Всего один шанс Памела Алансон
        После смерти жены удачливый политик Кайл Маккол потерял надежду на семейное счастье. Но однажды к нему врывается женщина и, угрожая револьвером, сообщает, что беременна… от него. Ее похитили, насильно оплодотворили его спермой, и в этом она винит Кайла. Кто она — сумасшедшая? Ловкая мошенница? Или, быть может, Сара Ригби говорит правду? Кто стоит за этим невероятным преступлением? Что нужно от Кайла его таинственному врагу? И самое важное — действительно ли Сара носит его ребенка?
        Только вместе Кайл и Сара смогут узнать истину. Только вместе одержат победу над коварным врагом. Только вместе разобьют разделяющий их лед недоверия, только вместе обретут счастье.
        Памела Алансон
        Всего один шанс
        Он всегда любил смотреть на себя в зеркало. Ему нравилось то, что он там видел.
        Из зеркала на него смотрел мужчина в расцвете сил. Высокий, стройный, подтянутый. Выглядит моложе своих лет. Улыбка излучает обаяние, во всем облике чувствуется элегантность и сдержанная сила. Как говорится, форма соответствует содержанию.
        Пока что он не слишком известен. На пиру богатых и знаменитых он сидит не за главным столом. И не так уж много людей знают его в лицо. Но придет время, и все изменится.
        Нет в мире справедливости — как верна эта старая истина! Все блага достаются ничтожным выскочкам, а достойных людей судьба слишком часто обделяет своими дарами. И только по-настоящему сильный человек способен вырвать из рук судьбы то, что по праву должно принадлежать ему.
        — Ах ты сукин сын! — проговорил он ласково, придвигаясь к своему отражению вплотную. — Подожди немного. Скоро ты станешь богатым сукиным сыном. Очень богатым… и очень влиятельным. Уже совсем скоро.
        Послышался телефонный звонок. Чертыхнувшись, он выхватил из кармана сотовый телефон и нажал кнопку связи.
        — Босс, у нас неприятности! — раздался в трубке взволнованный хриплый голос.
        — Что такое? — Голос его звучал обманчиво спокойно.
        — Эта стерва сбежала!
        — Что ты сказал?! Как это произошло?!
        — Кто-то из этих идиотов докторов, чтоб их… — человек на том конце провода выругался, — забыл запереть дверь в камеру. А она дождалась, пока Майку понадобилось отлучиться, и смылась. Но вы не беспокойтесь, босс, — торопливо зачастил он, — мы ее из-под земли достанем! Да и не могла она далеко уйти! Она же еле на ногах держится! Мы ее найдем, вот увидите, непременно разыщем!
        — Да уж, постарайтесь. И побыстрее.
        Он не стал упрекать или бранить наемника. Какой смысл? Эти растяпы свое получат. Как только они станут ему не нужны, он с ними разберется… по-своему.
        — Уничтожьте все следы на складе. Чтобы, если там появятся копы, они ничего не пронюхали. Доктору и медсестре передай, что деньги свои они получат, как договорились. А вы с Майком отправляйтесь за женщиной. И когда найдете ее…
        Он на мгновение запнулся. Он всегда считал себя человеком просвещенным, лишенным предрассудков, и все же слово «убийство» как-то неприятно царапало ему слух. Странно: ведь ему уже случалось убивать.
        — Когда найдете ее, действуйте по первоначальному плану. Об исполнении доложите. Все.
        Отключив телефон, он сунул его в карман и задумался. Дело осложняется. Что, если эта сука пойдет в полицию? А, ерунда. Кто ей поверит? История, которую она расскажет копам, так невероятна, что ее попросту сочтут сумасшедшей. А если и нет, он ничем не рискует — она ведь не знает, кто за всем этим стоит!
        Так что волноваться не о чем. У него все получится. Через несколько месяцев он будет богат… очень богат. И он снова повернулся к зеркалу.
        1
        Кайл Маккол, должно быть, думает, что с ней покончено. Но она жива. И прячется в полумраке гостиничного номера — его номера. С оружием в руках. Ни охрана, ни запертые двери ей не помеха. Так или иначе, она получит ответы на свои вопросы.
        Дверная ручка повернулась; за дверью послышались мужские голоса. Так он не один? Сара бесшумно юркнула за тяжелую штору. Зеркало над камином покажет ей врага — но, только оставшись с ним наедине, она выйдет из укрытия. Не стоит втягивать в это дело посторонних.
        Тяжело дыша, Сара прижалась лбом к холодному стеклу балконной двери. Голова раскалывалась от боли, ныли плечи и спина, все тело, казалось, превратилось в комок нервов. От усталости слипались глаза. Она не отдыхала уже много-много часов… Или дней? Сколько же времени прошло с тех пор, как ей удалось сбежать? И долго ли продержали ее на том складе? Сара твердо знала одно: во всем, что с ней произошло, виновен тот, кто сейчас входит в номер. Он ответит за то, что с ней сделали.
        — Очень неразумно с твоей стороны, — говорил через плечо мужчина, вошедший первым. — Тебе понадобится поддержка ее мужа.
        Сара посмотрела в зеркало — нет, не он. Как выглядит Кайл Маккол, она хорошо знала: лица кандидатов в конгрессмены штата ежедневно появлялись на телеэкране и на первых полосах газет.
        Маккол вошел вторым.
        — Без такой поддержки я обойдусь! — Он сбросил смокинг и теперь, яростно дергая, развязывал галстук.
        Лицо первого мужчины, светловолосого, с плавными по-кошачьи движениями, показалось Саре знакомым. Она напряженно всматривалась в его отражение в зеркале. Вспомнила! Его зовут Мервин Бартлетт. Женат на сестре Маккола. И руководит его избирательной кампанией.
        — Ошибаешься. Без Причарда тебе не обойтись.
        — А без его жены? — Маккол швырнул смокинг на диван, провел рукой по коротко стриженным каштановым волосам. — Почему она думает, что их вклад в кампанию обязывает меня с ней переспать?
        Мервин улыбнулся.
        — Ты же знал, что многое в кампании придется тебе не по вкусу.
        — Мне все здесь не по вкусу! — огрызнулся Маккол. — Да, я хочу попасть в конгресс, но торговать собой не собираюсь!
        Маккол подошел к камину. Теперь Сара могла разглядеть его как следует. Да, по лицу и не скажешь, что негодяй. Сильный загар, резкие скулы, густые брови вразлет. Рот — волевой, но не жесткий. В других обстоятельствах Сара, пожалуй, назвала бы Кайла Маккола привлекательным. Даже красивым.
        Но не сейчас. Сейчас Маккол — ее враг. Смертельный враг. В самом прямом смысле слова. Он выше, чем она ожидала. Больше шести футов. Стройный. Мускулистый. Настоящий ковбой в смокинге. Точнее волк в овечьей шкуре.
        — Привыкай, дружище, — усмехнулся Мервин. — Ты вдовец, и женщины, естественно, мечтают залечить твои раны. — Он взглянул на часы. — Пора идти, пока нас не хватились.
        Маккол хотел ответить — и вдруг застыл с открытым ртом. К ужасу Сары, смотрел он прямо в зеркало. Она замерла, не осмеливаясь даже дышать. Что, если он заметил ее отражение?
        — Иди, Мервин, — сказал Маккол наконец. — Я скоро буду. Мне надо сделать пару звонков.
        Сара с облегчением перевела дух. Нет, он ее не видит.
        — Долго не задерживайся, — обронил Мервин Бартлетт и направился к дверям.
        Подойдя к бару, Маккол налил себе выпить. Едва за Бартлеттом захлопнулась дверь, он опрокинул спиртное одним глотком, поставил стакан на стол и повернулся к шторам.
        — А теперь будьте любезны объяснить, что вы здесь делаете?
        Сара шагнула вперед, раздвинув шторы плечом, чтобы не опускать револьвер. Один взгляд — и в груди у нее похолодело. В схватке ей Маккола не одолеть. И не только потому, что он крупнее и сильнее, нет, по его глазам, полным холодной решимости, Сара поняла, что Кайл Маккол умеет постоять за себя. И опыта в этом деле у него явно больше, чем у нее.
        — Как вы узнали, что я здесь? — спросила Сара.
        — Интуиция. — Он саркастически усмехнулся. — Можно спросить, зачем вам револьвер?
        — Для гарантии. Чтобы вы меня выслушали.
        — Что ж, я весь внимание. Выкладывайте, что у вас наболело, а потом убирайтесь, пока не вернулся мой зять.
        Да, верно. О Бартлетте она не подумала. А надо было бы подумать, учесть все возможности… Черт бы побрал этот туман в голове — из-за него Маккол все время на шаг ее опережает! Ему-то, как видно, ничто не мешает мыслить здраво. Пронзительно-синие глаза сверкают, словно прожектора, направленные ей в лицо. Он смотрит на нее взглядом хищника, готового к смертельному прыжку.
        — Мне нужны ответы на мои вопросы.
        Сара сглотнула, борясь с внезапным головокружением. Должно быть, от усталости. Или это новый симптом… Сара молила небеса об одном: не потерять сознание, пока отсюда не выберется.
        — Мне тоже. Особенно если учесть, что вы держите меня на мушке. Итак, начнем: я вас знаю?
        — У меня есть основания думать, что да.
        — Вам нужны деньги? — поинтересовался он.
        Сара горько улыбнулась — на смех ей не хватило бы сил.
        — Думаете, деньгами можно все уладить? Объясните, почему вы натравили их на меня? Почему именно я?..
        — Почему я натравил на вас… кого? О чем вы говорите? Я вас никогда не видел!
        — Может, и так. Но именно вы приказали им схватить меня и держать на том складе!
        — Кому? — Он скрестил руки на груди. — Объясните наконец, о ком и о чем вы говорите?
        Как он смеет ломать комедию?!
        — Вы прекрасно знаете, о ком я! — выпалила Сара.
        — Понятия не имею. Даю вам пять секунд, чтобы начать объяснения, — иначе звоню в полицию.
        Сара взмахнула револьвером, чтобы напомнить ему, кто здесь главный. Для человека, которого держат под прицелом, Маккол удивительно хладнокровен. А вот ее бьет дрожь, и в груди что-то сжимается все туже, мешая дышать…
        — Здесь я задаю вопросы. Почему?
        — Что «почему»?
        Сара чувствовала, что сейчас взорвется.
        — Почему я? Почему вы приказали сделать это со мной? Зачем вам так меня использовать?
        — Если вы успокоитесь и расскажете по порядку, кто и что с вами сделал, может быть, нам удастся что-то прояснить.
        — Зачем вы приказали им убить меня и… и все остальное? — Она с отвращением потрясла головой. — Зачем вам понадобилось сотворить такую мерзость?
        — Помедленнее, леди. Кто хочет вас убить?
        — Вы!
        — Нет, не я. Кто?
        — Хорошо, ваши наемники. Трое мужчин и женщина. Их лиц я не видела — они появлялись только в масках. Они подкараулили меня, когда я возвращалась с работы, усыпили и привезли на склад. Продержали там… какое сегодня число?
        Несколько секунд Маккол молчал — просто сверлил ее пристальным пугающим взглядом.
        — Шестнадцатое июля, — ответил он наконец.
        — Июля?!
        Как такое может быть? У Сары задрожали губы. Конечно, она видела дату в газете, но тогда не обратила внимания… Да, теперь многое становится яснее.
        — Продержали меня три месяца. Меня похитили в апреле.
        — И что же эти люди делали с вами целых три месяца? — со скучающим видом поинтересовался Маккол.
        — Лучше спросите, чего они не делали! И теперь, боюсь, я… — Роковое слово застряло в горле Сары комом мокрой глины.
        — Что? Да говорите вы наконец! — взорвался Маккол. — Что они с вами сделали?
        — Я беременна.
        Она пробормотала это еле слышно, но собственные слова оглушили ее. Сара беспомощно привалилась к балконной двери, потому что стены комнаты вдруг завертелись и пошли ходуном.
        — Вы… беременны? — повторил Маккол с таким видом, словно она сказала что-то неприличное. — Сочувствую, но это ваша проблема. И ради того, чтобы поделиться со мной подробностями своей личной жизни, вы влезли в мой номер и наставили на меня револьвер?
        Пол стремительно уходил у нее из-под ног.
        Чувствуя, что падает, Сара вцепилась в штору и прошептала:
        — Я беременна… от вас.
        От него? Черта с два!
        В этом Кайл не сомневался. Уже почти год он не был близок с женщиной. Вообще ни с одной — не говоря уж об этой психопатке, шизофреничке, наркоманке… или кем еще надо быть, чтобы явиться к незнакомому мужчине, наставить на него револьвер, огорошить подобным заявлением, а затем рухнуть в обморок!
        С женщиной что-то неладно, это точно. И дело не только в бредовом обвинении. Она болезненно худа — словно несколько месяцев жила впроголодь или едва оправилась после тяжелой болезни. Рубашка и джинсы болтаются на ней, словно на вешалке. Густые черные волосы, неровно остриженные, свисают неровными слипшимися прядями. А лицо…
        Кайл вгляделся в ее лицо. Нет, эту женщину он никогда не видел. И уж точно не ложился с ней в постель! После смерти жены Маккол вел почти монашескую жизнь. Свои встречи с женщинами он мог бы пересчитать по пальцам. Одной руки.
        А она хорошенькая, подумал он. Точнее была бы хорошенькой, если бы не мертвенная бледность, не растрескавшиеся губы, не синяки под глазами. Похоже, женщина и вправду больна. Может быть, тяжело протекает беременность… если, конечно, беременность — не плод ее расстроенного воображения.
        «Я беременна… от вас». Ну нет, такого просто быть не может! Чего бы не добивалась эта ненормальная, она явно ошиблась адресом.
        Женщина застонала, заворочалась, приложила ладонь ко лбу. Ресницы ее затрепетали.
        — Нет… — простонала она, болезненно морщась. — Только не это!.. Какая же я дура!..
        То ли просто дура, то ли сумасшедшая, мрачно подумал Кайл.
        — Скоро приедут копы? — спросила она.
        — Я им еще не звонил. — Он смерил незнакомку мрачным взглядом. — Теперь так: я задаю вопросы — вы отвечаете. Если ваши ответы меня удовлетворяют, я не вмешиваю в дело полицию.
        Женщина села, морщась, и потерла ладонями лицо.
        — Конечно. Вы меня просто прикончите. Нет, все-таки сумасшедшая.
        — Послушайте, леди, я политик, а не гангстер! С какой стати мне вас убивать?
        — Вы отняли у меня три месяца жизни. Почему бы не отнять все остальное?
        — Свободу я у вас еще не отнимал, — сухо заметил Кайл. — Но проникновение в чужой номер и угрозы огнестрельным оружием — достаточный повод для ареста и суда.
        Она откинула со лба слипшиеся волосы.
        — Что за ерунда? К чему возиться с арестом и судом, если вы хотите меня убить? И объясните наконец, зачем вы все это со мной сделали, а потом приказали прикончить?
        — Давайте договоримся раз и навсегда: ничего я с вами не делал! Не похищал, не насиловал, не приказывал прикончить. Так, на чем мы остановились? Я задаю вопросы, вы отвечаете. Вопрос первый: кто вы, черт побери, такая?
        Она встретилась с ним взглядом. Глаза — словно два ружейных дула, подумал вдруг Кайл. Такие же серо-стальные, холодные, ненавидящие.
        — Вы прекрасно знаете, как меня зовут. Сара.
        — Не надо, Сара. Знал бы — не спрашивал. Как ваша фамилия?
        — Ммм… Джонс.
        — Ответ неверный. Попробуйте еще раз.
        На исхудалой щеке ее дернулся мускул.
        — Филлипс.
        Этот вариант также вызвал у Кайла сомнения. Но, по крайней мере, все лучше, чем звать ее «леди». Ибо эта чокнутая — явно не леди.
        — Итак, Сара Филлипс, объясните, почему вы считаете, что я хочу вас убить?
        — Почему — не знаю. Но это вы приказали тем людям меня похитить!
        — Тем людям? Трем мужчинам и женщине? Тем, что три месяца держали вас взаперти?
        Она кивнула.
        — Это вы их наняли. Вы приказали им сотворить со мной эту мерзость…
        — Стоп, Сара. С этого места, пожалуйста, подробнее. Что конкретно с вами сотворили?
        С гневным возгласом она вскочила, словно хотела выбежать из комнаты, но сжала голову ладонями и снова рухнула на диван.
        — Голова кружится? — поинтересовался Кайл.
        Она бросила на него полный ненависти взгляд.
        — Одна из маленьких радостей моего нынешнего положения.
        — Кстати, о вашем положении. Не объясните ли, как, по-вашему, вас угораздило от меня забеременеть?
        — Меня искусственно оплодотворили. Не сомневаюсь, что по вашему приказу.
        — Такого быть не может!
        — Однако это случилось. Не стану утомлять вас деталями — и так оба мы прекрасно знаем, что со мной произошло.
        На секунду Кайл задумался. Есть ли хоть малейшая вероятность… Да нет, это невозможно. Просто немыслимо.
        — Хорошо, предположим, кто-то в самом деле вас искусственно оплодотворил. Почему вы думаете, что в этом замешан я?
        — На пробирке со спермой стояло ваше имя, — не раздумывая, ответила она. — Я видела. Они накачали меня наркотиками и, должно быть, думали, что я без сознания, — но я все видела! И еще я слышала, как они упоминали ваше имя.
        Под кайфом и не такое пригрезится, мрачно подумал Кайл.
        — Одного не понимаю: как у вас хватило наглости явиться ко мне с такой чушью?
        — Хотите сказать, у вас нет собственного банка спермы?
        — Вот именно.
        — «Криогенная лаборатория», Лос-Анджелес, номер шесть-восемь-три-семь. Вот что было написано на пробирке. И еще ваше имя. Я не идиотка, мистер Маккол, и газеты читаю. Вы страдали лимфогранулематозом и перед тем, как начать курс химиотерапии, на всякий случай сдали на хранение свою сперму. Или будете это отрицать?
        Итак, она знает о его давней болезни. Что ж, это еще ничего не значит. Разве только то, что она хорошо выучила свою роль.
        — Нет, не буду. Но четыре месяца назад пробирки с моей спермой были уничтожены в результате несчастного случая. Об этом знают лишь несколько человек. — Кайл сделал паузу, чтобы до нее лучше дошло. — Ну что, уйдете сами, или мне вас вышвырнуть?
        Глаза Сары расширились от изумления — но тут же снова подозрительно прищурились.
        — Там стоял номер, шесть-восемь-три-семь. Позвоните в «Криогенную лабораторию» и спросите, был ли такой номер среди уничтоженных.
        Смотри-ка, да она хорошо соображает! И номер пробирки… хорошо придумано, правдоподобная деталь. Но правдоподобно — не значит правдиво.
        — Непременно последую вашему совету. Но сначала еще один вопрос. Предположим — только предположим — что кто-то в самом деле впрыснул вам сперму. Вы уверены, что забеременели?
        — Результатов анализов не видела, но по некоторым признакам поняла, что они действительно преуспели.
        — Вы говорите, вас держали на наркотиках. Может быть, болезненные симптомы — от этого?
        — Не такие симптомы. И потом, меня держали на наркотиках не все время. Обычно — просто запирали. Уколы мне делали, только когда производили эти… процедуры.
        — Тогда еще один вопрос. Если — подчеркиваю, если — вы не лжете и не бредите, кому и зачем все это могло понадобиться?
        — Об этом я и хотела вас спросить. Поверьте, я долго ломала голову. Может быть, вы решили обзавестись ребенком от суррогатной матери, но законный путь для вас оказался чересчур сложным?
        — Что за чушь!
        — Почему чушь? Вы не хотели, чтобы об этом кто-то знал. Приближаются выборы, а к суррогатному материнству многие относятся с подозрением. Быть может, вы не хотели рисковать голосами консервативных избирателей. Собирались потом усыновить ребенка, а заодно показать всем, какой вы классный парень. Представляю слезливые заголовки в газетах: «Миллионер-конгрессмен усыновляет сироту»!
        Кайл по-прежнему ей не верил — однако его поразила неожиданная мысль. Если, что очень маловероятно, в словах Сары есть доля правды… что, если это заговор? Заговор, направленный против него, — хитроумная попытка сорвать его кампанию? Среди избирателей достаточно ханжей, которые ни за что не станут голосовать за кандидата — отца незаконного ребенка!
        — Но потом, как видно, что-то пошло не так. — Сара облизнула пересохшие губы. — Я слышала, как они сговаривались меня убить. По счастью, не успели — мне удалось сбежать.
        — Они собирались вас убить? — повторил Кайл. — Вот и очередная трещина в вашей истории. Зачем убивать суррогатную мать? Не странно ли — идти на такой риск, на такие хлопоты, чтобы пристрелить жертву, едва узнав, что труды увенчались успехом?
        — Не знаю. Вот поэтому я здесь. Мне нужны ответы.
        Кайл устало потер лоб.
        — Послушайте, хватит с меня этой ерунды. Вы ошиблись адресом. Точнее выбрали не того человека. Так что кончайте рассказывать сказки и переходите к делу. Что вам нужно? Деньги? Наличными и сразу — или вы надеетесь много лет меня шантажировать? Имейте в виду, ни цента не получите.
        — Позвоните в лабораторию. — Она кивнула на телефон. — Пробирка номер шесть-восемь-три-семь.
        Кайл смерил ее испытующим взглядом.
        — Хорошо. Если вы настаиваете. — Пусть эта ненормальная получит свое. Не спуская глаз с ее отражения в зеркале, он подошел к телефону. — Вы, видимо, номер не знаете?
        — Не знаю.
        — Я почему-то так и подумал.
        На самом деле это неприятно царапнуло Кайла. Мастерица шантажа, конечно, позаботилась бы выяснить номер. Но, может, она просто хорошая актриса? Что ж, сейчас он все выяснит.
        Узнав номер в справочной, он позвонил в лабораторию. Время было позднее, и Кайл не ожидал, что ему ответят, но трубку сняли после третьего звонка.
        — Это Кайл Маккол. Я хотел бы проверить информацию об образцах спермы, которые у вас хранились.
        Женщина, ответившая на звонок, задала ему несколько вопросов, чтобы убедиться, что разговаривает именно с Кайлом Макколом. Когда с формальностями было покончено, Кайл перешел к делу:
        — Меня интересуют пробирки, хранившиеся в «Криогенной лаборатории». Хочу удостовериться, что они действительно уничтожены в результате несчастного случая.
        — Так и есть, мистер Маккол. Разве вам не сообщили?
        Краем глаза Кайл взглянул на Сару. Она подошла ближе, прислушиваясь к разговору, и глаза ее темнели, словно грозовые тучи.
        — Сообщили. Мне сказали, неисправность оборудования.
        — Да, погибло все, что хранилось в том холодильнике. Вы, разумеется, вправе потребовать компенсацию.
        Но компенсация Кайла не волновала. По правде сказать, до сегодняшнего дня он вообще не вспоминал об этих пробирках. Много лет назад он, узнав о своей болезни, сдал сперму, опасаясь, что химиотерапия сделает его бесплодным. Но все обошлось, и Кайл напрочь забыл о пробирках — до того звонка четыре месяца назад.
        — Вот, пожалуйста, — сказала женщина, сверившись с записями. — Номера с шесть-восемь-пять-один по шесть-восемь-пять-пять. Как я и сказала, все они уничтожены.
        Все же не шесть-восемь-три-семь. Хотя Сара оказалась очень близка к истине. Кайл уже готов был попрощаться, как вдруг сообразил, что женщина назвала номера только пяти пробирок.
        — Пробирок было шесть, — напомнил Кайл.
        — Ах да. Первая была получена прямо у нас в лаборатории, а остальные передал нам ваш личный врач. О них-то я и говорю.
        — Какой номер первой пробирки?
        — Сейчас посмотрю. Вот: шесть-восемь-три-семь.
        В груди у него что-то сжалось, но Кайл приказал себе не паниковать. Этому наверняка есть разумное объяснение. Осталось только его найти.
        — И где эта пробирка? — спросил он.
        — Боюсь, она тоже погибла.
        Итак, все-таки ложь. Странная посетительница рассказала ему сказку, лживую от начала и до конца. В ее истории нет ни капли логики. Кому придет в голову похищать на улице женщину, насильно оплодотворять, а потом пытаться ее убить? Кому и зачем это может понадобиться?! Ерунда какая-то.
        Повесив трубку, Кайл обернулся, чтобы высказать психопатке все, что о ней думает, и послать ее куда подальше. И увидел, что странная женщина исчезла, а дверь в номер распахнута настежь.
        2
        Повесив пакет с продуктами на локоть, Сара зажала между плечом и ухом телефонную трубку и опустила в щель несколько монет. Она набрала номер, который знала наизусть. Трубку сняли сразу.
        — Детектив Фонтино слушает.
        — Тони, это я.
        Стоя лицом к улице, Сара пристально следила за пешеходами и машинами. Был час пик — не лучшее время, особенно в Лос-Анджелесе. Но толпы прохожих на тротуарах и беспрерывные автомобильные гудки не раздражали Сару — скорее успокаивали. Этого она и хотела — затеряться в толпе. Скрыться. Самое разумное, что можно сейчас сделать.
        — Ну наконец-то! А я-то не верил, когда ты говорила, что, возможно, не будешь давать о себе знать месяцами! — Облегчение в голосе старого друга быстро сменилось раздражением. — Где ты пропадала, черт побери? Что случилось? Я уже хотел…
        — Я не могу долго говорить. Здесь небезопасно.
        Безопасного места ей сейчас не найти, но об этом Сара предпочла умолчать.
        — Скажи, где ты? Я немедленно выезжаю.
        — Не стоит. Я только хотела дать тебе знать, что я… — Сара запнулась. А что она? В порядке? С ней далеко не все в порядке, но об этом тоже говорить не стоит. По крайней мере, пока. — Что я жива, — наконец закончила она.
        И смертельно напугана. Об этом тоже говорить не стоит, но, возможно, Тони догадался по голосу.
        — Это я уже понял. Черт побери, Сара, где тебя носило три месяца?!
        — Долго рассказывать. Потом. Когда я сама пойму, что происходит.
        — Это связано с Эйлин?
        Стоило Саре услышать имя подруги — и сердце ее сжала привычная боль. Эйлин погибла восемь месяцев назад, но горе Сары было все так же свежо, как в то пасмурное утро, когда Тони принес ей страшную весть. Весть о том, что Эйлин, милая Эйлин с непослушными кудряшками и солнечной улыбкой, никогда больше не вернется домой.
        Странно: Сара своими глазами видела тело — но не могла поверить, что Эйлин нет в живых. Что никогда больше она не услышит заразительного смеха женщины, которую привыкла считать сестрой.
        — Понимаю, — проворчал Тони. — Ты задавала слишком много вопросов о смерти Эйлин, и кому-то это не понравилось.
        Может быть. А может, это не имеет никакого отношения к Эйлин. Сара пока об этом не думала. В последние дни все ее мысли были заняты другим: как остаться в живых. Но это не значит, что она оставила расследование. В день похорон Эйлин Сара дала слово открыть истину и покарать убийцу, и эту клятву, данную мертвой подруге, она сдержит.
        — Послушай, Тони, — заговорила она, отгоняя горькие воспоминания, — я не могу долго говорить. Мне нужно снять деньги со счета, но возвращаться к себе за документами я боюсь — там меня могут ждать. Пожалуйста, сделай так, как мы договорились. Переведи все деньги на другой счет.
        — Все?! Сара, что произошло? Пожалуйста, скажи, где ты! Я сейчас за тобой приеду. А еще лучше — иди в ближайший полицейский участок и расскажи все как есть.
        Но Сара пропустила совет мимо ушей.
        — Мне нужно исчезнуть на некоторое время. Пожалуйста, переведи деньги, как мы договаривались. Я их заберу. Сколько времени тебе понадобится — два дня, три?
        — Три. Мне придется заметать следы.
        Итак, три дня неизвестности. Три дня смертельного страха и молитв о том, чтобы ее не нашли.
        — Хорошо. И еще: я хочу, чтобы ты обыскал один склад здесь, в Лос-Анджелесе. Точного адреса не знаю. Это поблизости от аэропорта, он зажат между двумя зданиями из коричневого кирпича. Огромный заброшенный склад. Только, пожалуйста, будь осторожен.
        — Что там произошло? — спросил Тони. — Что мне искать?
        — Что-нибудь необычное. Только, Тони, не ходи туда один. Это может быть небезопасно. И побеседуй с моим бывшим нанимателем Недом Корелли. Выясни, не интересовался ли мной кто-нибудь перед тем, как я исчезла. Все, пока. Я позвоню, как только смогу.
        — Подожди! — воскликнул Тони. — Не вешай трубку! Ты должна пойти в полицию…
        — Не могу. Если все выйдет наружу, у тебя будут большие неприятности.
        — К черту! Иди в полицию, требуй защиты…
        Сара тяжело вздохнула.
        — Хорошо. Как только получу деньги, пойду к лос-анджелесским копам и все им выложу. — Быть может, за эти три дня ей удастся понять, кто и почему за ней охотится. — Не хочу высовываться, пока я не в силах обеспечить себе надежное укрытие.
        Тони еще что-то кричал, но Сара повесила трубку. Он — прекрасный человек и надежный товарищ, но иногда безумно ее раздражает. Особенно когда начинает опекать, словно заботливая нянька.
        Что же делать дальше? Ясно одно: пока она не поймет, что происходит, впутывать в это Тони нельзя. И идти в полицию тоже не время. Даже если полицейские поверят ее истории, что маловероятно, — едва ли они смогут защитить ее от Кайла Маккола и его головорезов. Если, конечно, за всем этим и вправду стоит Маккол.
        Надвинув на лоб черную бейсболку, Сара зашагала к мотелю. Мотель был из дешевеньких. Кое-какие деньги у нее были, но поселиться в приличном заведении Сара не решалась, опасаясь привлечь к себе внимание. По той же причине она выбрала пригород — но не северный, где ее похитили, а восточный. Быть может — если повезет — перемена места жительства поможет ей остаться в живых. Условия жизни Сару не слишком волновали; к тому же в мотеле она ненадолго. Через три дня она получит деньги и покинет Лос-Анджелес.
        Остаться здесь было бы ошибкой, а она и без того сделала слишком много ошибок. Взять хотя бы «свидание» с Кайлом Макколом.
        Теперь, когда Сара отдохнула и в голове у нее прояснилось, она сама не понимала, что на нее нашло. Надо же сотворить такую глупость! Пробраться в один из самых шикарных отелей в городе. Взять на мушку известного политика. И в результате ничего не добиться. А чего, собственно, она ждала? Что, увидев ее, он рухнет на колени и во всем признается? Как же, держи карман.
        Если он что-то и знал, то предпочел оставить свои знания при себе. А сама Сара, хоть и ломала голову уже два дня, не могла взять в толк, зачем кому-то, хотя бы и Макколу, понадобилось искусственно оплодотворять ее, а затем убивать. Первому еще можно было найти объяснение, но второе… Бессмыслица какая-то.
        Подойдя к двери своего номера, она присела и внимательно оглядела ручку. Пятнышко губной помады не размазано — значит, в номер не входили. Не тронута и примитивная сигнализация, купленная на распродаже. Оглядевшись, Сара проскользнула в номер и тут же включила сигнализацию снова.
        Она зажгла свет и прошла в крохотную кухоньку, где едва помещались микроволновка и исцарапанный стол.
        Отложив сумочку, Сара принялась разгружать пакет. Гроздь винограда, пакет молока, коробка сладких кукурузных хлопьев. На обильную еду ее сейчас не тянуло. Неудивительно — три месяца она провела впроголодь, и желудок успел отвыкнуть от еды. Да и вообще, говорят, в первые месяцы беременности аппетит пропадает.
        Последний предмет Сара достала осторожно, словно бомбу, готовую взорваться у нее в руках. Тест на определение беременности в домашних условиях.
        Сара внимательно прочитала инструкцию, затем недоверчиво взглянула на крошечную пробирку, куда предлагалось «поместить образец мочи».
        — Не поместится, пожалуй! — хмыкнула она.
        Тем не менее она зашла в ванную и исполнила то, что от нее требовалось. Затем поставила пробирку на пластмассовую подставку, подставку — на обшарпанный ночной столик, засекла время и принялась ждать.
        О том, что будет дальше, Сара старалась не думать. Прежде всего надо узнать, беременна она или нет. И от этого идти дальше. Куда идти — этого она не знала. Она — пешка в чужой игре, и ни правила, ни название игры ей пока не известны.
        — Не кричи! — послышался вдруг голос за спиной.
        Сара и не смогла бы закричать — страх сжал ей горло. Она узнала этот голос — глубокий хрипловатый голос Кайла Маккола. Сара инстинктивно потянулась к сумочке, но сумочка исчезла. Сара оглянулась. Кайл Маккол вышел из стенного шкафа, сумочка болталась у него на руке. В другой руке Кайл держал револьвер, который Сара купила два дня назад.
        — Надеюсь, у тебя найдутся еще патроны, — насмешливо заметил он, давая ей понять, что разрядил оружие.
        Больше патронов не было, да Сара и не сомневалась, что он нашел бы и их, как разыскал ее оружие. У этого человека инстинкты полицейского, хоть на копа он совсем не похож. Даже без смокинга. Сегодня на нем были темно-синие брюки — явно очень дорогие — и рубашка того же небесного цвета, что и глаза.
        Швырнув револьвер и сумочку на кровать, он указал на пробирку.
        — Если не возражаешь, я тоже хотел бы взглянуть на результаты.
        — Возражаю.
        — Уговорила. Остаюсь. Почему-то это ее не удивило.
        — Как ты меня нашел?
        В голове у нее вертелись и более важные вопросы. Много ли он знает? Выяснил ли, кто она? Что собирается с ней делать? Может быть, прикончить на месте?
        — Когда ты ушла не попрощавшись, я послал за тобой своих охранников. Они пасут тебя уже два дня. По-моему, настало время поговорить.
        Все верно. Кайл Маккол — могущественный человек. Могущественный и очень богатый. Сара недооценила его возможности.
        — Как ты обманул сигнализацию?
        — Легко. Кстати, помада на двери мне понравилась. Большинство людей использовали бы волосок или ниточку, но только не ты. Ты ведь все делаешь по-своему, верно?
        Усилием воли Сара расправила плечи. Погибать — так с музыкой. Да и непохоже, чтобы он собирался прямо сейчас ее убить.
        — Замечательно. А теперь можешь убираться.
        — Не думаю. Ты первая ко мне пришла, помнишь?
        — И сделала большую ошибку. А теперь уходи.
        — Или что? Вызовешь полицию? — Он присел на край кровати. — Насколько я знаю, ты с законом не в ладах. А теперь объясни, чего ты хотела добиться, когда вломилась ко мне в номер и начала вешать мне лапшу на уши. С чего ты взяла, что я собираюсь тебя убить?
        Может, притвориться, что у меня и вправду не все дома? — подумала Сара. Нет, не стоит. Плотно сжав губы, она опустилась напротив Кайла в потертое пластиковое кресло.
        — Что, язык проглотила? — поинтересовался он. — Или думаешь, что я просто так отступлюсь?
        Ошибаешься, Сара. Незнакомая женщина пробирается ко мне в номер, угрожает револьвером и обвиняет в том, что я хочу ее убить. Да, и еще — что я сделал ей ребенка. В глаза ее не видев и пальцем — да и ничем другим — не тронув. Я не уйду, пока ты не признаешься, что пыталась меня шантажировать. Что хотела вытянуть из меня деньги.
        — Это не так.
        Она отвернулась, но Кайл поднялся с кровати и подошел к Саре вплотную.
        — Думаешь, ты все просчитала? — Голос его сочился едким, насмешливым презрением. — Да, ты хорошо подготовилась. Выяснила, чем я болел. Разузнала все про «Криогенную лабораторию». Все сработало бы, если бы не неприятность с пробирками, где хранилась моя сперма. Вот этого ты не знала и не могла знать. Такие происшествия лаборатория хранит в тайне, чтобы не испортить свою репутацию.
        — Ну теперь ты наконец уйдешь? — устало поинтересовалась она.
        — Подожди. Ты сказала, что хотела, теперь выскажусь я. Я тут немного покопался в твоей биографии — и знаешь, что выяснил?
        Усилием воли Сара заставила себя сохранять видимость спокойствия. Это было нелегко — сердце ее билось так, словно хотело вырваться из груди.
        — Ты никакая не Сара Филлипс.
        Это конец. Надо бежать. Но как? Он с нее глаз не спускает. А снаружи наверняка караулят его наемники.
        — И кто же я?
        Несколько секунд он молчал.
        — Никто. Ты не существуешь. Странно, правда? Нет, Сара Филлипс существует, и даже несколько, но ни одна из них и отдаленно на тебя не похожа. У тебя нет водительских прав. Нет номера социальной страховки. Вообще ничего.
        Сара не осмеливалась даже дышать. По хищному блеску в глазах Кайла она догадывалась, что он прячет в рукаве козырь. Козырь, который, быть может, ее погубит.
        — Хочешь знать, что я сделал дальше? — неторопливо, растягивая пытку, поинтересовался он.
        — Нет.
        Но он, разумеется, продолжал:
        — Снял с револьвера отпечатки пальцев.
        Сара медленно подняла глаза и встретилась с ледяным взглядом. Так она и знала! Господи, что она за дура? Зачем вообще туда пошла? Знала, как опасен Маккол, знала, на что он способен, и тем не менее отправилась прямо к нему в когти! Осталось только спустить за него курок.
        — И что же ты выяснил? — Выдавив из себя этот вопрос, Сара затаила дыхание.
        — Отпечатки принадлежат женщине по имени Сара Ригби. Полиции она хорошо известна. Магазинное воровство, уличное хулиганство, мелкое мошенничество. Двадцать восемь лет. Родилась в Далласе. Как две капли воды похожа на тебя. Последнее место работы — официантка в клубе для джентльменов. Слово «джентльмены» употребляется в переносном смысле, и слово «официантка», видимо, тоже. Мои люди утверждают, что «Таверна Неда» — просто притон, где собираются проститутки и наркодилеры. И после этого станешь утверждать, что ты не лгунья и не шантажистка?
        — Хорошо, ты меня раскрыл. — Сара постаралась, чтобы в голосе не прозвучало облегчение. — Игра окончена. Теперь, может быть, уйдешь наконец?
