Девонширский Дьявол Дмитрий Безуглый
        В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор. Однако Элеонор Тоу - далеко не последняя жертва Девонширского Дьявола, наводящего ужас на жителей графства…
        Девонширский Дьявол
        Кенрик Эддингтон всегда отличался ворчливостью. Особенно в случае, когда любая, даже самая незначительная мелочь буквально выбивала его из равновесия. Тогда он раздражался, ворчал, словно брюзгливая старуха, а иногда даже сильно злился. В такие минуты Марисса Эддингтон ненавидела брата и убегала в свою комнату, чтобы не видеть его кислое лицо, усыпанное веснушками. Марисса знала характер Эддингтона-младшего получше его самого - он кривился, показательно сипел через нос, демонстрируя свое недовольство, а потом начинал зло бубнить что-либо похожее на «это не так», «я не желаю и думать об этом», «к чертям собачьим» и прочую чушь. После этого резко повышал голос и часто срывался на крик, вытягивая при этом руки вдоль тела. Правда, если рядом был отец, то он тут же осаждал Кенрика, но это отнюдь не лишало последнего чувства злости по отношению к сестре. И братец мог еще очень долго ходить насупившись, выискивая повод насолить ей. А потому Мариссе ничего не оставалось, как на время избегать общества Кенрика, предоставляя тому возможность успокоиться и прийти в себя. Эту черту он унаследовал от деда -
Хамиша Фредерика Эддингтона, которому стукнуло уже восемьдесят четыре года. Тот был тем еще ворчуном, вечно всем недовольным, чем испытывал поистине безграничное терпение папы и мамы, стоически переносивших его скверный характер.
        Взбегая по скрипящим деревянным ступенькам на второй этаж «Эддингтон Холла», Марисса про себя улыбалась. Ее братец видел их сегодня с Ройлом Фармером в саду как раз в тот самый значимый для них обоих момент, когда Ройл наконец-то отважился прикоснуться к ее плечу и нежно поцеловать. Кенрик терпеть не мог молодого Фармера, считая его невежей и простолюдином, совершенно невоспитанным и по-деревенски простым, неотесанным мужланом. Естественно, это было не так: Ройл отличался добрым характером, отзывчивостью и смекалистостью. Именно за последнее и ненавидел его Эддингтон-младший, заметно уступавший соображением статному и сильному Фармеру. А то, что он приходился единственным сыном деревенскому пекарю и трудился вместе со своим отцом, нисколько не смущало Мариссу, которая была тайно в него влюблена, но старалась и вида не показывать о своих чувствах. Правда, сам Ройл уже догадывался о взаимности, но всякий раз, стоило им остаться наедине, испытывал предательскую робость. Она мешала ему сделать первый шаг. И вот сегодня, прогуливаясь в саду со своей возлюбленной, Фармер таки решился прикоснуться к
Мариссе, и тут же был замечен Кенриком, который не стал утаивать от них свое присутствие. Ройл, смутившись и покраснев, кротко извинился и скрылся с глаз, а Эддингтона посетил очередной всплеск злости.
        Девушка быстро юркнула в свою спальню и заперла дверь, прислонившись к ней спиной. Она продолжала счастливо улыбаться, а все ее мысли крутились вокруг того момента, когда она ощутила дыхание Ройла возле своей шеи. Боже, как это было восхитительно! Марисса даже прикрыла глаза, пытаясь удержать в памяти тот сладострастный миг. Привычная суета «Эддингтон Холла» свидетельствовала о подготовке к раннему ужину. Юная леди оторвалась от двери и подошла к большому зеркалу, осматривая себя. Красивое кружевное платье белого цвета выгодно облегало ее хрупкую фигуру, лицо румянилось, а глаза светились девичьим блеском, отражая всю полноту жизни. Поправив прическу на голове, скорее из привычки, нежели по необходимости, Марисса осталась вполне довольна собой и подошла к окну. С него открывался вид как раз на тот самый сад, в котором она любила прогуливаться и где ее частенько поджидал Ройл. Вот подруги обзавидуются! Бетси Тернер, дочь торговца, сама была не прочь оказаться на месте Мариссы (ну куда ей с большим носом и неприлично выпирающими скулами!). Мисс Эддингтон про себя хихикнула, кокетливо прижимая тонкую
ручку к губам. По правде сказать, Бетси нравилась многим мужчинам в деревне, но она не понимала, что те в ней находили. Это вовсе не касалось ее качеств как близкой подруги, но сравнивать ее внешность со своей Мариссе казалось глупым. Разница очевидна. А вот Джиневра Милтон была достойной соперницей - высокая, стройная, шикарные каштановые волосы длинными локонами обвивали ее нежную фигуру, и именно волосы - густые и блестящие - приковывали внимание к ее природной красоте. Часто, бывало, Марисса испытывала зависть, ей казалось, что Джиневра была куда утонченнее и грациознее. Касательно Ройла спасало лишь то, что Милтон совершенно равнодушно смотрела на него, а иногда даже недовольно фыркала от упоминания его имени. Он абсолютно был ей не по душе. И Марисса знала причину: Алисдэйр Эддингтон, ее старший брат, настоящий красавец и джентльмен. Джиневра вздыхала по нему, но тот был неприступен, а попросту говоря, не обращал никакого внимания на девушку, чьи красноречивые взгляды частенько намекали на возможность ухаживания и проявления чувств. Алисдэйр вместе с отцом, виконтом Норбертом Эддингтоном, уже
давно решили - будущее старшего сына и наследника будет в Лондоне, где тот весьма успешно обучался в Лондонском университете в Блумсбери на медицинском факультете. Норберт постоянно твердил, что не желает прозябания сына в этой деревне, а видит его знаменитым в столице и вхожим в королевский двор. А глупышка Джиневра видела себя рядом с Алисдэйром, но Марисса прекрасно знала, что этому не бывать. Однако жалости к подруге по этому поводу вовсе не испытывала. Подумаешь, дочь барона и баронессы Милтон, кои были частыми гостями «Эддингтон Холла» и дружили с ее родителями. Однажды Марисса краем уха услышала, что баронесса имеет иные планы по замужеству дочери, и молодой виконт не был в числе ее избранников.
        Мысли юной девушки прервал веселый звонок колокольчика. Ранний ужин накрыт на стол. Пора идти. Невежливо заставлять себя ждать. Счастливая леди Эддингтон не удержалась и высунула язычок своему отражению в зеркале. Кротко захохотала и, выпорхнув из комнаты, быстро сбежала по лестнице в огромную гостиную на первом этаже дома. На своем излюбленном месте на диване уже сидела мама, виконтесса Розелин Эддингтон, младший брат Кенрик (от вида которого Марисса чуть скривилась) стоял чуть поодаль у стены, сложив руки на груди. Неподалеку от него находились старший брат Алисдэйр и сын покойной сестры мамы Горден Дин - ее кузен и скучный молодой человек. Около виконтессы на креслах сидели Милтоны - барон с баронессой и Джиневра, как всегда, не сводившая глаз с ее братца. Сегодня они были приглашены на ужин.
        - О, дорогая сестрица! - молодой виконт широко улыбнулся и подошел к ней, обнимая Мариссу. - Ты, как всегда, прекрасна! Можно искренне позавидовать тому счастливцу, которому достанется этот бриллиант!
        Последняя фраза была адресована скорее всем присутствующим, нежели Мариссе. Легкий румянец смущения проступил на щеках девушки - ей льстило внимание и любовь брата. Виконтесса мило улыбнулась, наслаждаясь объятиями своих детей, а Кенрик делал вид, что не замечает происходящего. В гостиную вошел отец.
        - Добрый день, господа! К сожалению, мой отец милорд Эддингтон неважно себя чувствует и не будет ужинать с нами. Он просил принести вам извинения, - сказал Норберт после того, как завершился церемониальный обмен приветствиями.
        - Как жаль, - с наигранным сожалением в голосе произнесла баронесса Уитни Милтон. - Надеюсь, это скоро пройдет, и мы сможем вновь насладиться его обществом.
        - Благодарю, - вежливо кивнул виконт Эддингтон. - Ну что ж, прошу следовать за мной. Стол накрыт, господа!
        И Норберт направился в парадную столовую, которая по размерам была чуть меньше гостиной. Вокруг стола хлопотала служанка Берта. Виконт занял место во главе, виконтесса села напротив него с противоположного конца, Алисдэйр, как полагалось, сел возле отца. Сам стол был щедро уставлен всевозможными блюдами: запечённая рыба, ростбиф, поджаренная говядина и картофель, несколько видов овощей, запечённые голуби и почки, котлеты, а также суп. Виконтесса Эддингтон принялась разливать суп в тарелки и подавать их служанке, которая расторопно ставила их перед каждым сидящим.
        - Приятного аппетита, господа, - пожелал Норберт и приступил к еде.
        Остальные последовали его примеру, и ложки мерно застучали по тарелкам.
        - Как вам учеба в Лондоне, Алисдэйр? - поинтересовалась баронесса Милтон.
        - Великолепно. Мой мозг не успевает отдыхать.
        Джиневра улыбнулась.
        - Надолго приехали в «Эддингтон Холл»?
        - Месяц побуду точно.
        - И успеете заскучать в этом тихом и унылом месте, - не сдержался Горден Дин, тут же получивший взгляд в свою сторону, полный неодобрения.
        - Вряд ли теперь нашу деревушку можно назвать «тихой и унылой», - заметил барон Милтон, аккуратно обтирая салфеткой губы.
        - Вы об исчезновении Элеонор Тоу? - поинтересовалась Розелин Эддингтон.
        - Именно.
        - Видимо, я многое упустил, будучи на учебе в Лондоне, - произнес Алисдэйр. - Элеонор исчезла?
        - Уже почти неделю назад, - ответила баронесса, присоединяясь к пикантной теме.
        - Ты не мог об этом знать раньше, учитывая твой поздний приезд, - произнес виконт Эддингтон. - Однако история уже обрастает всякими небылицами.
        Марисса с интересом наблюдала за постепенным развитием разговора вокруг загадочной пропажи Элеонор Тоу. Когда-то они даже дружили некоторое время, но потом сильно поссорились (причиной ссоры, кстати говоря, стал Ройл Фармер). Джиневра Милтон, правда, до сих пор общалась с Элеонор, вплоть до самого ее исчезновения, которое очень потрясло всех жителей деревни, а разного рода слухи уже давно вышли за ее пределы и расползались по графству, словно туман в раннее утро.
        - Право, расскажите же, что произошло? - немного обеспокоенно спросил Алисдэйр Эддингтон. До поступления в Лондонский университет он часто виделся с Элеонор, а некоторые даже поговаривали, что у них роман. Но они были еще подростками, и виконт совершенно спокойно реагировал на их дружбу, лишь изредка наставляя сына. Но тот и сам прекрасно понимал, чего хотел от жизни, а потому, как только пришло время, покинул «Эддингтон Холл» и укатил в Лондон.
        Розелин посмотрела на супруга. Норберт облокотился о спинку стула.
        - Полагаю, - обратился он к баронессе, - у вас это выйдет лучше всех.
        - Благодарю, милорд, - улыбнулась Милтон. - Вы, как всегда, любезны. Бедняжка Элеонор, - начала она после секундной паузы, - поздним вечером прогуливалась у озера. Говорят, она ушла туда одна, и якобы на встречу с этим невеждой Селби.
        - Мама! - фыркнула Джиневра.
        - Что мама? - глаза баронессы наигранно округлились. - Мне никогда не нравился этот молодой грубиян! И как можно иметь с ним хоть какие-то отношения?
        - Дорогая, успокойся, - осадил жену барон Милтон. - Думаю, никого из здесь присутствующих абсолютно не интересуют качества молодого человека, с которым водила дружбу Элеонор.
        - Почему водила? - буркнул Кенрик. - Разве она мертва?
        На мгновение повисла пауза. Было заметно, что это прямолинейное замечание вызвало неловкость у старшего Милтона.
        - Барон просто оговорился, - пришел ему на выручку Норберт Эддингтон. - Так что же было дальше?
        - Собственно, то, что и так всем известно - Элеонор Тоу пропала без следа. Однако самое жуткое заключается в другом, - баронесса сделала короткую, почти что театральную паузу, наслаждаясь вниманием. - У озера, куда направлялась девушка, нашли странные следы.
        - Какие следы? - поинтересовался Алисдэйр.
        - Самого дьявола!
        Джиневра прыснула со смеху, Марисса улыбалась, Кенрик продолжал хмуриться, Горден Дин, казалось, был совершенно равнодушен, а остальные смотрели на баронессу, будто видели ее впервые. Собственно говоря, и версию о следах дьявола они также слышали в первый раз.
        - Мне говорили, что эти отпечатки в земле были похожи на копыта лошади, только немного больше обычного по размерам, - спокойно нарушил паузу Норберт. - Самому мне их видеть не довелось, но следы от копыт, пусть даже больше обычной лошади и куда глубже впечатанные в землю, еще не повод говорить о дьяволе.
        - Я согласен с виконтом, - кивнул барон. - Дорогая, не неси чушь.
        - Чушь, говорите? - баронесса взвилась от возмущения. - В Эксмуте также была чушь?!
        - Позвольте, а что было в Эксмуте? - спросил виконт Эддингтон.
        - Неужто вы не знаете? - удивилась Милтон.
        - Так поведайте нам, - предложила Розелин.
        - Этой зимой в Эксмуте, что в графстве Девоншир, местные жители обнаружили точно такие же отпечатки, как вы назвали, «копыт», оставленные на свежем снегу. Однако ни у кого из жителей домашний скот загон не покидал, а через селение не проезжал ни один всадник! И все бы ничего, да только сами отметины в снегу были будто выжжены и очень глубоки! Словно сами копыта были раскалены до предела. Однако и это еще не все. Когда отметины исследовали, то обнаружили, что каждая пара копыт совершенно одинаковая, а это означало только одно - их оставило существо на двух ногах! И передвигалось оно очень быстро. Настоятель прихода объявил, что в Эксмут наведался Сатана!
        - Я слышал эту историю, - подтвердил Алисдэйр. - Вроде как местные следопыты двинулись по этим отметинам и дошли до Тимута, а дальше следы пропали.
        - И это все? - спросил Норберт, в чьем голосе был едва заметен сарказм.
        - А теперь точно такие же отметины появились у нас, - весомо подвела итог баронесса. - Дьявольская метка. И бедняжка Элеонор, вне всяких сомнений, стала жертвой Сатаны.
        - Может, она просто сбежала, - равнодушно произнес Горден Дин.
        - Как вам такое? - впервые за все время Норберт улыбнулся. - А ведь молодой человек, возможно, прав.
        - Ну сами подумайте, - продолжала настаивать баронесса. - Куда и зачем ей сбегать поздним вечером? Не прихватив вещей?
        - Тоже верно, - поддержал Алисдэйр. - Зная Элеонор, могу утверждать: она бы точно взяла с собой свои духи и кремы. Но что же дальше? Ее ищут?
        - Я распорядился собрать всех, кого можно, и направил на поиски. Да, мы ее ищем. Уже обыскали леса вокруг, дошли до болот. Ничего. Ни единого следа.
        - Это ужасно! - виконтесса Эддингтон грустно вздохнула. - Бедная девочка!
        - Она могла утонуть в болотах, - предположил Кенрик.
        - Могла, - сказал виконт. - Только какого дьявола ее туда занесло?
        Майрон Фрипп, дворецкий «Эддингтон Холла», бесшумно и совершенно неприметно для других глаз возник за спиной хозяина и что-то прошептал тому на ухо. Будучи немного моложе Норберта, он все еще обладал поистине юношеской проворностью, был немногословен, учтив и обладал подвижным умом, способным схватывать все налету, понимать задачу с полуслова и тут же выполнять ее. Эти его качества высоко ценил Хамиш Фредерик Эддингтон, а затем и его старший сын - виконт Норберт Эддингтон.
        - Алисдэйр, - обратился он к молодому виконту. - Тебе письмо.
        - Неужели? Интересно, от кого?
        - От какой-нибудь девицы из Лондона, - хихикнул вдруг Кенрик. - Уж точно!
        - Кенрик! - Розелин с укором поглядела на младшего сына. - Как не стыдно?
        Марисса краем глаза заметила, как напряглась Джиневра, а злобная зависть легкой тенью промелькнула по ее красивому лицу. Алисдэйр, не обращая внимания на эти глупости, принял конверт из рук Майрона Фриппа и тут же улыбнулся.
        - Бог мой! - воскликнул он. - Это письмо от самого сэра Валентайна Аттвуда!
        И молодой Эддингтон принялся слишком эмоционально, по мнению Норберта, вскрывать конверт и торопливо доставать из него плотный лист бумаги.
        - Вот так сюрприз!
        - Может, ты просветишь нас? Кто такой посланец сего письма? И что в нем, если это не секрет? - чуть недовольно произнес виконт.
        - О нет, отец! Конечно же! - лицо Алисдэйра светилось радостью вперемешку с удивлением. - Помнишь, я когда-то говорил тебе о нем? Великий человек и ученый! Он мой преподаватель на курсе медицины.
        Остальные заинтересованно слушали, уставившись на Алисдэйра, который вдруг преобразился, отбросив английскую выдержку и предавшись эмоциям.
        - Припоминаю, - кивнул Норберт.
        - Господа! - юный виконт обвел всех светящимся взглядом. - Он величайший ученый нашего времени. Его познания в психологии и хирургии поистине непревзойденные, как и открытия, которые от делает! А новое направление, которое сегодня называют «дактилоскопия», я уверен, получит в будущем широкое признание благодаря сегодняшним исследованиям доктора Аттвуда. Без преувеличения могу сказать, что сэр Валентайн - гений, господа! И он на пути к «Эддингтон Холлу»!
        - Ты хочешь сказать, что нас посетит столь знаменитый гость? - поинтересовалась Розелин.
        - Именно! Он пишет, что держит путь в Эксетер и с удовольствием воспользуется моим приглашением остановиться в «Эддингтон Холле».
        - Великолепно!
        - Почему ты заранее не предупредил? - спросил Норберт, нахмурившись.
        - Разве мог я знать, что при последней встрече на лекции в университете, когда я из вежливости сделал приглашение посетить наш дом, он таки примет его? - удивился Алисдэйр. - Он очень занятой человек, член Лондонского королевского общества и обладатель Королевской медали, да и прочих регалий за ним не счесть.
        - Какая прелесть, - сказала баронесса Уитни Милтон. - Надеюсь, мы сможем пообщаться с этим великим ученым.
        Это прозвучало несколько наигранно. Марисса радовалась за брата, видя, как он светится от восторга. Джиневра облегченно вздохнула, когда поняла, что письмо вовсе не от поклонницы (вот глупышка!).
        - Майрон!
        Возле виконта Эддингтона тут же появился дворецкий.
        - Распорядись подготовить комнату для нашего гостя из Лондона.
        - Да, милорд.
        - Когда он прибудет?
        - Судя по всему - завтра.
        - Хорошо, тогда…
        Разговор за столом прервал звонок дверного колокольчика. Норберт удивленно взглянул на Майрона Фриппа, будто тому должно быть известно, кого принесла нелегкая в столь поздний уже час.
        - Сию минуту, - дворецкий быстро удалился.
        - Кто бы это мог быть? - вслух произнесла Розелин.
        Горден Дин и Кенрик уже заметно скучали, желая перейти в гостиную и выпить виски. Через некоторое время вновь появился Майрон Фрипп.
        - Милорд, - обратился он к Эддингтону. - Пожаловал сэр Валентайн Аттвуд!
        - Где он? - воскликнул Алисдэйр, вскакивая со стула. - Зовите немедленно! Нет, я сам!
        - Мальчик по-настоящему восхищен этим ученым, - заметила баронесса, когда юный Эддингтон пулей вылетел из столовой. - Не ошибусь, если он - его кумир.
        - Мне уже и самому интересно познакомиться с ним, - вставил виконт, а барон Милтон лишь кивнул, продолжая поглощать пищу.
        - Доктор Аттвуд не промах - поспел аккурат к ужину, - буркнул Кенрик, благодаря чему удостоился очередного укоряющего взора со стороны матери.
        Буквально через минуту в столовую вернулся Алисдэйр в сопровождении очень высокого, не менее шести футов и пяти дюймов, широкоплечего мужчины-великана. Его стройная и мощная фигура внушала уверенность и непоколебимость. Широко расправленная грудь и прямая осанка свидетельствовали о благородном происхождении. Прямоугольное, с выпирающим вперед подбородком и правильными чертами лицо, аккуратная стрижка ярко-черных волос на голове соединялась с подведенной коротко стриженной бородой. Большие карие глаза источали свет ума, а цепкий взгляд, казалось, непрерывно изучал все вокруг. Одет доктор медицины был в дорогого покроя темный клетчатый костюм и белоснежную сорочку, воротник которой элегантно обвязывал шейный платок, заколотый большой галстучной булавкой. Одинакового покроя с костюмом жакет был застегнут на все пуговицы, поверх него аккуратно свисала серебряная цепочка, к которой крепились с одного конца брелок в виде змеи, пожирающей собственный хвост, а с другого - часы, находящиеся в кармане жакета. Поверх костюма был черный фрак в стиль цвету и густоте волос, воротник-стойка которого полностью
покрывал массивную шею ученого. На ногах - до блеска начищенные туфли, словно их обладатель только что сошёл с плаката, а не трусился целый день в карете по ухабистым дорогам. В одной руке цилиндр, а в другой зажата трость с большим серебряным набалдашником. Он приветливо и непринужденно улыбался, окидывая взглядом всех присутствующих.
        - Отец, мама, - торжественно начал Алисдэйр. - Господа! Позвольте представить вам моего учителя и наставника, доктора медицины, сэра Валентайна Аттвуда!
        - Виконтесса, - мягкий, чуть хрипловатый голос ученого вибрировал столь необычно, что поневоле обращал внимание на его обладателя.
        Доктор Аттвуд учтиво поцеловал протянутую руку Розелин Эддингтон.
        - Милорд, рад возможности познакомиться, - он крепко пожал руку Норберта, вежливо вставшего из-за стола на правах хозяина дома.
        - Господа, прошу прощения за столь поздний и неожиданный визит и за то, что своим появлением прервал ваш вечер.
        - Ну что вы, - возразила баронесса. - Право, это так интересно - видеть такого знаменитого ученого в наших краях.
        - Вижу, мой ученик успел кое-что обо мне рассказать, ведь так? - широкая улыбка обнажила ровные белые зубы сэра Валентайна. - Надеюсь, он был скромен в своих суждениях.
        - Конечно, доктор, - улыбнулась Розелин в ответ. - Более чем. Вероятно, вы голодны с дороги? Майрон, прими у нашего дорогого гостя фрак и цилиндр.
        - Благодарю вас, - Аттвуд чуть склонил голову. - Я действительно весьма проголодался.
        Когда дворецкий забрал верхнюю одежду, сэр Валентайн сел за стол на свободное место, любезно предложенное хозяйкой «Эддингтон Холла».
        - Вы получили мое письмо?
        - Буквально за несколько минут до вашего приезда, - ответил Алисдэйр.
        - Неужели? Я отправил его несколькими днями ранее.
        - В этот раз, видимо, королевская почта сработала не самым лучшим образом, - заметил барон Милтон.
        - Или же я прибыл слишком быстро.
        Присутствующие за столом улыбнулись, кроме Кенрика и Гордена Дина, на чьих лицах поселилась скука, - даже внезапный приезд знаменитости из Лондона совершенно не развлек их.
        - Вы надолго к нам? - поинтересовался Норберт.
        - О нет. Мне необходимо ехать дальше, а потому я буду очень благодарен, если позволите воспользоваться вашим гостеприимством и задержаться до утра.
        - Конечно, доктор! - произнесла Розелин. - Наш сын восхищен вашим талантом, и нам очень лестно, что вы наш гость. К тому же, мне как матери безумно интересно познакомиться с человеком, который наделяет моего сына знаниями.
        - Благодарю, виконтесса. Вы сама любезность. К слову, у вас не менее талантливый сын, - совершенно серьезно парировал ученый. - Говорю это искренне и без лести. Алисдэйр - один из самых лучших моих учеников. У него поистине острый ум, подвижное мышление и замечательная память. Не стану преувеличивать, но у него огромный потенциал и может быть большое будущее. Если он сам пожелает его себе создать.
        Доктор, глядя на своего ученика, зардевшегося от удовольствия слышать похвалу из уст члена Лондонского королевского общества, хитровато прищурился, как бы выражая мысль «все в твоих руках, юноша».
        - Весьма приятно слышать, сэр Валентайн, - виконту также польстила похвала достижений сына со стороны наставника. - Премного благодарен.
        Валентайн Аттвуд довольно быстро поел, после чего Норберт Эддингтон предложил всем переместиться в зал, чтобы выкурить по сигаре и выпить виски. Доктор также выразил желание присоединиться, заверив всех, что совершенно не устал после долгого пути.
        - Расскажите, чем живет Лондон? - поинтересовалась баронесса Уитни Милтон. - Находясь вдали от столицы, сложно успевать за новостями.
        - Королева Виктория в добром здравии, чего не скажешь о милорде Дизраэли, - отвечал сэр Валентайн, удобно расположившись на мягком диване. - Поговаривают, что у них с сэром Уильямом Гладстоном разрастается конфликт на фоне несогласия с так называемой восточной политикой. Как вы знаете, у нас не все так гладко в Египте и Афганистане, как того хотелось бы. В том числе и королеве. Либералы вновь набирают силу, и мне кажется, что консерваторы на грани краха.
        - Ах, уж эта политика, - вздохнула Розелин.
        - Не понимаю, как шотландец может пользоваться таким успехом, - фыркнул Горден Дин. - Тем более, когда он уже руководил министерством, а затем проиграл выборы.
        - Почему нет? - удивленно вскинул брови доктор Аттвуд. - Разве национальность мешает руководить страной? К слову, он родился в Ливерпуле.
        - Вы сказали «руководить»? - заметил Норберт Эддингтон. - Но ведь, если мне не изменяет память, либералов возглавил маркиз Гартингтон?
        - Верно, - кивнул головой Аттвуд. - Как, собственно, не следует забывать и лорда Гренвилла. Но есть одно «но».
        - Хотите сказать, что из них именно сэр Уильям Гладстон обладает наибольшим опытом в государственных делах?
        - Вы проницательны, милорд. Да, я полагаю, не за горами тот день, когда граф Биконсфилд распустит парламент. Сэр Уильям Гладстон - сильный соперник, и он слишком рьяно организовывает общественное движение против политики Бенджамена Дизраэли. А у королевы просто не будет выхода, как договориться именно с Гладстоном.
        - Но откуда такие выводы? - искренне возмутился Алисдэйр. - Лично я считаю милорда Дизраэли лучшим премьер-министром.
        - Возможно, это и так, - снисходительно произнес доктор Аттвуд. - Мне нелегко о том судить. Считаю, что руководствоваться эмоциями довольно пагубно для политики. Но, джентльмены, совершенно неприемлемо не замечать новые веяния в политике государства, идеи которого замешаны на мнении общества. Ведь все начиналось гораздо ранее. Еще до того дня, как сэр Уильям и либералы сформировали свой первый кабинет. Вспомните билль о парламентской реформе, который был отвергнут палатой. И что далее? Новый консервативный кабинет милорда Дизраэли все же вынужден был выступить со своим проектом парламентской реформы, несмотря на то, что сэр Гладстон первым предложил ее и внес в парламент. И он же сыграл значительную роль в подготовке и принятии правок в билль. В результате мы получили либеральную реформу. А далее последовало заявление Гладстона в пользу отмены государственной церкви в Ирландии. И он таки добился этого впоследствии, как и многого другого. Его реформы все еще свежи в памяти народа. И даже несмотря на тот факт, что вся реформистско-преобразовательная политика либералов со временем все же вызвала
консервативную реакцию в народе, результатом чего стало возвращение Дизраэли в кресло во главе большинства, попомните мои слова, господа, - точно такая же реакция последует и сейчас в отношении самих консерваторов.
        - Народ возжелает новых реформ, - резюмировал Норберт, делая очередной глоток виски.
        - Именно!
        - Мне кажется, уже возжелал, - вставил свое веское слово барон Милтон.
        - Думаю, вы правы, - поддержал его сэр Валентайн, поглаживая бородку. - Во всяком случае, такие настроения витают в высших кругах общества, как и на улицах Лондона. Сегодня либералы в оппозиции, и они сильны. Чего стоит только вопрос вступления в русско-турецкую войну на стороне Турции, где милорд Дизраэли совершенно готов к такому шагу, но Гладстон организовал этому противодействие.
        Розелин Эддингтон о чем-то шепталась с баронессой Милтон, уже не обращая внимания на мужчин, так живо обсуждавших политику Британии, а Марисса с интересом слушала их рассуждения, наслаждаясь обществом доктора Аттвуда, показавшегося ей очень и очень интересным человеком. Джиневра постоянно пялилась на Алисдэйра, который практически ее не замечал, увлеченный спором, Кенрик чувствовал себя не в своей тарелке. Он абсолютно не понимал того, о чем говорят остальные, да и, в принципе, был равнодушен к таким темам. Горден Дин иногда бросал короткие замечания, будучи сегодня немногословным, а вместо этого налегал на виски, к которому пристрастился в последнее время. Так продолжалось бы и далее, а затем приятный вечер завершился бы уходом всех по своим комнатам и сном. Однако этому не суждено было сбыться: вначале послышался какой-то шум за окнами, и Кенрик первый обратил на него внимание. Шум нарастал, что встревожило женщин и насторожило мужчин, а затем громкий звонок дверного колокольчика вперемешку с бестактным стуком в дверь заставил Норберта Эддингтона вскочить с кресла.
        - Майрон! Кого там черти принесли в такой поздний час? - выкрикнул он. - Что за наглость?
        Гомон возбужденных голосов. В зал почти вбежал дворецкий Майрон Фрипп. Он был бледен, но прилагал усилия, чтобы сдерживать нахлынувшие на него эмоции.
        - Милорд! Господа! Страшная весть…
        - Говори, не тяни! - воскликнул виконт.
        - Только что в лесу нашли мертвого человека. Разодранного в клочья!
        Баронесса ахнула, Аттвуд задумчиво смотрел на дворецкого, остальные были ошеломлены новостью.
        - Послали за констеблем. Говорят, это девушка.
        - Бог мой! - воскликнул Алисдэйр. - Элеонор?!
        Холодные весенние ночи в деревне Уокерли и ее окрестностях славились почти непроглядной темнотой. Лес в округе был чрезвычайно густым, что особенно отличало графство Хэмптоншир и непосредственно саму деревню, которая находилась неподалеку от восточной границы графства Уилтшир. Местами он был даже непроходимым и опоясывал большую часть селения. В этих диких местах любили охотиться Эддингтоны и другие знатные персоны: они никогда не возвращались из леса без добычи - то ли вепря, то ли косули. На юге от Уокерли, где река Дан изгибалась и впадала в речку Тест, были топи и болота. А поля, которые обрабатывали землепашцы, находились только на юго-востоке и севере поселения. Всего две большие дороги вели в Уокерли - одна из Лондона, а другая - из Труро, графства Корнуолл, через Эксетер.
        Извозчик доктора Аттвуда еще не успел полностью распрячь лошадей, а потому сэр Валентайн предложил воспользоваться его каретой. Виконт и Алисдэйр немедля согласились. Барон Милтон и Кенрик остались с охающими дамами, добровольно вызвавшись их опекать, а Горден Дин наскоро оседлал свою лошадь и поскакал следом за экипажем сэра Валентайна. Рядом с извозчиком умостился один из прихожан церкви и житель деревни, выразивший желание показывать дорогу, тогда как остальные пришедшие к дому виконта мгновенно покинули его владения. Им не терпелось поведать об ужасном происшествии своим родным и друзьям. По дороге Эддингтон-старший кратко рассказал ученому Лондонского университета о случае с Элеонор Тоу, которую хорошо знает его старший сын.
        - Малоприятная неожиданность, - проговорил доктор. - Признаться, не так я представлял себе пребывание в «Эддингтон Холле».
        - У нас тихое и спокойное поселение, - сказал Норберт. - Почти всегда жизнь течет ровно и без происшествий. Но вот последняя неделя оказалась необыкновенно насыщенной: пропала мисс Тоу, из Лондона приехал сын, затем вы посетили наш дом, и тут же нам сообщают о мертвеце в лесу. Поистине, когда пусто, а когда и густо.
        Карету подбросило на ухабе.
        - Только бы это оказалась не Элеонор, - грустно произнес Алисдэйр.
        - Это уже не важно, - угрюмо поправил виконт. - Есть мертвец. И с ним случилось нечто ужасное, судя по несвязным рассказам тех, кто его обнаружил. Этот случай взбудоражит деревню, что само по себе является серьезной проблемой.
        - Не стоит делать преждевременных выводов, - сэр Валентайн был предельно спокоен. - Вполне может оказаться, что беднягу задрал дикий зверь.
        - Только на это и надеюсь.
        Оставшуюся часть пути ехали молча. Только свист ветра и скрип рессор от неровностей дороги нарушали ночную тишину. Вскоре экипаж остановился.
        - Все. Дальше пешком, - прокричал провожатый. - Дороги туда нет.
        - Зажигайте факелы! - приказал виконт, первым выходя из кареты.
        Кромешная тьма опоясывала все вокруг, а густой лес впереди выделялся огромным черным пятном.
        - Как на зло, и луна скрыта за тучами, - проворчал Горден Дин, спешиваясь рядом с каретой. - Далеко идти?
        - Милорд, видите, там, справа… да… вон, вдалеке едва заметные огоньки, видите?
        Норберт всматривался туда, куда показывал ему провожатый, но ничего не мог разглядеть.
        - Вижу! - крикнул Алисдэйр. - Мигает иногда.
        - Нам туда.
        - Чего ждем? Давайте пошевеливаться!
        Когда зажгли факелы, первым пошел прихожанин церкви, показывая путь, за ним виконт Эддингтон, его сын Алисдэйр и сэр Валентайн Аттвуд, а позади них плелся Горден Дин. Чем ближе подходили к месту, тем отчетливее видели мигающий свет огня от факелов, а когда двигались по узкой тропе сквозь лесные заросли, до ушей идущих стали доноситься голоса. Пробираться сквозь кустарники между огромными стволами деревьев становилось сложнее. Здесь разыгравшийся ветер почти утих, а его зловещий свист все более отдалялся, оставаясь позади.
        - Кто обнаружил тело? - спросил вдруг доктор Аттвуд, прикрывая лицо от ветвей поднятой вверх рукой.
        - Лесничий Вудроу Додд. Точнее, его пес Бадди. Это он унюхал мертвецкий смрад, когда Вудроу обходил по краю лес.
        Звук ломающихся сухих веток под ногами казался очень громким, а треск пламени факелов добавлял мрачности и без того ужасному происшествию.
        - Осторожно с огнем, господа, - прокомментировал виконт Эддингтон. - Нам еще недоставало лесного пожара.
        - Почти пришли, - сказал провожатый.
        И вправду, через несколько минут они вдруг вышли на небольшую поляну, густо поросшую травой и низким кустарником. Здесь уже находились человек семь, и света от совокупности факелов было предостаточно. Тем более, что к этой минуте тучи понемногу рассеялись, пропуская еще пока слабый лунный свет.
        - Милорд, - первым вышедших из леса людей заметил констебль, который сумел прибыть сюда немного раньше них.
        Невысокого роста, полноватый, но оттого не менее расторопный, хотя в его маленьких глазках застыла растерянность. Судя по всему, он впервые сталкивался с таким случаем в своей службе, а может быть, и труп человека наблюдал также в первый раз. Вежливо кивнув остальным, полицейский пожал руку любезно представленному ему виконтом Эддингтоном доктору медицины, чья спокойная уверенность передалась даже через жест.
        - Здесь есть ваш коллега, - заметил констебль, обращаясь к Аттвуду. - Доктор Тейт Янг. Вон он, осматривает тело.
        И тут же:
        - Господа! Прибыл виконт Норберт Эддингтон с сыном виконтом Алисдэйром Эддингтоном и сэром Валентайном Аттвудом из Лондона!
        Гордена Дина, незаметно стоявшего чуть в стороне, коп не назвал, зато при произнесении имени ученого доктор Янг, который буквально ползал около трупа, вдруг резко обернулся. Потом встал на ноги, отряхивая прилипшие ветки с колен и рук.
        - Я не ослышался? - громким низковатым басом переспросил он. - Сэр Валентайн Аттвуд, доктор медицины, член Лондонского королевского общества?
        - Он самый, - чуть улыбаясь, ответил сам за себя ученый и сделал несколько шагов навстречу коллеге.
        - Вот так неожиданность! - Тейт Янг улыбнулся в ответ. - Какими судьбами вас занесло в эту глушь? Вряд ли вы бы успели приехать сюда специально ради погибшей.
        - Вы правы, старина, - Аттвуд крепко пожал руку своего давнего знакомого. - Я здесь проездом и в гостях у своего ученика и его семьи.
        - Теперь понятно, - кивнул доктор Янг. - Как же я сразу не сообразил, что молодой Эддингтон ваш студент. Ну что же, предположу, что вы прибыли вовремя. Вас может заинтересовать это происшествие.
        - Думаете?
        - Даже уверен в том. Но не буду забегать вперед - взгляните сами.
        Пока они разговаривали, остальные лишь поглядывали на них, ожидая, какие же выводы сделает доктор графства, живущий неподалеку от деревни. Констебль был явно не в своей тарелке и втайне надеялся, что заключение врача снимет ему всю головную боль. И окажется, что виной всему дикие звери.
        - Констебль, вам не кажется, что здесь много людей и, вероятно, все имеющиеся следы давно затоптаны их башмаками? - поинтересовался Аттвуд.
        - Но… - коп развел руки в стороны, теряясь с ответом.
        - Оставьте беднягу, - немного саркастически произнес Тейт Янг. - Он впервые видит такое и совершенно не понимает, что предпринять далее.
        - Попрошу всех присутствующих все же не топтаться, а замереть на месте и дать возможность обследовать это место, - уверенным тоном произнес сэр Валентайн, словно только что принял на себя обязанность руководить расследованием.
        - Господа, - произнес виконт Эддингтон. - Вы все поняли? Прошу выполнять.
        Аттвуд чуть склонил голову набок и неспешно подошел к мертвому телу девушки. Это было ясно с первого взгляда по одежде и волосам. Его старый знакомый доктор Янг также приблизился к трупу, который до этой минуты успел тщательно осмотреть. Теперь же он с интересом, пожалуй, куда сильнее, чем изучать мертвеца в зловещем ночном лесу, наблюдал за сэром Валентайном.
        Ученый из Лондона вначале внимательно обвел взглядом место вокруг трупа, затем его глаза переместились на мертвую девушку. Секунд десять он просто стоял и смотрел на тело, точнее, на то, что от него осталось. Несчастная жертва лежала на спине, голова сильно запрокинута назад и в сторону, глаза широко распахнуты, и в них застыл ужас, рот также приоткрыт, словно крик отчаяния застыл на губах как раз в момент наступления смерти. Руки также раскинуты по сторонам, правая нога как-то странно согнута и подвернута под спину, а левая выпрямлена. Собственно, это были единственные части тела, которые уцелели, и их можно было рассмотреть. Потому что от груди и ребер, живота и внутренностей остались одни ошмётки, - все туловище было буквально разорвано в клочья и представляло собой сплошное месиво из мышц, костей и органов.
        - Будьте любезны, подсветите мне, - глухим голосом нарушил тишину доктор Аттвуд.
        Даже он, искушенный созерцанием мертвых тел и проведением научных опытов над ними с разрешения близких, если то были не бездомные бродяги, погибшие от насилия или голода, был шокирован увиденным. Однако его жесткое лицо не выражало никаких эмоций - ни отвращения, ни удивления, ничего. Только уверенность и интерес познания. Тут же к нему подошли двое мужчин с факелами. Лунное сияние теперь было ярче благодаря просветлевшему от рассеявшихся туч небу.
        - Благодарю. Ближе не подходите.
        Виконт Эддингтон и Алисдэйр внимательно следили за каждым движением сэра Валентайна - собственно, как и все остальные. Тейт Янг испытывал почти болезненное любопытство. Он готов был станцевать на месте от томительного ожидания - так страстно ему хотелось слышать выводы знаменитого ученого из Лондона, волей судьбы оказавшегося здесь, в этом лесу, на месте преступления.
        Аттвуд наконец приблизился к трупу вплотную и присел на корточки. Он ничего не трогал руками, а только лишь цепким взором осматривал каждую деталь. Это длилось не более пяти минут, которые для Янга казались вечностью.
        - На первый раз достаточно, - разрядил тишину доктор из Лондона. - Дальше я бы просил возможности осмотреть тело тщательнее в покойницкой, где у меня будет больше времени и света.
        - Но, господин доктор, что же его осматривать-то? - искренне изумился констебль. - Ведь совершено очевидно, что несчастную задрал зверь. Все предельно ясно, ведь так?
        Полицейский даже обвел остальных взглядом, ища поддержки. Кто-то согласно закивал. Норберт внимательно смотрел на реакцию сэра Валентайна, который снисходительно качнул головой:
        - Вы так полагаете?
        - Это видно невооруженным взглядом! Такое может сделать только дикий зверь, ведь так, мистер Янг?
        - Да, констебль, вы абсолютно правы, - ответил за своего коллегу Аттвуд.
        Коп тут же успокоился, но ненадолго.
        - Но только в том, - продолжил ученый, - что касается дикого зверя. Действительно, такое преступление под силу исключительно монстру.
        - Преступление? - воскликнул Алисдэйр.
        - Эта девушка - та, которая пропала днями ранее? - поинтересовался сэр Валентайн у молодого Эддингтона.
        - К сожалению, да, - с грустью в голосе ответил тот. - Это Элеонор Тоу.
        - Я так и думал. Тогда вопрос к вам, констебль, - где она была все эти дни?
        - Как где? Здесь! Она ушла в лес на прогулку, и ее задрал зверь. Возможно, вепрь.
        - И она пролежала тут так долго?
        Теперь уже ухмыльнулся и доктор Янг, понимая, к чему клонит Аттвуд.
        - Почему нет? - ответил коп.
        - По нескольким причинам, мой дорогой друг, - в тоне ученого теперь явно сквозила поучительность, словно он обращался к умственно отсталому человеку. - Первая: где кровь? Ее нет ни под телом, ни возле него. Неужели испарилась, не оставив ни единого следа на земле?
        Пауза. Затем сэр Валентайн продолжил.
        - Вторая: почему остатки тела не были, простите, господа, доедены тем же зверем либо другими, которых полным-полно в лесу? И, наконец, третья: по прошествии недели или даже нескольких дней, ежели труп пребывает в тепле - он начинает гнить и разлагаться. Доктор Янг, разве бедняжка Элеонор Тоу начала гнить? И разлагаться?
        - Нисколько, - уверенно поддержал своего коллегу Тейт.
        - Думаю, этого предостаточно, чтобы полностью опровергнуть вашу теорию о вепре, мой друг, - подвел итог Аттвуд.
        - Так что же, по вашему мнению, произошло? - поинтересовался Норберт.
        - Тело сюда доставили, а убили в ином месте, - уверенно ответил сэр Валентайн. - Убили, на первый взгляд, не более суток назад. И сие ужасное деяние совершил действительно дикий зверь. В человечьей шкуре и в приступе безумства, господа!
        Констебль молчал, его лицо было бледным, а в голове крутились мысли о том, что теперь ему придется расследовать убийство, в чем у него не было ни малейшего опыта.
        - А как же следы? - вяло попытался возразить он.
        - Если вы о тех немногих углублениях в земле в форме копыт, многие из которых присутствующие здесь затоптали ранее, то на этот счет у меня нет никаких выводов. Однако какие бы следы мы здесь с вами не обнаружили, факт есть фактом - девушку жестоко убили где-то в другом месте, потом принесли сюда, причем относительно недавно, так как звери еще не успели ее обглодать. И сделал это человек. Монстр, если хотите!
        - Рад, что оказался с аналогичными выводами не наедине с нашим упорным констеблем, - резюмировал доктор Янг. - Иначе мне пришлось бы столкнуться с серьезным сопротивлением. Как все же вовремя вы прибыли сюда, сэр Валентайн!
        - И не скажу, что рад такому обстоятельству, хотя знакомство с вами, виконт, - Аттвуд кивнул, - и вашей семьей мне было весьма приятно.
        - Мне тоже, - Норберт был хмур и задумчив.
        Его также, как и констебля, совершенно не прельщала мысль о том, что это таки убийство и что теперь необходимо организовать поиски убийцы. Но куда более виконта беспокоила мысль о том, что в деревне и окрестностях расползутся слухи о чудовище, убивающем людей, а затем они обрастут самыми невероятными подробностями и ужасами. А если принять во внимание наличие этих загадочных следов, которые были обнаружены также в Эксмуте, графство Девоншир, - мифы о дьявольских метках оживут с новой силой. Добавить к этому характер убийства - то, что бедняжку буквально разорвали на куски, - и деревня погрузится в ужас. До тех пор, пока не найдут убийцу. Но кто будет искать? Этот глуповатый и неопытный констебль?
        - Сэр Валентайн, - вдруг обратился виконт к доктору Аттвуду. - Нам крайне необходима ваша помощь. Здесь некому подойти к этому делу профессионально, а вы человек большого ума и, судя по всему, опыта в таких делах.
        - Милорд, - возмутился было констебль, самомнение которого было ущемлено.
        - Помолчите, прошу вас, - осадил его Норберт.
        - Я должен быть в Эксетере через два дня, - начал было Аттвуд.
        - Хочу все же просить вас об услуге, доктор, - настаивал Эддингтон. - Я не останусь в долгу. Мне больно думать, что если вы правы, и этот монстр совершит свое преступление еще с кем-нибудь другим, а я мог этому помешать… вы понимаете меня?
        - Прекрасно понимаю. Мне надо обдумать. По возвращению в «Эддингтон Холл» я скажу ответ.
        - Соглашайтесь, - поддержал виконта Тейт Янг.
        - Вы бы справились и без меня, - улыбнулся Аттвуд.
        - Я просто врач, но не следователь.
        - Как и я.
        - Но вы обладаете богатым опытом в криминалистике, а это куда важнее.
        - В любом случае я хочу осмотреть тело в покойницкой. Доставьте его туда, господа, а вас, Тейт, я жду завтра утром в «Эддингтон Холле»…
        Утро следующего дня выдалось прохладным. Почти всю ночь моросил мелкий дождь, а когда он с восходом солнца прекратился, невесть откуда налетел пронзительный ветер. Обитатели «Эддингтон Холла» провели беспокойную ночь. Все, кроме доктора Аттвуда, который спал крепким сном вплоть до самого звона колокольчика, оповещающего о завтраке. Барон и баронесса Милтон с дочерью Джиневрой покинули замок, так и не дождавшись возвращения виконта и остальных с места преступления. Однако ранним утром они прибыли на завтрак, сгорая от любопытства. Новость оказалась поистине ужасной.
        - Бедная девочка, - вздыхала Уитни Милтон, которую и впрямь шокировала новость.
        Марисса испытывала огромную печаль. Алисдэйр был немногословен и задумчив - было видно, что его одолевают какие-то мысли и переживания.
        - Доброе утро, господа! - бодрым голосом произнес вошедший в зал сэр Валентайн, чей свежий вид демонстрировал полную противоположность всеобщему унынию.
        - Куда уж добрее, - проворчал Горден Дин.
        - Горден! - одернула его за невежливость Розелин Эддингтон.
        - Именно что доброе! - словно насмехаясь, продолжал Аттвуд. - Радоваться нужно каждому новому наступившему дню. Иначе жизнь не имеет смысла.
        - Правильные слова, доктор, - согласился Норберт. - Вот только не при таких обстоятельствах.
        - Такие, как вы выразились, обстоятельства возникают ежедневно, а в больших агломерациях - еще и помногу. Означает ли это, что другим живущим следует предаваться унылости и впадать в вечную грусть? И того более - депрессию?
        - Как вы можете так говорить?! - удивленно воскликнул Алисдэйр. - Ведь погибла Элеонор! Стала жертвой психа! Чудовища!
        - Да, мой мальчик. Вы правы. Вы грустите, и это оправдано. Ведь вы знали ее лично. Мне же просто жаль бедняжку, но я не собираюсь долго предаваться печали. Ибо этим делу не поможешь, мисс Тоу к жизни не вернешь, а собственному здоровью можно нанести серьезный вред. К тому же я намерен все же помочь расследовать это жестокое убийство, чтобы не допустить новых и поскорее поймать безумца! А это требует активности, хорошего настроения и остроты ума.
        - Вы циник, сэр Валентайн, - подал голос барон. - Но, черт возьми, я полностью с вами согласен.
        - Знали бы вы, господа, скольких жертв насилия мне доводилось видеть собственными глазами, - резюмировал Аттвуд. - Поэтому, простите за бестактность, еще одна нисколько не повлияет на мое хорошее расположение духа. Соглашусь - это цинично.
        - Я еще раз благодарю вас за то, что согласились помочь, - произнес Норберт. - С чего начнете?
        - С телеграммы.
        - То есть?
        На ученого из Лондона уставились многочисленные пары любопытных глаз.
        - Моему другу - начальнику столичного Департамента уголовного розыска Скотленд-Ярда сэру Галену Гилмору.
        - И в чем же суть телеграммы? - нахмурился виконт.
        - Я попрошу его приехать лично. В крайнем случае, прислать одного из своих инспекторов для помощи в расследовании этого жуткого дела.
        - Неужели без этого не обойтись?
        - Вы опасаетесь огласки? Напрасно. К вечеру вся деревня будет знать о вчерашнем происшествии, а вскорости слухи достигнут самого Лондона. Так есть ли смысл держать информацию в тайне тогда, когда она и без наших усилий преодолеет границы ваших владений, виконт?
        - Пожалуй, вы правы, - согласился после секундной паузы Норберт. - Будет лучше поскорее покончить с делом и забыть его, как страшный сон.
        - Забыть такое вряд ли удастся, - вставил Алисдэйр.
        - Но найти негодяя быстрее, чем его бы сыскал ваш глуповатый констебль, - это я вам гарантирую, - уверенным тоном заявил профессор.
        - Если этот «бобби» вообще способен кого-то найти, - съязвил Кенрик.
        - Я распоряжусь, чтобы Майрон немедленно дал телеграмму в Лондон от вашего имени, доктор Аттвуд, - произнес Норберт Эддингтон.
        - Благодарю вас. Кстати, а где же доктор Янг?
        - Думаю, он появится после завтрака. Прошу к столу, господа, - виконт указал рукой в сторону столовой.
        И действительно, карета доктора Тейта Янга подъехала к «Эддингтон Холлу» после того, как с ранним завтраком было покончено. Сэр Валентайн Аттвуд, кротко извинившись, покинул с ним замок виконта, наотрез отказавшись взять с собой любопытствующего Гордена Дина, который сильно просил об этом доктора. Зато предложил поехать с ним Алисдэйру Эддингтону:
        - Думаю, мой мальчик, вам будет небезынтересна и весьма полезна такая практика, - улыбнулся Аттвуд. - Так как?
        - Благодарю, сэр, - глаза юного ученика профессора заблестели от азарта, но через мгновение интерес сменился сомнением.
        Эту резкую перемену в настроении заметил доктор.
        - Понимаю, вы знали бедняжку лично, но постарайтесь посмотреть на это дело со стороны. А еще лучше со стороны науки - равнодушно и беспристрастно.
        - Разве это возможно? - удивленно спросил Алисдэйр. - Я ведь знал ее с детства.
        - Сочувствую. Итак?
        Тейт Янг с интересом наблюдал за ними из кареты.
        - Еду, - решился молодой виконт.
        - Верное решение. Зачту вам это при будущих занятиях на моих лекциях, - кивнул сэр Валентайн. - Никогда не стоит прятаться от знаний и опыта, что бы за этим ни стояло.
        Запах в покойницкой, куда спустя полчаса прибыли Аттвуд, Янг и молодой Эддингтон, стоял преотвратительнейший: едкая смесь сладковато-приторного трупного смрада и протухшей сырости. Переступив порог мрачного помещения с толстыми каменными стенами, которые местами были покрыты плесенью и каплями влаги, Алисдэйр тут же сморщился от отвращения и уже хотел было выйти наружу. Но увидев, что профессор и доктор Янг даже носом не повели, оставаясь сдержанно-беспристрастными, устыдился своей сиюминутной слабости. Однако вонь от этого не становилась меньше, а тошнота, накатывающая волнами, была способна ослабить тело до беспамятства.
        - Вы привыкнете, виконт, - снисходительно высказался Тейт Янг, понимая всю гамму чувств и отвращения, накативших на юного ученика сэра Валентайна. - Каждый испытывал нечто подобное в таких неблагополучных местах.
        - Но не каждый выдерживал испытание, - подтвердил Аттвуд. - Где наша несчастная леди?
        - Ее привезли поздно ночью. Прошу за мной.
        И действительно, через минуту-две стало полегче дышать, а миазмы стали чуть привычнее для обоняния, которое приспосабливалось к вони. Кое-как преодолев тошноту, Алисдэйр двинулся следом за наставником. Они вошли в полутемную и очень холодную от сырости комнату, в которой по центру стоял огромный металлический настил. На нем лежало небрежно брошенное тело Элеонор Тоу. Ничем не накрытое и уже разлагающееся.
        - Бог мой, - ужаснулся Эддингтон, когда доктор Янг зажег с десяток свечей и отбросил плотную штору с большого и единственного окна, через которое в покойницкую ворвался дневной свет.
        - Ужасное зрелище, - качнул головой Аттвуд. - Разве что нет трупных червей. Не станем терять времени, господа. Алисдэйр? Приступайте!
        Ошеломленный виконт недоуменно уставился на своего учителя.
        - Вы видите меня впервые, мой друг? - хмыкнул сэр Валентайн. - Прошу вас.
        И он указал рукой на труп убиенной.
        - Осмотрите тело. Внимательно. Замечайте любые детали и проговаривайте их вслух. Даже если что-то кажется вам абсурдным - не молчите. Любая мелочь важна и порой способна повлиять на весь ход расследования.
        - Но… как? Я же не могу… - бормотал Эддингтон.
        - Можете, - веско возразил профессор. - Разве вы не желаете найти убийцу вашей близкой подруги? Или я попросту в вас ошибся?
        Последняя фраза, произнесенная из уст члена Лондонского королевского общества, сильно подстегнула амбициозного юношу, который на несколько мгновений потерял самообладание при виде растерзанного тела Элеонор, бесформенно валяющегося на столе. Все еще с недоверием глядя в глаза доктору Аттвуду, он кротко кивнул, его лицо побледнело, а губы плотно сжались, демонстрируя проявление воли и упрямства. Тейт Янг с интересом наблюдал за тем, как знаменитый ученый воспитывает своего ученика, и не вмешивался.
        - Смотрите и изучайте. Каждую деталь, каждую часть тела и орган. Что вы видите, Алисдэйр?
        Виконт приблизился к столу. Смрад в комнате беспокоил его уже не так, как созерцание обезображенного тела девушки.
        - Что вы видите, Алисдэйр? - голос сэра Валентайна звучал спокойно и вкрадчиво.
        Молодой Эддингтон сконцентрировал все свое внимание на трупе. Его руки были напряженно вытянуты вдоль туловища, словно он опасался прикоснуться ими к чему-нибудь.
        - Передо мной мертвое тело, - начал говорить он скорее для собственного успокоения, нежели для присутствующих. - Верхние и нижние конечности целы, хотя и сильно повреждены. Правая нога, судя по всему, сломана. Возможно, это случилось в момент бега от неудачного падения.
        - Место перелома?
        - В районе коленного сустава.
        - Почему решили, что это могло случиться при падении? - вопросы доктора Аттвуда звучали четко и хлестко.
        - Не вижу следов удара извне.
        - Продолжайте.
        Казалось, Алисдэйр полностью успокоился, и теперь его взгляд приобрел цепкость и азарт исследователя.
        - Брюшная полость имеет многочисленные рваные раны, вскрыта чем-то острым и длинным… похоже на когти зверя… тяжело рассмотреть из-за сильного обезображивания внутренностей… все как каша… кости ребер с обеих сторон имеют множественные повреждения… переломы, словно девушку сильно били. Хотя нет, если очистить от земляной грязи и ошметков одежды, можно рассмотреть остатки внутренних органов…
        - Превосходно. Чего же вы ждете?
        - Я помогу вам, - не сдержался Тейт Янг и раскрыл свой чемодан с инструментами.
        Аттвуд промолчал.
        - Вижу кишечник и печень, - продолжил Алисдэйр, морщась при виде манипуляций доктора графства, который аккуратно вынимал комья грязи и веток с кусками одежды хирургическими щипцами. - Сильно повреждены. На печени странный след…
        - Что за след? - сэр Валентайн стоял уже подле ученика и также внимательно осматривал труп Элеонор.
        - Похоже на зубы. Укус.
        - Зверь?
        - Не уверен… не знаю…
        - Дальше.
        - Разодранный желудок. Кишечник с многочисленными полостными порезами… чем-то острым… странно…
        - Что именно?
        - На желудке раны рваные, а кишечник будто резали ножом.
        - Продолжайте.
        - Сердце.
        - Следы повреждений?
        - Не могу понять… не вижу…
        - Ну-ка, Тейт, доставайте его!
        Доктор Янг кивнул и огромными щипцами раздвинул грудную клетку без особой сложности, так как ее кости были сплошь сломаны. Затем он скальпелем отделил сердце от аорты и вынул его наружу.
        - Что вы видите, Алисдэйр?
        - Такой же след от укуса, как на печени, - монотонно прошептал виконт в ответ. - Но как он до него добрался?
        - Для чего, по-вашему, сломаны ребра? И кости грудины? Видели, как легко Тейт разомкнул грудную клетку? Дальше.
        - Больше ничего. Это все.
        - Так ли?
        Эддингтон перевел взгляд на шею и голову мертвой девушки.
        - У нее сломан шейный позвонок.
        - Замечательно! - профессор Аттвуд улыбнулся. - Каковы ваши выводы? Причина смерти? Примерное время?
        - Мне сложно сказать…
        - Ну же, мальчик мой! Смелее! Вы все увидели своими глазами, а теперь увиденное соедините логикой и дайте свое суждение.
        - Профессор, я не могу, - лицо виконта стало еще бледнее. - Все, что я увидел и о чем могу сказать, так это то, что Элеонор убил какой-то зверь. Я не верю, что человек способен на такое!
        Несколько секунд сэр Валентайн смотрел на Алисдэйра. Доктор Янг ожидал указаний профессора.
        - Ну что ж, - наконец проговорил тот. - Тогда продолжу я. Вы увидели почти все, что вам необходимо, мой мальчик. Но все же кое-что упустили.
        - И что же? - приглушенно спросил виконт.
        - В подобных случаях самым важным вопросом, который стоит себе задать при исследовании трупа, есть - какова же истинная причина смерти? Вы увидели то, что на поверхности. Из-за сильных повреждений можно утверждать, что кончина наступила как в результате перелома шеи, так и из-за многочисленных колото-режущих ран в области брюшной полости. Верно?
        Алисдэйр кивнул.
        - Но нам важна истинная причина смерти, - говоря это, доктор Аттвуд продолжал внимательно осматривать тело девушки. - Ну-ка, дорогой друг, дайте-ка мне пинцет и щипцы.
        Тейт Янг тут же вложил инструмент в руку ученого.
        - Так, посмотрим, - сэр Валентайн принялся аккуратно копаться пинцетом внизу живота покойницы, ближе к тазу.
        Около минуты Аттвуд уверенными движениями работал медицинскими инструментами, затем вдруг сильно надавил большим пальцем правой руки на мышцу ноги. Положил инструмент на стол, вывернул сломанную ногу девушки и удовлетворенно хмыкнул. Затем проворно переместился к голове покойной, вначале миллиметр за миллиметром осмотрел кожу на шее и лице, даже покопался в волосах. Потом вдруг взял голову Элеонор в руки и покрутил ее вправо-влево. Оттянул нижнюю челюсть как можно ниже и заглянул в рот.
        - Посветите, - приказным тоном сказал он.
        Доктор Янг тут же схватил подсвечник и поднес вплотную к своему коллеге.
        - Чуть левее, вот так.
        Алисдэйр Эддингтон с любопытством наблюдал за своим наставником, отмечая про себя слаженность в его движениях и знание дела. Было видно невооруженным взглядом, что этот высокий, ладно скроенный, широкоплечий обладатель королевской награды и видный член Лондонского королевского общества имеет огромный практический опыт в подобного рода делах.
        - Благодарю вас, мой друг, - произнес Аттвуд, обращаясь к Тейту Янгу, и посмотрел на ученика. - Прежде чем искать что-то, надо знать, что именно ты ищешь.
        - Причину, по которой умерла Элеонор?
        - Совершенно верно.
        - И отчего же она умерла?
        - От почти полной потери крови, - твердо заявил сэр Валентайн.
        - Но как? - удивился Алисдэйр. - Ведь у нее сломана шея! Зачем тогда…
        - …он сделал это? - закончил за него Аттвуд. - Вопросов еще предостаточно, мой мальчик. И нам предстоит с вами найти ответы на них.
        - Я вижу, однако, что кое-какие выводы вы уже сделали, - подал голос молчавший до этой минуты доктор Янг. - Поделитесь же ими.
        - С превеликим удовольствием. Подойдите поближе. Вот сюда. Взгляните, - и профессор, вновь взяв пинцет в руки, указал им на паховую часть живота. - Я внимательно осмотрел эту область брюшной полости, а затем обнаружил вот это. Видите? Это подвздошная наружная вена в месте ее соединения с подвздошной внутренней.
        - Черт возьми! - воскликнул Янг. - Она разрезана.
        - Вот именно! Но как вы догадались докопаться до нее?
        - Это логически следовало из цвета кожи, оттенка и сухости внутренних органов. Посмотрите, кожный покров характерно бледен, с очевидным белесо-мраморным оттенком. Вы внимательно смотрели на кишечник и желудок, Алисдэйр! Но вы при этом не посмотрели на почки и не обратили внимания на то, что печень и сердце также бледные. Тусклые и сухие, без наличия крови в них.
        - И это означает кровопотерю, - с оттенком стыда за свою невнимательность резюмировал удрученный виконт.
        - Правильно. И если вы, мой дорогой друг, - продолжал Аттвуд, обращаясь к доктору Янгу, - отделили сердце от аорты сами, то как еще более эффективно лишить человека крови?
        - Перерезав одну из самых больших вен в теле, - ответил за него Тейт. - Учитывая, что яремная цела, подколенные также…
        - …то вариантов немного, - улыбнулся сэр Валентайн. - И я решил тут же осмотреть пах и подвздошные вены жертвы - учитывая то, как яростно и жестоко разворотили ей живот.
        - И не ошиблись.
        - Кстати, насчет сломанной шеи: я сразу же понял, что это сделано после наступления смерти. Видимо, дабы отвлечь внимание. И вы, мой мальчик, купились на эту уловку.
        Вопросительный взгляд Эддингтона был красноречивее слов.
        - Посмотрите на кожу вокруг шеи. Вы видите гематому?
        - Нет.
        - А она должна там быть, если ее умертвили таким образом.
        - С бедняжки скачали всю кровь, а когда она умерла - сломали позвонок. Поэтому нет характерных следов.
        - Зато они есть на внутренней части сломанного колена. Вот здесь! - и доктор Аттвуд ткнул пинцетом на вывернутую им же ногу покойной. Видите? Элеонор действительно сломала ногу при бегстве, и, как вы верно заметили, Алисдэйр, ее никто сюда не бил. А теперь, господа, самое интересное!
        Две пары глаз уставились на сэра Валентайна.
        - Как все было, судя по имеющимся у нас фактам. Итак, неделю назад некто похищает Элеонор Тоу. Он держит ее взаперти, издевается и избивает девушку. Ломает реберные кости, одну за другой. Возможно, даже упивается своей жестокостью и ее бессилием. Он готовит ее к самому главному. Но тут происходит что-то, позволяющее бедняжке вырваться из лап монстра и попытаться бежать. С предполагаемыми увечьями, которые этот нелюдь нанес при ее жизни, вряд ли можно было далеко убежать, но Элеонор была во власти страха за свою жизнь. А это самый сильный стимул для любого живого существа. И самый мощный инстинкт. Как и стоило предполагать, попытка оказалась безуспешной - она, судя по всему, при неудачном падении ломает ногу. Убийца настигает свою жертву и через какое-то время умерщвляет, разрезая подвздошную вену и выпуская кровь. И только после этого он обезображивает труп девушки и уносит его в лес, на то место, где ее и обнаружили.
        - Это все? - хмуро поинтересовался виконт. - Но для чего же тогда кровь? И зачем оставлять укусы на органах?
        - А это, мой мальчик, весьма важные вопросы, - веско заметил сэр Валентайн. - Я бы сказал - основные.
        - У вас есть мнение по этому поводу? - с любопытством спросил доктор Янг.
        - Только версия. И она ужасна в сути своей.
        - Говорите, не тяните!
        Было заметно волнение молодого Эддингтона на фоне все еще не спадающей бледности лица.
        - Смею предположить, что наш монстр спускает кровь, чтобы что-либо делать с ней. Например, пить.
        - Пить?! - изумился Тейт Янг.
        - Почему нет? Ведь во всем есть хоть какой-то, но смысл. Не бывает абсолютно бессмысленных преступлений. Хотя бы с точки зрения самого убийцы. И если он разрезал вену и совершил кровопускание, следовательно, он руководствовался своей, пусть совершенно безумной, но логикой. Которую нам следует с вами понять. Потому что только так мы сможем остановить его.
        - А укусы?
        - О! Здесь куда проще! Он пробует.
        - Он что делает? - вкрадчиво, не веря своим ушам, уточнил доктор графства.
        - Именно пробует, - голос ученого из Лондона звучал совершенно спокойно и серьезно. - Приноравливается вкусить человеческую плоть. Позднее, естественно. Возможно, с кем-то другим.
        - Чушь какая-то! Вздор! - возмутился Эддингтон, размахивая руками. - Каннибализм у нас? В Англии?!
        - Человеческая похоть, замешанная на безумстве, одинакова в любой точке нашей планеты.
        На секунду-другую повисла гнетущая тишина.
        - Друзья мои, нам здесь больше нечего делать, - нарушил ее Аттвуд. - Не покинуть ли нам это мрачное место?..
        Как и ожидал виконт Норберт Эддингтон, слухи один изощрённее другого поползли по деревне и всему графству. Жители были напуганы, приходской священник увеличил количество служб и молитв за спасение, потому что в каждом из прихожан угнездился страх перед деяниями самого дьявола. Он подкреплялся историями о глубоких, двуногих следах копыт, обнаруженных в Южном Девоне, начиная от Эксмута и вплоть до Топшэма. Этот «дьявольский путь» был длиною не менее 100 миль! Никакие преграды не стали помехой тому двуногому существу, которое этот путь прошло. Ни дома и заборы, ни реки и овраги не останавливали дьявола - его следы находили даже на стенах и крышах домов, на сточных трубах, на входных дверях и где угодно! И о том случае вовсю трубили самые читаемые газеты Англии, в том числе The Times. Массовая истерия, появившаяся в результате обнаружения этих следов, заразила почти все графство Девоншир. И теперь виконт не без оснований опасался повторения истории, но с еще более худшими последствиями - ведь если в Эксмуте обнаружили всего лишь следы, то что может произойти здесь, когда наряду с этими «дьявольскими
метками» нашли изуродованное тело Элеонор Тоу? Новость уже дошла до епископа епархии графства и, судя по всему, сильно взволновала его. Норберту пришлось написать письмо, в котором он уверял священнослужителя в полном контроле ситуации и немедленном расследовании столь щепетильного преступления. Однако действенного рецепта, как успокоить люд и скорее найти убийцу, у Эддингтона не было, - только надежда на неожиданного гостя из Лондона сэра Валентайна Аттвуда и его близкого приятеля - начальника столичного Департамента уголовного розыска Скотленд-Ярда сэра Галена Гилмора, который немедленно откликнулся на телеграмму и прибыл лично.
        Моросил мелкий затяжной дождь, без ветра, но сырость стояла отвратительная. Гилмор за время долгого путешествия в карете изрядно озяб и желал отогреться у камина, о чем не преминул сказать виконту Эддингтону, стоило только войти в замок и предстать перед его обитателями. С его появлением здесь, в «Эддингтон Холле», Норберт почувствовал некое облегчение - теперь вместе с доктором Аттвудом следствием займётся настоящий сыщик из столицы.
        - Славно, что вы приехали, мой друг! - прогремел Аттвуд, крепко пожимая руку невысокому щуплому мужчине средних лет, аккуратно одетому и гладко выбритому, за исключением тонких усиков на узком и скуластом лице.
        - Не мог упустить случая, когда приглашаете лично вы, - парировал сэр Гален Гилмор с улыбкой.
        - Означает ли это, что вы соскучились по моему обществу?
        - Это означает лишь то, что дело предстоит быть интересным и важным, если рядом объявились вы!
        Оба одновременно засмеялись. Марисса, стоя поодаль и наблюдая за ними, поняла, что несмотря на колкость в сказанном, эти люди давние приятели и уважают друг друга.
        - Добро пожаловать в «Эддингтон Холл», сэр Гилмор, - приветливо произнесла Розелин на правах хозяйки и жестом руки пригласила гостя пройти в гостиную, где уже затопили камин.
        - Благодарю, миледи.
        Там их уже поджидали Алисдэйр Эддингтон, его младший брат Кенрик, Горден Дин и приходской священник Джейкоб Олдридж. На этот раз барона и баронессы Милтон, равно как и их дочери Джиневры, не было. Дворецкий Майрон Фрипп учтиво принял плащ полицейского детектива из Лондона, его цилиндр и трость.
        - Господа, я весь внимание! - произнес Гилмор, устраиваясь у камина.
        - Сэр Валентайн? - Норберт выразительно посмотрел на ученого.
        Доктор Аттвуд, не теряя времени, стал излагать суть происшествия, особо акцентируя внимание на деталях, известных к этому времени. Гален внимательно слушал, не перебивая. Джейкоб Олдридж, высокий и худой мужчина с длинными и тонкими руками, раз от раза осенял себя крестным знамением в момент, когда ему приходилось внимать столь жутким подробностям преступления, описываемым ученым из Лондона. Причем говорил последний совершенно ровным и, можно сказать, равнодушным тоном, что очень удивляло настоятеля прихода, для которого каждое слово из уст Аттвуда имело сильный эмоциональный окрас. Разве можно с таким спокойствием не то, чтобы говорить, а даже слушать о чудовищном случае растерзания мисс Тоу? Когда профессор окончил рассказ, на короткое мгновение воцарилась тишина - детектив был задумчив и размышлял, тогда как все остальные присутствующие выжидающе смотрели на него.
        - Сегодня двадцать шестое апреля. Тело обнаружили двадцать третьего вечером, - наконец подал голос Гилмор. - Аккурат в день вашего приезда сюда. Вы говорите, что запах учуял пес лесника. Точно так же его могли учуять звери. Однако на останках следов укусов диких зверей не обнаружили. Следовательно, пес и лесник их опередили, а раз так, тогда можно предположить, опираясь также на ваши заключения, что жертву умертвили двадцать третьего апреля и при удобном случае отвезли и выбросили в лесу. Раньше не могли, иначе ее порядком подъели бы волки или вепри. А до этого времени девушку шесть дней держали где-то взаперти. Верно?
        - Да, - согласился Аттвуд.
        - И где же? Это должно быть тихое и малолюдное место. Здесь есть такие?
        - Предостаточно, - кивнул Норберт. - Дом того же лесника, например. Или рыбацкая хижина у реки.
        - Составьте список, милорд, - то ли попросил, то ли приказал сэр Гален. - Нам необходимо найти это место. Констебль уже опросил свидетелей?
        - Я думаю, вряд ли, - покачал головой сэр Валентайн. - Этот бедняга уж слишком растерялся.
        - Да он просто глуп! - не сдерживая эмоций, фыркнул Горден Дин.
        - Не исключено. Мне необходимо поговорить с ним. А затем я хотел бы допросить этого лесничего Вудроу Додда и родственников девушки. Потом тех, кто близко знал ее. В том числе всех вас.
        - К вашим услугам, - выпалил Алисдэйр, за последние дни потерявший хорошее расположение духа.
        Гален Гилмор внимательно посмотрел на молодого виконта, но ничего не сказал в ответ.
        Когда он остался наедине с доктором Аттвудом, тут же пытливо спросил:
        - Вы ведь не все договорили, Валентайн, верно? Там, в гостиной?
        - Никогда не сомневался в вашей проницательности, - ответил ученый, слегка поглаживая бородку. - Я действительно утаил кое-что.
        - Говорите.
        - Наш убийца знает толк в медицине. По крайней мере, он знаком с ней.
        - Отчего такой вывод? - глаза инспектора заблестели.
        - При осмотре тела я увидел, что вену, из которой спустили кровь, резали не единожды, - веско произнес Аттвуд. - Еще два пореза рядом.
        - Но тогда мисс Тоу умерла бы раньше от кровопотери? - удивился Гилмор. - Как такое может быть? И причем здесь знание медицины?
        - Эти порезы весьма тщательно заштопаны, мой друг!
        - Как?!
        - Тонкой иглой и льняной нитью!
        - Разве это возможно?
        - Практика зашивать раны насчитывает не одну тысячу лет, - сложив руки на груди, сказал сэр Валентайн. - Еще медицина Древнего Египта, по разным свидетельствам, применяла льняные хирургические швы для ран горла, плеча и рук. Однако что касается сосудов в теле человека - здесь несколько иная картина. Главным методом лечения поврежденных вен и артерий традиционно считается обычная перевязка сосудов. Многие умы думали и думают по сей день над наложением швов на поврежденную вену или артерию, но есть мнение, что это неизбежно приведет к так называемому тромбозу в области шва, и впоследствии грозит закупоркой сосуда и смертью. У этой теории есть и противники, например, великий русский хирург Пирогов, проводивший сложнейшие хирургические операции в условиях боевых действий. Он, к слову, полностью опровергает догматическое сегодня мнение о бесперспективности наложения шва на поврежденный сосуд. Мне выпала честь быть знакомым с ним лично и несколько раз дискутировать на важнейшие медицинские темы. А другой выдающийся русский хирург Экк впервые осуществил эксперимент на собаке по сшиванию воротной и нижней
полой вен.
        - Не совсем понимаю, доктор, - проворчал Гилмор. - Поясните.
        - Накладывать шов на поврежденный сосуд - это огромный прорыв в медицине! И наш безумец, который так жестоко истязал бедняжку Элеонор, проделал две такие операции на ней! Представляете? Две!
        - Хотите сказать, он экспериментирует? - детектив недоверчиво прищурился.
        - Не исключаю такой версии. Для чего тогда зашивать вену дважды?
        - Продлить мучения жертвы. Насладиться зрелищем. Или кровью, которую этот безумец выкачивал из нее.
