Сердца трёх Лана Алвин
        Ник находит меня глазами, приближается. Видит картину маслом: Михаила, по-прежнему стоящего в коленопреклонённой позе с протянутой рукой, которая от напряжения начинает мелко дрожать. И дальше творит такое… Этот несносный тип… встает рядом с Михаилом, тоже протягивает мне коробочку (только не синюю, а красную) и говорит: - Лена, и я предлагаю тебе руку и сердце!
        Сердца трёх
        Глава 1
        - Скорее! Скорее! Все! Хватайтесь за что-нибудь и крепко держитесь изо всех сил!
        Мы смотрим на капитана яхты. Тот, несмотря на смуглую кожу (он испанец, жгучий брюнет), бледен.
        - Что такое? Что случилось?! - слышатся разрозненные голоса.
        - Цунами! Мы только что получили предупреждение по рации! Скорее! Надевайте спасательные жилеты и держитесь!
        Прибегают два матроса. У каждого по охапке каких-то оранжевых штук. Объясняют: это жилеты. Нам быстро показывают: их надо сначала развернуть, затем надеть, продев руки в отверстия и застегнуть на груди. Затем дёрнуть вот за эту пимпочку с верёвочкой, и тогда спасательное устройство само надуется. После каждому суют в руки по жилету, и я старательно напяливаю его на себя. Как же трудно это сделать, когда у тебя пальцы трясутся от волнения и количества шампанского!
        Остальным участникам этой бурной вечеринки тоже непросто. Особенно тем, кто выпил слишком много. Одни просто не соображают, им приходится помогать. Другие хохочут - их веселят эти оранжевые вещицы. Третьи пытаются брыкаться, мол, мне и так хорошо, не приставайте. Четвертые просто лежат в полном расслабоне.
        Всё это происходит на верхней палубе белоснежной яхты «Изабелла» неподалёку от берегов Таиланда. Где мы конкретно находимся, географически то есть, я не знаю. Да и не до этого теперь. Те, кто более-менее соображает, в том числе я, быстро натягиваем жилеты, дёргаем веревочки. Внутри раздается шипение, и все, кто успевает облачиться, становятся похожи на оранжевых колобков. Это и правда смешно.
        Но ещё и страшно: на яхте продолжает греметь музыка, и матросы и другой обслуживающий персонал, в том числе и капитан, носятся туда-сюда, отыскивая уединившиеся парочки. Гостей на «Изабелле» собралось около ста человек. Мы прибыли сюда по приглашению какого-то очень состоятельного мужчины. Он миллиардер и красавчик. О нём так говорят. Правда, я его ещё не видела.
        Вечеринка началась без него. Ходили слухи, что он поехал на скоростном катере на берег - провожать в аэропорт свою девушку. То есть бывшую. Они расстались прямо тут, на борту. Но владелец яхты, как настоящий джентльмен, не захотел её отправить одну. Тем более, так я слышала, её предстояло посадить на его личный самолёт. У богатых своих причуды.
        Вижу перед собой бокал шампанского. Тянусь к нему, жадно выпиваю. Сажусь на обитую белой кожей мягкую скамью, накрепко привинченную к борту, и держусь за поручень. Всё это кажется совершенно дико и нелепо. Какое ещё может быть цунами?! Стоит чудесная топическая ночь. Над головами светит яркая, и не просто большая, а огромная, словно шар, Луна. От неё тянется по океанскому простору длинная серебряная дорожка. Звезды сверкают, веет теплый ласковый ветерок.
        Ну что может случиться в такую прекрасную ночь?!
        Мне кажется, капитан что-то напутал. Нет никакого цунами. Может, ему неверно сообщили? Будет дождь или ураган, а цунами - это же такая здоровенная, с небоскрёб высотой, волна, они случаются очень редко. И ещё я так помню: подобные возникают после землетрясения. Но ведь даже волнения нет, океан почти как стекло, полный штиль!
        Народ, сначала взволнованный сообщением команды, теперь постепенно возвращается к своим прерванным делам. Одни продолжают танцевать под зажигательную мелодию: приглашенный диджей делает звук погромче. Другие веселятся за столиками, поглощая алкогольные коктейли. Третьи снова целуются и хохочут.
        Я опять чувствую себя лишней на этом празднике жизни. Моя подруга, Надя, познакомилась в самом начале вечеринки с каким-то мулатом с вьющимися волосами и шикарным телом спортсмена. Они уже часа два воркуют где-то, я потеряла их из виду.
        Мне становится скучно, потому в ход идёт очередной, уже не помню какой по счету, бокал шампанского. Выпиваю его, ставлю на столик рядом и смотрю на океан. Какая красота! «Лунная дорожка блистает серебром, она идёт за мной, как след за кораблём», - вспоминают слова песни. Понемногу успокаиваюсь, а шампанское поднимает настроение. Цапаю с тарелочки ломтик шоколада и отправляю в рот. Растапливаю его и глотаю. М-м-м! Вкуснятинка!
        «Какой чудесный новый год, - думаю и улыбаюсь. - Ну точно, капитан напутал! Ничего страшного не случится».
        В этот самый момент яхта начинает понемногу разворачиваться. «Куда? Зачем?» - задаю немые вопросы, крутя головой. Остальные тусовщики даже не замечают. А «Изабелла» встает перпендикулярно прежнему курсу и замирает. Только ощущаю через поручень, за который держусь, как вибрирует дерево и металл под ним. Это там, в металлическом чреве яхты, работает её мощный двигатель. Он наращивает обороты, словно к чему-то готовится.
        Всё, что случилось потом, я помню смутно. «Изабелла» вдруг стала резко подниматься наверх. Словно вздумала ни с того ни с сего покорить огромную водяную гору. Я сжимаю пальцами поручень, чтобы не полететь за борт, и вся стискиваюсь в один маленький нервный комочек. Стало страшно так, как никогда прежде. Ужасно боюсь высоты, а здесь яхта мчится наверх, изображая из себя самолёт. Угол становился всё резче, двигатель уже просто ревёт, как дикий зверь.
        Я только видела, как сначала со столиков посыпалась посуда, улетая дальше на корму и там рассыпаясь на осколки. Бутылки, фужеры, блюда, фруктовницы, - всё дорогое, хрустальное, словно ветром сдуло вместе с фруктами, шоколадом и канапе. Раздались визги. Кто-то успел вцепиться за первое, что под руку попалось, а другие полетели с ужасными криками вниз. Некоторые промелькнули мимо меня и скрылись в темноте, послышались всплески воды.
        От страха едва дыша, я зажмурилась и только шептала «Господи, спаси и сохрани!»
        А потом случилось нечто ужасное. Яхта, не сумев забраться не вершину водяной стены, быстро накренилась и опрокинулась на бок. Раздался страшный грохот, плеск воды, рёв мотора, а ещё крики пассажиров. Мощная сила меня выдернула и швырнула с высоты, я плюхнулась на воду, ударилась очень больно и потеряла сознание.
        Бу-бу-бу… пш-ш-ш-ш… Бу-бу-бу… пш-ш-ш-ш… Бульк, бульк…
        Слух - первое чувство, которое просыпается во мне. Слышу, как неспешно набегают волны. Они шуршат, булькают, бормочут что-то. Становится так тепло, хорошо. Никуда не хочется уходить. Я понимаю, что лежу. Тактильные ощущения приходят следом. У меня мокрые ноги, они в воде. Их легонько колышут волны, а спине жарко почему-то.
        Я открываю глаза. Прямо передо мной крошечный крабик. Заметил, как я посмотрела на него, вскинул маленькие клешни и, не отводя от моего лица взгляда своих глаз на антеннах, быстренько помчался дальше. Смотрю вперед. Белый-белый песок, ракушки, водоросли. Кажется, это пляж.
        Встаю, и хотя голова немного кружится, осматриваю себя. Руки-ноги целы, на коже лишь несколько синяков и царапин. Но, слава Богу, никаких травм и ран нет. Я в том же, в чем была в тот момент, когда… И тут в памяти всплывает вчерашнее цунами. Теперь понимаю с ужасом: произошло кораблекрушение. Яхта «Изабелла» опрокинулась, а что было дальше… не знаю. Словно кто-то стёр запись в мозгу.
        На мне короткие джинсовые шорты, сверху спасательный жилет и футболка. Под ними купальник, и больше ничего. Да, из личных вещей ещё цепочка с крестиком - подарок мамы на 16-летие. Другие украшения не ношу, а серёжки сняла перед поездкой, чтобы не потерять. Они, с маленькими изумрудами, остались мне в наследство от бабушки.
        Я осматриваюсь вокруг. Пустынный пляж. Тянется в разные стороны на несколько километров. С левой стороны упирается в высокую скалу, она выдается в океан. С правой заворачивает. Впереди - тропические заросли. Огромные кокосовые пальмы шуршат большими листьями. Над головой - бездонное голубое небо и яркое солнце. «Надо бы зайти в тень, иначе получу ожог», - решаю и неспеша иду вперед.
        Сажусь под пальму и осматриваюсь дальше. На берегу ни следа человеческого. Ни одной вещи, даже крошечного намёка на яхту «Изабелла». Мне становится одиноко. И ещё понимаю, как сильно хочу пить. Так что мне делать? Сначала пресную воду поискать, а потом попытаться понять, куда меня выбросило?
        Решаю сначала как следует напиться. Если у меня начнётся обезвоживание, станет совсем нехорошо. Но углубляться в заросли не хочу. У меня нет обуви, могу порезать ноги об острые корни или листья. Потому иду в сторону скалы. Сама не знаю почему. Мне кажется: вдруг найдется тропинка в джунглях? Вдруг это берег Таиланда? И тогда дорожка приведет меня к местному поселению. Там я смогу добраться до полиции, они помогут вернуться в Пхукет, откуда мы вчера весёлой компанией забрались на борт яхты.
        «А как же Надя?» - думаю, но стараюсь эту мысль отогнать. «Потом, всё потом. Сначала надо воду найти, иначе не выживу».
        Шлёпаю дальше по пляжу, стараясь идти в тенистом месте. На открытом солнышке песок стал очень горячий, можно ошпариться.
        До скалы остаётся метров сорок. Она отсюда кажется громадиной. Высокая, как десятиэтажный дом. «Вот если я смогу на неё забраться, то обязательно пойму, куда мне нужно идти дальше», - думаю и, пройдя ещё немного, останавливаюсь. Ну, и куда теперь? Прямо - скала, слева - океан, назад - там я была уже. Остаётся только направо, в заросли. Как же сильно не хочется туда забираться!
        Осторожно ступая, делаю один шаг, другой, и вдруг…
        - Эй! - раздается неподалеку молодой мужской голос. - Эй, вы! Да, я вам говорю, дамочка! Стойте!
        «Дамочка?! Что за слово такое дурацкое?!» - моментально вспыхиваю, а следом в душе вскипает восторг: я не одна! И со мной разговаривают на родном русском языке!
        Резко разворачиваюсь, делаю неловкий шаг и… с криком падаю на усыпанную листьями землю. Кажется, подвернула ступню, запутавшись в высохшей лиане. Усаживаюсь на землю, потираю ногу. Больно, аж слёзы из глаз.
        Поднимаю голову: прямо надо мной возвышается высокий, 180 см примерно, широкоплечий, в белой рубашке с коротким рукавом молодой мужчина лет тридцати. Смотрит на меня и… улыбается. Но лица особо не вижу: за его спиной ярко светит солнце, потому передняя часть в густой тени, да плюс пальмы создают зеленый полусумрак.
        - Я же говорил, стойте, - насмешливо замечает.
        - И вам здравствуйте, - сжимаю губы. Мне больно, а он умничает!
        - Очень больно? - участливо спрашивает.
        - Переживу, - упрямо отвечаю. Резко встаю и, не сделав шага, тут же устремляюсь вниз. Мужчина резко выбрасывает передо мной руки, и я приземляюсь на них. Теперь вижу его лицо. Широкие скулы, ровный тонкий нос, немного крупные губы, тонкая кожа с однодневной щетиной. Гладко зачесанные назад темно-русые волосы. И глаза… Голубые, светлые, с задорными искорками.
        «С корабля на бал», - первое, что приходит мне на ум.
        Глава 2
        Незнакомец садится рядом, протягивает руку к моей ноге. Инстинктивно одёргиваю. Ещё не хватало, чтобы меня тут щупал чужой мужик!
        - Да не дёргайтесь вы так, дамочка, - говорит он, и я кривлю губы от гадливого ощущения. Терпеть не могу это мерзкое словцо. Откуда он его только притащил. Из пошлых романов начала ХХ века?
        - Какая я вам дамочка?! - шиплю сквозь зубы. Мне ещё очень больно, но я ведь должна дать этому хаму понять, что просто так не сдамся.
        - Как это какая? Судя по половым признакам, очень даже симпатичная, - усмехается смуглый тип, но ручонки свои шаловливые больше ко мне не тянет.
        - Вас мама с папой не учили, что надо быть вежливым с женщинами? - спрашиваю язвительно.
        - О, так да вы педагог? Начальные классы дрессируете?
        - Дети не животные, их воспитывают, если вам неизвестно, - отвечаю, прищурив глаза.
        - Это смотря какие дети. Я в детстве таким сорванцом был, что меня впору было иногда на цепь сажать и в клетку, - смеется незнакомец.
        - Что, проржавела?
        - Кто? - не понимает мужчина.
        - Ну, цепь. Раз вы тут оказались. Сорвались и убежали, да? - продолжаю ёрничать.
        - А вы остра на язычок, - ухмыляется незнакомец.
        - Какая есть. И другой не буду, - бросаю в ответ, потирая ладонями лодыжку. Проблема, кажется, там. Пытаюсь пошевелить ступней, но стискиваю челюсти. Как же больно! Аж до слёз. Этот тип… Он такой большой, сильный, а я слабая и даже… Блин! Даже убежать не могу! Если захочет, то сделает со мной что угодно! Мамочка…
        - Давайте посмотрю, - то ли предлагает, то ли требует мужчина.
        - Сама, - отвечаю, встряхнув головой. Представляю, как они выглядят. Не слишком длинные, до плеч, но там наверняка такой бардак…
        - Ну, как вам будет угодно, дамочка, - усмехается незнакомец и уходит.
        Я гордо смотрю ему во след. Опять тру лодыжку. Пытаюсь встать и со стоном валюсь обратно. Сглатываю нервные слёзы, смахиваю их с лица вместе с песчинками.
        Тот тип просто шагает дальше, оставив меня одну! А если здесь дикие звери водятся?! Задерживаю дыхание и вслушиваюсь. Океан шумит, ветер шуршит листьями, где-то крикнула птица. А вдруг это хищник?!
        - Эй! Эй! - кричу, позабыв о гордости. - Как вас там! Вернитесь!
        Мужчина делает ещё пару шагов. Останавливается. Стягивает с себя спасательный жилет и бросает на песок. Оборачивается.
        - Что вам, дамочка? - улыбается.
        - Мне нужна помощь, - говорю едва слышно.
        - Что, простите?
        - Помощь, говорю, нужна.
        - Кажется, мне вода в ухо попала, - ковыряет пальцем в ушной раковине.
        «Клоун, ёлки палки!» - думаю о нем. Набираю воздух и выдаю:
        - Помогите мне!
        - А волшебное слово?
        «Ну, хам! Ну, я тебе потом…» - мелькает в голове.
        - Помогите мне, пожалуйста, - выговариваю.
        - Так и быть, - снисходит до моего положения наглый тип. Садится, протягивает руки. Берег мою ногу, осматривает. Потом вдруг тычет пальцем куда-то мне за спину и делает круглые глаза:
        - Смотрите, там!
        - Что?! - оборачиваюсь в ужасе, и в ту же секунду острая, словно нож, боль пронзает всё тело. Я вскрикиваю и отключаюсь.
        Водичка… прохладная… как приятно.
        Ощущаю, как меня поднимают, подложив ладонь под шею. С лица стекает вода. Открываю глаза. Рядом, близко-близко, сидит смуглый незнакомец. Смотрит и опять улыбается.
        - Дамочка, вы очнулись!
        Стряхиваю его руку, отодвигаясь подальше. Смотрю на ногу. Она обёрнута пальмовым листом и перевязана тонкой лианой.
        - Очнулась, как видите, - отвечаю недовольно.
        - Ну, я тогда пошёл.
        Встаёт и опять устремляется к пляжу. Мёдом ему там намазано, что ли?! Вот же какой!
        - Подождите, - говорю ему в спину. - Не уходите, пожалуйста. Мне… страшно.
        - Да ладно? Такая маленькая, но сильная и независимая дамочка боится? - он продолжает ёрничать.
        - Да… - признаюсь, сжав губы. - Мне страшно.
        - Ну, раз так, придётся составить вам компанию, - соглашается незнакомец.
        Садится рядом. Смотрит с улыбкой и протягивает крепкую загорелую ладонь:
        - Николай Горчаков. Можно просто Ник. А вас как величать?
        Я только успеваю рот раскрыть, как он добавляет:
        - Подождите! Дайте угадаю! Вас зовут… - потирает подбородок, делая вид, что крепко задумался. - Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская! - и хохочет, довольный своей шуткой.
        Почему мне кажется, что я это длиннющее имя где-то уже слышала? Хмурюсь, а вспомнить не могу. На языке вертится, но…
        - Так вас зовут?.. - спрашивает Ник и ждёт ответа.
        - София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская! - выговариваю ехидно.
        - Ого, дамочка знает толк в русской истории!
        - Не вам одному здесь умничать, - язвительно улыбаюсь.
        - Ну, а если серьёзно?
        - Елена. Можно просто Лена. И пожалуйста, не называйте меня дамочкой.
        - А как? Сударынькой?
        - Я обычно мужчин не бью…
        - Понял-понял, - делая вид, что закрывает голову руками от грядущих побоев, отвечает игриво Ник. - Очень приятно, Лена. Что ж, нам пора искать себе пристанище. Я так понимаю, скоро будет дождь.
        - С чего вы взяли? На небе ни облачка!
        - Ну… есть у меня такое предчувствие.
        - Что, ломит старые кости? Ветер холодит былую рану? - ёрничаю и не хочу останавливаться. Хотя ломит у меня. Лодыжку. Но вот чудо! Ник оказался мастером. Он вправил мне ногу обратно. А что я сознание потеряла, так это он дёрнул сильно. Последнее, что помню - хрустнуло внизу. Зато теперь… Ещё болит немного, но уже могу идти. Кажется. Встаю и делаю неуверенный шаг. Да, нормально.
        - О, дамоч… простите, миледи. Так хотя бы можно вас величать?
        - Так и быть, - разрешаю милостиво.
        - Вы уже и ходить способны?
        - Примерно с полутора лет, - язвлю потихоньку.
        - Вот и прекрасно. Вот вам посох, - протягивает мне гладко обструганную палку. - Будете первой в мировой истории тихоокеанской Снегурочкой!
        Забираю палку.
        - И куда же мы пойдем, мистер Санта Клаус?
        - Почему? - улыбается Ник.
        - Ну, если я Снегурочка, то вы, поскольку Николай, Санта Клаус.
        Спутник мой заливисто смеется, ему понравилась шутка. А мне - его смех. Добрый, бархатный. Он приятно вибрирует у меня внутри, распространяя ласковые флюиды. И вообще. Вдруг ловлю себя на мысли, что рядом с этим красавчиком мне спокойно и надёжно. Лишь бы меру знал в своих шутках. А он, кажется, берегов не видит. «Ну, на то и остров в океане», - добавляю к своим ощущениям.
        Ник идет в ту сторону, где возвышается скала. Я плетусь за ним, опираясь на палку. Жаль, что у меня обуви нет. Ступала бы увереннее. А вот спутнику моему повезло: у него на ногах белые спортивные туфли. Кажется, в таких в теннис играют. И вообще, мне бы присмотреться к нему. Он выглядит очень презентабельно. Одежда, хотя мятая и грязная, из дорогих тканей. На шее - цепочка из белого металла с медальоном. Что на нем изображено, я заметить не успела. На левом запястье - тоже белые часы, кажется, механические.
        Меня так и подмывает спросить: а кем он работает? Где живет и вообще. Женат или помолвлен? Есть ли дети. И сколько ему лет точно? Короче, я пока сзади иду, придумала уже кучу вопросов, хватило бы на целое интервью. Жалею, что я не журналистка. Они умеют людей выводить на откровенности. Я же обычный художник-реставратор, занимаюсь тем, что возвращаю с края пропасти в большое искусство разные картины. Иконы тоже, и с ними труднее всего: обычно они находятся в церквях, а там - копоть от горящих свеч и кадил, пыль, перепады температур и так дальше.
        Как же мне хочется рассказать об этом Нику! Но с чего я взяла, будто ему это интересно?
        Доходим до скалы. Ник уверенно идет направо. Я, сделав несколько шагов, останавливаюсь. Он оборачивается:
        - Что такое, миледи? Вам аристократическое происхождение не позволяет топать через джунгли?
        - Нет, просто я во время кораблекрушения потеряла свои хрустальные башмачки!
        Ник смотрит на мои ноги, улыбается, но тут же улыбочка сползает с его лица.
        - Да уж, это вам не по паркету…
        - Кхм! - выразительно кашляю, чтобы понял серьёзность момента.
        - Ну хорошо, хорошо! И откуда вас только принесло на мою голову, - бурчит себе под нос. - Присаживайтесь, миледи.
        Я располагаюсь прямо на песке. Ник уходит вглубь зарослей. Трещит там ветками. Прислушиваюсь. Жутковато быть здесь одной. Но вскоре мой спутник возвращается. В руках у него какие-то листья и лиана. Он садится передо мной. Бесцеремонно берет одну ногу, отряхивает со ступни песок. Прикладывает лист и обматывает его, забираясь чуть выше щиколотки. Получается довольно симпатично.
        - Ну-ка, пройдитесь, миледи, - говорит Ник.
        Встаю, делаю пару шагов туда-сюда.
        - Нравится?
        - Вполне.
        - Отлично! Теперь пойдемте, барышня-крестьянка, - усмехается мой спутник и уверенно, будто он тут полжизни провел, шагает дальше, раздвигая заросли перед собой. Сразу становится понятно, как он палку добыл, убрал с неё сучки и кору, как мне обувку смастерил. У Ника в руках поблескивает какая-то железяка с ножом. «Предусмотрительный какой, - думаю о нем. - Интересно, как он кораблекрушение пережил? И где все остальные, почему здесь только мы вдвоем?»
        У меня опять в голове рождается ворох вопросов. Но Ник сказал, что нам сначала нужно найти укрытие. Мне ничего другого не остаётся, как слепо ему довериться. И слава Богу, что он мне попался, а не абориген какой-нибудь. Я по-тайски ни слова не понимаю. И не думаю, будто какой-нибудь сельчанин сможет разобрать мой английский. О русском тут вообще мало кто слышал. Разве в туристических центрах, а здесь…
        «Господи, а где это - здесь?» - думаю, но и на этот вопрос у меня ответа нет.
        Продолжаем идти по джунглям. Ник прокладывает дорогу, я стараюсь не отставать. Примерно через полчаса упорного продирания сквозь заросли выходим на небольшую поляну. Слева всё та же высоченная скала, но теперь она немного нависает над деревьями. Углубление это становится всё больше.
        Ник устремляется вперед с уверенностью, я за ним. Вдруг он ныряет в узкую щель между камнями. Теперь пробираемся узким проходом, который немного идет вверх. Ещё немного, и вот мы уже в самой настоящей пещере.
        - Идеально! - говорит Ник, осматриваясь. Сверху сюда просачивается немного солнечного света. Видимо, наверху расщелина. Потому хотя и сумеречно, а всё видно. - располагайтесь, миледи. Не ваше родовое гнездо, конечно, но жить можно.
        Опять ёрничает. Не надоело? Хочу спросить, но молчу. Не в том я теперь положении, чтобы огрызаться.
        - И что мы будем тут делать? - спрашиваю, усевшись на покатый плоский камень.
        - Греться и готовиться к непогоде, - отвечает Ник и сразу уходит.
        Остаюсь одна. «По крайней мере, тут хищников нет, - думаю, успокаивая себя. - И ещё не видно мышей, пауков и прочей гадости». Буду ждать своего спутника.
        Глава 3
        Ник возвращается с целой охапкой веток и листьев. Притом откопал где-то сухие, а не свежие, хотя если посмотреть на заросли, которые буйно растут на острове, то кажется, будто здесь вообще рай на земле. То есть всё цветёт и пахнет, никогда не умирая от старости. Наверное, это у меня идиллическое представление о тропиках. Я-то выросла в средней полосе России, там природа бывает порой очень сурова. Особенно теперь, зимой. Когда я улетала, дома было минус двадцать и шел снег. А здесь - жара и солнце.
        Вывалив охапку, Ник уселся на камни и принялся мастерить маленький шалашик. Внутрь напихал сухих листочков, мелко их нарвав. Я думала, затем он станет, как дикарь с острова Мубу-Юмбу, крутить палочкой в углублении, чтобы извлечь огонь. Вместо этого мой спутник легким движением руки достал зажигалку, высек пламя, и вот уже перед нами горит небольшой костерок, от которого исходит приятное тепло.
        Только теперь понимаю: это снаружи жарко, а здесь, в пещере, довольно прохладно. Я даже поёживаюсь немного в своей футболке. Она же, как назло, после купания в солёной воде ещё и села, обнажив мой животик. Он у меня вполне приятный, плоский и ровный, но в присутствии мужчины как-то становится неловко. Но сколько ни пытаюсь натянуть ткань, она не поддаётся. «Ну и ладно, пусть любуется!» - думаю, усаживаясь поближе к костерку.
        - А вы предусмотрительный, Николай, - говорю, чтобы заполнить тишину. Здесь, в пещере, очень тихо. Слышно, как потрескивают веточки в огне, да снаружи доносится размеренный шум океана. Его можно и не замечать, наверное. Скоро перестану - привыкну.
        - Да это зажигалка капитана «Изабеллы». Он забыл её, когда приходил посидеть после вахты. Мы были как раз в кают-компании, дегустировали новый сорт виски. Капитан пришел, попробовал кубинскую сигару, а потом ушел. Его позвали на мостик. Вот, зажигалку и забыл.
        - Красивая вещица, - говорю. - Можно посмотреть?
        - Пожалуйста, - Ник протягивает мне позолоченную Zippo. Щелкаю несколько раз и возвращаю. Красивая и дорогая. Инкрустирована блестящими камешками. Интересно, драгоценные? Но спросить об этом спутника своего как-то стесняюсь.
        - Что ж, миледи, давайте знакомиться поближе?
        - В каком это смысле? - хмурю брови.
        - Не в том, в каком вы подумали, развратная вы натура, - усмехается Ник.
        - Ничего такого я и не подумала, - фыркаю возмущённо.
        - Позвольте представиться, я - Николай Горчаков, работаю… в финансовой сфере. Акции, облигации и прочие экспроприации, - улыбается после этого слова. Мне оно что-то напоминает, но я значение забыла.