        — Нет. Сначала ты мне расскажешь, кто тебя на это подбил. Не верю, что ты сама сочинила такую историю. — Кайл положил руки ей на плечи и приблизил лицо к ее лицу. Синие глаза его, словно лазеры, пронзали Сару насквозь. — Позволь, я изложу свою версию. Мой политический соперник Рауди Гришэм — самый грязный ублюдок из всех, какие когда-либо рвались в конгресс штата. Я и в политику-то пошел только для того, чтобы отрезать ему путь наверх. И он знает, что я в силах его остановить.
        — Да вы настоящий бойскаут, мистер Маккол! — Сара понимала, что терять ей нечего. Больше, чем сейчас, он уже не разозлится, это просто невозможно.
        — Нет, я не бойскаут. Но в отличие от некоторых и не интриган. Думаю, Гришэм выбрал тебя из-за твоего последнего места работы.
        — Это здесь при чем? — Сара подозрительно прищурилась.
        — Некая Эйлин Хеттенбак, тоже работавшая в «Таверне Неда», восемь месяцев назад погибла на территории моего поместья. Это был несчастный случай, но Гришэм с тех пор не жалеет сил, чтобы повесить на меня черт знает какие грехи.
        Черт, почему она не узнала об этом три месяца назад! Сара нашла бы способ расспросить и Гришэма, и самого Маккола… Но сейчас не время. Сейчас ей нужно одно — убраться отсюда, и как можно быстрее.
        — Гришэм любит грязные делишки, — продолжал Кайл. — Эта история как раз в его стиле. Чего он добивается? Хочет поведать журналистам, что я совратил бедную девушку и бросил беременной?
        — Мы с Рауди Гришэмом вращаемся в разных кругах.
        Сара сделала мысленную заметку: выяснить, что за человек Гришэм и как связан со всем этим делом. Есть ли у него основания подозревать Маккола в убийстве? Не причастен ли он к ее похищению — и ко всему, что за ним последовало?
        — Но он мог на тебя выйти, — возразил Кайл. — Мог решить, что ты — тот человек, который ему нужен. Знаешь, что, по-моему, случилось дальше? Ты согласилась, но в последнюю минуту тебя обуяла жадность. Ты решила начать собственную игру. И пришла со своей легендой ко мне, надеясь выколотить из меня денежки. Ты ведь понимаешь, газетчики вцепятся в эту историю, даже если она лжива от начала и до конца. Это ложь, да, Сара? Не было никакого похищения. Никакого оплодотворения. Никаких убийц в масках. А только грязный интриган от политики и неумелая мошенница, которая решила заграбастать курицу, несущую золотые яйца. — Он крепко сжал ее плечи. — Я прав? Скажи, я прав?
        — Ты прав. А теперь, пожалуйста, уходи. Я уеду из города и никогда больше тебя не побеспокою.
        В этот миг комнату наполнил пронзительный писк. Сара подскочила, не сразу сообразив, что это такое. Таймер на часах! Она поспешно выключила звук.
        — Ну и?.. — подбодрил ее Кайл. — Давай посмотрим, что покажет тест.
        — А тебе-то что за дело? Ты ведь знаешь, что я мошенница.
        — Просто любопытно. — Взяв упаковку, он пробежал глазами инструкцию. — Если ответ положительный, на дне пробирки появляется голубой кружок. — Взяв Сару за руку, Кайл заставил ее подняться. — Давай взглянем, в самом деле.
        Он подтолкнул ее к столику — Саре показалось, что он толкает ее на плаху. Она отчаянно молилась, чтобы голубого кружка каким-нибудь чудом в пробирке не оказалось.
        — Момент истины, верно, детка? — протянул Кайл, пронзая ее холодным безжалостным взглядом.
        Сара смело встретила его взгляд. Долгая, бесконечно долгая секунда протекла прежде, чем оба повернулись и посмотрели на пробирку.
        Сара зажмурилась, инстинктивно положив руку на живот. Одного беглого взгляда хватило ей, чтобы понять: чуда не произошло. Голубой кружок был на месте.
        — О Боже мой!.. — простонала она. — О Боже мой!..
        3
        Кайл хмуро смотрел на голубое колечко на дне стакана. Согласно инструкции, голубой кружок — ответ положительный. Она в самом деле беременна. Но к нему-то, черт побери, это никакого отношения не имеет! Или…
        Ребенок, разумеется, не его; но, очевидно, кто-то использует Сару Ригби, чтобы добраться до него. Или, быть может, она сама затеяла эту аферу? И не было ни похитителей, ни трехмесячного плена? Она все выдумала, чтобы получить с него деньги? Или за всей этой историей стоит Гришэм?
        Как ни странно, Сара смотрела на голубой кружок со страхом. В серых глазах ее отражалось что-то такое, отчего Кайла вдруг охватило безумное желание обнять ее, погладить по голове и сказать, что все будет хорошо. Разумеется, он этого не сделал. Может быть, она и сумасшедшая, но он-то еще не свихнулся!
        — Не понимаю, чем ты так потрясена, — заговорил он, когда она обессиленно рухнула на стул. — Два дня назад ты ворвалась ко мне в номер и, угрожая револьвером, сообщила, что беременна. А теперь ведешь себя так, словно для тебя это большой сюрприз.
        — Значит, это правда… Боже мой, это правда… — еле слышно прошептала Сара. — У меня действительно будет ребенок!
        Она, утопив лицо в ладонях, облокотилась о стол, и плечи ее мелко-мелко задрожали. Словно наказанная девочка, подумал Кайл. Только бы обошлось без слез! Истерики — даже фальшивой — мне сейчас не выдержать. Однако приходится признать: Сара выглядит по-настоящему расстроенной. Что ж, наверняка этому есть объяснение. Может быть, задумывая аферу, она вовсе не собиралась по-настоящему обзаводиться ребенком? Может быть, для нее эта беременность так же неожиданна, как для меня, — и теперь она ломает голову, где взять денег на ребенка, если шантаж не удастся?
        — Может быть, стоит позвонить отцу и поставить его в известность? — холодно предложил Кайл.
        Сара подняла глаза. Ее взгляд был способен заморозить поток раскаленной лавы.
        — Оставь меня наконец в покое! Неужели у тебя нет неотложных дел?
        — Сейчас — нет.
        Кайл почему-то не мог оторвать глаз от пробирки. Голубеющее колечко властно притягивало к себе его взор. Такая мелочь — и может перевернуть целую жизнь… Прибегала ли к подобному тесту Мэри, его покойная жена, он не помнил. Но за ее беременностью с самого начала надзирал целый полк врачей. И все они оказались бессильны.
        Если это работа Рауди Гришэма — старый мерзавец знал, на какие кнопки нажимать. Беременность. Ребенок. Он знает, чем разбередить старые раны Кайла Маккола. Почти четыре года прошло с того дня, когда Мэри умерла родами, умерла вместе с новорожденным сыном. Четыре года Кайл прожил в аду. Четыре года проклинал себя. Да, Гришэм — или Сара? — знает, за что его зацепить. Но будь проклят Кайл Маккол, если позволит себе сдаться!
        — Скажи мне, кто отец ребенка? — заговорил он, с усилием отрываясь от воспоминаний о Мэри и сыне. — Он знает, что ты задумала?
        Теперь Сара посмотрела на него так, словно хотела испепелить.
        — Полагаю, отец ребенка увяз в этом деле по уши. Да, этот напыщенный ублюдок прекрасно знает, что происходит, только предпочитает делать вид, что он тут ни при чем! И я молю Бога об одном: чтобы немедленно, сию минуту вот в это окно ударила молния и превратила его в угли!
        — Как мило! Право, можно подумать, что ты это обо мне.
        — Убирайся, — устало сказала Сара.
        — Непременно. Но сначала ты, глядя мне в глаза, ответишь на два вопроса. Первый: кто отец ребенка? Второй: тебя нанял Рауди Гришэм?
        Она без колебаний встретилась с ним взглядом.
        — Ты не хочешь слышать правду, Маккол. Ждешь, чтобы я солгала. Чтобы сказала, что ничего не случилось, что я сама все выдумала. Тогда ты сможешь вернуться в свой роскошный загородный особняк и обо всем забыть. Нет.
        — Боишься суда? Напрасно. Все, что мне нужно, — правда.
        — Правда, угодная Кайлу Макколу?
        — Просто правда. За этим стоит Гришэм?
        — Не знаю. — В голосе Сары уже не слышалось агрессивности. Уставившись в пол, Сара провела рукой по лбу. — Может быть. Может быть, поэтому они громко произносили твое имя? Чтобы навести меня на ложный след? До сих пор мне это не приходило в голову…
        — Что, снова возвращаемся к истории с похищением? — простонал Кайл.
        — Господи, да исчезнешь ты наконец?!
        — Не раньше, чем ты скажешь, от кого беременна.
        — Хорошо, скажу! — Схватив Кайла за руку, Сара подтащила его к двери в крошечную ванную и указала пальцем на отражение в зеркале. — Вот он, отец моего ребенка. Ты не хочешь признать, что это правда. Поверь, меня это тоже совершенно не радует, но я не умею изменять прошлое. Не могу вернуться на три месяца назад и сделать так, чтобы меня не похищали. Не могу сделать так, чтобы меня не изнасиловали и не сделали жалкой пешкой в этой трижды проклятой игре! — Взрыв эмоций быстро угас, оставив после себя отчаяние и опустошенность. Сара обессиленно прислонилась к стене. — А теперь, пожалуйста, уходи.
        — Не сейчас. — Кайл, с силой повернув ее лицом к себе, заставил смотреть ему в глаза. — Назови хоть одну причину, по которой тебе можно верить. Я ведь знаю, кто ты, помнишь? Знаю, что ты работала в каком-то притоне. Что ты там делала — танцевала голой на столах? Раскручивала посетителей на выпивку?
        — Разносила коктейли! Господи помилуй, посмотри на меня внимательно — разве я похожа на стриптизерку?
        И Кайл посмотрел. Сара по-прежнему была бледна как смерть и волосы подстригала, судя по всему, садовыми ножницами. Причем тупыми. Да, на секс-богиню и близко не походит — и все же есть в ней что-то привлекательное. Должно быть, дело в губах — полных, чувственных. И в глазах. Когда она не мечет громы и молнии, взгляд ее смягчается и серо-стальные глаза обретают нежный серебристый оттенок…
        Взгляд Кайла опустился ниже. Нет, соблазнительной женщиной Сару не назовешь. Ни по каким стандартам. Грудь такая маленькая, что она даже лифчика не носит, — под обтягивающей тканью топика ясно проступали горошины сосков. Ощутив, как напряглось собственное тело, Кайл понял, что на грудь лучше не смотреть. Быть может, Сара Ригби — прирожденная лгунья, но телу его почему-то на это наплевать.
        Талия тонкая. Живот плоский — пока… Интересно, на каком же она месяце? Простенькие джинсы обтягивают по-мальчишески худые бедра. Длинные стройные ноги Кайл разглядывал долго, словно не желая возвращать взгляд к ее глазам. К глазам, сверкающим ненавистью.
        — Ну? — требовательно спросила Сара. — Похожа я на женщину, которая зарабатывает на жизнь своим телом?
        Быть может, на жизнь она этим не зарабатывает, но внешность у нее и впрямь возбуждающая. Однако Кайл не собирался это признавать. Испытывать влечение к этой авантюристке? Ни за что!
        — Не трудись отвечать, — продолжала Сара. — Я знаю, как выгляжу, особенно сейчас. Могу заверить: если бы тебе пришлось перенести то же, что и мне; ты смотрелся бы не лучше. — Губы ее изогнулись в горькой усмешке. — Так ты принял меня за шлюху? Господи, я уже много лет ни с кем не спала! И вообще не люблю секс. И вообще, моя работа и личная жизнь не имеют никакого отношения к тому, что произошло на том складе!
        Возможно. А быть может, и нет. Но Кайл уже понял, что личные вопросы лучше оставить в стороне.
        — Значит, ты твердо держишься своей первоначальной версии?
        Сжав руки в кулаки, Сара бросилась прочь. Кайл не желал, чтобы она опять сбежала. Ему тоже нужны ответы, и Сара — ключ к разгадке. Может быть, единственный ключ. Он поймал ее за руку и развернул лицом к себе. И тут же понял, что этого делать не стоило. Потому что губы Сары оказались совсем рядом с его губами. Всего в нескольких дюймах. Щеку Кайла обжигало ее горячее, взволнованное дыхание. И еще Кайл чувствовал ее запах — смесь всех ароматов, напоминающих о нежности и женственности. И что-то еще… Нечто такое, что он когда-то знал и мог бы вспомнить, но — не хотел вспоминать.
        Черт побери! Не хватало еще растаять перед этой бесстыжей лгуньей! Он не может узнать ее запах, потому что нечего узнавать, только и всего. Не-че-го! Он никогда ее не видел. Он ничего о ней не знает. Его ничего с ней не связывает. Кроме ее безумных фантазий. И все же по спине Кайла пробежала неприятная дрожь — словно примитивное влечение упорно пыталось побороть здравый смысл.
        Что ж, ничего ему не светит. Для Кайла здравый смысл всегда стоит на первом месте. Всегда и во всем.
        — Когда же ты наконец оставишь меня в покое?! — рявкнула Сара.
        Она, похоже, овладела собой — спина гордо выпрямлена, подбородок вздернут, зло сощуренные глаза мечут молнии. Но Кайл заметил, как Сара нервно сглотнула — словно его близость и на нее тоже как-то странно подействовала… Так, хватит. Кайл тряхнул головой. Если между ними и возникли какие-то… гм… странные переживания, самое лучшее, что он может сделать, — подавить их. И забыть.
        — Пока не добьюсь правды, я не оставлю тебя в покое.
        — Я сказала правду, но ты предпочитаешь мне не верить. И знаешь, мне плевать. Верь во что хочешь, только убирайся, черт бы тебя побрал! Еще немного — и я впаду в истерику, а этому лучше предаваться без свидетелей!
        — Истерика подождет.
        Кайл снова взглянул на голубое колечко в пробирке, затем — на Сару. Он должен выяснить, что происходит и кто за этим стоит. А Сара Ригби — ниточка, которая приведет его к разгадке.
        — Поехали. Я знаю, как мы можем все выяснить. Сара стряхнула его руку.
        — Что значит «поехали»? Ты всерьез думаешь, что я соглашусь куда-то с тобой ехать?
        — У тебя нет выбора. Я ведь по-прежнему могу обратиться в полицию.
        — Да ради Бога! На здоровье! Только, уж извини, телефона у меня нет, так что звонить в полицию придется откуда-нибудь еще. И замечательно — я только и мечтаю, чтобы ты наконец свалил!
        — Непременно. И очень скоро. Все, чего я хочу, — выяснить, что происходит, и для этого мы с тобой сейчас отправимся в «Криогенную лабораторию». Если я не ошибаюсь, она открыта до восьми. У нас еще полно времени. Там тебе подтвердят, что вся моя сперма погибла четыре месяца назад. Посмотрим, как ты тогда станешь выкручиваться.
        Сара снова вперила в него взгляд — такой, от которого и ад замерзнет.
        — А дальше? Почему я должна им верить, если своими глазами видела доказательство обратного?
        Кайл призвал себя к спокойствию. Его задача — добиться от нее признания во лжи. Ни крик, ни запугивание не помогут — в этом он уже убедился. Пока что ему вообще ничего не помогает.
        — Послушай, это ведь не только мне нужно. Тебе это тоже кое-что даст.
        — Интересно, что? — огрызнулась она, воинственно упершись кулаками в бедра.
        — Если ты действительно веришь в идиотскую сказку о похищении, логично предположить, что замешан кто-то из лаборатории. Там работают всего несколько человек. Может быть, ты кого-то узнаешь?
        — Я не видела лиц. Они все были в хирургических масках.
        — Может быть, узнаешь по голосам?
        Похоже, эта мысль показалась Саре разумной.
        — Может быть… — Но тут же она снова замотала головой. — Я не могу туда идти. Если ты не забыл, меня хотят убить. Кто — не знаю, но, возможно, те самые люди, которые там работают.
        Ну нет, легко отвертеться он ей не позволит!
        — Вот что: даже самый отъявленный злодей не станет убивать при свидетелях. Так что не волнуйся. Пока я рядом, с тобой ничего не случится.
        Саре все это не нравилось. Она не желала никуда ехать — тем более с Кайлом Макколом! «Пока я рядом, с тобой ничего не случится» — подумать только, какая самоуверенность! Ему легко говорить. Никто не жаждет его смерти. Разве что она сама — и то в переносном смысле.
        — Тебя не тошнит? — поинтересовался Кайл.
        Его первые слова с того момента, как он запихнул ее в серебристую спортивную машину. Должно быть, так он представляет себе светскую беседу. В представлении Сары наилучшая светская беседа — когда оба молчат и смотрят в окно.
        — Ты выглядишь так, словно тебя вот-вот вырвет, — добавил Кайл.
        Сару в самом деле поташнивало, а после слов Кайла к ее горлу подступил едкий ком желчи.
        — Если меня вырвет, ты об этом узнаешь первым! Что, боишься, я испачкаю дорогую машину?
        — Нет. Меня беспокоит твоя бледность. Когда ты в последний раз ела?
        — Не помню.
        — Значит, надо поесть.
        Надо же, какая забота!
        Сара язвительно улыбнулась.
        — Не понимаю я тебя. Десять минут назад грозил заявить на меня в полицию, а теперь хочешь угостить обедом. Ты, Маккол, разберись как-нибудь в своих чувствах, а то у меня голова кружится от твоего непостоянства!
        — Я не о тебе забочусь, а о твоем ребенке, — холодно ответил Кайл.
        Этот невыносимый тип заботится о ее ребенке! С чего бы, если ребенок не от него?
        — Мы заедем в закусочную и возьмем тебе чего-нибудь легкого. Чтобы успокоить желудок.
        — Со мной все в порядке, и с моим желудком тоже, — буркнула Сара. — Хватит надо мной трястись!
        — Трястись над тобой? Боже упаси! — Но он уже свернул на стоянку перед закусочной и теперь изучал огромную вывеску меню. — Ты что предпочитаешь?
        — Ничего!
        — Хорошо, я сам закажу.
        — Вы всегда добиваетесь своего, мистер Маккол?
        — Всегда.
        В этом Сара не сомневалась. И спорить не хотела. И потом… пожалуй, ей в самом деле не мешает поесть, чтобы унять тошноту.
        — Чизбургер и молочный коктейль с шоколадом. — Сунув руку в карман, она выудила оттуда и бросила Кайлу на колени пятидолларовую бумажку.
        — Я заплачу. — И он протянул банкноту обратно. Ни за что! Она ни цента у него не возьмет!
        Сара отчаянно замотала головой. Кайл попытался сунуть деньги обратно ей в карман. И преуспел. До некоторой степени. Ибо, едва запустив ладонь в передний карман ее джинсов, он вдруг с удивительной ясностью сообразил, что его руке здесь не место. А Сара с той же кристальной ясностью поняла, что это ощущение — сильная мужская рука на бедре — ей нравится. Да, как ни нелепо, но случайное прикосновение этого мерзавца задело в ней какие-то струны, которые доселе оставались незатронутыми.
        Кайл отдернул руку, словно обжегся, и деньги упали на сиденье. Сара уставилась на зеленую бумажку, затем перевела сердитый взгляд на Кайла.
        — Сунь это себе в карман, а меня не трогай! Но он не шевелился, и Сара, подцепив банкноту двумя пальцами, опустила ее в нагрудный карман рубашки Кайла, стараясь к нему не прикасаться — хотя очень нелегко оказалось избежать соприкосновения с широкой мускулистой грудью… даже слишком широкой… и слишком мускулистой… Господи, что это она задела пальцем — неужели сосок? Судя по тому, как Кайл втянул воздух сквозь зубы, так оно и было.
        Свирепо сдвинув брови, Кайл заказал наконец для Сары чизбургер и коктейль, а для себя — обед с гамбургером. Расплатившись и получив поднос с едой, он припарковался недалеко от выезда со стоянки. Это немного успокоило Сару — в случае чего они сумеют быстро удрать. Впрочем, это еще вопрос. Ведь Кайл ей не доверяет, значит, едва ли вовремя заметит опасность.
        — Кто ты все-таки такая? — поинтересовался он. — Почему стала официанткой в ночном клубе?
        — Хочешь знать, почему ничего получше не нашла?
        — Если бы я это хотел знать, так бы и спросил. Если ты заметила, я не люблю ходить вокруг да около.
        О да, это она заметила! Сара откусила от чизбургера, обдумывая ответ.
        — Я стала официанткой, потому что имею глупую привычку есть три раза в день и каждый месяц платить за квартиру. Не сомневаюсь, тебе о таких прозаических материях думать не приходится.
        Она ожидала ответной язвительной реплики, но ничего не услышала. Сара бросила быстрый взгляд на Кайла — не подавился ли он гамбургером? Нет. Он просто смотрел на нее. Солнечный свет, падая в ветровое стекло и преломляясь под странным углом, бросал резкие тени на его волевое, мужественное и — увы, следует признавать — красивое лицо.
        Ну вот, опять! Снова то же странное чувство. Каждый раз, когда она на него смотрит… Для укола слишком сильно, для удара — слишком слабо. Что-то неопределимое. Что-то такое, чего она боится, чего совершенно не хочет испытывать. По крайней мере, не в таких обстоятельствах. И не к этому мужчине. Что с ней происходит, черт побери, почему от одного взгляда на этого сукина сына внутри у нее все превращается в кашу?!
        — Почему ты так на меня смотришь? — спросил он.
        Ну вот, заметил! Сара заставила себя отвести взгляд.
        — Извини. Не знала, что смотреть на людей запрещено законом.
        — Да нет. В нормальной обстановке не запрещено, — пробормотал он.
        Сара потянулась к своему коктейлю — и в тот же миг Кайл протянул руку за своим кофе. Руки их на мгновение соприкоснулись. Краткий миг, почти незаметное прикосновение. Будь на месте Кайла любой другой мужчина, Сара просто ничего не заметила бы. А с Кайлом — заметила. И, испуганно вскинув глаза, поняла, что он чувствует то же самое.
        Теперь Сара смотрела на его рот. Волевой, четко очерченный. Полные чувственные губы. Должно быть, он потрясающе целуется… Стоп, это еще что такое? Подобных мыслей при взгляде на мужчину у нее не бывало никогда — даже в семнадцать лет! Что с ней творится? Говорят, во время беременности даже с самыми уравновешенными женщинами случаются странные вещи… Ну нет, довольно глупостей! Подумать только — возбудиться при одном взгляде на мужские губы! Тем более, на губы мужчины, которому нельзя доверять.
        — Что же ты замолчал? — с вызовом спросила Сара. — Продолжим светскую беседу.
        Скажи что-нибудь такое, что меня разозлит! — мысленно потребовала она. Нагруби, обзови лгуньей! Тогда, может быть, мои мозги встанут на место! По крайней мере, я перестану, как дура, пялиться на твой рот!
        — Продолжим светскую беседу, — повторила она. — Задай еще какой-нибудь дурацкий вопрос. Назови меня стриптизеркой, проституткой, мошенницей — или кем там еще ты меня воображаешь?
        Он нахмурился.
        — Ты, кажется, говорила, что готова впасть в истерику. Что, уже?
        Нет, хотя для истерики момент самый подходящий.
        — Поехали, — буркнула Сара. — Мы зря теряем время.
        Пробормотав сквозь зубы что-то неласковое, Кайл сунул недоеденный гамбургер в бумажный пакет и вывел машину на дорогу. Уголком глаза она заметила, что пальцы его крепко, до побелевших костяшек, сжимают руль.
        — Я удивлен, что ты не попыталась выпрыгнуть из машины и смыться, — заметил он.
        Решил продолжить светскую беседу? Поздновато, но все равно спасибо. Потому что Сара смогла наконец забыть о том, какой он красавец, и подумать о более серьезных вещах.
        Да, она подумывала, выскочить ли из машины, но, поразмыслив, отвергла эту возможность. Кайл Маккол — важная шишка и вряд ли выезжает без охранников. Наверняка они сейчас следуют за его автомобилем. Если она попытается сбежать, добьется только того, что какой-нибудь наемный орангутан поймает ее за шкирку и водворит обратно в машину. А кроме того, Маккол прав: поездка в лабораторию действительно может кое-что прояснить.
        — Не в том я сейчас настроении, чтобы куда-то прыгать, — ответила Сара и, убрав в пакет недоеденный чизбургер, откинулась на спинку сиденья.
        — А поговорить в настроении?
        — Тоже нет. Я буду в настроении поговорить, когда ты будешь в настроении слушать.
        — Ну, можешь подождать пару сотен лет. Если, конечно, у тебя не возникло желание рассказать правду.
        — Правду ты уже слышал.
        Всю правду, какую я знаю, добавила Сара про себя. Ну, почти всю. Так в чем же правда? Кто стоит за всем этим? Кто сделал ее пешкой в грязной игре? Кайл Маккол? Или тот человек, о котором он говорил, — Рауди Гришэм? Или кто-то третий, о ком она никогда не слышала и кого никогда не найдет?
        — А вот и твое Ватерлоо, — нарушил молчание Кайл, указывая на здание по правую сторону дороги. — «Криогенная лаборатория». Точно не хочешь исповедаться? Подумай хорошенько, это убережет тебя от публичного унижения.
        — Если кому-то из нас и стоит опасаться унижения, так только тебе!
        Но сейчас Сара и в этом была не уверена.
        Внушительное здание из желтоватого кирпича со сверкающими на солнце окнами выглядело вполне невинно, но Сара невольно вздрогнула. И на то были причины. Кто-то, связанный с этой лабораторией, участвовал в похищении. Кто-то из этой респектабельной на вид клиники совершил над ней насилие, в результате которого она забеременела.
        Судорожно вздохнув, Сара приказала себе не думать ни о беременности, ни о ребенке. О том, что делать, она подумает позже. А сейчас не стоит отвлекаться.
        — Что ж, мисс Ригби, снимаю перед вами шляпу, — сказал Кайл, когда они вошли в здание. — Я был уверен, что теперь-то ты дашь стрекача.
        Сара остановилась и резко повернулась, готовая высказать ему все, что накипело на душе… но вдруг пошатнулась, ткнулась головой ему в плечо и непременно упала бы, если бы Кайл ее не подхватил.
        — Боже мой! — пробормотал он. — Тебе плохо?
        Сара кивнула. Ей оставалось только покорно ждать, пока пройдет головокружение.
        Как от него хорошо пахнет! Аромат дорогого одеколона смешивается с теплым, мускусным, удивительно приятным запахом мужчины. На сильной руке, обхватившей ее за талию, тугими веревками вздулись мускулы. Мягкая ткань рубашки трется об ее руку… Господи, только не это! Только не теперь, когда перед глазами у нее и без того все ходит ходуном!
        — Вдохни поглубже, — приказал Кайл.
        Сара послушно вдохнула, и это немного помогло.
        — Ненавижу, когда голова кружится!
        — Понимаю. Нелегко ломать голову над правдоподобной ложью, когда ты бледна как привидение и готова расстаться со своим завтраком.
        Сара с трудом подняла голову и попыталась нахмуриться — но попытка провалилась. Сара поняла, что прижимается к Кайлу всем телом и даже ощущает пряжку ремня на его брюках, а ниже… нет-нет, об этом она и думать не станет!
        Лицо Кайла оказалось так близко, что Сара могла бы пересчитать его ресницы. Слишком уж длинные, подумала она. И дыхание слишком уж сладкое — должно быть, от кофе. И еще ему нужно побриться. На щеках уже начала проступать темная щетина, придавая ему какой-то разбойничий вид. А губы… Нет-нет, на губы она смотреть не станет — ни за что! Собрав все силы, Сара сделала шаг назад.
        — Благодарю, мистер Маккол, что вовремя мне напомнили, какая вы скотина. Нет, не просто скотина, ты настоящий сукин сын с птичьими мозгами и чувствительностью голодного крокодила!
        — Целый зверинец в одном флаконе, — пробормотал Кайл, но его замечанию явно не хватало сарказма.
        Кайл ухватил ее за локоть, за что Сара в глубине души была ему благодарна: голова у нее по-прежнему кружилась, и Сара боялась упасть.
        — Не беспокойся, я не ради тебя это делаю. Меня волнует ребенок. Не хочу разговоров о том, что я будто бы навредил беременной женщине.
        — Шутишь? — В смехе Сары прозвучали истерические нотки. — Да ты только и делаешь, что вредишь беременной женщине: орешь, обзываешь меня лгуньей и обманщицей, требуешь, чтобы я призналась в том, чего не было…
        — Я хочу выяснить, что происходит. Если тебе не по душе мои методы, извини. Сейчас твоя игра будет окончена. Так что нам недолго придется терпеть друг друга.
        — Вот и отлично.
        Гнев помог справиться с головокружением; оттолкнув его руку, Сара двинулась к лифтам.
        Приемная — безликие стены и кресла в бежевых тонах — выглядела почти стерильной. Блондинка за конторкой приветствовала их отработанной профессиональной улыбкой.
        — Добро пожаловать в «Криогенную лабораторию»! Чем могу вам помочь?
        — Я Кайл Маккол.
        — Мистер Маккол? — Блондиночка порозовела от волнения. — Ух ты, в самом деле! Я вас видела по телевизору, но в жизни вы гораздо красивее!
        Сара тихо фыркнула. Для полного счастья ей не хватало только поклонницы мистера Маккола! Мало того что она имела сомнительное удовольствие провести несколько часов в его обществе, так еще приходится наблюдать, как какая-то дуреха вешается ему на шею! Должно быть, его полные чувственные губы на всех женщин так действуют.
        Однако мистер Маккол не стал нежиться в лучах славы, а предпочел перейти прямо к делу.
        — Мне нужно поговорить с доктором Ширманом.
        — А он здесь больше не работает.
        — Давно? Он звонил мне, когда погибли пробирки с моей спермой.
        — Он уволился… подождите, сейчас посмотрю… Да, две недели спустя.
        Через две недели после гибели спермы. И примерно за две недели до того, как меня похитили, отметила Сара. Совпадение? Она так не думала. Возможно, этот доктор напрямую связан с ее делом.
        — Почему уволился доктор Ширман? — требовательно спросил Кайл.
        — Перешел в другую клинику. Кажется, «Счастливая семья» — или что-то в этом роде. С «Криогенной лабораторией» никак не связано.
        Сара хотела спросить у блондинки адрес или телефон этого учреждения, но Кайл ее опередил.
        — Здесь работала медсестра. Высокая, рыжеволосая, с очень мягким голосом.
        Сара насторожилась. С мягким голосом? У похитительницы тоже был очень мягкий голос. И она, без сомнения, была медсестрой — именно она делала Саре уколы. Высокая? Да, и это сходится. Лица Сара, к сожалению, не видела, и волос тоже — похитительница прятала их под хирургической шапочкой. Но глаза… Да, она видела глаза. Они были темно-зелеными.
        — Вы, должно быть, говорите о Мэделин Уонтидж. — Блондинка улыбнулась. — Она тоже здесь больше не работает. Уволилась вместе с доктором Ширманом.
        — Тоже перешла на другую работу? — осведомился Кайл.
        — Да нет, у нее семейные неприятности. Муж ушел. Она расклеилась, совсем не могла работать.
        — У нее глаза зеленые? — спросила Сара.
        Кайл и блондинка дружно уставились на нее.
        — Ну… вообще-то да, а что?
        Сара и сама не знала, что дальше. Можно считать, что ее рассказ получил подтверждение, но такое слабенькое…
        — Благодарю за информацию, — сказал Кайл. — Скажите, не сохранились ли у вас адреса Мэделин Уонтидж и доктора Ширмана?
        — Простите, — блондинка порозовела, — мне запрещено давать адреса сотрудников.
        Кайл не стал ее уговаривать. Должно быть, его люди без труда найдут всю нужную информацию, подумала Сара. Попрощавшись с блондинкой, он взял Сару под руку и не отпускал, пока они не вышли из здания.
        — По-прежнему думаешь, что я лгу? — вызывающе поинтересовалась Сара.
        Кайл ответил спустя несколько секунд.
        — Да.
        Ну разумеется! А она чего ждала?
        — А как же доктор и медсестра? Думаешь, это совпадение — что они уволились сразу после предполагаемой гибели твоей спермы?
        — Я не знаю, чему верить, и не стану делать предположения, пока с ними не поговорю. — Кайл взялся за ручку дверцы, но машину открывать не спешил. — Для начала сделаю несколько звонков и выясню, где эти люди. Даже если окажется, что парочка действительно замешана в твоем похищении, из этого не следует, что ты носишь моего ребенка.
        Сара не успела ответить — краем глаза она заметила какое-то движение. Белый «форд» последней модели. Он проезжал мимо них — как-то слишком медленно, подумалось ей, но Сара не успела додумать эту мысль, не успела повернуться, чтобы разглядеть машину получше, не успела вообще ничего…
        Страшный грохот ударил по ее барабанным перепонкам. Заднее стекло машины Кайла разлетелось, и осколки дождем посыпались на сиденье.
        — Ложись! — одновременно завопили Сара и Кайл.
        Над их головами пронзительно засвистели пули. Гнев Сары мгновенно испарился, сметенный инстинктом самосохранения и страхом. Тошнотворным страхом. Господи, она не хочет умирать! Только не сейчас… только не так… Она рухнула на асфальт, Кайл упал сверху и прикрыл ее своим телом. Сара успела заметить в белой машине мужчину с чем-то длинным, черным, холодно-блестящим в руках.
        Пожалуй, время для воспоминаний было не самое подходящее — и все же Саре вспомнились самоуверенные слова Кайла: «Пока я рядом, с тобой ничего не случится». Как же, держи карман! Она предупреждала, что ее хотят убить, а он не верил — что ж, теперь раскается в своей глупости! Если успеет.
        Пули со скрежетом вонзались в машину. Грохот и вой раздираемого металла болью отдавался в ушах. Сердце билось у Сары где-то в горле, пульс стучал как сумасшедший. Беги! — кричал инстинкт. Прячься! Спасайся! Тысячи мыслей вспыхивали в ее мозгу — одна другой страшнее и отчаяннее. Сбылись ее худшие страхи. За ней, безоружной, гонятся вооруженные головорезы. На этот раз ее наверняка убьют. И Кайла. Они умрут здесь, на грязном асфальте, корчась в вонючей пыли, и она так и не узнает, за что ее убили.
        Послышался визг шин. Сара не надеялась, что убийца уезжает, должно быть, он решил занять более удобную позицию, чтобы расстрелять их наверняка. Она ощутила во рту горький тошнотворный привкус страха.
        Кайл крепче вжал ее в землю, и Сара вспомнила, что он защищает ее от пуль своим телом. Как и она, дышал он тяжело, со всхлипами. Сара чувствовала, как сжимаются в напряжении его тугие мышцы, чувствовала запах адреналина и оплавленного металла.
        Когда белый автомобиль скрылся, Кайл, не поднимаясь с земли, нащупал ручку дверцы и распахнул ее.
        — Заползай в машину и ложись на пол.
        Он перекатился на бок, по-прежнему прикрывая Сару своим телом от возможной стрельбы. Сара не могла понять, почему ради нее он рискует жизнью. По доброте душевной? Вот уж вряд ли!
        Оказавшись в машине и скорчившись под приборной доской, она позвала Кайла:
        — Залезай!
        Он змеей проскользнул в узкую щель между сиденьями, захлопнул за собой дверцу и рванул с места.
        В тот же миг ветровое стекло прямо у Сары над головой разбила еще одна пуля.
        4
        — Ты не ранена? — спросил Кайл, с визгом и скрежетом разворачивая машину.
        — Нет, вроде цела. А ты?
        — Тоже нет. Но пока не высовывайся.
        — Ты тоже.
        Но Кайл не нуждался в ее советах — почти лежа на сиденье и держа руль под каким-то немыслимым углом, он гнал машину прочь от человека, желающего им смерти.
        — Он за нами гонится? — спросила Сара — со своего места она ничего не видела.
        Ответа ждать не пришлось: новая пуля со скрежетом вонзилась в крышу, пробив металл и даже кожаную обивку. Как видно, убийца не желал упускать добычу.
        Сара старалась дышать глубоко и ровно, но тело все равно было напряжено, словно готовилось к бою. К бою, который легко проиграть. А поражение в этой битве означает смерть.
        — Может, это похититель?
        Некоторое время Кайл молчал, потом осторожно взглянул в зеркало заднего вида.
        — Что ж, кто бы это ни был, он явно решил, что гнаться за нами не стоит.
        Это Сару совершенно не успокоило. Положим, сейчас убийца отстал — это значит лишь, что он вернется. Соберется с силами, получше продумает план убийства… Она в опасности, и… Кайл — тоже. Вот что еще не давало Саре покою. Наемный убийца не стал бы рисковать жизнью босса. Так кто же нанял убийцу? Этого Сара не знала — лишь надеялась, что сумеет дожить до ответа.
        — Не вставай! — приказал Кайл, заметив, что она зашевелилась.
        Его командный тон Саре не понравился. Что он о себе воображает? Это из-за него они попали в беду: не поехали бы в лабораторию, ничего не случилось бы. Но, с другой стороны, тогда она не узнала бы имен людей, по всей вероятности замешанных в похищении. Теперь все, что ей нужно, — разыскать доктора и медсестру и добиться признания. Она знает их имена и может попросить Тони разузнать их подноготную. Хотя… наверное, не стоит втягивать его в это дело. Его карьера и без того окажется на волоске, если кто-нибудь узнает, как он ей помог.
        Кайл снял с приборной доски телефон и начал набирать номер.
        — Куда ты звонишь? — спросила Сара, усаживаясь на сиденье.
        — А ты как думаешь? В полицию.
        Сара отчаянно хотела его остановить, но не могла придумать ни одной разумной причины. Если в тебя стреляли — естественно обратиться в полицию. Хотя…
        — И что им скажешь?
        Он непонимающе взглянул на нее.
        — Скажу правду.
        — Всю правду? Даже обо мне?
        Кайл задумался. Нахмурился.
        — Вот чего еще я не могу понять: почему ты сразу не пошла в полицию? Тебе обеспечили бы надежную защиту.
        Сара предвидела этот вопрос. Естественный, логичный вопрос. Ах, если бы у нее имелся такой же естественный и логичный ответ!
        — У меня есть причины разбираться со своими проблемами самостоятельно.
        — Интересно, какие же? — саркастически поинтересовался он.
        — А это мое дело.
        — Ответ неверный. Когда в меня начинают стрелять, чтобы добраться до тебя, это становится моим делом. Так почему ты не пошла в полицию, как только сбежала от своих предполагаемых похитителей?
        Секунду Сара молча смотрела на него, затем покачала головой и отвела глаза.
        — Думала, что сама во всем разберусь. Боялась, что, как только вмешается полиция, эти люди заметут следы и я уже никогда их не найду.