        - И эту версию исключать нельзя, - согласился Аттвуд. - Однако то, что он зашивает сосуд, продлевая жизнь своей жертве, уже свидетельствует и о глубоких познаниях в медицине в целом, и об эксперименте русского доктора Экка в частности. Ведь поймите - это может стать великим открытием! Вдруг наш убийца амбициозен и тщеславен? Жаждет войти в историю? Войти в касту хирургов-первооткрывателей?
        - Слишком много вопросов возникает в таком случае, - с сомнением в голосе произнес Гален. - Почему здесь, в этом месте? Почему эксперимент сразу на людях и так жестоко, когда можно на животных? К чему тогда кровопускание и уродование тела? Что он делает с кровью? К чему весь этот бред со следами дьявола? Кто именно в этих местах может обладать такими глубокими знаниями медицины, как вы и доктор графства?
        - Некоторые ответы могут быть в качестве предположений. А в остальном - не знаю, мой друг. Но чем скорее мы найдем их, тем быстрее поймаем безумца…
        Джиневра Милтон была в ярости. Она не находила себе места от мысли, что Алисдэйр Эддингтон совершенно не обращает на нее внимания. Подлец! Негодяй! Но… такой милый и желанный! Злость часто и неожиданно для нее самой сменялась нежностью при появлении образа любимого в ее голове. Она представляла себе, как он обнимает ее и чувственно целует в губы. В такие мгновения сладострастная слабость разливалась по всему телу. Ну почему, почему он так жесток и равнодушен? Наступала обида, тут же превращаясь в гнев, от которого лицо покрывалось румянцем. Кулачки Джиневры сильно сжимались, а дыхание учащалось. И так происходило довольно часто, стоило девушке оказаться в собственной комнате наедине со своими фантазиями. С момента приезда виконта из Лондона в «Эддингтон Холл» такие мысли становились все сильнее и навязчивее. От них было очень тяжело избавиться, и практически невозможно контролировать, чтобы они не появлялись вовсе. Она безумно любила Алисдэйра и мечтала только о нем. О той минуте, когда он наконец-то обратит свой взор на нее, а в глазах будет светиться любовь к ней.
        Джиневра придирчиво рассматривала себя в зеркале, поворачивая голову вправо-влево. Затем взяла гребешок и принялась расчесывать волосы, делая движения руки, быть может, чересчур резкими и порывистыми. Из-за того, что молодой виконт не замечал ее красоты, она уж и сама стала отмечать изъяны в своей внешности, от которых портилось настроение. Ей все чаще казалось, что нет в ней никакой красоты. Вот, к примеру, в уголках глаз появились едва заметные морщины. Боже, как они уродуют ее глаза! А волосы? Джиневра с силой провела гребешком по густым прядям и затем поднесла его к лицу. Столько волос застряло между зубцами! Да она линяет, словно шелудивый пес! В раздражении сняв пучок волос с зубцов гребешка, баронесса подошла к комоду. Достала с верхней полки фарфоровый горшок, в котором уже лежали ее волосы после предыдущих расчёсываний, положила пучок внутрь и закрыла горшок крышкой. Вернулась к зеркалу и снова посмотрела на свое отражение в нем.
        - Джинни, девочка моя? Где ты?
        Слегка слащавый голос мамы заставил Джиневру скривиться - она терпеть не могла, когда ее так называли, вдобавок еще и таким приторным тоном, от которого буквально воротило изнутри. Особенно в такие минуты, когда на душе было неспокойно и томительно больно от мыслей, что ее девичье счастье одновременно так близко и так далеко от нее.
        - Я здесь, мама! - все же прокричала она и вздохнула.
        Послышались звуки шагов по лестнице, и в комнату вошла баронесса Милтон.
        - С тобой все в порядке? Почему ты снова закрылась в своей комнате? - сложенные руки на груди и пытливый взгляд не предвещали разговора о чем-то приятном.
        - Все нормально, мама, - как можно спокойнее ответила Джиневра, глядя на себя в зеркало и поправляя минутой ранее расчесанные волосы.
        - Зачем ты говоришь мне неправду? Я же все прекрасно вижу - стоило только появиться здесь этому молодому гуляке, как ты вновь сама не своя!
        - Мама! Не говори так о нем!
        - А как еще о нем говорить? - вкрадчиво произнесла Уитни Милтон, затем сделала несколько шагов вглубь комнаты и грациозно присела на кровать чуть в стороне от дочери. - Я очень хорошо знаю их породу. Норберт в молодости таскался по девкам, равно как и его отец Хамиш. И вот теперь Алисдэйр проявляет исконно мужское качество всех Эддингтонов. А ты, глупышка, сохнешь по этому бабнику!
        - Да хватит же! - взвилась Джиневра, бросая гребешок на стол. - Неужели тебе доставляет удовольствие говорить мне все эти гадости?
        - Отнюдь, - с безупречным спокойствием возразила баронесса. - Я просто хочу тебя образумить.
        - Неужели?! За что ты так ненавидишь его?
        Руки Джиневры были крепко сжаты в кулачки, ее глаза сверкали от возмущения и переполнявших эмоций.
        - Ошибаешься, девочка моя. Нет никакой ненависти, - на какое-то мгновение по лицу Уитни пробежала тень презрения, однако тут же испарилась, уступая место маске сдержанности и напускного безразличия. - У меня больше опыта и информации, которая позволяет мне делать такие выводы. И основываясь на них, я хочу тебя уберечь.
        - От чего? Это всего лишь твои фантазии! Алисдэйр не такой, и те слухи, на которые ты опираешься, - также всего лишь слухи!
        - Бог мой, какая же ты глупышка!
        - Не говори со мной, как с дурочкой! - Джиневра вскочила на ноги, ее дыхание участилось.
        - И не собираюсь, - баронесса также встала с кровати. - Ибо ты ею и являешься! Неужели ты не понимаешь, что безразлична ему? Ведь он даже не смотрит в твою сторону! Или думаешь, у него в Лондоне мало девиц, которые с легкостью дадут ему то, что он пожелает?
        Гнев резко сменился отчаянием. Джиневра и сама не раз думала об этом, но в силу своей любви гнала подобные мысли прочь из своей головы. Однако они с регулярным постоянством возвращались, и теперь не без помощи «добрейшей» маменьки. Слезы потекли из глаз девушки, она закрыла лицо руками и зарыдала, уже совершенно не сдерживая нахлынувшую обиду. Где-то внутри стало очень больно и безумно жалко саму себя.
        - Джинни, девочка моя, - вновь немного приторная тональность и нотки показной жалости, что раздражало еще больше. Ведь Джиневра знала жестокий характер своей матери и ее уникальную способность наслаждаться чьим-то горем или душевными муками.
        - Хватит так называть меня! - закричала она и выбежала из комнаты.
        Быство спустившись по лестнице, Джиневра выбежала из дома, чувствуя, что ей больше невмоготу находиться в нем. Скрывшись в любимом уголке сада, она продолжала плакать и злиться на мать одновременно. За ее жестокую правоту. Кое-как успокоившись по истечении непродолжительного времени, Джиневра решила развеяться и прогуляться улицами деревни, тем более, что скоро она увидит своих подруг Бетси Тернер и Мариссу Эддингтон. Надежда на то, что последняя сможет вскользь упомянуть что-либо обнадеживающее о своем старшем брате, была маленькой, но все же была. И она придавала сил, даже какой-то скрытой веры, что еще не все потеряно, что еще может произойти нечто, и судьба соблаговолит подарить ей возможность быть рядом с любимым. Хотя сама Милтон прекрасно понимала, что Марисса втайне завидует ее красоте и не желает видеть ее рядом с Алисдэйром в силу этой зависти, скрыто наслаждаясь ее страданиями. Дурочка! Пусть лучше присматривает за своим мужланом Ройлом Фармером, пропахшим свежеиспечённым хлебом.
        Джиневра пошла тихой центральной улочкой в сторону парка, располагавшегося вдоль реки. Долгий и скучный дождь наконец прекратился, оставляя после себя сырую прохладу и грязные, местами со скоплением воды, улицы. Многочисленные ручейки текли по мостовой, унося с собой земляную жижу. Проходящие мимо люди вежливо приветствовали девушку, которая грациозно кивала в ответ, уже окончательно успокоившись после очередного неприятного разговора с мамой. Подобрав подол платья повыше, чтобы не испачкать его, Джиневра Милтон аккуратно переступала через лужи и островки намытой грязи. Из кузницы раздавались мерные удары молота о наковальню, мимо нее по мостовой проскакал всадник, торопясь куда-то и совершенно не заботясь о разлетающихся брызгах из-под копыт его скакуна, а из таверны на площади доносился гомон уже изрядно подпитых голосов, которые, как всегда, живо обсуждали очередную пикантную тему, коротая время за кружкой доброго эля. Не стоило обладать большим умом, дабы догадаться, что таковая была об убийстве Элеонор Тоу и Сатане, разгуливающем по окрестностям графства и оставляющем следы на земле. До
встречи с подругами оставалось еще много времени, и Джиневра, дав волю своему любопытству, решила как можно ближе подойти к таверне и послушать, о чем именно толкует народ. Вдруг услышит что-нибудь пикантное и сможет поделиться этим с Мариссой и Бетси.
        - А я тебе и говорю, что никакой это не дьявол! - услышала девушка, когда оказалась неподалеку от настежь распахнутых окон и дверей питейного заведения.
        - А кто же тогда следы в лесу оставил? А?
        - Женушка твоя толстозадая! - гоготнул третий голос, чем вызвал всеобщий смех.
        - Иди к черту!
        - Все просто, - продолжал первый. - Элеонор, царствие небесное, очень красивая…
        - Была.
        - А… ну да… была. Вокруг нее парни так и вились. Вот у кого-то нервишки и не выдержали - убил бедняжку в приступе ревности.
        - Так просто?
        - А чего тут сложного? Только дубина констебль - сущий размазня! Прижми каждого, да покрепче, у виноватого нервишки и не сдюжат!
        - А… ик… следы? - вопрошающий, видимо, был уже хорошо подпитым.
        - Тьфу ты, черт! Да зверь какой пробежал! Мало ли чего? А вы, олухи, в эти басни верите!
        - Но девчонку изрядно подрали, - вставил другой голос. - Слыхали? Все брюхо выпотрошили, как требуху у рыбы! Скажешь, из-за ревности? На кой черт так кромсать? Штрыкнул пару раз, и дело с концом. Ан нет!
        - Да кто его знает! Может, псих какой-то!
        - Последнее время ее видели с Селби. Вроде как они встречались.
        - Хочешь сказать, что это он?
        - А почему нет? Про молодого виконта, наверное, знаете? Ну, что он также долго дружбу с Тоу водил?
        - И чего?
        - А ничего! Он пару недель как вернулся уже.
        - Сынишка Норберта? Славный малый! К чему клонишь? Что это он убил?
        - Совсем рехнулся! Кончай налегать на кружку, раз такую чепуху несешь! Я просто сказал, что он вернулся из Лондона, а Элеонор влюблена в него…
        - Была.
        - А… ну да… была. Может, они это… ну снова… того. А Селби заревновал.
        - Так это Селби ее убил?!
        - Да мне почем знать! Но мог же! Из ревности.
        - Если каждую вот так резать только из-за того, что она водит дружбу с молодым Эддингтоном, - то это чего? Пол графства перерезать надо?
        Лицо Джиневры покраснело от стыда и возмущения. Пьянчуги! Да как они смеют говорить такое?! О нем! О ее Алисдэйре!
        - Не мели чепуху! Парень он хороший и добрый. Мне вон помог однажды - век помнить буду. Если бы не он, то мой сынишка вполне мог бы червей в земле кормить! Вылечил он его.
        - А что же доктор Янг? Не смог?
        - Далеко ехать было. А тут виконт Алисдэйр. Ну и помог.
        - Да я ж и не говорю, что он плох! Славный малый! Сына вот твоего спас. Но разве это мешает ему совать свой кол под каждую симпатичную юбку?!
        Все вновь громко захохотали, а Джиневра Милтон была готова прямо сейчас ворваться в таверну и собственноручно придушить этого говорливого пьяницу, посмевшего оскорблять ее Алисдэйра.
        - Тебе хватит пить. За языком не следишь. Ты, что ли, свечку при нем держал?
        - Люди толкуют!
        - Такие, как ты, - глупые болтуны - и толкуют! Только слушки всякие грязные распускаете!
        - Это ты меня глупцом назвал?! - зарычал голос в ответ.
        И Джиневра поняла, что пора уходить, ибо сейчас здесь начнётся драка, а это было уже не интересно. Понемногу серело, хмурые тучи над головой предвещали очередной ливень, но это не остановило девушку, и она двинулась дальше в сторону реки. Свернула на узкую и безлюдную улочку, сокращая путь. Улочка с площади вела прямо к парку, где Джиневру уже наверняка поджидали Бетси Тернер и Марисса Эддингтон. Здесь было гораздо темнее - то ли вечер наступал так быстро, то ли грозовые облака плотно заволокли небо, не давая воли слабому, пока еще дневному свету. Вдруг из-за ближайшего угла метнулась чья-то тень, и кто-то крепко схватил девушку за руку. От неожиданности сердце буквально остановилось в груди, а все ее тело замерло - комок ужаса подкатил к горлу, мешая крику вырваться наружу…
        В то время, как инспектор Гален Гилмор в полицейском участке с едва скрываемым раздражением слушал заплетающуюся речь полноватого констебля, доктор Аттвуд решил поговорить с родственниками убитой Элеонор Тоу.
        - Не станем терять время, - согласился Гилмор. - Идея разделиться кажется мне вполне уместной. Так мы быстрее поймаем безумца.
        - Благодарю, Гален.
        - Бросьте, Валентайн! Я вас слишком хорошо знаю, чтобы нисколько не сомневаться в ваших способностях. Жаль, что вы не работаете в Скотленд-Ярде!
        Сменив костюм, профессор предложил Алисдэйру сопровождать его. Виконт был польщен тем, что ему выпала честь столь долгое время пребывать в обществе знаменитого ученого и на ходу перенимать его опыт. Норберт Эддингтон совершенно не возражал против участия сына в расследовании, наблюдая в этом своеобразное предзнаменование свыше для будущей карьеры наследника. Горден Дин тихо завидовал и злился оттого, что его персона остается незаметной для них, а Кенрик вовсе страдал скукотой и равнодушием.
        - Вы ведь хорошо знаете семейство Тоу, не так ли? - как бы невзначай поинтересовался доктор Аттвуд, когда они с виконтом сели в карету.
        - Намекаете на мою дружбу с Элеонор?
        - Нисколько.
        - Да, мне кое-что известно о них.
        - Пока мы держим путь - расскажите. Возможно, мне пригодятся ваши знания в разговоре с ними.
        - Ну что ж, - Алисдэйр с неохотой вздохнул. - Отец-плотник, мать-швея. Элеонор их первая и единственная дочь. Когда мы были еще детьми, у них родился второй ребенок, мальчик. Мертвым. После этого миссис Тоу больше не предпринимала попытки родить. Всю свою любовь они дарили дочери. Я это хорошо помню, не раз бывал у них в гостях.
        - Виконт, не задумываясь, переступал порог дома простолюдинов? - с улыбкой поинтересовался Аттвуд.
        - Представьте себе. Мы были дружны, и я совершенно не обращал внимания на эти условности. Мистер и миссис Тоу всегда были рады мне, они всегда отличались радушием и добротой.
        - Вам недоставало семейного тепла? - вдруг, чуть прищурившись, спросил сэр Валентайн. - И поэтому вас тянуло в их дом?
        - С чего вы взяли? - мгновенно выпалил Алисдэйр и заерзал на месте. - Вовсе нет.
        Его ответ был поспешным, что не ускользнуло от внимания доктора.
        - Других родственников у Тоу нет?
        - Я слышал о двоюродном брате миссис Тоу, но ни разу не встречал его. Даже не знаю, живет ли он здесь или где-то в другом месте.
        - А Элеонор? Какая она?
        Алисдэйр смущенно кашлянул.
        - Красивая, - произнес он. - Смышлённая. С ней было всегда интересно общаться. Она любила учиться. Хотела уехать отсюда.
        - В Лондон?
        - Откуда вы знаете? - удивился Эддингтон.
        - Не трудно догадаться. Там же учитесь вы.
        - Простите, профессор, но…
        - Перестаньте смущаться, мальчик мой, - произнес Аттвуд, глядя юноше прямо в глаза. - Я и без ваших ужимок знаю, что Элеонор любила вас. Судя по всему, и вы ее тоже. По меньшей мере, до вашего поступления в университет, ведь так?
        Секунду спустя Алисдэйр кивнул.
        - Хорошо. В этом нет ничего предосудительного. Вы не задумывались над вопросом - почему она?
        - Она? Почему ее убили?
        - Да. Почему она стала первой жертвой.
        - А разве есть еще?
        - Нет. Пока нет, но это отнюдь не говорит о том, что она не первая.
        - Не знаю, - тихо ответил виконт. - Признаться, я и не желаю думать об этом.
        - Понимаю, - сочувственно склонив голову набок, сказал доктор. - С кем еще водила дружбу Элеонор?
        - Немного с Бетси Тернер.
        - Кто это?
        - Простолюдинка. Но ее отец весьма состоятельный. Торгует всякой всячиной. Марисса, моя сестра, также дружит с ней. И, кстати, Джиневра Милтон тоже.
        - Но Элеонор с ними не общалась?
        - Изредка. Она вообще была очень спокойная и иногда даже слишком… тихая девушка. Для нее быть одной куда лучше, чем в компании. Хотя сказать, что она была малообщительна, я не могу. Она как-то быстро могла менять свое настроение - от сильного желания одиночества до неуемного стремления к общению в компании.
        - Очень интересно.
        - Вы думаете? - спросил Эддингтон. - Это поможет найти убийцу?
        - Любая деталь может изменить ход мысли и привести к преступнику. Судя по всему, мы приехали.
        Карета остановилась прямо на мостовой у небольшого аккуратного домика. Первым вышел доктор Аттвуд, за ним Алисдэйр…
        Бетси Тернер и Марисса Эддингтон неспешно прогуливались по парку у берега реки. Небо, укрытое облаками, предвещало дождь.
        - Ну где же ее носит? - недовольно фыркнула Бетси, которая терпеть не могла ждать.
        - Ей не впервой, - спокойно произнесла Марисса.
        С каждой минутой становилось темнее - наступал вечер.
        - Может, пойдем на площадь? Там сегодня будет шумно.
        - В честь чего?
        - А то ты не знаешь, - удивилась Тернер. - Да сейчас только все и обсуждают смерть Элеонор и дьявольские метки в лесу! А еще говорят, что у вас гостит какое-то светило из Лондона, и что он пригласил инспектора из лондонской полиции, так?
        Глаза девушки пытливо уставились на Мариссу, которая чувствовала легкую неловкость из-за того, что сама не рассказала подруге эту новость.
        - Да. Это учитель Алисдэйра. Он случайно ехал мимо и остановился у нас, а тут… это убийство.
        - Убийство? Люди говорят, это сам дьявол постарался!
        - Не мели чепуху!
        - Это я то?!
        - Элеонор убили. И убил человек.
        - Тебе это от вашего ученого известно? На то он и ученый, чтобы не верить в дьявола. А я вот верю! И люди верят!
        - Бетси!
        - Что?
        - Мне почем знать, что на самом деле произошло. Из Лондона приехал инспектор, они вместе с доктором Аттвудом расследуют это убийство по просьбе папы.
        - И чего же ты молчала?
        - Не успела сказать раньше, - ответила Марисса. - И правда, где же Джиневра?
        - Небось к твоему братцу подход ищет! - и Бетси засмеялась, довольная сказанным.
        - Если так, то зря - он к ней равнодушен, - говоря это, Марисса чувствовала удовлетворение, потому что недолюбливала эту напыщенную, как ее мамаша, баронессу.
        Вдруг на крыше церкви зазвонил колокол. Его звук был очень громким и разносился далеко за пределы деревни.
        - Наверное, что-то случилось, - пробормотала Марисса.
        - Побежали на площадь! Там узнаем!
        - А Джиневра?
        - Может, она уже там!
        И девушки быстрым шагом направились по тропинке в сторону церкви. Туда со всех улочек собирался люд. Когда они оказались на площади, то вначале не могли понять причину, по которой звонил колокол. Бетси Тернер и Марисса Эддингтон протискивались между людьми ближе к центру - здесь царила полная неразбериха. Колокол продолжал звонить, на площади стоял невообразимый гомон.
        - Кто-нибудь знает, что случилось? - крикнула Бетси в шумевшую толпу.
        Мужчины и женщины оборачивались на ее крик - одни пожимали плечами, другие делали вид, что не услышали, третьи выкрикивали что-то неразборчивое.
        - Говорят, пропал кто-то, - прокряхтела какая-то грязная старуха совсем рядом, опираясь на уродливую клюку. - Наверное, дьявол забрал очередную бесстыдницу! Ха-ха-ха!
        И она закудахтала противным, гортанным смехом…
        Дом семьи Тоу оказался маленьким, но очень уютным и светлым. Переступив порог, Аттвуд воочию убедился, что маленького Алисдэйра сюда тянуло в детстве не зря - здесь действительно царила некая атмосфера доброты и радушия. Запах тимьяна приятно щекотал нос, чистота и порядок вокруг. Чувствовалась рука хозяйки, которая из каждой мелочи умела создать семейный уют. Тут же кольнула жалость к стоявшим перед ними мужчине и женщине, чьи лица были мрачными и осунувшимися от горя. Теперь им некому было дарить любовь в этом доме, который вскорости может превратиться для них в пристанище душевных страданий и мук.
        - Прошу нас простить за неожиданный визит, - молвил сэр Валентайн после того, как представился. - Я бы хотел поговорить с вами о вашей дочери. Сочувствую вашей утрате.
        Он вежливо склонил голову. В глазах матери Элеонор появились тихие слезы.
        - Доктор Аттвуд у нас проездом из Лондона, - немного смущенно вставил Эддингтон. - И вызвался найти того, кто это сделал. Он попросил инспектора из Скотленд-Ярда помочь. Сэр Гален Гилмор уже расследует… преступление.
        - Проходите в дом, - голос мистера Тоу звучал глухо и устало, казалось, эмоции полностью оставили его.
        Мать Элеонор едва держалась, чтобы вновь не расплакаться, и молча посторонилась, пропуская гостей внутрь дома.
        - Вы придете на похороны моей девочки? - тихо и неожиданно для всех спросила она, когда гости сели на предложенные им стулья.
        - Да, миссис Тоу, - тут же ответил Алисдэйр, и женщина разрыдалась, больше не в силах держать горе внутри себя.
        Мистер Тоу тут же вскочил на ноги и направился к графину с водой. Молча налил воду в стакан и подал своей супруге, которая принялась жадно пить. Звон церковного колокола разразился в тишине, но никто не обратил на него внимания.
        - Простите меня, - всхлипывая, сказала женщина по прошествии нескольких минут. - Я никак не могу поверить в то, что Элеонор больше нет с нами.
        - Понимаю, - сочувственно кивнул Аттвуд. - Если вам тяжело, я могу приехать в другой раз…
        - Не стоит, - решительно ответил мистер Тоу. - Вы здесь, чтобы отыскать это животное, что сотворило такое с нашей дочерью. Мы будем до конца своих дней обязаны вам, если вы найдете того, кто это сделал.
        - Это дьявол… - прошептала мать Элеонор. - Это сам дьявол!
        - Ошибаетесь, - возразил сэр Валентайн. - Это сделал человек.
        - Какой человек способен на такое? - удивленно вскинула влажные от слез веки вверх миссис Тоу. - Люди говорят о Сатане, о следах в лесу и у пруда, откуда пропала Элеонор.
        - Пока что это всего лишь следы. И они не являются прямым доказательством сверхъестественных явлений, о которых твердят все вокруг. Я знаю и уверен в том, что это деяния рук человека - такого же, как мы с вами.
        - Это не человек! Это зверь!
        - Согласен с вами. Нормальный, психически здоровый человек такого не сделает. Поэтому я считаю, что вашу дочь убил сумасшедший, преследующий одному ему известную цель.
        Алисдэйр не сводил взгляда с доктора Аттвуда, который говорил все это совершенно спокойно, будто читал очередную лекцию своим студентам.
        - Какой смысл во всем этом? - сомнительно покачал головой мистер Тоу. - Зачем убивать ни в чем не повинную девочку?
        - Я тоже хочу это знать. И вскоре выясню. Но для этого мне нужна ваша помощь.
        - Чем же мы можем помочь вам? - миссис Тоу, казалось, немного успокоилась.
        - Вспомните тот день по минутам. С самого утра. Что делала ваша дочь, о чем говорила, каково было ее настроение, куда она отлучалась, почему пошла на озеро. Мне важна любая деталь. Я хочу понять ее поведение.
        - Но разве это важно? - удивился мистер Тоу.
        - Более чем, - веско ответил сэр Валентайн. - От того, как себя вела Элеонор, я смогу попытаться понять мотивы убийцы.
        Мужчина и женщина переглянулись.
        - Рано утром проснулась как обычно, - начал говорить отец Элеонор. - Она всегда поднимается очень рано, на рассвете. Ничего такого мы не заметили - все как обычно. Помогла покормить живность, приготовить завтрак.
        - Ее ничего не беспокоило? Может, она волновалась?
        - Да нет…
        - Что нет? - прервала миссис Тоу. - Она порхала как бабочка! Была словно на иголках!
        - О чем ты?
        - Да о том же! Почему она потащилась на это озеро?
        - Чтобы встретиться с молодым человеком по имени Селби? - поинтересовался Аттвуд.
        - Может, и с ним, - странный ответ миссис Тоу удивил доктора. - Понимаете, - продолжала она, - Элеонор и до этого встречалась с ним, но никогда так не волновалась, как в тот день. Я женщина и понимаю, о чем говорю, а муж никогда на такое не обращает внимания.
        - Хотите сказать, что ваша дочь могла встречаться с кем-то еще?
        - Могла. Иначе она не была бы так весела и счастлива, как в тот… тот злополучный день… - слезы вновь появились в ее глазах.
        - Прошу вас, успокойтесь, - Аттвуд аккуратно взял ее за руку, чем искренне удивил Алисдэйра. - То, что вы сейчас сказали, очень важно, понимаете?
        Миссис Тоу кивнула.
        - Вспомните, может, она говорила что-то непривычное для ваших ушей? Или даже обмолвилась о имени человека, с которым собиралась встретиться?
        - Да… нет вроде… даже наоборот, - больше помалкивала и постоянно улыбалась.
        - Сказала, все скоро изменится, и она уедет, - вдруг буркнул мистер Тоу, хмуря брови.
        - Вы это точно слышали?
        - Да. Тебя тогда не было рядом, - пояснил он супруге, видя ее вопросительный взгляд. - А я пропустил это мимо ушей, не придав значения.
        - Почему? - вдруг вырвалось у Алисдэйра.
        - Она частенько мечтала о том, как уедет в Лондон, - и мужчина многозначительно посмотрел на виконта, а тот смущенно потупил глаза. - Только теперь вспомнил и понимаю, к чему она клонила.
        - Больше ничего не упоминала? - продолжал настойчиво спрашивать доктор Аттвуд.
        - Больше ничего.
        Звук копыт и скрип каретных колес отвлек их от беседы.
        - Кого еще принесло? - пробормотал мистер Тоу, вставая со стула. И тут же раздался громкий стук в дверь. Мужчина отворил ее.
        - Я знал, что застану вас здесь! - пробасил Гален Гилмор, бесцеремонно переступая порог дома. - Собирайтесь! У нас очередное похищение. Пропала девушка. Народ собирается на площади. Боюсь, как бы не произошло худшее…
        Виконт Норберт Эддингтон чувствовал себя подавленным. Он прогуливался в саду в одиночестве, и его одолевали неприятные мысли, связанные с жестоким убийством Элеонор Тоу. И самая страшная из них заключалась в том, что малообразованный люд слишком уж верит всяким небылицам, легко возбудим и так же легко готов на расправу. А это влечет за собой волнения толпы, неконтролируемые и опасные своей непредсказуемостью последствий. Тогда справиться с гневом людской массы будет очень сложно до тех пор, пока она не получит свое. Месть. За убийство невинной девушки. Он бы и сам не прочь поскорее отыскать этого монстра в человечьей шкуре да поскорее судить его. Но именно что судить. По законам Англии, а не толпы, хотя иногда эмоции брали верх, и Норберт в какие-то мгновения даже желал немедленной и жестокой казни для убийцы, чувствуя некую солидарность с жителями графства. Хвала Всевышнему, что он в такие тяжелые минуты послал ему этого профессора из Лондона, а тот, в свою очередь, пользуясь личными связями и весомым авторитетом в столице, пригласил инспектора Гилмора. Вся надежда на них - их ум и опыт, которые
должны способствовать скорейшей поимке преступника. В том, что такое ужасное деяние совершил человек, Норберт совершенно не сомневался, доверяя науке. И нисколько не верил в россказни о Сатане, посетившем их места после Эксмута.
        Сложив руки за спиной, Эддингтон медленно шагал вдоль яблонь, бесцельно пиная мелкие камешки, которые попадались ему на пути.
        - Милорд!
        Норберт оглянулся. К нему быстро шагал Майрон Фрипп. Только когда он приблизился, виконт заметил, что дворецкий сильно возбужден.
        - Что случилось? - спросил он, а чутье подсказывало, что случилось что-то очень серьезное. Неужели еще одно убийство?
        - Милорд, прошу простить, что отрываю вас от прогулки. В замке посыльный от барона Милтона.
        - Говори же! Не тяни!
        - Я не все разузнал, милорд. Будет лучше…
        Жесткий взгляд виконта оборвал речь учтивого дворецкого, который тяжело вздохнул:
        - Вас срочно просят приехать. Что-то произошло с их дочерью Джиневрой.
        - Господь всемогущий! - Норберт на мгновение прикрыл глаза. Затем, когда веки открылись, в его взоре читалась ярость. - Она жива?
        - Я больше ничего не знаю, милорд, - ответил Майрон Фрипп вдогонку быстро идущему к замку Эддингтону.
        - Срочно карету! - приказал виконт. - Я еду к Милтонам…
        Новость о похищении ошеломила родителей Элеонор Тоу. Они на себе испытали весь этот ужас от начала до конца, и теперь с полным пониманием относились к таким страшным словам, искренне сочувствуя о случившемся.
        Аттвуд и Эддингтон-младший, не теряя времени, вскочили на ноги и, извинившись за беспокойство, покинули дом Тоу.
        - Констебль, надеюсь, уже на площади, - проронил на ходу инспектор Гилмор. - Но нам следует поторопиться.
        - Есть подробная информация о происшествии? - спросил Алисдэйр, открывая дверцу кареты.
        - Мне самому толком ничего не известно. На месте все и выясним.
        Первой с места рванула карета сэра Галена, за ней та, в которой ехали доктор Аттвуд и молодой виконт. Ночная темнота окутала деревню, становилось зябко и накрапывал мелкий дождь. Деревья вдоль дороги выделялись черными пятнами, а свет луны иногда пробивался сквозь плотный завес облаков.
        - Н-н-но! Пошли, родные! - орал кучер, подхлестывая коней плетью.
        Алисдэйр молчал, пялясь в окошко. Карету сильно шатало, и им обоим приходилось держаться руками за боковые поручни. Сэр Валентайн был задумчив. До самой площади оба не проронили ни звука. Когда лошади остановились, доктор и виконт выпрыгнули из кареты.
        - Толпа уже собралась, - прокомментировал Гилмор, показывая рукой вперед. - Будет жарко!
        - Вам придется успокоить их, мой друг, - произнес Аттвуд. - Вы представитель власти из Лондона, вас послушают.
        - Надеюсь на это.
        - Уверен, так и будет. В первый раз.
        - А, не приведи Господь, если придется успокаивать толпу во второй?
        - Тогда я и пенни не дам за успех такого мероприятия, - на лице доктора заиграла улыбка.
        Гален засмеялся:
        - Вы умеете подбодрить, Валентайн! Идемте же!
        Трое мужчин решительно направились на центральную площадь. Пробираясь сквозь плотно стоящих людей, Гилмор заметил нерешительного констебля, пытающегося что-то говорить, но его никто не слушал.
        - Я так и знал, что мой коллега куда увереннее чувствует себя со стаканом виски в руке, чем здесь при исполнении! - крикнул он Аттвуду. - Эх, черт подери! Знать бы еще точно, что же именно случилось!
        - Сейчас и узнаем!
        Пробравшись, наконец, к констеблю, который, не скрывая облегчения, принялся трясти руку ученого и Алисдэйра, Гилмор оценивающим взглядом обвел толпу.
        - Прошу тишины! - вдруг резко и очень громко заорал он. - Я инспектор Гален Гилмор, начальник столичного Департамента уголовного розыска Скотленд-Ярда! И я буду говорить с вами!
        - Какого дьявола вас прислали из самого Лондона?! - выкрикнул кто-то.
        - Не поминай дьявола всуе, кретин! - громыхнул чей-то голос рядом. - Мало тебе его?
        - Это не столь важно сейчас! - выкрикнул сэр Гилмор. - Важен повод, по которому вы собрались здесь!
        В то время, как инспектор говорил с людьми, к ним пробрался Джейкоб Олдридж, настоятель прихода.
        - Святой отец, это Сатана орудует в наших краях?! - вопрошающе заорал кто-то из толпы.
        Гален обернулся и кивком головы поприветствовал священника.
        - Помогите мне успокоить их, - сказал он.
        - Братья и сестры! - выкрикнул Олдридж. - Инспектор Гилмор приехал специально, чтобы расследовать преступление! Давайте же выслушаем его!
        - Говори! - раздались крики из толпы. - Пусть говорит!
        И сэр Гален продолжил, желая образумить людей…
        Барон Милтон уже поджидал Норберта Эддингтона, переминаясь с ноги на ногу в томительном ожидании. Когда карета подъехала к дому, он буквально соскочил со ступенек крыльца и лично открыл дверцу.
        - Что произошло, Олдос? - обеспокоенно спросил виконт, выпрыгивая из кареты.
        - Пойдем скорее! В дом! - он схватил друга за рукав и буквально потянул внутрь.
        - Черт возьми, вы можете ответить на мой вопрос?!
        - На мою девочку напали, Норберт! Прямо посреди центральной улицы! Уму непостижимо!
        - Кто напал?
        Барон буквально взлетел по лестнице на второй этаж дома, и виконт едва поспевал за ним.
        - Я не знаю. Слава Всевышнему, что Джинни жива! И смогла сбежать!
        - Так она здесь?
        - Да. С ней Уитни.
        - Так какого черта столько паники, Олдос?! - искренне возмутился Эддингтон.
        Барон Милтон остановился перед входом в спальню Джиневры и резко обернулся. Его глаза излучали недоумение и страх одновременно.
        - Как ты такое можешь говорить, Норберт? Речь идет о моей дочери, неужели ты не понимаешь?! Ее могли похитить как… как Элеонор и… убить!
        - Прости, - примирительным тоном произнес виконт. - Нервы сдают. Я ведь тоже подумал, что ее ожидает судьба той девочки. Мы войдем?
        - Ах да! - барон открыл дверь. - Мы дали ей успокоительное и послали за доктором Янгом.
        Оба вошли в спальню. На кровати полностью одетая сидела Джиневра, слегка качаясь взад-вперед. Ее глаза смотрели в одну точку, чем создавалось впечатление отрешенности.
        - Оставьте нас, - проронил Милтон служанке, и та мгновенно ретировалась из комнаты.
        Баронесса сидела на стуле возле дочери и держала ее за руку.
        - Как она? - спросил Норберт, подходя ближе.
        - Ей надо время, чтобы прийти в себя, - ответила Уитни.
        - Она рассказала вам что-либо? Кто на нее напал?
        - Сказала, что просто напали, но она смогла убежать, - ответил Олдос, сложив руки на груди. - Бормотала, что ее хотят убить, как Элеонор. Мы не стали дальше мучить ее вопросами. Вы же видите, в каком она состоянии.
        Дверной колокольчик оповестил о приезде доктора Тейта Янга, который, не мешкая, взбежал по лестнице и вошел в спальню.
        - Здравствуйте, господа, - произнес он. - Здравствуй, Джиневра.
        Говоря это, Тейт подошел к девушке вплотную и присел на корточки подле нее. Уитни встала со стула, освобождая место доктору, и отошла чуть в сторону.
        - Здравствуй, Джиневра, - повторил Янг, беря ее за руку и прощупывая пульс.
        Глаза девушки безразлично посмотрели на него.
        - Здравствуйте, доктор, - вяло ответила Джиневра.
        - Как ты себя чувствуешь?
        - Меня хотели убить, - прошептала она в ответ.
        - Вы давали ей успокоительное? - обернувшись к баронессе, поинтересовался Тейт.
        - Естественно. Девочка была буквально не в себе.
        - У нее шок, и, судя по всему, вы переборщили с каплями.
        - Я не меньше вашего знаю, что и сколько давать, доктор, - недовольно фыркнула баронесса.
        - Уитни! - укоризненно осадил ее Милтон.
        - Что? Что ты хочешь сказать? Что я ни черта не смыслю в лекарствах?!
        - Перестань!
        - Я думаю, всем надо успокоиться, - сказал Норберт. - Это нервы. И мы мешаем доктору делать свое дело.
        - Благодарю, милорд. Я бы и впрямь был благодарен, если бы вы все оставили нас одних.
        - Резонно, - согласился Эддингтон. - Когда с ней можно будет поговорить?
        - Постараюсь привести ее в чувство как можно быстрее.
        - Тогда я пошлю за доктором Аттвудом и сэром Галеном Гилмором. Уверен, им есть о чем побеседовать с Джиневрой.
        Когда виконт выходил из комнаты вслед за Милтонами, внезапно раздался громкий звон церковного колокола…
        Сэр Гален Гилмор с каждой секундой говорил все вдохновеннее и увереннее, активно жестикулируя руками. Он преследовал одну-единственную цель - успокоить взбудораженную толпу и не допустить массовых беспорядков. Люди слушали его, изредка выкрикивая вопросы, на которые инспектор тут же красноречиво отвечал.
        - У вашего приятеля талант, - восхищенно заметил Алисдэйр.
        - Ему не впервой доносить слово закона в массы, - подтвердил доктор Аттвуд. - Просто он как никто иной знает цену человеческому безумию, особенно когда оно проистекает из обуреваемой гневом толпы.
        - Заметно.
        - Инспектор! - заорал кто-то. - А как быть с Агатой Абрамсон? Ее не видели уже более суток, и дома она не появлялась!
        - Да! Что нам делать?! Ждать?! - поддержал другой под вновь нарастающий гул возмущенного народа.
        - Тише! - прикрикнул Гилмор, поднимая правую руку вверх. - Мы будем искать ее! И здесь мне понадобится ваша помощь! Многие из вас уже участвовали в поисках Элеонор Тоу. К сожалению, безуспешно! Я прошу добровольцев подходить к констеблю и записываться для участия в поиске мисс Абрамсон. Я также прошу вас с нашей помощью организоваться в группы по семь человек, в каждой из которых будет определен старший. Далее мы распределим места поисков на карте и начнем переворачивать дюйм за дюймом! И пока вы будете помогать искать пропавшую девушку, я со своими коллегами осмотрю те места, где ее видели в последний раз перед исчезновением. Только так мы сможем принести реальную пользу, а не выкрикивать свои бесполезные возмущения, находясь здесь, на площади! Пока мы с вами тут говорим, кто-то использует эти минуты для того, чтобы издеваться и мучить Агату! Разве мы будем тут просто стоять, зная, что дорога каждая минута и мы можем помочь ей сохранить жизнь?!
        Гален обвел решительным взглядом загудевшую толпу.
        - Дело говоришь! Меня записывай! - выкрикнул первый доброволец.
        - И меня!
        - Черт подери, и я хочу найти этого ублюдка!..
        - Теперь инспектор воодушевил их и заимел себе небольшую армию сторонников, готовых перевернуть все вверх дном, - улыбнулся сэр Валентайн. - И мастерски переключил их неуемную энергию в полезное для нас русло. Думаю, нам пора уходить отсюда.
        Словно читая мысли Аттвуда, толпа стала понемногу рассасываться - оставались лишь те, кто решил принять участие в организованном поиске очередной девушки, которая пропала сутки назад. Гилмор и констебль фиксировали имена добровольцев, тут же формируя группы.
        - Откуда у него карта? - удивился Алисдэйр.
        - Помните, инспектор упомянул о том, что было бы неплохо определить те места, где убийца мог бы потенциально держать жертву в течение недели? Он сразу же раздобыл ее, изучая местность. Это всегда первый шаг Галена в подобного рода делах. Ведь любой преступник - прежде всего человек, такой же, как вы или я. И у вас, и у меня ведь есть дом и другие места обитания, верно? Так почему же у преступников их быть не должно?
        - Логично, - согласился Алисдэйр.
        - Мальчик мой, вы почему-то очень бледны, - вдруг заметил доктор Аттвуд обеспокоенным голосом. - Вам нездоровится?
        - Нет, нет! - возразил Эддингтон. - Я себя превосходно чувствую. Видимо, просто усталость сказывается.
        - Тогда вам следует немедленно ехать домой и отдыхать.
        - Но…
        - Никаких «но»! Не забывайте - я прежде всего врач. К тому же ваш учитель. И я настаиваю на вашем отдыхе.
        - Ну хорошо, - вздохнул Алисдэйр, понимая всю бесполезность возражений профессору. - Возможно, сон и вправду пойдет мне на пользу.
        - Я предупрежу Гилмора - и едем…
        Когда карета сэра Валентайна подъехала к замку, там их уже поджидал посыльный от барона Милтона и виконта Эддингтона. Оставив Алисдэйра на попечении его матери Розелин (Мариссы в это время еще не было дома, как и Кенрика вместе с Горденом Дином), доктор Аттвуд тут же помчался обратно, к дому барона и баронессы Милтон. Новость взволновала его, казалось, даже больше, чем пропажа Агаты Абрамсон, двадцатидвухлетней красавицы графства. Причины такого волнения были ведомы лишь ему, но даже посыльный обратил внимание, как нахмурились брови профессора, а рука автоматически то и дело поглаживала хорошо стриженную бороду на прямоугольном лице. В то время как инспектор Гилмор и констебль все еще занимались организацией поисков мисс Абрамсон, сэр Валентайн подъехал к дому барона.
        - Хорошо, что вы не заставили себя долго ждать, доктор, - произнес Норберт, когда ученый вошел в дом.
        - Проведите меня к ней, - озабоченно сказал Аттвуд. - Мне необходимо задать ей некоторые вопросы.
        - А если доктор Янг… - начал возражать Олдос Милтон, но тут же был прерван решимостью сэра Валентайна:
        - Отведите меня к вашей дочери, барон.
        Виконт оставил грубость без комментариев.
        - Идемте.
        - Прошу, - Милтон указал рукой на дверь, когда они поднялись по лестнице наверх.
        Аттвуд вошел в комнату, где на кровати лежала Джиневра, а подле нее находился Тейт Янг. Казалось, юная баронесса спит.
        - Я слышал колокол, - вместо приветствия произнес Янг. - Что случилось?
        - Пропала девушка. Агата Абрамсон. Вы ее знаете?
        - О Бог мой! - шепотом воскликнул доктор. - Конечно. Думаете, это он?
        - Куда важнее сейчас выяснить, кто же напал на леди Милтон.
        - А разве это не ясно? Слава Богу, ей удалось вырваться из лап этого чудовища.
        - При условии, что на нее напало, как вы изволили говорить, «это чудовище», - скривился ученый из Лондона.
        - Я не совсем понимаю вас, Валентайн.
        - Все проще простого: вчера пропадает Агата Абрамсон и по сию минуту никто не видит ее, и дома она не появляется, при всем том, что, по утверждениям знающих ее людей, покидать дом она не намеревалась. Равно как уезжать из деревни или графства. А уже спустя не более суток некто нападает на леди Милтон. И вот это уже весьма странно.
        - Считаете, что этого не мог сделать один и тот же человек? - догадался доктор Янг.
        - Да, мой друг. Либо мисс Абрамсон исчезла по иной причине, а на Джиневру действительно покушался наш убийца…
        - …либо на нее покушался кто-либо другой, а Агату похитил именно тот, кого вы ищете, - завершил за Аттвуда Тейт.
        - Совершенно верно!
        - Но почему такой вывод? Неужели это не мог сделать один и тот же человек?
        - Не мог, и я более чем убежден в этом, - веско ответил профессор. - Убийца уже похитил очередную жертву. Судя по его поведению, для чего ему сразу две? Одновременно? Он вначале совершит свое чудовищное преступление с одной - не торопясь и наслаждаясь каждым мгновением, достигая своей безумной цели, а затем будет выискивать следующую жертву. Две сразу ему без надобности, это доставит больше хлопот.
        - Но если предположить, что вы ошибаетесь? Это ведь возможно?
        - Возможно, - согласился доктор Аттвуд. - Но тогда я ровным счетом ничего не смыслю в психике таких индивидов и в их поведении, а я, позвольте вам напомнить, все же кое-что смыслю в этом.
        - Простите за мое невежество, но кто же тогда напал на Джиневру?
        - Это я и хочу выяснить, - задумчиво ответил сэр Валентайн. - Будите ее.
        Доктор Янг не стал возражать. Он привычным жестом подсунул девушке под нос пузырек с нашатырем, и от едкого запаха у нее поморщился нос и задергались веки. Через мгновение глаза Джиневры приоткрылись, а лицо исказила гримаса.
        - Где я? - слабым голосом спросила она.
        - Все в порядке, мисс Милтон, - участливо проговорил Тейт. - Вы дома. В безопасности.
        - Сэр Валентайн? Вы здесь?
        - Да. Вы в состоянии говорить?
        - Что случилось? - было заметно, что память к Джиневре возвращается медленно.
        - На вас напали, - тут же сказал доктор Аттвуд, опережая готовые вырваться наружу успокаивающие слова Тейта Янга. - Вы гуляли по центральной улице, и на вас кто-то напал. Вы помните это?
        Веки девушки плотно сжались, словно пытаясь отгородиться от страха воспоминаний, отчего Валентайн понял, что Джиневра все помнит.
        - Припоминаете?
        - Да, - судорожно сглотнув, тихо ответила она.
        - Пожалуйста, опишите, что именно вы успели увидеть? Как все случилось?
        - Я… я шла по улице. Мы договорились встретиться. С Мариссой и Бетси… в парке у реки. Я направлялась туда. И вдруг скорее почувствовала, чем увидела… кто-то выскочил… и схватил меня за руку. Крепко. Я испугалась, - при этих словах глаза девушки вновь плотно зажмурились.
        - Что было потом?
        - Я попыталась закричать, но не смогла. Не знаю, почему. Рванулась в сторону. Почувствовала, что хватка ослабла. Еще раз… наверное, я начала сильно брыкаться… мне было очень страшно. Потом удалось вырваться, и я побежала.
        - И все? - в голосе Аттвуда проскользнули едва уловимые нотки разочарования.
        - Да… я была очень напугана… даже не помню, как оказалась около дома. Как только я почувствовала, что меня схватили за руку, сразу в голову вонзилась мысль - это он! Дьявол! Он пришел за мной и убьет так же, как Элеонор! Понимаете? Меня охватил ужас!
        Джиневра затряслась мелкой дрожью.
        - Может быть, тот, кто схватил вас, успел что-то сказать?
        - Нет… я не помню…
        - Запах? Чем пахло в эти мгновения?
        Девушка задумалась, а доктор Янг с удивлением посмотрел на ученого из Лондона.
        - Да… точно… Запах! От него воняло. Будто он не мылся годами. Так пахнет помойка!
        - Вы уверены?
        - Да. Вы как спросили, я сразу и вспомнила, что в те секунды я ощутила отвратительную вонь.
        - Превосходно! - воскликнул Валентайн. - Может быть, в эти мгновения вы все же смогли рассмотреть нападавшего?
        - Нет, что вы! Я думала только о том, как бы вырваться и бежать. Я и головы не поворачивала в его сторону. Простите, доктор, но это все, что я могу припомнить.
        - Благодарю вас, Джиневра, - произнес Аттвуд. - Вы смелая девушка. И вы очень помогли. А сейчас отдыхайте и набирайтесь сил.
        - Доктор… вы поймаете его?
        - Непременно!
        И Валентайн, вежливо поклонившись, покинул комнату баронессы Милтон…
        Вызвавшихся искать пропавшую Агату Абрамсон было много, не менее сотни. Мужчины деревни разных возрастов и занятий - от простого плотника до владельца какой-нибудь лавки - толпились на площади, слушая четкие распоряжения инспектора Гилмора. Среди них находились отец пропавшей девушки Ригби Абрамсон, коренастый, с длинноватыми и сильными руками вдоль слегка скривленной осанки, а также его старший сын Уэсли - брат Агаты. Оба были мрачны и печальны, особенно Уэсли, чье воображение живо рисовало ужасные картины того, что может ожидать его сестру, если она находится в лапах изверга.
        - Держись, старина, - кто-то рядом хлопнул Ригби по плечу. - Мы ее обязательно найдем.
        У немногословного Абрамсона не нашлось, что ответить, а к горлу внезапно подкатил комок, и он только кивнул. Перед его глазами совершенно отчетливо возникло улыбающееся и счастливое лицо его любимой дочери, в которой он души не чаял. Зажмурился, прогоняя готовые вот-вот появиться слезы отчаяния и жалости.
        - Отец? - прошептал Уэсли обеспокоенно. - Ты в порядке?
        Ригби посмотрел на сына.
        - Она очень дорога мне, - вдруг прошептал он.
        - И мне тоже, - грустно ответил сын.
        - Она так похожа на маму…
        - Папа, - Уэсли сглотнул, - мы найдем Агату, и все будет хорошо. Надо верить.
        - Да, - кивнул Ригби, но вышло это обреченно. - Надо верить…
        На площади стоял легкий ропот, перекрываемый громким голосом Галена Гилмора. Он то усиливался, если речь инспектора вызывала эмоции, то сходил на нет. Свет от многочисленных огней факелов разрезал вечернюю темноту, освещая полные решимости хмурые лица мужчин. Их гражданский порыв был оправдан: в месте, где на протяжении многих лет живут они и их семьи, орудует настоящий монстр, безжалостно убивший Элеонор Тоу, и теперь, возможно, та же участь ожидает вторую по счету девушку, чей отец и брат сейчас находятся среди них. Каждый присутствующий здесь внутри себя боялся за своих детей, родных и близких и испытывал сильную ярость к тому, кто такие злодеяния совершает, будь то человек или сам дьявол. Для Галена Гилмора образование такой маленькой армии сторонников из числа местного населения носило двоякий характер. С одной стороны, их помощь может оказаться поистине неоценимой, и тогда ему быстро удастся обезвредить убийцу, к тому же возмущённой толпой лучше управлять самому, чем быть управляемым ею. А с другой стороны, если ему не удастся долго контролировать их всеобщий гнев, тогда все эти люди,
движимые ненавистью к убийце, могут стать куда опаснее его самого. А это может привести к необратимым последствиям.
        - Вы, вы и вы, - уверенно громким голосом говорил инспектор, когда добровольцы были разделены и сформированы на шестнадцать групп по семь человек в каждой, и в них был определен старший группы. - Берете для поисков вот это место. От реки в лес. Вы и вы - здесь, - сэр Гален ткнул на точку в карте. - Прочесываете окрестности вокруг озера…
        Никто не прекословил ему, все внимательно слушали каждое слово полицейского из Лондона. Они видели, что этот невысокий и элегантный мужчина знает толк в своем деле. Не чета констеблю, неуверенно стоявшему рядом, который за все время не проронил и слова.
        - Особое внимание - на заброшенные хижины и дома, которые я успел обозначить на карте, - подводил итог Гилмор, когда каждой группе определил место поиска. - Если таковые встречаются на вашем пути, их следует тщательно осматривать. В одном из таких строений может оказаться Агата Абрамсон. Обращайте внимание на любую мелочь - предмет одежды, заколку, гребешок, платок и даже обычную нитку, черт возьми! Как только заприметили что-либо, тут же отправляйте посыльного в участок, где буду я или констебль. И без самоуправства! Все ясно?
        Легкий гул недовольства прошелся по толпе.
        - Я спрашиваю, вам все ясно? - жестко выкрикнул инспектор, и в его голосе ощущалась сила.
        - Да ясно, чего ж тут неясного-то! - выкрикнул один из старших, а остальные кивнули головами.
        - Тогда вперед! Не теряем времени зря! Берите факелы и провизию, карты выдаст констебль. С Богом!
        По прошествии нескольких минут все разошлись уже под руководством старших групп, и площадь практически полностью опустела.
        - Сэр Гален!
        Инспектор обернулся на женский голос.
        - Леди Эддингтон? - удивился он. - Вы-то что здесь делаете в такое позднее время?
        - Мы гуляли в парке. Ждали Джиневру, а потом этот звон колокола и люди на площади. Мы побежали сюда и узнали, что похитили еще одну девушку.
        - Кто с вами?
        - Это Бетси Тернер, моя подруга, - представила Марисса.
        Бетси учтиво кивнула.
        - Будьте рядом и никуда не уходите.
        - Это опасно? - глуповато спросила Тернер, на что не получила никакого ответа.
        - Мне понадобится ваша помощь, святой отец, - обратился инспектор Гилмор к преподобному Джейкобу Олдриджу.
        - Всегда к вашим услугам.
        - Мне не нужен самосуд, - веско сказал Гален. - Понимаете, о чем я? Они в ярости и могут вытворить все, что угодно, за пределами разума.
        - Но чем же…
        - Вы приходской священник. Вы обладаете силой и авторитетом. Вы поможете мне не допустить лишнего кровопролития, когда придет время. Вот моя просьба.
        - Я вас понял, инспектор, - ответил Олдридж. - Я сделаю все, что смогу.
        - Вот и превосходно. Нам здесь больше делать нечего, господа. Я хочу осмотреть то место, где девушку видели в последний раз. А также поговорить с тем, кто ее видел.
        Эти слова были обращены к констеблю.
        - Да, сэр, - учтиво кивнул тот. - Ее видела Дебра Хейг. У озера…
        - Что? - Гилмор уперся взглядом в полицейского. - Снова у озера?
        - Да.
        - Почему она туда направилась?
        - Уэсли, брат Агаты, сказал, что пошла прогуляться.
        - И все?
        - Это все, что ему известно.
        - Черт возьми! Я хочу поговорить с этой Хейг. Где она?
        - Была здесь… сейчас не знаю.
        - Так найдите мне ее! Да поживее! Я буду с преподобным Олдриджом и дамами в церкви. Пока их не доставят в «Эддингтон Холл». Не возражаете?
        - Ну что вы! - возразил святой отец. - Милости прошу!
        Гилмор в сопровождении священника и двух девушек направились в сторону церкви, а констебль удалился исполнять распоряжение инспектора…
        Суматоха и всеобщее возбуждение на площади не позволили Ройлу Фармеру заприметить Мариссу, равно как и ей увидеть своего возлюбленного. Он вызвался добровольцем в поисках Агаты Абрамсон и теперь вместе с другими должен был прочесывать северо-восточную окраину деревни, где располагались поля и местность была преимущественно равнинная, с многочисленными оврагами. Здесь же стояли и прогнившие, заброшенные амбары, и постройки, все еще используемые землепашцами для хранения урожая. Их-то и предстояло внимательно осматривать в первую очередь. И, конечно же, не упускать ни одного оврага. Это было куда проще, нежели продираться сквозь лесные чащобы или же месить болотистые топи, но сложнее, чем искать девушку в самой деревне, где также было достаточно потаенных мест. Ройл знал Агату лично. Ему было приятно общаться с этой всегда жизнерадостной и открытой девушкой, но они никогда не были близки как друзья, не говоря уже о другом. Узнав новость о ее исчезновении, он сильно расстроился, а когда на площади внезапно появился инспектор Гилмор из Лондона и взял инициативу в свои руки, - вот тогда Ройл понял, что
все очень серьезно. Слухи об обезображенном теле Элеонор Тоу успели облететь не только деревню, но и все графство, и Фармер представил себе, что Агату могут убить точно так же. Даже плечами передернул от брезгливого отвращения, а потом накатила жалость. И он вызвался искать ее в составе одной из групп, так умело сформированных опытным полицейским Скотленд-Ярда.
        До встречи на точке сбора всех двадцати восьми участников поисков под предводительством четверых старших оставалось не более десяти минут, и Ройл, взяв с собой из дому все необходимое, торопливо направился к заранее оговоренному месту. Держа перед собой горящий факел, который освещал узкую улочку между плотно стоявшими друг к другу домами, сын пекаря скорым шагом двигался вперед. Вдруг подумалось, насколько темна ночь, особенно когда небо заволокло тучами. Только бы не было дождя. Тогда поиски могли бы значительно усложниться, тем более на открытой местности. Неподалеку залаяли собаки. Наверняка в их группе есть добровольцы, прихватившие с собой псов, и это было весьма кстати. С ними вероятность напасть на след, если он был, гораздо выше. Улочка стала шире, между домами появились просветы. В большинстве окон было темно, и только в некоторых он замечал блики свечи. Многие заперлись в своих домах, будто в норах, испытывая страх перед дьяволом, разгуливающим по деревне. Фармер невесело хмыкнул про себя, однако в глубине души и сам верил в то, что это место посетил сам Сатана. Разве мог человек
сотворить такое? И эти загадочные следы в земле - глубокие, выжженные, словно от раскаленных копыт. Люди говорили, что в графстве Девоншир обнаружили похожие следы, которые тянулись более 100 миль! Их успели окрестить дьявольскими метками, и слухи о них разлетелись по всей Англии. И вот теперь здесь, в их деревне, вблизи озера находят такие же отметины, а потом - и возле найденного тела Элеонор Тоу! Это не могло быть просто совпадением. И дело тут было нечисто, Ройл знал это.
        Впереди едва заметно мелькнула чья-то тень. Фармер резко остановился. Сердце заколотилось в груди, а нервы враз напряглись. Кто это? Он вытянул руку с факелом, пытаясь осветить побольше пространства, но никого не увидел.
        - Эй! - неуверенно выкрикнул Ройл.
        В ответ тишина. Показалось? Видимо, да. Сделав глубокий вдох, он зашагал дальше, как вдруг из-за угла одного из домов вновь что-то прошелестело. Едва заметное движение. Что за чертовщина! Улица была абсолютно пуста, да и сам Фармер был уже в нескольких минутах от места сбора всех добровольцев. Может, кот? Или собака приблудилась?
        - Эй, кто здесь?
        Еще несколько шагов вперед. И тут от стены дома, там, где не доставал свет факела, быстро отделилась чья-то фигура и принялась убегать. Человек, мелькнуло в сознании Ройла. От него убегал какой-то человек! Может, это тот, кого они ищут? Ведь он убегает!
        - Стой! - рефлекторно заорал Фармер, а ноги сами понесли его вслед за убегающим.
        Догнать! Обязательно догнать!
        - Стой же!
        Ройл был теперь почти убежден, что тот, кого он сейчас преследует на темной улице, и есть похититель Агаты. Он видел удаляющуюся от него фигуру человека и ускорил бег. Сердце в груди отбивало частый ритм, а с правой стороны живота стала наростать сдавливающая боль. Фармер понимал, что устает, однако упустить подлеца он не имел права. Как назло, вокруг не было ни души, и помочь ему было некому. Прибавив скорости супротив боли в боку, Ройл вдруг почувствовал, что нагоняет преследуемого. Это придало ему сил. Он больше не кричал «стой», дабы не тратить энергию впустую, а наоборот, стиснув зубы, все свое желание поймать убегающего человека направил на погоню. Метр за метром, но расстояние между ними сокращалось. Дальше улица раздваивалась, но Ройл заметил, что убегавший юркнул влево. Он - за ним. Внезапно его правая нога зацепилась за выступающий камень брусчатой дороги, - тело по инерции понесло вперед, и Фармер, чтобы не упасть вовсе, стал часто перебирать ногами, удерживая равновесие. Ему удалось не шлепнуться на камни и удержать факел в руке. Это подзадорило сына пекаря, чья решимость изловить
негодяя была огромной. И вновь расстояние стало сокращаться, а когда в нос Ройлу ударила вонь долго не мытого тела и глаза уже отчетливо видели впереди тощую спину в рваной рубахе, он понял, что необходимо сделать бросок. Напряжение и отчаянный прыжок - Фармер всей массой навалился на спину убегающему, заваливаясь вместе с ним на мостовую. Горящий факел покатился по дороге, а Ройл крепко-накрепко вцепился в сбитого с ног беглеца, который издавал странные мычания, но не проронил ни слова. Ройл резко перевернул его лицом к себе. Бог мой, какая вонь, автоматически подумал Фармер, прижимая уж очень худое и костистое тело к земле.
        - Теперь не сбежишь, - громким голосом молвил он. - Где Агата?
        В ответ испуганное мычание и широко раскрытые глаза, которые с немым ужасом уставились на восседающего сверху Ройла. Почему он не сопротивляется?
        - Где Агата?
        И тут вдруг боковым зрением в отблесках горящего рядом факела Фармер заметил крепко зажатую женскую шляпку в грязной, костлявой руке.
        - Что это? - удивленно спросил он, хотя страшные догадки и без того стучались в его сознание. - Я тебя спрашиваю, что это?! Откуда она у тебя?!
        Человек под ним замычал еще громче, поднося руку со шляпкой к своему лицу, и вдруг сделал глубокий, свистящий вдох. Так с первобытным вожделением вдыхают любимый аромат. А затем он, широко раскрыв рот в безобразной улыбке, обнажил гнилые зубы и, к ужасу Ройла, дико захохотал…
        Убранство церкви было скромным, достойным дома Господнего. Множество свечей по периметру святой обители хорошо освещало ее.
        - Моя карета неподалеку, и она к вашим услугам, - ровным голосом проговорил Гилмор, обращаясь к Мариссе и Бетси Тернер. - Уже поздно, и вам пора в «Эддингтон Холл», иначе виконт решит, что и вы пропали, и будет сильно волноваться.
        - Полагаю, - уклончиво начала леди Эддингтон, - просить вас о возможности остаться бессмысленно.
        - Правильно полагаете, - нотки непреклонности в тоне инспектора звучали слишком отчетливо, чтобы не понять его решимость выпроводить девушек.
        - Сэр Гален, Агату похитил дьявол? - спросила Бетси, чем вызвала снисходительную улыбку на его утонченном лице.
        - Дорогая мисс Тернер, с вопросами о дьяволе и Сатане вам к преподобному Олдриджу. А я инспектор Скотленд-Ярда, я ловлю убийц и прочую нечисть, которая к религии имеет такое же отношение, как я к восстанию сипаев в Индии. И если вы хотели спросить, похитил ли мисс Абрамсон тот, кто убил Элеонор Тоу, то отвечу, - вероятно, да.
        - Господь всемогущий! - ужаснулась Бетси, прижимая руку ко рту.
        Было видно, что ее простоватые чувства совершенно искренни, как и страх.
        При этих словах приходской священник перекрестился, но не проронил и слова. Он был не менее шокирован происходящим и пребывал в раздумьях.
        Цокот копыт, доносящийся с улицы, прервал их разговор.
        - Вот и моя карета, - сказал Гилмор. - Идемте, я провожу вас.
        Инспектор и девушки вышли из церкви. Сэр Гален открыл дверцу и помог вначале Мариссе, а затем и Бетси залезть внутрь.
        - Отвези этих милых леди в «Эддингтон Холл» и проследи, чтобы они вошли в дом, - проинструктировал кучера полицейский. - Головой отвечаешь.
        Кучер угрюмо кивнул.
        - До скорой встречи! - Гилмор устало улыбнулся и проводил отъезжающую карету взглядом, пока она совсем не покинула площадь.
        Развернувшись, он направился обратно в церковь, но шум во весь опор мчащегося экипажа заставил его остановиться и обернуться назад. Что за чертовщина? Это еще кто? Прищурив глаза, инспектор узнал карету Валентайна Аттвуда, который уже через минуту соскочил со ступеньки и быстрым шагом направлялся к нему.
        - Мне сообщили, что вы еще здесь, - пробасил доктор.
        - Что-то случилось?
        - Да, мой друг! И весьма важное!
        - Идемте, - махнул рукой Гилмор. - Преподобный Олдридж любезно согласился приютить нас на время поисков мисс Абрамсон. К тому же на улице зябко.
        Как только они переступили порог церкви, Аттвуд, не теряя времени, вкратце изложил историю Джиневры Милтон, случившуюся с ней этим вечером. Пока он рассказывал, Джейкоб Олдридж, извинившись, куда-то удалился.
        - Гм… это весьма интересно, - бормотал инспектор. - Полагаете, это был он?
        - Нисколько! - тут же уверенно возразил профессор и изложил свои мысли, которые ранее озвучивал доктору Янгу, стоя перед кроватью спящей леди Милтон. - К тому же девушка упомянула о запахе. Напавший на нее был пропитан вонью, словно от помойки.
        - Бродяга?
        - Вероятнее всего. Какой-то нищий или обитатель работного дома, не иначе.
        - Но тогда я не вижу здесь ничего полезного в нашем расследовании, - удивленно приподнял брови инспектор. - Леди Милтон нужно успокоиться и забыть эту историю. При чем здесь наш убийца?
        - Ну как же! - воскликнул Аттвуд. - Подумайте сами, Гален - мы с вами совершенно упустили эту публику из внимания. А ведь именно они постоянно живут на улице и знают все и всех, каждый закоулок этой деревни и ее окрестностей!
        - Хотите сказать…
        - Именно! - прервал его сэр Валентайн. - Эти бродяги могли видеть то, что нам нужно. Или даже того, кто нам нужен!
        - А ведь вы правы, черт вас дери!
        - Господа! - к ним быстрым шагом направлялся преподобный Олдридж вместе с каким-то парнем, неуверенно мнущим головной убор в руках. - Господа! Выслушайте его! Говори, Ройл!
        Голос священника был возбужден и напуган. Гилмору и Аттвуду стало понятно, что произошло нечто серьезное.
        - Мое имя Ройл Фармер, сэр, - учтиво начал парень, обращаясь к обоим и одновременно не понимая, к кому именно необходимо обратиться в первую очередь.
        - Оставьте вежливость на потом, - резко прервал его инспектор. - Говорите дело.
        - Я один из добровольцев, сэр, - теперь Ройл смотрел на Галена Гилмора. - Мы должны были искать Агату с северо-восточной стороны. Когда я направлялся к месту, где мы должны были собраться…
        И Фармер, постепенно ускоряя речь из-за нарастающих эмоций, рассказал о погоне за незнакомцем.
        - И вы поймали его? - спросил доктор Аттвуд.
        - Да, сэр. У него в руках была женская шляпка, и… он какой-то странный.
        - То есть?
        - Ну… хохотал, словно безумец.
        - Где он сейчас? - спросил инспектор, и в его тоне чувствовалось волнение.
        - В том-то и дело, что я настиг его неподалеку от того места, где были остальные парни. Они услышали… прибежали на помощь…
        При этих словах Ройл как-то странно потупил взгляд.
        - Бог мой, - воскликнул Аттвуд. - Пойманный сейчас у них?
        - Ну да.
        Доктор посмотрел на инспектора, который и без того все понял.
        - Они же убьют его! Почему вы не привели его сюда?
        - Я… я хотел, но… парни не дали, - бормотал Фармер.
        - Черт вас дери! Я же приказывал не чинить самосуд!
        - Потому я и прибежал к вам.
        - Живо к экипажу! Фармер, вы с нами! Показывайте дорогу!
        Профессор и Гален Гилмор бегом направились к карете сэра Валентайна, за ними бежал Ройл. Преподобный Олдридж в эти секунды шептал про себя слова молитвы. Как только двое мужчин оказались внутри кареты, а сын пекаря вскочил на козлы рядом с кучером, инспектор заорал «Гони!».
        - Оставьте молодого человека, Гален, - успокаивающе произнес доктор Аттвуд, видя, что полицейский не находит себе места от злости. - Порка бессмысленна. Тем более, его надо благодарить за то, что он сообщил нам сию новость. Еще можем успеть остановить безумие.
        - Я уже имел возможность видеть гнев толпы и его последствия, - возбужденно ответил Гилмор. - И не имею ни малейшего желания наблюдать такое вновь.
        - Надеюсь, и не придется.
        Экипаж мчался по мостовой, скрип колес разрезал ночную тишину улиц. Карету кидало из стороны в сторону на поворотах и кочках под крики кучера «Но-о-о! Пошли! Пошли!». Вскоре до ушей Гилмора и Аттвуда стали долетать отдельные обрывки голосов. Доктор выглянул в окно. Впереди стали заметны огни факелов.
        - Осталось недолго, - проговорил он, хотя в душе его усиливалось нехорошее предчувствие.
        - Это здесь! - крикнул Фармер, когда шум десятков мужских голосов, что-то выкрикивающих и улюлюкающих, стал совсем отчетливым.
        - Давай!
        - Получи, сволочь!
        - Вот тебе!
        Звуки ударов были настолько отчетливо слышны, что инспектор скривился.
        - Мы опоздали, Валентайн.
        Экипаж резко затормозил, и Гилмор буквально пулей вылетел из кареты.
        - Остановиться! - во все горло заорал он. - Приказываю остановиться!
        Картина, представшая глазам полицейского из Скотленд-Ярда и доктора Аттвуда, оказалась поистине ужасающей. Не менее двадцати разъяренных мужчин сбились в кучу, по центру которой на земле валялась в буквальном смысле слова уже бесформенная куча мяса и костей, некогда бывшая человеком. Десятки ног, обутые в тяжелые сапоги, методично месили тело незнакомца, и каждый удар был настолько силен, что звуки вплоть до хруста костей и вылетавшего из легких воздуха разносились далеко от этого места. Одновременно с сильными ударами ботинок десятки рук тыкали горящими факелами в тело на земле. Слабые стоны были едва слышимы и заглушаемы ревом яростной толпы, а руки пойманного беглеца уже безвольно болтались, не в состоянии закрывать голову от жестоких ударов. Алая кровь брызгала в стороны, заливая камни мостовой вокруг, вымазывая обувь и брюки праведных убийц, чей гнев был совершенно неконтролируемым.
        - Приказываю! Ос-та-но-ви-тесь! - бешенство толпы не давало возможности услышать инспектора сразу же.
        - Прекратите! - пришел на помощь Гилмору доктор Аттвуд.
        Гален выхватил из внутреннего кармана сюртука револьвер и поднял руку вверх. Громыхнул выстрел, затем другой. Выстрелы образумили толпу, заставили всех прекратить побоище.
        - Это убийца! Это он убил Элеонор!
        - Это зверь и животное!
        - А кто вы?! - выкрикнул Аттвуд. - Кто дал вам право чинить самосуд?!
        - Он получил по заслугам!
        - Да!
        - Идиоты! Я же приказывал не делать этого! - не сдержался Гилмор, чье лицо пылало яростью.
        - Но мы поступили правильно!
        Несмотря на это, осознание содеянного постепенно стало доходить до взбешенных умов, а кое-кто уже молчал, опасливо косясь на представителя власти в ожидании действий с его стороны. Аттвуд склонился над умирающим. Это был уже не человек, а месиво - ни лица, ни одной целой кости. Все тело было изуродовано и обожжено.
        - Еще дышит, но перевезти его мы не сможем. Может умереть в дороге. Собственно, уже умирает.
        - Он в сознании?
        - Боюсь, нет. Вы оказались правы, Гален. Мы не успели. Они убили его…
        Селби Нэш был на площади и слушал громкую, уверенную речь инспектора из Скотленд-Ярда. Однако по ее окончании, когда к нему и констеблю потянулись люди для записи в добровольцы на поиски Агаты Абрамсон, он продолжал стоять на своем месте, лишь изредка переступая с ноги на ногу. Наблюдал. Народ графства был напуган и возмущен одновременно. Все хотели скорейшей расправы и забыть потом происходящее, как страшный сон. Подумав об этом, Селби презрительно хмыкнул. Слабые и никчемные людишки, пекущиеся только о себе, своей тарелке еды в доме и о безопасности, лишь бы именно с ними ничего страшного не произошло. На других было совершенно плевать. И даже этот порыв ярости, казалось бы, праведной, был всего-то ширмой, прикрывавшей эгоизм и страх каждого из них. Смерть Элеонор Тоу и похищение Агаты Абрамсон в реальности не так беспокоили их, как желание оградить себя от того ужаса, который враз опустился на деревню.
        Нэш, кинув последний взгляд на толпу, часть которой рассасывалась по улочкам, тоже развернулся и пошел прочь.
        - Эй, парень! - окликнул его кто-то. - Ты разве не идешь на поиски?
        - Иду, - тут же отозвался Селби, думая про себя, какое этому доходяге дело до того, идет он или же нет? - Я уже записался.
        И, не сбавляя ход, покинул площадь. Его мысли занимала Элеонор. Весь путь домой он думал о девушке. О их встречах, о том, как втайне гуляли в безлюдных местах, чтобы их не видели любопытные глаза, готовые тут же разнести грязные сплетни. Он всегда мечтал коснуться ее, мечтал, чтобы Элеонор была только его.
        Селби Нэш жил неподалеку от кузни, в квартале от дома Ройла Фармера, сына пекаря, с которым поддерживал приятельские отношения. Можно сказать, он был единственным, с кем Селби мог и предпочитал общаться. Потому что все остальные были ему противны, и чем больше он сталкивался с обществом, тем больше его манило одиночество. Подойдя к двери дома, Нэш вставил ключ в замок и отворил ее. Вошел внутрь.
        - Сынок? - скрипучий женский шепот из темноты.
        - Да, мама. Это я.
        - Что там случилось?
        Мать Селби была тяжело больна и прикована к кровати. Отец умер, когда он еще не родился, и с малых лет ему предстояло быть единственным кормильцем в семье. А теперь, когда мама заболела, он еще и ухаживал за ней вместе с соседкой по двору, которая часто оказывала посильную помощь. Иногда их навещал доктор Янг, но Нэшу всегда казалось, что это происходит скорее из вежливости, чем из искреннего желания помочь. Он буквально чувствовал равнодушие лекаря и также презирал его за это. За лицемерие, на которое его толкала клятва Гиппократа. Селби вошел в маленькую полутемную спальню и присел на стул у кровати.
        - Ты помнишь Агату?
        Вялый взгляд мутных глаз остановился на нем, а тощая, старческая рука слабо приподнялась. Нэш взял ее в свою руку и положил себе на колено. Он так делал всегда на протяжении нескольких лет, понимая, что мама почти не видит, но все еще чувствует. Это вселяло в нее некую уверенность и понимание, что сын не бросил ее одну, как делали многие. Веки старой женщины при вопросе утвердительно зажмурились и приподнялись вновь.
        - Ее похитили. Как Элеонор.
        - Она еще жива? - казалось, силы покидали ее с каждым звуком произнесенного слова.
        - Не знаю, - спустя секундную паузу, задумчиво произнес Селби. - В деревню приехал инспектор Скотленд-Ярда из Лондона. С ним также какой-то знаменитый ученый. Он профессор и читает лекции на кафедре университета, где обучается виконт Эддингтон. Они организовали поиски Агаты.