        - Экспроприации - это же что-то связанное с денежными переводами, да? - спрашиваю.
        - Угу, - кивает Ник и улыбается иронично. - С ними, родимыми. А вы, миледи, как свою жизнь прожигаете?
        - В отличие от вас, не прожигаю, а созидаю. Я художник-реставратор. Восстанавливаю живописные полотна: картины, иконы.
        - А, так бы спец по барахлу?
        - Что?! Как вы назвали?!
        - Ой-ой, простите, что задел ваши тонкие чувства, - смеется Ник. - Просто для меня всё старое - это барахло. Потому я терпеть не могу музеи, галереи и прочие кладбища допотопных вещей. Им место на помойке истории. То есть кому нравится, пусть роются в этом старье, но не я, - поясняет спутник, подкидывая в костёр тонкие веточки.
        - Что, даже «Мона Лиза» для вас барахло? - спрашиваю с сарказмом. - Или, может, «Боярыня Морозова», портреты Пушкина и Гоголя? А может, творения великого Андрея Рублёва?!
        - Да всё это старьё, так считаю, - говорит Ник.
        У меня от таких слов дыхание перехватывает. Да как он может заявлять подобное о величайших произведениях мирового искусства?! Я беззвучно раскрываю и закрываю рот, собираясь подобрать такие веские слова, чтобы у этого нахала глаза сначала на лоб полезли, а потом выпали из орбит и рухнули в костёр! Как ему не стыдно?!
        - Миледи, закройте рот, вам туда экзотическое насекомое залетит, - предупреждая мою гневную тираду, говорит Ник, и я, резко схлопнув губы, издаю чпокающий звук. Мужчина тут же поворачивается, смотрит на меня и неожиданно начинает хохотать. Да так заливисто и задорно, что я поневоле начинаю улыбаться. Но тут же одёргиваю себя: что смешного?!
        - Что, неужели поверили? - сквозь смех говорит Ник. - Правда решили, будто я искусство считаю старой рухлядью?
        - Вы… вы… - я пыжусь, а слова опять в горле застряли.
        - Ну ладно вам, миледи. Расслабьтесь. У вас очень интересная работа. Расскажите что-нибудь.
        Я сначала хочу послать его подальше. Вот прям подмывает. Но, глянув в светло-голубые, с задорными искорками глаза напротив, начинаю говорить. рассказываю, как недавно мне принесли икону начала XIX века. В серебряном окладе. Я аккуратно его сняла, а дальше случилось страшное: доска, на которой было изображение Спаса Нерукотворного, буквально разделилась пополам. Когда я её перевернула, ахнула: все дерево оказалось изъедено червями и превратилось в труху.
        - И что же вы сделали? Выбросили? - спрашивает Ник.
        «Я бы тебя с удовольствием выбросила, гнусный тип!» - думаю, глядя на ровно подстриженный затылок и смуглую, ровно загоревшую кожу шеи.
        - У меня нет привычки выбрасывать чужое достояние, - отвечаю строго. - В каком бы ни было состоянии произведение искусства, задача реставратора - постараться спасти его любыми доступными способами.
        - А не проще новое нарисовать?
        - Так сказать, всё равно что предложить матери, потерявшей ребенка из-за болезни, родить себе нового! - отвечаю с вызовом.
        Ник молчит некоторое время, затем отвечает:
        - Хорошо, признаюсь, был не прав. Так что вы смогли сделать?
        Продолжаю рассказ. Сначала зафиксировала красочную основу, затем вычистила всю труху. После стала укреплять остатки древесины, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение. Потом…
        - О, я так и думал, - прерывает меня Ник. - Слышите?
        Прислушиваюсь. Ничего особенного. И тут мне прямо на нос: кап! Здоровенная такая капля. Спешно вытираю лицо: вдруг это не вода, а птичка? Представляю, как сейчас спутник мой ржать примется.
        - Дождь пошёл, - задумчиво говорит Ник. - Так и думал. Надеюсь, слишком долго не продлится.
        - А слишком - это сколько? Пару дней?
        - Здесь, в тропиках, дожди могут идти несколько недель без перерыва, - говорит мужчина, и мне становится ещё холоднее. Я сажусь рядом с костром.
        - Что же мы будем делать? Ветки-то вокруг мокрые станут, мы замёрзнем, - рассуждаю вслух.
        - Ничего. Здесь температура ниже плюс 26 - 27 не опускается круглый год. Даже зимой. А дровишек я припас там, внизу, у выхода.
        - Вы молодец, - говорю Нику комплимент, хотя он и грубиян бестактный. Прервал мою лебединую песнь о том, как я с той иконой возилась несколько дней без перерывов на обед. Не потому, что денег решила заработать. Меня увлекла идея спасти этот образ.
        - Интересно, что стало с другими пассажирами «Изабеллы»? - вдруг произносит вслух Ник, и в этот самый момент сверху сверкает яркая молния, и буквально пару секунд спустя раздается страшный грохот. От неожиданности я сжимаюсь в маленький комочек и закрываю уши руками. Мне кажется, будто сейчас барабанные перепонки лопнут.
        - Мамочка! - взвизгиваю негромко, закрыв глаза.
        Тут же ощущаю, как меня к себе прижимает Ник. Обхватывает сильными теплыми руками, и моё лицо оказывается у него на груди. Я вжимаюсь в неё, ощущая аромат дорогого парфюма, немного запахи мужского пота и алкоголя. Кажется, этот тип вчера употреблял. Но тут же вспоминаю, что и сама не без греха - полбутылки шампанского точно втянула за вечер.
        - Не бойтесь, миледи. Это всего лишь гроза. Она скоро пройдет.
        Мне становится тело и уютно, я не хочу выбираться из этого убежища на широкой мужской груди, так бы тут и оставалась. Но через некоторое время промежуток между молнией и громом становится всё длиннее, шум стихает вдалеке, и теперь просто с неба льётся дождь. Он проникает через расщелину сверху, и по камням бьют крупные капли. Стекают, образуя ручейки, и устремляются вниз, к выходу. Хорошо, до нашего костерка воде не добраться: потоки его обходят стороной.
        - Вы там не заснули, миледи? - слышу сверху насмешливое.
        Тут же отодвигаюсь, гордо встряхнув головой.
        - Со мной всё в полном порядке, - отвечаю строго. Да, я хотя и маленькая, но гордая и независимая женщина. Пусть не мнит о себе слишком много!
        - Да я вижу, насколько, - замечает шутливо Ник. Но тут же становится серьезным. - думаю, остальные пассажиры погибли. Удар цунами был очень сильный. Каким-то чудом выжили только мы вдвоем.
        Я смотрю на мужчину широко раскрытыми глазами. Почему я раньше так не думала? У меня вообще с момента, как пришла в себя на пляже, не было ни единой мысли об остальных участниках вечеринки и экипаже «Изабеллы»! «Это мозг постарался заблокировать грустные воспоминания, - думаю, стараясь изобрести себе оправдание. Получается не слишком гладко. - А как же Надя?! С ней что случилось?!»
        Стоит мне вспомнить о подруге, как я вдруг начинаю плакать. Закрываю руками лицо и рыдаю, сотрясаясь всем телом. Страх, боль от потери, ужас пережитого, - всё это вылезает теперь из меня с потоками слёз. Ник, к его чести замечаю, не лезет с утешениями. Он понимает: мне нужно выплакаться, чтобы стало легче. И я реву, не стесняясь присутствия чужого мужчины. Становится безумно жалко Надю, мою единственную подругу, с которой мы вместе с университета.
        Но плакать слишком долго я не могу. Во мне накопилась большая физическая и моральная усталость. Да ещё желудок сводит от голода. Я не ела ничего уже почти сутки, это сказывается. Мои страдания прерывает Ник. Он подносит сложенный лодочкой большой пальмовый лист, внутри которого вода.
        - Пейте, миледи, полегче станет, - говорит и протягивает импровизированную посуду.
        Я жадно приникаю к листу и глотаю воду. Она прохладная, пресная. «Дождевая», - догадываюсь сразу. Жидкость проникает в мой организм, на некоторое время притупляя голод и успокаивая нервы.
        - Не нужно отчаиваться, - замечает мой спутник. - Ты уж прости меня, что я так сказал. Может, кто-нибудь и выжил. Раз нам так повезло, то есть шанс, что и другим тоже. Верно?
        Киваю молча, утирая слёзы.
        - Вот и умничка, - улыбается Ник.
        Он прислушивается.
        - Кажется, стихает. Ну что, миледи, пора на охоту?
        - Какую ещё охоту? У нас оружия ведь нет.
        - Как так? - улыбается Ник. - А это? - и показывает свою блестящую железку. - Мульти инструмент фирмы Leatherman! Между прочим, подарок моей мамы на моё 16-летие, в честь благополучного окончания технического лицея. Всегда со мной, не расстаемся.
        - С мамой? - подкалываю, поскольку настроение становится чуточку лучше.
        - С мультитулом, - отвечает Ник. - Ладно, пойдемте, миледи. Нас ждут великие дела! А то у меня скоро живот к спине прилипнет.
        Мы выходим наружу. Здесь всё будто как следует промыли. Всё радостно сверкает на солнце, покрытое капельками воды, будто алмазами. Красота! И птицы кричат в зарослях, и настроение моё после грустных воспоминаний резко идет вверх. «Сейчас я буду кушать, сейчас меня покормят», - звучит в голове голос Маши из мультика про Медведя. «Только осталось найти чего-нибудь», - добавляет голос разума.
        С Ником идём на охоту.
        Глава 4
        Самонадеянный тип по имени Ник, конечно, не охотник ни разу. Потому что наша прогулка по тропическому лесу заканчивается довольно скоро: мы находим кокосовую пальму, рядом с которой валяются в песке несколько довольно крупных коричневых орехов. Я хватаю один из них и кручу в руках, поскольку прежде знавала кокос только в виде стружки, которой посыпают разные сладости. Мне хочется его открыть поскорее, а Ник, глядя на мои тщетные попытки, весело смеется.
        - Миледи, а вы попробуйте его разгрызть.
        - В смысле?
        - Ну, это же орех. Их грызть полагается.
        - Я вам что, белка?
        - Ну, я заметил же у вас белые красивые зубки.
        Сомнительный комплимент. Но я это волосатое чудовище в рот не засуну. Орех слишком велик, чтобы даже просто попробовать его укусить. Потому смотрю на Ника:
        - Ха-ха-ха. Очень смешно!
        Мой спутник, однако, продолжает забавляться. Но попутно набирает несколько орехов в охапку и складывает в кучу. Затем вопросительно смотрит на меня:
        - Так и будете тут стоять? Нам надо двигаться дальше.
        - А этого не хватит? - спрашиваю удивленно, показывая рукой на наше богатство.
        - Вы что же, миледи, целые сутки станете одними кокосами питаться? - насмешливо отвечает Ник.
        Как это я сразу не подумала. Верно же. Голод сейчас во мне диктует условия. Есть хочу сильно, и, если бы не этот наглый тип, я бы с кокосом уж как-нибудь сама расправилась! Но придется тащиться за ним следом, осторожно выбирая, куда наступить. Это у него спортивные туфли на мягкой резиновой подошве. А у меня - прототипы лаптей. И как только в старину в них люди ходили? Ужасно неудобно. Постоянно на коже песок, и я, кажется, сотру ее до костей.
        Мы идем дальше, а куда - только Нику известно. Но должна признать: у этого красавчика определенно есть нюх, поскольку он выводит нас в небольшую банановую рощицу. Здесь всего несколько таких пальм, и плоды маленькие и зеленоватые, но я им безумно рада. Уж бананы-то знаю, как чистить! Правда, они страшно высоко, примерно на высоте трехэтажного дома. И как туда забраться?
        - Вы, миледи, стойте здесь и ловите, а я побуду пока Винни-Пухом.
        - А я, стало быть, Пятачком? - усмехаюсь в ответ.
        - С той лишь разницей, что у меня нет воздушного шарика, и лезу я вовсе не за мёдом, - улыбается Ник и начинает карабкаться на пальму. Получается у него довольно ловко, и у меня складывается ощущение, что этому его кто-то научил. Вот взять меня. Да я в школе даже двух метров по канату подняться не могла, сколько ни старалась. Тело-то у меня худое, а руки слабые для таких занятий.
        У Ника - сильные, каждая мышца отчетливо видна. И я, сама того не замечая, начинаю любоваться его крепким телом. Какой же он всё-таки красивый! Настоящий атлет. Спортом, наверное, занимается. Интересно, каким? Но вместо ответа мне по голове, пока я размышляю, прилетает банан. Небольшой, но звонко шлёпает меня по макушке и отлетает в кусты. Резко поднимаю голову:
        - Эй, вы! - кричу наверх.
        - Это не я, миледи! Он сам упал! - хохочет сверху Ник. - Ну что, вы готовы?
        - Да!
        - Тогда ловите! И желательно не головой!
        «Так и знала, что это он в меня бананом пульнул! Детский сад какой-то!», - но дальше рассуждать некогда, поскольку Ник, срезая гроздья, начинает сбрасывать одну за другой. Я только и успеваю бегать вокруг пальмы, хватая их и опуская на землю. Выглядим, как две мартышки. Одна наверху орудует, вторая внизу мечется.
        Но вскоре Ник спускается. Вижу, как у него ободраны ладони. Царапины глубокие, проступила кровь. Мне становится его жалко.
        - Вы поранились, - говорю, кивая на руки.
        - Ерунда, - весело улыбается он. - До свадьбы доживет!
        «Ага, - думаю, и от этой мысли меня начинает переполнять радость, - так он не женат!» И не могу понять: мне-то с чего так радоваться этой новости? Может, он вообще пошутил? Или имеет в виду мою свадьбу, которая не на горизонте даже, а в другой Вселенной. Я уже полгода как рассталась с парнем и мне кажется, будто никогда и никого не встречу больше. Так бывает дома одиноко по вечерам!
        Прямо тянет Нику рассказать об этом. Порыв души у меня такой. Но сдерживаюсь. Он мне не подружка, личными секретами с ним делиться. И пока я думаю, мой спутник ловко связывает гроздья бананов с помощью лианы, взваливает себе на спину и устремляется в обратный путь. Я с еще парой гроздьев спешу за ним.
        Пока добираемся обратно до пещеры, с меня семь потов сходит. Потому что в джунглях после дождя невероятно влажно. Кажется, что воздух превратился в туман, только прозрачный. Но каждый квадратный его сантиметр насыщен водой. Как там синоптики говорят? Влажность здесь, похоже, 99,9 %. Футболка моя прилипла к телу, шорты также мокрые, и еще песок попал под купальник. Хочется поскорее снять это всё и как следует искупаться. В конце концов, мы же в тропиках и пляж под боком!
        Возвращаемся в пещеру, прихватив кокосы по пути. Складываем это на камнях в одном месте, чтобы не потерять. Хотя такую горку трудно позабыть. Но прежде, чем отправиться купаться, обедаем. Это Ник так говорит, что пора обедать. Посмотрел на свои часы и сообщил: половина третьего дня.
        Пока я лопаю жесткие бананы, которые оказывают вовсе не такими вкусными, как в наших магазинах, Ник возится с кокосом. Что-там пилит, стучит, кромсает. Я пытаюсь представить, что фрукт в моей руке нормальный, созревший то есть. Но он по вкусу напоминает мягкую картошку, даже почти не сладкий. Но ничего. Главное - наполнить желудок, чтобы последние силы не потерять.
        Наконец, Ник справляется с орехом. Протягивает его мне:
        - Прошу, миледи, наслаждайтесь!
        Я беру кокос, опрокидываю себе в рот и… Боже, какая вкуснятина! Сок удивительного плода, именуемый почему-то молоком, вливается в меня божественной амброзией. Да я за всю жизнь ничего лучше не пробовала! Стараюсь пить маленькими глоточками, чтобы всё не проглотить за один присест. Но всё равно жидкость заканчивается слишком быстро. И я откидываюсь назад, хотя и жестко, зато ощущаю полнейшее умиротворение. Даже закрываю глаза, поскольку начинает клонить в сон.
        И рада бы поваляться, да песок в нежных местах покоя не дает. Встаю, отряхиваю пятую точку.
        - Куда собрались, миледи?
        - Искупаться.
        - Составить вам компанию?
        - Сама справлюсь, - отвечаю гордо и покидаю пещеру.
        Это блаженство! Неземное, космическое и еще не знаю какое! Я купаюсь в теплой прибрежной воде, достаточно (даже несмотря на недавний ливень) тёплой, чтобы ощущать себя очень комфортно. Плаваю туда-сюда, не забираясь на глубину, и периодически вижу стайки мелких рыбок. Здесь, у берега, вода очень прозрачная, и всё видно, словно купаешься в аквариуме.
        Я простирнула свой купальник и остальные вещи, и теперь он двумя яркими тряпочками сушится на ветках неподалеку. Ник остался в пещере, вокруг никого нет, так что я не стесняюсь своей наготы. Правда, в некоторых местах мне песок натёр кожу, да еще я обгорела на солнце. Но, к счастью, не слишком сильно. Попутно вспоминаю, что во многие косметические препараты добавляют кокосовое молоко. Может, оно поможет? Надо будет попробовать.
        Треснула ветка. Я сначала внимания не обратила. Подумаешь! Может, ветром ее наклонило, вот она и не выдержала. Продолжаю плескаться дальше, периодически посматривая на линию горизонта. Вдруг там появится белый парус? Или корабль, который придет нас спасать. Правда, еще непонятно, на острове мы или на материке. Потому нужно будет обязательно подняться на ту скалу и осмотреться.
        «Вот вернусь и попрошу Ника сходить со мной туда. Я все-таки по-прежнему боюсь высоты», - думаю, но мысли мои прерывает новый треск ветки. Только теперь чуть дальше от предыдущего места. Я замираю, стоя по шею в воде. Что это там?! Или кто? Вдруг хищный зверь высматривает меня из-за ветвей, чтобы напасть, когда буду выходить?! Мне в тёплой воде становится холодно. Обхватываю себя руками и начинаю мелко трястись. Знаю, что это адреналин, но как с ним справиться?!
        Мысль быть заживо съеденной, да еще в таком откровенном виде меня и пугает, и одновременно расстраивает. Я представляю, как неприятно будет Нику увидеть мои разбросанные по белому песку внутренности в запекшихся лужах крови. Я вспоминаю фильм «Пляж» с Ди Каприо. Там был такой момент, когда на двоих парней напала белая акула.
        Мама! Здесь же могут быть и акулы?!
        От ужаса я буквально цепенею и не знаю, куда мне теперь смотреть: на простор океана, ожидая, когда там покажется треугольный плавник, или на заросли, в которых скрывается кровожадный зверь? У меня начинает дрожать подбородок, горло перехватывает обручем. Пытаюсь позвать Ника на помощь, но ни звука издать не могу.
        И снова ветка трещит!
        - Ни-и-и-и-ик!!!
        Над деревьями от моего вопля, который, кажется, весь Таиланд должен был слышать, взмывают в небо несколько перепуганных птиц. Я снова набираю в грудь воздуха, чтобы заорать, но тут вдруг заросли раздвигаются, и оттуда появляется…
        - Миледи, прекратите так орать, вас аборигены по судам затаскают. Вы же им тут всю экологию убьёте: крокодилы перестанут ловиться и расти кокос, - смеется Ник, приближаясь ко мне.
        - К-к-какие к-к-к-крок-к-к-одилы?! - кажется, я от страха сейчас упаду в обморок.
        - Это из песни, - улыбается мой спутник. Потом бросает взгляд чуть ниже. - О, мадемуазель предпочитает купаться в одежде Евы.
        - Немедленно отвернитесь! - кричу ему, поворачиваясь спиной.
        - Ах, простите-извините, - отвечает с усмешкой Ник.
        Я стою лицом к бескрайнему океану и думаю, как мне дальше быть. Выходить при чужом мужчине голой на берег - это так… Непристойно! Но какой у меня выбор? Что, ладошками прикрыться? Как это всё пошло и некрасиво! Да, попала я в ситуацию.
        Глава 5
        Но мой спутник, несмотря на ершистый характер, оказывается джентльменом. Отворачивается и так стоит, пока не соберу свою одежду с веток и не верну себе приличный вид.
        - Вы не слышали, как кусты трещали? - спрашиваю его.
        - Боже мой, неужели тут водятся медведи? - дурачится Ник. - Наверное, за малиной приходил, а вы его испугали, - и смеется. «Юморист несчастный, - думаю о нем. - Интересно, он и на работе такой же? Тогда не понимаю, как он там вообще держится в коллективе.
        Да, мне трудно представить человека, который бы так относился к работающим рядом, и при этом они его не возненавидели. Ведь ладно, когда человек шутит, чувство юмора всем нравится. Но этот же иронизирует надо мной на каждом шагу! Приходится ему отвечать тем же.
        - Вы не могли бы посторожить мои вещи, миледи? - спрашивает Ник. - Боюсь, кто-нибудь утащит мое имущество.
        Пока я думаю, что ему ответить, спутник начинает раздеваться. Он быстро снимает рубашку, штаны, обувь и остаётся в одних плавках. Берется за их края и начинает стягивать вниз. А я стою и, как дурочка, пялюсь на него. Не могу оторвать глаз от красивого тела. Блин, словно я мужчин никогда не видела в неглиже! Но голосок из подсознания подсказывает: таких красивых - никогда так близко.
        - Миледи! - говорит Ник, будто возмущённо. - Прекратите на меня пялиться, это же неприлично!
        Я вспыхиваю и резко отворачиваюсь.
        - Да вовсе я и не собиралась вашими прелестями любоваться!
        - Спасибо, - вдруг раздается у самого уха. Аж подпрыгиваю на месте: он же был метрах в трех от меня! И мурашки бегут по коже… Это его горячее дыхание…
        - За что спасибо? - спрашиваю, стараясь сделать голос ровным, а он предательски дрожит.
        - За «прелести», естественно. Так части моего скромного тела еще никто не называл.
        Я опять рот беззвучно разеваю. А нахал убегает к воде. Слышу по его шагам. Не выдерживаю и оборачиваюсь. Смотрю ему в спину. О, да… Ну до чего же красив! Аж скулы сводит. Так дети смотрят на лакомство на витрине магазина. Какой-нибудь шикарный торт, или свежеиспеченные пончики, политые глазурью. Но мама их никогда не купит, увы.
        Когда Ник оказывается в воде, он принимается нырять и плавать, напоминая мне веселого дельфина. Использует разные стили, выскакивает из воды и бросается в глубину, а потом вдруг… исчезает. Сначала мне это кажется забавным. Потом начинаю волноваться. Когда, по моим прикидкам, проходит больше минуты, начинаю волноваться.
        - Ник! - кричу, зайдя в воду по колено. - Ник! Ну не смешно уже!
        Нет ответа.
        «Мамочка, - думаю в ужасе. - Утонул! А вдруг там акула?! Или какая-нибудь ядовитая медуза?! А может, на корягу наступил, потерял много крови… Но почему не всплывает тогда? Я бы хоть знала, куда плыть, чтобы ему помочь!»
        Когда проходит еще одна минута, у меня начинается паника.
        - Ни-и-к! - кричу раз за разом, оглашая окрестности.
        Я в воду забрела уже по пояс, опять намочив шорты и футболку. Осматриваю окрестности, но там ничего и никого. Вслед за паникой приходят слезы. Я понимаю, что осталась совершенно одна, и это меня пугает до жути.
        Внезапно что-то хватает меня за ногу.
        - А-а-а-а-а-а! - вырывается у меня из глотки. Я подскакиваю и, перебирая ногами, буквально вылетаю из воды, уносясь прочь от берега до самых зарослей. И продолжаю визжать, переходя на ультразвук.
        - Миледи! Куда же вы? - слышу позади знакомый голос.
        Не домчавшись до пальм пару метров, останавливаюсь. Смотрю назад. На берегу, высунувшись по пояс из воды, стоит Ник. Жив-здоров и хохочет. Так, словно ему рассказали самый смешной за всю жизнь анекдот. За животик держится. Позабавился, значит. Сначала нырнул на несколько минут, а потом цапнул меня за ногу. Вот почему я не увидела его в прозрачной воде? Да потому что смотрела далеко!
        - Вы… вы… - я набрала воздуха, чтобы сказать этому придурку все самые заветные слова, которые только знаю. Да, есть у меня в лексиконе такие. Спасибо соседям с первого этажа - там живет семейная пара. Когда они ругаются, то в выражениях не стесняются, и если мимо двери пройти медленно, можно пополнить запас слов из «Энциклопедии русских нецензурных выражений».
        Но вместо этого решаю: не буду ругаться. Это ниже моего достоинства. В игнор шутника! Потому разворачиваюсь и шагаю к пещере, ни слова не говоря.
        - Миледи, куда же вы? Ну простите, я только хотел пошутить!
        - Удалась твоя шутка, полудурок несчастный! - ворчу, удаляясь. Будь я старой женщиной, скажем лет 70-ти, так уже померла бы прямо там, на пляже, от инфаркта.
        Не дойдя до пещеры совсем немного, снова слышу какой-то подозрительный шорох. Замираю, прислушиваясь. Да что это такое? Ощущение, будто за мной следят. Опять накатывает страх, потому срываюсь с места и бегу.
        Костерок еще не догорел, но с ним надо очень аккуратно: угольки маленькие, если их расшевелить, могут сразу потухнуть. Потому ласково прикладываю к ним остатки сухих листочков, и вскоре вновь появляется весёлое пламя. Я снимаю одежду, выжимаю ее. Купальник раскладываю на камнях, оставаясь в футболке и шортах. Пока Ника нет, могу себе позволить такие вольности. Да и если даже он вернётся… Пошёл он!
        Я обиделась. Вот правда. Терпеть не могу розыгрыши! Особенно жестокие. Меня однажды на день рождения так прикололи. Принесли торт со свечками. Большой, вкусный, украшенный кремовыми розочками - объедение! И когда я свечи задула, а потом вытащила, чтобы не мешали наслаждаться вкусняшкой, моя подруга Надя взяла, да и макнула меня лицом в торт. Положила руку на затылок и резко надавила. Я вляпалась всем лицом в крем, а потом слушала, как гости весело ржут над моей физиономией.
        Много раз такое видела в шуточных видео. Сама смеялась, но никогда не думала, что на самом деле это очень неприятно. Ты вся такая красивая, с косметикой, прической, в платье, а тебя пачкают, да еще ржут, как лошади. Я в тот раз похихикала вместе с остальными, чтобы им праздник не портить. Но на следующий день сказала подруге: «Еще раз так сделаешь, и я опрокину на тебя… бидон подсолнечного масла!» Наде это показалось смешным - она расхохоталась и сообщила, что этот продукт нынче в бидоны не разливают. «Ничего, найду специально для тебя», - сказала я.
        - Миледи, вот вы где! - вернулся мой спутник придурковатый. - Простите великодушно, пожалуйста! Я не думал, что вы так сильно испугаетесь!
