Послушная жена Ирина Баздырева
        Фраза: «Я буду тебе послушной женой!» - ставила точку в его отношениях с женщинами. Будучи честолюбивым, он предъявлял высокие требования к своей будущей избраннице. Она должна быть светской львицей, изысканной, чтобы блистать в избранном обществе. Однако для карьеры ему пришлось жениться на дочери босса, невзрачной домохозяйке, которую собственный отец стыдится так, что предпочитает держать в четырех стенах. Что ж, приходится смириться с появлением в его жизни послушной нелюбимой жены, но вот готова ли смириться она?
        Ирина Баздырева
        Послушная жена
        В то утро он купил только что поступивший в продажу бестселлер "знаменитой и неповторимой Д о Ра" как окрестила реклама этого автора дамских романов. Купил для ЧонСа - секретарши босса и своей любовницы. Он знал, что она, как женщины не только его отдела, корпорации Фоксэм , да и всей страны зачитывались этой самой Д о Ра, которая, кажется, писала в жанре любовно-детективного романа. Сам он, разумеется, не притрагивался к этому чтиву , да и купить сей опус его заставило исключительное событие. Он, наконец, добился своей цели - достичь вершины власти в Фоксэм. Через неделю он станет зятем владельца этого конгломерата.
        Держа книжку в руке, он вошел в лифт, чьи стены состояли из сплошных зеркал и мельком глянул на свое отражение. Он был красив и пользовался успехом у женщин, что являлось немаловажным подспорьем для продвижения его карьеры. Он был умен, легко учился, воспринимая новое, и просчитывал все наперед, что составляло основу его карьеры. И он был трудолюбив, внимателен и педантичен, немного свысока относясь к тем, кто жил чувствами, ища в них какую-то глубину, и был уверен, что это от небольшого ума, а цинизмом он считал умением трезво смотреть на вещи. У него была квартира в Апкучжан Родео, кредит за которую он потихоньку выплачивал и он не собирался расставаться с нею и после женитьбы, хотя тесть настаивал на том, чтобы новоиспеченный зять жил в его семье. Но мало ли как повернется жизнь.
        Его будущий тесть держал в кулаке созданную им же империю, под названием "Фоксэм " в которую входило двадцать три предприятия от пяти холдинговых компаний, авиационного завода до горнолыжного курорта. Фоксэм двигалась к тому, чтобы перерасти в транснациональный концерн. Г-н Пак Ми Сон мыслил масштабно, просчитывал действие соперников и последствия своих шагов. Разбираясь в людях, умело подбирал сотрудников, но был иногда слишком эмоционален, его легко можно было вывести из себя, хотя при посторонних он умело держал себя в руках. Кажется, никогда такого не было, чтобы он терял голову. Свою ярость и напор недовольства он выпускал тогда, когда хотел кого-то подавить. Но Ким Бо считал неправильным добиваться от других нужного решения эмоциональным напором и давлением авторитета. Его больше привлекала игра ума, чем чувства: он ценил умение убеждать, доказывать, аргументировать, опровергать, и именно так обходил соперников. Сам он никогда не выходил из себя, однако это не значило, что разрешал унижать или ущемлять свое достоинство. Собственно поэтому он и был замечен боссом. Ким Бо окончив Гарвард, и
вернувшись в Сеул, не бросился на первое же приглашение работодателя, пришедшее в ответ на одно из его резюме, разосланные в крупные компании страны. Он не стал объяснять родителям, почему отверг предложение предприятий, входящих в состав таких чеболей как Lotte , SK Group и Samsung. Просто он знал, что, не являясь родственником кого-то из руководящей верхушки, ни даже их протеже у него мало шансов пробиться наверх. Конечно, можно было бы выгодно жениться, но ведь он не один такой молодой, циничный и хваткий. К тому же он еще не совсем знал, на что способен. В своих силах он был уверен, но не хватало опыта. Поэтому он и принял предложение Фоксэм , пытающейся потеснить на рынке таких мастодонтов как LG, Daewoo , Hundai. Вверенный Киму отдел разработок трудился не то что не покладая рук, не зная сна и отдыха, но скорее рационально. Ким Бо повысили, дав в его ведение проектную группу с входящими в нее подразделениями исследований, конструирования и разработки. На последующем совещание, Мин С о игнорируя выкладки Ким Бо , велел действовать в разрез с его выводами и рекомендациями. Ким Бо возразил. По
своему обыкновению, Мин С о начал давить, но подчиненный, к его удивлению, стоял на своем. Эмоциональной нервной атаке главы корпорации молодой специалист противопоставил неоспоримые факты и аргументы. Смерив непокорного недовольным взглядом, босс проговорил:
        - Поступай по своему усмотрению, но если провалишь дело, вылетишь с работы.
        - Да, господин председатель, - поклонился Ким Бо.
        Между Фоксэм и КомпанИ тогда шла борьба за холдинговую компанию Soka , действующей через фирму Nero. Киму важно было отстоять Soka. Ситуация для Фоксэм складывалась неважной, так как Nero уже начал скупать акции Soka. Тогда Ким открыл пункты для скупки акций самого Nero и дочерних предприятий КомпанИ , причем охота велась на акции, которыми владели физические лица. Тогда КомпанИ отступилось, не желая терять крупных акционеров. После этого Ким, взятый под особое покровительство Мин С о, медленно, но верно пошел на повышение.
        Лифт мягко остановился, и в него вошли две сотрудницы финансового отдела. Увидев Кима, они смутились, переглянувшись с застенчивыми улыбками. Он привык к подобной реакции, а потому лишь вежливо улыбнулся в ответ. Не особо разговорчивый, он казался неприступным. Женщин он выбирал по тому, насколько они могли быть полезны, а связь с ними выгодна ему. Он знал, что ЧонСа любовница Мин С о, как и то, что пожелай он и она тотчас, не рассуждая, уйдет от босса к нему. Но ЧонСа был нужна Киму именно, как любовница босса, снабжающей его немаловажной информацией, благодаря которой он обходил своих соперников. Собственно она была интересна Киму именно как информатор, но ЧонСа с некоторых пор стала видеть их отношения иначе, сам он был не против некоторого разнообразия. С женщинами у него проблем не было, и он мог позволить себе выбирать. Он знал, что женится выгодно, а не по любви, которую считал романтической блажью и бесполезной нервотрепкой, тем не менее, он пережил два сильных увлечения и оба закончились одинаково: его возлюбленные становились утомительными, навязчивыми и каждая клятвенно обещала быть ему
послушной женой. После этого Ким Бо научился держать женщин на некотором расстоянии, не подпуская к себе слишком близко. Пожалуй, умная и расчетливая ЧонСа могла бы стать его женой, и он не раз подумывал о том, чтобы жениться на ней, если бы не один существенный недостаток - она была всего лишь секретаршей. Но и это он мог отбросить и жениться на ЧонСа только потому, что она никогда не заговаривала с ним о женитьбе и не обещала стать ему послушной женой. И вот когда он готов был говорить с ней о браке, босс вдруг предложил Киму жениться на его дочери. Это было даже не предложение, а деловая сделка. Хвала богам, ЧонСа спокойно восприняла это известие и держалась молодцом. Вместо истерики, она вдруг уверенно заявила, что, даже женившись на дочери босса, Ким все равно не порвет с ней. Сам Мин С о отзывался о своей дочери и будущей жене Кима Бо прохладно, точнее вообще старался не упоминать о ней, лишь назначил день, когда новоявленный жених придет в гости, чтобы познакомиться с невестой и поужинать с будущей семьей, в которую должен будет войти.
        Его приняли радушно, но сама невеста так и не появилась. На вопрос Кима, когда он увидит госпожу ЮХа босс, поморщившись, заявил, что они отлично посидят без нее. Жена босса миловидная молодящаяся женщина, хлопотала вокруг гостя, стараясь сгладить неловкость, но все равно чувствовалось какое-то напряжение вокруг имени невесты. Не смотря на это, Ким Бо постарался оставить по себе приятное впечатление, с интересом наблюдая своего босса в семейной обстановке, в которой тот предстал этаким благодушным патриархом. После этого вечера Ким Бо начал собирать информацию о будущей жене вплоть до сплетен, которые позволял себе выслушивать. Как всегда наиболее исчерпывающую информацию выдала ЧонСа. По ее словам выходило, что Мин С о стыдится дочери; не пустил учиться дальше, заявив, что ее удел быть преданной женой и домохозяйкой; что босс не берет ее на приемы и ни на какие другие мероприятия вообще; что он уже раза два сватал ее за сотрудников Фоксэм , но брачные сделки по каким-то причинам срывались. "Видимо, - заключила свой доклад ЧонСа , тонко улыбнувшись, - замужество для нее самая удачная перспектива".
        - Простите, господин, - вдруг обратилась к Ким Бо девушка из финансового отдела.
        - Да? - очнувшись, вежливо отозвался он.
        Девушка глянула на подругу и, собравшись с духом, спросила:
        - А где вы купили книгу ДоРа ?
        Он непонимающе посмотрел на нее, потом на книгу в своей руке.
        - В книжном магазине "Ёльква " за углом. Ее только выложили на прилавок, - ответил он.
        Но девушки уже не слушали его, повернувшись к дверям останавливающегося лифта.
        - Надо бежать в обед не мешкая, - возбужденно говорила одна.
        - Ты что! - взволнованно возразила другая. - К обеду ее разберут и нам не достанется.
        Они вышли, а он поднялся на этаж выше в святая святых Фоксэм. Повертев книгу в мягкой яркой обложке, пожал плечами и шагнул в разъехавшиеся створки лифта. Еще издали, идя по коридору, он видел ЧонСа царящую за мраморной стойкой под латунным фирменным логотипом Фоксэм и испытал острое сомнение: не совершает ли он ошибки? Все-таки отказаться от ЧонСа ему наверное будет трудно. Променять стильную красавицу на непонятную девицу... Такая тоска! Жизнь несправедлива: почему старательной умнице ЧонСа выпало быть секретаршей, ей, которая собственными силами, не полагаясь ни на кого, добилась этого положения. А какой-то невнятной девице все досталось с рождения и что же? Она предпочла остаться иждивенкой на шее отца, не использовав тех возможности, что щедро даровала ей жизнь. Ким не знал, насколько ущербна его невеста, но в том, что она ничем не примечательная особа, был твердо уверен. Не приложившая ни грамма усилий, да и, наверное, вообще не знающая что это такое, она вряд ли сможет когда-нибудь по достоинству оценить блага, доставшиеся ей даром. ЧонСа подняла на него глаза и тепло улыбнулась.
        - Босс у себя? - спросил Ким, кладя книгу на гладкий мрамор стойки.
        - У себя и ты можешь войти. Теперь ты можешь входить к нему, когда захочешь... Ох! - выдохнула она в восхищении, когда увидела лежащую перед ней книжку. - ДоРа ! Ее "Лунное море"! Это же новинка, которую все так ждут! Ах, дорогой, - понизила она голос до шепота, когда он поднял палец, предостерегая девушку от излишней эмоциональности и призывая к осторожности.
        Перегнувшись через стойку, он взял с ее стола отрывной листок и написал: "В семь, в "Похо ". Закусив губу и прижав книжку к груди, она кивнула, скомкала листочек и бросила его в мусорное ведро, а Ким вошел к будущему тестю. Мин С о радушно поприветствовал его, похлопал по плечу и вызвав ЧонСа приказал принести чай.
        - Не хочешь перед свадьбой взять три дня? - спросил он.
        Рука ЧонСа составляющей с подноса на стол чайничек из красной китайской глины, чуть дрогнула.
        - Это за счет компании, - продолжал Мин С о, принимая у ЧонСа чашку чая. - Все-таки семейная жизнь не так легка, как кажется, - вдруг пожаловался он со вздохом.
        - Лучшего подарка на свадьбу я не мог ожидать, - улыбнулся Ким Бо. - Но вы приняли решение по поводу КомпанИ и Nero ?
        - Тут нужно действовать с оглядкой. Если бы речь шла только о Nero , я бы не колебался, но КомпанИ серьезный противник.
        - Но ваше бездействие начинает беспокоить директоров и кое-кто уже заинтересованно поглядывает в сторону КомпанИ. Логика проста: раз Фоксэм не в силах противостоять КомпанИ...
        - О-хо! - перебил его укоризненным возгласом босс. - Этот мальчишка... Учить меня вздумал! Если ты уже сейчас критикуешь меня, что станет, когда войдешь в мою семью? - сказал он, скрывая одобрение за мнимым негодованием. - Если бы я мог просчитать КомпанИ , не знал бы головной боли, но если в гневе пнешь камень, то только ноге больно. У меня нехорошее предчувствие, кажется, что они с нетерпением ждут моего шага, чтобы действовать. Я должен понять, что к чему, как говорят: и паук сначала совьет паутину, а потом ловит мух. Какой-то козырь у них да припрятан, и они вынуждают меня действовать, а я вот упорствую и бездействую.
        - Может они отвлекают вас от чего-то, и тянут время?
        - Может, и отвлекают, но никогда не следует махать палкой в темноте, обязательно перепадет тебе самому.
        День выдался напряженным, но впереди были три дня отдыха отпущенных ему боссом. Только, что эти три дня решали? Он чувствовал себя как осужденный перед казнью. За те три дна он рассчитывал по-настоящему отдохнуть, то есть побыть в своей квартире в полном одиночестве. И чтобы его не дергали, нужно было в этот день сделать как можно больше, а потому вечером Ким ехал в "Похо " выжатый морально и физически. У него хватило выдержки не поддаться раздражению, когда его подрезал какой-то наглец и на него же накричал. Ким Бо лишь вежливо поклонился разъяренной красной физиономии в окне подрезавшего его седана. Он никогда не позволял себе выходить из себя, считая это унизительным. ЧонСа уже ждала его в "Похо ", в номере, который они обычно снимали для своих встреч. Она заказал роскошный ужин с дорогим вином, после которого Ким Бо вольготно раскинувшись на диване, рассеяно, слушал ее. Он наслаждался вином, думать ни о чем не хотелось, как и вникать в слова ЧонСа.
        - Женитьба не изменит твоего образа жизни. Разница лишь в том, что ты будешь жить в доме босса, - говорила она.
        Ким хотел бы согласиться с ней, веря ее чутью. Он ценил ее умение приспособиться к любым обстоятельствам и устроиться в жизни. Для него самого женитьба открывала большие возможности, и резко поднимала по карьерной лестницы. Но и здесь он должен будет побороться. Господин Мин С о имел большую родню, и каждый из его родственников метил в наследники Фоксэм и Ким Бо должен был их всех переиграть, поэтому ему нужно как-то пережить свадьбу, присмотреться к новой семье и действовать. В, конце концов, он будет не один, у него есть ЧонСа , которая поможет ему пройти через все это. ЧонСа встала с дивана и подошла к окну, он не последовал за ней, хотя она явно этого ждала. У него не было сил на любовные игры, он заворожено смотрел на вино, подняв бокал на свет свечи. Как только у него завязывались отношения с женщинами, он позволял им любить себя, уступая их прихотям и желаниям. Ему не нужно было особо напрягаться, чтобы добиться близости. Стоило лишь поддержать их ненавязчивым флиртом: улыбками, намеками, и они шли навстречу его невысказанным желаниям. Он привык к этому, да и нравились ему их неожиданные
фантазии, за которыми он следовал не без удовольствия. Разумеется, он был аккуратен, незапланированный ребенок вовсе ни к чему. Когда-нибудь, ему, уже степенному, немолодому боссу понадобиться наследник, но не сейчас. ЧонСа , видя, что Ким не собирается подходить к ней, а устало откинул голову на спинку дивана, вернулась и, сев рядом, погладила его по плечу. Он повернулся к ней, подбодрив слабой улыбкой, тогда она взяла из его руки фужер с оставшимся вином, поставила на стол и, вдруг придвинувшись по дивану, подобрав платье села к нему на колени, повернувшись лицом к его лицу. Ким чувствовал как возбуждение медленно, но верно поднимается в нем и бурлит как игристое вино, мутя разум. Пусть Ким не был страстен, но он не обманывал ожиданий женщин, щедро вознаграждая их. Ким медленно провел ладонью вниз по спине ЧонСа и воодушевленная она порывисто прижалась горячими губами к его губам, расстегивая на нем рубашку. Ему нравилось, как она гладила его, нравился запах ее духов и облегающее платье на ней. Все это она знала, а потому была уверенна в себе и в нем.
        В оставшиеся до бракосочетания три дня, он не виделся с ЧонСа , а верный себе проводил время в одиночестве, настраиваясь на свадебную церемонию. Он репетировал ласковые улыбки и зовущие, восхищенные взгляды, предназначенные неведомой невесте. Он был уверен в себе, он должен справиться. Из своего опыта Ким знал, что первые минуты навалившейся, казалось бы, неразрешимой и даже опасной ситуации, подавляют волю, вызывая чувство полной катастрофы и паники. Именно, эти первые минуты нужно было выстоять, а уж потом соображать, как быть дальше. В этот раз он добровольно сунулся в безжалостный капкан брака и обратного пути у него уже не будет: либо отступить сейчас, либо, сжав зубы продолжить все это. В назначенный день он раньше положенного прибыл к месту венчания. Гости уже заполнили фешенебельный есикчжан - свадебный зал с подиумом, шедшим посередине, - занимая столики, расставленные вдоль этой светящейся дорожки к свадебному алтарю. У алтаря, украшенной аркой роз, Кима встретил священник, прижимавший к белой кружевной тунике, надетой поверх рясы Библию. На вопрос жениха, тот покачав головой, сказал,
что невеста уже в пути и что не стоит так беспокоиться. Тут к Киму начали подходить родственники невесты, желая познакомиться и коллеги, чтобы поздравить его. Ким с улыбкой поддерживал беседу и счастливо смеялся, почти физически ощущая роковую неумолимость подступающей минуты.
        И вот когда зал заполнился гостями и все столики были заняты, а у Кима понемногу начали сдавать нервы, ведущий свадебную церемонию попросил его занять полагающееся жениху место. В зал вошли мать невесты и женщина, приглашенная Кимом, что бы заменить на церемонии его мать, живущую в Америке. Обе были в традиционных ханбоках. Они подошли к возвышению у алтаря, зажгли свечи и, поклонившись друг другу и гостям, сели на почетные места в первом ряду. Заиграла музыка и в зал вступил г-н Мин С о, ведя под руку свою дочь. Вряд ли кто-то обратил внимание на хмурое выражение его лица, не соответствующее торжеству момента, потому что все взгляды устремились на невесту. Платье новобрачной было похоже на глухую ночную рубаху старой девы, свято пекущейся о своей целомудренности. Бросался в глаза высокий воротник под горло в кружевах с частым рядом пуговиц, обтянутых атласом вдоль лифа. Широкие рукава из тонкого дорогого кружева, как и расширяющиеся складки платья падали свободно. Невольно кололо подозрение, а не беременна ли она? Рядом с подтянутым стройным женихом невеста казалось приземистой и бесформенной. Из
украшений на ней было ожерелье из не рожденного жемчуга, который можно было обнаружить на белом кружеве венчального платья либо случайно, либо при сильном желании. Туго зачесанные волосы прикрыты фатой, спускавшейся вдоль широкого блеклого лица без грамма косметики. Толстые линзы очков так же не придавали невесте очарования, делая ее глаза по-рыбьи выпуклыми. Когда отец подвел то и дело спотыкающуюся невесту к жениху, она посмотрела на ослепительную улыбку будущего мужа с сонным прищуром. Но Ким Бо был словно мрамор. Священник прочел брачную клятву, которую жених и невеста должны были подтвердить своим согласием, после чего надеть друг другу кольца. Жених громко и ясно произнес свое: "согласен". Невеста, что-то промямлила, и ее бубнеж посчитали за согласие. Взяв с подноса обручальное кольцо, Ким надел его на палец невесте. Ее рука была обтянута тонкой кружевной перчаткой. Ким внимательно посмотрел в лицо той, которую видел впервые. Фата висела вдоль лица, а венок из крупных роз, словно яростно нахлобучен на лоб. Ее глаза за толстыми линзами очков сощурились, превратившись в щелочки, и она низко
склонившись к его протянутой руке и неловко ухватив, стала какими-то рывками надевать кольцо на его палец. Она походила на копну из кружев. Проделав эту кропотливую работу, выпрямилась, и вот теперь им следовало поцеловаться. Ким посмотрел на ее губы, едва покрытые бледно розовой помадой, от чего ее лицо с размытыми чертами казалось бледным пятном, сливающимся с платьем. Спроси Кима, как выглядит его невеста, он бы затруднился ответить, точнее ответил бы: "никак". Все ее движения были невпопад и неуклюжи. Ким склонился к ней, и чуть коснувшись губами ее губ, выпрямился. Зал зааплодировал. Свадебный распорядитель обратился к присутствующим с короткой речью. За пять минут он успел рассказать о достоинствах жениха и невесты и пожелать им счастья в начинающейся семейной жизни. Глаза молодой за толстыми стеклами очков ничего не выражали, она как заведенная кукла следовала свадебной церемонии, переходя от родственника к родственнику, которых приветствовала поклонами и снова к сияющему мужу, которого, похоже, толком и не разглядела.
        Так они и стояли рядом: она бесформенная и нелепая не зная куда повернуться, куда себя деть, щуря глаза на вспышки фотоаппаратов, кланяясь своим родителям, названным родителям жениха, и всем гостям. Венок роз съехал ей на очки и она, если не наступала на фату, то на подол платья и жениху то и дело приходилось удерживать ее за локоть. Неужели не боится упасть и опозориться? - волновался он, поддерживая ее. Сам жених в идеально сидящем костюме, составлял резкий контраст своей невесте. С его красивого лица не сходило радостно-счастливое выражение, держался он не просто хорошо, а с достоинством вынося всю эту ситуацию, граничащую с фарсом, всем своим видом убеждая, что он на самом деле счастлив. С его прежде неулыбчивого лица не сходила улыбка. ЧонСа неприязненно наблюдала со своего места за невестой. Она просто не могла поверить в происходящее, подавляя тяжкую горечь и обиду, лежащую на сердце. Даже на распоследнюю дуру подействовала бы холодная красота Кима, которая сейчас как никогда будоражила ЧонСа. При ней он мало улыбался, погруженный в свои мысли и заботы. Уголки его четко очерченных полных
губ были вечно опущены. Прямой нос, красивый удлиненный овал лица, густые, стильно подстриженные, волосы все это стало уже таким родным для ЧонСа , а внимательному взгляду его темных глаз она никогда не могла сопротивляться. И вот тот, о котором она мечтала каждый день, принадлежит не кому-нибудь, а какой-то нелепой особе, единственное достоинство которой было в том, что она дочь босса. ЧонСа тяжело перевела дыхание, чтобы не расплакаться. Похоже, гости даже не удивлялись тому, почему подобный мужчина должен был достаться неуклюже топчущейся на месте корове, но ЧонСа слышала позади шепот, что жених "выбросил дыню и ест тыкву", понимая, что гости имели ввидуее , ЧонСа. О ее связи с женихом и тут уже пошел слушок. От того-то, наверное, Ким так старался выглядеть счастливым. Она видела, как он предупредительно накрыл ладонью руку невесты, лежащую на сгибе его локтя, улыбнувшись ей так, словно она составляла все счастье мира. А невеста даже не посмотрела в его сторону, подслеповато щурясь в зал, ища там, то ли папу, то ли маму и лишь вспышки фотоаппаратов отражались в ее очках. Что касается самого Кима,
то он был потрясен не меньше ЧонСа. Он был готов ко всему, но не к такому. Все то время, что длилась свадебная церемония, его поддерживала мысль, что это мука скоро закончится, что он привыкнет к некрасивости своей жены, а приласкав, сделает ее преданной и послушной, смотрящей ему в рот и слепо следующей его прихотям. Многие семейные пары живут так, почему же им быть исключением? И его забота о невесте, которая так раздражала ЧонСа , была вызвана лишь тем, чтобы, новобрачная не опозорила его, упав, усугубив тем положение еще больше. Он был напряжен до предела, когда началось приветствие названных родителей жениха, перед которыми она должна была совершить два земных поклона и один поясной. Он, придерживая ее за локоть, помогал подняться с колен, будто дряхлой старухе. Ему нужно как-нибудь пережить брачную ночь, а после можно будет отговариваться занятостью на работе. На миг Киму стало нехорошо, когда среди гостей он увидел элегантную ЧонСа , с жалостью смотревшую на него, и с презрением на его жену. Ему отчаянно захотелось вернуть все назад, чтобы не проходить через это посмешище называемое свадьбой.
Невесте же либо было все равно, либо скорей всего, она ничего не понимала. Она лишь устало щурилась перед собой и когда ей сказали бросить свой букет в толпу подружек, кинула его в сторону, не глядя. Ким Бо видел, как ЧонСа брезгливо отступила от кремовых роз, что шлепнулся к ее ногам, и как на этот подвядший букетик коршуном налетела какая-то девица. И от того, что ее родители чувствовали себя явно неловко, чем сильнее унижали его, улыбка Ким Бо была еще ослепительнее. Он никому не даст повода жалеть себя. Г-н Мин С о, напротив, насупившись сидел за столом периодически подливая себе коньяк и его любезная улыбка больше походила на оскал готового вот-вот укусить бультерьера, так что гости не особо задерживались перед его столиком со своими поздравлениями. Мать невесты неестественным оживлением и наигранным смехом пыталась сгладить все возрастающую неловкость. Остальная дальняя и близкая родня предпочитали не обращать на все это внимание, и лишь десятилетний брат невесты смотрел на сестру со слезами досады на глазах. Парнишка должно быть, так до конца так и не поверил, что кто-то согласился взять его
сестру в жены. А Ким Бо всю дорогу от банкетного зала до особняка тестя гадал, стоит ли этот брак конгломерата "Фоксэм ". В доме босса в гостиной были накрыты столы и гости продолжали пить и угощаться. Как мысленно не оттягивал окончание свадьбы Ким, готовый пройти еще раз через дикое напряжение свадебной церемонии и глубокого разочарования своей избранницей лишь бы оттянуть брачную ночь, этот кошмарный момент все же настал. Он стиснул зубы, видя, что подвыпившие гости, потеряв под конец контроль над собой, кажется уже в открытую начали потешаться над ним. За свадебным столом молодые почти не ели. Невеста сидела как чужая, понурив плечи и смотря перед собой, пожелания семейной счастливой жизни в окружении кучи детишек не трогали ее. А у жениха, похоже, уже сводило лицевые мышцы от постоянной улыбки. Пришло время, когда Ким аккуратно положив в рот невесте плод жужуба , выпил с ней по фужеру шампанского. Поклонившись гостям, он поблагодарил их за то, что пришли на его свадьбу, прося прощения, что вынужден покинуть их с молодой, но надеется, что гости все же еще повеселятся от души, и повел новобрачную в
отведенную для них комнату. ЮХа , так звали жену Кима, тащилась за ним, все время спотыкаясь. Они поднялись на верх под тоскливый и ревнивый взгляд ЧонСа , которая , после, не обращая внимания на молчаливое, но выразительное неодобрение своего босса попросту вульгарно напилась. А Ким, вымотанный физически и морально, уговаривал себя быть с невестой ласковым и терпеливым. Одну ночь... ему нужно продержаться одну ночь. Он столько преодолел, идя к своей цели, выдержит и это. Входя в спальню, он увидел несколько коробок со свадебными подарками, и подумал, что кажется, нашел своей жене занятие на всю ночь. Пусть распаковывает подарки и радуется им. За это время он как следует отдохнет, восстановит силы и обретет душевное равновесие. В, конце концов, не трудно будет такую , как она держать на поводке. А между тем, его молодая жена, войдя за ним, конечно же, налетела на аккуратно составленные друг на друга коробки с подарками, повалив их.
        - Блин! - с досадой проговорила она, и он резко обернулся.
        Этот голос совсем не походил на тот, что мямлил клятву у свадебного алтаря. ЮХа сняла массивные очки и потерла глаза. И только Ким открыл рот, чтобы деликатно попросить ее порадоваться подаркам вместе с ним, как она тем же ясным голосом произнесла:
        - Послушайте... я, пожалуй, пойду спать.
        - Хорошо, - кивнул он, смотря, как она промаргивается. - Отдыхайте.
        Но вместо того, чтобы пройти к брачному ложу, его жена вдруг развернулась и вышла, тихо прикрыв за собой дверь, оставив Кима в полном недоумении. Но как, ни крути, это было удачей! Скинув пиджак и развязав галстук, Ким Бо , падая на постель, подумал, что он все-таки счастливчик. Интересно, будут ли у него с ней проблемы? Судя по всему, она не только неказистая, но и капризна, как и полагается дочери босса. У него один выход, влюбить ее в себя, что бы потом приструнить ее строптивость.
        На следующее утро, спустившись в общую столовую, он не нашел там ЮХа. Г-н Мин С о читал газету, и вокруг стола хлопотала теща. Ким немного удивился, что в напряженные свадебные дни, она отпустила прислугу.
        - Как вам спалось? - спросила госпожа, ставя перед ним кружку с кофе, которую он попросил. Он никогда плотно не завтракал.
        - Спасибо, - поблагодарил ее Ким. - А где ЮХа ? - посмотрел он на пустующий возле себя стул.
        - Пусть поспит, - сказала госпожа. - Такое событие все-таки...
        - Ты едешь со мной в Фоксэм , - перебил ее Мин С о, то ли спросив Кима, то ли приказав ему.
        - Конечно, - ответил Ким Бо.
        Он хоть и проспал всю ночь, все равно чувствовал себя разбитым, сказывалось вчерашнее напряжение, основательно вымотавшее его. В Фоксэм в честь его женитьбы был накрыт стол для рядовых сотрудников, но директора правящего совета были приглашены в ресторан. Ким Бо как виновник торжества присутствовал на всех этих застольях, принимая поздравления. В душе он был бесконечно благодарен тестю, избавившего его от встречи с молодой женой. Ким скорее чувствовал, чем видел, сочувствие к собственной персоне, но решил, что проще не обращать на это внимание, чем выходить из себя.
        - Как дела? - улучив момент, тихо спросила, подошедшая к нему ЧонСа , что сопровождала его и босса в ресторан.
        Он чуть кивнул, украдкой оглядевшись. Они стояли в фойе ресторана и на них вроде бы не обращали внимания.
        - По существу всю свадебную церемонию вытянули ты и ее мать. Все так считают. Как прошла брачная ночь?
        Ким подавил усмешку, конечно, это интересовало ее в первую очередь. Скорее всего, она сама всю ночь не спала, иначе как объяснить темные круги, залегшие под глазами и ее утомленный вид. Он мягко высвободил свою руку из ее ладони и пошел в зал ресторана, где за накрытыми столами, степенно переговариваясь, устраивалось солидное общество. Не мог же он сказать ей, что всю ночь сладко проспал на широком брачном ложе один одинешенек. Уже за полночь личные секретари и шоферы принялись выводить своих боссов и, погрузив в машины, развозить по домам, только Мин С о, как и Ким Бо не торопились домой. ЧонСа ушла через час после начала банкета, вежливо выдержав положенное этикетом время, чтобы оставить мужчин одних. Когда она уходила все повернулись, глядя на ее неторопливую походку и плавно двигающиеся бедра. Наконец, за разоренным столом остались только тесть с зятем. Не сговариваясь, они заказали еще виски.
        - Ты достойно вел себя на свадьбе. Не опозорился. Я уже давно сложил о тебе свое мнение, которое не поколебали наши с тобой стычки, - говорил босс, приглаживая неверной рукой седеющие волосы. - Ты вправе называться моим зятем, так что со временем будь готов перенять мое дело. На свадьбе я понял насколько железные у тебя нервы, когда ты и бровью не повел при виде моей доченьки. Вижу, что только ты сможешь потянуть Фоксэм.
        Ким Бо застыл со стаканом в руке, желая прочувствовать миг почти достигнутой цели, но чувствовал только усталость и опустошенность. Разве настолько дорогой ценой нужно было заплатить за свое законное место в жизни? И он залпом выпил виски.
        - На приеме в честь слияния Фоксем с Soka , я представлю тебя как своего приемника. С этого дня начинай потихоньку вникать в дела управления. Я в тебе уверен, ты все схватываешь на лету.
        - Не подведу вас... - пробормотал Ким, стараясь сидеть прямо.
