Дневник обреченной
        Антонина Райт
        Жестокость и выживание
        У Вас бывает чувство, что другие живут лучше, интереснее,а Ваша жизнь однообразна, скучна и безрадостна? Готовы ли вы в одночасье расстаться с такой жизнью и поменять ее на совершенно другую? И помните, шанса все вернуть назад у Вас не будет. Содержит нецензурную брань.
        Пролог
        Я стою над мертвым женским телом и из моих глаз не текут слезы. Мои руки не трясутся, я совершенно спокойна. Чувствую редкое умиротворение, которого не могла достичь долгих много лет. Меня не беспокоит, что испытают ее родственники. Мне все равно где ее похоронят. Что произошло со мной? Как я могу так рассуждать и так чувствовать? Нормально ли это? Где вообще границы добра и зла? Сейчас я их не ощущаю. В какой-то момент замечаю, как одна моя рука погружена в брюки и медленно массирует мой клитор. Нет, это не моя рука, это его рука…, и она как всегда делает это до того искусно, что все остальное перестает для меня существовать. Его язык касается кожи за моим ухом, затем моей шеи… Кажется я снова хочу почувствовать его в себе! Я готова отдаться ему полностью, сделать все что он захочет и как он захочет! Продолжаю смотреть на лежащий передо мной труп. У нее спущены трусики, так что в глаза невольно бросаются края половых губ. Я вижу, как он смотрит на них и продолжает мне мастурбировать. Еще секунда и я кончу, но как это происходит всегда, он не остановится и начнет еще сильнее уносить меня за
пределы вселенной. Кажется, я немного ревную к ней, почему он смотрит на нее, а не на меня?
        Разворачиваюсь, бросаю его на кровать. Сажусь ему на лицо, сама при этом наклоняюсь к его пенису и глубоко глотаю, а он тут же спускает мне в рот. Да, теперь он мой, только мой! И так будет всегда.
        Пусть говорят, что женской дружбы не бывает
        «Теперь нет никакого шанса
        Между мной и тобой
        И никогда не будет
        Неужели тебе не жаль?»
        Джастин Тимберлейк
        Мы шли незнакомыми мне дворами и то и дело останавливались, чтобы моя подруга могла хорошенькое высвободить то, что ежеминутно подступало к ней в горло.
        – Да ты же вроде не так много выпила! Сколько можно уже? – обращаюсь я к Саше, придерживая ей волосы, пока та отплевывается на асфальт, облокотившись на платежный автомат.
        – Думаешь, я получаю от этого удовольствие? – недовольно спрашивает она и резко опуская голову бросается в новые извержения. – Проклятые бургеры…
        – Нет, не думаю. Просто каждый раз надеюсь, что ты уже расслабишься и почувствуешь себя лучше и мы наконец сможем поехать домой. Ты к своей комнате с белым потолком и правом на надежду, а я к своей сем…то есть к своей постельке.
        Сашу продолжает неистово рвать на под ноги.
        – Как обидно, столько семени потрачено впустую! – смеюсь я.
        После небольшой паузы Саша бросает на меня недобрый взгляд, чем моментально прерывает мое веселье.
        – Ты что подсматривала за мной?
        – Эй, а я смотрю ты протрезвела! – пытаюсь как-то отшутиться, понимаю, что ляпнула лишнего.
        – Я не подсматривала, просто…Просто случайно так вышло. Я была в соседней кабинке и увидела вас. А у тебя очень неплохо получалось, честно тебе скажу. Он конечно был под кайфом, но и так бы наверняка оценил.
        Да что же я несу, честное слово! Видно из-за нервов совсем меня накрыло, надо как-то выруливать из этой темы аккуратно. Терпение Саши на пределе и кажется, она вот-вот разразится местью.
        – Да, я неплохо делаю минет. Не ожидала?
        – Я ни коим образом не умоляю твои таланты, остынь… – я пробую начинать идти, чтобы поскорее остановить эту дискуссию.
        – Не всем повезло быть красотками вроде тебя, знаешь? Приходился своего добиваться по-всякому. Меня вот бог наградил талантом делать отличный минет!
        – Ты чего так завелась? – пытаюсь успокоить ее, но раззадориваю еще больше.
        – Пока еще никто не жаловался! Всем понравилось. И твоему мужу тоже.
        Что она сейчас сказала? Мне послышалось или она только что призналась, что делала минет моему мужу? Моему Мишеньке? Этого не может быть…Перед глазами пробегает вся жизнь…вся совместная с ним жизнь. Мы же всегда были вдвоем. А если я уходила, то только с ней. Может блефует?
        – Ты хочешь сказать, что отсасывала Мише?
        – Да, отсасывала. И не один раз. И ему очень понравилось!
        – Заткнись, это неправда! – чувствую, как у меня начинают сжиматься кулаки.
        – Правда! И еще он говорил: «Ох…если бы Наташка моя так умела…» – она старательно выводит меня из себя. Да еще с такой противной интонацией? Боже, за что она так со мной? Мы же подруги, столько лет…Я никогда про нее даже не говорила плохо, не то, чтобы подводить или подставить. А она, сучка, хочет разрушить мне жизнь?
        С трудом сдерживаюсь, чтобы не разбить ее чертову физиономию и просто убегаю. Бегу пока есть силы, но потом останавливаюсь, сажусь на парапет и начинаю в голос рыдать. Ощущение будто мне снится страшный сон или я смотрю какой-то драматический фильм. Что это все происходит не со мной, не на самом деле… Еще каких-то полчаса тому назад мы с Сашей были подругами, я была почти счастливой женой и матерью. Может быть это такое наказание мне? За то, что помышляла об измене. Нет, за такое просто не могут наказывать. Важны не мысли, важны действия. Выбор, который ты в конце концов делаешь несмотря ни на что. А сейчас будто сам дьявол меня толкает на принятие решений, которые изменят мою жизнь навсегда. Что мне теперь терять? Я думала, что мой муж святой. Я боялась даже помыслить о том, что могу причинить ему боль, которую он не заслуживает. А оказалось, что он обманывал меня. Все это время обманывал и трахал мою подругу. Да какая она мне теперь подруга…Нет, я никогда не смогу простить их обоих! Одной трясущейся рукой я вытираю с лица слезы, а другой достаю телефон и начинаю выискивать номер, который совсем
недавно вбила в телефонную книгу.
        На шестой день он отдыхал
        «Это мужской мир, мир мужчин,
        но без женщины или девушки,
        его бы не существовало.»
        Джеймс Браун.
        Прорвавшись сквозь толпу страждущих выпивки и внимания, я наклоняюсь через стойку к бармену, чтобы, минуя очередь, заказать нам с подругой пару коктейлей. Конечно сделала я это грациозно как могла и в какой-то момент ощутила на плече уверенное и даже немного грубое прикосновение мужской руки. Эта рука вернула под ноги твердый пол и затем над ухом послышался бархатистый голос.
        – Если бы ты была мужчиной, я бы тебе за такое свернул шею…
        Оборачиваюсь и вижу его. Красивый парень, довольно высокий. Стильно одет, но без «визга». На руке красуются дорогие часы, а по улыбке и интонации легко прочесть, что он уже порядком выпил, но держался при этом максимально естественно.
        – Но я не мужчина. – игриво подхватываю я.
        – Это я вижу. – он окидывает меня взглядом, возможно специально, давая мне понять, что я пришлась ему по вкусу.
        Я растягиваюсь в гипнотической, как мне кажется, улыбке и ухожу к Сашке, в надежде, что этот юноша пойдет за мной.
        Выхожу на улицу, вижу, что Саша снова курит.
        – Что, не клюет? – спрашиваю я.
        – Да что-то тухло сегодня. – говорит она, стоя в запахнутом руками плаще и перетаптываясь, чтобы согреться. Когда она курит в мандраже как сейчас, мне кажется, что с помощью сигарет, а именно глубоких вдохов табачного дыма она тоже пытается согреться. – А у тебя как?
        Не успеваю я ответить ей что-нибудь, как боковым зрением вижу, что двери заведения кто-то покинул и движется в нашем направлении. Парень, с которым мы только что общались подходит к нам и явно вызывает интерес у моей подруги, пока она не замечает, что глаза его невольно пожирают складку на моих джинах возле промежности.
        – Как ты говоришь тебя зовут? – обращается он ко мне.
        – Я не сказала тебе ничего. Наташа! – протягиваю ему руку в знак приветствия.
        – Очень приятно, Наташа, я Константин.
        – А мне-то как приятно. Пойдемте внутрь, а то холодно тут…
        Сашка выбрасывает сигарету, а я цепляю за запястье моего нового друга и тащу в самую гущу клубных событий. Тут начинает играть моя любимая песня, во всяком случае, среди тех, что здесь ставят, и я во всех смыслах улетаю в грязном танце. Периодически ловлю урывками взгляды моего кавалера, чтобы держать его присутствие под контролем. Он явно запал на меня и с каждым движением старается придвинуться ко мне все ближе, так что я то и дело ощущаю на шее его дыхание. По окончании песни он подходит к бару и заказывает нам троим по «белому русскому».
        Я иду в туалет и пока скрючившись справляюсь слышу, как за стенкой в соседней кабинке постанывает мужчина. Если прислушаться, то кроме этих стонов можно различить причмокивание и тяжелые женские выдохи. Завершив начатое я, будучи не в силах сдержать любопытство привстаю на унитаз и заглядываю за фанерную перегородку, где встречаю неожиданную картину. Неудобно облокотившись на стену стоит модно разодетый блондин и смотрит мне прямо в глаза. Взгляд очень сильно расслабленный и устремлен куда-то даже сквозь. Чуть ниже его живота умело орудует женская голова, имеющая очень знакомые очертания. По движениям я сразу узнала Сашу, узнала бы даже, если бы она была одета как-то еще. Вот она стерва! Говорит, что ей скучно и нечем заняться, а сама уже нашла какой десерт поболтать на язычке. От зависти у меня тоже проступает на языке слюна. Я бы тоже сейчас не отказалась подержать во рту хорошенький ствол. А еще лучше почувствовать его в себе, но над этим, видимо придется еще поработать. Сашка потом ведь наверняка ничего мне не скажет, ну ладно. Тоже сделаю вид, что ничего не видела, но не забуду и буду иметь в
виду, вдруг однажды мне пригодится то воспоминание.
        На выходе как бы случайно врезаюсь в Костю и это срабатывает как задумано. Отчасти потому, что я сразу как налетела на него почувствовала, как в меня уперлось что-то очень жесткое. Константин повалил меня на ближайший стол и буквально «выдрал» через штаны, попутно целуя с языком шею и ключицу. Буквально на секунду я успела задуматься о том, как это выглядит со стороны, но как только он прижался своей грудью к моей, все эти нормы и морали улетучились без всякого прощального слова. Было немного холодно, мои соски затвердели и почти царапали футболку, впиваясь в его грудь. Он наверняка это чувствовал и еще больше заводился. По попке пробежал холодок от того, что тонкие капельки потекли из моей промежности вниз, возбуждение почти достигало предела. Как давно я мечтала, чтобы кто-нибудь вот так схватил меня без раздумий и прижал к столу! А еще лучше выдрал бы как портовую проститутку…Хотя с этим хоть немного, но стоит повременить.
        – Ты такая горячая… – шепнул Константин мне на ухо.
        – А ты так классно целуешься… – выскочило из моих уст машинально, но осмысленно. Мне очень нравились его поцелуи. То ли они действительно заслуживали такой похвалы, то ли это я изголодалась по мужскому вниманию. Мои мысли сейчас были сосредоточены ниже пояса, я пыталась как-то оценить заочно размеры моего кавалера. Но чем дольше он впивался в меня, тем меньше это имело значение. Если, будучи трезвым он будет также страстен как сейчас, меня ждет лучший секс в моей жизни. А если нет, тогда придется его сперва напоить.
        Вдруг нарисовался один из сотрудников заведения и попросил нас «не трахаться в общем зале», пришлось выйти на улицу и сесть на окно.
        – Оставишь мне свой номер? – спросил Костя.
        – Давай лучше ты мне свой.
        – Ты не позвонишь…
        – С чего ты решил? – недоумеваю я.
        – Ну раз ты мне не хочешь давать свой телефон…
        – Это ничего не значит. Я бы с тобой встретилась еще раз. Правда. Мы могли бы пересечься где-нибудь в отеле, часика эдак на три… – говорю я, не веря тому, что произносит мой рот.
        Парень будто и не поверил своему счастью.
        – И когда ты позвонишь?
        – Как смогу, так и позвоню. Ну скажем…в пятницу. В следующую пятницу. Готов?
        – А если ты не позвонишь?
        – Значит мы увидимся с тобой здесь в субботу. Я тут каждую субботу. Каждую.
        – И я тут каждую субботу. Все-таки выходной на той и…надо отдыхать.
        – Да, это верно. Странно, что не видела тебя тут раньше?
        – Я тоже тебя не видел. Но по субботам обычно так людно, что лиц не запоминаешь, особенно если выпить.
        И это правда. Но его лицо я бы запомнила и теперь уж точно это сделаю.
        ***
        Я аккуратно повернула в замке ключ и на цыпочках прошла в душ. В отражении в зеркале я увидела себя сильно потрепанной, но отдохнувшей. И с каким-то подозрительным блеском в глазах. Главное, чтобы мой Миша этот блеск не заметил. А что, если он все поймет? Что, если он узнает? Будет ли это означать, что я решила бросить семью? Конечно, нет. Я люблю дочь, просто обожаю! Как трудно и долго я ее рожала, целых пятнадцать часов. И как тяжело с ней было первое время, никак не приходило молоко в нужном объеме. Как мы с Мишей и педиатром следили за весом, как воевали с коликами и прочими проблемами до полугода, совсем без сна и часто без возможности даже поесть…
        И вот она сейчас – веселая, озорная улыбчивая девчонка. В принципе я и Мишу люблю, он хороший человек. Заботливый муж и очень участливый отец. Хотя… быстро же я забыла, что он меня обманывал! Кто он на самом деле? Что он еще от меня скрывал все это время? Мне надо напомнить себе о том, кто я и чего достойна, а то за вереницей бытовых трудностей и головных болей вспомнить об этом не представляется никакой возможности. Я сделаю это очень ювелирно, и никто ничего не узнает. Сделаю только один раз, чтобы потом при необходимости упиваться этими воспоминаниями, этого будет достаточно, я знаю.
        С Мишей я пока не буду расходится, сделаю вид, что ничего не знаю, все-таки теперь мы квиты. Он достойный муж, а Юле нужен папа. Тем более он прав, я наверняка профан минета, надо будет поучиться, книжку что ли раздобыть? Может скачать аудиокнигу и слушать, пока Юлька будет играть на детской площадке? Звучит, конечно кощунственно, но, если отбросить стереотипы… Отличная идея. Все равно ни с кем не общаюсь, меня от этих местных мамаш оторопь берет. А Сашку буду шантажировать, чтобы заткнулась об этом раз и навсегда. Ей тоже репутация шлюхи не нужна. Но я не могу быть ни в чем уверена на сто процентов. Ладно, сейчас надо поскорее улечься спать, а то я завтра просплю до вечера и ничего не успею, а дел на воскресенье, как всегда по горло.
        Удачный расклад
        «Роксана,
        Не должно красное на выход одевать
        Те дни прошли, не стоит ночи тело продавать…»
        Гордон Самнер (Стинг).
        Эта история началась в самом разгаре весны. Мы с моей подругой, Сашей, в бодром настроении выскочили из метро «Чистые пруды» и направились в закусочную. Сейчас закинем по бургеру и картошке, чтобы не выпивать на голодный желудок. Иногда можно и даже для фигуры не так губительно, если за собой следить на неделе. «Выходные на то и выходные, чтобы выходить из зоны комфорта» – так говаривал один препод из моего института, кажется. А может я это сама выдумала.
        Сашка берет в руки булку и кусает, не переставая бегать глазами по соседним столикам. Я улыбаюсь, оголяя белоснежные зубы и пользую случай язвительно осадить подругу.
        – И давно тебе интересны парни, которые питаются в фаст-фудной?
        – Знаешь, ты не права. Очень богатые люди иногда тоже ходят по таким местам. Вот к примеру наш президент, бывший, с американским как-то тоже встретились в закусочной!
        – Прямо-таки встретились? Случайно, что ли?
        – Нет, Наташ, ну что ты говоришь! Организовали там деловую встречу и бургеры ели. А вокруг стояла армия охранников, которые истекали слюной.
        – Расслабься. Нынешнего президента ты тут точно не встретишь! – я по-дружески похлопываю подругу по плечу и иду «пудрить носик».
        Да, кстати, Наташа – это я. Мне двадцать шесть лет, я специалист по подбору персонала. Я обожаю свою работу и никогда с ней не расстаюсь. Поэтому мои походы в клуб каждую субботу это не разгульная жизнь, а сознательное стратегическое решение. Иногда мне везет там встретить подходящих кандидатов в поиске работы или подработки. В остальное время я собираю в телефонной книге список квалифицированных специалистов и потом использую, как только подворачивается соответствующий заказ. С обратной стороны телефонной книги у меня другой список – тех, с кем бы я была бы не прочь гипотетически переспать. Свой телефон я не даю, а их номера собираю, чтобы были на волю счастливому случаю. Пока правда, случай не подворачивался. Не удается побороть совесть, я ведь все-таки замужем. Да и дочка маленькая у меня растет – Юля, ей уже целых два года (боже, как летит время!). Она просто чудо, очень ее люблю. Но я устала. Устала не от ребенка, не от семейной жизни. Я устала чувствовать себя не желанной, а нужной. Нужной, чтобы приготовить еду, нужной, чтобы постирать одежду свою и Миши (Миша, это мой муж), нужной чтобы
покормить ребенка и так далее и все такое прочее. А мне ведь всего блин двадцать шесть лет! Это же самый возраст расцвета большинства музыкантов, поэтов, актеров и прочих выдающихся личностей, которые впоследствии стали легендами. А как можно стать легендой, когда ты колесо без остановки движущегося механизма? Решительно никак!
        И вот в какой-то момент, когда дочка стала чуть более самостоятельной я решила для себя, что вырываться из этого порочного круга мой единственный шанс на обретение простого женского счастья. По субботам мы договорились с моей подругой Сашей ходить в клуб и тусоваться всю ночь в поисках острых ощущений от кутежа и может быть, если повезет страстного секса. Чтобы под утро упасть лицом в подушку и проспать до вечера. А дела может и муж сделать, хоть иногда. Кто-то может быть осудит меня, что я изменяю, нет, вернее, хочу изменить мужу, но черт возьми…Кто не без греха, пусть первым бросит в меня камень или что там у вас под рукой…Я имею на это право! Каждая имеет.
        И вот мы уже подходим к клубу, на входе, как обычно, толпятся вышедшие покурить постояльцы.
        – А мы не зря пришли сегодня, Толян! – слышу я голос где-то совсем рядом. Мы с Сашей оборачиваемся и видим двух парней. Один из них модно одетый блондин с длинными волосами – типичный мажор, голос наверняка принадлежал ему. И рядом чуть меньше ростом брюнет, явно более скромный и опешивший от решительности своего товарища.
        – Девчонки, не хотите познакомиться? Два свободных красавца Вам не нужны на вечер? – не унимается блондин. Судя по его покачивающемуся телу, он это говорит не от всей души, а от действия каких-то веществ. Сашка немного опешила от неожиданности, но я хватаю ее под руку и тащу в клуб, чтобы не успела проявить к этому противному хвастуну интереса.
        Уже в гардеробе, снимая куртку обращаюсь к подруге:
        – Ты чего так застряла на улице? Мало ли, кто что говорит, что первый раз такое?
        – Может с тобой не первый, а со мной такое бывает не часто. Он проявил интерес, почему нельзя было поговорить?
        – Потому, что ты не шалава, которая бросается, придя в клуб на первого встречного! А, если бы мы к ним подошли, выглядело бы это именно так. Я уже не говорю, что светленький чем-то закинулся, видела какой у него взгляд неадекватный?
        – Взгляд, как взгляд…
        Наверное, пару слов стоит сказать про Сашу, чтобы вы поняли. Мы с ней вместе учились в универе. Она отличная девчонка, чуть повыше меня, в целом складная. Не красавица, но и не страшная, своего любителя всегда находит. Она скромная и хорошо воспитана, даже я бы сказала – чересчур. Домашняя девочка из тех, которые выбегая из родительского гнезда после полу бокала шампанского летят во все тяжкие, а потом очень этого стыдятся. У нас не то, чтобы очень близкие с ней отношения. Близких подруг в традиционном понимании, когда ты можешь обсуждать свою личную жизнь, планы и прочее у меня нет и не было никогда. Если я с кем и делилась подобным, то с парнями. Их у меня было не очень много, но и шалавой меня не назвать. Я всегда хорошо училась, слушалась маму и поэтому была не обделена личным пространством и временем. Родители меня чересчур не опекали, за что я им очень благодарна и вот теперь я выросла человеком, не нуждающимся в опеке. Скорее мне нужно плечо, на которое можно иногда облокачиваться. Таким и стал мой Миша еще на первом курсе. С Сашей он знаком, знает какая она задротка, так что отпускает нас
безо всякого сомнения. Наверняка думает, что мы сидим где-нибудь в полупустом мрачном круглосуточном баре и за бокалом вина перемываем ему кости. Ах, мой наивный Мишенька, если бы ты только знал, как проходят наши субботы…А ведь он не расспрашивает меня никогда и даже не звонит, не теряет, не нервничает. Я думаю, он даже, что у него хотя бы раз в неделю есть возможность побыть наедине с дочкой. Они там прекрасно проводят время, я уверена.
        ***
        Набираю номер и жду ответа. Задница уже затекла сидеть на чертовом железном заборе. Слезы на щеках высохли вместе с потекшей тушью, ну и вид у меня сейчас. Может не стоит ни с кем встречаться? Еще напугаю его, сбежит от такого пугала. Хотя…Я говорю, как типичная баба. А ведь мужики они другие, им плевать на то, на что мы обращаем внимание и на что мы тратим больше всего времени. Если мужика беспокоит твой макияж, ногти, ресницы и тому подобное, значит девушки точно не его интерес. Нормального парня цепляет крепкая задница, бедра…ключицы наконец. Не ждали? Да, многих чертовски заводят ключицы! И еще уши. Одним словом, все, что мы обычно прячем. А то, что мы стремимся показать – это для баб. Я уже собираюсь сбросить как вдруг на том конце слышу знакомый бархатный голос:
        – Да?
        – Привет.
        – Привет. Все в порядке? Ты почему плачешь?
        – Я не плачу, нет. Просто простыла немного.
        – Да? Странно, а мне так не показалось. Надеюсь, это не заразно.
        – Точно нет, расслабься. Я вот что думаю. У тебя есть планы на завтра? Ближе к вечеру?
        – Для тебя я всегда свободен.
        – Здорово. Тогда может быть встретимся?
        – Я все организую и завтра тебе позвоню. Рад, что ты позвонила.
        – И я рада. Тогда до завтра.
        Он кладет трубку, и я прощаюсь рукой в пустоту. На душе сразу потеплело, я почувствовала, что меня хотят. Домой пока ехать не хотелось, и я решила немного пройтись по ночной столице. Главное, сейчас не встрять не в какую историю, только этого не хватало.
        И хочется и колется.
        «Ты – раб системы, выполняешь работу,
        которую ненавидишь, за плату,
        которая тебе не нужна.»