        Ник подходит ко мне, достает руку из-за спины и протягивает огромный, невероятной красоты экзотический цветок. Я, мгновенно забыв про обиду, протягиваю к этой неземной прелести обе руки, беру в ладони и рассматриваю. Какая прелесть! Весь цветок - это словно зонтик, собранный из множества маленьких цветочков. Каждый - ровная пятиконечная белая звёздочка. Внутри нее - такая же, алая, будто из бархата. И в середине - крошечная желтая пимпочка.
        - Что это такое? - спрашиваю.
        - Понятия не имею, - улыбается Ник.
        - А оно… не ядовитое, случайно? - собираю брови на переносице. Вдруг опять разыграть меня решил?!
        - Не думаю. Там на нем шмель сидел. Пил вот это, посмотрите, - Ник показывает.
        Вижу на цветке крошечные прозрачные капельки.
        - Попробуйте.
        - Боюсь.
        - Да ладно, что вы, как маленькая.
        Прикасаюсь кончиком пальца. Капелька оказывается тягучей. Прикладываю ее к языку. Она оказывается очень сладкой, приторной даже.
        - Самый настоящий цветочный нектар, - говорит Ник. - Жаль, что мало слишком. Хорошо подошло бы для чая. Хотя у нас и чая-то нет.
        Он садится, видит мой купальник и понимает, что у меня под одеждой ничего. Но на этот раз обходится без своих дурашливых шуточек. Берет банан, перекусывает. Я делаю то же самое. После небольшого обеда Ник говорит:
        - Что ж, пора нам в путь. Нужно провести разведку до темноты. Осмотрим окрестности. Может, кого-то еще найдем.
        Я соглашаюсь и, пока Ник ждет снаружи, переодеваюсь. Мы выходим из пещеры и устремляемся в джунгли вдоль скалы. Наше предположение - у нее должен быть где-нибудь покатый спуск. Там и поднимемся наверх. Может, удастся увидеть что-нибудь интересное.
        Наша мысль оказывается верной. Вид с высоты скалы действительно потрясающий. Океан, словно на ладони, слева видно длинный песчаный пляж - тот самый, на который я выбралась после кораблекрушения.
        - Смотрите! - Ник привлекает мое внимание, показывая рукой направо. - Там!
        Поворачиваюсь в нужную сторону.
        - Господи! - вырывается у меня.
        Справа, в нескольких километрах, виднеется яхта «Изабелла». Она лежит на боку, выброшенная на берег, и очень жаль, что у нас нет бинокля, чтобы рассмотреть ее поближе.
        - Скорее! - кричу Нику. - Бежим туда!
        - Подождите, миледи! - он хватает меня за руку, останавливает. - Надо сначала вернуться в пещеру, переночевать, а завтра утром, как рассветёт…
        - Да вы с ума сошли! Там могут быть выжившие!
        - Ночью мы туда не пойдем, а скоро стемнеет, - спокойно говорит Ник.
        - Да вы!.. Да мы…
        - Я сказал: завтра утром, - голос у моего спутника становится жёстким. Дает понять, кто здесь главный.
        Вынуждена согласиться, хотя ноги сами несут к «Изабелле».
        Только понимаю: Ник прав. Добраться до яхты будет не так-то просто. Это слева от скалы пляж. Справа берег каменистый, с вкраплениями песчаных отмелей. Значит, по нему напрямую не пройти. Придется топать через заросли.
        Возвращаемся в пещеру. Снаружи уже темно, кричит какая-то птица. Становится жутковато, но рядом Ник, а значит можно не бояться.
        Если только он не придумает еще какой-нибудь дурацкий способ меня напугать. Потому что в этом случае я… Да сама не знаю, что сделаю! Но обязательно отвечу ему как-нибудь.
        Мой спутник между тем несколько раз выходит наружу и всякий раз возвращается с охапками пальмовых листьев, складывая их в одном месте. Затем показывает мне и говорит:
        - Ваша постель готова, миледи.
        - Так вы это для меня постарались?
        - Да, - улыбается Ник.
        Мне становится очень приятно и неловко.
        - Спасибо, - говорю ему. Я смущена. - А как же вы?
        - Ничего, уж как-нибудь, - отвечает мой спутник.
        Укладываемся спать. Ник ложится рядом с костром, подбрасывая веток.
        Глава 6
        На следующий день я просыпаюсь из-за того, что на меня кто-то смотрит. Чувствую это кожей. Открываю глаза. Так и есть. Неподалеку у костра сидит Ник и нагло на меня пялится.
        - Вы во мне, любезный, дырку взглядом протрёте, - говорю недовольным тоном.
        - И вам доброе утро, миледи, - отвечает спутник. Его голос, как всегда, насмешлив. Простите, что не подал вам кофе в постель.
        - Будь вы мой дворецкий, уволила бы сразу!
        - Да я к такой, как вы, и сам бы на работу не устроился ни за что.
        - Потому что вы ленивая, трусливая, изнеженная особа.
        - Кто? Я?! Да как вы смеете так мне говорить! - у меня от возмущения аж дыхание перехватывает.
        - А кто вчера визжал, услышав треск веток в зарослях? А кто постеснялся своего естественного вида? Кто не умеет даже бананы собирать.
        - Вы… вы… Да я впервые в жизни в джунглях!
        - В самом деле? - усмехается Ник.
        - Да!
        - Ну, в таком случае я вас прощаю.
        - Вы? Меня?!
        - Ну да. В конце концов, даже Маугли не выжил бы без помощи диких зверей. Слопал бы его Шер-Хан, и конец истории.
        - Я вам не Маугли.
        - Конечно, он все-таки мальчик был, - опять смеется Ник.
        Потом встает, отряхивает одежду.
        - Что ж, миледи, берите банан - это вашим завтраком, пейте кокосовое молоко, вот я здесь вам парочку орехов приготовил. И пойдемте смотреть, что случилось с «Изабеллой».
        Через десять минут - нищему собраться, только подпоясаться - уже идем в сторону яхты. Путь предстоит трудный. Продираемся через заросли. Ник идет впереди, перерезая лианы на нашем пути. Некоторые особенно заросшие места приходится обходить. А ещё радует, что у моего проводника есть крошечный компас, встроенный в мультитул. Он помогает нам придерживаться правильного направления.
        Где-то через час примерно выходим к берегу маленькой речки. Но как же я рада её видеть! Тут же кидаюсь, чтобы напиться. Кокосовое молочко - конечно, штука хорошая. Я с его помощью почти залечила потёртости и смазала кожу от ожогов. Но пить только его постоянно - это тяжело. Потому речная водица кажется мне теперь самой вкусной на свете. Ник тоже припадает к реке, и у нас образуется водопой.
        Потом ополаскиваем руки и лица, набираем в кокосовые орехи воду, затыкая пробками, шагаем дальше. Иду и думаю: «Как же здорово, что тут нет мошкары и комаров!» В детстве мне довелось как-то раз попасть в лес. Родители поехали в деревню за грибами и морошкой. Зачем-то взяли меня с собой, шестилетнюю. Так меня, пока ходили среди деревьев, комары чуть не слопали.
        Здесь, в джунглях, с этим не было проблем. Почти развлекательная прогулка. Если бы не огромная влажность, жара и усталость. Да ещё листья на моей рукодельной обувке такие, что каждую веточку ощущаешь кожей. К концу пути у меня ноги будут, наверное, как у медведя - с толстой шершавой подошвой. Про ноготочки уже молчу. Мой подолог, когда увидит этот кошмар, сначала будет рыдать, а потом возиться несколько часов.
        Ник - он как трактор. Упрямо идёт вперед, не обращая внимания на трудности. Теперь понимаю, что значит чувствовать себя за мужчиной, как за каменной стеной. Правда, она у него мокрая от пота, но зато красиво облепила рельефные мышцы. Приятно смотреть и чувствовать: рядом с таким красавцем мне ничего не угрожает. Если вдруг навстречу выскочит тигр, то Ник с ним справится. Не знаю, кто тут водится, конечно.
        Потом нам приходится забираться на скальную гряду. Невысокую, метров двадцать всего. Но трудно, когда без альпинистского снаряжения. Ник лезет наверх, подаёт мне руку, я отталкиваюсь и стараюсь не отставать. Не хочу, чтобы он думал обо мне, как о неженке и трусихе. Может, это и правда. Но какая девушка захочет её слушать?
        Наше путешествие заканчивается неожиданно. Мы выходим на пляж, почти такой же, как тот, где я оказалась на острове (хотя, может, это и не остров вовсе, пока неизвестно). Картина, что предстает перед нами, очень печальная: сильно накренившись на правый борт, наполовину выброшенная на берег, лежит когда-то красивая яхта «Изабелла».
        Теперь она похожа на игрушку, которая досталась очень плохому ребенку. Тот её бил, кусал, швырял и пытался разломать. Потом бросил и пошёл искать себе другую. Яхта, а вернее то, что от неё осталось, выглядело печально. Почти ни одного целого окна или иллюминатора. Все снасти оборваны и висят, ограждение погнуто, якорей нет - только обрывки цепей виднеются.
        - Как же сильно тебе досталось, девочка, - говорит Ник. В его голосе столько печали! Но меня слово «девочка» задевает. Почему он так называет эту яхту? Словно она его собственная.
        - Может быть, там кто-то остался в живых? - подаю голос надежды.
        Ник не отвечает. Идёт к судну, примеряется, где удобнее забраться. Даже самая низкая точка высоко: метра четыре. Оценив обстановку, он идет к зарослям. Находит там лиану, сворачивает в круг. Возвращается к яхте. Делает петлю и забрасывает наверх. Там импровизированное лассо обвивается вокруг какой-то железяки. Ник дёргает, проверяя, выдержит ли. Затем поднимается наверх.
        Я стою внизу. Мне ужасно хочется туда, к нему. Но как? Я не умею по канатам подниматься. По лианам тоже - все ладони изрежу. Видя мой зовущий взгляд, Ник подтягивает лиану. Затем сбрасывает мне один конец:
        - Обвяжите вокруг талии.
        Выполняю приказ, берусь покрепче. Ник, упираясь ногами, поднимает меня. Кажется, ему это довольно легко. Во мне всего 50 кг. Было до поездки, теперь наверное меньше. На одних бананах и кокосах не растолстеешь.
        Осторожно ступая, чтобы не удариться и не поскользнуться, обходим яхту. Ни снаружи, ни внутри никого не оказывается. Зато мне удается забраться в ту маленькую каюту, где мы переодевались с Надей. И - настоящее чудо! - нахожу рюкзак со своими вещами. Боже какое счастье! Я наконец-то могу снять опостылевший купальник, надеть нормальное нижнее белье. Верхнюю одежду не переодеваю: в таком виде лучше лазать по джунглям, чем в платье.
        Но самое главное - это вообще праздник сердца! - я достаю свои кроссовки. Миленькие мои, очаровательные, чудесные и любимые! Даже целую их - так рада видеть. Босоножки, что были на мне во время той вечеринки, конечно, жалко. Только перед поездкой купила! Но зато я не буду теперь ходить с листьями.
        Третья причина для радости - походная сумочка. В ней все мои документы и билеты на обратный рейс. Может, удастся обменять, когда выберемся отсюда. Прихватив свой рюкзак, нахожу также сумку Нади. Там её вещи, но как ни хочется их взять, оставляю. Беру только паспорт и тоже билеты. Подумав, прихватываю косметичку. Одна хорошо, две лучше. Хотя бы причесаться смогу и наложить макияж, а то выгляжу, как чучело.
        Ник в это время бродит где-то по яхте. Встречаемся на носу. У него в руках тоже вещи: целых два рюкзака, там что-то гремит, они выглядят тяжелыми.
        - Инструменты кое-какие взял, - объясняет он. - Могут в походной жизни пригодиться.
        - А рации? Телефоны? Хоть что-нибудь осталось? - спрашиваю с надеждой.
        - Всё или разбито, или залито водой. Проверял - ничего не работает, а чтобы зарядить, нужно запустить двигатель. Но машинное отделение полузатоплено.
        - Что же, нам никак не подать сигнал бедствия?
        - Посмотрим, может, придумаем что-нибудь, - отвечает Ник. Он настроен решительно, я ему верю.
        - Может, нам остаться здесь и подождать помощи?
        - Сначала нужно поискать выживших. Если никого не найдем, будем осматривать окрестности. Надо понять, остров это или материк. Потом решим, как быть дальше, - слышу в ответ.
        Соглашаюсь. Ощущение такое, что у Ника большой опыт.
        - Скажите, а откуда вы столько знаете, как выживать в дикой природе? Работали спасателем?
        - Нет, а всю жизнь - тот, кого называют «офисный планктон», - улыбается Ник. - А насчет выживания - это просто. Мы с друзьями любим путешествовать по миру. Но не как обычные туристы, а скорее экстремалы. Когда много времени проводишь в скучном офисе, потом хочется адреналина, опасности, приключений. Вот вам, миледи, никогда не хотелось оказаться, например, в тайге?
        - Зачем?
        - Ну, как. Вдохнуть полной грудью те неповторимые лесные запахи, посидеть у костра, увидеть самое прекрасное, усыпанное звездами ночное небо. Видели, какое здесь? Чудесно, правда? Если согласитесь, могу взять как-нибудь с нами.
        Ник говорит с таким воодушевлением, что невольно возникает мысль составить ему компанию в его путешествии. Только…
        - У вас, наверное, чисто мужская компания, я буду лишней обузой.
        - Ничего подобного! Вы здесь уже кое-чему научились, а дальше будет проще.
        - Посмотрим, - отвечаю неопределенно. - Сначала бы отсюда выбраться.
        - Выберемся, - говорит Ник. - Где наша не пропадала!
        Он идет к борту, спускает свою поклажу. Затем мою, следом возвращает меня на пляж, потом спускается сам и убирает трос, заменивший лиану. Его Ник вытащил откуда-то из недр яхты.
        - Куда теперь двинемся? - спрашиваю спутника.
        Он смотрит на компас.
        - На северо-восток, - отвечает. Подхватывает рюкзак, а на второй показывает мне. - Это вам, миледи.
        - Что? Я не потащу! Он тяжелый!
        - В таком случае оставайтесь тут, поскольку внутри провизия. Консервы, крупы, вода. Прихватил с камбуза. Вам хватит на несколько дней. Остальное найдете на «Изабелле». Всё, я пошёл.
        Ник шагает по песку, поправляя лямки рюкзака. Я остаюсь одна. Становится страшно, неуютно. Скриплю зубами от злости. «Вот же упрямый и жестокий тип!» - думаю о своем проводнике. Но понимаю: торчать здесь и ждать неизвестно чего - слишком страшно. Поднимаю рюкзак. Тяжелый! Но не так уж чтобы очень. Надеваю его на себя, а свой накидываю на одно плечо. Он совсем лёгким кажется - косметика, кое-какие вещи, документы.
        - Не бегите вы так! - кричу Нику.
        Тот замедляет шаг. Догоняю нахала, шагаю следом. «Поскорее бы выбраться с этого проклятого острова!» - думаю, снова обливаясь потом. Но стараюсь заглушить неприятные мысли тем, что ждет нас впереди. В первую очередь это будет вкусный обед. Впервые с момента кораблекрушения. А то меня уже от фруктовой диеты с души воротит.
        - Ник, а как вы думаете, это остров или материк? - спрашиваю, чтобы не идти в тишине. Скучно.
        - Понятия не имею, - весело откликается проводник. - А что, вы расхотели быть моей Пятницей?
        - Вы не тянете на роль Робинзона, уважаемый.
        - Это ещё почему?
        - Пафосный слишком. Робинзон был простым матросом, а у вас часы дорогие. И одежда.
        - Всё-то вы заметили, миледи, - смеется Ник. - Но зато у меня руки из нужного места растут. Так что…
        - Эй-эй-эй! - вдруг слышим звонкий голос.
        Вздрагиваем и останавливаемся. Я едва не натыкаюсь на Ника от неожиданности и по инерции.
        - Вы слышали? - спрашивает он.
        - Да.
        - Откуда был голос?
        - Не знаю.
        И вдруг снова раздаётся:
        - Эй-эй-эй! Помоги-и-и-ите-е-е-е!
        Глава 7
        - Вы слышали, откуда кричат? - спрашивает Ник.
        Отрицательно мотаю головой.
        - Значит, пойдем на голос. Нам туда, - он показывает рукой направление. И, судя по всему, придётся опять топать через джунгли. Ну ничего. Теперь у меня хотя бы обувь есть приличная.
        - Э-э-эй! Я зде-е-е-есь! - слышим снова.
        - Держитесь! Мы уже идем! - кричу в ответ.
        Ник поворачивается и как-то странно на меня смотрит.
        - Что? - не понимаю его взгляд.
        - А если это ловушка? - спрашивает он. - Вдруг это местная группировка какая-нибудь… Пираты, например! Взяли русского туриста в заложники и собирают остальных по всему побережью, чтобы выкуп за них побольше потребовать?
        - Мамочка… - выговариваю шепотом, закрыв рот ладонями. Ну и дура же я!
        В следующую секунду Ник… начинает смеяться. Заливается, хохочет.
        - Опять поверили? Да?
        - Вы… идиот! - бросаю ему в физиономию.
        - Да бросьте, миледи! У вас такая мордашка напуганная была. Ну посудите сами: откуда здесь взяться пиратам? Я пошутил!
        «Спокойно, Лена, - уговариваю себя мысленно. - Спокойно. Ничего. Когда-нибудь мое терпение лопнет окончательно, и тогда этот юморист доморощенный получит сполна».
        Ник разворачивается и забирается в чащу. Хотя мне и не хочется больше ничего общего иметь с этим ненормальным, я иду за ним. Всё-таки надо помочь попавшему в беду человеку. Услышав наше приближение, он снова подает голос:
        - Я здесь! Сюда! Боже, какое счастье, что вы меня нашли!
        - Вы где, я вас не вижу, - говорит Ник, крутя головой.
        - Я тут, под деревом.
        Спутник мой ядовитый раздвигает кусты. Теперь мы оба видим молодого мужчину, примерно ровесника Ника. Лицо у него симпатичное, только изможденное очень: темные круги под глазами, потрескавшиеся губы, щетина. На нем гавайская рубашка, белые летние брюки. Сверху - большое поваленное дерево.
        - Что вы там делаете? - спрашивает Ник. - Выбирайтесь.
        - Я бы и рад, но не могу. Мне ногу веткой придавило. Вот там, посмотрите.
        Мы лезем под ветки. Да, парню не повезло - его нога согнута и плотно зажата упавшим деревом. Я, поскольку меньше, пробираюсь чуть дальше. Осматриваю конечность, ощупываю, проверяя, нет ли перелома. К счастью, даже сильного сдавливания нет, иначе бы начался некроз тканей. Помню это с уроков ОБЖ в старших классах. Не думала, что знания эти пригодятся.
        - Ну что там, миледи? - спрашивает Ник.
        - Давайте сюда мультитул.
        Он протягивает молча. Деловито вынимаю крошечную пилу. Да, предстоит повозиться. Но ничего, справлюсь. Осмотревшись вокруг, начинаю пилить ветку. Надеюсь, мне на голову ничего не рухнет.
        - Простите, ребята, я совсем забыл представиться. Так рад вас видеть, вы себе не представляете! Лежу здесь вторые сутки. Да, меня Михаил зовут. Михаил Кутузов.
        - Как? - не вижу лица Ника, но слышу, как он включает ироничный режим.
        - Да, все так реагируют, - улыбается наш новый знакомый. - Но ничего не поделаешь, это наша семейная фамилия. У меня дед генерал артиллерии, он и придумал Михаилом назвать. В честь великого полководца.
        - А отчество у вас случайно не Илларионович?
        - Нет, Алексеевич, - отвечает парень.
        Мне довольно легко удалось распилить ту ветку, ставшую для Михаила западней. Мы с Ником аккуратно вытащили парня из-под завала, вывели на пляж. Он жадно приник к пластиковой бутылке с водой и половину влил в себя за один присест. Затем принялся лопать консервы - шпроты с галетами.
        Пока ел, мы сидели и смотрели на «Изабеллу». Жалко её, конечно. Очень красивая была яхта. Теперь, наверное, уже не починить. Спрашиваю об этом Ника.
        - Конечно, проще было бы новую купить, - отвечает он. - Но, мне кажется, её владелец так запросто не захочет с ней расставаться. Насколько я знаю, у них общая история.
        - А вам знаком владелец «Изабеллы»?
        - Да, немного. Мы с ним вроде как приятели.
        - Я правильно понимаю: это же тот самый молодой олигарх, который устроил эту вечеринку, а сам поехал провожать в аэропорт свою бывшую девушку?
        - Все верно, так и было.
        - Не понимаю. Как же он успел тогда вернуться, если «Изабелла» была в океане?
        - На яхте был скоростной катер. Вон там, посмотрите. Видите, сбоку есть люк, как дверь, только боком?
        - Да.
        - Он поднимается, там внутри, в корпусе, отсек для катера.
        - Круто.
        - А вы с ним давно знакомы? Ну, с тем олигархом. Представляете: я даже не знаю, как его зовут.
        - Он мой тёзка, тоже Николай. Фамилия его… Оболенский, кажется.
        - Кажется? Вы же сказали, что друзья?
        - Не друзья, а приятели. Есть разница, - отвечает Ник. - И потом, я в паспорт ему не заглядывал. И его фамилия мне, по большому счету, без разницы. Коля, и всё. Мы знакомы уже давно, только видимся редко. Ну, вы же понимаете: я простой офисный работник, а он - человек влиятельный, богатый.
        - Где же вы познакомились?
        - Да на сплаве по горной реке, помните, я рассказывал о своем увлечении экстремальными путешествиями? Вот неподалеку от Красноярска и познакомились. Мы там собрались с ребятами сплавляться по одной бурной речке, Николай приехал последним. Приняли его в свою команду, конечно.
        - Потому что заплатил много, да? - ёрничаю я.
        - Нет, потому что человек оказался простой, дружелюбный. И надежный товарищ, кстати. Поход был трудный, но Николай не ныл, не ворчал, внимания к себе не требовал, - отвечает Ник, и я поневоле проникаюсь уважением к этому молодому миллиардеру. Хотя даже в лицо его не видела.
        - А вы как на яхте оказались, миледи? - спрашивает Ник.
        - Меня туда Надя, подруга моя, пригласила. Мы приехали с ней в Таиланд в отпуск. Пошли в ночной клуб. Она там познакомилась с каким-то парнем, мулатом. Тот рассказал, что у него есть пригласительные на три персоны на вечеринку на яхте «Изабелла». То на следующий день он вместо себя прислал брата. Тот оказался симпатичный, с вьющимися волосами, атлетичный. Надя его как увидела, сразу растаяла. Ну, а мне пришлось самой себя развлекать.
        - Жаль, что мы там с вами не увиделись, - улыбается Ник. - Я бы помог вам не заскучать.
        - Да вы и здесь меня развлекаете по полной программе, - усмехаюсь в ответ.
        - Ну, а вы как себя чувствуете в нашей компании, фельдмаршал? - ёрничает Ник теперь уже над нашим новым знакомым. «Слава Богу, - думаю, - хотя бы часть иронии теперь ему достанется, а мне поменьше».
        - Шпашибо, - отвечает Михаил с набитым ртом. Он все ещё ест, никак не насытится. Бедолага, почти трое суток под завалом пролежал без еды. Водой его хотя бы недавний ливень напоил немного.
        - А вы как на «Изабеллу» попали? - спрашивает Ник.
        - Дайте вы человеку поесть спокойно, - говорю ему.
        - Ничего, всё в порядке. Я уже наелся, - отвечает Михаил. - Со мной вообще забавная история вышла. У меня есть друг, пригласительный прислали ему, когда он ещё в Питере был. Но он не смог полететь, позвонил мне и говорит: мол, не хочешь в Таиланде побывать на шикарной вечеринке? Её организует один олигарх. Я такой: хочу, конечно! Ну, вот так на яхте и оказался.
        - Очень мило, - говорит Ник, вид у него задумчивый. - Получается, организаторы разослали пригласительные не именные, а обычные?
        - Ну да, - отвечает Михаил.
        - Надо будет учесть, - бормочет мой спутник, и я не совсем понимаю, что он имеет в виду. Ему-то какое дело до пригласительных? «Наверное, собирается своему приятелю олигарху нажаловаться. Фу, как противно», - думаю, отвернувшись, чтобы по моему лицу не догадался.
        - Ну что ж, дама и господа, - говорит Ник, вставая. - Пора нам в путь. Как ваша нога, фельдмаршал? Хромать сможете?
        - Да всё в порядке. Побаливает немного, но ничего, разомну, - отвечает наш спасённый. Он улыбается, и мне начинает понемногу нравиться. В отличие от Ника, он спокойный, дружелюбный, на его дурацкие шуточки не поддается. «Хотя не такой красивый, - отмечаю про себя. - Худой, нос тонкий с едва заметной горбинкой».
        - А куда мы идём? - спрашивает Михаил.
        - Побираться Христа ради, - усмехается Ник. - Искать других выживших, конечно же. Да и вообще, стоит понять, где мы оказались.
        Наша маленькая компания, увеличенная на треть, теперь шагает снова в джунгли. Ник ещё раньше сказал, что поднимался на скалу, где осталась наша пещера. Не на самый верх, но достаточно высоко. И там, куда мы теперь направляемся, есть нечто похожее на холм с пологим склоном. Если на него забраться, то станет, возможно, понятно, куда мы все-таки угодили.
        Прошло часа три, прежде чем мы подошли к тому холму. Склон его оказался не таким уж и пологим, каким его увидел Ник. Но он решил всё равно карабкаться наверх. Мы с Михаилом последовали его примеру. В какой-то момент Миша, с которым мы за время пути перешли на «ты» (он меня тоже зовет по имени, а не насмешливо «миледи», как некоторые), вдруг останавливается:
        - Ребят, а ведь это не простой холм.
        - А какой? Могильный? - спрашивает Ник. - Сейчас из всех щелей полезут живые мертвецы?
        - Я лишь хотел сказать, что мы взбираемся на потухший вулкан.
        - Миша, вы ошибаетесь, - улыбаюсь ему. - Вулканы - они ведь огромные. Джомолунгма, Казбек, Монблан, - они вон какие. А тут что? Горка небольшая.
        - Нет, Лена, это ты ошибаешься. А у меня была в школе пятерка по географии. Я даже делал доклад на эту тему. И знаю, что вулканы встречаются даже такие небольшие.
        - Хорошо, фельдмаршал, - говорит Ник. - Положим, вулкан. И что дальше?
        - Значит, мы все-таки на острове.
        - С чего вдруг?
        - Потому что вулкан маленький. Значит, не успел разрастись, как его залило водой, и он потух, - говорит Михаил.
        - Посмотрим, - говорит Ник, продолжая карабкаться наверх. - Что-то я не припомню, чтобы в роду Кутузовых великие географы были. Сплошные послы, воеводы да стольники.
        - Вы откуда столько про Кутузовых знаете? - спрашиваю нашего проводника.
        - Да так, историей интересуюсь в меру сил и потребностей, - отвечает Ник.