        - Завтра представлю тебе структуру Фоксем и компаний, что входят в нее. А теперь скажи мне, как прошла ваша с ЮХа брачная ночь?
        Ким поднял на него глаза, с трудом сфокусировав их на лице тестя.
        - Э-это наше с ней... дело, - выговорил он, схватившись за стакан.
        - Дрянь! - бухнул по столу кулаком Мин С о. - Значит, ушла! Вот что... дави сопротивление в самом начале... дави... воли ей не давай. Это касается не только семейной жизни, но и бизнеса. Справишься с ЮХа , справишься и с правлением Фоксэм...
        В какой-то момент Киму стало жалко себя до слез. Значит, поводок отменяется, его жена не только некрасива, но и с дурным, строптивым характером. Однако эта минута слабости тут же прошла. Утром он проснулся в номере отеля. Тесть брился в ванной, слышен был шум льющейся воды. В дверь постучали, и этот тихий стук отдался в висках Кима дикой болью. Морщась, он босиком прошлепал к двери и приоткрыл ее. На пороге стоял бой с двумя зачехленными костюмами. Ким взял их, дав парню щедрые чаевые. Мин С о вышел из ванны бодрый и свежий, словно и не было ночного запоя. Снисходительно оглядев помятого зятя, он свысока бросил:
        - Мальчишка...
        Целый день Ким разбирался в общей схеме правления конгломерата в которой знал, оказывается лишь четвертую ее часть. Самые трудные запутанные развязки: заключение договоров, приобретения, продажи, вливания, вывод дочерних фирм из кризиса... Накапливались вопросы, поднимались новые документы, голова разбухала от переизбытка информации, а желудок болел от без конца поглощаемого кофе. К концу рабочего дня тесть позвонил ему по внутреннему телефону, изъявив желание вернуться домой вместе с зятем. И это вдруг встало перед Кимом нешуточной проблемой. Будь его воля, он бы задержался на работе допоздна, пришел домой переночевать, чтобы рано утром опять сорваться на службу. У него было стойкое ощущение, что возвращается он домой под конвоем тестя. Едва сев в машину, босс набрал по мобильному номер и коротко сообщил:
        - Мы едем.
        А потому, как только они переступили порог дома, их с поклоном встретила то ли служанка, то ли домработница.
        - Добро пожаловать, - сказала она, принимая кожаный портфель у Мин С о и плащ у Кима.
        Он поднялся в спальню, которая как-то само собой стала считаться его комнатой и из которой убрали все свадебные безделушки. Умылся, переоделся и спустился вниз, готовясь увидеть свою жену. Что с ней делать, он знать не знал, потому что не знал о ней ничего, кроме одного, что она кажется, не слабоумна. За столом собралось почти все семейство. Почти, потому что место рядом со стулом Кима опять пустовало, что вызвало его молчаливое недоумение и вместе с тем облегчение. Он усмехнулся про себя, отодвигая свой стул. Кажется, жена решительно игнорирует его. На сближение с ним она идет так же неохотно и тяжело, как и он. Мин С о, читая газету, развернулся на своем стуле так, чтобы домработнице было удобно ставить перед ним блюда и разложить столовые приборы. Госпожа разговаривала с младшим сыном об учебе, кажется, речь шла об его успеваемости. Как только Ким сел за стол, поздоровавшись с тещей и малолетним свояком, домработница поставила перед ним тарелку пук-тяй , от запаха которого у Кима успокоился нывший до того желудок. Он поблагодарил домработницу, впервые искренне улыбнувшись за все время, что
находился в этом доме. Он решил, что надо будет спросить, как ее зовут, зная, как ценит обслуга внимание, особенно в мелочах. В джинсах и повязанном поверх футболки фартуке, девушка домработница выглядела по-домашнему уютно. Ее волосы, собранные в высокий хвост открывали милое личико. Было заметно, что ее считают здесь своей и многое позволяют. Когда она взъерошила волосы мальчишке тот даже не дернулся, приняв эту вольность как должное. Сам мальчишка то и дело посматривал на Кима с каким-то озорным выжиданием. Госпожа с нарочитым оживлением рассказывала о том, как какой-то госпоже и господину Чон У понравилась свадьба. Должно быть за этим показным оживлением она пыталась скрыть неловкость от того, что ее дочь так явно игнорировала мужа.
        - Сама поешь, - сказала она домработнице, оборвав свой рассказ.
        И это внимание к услужливой девушке тут же примирило Кима с этим домом. Значит, не его одного солнечным лучиком согревало ее присутствие. Слава Будде ее здесь не обижают и, похоже, он будет иметь удовольствие видеть ее каждый день. Интересно, она приходящая или постоянная прислуга? "Что ж, кажется, не все так плохо, - подумал Ким Бо , и покосился на стул жены. - Пережить бы только следующий приступ паники". Поставив на стол хлебницу, девушка поклонилась, пожелав всем приятного аппетита, и Ким невольно улыбнулся снова. Но прежде чем удалиться на кухню, девушка предупредительно поставила тарелку с супом перед пустующим местом жены Кима, и вдруг, отодвинув стул, уселась рядом с ним, взяв в руку ложку. Ким, ничего не понимая, во все глаза смотрел на нее, потом недоуменно огляделся: почему никто не возражает против подобной бесцеремонности! Его ошарашенный вид вызвал звонкий смех мальчишки:
        - Сестра, похоже, твой муж не узнал тебя!
        Девушка покосилась на, изумленно глядящего на нее, Кима и, чуть поклонившись в его сторону, принялась за суп. Мин С о шумно и недовольно тряхнул газетой, привлекая к себе внимание.
        - Ну и когда вы планируете отправиться в медовый месяц? - требовательно спросил он.
        Этот вопрос заставил очнуться пребывавшего в ступоре Кима. До него пока плохо доходило, что эта славная девушка и есть его жена. Он только-только опомнился, когда вопрос тестя вызвал новое потрясение от мысли, что он отправится с ней в медовый месяц, что ведь она принадлежит ему... Никогда прежде он так не терялся... голова просто шла кругом. А вопрос о медовом месяце был тем неожиданнее , что об этом у них с боссом тоже не было разговора. Ким открыл, было, рот, чтобы сказать, что они обговорят все с женой, как ЮХа твердо произнесла:
        - Я никуда не еду. У меня дела.
        По тому, как помрачнел тесть, Ким догадался, что это видимо продолжение давнего и трудного разговора между отцом и дочерью.
        - Дела? - саркастически переспросил Мин С о, швырнул газету на стол и поднявшись так резко, что чуть не опрокинул стул, рявкнул: - В кабинет!
        Аккуратно положив ложку возле тарелки, ЮХа встала и пошла за отцом. Мальчишка выскочил из-за стола, буркнув, что ему надо делать уроки, а госпожа обреченно покачав головой, вздохнула. Ким машинально съел ложку супа, потом еще. Суп оказался на удивление вкусным, успокаивал и грел желудок, к тому же Ким давно не ел домашней пищи.
        - Какие у тебя могут быть дела?! - доносился до столовой гневный голос босса. - Твое дело, подносы, готовка, уборка! И если я говорю, что это может подождать, значит, так оно и есть! Что, нашла очередная блажь?!
        - Блажь?! Ты настоял, что бы я вышла замуж, я вышла! - бестрепетно возражал девичий голос. - Ни о каком медовом месяце у нас и речи не было!
        - А это, знаешь ли, само собой разумеется!
        - Нет!
        - Нет?! Тот маскарад, что ты устроила на свадьбе, полагаешь было с твоей стороны выполнением сделки? Ты хоть подумала, в какое положение поставила нас с матерью своей выходкой, не говоря уже о муже?
        - А я его не выбирала и, конечно, ни о чем таком не думала. Папа, мы уже сто раз говорили об этом. Не надо начинать сначала.
        - Каждый раз одно и то же, - тихо вздохнула госпожа. - Они никогда не могут договориться, даже по самому пустяковому вопросу.
        Она поднялась и начала собирать со стола посуду. Ким прислушивался к бушевавшему в кабинете скандалу, пытаясь понять, что происходит и в какое положение он попал. Дочь не уступала отцу.
        - Сядь и подумай, как следует! - рявкнул отец. - Не выйдешь отсюда, пока не назначишь день вашей с Кимом поездки.
        Делать ни в столовой, ни на кухне уже было нечего, и госпожа с Кимом разошлись по своим комнатам. Когда Ким поднимался к себе, то увидел сидящего на ступеньках лестницы мальчика.
        - Ждешь сестру? - спросил он, садясь рядом с Юном , так звали брата ЮХа.
        - Ага, - кивнул мальчик. - Хочу, чтобы она объяснила мне математику.
        - Хочешь, объясню?
        - Не-а, - мотнул головой Юн , посмотрев в сторону кабинета.
        - Переживаешь?
        Мальчик опять кивнул.
        - Папа всегда так с сестрой, - вздохнул он. - Ничего ей не разрешает, даже учиться. Хочет, чтобы она все делала, как он велит. Уволил домработницу и служанок, сказал, что сестра все будет делать по дому сама. А сестра в ответ заявила, что тогда не станет ходить ни на какие приемы и рауты и принимать гостей, раз она просто прислуга.
        - А почему он не стал ей ничего разрешать? - спросил, слушавший внимательно Ким.
        - Он хотел, чтобы она работала в его компании, а она не захотела.
        - Понятно, - Ким взъерошил мальчику волосы. - По-прежнему не хочешь, чтобы я объяснил домашнее задание?
        Вернувшись к себе в комнату, Ким упал на кровать и, заложив руки под голову, принялся разглядывать потолок. Так вот как на самом деле обстоят дела - в этом доме идет тихая война. Что значит противостоять боссу, он знал хорошо, но босс так и не смог привести дочь к покорности, сделать послушной. Более того, маленькая принцесса приняла вызов и неплохо справляется, противостоя отцу. Чью сторону примет он? Босса, который вчера в ресторане открыто попросил его о помощи или сторону своей малышки жены? А фигурка у нее, насколько он успел разглядеть, ничего. Ким встал и вышел. Тестя он застал в библиотеке, просматривающего бумаги. Правильно, компьютер ведь в кабинете, ставший карцером для ЮХа.
        - У меня ноут , - сказал Ким. - Если хотите воспользоваться...
        - Не надо, - буркнул тесть, бросая бумаги на стол, - все равно в голову ничего не лезет... Что за упрямый ребенок!
        - Из-за чего вы так с ней? - не замедлил спросить Ким.
        - Ким, - Мин С о снял очки, утомленно потер глаза, и сейчас как никогда походил на обеспокоенного родителя. - У ЮХа хваткий ум и воля. Говорят тыквенные стебли и дочь пойдут туда, куда их направят, но это не про ЮХа. Противостоять мне три года и гнуть свое, это, знаешь ли, дорогого стоит. Я видел ее своей наследницей, но она не соглашается, ни в какую. Рассчитываю на тебя. Если будешь рядом с ней, в ваших руках Фоксэм выйдет на мировой уровень. Потому я и заговорил о медовом месяце. Вы должны сблизиться.
        - Тогда позвольте мне сделать это самому, не вмешивайтесь.
        Мин С о какое-то мгновение смотрел на него исподлобья, а Ким выжидающе. Нелегко было отцу передать прерогативу воспитывать и усмирять дочь, мужу.
        - Ну, смотри, - ворчливо уступил он.
        - Тогда отмените свое наказание. Она ведь даже не поела.
        - Ох, дети... - прокряхтел босс и, опершись ладонями о подлокотники, поднял свое грузное тело с кресла. - Видел, что она устроила на свадьбе? Будешь с ней либеральничать и потакать, сам не заметишь, как пойдешь у нее на поводу, а она тебе живо на шею сядет.
        - Я это учту.
        - Вообще не понимаю, что ее держит, - уже в дверях все еще ворчал босс.
        Наверное, только сейчас до него, как до отца стало доходить, что дочь уже не принадлежит ему и что кто-то другой имеет на нее больше прав, чем он. А Ким не обольщался на счет того, что легко завоюет ЮХа. Вернувшись в свою комнату, он то и дело подходил к дверям, надеясь услышать ее шаги. Не могло быть такого, чтобы отец не отпустил ее. Значит, либо она на кухне, либо у брата, помогает с домашним заданием. Наконец, он услышал их, легкие и быстрые, и вдруг не на шутку разволновался. Дверь рядом с его дверью хлопнула. Странное он испытывал чувство, то ли боязни, то ли нерешительности, так несвойственной ему. Какое-то время ушло на то, чтобы уговорить себя выйти, подойти к соседней двери и постучаться. ЮХа открыла сразу.
        - Ты в порядке? - спросил он, хотя во рту от волнения пересохло, и он едва ворочал языком. Это был его первый добровольный контакт с собственной женой.
        - Да, - кивнула она. - Спокойной ночи, - и захлопнула дверь.
        Ким ходил по комнате кругами не в силах успокоиться и сосредоточиться на чем-то одном. Его мысли упорно возвращались к ЮХа , и ничто не могло его отвлечь от них. Он думал о том, как дать ей понять, что с его стороны все всерьез и надолго и что с ним следует считаться, но в голову лезли всякие глупости. Например, стоит ли ее кровать у смежной с его комнатой стены? Он даже подошел к ней и прижался ухом, пытаясь уловить за стеной хоть какое-то движение. Почему так тихо? Даже звука телевизора не слышно... Компьютер?
        На следующий день, он вернулся с работы до обеда. У него уже был свой ключ, поэтому ЮХа просмотрела его, а когда выглянула из кухни, увидела только, как он быстро поднимается по лестнице в свою комнату из которой больше, кажется, так и не появлялся. Через какое-то время она уехала забирать Юна из школы, а когда вернулась, ворота особняка были распахнуты настежь, а во дворе стоял небольшой фургон из тех, что занимаются перевозками мебели. Из него в дом двое грузчиков в форменных комбинезонах вносили какие-то коробки. Ничего не понимающие ЮХа с братом прошли в дом бочком, чтобы не мешать грузчикам, втаскивавшим длинный короб в гостиную. Юха отправила Юна в его комнату, но ему пришлось задержаться, так как грузчики начали поднимать коробку вверх по лестнице. ЮХа поднялась за ними в комнату Кима, мальчишка не отставал. Ким, увидев ее, стоящую в открытых дверях, обрадовался. Обойдя коробки, которые распечатывали грузчики, сказал:
        - Хорошо, что ты пришла. Собираюсь вынести из комнаты кое-какие вещи. Ты не против ? Тогда скажи грузчикам, куда они могут их перенести и поставить.
        Девушка нахмурилась. Ей не понравилось, что в доме распоряжаются без ее ведома. С другой стороны, она и сказать-то ничего не могла, Ким Бо уже не был здесь чужим.
        - Вы должны были предупредить меня заранее, чтобы я...
        - Ну, что ты, я сам управлюсь... Нет, нет... - быстро повернулся он к грузчикам. - Кровать трогать не надо, она останется.
        ЮХа скрепя сердце указала грузчикам, куда вынести кресла, банкетки , трюмо с зеркалом, а потом ушла на кухню кормить брата. Через какое-то время Ким Бо бегом спустился по лестнице, разговаривая по телефону. Судя по всему, он срочно понадобился на работе, так что нанятая им бригада грузчиков закончила сборку без него и прежде чем уехать, тщательно убрала за собой весь мусор и пустые коробки. ЮХа , вышедшая их проводить и закрыть за ними ворота, протянула бригадиру грузчиков несколько крупных купюр: она была благодарна, что они все за собой прибрали. Но бригадир, невысокий мужчина с широким лицом и громогласным голосом объявил, что ее муж уже обо всем позаботился, за все щедро заплатив. Попросив прощение за беспокойство, он уехал, увозя в грузовичке свою бригаду из пяти человек. Вечером Ким пришел домой точно к ужину. Он успел умыться, переодеться и спуститься в столовую. ЮХа поставила перед ним кальбитхан : ароматный бульон из говяжьих ребрышек с зеленым луком, рядом пиалу с паровым рисом и, пожелав всем приятного аппетита, села рядом с Кимом. Тесть читал газету, госпожа разговаривала с сыном и
дочерью, и ужин прошел мирно. Перед тем как подать чай, ЮХа убрала со стола тарелки и принесла из кухни поднос с чайником, кружками и блюдо оладьей с начинкой из грецких орехов. О свадебном путешествии больше не упоминалось и Ким, наверное, как и ЮХа , перевел дух.
        - Замечательно, - шепнула дочери госпожа, вставая из-за стола.
        По-видимому, хвалить ЮХа , домашним было запрещено.
        - Все было очень вкусно, ЮХа , - поблагодарил её Ким, поднимаясь. - Никогда не ел ничего вкуснее.
        Госпожа растеряно поглядела на мужа, а мальчишка, скрывая довольную улыбку, низко склонился над своей кружкой, утянув под стол несколько оладий. Босс, укрывшись за своей газетой, сделал вид, что не слышал крамольной реплики зятя, сказанной во всеуслышание. Вскоре все разошлись по своим делам, а через какое-то время из комнаты Кима раздались сотрясающие дом звуки тяжелого рока. Если кому они и мешали, то только соседствующей с Кимом ЮХа. До кабинета босса музыка доходила слабой волной ритма. Мин С о сидевший за компьютером поднял брови удивляясь тому, что это не совсем приятное буханье заметно взбадривает его. Госпожа разговаривала по телефону со своей одноклубницей, обсуждая предстоящий визит в клуб знаменитой Д о Ра. Это событие стоило того, чтобы не отвлекаться на какой-то грохот. Юн сидел в наушниках, сосредоточено ведя сражение между орками и эльфами, которых вооружил танками. Так что вся "прелесть" убойного рока досталась ЮХа. Через пятнадцать минут этой неистовой звуковой какофонии, в дверь Кима постучали, и он поспешил открыть ее. Перед ним, едва сдерживая гнев, стояла ЮХа. Ким подавил
улыбку : так вот она какая , когда сердиться. Ким вопрошающим взглядом уставился на жену, когда она что-то отрывисто сказала, сердито сдвинув тонкие брови.
        - Погоди, - поднял он руку, - сделаю потише.
        И отойдя к музыкальному центру и беговой дорожке, которые и были приобретены им сегодня, бросил через плечо:
        - Да ты заходи, не стой на пороге.
        На полу лежали гантели, через которые он перешагнул. Ким был в бойцовке , что открывала его хорошо тренированные руки и плечи, сейчас влажные от пота. На его шее висело полотенце, а в комнате стоял запах разогретого мужеского тела. Он был босиком в широких тренировочных штанах завязанных тесемками на плоском животе. Такой вид безотказно действовал на девушек в тренажерном зале, где он постоянно занимался. Обычно, возле занятого им снаряда всегда оказывалась какая-нибудь девица, и хорошо, если она просто молча глазела , но некоторые заговаривали с ним, рассчитывая на дальнейшее знакомство, чем портили ему тренировку. Поэтому он был уверен, что ЮХа поумерив свое раздражение и смягчившись, может быть захочет просто поболтать с ним. Но она не только не вошла в комнату, а продолжала сердито выговаривать:
        - ... что это такое! Неужели нельзя понять, что вы мешаете другим. Сделайте потише или занимайтесь в наушниках. И, вообще, в этом доме есть тренажерный зал и если вам так припекло заниматься после ужина, идите туда.
        Ким с веселым интересом смотрел, как его жена ругается.
        - Извини, - сказал он. - Я не подумал. Привык жить один... Но ты сказала, здесь есть тренажерный зал, не покажешь?
        Она смерила его негодующим взглядом с ног до головы и сердито бросила:
        - Хорошо. Я позову вас, - и ушла к себе, хлопнув дверью.
        "Yes !" - ликовал Ким. Кто бы сомневался, что это сработает. Но если она дала ему время привести себя в порядок, то пусть не надеется. Он отправится в тренажерный зал в таком виде, каком есть. Самое главное не показывать явную заинтересованность ею, он будет осматривать тренажеры и только тренажеры. Спросит ее, например, как действует тот или иной снаряд, попросит показать. На них она будет уязвима, а может она сделает неловкое движение, чем поможет ему физически сблизиться с ней. Словом важно, чтобы их руки, а потом и губы соприкоснулись, а дальше ему, возможно, не придется спать в одиночестве на своей огромной свадебной кровати со всеми этими кружевными рюшами на розовом атласе. В дверь постучали и Ким с неожиданно сильно забившимся сердцем, открыл ее, почти рванув на себя. Минуту другую он смотрел на ухмылявшегося Юна и на чудный вопрос:
        - Ты?
        Мальчишка радостно дал столь же чудный ответ:
        - Я! - потом кивнув на дверь ЮХа , пояснил: - Сестра сказала мне показать вам тренажерный зал.
        - Почему это должен делать ты, а не она?
        Мальчик пожал плечами.
        - Сказала, что ей некогда.
        - Отмазывается, - язвительно заметил Ким.
        - Точняк ! - весело поддакнул Юн и лукаво спросил: - Ну что, пойдем? Или вам уже не интересно?
        - Еще как интересно. Показывай.
        Зал представлял собой комнату с велотренажером, шведской стенкой, боксерской грушей, штангами и доской для качания пресса.
        - Раньше здесь папа занимался, сестра иногда приходит, особенно когда папа ее с женихами доставал, - рассказывал мальчик.
        - Про женихов ты не мог бы рассказать поподробнее, - попросил Ким, наблюдая, как Юн ловко взбирается по лесенке шведской стенки и, схватившись за перекладину, повисает на ней.
        - Ха! - воскликнул он, болтаясь на перекладине. - Вы бы видели, что она вытворяла, когда отец устраивал ей свидания вслепую. Вы-то вот не заметались, когда увидели ее на свадьбе, а некоторые чуть ли дверь не выносили, убегая из нашего дома.
        - Отец знакомил ее здесь, дома?
        - Ага! - руки мальчика начали соскальзывать, и Ким поддержал его, пока он с перекладины не перебрался обратно на лесенку.
        - Знаете, как было весело! - продолжал с воодушевлением Юн. - У меня мировая сеструха ! Потом отец кричал на нее, что она своими выкрутасами добилась лишь того, что о ней стали говорить как о чокнутой.
        Мальчик слез со стенки и принялся лупить грушу, которую Ким на всякий случай придерживал.
        - А с вами отец был осторожен. Когда вы пришли к нам познакомится с ЮХа , он запер ее в комнате, чтобы она чего-нибудь не выкинула. Потом они жестоко разругались. Отец тогда заявил, что она выйдет замуж только за вас и точка. И что он пойдет на все, чтобы ваша свадьба состоялась, и больше не потерпит ее штучек. Вот поэтому вы ей не нравитесь.
        - А тебе я нравлюсь? - с надеждой спросил Ким.
        Мальчишка, склонив голову на бок, задумчиво ударил по груше, та чуть дрогнула от удара маленького кулачка. По-видимому, ему не хотелось предавать сестру.
        - А вам нравится наш тренажерный зал?
        - Нормально, - ответил Ким засмеявшись.
        - Ну и вы мне нормально... - серьезно ответил мальчишка.
        Подчиненные Кима Бо , привыкшие, что их начальник все время задерживался допоздна, теперь каждый вечер с удивлением наблюдали, как он срывается с работы едва ли не раньше них, все время нервно поглядывая на часы. Понятно, что молодожен, но уже большинство в компании, если не все, знало, что из себя представляла его жена. Подступали с этим вопросом к ЧонСа , но она холодно отвечала, что не вправе обсуждать личную жизнь своего начальства. А Ким панически боялся опоздать на ужин, потому что тогда весь вечер и следующий день не увидит жену. И все эти дни он не без интереса наблюдал за ней. Он всегда заставал ее либо у плиты на кухне, либо в столовой накрывающей стол. С ним она была неизменно вежлива и приветлива, но не более. Поговорить у них не получалось. После ужина ЮХа запиралась в своей комнате и больше оттуда не выходила. Один раз Ким все же сделал попытку проникнуть к ней. Через вечер после так удачно задуманного, но так и не состоявшегося свидания в тренажерном зале, Ким после ужина постучал в ее дверь.
        - Прости, но не могла бы ты открыть мне, - тихо попросил он.
        Она открыла, выдернула из уха наушник плеера и выжидающе уставилась на него.
        - Голова болит, - пожаловался Ким, потирая лоб. - Нет ли у тебя таблетки? Можно я зайду? Что-то мне не хорошо... - попросил он.
        Но она, нахмурившись, захлопнула дверь перед его носом. Пока он разглядывал неприступную твердыню двери, решая, что это все значит и как ему теперь быть, дверь вдруг открылась и девушка протянула ему упаковку болеутоляющих таблеток.
        - ЮХа , можно с тобой поговорить? - начал, было, Ким, но дверь перед ним опять захлопнулась.
        И тут он с недоумением начал подозревать, что, кажется, совсем неинтересен своей жене. Разумеется, он не стал мириться с подобным положением и с этого дня принялся расставлять едва приметные ловушки, а ЮХа обходить их. "Что ж, - думал он. - Если не удастся проникнуть в ее комнату явным путем, придется сделать это не явным". Приглашения от ЮХа он точно не дождется. Как-то он подгадал так, что поднимаясь следом за ней по лестнице, очутился возле ее двери одновременно с ней. Наверное, в пику отцу она закрывала дверь своей комнаты на ключ. Теперь он прислонился плечом к двери так, что открой ее ЮХа , он невольно ввалится в комнату.
        - Может, нам все-таки поговорить о нас? - спросил он. - Так ведь дальше продолжаться не может, согласна?
        ЮХа посмотрела на него, как бы невзначай навалившегося плечом на ее дверь и задумчиво спросила, держась за дверную ручку.
        - Который сейчас час?
        Несколько сбитый с толку, Ким ответил, мельком глянув на ручные часы.
        - Сериал! - спохватилась она и, обойдя его, со всех ног кинулась вниз в гостиную.
        Там быстро схватив пульт, включила экран домашнего кинотеатра. "А, так вот чем она занимается вечерами у себя в комнате! Смотрит сериалы!" - осенило Кима, который спустился в гостиную вслед за ней. Он этого так не оставит и если ему не удастся зайти в ее комнату, то он хотя бы поговорит с ней. Не будет же она его вечно игнорировать. Он по-хозяйски уселся на диване рядом с ней и, сложив руки на груди, начал смотреть какую-то мутную историю про невнятную любовь. Он понимал, что попусту теряет время, но речь шла о его будущей семейной жизни, а ради этого чего только не перетерпишь. Через несколько минут после начала серии Ким осторожно глянул на ЮХа. Ее глаза не отрывались от экрана, губы вздрагивали. Неужели серьезно переживает то, что происходит в этом сериальном дурдоме ? Словно, почувствовав его взгляд, она повернулась и сердито посмотрела на него.
        - А бабушка за кого? - тут же нашелся, застигнутый врасплох, Ким. - За внука? Или шпионит за ним в пользу его родителей?
        Сейчас она взахлеб начнет разъяснять ему, что к чему, глядишь и разговорится.
        - Зачем вам это? - недовольно спросила она. - Хотите сказать, что будете смотреть его и дальше?
        "Вот это наезд!" - удивился про себя Ким, но вслух спросил:
        - А у себя ты смотришь его по компьютеру? Может нам вместе собираться в гостиной на семейный просмотр?
        Она пожала плечами и отвернулась, предпочитая смотреть на экран чем на него. Ким же наоборот предпочитал смотреть на нее чем на экран и вдруг понял, что ЮХа не смотрит этот дурацкий сериал, а бездумно уставившись на экран, думает о своем. Что за мысли бродят в этой хорошенькой головке, что ей совершенно плевать на благополучную семейную жизнь и на мужа? Сериал наконец-то закончился, ЮХа встала с дивана, направившись в свою комнату, но тут же обернулась на идущего за ней Кима. Тонкие брови сдвинулись, опять сердится. Ладно, пусть сердиться, лишь бы не гнала. Именно в этот момент им на глаза попался Юн. Мальчишка беспечно выходил из кухни, украдкой таща оттуда бутерброд и бутылку колы.
        - Ну и куда ты собрался с этим пайком? - сложив руки на груди, встала перед ним сестра.
        - Ну, нуна... - заканючил мальчишка, видя решительно плохое настроение ЮХа.
        - У тебя и так не комната, а продовольственный склад. И я, кажется, тебе говорила, чтобы ты не наедался после девяти.
        - А я...
        - Ты уроки сделал?
        - Ты же мне никак дроби не объяснишь.
        - Хорошо, объясню тебе их сейчас.
        - Ла-адно... пойду за тетрадкой.
        - Нет уж. Что бы ты заперся у себя в комнате со всей этой отравой ?
        Поникший мальчишка подошел к дивану, вывалил то, что нес на пол и со вздохом обреченного сел за журнальный столик. ЮХа вооружившись ручкой, которую достала из кармана джинс и небольшим отрывным листком, принялась объяснять ему дроби. Юн сопел, шмыгал носом, явно ничего не понимая. Ким стоял рядом и, сложив руки на груди, смотрел в исчерканный листочек. ЮХа задала наводящий вопрос, добиваясь, чтобы Юн, наконец, начал соображать.
        - Смотри, простая задачка: 1% = 25 деталям, тебе нужно найти 25 %. Ну, не тупи, подумай.
        Мальчик низко опустил голову, стараясь скрыть слезы, он так ничего не понял.
        - ЮХа , - взял ее за плечи Ким, - давай я попробую.
        Она встала с ковра, уступая ему место рядом с братом. Юн испугано смотрел на него, ожидая нового наезда на свои и так кипящие мозги.
        - Играешь в квесты ? - спросил его Ким, устраиваясь рядом.
        Юн кивнул, шмыгнув носом.
        - Смотри, в 25 локациях, есть по 25 мобов. Сколько мобов всего?
        - 1375, - тут же выдал мальчишка.
        Не выдержав, Ким рассмеялся. Мальчишка был смышленым, все схватывал на лету, и объяснять ему было не в тягость, но ЮХа потихоньку ушла. Вернувшись к себе в комнату, Ким прислушался. Из ее комнаты не было слышно ни звука. Он подошел к стене разделяющую их комнаты и прижался к ней лбом. Чем же таким ты занята, ЮХа ?
        На следующее утро выходного дня за завтраком госпожа была настолько взволнована, что отказалась от кофе. Она боялась опоздать в клуб где должна была состояться встреча со знаменитой Д о Ра, которой первые дамы клуба еще накануне послали приглашение. В этот клуб входили женщины из значимых, представительных, а главное состоятельных семей, но и это не было показателем того, чтобы можно было купить в нем членство. В него выборочно принимали тех женщин, чьи мужья влияли на политическую либо экономическую жизнь страны, словом, жен сильных мира сего. А потому популярная писательница, конечно же, будет польщена подобным приглашением. Госпожа была взбудоражена и возбуждена в предвкушении того, что увидит таинственную романистку, которой все это время удавалось оставаться инкогнито. Она рассчитывала не только получить от нее автограф, но и поговорить с ней.
        - Не переживай так и не суетись, - сказал ей муж. - Она явится, все-таки приглашение от первых дам страны нельзя так просто проигнорировать, но твои ожидания могут не оправдаться.
        - Мне бы твою уверенность, - заметно нервничала госпожа, пропустив мимо ушей последние слова мужа.
        - А тут и сомневаться нечего. Ставлю три к одному, что эта авторитесса начнет просить у вас денег на раскрутку своего очередного чтива.
        Ким усмехнулся, он был полностью согласен с тестем. Госпожа задумалась над подобным вариантом и, кажется, была не против финансово поддержать Д о Ра. Сам Ким, частенько проводивший выходные в офисе или на переговорах, назначенные на эти дни, на этот раз решительно освободил для себя воскресение. Он особо не представлял, что будет делать, но знал одно, что попытается хоть как-то сблизиться ЮХа. С этой мыслью он и проснулся в это воскресное утро, и началось оно многообещающе. Умываясь, он раздумывал, куда бы мог пригласить ЮХа и что еще любят домохозяйки кроме сериалов. По рассказам сослуживцев их жены, сплошь домохозяйки, бывают счастливы, когда мужья приглашают их хотя бы в кафе. Если так, то он пригласит ЮХа в самый дорогой ресторан. В дверь тихо постучали.
        - Входите, - откликнулся он, зачесывая назад мокрые волосы.
        Но когда через некоторое время опять деликатно постучали, Ким вышел из ванны и распахнул дверь своей комнаты. Перед ним стояла ЮХа в джинсах и голубой маечке.