        Чак Паланик
        Мы переворачиваемся, и я встаю на четвереньки. Начинаю рукой активно надрачивать член Кости и буквально сгорать от желания поместить его себе в рот. Его рука поглаживает мои ягодицы, затем сползает ниже и начинает массировать клитор. Мои ноги дрожат, а в голове что-то сильно пульсирует. По телу волнами пробегает дрожь и расходится где-то на уровне груди. Сколько времени прошло? Полтора часа? Может два? А он так ни разу и не кончил. Мне так хорошо, что я готова остаться тут навсегда. Его рука творит со мной что-то невообразимое. Другой рукой он иногда нежно и очень слабо касается груди, от чего я еще сильнее возбуждаюсь. Каждый раз подаюсь вперед, чтобы вложить грудь побольше в его ладонь, при этом наклоняюсь все ближе к члену. Боковым зрением ловлю его взгляд на себе каждый раз, понимаю, что его тоже разрывает на части от нетерпения насадить мою голову на свой орган, но он не делает этого и терпеливо ждет пока сломаюсь я.
        – Как же ты хорошо это делаешь…ааа… – постанываю я, улетая в какие-то межгалактические просторы блаженства. – Я так хочу взять его, но не могу…не на первом свидании… – понимаю, что моя ломка заводит его еще больше.
        Костя то смотрит на меня, то в зеркало на потолке. Я видела свое отражение в нем – выглядит очень даже красиво, особенно соблазнительно выглядит попка. Он тоже это замечает, я чувствую, как его безымянный палец иногда случайно касается моего ануса. Если он захочет, то я с удовольствием дам ему зайти и туда. Главное не сегодня. Только два правила я для себя установила и нарушать его не собираюсь. Только эти правила отличают меня от «потерянной женщины».
        Вдруг он резко встает, прижимает меня к кровати и входит сзади. Его сильные руки давят мне на поясницу. Он входит во влагалище, но наверняка представляет, что не в него. Его идеальный член ритмично натирает мне промежность. В какой-то момент я замечаю, что могу дотянутся до своего клитора и хочу его потрогать, чтобы усилить ощущения, но Костя видя это, сам помещает руку в ту область и повторяет свои волшебные ритуалы, которые проделывал минуту назад.
        Он ускоряется. Чувствую, как он напряжен, я тоже напряжена. Похоже мы готовимся кончить одновременно и когда это почти происходит его указательный палец на всю длину входит в мой анус и как рыболовный крючок подцепляет его изнутри. Я начинаю кричать от оргазма, как будто испытала самое большое в жизни облегчение. Может так оно и есть? Костя стремительно достает свой член из меня, срывает с него презерватив и спускает на мою задницу. Я позволяю ему это. Я позволила бы ему все, что не противоречит двум правилам – мои рот и попка сегодня должны остаться без внимания его прекрасного пениса.
        Пока я тяжело дышу он ложится на меня сверху. Ощущаю, как он все еще немного обрызгивает теплой жидкостью мне спину. Ох, как бы я хотела ее слизать…
        – Отдохнула, куколка? – Спрашивает он меня полушепотом, приглаживая волосы.
        Я не в силах ему отвечать, просто киваю и смотрю в потолок. Вернее, в зеркало на наше отражение. Сейчас мы смотримся в нем словно репродукция картины эпохи возрождения. Почти как «Марс и Венера» Боттичелли. Как же он прекрасен! Я говорю о своем кавалере. Сандро Боттичелли тоже, бесспорно хорош, но Костя сегодня продемонстрировал мне особый вид искусства. Искусство доставлять неземное удовольствие. Я быстро сходила в душ, чтобы смыть с себя его запах. Он первым оделся и затем смотрел как это делаю я. Потом мы страстно поцеловались, так что я готова была раздеваться снова, но время подходило к концу, а за нами следовала еще одна бронь. Он проводил меня до такси.
        Я понимала, что это свидание не будет первым и последним. Понимала на сто процентов. Это не входило в планы, но кто могу подумать, что он окажется богом любви? Уже через несколько минут я начала скучать и в районе груди кольнуло. Я понимала, что еду домой, где меня ждет еще одна неделя трудной женской доли, с одной только поправкой. На этот раз мне будет, о чем подумать, кроме как о своей несчастной судьбе.
        ***
        Мы выбираем по коктейлю из меню и долго безотрывно смотрим друг на друга.
        – Ну привет. – решаюсь я первой нарушить неловкую паузу.
        – Привет. – с улыбкой отвечает Костя.
        – Не расскажешь мне, что у тебя вчера случилось?
        – Да так, непредвиденные обстоятельства личного характера.
        – Надеюсь, не с женой поругался? – как бы в шутку спрашиваю я.
        – Нет-нет, я не женат.
        Делаю вид, что выдыхаю с облегчением.
        – Это хорошо. А то рушить семьи не в моих принципах.
        – А что в твоих принципах? – вдруг чересчур серьезно спрашивает он, так что я даже немного теряюсь.
        – У меня два принципа – один из них не делать минет мало знакомым людям. – вырвалось вдруг из моих уст видимо от свежих воспоминаний о Саше.
        – Я учту и сегодня не буду просить тебя лезть под стол. – говорит он, улыбаясь – а второй принцип?
        – А про второй ты узнаешь немного позже. Будет сюрпризом.
        – Ого. Надеюсь приятным. Ты знаешь, что ты чертовски сексуальная девушка?
        Я чувствую, как начинаю краснеть и радуюсь, что выбрала для этого правильное место. При таком освещении я могу менять цвета как диско-лампа и никто этого не заметит.
        – Спасибо. Ты мне тоже нравишься, думаю, от того то мы и встретились.
        – Откуда ты? Родилась в Москве или приехала?
        Немного теряюсь от такой резкой смены предмета обсуждения, пожалуй, ответы на подобные вопросы я запишу третьим принципом.
        – А разве это имеет значение? – отвечаю я вопросом на вопрос в надежде, что это исчерпает тему.
        – Нет, не имеет, я просто полюбопытствовал.
        – Знаешь, надеюсь тебя это не заденет, но я бы не хотела вдаваться в подробности о нашей личной жизни. Я не ищу серьезных отношений, я просто ищу с кем отдохнуть, надеюсь, что ты тоже. И любая излишняя информация может таким отношениям только повредить.
        – Согласен. Тогда больше не возвращаемся к этой теме. О, а вот и наши коктейли несут.
        Нам приносят пару очень ярких разноцветных коктейлей в высоких бокалах. Чокаемся и выпиваем «за нас». Тут я понимаю, что внедренное мной только что правило может помешать моей работе и сразу делаю поравочку.
        – Можно говорить, если только о работе.
        – И кем ты работаешь? – с интересом спрашивает Костя, отхлебывая свой коктейль.
        – Я специалист по подбору персонала. Эйч-ар. Если я встречаю интересных молодых специалистов в поисках работы, то я их…хм…пристраиваю. – я тоже пробую свой напиток, кладу на язык трубочку, стараюсь сделать это максимально эротично и в то же время незаметно. – А ты чем занимаешься?
        – Да так, в торговле работаю.
        – Что продаешь?
        – В основном компоненты для фармацевтических компаний. Это такое – би ту би. Бизнес для бизнеса.
        – Я знаю, что такое би ту би. И из чего эти компоненты производятся?
        – Из хорошеньких девочек! – бодро отвечает Костя и ехидно ухмыляется, заставляя меня хорошенько посмеяться.
        – Мы с тобой как дети, ей богу. Искрометные шуточки про пердеж на достойном уровне.
        – Главное, что мы оба это признаем! – после этих слов он снова протягивает мне свой коктейль, чтобы чокнуться. Он прав, я сама кайфую от того, что мы ничего из себя сейчас не пытаемся изобразить. Мне очень давно не было так комфортно ни с кем. Ох, если вдруг окажется, что он еще и в постели хорош – я точно пропаду.
        ***
        После очередной ссоры с Мишей из-за того, что он не убрал за собой посуду в посудомойку с вечера и вообще мало мне чем помогает, я в сердцах выбежала на улицу. Мне физически не хватало воздуха, я задыхалась. Сделав пару глубоких вдохов, я убрала руки в карманы зимней куртки которую быстро на себя накинула, когда выбегала из квартиры. В кармане рука нащупала пачку сигарет, я достала ее и закурила. Хотя я не курю уже года четыре, но сейчас мне была необходима разрядка, да и сил сопротивляться собственным желаниям нет никаких. Я для него всего лишь половая тряпка, домработница, хостес… Он ни во что меня не ставит! Набираю Саше, она не берет трубку. Вдруг я вспоминаю, что было вчера и быстро сбрасываю. Хорошо, что она не успела подойти. Черт, теперь правда, увидит попущенный. Но пусть думает, что я это штанами ей набрала. Чертова сука. Он и муж мой такой же. Да пошли они оба. Отчего то Костя не звонит. Может стоит позвонить самой? Вдруг он забыл? Хотя нет, не думаю. Он так жаждал меня вчера, стал бы он упускать такую возможность отодрать меня? А вдруг у него таких как я несколько. Ай, пошло оно все,
позвоню! Долго жду гудков, но наконец он снимает:
        – Привет. Наташ, мне не очень удобно. И сегодня не получится извини.
        – Привет. Очень жаль.
        – У тебя точно все в порядке?
        – Да просто…просто скучновато стало.
        – Потерпи до завтра. Обещаю, завтра мы с тобой обязательно встретимся. Я сниму номер и уже сегодня сообщу тебе где.
        – Спасибо. До завтра, извини, что отвлекла…
        – Да ну что-ты. Давай, до завтра.
        Я положила трубку и начала плакать. Какой позор. Почему меня в последнее время все топчут, как я докатилась до такого вообще? Муж мне изменяет, подруга обманывает, а парень динамит. Какая-то черная полоса в жизни. Надо это пережить. Пойду сегодня в бар. Одна. И ну его все к чертям собачьим. Докуриваю сигарету, бросаю себе под ноги и символически давлю, подкручивая ботинком.
        Если это судьба, то чья?
        «Ты не можешь всегда получать то, что желаешь
        Но если постараешься однажды, то может оказаться,
        Что-то что ты уже имеешь и есть то,
        Что тебе нужно.»
        Мик Джаггер
        Мы встретились у метро и пошли к отелю. Я взяла его под руку и сразу почувствовала спокойствие. Вот бы и мне оно передалось, потому, как ноги мои подкашивались. И не только ноги – зубы стучали, а по спине пробегали мурашки. Я была в нетерпении от того, что мне предстояло! Не только секс, но секс без обязательств и измена мужу. Почему-то от мыслей о порочности всей это затеи я возбуждалась еще сильнее. Все как в женских романах или порнофильмах с сюжетом. А ведь я выйду оттуда совсем другим человеком, это, несомненно. Он такой красивый и уверенный, хотела бы я знать, о чем он думает сейчас? Может волнуется также, как и я и просто делает вид, что невозмутим. Главное сдержать данные себе обещания. Смотрит на меня и улыбается. Хорошо улыбается, по-доброму и приятно. Похоже, что я ему действительно нравлюсь. Интересно, долго ли нам еще идти?
        – Это далеко?
        – Нет-нет, мы почти пришли. Может купим воды?
        – Да, вон там киоск. – он прав, после секса мне тоже всегда жутко хочется пить. Кто знает, будет ли в номере вода?
        Он покупает воду, мы продолжаем идти и уже очень скоро достигаем цели. В подвальном помещении исторического здания на Арбате располагался небольшой отель. Там было всего пять номеров, один из них был забронирован под нас. Мы показали паспорта на стойке регистрации. К сожалению, не смогла разглядеть ничего, что было написано у Кости, слишком переживала, что он увидит мой паспорт. Возраст мы не обсуждали, но, если бы стали я бы хотела скинуть себе пару лет. Не то, чтобы я считала себя старой, а так, для лоска. Плюс я не знаю сколько лет ему, вдруг он окажется моложе и тогда нам обоим возможно будет некомфортно? Я буду чувствовать себя старухой, а Костя … не знаю, любителем женщин постарше.
        Проходим в номер – большой и уютный. С вишневыми стенами и скабрезными картинами. По центру стояла большая двуспальная кровать, на потолке – большое зеркало. Диван, столик, а на нем бутылка вина и два бокала. Хорошо, что воду купили! Я сращу пошла в душ и на всякий случай фразой «Я в душ первая» намекаю, что посетить его необходимо нам обоим. Откуда я знаю, вдруг он решит, что без того чистый?
        Пока стою под душем, в голове появляется мысль – а он не может меня обокрасть? Верхняя одежда сейчас в номере, сумка тоже. А там кошелек, паспорт, ключи. Мы почти не знакомы. Надо бы не очень затягивать. Выхожу в полотенце и пускаю его в ванную. Сама делаю небольшой глоток вина из бутылки, которую Костя уже успел открыть и красиво ложусь на кровать. Пока жду несколько раз меняю позу, сверяясь с зеркалом на потолке, как мне больше идет.
        И вот настает долгожданный момент, когда он выходит из душа, с повязанным на поясе полотенцем. Подходит ко мне, наклоняется и целует. Вкус его поцелуя не сравним ни с чем, чувствую, как моя киска уже начинает увлажнятся, он вот-вот запустит руку под полотенце. Вдруг он делает то, что я меньше всего ожидаю – сбрасывает с меня полотенце и сразу опускается ниже моего пупка пока я не начинаю ощущать холодок от его языка на своем клиторе.
        – Ого…не ожидала, что ты такой смелый…
        Но он не реагирует, не отвлекается от начатого дела. Языком он водит вверх по мои половым губам до клитора, а рукой начинает подыгрывать себе в нижней части влагалища возле ануса. Мои бедра подёргиваются, мышцы ног начинают ритмично сокращаться, и я постепенно загораюсь от нетерпения ощутить его во мне. Вспоминаю, что могу не скрывать чувств и начинаю стонать в голос. Он, почти доведя меня до оргазма, сбрасывает с себя полотенце, оголяя хороших таких, нормальных размеров член и быстро вводит его в мое увлажненное лоно. Он еще долго вбивал меня в матрас, не сбавив темп даже тогда, когда я кончила первый раз дав об этом понять в голос не только ему, но и мужчине на стойке регистрации. В помещении было не жарко, но я уже истекала потом, также, как и Костя. Он от усилий, а я от невозможности перевести дыхание. Так поглощал он меня с дьявольской страстью в мою стонущую от счастья промежность. Не успела я насладится нашим видом в зеркале на потолке, как Костя ловко перевернул меня поставив на локти и принялся еще яростнее всаживать член, так что иногда это приносило болезненные ощущения. Но у меня и в
мыслях не было его останавливать, так хорошо мне было в тот момент, будто я была с мужчиной впервые. Руки его время от времени жадно обхватывали мою грудь, попу и шею, я очень нравилась ему, чувствуя, что он мечтает войти намного глубже, чем ему позволяет его орган.
        ***
        В баре было немноголюдно. Я села на высокий стул за барный столик и заказала себе пиво. Ничего крепче мне не хотелось. За стойкой недалеко от меня сидели двое молодых людей. По разговору я поняла, что они познакомились сегодня здесь незадолго до моего прихода. Один из них – турок, приехал на какую-то конференцию. А сюда явно пришел глазеть на официанток. Девчонки тут одеты по вкусу любому нормальному мужику. И вот пол кружки пива спустя, за соседний от меня столик приземляются две девушки. Одна постарше – более ухоженная, вторая моложе. Девушки быстро находят потенциальных жертв в поле зрения и поочередно начинают делать будущим кавалерам разные намеки сперва с места, а затем вообще подходят поближе. Боже мой, надеюсь я не такая? Я ведь так себя не вела. Мое знакомство с Костей было естественным, а тут откровенное блядство.
        Русский парень не очень испытывает к дамам интерес, а турок уже с головой попал в сети самоуверенных обольстительниц. Слышу фразу от русского парня адресованную ухоженной девушке: «Я прекрасно вижу, кто ты и зачем пришла. Меня вам не провести. Выдрал бы тебя здесь и сейчас и оставил где взял, только настроения нет. А паренька рекомендую оставить в покое, не думаю, что у него карманы набиты.» Вот это поворот! Жажду увидеть, чем это все кончится. Но ложно кажущаяся интересной сцена быстро сворачивается и все четверо выходят на улицу. Молоденькая вроде даже уговаривает турка поехать на продолжение куда-то в модный клуб. Вот как в Москве парней клеят теперь, открытым текстом. А у меня совсем было по-другому с Мишей. Мы свиданий на пять сходили прежде чем в первый раз поцеловались. И потом еще щемились по подъездам пока я не…, впрочем, неважно. Денег у него никогда не было, да у меня такого интереса не было, наоборот, я всегда стремилась быть самостоятельной и независимой. Видимо от того и быть мне одной всю жизнь. Или в браке, но совершенно несчастной. Понимаю, что пора идти домой, а то надо дочку
спать укладывать и еще кучу всего сделать.
        Выхожу на улицу и проходя под аркой слышу стоны. Вглядываюсь и вижу, как в темноте тот самый русский парень из бара задрал девушке юбку, той что постарше, поднял ее, опер на стенку и неистово трахает. Вроде оба довольны. Радуюсь, что все-таки не в деньгах счастье и иду домой.
        ***
        Сегодня я не ожидала его звонка так рано. Мы всей семьей обедали как вдруг у меня зазвонил телефон. На экране высветилось «Костя офис» и я, передавая мужу детскую тарелку побежала общаться в уборную.
        – Привет. Я думала, мы будем переписываться.
        – А что тебе неудобно разговаривать? Привет.
        – Да нет, просто мы вроде договаривались. Или я что-то путаю.
        – Брось. Я что хотел сказать, давай сегодня встретимся. На Пушкинской. Я покажу тебе еще одно интересное место и сюрприз у меня будет потом.
        Я прикусываю губу от нетерпения.
        – Сюрприз? Ничего себе. Может нам не стоит там форсировать события?
        – Я не форсирую. Тебе понравится, обещаю.
        – Ну ладно, уговорил.
        – Тогда в пять. Согласна?
        – Согласна. До встречи.
        Кто бы мог подумать, что вместо скучного вечера меня сегодня будет ожидать умопомрачительный трах!
        Возвращаюсь за обеденный стол и стараюсь не подавать виду, что разговор меня хоть как-то взволновал. После обеда привычно собираю посуду, ставлю электрический чайник. Вдруг Миша неловко хватает меня под руку и выводит с кухни в коридор.
        – Ты с кем сейчас разговаривала?
        – Что?!
        – С кем разговаривала, спрашиваю?
        Судорожно перебираю в голове, где моя выдать себя, но не нахожу, что где-то подавала причины в себе сомневаться.
        – С коллегой…а что?
        – У вас с ним интрижка? Какие-то отношения?
        – Эй, ты чего так возбудился? Нет у меня никаких интрижек.
        Вот гад, однако? Мало того, что сам там крутил роман за моей спиной, так теперь еще хочет меня помыкать тем же? Не позволю так к себе относится!
        – И вообще! Пошел ты к черту с такими разговорами! Я тебе что шалава какая-то подзаборная? На улице меня нашел что ли? Нечего даже думать обо мне в таком ключе! – прокричала я и ушла, хлопнув за собой дверью.
        Праздник, который мы заслужили
        «Тебе меня не одурачить, не нужно говорить мне «не парься»
        Не нужно учить меня тому, что я и так знаю
        Рано или поздно ты будешь играть по ее правилам»
        Фредди Меркьюри
        Рабочий день начался для меня веселее, чем обычно. Сегодня я не просто кайфовала на работе, потому, что это восемь часов вне дома и домашних сует. В обед я побегу в кафе встречаться с моим потенциальным любовником договариваться о встрече и это бешено заводит мои биологические часы. Все ритмы достигают пиковых частот, я бегаю по коридорам офиса, парю на крыльях свободы и разврата. Но это не злой разврат, а такой, ближе все-таки к свободе. Как разврат между мужем и женой. Вроде и разврат, а вроде и все законно и бог один вам судья.
        Пока наливала кофе, ко мне подошла сотрудница – Вика, которая сидит напротив меня.
        – Привет! Ты чего такая веселая сегодня?
        – Не знаю. – думаю я, что же такое соврать. – Просто удалось в кой то веки отдохнуть за выходные.
        – Ай брось, ты ж говорила у тебя дома скука смертная. Колись, что произошло? Муж подарил что-то.
        – Да нет…
        – Машину купили? Квартиру новую?
        – Нет, что ты, откуда деньги на это…
        – Я просто перебираю все возможные варианты, ты же партизанишь! – не угоманивается Вика.
        Кажется, я придумываю, что ей соврать, чтобы отстала на подольше. Стучу пальцами по краю кружку, многозначительно улыбаюсь и смотрю в потолок.
        – Ааааа! Поздравляю! Это так классно! Уже точно? У врача была?
        – Нет, даже тест пока не делала, просто по ощущениям. Поэтому пока тссс – прикладываю палец к губам. Вика застёгивает невидимую молнию у себя на губах и утыкается в монитор хихикая. Да уж, посмотрим на сколько хватит ее молчания.
        ***
        Пока он отходил я успела, наконец оглядеть кафе, в котором мы сидим. Называется «Индонезия», мрачное, с низкими потолками. Столики все с диванами и почти ни одного посетителя. В меню почти нет еды, только алкоголь чистый или в коктейлях. И вот мой спутник снова возвращается, обращаю внимание как он все-таки хорош, особенно при таком освещении, когда все мелкие недочеты скрадываются. На нем черная рубашка, джинсы и пуховая жилетка – очень мужественный образ. Аккуратная и недешевая обувь выдают в нем, что дела в торговле фармацевтическими компонентами идут неплохо.
        – Ты плакала? – неожиданно спрашивает он.
        – Плакала? Я? Когда?
        – Вчера, когда я тебе звонил. У тебя был такой голос, как будто ты только что перестала плакать.
        – А, это… Да, я была не в настроении.
        – Почему?
        – Мы же вроде договорились, не переходить на личные вещи.
        – Мы договорились не обсуждать прошлое, а это было уже после момента нашего знакомства, так что, полагаю мы можем это обсудить.
        – Я поругалась с подругой.
        – Сильно поругалась?
        – Очень. Она можно сказать, испортила мне жизнь. Наплевала в душу и разбила сердце. Я никогда ей этого не прощу.
        – Вот вы девушки мстительные!
        – Нет, ты знаешь, я добрая. Я бы сказала, слишком добрая. Но то, что сделала она…такое не прощают. Я убить ее готова.
        – Действительно готова?
        Мне показалось, что он не шутил, когда сказал это. Хотя есть в этом парне такая особенность – по нему совершенно не очевидно шутит он или говорит серьезно.
        – Действительно. Просто у меня перчаток нет, а руки марать не хочется.
        – Да ты опасная.
        – Не то слово.
        – Я забронировал завтра отель с почасовой арендой на Арбате. Взял на три часа, думаю, что нам хватит, если вдруг не хватит – продлим.
        Что? Завтра? Я наивно полагала, что разрядка будет уже сегодня, а теперь придется терпеть еще сутки. Ну что ж, значит буду терпеть, сейчас главное, скрыть разочарование и не дать ему прочитать мои мысли. А то поймет, что я жажду его с нетерпением и будет мной пользоваться в каких-нибудь непотребных целях. Хватит уже всем на мне отрываться, скоро живого места не останется.
        – Мне нравится твоя футболка. – говорит он с улыбкой, я давно обратила внимание, что он пытается разглядеть рисунок на ней. Там изображен принт со схематичными изображениями голых мужичков на сеновале. – Сразу видно, что трахаться ты любишь…
        – От тебя ничего не скрыть! Ну что, может, посчитаемся и пойдем?
        Когда мы вышли из «Индонезии» он прижал меня к себе сильным движением и вошел своим языком в мой рот. Рукой он сжимал одну мою ягодицу, пальцами немного подтягивая на себя брючную ткань, так чтобы она терлась о промежность. Это заставило меня возжелать продолжения, но я понимала, что сегодня ничего произойти не должно, все завтра, все по плану.