        «Вот и поговори с ним. У, вредный тип! - думаю, стараясь не свалиться вниз. - Поскорее бы выбраться отсюда, и я сделаю так, чтобы никогда больше его не увидеть!»
        Глава 8
        Ник отрывается от нас, забираясь далеко вперед. Вскоре слышим сверху его голос:
        - Господа! У меня для вас две новости, хорошая и плохая. Вам какую сначала?
        Мы останавливаемся, тяжело дыша. Нашел время загадки загадывать, вреднючий тип!
        - Давайте сначала хорошую! - кричит Михаил. Впрочем, лучше я буду звать его просто Мишей, потому как во время пути мы немного сдружились.
        - Здесь невероятно красиво! - отвечает Ник.
        - А плохая? - спрашиваю я.
        - Мы на острове! Причем, сдаётся мне, необитаемом, - доносится сверху.
        У меня внутри всё опускается. Господи! Как такое со мной, домашней девочкой, которая не любит ни экстрима, ни азарта, могло произойти? Я оказалась на острове посреди океана с двумя мужчинами! Будь на моём месте какая-то разбитная бабёнка (Надя, например), ей бы понравились перспективы. У меня же во рту мгновенно пересохло.
        - Что с тобой, Лена? - участливо спрашивает Миша, заметив изменения на моём лице.
        - Просто устала, наверное, - стараюсь улыбнуться, а получается кривая усмешка.
        Миша берет меня за руку, помогает дойти последние десять метров. Там, на вершине, которая оказывается плоской, встаем рядом с Ником. А наш новый знакомый-то оказался прав. Это действительно бывший вулкан, и мы теперь стоим на боковой части его кратера, самое дно которого давным-давно превратилось в небольшое озеро. Вид отсюда и правда открывается изумительный. Жаль, фотоаппарата нет. Если расскажу потом кому - не поверят!
        Но да, это остров. Это прекрасно видно. Вон обломки яхты «Изабелла». Там - скала, внутри которой осталась наша пещера. Рядом пляж, куда меня выбросило цунами. Это все одна сторона, а на другой особенно и не видно: остров формой напоминает большую грушу. Мы оказались на её толстой части, а другая - пологая, вытянутая, нами пока не исследована. Логика природы понятна: здесь взорвался вулкан, раскалённая магма текла в ту сторону, создавая новый участок суши посреди океана. Там её заливало водой, а после, когда всё погасло, через много тысяч лет заросло пальмами, деревьями, кустарником и травами.
        - Что ж, нам придётся добраться до той, северной оконечности острова, - говорит Ник. - Кстати, я придумал ему название, поскольку являюсь его первооткрывателем.
        - Почему это вы один? - спрашиваю. - Мы с Мишей, между прочим, тоже участвуем.
        - Вы с Мишей? - усмехается Ник. - Фельдмаршал, бойтесь её. Вы не представляете себе, какая она на самом деле! Знаете, как умеет визжать? Уши закладывает даже у дельфинов.
        Мой наглый спутник опять задорно смеется. Кажется, его известие о том, что нам предстоит неизвестно сколько жить на этом острове, нисколько не пугает. А мне ещё ужасно неприятна эта шуточка. Михаил может подумать, что у нас с Ником что-то было такое. Иначе с чего бы мне визжать?
        - Мне просто показалось, что в зарослях притаился дикий зверь, - спешу оправдаться.
        На Михаила «тонкий» юмор Ника, слава Богу, впечатления не производит. Он вообще, кажется, обладает иммунитетом к шуткам наглого типа. «Молодец!» - хвалю его мысленно. И что не отвечает ничего на этот выпад - тоже правильно делает. Ник, он такой. Ему слова лишнего не скажи, из всего саркастический вывод сделает.
        - Ладно. Тогда предлагайте свои варианты. Мой - остров Изабелла. В честь почившей яхты.
        - А мой - Груша, поскольку формой похож, - говорю я.
        - Ну, а я согласен с Леной. В самом деле груша, - улыбается Миша.
        - Нет, так не пойдет. Двое против одного. Кстати, у меня на правах председательствующего два голоса. Значит, ничья, - заявляет Ник. И тут выкрутился, хитрец! - Значит, поступим так. Поскольку у вас мнение одинаковое, берем две палочки. Одну короткую, другую длинную. Кто короткую вытянет - тот и победил. Ну, кто тянуть от вашей делегации станет?
        - Можно я? - спрашиваю у Миши.
        - Конечно, - улыбается он.
        - Спасибо, - говорю это с чувством, поскольку у меня появился шанс щёлкнуть Ника по задранному носу.
        - Тяните, миледи, - усмехается он.
        - Вот зараза! - у меня в руке оказывается длинная палочка, а в ладони Ника - короткая.
        Он встает, расставив ноги пошире, протягивает руку вперед с растопыренными пальцами и говорит громко и важно:
        - Засим нарекаю тебя, непоименованная прежде никем территория, островом Изабеллы!
        - Сколько пафоса, Боже ты мой, - усмехаюсь тихонько, но чтобы Ник слышал. А он будто внимания не обратил.
        - Ладно, пошли дальше. Нам до ночи нужно найти себе пристанище у подножия. Вдруг опять дождь пойдет? - говорит Ник и первым начинает движение.
        Мы спускаемся на самое дно кратера. Там небольшое, метров двести квадратных, озеро с удивительно прозрачной и чистой водой. Пробуем её - пресная, видимо дождевая. Пополняем запасы, умываемся и следуем дальше. Жаль, что некогда. Искупаться бы! В этом влажном климате я постоянно потею.
        Дезодорант, который к счастью вернулся ко мне с яхты, едва справляется со своей функцией. Терпеть не могу, когда от девушки пахнет потом. Мужчины - они другие, им в определенных обстоятельствах можно. Но себе я такую «роскошь» позволить не могу. С детства приучена к гигиене. Потому мне теперь так трудно. Вместо большого зеркала в ванной - крошечное из косметички. Никакого тебе фена, бальзама для волос и прочих маленьких, но таких нужных радостей.
        Ник, как и раньше, шагает впереди. Ощущение такое, будто он вообще усталости не знает. Словно Железный Дровосек, топает и топает. Нам с Мишей трудно за ним поспевать, но деваться некуда. Потеряться не хочется. Тем более у Ника большая часть наших продуктовых запасов. Рюкзак с инструментами он вручил Михаилу.
        - Миша, ты женат? - спрашиваю, чтобы скрасить наш поход. У него на безымянном пальце нет обручального кольца, отсюда и вопрос. Ну… и ещё потому, что он мне симпатичен. Не внешне, поскольку в сравнении проигрывает Нику. А внутренне. Кажется мне интеллигентным, умным и обходительным. Но не выглядит, кстати, как домашний мальчик. Такой себе… вполне мужественный.
        - Нет, а ты?
        - Нет, и не была ни разу.
        - А молодой человек?
        - У меня его нет.
        - Почему? Ты такая милая девушка.
        Чувствую, что краснею.
        - Спасибо, - говорю. - Наверное, потому что не встретила ещё того самого, единственного.
        - Ну, вот и я не встретил.
        - А я вообще не собираюсь никогда жениться! - громко говорит Ник. Оказывается, он слышал наш разговор! Мне казалось, что мы тихо общаемся.
        «Можно подумать, тебя кто-то спрашивал», - думаю.
        - Почему? - спрашивает Миша. Мне тоже интересно, в общем. Только я не стану поддаваться на провокации.
        - Наверное, Ник мыслит категориями «все бабы стервы», - подсказываю язвительный ответ.
        - Миледи, как вы можете так о себе! - смеётся Ник, заставляя меня опять напрячься. Вот говорила же себе - не поддаваться!
        - Я не о себе, я о вас.
        - Нет, миледи. Я вовсе не считаю всех женщин на свете стервами. Просто институт брак устарел. Какой смысл жениться, если можно просто быть рядом?
        - Ага, чтобы иметь возможность свалить в любой момент или даже выгнать несчастную девушку из собственной квартиры, - говорю ему.
        - Вы меня совершенно напрасно записали в монстры, - усмехается Ник. - Я вовсе не такой. Но институт брака все же не признаю.
        - Вы лучше в другом признайтесь, - кидаю в ответ. - От вас невеста со свадьбы убежала, да?
        Ник внезапно останавливается, словно наткнулся на невидимую стену. Мы с Мишей тоже замираем. «Кажется, сейчас будет скандал», - уныло думаю, решив, будто нашла у Ника самое больное место и ткнула туда со всей силы. Но наш проводник стоит, не шевелится.
        - Ник, - начинаю робко. - Если я вас обидела…
        - Назад! - шепчет он.
        - Что?
        - Назад! Быстро!
        Мы с Мишей начинаем пятиться, не понимая, что случилось.
        - Ник, вам помощь нужна?! - кричим ему.
        И вдруг стоящий перед нами метрах в десяти парень внезапно пропадает. Только видим, как он взмахнул руками и… исчез под землей. Оттуда послышался сильный шорох, стук, скрежет. Мы замерли в ужасе и так стояли ещё несколько минут, боясь пошевелиться. Что там такое произошло?!
        - Стойте здесь, я посмотрю, - говорит Михаил и идет туда, где пропал Ник.
        - Нет! - хватаю его за руку. - Я одна тут не останусь!
        - Только осторожно. Внимательно смотрим под ноги.
        Мы коротенькими шажками медленно движемся вперед. Когда подходим ближе, всё становится понятно и жутко одновременно: перед нами простирается на несколько метров влево и право расщелина метра два шириной. Вот в неё и провалился Ник - она, видимо, образовалась тут недавно из-за ливня, но почему опытный мужчина её не заметил? Я не знаю.
        Миша ложится на живот и, глядя вниз, кричит:
        - Ни-и-и-к! Вы там?! С вами всё в порядке?
        Укладываюсь рядом
        - Ни-и-и-ик!
        Наши голоса разносит по расщелине эхо. Но в ответ никто не отзывается. Мне становится страшно: неужели он погиб?!
        - Я спущусь вниз, посмотрю, - говорит Миша, раскрывая рюкзак. Достает оттуда моток верёвки, молоток.
        - Но как ты её закрепишь? - спрашиваю, оглядываясь.
        - Видишь вон тот камень?
        Киваю.
        - Давай постараемся его придвинуть поближе, - предлагает Миша.
        Вдвоем, напрягая все силы, толкаем к расщелине большой валун. Он весит, мне кажется, целую тонну. Надрываемся почти, но другого выхода нет: если Миша станет спускаться с моей помощью, удержать его не смогу.
        Он обвязывает веревку вокруг камня, другой конец кидает в расщелину. Берет в рот маленький фонарик и осторожно лезет вниз.
        Лёжа на краю пропасти, трясясь от страха, я вдруг прошу силы небесные, чтобы Ник оказался жив. «Господи, пожалуйста, пусть с ним всё будет хорошо», - думаю и ловлю себя на мысли, что этот ироничный тип мне за несколько проведенных рядом дней стал очень дорог. Не просто как мужчина, который постоянно рядом и готов помочь, несмотря на свой язвительный характер. А как человек, способный принимать ответственные решения за нас обоих. Я рядом с ним себя чувствую спокойно.
        Миша между тем продолжает спуск.
        Глава 9
        Я смотрю, как Михаил продолжает погружаться в темноту, мне становится жутко: а что, если он тоже пропадёт, как и Ник?! Я ведь тогда совсем одна останусь на острове! По спине бежит холодок, но говорю себе строго: «Не смей, Лена. Как ворона тут на суку. Каркаешь. И вообще. Не надо быть такой эгоисткой!»
        После выговора себе становится чуть легче. «Всё будет хорошо», - твержу, не переставая. Слышу снизу шорохи: там осыпаются земля и камешки. Кряхтит Михаил. Непросто ему, офисному работнику, спускаться по обычной верёвке. Тут умение нужно. Хорошо, парень обладает хорошо развитой мускулатурой, значит сможет.
        - Ну как там дела? - кричу вниз спустя несколько минут, не выдерживая напряжения.
        - Не вижу его пока! - отзывается Михаил.
        - Господи, пожалуйста, только бы он выжил! Только бы… - начинаю шептать. И Ник, который провалился в проклятую расщелину, теперь мне кажется не саркастичным мужчиной, готовым сыпать ироничными иголками во все стороны, но человеком с отличным чувством юмора, находчивым и очень смелым.
        Мне хочется, чтобы он поднялся поскорее целым и невредимым.
        Проходит ещё минут двадцать.
        - Миша! Как там дела? - опять кричу вниз, хотя уже не вижу ничего. Снаружи слишком светло, внизу тьма непроглядная, и только луч фонарика мелькает.
        - Продолжаю поиски, - слышится далёкое в ответ.
        - Ник, пожалуйста, найдись, - шепчу, вглядываясь в расщелину. - Честное слово, я буду тебя во всем слушаться. Только не погибни там.
        Я даже всхлипываю, - так себя накрутила, аж до слёз. Вспоминаются все те хорошие моменты, что были у нас с Ником. Как он мне обувку делал, как лазил на пальму за бананами, как принес купальник, чтобы я из океана голая не выходила.
        Утираю слёзы, благо рядом нет никого, никто не увидит.
        - Миша! Как там дела? Видно Ника? - опять кричу. Да когда же наконец он его отыщет! Может, нашему проводнику помощь нужна, а этот нерасторопный тип ползает там, как черепаха! Начинаю уже немного злиться. Мне кажется, что надо было самой туда лезть. Михаил, он какой-то… слишком медлительный! Сначала подумает, а потом уже решает. А надо, как Ник: действовать стремительно! Пришел, увидел, победил!
        На этот раз Михаил даже не удостаивает меня ответом, отчего я нервничаю ещё сильнее.
        - Ник, миленький, я тебя прошу. Вернись, - опять перехожу к близкой степени отчаяния. - Я буду делать всё, что ты захочешь…
        - Честное слово?
        - Честное-пречестное, - отвечаю, глядя вниз. - И никогда больше не буду с тобой спорить, только выживи, умоляю.
        - Ну смотрите, миледи, вы слово дали.
        - Дала, конеч…
        Я замираю. Слово застревает во рту. Медленно поворачиваю голову налево.
        Рядом, в полуметре, сидит Ник. Весь перепачканный землей, но живой и, кажется, даже невредимый. Смотрит на меня и улыбается, сверкая белыми зубами, которые на его чумазой физиономии кажутся жемчужными.
        - Вы?! - смотрю на него, и глаза у меня в это мгновение, кажется, размером с блюдце. Каждое.
        - К вашим услугам, миледи, - кивает Ник. - Простите великодушно, что сидя. Ноги устали, пока карабкался. И вот, смотрите, - он показывает ободранные до крови ладони. - Пострадал немного. не желаете ли подуть? Или сделать компресс? Я бы и от поцелуя не отказался.
        - Да… вы… - вскакиваю на ноги, совсем позабыв, что рядом расщелина. - А-а-ай! - Вскрикиваю, поскольку оступилась и потеряла равновесие.
        Ник мгновенно вскакивает и успевает ухватить меня за футболку, а потом резко тянет на себя. Я, всплеснув руками, лечу прямо на него. Мой спаситель шлепается на землю спиной, я - на него, и он крепко обхватывает меня в полёте руками, прижимая.
        Бу-бух!
        - Ух… - стонет Ник, крепко приложившись телом об землю с камнями.
        Я лежу на нем, зажмурив глаза и часто-часто дыша. Господи, я же чуть вниз не сорвалась, и он меня спас! Раскрываю глаза… и близко вижу ясные очи Ника. Он улыбается, а потом неожиданно тянется ко мне лицом и… прижимается губами.
        Хрясь!
        Это я, не выдержав такой наглости, оттолкнулась от нахала и влепила ему пощёчину. Потом резко встала, поправляю одежду.
        Ник поднимается с земли, кряхтит и потирает спину.
        - И это мне благодарность за спасение? - усмехается.
        - Ещё раз станете ко мне приставать, я вам… я вас… Я на вас в суд подам за сексуальное домогательство! - бросаю ему в лицо.
        В ответ Ник звонко хохочет. Но тему не продолжает. Идет к веревке, упирается ногами и начинает её тянуть.
        - Эй, гном! Выбирайся уже из своей пещеры, чего ты там ищешь? Золото само наружу выбралось!
        «Ха! Ну и тип! Сам себя золотом прозвал!» - язвительно думаю. И вытираю губы влажной салфеткой, прихваченной с яхты. А самой ох, как не хочется этого делать! Почему-то на коже осталось то самое, сильное, яркое ощущение от губ Ника. Они у него не такие уж и тонкие, как может показаться. Нормальные, даже полноватые слегка. И когда он меня целовал, то я ощутила: у него по этой части очень большой опыт. Потому что хоть и длилось прикосновение всего пару секунд, мне… Ох, как же стыдно признаваться! Мне понравилось!
        Вскоре из расщелины появляется Михаил. Удивлённо смотрит на Ника.
        - Что, ваше благородие, не ожидали? А вот он я, жив-здоров, чего и вам желаю, - ёрничает мой спаситель.
        - Как вам удалось выбраться? - Миша явно недоволен провалом своей экспедиции. Столько времени и сил потратил, и всё впустую.
        - Да я пошёл по расщелине, потом она стала сужаться, я полез наверх, вот и вся история, - отвечает Ник. - Что ж, господа и дама, пойдемте дальше. Торжественно клянусь больше не проваливаться.
        - Очень на это надеемся, - ворчу за Мишу и себя.
        Губы по-прежнему огнем горят, словно их перцем натёрли. Сама виновата: так яростно стирала воспоминания от поцелуя с Ником, что перестаралась. И хорошо, Миша не видел. А то вдруг бы кинулся меня защищать? Не хватало мне ещё драки между парнями. «Но было бы приятно посмотреть, как они ради меня колотят друг друга, - думаю и стараюсь не хихикать. - Нет, ну какой девушке не понравится такое? Самая настоящая дуэль между поклонниками! Рыцарский турнир!»
        Я представила себя в шикарном, расшитом бисером и украшенном драгоценными каменьями бархатном платье, с невероятной прической на голове и сафьяновых сапожках на ножках, сидящей на троне. Напротив - посыпанное песком пространство, ристалище. По краям его на горячих жеребцах два рыцаря. Кони бьют копытами в нетерпении, всадники едва их сдерживают. Герольд громко возвещает:
        - Благородные господа! Сегодня в честь королевы Хелены Первой Милосердной состоится поединок между графом Николасом де Буфе и бароном и Майклом фон Браунингом! Рыцари будут биться до смерти, а победитель получит руку и сердце прекрасной королевы!
        - Лена! - резкий вскрик, и я очнулась в руках Михаила.
        - Что?! Что случилось? - смотрю на него, и сердце колотится, выбивая дробь.
        - Вы едва со склона не упали, - говорит парень, бережно опуская меня на землю.
        - О, миледи! - хохочет Ник. Он шел впереди, теперь остановился и обернулся. - У вас сегодня удачный день - вы буквально пошли по ру… Ладно-ладно, не буду. Хотя, между прочим, это вы обещали меня во всем слушаться.
        Он запинается, потому что я так посмотрела. Очень выразительно. Вот прям чуть дыру ему во лбу взглядом не просверлила! Тоже мне, придумал такое ляпнуть, «по рукам пошла». Как не совестно! Замечталась просто, вот и потеряла контроль. «Как жаль, что турнир в мою честь, видимо, так и не состоится», - думаю, поджав губы. Печалька.
        Мы идем уже довольно долго. Ноги гудят, хочется сделать привал. Но Ник, у него же вместо сердца пламенный мотор. Тащит наш маленький отряд в выбранном направлении. Когда мы оказываемся на берегу небольшого озера, то замираем в восторге. Водоем образуется водопадом, который течет с невысокой, метров десять в высоту, скалы.
        - Боже, как тут красиво, - мечтательно говорит Михаил.
        - А вы сомневались в моих способностях? - насмешливо замечает Ник. Он первым срывает с себя одежду и, оставшись в одних плавках, бежит к озеру и ныряет в него. Исчезает под водой, но на этот раз не выделывается своим умением задерживать дыхание. Выныривает под струями водопада и кричит. - Ну что вы там замерли! Водичка сказочная!
        Мы спешим избавиться от пропотевшей грязной одежды и тоже бежим в озеро. Потом плаваем там и развлекаемся, брызгая друг на друга, крича от радости, как малые дети. Все тревожные события остаются позади, думать и вспоминать неприятное не хочется. Мы полностью растворились под потоком водопада, и я ощущаю, как к нам возвращаются яркие краски жизни. Они отодвигают на задний план мысли о необитаемом острове, где мы оказались втроем.
        После купания и небольших постирушек устраиваемся прямо на берегу. Небо чистое, дождя не предвидится. Ник на правах самого опытного разжигает костер из веток, которые мы с Мишей принесли. А вот продукты - это дело женское, потому готовлю нехитрое блюдо: у нас есть немного крупы. Значит, на ужин будет вареный рис с тушенкой, на второе чай с крекерами. На сладкое - бананы.
        Мы ужинаем, и Ник из язвительного вдруг превращается в милого, улыбчивого парня, который много шутит, но по-доброму, без сарказма. Рассказывает смешные истории и анекдоты. Михаил старается ему соответствовать, но выходит не слишком. Ну, а я счастливо смеюсь, слушая парней и глядя, как оба стараются произвести на меня хорошее впечатление.
        Глава 10
        Через пару часов наш пикник подходи к концу. Пора спать ложиться. Придётся ночевать прямо тут, около водопада, под его шум. Ничего, я уверена, что мы привыкнем. Зато мне теперь бояться совершенно нечего: рядом два красивых парня, и уж если что-то случится нехорошее, например дикий зверь придет, то эти ребята сумеют отстоять единственную среди них девушку.
        Как же приятно думать, что ты нравишься сразу двоим! Вот прямо бальзам на сердце. Пока лежу и смотрю на звезды сквозь листья, вспоминаю, как у меня дома с личной жизнью дела обстоят. Да никак, если откровенно. Были отношения с одним, да закончились. Он всё порывался на мне испробовать все позы из «Камасутры». Говорил, что это очень укрепляет отношения. Но мне всегда казалось: понимание - вот что лежит в их основе. А не кроватные упражнения. И если они заменяют общение, то перспективы выглядят туманными. Так и случилось. Мне пришло однажды СМС, что между нами всё кончено. Видите ли, я не устраиваю его в постели.
        Конечно, я же не актриса фильмов для взрослых. И то, что они умеют и показывают, мне недоступно. Многое, по крайней мере. Мне нравятся ласка, нежность, поцелуи. Мой бывший предпочитал то, что сам называл «бум-бум». Так и говорил: «Ну что, пошли бум-бум?» Меня сначала забавляло, после стало раздражать. Попросила не выражаться так. Он некоторое время продержался, потом опять: «Ну что, крошка? Устроим бум-бум?»
        Теперь, наверное, в его личной жизни с бум-бумом всё в полном порядке. Я вообще удивляюсь, какие нынче парни пошли. Раньше, в юности, рассуждала, как многие: «парням только одно надо». Когда подросла, и начались взрослые отношения, выяснила жуткую вещь: им на самом деле ничего не надо, кроме фастфуда и компьютерных игр. Они готовы тратить огромные деньги на прокачку скилов, получение ачивок, апгрейды и апдейты. Всё остальное - на второй план.
        Был у меня, к сожалению, и такой персонаж. Правда, встречались недолго - всего три месяца. Пока я не поняла, что ему дороже всего на свете танки, которые он совершенствует в онлай-игре. Что вокруг творится, - не имеет значения. Будучи рядом, я ощущала себя в полном одиночестве. Да проще кота завести, чем парня, который к тебе даже не приласкается.
        Интересно, а какие эти двое в обычной жизни? Тут я их вижу, и они разные. Ник прикрывается сарказмом, но он решительный и смелый. Миша спокойный и рассудительный, хотя ему храбрости тоже не занимать: трус не полез бы по верёвке в расщелину, готовую обрушиться на голову.
        Но это здесь, в условиях экстремальных. А дома? Не хочется верить, что этим двоим тоже ничего не надо, кроме как вкусно поесть на ужин, а потом до глубокой ночи рубиться с виртуальными противниками. Неужели все современные парни такие? Страшно представить. Мы же так выродимся, словно мамонты, честное слово!
        - Миша, вы не спите? - спрашиваю парня рядом, поскольку Ник, индивидуалист такой, улегся на противоположной стороне от костра.
        - Нет, мне всегда трудно заснуть на новом месте.
        - Я думала, вы за эти дни привыкли уже.
        - Нет ещё.
        - Скажите, у вас есть хобби?
        - Да, конечно.
        - Подождите, угадаю. Вы любите World of Warcraft, World of Tanks, Battlefield, War Thunder или что-то в этом духе? Неужели The Sims?
        Я перечислила всё, что знала. Самое популярное, о чем мне бывшие уши прожужжали. Не все, но большинство.
        - Не угадали, - отвечает Михаил. - Я развожу цветы. Самые обычные: фиалки, кактусы, гибискусы, герань.
        Молчу, потому что удивил. Не скажу, чтобы слишком приятно, поскольку «ягодки-цветочки у меня в садочке» - это как-то… не слишком мужественное занятие. Но надо же вежливо ответить.
        - Вы их на продажу выращиваете? - спрашиваю.
        - Нет, просто для души. Вы знаете, Лена, у меня на каждом подоконнике очень много цветов. А ещё стойки специальные с фитолампами, и я очень слежу за состоянием своих питомцев.
        - Это замечательное хобби, - отвечаю, хотя у самой настроение испорчено. Нет, я всё понимаю. Когда одинокая женщина или даже девушка вроде меня цветами занимается, это выдает в ней человека скучного, в себя погруженного. Но порой такие находят себе пару. Вот когда здоровый крепкий парень, вернувшись с работы, начинает с фикусами сюсюкать… Это неправильно. Так не должно быть. Уважаю садоводов и огородников, но лишь когда занятие растениями не заменяет личную жизнь.
        «Постой-ка, - говорю себе. - С чего такой глупый вывод? Вдруг Михаил - нормальный парень, у него невеста есть. Так, навскидку».
        - Миша, а у вас есть девушка?
        Неловкая пауза. Парень явно озадачен моим вопросом. Потому спешу его успокоить:
        - Вы можете не отвечать, если я лезу не в своё дело.
        - Нет, Лена. Ну что вы. У меня нет девушки, потому что… Как вам объяснить.
        - Ваша мама не одобряет ни одну из тех, с кем вы знакомитесь? - я выдаю это интуитивно, не подумав как следует. Просто и такой типаж мне знаком - маменькин сынок. Ему может быть 20, 30, 40 или даже за 50, а он без маменькиного благословения шагу ступить боится.
        - Как вы угадали? - спрашивает пораженно Михаил.
        - Да я, собственно… Так получилось, - улыбаюсь, а у самой кошки на душе на скребут, а просто орут благим матом. Боже! Как я могла так заблуждаться насчет этого человека?! Да передо мной же типичный мамин сын. Только, оказавшись вдалеке от своей матушки, почувствовал себя более-менее свободным. Тут ещё я, вся из себя такая не слишком одетая. Вот он и начал проявлять чудеса смелости и отваги. То есть всё то, что ему мамаша, окажись рядом, запретила бы категорически.