        - Доброе утро, - поклонилась она ему. - Могу я войти?
        - Что? - переспросил Ким, плохо соображая в тот момент, точнее не веря тому, что только что услышал. Что она сейчас сказала? Что хочет войти к нему?
        - Хорошо, - отступила ЮХа. - Я зайду позже.
        - Нет... проходи, конечно, - посторонился он, вконец потерявшийся от того, что вот, он только, что думал о ней, и вдруг она сама... а он не успел натянуть футболку, и был в одних широких спортивных штанах...
        В следующую секунду Ким с выпрыгивающим из груди сердцем, смотрел, как она подходит к их брачной постели и, сдернув покрывало, откидывает одеяло... Значит... вот так у них все произойдет... прямо сейчас... Во рту пересохло, в голове стоял сплошной туман, в ушах гудела кровь. Да что с ним такое? Не время терять контроль над собой. Что с ним вообще происходит? Возбуждение пришло мгновенно и с такой силой, что он не помнил себя. Например, как будучи только что у двери, он вдруг оказался рядом с постелью и ЮХа ? Глядя на склонившуюся ЮХа , он бессвязно думал, что она его жена, и подошел вплотную. Так что, когда она выпрямилась и повернулась, держа кипу постельного белья, которое пыталась перехватить поудобнее , то натолкнулась на Кима. Розовый шелк и атлас скользили, падая из ее рук живописными складками. Поклонившись, она попыталась обойти его, но он заступил ей дорогу.
        - Господин? - недоуменно посмотрела она на него поверх бельевого тюка.
        - Так ты пришла сюда, чтобы поменять постель? - глухо спросил он, злясь на себя, на нее, на кучу тряпья, что была между ними.
        - Ну да, - кивнула она и, показав глазами на дверь позади него, спросила: - Вы позволите?
        Он не пошевелился, и она обошла его.
        - Дочь хозяина огромного конгломерата, принцесса целой промышленной империи унижает себя, позволяя низвести до уровня служанки. Совсем нет самолюбия, что приходишь к мужчине менять постельное белье? - сквозь зубы цедил он, хлестая ее словами.
        Она была уже у дверей, за ней розовым шлейфом тащилась соскользнувшая простыня. Прежде чем выйти, она остановилась, повернувшись к нему.
        - Меня это не унижает, - сказала она. - А вот вас, по-видимому, оскорбляет быть мужем прислуги. Позорно, да? Думать о том, что ты заслуживаешь большего, наша глупость. Если считать, что работа, которую делаешь, унизительна, то она и будет унижать.
        Она вышла, мягко прикрыв за собой дверь, а Ким стоял посреди комнаты и думал, что черта с два он оставит ЮХа в покое.
        За завтраком сидя рядом с ЮХа , Ким чувствовал неловкость за свою вспышку раздражения. Как он понял, в этот день ЮХа занялась генеральной уборкой и пригласи он ее, в любом случае, никуда бы не пошла. Босс уехал на деловую встречу с директором дочерней фирмы, госпожа отбыла на собрание клуба, а Ким, посмотрев на поникшего, скучающего Юна, предложил ему пойти с ним в парк развлечений. Что стало с парнем! Откуда только появилась живость и энергия? Но, прежде чем согласиться, мальчишка посмотрел на сестру и та кивнула. Неожиданно Киму понравилось. Прежде он никогда не гулял с детьми, считая их утомительными созданиями, требующих к себе массу внимания. Теперь, глядя на Юна , он понял, что дети живут чувствами и эмоциями полностью и правдиво отдаваясь им. Их восприятие окружающего было, словно лакмусовой бумажкой для мира, по которой можно оценивать, что хорошо, что плохо. Высокие качели взбодрили обоих, так подняв адреналин, что им захотелось еще острых ощущений, и они отправились на американские горки, потом на трек с гоночными автокарами, после были мороженое, сладкая вата, и павильон ужасов...
Явились они домой через четыре часа возбужденные и довольные. ЮХа встретила их, и пока они умывались, накрыла на стол. На ее вежливый вопрос, хорошо ли Ким провел время с братом, он ответил, что они отдохнули по-мужски. В то время как Юн взахлеб рассказывал о парке и о том, что он никогда не решился бы пойти на некоторые аттракционы без Кима, сам Ким, подперев подбородок ладонь, наблюдал за ЮХа сновавшей между плитой и столом. Может быть, с этого момента мечта о большой семье, собирающейся за общим столом, начала теснить честолюбивую мечту о карьере. Вернулась госпожа и присоединилась к обедающим. Она была заметно расстроена от того, что Д о Ра так и не соизволила явиться на устроенную в ее честь встречу, открыто проигнорировав ее. Все дамы клуба были раздражены надменностью писательницы.
        - Она обещала к вам приехать? - спросила ЮХа мать, ставя на стол ее любимый кимбап.
        - Нет, но приглашение нашего клуба никто и никогда не игнорировал.
        - Но может быть Д о Ра не собирается делать, ни для кого исключение. Раз уж она хочет быть инкогнито, то будет им для всех, а иначе какое же это инкогнито?
        Потом явился подвыпивший босс, и пока ЮХа у плиты собирала ему на стол, к ней подошел Юн.
        - Нуна , - позвал он сестру и замялся, не решаясь сказать то, что хотел, а сказать надо было.
        - Тебе понравилось сегодня? - с улыбкой подбодрила его ЮХа.
        - Давно не было так здорово ! - загорелся мальчишка. - Ким классный!
        - Я рада, что ты доволен.
        - Но, ЮХа...
        - Да?
        - Когда мы ели сладкую вату к нам подошли какие-то две девки и попросили сфоткаться с ним.
        - Две девушки, - поправила ЮХа , снимая с плиты сковороду с тушеными грибами и мясом.
        - Эти девки заявили, что он красавчик. Будь с ним поласковее , нуна.
        - Как скажешь, дорогой.
        Как только стол перед боссом был накрыт, он сложил газету, которую просматривал, и не без удовольствия принялся за еду. Ким редко видел его довольным.
        - Я помогу, - сказал он, когда все разошлись по своим комнатам, а ЮХа начала собирать со стола.
        Пока он вычищал тарелки над мусорным ведром, ЮХа ополаскивая посуду, загружала ее в посудомойку.
        - Прости мне мою утренею вспыльчивость, - начал Ким, надеясь все же уговорить ее на свидание с ним, но она перебила его незначащим вопросом:
        - Какие вы любите блюда, господин? У нас заведено, что по выходным я готовлю для каждого то, что ему нравится.
        Ким сжал зубы. Она не хочет быть для него никем другим, как только прислугой.
        - Не называй меня господином. Зачем так официально? Я ведь не чужой.
        - Хорошо, так что вы любите?
        И тут он чуть не брякнул: "Тебя". Осознание своей любви к ней, буквально оглушило его. Он влюбился? В кого? В домохозяйку? Мало того, его любовь, кажется, была безответной и не нужной. Потрясающе!
        - Господин?
        - Да... - очнулся Ким. - ЮХа , я люблю... все, что ты приготовишь. Что будешь подавать Юну , подавай и мне.
        - Ладно.
        Ким вернулся в свою комнату, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя. Просто немыслимо, что это произошло с ним. Он представлял свою будущую жену кем угодно, только не домохозяйкой. Как такая молодая девушка, выросшая не в последней и не простой семье, могла быть настолько непритязательной и не амбициозной , чтобы так упроститься по собственной воле. Конечно, это не было проблемой. Он мог бы увезти ее из дома и со временем сделать из нее королеву, которой мог бы гордиться, захоти она этого сама. У ЮХа имелся характер и то, как она резко ответила ему утром в спальне, заставляло думать, что она далеко не проста и сама не хочет ничего менять. А вообще сможет ли он обойтись без гордости за жену? Не достаточно ли того, что ЮХа будет рядом? Разве плохо иметь возле себя женщину-домохозяйку, домохозяйку не по статусу, а по сути, какой и оказалась ЮХа. Да и что такое гордость за жену? Когда на деловые встречи его сопровождала ЧонСа , он гордился ею, чувствуя себя увереннее от того, что рядом с ним такая красавица. В ней все было безупречно и было приятно ловить завистливые взгляды. Но так гордятся
красивой, дорогой вещью, которой обладают, как, например, иномаркой. Что могла дать ему ЮХа ? ЧонСа давала ему уверенность, а ЮХа ? Если не имя своего всемогущего отца и его состояние, то, что еще? Дочь финансового воротилы казалась проще и невзрачнее секретарши. Только, что ему делать, если именно она отвергла его? И если именно между ней и им происходит что-то непонятное, потрясающее, и, что он впервые трусит... перед домохозяйкой. В, конце концов, на что ему чувство гордости, когда ему нужна сама ЮХа , которая давала много больше, чем гордость. Любовь. Он посмотрел на застеленную свежим бельем постель и усмехнулся: прекрасный повод...
        Перед ужином он застал ЮХа в гостиной, играющей в карты с Юном и не долго думая присоединился к ним. Вскоре на их смех и азартные возгласы вышла госпожа, посмотрела и тоже вступила в игру. Появление господина Мин С о в гостиной заметили после заданного им вопроса: чего это они так расшумелись? Но когда у него попросили прощение за беспокойство, добродушно сказал, что ничего страшного, что они ему нисколько не мешают, и ушел в кабинет. Через какое-то время он вернулся с бумагами, сев за столик у стены. В этот вечер вся семья была в сборе, как и полагалось настоящей семье, держащейся вместе. Ким то и дело поглядывал на ЮХа , задаваясь вопросом, может ли у нее, безвылазно сидящей дома, быть какой-нибудь роман на стороне? Неужели у такой девушки как она никого не было? Верность другому мужчине объяснило бы то, что она так упорно избегает его, держа на расстоянии. Однако , когда бы он ни пришел домой, она всегда была на месте. А если это тайный роман? Сейчас при таком разнообразии средств связи, закрутить его не составляло труда. После ужина Ким дождался, когда ЮХа вернется в свою комнату. Он бы
остался на кухне, но там все время была госпожа помогая дочери, в очередной раз жалуясь на то, как напрасно в клубе прождали Д о Ра и как раздосадовало и расстроило всех дам ее пренебрежение. Поэтому он подождал возвращения ЮХа в комнату, что бы через какое-то время тихо постучать к ней. Она открыла и вопросительно смотрела на него, с одним болтающимся наушником от плеера, подняв очки на лоб.
        - Как-нибудь поужинаем вдвоем? - прямо спросил он.
        - У меня нет на это ни времени, ни желания, - сказала она, утомленно прищурив глаза, и уже хотела захлопнуть дверь, когда он ловко поставил ногу, не давая ей закрыться.
        Более решительного "нет" сказать было уже нельзя, но разве он, Ким Бо , оставит отказ без ответа. И ответный ход тут же последовал.
        - Ты постелила мне другое белье, а я хочу свадебное. Будь добра, перестели все, как было, оно еще не выполнило своего прямого предназначения.
        - Хорошо, - спокойно сказала ЮХа , и быстро обернулась в комнату. - Я перестелю его завтра.
        - Почему не сегодня? - настаивал он, не собираясь убирать ногу блокирующую дверь.
        - Потому что оно еще не высохло. Завтра я его выглажу и постелю, - она уже показывала явное нетерпение.
        Он попытался заглянуть в комнату поверх ее головы. Куда это она торопится? К сериалу или чатиться со своим дружком?
        - Что-то еще? - больше неприязненно, чем предупредительно поинтересовалась она.
        - Ничего, - сказал он и тогда она точным ударом ноги, выбила его ногу, блокирующую дверь.
        Всю ночь он провертелся в постели, сгорая от ревности. Если раньше ревность была для него умозрительной, то теперь подступила к самому сердцу, все глубже входя в него нешуточной болью. В конце концов, он решил поступить так, как обыкновенно поступают ревнивые мужья, то есть вернуться домой неожиданно рано. Если ее не будет дома, это подтвердит его худшие подозрения. Если же она окажется дома, но будет сидеть безвылазно в своей комнате, это тоже станет поводом для ревности. Вариантов таких "поводов" у Кима набралось множество, так что под самое утро он уже места себе не находил. На работу он приехал не выспавшийся и сотрудники с удивлением и тревогой смотрели на встрепанный вид своего начальника и его на галстук, повязанный так замысловато, что на узле была видна даже атласная изнанка. Заходить к начальнику Бо и просить что-то подписать было чревато неприятностями и недоразумениями: барабаня пальцами по столу, он казалось, внимательно выслушивал то, что ему говорили, но через минуту переспрашивал опять. На документы, что ему положили на подпись, он умудрился опрокинуть стаканчик с кофе. В конце
концов, извинившись перед растерянными сотрудниками, Ким уехал домой. Ему с сочувствием смотрели вслед. Молодожен! Что тут еще скажешь.
        Он открыл дверь своим ключом, мучаясь от неизвестности и испытывая неожиданный приступ паники. Что с ним будет, если ее не окажется дома? В сердце шевельнулась, улегшаяся было, ревность. Дом встретил его тишиной опустевших комнат. Пройдя в гостиную, Ким потеряно встал посреди нее и, ослабив узел галстука затянувшегося еще больше, усмехнулся. А чего он ожидал? Он только ширма под названием "муж". Но как ловко они прикрылись им. И он и босс просто напросто сыграли на руку тайным любовникам. От острой муки пронзившей сердце у него выступили слезы. Сейчас, наверное, они в каком-нибудь дешевом отеле страстно и торопливо занимаются любовью. Ким сжал кулаки и стиснул зубы, чтобы подавить мучительный стон. Он выдержит это... выдержит... Пусть даже свадебное постельное белье никогда не выполнит своего предназначения. Нужно успокоиться и подумать. Так... он наймет детектива и выследит эту парочку. Что потом? Потом, он по-свойски поговорить с соперником и выкинет его из жизни ЮХа. Будет замечательно, если ублюдок возьмет хорошие отступные, и она узнает об этом. А если эти придурки успели сделать ребенка, он
воспитает его как своего, но растопчет обоих. ЮХа возьмет секретаршей к себе, чтобы все время была на глазах. Он сыграет грязно, но она станет его собственностью. Он зло и горько усмехнулся: интересно, эта дрянь застелила его постель или сразу же умчалась к своему дружку? Ким готов был переступить грань, которая отделяла любовь от ненависти. Однако, воображение будущих кар, не принесло облегчение его сердцу, в котором ревность засела стальной холодной спицей. Он взбежал по лестнице наверх, к своей комнате, когда раздался грохот, словно кто-то что-то опрокинул, заставив его остановиться. Он даже не испугался, потому что уже знал, нет ничего страшнее чувства ревности. Шум раздавался из комнаты Юна , Ким решительно направился туда, чтобы разобраться, в чем дело и остановился перед распахнутой дверью не в силах сдержать глупой улыбки. ЮХа в коротких джинсовых шортах, голубой маечке, но в высоких ковбойских сапогах и стесоне надвинутом на лоб, расставив ноги, пыталась залихватским ковбойским движением, вытащить из-за широкого ремня пульверизатор-разбрызгиватель с моющим средством для стекол и выстрелить
струей в свое отражение в зеркале.
        - Ты промахнулся, Билли, - говорила она ему сквозь стиснутые зубы. - Да ты промахнулся... - и раз, за разом надавливая на рычажок пульверизатора, словно на курок кольта, посылала непрерывную струю в зеркало.
        - Ведро было твоей лошадью? - не выдержав, счастливо засмеялся Ким, кивнув на валявшееся ведро и лужу натекшей из него воды.
        В этот момент он испытывал ни с чем несравнимое облегчение. От неожиданности ЮХа подскочив на месте, развернулась к нему, с бедра нацелив на Кима пульверизатор-кольт. Ким, поддерживая игру, тут же поднял руки вверх. Ничуть не смутившись, ЮХа ловко засадила пульверизатор за ремень на поясе и, кивнув, проговорила:
        - Вы сегодня рано.
        - Я приехал специально, чтобы поговорить с тобой.
        Она щелчком откинула стесон назад, и он повис на шнурке у нее за спиной.
        - О чем? - сурово спросила она.
        Ким не ответил, а показав глазами на бардак, творившийся в комнате Юна , сказал:
        - Пока буду ждать тебя внизу, сварю нам кофе.
        Она кивнула и, взяв швабру, склонилась над ведром. Ким все с той же дурацкой улыбкой, сбежал по лестнице вниз. Забавная девушка. Когда она спустилась на кухню, то по-прежнему была в высоких сапогах, но без шляпы, и на ней, слава богу, поверх обтягивающей майки была накинута клетчатая рубаха. От желания у Кима поплыло перед глазами. Да что с ним такое? Когда она села за барную стойку, отделявшую кухню от столовой, Ким поставил перед ней кружку с кофе. Он был без пиджака, который аккуратно повесил на спинку стула.
        - Спасибо, - поблагодарила она. - Но если хотите у меня готов обед.
        Ким сел на высокий табурет напротив.
        - ЮХа , нам нужно подумать, как жить дальше.
        Она отпила кофе и поставила кружку на стол.
        - Вкусно.
        - Хочешь ты этого или нет, но мы женаты, и тебе нужно с этим смириться.
        - Как? - спросила она, слизывая с губ кофейную пену, и Ким нервно взъерошил волосы. - Вы же получили то, что хотели, а хотели вы Фоксэм и положение. Я вас знать не знаю, и мы не в Чосоне , чтобы я делила свою жизнь с первым попавшимся человеком, которого привел в дом мой отец. Просто не доставайте меня и через три месяца мы тихо разведемся.
        - А если я не хочу развода?
        - Это ваши проблемы, - она махом допила кофе и со стуком, поставив пустую кружку на стойку, припечатала: - Но я в этом фарсе не участвую.
        - Это потому, что я выбор отца, а не твой?
        Она пожала плечами, показывая, что ей все равно, что он думает по этому поводу.
        - Но разве мы не можем подружиться? - не сдавался он.
        - Зачем? Извините, но мне нужно закончить с уборкой и забрать Юна из школы.
        - Подожди, - остановил он ее. - Тебе ведь не сладко живется с отцом. Я могу дать тебе свободу. Мы переедем в мою квартиру и после этого, я уверен, ваши отношения с г-ном Мин С о наладятся.
        - А кто вы такой, чтобы я вам настолько доверилась? Променять родного отца на проходимца? Я знаю про вас только одно: вы хотите получить чеболь , и, кажется, уже получили его, но если потерпите еще три месяца, то получите свободу и от нас.
        - Ладно, - сказал он. - Я проходимец и ты знать меня не хочешь, но позволь мне узнать тебя?
        - Чтобы подружиться? - хмыкнула она. - Зачем вам это надо? Через какое-то время после развода мы забудем друг друга. И вообще, может ли человек озабоченный карьерой с кем-то подружиться? - она отсекала не столько возможность дружбы, сколько более интимного чувства близости: - Ну, не знаю. А ведь я даю вам отличную возможность использовать и разыграть ваше нынешнее положение для более успешной партии. И если таковая имеется, бросить все силы на нее.
        Она, кажется, еще и издевалась. Но, ведь... ее предложение было более чем выгодно, мельком отметил он, но не задержался на этой мысли.
        - Если хочешь отделаться от меня, то забудь, - сказал он серьезно. - Но, как насчет тебя? Для тебя уже имеется подобный вариант?
        - Конечно. Может, я сделаю свой собственный выбор. Встречу мужчину, которого полюблю.
        - Этого не будет, - отрезал Ким. - Придержи свое богатое воображение. Твой муж - я.
        - П-ф, - с беспечной пренебрежительностью дернула она плечом. - Вы мне даже и не муж.
        Ответом ей было встревожившее ее молчание. Он странно и пугающе смотрел на нее.
        - Это ведь можно исправить сию минуту, - глухо сказал он, поднимаясь.
        Девчонка соображала быстро, потому что сорвалась с места прежде, чем он успел обогнуть стойку, взбежала по лестнице, перемахивая через две ступеньки. Наверху хлопнула дверь и Ким зло поздравил себя с тем, что повел себя как безмозглый идиот, пойдя на поводу у эмоций, а не как игрок. Больше малышка не поверит ни единому его слову. Он ушел из дома. Им обоим следовало остыть. Кинув на сидение рядом пиджак, он вывел машину со двора и нервно рассмеялся. Он, который мог убедить босса и склонить несговорчивого партнера по бизнесу принять его сторону, он, чьему молчаливому желанию подчинялись женщины, не смог убедить какую-то домохозяйку. Но как она его просчитала. Да уж, ЮХа дочь своего отца. Ведь просчитать его было непросто, потому что он не проявлял эмоций, но и повел себя с ней не как игрок. ЮХа стала его болевой точкой. Теперь важно, чтобы об этом знали только она и он. Да уж, эта малышка не проста. Так отчитать его. Безграмотная домохозяйка? Что он мог возразить против ее доводов? И разве она не права? Он, Ким Бо , и ее отец создали эту абсурдную ситуацию, с которой она не желала мириться.
Действительно, какого черта, незнакомый человек вдруг вправе настаивать на душевной и физической близости с ней только потому, что день назад его объявили ее мужем? Но хуже всего было то, что она разбудила его чувства, и теперь ему было не столько любопытно, сколько влекло к ней. Пожалуй, он впервые узнал, что значит дуреть от желания. Встав на светофоре, Ким подпер щеку кулаком. Ну почему они не в Чосоне , где женщина беспрекословно подчинялись мужчине, хотела она того или нет. Он тяжело вздохнул, вздрогнул от резких автомобильных сигналов, зазвучавших со всех сторон, как посыпавшиеся на побиваемого камни и, глянув на зеленый глаз светофора, тронулся с места.
        В фойе компании он столкнулся с ЧонСа. Намеренно она поджидала его или нет, ему не было дела. Они прошли к лифту и когда его створки сдвинулись, отгородив их от всего мира, ЧонСа принялась жаловаться на то, что очень соскучилась по нему. Ким внимательно смотрел на нее. С нею повторилась та же история, что с женщинами до нее, она стала ему не интересна. Наверное, так случилось еще и потому, что появилась ЮХа , после которой уже не будет других женщин. По отношению к ЧонСа он не чувствовал угрызений совести, что так поступает с ней. В свое время оба заключили негласную сделку, потому-то ЧонСа и делилась с ним всей необходимой информацией, как он думал. Он ничего не обещал ей и не брал ответственности за нее, хотя бы потому, что блистательная красавица ЧонСа была всего на всего секретаршей. Она была самостоятельной и деловой и должна была понять, что он уже не нуждался в ней, но к удивлению Кима, кажется, не понимала.
        - Неужели у тебя медовый месяц, оппа ? Прости, но я этого не могу принять, и ведь по тебе не скажешь, что ты счастлив, - тихо засмеялась она. - Не от того ли, что мы долго не были вместе?
        ЧонСа даже не скрывала ревности, так что Ким решил отложить разговор об их разрыве и как мог деликатнее объяснил:
        - Я вошел в новую семью и мне нужно время и силы, чтобы вписаться в нее.
        - Но ты мог бы найти минутку и для меня.
        - ЧонСа , нам обязательно нужно встретиться и минуткой здесь не обойтись.
        Это обещание заметно успокоило молодую женщину. А Ким, не мог думать о работе, а только об ЮХа. Сидя на рабочем месте, он ломал голову над тем, как к ней подступиться? Что сделать, чтобы хотя бы расположить ее к себе? И ведь ему не с кем было поговорить о ней? Юн. Неожиданно, его прогулка в парке с Юном вернулась приятным воспоминанием. Особенно то, как они, сидя на скамейке ели сладкую вату. Эта сладкая вата покупалась ими не просто. Когда Ким спросил Юна, какую он будет: голубую или розовую, мальчишка поспешно сказал:
        - Только не голубую.
        - Тогда розовую ? - кивнул Ким, поворачиваясь к продавцу, кое как сдерживая смех при виде насупившегося мальчика.
        Надо же, стереотипы добрались уже и до детских мозгов. Это было печально, если бы не было так смешно.
        - Тогда никакую , - притворно вздохнул Ким, видя насколько Юну хотелось сладкой ваты.
        - Хен , - дернул его за рукав ветровки Юн , - а ты, какую будешь?
        - Голубую , - твердо сказал Ким. - Так как?
        Мальчик помялся и, расправив худенькие плечи, решительно сказал:
        - Я тоже.
        - Почему ты не взял розовую вату? - спросил Ким, когда они, сидя на скамейке, наслаждались сладким воздушным лакомством. - Потому что она девчачья, верно? Твоя сестра любит розовый цвет?
        - Да не то чтобы... - дернул плечом Юн , болтая ногой в разноцветной кроссовке. - Правда, как-то папа принес какие-то мелкие розочки, которые даже и не букетом были, а кустом, ЮХа живо утащила их к себе в комнату. Они у нее долго там стояли, пока не засохли.
        Сейчас, когда Ким вспомнил этот разговор, улыбка сошла с его лица и он, отодвинув биржевые сводки, поднял телефонную трубку.
        - Я хочу сделать заказ на несколько дней, - сказал он.
        За полчаса до окончания рабочего дня, Ким Бо начал нетерпеливо поглядывать на часы, но ушел строго в назначенное время: не раньше, не позже. В этот же вечер, обеденный стол в столовой украшал букет мелких бордовых роз. Госпожа восхищалась им, г-н Мин С о старался не замечать, а Юн, заговорщически посматривал то на Кима, то хитренько на сестру. Через день букет уже желтых мелких роз стоял на столе в гостиной. А на третий, когда Ким пришел с работы и поднимался по лестнице к себе наверх, его окликнула ЮХа. Ким остановился. Она шла к нему с решительным видом, держа руки в карманах передника. Ким заулыбался, кажется, она опять собралась ругаться. Пусть уж хоть так общается с ним. И он, опершись о перила, с удовольствием смотрел на нее. ЮХа остановилась перед ним, глядя снизу вверх.
        - Прошу вас, господин, прекратите эту бессмысленную трату денег, - сказала она. - Мне уже некуда ставить цветы.
        - Ого, ЮХа , ты уже начинаешь думать о нашем бюджете? - улыбнулся он.
        - Не стоит так стараться приручить меня.
        - Приручить? Но я просто хочу поухаживать за тобой. Что, даже попробовать нельзя? - насмешливо поднял он брови. - Скажи мне, что тебе нравится, чтобы я не попадал впросак и не сердил тебя.
        - Я скажу вам, что мне не нравится. Мне не нравится выбрасывать увядшие цветы, - и она, развернувшись, ушла.
        В этот же вечер за ужином госпожа стала настаивать на том, что мужу надо бы лечь в больницу, он уже не раз хватался за сердце. Мин С о отделывался невнятными отговорками и неопределенными обещаниями, потом категорично прекратил неприятный для него разговор, не желая больше поднимать эту тему. Ким почти не слушал их пререкания остро, даже болезненно ощущая рядом с собой ЮХа. Сегодня она подала треугольные кимпап и у Кима чуть не вывалились палочки из рук, когда она задумчиво прихватила губами кончики палочек, которыми ела.
        - По-видимому, Ким еще не сказал тебе, но скоро состоится прием по случаю вливания в нашу компанию фирмы Soka , - говорил в это время тесть. - Это очень важное для нас мероприятие.
        ЮХа положила палочки рядом с тарелкой. Ким тоже. Надвигался очередной скандал.
        - А потому, ЮХа , думаю, ты войдешь в наше с Кимом положение и будешь, как и положено жене, сопровождать мужа на этот прием.
        - Я не пойду, - тихо и так предсказуемо ответила ЮХа.
        В досаде Мин С о бросил ложку на стол и поднявшись, велел:
        - В кабинет.
        Кабинет отца давно уже стал для ЮХа местом скандалов, выговоров и неприятных тяжелых разговоров.
        - Хватит упрямиться, - на удивление спокойно попросил он, когда они остались одни. - Я отступился перед твоими причудами, но на этот раз отступаться не намерен. Это не тот случай. Сейчас речь идет о твоем муже.
        - Ты о том человеке, за которого заставил меня выйти замуж? Но ты должен помнить, почему я это сделала, - девушка тоже старалась не повышать голос, беспокоясь за здоровье отца. - Ты обещал, что мой брак - последнее, на чем ты будешь настаивать.
        - Я делал это для твоего блага. А сейчас речь идет о твоем муже и вашем с ним будущем.
        - Ты хотел сказать, что раньше настаивал и заставлял меня ради себя, теперь же печешься о будущем этого господина.
        - Я устал пререкаться с тобой. Уж не знаю, чем еще убедить тебя!
        - Я тоже. Ты отобрал у меня все и возможности тоже. Может пора остановиться и пожить спокойно, не надрывая сердца?
        - Я твой отец и действую в твоих интересах, интересах моего дитя.
        - Папа, это бесполезный разговор. Я не пойду на прием, - мягко возразила ЮХа , с беспокойством наблюдая, как отец устало опустился в кресло за письменным столом. - Давай я завтра отвезу тебя в больницу.
        - ЮХа , я не буду давить на тебя, просто подумай хорошенько. Ким Бо способный молодой человек, он будет тебе хорошим мужем, а мне приемником.
        - Я рада, что он нравится тебе, но я не стану ему помогать.
        Было трудно снять напряжение нелегкого разговора, упрямо держась своего. А предмет спора отца и дочери в это время сидел на лестнице рядом с Юном и молча, переживал за обоих, прислушиваясь к тому, что делалось в кабинете. На этот раз оттуда не доносилось гневных криков, и Юн с Кимом заметно расслабились, но все равно смотрели на вышедшую из кабинета ЮХа с тревогой и беспокойством.
        - Все хорошо, - сказала она, проходя мимо сидящих на ступеньках мужа и брата.
        - Иди спать, - взъерошила она волосы Юна.
        Ким встал, пропуская ее мимо себя и она ушла в свою комнату, а Ким, дождавшись, когда Юн скроется за своей дверью, постучал к ней.
        - Ты в порядке? - спросил он, когда ЮХа открыла дверь.
        - Да.
        - Я подумал над нашим сегодняшним разговором. Я не буду торопить тебя. Попробуй доверять мне. Просто попробуй.
        - Хорошо. Спокойной ночи, - сказала она и закрыла дверь.
        На следующий день господин Мин С о, поддавшись на уговоры жены и доводы дочери, что на намечающемся и таком важном для него приеме, он должен выглядеть бодрячком, лег в больницу на обследование.
        А те две недели, что Ким принял на себя руководство компании, выдались непростыми, и он в полной мере ощутил давящий пресс дел, нерешенных проблем и той огромной ответственности, которую изо дня в день выдерживал его тесть. Положение дел в компании он знал. Перед тем как лечь в больницу, тесть известил совет директоров о том, кто будет замещать его на это время и через кого держать с ним связь. Ким Бо не был настолько честолюбивым, чтобы на время своего назначения занимать кабинет босса, а потому просто попросил ЧонСа принести ему необходимые документы и бумаги. Дела в компании шли по заданной боссом инерции, и Ким решил взяться разрешить ту непростую проблему, которую все откладывал, чего-то выжидая Мин С о, а именно: подавление сильнейшего конкурента. В данном случае речь шла не о Nero , а о стоящим за ним КомпанИ. Бездействие Фоксэм уже истолковывалось как слабость, и этот нарыв нужно было решительно удалять, а не давать ему созревать дальше. В первый же его день как заместителя на должности президента компании, к нему в кабинет вошел Чан Ги Хен начальник службы безопасности. Он и Ким Бо не
очень симпатизировали друг другу, испытывая не обоснованную антипатию и настороженность по отношению один к другому. Начальник службы безопасности считал лощеного Кима Бо выскочкой и карьеристом, Ким в свою очередь был уверен, что Ги Хен закоснелый тугодум и неповоротливый мастодонт. Оба игнорировали друг друга. Но чего Ким не мог отнять у Ги Хена так это прямолинейности, граничащей с грубостью, и честности. Этот мужик был слишком принципиальным, чтобы хитрить и вести двойную игру, он был из тех, кого называют "честным служакой". В свою очередь, начальник службы безопасности не мог не признать способностей Кима Бо , как и его трудолюбия. Парень мало интриговал и только тогда, когда его вынуждали отвечать ударом на удар, либо защищать свой проект. Информацию получаемую от ЧонСа , он использовал по делу, умело просчитывая ситуацию, но что не маловажно, никогда не боялся брать ответственность на себя и отвечать не только за свои действия, но и отстаивать вверенных под его начало людей. На веку начальника безопасности Ким Бо еще никого не сдавал, прикрывая свои промахи.