        — И это все? Сомневаюсь. Не дура же ты, чтобы вести расследование в одиночку. И потом, насколько я понимаю, ты не столько что-то расследовала, сколько пряталась.
        Неправда! Она отправилась к нему в номер в поисках фактов. К несчастью, эта идея не сработала. И не стоило вовлекать в дело Тони — теперь их дружба может стоить ему работы. Но, если бы Сара верила, что в полиции ей помогут, пошла бы туда, несмотря ни на какие последствия.
        — Если бы я пришла в полицию и сказала, что ты приказал меня похитить, как ты думаешь, кому бы они поверили? Уж наверно, не мне!
        — Из-за твоего криминального прошлого? Ладно, на сей раз придется тебе забыть о своем недоверии к стражам порядка. Выбора у тебя нет.
        В этом он прав. Да и что еще тут можно сделать? Сжавшись на сиденье, Сара молча слушала, как Кайл описывает дежурному полицейскому происшедшее. Ее он назвал «пассажиркой». О похищении и обо всем прочем не обмолвился ни словом. Странно, почему?
        Сжав кулаки, чтобы руки не дрожали, Сара невидящим взглядом уставилась в окно. Хорошо, что она не сбежала. Тогда Кайл Маккол скорее всего рассказал бы копам все до мельчайших деталей, а заодно обвинил бы ее в заговоре, мошенничестве, шантаже… Полиция принялась бы ее разыскивать. И рано или поздно вышла бы на Тони.
        С другой стороны, Кайл едва ли станет держать ее историю в секрете. Рано или поздно он все расскажет. У таких, как он, не в обычае что-то скрывать от властей. И Саре придется все подтвердить — деваться некуда. Но Сара не собиралась рассказывать о себе всю правду. Только что, что знает Кайл. То, что ему можно знать. Она должна защитить Тони — по крайней мере, пока не поймет, что происходит и что ей делать дальше.
        — Прости, — закончив разговор, произнес он. — Не стоило мне везти тебя в лабораторию.
        Сара бросила на него взгляд, но Кайл не отрывал глаз от дороги.
        — Что я слышу? Неужели ты извиняешься?
        Он нахмурился.
        — Да, извиняюсь. И, пока все это не закончится, предлагаю тебе защиту. Например, телохранителя. Это не значит, что я тебе во всем верю, но теперь вижу, что ты действительно в опасности.
        Сара хотела ответить какой-нибудь колкостью, но передумала. Слишком она вымоталась, чтобы сызнова затевать спор.
        — Обойдусь без твоих охранников.
        — А ребенок не обойдется. Об этом ты подумала?
        Нет. И не хотела думать. Не сейчас. Пока что «ребенок» оставался для нее безликой абстракцией, голубоватой водичкой на дне пробирки. Вот там пусть и остается. У нее и так проблем хватает.
        — Будем считать, что я просто делаю доброе дело.
        — Да уж, настоящий бойскаут! Как ты там говорил: «Пока я рядом, с тобой ничего не случится?» Интересно, сколько обойм в нас выпустили?
        — А кто, интересно, втянул меня в эту историю, помнишь?! — рявкнул Кайл. — Теперь я хочу со всем этим покончить. Что мне едва ли удастся, если тебя убьют. Поэтому я собираюсь тебя защищать, хочешь ты этого или нет. Все ясно?
        Еще как ясно! Остается только надеяться, что решимость Кайла не будет стоить им обоим жизни. И не только им. Потому что в одном Кайл прав: голубая водичка в пробирке в защите не нуждается в отличие от ребенка.
        В ней растет новая жизнь. Хрупкая, беззащитная, беспомощная. Прошло время, когда Сара заботилась только о себе. Если она не защитит себя, не сможет защитить и малыша. Ее малыша. Она не хотела этого ребенка. Он ворвался в ее жизнь — в ее тело — непрошеным гостем. И в будущем не обещал ничего, кроме неприятностей.
        Но Сара вдруг поняла: если ребенок погибнет, ни на том, ни на этом свете она себе этого не простит.
        Уже темнело, когда они вышли из полицейского участка.
        Оба сделали заявления, и полицейские согласились не разглашать информацию о Саре. Им требовалось время, чтобы проверить ее историю и разузнать о докторе Ширмане и Мэделин Уонтидж.
        Сара послушно отвечала на все вопросы, но Кайл заметил, что ей не по себе. Оно и понятно, ему-то не случалось вступать в конфликт с законом — если не считать нескольких драк в юности, — а вот о Саре того же сказать нельзя. С ее прошлым она, должно быть, чувствует себя безнадежным грешником у врат небесных.
        Пока Сара давала показания, Кайл позвонил домоправительнице и попросил все подготовить к их приезду, а кроме того, приказал одному из охранников подогнать к полицейскому участку машину — ту, на которой они приехали, полицейские оставили для экспертизы.
        — Куда ты теперь меня повезешь? — подозрительно поинтересовалась Сара.
        — В мое поместье. Это к северу от Лос-Анджелеса. Там ты будешь в безопасности.
        Она не стала спорить — должно быть, вконец вымоталась. Кайл хорошо помнил, как Мэри в начале беременности уставала от малейшего напряжения. А Саре сейчас приходится гораздо хуже. Мало того что она беременна, за ней еще охотятся какие-то кровожадные незнакомцы.
        По дороге Сара уснула. Что ж, пусть отдохнет, подумал Кайл. А я пока прикину, что делать дальше. Самый легкий путь — передать дело в руки полиции. Пусть охраняют Сару — у них на это хватит сил и средств. Пусть выясняют, кто хочет погубить мою карьеру. Пусть займутся вплотную темными делишками Рауди Гришэма. Одно плохо — Гришэм может добраться до Сары раньше, чем полиция соберет достаточно улик. Может убить ее.
        Кайл выругался. Пусть эта женщина — настоящая заноза в заднице, но он не желает ей смерти! Тем более, если она пешка в грязной игре Гришэма. И потом, надо подумать о ребенке… А что о нем, собственно, думать? Этого Кайл не знал. И, по совести сказать, знать не хотел. Не хотел даже думать о том, что история Сары может оказаться правдой. Что ребенок, растущий в ее чреве, может быть его сыном — или дочерью.
        Это невероятно. Это неправдоподобно. Это принесет новую боль.
        Нет, лучше об этом не думать.
        Кайл покосился на Сару. Даже во сне она не может расслабиться — мышцы напряжены, руки сжаты в кулаки, нижняя губа закушена, словно и во сне Сара боится проболтаться. Что за демоны ее мучают? В демонах Кайл разбирался — сам сражался с ними много лет и научился узнавать других таких же бедолаг с первого взгляда.
        Открыв с помощью дистанционного управления литые чугунные ворота, Кайл въехал на территорию. Тройка доберманов, вынырнув из темноты, приветствовала его отчаянным лаем. Шум разбудил Сару; распахнув глаза, она подскочила на сиденье.
        — Что случилось?
        — Ничего. Просто сторожевые псы. Успокоятся, как только поймут, что это я.
        В самом деле, секунду спустя собаки умолкли, хоть и продолжали прыгать вокруг машины. Сара потерла глаза и выглянула в окно.
        — Ничего себе домик!
        «Потрясающе! Какой великолепный дом!» — говорили обыкновенно люди, завидев фамильный особняк Макколов, гордо взирающий с холма на две тысячи акров земельных угодий. Кайл всем сердцем любил этот дом.
        Выйдя из машины, Кайл отозвал собак и открыл дверцу для Сары.
        — Хочешь, я тебя отнесу?
        Она смерила его очередным уничтожающим взглядом.
        — Спасибо, предпочитаю передвигаться своим ходом.
        И гордо вошла в дом без посторонней помощи — хоть Кайл и заметил, что по ступеням она поднималась, судорожно цепляясь за перила.
        — У тебя здесь есть система безопасности? — поинтересовалась она.
        — И еще какая! Участок оснащен камерами слежения, и собаки все время на улице.
        — Видно, ты себя бережешь. — Сквозь напускную иронию в голосе Сары явственно просвечивала тревога.
        — В прошлом году здесь произошло несчастье. После этого я установил новую, усовершенствованную систему.
        Остановившись на верхней ступеньке, Сара оглянулась.
        — Ты о той женщине из «Таверны Неда», которая здесь погибла?
        — Да. У меня был прием, я нанял ее и еще нескольких официанток для обслуживания. Ты ее знала?
        Даже в сумерках Кайл заметил, как блеснули глаза Сары. Какая-то привычная, усталая тоска. Но Сара быстро отвернулась.
        — Нет, — ответила она. — Она погибла раньше, чем я начала работать у Неда.
        Наверняка что-то слышала, подумал Кайл. Какие-то сплетни. Сплетни, связанные со мной.
        — Эта женщина пошла гулять по участку и упала в бассейн, — объяснил он, недоумевая, почему чувствует необходимость в чем-то перед ней оправдываться. — После этого я повсюду установил камеры. Не хочу, чтобы что-то подобное повторилось.
        Сара промолчала, но Кайл слышал ее дыхание: оно вырывалось из груди неровными, взволнованными толчками. Он снова взял Сару за руку.
        — Пойдем в дом.
        Домоправительница Габриэла, полная улыбчивая латиноамериканка, как он и ожидал, встретила их у дверей. Кайл представил женщин друг другу.
        — Габриэла приготовит тебе что-нибудь поесть и покажет твою комнату.
        — Спасибо, — тихо поблагодарила Сара.
        И снова Кайл отметил ее мертвенную бледность. Может быть, позвонить врачу? Если утром она будет выглядеть не лучше, он так и поступит.
        — Мне нужно сделать несколько звонков, а потом я постараюсь поспать. И ты тоже, ладно?
        Сара слабо кивнула и пошла следом за экономкой, а Кайл на несколько секунд застыл в неподвижности, невидящим взором уставившись на место, где она только что стояла.
        Он готов был проклинать себя за мягкотелость. С какой стати он из-за нее переживает? Эта женщина ему — никто. Не любовница, не подруга, не близкий человек. Просто источник неприятностей. Авантюристка, втянувшая его в свои темные делишки. Надо быть последним дураком, чтобы позволить себе привязаться к подобной особе.
        Чем скорее он от нее избавится, тем лучше.
        5
        Что-то разбудило ее среди ночи. Какой-то шорох.
        Сдавленно ахнув, Сара рывком села в кровати и прислушалась, пытаясь понять, не пробрался ли кто-нибудь в спальню. Постепенно глаза ее привыкли к темноте, и, оглядевшись, она вздохнула с облегчением. Никого. Сегодня ночью она в безопасности. Никто не проберется к ней в спальню. Никто не схватит, не прижмет к лицу пропитанную хлороформом тряпку. Склад, похитители, ужас, боль и унижение — все осталось в прошлом.
        Но что ждет ее в будущем?
        Она взглянула на часы. Два часа ночи. За окном послышалось завывание ветра — должно быть, оно-то ее и разбудило. Откинув одеяло, Сара встала, подошла к дверям и вышла на балкон, кольцом опоясывающий второй этаж. Сосновый пол приятно холодил босые ноги. Порыв ветра откинул со лба растрепанные волосы, охладил разгоряченный лоб.
        Сара с наслаждением вдохнула прохладный ночной воздух и вдруг вздрогнула, ощутив слабый аромат дымка. И, кажется, виски.
        Откуда дым? Может быть, днем здесь жгли костер и порыв ветра принес запах к дому? А аромат виски ей просто почудился? Сара молилась, чтобы так оно и было.
        Краем глаза она заметила недалеко от себя какое-то движение, какой-то еле заметный огонек, и рванулась туда, привычным движением протягивая руку к кобуре — которой, естественно, не было…
        Ложная тревога. Это всего лишь Кайл. Кайл с толстой коричневой сигарой в руках.
        Он стоял лицом к Саре — непринужденно прислонившись к толстым сосновым перилам. Всего каких-нибудь пять футов разделяло его с Сарой. И он был… Голый?!
        Сара ошарашенно заморгала, а затем вгляделась получше. Да нет, конечно, не совсем голый. Но на нем — ничего, кроме золотистых «боксерских» трусов, которые треплет и прижимает к телу ветер, обнажая все, что скрывает ткань.
        Кайл спокойно встретил ее ошеломленный взгляд. Неторопливо загасил сигару в пепельнице, которую держал в другой руке.
        — Сара, тебе что-нибудь нужно?
        От этого простого вопроса внутри у нее словно что-то надломилось. Сара и не помнила, когда Кайл в последний раз обращался к ней так… по-человечески. Ему нельзя доверять, напомнила она себе. Но тело не желало подчиняться рассудку: от одного взгляда на Кайла Маккола оно плавилось и таяло, словно шоколад на солнце.
        Как же он хорош! Широкая мускулистая грудь покрыта курчавой порослью волос, треугольником спускающихся к талии. А ниже… Нет-нет, туда она ни за что смотреть не станет!
        — Ты куришь? — спросила она.
        Что за банальный вопрос — неужели ничего поумнее нельзя придумать? Почему бы просто не пожелать ему спокойной ночи и не уйти? Что она вообще здесь делает? Неужели еще не поняла, что от Кайла лучше держаться подальше — особенно, когда он так одет — вернее, так раздет?
        — Да в общем-то нет. Просто нервы успокаиваю.
        По виду не скажешь, что у него нервы не в порядке, подумала Сара. Однако, приглядевшись, заметила, что глаза Кайла напряженно сощурены, а губы крепко сжаты.
        И еще кое-что. Она не собиралась туда смотреть — честное слово, не собиралась! — но не могла не заметить, что он возбужден. Да и как этого не заметить, если на нем — ничего, кроме трусов? Похоже, она отвлекла его от каких-то весьма интимных… мыслей.
        Но ей-то что за дело? Почему внутри у нее что-то сжимается, а по жилам томительно медленно разливается пламя? Что за бессмыслица? Кайла она не получит — об этом и думать не стоит… Что за черт, да она и не собиралась об этом думать!
        Смущенная собственной реакцией, Сара торопливо отвернулась.
        — Ладно, пойду-ка я спать. Спокойной ночи.
        Она повернулась к дверям — и рот ее открылся от изумления и ужаса, когда Сара увидела в стекле собственное отражение. Вид Кайла — полуодетого и явно возбужденного — заставил ее забыть о том, что надето на ней самой. Точнее, чего на ней нет. Сара вышла на балкон в том же, в чем обычно ложилась в постель — в полупрозрачном лифчике и в трусиках.
        Господи помилуй, что у нее за вид! Неудивительно, что Кайл так на нее реагирует! Но Сара заметила кое-что еще. Нечто такое, что заставило ее содрогнуться от смущения и стыда. Сквозь прозрачные чашечки лифчика явственно просвечивали темные, набухшие горошины сосков.
        Она не сомневалась: Кайл заметил и это.
        6
        — Случайные выстрелы! — повторил Кайл сквозь зубы и с силой опустил трубку на рычаг. — Попытка ограбления!
        Он сделал большой глоток кофе, чтобы унять пульсирующую боль в голове. В ушах еще звучали слова детектива. По версии полиции, они с Сарой просто оказались в неподходящее время в неподходящем месте. Поблизости происходило ограбление со стрельбой, и несколько случайных пуль задели машину Кайла.
        Он не стал спорить с детективом. Понимал, что это бесполезно. Любой, у кого есть глаза, и так видит, что в этой теории дыр больше, чем в голландском сыре.
        — Вот ты где! — послышался от дверей голос его сестры Марлы. — Мы слышали в новостях, что в тебя стреляли! Почему ты нам не позвонил?
        — Кайл, с тобой все в порядке? — Из-за плеча жены выглянул Мервин.
        Кайл хоть и ждал родных, не думал, что они появятся так скоро.
        — Стреляли не в меня, — объяснил он. — Стреляли в Сару.
        — В Сару? — хором повторили сестра и ее муж.
        Что ж, рано или поздно пришлось бы поделиться с ними этой историей. Кайл сожалел только, что не успел выпить с полдюжины чашек кофе, чтобы унять головную боль.
        Но что толку откладывать? В любую минуту может войти Сара — будем надеяться, более… гм… одетая, чем во время их ночной встречи на балконе. Иначе он снова потеряет дар речи и ничего объяснить не сможет.
        Одно точно — с виду ни за что не скажешь, что Сара Ригби беременна. Это Кайл заметил сразу. Или нет, не сразу. Раньше он обратил внимание на аккуратные маленькие грудки. А еще раньше — на стройные ноги и упругую попку. Надо было быть слепым, чтобы этого не заметить. И импотентом — чтобы не отреагировать.
        Полупрозрачный белый лифчик не скрывал ни очертаний двух нежных холмиков, ни темных набухших бутонов сосков. Кайл видел, как ее груди чуть подрагивают при ходьбе, как трепещет на ветру тонкая ткань. От такого зрелища внутри у него что-то сладко сжалось, а некая часть тела — та самая, от которой одни неприятности, восстала и властно заявила о себе. Ну нет, об этом и думать нечего! Сара для него под запретом. Слишком многого он о ней не знает. А то, что знает, не располагает к тесному общению. Вспомнить хотя бы, что она беременна…
        Но эта мысль — там, на балконе, — всколыхнула в Кайле неожиданные, прямо-таки парадоксальные чувства. Ибо Кайла вдруг охватило страстное, почти неодолимое желание уложить Сару на пол и погрузиться в ее влажное тепло. Услышать, как она шепчет его имя. Ощутить ее аромат. И запах собственного возбуждения. Почувствовать, как она трепещет от наслаждения, ощущая его глубоко внутри себя.
        Но в следующий миг Сара, тихо ахнув, бросилась вон с балкона — и Кайла охватил стыд и отвращение к себе. Как мог он допустить такие мысли! Когда они разберутся с этим делом, когда поймут, кто и что за этим стоит, тогда, может быть… Впрочем, откуда ему знать, что будет тогда? Но пока что в его жизни нет места сексуальным фантазиям. Особенно — фантазиям о Саре Ригби.
        — Сара — моя знакомая, — заговорил он наконец, решив выдать родственникам самую краткую и приглаженную версию происшедшего. — У нее неприятности, поэтому она некоторое время поживет здесь.
        Оба уставились на Кайла так, словно у него вдруг выросли рога. Оно и понятно: после смерти Мэри он не приводил в дом женщин.
        — А мы эту Сару где-нибудь видели? — придя в себя, поинтересовалась Марла. Синие глаза ее — точь-в-точь такие же, как у Кайла, светились любопытством.
        Кайл сделал еще глоток кофе и покачал головой. Слава Богу, кофеин, кажется, действует.
        — Нет.
        Мервин тоже покачал головой и принял у домоправительницы чашку кофе. Налив чаю Марле, Габриэла вышла из комнаты.
        — Не нравится мне это, Кайл, — осторожно заметил Мервин. — Давно ты ее знаешь?
        — Не очень.
        Мервин выразительно поднял брови.
        — И привел ее домой?
        — Я же сказал, у нее неприятности…
        — А тебе неприятности ни к чему. До выборов осталось три с половиной месяца, а ты развлекаешься с какой-то потаскушкой!
        Бог знает почему, но Кайла его слова взбесили.
        — Напомни, будь добр, не ты ли три дня назад советовал мне переспать с женой Брюса Причарда?
        — Так, значит, ты действительно с ней спишь? — поймал его на слове Мервин.
        — Черт, да нет же!
        Дверь отворилась, и в комнату вошла Сара. Она остановилась в дверях, глядя на Мервина и Марлу с явной опаской — вроде как вчера на сторожевых псов.
        — Простите, я, кажется, прервала семейную встречу?
        — Вы Сара? — догадалась Марла.
        В ее тоне Кайл явственно различил не одно лишь любопытство, но и ревность. Он хорошо знал эту неприятную черту в характере сестры: она ревновала мужа к любой симпатичной женщине, стоило той подойти к Мервину ближе, чем на сотню ярдов.
        Однако на сей раз ревновать не стоило. Мервин действительно смотрел на Сару во все глаза — но отнюдь не похотливо. Сдвинутые брови ясно говорили: он никому и ничему не позволит встать на пути зятя в конгресс. Как менеджеру кампании Мервину не было равных, но преданность имеет и дурные стороны. Когда речь заходила о препятствиях на пути Кайла, Мервин забывал и о совести, и о жалости. А Сара — именно такое препятствие. Хорошо еще, Мервин не знает, насколько серьезное.
        Кайл быстро взглянул на Сару. Она побледнела и выглядела так, словно вот-вот лишится чувств — видимо, не ожидала увидеть никого, кроме него и Габриэлы. Вдруг испугавшись, что в таком состоянии она может ляпнуть что-нибудь насчет похищения или беременности, Кайл пересек просторную комнату и подошел к Саре.
        — Извини, — пробормотала она. — Я не знала, что они…
        Кайл склонил голову и быстро поцеловал Сару в губы. После чего отшатнулся, совершенно уверенный, что сейчас получит оплеуху. Но оплеухи не последовало. Сара смотрела на него изумленными, широко открытыми глазами: губы ее едва заметно дрожали.
        — Зачем ты это сделал? — сдавленно прошептала она.
        — Будем притворяться, что мы любовники, — тихо объяснил Кайл. — Иначе придется отвечать на кучу вопросов, которые я предпочел бы пока не поднимать. Понимаешь?
        Она моргнула.
        — Д-да.
        Наконец-то в голосе ее появилась уверенность. Кайл всмотрелся в лицо Сары. Под глазами еще заметны темные круги. Никакой косметики. Чистое, бледное, неожиданно юное лицо. Сейчас она выглядит совсем молоденькой… и какой-то удивительно невинной.
        Одета она не так, как вчера, — сегодня на Саре облегающие джинсы и легкая белая рубашка, завязанная узлом на животе. Должно быть, одеждой ее снабдила Габриэла. И Кайл не мог ее за это поблагодарить, ибо сквозь легкую ткань блузки заметил лифчик — очень похожий на тот, что был на Саре ночью, — и от души пожалел, что экономка не обрядила его гостью в какую-нибудь дерюгу.
        — Только не целуй меня больше, — хрипло прошептала Сара, придвинувшись к нему вплотную.
        — Даже напоказ?
        Кажется, она смутилась. Или разозлилась. Кайл не понимал, почему она нахмурилась и смешно наморщила нос.
        — У меня, наверное, что-то не в порядке с гормонами.
        — Прошу прощения?
        Она метнула опасливый взгляд в сторону его родных — и снова перевела взгляд на его лицо. Странно: впервые Кайл заметил в ее серебристо-серых глазах уязвимость. Когда убийца вел по ним ураганный огонь, взгляд Сары оставался прямым и жестким, но теперь…
        — Мои гормоны не понимают, что это напоказ, ясно? — Голос ее дрогнул. — Так что давай обойдемся без поцелуев.
        Кайл уставился на Сару, на мгновение потеряв дар речи. Неужели на нее подействовал этот торопливый показной поцелуйчик? И она не стесняется в этом признаться — не только самой себе, но и ему? Сам Кайл ни за что не признался бы, что даже это мимолетное прикосновение к ее губам родило в нем…
        Нет-нет, об этом и думать не стоит. Все равно ничего не выйдет.
        Обняв Сару за напряженные плечи, он подвел ее к своим родным.
        — Сара, это моя сестра Марла и ее муж Мервин Бартлетт. Мервин также менеджер моей кампании.
        На несколько секунд воцарилось неуютное молчание. Марла и Мервин обменялись встревоженными взглядами. Наконец Сара сделала шаг вперед.
        — Рада с вами познакомиться. Я, пожалуй, налью себе чаю и уйду, не буду вам мешать.
        — Зачем же вам уходить? — усмехнувшись, вкрадчиво спросил Мервин. — Оставайтесь. Кайл как раз нам о вас рассказывал…
        — А… очень мило, — пробормотала Сара, явно не зная, что еще сказать.
        — Кайл сказал, что знакомы вы недавно, и больше ничего, — вмешалась Марла. — Может быть, остальное расскажете вы?
        Но выручить Сару Кайл не успел — с улицы послышался отчаянный лай сторожевых псов. Быстрым шагом подойдя к окну, Кайл увидел, что по аллее мчится огромный, словно крейсер, угольно-черный автомобиль, а за ним с лаем несутся доберманы.
        Сара тоже подошла к окну.
        — Кто это? — торопливым, взволнованным шепотом спросила она.
        — Понятия не имею, — тоже шепотом ответил Кайл и, не тратя времени на то, чтобы успокаивать Сару, перевел взгляд на сестру. — Кажется, у нас неприятности. Отведи Сару и Габриэлу в мой кабинет и запри дверь. Потом позвони в службу безопасности и спроси, почему они не зафиксировали проникновение на территорию.
        Сара и Марла вместе с Мервином двинулись к дверям. В этот миг зазвонил телефон, и Кайл, не спуская глаз с окна, схватил трубку.
        — Маккол слушает.
        — Отзови своих псов, — послышался в трубке низкий хриплый голос. — Это Рауди Гришэм. Есть разговор.
        Гришэм? Кайл ожидал увидеть кого угодно, только не своего врага.
        — Как ты попал в мои владения?
        — Ворота были распахнуты настежь. — Автомобиль, завизжав тормозами, резко затормозил у крыльца. — А теперь отзови собак.
        — Это Гришэм, — объяснил Кайл. — Хочет поговорить.
        — Наверное, это я забыла закрыть за нами ворота, — пробормотала Марла. — Извини, пожалуйста.
        Кайл молча кивнул — с воротами он разберется позднее. Сейчас его одолевало любопытство — зачем пожаловал Гришэм? Может быть, от него удастся получить какие-то ответы? Кайл повернулся к Саре. Не нужно быть телепатом, чтобы понять: ей смертельно не хочется оставаться с Марлой и Мервином наедине. Что же, оставить ее здесь? Но, если за ниточки заговора дергает Гришэм, не стоит лицом к лицу сводить его с жертвой. Особенно если Сара действительно ни в чем не повинная жертва. Да если и нет, ясно, что теперь заговорщики жаждут ее смерти. Так что лучше держать ее подальше от опасности.
        — Это ненадолго, — успокоил он Сару.
        — Но что, если…
        Он решительно покачал головой.
        — При таком количестве свидетелей Гришэм не станет делать глупостей.
        Кайл от души надеялся, что голос его звучит спокойно и уверенно. Ибо, по совести сказать, он понятия не имел, зачем явился Гришэм. Знал только, что этот человек способен на любой грязный трюк.
        — Я с тобой, — возразил Мервин.
        Кайл не стал тратить время на споры. Подойдя к шкафу, он достал с верхней полки револьвер и сунул его за пояс джинсов.
        — Простая предосторожность, — объяснил он, заметив в глазах Мервина тревогу.
        Выйдя из дома, Кайл подал команду доберманам. Четвероногие сторожа прекратили лай и, отойдя от автомобиля, безмолвными часовыми замерли у лестницы, готовые по сигналу хозяина вцепиться незваному пришельцу в горло.
        Гришэм неуклюже выбрался из машины. Он был один — и явно не в радужном настроении. Мясистые пятерни сжаты в кулаки, лохматые брови сердито насуплены, на раскрасневшемся лице просвечивают ломкие ниточки вен. Пыхтя и отдуваясь, он принялся взбираться по ступенькам.
        — Что, черт побери, ты вытворяешь? — прорычал он.
        — Борюсь за место в конгрессе, — ответил Кайл, прекрасно понимая, что соперник ждет какого-то иного ответа. — А что?
        Гришэм остановился в шаге от него. Кайл чувствовал тяжелый запах его дыхания.
        — Сам знаешь что! Ты натравил на меня полицию! Вчера вечером мне позвонил какой-то коп и все мозги вымотал вопросами о какой-то трижды проклятой стрельбе!
        Как видно, о теории «случайных выстрелов» Гришэм не слышал. И Кайл об этом упоминать не собирался. Пусть противник поволнуется.
        — Полиция считает, что вы к этому причастны? — подал голос Мервин.
        — Да нет, черт побери! У них ничего на меня нет. Это вы их на меня натравили — ты, Маккол, или, может быть, ты, Бартлетт. Так вот, отзовите своих псов. Не хочу, чтобы какие-то молокососы марали в грязи мое доброе имя!
        — Твое имя давно вываляно в грязи, — холодно напомнил ему Кайл. — Ты получаешь взятки от лоббистов, а фонды твоей кампании служат мафии для отмывания «грязных» денег. Ты по уши в грязи, Гришэм. Вот почему я выступил против тебя. И вот почему надеюсь победить. Прошли времена, когда политика в Калифорнии делалась грязными руками.
        — Вот тут ты ошибаешься, сынок! — Гришэм мясистым пальцем ткнул Кайла в грудь. — И не смей, слышишь, не смей впутывать в эту историю со стрельбой меня — иначе я вцеплюсь тебе в горло и не успокоюсь, пока не отсужу все твое состояние до последнего цента!
        Кайл отбросил руку Гришэма. За него ответил Мервин:
        — Может быть, это нам стоит подать на вас в суд? Вы ведь при каждой возможности вспоминаете Эйлин Хеттенбак и намекаете, что Кайл причастен к ее смерти, хотя прекрасно знаете, что это был несчастный случай!
        — Откуда мне знать? — Гришэм ухмыльнулся. — Откуда мне знать, что мой почтенный соперник — не любитель обижать женщин? Ведь жену свою он, по сути, убил. Она, бедняжка, не хотела ребенка — предчувствовала, чем это кончится. Но мистер Маккол ничего и слышать не хотел: его отец завещал доверительный вклад будущему внуку — значит, надо из кожи вылезти, но произвести на свет внука! Чего еще ждать от человека, для которого жена и ребенок — лишь средство, чтобы запустить лапу в отцовские денежки…
        — Довольно, — бесстрастным голосом прервал его Кайл. — Больше ты, Гришэм, здесь не появишься. Никогда. Если ты не исчезнешь через тридцать секунд, собаки вцепятся тебе в глотку.
        Он повернулся и хотел вернуться в дом, но на пороге стояла Сара. По ее потрясенному взгляду Кайл понял, что она слышала разговор. По крайней мере, последнюю реплику Гришэма. Как раз то, чего ей слышать не стоило.
        — Все в порядке? — звенящим от волнения голосом спросила она.
        — Да, все нормально. Мистер Гришэм уже уходит.
        Заметив, что Сара неотрывно смотрит за его плечо, Кайл обернулся. Злорадная усмешка играла в уголках тонких губ Гришэма: он адресовал Саре значительный взгляд и с все той же недоброй усмешкой двинулся к машине.
        7
        Сара молча наблюдала, как Кайл прощается с сестрой и Мервином. Он выпроваживал их почти что силой — и она его понимала. Нежданное появление родственников, визит Гришэма, да еще и бессонная ночь — неудивительно, что нервы его на пределе.
        Она и сама чувствовала, что вот-вот сорвется. Мысли ее все время возвращались к их торопливому поцелую. «Поцелуй напоказ» — так назвал его Кайл. Но с Сарой этот показной поцелуй сотворил что-то неладное. Сара и хотела бы списать это на беременность, но в глубине души понимала: ее состояние здесь ни при чем. Все гораздо хуже. Должно быть, она сошла с ума — ее влечет к Кайлу Макколу! К человеку, которому нельзя доверять. Который видит в ней врага. Который не чает от нее избавиться.
        — Как ты? — спросил он, быстрыми шагами подходя к ней.
        Только сейчас Сара сообразила, что не сводит с него глаз. В самом деле, есть на что посмотреть — типичный ковбой! Голубые джинсы, добела вытертые в местах, к которым лучше не приглядываться. Синяя хлопковая рубашка не скрывает ни одного мускула, которым наградила Кайла Маккола природа.
        — Просто голова разболелась, — торопливо солгала она, стараясь взять себя в руки. Кайл и так считает ее мошенницей — ему незачем знать, что она еще и дура. — Так ты думаешь, за всем этим стоит Гришэм?
        — Да, весьма вероятно. — Взяв за руку, он подвел Сару к удобному мягкому креслу. — Ты узнала его голос?
        — Нет.
        Кажется, у нее снова кружится голова. Этого еще не хватало! Почему всякий раз, как Кайл оказывается рядом, с ее телом начинает твориться что-то неладное? Особенно когда он кладет ей руку на затылок — вот как сейчас…
        — Что это ты делаешь?
        — Избавляю тебя от головной боли.
        Он начал разминать напряженную шею, и Сара невольно испустила тихий удовлетворенный вздох.
        — Так вот, о Гришэме, — продолжал Кайл. — Что ты о нем думаешь? Какие-нибудь мысли, соображения, предчувствия? Как он может быть со всем этим связан?
        — Честно говоря, пока не представляю…
        Однако Гришэм дал ей повод заговорить о смерти Эйлин — возможность, от которой Сара не могла отказаться.
        — Я слышала, он упоминал о женщине, которая погибла здесь, в поместье. Насколько я поняла, он старается связать тебя с ее смертью. Может быть, и с моей? Если погибнут сразу две официантки из «Таверны Неда» и обе будут связаны с тобой, согласись, это будет выглядеть очень подозрительно.
        — Но затем мы возвращаемся к прежнему вопросу: зачем Гришэму понадобилось возиться с искусственным оплодотворением?
        — Не знаю. Может быть, какой-то психологический трюк, чтобы вывести тебя из равновесия. А может быть, твоя сперма действительно погибла, а Гришэм приказал похитителям упомянуть твое имя, чтобы я рассказала об этом в полиции?
        Быть может, но это не объясняет, почему теперь Гришэм — или кто-то другой — хочет ее убить.
        — Кстати, о полицейских. Сегодня утром мне позвонили из участка. Они считают, что в нас стреляли по ошибке. Неподалеку происходило ограбление, и в нашу машину угодило несколько случайных пуль.
        Сара нервно сглотнула.
        — Значит, они не станут расследовать это дело?
        — Прямо так не сказали, но у меня сложилось впечатление, что они не собираются уделять этой стрельбе много внимания.
        — А похищению?
        — Они осмотрели склад, где, как ты утверждаешь, тебя держали три месяца. Ничего. Пустота, пыль и паутина. Судя по всему, склад заброшен уже много лет. Впрочем, детектив сказал, что будет продолжать расследование.
        Кайл продолжил массаж — на этот раз пальцы его спустились немного ниже, за воротник. Сара досадливо тряхнула головой.
        — Ты-то сам в это веришь? Станут они тратить время на чокнутую официантку с невероятной историей!
        — Ну, он так прямо не говорит…
        — Зато думает.
        Сара готова была позвонить в полицию и выложить все, что знает, но понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Все равно она не сможет привести полицию к организатору заговора и покушения.
        — Мои люди кое-что разузнали о докторе Ширмане, — продолжал Кайл. — Он уехал на полгода в Южную Америку. Какой-то секретный проект. С ним даже по телефону не свяжешься.
        — Очень удобно. Его босс, должно быть, надеется, что через полгода я буду уже мертва.
        — Однако у доктора Ширмана здесь, в Лос-Анджелесе, дом. Он не женат, родных нет. Дом выставлен на продажу. Это значит, что сейчас он стоит пустой.
        — И?..
        — Почему бы нам не отправиться ночью к доктору в гости?
        Это уже серьезно. Человек вроде Кайла Мак-кола не станет вламываться в чужой дом, не имея на то веских оснований.
        — Ты, кажется, начинаешь мне верить?
        — Может быть. Кое в чем.
        Но по-прежнему ей не доверяет. И не скрывает этого. Что ж, взаимно — она тоже не намерена ему доверять!
        Однако Сара все сильнее чувствовала, что отчаянно нуждается в союзнике. В друге. В том, кто будет доверять ей безоговорочно и всегда останется на ее стороне. И такой человек существует. Как только она останется одна, выкроит несколько минут, чтобы позвонить Тони.
        Кайл сел перед Сарой на обтянутую кожей скамеечку. Теперь они оказались лицом к лицу. Глаза в глаза. Не то чтобы ее это очень волновало, но все же Сара предпочла бы, чтобы он пялился своими синими лазерами куда-нибудь еще.
        — Знаешь, у меня свело ногу. Правую. Ты мне ее не разотрешь?
        Кайл поставил ее ногу себе на колено, снял босоножку и принялся за дело. Сара откинулась на спинку кресла и невольно улыбнулась.
        — Да вы, мистер Маккол, прирожденный массажист! У вас руки волшебника!
        — Буду иметь в виду, если моя политическая карьера потерпит крах. — Сильные пальцы ритмично разминали ее ступню и лодыжку. — Кстати, ты уже думала о ребенке?
        Ну вот, только-только расслабилась… Почему он вдруг заговорил о ребенке?
        — Трудно о нем не думать.
        Он удовлетворенно хмыкнул. Подумал немного. Затем снова хмыкнул — на этот раз как-то неуверенно.
        — Собираешься рожать?
        — Конечно!
        Об ином пути Сара и не думала. Это не для нее. До сих пор она была одна на всем белом свете — если не считать Эйлин и Тони. Но теперь появился ребенок. Привязанность к нему выросла как-то вдруг, на пустом месте, но за три дня стала такой сильной и непреодолимой, что Сара уже и не понимала, как могла раньше обходиться без этой любви. Любви, не знающей пределов и ограничений. Ради этого ребенка она, если понадобится, без колебаний пожертвует жизнью. Но сейчас перед ней иная задача — выжить. Только так она сохранит жизнь своему малышу.
        — И обстоятельства зачатия тебя не смущают?
        В голосе Кайла слышалось не пустое любопытство. И не лукавство хитроумного заговорщика. Нет, в голосе и в глазах Кайла Маккола Сара прочла искреннюю тревогу о судьбе ребенка.
        — Я противница абортов. Буду рожать.
        — А потом? Когда он появится на свет?
        Сара глубоко вздохнула.
        — Дальше я пока не думала. Я ведь никогда не хотела иметь детей. Не хотела даже замуж выходить.
        — Почему?
        Обычно на подобные вопросы Сара отвечала коротко: «Не верю в семейное счастье», — и переводила разговор на другую тему. Обычно — но не в этот раз. Кайлу она решила рассказать о своем детстве. Может быть, когда отвратительная правда прозвучит вслух, оба они вспомнят, что у них нет ничего общего — и прекратится это странное, ни на что не похожее ощущение близости, смущающее Сару.
        — Моя мать придерживалась распространенного убеждения: «Бьет — значит, любит». Отец издевался над ней как мог, а она все терпела. Еще в детстве я поклялась, что никогда ни одному мужчине не позволю меня унижать. И потом, ребенка я могу вырастить и одна. У меня отложено немного денег, да и государство помогает одиноким матерям.
        — Как-то все у тебя очень просто получается, — пробормотал Кайл, не сводя с нее пристального взгляда. — Не слишком ли поспешное решение? Ты только вчера убедилась, что беременна.