        - А ты?
        Мышцы на лице Нэша чуть заметно напряглись.
        - Я устал, мама. Тяжелый день, было много работы. Я пойду спать.
        Он аккуратно положил ее руку обратно на кровать, встал со стула.
        - Тебе что-нибудь принести?
        Но в ответ была тишина. Лишь слабое посапывание говорило о том, что старая женщина уснула. Селби какое-то время смотрел на нее - взгляд его был пустым…
        Испустив последний вздох, изувеченный разъяренной толпой человек умер в страшных мучениях. В его руке все так же была крепко-накрепко зажата женская шляпка. Даже когда его методично убивали десятки ног и горящие факелы в руках обезумевших людей, он ни на мгновение не выпускал ее. Не ослабил хватку, будто этот незатейливый предмет туалета имел значительную ценность для него.
        - Отмучился, - вырвалось у Ройла Фармера.
        Остальные стояли чуть поодаль в полном молчании. В их умы стало все отчетливее приходить осознание содеянного. Кто-то из избивавших, вероятно, уже ощутил угрызения совести или, по крайней мере, неправильность поступка. Другие же хмуро смотрели на груду костей и мяса, в которую они превратили свою жертву. И не чувствовали сожаления, ибо вера в то, что именно он и есть похититель и убийца, давала им понимание справедливости сделанного. Жесткое лицо Галена Гилмора не выражало никаких эмоций. Да он и не мог сию минуту их демонстрировать, ибо был в замешательстве - не знал, что предпринять. А когда такое случалось, он злился на себя за проявленную неосмотрительность и на тех, по вине которых она проявилась. Вымещать злость на публике означало демонстрировать свою слабость и некомпетентность, - хуже для подрыва авторитета и придумать было нельзя. Потому приходилось скрывать ее за маской жесткой решимости до тех пор, пока решение не придет в голову.
        - Если он и мог нам что-либо рассказать, то уже никогда не сделает этого, - доктор Аттвуд распрямил тело и обернулся к инспектору. - К тому же, во рту убиенного вы не обнаружите языка.
        Услышав это, люди зашушукались, но продолжали послушно стоять на месте, теперь совершенно спокойно ожидая распоряжений полицейского.
        - Он не мог разговаривать.
        - Верно. И от него разит помойкой.
        - Шляпка Джиневры Милтон?
        - Думаю, да, - кивнул профессор. - Классический бродяга, коих полно на улицах Лондона, да и здесь также имеются.
        Губы Галена плотно сжались.
        - Вы убили невиновного человека! - поворачиваясь к людям, гневно произнес он. - Вы понимаете это?
        - Постойте, сэр! - недоуменно возразил один из них. - Он ведь драпал от Фармера!
        - Да! А в руке женская шляпка! - поддержал его другой.
        - И вы решили, что этого достаточно, чтобы избить его до смерти?! Олухи! Чертовы кретины!
        Ярость Гилмора все же прорвалась наружу. Его лицо пылало, кулаки были плотно сжаты, так, что костяшки пальцев стали белыми.
        - Тело доставить в покойницкую! Остальным продолжать поиски! С этим случаем разбираться будем после того, как найдем мисс Абрамсон! Уяснили?
        Все закивали головами, не смея перечить представителю королевской власти.
        - И упаси вас Господь еще раз повторить такое! - сквозь зубы прошипел инспектор. - Клянусь, будете болтаться на виселице по соседству с убийцей Элеонор!
        После этих слов Аттвуд с большим усилием вытащил шляпку из руки покойника, а затем они вместе с Гилмором направились к карете. Когда экипаж с ними уехал, один из старших отправил посыльного за телегой, в которой необходимо было доставить труп в деревню…
        Бетси Тернер, по настоянию Мариссы и вежливому согласию виконта Эддингтона, осталась ночевать в их огромном замке. Время для возвращения домой было очень позднее, тем более, что после рассказа о похищении Агаты Абрамсон и того, как инспектор Гилмор умело охладил толпу, направив ее порыв в нужное русло, Бетси и сама понимала, что ей лучше остаться в «Эддингтон Холле».
        - Милорд, я еду на площадь, - важно проронил Горден Дин после того, как Марисса окончила свое эмоциональное повествование. - Я хочу принять участие в поисках.
        Норберт исподлобья взглянул на молодого человека, видя странную решимость на его лице.
        - Думаю, там прекрасно справятся и без тебя, - устало сказал он.
        - Горден! - Розелин Эддингтон недоуменно уставилась на племянника. - Сэр Гален знает, что делает. Тем более, на дворе ночь.
        - Я не сомневаюсь в действиях инспектора, - упрямо заявил Горден, а потом вдруг не сдержался и воскликнул, размахивая руками: - Я уже устал от вашей опеки, тетя! То нельзя, так не нужно, эдак опасно! А что в нашей жизни не опасно?! А?! Что вообще, в вашем понимании, мне можно?! Я подыхаю от скуки! Я хочу что-то делать, понимаете? А не сидеть здесь и слушать «на дворе ночь», «там справятся без тебя»! Надоело!
        Горден резко развернулся и буквально выбежал из залы, оставляя Розелин с приоткрытым от удивления ртом.
        - Наглец, - спокойно, будто констатируя незначительный факт, бросил виконт. - Доброй ночи!
        Он покинул комнату. Вслед за ним удалились Бетси и Марисса. Кенрик уже давно спал.
        Майрон Фрипп проконтролировал, чтобы у девушек в спальне все было готово ко сну.
        - Благодарю, Майрон, - вежливо кивнула Марисса. - Берта, мы сами справимся с туалетом.
        - К вашим услугам, леди, - дворецкий покинул спальню вслед за служанкой Бертой.
        - Ты видела Ройла? - тут же спросила Бетси. - Он был на площади?
        - Не видела. Даже не подумала, что мы могли там встретиться. Сначала я волновалась о Джиневре, где она? А потом эта новость о похищении Абрамсон и… в общем, все наложилось одно на другое.
        Марисса говорила наигранно равнодушно, будто бы ее совершенно не беспокоило все, что касалось Ройла Фармера. Она подошла к гардеробу.
        - Помоги расстегнуть, - попросила она.
        Бетси подошла сзади и принялась расшнуровывать завязки на платье.
        - Завидую я тебе, - вздохнула она. - Ройл с тебя глаз не сводит.
        - Так уж? Чего же тогда на площади он не заприметил меня?
        - Вдруг его там не было?
        - Там были почти все, - возразила Марисса, стягивая тяжелое платье с помощью подруги. - Уверена, и он тоже. Я его хорошо знаю, он наверняка участвует в поисках. Не может не участвовать.
        При этих словах девушка улыбнулась. За время их недолгой, но близкой дружбы леди Эддингтон смогла получше узнать Фармера. Честный, порывистый, добродушный и жаждет проявить себя. Особенно, когда она рядом. Один лишь ее благосклонный взгляд был способен породить бурю в его душе, и ради этого Ройл был готов на многое.
        - Повернись, - сказала Марисса и принялась расшнуровывать платье Бетси. - Как думаешь, ее найдут?
        - Абрамсон? Не знаю, - тихо ответила Тернер. - А что, если это и вправду сам дьявол?
        - Не болтай чепухи!
        - А кто, по-твоему, способен на такое?
        - Безумец, - ответила Марисса. - Сумасшедший, не иначе.
        - Люди говорят - дьявол, - упрямо твердила Бетси. - И увечит жертв за грехи.
        - За какие такие грехи он, например, убил Элеонор? - с сарказмом в голосе спросила Марисса.
        - Почем мне знать? Хотя бы взять то, что пудрила мозги парням.
        - Ты о чем?
        - А то ты не знала! Дурачок Селби думает, что нравился ей. А я знаю, - Бетси повернулась к Мариссе лицом и принялась говорить заговорщицким шепотом, - что она не только с ним встречалась.
        - И с кем же еще?
        - А ты у своего кузена спроси, - Тернер хитровато улыбнулась.
        - Врешь!
        - Я-то вру?! Вот уж нет! Да я сама однажды видела Гордена вместе с Элеонор.
        - Ни в жизнь не поверю! - упрямо возражала Марисса, автоматически складывая платье, которое только что стянула с подруги.
        - Да? Тогда спроси у него! Спроси! И у Ройла своего спроси тоже!
        Последние слова вырвались у Бетси без контроля, и она тут же спохватилась, приложив ладонь ко рту. В ее глазах на мгновение промелькнул испуг, словно она выдала страшную тайну.
        - Что ты сказала? - недоуменно спросила Марисса. - Причем тут Ройл?
        Но Тернер продолжала молчать, осознавая, что взболтнула лишнее.
        - Отвечай же! - глаза Эддингтон гневно засверкали. Она схватила платье и швырнула его в Бетси. - Отвечай!
        - Я… я сама ничего не видела, - залепетала Тернер. - Но ходили слухи, что Ройл часто захаживал в дом Элеонор.
        - Врешь!
        - Да чего ты заладила «врешь» да «врешь»?! - вдруг возмутилась Бетси. - Говорю, что слышала!
        - Это ты специально! От зависти! Что у меня с ним отношения, а на тебя он и не смотрит вовсе!
        - Дура!
        - Сама дура! - выкрикнула разгневанная Марисса и нырнула в постель, накрываясь одеялом.
        - Причем здесь это? Ну да, он мне нравится! И я тебе завидую, - иногда прямота и детская непосредственность подруги так сильно раздражали Мариссу, что она готова была убить Бетси за это. - Но я сказала не со злобы.
        И Тернер тоже легла в кровать. Ее слова не выходили из головы Эддингтон. Из-за них сон не приходил, а волнение разыгралось настолько сильно, что вскоре ей стало вообще казаться, будто Ройл Фармер предал ее. Подумав об том, Марисса тихо заплакала в подушку под сопение уснувшей Бетси Тернер…
        - Мисс Абрамсон?
        Голос доносился сквозь пелену беспамятства. Он был мягким, приятным, от него веяло добротой и даже участием. Такой голос мог принадлежать только хорошему человеку.
        - Мисс Абрамсон? Вы проснулись. Я рад.
        Глаза девушки были действительно приоткрыты, но она почти ничего не видела. Темно. Отсутствовала резкость зрения, которая возвращалась очень медленно. Ей даже пришлось несколько раз сильно зажмуриться и вновь поднять веки.
        - Где я? - слабо спросила она, но ей казалось, что рот просто открывался, и из него не вылетело ни звука.
        - Вы там, где нас никто не побеспокоит, - вдруг успокаивающе ответил голос, который звучал где-то позади нее.
        Побеспокоит? О чем это он? И что происходит? Мысли беспорядочно кружились в голове и никак не могли собраться воедино. Попыталась пошевелиться, но не смогла.
        - Что со мной? Почему я не дома?
        - Потому что вы со мной. Больше не спрашивайте ни о чем, - твердо приказал голос. - Иначе я засуну вам в рот тряпку.
        Девушка удивилась такой грубости, попыталась сделать шаг, и только теперь поняла, что привязана и лежит на чем-то твердом. Глаза немного привыкли к тьме. Она смогла рассмотреть едва различимые контуры кровли и большие деревянные балки, которые ее удерживали. Почему она привязана? Что это за помещение с запахом затхлости? Внезапный страх больно сковал ее сердце. Тут же отпустил - и сжал вновь. Она вспомнила! Она все вспомнила. Дернулась. Еще сильнее. Бесполезно. Только веревки, которыми она была крепко связана, больно врезались в кожу.
        - Что вы задумали?! Где я?! - паника охватила Агату Абрамсон.
        Секунду спустя чья-то сильная рука бесцеремонно схватила ее за челюсть, а другая рука запихнула какую-то вонючую тряпку ей в рот. При этом девушка не смогла рассмотреть того, кто сделал это. Замычала, пытаясь крутить головой. Глаза расширились от ужаса.
        - Я вас предупреждал, мисс Абрамсон, - сказал голос, который теперь не казался ей добрым и учтивым. Наоборот, жестким и безучастным. - Теперь вы будете лежать молча. Кстати, мисс Тоу оказалась сообразительнее и понимала меня с первого раза.
        Мисс Тоу? Агату охватил животный ужас. Она теперь ясно осознала, в чьих руках оказалась. В руках самого дьявола…
        Глубокой ночью инспектор Гилмор оставался в участке, привычно расположившись в кресле.
        - Езжайте поспите, Аттвуд, - устало бросил он. - От дежурства двоих нет смысла, а мне нужна ваша светлая голова и ясный ум. Я сам побеседую с Деброй Хейг. Увидимся поутру.
        - Доброй ночи, Гален, - кивнул ученый из Лондона.
        По пути в замок он из окошка кареты видел десятки факельных огней, снующих туда-сюда в темной ночи в поисках Агаты Абрамсон. Найдут ли ее? И найдут ли живой? Аттвуд не знал. Все будет зависеть от инспектора и его самого. Точнее, от быстроты работы их мозга, чья логика должна опередить преступные замыслы убийцы. Возможно, повезет. И тогда кто-либо из добровольцев, вызвавшихся искать девушку, сможет обнаружить что-то, могущее натолкнуть на след. На это была надежда, хоть и слабая, но все же была. Им предстоит тяжелый день - будут похороны Элеонор Тоу и отпевание ее в церкви. Также нужно решить, что делать с забитым до смерти бродягой, которого по ошибке приняли за преступника. Может, он и нарушал закон, но он точно не был тем, кого они ищут. Джиневра Милтон оказалась просто рядом с бездомным, напавшим на нее с целью ограбить. Или же он просто схватил ее за руку, не умея вымолвить и слова из-за отрезанного языка, и хотел просить милостыню. В любом случае погиб совершенно невиновный человек. Думая об этом, Аттвуд нахмурился и пребывал в мрачном расположении духа вплоть до «Эддингтон Холла». Но когда с
помощью разбуженного им дворецкого Фриппа он добрался до своей комнаты, стянул сапоги, плащ и костюм, то, едва прикоснувшись к кровати, тут же отключился и не просыпался вплоть до самого утра. Солнце уже всходило, озаряя мрачное облачное небо холодным заревом огненно-красного цвета. Порывистый ветер свистел между щелей плотно закрытых окон, и Валентайн видел, как он клонит деревья в сторону.
        Доктор открыл свой саквояж, достал щетку и крем. Взял в руку ботинок и принялся усердно чистить его от деревенской грязи. Настоящего джентльмена характеризует любая мелочь в его облике, а идеальная чистота обуви была далеко не мелочью в понимании ученого. Закончив это, Аттвуд сменил рубашку и костюм, подошел к зеркалу и придирчиво осмотрел себя. Остатки сна полностью сошли с его ухоженного лица, а цирюльника ему следует посетить завтра, ибо пришло время подправить бороду, виски и прическу на голове. Оставшись довольным, сэр Валентайн позвонил в колокольчик. Через минуту в дверь комнаты постучались, и на пороге появилась служанка Берта.
        - Чем могу быть полезна?
        - Мне необходимо умыться, - попросил доктор Аттвуд. - Не могли бы вы приготовить мне воду?
        - Сию минуту, сэр, - Берта вежливо склонила голову и удалилась.
        Пока она отсутствовала, Валентайн снова подошел к окну. Густой сад, вот вьющаяся дорога, ведущая в деревню, шпиль часовни и множество домов. Что там происходит сейчас? Есть ли какие-то новости? Ему нетерпелось узнать их, и Аттвуд даже повел широкими плечами, засунув при этом руки в карманы брюк. Когда служанка принесла тазик и кувшин с теплой водой, Валентайн тщательно умылся, почистил специальным травяным порошком зубы. Стук в дверь.
        - Входите! - воскликнул Аттвуд, вытирая лицо жестким полотенцем.
        - Не помешаю? - это был виконт Норберт Эддингтон.
        - Я ваш гость - как же вы можете мне помешать?
        - Благодарю.
        Он вошел в комнату.
        - Я слышал, как вы приехали поздно ночью. Но решил не беспокоить вас своими вопросами, понимая, что вам следует отдохнуть. Сэр Гален остался в деревне?
        - Да.
        - Девушку не нашли?
        - Нет.
        - Печально, - Норберт вздохнул. - Эта история все больше и больше волнует меня.
        - Не вас одного, мой друг, - ответил доктор Аттвуд, цепляя цепочку с часами к жилетке. - Она волнует всех в этой местности. Да так, что толпа людей, напуганная россказнями о дьяволе, готова в порыве гнева убить любого, кто, собственно, и сгодится на роль этого самого дьявола.
        - Что вы имеете ввиду? - насторожился Эддингтон.
        - То, что одного такого «дьявола» этой ночью благополучно забили до смерти. Правда, им оказался обычный, ни в чем не повинный бродяга, но разве это меняет суть дела?
        - Бог мой! - воскликнул виконт. - Этого я и опасался!
        - И скажу вам - вполне обоснованно.
        - Но ведь это может повториться?
        - Вы правы. И второго такого случая допускать никак нельзя.
        - Что же предполагаете делать сегодня? - голос Норберта звучал озабоченно, в нем слышалась некая надежда на ответ стоящего перед ним высокого и сильного мужчины.
        - То же, что и вчера, - искать настоящего дьявола. Того, кто убил мисс Тоу и похитил с целью убийства мисс Абрамсон.
        - Это дело рук одного и того же человека?
        - Несомненно. И чем скорее мы его поймаем, тем быстрее забудется весь этот кошмар.
        - Да, - удрученно кивнул Эддингтон. - Я понимаю. Идемте завтракать.
        - Боюсь, вынужден отказать. Я сейчас же еду к Гилмору: хочу еще раз осмотреть труп Элеонор Тоу, пока ее не похоронили.
        - Хорошо, - виконт покинул комнату. - Я прикажу подготовить вам экипаж.
        Когда Майрон Фрипп сообщил, что карета готова, Аттвуд быстрым шагом спустился вниз по лестнице и, не мешкая, отправился в деревню. Гален Гилмор был в полицейском участке, располагавшемся в паре сотен метров от церкви.
        - Вижу, вы не сомкнули глаз, - вместо приветствия произнес сэр Валентайн, переступая порог небольшого помещения. - В отличие от нашего милого констебля.
        Упомянутый мирно посапывал в углу комнаты на тахте. Его рука и ноги неуклюже свисали с нее, однако такое неудобство, похоже, совершенно не мешало полноватому полицейскому.
        - Зато вы, напротив, выглядите отдохнувшим, - Гален устало встал со стула и расправил плечи.
        - Вам необходимо поспать.
        - Нам необходимо найти мисс Абрамсон, - возразил инспектор.
        - Как вы себе представляете эффективность поисков в случае, когда ваш мозг постоянно бодрствует? Вряд ли от такого перенапряжения будет польза, - Аттвуд вплотную подошел к Гилмору и посмотрел на него в упор, сверху вниз из-за разницы в росте. - Идите и выспитесь, Гален. Настаиваю на этом, прежде всего, как врач. Я сменю вас. Вы же не сомневаетесь, что мне сие под силу?
        Гилмор хмыкнул и отрицательно покачал головой:
        - Ничуть. Пожалуй, соглашусь с вами. Я действительно измотан.
        - Что-то нашли? - сменил тему доктор Аттвуд, наблюдая, как инспектор натягивает плащ.
        - Ничего. Пару посыльных за всю ночь с новостями о чепухе, не имеющей к делу отношения. Они обыскали много мест, Валентайн, перешерстили достаточно территории, но - ничего! Где же он может ее прятать?
        - Надо продолжать поиски. Это место где-то рядом, возможно, даже ближе, чем мы себе представляем. Ему необходима тишина, покой и время. Его ничто не должно отвлекать, и при этом должен быть быстрый доступ к деревне.
        - Мне нужно поговорить с лесничим. Его собака нашла тело мисс Тоу.
        - Только после отдыха. Кстати, вам удалось поговорить со свидетелем? Мисс Хейг?
        - Да. Все впустую. Она почти ничего не видела. Только встретила Абрамсон на пути к озеру. И никого более. Посему мы даже не знаем наверняка, похитили ли девушку у озера, как об этом твердят слухи.
        - Они не разговаривали?
        - Нет. Кивнули в знак приветствия друг другу и разошлись.
        - Езжайте отдохните.
        - Хорошо, - согласился Гален. - Чуть что - посылайте за мной незамедлительно, Валентайн!
        - Не сомневайтесь. Я пока что навещу баронессу и верну ей шляпку. Тем более здесь все под контролем вашего коллеги, - и ученый хитровато улыбнулся под нотки безмятежного храпа констебля.
        Инспектор скосил в его сторону взгляд и покачал головой.
        - С таким надежным подчиненным я в полном спокойствии за наше общее дело, - произнес он и удалился прочь.
        О своей мысли еще раз исследовать тело убитой девушки, которая посетила его утром, Аттвуд не обмолвился и словом. Если его голову осеняла какая-либо идея или догадка, то он предпочитал молчать до тех пор, пока она не подтвердится. Дабы не быть голословным. Однако перед тем, как направиться в покойницкую, доктор со второй попытки разбудил констебля. После того, как тот продрал глаза и его взгляд стал вполне осознанным, сэр Валентайн попросил полицейского послать кого-нибудь за доктором Янгом и передать ему, чтобы тот ожидал его в мертвецкой. Самому при этом участок не покидать и ожидать его либо инспектора Гилмора здесь. В случае, если от какой-нибудь поисковой группы придет важная информация, - тут же посылать за ним или сэром Галеном в «Эддингтон Холл». Получив утвердительный ответ от зевающего констебля, доктор Аттвуд, прихватив шляпку, которую он достал из руки убитого бродяги, запрыгнул в экипаж и велел ехать к дому барона Милтона.
        В эти минуты улицы деревушки были практически пусты. Большинство мужчин находились на поисках Агаты Абрамсон, а остальные либо сидели по домам, либо работали. Только детвора изредка попадалась на пути.
        - Здравствуйте, барон, - Аттвуд видел, что Олдос был мрачнее тучи, и под его глазами висели мешки от недосыпания. - Как ваша дочь?
        - Я совершенно не узнаю ее, - Милтон удрученно развел руками. - Она… она стала как будто другой.
        - Тихая, не хочет говорить, отвечает односложно, глаза смотрят в одну точку, постоянно пребывает в своей спальне, не желая покидать ее? - скорее утверждал, нежели спрашивал сэр Валентайн.
        - Да, да! - воскликнул барон и вдруг схватил доктора за руку. - Уитни и я очень переживаем за Джинни, понимаете? Мы никогда не видели ее в таком состоянии! Помогите нам, во имя всего святого! Сделайте что-то с нашей девочкой, доктор! Заклинаю вас!
        - У нее стресс. На Джиневру напали, и она испытала сильнейший испуг. Поэтому такое состояние вполне оправдано. Слава Богу, теперь все позади, - уверенно произнес Аттвуд. - Теперь - дело времени. Я поговорю с ней.
        - Благодарю вас, Валентайн! - Милтон затряс широкую ладонь ученого в порыве эмоций. - Вы поймали его?
        - Убийцу Тоу? Нет.
        - Он может еще раз напасть на Джинни.
        - На Джиневру напал не он.
        - О чем вы? - удивленно вскинул брови Олдос Милтон.
        - Это был обычный, ни в чем не повинный бродяга. Видимо, хотел ограбить или же просить милостыню. Ваша дочь испугалась, подумав, что ее схватил убийца, и сбежала.
        - Вы поймали его?
        - Его поймала толпа людей, которые отправились на поиски пропавшей мисс Абрамсон.
        - Надеюсь, этот подлец арестован? - теперь во всем внешнем виде и словах барона сквозила ярость.
        - Нет.
        - Как?!
        - Его убили. Забили до смерти, - Аттвуд говорил показательно равнодушно, при этом внимательно наблюдая за бароном.
        - Так и надо негодяю!
        - Он был обычным бродягой. И ни в чем не повинен.
        - Он напал на мою девочку. Испугал ее! Этого достаточно, чтобы такая нечисть была уничтожена!
        Говоря это, барон брюзжал слюной от порывистости речи, вся мимика чуть одутловатого лица источала лютую ненависть. Для знаменитого ученого из окружения королевы Виктории такое зрелище было противным и недостойным. Сэр Валентайн посмотрел в сторону, чтобы Олдос Милтон не смог различить сожаления в его взгляде, переходящего в презрение от услышанного. Он считал, что человек - всегда человек, независимо от статуса в обществе и размера кошелька. И как любой другой заслуживает справедливости. Но, к великому сожалению, законы королевства и общества далеко не совершенны.
        - Я хочу поговорить с Джиневрой, - сухо произнес он.
        - Да, да! Идемте!
        И барон засеменил вверх по лестнице, не замечая следов отвращения на лице ученого. Аттвуд направился вслед за ним. Джиневра сидела в кресле у окна. В ее взгляде чувствовалась опустошенность.
        - Видите? - почему-то зашептал Милтон. - Вот так часами может сидеть, глядеть в окно, и такое впечатление, будто ничего не замечает перед собой.
        Валентайн не обратил на его слова никакого внимания.
        - Доброе утро, Джиневра, - мягким голосом произнес он. - Как вы себя чувствуете?
        Девушка продолжала смотреть в окно, потом вдруг моргнула раз, затем другой и повернула голову в сторону только что вошедшего доктора Аттвуда, который приблизился к ней и присел на стул напротив.
        - Не знаю, - вяло ответила она.
        - Понимаю, - сэр Валентайн многозначительно взглянул на барона Милтона, который не сразу сообразил, что тем самым его просят покинуть спальню. Потом спохватился, как-то неуклюже кивнул и поспешил выйти, слишком осторожно прикрывая дверь.
        - Вы спали этой ночью?
        Пауза.
        - Не знаю.
        Отрешенность в голосе и пугающее безразличие.
        - Так не бывает, - мягко возразил Аттвуд.
        Джиневра посмотрела доктору прямо в глаза. Ее зрачки были сужены и старались сфокусироваться на прямоугольном, источающем спокойствие лице Валентайна. Казалось, осмысление постепенно возвращалось к ней.
        - Что со мной, доктор?
        Она наконец-то узнала его. Это превосходно. Значит, процесс мышления начинает восстанавливаться.
        - Ничего серьезного, Джинни. Вы позволите так вас называть?
        - Так зовут меня мои родители и близкие подруги.
        - А друзья?
        Она на мгновение задумалась, потом вздохнула:
        - У меня нет друзей.
        - Но вы очень хотели бы их иметь?
        Джиневра кивнула.
        - А я хочу быть вашим другом. У меня ведь тоже нет друзей среди девушек и женщин. Особенно среди таких прелестных леди, как вы.
        Комплимент Аттвуда, прозвучавший совершенно искренне и без намека на фальшь, сделал свое дело - Джиневра не сдержала легкой улыбки с нотками смущения. Было видно, как ей приятно это слышать. Предложение доктора заметно оживило Джиневру.
        - Не поверю, что такой сильный и умный мужчина одинок.
        - Вы правы, - согласился Валентайн. - И я не говорил, что одинок. Вокруг меня много людей, но друзей в полном понимании этого слова почти нет. Вы будете моим первым другом женского пола, леди Милтон. Если согласитесь, конечно же.
        - Вы не разыгрываете меня? - теперь неподдельный интерес появился в глазах девушки, которая все еще с неверием смотрела на сэра Валентайна.
        - Я серьезен, как никогда. Так как?
        - Я согласна, - тут же ответила Джиневра.
        - Вот и славно, - Аттвуд взял руку девушки и галантно поцеловал ее. - Отныне мы друзья и можем говорить друг с другом совершенно откровенно.
        - Это так странно, - вдруг порывисто сказала леди Милтон и встала с кресла. Повернулась к доктору спиной, а затем резко обернулась обратно. На щеках ее проступил легкий румянец, к еще большему удовлетворению Аттвуда. - Такое чувство, что я вас знаю очень давно. И мне хочется вам все рассказать.
        - Так и должно быть у друзей, - утвердительно поддержал ее Валентайн. - Расскажите мне.
        - Но… но я не знаю, с чего начать.
        - Начните с чего-нибудь простого. Хотите, я спрошу вас для начала?
        - Вы же не знаете, о чем! - теперь Джиневра улыбнулась широко, открыто и по-настоящему.
        - Рискну предположить, - поддерживая начинающуюся игру, размеренно произнес Аттвуд, - что речь может пойти о неком молодом человеке, верно?
        - Вы проницательны, - нотки кокетства появились в голосе баронессы, и она вновь села в кресло напротив доктора. - Кто знает, может, вы дадите мне совет.
        - Я попробую.
        Валентайн с удовлетворением отметил, что эта красивая молодая девушка беспокоилась больше делами амурными, нежели вчерашним нападением на нее бродяги с улицы. А, следовательно, стресс и его последствия были не такими катастрофическими для ее душевного состояния, как за то опасался барон Милтон. Это было хорошо и означало, что у Джиневры вполне крепкая психика. Ее испуг проходил быстро и пока без видимых негативных последствий для здоровья.
        - Но прежде ответьте мне, - леди Милтон вдруг нахмурилась. - Алисдэйр был здесь?
        - Почему вы спрашиваете об этом меня? Разве вам не отвечают на ваш вопрос родители?
        - Я знаю, они солгут мне.
        Это прозвучало порывисто и уверенно.
        - Нет, - секунду подумав, ответил Аттвуд, но Джиневра не заметила этой секундной паузы.
        - Я так и знала! - воскликнула она, и доктор увидел, что это понимание доставляет ей боль от обиды. Ему в одно мгновение все стало ясно.
        - Я много не знаю, Джинни, - продолжил Валентайн. - Потому что в этих краях я человек новый. Но теперь я знаю вас и хочу, чтобы вы рассказали мне о ваших чувствах и переживаниях. А я, может быть, смогу вам помочь.
        - Правда? - в глазах баронессы засветилась надежда.
        - Правда, - уверенно ответил доктор Аттвуд.
        Он как выдающийся психолог был абсолютно убежден в чудодейственной силе такого внутреннего стимула как «надежда». Ведь именно она, если ее правильно и вовремя «подарить» человеку, способна совершить чудо в его душе и в корне изменить любое психическое состояние в лучшую сторону. А далее необходимо сделать ее продолжительной по времени, и тогда человек будет жить ею. До тех пор, пока она не рухнет как несостоявшаяся, либо же человек сам не откажется от нее в силу действия ряда факторов, и времени в том числе. Но это будет потом. А ему, члену Лондонского королевского общества, было важно то, что здесь и сейчас.
        - Ну хорошо, - Джиневра соединила руки на коленях, собираясь с мыслями. - Мы с Алисдэйром знакомы с детства. Наши семьи дружны с давних пор - мой дедушка был не разлей вода с милордом Хамишем Фредериком Эддингтоном. Тогда же я и сдружилась с Мариссой. Она и Бетси Тернер - мои близкие подруги. А Кенрик всегда сторонился нас. Алисдэйр был для него недосягаем, да и милорд Норберт всегда замечал лишь старшего сына и все свои силы прилагал к его воспитанию. А Марисса никогда не относилась к нему серьезно, вечно подшучивала и дразнила. Думаю, только леди Эддингтон по-настоящему любит Кенрика, а когда трагически умерла ее сестра и она взяла племянника на воспитание, то Горден стал, как мне кажется, единственным его другом. Правда, мне не приходилось видеть их часто за общением, как это подразумевает дружба, но все же мне кажется, что Кенрик прикипел к Дину. Я много времени проводила в «Эддингтон Холле», мне всегда нравился их замок и чудесный сад. Много времени провожу там и сейчас, и замок с садом нравятся мне не меньше прежнего. Но еще больше мне нравился Алисдэйр.
        Последние слова Джиневра произнесла тихо, потупляя взгляд. Тонкие пальцы ее нежных рук теребили кусок ткани на платье, а сама она внутренне испытывала девичью неловкость. Будто бы признавалась в любви.
        - Вначале мне казалось, что это обычная детская привязанность. Но потом, когда мы подросли, я поняла, что он все сильнее и сильнее становится мне небезразличен. Это поначалу даже пугало меня. Ведь я чувствовала, что он совершенно равнодушен ко мне и относится с добротой как к подруге своей сестры, не более. Но что я могла с собой поделать?
        Она грустно вздохнула.
        - Сердцу ведь не прикажешь.
        Пауза.
        - И я влюбилась. Сильно. Без памяти. Я каждый божий день фантазировала о нас, о том, как мы будем счастливы вместе.
        Аттвуд внимательно слушал тихий голос Джиневры, который, не таясь, раскрывал ему самый ценный секрет ее сердца; смотрел в ее печальные глаза и на улыбку с отпечатком обреченности и даже безысходности.
        - Мы уже подросли, - продолжала свой рассказ баронесса, чувствуя внимательный взгляд и доброту сидящего напротив нее доктора Аттвуда. - Я верила, что вот-вот Алисдэйр подойдет ко мне, возьмет за руку и посмотрит в мои глаза так, как я рисовала в своих мыслях. Скажет, что любит меня. И что мы навсегда будем вместе. Однако этого не происходило. А потом заболел милорд Хамиш Эддингтон. Собственно, он болен уже давно, но с возрастом хворь становится сильнее.
        - Дедушка Алисдэйра? - удивленно спросил Валентайн, впервые за время беседы перебивая Джиневру.
        - Да.
        - Почему же я не видел его все эти дни?
        - Видимо, ему снова нездоровится.
        - И чем же он болен?
        Баронесса странно посмотрела на Аттвуда.
        - Мне это неизвестно. Но Алисдэйр, как и остальные члены семьи, сильно тревожится по этому поводу.
        - Простите, это мой профессиональный интерес, - тут же пояснил Валентайн, видя удивленный взгляд Джиневры. - Я ведь доктор.
        - Понимаю.
        - И сегодня виконт так же, как и ранее, видит в вас лишь друга? - вернул разговор в нужное русло Аттвуд.
        - К моей большой печали - да. Что мне делать, доктор? Моя мать - жестокая женщина. Она никогда не одобряла мою привязанность к Алисдэйру, желая выдать меня замуж за какого-то богатого лондонского графа. А я люблю только его. Что мне делать?
        В этом вопросе прозвучало отчаяние. Сэр Валентайн испытывал искреннюю жалость к девушке, к ее чувствам. Он взял ее за руку и посмотрел в печальные глаза:
        - Не отчаиваться.
        - Но как? Я ведь не дура и понимаю, что он никогда не полюбит меня, если не смог полюбить раньше! Он учится в Лондоне, и наверняка у него есть кто-то. А как быть мне вот с этим?!
        Джиневра постучала кулачком другой руки в область сердца.
        - Вы еще молоды, леди, - участливо проговорил Аттвуд. - Слишком молоды, чтобы видеть свою единственную любовь только лишь с Алисдэйром. Возможно, ваша мама права и проявляет родительскую мудрость - вы обязательно встретите на своем пути человека, которого полюбите по-настоящему.
        - Вы считаете мою любовь к виконту иной? - немного возмутилась баронесса.
        - Понимаете, это ваше детское чувство, обросшее со временем особой силой - силой утверждения самой себе, что юный виконт и есть тот единственный, который нужен вам. Да, вы любите его. Но вы можете и не любить его. Как бы это ни звучало ошеломляюще для вас. Эмоции детства, фантазии, насыщавшие наш мозг в столь юном возрасте, всегда особо крепки, и нам так не хочется с ними расставаться, что порой мы цепляемся за них и не отпускаем. И часто простое детское «нравится» становится вполне серьезным «люблю» в вашем возрасте только лишь потому, что вы не желаете осознать реальность и отпустить от себя это чувство детства. Наоборот, вы искренне добиваетесь взаимности, ибо это будет означать воплощение всех ваших сладострастных мечтаний, которыми вы все это время жили, в явь. Разорвите эту зависимость, скажите самой себе, что Алисдэйр просто ваш друг, коим он считает и вас для себя. Будьте рядом, наслаждайтесь его обществом как друга, но не как тайного любимого, измените поведение, внушайте себе мысль, что ваша настоящая любовь впереди. Возможно, ею будет и сам виконт, но только позже, кто знает? - Аттвуд
улыбнулся. - Жизнь сложна, и порой достаточно лишь изменить свое поведение в обратную сторону, как все может резко измениться.
        - Хотите сказать, что мне нужно быть сдержанней?
        - Равнодушней.
        - Он видит мое чувство к нему и оттого сторонится?
        - Возможно. Он ведь мужчина, не забывайте этого. Каждый мужчина желает покорить, а не просто взять, понимаете?
        - Вы вселяете надежду, - впервые за время их разговора Джиневра слабо улыбнулась.
        - Я просто хочу, чтобы вы поняли - вы сами управляете своей жизнью. И даже если вам приказывает сердце, то разум в силах такой приказ отменить…
        Поиски Агаты Абрамсон шли всю ночь напролет и не прекращались на следующий день. Многие люди выбились из сил, прочесывая каждый метр леса, полей и оврагов, топей и малопроходимых мест, заброшенных зданий. Никто из добровольцев не сомкнул глаз. Результатов не было.
        - Не отчаивайся, Ригби, - обнадеживающе похлопал по плечу мистера Абрамсона его приятель, старший группы, где они вместе искали его дочь. - Мы обязательно найдем ее.
        - Спасибо, Джим, - удрученно покачал головой Ригби.
        Уэсли, стоявший рядом, скосил взгляд на отца. За эти неполные сутки, что они вместе топчут каждый закуток вблизи деревни в поисках его сестры, он сильно постарел и осунулся. Таким несчастным Уэсли собственного отца ни разу в жизни не видел. С каждой минутой он все более терял веру в благополучный исход этой затеи, организованной столичным полицейским. Однако верить в то, что Агата может быть мертва, напрочь отказывался. Он просто вообразить себе не мог такого исхода. Ну почему она? За что? За какой такой грех? Судя по виду отца, его одолевали аналогичные мысли.
        Часть людей к полудню сделали очередной привал, другие разошлись по домам, предварительно договорившись встретиться позже для продолжения поисков. Кого-то отправили за провизией и факелами на предстоящую ночь. Констебль в это время не покидал участок ни на минуту, ожидая возможных посыльных с результатами поисков. К тому же он страшился ударить в грязь лицом перед инспектором Гилмором, в чьей невысокой и статной фигуре чувствовал огромную силу и угрозу своей тихой деревенской службе.
        - Добрый день, - в полицейский участок заглянул преподобный Джейкоб Олдридж. - Есть новости?
        - Никаких, - делая вид, что крепко устал, ответил констебль, хотя все это время беззаботно продрых на тахте.
        - А где доктор Аттвуд? И инспектор?
        - Что вы хотели, преподобный? - раздражаясь кажущейся бесцеремонностью, поинтересовался полицейский.
        - Мне необходимо поговорить с кем-нибудь из них. Кажется, я кое-что вспомнил.
        - Говорите мне, - важно произнес констебль.
        - Пожалуй, я лучше дождусь инспектора, - Олдридж направился к выходу.
        - Доктор Аттвуд сейчас в покойницкой, - нехотя бросил ему вслед констебль. - Можете застать его там.
        Сэр Валентайн в эти минуты действительно прибыл к мертвецкой, где его уже поджидал доктор Тейт Янг. Он стоял, сложив руки на груди, возле двухэтажного каменного здания серого цвета с черепичной крышей. Четыре узких, но довольно высоких окна, по два на каждом этаже, зияли темными дырами, придавая и без того мрачный вид всему строению.
        - Как только посыльный передал мне вашу просьбу, я тут же отправился сюда, - вместо приветствия произнес он. - Разве мы не до конца обследовали труп мисс Тоу?
        - Дело не в этом, мой друг, - отвечал Аттвуд, когда они входили внутрь помещения, стены которого были укрыты сырой плесенью, а сладковатая вонь буквально въедалась в ноздри. - Мне не дает покоя одна мысль, и это заставляет меня еще раз взглянуть на деяния рук убийцы.
        - Какая же?
        - Не сочтите меня невежей, однако я позволю себе промолчать. Не хочу преждевременно выдавать домыслы за факты - вначале я сам хочу убедиться в своей правоте.
        - Понимаю, - кивнул Янг, хотя по его лицу промелькнула едва заметная гримаса недовольства. - Девушка здесь уже несколько дней, и тело, сами понимаете, быстро разлагается.
        - Ничего страшного, - они вошли в комнату, где все так же накрытая простыней лежала убитая Элеонор Тоу. - Мне доводилось видеть и не такие зрелища.
        Грубо сколоченные деревянные стеллажи для мертвых тел стояли в ряд вплотную к стене. Некоторые из них пустовали, дожидаясь своей очереди принять покойника. На одном таком стеллаже Валентайн увидел забитого гневной толпой бродягу, чье тело было крайне изуродовано и напоминало месиво из костей и плоти. Трупный смрад был сильнее, гнилостные запахи, вызванные всплеском энзимов, ударяли в нос, отчего оба доктора поморщились.
        - Ну и вонь, - не сдержался от комментария Янг. - Завтра похороны. Вы знали?
        - Да.
        - Ну что ж, не буду вам мешать и подожду снаружи.
        - Благодарю вас, Тейт.
        Когда доктор Янг вышел, Аттвуд приблизился к столу и рывком стянул простынь, оголяя труп девушки. Часть мясных мух на разлагающейся плоти резко взлетели, нарушая почти могильную тишину своим возмущенным жужжанием. Их пиршество, наряду с отложением яиц, которые затем превращаются в сотни личинок, было бесцеремонно нарушено со стороны. Вонь стала еще невыносимее, и Валентайн не удержался - он поставил свой саквояж на пол, достал платок из нагрудного кармана пиджака и приложил его к лицу, используя ткань как фильтр. Даже он, искушенный созерцанием мертвых тел, морщился от отвращения, стараясь сохранить нормальное дыхание и самочувствие. Спустя минуту он почти привык к запаху и разогнал простынею остатки мух, сидевших на теле. Хотя это было бесполезно, потому что они нахально возвращались на разлагающуюся плоть. Лицо Элеонор было белее мела, морщины полностью исчезли, а кожа настолько сильно обтянула череп, что казалось, будто перед тобою лицо младенца, а не взрослого человека. И только сильно набухший язык, вывалившийся изо рта, и выпученные из орбит глаза из-за действия трупных газов придавали ее
облику поистине мистический, ужасающий вид. В такие минуты доктора всегда посещала мысль о том, как беспощадна смерть к жизненной красоте. Вот и эта девушка некогда была красавицей, а сейчас на то, что от нее осталось, невозможно было смотреть без содрогания. Валентайн потрогал порядком затвердевшие веки, затем пощупал окоченевшую мышцу шеи и руки, но отметил про себя, что они стали чуть мягче, нежели днем ранее. Местами кожа, отделившаяся от костей и мышц, свидетельствовала о начале образования газов, которые отделяли ее своим давлением, стремясь выйти наружу. Это свидетельствовало о начавшемся процессе гниения. У него сейчас последняя возможность еще раз тщательно исследовать тело на предмет посетившей его догадки, потому что завтра мисс Тоу похоронят. И если он окажется прав, это существенно поможет в поиске убийцы.
        Аттвуд раскрыл саквояж, уже не обращая внимания на вонь и мух, надел специальные перчатки, достал щипцы, зажим и приступил к делу. Теперь он был всецело поглощен желанием найти подтверждение своим мыслям. Добравшись с помощью медицинских инструментов к тому месту, где убийца делал надрезы на вене, а затем вполне умело их штопал, Валентайн очень внимательно изучал их. Дюйм за дюймом. Он взял в правую руку ланцет и сделал несколько неспешных аккуратных движений. Затем прижал зажимом кусочек мышцы, которая мешала обследованию вены, и вновь принялся работать ланцетом. Так продолжалось некоторое время. Наконец Аттвуд удовлетворенно хмыкнул, его губы растянулись от удовольствия - быстро взяв в руку пинцет, он мастерски прихватил им только что обнаруженную искомую частицу. Вот оно! Он поднес руку с инструментом к лучу дневного света, пробивающегося сквозь окно, рассматривая находку. Это именно то, что он искал. Валентайн осторожно положил пинцет на стол, достал из саквояжа плотный лист бумаги, затем так же аккуратно положил найденный предмет на бумагу и завернул ее таким образом, чтобы внутри оставалось
небольшое пространство с воздухом. Наскоро сложив инструменты обратно в саквояж и сняв перчатки, Аттвуд накрыл тело простыней и быстро вышел из покойницкой на улицу, где его терпеливо поджидал Тейт Янг.
        - Нашли то, что хотели? - поинтересовался он.
        - Да, мой друг! - глаза сэра Валентайна блестели азартом.
        - И что теперь?
        - Мисс Тоу можно предавать земле. А мне срочно необходимо переговорить с Гилмором! Боюсь, его отдых после тяжелой ночи придется прервать раньше, чем я думал!
        С этими словами доктор Аттвуд запрыгнул в карету.
        - Увидимся вечером! - крикнул он, когда экипаж отъезжал в «Эддингтон Холл»…
        Алисдэйр спустился из своей комнаты в гостиную только к ланчу, чем крайне удивил леди Розелин, но совершенно не затронул ни единого чувства своего отца. Который, к слову, был всецело поглощен последними событиями, происшедшими в графстве.
        - Ты выглядишь отдохнувшим, - произнесла виконтесса, обнимая сына. - Голоден?
        - Да, мама.
        - Велю подавать обед.
        Розелин вышла, оставив Алисдэйра и Норберта вдвоем.
        - А где Марисса? И Кенрик? Где все?
        - Кенрик, как всегда, бездельничает у себя в комнате, - угрюмо ответил виконт. - А Марисса гуляет в саду с Тернер.
        - Бетси здесь?
        - Да. Сэр Гален любезно предоставил свой экипаж, который и привез их сюда поздно вечером. Сам же он отдыхает после бессонной ночи. Зато твой кузен решил проявить геройство вместо того, чтобы протирать штаны.
        Говоря последнюю фразу, Норберт вложил в нее все свое недовольство. Он терпеть не мог племянника своей супруги и совершенно не скрывал этого.
        - Горден? О чем ты?
        - Умчался вчера на площадь. Решил принять участие в поисках мисс Абрамсон.
        - На него это не похоже. Однако заслуживает уважения. Я также вызвался помочь общему делу, но доктор Аттвуд и слышать ничего не пожелал.
        - Плевать на Дина, - презрительно фыркнул виконт. - Меня волнует, что будет дальше. А насчет профессора - то он поступил правильно. Тебе необходим отдых.
        - Думаю, доктор Аттвуд и инспектор Гилмор справятся, - уверенно проговорил Алисдэйр, присаживаясь в кресло сбоку от отца.
        - Я тоже не сомневаюсь в этом. Весь вопрос во времени, и только. Чтобы не оказалось поздно.
        - Смотря что ты под этим подразумеваешь. Поздно для Абрамсон? Или поздно для кого?
        - И для нее тоже. Для спокойствия в графстве. У меня нет желания усмирять вышедшую из-под контроля толпу. Она, как кровожадный зверь, - стоит только почувствовать запах крови да придать ему праведное толкование, как дело сделано. Обезумевший люд станет крушить все на своем пути, лишь бы утолить свою первобытную жажду мести.
        - Сэр Валентайн обмолвился, что они боятся и страх движет ими, - вставил Алисдэйр.
        - Может, и так, но разве это меняет суть последствий?
        - Я видел, как искусно инспектор Гилмор обуздал людей на площади и привлек их к поискам.
        - Дай Бог, чтобы ему удавалось делать это до тех пор, пока они не схватят убийцу.
        В гостиную вошел Кенрик.
        - Есть новости о поисках мисс Абрамсон? - поинтересовался он.
        - Нет, - отрезал Норберт. - Ждем, когда представится возможность спросить об этом инспектора. Или доктора Аттвуда.
        Кенрик, ничего не сказав, подошел к столику, на котором стоял графин виски и стаканы. Налил себе порцию.
        - Уже до обеда? - укоризненно заметил виконт. - Не дождешься вечера?
        Молчание.
        - Поставь! - рявкнул Норберт, и от внезапности его окрика вздрогнул даже Алисдэйр.
        Кенрик с силой опустил стакан на стол и плюхнулся в кресло рядом, всем своим видом показывая возмущение.
        - Какая муха тебя укусила? - недоуменно спросил Алисдэйр, глядя на по-детски обиженное лицо младшего брата. - Видимо, я долго отсутствовал. Что происходит, папа?
        - Ровным счетом ничего, заслуживающего твоего внимания. Просто твой брат мается от безделья, ведь так?
        Цепкий взгляд из-под поседевших бровей отца заставил Кенрика чуть поерзать в кресле.
        - Какой прок говорить об этом? - буркнул он.
        - Поехали со мной в Лондон, - вдруг предложил Алисдэйр. - Поступишь в университет…
        Его речь прервал появившийся словно из ниоткуда Майрон Фрипп.
        - Прибыл доктор Аттвуд, милорд!
        - Черт возьми! - воскликнул старший Эддингтон и вскочил с кресла. - Он вовремя. Надеюсь, с новостями.
        Алисдэйр встал следом, а Кенрик остался сидеть, продолжая демонстрировать обиду. В гостиную широким шагом вошел сэр Валентайн Аттвуд, на ходу снимая плащ и цилиндр и передавая их учтивому дворецкому.
        - Милорд, - он едва заметным кивком головы выказал уважение хозяину дома. - Алисдэйр! Как вы себя чувствуете? Выглядите куда лучше вчерашнего!
        - Благодарю вас, сэр, - ученик профессора улыбнулся. - Со мной все в порядке. Вчера я просто сильно устал.
        - Превосходно! Добрый день, Кенрик!
        - Добрый день, доктор, - юноша все же поднялся с кресла, чувствуя на себе внутреннюю силу ученого из Лондона, который буквально дышал энтузиазмом.
        - Где инспектор? - вопрос адресовался виконту.
        - Еще отдыхает, - ответил тот. - Однако я вижу, что вы прибыли с новостями. Нашли мисс Абрамсон?
        - К сожалению, нет. Но мне крайне необходим сэр Гален.
        И Аттвуд повернулся к дворецкому:
        - Майрон, друг мой, срочно разбудите его! Скажите, я через минуту зайду к нему поговорить. Господа, - Валентайн обратился теперь к Норберту и Алисдэйру. - Один на один.
        - Гм, какие-то секреты? - было явно заметно недовольство виконта.
        - Прошу простить, это ради нашего общего расследования.
        Юный Эддингтон был несколько удивлен таким поведением своего учителя и даже почувствовал обиду, тогда как Кенрик, казалось, впервые за все время проявил неподдельное любопытство. Но молчал, сдерживая его.
        - Как только я поговорю с инспектором, мне понадобится ваша помощь, Алисдэйр, - и Валентайн прикоснулся рукой к его плечу. - Не откажете?
        - Помилуйте, сэр! - воскликнул он. - Все, что в моих силах.
        - Уверен, это именно в ваших силах. А сейчас прошу меня простить.
        Аттвуд, словно юноша, буквально взбежал по лестнице, направляясь к спальне, где пребывал Гален Гилмор.
        - Не понимаю, - ворчал Норберт. - Что это может значить?
        - Видимо, так действительно нужно, папа, - ответил Алисдэйр, который мгновенно успокоился после просьбы профессора о помощи. Он теперь считал себя полноценной частью некого плана доктора, направленного на разоблачение преступника.
        Сверху спустился Майрон Фрипп.
        - Что там?
        - Они закрылись в комнате, милорд, - ответил дворецкий.
        Сэр Валентайн и инспектор отсутствовали около получаса, чем изрядно нервировали виконта Эддингтона. За это время Розелин успела сообщить, что обед подан, но с ним пришлось повременить из-за ожидания. С прогулки вернулась Марисса, тогда как Бетси Тернер удалилась домой. Гордена Дина все еще не было - видимо, он участвовал в поисках пропавшей девушки. Наконец в гостиную спустились инспектор Гилмор и доктор Аттвуд.
        - Господа, - начал Гален. - Мне необходимо срочно покинуть «Эддингтон Холл». Я направляюсь в Эксмут.
        - Но… зачем? - виконт был шокирован новостью.
        - В интересах следствия. Сэр Валентайн останется здесь и продолжит расследование. Велите подать экипаж.
        Последние слова были адресованы дворецкому, который тут же ретировался исполнять пожелание инспектора.
        - А как же обед? - вставила Розелин.
        - Без меня, - Гилмор галантно кивнул. - Мне пора. До скорой встречи!
        Сэр Гален тут же направился к выходу, и пока он уходил, доктор Аттвуд не проронил и слова, внимательно наблюдая за всеми присутствующими. Его лицо было крайне серьезным, а правая рука рефлекторно поглаживала аккуратно стриженную бородку.
        - Признаюсь, я ничего не понимаю! - Норберт развел руками в стороны. - Может мне кто-нибудь объяснить, что же все-таки происходит?
        - Я думаю, в ближайшее время мы обо всем узнаем, - задумчиво ответил Аттвуд, понимая, что вопрос адресовался в большей степени ему.
        Обед прошел практически в полном молчании, только стук столовых приборов о тарелки придавал живость обстановке. По завершению обеда Валентайн повторил свою просьбу Алисдэйру, сказав, что им также необходимо поговорить с глазу на глаз.
        - Тогда это лучше сделать в моей комнате.
        Виконт готов был взорваться от такой бестактности, демонстрируемой в его собственном замке, и если бы не Розелин, то, несомненно, так бы и поступил. Однако она положила свою ладонь на руку мужа, чем сдержала его эмоции, и выразительно посмотрела в его глаза, как бы останавливая готовую вырваться наружу брань супруга. Когда Аттвуд и Алисдэйр скрылись из виду, леди Эддингтон обратилась к Норберту:
        - Не веди себя как обиженный мальчишка. Ты же сам попросил нашего гостя остаться и помочь в этом кошмарном деле.
        - Но это не значит, что в моем доме должны быть секреты от меня же!
        - Но это не означает и обратного, если сэру Валентайну так необходимо по каким-либо соображениям для пользы дела вести себя подобным образом. Мы ведь многого не знаем…
        - Вот именно! - резко прервал ее виконт. - Вот именно, об этом я и говорю! Мы многого не знаем, и это бесит меня!
        - А ты успокойся. Придет время и, как сказал доктор, мы обо всем узнаем.
        Пока супруги спорили, Кенрик молча наблюдал за ними: его, в частности, забавляла злость отца, которому доставили неудовольствие пребывать вне событий. Нашелся человек, сумевший крайне обозлить самого Эддингтона!
        - По-твоему, это смешно?! - рявкнул Норберт.
        Кенрик не сразу понял, что вопрос адресовался ему, как не понял и того, что, созерцая негативное настроение отца, он невольно растянул губы в улыбке.
        - Нет… просто я подумал…
        - Он подумал! - прервал бормотание сына виконт. - Из вас троих в нашей семье думает пока только Алисдэйр!
        - Норберт! - укоризненно произнесла Розелин.
        Кенрик покраснел, его ноздри стали раздуваться, словно кузнечные меха от нехватки воздуха. Он вскочил на ноги и почти бегом направился вон из гостиной, оставляя родителей и Мариссу одних. Последняя витала в мыслях о Ройле и Элеонор, поэтому совершенно не обратила внимание на колкость отца, пропустив ее мимо ушей.
        В эти минуты доктор Аттвуд находился в комнате своего ученика, внимательно осматривая все вокруг. Казалось, он испытывал огромное любопытство, рассматривая каждую деталь убранства, и Алисдэйр видел это.
        - Вы живете со вкусом, друг мой, - проговорил Валентайн. - Увлекаетесь Древним Египтом?
        - Не только, - ответил Эддингтон.
        - Да, заметно. Эта, по всей видимости, из Индии? - Аттвуд указал на небольшую статуэтку мужчины, застывшего в каком-то замысловатом движении.
        - Вы правы. Это торс танцующего человека из Хараппы. Точнее, умело созданная копия.
        - Если не ошибаюсь, относится к так называемой хараппской цивилизации?
        - Верно! - Алисдэйр улыбнулся, в который раз отметив про себя незаурядную эрудицию учителя. - Примерно 2000 год до нашей эры, долина реки Инд.
        - Да, да, - поддержал Валентайн. - Я когда-то много читал об этом. Первый исторический период Древней Индии, с центром в городе Хараппа…
        - И Мохенджо-Даро, Холм Мертвых.
        - Точно!
        - Я бывал там, - с гордостью констатировал юный виконт.
        - Неужели? Но там ведь весьма неспокойно.
        - Пока английская корона контролирует территорию, считаю, что там вполне безопасно.
        - Вы рисковый человек, Алисдэйр, - в голосе профессора прозвучали нотки уважения.
        - Вся жизнь - это риск. Даже в мирной, доброй Англии, где не происходят восстания сипаев и туземцев, можно, к примеру, случайно заболеть чахоткой и умереть, не так ли? Так какая разница, где предавать себя риску? Значит ли это, что следует жить, заперевшись в четырех стенах родительского замка, и проводить все годы в страхе умереть?
        - Соглашусь с вами, - кивнул Валентайн. - Однако удивлен, как милорд Эддингтон, а в особенности и ваша матушка, позволили вам такое путешествие.
        - Замечу, не одно, - Алисдэйр был откровенно польщен таким вниманием со стороны одного из самых уважаемых ученых Англии.
        - Вы серьезно?
        - Помимо Индии, мне несколько раз доводилось бывать в Египте, на Цейлоне и в Китае.
        - Превосходно! - воскликнул Аттвуд. - При случае мы обязательно обсудим ваши занимательные путешествия. А сейчас я бы хотел вернуться к моей просьбе.
        - Да, сэр. Простите, что отвлекся. Я весь внимание.
        - Когда я отвез вас сюда вчера вечером, - произнес доктор, - то спустя какое-то время молодой человек по имени Ройл Фармер случайным образом наткнулся на одного бродягу, у которого в руках оказалась женская шляпка. Вы ведь знаете мистера Фармера?
        - Видел несколько раз, - задумчиво ответил виконт. - С ним дружит моя сестра Марисса, насколько я верно осведомлен.
        - Это так. Учитывая тот факт, что инспектор сформировал поисковые группы, в одну из которых вошел и Фармер, то парень совершенно обоснованно принял бродягу за подозреваемого…
        Далее Аттвуд изложил Алисдэйру все произошедшее в подробностях.
        - Теперь тело бродяги в покойницкой, Джиневра в состоянии посттравматического стресса, а наш монстр все еще на свободе и готовит страшную участь для мисс Абрамсон, - завершил рассказ профессор. - Кстати, ваш отец разве не говорил вам об этом?
        - Нет. Но обязательно рассказал бы. Нас прервал ваш приезд.
        - А теперь суть просьбы, о которой я хотел с вами говорить.
        Сэр Валентайн подошел почти вплотную к своему ученику и посмотрел на него сверху вниз, с высоты своего большого роста:
        - Один из подозреваемых в убийстве Элеонор Тоу - Селби Нэш.
        - Селби?! - удивленно воскликнул Алисдэйр.
        - Тише, мальчик мой, - шикнул доктор. - Об этом никто не должен знать до момента, когда его вина подтвердится либо же нет. А иначе его ожидает участь того бродяги, забитого до смерти. Ни я, ни инспектор этого не желаем. Равно как и вы.
        - Но почему он?
        - Есть кое-какие основания так полагать. Но о них позже. Мне необходима ваша помощь.
        - И какая же?
        - Наблюдать за Нэшем. Следить за ним и подмечать любые детали, которые могут казаться странными.
        - Но почему бы просто не арестовать его и выведать всю правду?
        - А разве он скажет? - Аттвуд хитро прищурился. - К тому же, арестовав его, мы автоматически делаем Селби подозреваемым для всего графства. Народ взбунтуется и, чего доброго, учинит самосуд. А если он невиновен? Что тогда?
        - Простите, доктор. Я не подумал.
        - Поэтому я и могу только к вам обратиться с этой просьбой, зная, что на вас могу положиться. И вы никому не разболтаете о моих подозрениях. Слышите? Никому. Даже вашей семье.
        - Ваше доверие - честь для меня, - польщенно произнес Алисдэйр.
        - Вы согласны?
        - Конечно!
        - Я рад. И помните: любая мелочь может стать решающей и помочь спасти мисс Абрамсон. А сейчас, - сэр Валентайн похлопал виконта по плечу, - идемте вниз. Нас ждут…
        Кенрик Эддингтон был страшно обижен на своего отца. За его жестокое пренебрежение, сарказм и постоянные колкости, которые буквально раздирали душу младшего сына. Почти всегда, стоило им оказаться вместе, виконт мог одним словом так унизить или оскорбить его, что Кенрику порой хотелось кричать от ярости, сжав кулаки и позабыв все правила приличия. Иногда ему казалось, что отец попросту ненавидит его, и в ответ готов был платить тем же. Собственно, уже платил. Однако еще больше Кенрик ненавидел старшего брата. Высокий, статный, красивый и умный, хорошо воспитанный, он был воплощением самых смелых надежд Норберта, который искренне восхищался Алисдэйром. И всегда не забывал ставить его в пример, чем только порождал зависть и непомерную злость в душе Кенрика, ориентированную на ничего не подозревающего Алисдэйра. Эти его чувства всегда подогревала Марисса, которая, как и отец, искренне любила старшего брата и восхищалась им. Она подразнивала Кенрика, насмехалась и колко шутила, что казалось ей вполне безобидной утехой. Но если она была девушкой, то Кенрик был мужчиной, как он сам считал - равным брату.
Ничуть не хуже. А его унижали и оскорбляли. Ему внушали собственную никчемность, ставя в пример заслуги Алисдэйра. С таким положением дел трудно было мириться, и единственным человеком, который хоть как-то понимал его чувства, была мама. Она всячески пыталась сглаживать жестокость отца и насмешки сестры. Но это не помогало. Даже умелая игра старшего братца в заботу о нем только еще больше раздражала и злила Кенрика.
        Пулей вылетев из гостиной после грубости отца, отпущенной в его адрес, Кенрик наскоро переоделся в темно-серый костюм для верховой езды, натянул сапоги, схватил котелок и перчатки и покинул дом, направляясь в конюшню. Берта, служанка, в душе жалела юношу и, видя его очередной порыв, удрученно покачала головой. Дворецкий Фрипп попытался вежливо предложить помощь оседлать коня, но все еще взбешенный Кенрик резко отверг его предложение. Майрон, уже привыкший к таким выходкам виконта и его младшего сына, просто стоял и глядел вслед убегающему юноше. Зайдя в конюшню, младший Эддингтон умело оседлал своего любимого жеребца (единственное существо в этом имении, которое по-настоящему его любило). Затянул потуже ремни, похлопал коня по холке, что его немного успокоило, затем лихо запрыгнул в седло и поскакал прочь от «Эддингтон Холла». Виконт Норберт Эддингтон, в эти минуты стоя у окна, видел, как его младший сын выехал из конюшни и, пришпорив коня, быстро скрылся из виду по дороге в деревню. Отец только презрительно ухмыльнулся ему вслед.
        Дорога до рыночной площади заняла не более десяти минут. Младший Эддингтон пришпоривал коня, ища в скорости успокоение своим разыгравшимся нервам. Порывы ветра хлестали в лицо, он умело пригибался от мчащихся навстречу ветвей деревьев, раскинувшихся у дороги. Когда оказался на окраине деревни, сбавил скорость и уже шагом направил лошадь по деревенской улочке, выложенной брусчаткой, в сторону рынка. Для чего он ехал именно туда, Кенрик и сам не ведал, однако это было куда лучше, чем пребывать в замке под одной крышей с отцом. Проходившие мимо люди вежливо кивали в знак приветствия, и Эддингтон, уже практически придя в себя, кивал в ответ. На площади было людно - звон кузнечных молотов и мехов, раздувающих пламя в печи, гомон торгашей и покупателей, грязь и вонь от гнилых продуктов, рыбной требухи и мяса, - все это создавало вполне обычную суету, на которую даже страшное убийство Элеонор Тоу никак не могло повлиять. Несмотря на отсутствие доброй части мужского населения, которое вызвалось искать похищенную Агату Абрамсон, рынок жил своей обычной жизнью.
        Кенрик спешился, привязал фыркающего от быстрой скачки коня к стойлу, стянул перчатки с рук и неспешным шагом пошел вдоль рядов, разглядывая прилавки торгашей и всякую всячину на них.
        - Что пожелает виконт?
        - Милорд, посмотрите, какие свежие овощи собрала сегодня моя женушка!
        - Подходите к нам! Милорд Кенрик, купите у нас что-нибудь!
        Эти зазывания нисколько не смущали Эддингтона, не надоедали ему. Он просто улыбался и медленно переходил от прилавка к прилавку, наслаждаясь вниманием к его персоне и тем, как к нему обращались. Ведь этого ему так не хватало в родном доме.
        - Не проходите мимо! Травы и настойки! От любой хвори! Только чистейшие сборы!
        Кенрик подошел к прилавку, за которым стоял среднего роста плотный мужичонка, одетый в темно-синие брюки, плотную рубаху и черный, изрядно потертый сюртук. На голове берет, из-под которого беспорядочно торчали немытые волосы.
        - Мое почтение, милорд, - вежливо произнес торговец травами, чьи маленькие глазки беспокойно забегали по сторонам. - Что вас заинтересовало? Могу подсказать, если поделитесь своим желанием.
        - От любой хвори, говорите? - размеренно переспросил Эддингтон, рассматривая аккуратно сколоченные деревянные ящички, в которых лежали разнообразные высушенные травяные сборы.
        - Милорд болен? - с нотками неискренности ужаснулся торгаш.
        - Да нет, слава Всевышнему, - здоров. А только ли от хвори?
        На долю секунды повисло молчание, нарушаемое гомоном рынка.
        - Ну-у-у… - протянул торговец и оперся обеими руками о прилавок. - Есть настойки, поднимающие настроение, от которых и спать вовсе не хочется. А есть и для мужчин. Специальные.
        При этих словах продавец трав хитровато подмигнул.
        - А так, чтобы кому-то стало плохо после выпитого?
        - Помилуйте, милорд! - всплеснул руками мужчина. - Таким не занимаюсь! Не хватало, чтобы и меня зашибли до смерти, как того несчастного бродягу! Не приведи Господь!
        - Какого бродягу? - удивленно спросил Кенрик.
        - А разве милорд не в курсе?
        - Говори уже, чего тянешь!
        Торговец, почему-то заговорщицки посмотрев по сторонам, рассказал Эддингтону о событии прошлой ночи, слухи о котором с огромной скоростью облетели всю деревню.
        - Теперь ясно, чем так озадачен отец, - довольно улыбаясь, произнес Кенрик.
        - Простите?
        - Да ничего! Это так, мысли вслух.
        - Только вот зря бродягу пришибли! - продолжал торгаш. - Не его рук дело убийство мисс Тоу. И мисс Абрамсон похитил не он.
        - А кто же, по-вашему?
        - Дьявол! - веско произнес продавец трав, показав при этом указательным пальцем вниз.
        - Бог мой! Да нет никакого дьявола!
        - А вот и есть, милорд, - уже шепотом продолжал настаивать мужчина. - Самый что ни на есть настоящий.
        - Если вы о тех следах копыт, что обнаружили у озера, - то это еще ничего не означает, - возразил виконт. - И сказки про Девонширского Дьявола также слыхал. Не верю.
        - Зря. Я сам видел.
        - Так ли уж?
        - Милорд, я собираю травы в лесу и на лугах, - чуть обиженно твердил торгаш. - И некоторые соцветия нужно собирать ночью в полнолуние, когда луна светит наземь.
        - И? - чуть заинтересовавшись, спросил Кенрик.
        - В ту ночь, когда пропала мисс Элеонор, была полная луна, милорд.
        - Хотите сказать, - вдруг осенило Эддингтона, - что видели кого-то той ночью?
        - Истинно так, милорд, - часто закивал торговец. - Вот вам крест, и не сойти мне с этого места.
        - И кого вы видели? - виконт вперился взглядом в одутловатое лицо травника.
        - Я ж вам говорю - дьявола!
        - Тьфу ты! Как он выглядел?
        - Огромный, - опасливо шептал торгаш, - весь черный, рядом красное сияние. Шел медленно, прямо от озера в сторону болот. Одним словом, Сатана!
        - Ничего не спутал? - голос Кенрика был предельно серьезен.
        - Если я наощупь могу определить, какая трава вылезла из почвы, то разве могу спутать то, что видел собственными глазами?
        - Гм, - Эддингтон на секунду-другую растерялся, не зная, что ответить.
        - Я говорю правду, милорд.
        - Вот что: вам нужно все это рассказать доктору Аттвуду.
        - Ученому из Лондона, что гостит у вас? Но я ведь уже все рассказал…
        - Кому? - прервал его Кенрик.
        - Преподобному Олдриджу, - удивился торгаш. - Он пообещал передать эту информацию инспектору.
        - Я сейчас же еду за сэром Валентайном, а вы идите к церкви и вместе с преподобным ждите нас! Вам ясно?
        - Да, милорд. Но у меня торговля…
        - Закончите раньше!
        И Кенрик быстрым шагом направился к месту, где привязал своего коня…
        Сильный ветер и сгущающиеся облака на небе предвещали очередной дождь. Одевшись потеплее и захватив с собой зонтик, доктор Валентайн Аттвуд направился к полицейскому участку узнать, нет ли каких свежих новостей. Констебль неукоснительно выполнял поручение инспектора Гилмора и благонадежно пребывал на своем месте. К тому же это полностью устраивало его самого и его изрядно полноватое тело, не одобрявшее каких-либо серьезных физических нагрузок. А здесь попробуй целый день на ногах топтать леса и овраги в поисках девушки! Аттвуд сообщил констеблю, что сэр Гален временно покинул графство и поручил ему продолжать расследование. Поэтому сам констебль временно поступает в его полное распоряжение. Это несколько омрачило настроение полицейского, которому совсем не льстило подчиняться гражданскому лицу, однако имя Валентайна Аттвуда было слишком известно в Англии и довольно весомо при дворе королевы Виктории. Да и осмелиться не выполнить указание инспектора Гилмора констебль не мог. Поговорив с ним несколько минут, сэр Валентайн узнал, что никто из добровольцев так ничего и никого не обнаружил в результате
поисков. Это огорчило доктора, хотя он и предвидел такой ответ, ибо в противном случае посыльный был бы уже в «Эддингтон Холле» с новостями. Аттвуд выяснил у констебля, где он может найти лесничего Вудроу Додда. Тот подробно объяснил, где находится место его обитания, и как до него добраться, сказав, что мистер Додд также принимает участие в поисках мисс Абрамсон, и его можно не застать дома. Поблагодарив констебля, профессор запрыгнул в экипаж и велел кучеру ехать по маршруту, указанному полицейским. Дорога была отвратительной - многочисленные рытвины и ухабы заставляли карету подпрыгивать и трястись из стороны в сторону, а порывистый ветер помогал раскачивать ее. Мучительная езда, к удовлетворению ученого, длилась недолго, и спустя некоторое время экипаж подъехал к хижине лесника. Тот, к счастью, оказался дома. После ночных поисков, когда было принято решение отлучиться за новыми запасами факелов и провизии, он также на время покинул место поисков, чтобы покормить домашнюю живность.
        - Мистер Додд! - громко позвал профессор, вылезая из кареты и поправляя цилиндр на голове. - Вудроу Додд!
        Залаял пес, а чуть в стороне возбужденно закудахтали куры.
        - Кого там черти принесли? - послышалось из приоткрытой двери дома недовольное ворчание.
        Аттвуд направился к ней, тогда как на пороге выросла массивная фигура лесника, который ростом и широтой плеч ничуть не уступал сэру Валентайну. Одетый в черные брюки, поверх них высокие сапоги на ногах и плотно застегнутый сюртук, обтягивающий мощный торс, Вудроу Додд был похож на великана из сказки. Огромную голову покрывала копна рыжих волос и густая, всклоченная борода. Из-за него показался шотландский сеттер, который подбежал к Валентайну, обнюхал его ноги, сделав круг, и вернулся к хозяину.
        - Кто вы, мистер? И что вам здесь нужно? Я раньше вас не видел.
        - Меня зовут Валентайн Аттвуд. Я вместе с инспектором Гилмором расследую убийство Элеонор Тоу.
        - А, - протянул лесник, внимательно изучая профессора. - Слышал о вас. Вы гостите в замке. У виконта Эддингтона.
        Это были не вопросы, а утверждения, на которые Аттвуд лишь слегка кивнул головой.
        - Мне необходимо поговорить с вами. Это ведь вы обнаружили первым мисс Тоу в лесу?
        - Бадди, - поправил Додд. - Мой пес.
        Услышав свою кличку, сеттер поднял голову вверх и уставился умными глазами на своего хозяина, ожидая команды.
        - Проходите, коль вы уже здесь, - Вудроу неуклюже махнул рукой, приглашая в дом, и зашел внутрь. Бадди встал и неспешно потопал за ним. - Только у меня по-простому, не удивляйтесь.
        Аттвуд последовал за лесником. Когда он переступил порог, в нос ему ударил запах немытого тела и грязного белья. Убранство и впрямь было скудным - кровать, стол с несколькими стульями, небольшой камин, старая тахта.
        - Могу предложить стул. А я сюда, - произнес Вудроу и сел на скрипящую кровать. - Иди ко мне, старик.
        Он ласково поманил пса и принялся чесать ему за ухом. В эти мгновения глаза грубоватого увальня, каким был мистер Додд, излучали особое тепло и любовь.
        - Ваш единственный друг? - поинтересовался Валентайн, присаживаясь на деревянный стул.
        - Вы правы, сэр, - глядя на сеттера, ответил лесничий. - Никому не верю. А ему жизнь свою без раздумий доверю.
        - Отчего же так?
        - Люди подлые. Хитрят и обманывают. А пес не может обмануть. Не умеет. Он если с тобой, - Вудроу погладил голову пса, - то навсегда. До самой смерти. Спрашивайте, сэр. Вы ведь за этим сюда приехали?
        - Да, - Аттвуд снял цилиндр с головы, поправляя волосы. - Расскажите в подробностях, как все было? Как вы нашли тело?
        - Да как? - задумчиво протянул Додд, собираясь с мыслями. - Вечером шел вдоль леса. С Бадди. Я каждый день хожу по той тропе. Уже было темно. Вдруг он остановился, - лесничий похлопал пса по холке. - Навострил уши. Я сразу сообразил, что он учуял что-то. Снял ружье с плеча. Мало ли что. Бадди принюхался, а потом вдруг нырнул в кусты. Я за ним. Так и вышли на ту поляну. А там…
        Мистер Додд не окончил, не в силах подобрать нужные слова.
        - В общем, мисс Тоу. Я ее даже не сразу признал, хотя и видел много раз. Было ужасное зрелище. Я такого давно не встречал.
        - То есть раньше встречали? - Аттвуд слегка прищурился.
        - Я охотник, сэр. И мне приходилось видеть разодранные тела людей, которым не посчастливилось встретиться лицом к лицу с голодным зверем.
        - И в этот раз вы также подумали о звере?
        - Конечно! Здесь уйма диких вепрей, которым задрать хрупкую барышню - что мне сходить помочиться.
        - Что было потом?
        - А что потом? Потом я и Бадди позвали на помощь, кто-то сообщил констеблю… ну и все.
        - Почему вас не было, когда констебль, доктор Янг и мы изучали место преступления?