        - Решил, что рабочий день закончился и можно отдохнуть, чеболь ? - иронично и не без скрытого пренебрежения поддел Ги Хен , глянув на кашемировое пальто в руках Кима.
        - Никак, возжелали поговорить со мной, любитель собирать компромат? - не остался в долгу Ким.
        - Есть кой-какая информация, которую тебе не мешает узнать, - и, шагнув к столу, положил на него распечатки сложенные в прозрачный файл.
        - Садитесь, - пригласил Ким, повесив пальто на плечики, после чего вытащил содержимое файла.
        В нем лежали распечатки с камер видеонаблюдения и распечатки телефонных разговоров, из которых выходило, что один из сотрудников планового отдела шпионил в пользу Nero. Никого особо не удивляло, что он брал документы для Nero , ведь это была дочерняя фирма, входящая в конгломерат, но его телефонные разговоры... Он докладывал все, что узнавал из документов, с которыми работал, в том числе и с внутренними, не подлежащими огласке, а в ответ получал определенные указания. И только один раз в этих разговорах прозвучало название КомпанИ и то, собеседник шпиона тут же посоветовал ему заткнуться. И если прочесть телефонные разговоры последовательно, а не в разбивку, то вырисовывалась неприглядная картина. Нарыв, который Мин С о, предпочитал не трогать, готов был вот-вот лопнуть.
        - Как давно знаете об этом? - спросил Ким. - Этим распечаткам и снимкам две недели, а лично вы, когда начали этим заниматься?
        - Два месяца уже. Я просто решил проверить свои подозрения... и это не вся информация. Что будешь делать?
        - А он особо не скрывается, - пробормотал Ким, разглядывая через прозрачный файл, лежащий сверху размытый снимок с видеокамеры.
        - Не он один считает, что дни председателя Мин С о сочтены, так что самое время уволить его без выходного пособия. Судя по тому какую активную деятельность развил этот тип, КомпанИ решило, что Nero пришла пора отделаться от Фоксэм , пока ее президент в больнице. Так, что решаем делать с этим шпионом?
        - Не трогай его.
        - Ну, - хлопнув себя по коленям, поднялся со стула Ги Хен. - Тогда я вам больше не нужен.
        На его лице ясно читалось, что чего-то подобного он ожидал услышать, и что у выскочки действительно кишка тонка.
        - Нужны. Сможете организовать три ноута со скайбом и принести сюда?
        Начальник службы безопасности, немного подумав, кивнул.
        - Как насчет прослушки ? - поинтересовался Ким.
        - Каждую неделю проверяем, но можно полностью блокировать возможность прослушивания на какое-то время.
        - Час? Полтора?
        - Сделаем. А...
        - Хочу провести внеплановое собрание основного совета директоров.
        Через полчаса к нему в кабинет вошла ЧонСа.
        - Не верю своим глазам... В последние дни ты все время уходил раньше, а тут в твоем кабинете свет горит. Я решила проверить. Может, поужинаем вместе, и ты мне расскажешь, из-за чего поссорился с молодой женой?
        - Не получиться. Работы много.
        - Понимаю. Ты теперь наш новый босс. Поздравляю. Хочешь стану твоим секретарем?
        - Я и так получил тебя в наследство.
        - Я имею ввиду , что могу устроить свое рабочее место рядом с твоим кабинетом, - уточнила ЧонСа вполне серьезно.
        Ким коротко взглянул на нее. Она становилась все решительнее.
        - Это не имеет смысла. Нужно, чтобы ты быстро снабжала меня необходимыми документами, так что будь там, где ты сейчас.
        После того как она ушла Ги Хен внес три ноутбука. Подключив и настроив их, они связались с директорами трех дочерних компаний, основных держателей акций Фоксэм. Выслушав Кима и Ги Хена , они согласились с тем, что КопанИ не упустит благоприятного момента и попытается в отсутствии председателя Мин С о, что-то предпринять.
        - Вопрос: что именно и откуда будет нанесен удар? - подвел итог Ким.
        - По тем данным, что я располагаю, КомпанИ держит на крючке Nero , скупив почти все ее акции, но почему-то пока не вынуждает ее выйти из состава Фоксем. Он стал негласным акционером Фоксэма , - сказал 1-й директор.
        - Если связь Nero и КомпанИ очевидна... - начал 2-й директор, но 1-й директор перебил его:
        - Их связь еще надо доказать. Директор Nero все будет отрицать. Скажет, что сотрудник финансового отдела действовал по своей собственной инициативе, а тот компромат, что мы ему предоставим, объявит сфабрикованными.
        - Но у тебя ведь есть план? - спросил Кима 3-й директор, просматривая этот самый компромат, что был послан каждому из директоров по факсу.
        - Да, - отозвался Ким. - Они еще сами ничего не знают, потому и собирают информацию о нас. Судя по телефонным распечаткам, они ищут наше слабое место. Слишком очевидно, что КомпанИ собралось завладеть через Nero акциями Фоксэм. Считаю, что нужно отвлечь его на более выгодную игру, поманив лакомым куском, тем временем скупив акции самого КомпанИ. Мне нужна ваша поддержка. Рассчитываю на вас, - поклонился Ким.
        - И что это за план? - скептически спросил 1-й директор.
        - Хочу подставиться.
        - Объяснись.
        - Хочу подкосить КомпанИ.
        - Это возможно? - засомневались директора, не тому, что это выполнимо, а тому, что это по силам Киму. - Президент Мин С о старался лишний раз не задевать КомпанИ.
        - Нет, - возразил Ким. - Он ждал, когда противник подойдет достаточно близко, чтобы иметь возможность ударить наверняка. КомпанИ ведет себя с ним осторожно, понимая насколько он опасен, ведь президент Мин С о ни разу не сделал ни одного промаха, которым бы могли воспользоваться. Уверен , КомпанИ прощупывало не только вас, но и других акционеров. Если копнуть глубже, наверняка выяснится, что оно намеренно подвело Nero к банкротству, чтобы легче было манипулировать им.
        - Я займусь Nero , - сказал позади Кима Ги Хен.
        - Но сейчас, когда президент Мин С о временно отсутствует, если я совершу "промах", неужели КомпанИ не отреагирует и не воспользуется моментом, чтобы сокрушить Фоксэм ?
        - Слишком рискованно, - покачал головой 3-й директор осторожный и, как всегда, настроенный пессимистично.
        - Что требуется от нас? - тут же спросил 1-й директор у Кима.
        - Завтра я буду просить совет директоров поддержать меня в том, чтобы не вкладывать деньги в некое предприятие и не скупать его акции, которые идут по самой низкой цене, так как данное предприятие представлено как нерентабельное. Вы начнете настаивать на его приобретении, я же выскажу сомнение, посчитав его убыточным. Но главный ваш упор будет делаться на то, что это решение самого президента Фоксэм.
        - Хочешь, чтобы явно просматривалась игра?
        - Да. КомпанИ непременно влезет в наши разборки, чтобы приобрести себе союзника и заглотит наживку, которую мы приготовим.
        - Заставить их рискнуть и выложиться по крупному, - раздумчиво проговорил третий директор. Если это будет, хотя бы 50 %, мы выбьем у них зубы. Nero финансово беспомощно и номинально зависит от Фоксэм , но КомпанИ выложиться для того, что бы свалить нас. Что ж, есть удобный случай, наживка и возможность. Если придавим КомпанИ , Nero останется в нашей структуре.
        - Это имеет смысл, - проговорил молчавший до сих пор второй директор. - Если под наживкой вы имеете ввиду , что-то конкретное.
        - Да, - сказал Ким. - Завтра совет директоров, то есть вы, попытаетесь убедить меня вложить круглую сумму в некое предприятие, к которому давно приглядывался председатель Мин С о, уверяя, что оно, в дальнейшем, укрепит нас экономически, нужно только вложиться. Ваша информация должна быть многообещающей и убедительной. Вы доказываете мне, а значит и КомпанИ , что это предприятие будет прибыльным и покроет все расходы Фоксэм. С другой стороны, я дам понять, что очень хочу выслужиться перед вами и тестем и готов принять ваше предложение, но не решаюсь на подобный шаг, хотя, даже я понимаю всю его перспективность.
        - Да уж, - хмыкнул у него за спиной Ги Хен. - Тебе даже не нужно будет стараться, изображая выскочку.
        - Будет очень хорошо, если поверят в мои честолюбивые намерения, - продолжал Ким, словно не слыша этой реплики.
        - Чтобы все выглядело правдоподобно, советую потянуть решение о покупке предприятия неделю, - сказал один из директоров.
        Ким кивнул, принимая предложение.
        - То есть, дадим КомпанИ время для решительных действий? - хмыкнул второй директор. - План не плох, дело за тем, где взять настолько лакомый кусочек, чтобы на него позарилось само КомпанИ.
        - Мы создадим приманку, - сказал Ким. - Я выделил три обанкротившихся предприятия, из которых мы выберем то, с которым будем работать, подводя под него крепкую информационную и юридическую базу с хорошей финансовой историей, подтвержденную банковскими вкладами и счетами, такими, чтобы укрепило мою уверенность, что оно будет приносить стабильную прибыль.
        - Хороший источник доходов, но в будущем? Хорошо, давайте посмотрим наши козыри, - предложил первый директор, просматривая короткие справки, сброшенные на электронку , каждому из участников начинающейся игры.
        - Да хотя бы вот это, под вторым пунктом, - сказал третий директор, щурясь через очки на монитор своего компьютера, когда открыл в нижнем углу почту. - Тут все упирается в какой-то паршивый конвейер, который необходимо будет заменить. Видимо необходимость модернизировать его, и остановило работу предприятия.
        - Не только, - подал голос третий директор. - Речь шла о полной модернизации предприятия, и потому оно посчиталось убыточным.
        - Закрылось недавно, - добавил Ким, - потому не успело обветшать, а его оборудование устареть. То есть, вы можете сначала настаивать лишь на приобретение конвейера, которое обойдется дороже, чем восстановление всего предприятия, которое продают за бесценок.
        - А, - встрепенулся второй директор. - Кажется, я помню эту историю. Ее, эту фабрику, провалили конкуренты. Там было все не так уж и плохо, просто в ее правлении произошел раскол. Точнее его раскололи с подачи конкурентов. Одни выступали за модернизацию, другие настаивали на убыточности этого. В, конце концов, конвейер полетел, кажется, при этом были жертвы. Потом, иски, выплаты компенсации семьям погибших и вот результат...
        - Что ж, наживка неплохая, Ким, - одобрил первый директор. - Распишем наш сценарий так, как в бестселлерах самой ДоРа и сведем к тому, что все дело в конвейере.
        - М-да, от такого лакомого куска и я бы не отказался, - проговорил второй директор. - А если докажем, что спрос на продукцию этой фабрики не то что будет расти, а хотя бы останется стабильным, то ценны ей не будет.
        - Отлично! - потирали руки директора. - Теперь, нужно, чтобы предприятие приобрело нужную историю и необходимую документацию.
        - Да и пусть будет еще один покупатель.
        - Если постараемся мы, постарается и КомпанИ , чтобы отобрать его у Фоксэм. Если рассчитаем верно, то в течение двух недель, оно попытается пошатнуть позиции Фоксэм и вывести Nero из его состава.
        - После собрания директоров, с его одобрения или без, начинаем скупать акции фабрики.
        Когда совещание было окончено, связь отключена и компьютеры возвращены на место, Ким засел за соответствующие документы. Нужно было тщательно подготовить и аргументировать, почему Фоксэм необходимо приобрести эту фабрику. В дверь его кабинета постучали, и Ким с удивлением посмотрел на вошедшего Чон Ги Хена так и не ушедшего домой.
        - По-видимому, не стоит приостанавливать сбор информации о связи Nero с КомпанИ , - многозначительно сказал он.
        - В КомпанИ есть человек, работающий на нас? - прямо спросил Ким.
        - Само собой, - пожал плечами начальник службы охраны. - И мы платим за подобную услугу неплохие деньги.
        - Тогда подтвердите связь Nero с КомпанИ
        Ким работал всю ночь. Он знал, что директора задействовали свои связи, обзвонили сотрудников и создали рабочие группы. Информация от них поступала на его электронную почту беспрерывно, и в соответствии с ней Киму приходилось перестраиваться и менять все на ходу. В час ночи ожил его сотовый. Ким машинально поднял трубку и, потирая переносицу, чтобы снять напряжение с глаз, устало отозвался:
        - Да.
        - Господин?
        При звуках тихого голоса утомление мгновенно оставило Кима.
        - ЮХа , я же просил не называть меня господином, - попенял он ей.
        - Извините. Я только хотела сказать, что когда вы придете, в столовой будет оставлен ужин для вас.
        Ким улыбнулся, и ему сразу захотелось домой, причем домой именно к ЮХа. Странно, что он совсем не вспоминал о своей квартире. В последнее время, думая о доме, он думал о ЮХа и о своей комнате по соседству с ней.
        - Завтра состоится совет директоров, и я не смогу приехать. Ночевать останусь здесь.
        - Но вы поели?
        - Конечно. Не беспокойся. Тут рядом, за углом, есть неплохое кафе, где заказывают обеды, правда там готовят не так вкусно, как ты.
        - Завтра вы вернетесь? - пропустила она его комплимент мимо ушей.
        - До обеда точно нет. Если задержусь снова, позвоню.
        - Хорошо, - сказала она, готовясь положить трубку.
        - Подожди, - остановил ее Ким. - Как дома? Что с отцом?
        - Дома все в порядке. Юн спрашивал о вас за ужином. Мама целый день пробыла у отца в больнице, - докладывала она. - Анализы у него боле менее нормальные для его возраста, только сердце подлечить и давление привести в норму, в этом случае врачи рекомендуют одно - хороший отдых.
        - А ты как? спросил он. - Сама не забываешь отдохнуть?
        - Ни в коем случае, - не без иронии ответила она. - Что ж, удачи вам.
        - Спокойной ночи, ЮХа.
        Она отключилась, а он все сидел, переживая испытанное им только что теплое чувство, когда просто слушал ее. Сам ее голос успокаивал его нервы. Утомление прошло, он ощущал себя отдохнувшим и уже спокойно, без излишнего напряжения занялся работой, зная, что у него все получиться. С четырех и до семи утра ему удалось поспать. В восемь постучался начальник службы охраны, войдя к нему с судками горячей пищи, зачехленным костюмом и свежей рубашкой.
        - Это вам, - произнес он, отвечая на молчаливый вопрос Кима, вешая костюм на вешалку.
        - Я ничего подобного не заказывал...
        - Это от ЮХа. Похоже, вы нашли со своей женой общий язык.
        - Я даже ей не друг, - пробормотал Ким.
        - А вы что хотели, - усмехнулся Ги Хен. - ЮХа девочка с характером.
        Ким переоделся и, улыбаясь себе в зеркало, зачесал волосы назад. Он и забыл как это приятно, когда о тебе заботиться тот, кто не безразличен тебе самому.
        На совете директоров он был убедителен в своем сомнении и нерешительности, как были убедительны и три директора, что уверяли его в необходимости приобретении фабрики. Подали они все так, будто Фоксэм просто не сможет существовать без нее, но Ким Бо все не мог принять окончательного решения. Его скепсис потянул за собой недоверие других акционеров, трем директорам начали возражать. Но и возле трех директоров образовалась группка единомышленников, в основном те, кто не приветствовал в правлении Фоксэм зятя босса. А воздержавшиеся вообще не принимали этого "выскочку" всерьез. Итак, половина состава правления была за то, чтобы поддержать идею трех директоров, вторая, более осторожная, против. Среди воздержавшихся был и директор Nero. Совет закончился, так и не придя к какому-то определенному решению. Остальную часть дня Ким занимался текущими делами фирмы, полчаса относительного покоя и затишья наступили для него во время обеда, когда он с удовольствием съел присланные ЮХа блюда. Вечером пришло сообщение по SMS, что на фабрику приходил какой-то человек. После Киму позвонил один из директоров, доложив,
что их сплоченные сторонники свято верят в бесхарактерность и недалекость Кима Бо и собираются доказать г-ну Паку Мин С о никчемность его приемника. А вскоре Ги Хен сообщил, что приходивший на фабрику был человеком из Nero.
        - КомпанИ пока не подставляется, предоставляя Nero прерогативу прояснить, что к чему.
        - Или все же, они тут не причем? - проговорил Ким, уставившись в темнеющее вечерними сумерками окно, и тут же ответил себе: - Причем. Шуму мы наделали достаточно. Пока директора обсуждали со своими сторонниками мое сомнение относительно того приобретать фабрику или нет, к ним в ресторане присоединился директор Nero. Представляю, какие радужные перспективы расписали они перед ним.
        - Мне доложили, что сразу по выходу из ресторана, был звонок в КомпанИ.
        - Игра началась, - кивнул Ким.
        Он приехал домой после двенадцати, и, заметив, что окна на кухне и в гостиной темны, открыл дверь своим ключом. В доме стояла тишина. Бросив портфель у порога, он снял ботинки и, надев тапочки, прошел в гостиную, на ходу ослабляя узел галстука. И вдруг остановился. В столовой, на столе, стоял накрытый термо -салфеткой ужин. Ким подошел к столу, снял пиджак, повесив его на спинку стула и, сев, откинул салфетку. Он не мог не улыбнуться. Она приготовила ему то, что, по-видимому подавала сегодня на ужин Юну. Взяв палочки, он начал есть. Да, он вернулся домой, где его ждали и где заботились о нем. Съев все без остатка, он засучил рукава кипенно белой рубашки и аккуратно, стараясь не шуметь, вымыл посуду. На следующее утро он не застал за завтраком ни Юна , ни госпожу. По словам Юха , в этот день госпожа сама отвезла сына в школу, там проходили спортивные состязания, и она хотела "поболеть" и поддержать сына. Поговорить с ЮХа Ким тоже не успел, только поблагодарил ее за вчерашний обед, ужин, и смену белья. Она рассеянно кивнула и, кажется, только и ждала, чтобы он побыстрее ушел, чтобы подняться к себе
наверх. Так что завтракал Ким опять в одиночестве. Он выводил лендровер , когда в распахнутые двери гаража прошла ЮХа одетая в ветровку, тенниски и бейсболку с длинным козырьком. Подмышкой она держала пластиковую папку. Подойдя к прислоненному в углу гаража велосипеду, она бросила в его корзину папку и, взявшись за руль, покатила велосипед к выходу. Ким к тому времени уже потихоньку вывел машину и теперь, наблюдая за ней в зеркальце заднего вида, опустил стекло.
        - ЮХа , садись, подвезу.
        - Спасибо, - коротко сказала она. - Мне недалеко.
        Ким решил настаивать, когда девушка, больше не обращая на него внимания, сев на велосипед, выехала в открытые ворота. Пусть у нее была фора, - Киму пришлось остановиться, чтобы закрыть автоматические ворота, - но на выезде на шоссе, он, естественно, нагнал ее и сбавил ход, держась рядом. ЮХа сосредоточенно крутила педали, не замечая никого и ничего, и он боялся отвлекать ее, потому что чем дальше они ехали по проспекту, тем оживленнее и плотнее становился автомобильный поток.
        - ЮХа , - все же не выдержав, позвал он. - Садись в машину, довезу, куда ты скажешь. Велосипед сунем на заднее сидение.
        Он подумал, что велосипед может попортить кожаные сидения и наверняка с его колес в салон наберется много грязи, но сейчас это было не важно. ЮХа вдруг подняла руку, свернула в сторону, пересекая автомобильную полосу, и покатила между двумя рядами машин. Кима обдало колючим холодом страха, сердце сжалось так, что он не мог выдохнуть. Мало того, из двигавшихся впереди машин начали раздаваться призывы:
        - Девушка, возьмите меня с собой!
        - Госпожа, садитесь к нам...
        - Красавица, взгляни в мою сторону...
        И Киму, стиснутому в своем громоздком ландровере едущими впереди и позади машинами, оставалось только беситься.
        - Эй, скажи хоть, как тебя зовут?! - услышал он донесшийся до него крик, брошенный вдогонку Юха , переполнивший чашу его терпения.
        - Этот моя жена, придурки ! - высунувшись из окна по пояс, проорал он на всю автостраду.
        Что это такое вообще?! Замужняя женщина носится на велосипеде как тинэйджер! Неожиданно для себя Ким понял, что взвинчен и ему понадобилось немало времени, чтобы успокоиться. Влетев в кабинет, он первым делом включил компьютер и зашел на сайт биржевых новостей. Акции фабрики со сломанным конвейером, кто-то потихоньку начал скупать. Позвонил второй директор.
        - Видел биржевые новости?
        - Да. Акции скупают.
        - Играем на повышение?
        - Да.
        После обеда он поехал к тестю, прихватив с собой несколько оптимистичных отчетов, домой постарался вернуться вовремя. Когда он вошел, все уже сидели за ужином. Пока госпожа и Юн спрашивали как у него и у отца дела, ЮХа поднялась из-за стола и накрыла для него. Госпожа начала подробно рассказывать о состоянии здоровья мужа, от которого тоже только что вернулась
        - Удивительно, что мы с вами не столкнулись. Он был в настроении после вашего ухода. Сказал, что вы приезжали к нему с отчетами. Правда он говорит, что это не совсем те бумаги, которые он хотел бы видеть, но все равно...
        - Я все понял, госпожа, и больше не стану беспокоить его делами, - пообещал Ким.
        После ужина госпожа ушла к себе, а Ким, собрав тарелки со стола, предложил ЮХа свою помощь.
        - Спасибо, господин, но я лучше сама. Отдыхайте.
        - Ты съездила удачно? Оплачивала счета? Чтобы это ни было, можешь поручить это мне.
        - Я подумаю, - уклончиво ответила ЮХа , загружая посуду в посудомоечную машину.
        - Хен , - потеребил его за рукав, подошедший сзади, Юн. - Помоги с задачей.
        - Пойдем, - обнял его за плечи Ким, но поднявшись в его комнату и посмотрев в тетрадку, удивился: - Ты же все решил правильно.
        - Да просто ЮХа сейчас лучше не трогать. Она сегодня не в настроении.
        - Правда?
        - Она уже в школу за мной приехала сердитая.
        - Она уезжала куда-то днем... Я тут подумал, может она поссорилась со своим парнем?
        - Откуда? - буркнул мальчишка, не отрываясь от компьютерной игры. - Видели наш дом? Большой, да? А она убирает его одна.
        - Ну... - оглядел Ким беспорядок царивший в комнате Юна, разноцветные постеры на стенах, наушники, висящие на стене над компьютером. - Может, друг детства со школы.
        - Ха, - скептически скривился мальчишка. - Был у нее в школе друг, но отец его отвадил. Потом своих женихов начал ей подсовывать, но ЮХа никого не хотела. Когда она им грубила, я чуть со смеха не писался.
        - Грубила? ЮХа ? - недоверчиво повернулся к нему от постера начинающей, но уже популярной рок-группы, Ким. - Но я, ни разу не слышал, чтобы она сгрубила.
        - Это потому, - проговорил мальчишка, щелкая мышкой и следя за мечущейся по монитору фигуркой викинга. - Что вы уже ее муж. Чё вам грубить, если отцу с самого начала сказала, что разведется с вами через месяц.
        - Что? - потрясенно воскликнул Ким, но тут, же взяв себя в руки, спросил: - Когда она это сказала?
        - Перед свадьбой. Потому и выйти за вас как бы согласилась.
        - Почему через месяц, а не через три? Ким не мог прийти в себя. Так вот на каких условиях, состоялась эта свадьба и вот почему, тесть так настаивал на свадебном путешествии. Он хотел привязать ЮХа к Киму, влюбить ее в него, тогда как он, сделал все, чтобы этого не произошло. А это значит, что ЮХа вот-вот начнет настаивать на том, что бы отец выполнил условие сделки со своей стороны. Ни кто из них, ни отец, ни дочь, не принимали чувства Кима в расчет.
        - Не знаю. Она так папе говорила, - услышал он голос Юна, и вдруг бросив играть, Юн повернулся к нему. - Хен , а вам сестра нравится?
        - Очень.
        Мальчик помявшись, нерешительно произнес:
        - Ну... она любит театр, но если вы позовете пойти ее с вами, она откажется и мне влетит за то, что проговорился.
        Ким горько улыбнулся и потрепал Юна по голове.
        На следующий день директора забеспокоились. То один, то второй, то третий звонили Киму с предупреждением, что рисковать дальше нельзя, и нужно перестать поднимать цены на акции фабрики и дать КомпанИ выкупить ее. Но Ким стоял на своем.
        - Хочу исчерпать у КомпанИ как можно больше финансовых резервов,- отвечал он.
        Но к вечеру "вынужден" был уступить и, сулившая только прибыль, фабрика ушла к КомпанИ по неоправданно завышенной цене. Вечером три директора и Ким Бо встретились в ресторане, чтобы снять напряжение дня и отметить свою победу... Этим же вечером госпожа постучалась в комнату к дочери.
        - Дорогая, - сказала она, когда ЮХа открыла. - Во-первых, звонил Ким и предупредил, что придет поздно. Сказал, чтобы ты не беспокоилась об ужине для него. Во-вторых, одна дама из нашего клуба принесла билеты на мюзикл, ее планы поменялись, и она предложила их мне. Я знаю, как ты любишь театр...
        - О, мамочка! - пылко кинулась ей на шею ЮХа.
        - ... это через неделю... - успела предупредить госпожа, придушенная объятиями дочери.
        А тем временем финансовые игры продолжались. Кажется, до КомпанИ дошло, что в фабрику придется еще и вбухать больше, чем предполагалось, к тому же при ближайшем рассмотрении она оказалась в более плачевном состоянии, чем представлялось на первый взгляд. И КомпанИ спихнуло все расходы на Nero. Когда президент Мин С о вышел из больницы, то появившись в офисе перво-наперво просмотрел сводки за прошедшую неделю и оценил игру Кима.
        - Хоть ты и рисковал, но, кажется, у тебя получилось.
        Ким, молча, поклонился. Его мысли занимало предстоящее свидание, и он едва сдерживался, чтобы не посмотреть на часы. В результате, боясь опоздать, он приехал в театр на полчаса раньше. Купив программку он, бродя по фойе, высматривал ЮХа. Сколько же он не был в театре? Кажется, в последний раз это было в институте, и он ходил на арт-хаусную постановку, которая напрочь отбила желание посещать театр вообще. Прозвенел звонок и Ким заволновался: может она передумала? Может, возникли какие-то неразрешенные проблемы? После третьего звонка Ким понял - ЮХа не придет. Узнала об его хитрости? От кого? От госпожи? Теща такая болтушка, не заметит, как проговорится. Разочарованный, терзаясь догадками, он прошел в зрительный зал и занял свое место. Свет медленно погас. Зрители, как и оркестр в оркестровой яме, настраивались на спектакль. Кресло рядом с Кимом по-прежнему пустовало. Чтобы ни стало причиной того, что ЮХа не пришла, ему придется смотреть спектакль одному. Киму было скучно и неинтересно. Если уж на то пошло, то лучше бы он сидел сейчас за столом рядом с госпожой, Юном и тестем, наблюдая как ЮХа
накрывает для них. Он решил, что посидит минут пятнадцать и если спектакль не увлечет его, уйдет и плевать, что билеты стоят дорого. И Ким попытался честно увлечься тем, что происходило на сцене. Нереальность действа, насыщенная яркостью декораций, завораживала. Хотя умом Ким понимал, что все это бутафория, но не поддаться атмосфере праздника он не мог, и не сразу заметил, что по ряду к свободному креслу кто-то пробирается, шепотом извиняясь перед потревоженными зрителями. Досадуя на опоздавшего, Ким убрал ноги с прохода, приподнялся, пропуская опоздавшего мимо себя, и замер, когда пустующее место рядом с ним заняли. С заколотившимся сердцем, он сел обратно в кресло и его опущенный взгляд уперся в подол темного платья, обтягивающий колени и лежащую на них руку чье узкое запястье украшал тонкий золотой браслет. Ким украдкой вдохнул нежный аромат духов и медленно поднял взгляд, остановив его на лице своей соседки. Красавица, поднеся к глазам театральный бинокль, смотрела на сцену, а Ким во все глаза на нее, не в силах отвести глаз от плавных линий шеи и тяжелого узла волос лежащего на затылке. Она
сидела, не касаясь спинки кресла, глядя в бинокль. Черное простое платье без затей облегало фигуру. Зачарованно, с наслаждением наблюдал он, как она следит за действием на сцене, потом хмурясь, поворачивается к нему, сердито смотрит, как ее глаза расширяются в изумлении, губы приоткрываются... Он с трудом сглотнул. Всем своим видом она давала понять, что недовольна, когда на нее так откровенно пялятся , но Ким ничего не мог с собой поделать. До этого момента он знал, что его жена хорошенькая и милая, но что была такой красавицей... Она удивилась, но потом, вдруг испугалась и смутилась. Чего испугалась, глупенькая ? Его неприкрытого восхищения? Немного вымученно он улыбнулся ей, успокаивая. ЮХа откинулась на плюш кресла, а его больше не интересовало то, что происходило на сцене. Никогда еще женщина не завораживала его настолько. Ей было неловко под его взглядом и она, подавшись к Киму, доводя того до головокружения, с тихим негодованием спросила:
        - Долго вы еще будете смотреть на меня?
        - Что? - хриплым шепотом выдавил он, почти не соображая.
        Кажется, первый акт закончился, потому что она вдруг выпрямилась и захлопала. А у него остановился взгляд. Плечи ЮХа подрагивали в такт ее хлопкам, так должно быть будут они ритмично вздрагивать... когда они займутся любовью на брачной постели... Он с трудом стряхнул наваждение. Вот же! Медленно зажегся свет, начался антракт и ЮХа встала. Ким поднялся и посторонился, пропуская ее мимо себя, вместо того, чтобы самому двинуться вперед. Она протиснулась мимо, и он тут же последовал за ней. Когда вышли в фойе, ЮХа возмущенно обернулась к нему:
        - Решили поразвлечься и втянули в свою выходку мою маму?
        Он лишь улыбался в ответ и вид у него, кажется, был донельзя глупый. Сейчас он был совершенно беспомощен перед ней. Она ругалась на него, как недовольная жена на растяпу мужа, а он просто стоял и улыбался, держа руки в карманах брюк.
        - Вы испортили мне весь вечер и прекратите, наконец, глазеть на меня.
        На них начали оборачиваться.
        - ЮХа , - мягко сказал он. - Я все равно не смогу с собой ничего поделать. Может, пойдем в ресторан и просто посидим там, раз уж вечер для тебя испорчен?
        Она пытливо посмотрела на него.
        - Зачем вы так поступили? - уже спокойнее спросила она.
        - Хотел сделать тебе приятное , ну и немного побыть с тобой вдвоем.
        Она задумалась, смотря в сторону, давая возможность Киму, открыто любоваться ею и, вздохнув, сказала:
        - Ну, хорошо, пойдемте в ресторан. Все равно мой выход в театр испорчен.
        Ким уже и не помнил, когда так волновался, пожалуй, разве на экзаменах в университете. Когда они вышли из театра, прозвенел звонок к началу второго акта.
        - Ты на машине? - спросил он, открывая перед ней дверь.
        - Нет, я доехала на такси.
        Внутри у него все оборвалось, будто он ухнул в крутую пропасть с неимоверной высоты. Уши заложило. Значит, она будет сидеть рядом с ним в машине... близко... а ведь неизвестно, что может произойти с ними, когда они останутся один на один, отгороженные от всего мира. Сердце учащенно забилось, и он вынужден был тряхнуть головой, что бы хоть немного протрезветь и привлек всю свою волю, подавляя властное влечение и потакающее ему разгулявшуюся фантазию. Ведя машину, Ким предупредил ресторан, в котором для Фоксэм был зарезервирован постоянный столик, о своем приезде. Этот столик предназначался для проведения непредвиденных переговоров и экстренных встреч, которые случались частенько. Киму ни разу не приходило в голову приводить сюда даму, даже ЧонСа. Поэтому вышколенный метрдотель не смог скрыть удивления, когда приветствовал поклоном его и ЮХа. Он провел их за столик с зажженной свечой и бутылкой красного Калифорнийского, которое обычно заказывал Ким. ЮХа , сев на выдвинутый для нее официантом стул, принялась изучать меню. Заказ им принесли довольно быстро. Они молчали, Ким потерялся, он не знал о чем
говорить, и они не сказали друг другу ни слова, пока им не принесли блюда. Ким не мог есть, он лишь мог смотреть на ЮХа. Они немного выпили, и он попытался было завести разговор, но с удивлением заметил, что она ест, так как будто прислушивается к своим ощущениям, вкусовым впечатлениям и перестал отвлекать ее.