        ***
        Я села за компьютер в надежде найти хоть какую-то информацию про моего нового визави в интернете. Открыла в браузере приватное окно и начала поиски с социальных сетей. Все усложняло, что я не знаю его фамилию. Тогда я решила поискать его по имени в сообществе бара, куда он, по его словам, ходит каждую неделю, но и здесь меня ждало фиаско. Последняя надежда была загуглить его по номеру телефона и вот тут я кое-что нашла. Страница в социальной сети, его фотография на аватаре, но имя совсем другое – Арсений. Вот интересно, это он меня обманывает или страничку свою сделал под вымышленным именем? Пока у меня слишком маленький арсенал данных, чтобы предметно изучить этот вопрос. А может это не он?
        Просматриваю фотографии – точно он. Даже кеды его. Друзей у него тут не очень много, может эта страница не единственная. Стоит ли продолжать поиски? Что я хочу найти? Что на самом деле его зовут как-то по-другому? Что он женат или может даже имеет полноценную семью? А что это должно изменить для меня. Для той, которая встречается с ним только ради секса и больше ни для чего. Неужели от этих познаний в моей голове он станет мне менее симпатичен, станет хуже пахнуть или потеряет сноровку в любовных делах. Что-то подсказывает мне, что нет. Тогда и информация эта никак мне не поможет. Закрываю окно, потом снова открываю чтобы открыть карты и найти отель в котором мы были. Зачем-то стало интересно, во сколько ему обошлись эти три часа, что мы там провели. Ого, целых пять тысяч за несколько часов. Не самое дешевое место. Интересно, там ли встретимся в следующий раз? Сказать, что я живу только мыслями о нашей новой встрече – не сказать ничего. Вчера он заставил меня почувствовать себя снова девушкой, красивой и желанной. А это бесценно, особенно в такой безнадежной психологической ситуации, в которой я
оказалась.
        Смотрю на мобильник и вижу двенадцать пропущенных вызовов от Сашки. Гребаная сука, пошла ты! Еще будешь мне названивать? Чтобы что? Извиниться? Не хочу ее не слышать, ни видеть, ничего. Пусть сгорит, для меня она умерла.
        ***
        Костя подошел к окну и распахнул его, а затем вылез наружу. Я притаилась в нетерпении и спустя несколько минут он вернулся и водрузил на подоконник большой черный мешок. Что это такое он принес? Надеюсь не пятьдесят килограммов картошки? Тут я поняла, что это два черных мусорных мешка, связанных между собой скотчем посередине. Мой любовник перебросил это странное нечто в комнату и встал рядом, многозначительно смотря мне в глаза.
        – Ты готова? – спросил он с нескрываемым нетерпением.
        – Ну давай. – ответила я, хотя это была неправда. Мне было немного страшно, уж больно большим был этот мешок, а плюшевого медведя я там увидеть не надеялась.
        Костя разорвал мешок и к моим ногам упало тело. Это была молодая девушка без сознания, одетая в короткую юбку и блузу, оттенок которой я не могла рассмотреть в темноте. Наверное, я должна была бы закричать или отскочить, но после тех таблеток, что дал мне Костя я почему-то не чувствовала ничего, словно передо мной действительно бросили плюшевого медведя или мешок картошки.
        – Кто это?
        – Не помню. Мы вчера познакомились в клубе, она мне понравилась.
        – Понравилась больше, чем я? – спрашиваю первое, что приходит в голову, которая напрочь отказывается соображать и реагировать на происходящее.
        – Нет, что ты. Мне никто не нравится так как ты, поэтому она мертва, а ты нет!
        – Она мертва? – все также без эмоционально спрашиваю я.
        – Да, пока она ничего из себя не представляет. Пустое место! Мешок с дерьмом. Но сейчас мы с тобой попробуем придать ее жизни смысл…
        Костя приподнимает ей юбку, оголяя красные трусики, из-под которых уже торчит краешек ее расслабленной вагины. Затем поворачивает ее голову на бок и приглаживает волосы, так что она кажется более живой чем прежде. Я узнаю ее, эта та девушка, которую я видела в баре. Та самая, которая потом в арке занималась сексом с русским парнем. А может она была не с ним? Может она была с Костей? Там было темно, я могла не разглядеть…
        Пока я вяло размышляю на эту тему, вижу, как Костя уже достал свой член и стал его немного подбадривать рукой. Затем поставил одну ногу на кровать и давя мне руками на плечи посадил. Мое лицо оказалось прямо перед его членом, таким красивым и сильным. Не думая ни секунды, я вытащила язык и принялась облизывать ствол то с одной, то, с другой стороны. Он поглядывал на меня, но в основном его взгляд был сосредоточен на торчащем краешке половой губы бездыханной девушки. Он достал член из моего рта, чтобы дать ему остыть и не кончить раньше времени, провел им по моим губам, выше по лицу и снова вернул в рот, входя на самую большую глубину. Я уже могла сокращать мышцы горла, делая глотательные движения. Костя это заметно оценил и стал сдержано постанывать.
        Вырвав в очередной раз член из моего рта, он наклонился к лежащему трупу, чтобы сильнее стянуть ей трусики и оголить полностью влагалище.
        Я стою над мертвым женским телом и из моих глаз не текут слезы. Мои руки не трясутся, я совершенно спокойна. Я чувствую редкое умиротворение, которого не могла достичь долгих много лет. Меня не беспокоит, что испытают ее родственники. Мне все равно где ее похоронят. Что произошло со мной? Как я могу так рассуждать и так чувствовать? Нормально ли это? Где вообще границы добра и зла, сейчас я их не ощущаю. В какой-то момент замечаю, как одна моя рука погружена в брюки и медленно массирует мой клитор. Нет, это не моя рука, это его рука…, и она как всегда делает это до того искусно, что все остальное перестает для меня существовать. Его язык касается кожи за моим ухом, затем моей шеи… Кажется я снова хочу почувствовать его в себе! Я готова отдаться ему полностью, сделать все что он захочет и как он захочет! Продолжаю смотреть на лежащий передо мной труп. Вижу, как он смотрит ей под юбку и продолжает мне мастурбировать. Еще секунда и я кончу, но как это происходит всегда он не остановится и начнет еще сильнее уносить меня за пределы вселенной. Кажется, я немного ревную к ней, почему он смотрит на нее,
а не на меня?
        От ревности во мне просыпаются силы и животная страсть. Разворачиваюсь и бросаю Костю на кровать. Сажусь ему на лицо, сама при этом наклоняюсь к его пенису и беру его в рот, и он тут же спускает мне в рот. Да, теперь он мой, только мой! И так будет всегда.
        Дорога в ад
        «Все хотят знать правду.
        Доказательство у меня в руках.
        Я прятал сердце за дверями спальни,
        Теперь они открыты, больше ничего не сделать.»
        Чарльз и Эдди.
        В этот раз мы встречаемся у другого метра, прямо напротив памятника каким-то там героям.
        – Ты нашел новое место?
        – Да! Тебе должно понравится!
        – Да мне и прошлое понравилось. Только если это дешевле…
        – Эй, о деньгах вообще не думай, это моя забота! Это место просто…эм…поинтереснее.
        Мы долго идем переулками и наконец заходим во двор, где на одной из дверей висит табличка «Мотель».
        На входе нас встретили сразу несколько человек. Один здесь явно принимал входящих, другой – охранник, а применение третьему на первый взгляд было мне непонятно. Костя напомнил про бронь, но что-то пошло не так.
        – Вы что издеваетесь?! Вы же звонили мне и сами подтверждали бронь!!!
        – Да, извините. Но тут возникли неполадки, Компьютер повис, и мы не смогли внести электронную регистрацию…
        – Да мне-то какое дело до вашего компьютера?! Мне сейчас же нужна комната!
        Ого! Не ожидала от него такой агрессии, он был весь красный, а кулаки крепко сжаты. Администратор не на шутку перепугался и стал извиняться, сказал, что постарается максимально быстро исправить эту проблему, но минут двадцать придется подождать. Костя снова начал закипать и, я положила голову ему на плечо, чтобы остудить пыл.
        – Эй, все в порядке. Не нервничай. Ну подождем двадцать минут.
        – Ненавижу, когда что-то идет не по плану! Ненавижу! Я так хотел тебя трахнуть, а теперь мне придется ждать еще двадцать сраных минут!
        – Пойдем прогуляемся немного…
        Вывожу его за руку на улицу. Когда мы заходим за угол я толкаю его к стене и опускаюсь на колени. Член у него и правда стоит колом и требует немедленной разрядки, и я готова ее дать. Тем более сегодня у нас второе свидание и за мной обещанный должок. Расстегиваю ширинку, достаю его член и применяю усилие, чтобы наклонить его к себе, так сильно он напряжен. Затем беру его в рот, а Костя зажмуривается и поднимает голову.
        Я начинаю сразу ритмично работать, так что у моего кавалера даже потрясываются бедра. Выпячиваю губы вперед и много работаю языком. Пусть Мишеньке не нравится мой минет, но, когда я стану королевой минета, короновать меня будет другой член! У Кости просто идеальная форма пениса для любого занятия и то, чем мы занимаемся сейчас не исключение.
        Я поднимаю обе руки, кладу ему на грудь и впиваюсь в нее ногтями, не прекращая при этом работать ртом. Даже не успеваю сглатывать слюну так что она вытекает изо рта и течет прямо по Костиной ширинке.
        Тут из «Мотеля» выходит какой-то мужчина и заходит за угол где находимся мы. Его лицо мне кажется знакомым, но темные очки и капюшон не оставляют никакого шанса его узнать. Достает сигарету и закуривает. Я думаю, он сразу нас заметил, но убегать не стал. Пытаюсь увидеть, как реагирует Костя, но он по-прежнему смотрит только вверх. Может не заметил? Мне немного стыдно, я еще никогда не делала минет на публике. Пытаюсь убрать голову, но Костя резким движением останавливает меня и вынуждает продолжать. Затем он переводит взгляд на мужика и смотрит только на него. Теперь уже и нашему зрителю становится не по себе, он зачем-то фотографирует нас на мобильник, выкидывает недовольно сигарету и уходит, а Костя расплываясь в блаженной улыбке снова запрокидывает голову.
        Какого черта сейчас произошло?! Этот извращенец нас сфотографировал? Зачем? Что он теперь, будет дрочить на эту фотографию? Что за урод! Меня от злости распирает, а Костя спокоен, как удав. Ему совершенно плевать на незнакомца, Костя получает, то за чем пришел. Мне кажется, он всегда это получает. Мой герой…Такой красивый, такой уверенный в себе и мужественный. Такой сильный! Я буду ласкать тебя, пока у меня не отвалится и не отсохнет все, что можно. Ты моя страсть, моя судьба и моя самая большая любовь. Ты мой бог.
        ***
        Когда включила свет в прихожей, передо мной стоял Миша в халате. Он был зол и мне показалось, что немного напуган.
        – Где тебя черти носили, а? – стал он сипло кричать на меня, почти шёпотом, чтобы не разбудить дочь.
        – Гуляла…
        – Гуляла? Где гуляла? С кем гуляла? Сегодня рабочий день, а не твои прогулочные субботы! Тебя целый день не было дома и вот ты приходишь почти ночью, да еще и…Что с тобой? Ты пьяна?
        – Я не пьяна, я плохо себя чувствую. – кажется, он заметил, что я немного не в себе. Это плохой знак.
        – Посмотри на меня…Посмотри на меня, я сказал! – он хватает мою голову и насильно подносит к своему лицу.
        – Да у тебя зрачки расширены! Ты что-то принимаешь? – он быстро поднимает мои рукава, смотрит на вены и немного успокаивается. – Да ты наркоманка, черт…
        – Я не…успокойся. Я очень плохо себя чувствую, на работе мне дали таблетку от головы, потом еще одну. Вот меня и накрыло…
        – Точно? Мне трудно в это поверить, но… Где ты шаталась все это время? – на самом деле шатаюсь я сейчас, а Миша меня подхватывает и ведет в ванную.
        – Не надо мне помогать! Я сама. Иди спать.
        – Во что ты превратилась…
        – Давай не будем об этом сейчас. – я захожу в ванну, закрываю дверь и начинаю рыдать. Вот теперь я начинаю рыдать! То ли от того, что к себе у меня жалости больше, чем к окружающих, то ли действия этих чертовых таблеток начинают сходить на «нет».
        Что со мной было? Я с трудом пытаюсь вспомнить события прошедших нескольких часов… Во-первых, сколько времени сейчас? Час ночи! Ничего себе, а он прав, где я шаталась столько времени? Я после работы поехала в отель, должна была к девяти освободиться… Помню, как мы с ним встретились, пошли в отель…Помню, как брала у него в рот, а что было потом? Мы трахались. Он взял меня сзади, спереди, на боку. Мы занимались этим на диване, потом на полу…Потом на кровати, а потом он сказал, что у него для меня сюрприз и…О боже! Нет, этого просто не может быть…Это мое больное воображение. Кроме нас там был еще один человек, мертвый человек. Девушка…Боже, он убил человека. Я сплю с убийцей. Какой ужас! Я пропала! Что делать…Звонить в полицию…нельзя, я пойду сообщницей. Говорить мужу или…Черт. Я же хотела только переспать с ним один раз, что я наделала! Это не может быть правдой, это какое-то наваждение. Может из-та таблеток у меня галлюцинации…Он не мог, он не такой. Он самый лучший, он бог! Он настоящий, заботливый, он любит меня. Только он возвращает меня к жизни…Все это никак не укладывается в голове. Надо
постараться не думать ни о чем и просто уснуть. Но сначала контрастный душ…
        ***
        Когда я пришла на свое рабочее место, Вика уже крутилась на своем стуле.
        – Приве-е-е-ет. – поздоровалась она, выдерживая томительную паузу.
        Голова трещит по швам, периодически стреляет в виски, от этого я не сразу вспоминаю, к чему она клонит, но, когда понимаю, бросаю взгляд в пол и через боль мотаю головой.
        – Ой, бедняжечка… – она оглядывается, смотрит не привлекла ли ее реакция внимание окружающих. – Пообедаем вместе, расскажешь мне все.
        Я зачем-то соглашаюсь, объясняю, что у меня жутко болит голова и молча сажусь на свой стул. Вика протягивает мне две таблетки Толенола и я их сразу проглатываю, запивая глотком слюны. Надеюсь, хотя бы в глазах посветлеет, а то совсем тошно. Сейчас наверняка все заметят мою меланхолию и сразу решат, что у меня что-то случилось. Бабы начнут подскакивать и задавать идиотские вопросы. Только этого не хватало…
        – Эй? Ты чего такая грустная? Случилось что? – ко мне подошла Лиза, наш секретарь.
        – Отстать! Голова болит у человека. Я уже дала ей таблетку! – заворковала Вика.
        – Извини… – сказала Лиза и ушла в направлении кухни.
        Надо срочно натягивать дежурную улыбку, иначе меня доконают к концу дня. Сейчас выпью кофе и настроюсь, желательно это сделать одной. Иду на кухню, по дороге встречаю всех! То все отпрашиваются, а сейчас, когда мне меньше всего хочется видеть коллег, я вижу всех и каждого! Вот так всегда. Наливаю себе кофе, чувствую на затылке взгляды и шепот наших руководителей, столпившихся в углу кухни. Да что им нужно от меня? Беру наконец приготовленный машиной кофе и сбегаю на аварийную лестницу. Здесь, если кто ходит, то только курьеры на доставку. Слишком много раз по дороге приходится прикладывать пропуск.
        И как все-таки интересна устроена корпоративная среда! Многим людям она так нравится, они мечтают приехать на работу и уезжают отсюда как можно позже. Готовы тусоваться даже в выходные в офисе. Общаются с коллегами, то ли у них сплошные общие темы, то ли их совсем нет и все разговоры о пустом. Мне раньше почему-то тоже нравилась такая жизнь, я пряталась в работе от домашних дел. Я кайфовала от всего, от офиса в центре города на двадцатом этаже…Смотришь из панорамных окон на жужжащий город и чувствуешь, что он у твоих ног. Весь мир у твоих ног, надо только доделать вот этот маленький отчет в экселевской таблице… Смешно, да и только! Мы играемся в бизнес, а на самом деле такие же воротнички, которые сидели тридцать лет назад в Главпочтамте, Телеграфе, Минпромторге… Ничего не изменилось, только телефоны без проводов появились.
        Машинально достаю мобильник, проверить время и вижу снова десять пропущенных от Саши. Неужели она думает, что еще хоть раз с ней заговорю? Ну уж нет. Никогда больше в жизни!
        Дверь на лестницу открывается и передо мной оказывает Владимир Алексеевич. Это мой начальник, наш генеральный директор. Он периодически оказывает мне знаки внимания, но я на них не реагирую, он намного старше, ему около пятидесяти, к тому же лысый и не в моем вкусе. Повышение мне не грозит, так что «зарабатывать» мне у него нечего. Однако он все время пытается мне что-то предложить.
        – Доброе утро, Владимир Алексеевич.
        – Привет. – непривычно нервно отвечает он.
        – Что-то произошло?
        – Произошло. – говорит Владимир, поправляя очки.
        Я вопросительно смотрю на него, отставляя кофе. Владимир достает из брюк телефон, не с первой попытки, что-то находит в нем и демонстрирует мне.
        Чувства, которые я испытала в момент, когда увидела это фото нельзя передать словами. Это был стыд, унижение, предательство и страх. Жуткий страх, еще больший, чем был вчера, когда таблетки начали меня отпускать. На темной, но различимой фотографии была я, стоящая с членом во рту перед Костей. Причем момент выбран такой, что сам член и щека, которую он немного натягивает также отчетливо видны, все это не оставляет никаких сомнений в том, что конкретно происходит на этом фото!
        Я не понимаю, что он от меня хочет и что мне теперь делать. Это конец! Моя жизнь кончена! Я стала шлюхой в глазах моего руководителя, ничтожеством. Стану такой же в глазах коллег, мои дни на этой работе сочтены и рекомендаций мне точно не видать. Миша уйдет от меня, заберет ребенка, лишит родительских прав…Все это вертелось в моей голове с такой бешеной скоростью, что я почти теряла сознание…
        Вдруг Владимир Алексеевич расстегивает ширинку и достает свой член. Он ничего не говорит, но в этом нет необходимости, все и так понятно. Он понимает, что у меня нет выбора. Хотя, выбор есть всегда. Может быть столкнуть его с этой чертовой лестницы? Ведь только он один знает, где я вчера была. Как будто прочитав мои мысли, он убирает телефон и говорит:
        – Несколько моих подчиненных уже в курсе. Я не удержался. Но, если ты будешь хорошо себя войти, то я найду способ заставить их держать эту информацию при себе и тогда твоя репутация не будет в конец испорчена.
        – Владимир Алексеевич…Вы же знаете, у меня семья…Муж, дочка маленькая…
        – Да и тебе это не помешало отсасывать у какого-то парня в подворотне! Значит и у меня отсосешь. Давай живее, я долго ждать не буду!
        – Владимир Алексеевич, я уволюсь!
        – Ты не сможешь. Я тебя не уволю. Ты обязана будешь еще работать две недели. Только все будут в курсе. Все! Ты, твои родители! Твой муж! Родители твоего мужа! Я сделаю так, что работу ты больше никогда не найдешь! Я превращу твою жизнь в ад! Поняла?!!!
        Я понимаю, что он прав. У меня нет выбора. Господи, этот мерзкий ублюдок действительно не оставил мне выбора. Да кто ж Вас таких моральных уродов рожает! Почему люди так жестоки и чудовищны. Никакие монстры не нужны, все ужасы здесь, в обычной жизни…
        Я невольно начинаю плакать. Но чувствую, как мои ноги подкашиваются, и я опускаюсь на колени перед моим начальником. Возможно, это самый страшный день в моей жизни. Я никогда не могла представить, что такое может со мной случится.
        Беру в рот его пенис. Он небольшой и какой-то вялый. Вроде и эрегирован, а вроде и нет. Не знаю, может у мужчин его возраста такое бывает? Касаюсь языком головки и чувствую ее соленый привкус. От яиц отдает потом и чем-то затхлым. Наверное, редко достает его и часто потеет. Господи, какая мерзость…Стараюсь не дышать. Беру в рот эту гадость и работаю губами сжимая их максимально сильно. Помогаю себе рукой. Надо, чтобы этот выродок как можно быстрее кончил, и я была свободна. Надо убежать отсюда…исчезнуть. А что дальше? Что будет со мной? Как я выпутаюсь из этой ситуации? Этот урод будет и дальше мной пользоваться, если только…
        Красавица и чудовище
        «Когда вечеринка окончена
        И тебе некуда пойти
        Когда вечеринка окончена
        И тебе некуда пойти…»
        Пол Годфри
        Мы подходим к ресепшн, Костя расплачивается и нам дают ключи от нашего номера. Эта комната больше, чем в предыдущей гостинице. Ее стены окрашены в ярко голубой цвет. Света немного, он скорее, точечный. У одной стены находится что-то на подобие шведской стенки, там висят цепи, кольца и наручники. На противоположной стороне расположилась железная клетка, а по центру большая двуспальная кровать. Да это место просто рай для тех, кто хочет хорошенько сексуально оторваться.
        Костя помог мне раздеться, после чего мы соединились в поцелуе. Его рука уже полезла мне в штаны, но я нашла в себе силы ее остановить.
        – Сначала душ. Такие правила. – улыбаясь, обламывала я моего ненасытного любовника, и он с пониманием опустил руки.
        – Ты такая красивая…Я не могу…Мне так трудно сдерживаться в твоем присутствии.
        – Это не займет много времени. Говорю я и ухожу в душ. Сегодня я обещала ему две вещи, одну уже выполнила и обязательно выполню вторую.
        Теперь, когда я дождалась его из душа, я взяла инициативу на себя. Сняла с него полотенце, оголив мой любимый орган и отправила его прямиком себе в рот. Активно работая языком, я обводила по кругу головки. Затем принялась целовать его, двигаясь все ниже и ниже к основанию, пока не дошла до яичек. Не знаю, любит он такое или нет, но я на всякий случай взяла их в рот тоже, поигрывая внутри языком, перебрасывая шарики между собой. Его гениталии были гладко выбриты, отчего делать это было еще приятнее. В этот минет я пыталась вложить все свои чувства к Косте. И благодарность, и преданность, и любовь. Да, я любила его. Я бы уверена, что это любовь, причем уверена больше, чем когда-либо. Сейчас я уже не уверена, чувствовала ли я раньше что-то подобное или сейчас придется искать всем прошедшим в жизни событиям другие определения.
        Костя положил руку на мой затылок и запрокинул его, так что я смотрела ему в глаза. С кончика пениса брызнуло несколько струй, каждая из которых приземлилась мне на лицо. Горячая, обжигающая и такая желанная жидкость. Это не просто сперма, это символ нашей любви, символ того, что не так уж плох мой минет!
        Костя развернул меня спиной к себе и поставил на четвереньки. Затем он сильно потянул на себя мои руки и защелкнул на них наручники. Ну уж в этом не было необходимости, я не собиралась сопротивляться. Я бы отдалась ему так, как легкая добыча. Он медленно гладит мою попу и спускается к анусу продолжая круговые поглаживания.
        – У тебя есть смазка? Я согласна только со смазкой!
        – У тебя есть смазка. – говорит гостя и очень глубоко вводит руку в мое лоно, отчего я негромко вскрикиваю. Его ладонь соскабливает со стенок всю жидкость и выходит, а затем входит в мой анус.
        – Аааа – я застонала, но не от наслаждения. Это были не самые приятные ощущения, тем более, что раньше опыта анального секса у меня не было.
        Костя сплюнул на мою попу, чтобы увлажнить отверстие еще сильнее и резко ввел в меня свой готовый перевозбужденный орган. Я невольно прокричалась, но в этот раз ощущения были более приятные. Может я предпочла бы, чтобы член был немного поменьше, но это не главное. Куда важнее то, кому этот член принадлежит. Костя сунул что-то мне в рот. Кажется, это таблетка. Зачем она мне? С работы что ли прихватил? Может обезболивающее, чтобы было не так больно…Ладно, сейчас это не имеет никакого значения.