        - А должен был? - удивленно хмыкнул лесничий. - К тому же Бадди взял след и…
        - Что вы сказали? - прервал его Аттвуд, резко наклонившись вперед. В его глазах отразился блеск охотничьего азарта. - След?
        - Ну да.
        - Чей след?
        - Не знаю, - после секундной паузы неловко прокряхтел Додд. - Я-то думал сразу, что виной всему вепрь.
        - А оказалось, что нет?
        - Нет. Следы не его.
        - Так чьи же?
        - Сэр, мне неудобно это произносить…
        - Прошу вас, мистер Додд, не виляйте. Говорите, как есть. Это поможет нам быстрее найти мисс Абрамсон.
        - Да, я понимаю. Да я и сам не верю в эти сказки, но… я ведь видел, - на лице Вудроу застыла маска недоумения, а в глазах светилась неуверенность. - Я ведь видел эти странные следы, да и Бадди учуял их. Он бежал четко по ним, пока мы не вышли к озеру. А потом он побежал обратно, но вскоре окончательно потерял след. Правда, уже у реки.
        - Чьи следы, мистер Додд? - вкрадчиво повторил вопрос Аттвуд.
        - Дьявола, - почему-то шепотом ответил лесник и потупил взгляд.
        На мгновение в доме повисла тишина. Только частое дыхание пса нарушало ее.
        - Давайте опустим это предположение, - наконец произнес Валентайн. - Назовем их просто следы. Вы же не видели его самого?
        - Святый Боже! - Вудроу перекрестился.
        - Вот и я о том же. Рядом с ними вы не заметили следов человека?
        - Признаться, не обратил внимания. Я ведь тогда был немного на взводе и видел только их.
        - Вы сможете показать то место, где Бадди потерял след?
        - Конечно! - уверенно ответил лесник. - Я здешние края знаю, как свои пять пальцев.
        - А Бадди сможет распознать запах, если учует его вновь, скажем, где-то в ином месте?
        - Если бы вещицу какую, - покачал головой Додд. - Тогда вне всяких сомнений узнал бы.
        - Покажите мне это место, мистер Додд, - повторил просьбу Аттвуд, поднимаясь со стула. - У озера, и там, где ваш пес потерял след…
        Преподобный Джейкоб Олдридж, несмотря на свою худобу, что порой придавало ему болезненный вид, пользовался серьезным авторитетом у местных жителей, и его имя было известно далеко за пределами деревни даже в отдаленных уголках графства. Он пользовался уважением у знати и в церковных кругах, епископ графства лично был хорошо знаком с преподобным и уважал его за прямоту и принципиальность. А также за ум, к которому иногда обращался за советом. Слушая проповедь то ли в церкви, то ли за ее пределами, люди воодушевлялись красноречием святого отца, потому что он говорил от сердца и с вдохновением.
        Когда глуповатый констебль, демонстрируя собственную ничем не подкрепленную важность, сообщил Олдриджу, что доктор Аттвуд в покойницкой, преподобный решил застать его там. Но, по всей видимости, не успел, ибо двери в обитель смерти оказались заперты. Зато он случайно наткнулся на доктора Янга. Тот поведал священнику, что сэр Валентайн срочно отбыл в «Эддингтон Холл», и посоветовал искать его там. Поинтересовался, по какой причине его ищет преподобный, но отец Джейкоб, извинившись, не стал рассказывать и дал понять, что сильно спешит. Тейт лишь пожал плечами. Олдридж, не теряя времени, нашел извозчика и направился к замку виконта Эддингтона. После того, как торговец травами поведал святому отцу свою историю о том, что видел самого дьявола у озера, преподобный потерял покой и был очень возбужден. Он постоянно обдумывал слова торговца и считал своим долгом как можно скорее дать знать об этом инспектору Гилмору и доктору Аттвуду. Вдруг это каким-то образом поможет отыскать Агату Абрамсон? Однако, к большому огорчению преподобного, и в «Эддингтон Холле» он также не застал обоих - сэр Гален срочно отбыл
в Эксмут, а сэр Валентайн даже не счел необходимым уведомить виконта, куда направляется.
        - Если хотите, вы можете дождаться профессора здесь, - предложил Норберт. - И составите мне компанию. К тому же на ужин прибудут барон и баронесса Милтон.
        - Благодарю, милорд, - ответил отец Джейкоб. - Пожалуй, я могу долго гоняться за сэром Валентайном, так что будет действительно удобнее дождаться его здесь.
        Дверной колокольчик возвестил о прибытии Милтонов. Джиневры с ними, естественно, не оказалось. Она осталась дома под присмотром прислуги. Марисса сочувствовала подруге, несмотря на свое порой предвзятое отношение к ней. Но представляя себе, какой страх она пережила, тут же передергивала от брезгливости плечами. Упаси Боже такое испытать! С прогулки вернулся Алисдэйр, который принял решение не покидать отца во время запланированного ужина и уделить время семье. Просьбу доктора Аттвуда, по договоренности с ним, он выполнит сразу после него. Пока прислуга накрывала на стол, гости и хозяева дома расположились в гостиной. Каждого из присутствующих беспокоила лишь одна тема - поиск чудовища, убившего Элеонор Тоу и выкравшего Агату Абрамсон. Того, кого в народе уже уверенно окрестили самим дьяволом.
        - А что по этому поводу говорит доктор Аттвуд? - поинтересовался барон Милтон после того, как закончили обсуждать внезапный отъезд инспектора Гилмора в Эксмут.
        - В том-то и дело, что ничего, - недовольно проворчал Норберт. - О чем-то говорил с сэром Галеном перед его решением покинуть графство, а затем с Алисдэйром.
        Не закончив фразу, виконт испытывающим взглядом посмотрел на сына, но тот был невозмутим, соблюдая данное учителю слово хранить полное молчание о их разговоре.
        - Неужели? - переспросила баронесса, чувствуя появление в воздухе запаха намечающихся интриг.
        - Папа, - чуть укоризненно произнес Алисдэйр. - Я дал слово и не могу его нарушить.
        - Настоящий Эддингтон, - вдруг раздался старческий, но довольно твердый и скрипучий голос.
        В гостиную вошел высокого роста, очень худой и порядком сгорбленный годами Хамиш Фредерик Эддингтон. Он опирался на трость одной рукой, тогда как левая привычно была заложена за спину, на поясницу. Одетый в шерстяной костюм черного цвета, такого же цвета сорочку и жилет, а также до блеска начищенные домашние туфли. Брелок в виде кулона и тонкая золотая цепочка от внешней части жакета аккуратно спускалась в карман, где, по всей видимости, находились карманные часы. Ворот сорочки был приподнят и имел форму стойки, плотно обволакивая дряблую кожу шеи прямо под самый подбородок. Белый шейный платок был классически повязан вокруг, резко выделяясь на черном фоне костюма и рубашки. Так же вызывающе смотрелась всклокоченная копна густых, длинных и полностью седых до яркой белизны волос на голове старика, которые завивались у шеи в причудливые кольца. Зато сильно бледное, почти белесое лицо его было гладко выбрито.
        - Дедушка! - радостно воскликнул Алисдэйр. - Как вы себя чувствуете?
        - Благодарю, - тонкие губы Хамиша Эддингтона чуть растянулись под крючковатым носом в подобие улыбки. - Сносно.
        Все до этого сидевшие, - кто в кресле, кто на диване, - как по команде поднялись на ноги, выказывая почтение главе семьи Эддингтонов, который редко появлялся на людях из-за продолжительной болезни.
        - Отужинаешь с нами, отец? - спросил Норберт, подойдя к нему вплотную.
        - Да. Я уже давно не имел удовольствия участвовать в столь живой беседе, касающейся смерти.
        Произнося этот словесный каламбур, Хамиш закашлялся, однако его лицо при этом совершенно не покраснело. Зато баронесса выдавила нервический смешок, оценив фразу старшего Эддингтона по достоинству:
        - Как верно подмечено, милорд. Не хотелось бы думать, что наше графство стало столь опасным. Чего нам стоило пережить нападение на нашу Джинни! Она, да и все мы до сих пор не можем отойти от мысли, что бедняжка могла стать жертвой. А нужно всего-то арестовать негодяя, который сотворил такое!
        - Если я не ошибаюсь, то бродягу, напавшего на Джиневру, забили до смерти, - резюмировал Норберт. - Хотя его следовало судить. Вы не знали этого?
        - Дорогой мой виконт, я говорю не о бродяге, получившем по заслугам, - губы Уитни презрительно скривились, - а о Селби Нэше.
        - Селби?! - вырвалось у Алисдэйра. - Но при чем тут он?
        Все уставились на баронессу, и даже Хамиш Эддингтон, перестав кашлять, с интересом воззрился на нее.
        - Я нисколько не сомневаюсь, - чувствуя повышенное внимание к себе и витающую напряженность, уверенно произнесла Милтон, - что Элеонор Тоу убил именно он!
        - Это еще почему? - теперь удивился барон, глядя на свою супругу таким взглядом, будто видит ее впервые. - Ты же сама твердила о следах в Девоншире и Эксмуте, о дьяволе?
        - При чем здесь это?
        - Но откуда такая уверенность? - Алисдэйр чувствовал волнение внутри, вспоминая недавний разговор с доктором Аттвудом.
        Преподобный Джейкоб Олдридж, до этой минуты хранивший молчание, вдруг покачал головой:
        - Нет, нет, это какая-то нелепость.
        - В чем же? - язвительно спросила баронесса. - Ведь это с Селби встречалась Элеонор у злополучного озера? А потом исчезла, и нашли ее уже мертвой в лесу. Да и сам он очень странный. Не такой, как все.
        - Нелепость, - повторил Олдридж, в голове которого крутились слова торговца травами о дьяволе, увиденном им ночью в том самом месте, где была мисс Тоу.
        - Парень он, конечно, диковатый, - веско заметил Норберт, - однако одного лишь свидетельства о том, что он накануне похищения видел Элеонор последним, мало. Недостаточно для обвинения, Уитни.
        - Вот пусть его поймают, а инспектор Гилмор и позаботится о том, чтобы нашлись еще доказательства, - упрямо твердила баронесса. - Лично мы в том, что он убийца, нисколько не сомневаемся.
        - Мы? - настороженно переспросил преподобный.
        - Я и Эмили Тернер.
        - О нет! - воскликнул Олдридж.
        - Вы внушили свою уверенность в виновности Селби Нэша миссис Тернер? - в глазах виконта отразился неприкрытый ужас.
        - Ну почему же? - видя выражения лиц преподобного и Норберта, опасливо сказала Милтон, начиная понимать, что происходит нечто серьезное. - Она и сама так думала. Я лишь высказала свое мнение.
        - Да она же сплетница! - воскликнул Олдос Милтон, также понимая, куда клонит виконт. - Она растрезвонит это всей деревне!
        - И что с того? - зло фыркнула на супруга баронесса.
        - Бог мой! - святой отец достал из кармана платок и вытер им вспотевший лоб. - Что же вы наделали!
        Алисдэйр молчал. Норберт враз ощутил пробежавший по спине холодок. Его губы сжались от напряжения и нарастающего гнева от проявленной женской глупости.
        - Я сказала, что посчитала нужным, - однако при этом в голосе Уитни Милтон уже не звучала прежняя уверенность. - И я не сделала ровным счетом ничего предосудительного.
        - Леди Милтон, - процедил сквозь зубы виконт Эддингтон, сдерживая ярость. - Вы сделали все для того, чтобы Селби Нэш был убит. Убит разъяренными людьми, которых не усмирить. Чтобы человека, чья вина не доказана, постигла участь, которой даже забитый толпой до смерти бродяга позавидовал бы…
        Поиски Агаты Абрамсон продолжались и усилились к вечеру, когда добровольцы смогли отдохнуть и пополнить запасы еды, воды и факелов. Все это время Селби провел на болотах в маленькой хижине, которую долгие годы возводил собственными руками для того, чтобы создать себе уединенное место, где его никто не побеспокоит. Небольшую поляну, окруженную топями и зарослями, к которой вела одна-единственная тропка, он случайно обнаружил еще в детстве. Тихий, никому не известный клочок земли пришелся по душе Нэшу, уже тогда искавшему уединения от суеты и назойливости людей. Вначале он много времени проводил здесь просто так, предаваясь размышлениям на природе. А затем решил соорудить здесь что-то вроде пристанища для себя. И построил хижину, где оборудовал все необходимое, чтобы жить. Об этом месте никто не знал, ни единой души здесь не было. Да и кому он мог рассказать? Маме, которую внезапно поразила хворь и которая лежала прикованной к постели? Отца он не знал с самого рождения, а мать никогда не упоминала о нем. Говорила только, что он умер. Ройлу Фармеру, единственному человеку, которого мог называть своим
другом? Или Элеонор, так внезапно ворвавшейся в его жизнь? Мысли о ней заставили Селби ощутить сильное волнение. Так было всегда, стоило ему лишь вспомнить ее лицо, улыбку и смеющиеся глаза бледно-голубого цвета.
        Уже темнело, и Селби пора было возвращаться домой. Ему хотелось остаться. Он ненавидел деревню, как ненавидел и свой дом, в какой-то миг ставший для него отвратительным. Но в нем еще жила мама, и он был нужен ей. Единственный человек на этом свете, который по-настоящему его любил и нуждался в нем. Нэш пошел через топи в сторону деревни и вскоре вышел на ее окраину. На протяжении всего пути он то и дело видел, как в разных местах зажигались мелкие огоньки - это огни факелов ищущих Агату людей. Лай собак был тому подтверждением. На мгновение Селби ощутил страх, что кто-то из людей вполне может обнаружить его хижину, но потом успокоил себя тем, что это невозможно. Во всем графстве не найдется дурака, который добровольно полезет в болота, уж не говоря о том, чтобы найти тропу и поляну.
        Он шел по улице, его путь лежал через рыночную площадь на другую сторону деревни. Приблизившись к площади, Нэш решил зайти в таверну и пропустить кружку эля. Внутри почти никого не было. Двое сидели скраю за длинным столом, и еще один пил пиво за барной стойкой. В заведении стоял полумрак и пахло хмелем вперемешку с прокисшим суслом. Селби взобрался на табурет и тихим, но твердым голосом попросил эль. Через минуту бармен равнодушно поставил перед ним огромную деревянную кружку, до краев наполненную напитком. Нэш сделал несколько глотков и скосил взгляд на тех двоих на краю стола, которые о чем-то живо говорили.
        - Это точно он, - донеслось до него пьяное бормотание. - И я это не выдумал.
        - Не неси чушь! - махнул рукой его приятель и опрокинул остатки пива себе в глотку. - Эй, бармен! Еще налей!
        - Чушь? Ты следы видел?
        - И что в них такого? Животина какая-то пробежала, а ты уже облажался со страху!
        - Это метка Девонширского Дьявола, - не обращая внимания на сарказм друга, продолжал твердить изрядно подвыпивший мужчина.
        - Сказки все это.
        - А вот и нет! Все люди говорят о нем! А все выдумывать не станут!
        - Тоже мне - Девонширский Дьявол! Вспороли брюхо девчонке, а рядом чьи-то следы нашли! И уже вовсю завопили о Сатане! Нету никакого дьявола!
        - А, чтоб тебя! - возбуждаясь, проговорил захмелевший. - В Эксмуте точно такие же следы нашли. Слыхал, наверное?
        - Ну, слыхал.
        - А у нас не только его метки на земле обнаружили. Еще и его самого видели, - эти слова были сказаны почти благоговейным шепотом, но Селби их четко услыхал. И усмехнулся про себя.
        - Кто же видел?
        - Есть один. Говорит, ночью видел. У озера. Сначала видел девчонку, а потом, когда она ушла, появился он.
        - Кто?
        - Девонширский Дьявол! Вот кто!
        - Тьфу ты, черт! - встрепенулся от неожиданности приятель говорившего, когда бармен грюкнул кружкой о стол рядом с ним. - Надо ж, так подкрался!
        Губы бармена расползлись в улыбке, обнажая гнилые зубы.
        - Вот те крест! - продолжал увлеченно пьянчужка, не обращая внимания на бармена.
        - И как он выглядел?
        - Высокий, весь в черном, и красное пламя.
        - Пусть твой дружок проспится - перебрал он, видимо, накануне, - резюмировал приятель и хлебнул из новой кружки. - Девчонку зарезал человек, а никакой не дьявол.
        - Так-таки человек? - теперь уже сарказм прозвучал в голосе рассказчика.
        - Да, человек.
        - И кто же?
        - Да легко догадаться, - чуть с хвастовством сказал второй, и эта фраза заставила Селби насторожиться. - И думать особо не надо. Тот, с кем она встречалась у того чертова озера, и есть убийца.
        Нэш застыл на месте, словно громом пораженный. Потому что речь шла о нем. Те двое продолжали спорить, одиночка у барной стойки, казалось, витал в своих мыслях и совершенно не интересовался окружающими его людьми. Селби быстро допил эль, кинул на стойку пару пенни и вышел из таверны на улицу. Быстрым шагом ступая по мостовой, он юркнул в ближайшую узкую улочку и растворился в темноте опустившегося вечера…
        Алисдэйр одел костюм для верховой езды, по устоявшейся привычке придирчиво осмотрел себя в зеркале и тайком вышел из комнаты, стараясь делать так, чтобы его не обнаружили. Тихо спустившись по лестнице, он, почти крадучись, будто бандит, аккуратно отворил двери и покинул замок, направляясь к конюшне. Свет от газовых фонарей, установленных вдоль садовых дорожек, рассекал вечернюю темноту, но Алисдэйр миновал освещенные участки, чтобы не быть замеченным из окон дома. К жилищу Селби Нэша решил добраться верхом на лошади, а оттуда проследить за парнем, когда тот попадет в поле его зрения. Берта, служанка «Эддингтон Холла», случайно заметила фигуру крадущегося виконта и вначале ничего не поняла. Она сильно удивилась таким его поведением и хотела уж было обратиться к нему, но не стала. Какая-то неведомая сила остановила ее, и она, застыв на месте, лишь проводила Алисдэйра недоуменным взглядом вплоть до момента, когда он юркнул за дверь. Интересно, знает ли милорд Норберт Эддингтон, который в данную минуту беседует со своим отцом Хамишем Фредериком, что его старший сын и наследник тайно покинул «Эддингтон
Холл»? И по какому такому важному делу, что для этого понадобилось пробираться украдкой, ехать в ночь и никого не поставить в известность? Теряясь в раздумьях, как поступить правильно, Берта решила посоветоваться для начала с дворецким Майроном Фриппом. Тот - мудрый человек, найдет верное решение. Тем более, виконт еще молод, а у молодых уж точно любовных утех по горло. Это Берта знала не понаслышке, ибо мужская половина Эддингтонов была весьма падка на женщин.
        - Ты правильно поступила, Берта, - веско похвалил ее Майрон, выслушав рассказ служанки. - Ничего никому не говори, пока я не скажу. Подумаю, как с этим быть.
        - Да, мистер Фрипп.
        - Юноша унаследовал очень много от своего деда, - с улыбкой сказал дворецкий. - Уверен, он вплотную заинтересовался очередной леди и не желает о том распространяться.
        - Понимаю, мистер Фрипп, - покорно отвечала Берта.
        - Иди, займись делом.
        Когда служанка удалилась, Майрон нахмурился и еще около минуты продолжал стоять на одном месте, глядя в одну точку перед собой, - туда, где скрылась из виду Берта.
        Уитни и Олдос Милтоны уехали сразу после ужина, сославшись на состояние Джиневры и необходимость быть рядом с дочерью. Баронесса с удовольствием покинула бы «Эддингтон Холл» гораздо раньше, сразу после того, как Норберт, едва сдерживая эмоции, обвинил ее в проявленной глупости. Однако правила приличия не позволяли ей это сделать. Ужин прошел в натянутой обстановке, разговор за столом не шел, так как каждый из присутствующих был погружен в собственные мысли. Сразу же за Милтонами в свою комнату убежала Марисса и удалился Алисдэйр (который потом тайком покинул замок), Розелин сослалась на усталость и ушла готовиться ко сну. Горден Дин не появлялся уже почти сутки, да и Кенрик отсутствовал, однако по этому поводу беспокоилась лишь леди Эддингтон и никто более. В гостиной остались сам виконт, милорд Хамиш Фредерик и преподобный Олдридж, покорно ожидающий возвращения доктора Аттвуда.
        - А теперь расскажи мне все, что здесь происходит, - проскрежетал Хамиш, устало опускаясь в кресло.
        Он медленно прислонил трость к быльцу, чтобы та не упала, и сложил длинные руки на своей тощей груди. Его сильно бледное лицо выражало утомленность, было видно, что все движения даются старику нелегко. Норберт, наблюдая за отцом, дождался, пока тот удобнее устроится в кресле, затем расположился рядом и рассказал ему все, что произошло за последние дни, начиная с исчезновения Элеонор Тоу. Несмотря на полуприкрытые веки и мерное дыхание, Хамиш Эддингтон внимательно слушал, а когда его сын окончил говорить, то продолжал молчать некоторое время. Виконт терпеливо ждал, понимая, что отец обдумывает услышанное.
        - Теперь я понимаю твое беспокойство в отношении этого Нэша, - наконец произнес он. - Эта дура Милтон посеяла зерна подозрения, которые, взойдя, принесут смерть и хаос.
        Говоря это, старик совершенно не смущался собственными резкими выражениями в адрес баронессы даже в присутствии Джейкоба Олдриджа, молчаливо сидевшего чуть в стороне, но все прекрасно слышавшего.
        - Этого нельзя допустить. Хватит нам самосуда над бродягой.
        - Я это прекрасно понимаю, отец.
        - И если смерть никчемы, - продолжал Хамиш, не обращая внимания на слова сына, - останется незамеченной, то вторая не пройдет даром. И касаться будет уже не простого бродяги, а жителя графства. Будут большие проблемы, в том числе, как усмирять взбунтовавшуюся толпу. Не допусти этого.
        - Да, отец, - Норберт кивнул. - Но есть еще одна малоприятная новость.
        Глаза старика медленно поднялись на виконта, с трудом фокусируя взгляд на нем. Утомление было настолько сильным, что Хамиш едва держал себя в руках, дабы не отключиться.
        - Говори, - шепотом захрипел он.
        - Мне доставили телеграмму от главного констебля графства. Он со дня на день прибудет к нам с инспекцией.
        Тяжелые веки старого Эддингтона прикрыли его водянистые глаза. Норберт видел, что отец услышал и понял то, о чем он хотел ему сказать. Встал с кресла и отошел в сторону.
        - Майрон!
        Через мгновение в гостиной появился дворецкий.
        - Помоги отвести отца к себе - он сильно устал, и ему необходим сон, - кивнув в сторону Хамиша Фредерика, приказал виконт.
        - Да, милорд.
        Когда Норберт остался наедине с преподобным, тот спросил:
        - Он ведь не часто балует вас своим присутствием?
        - Все реже и реже, - чуть выдержав паузу, задумчиво ответил Эддингтон. - Последнее время он почти месяц не покидал своей спальни.
        - Что говорит доктор Янг?
        - Его болезнь прогрессирует. Остается лишь ждать.
        - Все в руках Господа, - Олдридж перекрестился.
        Норберт промолчал. Его волновала мысль о приезде главного констебля графства.
        После того, как Королевская комиссия с предельной внимательностью исследовала вопрос о состоянии преступности и борьбы с нею на территориях графств, городов и в сельских местностях, была выявлена полнейшая несостоятельность приходских констеблей. Они подчинялись местным муниципалитетам и властям графств. Тут же на смену им парламент Англии, находясь под реальной угрозой чартистских беспорядков, принял закон о полиции графств, закон о сельской полиции, а спустя время - еще один, который его дополнял и в ряде статей исправлял. Суть законов состояла в том, что теперь мировым судьям разрешалось назначать констеблей. Это был первый шаг к централизованной организации института полиции, к обеспечению однородности всей полицейской системы. Далее парламент принял очередной закон о полиции графств и городов, которым уже обязывал учредить полицию во всех графствах Соединенного Королевства. И там, где ее еще не было. На практике единство полицейской системы после принятия закона обеспечивалось правительством путем назначения трех инспекторов полицейских сил Ее Величества, главной обязанностью которых было
ежегодное посещение и беспристрастное инспектирование полиции всех графств. Эти инспектора направляли затем министру отчеты-сертификаты, в которых оценивали эффективность деятельности полиции. Получая такие сертификаты, казначейство решало, какую сумму затрат покрыть на жалование и экипировку констеблей. Чем эффективнее работала полиция графства, тем больше денег спускалось вниз. Для повышения результативности работы полиции из членов городского совета столицы того или иного графства избирался наблюдательный комитет, осуществлявший полный контроль над дисциплиной и исполнительностью констеблей, назначением и увольнением личного состава полиции. В результате этого в функции главного констебля графства волей-неволей вошла также задача инспектировать городских и сельских констеблей, от которых напрямую зависела результативность работы всей полиции графства. И если где-то была видна слабая и малорезультативная работа констебля, такое положение дел сразу же отражалось на размере финансирования, проходившего через прямое голосование всего городского совета столицы графства. Виконт Эддингтон понимал все это,
и визит главного констебля с инспекцией был для него крайне неприемлем, ибо грозил проблемами - начиная от возможной смены вполне удобного, хоть и туповатого констебля, и заканчивая отказом покрывать расходы на полицию во вверенной ему территории со стороны казначейства. Это означало, что расходы могут перейти на карман самого виконта и еще нескольких крупных налогоплательщиков, таких, как тот же барон Милтон и состоятельный мистер Тернер. И если за их кошельки Норберт совершенно не волновался, то за свой переживал крепко, равно как и за собственную репутацию.
        Убийство, похищение, самосуд и взбунтовавшаяся толпа ничего хорошего ему не сулили…
        Все тело Агаты Абрамсон онемело, суставы и обездвиженные крепкой бечёвкой мышцы ныли от невыносимой боли. Девушка потеряла счет времени. Она так же лежала на твердом деревянном настиле, и все, что ей оставалось делать, - это смотреть на своды крыши и ждать. Агата то впадала в сон, то резко просыпалась от какого-либо звука, с ужасом понимая, какая участь ее ожидает. Ей даже не давали сходить в туалет, и она до последнего старалась сдерживаться. А когда стало невмоготу - ходила под себя. И от этого было очень стыдно перед собой, противно и мерзко. Однако еще больше она боялась Его. Страх придавал сил, и Абрамсон делала попытки освободиться. Они были безуспешными. Это чудовище накрепко связало ее, лишив возможности элементарно пошевелить рукой или ногой. Не сумев сдержать потребность организма, Агата сходила по большому и разрыдалась. Слезы текли по щекам, она истерично всхлипывала, затем кричала в тряпку, затыкавшую рот, что есть мочи, но выходило лишь бессильное мычание. В такие минуты девушка молила Бога о быстрой смерти. Потому что вдруг в полной мере осознавала каждой клеточкой своего тела,
какая на самом деле смерть ее ожидает.
        Скрип двери заставил ее затаить дыхание. Волна страха прокатилась по ее телу - он вернулся.
        - Добрый вечер, мисс Абрамсон, - равнодушный, отрешенный и бессердечный голос. - Ну и вонь. Будем мыться.
        По раздававшимся звукам откуда-то сбоку Агата поняла, что Он взял ведро и вышел из помещения. Через несколько минут возвратился. Струя студеной воды окатила девушку с ног до головы. Ее сердце заколотилось в груди от внезапного холода. Затем следующее ведро воды было вылито на ту часть настила, с которого было нужно смыть дерьмо. Эта процедура повторилась еще дважды, до тех пор, пока он не произнес с удовлетворением в голосе:
        - Пожалуй, теперь хватит.
        Агата тяжело дышала, ее тело то напрягалось, то расслаблялось, она мычала в кляп.
        - Не стоит так волноваться, - она не могла видеть его лица. Абрамсон видела лишь мужскую фигуру, одетую во все черное, и причудливую маску на лице, напоминавшую кошачью морду с большими вертикально стоячими ушами.
        Человек в маске отошел в сторону, исчезнув из ее поля зрения. На время воцарилась тишина, нарушаемая лишь свистом ветра сквозь щели в досках, но нос Агаты вдруг уловил какой-то противный запах. Едкий и немного приторный. Затем звон стекла, будто по нему слегка поколачивали чем-то металлическим. Она поняла - он что-то делает. Для нее? Новая волна ужаса накатила изнутри, разливаясь по всему телу. Человек вновь приблизился к столу, на котором лежала пленница.
        - Сейчас я достану кляп, - вкрадчиво произнес он. - Затем развяжу вам руки так, что вы сможете приподняться. Вы будете пить это.
        Он показал какую-то странную на вид колбу, почти до краев наполненную темно-серой жидкостью.
        - Пьете до дна. Вам ясно? Не вздумайте ослушаться. Не пытайтесь бежать. Не совершайте глупости. Не делайте ничего такого, за что придется сильно пожалеть. Если поняли меня - моргните.
        Абрамсон тут же опустила веки и подняла их вверх. Она вся была напряжена до предела.
        - Хорошо, - голос сквозь маску звучал глуховато.
        Человек в маске аккуратно поставил склянку на стол и принялся развязывать Агату. Когда сделал это, достал тряпку изо рта.
        - Поднимайтесь.
        Она почувствовала, что руки свободны, боль в теле и онемение в его некоторых местах отошли на второй план. Сделала попытку, опираясь на локти. Выходило медленно и очень тяжело, но девушка все же сумела приподняться и сесть. Ноги и нижняя часть таза все так же были обвязаны бечевкой и крепились намертво к столу.
        - Хорошо.
        Он стоял прямо подле нее. И Абрамсон, внезапно поддавшись порыву страха, ярости и желания бежать, вскинула руки и с воплем уцепилась ему прямо в шею. Она кричала неистово, вмиг появившаяся неведомая сила буквально приливала в мышцы рук, которые все сильнее впивались в горло изуверу. Ее глаза безумно блестели, а лицо исказила гримаса сумасшествия. Он не ожидал этого. Схватив ее за кисти, попытался оторвать руки от себя, но не получилось. Тогда он сделал шаг назад, запустил обе руки между ее руками и резко поднял их вверх, таким образом разрывая хватку. На этот раз получилось, и человек, чья маска кошки так и осталась на его лице, отошел в сторону. Агата продолжала кричать и дергаться навстречу своему мучителю в попытке вновь схватить его. Эмоции и безысходность положения, в котором она оказалась, не давали ей и малейшей возможности рационально думать. Только животное желание выжить и сбежать из этого страшного места. Прошло не более полминуты, в течение которых человек молча стоял и смотрел на пленницу через маску.
        - Это было глупо, - наконец спокойно проговорил он и что есть силы наотмашь ударил Агату по лицу. Затем снова - другой рукой.
        Голова Абрамсон дернулась в одну, потом в другую сторону, ее крик прекратился, а тело вмиг сникло. Но сознание она не потеряла, - была просто оглушена ударами. Видя это, человек подошел к ней, совершенно не опасаясь повторения попытки схватить его за горло, взял бечевку, завел руки девушки за спину и накрепко связал их.
        - Я просил не делать глупости. Теперь ваши мучения будут гораздо сильнее.
        Он закончил стягивать узел, взял склянку с жидкостью одной рукой, другой больно схватил Агату за волосы, запрокидывая ее голову назад.
        - Пейте!
        Поднес сосуд ко рту и стал насильно вливать в нее тошнотворную жгучую жидкость.
        - Пейте!
        При этом он старался лить аккуратно, чтобы заставить ее глотать. Но силы покинули Агату и она уже не сопротивлялась, выпивая странный напиток. Когда склянка опустела, человек отпустил ее волосы и поставил сосуд на стол.
        - Хорошо.
        Отойдя в сторону, он порылся в каком-то мешке и достал оттуда веревку. Смастерил петлю с одной стороны, подошел сзади и перекинул ее через верхнюю балку. Затем надел петлю на хрупкую шею девушки и плотно затянул ее, но так, чтобы она могла только дышать.
        - Что… зачем… вы делаете… это? - захрипела она, чувствуя, как кровь приливает к голове.
        - Тебе будет очень интересно смотреть, - как ни в чем не бывало ответил человек в маске.
        Сделав это, он взял другой конец веревки и, умеренно натянув ее, привязал к столбу, стоящему позади стола, на котором сидела Агата.
        - Теперь вы и пикнуть не сможете, - удовлетворенно произнес он.
        Глаза девушки вновь расширились от ужаса, когда увидели, что человек в маске взял саквояж, поставил его на стол, стоящий рядом, и раскрыл его. Там было полным-полно каких-то инструментов, которые он стал бережно и медленно раскладывать в ряд. Да так, чтобы Абрамсон могла все это наблюдать. Ножи, пинцеты, зубила, долото, щипцы, пила и прочие хирургические инструменты, от одного вида которых кровь стыла в жилах. Закончив раскладывать их, человек обернулся и, даже несмотря на маску, Агата буквально всем телом почувствовала, что он улыбается:
        - Нам пора начинать.
        От этих слов и осознания, что сейчас будет происходить, она готова была заорать вновь, но не могла - петля плотно вжималась в шею.
        Человек в маске взял нож и подошел вплотную к девушке.
        - Пожалуйста… - что есть мочи захрипела она. - Умоляю… вас…
        Но в ответ была тишина. Нож уже разрезал платье, и Агата чувствовала холодное прикосновение стали к своей коже. Все ее мольбы оставались без внимания - он был полностью погружен в то, что делал. Через несколько минут Абрамсон была полностью голой. Слезы отчаяния текли по ее щекам.
        - Пожалуйста…
        Человек взял тряпку и заново засунул ее в рот пленнице.
        - На случай, если все же захотите кричать. Ведь будет больно.
        Затем в его руках появился другой нож, тонкий с коротким лезвием, и какой-то инструмент, похожий на щипцы. Глаза девушки расширились, лицо стало красным от напряжения. Она видела, как мучитель склонился над ее животом и поднес руку с ножом к телу. Но ничего не могла поделать. Даже лечь обратно на стол не могла из-за натянутой на шее веревки. Вот так сидя, совершенно беспомощная Агата Абрамсон ощутила сильную, внезапную боль: лезвие резало ее пах.
        - Вы, наверное, думаете, почему не теряете сознания? - совершенно обыденным голосом приговаривал человек в маске, погружая нож на всю длину лезвия в живот Агаты. - С удовольствием отвечу: потому что я дал вам выпить специальный отвар. Он обладает сильным тонизирующим свойством и существенно замедляет кровообращение. Это его преимущества, потому что в мои планы не входит, чтобы вы потеряли кровь. Много крови.
        Невыносимая боль заставляла девушку мычать в тряпку, лицо становилось пунцовым, а глаза готовы были вылезти из орбит.
        - Однако, как и любой отвар, он обладает также побочными эффектами. Самый сильный - вы чувствуете. Причем вы чувствуете все в несколько раз сильнее. Нервы обострены, и это придает куда больше боли. Но иного выхода нет.
        Последняя фраза прозвучала с напускным сожалением.
        - Я сделал разрез. Видите?
        Повинуясь сказанному, глаза Агаты невольно опустились вниз. В ее животе зиял большой разрез, рассекая его поперек. Небольшие струйки крови стекали на стол.
        - Этими щипцами я отверну вскрытую кожу, дабы мне легче было работать, - прокомментировал голос, словно перед ним был студент, проходивший медицинскую практику. - Но перед этим мне все же придется положить вас обратно на стол. Так удобнее. Вы не против?
        Отчаяние, боль, мольба к Всевышнему о скорой смерти заполонили тело и мысли Агаты Абрамсон…
        Поиски пропавшей девушки возобновились с новой силой. В деревне и ее округе только и говорили, что об убийстве Элеонор Тоу и похищении новой жертвы, которая еще могла быть жива, но ее никак не могли найти. Более того, не могли найти хоть малейшую деталь, способную указать направление поисков, которые велись в большей степени беспорядочно. Констебль, желая выслужиться перед инспектором Гилмором, а также не желая вляпаться лицом в грязь перед главным констеблем графства, который едет сюда с инспекцией, проявил все свои способности. Он активно раздавал наставления и команды старшим групп, корректировал места поисков с учетом уже пройденных ими участков, лишний раз инструктировал, на что обращать внимание и как действовать, если ими было что-либо обнаружено.
        - Давайте, парни! - неустанно повторял он каждому. - Времени мало! Найдите ее!
        Многие и без этих слов понимали всю важность поисков, кто-то с молчаливым пренебрежением просто выполнял свой гражданский долг, но всех мужчин графства объединяла цель - поймать мерзавца, кто бы им не оказался. Хоть сам дьявол. И спасти Агату Абрамсон. Во время одного из таких инструктажей и сверки на карте места поисков к констеблю подошел Ригби Абрамсон, отец Агаты. Он неуклюже мялся подле полицейского, который что-то говорил одному из добровольцев.
        - Ригби? - почему-то удивился тот, заметив отца похищенной. - Чего тебе?
        - Хотел поговорить, - глухо проговорил Абрамсон.
        - Хорошо. Отойдем.
        В небольшом полицейском участке толпились люди, стоял гомон, и им пришлось выйти на свежий воздух. Фонари освещали темную улицу, дул порывистый ветер, а небо в очередной раз заволакивало дождевыми облаками, усиливавая и без того угнетающее впечатление от позднего вечера.
        - Скажите, вы что-то слышали о моей дочери? - в этом вопросе звучали боль и отчаяние отца.
        - Прости, Ригби, - сочувственно ответил констебль. - Пока ничего нового.
        - Разве никто из сотни мужчин деревни ничего не смог найти?
        - Ничего, - полицейский пожал плечами.
        - Уже более трех суток прошло, - тихо, словно приговор, произнес Абрамсон. - Что с моей девочкой?
        - Я не знаю, но мы точно ее найдем.
        - Живой?
        Констебль чувствовал себя неловко перед этим несчастным человеком, осунувшимся и испытывающим сильную душевную боль. Ему хотелось как-то обнадежить его, сказать что-то нужное, но взамен полицейский лишь молчал, не находя слов. Мистер Абрамсон смотрел на констебля - его молчание было красноречивее любых слов.
        - Ходят слухи, - сдерживая нахлынувшие эмоции, сменил тему Ригби, - что это сам дьявол. Девонширский Дьявол.
        - Выдумки, - фыркнул констебль.
        - Мне почем знать. Но есть те, кто видел его. Ночью.
        - О чем ты?
        - Парни говорят. Я лишь передаю, что слышал. Ночью у озера видели дьявола. Высокий, весь в черном, странно передвигался, и красный огонь вокруг.
        - Похоже на пьяный бред, - констебль с недоверием смотрел на Абрамсона, про себя думая о том, что старик от горя совсем сбрендил.
        - Но его же видели, - упрямо настаивал на своем Ригби. - Я сам слышал эти разговоры.
        - Кто видел? Есть имя?
        - Пытаюсь узнать. Вот вам сказал. Вдруг это поможет найти мою Агату?
        - Хорошо, - кивнул констебль, не желая его огорчать. - Я тоже поспрашиваю.
        - Можно мне поговорить с инспектором? Или с доктором из Лондона? Они ведь тоже ищут, не так ли?
        - Инспектор срочно уехал, а где сэр Валентайн, мне неизвестно. Ты вот что: иди домой и поспи. Правда. Тебе не помешает отдых. И помыться заодно - от тебя несет, как от помойки.
        - Вы шутите? - скривился Абрамсон. - Как я могу уснуть, зная, что моя девочка в лапах монстра?
        К ним подошел Джим, друг Ригби, с которым они вместе состояли в одной поисковой группе.
        - Дружище, мы уходим. К болотам.
        Абрамсон кивнул, еще раз взглянул на констебля, который молча наблюдал за ним, потом развернулся и пошел следом за другом на поиски дочери. Чуть поодаль стоял Уэсли, ожидая отца. Когда они скрылись из виду, полицейский вернулся в участок. Мужчины уже расходились, и вскоре констебль вновь остался один. Он был немного удручен - перед тем, как Ригби ушел, в его усталых глазах на мгновение промелькнуло понимание, что все бесполезно. Что Агаты уже нет в живых и поиски напрасны. Это сильно зацепило полицейского, который вдруг на миг осознал всю полноту отцовского горя. Тем более он прекрасно знал, как старик души не чает в своей дочери. Чувство жалости ковырнуло его изнутри, особенно когда представил, что именно ожидает Агату в руках Девонширского Дьявола. Это прозвище почему-то всплыло в его мыслях, и констебль скривился от отвращения.
        Дверь в участок распахнулась. От неожиданности полицейский вздрогнул.
        - Хорошо, что вы здесь, - громыхнул с порога Валентайн Аттвуд. - Вы мне нужны.
        - Где вы пропадали, сэр?
        - Об этом после! Мне нужна Дебра Хейг!
        - Но ведь сэр Гален уже допрашивал ее и…
        - Я знаю! - оборвал Аттвуд, чье массивное тело буквально источало неуемную энергию. - Теперь с ней хочу поговорить я. Найдите ее, констебль! И поскорее! Я побуду здесь.
        - Да, сэр, - покорно согласился полицейский и, напяливая шлем на голову, быстрым шагом покинул участок, не забыв при этом прихватить дубинку и свисток.
        Пока он отсутствовал, доктор Аттвуд плюхнулся на тахту и вытянул порядком уставшие ноги. Он только что расстался с лесничим Вудроу Доддом и его псом Бадди, с которыми обходил почти весь берег озера и прилегающие к нему земли, там, где, по словам Вудроу, пес шел по учуянному им следу. Метки, оставленные Девонширским Дьяволом, еще довольно хорошо сохранились. Но вот откуда они появились? Аттвуд внимательно изучал форму и глубину следа, расстояние друг от друга, пытался повторить характер движения, при котором эти отметины глубоко въедались в землю. Лесничий Додд все это время с молчаливым интересом наблюдал за манипуляциями ученого и изредка поглядывал на Бадди, мол, «кто его знает, что в голове у этого чудака». Пес лишь часто дышал в ответ, высунув длинный язык.
        Валентайн повернул голову в сторону небольшого, изрядно потертого стола, на котором ворохом валялись какие-то листы бумаги, стояла чернильница с пером. На самом краю - карта. Он тут же встал на ноги и подошел к столу. Взял карту графства, которую в самом начале велел достать инспектор Гилмор, и положил ее посреди стола. Опершись об него своими сильными руками, Аттвуд внимательно изучал ее. Так продолжалось несколько минут. Потом он нашел среди вороха чистый лист, макнул перо в чернила и принялся выводить отдельные заметки в столбик:
        «Убийца знает анатомию»
        «Убийца действует у озера и подле него. Неподалеку нашли мисс Тоу»
        «Убийца использует историю о дьяволе, оставившем следы в Эксмуте, графство Девоншир. Инспектор?»
        «Убийца использует кровь жертвы. Зачем?»
        «Убийца знает жертву лично»
        Аттвуд, чувствуя новый прилив умственной энергии, продолжал быстро писать, дабы не утерять из памяти все свои догадки относительно расследования. Там, где возникал вопрос, он помечал это предложение отдельно. Валентайн почти закончил, когда дверь в участок со скрипом отворилась и вошел констебль, следом за которым робко переступила порог невысокая худая женщина, теребя в руках платок.
        - Дебра Хейг, сэр, - произнес полицейский.
        - Здравствуйте, сэр, - чуть смущенно поздоровалась она.
        Аттвуд закончил писать, взял в руки лист и сложил его вчетверо, пряча в карман.
        - Ну-ка, друг мой, подойдите сюда, - позвал он констебля, который тут же подошел к столу.
        Миссис Хейг покорно стояла у двери, ожидая, когда джентльмены обратят на нее внимание.
        - Добровольцы, которые ушли искать мисс Абрамсон сюда, - доктор указал в район озера на карте, - сюда и сюда, ничего не обнаружили подозрительного?
        - Нет, сэр, - уверенно ответил полицейский. - Я спрашивал лично.
        - И здесь тоже? - Валентайн пальцем очертил условный круг неподалеку от озера.
        - Точно, сэр. Ничего.
        - Но там продолжают искать?
        - Конечно!
        - Хорошо. Миссис Хейг, - профессор сделал несколько шагов навстречу женщине. - Мое имя Валентайн Аттвуд, я приехал из Лондона и вместе с инспектором Гилмором веду расследование убийства Элеонор Тоу. Я знаю, что сэр Гален уже говорил с вами.
        Дебра закивала головой, глядя немного испуганно на высокого и широкоплечего мужчину, хорошо одетого, с приятной улыбкой на умном лице.
        - Присаживайтесь. С вашего позволения, я бы также хотел расспросить вас кое о чем.
        - Но я уже все рассказала мистеру Гилмору, - протараторила миссис Хейг, при этом садясь на стул.
        - Я знаю. И все же.
        Аттвуд сел напротив нее. Констебль продолжал стоять у стола, с интересом наблюдая за сэром Валентайном. А действительно, что именно хочет услышать профессор у этой глуповатой тетки, которую дотошно опрашивал инспектор?
        - Миссис Хейг, - вкрадчиво начал Аттвуд, - вспомните, пожалуйста, еще раз тот день, когда вы встретили мисс Абрамсон. Она была одна?
        - Да, - руки Дебры были зажаты между коленями, она чувствовала себя весьма скованно.
        - Она шла по направлению к озеру или от него?
        - Конечно, к озеру! - выпалила женщина, даже удивляясь такому вопросу.
        - А вы шли навстречу, не так ли?
        - Верно.
        - Следовательно, - Валентайн чуть прищурился, - вы шли от озера?
        - Ээ-э… - миссис Хейг вдруг растерялась.
        - Вы шли от озера? - настойчиво переспросил Аттвуд.
        - Да.
        - И что же вы там делали?
        - Я… я шла короткой дорогой… мимо озера, - Дебра волновалась.
        - Откуда же вы шли?
        - Из соседнего села… домой.
        - Если не ошибаюсь, до него не менее пятнадцати миль?
        - Не знаю, - женщина пожала плечами. - Где-то так.
        - И вам не страшно было идти одной? Застать наступающую темноту у озера, где пропала мисс Тоу? И увидеть там Девонширского Дьявола?
        Последний вопрос доктор Аттвуд буквально выпалил - громко и уверенно. При этом его цепкий взор вперился в ерзающую на стуле миссис Хейг.
        - Откуда… вы знаете? - испуганно спросила она, резко поднося руку ко рту. Ее лицо исказил страх, зрачки расширились от испытываемого ужаса.
        - Значит, видели, - удовлетворенно заключил Валентайн.
        Констеблю хватило ума молчать и не вмешиваться, хотя он был поражен не менее Дебры Хейг. Неужели Ригби Абрамсон был прав?
        - Почему же вы не рассказали об этом инспектору Гилмору? - вопрос прозвучал с укором.
        - Я… я испугалась, - шептала Дебра. - Боялась.
        - Что вам не поверят?
        - Не только. Вы не понимаете, - из глаз женщины потекли слезы, ее плечи затряслись от рыданий. - Он… ужасен. И он…
        Она скривилась и замотала головой, а тихие всхлипывания перешли в истерику.
        - Что он?
        - Он… тоже… меня видел.
        Миссис Хейг двумя ладонями закрыла лицо, ее всю трясло.
        - Воды, - попросил доктор у полицейского, и тот мгновенно исполнил просьбу.
        - Выпейте.
        Аттвуд протянул кружку Дебре, та взяла ее и жадно осушила до дна.
        - Успокойтесь. Это самое разумное, что вы можете сделать в эту минуту. К тому же ваши рыдания уже сделали свое дело, вы выплеснули эмоции, и теперь самое время взять себя в руки.
        - Да, да… вы правы.
        Она еще продолжала всхлипывать, вытирая слезы на лице платком.
        - Почему вы решили, что он вас видел? Вы были близко друг от друга?
        - О, нет! Что вы! Совершенно неожиданно я повернула голову на какой-то шорох и вдалеке увидела его. Мне показалось, он на мгновение замер, а потом быстро пошел прочь.
        - Вы смогли его разглядеть?
        - Я побежала в другую сторону.
        - То есть нет?
        - Все, что я помню, - очень высокий, весь в черном…
        - С красным огнем вокруг? - выпалил констебль, не сдержавшись.
        Аттвуд покосился на него взглядом, и полицейский замолк.
        - Вокруг? - задумчиво переспросила миссис Хейг. - Не вокруг. У него в руках был фонарь, он горел ярко-красным светом.
        - Вспомните, Дебра, - настаивал профессор, - любую мелочь, которую вы успели заприметить.
        - Ну-у, - женщина задумалась. - Я ведь сразу убежала. Да и видела его всего мгновение. Он шел вдоль озера и…
        Она вдруг замолчала.
        - Что вы вспомнили, Дебра?
        - Его походку. Длинные ноги, и он странно шагал. Очень широко и… неуклюже, что ли, - она покачала головой. - Простите, сэр, я больше ничего не заметила. Это был он? Да?
        - Тот, кто похитил мисс Абрамсон? Да.
        - Девонширский Дьявол, - с ужасом прошептала миссис Хейг.
        - Нет никакого дьявола, Дебра, - с легкой улыбкой на лице возразил доктор Аттвуд. - Есть преступник, который жестоко убил мисс Тоу и похитил Агату Абрамсон. И мы скоро поймаем его.
        - Но вы не видели его. Я видела.
        Было видно, что слова ученого не произвели должного впечатления на простолюдинку. Однако сам доктор не имел желания успокаивать ее разыгравшееся воображение и убеждать Дебру Хейг в обратном в силу своей предельной усталости. А потому, поблагодарив за помощь, он кивнул констеблю, и тот сообразил, что ему необходимо проводить женщину обратно к дому. Что он и сделал, оставляя сэра Валентайна вновь наедине с собой. Около минуты Аттвуд стоял посреди комнаты, засунув руки в карманы брюк. По его ухоженному, несмотря на долгие часы активного бодрствования, лицу можно было элементарно понять, что он усиленно думает. Затем он резким движением руки достал из внутреннего кармана жакета сложенный вчетверо лист бумаги, подошел к столу, взял перо и вывел им еще одну фразу внизу списка, которую несколько раз обвел жирным овалом:
        ДЕВОНШИРСКИЙ ДЬЯВОЛ…
        Джиневра Милтон никак не могла справиться с депрессией. После разговора с добрым и внимательным доктором Аттвудом она почувствовала себя гораздо лучше. Поняла, что ей было крайне необходимо выговориться, чтобы ее не просто слушали, но еще и слышали. Сэру Валентайну это удалось сделать весьма успешно, и Джиневра была очень благодарна ему за это. Он казался ей теперь единственным человеком на всем белом свете, который полностью понимает ее чувства и переживания. Ни отец, ни, тем более, черствая мать - никто за долгие годы жизни вместе не смог сделать того, что сделал этот совершенно посторонний для нее человек. Он просто выслушал ее и понял, дав при этом важное для нее чувство - надежду. Побеги веры с каждым часом всходили в ее душе все сильнее, отчего надежда разрасталась и становилась крепче. Эти чувства стали постепенно заполнять пустоту в ее душе, возникшую с годами безответной любви и равнодушия от человека, в котором она души не чаяла. Которого любила по-настоящему и навсегда. И если раньше ее пугала эта пустота, вселяя безнадежность и душевные терзания, то теперь, после разговора с доктором
Аттвудом, Джиневра смогла ощутить какое-то облегчение, уповая на претворение мечты в реальность. Однако даже несмотря на это, юная леди все еще была подавлена и в плохом настроении. Чувствовала нервозность и постоянное внутреннее беспокойство. Она понимала, что причина совершенно не в том, что какой-то бродяга неожиданно схватил ее за руку, а она по ошибке подумала о нападении и желании убить ее. Это был лишь всплеск страха, который дал толчок ее основным эмоциональным переживаниям, который сломал защитный барьер, долгое время удерживавший ее в хорошем расположении духа.
        Джиневра сразу же после ухода Валентайна Аттвуда всячески пыталась побороть в себе эту проклятую депрессию. Постоянно прокручивала в памяти каждое слово, сказанное ученым из Лондона, и это довольно сильно мотивировало ее. Потому что она полностью поверила. На ужин к Эддингтонам ехать вежливо отказалась, сославшись на слабость. Ей было необходимо побыть одной. Хотя, признавшись самой себе, истинную причину отказа она видела в другом. Джиневра была не готова встретиться лицом к лицу с Алисдэйром, - ее эмоциональная защита была сломлена, и леди Милтон боялась выдать себя, свои чувства. А это означало полностью отказаться от данного доктором Аттвудом совета, который она собиралась использовать. Чуть позже, не сейчас. Однако при всем этом в ее иллюзиях Алисдэйр постоянно был рядом: вот он стоит и смотрит на нее, улыбаясь своей безмятежно-юношеской улыбкой; вот он подходит ближе, и Джиневра слышит его дыхание, чувствует приятный аромат парфюма; а тут он вдруг берет ее нежно за руку и смотрит прямо в глаза, и она растворяется в них - потому что они излучают любовь… Мысли об Алисдэйре никак не покидали
ее.
        Джиневра встала с кровати и подошла к зеркалу. Бледное, измученное лицо, темные круги под глазами и всклоченные волосы. Бог мой, как она выглядит! Некогда будучи удовлетворенной своей красотой, сию минуту юная леди была удручена собственной внешностью. Так не пойдет. Губы девушки плотно сжались от вмиг накатившего упрямства. Для начала - принять ванну. Она дернула за шнурок на стене, который тонкой бечевкой соединялся с колокольчиком в комнате для прислуги. Спустя полминуты в дверь вежливо постучалась служанка, которой Джиневра велела греть воду и готовить ванную комнату. Когда поручение было выполнено, леди Милтон вошла в небольшое помещение, в котором находилась металлическая лохань для купания, чугунный унитаз с крышкой, а также столик для умывания, на котором размещался большой фарфоровый тазик, кувшин, новая зубная щетка с конским волосом (недавнее изобретение, которое отец привез из Лондона), заменившая щетку с тряпкой, и зубной порошок. Подле унитаза стояло металлическое ведро с водой. Барон Милтон обещал, что скоро сможет установить специальный дозатор для слива воды - совершенно новое
изобретение, о котором рассказывал виконт Эддингтон. Тот, в свою очередь, увидел его на светском рауте у графа Рэмси, устроенном им в лондонском поместье. Джиневра стянула с себя платье, затем нижнюю юбку, служанка помогла снять лиф и корсет, за которыми последовали хлопковая сорочка, панталоны и шелковые чулки на подвязках.
        - Дальше я сама, - глухо проговорила девушка, стоя абсолютно голой в прохладной комнате. Пар от воды, поднимавшийся из лохани, уже обволакивал ее худое тело и небольшую девичью грудь.
        Служанка покорно вышла, но продолжала оставаться за дверью на случай, если понадобится молодой леди. Джиневра медленно погрузилась в горячую воду, прикрывая глаза. Даже сейчас, наслаждаясь разливающимся по телу теплом, она мечтала об Алисдэйре, чье лицо, стоило ей опустить веки, тут же всплывало в памяти…
        Ройл Фармер никак не мог избавиться от картинки, напрочь въевшейся в его мозг, - корчащийся на земле бродяга и десятки ног в тяжелых сапогах, жестоко забивающих его до смерти. Не то, чтобы он жалел его. Просто впервые пришлось видеть, как методично избивают человека, слышать, как хрустят его кости и хрипят легкие в предсмертной агонии. Даже сейчас, тайком пробравшись в сад «Эддингтон Холла» в ожидании Мариссы, сын пекаря вновь и вновь прокручивал в памяти случившееся сутками ранее. Может, это из-за того, что непосредственным виновником убийства бродяги стал он? Но разве мог Ройл предположить, что обезумевшие от ярости мужчины станут избивать несчастного? Чувство вины методично точило Фармера изнутри, не давая покоя. Оно становилось все сильнее.
        - Ройл! - услышал он шепот Мариссы. - Ройл, ты здесь?
        Было темно, свет от газовых фонарей слабо доходил сюда, а факел он не зажигал, дабы не выдавать своего присутствия. Он сделал несколько шагов на звук голоса возлюбленной, услышал шорох ее ног по траве.
        - Ройл!
        Фигурка Мариссы показалась сбоку от него. Девушка также пробиралась во тьме. Он незаметно подкрался сзади и взял ее за плечи.
        - Ай! - вскрикнула она, испуганно вырываясь в сторону.
        Резко обернулась.
        - Дурак! Ты же напугал меня! - воскликнула Марисса, ее глаза заблестели от злости.
        Как она прекрасна, подумал вдруг Ройл и улыбнулся.
        - Тебе еще и смешно?!
        Сжав кулачки, девушка принялась колотить ими в широкую грудь Фармера. Она делала это не столько потому, что испугалась, сколько из-за собственных фантазий, накрученных в отношении Ройла и Элеонор, которые возникли в ее голове благодаря болтливости близкой подруги Бетси Тернер. Ройл сначала схватил ее за одну руку, потом за другую и притянул к себе. Ничего не говоря, он вдруг страстно поцеловал ее в губы. Глаза Мариссы расширились от удивления, но она не сопротивлялась.
        - Марисса, - оторвавшись от ее губ, взволнованно прохрипел он. - Я так сильно люблю тебя!
        Рот девушки приоткрылся от неожиданности, а большие глаза уставились на Ройла. Она совершенно не ожидала услышать такое сегодня. Как давно Фармер хотел сказать ей это, но не решался. И вот теперь какая-то неведомая сила заставила его произнести давно осевшие в мыслях слова.
        - Ройл, - на мгновение позабыв собственную ревность, прошептала Марисса. - Мой милый Ройл.
        И он теперь уже нежно поцеловал ее снова, видя, как от испытываемых чувств веки опустились на глаза леди Эддингтон. Однако она вдруг встрепенулась и попыталась отодвинуться от возлюбленного, упираясь руками в его грудь.
        - Отпусти! - произнесла она. - Отпусти, слышишь?
        - Что с тобой? - недоумевал молодой Фармер.
        Он продолжал крепко держать Мариссу за плечи.
        - Что со мной? - ее глаза засверкали в лунном свете. - То же самое я хочу спросить тебя!
        Ройл действительно не понимал, что происходит. Особенно после того, как в одно мгновение понял, что Марисса отвечает на его любовь взаимностью.
        - Меня? - он отпустил ее. - О чем ты?
        - О тебе и Элеонор! - выпалила Марисса. - Ты встречался с ней! И одновременно бегал сюда на встречи со мной!
        Ройл неожиданно захохотал. Даже ревность на прекрасном лице леди Эддингтон не сдерживала его порывы.
        - Почему ты смеешься?
        - Потому что ты говоришь глупости!
        - Ах так! - Марисса зло фыркнула, уперев руки в тонкую талию.
        - А как? - Ройл перестал смеяться и сделал полшага навстречу любимой. Но она тут же отступила, не давая возможности себя обнять. - Тебе эта дура Тернер нажужжала в уши? Интересно, что же она наболтала?
        - Сказала спросить у тебя, - процедила Марисса. - О твоих встречах с Элеонор.
        - Ну да, я хорошо знаю Элеонор. Знал, - тут же поправился Фармер уже серьезно. - Наши отцы поддерживают приятельские отношения. Помнишь Селби? Селби Нэша?
        Эддингтон кивнула.
        - Он чудаковатый парень. С ним никто не общается, кроме меня. А мне его жаль. Он очень одинок. И его угораздило влюбиться в Элеонор. Это я их познакомил. Мне было нелегко смотреть, как он страдает. Хотя я и понимал, что Селби совсем ей не пара, и она никогда не полюбит его…
        - И ты попросил Элеонор, чтобы она была с ним снисходительна? - опередила Марисса.
        - Ну да, - Ройл развел руками в стороны. - Я действительно просил ее об этом. Она вначале не согласилась.
        - А потом? - леди Эддингтон чувствовала глубокое облегчение внутри и радость от того, что ее подозрения оказались напрасными.
        - А потом неожиданно передумала. Я еще удивился этому, но спустя время быстро забыл. Да и какая мне разница - я сделал все возможное для Селби: познакомил их, уговорил Элеонор быть к нему добрее. Видела бы ты его счастливое лицо после их первого свидания. Он сиял, словно солнце в погожий день! Марисса, что с тобой?
        Фармер схватил любимую за плечи. В ее глазах застыл ужас, а лицо побледнело.
        - Селби, - прошептала она, но Ройл ничего не понимал.
        - О чем ты?
        - Это ужасно! - продолжала испуганно лепетать Марисса. - Неужели доктор Аттвуд прав?
        - Причем здесь доктор Аттвуд?
        - Я случайно подслушала их разговор.
        Глаза Мариссы пристально смотрели на Ройла.
        - Доктор Аттвуд говорил с моим братом, Алисдэйром. Он просил его проследить за Селби! Он думает, что Селби может быть виновен в смерти Тоу!
        - Бред! - воскликнул Ройл. - Этого не может быть! Селби не такой! Он странный парень, но убить Элеонор? Он же любил ее!
        - Это не самое страшное, - теперь уже Марисса схватила своими изящными ручками сильные мужские руки возлюбленного. - Виновен он или нет, - мне все равно! Но сегодня за ужином отец повздорил с баронессой Милтон. Она, не задумываясь, говорит всем, что Селби и есть убийца. Услышав это, папа не сдержался и оскорбил леди Милтон. Сказал, что она совершает глупость. Потому что теперь слух об этом может распространиться. Понимаешь? Люди могут устроить самосуд! А когда узнают, что ты единственный, кто дружен с Селби Нэшем, и что это ты познакомил их, то…
        Марисса зажала рот рукой, испытывая новый прилив страха за любимого. Она смотрела на него, но Ройл молчал. Он все прекрасно понял, в памяти вновь всплыла картина жестокого избиения бродяги. Его брови нахмурились. Так они стояли какое-то время. Молча. Глядя друг другу в глаза. И оба понимали, насколько серьезна ситуация, в которую волею судьбы оказался втянут Ройл Фармер.
        - Это чистая нелепица, - тихо проговорил он, однако в голосе промелькнула неуверенность.
        - Что нам теперь делать? - спросила Марисса, прильнув к груди Ройла.
        - Я не знаю…
        Ночная прохлада с каждой минутой становилась сильнее. Порывы ветра бросали капли моросящего дождя в лицо, обжигая его. Алисдэйр поежился от холода. Он потерял счет времени. Ему казалось, что он наблюдает за домом Селби Нэша целую вечность. Слабое мерцание тусклого света в окне от керосиновой лампы говорило, что внутри дома кто-то есть. Однако при этом виконт никак не мог различить хоть малейшего движения, которое было бы тому свидетельством. Он надеялся, что Нэш там. А если нет? Тогда какого дьявола он тут делает и теряет время впустую? С другой стороны, не искать же ему парня по всему Уокерли? Здесь его дом, и рано или поздно, но он появится, и тогда Алисдэйр сделает то, что необходимо.
        Время тянулось очень медленно. Холод пробирал до костей, и виконт пожалел, что не прихватил с собой теплый плащ. Лошадь он оставил неподалеку, в небольшом овраге, привязав уздечку к дереву. Ему нужно было оставаться невидимым для чужих глаз.
        - Где же ты, черт возьми! - терпение Эддингтона было на пределе, он уже начинал жалеть, что согласился на просьбу доктора Аттвуда.
        Но потом отбрасывал эти мысли прочь, понимая, что отказать ему он не мог. Вдруг какой-то шорох справа отвлек внимание Алисдэйра. Он замер и прислушался. Тишина. Показалось? Нет, он явно слышал неподалеку от себя шелест листвы кустарника. Наверное, ветер, подумал он: кому бы еще пришло в голову быть здесь ночью? Ведь дом Селби располагался практически на отшибе Уокерли. Алисдэйр снова застыл на месте - он увидел темную фигуру человека, который быстрым шагом приближался к дому. Неужели Селби? Походка явно выдавала мужчину. Идущий остановился перед дверью, открыл ее и, оглядевшись, юркнул в проем. Легкий скрип петель был слышен даже Алисдэйру, который понял, что это был действительно Селби. Значит, все это время он был не дома? Виконт довольно улыбнулся. Его ожидание было вознаграждено. Теперь он не упустит парня из виду.
        Селби был сильно взволнован услышанным в таверне. Если так думает тот человек, тогда точно так же могут думать и остальные. И пусть многие в деревне Уокерли считали его ненормальным, это отнюдь не означало, что он был дураком. Насторожившись от слов подвыпившего завсегдатая таверны, Нэш быстро ретировался из нее и, уже соблюдая осторожность, направился к дому. Пока шел, в его голове созревало решение на время покинуть Уокерли. Спрятаться и переждать. О маме позаботится ее подруга, чей двор располагался по соседству. Ей это было не впервой. Он оставит записку, где сообщит, что ему необходимо срочно уехать в Солсбери, и попросит приглядеть за миссис Нэш. Может, стоит перед уходом повидать Ройла? На этот счет были сомнения. С такими мыслями Селби добрался к дому. Войдя внутрь, он понял по наличию света керосиновой лампы, что подруга мамы уже побывала здесь. Не разуваясь, подошел к кровати. Мать спала, дыхание было прерывистым и беспокойным. Селби не стал будить ее. Принялся на скорую руку собирать самые необходимые вещи. Затем сел за стол и, тщательно выводя буквы, написал записку.
        Прошло около получаса, прежде чем дверь дома неожиданно скрипнула, и на пороге появился Нэш, держа в руках что-то объемное. Похоже, мешок. Селби перекинул его через плечо, закрыл дверь и направился в противоположную сторону той, откуда пришел. По направлению к устью реки Дан. Куда это он? И что в мешке? Неужели хочет сбежать? Эти мысли в одно мгновение промелькнули в голове Алисдэйра, и теперь он соображал, как поступить дальше. Видимо, лошадь придется оставить и тайком пробираться за Нэшем. Выяснить, что он задумал. Виконт, стараясь не шуметь, направился следом за ним. Пробираясь сквозь кустарники, он ловил взглядом фигуру Селби, мелькающую в ночной тьме. Нужно было не упустить его из виду, но и не приближаться так, чтобы чем-то обнаружить себя. Эддингтон напрочь позабыл о холоде. Он бесшумно ступал по земле и держал дистанцию. И вновь до его ушей долетел странный шорох и хруст ломающейся сухой ветки. Что это? Алисдэйр резко обернулся. Темные стволы редких деревьев, густые кустарники, скрывающиеся в оврагах, а чуть дальше - черное пятно леса, на которое падал слабый лунный свет из-за мрачных
дождевых облаков. Он внимательно вглядывался в каждый куст вокруг, пытался опять услышать настороживший его звук, но он больше не появлялся. И только когда виконт развернулся, чтобы продолжать идти за Селби, Горден Дин, прятавшийся в кустах, позволил себе приподняться и выглянуть из-за них. Он чётко видел фигуры удаляющихся от него Нэша и кузена Эддингтона…
        Преподобный Джейкоб Олдридж обладал двумя прямо противоположными качествами характера - внутренней силой, способной оказывать серьезное влияние на людей, и большой скромностью, которая во многих случаях не позволяла ему в полной мере пользоваться своей первой характерной чертой личности. Вот уже который час подряд он находился в «Эддингтон Холле», понимая, что демонстрирует плохие манеры, надоедая своим назойливым присутствием хозяевам замка. Поэтому скромность взяла верх, и отец Джейкоб все же решил не злоупотреблять более гостеприимством виконта Норберта Эддингтона. Преподобный выразил желание покинуть замок. Он так и не смог дождаться сэра Валентайна Аттвуда и подумал, что будет лучше заглянуть в полицейский участок по пути в церковь. Благо эти два здания располагались недалеко друг от друга в самом центре Уокерли. Если же судьба не соблаговолит застать ученого и там, тогда он настоятельно попросит констебля разыскать доктора во что бы то ни стало. Норберт, естественно, не стал возражать такому решению. Он чертовски устал и был эмоционально напряжен - больше от ожидания, нежели от уже
случившегося с мисс Тоу и мисс Абрамсон. А потому желал отдохнуть. Утром состоятся похороны Элеонор Тоу, и ему необходимо будет присутствовать на них. Эта церемония соберет очень много людей. К большому сожалению виконта, подобные мероприятия сегодня собирают всегда больше народа, чем свадьба или рождение первенца в семье. Уж таково веяние современности - ритуалы, обряды и все, связанное со смертью, влечет интерес люда куда сильнее, нежели жизнь дающие деяния. И к похоронам подготовка происходит весьма тщательно. К тому же, возможно, уже завтра прибудет главный констебль графства с проверкой. Норберту понадобятся силы и полное самообладание. Поэтому отдых был как никогда необходим.
        - Я распорядился подать кэб, - сообщил виконт мистеру Олдриджу.
        - Благодарю вас, - кивнул преподобный узкой, словно у хорька, головой. Его маленькие глазки заметно покраснели от недосыпания. - Это весьма кстати.
        В гостиную в который раз за этот длинный вечер вошла Розелин Эддингтон. Весь ее внешний облик демонстрировал сильное волнение. Кончики пальцев на руках слегка подрагивали, зрачки были расширены.
        - Не объявились? - понимая ее внутреннее состояние, хмуро спросил Норберт.
        - Нет, - она обхватила себя руками.
        - Ни один, ни другой?
        - Нет, - казалось, Розелин прилагала все свои силы, дабы сдержать нахлынувшие эмоции.
        Никаких вестей от их младшего сына Кенрика, проявившего своенравность. Равно как ни весточки от племянника Гордена Дина, со скандалом покинувшего «Эддингтон Холл» еще раньше. Ни об одном из них ничего известно не было. Где они? Что с ними? Это сильно беспокоило леди Эддингтон, тогда как, в противоположность ей, не особо волновало Норберта. Он был погружен в более важные дела, чем спесь мальчишек, решивших потрепать нервы.
        - Не накручивай себя, - стараясь успокоить супругу, говорил виконт. - Они взрослые. И отдают отчет своим действиям.
        - В Уокерли происходит что-то страшное, - эмоционально возразила Розелин, всплеснув руками. - За окном ночь. Как ты можешь говорить так равнодушно?
        - Прикажешь станцевать? - съязвил Норберт. - Или стать им нянькой? Прими успокоительное и иди спать, - решительным тоном отрезал Эддингтон, давая тем самым понять, что не намерен больше обсуждать эту тему.
        Розелин, несколько секунд молча поглядев на мужа, повернулась и удалилась прочь.
        - Она просто беспокоится за своих детей, - произнес отец Джейкоб, ставший свидетелем разговора.
        - Знаю, - буркнул виконт. - Однако я еще беспокоюсь за весь Уокерли.
        Вошел дворецкий Фрипп и сообщил, что двуколка готова. Преподобный может ехать. Отец Джейкоб еще раз поблагодарил милорда Эддингтона и спешно покинул замок. Всю дорогу к церкви святого Джона, где находился приход общины деревни Уокерли, святой отец размышлял. Когда показались дома на окраине поселения, он крикнул кучеру, чтобы тот проехал мимо полицейского участка. В окно кэба преподобный видел многочисленные огни факелов, мелькающие тут и там. Люди с завидным упорством искали Агату Абрамсон. Жива ли она? Где она и что с ней? Эти вопросы плотно засели в голове священника, который каждую свободную от мыслей минуту молился за спасение ее души.
        Фыркнув, лошади остановились, тормозимые кучером. Преподобный вышел из экипажа у здания полицейского участка. Благо дело, доктор Валентайн Аттвуд оказался там.
        - Слава Всевышнему, вы здесь! - воскликнул Олдридж.
        - Судя по вашим словам, что-то стряслось, - спокойно сделал вывод Валентайн. - Зачем я вам понадобился, преподобный?
        - Я ищу вас почти целый день! Мне необходимо сообщить вам нечто важное.
        Олдридж перекрестился, переходя на суеверный шепот.
        - Один торговец травами сообщил мне сегодня важную информацию. Ночью, у озера, он видел…
        - Девонширского Дьявола, - равнодушно оборвал его Аттвуд.
        Святой отец застыл на месте, открыв рот от удивления.
        - Так вы знаете?
        - Знаю, преподобный, - кивнул доктор и присел на тахту. - Садитесь. Расскажите мне все то, что поведал вам этот человек. Дословно.
        Отец Джейкоб секунду помялся, затем последовал примеру Аттвуда и присел на стул. Он пересказал слово в слово свой разговор с торговцем, не упуская ни одной детали.
        - Да, все сходится, - задумчиво произнес Валентайн.
        - О чем вы?
        - Ваш свидетель не единственный, кто столкнулся с тем, кого вы все вмиг окрестили «Девонширским Дьяволом». Есть еще люди, которые видели его.
        - Господь всемогущий! - Олдридж снова перекрестился.
        Валентайн смотрел на священника. Казалось, он о чем-то размышлял.
        - Завтра похороны, - грустным голосом произнес отец Джейкоб.
        - Знаю. Я приду.
        - Хорошо.
        Олдридж ощущал себя не в своей тарелке. Внутренняя сила этого человека, пользующегося уважением в высших правительственных и королевских кругах, оказывала огромное влияние.
        - Что-нибудь известно о мисс Абрамсон?
        - Ничего, - ответил Валентайн. - Идут поиски.
        - Думаете, ее еще можно найти… - священник запнулся, - … живой?
        - Не знаю, преподобный. Надеюсь, что одни сутки у нас пока есть.
        - Пожалуй, я пойду в церковь. День предстоит быть тяжелым, - Олдридж встал и направился к выходу. У двери обернулся: - Вы ведь найдете убийцу мисс Тоу?
        - Непременно, - с уверенностью ответил доктор.
        Когда святой отец закрывал дверь в участок, то слышал ровное дыхание вмиг заснувшего профессора Аттвуда…
        После своего тайного свидания с Ройлом Марисса вернулась в дом и быстро проскользнула в свою комнату, чтобы не попасться на глаза ни отцу, ни маме. Ее душа была переполнена эмоциями, которые буквально разрывали ее на части. Ройл оказался верен ей (глупышка Бетси, как всегда, наболтала чушь), он любит ее без памяти, и она тоже любит его. От этой мысли волнующее тепло разливалось по всему телу, а лицо непроизвольно озаряла счастливая улыбка. Однако стоило Мариссе вспомнить их разговор о Селби и том, что это именно Ройл познакомил его с Элеонор, как тут же кольцо страха плотно сжимало сердце. Она безумно боялась за Ройла, боялась, что ее опасения могут оправдаться. Что же им делать? Если доктор Аттвуд окажется прав и Селби станет подозреваемым, а потом его поймают и узнают про Ройла, - что будет с ним? Но больше всего Марисса страшилась безумства разъярённых жителей Уокерли, которые, не задумываясь, могли учинить самосуд, как с тем бродягой. Не приведи Господь, это ужасное деяние коснется каким-то образом и ее любимого. Подумав об этом, Марисса передернула плечами и старалась всячески отгонять эти
мысли прочь. Рассказать отцу? Ни в коем случае! Никто не знает об их отношениях с Ройлом. Это станет для всех неожиданностью, а для родителей - ударом: леди Эддингтон и простолюдин полюбили друг друга! Немыслимо! Даже в ситуации, когда ее старомодные родители старались придерживаться более либеральных взглядов на возможность самостоятельного выбора будущего супруга. Марисса прекрасно понимала, что Ройл Фармер вызовет бурю негодования у папы, а особенно у дедушки Хамиша, который обладал жестким и консервативным характером.