        - Странно, - вдруг сказала она. - В меню это блюдо было заявлено, как...
        - Мне, кажется, ты могла бы открыть ресторан, - сразу откликнулся он.
        Ведь речь шла о ней самой, а это было единственное, о чем он мог и желал говорить.
        - Вы так считаете?
        - Это твое, - подтвердил он. - У каждого человека должна быть мечта и почему ей не быть у тебя?
        - Если уж осуществлять мечту, - вздохнула она, - то самостоятельно, а в моем случае обязательно вмешается отец. Он влезет в нее, растопчет, сделает никчемной, докажет, что все это пустое и блажь и заставит отказаться от нее. Если уж говорить об этом, то я хочу сама воплощать свои мечты. Хотя знаете, - она улыбнулась. - Отец поставил мне цель, и я добилась ее. Когда он уволил всех служанок, после того как мы с ним сильно разругались, я даже ненавидела его за то, что он низвел меня до уровня домохозяйки. Но слово было сказано, а я сказала: "могу и сделаю!"
        - Но ведь это не мечта, - напомнил Ким. - Из-за чего у вас пошли разногласия? Из-за твоего желания все сделать по-своему.
        - А так всегда, родители продолжают подчинять, а дети уже не хотят подчиняться. Я не хотела, чтобы отец продолжал вмешиваться в мои дела, хотела все решать сама. Хотела посмотреть, что получиться лично у меня. Но отец уверен, что я бесталанна и без него пропаду, что я даже дом вести не в состоянии, раз все из рук валиться. Тогда я сгоряча и крикнула, что смогу, это раз плюнуть, притом, что действительно ничего не умела. Даже яичницу пожарить.
        Ким поймал себя на том, что продолжает смотреть на нее, не смотреть было выше его сил. Этот человек страшно нравился ему и ему уже было как-то все равно, кто перед ним домохозяйка или дочь президента крупнейшего конгломерата. Когда принесли десерт, ЮХа замолчала, пытаясь определить продукты, которые входили в состав нежного суфле. Как сделать суфле воздушным она знала, но что придавало десерту такой ненавязчиво необычный вкус, понять было трудно. С дрожью посмотрев, как она медленно облизывает десертную ложечку, словно не в состоянии расстаться с нею, Ким пододвинул ей свою порцию суфле, все равно не сможет съесть ни кусочка. Когда они, так же молча, вышли из ресторана, направляясь к его машине, ЮХа вдруг тихонько дернула его за рукав пиджака. Ким посмотрел на нее и она, кивнув в сторону уличного кафе, попросила:
        - Давайте посидим немного там?
        Он кивнул, ему тоже не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался, хотелось как можно дольше побыть с ЮХа. Они заказали соджу и жареного мяса. После простой еды, свободной обстановки и соджу оба почувствовали себя непринужденно. Ким не пил, так как был за рулем, зато с интересом следил за своей женой, выпивающей стакан за стаканом. Пусть делает, что хочет, он рядом и как-нибудь оправдает ее перед родителями, когда доставит домой. В свою очередь ЮХа необычно было видеть Кима улыбающимся. И ведь он не старался быть вежливым, а улыбался своим мыслям. Раньше, все, что он говорил, она принимала за осторожную вежливость человека вошедшего в чужую семью, пытающегося наладить отношения с новой родней. Но, в то же время, она не могла обвинить его в неискренности, потому что всегда видела его сдержанным, не проявляющим эмоций. Сейчас, по крайнемере , он получал удовольствие, от чего и улыбался, временами, правда, глупо, зато искренне. Разумеется, такая пара, как они, которую по какой-то неведомой причине занесло в дешевое уличное кафе с клеенчатым тентом, пластиковыми столами и стульями и с едой на скорую
руку, не могла не привлечь внимания. Так что не было ничего удивительного в том, что к ним с соседнего столика, не спуская с ЮХа восхищенного взгляда, поднялась и, пошатываясь, приблизилась какая-то небритая, измятая личность. Подойдя к ним, она нависла над столиком опершись о него ладонями и повернувшись к ЮХа смерила ее выразительным взглядом. Поскольку при этом не было произнесено ни слова, то Ким счел нужным поинтересоваться:
        - Вам помочь?
        Личность повернула к нему небритую физиономию с таким видом, как будто только что заметила Кима.
        - Помочь... - кивнула личность, обдавая сидящую пару застаревшим перегаром. - Скажи имя этой красавицы и проваливай... по-ял ? - грозно уточнил он, опускаясь на свободный табурет.
        - Конечно, - заверил его Ким, ударом ноги выбивая из-под него этот самый табурет.
        Личность повалилась на пол с выпученными от изумления глазами, высоко задрав ноги в стоптанных кроссовках и грязных носках, вызвав дружный хохот своих же дружков, что наблюдали за ним с соседнего столика. Пока бедолага , кряхтя, барахтался на полу, пытаясь подняться, Ким не меняя позы, спросил их:
        - Может, поможете ему встать?
        Те лишь дружно закивали в ответ, потому, что никак не могли успокоиться, их прямо-таки распирало от смеха, как и ЮХа , закрывавшую рот ладонями. Когда трое дружков личности подняли его, тот вдруг разъяренно кинулся на Кима, но неловко зацепился за табурет и вновь повалился на пол. ЮХа смеясь ответила участливым кивком, когда дружки личности с предательским хихиканьем, поклонились ей, хватая неуклюжего кавалера то за руки, то за шиворот. После того как развеселившаяся компания ушла, утаскивая за собой упиравшегося, жаждущего мести и реванша, товарища, уже не сдерживая безудержного хохота, Ким посмотрел на жену.
        - Пойдем и мы? Уже поздно, - напомнил он.
        - Да, - согласилась ЮХа.
        Прошло уже больше двух часов , как закончился спектакль и родители, должно быть, волновались за них. Поднявшись, ЮХа вдруг с удивлением обнаружила, что не в состоянии нормально идти, что ужасно смешило ее. Поддерживая жену за локоть, Ким довел ее до машины и, усадив на переднее сидение, пристегнул ремнем безопасности. В машине ее окончательно развезло, и когда Ким остановился перед воротами дома и отстегнул на ней ремень, ЮХа повалилась ему на колени.
        - Мне плохо, - пробормотала она.
        - Потерпи немного, - придержав ее голову, Ким аккуратно усадил ее обратно в кресло.
        Он завел машину в гараж и, поскольку ЮХа опять уснула, ему пришлось взвалить ее на спину и внести в дом. Она сладко сопела ему в ухо, уронив голову ему на плечо. Его щека ощущала мягкость ее выбившихся волос. Он улыбнулся. Запах соджу смешавшись с ароматом духов, странно нравился ему и будоражил. Хотелось думать, что ей уютно на нем. Он чувствовал мягкость и упругость прижавшейся к его спине груди, жар ее тела. Ее голова лежала на его плече, руки безвольно свесились. Он повернулся так, чтобы губами коснуться ее лба. Так хотелось верить, что сегодня возможно все, что с этого вчера они станут близки и уже всегда будут вместе. Подойдя к двери он, согнувшись под блаженной тяжестью ее тела, тихонько открыл дверь своим ключом. Поскольку он ни о чем не мог думать, кроме жены безвольно лежащей на его спине, то не сразу сообразил, что на него смотрят госпожа и босс, вышедшие из гостиной. Увидев, каком состоянии ее дочь, госпожа только руками всплеснула. Господин Мин С о недоуменно подняв брови смотрел на них поверх очков, держа в опущенной руке газету. Ким покосился на часы - второй час ночи.
        - Простите, - тихо сказал он, поклонившись им, насколько позволяло ему его положение и драгоценный груз на спине. Он понимал, что все это время они волновались за них.
        - Надо было хотя бы позвонить, - начал сердитым шепотом выговаривать босс.
        - Папа, - слабым голосом пробормотала на плече Кима ЮХа. - Не ругайся... я все... объясню...
        Ким поклонился и, не сдержав улыбки, повернулся к ЮХа , потом снова поклонился родителям и, поднявшись по лестнице с ЮХа , остановился у дверей ее комнаты, в эта святая святых.
        - Я открою, - возник, словно из ниоткуда Юн и распахнул перед ним дверь.
        - Ты почему до сих пор не спишь? - спросил его Ким, проходя в комнату и подходя с ЮХа к дивану.
        - Так вас все не было и вы даже не звонили...
        - Прости, Юн, - тихо проговорил Ким.
        - Что это с ней? - хмуро посмотрел на сестру мальчишка, переминаясь на пороге комнаты одетый в голубую пижаму с красными машинками.
        - Не волнуйся, она просто очень устала и спит. Иди спать, - успокоил его Ким. - С ней все будет в порядке.
        - Ага, - буркнул Юн. - Напилась до поросячьего визга, - и, покачав головой, ушел к себе.
        Ким тихо засмеялся, с Юном нельзя вести себя как с ребенком. Он с интересом огляделся. Ким, конечно, был готов ко всему, но не к такому. Комната казалась меньше его из-за сплошного тянущегося вдоль стены битком набитого книжного шкафа. Причем этой библиотекой активно пользовались. Поверх книг, что были подобраны не в угоду интерьеру и представляли собой разнообразную тематику, начиная от бестселлеров, энциклопедий, заканчивая справочниками и даже научными монографиями, были набиты журналы, путеводители и даже газеты. В середине этого книжного ряда шкафов была устроена ниша, в которой уютно устроился компьютерный стол с принтером и факсом с нависшей с полки над столом лампой. Стену за монитором украшала карта мира. Возле окна пристроился велотренажер, а рядом на приставке музыкальный центр. От дивана этот мини-тренажерный зал отделял длинный аквариум с зеленоватой подсветкой. В нем было полное раздолье для двух вуалехвостов - алого и черного, плавающих вокруг руин затопленного замка. Дальше от дивана шли дверцы встроенного в стену гардероба. И это комната домохозяйки? Ни розовых рюш, ни кружев на
покрывалах, ни вышитых подушечек, ни красавца актера, слава тебе господи, над компьютерным столом. Ни трельяжа с овальным зеркалом и столиком полным косметики и шкатулок с украшениями. Единственным украшением этой комнаты была висящая над диваном картина. Крупные белые розы в античной вазе. Кажется, это был оригинал. Да еще карта восточного и западного полушария Земли над компьютером.
        Оглядевшись, Ким бережно опустил ЮХа на диван. Ему хотелось еще немного подержать ее на руках, чувствуя теплое легкое тело. Его тянуло к ней. Аккуратно уложив ее, он присел в ногах, не сводя взгляда с ее лица. Он думал о своем с ней будущем, но парадокс был в том, что ей он был не нужен. Больше всего на свете Ким хотел услышать от нее слова: "я буду тебе послушной женой". Он убрал с ее лица пряди разметавшихся волос, понимая, что нужно уходить, но намеренно тянул время, что бы остаться в ее комнате подольше, а потому огляделся еще раз, внимательнее. Географическая карта. Вот зачем она домохозяйке? Заметив головку красной канцелярской кнопки воткнутой в районе Северной Америки, Ким встал с дивана и подошел к компьютерному столу, заваленному тетрадями и стопой отпечатанных на принтере листов, поверх которых лежал плеер и наушники. Его интересовало место на карте, куда была воткнута эта кнопка. Он включил лампу, свисающую с края верхней полки, и посмотрел. Это была Аризона. Почему Аризона? Ей хочется побывать там? Ким обернулся на ЮХа. Она спала, приоткрыв губы, и он не собирался преодолевать желание
поцеловать ее. Но от его движения, когда он подался к ней, стопа небрежно сложенных отпечатанных листов, покоившихся на глянцевом туристическом проспекте с живописными видами Аризоны, съехала, и несколько из них плавно слетело на пол. А ведь он навряд ли ограничится только невинным поцелуем, думал Ким, подбирая листы. Вдруг он выпрямился, держа в руках лист с недоумением читая исчерканный на нем текст. Это был черновик.
        "В салуне шла игра в покер и ничто: ни певичка с вылезшим розовым пером в волосах, что визгливо пела под расстроенный пианино, по которому немилосердно барабанила сама бандерша ; ни драка у барной стойки, что затеяли из-за пролитого виски, два подвыпивших ковбоя не могла помешать ее ходу. Пыльные плюшевые портьеры на окнах не пропускали света, из-за чего была не так заметна потускневшая позолота канделябров, облупившееся пианино с расхлябанными клавишами, ни пуль засевших в барной стойке и стенах, ни треснувших потемневших зеркал, ни настоящего возраста кривляющейся на сцене певички, жестоко затянутой в корсет. Седоусый грузный бармен с одутловатым лицом недовольно поглядывал на вяло мутузивших друг друга ковбоев, раздраженный не столько их дракой, сколько тем, что эти два упитых недоумка могли прервать игру в покер в которой ставки были слишком высоки. И уж точно без стрельбы сегодня не обойдется. Бармен чувствовал это, а чутье его еще ни разу не подводило. Потому-то он и был сейчас занят тем, что убирал подальше стаканы и дорогое виски. И точно, через минуту дверцы салуна распахнулись и в
проеме, заслоняя свет солнечного дня, встал темный и неопределенный как судьба силуэт в стесоне и кольтом в опущенной руке.
        - Дикси ! - взревела фигура громоподобным голосом, поднимая кольт.
        Два оглушительных выстрела наполнили салун грохотом и пороховым смрадом. Темная фигура больше не заслоняла дневной свет. А два игрока в покер с открытыми ртами смотрели на третьего, державшего над картами смит -и-вессон от чьего дула поднимался легкий дымок.
        - Ты промахнулся, Билли, - процедил третий игрок сквозь зубы. - Да, ты опять промахнулся".
        Ким опустил лист и внимательно посмотрел на ЮХа. Потом поднялся, аккуратно положил лист на стопу и взял лежащую рядом книгу Д о Ра. Это было не то, чтобы новое издание, а макет будущей книги с приклеенной к ней запиской: "от редактора. Внес кое-какие поправки. Посмотри их. Пока!" Какое-то время Ким стоял, бездумно глядя в одну точку. Подобное открытие нужно было как-то принять. Так вот, что держало ЮХа... точнее ДоРа все это время. Вот, что мирило ее с положением домохозяйки. Он по-новому посмотрел на ЮХа. Его жена - талантливая писательница. Отказавшись от надменной фамильной гордости, она сумела стать отличной домохозяйкой. Он не просто любил, он уважал ее, но примет ли он ее решение, когда она откажет ему? Ким поднялся на новый уровень собственных чувств, которого прежде не достигал. Он понял, что будет до конца бороться за ЮХа. Все это хорошо, но теперь надо было раздеть и уложить ее. Только где она спит? Неужели на диване, когда у него в комнате роскошная двуспальная кровать? Он колебался, но искушение раздеть ее было слишком велико. Какого черта. Она его жена... и он склонился над ней. Дверь
открылась и вошла госпожа.
        - Ох, вы здесь, - вздрогнула она. - А я принесла лекарства. Надо же... Вот уж не ожидала от нее подобного.
        Госпожа была слишком расстроена и увлечена дочерью, чтобы заметить нескрываемую досаду зятя.
        - Это первый раз, когда она так поступает. Думаю все потому, что вы были с ней, вот она и расслабилась. Не беспокойтесь, - продолжала хлопотать возле дочери мать, снимая с нее туфли. - Идите отдыхать, я позабочусь о ней.
        Подавив вздох досады, Ким вынужден был подчиниться, и в тоже время слова тещи окрылили его. ЮХа доверилась ему, хоть ненадолго, но доверилась. Прежде чем уйти, он открыл шкаф и достал "Лунное море" ДоРа и еще несколько ее книг. В, конце концов, должен же он знать, о чем пишет его жена. Всю ночь он читал, время от времени прислушиваясь то к звукам в комнате ЮХа , то к своим мыслям. Чтение увлекло его, особенно когда он начал узнавать фразы и словечки, которые частенько слышал от ЮХа. Ее мировоззрение было правильным и в то же время, это было мировоззрение человека, не побитого жизнью, когда вынуждают изворачивать душу, лгать, совершать проступки при этом, оправдывая себя. Оно не было искаженным, и Ким решил, что будет защищать ЮХа , которая свято верила, что зло и несправедливость будут наказаны в этом мире. Правда она делала поправку на реальность, давая злу развернуться, набрать силы и торжествовать с тем, чтобы потом оно было низвергнуто тихой, но неотвратимой справедливостью. Для него как для читателя стало неожиданностью, когда поступки одного из отрицательных героев вдруг привели к
положительным результатам. Ким, пытаясь читать между строк, чтобы расшифровать мысли ЮХа , опустил книгу. То есть это было ее неосознанным желанием, чтобы так происходило в реальности или ее личный опыт познал и такое? Господин Мин С о? Воля отца воспринималась как тирания, но на самом деле перегорела в благо для ЮХа. Не запри он дочь в доме, сделав ее чуть ли не служанкой, разве она стала бы самодостаточной, разыгралась бы ее фантазия настолько, что воплотилась в яркие образы и незабываемые сюжеты? Стань она бизнес-леди, деловой женщиной, послушной воле отца, прими правление конгломератом, она стала бы одной из многих. Броской внешне, но не запоминающейся. С сильной волей, но с такими банальными мыслями и целями. Ким улыбнулся, значит ЮХа неосознанно оправдывала отца. Он посмотрел на часы - три ночи, а у него было чувство, что он хорошенько отдохнул. Когда он дочитал третью по счету книгу, то разочарованию его не было конца. Ему казалось, он расстается с самой ЮХа , а ему хотелось удержать ее возле себя, как можно дольше, навсегда. Он так и уснул, сидя в кресле с раскрытой книжкой на груди.
        Утром, перед завтраком, Ким постучался в кабинет к господину Мин С о, когда ему было разрешено войти, он, представ перед ним, спросил:
        - Отец, ничего если я сегодня явлюсь на работу позже?
        - Причина? - коротко спросил босс, завязывая перед зеркалом галстук. Похоже, он ночевал в кабинете, судя по заваленному бумагами письменному столу.
        - Хочу поговорить с ЮХа , - и когда Мин С о повернулся к нему от зеркала, покаянно опустил голову: - Прошу прощение за вчерашнее. Это моя вина.
        - Дело молодое, - проворчал босс. - В, конце концов, она твоя жена и ты целиком отвечаешь за нее. Только могли бы и позвонить, а то мы переволновались.
        - Да, отец, - поклонился Ким. - Я виноват, что не подумал об этом.
        - Поскольку я отдал тебе право на ЮХа , как ее мужа, то не вправе вмешиваться. Как видишь, я держу слово. Но ты ведь помнишь о нашем уговоре?
        Ким содрогнулся. Мин С о всегда держит слово, значит сдержит и то слово, что дал ЮХа ? Его подмывало спросить, так ли это, но он понимал, что для Мин С о это либо карта в рукаве, либо он сделает все, чтобы это условие сделки с дочерью не состоялось. Что ж, он тоже не намерен раскрывать свои карты и со своей стороны постарается вытянуть жену из этой игры.
        - Конечно. Вы не будете распекать и кричать на нее, если я уговорю ЮХа пойти на прием по случаю вливания Soka в Фоксэм , - говорил он между тем.
        - Да. Уговоришь ее пойти, и я голоса больше на нее не повышу.
        Ким ушел в свою комнату и спустился лишь тогда, когда все позавтракали. Ему нужно было поговорить с ЮХа наедине. Он знал, что госпожа пощадит ее и отвезет Юна в школу сама. ЮХа была на кухне одна. Увидев Кима, похоже, не удивилась.
        - Вы сегодня поздно. Как самочувствие?
        - Хорошо. Сама как?
        - Выпейте, - поставила она перед ним чашку горячего кофе.
        - Поговорим? - спросил он, придвигая стул к стойке, за которой она стояла и садясь.
        - Да, да... - покаянно вздохнула ЮХа. - Я знаю, что была вчера отвратительна.
        Ким почувствовал некую доверительность, и стоило ли разрушать ее сиюминутным признанием? Но он решил рискнуть, хотя это могло отбросить его в только налаживающихся отношениях с ней далеко назад, и тот маленький шажок, что она сумела сделать сейчас ему навстречу, мог оказаться бесполезным.
        - Вчера ты мне нравилась больше чем когда либо, и это был самый замечательный вечер, поверь мне и... я видел твои черновики. Ты ведь ДоРа ?
        Плечи ЮХа поднялись, она вжала голову, словно защищаясь от удара. Он не видел ее лица, в это время она отошла от стойки к кухонному столу, встав к нему спиной. Она молчала.
        - Ты не доверяешь мне?
        - Вы человек отца, - ответила она, не поворачиваясь.
        - Думаешь, я буду шантажировать тебя этим? - не скрывая горечи, спросил он.
        Она пожала плечами. Ким сложил руки на груди и, мрачно уставившись перед собой, сказал:
        - Думаю, будет лучше развести вас с отцом. У меня квартира в Апкучжан Родео. Ты будешь там хозяйкой и сможешь спокойно, не скрываясь писать.
        Она молчала.
        - Хочешь ты этого или нет, - продолжал убеждать Ким, - но я твой муж и действую в твоих интересах. Сейчас я говорил с отцом. Он пообещал не давить на тебя, если я смогу уговорить тебя пойти на прием по случаю слиянии с Soka. Но все это, конечно, на твое усмотрение, - Ким посмотрел на часы, он опаздывал уже на час. - Если ты не изменишь своего решения и не захочешь пойти, скажи мне заранее. Я подумаю, как объяснить твое отсутствие перед отцом и гостями. Хорошо?
        Она кивнула, так и не повернувшись к нему. Он встал, подхватил пиджак и вышел из кухни, одевая его на ходу. Безупречный во всем человек, правильный человек. Ошибался ли он вообще когда-нибудь? И все же ЮХа сделала попытку сорваться с крючка.
        - Мне лестно, что вы подумали, что я способная... что я ДоРа , - сказала она тихо. - Но я просто редактирую ее романы, чтобы иметь собственные деньги.
        Остановившись в дверях, Ким улыбнулся ее наивной попытке защититься от него.
        - "Ты промахнулся, Билли. Да, на этот раз ты промахнулся!" - процитировал он. - В комнате Юна ты ведь не дурачилась , а работала над книгой.
        Впервые он опоздал на работу, и впервые это для него ничего не значило. Едва он вошел в кабинет и выложил из портфеля все бумаги, с которыми нужно было поработать, как позвонила ЧонСа , просившая его срочно подняться к боссу.
        - Тут некоторые члены правления обвиняют тебя в неправомочности твоих действий, некомпетентности и настаивают на выводе тебя из совета директоров, - без всякого вопроса с его стороны, начала докладывать она. - Хочешь знать кто это?
        - Кажется, сейчас я это и узнаю. Спасибо, Чон Са.
        Прежде, первым делом, Ким захотел бы узнать, кому неугоден и кто захотел играть против него. Тогда бы он знал, у кого искать промахи. Самое действенное средство, показать свою силу и неуступчивость, это для начала, поставить противника в неудобное положение, примерно в такое же в каком оказался сейчас он сам. Но в данный момент это как-то мало занимало его. И все же, Ким продумал тактику своего разговора с боссом. Он не был намерен оправдываться, а понять, что сделал не так, или на чем его "подловили". Наверное, на него повлияли романы жены. Читая не без интереса, Ким впитывал ее честные, немного наивные убеждения о том, что все надо принимать лицом к лицу, а умение признать свое поражение вовсе не слабость, а сила. Ким хмыкнул: вот и проверим.
        - Знаешь, в чем тебя обвиняет часть правящего совета? - встретил его вопросом босс.
        - Нет, господин.
        - Ни много ни мало, а в растранжиривании фонда компании.
        - Вы позволите показать документы, из которых ясно видно, что я не злоупотребил ничьим доверием, тем более вашим.
        - Да уж, пожалуйста, предоставь их мне, что бы на правлении я мог хоть что-то сказать в твое оправдание.
        За документами послали ЧонСа , благо они лежали на столе Кима. ЧонСа спустилась на этаж ниже, прошла к его кабинету, открыла его и взяла со стола указанную папку. И вдруг остановилась. То, что привлекло ее внимание, было необычно видеть в строгом стильном кабинете Кима. Возле клавиатуры лежал макет нового бестселлера ДоРа. Что это макет ЧонСа поняла, когда с горящими глазами схватила книжку, лихорадочно пролистав ее. Наверное, в этот момент ее любовь к Киму достигла своего апогея. Не зря она полюбила именно этого человека. Пусть он кажется холодным и неприступным, но на самом деле чуткий, отзывчивый и заботливый. Зная, как она обожает книги ДоРа , он решил опередить события и первым преподнести ей только что вышедшее издание. Это было лучше и романтичнее самого роскошного букета цветов; сильнее и красноречивее любых слов любви. Она не удивится, если узнает, что он профинансировал издание ДоРа , иначе, зачем у него на столе лежит эта книга. Вдруг из нее к ногам секретарши выпало вложенное между страниц фото. Наклонившись, ЧонСа подняла его, с любопытством всматриваясь в снимок с которого смотрела
молодая красивая женщина с умной насмешливой улыбкой, и у ЧонСа захватило дыхание. Почему-то она была уверена, что это и есть таинственная, скрывающаяся от всех ДоРа. Так вот в чем состоял сюрприз Кима! Он преподнесет ей особое издание с портретом ДоРа. И наверняка подобная книга будет издана только для ЧонСа. Она вышла из кабинета совершенно счастливая. Голова кружилась от восторга, как будто ей уже сделали предложение. Она шла, не видя ничего и никого вокруг, но когда вошла к боссу где ее ждали с документами, Ким и Мин С о недоуменно посмотрели на ее сияющее лицо. Но ЧонСа не было никакого дела, что о ней подумают посторонние, что касается Кима, то он всегда был сдержан и скуп на проявление эмоций. Положив документы на стол, она, многозначительно взглянув на Кима, вышла, предупредительно прикрыв дверь. А мужчины разложили бумаги на столе, и Ким отчитался за каждый свой самостоятельный шаг, попутно решая текущие вопросы. В, конце концов, тесть оценил рискованную стратегию Кима, одобрив его намерение обезопасить конгломерат. Однако выговорил ему за излишнюю самоуверенность, потому что ни он, ни тем
более Ким не могли просчитать ответный ход КомпанИ. Наконец боссу пришлось отпустить Кима, так как нужно было ехать на очередную встречу, обещающую Фоксэм перспективное сотрудничество. Но перед уходом Мин С о предупредил, чтобы Ким не ждал его, так как после встречи поедет домой, не заезжая сюда.
        Обедал Ким поздно и если рассчитывал посидеть один, то надеялся зря. Он хотел тишины, чтобы в молчании привести мысли в порядок, и дать впечатлениям улечься, но ЧонСа словно сторожила его, неожиданно подсев за его столик.
        - Я так соскучилась, - доверительно шепнула она, коснувшись под столом его ноги носком своей туфельки.
        Ким опустил кружку с чаем.
        - Как хочется встретиться в "Похо ".
        - Босс говорил о предстоящем приеме? - спросил Ким, меняя тему.
        - Да, я обзваниваю всех приглашенных, кроме того, уже разосланы официальные приглашения от Фоксэм.
        Неожиданно к ним присоединился Пак Чин, руководящий отделом по связям с общественностью и сказал, что официальное сообщение о приеме, которое устраивает Фоксэм , уже имеет резонанс: ждут либо его провала, либо какой-нибудь интриги со стороны КомпанИ.
        - Да какая тут может быть интрига? - заметил подошедший к ним Бок Киль из отдела статистики. - Конечно, ожидается, что Nero с подачи КомпанИ устроит какую-нибудь пакость и Soka во всеуслышание откажется от слияния с нами, уйдя с приема громко хлопнув дверью, так ведь из-за тебя, Бо , все эти ожидания окажутся напрасными, и все пройдет до омерзения прилично.
        - Что? - обиженно надулся Пак Чин. - Даже маломальского скандальчика не намечается?
        Все засмеялись.
        - ЧонСа , хоть ты успокой меня, - повернулся к ней Пак Чин. Она уже давно и безнадежно нравилась ему.
        - Думаю, кой-какой сюрприз все же будет, - улыбнулась она Паку, глянув на Кима со значением.
        - А, так ты и, правда, явишься на прием со своей женой? - хлопнул Кима по плечу Бок Киль.
        Бок Киль и Ким были одногодками, а потому Бок позволял себе некоторую неофициальность в отношениях с Кимом. Ким оставался невозмутимым, сжав зубы: так вот чего все ждут от этого приема. Посмеяться над ним и ЮХа. Было такое ощущение, что кто-то намеренно заостряет внимание на появлении его жены на нем.
        - Зачем ты ставишь в неловкое положение, господина Бо ? - укоризненно заметила ЧонСа Бок Килю.
        - А что здесь такого? - поднял голову от тарелки, которую сосредоточенно опустошал Пак.
        - Но вы, же были на свадьбе, - сложила на груди руки ЧонСа. - Как можно быть настолько нетактичным, чтобы требовать, что бы господин Бо прошел через это второй раз? Что можно ожидать от домохозяйки ни разу не побывавшей, ни на одном приеме, кроме неловкости.
        Она вроде говорила все это в шутку, но чем дальше, тем больше эта шутка не нравилась Киму. Да и ЧонСа похоже забывалась, ставя его в неловкое положение своей воинственностью. Бок и Пак Чин, невольно вспомнив свадьбу Кима, переглянулись сочувственно улыбаясь.
        - Так тебе не нравится конкретно моя жена или домохозяйки вообще? - спросил Ким ЧонСа.
        Бок Киль перестал ухмыляться. Произнеся свой вопрос скучающим, ничего не выражающим тоном, Ким, в свою очередь, заставил "выкручиваться" свою любовницу. Как бы теперь ни ответила ЧонСа , получалось, что она, высказываясь против жены Кима, говорила просто как ревнивая женщина. И ЧонСа избрала менее болезненный выход.
        - Я имела ввиду, что положение домохозяйки опрощает женщину и только, - примиряющее сказала она.
        - И как именно? - лениво поинтересовался Ким. - Быть женой и матерью опрощает? Не значит ли это, что выйдя замуж ты, так и останешься секретаршей?
        ЧонСа не скрывая обиды и боли посмотрела на него, а он похоже не собирался щадить ее. Но и ЧонСа не желала отступать и дать унизить себя, тем более она никогда не допускала, чтобы последнее слово оставалось не за ней. ЧонСа прямо посмотрела на Кима, принимая его вызов.
        - Моя мать была домохозяйкой, потому я хорошо знаю этот тип женщин. У кое-кого из них может быть и сохранилась гордость, но никак не независимость. Но и с этой своей гордостью они бывают порой просто смешны, а со временем становятся безличным и ненужным придатком своего мужа, который даже не скрывает, что тяготится ею.
        Минуту другую Ким внимательно смотрел на нее, а Бок Киль и Пак Чин на них, воспринимая увиденное , как банальную размолвку любовников.
        - Что для тебя независимость, ЧонСа ? - тихо спросил Ким. - Иметь работу, жить одиноко ни от кого не завися и выбирать мужчин по своему усмотрению? А может это бегство от чего-то, с чем не каждая независимая женщина справиться? Смогла бы ты каждый день противостоять давлению тех, кого любишь, но все же отстаивать свое? А завися, смогла бы ты оставаться верной собственному выбору? Или легче поддакивать своему работодателю и потакать желанию начальства, чтобы добиться своей цели?
        С грохотом сдвинув стул, ЧонСа резко встала, и демонстративно ушла.
        - Хорошо, что она допила свое кофе, хен , - усмехаясь, сказал Пак Чин Киму. - А то его остатки, точно умыли бы твое лицо.
        Честно говоря, Ким готов был пережить нечто подобное и надеялся, что это послужит началом их разрыва, потому он удивился, когда ЧонСа позвонила ему в конце рабочего дня. Точнее, его рабочего дня, потому что Ким вынужден был задержаться, отпустив своих сотрудников по домам.