        Он активно вводит взад и вперед, так что мое отверстие сильное осушается, но больше смазки явно не последует. Наплевав на мою просьбу Костя все усерднее напиливает мне попу, так что создаётся ощущение будто сейчас там что-то порвется.
        Только сегодня я готова сделать исключение. Костя мой бог, моя любовь. Но правила есть правила и даже в любви их необходимо соблюдать.
        ***
        Утром я пришла на кухню сделать себе завтрак. Миша тоже пришел, что для него несвойственно. Обычно он встает намного позже. Ложится тоже, так что на кухне одновременно, да еще и за столом мы в последний раз были очень давно. Он ничего не говорит, заваривает два кофе и просит сесть с ним. Что он хочет мне сказать? Снова, что я наркоманка? Что мне надо лечь в клинику? Пусть, только попробует, я от вчера еще не отошла. Смогла уснуть, только от того, что голова раскалывалась. Проснулась я с этой же болью, но притупленной.
        – Сядь, я…Я хотел извиниться перед тобой. – начинает Миша и руки мои разжимают ручку сковороды, в которую вцепились. – Я вчера перестарался, был неправ. Не стоило оскорблять тебя и наезжать.
        Стою, не поворачиваясь, к горлу подступил ком. Не хочу, чтобы он увидел, если я заплачу. Он не должен видеть мою слабость! Хотя почему не должен? Он же мой муж, с кем, как не с ним я еще могу быть слабой? Поворачиваюсь и сажусь к нему.
        – Конечно. Ты тоже меня прости, что задержалась. Так получилось, я правда не хотела…
        – У тебя все в порядке? Очень устало выглядишь в последнее время.
        – Потому, что я устала. – я уже не сдерживаюсь, сижу и плачу.
        – Что я могу сделать для тебя, чтобы ты отдохнула?
        – Да ничего, я просто…
        – Давай съездим куда-нибудь?
        – Куда? У нас нет столько денег.
        – Потратим сколько есть, остальное займу. У меня наклевывается интересный прожект на работе, я заработаю на нем достаточно денег, чтобы потом отдать долг. Это не проблема, не беспокойся. Я же мужик, мне и добывать.
        – Не знаю, я бы хотела, конечно…
        – Куда ты хочешь? Поедем, куда скажешь.
        – Я не знаю, можно я подумаю?
        – Конечно. Ты подумай, а я пока обо всем договорюсь. – он целует меня в лоб и уходит в комнату.
        Тут меня окончательно накрывает. А правильно ли я поступаю по отношению к нему? Вдруг у них с Сашей это было всего один раз? Вдруг это было очень давно и больше не повторялось? Кто знает, а может этого вообще никогда не было, и она мне просто лапшу на уши понавешала по пьяной лавочке только, чтобы зацепить. А теперь трезвонит, чтобы объясниться… Нет, я сама себя обманываю. Хотя если не обманываю, если все так как я сейчас предположила, выходит, что мой муж ни в чем не виновен. А я шлюха, которая убежала фактически с первым встречным парнем, да еще каким! Накрутила себе, навертела в голове какой он прекрасный и влюбилась в этот надуманный образ, а теперь не могу от него отделаться. Может Костя вовсе не так идеален, как мне кажется? И почему я почти игнорирую тот факт, что он убил человека?! Он убийца, чудовище! Его надо сдать в лечебницу или посадить в тюрьму, чтобы он гнил там до конца дней… Нет, нельзя. В тюрьме он не проживет, в лечебнице и подавно. Просто у него какие-то проблемы. И я же не знаю эту девушку, может она сама не чиста. Может она еще хуже, чем он и ее следовало наказать!
        Галактический взрыв в моей голове сжигал все дотла. Чем больше я обо всем этом думала, тем больше запутывалась. С трудом понимала, где реальность, а где бред. Что хорошо, а что плохо. Кто виноват, а кто нет. Если снова достать этих таблеток, что мне вчера дал Костя, то может я смогу перестать себя мучать. Понимаю, что это какие-то запрещенные препараты, но кому решать, что можно, а что нельзя? Почему если болит голова или сердце, то принять таблетку можно, а если боль душевная, то унять ее нельзя? Не понимаю, почему. Я взрослый человек и сама решу, что мне принимать и когда.
        Замечаю, что Миша оставил на столе свой телефон. Немного медлю, но потом все-таки беру его. Я не знаю какой у него сейчас стоит пароль. Пробую вбить его дату рождения – не срабатывает. Дату рождения дочери – тоже не работает. Что еще он мог придумать? Может быть дату рождения его мамы или дату нашей свадьбы? Вбиваю на всякий случай свою дату рождения и бинго! Захожу в мессенджер. Сообщения от меня и коллег по работе. Пока вроде больше ничего не вижу, поэтому мотаю раньше. Уже спустилась на полгода почти назад и вот оно! Переписка с А.
        «Тебе вчера понравилось?»
        «Да, мне понравилось.»
        «Может повторим?»
        «Нет, мы не должны этого делать.»
        «Вчера ты по-другому рассуждал!»
        «Вчера я был пьян. А сегодня трезв и семья для меня на первом месте. То, что было между нами произошло случайно и больше никогда не повторится. Не звони мне и не пиши.»
        «Ты не можешь так поступить со мной!»
        «Пока.»
        «Ты еще пожалеешь об этом! Однажды я расскажу Наташе, какой ты на самом деле похотливый муженек и тогда ты обо мне вспомнишь!»
        И с тех пор больше ни одного сообщения. Вот сука. Вот мерзкая тварь, а она еще называлась моей подругой? И мы ведь часто общались и тогда и после этого, отдыхали вместе и никогда…Мы ведь вместе так давно, я доверяла ей! Не доверяла самые сокровенные вещи, но все остальное…Я же дочь с ней оставляла пару раз. А оказывается все это время она меня ненавидела и мечтала о моем муже, и чтобы испортить нам жизнь. У меня просто нет слов. Люди становятся в моих глазах все хуже, скоро мне совсем не захочется просыпаться и выходить в этот грязный уродливый и жестокий мир!»
        ***
        Я вернулась за свой стол, но понимала, что досидеть до конца дня не смогу. Убегу после обеда, чтобы не вызывать подозрений. До него осталось совсем немного. Вика еще раз напомнила, что сегодня мы обедаем вместе. Ладно, пожалуй, и это я смогу стерпеть. Сейчас надо найти какое-нибудь занятие чтобы переключится. Как же я хочу провалиться сквозь землю! Это так унизительно все… Но я не просто не могу спрятаться, я сижу на всеобщем обозрении как полярная звезда. Мне кажется, все между собой сейчас обсуждают, что я только что брала в рот у начальника на лестнице. Только об этом и думают. Наверное, я накручиваю, но о чем еще можно думать в «оупен спейс», когда не завален работой.
        Пришло время обеда, и я пошла в столовую. Пока стояла с подносом в очереди ко мне пристроилась Вика.
        – А вот и я! Эй, ну не унывай. Тетя Вика тебя сейчас развеселит!
        Только этого не хватало…
        – Ты же знаешь, я сейчас не замужем, но была. Так вот мой Димка все время мне компостировал мозг, что хочет детей…а я не хотела, вот просто не хотела! Даже думала иногда, может со мной что-то не так, может я ненормальная? Раз у всех потребности, материнский инстинкт и все такое, а у меня ничего. Мне хотелось просто вот жить, гулять, есть пить и спать. Ну работать, конечно же, чтобы на все это были деньги…
        – К чему ты это говоришь? – спрашиваю я и мы уже движемся к столику.
        – …Да ни к чему. Просто рассказываю, как у меня было. Ты можешь не слушать, если не хочешь.
        – Рассказывай, я слушаю тебя. Просто думала, что ты к чему-то клонишь.
        – Ни к чему не клоню. Почему все всегда должны к чему-то клонить? Я просто беседу поддерживаю, рассказываю про свою жизнь. В общем так мы и расстались с Димкой, потому что разошлись во взглядах не семейную жизнь. – Вика поджала губу и щедро зачерпнула борща. – А твой как смотрит на то, что второй раз не получается?
        – Никак. Да мы в общем-то не стараемся. Мне хватает по уши одного ребенка.
        – А мне нравится чувство свободы! Никому не принадлежишь! Никто на тебя не заявляет прав. Делаешь, что хочешь! Ходишь куда хочешь!
        – И куда ты ходишь?
        – Ай, ну все тебе расскажи!
        – Ты хотела рассказать, иначе бы не начинала эту тему.
        Вика наклонилась через стол и шепотом произнесла мне на ухо «Стриптиз».
        – Ты ходишь в стриптиз? – переспросила я в голос.
        – Тише ты!.. Вот делись с тобой секретами. Да, хожу. Там такое можно увидеть, ууу…Ты себе даже представить такое не сможешь. Тебе воспитание не позволит.
        – Да, пожалуй.
        – Наташа, ты такая…скованная. Тебе надо освободится. Раскрыться! Взлететь! Давай с нами?
        – С вами? Вас несколько?
        – Да, нас собралась небольшая команда, мы ходим раз в две недели.
        – Группа по интересам, значит. Нет, это не мое.
        – Ой, какая ж ты зануда! Тебе лишь бы в кубики играть, да книжки читать. А мир он там, снаружи!
        – Я обязательно прислушаюсь к твоему совету.
        – Ох, где ж вас таких консервативных рожают. Ты словно из другого времени…
        ***
        Я сидела на скамейке, когда он подошел.
        – Что случилось? Ты меня напугала своим звонком… – Костя сел рядом со мной.
        – Нам надо поговорить. – я старалась быть серьезной и не переходить на истерический тон.
        – Ты уверена? Вроде же условились без перехода на личности.
        – Да, но как ты говорил, это произошло после нашего знакомства. Та девушка, кто она?
        – Какая девушка?
        – Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю!
        – Ах та девушка… Как бы тебе объяснить. – он задумался, но ненадолго. – Она плохой человек.
        – Она была!
        – Была, да. Была плохим человеком. Я ее избавил от участи быть плохим человеком.
        «Избавил от участи»? Да кем он себя возомнил? Господом богом? По какому праву он решает кому жить, а кому нет?
        – Ты убийца…
        – Да, я тот, кем ты меня назвала. Но это не моя вина.
        – Что значит не твоя вина?
        Костя глубоко вдохнул и посмотрел на небо.
        – Это началось со мной еще в детстве. Это болезнь, я уже не вспомню ее название. Выражается в таком зуде, ужасном зуде по всему телу. Он отдает в конечности, в голову. Я слышу крики…Вот такие приступы.
        – Боже! И что?
        – И я могу помочь себе только если убью кого-нибудь.
        – Эти приступы прекращаются?
        – Да, на время.
        – И ты убиваешь постоянно?
        – Да, можно сказать и так. Но в детстве, когда мы с отцом только поняли в чем проблема со мной и как ее решить…то условились кое о чем. Что я буду убивать только тех, кто заслуживает смерти.
        – Никто не заслуживает смерти!
        – Но все ее получают в конце концов. Просто кто-то раньше кто-то позже. Я считаю, что мои жертвы сами приближают свой конец.
        – С кем я встречаюсь… – закрываю лицо руками от стыда перед всем миром.
        – Эй, ты в полной безопасности. Я бы никогда тебя не тронул!
        – Как я могу быть уверена в этом? Как?
        Я почти кричу. А Костя совершенно спокоен и говорит со мной так, будто мы обсуждаем, что будем сегодня на ужин – пиццу заказывать или котлеты готовить.
        – Просто поверь…
        – Сколько человек ты убил?
        – Не знаю, я не виду им счет. Как только приходит зуд…может раз в месяц.
        – Месяц?! Господи, это же сколько народу ты погубил…ты чудовище…
        – Я знаю…Я согласен с тобой, но я ничего не могу сделать.
        – А ты не можешь отбирать жизни не людей? Животных хотя бы?
        – Могу. Но думаешь ли ты, что они заслужили смерть?
        – Нет, наверное, ты прав. Но это все просто кошмарно. Мало того, что я… с маньяком, убийцей. Душегубом. Это просто безумие! А как тебе удавалось уйти от ответственности? Это же столько лет скрываться…
        – Мой отец большой полицейский чиновник. Он непосредственно не участвует в моих делах, но организовывает все так, чтобы на мой след не выходили. А я в свою очередь не оставляю следов.
        – Да ты не просто убийца, ты профессионал…За что мне это…
        – Я знал, что этот разговор состоится…
        – Еще бы! А ты думал, как я отреагирую, если ты бросишь труп к моим ногам?!
        – Я думал, что ты поймешь. Я и сейчас в это верю. Ты не такая как все.
        – Опять ты это делаешь…Ты заговариваешь меня и мне сложно трезво мыслить.
        – А имя у тебя настоящее какое?
        – Костя. Почему спрашиваешь?
        – Я видела твою страницу в социальной сети, там у тебя имя почему-то Арсений.
        – Одна из рабочих страниц, не обращай внимания.
        – Рабочих? Ты же фармацевт?
        – Да. И у меня много частных клиентов.
        – Хочешь сказать, что ты еще и драг дилер?!
        – Тебе надо какое-то время пожить с этим, и ты поймешь…Что у каждого свои скелеты в шкафу…
        – У тебя там палеонтологический музей!
        – Интересное сравнение, не думал об этом. Но ты ведь не только об этом хотела поговорить?
        Как он узнал? Он читает меня как отрытую книгу, ничего нельзя скрыть.
        – Да, не только. Со мной сегодня произошло ужасное событие. Можно сказать, меня изнасиловали…
        Мой любовник вскочил со скамейки и стал кричать, активно размахивая руками.
        – Что?! Кто этот урод? Скажи, кто он и я с удовольствием отправлю его к Аиду!
        – Это мой начальник. Владимир Алексеевич. Он видел нас. Нас с тобой.
        – Видел? Как такое возможно? Где-то есть камеры?
        – Нет, он нас сфотографировал на свой мобильный. Помнишь там, у отеля, когда…
        – Когда ты облизывала мой член. – он закрыл глаза и ударился в воспоминания.
        – Эй! Не время сейчас об этом думать. Я тебе серьезные вещи говорю. Он шантажировал меня сегодня.
        – Чем шантажировал?
        – Что сделает это достоянием общественности. Растопчет пою репутацию и так далее.
        – И дальше что?
        – Дальше он склонил меня отсосать ему, и я это сделала.
        – Вот черт! Зачем?
        – А что мне было делать? Я была в шоке. Я не знала, что делать. Да и сейчас не знаю, он был убедителен. Я не хочу закончить сейчас свою жизнь такими фактами биографии.
        – А что не так? Ты не могла взять в рот у своего парня?
        – Не на улице же. И не на глазах у директора, мы не могли его не видеть, он стоял очень близко.
        – Ты хочешь, чтобы я прикончил его?
        – Нет. Я желаю ему смерти, но это неправильно. Если ты мог бы его просто припугнуть, то этого было бы достаточно. Просто, чтобы он прекратил меня терроризировать.
        – А перейти на другую работу ты не можешь?
        – Могу и обязательно это сделаю. Но не сейчас. Это не так просто.
        – Хорошо.
        – Что хорошо?
        – Я услышал твою просьбу, я ее выполню. Твое желание для меня закон.
        – Правда? Вот так просто?
        – Ну как сказать, тебе придется это отработать.
        – Да это без проблем. Куда пойдем?
        Он стоял и молча смотрел на меня.
        – Никуда. Ты сделаешь это здесь.
        – Что сделаю?
        Костя огляделся по сторонам.
        – Я сейчас сяду рядом с тобой, а ты спустишь штаны и сядешь на меня, да так, чтобы я вошел в твою сладкую попку полностью.
        – Здесь? Ты с ума сошел! Да еще и в попку! А вдруг нас кто-то увидит?
        – Эй, красотка! Договор дороже денег.
        Костя прав. Он согласился выполнить мою просьбу, я не могу проигнорировать его. Моему мальчику нужно войти в мой зад, я не имею право ему отказать в этом.
        Костя садится на скамейку, я встаю к нему спиной, спускаю за край джинсы, смачиваю слюной пальцы и ввожу их себе в анус, чтобы хоть как-то его увлажнить. Слышу, что он со своей стороны уже подготовился и сажусь. Костя направляет свой член в нужное место, так что головка проникает через кольцо сфинктера. Мне остается только сесть, но это самое сложное. Делаю глубокий вдох и ныряю пока не чувствую под собой его гладко выбритый лобок. Ощущения болезненные, но терпимые. Я прикрываю пальто место нашей сцепки и стараюсь двигаться медленно и как можно плавнее, чтобы со стороны вообще казалось, что я просто сижу на коленках.
        Мимо нас как назло проходит пожилая пара, бабка бросает укоризненный взгляд, но наверняка не понимает, чем именно мы заняты. Спустя еще минуту проходит несколько нетрезвых девушек. Они более внимательны, но их реакции хватает только на сдавленные смешки.
        Тут начинается дождь и довольно сильный. Я хочу встать, но Костя останавливает меня, с силой прижимая к себе.
        – Сейчас точно никто не пройдет, давай ускоряйся уже! – процеживает он сквозь зубы мне на ухо.
        Я начинаю активно прыгать, ноги уже затекают, спина покалывает, но ощущение члена глубоко внутри моей прямой кишки отодвигает все эти мелочи на задний план. Я прыгаю все чаще, слышу, что, Костя уже начал сам активно дышать. Он вот-вот кончит, может вдогонку, кончу и я, потому что рука его все это время придерживая попу массировала мой клитор. Мы уже почти полностью промокли, а дождь уже перешел в сильный ливень. Люди почти исчезли с улицы, только редкие фигуры на горизонте прикрываясь газетами бежали под ближайший навес.
        Знакомое напряжение охватывает мои органы ниже живота, вот уже подступает волна и наконец я чувствую, как в меня стреляет выброс семени моего любимого мужчины. Его руки продолжают меня насаживать еще быстрее, благодаря сперме я скольжу на нем уже как по машинному маслу. И вот долгожданный оргазм, кровь моментально притекает к мозгу, в висках стучит и дыхание перехватывает! Мне так хорошо, как многим никогда не будет. Я бы сама могла этого никогда не испытать, если бы не воля случая.
        О, Костя, если бы только мог представить, как много ты для меня значишь и как сильно ты изменил мою жизнь…Хотя это не только твоя заслуга, тут все постарались. Поразительно, прошло всего несколько дней, а я уже совсем другой человек с совершенно другой жизнью. То ли еще будет! Возможно завтра я стану еще и пособницей в совершении преступления. Интересно, какое наказание выберет для Владимир Алексеевича мой любовник? Я бы может даже хотела посмотреть на это своими глазами. Прошу Костю, чтобы он проявил максимальную смекалку и изощрённость в отношении моего начальника. Эта тварь заслуживает скотского обращения.
        Ручная акула
        «Когда ты коснулась моих губ,
        Я забрал твою жизнь
        Иногда любовь лучше в холодном виде.»
        Никки Сикс
        Сегодня мне приснился очень странный сон, сейчас постараюсь его воспроизвести.
        Я живу в каком-то другом времени… На мне лохмотья, также на Юле. Дом наш сделан из камня, мебель вся деревянная, из слэба. Посуда глиняная, я как раз мою ее в жестяном тазу. Кажется, сон начался именно с этого. Тут Юля вбегает в дом и кричит «Мама, мама! Папа идет, папа идет!». Она так радуется, будто мы не видели его целую вечность. Я встаю с колен и вижу, как преломляя солнечный свет в дверном проеме показывается фигура с очень мужественными очертаниями. Я сразу чую неладное, этот человек не похож на Мишу. И вот он приветственно протягивает руки вперед и идет ко мне. Когда свет с улицы падает на его лицо, я наконец понимаю кто это. Это Костя.
        – Я вернулся, любимая. Муж твой, Константин.
        Сама того не желая, я бросаюсь ему на шею, а Юля обнимает нас обоих за ноги с криками «Папа, папа!»
        – Дорогая, у меня для тебя новость.
        – Новость. Какая?
        – Наша жизнь навсегда изменится.
        Не знаю, что ответить поэтому продолжаю вопросительно смотреть ему в глаза надеясь на дельнейшее разъяснение.
        – Я получил должность в Сенате. Буду работать в охране самого Цезаря!
        – Цезаря? Это который Гай Юлий…?
        – Да, какой же еще. – тут к его ногам побегает Юля и снова виснет. – Тот самый, в честь которого мы назвали дочь.
        – Ах вот оно что…Я поздравляю тебя! Это прекрасная новость…
        – У нас будет все, понимаешь!? Мы переедем в дом побольше, там будут последние новшества – водопровод, отопление! Мы купим медную посуду и новые одежды. Я даже смогу достать тебе дорогие украшения! Тебе больше не придется подрабатывать на рынке. Может быть мы даже сможем выкупить сына?
        – Сына? У нас есть сын?
        – Ох, милая, ты что уже забыла нашего малыша?
        – Кажется, да. Мне что-то не по себе.
        – Наш сын, Максим! Наш маленький победитель! Мой Максимус!
        – Мы продали его?
        – Ну конечно, дорогая. Ты видно так с горя помешалась, что и не помнишь ничего. У нас совсем не было денег, и мы решили с твоей подачи, продать сына, чтобы выкупить вот этот дом и жить в Риме. Ведь в Сиене совсем не было работы для меня…
        – Я согласилась продать сына…Как такое возможно.
        – Дорогая, не вини себя. Прошел уже год, если Макс все еще жив, мы выкупим, а если нет, то зачем горевать. Заведем другого! – он запускает мне руку между ног, а я ее одергиваю, потому, что мысли заняты совсем другим. Но в ответ на мое действие глаза его загораются адским пламенем.
        – Ты что делаешь?! Перечишь собственному мужу?
        Первый удар пришелся мне по лицу. Затем он поднял меня за волосы и со всей силы вбил в стену. Думала, что потеряю сознание от боли, кровь шла из носа и кажется изо рта. «Смотри Юля! Как поступают с плохими женами! Ты не должна себя никогда так вести!». «Да, папа! Так ей и надо!» – вопила она в ответ. Какой ужас, как я могла воспитать такую дочь?!
        Он бросает меня на стол и задирает мои одежды. Боже мой, он что собирается изнасиловать меня прямо на глазах у дочери? Не успела я об этом подумать, как что-то большое и очень плотное вошло в мой анус. Я закричала, что было сил: «На помощь! Убивают!». Но он схватил меня за волосы и изо всех сил потянул на себя, а затем прошептал на ухо.
        – Я твой муж, поняла! Захочу и убью! А ты знай свое место!
        Хорошенько потрепав меня в попу, он вытащил член и заломив мне руки за спиной вытащил на улицу. Свет ослепил меня, но уже спустя несколько мгновений я увидела мостовую полную людей. Все они смотрели на меня, кто со страхом, а кто смеялся. Некоторые даже плевались. Одна бабка стала кричать «Так тебе и надо, невежда!».
        Костя, мой муж поставил меня перед собой на колени и приказал взять в рот член. Я немедленно подчинилась. Люди продолжали собираться вокруг, я слышала, как толпа нарастает. Он держал меня за голову и сношал в рот с огромной скоростью, так что я с трудом сдерживала рвотные позывы. Рот был полон крови и от этого мне было еще сложнее дышать. Наконец он отпустил меня и бросил голую на землю.
        – Если кто желает, у вас есть немного времени насладится моей женой! Она должна понести полное наказание и понять, что иметь мужа, это благо, потому, что тот, кто не ценит мужа становится народным достоянием!