        В дверь постучали.
        - Войдите, - слишком поспешно ответила Марисса, возвращаясь из своих фантазий в реальность.
        Она не успела раздеться и приготовиться ко сну, и даже постель все еще была застелена.
        - Простите, мисс, - извиняющимся тоном произнес Майрон Фрипп, только что вошедший в комнату. - Ваша матушка желает вас видеть.
        Его цепкий взгляд мгновенно пробежался по помещению и вновь остановился на девушке. Он понял, что юная леди еще не ложилась, более того, не так давно вернулась сюда с прогулки.
        - Что-то случилось? - Марисса старалась скрыть охватившее ее волнение. Зачем она понадобилась маме?
        - В Уокерли за последние дни много всего происходит, мисс Эддингтон. Однако причина, по которой вас требует леди Розелин, мне не известна.
        - Хорошо. Я сейчас иду.
        Майрон кивнул и удалился. Наверняка что-то произошло, подумала Марисса. А иначе для чего она понадобилась в столь поздний час? Неужели это связано с Ройлом? Подойдя к зеркалу, она придирчиво осмотрела свое отражение. Пыталась делать лицо более бесстрастным, однако легкий румянец и блестящие глаза выдавали беспокойство. Вышла из комнаты и спустилась вниз, но в гостиной никого не оказалось. Тогда она поднялась вновь на второй этаж и постучалась в дверь спальни мамы. Розелин Эддингтон также была полностью одета в скромного покроя белое кружевное платье и совершенно не готовилась ко сну.
        - Мама?
        - Садись, - резко бросила виконтесса, махнув рукой на стул.
        Марисса, прибрав подол платья, послушно присела.
        - Если ты думаешь, что я совершенно не осведомлена о твоих тайных похождениях с этим булочником, то ты глубоко ошибаешься!
        Голос матери звучал немного жестко и осуждающе.
        - Он не булочник! - тут же выпалила Марисса, возмущаясь подобным оскорблением.
        - Помолчи! И послушай меня.
        Внешний вид Розелин не оставлял сомнений в ее чувствах - она была эмоционально напряжена и огромными усилиями сдерживала гнев.
        - Ты же прекрасно знаешь, что твоя судьба - выбрать достойную себе пару. Равную по положению в обществе. Ни я, ни отец не ограничиваем тебя в этом выборе. Но только в том случае, если молодой человек будет из знатной семьи. Не простолюдин, понимаешь?
        Марисса молчала, плотно сжав губы. Внутри нее буквально начинал бурлить протест.
        - Если я знаю о твоих встречах с этим Фармером, то с чего ты решила, что о них больше никому в этом доме не известно?
        Услышав эти слова, Марисса вдруг совершенно ясно осознала, что была неосмотрительной и не думала об этом раньше. А ведь действительно - неужели она не могла догадаться, что ее попросту видели вместе с Ройлом и донесли отцу? Или маме? Или даже дедушке, что казалось еще страшнее? Например, тот же Кенрик, который мог сделать это из вредности?
        Какое-то мгновение господствовала тишина. Мать смотрела на дочь, а дочь на мать. И обе молчали, но при этом каждая из них понимала другую без слов. Розелин вдруг устало опустилась на кровать, ее гнев сменился усталостью, а в глазах промелькнула душевная боль, не оставшаяся для Мариссы незамеченной.
        - Я желаю тебе только счастья, - тихим шепотом проговорила леди Эддингтон. - Но ты же умная девочка и знаешь правила, как и то, что он тебе не пара. И даже если мы дадим согласие - вы априори не сможете быть вместе. Он не из нашего сословия.
        Эти слова прозвучали обыденно, но очень больно резанули по чувствам Мариссы, которая разумом полностью понимала правоту мамы, но сердце противилось. Она всегда ограждала свое сознание от мысли, что Ройл ей не пара. Так было проще. Однако куда же подевать любовь? Это чувство не убъешь одним лишь пониманием устоев общества.
        - Ты любишь его? - неожиданно спросила Розелин.
        - Да, - тихо, потупив взгляд, ответила Марисса.
        - Ты должна быть сильной. Забудь его.
        - Но…
        Леди Эддингтон резко вскинула руку кверху, останавливая дочь.
        - Забудь. И чем раньше, тем лучше для тебя же самой. Вы никогда не сможете быть вместе. Просто осознай это и прими как должное. Ты молода, у тебя вся жизнь впереди. Еще встретишь джентльмена, которого полюбишь и который станет тебе достойным супругом.
        - Я люблю Ройла! - Марисса вскочила со стула, вновь чувствуя нарастающий протест. - Я люблю его!
        - Кенрик пропал, - вдруг неожиданно сказала Розелин, и на ее лице отразилась боль переживания. - И Горден тоже не дает о себе знать.
        Марисса застыла на месте, пытаясь успеть переключиться с одной мысли на другую. Вначале она непонимающе смотрела на маму, а потом смысл сказанного начал доходить до нее.
        - Как пропал?
        - Их не было с нами на ужине. От них нет никаких вестей. А в Уокерли происходит невообразимое. Этот… монстр уже убил человека. Похитил еще одного.
        Леди Эддингтон отвернулась к окну. По ее щеке покатилась тихая слеза. Только сейчас Марисса поняла, насколько сильно волнуется мама…
        Продолжались вторые сутки активных поисков пропавшей Агаты Абрамсон. Несмотря на усталость многих добровольцев, которые практически без отдыха, не смыкая глаз, проходили леса и овраги, исследовали оба берега реки Дан вплоть до устья, а также осматривали, по настоянию Галена Гилмора, каждое заброшенное строение, никому так и не удалось обнаружить хоть что-то, связанное с мисс Абрамсон. Уже много мест было пройдено, но мало кто решался углубляться дальше в чащу леса, а также в болота и топи, которые в одно мгновение могли поглотить любого, проявившего неосмотрительность. Постепенно каждый из искавших начинал терять запал духа, пропадала вера в успех, и с каждым пройденным часом все больше и больше мужчин Уокерли понимали, что Агата Абрамсон наверняка уже мертва. И вряд ли ее смогут найти. Эта жуткая мысль постепенно укреплялась в головах Ригби Абрамсона и его сына Уэсли. Она разрасталась и не давала покоя, принося с собой отчаяние. Никто из добровольцев созданных поисковых групп не проявлял желания идти на болота. Только Джим, друг Ригби, испытывая огромное сочувствие беде, постигшей близкого
приятеля, убедил нескольких своих товарищей рискнуть и отправиться на поиски в топи.
        - Спасибо, - мрачно поблагодарил его отец Агаты, когда они, прихватив новые запасы еды и огня, покинули полицейский участок.
        - Брось, - неуклюже и чуть смущенно ответил Джим. - То же самое ты бы сделал для меня.
        Абрамсон кивнул.
        - К тому же парни перешерстили почти все в округе. Остались болота. Логично предположить, что девочка может быть в тех местах.
        - Ты так думаешь? - в голосе Ригби буквально кричала надежда.
        - Да. Я верю, что мы отыщем твою дочь, старина.
        Хотя, произнося эти слова, Джим не был уверен в них. Он, собственно, как и многие другие, втайне считал, что Агата уже мертва. Но разве мог он сказать это несчастному отцу, потерявшему свою единственную и так им любимую дочь?
        - Спасибо тебе, - еще раз поблагодарил Ригби.
        Вскоре они миновали озеро и приблизились к тем местам, где начинались болота. Их было пятеро. Джим поднял руку вверх, давая команду остановиться.
        - Слушайте меня. Я лучше других ориентируюсь здесь. Знаю каждый клочок земли, - произнес он. - Но даже я не желаю гулять здесь темной ночью. Потому что топи коварные, в них легко оступиться, и тебя вмиг засосет в преисподнюю. А я туда не хочу. Идем все вместе, друг за другом, и проявляем осторожность. Я иду первый. Каждый следующий, делая шаг, ступает точно в мой след. Все ясно?
        Мужчины кивнули.
        - След в след, помните это. У каждого есть палка - в случае чего она будет самым желанным предметом в вашей жизни, ежели, не приведи Господь, кто-то оступится и упадет в болото. Ее не выпускать из рук ни при каких условиях. Только тогда мы сможем вытянуть упавшего.
        - Разве обязательно случится, что кто-то упадет… туда? - испытывая боязнь, поинтересовался Уэсли.
        - Нет, сынок, - обнадеживающе хмыкнул Джим. - Если будешь идти след в след, то все будет нормально. Ты же хочешь найти сестрицу?
        Уэсли покивал головой, глядя на Джима перепуганными глазами.
        - Вот и славно. Готовы? Тогда за мной.
        Он сделал первый шаг, ткнул палкой перед собой, убеждаясь, что почва впереди твердая, затем второй шаг, затем третий. За Джимом пошел Уэсли, за ним Ригби, и еще двое замыкали группу. Двигались медленно, земля под ногами начинала угрожающе чавкать, все больше и больше водяной глади отражалось в свете луны, которая то и дело выходила из-за дождевых облаков. Шли молча, лишь тяжелое дыхание и звук погружающихся в грязь ног нарушали ночную тишь. Джим передвигался уверенно, изредка останавливаясь. Он осматривался по сторонам, потом продолжал движение.
        - Глядите в оба, - произнес он. - Вдруг на ваши глаза попадется что-то странное. Вещица какая.
        С продвижением дальше в болота гряды и кочки, поросшие густым мхом, становились больше и выше. Это затрудняло движение, потому что риск оступиться становился гораздо серьезнее, чем при относительно ровной поверхности. Поэтому скорость движения сократилась, а Джим немного дольше прощупывал выпуклости и впадины с водой, чем в самом начале. Запах болотного газа усиливался.
        - Нацепите на свои рожи тряпки, - грубо скомандовал Джим. - От этой вони может стать плохо. Не хватало еще кому-то потерять сознание.
        Все идущие послушно достали заранее взятое тряпье из льна и обвязали его вокруг нижней части лица, закрывая такой маской рот и нос. Стали появляться кустарники, и чем дальше продвигались люди, тем гуще становилась растительность. Теперь приходилось продираться сквозь нее, ветви упрямо цеплялись за одежду, оцарапывали руки. Темные пятна впереди давали понять, что начинаются чащобы из сосен и лиственницы, где болота станут большими по размеру, появится трясина. Где-то справа резко вспорхнули несколько луговых чеканов, часто-часто махая маленькими крыльями; тут же чуть в стороне раздалось мерное кваканье болотных лягушек.
        - Стойте! - крикнул замыкающий.
        Джим мгновенно остановился и сделал полуоборот назад, за ним встали и остальные.
        - Что там?
        - Кажись, след.
        - Какой еще, к чертям, след? - недовольно проворчал его приятель, идущий предпоследним. - Здесь полно всяких следов от разных тварей. Так что теперь, останавливаться у каждого?
        - Заткнись! И посмотри сюда!
        - Ну-ка, парни, - произнес Джим. - Стойте на месте, а я пройду и посмотрю.
        Он тыкал палкой перед собой, проверяя твёрдость почвы, и делал аккуратные шаги назад. Приблизился к замыкающему.
        - Показывай.
        - Вот здесь, - указал тот шестом. - И здесь. Видишь?
        Джим действительно увидел их - глубоко вошедшие в землю отпечатки чьих-то ног.
        - Они похожи на те, что мы видели у озера, - прошептал обнаруживший следы мужчина.
        - Девонширский Дьявол! - вырвалось у Уэсли, глаза которого расширились от страха. - Он здесь!
        - Не пори чепуху, малец! - осадил его Джим. - Какой такой дьявол?
        - Я тоже слыхал о нем, - закивал замыкающий. - Парень дело говорит. Это его след, не иначе.
        - И я слыхал, - хмуро подтвердил Ригби. - Если здесь его следы, значит, где-то недалеко может быть Агата.
        - Чушь какая-то! - фыркнул Джим, хотя было видно, что его пробирали сомнения.
        - Надо идти по следу, - сказал Ригби.
        - Ищи дурака! - воскликнул тот, кто обнаружил след. - Добровольно идти по отметинам дьявола? Вы как хотите, а я не пойду!
        - Заткнись! Мы идем все вместе, - жестко процедил Джим. - Вместе пришли, вместе и уйдем. Все за мной. Глядите в оба. И не затопчите тут ничего!
        Он уверенно пошел вперед, за ним Уэсли и Ригби Абрамсоны, остальные двое секунду-другую потоптались на месте, но все же нерешительным шагом двинулись следом за ними. Туда, куда уводили метки, оставленные Девонширским Дьяволом…
        Расставшись с торговцем травами, который поведал ему свою историю, Кенрик был по-юношески взбудоражен услышанным. Он посчитал, что наткнулся на очень важного свидетеля и на информацию, способную помочь тут же разыскать пропавшую Агату Абрамсон. Уже через некоторое время он уверовал, что благодаря ему девушка может быть спасена, и он станет настоящим героем. Правда, на вопрос, как именно она будет спасена, воображение Кенрика не отвечало, да это и неважно. Главное, разыскать как можно скорее доктора Аттвуда, и все решится само собой. Он отвязал коня, резво вскочил в седло и помчался во весь опор прочь с рыночной площади. Прочь из Уокерли, в «Эддингтон Холл». Кенрик думал, что наверняка сможет застать Валентайна Аттвуда именно там. Юноша пришпоривал лошадь что есть силы, ибо разыгравшееся воображение, подогреваемое неуемным чувством собственной важности, от чего зависела жизнь человека, подгоняло его. Миновав окраину деревни, Кенрик Эддингтон поскакал по проселочной дороге. Дорожная пыль стояла столбом, забивая ноздри коня и его самого. Он решил сократить путь и свернул влево, через овраги, миновав
которые, необходимо было обогнуть кусок лесной чащи и выехать наперерез основной дороге, ведущей в замок. Теперь в лицо били лишь порывы ветра, неведомо откуда взявшиеся в вечернее время насекомые и всевозможные запахи разноцветий луговых трав. Вскоре Кенрик приблизился к лесу. Оставалось совсем немного - и вдали можно будет рассмотреть очертания «Эддингтон Холла». Но тут лошадь неожиданно оступилась, пришпориваемая наездником, нога зашла за ногу, и они рухнули на землю. Кенрик, падая, сильно ударился боком и по инерции кубарем полетел вперед. Его голова стукнулась о что-то твердое, и он мгновенно потерял сознание. Конь захрипел от боли, но встать не мог - сломана нога. Как долго он провалялся без чувств, Кенрик не знал. Но когда очнулся, голова раскалывалась на части и жуткий холод пробирал до мозга костей. Поначалу он с трудом приподнял тяжелые веки, постарался пошевелиться, но резкая боль по всему телу заставила его скривиться и замереть. Неужто сломал ребра при падении? Вторая попытка удалась немного лучше, и он сумел даже повернуться на бок. Вокруг кромешная тьма, да и после такого удара головой
Кенрик не в состоянии был сфокусировать взгляд и осмотреться. Он чувствовал, что лежит на сырой земле, от которой веет холодом. Он поморгал, пытаясь вернуть нормальное зрение, приподнялся на локте, стиснув зубы от внезапных приступов резкой боли. Лунный свет, пробившийся сквозь тучи, слабо осветил то место, где он сейчас лежал. Деревья вокруг, густая трава. Лес? Но почему он в лесу? Ведь падение произошло в поле неподалеку? И где его лошадь? Все эти вопросы хаотично промелькнули в голове Эддингтона, прежде чем он сумел разглядеть впереди себя очертания фигуры. Человек. Он сидел на земле, подобрав под себя ноги. Что-то несвязное тихо бормотал себе под нос и, казалось, совершенно не обращал внимания на лежащего перед ним Кенрика. Привыкнув к темноте, Эддингтон с удивлением рассматривал его - тощий, одетый в грязное тряпье, длинные всклоченные волосы обрамляли огромную голову, которая казалась до ужаса несуразной на тонкой шее и узких плечах. И запах. Кенрик даже на таком расстоянии учуял вонь, исходящую от незнакомца. А потом его охватил внезапный страх. Он вдруг понял, что на эту поляну его притащили
бесчувственного, и ему совсем неведомо, где он, кто перед ним и что с ним собирается делать этот странный человек. Кенрик продолжал смотреть на него до тех пор, пока бормотание не закончилось, и он вдруг понял, что незнакомец также смотрит прямо ему в глаза. Смотрит молча, изучающе. Затем его полные губы под густой бородой растянулись в оскале, обнажая почти беззубый рот.
        - Кто вы? - испуганно спросил Кенрик, не отводя взгляд. Казалось, он напрочь забыл о боли в теле и голове.
        Человек продолжал молчать и улыбаться.
        - Кто вы?
        Незнакомец неожиданно ловко вскочил на ноги, мгновенно приблизившись к Кенрику. Тот резко дернулся назад, но сильная боль вновь сковала его тело. Он застонал. Человек сел прямо перед ним и схватил Эддингтона за руку костлявыми пальцами. Однако Кенрик ничего не мог поделать - любое движение причиняло невыносимые страдания. Он зажмурился, чувствуя, как внутри колотится сердце. Мысль о том, что его сейчас убьют, влетела в голову настолько быстро и естественно, что юноше она показалась вполне очевидной в такой ситуации. Вонь от немытого тела въедалась в нос, цепкие пальцы не выпускали его руку из своей.
        - Ты… - прохрипел незнакомец гнусаво и с низкой тональностью, - …говоришь…
        На мгновение возникла тишина, нарушаемая лишь сильным сопением человека. Он будто ожидал какого-то ответа от Кенрика, бесцеремонно пялясь на юношу своими большими глазами. Эддингтон вновь посмотрел на него, смиряясь со своей участью.
        - Говорю, - неожиданно для себя утвердительно произнес он.
        - Хорошо, - скрипучий голос незнакомца звучал как-то по-детски. - Встань.
        Кенрик попытался подняться, но не смог.
        - Встань, - повторил человек, вылупившись на Эддингтона.
        - Я не могу! - воскликнул тот. - Видимо, сломал ребра.
        - Нога, - и незнакомец свободной рукой показал на правую конечность Кенрика.
        Вначале юный виконт не понял, но после того, как тот вновь буркнул «нога», до него дошел смысл сказанного. Эддингтон пошевелил правой ногой, затем осторожно согнул ее в колене. Боли не было. Целая.
        - Хорошо, - часто закивал головой человек. - Нога.
        Теперь его грязный палец показывал на другую конечность. Кенрик повторил аналогичную процедуру. Результат тот же. Это немного взбодрило его. Он проделал все то же со своими руками, которые также оказались совершенно целыми.
        - Хорошо, - незнакомец как-то странно захихикал.
        Кенрик удивился, почему этот немытый и страшный тип не трогает его? Почему интересуется, цел ли он? Страх немного поутих, уступая место заинтересованности. Кто же перед ним? И почему он притащил его сюда, на поляну?
        - Кто вы? - уже более спокойно повторил свой вопрос Эддингтон.
        Несколько секунд не было никакой реакции, но потом вдруг странный человек раскрыл рот и что-то промычал, выпуская непонятные гортанные звуки. Да он не в себе, вдруг осенило Кенрика.
        - Идти, - разобрал из мычания Эддингтон.
        - Куда идти?
        - Идти, - настойчиво повторил незнакомец и сильно потянул Кенрика за руку.
        Повинуясь такому напору, юный виконт сделал очередную попытку подняться на ноги. На этот раз человек помогал ему встать. Превозмогая невыносимую боль, от которой хотелось плакать, Кенрик все же сумел подняться на ноги, опираясь на своего странного спутника. Виконт не обращал внимания на грязное тело, тряпье и вонь. Уже то, что он стоит и может понемногу передвигать ногами, радовало юношу.
        - Идти, - рука незнакомца показала куда-то вперед, его глаза лихорадочно блестели, казалось, он торопился и сильно нервничал.
        - Да вы можете сказать - куда?! И зачем? - не сдержался Эддингтон.
        - Идти. Спасать.
        - Спасать?
        - Спасать.
        - Кого?
        - Идти. Спасать.
        И тут вдруг юный Эддингтон догадался, что именно от него хочет этот незнакомец. Холодок пробежал по спине.
        - Неужели вы о девушке?
        - Да, да, да… - часто закивал человек, продолжая беспорядочно тыкать рукой в воздух перед собой и показывая тем самым направление. - Девушка. Спасать.
        Кенрик понял, что речь идет об Агате Абрамсон.
        - Бог мой! Вы знаете, где она?..
        После встречи с Мариссой поздним вечером Ройл Фармер присоединился к своей группе, и вместе они продолжили поиски пропавшей девушки. Его сердце переполняла любовь к юной леди Эддингтон, и сейчас эта любовь стала в разы сильнее. Ведь он теперь был уверен в том, что его чувство не безответно и Марисса также любит его. Вспоминая их короткое свидание в саду «Эддингтон Холла», он был окрылен и улыбался счастливой улыбкой.
        - Чего свою пасть растянул? - грубо заметил один из шедших рядом с ним мужчин.
        - Ничего, - спохватился Ройл.
        Лай собак, которые рыскали впереди группы, донесся из темноты. Свет факелов не доставал до них.
        - Кто там?
        - Усмирите псов, черти!
        - Вудроу! Мы тебя заждались!
        К ним присоединился лесничий Додд со своим шотландским сеттером Бадди.
        - Скучали, парни? Решили в лес без меня?
        - Куда там! - хохотнул старший группы в ответ.
        Они пробирались сквозь густые заросли кустарника, между густо растущими широколиственными дубами и грабами.
        - Полегче с огнем, парни! - в который раз предупредил старший группы. - Здесь полно сухостоя. Нам еще пожара не хватало.
        - Куда идем-то? - послышалось со стороны.
        - Заткнись и топай!
        - Я поведу! - вставил Додд. - Там мы еще не были. Это в сторону Беркшира.
        - Только не заведи нас в глушь! Я хочу поскорее вернуться под крылышко своей женушки! - громыхнул кто-то другой, и многие заулыбались, услышав шутку.
        Каждый из них вот уже вторые сутки подряд практически без отдыха вышагивал милю за милей в поисках Агаты Абрамсон. Каждый из них был напряжен, погружаясь в мысли о возможной страшной участи молодой девушки, попавшей в лапы монстра. И каждый из них желал найти ее поскорее, но больше всего - прекратить то безумие, которое так внезапно пришло в Уокерли. Потому что у каждого из них была семья. Были свои дети. И никто не желал им подобного.
        Ройл вновь подумал о Селби. После их разговора с Мариссой он опасался предпринимать что-либо, боясь навредить. Он уже совершил ошибку, когда поймал бродягу и позволил своим товарищам забить его до смерти. Больше он не хотел допускать такого исхода, а потому не понимал, что делать. Но одно знал точно - надо во что бы то ни стало найти Селби и поговорить с ним. В то, что Нэш может быть убийцей, Фармер не верил. Даже несмотря на всю его чудаковатость и нелюдимость. Просто он был слишком замкнут и иногда странно себя вел, но не более того. Однако чтобы убить? Это точно не про Селби Нэша! Его надо предупредить о возможной опасности. А еще лучше поговорить потом с Галеном Гилмором. Точно! Инспектор и его друг доктор Аттвуд ни в коем случае не допустят еще одного самосуда. Они люди чести и представляют закон. Но как найти Селби? Это значило, что ему необходимо отлучиться от группы. Под каким предлогом?
        - Вот странный, - пробасил рядом с ним напарник. - Минуту назад улыбался, а сейчас нахмурился. Что с тобой, Ройл?
        - Отстань, - отмахнулся Фармер. - Я просто думаю.
        - И о чем же?
        Человек явно хотел поговорить от скуки. В том, что они часами месили землю ногами, было мало веселого.
        - Тебе какая разница? О личном.
        - О своей виконтессе? - и мужчина подмигнул в отблесках света факела.
        - Откуда тебе известно? - встрепенулся Ройл. Его сердце бешено заколотилось. Если знает этот мужлан, то что говорить обо всех остальных в Уокерли? Неужели о их встречах известно милорду Эддингтону?
        - Да так. Прошел шепоток, - нарочито уклончиво ответил тот. - А чего ж ты ожидал? Надо было поаккуратнее свою барышню окучивать!
        И он заквакал от смеха, довольный собственным замечанием. Ройл промолчал, стискивая зубы от злости. Прежде всего, на самого себя. Ну как он мог так опростоволоситься?
        - Растягиваемся в цепь! - громыхнул старший группы. - Да так, чтобы видеть друг друга. Благо лес чуть поредел. Глядите в оба!
        Ройл, воспользовавшись приказом, тут же отошел в сторону. Ему совсем не хотелось выслушивать назойливое продолжение от своего временного компаньона. Теперь его голова была занята мыслями о Мариссе, о их встречах, о том, что он потерял бдительность, и об их отношениях известно виконту и виконтессе. Однако больше всего Фармер почему-то опасался гнева старого Эддингтона. Хамиша Фредерика…
        Он любил ночь. Даже больше, чем день. Днем он ненавидел яркий солнечный свет. Суету снующих по замку людей, пусть даже все они являлись членами твоей семьи и ее близкими друзьями. Это понимание пришло с годами. Старость. Хамиш, все еще не снявший костюм, стоял у окна своей комнаты и смотрел в темноту. Он опирался на трость. В ногах чувствовалась усталость, однако это не заставило его сесть в кресло. Спать он, естественно, не хотел. Теперь настали те дни, когда он ложился в постель глубоко за полночь, а просыпался с первым лучом света, падающим в большое окно его огромной спальни. Именно ночью он чувствовал полное умиротворение. Звук ночной тиши вперемешку со стрекотом сверчка был самым лучшим лекарством для нервов. Не то что настойки этого хлыща Тейта Янга. Да и думалось хорошо, сидя у окна, и слава Всевышнему, что его мозг еще сохраняет способность здраво мыслить. Того дня, когда она будет потеряна, Хамиш Фредерик Эддингтон боялся больше смерти. Все чаще для себя он в душе молил Господа о том, чтобы быстрое забвение пришло раньше длительного безумия. Однако, несмотря на хворь, которая так надолго
поселилась в его теле, старик был для своего возраста полон сил. Просто периоды болезни стали дольше, да и желание появляться в обществе с каждым днем все больше и больше затухало. Очень часто Хамиш чувствовал себя отлично, но из спальной комнаты не выходил и запрещал кому бы то ни было входить в нее - не имел желания никого видеть. Единственным человеком во всем «Эддингтон Холле», которого он по-настоящему любил и позволял посещать себя больше обычного, был его внук Алисдэйр. Высокий и стройный, необычайно умный и красивый, он унаследовал все самое лучшее от Эддингтонов. В нем, возможно, Хамиш видел самого себя в молодости: будто собственное зеркальное отражение шестьюдесятью годами ранее возникало перед ним. Вот и сейчас, стоя перед окном, он вдруг неожиданно для себя пожелал увидеть внука, поговорить с ним. Но знал, что тот отсутствовал в «Эддингтон Холле». Из-за этого не ложился в постель, - хотел его дождаться.
        Где-то вдали, словно светлячки, замелькали едва различимые огоньки факелов. Ищут Абрамсон, догадался Хамиш. Его лицо при этой мысли оставалось бесстрастным. Судьба девушки совершенно не интересовала его. Она была ему чужая. Ведь он даже никогда не видел ее. Вероятно, она уже мертва. Норберт все еще верил в успех поисков, а он - нет. Если ее не обнаружили за двое суток, тогда живой эту девицу не найдут. Куда важнее обратить внимание на поиски убийцы. Вот кого необходимо изловить. И тогда в Уокерли вновь будет спокойно. Огоньки хаотично мелькали, и старик наблюдал за ними, ибо больше смотреть было не на что - кромешная тьма вокруг. И тишина. В ногах появилась дрожь. Он устал стоять. Придвинул стул ближе и сел, опираясь обеими руками на трость.
        Утром состоятся похороны Элеонор Тоу. К слову, ее он тоже не знал. Зато был хорошо знаком с ее родителями. Особенно с матерью девушки. Но это было давно. Хамиш рекомендовал Норберту не ходить на церемонию отпевания, однако тот его не послушал. Считал, что его присутствие и короткая речь подействуют успокаивающе на людей, которые сегодня испытывают страх и гнев одновременно. Глупец. Он боится бесконтрольной толпы. И думает, что если скажет умные и проникновенные слова, то все тут же перестанут чувствовать ярость по отношению к тому чудовищу, которое сотворило это с девушкой. Да он не понимает, что когда люди вместе, в одной куче, то они сразу перестают быть людьми и превращаются в животных. В стаю. А стая всегда руководствуется инстинктами, первый из которых - выживание.
        И желая выжить, они теряют разум и дают волю своему гневу, устраняя его первопричину на своем пути. И нет такого слова, которое в состоянии будет обуздать толпу в ее кровожадном желании поскорее покончить со всем этим. Норберт где-то соглашался с отцом, но все же проявлял упрямство, считая, что обязан пробовать все методы, дабы не допустить разгула беспорядков в Уокерли. Тем более, накануне приезда главного констебля графства с инспекцией.
        Вот так, сидя на стуле перед окном и глядя в ночную темноту, Хамиш Эддингтон плавно переключался от размышлений к дремоте, в которую периодично впадал, сам того не замечая. Просто его веки медленно опускались на глаза, мысль терялась, и он ненадолго погружался в кратковременный сон, но потом вновь открывал их, и ему казалось, что бодрствует он постоянно. Внезапный новый шум за окном заставил Хамиша прислушаться - цокот копыт, чей-то громкий голос, но ни слов, ни кому он принадлежал, старый Эддингтон разобрать не смог. К нему через некоторое мгновение добавились еще голоса, тональность их была возбужденной, слышались храп лошадей и стук двери. Затем этот шум перебрался в дом. Он отчетливо слышал теперь голос Норберта за своими дверьми, доносившийся, по всей видимости, из прихожей, а также топот ног, бегущих по деревянной лестнице. А затем женский крик. Это была Розелин. Он узнал ее без всяких сомнений. Что здесь происходит?
        Хамиш Фредерик поднялся на ноги и, опираясь на трость, направился к выходу из комнаты. Открыл дверь. Звуки суматохи стали сильнее, и с каждым шагом, который по длинному коридору приближал его к гостиной, они становились все зловещей в той догадке, что осенила старика.
        - Вы послали за доктором Янгом?! - это воскликнул Норберт, и его голос впервые за долгое время источал страх.
        - Да, милорд! - ответил дворецкий Майрон Фрипп.
        - Ну где же Берта? Берта!
        - Сию минуту! Я сам подгоню ее!
        Из гостиной прямо навстречу Хамишу буквально бежал, что было до удивления неестественным, дворецкий. Весь его внешний вид говорил о сильном волнении.
        - Майрон? - прохрипел старик. - Что, черт возьми, происходит?
        - Беда, милорд! Простите!
        И он, не останавливаясь, метнулся за угол, в сторону помещения для прислуги. От такой наглой бесцеремонности Хамиш даже задышал чаще, а давление подскочило к голове. Непозволительно так вести себя!
        Женские всхлипывания доносились из-за открытой двери.
        - Розелин, прошу тебя, возьми себя в руки! - произнес Норберт.
        - Я… я сделал все, что мог, тетя.
        Старик Эддингтон скривился от презрения, услышав эти слова. Их обладатель, кроме аллергии и отвращения, не вызывал у него никаких иных чувств. Хамиш переступил порог гостиной, которую ярко освещали газовые фонари, зажженные все до единого. И когда он увидел, что послужило причиной столь бурного пробуждения «Эддингтон Холла», то сердце готово было остановиться в тощей груди. Его рот приоткрылся, морщинистое лицо с пожухлой от старости кожей сильно побледнело, а левая рука, что свободно висела вдоль тела, задрожала.
        - Бог мой! - прошептал он. - Что с моим мальчиком?!
        Норберт обернулся. В его глазах застыл страх, руки плотно охватывали самого себя за плечи. Горден Дин стоял у окна и пялился на Розелин, которая даже не обратила внимания на появление Хамиша, - она сидела на краю дивана, по ее щекам текли слезы. Перед ней лежал бесчувственный Алисдэйр Эддингтон, все лицо которого было в крови.
        - Норберт?!
        Хамиш приблизился к дивану.
        - Слава Богу, он жив, папа! У него есть пульс и он дышит.
        В гостиную вбежали Берта с тазом теплой воды в руках, еще одна молодая служанка с чистыми полотенцами, за ними Майрон Фрипп.
        - Что произошло? - просипел старый Эддингтон.
        - Говори, - приказал Норберт Гордену.
        - Я совершенно случайно наткнулся на Алисдэйра - он только спешился с лошади и куда-то направился. На окраину Уокерли. Меня взяло любопытство, - рассказывал Дин, глядя попеременно то на Норберта, то на Хамиша Фредерика немного виноватым взглядом. - И я решил проследить за ним. Подумал - что он тут делает? Мне…
        - А какого черта там делал ты? - злобно, едва сдерживая гнев, проскрипел старик Эддингтон. Его водянистые глазки пристально уставились на парня, который от неожиданности стушевался.
        - Я… я хотел найти мисс Абрамсон, - залепетал он. - Хотел помочь…
        - Продолжай, - нетерпеливо прервал его виконт. Он знал о ненависти отца по отношению к племяннику супруги, поэтому всячески старался препятствовать дальнейшему проявлению эмоций, готовых перерасти в скандал между Розелин и ее тестем.
        - Мне показалось, что Алисдэйр ведет себя как-то странно. И я пошел за ним. Он тайком пробирался в обход улицы, через поле. Я за ним. Мы приблизились к какому-то дому. Там он затаился и долго сидел в кустах. Наблюдал за ним. Потом я увидел мужчину. Он шел по направлению к этому дому. Вошел внутрь, его долго не было, а потом он появился вновь. Уже с каким-то мешком за плечами, и быстро пошел прочь от Уокерли. Я увидел, как за ним двинулся Алисдэйр, и понял, что он следит за тем парнем. Я направился за ним, стараясь ничем себя не выдать. Так мы шли довольно долго. Несколько раз Алисдэйр приостанавливался и резко озирался по сторонам. Я даже подумал, что он каким-то образом заметил меня. Но потом он продолжал движение. До тех пор, пока мы не приблизились к лесу.
        Горден прервался. Хамиш презрительно сопел, Розелин помогала служанкам вытирать руки и лицо бесчувственного Алисдэйра от крови и грязи.
        - Что было дальше? - спросил Норберт.
        - Все произошло очень быстро. Я увидел, как Алисдэйр вдруг приблизился к преследуемому, а затем… - Дин запнулся в поисках подходящего слова, - затем он вдруг крикнул «стой» и тут же набросился на парня. Со спины. Было видно, что тот не ожидал такого поворота, но среагировал довольно быстро. Между ними завязалась драка и…
        - А где же был ты в это время? - вкрадчиво поинтересовался Хамиш.
        Несмотря на старость и бросающуюся в глаза дряхлость, вся его тощая фигура источала угрозу, от которой племянник Розелин поежился.
        - Я… побежал. К ним. Но я ведь был далеко!
        - Не успел, значит? - с презрением заметил старик.
        - Отец! - вклинился Норберт, в душе разделяя упреки Хамиша.
        - Он трус! Самый обычный трус! А ты выгораживаешь его!
        К удивлению виконта, Розелин Эддингтон, до сей минуты всегда защищавшая Гордена, на этот раз промолчала. Она подумала то же самое. Ее первенец был дороже всего на свете, и поступок племянника был настолько низок для нее как для женщины и, в первую очередь, любящей матери, что Розелин испытала чувства, аналогичные чувствам тестя. Впервые она была с ним полностью согласна.
        - Я не трус, - слабо протестовал Горден, но видя, что у него здесь нет поддержки, весь как-то сник.
        - Ты подошел к Алисдэйру, когда он был без сознания, ведь так? - жестко спросил Норберт.
        - Да, - тихо ответил Дин, глядя в пол. - Его ударили по голове. Чем-то длинным. Наверное, палка… под руку попалась.
        - Ты знаешь, кто это был?
        - Да. Селби Нэш.
        Розелин вдруг зло посмотрела на мужа:
        - А ведь Уитни оказалась права, - каким-то странно зловещим голосом проговорила она. - И если бы ты послушал ее, то этого бы не случилось.
        - Розелин! - Норберт был ошеломлен таким заявлением.
        - Но какого дьявола он следил за этим Нэшем? - поинтересовался Хамиш и тут же закашлялся. Его бледное, как мел, лицо, на удивление, ничуть не изменило окрас.
        Никто не ответил. Потому что никто не знал ответа на этот вопрос. Норберт тут же вспомнил, как доктор Аттвуд о чем-то говорил с сыном наедине. Не связано ли сегодняшнее несчастье с этим? Однако он промолчал, не желая лишний раз будоражить Розелин. Только Берта, услышав вопрос старого Эддингтона, резко дернулась, чуть не перевернув таз с водой.
        - Берта!
        - Простите, миледи.
        Служанка моментально припомнила, как увидела тайком крадущегося Алисдэйра прочь из замка, о чем тут же сообщила Майрону Фриппу. Но тот, видимо, не успел или не захотел сказать виконту. Об этом она догадалась по его выразительному взгляду в ее сторону и решила молчать дальше. Ее дело маленькое - она поступила верно, пусть теперь дворецкий решает, как быть. Хотя она прекрасно понимала, что теперь он точно ни о чем не скажет, дабы не быть обвиненным в том, что произошедшее с Алисдэйром - его вина.
        Хамиш кашлял не переставая, громко и надрывно.
        - Майрон! Воды.
        Дворецкий, еще раз пристально взглянув на Берту, удалился исполнять указание виконта. Вернулся с графином воды, стаканом и только что прибывшим доктором Янгом. Тот скупо поприветствовал присутствующих, мгновенно оценил обстановку и тут же быстрым шагом приблизился к кровати, на которой лежал Алисдэйр.
        - Где доктор Аттвуд? - по ходу поинтересовался он. Было заметно, что Тейта Янга оторвали от сна и он собирался на скорую руку.
        - Не знаю, - ответил Норберт, пожимая плечами.
        - Если… если бы он был здесь… то зачем тогда вы? - сквозь кашель противно кряхтел Хамиш.
        На это колкое замечание доктор не обратил внимания. Тейт прекрасно знал отношение к нему старика Эддингтона и списывал все на старость.
        - Мне нужны еще вода и полотенца. Чистые.
        Доктор взял Алисдэйра за руку и прощупал пульс. Затем поочередно приоткрыл веки глаз, внимательно вглядываясь в расширенный зрачок.
        - Помогите мне.
        Он принялся стягивать с бесчувственного юноши куртку и жакет, тогда как Норберт и Майрон помогали держать Алисдэйра и при необходимости приподымали руки или его самого. Движения доктора были резкими, казалось, бесцеремонными и грубыми, что не прошло мимо внимания Розелин.
        - Вы могли бы поаккуратнее? - слегка возмущенно прокомментировала она.
        - Миссис Эддингтон, если вы так чувствительны, - произнес Янг, - то вам лучше покинуть комнату. Меня пригласили не для того, чтобы я был обходителен с вашим сыном. Поэтому прошу вас - не мешайте мне делать свою работу.
        - Розелин, иди спать, - поддержал Тейта виконт.
        - Спать? Ты мне предлагаешь сейчас уснуть?!
        - Дорогая! - жестко осадил ее муж. - Ты мешаешь!
        Леди Эддингтон глубоко задышала от возмущения, но сдержала свои эмоции и готовые было вылететь наружу нелицеприятные слова. Она резко поднялась на ноги и отошла в сторону, но из гостиной не вышла. Продолжала наблюдать. Когда с Алисдэйра стянули всю верхнюю одежду и сапоги для верховой езды, на нем остались лишь брюки и рубашка, которую Тейт расстегнул полностью, обнажая поджарое, мускулистое тело. Он принялся методично прощупывать ребра, кости конечностей, плечи и проверять суставы. Пристально осмотрел тело. Прощупал шейные позвонки.
        - Видимых повреждений нет, - произнес он вслух скорее для успокоения присутствующих, чем для необходимости. - Сильный удар по голове. Что-то тяжелое.
        - Палка, - сказал Горден.
        - Да, похоже на то. Большая гематома. Нос разбит, но кости целы. Много крови, кстати, отсюда. Не стоит пугаться.
        Доктор открыл свой саквояж, порылся в нем и достал средних размеров флакон.
        - Это нюхательная соль. Сейчас он очнётся. Я думаю, с ним все в порядке.
        С этими словами Янг поднес к носу Алисдэйра открытый флакон и подержал несколько секунд. Сначала появились легкие подергивания мышц лица, потом задергались веки, ноздри чуть расширились, вдыхая все больше едкого запаха нашатырного спирта, и молодой виконт стал постепенно приходить в себя. Он открыл глаза, морщась от едкого запаха, и попытался приподняться на локтях.
        - Не рекомендую пока вставать, - доктор Янг положил руку ему на грудь, как бы слегка придавливая его к дивану. - Вам нужен покой и сон. Никаких резких движений.
        - Что со мной? - слабым голосом спросил Алисдэйр.
        - Ушиб головы. Пошевелите рукой.
        Молодой Эддингтон выполнил просьбу врача.
        - Хорошо. Другой, - Тейт следил за движениями. - Теперь ногой. И этой. Замечательно! Господа, во мне больше нет необходимости.
        Доктор Янг порылся в саквояже и достал небольшую прямоугольную бутылочку, до верха наполненную красновато-бурой жидкостью.
        - Это лауданум. Применять при головной боли, в том числе как снотворное при невозможности уснуть самостоятельно. Двадцать пять капель в один прием. Не злоупотреблять - это опиумная настойка. Но вам будет на пользу. Принимать не более трех дней. Если на четвертый день головная боль будет продолжаться - я вновь осмотрю вас. И не забывайте - покой, сон и никаких резких движений. Если появится постоянная тошнота и пропадет аппетит - сразу сообщить мне.
        Тейт встал на ноги, взял саквояж и сделал вежливый кивок головы:
        - Господа, разрешите откланяться.
        - Благодарю вас, доктор! - Норберт пожал руку эскулапу, на что Хамиш Эддингтон недовольно фыркнул. Розелин молча проводила доктора Янга взглядом влажных от слез глаз. Майрон Фрипп провел его к двуколке, стоявшей у дверей «Эддингтон Холла», затем вернулся обратно.
        - Я ничего не помню, - удивленно говорил Алисдэйр, лежа на диване. - Что произошло?
        Норберт и Хамиш переглянулись, после чего виконт вкратце повторил историю, рассказанную Горденом Дином.
        - Я действительно ничего не помню из того, что ты поведал, папа, - голос Алисдэйра был слаб, он то и дело кривился от головной боли.
        - Слава Всевышнему, что с тобой все в порядке, - ответил виконт. - Майрон! Приготовь спальню сына - мы переведем его туда. Ему надо выспаться.
        - Да, милорд!
        Дворецкий удалился. Хамиш Эддингтон вдруг отметил про себя, насколько бледное лицо у его внука. Очень бледное…
        Этот факт отметил про себя и Тейт Янг во время оказания медицинской помощи Алисдэйру. И если такую сильную бледность в момент его прибытия в замок можно было бы списать на бесчувственное состояние пациента, то после того, как доктор привел его в сознание с помощью нюхательной соли, кровообращение юноши просто обязано было ускориться. Из этого следовало, что бледность должна была частично уйти, но этого не произошло. Тейт, отметив такой факт, промолчал. Ничего не сказал, хотя данное наблюдение его порядком насторожило. Сам же Алисдэйр, кроме слабости и сильной головной боли в результате удара, более никакого дискомфорта не ощущал. Кости целы, признаков иных серьезных травм Янг не обнаружил.
        Покинув «Эддингтон Холл», доктор понял, что в эту ночь уснуть будет крайне сложно. Сэра Валентайна в замке не было, следовательно, он будет либо в полицейском участке, либо принимать непосредственное участие в поисках Агаты Абрамсон, которые продолжаются уже вторые сутки кряду. Знал ли он о случившемся с Алисдэйром? Вряд ли. Даже сам доктор Янг в силу своей профессиональной скромности не задал ни единого вопроса относительно причин, по которым сын виконта оказался избитым. Счел неуместным проявлять любопытство в такой сложной для семьи Эддингтонов ситуации. Осматривая Алисдэйра, Тейт и без того догадался, что парень влип в крепкую драку. Теперь же доктор Янг решил, что его коллеге Валентайну будет необходимо узнать о случившемся. Он велел полусонному кучеру ехать к полицейскому участку.
        Ночная тьма окутала Уокерли плотным одеялом. Только редкие огни новых газовых фонарей, установленных не так давно по указанию Норберта Эддингтона, тусклым светом разрезали темноту улицы, ведущей к двум площадям, - рыночной и центральной. По сути, это была одна и та же площадь, разъединенная лишь выпирающим монументальным сооружением, - церковью Святого Джона, которая собирала приход Уокерли под главенствованием преподобного Джейкоба Олдриджа. Колеса двуколки и копыта лошади шумно отбивали дробь по мостовой; в окнах некоторых домов еще мелькали лучи света, хотя многие мужчины деревни с факелами в руках рыскали в окрестностях Уокерли, проверяя каждый клочок леса, полей, оврагов и самые потаенные уголки, где надеялись найти пропавшую Агату Абрамсон. Двуколка остановилась напротив полицейского участка. Тейт резво спрыгнул на мостовую и, подойдя к каменному зданию, постучал тяжелым кольцом-ручкой о кованую дверь.
        - Вижу, вам совершенно не спится, мой друг, - бодрым голосом приветствовал Янга доктор Аттвуд, стоя у стола и изучая какие-то бумаги. Его голова чуть приподнялась, взгляд умных глаз остановился на позднем посетителе, руками он опирался о массивную столешницу. Констебль, привалившись на тахте, мирно посапывал, сложив руки на груди.
        - Вам также не до сна, - прокомментировал Тейт.
        - Мы с нашим уважаемым констеблем меняем друг друга на этом важном посту, - улыбнулся Аттвуд. - Я уже имел возможность отдохнуть некоторое время. С чем пожаловали?
        - Я приехал сюда прямиком из «Эддингтон Холла».
        - Что-то случилось? - чуть нахмурившись, поинтересовался Валентайн.
        - Да. С Алисдэйром.
        Аттвуд резко выпрямился.
        - Говорите.
        Доктор Янг вкратце изложил ученому информацию, которой обладал. Узнав о травмах юного виконта и его самочувствии, Валентайн нахмурился еще сильнее, потирая правой рукой бороду.
        - Черт возьми! Зачем? - воскликнул Аттвуд.
        - Вы о чем? - заинтригованно спросил Тейт, внимательно глядя профессору в глаза.
        - Собственно, теперь-то уж совершенно бессмысленно держать это в секрете, - задумчиво сказал Валентайн. - Это я просил Алисдэйра проследить за Селби Нэшем. Однако, судя по рассказанному вами, парень погорячился и решил ввязаться в драку. То ли Нэш его обнаружил, то ли Алисдэйр захотел проявить инициативу и остановить Селби. Но зачем? Этим он выдал себя, и теперь Нэш наверняка скроется. Нетрудно сообразить, что его могут теперь искать.
        - Но для чего вам сдался этот сумасброд? - удивился Янг.
        - Я бы не стал так говорить, Тейт. Вы отличный врач, но, простите за прямоту, никудышный психолог. Неужели мистер Нэш настолько безрассуден, что вы называете его сумасбродом?
        - Ну-у… он весьма странный молодой человек. Замкнутый.
        - Странность и замкнутость не являются характеристиками безрассудства, мой друг. Однако эту дискуссию мы можем оставить на потом, ибо она долговременная. Что же касается самого мистера Нэша, то у меня имеются на его счет определенные подозрения. Поэтому я и попросил Алисдэйра об услуге. Но только лишь проследить, а ни в коем случае не предпринимать иных действий. Видимо, мой студент не послушался своего учителя, - хмыкнул Аттвуд.
        - Почему тогда просто не арестовать Селби?
        - На основании чего? Моих предположений? Этого мало.
        - А если он и впрямь тот, кого мы ищем? Тогда жизнь мисс Абрамсон зависит от вашего решения?
        - Зависит, - серьезно подтвердил Валентайн. - Но от этого также зависит честное имя Селби Нэша, каким бы странным он не казался. Скажу больше - вся его дальнейшая судьба и, возможно, жизнь зависят от этого. Получается, на чаше весов жизнь мисс Абрамсон и жизнь мистера Нэша.
        - Но одна из них ни в чем не повинна! И это факт.
        - Как и невинность другой жизни до момента доказательства обратного! И я, понимая всю сложность данной дилеммы, не имею ни малейшего желания стать вынужденным убийцей хоть одного из них. Как и то, что невольно могу все же им стать.
        Последнюю фразу Аттвуд произнес тише обычного.
        - Мне нужно повидать Алисдэйра, - после кратковременной паузы произнес Валентайн.
        - Моя двуколка к вашим услугам, - кивнул в сторону двери доктор Янг.
        Их разговор прервал стук в дверь. Она тут же открылась, и в комнату ввалился среднего роста мужчина, один из участников организованных инспектором Гилмором поисков Агаты Абрамсон.
        - Хорошо, что вы здесь, сэр, - пробасил вошедший, тяжело дыша от долгого бега. От него заметно разило потом, на лбу блестели капли испарины, а обувь была вся в грязи. - Мы на что-то наткнулись в лесу, сэр. Собаки учуяли. Мистер Додд велел позвать вас, док.
        - Что именно?
        - Похоже, мертвец, сэр.
        - Дьявол! - рявкнул Аттвуд.
        Янг молчал, пораженный известием. Бедная мисс Абрамсон.
        - Во-во, сэр! - часто закивал доброволец. - И я всем говорю - это дьявол! Не иначе!
        - Идемте, Тейт! - громко произнес Валентайн, накидывая плащ. - Вас ведь мучает бессонница?
        - А констебль?
        - Здесь нужно кому-то остаться. Я напишу ему записку.
        Ученый взял в руку перо, макнул в чернила и размашистым почерком написал несколько слов на бумаге.
        - Идемте же скорее, - Аттвуд вставил перо в чернильницу, прихватил свою трость и цилиндр. - Мы подъедем на двуколке как можно ближе, а дальше двинемся пешком.
        Мужчина-доброволец вскочил на лавку подле кучера, а Тейт и Валентайн сели в карету.
        - Быстрее! - прикрикнул профессор в окошко. - Еще быстрее!
        Кучер, повинуясь указанию, подстегивал лошадь. Они мчались прочь из Уокерли в сторону Беркшира, - именно там начинался лес, куда двинулась группа вместе с лесничим Вудроу Доддом на поиски девушки. Ехали в молчаливом напряжении. Доктор Янг все еще не мог скрыть своего разочарования, потому как верил, что Агату найдут. Живой. Валентайн, напротив, казался предельно спокоен. Он глядел в окно и держался рукой за ручку. Выложенная камнем улица закончилась, и экипаж сильно подпрыгивал на ухабах. Вскоре они затормозили.
        - Все! - крикнул доброволец. - Это здесь. Теперь пешком.
        - Идти далеко? - поинтересовался Аттвуд, спрыгивая с подножки двуколки. За ним вышел Тейт Янг.
        - Около пары миль, это если мы сократим путь. Я знаю как, - ответил мужчина, поджигая заранее взятый факел.
        - Чего же ждем? Ведите!
        - Ждите здесь, - бросил деревенский доктор кучеру и пошел следом за Валентайном.
        Они буквально сразу же вошли в густые заросли смешанного леса. Мягкая и густая трава укутывала ноги, плотный кустарник мешал движению по узкому, едва протоптанному тернистому пути. Вдалеке завыл волк. Мрак, создаваемый высокими деревьями, плотно располагающимися друг от друга, был настолько сильным, что даже факельный огонь не давал достаточно света, чтобы видеть дальше вытянутой руки. Здесь ощущалась сырость, но было теплее, чем в открытом поле. Шли молча. Когда растительность немного поредела, смогли ускорить шаг. Вскоре впереди идущих замелькали проблески огней от других факелов, и Аттвуд понял, что они почти пришли. Так и оказалось. При их приближении залаяли собаки.
        - Бадди! Фу! - рявкнул знакомый голос лесничего. - Чего разорался, старая кошелка?
        - Ласков же ты с ним! - хмыкнул кто-то неподалеку.
        - Кто идет? - это спросил старший группы.
        - Я, со мной сэр доктор и мистер Янг!
        Валентайн совершенно не обратил внимания на то, что его имя произнесено не было. Что взять от необразованного человека?
        - Доктор Аттвуд? - спросил Вудроу.
        - Да, - Валентайн, отбрасывая очередную ветку в сторону, показался в поле света факела лесничего.
        - Что-то частенько мы с вами по этим местам прохаживаем, - невесело буркнул он.
        - Где? - не обращая внимания на остальных людей, которые тут же подтянулись к ним, спросил Аттвуд.
        - Там, - Вудроу ткнул факелом влево от себя. - Я с вами.
        Бадди обнюхивал брюки Валентайна, узнавая старого знакомого, с которым не так давно исследовал овраги и берег озера.
        Додд, Янг и Аттвуд направились к тому месту, в сторону которого указал лесничий.
        - Это здесь.
        - Посветите! - попросил Валентайн.
        - Эй, парни! Ну-ка сюда с факелами! Доктору нужен свет!
        - Черт подери, без меня! - воскликнул кто-то из добровольцев. - Я и видеть-то такое не хочу!
        - Закрой пасть и иди! - рявкнул старший. - Все идем!
        Возражавший что-то буркнул нечленораздельное, но по итогу к Аттвуду приблизились все.
        - Аккуратно, чтобы не наследить, расположитесь по кругу. Мне необходимо хорошее освещение, - жестким тоном попросил Валентайн.
        Когда просьба была исполнена, взору Аттвуда и доктора Янга предстало отвратительное зрелище. На земле, прямо перед ними, лежали останки гниющего тела. Кости конечностей оголились, были видны связки рук и ног, хрящи. Рваные куски мяса, порядком объеденные ранее насекомыми, грызунами и волками, лежали рядом, и только немногие из них хоть как-то соединялись с костями скелета. Бедра и грудная клетка все еще сохраняли местами соединительную ткань; мышцы были разорваны и свисали гнилыми нитями. Зеленовато-грязный их окрас вместе со зловонным запахом вызывал тошноту. Череп, обтянутый полностью высохшей и потрескавшейся кожей, соединялся с оголенным позвоночником. Глаза отсутствовали, а вместо них зияли темные дыры. Нижняя челюсть опущена, создавая оскал, были видны зубы. По длине волос можно было определить, что это останки женщины. Насекомые и прочие животные-трупоеды практически выполнили свою работу, оставив лишь немногое для все еще ползающих внутри гнили жуков и червей. Сквозь кости грудины и оставшиеся куски мяса, укрытые пузырящейся кожей, уже проросли какие-то растения, а кости таза обильно
покрывала зеленоватая плесень.
        - Вот дрянь! - не выдержал кто-то из группы. - Вонь-то какая!
        - Заткни пасть!
        - Меня сейчас стошнит!
        На эти слова ни доктор Аттвуд, ни Тейт Янг не обратили никакого внимания.
        - Это не она, - облегченно произнес деревенский врач.
        Валентайн молча кивнул. Его цепкий взгляд внимательно осматривал гниющие останки, особенно в области таза. Но рассмотреть что-либо конкретное уже не представлялось возможным. Время и природа сделали свое дело.
        - Тогда кто это? - спросил Вудроу, услышав замечание доктора Янга.
        - Тело находится здесь не менее четырех недель. Но не более шести, - утвердительно озвучил Аттвуд. - Следовательно, это не Агата Абрамсон. За последние месяц-два еще какая-либо девушка пропадала из Уокерли?
        - Вроде нет, - отрицательно покачал головой Тейт.
        - Точно нет, - подтвердил лесничий, и к нему присоединились остальные.
        - Значит, это барышня из соседнего селения. Какие поблизости?
        - Литл-Эбкот милях в десяти отсюда, - задумчиво ответил старший группы.
        - И Бриттон, - добавил Вудроу. - Миль пятнадцать к востоку.
        - Нужно спрашивать там, - подвел итог Аттвуд…
        Утром состоялись похороны Элеонор Тоу. Накануне подготовленные останки, как смогли, очистили от личинок и червей, вымыли лицо, кисти рук и стопы ног и уложили в обычный деревянный гроб без украшений. Внутри он был обит черной обивкой из ткани. Гробовщик сжалился над родителями девушки и включил в стандартную стоимость гроба специальную крышку, которая накрывала все тело под самую шею, оставляя только голову, а когда необходимо было закрыть ящик полностью, то вторая часть крышки просто накрывала ее под замочек. Четыре нанятых носильщика взяли гроб, вынесли из покойницкой, погрузили в траурную карету, запряженную одной лошадью, и повезли останки в родительский дом. Там экипаж уже поджидали мистер и миссис Тоу, одетые во все черное, а также прибывшие на похороны близкие родственники. До формирования похоронной процессии еще было предостаточно времени, чтобы родные могли побыть наедине с невинно убиенной Элеонор. На протяжении всего времени, что гроб с девушкой пребывал в доме, к нему постепенно стягивались соседи четы Тоу, а также все другие жители Уокерли, которые приняли участие в церемонии. На это
время все шторы на окнах были плотно задернуты, а имеющиеся зеркала завешены тканью. Несколько фотографий, которые стояли в рамке сверху на большом комоде, были перевернуты изображениями вниз, чтобы дух покойницы не вселился в них. Мистер Тоу остановил единственные настенные часы. Вскоре приехал преподобный Джейкоб Олдридж. Он видел, какие страдания испытывает мать Элеонор, поэтому счел своим долгом высказать слова утешения. Однако должного эффекта они не возымели. Не было на свете такого слова, которое могло бы повлиять на миссис Тоу в этот скорбный день. Когда вся процессия была готова, носильщики накинули на гроб покров из ткани и вновь вынесли его к карете. Она не спеша двинулась первой, за ней родители Элеонор, преподобный Олдридж, несколько немых плакальщиков, обвязанных шарфами и специальными повязками, потом все остальные. Похоронное шествие было большим и привлекало к себе внимание. Путь лежал от дома миссис и мистера Тоу к церкви Святого Джона, где покойную будет отпевать священник. Затем направятся к кладбищу, где уже была в очередной раз вырыта могила, в которой лежали три ранее
похороненных бедняка. Элеонор опустят в эту общую могилу, потому что денег на отдельное захоронение у родителей уже не было.
        В церкви процессию поджидал виконт Норберт Эддингтон. Рядом с ним находились Горден Дин и Валентайн Аттвуд. Барон Олдос Милтон также выразил желание прийти на отпевание, но Уитни, как и Розелин Эддингтон, отказались присутствовать. Более никого из знати не было.
        - Как себя чувствует Алисдэйр? - спросил Аттвуд, пока они ожидали похоронное шествие.
        - Сдержанность и хорошее воспитание не позволяют мне высказать все то, что я думаю, сэр Валентайн, - процедил сквозь зубы виконт. - Ведь это вы отправили моего сына следить за этим подонком Селби! А он чуть не убил его!
        - О чем вы толкуете? - удивленно произнес Милтон. - Селби Нэш? Чуть не убил Алисдэйра?!
        - Да, я попросил его проследить за молодым человеком. Но и только! - спокойно ответил Аттвуд. - Парень проявил несдержанность.
        Эддингтон зыркнул на Валентайна, но тот смотрел прямо ему в глаза без каких-либо эмоций.
        - Норберт?
        Виконт отвел взгляд в сторону Олдоса. Он и сам осознавал, что ученый из Лондона по-своему прав, но все еще злился на него. Алисдэйр был мужчиной, который вправе сам принимать решения, что он и сделал. Виконт все рассказал Милтону, который внимательно выслушал его. Горден все это время молча стоял рядом и не произнес ни слова.
        - Бог мой! - воскликнул Олдос. - Все-таки моя Уитни оказалась права!
        - То же самое я услышал этой ночью от Розелин, - проворчал Норберт.
        - Что вы намереваетесь предпринять? - поинтересовался Валентайн, хотя ответ ему был уже известен.
        - Найти подлеца и судить! - уверенно ответил Эддингтон.
        - Но его виновность в убийстве еще следует доказать.
        - Достаточно того, что он пытался бежать и напал на моего сына!
        - Да, да! - закивал Милтон. - Я полностью согласен с виконтом. Негодяя необходимо изловить как можно скорее!
        - А если мы ошибаемся?
        - Он преступник! - безапелляционно заявил Норберт. - К тому же, доктор, вы сами подозреваете его, раз попросили Алисдэйра проследить за ним.
        - Подозревать и обвинять - совершенно разные понятия, господа!
        Аттвуд был несколько взволнован таким поворотом дел.
        - Скоро прибудет главный констебль графства, - продолжал говорить Эддингтон. - Я намерен все изложить ему и потребовать немедленной поимки преступника. Аналогичную телеграмму я уже отправил инспектору Гилмору.
        - Мы столкнемся с волнениями людей, - заявил Валентайн.
        - Вы правы. И это еще одна веская причина поймать Нэша раньше, чем до него доберется обезумевший от ярости народ. И прошу вас, доктор, - Норберт чуть скривился, - никаких более возражений. Я принял решение. Негодяй ответит за избиение моего сына.
        Аттвуд, видя решительность виконта, промолчал. Он был бессилен и не мог разубедить обозленного отца, желающего поквитаться за собственного сына.
        Похоронное шествие приблизилось к церкви, заполонив центральную площадь. Носильщики занесли гроб внутрь. Джейкоб Олдридж приступил к отпеванию. Когда ритуал был окончен, слово взял Норберт Эддингтон. Он говорил громко и уверенно. В конце речи, еще раз выразив сожаление по поводу гибели Элеонор, твердо пообещал, что в ближайшее время преступник будет пойман.
        - Говорят, мою дочь убил Селби Нэш? - тихим голосом неожиданно спросила миссис Тоу, но при этом все присутствующие в церкви слышали ее слова.
        На мгновение возникла пауза. Напряженность от ожидания ответа буквально витала в воздухе.
        - Не совершайте ошибку, виконт, - прошептал ему на ухо доктор Аттвуд.
        Эддингтон стоял без движения, на совет Валентайна не среагировала ни одна мышца его лица, будто высеченного в эти минуты из камня.
        - Да, - наконец громко произнес он. - Вашу дочь убил Селби Нэш!
        Люди ахнули, а Валентайн Аттвуд прикрыл глаза. Им овладела злость по отношению к этому глупцу, который только что дал волю своей отцовской мести вопреки здравому смыслу…
        Слухи о виновности Селби Нэша в убийстве Элеонор Тоу быстро распространялись по Уокерли. В их зачинании немало поспособствовала Эмили Тернер, с которой у баронессы Милтон в последнее время сложились прекрасные отношения. Обе были властными женщинами и любительницами посплетничать, к тому же сама миссис Тернер обладала еще одним весомым преимуществом, способствовавшем их дружбе, - деньгами. Супруг Эмили Томас был предприимчивым торговцем, и его дела шли весьма успешно. Это позволило ему сколотить приличный капитал, наличие которого с лихвой компенсировало отсутствие знатного статуса в обществе. Уитни Милтон, испытывая жажду создания всевозможных интриг и склок от скуки размеренной деревенской жизни, вбила себе в голову мысль о виновности Нэша в смерти Элеонор и посчитала своим долгом обсудить это с Эмили. Последняя тут же согласилась с логичными доводами подруги. Обе со смаком обсудили все имеющиеся детали истории, особо уделяя внимание странным следам, оставленным Девонширским Дьяволом. Миссис Тернер вдруг предположила, что Селби и есть дьявол, который при полной луне меняет облик человека на
зверя и раздирает своих жертв. Уитни не отрицала такого поворота событий, хотя где-то глубоко внутри не могла поверить в такую чушь. Зачем разубеждать подругу в том, во что она вдруг поверила с ее подачи? После того, как они расстались, Эмили Тернер растрезвонила эту пикантную новость всем, кого знала, испытывая огромное наслаждение от осознания собственной значимости. Не каждый день ты являешься первоисточником столь важной информации, благодаря которой тебя благоговейно слушают свободные уши, да еще эмоционально охая и ахая при этом. И в тот момент, когда в церкви Джейкоб Олдридж завершил отпевание рабы Божией Элеонор, а виконт Эддингтон, поддавшись слабости, во всеуслышание объявил Селби Нэша убийцей, слухи о последнем враз стали правдой. Теперь жители Уокерли, а позже и графства Хэмптоншир знали имя преступника. И неудивительно, что большинство малообразованных людей подумали так же, как и Эмили Тернер: Селби Нэш и есть Девонширский Дьявол. Казалось, эта информация привнесла некую радость и надежду на скорейшее прекращение того ужаса, что поселился в Уокерли - теперь оставалось только изловить
убийцу и казнить его. Однако Валентайн Аттвуд был чуть ли не единственным, кого эта ситуация совершенно не радовала. Аналогичные чувства испытал и Ройл Фармер. Он лучше других знал Селби и, несмотря на публичное обвинение того виконтом Эддингтоном, не верил в виновность Нэша. Этой ночью он отпросился у старшего поисковой группы, сославшись на недомогание и желание отдохнуть. Тот нехотя отпустил его, прислушавшись к мнению Вудроу Додда, сказавшего, что какой толк от парня, если он будет только тормозить движение остальных в лес? Ройл тут же направился домой, еще до момента, когда добровольцы наткнулись на разлагающийся труп неизвестной девушки. Естественно, он чувствовал себя совершенно здоровым. Он слукавил, желая найти Селби, но перед этим действительно хотел выспаться. К тому же утром похороны, и он должен был на них присутствовать. И вот теперь, услышав жесткий, озлобленный голос Норберта Эддингтона, Фармер ужаснулся. Ему срочно следовало разыскать Селби, пока его не нашли другие. А перед глазами вновь совершенно отчетливо проплыла картина избиения бродяги обезумевшей от ярости толпой. Похоронная
процессия двинулась от церкви на кладбище, однако Ройл незаметно отделился от нее и помчался к дому Нэша. К большому огорчению, Селби там не оказалось, - только старуха-мать, большую часть времени проводящая во сне. Рядом с ней была соседка, которая рассказала Фармеру, что Нэш попросил ее приглядеть за мамой, а сам куда-то ушел. Куда - не знает, не говорил.
        - Это правда? - испуганно спросила она.
        - Что?
        - Селби убил Элеонор?
        - Нет! - тут же выпалил Ройл, повинуясь неведомому чувству. - Не верьте в то, что говорят! Они ошибаются!
        Женщина закивала головой, но по ее глазам Фармер понял, что та не верит ему. Она верит тем, кого больше. Ройл не стал дальше говорить и покинул дом. Пока он искал Селби, Валентайн после похорон Элеонор Тоу вернулся в участок. Там его поджидал констебль с телеграммой в руках.
        - Это вам. Только что доставил посыльный. От инспектора Гилмора, - доложил он, испытывая любопытство.
        - Благодарю.
        Аттвуд взял телеграмму и вскрыл ее.
        «Дорогой друг! Мое путешествие прошло успешно. Вы оказались правы. Возвращаюсь. Ждите».
        Валентайн едва заметно улыбнулся, его глаза заблестели.
        - Хорошие новости? - поинтересовался констебль.
        - Нет. Но они многое объясняют.
        С этими словами доктор Аттвуд тут же покинул участок, предупредив полицейского, что направляется к барону Милтону. Ему необходимо повидать Джиневру. Однако юной баронессы дома не оказалось.
        - Ума не приложу! - удивленно разводил руками Олдос, когда Валентайн попросил разрешения поговорить с ней. - Я всего лишь рассказал о случившемся с Алисдэйром, а ее и след простыл!
        - Мой дорогой барон, - снисходительно произнес Аттвуд. - Она помчалась в «Эддингтон Холл».
        - Но зачем?
        - Отцы порой не замечают того, что творится в душах их собственных детей, - веско заметил ученый.
        - Совершенно с вами согласна!
        В комнату вошла Уитни Милтон.
        - Олдос всегда проявлял толстокожесть, не так ли, дорогой?
        Милтон смотрел на супругу глазами преданной собаки и, ничего не говоря в ответ, лишь пожал плечами.
        - Эта глупышка влюбилась в Алисдэйра! И уже давно, но ты не видишь этого! И теперь ты рассказал в ее присутствии о том, что на него покушались и избили! Браво!
        Баронесса пару раз томно хлопнула в ладоши.
        - Но откуда мне было знать…
        - Вот и я о том же. Проходите, доктор. Угостить вас чаем?
        - Благодарю, миледи! Но я вынужден удалиться.
        Пожав руку барону и поклонившись леди Милтон, Валентайн прыгнул в карету и уехал. То, что Олдос по неосторожности рассказал об Алисдэйре, он не одобрял. Джиневра - девушка чувственная, легко ранимая, хотя с виду напоминает во всем собственную мать. Ее душевное состояние сегодня усугублено недавно испытанным сильным страхом, налицо симптомы депрессии, для которой это явилось своеобразным толчком. Стимулом. И вот теперь новость о том, что ее первая любовь оказалась в беде, была для нее более невыносимой, нежели ее собственное самочувствие. Эту тонкую и устойчивую зависимость Аттвуд понимал как никто иной, поэтому его желанием было как можно скорее добраться до «Эддингтон Холла».
        Джиневра, стоило ей только услышать рассказ отца, тут же тайком покинула свой дом, не говоря никому ни слова. Даже прислуге. Она была сама не своя. Алисдэйр попал в беду и чуть не поплатился жизнью! Ее сердце сейчас было не в груди, а там, в замке, рядом с любимым. Она волновалась за него настолько сильно, что чувствовала бешеную пульсацию крови в голове, а из рук буквально все валилось на пол. Всю дорогу к «Эддингтон Холлу» она думала только о нем и чтобы его травмы оказались незначительными, а его жизни ничто не угрожало. Джиневра даже воображала себе, как она присядет рядом с его постелью, возьмет прохладную руку в свою и будет гладить Алисдэйра по его густым черным волосам. А он прикроет глаза от удовольствия и улыбнется. И так она будет сидеть подле него долго. Очень долго. Да хоть всю жизнь! От этих мечтаний внутри девушки разливалось томное тепло и было так хорошо думать, что он и она будут вместе. Навсегда!
        - Прибыли! - громыхнул кучер, пробуждая Джиневру от сладострастных грез. Фыркнула лошадь, звякнули поводья - экипаж остановился возле замка.
        И тут она вдруг засомневалась. Как ее встретят? Как это будет выглядеть в глазах виконта и леди Розелин? А Марисса? Да она же просто засмеет ее! Но, несмотря на терзающие ее душу сомнения, Джиневра все же вышла из кареты и направилась ко входу в дом. После удара в колокол дверь почти сразу отворилась, и на пороге возникла стройная фигура дворецкого.
        - Леди Милтон? - бровь над правым глазом немного приподнялась, выражая удивление.
        - Здравствуйте, мистер Фрипп, - неуверенно пролепетала Джиневра, теребя складку на платье. - Я слышала, что с Алисдэйром случилось несчастье и решила… я решила его проведать.
        - Входите же, - Майрон спохватился и отошел в сторону. - Я доложу о вашем приезде виконту.
        - Хорошо, - она застенчиво кивнула, испытывая крайнее стеснение.
        Буквально через минуту в холле появился Норберт. Его внешний вид не выражал никаких эмоций. Он любезно поприветствовал дочь своего друга.
        - Майрон известил меня о вашем желании, - сказал Эддингтон. - Моему сыну уже гораздо лучше. Он отлично выспался. Доктор Янг снабдил нас микстурой, и утром Алисдэйр даже гулял по саду.
        - О, милорд, это замечательно! - произнесла Джиневра, слегка краснея. - Я могу его видеть?
        - Этот вопрос необходимо задать ему. Майрон?
        Дворецкий понимающе кивнул головой и направился к лестнице.
        - Идемте в гостиную, - Норберт указал рукой в сторону.
        Они вошли в комнату, Джиневра присела, однако через несколько минут ей пришлось встать. Вернулся Майрон Фрипп. Он слегка прокашлялся, было видно, что ему не с руки говорить:
        - Прошу простить, но Алисдэйр устал. Он отдыхает и просил никому его не беспокоить.
        Джиневра побледнела от неожиданности и нелепости ситуации. Ей отказали, и теперь она, словно оскорбленная девчонка, стоит здесь, перед виконтом, не в силах что-либо ответить. Настолько сильно ее ошарашил ответ дворецкого.
        - Джиневра, не беспокойтесь, - равнодушно проговорил Эддингтон. - С ним все в порядке. Уверен, он будет рад видеть вас несколько позже.
        - Благодарю, милорд, - как будто во сне пробормотала девушка и, развернувшись, кинулась прочь из замка.
        Слезы отчаяние душили ее, а в голову стучалось одно-единственное слово - дура. Бог мой, какая же я дура! - думала Джиневра, садясь в карету…
        Около полудня в Уокерли въехал экипаж главного констебля графства Хэмптоншир мистера Чарльза Финча в сопровождении двух констеблей - Нила Брауна и Кевина Ходжеса. Они проехали прямиком через деревню к центральной площади, где располагался полицейский участок. Констебль Уокерли уже поджидал важных гостей, нервно переминаясь с ноги на ногу. Благо дело, доктор Аттвуд успел вернуться из «Эддингтон Холла», где он рассчитывал застать Джиневру Милтон. Карета последней промчалась мимо экипажа сэра Валентайна, так и не остановившись.
        - Вместо того, чтобы дрожать от страха, лучше пошлите посыльного к виконту Эддингтону с сообщением о приезде главного констебля, - по-доброму ухмыляясь, посоветовал Аттвуд.
        - Да, да! Вы правы!
        - Я встречу ваше высокое начальство, констебль! Отрекомендую вас наилучшим образом.
        Возбужденный полицейский сильно тряс руку профессора в порыве благодарности. Оставшись один, Аттвуд ожидал появления Чарльза Финча с минуты на минуту. Наконец экипаж с важной персоной графства Хэмптоншир и двумя констеблями верхом на лошадях неспешно въехал на площадь и направился к полицейскому участку. Прохожие с интересом оборачивались ему вслед. Когда экипаж остановился, констебли спешились, а из кареты вышел высокий и стройный Чарльз Финч. Его квадратную голову покрывали коротко стриженные волосы, лицо выражало непоколебимость и уверенность. В руках он держал шлем констебля.
        - Полагаю, вы и есть тот самый знаменитый доктор Валентайн Аттвуд, - размеренным голосом произнес он, изучая стоящего напротив него великана. Обладая высоким ростом, мистер Финч все же вынужден был смотреть на профессора снизу вверх.
        - Он самый, - слегка улыбнувшись, ответил ученый, приподнимая цилиндр с головы в знак почтения.
        - Рад встрече, - они пожали друг другу руки. - Инспектор Гилмор предупредил меня о вас и вкратце описал ситуацию в телеграмме. Рекомендовал прислушиваться к вам и оказать помощь. Собственно, это наиболее важная причина приезда для меня и моих подчиненных в Уокерли.
        Главный констебль представил доктору своих спутников.