        «Какая же я дура! - думаю, кусая губы. - И ведь едва не очаровалась им, сравнив не в пользу Ника!»
        Становится стыдно, неудобно. Лучше бы не спрашивала Михаила о личном, ей-богу!
        - А вы? - слышу с его стороны.
        - Что я?
        - Ну, у вас… простите, есть молодой человек?
        - Да, - отвечаю. Знаю, что лгу. И мне потому даже стыдно немного. Но! Вот эта частица всё и решает. Я не хочу, чтобы Михаил думал, будто у нас с ним после услышанного что-нибудь получится. Упаси меня Боже от маменькиных сыночков! Я не хочу строить отношения с ним плюс его мамой. Возможно, она чудесная женщина. Спорить не стану. Только мне нужен самостоятельный, уверенный в себе, а главное самодостаточный мужчина. Вот… как Ник, например!
        Поражаясь своей наглости, говорю ему через костёр:
        - Ник, вы женаты?
        - Глупости какие, - тут же отвечает он. Наверняка наш с Михаилом диалог слышал.
        - Ну почему сразу глупости? А как же дети? Или вы предпочитаете делать их вне семейных уз?
        - Я предпочитаю свободу. Знаете такое понятие? Хотя вряд ли. Вы, девушки, обычно стараетесь опереться об чье-то сильное плечо, нарожать малышей и сидеть возле домашнего очага.
        - Да вы сексист!
        - Я? Нисколько, миледи. Я реалист. И если вы не считаете, что женщинам в большей мере, чем мужчинам, хочется семьи и домашнего уюта, то давайте спорить, - отвечает Ник.
        - Не хочу.
        - То есть признаете мою правоту?
        - Нет. Просто не желаю с вами спорить.
        - Жаль. Интересный бы диспут получится, - говорит Ник. - И да, предваряя ваш следующий вопрос. Дамы сердца у меня тоже нет.
        - Неудивительно.
        - С чего вдруг?
        - Да какая нормальная девушка выдержит такого, как вы? У вас же сарказм растворен в крови в бешеной концентрации!
        - Нет там ничего бешеного, - усмехается Ник. - Я обычный, только… с более развитым чувством юмора.
        - И не скучно вам одному по вечерам наедине с чувством юмора? - спрашиваю язвительно. - Корона не мешает?
        - Поверьте, миледи. Я бы принял корону исключительно из ваших милых ручек. Боюсь, вместо неё вы натянете мне на череп терновый венец.
        - Вот уж правильно подметили, - отвечаю ему. - Что и требовалось доказать.
        - Что именно?
        - Да вам никто и не нужен. Вы самодостаточный. Как… ядерная батарейка! Летит себе в космосе, встроенная в какой-то сложный прибор, и ничего ей не надо.
        - Забавное сравнение, - говорит Ник. - С батарейкой меня ещё не сравнивали.
        - Дарю.
        - Благодарствую, миледи. Только, боюсь, вы и тут заблуждаетесь.
        - Разве? Почему?
        - Мне ведь тоже ничто человеческое не чуждо. И когда я говорю, что мне желательно оставаться свободным, то это значит - я временно не готов к семейной жизни, - голос Ника становится вдруг серьезным, даже звучит непривычно как-то.
        - Хотите сказать, что когда вам стукнет лет семьдесят, вы срочно озаботитесь подружкой? Скажем, лет двадцати. И заставите её нарожать вам потомков?
        - Ну что вы, миледи! Я не согласен ждать так долго! - смеется Ник. И снова. Резкая перемена тона. - Нет. Я женюсь, конечно. Когда встречу самую большую любовь своей жизни.
        - Вот уж не подумала бы, что в вас есть хоть капелька романтики.
        - Во мне её целое озеро, как Байкал, - говорит Ник. - Только не нашлась ещё та, кто готов поселиться рядом с этими холодными и глубокими водами.
        Мне понравился образ. Я представляю, как выглядит самое крупное пресноводное озеро в мире. Вот бы побывать там! Всяко лучше, чем здесь, где жара и влажность. И потом: Байкал дома. А я так соскучилась по родным просторам. И ещё… я хочу оказаться на берегу озера, о котором сказал Ник.
        Звучит нелогично как-то. Мы постоянно с ним пикируемся, а я тут размечталась…
        - Миледи.
        - Да?
        - А вам нравятся озёра?
        - Очень, - отвечаю машинально, даже не подумав о подтексте.
        - Это чудесно, - говорит Ник. - Спокойной ночи.
        - Спокойной ночи, - отвечаю я. Михаил молчит. То ли уже уснул, то ли делает вид.
        Глава 11
        Ночь прошла благополучно, и мы на следующее утро, ещё раз искупавшись в чудесном озере под водопадом, отправились дальше, на ту оконечность острова, которую не видно даже с вершины остывшего вулкана. По пути практически не разговаривали. Михаил надулся после вчерашнего и шел позади, Ник увлеченно тащил нашу группу вперед, я же старалась не отставать.
        В таком порядке прошло несколько часов. Когда мы уже порядком устали, и я попросила сделать привал, Ник сказал, чтобы мы располагались, а он ещё немного прогуляется вперед и вернется. Мы без сил повалились на землю, стараясь отдышаться. Наш проводник исчез за деревьями.
        Я попыталась завязать с Михаилом какой-нибудь разговор. Он отвечал односложно, и я решила больше его не трогать. Ну, не хочет человек общаться, да и пусть себе. Уж не знаю, на что он там обиделся. Видимо, все-таки слышал наш с Ником разговор и попросту приревновал. Интересно, с чего вдруг? Я не давала ему повода думать, будто у нас с ним, с Михаилом то есть, какие-то особенные отношения.
        Мы посидели, перевели дыхание, попили воды. Вскоре послышались торопливые шаги. К нам из-за деревьев бодрым шагом вышел Ник и, сияющий и радостный, сказал:
        - Господа! У меня есть для вас крайне приятное известие.
        - Какое? - мы смотрим на него с некоторой степенью недоверия. Успели уже убедиться, что Ник - человек с необычным чувством юмора. Может такое ляпнуть, отчего хоть стой, хоть падай.
        - Мы спасены!
        Молчание было ему ответом. Смотрим и не верим.
        - Да что вы в самом деле? - удивляется наш проводник. - Не верите мне, что ли? Пошли, сами всё увидите!
        Поднимается и топаем устало за Ником. Я думаю, что если он и на этот раз пошутил, то обижусь и не буду с ним разговаривать три дня.
        Выходим на пляж. Обычный, ничем не отличается от того, куда меня выбросило волнами. Да и Ника, наверное, тоже. Он ведь не рассказывал, как на этом острове оказался. Видимо, тоже попал под удар цунами и вылетел за борт, а дальше - воля случая.
        Смотрю налево - ничего. Смотрю на океан - тоже.
        - Направо, - подсказывает Ник.
        Поворачиваю голову и… у меня воздух застревает в лёгких. Господи! Неужели?! А не могу в это поверить! В полукилометре от берега покачивается на волнах корабль. Он белый, отчетливо вижу на самой высокой мачте российский флаг. Я не знаю, как такой тип называется, но не прогулочная яхта. Может, сейнер? Слышала, в здешних водах рыбу ловят и крабов, да вообще всё, что можно потом съесть в ресторане.
        - Ну как? - с довольным видом спрашивает Ник. - Я же говорил, с нами всё будет хорошо!
        - Э-э-э-эй! Мы зде-е-е-е-сь! - кричит Михаил. Он помчался в сторону корабля, размахивая руками. Забрался в воду по пояс и оттуда продолжил истошно привлекать внимание.
        - Мы с вами же культурные люди, да? - слышу, как Ник опять ёрничает. Уже стала привыкать к перемене его интонаций. - Мы же не будем вести себя, как этот дикарь из племени мумбу-юмбу, впервые увидевший корабль?
        Я молчу, ничего не отвечая, но сравнение мне понравилось. Потому просто улыбаюсь, стараясь смотреть в сторону, чтобы Ник не заметил. Но он глазастый, всё равно понял: мне шутка понравилась. Михаил уже на истеричный ор перешел.
        - Ему остаётся только начать орать «Мамочка! Лёлик! Помогите!» и потом, взяв ветку, пойти по воду, - комментирует Ник поведение нашего спутника. Я фыркаю от смеха.
        Вскоре Михаил перестаёт истошно вопить - надорвал связки, осип, бедняжка. Стоит теперь в воде и смотрит, как с корабля начали спускать ярко-оранжевый мотобот. Это такая шлюпка с верхом. В ней даже маленькие иллюминаторы есть. Издалека напоминает капсулу-таблетку. Но очень большую.
        Мотобот спешит к нам, и вскоре пристаёт к берегу. Встречаем его втроем. Открывается люк, из него появляется голова. На ней фуражка, снизу вижу форму. Человек прыгает прямо в воду, спешит к нам, подходит к Нику и, протягивая руку, говорит:
        - Николай Сергеевич! Как мы рады, что с вами всё в порядке!
        - Здравствуйте, Иван Иванович. И я очень рад, что меня не схарчили местные акулы. Давайте, забирайте поскорее нас отсюда. Кстати, познакомьтесь: это Елена и Михаил, они были гостями яхты «Изабелла». Вы её нашли уже?
        - Да, Николай Сергеевич, обнаружили.
        - Как думаете, восстановить можно?
        - Если вы прикажете, то нет ничего невозможного.
        - Ладно, подумаю. Ну что ж, везите нас скорее на корабль.
        Мы забираемся в мотобот, плывем, а я понять ничего не могу. Почему человек намного старше Ника обращается к нему по имени и отчеству? И вон, даже форму свою не пожалел, как его увидел, сиганул в воду. И что значит «если вы прикажете»? Так-так, этот Ник, кажется, вовсе не так уж прост.
        Михаил сидит спокойный, умиротворенный, только покашливает. Прикрыл глаза и делает вид, что его больше вокруг ничто не интересует. Мол, спасли, и слава Богу. Поскорее бы домой, да и забыть этот проклятый остров. Что ж, я не буду ему мешать. Он по-прежнему не желает общаться, хотя теперь и не может - голос потерял.
        На корабле нам выделяют каждому по отдельной каюте. Впервые за несколько дней я могу принять горячий душ, переодеться в чистое и, главное, своё летнее платье, а не ходить, как заядлая дачница. А волосы… Боже мой! Какое счастье вымыть их как следует, высушить и уложить! Я на радостях даже небольшую косу себе заплела. Так захотелось сделать хотя бы подобие прически.
        Вечером меня приглашают в кают-компанию. Отправляюсь туда, накрасившись и сама себе рада, поскольку теперь выгляжу совсем иначе. Снова в зеркале молодая симпатичная девушка, а не чумичка островная. И настолько я чудесно себя чувствую, что когда захожу в кают-компанию, мне все начинают улыбаться. Там сплошь мужчины, ни одной дамы среди них нет. И все, кроме Ника, в форме. Это белые брюки и рубашки с короткими рукавами, на ногах туфли. Михаила не вижу среди присутствующих.
        - Господа, позвольте вам представить: Елена, по профессии и призванию художник-реставратор, а ещё умница и красавица, благодаря которой я выжил на острове Изабелла!
        Мужчины щелкают каблуками и кивают мне, улыбаясь. Ощущаю себя на званом ужине в королевском дворце. Так приятно, просто слов нет!
        Ник предлагает мне разместиться рядом с собой по левую руку. Сам он во главе стола. Справа от него - капитан Иван Иванович. Дальше следует вкуснейший ужин, во время которого я узнаю: все гости и члены экипажа яхты «Изабелла» были благополучно эвакуированы после того, как само судно прибило мощными волнами к острову. Нас, троих потерявшихся, тоже собирались было найти, но чуть погодя: сперва требовалось оказать помощь пассажирам. Были те, кто пострадал: переломы, ссадины и ушибы. Всех эвакуировали на материк вот на этом корабле, который оказался вспомогательным судном российской торговой компании.
        Затем вернулись, чтобы организовать поисковую экспедицию. К счастью, она не понадобилась: мы сами вышли к кораблю. Называется он «Стремительный», поскольку развивает довольно большую скорость. Об этом мне рассказал сам капитан. Они с Ником напропалую ухаживали за мной. То шампанского подольют, то вкусняшку предложат. В общем, галантные господа.
        Под конец ужина Иван Иванович поднялся с бокалом и, обведя глазами присутствующих, сказал:
        - Господа и вы, уважаемая Елена… простите, не знаю, как вас по батюшке.
        - Игоревна.
        - И вы, уважаемая Елена Игоревна. Я предлагаю выпить за мецената, промышленника, человека с государственным мышлением. Настоящего гражданина своей страны, благодаря которому успешно действует много предприятий по всей нашей стране и за её пределами, обеспечивая работой и достойным заработком многих наших сограждан - Николая Сергеевича Горчакова. За ваше спасение, Николай Сергеевич!
        Ник засмущался, заулыбался, все поднялись и потянулись друг к другу чокаться. Я тоже, широко раскрытыми глазами глядя на того, кто раскрылся для меня с неожиданной стороны. Мне стало как-то не по себе. Так, получается, Ник - это и есть тот самый таинственный миллиардер, владелец яхты «Изабелла», который устроил ту памятную вечеринку в открытом океане?!
        Вскоре я, из-за переполнявших меня противоречивых чувств, покинула ужин, оставив мужчин наслаждаться свободой. Уж я-то знаю: в присутствии дам, одной даже, они чувствуют некоторое стеснение. Вышла на палубу, встала и парапета. Хотя тут он называется леером, кажется. Стою, смотрю на огни: «Стремительный» уже приблизился к берегу, показался город. Вскоре мы окажемся на суше, я вернусь в гостиницу, встречу там Надю, потом полетим домой.
        - Вы почему так рано ушли? - слышу голос Ника рядом. Подошел, облокотился, смотрит на меня вопросительно.
        - Да чтобы не переедать. Очень много вкусного. Я как-то отвыкла от деликатесов последнее время.
        - Вы не обиделись?
        - На что?
        - Ну… что узнали меня… с другой стороны.
        - Всё в порядке, - отвечаю, стараясь, чтобы в голосе звучало равнодушие. Ну да, обманул ты меня, бывает. Имеешь право, наверное.
        - Лена, - говорит Ник проникновенно, и я понимаю: впервые ко мне по имени обратился. - Вы все-таки простите меня. Ну, что я скрывал, кем являюсь на самом деле.
        - А зачем скрывали?
        - Сам не знаю, - улыбается Ник. - Так получилось.
        - Что будете делать с «Изабеллой»? - перевожу разговор на другую тему.
        - А как бы вам хотелось, чтобы я поступил? Представьте себя на моем месте.
        - Я не знаю. Эта яхта в честь кого-то названа?
        - В честь моей мамы.
        - Она жива-здорова?
        - Да, конечно.
        - Тогда восстановите. И вывезите маму в путешествие. Думаю, ей понравится.
        Делаю паузу.
        - Что-то устала я. Спокойной ночи.
        - Спокойной, - говорит Ник расстроенно немного. Наверное, хотел бы ещё со мной пообщаться.
        Разворачиваюсь и ухожу в каюту. Мне по-прежнему обидно. Всё-таки Ник мне наврал, сказав, что он «приятель владельца». Пусть подумает теперь над своим поведением.
        Глава 12
        На следующее утро, когда я проснулась, «Стремительный» уже стоял, пришвартованный к причалу. Умывшись и собрав вещи, собралась было сойти на берег, но один из матросов снова позвал меня в кают-компанию. Там никого не оказалось. Я сначала подумала: «Может, по ошибке пригласили?» Но после вошел кок в белоснежной форме с колпаком на голове и предложил позавтракать.
        Прежде чем решить, я спросила, где мы находимся. Кок ответил, что в порту Пхукета. Я согласилась остаться на завтрак. Зачем же отказываться? Тем более мне сначала нужно будет вызвать такси, доехать до гостиницы, потом отправляться в аэропорт и заниматься обменом билетов или покупкой новых. И неизвестно, когда удастся поесть нормально.
        Мне принесли на подносе овсяную кашу, малиновый джем, тосты, кофе, сахар и молоко. Я принялась уплетать это всё с большим аппетитом, но посередине трапезы вошел Ник. Вежливо поздоровался со мной, уселся неподалеку. Не рядом, а через один стул. Попросил и себе завтрак принести. Ели мы потом молча, поскольку вроде как нечего было больше обсуждать.
        Узнав о том, кем он является на самом деле, я как-то растерялась. У меня в знакомых миллиардеров прежде не бывало. Когда Ник делал вид, что он обычный парень и много стебался надо мной, то это была одна линия поведения, другой человек. Теперь рядом сидел ещё один, опять незнакомый. Потому я усердно жевала тосты, пока не объелась. Видимо, на нервной почве: близкое присутствие Ника меня взволновало.
        Встаю, говорю «Спасибо» вроде коку или матросу, который еду принес. Но их тут нет. Получается - Нику. Он же, мгновенно положив ложку с кашей, встает и говорит:
        - Лена.
        - Да, слушаю.
        - Можно я вас подвезу? До гостиницы.
        - Спасибо, сама доберусь.
        - Да бросьте, - улыбается Ник. - у вас ведь денег нет.
        - Блин, - вырывается у меня. В самом деле. Карточку я на всякий случай оставила в номере, в сейфе, чтобы не потерять. С собой взяла только немного местных наличных, чтобы добраться до яхты. Потом, думала, с Надей обратно поедем, она заплатит. И вот получается, что за такси мне платить-то и нечем. Неудобно!
        - Всё в порядке. Поедемте, я вас отвезу, - говорит Ник. В него словно прежний, уверенный и немного наглый тип вернулся. В его речи больше нет заискивания. Он мужчина, принимающий решения за меня. И это подкупает. Я возвращаюсь в каюту, забираю сумку, выхожу на палубу. Матрос помогает мне спуститься по трапу на причал. Там уже ожидает белая машина. Рядом Ник у открытой задней двери.
        - Прошу вас, миледи, - говорит, приглашая в салон.
        Забираюсь туда, и Ник, этот смелый парень, спокойно обходит машину и усаживается рядом, с другой стороны. Машина трогается.
        Я смотрю в окно.
        - Вы первый раз в Пхукете? - спрашивает мой спутник.
        - Да. А вы?
        - Уже и счет потерял, - говорит насмешливо.
        - Что, тайская экзотика нравится? - решаю подколоть, намекая на знаменитые на весь мир местные массажные салоны.
        - Да, очень. Здесь такие красивые пейзажи! И памятники природы, и культуры, - говорит Ник.
        - И массажистки, - добавляю.
        - Наверное. Не пользовался их услугами, - отвечает Ник.
        - Что так? Не интересуетесь женщинами? Неужели такому, как вы, леди-бой больше нравятся?
        - Кто? Ах, эти, - говорит Ник и хохочет. - Ну уж нет. В страшном сне разве что приснятся.
        - Что так?
        - Мне нравятся девушки, это раз. Европейской внешности. Это два. Наконец, я очарован одной дамой, которая об этом даже не подозревает. Это три и самое главное, - отвечает мой спутник.
        «Ах, вот оно что, - думаю, глядя в окно. - Так бы сразу и сказал, что нашел себе новую подружку». Не понимаю почему, но ощущаю укол ревности. Становится неуютно. Хочется выйти из машины, здесь расстаться с Ником и не видеться больше никогда. Но я потеряюсь в Пхукете, поскольку ни карты у меня, ни смартфона. Надо бы новый купить. А на местном языке я не говорю, да и с английским у меня так себе. «Сэр, экскьюз ми, уэа из Бутик Хаус отэл?» - все, что смогу произнести. Потому придётся терпеть близкое присутствие Ника ещё некоторое время.
        Минут через десять машина останавливается, и я спешу выйти.
        - Прощайте, - говорю в салон. - Было приятно познакомиться.
        - До свидания, - отвечает Ник с улыбкой. Глазки у него хитренькие какие-то. «Задумал что-то?» - думаю, но спешу в номер.
        Там встречаюсь с Надей. Дальше - слёзы, сопли и обнимашки. Я думала, что она утонула в океане, она такой же вывод обо мне сделала. Теперь наговориться не можем. У каждой своя история. Оживленно болтаем целый час, но потом я говорю, что нам нужно в аэропорт. Попробуем обменять билеты или новые купить. У нас виза скоро закончится, а денег осталось в обрез.
        Надя соглашается. Звоним в аэропорт и узнаем, когда ближайший рейс в Россию. Оказывается - через три часа. И даже есть свободные места! Быстро собираем вещи, сдаем ключи на ресепшене и выходим на улицу. Ловим такси, едем в аэропорт. Там покупаем (обменять так и не вышло, ну и ладно) новые билеты, и вот уже довольные проходим паспортный контроль.
        Вернее, пытаемся пройти, поскольку Надя оказывается впереди, и пока она ждет, меня вдруг задерживают таможенники. Что-то лопочут по-тайски, а я ни слова не понимаю! Растерянно смотрю на них, а они тычут пальцами в мою сумку и опять что-то по своему: «бла-бла-бла!»
        - Что вы от неё хотите? - подключается Надя. У неё, в отличие от меня, с английским гораздо лучше. Неслучайно местного парня подцепила. Кстати, он после катастрофы слинял в неизвестном направлении. Испугался, наверное.
        - Пройти с нами! Осмотр! - отвечает офицер, тыча в меня пальцем.
        У меня внутренности, кажется, холодеют. Неужели наркотики кто-то подкинул? А ничего иного я не пытаюсь вывезти: ни антиквариата, ни большой суммы денег, ни драгоценностей. Ни единой незаконной вещи, точно знаю.
        Один офицер берет пластиковый контейнер с моими вещами, второй ведет вперед. Я оказываюсь между ними, словно конвоируют. Надя идет рядом и уговаривает не волноваться. Стараюсь к ней прислушиваться, а у самой душа в пятки. Вспоминается австралийский сериал, там ещё молодая Николь Кидман играла. Девушку, которой подкинули наркотики в Таиланде, кажется. И посадили в кошмарную тюрьму.
        Неужели меня ждет такая же страшная участь?! Я готова вот-вот расплакаться от страха, с трудом сдерживаюсь.
        Меня заводят в пустую комнату. Здесь только стол и два стула. Два офицера, что следовали вокруг, уходят, тут же появляется другой. У него звездочки на погонах. Понимаю: их главный. Мы с Надей смотрим на него выжидающе.
        - Что произошло? - спрашивает она. - Почему вы задержали мою подругу? Она ничего противозаконного не совершала!
        Говорит Надя по-английски, а мне потом переводит, чтобы я в курсе была.
        - У нас есть основания предполагать, что… - он раскрывает мой загранпаспорт и читает на хорошем русском языке, хотя с сильным акцентом, - Лена Игоревна Василькова - мошенница. Она разыскивается российскими правоохранительными органами в связи с совершением ряда финансовых преступлений.
        У нас с Надей челюсти отпадают. Так и сидим, глазами хлопаем, как две дурочки.
        - Кто мошенница? Я? - спрашиваю шепотом, потому как в горле пересохло.
        - Мы вынуждены вас экстрадировать в Россию, - говорит полицейский. - Конвой!
        Заходят те двое офицеров. И меня, и Надю зачем-то заковывают в наручники. Мы обе в таком глубоком шоке, что даже не понимаем, как себя вести. Не сопротивляемся, словно два ягнёнка, ведомых на заклание и смирившихся со своей судьбой. Но то, что дальше происходит, это полный треш! Полицейские подходят к нам сзади и каждой неожиданно залепляют рот скотчем. Тут уж вы не выдерживаем и мычим, пытаемся вырваться. Бесполезно. Сзади руки наши держат крепко. А финал и того страшнее: каждой на голову надевают черный мешок.
        Истерика? Это слабое слово для обозначения того, что чувствую я. Надя наверняка то же самое. Мы достигли такого состояния, что даже вырываться перестали. Ослабли обе. Только носами сопим и мелко трясёмся обе. Нас берут за руки ниже локтя и ведут куда-то. Перебираем ногами, стараясь не упасть, хотя идти в полной темноте ой как тяжко!
        Нас проводят какими-то коридорами, становится слышнее звук аэропорта, по ногам пробегает холодок. Значит, вышли на улицу. Мне кажется: сейчас посадят в машину и повезут в тюрьму. Но вместо этого ведут дальше, потом направляют чуть вверх. Делаю шаг и понимаю: под ногами лестница. Металлическая. Всё сильнее запах авиационного керосина.
        Тут до меня доходит: да это же трап самолёта! «Пожалуйста, верните меня домой, - прошу сама кого не знаю. - А уж там всё выяснится. Ну как из меня преступница? Я кредит на ноутбук выплатила, ипотеку плачу исправно. Я хорошая!»
        Нас заводят в самолет. Звуки снаружи заглушаются потому что. Усаживают в глубокие мягкие кресла. Но снимать наручники, мешки и скотч не спешат. Пристегивают ремнями безопасности. Оставляют в таком состоянии и уходят. Слышу, как закрывается дверь. Отъезжает трап. Начинают разгоняться двигатели.
        Легкий толчок, и самолёт стартует с места, выезжая на взлетно-посадочную полосу. Вскоре он разбегается и взмывает в небо. Меня вдавливает в кресло, и я старательно глотаю, чтобы избавиться от противного ощущения в ушах.
        «Вот и всё, - думаю в отчаянии, но с крошечной долькой надежды. - Мы летим домой».
        Глава 13
        Проходит примерно десять минут. Точнее не скажу, поскольку с закрытыми глазами, без возможности двигаться, да ещё на высоте в несколько километров вестибулярный аппарат с ума сходит. Потому ощущение себя в пространстве и времени какое-то расплывчатое. Но слышу сквозь гул турбин чьи-то шаги. Ко мне подходят, снимают мешок с глаз и, не успеваю опомниться, резким движением срывают скотч со рта.
        Сначала жмурюсь, потому что привыкла к темноте, и сначала понять не могу, кто передо мной. Лишь когда этот же человек расстёгивает и снимает наручники, а потом ещё и ремень безопасности, предоставляя мне полную свободу движений, я облегченно вздыхаю. Открываю глаза потихоньку и… замираю.
        Передо мной сидит господин Горчаков. Смотрит на меня счастливыми глазами и улыбается. На нем - белоснежная рубашка и такого же цвета брюки и туфли. Он похож чем-то на ангела, спустившегося с небес.
        - Как вы себя чувствуете, миледи? - спрашивает меня.
        - Где… как… Надя, ты здесь? - кричу, поворачивая голову. Подруга оказывается рядом, через проход.
        - Здесь, - отвечает она, ошалело глядя на Ника.
        - Слава Богу, - выдыхаю. С Нади также всё сняли.
        Поворачиваю голову к Нику.
        - Это вы нас спасли от полиции?
        - В некотором смысле, - продолжает он растягивать радостно рот.