        - Так, ты приедешь в "Похо "? - сухо напомнила она. - Кажется, нам просто необходимо поговорить.
        - Нам обязательно разговаривать в "Похо "? - откинувшись на спинку кресла и заложив руку за голову, потянулся Ким.
        Она была явно не готова к такому повороту и потому молчала.
        - Тогда где ты хочешь встретиться? - наконец спросила она.
        Ким усмехнулся: так-то лучше. Не тебе диктовать мне условия, милая.
        - Не знаю. Знаю только одно, что сегодня я не в состоянии говорить о чем бы то ни было.
        И это было правдой. Он выпрямился и, поставив локти на стол, потер глаза. До нее, что-то стало доходить, и она пошла на попятную.
        - Прости, что я с тобой так разговаривала. Просто, в последнее время мне нелегко... Ты совсем пропал, отдалился, и даже когда видимся на работе, ты смотришь на меня и как будто не видишь. Я не знаю, что думать, не знаю, как у тебя дела, чем тебе помочь. Я чувствую, как будто меня больше нет в твоей жизни, в твоих мыслях...
        Ким со вздохом опять откинулся на спинку кресла. Сколько раз он выслушивал подобное? А ведь ему на какое-то мгновение казалось, что ЧонСа особенная.
        - ЧонСа , - устало произнес он. - Ну, правда, сейчас я ничего не смогу тебе ответить. Поговорим при встрече, я просто не в состоянии вникать в твои слова. Сама знаешь, какими напряженными были для меня эти дни.
        - Выходит, - голос ЧонСа дрогнул, - я утомляю тебя еще больше?
        - Выходит, - последовал безжалостный ответ Кима, почувствовавшего, что разговор готов начаться по-новой.
        И ЧонСа бросила трубку.
        Ким вернулся поздно. Он был разбит, нервы измочалены и больше всего на свете он желал только одного, что бы его оставили в покое и больше никто не попадался ему на глаза, чтобы никому не нужно было что-то отвечать. Ким был рад, что дом спал, погруженный в тишину, это значит, что он ни с кем не столкнется. Не было сил... не было... Спать, только спать. Он мечтал оказаться в закрытой комнате, упасть в кресло и просто неподвижно сидеть в блаженной тишине. Но когда проходил мимо комнаты ЮХа , остановился у ее двери, сам не зная зачем. Вроде бы она еще не должна спать, но вдруг спит, а может, пишет, пользуясь ночным покоем. Стоит ли тревожить ее? Но ему нестерпимо захотелось услышать если не ее недовольное: "спокойной ночи", то хотя бы на миг увидеть сердитое лицо. Ладно, надо идти спать и он, подняв руку, легонько стукнул в дверь. Пусть хотя бы поругается немного и тогда он спокойно уснет. Он жутко соскучился. На его тихий стук дверь открылась и к нему вышла ЮХа.
        - У вас все в порядке? - спросила она, увидев его утомленное осунувшееся лицо.
        Он кивнул.
        - Поужинаете? Я оставила для вас.
        Он покачал головой. Она посмотрела на его развязанный галстук, расстегнутый воротничок рубашки, спутанные волосы.
        - Отдыхайте, господин. Спокойной ночи, - отступила она вглубь комнаты, закрывая дверь.
        Но Ким опять подставил ногу между косяком и дверью, не давая ей захлопнуться.
        - Можно я посижу с тобой?
        - Но уже поздно... - заколебалась она.
        - Я немножко. Все равно ты не спишь. Я не помешаю тебе работать, честно.
        - Но будет ли это хорошо? - неуверенно произнесла девушка, невольно поддаваясь его напору. - Уже поздно... что о нас подумают...
        Ким чуть не рассмеялся в голос, и решительно отстранив ЮХа с порога, вошел в комнату, прикрыв за собой дверь.
        - Кто скажет о нас? Твои родители? К тому же ты забыла главное - мы муж и жена и имеем право в такой час находиться вместе в одной комнате, - он чуть не добавил: "и в одной постели", но вовремя прикусил язык.
        ЮХа , смиряясь, пожала плечами - крыть в общем-то было нечем, - а Ким, пройдя к дивану, упал на него, положив голову на мягкую спинку. ЮХа прошла за ним и, сев за компьютер, опустила на глаза очки, погрузившись в работу. Ким наблюдал за ней из-за прикрытых век. Так она работает каждый вечер, а то и ночи, где ей думать о собственных чувствах, когда их заменяют фантазии, и как-то было нужно вернуть ее к реальности. Смотря на нее, Ким отдыхал душой, но не телом. Стук клавиатуры странным образом успокаивал его, но в то же время нарастало будоражившее волнение. Рядом с ним была женщина, которая единственная действовала на него подобным образом, и которой ничего не нужно было от него, а вот ему от нее было нужно все, да еще как. Он смотрел на ЮХа и в какой-то момент поймал себя на том, что снова любуется ею. Кажется, он мог бы вот так, глядя на нее, просидеть всю ночь. ЮХа заглянула в лежащий рядом исписанный лист, подняла взгляд, встретившись с его, и вздрогнула, вспомнив о присутствие Кима, вмиг очнувшись от своих грез. Тогда, подняв очки на лоб, мягко напомнила:
        - Вам нужно пойти к себе и выспаться.
        Это она так выставляла его за дверь. Только черта с два он уйдет. Он уже всерьез обдумывал повод, чтобы остаться. Например, притвориться, что уснул глубоким беспробудным сном и все ее попытки разбудить его и выпроводить, конечно же, ни к чему не приведут. Но это было как-то по-детски наивно.
        - ЮХа , почему ты издаешься под псевдонимом? Стыдишься своих книг? Но ведь они действительно хороши.
        - Н-нет, не стыжусь, - не уверенно ответила она. - Я как-то не думала об этом. Но... вы читали их?
        - Вчера за ночь прочел три твоих романов. Обычно я не читаю беллетристику, времени нет, но ты умеешь увлекать. Читал чье-то мнение, что твои книги считают наивными, но это не наивность, а оптимизм. Твои книги хороши, даже не смотря на один существенный недостаток.
        Она развернулась к нему на своем компьютерном кресле готовая выслушать его замечание. Он сел прямо, подавшись к ней.
        - Твои описания любовных сцен действительно наивны и по сравнению с остальным сюжетом провально слабы. Здесь твое воображение буксует и даже использование шаблонов не помогает ему. Заметно, что ты не имеешь собственного опыта, слишком все умозрительно и не прочувствованно. В этом плане твою фантазию еще никто не разбудил, и она остается стерильно чистой. Ведь так?
        Она растерянно смотрела на него, потом ее взгляд ушел в себя. Похоже, она соглашалась, что так оно и есть на самом деле, потому-то и не возражала. Ким вдруг встал, шагнул к ней и, склонившись, обхватил ладонями ее лицо. Его поцелуй был неожидан не только для ЮХа , но и для него самого. От его расслабленности не осталось и следа. В висок толчками билась мысль, что они одни, что он смеет... смеет... и как быть? Как уйти...
        - Что ты чувствовала сейчас? - прошептал он, с заметным усилием отстранившись от нее. - Попробуй описать свои ощущения. Хорошо?
        - Хорошо, - как заведенная повторила она.
        Он не помнил, как вышел из ее комнаты. Похоже, на это ушли последние его силы, потому что, очутившись у себя, он, всегда такой аккуратный, повалился на кровать в чем был , и уснул.
        Проснулся он рано, снял одежду, в которой свалился в постель, принял душ и, переодевшись, спустился на кухню. Все спали, было еще слишком рано даже для ЮХа , потому, сварив себе кофе, он посидел на кухне в полном одиночестве и уехал на работу. Немного погодя ему позвонил тесть удивленный и встревоженный тем, что не увидел Кима за завтраком. Да и ЮХа в это утро была не собрана, рассеяна.
        - У вас с ней все в порядке? - с беспокойством спросил Мин С о.
        - Да, - уверенно ответил Ким. - Я ушел пораньше, чтобы просмотреть кое-какие бумаги.
        - Отложи их, чтобы этот ни было. КомпанИ отказалось от приобретения фабрики, фактически кинув Nero на произвол судьбы. Зайди ко мне.
        Ким шел к боссу, понимая, что провалил всю игру, что КомпанИ переиграла его и он остался с ничего не стоящими акциями, в которые вбухал кучу денег, что бы поднять их в цене.
        - И что теперь прикажешь делать, имея на руках два убыточных предприятия? - хмуро поинтересовался босс, и тон его не предвещал ничего хорошего. Было слишком заметно, что г-н Мин С о едва сдерживает свои эмоции.
        - Простите, господин, - поклонился Ким. - Я беру ответственность за этот провал на себя и все исправлю.
        - Как? Ты видишь здесь какой-то выход? Что тут вообще можно сделать? Зачем ты сунулся со своей мелкой аферой к КомпанИ , к которой даже я поостерегся подступиться? Кем ты возомнил себя, мальчишка?
        - Господин, - поклонился Ким. - Позвольте мне все исправить.
        - И как ты собираешься это сделать?
        - Четыре директора правящего совета могут поручиться за меня и...
        - А кто ты думаешь, надоумил меня проверить тебя на предмет недвусмысленной игры?
        Какое-то время Ким смотрел на него, не веря в подобный исход. Так вот оно что. Он думал, что это он разыграл партию, а разыграли его. На что он надеялся? На поддержку тестя? Он что же думал, что его, выскочку, кто-то поддержит? Да, директора может, и поддерживали его раньше, но не после его удачной женитьбы. Его решили жестоко поставить на место.
        - Я поговорю с ними.
        - Ну, ну... - с недоброй усмешкой подбодрил его тесть. - Однако , не советовал бы тратить свое время на никчемную болтовню, а лучше заняться делом. Изыми бюджет и фонды Nero , Фоксэм больше не нуждается в нем. Это хоть как-то покроет дыру, образовавшуюся в нашем бюджете из-за потери акций фабрики.
        - Но, господин, если в фабрику вложить средства...
        - Оставь эту идею! Теперь будешь делать, как я тебе говорю.
        - Прошу вас, дайте мне еще один шанс.
        Босс какое-то время раздумывал.
        - Хорошо. Я не дам тебе и воны, зато дам месяц, чтобы ты мог, хоть как-то поправить дело. Месяц.
        - Спасибо, господин, этого будет более чем достаточно.
        Вернувшись в свой кабинет, Ким сделал четыре звонка. Из четырех директоров, его мнимых союзников, ответил только один, лично удосужившись объяснить Киму, что бы он, Ким, больше на него не рассчитывал. Остальные директора, предоставили его своим секретаршам, сделав вид, что их попросту нет. Для него нет. Прояснив, таким образом, ситуацию, Ким начал обдумывать свои дальнейшие шаги. Он еще раз просмотрел документы и, сделав звонок, договорился о встрече. Сев в машину, он поехал к Ичхону на фабрику, о которой ничего не знал, но которую "выгодно" продал Nero. Выбравшись из городских пробок, он выехал в пригород и здесь за полчаса домчался до нужной развилки с указателем, где и свернул на проселочную грунтовую дорогу. Фабрика представляла собой двухэтажное длинное здание с высокими окнами и кирпичной трубой. Ее окружал высокий потемневший от времени и непогоды давно некрашенный бетонный забор с воротами, представляющие собой склепанные, но теперь расхлябанные листы металла. На его сигнал, проржавевшие ворота со скрипом открылись, и Ким въехал на фабричный двор заваленный мусором, строительным материалом
и громоздкими остовами непонятных металлических конструкций.
        - Что это? - спросил Ким коротконогого плешивого мужичка, открывшего ворота и поклоном встретившего его.
        - Так конвейер это, господин, - проговорил заметно оробевший сторож, сминая в руках бейсболку, которую зачем-то сдернул с головы.
        Лощеный молодой господин, словно пришедший из тех дорам, что он вечерами смотрел с банкой пива по своему старенькому рябившему телевизору, пугал и смущал сторожа. Он исподлобья наблюдал, как молодой господин подошел к груде ржавого железа и внимательно осмотрел ее, затем поводил по ней пальцем в тонкой кожаной перчатке, присев перед ней на корточки. Что такого интересного было в этих ржавых железяках ? Тем не менее, городской хлыщ, будто что-то понимая, даже сунул палец в отверстие для подшипника, повертев его в нем. Потом встал, отряхнул полы кашемирового пальто и обошел вросшие в землю длинные остовы конвейера. Сторож терпеливо ждал, с любопытством наблюдая за городским господином. Он еще помнил те дни, когда работал на фабрике и знал ее директора, замов и инженеров и никто из них, не смог заворожить его настолько, как этот невесть откуда приехавший молодой человек. Со вздохом нахлобучив бейсболку на голову, сторож вдруг отдался беспричинной тоске, которую всколыхнул приехавший, разворошив его мысли и чувства, словно сунутая в муравейник палка. Сторож думал, что приложи в свое время усилия, не
будь таким ленивым он, выучившись, наплевав на свой социальный статус, тоже может быть добился чего-то и был бы не хуже этого парня, и может быть сейчас разговаривал с ним на равных. Но в том-то и дело, что в свое время сторож понятия не имел к чему стремиться и просто выживал заботою о сиюминутном куске хлеба. Наконец, закончив осмотр старого никому не нужного хлама, молодой человек подошел к сторожу, тосковавшему по уже несбыточному и попросил показать ему фабрику. И сторож повел его по грязным пыльным закоулкам огромного цеха, со стоящими там станками и прочим оборудованием, проведя его по опостылевшей коробке гулкого здания с битым стеклом под ногами и кирпичной крошкой, с тянущимися и извивающимися по стенам и потолку нависшими трубами. И всюду их сопровождало эхо запустения и упадка, неистребимый запах окалины и машинного масла. Потому сторож старался держаться ближе к гостю, вдыхая приятный запах парфюма и украдкой взглядывая на его тонкий профиль. Наблюдая, как он сосредоточенно хмурит брови, внимательно оглядываясь, сторож почему-то уверился, что у того две любовницы. Жена, конечно, красавица
и милые детки и кроме той навороченной тачки, на которой он приехал, у него их, наверное, в гараже стоят еще три. И особняк наверняка двухэтажный и ужинает он каждый день в дорогом ресторане, а как же... Когда сторож проводил парня до машины, тот вдруг раскрыл портмоне из крокодиловой кожи и, достав три тысячи вон, протянул опешившему сторожу, поблагодарив за труды.
        - Спасибо за экскурсию, аджоси.
        Сжав купюры в кулаке, сторож стоял, глядя вслед удаляющемуся Лендроверу. Да, этот парень мог себе позволить расстаться с такими деньгами, но не сторож. Тот яркий миг видения и переживания чужой роскошной жизни, которую ему помог увидеть и прочувствовать нежданный гость, нельзя было купить никакими деньгами. Он их, конечно, пропьет, но не сейчас, не сразу. Греза еще витала над головой того, кто никогда не умел мечтать и в которой всегда прочно сидели мысли о сегодняшнем и сиюминутном.
        А Ким не подозревая насколько разволновал чувства незнакомого человека, редко покидающего свое обиталище и делящий свою жизнь между старым домом и фабричной сторожкой, гнал обратно в Сеул. Было бы очень неловко опоздать на встречу, на которую сам же напросился, а потому образовавшаяся впереди пробка, заставила его понервничать. Директор Nero ждал его в условленном месте - за столиком уличной забегаловки.
        - Не понимаю, какие у меня могут быть с тобой дела? - смерил он неприязненным взглядом подошедшего Кима.
        - Не отказывайтесь от фабрики, - попросил Ким, садясь на пластиковый табурет напротив.
        - А ведь я считал тебя дальновидным, не смотря на то, что все говорили, что ты выскочка, - хмыкнул директор Nero , скептически глядя на Кима. - Или до тебя еще не дошла новость, что я банкрот? КомпанИ отказалось от меня.
        - Я слышал об этом, потому и делаю вам это предложение. КомпанИ отказалось от вас, потому что планирует изъять ваши фонды. Не удивлюсь если выясниться, что КомпанИ с самого начала собиралось отказаться от вас. Вас недолго принимали в расчет.
        - И что теперь ты хочешь от меня? Эти фонды, как я слышал, хочет изъять и Фоксем.
        - Хочу, чтобы Nero остатки своего фонда перебросил на восстановление фабрики. Она ваша, куплена на ваши активы. Половину акций я передам вам.
        - Ты ведь не знаешь, что значит быть изгоем, - устало вздохнул директор Nero. - А тебе, зятю господина Пак Мин С о, это не грозит. Ты ничем не рискуешь, потому и продолжаешь играться.
        - Ошибаетесь. Я иду против его воли.
        - Ты мне сейчас подставляешься? Почему?
        - Я начал все это, мне и заканчивать.
        - Ты понимаешь, что тогда мы окажемся между КомпанИ и Фоксэм и каждый из этих монстров раздавит нас не глядя?
        - Я понял, - сказал Ким, поднимаясь, - и больше не буду просить вас об этом. Передайте пакет акций Nero мне, и я обо всем позабочусь.
        - Вы только поглядите на этого сопляка , - смотрел на него снизу вверх, директор Nero. - Ты понимаешь, что остаешься один? Учти, Пак Мин С о точно не посмотрит, что ты его зять, разотрет в порошок.
        - Я это учту, - кивнул Ким. - Прошу вас передайте мне пакет акций в течении трех дней. Это возможно?
        - Да хоть завтра, - пожал плечами директор Nero. - Они уже ничего не стоят. Эй, - сказал он вслед Киму, - а что с блюдами, что ты заказал?
        - Не стесняйтесь, - с улыбкой обернулся к нему Ким. - Поужинайте, как следует за счет Фоксэм.
        Итак, Ким остался один, но все равно он не станет демонтировать фабрику, а вложит в нее весь имеющийся у него капитал. Он рисковал, но стоило хотя бы раз в жизни рискнуть самому и хоть что-то довести до конца, и не важно, чем все это обернется. Ему надоело все время просто рассуждать, строить голословные прогнозы и бояться того о чем понятия не имел. Он рисковал остаться нищим и должным кругом. Он рисковал попасть в тюрьму, но, не смотря на все это, не собирался, ни о чем просить тестя, слишком хорошо зная его. Те кто просили, падали в глазах Пак Мин С о и он уже никогда не имел с ними никаких дел или помыкал ими как хотел, считая, что такие неудачники заслуживают того. Было ли у Кима в сложившейся ситуации хоть что-то обнадеживающее? Было. И это всего лишь догадка, которая сегодня подтвердилась. Но можно ли начинать что-то серьезное основываясь на какой-то догадке и интуиции? Неважно, можно или нельзя, он начнет. Он уже начал.
        Когда Ким въехал во двор и остановил машину, окна дома были темны. Он посмотрел на часы. Час ночи. В доме тишина, все спали. Ким поднимался по лестнице, чувствуя себя разбитым и подавленным, человеком у которого не было сил бороться. А ведь еще предстоит выдержать нелегкий разговор с тестем. Он весь день думал о своих доводах и его возражениях. Как ни крути, но Мин С о сомнет его. Ким невольно остановился у двери ЮХа. Она спит или еще не ложилась? Дверь вдруг тихонько приотворилась и выглянула она сама. Ким невольно улыбнулся и придержал дверь, чтобы она не закрыла ее.
        - ЮХа... - начал он.
        - Вы ели? - перебила его Юха.
        Ким покачал головой.
        - Я обязательно чем-нибудь загремлю или стукну. Не хочется никого будить.
        - Тогда я принесу вам, - сказала она, проскальзывая мимо него на лестницу.
        - Принесу? - прошептал потрясенный Ким и, не веря себе, спросил вдогонку, спускающейся ЮХа : - Ко мне или к тебе?
        Она не услышала его или не захотела услышать. Разумеется, к нему, где еще не разобрана брачная постель, она не пойдет и Ким вошел в ее комнату. Поставив портфель у дивана, и сбросив пиджак на валик-подушку, Ким сел, с блаженством вытянув ноги. Появилась ЮХа с подносом, и он пододвинул стоящий с боку журнальный столик, помогая ей. Ким ел не чувствуя вкуса еды и не понимая, что ест. Почему он должен уходить? Опять уходить... Что он должен сказать, что сделать, чтобы остаться с ней?
        - Вы выглядите усталым, господин...
        - Ким, - машинально поправил он ее.
        - У вас с отцом все хорошо? - спросила она.
        Ким недоуменно взглянул на нее, поддевая палочками яичный ролл.
        - Просто, я вижу, когда отец недоволен, - пояснила она.
        - Не беспокойся об этом, мы с ним сами разберемся. Кстати, ты сделала домашнее задание, которое я тебе задал.
        - Что? Ах да...
        - Так ты описала наш поцелуй? - отложил он палочки, смотря на нее. - Могу я взглянуть?
        Она, заметно волнуясь, кивнула и, повернувшись в компьютерном кресле к столу, взяла листок, развернулась и подала ему. Ким взял лист и, откинувшись на подушку дивана, начал читать отпечатанный на компьютере текст. Ему трудно было сосредоточиться и он, ослабляя галстук и расстегивая воротничок рубашки, думал лишь о том, как ему не хочется уходить. Зря она его впустила, потому что именно сейчас расстаться с ней было выше его сил... Пробежав текст, он поднял глаза на выжидающе смотревшую на него ЮХа. Она походила на слабо знающую предмет ученицу отвечающую урок строгому и неумолимому учителю.
        - ЮХа , ты о чем-то думала, когда я целовал тебя? - спросил Ким.
        Юха растерялась, внимательно оглядела комнату словно в поисках спасительной подсказки, но так и не найдя ее, снова уставилась на Кима.
        - В такой момент мужчина и женщина не могу думать ни о чем другом, только друг о друге. Они полностью отдаются поцелую. Но вместо чувств, которые должна испытывать Мод, ты описываешь ее мысли, а ведь она любит Темного Игрока. И вдруг, когда он наконец целует ее, она начинает анализировать, почему он так сделал. Мод конечно должна об этом подумать, ведь Темному Игроку доверять нельзя, но только не во время поцелуя. Получается, что тебе легче описать мысли, чем чувства, но автор должен описывать все, а ты это умеешь. Так в чем же дело? Ты ничего не почувствовала, когда я поцеловал тебя? Или ты не успела понять, что к чему? Поцелуй был слишком коротким?
        Она внимательно слушала его. Если бы он хоть вполовину знал то, о чем сейчас говорит с видом знатока, он бы не делал промашек раз за разом.
        - Я могу помочь тебе, предоставив самого себя как наглядный материал, - продолжал он. - Но ты должна быть внимательна к своим чувствам.
        Ким поднялся, возвращая ей лист.
        - Тебе не обязательно принимать мои слова во внимание, - сказал он устало. - Это только мое мнение, но я хочу, чтобы у тебя все получилось.
        Она кивнула, забирая у него лист. Значит ли это, что она согласна с его словами или... она согласилась на повторный поцелуй? Ким быстро наклонился и поцеловал ЮХа. На этот раз поцелуй был более чем откроенным и долгим. ЮХа вздрогнула, желая отстраниться, но Ким, удерживая, сжал ее лицо ладонями. Все же, сумев взять себя в руки, он с заметным усилием заставил себя остановиться и отпустить ее. Она могла рассердиться и выставить его за дверь, а ему так хотелось побыть с ней еще немного.
        - Вы ведь все это специально... с поцелуем? - перевела дух ЮХа.
        - Но ты... сама знаешь наше положение... - не стал отрицать очевидного Ким. - Мы ведь до сих пор не супруги. Ты не доверяешь мне, не подпускаешь близко. Да, я жажду близости с тобой, и эти приступы жажды становятся все чаще и сильнее. Я стремлюсь к тебе и хочу, чтобы именно со мной ты открыла чувственную сторону супружеской жизни. Это не предосудительно, это правильно, но все на твое усмотрение. Просто ты должна знать о моих чувствах.
        Он бы дорого отдал, чтобы узнать, о чем думала сейчас его жена. А Юха испугалась. Ее пугали не столько слова и действия Кима, сколько выражение его глаз, чью необъяснимую силу она почувствовала. Его взгляд завораживал, притягивая ее. Она теряла волю, ей было страшно от того, что она не вынесет его страсти и в то же время, она стремилась изведать то, что он предлагал. И не столько слова Кима, сколько этот его красноречивый взгляд убеждал ее в правдивости его переживаний.
        - ЮХа , - сказал он, отходя к дивану. - Я бы хотел посмотреть твой договор с издательством. У тебя, насколько я понял, ведь нет менеджера?
        - Н-нет, - пробормотала ЮХа , с трудом собираясь с мыслями. Она еще не отошла от поцелуя, который разволновал ее. - Но... вы хотите посмотреть его прямо сейчас?
        - Да.
        Она выдвинула ящик стола, достала три листа в прозрачном файле и протянула их Киму. Это был оригинал договора ЮХа , как автора, и издательства. Пока Ким, откинувшись на спинку дивана, утомленно прищурив глаза, вчитывался в документ, держа его перед собой, ЮХа сидела тихонечко.
        - Сколько ты уже работаешь с ними? - спросил он, дочитав до конца.
        - Три года.
        - А заключила договор на пять лет без права печататься где-то еще.
        - Да.
        - ЮХа , устроишь мне встречу со своими издателями?
        - Д-да... конечно, но... что-то серьезное?
        - Не думаю. Просто хочу познакомиться с ними поближе.
        Он потер пальцами глаза, отдал ей договора, оставив копию себе, нехотя поднялся и, попросив ее не засиживаться допоздна, ушел.
        На следующее утро, когда он спустился в столовую, вся семья была уже в сборе. Г-н Мин С о читал газету и сделал вид, что не заметил появление Кима, и даже когда госпожа и Юн радостно поприветствовав его, начали расспрашивать почему он возвращается так поздно, и что в последнее время они совсем не видят Кима, продолжал игнорировать зятя. ЮХа как всегда хлопотала у стола, и Ким украдкой наблюдал за ней. Ему мечталось, что когда-нибудь, он проснется в постели вместе с ней и, может быть продлит их счастье, которое они испытают ночью. Ким тряхнул головой, отгоняя наваждение, и не притронулся к завтраку, пока она не посмотрела на него. Он улыбнулся ей и только тогда взялся за ложку.
        - Все-таки, ты решил поступить по своему, - проговорил босс, складывая газету.
        Ким понимал, что объяснения между ними не избежать и что оно будет тяжелым, но рассчитывал, что поговорят они, все же, в офисе. Ким, не отвечая, продолжал есть. Только его босс оказался куда как нетерпеливее, чем он ожидал.
        - И что ты хочешь доказать? Что можешь безнаказанно творить все, что тебе вздумается? повысил голос Мин С о.
        - Дорогой
        - Папа - попытались успокоить его встревоженные жена и дочь.
        - Он думает, раз затесался ко мне в зятья, то
        - Пойдемте в кабинет, - проговорил Ким, откладывая ложку и вставая из-за стола.
        Но прежде, чем уйти за тестем, Ким вскользь посмотрел на ЮХа. Этот ее взгляд. Что в нем было больше удивления или восхищения Она приняла его. Странное он испытывал чувство: ему было хорошо, когда все было так паршиво. Именно в этот момент он принял решение. Теперь он знал, что все делает правильно. Он взял на себя ответственность за ЮХа и он больше не был человеком ее отца, раз посмел пойти против его воли. Ким выбрал свою сторону сторону своего сердца.
        - Решил снюхаться с Nero за моей спиной, - угрожающе прошипел Мин С о, захлопнув за собой дверь кабинета. Я тебя пригрел, а ты мне нож в спину?
        - Я ни с кем ни снюхивался за вашей спиной, - повернулся к нему от письменного стола, возле которого остановился, Ким. Я считаю, что фабрику, как и Nero можно спасти. К тому же Nero не является вашим конкурентом. Хотя и было какое-то время под КомпанИ , она остается составляющей Фоксэм и вполне закономерно, что я пытаюсь сохранить ее в составе нашего концерна.
        - Почему ты не слушаешь, что я тебе говорю? А я говорю, что это нецелесообразно. Ты же все продолжаешь перечить мне и гнуть свое.
        - А разве статус влияет на качество работы? Если я вижу, что ликвидация Nero и фабрики нецелесообразно, почему не попробовать сохранить их? Да, это потребует вливание капитала, но оно окупится.
        - Видит он! Что ты можешь видеть, сопляк ! Просто делай то, что я велю!
        - Тогда расскажите о вашей многоходовой игре, где Nero и фабрика лишь одна из ступеней, чтобы я понял.
        - А тут и понимать нечего. Если я сказал, что желаю видеть тебя своим наследником, это не значит, что ты можешь совать нос, куда тебе вздумается и трепыхаться без надобности.
        - Но войдя в вашу семью, я думал, что вы настолько доверяете мне благополучие ее и Фоксэм , что даете право самостоятельного и свободного действия.
        - Ты уже поиграл в самостоятельность, и вот во что это вылилось я лишился Nerо , но приобрел ненужным балластом какую-то убыточную фабрику.
        - Но я, же сказал, что могу все исправить с вашей помощью или без. Простите, что прошу слишком многого.
        - Твоя доля капитала в Фоксэм заблокирована. Без моей помощи ты и шагу ступить не сможешь, щенок! А помогать я тебе не стану. Так что подожми хвост и не скули.
        - Хорошо, скулить я не буду, - иронично проговорил Ким. Давайте, наконец, позавтракаем, и я приступлю к работе.
        - А теперь послушай хорошенько, что я тебе скажу, - медленно и веско проговорил босс, не позволяя Киму закончить разговор и уйти. То, что ты мой зять ничего не значит. Ты можешь вылететь с работы и из моей семьи так же просто, как пробка из бутылки. Тем более , что ЮХа , насколько мне известно, так и не приняла тебя и ты до сих пор ей не муж.
        Ким, сжав зубы, остановился.
        - Так вы решили поиграть нашими судьбами? развернулся он к Мин С о, сжимая кулаки.
        - Считаешь, себя великой потерей? Иди и подумай, как следует быть благодарным к тем, кто облагодетельствовал тебя.
        - Я подумаю об этом, - глухо проговорил Ким.
        К столу он уже не вернулся, а сразу поехал в компанию, где купив кофе в автомате, прошел в кабинет, рассеянно здороваясь со встречными сотрудниками. Включив компьютер и запустив поисковик, Ким начал с того, что просмотрел все боле менее известные издательства. В свое время три крупных издательства не обратили внимания на рукописи, присланные начинающим писателем. ЮХа согласилось издать только что появившееся, старающееся набрать обороты «ТоМа ». И оно не просто не прогадало, поставив на никому не известного автора, оно выжило за счет продажи его книг. Судя по всему, оно не очень-то и раскручивало ЮХа , просто тиснули небольшую рекламу-анонс в бульварную газетенку, да развесили пару-тройку кричащих постеров в книжных магазинах на окраинах Сеула. Ким изучал издательский рынок, когда ему позвонили по сотовому.
        - Слушаю, - отозвался Ким нейтрально, так как номер звонившего был ему не знаком.
        - Это Чхоль Сео. Я обдумал твое предложение.
        - Вы решили передать мне свои акции?
        - Я ведь ничем не рискую, но ты твоя доля в Фоксэм уже законсервирована, знаешь это? продолжал директор Nero.
        - Да. И потому, считаю, что вы поступаете благоразумно, придержав акции фабрики у себя. Я постараюсь найти покупателя.
        - Это навряд ли. Я вчера подумал над твоим предложением. Тебе, как и мне уже нечего терять. Все акции ты у меня выкупить теперь не состоянии, но часть вполне. Станем соучредителями. Как тебе такой вариант?
        - Проведи аудиторскую проверку фабрики и представь цену на нее.
        - Это я сделаю. Что думаешь делать с фабрикой?
        - Восстановлю ее.
        - Только не втягивай в это дело меня. Вероятность прогореть с ней больше, чем получить хоть какую-то прибыль.
        - Вы что-то узнали?
        - Очевидно, то же, что и ты, - после инцидента с КомпанИ директор Nero не был склонен доверять так просто, кому бы то ни было.
        - Потому и говорите про риск? пытался прояснить ситуацию Ким.
        - Но ты ведь заметил следы распила на конвейере в нескольких местах, если был там? Ясно же, что была диверсия.