        - Какая же причина наименее важная для вас?
        - С целью инспекции, - на суровом лице Финча появилось подобие улыбки. - По графству поползли слухи, доктор, и с каждым днем их становится все больше. Они обрастают новыми подробностями и вносят ощутимое беспокойство в нашу спокойную жизнь. Однако, - Чарльз оглянулся по сторонам, - я не вижу констебля Уокерли. Где же он?
        - Занимается расследованием, - ответил Аттвуд. -
        В данный момент направляется к виконту Эддингтону, и вскоре они оба будут здесь.
        - Ну что ж, тогда у нас есть достаточно времени, чтобы вы рассказали мне все в мельчайших подробностях.
        Они вошли внутрь участка. Главный констебль графства придирчиво оглядел маленькое помещение и едва заметно поморщил нос. Но никак не прокомментировал свое недовольство. Профессор предложил всем располагаться, где будет удобно, и начал подробно рассказывать о событиях последних дней в Уокерли. Его никто не перебивал, Чарльз Финч слушал предельно внимательно. Валентайн также поведал о найденном трупе неизвестной девушки, который случайным образом обнаружили добровольцы. В Уокерли более никто не исчезал, поэтому было сделано предположение, что она могла проживать в Литл-Эбкоте или Бриттоне. Главный констебль тут же дал поручение Кевину Ходжесу направить телеграммы местным констеблям с требованием предоставить информацию, не исчезала ли за последние три месяца из этих деревень темноволосая молодая девушка. Когда Валентайн подошел к окончанию, шум колес по мостовой известил о том, что прибыл виконт Эддингтон.
        - Господа! - Норберт буквально ворвался через порог, его лицо источало решимость. - Простите, что перебил вас, доктор Аттвуд.
        - Я уже закончил вводить нашего гостя в курс событий.
        - Тогда я вовремя.
        За спиной виконта неуклюже мялся констебль, который предпочитал молчать, чувствуя себя предельно неуютно в столь именитой компании. Сам же Финч пока не обращал на него никакого внимания, лишь ответил на смущенное приветствие с его стороны.
        - Очень обстоятельный рассказ, сэр Валентайн, - проскрежетал он своим грубым голосом. - Однако по вашим глазам я вижу, что вас что-то настораживает во всей этой странной истории, ведь так?
        - Вы правы, - Аттвуд кивнул и краем глаза заметил, как недовольно скривился Норберт Эддингтон.
        - И что же? Как по мне, то, следуя логике, этот Селби Нэш и есть убийца.
        - Здравые слова, мистер Финч! - удовлетворенно воскликнул виконт, получив такую весомую поддержку в лице главного констебля Хэмптоншира.
        Профессор не торопился говорить, он умело сдерживал эмоции. Вся его мощная фигура источала степенность и спокойствие.
        - Джентльмены, - ровным голосом произнес он, - вы когда-нибудь наблюдали за кем-то в течение, ну, скажем, одного дня? За человеком, естественно?
        Полицейские Нил Браун и Кевин Ходжес удивленно переглянулись между собой, что не ускользнуло от внимательных глаз Аттвуда. Финч и бровью не повел, лишь смотрел на доктора, ожидая продолжения:
        - Разве это сейчас важно? - поинтересовался он.
        Эддингтон и констебль молчали.
        - Весьма. Предположу, что нет. Ибо в противном случае вы смогли бы видеть, что наблюдаемый в течение этого самого дня производит некий набор действий: он просыпается, приводит себя в порядок, пьет воду, к примеру, из металлической кружки, а затем заваривает чай и принимается за завтрак. А на завтрак у него, скажем, яичница с бобами и хлеб, вкусив которые, он совершенно привычным жестом берет салфетку и вытирает губы. Потом одевается и выходит в город. Он идет пешком, потому что он всегда ходит от дома к работе пешком. Долгая и рутинная работа, в перерыве ланч, потом уставший идет в пивную пропустить кружку эля в кругу приятелей. Причем пьет только одну и вскоре покидает таверну, направляясь домой. По приходу чистит туфли на следующий день, аккуратно вешает костюм и ложится спать. И так изо дня в день. К чему я говорю вам это?
        Двое полицейских уж начали думать, что этот хорошо одетый великан, чье имя известно всей Англии, пребывает не в себе.
        - А и правда - к чему? - не выдержал Эддингтон. - Видимо, это схоже на одну из ваших лекций?
        Губы Финча растянулись в улыбке от сказанного виконтом, но он продолжал молчать.
        - Да к тому, друзья мои, что это простейшее описание примитивных бытовых действий какого-либо обычного англичанина можно назвать одним словом - поведение. Оно всегда имеет под собой некую неосознанную цепочку системных, автоматических решений, которые затем перерастают в конкретные действия. Каждый человек ведет себя по-своему, каждому свойственно то или иное поведение. Оно всегда оправдано логикой, подчиняется первичным стимулам и доведено до автоматизма. Причем весьма часто такого, что мы, сами не замечая того или не отдавая себе отчет, делаем то или иное дело, которое ложится в общий контекст поведения. Что вы предпочитаете пить по утрам, мистер Финч?
        - Хм… вряд ли я удивлю вас, доктор Аттвуд. Это цейлонский чай.
        - Именно цейлонский? Не китайский?
        - Ни в коем случае! Только цейлонский.
        - Сейчас вы поведали нам о своей привычке, которая наполняет смыслом ваше поведение наряду с другими привычками. Пить именно цейлонский чай каждое утро - привычка, доведенная до автоматизма; насыпать его в заварник, заливать кипятком, подождать, потом сесть за стол, налить в фарфоровую чашку напиток и затем медленно пить его, наслаждаясь вкусом, - это поведение, мистер Финч.
        - Откуда вам известно про фарфоровую чашку? - удивленно спросил главный констебль.
        - Это вполне очевидно для вас, - снисходительно улыбнулся Валентайн. - Не станет же человек вашего статуса наслаждаться именно цейлонским чаем из обычной алюминиевой кружки?
        - Ха-ха-ха! - засмеялся Эддингтон и хлопнул в ладоши, словно в театре. - Браво! Только повторюсь - к чему эта лекция, сэр Валентайн? Поведать нам, что мистер Финч обожает чай и фарфор?
        - Вовсе нет. Наш убийца такой же человек, как и все остальные…
        - Вы шутите? - возмущенно прервал его виконт. - Это не человек! Это зверь! Безумный зверь!
        - Вы ошибаетесь, милорд, - Аттвуд говорил спокойно, не обращая никакого внимания на эмоции Норберта. - Он такой же человек, как вы, я или мистер Финч. И он также, как и любой другой, обладает поведением, которое укладывается в определенную схему. Он также обладает привычками и совершает действия, которые характеризуют его как личность. Скажу более! Он образован, умен и даже воспитан! И эти три характеристики совершенно не совпадают с характеристикой личности Селби Нэша!
        - Так вот в чем ваши сомнения, доктор Аттвуд, - сделал вывод главный констебль. - И на чем же основывается ваше умозаключение? Почему вы наделили убийцу умом, образованностью и воспитанностью?
        - Потому что об этом мне говорят его действия, формирующие поведение, мистер Финч.
        В комнате повисло молчание.
        - Селби Нэш незадолго до исчезновения Элеонор Тоу встречался с ней у озера и видел ее живой последним. Селби Нэш замкнут и нелюдим, он очень странный - и все это из ваших же слов, сэр Валентайн. Селби Нэш сбежал, напав перед этим на Алисдэйра Эддингтона. Это есть факты. Неоспоримые. Они куда убедительнее доказывают вину негодяя, нежели ваши теории о поведении опровергают ее, доктор Аттвуд.
        - Я допускаю вашу правоту, дорогой друг, но только при условии, что эти факты совпадут с моими умозаключениями относительно поведения личности убийцы. Готов предположить, что мистер Нэш, возможно, весьма скрытный человек и все же обладает названными мной качествами, которые умело маскирует, - задумчиво ответил Валентайн.
        - А каков мотив убийства мисс Тоу? - неожиданно поинтересовался констебль Нил Браун. - И похищения мисс Абрамсон?
        Чарльз Финч недовольно покосился на подчиненного, однако никак не прокомментировал его любопытство.
        - Замечательный вопрос, молодой человек. Он до сих пор мучает меня и инспектора Гилмора.
        - Что же тут сложного? - удивился главный констебль, будто его опыт в такого рода делах был колоссален и он чуть ли не ежедневно принимал участие в подобных расследованиях. - Он обычный псих. Безумец!
        - И это Селби Нэш! - упрямо вставил Эддингтон, чье желание мести доминировало над разумом.
        - О, господа, это еще одно серьезное заблуждение, - возразил Аттвуд. - Собственно, я вовсе не уверен, что убийца сумасшедший. Смею утверждать это, прежде всего, как врач.
        - Разве такой жестокости есть иное пояснение? - Финч демонстративно обвел взглядом присутствующих.
        - Вполне. Давайте исходить из того, что он не просто убийца. Он убивает не ради наживы, как грабитель, случайно наткнувшийся на жертву. Он убивает ради иной цели, которая на данную минуту понятна только ему одному. Бесцельных убийств не бывает. Даже безумец совершает такое злодеяние, потому что его больной мозг принимает решение, что так будет лучше. Ваш вопрос о мотиве, мистер Браун, как никогда актуален. Стоит нам понять его, разгадать умысел преступника, как вся разрозненная мозаика сложится воедино, и мы увидим картину целиком.
        - Допустим, вы правы. У вас есть предположения?
        - Да. Кровь. Она для чего-то нужна ему. Он обескровил Элеонор Тоу, причем делал это не единожды. Умело провел поистине революционную для современной медицины операцию по сшиванию вены. Это будет иметь огромное значение в ближайшем будущем, господа!
        Финч брезгливо поморщился.
        - Какая мерзость! - воскликнул Норберт. - И то же самое он сейчас проделывает с мисс Абрамсон?
        - Да.
        Это «да» из уст доктора Аттвуда прозвучало просто и обыденно, но оттого весьма ужасающе, из-за чего Эддингтон даже поежился.
        - Зачем она ему? - нарушил молчание Браун, польщённый одобрением в свой адрес от знаменитого ученого.
        - Это предстоит выяснить. Вернусь к поведению. Преступник хладнокровен и расчетлив. Он готовит свое убийство, как охотник. Определяет жертву. И тут, кстати, возникает вопрос: а по каким признакам происходит отбор? Почему мисс Тоу, а не какая-то мисс Смит? Определил - и далее выслеживает. Потом похищает. Зачем? Можно ведь убить тут же, на месте. Но нет! Ему нужна жертва живой на определенное время. В нашем случае это шесть дней. Чтобы держать ее скрытой от глаз людей, нужно подходящее место, которое следует подготовить заранее. И это место у него есть. Только вот сколько людей ищут мисс Абрамсон, проверили уже все заброшенные хижины и строения, на чем особый упор сделал инспектор Гилмор, - ничего. Пусто! Однако при этом убийца сильно рискует быть обнаруженным. Он ведь умен и знает, что за ним охотятся. А, следовательно, как хищник, в разы увеличил свою осторожность. И все эти действия он совершает очень продуманно и аккуратно, стараясь не оставлять следов.
        - Кроме одного, - многозначительно заметил Финч.
        - Верно. Так называемые следы дьявола. Но об этом позже. Поведение преступника говорит нам о том, что он имеет совершенно четкую цель, и она очень важна для него, насколько бы безумной ни казалась для всех остальных, и нас в том числе. Составляющие его цели - кровь жертвы и операция по сшиванию сосуда. Что из этого важнее - я пока не знаю. Но уверен, что ключ к разгадке кроется именно здесь.
        - Все сказанное очень важно, сэр Валентайн, - молвил главный констебль. - Но вернемся к мистеру Нэшу. Он пока что единственный подозреваемый и вероятный убийца. Лично я не сомневаюсь, что так и есть. Его следует арестовать.
        - Здесь я с вами полностью согласен - его необходимо найти как можно скорее и арестовать, - подтвердил Аттвуд и бросил многозначительный взгляд на виконта.
        - Вы поменяли ваше мнение? - искренне удивился Норберт, не показывая виду, что правильно истолковал выражение глаз профессора, который словно намекал о его словах в церкви по поводу вины Селби Нэша. Честно признаться, сам Эддингтон пожалел о том, что не смог в ту минуту сдержать эмоции и выпалил обвинение в убийстве мисс Тоу публично. Это было глупо и преждевременно, но что поделать, когда изнутри тебя распирает неудержимое желание мстить за нападение на любимого сына. Ведь только благодаря Всевышнему тот чудом остался жив!
        - Нисколько! Так мы сохраним жизнь, которую может отобрать толпа разъярённых людей, - парировал Валентайн, но продолжал молчать о случае в церкви.
        - Это правда, - нахмурился Эддингтон, чувствуя себя паршиво от осознания собственной неосмотрительности и вспыльчивости. - К сожалению, мы уже имеем горький опыт, который у меня нет ни малейшего желания повторить. Мистера Нэша следует судить по законам Короны, а не по законам толпы!
        - Насколько я понял, организованы отряды добровольцев? Они-то и ведут поиски?
        Констебль деревни Уокерли смущенно прокашлялся, так как вопрос адресовался ему.
        - Да, мистер Финч, - заискивающе ответил он. - Однако сэр Валентайн просил до вашего приезда не оглашать людям имя подозреваемого, но…
        Аттвуд так посмотрел на констебля, что тот запнулся, а его глаза забегали. Виконт молчал. Он не видел констебля, но прекрасно разглядел лицо ученого.
        - Но…? - переспросил Финч. - Продолжайте, что же вы замолчали!
        - Простите, - закряхтел сбитый с толку полицейский, - но сейчас все ищут Агату Абрамсон.
        - Я и сейчас убежден, что этого делать не следует. Они простые крестьяне и если наткнутся на Селби, то могут расправиться с ним, как сделали это с тем бродягой.
        - Вы придерживаетесь такого же мнения, милорд? - Чарльз повернул голову в сторону виконта.
        - Да. Нам ни к чему народные волнения, - произнося эти слова, Норберт уже не глядел в сторону доктора Аттвуда, не желая наткнуться на снисходительное понимание. - Обстановка в Уокерли и без того накалена до предела.
        - Но что тогда? - главный констебль наклонился вперед. - Как предлагаете поступить? Слухи наверняка разлетаются по деревне быстрее ветра. Уверен, уже каждый в Уокерли знает о Нэше и видит в нем убийцу.
        - Ваша правда, главный констебль. Мы вряд ли повлияем на них, но можем попытаться опередить их пагубное воздействие. Пусть продолжают искать девушку. Мы убеждаем людей в том, что это приоритетная задача сегодня, а остальное - наше дело. А мы будем искать Селби. Возьмем в помощь несколько крепких парней, которым можно доверять, к нам присоединятся мистер Браун и мистер Ходжес.
        - Ну что ж, - вальяжно протянул Финч. - Господа, предлагаю начать поиски подозреваемого Селби Нэша…
        Розелин Эддингтон не находила себе места от беспокойства за сына. Она то и дело заглядывала к нему в спальню, часто посылала Берту проверить, как он. Майрону же и вовсе приказала быть начеку и не упускать ни единого звука из комнаты Алисдэйра - вдруг понадобится мгновенная помощь? Мысли о Кенрике отошли на второй план. Не то, чтобы она вовсе не проявляла обеспокоенности ввиду его длительного отсутствия, нет. Она попросту не могла волноваться одновременно за двоих, и здоровье ее первенца волновало сердце матери куда сильнее. Только в перерывах между мыслями о старшем сыне память Розелин упорно возвращала ее к переживаниям о младшем. Где он? Почему так долго не появляется? Что с ним? Но эти вопросы отходили на второй план, как только спускалась Берта, аккуратно заглянувшая в спальню юного виконта, или появлялся невозмутимый внешне Майрон Фрипп и степенно докладывал о том, что милорд еще спит. Марисса также не покидала «Эддингтон Холл», и со стороны замечала, как мгновенно постарела мама, хотя и старалась владеть собой. Марисса впервые видела ее в таком сильном эмоциональном напряжении, а отрешенное
выражение лица, укрывшееся сеточкой морщин, откровенно пугало. Иногда Марисса думала, а не послать ли за доктором Янгом еще раз, но уже не из-за брата, а из-за мамы. Даже поинтересовалась у дворецкого, на что тот в своем привычном спокойствии возразил - нет необходимости. Леди Розелин - сильная женщина, она достойно держит удар. Горден Дин высыпался после изнурительных мотаний по Уокерли.
        Алисдэйр также спал. Несмотря на кратковременную утреннюю прогулку в саду, он чувствовал себя ненамного лучше. Свежий воздух и прохлада мало пошли на пользу. Поэтому по возвращению в замок он тут же отправился в свою комнату и уснул. Мгновенно и крепко. Однако сон длился недолго. Вскоре юноша очнулся. Болела голова и ощущалась слабость во всем теле. Неужели это от удара по голове? Или, может быть, микстура доктора Янга давала о себе знать? Поднявшись с постели, Алисдэйр подошел к зеркалу. Его лицо было сильно бледным, на правом глазном яблоке - ярко-красная сетка из капилляров. Темные круги под глазами слишком сильно выделялись на фоне пепельной кожи.
        - Дьявол! - прошептал виконт и недовольно скривился. Тут же боль от движения лицевых мышц резко отдала в голову.
        Неужели это сказывается действие противных опиумных капель? Вряд ли от одного удара в голову, от которого только вскочила шишка, он будет чувствовать себя так паршиво. Алисдэйр выпрямился и продолжал стоять так некоторое время, словно войдя в ступор от затуманенных мыслей в голове.
        - Милорд, вы проснулись? - неожиданный голос Майрона Фриппа вывел его из кратковременного оцепенения.
        - Что? Ах да! Я вдоволь провалялся в постели, - Эддингтон отошел от зеркала в сторону.
        - Вам лучше? Послать за доктором?
        Дворецкий видел сильную бледность юноши, но ни одна мышца его лица не выдавала этого.
        - Нет, нет, Майрон! Не стоит. Мне гораздо лучше. Особенно после прогулки.
        - Что пожелает милорд? Чай? Позавтракать?
        - Я подумаю, - уклончиво ответил Алисдэйр, которого от одной только мысли о еде начинало воротить изнутри. - Вы так пристально на меня смотрите.
        Эти слова вырвались неожиданно. Фрипп и вправду внимательно глядел на молодого виконта, будто какая-то мысль тревожила его.
        - Неужели из-за Джиневры? - вдруг поинтересовался Алисдэйр, вспоминая, как невежливо спровадил баронессу, приехавшую навестить его.
        - Мисс Милтон уехала в весьма расстроенных чувствах, милорд, - осторожно кивнул дворецкий. - Однако вряд ли вы находились в том состоянии, чтобы принимать гостей. Тем более, женского пола.
        - Твоя правда, - виконт в душе был благодарен ему за проявленную тактичность. - И все же я поступил грубо. При случае попрошу у нее прощения. Хотя…
        Алисдэйр на мгновение запнулся, подбирая слова.
        - Она слишком докучает вам, милорд.
        - Да. Именно так. Она хорошая девушка, но я совершенно к ней безразличен.
        - Сердцу не прикажешь.
        - Пожалуй, я спущусь выпить чаю. Хочу успокоить маму и объявить ей, что со мной все в порядке.
        Алисдэйр почувствовал себя чуть лучше. Видимо, короткое общение с дворецким немного взбодрило его.
        - Превосходно! Леди Розелин будет счастлива. Но прежде я должен передать вам это, - и Фрипп протянул Эддингтону запечатанный конверт.
        - Что это?
        - Только что доставили, милорд. Курьером.
        Сердце Алисдэйра забилось чаще. Неужели это от нее?
        - Благодарю, Майрон! - быстро проговорил он, принимая конверт. - Можешь идти. Я скоро спущусь.
        - Да, милорд, - дворецкий удалился, закрыв за собой дверь.
        Виконт, дождавшись его ухода, торопливо распечатал конверт и достал сложенный вчетверо лист белой бумаги, исписанный красивым женским почерком. Да! Это письмо от нее! Улыбка озарила лицо Алисдэйра, который наскоро прочитал послание. Закончив читать, он улыбнулся еще шире. Теперь его самочувствие улучшилось гораздо сильнее. Он уже почти не ощущал боль в затылке. Даже появились проблески аппетита. Он принялся приводить себя в порядок, одел белую рубашку и костюм, повязал сверху платок, сменил домашние тапочки на черные, до блеска начищенные туфли, и спустился в гостиную. Там уже находилась Розелин Эддингтон и Марисса, с нетерпением ожидавшая появления брата. При виде Алисдэйра виконтесса тут же подошла к нему и озабоченно взяла его голову в свои руки.
        - Сынок!
        - Мама! Со мной все нормально. Правда.
        Розелин внимательно, с любовью, осматривала бледное лицо сына и так нежно заглядывала ему в глаза, что этим смущала Алисдэйра. Видя это, Марисса невольно улыбалась, порядком подзабыв такое искреннее проявление любви.
        - Ты говоришь правду? - обеспокоенно спросила она.
        - Разве я когда-либо тебя обманывал? - с едва заметной обидой в голосе ответил юный Эддингтон.
        - Прости! Сказала глупость, не подумав.
        И действительно, Алисдэйр выглядел довольно бодро, если учесть произошедшее с ним этой ночью. Даже просматривалось что-то похожее на юношеский задор. Розелин увидела такую перемену в сыне. У нее тут же отлегло от сердца, которое жаждало успокоения.
        - Знаешь, я, пожалуй, чего-нибудь съел бы.
        - Марисса, девочка моя, попроси накрыть, - тут же распорядилась леди Эддингтон.
        - А после я прогуляюсь, - тут же вставил Алисдэйр.
        - Но…
        - Мама!
        Он улыбнулся.
        - Со мной полный порядок. Тем более, говорю тебе как будущий врач - прогулки на свежем воздухе весьма полезны для восстановления здоровья!
        Розелин только покачала головой, не желая бесполезно спорить с сыном. Раз он решил, то все равно сделает это. Весь в своего деда Хамиша…
        На Уокерли опустился туман. Вначале была сизая дымка, но потом он становился плотнее. Сквозь него тяжело было рассмотреть что-либо на расстоянии метра. Теплая влага укрыла лес и поля вокруг, как и в самой деревне. Стало теплее, однако сырость в этих местах была затяжной по времени из-за болот, реки и находящегося рядом озера. Этот факт не радовал никого в Уокерли: ни констеблей, организовавших поиски подозреваемого, ни добровольцев, продолжающих упорно прочесывать местность в поисках Агаты Абрамсон, ни виконта Эддингтона, понимающего, что такой сильный туман - лишь в помощь убийце. За ним легко скрыться и уйти от погони.
        Появление тумана в деревне видели все жители Уокерли. Все, кроме Кенрика Эддингтона, который был без сознания. Когда тощий, одетый в лохмотья и дурно пахнущий бродяга, заросший длинными, спутанными от грязи волосами, дал понять юноше, что знает, где находится похищенная Агата Абрамсон, Кенрик приложил всю свою волю для того, чтобы встать на ноги и идти. «Спасать. Спасать. Спасать…», бормотал незнакомец и грубо тянул за собой Эддингтона. Упав с лошади на полном скаку, тот получил сильные травмы: ударился головой и, судя по всему, сломал ребро. У него кружилась голова, в теле чувствовалась странная, неестественная для его лет слабость, не позволявшая полноценно ощущать свое молодое тело. Дышалось с трудом и болело в боку. Бродяга, будто не замечая этого, подгонял Кенрика. А через какое-то время юноше стало совсем плохо, резкое головокружение заставило остановиться и зажмурить глаза. Однако от этого стало еще хуже, внутри накатывала тошнота, а бок теперь уже болел невыносимо. И вдруг Кенрик, открыв веки, не увидел ничего, кроме тьмы, в которую погрузился, теряя сознание.
        Бродяга остановился. Он крепко держал Эддингтона за руку, но удивленно смотрел, как оседает наземь бесчувственное тело. Присел. Бормотал что-то невнятное, начал суетиться и хлопать Кенрика грязными ладонями по щекам. Потом отчего-то подергал за нос. Оскалился.
        - Идти! Идти! - закричал он, но вокруг только лес и, возможно, зверье.
        Вдруг бродяга осознал, что его спутник не сдвинется с места. И он принялся его тащить за руки. Прямо по земле. Протянув так бесчувственного Эддингтона какое-то расстояние, он останавливался передохнуть, а затем вновь продолжал тащить. Сколько времени прошло с той минуты, как Кенрик рухнул без чувств, он не знал. Наверное, долго, незнакомцу было все равно. Он просто тянул юное тело вперед, а когда получалось, то взваливал его на плечи и шел так, несмотря на свою худобу и тощие руки.
        Вдруг лес расступился, открывая перед собой свободное пространство, затянутое молочной дымкой. Судя по всему, это луг с оврагами, укрытый сильным туманом, а далеко впереди над белым покрывалом едва виднелся флигель какого-то большого дома. Слева раздался лай собаки. Ей вторила другая. Оба пса, учуяв бродягу и бесчувственного Кенрика на его плечах, тут же кинулись к ним.
        - Макс! Купер! - послышался чей-то мужской голос. - Куда вы?!
        - Там кто-то есть! - ответил другой.
        Ни псов, ни людей невозможно было разглядеть сквозь пелену тумана. Только шорох травы под бегущими собаками и их неистовый приближающийся лай заставил бродягу остановиться. Он недоуменно озирался по сторонам в попытке разглядеть хоть что-то, а на его лице застыло выражение детского изумления, переходящего в страх. Чувствуя, что к нему бегут люди и слыша топот их ног, незнакомец сильно забеспокоился и попытался бежать. Но не получилось. Он забыл, что на его хилых плечах висел тяжелый Кенрик, а с ним бег не удался. И тут же подле него из тумана, как чертики из табакерки, выскочили собаки, принявшись кружить и лаять, ощерив пасти. Но не нападали.
        - Макс! Купер!
        - Стой!
        Следом за псами так же внезапно появились трое мужчин. Щелкнул боек ружья, который один из бегущих отвел на всякий случай, приготовившись стрелять.
        - Не двигайся! - заорал он, наводя ствол на бродягу, когда все трое поравнялись с ним.
        - Идти! Идти! Идти! - испуганно бормотал незнакомец, продолжая держать Эддингтона на своих плечах. Его глаза безумно сверкали, он тяжело дышал, скалясь не хуже собак, но был заметен его животный страх.
        - Кто ты такой, черт тебя дери?
        - Идти!
        - Заткни пасть и отвечай, кто ты и что здесь делаешь?
        И кого это ты тащишь?
        - Вот дьявол! - воскликнул один из преследовавших. - Да я знаю парня! Это же внук старика Эддингтона! Кенрик!
        Собаки продолжали заливаться лаем.
        - Утихомирь их, Боб!
        - Макс, Купер! Ко мне! Ко мне, сказал!
        Псы подбежали к хозяину, который тут же нацепил на них поводки и сунул каждой из них в пасть по куску мяса.
        - Все! Молодцы! Хорошие ребята!
        - Положи его! - продолжал человек с ружьем, указывая стволом на землю. - Ну же!
        - Идти! - бродяга отрицательно замотал головой, а в глазах страх.
        - Ты что, псих? Сказал же - клади!
        - Да его надо связать и обоих доставить в замок! Может, он и есть Девонширский Дьявол? А мы его поймали! И спасли молодого виконта! - подал голос третий.
        - А ты верно мыслишь! - поддержал Боб, поглаживая псов. - У меня и поводок есть. Повезло тебе, Купер!
        - Я держу его на прицеле, - согласно кивнул человек с ружьем.
        - Нет! Нет! - закричал бродяга. - Идти!
        - Смотри! Да он все понимает! Тогда не дергайся, парень! А то живо пулю в брюхо всажу! Клади его на землю!
        Но незнакомец не шелохнулся.
        - Да снимите же вы его!
        Двое других осторожно приблизились к бродяге, но тот совершенно не сопротивлялся, когда они принялись забирать у него с плеч бесчувственного Эддингтона. Лишь продолжал испуганно бормотать «нет» и «идти». Затем они связали его руки за спиной поводком Купера и усадили наземь.
        - Смотри, парень: дернешься - и я спущу курок! Лучше сиди смирно.
        - Нам нужна лошадь. Не понесем же мы его на руках! - предложил Боб. - Да еще этого психа вести!
        - Верно! Я приведу, - вызвался третий. - Моя по близости пасется!
        - Только поскорее! И гляди не заблудись в этом чертовом тумане, будь он неладен! Я не хочу тут замерзнуть, - поежился тот, что с ружьем.
        Вызвавшийся добровольно идти за лошадью отсутствовал довольно долго. Все это время связанный по рукам тощий бродяга качался взад-вперед, сидя на сырой земле, и что-то бормотал себе под нос. Его глаза уперлись в одну точку перед собой невидящим взглядом. Человек с ружьем внимательно наблюдал за сумасшедшим, дуло ружья было угрожающе направлено на него.
        - Чего он там бубнит? - опасливо поинтересовался Боб, опустившись на одно колено и поглаживая псов, которые все еще подозрительно косились на незнакомцев.
        - А я почем знаю. Вот доставим их в замок, пущай там разбираются.
        Плотные облака настолько сильно заволокли небо, что ни один луч солнечного света не мог пробиться сквозь эту пелену. Туман никак не рассеивался. Марисса, стоя у окна спальни, пыталась рассмотреть хоть что-то, но видела лишь белое марево, укутавшее абсолютно все вокруг. Грустно вздохнув, она отвернулась. Подумала с беспокойством о Ройле. Где он сейчас? Неожиданный лай сторожевых собак «Эддингтон Холла» заставил Мариссу вновь прильнуть к окну. Что там происходит? Из-за мутно-молочной завесы она не могла ничего рассмотреть, но услышала, как залаяли другие собаки в ответ. Где-то вдалеке. К замку кто-то приближался. Это было ясно. Может быть, это Ройл? Она мигом выскочила из спальни.
        - Майрон!
        Приподняв полы длинного платья, резво сбежала по лестнице вниз. И наткнулась на только что проснувшегося Гордена Дина.
        - Что случилось? - вяло поинтересовался он.
        - Ты не видел Майрона? - спросила встревоженная Марисса. - Мне кажется, кто-то направляется к нам!
        - И что с того? - равнодушие Гордена раздражало.
        - А вдруг это важно!
        Дин, с легким удивлением глядя на кузину, чьи щеки покрылись румянцем, лишь молча пожал плечами и направился в столовую. Марисса покраснела от злости. Ну наглость!
        - Майрон! - еще громче крикнула она.
        Собаки не прекращали лаять.
        - Миледи?
        К ней спешным шагом приближался дворецкий.
        - Вы слышите? К нам, по-видимому, кто-то идет!
        - Не пугайтесь, леди Марисса, - спокойно ответил Фрипп. - Псы лают громче обычного из-за сильного тумана. Мало ли кто может проходить мимо? Но я проверю.
        - Что у вас происходит? - раздался голос Розелин Эддингтон сверху. Она вышла из своей спальни, в которой была с момента окончания ланча. - Алисдэйр вернулся?
        - Нет, миледи. Обычный собачий лай. Может быть, кто-то перепутал дорогу. В такую погоду это не удивительно.
        Дворецкий удалился, оставив Мариссу одну. По лестнице уже спускалась леди Розелин.
        - Можно просто сойти с ума! - воскликнула она. - Куда ушел Алисдэйр? Где Кенрик? Бог мой, это просто невыносимо!
        - Мама, - Марисса подошла к ней и взяла за руки. - Все будет хорошо.
        Говоря эти слова, она ощущала ритмичное биение сердца в своей груди из-за необъяснимого предчувствия чего-то плохого. Только бы с Ройлом было все хорошо! Подумав об этом, Марисса мигом устыдилась своего эгоизма. А как же ее два брата? На лице Розелин Эддингтон отчетливо проступали глубокие морщины и волнение, сделавшие ее вмиг постаревшей. И еще более несчастным оно стало после появления Майрона Фриппа. Он был необычно бледен и не в меру для себя возбужден. Леди Эддингтон тут же поняла - что-то случилось.
        - Миледи, - просипел он.
        - Не томи!
        - Трое охотников из Уокерли нашли Кенрика. Он без сознания. Его нес на руках какой-то сумасшедший бродяга. Они его связали, и он сейчас во дворе.
        Розелин, охнув, опустилась в кресло, прикрывая лицо рукой. И словно в подтверждение слов дворецкого, двое неизвестных мужчин внесли бесчувственного Эддингтона-младшего в помещение. Марисса, также шокированная этой новостью, поняла, что ее мать переживает сильное нервное потрясение и не в состоянии нормально владеть собой. Поэтому быстро сообразила и взяла управление в свои руки. Отца не было дома, а дедушка, как всегда, заперся в своей комнате и наверняка не слышит происходящего.
        - Несите его сюда! - скомандовала Марисса, освобождая от подушек большой диван, на котором еще совсем недавно лежал бесчувственный Алисдэйр после нападения на него Селби Нэша. Теперь вот похожая участь настигла и строптивого Кенрика, которого ей было почему-то совершенно не жаль. Собственно, в эту минуту она не испытывала никакого сочувствия по отношению к младшему брату, что очень удивило ее саму.
        На шум и возню в холле вышел Горден.
        - Черт возьми! - брякнул он при виде того, как двое неизвестных мужчин в грязных охотничьих сапогах вносили на руках тело Кенрика Эддингтона.
        Его напускное равнодушие и скука тотчас улетучились.
        - Майрон, - громко сказала Марисса, - нужно послать за доктором Янгом. И желательно найти сэра Валентайна!
        Почему она упомянула имя ученого из Лондона, она и сама не знала. Но какое-то шестое чувство говорило ей, что это важно.
        - И позови Берту!
        - Да, миледи.
        Дворецкий, столкнувшись на пороге в гостиную с Горденом Дином, пробубнил слова извинений и скрылся.
        - Что произошло? - удивленно спросил Дин.
        Розелин Эддингтон все еще недвижимо сидела в кресле с лицом, на котором застыла маска отчаяния. Она была в прострации.
        - Просим прощения, леди, - проскрипел голос одного из охотников, и они, как могли аккуратно, положили Кенрика на диван.
        Марисса сделала вид, что не расслышала вопрос кузена, но он и не настаивал на ответе. И без того понимал, что Эддингтона-младшего настигла беда. Неужели напал на след Селби? И тот, скрываясь от погони, избил и его, как часами ранее Алисдэйра?
        - Леди? - пробубнил один из охотников, топчась на месте.
        - Расскажите, что с ним произошло? - опомнилась от секундного замешательства Марисса. - Где вы его нашли?
        Мужчина принялся скупо объяснять, как они отбились от основной поисковой группы, которая вот уже несколько суток подряд прочесывала луга и овраги в поисках Агаты Абрамсон. Виной всему стал сильный туман. Затем собаки учуяли движение рядом, и они наткнулись на бродягу, который нес на плечах бесчувственного Кенрика.
        - Сильный он, мисс, - вставил другой охотник. - Тощий, как палка, но вашего брата нес с легкостью.
        Вернулся Майрон, следом за ним Берта.
        - Где сейчас тот сумасшедший? - обратилась Марисса к дворецкому.
        - Я велел посадить его под замок, миледи.
        - Леди, прошу простить, - сказал тот, что поведал им всю историю. - На дворе все равно сильное марево. Разглядеть ничего невозможно на расстоянии в десять футов. Мы и сюда-то еле дорогу нашли. Возвращаться назад нам нет никакого смысла. Можем ли мы остаться вам в помощь и стеречь этого негодяя до прибытия констебля?
        - Превосходная идея! - выпалил Горден. - Это будет весьма кстати.
        Марисса с неприязнью стрельнула на него своими глазами, но промолчала.
        - Пожалуй, вы правы. Помощь нам не помешает. Майрон, проведи джентльменов и предоставь им еду и питье.
        - Благодарим, леди.
        - Только глаз с него не спускайте!
        Когда Майрон и двое охотников удалились, Марисса присела возле Кенрика. Его глаза были закрыты, дышал он прерывисто и очень слабо. Рядом стояла Берта, ожидая указаний. Однако именно сейчас, в эту минуту, Марисса совершенно не представляла себе, что же необходимо предпринять дальше?
        - Остается ждать мистера Янга, - словно читая ее мысли, резюмировал Горден…
        Слабость и боль. Это все, что сейчас чувствовала Агата Абрамсон. В голове стоял невообразимый шум. Стоило поднять веки, как деревянные балки на потолке раздваивались и даже утраивались. Очертания видимых ею предметов были очень размытыми, а после того, как она вновь закрывала глаза, накатывало сильное головокружение. Дышать было сложно. Возникало ощущение, что на грудь давит что-то тяжелое, хотя на ней совершенно ничего не было. Но самое страшное - несносная боль внизу живота. Она была постоянной. Сильную резь сменяло пульсирующее колотье, словно огонь прорывался изнутри и обжигал все вокруг. Терпеть ее было выше всяких сил, но Агата была абсолютно беспомощна и ничего не могла предпринять. Она была накрепко привязана к столу. Видимо, ее попытка удушить нелюдя заставила того быть осторожнее и более не давать ей шанса повторить ее. К тому же после проделанных с ней чудовищных манипуляций Агата ощутила нарастающую слабость. Слабость только усиливала боль, но впасть в беспамятство ей не удавалось, хотя она очень того желала. Это действовал тот отвар, которым ее напоил монстр. И только когда он
закончил и покинул заброшенную хижину, Агата провалилась в сон. Сколько она находилась в бессознательном состоянии, Абрамсон не знала. Да и счет времени давно был ею утерян - еще с момента заточения здесь, в этом ужасном месте. Придя в себя, девушка искренне жалела, что еще жива.
        Пульсирующая боль обжигала, становясь все сильнее. Тихие слезы отчаяния потекли из ее глаз. Вдруг она почувствовала легкое щекотание там, где ей разрезали живот.
        И периодическое, режущее слух в гробовой тишине, противное жужжание. Мухи, догадалась она. Как могла опустила глаза книзу, чтобы попытаться рассмотреть свое обнаженное тело. Около десятка мух роилось над раной, поочередно усаживаясь то ли по ее краям, то ли в сам разрез, и устраивали себе своеобразное пиршество. Агата слабо пошевелила ногой. Попробовала чуть дернуться, чтобы согнать насекомых. Резкая колика пронзила все тело, и девушка скривилась от боли. Однако мухи, взлетев, тут же опустились обратно, забывая напрочь, что мгновением ранее их спугнуло слабое движение. Эта неравная борьба длилась довольно долго. Абрамсон с отвращением заметила, что жужжание становилось сильнее, а назойливых падальных мух - все больше.
        Ее отвлек скрип открывающейся двери и звук шагов. Он вернулся. Холод ужаса окутал тело Агаты, а мозг охватила страшная паника. Нет! Нет! Только не снова! Боже! Когда же все закончится? Она услышала, как захлопнулась дверь и торопливые шаги стали приближались к ней. От страха зажмурила глаза, не обращая никакого внимания на головокружение и тошноту. Лишь через некоторое мгновение ощутила, что он стоит рядом. Наверное, чуть склонился над ней, потому что едва слышное дыхание легкими прикосновениями попадало на ее обнаженное тело. Так продолжалось недолго, потому что сильное нажатие его пальцев на рану заставило Агату замычать в тряпку и мгновенно открыть глаза, полные боли и отчаяния.
        - Превосходно, - протянул хрипловатый голос.
        Он звучал равнодушно, будто говоривший кратко комментировал прочитанную статью в газете. Та же черная одежда и маска на лице. Ее мучитель отошел в сторону, к столу. Скосив глаза, Абрамсон увидела стоявший на нем саквояж, который он открыл. Боже! Я этого не вынесу, с ужасом думала Агата. Новая волна панического страха накатила на нее, она мычала в тряпку, но это оставалось без внимания. Девушка не могла отвести глаз от своего мучителя, а когда он развернулся, то увидела в его руках длинный нож и большие щипцы.
        - Нам необходимо завершить все сегодня, - глядя на жертву через маску, монотонным голосом произнес он. - У меня мало времени.
        Мычание.
        - Я начну.
        Человек в маске вновь приблизился к Агате. Несколько секунд стоял без движения, словно наблюдая за жертвой, а затем склонился над ее животом. Холод и боль безжалостно вонзились в ее ослабевшее тело. И она, изгибаясь на столе от жутких мучений, что есть мочи закричала…
        Хлопоты подле бессознательного Кенрика в ожидании приезда доктора Янга и сэра Валентайна Аттвуда выбивали из колеи. Марисса впервые оказалась в такой ситуации и, глядя на маму, которая до сих пор не могла прийти в себя, пыталась избавиться от мысли, что вдруг она не справится.
        - Майрон, посмотри, как там дедушка? - с надеждой в голосе попросила она.
        Дворецкий с пониманием кивнул. Юная леди таким образом просила его позвать старика Хамиша. Ей необходима была поддержка и чья-то мужская рука. Пока младший брат был без чувств, Берта суетилась подле Розелин Эддингтон. Она дала ей успокоительные капли, которые предусмотрительно оставил Тейт Янг в свой предыдущий визит. Трое охотников из Уокерли, которые приволокли Кенрика и бродягу, вместе с конюхом «Эддингтон Холла» исправно стерегли последнего, который не оказывал совершенно никакого сопротивления и был вполне покладистым. Лишь бормотал про себя «идти, идти, идти». Майрон постучал в дверь спальни Хамиша Фредерика. Тот бодрствовал и чувствовал себя сносно, но то ли из-за глухоты, то ли по иной причине не выходил из своей комнаты. В приоткрытую дверь Марисса слышала привычное глухое покашливание дедушки и его ворчание. Однако через некоторое время он все же вышел, опираясь на трость.
        - Где Норберт? - проскрипел он старческим голосом.
        Весь его внешний вид выражал предельное недовольство, а маленькие и покрасневшие глазки источали неприкрытую злость. Он видел лежащего на диване Кенрика, но не произнес и слова по этому поводу. Это оказало неожиданный эффект на Розелин, которая тут же поднялась с кресла, а ее лицо слегка покраснело.
        - Это все, что вас сейчас беспокоит, милорд? - в ее голосе звучал холодный гнев.
        Хамиш лишь посмотрел на нее и ничего не ответил. Он шаркающим шагом приблизился к дивану, подле которого стояла Марисса, и обратился к ней:
        - Я лишь хочу знать, где сейчас мой сын?
        Сказано внучке, но вопрос явно адресовался леди Эддингтон. Марисса не понимала, что ей ответить. Показалось, что дедушка немного не в себе. Розелин, глубоко вздохнув, все же ответила:
        - Он в Уокерли. Приехал главный констебль графства.
        - Дедушка, Кенрик… - начала Марисса, но увидев, как он нетерпеливо приподнял руку и прикрыл веки, остановилась.
        - Я вижу, что с ним, - хрипло произнес он. - И я слышал, как вы говорили. Не следует мне все повторять. Когда приедет доктор?
        - Я уже послал за ним, милорд, - учтиво ответил Майрон.
        - Хорошо.
        Хамиш подошел к креслу и сел в него, опираясь подбородком на трость. Его густые белые волосы беспорядочно свисали вдоль обтянутого кожей черепа. Он замолчал, как и остальные. Дворецкий вышел проверить, как охраняют связанного бродягу, а когда вернулся, то столкнулся с Мариссой в холле. Рядом никого не было.
        - Миледи, - шепотом проговорил Фрипп. - Хорошо, что вы одни.
        - Что случилось, Майрон?
        - В саду вас ожидает мистер Фармер. И он очень взволнован.
        - Спасибо! - Марисса схватила дворецкого за руку обеими своими руками и крепко сжала ее в порыве благодарности. Глаза девушки засияли понятным для видавшего виды Майрона Фриппа блеском. Это было так знакомо, что он не удержался и улыбнулся в ответ. Проводив взглядом убегающую фигуру юной леди, которая спешила на встречу с любимым, дворецкий вернулся в гостиную.
        - Ройл! - позвала Марисса, оказавшись в саду и озираясь по сторонам. Туман был действительно очень сильным. - Ройл, где ты?
        Прямо подле нее неожиданно выросла мужская фигура и крепко схватила ее за талию. Притянув Мариссу к себе, Фармер горячо поцеловал ее в губы.
        - Я так волновалась, - шептала девушка, когда он нежно погладил ее по щеке.
        - Я должен его найти, - сказал Ройл, обнимая Мариссу еще крепче.
        - Селби?
        - Да. Иначе его убьют. Как того бродягу. Ты ведь слышала, что сказал твой отец в церкви?
        - Это ужасно! Но вдруг он и вправду убийца?
        - Нет. Я не верю.
        - И где же ты будешь его искать? Он напал на Алисдэйра, а теперь вот Кенрик.
        И Марисса все рассказала Фармеру.
        - Все равно я должен отыскать Нэша. Пусть лучше его арестуют и доказывают вину, чем просто забьют, как собаку в подворотне!
        - Но ты ведь не знаешь, куда он ушел! Вдруг он покинул Уокерли?
        - Я знаю то, чего не знают другие. У Селби есть хижина на болотах. О ней не знает никто, кроме него самого. И меня. Когда-то он приводил меня туда. Хотел похвастаться.
        - На болотах? - Марисса ахнула. - Ты собрался туда один? Там же опасно! Да еще такой туман! Ройл!
        - Я должен, - упрямо твердил Фармер. - Я единственный его друг.
        Как она ни уговаривала возлюбленного, тот ни в какую не соглашался остаться. Он был тверд и упрям в своем решении, и Мариссе ничего не оставалось делать, как умолять его об осторожности. Нежно поцеловав ее, Ройл скрылся в пелене марева, а Марисса еще некоторое время смотрела туда, где только что был ее любимый. Странное чувство беспокойства охватило ее, а воображение помимо воли рисовало в голове страшные картины. Она бы стояла так еще дольше, ежели бы не звук колес по гравию. Наверное, это прибыл доктор Янг. Так и оказалось, когда Марисса вернулась в дом. Тейт немедленно приступил к осмотру пациента. Он велел раздеть Кенрика. Хамиш Эддингтон также не проронил и слова, продолжая сидеть в кресле и опираясь на трость. Складывалось впечатление, будто он заснул с открытыми глазами.
        - Что с ним произошло? - задал вопрос Янг, поднимая веки Кенрику и осматривая зрачки глаз.
        Марисса вновь пересказала все, что ей было известно.
        - А сэр Валентайн приедет? - окончив говорить, спросила она.
        - Он задержится.
        Тейт внимательнейшим образом ощупывал каждый дюйм израненного тела Кенрика. И чем дольше он делал это, тем мрачнее становился…
        Ройл знал, где мог скрываться Селби. Как и то, что его там вряд ли смогут найти остальные добровольцы, которые сейчас бродят вокруг Уокерли в поисках Агаты Абрамсон. Но если его все же обнаружат, Нэша ожидает участь пострашнее забитого насмерть бродяги. Его попросту разорвут на части. Приближаясь к топям, Фармер вдруг подумал, что это полнейшее безумство - лезть в болота в такой туман. И без того эта местность была очень опасной. Не каждый осмелится идти сюда даже в ясную погоду. А здесь плотная пелена укрыла всю деревню и окрестности. Сойти с тропы и быть затянутым в болото было проще простого. Однако отступиться от своего решения Ройл не мог и упорно, шаг за шагом, двигался вперед. Вдруг он спутает тропы? И будет блуждать здесь до тех пор, пока марево не рассеется? Эти мысли усиливали волнение Фармера и его неуверенность.
        Продолжая идти вперед, он останавливался чаще обычного. Оглядывался по сторонам, чтобы убедиться в правильности выбранного пути. Где-то рядом раздался шорох, а затем взмах и удары крыльев по плотному воздуху, сопровождаемые гортанным криком «Куя! Куя! Куя!». Это взлетел болотный лунь, догадался Ройл. И тут же его взгляд упал на странные следы, которые он чуть было не пропустил. Что это? Фармер присел на корточки, чувствуя, как от холодной, сжиженной земли тянет сыростью. След был странный и глубокий, его оставил двуногий, но это не были отпечатки ног человека. Девонширский Дьявол, мелькнула догадка в голове Ройла, и по его спине невольно пробежала дрожь. Это его метка. Она напоминала след копыта, но для обычного животного, даже для лошади, была слишком глубоко впечатана в землю. В памяти вихрем пронеслись рассказы очевидцев и легенды, описывающие Падшего Ангела в образе козлобородого великана на двух ногах парнокопытного животного. Неужели это правда? Следы располагались прямо по направлению его движения, и Ройл, пересилив внезапный страх, поднялся и продолжил идти. Он старался не затаптывать
отметины и с каждым пройденным ярдом с все большим изумлением отмечал тот факт, что следы эти ведут к хижине Селби на болотах. Селби Нэша, замкнутого и нелюдимого чудака, которого Ройлу всегда было жаль. Того самого Селби, сторонящегося общества, которое считало его психом и при каждом удобном случае не забывало продемонстрировать это путем оскорблений или унижений. Разве это может быть правдой? Что Селби Нэш действительно убийца, как публично подтвердил виконт Эддингтон? Разве он и есть Девонширский Дьявол? Мысли спутались в голове Ройла. Он был напряжен до предела. Стоп! Еще следы. Фармер присмотрелся. Только теперь это были вполне обычные следы от сапог. Он заприметил несколько различных отметин. Двое? Нет. Вот еще одни. Значит, трое. Чьи же они? Кому принадлежат? А что, если лачугу Нэша все же нашли другие охотники? Ему следует поторопиться. Ройл прибавил шаг, уже не особо беспокоясь о следах на земле. Теперь его охватили тревога и желание успеть найти Селби первым. Погружая в топкую почву шест перед собой, он выхватывал взглядом низкорослые деревья и скопления кустарников вереска и багульника,
чьи заросли становились все гуще и выше. Продвигаться вперед из-за этого становилось сложнее - крепкие и колючие ветви хлестали по телу и царапали лицо. Появилось множество бугристых зеленых мхов, топи чередовались с опасными трясинами, в которых сгинула не одна живая душа. Вскоре Ройл миновал густой кустарник, а когда справа от него показались редкие березы, он остановился. С краю от них находилась та, с толстым стволом: вокруг ее плотно обступили побеги ольхи, а иные деревья расположились как бы в стороне. Почти пришел, с удовлетворением отметил про себя Фармер. Хижина Селби была за этой рощей. Когда Ройл оказался среди берез, то услышал едва различимые голоса. Разреженность воздуха в этих местах была очень высока, поэтому малейший шорох вдалеке звучал отчетливо и был различим уху. Наверное, это голоса тех троих, чьи следы заприметил Фармер. Через несколько минут он вышел из рощи и различил перед собой небольшую, окруженную густой болотной растительностью поляну, на которой проглядывались очертания кособокого строения из веток и дерева. Теперь звуки движения и шума, доносившиеся из хижины, были
хорошо различимы. Ройл, осознав, что Селби может быть в опасности, побежал. Здесь можно было не опасаться быть затянутым в трясину - ее на поляне не было. Лишь холодная вода поверх травы и мха хлюпала под сапогами. Только бы успеть! Фармер, добираясь сюда, порядком устал. Ноги стали словно ватными, и бежать было тяжело. Еще ярд, еще и еще. Вот уже хижина перед ним, и чьи-то мужские голоса - один громче другого, скрип дерева под ногами. «Постойте!». Это кричал Селби! Ройл узнал этот голос. В нем звучало удивление. Приблизившись к хлипкой, чуть приоткрытой двери, Фармер схватил выпуклость на ней и резко дернул на себя, буквально вваливаясь внутрь.
        - Стойте! - заорал он, щурясь от полумрака, в котором успел выхватить взглядом несколько мужских фигур.
        - Какого черта?! - злобно прорычал знакомый голос, и вдруг Ройл ощутил, как что-то холодное и острое вошло в его живот, словно в масло.
        Стало тепло и больно одновременно. Фармер с удивлением опустил взгляд книзу и увидел проступающую сквозь одежду кровь, которая теплым ручейком сбегала по животу к ногам и далее вниз. Он инстинктивно прижал правую руку к ране. Теперь кровь текла сквозь его пальцы, а сам он почувствовал внезапную слабость и головокружение. Перед глазами все стало расплываться и терять свои контуры. Последняя, о ком подумал Ройл перед тем, как потерять сознание, была Марисса…
        - Он плох, господа, - заключил доктор Янг. - Ему срочно необходимо в больницу.
        - Что с ним? - входя в гостиную, громогласно спросил Аттвуд, опередив таким образом Мариссу и Гордена.
        Валентайн только что прибыл в «Эддингтон Холл» - спустя полчаса после приезда деревенского доктора. Розелин была под действием успокоительных капель, содержащих опий, а Хамиш не соизволил проронить и слова, просто наблюдая за происходящим.
        - У него множество травм и ушибов. Похоже, что сломано ребро или даже несколько. Здесь сильный отек, а дыхание пациента прерывистое. Пульс учащен. Возможно, есть внутреннее кровоизлияние. Повышается температура тела. Не похоже на следы от ударов, - последнюю фразу Тейт произнес раздумывая, с нотками неуверенности.
        - Упал с лошади, - неожиданно сказал Валентайн.
        - Что? Ах, да, - кивнул Янг. - Это вероятней всего. Но с чего вы так уверенно это определили?
        - Следы на теле и характер травм, мой друг. Тем более, юноша покинул «Эддингтон Холл» на лошади, а сейчас ее нет, был в характерном одеянии для верховой езды, и повреждения на одежде говорят о падении, - Валентайн подошел ближе и указал на куртку, недавно стянутую с Кенрика. - Видите? Такое вряд ли осталось бы после избиения, а вот после падения - вполне.
        - Превосходно! - впервые Хамиш слегка хмыкнул. - А я все ждал, когда же у кого-либо хватит ума определить очевидное!
        - Простите, милорд, но… - начал было возмущаться доктор Янг, но старый Эддингтон прервал его.
        - Не принимайте близко к сердцу мое старческое ворчание, доктор. Иногда я бываю невыносим.
        Хмурое настроение сменилось сарказмом и снисходительностью. Такие перемены были вполне естественны для Хамиша Фредерика. Аттвуд молча, с интересом поглядывал на него.
        - Кенрика необходимо везти в больницу графства, - повторил Тейт.
        - Но это же так далеко, - возразила Марисса. - И не станет ли ему хуже, когда он будет болтаться в карете по ухабам?
        - Леди права, - поддержал ее Валентайн. - Если у парня, не приведи Господь, сломанное ребро задело органы и там действительно есть внутреннее кровотечение, то встряска по дороге только усугубит его состояние.
        - Но вдруг ему потребуется хирургическая операция? - настаивал Тейт.
        - Если вы правы, тогда либо мы доставим доктора соответствующей квалификации сюда, либо прооперируем сами.
        - Да, да, - слабым голосом произнесла Розелин с распухшими от слез глазами. - Лучше сюда. Прошу вас. Моему сыну не перенести эту дорогу. Умоляю вас, сэр Валентайн!
        - Успокойтесь, миледи, - уверенно сказал Аттвуд. - Ваш сын молод и крепок. Мы с доктором Янгом позаботимся о том, чтобы он поскорее выкарабкался.
        - Моя благодарность вам будет безгранична.
        Тейт стиснул зубы и подошел к Валентайну вплотную:
        - Сэр, при всем уважении, - едва слышным шепотом процедил он. - Это безумство! У меня нет опыта в таких операциях. Да и инструмента соответствующего также нет! Добавьте к этому условия…
        - Спокойнее, друг мой, - также шепотом обнадеживающе оборвал его Аттвуд. - Безумство трясти парня полдня по ухабам. Безумство ничего не предпринимать двум весьма неплохим, замечу, докторам.
        Валентайн слегка подмигнул напряженному Янгу.
        - Или я ошибаюсь в нашей с вами характеристике?
        Доктор ничего не ответил.
        - При необходимости оперирую я. Вы ассистируете. Пациента необходимо перенести в его постель.
        Последнюю фразу Аттвуд обратил к Мариссе, стоявшей ближе всех к ним.
        - Я осмотрю его там. Мне необходимы бинты и ваши пузырьки с лекарствами, Тейт. Надеюсь, обойдемся только фиксацией переломов и постельным режимом.
        Розелин с надеждой в глазах смотрела на уверенного в себе ученого из Лондона, словно перед ней только что объявился сам спаситель.
        Доктор Янг не возражал. Ему также было удобно разделить ответственность с таким знаменитым светилом в медицинской науке, как сэр Валентайн.
        - Я вижу, вы озабочены чем-то помимо вашего брата, юная леди? - спросил Аттвуд, когда Кенрика понесли наверх, в спальню, а они поднимались по лестнице следом.
        - Вы проницательны, профессор.
        - Если не секрет, то чем же? Насколько я знаю, Алисдэйр в полном порядке.
        - Это правда, - Марисса колебалась с ответом и явно тянула время в раздумьях. Однако этот человек вызывал доверие, ему хотелось раскрыться. - Ну ладно!
        Она стиснула руки, ее щеки укрылись румянцем:
        - Ройл ушел искать Селби.
        - Ройл Фармер? - удивился Аттвуд тому, что это так сильно волновало Мариссу. - Но мистера Нэша сейчас не ищет только ленивый. Особенно после поспешного заявления вашего отца.
        - Да, но никто не знает, где он прячется, - заговорщицким шепотом произнесла она и оглянулась по сторонам, убеждаясь, что никто ничего не услышал.
        Они с Аттвудом стояли у спальни Кенрика. Все остальные находились в комнате и были заняты исключительно ее братом.
        - Вы хотите сказать, что место, где скрывается Селби, знает Ройл?
        Марисса быстро кивнула.
        - Он единственный, с кем Селби поддерживает отношения. Он же странный. Многие считают его психом. И только Ройл старается ему помочь.
        - Господи! Почему же вы молчали?! - Валентайн взял девушку за плечи своими огромными, сильными руками. Он был на две головы выше и смотрел на нее сверху вниз. - Мистер Нэш в большой опасности! Его ищут констебли графства, дабы арестовать по закону и не дать другим убить его!
        - Ройл говорил то же самое, - глаза Мариссы чуть округлились.
        - Скажите мне, где он прячется?
        - Но я не знаю!
        - Так ли?
        - Ройл говорил что-то о болотах и какой-то лачуге, которую Нэш построил своими руками, чтобы иметь место, где можно долгое время быть одному.
        - И он сам направился туда? В такую погоду?
        - Да.
        - Бог мой, какая глупость!
        - Доктор, что же делать? - видя возбуждение Аттвуда, Марисса забеспокоилась о любимом с новой силой, теперь уже по-иному осознавая всю опасность, которой может подвергнуться Ройл. Вот дура! И почему она не остановила его?
        - Что делать? Идти следом, - ответил Валентайн. - Марисса, у вас есть вещи Ройла? Что-либо, хранящее его запах?
        - Я… я не знаю…
        - Мы возьмем собак! Они смогут напасть на след и мы найдем их обоих.
        - Я что-нибудь найду! Я найду! - в глазах девушки появились азарт и надежда.
        - И поскорее, леди! Время очень дорого!..
        Вмиг побелевшее тело Агаты Абрамсон бездвижно лежало на деревянном столе. Он смотрел на нее через маску равнодушным взглядом и испытывал сожаление. Но только лишь потому, что пришлось завершить все раньше запланированного времени. Не удалось насладиться процессом в полной мере из-за активных поисков и приезда главного констебля графства Хэмптоншир. Теперь время работало против него. Зато он обладал рядом преимуществ, одним из которых считал ясность ума и чистоту проделанной работы. Не было никаких улик. Или почти не было. Он был хитер, и осознание собственного превосходства, даже уникальности, заставляло его сердце биться чаще, а изнутри прямо распирали гордость и самолюбование.
        Сейчас ему предстояло избавиться от трупа. Туман был в помощь. Единственный минус состоял в том, что тело придется выбросить в ближайшем глубоком овраге. От Элеонор избавиться было куда проще. Но сейчас его ищут. Большинство мужчин Уокерли, многие из которых с собаками, рыщут вокруг деревни, углубляются все дальше и дальше в лес, а некоторые даже осмелели и пошли на болота. Ненароком можно наткнуться на кого-то из них, а псы могут учуять и сквозь туман. Когда он работал над Тоу, то с легкостью припрятал ее подальше в лесу. Но сейчас это было опасно и безрассудно. Разве что придется прикопать тело, укрыв его травой и мхом. Точно так, как он сделал месяцем ранее, когда случайно наткнулся на экземпляр не из их деревни и принял мгновенное решение отточить свои навыки на нем. Это было верное решение, потому что любое мастерство требует постоянной практической тренировки. Вспомнив об этом, он невольно улыбнулся. Прошел слух, что труп той девчонки, изъеденный зверьем и червями, обнаружили в лесу. Этот факт существенно придал активности поискам, так как вселил в Уокерли еще больший ужас. Видя отражение
этого ужаса в глазах жителей деревни, он еще больше наслаждался собственным величием и силой. Он властвовал над этими людишками, над ними и их эмоциями.
        Приблизился к столу и принялся развязывать узлы, которыми были стянуты руки и ноги Агаты. Затем взял ведро с заранее приготовленной водой и тряпку. Смочил ее и начал аккуратно, даже с какой-то особой нежностью, вытирать тело Абрамсон. Негоже, чтобы ее нашли грязную. Он опустился ниже, к животу и бедрам. Остановился. Его взгляд вновь оказался прикованным к зияющей полосной ране, по краям которой осталась алая кровь. Рука невольно задрожала, а где-то в районе паха он вдруг почувствовал такую знакомую томную слабость, которая увеличивалась, как снежный ком. Это было настолько возбуждающе приятно, что ему пришлось отшвырнуть тряпку в сторону и медленно прикоснуться пальцами к разрезу. Кожа была мягкой и неестественно шелковистой. И вдруг его охватила страсть. Он с силой погрузил обе свои руки прямо в рану, проникая все глубже и глубже к внутренним органам. Он совершенно четко чувствовал их пальцами. Его дыхание участилось, пульс забился в несколько раз ритмичнее. Резко вынув руки, он крепко схватил кожу в разрезе по краям и принялся неистово разрывать ее, оголяя все брюхо некогда живой девушки по
имени Агата Абрамсон. Плотоядная улыбка застыла под маской кошки, которую он тут же сорвал с лица. Глаза убийцы блестели безумием. Возбуждение достигло своего апогея, когда он склонился над развороченным животом жертвы так, что буквально в нескольких дюймах от его пылающего страстью лица были желудок, печень и селезенка убитой. И тут же его рот плотоядно приоткрылся, обнажая совершенно белые зубы, и эти зубы неистово впились во все еще теплую печень жертвы. Дрожь пробежала по его телу. Он даже закрыл глаза от неведомого ему до этой минуты наслаждения. И почему он не решался сделать это ранее? Когда, наконец, убийца выпрямился, все его лицо было в крови. На этот раз он не стал проделывать то, что сотворил с Элеонор Тоу. Возбуждение схлынуло так же внезапно, как и появилось. В его голове вновь воцарились хладнокровие и ясность мыслей. Пришлось умыться, почистить одежду и снова надеть маску. Убийца взял приготовленный мешок, скрутил тело Агаты в позу эмбриона и надел мешок на нее. Тело было достаточно легким для него. Покинув хижину с мешком на плечах, он шаг за шагом отдалялся от нее. Теперь марево было
помехой, но убийца хорошо знал тропу и вскоре вышел с болот. Заросли кустарников стали редеть, а слева был лес. Зная это, он пошел в том направлении. По правую сторону начинались луга и овраги. Ему пришлось спуститься в один такой. Может, бросить ее тут? Нет, это было слишком близко от тропы. И он пошел дальше. Где-то вдалеке неожиданно прозвучал лай собак. Убийца улыбнулся. Его ищут, но лай был едва слышен, значит, далеко от него.
        - Эй! Ну-ка стой!
        От неожиданности убийца замер. Говоривший был за его спиной и совсем близко. Железные нервы тут же сковали все тело, наделяя его самоконтролем и спокойной уверенностью. Хотя, признаться, внезапный оклик заставил его сердце подскочить в груди и участить дыхание. Вокруг сильный туман, следовательно, все в окружении видно плохо и неразборчиво. Судя по удивленно-неуверенному возгласу и юному голосу, это был молодой человек, который вполне мог принять его за одного из добровольцев Уокерли. Мешал лишь мешок с телом на его плечах и маска на лице. Но последняя была кстати, - его не смогут опознать. Значит, необходимо дать приблизиться этому выскочке и обезвредить его. Если он не один? Но иного выхода не было. Броситься бежать - означало навлечь крики юнца и тогда всполошатся все в округе. Это куда больший риск, чем просто убить и скрыться. Эти мысли пронеслись в голове убийцы мгновенно, в доли секунды. Он продолжал стоять спиной, ощущая слабое движение позади себя. Парень приближался.
        - Кто ты? Из какой группы?
        Так и есть. Поистине психология человека являет собой сплошные несуразицы. Вместо того, чтобы быть настороже и принять его за негодяя, которого лучше вначале обезвредить, а потом расспрашивать, этот болван не нашел ничего лучше, как увидеть в нем кого угодно из Уокерли, но только не убийцу. Он промолчал и неспеша опустил мешок наземь, освобождая руки.
        - А что в мешке?
        Совершеннейший идиот. Убийца под маской даже растянул губы в хищной улыбке. Когда едва заметное движение воздуха коснулось его шеи, он понял, что парень рядом. Резко обернулся. Перед ним на расстоянии нескольких ярдов стоял перепуганный невысокий юноша с самодельным шестом в руке. И он был один. Его глаза мгновенно расширились от ужаса при виде человека в черном с маской кошки на лице. Рот раскрылся в желании закричать, но убийца набросился на него, вытянув руки вперед и целясь ими в горло. На удивление, парень среагировал и даже увернулся, отступая в сторону и выпуская шест из рук.
        - Эй! Дьявол! Здесь… - успел заорать он, но человек в маске снова кинулся на него.
        На этот раз удачно. Они повалились на землю. Завязалась борьба. Парень оказался крепок, но преимущество в росте и весе было на стороне убийцы. Юноша пытался брыкаться и отбиваться, но человек в маске плотно прижимал его к земле и наносил точные, сильные удары в туловище и голову. В пылу драки убийца не заметил, как маска чуть съехала с нижней части лица. Он продолжал бить юношу, тот защищался как мог, а когда пытался кричать, убийца накрывал его рот рукой, наваливаясь на него всем телом. Залаяли собаки. Так близко? Человек в маске удивился. Удар, еще один, голова парня стукнулась о землю, и он перестал сопротивляться. Надо уходить. К черту его! Лай псов быстро приближался. Вот-вот здесь появятся остальные охотники, и тогда ему точно несдобровать. Убийца вскочил на ноги и быстрым бегом направился в сторону леса. Мешок с телом Агаты оставил рядом с тем парнем, которого ему удалось послать в нокаут. И тут только он заметил, что маска сползла с половины лица. Проклятие! Юнец наверняка мог опознать его! А он в спешке оставил его в живых! Непростительная роскошь с его стороны!
        - Что там, Сэм?
        Убийца различил чей-то громкий голос и ускорил бег в противоположную сторону. Это была его первая серьезная ошибка, которую необходимо поправить во что бы то ни стало…
        Преследование Ройла Фармера и Селби Нэша Аттвуд организовал довольно быстро. Если последний окажется опасен, тогда Ройла может постигнуть беда. Если Фармеру известно, где прячется Селби, и он опоздает, - тогда толпа разорвет Нэша, как бешеную собаку. Поэтому аналитический расчет Валентайна был предельно прост - пуститься следом за Ройлом, арестовать Селби, если он чудом окажется в том месте, и таким образом предотвратить публичное линчевание и беспорядки в этом весьма тихом уголке графства Хэмптоншир. Ни Норберт Эддингтон, ни главный констебль Финч нисколько не возражали против плана доктора Аттвуда. Марисса выполнила обещание и смогла предоставить платок, принадлежавший ее возлюбленному. Быстро нашли лесничего Вудроу Додда и его пса Бадди, которому Финч приказал идти с ними в группе.
        - Но я не совсем хорошо знаю топи, сэр, - пытался возражать тот.
        - Тогда придется положиться на те знания, которые вы имеете, - резко осадил его констебль. - Это не обсуждается.
        На другой конец Уокерли, где окружающие его луга и овраги переходили в болота и лес, добирались верхом на лошадях и в двуколке, предоставленной бароном Милтоном.
        - Эта погода, будь она неладная! - проворчал Вудроу, слезая с коня, когда они прибыли на то место, откуда путь дальше следовало преодолевать пешим ходом.
        - Держимся друг друга! - громко отдавал приказы Чарльз Финч. - Идущий сзади не выпускает из поля зрения впереди идущего! Не отклоняться, не сходить с тропы! Впереди идет мистер Додд! Сэр Валентайн, вы за ним. Далее Нил и Кевин, я замыкаю! Удачи нам, джентльмены!
        Вудроу дал понюхать Бадди платок.
        - Давай, парень, не подведи! - потрепав сеттера за ухом, ласково проговорил лесничий.
        Пес тщательно обнюхал вещь и побежал вперед. За ним быстрым шагом двинулась группа, скрываясь в молочной пелене тумана. Они продолжительное время плутали по местности. Кевин Ходжес даже выразил вслух сомнение, сумеет ли сеттер выйти на след Ройла Фармера.
        - Не следует недооценивать Бадди, сэр, - проворчал Додд, которого задевали подобные выпады в сторону его близкого друга.
        И действительно, словно почувствовав недовольство, пес вдруг остановился, принюхиваясь. Лесничий вновь сунул ему платок под мокрый нос. И Бадди, вдруг резко свернув вправо, живо помчался вперед.
        - Он взял след! - радостно заявил Вудроу. - Теперь не отставать, джентльмены!
        Их движение ускорилось. Было видно, что сеттер уверенно ведет их по следу. Пошли редкие заводи, почва чем дальше, тем сильнее стала увлажняться, а затем группа вошла в район топей и трясины.
        - Смотрите! Тут следы! - не сбавляя хода, указал шестом на землю лесничий. - Такие же, как у озера, сэр Валентайн!
        Остальные также увидели глубокие отметины в земле, которые люди прозвали дьявольскими метками. Легенда о Девонширском Дьяволе в свете последних событий набирала обороты со скоростью звука.
        - Не останавливаемся! - приказал главный констебль. - Наша задача - поимка Селби Нэша!
        Перед ними появилась березовая роща и поросль ольхи, миновав которую, группа оказалась на небольшой поляне.
        - Там хижина! - выкрикнул Додд.
        - Тише, болван, - прошипел Финч. - Вы же можете спугнуть его!
        - Простите, сэр.
        - Приближаемся тихо, - командовал констебль. - Нил, зайдешь сзади, только осторожно. Тут трясина. Кевин, останешься перед входом. Глядите в оба!
        - Да, сэр, - ответил Ходжес.
        - А мы идем внутрь.
        Через минуту они приблизились к лачуге. «Его надо отнести в Уокерли» - неожиданно четко прозвучал чей-то испуганный голос, и Бадди громко залаял, мечась из стороны в сторону перед входом в дом.
        - Дьявол! - воскликнул Финч.
        - Там кто-то есть! - с еще большим ужасом завопил голос изнутри хижины.
        - Быстрее, джентльмены! - скомандовал констебль.
        Первым в дом ворвался Аттвуд, за ним Додд и Финч.
        - Именем закона! Всем оставаться на месте и не двигаться!
        Зычный голос главного констебля звучал угрожающе. Но, вопреки ожиданиям, никто из присутствующих здесь не собирался убегать. Глазам доктора Аттвуда и его компаньонов предстала страшная картина. Почти посредине хижины в луже крови валялся Ройл Фармер с ножом в боку. Он лежал, подогнув ноги и схватившись обеими руками за нож, то ли прижимая его к ране, то ли в попытке достать его. Глаза и рот широко открыты, в зрачках застыло выражение удивления. Казалось, он был еще жив, но сознание покинуло его. Чуть поодаль сидел на полу крепко связанный по рукам и ногам Селби Нэш. Его лицо было сильно избито и кровило, как и связанные обе руки. Голова откинулась в сторону, и он также был без чувств. Кроме них, в хижине находились трое: Ригби Абрамсон, отец Агаты, ее брат Уэсли и друг Ригби - Джим. Двое последних стояли рядом друг с другом, их лица были хмурыми. Уэсли Абрамсон - чуть в стороне. Его облик выражал страх, глаза испуганно бегали в глазницах из стороны в сторону.
        - Что здесь произошло? - требовательно спросил Чарльз Финч, мгновенно оценив обстановку.
        - Кто вы? - чуть грубовато задал вопрос в ответ Джим.
        - Главный констебль графства Финч! Отвечать на вопрос!
        - Я… я знаю вас… вы ведь тот ученый из Лондона, да? - заискивающе залепетал Уэсли.
        - Верно, - ответил Аттвуд. - Назовите свои имена, джентльмены.
        Когда каждый из них представился, Валентайн нахмурился. Перед ним были отец и брат похищенной Агаты, которую искал весь Уокерли. Чарльз также понял это и немного смягчил тон.
        - Он напал на Фармера, - скупо ответил Джим, указывая рукой на Селби. - Мы появились вовремя. Ригби среагировал быстрее всех.
        При этих словах старший Абрамсон потупил хмурый взгляд, Джим некоторое мгновение оценивающе смотрел на него и продолжил:
        - Завязалась драка. Ригби уложил негодяя, я помог.
        - Вы избили его, - прокомментировал Аттвуд.
        - Немножко, - Джим хищно улыбнулся. - Эта сволочь всадила нож в брюхо Ройла! Что прикажете делать? Погладить его по головке - мол, молодец парень?
        - Вас только трое?
        - Я отослал других в деревню за подмогой.
        - Это все? - спросил Финч.
        - Пришли вы, - Джим пожал плечами. - Теперь все.
        - Селби Нэш арестован именем Королевы! - заявил констебль. - И предстанет перед судом. Доктор, прошу вас, осмотрите пострадавших.
        Аттвуд уже склонился над Ройлом, щупая пульс.
        - С Нэшем порядок, - проворчал Джим. - Очухается. А вот парню повезло меньше.
        - Его необходимо немедленно доставить в Уокерли, - в голосе Аттвуда звучало беспокойство. - Он весьма тяжел, а под рукой у меня нет моих инструментов. Его как можно скорее следует оперировать!
        - Он выживет? - Ригби Абрамсон впервые подал голос. Он звучал тихо и хрипло.
        - Не знаю.
        - У дороги лошади и двуколка, - сказал констебль. - Нужно соорудить носилки и доставить его туда.
        Молчание.
        - Чего встали? - рявкнул Финч.
        Джим слегка дернулся, похлопал Абрамсона по плечу.
        - Констебль прав. Идемте, парня надо спасать.
        Пока они делали носилки из подручных материалов, Нил Браун и Кевин Ходжес выволокли Селби наружу. А когда Ройла Фармера аккуратно уложили на них, Вудроу Додд с Бадди повели группу назад. Остались только доктор Аттвуд и констебль Финч. Им необходимо было обследовать хижину предполагаемого убийцы. Место, где могли совершаться убийства. И где могла находиться Агата Абрамсон. Лесничий должен был вернуться за ними после того, как проведет остальных к лошадям.