        - Объясните, ничего не понимаю. То меня задерживают, как мошенницу, то я оказываюсь тут. Кстати, а где мы?
        - В моем личном самолете, - слышу в ответ. - Что касается полиции, то они вас, очевидно вполне, с кем-то спутали. Я узнал об этом происшествии сразу же, поскольку тоже, совершенно случайно, оказался в аэропорту. И решил вас, в некотором роде, выкупить.
        - Спасибо, - говорю я. То же самое слышу от Нади.
        - И теперь вам ничто не угрожает, миледи. Вы на борту моего самолета, через несколько часов мы будем на Родине, и все плохое осталось позади.
        - Ага, позади, - отвечаю я. - А если полицейские были правы, и дома меня ожидают неприятности? Может, это не тайские копы напутали, а российские? Как приедем, так меня сразу опять в наручники и в тюрьму.
        Ник смеётся. Довольный такой, но чему? Что я снова рядом? Странный какой-то. Я что ему, забавная игрушка?
        - Поверьте, миледи. Я приложу все усилия, чтобы этого не случилось.
        - Скажите, господин Горчаков. С чего такая забота о моей скромной персоне?
        - Ну как же, миледи! Те несколько дней, проведенных на необитаемом острове, в джунглях, посреди множества опасностей. Они, мне кажется, очень сблизили нас. Вы не ощущаете порожденное там, под пальмами, единство душ? - вроде и говорит серьёзно, а у самого бесенята в глазах скачут.
        «Так я тебе и поверила!» - думаю, стараясь не смотреть в его очи. Потому как… красивые. Очень. Притягательные, и чтобы не окунуться в эту бездонную пропасть, стараюсь отводить взгляд. За иллюминатором, например, ярко светит солнце, и внизу ровный слой густых облаков, словно большущее, до горизонта, одеяло.
        - Ничего я не ощущаю, - говорю Нику.
        - Понимаю, пережили стресс. Вы и ваша подруга. А лучшее средство борьбы со стрессом - это алкоголь.
        Ник делает знак рукой, приходит стюардесса. Катит перед собой тележку, уставленную бутылками. На нижней полочке вкусняшки: орешки, шоколадки, вазочка с фруктами. Всё это она выкладывает на столик между нами. Я смотрю на Надю, приглашаю к нам присоединиться. Та отрицательно мотает головой:
        - Что-то мне нехорошо. Голова болит и тошнит. Посплю я лучше.
        Ник что-то шепчет стюардессе. Та уходит, возвращается и дает Наде пару каких-то таблеток и стакан воды. Видимо, обезболивающее и от давления что-то. Мы с Горчаковым остаёмся вдвоем. Он вопросительно смотрит на меня:
        - Что предпочитаете, миледи? Водки?
        - Я буду «Бейлиз» - отвечаю с вызовом. Едва ли в баре самолета отыщется этот ирландский сливочный ликёр, который я очень люблю. Мне всё в нем нравится, только пробовать приходится очень редко. По большим праздникам. Слишком дорогой для меня - бутылка стоит почти две тысячи. А может, это для Ника вообще такая дешевка, с которой он даже связываться не станет. Ведь 2000 не долларов, рублей.
        - Отличный выбор, - неожиданно говорит Ник. Лезет в стройный лес бутылок и достаёт нужную. Читает на этикетке. - Ликер Baileys Original Irish Cream. Такой подойдет?
        - Вполне.
        Наливает мне в пузатый фужер, себе в такой же, но коньяка. Что он там пьет? А, ну конечно. Hennessy X.O. То есть Extra Old. Кто бы сомневался. Здесь уже и порядок цен, насколько мне известно, совсем другой. Особенно когда напиток оригинальный. Это уж наверняка. Ясно, что паленый на таком самолёте никогда не окажется.
        - Давайте выпьем за ваше счастливое освобождение из цепких лап тайского правосудия, - предлагает Ник тост.
        - Давайте, - пожимаю плечами.
        Мы чокаемся, отпиваем немного. Мой собеседник, который только что собутыльником стал, оказывается, гурман. Употребляет коньяк, словно заправский ценитель. То есть согревает его, закрыв бокал наполовину ладонью, затем вдыхает крепкий аромат, раскручивая немного посуду. После отпивает совсем чуть-чуть.
        - Лена, можно нескромный вопрос.
        - Зависит от степени нескромности.
        - У вас есть молодой человек? Или, может быть, жених?
        - С чего такой интерес к моей личной жизни?
        - Чисто дружеский. Вы же у меня интересовались. Там, на острове.
        «Надо же, запомнил», - думаю.
        - Я ни с кем не встречаюсь, - отвечаю, бросая короткий взгляд на его лицо. И что же вижу? Радость! У него в глазах она вспыхнула огоньками. Ну и дела. С чего вдруг?
        - У вас есть тип, назовём его… мужчиной вашей мечты?
        - Ага, есть, - мне первая рюмочка ликёра так хорошо зашла, настроение повысилось, вернулось игривое настроение. - Знаете такого актера, Райана Рейнольдса?
        - Это который Дэдпула играет?
        - Точно.
        - Он ведь женат.
        - Я не собираюсь его отбивать у жены! - смеюсь, поскольку лицо у Ника стало такое растерянное.
        - Ну да, верно, что это я… - бормочет он.
        - Так вот. Это и есть мой любимый тип мужчины. И я не про Дэдпула, конечно. А про Райана. Он безумно любит свою жену, но при этом у него прекрасное чувство юмора, они постоянно шутят друг над другом, но делают это очень по-доброму, а не как некоторые.
        - То был камень в мой огород? - догадывается Ник.
        - Угу. Булыжник.
        - За что такая немилость?
        - Или у вас память отшибло? Сколько вы надо мной стебались!
        - Простите, миледи, я не думал, что это может каким-то образом задеть ваши чувства, - Ник говорит очень серьёзно, ему хочется верить.
        - Хорошо, прощаю, - говорю великодушно.
        - Благодарю вас, миледи.
        - И перестаньте уже меня так называть. У меня имя есть!
        - Хорошо, мил… Лена. Так можно?
        - Нужно.
        - Вот и прекрасно. Давайте выпьем, - предлагает Ник.
        - За что?
        - Ну… - он осматривает салон. - Скажите, Лена, вы бывали когда-нибудь в Риме?
        - Нет.
        - А хотели бы?
        - Я, конечно, не художник, а всего лишь реставратор. Но увидеть полотна старых мастеров, фрески великого Микеланджело… Об этом, - я тяжело вздыхаю, - остаётся лишь мечтать.
        - Это делать всегда нужно, мил… простите, Лена. Мечтать то есть. Потому что когда человек мечтает, у него есть смысл в жизни. А вот когда ничего не хочется, человек превращается в животное. Ест, спит, справляет естественные потребности, размножается. Чистые инстинкты, ничего особенного. Я вообще думаю, что именно умение мечтать, не мыслить даже, и отличает нас от остальных представителей приматов, - говорит Ник. У меня в голове шумит из-за гула турбин в салоне и действия ликера в крови, но слушать его приятно. У мужчины такой волнующий, бархатный, мягкий голос. «Так бы и слушала до конца жизни», думаю, удобно расположившись в кресле.
        Смотрю на Ника и понимаю, что на самом деле никакой Райан Рейнольдс мне не нужен. Вот если бы этот мужчина, пусть и со своим вредным иногда характером, стал моим, то я была бы счастлива. И дело не в его богатстве, мне ничего не нужно. Я сама вполне способна себя обеспечивать. Просто когда рядом такой вот весельчак, балагур и смельчак притом, как-то… Хорошо на сердце.
        «Интересно, как там Михаил? Я не видела его с момента прибытия на «Стремительный», - вспоминаю об ещё одном участнике наших островных приключений.
        - Ник, а куда пропал Михаил?
        - Какой Мих… ах, тот самый! - собеседник мой улыбается. - Он высадился в Пхукете, вызвал такси и всё, больше я его не видел.
        - Что, не попрощался даже?
        - Нет. Видимо, на что-то обиделся.
        - Ну и ладно, - мне становится спокойно. Был Михаил, да вышел весь. Ну не хочет человек ни с кем общаться, так это его дело.
        Мы сидим дальше. Пьем маленькими глоточками каждый свой напиток. Надя спит рядом, накрытая стюардессой мягким пледом. Да и у меня постепенно глаза начинают закрываться. Ник, заметив мое сонное состояние, велит убрать со стола. Потом подходит ко мне, наклоняется сверху. Я смотрю на него с трепетом. «Сейчас поцелует», - думаю, но… мой спутник нажимает какую-то кнопку в кресле, и оно медленно опускается, раскладываясь. Превращается в мини-кровать.
        Я тут же закрываю глаза с блаженной улыбкой. Неплохо так ароматный, сладкий и очень вкусный Baileys на меня подействовал. Последнее, что ощущаю, как Ник накрывает меня пледом. Сам, а не стюардесса. «Ухаживает», - думаю и погружаюсь в глубокий сон.
        Глава 14
        Просыпаюсь я оттого, что Ник легонько тормошит меня за плечо.
        - Просыпайся, Лена, прилетели.
        Открываю глаза, потягиваюсь и улыбаюсь. Смотрю в иллюминатор. Ах, какая красота! Улетали, когда была зима, а вернулись - солнышко светит, небо чистое и голубое. Только не совсем понятно, почему вокруг маленькие самолёты. Ведь если мы в международном аэропорту, здесь должны быть огромные лайнеры. Разве нет? Всматриваюсь пристальнее.
        Странно. Вижу здание аэровокзала, только оно какое маленькое. И на флагштоке флаг нерусский. Полосы на нем не горизонтальные, а вертикальные. Причем слева направо идут зеленая, белая и красная. Мы что, до России не долетели? Поворачиваю голову к Наде. Та тоже ничего понять не может. Сидит и плечами пожимает.
        - Ник, скажите, а где мы?
        Он улыбается ещё шире.
        - Вы же сами мечтали, Лена, увидеть Италию. Вот, ваша мечта сегодня начала сбываться.
        У меня дар речи пропал.
        - Мы… в Италии? Это что, шутка какая-то?
        - Нет, - отвечает Ник. - Абсолютно. Мы на маленьком аэродроме для частных самолётов, и я готов устроить для вас несколько незабываемых дней в этой чудесной солнечной стране с древней историей, множеством памятников и шикарными, не побоюсь этого слова, пейзажами. Уж не говоря о винах, картинах и прочих радостях.
        Хлопаю глазами, перевожу взгляд на подругу. Та в не меньшем шоке от услышанного.
        - Что же вы, дамы? Неужели не рады? - говорит Ник. - Вставайте, поехали наслаждаться жизнью!
        - Но у меня работа, - подает робкий голос Надя.
        - И что? Хотите, я дам вам спутниковый телефон, вы позвоните своему начальству и договоритесь.
        - Боюсь, не получится. Если я завтра не выйду, то меня уволят.
        - И что же вы предлагаете?
        Смотрю на подругу взглядом умоляющего котика из мультфильма «Шрек». Та видит мой взгляд, но остаётся неумолима.
        - Простите, - говорит, - но я правда должна вернуться.
        - Неужели вам не хочется Италию посмотреть? Хотя бы одним глазком? - хитрит Ник, прекрасно зная: стоит нам из самолёта выйти, как мы тут можем и на несколько дней застрять.
        - Хочется. Но я не могу, - Надя отвечает не упрямо, а скорее принципиально.
        Знаю в ней эту черту. Как упрется - трактором не сдвинешь.
        - Ну, а вы, Лена? Тоже хотите домой, в снег и холод?
        - Не хочу.
        Надя смотрит на меня расширенными глазами.
        - Вы не оставите нас на пять минут? - предлагаю Нику. Тот кивает и удаляется в соседний отсек. Закрывает дверь.
        - Ты совсем рехнулась? Содержанкой богатого мужика решила стать? - шипит на меня Надя.
        - Ничего я не решила. Просто хочу Италию посмотреть, - отвечаю. - Это же мечта всей моей жизни. Ты не понимаешь?
        - Я тебя не понимаю. Мы с тобой, между прочим, не шалавы какие-нибудь, а приличные девушки. Если ты хочешь изменить своим принципам и стать содержанкой, то я ничего против не имею. Оставайся, пусть он тебя катает. Только помни: кто девушку кормит, тот её и танцует. Так же хочешь, да?
        Задумываюсь. Даже губу прикусила почти до боли. Конечно, Надя во многом права. Вот так взять и решиться, оставшись с Ником в чужой стране, фактически без собственных денег, - верх безрассудства. Но все то время, что мы провели рядом, он вёл себя, хотя и иронично, порой даже слишком, но оставался джентльменом. Не пытался лезть ко мне с приставаниями, руки не распускал. Потому мне и теперь кажется… да я практически уверена, что и здесь, в солнечной стране, всё у нас будет хорошо. То есть он покажет мне местные красоты, и это будет чисто дружеская увеселительная поездка.
        Свои мысли сообщаю Наде. Она крутит пальцем у виска:
        - Не знала, что ты такая романтичная дурочка, Лена. Но знаешь что? Я тебя дольше отговаривать не стану. Если ты хочешь жизнь себе испортить - пожалуйста. Но смотри, не прогадай. Если он тебя тут поматросит и бросит одну, то… эх, глупая ты! Помогу, конечно. Чем смогу. Так что вот мой номер, - она достала из сумочки блокнот, написала, вырвала и протянула мне листок. - Звони, когда припечёт.
        - А ты?
        - Что я? Сяду на обратный рейс и вернусь домой. Или ты думаешь, что я про работу всё выдумала?
        - Честно говоря, да.
        - Нет, это правда. Мне в самом деле завтра надо быть, как штык. Иначе… Ну, я тебе рассказывала, какой у меня там гендиректор. Олух Царя Небесного по полной программе, который мнит себя великим профессионалом. А сам без подчиненных шагу ступить не может.
        - Ой, брось. Он просто тебе нравится, - улыбаюсь я.
        Надя фыркает, как кошка.
        - Чушь какая!
        Но менять мнения не стану. О том, кто тебе безразличен, так много и обильно не говорят, как она мне про своего босса. Все уши прожужжала. Правда, он женат, двое детей. Пусть и взрослые, но все-таки. Уж не потому ли она с тем мулатом на яхте зажигала, чтобы отвлечься от запретного плода, который ей едва ли достанется? Всё может быть.
        - Ладно. Мне пора. Ник! - кричит Надя.
        Возвращается наш спутник.
        - Слушаю внимательно.
        - Ник, вы не могли бы мне помочь вернуться домой? Деньги за билет я вам верну. Просто у меня теперь…
        - Можете не продолжать, - улыбается Ник. - И даже не нужно никаких билетов. Я вас отправлю обратно на моем самолете.
        - А как же… вы, Лена?
        - Самолёт вернется потом за нами.
        - Круто, - восхищается Надя. Меня же охватывает чувство гордости за Ника. Вот он какой! Самолёт за тысячи километров гонять для него - мелочи! Только откуда гордость-то? Она выглядит как «вот он у меня какой». Ха-ха. «У меня. Размечталась ты, подруга», - говорю себе мысленно и приказываю закатать губу обратно: «Не по Сеньке шапка».
        Я стою в здании аэровокзала и смотрю, как в небе блестит серебряным крылом маленький самолёт. Он увозит обратно, в Россию, мою лучшую подругу Надю. И в этот момент мне становится страшно. Даже коленки начинают трястись. Что я делаю, дура несчастная?! Согласиться на путешествие по чужой стране с чужим мужиком? Такую вторую идиотку ещё поискать! Польстилась на красивую жизнь! «Господи, верни меня обратно», - умоляю небеса.
        - Лена, поехали, - говорит Ник.
        - Я… мне… мне срочно надо домой! - выпаливаю, стараясь не дрожать.
        - Хорошо, - улыбается мой спутник. - Только сначала давайте перекусим. Я страшно проголодался. Тут есть неподалеку маленький ресторанчик. В нем удивительно вкусную пасту готовят. Поедим, и сразу обратно, в аэропорт, хорошо?
        - Ладно, - киваю.
        Ник галантно берет меня под руку и ведет к выходу.
        Там, у тротуара, стоит шикарная белая машина. Не знаю, что за марка и модель, но внутренняя отделка салона выполнена из алой кожи. Это сочетание красного и белого, да плюс сверкающие на солнце хромированные детали меня, как человека с эстетическим вкусом, приводят в возбуждённо-радостное состояние. Понимаю: передо мной уникальное творение автопрома и, скорее всего, выполненное по индивидуальному заказу. Таких машин я прежде никогда не видела.
        Ник, судя по его лицу, доволен произведенным на меня впечатлением. Усаживает справа от водительского места, сам садится за руль, и мы едем. Кстати, спутник не обманул: кафе оказалось действительно в паре километров всего. Мне рассказывали, что в Италии отвратный сервис. Мол, официантам на посетителей вообще глубоко наплевать. Тарелки не подают, а чуть ли не швыряют на стол.
        Здесь всё оказывается совершенно другим. Увидев нас, персонал подбирается. К нам подходит жгучий брюнет с гладко зачесанными черными, как вороново крыло, волосами и смуглой кожей. Говорит по-итальянски, но понимает его только Ник. Кивает, уходит. Вскоре возвращается с бутылкой вина. Разливает по бокалам и удаляется.
        - Что, опять пить? - спрашиваю.
        - Лена, такие традиции. Здесь вино - это… как сок. Такое же к нему и отношение. А не как у нас: алкоголь, акцизные марки, особый контроль и тому подобное. Давайте лучше выпьем. За чудесную Италию!
        Я не могу отказаться. Хотя меня по-прежнему трясёт немного. Осталась одна, без подруги, в чужой стране и с малознакомым, по сути, мужчиной. Да, Надя права: порядочные девушки так себя не ведут. Опять накрывает стыд горячей волной и хочется поскорее вернуться на самолёт. Да вот только его же нет. Он в Россию улетел, а вернется через несколько часов.
        - Ник, а вы можете мне потом… - нервно тереблю салфетку, скручивая её в трубочку и распуская обратно. - Купить билет на обратный рейс.
        - Безусловно, Лена. О, смотрите, пасту принесли.
        Официант расставляет блюда. Запах такой изумительный, что у меня рот наполняется слюной. Мысли о возвращении мгновенно исчезают. Когда начинаю кушать, понимаю: пока всё не съем, отсюда не уйду. В жизни не пробовала ничего вкуснее! А Ник смотрит на меня украдкой и улыбается. «Зря надеетесь, мистер богач, - думаю лукаво. - Хотя вы меня и кормите, а танцевать не будете. Не дамся».
        Глава 15
        После обеда хитрый, а по-другому и назвать его не могу, Ник предложил мне «немного покататься». То есть устроить прогулку по окрестностям Рима, где мы и приземлились. Вот знает же, что не в силах буду отказаться! И помчались.
        Я не думала, что у моего спутника окажется таким широким кругозор. Ник показывал мне памятники и дворцы или, как их тут называют, палаццо. Рассказывал всякие интересные истории, останавливал там, где я хотела и ни в чем не отказывал. Желает Лена встать вон там и посмотреть на вид с этого холма? Пожалуйста. Поближе подъехать вот к тому памятнику? Не вопрос.
        Через полчаса я совершенно забыла о своих страхах о том, что этот коварный тип может стать моим соблазнителем. Ещё через час влюбилась в Рим так, как прежде и не мечтала. Ну, а когда пошёл второй час нашей автомобильной прогулки, уже не хотела отсюда никуда уезжать, пожелав остаться «ещё хотя бы на денёчек».
        Моя совесть вопила буквально. Она приводила аргументы, что порядочные девушки так себя не ведут. Что я могла бы согласиться, только если бы Ник был моим молодым человеком, а не чужим и посторонним. Что я обязана уважать себя, а не становиться «девушкой, за которую платят». Но все эти доводы влетали в одно ухо и вылетали в другое. Ведь, помимо Рима, я почувствовал, как влюбляюсь в Ника.
        Трудно мне было осознать в себе это чувство. Ой, как непросто! Я сначала пыталась убедить себя: это всё из-за поездки. Он устроил мне длительную экскурсию, и у меня на самом деле к нему не влюбленность, а благодарность. Да, но как же та история с островом? Когда он спасал меня и заботился? Там-то ничем особенным поразить не мог. Да какое! Если бы ему была не интересна, вообще перестал помогать. Как говорится, закон джунглей: каждый выживает сам, как умеет.
        Или, например, Ник мог потребовать от меня кое-какой компенсации. Мол, я вас, миледи, тут кормлю и пою даже, за бананами вон забрался и кокосы разбивал. Теперь пожалуйте-с дать мне то, что каждая свободная женщина может предложить свободному мужчине. Это неважно, есть там, за пределами острова, у вас кто-то или нет. Тут только вы да я.
        Но Ник ничего такого не делал. «Может, он надеется теперь от меня что-нибудь получить?» - со страхом думаю, когда мы едем мимо очередного восхитительного местечка. «Это Мульвиев мост, - поясняет мой спутник. - Построен через реку Тибр на древней Фламиниевой дороге, проложенной в первом веке до нашей эры. Первый, деревянный, был построен в 207 году до нашей эры, каменный - сто лет спустя. Здесь в 312 году уже нашей эры состоялась битва между узурпатором Максенцием и претендентом на императорский трон Константином, который в будущим стал Константином I Великим. Кстати, эту битву считают началом истории христианской Европы. После публикации тридцать лет назад романа Федерико Моччиа «Три метра над небом» Мульвиев мост превратился в римский «мост влюблённых», где молодожёны приковывают к фонарному столбу так называемые «замки любви».
        Ник останавливает машину на набережной Тибра.
        - Давайте немного прогуляемся? Мост уже много лет как пешеходный.
        - С удовольствием!
        Мы проходим по высокой аркой. Над входом выбиты слова на латыни. Но Ник оказывается в этом не силен. Потому просто идем дальше.
        - Знаете, где шагаем теперь? - спрашивает мой спутник?
        - Нет.
        - По тому самому месту, где в Рим входили в качестве завоевателей и триумфаторов Гай Юлий Цезарь, это было вскоре после перехода Рубикона, и Карл Великий в 799 году для коронации как императора франков.
        - Невероятно, - выдыхаю. Оказаться в таком месте! У меня дух захватило и не отпускает.
        Мы доходим до середины моста. В отличие от праздных туристов, я ничего не фотографирую даже на телефон. Никаких селфи не делаю, не люблю. То есть Ник предлагал в начале экскурсии купить и фотоаппарат, и смартфон, но я отказалась. И так ему слишком должна, незачем усугублять своё положение.
        Потому просто стоим и смотрим на медленные воды древнего Тибра. Слева от нас виден ещё один мост, и Ник говорит, что это Понте Фламинио, построенный в середине ХХ века. Ничего особенного. Справа - небольшие каменные пороги, и здесь река становится бурливой на несколько десятков метров, а после снова успокаивается.
        Вот прямо как я. После волнений и тревог на меня здесь, посреди водной артерии Вечного города, под ярким солнцем, находит умиротворение. Я больше не спешу, никуда не хочу. Может, потому что устала, или просто расслабилась.
        - Лена, я хотел вам сказать одну важную вещь.
        - Слушаю внимательно.
        - Как говорил один персонаж в комедии, мадам, я старый солдат и не знаю слов любви…
        - Ник!
        - Простите, Лена. Нервничаю. Так вот. Серьёзно. Вы мне очень нравитесь.
        Я вскинула на него строгий взгляд. Опять шутить изволит господин миллиардер!
        - Да, это правда, - он поворачивается ко мне и смотрит, не отрывая глаз. - С того самого момента, как увидел вас на своей яхте «Изабелла». Только вы тогда увлеклись шампанским, на меня внимания не обратили, - он улыбается, но по-доброму, без привычной иронии. - Я не знаю, что на меня нашло. Хотел подойти, познакомиться, но постеснялся. Да-да, не смотрите на меня так. Вам может показаться, что если у человека большой бизнес, так он обязательно внутри кремень или скала. Не знаю, как другие, но я такой, какой есть. Это, кстати, причина, почему мы с вами оказались рядом на том пляже. Только меня закинуло подальше. А вообще я в момент, когда цунами ударило по яхте, находился неподалеку. Не успел удержаться как следует. Бросился к вам, да не успел. К счастью, мы оба выжили.
        Ник переводит дыхание. Вижу, как у него по виску скатывается крупная капля пота. Это говорит об одном: он очень волнуется, хотя старается вида не подавать. Но ещё левая ладонь. Правая потирает пальцы, левая крепко, даже слишком крепко, до побелевших костяшек, вцепилась в каменный парапет.
        - Вы мне очень нравитесь, Лена. Настолько, что я вёл себя на острове, как нервный подросток. Ёрничал, стебался над вами, шутил и вообще. Мне, поверьте, очень стыдно теперь за свои глупые поступки. Я не хочу искать себе оправданий. Только чтобы вы поняли: я всегда так себя веду, когда чувствую собственную уязвленность. Да, - Ник говорит, а сам кусает губы. - Есть у меня такое свойство. В тех сферах, в которых мне приходится бывать, проявление любых эмоций воспринимают за слабость и норовят ударить побольнее. Приходится защищаться. Сарказм - это мой психологический щит. Знаю, что вы не собирались на меня нападать. Но при виде вас я размяк, вот и стал, сам не знаю зачем, выстраивать оборону.
        - А теперь решили от неё избавиться? Почему?
        - Потому что вы… разбудили моё сердце. Простите, я сейчас, может, говорю не совсем то, что нужно. Только я не знаю, что вообще надо говорить в таких случаях.
        - Простите и вы меня, Ник, но я вам не очень верю.
        - Почему? - вскинул парень удивленные глаза.
        - Потому что вы на яхту «Изабелла» прибыли после того, как проводили свою девушку. Меньше недели прошло, и вы хотите сказать, что готовы к новым отношениям?
        - Какую ещё девушку? Вы о чем?
        - Да бросьте! Все гости только и шептались, что хозяин яхты отправился провожать свою пассию на личный самолёт, поскольку они решили расстаться. А он, такой джентльмен, повез её туда самолично, - отвечаю, сузив глаза и пристально глядя на Ника. Ну, давай, наври мне. Сразу разгадаю!
        - Это была моя двоюродная сестра Даша, её попросили по работе вернуться, - спокойно ответил Ник. - Я не афишировал, кто она такая для меня, вот народ и придумал всякое.
        Мне на сердце полегчало. Так вот, значит, как было дело!
        - Предположим, что я вам поверила. Но с чего вы решили, что я чувствую к вам то же самое? То есть ту симпатию, большую-пребольшую?
        Ник теряется от моих слов. Разворачивается и смотрит на воду.
        - Да я, в общем…
        - Я не сказала «нет», Ник. Вы мне тоже… симпатичны. Просто я… мы…
        - Сейчас будете говорить о социальной дистанции между нами, да?
        Молчу, он и так всё понимает.
        - Лена, а вы не можете представить, что я простой парень? Работаю клерком средней руки. Раз в год могу себе позволить вот это все, - он сделал широкий жест. - Купить билеты до Рима, взять шикарное авто на прокат, катать девушку, которая мне очень нравится, по местным красотам.