        Толпа громко загудела, мне показалось в куче голосов я даже различала голос Юли, которая скандировала вместе со всеми. Тут один за другим ко мне стали подходить прохожие делать по нескольку фрикций. Те, кто послабее или постарше, даже пускали в меня сперму. Кто-то брал во влагалище, кто-то в попу. Я уже сбилась со счета и начала терять сознание от боли, стыда и унижения…
        ***
        Утром я как всегда пришла на кухню сделать себе кофе. Солнце сегодня светило особенно ярко, так что пришлось опустить шторы. Я не спала уже несколько часов и так и не могла решить, стоит ли мне идти на работу. Что меня там ждет? Успел ли Костя выполнить мою просьбу или еще нет? Если не успел, то возможно меня сегодня снова изнасилуют в рот или еще куда-нибудь. Страшно даже думать об этом. Этот урод, Владимир Алексеевич наверняка не ограничится тем, что было между нами на лестнице. Все эти извращенцы в каком-то смысле наркоманы. Как только встают на путь насилия, больше не могут остановится. Он должно быть ослеплен сейчас властью, которую имеет надо мной. Может даже засыпал с мыслями о том, что сделает. Что еще сможет придумать его больное воображение? Может теперь захочет прямо у него в офисе. Я не переживу этого. И в то же время не могу не поехать, не знаю, чем мое отсутствие аукнется для меня. Это может его только разозлить.
        Вхожу в офис и не замечаю ничего необычно. Вроде бы все на своих местах и даже на меня не таращатся.
        –
        Эй, привет! Как ты? Нормально себя чувствуешь? Ты вчера так убежала и даже не сказала ничего. – окликнула меня Вика со своего места.
        –
        Да, прости. Это все плохое самочувствие. Я поговорила с Владимиром, и он отпустил меня.
        –
        Ой, он душка. Всегда внимательно ко всем относится. Правда, повезло нам с руководителем?
        –
        Да, определенно. Если ты не против, мне надо поработать. А то вчера пол дня потеряла, а ки-пи-ай у меня плотненький.
        –
        Конечно, конечно, не отвлекаю. Ты как насчет пообедать сегодня?
        –
        Думаю, что не получится, ко мне должен знакомый подъехать, надо кое-что обсудить и пообедаем заодно где-нибудь.
        –
        Поняла. Ну давай, держись молодцом! – сказала мне Вика, сжав свою маленькую ручку в кулак. Интересно, в стриптиз клубах она этот жест использует?
        Я на несколько часов погрузилась с головой в работу так что мне даже полегчало. Я и раньше на работе испытывала похожие ощущения и мне это жутко нравилось. Но теперь видно в моей жизни имеют место более яркие эмоции и мироощущения.
        Так прошло полдня до обеда. Наш бухгалтер Валерия какая-то взъерошенная вбежала в офис и продекларировала на все помещение: «Кто-нибудь разговаривал сегодня с Владимиром Алексеевичем?». Отовсюду полетели многочисленные вопросы, но ответа на заданный ей утвердительного ответа не последовало. Она сообщила, что он сегодня так и не появился и на связь не выходит. Значит, Костя уже выполнил свою часть договора или делает это сейчас. Надо поскорее принять в этом участие, я так хотела быть свидетельницей, того как моего врага размажут! Морально, разумеется.
        Звоню Косте, трубку он не берет. Я начинаю немного нервничать. Прощаюсь с Викой, говорю, что побежала на встречу, а сама побежала на улицу, не переставая названивать моему любовнику. Меня начинает охватывать какая-то паника. А правильно ли я поступила? Чем это может кончится для моего начальника, а тем более для меня? Вдруг сегодня произойдет что-то ужасное, а я буду этому виной. Ведь я не желала ему смерти! Вру, желала, но не в серьез же. Он моральный урод, но пока смерть не заслужил, он всего лишь хотел принудить молодую женщину к сексу и у него это получилось. Все равно, что молодые ребята разводят старшеклассниц. Грех, но не смертный. Я уже выбежала на улицу, а в трубке раздаются только гудки, которые уже сходятся в один ритм с моим тяжелым сердцебиением. На улице очень много людей, это оживленный бизнес-квартал. Все куда-то спешат по своим делам. Столько лиц и все они такие нормальные на первый взгляд, хотя верить нельзя никому. За обычным лицом всегда может стоять нездоровый человек или просто сволочь, которую не долюбили. Эти недолюбленные – самые страшные люди. Таких надо избегать за
километр по возможности.
        Вот наконец телефон завибрировал в моей руке я моментально приняла звонок и поднесла его к уху.
        – Ну что там у тебя?!
        – Извини, если отвлек. – слышу я голос Миши и как будто выдыхаю. – Мой папа умер.
        ***
        Мы шли уже минут двадцать по переулкам, так что я совсем потеряла всякий ориентир. Костя будто специально петлял, чтобы я не могла запомнить дорогу. Да еще к тому же шел ливень, и я не всматривалась в подсвеченную нумерацию домов и названия улиц.
        – Нам сюда. – говорит Костя и пролезает через раздвинутые в заборе пруты. Я лезу следом за ним.
        Через первую же дверь мы попадаем в темное помещение и длинный коридор. Это напоминает старые конюшни, где потом, возможно были какие-то склады. Помещение ремонтировалось может быть лет пятьдесят назад и очень схематично, так будто на тот момент это не имело никакого значения. В конце коридора нас ждал черный занавес, отодвинув который я оказалась в просторной комнате с черным роялем. Нет, это не был концертный зал и даже не репетиционный. Скорее склад, заваленный старыми музыкальными инструментами и всяким хламом. Пахло сыростью и еще чем-то очень мерзким, кажется испражнениями. Было слышно, как капли дождя сквозь крышу протекают и падают на пол по меньшей мере в трех местах. Все это создавало жуткую атмосферу, но истинный ужас был еще впереди.
        За роялем я увидела на полу ботинок, а за ним и ногу. Подойдя поближе я разглядела своего начальника. Он лежал на полу в неестественной позе. Рот был открыт, а в голове была дыра размером с небольшое яблоко. Несколько обломков черепа лежали рядом и весь пол был красным от высохшей крови. Лужи, однако не было, кровь стекала в щели между деревянными полками на полу. Я смогла вытерпеть ровно тридцать секунд, пока не сохранила в памяти эту картину до конца и затем разразилась таким криком, что казалось будто окна в этом сарае сейчас вылетят.
        – Это вышло случайно. – слышу я за спиной голос Кости. Я правда не собирался его убивать, но он повел себя глупо, стал меня провоцировать!
        Я ничего не отвечаю, просто села на корточки и реву в голос. Что я наделала?! Я убила этого человека. Не своими руками, но это неважно! Он сволочь, но это тоже не должно было стоить ему жизни. У него не было своей семьи, была пожилая мать. Но это от того, что он посвящал себя всего работе. Вика не лукавила, когда говорила, что он внимательный босс, он действительно был таким. Он хорошо относился к сотрудникам, уважительно к партнерам и трепетно к клиентам. Владимир любил свое дело и отдавался ему. Всю жизнь. Он даже отпуск почти никогда не брал, только отгулы за те выходные, когда оставался в офисе. И то эти дни он тратил, чтобы помочь своей пожилой матери. Боже, а она как? Она этого не переживет.
        Рыдаю и не могу остановится. Мои руки страшно трясутся, в груди сдавило все, а в ногах совершенно нет сил. Сама в это не верю, но сегодня мне даже не хочется секса. Мне хочется повесится прямо здесь рядом с этим трупом. Я не достойна дальше жить. Кричу на Костю. Кричу что сама заслуживаю смерти и раз он так справедлив к тем, кто удостоился наказания то пусть накажет меня. Я повышаю голос на него, но на самом деле на себя. Я понимаю, что, Костя не виноват. Как можно обвинять маньяка в том, что он убил человека? Все равно, что обвинять пылесос в том, что он затянул что-то лишнее. Он не по своей воле, по моей. Костя сделал это ради меня, просто ситуация вышла из-под контроля. Вся эта ситуация вышла из-под контроля. Я оказалась на таком дне, из которого уже никогда не выберусь. Кто я теперь? Или может – что я теперь? Смогу ли я когда-нибудь стать кому-то женой? Да даже Мише просто хорошей женой? Или матерью? Нет, я не достойна. Ни Миши ни, тем более Юлечки. Я хотела отомстить мужу, а теперь никогда не смогу ему даже в глаза посмотреть…
        – Есть таблетки? – вдруг спрашиваю я Костю.
        – Таблетки какие?
        – Не дурачься! Ты понимаешь, о чем я!
        Он залезает во внутренний карман и достает зип-пакет в котором виднеется несколько белых пластин. Я беру из его рук таблетку и жадно ее проглатываю.
        Ну вот и все. Сейчас отпустит. Сейчас хотя бы ненадолго эта жуткая всеобъемлющая боль отступит. Хотя бы на время. Я чувствую, как к ногам снова приливает кровь и появляются силы. Сердцебиение успокаивается, дрожь в руках постепенно ослабевает. Звуки за окном образуют убаюкивающий белый шум, и я теперь слышу не только дождь, но и ветер и гул машин где-то вдалеке. И будто бы даже какие-то голоса, но это уже очень далеко. Привстаю с пола и сажусь на рояльный стул. Чувствую какой он мягкий и бархатный. Костя подходит ко мне, уверенно подхватывает под руки и сажает на крышку рояля. Я ничего не чувствую, только вижу, будто со стороны. Спина устала и мне хочется лечь, чтобы окончательно расслабиться. Я ложусь, вижу свои голые ноги, видно штаны с меня уже как-то оказались сняты. Обращаю внимание, как Костя ритмично дергается надо мной, смотрю ниже его груди, живота. Вижу, что его член уже активно гуляет в моей промежности, я не чувствую ни боли, ни страха. Только легкое приятное покалывание ниже живота. Вижу, как ему нравится, он старается двигаться все быстрее и быстрее. Я рада, что могу доставить ему
удовольствие даже сейчас, вот так лежа, ничего не делая. Это единственное, что сейчас помогает чувствовать себя хоть немножечко полезной.
        Костя достает мобильный телефон и устанавливает его на канделябр так, чтобы было видно промежность и мое лицо. Его лицо тоже видно. Не понимаю, зачем ему это, но это сейчас не важно. Он иногда мнет мою грудь через одежду и это я чувствую даже больше, чем проникновение. Все происходящее доставляет мне удовольствие, хоть и не яркое. Но я бы не хотела сейчас сильных ощущений. С меня их хватит на какое-то время. В конце концов я понимаю, что как бы я не брыкалась от всей это ситуации, то что он сделал решит хотя бы одну проблему. Скорее всего фирма закроется, и я останусь без работы, но так ли это важно сейчас? Куда важнее то, что моя репутация будет спасена и семья. Как спасать семью я буду думать потом, только не сегодня.
        Начало конца.
        «На пути в рай, я не сдвинусь с места.
        Я на пути в рай, и я не сдвинусь с места.
        Как дерево, которое растет у воды
        Мне не надо никуда двигаться.»
        Джон Миссисипи Херт.
        В этот день мы с Мишей впервые были вдвоем с момента рождения Юли. Как печально, что произошло это по такому поводу, как смерть его отца.
        С Андреем Владиславович мы виделись всего пару раз. Приятный мужчина – добрый, работящий. Все еще любил жену, хотя нередко с ней ругался по бытовым вопросам. Миша говорил, что у отца это все из-за его комплексов. Он переживал, что не смог реализоваться в полной мере. Как и большинство мужчин, Андрей Владиславович был уверен, что рожден для чего-то большего. Больше, чем сотрудник компании, проводящей техническое обслуживание очистных сооружений, тем более что за двадцать лет он дослужился только до начальника отдела. Выше по карьерной лестнице его просто не пускали, потому что работяги нужны внизу. Помню, как мы с ним познакомились, Миша тогда привел меня домой, а папа пришел позже обычного и сильно пьян. Он не был буйным пьяницей, ни для кого не представлял угрозы, скорее даже наоборот, все его состояние выражалось в дурацкой улыбке и блестящих глазах. Ритмично покачиваясь он благословил нас своим видом в прихожей повергнув моего будущего мужа в глубокий стыд.
        – Ого, сынок, ты чего же не сказал, что такую красавицу к нам приведешь? Я бы получше выглядел.
        – Я говорил, пап. – злобно фыркнул Миша и повернулся ко мне.
        – Пойдем, зайдем в другой раз, может быть.
        Тут в коридоре нарисовалась мама Миши.
        – Миша, ты уже? А вы что, уходите?
        – Уходим, мам. В другой раз как-нибудь.
        – Но я ужин приготовила…
        – У нас дела важные, мам. Извини.
        Миша схватил меня за запястье и вывел из квартиры.
        – Эй, да все в порядке. Нам необязательно было уходить. Могли бы посидеть.
        – Ты видела какой он?
        – Видела, ну ничего страшного. Он же не бросался ни на кого.
        – Он знал, что мы придем. Просто забыл, по каким-то своим причинам, которых мне никогда не понять.
        Миша сел на лестнице. Он был очень подавлен, и я почему-то решила своим долгом его поддержать. Это был мой первый в жизни минет. Да и его тоже. Я неловко наклонилась к его брюкам и зубами расстегнула ширинку. Он ничего не говорил, но и не останавливал меня, а ноги его слегка дрожали. Мне тогда очень понравились все эти ощущения его плоти во рту. Девственницей я не была, но Миша об этом не знает. Я постаралась, чтобы он был уверен, что был у меня первым. Он не знал, как выглядит лишение девственности, и я просто постфактум рассказала ему что кровотечение было уже дома и такое бывает.
        Так вот, сидим мы на лестнице. Точнее сидит Миша, а я лежу на его брюках с членом во рту, как вдруг открывается дверь и выходит Андрей Владиславович. Мы очень долго с Мишей соображали, что произошло и просто молча втроем смотрели друг на друга. Я только выпустила член изо рта, как будто в тот момент этого было достаточно, чтобы скрыть мою причастность. Постояв так с полминуты, он пошел дальше по направлению к лифту и уехал на нем.
        Мы никогда об этом не разговаривали. Ни мы с Мишей, ни его отец с ним. Забыть об этом Андрей Владиславович вряд ли мог и не настолько он был пьян., но тема эта никогда не всплывала даже в шутку, а ведь нам тогда было по семнадцать лет. Зато у себя в голове каждый наверняка не раз об этом вспомнил и прокручивал варианты развития той истории. Я была уверена, что родители Миши решат, что я какая-то шлюха подзаборная, позарилась на их хорошего мальчика, но ничего такого. Они были искренне рады, когда я вошла в их семью, если это можно так назвать. Правильнее конечно сказать, что я забрала сына из их семьи и создала с ним свою, а потом еще и так бездарно этим распорядилась.
        И вот сейчас мой свекор лежит в гробу, такой не похожий на себя обычного. На том месте, где обычно красовались пухловатые щеки, сейчас осунувшаяся кожа. Покойники прежде всего поэтому не похожи на себя – в коже отсутствует тонус и она как бы висит. А еще нос почему-то всегда кажется острее чем был при жизни. Я сразу представила, как бы выглядел Владимир Алексеевич в гробу. Представила так живо, что не могла отделаться от этого видения до тех пор, пока гроб с отцом мужа не уехал в кремационную печь.
        Андрей Владиславович умер от сердечного приступа, один год, не дожив до своего шестидесятилетнего юбилея. Вдова, Марина Сергеевна выглядела подавленной, но почему-то не убитой горем. Глядя на нее невольно задумываешься о том, что есть брак и что есть его распад по естественным или каким иным причинам – великое горе или благо. Миша же, напротив, был растерян и совершенно разбит. Он судорожно обнимал то маму то меня в поисках плеча, в которое можно зарыться и порыдать. Мне очень его жалко, я даже была бы готова его поддержать уже знакомым ему способом, но место для этого неподходящее.
        Интересно, если не я, сделает ли ему это кто-то еще? В голове снова обрисовался образ Саши. Ничего, видит бог, я с ней еще поквитаюсь, если мы когда-нибудь встретится.
        ***
        Я смотрю на ее костлявые лопатки, вижу, как повторяя их изгиб по ее спине стекают тонкие струйки крови, но мне еще больше хочется занести руку. Я заношу ее и делаю сильный удар, отчего ее грудь прогибается вперед, а плечи сзади почти соединяются. Она мычит в скотч, а я чувствую на кончике языка сладкий вкус победы.
        – Так тебе и надо шлюха, нравится, когда тебе причиняют боль? Что, не нравится? Мне тоже не нравится.
        Саша висела на руках прикованная наручниками. Одежды на ней не было, ноги и рот заклеены скотчем, так, что она не могла вырываться. Рядом на кровати сидел Костя и дрочил. Он был бы рад отодрать Сашу сам, но я ему запретила. Еще не хватало этой сучке доставить такое удовольствие. Нет! Она у меня будет получать максимально неприятные ощущения. Мы сняли номер на всю ночь, так, что она это запомнит надолго.
        В этой комнате было много приспособлений – дилдо, веревка, настольная лампа, стул и даже бейсбольная бита. Все это я планировала пустить в ход, когда на то придет время. Сейчас я, кстати пользовалась плетью. Она относительно безопасна, если не бить в одно место, а я именно это и делаю. Хорошенько доставлю удовольствие себе, и мы перейдем к более чувствительным занятиям. Кажется, я уже натерла руку об эту чертову плеть, но мне не больно. Благодаря таблеткам физической боли я почти не чувствую. Моральной, в принципе тоже. Только благодаря тоннам адреналина в крови я вообще испытываю хоть какие-то чувства и сейчас их мне достаточно, чтобы получать удовольствие от происходящего.
        Я прошу Костю отстегнуть ее, положить на пол и связать так, чтобы она по-прежнему не имела возможности брыкаться, а ее промежность находилась полностью в моем распоряжении. Когда она уже лежала на полу я опустилась на колени и стала шептать ей на ухо.
        – Надеюсь, потаскуха, тебе хорошо также, как и мне. Сейчас я буду тебе мстить за мужа, за дочь и за себя. Знаешь, что такое месть? Пробовала такое блюдо? Нет? Не печалься, сейчас я тебя угощу так, что ты его хорошо запомнишь, уродка! – я беру в руки дилдо, который в длину и ширину походит на цельный батон копченой колбасы и без всякой разминки ввожу его на полную глубину в задницу Саше. Она вскрикивает так громко, что впечатляет даже через скотч. Глаза у нее буквально вылезают из орбит, но какие они передают эмоции мне не ведомо. То ли это злость, то ли обида, то ли ненависть. А может и ничего из вышеперечисленного, просто реакция на боль. Что бы там ни было я не намерена прекращать, ночь только начинается!
        Беру настольную лампу, напоминающую по форме баклажан и вставляю своей бывшей подруге в вагину. Она снова пытается кричать и брыкаться, насколько ей это удается. Моя рука ввинчивающими движениями пытается расширить отверстие, чтобы предмет заходил еще дальше. Для остроты ощущений, так сказать. На полу образовывается небольшая лужица крови, не понимаю только откуда она. Толи анус порвался, толи разрывы появились от лампы.
        Но какая нафиг разница? Я повторяю свои движения вновь и вновь, пока лампа почти полностью не исчезает в Саше и мне уже становится неудобно ее держать руками. К счастью я вспоминаю, что у меня есть ноги. Я встаю и начинаю что есть силы вбивать плафон. После двух ударов он скрывается в вагине без остатка.
        – Стой! Ты убьешь ее! – подскакивает ко мне Костя, пряча на ходу в штаны свой раскрасневшийся от возбуждения орган.
        – Ничего. Потерпит!
        – Это серьезно, ты могла повредить ей все внутренние органы…
        – Ну значит рожать не будет. Нечего тиражировать такую мерзость. Не мешай мне…
        – Как скажешь… – он возвращается на кровать и видимо снова готов себя возбуждать.
        Я смотрю на пол – кровь уже растеклась до кровати, коврик, на котором лежит Саша теперь точно не отстирается. Она расслаблено лежит на и может показаться, что дала дуба, но я-то знаю, что это не так. Саша не сдастся так просто, да и я не намерена прекращать.
        – Думаешь, это все сука? Нет, я только начала. Благодаря тебе сегодня у меня сегодня будет просто огненный трах!
        В несколько движений откручиваю от стула ножку. Затем извлекаю скользкий от смазки, крови, лимфы и еще какой-то жидкости плафон и тут же вставляю новый предмет. Моя жертва тут же подает признаки жизни высвобождая из груди новое мычание. Что это? Наконец-то! Она плачет, разобрать не так просто, но я слышу. Слышу и этот плач для моих ушей словно бальзам. Око за око, зуб за зуб! Она разбила мне сердце, а я разобью ей матку.
        Продолжаю тыкать все глубже деревянной палкой, ощущая, как она врезается во что-то плотное, но эластичное. Делаю еще давление и по ножке стула, а затем и по моей руке начинает течь целый кровавый родник. Освобождаю руку и жду пока кровь перестанет хлестать, но она не перестает. Наконец, когда уже весь пол становится таким скользким, что неловкое движение может повлечь перелом позвоночника, я снова опускаюсь на колено, так что оно погружается в лужу где-то на сантиметр.
        – Эй, мразь слышишь меня?
        Саша никак не реагирует, ее глаза расслаблены и смотрят в пол. Из носа и рта тоже текут небольшие струйки крови. Ну вот и все. Совру, если скажу, что не хотела так закончить сегодняшний день. Ну может только биту мне тоже было интересно пустить в ход, но до нее не дошло. Крыса издохла, опережая время.
        За спиной ощущаю дыхание Кости. Дышит он возбужденно и глубоко.
        – Ну что же, детка, теперь мы с тобой точно одно целое. Понравилось?
        – Если честно, да. Особенно в конце, когда я ощутила, как она расслабилась. Мне сразу отлегло, я почувствовала себя отмщенной.
        – Просто у тебя был мотив! Как он есть у меня каждый раз, поэтому меня не мучают угрызения совести.
        Штаны он так и не одел, и я чувствую, как его ствол упирается в мой живот. Начинаю водить его кожу левой рукой, а правой обнимаю за шею. Он прижимается к моим губам, затем своим языком открывает мой и направляет язык в самые недра моего существа. Сердце снова начинает стучать этот страшный ритм, который уже становится привычным. Костя запускает свои руки мне в штаны, одну спереди другую сзади. Его пальцы входят в оба отверстия и мои глаза невольно закатываются. Руки этого ненасытного любовника творят что-то невероятное, снова. Не знаю, как он это делает и где научился, но за один его такой массаж я могла бы отдать жизнь и не только свою.
        Чувствую, как во рту выделяется очень много слюны в предвкушении, чтобы взять в рот его рвущийся в бой член. Без приглашения опускаюсь, высвобождая его руки и начинаю отсасывать. Мои колени стоят в луже крови, и я чувствую кожей ее тепло. Наверное, всю одежду теперь придется выбрасывать. И тут я наконец задумываюсь о том, как мы вообще будем отсюда выбираться. Но потом вспоминаю, что я не одна. Я с гениальным махинатором, который уже пятнадцать лет остается незамеченным органами безопасности, а значит и сегодня мы сможем бесследно исчезнуть. Прямо как моя бывшая подруга сегодня. Бесследно исчезла. Она больше не будет отравлять жизнь ни мне никому бы то ни было еще. Я совершила правосудие. Это была не только моя воля. Я сегодня была оружием в руках бога! Это он мне подсказал, что делать.
        Костя опускает меня на пол и вот уже все мои волосы и спина погружены в кровь. Не вынимая члена из моего рта, он разворачивается и снимает с меня брюки. Затем разводит ноги в стороны и припадает ртом к моему влагалищу. Его язык уверенно перемещается от моей вагины к анусу и обратно, а губы небрежно задевают клитор и именно это движение окончательно сводит меня с ума.