        Только вчера? А кажется, целую жизнь назад. За сутки она постарела на десяток лет.
        — Время здесь ни при чем. — Сара вздрогнула — пальцы Кайла коснулись чувствительного места на стопе. — Понимаю, я сейчас думаю не головой, а сердцем. Но, если поступлю иначе, не смогу уважать себя.
        Пальцы Кайла вдруг замерли.
        — Ты уже чувствовала, как шевелится ребенок?
        — Что ты, еще слишком рано! Я чувствую только какое-то давление внизу живота. Ничего не болит, просто я все время об этом помню.
        — Вот здесь?
        Кайл положил ладонь на живот Сары. Она взглянула ему в лицо — и тут же поняла, что этого делать не стоило. Взгляды их встретились, и что-то сжало горло Сары при виде его неуверенного, почти молящего взора. На ее животе лежала теплая сильная ладонь Кайла. Секунда… две… но вот Кайл со вздохом убрал руку.
        — Что-то пить захотелось, — пробормотала Сара внезапно охрипшим голосом и хотела встать, но Кайл опередил ее.
        — Я принесу.
        Он встал и направился к бару. Помешкал, стоя к ней спиной, затем открыл бутылку воды и налил в стакан.
        Что-то произошло только что. В этом Сара не сомневалась. Но что? И вправду ли она хочет это знать? Нет, решила она, бросив быстрый взгляд на смущенное лицо Кайла. Пусть лучше держит свои мысли при себе. Так спокойнее.
        Это мой ребенок. Кайл сам не понимал, откуда это узнал. Просто вдруг понял. Почувствовал.
        Боже, его ребенок! Его сын… или дочь. Протянув Саре стакан воды, Кайл быстро отошел к окну. Сейчас он не сможет смотреть ей в лицо. Пусть сначала успокоится сердцебиение.
        Он обвинял ее во лжи, в мошенничестве. Что ж, быть может, она его обманывает — но не во всем. Та часть ее истории, что касается ребенка, правдива от начала и до конца. Сара Ригби носит его ребенка. Он судорожно вздохнул. Надо уйти. Куда-нибудь подальше от нее. Успокоиться. Подумать.
        — Мне нужно уехать по делам. Вернусь только вечером. А завтра мне хотелось бы показать тебя врачу. — Кайл умолк, ожидая, что Сара начнет спорить, но она молчала. — Ему можно доверять. Я его много лет знаю.
        — Хорошо, — еле слышно прошептала она.
        Что случилось? Может, она почувствовала, что что-то не так? Кайл очень надеялся, что нет. Он еще не готов делиться с ней своим открытием.
        — Доктор захочет услышать медицинские подробности, — продолжил Кайл. — Возможно, тебе стоит рассказать ему, что тебя искусственно оплодотворили и как это произошло. — Он бросил на нее взгляд через плечо. — Они все это проделали на складе?
        — Да, — внезапно осипшим голосом ответила Сара. Затем, кашлянув, повторила то же самое более звучно: — Да. Они выгородили там угол и устроили что-то вроде тюремной камеры. Звуконепроницаемые стены. Замки. У дверей все время стоял охранник.
        — А ты пыталась бежать? — недоверчиво спросил Кайл.
        — Да, несколько раз. Однажды попробовала даже задушить охранника собственной косой. Но ничего не вышло. Он просто связал мне руки и обрезал волосы.
        Кайл чертыхнулся. Каким кошмаром обернулось зачатие его ребенка! Если Сара говорит правду, ее практически изнасиловали.
        — Я сбежала в тот день, когда услышала, как они сговариваются меня прикончить, — тихим, прерывающимся голосом рассказывала она. — Я притворилась, что мне плохо. Медсестра осмотрела меня, а затем вышла, забыв запереть дверь.
        И я сбежала. На попутке доехала до Лос-Анджелеса и несколько дней пряталась в мотеле на окраине. Из газеты я узнала, что ты будешь на приеме в отеле «Голубой залив».
        Все остальное Кайл знал. Но он чувствовал, что должен задать еще один вопрос.
        — Когда ты впервые поняла, что тебя хотят искусственно оплодотворить?
        — Они постоянно говорили что-то о «криоконтейнерах» и «нитроконсервации», но я не понимала, что это значит. У меня брали кровь на анализ, проводили гинекологический осмотр. А потом принесли эту пробирку — и я все поняла.
        Пожалуй, думал Кайл, есть смысл подозревать Гришэма… Но что толку гадать? Я не узнаю имени преступника, пока не пойму, какой мотив им движет.
        — Давай не будем ходить вокруг да около, — отвлекла его от размышлений Сара. — Ты хочешь, чтобы я рассказала доктору обо всем, кроме имени на пробирке?
        Хороший вопрос. Глупо скрывать такие вещи от доктора Мертонса, которого он знает с детства, но пока Кайл не был готов объявлять миру, что Сара ждет от него ребенка.
        Кивнув, он молча вышел из комнаты.
        Оставшись одна, Сара бросилась к телефону.
        Когда она сообщила Тони, что в нее стреляли, поначалу на том конце провода воцарилась тишина. Немного придя в себя, ее друг разразился гневной тирадой. О чем она думала! Ее же могли убить! Какого черта этот Маккол, идиот безответственный, потащил ее в лабораторию?!
        Сара не стала напоминать Тони, что Кайл закрыл ее от пуль своим телом и что, если бы не Кайл с его машиной, она уже лежала бы в морге. Смысла нет. Тони Фонтино — славный парень, но, когда входит в раж, никого, кроме себя, не слышит.
        Когда красноречие Тони иссякло, Сара вывалила на него историю с похищением и оплодотворением.
        — Дьявольщина! — после долгого молчания изрек Тони.
        Пожалуй, это словцо верно описывало ситуацию — хотя Сара предпочла бы более крепкое выражение. Она беременна непонятно от кого, живет бок о бок с человеком, которому не доверяет, а где-то рядом бродит убийца, мечтающий прикончить ее с ребенком вместе… А главное — непонятно, кто же за всем этим стоит и что же все это значит?
        Сара взглянула на часы. Их разговор длится уже двадцать минут — пожалуй, дольше рисковать не следует. Не стоит забывать, что звонит она из дома Кайла. Он уехал на деловую встречу, но подслушать разговор может и экономка.
        — Что там с деньгами? — спросила Сара.
        Тони, видимо, задумался о чем-то и ответил не сразу:
        — Получу послезавтра и сразу привезу тебе.
        — А вот этого делать не стоит.
        По сотне причин. Из которых не меньше пятидесяти напрямую связаны с ее гостеприимным хозяином.
        — Оставь их в условленном месте, как договорились.
        — А Маккол знает? — поинтересовался Тони.
        — О том, что я беременна? Да.
        — Да нет, — досадливо ответил он. — Он знает, что ты служишь в полиции?
        — Служила, — машинально поправила Сара.
        — Ты в бессрочном отпуске, — возразил Тони. — Можешь вернуться, как только захочешь.
        Если бы все было так просто! Она нарушила правила — продолжила на свой страх и риск расследование, которое ей официально приказали прекратить. Возвращение на службу может повлечь за собой неприятные последствия. И потом, не может же она вернуться беременной!
        — Нет, Кайл не знает, что я из полиции. И, надеюсь, не узнает.
        По крайней мере, пока. Лучше ему не знать, что она расследует в частном порядке дело, имеющее к нему отношение. У нее и без того хватает проблем.
        Тони яростно выругался.
        — Так он не знает, что ты расследуешь гибель Эйлин Хеттенбак?
        — Нет.
        С самого начала Сара не верила, что смерть ее подруги — несчастный случай. Когда гроб Эйлин опускали в землю, она поклялась, что заставит убийцу заплатить за ее смерть. В то время она полагала, что платить придется Кайлу Макколу.
        Сара хорошо помнила свой последний разговор с Эйлин. Слишком часто она прокручивала его в памяти, взвешивая каждое слово, пытаясь найти ключ к разгадке. «Работенка не из легких — но кому-то же надо это делать!» — заметила Эйлин, объяснив, что задержится у Маккола до поздней ночи. А потом, беззаботно рассмеявшись, добавила, что этот Маккол — неотразимый мужчина, настоящий ковбой из вестерна! Во взглядах на мужчин подруги расходились — но на сей раз Эйлин оказалась права.
        Глаза Сары затуманились слезами. Как хотела бы она повернуть время вспять и убедить Эйлин вернуться в Сан-Франциско! В квартиру, которую подруги делили много лет, прежде чем Эйлин нашла работу в Лос-Анджелесе. Если бы Сара убедила ее вернуться, подруга осталась бы жива…
        — Ты меня слышишь? — раздался в трубке голос Тони.
        — Слышу, — ответила Сара. — Просто задумалась об Эйлин.
        — Понятно. Мне очень ее не хватает.
        Боль, звучащая в голосе Тони, заставила сердце Сары заныть еще сильнее. Тони любил Эйлин: та относилась к нему тепло, по-дружески, но не отвечала на его чувство. В глубине души Сара надеялась, что рано или поздно Эйлин возьмется за ум и ответит на любовь Тони. Быть может, так бы и случилось — если бы какой-то негодяй, подкравшись сзади, не оборвал ее жизнь одним рассчитанным ударом.
        — Сара, будь осторожна, ты, быть может, живешь в одном доме с убийцей!
        Но Сара больше так не думала. У Кайла была масса возможностей ее убить. Он мог прикончить ее в отеле, когда она грохнулась в обморок, а полиции сказать, что «эта сумасшедшая с револьвером» на него напала. Убийство при самообороне — все чисто. Он мог убить ее в мотеле… Нет, Кайл, как и она сама, хочет выяснить истину.
        — Кстати, Тони, Кайл снял мои отпечатки пальцев и провел собственное расследование. Выяснил мою настоящую фамилию, а вот биографию проглотил ту, которую ты ему подсунул.
        — Ты же просила, чтобы я создал тебе убедительное прошлое, — гордо отозвался Тони.
        Верно. И теперь Кайл считает ее безнадежной неудачницей с криминальными наклонностями.
        — Надеюсь, у тебя есть какой-то план, — обеспокоенно заметил Тони.
        — Мы с Кайлом хотим сегодня вечером заглянуть в гости к доктору Ширману.
        — Ох, Сара! Ты уверена, что это хорошая идея? Особенно после того, как тебя чуть не подстрелили. Подумай еще раз! Ведь с тобой может случиться все, что угодно!
        Легкий, еле слышный щелчок привлек ее внимание. Словно кто-то снял вторую трубку. Сара замерла в ожидании второго щелчка, указывающего, что трубку положили, не желая подслушивать чужой разговор. И явственно услышала чье-то дыхание.
        Кто ее подслушивает? Может быть, Кайл? Но он сказал, что уезжает до вечера, а сейчас только час дня…
        — Пожалуйста, подумай еще…
        — Позвоню, как только смогу, — оборвала она Тони.
        Сара швырнула трубку на рычаг и выбежала из комнаты, толком не зная, где искать. Пока она обежит огромный дом, «шпион» наверняка успеет скрыться. Сара распахивала одну дверь за другой, заглядывала в пустую комнату и бросалась к следующей двери. Неужели Тони прав? Она действительно живет в одном доме с убийцей? Разумеется, даже если Кайл подслушивает ее разговоры, это не значит, что он хочет ее убить. Но в тихом, размеренном дыхании «шпиона» было что-то, отчего по спине у нее бежали ледяные мурашки.
        Распахнув дверь в библиотеку, Сара заметила в дальнем углу какое-то движение и снова инстинктивно потянулась за револьвером — которого, разумеется, не было. Подавив стон разочарования, Сара приготовилась к схватке. Или к бегству.
        Перед мысленным взором ее сверкнул новый образ, четкий и ясный. Ее ребенок. Крохотный человечек, свернувшийся клубочком во чреве. Одна мысль о нем едва не заставила Сару рухнуть на колени. Если она примет бой, это может повредить малышу. И никакие навыки, никакое знание боевых искусств не поможет: в академии женщин-полицейских не учат защищать своих нерожденных детей.
        Сара ощутила, как выступает на лбу испарина. Все мускулы напряглись, сердце сжалось в тугой комок. Затаив дыхание, она обвела комнату внимательным взглядом — и увидела в темном углу мужчину.
        Но не Кайла. Мервина.
        Он не произнес ни слова, но даже в полутьме Сара инстинктивно чувствовала, что взгляд его устремлен на нее. Рядом с ним на столе стоял телефон. Значит, это он подслушивал?
        — Добрый день, Сара, — поздоровался он.
        Странно: от его мягкого вежливого голоса Сару вдруг пробрала дрожь. Этому человеку она явно не симпатична. И не без причин. Он думает, что она способна повредить избирательной кампании Кайла. По крайней мере, Сара надеялась, что это — единственная причина его неприязни.
        Мервин включил свет. Рядом с ним на столе стоял полупустой стакан.
        — Не хотите ли выпить?
        Сара покачала головой. «Беги!» — вопил инстинкт самосохранения, но она осталась на месте.
        — Это вы сейчас снимали трубку? — спросила она.
        Он взглянул на телефон так, словно только что его заметил.
        — Нет, не я. Да вы заходите. Я как раз хотел с вами поговорить.
        Но Сара не собиралась приближаться к нему. Она не верила этому человеку. Не сомневалась, что это он подслушивал ее разговор с Тони. Не понимала только, почему он лжет. Этот самоуверенный тип не производил впечатления преступника, склонного заметать следы.
        — О чем поговорить? — спросила она, стараясь, без особого, впрочем, успеха, овладеть своим голосом.
        Улыбнувшись, Мервин указал на фотографию в рамке, стоящую возле телефона.
        — Взгляните. Думаю, вам будет интересно. Это Мэри, покойная жена Кайла.
        Неохотно приблизившись, Сара разглядела на снимке сестру Кайла — молодую, еще не отяжелевшую, без хмурых морщинок на лбу, а рядом с ней высокую стройную блондинку. Марла прижимала к плечу охотничью винтовку, Мэри держала в руках тарелку-мишень. Обе женщины широко улыбались.
        С первого взгляда было ясно: Мэри обладала всем, чего не хватало Саре. Красивая, элегантная, с пышной грудью и соблазнительными формами. Нетрудно понять, чем она прельстила Кайла.
        — Мэри умерла четыре года назад, — мягко продолжал Мервин. — Угадайте, скольких женщин Кайл приводил домой после ее смерти?
        Сара гадать не собиралась — она уже знала ответ.
        — Ни одной, — подтвердил Мервин. — Не считая вас. Вот чего я не могу понять. Почему вы?..
        Она с напускным равнодушием пожала плечами, хотя внутри все разрывалось от беспокойства. «Беги, беги!» — кричал инстинкт. Этот человек с вкрадчивым голосом и плавными кошачьими движениями опасен: Сара чувствовала это каждым нервом, каждой клеточкой тела. Она повернулась, чтобы уйти, но следующие слова Мервина заставили ее застыть на месте.
        — О смерти Мэри ходило много разных слухов, — заговорил он, понизив голос, словно делился с ней секретом. — Знаете, люди любят сплетничать о жизни богачей. Утверждали, будто Кайл хотел ребенка лишь для того, чтобы заполучить несколько миллионов из доверительного фонда, который его родители открыли для будущих внуков.
        Гришэм говорил что-то о проблемах с наследством, вспомнила Сара. И о доверительном фонде. Она повернулась к Мервину лицом.
        — А внуки есть?
        — Нет. Мы с Марлой много лет пытались завести ребенка, но, увы, безуспешно. А теперь ей уже за сорок, и, видимо, лучше бросить это дело.
        — Но ведь Кайл… он может иметь детей.
        — Физически — да. Но не думаю, что он решится рискнуть после того, что случилось с Мэри. Так всегда бывает, верно? Те, кто мечтают о ребенке, остаются бездетными, а те, кому дети не нужны, плодятся и размножаются, как кошки.
        А еще бывает, мысленно добавила Сара, что тебя не спрашивают, хочешь ты «плодиться и размножаться» или нет.
        — Что же будет дальше с этим доверительным фондом?
        — Через три недели Кайлу исполнится тридцать пять — крайний срок, указанный в завещании. После этого деньги будут поделены поровну между ним и Марлой. Кайлу эти деньги не особенно нужны, он и так богат, а вот мы с Марлой хотели бы начать собственное дело. — Он тонко улыбнулся. — А вы, Сара, я вижу, интересуетесь банковским счетом моего зятя?
        Сара отшатнулась, словно от удара. Так вот какой смысл он видит за ее вопросами! Ему не понять, что Сару интересуют не деньги, а мотив преступления. Гордо выпрямившись, она скрестила руки на груди.
        — Нет. С чего бы это?
        Он встал и шагнул к ней. Несколько плавных бесшумных шагов — и вот Мервин Бартлетт уже стоит с ней рядом. Улыбка его пропала так же быстро, как и появилась. Губы сжаты в тонкую линию, ноздри зло раздуваются. Внешний лоск стерся, и Саре открылась истинная сущность этого человека: хищник, готовый растерзать всякого, кто посягнет на его территорию. Например, ее.
        — Будем считать, что я вас предупредил. Первое предупреждение — и последнее. — Слова его падали, словно холодная сталь на стекло. — Оставьте Кайла в покое. Убирайтесь из его жизни. И чем скорее, тем лучше.
        Неприкрытый вызов заставил Сару содрогнуться от страха и ярости. Черт побери, она не по своей воле вошла в жизнь Кайла! Скорее уж он втянул ее в беду. И едва ли Кайлу понравится, если он узнает, как распоряжается его жизнью Мервин! Инстинктивным защитным движением Сара положила руку на живот.
        — А если я не уберусь?
        Одним глотком Мервин опрокинул в себя остатки виски.
        — Я менеджер избирательной кампании, и главная моя задача — устранять с пути Кайла все препятствия.
        Яснее не скажешь. Она — препятствие на пути Кайла в конгресс. Значит, ее надо устранить. И Марла, должно быть, считает так же.
        Сара отступила на шаг. Не столько слова Мервина напугали ее, сколько его тон — ясно говорящий, что для достижения цели этот человек не остановится ни перед чем.
        — Буду иметь в виду, — сухо бросила она и, повернувшись, зашагала прочь.
        И еще она будет иметь в виду кое-что другое. Напрасно Кайл считает, что в его поместье она в безопасности. Сначала Гришэм беспрепятственно проник сюда, теперь Мервин Бартлетт открыто швыряет ей в лицо угрозы. Еще одно напоминание о том, что она должна найти ответы, и как можно быстрее. Может быть, тогда ей удастся обеспечить безопасность себе и ребенку.
        Кайл, входя в холл об руку с сестрой, увидел, как из дверей библиотеки показалась Сара и почти бегом бросилась наверх. Интересно, что здесь происходит? — подумал он и порадовался тому, что вернулся со своей «деловой встречи» раньше, чем намеревался.
        Секунду спустя на пороге библиотеки возник Мервин. Он провожал Сару пристальным взглядом, и в уголках его губ играла загадочная улыбка. Марла, без сомнения, тоже это заметила — она еле слышно ахнула и вцепилась в руку брата.
        Кайл прекрасно понимал, какие мысли проносятся сейчас у нее в голове. Вряд ли можно ее за это винить — на памяти Кайла Мервин не меньше дюжины раз нарушал супружеские обеты. Скорее удивляло его то, что, несмотря на бесконечные интрижки мужа, Марла по-прежнему остается с ним. Кайла восхищался деловой сметкой зятя, однако втайне надеялся, что рано или поздно Марла образумится и начнет новую жизнь — без непутевого мужа.
        — Если Сара… — прошипела Марла.
        — Она никогда этого не сделает, — заверил Кайл сестру торопливо и тихо, чтобы не услышал Мервин. Он хотел еще немного понаблюдать за зятем.
        — А ты откуда знаешь? Мервин уже раскопал всю ее подноготную: говорит, она работала в каком-то ночном клубе!
        Теперь Кайл по-настоящему разозлился. Так, что едва сдерживал гнев, а такое с ним случалось не часто. Как посмел Мервин что-то разнюхивать у него за спиной!
        — И та девушка, Эйлин Хеттенбак, тоже там работала, — добавила Марла.
        Она повысила голос, и Мервин, услышав, метнул взгляд в их сторону. Улыбка стерлась с его губ; бесшумно, словно дикий кот на охоте, он двинулся к жене и Кайлу.
        — Что, ухлестывал за ней?! — набросилась на него Марла. — Говори правду, не юли!
        — Что ты, дорогая, и не думал! — почти не скрывая сарказма, ответил Мервин.
        — Чушь собачья! Я видела, как ты смотришь на эту Сару! Точь-в-точь как на ту, другую девушку из того же клуба!
        — О чем это ты, Марла? — Задавая вопрос сестре, Кайл не сводил испытующих глаз с ее мужа.
        — Да он весь вечер гонялся за той официанткой! Просто проходу ей не давал!
        Мервин молчал, иронически поигрывая бровями, и его безмятежность смущала Кайла куда сильнее, чем смутили бы привычные яростные отрицания и оправдания.
        — Марла, ты опять выдумываешь Бог весть что, — скучающим тоном протянул наконец Мервин. — Когда я предложил Кайлу свои услуги в качестве менеджера, он заставил меня поклясться, что с прошлым покончено. Верно, Кайл?
        Верно. Только Кайл понятия не имел, держит ли Мервин слово. Он решил не тянуть с серьезным разговором.
        — Я запрещаю тебе следить за Сарой и копаться в ее прошлом. Ясно?
        Непроницаемые глаза Мервина затуманились тревогой.
        — Но она…
        — Я запрещаю, — повторил Кайл и, повернувшись, бросил через плечо: — Чтобы больше подобное не повторялось!
        8
        Без малого два часа Кайл стоял на своем, но Сара его переспорила. Речь шла о том, поедет ли она с ним к доктору Ширману. Кайл просил, уговаривал, убеждал, приказывал ей остаться дома — ради собственной безопасности. Но Сара уперлась, уверяя, что без нее он запросто может пропустить какую-нибудь важную улику. В конце концов, наспорившись до хрипоты, Кайл махнул рукой и согласился.
        Пока автомобиль Кайла, мягко шурша шинами, мчался по вечерним улицам Лос-Анджелеса, Сара размышляла о том, что Кайл в чем-то прав. Рисковать собой она привыкла, но сейчас, когда ее жизнь неразрывно связана с жизнью ребенка, она не имеет права подвергать опасности себя и малыша. Но, с другой стороны, кто сказал, что сидеть в доме Кайла сложа руки безопаснее?
        — Как мы попадем внутрь? — поинтересовалась Сара, окидывая взглядом тесный ряд одноэтажных коттеджей.
        В таких тихих пригородах люди привыкли живо интересоваться житьем-бытьем соседей; незнакомцы, взламывающие дверь или лезущие в окно соседского дома, рискуют привлечь всеобщее внимание.
        — Вот так! — И Кайл повертел перед ее носом ключом.
        — Откуда он у тебя?
        — От Мервина. Он знает владельца агентства по продаже недвижимости, которому Ширман поручил продать дом.
        — Очень удобно.
        — Я не объяснял Мервину, зачем мне ключ. Думаю, пока не стоит посвящать его в эту историю. А теперь, — сурово заговорил Кайл, — слушай меня внимательно. Если не согласна, скажи сразу, и мы, не выходя из машины, поедем домой. Если что-нибудь — подчеркиваю, хоть что-нибудь! — пойдет не так, ты бежишь. Как можно быстрее и как можно дальше. Не споришь, не отстаиваешь свою независимость, не демонстрируешь, какая ты бесстрашная, просто разворачиваешься и бежишь. Поняла?
        Сара кивнула.
        — Хорошо. Тогда пошли.
        Дом доктора Ширмана совсем не походил на непритязательное жилище скромного медика. Чугунная ограда с завитушками, пышные кусты розмарина, мощеная дорожка, ведущая к крыльцу с резными перилами, — все здесь было внушительным и претенциозным и словно кричало о Том, что хозяин дома — человек не последний и денежки у него водятся.
        Кайл отпер дверь, и они проскользнули внутрь. Достав из кармана куртки крохотный фонарик, он щелкнул выключателем.
        — Держись рядом, — прошептал он и, вынув из другого кармана две пары тонких резиновых перчаток, протянул одну Саре, а другую надел сам. — И имей в виду: если что-нибудь найдем, не будем играть в Шерлока Холмса, а позвоним в полицию.
        Сара молча кивнула. В Шерлока Холмса она уже наигралась — на всю жизнь хватит!
        Обыск продвигался медленно и тяжело — во-первых, из-за почти полной темноты, во-вторых, потому что они толком не понимали, что ищут. Обыскали шкафы, тумбочки, ящики столов, заглянули даже в бачок унитаза.
        Ничего. Мебель доктора Ширмана стояла на своих местах, на окнах зеленели цветы, но никаких личных мелочей — будь то фотографии или какие-нибудь памятные безделушки — в доме не осталось. Даже прикроватная тумбочка в спальне была пуста, а в карманах пиджаков и брюк, висящих в шкафах, и носового платка не нашлось. Кто-то — быть может, сам хозяин — очистил квартиру от всего, что могло дать какой-нибудь ключ к личности доктора.
        Сара уже готова была оставить поиски, когда взгляд ее упал на блокнот, извлеченный из ящика письменного стола. Она уже его перелистывала и видела, что блокнот чист, но сейчас ее словно что-то толкнуло перелистать его еще раз. И на предпоследней странице Сара заметила какие-то записи.
        — Похоже, какой-то перечень, — пробормотал Кайл, взглянув ей через плечо, и, посветив на страницу фонариком, прочитал по латыни: — Контейнер для хранения… Сумка для транспортировки… Равные…
        — Одинаковые, — поправила его Сара. — Одинаковые образцы чего-то. Может быть, речь идет о твоей сперме?
        Кайл не спешил с ответом. Повернув голову, Сара обнаружила, что он как-то странно смотрит на нее.
        — В чем дело?
        — Впервые вижу официантку, которая разбирается в латыни.
        Черт ее дернул за язык! Надо же было так по-дурацки проколоться!
        — Для работы это не нужно, — быстро ответила она, — но, знаешь ли, у меня дома есть словарь иностранных слов, и я иногда в него заглядываю.
        — Тогда, может быть, в твоем словаре есть и…
        Тихий звук заставил их обернуться к входной двери — а секунду спустя оба услышали, как в замке поворачивается ключ. Сара бросила блокнот обратно в ящик и задвинула его.
        Схватив Сару за руку, Кайл бросился в прихожую, втолкнул Сару в стенной шкаф, сам втиснулся следом и захлопнул за собой дверь. Шкаф оказался крошечным; они почти лежали друг на друге, но Сара терпела, прекрасно понимая, в какой опасности они оказались. Мозг ее лихорадочно работал.
        Кто это? Доктор Ширман — вернулся из Южной Америки? Или кто-то из похитителей? А может быть, служащий агентства по продаже недвижимости хочет показать покупателю дом? Или заглянула уборщица? Но последние два варианта Сара сразу отвергла. И для осмотра дома, и для уборки явно поздно.
        Сердце ее отчаянно колотилось. К горлу подступила тошнота, и все поплыло перед глазами. Только этого не хватало! Мало того, что она прячется от предполагаемого убийцы в шкафу, мало того, что Кайл Маккол навалился на нее всем своим немалым весом — у нее еще начался очередной приступ головокружения! Сара закрыла глаза и прижалась лбом к плечу Кайла — ничего иного ей не оставалось.
        — Ты как, нормально? — прошептал он.
        Сара попыталась кивнуть.
        В прихожей послышался смех и приглушенные голоса. Два голоса. Мужской и женский.
        — Ты уверен, что нас здесь не засекут? — игриво хихикая, спрашивала женщина.
        — Абсолютно. Говорю тебе, если сюда кто-нибудь явится, я просто покажу удостоверение охранника и скажу, что проверял, все ли в порядке.
        Сара вздохнула с облегчением — похоже, эти визитеры в нее стрелять не станут. Однако расслабляться рано. Может быть, эти ребята и совершенно безопасны, но, пока они здесь, придется прятаться в шкафу. Едва ли Кайлу захочется давать объяснения, что он делает ночью в чужом доме!
        Болтовня и смешки скоро сменились звучными поцелуями, а поцелуи — весьма недвусмысленной возней. По счастью, темнота в шкафу стояла непроглядная. Сара не видела лица Кайла — и того, что на нем отражалось. Дыхание его участилось. Мускулы напряглись. Прижатая к его груди, Сара чувствовала, как гулко и часто бьется сердце. Просто выброс адреналина, говорила она себе. Реакция на пережитый страх. И на шумную парочку в гостиной.
        К сожалению, Сара не могла отодвинуться ни на дюйм — спиной она упиралась в стену. Однако могла, по крайней мере, поднять голову, чтобы не упираться лбом в плечо Кайла. Так она и сделала. Однако в тот же момент повернул голову и Кайл, и губы его скользнули по ее щеке. На какой-то безумный миг Саре показалось, что он сейчас ее поцелует, но Кайл приблизил губы к ее уху и прошептал:
        — С тобой все нормально?
        Нет. Не все. И не нормально. Что-то неладное творится с ее телом и душой. Но Сара все равно кивнула… и тут же сообразила, что этого делать не стоило. Губы Кайла потерлись о мочку ее уха — и еще о чувствительное местечко чуть ниже, о чувствительности которого Сара и не подозревала…
        Из ее горла вырвался беззвучный стон. Совершенно беззвучный, но Сара не сомневалась: Кайл его почувствовал. И понял, что это означает. Не она одна чувствует необъяснимое притяжение, что растет между ними и час от часу становится сильнее.
        Медленно, страшно медленно Кайл положил руку на талию Сары. Прикосновение было настолько интимным, что она едва не запаниковала. В следующий миг Кайл склонил голову и коснулся ее губ своими. Прикосновение было легким, почти неощутимым, но этой тени поцелуя оказалось достаточно, чтобы Сара забыла и о панике, и о головокружении, и о пыхтящей парочке в гостиной, и о неведомом убийце… забыла обо всем на свете.
        Какие у него теплые, нежные губы! Мягкие. Чувственные. Сильные. Умелые. Чтобы перечислить все их достоинства, дня не хватит. Сара уже почти забыла, что такое целоваться с мужчиной, но могла с уверенностью сказать: таких чудесных поцелуев в ее жизни еще не бывало!
        Сердце ее замедлило бег. Дыхание стало ровнее. Расслабившись, забыв обо всех своих страхах и тревогах, Сара плыла по волнам наслаждения. А Кайл по-прежнему нежно ласкал ее губы своими, принимая все, что она предлагала, так, словно знал все тайные секреты ее души. О Господи, подумала Сара, на этот раз я действительно попала в беду!
        Кайл не торопился пускать в ход язык — ему хватало и губ. И Саре тоже хватало — чтобы понять: обычным поцелуем это не назовешь. Приятная расслабленность постепенно сменялась властной, пламенной жаждой. Сара не сразу поняла, что это такое. Влечение. Желание. И, быть может, не только они. Но и сквозь дымку наслаждения, и сквозь жар желания пробивалась упорная мысль: это неправильно, так нельзя! Она не доверяет Кайлу. Он не доверяет ей. У них и так неприятностей хватает — так с какой стати усложнять свои отношения поцелуями? Не говоря уж о том, что шкаф — не лучшее место для любовной игры…
        Сара попыталась отодвинуться — но ничего не вышло. Она вдыхала его дыхание, ощущала на губах его вкус, чувствовала его запах. Казалось, Кайл окружал ее со всех сторон, атаковал разом все ее чувства.
        Тем временем любовники в гостиной от шумной прелюдии перешли к тому, ради чего сюда явились. Сара сожалела, что не может заткнуть уши. Только мыслей о сексе ей сейчас не хватало! О сексе… и Кайле.
        — Не стоило нам этого делать, — прошептала она.
        Он убрал руку с ее талии и, прижавшись лбом к ее лбу, тихо чертыхнулся. Ей тоже хотелось выругаться. И дать себе оплеуху за глупость. В последнее время она только и делает, что совершает всевозможные глупости.
        — Не двигаться! — взревел вдруг мужской голос.
        Кайл с быстротой молнии развернулся, закрыв Сару своим телом, а в следующий миг выхватил из-за пояса револьвер. Затаив дыхание и мысленно приготовившись к смерти, Сара ждала выстрелов. Но вслед за окриком наступила тяжелая, напряженная, сводящая с ума тишина.
        — Я сказал, не двигаться! — снова рявкнул мужчина, и в гостиной зажегся свет.
        Осторожно выглянув из-за плеча Кайла, Сара разглядела в щель между дверцами спину нового визитера. Он в форме. Это полицейский! Час от часу не легче. Если их арестуют за проникновение в чужое жилище, ей придется раскрыть свое инкогнито. А это навлечет на нее еще большие неприятности. Хотя, казалось бы, куда уж больше? Но безвестную официантку неведомые злодеи еще могут оставить в покое, а если узнают, что связались с офицером полиции, пусть и бывшим, будут гоняться за ней, пока не прикончат.
        — Что вы здесь делаете? — поинтересовался полицейский.
        Это он не нам, с облегчением поняла Сара. Это влюбленной парочке.
        — Я работаю в охране, — запинаясь, принялся объяснять молодой человек. — Вот, зашел проверить, все ли здесь в порядке, а моя подружка пошла со мной…
        — И долго вы здесь пробыли?
        — Н-недолго, — дрожащим голосом ответила девушка. — Ну… может быть, с полчаса.
        — Еще кто-нибудь здесь был?
        — Только мы.
        Полицейский выругался и приказал:
        — Ладно, убирайтесь отсюда к чертовой матери!
        Сара услышала торопливые шаги двух человек, потом стук закрывшейся двери. Но полицейский остался в гостиной. Что-то не так. Текли секунды, и тревога Сары переросла в страх. Почему он не уходит? Чего ждет? Что надеется услышать?
        Их. Он знает, что они здесь. И едва ли собирается их арестовывать. Если он распахнет дверцы шкафа, они окажутся в ловушке. Он пристрелит их обоих прежде, чем они успеют шевельнуться.
        Кайл не шевелился, но Сара, прижатая к нему вплотную, чувствовала, как напряжены его мышцы. Уже во второй раз он прикрывал ее своим телом. Сара привыкла полагаться только на себя и всегда раздражалась, когда коллеги-полицейские пытались ее оберегать, но сейчас понимала — не будь здесь Кайла, она просто умерла бы от ужаса. Вдвоем даже бояться как-то легче.
        Человек в форме полицейского потоптался в прихожей, громко выругался. Сара ожидала, что он начнет обыскивать квартиру, но услышала шаги, и несколько секунд спустя захлопнулась входная дверь.
        Казалось, вечность прошла, прежде чем Кайл прошептал:
        — Это был не полицейский.
        — Да. Он искал нас. Наверное, это кто-то из похитителей. Может быть, тот же, что стрелял в нас возле лаборатории.
        — Но откуда он узнал, что мы здесь? Если следил за нами, почему долго ждал, прежде чем войти?
        — Кто знал, что мы идем сюда? — спросила Сара. — Мервин?
        — Мервин никому бы об этом не сказал, но его приятель, тот, который дал ключ, мог проболтаться. А ты кому-нибудь говорила, куда мы едем?
        Сара помотала головой, хотя это была неправда — она говорила Тони. Он, конечно, выдать ее не мог — но что, если кто-то и вправду их подслушал…
        — У нас с Мервином сегодня был разговор, — осторожно сказала она. — Он полагает, что я могу повредить твоей избирательной кампании.
        Кайл скрипнул зубами.
        — Этого я и опасался! Он тебя не запугивал?
        — Нет, — солгала Сара. — Просто мне стало интересно, насколько ты ему доверяешь.
        Она застала Кайла врасплох. Или коснулась больного места. Взгляд Кайла метнулся к ее лицу.
        — Он мой родственник.
        — И ты ему доверяешь?
        — Да, — после паузы ответил Кайл, однако без уверенности в голосе. — Мервин честолюбив, иногда его подводят амбиции, но Марла его любит.
        Сара заподозрила, что Кайл не доверяет Мервину, но не хочет говорить об этом открыто, считая, что семейные проблемы не стоит выносить на всеобщее обозрение. А это значит, что Гришэм — не единственный подозреваемый. Еще есть Мервин Бартлетт.
        — Что будем делать дальше? — помолчав, спросила Сара.
        — Мои люди сейчас собирают сведения о докторе Ширмане и медсестре. А нам остается только ждать. И больше никаких приключений. Я не намерен снова рисковать твоей жизнью.
        — И своей, — тихо добавила Сара. — Прости, что я тебя в это втянула. Мне следовало сразу пойти в полицию.
        Но в полиции ее сочли бы сумасшедшей и отказали бы в помощи, а значит, сейчас она была бы уже мертва… Если бы, конечно, не рассказала всю правду. Чего она твердо решила не делать — разве что в самом крайнем случае. И все же Сара искренне сожалела о том, что подставила под пули Кайла.
        — Ты ждешь извинений за то, что произошло только что? — спросил он вдруг.
        Подняв изумленный взгляд, Сара убедилась, что Кайл не шутит. «Полицейский», уходя, не выключил свет, и Сара видела, что лицо Кайла совершенно серьезно.
        — Нет. А ты?
        — Будем считать, что это наш общий промах, и забудем об этом. — Кайл хотел что-то добавить, как вдруг втянул воздух носом. — Дым… — пробормотал он и повторил громче: — Дымом пахнет. Черт побери, он поджег дом! Надо отсюда убираться! — Кайл вышел из шкафа и, протянув руку, помог выбраться Саре. — А что, если это ловушка?
        — Он может ждать нас у задней двери.
        — Значит, пойдем через парадный вход, — принял решение Кайл. — И не вздумай лезть вперед. Я серьезно.
        Схватив ее за руку, Кайл побежал к парадной двери. На ходу он выхватил из кармана сотовый телефон, набрал номер, бросил в трубку: «Пожар!», — и, сообщив адрес дома, отключился.
        Кайл повернул ручку, но дверь не поддавалась. Налег на нее плечом — никакого результата.
        — Он заблокировал дверь! Хочет сжечь нас заживо!
        — Выберемся через окно, — предложила Сара.
        Они поспешили в гостиную; Кайл по-прежнему держался впереди. Но и здесь их ждало разочарование. Бросив взгляд на окно, Кайл выругался — стекло защищала снаружи железная решетка. Схватив Сару за руку, Кайл потащил ее в спальню. Но и здесь окна были заперты и снабжены прочными решетками.
        Когда они вернулись в гостиную, комната уже наполнилась густыми клубами дыма. Где же, черт побери, пожарные?! Сколько времени прошло с тех пор, как Кайл сообщил о пожаре, — секунды, минуты, часы?