        - А ещё купить самолет, пролететь полмира, отправить её подругу домой, словно персональное авто с личным водителем… - добавляю иронично. - Как такое забудешь?
        Ник молчит. Губы сжал. Опять волнуется.
        - Да ладно. Я пошутила. Расслабитесь. Не всё же вам одному меня подкалывать.
        - Правда?
        - Правда.
        - Лена, вы знаете… Я очень, очень рад.
        - И я тоже.
        Ник смотрит на меня, переводя взгляд с глаз на губы. Я знаю, что это значит. Потому просто закрываю глаза. А! Будь, что будет! И в следующее мгновение ощущаю, как он нежно меня целует. Тело накрывает волна тепла и нежности, и ощущаю, как меня медленно охватывают сильные мужские руки.
        Какая там симпатия! Какое ещё «вы мне нравитесь!» Да мы с Ником влюбились, вот и вся причина, почему стоим теперь на самом романтичном мосту Рима. Закрыли глаза и, кажется, сейчас вознесемся в небо под тихий плеск волн.
        Глава 16
        Я не знаю, сколько мы стоим, глядя на воды Тибра. Ощущения невероятные: вокруг нас простирается Вечный город, к которому, согласно древней поговорке, ведут все дороги. Столица древней цивилизации, и этот мост имеет к ней самое прямое отношение. Более волнительных минут с огромным знаком «плюс» мне испытывать не доводилось прежде. Пикантности моменту добавляет присутствие рядом красивого мужчины, который явно мне симпатизирует.
        Ощущение такое, будто я, оказавшись сначала на яхте «Изабелла», а позже на необитаемом острове, вытянула счастливый билет в лотерее, в которой даже участвовать не собиралась. Кто-то за меня это решил, и вот я здесь, у меня под ногами и руками, уж коль я на него опираюсь, знаменитый Мульвиев мост, видевший величайший правителей далекого прошлого. Ну, и рядом он, практически мужчина моей мечты, Николай Горчаков. Как всё это уложить в моей голове, которая вот-вот, кажется, рассыплется на множество кусочков из-за обилия впечатлений!
        - Лена, можно, я вам кое в чём признаюсь? - тихо говорит Ник. Робко, несмело. Это совсем не похоже на него прежнего. Раньше миллиардер таким нерешительным не был, а теперь вдруг стал с чего-то. У меня сердце замирает в сладком предвкушении приятного.
        - Да, конечно, - отвечаю с той же интонацией.
        - Помните ваше задержание тайскими правоохранителями?
        - Ещё бы, - у меня холодок по коже пробегает, несмотря на жару и солнце. - А что?
        - Я вам скажу, если вы пообещаете меня простить, - заявляет Ник.
        - Вот так сразу, даже не выслушав? - я хмурюсь, поскольку не нравится мне такой поворот.
        - Да.
        - Ну попробуйте.
        - Вы обещаете?
        Сдонжил ведь!
        - Хорошо, я вас заранее прощаю.
        - Мы договорились на «ты», - напоминает Ник.
        - Ладно, я тебя прощаю. Заранее.
        - И не будешь злиться?
        - Ник, да говори ты уже, в конце концов!
        - Это я всё подстроил.
        - Что подстроил?
        - Подговорил тайских копов, чтобы они тебе с Надей устроили это маленькое происшествие. Задержание, наручники, маски…
        - Ты… ты… ты… - у меня дыханье спёрло от безумной злости. Какое там! Внутри закипела, словно магма во взорвавшемся вулкане Везувий, ярость. - Да как ты мог так с нами поступить?! - кричу, и разнеженные туристы шарахаются от моего вопля. Простите, господа, но я не смогу сдержаться.
        - Лена, ты обещала не обижаться, - стараясь оставаться спокойным, говорит Ник. Хотя лицо его, несмотря на более чем жаркую погоду, становится бледным.
        Но как можно не испытывать обиду после того, что случилось? Я чуть не поседела там, в этом проклятом Пхукете. Он себе представляет вообще, как низко, подло, гадко и отвратительно поступил?!
        - Ты… Это было… - черт! Да я слов подобрать не могу, поскольку девушка воспитанная, не привыкла выражаться непечатными словами. Но в этот момент мне на ум такая тирада приходит. Да ей бы сам сочинитель пошлых стихотворений Барков позавидовал. Что там! Сам Пушкин испытал восторг!
        Но нет, я не стану. Неприлично.
        - Лена, пожалуйста, успокойся, - Ник кладет мне руку на ладонь, но я тут же её стряхиваю. - На нас люди смотрят.
        - Да мне напле… - снижаю голос до яростного шепота. - Мне глубоко наплевать, что они обо нас подумают. Смотрят, слушают - их проблемы. Да, я обещала не обижаться. Но твой поступок - вне рамок обычного поведения. Так нормальные мужчины не поступают. И ещё. Ты слишком подло поступил не только по отношению ко мне, ты обидел мою лучшую подругу! Ей тоже пришлось испытать все эти отвратительные унижения.
        - Лена, всё хорошо. Я обязательно…
        - Послушай, Николай. Ты, конечно, человек богатый. Наверное, считаешь, будто можешь себе позволить подобное поведение в отношении таких простеньких дурочек, как я и Надя. Но ты, поверь, глубоко заблуждаешься. Никто не давал тебе права поступать с нами подобным образом. Нет, я не стану тебя прощать. И требую, чтобы ты немедленно отвез меня обратно в аэропорт и посадил на ближайший рейс домой.
        Ник смотрит на меня. Тяжело дышит. Волнуется. В глаза старается не смотреть. То ли стыдно ему, то ли… Не знаю, что он там думает, чувствует и так далее. Мне слишком обидно за себя и за Надю.
        - Хорошо, как скажешь, Лена, - поникшим голосом отвечает мой спутник.
        Показывает мне рукой. Мол, нам в ту сторону. Я поворачиваюсь и шагаю обратно к машине. Не нужно указывать, куда идти! Сама всё прекрасно помню.
        Садимся в машину, и печальный Ник везет меня куда-то. Я с грустью смотрю на улицы Рима. Какое чудесное путешествие могло бы получиться, если бы не его признание! Ах, как несвоевременно! Лучше бы вообще молчал. Но поздно. Слишком. Прошлого не вернуть. Мне нужно в аэропорт, чтобы сесть на рейсовый самолет и вернуться. «А этот нахальный самоуверенный тип путь дальше развлекается с глупенькими девушками. Не желаю оказываться в их числе! И тем более быть его лёгкой победой», - думаю я.
        Вскоре шикарная машина останавливается напротив какого-то палаццо. Старинное здание на узкой улочке. С фронтоном, богато украшенным лепниной. «Стиль барокко», - узнаю, рассматривая каменную красоту. Строение удивительное! Яркий образец зодческого искусства. Пока я разглядываю сооружение, Ник заглушает мотор, обходит машину и открывает мне дверцу:
        - Лена, прошу.
        - Это не аэропорт, - прихожу мгновенно в себя, скрещивая руки на груди. Пусть видит: настроена решительно, с места не сойду!
        Ник подходит ближе и говорит:
        - Лена, ближайший рейс до России завтра утром. Мой самолёт задержался по техническим причинам. Простите, но другого у меня нет.
        - И куда вы меня привезли? В отель? - говорю насмешливо с подтекстом «вы что же, любезный, решили меня в свою постель уложить? Давайте, попробуйте ещё напоить для пущей верности!»
        - Нет, Лена, - невозмутимо отвечает Ник. - Это палаццо «Fovere portum», что в переводе с латыни означает «Уютная гавань».
        У меня по сердцу растекается теплая волна. Какое красивое название! Ах, если бы мы с ним, здесь… Но голос разума перебивает романтику.
        - И что? - спрашиваю хмуро.
        - Это мое здание, - признается Ник. - Приглашаю вас на один вечер и одну ночь стать моей гостьей.
        - Что-о-о?! - у меня от возмущения, кажется, сейчас глаза вылезут. Хотя на самом деле я играю. Мне жутко хочется посмотреть, как выглядит это шикарное здание изнутри. Но гордость! Эта пресловутая женская гордость не позволяет так просто принять приглашение. Ну не могу я, и всё тут!
        - Лена, - голос Ника становится строже. - Давайте так. Или вы становитесь моей гостьей, или, простите, вам придётся ночь провести в аэропорту! Выбирайте. Я могу вызвать вам такси.
        Ночь в аэропорту. Ужаснее не придумать. Без денег (у Ника я копейки не возьму), без сна, поскольку спать на жестких пластиковых сиденьях - то ещё «удовольствие». Мы с мамой однажды летели из одного города в другой. Мне тогда лет семь было. Рейс сначала задержали на пару часов. Потом ещё и ещё. В итоге мы провели в аэровокзале почти сутки. Никогда не забуду, каково это - пытаться заснуть в окружении множества людей, при ярком свете, болтающем телевизоре, да ещё неизвестный инженер придумал оборудовать кресла подлокотниками! Из-за этого вытянуться на нескольких было никак нельзя. Может, в том его коварный замысел и заключался.
        Я не хочу повторения той истории. Настолько, что глубоко вздыхаю и говорю Нику:
        - Хорошо. Согласна.
        Он улыбается, а мне совсем невесело. Заманил, практически. «Облапошил и заманил», - так думаю, скрепя сердце. Но делать нечего. Потому иду за ним в палаццо. Внутри Ник пытается мне устроить экскурсию. Там действительно есть на что посмотреть. Какая лепнина! Какие фрески! Картины, резьба по дереву и камню. Да сам Версаль бы позавидовал некоторым вещам из этого невероятного места!
        С трудом сдерживаюсь от восторгов от увиденного. Хочу стоять напротив каждого произведения искусства, рассматривать его, наслаждаться. Увы. Не могу. Я обижена настолько глубоко, что мне хочется поскорее закрыться в комнате, которую мне отведут, и выйти оттуда лишь утром.
        Ник с помощью прислуги это и делает. Мне показывают роскошные апартаменты, где я останусь на ночь. Даже выделяют специальную девушку в передничке и скромном платьице, которая, насколько я понимаю, будет мне помогать. Сказать, что приятно почувствовать себя герцогиней с собственной служанкой, - не сказать ничего. Мне остаётся одно: стараться не привыкать к этой роскоши и столь внимательному обхождению персонала. Дома-то у меня слуг нет, самой всё приходится делать. Между тем, служанка, которую зовут Франческа, помогает освоиться на новом месте. Показывает, где какая комната. После ждет, пока и приму ванную, выдает пижаму. Мне становится смешно: она пушистая, очень теплая, внутри ощущаю себя кенгурёнком, забравшимся в мамину сумку. Но до чего приятно!
        После ванной понимаю, как сильно я устала. Потому ложусь спать, хотя ещё день, всего-то три часа. Думаю проснуться через пару часиков и поужинать. «Надеюсь, этот наглый тип не пожелает составить мне компанию», - думаю я. А потом, внезапно, добавляю себе: «Ах… лучше бы он сейчас оказался рядом, в этой постели…»
        Глава 17
        Просыпаюсь рано, сладко потягиваюсь на огромной постели, и так хорошо! В окошко сквозь плотную штору пытается пробиться ласковое итальянское солнышко, и я рассматриваю фреску на потолке. Это какой-то красивый пейзаж. Чудесное утро! Стоило открыть глаза, и над головой раскинулась живописная долина с рекой, рощей, заснеженными горами на дальнем плане. А на переднем купается красивая девушка, за которой с холма наблюдает молодой пастух. Идиллия!
        Увы, этот дом не мой, я тут временная гостья, потому пора собираться в обратный путь. Сразу вспоминаю, как вчера завершилось общение с Ником. Жаль, наговорила я ему нехороших вещей. Ведь могла бы и простить. Он ведь старался не только для меня. Хотел приятное нам с Надей сделать. Способ выбрал, правда, не ахти. Но человеку свойственно ошибаться, а я сразу в бутылку полезла.
        Теперь обратно не выбраться. Эх, жаль…
        Иду в душ, среди позолоты и изысканной керамики привожу себя в порядок. Потом пытаюсь найти свою одежду, да не получается. Вместо неё нахожу кнопку. Нажимаю, вскоре приходит Франческа. Спрашиваю её на ломаном английском, где моя одежда, она же вдруг отвечает на таком же не слишком понятном, но родном для меня русском языке. Говорит, что всё постирано, выглажено, однако мне предлагается выбрать другое одеяние.
        - Кем предлагается? - удивляюсь.
        - Синьор Ник оставил нам такое распоряжение, - говорит служанка.
        - А сам он где?
        - Уехал по делам.
        - Молодец какой. Сбежал, значит, чтобы со мной не встречаться, - усмехаюсь. «Ладно, если сэр рыцарь решил позорно уклониться от предстоящей битвы, не будем его догонять. Пусть в одиночестве испытает весь стыд от своего бегства», - думаю насмешливо, а самой жаль, что Ника нет дома. Захотелось подойти к нему и постараться помириться.
        Франческа ведет меня в отдельную комнату. Открывает её, и я поражаюсь размерам гардероба, который предстает моему изумлённому взору. Да тут целая трехкомнатная квартира могла бы поместиться! Но вместо этого - такое вот хранилище одежды. Самое удивительное в том, что всё абсолютно новое, в упаковках и даже с бирками. Хожу, рассматриваю, щупаю, провожу ладонью и поражаюсь этой красоте.
        «Оказывается, этот Ник не так прост, каким хочет казаться. У самого тут наверняка целый гарем. Итальянский. А есть наверняка ещё в России и в других странах», - думаю, очарованно глядя на платья, туфли, аксессуары.
        - Франческа, - спрашиваю служанку, - кому всё это принадлежит? У синьора Ника много женщин?
        - Ни одной, - отвечает девушка.
        Смотрю на неё с недоверием.
        - Да-да, конечно. Так я и поверила.
        - Я искренне, синьора, - говорит Франческа. - Всё это было куплено только вчера, после вашего приезда.
        - Очень смешно. Столько одежды для меня одной? Ночью? Не нужно меня считать дурочкой!
        - Поверьте, синьора. Это правда. Когда вы ушли отдыхать, синьор Ник вызвал управляющего поместьем и приказал поехать в магазин и всё это купить. Я была с ним, поэтому знаю.
        - Каким образом? Что, ночью у вас тут магазины работают?
        - У синьора Ника свои возможности, - улыбается Франческа.
        - И кто же всё это выбирал? А главное как? Мне очень интересно. Наобум?
        - Синьор показал ваши фотографии одному модельеру, и тот на глаз определил ваши размеры. Проверьте, синьора, даже размер обуви подходит.
        Я беру первую попавшуюся пару босоножек. Переворачиваю. Боже! В самом деле, мой размер. Не верю. Достаю из коробки другую. Третью. Все подходят с точностью до миллиметра. Ладно, предположим. Снимаю платье. Примеряю. Смотрюсь в зеркало: ах… какая же я в нем красивая! Кручусь, улыбаюсь, и столько света в душе. Франческа стоит рядом и тоже улыбается, на меня глядя.
        - Вы так красивы, синьора!
        - Спасибо, - краснею. - Но скажи, Франческа, зачем Ник скупил целый магазин одежды?
        - Для вас.
        - Для меня… - произношу задумчиво. Всё-таки я не могу понять: для чего? Мне ведь осталось только одеться в своё и уехать отсюда в аэропорт. Или Ник опять что-то задумал? Как вчера, когда затянул меня в свои сети. Сначала накормил, а потом повез на экскурсию. И вот я уже в палаццо «Fovere portum», примеряю чудесные наряды, не желая ни с одним из них расставаться.
        И ловлю себя на мысли, что прощаться с Ником тоже не хочу. Только…
        Его же здесь нет. Удрал. Что ж, придётся и мне уезжать, не поговорив.
        - Ладно, Франческа, мне уже пора ехать. Ты не знаешь, Ник не оставлял билеты на самолёт?
        - Нет, он просил его дождаться.
        - Ах, вот как, - лучик надежды блеснул в моей душе. - Что же ты раньше не сказала.
        - Простите, синьора…
        - Да ладно, всё хорошо. Послушай, Франческа, - делаю голос как у заговорщиков. - Скажи, а тут можно позавтракать? Уж очень есть хочется.
        - Конечно, - сверкает белыми зубами служанка. - Прошу вас, синьора, следовать за мной.
        Меня приводят в большую столовую. Здесь легко могло бы отобедать человек пятьдесят, наверное. Такая огромная комната. Светлая, в молочно-бежевых тонах. Красота! Лепнина, хрустальная люстра и бронзовые светильники, картины, паркетный пол. Мебель такая, что мне полжизни пришлось бы работать, чтобы купить один лишь этот огромный круглый стол, за который меня усадила служанка.
        Вскоре приносят завтрак. Вареные яйца, свежеиспеченный хлеб, апельсиновый сок, кофе. Джем, рафинад, сыр нескольких сортов на тарелочке… Да тут можно пировать! Принимаюсь с аппетитом за еду, и ощущение такое, что я у себя дома на кухне, собираюсь на работу. Стоило вспомнить о ней, как понимаю, насколько соскучилась по своим подопечным: картинам и иконам, которые ждут моего возвращения, чтобы, в свою очередь, вернуться к жизни.
        Ничего. Вот позавтракаю, приедет Ник, привезет билет, и я отправлюсь сразу домой. Погостили, надо и честь знать. И как угадала. Стоило приняться за кофе, как слышатся шаги. Мужские, уверенные. Вот и сам синьор Горчаков пожаловал. Смотрит на меня с широкой улыбкой, здоровается. Садится напротив. Ему приносят кофе.
        - Как вам понравился завтрак, миледи? - опять вернулся к прежнему стилю общения со мной.
        - Благодарю вас, сэр, - отвечаю в английском стиле. - Он мне пришёлся по душе. Равно как и гардеробная. Мне только интересно: в том месте, где вы всё это взяли, возврат оформить можно?
        По лицу Ника пробегает тень.
        - Возврат?
        - Да. Я не стану это всё надевать. Кроме того, что уже на мне, - показываю на брючный деловой костюм, который выбрала. И туфли ещё, а на сумочку облизнулась, но брать не стала. Совесть надо иметь. Здесь и так на пару тысяч евро. Мне уже едва ли расплатиться. А зачем тогда надела? Да потому что соблазн - страшная сила.
        - Так я просто позвоню, и заберут, - говорит Ник.
        - Хотите сказать…
        - Ну да. Торговый центр, где всё это брали, принадлежит…
        - О, тоже вам?
        - Нет, - улыбается Ник. - Моему другу.
        - Чудесно. А что тут вам не принадлежит? Или вашим друзьям? - ёрничаю в ответ.
        - Колизей. Ещё колонна Трояна, мост, на котором мы с вами прогуливались… да есть кое-что, - иронизирует мой собеседник.
        - Ах, как жаль, а я-то думала, вы всю Италию купили.
        - Даже если бы и мог, то не стал.
        - Почему же?
        - Есть вещи, которые поистине бесценны, - лицо Ника вдруг становится серьезным.
        - Ну да, ну да, - допиваю кофе, ставлю чашку, говорю спасибо и поднимаюсь. - Что ж, мне пора домой. Надеюсь, вы купили билет?
        - Вы вот так просто готовы уехать? - Ник смотрит мне в глаза, и выражение вдруг становится грустным, ожидающим.
        - Я не…
        - Простите меня, Лена, - вдруг говорит Ник, и я мгновенно начинаю тонуть в его очах. - Я повёл себя, как последний идиот. Вся эта история с полицейскими, каюсь, была чрезмерной. Я готов искупить свою вину, чем скажете.
        Молчу, поскольку неожиданно. То есть ожидаемо, но последнее - «готов искупить вину», подкупает. Сразу хочется придумать что-нибудь эдакое, оригинальное. Как в старину говорили, щелкнуть миллиардера по носу, чтобы не зазнавался и перестал играть человеческими жизнями. Только, боюсь, одного урока будет маловато, а на большее он не согласится.
        - Хорошо, - говорю с вызовом. - Я вас прощаю, мне ничего не нужно. А вот Надю вы напугали очень сильно. Потому подарите ей… тур по Европе. И не двадцать часов на автобусе трястись, а такой, для миллионеров. Чтобы оплаченные экскурсии, питание где и когда захочет, лучшие отели. Словом, шикарный тур!
        - С удовольствием, - улыбается Ник.
        «Неужели согласен?» - думаю удивленно. Закусываю нижнюю губу, поскольку наглеть, так наглеть.
        - И привезите мне сотовый телефон. Мне нужно позвонить родителям.
        - Безусловно, - говорит владелец палаццо. - Это всё?
        - А вы думали, я потребую назвать моим именем звезду на небе?
        - Что-то в этом духе.
        - По себе людей не судят, синьор Ник.
        - Согласен, синьора Елена. Разрешите исполнять?
        - Разрешаю.
        Ник стремительно встает и уходит, я улавливаю шлейф его дорогого парфюма. И, оставшись одна в гостиной, вдруг вспоминаю: а как же билет на самолет?! Блин, сглупила опять. Придётся ждать возвращения местного властителя дум.
        Ждать, к счастью, приходится недолго. Допиваю третью чашку кофе (знаю, потом буду бегать по известному адресу, но напиток божественно вкусный!), когда Ник возвращается. Кладет передо мной подарочную коробочку с бантиком.
        - Это мне? - спрашиваю робко.
        - Да. Откройте.
        Разрываю упаковку и ахаю. Внутри лежит нечто особенное. Читаю название: Samsung Galaxy Z Fold 2 Thom Browne Edition. Складной смартфон. Я о таком и мечтать не могла! Видела рекламу по интернету, там эту вещь называли техническим чудом. Ещё бы! Научиться складывать экран и раскрывать его, чтобы даже следа не оставалось на сгибе. Удивительно.
        - Это… мне? - спрашиваю, а у самой ладони трясутся, когда беру телефон. Насколько я помню, стоит такой четверть миллиона рублей. Какие там iPhone! Они такие делать ещё не научились.
        - Да, тебе, - отвечает Ник.
        - Но я не смогу вернуть за него деньги.
        - Это подарок. Вернее, компенсация. За моё прощение.
        - Принимается, - соглашаюсь с таким аргументом.
        - Да, внутри симка, можешь звонить в любую точку Земного шара, - говорит Ник. - Оставляю тебя, скоро вернусь.
        Раскрываю чудо техники, набираю номер мамы. Она изволновалась вся - редко выхожу на связь. Прошу у неё прощения, говорю, что у меня всё хорошо, скоро увидимся. После завершения разговора сижу и смотрю на телефон, хлопая глазами. Ощущение, словно в сказку попала.
        Глава 18
        Сразу после разговора с мамой на меня опять накатывает волна непонимания. Сижу и думаю: «Что я тут делаю? Зачем? Всё-таки польстилась на красивую жизнь, вот уже и подарочки принимают от богатого мужчины». И становится так жутко стыдно, что я спешу в комнату, где провела ночь. Переодеваюсь в своё, вызываю служанку.
        Та приходит и смотрит на меня удивленно:
        - Синьора куда-то собирается уезжать? Но синьор Ник…
        - Послушай, Франческа, - говорю ей, как старой подруге, от которой мне нужна помощь. - Я хочу поскорее вернуться домой. Такие… в общем, семейные обстоятельства.
        Итальянка смотрит на меня и вижу по глазам: незнакомое для неё выражение. «Мама, прости», - думаю и поясняю служанке:
        - У меня заболела мама. Мне срочно нужно домой.
        - Oh mamma mia! - всплескивает Франческа руками. - Конечно, синьора, я сейчас же вызову такси до аэропорта!
        Мне нужно поскорее убраться из этого дома. Сделать это до возвращения Ника и так, чтобы не попасться ему случайно на глаза. Поясняю это служанке. Она ведет меня по дому, через помещения для прислуги, и мы оказываемся на узкой улочке. Вскоре туда приезжает такси. Я тепло прощаюсь с милой Франческой, она машет мне рукой, пока не скрывается за поворотом.
        Пока еду, лихорадочно думаю, хватит ли мне денег на обратный билет. «Должно хватить», - нервно убеждаю себя. И хорошо, что у меня есть Шенгенская виза! Просто чудо какое-то! Это сюда я прилетела на частном самолёте, будучи под опекой миллиардера. Домой могу попасть только официальным путем. А визу, кстати, получили мы с Надей месяц назад, поскольку сначала планировали поехать в Европу. Но потом одна туристическая компания предложила нам горящий тур в Таиланд, так мы в нем и оказались.
        Но всё, довольно путешествовать по миру. Прибываю в аэропорт и покупаю билет на первый же рейс домой. Оставшихся денег хватает буквально впритык, и теперь их, только чтобы доехать домой на автобусе. Никаких такси - теперь это для меня роскошь.
        Пока жду в здании аэровокзала, постоянно осматриваюсь: не покажется ли Ник? У меня двойственное чувство. С одной стороны, я очень хочу, чтобы он, словно рыцарь на белом коне, въехал прямо сюда и забрал меня в свою итальянскую сказку. С другой, не желаю больше его видеть. Вовсе не потому, что он противный (вроде как исправился парень), а чтобы не поддаваться соблазну.
        Я не желаю становиться послушной игрушкой в руках состоятельного мужчины! Вот почему вскоре самолёт унесет меня отсюда как можно дальше. Знаю: возможности миллиардера велики. Захочет - и дома меня найдет. Если у него будет такое желание. Скорее всего нет. Обидится. Всё-таки я буквально удрала от него, не оставив ни записки, не попросив что-то на словах передать.
        Да и что я могла ему сказать? «Спасибо, мне понравилось?» Фу, звучит как-то пошло и слишком двусмысленно. Между нами ничего не было. Разве кроме нескольких поцелуев. Правда, не могу себе не признаться: меня прежде так чувственно никто не целовал. Опыт у меня по этой части невелик. Но вывод сделала однозначный. Ник - мастер поцелуев. Он делает это страстно, чувственно, сильно и в то же время нежно…
        Ловлю себя на мысли, что вот-вот готова вскочить и помчаться обратно, в его палаццо… Увы. Денег не хватит. Да и объявляют начало посадки на мой рейс. Что ж. Прощай, Рим. Прощай, солнечная Италия. Может быть, свидимся когда-нибудь! И пока иду к двери, за которой начинается проход к самолёту, оборачиваюсь. Высматриваю лицо Ника.
        Но его в толпе нет.
        Дома всё просто. Я приезжаю утром в воскресенье, спешу сообщить родителям, что у меня всё хорошо, могут больше не волноваться. Звоню Наде, но абонент оказывается недоступен. Её мама, чей номер набираю следующим, отвечает мне, что её дочь выиграла в лотерею путевку - эксклюзивное путешествие по Европе, и сегодня утром отбыла. Её не будет две недели. «Ага, лотерею она выиграла, - думаю насмешливо. - Ника надо благодарить за его щедрость».