        - Почему ушел мистер Абрамсон? - вдруг спросил вслух Валентайн.
        - О чем вы?
        - Они уверены, что Селби и есть убийца. Если так, то здесь должна быть жертва. Его дочь. Почему он спокойно ушел со всеми? Почему испуган Уэсли?
        - Они явно что-то недоговаривают, - кивнул Финч. - Ответ один - они знают, что мисс Абрамсон здесь нет.
        - Или что Селби не убийца.
        - Слишком мудрено, сэр Валентайн, - засомневался констебль. - Они крестьяне и не шибко грамотны для таких выводов.
        - Однако вопрос остается без ответа.
        - Пока. Давайте исследуем это место.
        Первое, что бросилось в глаза Валентайну, - отсутствие крови, кроме той, что вытекла из раны в животе Ройла Фармера. Хижина была небольшой по площади. Всего одна комната и перегородка, за которой лежала куча тряпья. По всей видимости, на ней спал Селби. Это заменяло ему постель. Ни под скрипучим деревянным полом, ни сверху не было ничего, кроме земли снизу и крыши из болотного тростника сверху. Доктор еще раз внимательно осмотрел помещение, но не обнаружил ни старых, ни более новых следов крови. Он также не смог найти орудия убийства Элеонор Тоу, будь то нож или иной режущий предмет. Произнес это вслух, обращая на такой странный факт внимание констебля Финча.
        - Я также заприметил эту нестыковку, - угрюмо ответил Чарльз. Он очень надеялся, что поимка Селби Нэша завершит жуткую историю с Девонширским Дьяволом в Уокерли. Тем более, что произошло это аккурат в день его прибытия в деревню.
        - Нет ни жертвы, ни крови, ни ножа, - задумчиво твердил Аттвуд. - Мистер Нэш не тот, кого мы ищем, Чарльз.
        - А Ройл Фармер? Как быть с ним?
        - Нам еще предстоит выяснить все детали этого странного происшествия.
        - Нет никаких деталей, - упрямо возражал Финч. - Он убийца, и пытался убить Фармера. Например, нож в его животе? Как вам такая улика?
        - Этим ножом можно только зарезать! Но не сделать хирургический разрез и, тем более, почти ювелирно вскрыть вену! Вы когда-нибудь разделывали мясо, друг мой?
        - К чему вы клоните?
        - К тому, что даже у мясника под рукой как минимум три разных ножа с совершенно различными лезвиями. Как по длине, так и по ширине.
        - Нэш мог убивать не здесь.
        - Мог. Однако повторюсь, - Аттвуд четко выговаривал слова. - Его поведение как Селби Нэша, которого знает весь Уокерли, совершенно отличается от поведения искомого нами убийцы! Это два совершенно разных человека: один замкнутый, скрытый в себе и неуверенный, тогда как другой хладнокровный, расчетливый и смелый.
        - Опять вы за свое, доктор, - процедил сквозь зубы констебль.
        - К тому же наш убийца обладает знаниями анатомии и дружит с ланцетом!
        - Да любой крестьянин или охотник владеет ножом не хуже хирурга! Они практически ежедневно разделывают туши мяса и управляются с этим не хуже вас в операционной!
        Аттвуд понял, что продолжать бесполезно. Чарльз Финч был прямолинеен и упрям, как осел. Ему попросту не терпелось завершить дело и отчитаться о выполненной работе. Почему так долго возвращается Гилмор? Уж он-то увидел бы очевидное - в отличие от констебля графства.
        - Оставим наш спор, мистер Финч, - холодно осадил его профессор. - Пока не вернулся мистер Додд, я хочу осмотреть местность вокруг этой хижины.
        Чарльз промолчал, понимая, что, возможно, перегнул палку с Аттвудом, который имеет большое влияние при дворе, но вера в то, что Нэш и был убийцей, оказалась сильнее. Они вышли из лачуги наружу. Обойдя вокруг нее, Валентайн внимательно присматривался к каждому кустику, бугорку мха или травы, но ничего, представляющего интерес, не обнаружил. Вскоре появился Вудроу Додд с Бадди.
        - Тут такое дело, - начал лесничий, подбирая слова. - По пути мы наткнулись на Сэма Бердса и его группу. Сэм - опытный охотник, занимается выделкой кожи и…
        - Это превосходно, мистер Додд, - оборвал его констебль. - Ближе к делу!
        - Простите, сэр. Так вот. В общем…
        - Не тяните же, ей Богу!
        - Они видели Девонширского Дьявола, - тихо выдавил из себя Вудроу, а затем сглотнул: - И мисс Абрамсон.
        На долю секунды повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы на ветру.
        - Она мертва? - спокойно спросил Аттвуд, заранее зная ответ.
        - Да, сэр. Ее нашли в овраге. В мешке. Бердс был обрадован, узнав что вы здесь. Просил поторопиться.
        - Безусловно. Мистер Финч? - Валентайн произнес это с едва заметным сарказмом, мол, «Видите? Разве это мог быть Нэш?».
        - Это еще ничего не означает, сэр Валентайн, - буркнул констебль.
        Они направились следом за Вудроу Доддом, на которого напало молчание. Он угрюмо шел вперед, отлично ориентируясь в тумане, да еще и пес Бадди помогал ему. Ноги путников порядком промокли, одежда также укрылась влагой из-за обильной мороси в воздухе. Финч начинал чувствовать, что замерзает, зато доктор Аттвуд, казалось, нисколько не замечал могильного холода вокруг. Лесничий более ничего не знал, поэтому вопросов ему уже не задавали. Через некоторое время они вышли к месту, где их поджидал Сэм Бердс. Он тут же повел всех дальше, к тому самому оврагу, где не так давно молодой человек по имени Фрэнки Пикок, сын портнихи, которая шила одежду для семьи Милтонов, неожиданно наткнулся на человека в маске, чуть его не убившего. Шли долго, миновали болота. Впереди слышался гомон голосов.
        - Пришли, - произнес Сэм. - Это там.
        Он указал рукой прямо перед собой, где виднелся овраг. Когда они спустились в него, присутствовавшие здесь четверо мужчин с ружьями, как по команде, замолкли.
        - Я главный констебль Финч! - громыхнул Чарльз. - Это доктор Валентайн Аттвуд!
        - Она там, сэр, - указал Бердс. - Жуткое зрелище!
        Валентайн увидел мешок. Он был раскрыт. Из него торчала женская нога.
        - Мне нужна помощь, - сказал профессор.
        Двое из группы нехотя отделились и подошли к нему.
        - Вы будете держать мешок по краям, а мы с вами достанем тело девушки.
        Двое озадаченно переглянулись. В их глазах читалось явное нежелание делать это.
        - Если вам страшно - я пойму, - произнес Валентайн.
        - Страшно? - фыркнул один из них. - Вы нас плохо знаете, сэр!
        Фраза Аттвуда сработала, как он и предполагал. Последнее, чем разменяются эти люди, - это собственная гордость. Валентайн и его помощник аккуратно взяли мертвую Агату за лодыжки ног и чуть потянули на себя, тогда как другой тянул за мешок в противоположную сторону.
        - Господи! Что же это за чудовище сотворило? - воскликнул Бердс, когда обезображенный труп Абрамсон вывалился из мешка.
        - Тело начинает коченеть, - констатировал Аттвуд. - Мне надо расправить конечности и позвоночник.
        И, ко всеобщему отвращению присутствующих, Валентайн уверенно схватил труп за одну ногу, словно это был совершенно обычный предмет, и с такой силой надавил на колено, что даже Финчу послышался ужасный скрип. Так же доктор проделал с другой ногой, а затем и с руками. Выпрямить позвоночник оказалось сложнее, но такой великан, как доктор Аттвуд, умело справился и с этой задачей.
        - Кто нашел труп? - спросил констебль.
        - Фрэнки, - ответил Бердс.
        - Где он?
        - Вон там, видите? Он немного того… ну… перенервничал. Не в себе он, вот.
        - Отчего же?
        - На него напал Девонширский Дьявол, сэр.
        - Шутки шутить вздумали?! - возмутился Финч.
        - Да не до шуток нам, сэр.
        - Остыньте, мистер Финч, - обыденно произнес Аттвуд. - Мистер Бердс, расскажите нам, как все было.
        - Лучше пусть Фрэнки и говорит.
        - Вы же сказали, что он не в себе?
        - Да я и знаю только, что он наткнулся на этого… ну…
        - Дьявола?
        - Ну да! Тот напал на него и пытался убить.
        - Почему же не убил?
        - Мне почем знать! Спросите Фрэнки. Может, учуял, что мы приближаемся, и сбежал?
        - Разве такое поведение свойственно самому дьяволу? - снисходительно улыбаясь, спросил Аттвуд.
        Даже Финч криво хмыкнул.
        - Сэр, говорю, что знаю, - смутился Бердс. - Когда мы подошли, он валялся без чувств, а рядом мешок. Больше мне ничего неизвестно.
        - Ну хорошо, поговорим после с мистером Пикоком. Когда он придет в себя. Тело нужно доставить в покойницкую, к доктору Янгу. Брать только за кисти рук и лодыжки ног. Нести аккуратно и, не приведи Господь, коснуться раны на животе! Вам ясно, джентльмены?
        - Да, сэр, - кивнул Сэм.
        - Мы будем ждать вас там. И не забудьте прихватить мистера Пикока. Он важный свидетель, и ему необходима помощь доктора. Идемте, Чарльз, - обратился Валентайн к констеблю. - Нам здесь более нечего делать, а вы к тому же весь продрогли.
        - А осмотреть место преступления?
        - А разве это оно? - удивился Аттвуд. - Здесь просто произошла случайная встреча нашего убийцы и несчастного юноши, который так не вовремя помешал ему избавиться от трупа. Не более того.
        - Но хотя бы его следы?
        - Мистер Бердс!
        - Да, сэр?
        - Вы ведь уже изучили след этого дьявола?
        - Конечно, сэр! Я ведь охотник в третьем поколении.
        - И что вы нам можете сказать?
        - Он обрывается у леса. Там участки земли сплошь укрыты водяной ряской, потому даже собака не смогла учуять, куда он пошел дальше.
        - Понятно. А сам след? Какому человеку он может принадлежать?
        - Ну-у-у, - протянул Сэм, - он явно высокий и крепкий. Широкая стопа и глубоко проседает в почву. Тяжелый, значит. Хороший у него сапог. Добротный. Шаг широкий, а сам он длинноногий.
        - Как я? - улыбнулся Аттвуд.
        - Нет, сэр, - смутился Бердс. - Он пониже будет. Но выше мистера Финча!
        - Примерно так? - Валентайн показал рукой на уровне своего подбородка.
        - Примерно да.
        - След мужской?
        - Конечно, сэр! Баба вряд ли вырубила бы Фрэнки так, что он до сих пор никак не очухается!
        Все остальные захохотали.
        - Благодарю вас, мистер Бердс. Вы довольны? - доктор обратился к констеблю.
        - Вполне. Идемте отсюда! Мистер Додд? Мы уходим!
        - Бедняга Ригби еще не знает, что его дочь мертва, - нарушил молчание лесничий, пока они пробирались к месту, куда должен был вернуться экипаж после того, как доставит Ройла Фармера и Селби Нэша в Уокерли.
        - Он нарушил срок, - заявил Аттвуд.
        - Вы о чем? - поинтересовался Финч.
        - Элеонор Тоу он истязал неделю. Потом убил. В случае с мисс Абрамсон миновало четыре дня. Он ускорился на три дня от своего первоначального графика.
        - Чушь какая! Дни, графики! Мы арестовали убийцу, сэр Валентайн! И он предстанет перед судом.
        Сказанное констеблем звучало безапелляционно, с раздражением в голосе. Профессор сделал вид, что не замечает продолжающегося упрямства:
        - Сокращение срока между похищением и убийством свидетельствует о том, что он чувствует опасность. Он владеет информацией и понимает, что вскоре может быть обнаружен. Потому спешит.
        - Или решил еще кого-то убить. Кого-то нового, - буркнул Додд, не оборачиваясь.
        Валентайн с интересом взглянул на лесничего.
        - Пожалуй, в ваших словах также есть логика. Может, он не получил от Агаты того, что хотел? И принял решение сменить жертву?
        Последний вопрос Аттвуд адресовал скорее себе, чем спутникам. Нахмурился.
        - Как арестованный может кого-то убить?
        - Простите, сэр, но я тоже не верю, что Селби убил Элеонор и Агату.
        - Есть факты, джентльмены! А вопрос веры оставьте церкви.
        - Они косвенные, Чарльз, - все еще хмурясь, проговорил Валентайн. - И чтобы доказать вам невиновность мистера Нэша, мне необходимо провести исследование трупа мисс Абрамсон. Тогда я предоставлю вам факты!
        Финч промолчал. Они пришли. Экипаж ждали еще около получаса. В Уокерли вернулись довольно быстро. Аттвуд по пути заехал в «Эддингтон Холл», чтобы сменить одежду и справиться о состоянии здоровья Кенрика. У него был жар, он иногда бредил во сне, но в сознание так и не приходил. Валентайн решил осмотреть его. В дверь постучались. Вошел Алисдэйр. Он был все еще слаб, были заметны сильная бледность лица и усталость.
        - Прогулка не пошла вам на пользу, - сделал вывод Аттвуд.
        - Ну почему же? - голос Эддингтона звучал уверенно и энергично. - Я чувствую себя гораздо лучше. В отличие от брата. Это сделал Селби?
        - Кенрик упал с лошади.
        - Марисса сказала мне, однако я подумал, что вы объявили это специально, чтобы не волновать маму.
        - Отнюдь нет. Вы не поможете мне?
        Алисдэйр подошел ближе.
        - Придержите здесь, я сниму бинты.
        - Как идет расследование?
        - Двумя часами ранее арестовали Селби Нэша.
        - Неужели? - глаза виконта заблестели. - Так это он убил Элеонор?
        - Сейчас утверждать это преждевременно, мой друг. Однако такая вероятность не исключается.
        - Зная вас, сэр Валентайн, предположу, что вы в его виновность не верите.
        - Один мой не совсем мудрый знакомый говорит, что вопрос веры - это в церковь. Он где-то прав. Нам необходимо доказать, что Селби и есть убийца. В любом ином случае он невиновен.
        - И он не говорит, где мисс Абрамсон?
        Аттвуд посмотрел на Алисдэйра, как бы раздумывая, что ответить.
        - Она мертва.
        Эддингтон опешил. Возникло молчание.
        - Ее убили?
        - Да.
        - Так же, как и мисс Тоу?
        - Похоже на то. Я сейчас поеду в покойницкую, и мы вместе с Тейтом проведем исследование. Но уже сейчас могу утверждать - это сделала одна и та же рука.
        - Можно мне поехать с вами?
        - На этот раз нет, мой юный друг.
        Видя, как легкая обида проскользнула на лице Алисдэйра, Аттвуд добавил:
        - Вы еще не совсем оправились от травм. К тому же ваша матушка мне этого никогда не простит. Не будьте эгоистом и подумайте о ней.
        - Ну что ж, - произнес Эддингтон и сменил тему. - Кенрику совсем плохо?
        - Он поправится. Пока что, я вижу, нет необходимости делать хирургическое вмешательство. Восстановление будет долгим и тяжелым, но все будет хорошо.
        - Я передам ваши слова маме. Она сильно волнуется.
        - И еще, - вставил Аттвуд. - Скажу только вам и попрошу вас поговорить с Мариссой.
        - О чем же?
        - Ее друг, Ройл Фармер, сильно ранен. Ножом в живот. Так или иначе она узнает об этом, и лучше, чтобы эту плохую новость ей сказали вы. Будьте рядом с сестрой, Алисдэйр.
        - Бог мой! - воскликнул тот. - Для нее это будет ударом!
        - И вы смягчите его. Лучше вас никто не справится. Вы ее старший брат, и она вас любит.
        - Хорошо, сэр Валентайн. Но как это случилось?
        Аттвуд вкратце рассказал ему.
        - А сейчас мне пора. Попросите Берту не отлучаться от Кенрика и при малейшем ухудшении его состояния тут же послать за мной. Или доктором Янгом.
        - Да, сэр.
        Пока Валентайн добирался до покойницкой, на втором этаже дома Тейт боролся за жизнь Ройла Фармера, которого доставили Джим и его друг Ригби Абрамсон. Уэсли с ними не было.
        - Я один не справлюсь, - доктор Янг выглядел порядком уставшим. - Мне нужна ваша помощь.
        Джим скосил вопросительный взгляд на друга. Лицо Ригби имело пепельный оттенок, под глазами темно-синие круги, да и вообще весь его облик был удручающим.
        - Кто же будет искать Агату? - отрешенно спросил он.
        - Сочувствую вам, мистер Абрамсон. Но он умирает, - Тейт кивком указал на Ройла, которого уложили на стол. -
        И умрет, если вы не поможете мне.
        - Брось, старина, - неожиданно поддержал доктора Джим. - Твою дочь ищет весь Уокерли. Даже главный констебль приехал. Вся округа заполнена людьми и собаками, а факелы видны даже сквозь туман - так их много. Ее обязательно найдут.
        Ригби промолчал, но его глаза отражали неверие.
        - Что нужно делать? - наконец хриплым голосом спросил он.
        Пока доктор Янг прилагал усилия для спасения жизни Ройла Фармера, двое констеблей графства поместили арестованного Селби Нэша под замок в комнате рядом с той, где находился полицейский участок Уокерли. Она была без единого окна, имела один-единственный вход, который закрывался тяжелой дубовой дверью. Иногда это помещение использовали как раз для таких целей. До того времени, как в Уокерли стали происходить похищения и убийства девушек, комната долгое время пустовала. В этом некогда тихом и спокойном месте за последние годы не было ни одного серьезного преступления. Мелкое воровство, уличные драки и хулиганство, - вот и весь список нарушений закона. По дороге в Уокерли Нэш пришел в себя, но не проронил ни единого слова. На вопросы не отвечал. Казалось, он полностью ушел в себя и совершенно не реагировал на внешний мир. Даже не задал вопрос, почему он связан, куда его везут, что с ним будет. После того, как Селби заперли, констебль Уокерли и двое его коллег, Нил Браун и Кевин Ходжес, остались в участке дожидаться главного констебля Финча. Информация о том, что Селби Нэш арестован и находится под
замком в полицейском участке, еще не успела распространиться по деревне. Как и то, что Агату Абрамсон нашли убитой в мешке в овраге недалеко от болот. Ее тело сейчас было на пути в Уокерли, тогда как все остальные добровольцы, разделенные на группы, несмотря на сильный туман, продолжали прочесывать местность. Они образовали цепи, чтобы не терять друг друга из вида, не зная о том, что объект их поисков уже мертв. Как не знал об этом и отец девушки Ригби Абрамсон, помогавший Тейту Янгу делать хирургическую операцию. Дверь на первом этаже каменного дома, в котором находились покойницкая и кабинет Янга, со скрипом отворилась, возвещая о чьем-то приходе. Шаги по лестнице - и в комнату вошел доктор Аттвуд. Он был в другом костюме и, несмотря на долгое пребывание на ногах и которые сутки подряд без нормального сна, выглядел, как всегда, подтянуто и бодро. На его появление Тейт не отвлекался, сконцентрировавшись на пациенте. Джим и Ригби лишь посмотрели в сторону Аттвуда и тут же отвернулись, не произнеся ни слова.
        - Вам необходима моя помощь? - мгновенно оценив обстановку, спросил профессор.
        - Два хирурга у стола будут лишь помехой, - ровно, без тени эмоций, ответил Тейт.
        - Больше никого не было? - осторожно поинтересовался Аттвуд, его лицо при этом было бесстрастным.
        - А должны?
        Ригби Абрамсон повернул голову. Его глаза прищурились. Казалось, он с подозрением смотрел на ученого.
        - Значит, мистера Нэша сразу заперли, - как ни в чем не бывало резюмировал Валентайн.
        - Его арестовали? - спросил Янг, не отрывая взгляд от пациента.
        - Да.
        - Это он пырнул Ройла, - тут же вставил Джим, хотя никто его не спрашивал.
        Аттвуд, отметив такую поспешность, с интересом посмотрел на него и уловил едва заметный укоризненный взгляд Ригби, обращенный к другу. Он длился всего мгновение, но этого было достаточно.
        - А где ваш сын Уэсли?
        - Парень вымотался, сэр, - пробормотал Абрамсон. - Ему нужно отдохнуть.
        - Ясно. Ну что ж, не стану мешать вам, друг мой, - обратился Валентайн к доктору Янгу. - Джим, вас ведь так зовут?
        - Да, сэр.
        - Мне необходимо поговорить с вами.
        - О чем же?
        - Задать кое-какие уточняющие вопросы, - ответил Аттвуд.
        - Я уже все сказал, - Джим нахмурился.
        - И все же.
        Валентайн вышел из кабинета и спустился по лестнице вниз. За ним вышел Джим.
        - Я ведь… - начал подозрительно он, пытаясь оправдаться, но Аттвуд легким взмахом руки прервал его речь.
        - На самом деле я позвал вас не за этим, - шепотом произнес он.
        Джим удивился еще больше, но молча ждал продолжения.
        - Вам следует увести отсюда вашего друга. Он не должен видеть.
        - Видеть что? - вкрадчиво спросил Джим, хотя в его голове уже мелькнула страшная догадка.
        И она подтвердилась.
        - С минуты на минуту сюда привезут труп его дочери. Мне жаль. Агату нашли в овраге. Убитую.
        Джим охнул.
        - Бог мой! - зашептал он. - Бедняга Ригби! Он не выдержит этого!
        - Его необходимо увести домой. Заставить поспать.
        И только потом мы сообщим ему.
        - Это ужасно! Этот зверь… это Селби убил ее!
        - Не мелите чепуху! Это еще не доказано! И не вам думать о том, - голос Аттвуда звучал тихо и жестко. - Уводите мистера Абрамсона, Джим. Немедленно!
        - Я все понял, доктор, - пробормотал он. - Я сделаю это.
        Ему действительно удалось уговорить Ригби уйти, на что доктор Янг не возражал. Они покинули это место вовремя, потому что буквально через несколько минут за окном раздался скрип колес по мостовой.
        - Ее нашли? - догадался Тейт.
        - Да.
        - Мертвая?
        - Да.
        - Когда же завершится весь этот ужас?
        - Когда поймаем убийцу.
        - Но разве это не Селби Нэш? - удивился Янг.
        - Я уверен, что нет.
        На какое-то мгновение возникла тишина.
        - Идемте вниз, Тейт.
        - А Ройл?
        - Вы сделали все, что в ваших силах. Теперь все зависит от него самого, - произнес Аттвуд. - Там также понадобится ваша помощь.
        - Воистину, когда пусто, а когда густо, - хмыкнул доктор Янг. - Не прошло и дня, как я валюсь с ног от усталости.
        Они спустились по лестнице. Как раз в этот момент дверь открылась и вошел Сэм Бердс.
        - Мы привезли ее, сэр, - с порога прогромыхал он. - Куда нести тело?
        - Вон в ту дверь, - указал рукой Тейт. - Кладите на свободный стол.
        - Понял.
        Они вышли на улицу. Подле входа стояла телега, на которой лежало тело Агаты Абрамсон, часть которого было укрыто мешком, в котором нашли девушку, а остальное - разным тряпьем.
        - Берите ее, парни! - сказал Бердс.
        Двое мужчин спрыгнули с телеги и принялись вытягивать труп. Взяв тело за руки и ноги, они понесли его внутрь.
        - Бог мой! - ужаснулся доктор Янг, глядя куда-то в сторону.
        Туда же посмотрел и Аттвуд. Его губы сжались, полностью потонув в аккуратно стриженной бороде, а глаза чуть прищурились от напряжения. К ним быстрым шагом направлялся Ригби Абрамсон. За ним едва поспевал Джим. Сэм Бердс, остановившись у порога, чтобы придержать дверь, тоже заметил подходящего отца Агаты.
        - Вот черт! - воскликнул он. - Ну-ка, парни, пошевелитесь!
        Двое уже занесли тело в помещение.
        - Это она?! - закричал вдруг Ригби, спотыкаясь от быстрой ходьбы.
        Он был в пяти ярдах от них.
        - Это она?!
        - Идите в дом, - не поворачивая головы, сказал Валентайн доктору Янгу. - Я сам справлюсь. Помогите лучше мистеру Бердсу.
        Тейт кивнул и тут же удалился.
        - Мистер Абрамсон! - сделав несколько шагов вперед, громко произнес Аттвуд.
        Он практически перегородил ему путь ко входу в здание. На секунду профессор обратил укоризненный взгляд в сторону Джима, семенящего чуть позади. Тот остановился и лишь виновато пожал плечами. Перед Аттвудом стоял отец Агаты. Лицо словно вылитое из воска, немигающе тяжелый взгляд, полный боли.
        - Я заприметил телегу, когда свернули с улицы, - глухо сказал он. - Даже идиот поймет, что именно было на ней, укрытое тряпьем. И вот она здесь. Я хочу знать…
        Последнюю фразу Абрамсон почти прошептал, не окончив ее. К горлу подступил комок, и он тяжело сглотнул.
        - Это она? Моя девочка?
        Валентайн с участием взирал на невысокого, кряжистого мужчину, которого от страшной правды отделяло всего несколько ярдов.
        - Да, Ригби, - прямо, не таясь, ответил он. - Мужайтесь. Вашу дочь нашли мертвой. Сейчас она здесь. Я искренне сочувствую вам.
        Губы Абрамсона едва заметно задрожали, но он все еще владел собой.
        - Я хочу видеть ее, - просипел он.
        - Будет лучше не делать этого.
        - Откуда вам знать, черт вас дери, что будет лучше?! - неожиданно заорал Ригби, изо рта его брызгала слюна.
        Он резко повернулся в сторону и почти бегом ринулся к двери.
        - Мистер Абрамсон! - Валентайн не ожидал такой прыти, но было уже поздно.
        Отец Агаты влетел внутрь помещения.
        - Давайте за ним, - приказал Аттвуд застывшему на месте Джиму и рванул следом.
        А через несколько секунд изнутри покойницкой вырвался наружу громкий вопль боли и отчаяния, эхом разнесшийся по Уокерли…
        Норберт Эддингтон вернулся в замок несколько позже, чем оттуда уехал доктор Аттвуд. Они разминулись. Он был в абсолютном неведении относительно поимки Селби Нэша, смертельно раненного Ройла Фармера и найденного трупа Агаты Абрамсон.
        - Как Алисдэйр? - только спрыгнув с подножки кареты, спросил виконт у встречавшего его Майрона Фриппа.
        Тот, как всегда, выглядел безупречно и был готов выполнить любое поручение.
        - О, он в полном порядке, милорд, - поспешно ответил дворецкий и многозначительно посмотрел на Эддингтона.
        - Что? - спросил тот. - Я знаю этот взгляд, Майрон.
        - С Кенриком случилось несчастье.
        - С Кенриком? - удивился виконт. - Что с ним?
        По спине Норберта пробежал противный холодок от предчувствия самого худшего. Его младший сын долгое время отсутствовал в замке. Неужели и он…
        - Упал с лошади, милорд. У него сильные травмы и жар. Доктор Янг утверждает, что он сломал ребра и, возможно, ему необходима операция. Возле кровати дежурит Берта. Иногда заходит мисс Марисса.
        Эддингтон облегченно выдохнул. Ну хоть живой!
        - Сэр Валентайн видел его?
        - Да, милорд. Он был более оптимистичен и сказал, что пока необходимо давать лекарства и обеспечить полный покой. Если понадобится, то он лично будет оперировать Кенрика, потому что везти его в больницу графства крайне опасно.
        Весть о том, что его сына осмотрел доктор Аттвуд и выразил уверенность в благополучном исходе, мгновенно успокоила виконта.
        - Бедная Розелин, - пробормотал Норберт. - Ей столько досталось за эти дни.
        - Миледи спит.
        - Не будите ее.
        Виконт вошел в дом. Снял покрытые пылью и дорожной грязью сапоги, скинул плащ в руки Майрону и тут же направился в гостиную. На удивление, Норберт оказался там не один. В кресле сидел его отец Хамиш.
        - Долго же ты отсутствовал, - как всегда, с недовольным ворчанием констатировал старик.
        - И тебе известно почему, - парировал виконт.
        - Есть новости?
        - Хотел бы я и сам это знать. Как я понимаю, сэра Валентайна здесь нет?
        - Уехал в Уокерли. Он не соизволил даже произнести и слова.
        Было видно, что это задело самолюбие Хамиша, который при этих словах презрительно сморщил и без того избитое глубокими полосками старости лицо.
        - Ты знаешь про Кенрика?
        - Да, папа.
        - Лучше бы с лошади свалился этот увалень Дин, - громко произнес Хамиш, словно желая быть услышанным за пределами гостиной.
        - Он дома?
        - А где же еще ему быть?
        - Он может услышать твои слова.
        - И черт с ним!
        Норберт про себя улыбнулся. Его отец - человек крайне сложного характера. Даже в бытность его молодым он слыл жестким и циничным, всегда говорившим людям, которые ему не по душе, что они ему совершенно не нравятся. С возрастом эти качества усилились многократно. В комнату вошел Алисдэйр. Виконт как раз наливал себе виски в стакан, чтобы немного расслабиться.
        - Здравствуй, папа, - сказал он. - Дедушка.
        - Налить тебе? - вместо приветствия, спросил Норберт.
        - Благодарю, нет. Настойка доктора Янга будет посильнее твоего виски!
        - Ха! - гортанный смешок Хамиша Фредерика. - Воистину правда! Но вкус у нее отвратительный!
        Алисдэйр улыбнулся.
        - Ты выглядишь куда лучше, - заметил виконт. - Много гуляешь?
        - Да. Но сейчас туман, и лучше пока побыть дома.
        - Ты видел сэра Валентайна?
        - Да.
        - Он рассказывал тебе что-либо?
        - Да, отец.
        Две пары глаз вопросительно уставились на Алисдэйра. Он вкратце изложил все то, что часом ранее поведал ему доктор Аттвуд, и попросил не обсуждать это при Мариссе до той минуты, пока он не поговорит с ней.
        - И почему ты еще этого не сделал? - спросил Хамиш.
        - Знаешь, дедушка, - задумчиво ответил он, - это оказалось не так легко сделать. Как только я представляю себе ее лицо, то решимость тут же улетучивается.
        - О чем вы? - недоуменно спросил Норберт. - С чего такая щепетильность?
        - Ты, как всегда, не знаешь, что происходит у тебя под носом, - довольно произнес Хамиш. - Такое впечатление, что в той комнате остаток жизни проводишь ты, а не я. Марисса по уши влюблена в этого Фармера!
        Губы Норберта плотно сжались, мышцы на лице напряглись. То ли от замечания старика о его неведении, то ли от факта, что его дочь таки любит простолюдина. И это не слухи, а правда. Алисдэйр чуть виновато взглянул на него:
        - Прости, папа. Я думал, ты в курсе.
        - Чертова девчонка! Она не оставляет мне выбора. Придется отправить ее в пансион!
        - Но, отец! - возразил Алисдэйр. - В этом нет ничего зазорного!
        - Остынь! - прикрикнул Норберт. - Она моя дочь и твоя сестра! И совершает необдуманный поступок!
        - Рекомендую говорить тише, - проворчал Хамиш. -
        К тому же этот парень, судя по словам Алисдэйра, не жилец! Так что перестань нервничать и давай подождем: вдруг он подохнет изо дня на день?
        Последняя фраза прозвучала настолько обыденно и цинично, что заставила поежиться даже Норберта.
        - Может, ты и прав, - успокаиваясь, согласился он.
        - А ты не тяни, - продолжал старик, поворачивая голову к Алисдэйру. - Иди и скажи ей все, как есть. Чем раньше сделаешь это, тем легче будет вам обоим.
        - Хорошо, дедушка, - Алисдэйр повернулся и вышел из гостиной, оставляя их вдвоем.
        Он поднялся по лестнице, прошел к спальне сестры и решительно постучал в дверь. Тишина. Он повторил. Ни единого звука. Тогда Алисдэйр взялся за ручку и повернул ее, приоткрывая дверь.
        - Марисса! - позвал он. - Ты здесь?
        В спальне никого не оказалось. Постель была примята, покрывало скомкано. В остальном царил полный порядок. Алисдэйр вышел из комнаты и наткнулся на служанку, которая вышла из комнаты Кенрика.
        - Берта, Марисса там?
        - Нет, милорд. Я ее не видела вот уже около часа.
        - Хм… странно, - Алисдэйр сбежал по ступенькам вниз.
        Он нашел дворецкого в помещении для прислуги.
        - Майрон, где Марисса?
        - Не могу знать, милорд, - Фрипп пожал плечами. - Возможно, она у себя.
        - Ее там нет, - теперь голос Алисдэйра звучал обеспокоенно.
        - Сию минуту, - дворецкий направился к боковому выходу из «Эддингтон Холла». - Я спрошу садовника и конюха. Если дом кто-то покидал, они-то уж точно заприметили.
        Майрон отсутствовал около пяти минут, после чего вернулся туда же, где они расстались с Алисдэйром.
        - Милорд, ее нет в замке, - удрученно проговорил дворецкий, разводя руки в стороны. - Садовник видел ее. Она не более чем с четверть часа назад куда-то спешно удалилась.
        - Верхом?
        - Да, милорд. Ее лошади также нет в конюшне.
        - Неужели слышала наш разговор? - задумчиво прошептал Алисдэйр и уже бегом кинулся в гостиную.
        - Милорд? - Майрон ничего не понимал.
        - Ни слова маме! Слышишь?
        Фрипп только кивнул, провожая Алисдэйра удивленным взглядом.
        В эти минуты Марисса верхом на лошади во весь опор мчалась в Уокерли. К доктору Янгу. Она случайно подслушала разговор в гостиной, и теперь всей душой молила лишь об одном - пусть любимый останется жив…
        Состояние Ройла Фармера было очень тяжелым. Тейт Янг сомневался в благополучном исходе. Когда им удалось справиться с безутешным Ригби Абрамсоном, он поднялся наверх и осмотрел пациента. Дыхание было слабое и прерывистое, пульс едва прощупывался, а сама рана начинала гноиться. Доктор обработал ее специальным спиртовым раствором.
        - Абрамсона увезли домой, - сказал только что вошедший доктор Аттвуд. - С ним побудет Джим и даст ему опиумных капель при повторе приступа.
        - Меня сейчас больше беспокоит он, - Янг кивнул на Ройла.
        - Вы сделали все, что смогли, друг мой. Пока есть время, мне необходимо исследовать тело Агаты. Присоединитесь?
        - Через несколько минут. Я хочу понаблюдать за еще живым, а не созерцать мертвых.
        Аттвуд понимающе кивнул. Состояние деревенского доктора было ему знакомо. Он мог оказаться неэффективен, и это удручало Тейта, на которого в одно мгновение навалилось столько работы. Аттвуд спустился в покойницкую и, не теряя времени, приступил к работе. Первое, что бросалось в глаза при осмотре тела, - характер раны и повреждения брюшной полости. На этот раз убийца был более снисходителен, чем к Элеонор Тоу, если можно так выразиться. Причина смерти та же самая - полная потеря крови и остановка сердца. Аттвуд сразу же добрался к подвздошной вене с той же самой стороны, с которой она была рассечена у предыдущей жертвы, и скрупулезно изучил ее. Так и есть. Один надрез и шов. Такая же льняная нитка. И эту работу проделала одна и та же рука. С одним лишь отличием - шов был один, тогда как у мисс Тоу их было несколько. «Ты спешишь. Ты даже не стал уродовать тело до безобразия», - подумал Валентайн. Взяв в руку ланцет, он аккуратно стал прижимать его к заштопанному участку вены лезвием плашмя. Нащупал твердость. Не убирая ланцет, он другой рукой взял щипцы и прихватил ими вену. Затем сделал надрез и с
предельной осторожностью достал уже знакомый ему предмет. Странно. Как он его туда поместил? Ведь шов один. Но если так, значит, в этот раз он сшивал вену после смерти? Аттвуд повторно изучил нить и след от тонкой иглы. Не найдя более ничего примечательного, доктор осмотрел внутренние органы. Когда дошел до печени, нахмурился. Теперь это были не просто следы от неуверенных укусов. Это были оторванные зубами куски плоти. «Тебе мало крови. Теперь ты пробуешь. Совершенствуешься». Не обнаружив кровоподтеков, Валентайн сделал вывод, что укусы совершались также после смерти. Это несколько нарушало построенную Аттвудом логику поведения убийцы, но не меняло суть. «Очень интересный субъект», подумал профессор, распрямляя согнутое над трупом тело. Он увидел все, что ему было необходимо.
        - Как вижу, вы быстро справились, - заметил только что вошедший доктор Янг, чей голос эхом отразился от сырых каменных стен. - Знали заранее, что искать?
        Его вопрос прозвучал с нескрываемым интересом.
        - Да, мой друг, - ответил Валентайн.
        - Нашли?
        Аттвуд задумчиво несколько раз кивнул головой.
        - Поделитесь выводами?
        - Не сейчас, Тейт. Чуть позже. Скажу лишь, что ее убил тот же человек, что и Элеонор Тоу. Однако на этот раз он был поспешен и крайне небрежен. Видимо, чувствует опасность и сокращает сроки преступления.
        - Это как-то повлияет на его поимку?
        - Возможно.
        - И что теперь?
        Секундная пауза, на лице профессора отразилась глубокая озабоченность.
        - Вот что: оставайтесь здесь и приглядывайте за мистером Фармером. А я навещу преподобного Олдриджа, затем поеду в «Эддингтон Холл» проведать Кенрика.
        Сказав это, Валентайн Аттвуд направился в церковь Святого Джона, где рассчитывал увидеть отца Джейкоба. Ему не давала покоя одна мысль, плотно угнездившаяся в голове. Она была настолько безумной в своем смысле, что казалась ему вполне реальной. Вероятно, данная теория может стать ключом к расследованию и поимке убийцы. На это сам профессор сильно надеялся.
        Преподобный Олдридж был в церкви и никуда не отлучался. Он позволил себе немного отдохнуть.
        - Доктор Аттвуд, - его голос эхом отразился от каменных стен святой обители.
        - Святой отец, - Валентайн приблизился к алтарю с престолом, подле которого находился Олдридж. - Я к вам по делу.
        - Чем могу помочь?
        - Вы ведь ведете архив Уокерли?
        - Конечно.
        - Мне необходимо изучить кое-какие документы и родовую книгу, - заявил Валентайн.
        - Родовую книгу? - удивился худощавый священник.
        - Да.
        - Но…
        - Не время, преподобный, - тут же прервал его доктор. -
        В эту минуту я обладаю властью. Надеюсь, вам достаточно моего слова о том, что инспектор Гилмор наделил меня властью в свое отсутствие?
        На секунду-другую возникла заминка, однако потом Олдридж кивнул:
        - Идемте со мной.
        Он не задавал лишних вопросов, не пытался сослаться на занятость. Хотя внутренне не желал, чтобы чужой для их местности и прихода человек рылся в столь интимной информации. Просто верил, что это поможет поскорее найти Девонширского Дьявола, одна мысль о котором вызывала у преподобного библейский страх и отвращение. Обойдя алтарь по деамбулаторию, отец Джейкоб взмахом руки показал Аттвуду следовать за ним. Они миновали неф, подошли к массивной двери справа от входа в церковь и вошли в небольшое помещение, с которого был вход в другое, более обширное. Здесь размещалась книгарня. Все стены были обставлены высокими книжными шкафами до потолка, сплошь заполненными книгами и летописями, а по центру комнаты стояли несколько деревянных столов с лавками, за которыми можно было читать или писать.
        - Это библиотека церкви и наш архив одновременно, - прокомментировал Олдридж. - Она находится здесь со времен образования церкви, и наш архив постоянно пополняется новыми книгами.
        - Кто же архивариус?
        - Мне сложно доверить такое важное дело кому-либо. Увы, - преподобный развел руками.
        - Вы слишком ответственны, святой отец.
        - Пожалуй. Зато я уверен в том, что здесь будет порядок и полнейшая сохранность экземпляров.
        - Похвально. Признаться, я не ожидал увидеть такого, - с нотками восхищения в голосе произнес Аттвуд, внимательно осматривая полки с многочисленными книгами. - Впечатляет!
        - Благодарю!
        Отец Джейкоб подошел к одному из шкафов, внизу которых было несколько отделений с дверками, запертыми на ключ. Склонившись, преподобный открыл замок и достал огромную, изрядно потрепанную книгу, обложка которой, тем не менее, была довольно крепка и вмещала в себя множество рукописных листов. Он с видимым усилием держал ее в руках и, подойдя к столу, аккуратно положил книгу.
        - С вашего позволения, работать с ней только в этих стенах, сэр Валентайн.
        - Разумеется.
        - Я оставлю вас наедине, - кивнул Олдридж. - Мне еще необходимо подготовиться к службе. Когда закончите - позовите. Я буду рядом.
        - Благодарю вас, отец Джейкоб. Вы мне очень помогли.
        - Найдите то, что ищете. Это безумие в Уокерли необходимо заканчивать.
        С этими словами преподобный вышел из библиотеки, а доктор Аттвуд не стал терять времени и тут же приступил к работе. Он сел на лавку и осторожно открыл книгу, испытывая привычное чувство благоговения перед такими трудами человеческих рук и разума, которые прошли испытание временем. Он очень трепетно перелистывал страницу за страницей, просматривая беглым взглядом текст: имена, фамилии и титулы, года и родственные связи, происхождение и исторические справки о наиболее знатных семьях. Погрузившись в изучение этой генеалогической информации, доктор Аттвуд совершенно не замечал хода времени. Он настолько увлекся чтением, что окружающего мира для него в эти часы не существовало. И вдруг он удовлетворенно вздохнул, чувствуя, как от азарта стало быстрее биться сердце. Неужели он наткнулся на то, что искал? Его глаза заблестели, и теперь он более внимательно перечитывал написанное, водя указательным пальцем по пергаменту.
        - Превосходно! - прошептал он. - Просто превосходно!
        Еще около получаса он изучал записи, которые оказались такими важными для него. Читал и запоминал, довольно кивая головой в знак особого одобрения. А когда закончил, медленно закрыл книгу. Выражение лица Валентайна в эти минуты выражало огромное удивление:
        - Неужели это может оказаться правдой?
        Ему срочно необходимо было вновь поговорить с миссис Тоу, матерью Элеонор, и задать ей несколько вопросов. С глазу на глаз. Без мужа…
        Главный констебль Финч не стал дожидаться появления доктора Аттвуда. Он решил провести допрос свидетеля лично. Фрэнки Пикок, подвергшийся нападению, находился прямо перед ним и, судя по всему, немного успокоился. Только едва уловимый нервный тик под левым глазом и часто сжимающиеся пальцы рук выдавали его нервозность.
        - Расскажите, как все произошло, мистер Пикок, - официальным тоном начал Финч.
        - Я немного отклонился от группы, - заговорил парень, до сих пор испытывая страх. - Боялся, что в тумане могу сбиться с пути. Увидел в овраге темную фигуру… он что-то нес…
        - Опишите подробно.
        - Очень высокий, - неуверенно продолжил Фрэнки, поерзав на стуле. - Весь в черном… без лица…
        - Без лица?
        Пикок кивнул, отводя взгляд в пол.
        - Как это понимать?
        - То было не лицо.
        - Что же тогда?
        Парень промолчал.
        - Высокий, весь в черном, без лица, - декламировал Финч. - Может, вы сильно испугались и теперь выдумываете, чтобы оправдать себя?
        - Нет же! - воскликнул Фрэнки. - Да, мне страшно! Потому что это был сам дьявол!
        - Бросьте нести чушь!
        - Он напал на меня! Был силен и огромен! И у него… у него вместо лица…
        - Что?
        - Это был зверь! - вдруг произнес Пикок. - Да! Да! Морда зверя!
        Констебль ухмыльнулся.
        - Если вы правы, и это был сам дьявол, тогда почему же он не убил вас с легкостью?
        - Я не знаю, - прошептал Фрэнки.
        - Зато я знаю, мистер Пикок! Ваш «дьявол» уже арестован нами и сидит в заточении! И это никакой не дьявол, а самый обычный человек! Возможно, не было никакого дьявола, а?
        - Как это? - изумился Пикок.
        - Может, вы все выдумали? Может, вы сообщник пойманного нами убийцы? И это вы приволокли мешок с трупом в овраг? А всю байку про высокого и черного попросту выдумали, чтобы скрыть свое преступление?
        - Это неправда! - завопил Фрэнки, вскакивая со стула. - Он был там! И напал на меня! Чуть не убил! У меня есть свидетели!
        - Все видели вас и лежащий рядом мешок, но не самого человека в черном!
        - Там есть следы!
        - Они ничего не доказывают, мистер Пикок!
        - Я ни при чем! На меня напали!
        - Сядьте! - рявкнул Финч.
        Главный констебль видел страх в глазах парня и понимание его незавидной участи.
        - Вы ведь осознаете, что вас ждет, если я объявлю вас соучастником преступления? - вкрадчивым голосом говорил Чарльз, угрожающе глядя Фрэнки прямо в глаза.
        Рот Пикока чуть приоткрылся, на лице отразился ужас.
        - Превосходно! Вы все хорошо понимаете. Но я могу и не делать этого.
        Возникла небольшая пауза, пока до Фрэнки доходил смысл сказанного.
        - Что… что мне нужно сделать? - прошептал он.
        - Правильный вопрос, - довольно произнес Финч. - Очень правильный. Скажем, из соучастника я могу переквалифицировать вас в основного свидетеля. Вы станете героем, мистер Пикок! Тем человеком, благодаря которому убийца будет наказан!
        - Но… ведь вы сами сказали, что поймали его?
        - Поймали, - подтвердил констебль. - И мне необходим свидетель. Понимаете, о чем я?
        - Вы хотите, чтобы я подтвердил это?
        - В точку! - Финч улыбнулся. - Вы укажете, что на вас там в овраге напал именно он! Укажете, что мешок с телом мисс Абрамсон нес именно он! И тогда убийца предстанет перед судом и будет казнен, а вы станете очень уважаемым человеком, мистер Пикок!
        - И кто он? - тихим голосом поинтересовался Фрэнки, понимая, что иного выхода у него нет.
        - А разве вы не в курсе? - удивился констебль. - Это Селби Нэш…
        Вскоре в Уокерли узнали, что Агата Абрамсон мертва. Реальная история стала мгновенно обрастать новыми мистическими подробностями. Кто-то стал утверждать, что видел в это время Девонширского Дьявола, гуляющего вокруг озера с огромным мешком в руках. Он был очень высок и хохотал сатанинским смехом. Другие утверждали, что мешок был полон разрубленными останками девушки, хотя никто из них его в глаза не видывал. Все это привязывали к сильному туману, который опустился на деревню благодаря влиянию темных сил и полнолунию. Самые ярые болтуны вещали о проклятии, которое пало на Уокерли, и что теперь стоит ждать новых жертв. Но более всех поразила новость о том, что убийцей и слугой дьявола оказался Селби Нэш, которого, оказывается, арестовала полиция и сейчас держит под стражей. В деревне наравне со страхом стремительно нарастал праведный гнев - жители Уокерли жаждали смерти и отмщения. Они хотели расправы над убийцей, их возмущение крепло с каждой минутой, и они недоумевали, почему власть медлит?
        На рыночную площадь стали выходить люди, и доктор Аттвуд видел это через окошко экипажа по пути к «Эддингтон Холлу». Ему явно недоставало времени. Нужно было действовать очень быстро, иначе вся ситуация выйдет из-под контроля. Как назло, и Гален Гилмор задерживался, хотя он должен был появиться в Уокерли с минуты на минуту. Видимо, его в пути задержал туман. Как Валентайн и предполагал, виконт был в замке. Здесь также находились барон Милтон и Хамиш Фредерик. Розелин была у постели Кенрика, чье состояние пока оставалось прежним. Это сообщил Алисдэйр, который вошел в гостиную следом за доктором Аттвудом.
        - А леди Марисса?
        Эддингтон-младший виновато потупил взгляд.
        - Ее нет, - ответил он.
        - Вы сообщили ей?
        - Не совсем так, сэр Валентайн.
        - Она подслушала его рассказ, - прокряхтел старик Хамиш. - Думаю, поступила, как любая импульсивная дурочка!
        - Дедушка!
        - Привыкай называть вещи своими именами, - поучительно осадил он внука. - Это поможет в жизни.
        - Весь мир доказывает обратное, - произнес Аттвуд. - Дипломатия эффективнее прямолинейности. Особенно, когда дело касается близких людей.
        - А! Чушь! - старик махнул рукой. - Нам вот только что любезный барон совершенно прямолинейно сказал, что мистер Финч обвиняет в убийствах Элеонор Тоу и Агаты Абрамсон этого недоумка Селби Нэша. И у него есть доказательства!
        - Правда? - удивился Валентайн. - И какие же?
        - Свидетель, который видел его с трупом на руках, - вставил Милтон.
        - Этот юноша Пикок?!
        - Верно. Он утверждает, что на него напал именно Селби. И что это он нес труп мисс Абрамсон в мешке.
        - Неужели? - теперь профессор задумался, его правая рука рефлекторно принялась поглаживать бородку. - Это весьма странно.
        - Что же тут странного? - удивился Норберт и развел руками. - Вы вошли в ту хижину, где этот негодяй ударил ножом мистера Фармера. Есть свидетели. Еще один свидетель видел, как до этого Нэш волочил тело убиенной, а когда наткнулся на парня, то напал на него и пытался убить. Все сходится. Убийца пойман и должен предстать перед судом.
        - Я знаю Фрэнка Пикока, - весомо произнес барон Милтон. - Славный парень, он лгать не станет. Это сын портнихи, которая много лет исправно обшивает всю нашу семью.
        - Будто это весомый аргумент, позволяющий не сомневаться в правдивости его слов, - парировал Аттвуд.
        - Нет, сэр Валентайн, - произнес Норберт. - Но я соглашусь с Олдосом - он хороший человек. Зачем ему лгать?
        - Вот именно, зачем?
        Алисдэйр внимательно наблюдал за своим учителем и видел, как тот усиленно о чем-то думает.
        - Вас ведь это не устраивает, правда? - поинтересовался Норберт. - Вы и сейчас готовы утверждать, что Селби невиновен?
        - С абсолютной уверенностью.
        - Только лишь потому, что его образ не вписывается в образ преступника, вами же и нарисованный? - удивился Эддингтон.
        - Не только.
        - Так просветите нас, - хмыкнул Хамиш Фредерик.
        - Мне необходимо дождаться инспектора Гилмора, джентльмены.
        - Но пока мы будем ждать, люди Уокерли взбунтуются и может случиться беда, - обеспокоенно сказал виконт и посмотрел на Милтона, словно ища поддержки.
        - И что нам делать? - спросил Олдос Милтон.
        - Немедленно конвоировать мистера Нэша в Уинчестер, - жестким голосом ответил Валентайн. - На площади вскоре соберутся люди. Ничего не стоит сделать из них возмущенную толпу, жаждущую немедленной расправы.
        - Так и дадим им ее! - произнес Хамиш. - И проблема решена.
        - Вы серьезно? - удивился барон. - Но так нельзя! Доктор Аттвуд прав!
        - Пожалуй, профессор прав, - поддержал его виконт. - Разумная мысль. К тому же это успокоит людей.
        О том, что такое решение позволит сохранить жизнь подозреваемому, предусмотрительный ученый из Лондона, конечно же, промолчал. Во избежание бесполезного спора.
        - Да, да! - поспешно тараторил Олдос. - Этого Нэша следует увезти как можно скорее!
        - Превосходно! - не упускал инициативу Валентайн. - Следовательно, необходимо готовить конвой? Почему бы не поручить эту наиважнейшую миссию нашему дорогому констеблю Финчу?
        - Ха-ха-ха! - засмеялся Хамиш. - А вы, доктор, не промах! В таком случае и я соглашусь с вами, джентльмены! Заодно спровадить из Уокерли того, кто приехал, в частности, попортить нам нервы? Да это великолепно!
        Норберт кивнул, а Валентайн почувствовал некоторое облегчение. Хотя бы Селби Нэш получил право остаться в живых до справедливого суда, и у Аттвуда с Гилмором появилось немного времени.
        - С вашего позволения, я удалюсь. Мне необходимо осмотреть Кенрика.
        Никто не возражал. Доктор Аттвуд поднялся в спальню. Возле постели сидела Розелин Эддингтон, а чуть в стороне стояла Берта, готовая выполнить любое указание виконтессы. Последняя держала все еще бесчувственного Кенрика за руку. Он буквально пылал жаром. Розелин то и дело обтирала его раскрасневшееся лицо и пересохшие губы влажным полотенцем.
        - Сделайте же что-нибудь, доктор, - с отчаянием в голосе прошептала Розелин, не отводя взгляд от сына.
        Она была измучена.
        - Вы позволите? - участливо поинтересовался Аттвуд, подходя ближе к кровати.
        Он откинул одеяло в сторону и аккуратно приподнял ночную рубашку кверху, обнажая место перелома. Бинты, которыми был обмотан Кенрик, Валентайн не снимал. Умело водил пальцами руки по телу юноши, деликатно придавливая в нужных местах. В эти мгновения Кенрик издавал слабые стоны от боли.
        - И…д…ти…
        - Доктор, он что-то сказал, - встрепенулась Розелин.
        - Ид…ти, - вместе со стоном из полуоткрытого рта Кенрика вылетали едва различимые звуки.
        Валентайн внимательно посмотрел на него, приближая свое лицо ближе к горячим губам юноши.
        - С…па…са…ть…
        - Спасать? - повторил Аттвуд.
        - Что он говорит, доктор?
        - Это бред. Последствия высокой температуры, - автоматически ответил профессор, думая о значении слов, только что произнесенных Кенриком.
        - Простите, сэр, - вдруг подала голос Берта. - Точно такие же слова я слышала и от того бродяги, который сейчас сидит под замком в конюшне.
        - Какого бродяги? - удивился Валентайн.
        - Ну… тот, которого привели охотники вместе с милордом Кенриком. Я носила ему воду и еду по приказу мистера Фриппа и слышала, как он твердил то же самое.
        - Откуда он взялся, Берта?
        - Так разве вы не знаете?
        - Он нес моего мальчика, - жестко ответила вместо служанки Розелин. - Бесчувственного. Его увидели трое мужчин. Из тех, что ищут пропавшую девушку. Связали и привели сюда.
        - Вы говорите, что он постоянно произносит эти же слова? - в голосе Аттвуда звучало возбуждение от посетившей его голову догадки.
        - Да, сэр, - кивнула Берта.
        - Почему же мне раньше ничего не говорили?
        - Лично меня мало волнует тот безумец, - фыркнула леди Эддингтон. - Слава Богу, что он не убил моего мальчика! Что с Кенриком, доктор?
        - Ваш сын поправится, миледи, - ободряюще ответил Валентайн. - Полагаю, он не нуждается в хирургическом вмешательстве.
        - Но его жар? - удивилась Розелин.
        - Уверен, это следствие простудного заболевания. Высокая температура не имеет никакого отношения к его травмам. Кенрик, возможно, слишком долго пробыл на сырой земле.
        Я скажу доктору Янгу, чтобы он занялся его лечением и наблюдал за легкими. Нельзя допустить их воспаления. Мне нужно немедленно увидеть того человека.
        - Обратитесь к Норберту, - скупо ответила леди Эддингтон и тут же с надеждой в голосе: - Так он поправится?
        - Уверен, что да. Но ему необходимо лечение.
        - Благодарю, доктор.
        Аттвуд быстро удалился из спальни. Виконт Эддингтон сам позабыл о том, что в его имении заперт сумасшедший бродяга, которого изловили подле леса с Кенриком на руках. Мысли Норберта были полностью заняты решением проблемы с арестом Селби Нэша. Он нехотя приказал Майрону сопроводить сэра Валентайна к узнику, которого продолжали исправно охранять трое охотников. Дворецкий провел Аттвуда в конюшню, к которой было пристроено еще одно здание. Там была мастерская, помещения для хранения инструмента, принадлежностей для ухода за лошадьми и верховой езды, а также прочей утвари, необходимой для ведения хозяйства. Также там находилась комната, в которой жил конюх, и было несколько бесхозных комнатушек, в одной из которых поместили бродягу. Когда Валентайн вошел в маленькую комнату, где в углу сидел незнакомец, в нос ударил противный запах долго немытого тела и гниющего тряпья. Костлявые руки бедняка охватили колени, взгляд отсутствующе смотрел в одну точку перед собой, и он что-то бормотал себе под нос. Разобрать слов Аттвуд не мог. Подошел ближе. Майрон предусмотрительно не закрыл дверь полностью, приказав
остальным быть начеку. Валентайн вдруг неожиданно присел на корточки напротив безумца и несколько минут просто смотрел на него, не говоря ни слова. Наконец бродяга чуть дернул головой, и его широко открытые, блестящие влагой глаза повернулись в сторону доктора Аттвуда.
        - Вы меня слышите? - вкрадчиво поинтересовался тот.
        Неожиданно незнакомец утвердительно кивнул.
        - Вы меня понимаете?
        Еще кивок. Их взгляды встретились и, к своему удивлению, Валентайн заметил в глазах узника слабый интерес.
        - Я доктор Аттвуд. Как ваше имя?
        - И…мя? - медленно повторил безумец.
        - Да. Имя.
        Тот резко вытянул тонкую, грязную руку в лохмотьях, показывая Валентайну запястье. На нем доктор с удивлением разглядел набор из шести цифр. Он знал место, где делают такие татуировки.
        - Вы сбежали из Саут-Хилла?
        - Сбе…жал, - тихо повторил незнакомец, выражение его заросшего лица было простодушно-непосредственным.
        Саут-Хилл представлял собой психиатрическую лечебницу, в которой содержались пациенты с сильными нарушениями психики и психопаты. Она славилась на всю Англию своими прогрессивными методами лечения, среди которых, в частности, были змеиные ямы и клиторидэктомия - принудительное обрезание клитора у женщин, практиковавших мастурбацию. Считалось, что причиной их повышенной возбудимости, неестественной агрессии и истерии было неуемное сексуальное желание, что в итоге приводило к помешательству. В лечебнице также применяли трепанацию как метод борьбы с безумием.
        - Идти, - вдруг произнес Аттвуд, внимательно наблюдая за реакцией сбежавшего пациента лечебницы Саут-Хилл.
        Тот заметно напрягся. Его глаза с неверием посмотрели на Валентайна.
        - Спасать, - снова сказал доктор.
        - Да! - незнакомец неожиданно подался вперед и схватил Аттвуда за руку. - Спасать! Спасать!
        - Кого спасать?
        - Спасать!
        - Кого спасать? - Валентайн медленно положил свою ладонь поверх руки беглеца, словно пытаясь успокоить его. - Девушку?
        - Да! Да! Да! - он возбужденно закивал головой.
        - Где она?
        Доктор Аттвуд старался говорить доброжелательно и спокойно, задавая простейшие вопросы. Вряд ли этот бродяга после трепанации обладает способностью нормально мыслить. Зная, как ее проводят в Саут-Хилле, Валентайн понимал, что вполне нормальный человек там станет безумцем, а безумец вообще лишится ума.
        - Там!
        - На болотах?
        - Да…
        Глаза сумасшедшего округлились еще больше, было видно, что он боится.
        - Как ее найти?
        - Мммм! - замычал беглец.
        - Как ее найти?
        - Дом, - пробормотал он и вдруг сильно поморщился.
        - Хорошо, - произнес Аттвуд, опасаясь, что из-за его давления и страха бродяга перестанет отвечать. - Где он находится? Ты ведь помнишь дорогу?
        Беглец часто закивал и снова демонстративно сморщил нос.
        - Запах? - догадался Валентайн. - Там плохой запах?
        - Да, да… там за…пах.
        И он снова скривился.
        - Пахло чем-то сладким? - пауза, при которой доктор внимательно следил за реакцией глаз безумца. - Кислым? Горьким? Едким?
        Тот закивал:
        - Мер…тве…цы… - испуганно прошептал он.
        - Мертвецы? - недоуменно повторил Аттвуд. - Пахло трупами?
        Незнакомец отрицательно замотал головой.
        - Нет? Гнилью?
        Это было бесполезно. Валентайн еще несколько минут пытался вытянуть из него хоть что-то, позволяющее определить место, но сумасшедший больше не реагировал. Лишь издавал какие-то гортанные звуки и бормотание.
        - Я вернусь чуть позже. И ты покажешь мне дорогу.
        Аттвуд, испытывая сильный интуитивный азарт, что, возможно, напал наконец-то на реальный след убийцы, вышел и направился в дом в сопровождении Майрона Фриппа. Тот на протяжении этого времени находился за дверью, однако при этом слышал абсолютно все. Как и сторожившие бродягу охотники. Но воспитанная вежливость не позволяла задать доктору вопрос, хотя Майрона так и распирало от любопытства…
        Марисса Эддингтон влетела в дом, где находилась прозекторская, и тут же кинулась на второй этаж. Она знала, что именно там лежит Ройл. Ее Ройл! Смертельно раненный, но живой. Потому что туда, в кабинет на втором этаже, его и должны были привезти. Там доктор Янг принимает пациентов. И лечит их. И Ройла он обязательно вылечит. Вылечит! Она, испытывая сильный внутренний стресс и боязнь потерять любимого, верила в благополучное выздоровление Ройла. Очень верила. Только это мощное чувство, укрепленное безграничной любовью к Фармеру, придавало ей силы и решимости.
        - Доктор Янг! Доктор Янг!
        Марисса перескакивала ступеньки, ее лицо пылало румянцем от длительной скачки на лошади, а глаза неестественно блестели. Появившись на пороге операционной, Тейт сразу же заприметил это отражение надежды. Он недовольно сдвинул брови. Ему сейчас ни к чему душещипательные сцены. Он сочувствовал юной виконтессе, но Ройл был слишком тяжел, а сказать что-либо утешительное доктор не мог, ибо не был уверен, выживет ли Фармер.
        - Он… там? - Марисса кивнула в сторону комнаты, вход в которую перегородил собой Тейт.
        - Да.
        - Я хочу к нему!
        Эти слова прозвучали настолько жалостливо и просто, что доктор Янг смутился. Его сердце кольнула жалость. Он вдруг как бы со стороны посмотрел на девушку, себя и Ройла при смерти. Будто мгновенно оценил всю ситуацию по-иному.
        - Я бы не хотел этого, - тихо, но твердо ответил он. - Ему сейчас необходим только покой.
        - Прошу вас, - влажные от сдерживаемых слез глаза Мариссы с мольбой уставились на Янга.
        - Ну хорошо, - он не мог больше противиться ей. Может быть, она сейчас будет видеть любимого живым в последний раз? Кто знает. И если так, то Тейт потом никогда себе не простит, что запретил ей это.
        - Только одна просьба - соблюдайте тишину.
        Марисса тут же кивнула и неуверенным шагом вошла в операционную следом за доктором. Ройл лежал на столе, укрытый простынею по грудь. Его лицо было осунувшимся и сильно бледным. Тонкие розовые губы разительно выделялись на фоне неестественной бледности, а вокруг глаз проступило множество глубоких морщин. Он словно мгновенно постарел на несколько десятков лет. При виде его Марисса не сдержалась: из глаз потекли слезы отчаяния. Невыразимая боль скрутила юное девичье сердце, ей было тяжело дышать, но она продолжала смотреть на любимого. Жизненные силы покидали Ройла, и Марисса вдруг поняла - он умирает. Эта мысль так обыденно ворвалась в ее мозг, что ужаснула своей правдивой простотой. Он умирает! Внутри стало очень больно. Так больно, что помутнело в глазах, а воздуха стало как-то очень мало. Она почувствовала головокружение, а потом странная мутно-темная пелена устлала ее глаза.
        - Марисса? Что с вами? - было последнее, что услышала она перед тем, как, оседая на пол, потеряла сознание.
        Доктор Янг едва успел подхватить ее. Бережно уложил на кушетку, пощупал пульс. Он безошибочно определил обморок, но решил не давать Мариссе нюхательной соли. За окном на улице становилось шумно. Тейт приблизился к нему и выглянул наружу. К рыночной площади стекались люди. Много людей…
        Много людей, разгневанных жестокими убийствами, направлялись на площадь. Ими руководила жажда расплаты и желание покончить с этим ужасом, опустившимся на тихий, спокойный Уокерли. Фрэнки Пикок, покинув полицейский участок после беседы с главным констеблем Финчем, не замечал суеты и шума на площади. Он некоторое время совсем ничего не замечал, будучи под глубоким впечатлением от разговора с жестким полицейским. Согласившись дать показания против Селби Нэша, парень понимал, что будет говорить ложь. Он ведь не мог с уверенностью утверждать, что там, в овраге, он столкнулся именно с Нэшем. И теперь ему следовало оговорить человека, в виновности которого он вовсе не был уверен, но после его слов того вздернут на виселице. Что там мистер Финч говорил о геройстве? Для остальных, возможно, это будет и так, но вот для самого Фрэнки до конца его дней терзания совести будут обеспечены. Он не сможет спокойно спать, а внутри него навсегда поселится презрение к самому себе. Но что он мог сделать? Что предпринять? В голову приходила только одна мысль - поговорить с мамой. Может, она что-то подскажет.
        Фрэнки Пикок шел домой. Было уже темно, и только малочисленные газовые фонари слабо освещали центральную улицу. И факела людей, собирающихся на площади в возмущенную толпу. Он прошел мимо таверны, которая была почти пуста, и свернул в узкую улочку. Она была безлюдной, а звук шагов эхом отражался от каменных стен домов. Вдруг ухо Фрэнки уловило посторонний звук, который немного насторожил его. Он приостановился, пытаясь вслушаться. Обернулся. Но позади него никого не было. Пожав плечами, Пикок двинулся дальше. Наверное, почудилось. Однако не успел он сделать и десяти шагов, как звук повторился. Будто кто-то тайком шел следом. Фрэнки резко повернул голову. Никого. Но нарастающий страх уже сковывал его тело. Он почему-то только сейчас сообразил, что находится на этой покрытой мраком улице совершенно один. Захотелось бежать. Он повернул голову обратно, намереваясь ускориться, и оцепенел. Прямо перед ним возвышалась черная фигура в маске. Это он! - мелькнуло в мыслях Фрэнки. Его рот приоткрылся, глаза мгновенно расширились от ужаса, но закричать или двинуться с места Пикок не успел. Что-то холодное и
твердое вонзилось в его живот, причиняя сильную боль. Тут же внизу живота стало горячо и влажно.
        - Что… - захрипел Фрэнки, опуская голову книзу.
        Еще удар. И еще. Черный человек в маске методично вонзал острый клинок в тело Пикока, не издавая при этом ни единого звука. Он прекратил наносить удары только тогда, когда парень рухнул на мостовую, прижимая руки к изрезанному животу. Его тело билось в предсмертных конвульсиях и через мгновение застыло. Он был мертв. Человек в маске присел, приложил пальцы другой руки к шее убитого. Потом встал и быстрым шагом направился прочь с улицы. Прочь из Уокерли. Он шел к озеру…
        Он шел к озеру. Точнее говоря, его путь пролегал мимо него, а направлялся Эндрю Литтл со стороны леса прямиком в Уокерли. Он уже вторые сутки находился в одной из поисковых групп, организованных инспектором Гилмором. Аккурат в той, которая вместе с лесничим Вудроу Доддом прочесывала большой участок леса и наткнулась на полностью сгнивший труп неизвестной девушки. Потом приехал тот знаменитый доктор из Лондона и тщательно осматривал останки, после чего предположил, что она убита. Когда до них дошел слух, что Агату Абрамсон нашли мертвой, а Селби Нэш арестован по подозрению в убийстве, все члены группы решили возвращаться в деревню. Но из-за сильного тумана сам Литтл случайным образом отстал и отклонился от остальных, и теперь ему пришлось идти в одиночестве. Он буквально угадывал путь назад, выхватывая из пелены марева знакомые ориентиры. Сообразив, в какой стороне находится озеро, он решил идти туда, потому что от него уже добраться до Уокерли было просто даже в такую погоду и кромешную тьму.
        Было зябко. Сырость чувствовалась в воздухе, а одежда Эндрю вся была порядком влажная. Спустившись по тропинке в небольшую низину, он смог разглядеть впереди отблески воды. Здесь туман был слабее из-за перепада высоты, и Литтл понял, что наконец-то добрался до окраины деревни. Это приободрило сильно уставшего Эндрю, который сейчас многое бы отдал за сухую одежду и отдых в теплой постели. Но что там? Мужчина вдруг остановился, вглядываясь сквозь темноту и молоко марева перед собой. Показалось? Что-то черное мелькнуло снова. Сердце Литтла заколотилось в груди. Он совершенно четко увидел только что высокую, странно несуразную фигуру в черном, которая очень широким и неуклюжим шагом передвигалась вдоль берега озера. Решив, что ему все же почудилось, Эндрю усиленно поморгал глазами и даже протер их рукой. Но видение не исчезло. По берегу действительно шел очень высокий… кто? Девонширский Дьявол, вдруг с ужасом понял Эндрю Литтл, но с места так и не сдвинулся, продолжая завороженно следить за ним взглядом. Он не мог разглядеть лица, но Дьявол был огромен! Его длинные ноги не по-человечески переступали
вперед шаг за шагом. Очнувшись от сиюминутного оцепенения, Литтл шагнул в сторону, а затем побежал в направлении Уокерли. Он никогда не слыл трусом, однако сейчас даже ему стало страшно. Эндрю бежал к полицейскому участку, чтобы сообщить констеблю о том, что он лично видел Девонширского Дьявола…
        Главный констебль Финч внимательно выслушал Норберта Эддингтона, который прибыл в полицейский участок сообщить о только что принятом решении рано утром конвоировать арестованного Селби Нэша в Уинчестер. Здесь же находились констебли Нил Браун и Кевин Ходжес, которым идея виконта была по душе. Они желали покинуть Уокерли как можно скорее.
        - Это правильное решение, милорд, - кивнул Чарльз. - Особенно в нынешнем положении.
        Финч кивнул на дверь.
        - Там уже собирается толпа. Боюсь, нам надо поторапливаться.
        - Хотите ехать прямо сейчас?
        - Нужно подготовить экипаж, - подтвердил констебль. - И мы уедем как можно быстрее.
        - Тогда не стану вам мешать, джентльмены, - произнес виконт. - Я иду в церковь. Пусть преподобный Олдридж проявит все свое искусство красноречия и постарается отвлечь прихожан, пока вы не покинете Уокерли.
        - Разумно.
        Когда Эддингтон удалился, Финч приказал констеблю
        Уокерли срочно заняться подготовкой экипажа.
        - Нил, Кевин! Глаз не спускайте с арестованного.
        - Да, сэр.
        Главный констебль вышел за порог участка и вдохнул свежий ночной воздух. Шум шагов и огни факелов стекались на площадь. Скоро их будет много. Очень много. Жесткое лицо Чарльза не выражало никаких эмоций. Он был готов к худшему…
        Марисса очнулась, лежа на диване в другой комнате. Она приподняла голову и удивленно озиралась по сторонам, пытаясь вспомнить, как здесь очутилась.
        - Слава Богу, ты в порядке, - затараторила Бетси Тернер, сидя на стуле подле подруги.
        Джиневра Милтон стояла чуть поодаль и наблюдала за Мариссой. Ее лицо немного осунулось от долгих недосыпаний, а глаза были блеклыми. Казалось, в них было лишь безразличие к жизни. Однако именно в эти мгновения она, как ни странно, полностью прониклась пониманием душевного состояния подруги. Ведь она, по сути, точно так же теряла Алисдэйра и свою любовь к нему. Если уже не потеряла безвозвратно.
        - Что вы здесь делаете? - слабым голосом поинтересовалась Эддингтон.
        - Доктор Янг просил меня прийти присмотреть за тобой, - ответила Тернер. - Я и Джинни тут же согласились.
        - А где доктор Янг? - опасливо спросила Марисса, вспомнив все произошедшее с ней, вплоть до обморока.
        - Он… занят, - осторожно и как-то безразлично ответила Джиневра.
        - Да-а, - неуверенно протянула Бетси, - он сказал, тебе необходим покой.
        - Черта с два! - Марисса слишком резво вскочила на ноги и кинулась к двери.
        - Постой! Куда ты?!
        Но виконтесса уже открыла дверь и выбежала в коридор. Повинуясь интуиции, она свернула вправо, вспоминая, что именно там должна быть операционная, где находился Ройл. За ней кинулась Бетси Тернер, пытаясь вразумить подругу. Джиневра осталась в комнате. Марисса ворвалась в помещение, где над столом, на котором лежал Фармер, склонился Тейт Янг. Он тут же выпрямился и повернулся к ней лицом.
        - Леди Эддингтон… - начал говорить он, и Марисса уловила в его голосе нотки глубокого сожаления.
        - Он жив?! - испуганно спросила она.
        Доктор Янг опустил глаза и ничего не ответил. Однако этого было достаточно, чтобы понять - Ройл Фармер умер. Ее Ройл умер!
        - Не-е-ет!!! - девичий вопль резал ухо. Марисса кинулась на Тейта, колотя его руками в грудь: - Почему?! Почему вы ничего не сделали?! Вы же обещали!!!
        Доктор схватил ее за плечи.
        - Успокойтесь, прошу вас, - шептал он. - Я сделал все, что мог.
        Марисса вырвалась из его рук и бросилась к столу.
        - Ройл! Мой милый Ройл!
        Ее слезы капали на мертвое восковое лицо Фармера и тут же стекали вниз.
        - Почему? Почему? Почему?!
        Сильная душевная боль раздирала Мариссу изнутри. Ее одновременно переполняли страдание и ярость. Она знала - он погиб из-за Селби. Из-за этого чокнутого Нэша, будь он проклят! Когда она подняла голову, доктор Янг ужаснулся. В глазах девушки пылала такая безудержная ненависть, что даже его пробрала мелкая дрожь. Ее лицо свело гневом, кулачки сжались добела.
        - Он должен умереть, - словно в порыве безумства, зло прошептала Марисса.
        - Миледи, - Тейт сделал шаг вперед.
        - Не пытайтесь остановить меня!
        Марисса Эддингтон решительно направилась к выходу. Бетси посторонилась, с изумлением глядя на враз изменившуюся подругу.
        На площади собралось много людей. Они шумели, громко выкрикивали что-то, обсуждали арест Селби Нэша и гневно возмущались жестокими убийствами. Однако все это происходило хаотично, и не было человека, который мог бы организовать толпу. Именно сюда и направлялась Марисса, обуреваемая ненавистью и жаждой мести. Она выбрала место неподалеку от часовни, огражденной высоким парапетом, и взобралась на него. Выпрямилась, вдохнула воздух полной грудью, на лице - выражение жестокой решимости. Если бы в эту минуту ее увидели мать или отец, - то они вряд ли бы узнали в ней свою добрую и веселую дочь. Это была совершенно другая Марисса. Возможно, унаследовавшая что-то от собственного деда Хамиша Эддингтона.