        ***
        Телефон зазвонил, пока я гладила вещи. Поставив утюг, я потянулась за трубкой:
        – Алло?
        – Добрый день, Наталья Максимовна?
        – Да, это я.
        – Меня зовут Лилия, я звоню с Вашей работы. Вы не могли бы подъехать у нас срочное собрание сегодня?
        – Да, могу конечно…Во сколько нужно быть?
        – Как успеете, но в принципе мы с девяти собираемся.
        – Что-то случилось?
        – Вы узнаете все на месте, мне не велено обсуждать это по телефону. Будем ждать Вас. Спасибо.
        Кажется, они все знают… То ли его потеряли, то ли уже даже нашли. Надо придумать себе какое-то алиби. Так…в тот вечер я была с Сашей. А если они выйдут на нее, она им все расскажет, что это неправда? Не годится… Так может сказать, что я была дома? Нет, допросят мужа… Может сказать, что была с любовником? Это же не их дело, как я выстраиваю свою личную жизнь. Но это выведет их на Костю, нет, что бы такое придумать, что не вызовет подозрений… Может сказать им, что у меня было свидание с Владимиром Алексеевичем? И что мы гуляли, а потом расстались и больше я его не видела…У него они точно уточнить не смогут! Да, пожалуй, так и скажу, все равно других вариантов нет…
        В офис я приехала не первая. В нашем большом переговорном зале уже столпилась куча народа. На импровизированной сцене сидела Лилия – наш заместитель директора и двое людей в полицейской форме. Ждали будто только меня и когда я села на свободный стул Лилия встала для объявления.
        – Дорогие коллеги, сегодня для нашей компании очень печальный день.
        В зале послышался нервный гул.
        – Я бы даже сказала трагический. Сегодня ночью скончался наш генеральный директор – Брутусов Владимир Алексеевич.
        Тут уже стало очень шумно. Кто-то вскричал, голос был женский. Некоторые молча закрыли рот от ужаса, кто-то в полголоса причитал и произносил вслух сожаления. Вдруг я заметила, что рядом со мной сидит Вика. Она была в шоке, как и все, но не произносила ни звука, ее нижняя губа дрожала, было похоже, что девушка вот-вот расплачется. Пересилив себя, я положила руку на ее сложенные ладони. Она бросила на меня полный сожаления взгляд и упав на плечо тихо заплакала.
        «… Любимый сын. Надежный друг. Требовательный и справедливый руководитель…» – продолжала Лилия где-то далеко.
        – Я любила его… – всхлипывая шептала мне на ухо Вика.
        – Мы все любили его в каком-то смысле. – говорю я ей.
        – Нет, я любила его по-настоящему.
        – Твоя правда.
        – Никто не знает…но у нас с ним был роман.
        «Как его заместитель, я беру на себя его обязанности до вынесения, соответствующего юридическая решения…»
        – Роман?
        – Да… – говорила она, тяжело дыша и заливаясь слезами.
        – И давно?
        – Несколько месяцев. Но все было серьезно! Он собирался знакомить меня со своей мамой…
        – Да, пожалуй, ты действительно любила его больше.
        «…Владимир Алексеевич не просто скончался этой ночью. Он был убит.»
        Толпа снова оживилась. Послышались испуганные возгласы.
        «Сегодня, как вы видите, к нам приехали два сотрудника полиции, которые возьмут показания у каждого из вас. К сожалению, это необходимо. Я попрошу вас по очереди пройти с ними вон в ту комнату. Это займет не более десяти минут. Попрошу всех отнестись с пониманием к этой мере.» Она жестом указала на дверь полицейским, они проследовали туда, а в толпе начались разборки за место в очереди. Все хотели побыстрее выполнить служебный долг и уехать отсюда. Как, впрочем, и я.
        Спустя полтора часа я была наконец приглашена к сотрудникам МВД. Один сидел за столом с блокнотом и ручкой, второй со значимым видом ходил по комнате взад-вперед., он и начал беседу, когда я заняла стул.
        – Итак, Наталья Максимовна… Как долго работаете в компании?
        – Четыре года.
        – По рекомендации сюда пришли?
        – Нет, через интернет.
        – Когда в последний раз видели своего руководителя?
        – Вчера, он был на работе.
        – Так. А Вам ничего не показалось странным в его поведении?
        – Да нет, не показалось.
        – Где вы были вечером в день его убийства?
        – Я была с ним…
        – Были с ним? – полицейские тут же встрепенулись.
        – Да, мы поехали гулять.
        – У вас было свидание?
        – Да, что-то вроде свидания или дружеской встречи. Не знаю, это было первый раз.
        – И во сколько Вы с ним расстались?
        – Примерное в девять.
        – Он говорил, куда дальше поедет?
        – Нет.
        – У вас была близость?
        – Нет!
        – А правда ли, что вас с ним видели несколько сотрудников за день до этого. Как вы вместе выходили на лестницу. Может покурить?
        – Нет, я не курю, и он тоже не курит. Да, мы были на лестнице, именно там он предложил мне погулять.
        – Наталья Максимовна, знаете, что меня смущает. Нет, вы только не расстраивайтесь сильно…в ходе опроса мы выяснили, что он «гулял» почти со всем женским персоналом. С некоторыми у него даже был продолжительный роман…
        – С Викторией Барановской? – перебила его я.
        – …в том числе с ней. – закончил полицейский. – Иными словами, мотив мог быть очень у многих. А правильно я понимаю, Вы ведь замужем?
        – Да.
        – И вы пошли гулять с начальником?
        – Я пошла прогуляться. Это не было свиданием. Владимир Алексеевич просто хотел пройтись и побеседовать. Мы знакомы четыре года, я не могла ему отказать.
        – И о чем же вы разговаривали?
        – Это личное.
        – Уже нет, это имеет отношение к делу. – его тон сменился на приказной.
        Я глубоко вздохнула.
        – Про Викторию говорили. Он говорил, что любит ее и хочет женится на ней, но никак не мог решится.
        – В полтинник?
        – Ну да. Мужчине в таком возрасте, который никогда не был женат еще сложнее заводить новые отношения, особенно серьезные.
        – Да, но ведь он был женат! – вдруг оживился третий участник допроса, который к этому моменту почти начал клевать блокнот.
        – Оу…я не знала об этом.
        – Это вообще очень интересная история…Он был женат двадцать лет назад, у него есть даже дочь от этого брака. Но жена ушла от него и потом судилась. Обвиняла в домогательствах к своей несовершеннолетней сестре.
        – Ничего себе! И чем это кончилось?
        – Да вроде ничем. Она переехала в Италию.
        – Никогда не слышала об этой истории. Он говорил, что не был женат никогда.
        – Ох, знаете девушка, люди вообще совсем не такие, какими кажутся и какими стремятся выглядеть. Уж мы то знаем, поверьте.
        Действительно, откуда мне знать…? Так вон оно что получается. Наш Владимир Алексеевич совсем не такой паинька, как о нем все думали. Нет, я-то это уже пару дней как поняла, но, чтобы я была не одна его жертвой? Я уж вообразила будто он только ко мне так неравнодушен, а он клеил всех…По-видимому пользуясь служебным положением, наверняка еще и шантажировал как меня! Так значит справедливость восторжествовала, если можно, так сказать. Костя убивает достойных и этот был в самый раз. Получил по заслугам, и я к этому руку приложила. Главное больше ни к чему руку не прикладывать, еще не хватало стать соучастницей какого-нибудь убийства. Тогда мне точно не отмыться ни перед богом, ни перед полицией. Пожалуй, нам не стоит с ним видится несколько дней. Еще чего заподозрят. Стихнем ненадолго, я постараюсь воздержаться от наших встреч, мне это тоже пойдет на пользу. А то я становлюсь одержима Костей…
        Мечты сбываются
        «Когда я мечтаю о тебе в своих руках
        Когда я мечтаю о тебе и всех твоих чарах
        Каждый раз, когда я захочу тебя
        Мне остается только… мечтать.»
        Братья Эверли
        В этот раз мы встретились с Костей на книжной ярмарке. Мне почему-то показалось, что это последнее место, где можно встретить знакомых. Прогуливались как по парку, и я не боялась, что меня заметят. Мы даже не боялись разговаривать, потому что вокруг стоял хоть и интеллектуальный, но все-таки гул.
        – Знаешь… – вдруг сменила я тему с новостной – то, что случилось вчера…Хоть это чудовищно, но я тебе благодарна.
        – Спасибо. – удивленно сказал Костя.
        – Нет, правда. Я не пацифист, но насилие не люблю. А с тобой оно принимает какой-то другой оборот. И что касается Владимира, я понимаю, что ты сделал это ради меня.
        – Мне в радость…
        – Это я понимаю, да. Мог бы не говорить. Кстати, он оказался настоящей сволочью!
        – Неужели это было под вопросом? Ты же правду рассказала, как он тебя, как ты ему…?
        – Правда, но все еще хуже. К нам приходила полиция на работу вчера. Всех опрашивали и меня тоже.
        – Думаю, вот сейчас уже можно говорить тише…
        – Да, конечно. Так, вот они мне сказали, что он совращал не только меня. А почти всех женщин нашего офиса.
        – Ого. А их он чем шантажировал?
        – Не знаю, но постараюсь выяснить. Мне самой интересно.
        – Что, уже передумала увольняться?
        – Пока да, передумала. А чего мне бегать. Работа хорошая и препятствия больше нет.
        – Главное, чтобы не вошло в привычку. А хочешь в кино сходим?
        – В кино? Не знаю. А вдруг нас увидят?
        – А мы пойдем на такое, где нас не увидят. Я знаю один кинотеатр, он маленький такой, камерный. Там показывают старые фильмы, совсем старые. Немые. Мне они нравятся.
        – Никогда не смотрела, но с тобой готова сходить!
        Мы дошли туда пешком. Этот кинозал располагался в двух кварталах от ярмарки. На входе нас встретила милая старушка, которая продала билеты за какую-то символическую цену, и мы прошли в зал. Вместо кресел тут были стулья, а проектор был подключен к дивиди проигрывателю. И главная прелесть в том, что в зале кроме нас не было никого.
        Убедившись, что зал так и останется пустым, бабуля задернула занавески на окнах и включила проигрыватель, пожелав нам добрым взглядом приятного просмотра. И он был приятным. Больше скажу, я кайфанула! Короткие смешные зарисовки от мастеров кино, плечо любимого и отсутствие необходимости куда-то спешить. Миша все также не переживает о моих задержках на работе, теперь уже каждый день. Мне даже не приходится придумывать отговорки и врать. По дочери я начинаю понемногу скучать, но это мое увлечение, оно ведь носит временный характер. Я немного отдохну, погрузившись в мир иллюзий и удовольствий и как только почувствую себя снова полноценной вернусь к обычным делам. А если Костя меня не забудет – мы увидимся снова. И так он будет возвращать меня к жизни каждые полгода, к примеру. А в остальное время я буду жить как жила и мечтать, что настанет день, когда я снова почувствую себя полноценной.
        – А у тебя есть с собой волшебные таблеточки?
        – Эй, а ты не слишком зачастила?
        – Да нет, ну всего одну. Я больше не захочу, обещаю! Просто сейчас мне так хорошо, что хочется этот момент продлить.
        Костя достал из внутреннего кармана заветный пакетик и ссыпал мне на руку белый диск.
        – Это последняя, хорошо? Наркоманку я из тебя делать не собирался.
        – Да-да. Я больше никогда не захочу, обещаю! – и это была правда.
        Не помню, как мы вышли из кинотеатра, но смутно помню обрывки нашего разговора. Как я жаловалась Косте на свою бывшую подругу. Я сказала ему, что ненавижу Сашку и желаю ей смерти. Что она отравила жизнь мне и не только мне. А потом я поправила сама себя, что смерти ей не желаю. Просто хочу помучить и причинить боль. И тогда Костя предложил воплотить эту идею в жизнь. Если бы я только могла соображать чуть больше, чтобы не дать этой навязчивой мысли навсегда испортить мне жизнь!
        Я сказала Косте, что знаю, где мы можем ее подкараулить. Она как раз освобождается после вечерних курсов в одном из центральных переулков. Пришли мы туда слишком рано, до окончания занятий оставалось минут пятнадцать. Костя сказал, что его возбуждает мысль о приближающейся охоте и с силой надавил мне на голову, так что я опустилась на колени. Почему-то в тот момент у меня не было особого желания брать его член в рот, но я не могла отказать своему любовнику утолить жажду секса. Я послушно расстегнула ему ширинку, приспустила трусы и немного поиграв членом в руках поместила в рот. Я не очень брезгливая, но все-таки пенисы предпочитаю брать в рот те, что недавно побывали в душе. Этот отдавал кислинкой и легким запахом пота. Но все это было более чем терпимо, если учитывать чей член я сосу. Я постаралась сделать это без участия языка, чтобы не привлекать вкусовые рецепторы. Просто плотно сжала губы и работала им как сфинктером. То ли мне это хорошо удалось, то ли Костю действительно сильно возбуждал азарт, но кончил он быстро, и мы как раз уложись в свободное время.
        Двери здания бывшей школы распахнулись и из них вышло несколько групп людей. Они прощались и расходились по двое и по трое в разных направлениях. И вот наконец я увидела, как на пороге оказывается Саша. Она что-то ищет в рюкзаке и никак не может найти, а затем возвращается обратно в здание. Что это такое? Эта сучка решила нам сорвать еще и планы на вечер? Ну уж нет!
        Ждем еще минут десять, она так и не появляется. Тогда я иду на отчаянный шаг, достаю телефон и пишу ей сообщение. «Привет. Надо поговорить. Я стою на улице.». Ответ приходит почти молниеносно «Где ты стоишь? Я сейчас подойду.» Я отвечаю, что стою в арке прямо напротив входа. Костя указывает мне, чтобы я спряталась за углом, а сам достает из кармана кожаные перчатки.
        Из дверей школы выходит Саша. Я сразу заметила, что выглядит она почему-то неважно. Какая-то потрепанная, но может это мне показалось. Уже темно и голова у меня от таблеток и волнения сильно кружится. Снова понимаю, как же я ненавижу эту суку! Обе руки сжимаются в кулаки. Я доверяла этой твари все самое сокровенное, что вообще кому-то доверяла. Конечно, не все, многое я не доверяла никому, но больше чем она не знал никто. А она так вероломно воспользовалась моей слабостью, злоупотребила моим доверием. Не будет ей прощения! Не в этой жизни!
        Вот она заходит в арку оглядываясь, как вдруг из-за угла одним прыжком ее настигает Костя и прикладывает ко рту какую-то тряпку. Саша трепыхается как пойманный дикий зверь, но уже спустя пару мгновений опадает в его руках. Костя оттаскивает ее и кладет рядом со мной.
        – Что мы будем с ней делать?! – в недоумении спрашиваю я.
        – Я все продумал. Посиди сейчас отползем вон к той мусорке. Посидишь там с ней тихо, пока я подгоню машину. Подвезем ее к отелю, а там как обычно, закину ее через окно.
        – А вдруг там будут камеры?
        – Я тщательно подбираю места встречи. Камер там нет.
        Мне бы его уверенность! Я нервничаю так, что не помогают даже таблетки, особенно теперь, когда он уедет, а я тут останусь одна с этим телом без сознания. Главное сдержаться, чтобы не задушить ее. Не так-то это просто. Смотрю на ее лицо, так и чешутся руки скинуть на нее что-нибудь тяжелое, да разнести ее бестолковую голову на тысячу осколков! А может я перегибаю? Может она не так ужасна, как я себе обрисовала?
        Залезаю к ней в карман, чтобы достать оттуда мобильник, наверняка в нем можно обнаружить какие-то улики. Блокировку снимаю сразу, к счастью пароль от Сашиного телефона мне хорошо известен. Захожу в мессенджер, нахожу Мишу, беседа с ним была одной из последних. Хм, а у него я этих сообщений не увидела, видимо удалил. Там ничего такого, просто многочисленные просьбы встретиться…Что она его любит и жить не может, о боже мой…Вдруг я нахожу череду сообщений со встроенными изображениями. Это фотографии. Она фотографировала себя обнаженной. Сначала в зеркале, потом селфи. Она ласкает себя на этих фото. И даже что-то помещает в себя, кажется это дилдо или вибратор…Да, скотина, тебе сегодня точно не поздоровиться, уж я-то найду, что в тебя засунуть!
        ***
        Сейчас где-то шесть утра. На часы смотреть не хочу, это только еще больше пугает. Больше всего на свете я хочу уснуть и не проснуться. Или если проснуться, то не здесь и не сейчас. Где-нибудь в другом месте, в другой жизни. Я – убийца. Я убила свою подругу. Бывшую подругу, но какое это имеет значение? Я убила человека! Ее больше нет. Она больше никогда не пойдет в клуб, не познакомится с парнем, не поговорит со своей матерью. Что вообще будет с ее родными? Каким ударом это может для них стать? Я стояла в душе несколько часов, но это не помогло мне смыть с себя этот ужас, он въелся так глубоко в мою кожу, руки, в сетчатку глаза, что это никогда и ни за что не извлечь. Мне ведь тоже больше не светит нормальная жизнь. Я не смогу посмотреть в глаза мужу и любимой дочери…Я совершила самый страшный из грехов, за который нельзя даже покаяться. Что за полоса такая сейчас в моей жизни?! Каждый день страшнее предыдущего и когда кажется, что вот оно дно, хуже уже быть просто не может, я вдруг падаю еще глубже, в пучину.
        Может быть это все Костя? Все дело в нем? Если бы я его не встретила тогда-то ничего бы не случилось. Никто бы больше не умер по моей вине. Хотя причем тут он…я же сама все это делала. Сама втянула и его в том числе…Но, с другой стороны, я не была убийцей. Я была хорошей матерью, не лучшей, но сносной женой. Почти примерной дочерью и даже надежной подругой. И вот он пришел в мою жизнь, а точнее проехался по ней катком и теперь все это позади. Вероятно, я вообще сяду в тюрьму, где пройдут лучшие годы моей жизни. Или не сяду, но тогда возможно все обернется еще хуже. Я должна с этим всем покончить. Не ради себя, мне уже не спастись, но хотя бы ради дочери. Я должна бросить этого человека раз и навсегда, а лучше сдать его правосудию. Сдать его и сдаться самой. Миша отличный отец, он сам справится воспитать ее и может быть, если я все сделаю правильно и поступлю по совести, они даже будут вместе меня регулярно навещать. И я буду видеть, как она растет. Может быть она будет смотреть на меня как на свою мать, а не как на убийцу. Если все сделать правильно, то так и будет, она все поймет….
        Мысли молниеносно сменяют одна другую, а подушка уже вся мокрая от слез. Я чувствую шеей, что лежу в холодной луже. А мое сознание дорисовывает вместо слез лужу крови, будто вся подушка ей пропитана. Наконец я принимаю окончательное для себя решение взять ситуацию в свои руки и покончить с этими убийствами. Дальше я ничего не помню, кажется, я все-таки уснула.
        Мне приснился сон, хотя, правильнее сказать, это даже не сон, а воспоминание. С Мишей, моим мужем мы познакомились, когда были еще детьми. Мы учились в одной школе, только в разных классах. Я его даже не помню в школе, а он как оказалось был долгие годы влюблен в меня. Наивно так влюблен, валентинки мне присылал, в коридорах натыкался, пару раз приглашал потанцевать на школьных балах. Но я не к своему стыду ничего этого не могу воспроизвести у себя в голове, потому, что тогда, будучи обласканной вниманием, ничего этого не замечала. Я была королевой класса, да и во всей школе была личностью популярной и на хорошем счету. Я сменила с десяток ухажеров только за последние два года в школе. Самые завидные парни обивали порог моего дома. Может поэтому у меня никогда и не было подруг. Еще со школы с девочками у меня не ладилось. И вот спустя несколько лет, когда я уже училась в институте, он написал мне в социальной сети, они тогда только появились. Миша предложил как-нибудь встретиться и прогуляться. Я согласилась, хотя его даже не помнила, да и парень у меня тогда был. Сын богатого бизнесмена, мажор и
самодовольный придурок, который обожал привлекать к себе внимание окружающих. В кафе он постоянно жевал салфетки, причем делал это громко чавкая и невротично бегал глазами в поисках публики. Еще он любил бить посуду в общественных местах, чтобы потом крикнуть «Я все оплачу!» и швырнуть на стол пятитысячную купюру. Персонаж был одним словом неприятный. В отношениях у нас царила напряженка и мне требовался повод, чтобы с ним расстаться. Зачем я с ним вообще начала встречаться, спросите вы? Да просто потому, что не гоже красивой девочке на первом курсе быть незанятой. Если будут знать, что у тебя нет парня, то клеится будут почти все, а это хоть иногда и приятно, но в целом жизнь портит. А если соврать, что парень есть…Ну, во-первых, быстро раскусят, во-вторых, когда узнают, что ты врала то ух как можно потерять авторитет. А авторитет на первом курсе это все.
        С Мишей мы договорились, что он встретит меня у метро Новослободская, недалеко от института. Я сказала ему что буду в яркой красной куртке стоять и махать флагом, в сущности так оно и было. Это был пуховик, на улице было холодно, а вот флага не было. Как он выглядел я не знала, но сразу поняла, увидев еще издалека идущего ко мне молодого человека с лохматыми длинными волосами и очень добрым взглядом.
        – Что-то я не вижу флага! – сказал он мне тогда.
        Я в ответ только улыбнулась и пожала плечами. «Ну пойдем?». И мы поехали по направлению к моему дому. В метро разговаривали обо всем. В основном говорила я, рассказывала, что у меня есть молодой человек, но он странный и я от него очень устала. Рассказала про семью, про своего брата, у которого вечно клянчила денег, про отца, какой он забавный, особенно когда выпьет, про кучу других родственников…Одним словом, села на уши. А он все слушал и просто улыбался. Потом, когда мы уже почти пришли я все-таки уговорила его рассказать немного о себе. Он рассказал и потом мы поцеловались. Мне было так приятно поцеловать человека, которому я была искренне интересна, в отличие от институтских ухажеров или моего Димы. Он был такой нежный, ласковый и позитивный, что я сразу растворилась в нем, в его мире. Хотя правильнее будет сказать в нашем новом мире, который мы создали для себя. Именно в этого человека я тогда влюбилась, не подозревая какой скучной будет моя последующая жизнь до одного решающего дня.
        Третий закон Ньютона
        «Если ты до сих пор меня не узнала
        То уже никогда, никогда, никогда не узнаешь.»
        Гарольд Мэлвин и «Голубые ноты»
        Встала я не поздно и полная решительности. В одном я точно была уверена, рвать с Костей необходимо заочно, потому, что, если мы встретимся – я обязательно снова потеряю голову. Но больше я себе не доверяю, нельзя допускать возможность провала. Если я не справлюсь, то это приведет к новым жертвам и еще больше затянет узел на моей шее.