        — На пол! — приказал Кайл.
        Внезапно погас свет. Кайл зажег фонарик, взял его в зубы и встал на четвереньки. То же сделала и Сара: так, на четвереньках, они поползли в кухню.
        У Сары першило в горле, слезились глаза, болезненно ныли легкие. О том, как это приключение отразится на ребенке, она и думать боялась, но душу ее, вытесняя страх, наполняла дикая ярость. Будь прокляты убийцы! Они за все заплатят!
        Если она выживет. Нет, нельзя так думать. Они оба выживут. Выберутся из ада целыми и невредимыми.
        Добравшись до двери черного хода, Кайл спрятал фонарик в карман и сунул Саре в руку револьвер.
        — Стрелять умеешь?
        — Да.
        Он взялся за ручку двери. Ручка поворачивалась свободно. Путь открыт.
        — Я выхожу первым, ты за мной.
        — Кайл, это самоубийство! Если там кто-то есть, он сразу тебя подстрелит!
        — Тогда ты откроешь ответный огонь.
        Сара не верила своим ушам.
        — Ты что, решил покончить с жизнью? Я тебе не позволю!
        — Позволишь. Подумай о ребенке.
        Нечестный прием! Сара и хотела возразить, но не нашла слов. Кайл прав. Она не имеет права рисковать жизнью ребенка.
        Но что, если убийца пристрелит их обоих?
        — Предлагаю другой план, — торопливо заговорила она. — Пригибаемся, распахиваем дверь и разом выпрыгиваем на крыльцо — или на землю, или что там за дверью. Потом я стреляю во все, что шевельнется.
        — Не пойдет.
        По тону Кайла Сара поняла, что для него это вопрос решенный. Угораздило же ее связаться с упрямцем! Но сейчас не время спорить — так или иначе, оба рискуют головой.
        — Ладно, бойскаут, иди первым. Только будь осторожен.
        Кайл, обернувшись, легонько поцеловал ее в лоб. Повернув ручку, он налег на дверь плечом. Дверь распахнулась. Слава Богу, здесь огня нет! Оба полной грудью вдыхали божественно свежий и прохладный воздух, не забывая напряженно вглядываться в темноту. Ничего подозрительного.
        Но это еще ничего не значит. Только очень глупый убийца станет караулить жертву на виду, где его легко заметят зеваки или пожарные. Разумеется, он спрятался. Или ушел, понадеявшись, что огонь сделает дело за него?
        Вдалеке послышался вой сирен. Кайл не стал ждать, пока подъедут пожарные. Он дернул Сару за руку и, пригнувшись, побежал от дома к зеленой изгороди. Если убийца ждет в кустах розмарина, мелькнуло в голове у Сары, о лучшем моменте и мечтать нельзя.
        — Кажется, мы выбрались, — пробормотал Кайл.
        Смотри не сглазь! — мысленно ответила Сара.
        Они выскочили на улицу и бежали не останавливаясь, пока не оказались за несколько кварталов от горящего дома доктора Ширмана.
        9
        — Мы закончили. — Доктор Мертонс, выглянув из спальни Сары, поманил Кайла. — Заходите.
        Кайл вошел и немедленно поискал глазами Сару. Она сидела в кресле и выглядела вполне нормально, если не считать беспокойного взгляда и нервно сжатых губ.
        — Сара хочет, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре, — объяснил врач.
        Что ж, подумал Кайл, непременно поблагодарю ее позже. Она ведь могла поступить по-другому, и я не стал бы ее винить. В конце концов, я так и не признал ее ребенка своим. Так и не извинился за то, что называл ее лгуньей и мошенницей. Впрочем, я по-прежнему не знаю, могу ли ей доверять.
        — Как здоровье Сары? Не повредил ли пожар ей… ее состоянию?
        — Насколько могу судить, нет. Я взял кровь и отправлю ее на анализ, чтобы знать наверняка. Полагаю, сейчас Сара примерно на десятой неделе. — Доктор Мертонс повернулся к ней. — Согласуется это с тем, когда, по вашему мнению, вас… э-э-э… оплодотворили?
        Сара кивнула, взглянула на Кайла и быстро отвела глаза.
        — Значит, рожать будем в январе, — заключил доктор Мертонс. — Я хотел бы показать вас своему коллеге, акушеру. Он назначит вам ультразвуковое и полное физическое обследование.
        — Вы думаете, с ребенком что-то не так? — встревожился Кайл.
        — Нет-нет, это обычная практика.
        — А как насчет генетического установления отцовства? — Сара кашлянула. — Когда это можно будет сделать?
        — Тестирование ДНК проводится, начиная с девятинедельного срока, — ответил доктор Мертонс. — Но я подозреваю, что этот тест вы уже прошли. В нижней части вашего живота след от иглы.
        — Да, они проводили какую-то проверку, но какую именно, я не знаю. Перед этим мне давали выпить какую-то красноватую жидкость. — После паузы Сара спросила чуть дрогнувшим голосом: — Это может отразиться на ребенке?
        Врач покачал головой.
        — Не думаю. Вот само тестирование несет в себе некоторый риск. У некоторых женщин после этой процедуры происходит выкидыш.
        Кровь отхлынула от щек Сары. Кайл понимал, что она чувствует, — сам он ощущал то же самое. Нерожденному малышу и так слишком многое угрожает.
        — Значит, тестирования не будет, — сказал он.
        Доктор Мертонс удивленно поднял брови.
        — Что ж, возможно, нам удастся получить результаты предыдущей процедуры. Вы не знаете, Сара, в какой лаборатории они проводили исследования?
        — Не имею представления.
        — Что ж, я обзвоню знакомых и попробую что-нибудь выяснить. Может быть, нам повезет. — Подхватив свой саквояж, доктор Мертонс направился к дверям: — Сара, вы пока принимайте витамины, которые я прописал. Старайтесь чаще бывать на воздухе. Занимайтесь гимнастикой. — Поколебавшись и бросив лукавый взгляд на Кайла, он добавил: — Обычно спрашивают, можно ли беременным заниматься сексом. Так вот, никаких противопоказаний, особенно в первые недели, нет.
        Кайл заметил, что глаза у Сары округлились, и спрятал улыбку.
        — Спасибо, что пришли, — поблагодарил он доктора Мертонса. — Пришлите мне счет.
        — Мисс Ригби уже заплатила мне наличными. Я отказывался, но она настояла. — И, попрощавшись, доктор Мертонс удалился.
        Кайл нахмурился. Черт, до чего же упрямая! Он настоял на врачебном осмотре — значит, он и должен был платить!
        Вскочив с кресла, Сара подошла к балконным дверям.
        — Я не спрашивала, можно ли мне заниматься сексом. Он сам об этом заговорил.
        — Я и не думал, что это ты спросила. Должно быть, старик полагал, что оказывает нам услугу — или что-то в этом роде.
        Сара коротко, безрадостно рассмеялась.
        — Если бы он только знал! Почему ты не настаивал на генетическом тестировании?
        — Из-за риска выкидыша.
        И еще потому, что и так знаю правду, добавил Кайл про себя. Почему же не сказать об этом Саре? Потому, что я все еще ей не доверяю. Да, она носит моего ребенка, но где гарантия, что она не задумала использовать свою беременность, чтобы погубить мою карьеру?
        — Разве ты не хочешь знать, кто отец? — удивилась Сара.
        — Подождем, пока ребенок родится, тогда и сделаем все анализы, — уклончиво ответил Кайл.
        — Он родится только через семь месяцев. И то я не знаю, можно ли делать анализ ДНК сразу после рождения. Ты готов так долго ждать?
        — А ты? — парировал он.
        — Для меня неважно, кто отец. А проверок и анализов я пережила столько, что на всю оставшуюся жизнь хватит. — Сара вздохнула. — Послушай, я все равно уеду через день-два, так что…
        — Куда это ты собралась? Мы ведь так и не выяснили, кто хочет тебя убить!
        — Может быть, никогда и не выясним. Я не могу сидеть сложа руки, ожидая самого худшего. Не беспокойся, я тебе сообщу — если, конечно, захочешь.
        Кайл не верил своим ушам.
        — Если захочу? — Черт побери, о чем она толкует?! Это же его ребенок!
        — Сообщу результаты анализа, — пояснила Сара. — Постараюсь пройти тестирование, как только ребенок родится, и позвоню тебе.
        — Позвонишь, — деревянным голосом повторил Кайл.
        Какое благородство! Может, даже расщедрится сообщить, мальчик родился или девочка… Ну нет, так не пойдет! Не выйдет!
        — Я могу обеспечить тебя жильем. Охраной. И постоянным медицинским наблюдением.
        Сара усмехнулась.
        — Опять играешь в бойскаута? Поверь, в этом нет необходимости. Я с шестнадцати лет сама о себе забочусь. Спасибо за все, но ты уже достаточно для меня сделал, и на этом давай распрощаемся.
        Итак, Сара намерена вычеркнуть его из своей жизни. Неужели всерьез думает, что он на это согласится? Если она сейчас уедет, быть может, он никогда больше ее не найдет!
        А может быть — при этой мысли Кайл похолодел — может быть, убийца найдет ее первым.
        Нет, Сара ошибается. Необходимость есть. Кто-то должен позаботиться и о ней, и о малыше.
        — Прошу тебя, — заговорил он так спокойно, как только мог, — останься, пока мы не убедимся, что тебе ничто не угрожает.
        Сара устремила на него обеспокоенный взгляд.
        — Что с тобой? Еще вчера ты разговаривал со мной иначе!
        — Что же я такого сказал? — смущенно пробормотал Кайл, разрываясь между горячим желанием признаться Саре в своей убежденности, что ребенок от него, и пониманием, что этого делать не стоит.
        По крайней мере, пока. Незачем открывать сердце женщине, которая вполне способна втоптать его в грязь. И потом, быть может, он ошибается. У него нет ничего, кроме смутного ощущения… Хорошо, пусть не смутного. Ясного. Сильного. Непреодолимого. Но все равно — всего лишь ощущения.
        Обеими руками Сара пригладила волосы. Сегодня на ней была коротенькая, до талии, майка и джинсы, низко сидящие на бедрах. Кайл завороженно уставился на ее плоский живот с маленьким аккуратным пупком… но, опомнившись, отвел взгляд.
        — Что-то ты сегодня очень добрый, — пояснила Сара. — Даже чересчур.
        Трудно быть бессердечным с женщиной, которая носит моего ребенка, подумал Кайл. Ребенка, о котором я уже и не мечтал… Нет, не надо об этом. Еще рано. Не будем загадывать вперед.
        — Что ж тут удивительного? — с показной бодростью отозвался он. — Я вообще классный парень.
        — Это верно, — серьезно сказала Сара, и у Кайла вдруг перехватило дыхание. — Только сделай мне одолжение, ладно? Не будь таким добрым слишком часто. — И, избегая смотреть на него, добавила: — Понимаешь, в последние дни я сама не своя. Обычно я не позволяю себе ни к кому привязываться, но ты… Словом, когда ты так делаешь, то выводишь меня из равновесия.
        Кайл слишком хорошо понимал, о чем говорит Сара. Она его тоже «выводит из равновесия». Вопрос в том, что с этим делать.
        — Итак, ты не хочешь, чтобы я был с тобой добрым? — Кайл шагнул к Саре, взял за подбородок и, скорчив зверскую рожу, прорычал: — Значит, так: ты остаешься здесь, и чтобы я этих глупостей больше не слышал!
        — Так-то лучше. — Уголки губ Сары тронула легкая улыбка.
        — А теперь твоя очередь. Скажи мне какую-нибудь гадость. И смотри так, словно съесть меня хочешь — знаешь, есть у тебя такой взгляд, от которого и вулкан замерзнет!
        На лице Сары отразилось непритворное беспокойство.
        — Господи, какой ерундой мы занимаемся! Кайл, объясни по-человечески, что с тобой? Почему ты вдруг переменился ко мне? Знаешь, у меня и так хватает проблем, чтобы еще о тебе беспокоиться!
        — Обо мне беспокоиться не надо. Я могу сам о себе позаботиться. — И о тебе, мысленно добавил он.
        Сара медленно подняла глаза — и ошарашенный Кайл прочел в ее взгляде искреннюю и нешуточную тревогу. Так она действительно беспокоится о нем? Он не понимал, как на это реагировать, и не мог позволить себе этому обрадоваться.
        — Сара, мы вместе влипли в эту историю. Чтобы выжить, нам приходится помогать друг другу.
        Неудивительно, что между нами возникла своего рода симпатия… товарищество, если хочешь.
        — Да, — проронила она и глубоко вздохнула. — Да, товарищество. Ты прав. Хорошо.
        Кайлу оставалось только гадать, почему для нее это «хорошо», а заодно и почему у него самого мысль о том, что они с Сарой товарищи, вызывает столь острое разочарование.
        — Я вообще-то редко пугаюсь, — вдруг сказала Сара. — Но сейчас я по-настоящему напугана. Не за себя, нет, я не боюсь умирать. Но теперь я отвечаю за другое существо, и от того, как я себя поведу, зависит и его жизнь тоже. Если что-то случится…
        — Ничего не случится!
        — Если со мной — с нами — произойдет самое худшее, — продолжила она твердо, — пожалуйста, найди того, кто за всем этим стоит. Найди и отплати ему за все. Не хочу, чтобы ходил по земле тот, кто убьет моего ребенка.
        Если произойдет самое худшее, подумал Кайл, этот мерзавец заплатит за все. Он умрет медленной смертью. Только этого не случится — потому что я никогда, никому не позволю навредить Саре и малышу!
        Кайл положил руку на плечо Сары. Трудно сказать, кто из них двоих больше нуждался в этой скупой ласке.
        — Ничего не бойся, Сара, — тихо сказал Кайл. И мысленно добавил: я буду бояться за двоих.
        Когда Кайл распахнул дверь, собираясь уйти, Сара подумала, что теперь она сможет позвонить Тони. Рано обрадовалась — на пороге ее комнаты стояла Марла с двумя туго набитыми пакетами в руках.
        — Кайл сказал, что вам нужна одежда, — сухо объявила она и перевела мрачный взгляд на брата. — Мервин ждет тебя внизу. Хочет поговорить наедине о чем-то важном. Имей в виду: он рвет и мечет.
        Час от часу не легче! — подумала Сара. Придется «наслаждаться» обществом Марлы, которая терпеть меня не может и не скрывает этого.
        — Сара, с тобой все будет в порядке? — спросил Кайл.
        Ей очень хотелось ответить «нет». Но дела Кайла, его избирательная кампания важнее ее капризов. Сара через силу кивнула, и Марла, вытолкав брата из спальни, захлопнула за ним дверь. Она бросила пакеты на кровать и обернулась к Саре.
        — Поговорим начистоту, милая. Мервин к тебе приставал?
        Сара едва удержалась от смеха. Она ждала любых вопросов — только не этого!
        — Нет.
        Марла вперила в Сару тяжелый взгляд, затем задумчиво кивнула:
        — Он тоже так говорит, но ему соврать — что воды выпить. Я просто хотела удостовериться.
        Сара отметила, что сегодня сестра Кайла выглядит усталой и поникшей; глаза покраснели, словно она плакала. Должно быть, из-за Мервина и его воображаемых любовных приключений. Понять ее нетрудно: рано постаревшая женщина и — моложавый и ухоженный красавец муж… Интересно, узнай она, что ее муженек не домогался Сары, а угрожал ей — это ее утешило бы?
        — Наверное, Мервин прав, — жалобно сказала Марла, — я действительно с ума схожу. Ладно, раз уж я выставила себя дурой, чего теперь стесняться? Сумасшедшим все можно. Объясни, чем ты очаровала моего брата?
        — Понимаю, Марла, я не принадлежу к вашему кругу, и вам это не нравится. Вы боитесь, что Кайл на мне женится или выкинет еще какую-нибудь глупость. Так вот, не беспокойтесь, ничего подобного не случится. Я скоро исчезну из его жизни.
        — Я вовсе не об этом беспокоюсь! — горячо возразила Марла. — Я боюсь, что ты разобьешь Кайлу сердце. Не хочу, чтобы ему причиняли боль.
        Сара едва не расхохоталась. Она разобьет ему сердце? Да он на нее и смотреть не хочет! Вспомнить хотя бы, как он назвал тот поцелуй в шкафу — «наш общий промах»! Человек на грани разбитого сердца подобрал бы иные слова.
        — Смерть Мэри едва его не сломила, — продолжала Марла, явно не желая отклоняться от избранной темы. — Она умерла родами. Ты об этом знала?
        Сара покачала головой, чувствуя, как внутри что-то судорожно сжимается.
        — Мэри не хотела рожать, а Кайл мечтал о детях. Вот почему, едва убедившись, что выиграл битву с болезнью, он уговорил ее забеременеть.
        Сара не желала выслушивать откровения о чужих семейных тайнах, но последние слова Марлы ее заинтересовали. Кайл уговорил жену выносить ребенка. И она умерла родами. Значит…
        — И теперь он винит себя? — спросила она.
        — Еще бы! Он совсем потерял интерес к жизни. Не знаю, что с ним было бы, если бы не эти выборы. Хоть Рауди Гришэм и негодяй, каких мало, порой я благодарю Бога за то, что он живет на свете. Если бы Кайл не захотел вышвырнуть его из конгресса, то, быть может, никогда не оправился бы от смерти Мэри.
        — Он пришел в себя, но вы боитесь, что я все испорчу.
        Марла подошла к Саре.
        — Боюсь, потому что не хочу, чтобы ему причинили новую боль.
        Сара хотела успокоить любящую сестру и заверить, что не собирается обижать Кайла… но в этот миг в ноздри ей ударил резкий запах духов.
        Этот же запах она чувствовала в ту ночь. В ночь, когда ее похитили. Сара не сомневалась: этот же приторно-сладкий запах исходил от кого-то из похитителей.
        — Что с тобой?! — воскликнула Марла. — Тебе плохо?
        — Ничего, все хорошо, — пробормотала Сара.
        Не стоит давать волю воображению. Этими духами, наверное, пользуются тысячи женщин. Возможно, это просто совпадение… хотя полицейские не верят в совпадения.
        Марла подхватила Сару под руку и подвела к креслу.
        — Присядь. Ты так побледнела! Господи, Кайл мне голову оторвет, если узнает, что я тебя расстроила!
        — Я вовсе не расстроена, — слабо возразила Сара.
        — У тебя даже губы дрожат! Послушай, я вовсе не хотела тебя обидеть! Проклятая моя болтливость, никак не научусь держать рот на замке! — Марла присела на край кровати.
        Может быть, удастся ее разговорить? — немного успокоившись, подумала Сара.
        — Я все думаю об этом Гришэме, — осторожно начала она. — Когда он приезжал сюда, говорил о какой-то погибшей женщине.
        — А, Эйлин Хеттенбак! Да, Гришэм из кожи вон лезет, чтобы повесить ее смерть на Кайла и облить его грязью.
        — А что, есть повод? — как бы между прочим осведомилась Сара.
        — Надеюсь, ты не думаешь, что Кайл как-то причастен к этой трагедии? — Марла поджала губы.
        — Конечно нет! Просто интересно, что за грехи ему приписывает Гришэм.
        — Кайл даже не знал эту Хеттенбак. Он устраивал прием и нанял ее вместе с другими официантками. Я и видела-то ее только один раз. Мервин к ней приставал, но она его отшила.
        Сара не сомневалась, что Эйлин действительно отвергла приставания Мервина. Связываться с женатым мужчиной — не в ее стиле. Хотелось бы знать, как воспринял Мервин ее отказ? И что чувствовала в тот вечер Марла? Да, тут есть о чем подумать.
        Согласно полицейским отчетам, которые читала Сара, на приеме присутствовало сотни две гостей. Любой имел возможность убить Эйлин и обставить убийство как несчастный случай. Маленькая и хрупкая, она не смогла бы долго бороться за жизнь, особенно если не ожидала нападения.
        Эксперт предполагал, что рана на затылке скорее всего получена от удара о бортик бассейна при падении, но Сара в этом сомневалась. Как и в том, что ее подруга упала в бассейн по неосторожности. Эйлин никогда не была любительницей одиноких прогулок при луне.
        Но как узнать, связана ли гибель Эйлин со всем, что произошло дальше? С ее собственной историей? С самого начала Сара отвергала эту мысль как абсурдную — но, быть может, в ней есть резон? Ведь теперь оказывается, что Марла и Мервин связаны не только с Кайлом — и через Кайла с ней, но и напрямую — с Эйлин!
        Марла слабо улыбнулась и встала.
        — Пожалуйста, не выдавай меня Кайлу. Ему не нравится, когда я вмешиваюсь в его дела. Но что же мне остается? Я — старшая сестра и привыкла его опекать.
        Интересно, подумала Сара, часто ли любящая сестрица проводит такие «профилактические беседы» за спиной брата? И как далеко она готова зайти, чтобы его защитить?
        Выпроводив наконец Марлу, она задумалась. Все страшно запуталось — и, как ни печально, виновата в этом она сама. Как можно было позволить себе привязаться к человеку, которого еще несколько дней назад подозревала в собственном похищении?! Сара постаралась припомнить все, что слышала от Кайла, Марлы, Мервина и Гришэма, и попыталась сложить из обрывков цельную картину, но головоломка не складывалась. Возможно, за похищением стоит Гришэм, однако убить Эйлин он не мог, поскольку на приеме не был. Или, может быть, эти два преступления все-таки друг с другом не связаны?
        И по-прежнему нет ответа на главный вопрос: кто хочет ее убить? Может быть, Гришэм — по каким-то причинам он решил остановить собственную игру. А может быть, Мервин. Ведь именно он знал, что они с Кайлом отправились к доктору Ширману. Кроме того, у Мервина есть мотив. Он признался, что мечтает получить деньги из доверительного фонда. Если он каким-то образом узнал о ребенке… А ведь узнать не так уж трудно. Мервин мог следить за Кайлом и, дождавшись, когда они уедут из мотеля, войти в номер. Он увидел тест на беременность, сложил два и два и понял, что им с Марлой денег не дождаться. Но тогда… тогда Марла — тоже подозреваемая. У нее тот же мотив. Сара застонала. Слишком много в этой головоломке разрозненных, нестыкующихся деталей. А ведь есть еще доктор Ширман, Мэделин Уонтидж и двое безымянных громил!
        По крайней мере, кое-что она может выяснить прямо сейчас. Сара сняла трубку и набрала номер Тони.
        — Привет. Скажи, ты случайно не упоминал где-нибудь, что разговаривал со мной?
        — Нет, конечно! А что?
        — Нас никто не мог подслушать?
        — Нет, я был осторожен. Да что случилось?
        — Я пока не уверена… просто никому не доверяй, ладно?
        — И ты тоже, — быстро ответил он.
        — За меня не беспокойся. Пока не выясню, что происходит, буду подозревать всех и каждого.
        — И Маккола тоже?
        — Да, его тоже. Береги себя, Тони.
        Сара повесила трубку, повернулась… В дверном проеме стоял Кайл. Сара поняла, что влипла. И крупно влипла.
        — Друг? — поинтересовался он, прищурившись.
        — Да. Я… я думала, ты беседуешь с Мервином.
        — Мы уже закончили, — сухо ответил он. — Сейчас мы едем на встречу с избирателями. — Помолчав, он добавил: — Кстати, Мервину я все рассказал.
        С точки зрения Кайла, это разумно — он-то ни в чем не подозревает мужа сестры. Но Сара помнила свой разговор с Мервином в библиотеке. Помнила, как при одном взгляде на этого лощеного красавчика в ней заговорил инстинкт полицейского, безошибочно предупреждающий об опасности.
        — Мервин кое-что выяснил у полиции, — добавил Кайл. — Лучше тебе узнать об этом сейчас, чем из телевизионных новостей. Они нашли тело доктора Ширмана.
        Итак, неведомый организатор заговора убрал сообщника. Доктор Ширман слишком много знал. По позвоночнику Сары пробежал неприятный холодок. Этот человек, судя по всему, на одной жертве не остановится.
        — Убийство?
        Кайл покачал головой.
        — Он ехал по мосту. Автомобиль потерял управление и свалился в реку.
        — Я не верю, что это несчастный случай, — прошептала Сара.
        — Я тоже.
        Несколько долгих мгновений они молчали. Просто молчали и смотрели друг на друга.
        — Послушай, мне пора. С тобой все будет в порядке, верно?
        — Верно, — солгала Сара.
        Пока она не узнает, кто желает ей смерти, пока этот человек не окажется за решеткой, она не будет в порядке. Но что толку говорить об этом Кайлу? Эту войну ей придется вести в одиночку.
        10
        Встреча с избирателями прошла не слишком успешно. Словно автомат, Кайл выполнял все, что от него требовалось: отвечал на вопросы, пожимал руки, раздавал автографы — и не чаял дождаться, когда же все закончится. Ему не давала покою мысль о Саре. Точнее об обрывке телефонного разговора, что он услышал, войдя к ней в спальню.
        Какие еще нужны доказательства, что она ему лжет? И почему, черт побери, для него это стало потрясением? Он же с самого начала подозревал, что Сара нечестно играет. И тем не менее — надо же оказаться таким простофилей! — позволил ей потихоньку вползти в душу. Поверил ей. Начал о ней беспокоиться. Да что там — даже с ней целовался! Ей-то, конечно, это только на руку: чем сильнее он к ней привяжется, тем легче будет опутать его паутиной лжи.
        Кайл нашел Сару на балконе.
        — Нам нужно поговорить. Я хочу знать, что ты от меня скрываешь. Кому ты звонила? Любовнику?
        Сара криво усмехнулась.
        — Другу.
        — Он знает о похищении?
        Она кивнула.
        — А о беременности?
        — Да, я ему рассказала.
        Кайл помолчал, чтобы овладеть собой.
        — Ты ему доверяешь?
        — Я много лет его знаю. Он мне как брат. Брат и друг. Мужчина, которому она полностью доверяет… Кайл схватил Сару за плечо.
        — Ты говорила ему, что мы едем к Ширману?
        — Да, но…
        — Никаких «но»! — рявкнул Кайл. — Кто-то послал за нами убийцу, переодетого полицейским. Что, если это сделал твой друг?
        — А что, если это Мервин, который достал для тебя ключ?! — гневно возразила Сара. — Ты спросил его, с кем он об этом разговаривал?
        — Представь себе, спросил. Он ответил, что не говорил ни единой живой душе.
        — А ты поверил! Он знал, куда мы едем, и мог рассказать об этом кому угодно. Например, собственной жене.
        Она стряхнула с плеча его руку и бросилась в комнату. Кайл последовал за ней.
        — Потрудись объяснить, что ты имеешь в виду. Сара резко развернулась — ее глаза пылали гневом.
        — В ту ночь, когда меня похитили, от одного из похитителей пахло духами. Теми же, которыми душится твоя сестра.
        — И что это доказывает? Мы знаем, что в деле участвовала женщина. Предположительно — Мэделин Уонтидж. Вполне возможно, что она пользуется теми же духами. Или теперь ты скажешь, что там было две женщины — Мэделин и моя сестра?
        Сара глубоко вздохнула, стараясь овладеть собой. Огонь гнева в глазах погас, сменившись досадой.
        — Нет. Женщина была одна. Но мы по-прежнему не знаем, кто за всем этим стоит.
        — Хорошо. Раз уж подозревать, то всех, без исключений. Какой, по-твоему, мотив у моей сестры?
        — Может быть, деньги?
        — И как это связано с тобой? С твоим похищением? Если бы Марла мечтала о деньгах, ни за что не стала бы в меня стрелять. Ей известно, что я завещал свое состояние мемориальному фонду моей покойной жены. Если я умру, Марла не унаследует ни цента.
        — Может быть, она надеется прибрать к рукам доверительный фонд? — предположила Сара.
        — Тоже никуда не годится. Если Марле нужны деньги из фонда, зачем ей возиться с искусственным оплодотворением?
        — Верно. — Сара вздохнула. — Ведь тогда деньги достанутся не ей и не тебе, а ребенку.
        — И даже мать ребенка не получит ни цента, — холодно добавил Кайл. — Но ты, может быть, об этом не знала.
        — Ты снова за старое?! — вспылила Сара. — Черт побери, если ты считаешь меня способной на такую мерзость, почему просто не вышвырнешь меня отсюда?! — Она схватила с кровати свою сумочку. — Я ухожу. Хватит с меня твоей так называемой защиты. Бог свидетель, в любой трущобе мне будет спокойнее и безопаснее, чем здесь!
        Она рванулась к дверям, но Кайл поймал ее за руку. Сара попыталась вырваться, а когда не удалось, заехала Кайлу локтем под дых. Кайл согнулся пополам, но ее руку не выпустил.
        — Отпусти меня! — вскричала Сара, отчаянно вырываясь.
        — Сначала ты меня выслушаешь.
        — Хватит, наслушалась! Сыта по горло!
        Она хотела стукнуть его сумкой, но Кайл перехватил ее руку и прижал Сару спиной к двери. Не самая лучшая поза: слишком поздно он сообразил, что практически налегает на нее всем телом. Взгляды их встретились — и время будто остановилось. Кайл вдруг забыл о том, что эта женщина только что его ударила. Что она обманщица. Что ей нельзя доверять. Забыл обо всем, кроме этих серебристо-серых глаз — огромных, широко распахнутых, потрясенных. Кроме жаркого, взволнованного дыхания.
        — Прости, — сказал он.
        Сара недоуменно моргнула — и вдруг обмякла в его руках. Кайлу пришлось подхватить ее, чтобы она не рухнула на пол. На глазах ее заблестели слезы, из груди вырвался всхлип, и Сара уткнулась ему в плечо.
        — Ненавижу реветь! — пробормотала она. Кайл чувствовал себя последней сволочью.
        Господи помилуй, подрался с беременной женщиной! И довел до слез.
        — Все хорошо, — прошептал он. Сердце его разрывалось от жалости к Саре и от собственной беспомощности.
        Она рыдала, не в силах остановиться. Кайл подхватил ее на руки, перенес на кровать, уложил, принялся гладить по голове. Она не сопротивлялась.
        — Не нужны мне твои чертовы деньги! — всхлипывала Сара. — Мне ничего от тебя не нужно!
        — Знаю.
        В глубине души он всегда это знал. Черт возьми, эта женщина не позволила ему даже чизбургером ее угостить. Даже врачебный осмотр, на котором настоял он, оплатила из собственного кармана. Как мог он заподозрить, что она польстилась на его деньги?
        Взгляд Кайла упал на ее короткую белую юбку и длинные ноги. К несчастью, этим его взгляд не ограничился — и проделал долгое путешествие, прежде чем добрался до заплаканного лица. К концу путешествия Кайл четко понимал: если у него в голове осталась хоть капля мозгов, он немедленно встанет, извинится, уйдет к себе и примет холодный душ.
        Но Кайл не двинулся с места. Сара провела рукой по лбу — жест, показавшийся ему неожиданно чувственным. Впрочем, Кайл сейчас в любом жесте Сары мог разглядеть какие-то чувственные обертоны.
        — Теперь ты, наверное, считаешь меня идиоткой, — тихо сказала Сара. — Всё гормоны проклятые. Черт знает что — хуже, чем перед месячными!
        — Сара, вся твоя жизнь перевернулась вверх дном. Ты постоянно в напряжении. Вполне естественно, что тебе порой хочется поплакать.
        — Может быть. Просто не люблю нытиков и слюнтяев. — Она мягко высвободилась из его объятий. — Ладно, извини.
        — Это я должен перед тобой извиниться. Я оскорбил тебя, несправедливо обвинил в корысти — и теперь прошу прощения.
        Сара нахмурилась.
        — Опять играешь в бойскаута? Лучше не надо.
        — Что же мне остается? Должен же я как-то загладить свою вину. Я не сделал тебе больно?
        — Мне — нет, а вот у тебя, должно быть, ребра побаливают.
        — Я это заслужил. Просто, когда услышал, как ты разговариваешь по телефону со своим дружком…
        — Он просто друг, — перебила Сара. — Я чувствовала, что должна с кем-то поговорить, иначе свихнусь.
        Кайл заметил, как подрагивает ее нижняя губа, и это навело его на мысль, что Саре сейчас не по себе. Что она хрупка и уязвима. И еще он подумал о том, какие у нее полные, чувственные, влекущие губы…
        Кайл придвинулся к Саре и склонился над ней.
        — Что это ты делаешь?
        — Ловлю рыбку в мутной воде.
        И он коснулся губами мочки ее уха. Сара вздрогнула, и где-то в глубине ее груди родился едва слышный стон. Кайл поцеловал ее в нежную впадинку под ухом, увлажнив кожу языком и согрев своим дыханием. Сара судорожно вздохнула — она реагировала именно так, как Кайлу хотелось. Он вдруг почувствовал, что умрет, если немедленно не прильнет к ее губам. Кайл так и сделал. Мягкий матрас прогнулся… Кайл сам толком не понял, как это случилось, но в следующий миг он уже лежал на Саре. И она не противилась. Наоборот — обвила его руками и прижала к себе. Похоже, она тоже не прочь половить рыбку в мутной воде.
        — Тебе так удобно? — спросил он.
        — Хотела бы я, чтобы мне было неудобно.
        Голос ее легко, как перышко, щекотал его слух.
        Плыл в воздухе, словно невесомое колечко дыма. Голос возбужденной женщины.
        — Почему? — не понял Кайл.
        — Тогда бы я попросила тебя… подвигаться.
        Значит, она согласна. Решение за ним. Но даже ради спасения жизни Кайл не смог бы сейчас остановиться. Только не сейчас, когда ее губы так близко… когда глаза светятся желанием… когда сама собой ложится в ладонь маленькая грудь…
        Он потянул вверх топик, и его взгляду открылось восхитительное женское тело. Классические очертания. Белоснежная кожа. Темный пурпур сосков. Кайл взглянул Саре в глаза — и увидел там отражение собственного желания. Он легонько коснулся сосков, и Сара выгнулась ему навстречу. Но Кайл понимал, что еще не время, ему не хотелось потерять контроль над собой.
        — Мы оба сошли с ума, — почти беззвучно прошептала она.
        Так оно и есть. Только сумасшедший станет играть в любовные игры с женщиной, о которой ничего не знает. Которой не может доверять. Но тело Кайла не интересовалось высокими материями. Сейчас он хотел поцеловать ее груди. Немедленно. И на этом не останавливаться.
        Кайл коснулся языком розового бутона. Сара закрыла глаза и выгнула спину, подставляя ему отяжелевшую, возбужденную грудь. И Кайл ответил на ее молчаливый призыв. Сомкнув губы на тугом соске, он принялся посасывать его. Сара застонала и снова взметнула бедра ему навстречу. На этот раз Кайл не смог отстраниться: самое твердое, что у него было, соприкоснулось с самым мягким, что нашлось у Сары, — и вспыхнуло пламя. Пламя, которое уже не потушить.
        — Ты меня с ума сводишь! — пробормотала она.
        А я давно уже обезумел, мысленно ответил он.
        Каким-то чудом Кайлу удалось поднять голову и взглянуть Саре в лицо. В прекрасных серебристых глазах явственно читалась тревога. Сара молчала — но нетрудно было догадаться, что в ней происходит внутренняя борьба. Как и в нем самом. Но его борьба с собой длилась недолго: властная, всепоглощающая жажда пересилила все иные мысли и чувства.
        Биение сердца гулко отдавалось в ушах. Не сразу Кайл понял, что к стуку сердца примешивается иной стук, — и, только заметив, как расширились глаза Сары, осознал: ему не почудилось, кто-то стучит в дверь.
        — Кто там?! — крикнул Кайл.
        — Это я, Габриэла. Простите, что беспокою вас, но к мисс Ригби гость. Детектив Фонтино из полиции Сан-Франциско. Он ждет в гостиной. Говорит, что должен срочно поговорить с мисс Ригби.
        Смущенный и озадаченный, Кайл встал. Сару, как видно, нежданный визит тоже не обрадовал: чертыхнувшись, она вскочила с кровати и торопливо натянула футболку.
        — Тони? Какого черта ему здесь понадобилось?! — воскликнула Сара.
        Зачем он явился в поместье Макколов, да еще когда Кайл здесь?! Она покосилась на Кайла — на его лице читалось удивление и любопытство.
        — Это он тебе звонил? — поинтересовался Кайл.
        — Да.
        — Он из полиции?
        — Да, он детектив.
        Но, если будет продолжать в том же духе, скоро потеряет работу.
        Сара бросила быстрый взгляд в зеркало. Волосы взлохмачены, лицо раскраснелось — вид такой, словно только что отбивалась от банды хулиганов. Да и Кайл выглядит не лучше. Остается надеяться, что Тони не обратит на это внимания.
        — Я думал, ты не доверяешь копам.
        Не ответив, Сара вышла из спальни. Кайл следовал за ней. Естественно: он ведь не знает Тони, и ему любопытно посмотреть, что за друг-полицейский может быть у отщепенки вроде нее.
        Входя в гостиную, Сара не ожидала увидеть в руках Тони револьвер. Револьвер, нацеленный прямо на Кайла.
        — Отойди от него, Сара! — скомандовал Тони.
        — Ты что, рехнулся?
        Кайл шагнул вперед, и Сара едва успела схватить его за руку.
        — Это не то, что ты думаешь, — заверила она. — Просто у моего друга иногда бывают… странные идеи.
        — Если кто-то здесь со странностями, то не я, — отозвался Тони, не опуская оружия. — Что, Маккол успел промыть тебе мозги?
        Сара чувствовала, что Тони на взводе: еще немного — и начнется стрельба. Она хотела шагнуть к нему, но на этот раз Кайл поймал ее за руку.
        — Мне плевать, полицейский вы или нет, — заговорил он, обращаясь к Тони. — Уберите эту чертову пушку!
        Но Тони не шелохнулся. Его лицо превратилось в маску ярости. Никогда прежде Сара не видела своего друга в таком состоянии. Быть может, тревога за нее довела его до нервного срыва? Оставалось только надеяться, что Тони не натворит глупостей.
        — Убери револьвер, Тони, — попросила Сара. — Ты меня пугаешь.
        Тони, что-то пробормотав, сунул револьвер в кобуру.
        — Очень хорошо. — Голос Кайла прозвучал с напускным спокойствием. — А теперь назовите хоть одну причину, по которой я не должен взять вас за шиворот и выкинуть из дому.
        — Тони будет вести себя прилично, иначе я сама его отсюда вышвырну. — Сара приблизилась к Тони и прошипела ему в лицо: — Что, черт побери, на тебя нашло?
        Тони молчал — ни слова не произносил и Кайл. Мужчины меряли друг друга взглядами, словно выискивая уязвимые места противника.