        Что ж доверие ЧхольСео должно быть вознаграждено.
        - Я поднял материал о разорении фабрики за те годы, - сказал Ким. Некая компания, выпускала ту же продукцию, что и она. Вполне понятно, что конкурент с новейшим оборудованием им был ни к чему.
        - Провел целое расследование? хмыкнул ЧхольСео - С чего собираешься начать?
        - Передай мне акции фабрики через подставное лицо. КомпанИ уверена, что Nero никуда не денется, потому не спешит. Перекинем его фонды в фабрику.
        - Дружественное вливание?
        - Да.
        - Что ж, - вздохнул ЧхольСео и решился. Я в доле, так что половина акций останется у меня. В свою очередь ты должен передать мне часть акций фабрики. Сколько?
        - Тридцать процентов.
        - Я не возражаю, все-таки с фабрикой рискуешь ты.
        - Да, но Nero должна стать независимой компанией не входящая ни в один из конгломератов.
        - Я уже занимаюсь юридической историей Nero. Держи меня в курсе, партнер.
        - Само собой.
        После разговора с директором Nero , Ким несколько минут смотрел в одну точку. Он дал ход этому делу и либо у него получиться, либо он останется ни с чем и без ЮХа в том числе. Он встал, накинул пиджак и, выйдя из кабинета, направился в приемную босса. ЧонСа разговаривала с каким-то представительным господином и Ким сел в кресло, развернув журнал, который взял ту же со столика, приготовившись к долгому ожиданию. Он понимал, что от обиженной и раздраженной их разговором ЧонСа было бы не только глупо, но и бесчестно ждать поддержки. Поэтому он удивился, когда она, прервав свой разговор с посетителем, подошла к нему.
        - Босс сейчас свободен, - сухо сообщила она. Если хочешь поговорить с ним, я доложу о тебе.
        Ким кивнул. ЧонСа знаком попросила господина подождать еще немного, зашла в кабинет Мин С о и тут же вышла.
        - Можете зайти, - пригласила она Кима.
        - Полагаю, ты хорошенько подумал и принял правильное решение? холодно спросил его босс, едва он закрыл за собой дверь.
        - Я хорошо подумал.
        - И?
        - Нет необходимости демонтировать фабрику и закрывать Nero.
        Босс грохнул кулаком по столу.
        - Продолжаешь стоять на своем? Хочешь вылететь из Фоксэм ? угрожающе прошипел он, едва сдерживая ярость. Я не потерплю неповиновения.
        - Но раньше вы спокойно выслушивали мои возражения и даже поощряли их.
        - Раньше ты мог всего лишь возражать, но сейчас ты давишь, чувствуя, что я дал тебе возможности, дал власть
        - Я не собираюсь злоупотреблять ни тем, ни другим просто прислушайтесь ко мне и на этот раз.
        - Хочешь поиграться в большого босса? Уходи из Фоксэм и играйся с тем, что имеешь, щенок. А ты не имеешь ничего! орал взбешенный Мин С о.
        - Хорошо, - тихо сказал Ким. Я ухожу из конгломерата, - и почтительно поклонившись, вышел.
        - Что?!! босс был поражен - Ким посмел идти до конца. Тогда забудь о ЮХа и не появляйся в моем доме! - донеслось до Кима, когда он выходил из приемной.
        Это был сильный и безошибочный удар, слова тестя поколебали волю Кима. Стоила ли Фоксэм конфронтации с боссом его развода с ЮХа. Но, ни о каком разводе не могло быть и речи, просто потому, что он его не даст. В лифте завибрировал зажатый в руке Кима сотовый, и он тут же поднес его к уху. Ким ждал этого звонка.
        - Вы хотели поехать со мной в издательство. Если еще не передумали, то я жду вас в Еноме у парковки.
        - Минут через тридцать подъеду, - пообещал Ким, выходя из лифта.
        Издательство «ТоМа » находилось на восьмом этаже дешевого дома из тех, что сдавались внаем под офисы, и где химчистка соседствовала с юридической конторой. Само задние, построенное в семидесятых годах прошлого века, с тех пор, кажется, так и не ремонтировалось. Идя за ЮХа , Ким недоуменно оглядывался. Бетонные ступени лестничных пролетов были стерты и раскрошены порой до металлической основы. Плитка пола в коридоре, по обе стороны которого располагались двери офисов, выщерблена и разбита. Облезшие с облупившейся краской двери редко имели таблички, лишь номера, в лучшем случае табличку заменял тетрадный лист с надписью от руки, прикрепленный скотчем к двери. Возле такой двери, они и остановились. На листе шариковой ручкой были написано, что это временный офис изд-ва «ТоМа » и часы работы. Все это удручающе подействовало на Кима, а ЮХа взявшись за расхлябанную дверную ручку, открыла двери и вошла. Ким проследовал за ней в кабинет-редакцию, которую занимали лишь два стола, заваленных бумагами. В углу у дверей высилась накренившаяся, готовая вот-вот развалиться стопа газет. Полки над столами были
забиты макетами книг, пухлыми папками, перевязанными растрепанными листами рукописей и журналами. На стене, скрывая под собой трещину, красовался постер издания «Лунного моря». Повернувшись от компьютерных столов, на вошедших недоуменно смотрели два каких-то помятых и явно не выспавшихся субъекта. Ким изумился, когда не нашел еще одну дверь ведшую в кабинет главного редактора, он полагал, что попал лишь в приемную, а потому вопросительно уставился на двух мужчин, не понимая как себя с ними вести и кто они вообще такие. А в это время ЮХа раскланивалась с ними. Все это сильно не понравилось Киму. Откинув полы своего пиджака, он уселся на молчаливо предложенный ему стул, ловя на себе настороженные, недоуменные взгляды. Похоже, он сам не внушал здесь доверия.
        - Ты ведь принесла продолжение на правку? обратился к Юха лысеющий редактор, стараясь показать, что присутствие Кима ничуть не озадачивает его.
        - Нет, - удивилась ЮХа , - но вы разве уже отредактировали то, что я принесла вам три дня назад?
        - Еще нет, а кто это с тобой? редактор явно не желал обсуждать дела при незнакомце.
        - Это - начала представлять мужа ЮХа , когда Ким перебил ее.
        - Я представляю личные интересы госпожи ДоРа.
        Редактор переглянулся со своим коллегой.
        - Э а разве она нуждается в этом? повернулся от своего компьютера к Киму второй сотрудник «ТоМа ».
        - Думаю, да, - ответил Ким. Особенно, после проведенного мной анализа продаж книг госпожи ДоРа.
        - Какого еще анализа? насторожился второй сотрудник. Вы на что намекаете? Хотите сказать, что мы ущемляем ее права?
        Ким раскрыл кожаную папку, которую принес с собой.
        - Вы появились как малое независимое издательство. ДоРа издаете три года, каждые три месяца повышая тиражи и цену на ее книги, то есть чистая прибыль составляет 70% с учетом выплаты налога, расхода на типографию и доставку книг по торговым точкам. Тем не менее, на раскрутку книг г-жи ДоРа вашим издательством выделены ничтожные средства: дешевая реклама в одной из центральных газет, а те три крупных книжных магазина, что анонсировали ее книги, действовали по собственной инициативе, заинтересованные в высоком рейтинге их продаж. Так что вы неплохо сэкономили на рекламе. Получается, что своей популярностью г-жа ДоРа обязана собственному таланту, да читателям. В том, что ее бестселлеры быстро расходятся, опять же, не ваша заслуга, а тех магазинов, что заранее извещают читателей о поступившей в продажу книге. Кстати, постеры к ним они выпускают за свой счет. Спрос, как и доход от книг ДоРа растет, между тем вы продолжаете экономить, выпуская ее книги в малом формате и мягкой обложке. Пять месяцев назад вы увеличили тиражи в три раза. Однако поставка идет в одни и те же магазины прежними тиражами. Вы
ведь не заключали договор с другими магазинами? Нет? Тогда как объяснить то, что книжные магазины Сеула завалены книгами ДоРа ? У вас не возникала мысль, что у налоговой инспекции могут появиться вопросы? Пока вы еще продолжаете платить налоги с продаж от этих трех магазинов, но налоговики не без глаз. Всего лишь дело времени, когда они начнут приглядываться к вам. Или, - Ким многозначительно огляделся, стараясь не замечать потрясения ЮХа , смотревшей на него во все глаза, - это ваш временный офис? Полагаю, как только запахнет финансовой проверкой, он тотчас опустеет? Вообще-то, странно не поддерживать автора за счет, которого живете. Правда, вы все-таки попытались издать еще пару-тройку авторов, но их книги так и не разошлись. И расходы от этого неудачного вложения, опять покрыли за счет доходов с продаж книг ДоРа , - Ким, вздохнул и укоризненно покачал головой. Вы могли хотя бы поменять обложку, не меняя формата, могли бы увеличить гонорар автору на 20 %, но нет, вы продолжаете выжимать из нее все что можно, требуя написания новых книг, устанавливая при этом жесткие сроки. Эта кабала может стать для
нее катастрофой. Она испишется. Не думали об этом? Нет? Или вас это волнует меньше всего?
        - Эй, ЮХа ! раскричался возмущенный и вместе с тем напуганный владелец «ТоМа » в клетчатой рубахе поверх мятой футболки и мешковатых джинсах. Где ты нашла этого своего представителя? В чем это вы вас обвиняете, уважаемый?! Мы честные бизнесмены!
        - Да, - вставил редактор красный как рак. Нам работать нужно, а не его небылицы слушать. Были бы у нас такие деньги, о которых он тут так красочно рассказывает, стали бы мы прозябать в этой дыре?
        Сбитая с толку ЮХа , непонимающе смотрела на спокойно сидящего Кима.
        - Это-то как раз понятно, - улыбнулся он. Никто не желает платить за аренду сверх положенного. Эта дешевая дыра, вас вполне устраивает, и людей нанимать не хотите, как и расширятся тоже, лишь потому, что вас заботит ваш личный доход, а он составляет
        - Ах , ты мошенник! сорвался на него глава издательства, не желавший, чтобы его доход озвучивали. Ты что, копался в моих счетах?!
        - Зачем же копаться, - искренне недоумевал Ким, - когда достаточно просто произвести элементарные подсчеты.
        - И каким выходит подсчитанный тобою доход? с интересом спросил его редактор.
        - Лично директора издательства? Где-то около - начал Ким.
        - Да если хочешь знать, - перебил его глава издательства, поворачиваясь к своему редактору, Я откладываю эти деньги под аренду будущего помещения «ТоМа ».
        - Тогда почему кладешь на свой счет? ехидно поинтересовался редактор.
        - Я тебе потом все объясню. Сперва разберемся, что это за тип, - ткнул пальцем в сторону Кима директор «ТоМа ». Явился сюда, считает наши деньги
        - Мне ваши деньги ни к чему, - усмехнулся Ким. Я лишь хочу соблюсти интересы госпожи ДоРа.
        - А как ты, интересно знать, можешь это сделать? У нас с госпожой ДоРа уже подписан договор. Ведь так? обратился редактор к ЮХа. Разве мы нарушили хоть один из его пунктов?
        - Ваш договор, - хмыкнул Ким, - расплывчат, а некоторые пункты вообще двусмысленны, особенно важные пункты. На основании этого госпожа ДоРа имеет право расторгнуть его. Любой адвокат не оставит от вашего договора камня на камне. Издательства «Кхастхэра », «Самми» и «Сето » с которыми я консультировался, утверждают, что ваш договор профанация. Кстати, они готовы поговорить с вами о том, чтобы выкупить у вас право на издание ДоРа за хорошую сумму. Если вы не захотите пойти навстречу, они готовы предоставить мне адвоката, чтобы доказать в суде, что ваш договор не имеет силы, так как составлен с учетом лишь ваших интересов, но не автора. ЮХа , - обратился к ней Ким, - каждое из этих издательств, готово представить тебе свой договор, если ты захочешь расторгнуть сотрудничество с «ТоМа ».
        Директор издательства вскочил на ноги, а Ким вынул из папки три экземпляра договора, которые передал ЮХа , владельцу «ТоМа » и редактору.
        - Как видите, они предлагают увеличить гонорар ДоРа в три раза и сроки работы по усмотрению автора.
        В затхлом помещении издательства встала тишина. Прочитав свой экземпляр договора, ЮХа потрясенно молчала. Директор издательства обессилено опустился в кресло, редактор наоборот встал.
        - Подожди, - поднял руку директор «ТоМа », останавливая поднявшегося Кима.
        Его голос звучал безжизненно, без прежнего оскорбительного напора и возмущения.
        - Поймите, я не торгуюсь, - сказал Ким, предупреждая дальнейшее возражения, а возможно и убеждения директора. Я просто ставлю вас в известность о реальном положении дел. Либо вы, без всяких осложнений и проволочек, отпускаете ДоРа , либо вас ждет полное разорение. Вы упустили свой золотой шанс укрепиться на издательском рынке. Пойдем, - Ким подхватил под локоть ЮХа , помогая подняться ее со стула и повел к выходу.
        - Да кто ты такой, а?! швырнул ему вслед договор директор издательства. Откуда взялся на нашу голову?! ЮХа не могла так поступить с нами Ты не имеешь права
        - Я имею право, я ее муж, - обернулся к нему Ким, открывая дверь перед Юха и пропуская вперед.
        - Как ты к ним попала? уже в машине спросил он, ошеломленную всем произошедшим ЮХа , сжимающую в руках договор с «Кхастхэра ».
        - Они были единственными, кто взялся издавать меня. Эти издательства, - она подняла руку с листом договора, - вообще не рассматривали мои рукописи. Они так и не ответили на мои письма. Не вини «ТоМа ». Мы неплохо работали вместе эти три года. Они нормальные ребята со своими проблемами и я рада, что хоть как-то помогала им решать их. У директора двое детей за чью учебу нужно платить, а редактор регулярно выплачивает кредит за жилье, иначе он и его семья останутся без угла.
        - Они знают кто ты?
        - Да, - кивнула ЮХа. Мы вместе придумывали мне псевдоним, - она улыбнулась, видимо приятным воспоминаниям.
        - Ясно, - последовала мрачная реплика Кима. Уверен , они сказали, что деньги тебе нужны не так, как им, нуждающимся. Ты ведь все равно богата.
        - Но ведь так оно и есть. К тому же я не оставалась без гонорара. Я свой выбор сделала. Я хочу писать, а не заниматься бизнесом.
        Ким улыбнулся, понимая ее желание защитить их.
        - Они так и останутся бедными, потому что бедность у них в голове, когда за сиюминутной выгодой не видят больших возможностей. Отсюда их финансовая нечистоплотность и боязнь размаха. Они мелочны. С такими людьми лучше не связываться. Ты сейчас думаешь, что предаешь их, но помани их кто-нибудь куском побольше и пожирнее, думаешь, они останутся с тобой?
        - Да, но я-то не хочу поступать подобным образом.
        Сидевший за рулем Ким, оторвавшись от дороги, внимательно посмотрел на нее.
        - Хорошо, я подумаю, что тут можно сделать, - сказал он и, помолчав немного начал совсем другим не таким уверенным тоном: - ЮХа , если ты так и не сможешь принять меня, все равно не отвергай и не отворачивайся. Чтобы ни случилось, не выкидывай меня из своей жизни. Позволь быть, хотя бы, твоим другом. Когда я рядом, то знаю, что с тобой все будет хорошо, потому что смогу помочь и защитить тебя.
        - Ким, что случилось? встревожилась ЮХа и по его усмешке поняла, что он ничего не скажет.
        - Ты впервые назвала меня по имени - пробормотал он, улыбаясь.
        - У вас что-то с отцом? Ведь так?
        - Скажем так, мы недопоняли друг друга.
        ЮХа надолго замолчала, потом тихо сказала:
        - Знаешь, почему я все это выдерживаю? Отец давит, но он любит меня. Я понимаю, что поступает он так не от равнодушия. Мы ведь даже не предполагаем, как будем вести себя со своими детьми.
        - ЮХа , сколько ты хочешь детей?
        - Ну наверное двоих: мальчика и девочку. А что?
        - Определенно должно быть трое. Последний будет самым любимым.
        - Может ты и прав, - согласилась она, с улыбкой посмотрев на Кима, и смутилась, встретив его жаркий взгляд.
        Он свернул к тротуару, остановился у паребрика и тут так некстати зазвонил сотовый. Ким хотел сбросить звонок и вообще отключить телефон, чтобы ничто не мешало его разговору с ЮХа , но посмотрев на номер звонившего, понял, что не ответить не может.
        - Да, отозвался он, смотря на жену.
        - Через полчаса встретимся там же, где разговаривали в первый раз, - проинформировал его ЧхольСео.
        - Хорошо, я буду, - отключив телефон, Ким, вздохнув, сказал ЮХа : - Я поймаю тебе такси.
        - Не надо, - покачала она головой, - я доеду на метро. Когда ты вернешься?
        - Все же, я поймаю тебе такси не спорь. Позже позвоню, узнать, как ты добралась. Дома мне показываться не стоит, пока поживу у себя.
        Она кивнула и, открыв дверцу, выбралась из машины. Кажется, настроение у нее испортилось, думал он, выходя из машины со своей стороны. Он остановили такси и, усадив в него ЮХа , заплатил сверх того, что запросил таксист, подмигнувший ему на прощание:
        - Не переживайте, господин. Доставим вашу леди аккуратно и мигом.
        К назначенному месту Ким добрался быстро. Он был уверен, что директор Nero решился передать акции своего предприятия ему, но никак не ожидал увидеть того, кто пришел на эту встречу вместе с ним. Этого плотного мужчину лет шестидесяти, подтянутого, в хорошо сидящем, сшитом на заказ, костюме, Ким знал, но разговаривал с ним впервые. Серые от седины волосы уложены так, что закрывали проплешину на голове. Взгляд из-под густых бровей пронизывающ и полон силы. Сухие темные губы надменно сжаты. Ким понял, насколько значим этот человек еще и потому, как почтительно вел себя с ним директор Nero. ЧхольСео молчал, не смея заговорить первым и представить нового гостя пока тот, молча, рассматривал Кима.
        - Так это и есть Ким Бо , что рискнул связать себя браком с семьей С о? ткнув в сторону Кима толстой кубинской сигарой, спросил он у стоящего рядом директора Nero.
        Сео кивнул, коротко глянув на Кима. Ким почтительно поклонился и сел только после приглашающего жеста незнакомца.
        - Для меня большая честь, что вы, господин, захотели встретиться со мной, какой бы ни была причина, - вежливо сказал он.
        - А недурного зятя приобрел себе Мин С о, - хохотнул президент КомпанИ , проигнорировав скрытый намек в словах Кима.
        Между тем Ким, как младший, поднял бутылку соджу и чуть наклонил ее, предлагая налить председателю КомпанИ , а после налив себе, прижал руку груди и, повернувшись в сторону, выпил.
        - До меня дошли слухи, что ты стал неугоден Мин С о и как сотрудник и как зять. Недолго же ты продержался в любимчиках, - едко заметил президент КомпанИ , после того как выпил.
        Ким поставил пустой стакан на стол и поднял на него глаза.
        - В молодости с кем ошибок не бывает, подмигнул ему президент КомпанИ. Можно и простить родственника, правда?
        Но Ким просто сидел и слушал, не выказывая никаких эмоций: ни интереса, ни робости, ни надежды, ни подобострастия, ни мстительного желания пожаловаться.
        - Вы разругались из-за фабрики? продолжал допытываться, насмешливо блестя глазами, президент КомпанИ. Зачем тебе эта фабрика? Почему ты так уверен, что она не станет убыточной? Как бы то ни было, а я понимаю твое желание рискнуть и принять самостоятельное решение. Кто не боится рисковать, многого добивается. Но я-то знаю, что такое риск. Тебе нечего ловить в Фоксэм. Мин С о никогда не простит тебе промашки, никто тебя не поддержит, твоя карьера там закончена, поэтому будет лучше если ты перейдешь в КомпанИ. Хочешь восстанавливать фабрику? Да ради бога. Препятствовать не стану, вложу в нее столько, сколько посчитаешь нужным.
        - Зачем же вы отказались от нее?
        Президент КомпанИ хмыкнул.
        - Ты так ничего и не понял? Разве фабрика важна? Важен специалист, что возьмет ее в свои руки. Насчет того, чтобы подумать, времени я тебе не дам. И так все понятно. Будешь глупцом, если откажешься от моего предложения. Это твой последний шанс избавится от власти Мин С о.
        - Что будет с Nero ? спросил Ким.
        - А что Nero ? пожал плечами президент КомпанИ. На нее не оглядывайся, директор Сео пусть сам выкарабкивается, раз имел глупость попасть впросак.
        - Что ж, - вдруг поднялся Ким, не дослушав президента. Благодарю за предложение. Вы правы: тут и думать нечего.
        - Что?! рявкнул президент, побагровев от гнева. Как посмел сядь на место. Уйдешь, когда я позволю, молокосос !
        - Всего хорошего, - чуть поклонился Ким и ушел.
        Его оскорбило как президент КомпанИ грубо, чуть ли не в открытую манипулировал его чувствами. Добиваясь желаемого, он попытался оскорбить и унизить Кима, чтобы после ободрить и вернуть чувство достоинства своими похвалами. Ким оборвал разговор и ушел, когда все понял: не специалист был нужен КомпанИ , а возможность мелочно поквитаться с Фоксэм , переманив к себе зятя самого Пака Мин С о. Поступок Кима не диктовался верностью Фоксэм. Это была верность ЮХа и самому себе. Год назад, он, наверное, и не подумал бы, что продался, перейдя в КомпанИ. Просто в его мире это называлось «удачной сделкой». Первое что он сделал, войдя в свою квартиру, это позвонил ЮХа. Но неожиданно с ее телефона ответил Юн.
        - Хен , она сейчас не может подойти.
        - Почему? испугался Ким. Что случилось?
        - Она уже час ругается с папой.
        - Из-за чего?
        - Из-за тебя, хен.
        - Я сейчас приеду.
        - Не надо! Только хуже будет. Там с ними и мама, так, что бабы сами справятся.
        - Но, у отца сердце
        - Вот мама, кажется, и сунулась к ним, чтобы напомнить ЮХа об этом. Хен , не переживай, если что, я позвоню тебе.
        - Обещаешь?
        - А то!
        - Ты сидишь на лестнице?
        - Да. Передать, что-нибудь сестре? Типа, чмок-чмок
        Ким засмеялся.
        - Скажи, что я очень соскучился и по тебе, Юн, тоже.
        - Угу - сказал мальчик, шмыгнув носом, и отключился.
        Через час Ким понял, что не выдержит неизвестности. Его беспокойство переросло в тревогу и он не знал уже, куда деться от нее. В, конце концов, он позвонил, но телефон ЮХа был отключен. Юна он беспокоить не стал: если он спит, то жалко будет его будить, а если не спит, то играет в компьютерные игры, а значит сидит в наушниках и ничего не слышит. Беспокоить госпожу он не решался. Причиной скандала дочери и мужа был он, и она, конечно же, недовольна им, не хотелось раздражать ее еще больше. Может поехать к ним и, встав под окнами жены покидать камешки в стекло? Он усмехнулся, покачав головой. ЮХа заставляет делать его безрассудные вещи. Подойдя к бару, он достал бутылку виски и, плеснув в стакан, залпом выпил.
        Теперь Ким знал, что нет ничего реальнее чувств, что они бездонее и глубже чем мысли, что мыслями порою и не выскажешь, что чувствуешь. До встречи с дочерью своего босса, он не знал своих чувств. Они были спокойными словно гладь моря в мертвый штиль, и он легко мог дозировать их, считая, что контролирует их. Но вот сейчас его чувства походили на шторм, грозивший поглотить его самого, на бурю сметающую все доводы разума и рационального цинизма. Ему было все труднее, а теперь уже невозможно подчинить их себе. Жизнь его повернулась на сто восемьдесят градусов. То, что раньше было важным, потеряло свою значимость, а то что он считал не существенным, выдумкой, мифом, стало настоящим, реальным, мерилом его поступков, если не всей жизни Кима, до того мелководной и гладкой по сравнению с тем, что происходило сейчас.
        Что ему делать дальше, как поступить? Он не собирался ехать на прием, в свете произошедших событий это было неуместно, да и не имело смысла. Прием по случаю слияния Фоксэм с Soka проходил в здании корпорации Фоксэм , в роскошном зале для торжеств. Мраморные полы, хрустальные гроздья люстр, пышные букеты роз в напольных вазах из китайского фарфора. Фуршетные столы в центре зала расставлены вокруг буфета, возле которого суетились два бармена, пополняя ассортимент блюд на них. Дополнительно к фуршетным столам, в дальнем конце зала, в самом живописном его уголке, возле искусственного пруда и живых пальм в декоративных кадках, находился бар с разнообразием дорогих напитков. Кроме обязательного шампанского, которое среди приглашенных разносили официанты, здесь можно было заказать, что-нибудь покрепче и посидеть в полном одиночестве. В другом конце зала на эстраде играл небольшой оркестр. Господин Пак Мин С о с женой приветствовал гостей, встречая их у распахнутых дверей, здороваясь с мужчинами за руку и поклонами приветствуя их спутниц, с некоторыми из дам госпожа по-свойски расцеловывалась. Когда
прибыл президента Soka , Мин С о попросил его встречать гостей вместе с ним на правах хозяина сегодняшнего вечера. Это был отличный ход. Тем самым глава Фоксэм признавал президента Soka равным себе. Президент Soka тактично встал рядом с секретаршей господина Мин С о, надеясь на ее подсказки. ЧонСа была сегодня ослепительно хороша и знала это, как и о крахе семейной жизни Кима, внутренне торжествуя. Она была счастлива, когда до нее дошел слух, что Ким съехал от тестя, вернувшись в свою холостяцкую квартиру. Судьба поворачивалась к ней, даря надежду, и успех следовало закрепить. ЧонСа планировала после приема наведаться к Киму, чтобы утешить и подбодрить его. Конечно, ей было досадно, что Кима не будет на приеме, но это избавляло ее от тягостного лицезрения любимого под руку со своей женой. Теперь, зная, что этого не случиться, она даже испытывала легкую досаду, сообразив, что в этом случае, сравнение было бы конечно в пользу ЧонСа , как это уже было на свадьбе. Вечер, после приема, когда она явится к нему, должен был окончательно открыть Киму глаза на то, что значит ЧонСа в его жизни. Она ликовала,
сияла от счастья. Конечно, она выглядит блестяще и сексуально по сравнению с этой рыхлой невзрачностью его женой. Особую пикантность всей это истории придавало то, что Ким все-таки влюбил в себя неуклюжую уродину. Уже с утра она слышала об истерике, которую устроила дочка своему папочке, когда тот выгнал Кима из дома. Разумеется, после подобного позорного скандала Киму не следует появляться на приеме. ЧонСа отпросившись у босса, направилась в туалетную комнату, где придирчиво оглядела себя с ног до головы. Скорей бы этот скучный прием уже окончился. Но может ей все же удастся уйти пораньше. Босс, скорее всего, будет не против, ведь сегодня он со своей супругой. ЧонСа решила действовать по обстановке. Ей как-то нужно было продержаться до вечера, а потом она увидеть Кима. Она так соскучилась по любимому. Боги, где найти терпения?! Черное платье обтягивало ее безупречную фигуру, черные туфельки, золотая цепочка и серьги, изящный браслет. Она выглядела сдержанно и элегантно. Ее роскошные волосы падали вдоль спины, а бордовая помада придавала сдержанному образу ЧонСа чувственность. Это ее день! Она отвоюет
то, что потеряла! И это справедливо, она довольно настрадалась. Ким вернется к ней, уж в этом-то она не сомневалась. Правда, в последнее время, ей казалось, что Ким отдалился от нее, но в этом не было ничего особенного: он ведь жил не у кого -нибудь, а у босса с нелюбимой женщиной. И ЧонСа могла представить, что это была за жизнь настоящая пытка. Понятно, что необходимость все время контролировать себя отбирало много сил и держало Кима в постоянном напряжение, но ведь и ей тоже было не сладко. Она ужасно ревновала и очень-очень тосковала. Но все закончилось к лучшему, они возвращались друг к другу. Она попросит у него прощения за то, что не доверяла ему, и главное было, не расплакаться когда он простит ее. Ей ли не знать, что Ким лишь позволял любить себя. А та его отповедь в кафе, было лишь досадным недоразумением. Но он извинит ее ревность. Глупо, конечно, было ревновать его к какой-то домохозяйке, но с сердцем порой ничего нельзя поделать, трудно его переубедить и успокоить.
        Когда она вышла, то почувствовала произошедшее изменение в настроение зала. Все взгляды были прикованы к дверям, неважно разговаривали ли, ели или пили в это время, все внимание присутствующих было устремлено в одну сторону. И это едва уловимое напряжение, словно ожидание чего-то ЧонСа посмотрела туда же и увидела стоящего в дверях Кима под руку с молодой женщиной в традиционном ханбоке. Ким, как раз кланялся боссу, смотревшего на него с застывшим лицом. Жена босса, чуть ли не в слезах, расцеловавшись со спутницей Кима, ободряюще похлопала его по плечу, что-то сказав с ласковой улыбкой. А к девушке в ханбоке подошел директор Soka и чтобы поздороваться с ним, она вынуждена была убрать руку с локтя Кима, но тот сразу перехватив ее ладонь, снова продел под свой локоть, что-то сказав директору Soka. Тот рассмеялся, его жена заулыбалась. Пока девушка в ханбоке с почтительной непринужденностью раскланивалась с ними, Ким не сводил с нее глаз, следуя взглядом за каждым ее движением. И что было больше в этом его взгляде: гордости, любви или скрытой нежности? Это Ким Бо ? Мир враз потускнел для ЧонСа , и
уже ничто не имело смысла. Она ясно поняла, что проиграла, что Ким потерян для нее навсегда, что он безраздельно принадлежит этой женщине. Но как почему ЧонСа с трудом двигалась вперед: она должна узнать, кто эта женщина. Она должна знать
        - ЧонСа , - вдруг перехватила ее секретарша одного из директоров с которой они были в приятельских отношениях. Возможно ли, чтобы было такое?
        - Ты о чем? - с трудом взяв себя в руки и собравшись с мыслями, спросила ЧонСа , стараясь не упускать из вида Кима и его спутницу.
        Она, конечно, заметила, что пряди длинной челки подруги поменяли цвет с желтого на темно-рыжий, но ничего не сказала. Сейчас было не до этого.
        - Да о жене Кима Бо ! возбужденно воскликнула та. Помнишь, какой она была на свадьбе? Страшилище ! А посмотри, какая она на самом деле. Красотка !
        - Это его жена?
        Этого не может быть! Появление ЮХа стало для ЧонСа настоящим потрясением. Больше не обращая внимания на подругу, она подошла ближе, чтобы как следует разглядеть дочь господина Пак Мин С о. Ким подозвал официанта разносившего шампанское. Взяв с подноса бокал, передал его жене, потом взял себе. Его жена, пригубила шампанское и, осматриваясь, немного отошла от него. С каким же нетерпением Ким сократил расстояние невольно возникшее между ними. Преградив дорогу, Ким, встав перед своей женой, склонился к ней так, что коснулся лбом ее лба. Оба тихо засмеялась, и чокнулись бокалами, как единомышленники отмечавшие выполнение задуманного. О такой вот, настоящей близости, мечтала ЧонСа , и ей было больно на это смотреть. Перед глазами все плыло. Та женщина, с которой был сейчас Ким, и женщина с фотографии, что была вложена в книгу-макет ДоРа , были одним и тем же лицом. Возможно, ли что какая-то домохозяйка оказалась блистательной ДоРа ? Мало того, что ее соперница родилась в богатстве, что ей досталась красота и талант, она теперь еще владела тем, что составляло смысл жизни ЧонСа Кимом. ЧонСа бессильно
прислонилась к стене. Пусть она проиграла, пусть ей уже не отвоевать своего счастья, но она не собиралась сдаваться и нанесет последний удар. Если Ким не будет принадлежать ей, значит, не будет принадлежать никому. Ей отчетливо припомнились все обстоятельства ее последнего разговора с Кимом. Теперь, этот разговор виделся ей в другом свете и все встало на свои места, будто пелена спала с глаз. Не предложение он собирался ей сделать, не о своей любви к ней говорить, а о том, чтобы расстаться. И в той их размолвке в кафе, когда непонятно почему, он с таким раздражением начал выговаривать ЧонСа , он на самом деле защищал свою жену с горячностью, которая была совсем не свойственна его натуре. А теперь рядом с этой женщиной он весь светился. ЧонСа не хватало воздуха, она задыхалась. Ким полюбил вот почему она нашла книжку ДоРа в его кабинете. Но почему ее в этом ужасном ханбоке ? Ким Бо отверг ЧонСа , невзирая на то, что она для него сделала и теперь все, кто знал об их связи, увидят ее унижение. ЧонСа отвернулась и, схватив бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, выпила его залпом.