        Сначала надо все продумать, что я буду говорить. Например – «Извини, нам надо расстаться. Я поняла, что мы не подходим друг другу. Я не готова к такой жизни, на которую меня обрекает связь с тобой.» Вроде неплохо? Или так – «Это самый сложный выбор моей жизни. Я шла к алтарю будучи гораздо спокойнее. Но я понимаю, что нам необходимо расстаться – так будет лучше для нас обоих. Я хочу вернуться к семье и жить как жила, а ты будешь жить как жил ты. Хотя нет, он же не знает про семью…Просто скажу, что мы не должны подвергать друг друга риску и лучше забыть нам вычеркнуть эту интрижку и никогда не вспоминать.» Тоже сойдет. Почему-то мне кажется, что он все поймет и мы разойдемся очень быстро. Осталось придумать как это технически реализовать, если встречаться я с ним не хочу, а по телефону это тоже не стоит обсуждать. Меня даже могут прослушивать. Я подозреваю, что слушают весь наш офис, все в кругу подозреваемых. Тогда я, пожалуй, напишу ему письмо. Электронное письмо с какого-нибудь левого ящика. Отличная идея! Пишу сообщение Косте, чтобы узнать его электронный адрес и сажусь за компьютер. Так. Надо
постараться составить письмо из расплывчатых формулировок, мало ли кому в руки оно может попасть…
        «Дорогой, Костя. Я увлечена тобой как не была увлечена никем другим никогда в жизни. Это чистая правда, и я хочу, чтобы ты это знал. Я ложусь и просыпаюсь с мыслями о тебе, мне тяжело дышать в твоем присутствии…» – мне становится и впрямь тяжело дышать даже сейчас, когда я представляю, как говорю ему это в лицо. «Ты принес в мою жизнь новые краски и вдохнул в меня веру в любовь, веру в настоящие чувства и искреннюю страсть. То самое, что ищут люди по всему миру, за что отдают жизнь, чему посвящают судьбы, но многим так и не удается этого постичь. Мне удалось, благодаря тебе. И я всегда буду благодарной за это. Но все мое существо кричит, что это жизнь не для меня. Я ступила на дорожку, по которой не хочу идти дальше. В этом месте нам стоит разойтись каждый за своим счастьем. Я не буду подвергать риску тебя, твои устоявшиеся принципы, а ты оставишь меня там, где взял. Так что я снова вернусь к своей обычной жизни и больше никогда не соприкоснусь с твоим миром, который мне чужд.
        Я уверена, что ты очень быстро забудешь меня и вернешься к своим делам. Я точно не скоро избавлюсь от мыслей о тебе, но я и не хочу. Буду рада вспоминать тебя каждый день в душе и перед сном. Иногда даже трогать себя с мыслями о тебе. Но так будет лучше для нас обоих. Я все взвесила, это мое обдуманное окончательное решение. Не пытайся меня переубедить. Прощай, любовь моя.»
        Костя как раз прислал на мой запрос адрес своей электронки, так что я еще раз пробежав по тексту глазами отправляю его. Как бы я хотела, чтобы все на этом закончилось. Я бы многое теперь отдала, чтобы только вернуться к своей прежней жизни. Пуская даже с новым начальством. И подругу я себе точно найду.
        ***
        Отметить новую жизнь я решила походом с Юлей в зоопарк. Я давно там не была, хотя это место обожаю. Даже несмотря на скопления людей и не всегда приятные запахи. Просто с самого детства поход в зоопарк, особенно в хорошую погоду это такой особенный семейный выходной. Маленький праздник, который навсегда остается с тобой. Тем более дочка там ни разу не была, а ведь ей уже два года. Она вполне может наблюдать за животными осознанно. Многие названия она знает. Помню, когда она была еще совсем малышкой, мы с ней занимались по карточкам. Я показывала ей несколько картинок и проговаривала названия. Так несколько раз в день и на следующий день все повторяется и добавляется новая карточка. И вот в год и семь месяцев, только я показывала карточку, как Юльчонок сама называла, то что на ней изображено.
        Пока мы стояли возле вольера с жирафом я почувствовала долгожданную вибрацию в области кармана. Что-то мне безошибочно подсказывало, что это ответное письмо от Кости. Жадно открываю письмо, а там всего два слова «Не получится». Что не получится? Что он хочет этим сказать? Что не сможет меня забыть или что я не забуду его? Заинтриговал, так заинтриговал. Пожалуй, я просто проигнорирую это письмо. Не буду играть в эти игры, а то точно проиграю. В конце концов, он не знает ни моей фамилии, ни моего адреса, ничего такого, по чему меня можно было бы выследить. Посмотрим, может он сам собой просто исчезнет. Я говорю это для самоуспокоения, хотя меня уже потряхивает. На самом деле я хорошо понимаю, в чем смысл его ответа. Но я не могу допустить, чтобы в зоне риска оказались мои близкие, так что придется переступать через себя. Надо с ним встретится, чтобы расставить все точки над «и». Нам необходимо как-то по-доброму разойтись, потому что, Костя опасный враг. Хотя…Я ведь тоже опасный враг для него? Я много знаю. Он не может не брать это во внимание. Я могу закончить его «карьеру» одним звонком. Хотя, что
я могу доказать… Я даже имени его точно не знаю. Но я могу сказать точное его местонахождение в конкретные промежутки времени и его отследят по камерам. Ему придется пойти на мои условия! Ну или убить меня. Но не может же он просто так убивать всех подряд! Или может? Нет, меня не должен. Он тоже любит меня, надеюсь, что любит.
        Набравшись духу, я набираю Костю, но он меня сбрасывает. Звоню еще раз и он снова сбрасывает. Я зачем-то оглядываюсь по сторонам, сильно хватаю Юлю за руку и двигаюсь к выходу. Она недовольна, не хочет уходить, но я говорю, что это очень важно и нам необходимо ехать домой. К моему счастью Миша оказывается дома, и я тащу его на кухню, чтобы провести с ним самый сложный в моей жизни разговор. Он очень напуган, не знаю даже, что сейчас крутится в его голове. Самое сложное для меня сейчас, это начать. Но иного пути нет. Врать больше я не хочу и не могу.
        – Я тебя люблю.
        – Эм. Я тоже тебя люблю. Мы не разводимся?
        – Надеюсь, что нет. Но это решение будет за тобой.
        – Наташа, что случилось, ты меня пугаешь до жути…
        – Я тебе изменила.
        В воздухе повисла неловкая пауза. Миша начал багроветь, но медленно. Видно первым его порывом было вспылить, но потом что-то его усмирило. Может быть, я даже знаю, что.
        – Ты мне тоже. Я все знаю, так что мы квиты. Ты был первым, это хуже, но я тебя прощаю.
        Миша просто глубоко вздохнул и ничего на это не ответил. Будем считать, что очко мне засчитано. Теперь надо как-то объяснить его в чем собственно загвоздка… – Больше я тебе не изменю. Но я принимаю этот факт, а мой любовник, ну то есть…тот, с кем я переспала, с этим не согласен.
        – Да пошел он к черту! Хочешь, чтобы я с ним разобрался?
        – Нет, ты не разберешься.
        – Почему, я что по-твоему…
        – Послушай! Он очень страшный человек.
        – Ты что связалась с каким-то мафиозным авторитетом?!
        – Нет, у мафии есть принципы. А у этого человека нет принципов. С ним все гораздо хуже.
        – Ты меня в могилу сведешь…
        – Я очень рассчитываю, что не в ближайшее время я это сделаю. Пойми, все очень серьезно. Там придется уехать.
        – Уехать? Куда? Насколько? Ты что, с ума сошла? У нас же вся жизнь тут!
        – Я понимаю, но все очень-очень опасно. Для жизни и нашей и Юли. Надо на какое-то время спрятаться.
        – Это немыслимо…Нет, я не согласен. А почему нельзя просто заявить в полицию?!
        – Нельзя…
        – Так, ты что тоже в чем-то замешана?
        – Можно сказать и так…
        – Говорю уже все. Давай не будем друг другу врать хотя бы, когда дело касается жизни и смерти!
        – Я скажу тебе обязательно, но не сейчас.
        – Говори сейчас же!
        – Нет, я не готова…
        – Наташа, говори, черт возьми! – Миша громко кричал, размахивая руками.
        – Я убила человека! – закричала я, зажав зачем-то уши, будто сама не хочу слышать своих слов.
        В этот момент в дверь позвонили.
        Я подбежала к выходу и прильнула к глазку. За дверью стояли двое в полицейской форме. «Вот черт! Они-то куда пришли?!». Полицейские еще раз нажали на звонок, нагнетая общий градус тревоги. В дверном проеме показался Миша с вопросительным взглядом. «Бери Юлю и побросайте вещи в пару сумок. Самое необходимое!» шепнула ему я. Открывать или нет? Зачем они пришли. Хотят со мной поговорить? Тогда бы, наверное, позвонили, у них есть мой телефон. Разговаривать с Мишей? Вряд ли, он совсем не причастен. И я вроде не в первых рядах подозреваемых…Продолжаю смотреть в глазок, вижу, как один из них кому-то набирает по телефону. Другой в этот момент с силой стучит в дверь. Из комнаты доносятся недовольные возгласы Юли. Ах, как же! Мало того, что мама ее сегодня так бесцеремонно вывела из зоопарка, сейчас надо куда-то собираться и ехать. А ведь это время дневного сна…Бедный ребенок. Ладно, это не самое страшное. Если у нас не получится, проблемы будут посерьезнее!
        В кармане завибрировал телефон. Достаю и вижу сообщение от Кости. «Извини, но я нашел у себя в машине ножку от стула. Она вся в крови, и я подумал, что такие вещи хранить у себя не стоит.» Так вот оно что?! Он подставил меня, он…подбросил им улику, орудие убийства…Которое я держала в руках, оно, наверное, все в отпечатках, только моих…И подбросил наверняка поближе к трупу, о нет! Мне конец! Так это они за мной пришли! Как же черт меня угораздил связаться с этим психом? Если не откроем, наверняка будут вскрывать дверь. Смотрю в глазок, там показывается какой-то человек с циркулярной пилой. Точно будут вскрывать! О боже…Что же делать… Бегу к семье в комнату.
        – Миша, нет времени объяснять! Надо лезть на соседний балкон.
        – Что?! Что происходит? Кто там?
        – Полиция. И они пришли за мной. Кажется, меня подставили.
        – Так может только тебе бежать? Зачем ребенка тащить?!
        – Потому, что я хочу быть вместе. Мы вместе сбежим и будем жить как счастливая семья. Все это будет позади! Я не справлюсь без вас, пожалуйста!
        В коридоре слышится ужасающий писк пилы.
        – Они что дверь будут спиливать?!
        – Да! Бежим, говорю!
        Юля начинает плакать. Я говорю ей «прости», целую и тащу на балкон. Миша с сумками идет за нами. Балкон у нас близко расположен с соседями. Он только с первого взгляда кажется крытым. Разделен фанерным листом, который туда положил Миша, его можно легко отодвинуть, только потом придется перелезть над пропастью в двенадцать этажей, но совсем чуть-чуть. Звуки пилы доносятся все громче, вместе с тем как щель между коридором и квартирой увеличивается. Я перелезаю первой и готовлюсь принимать Юлю. Слава богу, она не кричит. Но не от того, что ей не страшно, а наоборот – она слишком сильно напугана.
        – Мамочка, я не хочу!
        – Давай милая, я ведь возьму тебя. И папа тебя крепко держит! Никто тебя не отпустит моя зайка. – она делает шаг и оказывается в моих объятиях. Из коридора доносится щелчок, затем знакомый скрип нашей двери. Они вошли в квартиру! – Миша, давай же!
        Миша неловко перелезает, я прошу его задвинуть фанерный лист на место, и мы заходим в квартиру соседей. Там проживает пара средних лет, мы даже имен их не знаем, видимся только когда мусор выбрасываем. Их совсем не слышно, надеюсь, нас тоже. Кажется, квартира пуста. Может уехали на дачу? В любой случае, нам крупно повезло. Выходить в коридор сейчас опасно, это надо будет делать ночью. А пока затаимся здесь, а надежде, что они не догадаются делать обход соседних квартир или двигать на балконе фанеру.
        Вопросов больше, чем ответов
        «Одна таблетка сделает тебя большой.
        А другая таблетка сделает тебя маленькой.
        Таблетка, что даст тебе мама
        Не сделает ничего вообще.»
        Грейс Слик.
        Мы сидим в этой квартире уже несколько часов. Не шумим и не подходим ни к окнам, ни к двери. Звуков из нашей квартиры никаких не доносилось. Юля уснула почти сразу как, мы сюда пришли. Это хорошо. Нам предстоит долгий путь в ночь, она еще успеет устать. Миша не задает больше вопросов. На какое-то время он тоже уснул, но потом стал ходить и изучать чужой дом, предметы интерьера, посуду, даже содержимое холодильника. Любит он такие вещи. Я благодарна ему, что не пытается докапываться ко мне. У меня сейчас совсем нет сил на такие разговоры. Я все сижу и пытаюсь понять, почему я так сделала – почему сбежала. Я ведь вроде решила, что сама сдамся. Сдам и себя и Костю. Даже сейчас, когда мне предъявят обвинения я могу это сделать. Только вот доказательств у меня никаких нет. Костя – тень в этом мире, его как будто не существует. Его никто не видел, во всяком случае из тех, кто жив и сможет что-то подтвердить. Я в какой-то западне, у меня нет шансов выбраться из всей этой истории, только сбежать, исчезнуть навсегда. Порвать все контакты. Не думаю, что Миша на это пойдет, он только что потерял отца. Хотя
может все-таки это на время и когда дым сойдет мы сможем вернуться. Сейчас бы махнуть в какой-нибудь загородный дом на несколько месяцев. Причем чем дальше он будет находиться, тем лучше. Когда Миша наконец закончил изучать квартиру, он подошел ко мне и сел рядом.
        – О чем думаешь?
        – Да о всяком. Думаю, почему приняла такое решение…
        – Какое?
        – Бежать.
        – У тебя был выбор?
        – Да, сначала я думала сдаться.
        – Сдаться? А как же мы?
        – А что вы? С вами было бы все хорошо. Передачки бы мне носили. Носили бы ведь?
        – Юле всего два года. Ей нужна мать. И хотя мне пока невыносимо сложно принять всю эту новую реальность, я бы ни за что не стал лишать дочь матери. В том смысле, что я только за то, чтобы ты была рядом с ней.
        – А тебе это не нужно?
        – Что это?
        – Мое присутствие.
        – Это сложно. Еще вчера я даже представить себе не мог, что жизнь способна для меня вот так резко обернуться.
        – Прости.
        – Да нет, я, честно говоря, даже рад.
        – Что?!
        – Правда, ну, подумай наша жизнь была такой скучной и однообразной. Отношения катились в тартарары, а сейчас.
        – А что сейчас?
        – Сейчас мы на пороге новой жизни. Совсем новой. Мы не будем никогда прежними и это здорово. Мы будем лучше.
        – А как же твоя мать? Она же одна, только что мужа потеряла.
        – Она не очень-то скорбит по нему. Мне даже кажется она в глубине души давно желала ему смерти. Не всерьез конечно, но вселенная любит выполнять самые неожиданные желания. Вот я мечтал с детства стать участником каких-нибудь событий остросюжетных. И тут ты со своим происшествием.
        – Ты меня удивляешь…
        – Я сам себя удивляю. Ты же знаешь, какой я домосед и вообще рад бы и места не вставать. Но сейчас что-то во мне бурлит. Заводит меня это все, понимаешь. – после этих слов он начинает медленно переползать с кресла на мой диван.
        Я шепчу, что мы так Юлю разбудим, но он успокаивает меня, что сделает все тихо. Я почему-то тоже возбуждаюсь и вряд ли от Миши, он не заводил меня уже давно. Скорее просто все вместе так совпало. Он расстегивает на мне джинсы и чуть приспускает их. Затем поднимает мои ноги, достает член и вводит. Это не очень сексуально выглядит и еще менее это удобно, но такая разрядка сейчас очень кстати. Я рада чувствовать его в себе, тем более, что общий накал страсти все усиливается.
        Вдруг за дверью после долгой тишины снова послышались шаги. Кто-то сейчас явно прошел в нашу квартиру. На моем лежащем на барном столике телефоне высветилось сообщение «Они не нашли, найду я». О, господи! Только не это! Кажется, этот маньяк за мной приехал. Он-то точно ничего не пропустит. Даже сейчас, когда уже стемнело. Нужно как можно скорее бежать отсюда. Я отбрасываю мужа, судорожно застегивая штаны. Говорю, что нам нужно идти прямо сейчас, нельзя терять ни минуты! Пусть берет Юлю на руки. Дай бог она не проснется, потому что, если начнет плакать – моментально нас выдаст.
        Мы на цыпочках выходим из квартиры и заходим в лифт.
        – Ты машину где оставил?
        – За домом.
        – Значит бежим сейчас туда, прямо под окнами! Не оглядываешься, ничего мне не говоришь! Садимся в машину и едем по Киевскому шоссе как можно дальше! Об остальном разберемся по ходу.
        – Мама…? – слышу я голос Юли, она проснулась от суеты.
        – Доченька, любимая моя. Помолчи, пожалуйста, я тебя очень прошу. Буквально три минутки. Как сядем в машину – там и поговорим, хорошо?
        Она мне ничего не отвечает, но смотрит как будто понимающе. Какая же она умненькая! Вот мы уже вышли из подъезда и очень быстро двигаемся к машине. Миша с Юлей на руках, это быстрее в любом случае. Я не оборачиваюсь наверх, хотя очень интересно. Но, во-первых, я запретила мужу, поэтому нельзя делать это самой. Во-вторых, я не сомневаюсь, что он слышал писк домофона и тут же посмотрел в окно и видел нас. Я точно это знаю.
        ***
        Пока мы ехали в машине я уснула. Прошлой ночью я почти не спала, да и вся эта ситуация измотала меня до смерти. Перед сном я еще подумала, что полиция наверняка знает номер машины, она ведь записана на мужа и уже объявила ее в розыск. Но прежде чем я отключилась, Мише я об этом не сказала.
        Во сне я выглядела как-то иначе. Судя по рукам и тому, что ощущалось под брюками я даже была мужчиной. Я сидел один в закусочной, до боли мне знакомой. Жевал бургер, запивая его колой и смотрел куда-то в даль, в другой зал. Там за столиком сидели две девушки, одна спиной ко мне – брюнетка, другая – блондинка, сидела лицом. Ту, что сидела лицом я как будто узнала, но имя вспомнить не могла. Они о чем-то говорили посмеиваясь, а потом встали и я увидела вторую девушку. Она тоже выглядела знакомой, но я не могла вспомнить ни ее имени, ни места, где мы встречались.
        Девушки вышли из кафе, и я пошла за ними, держа необходимую для слежки дистанцию. Очень скоро они подошли к ночному клубу, где чуть не задержались на окликнувших их парней. Я чувствую, что она из них мне нравится. Она возбуждает меня, и я не могу удержаться, чтобы не представить ее голой. Брюнетка забрала от бара свои коктейли и поставила их на стол. Тут передо мной стала маячить какая-то низкорослая слегка полноватая девчонка.
        – Эй красавчик! Ты один?
        В ответ я молчу и пытаюсь понять, почему вдруг я красавчик.
        – Ты один, говорю? Я тоже одна. – пританцовывая она как бы обвивалась вокруг меня, иногда случайно касаясь большой грудью. Тут на нее падает свет от прожектора, и я сразу замечаю, как девушка не молода.
        – Тебе лет сколько, подруга? – слышу я совершенно незнакомый голос, доносящийся из моего рта.
        Девушка перестает вертеться, делает обиженное лицо и уходит. Я снова пытаюсь поймать взглядом интересующую меня особу, но не нахожу, зато вижу, что напитки за ее столами остались. Неведомая сила подводит меня к ним и вынуждает бросить в один из стаканов таблетку, которая моментально с шипением растворяется. На горизонте уже появляются девушки, и я в два шага оказываюсь в гуще толпы возле бара. Моя фаворитка расталкивает людей, в том числе меня, тянется через всю барную стойку, демонстрируя мне идеальный изгиб своего тела и что-то говорит бармену. Мне не нравится, когда меня толкают! Мой мозг тут же нарисовал картину, как я деру в задний проход эту красотку, а она прогибается в этой неудобной позиции, чтобы удобнее было мне. Какая-то внутренняя энергия хочет, чтобы я ей отомстил. Хочу, чтобы ей было больно. И не просто легкая боль, а тяжелые непроходимые увечья. Хочется, сперва попользоваться ей в полной мере, а потом как-нибудь нанести вред. Вдруг я протягиваю руку, беру ее за плечо и говорю на ухо:
        – Если бы ты была мужчиной, я бы тебе за такое свернул шею…
        ***
        Машина остановилась, и я проснулась. Мы были на стоянке перед торговым центром. Автомобиль работал, Миши не было рядом. Юля спала на заднем сидении, но ерзала и казалось вот-вот снова проснется. Я вышла и огляделась, увидела мужа, который ходил между машинами и у каждой проверял не забыл ли кто ключи в зажигании. Я проверила, что, Юля еще спит и пошла к нему.
        – Ну как? Есть что-нибудь?
        – Нет, пока нет. Я просто подумал, что нам не стоит двигаться дальше на своей машине.
        – Да, у меня были такие мысли, но я забыла тебе о них сказать.
        – Ребенок спит?
        – Конечно спит, думаешь, я бы пришла к тебе?
        – Ну да.
        Я проверила телефон, на предмет новых сообщений и ничего не обнаружив стала тоже осматривать машины. И вот буквально третья или четвертая машина оказалась открыта. Старый Форд Скорпио, у которого была приоткрыта дверь.
        – Миш, смотри! Она открыта!
        Миша подбежал и осмотрел машину.
        – Этот старый хлам конечно, но наш единственный вариант пока. И она не открыта, а просто не закрывается. Но я думаю, мне удастся ее завести.
        Миша открыл машину и полез куда-то под руль, освещая себе телефоном. После пяти минут шумной возни под громкие выдохи машина вдруг завелась.
        – Ого! Где ты этому научился?
        – На даче с друзьями игрались в «Угнать за 60 секунд».
        – И много ты угнал машин?
        – Эта первая.
        В воздухе повисла пауза.
        – Так значит мы теперь оба преступники? – спросила я мужа.
        – Да, с той только разницей, что я это сделал ради нас.
        Неожиданно у меня зазвонил телефон. Это был Костя. Мы с Мишей оба это понимали и молча смотрели на моргающий телефон. Когда он перестал звонить я бросила телефон на асфальт и ударила по нему ногой, так что дисплей разлетелся вдребезги.
        – Зачем ты эта сделала?! А вдруг ты могла получить от него полезную информацию или предупреждение?
        – А вдруг он мог получить таким образом информацию о нас? Пожалуй, если мы будем без связи, мне будет спокойнее. Нам всем будет спокойнее.
        – Думаешь он нас не преследует?
        – Уверена, что преследует. Надеюсь, только что мы оторвались.
        – Скажи, зачем ты это сделал?
        – Что сделал?
        – Изменял мне.
        – Я…я не изменял тебе.
        – Что?
        – Я не изменял тебе, Наташа, никогда.
        – Да как же. А с Сашей ты спал? Вернее, не знаю спал или нет, но в рот давал.
        – Да не давал я никому в рот.
        – Что ты врешь? Тебе не кажется, что сейчас не время врать?!
        – Я не вру. Я не спал с Сашей никогда в жизни и не собираюсь.
        – Я видела сообщения!
        – Наташа, я не знаю, что ты видела, но это неправда. Я не изменял тебе, даже не флиртовал, тем более с Сашей, мы столько лет знакомы. Она твоя подруга.
        – Уже нет. Бывшая подруга. Так ты не изменял мне?
        – Нет, клянусь. Может теперь расскажешь мне кого ты убила?
        – Я не готова.
        – Ах ты не готова? Зато меня обвинять ты готова!
        – Я расскажу, обещаю. Только не сейчас.
        – Пойдем за ребенком, она там спит вообще?
        Когда мы подходим к машине, у меня создается ощущение, что за нами следят. Я огляделась, но никого не увидела. Стоянка была совершенно пуста, при том почти не освещена. На какую-то секунду я до смерти испугалась представив, что Юлю в машине мы не увидим и какого было мое облегчение, когда просунутая мной рука на заднее сидение легла на теплую ножку дочери. Она широко зевнула и стала озираться по сторонам в попытке кого-то разглядеть.
        – Мама? Папа?
        – Мы здесь, зайка. Все хорошо.
        – Мы еще не дома?
        – Нет, малыш. Но скоро будем. Мы приедем в новый дом.