        — Сара говорит, что вы ее друг, — сказал наконец Кайл.
        Сара не сомневалась, что в уме у него крутится множество вопросов. Друг или любовник? И что, черт побери, он здесь делает?
        — Мы с Сарой давние друзья, — ответил Тони. — Вместе учились в университете.
        Какого черта он заговорил о студенческих годах?! — разозлилась Сара. Теперь Кайл всерьез задумается: зачем девушке с высшим образованием устраиваться на работу в «Таверну Неда»? Она опустилась на диван, бессильно кусая губы. Судя по всему, беседа будет напоминать танец босиком на битых стеклах: Кайл не из тех, кто пропускает мимо ушей важную информацию, а Тони понятия не имеет, что можно говорить, а что нет.
        — Если не ошибаюсь, — холодно обратилась она к Тони, — я просила тебя сюда не приезжать.
        Он виновато улыбнулся.
        — Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
        — Как видишь, со мной все прекрасно.
        Наглая ложь, но Сара не собиралась посвящать Тони в свои проблемы. Порой — например, сейчас — Сару чертовски раздражало неуемное стремление Тони защищать и оберегать ее. Люди, склонные чрезмерно опекать других, часто говорят и делают глупости — взять хотя бы Марлу! — и порой бывают опасны.
        — Вид у тебя еще тот, — возразил Тони. — Сказать по совести, ты просто кошмарно выглядишь. Исхудалая, бледная как смерть — и что, черт возьми, случилось с твоими волосами?
        — Ты пришел обсудить мою фигуру и прическу?
        — Нет, не за этим, — проворчал Тони и перевел взгляд на Кайла. — Я слышал, кто-то в вас стрелял. В вас и в Сару. Мне совсем не по душе, что вы подвергаете ее опасности.
        Сара выразительно посмотрела на Тони.
        — Кайл не обязан меня охранять. И ты, кстати, тоже. Я вполне способна сама о себе позаботиться.
        — Да неужели? И это я слышу от женщины, которую похитили и три месяца держали взаперти? Тогда ты тоже могла сама о себе позаботиться? А теперь ты беременна! — Тони яростно выругался. — Ты хоть понимаешь, что еще эти сукины дети могли с тобой сделать?!
        — Понимаю. Но, как видишь, я жива и здорова. — Сара сделала паузу, а затем заговорила медленно и внятно: — Тони, я не хочу, чтобы ты ввязывался в это дело. Мы не знаем, кто эти люди и что им нужно, но намерения у них явно не добрые. И они еще не закончили свое дело.
        — Поэтому я и приехал. Я могу тебе помочь.
        — Чем? — с вызовом спросил Кайл.
        Сара поняла подтекст его вопроса: «Что ты можешь сделать такого, что не под силу мне?»
        — Я помогу найти похитителей.
        Кайл шагнул вперед и встал лицом к лицу с Тони.
        — Один похититель уже мертв. Остальных ищут мои люди. А теперь скажите: не вы ли — случайно или намеренно — устроили утечку информации, которая едва не стоила нам жизни?
        — Что?! — Тони побагровел. — Вы обвиняете меня в том, что я пытался повредить Саре?
        — Я ни в чем вас не обвиняю. Просто жду ответа.
        — Поищите ответы в другом месте! — рявкнул Тони. — Я знаю не больше вашего. Поэтому я и здесь. Саре нужна защита. А вам я не доверяю — да если бы и доверял, я сумею ее защитить лучше вас. Если помните, я полицейский.
        — Сару уже едва не убили, и вы не смогли ее уберечь. Если вы так о ней беспокоитесь, почему не начали расследование?
        — Лос-Анджелес — не моя территория. Вести официальное расследование я не могу, но кое-какие соображения у меня имеются. Хотите знать какие? За всем этим стоите вы, мистер Маккол. И сейчас пудрите Саре мозги, убеждая ее, что вы хороший парень и стоите на ее стороне, — чтобы она расслабилась и потеряла бдительность. Но я вам не верю. И учтите: я не люблю, когда темные личности вредят моим друзьям!
        Сара вскочила. Эти двое рычат друг на друга, словно псы, охраняющие свою территорию, — вот-вот подерутся! А если вспомнить, что Тони вооружен… Схватив друга за руку, она потащила его к дверям.
        — Тебе пора. Пошли, пошли.
        — Я не хочу…
        — Пошли! — Она вытолкала его из гостиной и вновь заговорила только в холле, надеясь, что Кайл ее не слышит: — Думаешь, мне чересчур легко живется? Решил усложнить мне жизнь?
        — Ты несправедлива ко мне, Сара.
        — Может быть, но я не позволю тебе обвинять Кайла Бог знает в чем!
        — Ты к нему неровно дышишь, верно? Господи, Сара! От Эйлин я мог ожидать такой глупости, но от тебя… Ты же всегда была разумной женщиной!
        — Кайл дважды закрывал меня от пуль своим телом, — понизив голос до шепота, возразила Сара. — По-твоему, это ничего не значит?
        — Вспомни Эйлин, Сара. — Тони тоже перешел на шепот. — Вспомни, что она говорила о Макколе. Превозносила его до небес, видела в нем воплощение всех добродетелей. А несколько часов спустя ее выловили из бассейна.
        — Я считаю, что это совпадение, — твердо ответила Сара.
        Лицо Тони перекосилось, на лбу вздулись жилы. Сейчас он был просто страшен.
        — Как я устал от вас обеих — вечно влипаете в какие-то дурацкие истории!
        — Мы обе? — насторожилась Сара. — Ты имеешь в виду меня и Эйлин? Господи, Тони, о чем ты?
        — Прости. Я не должен был этого говорить. — Покопавшись в карманах, Тони извлек пухлый конверт и протянул ей. — Твои деньги. Все пятнадцать тысяч.
        В другое время Сара обрадовалась бы — деньги ей сейчас были ох как нужны! Но сейчас ей не давала покою странная фраза Тони: «Как я устал от вас обеих — вечно влипаете в какие-то дурацкие истории!» Что это значит?
        Ничего, поспешно сказала она себе. Абсолютно ничего.
        — Послушайся моего совета, Сара, — сказал Тони, прежде чем шагнуть в темноту за дверью. — Теперь, когда у тебя есть деньги, беги от Маккола, и как можно скорее. Пока не поздно.
        Уже слишком поздно, мысленно возразила Сара. Слишком многое произошло — важное и… непоправимое. Но от всей души она желала, чтобы Тони не произносил этих слов, ибо знала — забыть их не удастся. Они останутся с ней и будут всплывать в памяти всякий раз, как Кайл Маккол окажется перед глазами.
        — Жаль, что ты не рассказала мне о своем друге.
        Кайл стоял посреди холла. И с первого взгляда было заметно, что настроение у него, мягко говоря, не безмятежное. Появление Тони породило множество вопросов, вопросов, на которые — это Кайл прекрасно понимал — Сара не захочет отвечать.
        Он не стал мучать ее расспросами. Достав из кармана сотовый телефон, Кайл набрал номер и распорядился:
        — Убедитесь, что детектив Фонтино уехал. И проверьте, закрылись ли за ним ворота.
        Казалось, целая вечность прошла, прежде чем он вновь обратил взгляд на Сару.
        — У твоего друга есть какие-нибудь новые сведения?
        — Нет. Он обыскал склад, но ничего там не обнаружил.
        Кайл перевел взгляд на конверт, который она по-прежнему держала в руке.
        — Что это?
        — Деньги с моего счета. Я не могла взять их сама — опасалась слежки.
        Сара прошла в гостиную. Кайл, как она и ожидала, двинулся за ней.
        — Ничего нового ты от меня не услышишь, — предупредила она. — Рано или поздно мне придется отсюда уехать. На носу выборы, и если журналисты узнают, что у тебя дома живет посторонняя женщина, они раздуют скандал.
        — Я не женат и не обязан отчитываться, кого приглашаю к себе домой.
        — И все же мне не хотелось бы стать причиной твоего поражения. — Сара вздохнула. — Я сделаю то, что следовало сделать с самого начала. Пойду в полицию и попрошу помощи.
        — У того, кто за всем этим стоит, есть связи. Может быть, и в полиции тоже, — предостерег Кайл.
        Все может быть. Сара вспомнила недавний разговор с Тони. Что, если… Сара страшилась хода собственных мыслей — но, как ни старалась, не могла отмахнуться от вопросов, властно сверлящих мозг. Что, если она ошиблась в Тони? Что, если доверилась врагу?
        11
        Зазвонил сотовый телефон. Кайл, раздраженный тем, что расспросы о Тони придется отложить, выхватил аппарат.
        — Маккол.
        — Слава Богу! — услышал он взволнованный женский голос. — Не уверена, что вы меня помните…
        Она ошиблась. Этот мягкий мелодичный голос Кайл узнал сразу. От радости у него перехватило дыхание: наконец-то прорыв!
        — Вы Мэделин Уонтидж. Вы работали в «Криогенной лаборатории».
        И участвовали в похищении, мысленно добавил он.
        Сделав Саре знак подойти ближе, Кайл прикрыл трубку и шепотом сообщил имя своей собеседницы. Глаза Сары расширились; она придвинулась к Кайлу вплотную, чтобы не пропустить ни слова.
        — Что я могу для вас сделать, мисс Уонтидж?
        — У меня есть для вас важная информация. Но сначала пообещайте, что защитите меня, не позволите им меня убить.
        Сара превратилась в слух.
        — Обещаю, я сделаю все, что в моих силах, — заверил собеседницу Кайл. — Где вы?
        Женщина всхлипнула.
        — Перед вашими воротами.
        Господи, прямо у него перед носом! Кайл немедленно подумал о детективе Фонтино и что охранник не забыл запереть за ним ворота. Кайлу не хотелось, чтобы Мэделин Уонтидж проникла в его владения тайком. Что, если она привезла с собой тех двух громил, которые караулили Сару на складе?
        Кайл бросился к дверям. Сара последовала за ним, хоть он и сделал ей знак оставаться на месте.
        — Сейчас я к вам выйду, — пообещал он в трубку.
        — Я страшно виновата перед вами, — бормотала в трубку Мэделин. — Я сделала ужасную глупость… Простите меня.
        — За что прощать? В чем вы виноваты? — спросил Кайл.
        Распахнув стенной шкаф, он достал с верхней полки револьвер и сунул за пояс. Затем, обернувшись к Саре, положил ей руку на плечо и беззвучно прошептал: «Оставайся здесь!» Она отчаянно замотала головой.
        В телефонной трубке снова послышался всхлип, словно женщина давилась слезами.
        — Это был заговор… чтобы погубить вас.
        Это я уже понял, мысленно ответил Кайл. Расскажи что-нибудь новенькое.
        Стряхнув с плеча его руку, Сара решительно распахнула дверь. Кайл решил не препираться с ней: Мэделин Уонтидж, свидетельница преступления, стоит у его ворот. Она смертельно напугана, и любая случайность может ее спугнуть.
        — Почему вы хотели меня погубить? — спросил он в трубку.
        Прыгая через две ступеньки, он сбежал вниз. Сара не отставала. Когда Кайл сел за руль машины, она скользнула на соседнее сиденье и снова прижалась ухом к трубке.
        — Это не я, — прорыдала Мэделин. — Не знаю, кто все это задумал. Клянусь, не знаю! Доктор Ширман уверял меня, что никто не пострадает. Понимаете, мне нужны были деньги. Муж сбежал и снял с нашего общего счета все сбережения. Я не могла оплатить счета, меня хотели выселить…
        Кайл завел мотор и помчался к воротам. Можно было пройти через парк — но с ним была Сара, и Кайл не хотел подвергать ее лишней опасности. Вдруг это все-таки ловушка? В машине надежнее.
        — Мы похитили эту женщину, — рассказывала Мэделин, — и искусственно оплодотворили ее. Но доктор Ширман клялся, что мы не причиняем ей вреда!
        — Кто выбрал эту женщину? — спросил Кайл.
        — Сара — так ее звали. Сара Ригби. Не знаю, кто ее выбрал и почему. У доктора Ширмана были ее имя и адрес. Откуда — я не знаю.
        Значит, это не случайность? Им нужна была именно Сара. Но почему? Кайл чувствовал: разгадав эту загадку, он узнает имя преступника.
        — Доктор Ширман объяснил, что заговор направлен против вас. Мы сделали анализ ДНК, убедились, что ребенок действительно от вас, а затем собирались слить эту информацию в прессу.
        Сара судорожно перевела дыхание. Кайл не услышал ничего нового — он и так знал, что это его ребенок, и все же словно что-то ударило его в грудь, когда он получил подтверждение.
        Машину он остановил в четверти мили от ворот. Для Сары так безопаснее.
        — Кто организатор? Ширман?
        — Нет. Он, как и я, был только орудием. Тоже пошел на это ради денег.
        — Тогда кто? Рауди Гришэм?
        — Не знаю. Клянусь вам, не знаю! Там были двое охранников. Они передали нам деньги. Наличными. Мы знали их только по именам — Ник и Реджи. Думаю, искать их нет смысла: если доктор Ширман мертв, они скорее всего тоже.
        — Но почему заказчик убил доктора Ширмана? Почему охотится за вами? Если он хотел только погубить мою кампанию…
        — Да нет же! — прервала Мэделин. — Не кампанию. Вас!
        В трубке послышались приглушенные рыдания. На миг Кайлу стало жаль эту несчастную, запутавшуюся женщину. Но только на миг.
        — После того, как мы сделали анализ, охранники получили приказ убить Сару. Они должны были задушить ее и отвезти тело куда-нибудь, где его быстро найдут.
        Так это правда! Господи, все это правда! Усилием воли подавив разрывающие его на части ярость, гнев, страх, Кайл заставил себя продолжать разговор.
        — Зачем? Зачем ее убивать?
        — Чтобы обвинить в убийстве вас. Они создали мотив. Сара работала в том же ночном клубе, что и та, другая женщина. Вы могли быть с ней знакомы. Эксперты установили бы, что ребенок от вас. Все решили бы, что вы соблазнили ее, бросили, когда она забеременела, а когда она начала угрожать вам оглаской, убили, чтобы не допустить скандала, который может погубить вашу кампанию.
        Кайл поднес ко лбу сжатый кулак и бросил быстрый взгляд на Сару. Она была бледна как смерть, губы ее дрожали. Кайл обнял ее и привлек к себе. Она обвила его рукой.
        — Я случайно подслушала, как они сговариваются ее убить, и пришла в ужас, — рассказывала Мэделин. — Я оставила дверь незапертой, чтобы помочь ей бежать. Хотела спасти ее и ребенка. Но она не могла далеко уйти. Они нашли ее, наверняка нашли!
        Сара вздрогнула и теснее прижалась к нему, но Кайл мягко отстранил ее. Сейчас не время ее успокаивать. Мэделин Уонтидж — единственный живой свидетель. Он должен до нее добраться, и как можно быстрее.
        Взяв в руки револьвер, Кайл распахнул дверцу машины и знаком приказал Саре оставаться на месте. Она замотала головой; он указал пальцем на ее живот, призывая подумать о ребенке. Сара скрестила руки на груди и обожгла его свирепым взглядом, но осталась в машине.
        Прикрыв рукой трубку, чтобы Мэделин его не услышала, Кайл прошептал:
        — Если что-то пойдет не так, жми на газ, возвращайся в дом, беги к себе и запирайся на ключ. Обещай, что так и сделаешь.
        Сара кивнула. Кайл достал из «бардачка» второй револьвер и протянул его Саре. Она взяла оружие, но, не отрываясь, смотрела на Кайла. В серебристых глазах страх сменялся тревогой, тревога — надеждой. Надеждой на то, что этот кошмар наконец закончится.
        — Будь осторожен, — пробормотала она.
        — Ты тоже.
        Наконец Кайл заставил себя отвести от нее взгляд и поспешил к воротам.
        — Вы должны связаться с полицией и рассказать им все, что сейчас рассказали мне, — проговорил он в трубку.
        — Обещаю, я так и сделаю. Только заберите меня отсюда, пока они меня не нашли! Мистер Маккол, я не хочу умирать! Если они…
        Короткие гудки. Черт! Что, если в последний момент Мэделин передумала и решила сбежать? Тогда рухнут все его надежды. Мэделин Уонтидж — единственная живая ниточка, способная привести к похитителю и убийце.
        Остаток пути Кайл преодолел бегом. Издалека он разглядел машину. Кайл решил не дожидаться, пока ворота откроются, а перелезть через них. Правда, включится сигнализация — ну и наплевать. Быстро и ловко Кайл взобрался по чугунной решетке и спрыгнул на землю по ту сторону ворот. Едва ноги его коснулись земли, он услышал какой-то странный звук. Звук донесся из густых деревьев по правую руку от ворот. Там кто-то есть!
        В следующую секунду раздался тихий хлопок — и рот Кайла словно наполнился пылью. Кажется, он понял, что это такое. Так звучит выстрел из винтовки с глушителем.
        Нырнув за кусты, он беспомощно наблюдал, как Мэделин газует и, разбрызгивая шинами дорожную грязь, срывается с места. Мгновение — и ее автомобиль скрылся за поворотом.
        Кайл вскочил, разрываясь между двумя желаниями: броситься следом за Мэделин — и бежать назад, чтобы защитить Сару. Впрочем, колебался он недолго. Кайл бросился назад, моля Бога об одном — только бы не опоздать!
        Привычно сжимая в руке оружие, Сара вглядывалась в темноту. Кайл не возвращался. Волноваться рано, сказала она себе, еще и пяти минут не прошло, как он ушел. И все же Сара нервничала: в ее ушах еще звучали слова Мэделин, и ожидание превратилось в настоящую пытку.
        Сару не удивило и не испугало то, что кто-то хочет ее убить, — с этим она, как ни ужасно, успела свыкнуться. Нет, Сару потрясла изощренная и бесчеловечная изобретательность неведомого злодея. Искусственно оплодотворить ее только для того, чтобы убить ребенка… Погубить двух ни в чем не повинных людей, чтобы свалить вину на Кайла…
        Она напряженно вгляделась во тьму. Где же он? И почему вокруг ни души? Где охрана? Где собаки? Если случится что-то неладное, доберманы, быть может, не защитят ее, но хотя бы лаем предупредят об опасности.
        Занятая размышлениями о хитроумном плане убийцы, Сара не сразу вспомнила слова Мэделин о том, что анализ ДНК подтвердил отцовство Кайла. Кайл только что узнал, что ребенок, растущий в ее чреве, действительно его сын. Или дочь.
        Сара закусила губу, чтобы не дрожала. Ей он не поверил — с какой же стати поверит Мэделин Уонтидж? Скорее всего он по-прежнему будет все отрицать. До сих пор Кайл использовал любые аргументы, чтобы убедить ее — а главным образом себя — в своей непричастности к отцовству. Наверное, так же поступит и теперь. Почему бы и нет? Откровения Мэделин трудно воспринимать как безусловную истину. Скорее она просто повторила то, что слышала от Ширмана. Что, если сперма Кайла действительно погибла, а Гришэм — или кто там за всем этим стоит — намеревался подделать результаты анализа?
        Сара инстинктивно положила руку на живот. Там, внутри, растет крошечный человечек. Человечек, у которого нет отца. Даже если генетически он и вправду ребенок Кайла — что это меняет? Отцовство не устанавливается анализами — оно идет из сердца. Сара не смогла бы навязать Кайлу нежеланного ребенка, даже если бы захотела. А она не хочет.
        Глаза ее наполнились слезами, и Сара сердито заморгала. Это даже хорошо, сказала она себе, что Кайл не хочет быть отцом. Когда весь этот кошмар закончится, она уедет и вернется к нормальной жизни. Какая разница, от кого ребенок? Пусть отца у него не будет — зато будет мать. И она обеспечит ребенка всем необходимым. Ее малыш ни в чем не будет нуждаться.
        Послышался какой-то тихий звук, и Сара мгновенно пригнулась. Здесь я в безопасности, напомнила она себе. Ворота закрыты. Кайл говорил, по всему поместью расставлены датчики слежения. Если на территорию проникнет посторонний, немедленно поднимется тревога. Но… Тони проник на территорию без труда. И Гришэм тоже. А у Мервина и Марлы, по всей видимости, есть ключи.
        Да где же Кайл?! Он, должно быть, уже встретился с Мэделин и возвращается. Господи, только бы с ним ничего не случилось! Только бы никто больше не пострадал!
        Снова послышался шорох. Опасность близка, Сара это чувствовала. Кто-то крадется к ней во тьме. Крепко сжав револьвер, она скользнула на сиденье водителя. «Если что-то пойдет не так, сказал Кайл, — жми на газ…» Стекло со стороны пассажирского сиденья, где несколько секунд назад сидела Сара, треснуло и разлетелось сотней осколков. Сара услышала пронзительный крик и не сразу поняла, что кричит она сама.
        Ужас ледяной хваткой сжал ей горло, не давая дышать. Пуля пролетела так близко, что Сара еще чувствовала колебание воздуха, ощущала тошнотворный запах смерти. Однако звука выстрела она не слышала — видимо, стреляли из оружия с глушителем. Она повернула ключ в зажигании, когда новая пуля разбила ветровое стекло, осыпав ее дождем сверкающих брызг. Пригнувшись на сиденье, Сара дала задний ход. Скорее! Только бы убраться подальше, прежде чем убийца выстрелит снова! Пуля пролетела всего в нескольких дюймах от ее головы: Сара боялась, что в третий раз негодяй не промахнется.
        — Пожалуйста… Господи… пожалуйста! — бормотала она. Сара молилась не только за себя, но и за Кайла. Только бы он не бросился сюда! Пусть остается у ворот — там безопаснее.
        Сердце ее стучало молотом, дыхание с хрипом вырывалось из груди. Внутри все переворачивалось от страха, к горлу подступала тошнота. Время от времени Саре приходилось приподнимать голову и смотреть в боковое зеркало, чтобы не съехать с дороги.
        Новый выстрел. Машину резко повело вправо — убийца прострелил шину. Сара вцепилась в руль. Пули впивались в машину одна за другой; осколки сыпались дождем, больно отдавался в ушах визг раненого металла. Сара чувствовала, как захлестывает ее черная волна паники. Она стиснула зубы. Только не это! Я не поддамся! Не опущу руки! Я буду бороться до последнего. За себя и за ребенка.
        Резко развернувшись, она послала машину вперед, до упора выжав педаль акселератора. Иного пути не было — только вперед, как можно дальше от стрелка, что пытается загнать ее, словно охотник — желанную дичь. Охотник… дичь… Неожиданно Сара вспомнила фотографию в библиотеке — Марла с винтовкой на плече. Страшно представить, что сестра Кайла способна на преступление, но… почему бы и нет? У нее есть мотив. Она умеет обращаться с оружием. Способна ли она убить человека?
        Додумать эту мысль Сара не успела — каким-то чудом она успела затормозить в ярде от огромной сосны, лежащей поперек дороги.
        Наступила тишина. Борясь с отчаянным желанием выскочить из машины и броситься наутек, Сара выпустила руль и перехватила револьвер двумя руками. Страшась того, что может увидеть, огляделась. Ничего, кроме угрюмых темных деревьев. И за каждым из них может прятаться враг.
        Хрустнула ветка под чьей-то ногой. Сара вздрогнула всем телом и положила палец на курок. Прислушалась. Теперь она ясно различала шаги. Кто-то бежит к машине. Кайл? Но что… если это не Кайл?
        Сара медленно повернула голову на звук — и увидела то, чего так боялась. Смутная фигура — она даже не поняла, мужчина это или женщина, — метнулась в сторону и скрылась за деревом. Сара не могла подавить дрожь, сотрясающую тело. Если бы опасность грозила только ей, она была бы спокойнее. Годы работы в полиции приучили ее смотреть опасности в лицо. Но сейчас, если она вступит в поединок с убийцей, может погибнуть ее ребенок. Или Кайл. Она не вправе рисковать чужими жизнями.
        Медленно, страшно медленно тянулись секунды. Сара ждала. Ждала, сама не зная чего.
        — Сара! — позвал знакомый голос.
        Кайл!
        — Я здесь! — крикнула она, моля Бога, чтобы вслед за ее возгласом не раздался новый выстрел.
        — Я иду к тебе! — крикнул Кайл.
        — Осторожнее! Где-то здесь, рядом, убийца!
        Это его не остановило. Послышался треск - а в следующий миг из кустов показался Кайл. Ничему и никогда еще Сара так не радовалась, как его появлению! Она распахнула дверцу, и Кайл буквально влетел в салон.
        — С тобой все в порядке? — хриплым от волнения голосом спросил он.
        — Да. А ты как?
        — Я не пострадал.
        И, ни говоря ни слова, он сжал Сару в объятиях и прильнул к ее губам. В этом поцелуе не было нежности — он был полон страсти и боли.
        — Я уж думал, что потерял тебя! — прошептал Кайл, крепче прижимая ее к себе.
        Сара еще теснее прижалась к Кайлу, наслаждаясь теплом, безопасностью, надежностью его сильных рук.
        — Кто-то прятался у ворот, — объяснил он, отстранившись. — Он начал стрелять и спугнул Мэделин.
        — Кто? Ты его разглядел?
        — Нет. Но по крайней мере несколько выстрелов были сделаны с этой стороны ограды.
        И сигнализация не сработала. И псы не подняли лай, учуяв непрошеного гостя. Сара боялась и думать о том, что это значит.
        — Очевидно, кто-то вывел из строя охранную систему, — озвучил ее мысли Кайл.
        И, возможно, этот «кто-то» слишком хорошо им известен. Если это не Гришэм или кто-то из его людей… До дома они доехали в тяжелом молчании. Уже стоя перед дверью, Кайл сказал тихо, словно обращаясь к самому себе:
        — Так дальше продолжаться не может. Я положу этому конец. — В голосе его не было гнева — лишь стальная решимость.
        12
        У него был план. Не слишком хороший план, и Кайл это понимал. Но что есть, то есть. Полночи он ломал голову, как защитить Сару и ребенка, — и ничего лучше не придумал. Если повезет, его идея сработает.
        Есть лишь одна проблема. Если он хоть что-то понимает в характере Сары — никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах она не согласится на эту авантюру.
        Прижав к себе поднос с завтраком, Кайл постучал в дверь ее спальни.
        — Это я, — громко сказал он. — Можно войти?
        Молчание. Долгое молчание. Потом:
        — Входи.
        Сара сидела на кровати. В той же одежде, что и вчера, — должно быть, спала, не раздеваясь. Оно и понятно: вчерашняя беседа с полицейскими затянулась до поздней ночи, и к концу ее они оба едва не падали от усталости. Но сейчас Сара выглядела свежей и отдохнувшей. Кайл поспешно отвел глаза — так ему захотелось вдруг ее поцеловать.
        — Завтрак, — объявил он. — Яичница, тосты, кофе без кофеина и апельсиновый сок. — Кайл поставил поднос Саре на колени и сел на кровать.
        — Спасибо, но, боюсь, я сейчас много не съем.
        — Съешь сколько можешь. — Он указал на флакончик с яркими разноцветными пилюлями. — А это витамины, которые прописал доктор Мертонс. Сегодня утром я послал человека за ними в город. Кстати, как ты себя чувствуешь?
        — Да вроде ничего. Голова не кружится. Правда, я еще не вставала.
        — Не тошнит?
        — Пока нет. — Сара глотнула кофе, скорчила гримасу и отставила чашку. — Но может и стошнить. Странно, я всегда любила кофе, а теперь смотреть на него не могу.
        Кайл взял у нее чашку и поставил на столик.
        — Мэри в первые месяцы тошнило каждое утро.
        — Марла мне о ней рассказывала, — поколебавшись, сообщила Сара. — Она сказала, Мэри умерла родами. И ребенок тоже погиб.
        — Да. Сепсис. — Не лучшая тема для разговора с беременной, подумал Кайл. — Вообще такое редко случается, но у Мэри было хрупкое здоровье, организм был ослаблен… и она погибла. И ребенок тоже.
        — Марла считает, что ты винишь в этом себя.
        — Верно.
        — Но почему? — спросила Сара. — Это просто трагическая случайность. Ты не мог этого предвидеть.
        — Если бы я не хотел ребенка…
        Кайл умолк. Какое дело Саре до его переживаний?
        Она вяло поковыряла вилкой яичницу.
        — Знаешь, я раньше тоже винила себя в поведении отца. Он приходил домой пьяным, избивал до полусмерти мать. Меня не трогал, но орал на меня, обзывал словами, которых я даже не понимала. Я думала, что это моя вина. Что если бы я лучше училась, убиралась у себя в комнате, улыбалась ему, когда он приходит домой, он вел бы себя иначе.
        Сердце Кайла сжалось от острой боли. Хотел бы он встретиться с папашей Сары и провести с ним минут десять наедине!
        — Но что ты могла сделать? Ты же была ребенком!
        — Я никогда не была ребенком. Он отнял у меня детство. — Она глубоко вздохнула. — Став старше, я поняла, что каждый отвечает за себя. Пьянство отца — не моя вина, так же как не твоя вина — смерть Мэри. Человек не может изменить судьбу, изменить можно только себя. В каком-то смысле я даже благодарна отцу: если бы не он, я никогда бы не стала…
        Сара резко оборвала себя. Кайл удивленно взглянул на нее. Она испуганно моргала, словно олень, выскочивший на дорогу и застигнутый светом фар.
        — Стала кем? — спросил он.
        — Ну-у… сильной, самостоятельной, — опустив глаза, пробормотала она. — Теперь я на сто процентов уверена, что сумею воспитать ребенка лучше, чем воспитывали меня.
        Кайл давно понял, что Сара что-то недоговаривает. И сейчас она едва не проговорилась… Но о чем? Ладно, об этом он подумает позже, сейчас у него есть дело поважнее.
        — Ты ничего не ешь, — заметил он, — а надо. Ради малыша.
        — Ну, если только ради малыша… — И Сара отправила в рот кусочек яичницы.
        — А что еще ты готова сделать ради ребенка? — как бы невзначай поинтересовался Кайл.
        — Ну… — Сара сделала глоток сока. — Все, что понадобится.
        — Но прежде всего ты должна обеспечить себе безопасность, верно?
        Она кивнула и подозрительно прищурилась.
        — Кайл, если хочешь что-то сказать, не тяни. Намеки не в твоем стиле.
        Верно. Хорошо, однако, она его изучила! Впрочем, он ее изучил не хуже — и понимал, что следующие его слова ей, мягко говоря, не понравятся.
        — Я хотел бы сделать тебе предложение.
        — Какое предложение?
        — Ну… предложение, — повторил Кайл, отчаянно надеясь, что Сара сообразит, что он имеет в виду.
        — Что же это за предложение, если ты боишься произнести его вслух? Должно быть, что-то невероятное. Я должна пробежаться по городу нагишом?
        — Да нет, не совсем… — У Кайла вдруг пересохло во рту — он с ослепительной ясностью представил, как Сара бежит нагишом… только не по городу, а к нему в спальню. — Ты должна сделать то, что обычно делают женщины в ответ на предложение.
        — То есть?
        — Ответить «да».
        — Ответить «да»… — повторила Сара, недоуменно подняв брови. — Ответить «да»… — Она нахмурилась, словно начала что-то понимать. — Ответить «да». — Она вскочила, едва не опрокинув поднос. — Неужели ты… Да нет, быть не может!
        — Да! — с отчаянием выкрикнул Кайл. — Я прошу тебя выйти за меня замуж. Нет, не прошу — настаиваю.
        Несколько секунд она смотрела на него, открыв рот.
        — Ты серьезно?
        — Это самый простой способ обеспечить безопасность тебе и ребенку.
        — Простой?! Интересно, какой же, по-твоему, сложный? И какое отношение это имеет к безопасности? — Не дожидаясь его ответа, Сара ринулась в ванную.
        Она влетела в ванную и захлопнула за собой дверь. Секунду спустя оттуда донеслись недвусмысленные звуки: судя по всему, Сара расставалась с только что съеденным завтраком.
        Разумеется, Кайл не ждал, что она кинется ему на шею со словами благодарности. Он ожидал бурной реакции, но не такой же! Когда предлагаешь женщине руку и сердце, а ее выворачивает наизнанку… Как-то это задевает мужское самолюбие. И все же от своего плана он не отступится. Кайл пощупал карман — на месте ли кольцо. На месте. Обручальное кольцо его матери. Будем надеяться, сказал он себе, что Марлу не хватит удар, когда она увидит его на пальце Сары. Нет, не стоит загадывать так далеко. Будем надеяться, что Сара позволит надеть его себе на палец.
        Что ж, так или иначе он убедит ее согласиться. Не удастся убедить — умолит. Не удастся умолить — заставит. Ибо Кайл не видел иного способа спасти жизнь Саре и своему ребенку.
        Склонившись над раковиной, Сара плескала себе в лицо холодной водой. В зеркало она старалась не смотреть — и так ясно, что там увидит. Мокрую курицу. Обалделую, потрясенную и чертовски напуганную. Которую к тому же только что стошнило.
        — С тобой все в порядке? — окликнул ее из-за двери Кайл.
        — Все хорошо, — солгала она.
        На самом деле все было просто кошмарно. И дело не в приступе утренней тошноты. Дело в смехотворном предложении Кайла. С ума он сошел, что ли?
        Присев на край ванны, Сара прижалась лбом к холодной кафельной плитке. Это немного помогло, но совсем немного. Голова по-прежнему кружилась, на лбу выступал холодный пот. Может быть, из-за дурного самочувствия она неправильно истолковала слова Кайла? Может быть, он говорил вовсе не о женитьбе? Да нет, вряд ли.
        — Можно мне войти? — спросил он. — Я могу тебе помочь. Подержать голову… или еще что-нибудь.
        Сара горько усмехнулась. Нет уж, спасибо. Она промокнула лицо полотенцем и открыла дверь. Кайл ждал у порога; лицо его было обеспокоенным.
        — Со мной уже все в порядке, — заверила она.
        Он окинул ее внимательным взглядом.
        — Может быть, хочешь прилечь?
        — Сначала поговорим. На чем мы остановились? Ах да, я как раз собиралась сказать, что ты с ума сошел.
        Сара обошла его и направилась к креслу — приближаться к кровати она опасалась.
        — Ошибаешься, — возразил Кайл. — Подумай немного и поймешь, что мое предложение вполне разумно. И потом, я не предлагаю тебе замужество — просто помолвку.
        — Помолвка, конечно, лучше замужества. Но ненамного. От обручения до алтаря один шаг.
        — Не пойдет!
        — Подумай! Тебя хотят убить, чтобы повесить убийство на меня. Но этот план возможен при одном условии: если полиция поверит, что у меня есть мотив убийства. Что я соблазнил тебя, сделал тебе ребенка, а потом убил, чтобы заставить молчать.
        Не меня, мысленно поправила его Сара. Официантку из ночного клуба Сару Ригби. Если бы они узнали, что я из полиции, весь план полетел бы к чертям.
        — Но если мы помолвлены и собираемся пожениться, — продолжал Кайл, — мотив исчезает. Если нет мотива, нет и причин тебя убивать.
        Сара молчала, напряженно отыскивая в этом плане слабые стороны. Звучит совершенно безумно — наверняка здесь есть какой-то логический просчет… Только вот какой?
        — У тебя нет доказательств, что Мэделин Уонтидж сказала правду.
        — Зачем ей лгать? Что она выиграла, позвонив мне и сознавшись в преступлении?
        — Не знаю, но я бы не стала безоговорочно доверять преступнице.
        — О безоговорочном доверии я не говорю. Но ее история вполне правдоподобна. Сама посуди, это все объясняет. Если мы объявим о помолвке, им — кто бы они ни были — незачем будет тебя убивать. Это потеряет смысл. Ты будешь в безопасности, ты и ребенок.
        Аргументы убедительные. В самом деле, может, помолвка убережет ее от пули убийцы? Попробовать стоит. В любом случае, не так уж это и страшно — ведь Кайл не предлагает ей настоящее замужество!
        Она кашлянула, прочищая горло.
        — Значит, ты предлагаешь фальшивую помолвку?
        — О том, что она фальшивая, будем знать только мы двое. Все остальные сочтут ее настоящей.
        — Все? И журналисты?
        — Журналисты особенно.
        — А что скажут твои избиратели, если история выплывет на свет? Может быть, это погубит твою кампанию, и Гришэм выиграет!
        — Кампанию это не погубит, — заверил Кайл. — Мы не станем рассказывать ни о похищении, ни о твоей беременности, просто объявим о помолвке.
        — Все равно ты можешь потерять голоса, — упорствовала Сара.
        — Несколько голосов погоды не делают. В любом случае меня сейчас больше интересует, как остаться в живых.
        Если бы он сказал «как защитить тебя», Сара продолжала бы спорить. Но Кайл напомнил ей, что неведомый убийца угрожает и ему, что от ее решения зависит и его безопасность.
        — Должен быть какой-то другой путь, — пробормотала она.
        — Поверь, я полночи ломал над этим голову. Другого пути нет. И времени на раздумья — тоже. Вчера вечером кто-то опоил собак, отключил сигнализацию, а потом проник на территорию поместья и выпустил в нас не меньше дюжины пуль.
        При одной мысли о вчерашнем вечере сердце у Сары подскочило и начало колотиться где-то в горле.
        — Фотограф уже едет сюда, — продолжал Кайл. — Сделает несколько снимков «счастливой пары», и завтра эти снимки появятся в газетах.
        — Ты, я вижу, времени зря не тратишь, — пробормотала Сара, вставая.
        — Вот именно. Сегодня вечером мы ужинаем с членами общества гражданского содействия, там и объявим о помолвке. Завтра, на ланче с группой местных активистов, повторим объявление. Оба мероприятия пройдут в одном и том же отеле, так что охрану я организую без труда.
        Мысленно взвесив его план, Сара обнаружила в нем одно слабое место. Даже два.
        — Верно ли я понимаю, Мервин и Марла не в восторге от этой идеи?
        — Да, они не слишком-то обрадованы. Но Марла смирится, когда я расскажу ей правду. А Мервина волнует только кампания: он успокоится, когда увидит, что обручение не повредило моей популярности. Но сейчас у меня нет времени приглаживать им перышки. Позже. Когда убийца не будет дышать нам в спину.
        Значит, его родные против, сказала себе Сара. И на этом дело не кончится. Что скажут его друзья, знакомые, партнеры, когда услышат о скоропалительной помолвке с официанткой из сомнительного ночного клуба?
        Она должна рассказать Кайлу правду. Едва она признается, что расследовала гибель Эйлин, Кайл откажется от своей безрассудной идеи. Разумеется, узнав, что Сара ему лгала, он ее возненавидит. Но может быть — только может быть, — не станет жаловаться на Тони и добиваться его увольнения. Но заговорить Сара не успела.