        Стоит о нем вспомнить, как становится грустно. Но есть такая вещь в жизни, способная приглушить любые чувства, свести на нет какие угодно мысли. Это домашние дела. Меня слишком долго не было в моей уютной однокомнатной квартирке. Потому, чтобы не думать о Нике, не мучиться воспоминаниями, вставляю блютуз-наушники, включаю Spotify и делаю звук погромче.
        Моя задача проста: вылизать своё жилище до хрустального сияния. Не особо-то в этом оно нуждается, поскольку я человек чистоплотный. В отличие от Нади, например, которая тот ещё поросенок. Потому, кстати, и живет с мамой. Такие, как она, к самостоятельной жизни не приспособлены. Так мне кажется. Но даже в родительском доме её комната, мягко говоря, не образец чистоты. Любит Надя вещи не в шкаф аккуратно складывать, а вешать или бросать где попало.
        За те два часа, что я мою, протираю, пылесошу, мысли о Нике уходят куда-то на задний план. Попутно решаю: завтра приступлю к работе. Значит, погружусь в трудовые будни, и вся эта история с кораблекрушением, островом, Римом уйдет в прошлое. Окончательно и бесповоротно.
        Я так хочу. Иначе мне станет одиноко и грустно.
        Но предаться печали попросту не успеваю. Раздается звонок на домашний телефон, и в нем слышу до боли знакомый голос. Увы, это не Ник.
        - Лена! Здравствуйте! Как я рад, что вы вернулись!
        - Здравствуйте, Михаил. Взаимно, - говорю так из вежливости, поскольку молодой человек как-то странно удрал с корабля «Стремительный», даже не соизволив попрощаться. «Интересно, что ему теперь понадобилось?» - становится интересно.
        - Я бы хотел с вами увидеться, - робко признается собеседник. - Можно? Вы не заняты сегодня?
        - Нет, - отвечаю растерянно. В мои планы вообще-то не входило куда-то выбираться. Но Миша вроде хочет чего-то, а мне скучно дома сидеть.
        - Замечательно! - восклицает парень и назначает мне встречу. В ресторане в центре города, в восемь часов.
        Михаила, прибыв к ресторану, узнаю сразу же: у него в руках большущий букет белых роз. Он подходит ко мне с улыбкой и вручает его, притом целует руку. Мне очень приятно. Хотя и неловко. Мы же не встречаемся, и у нас не свидание, а дружеская встреча. С чего такие красивые ухаживания, интересно?
        Проходим в ресторан, где Михаил, оказывается, уже позаботился о столике. Он помогает мне разместиться, подвигая стул. Затем заказывает шампанское. Удивляюсь всё больше:
        - Скажите, Миша, у вас какой-то праздник?
        - Конечно, встреча с вами, - улыбается парень.
        Опять неловко себя чувствую. Вроде бы повода не давала. Ну, ладно, посмотрим, что дальше будет. Чтобы начать разговор, спрашиваю, откуда у Михаила номер моего телефона. Оказывается, никакого секрета: он запомнил название компании, в которой я работаю. Потом позвонил туда, представился моим другом (вот же хитрец!), и там ему разболтали мои персональные данные. Сотовый номер, правда, дать отказались. Тоже мне, умники.
        - Миша, самое интересное: вы почему так быстро уехали со «Стремительного»? - задаю главный вопрос, ответ на который давно хочу получить.
        Мой собеседник отводит взгляд. Нервно теребит салфетку пальцами, складывая в несколько раз.
        - Понимаете, Лена, дело в том, что… - поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза, не отрываясь. - Вы мне очень понравились.
        «Ещё один! - думаю поражённо. - Вот это да! Месяц выдался очень щедрым на подарки!» Хочется рассмеяться, но понимаю: Михаилу это может показаться обидным. Хотя меня ситуация забавляет. Сначала Ник признался в этом, теперь вот второй из моих «островитян».
        - Спасибо, - отвечаю, стараясь не смотреть парню в лицо. Иначе, точно знаю, могу рассмеяться.
        - Но когда я увидел, как вы общаетесь с тем мужчиной, Ником, то решил, что у вас… между вами… Простите, не знаю, как сказать, - Михаил растерялся, его лицо его приобрело розовый цвет. Мне показалось, что это так мило, он словно ребенок, который стесняется попросить игрушку.
        - Да скажите как-нибудь, я постараюсь понять, - говорю ему.
        - Поэтому я сбежал, чтобы вам не мешать. Но когда вернулся домой, то понял, что поступил глупо. Мне захотелось извиниться, но ваш телефон не отвечал. Я только сегодня вам дозвонился, и вот… В общем, Лена, не обижайтесь. Хорошо?
        «Ник номер два», - думаю и улыбаюсь.
        - Хорошо. А я было подумала, что вы трусишка - зайка серенький.
        - Нет, я не трус…
        - Но я боюсь, да? - продолжила словами из фильма.
        Михаил молча кивает и робко улыбается. Эта эмоция так ему идет, она словно преображает парня, делая намного симпатичнее. «Какой хорошенький», - думаю вдруг о нем, но мысль эту загоняю подальше. Чтобы не заметил и не напридумывал себе чего-нибудь. Как тот, который в Риме остался.
        Мы сидим дальше, Михаил начинает рассказывать, с какими приключениями добирался домой. Оказывается, ему пришлось через весь Пхукет топать пешком до гостиницы, поскольку у него не нашлось при себе денег. «Я так быстро выскочил с корабля, - пояснил он, - что даже не успел подумать, как стану добираться».
        По пути к нему привязался местный леди-бой, преследовал пару кварталов. «Лопотал что-то, какой я красивый, что у нас обязательно будет классный бум-бум, и он готов за меня замуж», - весело рассказал Михаил. Выражение «бум-бум» мне очень понравилось. Забавный эквивалент того, чем могут заниматься взрослые люди.
        Дальше незадачливому путешественнику пришлось удирать от стаи злых голодных собак, поскольку он свернул на какую-то окраину. В общем, до гостиницы добрался только к ночи. Выглядел при этом, как бомж, метрдотель даже вызвал охрану. «Хорошо, у меня ключ-карта сохранилась, - рассказал Михаил. - Иначе пришлось бы на улице ночевать в коробке».
        - А это всё почему? - спросила я.
        - Почему?
        - Потому что не надо было удирать со «Стремительного», придумывая неизвестно что, - улыбнулась я собеседнику.
        Михаил рассмеялся. И я тоже: общаться с этим забавным парнем было совсем ненапряжно. Я же последнее время что-то устала от неопределенности. Хочется простых и ясных отношений, пусть просто дружеских.
        Глава 19
        Мне нравится общаться с Мишей. Он симпатичный, добрый, веселый. С ним не скучно. Но чем дольше мы сидим в ресторане, тем больше понимаю: этот парень не герой моего романа. Настоящий герой - Ник, и вовсе не потому, что у него много денег. В конце концов, как говорит моя бабушка, не жили богато, незачем и начинать. Я не стремлюсь оказаться рядом с состоятельным мужчиной. Не этого хочу.
        Всё, о чем я мечтаю, - это любовь. Настоящая, а не напоминающая плохо пропеченный сладкий пирог, который лишь потому прекрасно выглядит, что его сверху густо посыпали сахарной пудрой. Но внутри-то он всё равно полусырой. Вот и многие семейные пары такие. Снаружи все вроде бы хорошо, и жизнь хорошенько прикрыта достатком. Но если посмотреть на суть отношений, то ничего радостного.
        Интуиция мне подсказывает, что если я дальше стану общаться с Михаилом, получится именно так. Есть одна очень веская причина, о которой он сам не догадывается. Я прекрасно помню, как парень относится к своей маме. Она для него - царь, бог и воинский начальник в одном лице. Будь её воля, насколько могу догадаться, он бы в Таиланде вообще никогда не оказался - не отпустила б своё чадо, и точка. А я не хочу в перспективе встречаться не только с мужчиной, но и его матушкой. С Михаилом же, могу догадаться, иначе не выйдет. Такой человек, не исправишь.
        Да и не хочу я никого перевоспитывать! Что я им, нянька, что ли? И Нику, и Михаилу. Вот уж нет. Мне нужен человек сильный и самодостаточный. В определенной мере, конечно. Поскольку нынче много развелось тех, кому вообще никто не нужен. Не семейные они люди. И так я понимаю, среди богатых процент их очень велик. Рассуждают просто: брак - это обязанности, ответственность. Зачем лишние? Их в бизнесе предостаточно.
        Обдумываю всё это, пока Михаил что-то весело рассказывает. Я лишь автоматически улыбаюсь, делая вид, что внимательно слушаю. Но мысли мои витают в другой плоскости. Когда ужин завершается, парень порывается проводить меня до дома. Только я ему отказываю. Вежливо, конечно. Сообщаю, что договорилась сегодня ещё увидеться с подругой. Лицо Михаила становится грустным. Видимо, рассчитывал на романтическое продолжение нашей встречи, чтобы перевести её в свидание.
        «Прости, Михаил, - думаю, глядя, как он старается сообразить предлог, чтобы увидеться снова. - Но ничего у нас с тобой не получится». Я умею делать выводы не только на своем опыте. Говорят, на собственном только дураки учатся, а умные - на чужом. Не могу сказать, чтобы я была уж так идеальна. Вовсе нет. Иначе бы не позволила Нику меня целовать, а врезала ему по наглой морде. Зато теперь не вспоминала, как ласковы и приятны были те прикосновения.
        Но и дурочкой себя не считаю. Будь глупенькой, дала бы Михаилу надежду. У нас ведь так принято: обнадёживать симпатичных мужчин. Просто чтобы не грустили. Вроде как даёшь им конфетку на прощание, а она такая сладкая, так славно растекается во рту шоколадом. Но так делать нельзя. Напрасные мечты - это больно.
        Я не хочу, чтобы Михаил страдал. Потому и не говорю ему, что позвоню, не отвечаю ничего не предложение «ещё как-нибудь увидеться». Но и резать по живому не хочется. Потому говорю так:
        - Не знаю, Михаил, когда мы снова сможем встретиться. У меня очень много работы.
        Потом благодарю его за ужин, сажусь в такси и уезжаю. Лишь когда выхожу возле своего дома, понимаю: в ресторане остался подаренный букет белых роз. «Не судьба, значит», - пожимаю плечами и иду домой. Надеюсь, что Михаил не слишком сильно обидится. Да ему есть, кому вручить цветы. У него же мама. И она в его судьбе самый главный человек. Уж не знаю, сможет ли он когда-нибудь выбраться из-под этой плотной опеки.
        Поднимаюсь на свой этаж, вижу, что чуть выше по лестнице, у окна, стоит темная фигура. Освещение здесь тусклое, не разобрать, кто это. «Наверное, к соседям сверху гости», - думаю и вставляю ключ в замок. Но тут же поворачиваюсь в сторону незнакомца: слышу, как он спускается ко мне.
        Из полусумрака подъезда в световой круг заходит мужчина. Смотрю на него снизу вверх. Дорогие кожаные туфли, идеально выглаженные брюки, черное кашемировое пальто, пиджак, рубашка, галстук.
        Когда мой взгляд оказывается на лице мужчины, я замираю от страха и восторга одновременно: чуть возвышаясь надо мной, стоит… Николай Горчаков. Он замер и улыбается, ничего не говоря.
        - Вы? - спрашиваю, с трудом выговаривая буквы.
        - Я.
        - Здесь?
        - Да.
        - Но… зачем?
        - Увидеться с вами.
        - Со мной? - кажется, я задаю очень глупый вопрос. Но это внезапное появление Ника здесь меня настолько поразило, что и не знаю даже, как с ним разговаривать. Он словно инопланетянин, прибывший из далекой галактики, только по-русски говорит.
        - Да, с вами. Может, пройдем в квартиру?
        - Хорошо.
        Я открываю дверь, приглашаю Ника зайти внутрь. Затем вхожу сама, закрываю дверь за собой. И стоит мне обернуться, как вдруг парень неожиданно обхватывает меня руками, крепко прижимает к себе и целует. Так, как это было тогда, там, на острове… В первые мгновения моя женская гордость требует немедленно отпихнуть наглеца и дать ему по физиономии. Но секунды проходят одна за другой, а я не в силах даже рук поднять. Настолько захватили меня в плен эти чудесные ощущения.
        Сама того не понимая, начинаю отвечать на прикосновения губ Ника. И вот уже не он меня, а мы целуемся, словно влюбленная пара, которая рассталась давно, а теперь воссоединилась и стремится наверстать упущенное. Мы разъединяемся, лишь когда в лёгких заканчивается воздух. И после этого стоим, тяжело дыша, соприкасаясь носами. Словно боимся разлучиться снова. Но руки Ника по-прежнему крепко держат моё тело, и я, чтобы не казаться себе куклой, кладу ладони на спину мужчины.
        Мы молчим. В квартире тишина, и только два человека дышат, постепенно затихая.
        - Лена, я примчался сюда сразу, как только узнал, что ты уехала…
        - Я…
        - Тише, солнышко, - Ник прикладывает палец к моим губам, чтобы не перебивала. - Да, я знаю. Ты решила, вероятно, что я буду воспринимать тебя как содержанку, подружку на пару ночей. Ну или что-то в этом духе. Поверь, даже в мыслях не было. Я тебе уже говорил: с первой минуты, как увидел тебя на «Изабелле», у меня в голове что-то переключилось. Потому я здесь, что не хочу тебя потерять. Может, я покажусь тебе слишком навязчивым. Пусть. Ты ведь знаешь в глубине души, что я совсем не такой.
        - А какой? - вставляю-таки свою реплику, мне же интересно!
        - Влюблённый в тебя, солнышко, - говорит Ник, улыбаясь. Он ласково поправляет выбившуюся прядь волос, и теплая волна прокатывается по коже.
        - Не надо так шутить, Ник, - стараясь быть строгой, предупреждаю парня.
        - Даже не думал, Лена, - отвечает он. - Я здесь, чтобы сказать: я тебя люблю.
        Молчу, и мне кажется, весь подъезд, весь дом слышит, как у меня сейчас бешено колотится сердце. Потому что хочу - и главное могу! - сказать в ответ:
        - Я тоже тебя люблю.
        Не знаю, может, то был опрометчивый шаг. Или глупый. Или слишком самонадеянный, безрассудный и так далее. Но в тот вечер Ник остался у меня. И потом, когда ему пришла пора уезжать, поскольку кончилось время отдыха, он сказал, что обязательно вернется. Я попрощалась с ним на пороге, наградив напоследок сладким поцелуем, а потом счастливая упорхнула с своё любовное гнёздышко.
        Только теперь я поняла: творчество - это не когда ты изо дня в день выполняешь одну и ту же работу, используя свои знания и навыки. А когда ты делаешь это с вдохновением. И даёт его лишь одно чувство - любовь. У меня оно теперь снова появилось в жизни. Хотя почему снова? Впервые так сильно и глубоко. Всё прежнее можно считать влюблённостями, подготовкой к тому, что есть теперь в моей жизни.
        А это - Ник. Мужчина, ради которого, как теперь понимаю, я готова на многое. Как и он для меня. Когда я сообщила об этом Наде, случайно дозвонившись до неё через пару дней, подруга сказала сакраментальную фразу: «Я так и думала». И рассмеялась. Попыталась я было с ней спорить. Мол, ничего ты не думала, даже догадаться не смогла бы. Она ответила: «Ничего подобного! Я ещё там, на «Стремительном», заметила, какими глазами Ник на тебя смотрит. Так смотрит лишь тот, кто любит».
        Я спросила её, почему она мне ничего не сказала. «Зачем? - ответила вопросом Надя. - Ты бы всё равно не поверила. Решила бы, что я придумываю. Ещё обиделась бы». Пришлось мне согласиться. Но зато теперь смогла поделиться с лучшей подругой своим счастьем. Она - своим со мной. Всё-таки Ник расстарался для Нади на славу. Она, путешествуя по Европе, ощущала себя принцессой. Как начала рассказывать, так полчаса остановиться не могла.
        Пришлось её прервать, чтобы на потом было что обсуждать. Впечатлений же у неё, так я поняла, множество. Намного больше, чем те, что накопились у меня во время пребывания на острове. Оно и понятно: там только пальмы да скалы, ну ещё общение с двумя парнями. А у Нади - весь Старый Свет.
        Мы договорились созвониться через пару дней и больше не терять друг друга из вида.
        Ник вернулся вечером, уставший, но счастливый. «Наверное, ещё один миллиард заработал», - шутливо подумала я. И предложил, ни много ни мало, переехать к нему. Эта идея поставила меня в тупик. Только стали близки, а уже - жить вместе, как так-то?! Опять где-то в глубине шевельнулась мыслишка, что мой мужчина (теперь уже имею право его так называть) слишком торопит события. О чем ему и заявила.
        - Хорошо, - соглашается Ник. - Сколько тебе дать времени на обдумывание? Когда ты будешь готова?
        - Эй-эй, мистер, попридержите коней, - отвечаю ему. - Ещё ничего не решено…
        - Уже всё решено, солнышко, - улыбается Ник.
        - За меня? Я так не играю.
        - Хорошо. А как нужно, чтобы ты «играла»?
        - Дать мне время подумать.
        - Сколько?
        - Ник!
        - Ладно, понял. Буду терпеливо ждать, пока миледи согласится.
        - Или скажет нет, - добавляю я.
        - Быть того не может, - парирует Ник. - Она у меня умная.
        - Ох, проказник! - шутливо грожу ему пальцем.
        Так, подкалывая друг друга, как с первых минут знакомства, плавно перемещаемся по квартире в сторону ложа. И я уже могу догадаться, что нас ожидает в ближайшее время. Море любви и ласки.
        Глава 20
        Удивительно не то, что миллиардер Николай Горчаков мне в любви признался и стал моим мужчиной. Поразительно другое. Тот самый день, который я, кажется, никогда не забуду. Это произошло через месяц после того, как мы с Ником стали встречаться. Пока ещё не появлялись нигде вместе, поскольку у него был какой-то очень важный контракт, и всё это время он готовился к сделке. Мы за это время виделись с ним только по ночам, да и то не каждый день.
        Видимо, потому Михаил, с которым мы тогда расстались в ресторане, ничего не зная о существовании Ника в моей жизни, сделал неожиданный шаг. Снова позвонил мне и пригласил в то же заведение. Я решила сходить, чтобы объяснить парню окончательно: у меня есть другой, потому следует переключить своё внимание на какую-нибудь другую девушку. Так и подмывало, правда, сказать - «иди, дари цветы своей матушке», но сдержалась.
        Перед тем, как идти в ресторан, чтобы не было недопониманий, позвонила Нику и сообщила, где я буду. Заодно про Михаила сказала. «Того самого, с острова, помнишь?» - спросила, и любимый ответил положительно. Не то чтобы я у него разрешения просила, но предупредить все-таки стоило. Из вежливости. Хотя сам Ник такими вещами не занимается. Он свободный мужчина. По крайней мере, на эту тему я с ним побеседую. Потом когда-нибудь.
        В ресторане Михаил не встречал меня с букетом, как в прошлый раз. Запомнил и решил не повторяться. А я, сидя напротив него, всё думала: когда же сказать о том, что в моей жизни теперь есть Ник? Было неудобно. Миша смотрел на меня какими-то грустными щенячьими глазами, его стало жалко. Подумала: может, в жизни у него случилось что? Даже спросила об этом.
        Но оказалось, что причина совсем другая. Да ещё такая, отчего у меня щёки стали гореть. Михаил путано и долго сначала говорил о своей жизни, в том числе личной, а потом вдруг стал подводить к теме чувств. И тут я поняла: «Да он же мне в любви признаться собрался!» Дальше действую по обстановке. Жду, когда в речи Михаила наступит пауза, чтобы расставить все точки над «i». Вот только мне любовного треугольника не хватало!
        А он всё говорит, не останавливается. Как заведенный. И мне становится ужасно неудобно. Неужели он не видит по моему лицу, что мне всё это слушать не хочется? Видимо, нет. Слишком увлёкся своей драматургией. Вошел в раж, словно актер на сцене, у которого бенефис, и остановиться не может. Ну, а мне отведена роль единственного зрителя. Да только я не собиралась постановку эту смотреть!
        И в тот момент, когда я уже собираюсь остановить Михаила, он внезапно встает со стула, подходит ко мне, опускается на одно колено и, протягивая синюю бархатную коробочку, говорит:
        - Лена, будьте моей женой.
        Я замираю, хлопая глазами и не зная, что ответить. Ужасно это всё! Мне впервые в жизни предложение делают, да не тот человек, от которого так этого жду!
        Но когда сила воли постепенно ко мне возвращается, - а Михаил, к его чести сказать, по-прежнему на одном колене, хотя уже вторая минута пошла, и народ вокруг с улыбками на него пялится, - спектакль получает нежданное продолжение. Я вижу вдруг, как входная дверь раскрывается, и в зал входит… Ник!
        У меня теперь ещё и рот раскрывается самопроизвольно. Михаил, видя это, начинает улыбаться. Ему кажется, что я готова ответить «да», только как же глубоко он заблуждается!
        Ник находит меня глазами (ну зачем я, дура такая, назвала ему ресторан?!), приближается. Видит картину маслом: Михаила, по-прежнему стоящего в коленопреклонённой позе с протянутой рукой, которая от напряжения начинает мелко дрожать. И дальше творит такое, отчего у меня буквально слезы начинают литься в два ручья. Этот несносный тип… встает рядом с Михаилом, тоже протягивает мне коробочку (только не синюю, а красную) и говорит:
        - Лена, предлагаю тебе руку и сердце!
        Михаил бросает на него полный ярости взгляд, Ник даже бровью не ведет в его сторону.
        Так и стоят эти двое с протянутыми руками, а посетители ресторана уже вовсю снимают эту нелепую сцену на телефоны, смеются и живо обсуждают.
        Кончается всё тем, что я, в слезах, не выдержав напряжения, вскакиваю и убегаю от обоих. Меня трясет так, как прежде никогда в жизни. Ловлю первую попавшуюся тачку и уезжаю. Не домой, конечно. К родителям, поскольку уверена: там эти два клоуна меня не найдут!
        Всю дорогу домой, утирая слёзы, я отчаянно злюсь. Да, называю обоих клоунами. Устроили цирковое представление на потеху публике! Точнее, это сделал Ник, превративший мелодраму в фарс. Понемногу успокаиваясь, понимаю: они же не хотели никого смешить и доводить ситуацию до абсурда. Так получилось случайно. Ник, скорее всего, испугался, что я приму предложение Михаила быстрее, и потому так поступил.
        - Нет, ну каким дураком надо быть, чтобы вздумать такое?! - говорю это вслух, и таксист косится на меня в зеркало заднего вида.
        - Это вы мне?
        - Нет, простите, конечно же не вам.
        - У вас что-то случилось?
        За рулем - солидный дядечка лет 60-ти, опрятно одетый, гладко выбритый, в застиранной, но чистой одежде. Будь на его месте молодой и наглый, послала бы подальше. Но здесь не могу. Я хорошо воспитанная девочка. И вдруг начинаю ему рассказывать. О том, как два мужчины сделали мне предложение. Мне кажется, в конце таксист будет смеяться. Или улыбаться по крайней мере.
        Он же остаётся серьезен.
        - Можно дать вам совет?
        - Да.
        - Мы, мужчины, только выглядим такими суровыми порой, непробиваемыми. Но внутренности у нас такие же мягкие и ранимые, как у вас, женщин. Потому, если не хотите потерять своего любимого, позвоните ему и позовите. Дайте ему ещё один шанс. Только сделайте это сегодня, сразу как приедете.
        - Спасибо!
        Мужичок-таксист сказал это так по-доброму, что я, оказавшись у родителей, так и поступила. Ник примчался буквально через 15 минут. Зашел в квартиру. Я представила его маме и папе, а потом он, обращаясь к ним, сказал:
        - Я прошу руки вашей дочери.
        Благо, успела я раньше им рассказать, что у меня есть отношения с классным парнем по имени Николай. Иначе теперь ситуация бы снова оказалась нелепой.
        Родители переглянулись, улыбнулись.
        - Мы-то согласны, - сказал папа. - Но ведь надо ещё и дочь спросить. Не старинные нынче времена.
        - Лена, ты выйдешь за меня? - спросил Ник.
        - Да, - ответила я и зажмурилась, ощущая, как на мой безымянный пальчик набегает колечко.
        Вот так закончилась эта история, которая началась при довольно странных обстоятельствах. После свадьбы, прежде чем отправиться в Италию, где я упросила Ника провести наш медовый месяц, поскольку не успела прежде насладиться всеми красотами этой чудесной страны, озвучила мужу одну идею.
        Она была в том, чтобы пригласить Михаила на работу. Очень неудобно с ним получилось в прошлый раз. Я чувствовала себя виноватой. Хотела было ему позвонить, но ведь номера-то не знаю! Он же выходил на связь первым. То ли дело Ник, у него возможности широкие. Потому сотовый Михаила достал довольно быстро. Ни капельки не ревновал, конечно. Оказался благородным человеком, к моей радости. То есть я и раньше догадывалась, а теперь получила веское доказательство.
        - Но если я приглашу его, он ведь не согласится. Сам подумай: я у него фактически девушку отбил. Так что не получится с трудоустройством.
        Я расстроилась. Ник прав. Так не годится. Что же делать?
        - Послушай, как насчет Нади? - спросил муж.
        - В смысле?
        - Давай их познакомим? Подруга твоя девушка бойкая, смелая, уж такого, как этот Михаил, обуздает в пять минут.
        - А это мысль, - обрадовалась я. - Он наконец-то сможет уйти от опеки своей мамы!
        - Ага, и обретет новую в лице Нади, - рассмеялся Ник.
        - По крайней мере, многие так живут со своими жёнами и счастливы, - ответила я.
        Действовать пришлось не напрямую, поскольку, как я могла догадаться, Михаил был мной сильно разочарован. Но нам с Ником удалось-таки провернуть одну маленькую спецоперацию, благодаря которой Михаил и Надя встретились. Они виделись и раньше, на корабле «Стремительный», только не общались практически.
        Ну, а здесь мы подстроили их более тесное знакомство: я подарила Наде годовой абонемент в бассейн, такой же получил Михаил. Ему конверт с абонементом вручили на работе, якобы в качестве премии. Уж не знаю, как Ник это провернул, да и не спрашивала. В общем, стали они оба, Миша и Надя, ходить в одно заведение в точно указанное время, а там уже и познакомились получше.
        Когда Надя несколько недель спустя призналась, что у неё новый бойфренд по имени Миша («Ну, помнишь, ты с ним на острове была?»), я обрадовалась. После этого со спокойной совестью можно было отправляться в Италию. Что мы с Ником и сделали.
        Я теперь на седьмом небе от счастья и… кажется, на втором месяце. Вот лежу на берегу Адриатического моря и думаю, когда лучше мужу сообщить приятное известие. Сейчас вот из воды выйдет, ляжет рядом на белый песок, и услышит. Вот, уже возвращается мой красавец.
        - Ник?
        - Да, любимая.
        - Я хочу тебе кое-что сказать…
        КОНЕЦ