        – Новый дом? Почему?
        – Так будет лучше. Я потом тебе объясню.
        – А мои игрушки?
        – Мы купим тебе новые. Купим ведь, пап?
        – Да, конечно, милая. Купим новые, какие захочешь.
        На лице Юли заиграла счастливая улыбка, которая заставила нас обоих с Мишей выдохнуть.
        – Я хочу кушать. – вдруг сказала мне дочь.
        – Кушать? Эм. Мы сейчас поищем что-нибудь, потерпи. Миш, мы же будем проезжать заправку в ближайшее время?
        – Сейчас гляну по карте…да, наверняка.
        – Там и зацепим что-нибудь перекусить. Вставай, зайка, мы пересаживаемся в другую машину.
        – У нас новая машина? – изумленно воскликнула Юля.
        – Да, новая машина, пойдем.
        Когда мы дошли до Форда, ребенок был сильно удивлен, не помогли даже сумерки.
        – Это новая машина?
        – Да, малыш. Это новая машина, давай полезай. Я с тобой сзади поеду.
        Поворот не туда
        «Дорога в никуда ведет ко мне.
        Дорога в никуда пройдет мимо меня.
        Надеюсь, нам никогда не придется прощаться,
        Я никогда не захочу жить без тебя.»
        Оззи Осборн
        У первой попавшейся заправки мы останавливаться не стали, уехали вглубь, подальше от шоссе и нашли заправку там. В помещении был небольшой магазинчик и даже несколько столиков на манер кафе, которое по ночам не работало. Миша пошел оплатить заправку и подыскать нам какой-нибудь еды. Пока мы с Юлей наблюдали через панорамные окна как он ходит между прилавками и чешет голову к соседней колонке подъехал еще один автомобиль.
        Когда я увидела вышедшего из нее Костю мне просто захотелось закрыть глаза и больше никогда их не открывать, так мне было страшно в тот момент. Тем временем мои руки машинально закрыли Юле рот и наклонили ее вниз. Я и сама легла на сидение и зажмурилась, как будто это мне поможет. Потом услышала, как открылась дверь, и кто-то сел на водительское место.
        – Это не папа… – услышала я голос дочери, который уже дрожал. Она вот-вот заплачет. Я сжимала ее, чтобы Юля смогла почувствовать себя в безопасности. Мама рядом.
        Подняв глаза, я увидела Костю. Он смотрел на меня, прямо в глаза. В его взгляде читалась лютая ненависть. Я обхватила обеими руками дочь, давая ему понять, что буду защищать ее до последнего.
        – Пусть выходит. – сказал он.
        Тут в дверях магазина показался силуэт Миши. Он издалека увидел, что в машине сидит посторонний и, выбросив покупки, бросился к нам. Пользуясь единственным шансом, я резко дернула ручку двери и вытолкала дочь. Как только ребенок приземлился на асфальт Форд с ревом тронулся и уже спустя несколько секунд заправка исчезала в заднем окне автомобиля. Я видела, что она приземлилась на руки и к ней тут же подбежал Миша. Он позаботится о ней, я знаю. Они в безопасности. Это сейчас важнее всего. А с этим монстром я как-нибудь сама разберусь, ведь я тоже монстр.
        – Спасибо, что позволил оставить мне дочь.
        – Она тут не причем, это между нами. – сухо проговорил Костя.
        – Что ты сделаешь со мной, убьешь?
        – Потом.
        – Потом? А сначала изнасилуешь или будешь пытать?
        – Заткнись, черт побери. Все потом.
        – Скажи, ты ведь все это спланировал с самого начала?
        – Что?
        – Ты сразу все спланировал. Как помучаешь меня и потом убьешь?
        – Не понимаю, о чем ты.
        – Брось, все ты понимаешь! Ты же сам подсунул эти таблетки. Хотел еще в клубе, но там со стаканом не угадал, и его Саша выпила.
        – Слушай, я ничего никому не подсовывал.
        – А кто это сделал?
        – Насколько мне известно, это была ты.
        – Да что ты говоришь?! С чего мне было ее травить?
        – Тебе было скучно и ты решила внести в свою жизнь разнообразие. Ты купила наркотики в клубе, закинулась и дальше понеслась.
        – Это ложь! Я ничего не покупала!
        – Как же не покупала? Покупала, отравила подругу. Вынудила ее наговорить тебе всякой ерунды. А дальше еще хуже. Ты выдумала меня, чтобы избавиться от своего начальника, а затем и от подруги.
        – Выдумала? Ты хочешь, чтобы я поверила во все это? Что у меня плохо с головой?
        – Но ведь это так и есть. Выдумала причину для своего поведения. И дальше стала моими руками совершать все эти вещи, которые совершила.
        – Да пошел ты, урод! Я не поверю в эту чушь!
        Это были последние слова, которые я помню. Дальше я потеряла сознание.
        ***
        В себя я пришла в каком-то погребе. Огромное холодное помещение, в нем были и винные шкаф и витринные с медной посудой. Мимо шныряли несколько полных женщин, одетых в старые пожелтевшие фартуки. Взглянув на свои руки, я поняла, что одета в такой же фартук, а в руках у меня столовые приборы из серебра. В очередной раз проходя мимо меня, одна из этих поварих схватила меня за волосы и стянула со стула на холодный пол.
        – Что прохлаждаешься, зараза? Давай быстрее мой! Хозяин ждет!
        Да что она такое говорит? Какой такой хозяин? Я боязливо домываю несколько оставшихся приборов. Женщина снова ко мне подбегает, на этот раз в руках у нее кобальтовый сервиз на подносе.
        – Держи, понесешь хозяину и его гостю! Разобьешь – я тебе пальцы на ногах отрежу все! Поняла, зараза? – киваю в ответ.
        Беру в руки тяжелый сервиз и следую за ней. Мы поднимаешься по каменной лестнице и оказываемся в очень красивом помещении. Вслед за с коридором с обрешеткой из красного дерева, стены которого украшали головы диких животных, мы проходим в просторную залу. По центру горит камин, который окружают до боли знакомые канделябры. Спиной к нам в креслах сидят двое мужчин. Один из них встает и оборачивается к нам, когда мы оказываемся близко. Я, кажется, узнаю его. Это Андрей Владиславович, отец моего мужа, которого мы недавно похоронили. Он неплохо выглядит, только зарос немного густой бородой, а на месте лысины кудрявые волосы. На нем одет шикарный камзол и на каждом пальце отсвечивает по золотому перстню.
        – Неужели мы дождались… – начинает он.
        Толстушка рядом со мной расшаркивается и пятясь назад покидает зал.
        – Ну что вы Андрей, я нисколько не утомился. В Вашей компании ожидание было истинным наслаждением! – говорит мужчина из второго кресла и этот голос я тоже узнаю из тысячи. Это Владимир Алексеевич, мой бывший начальник. И он выглядит лучше, чем при жизни, также шикарно одет, а на голове болтается неестественно рыжий парик.
        – Как вам мое недавнее приобретение? – спрашивает Андрей, явно демонстрируя собеседнику меня.
        – Не дурно, не дурно. Уже опробовали ее?
        – Нет-с, ждал Вас. Такой лакомый кусочек и отведать одному – кощунство!
        – И то верно. Как говорят в наших кругах – попробовал один – значит не было!
        Эти два коршуна начинают виться вокруг меня с сальными взглядами, окидывая все мое тело, особенно его выпуклые части, оттягивающие пожелтевшие лохмотья. Вдруг Андрей уверенным движением разрывает лохмотья оголяя в свете канделябров и камина мою дрожащую грудь.
        – Ну как тебе, смотри? Мне говорили она рожала, но вот так не скажешь.
        – Воистину. Совсем нетронутое тело. Идеальная пара! А там у нее как? – Владимир указывает пальцами на мою промежность. Андрей уже было тянется к ней, но я бросаю на него сервиз и бегу в неизвестном направлении. Такого унижения я не выдержу! Пусть меня убьют или застрелят, я никогда не отдамся этим двум мерзким старым чудовищам!
        Несусь по коридору и слышу, как за спиной доносится крики, точнее сказать, истеричные вопли обоих мужчин «Стража! Стража!». Череда помещений кажется мне бесконечной, один коридор сменяет другой. И вот уже впереди я вижу двух крупного телосложения мужиков, которые завидев меня бегут навстречу. Подбегаю к окну, пытаюсь открыть ставни, но тщетно – щеколда очень жесткая. Пытаюсь разбить окно, но тут уже стража подбегает ко мне и заламывает руки за спиной. Теперь, кажется мне не избежать участи, но я все-таки попробую. Если мы сейчас вернемся в зал, там есть выход на кухню через подвал, я помню, мы так шли. На крайний случай брошусь в камин – лучше смерть от огня, чем быть разорванной этими богомерзкими созданиями. Когда меня приводят в зал к разъяренному Андрею он бросает охране – «Сделайте так, чтобы она никуда не сбежала!», тогда один из мужиков бросает меня на стол, затем достает письменный кинжал изо всех сил пригвождает мою руку к столу. Из меня вырывается истошный крик боли и отчаяния, затем я вижу, как его рука снова заносится и пригвождает мою вторую ладонь к столу. Я падаю на колени и кажется
вот-вот потеряю сознание от обилия потерянной крови. Гогочущий от возбуждения Андрей подбегает ко мне, задирает фартук и тут же не с первой попытки пропихивает в меня свой полу расслабленный член.
        – Ооо…Все у нее отлично! Узкая как ребенок! Вам понравится, Владимир!
        Старик быстро взболтал мою попу и как я ожидала оперативно кончил, выпустив всю сперму прямо в меня. Затем он вытащил из моих рук кинжалы и бросил меня на ковер перед камином. Лежу и реву в голос. Сил совсем нет, даже не могу сопротивляться. Когда приподнимаю глаза, вижу две пары ног, которые ко мне подошли. От них разило плесневелым сыром и немытым телом. Руки разрывало от боли, но я даже не могла ими пошевелить. Меня снова кто-то взял за волосы и приподнял – кажется, это был Владимир. Он подтянул меня лицом к паху Андрея.
        – Бери в рот, скотина! Бери в рот у своего хозяина! – неистово кричал Владимир, посмеиваясь.
        С трудом сдерживая рвотный позыв я приоткрыла рот и подтянула языком к себе обмякший пенис Андрея. Пахло от него ужасно, но от потери крови, все чувства будто притупились. Сзади я ощущала, как второй насильник нервничая пытается вставить свой кривой член мне хоть куда-то, но все отверстия так сжались, что не давали ему возможности это сделать.
        – Да, сука…Будешь знать, как не подчиняться. Ты запомнишь этот день надолго… – бурчал Андрей.
        Я собралась с последними силами и сделала, так, чтобы и он этот день запомнил. Как же нелепо он выглядел в камзоле танцующий на одной ноге с истошными криками перед камином. Кровь как из ведра текла из его брюк, так что он в конечном счете на ней поскользнулся и упал на пол. Владимир не сразу понял, что произошло, по первой реакции на крики он даже возбудился, но быстро очнулся, когда увидел, как я сплюнула окровавленный кусок фаллоса на паркет. Сбежалась охрана, снизу прискакали кухарки и все в оцепенении смотрели на хозяина. Ко мне же никто подойти не решался.
        ***
        Придя в себя, я снова поняла, что нахожусь в подвале. На этот раз современного образца. Это можно было понять по располагавшейся в углу электрической розетке. Руки у меня были связаны за спиной, ноги туго стянуты скотчем. Подвал был продуктовый, вокруг стояли мешки с картошкой, сбоку шкаф до отказа забитый консервацией. Помещение небольшое, узкое, почти коридор. В конце лестница, ведущая наверх в запертую дверь. Кричать не буду, не вижу смысла привлекать внимание своего мучителя. Надо насладится последними часами, может быть, жизни в одиночестве. Что-то решить для себя. Сделать выводы. Главное, чтобы Миша с Юлей были в безопасности.
        Что Костя говорил мне в машине? Что я все это выдумала, и сама всех убила? Может быть это правда. Может быть нет никакого Кости и он всего лишь плод моего воображения. Вдруг я действительно придумала его, чтобы оправдывать себя перед самой собой. Что все мои поступки, даже самые жестокие – всего лишь импульсивные действия несчастной влюбленной женщин? Что если я сама убила Владимира Алексеевича? Вот так расчетливо и хладнокровно как отца Миши в моем сне. Сашу-то я наверняка сама убила, это я хорошо помню. Только вот почти ничего не помню, что было до того и после. Ее вообще кто-нибудь нашел?.. Вопросов больше, чем ответов. А самый большой для меня сейчас вопрос – в кого я превратилась? Что со мной будет дальше и будет ли вообще. Даже если представить, чисто гипотетически, что все это хорошо для меня закончится – сможем ли мы с Мишей снова быть семьей как раньше? Любить друг друга, воспитывать дочь… а заниматься мы будем чем? А где жить? Нет, похоже, что у этой истории нет никакого финала кроме закономерного. Для меня все закончится в этом чертовом подвале, я это нутром чую. Но легко я не сдамся. Я
сделаю все, чтобы забрать эту тварь с собой. В кармане что-то начинает дребезжать, но это странно, я же вроде выбросила телефон?
        Шумный засов дергается и в подвал проникает свет, много света. Ослепленная я потихоньку начинаю распознавать движущуюся ко мне фигуру. Это Костя, он берет табурет, ставит перед собой и садится прямо напротив меня. Я решаю, что если начину диалог первой, то может быть застану его врасплох.
        – Что ты собираешься делать со мной?
        Костя открывает складной нож и начинает чистить им ногти.
        – А что бы ты хотела?
        – Хотела с тобой расстаться и мирно разойтись.
        – Ложь! – его глаза моментально озарились адским пламенем. – ты хотела сдать нас обоих!
        – С чего ты это взял?
        – Ты еще не поняла? Я вижу твои мысли! Все до единой. Я знаю, о чем ты думаешь прямо сейчас и о чем думала до этого.
        – И о чем же я думала?
        – О том, что хочешь меня убить.
        – Это нетрудно угадать…
        – А твой сон последний ты помнишь? Ну? Ты же отлично помнишь все свои сны. А предыдущий сон помнишь, как я показал тебе своими глазами кто выпил тот коктейль и что побудило твою подругу наговорить тебе всю эту ерунду? А сон, где мы с тобой были мужем и женой римскими ты не забыла?
        Тут у меня перехватывает дыхание. Этого он точно не мог угадать.
        – Вот именно. Не мог. А я не угадывал. Я знаю о тебе все. Тебе от меня ничего не скрыть.
        – То есть Саша сказала мне неправду? Она не спала с моим мужем?
        – Не знаю, я не читаю ее мыслей. Но наговорить она могла тебе могла под той штуковиной все, что угодно и я бы не стал этому верить.
        Я закричала во весь голос, пока не начала откашливаться. А потом повесила голову и зарыдала. Я была уверена, что хуже моя жизнь стать не может, но я ошибалась. Оказывается, я убила свою подругу просто так. Она не знала, что говорила, это была неправда… Стоп, а те сообщения, что я видела? Я же их видела… Или это тоже какой-то бред. Я так мало спала в последнее время, да еще эти чертовы таблетки…
        – Так ты знал, где я была все время?
        – Да, знал.
        – Ты был там в нашей квартире?
        – Да, был.
        – Ты знал, что я рядом.
        – Да.
        – Почему не вошел к нам, если знал?
        – Хватит задавать вопросы!
        – Нет уж, ответь! Если собираешься меня убить, потрудись хотя бы на вопросы мои ответить!
        – Я не хотел делать этого на глазах у твоей дочери.
        Вот он сам дьявол, ей богу. Есть же в нем что-то человеческое. Хотя, учитывая все содеянное, не сомневаться в этом невозможно.
        – Хочешь сказать, что любишь детей?
        – Нет, я просто болезненно отношусь ко всему, что с ними связано.
        – Это как-то связано с твоим детством?
        – Прекрати, я не хочу разговаривать. – он встал и стал быстро перемещаться туда-сюда в узком подвале.
        – Что нам еще делать, если не разговаривать? Неужели ты хочешь заняться сексом?
        – Нет, не хочу…
        – Так может поговорим?
        – А может ты заткнешься?! – он сбросил банку с соленьями с полки на пол, и она в дребезги разлетелась на пару мгновений меня оглушив.
        После этого он ногой пнул ко мне по полу несколько соленых огурцов и ушел, выключив свет и хлопнув за собой дверью.
        Время калечит
        Если ты видишь, как я иду по улице
        И начинаю плакать, когда замечаю тебя,
        Проходи мимо. Просто пройди мимо…
        Дайон Уорвик.
        Судя по насечкам, которые я делаю на стене, прошло уже семь дней. За это время я всего несколько раз видела свет, он сочился за спиной Кости, когда он заходил. Точнее даже, забегал ненадолго, проверить не сдохла ли я еще. Из еды в моем распоряжении, кроме дарованных мне в первый день соленых огурцов, Костя еще один раз открыл мне банку, на этот раз полную. Там были помидоры, огурцы, два зубчика чеснок и какие-то травы. Их я тоже съела. А запивала это все рассолом из той же банки. От него еще больше хочется пить и желудок кажется разорвет изнутри. Я бы съела сейчас что угодно, вчера даже уговаривала Костю изнасиловать меня, в надежде что он спустит мне в рот. Говорят, эта жидкость полна витаминов. По ощущениям я скинула килограммов пять, хотя и не была толстой. Так и чувствую, как тазобедренные кости будто режут кожу, так как никакой прослойки жировой, даже минимальной на них нет.
        Я просила его убить меня, но он ничего не говорил. Вообще со мной не разговаривал. Я лежу на холодном полу и кажется уже застудила себе все внутренние органы. Не таким я представляла свой конец. Не могу представить, как я теперь выгляжу. Если вдруг удастся увидеть дочь – она меня наверняка не узнает. Про Мишу я вообще молчу – ни один мужчина не позарится теперь на такую красотку, какой я стала. Затею убить своего мучителя я понемногу отбросила. У меня и раньше не выпадало такой возможности, что уж думать теперь, когда я совершенно обессилена. Если бы я могла дотянуться хоть до какого-нибудь предмета, то перерезала себе вены, даже чем-то тупым. Времени у меня на это предостаточно. Но Костя предусмотрительно привязал меня и отбросил все предметы, до которых могли бы достать мои руки. Что может быть страшнее пребывания в кромешной тьме и тишине? Ничего.
        Все время прислушивалась, то что-то где-то капало, то какие-то шаги, очень далеко. Хотелось закричать, но знаю, что не выйдет. Голос осип так, что вслух я не могу говорить даже с самой собой. Несколько раз мне показалось, что я слышала мышь. Боялась, что она подползет ко мне. Я никогда не любила мышей. Хотя, чего мне еще боятся теперь в жизни? Я видела все.
        И вот снова открывается дверь и ко мне спускается Костя.
        – Дай мне что-нибудь поесть…умоляю! У меня больше нет сил… – кричу я, бросаясь ему в ноги.
        После недолгой паузы Костя подходит к шкафу с банками и начинает их все бросать на пол. Банки разбиваются на мелкие осколки, рассол забрызгивает пол, стены и меня и вот уже весь пол усыпан стеклом и соленьями.
        – Я долго придумывал тебе наказание и решил, что оставлю тебя здесь. Это будет тебе худшим наказанием.
        – Нет! Умоляю, забери меня отсюда, я умру с голоду!
        – Да, именно такую участь я тебе уготовил. Голодную смерть.
        – Почему…За что? – сквозь слезы спрашиваю я.
        – Такие как ты…Вы думаете, что вы лучше других. Вам наплевать на других. Вы думаете только о себе и собственном благополучии, Вы повернуты на своей персоне.
        – Нет, это не так…Я жила для семьи!
        – Ты жила для себя. Ты доказала это когда позвонила мне. Но я возненавидел тебя раньше. С первого взгляда ты вызвала во мне возбуждение и чувство глубокого отвращения. Мне захотелось довести тебя до отчаяния.
        – У тебя получилось…
        – Я знаю. У меня всегда все идет по плану. И я, как и ты, никогда не отступаюсь от своих принципов. А мой принцип гласит убивать таких как ты.
        – Да что я тебе сделала такого?
        – Ты плохой человек. Ты убила собственную подругу. Изменила мужу. По твоей вине умер еще один человек!
        – Да, но ведь это все из-за тебя…
        – Не путай понятия, пожалуйста. Не из-за меня. Я средство, с помощью которого ты достигала желаемого. Но желания были твои. И руки в крови тоже твои.
        Из последних сил я рыдаю, врезаясь лбом в пол. Самое страшное, что все что он говорит – правда. Я с ним согласна и теперь готова искупить свою вину.
        – Ты прав…Совершенно прав…Я готова умереть…Убей меня сейчас!
        – Убью, только ты должна будешь счесть это за великое благо. За мою милость! Я мог бы оставить тебя здесь, но сжалюсь. Сегодня хороший день.
        Не поднимая головы, я до боли сжимаю глаза, готовая почувствовать удар ножа или молотка. Надеюсь, он сделает это быстро. Больше со мной делать нечего.
        Вдруг где-то очень далеко слышаться шаги. Костя срывается и бежит наверх. Дверь остается открытой, а я так и лежу на полу боясь пошевелиться. Слышу, как кто-то спускается по лестнице и подходит ко мне.
        – Милая, ты жива?
        Я поднимаю голову и вижу Мишу. Невозможно описать, как я была счастлива в тот момент увидеть именно это, самое желаемое в мире лицо. Пока он меня развязывает я теряю сознание.
        ***
        Прихожу в себя уже в больнице. Палата общая, но между кроватями висят занавески. Рядом со мной на стуле сидит Миша – уснул. Трогаю его рукой, отчего он просыпается и сонно смотрит на меня. Я убираю ему челку и говорю:
        – Ну привет, любовь моя…
        – Привет. Как ты?
        – Пока не поняла, но вроде неплохо. Не помню, как здесь оказалась…
        – Я привез тебя. Я был с тобой на той ферме, ты потеряла сознание.
        – А где Костя?
        – Я не знаю. Не видел там никого.
        – Ох, значит он убежал…
        – Главное, что мы вместе и ты жива.
        – Это да. Но он будет меня преследовать, я уверена.
        – Пусть попробует. Мы переедем куда-нибудь заграницу.
        – Где Юля?
        – Я отправил ее к своим родственникам в Псков, у нас разные фамилию, ее не найдут. Еще я задействовал своих старых знакомых…Нам сделали документы. Всем троим. Теперь мы точно сможем исчезнуть.
        – Господи, как я рада! – пытаюсь привстать, чтобы обнять мужа, но тело не слушается.
        – Эй, ты аккуратнее! Врачи сказали у тебя серьезное истощение организма, но это ничего. Я тебя откормлю.
        – А где мы возьмем денег на это?
        – Продадим квартиру. Я через знакомых это тоже проверну, ты не переживай.
        – Ты бы переживал тоже, если бы видел все то, что видела я…
        – Милая. Просто поверь мне на слово. Мы в безопасности.
        – Мы в безопасности. – попробовала произнести я. И с первого раза получилось.
        – А как ты нашел меня в том подвале?
        – Ах это…Мобильник. Я его подобрал и убрал в твой внутренний карман на всякий случай, чтобы иметь возможность отследить тебя по джи пи эс.
        – Вот это ты умный…
        – Сам тащусь. Ну что ж, давай отсыпайся, поправляйся. Я снял квартиру недалеко, думаю тебя уже завтра выпишут, и мы поедем за дочкой.
        После этого он наклонился ко мне и поцеловал. Поцеловал с любовью, нежностью, искренностью, всем сердцем. Мой герой, мой любимый человек, мое прошлое и мое будущее – мой муж!
        Спасибо за прочтение книги! Скоро у этой истории будет продолжение.
        С уважением, А.Райт