        — Есть кое-что еще, — добавил Кайл. — Мэделин Уонтидж мертва. Тело обнаружено в мотеле на Тридцать пятом шоссе.
        Сара задохнулась и почти рухнула обратно в кресло — ее не держали ноги.
        — Ее убили!
        — Полиция считает, что это самоубийство. Возле тела нашли предсмертную записку.
        Но Сара готова была поручиться чем угодно: Мэделин Уонтидж не добровольно рассталась с жизнью. Как и доктору Ширману, ей «помогли» уйти. И теперь — очередь Сары.
        — Теперь понимаешь, почему так важно убедить всех, что мы собираемся пожениться? — продолжал Кайл медленно и хрипло, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Забудь о том, чего хочешь или не хочешь ты. Думай о ребенке. Этот человек не знает жалости. Он уже убил двоих. И, не колеблясь, убьет тебя.
        Это правда. Ее убьют. Вместе с ребенком. И в убийстве обвинят Кайла. Но она может остановить этот кошмар. Достаточно ответить «да».
        — Приготовь все, что нужно, — тихо сказала Сара. — Если уж объявлять о помолвке, то как можно скорее.
        Кайл достал из кармана кольцо.
        — Тебе понадобится это…
        Белое золото и крупный бриллиант. Он сверкнул в ярком солнечном свете, отбрасывая на стены веселые отблески. На мгновение Сара испугалась, что это кольцо Мэри, но тут же сообразила, что такого быть не может. Кайл никогда не позволил бы ей надеть обручальное кольцо своей любимой жены. Символ любви. Знак настоящего обручения. Мэри он любил, с Мэри хотел прожить жизнь. А сейчас просто разыгрывает спектакль. Ради спасения жизни. Своей собственной, Сары и их ребенка.
        — До вечера ты не отойдешь от меня ни на шаг, — приказал он. — Запомни: я подозреваю всех, кроме тебя, ты — всех, кроме меня. Понятно?
        — А как насчет Мервина и Марлы?
        В глазах Кайла сверкнула жесткая решимость.
        — Всех, — повторил он. — Кроме друг друга.
        Это Сара и хотела услышать.
        — К твоему другу Тони это тоже относится, — добавил он.
        — Но…
        Он прижал палец к ее губам.
        — Всех.
        Сара не хотела даже думать о том, что Тони может оказаться предателем. Но, должно быть, такие же чувства испытывает Кайл к Мервину и Марле.
        — Мы подозреваем всех, — повторила она.
        Сара молила Бога, чтобы этот договор не понадобился. Чтобы убийцей оказался Рауди Гришэм. А не… кто-то другой. Кто-то, кого Кайл или она любят. Кого считают своим.
        За свою не слишком долгую жизнь Сара Ригби успела повидать немало грязи и мерзости, но не знала ничего страшнее предательства.
        13
        Кайл постучал в дверь спальни и толкнул ее.
        — Сара, пора идти. Если ты гото…
        Конец фразы застрял у него в горле. Сара стояла посреди комнаты, и вид у нее был… немного смущенный. Чуть растерянный. И абсолютно сногсшибательный!
        — Господи… — прошептал Кайл еле слышно. Не то что речь — дыхание сейчас давалось ему с трудом.
        Сара нервно провела рукой по волосам.
        — Парикмахерша из отеля меня подстригла. А платье купила Марла. Как, по-твоему, не слишком короткое?
        Короткое… о да, еще какое короткое! Но не слишком. Полночно-синий шелк облегал стройную фигуру Сары словно вторая кожа. Мрамор обнаженных плеч выступал из платья, напоминая о Венере, рожденной из пены морской. А долгий ряд крохотных блестящих и переливающихся в электрическом свете сапфировых пуговок… как хотелось Кайлу расстегнуть эти пуговки — одну за другой! Может быть, даже зубами.
        — Ты… прекрасно выглядишь, — выдавил из себя Кайл, схватившись за галстук, словно тот его душил.
        — Не знаю… — Сара нерешительно оправила на себе платье. — Как-то странно я в нем выгляжу. Совсем не мой стиль.
        Возможно, но Кайлу казалось, что лучше выглядеть просто невозможно. Разве что обнаженной…
        — Ты всех сразишь наповал.
        Сара удивленно уставилась на него. Широко распахнутые серебристые глаза сияли теплым светом. Как видно, она не ожидала комплимента — и Кайл от души пожалел, что комплимент получился какой-то куцый. «Всех сразишь…» — что за пошлость! Едва взглянув на Сару, он почувствовал себя так, словно заново родился на свет.
        Темные волосы Сары были гладко зачесаны назад, но в прическе не чувствовалось чопорности. Ее волосы выглядели… чертовски сексуально. Как и широкая серебристая лента на шее.
        — Не можешь справиться? — спросила она.
        На мгновение Кайлу показалось, что она смотрит на его ширинку. Под ней действительно творилось черт знает что, и справиться с этим он и вправду не мог. Но взгляд Сары был устремлен выше, на запонки.
        Она подошла к нему — уверенным шагом, несмотря на высокие каблуки. Не «шпильки», нет, но достаточно высокие, чтобы при взгляде на туфельки в мозгу мужчины зароились фантазии. Впрочем, не требовалось и туфель — в последние дни Кайл только и делал, что фантазировал о Саре.
        — Давай я помогу. — Она принялась застегивать серебряную запонку и при этом наклонилась вперед, коснувшись бедром бедра Кайла. — Я постараюсь не привлекать к себе внимания. И не делать ничего такого, что может тебе навредить.
        Не привлекать внимания? Да не обратить внимания на Сару сможет разве что слепой! Кайл понимал, что Сара волнуется, но подбодрить ее сейчас не мог, ибо мысли и чувства его были заняты иным. До этой секунды он был просто возбужден — теперь же сгорал от желания.
        Застегнув запонку, она отпустила его руку. Затем нервно, словно не зная, чем занять руки, поправила на Кайле галстук.
        — Наверное, мне надо будет… держать тебя за руку или… что-нибудь в этом роде?
        — Просто держись ко мне поближе. Пусть все думают, что мы действительно влюбленные.
        Убедить зрителей будет нетрудно, мысленно добавил Кайл. Я уже пожираю Сару глазами, словно подросток, влюбленный в кинозвезду! К сожалению, сейчас нужно быть начеку — и думать головой, а не иными частями тела.
        — Я войду в зал первым, — объяснил он, — и сделаю объявление о помолвке. Ты подожди здесь. Через несколько минут охрана проводит тебя вниз, и я тебя кое-кому представлю.
        — Надеюсь, мне не придется отвечать на кучу вопросов?
        — Нет. Просто улыбайся и старайся выглядеть, как… — Взгляд его скользнул по ее телу. — Короче, просто улыбайся.
        «Стараться» ей незачем — она и так затмит всех великосветских красавиц. И лезть из кожи вон, чтобы убедить зрителей, что помолвка настоящая, тоже не придется — и так поверят, едва увидят его «невесту».
        — Представлю тебя всем нужным людям, а потом уйдем. Не хочу, чтобы ты крутилась в толпе, пока мы не убедимся, что тебе больше ничего не угрожает.
        — Будь осторожен, ладно?
        — Ты тоже.
        Кайл повернулся и вышел. Ибо понимал — стоит задержаться в комнате еще на миг, и он совершит непоправимую глупость. Например, снова поцелует Сару. В прошлый раз тоже все началось с поцелуя, а потом он не смог остановиться… Да что там — и не хотел останавливаться.
        — Что ж, тебе пора, — сказала Марла, когда Сара открыла ей дверь. Сестра Кайла была не одна — рядом стоял здоровяк с профессионально невозмутимой физиономией. — Это твой телохранитель. Он проводит тебя в зал. Так распорядился Кайл.
        Марла в длинном черном платье выглядела прекрасно, хотя лицо ее и было хмурым. Понятно, Марла недовольна «помолвкой» брата. Она ведь не знает, что обручение понарошку…
        Сара бросила последний взгляд в зеркало. Вечернее платье без бретелек, прилизанные и зачесанные волосы… Никому и в голову не придет, что она снедаема страхом за свою жизнь.
        Сара вышла из номера, мысленно приготовившись к тяжелому испытанию. Прежде чем войти в зал, она задержалась в дверях. Бескрайнее людское море, гул голосов, сверкание драгоценностей, запах шампанского и дорогих духов. Мир богатых, элегантных и уверенных в себе людей. Сара вгляделась в толпу, но Кайла не увидела.
        — Я отойду на минутку, — предупредила Марла. — Найду Мервина.
        — Конечно.
        Марла повернулась к телохранителю.
        — Кайл распорядился, чтобы вы присматривали за Сарой, но не привлекали к ней внимания.
        Охранник кивнул и растворился в толпе. Марла смерила Сару долгим взглядом.
        — Пожалуйста, постарайся не сделать наше положение хуже, чем оно есть. — И, не дожидаясь ответа, зашагала прочь.
        — Постараюсь, — пробормотала Сара. Оставшись одна, она вздохнула с облегчением.
        Но у одиночества — даже у одиночества в толпе — есть оборотная сторона. Уязвимость. Оставалось только надеяться, что план Кайла сработает. Иначе… Она одна — безоружная, беззащитная. Вокруг сотня людей, и любой из них может оказаться наемным убийцей. Что, если Кайл ошибся в своих расчетах?
        — Полагаю, я должен вас поздравить, мисс… э-э-э… Ригби.
        Сара обернулась. Перед ней стоял Рауди Гришэм. В убийственном смокинге. И с убийственным выражением лица.
        Сара ответила ему таким же прямым взглядом. Слишком хорошо она помнила, что перед ней — быть может — стоит ее мучитель. Тот, кто хочет уничтожить ее и Кайла.
        — Я знаю, кто вы, — заявил Гришэм и окинул выразительным взглядом ее облегающее платье.
        Странно: под взглядом Кайла Сара смущалась, как девчонка, и не знала, куда девать глаза, но нагло-откровенное разглядывание Гришэма не вызвало у нее никаких чувств, кроме брезгливости.
        — Вы работали в «Таверне Неда». И задавали много вопросов о смерти одной официантки, Эйлин Хеттенбак.
        — И что же из этого?
        Сара огляделась, ища Кайла. Его не было, зато в шагах десяти от нее маячил телохранитель. Поймав ее взгляд, он поднял бровь, как бы спрашивая: «Помощь нужна?» Сара едва заметно покачала головой. Общество Гришэма ей не нравилось, но разговор с ним мог кое-что прояснить.
        — Странно, что вы обручились с человеком, возможно, ответственным за ее смерть, — ответил Гришэм.
        — Полиция считает, что это был несчастный случай.
        Он усмехнулся. Тягучей злорадной усмешкой, от которой по спине Сары пробежал холодок.
        — Если вы так думали, зачем задавали вопросы?
        Что ж, пора кончать игру в кошки-мышки.
        — Откуда вы об этом знаете?
        — Нед Корелли — мой старый приятель, — с каменным лицом ответил он.
        — Вот как? Что-то непохожи вы на человека, который стал бы водиться с Недом. Трудно поверить, что у вас с ним есть что-то общее. Улыбка Гришэма растаяла.
        — Будьте осторожны, мисс.
        — Чего мне опасаться? — прямо спросила она.
        — Не чего, а кого. Тех, кому вы верите. Если ваш будущий муж и не убивал эту женщину, то, несомненно, покрывает убийцу. На вашем месте я бы повнимательнее присмотрелся к Мервину Бартлетту. И к Марле. Мервин — записной волокита, это всем известно. Может быть, Марла почувствовала, что по горло сыта его похождениями, и разделалась с соперницей?
        Сара, разумеется, не собиралась признаваться Гришэму, что его подозрения во многом совпадают с ее собственными.
        — Где Марла? — послышался у нее за плечом голос Кайла.
        Сара обернулась. Взгляд Кайла, обращенный на Гришэма, метал молнии.
        — Пошла искать Мервина, — объяснила Сара.
        — Не следовало ей оставлять тебя одну, — проронил он, не сводя тяжелого взгляда с соперника. — Мало ли кто может сюда пробраться. — Кайл крепко взял ее за руку и повел прочь от Гришэма. — Я не хочу, чтобы ты с ним разговаривала, понятно?
        — Поверь, это была не моя инициатива.
        — Он сказал что-нибудь неприятное?
        — Нет.
        Об обвинениях в адрес Мервина, Марлы и самого Кайла Сара решила не упоминать. Зал битком набит — мало ли кто может подслушать их разговор?
        Заметив приближающуюся пару, Кайл выдавил из себя улыбку.
        — Сара, поговорим об этом позже… Мистер и миссис Причард, познакомьтесь с моей невестой Сарой.
        Здороваясь с Причардами, Сара уголком глаза следила за преображением Кайла. Он мгновенно скользнул в роль счастливого жениха, щедро сдобренную обаянием удачливого политика. К месту улыбался, вовремя кивал, как бы невзначай поглаживал ее обнаженное плечо. Стиль, высокий класс — и легкий привкус ленивого калифорнийского обаяния.
        Она никогда не войдет в его мир на равных. Слишком далеки они друг от друга. Его место — здесь, в шелесте шелка и щебете великосветских красоток, с бокалом шампанского в руке. Ее — в дешевой квартирке, в убогом прокуренном кабинете, который она делит с двумя другими детективами, в городских трущобах, логове проституток и наркоманов. Им никогда не быть вместе: словно кометы, летящие каждая по своей орбите, они столкнулись на миг, чтобы разойтись навсегда.
        Кайл представлял ее все новым и новым людям, чьи имена Сара тут же забывала. На нее смотрели с любопытством, но в разговор не вступали, ограничиваясь вежливыми поздравлениями и пожеланиями.
        — Хочешь потанцевать? — шепнул Кайл. Сара хотела отказаться, но он быстро добавил:
        — Я хочу знать, о чем говорил с тобой Гришэм.
        Да, конечно. Она едва не забыла о Гришэме. Их разговор во время танца останется недоступным для чужих ушей.
        Медленно, томительно-медленно Кайл взял ее за руку, сплетя ее пальцы со своими. Вывел на середину зала. Обняв за талию, мягко привлек к себе. Заиграла тихая, неторопливая музыка — и он повел Сару в неспешном ритме вальса. Танцевать оказалось совсем нетрудно — просто двигаться в такт. Тело к телу. Танец — подобие любви, и, как в любви, мужчина и женщина становятся в нем единым целым…
        — Ну? — тихо спросил Кайл.
        Усилием воли Сара стряхнула с себя очарование романтики. Этот танец — не настоящий. Как и помолвка их не настоящая. Сейчас Кайлу нужна от нее только информация.
        — Мы обменялись всего несколькими словами…
        Сара осеклась. Одного глубокого вдоха оказалось достаточно — и чувства ее, мысли, сознание заполонил мужественный запах Кайла. Сара приблизила губы к его уху — чтобы лучше слышал, не слишком убедительно объяснила она себе. Если он повернет голову, губы ее коснутся его кожи. Как ни смешно это звучит, Сара мечтала об этом: до дрожи в коленях, до сухости во рту мечтала попробовать Кайла на вкус.
        — Гришэм сказал, что знает Неда Корелли, хозяина клуба, где я работала, — продолжила она. — Не сомневаюсь, за деньги Нед выложил и мой адрес, и все прочее. Возможно, у них с Гришэмом и раньше были какие-то делишки…
        Кто-то из танцующих задел Кайла плечом. Кайл чуть покачнулся, и губы Сары скользнули по его щеке. Но она не успела насладиться своей маленькой радостью — Кайл отстранился, и с губ его сорвался тихий, почти беззвучный стон.
        — Что еще говорил Гришэм? — спросил Кайл.
        Кто? Что?.. Ах да!
        — Пытался убедить меня, что на совести кого-то из вас троих — твоей, Марлы или Мервина — смерть Эйлин Хеттенбак.
        — И ему удалось убедить тебя, что Хеттенбак убил кто-то из нас?
        Сара откинула голову, чтобы взглянуть ему в лицо. На этот раз ее отвлек не запах Кайла, а его чувственные губы и пронзительно синие глаза.
        — Н-нет. Гришэм убедил меня только в одном: что он опасен. — И, почувствовав, что им необходимо расслабиться, добавила: — Надеюсь, ты посадишь его в лужу на выборах!
        Они обменялись короткими, натянутыми улыбками.
        — Мы можем уходить, — сказал Кайл. — Думаю, свою задачу мы выполнили. Теперь Гришэм знает, что охотиться за тобой бессмысленно.
        Свою задачу мы выполнили, мысленно повторила Сара. Помолвка, обручальное кольцо, танец — все это лишь часть плана. Уловка, призванная показать убийце, что он не сможет добиться своего.
        Кайл начал прощаться со знакомыми, каждому давая понять, что они с Сарой намерены остаться на ночь в отеле. Сара поняла: чтобы придать их «помолвке» правдоподобие, Кайл хочет создать впечатление, что они спят вместе. Значит, ночь им придется провести в одном номере.
        Ну и что? Да, им уже случалось целоваться. И обниматься. И… да, в поместье они были очень близки к тому, чтобы сорвать друг с друга одежду и заняться любовью. Но сегодня все совсем по-другому. Сегодня им придется быть настороже. До любви ли, когда убийца дышит им в спину?
        14
        Входя в номер, Кайл думал о том, что сегодня ночью ему понадобится все самообладание, чтобы держать руки подальше от своей «невесты».
        Костюм вдруг показался Кайлу тесным и чертовски неудобным. Сорвав с себя смокинг и галстук, он швырнул их на диван. Туда же отправились и запонки. А следом — ботинки. Войдя в спальню, он начал расстегивать рубашку — как вдруг ощутил на себе взгляд Сары.
        Она стояла на пороге, голова склонена набок, ноги небрежно скрещены, пальцы рассеянно играют выбившейся из прически прядью волос. Чертовски соблазнительная поза! Впрочем, Кайлу в нынешнем его состоянии любая поза Сары показалась бы соблазнительной.
        Комната за спиной Сары была выдержана в кремово-белых тонах. Дверной проем — рама. И в ней, цветовым пятном, Сара. Платье — словно столб синего пламени. Но и оно бледнело в сравнении с Сарой. Она выглядела словно ответ на все молитвы Кайла, на все жаркие мужские фантазии.
        Взгляды их встретились. В расширенных серебристых глазах Сары Кайл прочел бурю эмоций. Смущение. Неуверенность. И наконец — то, что, самому себе не сознаваясь, мечтал увидеть с первого дня: желание, страсть, пламенную жажду, схожую с его собственной.
        — Сара! — Ее имя прозвучало горячечной мольбой безумца.
        — Кайл! — выдохнула она.
        Никогда в жизни не слышал он ничего более чувственного и возбуждающего. Словно слепой, Кайл двинулся к ней. Шаг. Еще шаг. И еще. Он еще боролся с собой, еще пытался себя образумить — но бросил. Что толку? Они зашли слишком далеко, и уже поздно возвращаться назад.
        Он протянул руки — и в тот же миг Сара сделала шаг ему навстречу. Они обнялись, и рука Кайла легла ей на спину. Что за чудное ощущение — прохладный шелк, гладкие блестки! Но самое чудесное — Сара: теплая, нежная, трепещущая. Жаждущая его прикосновений.
        Медленно склонив голову, Кайл прильнул к ее губам. Губы были теплыми, податливыми. Щедрыми. Сара тихо застонала и приоткрыла рот, позволив проникнуть туда языку Кайла.
        Кайл мечтал не о торопливой вспышке, что занимает от силы пару минут. Он хотел разжечь в Саре настоящий пожар. Пламя, что не только обожжет, но и спалит дотла. Хотел насладиться каждой секундой, что отпущена им судьбой.
        Положив ладони на ягодицы Сары, он прижал ее к себе. Даже сквозь одежду он ощущал возбужденные набухшие соски, мягкое, женственное тело. Она, несомненно, тоже ощущала его возбуждение — Кайл почувствовал, как она трется бедрами о средоточие его желания. Все фантазии о неторопливом, изысканном сексе полетели к чертям. Кайл понял, что не может терпеть больше ни минуты.
        Он подвел Сару к кровати и, сев, потянулся к «молнии» на ее платье. Сара, стоявшая между его расставленных ног, дрожащими от нетерпения руками принялась расстегивать на Кайле рубашку.
        Наконец платье синей молнией соскользнуло с плеч Сары. Она тут же прикрыла руками грудь.
        Кайл покачал головой и, поскольку весь его словарный запас куда-то улетучился, просто взял руки Сары и развел их в стороны. Не в силах оторваться, Кайл пожирал взглядом ее нагое тело. Чудные маленькие груди, увенчанные темными бутонами сосков. Плоский живот. Трусики — крохотный полупрозрачный лоскуток голубого кружева. И чулки. Ах, что за чулки! А между чулками и трусиками — не меньше шести дюймов белоснежного женского бедра.
        На туфли Кайл едва взглянул — и тут же отвел взгляд. Но напрасно, ибо взор его тут же снова уперся в голубое кружево, сквозь которое явственно просвечивало вожделенное сокровище… Что будет с ним, едва он до него дотронется?
        Глядя Саре в лицо, Кайл провел пальцем по трусикам от резинки вниз. Ресницы ее затрепетали. Кайл повторил движение, на этот раз сознательно задержавшись в самой нижней точке. У Сары перехватило дыхание и задрожали губы. Она молчаливо просила чего-то большего. И тогда Кайл, прижавшись губами к ее животу, принялся обводить языком пупок.
        — Да! — Сара запустила пальцы в его волосы. — Да!
        Он медленно спускался ниже. Целовал. Ласкал. Гладил. Отгибал зубами тонкое кружево. Сара выгибалась, стремясь открыть ему самый полный доступ.
        — Пожалуйста! Пожалуйста… — шептала она.
        Одно движение — и кружевной лоскуток, слабо затрещав, скользнул на пол. От запаха возбужденной плоти у Кайла кружилась голова. Он снова коснулся ее губами. И на этот раз ощутил не шелк — горячее тело. Солоноватый вкус возбужденной женщины. Еще одно движение — и он проник языком в нежные недра, где каждое его прикосновение рождало новые наслаждения для него и для нее.
        — Кайл! — вскрикнула Сара отчаянно, словно звала на помощь. — Кайл, пожалуйста!
        Он не остановился, даже когда она впилась ногтями ему в плечи. Из груди Сары вырывалось несвязное бормотание — то она признавалась Кайлу в любви, то угрожала убить, если он посмеет остановиться.
        Настал вожделенный миг — и одним движением языка Кайл взметнул ее к вершине наслаждения. Издав сдавленный полувздох-полустон, Сара обмякла и рухнула на него. Кайл подхватил ее на руки и уложил на кровать. На лице Сары отражалось поистине неземное блаженство — а потрясенный, затуманенный изумлением взгляд ясно говорил о том, что такое она испытала впервые. Кайл мог бесконечно любоваться ею… но не сейчас. Сейчас он желал одного — слиться с Сарой.
        Он снял с себя брюки, сбросил с ног Сары туфли. Миг — и Кайл оказался именно там, где, сам себе в этом не признаваясь, мечтал оказаться с самой первой встречи. Он вошел в Сару медленно, осторожно прокладывая себе дорогу в жаркие, пульсирующие недра ее естества. Сара призывно поднимала бедра, помогая ему войти глубже, с радостью принимая его в себя. Больше Кайл ни о чем не думал: ураган первобытных ощущений подхватил и закружил его. Он не понимал, как мог раньше обходиться без Сары: счастье, что она подарила ему, казалось таким знакомым, таким родным… Но все же никогда он не чувствовал ничего подобного. Желание в нем сливалось со страстью, страсть — с чем-то необъяснимым, что он ощущал в первый — и, быть может, в последний — раз в жизни.
        Зарывшись лицом в ее благоуханные волосы, Кайл позволил Саре увести его туда, где хотел бы остаться навеки.
        Сара не спешила возвращаться на грешную землю. Еще будет время подумать о реальности. Сейчас она хотела одного — удержать хоть на миг пережитое волшебство.
        Кайл все еще лежал на ней. Они сплелись в самом интимном из объятий.
        — Сейчас встану, — пробормотал он. — Как только смогу шевельнуться.
        — Не спеши.
        Но Кайл перекатился на бок, разрушив их единение.
        — Боюсь тебя раздавить.
        Он беспокоится о ребенке! — догадалась Сара. Она положила руку на грудь Кайла, провела ладонью по кудрявой поросли волос.
        — Не хочу, чтобы ты возгордился, но теперь я поняла, почему большинство людей без ума от секса. Спасибо тебе.
        Кайл поцеловал ее в лоб.
        — Так что же, у тебя это было в первый раз?
        — Точно. Такое я бы запомнила!
        Да, знала бы она, что такое возможно — непременно пробовала бы снова и снова. Но, быть может, для нее такое неразрывно связано лишь с одним мужчиной? Если так, то судьба жестоко над ней подшутила. Ибо именно с этим мужчиной ей не суждено быть вместе.
        Сара свернулась клубочком, теснее прижимаясь к Кайлу. Она ощущала сильные мускулистые ноги, плоский живот — и все остальное, что делало его мужчиной. Возможно, уснуть в таком соседстве ей не удастся — но что за беда? До конца жизни она запомнит эти драгоценные минуты, украденные у судьбы.
        После завтрака она расскажет Кайлу, кто она и зачем поступила на работу в ночной клуб. И тогда все изменится. Он ее возненавидит.
        15
        Никогда еще Саре не случалось одеваться в присутствии мужчины. Оказывается, это чертовски отвлекает. Застегивая платье цвета утреннего тумана, приготовленное Марлой, она не спускала глаз с Кайла. Вот он надевает накрахмаленную белую рубашку, вот застегивает «молнию» на брюках… Ее возбуждало даже то, как Кайл чистит зубы!
        Стоило Саре взглянуть на него — и сердце начинало биться как сумасшедшее. Что с ней творится? Может быть, вчерашняя ночь помутила ее рассудок? Если так — долго ли продлится помрачение? И что, если оно так и не исчезнет?
        — После завтрака мы вернемся в поместье? — спросила она.
        — Да. Думаю, здесь мы сделали все, что нужно.
        И кое-что, чего делать не следовало. Сара не заслужила такого подарка судьбы — и все же сердце ее сжималось при мысли, что ночь любви больше не повторится. Едва Кайл узнает, кто она такая, он прогонит ее.
        Взгляды их встретились.
        — Я хочу, чтобы ты осталась.
        Сара пожала плечами.
        — Конечно. Убедимся, что нам ничто не угрожает, и…
        — Я не об этом. Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Я не говорил бы об этом, если бы не был уверен в своих чувствах. — Кайл подошел к ней и погладил по щеке. — Послушай, я просто хочу, чтобы ты была рядом. Секс — по желанию. Я хочу сказать, ты не обязана со мной спать, если не хочешь.
        Сара слабо улыбнулась.
        — Открою тебе маленький секрет, Кайл. Быть рядом с тобой и не хотеть секса просто невозможно.
        В дверь громко постучали. Еще секунду Кайл пристально всматривался Саре в глаза, затем резко отвернулся и пошел открывать дверь.
        — Где она?!
        Услышав разъяренный голос Тони, Сара бросилась в гостиную. Двое мужчин, сжимая кулаки, метали друг в друга гневные взгляды.
        — Что случилось?! Тони, что тебе здесь нужно?
        — Он, — прорычал Тони, негодующе ткнув пальцем в Кайла, — он использует тебя как приманку для того психа, что тебя похитил!
        Сара замотала головой.
        — Ты ошибаешься. Кайл придумал эту помолвку ради моей же безопасности. Мы думаем, что похититель хочет убить меня и свалить вину на Кайла. Вот почему мы объявили о помолвке — чтобы все знали, что у Кайла нет причин меня убивать.
        — И как ты узнаешь, сработал ваш план или нет? Сара, я читал утренние газеты. Они пишут, что на ужине присутствовало почти триста человек. Триста! — Тони снова сжал кулаки. — Любой мог подойти и убить тебя!
        Сара колебалась. Как ни ужасно было видеть в Тони предателя, она не могла отделаться от мысли, что это возможно.
        — Но теперь-то я в безопасности, верно?
        — Черта с два! Я хочу, чтобы ты прекратила эту дурацкую игру, и немедленно! Скажи ему правду. Объясни, кто ты такая и чем занимаешься. Правда убережет тебя от убийцы, а не фальшивая помолвка с Макколом!
        Тишину в комнате прорезал низкий, полный затаенной угрозы голос Кайла:
        — Сара, о чем он говорит?
        Не сводя с Сары тяжелого взгляда, Тони ответил за нее:
        — Она служит в полиции.
        Сара медленно повернулась к Кайлу. Он смотрел на нее так, словно видел в первый раз.
        — Я хотела рассказать тебе… сегодня… — прошептала она и осеклась, понимая, что ее слова звучат ложью. На редкость глупой ложью.
        — Значит, ты из полиции. — Больше Кайл ничего не сказал.
        — Я в бессрочном отпуске, — поправила Сара.
        Но, кажется, для Кайла это не имело значения. Взгляд синих глаз его был тверд и холоден, словно вороненая сталь.
        — В ночном клубе она работала под прикрытием, — объяснил Тони. — Сара не хотела вам об этом рассказывать, опасаясь, что это будет стоить мне работы. Но за меня больше волноваться не стоит — сегодня я все расскажу шефу.
        — Это связано с Эйлин Хеттенбак? — спросил Кайл.
        Все, что было между ними прошлой ночью — страсть, чувство — ушло без следа. Он был холоден, как камень, и при взгляде на него Сару вдруг пронзила дрожь.
        — Я вела частное расследование, — ответила она, радуясь тому, что хотя бы голос у нее не дрожит. — Поначалу я подозревала, что ты причастен к ее смерти. Эйлин была моей лучшей подругой. В день своей смерти она позвонила и сказала, что подрядилась обслуживать прием в твоем поместье. Еще сказала, что ты… что она… — Сара глубоко вздохнула. — Словом, что ты привлекаешь ее как мужчина. Что она надеется познакомиться с тобой и посмотреть, что из этого выйдет.
        — Она хотела с вами переспать, — уточнил Тони.
        Кайл покачал головой.
        — Я с ней даже не разговаривал. И, разумеется, не занимался с ней сексом! Но ты сочла меня убийцей, — ледяным голосом произнес Кайл. — И начала искать доказательства.
        — Да, но потом я узнала тебя и поняла…
        — А похищение, беременность, — перебил ее Кайл, — это тоже входило в твой план? Ты все это придумала, чтобы добраться до меня?
        — Господи, да нет же! — Сара отшатнулась, словно он ее ударил. — Все это произошло на самом деле, именно так, как я тебе рассказывала!
        — Но ты лгала мне все это время. Легла со мной в постель, прекрасно зная, что я не подозреваю, кто ты на самом деле. Как ты могла, Сара?
        — Я хотела все тебе рассказать. Сегодня, после завтрака. — Она обернулась к Тони. — А теперь, пожалуйста, уходи.
        — Я не оставлю тебя с ним наедине! — настаивал Тони.
        — С кем я остаюсь наедине — не твое дело! Ты уже достаточно мне навредил!
        Сара вытолкнула Тони в коридор и захлопнула дверь.
        — Ты об этом пожалеешь! — взревел он.
        Но она уже сожалела. О том, что не рассказала Кайлу правду, а дожидалась, пока за нее это сделает другой.
        — Ну? — поинтересовался Кайл, едва Сара обернулась к нему. — И как ты собираешься объяснять свое вранье? — Он потряс головой. — Господи! Ты хоть понимала, что со мной будет, когда я узнаю правду?
        — Разумеется. Поэтому и хотела все рассказать тебе.
        — Как удобно! — съязвил он. — Хотела! Интересно, долго бы ты еще прособиралась, если бы не явился твой дружок?
        — Я все тебе рассказала бы сегодня после завтрака. Это правда, Кайл! Да неужели я стала бы заниматься с тобой любовью, если бы собиралась продолжать расследование?
        — И когда же закончилось твое расследование? Когда я закрыл тебя от пуль своим телом? — Он горько рассмеялся. — Или когда я стянул с тебя платье и поволок в постель?
        — Нет. Все закончилось, когда я поняла, как ты мне дорог.
        Эти слова, внезапно вырвавшиеся из потаенного уголка души, поразили Сару не меньше, чем Кайла.
        — Чушь!!! — взревел он. — Тебе плевать на меня!
        Она схватила его за локоть — он с отвращением стряхнул с себя ее руку. Сара сникла.
        — Хорошо. Можешь считать меня бессовестной лгуньей, если тебе от этого легче. Но сейчас я сказала правду. Ты очень дорог мне, Кайл. Я никогда не причиню тебе зла.
        Он отвернулся. Прошло несколько секунд: когда Кайл снова повернулся к Саре, лицо его было безжизненным, словно у мраморной статуи.
        — Значит, так. Сейчас мы пойдем на завтрак. Не ради меня, а на случай, если убийца еще не оставил свой замысел. После этого мы попрощаемся и разойдемся в разные стороны. Я не хочу больше тебя видеть. Ясно?
        Несколько мгновений Сара могла только беспомощно мотать головой и раскрывать рот, словно выброшенная на берег рыба. Разум, гордость — все было забыто. Кайл отрезал ее от всего, что стало ей дороже жизни. Что стало ее жизнью.
        — Нет… не верю… ты не можешь…
        — Как видишь, могу. Иди сейчас в номер Мервина и Марлы. Я распоряжусь, чтобы после завтрака охрана отвезла тебя туда, куда ты скажешь.
        Теперь Сара вспомнила о гордости — о единственном, что у нее осталось. Вздернув подбородок, она мужественно встретила тяжелый взгляд Кайла.
        — Не надо. Я способна сама о себе позаботиться.
        И, повернувшись, вышла из номера. Она потеряла Кайла. Потеряла навсегда. Но еще страшнее осознание того, что он ей не просто «дорог». Она его любит. Всем сердцем и душой любит человека, который видит в ней ядовитую гадину.
        Едва Сара скрылась за дверью, Кайл рухнул на диван и, закрыв лицо руками, разразился изощренными проклятиями — словно надеялся, что, излив ярость, освободится от тяжелого кома в горле и тупой боли в груди. Напрасно надеялся.
        Итак, Сара его обманывала. Обманывала в главном — лгала о том, кто она и что ее с ним связывает. Она полагала, что он убил ее подругу! Собирала доказательства, чтобы отправить его на электрический стул! В чем еще она солгала? Сара уверяла, что все остальное — правда; но Кайл больше ей не верил. Быть может, напрасно он думал, что ребенок от него? Что, если это тоже ложь? Что, если, ослепленный обаянием Сары, он поддался самообольщению?
        Дверь распахнулась, в номер влетел Мервин.
        — Что у вас стряслось, черт побери?!
        — Я узнал о ней правду, — глухо сказал Кайл.
        Мервин воспринял это известие с удивительным спокойствием. Он устроился в кресле и поинтересовался:
        — Как же ты узнал?
        — Ее друг, детектив Тони Фонтино, был так любезен, что заглянул сюда и все мне рассказал.
        Мервин вскочил.
        — Он что, хочет арестовать ее прямо здесь? Черт побери, пресса нас в клочки разорвет! Я с самого начала знал, что из-за этой девки у нас будут большие неприятности!
        — Он не собирался ее арестовывать. Сара работает в полиции.
        Несколько секунд Мервин не мог произнести ни слова — только открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на песок.
        — Она… что?
        — Она расследовала смерть Эйлин Хеттенбак. Они были подругами, и за несколько часов до смерти Эйлин звонила Саре. — Кайл сделал паузу, стараясь овладеть собой, изгнать из голоса клокочущий гнев. Но, едва заговорил снова, понял, что ничего у него не вышло. — Она считает, что ее убил я.
        — Черт возьми! — Мервин принялся мерить комнату шагами. — Она расскажет об этом журналистам?
        — Не думаю. Не знаю, что она теперь станет делать.
        Мервин витиевато выругался.
        — А какое отношение ко всему этому имеет звонок доктора Мертонса?
        — Он звонил? Я не знал.
        — Вчера вечером и сегодня утром. Сказал, что это важно.
        Жаль, что доктор не догадался позвонить мне на мобильный, подумал Кайл. Быть может, его звонок отвлек бы меня… и не позволил совершить роковую ошибку. Он набрал номер.
        — Доктор Мертонс? Это Кайл Маккол.
        — Рад вас слышать. Что ж, нам повезло! Я нашел лабораторию, где проводился анализ. По счастью, в документах Сара значится под настоящим именем. Думаю, вам стоит знать результат, анализ дал точный ответ. Отец этого ребенка — вы.
        Ну почему все так не вовремя? Кайл заскрипел зубами, едва сдерживаясь, чтобы не излить свою ярость на ни в чем не повинного доктора.
        — Я — отец ребенка… — повторил он. — Вы уверены?
        — Тест дает почти стопроцентную гарантию. Но, если хотите, можем повторить.
        — Нет. — Кайл глубоко вздохнул. — Спасибо вам.
        В свете утренних событий радостная весть обернулась кошмаром. Кайл не представлял, что теперь делать. Будущее — после того, как повесит трубку, — казалось ему какой-то черной дырой.
        — Не за что, Кайл. Если вам интересно, — безмятежно продолжал доктор, — я определил и пол ребенка.
        Интересно ли ему знать пол ребенка? Кайл не знал. Вообще ничего больше не знал. Все страшно усложнилось. Значит, ребенок все-таки от него! Его ребенок, которого носит чужая женщина. Нет, черт побери, не просто чужая! Женщина, которая считает его убийцей.
        — Кайл! — послышался голос в трубке. — Вы меня слышите?
        — Слышу. Но не горю желанием узнать пол ребенка. Сообщите лучше Саре, когда будете с ней разговаривать.
        И Кайл отсоединился.
        — Значит, ребенок твой? — спросил Мервин.
        — Мой.
        — Черт побери, час от часу не легче! — Мервин снова заметался по комнате. — Она это использует. Если она считает, что ты убил Эйлин, голову даю на отсечение, она использует беременность, чтобы тебе навредить! Расскажет все газетчикам. Это погубит и кампанию, и тебя!
        — Не понимаю, как она может это использовать. Мы уже объявили о помолвке. Что с того, что она носит… моего ребенка?
        На последних двух словах Кайл споткнулся. Сможет ли он когда-нибудь выговаривать их без того, чтобы сердце камнем не падало куда-то вниз?
        — Она может рассказать об оплодотворении и заявить, что за этим стоял ты.