        Ким не собирался идти на прием, понимая, что сейчас, когда ему ясно дали понять, что он впал в немилость и неугоден ни как сотрудник Фоксэм , ни как зять, этого не стоит делать, а потому спокойно отсыпался дома. Накануне, после разговора с председателем КомпанИ , он встретился с директором Nero. Г-н ЧхольСео передал ему бумаги и перевел на него часть акций. Конечно, они это отметили хорошей попойкой, попутно планируя, как станут поднимать свой бизнес. Но вернувшись домой в подпитии, он все же позвонил ЮХа , а когда она вдруг ответила, отключился. Ее короткое уверенное «алло» успокоило и вернуло ему душевное равновесие. Только, что он мог ей сказать, он без пяти минут нищий. Пусть ЮХа по статусу и являлась домохозяйкой, но она была наследницей крупной корпорации и вела богатый дом. А потому, когда утром его разбудил телефонный звонок, он не сразу узнал говорившего.
        - Алло, - позвал в трубке женский голос.
        - М-м - отозвался Ким, пытаясь разлепить глаза.
        - Господин, вы спите?
        - Ким, а не господин, - машинально поправил он и тут же вскочил, сев в постели: - ЮХа ? Что случилось?
        - Ничего, но разве вы не идете на прием в честь слияния с Soka ? Я вас подожду, если вы еще не готовы.
        У Кима вспотели ладони. ЮХа идет с ним на прием?! Строптивая, непокорная ЮХа ? Ким беззвучно выдохнул, и голос его зазвучал лениво:
        - Видишь ли, твой отец несколько недоволен мной и
        - Я знаю.
        - А ты где?
        - У вашего дома, жду вас в такси.
        И тут Ким окончательно проснулся. Так! ЮХа внизу и стоит ей подняться какой к черту прием! Он не нужен ни ей, ни ему.
        - ЮХа , - начал он нарочито равнодушным голосом, стараясь не выдать своего волнения. Если ты внизу, то почему бы тебе не подняться ко мне, и мы обсудим, что нам делать дальше.
        И замер, затаив дыхание, как охотник, к силку которого подходила осторожная дичь.
        - Лучше я подожду вас здесь, внизу, - все же ускользнула ЮХа.
        Черт! Ким с досадой ткнул кулаком в подушку.
        - Я уже завязываю галстук, - говорил он, сползая с кровати, таща за собой на пол одеяла и подушки. Почему-то я все время повязываю его вместе с пальцем. Это уже проблема, знаешь ли Мне нужна помощь. Отпусти такси и поднимись ко мне.
        Она рассмеялась, а он просто наслаждался ее смехом.
        - Ким, я каждое утро видела тебя с идеально повязанным галстуком. Так что это не проблема. Просто отложи телефон и повяжи его как следует.
        Да что ж такое?! Что за девчонка?! Ким в досаде наподдал ногой ни в чем не повинной подушке. Чем же заманить ее к себе?
        - ЮХа , - тихо спросил он. А нам нужен этот прием? Поднимись ко мне, и я приведу тебе массу доводов, почему мы можем обойтись без него.
        - Нам нужно пойти, - вздохнула ЮХа. Вчера я сказала отцу, что пойду либо с тобой, либо вообще не пойду.
        - Я сейчас спущусь, - коротко ответил Ким.
        Да он помчится к ней со всех ног, черт возьми! Она сказала: «нам». Она сказала: «что пойдет только с ним » Собираясь, он метался по квартире. В этот раз они будут вместе противостоять боссу. Не дожидаясь лифта, он сбежал по лестнице вниз и, выйдя из дверей подъезда, сразу же увидел такси с открытой дверцей и сидящую на заднем сидении жену. Сев в машину и закрыв за собой дверцу, он повернулся к ЮХа и застыл.
        - Вы ведь не против ханбока ? смущенно взглянув на него, неуверенно спросила она.
        - Боже мой, - прошептал он. Конечно, нет. Ты само совершенство, знаешь это?
        Она с облегчением улыбнулась, а он нашел ее ладошку и крепко сжал.
        - Ты расскажешь, что у вас вчера произошло? спросил он, после того, как назвал таксисту адрес, по которому ехать.
        - За ужином Юн спросил, почему тебя нет, - начала рассказывать ЮХа. Тогда отец сказал, что тебе нечего у нас делать, что ты никчемный человек и, что он готов выполнить свою часть договора. Я разозлилась, он не должен был говорить такое Юну. Э-э ты позволишь? показала она на галстук, который он второпях так и не успел завязать.
        Он отшатнулся, когда она придвинулась к нему вплотную, как же она на него действует.
        - Мы пошли в его кабинет, и я попросила его объясниться, - продолжала ЮХа , повязывая едва дышащему Киму галстук. Он сказал, что разочарован в тебе и что я могу уже потребовать развод, что он поможет мне развестись и, что мое присутствие на приеме не обязательно, я могу успокоится на этот счет. Когда я поняла, что ты посмел не подчиниться и поступить по своему, я в общем, я сказала, что именно теперь доверяю тебе. Папа начал давить, но вмешалась мама. Никогда не видела ее такой жесткой. Мне пришлось ее успокаивать и останавливать, все время, напоминая, что у папы сердце. Она вступилась за тебя, сказала, что отец потерял все моральные ориентиры, что он не имеет права играть нашими жизнями и чувствами себе в угоду. На что отец заявил, что это ты играешься моей судьбой, потому что ты карьерист и проходимец. Прости, что говорю тебе это, но встречи с ним не избежать и он может повторить тебе, то же самое
        Ким порывисто прижал к губам ее ладошку.
        - Спасибо, что доверяешь, что осталась со мной
        Такси остановилось у высотного здания корпорации Фоксэм. Ким вышел, помог выйти ЮХа , расплатился с таксистом и взял жену под руку. Но прежде чем войти в фойе, оба остановились.
        - Нервничаешь? спросил он, глядя на ЮХа.
        Для него этот прием уже ничего не значил, но для ЮХа это был очередной вызов.
        - Немножко, - не стала лукавить она.
        - Все будет хорошо, - сжал он ее руку, лежащую на сгибе его локтя, и, наклонившись, поцеловал ЮХа.
        Он почувствовал под своими губами как дрогнули в улыбке ее губы и крепче прижался к ним. Увидев, входящую дочь под руку с зятем, босс, поджал губы и отвернулся. Госпожа обрадовалась, растрогано расцеловала дочь и ободрила «дорогого мальчика», по-родственному похлопав по плечу. Краем уха Ким услышал сквозь ее восторженное щебетание, как босс выговаривает дочери:
        - вот с хэнбоком ты удивила
        Потом Ким с ЮХа слаженными поклонами и улыбками приветствовали знакомых и представлялись сами. Было здорово чувствовать ее рядом. Оба ощущали себя настоящей супружеской парой, хотя Ким прямо посмотрел на ЮХа , а она искоса кинула на него взгляд и, смутившись, опустила глаза. Ким улыбнувшись, с чувством сжал ее руку. Она думала о том же что и он? В смысле, что они еще не совсем супруги
        - Устала? спросил он.
        В ответ, она лишь повела плечами. Ну, разумеется, разве она в этом признается? Как бы то ни было, держалась она хорошо.
        - Пойдем, угощу тебя кофе, - развернул он ее в сторону бара.
        Когда они устроились у барной стойки и Ким заказал ей кофе, а себе вина, то, решившись, предложил:
        - Может, уйдем сейчас?
        ЮХа вопросительно посмотрела на него.
        - Ну, ведь вызов мы уже бросили, - улыбнулся он, вынул из кармана ключи и положил их на стойку.
        Бармен поставил перед ними бокал вина и чашечку кофе.
        - Это ключи от моей квартиры. Возьми их, теперь ты в ней хозяйка.
        Ким замолчал, слыша буханье своего сердца. Сейчас он сделал ей предложение. Примет ли его собственная жена? Подперев щеку костяшками пальцев, он смотрел на ЮХа. Ханбок удивительно шел ей. Короткая белоснежная кофта с длинным рукавом, завязанная лиловым бантом и бордовая полоска воротничка, что повторял цвет широкой юбки. Гладко зачесанные волосы открывали красивое лицо с нежным овалом и чистой линией лба. Из украшений была только длинная позолоченная шпилька украшенная ониксом, держащая тяжелый узел волос. ЮХа смотрела на ключи, которые должна была принять от Кима вместо обручального кольца. Она не колебалась, просто накрыла их ладошкой, придвинув к себе. Разволновавшись, Ким залпом выпил вино. Теперь нужно найти вескую причину, чтобы уйти с приема.
        - Господин Бо , - подошел к ним Ги Хен. Вас просит подойти к себе босс.
        - Подождешь меня здесь? тихо спросил он ЮХа , в ответ она чуть кивнула.
        Не удержавшись, Ким легонько коснулся ее щеки и, поднявшись с барного табурета, ушел с Ги Хеном. ЮХа осталась одна. Впервые, начиная с пятнадцати лет, со времени своего взросления она была полностью согласна с выбором отца. ЮХа знала, что Ким Бо карьерист и женился на ней по расчету. Но что такое человек без цели? Карьера была целью Кима Бо , но цель не подменила его человеческих качеств. Он не шел по головам, он работал, но готов был отказаться от цели ради нее, ЮХа. Она знала - Ким хороший человек, которому можно довериться. К тому же у него были свои принципы, которым он следовал. Впервые ЮХа почувствовала себя защищенной, сперва от выволочек отца, потом в издательстве «ТоМа », когда он отстаивал ее интересы и в том уличном кафе, в котором они сидели после театра. Было так здорово делить заботы с тем, кто был к ним не безразличен и кому безоглядно доверяешь, даже больше чем отцу. Ким так много дал. Она честно пыталась описать тот их поцелуй, но слишком много ощущений она испытала тогда, и такую полноту чувств, что потерялась в них. То, что она чувствовала, нельзя было проанализировать, тем
более описать так, чтобы это поняли другие. Слова оказались слишком условны по сравнению с тем, что она испытала. Например, как описать то, что даже молча сидя рядом с ним, понимаешь, что он чувствует, и знаешь, о чем он думает. Понимать не только его молчание, но и быть понятой самой.
        ЮХа сидела погруженная в свое счастье, глядя в чашечку остывающего, так и не тронутого кофе. Она ждала, когда вернется Ким и уведет ее отсюда. С соседнего столика поднялась молодая женщина в облегающем черном платье. Подойдя к бару, она села на место Кима и положив на стойку сумочку, заказала кофе. Взглянув на ЮХа , она вдруг развернулась к ней и взволнованно спросила:
        - Простите, вы ведь жена господина Бо ?
        - Да, - подтвердила ЮХа , с интересом взглянув на соседку.
        Она не знала эту девушку, иначе точно бы запомнила такую красавицу.
        - Извините мою бесцеремонность, но так необычно, что вы это вы.
        - Простите?
        - Сейчас с трудом можно узнать в вас ту невесту, какой вы были на свадьбе. Ах да, я секретарь вашего отца, ЧонСа.
        - Очень приятно, - поклонилась ЮХа насторожившись.
        - Прошу вас не выдавайте, - вдруг порывисто подавшись к ней, доверительно попросила ЧонСа. Вы не представляете, какая для меня честь разговаривать с вами.
        Раскрыв сумочку, она достала «Лунное море». ЮХа резко выпрямилась невольно оглядевшись.
        - О, прошу вас, - умоляюще прижала ладони к груди ЧонСа , восхищенно глядя на свою собеседницу. Не выдавайте меня Киму. Я кое-как дождалась, когда он уйдет. Если ваш муж узнает, что я подходила к вам мне не жить. Ким сказал мне о вас под величайшим секретом. Клянусь, кроме меня об этом больше никто не знает. Вы не представляете, как я жду ваши «Пески забвения», - с тихой восторженностью говорила ЧонСа , словно не замечая пунцовой краски заливающей лицо ЮХа.
        В довершении ко всему, она подвинула по стойке к ЮХа «Лунное море», открыв книгу на титульном листе.
        - Я буду неимоверно счастлива, получить ваш автограф. Сколько раз перечитывала «Лунное море» и все время лила слезы. О, вам не нужно так смущаться. Вы бесподобны.
        ЮХа не слушала ее, глядя неподвижным взглядом на сделанную аккуратным почерком Кима подпись: «БесценнойЧонСа от Кима».
        - Прошу вас, не отказывайте мне, - умоляюще сложила ладони ЧонСа. После чего сунула ручку застывшей ЮХа. Та машинально расписалась под подписью Кима.
        - Ах, спасибо, спасибо я вам так благодарна. Вы не представляете, насколько я теперь счастлива. Ах, да не говорите об этом Киму, хорошо?
        ЮХа кивнула и осторожно положила ручку на стойку, которую ЧонСа тут же прибрала, небрежно кинув ее и книгу в сумочку и встав с барного стула, ушла, оставив неподвижную ЮХа в полном одиночестве. ЮХа трудно было принять то, что изначально казалось невозможным. Она не знала, что теперь делать, почему с ней так поступили и зачем она вообще на свете. Это ведь не смешно или смешно? Она и Ким Конечно, смешно думать, что карьерист с холодным расчетливым сердцем, способен любить. Как должно быть Ким и эта ЧонСа смеялись над ней. Да, она их здорово повеселила. Но ведь и, правда, смешно очень смешно. Сглотнув слезы, ЮХа положила на стойку ключи и встала.
        - Госпожа, - позвал ее, уходящую, бармен. Вы забыли
        А в это время Ким подошел к столику, за которым сидели его босс и директор Nero. Приглашающим жестом Пак Мин С о показал Киму на стул и когда тот сел, сказал:
        - Что ж, твоя взяла. Никогда не видел свою девочку настолько разъяренной и неуступчивой. Она меня чуть до инфаркта не довела. Ничего не поделаешь, возвращайся. Вместо одной упрямицы, придется терпеть двоих. С этим решено. Теперь о другом. Я слышал, тебе поступило хорошее предложение, но ты его отклонил, - Мин С о кивнул на директора ЧхольСео , показывая, от кого исходила информация. Можешь возвращаться в Фоксэм и возглавить свой отдел. Все мои обещания тебе остаются в силе. Я ценю верность, - и вдруг насупился. Помолчав немного, он сказал: - Будем считать, что я погорячился.
        Директор Сео переглянулся с Ги Хеном. Никогда такого не было, чтобы глава Фоксэм просил прощения. Молчавший все это время Ким, встал и поклонился.
        - Благодарю вас, что снова признали меня. Я думал над нашим последним разговором и не могу не признать правоту ваших слов. Провал финансовой игры, что я затеял, когда вы доверили мне руководство Фоксэм , очевиден. К тому же в Фоксэм мне не доверяют, прежде всего потому, что я всего лишь зять главы конгломерата, выскочка.
        Позади Кима шевельнулся начальник охраны Ги Хен.
        - Я благодарен вам за ваше доверие и поддержку, но хочу уйти из Фоксэм и выйти из его правления.
        Босс гневно хмурясь, собрался дать волю своему гневу, но вспомнил, что это ни к чему не приведет, во всяком случае с зятем. Да и не место и не время было показывать здесь свою вспыльчивость.
        - Выйти? желчно переспросил он. Даже не рассчитывай, что я помогу тебе с твоей фабричкой. Ни воны от меня ты не получишь на этот провальный проект.
        - Что ж, - сказал Ким. Тогда ее приобретет КомпанИ.
        - Что?! набычился босс.
        Ким снова сел, он был готов вести переговоры.
        - Судя по всему, раз господин Сео , - кивнул, немного успокоившись господин Мин С о на директора Nero , - почтил своим присутствием этот прием, между вами уже все обговорено? Г-н Сео , полагаю, войдет в правление фабрики?
        - Нет, - покачал головой Сео. Я буду ее директором. Я тоже выхожу из Фоксэм. Уволенные специалисты из Nero перейдут вместе со мной. Мы с господином Бо становимся компаньонами. И я поддерживаю его намерение купить издательство «ТоМа ».
        Удивленный Мин С о повернулся к Киму.
        - Это-то тебе зачем?
        - Оно бездарно издает книги ДоРа. Если грамотно взяться, то дело пойдет лучше, как для автора, так и для издательского бизнеса.
        - Хорошо, - вздохнул босс. Вольному воля, удерживать не стану. Свои акции передайте мне. В свою очередь я поддержу вашу фабрику, вложив в нее часть своих акций.
        И они, встав, пожали друг другу руки.
        - Минутку, - остановил Кима Ги Хен. Вам имеет смысл нанять меня. Поскольку располагаю материалом на конкурентов фабрики. Дело с конвейером так и не закончено, - напомнил он.
        - Думаете, могут возникнуть прецеденты? нахмурился Ким. Вам что-то известно?
        - Только то, что пока все тихо. Но это пока. Не хочется выпускать потенциальных конкурентов из вида. Будет интересно, как они среагируют на открытие фабрики?
        - Эм-м , - напомнил о себе босс. Вы не стесняйтесь. Меня тут как будто нет!
        - Простите, - поклонился ему Ги Хен. Но, я бы тоже хотел уволиться. Отдел безопасности может возглавлять Пак ЮЧжин. Он справится, я его отлично натаскал.
        - Тебе подавай настоящей войны? - хмыкнул Мин С о.
        - Да, засиделся, - не стал отнекиваться начальник службы безопасности.
        - Думаешь, - кивок в сторону Кима, - он будет платить тебе столько же сколько я?
        - Конечно, нет, но со временем, полагаю, такое вполне возможно, - почтительно, но по своему обыкновению прямолинейно, ответил Ги Хен.
        - И еще, отец, - сказал Ким. С этого дня ЮХа переезжает ко мне. Мы не вернемся.
        - Нет, ты только посмотри! не выдержав, возмутился босс. Он же меня за горло берет!
        Но спохватившись, со вздохом махнул рукой, проворчав: «мошенник».
        А Ким, переговорив с директором ЧхольСео и Ги Хеном , прошел в бар, и ничего не понял. Он стоял возле пустой стойки и растеряно оглядывался.
        - А где госпожа в хэнбоке , что была здесь? спросил он.
        Вместо ответа, бармен, поклонившись, выложил на стойку ключи.
        - Госпожа просила передать их вам.
        - Что произошло? кладя перед ним купюру в тысячу вон, спросил Ким, преодолевая плохое предчувствие.
        - После того как вы ушли, - склонившись к нему, тихо доложил бармен, пряча купюру, - к госпоже подсела элегантная девушка в черном платье. Она представилась как ЧонСа. Дальше я не слышал, потому что госпоже ЧонСа не нравилось, что я стою рядом и пришлось отойти. Но я видел, как она давала госпоже какую-то книжку, чтобы та расписалась в ней. На госпоже просто лица не было. После того, как осталась одна, госпожа положила ключи на стойку и ушла.
        Ким похолодел. Он поверить не мог, что все рухнуло в одночасье. То, что свершилось непоправимое, он уже понял, как игрок на чьем поле удачно сыграли. Но как же больно. Ведь сыграли на его судьбе. Выйдя из бара, он набрал номер ЮХа , но она была недоступна, и он замедлил шаг, смотря на молчащий телефон. В светлой праздничной зале полной смеха и музыки, он чувствовал себя узником, брошенным в каменный сырой каземат, без надежды увидеть, когда-нибудь белый свет.
        - Ты один? раздался знакомый голос позади него. Хочешь, составлю тебе компанию?
        Ким вздрогнул от неприятного чувства, как будто прикоснувшись к чему-то холодному скользко-липкому, и резко обернулся. Ослепительно улыбающаяся ЧонСа отшатнулась, увидев отвращение на его лице. Не говоря ни слова, Ким схватил ее за локоть и потащил за собой, скорым шагом направляясь к выходу из зала.
        - Ким, дорогой, - взмолилась ЧонСа , кое-как поспевая за ним на высоких каблуках. Что ты делаешь мне больно
        Буквально вытащив ЧонСа за дверь, Ким резко развернул ее к себе, брезгливо откинув ее руку, которую до того стискивал. Так же, не говоря ни слова, он выхватил у нее сумочку и, раскрыв, рывком достал книгу, швырнув сумочку на пол. ЧонСа вскрикнула, перепуганная вспышкой его гнева. Никогда прежде она не видела Кима таким. Не обращая на нее внимания, он раскрыл книгу. Под его дарственной подписью, стоял росчерк-автограф ЮХа. Ким поднял на секретаршу своего босса неподвижный взгляд, под которым она невольно сжалась.
        - Ты хотела поговорить? холодно произнес он, сквозь зубы. Так вот, между нами все кончено. Видеть тебя не могу.
        Вырвав из книги титульный лист, который украшала его подпись и автограф ЮХа , он откинул книгу и, отвернувшись, пошел прочь. Больше ему здесь делать нечего. А ЮХа , доехала до дома на такси и, закрывшись в своей комнате, горько плакала. Только слезы не облегчали ее боли, слишком тяжела была ее обида. Человек, которому она поверила безоглядно и приняла в свое сердце, оказался жестоким лицемером и лжецом. Лежа на диване, она накрыла голову подушкой. Господи, как унизительно! Как стыдно! Этот человек, добиваясь ее, смеялся со своей любовницей над ее наивностью и книгами. И все, что она доверила ему, то дорогое чем жила все эти годы, он за один миг, растоптал, веселясь. Они насмешливо и небрежно перебрасывались ее мыслями в незначащей оскорбительной болтовне. Сердце сжала острая боль. Ее предали. Над ней посмеялись. И снова полились слезы. Любая мысль о Киме только больше растравляла и бередила боль. Она не знала, сколько прошло времени. Ее ад длился целую вечность. В дверь тихо постучали, но ЮХа даже не пошевелилась.
        - ЮХа , открой, - послышался голос отца. Мне необходимо поговорить с тобой.
        Девушка сползла с дивана, утерла ладонями мокрое от слез лицо и открыла дверь. Уже не имело значения, что отец вошел в святая святых ее комнату. Он переоделся, был в домашних брюках и длинном уютном кардигане крупной вязки. Мельком оглядев комнату дочери, он сев на диван, с тревогой вгляделся в ее лицо. Похлопав по дивану рядом с собой, попросил:
        - Садись. Я хочу поговорить. Мама сказала, что ты ушла даже, не предупредив ее. Она волнуется и не понимает, что происходит. Но, я, кажется, понимаю.
        ЮХа с горькой укоризной посмотрела на него и уже не таясь, вытерла тыльной стороной ладони льющиеся слезы. Что он мог понять? Зачем лезть в душу, вновь бередя ее? Отныне тема Кима закрыта для нее. Сейчас она выслушает все, что скажет ей отец и поставит его в известность о предстоящем разводе. Отец поможет ей, да и Ким, после того как открылась его лживая натура, вряд ли станет возражать и упрямиться.
        - Я видел Кима, буквально тащившего ЧонСа к выходу из зала, - начал с заметным усилием Мин С о. - На нем лица не было. Если между вами вмешалась ЧонСа Она подходила к тебе? Если она говорила с тобой, то уверен , ничего хорошего не сказала. Послушай, у меня была интрижка с ЧонСа и она поимела от меня все, что только можно и когда появился Ким, охладела ко мне. Она добивалась его, уверенная, что я ничего не вижу, не замечаю. Я спокойно отнесся к этому. Не то, чтобы ЧонСа надоела мне, просто она не та женщина, за которую стоит бороться. К тому же и Кимом у нее не получалось вертеть, так как это она делала со мной. Мне потому это известно, что она прибегала ко мне вся в слезах, жалуясь, что Ким хладнокровно использует ее. Вот тогда-то я по-настоящему заинтересовался им. Хм не каждый сможет устоять перед ЧонСа. Я долго наблюдал за Кимом и понял, что он тот, кто мне нужен и я, можно сказать, купил его, зная, что карьера его слабое место. Прости, дочь, я не думал, что он тронет твое сердце. Брак-сделка самый прочный брак. Так живем мы с твоей мамой. Когда Ким поддавался тебе, я думал, что это всего лишь
удачный ход, уловка, которой он пытался расположить тебя к себе. Я думал так до тех пор, пока не заметил, что его не на шутку сердило, что я кричал на тебя. Мне жестко, хотя и почтительно указали мое место. Но главное, он порвал с ЧонСа. Я знаю, что она просила его о встрече, а когда они так и не встретились, она как будто невзначай поинтересовалась у меня, чем ты взяла Кима, что он каждый день несется домой. Забавно, - проговорил Мин С о, беря со стола книжку и разглядывая ее поверх очков. «Пески забвения», - прочел он. Точно такую же я видел в кабинете твоего мужа. Похоже, он начал читать то, что читаешь ты. ЮХа , не делай опрометчивых выводов. От необдуманных поступков пострадаешь, прежде всего, ты. Дай Киму объясниться с тобой. Не обрывай все сразу.
        Он встал и пошел к дверям.
        - Да, - остановился он на пороге. Маме ни слова о том, что я тебе сейчас рассказал. Мне, знаешь ли, было неловко говорить о себе нелицеприятную правду собственному ребенку.
        ЮХа кивнула.
        - Отдохни и постарайся успокоиться, - сказал г-н С о видя, как ее взгляд прояснился.
        - Да, папа.
        Ким неприкаянно ходил по пустой квартире со стаканом вина, баюкая свою муку, не находя себе места. В квартире тихо, пусто, мрачно как в норе, а ведь когда-то он любил возвращаться сюда, называл это домом. Ким ходил кругами, бездумно, не зная который час, утро сейчас или все еще ночь, полностью погруженный в боль. То, что случилось, было непоправимо. ЮХа не станет с ним разговаривать. Это невыносимо. Жизнь продолжится, но без ЮХа. Почему человеку порой необходимо то, что недоступно, чего он недостоин ЮХа стала ему необходима, она была той единственной, кого он хотел видеть возле себя, но именно она для него теперь недосягаема. За все надо платить, за интрижку с ЧонСа тоже: за то, что обманул ее ожидания, использовал, не принимая во внимания ее чувств, но почему опять такой дорогой ценой ? Должно быть, ЧонСа так же тяжело как ему? В праве ли он осуждать ее, когда сам пошел на сделку с Мин С о, не беря в расчет чувства человека, который все это время был с ним и рассчитывал на него. Он поступил с ЧонСа жестоко, и ему оставалось только пожелать ей выдержать, и пережит их разрыв. Но как он сам
переживет расставание с ЮХа ? Надо встретиться с ней. Неважно как да хоть силой заставить выслушать себя. Он не может отпустить ее не может твердил себе Ким. Нужно напиться до бесчувствия, что бы хоть на миг заглушить боль, избавиться от невыносимого страдания, твердил себе Ким с отвращением глядя на полный стакан вина. Боль и ее преодоление - это аксиома жизнь. Захочешь бежать от нее не получиться. Либо ты преодолеешь все это, либо страдание убьет тебя. Он должен справиться ради ЮХа. Пусть она отвергла его, но она единственная женщина, которую он впустил в свою жизнь, а значит, эта жизнь должна быть достойна ЮХа , в ней не может, не должно быть бардака, потому что он будет снова добиваться ее. Иначе никак. А если она потребует развода? От нового приступа боли, Ким упал на диван, бессильно свесив голову, кое-как удерживая стакан в дрожащих руках. Он не даст развода. Он не станет лишать себя последней надежды видеться с ЮХа , пока есть возможность, что она выслушает и простит его.
        В дверь позвонили, и Ким поднял голову, с безразличием слушая повторяющуюся трель звонка. Он еще кому-то нужен? Вот ему не нужен никто. Поставив стакан рядом с открытой бутылкой, он по привычке взглянул на часы. Полночь? «Почему его не оставят в покое?» - злился он, подходя к двери. Никого не хотелось видеть. Но взглянув в глазок, он застыл, не веря себе, потом медленно открыл. Ему не показалось и ЮХа , стоящая перед ним, была не плодом его воспаленного от страдания воображения, не галлюцинацией. В джинсах, в которых ходила по дому, в косо застегнутой ветровке, с распущенными спутанными волосами, с блестящими от скрытых слез глазами... Самая прекрасная женщина
        - Впустишь меня? - негромко спросила она.
        Он хотел сказать: «конечно» и «что очень счастлив, видеть ее», но лишь молча, посторонился, пропуская мимо себя в квартиру. В горле встал ком и он не мог не то что произнести ни слова, но даже промычать. Закрыл за ней дверь, аккуратно защелкнув замок. Он не выпустит ее отсюда, пока она не выслушает все, что он должен ей сказать. А ЮХа прошла на середину комнаты и повернулась к нему. На столике, возле бутылки вина, лежал разглаженный титульный лист из книги «Лунное море» с его и ее подписью. Ким встал в дверях и, сунув руки в карманы брюк, кашлянув, глухо заявил:
        - Развода не дам.
        Она пожала плечами и, кивнув на бутылку, спросила:
        - Пьешь один?
        - Да, - сказал он, медленно приближаясь к ней.
        - Давай напьемся вместе - предложила она, отступая так, что бы столик оставался между ними.
        - Нет, ты пить не будешь. Мы и без этого поймем друг друга. Я должен тебе все объяснить В ыслушаешь?
        Он понимал, каково ей было приехать сюда в час ночи. Но она ведь приехала
        - Я бы не смогла выслушать тебя раньше. Мне было плохо, но сейчас можешь сказать все.
        Ким быстро подошел и обнял ее. Наконец-то
        - Больше ты никогда не испытаешь боли из-за меня, - он крепко прижал ее к себе.
        Говорить было трудно, он напрочь забыл все, что хотел сказать. Это так восхитительно держать ее в руках, чувствовать ее.
        - Я виноват перед тобой и ЧонСа и был полным кретином , что не принимал ее чувства в расчет. В итоге, от наших с ней деловых отношений остался лишь этот листочек. А ты - он, чуть отстранившись, посмотрел ЮХа в лицо и снова прижал к себе. Ты зря пришла, теперь я тебя не отпущу.
        ЮХа потерлась носом о его плечо и, вздохнув, обняла Кима.
        - Ну и ладно
        Он, счастливо засмеявшись, стиснул ее еще крепче.
        - Ты ведь будешь мне послушной женой? шепнул он, касаясь губами мочки ее уха. Скорей скажи мне это.
        - Еще чего, - засмеялась она, и Ким с чувством поцеловал ее, потом еще
        Видимо, он так и не дождется от нее этих слов.
        Утром третьего дня, проснувшись, Ким сел в кровати, повыше подоткнув подушку за спиной. Вставать он не собирался и теперь наблюдал, как ЮХа сидя за столом в его рубахе над исписанным листом бумаги, грызет ручку. Послушная жена, да? Без его позволения покинула постель, сбежав писать свой роман. Откинув одеяло, Ким на цыпочках подошел к ней со спины и заглянул в исчерканный лист. Никак описывает любовную сцену? Ким ловко выхватил листок из-под ее руки.
        - А ну, отдай! вскочила ЮХа. Верни сейчас же! прыгала она вокруг него, пытаясь дотянуться до вытянутой руки смеющегося Кима, умудрявшегося, держа листок на весу, задрав голову, что-то там еще прочесть
        Вдруг он опустил руку и с тяжким вздохом, покачал головой
        - Ты безнадежна. Три дня и три ночи, я не спал и, выбиваясь из сил, растолковывал тебе, что к чему, но ты так ничего и не поняла, - взъерошив волосы, он скорбно посмотрел в сторону разворошенной кровати и с обреченным видом, добавил: - Что ж, придется повторять до тех пор, пока ты не опишешь эту сцену как следует, - и вдруг с лукавой усмешкой, метнулся к едва сдерживающейся от смеха ЮХа.
        После отчаянно короткой схватки полной поцелуев и смеха, ЮХа была перекинута через плечо и отнесена обратно в кровать.
        Что ж, и следующая книга блистательной ДоРа обещала стать бестселлером.