        — Может. Но… нет, Сара не пойдет на такое только ради того, чтобы мне навредить. Да и к чему? Достаточно объявить, что она считает меня убийцей Эйлин Хеттенбак.
        Мервин устремил в лицо Кайла цепкий внимательный взгляд.
        — Даже сейчас ты ее защищаешь.
        — Просто придерживаюсь фактов.
        — И факты эти исходят от женщины, которую ты поймал на лжи! — с каким-то мстительным удовольствием добавил Мервин.
        Кайл вскочил с дивана, словно подброшенный, и, бросившись к бару, плеснул себе в бокал виски.
        — Я знаю, что она лгунья! Черт побери, не надо мне об этом напоминать снова и снова!
        Мервин демонстративно взглянул на часы.
        — Ладно, отложим споры. Нам пора. Надо будет еще объяснить, почему твоя невеста не смогла к нам присоединиться, но ничего, я что-нибудь придумаю. Кстати, где она? Пусть охранники за ней приглядывают, чтобы не натворила каких-нибудь глупостей!
        Кайл медленно поставил стакан на стол.
        — Она у тебя в номере. Я велел ей идти туда.
        — Когда?! — воскликнул Мервин.
        — Незадолго перед тем, как ты пришел.
        — Так вот, у меня ее нет. И в холле ее тоже не было — я бы заметил.
        Кайл полагал, что самое страшное с ним уже случилось, но, как видно, ошибся. Что может быть хуже, чем узнать, что Сара ему лжет? Только узнать, что она пропала.
        — Если она ушла из отеля, я…
        — Я уверен, она где-то здесь. Вряд ли она бросится бежать, особенно если надеется, что ты все простишь и забудешь. Должно быть, забилась в какой-нибудь укромный уголок и обдумывает следующий шаг. Я прикажу охране ее разыскать. А ты тем временем произнесешь свою речь и постараешься потянуть время. Пошли.
        Кайл не знал, как выдержит это мероприятие. Ему оставалось только надеяться, что охранники быстро разыщут Сару. Да, она лгунья, предательница — но жизнь ее по-прежнему в опасности.
        — Не переживай, — словно прочтя его мысли, сказал Мервин. — Она же полицейский, она сумеет за себя постоять.
        Возможно. И все же Кайлу было бы куда спокойнее, будь Сара рядом.
        16
        Сара прислонилась к стене и закрыла глаза. Нет, она не заплачет. Слезами делу не поможешь, от слез только хуже — этот урок она еще в детстве усвоила. Но одинокая слеза знать не хотела ни о каких уроках, усвоенных в детстве. Она выкатилась из-под ресниц и потекла по щеке, и Сара сердито смахнула ее ладонью.
        Из банкетного зала доносились голоса. Кто-то проверял микрофон. В воздухе вился аппетитный аромат кофе и свежих булочек. Но где же Кайл? Странно, по ее расчетам, ему давно пора быть на месте. Впрочем, как и ей самой. Она не вправе его подводить. Это ее долг. Стоять рядом с человеком, который ее ненавидит, улыбаться, принимая поздравления, изображать счастливую невесту. Как бы ни было больно.
        Кто-то коснулся ее плеча. Сара мгновенно собралась — это может быть убийца, а она не вооружена! Резко развернувшись, она приготовилась ударить противника локтем в лицо, но вовремя остановилась, увидев перед собой Марлу.
        — Ой! — Марла отскочила, выставив перед собой руки. — Похоже, ты сегодня не в духе!
        — Это уж точно, — пробормотала Сара.
        — И что ты вообще здесь делаешь? Тебе давно пора быть на банкете… Господи, что у тебя за вид! Да ты, кажется, плакала? Что случилось? С Кайлом поругались?
        — А вы еще не знаете?
        — О чем не знаю? — переспросила Марла.
        Что ж, пусть лучше узнает от Кайла. И неважно, что он расскажет сестре. Захочет выставить ее лгуньей и обманщицей — его право.
        Выхватив из сумочки пудреницу, Марла подступила к Саре и принялась припудривать ее покрасневшие глаза и щеки.
        — Это как-то связано со звонками доктора Мертонса?
        — Доктора Мертонса? Когда он звонил?
        — Сегодня утром и вчера вечером. Говорил, что получил результаты какого-то анализа. — Марла спрятала пудреницу обратно в сумку. — О чем это он?
        Должно быть, о результатах генетического анализа. Но говорить об этом с Марлой не стоит. И думать тоже. Сначала надо собрать по кусочкам и склеить разбитое сердце.
        — Не знаю, — солгала Сара.
        — Что ж, перезвони ему позже. — Марла взяла Сару под руку. — А теперь пошли в зал. И не вешай нос, смотри веселей!
        Сейчас Сара даже ради спасения жизни не смогла бы «смотреть веселей».
        — Придется им принять меня такой, как есть.
        — Ну хотя бы постарайся улыбнуться! Вот так. — И Марла продемонстрировала сияющую улыбку. — Видишь, как просто? Ничего, привыкнешь. У Кайла такие мероприятия не реже двух раз в неделю, а ближе к выборам расписание станет еще насыщеннее.
        Но уже без меня, уныло подумала Сара.
        — Спасибо вам, — пробормотала она.
        — Послушай, когда весь этот балаган закончится, почему бы нам не познакомиться поближе? Посидим, выпьем, ты мне пожалуешься на эту свинью, моего братца…
        Сара покачала головой.
        — Он вовсе не свинья.
        — О, я, кажется, понимаю! — протянула Марла. — Раньше была не уверена — но у тебя просто на лице написано, что ты любишь Кайла!
        — Нам пора, — напомнила Сара и вошла в зал первой.
        — Только этого не хватало, — прошептала у нее за спиной Марла. — Здесь Гришэм — и идет он прямо к нам.
        Сара напомнила себе, что здесь, на глазах у сотни свидетелей, Гришэм ничего ей не сделает. Но сердце не желало прислушиваться к доводам разума: при одной мысли о столкновении с врагом начинало стучать, словно отбойный молоток.
        — Что он здесь делает? — спросила Сара.
        — Общество гражданского содействия пригласило на завтрак обоих кандидатов. Они еще не решили, за кого голосовать.
        Приблизившись к ним, Гришэм сухо поздоровался с Марлой, затем повернулся к Саре.
        — Рад вас видеть, мисс Ригби.
        Сара промолчала. Рауди Гришэм, на ее взгляд, не заслуживал даже простой вежливости.
        — Я кое-что о вас разузнал, — заговорил он, по-крокодильи улыбаясь. — Интересные вещи мне открылись, знаете ли.
        — Могу представить. Но о том, что я работала у Неда, вы должны были знать, раз он ваш приятель.
        — Да, вы разносили коктейли в ночном клубе. Странно, что газетчики до этого еще не докопались. — Он даже не потрудился замаскировать угрозу.
        — Полагаю, скоро они об этом узнают. От вас.
        — Разумеется. Это мой гражданский долг. — Помолчав, он снова улыбнулся. — А еще я расскажу им о вашем сомнительном прошлом. Марла, вы, должно быть, уже в курсе?
        Покосившись на Марлу, Сара мысленно восхитилась ее самообладанием. Каким-то чудом женщине удалось удержать на лице безразлично-благожелательную улыбку.
        — О Саре я знаю многое, — ласково ответила она. — И о вас тоже. Говорят, например, что вы ублюдок, каких свет не видал, и импотент к тому же. Это правда?
        Улыбка Гришэма померкла.
        — У меня есть доказательства! Скоро все узнают, что представляет собой невеста Кайла Маккола!
        — Ну хватит! Пора все это прекратить — раз и навсегда!
        Сара решительно шагнула к сцене, но Марла схватила ее за локоть и зашептала:
        — Не позволяй ему тебя спровоцировать! Подумай о Кайле, о его кампании…
        — Об этом я и думаю. Не хочу, чтобы Гришэм использовал меня в своих грязных играх.
        Сара поднялась на сцену и подошла к микрофону. Гул голосов постепенно затих.
        — Думаю, все вы уже знаете, что меня зовут Сара Ригби и что я обручена с Кайлом Макколом. Мистер Гришэм только что поведал мне, что намерен распустить слухи. Слухи, которыми он надеется очернить и дискредитировать моего жениха. Чтобы пресечь сплетни и догадки, я расскажу вам все как есть.
        Глазами она отыскала Гришэма. Вид у него был слегка обескураженный. То ли еще будет, когда я закончу свою речь! — злорадно подумала Сара.
        — Я — офицер полиции.
        По залу пробежал изумленный шепоток. Гости обменивались потрясенными взглядами. Сара посмотрела на Марлу — та, казалось, едва держалась на ногах.
        — Я… — Голос внезапно сел, и Саре пришлось откашляться. — Я вела неофициальное расследование смерти Эйлин Хеттенбак, женщины, утонувшей в бассейне в поместье Маккола. Больше никто в расследовании не участвовал. Я действовала одна. — Последнее Сара добавила, чтобы выгородить Тони. — Я хотела убедиться, что произошел несчастный случай, а не убийство.
        — Если я правильно вас понял, вы, как представитель закона, полагаете, что Кайл Маккол как-то причастен к смерти мисс Хеттенбак? — По лицу Гришэма нетрудно было догадаться: он чувствует себя золотоискателем, нежданно-негаданно напавшим на золотую жилу.
        Сара хотела ответить, но, почувствовав на себе чей-то взгляд, посмотрела в кулису. Там стоял Кайл. И на лице его была написана ненависть. Чистая, беспримесная ненависть. Обращенная на нее, Сару.
        Когда Кайл увидел Сару на сцене, у него едва не остановилось сердце. Что она там делает? Зачем привлекает к себе внимание? Пока она стоит там, ее легко подстрелить…
        Но в следующий миг он услышал: «Я хотела убедиться, что произошел несчастный случай, а не убийство». Лучше бы она вонзила ему нож в спину!
        — Что она делает, черт побери?! — воскликнул Мервин. — Мы должны ее остановить! Она тебя погубит!
        В этом Кайл не сомневался. Но сейчас он думал о другом. Если они с Мервином взбегут на сцену и заставят Сару замолчать, собравшиеся в зале, быть может, так и не услышат, что она хотела сказать, но сразу поймут, что между Макколом и его невестой происходит что-то неладное. Так у него появится мотив для убийства. А у нее — причина быть убитой. Нет, пусть Сара договаривает.
        — Мои подозрения не подтвердились, — продолжала Сара. Голос ее заметно дрожал. — Я не нашла никаких подтверждений тому, что Кайл хотя бы знал Эйлин, не говоря уж о его причастности к убийству. Надеюсь, мои слова положат конец слухам и сплетням. Я никогда не обручилась бы с человеком, которого считаю ответственным за смерть моей подруги.
        — Откуда нам знать, что вы правы? — прорезал шум зычный голос Гришэма. — Ведь изначальные ваши подозрения были на чем-то основаны. Что-то заставило вас предположить, что Маккол виновен!
        Сара стояла, расправив плечи и гордо вздернув подбородок, но глаза ее были полны боли.
        — Как я уже говорила, Эйлин была моей подругой. Я чувствовала, что обязана выяснить, что произошло, и добиться справедливости. Но теперь я знаю: Кайл невиновен. В этом я готова поручиться своей жизнью.
        Воцарилось молчание. Сара неловко кивнула и поспешно сошла со сцены.
        — Черт побери! — пробормотал Мервин. — Что же теперь делать? Хочешь, я поднимусь и…
        — Не надо, — прервал его Кайл. — Говорить буду я.
        Он должен защитить ребенка. И Сару. Любой ценой.
        Кайл торопливо вышел на сцену и взял микрофон.
        — Как вы уже слышали, моя невеста — офицер полиции. Мы познакомились, когда она расследовала несчастный случай, произошедший в моих владениях. Но теперь расследование окончено, и я перейду к личным вопросам. Мы собирались объявить об этом в ближайшее время, сейчас, думаю, момент подходящий. Мы ждем ребенка.
        Реакция была такая, какой он и ожидал: переглядывания, смущенные улыбки, поздравления… Гришэм позеленел от злобы. Кайл поискал глазами Марлу и Мервина — на их лицах отражались примерно те же чувства. Да, не так он надеялся сообщить сестре, что у нее скоро появится племянник — или племянница! Но убийца не оставил ему выбора.
        — Понимаю, некоторых избирателей эта новость шокирует, — продолжал Кайл. — Все, что я могу сказать по этому поводу, — беременность мы не планировали, однако хотим ребенка и с нетерпением ждем дня, когда станем отцом и матерью.
        Кайл спустился со сцены — и столкнулся лицом к лицу с сестрой. Он протянул к ней руку, но она его оттолкнула.
        — Черт бы тебя побрал! — прошипела Марла сдавленным от злобы голосом и, повернувшись, бросилась прочь из зала.
        Кайл не побежал за ней. К полной откровенности с сестрой он был пока не готов. Пусть полиция найдет доказательства, что за заговором стоит Гришэм. Пусть опасность останется позади. Тогда он постарается помириться с Марлой. А пока что положение — хуже некуда. Сестра зла на него, как черт. Мервин, без сомнения, тоже. Что уж говорить о Саре!
        Она, конечно, думает, что он ее ненавидит. Но это не так. Там, в номере, в нем говорила не ненависть, а потрясение. Черт возьми, не каждый день узнаешь, что мать твоего ребенка служит в полиции и подозревает тебя в убийстве! Точнее подозревала. Ясно, что теперь она так не думает. Чтобы обелить его, она рискнула всем. Выйти на сцену, смело раскрыть свое инкогнито — это могло стоить ей работы. А может быть, и жизни — если убийца в зале. Но она это сделала. Ради него.
        Она еще не знает результатов анализа ДНК. И, должно быть, когда узнает, не обрадуется. Сейчас она скорее всего надеется, что сперма принадлежала кому-нибудь другому. А быть может, и проклинает свою беременность… Следующая мысль заставила Кайла похолодеть. Нет, Сара никогда этого не сделает! Не избавится от ребенка только потому, что ненавидит его отца! Но что, если…
        Он должен ее найти. Должен с ней поговорить.
        Все объяснить. Извиниться. Как можно скорее. Ради ребенка. Нет, не только ради ребенка. Ради самого себя. Ради них обоих. Если Сары не будет рядом, ему незачем будет жить.
        17
        Вставив в замок ключ-карточку, Сара распахнула дверь номера. Она заберет свою сумочку и уйдет, пока Кайл и его родственники ее не хватились. Встречаться с ними лицом к лицу она сейчас не может. Жаль, что все ее деньги остались в доме Кайла, но, может, удастся выручить их с помощью Тони Фонтино?
        Если Тони захочет с ней разговаривать. Она ведь практически вышвырнула его из номера. А ее публичное заявление наверняка принесет ему немало неприятностей. Как убедить начальство, что Тони не причастен к ее авантюре и за нее не отвечает? И, что гораздо важнее, — как убедить Тони, чтобы он ее простил?
        Влетев в спальню, Сара выхватила из шкафа свою сумочку. Солнечный луч, отразившись в зеркале, сверкнул на блестящем ободке. Обручальное кольцо. Можно его продать и выручить деньги для ребенка… но Сара знала, что не сделает это. Никогда. Пусть у нее останется хоть что-то на память о Кайле. Нет, не надо так думать. У нее останется самое главное — ребенок.
        Сара вдруг почувствовала: в том, чтобы оставить кольцо у себя, есть что-то бесчестное. Словно она воспользуется благородством Кайла. Нет, ей ничего от него не нужно. Сняв кольцо, она бережно положила его на стол. На глазах выступили слезы, и Сара сердито тряхнула головой. Нареветься она еще успеет. Сейчас перед ней куда более важная проблема — как выбраться из отеля? Скорее всего, люди Кайла дежурят и у дверей. Едва ли ей удастся выйти из отеля незамеченной. Но что, если попробовать…
        Конечно, надежды мало. Едва ли Тони сможет ее простить после всего, что она натворила. И все же она попытается снова попросить помощи у своего верного друга. В последний раз. Сняв телефонную трубку, Сара набрала номер детектива Фонтино.
        Несколько минут спустя, закончив разговор, Сара хотела покинуть номер. В дверь постучали. Сара замерла. Тони не мог появиться так быстро, и потом, они договорились встретиться в холле. Кайл? Нет, у него есть ключ. Значит, кто-то из Бартлеттов? Но что, если… А у нее нет с собой даже револьвера! Приказав себе не трусить, Сара подошла к двери.
        — Кто там?
        — Сара, Кайл с вами? — послышался из-за двери встревоженный голос Мервина.
        Облегченно вздохнув, она открыла дверь.
        — Нет, его здесь нет.
        Устало вздохнув, Мервин прислонился к дверному косяку. Сегодняшние волнения, как видно, не прошли для него бесследно: он был очень бледен, осунулся и теперь выглядел на все свои сорок с лишним.
        Что-то в его облике смутно насторожило Сару. Что-то не так, что-то неправильно… но, расстроенная и измученная, она не смогла сосредоточиться.
        — Ну, голубушка, и наделали вы дел! — тяжело дыша, заговорил Мервин. — Видели бы вы, что творится сейчас в банкетном зале! Но сейчас не об этом. Вы не знаете, где Кайл? Где вы в последний раз его видели?
        — Только в зале…
        Сара ощутила, как по позвоночнику пробежал холодок; ее вдруг охватило острое предчувствие беды.
        — Он сказал, что пойдет за вами. Что вы, должно быть, вернетесь в номер… Не понимаю, где же он? Может быть, он имел в виду наш с Марлой номер?
        Мервин двинулся через холл к своему номеру. Сара последовала за ним.
        — Если Кайл пропал, я буду искать его вместе с вами!
        Остановившись, Мервин вставил карточку в щель и распахнул дверь своего номера. Что-то в его движениях насторожило Сару: она шагнула назад… но не так быстро, как следовало. В следующий миг, цепко схватив ее за плечо, Мервин втащил ее в номер и выхватил из кармана револьвер с глушителем.
        Не отрывая от нее глаз — холодных, безжалостных глаз убийцы — он захлопнул дверь и нажал на кнопку запирающего устройства. Только сейчас Сара поняла, что в облике Мервина привлекло ее внимание: на руках у него были тонкие хирургические перчатки.
        — Один звук, — прошипел он, — и мне придется прикончить тебя раньше намеченного срока.
        Свободной рукой Мервин выхватил из кармана сотовый телефон и набрал номер.
        — Я выполнил обещанное, — произнес он в трубку и, выключив телефон, опустил его в карман пиджака.
        Итак, он не один. У него есть сообщник. Но кто? Может быть, Марла? Господи, неужели в этом замешана сестра Кайла?
        — Зачем ты все это делаешь? — спросила Сара.
        Голос у нее не дрожал. Незачем показывать ему, как она напугана. А она боится до смерти — и не за себя. И не только за ребенка. За Кайла. Слишком хорошо Сара понимала, что сделает Мервин, едва Кайл попытается сюда войти.
        — Самый древний мотив на свете — деньги. Мне нужны средства из доверительного фонда. Все, не только та половина, которую унаследует Марла. И как можно скорее. На мне висит большой долг.
        — Но почему ты не попросил у Кайла? Он бы не пожалел денег для родственника…
        — Несколько миллионов? Сомневаюсь. И потом, он начал бы задавать вопросы. Слишком много неприятных вопросов.
        — Например?
        Сара отвлекала внимание Мервина, пытаясь придумать, как выбраться из западни. Его сообщник появится с минуты на минуту — и тогда ей конец. Но, быть может, она успеет добежать до спальни и запереться, прежде чем Мервин спустит курок.
        — Например, о смерти Эйлин Хеттенбак.
        Сердце Сары ухнуло куда-то вниз.
        — Так это ты! Ты ее убил!
        — Мне ничего другого не оставалось. — Мервин поморщился. — Мало того что эта дуреха послала меня к черту, еще и пригрозила пожаловаться Марле! А Марла все разболтала бы Кайлу — и тогда конец нашему сотрудничеству. И тогда я убил Эйлин. Так что вы были правы, детектив Ригби: ее смерть — не случайность. Надеюсь, теперь вы удовлетворены?
        Нет, Сара не чувствовала удовлетворения. В сердце ее кипела гремучая смесь из страха, гнева и горечи. Эйлин — милая девушка, никому не причинившая зла, — погибла потому, что какой-то мерзавец хотел скрыть свои похождения от ревнивой жены! Нет, не просто мерзавец, напомнила себе Сара, хладнокровный, безжалостный убийца. Он не остановится перед новыми жертвами.
        Очевидно, в ее убийстве Мервин намерен обвинить Кайла. Это будет нетрудно. Тони видел, как они с Кайлом ссорились. На суде Мервин расскажет о похищении и, несомненно, постарается создать впечатление, что за всем этим стоял Кайл. И кто знает, чему поверят присяжные? Даже если в конце концов Кайла оправдают — какое-то время он проведет в тюрьме, а Мервин и Марла тем временем распорядятся его состоянием.
        Сара сделала шажок назад, и револьвер Мервина тут же нацелился ей в живот.
        — Стой на месте. Я пока не собираюсь тебя убивать — если ты меня не вынудишь.
        — Мне кажется, тебе не стоит стрелять, — заметила Сара, стараясь говорить спокойно. — Лучше меня задушить. Это будет больше похоже на убийство, совершенное в порыве ярости.
        — А ты права. Легко планировать идеальное преступление, когда в советчиках у тебя полицейский!
        Но Сара думала вовсе не об «идеальном преступлении». Чтобы ее задушить, Мервину придется приблизиться к ней. Тогда ей, возможно, удастся отключить его с помощью какого-нибудь приема. Конечно, он крупнее и, по всей видимости, сильнее ее, но, пока он держит ее на мушке, у нее нет ни единого шанса.
        — Ты и до похищения знал, что я из полиции?
        — Понятия не имел. Знал бы — разумеется, выбрал бы кого-нибудь другого.
        — А потом ты убил доктора Ширмана и медсестру. Словом, уничтожил всех, кто помог тебе осуществить твой план.
        — Их было необходимо убрать. И охранников тоже. Слишком рискованно оставлять живых свидетелей. Неужели тебе их жаль? Все эти люди ради денег пошли на отвратительное преступление.
        — Ты вложил в этот заговор огромные деньги.
        Неужели их не хватило бы, чтобы расплатиться с шантажистом?
        — Увы! Деньги на аренду склада и оборудования я взял из фондов кампании. Так что, можно сказать, за твои приключения платил Кайл. Но это мелочь по сравнению с тем, что хранится в доверительном фонде! Я знаю, о чем ты думаешь, — продолжал Мервин. — Почему бы мне просто не убить Кайла и не покончить со всем этим? Да, я так и хотел сделать. Правда, хотел. Это было бы намного легче.
        — Почему же ты не убил его?
        — Из-за завещания. По завещанию Кайла в случае его смерти все, чем он владеет, отходит благотворительной организации. Не мог же я попросить его изменить завещание!
        — Все равно не понимаю. Даже если Кайл попадет в тюрьму, он не изменит завещания!
        — Изменит, не беспокойся. Я его уговорю. Скажу, что ему нужны деньги на адвокатов. Добьюсь, что он передаст все полномочия своей сестре.
        Он все продумал! И план его увенчается успехом — если Сара ему не помешает. Но что она может сделать? Особенно сейчас, когда на нее направлен револьвер?
        — У меня есть предложение. Думаю, Кайл согласится заплатить тебе за жизнь ребенка. Можешь держать меня где-нибудь в заключении, пока он не родится, а потом убить.
        — Да не стану я возиться с тобой семь месяцев! — фыркнул Мервин. — Мне нужны деньги, и немедленно!
        — Пока ты получишь деньги, все равно пройдет несколько месяцев, — настаивала Сара. — А если заключишь с Кайлом сделку, он выплатит все сразу и наличными. Он согласится на любые условия ради жизни ребенка!
        — Его ребенка. — Мервин усмехнулся. Не сводя глаз с Сары, он прижался ухом к двери, к чему-то прислушиваясь. — Доктор Мертонс нашел результаты анализа. Теперь Кайлу точно известно, что ты носишь его ребенка.
        Позже, сказала себе Сара. Об этом я подумаю позже. Не сейчас — когда веду торг с дьяволом и на кону стоят три жизни.
        — Прости, но я вынужден отклонить твое предложение. Я не позволю этому ребенку появиться на свет. Мне нужны деньги, и я не собираюсь отдавать их ублюдку Кайла!
        Напрасно он это сказал. Ох, напрасно! До сих пор в Саре боролись гнев и страх — теперь гнев победил.
        — Ублюдок в этой комнате только один. И это не мой ребенок.
        Мервин расхохотался.
        — Верно, дорогая, я ублюдок, и еще какой! А скоро стану чертовски богатым ублюдком! Недолго осталось ждать.
        Войдя в номер, Кайл громко позвал Сару. Еще раз. И еще. Нет ответа. Ни вздоха. Ни шороха. Лишь звуки его голоса нарушали тишину. Куда же, черт побери, она подевалась?!
        Достав телефон, он набрал номер начальника охраны, чьи подчиненные сейчас рассеялись по всему отелю. Нет, никто из них не нашел Сару. И те, что дежурили на выходах, уверяли, что здание она не покидала.
        Кайл заглянул в спальню и заметил на прикроватной тумбочке обручальное кольцо. Значит, Сара была здесь? То, что Сара оставила кольцо в номере, сказало Кайлу о многом. Безмолвное прощание. Недвусмысленный знак: между ними все кончено. Господи, какой же он идиот! Почему не бросился за ней, не остановил, не умолил остаться?!
        — Сара!
        Положив кольцо в карман, Кайл вернулся в гостиную. Посреди комнаты стоял Тони Фонтино.
        — Что вам здесь нужно? — неприветливо спросил Кайл.
        — Ищу Сару.
        Первым желанием Кайла было вышвырнуть полицейского за дверь. Это он во всем виноват! Если бы он не выболтал тайну Сары… Но рассудком Кайл понимал: Тони поступил так, как считал правильным. Он защищал Сару. Только сам Кайл виноват, что, узнав правду, повел себя как последний болван. Если бы он усмирил свое чертово самолюбие и выслушал Сару, быть может, теперь она была бы в безопасности.
        — Я не знаю, где она. Мои люди уже ищут ее.
        — Она звонила мне минут десять назад.
        — Где она? — поинтересовался Кайл.
        — Она сказала, будет ждать меня в холле, но в холле я ее не нашел и подумал: может быть, она в номере?
        — Нет. Но, кажется, была здесь. Допустим, она покинула отель незамеченной. Вы не знаете, куда она могла поехать?
        Тони покачал головой.
        — Она не вернулась бы в Сан-Франциско, не предупредив меня. Мы договорились встретиться, она должна была меня ждать.
        Кайла пробрала холодная дрожь. Быть может, Сара не дождалась Тони, потому что убийца вновь похитил ее?
        — Черт побери! Что, если до нее добрался Гришэм?
        — Гришэм? Вы думаете, он за всем этим стоит?
        — Думаю, что очень на то похоже.
        Уж слишком похоже. Слишком очевидно все улики указывают на Гришэма, а это подозрительно. Что, если Гришэм всего лишь подставная фигура? Но сейчас не время об этом думать. Надо выручать Сару. Кайл чувствовал, что с ней случилась беда.
        Кайл и Тони вышли в холл, но, услышав, как звякнул колокольчик, возвещая об остановке лифта, оба отступили в нишу. Секунду спустя двери лифта бесшумно разъехались и в холл вышел Рауди Гришэм. Кайлу потребовалась вся сила воли, чтобы не наброситься на мерзавца и не выбить из него правду, но что-то удержало его. И в следующий миг Кайл обрадовался, что не тронулся с места, ибо Гришэм уверенно подошел к двери номера и постучал. Видимо, его ждали — дверь сразу отворилась, и он вошел.
        Сара там. Доказательств у Кайла не было — но он в них и не нуждался. Просто знал: она там. Она в опасности. Если еще жива. Так или иначе, он должен остановить Гришэма. Оставалось лишь надеяться, что еще не слишком поздно.
        — Вы вооружены? — спросил Кайл.
        Тони выхватил из кобуры револьвер.
        — Думаете, нам понадобится оружие?
        — Да, — коротко ответил Кайл. Все на свете он отдал бы за возможность ответить иначе.
        Сара подозревала, что сообщник Мервина — не кто иной, как Рауди Гришэм, поэтому, когда увидела его, не удивилась. Удивило Сару другое: при виде ее на физиономии Гришэма отразилось крайнее изумление.
        — Какого дьявола она здесь делает?! — рявкнул Гришэм.
        Мервин быстро запер дверь. Сара заметила, что, открывая дверь, он стоял так, чтобы спрятать револьвер, но теперь больше не скрывал, что вооружен.
        — Я спросил, зачем ты притащил ее сюда! повторил Гришэм, переводя хмурый взгляд с Сары на револьвер и обратно.
        — Она — часть моего плана. Как и вы, Рауди.
        — Где, черт побери, мои деньги?! Ты сказал, что они здесь! Если ты попробуешь со мной шутить, Бартлетт, я всем расскажу, что ты убил ту женщину!
        Мервин встретился взглядом с Сарой.
        — Эйлин в ту ночь позвонила своему хозяину и пожаловалась, что я домогался ее, а когда она отвергла мои ухаживания, начал ей угрожать. Узнав, что Эйлин мертва, Нед рассказал обо всем своему приятелю Рауди, с которым его связывали кое-какие темные делишки. А Рауди провел частное расследование — и нашел верный ответ. В сообразительности ему не откажешь. Ему не хватало денег на кампанию, вот он и решил, что я стану легкой добычей.
        — Так это он тебя шантажирует?! — изумилась Сара. — Ты все это затеял ради того, чтобы расплатиться с Гришэмом?
        На мясистой физиономии Гришэма расплылась самодовольная ухмылка. Но только на долю секунды. Ибо в следующий миг Мервин нажал на курок.
        Приглушенный выстрел в упор прозвучал громовым раскатом. За долю секунды Сара успела умереть тысячью смертей — но в следующее мгновение поняла, что хоронить себя рано. Ее очередь еще не пришла.
        На жемчужно-сером пиджаке Рауди Гришэма расплылось алое пятно. Он приоткрыл рот, словно собирался что-то сказать, покачнулся и мешком рухнул на пол.
        Сара нырнула за диван, успев схватить со стола тяжелую бронзовую статуэтку. Против револьвера это «оружие», конечно, ничего не стоит, но без борьбы она не сдастся! Гришэм мертв — или умирает; и Сара не сомневалась, что в списке Мервина Бартлетта она следующая.
        Мучительную тишину прервал голос Мервина, звучащий так мягко, словно и не было никаких выстрелов и крови.
        — Знаешь, это даже хорошо, что ты рассказала полиции о похищении. Теперь легко объяснить, почему Кайл убил вас обоих. Гришэма — потому что хотел поквитаться с человеком, который пытался его погубить, тебя — потому что думал, что ты действуешь по его указке.
        Сара его видела — в зеркале на стене. Но это значило, что и Мервин ее видит. Он шел к ней с револьвером, и глаза его — пустые, мертвые глаза убийцы — были устремлены прямо на нее. Что же делать? Оставаться в укрытии — чистое самоубийство. Она должна напасть. Думай, Сара, думай! Решено: на счет «три» она вскочит и швырнет в него статуэтку. Надежды на успех мало — но ничего другого не остается.
        Раз. Взгляды их в зеркале встретились. Мервин раздвинул губы в холодной усмешке хищника. Два. Сара приготовилась метнуть статуэтку. Даже если он ее подстрелит — быть может, ей удастся в него попасть. И тогда мистеру Бартлетту придется объяснять полиции, где и как он получил рану. Три! Сделав глубокий вдох, она вскочила на ноги, отпрыгнула к дальнему краю дивана и, отведя руку назад, метнула во врага свое оружие.
        Не вышло. Мервин уклонился без труда. Даже не замедлил шаг. Он шел прямо на Сару. Дуло револьвера — холодный глаз смерти — смотрело ей в лицо…
        В этот миг дверь номера распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Сара успела увидеть в дверном проеме Тони. И Кайла.
        И тогда Мервин выстрелил.
        Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы это был сон! Самый страшный кошмар в его жизни.
        Кайл видел, как взорвалось зеркало, разлетевшись на тысячи осколков. Слышал крик Сары: «Ложись!» И пронзительный, почти нечеловеческий вопль Мервина. Звериный вой, полный ярости и отчаяния.
        Безжизненное тело Гришэма он заметил не сразу. Может быть, в тот момент и не заметил вовсе — позже, когда Кайл пытался припомнить эти события, все представало перед ним смутно, словно в тумане.
        Удивился ли он, когда увидел Мервина с револьвером? Трудно сказать. У него не было времени анализировать свои ощущения. Кайл не стал задавать вопросов, не стал даже ждать реакции Тони — просто бросился на Мервина, нагнув голову, словно разъяренный бык. Он врезался в него со всего маху, и оба полетели на пол.
        Револьвер. Вот единственное, о чем помнил Кайл. Отнять у него револьвер. Не дать ему сделать второй выстрел. Мервин извивался под ним, не выпуская из рук оружия. На миг холодное дуло револьвера уперлось Кайлу в грудь. Но только на миг. Кайл не собирался проигрывать эту битву. Ставки были слишком высоки. Не просто вопрос жизни и смерти — на кону стояла жизнь Сары. И его ребенка.
        Сумев каким-то образом высвободить руку, он нанес противнику сокрушительный удар в челюсть. Голова Мервина запрокинулась, но револьвера он не выпустил. Напротив, инстинктивно нажал на курок, и воздух взорвался громом выстрелов. Кайлу оставалось только молиться, чтобы пули не задели Сару.
        Наконец Кайлу удалось вышибить из рук Мервина револьвер. Кайл схватил противника за горло.
        — Не заставляй меня тебя убивать. Подумай о Марле.
        Его голос прозвучал на удивление спокойно, хотя Кайлу хотелось избить мерзавца до смерти. Мервин, которому он доверял, как брату, предал его, пытался лишить всего, что ему дорого! Всего. Начиная с Сары.
        Сара! У Кайла упало сердце. Он вдруг сообразил, что после крика: «Ложись!» — не слышал от Сары ни звука. Господи, неужели Мервин убил ее? Если так, он — покойник.
        — Сара! — позвал Кайл.
        Секунда тишины показалась ему невыносимо долгой.
        — Со мной все в порядке. Он промахнулся.
        В следующий миг она уже стояла с ним рядом, держа в руке револьвер Мервина. Но он не потребовался: Тони, держа свое оружие обеими руками, целился Мервину в голову.
        — Отойди от него, Кайл, — скомандовал он. — Я собираюсь арестовать эту жалкую пародию на человека. Очень надеюсь, что он дернется, тогда я буду вправе разнести ему башку!
        Кайл поднялся и отошел к двери, едва не споткнувшись о тело Гришэма. Бесцеремонно перевернув Мервина ничком, Тони защелкнул на его запястьях наручники и принялся зачитывать ему его права.
        Сара шагнула к Кайлу, и он обнял ее обеими руками. Сару била крупная дрожь. Кайл представлял, какой ад ей пришлось пережить, пока они с Тони Фонтино не явились на выручку. Что ж, скоро она ему обо всем расскажет. Но не сейчас. Достав телефон, Кайл набрал номер службы безопасности и, как только явились охранники, подхватил Сару на руки.
        — Куда ты меня несешь? — спросила она, обняв его за шею и прильнув к нему.
        — Подальше отсюда.
        Он отнес ее в свой номер, в спальню — и несколько минут спустя уже сидел с ней рядом на кровати, крепко прижимая ее к себе.
        — Значит, все это сделал Мервин! — сказала Сара.
        Поцелуем Кайл заставил ее замолчать. Потом. Все потом. Сейчас он не в силах был думать ни о чем, кроме одного — что лишь чудом не потерял ее.
        — Мне неважно, кто ты, — прошептал он, склонившись к ее уху. — Неважно, что ты расследуешь. Важно только то, что ты в безопасности.
        Она подняла на него огромные сияющие глаза.
        — Сама не понимаю, как… но я, кажется, тебя полюбила.
        В ее устах это звучало так, словно совершилось чудо. Наверное, так оно и было.
        — Я тоже тебя люблю.
        По щекам Сары ручьем хлынули слезы — светлые, солнечные слезы счастья.
        — Ты действительно меня любишь? Ты так говоришь не потому, что меня чуть не убили?
        — Я действительно тебя люблю, — подтвердил Кайл.
        Сара вгляделась ему в лицо — и, убедившись, что он говорит правду, с удовлетворенной улыбкой прильнула к его губам.
        — Если так, значит, все будет хорошо.
        И Кайл с ней согласился.
        18
        Саре снился прекрасный сон. Сон о том, как Кайл занимается с ней любовью. Точь-в-точь как два дня назад, когда они наконец вернулись в поместье. Сара перекатилась на кровати, чтобы прижаться к Кайлу, но его не было рядом. Она лежала в постели одна, и балконная дверь была распахнута настежь.
        Сара встала и, накинув халат, вышла на балкон. Кайл в самом деле был там. Только что прошел дождь; на перилах еще блестели в лунном свете крупные дождевые капли, и в воздухе приятно пахло свежестью.
        — Зачем ты оделась? — с улыбкой спросил Кайл.
        По его игривому тону Сара поняла: он предпочел бы увидеть ее в белье. Или обнаженной.
        — Я подумала, ты можешь быть с Марлой.
        — Она приняла успокоительное и теперь спит.
        Сара знала, Марле сейчас очень тяжело. Что может быть страшнее — узнать, что твой муж в тюрьме, что ему грозит смертный приговор? Но еще ужаснее знать, что этот приговор заслужен. Что человек, которого ты любила, которому верила всей душой, оказался последним из негодяев. Но для Марлы не все потеряно. У нее есть любящий брат, он поможет ей преодолеть горе и вернуться к жизни.
        — Что ты здесь делаешь? — спросила Сара. Обхватив за талию, Кайл привлек ее к себе.
        — Думаю, как бы заставить тебя выйти за меня замуж.
        — Так ты в самом деле хочешь на мне жениться?!
        — Почему нет? В конце концов, ты носишь моего ребенка. И потом, я тебя люблю — об этом тоже забывать не стоит. А когда люди любят друг друга, самое логичное решение — брак.
        Сара притворилась, что раздумывает над ответом. Притворства хватило ровно на три секунды.
        — Почему же ты просто не предложишь мне руку и сердце?
        Так Кайл и сделал. Но сначала поцеловал ее — долгим, нежным, страстным поцелуем. Таким, что Сара сразу поняла: этот поцелуй — прелюдия к чему-то большему. Впереди их ждала долгая жизнь, полная света и радости, где каждый новый день будет наполнен счастьем и любовью.