        - Слушайте меня! - ее громкий голос мгновенно разнесся по площади.
        Люди с интересом поворачивали головы, перешептывались, а некоторые тыкали пальцами в сторону леди Эддингтон.
        - Это же дочка виконта! - слышалось из толпы.
        - Вам ведь известно, кто убийца? - крикнула Марисса, и ее злобный взгляд обвел толпу.
        - Выродок Нэш! - выпалил кто-то.
        - Верно! Он убил Элеонор Тоу и Агату Абрамсон!
        - Его ведь поймали?!
        Это прозвучало как вопрос и утверждение одновременно, на что Марисса горько усмехнулась:
        - И что нам с этого? Поймали! Что же будет дальше? Суд и тюрьма?
        - А и верно! Что дальше?! - крикнул другой голос из толпы.
        Люди мгновенно зашумели, кто-то присвистнул.
        - Но вы не знаете о еще одном убитом!
        Гул в толпе сильно нарастал, страх и возмущение витали в воздухе.
        - О чем ты говоришь?!
        Марисса выдержала недолгую паузу, ожидая, когда до всех дойдет смысл ее слов. А потом произнесла:
        - Только что умер Ройл Фармер, которого убийца Нэш ударил ножом!
        Теперь это сборище загудело, словно рой пчел, разворошенный палкой.
        - Ройл?!
        - Мертв?!
        - К черту суд!!!
        - И мы позволим, чтобы Нэш жил?! - выкрикнула Марисса в унисон воплям из толпы.
        - Нет!
        - Смерть этой твари!
        - Смерть! Смерть! Смерть!..
        Это были самые сладкие слова в жизни Мариссы, которые доставили ей неописуемое наслаждение наряду с тем, что толпа качнулась в сторону и люди, возбужденные только что услышанной новостью, ринулись в сторону полицейского участка.
        - Чертова дура! - главный констебль Финч краем уха слышал пламенное и яростное выступление леди Эддингтон, которая появилась столь внезапно.
        Он сплюнул на мостовую, резко приоткрыл дверь в участок.
        - Парни! Сейчас будет жарко! Этот сброд идет сюда! Нужно увозить Нэша! Сейчас же!
        Затем Финч быстро подошел к экипажу.
        - Будьте готовы! - приказал он кучеру, а затем обратился к констеблю Уокерли, чье полноватое лицо выражало крайнюю степень обеспокоенности: - Вы со мной! Будем держать людей!
        - Но, сэр! Нас же двое!
        - Вы предлагаете мне делать это одному? - съязвил Финч и решительно направился в сторону приближающегося люда. Проходя мимо приоткрытой двери, он крикнул: - Пошевеливайтесь! Выводите парня!
        - Да, сэр!
        - Они хотят его увозить!!! - донесся крик из толпы, а затем рокот возмущения.
        - Остановитесь! - властно громыхнул главный констебль. - Именем Закона! Остановитесь!
        - Какого черта, констебль?! Куда вы его везете?
        - Отдайте его нам!
        - Смерть ублюдку!
        - Смерть! Смерть!
        - Ни шагу далее! - Финч видел нерешительность людей в первых рядах, на которых напирали сзади более смелые. Они были таковыми, потому что их прикрывали чужие спины. Главный констебль понимал это, как и то, что такая нерешительность продлится недолго, и вот-вот толпа попрет вперед. Тогда ее не остановить. Нужен лишь стимул.
        И он появился. Браун и Ходжес, выполняя приказ, вывели Селби Нэша. Люди возмущенно загудели.
        - Смотрите!
        - Вот он!
        - Парни, так и будем глазеть, как подонка увозят?! - выкрикнул кто-то, и множество мужчин с воплями ярости кинулись вперед.
        Чарльз Финч тут же развернулся и кинулся к экипажу.
        - Быстрее, черт вас дери! - заорал он.
        - Стойте! Стойте же! - испуганный вопль констебля
        Уокерли потонул в шуме налетевшей на него толпы.
        Кто-то сильно пихнул полноватого полицейского. Он завалился на мостовую, потеряв равновесие, а десятки ног в тяжелых сапогах прошлись по нему, как паровоз по рельсам. Несчастный не мог даже свернуться в клубок, чтобы защититься. Он хрипел от боли, получая хаотичные удары каблуками по всему телу. Чей-то взмах руки - и факел, пущенный каким-то обезумевшим от всеобщей дикости, полетел в сторону полицейского участка. Свист огня, рассекающего воздух, привлек внимание кого-то рядом, и вот уже второй факел полетел вслед за ним. Оба влетели внутрь помещения, которое мгновенно вспыхнуло ярким пламенем.
        - Пожар! - заорали из толпы. - Пожар!
        Констебли Браун и Ходжес запихивали арестованного Нэша в экипаж. Лошади испуганно фыркали и брыкали копытами, едва сдерживаемые кучером. К ним подбежал Финч, чувствуя затылком близость потерявших самоконтроль людей, чьи звериные оскалы не оставляли никаких сомнений - они жаждут крови.
        - Держите их!
        Пламя быстро распространилось по всему полицейскому участку. Из единственного окна вылетело стекло, и языки огня прорывались теперь наружу. Они принялись облизывать верхние балки здания, перекидываясь выше. Было видно, что с минуты на минуту загорится второй этаж дома. Карету и лошадей стали окружать подбегающие люди. Констебли впихнули Селби внутрь, запрыгнули сами. Чарльз Финч вскочил на подножку, но несколько пар рук вовремя подоспевших мужчин принялись с силой стаскивать полицейского вниз. Впервые за долгое время на лице главного констебля графства Хэмптоншир отразился страх. Его буквально скинули вниз, он сильно ударился о мостовую головой, а множество ног наносили ему удары по туловищу и лицу. Из вмиг сломанного носа брызнула алая кровь, расквашенные губы тут же распухли. Констебля Финча превращали в кусок отбивного мяса, настолько обезумевшей и неуправляемой стала толпа. Нила Брауна и Кевина Ходжеса постигла та же участь. Они были извлечены из экипажа, словно мешки с брюквой. Их избивали не менее сильно, чем Финча, уже потерявшего сознание от удара в челюсть сапогом. Кучера скинули с лавки,
но ему удалось резво уползти в сторону. А затем из кареты вытащили Селби Нэша. Новая волна возбужденно-одобрительного гула прошла толпой. Люди ликовали. Им ничто не мешало казнить убийцу прямо здесь и сейчас. Каждый из множества присутствующих чувствовал себя в эти минуты рукой правосудия. Но больше всех упивалась зрелищем Марисса Эддингтон, стоявшая неподалеку и с особым наслаждением наблюдавшая за происходящим…
        Впервые за все время Валентайн скакал верхом на лошади, любезно предоставленной ему Майроном Фриппом. Он направлялся к окраине леса близ Уокерли, где находился дом лесника. Ему был нужен Вудроу Додд, который хорошо знал болота. Или кто-то иной, прекрасно ориентирующийся в той опасной местности. Аттвуд хотел забрать запертого в Эддингтон Холле безумца под предлогом, что его необходимо вернуть в психиатрическую лечебницу как беглеца, однако использовать его в качестве проводника. Доктор был уверен на сто процентов, что тот способен привести его в логово так называемого Девонширского Дьявола. Мало того, что это позволит спасти чьи-то жизни в будущем, так это еще и положит конец всеобщему ужасу и распространению небылиц о потусторонней силе. В том, что истории со следами и дьяволом были выдумкой воспаленных умов, Валентайн ничуть не сомневался. Его аналитический ум, признающий только науку и логику, просто отказывался воспринимать все, что несет в себе вымысел и мифы.
        Было очень зябко. Туман не ослабевал. После долгой, изнурительной скачки Валентайн с превеликим удовольствием спешился у дома лесничего и постучал в дверь. Лай Бадди подтвердил, что его хозяин здесь.
        - Кого там черти принесли? - грубо, полусонным голосом проворчал Вудроу.
        - Открывайте, мистер Додд! У меня срочное дело!
        - Простите, сэр, - дверь распахнулась, и перед Аттвудом появился лесничий с заспанным лицом. - После нескольких бессонных дней поисков я решил выспаться.
        Цепким взглядом доктор отметил, что на Вудроу была одета та же одежда и сапоги, что и часами ранее.
        - Спали прямо так? - поинтересовался он, кивая на потертый жакет.
        - А, привычка, - вяло ответил Додд, поглаживая стоящего у его ног пса. - Да и к чему лишний раз переодеваться?
        - Мне нужна ваша помощь, - перешел к делу Аттвуд.
        - Снова?
        - Вы хорошо знаете болота?
        - Ну-у-у… - неуверенно протянул Вудроу. - Скажу так, есть человек, который знает их лучше моего. Как свои пять пальцев.
        - И кто же он?
        - Да вам он знаком, - хмыкнул Додд. - Это Сэм Бердс.
        - Тот охотник, что нашел труп мисс Абрамсон?
        - Он самый. Но зачем вам болота? Мы же не так давно там были.
        - Надо кое-что отыскать. Проверить версию.
        - И что же? - на лице Вудроу появилось любопытство.
        - Вы случаем не знаете, где на болотах может застаиваться сильный запах чего-то едкого? Возможно, сильные испарения? Вызывает ассоциацию с запахом мертвечины? - вдруг спросил Аттвуд.
        - Ммм… не припомню, - задумался лесничий, почесывая подбородок.
        - Мне нужен мистер Бердс. Его необходимо найти.
        - Это проще. Бьюсь об заклад, что он в Уокерли на площади. Там сейчас все собираются из-за этого Нэша.
        - А вы?
        - А я хочу спать, мистер Аттвуд, - тут же возразил Додд. - Я чертовски устал. Вы позволите?
        И лесничий сделал шаг назад, намекая, что доктору пора уходить. Аттвуд кивнул, попрощался с ним, вскочил на коня и направился в Уокерли. Вудроу и Бадди провожали его взглядами.
        В то время как Валентайн мчался в деревню, преподобный Джейкоб Олдридж спешил на площадь. Он и виконт Эддингтон должны были во что бы то ни стало остановить обезумевших людей, желающих отмщения за убитых девушек и тот страх, что в последние дни поселился в Уокерли.
        - Поспешите, святой отец! - возбужденно кричал вслед ему Норберт. - Иначе быть беде!
        Отец Джейкоб, чье каменное лицо источало решимость, понимал это не хуже виконта. Но где-то глубоко внутри себя он чувствовал неуверенность и опасение, что ему не удастся образумить людей.
        Их было много. Они шумели, выкрикивали различные слова - призывы к действию. Полицейский участок пылал огнем, пламя уже перебралось на второй этаж. Лошади в упряжке испуганно ржали, удерживаемые под уздечку, чтобы экипаж не сорвался с места. На мостовой Олдридж разглядел главного констебля Финча и его помощников, валяющихся без чувств и в крови. А самого Селби Нэша толпа волокла в сторону, не особо заботясь о нем - тащили за все, за что смогли ухватиться: руки, ноги, одежду, которая трещала по швам, и даже волосы на голове.
        - Смерть ублюдку!
        - Смерть!
        - Смерть!
        От этих злобных, полных животной ненависти криков преподобному и виконту Эддингтону стало не по себе. Отец Джейкоб буквально вклинился в толпу, усиленно распихивая людей:
        - Остановитесь! Господом Богом молю - остановитесь, безумцы! Вы не ведаете, что творите!
        Но его, казалось, даже не слышали. Настолько все были увлечены тем, что убийца Тоу и Абрамсон у них в руках.
        - Послушайте меня! - не унимался Олдридж, пробираясь вглубь. - Не гневите Всевышнего самосудом! Это страшный грех, которого не смыть потом и раскаянием!
        - Святой отец! - выкрикнул кто-то. - Вы пришли посмотреть на торжество справедливости?
        - Одумайтесь! Это безумство! Вы попираете закон Божий и нарушаете закон мирской!
        - Тем, что хотим воздать убийце по заслугам?!
        - Не слушайте его! - вдруг со стороны раздался властный женский голос. - Делайте свое дело!
        - Марисса?! - в ужасе воскликнул Норберт Эддингтон, увидев дочь. - Что ты тут делаешь?
        Но она словно не замечала отца. Ее губы плотно сжались, глаза горели ненавистью. Виконт с недоумением глядел на Мариссу, которую никогда прежде такой не видел.
        - Лучше уходите, святой отец!
        Толпа загудела, в то время как Нэша выволокли на стихийно образованный плотным кольцом людей центр в форме полукруга. Там же находился газовый фонарь на железном столбе, к которому привязали Селби.
        - Молю вас! Остановитесь!
        Но никто уже не слушал преподобного Олдриджа. Эддингтон вдруг понял, что сейчас произойдет нечто ужасное, и этого никому не под силу предотвратить. Вдалеке послышался стук копыт скачущей по камням мостовой лошади. Это Валентайн Аттвуд спешил на площадь. Но и он не успел: десятки палок в руках озлобленных людей, как по команде, обрушились на голову, туловище, руки и ноги привязанного к столбу Селби Нэша. Он отчаянно завизжал от сильной боли, но крик тут же прекратился - одна из дубинок с силой врезалась в его челюсть. Громко хрустнули сломанные кости, а кровь вперемешку с выбитыми зубами хлынула по разбитому лицу вниз. Селби мычал, пребывая еще в сознании. Он пытался изворачиваться от ударов, которые сыпались на него с невообразимой яростью, прижимал голову к груди и вдавливал ее в плечи. Но это все, что он мог сделать. Глухой звук ударов по телу, хруст костей, эйфорические вопли и все еще раздающиеся призывы Олдриджа остановиться заполонили рыночную площадь Уокерли. В те минуты, как Селби Нэш превращался в месиво из костей и плоти, вся толпа ликующе улюлюкала, наслаждаясь доселе невиданным
зрелищем. Марисса, стоя неподалеку, улыбалась. Норберт видел выражение ее лица и впервые за все это время по-настоящему был напуган…
        Пожар удалось потушить. Сгорело только одно здание. Полностью. Главного констебля Финча, двух его помощников и констебля Уокерли отнесли к доктору Янгу для оказания помощи. Чарльз Финч был тяжело избит, его подчиненные отделались куда легче него. Сам Тейт чувствовал себя преотвратительно. Он сильно устал, двигался скорее автоматически, чем осознанно, и казалось, что он сам вот-вот свалится с ног от утомления. Виконт Эддингтон силой забрал Мариссу и тут же уехал с ней в замок, а преподобный Олдридж все еще находился на площади, не в состоянии прийти в себя от случившегося. Он и представить себе не мог, что его прихожане способны на такое. Вместе с жестокой публичной казнью Селби Нэша, как по мановению волшебной палочки, пропал и азарт толпы, - люди очень быстро растеклись по улочкам и собственным домам. Лишь те, кто после содеянного испытал вдруг неожиданное чувство вины, сменившее всеобщую эйфорию, пытались еще что-то делать, дабы помочь навести порядок. Однако при этом к столбу, на котором висел мертвый Нэш, все еще связанный и обезображенный до неузнаваемости, никто не решался приближаться. То
ли из страха, то ли из отвращения или даже стыда, но ни один живой человек даже не мог посмотреть в сторону казненного палками.
        Свет от газовых фонарей едва пробивал ночную мглу и марево, дым от потушенных останков здания перемешивался с туманом и наполнял воздух вокруг едкой гарью.
        - Господь никогда не простит нас за такое злодеяние, - почти равнодушным голосом произнес отец Джейкоб, когда к нему подошел доктор Аттвуд.
        - Не вините себя, преподобный. Вы сделали все, что смогли. Это скорее не ваша вина.
        - Чья же?
        - Нельзя было медлить. Мистера Нэша следовало увозить из Уокерли немедленно. Каждый из нас понимал, что такое развитие событий вполне реально. Но, увы! Главный констебль опоздал.
        - От этого не станет легче, доктор.
        - Не станет, - Валентайн с сожалением взглянул на Олдриджа. - Помогите мне найти Сэма Бердса, преподобный.
        - Зачем он вам?
        - Я хочу поговорить с ним.
        - Он был здесь минутой раньше. Может, и до сих пор тут, - отец Джейкоб развернулся и громко позвал его: - Сэм! Сэм Бердс!
        На площади еще были люди, некоторые из них оборачивались на крик священника.
        - Сэм!
        - Вы меня звали, святой отец? - минуту спустя их окликнул хриплый, немного виноватый голос охотника.
        - Мистер Бердс, - Аттвуд повернулся к только что подошедшему мужчине, - вы мне нужны.
        - К вашим услугам, доктор, - кивнул Сэм.
        - Благодарю вас, мистер Олдридж. И еще раз - не вините себя.
        С этими словами Аттвуд взял под локоть Бердса и отвел его в сторону, туда, где никого не было поблизости. Он вкратце изложил ему свое пожелание. По лицу Сэма было видно, что он не в восторге от предложения.
        - Убийца только что был казнен, - хмуро проговорил он, порывисто кивая на столб. - К чему все это?
        - Для окончания расследования необходимо сопоставить все факты преступлений. Это крайне необходимо.
        - Я устал, сэр, - пытался отказаться Бердс, но Валентайн ничего не желал слушать.
        Их разговор прервал въехавший на площадь экипаж, из которого показалась невысокая фигура инспектора Галена Гилмора.
        - Гилмор! - увидев его, крикнул Аттвуд, поднимая руку.
        - Что тут случилось, черт подери?! - инспектор с недоумением обводил площадь взглядом и остановил его на силуэте Селби Нэша, висевшего на столбе.
        Сэм Бердс потупил взгляд. Валентайн рассказывал, и с каждым словом лицо Галена становилось мрачнее.
        - Это какое-то безумие, - процедил он. - Дело оказалось сложнее, чем я предполагал.
        - Но мы на пороге его завершения, - возразил Аттвуд.
        - Говорите!
        Доктор еще раз повторил свою мысль, теперь уже для Гилмора.
        - Давайте сделаем это немедленно! - согласился инспектор. - Мистер…
        - Бердс, - неохотно напомнил Сэм.
        - Мистер Бердс, вы идете с нами! Валентайн?
        - Едем в «Эддингтон Холл», - кивнул Аттвуд. - Там возьмем тех троих джентльменов, которые стерегут нашего бродягу. Сэм, возьмите моего коня. А я поеду с сэром Галеном в экипаже.
        По дороге в замок виконта Валентайн более подробно изложил инспектору события последних дней.
        - Как ваша поездка в Эксмут и Топшэм? - затем поинтересовался он.
        - Вы оказались правы, доктор, - ответил Гален. - Элеонор Тоу не первая и даже не вторая жертва этого чудовища, если предположить, что найденный вами неопознанный труп в лесу - тоже его рук дело.
        - Сколько?
        - Как минимум пять, - Гилмор нахмурился. - Трое в Эксмуте и двое в Топшэме. Но я уверен, что это не все. Просто их удалось обнаружить за столь короткое время, что я там находился.
        - И вы поняли, что это его рук дело, по характеру ранений?
        - Верно. Все убитые были бродяги, живущие на улицах, и никому до них нет никакого дела.
        - Он тренировался, - задумчиво произнес Аттвуд. - Набивал руку.
        - Да уж. Но что его привело сюда? Почему здесь он стал убивать женщин? Молодых и невинных? У которых есть семьи?
        - О, мой друг, на этот вопрос мы скоро узнаем ответ.
        - Но прежде нам необходимо выспаться, - веско заметил инспектор Гилмор.
        - Прибыли! - возвестил кучер.
        «Эддингтон Холл» был почти полностью погружен в темноту. Слабый свет газовых фонарей освещал часть сада и небольшой пятачок земли перед входом в замок. В самом же доме светились только окна гостиной и комнаты для прислуги. Алисдэйр, Горден Дин и Розелин спали в своих спальнях, Кенрику было немного лучше, но он также пребывал в беспокойном сне. Марисса по приезду тут же заперлась в своей комнате, старик Хамиш, как всегда, сидел у темного окна, и только Норберт никак не мог уснуть. Он сидел на диване в гостиной и отрешенно смотрел в сторону. Майрон, видя такое состояние хозяина, старался быть тенью и одновременно держал руку на пульсе, чтобы в случае надобности тут же угодить ему. Сэма Бердса до утра определили в соседний домик, где жили конюх и садовник.
        - Мы заберем поутру вашего узника, милорд, - объявил Гален виконту.
        - Валяйте, - равнодушно ответил тот, не глядя в их сторону.
        Казалось, происшедшее на площади в Уокерли весьма сильно выбило его из колеи. Он даже не поинтересовался, зачем им понадобился тот безумец, что сидел взаперти под охраной троих добровольцев. Пожелав доброй ночи, Аттвуд и Гилмор поднялись в свои комнаты, договорившись с рассветом идти в путь.
        Раннее утро оказалось теплее вечера, воздух был наполнен сыростью. Все так же стоял туман, а небо заволокли облака, не позволявшие лучам солнца проникать сквозь них. Аттвуд, Гилмор, Бердс, трое охотников и связанный по рукам бродяга, переодетый в нормальную одежду по просьбе Валентайна, выдвинулись в путь. На каждом из них были высокие резиновые сапоги, которые обеспечил им Майрон Фрипп. Инспектор Гилмор прихватил с собой револьвер, пятизарядный Бомон-Адамс, и запасные патроны к нему. Поначалу трое добровольцев, которые стерегли безумца по просьбе виконта Эддингтона, отказывались идти вглубь топей, считая это плохой затеей.
        - Эти места лучше обходить стороной, сэр, - пробурчал один из них, но Гален был непреклонен. Он ничего не желал слышать и был настойчив.
        Уже второй раз за последние сутки Валентайн направлялся к болотам. Но на этот раз он, словно охотник, интуитивно чувствовал добычу. Инспектор Гилмор, зная его очень хорошо, совершенно не препятствовал решению Аттвуда. Наоборот, если доктор уверен в своих выводах, значит, им стоит следовать, и они приведут к результату. Шли долго. Беглец из Саут-Хилла, на удивление, вполне уверенно ориентировался на местности. Постоянно повторяя про себя слово «спасать», он возбужденно указывал тощей рукой направление, а Сэм Бердс при этом вел группу безопасными тропами. Земля парила, ее влажность с каждым шагом становилась все больше, начинали появляться густые мхи. Группа входила в болота.
        - Почему он все время говорит «спасать»? - спросил Гилмор, опуская деревянный шест в грунт для проверки вязкости почвы.
        - Полагаю, после бегства из лечебницы он случайно наткнулся на то место, где орудует убийца. Увидел там то ли мисс Тоу, то ли мисс Абрамсон. Естественно, еще живую. Это впечатлило беднягу, и теперь его преследует навязчивая идея. Так называемая обсессия. Это одна из разновидностей невроза.
        - Хорошо, если бы это оказалось правдой.
        - А иначе как пояснить его поведение?
        Земля становилась более жидкой, начали появляться небольшие участки воды и болотной растительности. Какое-то время шли молча. Только безумец из Саут-Хилла постоянно бормотал что-то невнятное себе под нос.
        - Я долго думал над вашим вопросом, доктор, - нарушил молчание Сэм, не оборачиваясь назад. - Насчет трупного и едкого запаха.
        - И что же?
        - Есть одно место, - неуверенно продолжал Бердс. - Там действительно сильные испарения. Но там не воняет мертвечиной.
        - Мы движемся в ту сторону?
        - Да, сэр.
        - Тогда чем же там пахнет? - спросил Гилмор.
        - Напоминает карболку.
        - Ну конечно же! - воскликнул Валентайн. - Едкий запах! Мертвецы! Черт возьми! Как же мне сразу не пришло в голову!
        - О чем вы?
        - Такой запах мы встречаем в прозекторских! Карболовая кислота - антисептик, и довольно распространенный. Его широко применяют в медицине, и при работе с трупами в том числе. Уверен, что в Саут-Хилле есть помещения, где данный аромат не в новинку, потому что там также используют карболовую кислоту.
        - Но откуда на болотах карболка? - поинтересовался инспектор.
        - Торф, - ответил Аттвуд. - Там огромные залежи торфа и очень много сфагнума, из которого он в том числе образуется. А сам торф полон органических кислот. Отсюда и запах. Мистер Бердс, мы идем в правильном направлении!
        Сэм лишь кивнул, продолжая углубляться все дальше в топи. Остальные члены группы шли за ним шаг в шаг. Их ноги в резиновых сапогах уже погружались в вязкую почву выше щиколотки, при этом противно хлюпая. Так продолжалось около получаса, пока Бердс не остановился.
        - Чувствуете?
        И действительно, в нос доктору Аттвуду и остальным ударил противный, довольно едкий запах, сильно напоминающий фенол.
        - Мы близко, - сказал Гилмор.
        Сумасшедший стал указывать рукой вперед, его глаза расширились, а возбуждение стало сильнее.
        - Джентльмены, соблюдайте осторожность.
        Сэм продолжил движение, за ним остальные. Вскоре их взору предстала с виду ветхая хижина, окутанная маревом, чем-то напоминающая ту, которую построил покойный Селби Нэш. Только приблизившись к ней, стало ясно - она гораздо больше, крепче и построена из добротного бревна, словно это был чей-то жилой дом. Снаружи он был местами укрыт мхом и болотной плесенью, с южной стороны часть строения скрывала растительность, а несколько оконных проемов были плотно заколочены досками. Мрачное место вызвало суеверный страх у многих присутствующих. Безумец вдруг сильно замычал, проявляя крайнее беспокойство. Он почему-то вцепился связанными перед собой руками в доктора Аттвуда и что есть силы замотал головой, словно предупреждая об опасности. Это увидел Сэм Бердс.
        - Но ведь он мертв, правда? - неуверенно, с нотками страха в голосе, спросил Бердс.
        - Если только мистер Нэш и был убийцей, - спокойно возразил Валентайн.
        - Оставайтесь снаружи, - приказал Гилмор. - Кто бы ни появился оттуда - не дайте ему уйти! Это ясно?
        - Да, сэр, - глухо ответил кто-то из членов группы. Однако по их глазам было понятно - они боятся. Легенда о Девонширском Дьяволе плотно отпечаталась в головах жителей Уокерли.
        - Валентайн, идемте!
        Инспектор достал револьвер и щелчком взвел боек. Он пошел первым, за ним Аттвуд. Плотная дубовая дверь была заперта. Гален многозначительно посмотрел на доктора. Тот понимающе кивнул и с размаху мощным ударом плеча буквально снес дверь с петель. Держа руку с револьвером вытянутой вперед, инспектор быстро вошел внутрь. Полумрак не позволял рассмотреть все детали сразу же, однако брошенного взгляда было достаточно, чтобы понять - в доме никого нет. Зато смрадное зловоние тут же ударило в нос, отчего Гален поморщился.
        - Бог мой! Что за вонь?
        - Миазмы от разложений, - прокомментировал Валентайн, заходя следом. - Вот и то самое место, друг мой. Здесь тот, кого именуют Девонширским Дьяволом, методично убивал своих жертв.
        Глаза обоих привыкли к темноте, рассекаемой лишь тонкими полосками света от щелей между бревнами и кровлей. Взору мужчин предстало ужасающее зрелище, от которого даже доктор Аттвуд с отвращением передернул плечами. Межкомнатных стен не было вовсе. Все пространство дома составляло одно большое помещение. Добротный пол из порядком затертого деревянного бруса местами был укрыт пятнами сырости и плесени. На нем около стены справа стояло замысловатое сооружение наподобие верстака с множеством полок. На длинной и широкой полке, которая размещалась на уровне пояса человека, находились всевозможные предметы: различной емкости стеклянные колбы и сосуды, огромная пила, несколько молотков и ножи для разделки мяса. Часть из них были покрыты высохшей кровью поверх лезвий. Тут также находились и другие инструменты, несколько железных крюков и моток плотной бечевки. Под низом, на полу, стояли ведра, несколько из которых были деревянными в форме бочонков. На одном таком ведре глаза Валентайна различили бурые пятна. Точно такие же имелись и на самом полу.
        - Здесь полно следов крови, - комментировал Гилмор.
        Аттвуд согласно кивнул. Чуть в глубине располагался огромный стол наподобие тех, что стояли в прозекторской доктора Янга. Подле него валялось много всякой ветоши и тряпья, обильно перепачканного кровью, и стояло большое металлическое ведро. Сам стол был просто залит кровью, и эти пятна различались по цвету - одни были темнее и со временем выцвели, тогда как другие сохраняли относительную свежесть и были ярко-алыми. На столе лежал большой моток толстой веревки, чей конец уходил кверху и был привязан к огромной деревянной балке под крышей.
        - Что это? - указал инспектор рукой на что-то лежащее на полу под самим столом.
        Валентайн аккуратно подошел ближе. Несколько секунд рассматривал, даже чуть склонился.
        - Это требуха, - наконец выговорил он, выпрямляясь. -
        И засохшие фекалии. Жертвы испражнялись прямо под себя.
        А потом он резал их, но не теми ножами, что мы видим. Другими. Ланцетом, например. Частично потрошил, хотя внутренности Элеонор и Агаты были при них. Думаю, это останки предыдущей жертвы. Или жертв.
        - Бог мой! О скольких мы еще не ведаем?
        - Боюсь, о многих, - с сожалением в голосе ответил Аттвуд. - С последними двумя девушками его рука была тверда и уверенна. Значит, он весьма долго набирался опыта. Убить человека нелегко, Гален. А убить так, как это делает он, еще труднее. К тому же не забывайте - он пробует каннибализм. У мисс Абрамсон не хватало части печени, и на том, что осталось, были следы его зубов. Кроме крови, он пробует плоть.
        - Почему вы говорите «пробует»? Вы думаете, это не Селби Нэш?
        - Нет. Наш монстр до сих пор на свободе. Нэш - странный парень, особенный. Но на такое был не способен. Теперь я в этом абсолютно уверен. Не те особенности характера, не подходящее поведение.
        - Возможно ли, что вы ошибаетесь с выводами? Ведь у вас против явных фактов только лишь ваше мнение как психиатра?
        - Такую вероятность допускаю, - кивнул Валентайн. - Однако при этом уверен, что прав. Зачем ему это приспособление с веревкой?
        Доктор задумчиво потер бородку.
        - Если он резал здесь, то, привязав тело жертвы к ней, он добивался полусидячего положения, так? - Гилмор подошел к столу с другой стороны, стараясь обходить пятна крови и валяющиеся останки плоти.
        - Он заставлял смотреть, - догадался Валентайн.
        - Верно.
        - Он жесток и упивается тем, что жертва мучается и при этом видит свою беспомощность. Значит, он любит власть. Ему нравится чужая слабость.
        - Но что это нам дает? - инспектор развел руками. - Если убийца Нэш - тогда дело закрыто.
        - А если нет?
        - По вашим характеристикам мы вряд ли найдем убийцу.
        - Согласен, этого мало. Однако для меня его личность становится все более понятной.
        - Если он сцеживал с девушек кровь, то куда?
        - В эти сосуды, - Аттвуд указал рукой на стол у стены.
        - Но они чисты. Значит, уносил с собой?
        - Вероятно. Он не похож на человека, который станет мыть посуду.
        - Это отнюдь не свидетельствует о его высоком происхождении, Валентайн, - возразил Гилмор, понимая, куда клонит доктор. - К примеру, ему не хватало времени на такие пустяки.
        - Возможно. Я хочу осмотреть все, что там находится, - доктор Аттвуд указал на верстак и полки на стене.
        - Валяйте, - не возражал инспектор.
        Пока Валентайн внимательно изучал предметы и инструмент, Гилмор смотрел вокруг в надежде найти что-либо еще. Доктор дюйм за дюймом исследовал каждую склянку, нож и прочую утварь. Складывалось впечатление, что он ищет что-то определенное. Однако инспектор не мешал коллеге. Когда же наконец Аттвуд закончил, они вышли из дома наружу, где их терпеливо ожидали остальные члены группы.
        - Это то самое место? - спросил Сэм Бердс.
        - Да.
        - Значит, здесь их Нэш убивал?
        Гилмор краем глаза взглянул на Валентайна, но тот и бровью не повел, оставаясь внешне совершенно спокойным.
        - Нам пора возвращаться, - произнес он, не отвечая на вопрос.
        Путь обратно был быстрее, и через несколько часов группа вернулась в «Эддингтон Холл».
        - Что делать с этим сумасшедшим? - поинтересовался один из охотников.
        - Его необходимо отправить в Саут-Хилл, - приказал инспектор. - Туда, где ему и место. Я скажу об этом виконту Эддингтону.
        Обитатели замка уже давно проснулись и сейчас находились в столовой за поздним завтраком. Кенрику было заметно лучше. Жар пропал, он перестал бредить и теперь только спал. Розелин заметно успокоилась, видимо, ночь с успокоительными каплями также пошла ей на пользу. Марисса сидела, будто сомнамбула, не проявляя никаких эмоций. Ее восковое лицо было отрешенным. Норберт, как обычно, хмурый и не выспавшийся.
        - Доброе утро, леди и джентльмены! - поприветствовал всех присутствующих доктор Аттвуд.
        - Сэр Валентайн! - воскликнул Алисдэйр, вскакивая с места.
        Казалось, он единственный был рад видеть своего учителя.
        - Доброе утро, - поприветствовал вошедших Норберт. - Желаете завтрак?
        - Не откажемся, - ответил инспектор, и оба присели за свободные места у стола.
        Горден Дин с любопытством смотрел на гостей в предвкушении интересной информации.
        - Отчего же вам не спалось в такую рань? - проворчал Хамиш, пытливо и с прищуром глядя на Аттвуда.
        - Думаю, лучше инспектор Гилмор расскажет суть событий.
        - Что-то случилось еще? - с беспокойством спросила Розелин.
        - Нет, миледи, - успокоил ее Гален и, не испытывая более терпения присутствующих, принялся излагать события этого утра.
        Когда он закончил, все продолжали молчать.
        - Превосходно, инспектор! - наконец воскликнул Хамиш. - У вас теперь есть все основания закрыть дело, и в Уокерли наступит покой.
        - Так ли? - бросил Валентайн.
        - О чем вы, доктор? - удивился Норберт. - Все еще не верите в то, что убийца - Селби Нэш?
        Услышав произнесенное имя, Марисса медленно подняла глаза на Аттвуда. В них была пустота.
        - Повторюсь, суть не в том, чтобы верить во что-то или нет. Суть в фактах, а они крайне противоречивы и не доказывают полностью вину мистера Нэша.
        - Он убил Ройла. Этого достаточно, - вдруг жестко произнесла Марисса, встала со стула и, вопреки этикету, вышла из столовой, демонстрируя полное пренебрежение ко всем присутствующим.
        Хамиш Эддингтон закашлялся. Лицо Розелин мгновенно окаменело, а Норберт положил приборы на стол.
        - При всем уважении, сэр Валентайн, - чеканно проговорил он. - Убийца - Селби Нэш. Девонширский Дьявол - Селби Нэш. Точка.
        На долю секунды за столом воцарилось молчание. Затем виконт продолжил, пристально глядя на инспектора Гилмора:
        - Я очень благодарен вам за помощь. За то, что нашли время расследовать эти жуткие убийства.
        Аттвуд прекрасно понимал все мотивы желания свалить всю вину на казненного толпой Нэша. Он открыл было рот, чтобы возразить, но опустившаяся на его локоть рука инспектора остановила его.
        - Сэр Валентайн, - ровным голосом проговорил он. - Позвольте вас на одну минуту. Виконт? Я постараюсь убедить своего друга наедине.
        - Извольте, - кивнул Норберт.
        Аттвуд и Гилмор вышли в гостиную. Оттуда доносились их глухие голоса, а спустя минут десять они вновь вошли в столовую.
        - Благодарю за прием, милорд, - сказал Валентайн. - Вероятно, вы правы. Возможно, все дело в моих амбициях, и я действительно могу ошибаться. Гален был весьма убедителен в фактах и, пожалуй, я готов с ними согласиться. К тому же мне уже давно необходимо быть в Эксетере.
        - А меня ждут дела в Лондоне, - добавил инспектор.
        - Это разумно, - произнес Хамиш, и его старческие губы растянулись в довольном оскале. - Было крайне приятно познакомиться с вами, джентльмены!
        На сборы в дорогу ушло не более получаса. Единственным человеком, кого огорчил столь внезапный отъезд Аттвуда, оказался Алисдэйр.
        - Простите моего отца за грубость, сэр Валентайн, - на прощание сказал он, немного смущаясь. - Мне, право, стыдно.
        - Ну что вы, мой милый друг! - доктор улыбнулся, но его глаза при этом были холодны. - Ваш отец печется о своей семье и спокойствии в Уокерли. Это оправдано. Я нисколько не обижаюсь на это! Увидимся в Лондоне!
        Его большая крепкая рука пожала руку Алисдэйра, и вскоре экипаж с инспектором Гилмором и доктором Аттвудом скрылся из виду…
        Тейт Янг впервые за двое суток позволил себе выспаться. Когда проснулся, было уже позднее утро. Констебли Нил Браун и Кевин Ходжес давно пришли в себя и чувствовали себя вполне сносно. Чего нельзя было сказать о Чарльзе Финче. Его избили в толпе куда сильнее остальных. Он лежал на кровати, и любое движение, особенно резкое, причиняло ему сильную боль. Лицо заплыло от ударов по нему, губы разбиты.
        - Встать сможете? - озабоченно поинтересовался Янг.
        - Едва ли, - слабо шевеля языком, процедил главный констебль сквозь сомкнутые губы. - Что произошло?
        Тейт секунду-другую глядел на него, будто размышляя, говорить или нет, но потом все рассказал. Из того, что видел сам и слышал от других, в том числе и от преподобного Олдриджа, который был сильно удручен произошедшим.
        - Впервые с таким сталкиваюсь, - впечатленный услышанным, сказал Ходжес. - Они, как зверье, - накинулись в ярости, не остановить.
        - Такова сущность людей, - прокомментировал доктор, с сожалением разводя руками в стороны. - Увы!
        - Где констебль Уокерли?
        - Он пострадал менее всех.
        - Сказал, идет на площадь, - ответил Браун. - Был слишком расстроен.
        - Еще бы! - скривился Янг. - Он ведь здесь постоянный представитель власти. И пережить такое!
        При этих словах Финч прикрыл глаза. Было видно, что так же он думает по отношению к себе.
        Внизу громко скрипнула входная дверь.
        - Доктор Янг! - окликнул чей-то грубоватый бас. - Вы здесь? Это я, Эндрю Литтл! У меня дело!
        - Кто это? - спросил Ходжес, медленно вставая на ноги.
        - О, нет! Не беспокойтесь! - успокоил полицейских Тейт. - Это обычный фермер.
        - Все они обычные, - проворчал Финч, скривившись от боли в ребрах. - Пока не сбиваются в стадо, словно животные!
        Доктор Янг ничего не ответил и вышел из комнаты. Однако отсутствовал недолго и вернулся в сопровождении среднего роста крепкого мужчины, одетого в простоватый костюм для охоты. От него разило потом и немытым телом. Одежда была грязной, как и сапоги с засохшими кусками земли на толстой подошве.
        - Думаю, вам стоит послушать мистера Литтла, - задумчиво произнес Тейт, отходя в сторону и пропуская вперед своего спутника.
        Чарльз повернул голову в его сторону, Нил и Кевин молча ожидали продолжения. Их внешний вид после недавнего избиения, судя по округлившимся глазам Эндрю, серьезно впечатлил его, но из чувства такта он промолчал.
        - Говорите, - хрипло приказал Финч.
        - Я пришел в участок, - начал Литтл. - К констеблю. Но тут такое.
        Он неопределенно взмахнул рукой, намекая на произошедшее на площади.
        - Он сгорел. Я встретил преподобного Олдриджа, и он мне сказал, что нужно идти к доктору Янгу…
        - Ближе к делу, - прервал его Ходжес.
        - Да, простите, сэр, - Эндрю смущенно замялся, словно не решаясь говорить. - Я видел Девонширского Дьявола.
        Браун и Ходжес удивленно переглянулись. Янг молчал, сложив руки на груди. Финч смотрел на фермера сквозь узкие щелочки опухших от ударов глаз.
        - Что за чушь? - наконец нарушил молчание главный констебль.
        - Нет, сэр! - порывисто возразил Литтл. - Я видел его!
        У озера! Собственными глазами. Очень высокий, огромный! Он шел вдоль берега. Быстро и…
        - Что?
        - Как-то странно шел. Неуклюже, что ли. А потом исчез. Туман слишком сильный, знаете ли.
        - Так, быть может, вам просто почудилось? - спросил Браун.
        - Нет, сэр, - казалось, Эндрю было неловко говорить все это. - Я не ошибся. Я видел его, как сейчас вижу вас перед собой.
        - Почему же вы не остановили его?
        Литтл промолчал. А что было говорить? Суеверный страх сковал его, к тому же он был один.
        - Когда это случилось? - спросил Финч.
        - Было уже глубоко за полночь.
        - Вы уверены?
        - Определенно, сэр.
        Вновь воцарилось молчание. Финч думал над словами фермера, который, если не лжет, видел кого-то на озере в тот момент, когда Селби Нэш был в их руках, а на площади собрались люди. В то, что этот кто-то якобы Девонширский Дьявол, главный констебль не верил - обычные байки воспаленного воображения. Все эти следы и информацию о дьяволе организовал убийца. А им оказался Нэш. Точка. Но теперь? Кого же тогда видел этот Литтл на озере?
        - Вот что, - медленно проговорил Финч. - Вы покажете констеблям Брауну и Ходжесу то место, где якобы видели… неизвестного. Об этом пока что никому ни слова, вам ясно?
        - Да, сэр, - послушно кивнул Литтл.
        - Хорошо, - Чарльз прикрыл веки. Он почувствовал усталость и внезапно накатившую слабость. Не в силах больше бороться с ней, он тут же погрузился в сон…
        Тело убитого Фрэнки Пикока было обнаружено утром случайным прохожим. В это время доктор Аттвуд и инспектор Гилмор уже покинули Уокерли. Полицейский участок сожжен дотла, над казненным толпой Селби Нэшем кружили вороны, однако его так и не сняли со столба. Он был словно проклятием, к которому никто не желал приближаться. Констебля было не сыскать, и поэтому возле Пикока стали собираться люди. Они были еще под воздействием сегодняшней ночи, и никто не мог понять, что же случилось с несчастным Фрэнки. Ведь Нэш его убить точно не мог. Тогда кто? На теле было множество глубоких резаных ран, а живот убитого вообще зиял большим кровавым отверстием. Это вселяло страх, который мгновенно усилился, стоило кому-то ляпнуть вслух, что даже после смерти Девонширский Дьявол продолжает мстить и убивать жителей Уокерли. Ведь на то он и дьявол! Это известие тут же распространилось по всей деревне, вызывая у ее жителей новый всплеск суеверного ужаса.
        Преподобный Джейкоб Олдридж понимал, что, по сути, остался наедине со своим приходом, который ожидал от него успокоения. Виконт Эддингтон буквально ушел в себя из-за случая с его дочерью Мариссой, которая показала свое малоприглядное лицо той страшной ночью на площади. Барон Милтон старался поскорее все забыть и не желал «ворошить прошлое», тогда как его супруга Уитни была обеспокоена исключительно меланхолией дочери. Сама же Джиневра целиком замкнулась, все больше и больше погружаясь в депрессию. Она испытывала желание говорить только с одним человеком - Валентайном Аттвудом, но тот, к ее большому сожалению, покинул Уокерли. К тому же в их доме также поселился траур из-за убитого Фрэнки Пикока, который был сыном портнихи баронессы. Стоит сказать, что Уитни Милтон очень благосклонно относилась к тихой и работящей женщине, которая шила великолепные наряды. И ее личное горе в связи со зверским убийством сына затронуло также леди Милтон. Констебль вовсе терялся в действиях, к тому же на него невидимое давление оказывало присутствие здесь главного констебля графства с его подчиненными.
        И пока они приходили в себя под присмотром доктора Янга, тот просто не в силах был принимать какое-либо решение самостоятельно.
        Минуло два дня. Доктор Янг при обследовании трупа Пикока установил смерть от множественных ножевых ранений. Для удобства это преступление не преминули списать на события той ночи, посчитав это чьим-то разбойным нападением. Хотя в такую зыбкую версию не верил даже констебль Финч при всем своем желании поскорее покинуть Уокерли. Гниющее тело Селби Нэша по-тихому все же закопали в яме у озера, подальше от деревни, а утром состоялись похороны Агаты Абрамсон, Ройла Фармера и Фрэнки Пикока. Одновременно. На отпевание собрались практически все жители Уокерли и даже близлежащих деревень. Пожалуй, столько народу вместе деревня еще не видывала. Для Джейкоба Олдриджа это был особенный день, когда он вместе с проведением ритуала имел возможность сказать много важных слов приходу для того, чтобы укрепить веру в Господа и побороть всеобщий страх. Его пламенную речь слушали все.
        Слушал ее также и тот, кого называли Девонширским Дьяволом…
        В доме Милтонов было неспокойно. Мало того, что события последних дней удручающе влияли на всех жителей Уокерли и на самого барона в частности. Так еще и не проходящая депрессия Джиневры оказывала негативное воздействия на ее мать леди Уитни. Сказать, что сам Олдос крепко волновался относительно психического состояния дочери, было нельзя. Но вот с каждым днем ухудшающиеся отношения с супругой на этой почве были весьма пагубны. Баронесса стала раздражительной, ее вспыльчивость проявлялась все сильнее, а улыбка давно не озаряла ее лицо. После похорон стало еще хуже. Милтон совершенно не знал, что делать. Обратился за советом к доктору Янгу, но тот лишь твердил что-то о времени и необходимости набраться терпения. Мол, все образуется. Он побывал в гостях у своего друга Норберта Эддингтона, которому, кстати, также было нелегко: Кенрик, хоть и шел на поправку, все же оставался довольно слаб; Марисса, наподобие Джиневры, словно враз перегорела и погрузилась в себя. Даже ее подруга Бетси Тернер не могла положительно повлиять на нее. Не говоря уже об Алисдэйре, который был занят подготовкой к предстоящей
учебе и отъезду в Лондон. А у самого виконта из головы не выходила картина, навечно запечатленная его мозгом: перекошенное от крайней злобы и ненависти лицо его юной красавицы-дочери, требующей немедленной и жестокой смерти для привязанного к столбу Селби Нэша. Пусть тот и был убийцей, по которому плакала виселица, но это решение должен был принимать суд, а не взбешенная толпа. При этом он также ощущал часть вины за содеянное, как и корил себя за медлительность и то, что так поздно прислушался к совету доктора Аттвуда. Норберт, выслушав друга, лишь неопределенно пожал плечами и честно ответил, что не знает, чем может помочь Олдосу.
        И произнес то же, что и Тейт Янг, - должно пройти время.
        Барон вернулся домой ближе к вечеру. Прислуга готовила стол к ужину, однако есть совершенно не хотелось. Уитни была в гостиной с бокалом вина. В последние дни она стала часто употреблять вино, что не нравилось Олдосу. Но он не говорил ей этого вслух, боясь очередного всплеска раздражения и будущей ссоры.
        - Дорогая, где Джинни? - вместо этого поинтересовался он.
        - Ушла на прогулку, - ответ прозвучал уж слишком равнодушно.
        - Так поздно? Уже темнеет.
        - Раньше тебя это совсем не волновало. Что изменилось?
        - Зачем ты так? - обиженно ответил Милтон. - Просто беспокоюсь.
        - Так ведь не о чем, - Уитни сделала очередной глоток вина. - Убийца пойман и казнен. К тому же она не одна, а с Бетси. Возможно, регулярные прогулки пойдут ей на пользу.
        - Это ты попросила Тернер гулять с ней?
        - А кто ж еще? - удивилась баронесса, посмотрев на мужа, как на глупца. - Разве в этом доме кто-то еще озабочен состоянием здоровья моей девочки?!
        «Моей девочки» прозвучало из ее уст очень колко и с неприятным акцентом. Олдос отметил это, но сдержался. Ни к чему сейчас нарываться на скандал.
        - Ладно, - неопределенно ответил он и удалился к себе в кабинет. Ему вдруг также неожиданно захотелось выпить. Виски будет кстати.
        В эти минуты Джиневра и Бетси гуляли по центральным улицам Уокерли. Тернер болтала без умолку, пытаясь не дать им скучать, а юная баронесса вежливо слушала, иногда слабо кивая в ответ. Она понимала старания подруги развеселить ее, но ничего с собой поделать не могла. С той самой минуты, когда Алисдэйр отверг ее, она чувствовала, как безразличие к жизни постепенно нарастает. Это пугало и делало ее равнодушной ко всему окружающему одновременно. Мысль о том, к чему ей жить вот так, без любви и любимого человека, да еще будучи униженной его бестактным невниманием, все чаще посещала Джиневру. На пике таких раздумий она даже позволяла себе пофантазировать о том, как умрет и как при этом Алисдэйр будет скорбеть над ее могилой. Даже сильнее, чем несчастный Ригби Абрамсон над могилой собственной дочери или Марисса над погибшим возлюбленным Ройлом Фармером. И тогда ей становилось чуть легче, спокойнее.
        А потом вновь возвращалась обыденность. Реальность уничтожала ее душу, медленно и безвозвратно.
        Туман ослабевал. Свет от газовых фонарей освещал больше пространства, чем днями ранее. Однако все равно на улицах становилось темно, наступил вечер. Подруги не заметили, как удалились от центра Уокерли, приближаясь к его окраине. Бетси заболталась, а Джиневре было все равно. Вокруг было безлюдно, и девушки поняли это слишком поздно. Точнее, успела осознать это только сама Джиневра, так как Тернер, глухо охнув, неожиданно свалилась на мостовую от сильного удара по голове. Всплеск страха и инстинкта самовыживания придали баронессе подвижности - она, помня недавнее нападение на нее какого-то бродяги, резко побежала вперед, даже не оглядываясь. Боязнь за собственную жизнь мгновенно оживила ее, она быстро проникала в каждую клетку ее тела. Джиневра бежала. Обостренными вмиг чувствами она буквально ощущала затылком, как за ней кто-то бежит. Так продолжалось недолго, и Милтон закричала. Громко и отчаянно. Она взывала о помощи, но поблизости совершенно никого не было.
        - Помогите!!!
        Ее крик безответно тонул в темноте, а силы покидали измученное депрессией тело девушки. Вдруг чья-то сильная рука толкнула ее вперед, и Джиневра по инерции, теряя равновесие, кубарем полетела на мостовую. Она сильно ударилась плечом и коленом, ободрала руки и часть лица. При падении она смогла увидеть нападавшего - высокий, весь в черном, а на лице… маска? Да, кошачья морда с неестественно длинными, торчащими вверх ушами. Закричала вновь, теперь уже от невыносимой боли. Но ее крик прервался, когда на голову обрушилось что-то твердое, и баронесса потеряла сознание. Последнее, что мелькнуло в голове Джиневры, - ее ожидает неминуемая смерть…
        - Не-е-ет!!! Джинни! Девочка моя! - Уитни закрыла лицо ладонями, не в силах сдержать слезы.
        - Дорогая! Прошу тебя, - сконфужено мямлил Олдос.
        - Ты сам себя слышишь?! О чем просишь? Ее похитили! Слышишь?!
        - Не понимаю. Я ничего не понимаю. Его ведь нашли и убили, - бормотал скорее про себя барон. - Кто же тогда это сделал?
        - Сделай же что-нибудь! - кричала леди Милтон, покрываясь пунцовой краской гнева на бездействие мужа.
        - Что?! Ты ведь сама твердила, что это Селби Нэш! А теперь он мертв! Так кто же похитил Джиневру?! Кто?
        - Девонширский Дьявол, - произнес молчавший до этого преподобный Олдридж.
        - Да бросьте вы, святой отец! - Милтон выходил из себя. - Какой, к чертям, дьявол?!
        - Джентльмены, успокойтесь, - сказал доктор Янг, который и принес эту страшную весть в дом Милтонов.
        Бетси Тернер очнулась спустя какое-то время. Она долго не понимала, что произошло и почему она лежит на улице, но потом память начала восстанавливаться. Кое-как собрав волю и силы воедино, она добрела к дому Тейта Янга и все ему рассказала. Бетси и сейчас находилась в нем после того, как доктор обработал рану на голове и дал девушке опиумные капли. Сам же он, не медля ни секунды, отправился к барону, попросив перед тем преподобного Джейкоба Олдриджа сообщить о происшествии главному констеблю Финчу, который вместе со своими подчиненными квартировался в комнатах при таверне. Тот выполнил просьбу и также прибыл к Милтонам, понимая, что те сейчас могут в нем нуждаться. Чарльз Финч был еще не в форме, но уже передвигался самостоятельно. Новость о нападении на Бетси Тернер и похищении Джиневры Милтон констебль воспринял с огромным изумлением. Он никак не мог поверить в такое и внутри себя всячески сопротивлялся этому сообщению. Селби Нэш мертв! Нет никакого Девонширского Дьявола! Но тогда кто же похитил баронессу? Тут же в памяти всплыл рассказ этого Эндрю Литтла о том, что он видел его у озера уже
после убийства Агаты Абрамсон.
        Финч и Ходжес появились в доме барона в тот момент, когда там разгорался скандал. Лицо Финча выглядело страшно из-за побоев и гематом, но из чувства такта никто не акцентировал на этом внимание. Главный констебль попросил всех успокоиться и в деталях рассказать, как все произошло. Буквально по минутам.
        - Вы найдете мою девочку? - глаза Уитни болезненно блестели.
        - Сделаю все возможное, леди Милтон, - ответил Финч стандартной фразой, хотя сам не был уверен в собственных словах.
        Он внимательно выслушал всех присутствующих, но хоть убей не представлял, что предпринять.
        - Сэр, - вставил Ходжес. - Может, я опрошу мисс Тернер?
        - Она сейчас спит, - произнес доктор Янг. - Я дал ей успокоительное.
        - Дайте знать, когда она проснется, - велел Финч. - Ее показания могут быть очень важными.
        - Бедная Джинни, - обреченно прошептала баронесса, и тихие слезы покатились из ее глаз. - Вы не найдете ее. Не сможете.
        - Леди? - удивился констебль.
        - Вы просто не в состоянии ее найти! - Уитни сорвалась на крик, полный отчаяния. - Вы сами не знаете, что делать! Моя дочь сейчас в руках этого монстра, а вы вальяжно собираетесь ждать, пока проснется Бетси! Да вы в своем уме?!
        - Дорогая! - попытался осадить ее пыл Олдос.
        - Да идите вы все к черту! Слышите? Прочь! Проваливайте все из моего дома!
        Баронесса полностью потеряла контроль над собой от горя.
        - Только те двое джентльменов из Лондона хоть что-то делали! А сэр Валентайн таки говорил всем вам, что убийца не Селби Нэш!
        Потом Уитни вдруг резко сникла, словно внезапно иссяк доселе питавший ее источник энергии. Никто не напомнил ей, что она первая обвинила Нэша в убийстве и сделала все возможное, чтобы распространить слух об этом по Уокерли.
        - Уходите, слышите? - шептала она. - Идите вон.
        Джейкоб мельком взглянул на барона Милтона, но увидел лишь крайнюю озабоченность на его лице.
        - Это мысль, - сказал Ходжес, когда все они оказались на улице. В доме задержался только доктор Янг, настояв на том, чтобы оказать помощь баронессе.
        - О чем ты? - спросил Финч.
        - Нужно дать телеграмму в Лондон. Инспектору Гилмору. Нам без него и доктора Аттвуда не справиться.
        Главный констебль промолчал, изучающе глядя на Кевина Ходжеса. Может, он прав?..
        Джиневра Милтон на удивление оказалась очень легкой. Легче, чем все предыдущие. Это делало путь к хижине на болотах куда проще. Все то время, что Девонширский Дьявол шел сквозь топи, юная леди была без чувств. Наконец он пришел. Скинул тело Джиневры на пол, не особо заботясь об аккуратности. Взял веревку и связал ей лодыжки ног и кисти рук за спиной. Бечевка плотно врезалась в нежную кожу. Затыкать рот тряпкой не стал - вряд ли ее тут услышат, даже если она будет орать во все горло. При этой мысли он ухмыльнулся, предвкушая будущее наслаждение. Правда, к большому его сожалению, баронесса могла оказаться последней из тех, кто ему был необходим. Очень необходим. Человек в черном вышел наружу и внимательно осмотрелся. Ночная тишина была завораживающей. Ни единого постороннего звука, только шелест листвы от ветра, да изредка - уханье совы. Земля вокруг парила влагой. Прекрасная погода и отличное время для его дела. Он вернулся внутрь. Джиневра все еще была без сознания. Он распрямил ее тело, подложил под голову заранее приготовленный валик из сена, еще раз проверил, насколько крепко она связана.
Затем, чтобы жертва никуда не смогла уползти в его временное отсутствие, он привязал один конец веревки к ее узлу на руках, а другой - к верхней деревянной балке под крышей. Убрал подальше все предметы, которые она могла бы применить в качестве подставки, и придирчиво обвел большую комнату взглядом. Картина полностью удовлетворила его. Джиневра не сможет добраться до верха и, тем более, не в силах будет развязаться самостоятельно. Значит, не сбежит. После случая с Элеонор Тоу он уделял этому обстоятельству большое внимание. Теперь он куда осторожнее, чем прежде. Окончив возиться с леди Милтон, он бережно раскрыл заранее оставленный тут саквояж с инструментами, с особой нежностью провел по ним рукой, будто наслаждаясь ощущением холодной стали. Затем вновь закрыл, отодвинул его подальше в сторону, прихватил с собой необходимый предмет и покинул хижину. Теперь ему предстояло напомнить о себе остальным обитателям Уокерли, прежде чем он расправится с Джиневрой…
        - Знаете, Валентайн, я порядком замерз, - с раздражением в голосе произнес Гилмор, чувствуя, как холод проникает в него все глубже и глубже.
        - Говорите тише, мой друг, - Аттвуд не смотрел в сторону инспектора. Он наблюдал за поляной перед озером. Слава Богу, марево понемногу рассеивалось и обозримость пространства становилась выше.
        - Может, вы все же ошибаетесь в своих доводах?
        Галену осточертело торчать за высокими кустарниками в старании оставаться никем не замеченными, словно сбежавшим каторжникам. Уже минуло более четырех часов, как они здесь мерзнут в ночной сырости и промозглом холоде, и за это время, кажущееся вечностью, абсолютно ничего не произошло.
        - Он очень умен, - шепотом сказал Валентайн. - Настолько умен, что все свои действия планирует. Он старается предусмотреть каждую мелочь и не оставлять следов. Точнее, не оставлять тех следов, которые следует скрывать.
        - О чем вы?
        - О так называемых метках дьявола, к примеру. Он делает это осознанно. Для нас. Чтобы навести ужас и придать преступлениям дух мистицизма. И в этих его действиях есть четкий план и статистика.
        - Статистика? - удивился Гален.
        - Да. Сразу же после похищения Элеонор Тоу на озере видят высокого неизвестного во всем черном. Благодаря этому оживает легенда о Девонширском Дьяволе. За сутки до обнаружения трупа девушки его видят вновь. Там же. Находят странные следы, глубоко впечатанные в землю. Они похожи на те, что обнаружены в Эксмуте и Южном Девоне. Благодаря вашей поездке мы знаем, что там также произошел ряд убийств. Ранения жертв и характер преступлений аналогичен нашим. Затем исчезает Агата Абрамсон. Как и в предыдущем случае, наш Девонширский Дьявол тут же бродит по берегу озера. Это видит свидетель.
        - Все верно, - кивнул инспектор, уловив ход мыслей доктора. - Но здесь есть исключение.
        - Согласен. В этот раз он объявился на озере уже после обнаружения нами трупа мисс Абрамсон. Но этому есть логическое пояснение - он не ожидал наткнуться на несчастного Фрэнки Пикока, который спутал его планы.
        - Допустим. И вы считаете, что он должен объявиться здесь этой ночью?
        - Да. Он ведь похитил Джиневру Милтон.
        Доктор Аттвуд и инспектор Гилмор не покидали Уокерли. Точнее, они переехали в соседнюю деревню и остановились там, ожидая того дня, когда Девонширский Дьявол снова выйдет на охоту. Свой отъезд в Лондон и Эксетер они имитировали, чтобы по Уокерли разошлась информация, что дело завершено. Убийца - Селби Нэш. Это, по мнению Аттвуда, должно было успокоить осторожного убийцу и придать ему излишнюю самоуверенность. А она, в свою очередь, приведет к ошибке, благодаря которой им удастся его изловить. Как только им стало известно о похищении Джиневры Милтон, оба тут же тайно вернулись в Уокерли, никого не предупредив об этом. Даже констеблей графства Хэмптоншир. И теперь организовали засаду, опираясь на логику Аттвуда, - вскоре здесь, у озера, должен объявиться настоящий убийца.
        Порывы ветра усиливались, с неба накрапывал мелкий дождь, грозясь перерасти в ливень. Луна хорошо освещала местность, и Валентайн не терял бдительности, упорно вглядываясь в пространство перед собой. У каждого из них в руках была короткая полицейская дубинка, а инспектор к тому же был вооружен револьвером.
        - А вот и он, - довольно прошептал Аттвуд, улыбаясь от радости, будто ребенок, получивший игрушку. - Вон там…Видите?
        Гален прищурился, переводя взгляд в сторону, куда указывал доктор.
        - Бог мой! Так это правда?
        Вдалеке обозначилась высокая фигура, одетая в черные одежды. Она была действительно как минимум в два человеческих роста в высоту. Ее шаги были странно неуклюжими, но вполне уверенными. Первое впечатление о том, что этот великан вот-вот свалится наземь, было ложным.
        - Он огромен, - не переставал удивляться Гален, не веривший собственным глазам.
        - Вы видите лишь то, что вам желают показать, мой друг! - ухмыльнулся Аттвуд. - Это вполне обычный человек. И мы сейчас с вами это увидим. А пока тише! Пусть подойдет ближе. Видите, как старательно он впечатывает ноги в землю?
        Гилмор кивнул. Прошло около двух минут, прежде чем великан приблизился к затаившимся в засаде. Внезапно остановился, настороженно оглядываясь по сторонам.
        - Он что-то почуял, - шепнул Аттвуд. - Пора.
        Инспектор и Валентайн выскочили из укрытия и что есть сил побежали к застывшему на месте великану. Тот мгновенно заметил две фигуры, приближающиеся к нему, развернулся и неожиданно резво стал убегать, хотя было заметно, что это давалось ему нелегко. Никто из них не издал ни звука: Аттвуд и Гилмор решительно преследовали убийцу, а тот не менее решительно убегал. В этой местности густой лес начинался неподалеку от озера, и преступник мчался к нему. Гилмор понял замысел и прибавил скорость. Ведь в лесу в несколько раз легче скрыться, нежели на открытой поляне.
        - А он быстр! - чувствуя, как забивается дыхание, с удивлением выпалил Аттвуд. - Нельзя дать ему уйти!
        Вдруг великан то ли споткнулся обо что-то, то ли упал намеренно и кубарем покатился вперед. Это дало фору и возможность сократить расстояние между ними. Однако через несколько мгновений человек в черном вновь вскочил на ноги и…
        - Что за чертовщина! - выпалил Гилмор, от неожиданности даже значительно сбавив скорость.
        Увиденное поразило его. Рост Девонширского Дьявола внезапно сократился вдвое!
        - Не останавливайтесь! - крикнул Валентайн. - Сейчас он побежит быстрее!
        И вправду, некогда очень высокий убийца что есть мочи рванул к лесу. Бежал куда быстрее преследовавших его инспектора и доктора Аттвуда. Гилмор тут же очнулся от мгновенного ступора, вызванного удивлением, и кинулся следом. Валентайн бежал медленнее всех из-за своего большого роста и массивной комплекции тела. Теперь же убийца увеличивал разрыв между ними. Видя это, Гален бросил на ходу дубинку и выхватил револьвер.
        - Не стреляйте! - заорал Аттвуд. - Он нужен живым!
        Но инспектор совершенно не слушал напарника, делая выбор в пользу пойманного пулей преступника, а не сбежавшего живого монстра. Ночную тишь разорвал звук выстрела. Яркая вспышка и сизый дымок воспрянули вверх от бойка револьвера. Убийца, пригнувшись, продолжал бежать и через секунду-другую нырнул в чащу леса. Гален выстрелил вновь, но также мимо.
        - Черт! - в сердцах воскликнул он, продолжая бежать дальше.
        Валентайн влетел в лес следом за убегавшим и инспектором, но уже понимал, что они упустили убийцу…
        Джиневра очнулась, и первое, что почувствовала, - сильную головную боль. В глазах двоилось, предметы выглядели размыто. Где она? Что с ней? Посмотрела по сторонам. Память восстанавливалась. И когда она все вспомнила, то совершенно отчетливо осознала, где и зачем она находится. Попыталась пошевелиться, но делать движения было очень трудно - Джиневра была накрепко стянута веревками по рукам и ногам. Единственное, что девушка отметила, - так это то, что была в этой холодной и сырой хижине одна. Пока одна. Рано или поздно тут появится ее похититель - Девонширский Дьявол. От этой мысли ужас сковал сердце и тело Джиневры холодными тисками. Ее ожидает мучительная смерть. А потом тело будет выкинуто где-то близ Уокерли или в лесу, и ее мертвую плоть будут доедать черви. Воображение леди Милтон настолько сильно разыгралось, что она начала в слезах и отчаянии извиваться, словно это могло помочь ей высвободиться. Девушка не услышала шелеста быстро приближающихся шагов и скрипа отворяющейся двери.
        Джиневра смогла понять, что он вернулся, только тогда, когда широкоплечий, темный силуэт возник на пороге. Человек в черном тяжело дышал, его движения были резкими, порывистыми. Он тут же приблизился к какому-то саквояжу, стоявшему у стены, и раскрыл его. Джиневра молча, не произнося и слова то ли от страха, то ли из соображений не злить его лишний раз, наблюдала за его действиями. Вдруг в его руке мелькнуло что-то светлое. Нож, догадалась она. И новая волна ужаса поглотила ее. Он хочет ее убить! Будто ты не знала этого, твердил неведомый, очень глубокий и насмешливый внутренний голос. На что надеялась?
        - Не надо, прошу вас, - молящим шепотом молвила Джиневра. - Я хочу жить.
        Последние три слова прозвучали как-то естественно, просто и искренне. Услышав их, убийца на долю секунды замер, будто раздумывая, но потом медленно повернулся в сторону леди Милтон.
        - И я хочу жить, - произнес он приятным, но равнодушным голосом. - Поэтому ты умрешь. К сожалению, придется сделать это быстро. Сейчас.
        Она уже слышала этот голос!
        Человек в черном приблизился, его рука со странным ножом, у которого было узкое и длинное лезвие, угрожающе повисла в воздухе. А затем она стала медленно опускаться к ней, к ее телу. Все ближе и ближе. Глаза Джиневры расширились, зрачки хаотично забегали:
        - Нет! Нет! Не надо! Умоляю!
        Одной рукой «дьявол» схватил край ее платья и одним махом разрезал его ножом ниже паха. Затем, не обращая внимания на мольбы девушки и ее животный страх, обнажил худое тело. Провел свободной рукой по животу. От этого прикосновения Джиневра задергалась еще сильнее.
        - Это не поможет, - он покачал головой. - Лучше смирись.
        И совершенно спокойно, словно вонзал нож в хлеб, нанес удар. В живот. При этом обратно руку с лезвием не достал, а внимательно, с интересом, вглядывался в лицо Джиневры сквозь маску. Сильный вдох, удивление в глазах, а потом боль, пронзившая тело девушки, заставила ее закричать. Громко и неистово. Затем он все же вынул нож из раны и занес руку для нового удара. Внезапно замер. До его слуха донеслись звуки шагов. Кто-то бежал сюда. Девонширский Дьявол все понял и злобно зарычал от испытываемой ярости. Его все-таки обнаружили. Нужно уходить. Он быстро вскочил на ноги и ринулся прочь из хижины, оставляя Джиневру Милтон истекать кровью…
        Густая растительность леса поглотила их. Гилмор в отчаянии пытался определить сквозь темноту и дымку тумана, в какой стороне скрылся преследуемый. Но прекрасно понимал всю бесполезность этой затеи. Даже следы ног на земле ничего не дадут - ночь, они без факелов, и пока будут разглядывать отпечатки подошв, убийца будет уже далеко.
        - Дьявол! Аттвуд, мы упустили его! - воскликнул он, коря себя за такую оплошность.
        Валентайн, переводя дыхание от долгого бега, казалось, был совершенно спокоен. Он чуть склонился вперед, опираясь руками о свои колени, и оглядывался по сторонам.
        - Что будем делать дальше? - инспектор ожидал ответа, понимая, что у доктора есть соображение на этот счет.
        - Он похитил леди Милтон, - произнес Валентайн. - Следовательно, держит ее где-то.
        - Полагаете, он вернется в свое логово?
        - Нет. Он знает, что мы нашли его.
        - Так ли?
        - Вы ведь сами рассказали Эддингтонам. К тому же с нами были еще четверо, уже наверняка успевшие все разболтать.
        В Уокерли слухи расходятся быстрее, чем свежеиспеченные пирожки, мой друг.
        - Но мы не знаем, где сейчас этот монстр держит девушку.
        - Напротив, - возразил Аттвуд, выпрямляясь. - Нам совершенно точно известно это место. Точнее, мне.
        - Откуда же?
        - Потому что я там уже был. Это хижина, которую построил некогда Селби Нэш, чтобы уединяться от людей. Там, где был смертельно ранен Ройл Фармер.
        - Вы уверены? - в вопросе инспектора Гилмора звучало сомнение.
        - Наш убийца - человек хладнокровный и, как я уже говорил, расчетливый и умный. К тому же его особая склонность к мистике и оккультизму заставляет предположить, что он имеет жестокий и извращенный план. Раз Селби Нэш объявлен Девонширским Дьяволом и был жестоко казнен толпой на площади, то почему же его духу не воспрянуть вновь для отмщения? Для продолжения жестоких деяний и наведения еще большего ужаса на всю округу?
        - И он собирается убить Джиневру Милтон в хижине Нэша, чтобы потом указать на нее?
        - Точно! Он собирается даже оставить труп там.
        - Тогда чего же мы ждем?
        Аттвуд и Гилмор, не теряя больше ни минуты, ринулись прочь из леса. Они миновали озеро и устремились коротким путем к той тропе, что вела через болота к хижине Селби Нэша. Приходилось быть предельно осторожными, дабы не попасть в трясину и не быть поглощенными болотом. Это значительно замедляло продвижение. Вскоре впереди себя Аттвуд различил контуры уже знакомой ему хижины.
        - Еще немного!
        - Нужно торопиться! - возбужденно произнес Гален. - Он не должен ее убить!
        Забыв о тишине и осторожности, Валентайн и инспектор Гилмор побежали к дому, и уже через несколько минут ворвались внутрь. В руке у полицейского был зажат револьвер со взведенным курком. Оба были готовы к любому развитию событий, всей душой желая успеть спасти Джиневру Милтон.
        - Его здесь нет! - воскликнул Гилмор.
        Аттвуд же, не произнося и слова, кинулся к девушке, которая лежала на полу в луже крови.
        - Гален! Помогите мне!
        - Бог мой! - инспектор тут же подскочил к Валентайну, сжимая губы от ярости. Этот монстр все же успел тут побывать и сделать свое чудовищное дело! Ему удалось уйти от них вновь!
        - Раздобудьте свет! - четко командовал доктор. - Здесь должен быть факел. Он готовился, и ему также был необходим огонь. Ищите!
        Кровь все еще мелкими струйками сочилась из зияющего аккуратного отверстия в животе Джиневры. Она была без сознания, потеряв его от боли. Глаза широко раскрыты, в них запечатлен страх, рот также открыт, словно в немом крике. Аттвуд, схватив первый попавшийся кусок ткани, которой было достаточное количество, плотно прижал его к ране, пытаясь остановить кровотечение.
        - Она еще жива! - сказал он. - Но нам нужно поторапливаться!
        - Черт подери, как вы собираетесь это сделать?! Мы застряли в этой глуши и не сможем дотянуть ее до Уокерли живой!
        - Кто вам сказал, что мы ее понесем в деревню? Я буду оперировать ее здесь!
        - Вы с ума сошли! - воскликнул Гилмор. - Каким образом? И чем?
        - Возле стены его саквояж, - спокойно произнес Валентайн. - Подайте мне его. И найдите же огонь, наконец!
        Инспектор мгновенно выполнил просьбу доктора и принялся лихорадочно шарить по закоулкам хижины в поисках факела. Аттвуд свободной рукой раскрыл саквояж и довольно улыбнулся:
        - Очень хорошо, что ты его оставил здесь, - шепнул он про себя.
        Внутри него Валентайн увидел все, что ему было необходимо: несколько видов ланцетов, медицинские щипцы, набор игл, льняные нити, пузырьки с настойками, лауданум и многое другое. Полнейший набор медицинских инструментов, позволяющих проводить хирургическое вмешательство в человеческое тело. Только сегодня эти страшные предметы в руках Девонширского Дьявола должны с помощью рук доктора Аттвуда принести пользу и спасти жизнь Джиневры Милтон.
        - Нашел! - крикнул инспектор.
        - Поджигайте! Мне нужен свет!
        Гален уже поджигал два факела фосфорными спичками. Через несколько мгновений в помещении стало светло.
        - Найдите ведро и поставьте их туда. Мне нужны ваши свободные руки!
        - Хотите, чтобы я…
        - Не спорьте! - осадил удивленного инспектора Валентайн. - Выбор невелик - или мы ее спасем, или она умрет!
        Гилмор больше не сопротивлялся - он пододвинул ведро, которое стояло неподалеку, поставил в него горящие факела так, чтобы максимальное количество света падало на раненую девушку.
        - Отлично! Теперь откройте эту колбу! - Аттвуд показал на одну из баночек в саквояже. - Это спирт. Смочите им этот кусок тряпки! Дайте ее мне.
        Доктор убрал другую руку от раны и принялся аккуратно, не оказывая давления, протирать спиртом область раны и вокруг нее.
        - Немного плесните мне на руки. Вот так. Благодарю. Теперь смочите ткань еще, протрите этот ланцет.
        - Вы будете ее резать? - изумился Гален.
        - Она истекает кровью, - ответил Аттвуд. - Мне нужно убедиться, что он не задел сосуды или жизненно важные органы.
        - А если задел?
        - Я перевяжу. Иначе она умрет от потери крови.
        Доктор взял протянутый ему ланцет и умело сделал глубокий надрез.
        - Попробуйте влить в рот Джиневры эти капли, - приказал Валентайн. - Несколько глотков достаточно. Они приостановят активность кровопотери, немного обезболят и дадут всплеск энергии. Это поможет ее сердцу.
        Гилмор кивнул и выполнил просьбу доктора. Он с неподдельным интересом наблюдал за умелыми движениями рук Аттвуда, чьи пальцы настолько ловко работали над разрезом и внутри него, будто виртуозный пианист перебирал по клавишам рояля.
        - Кажется, я нащупал, - твердил вслух доктор, и вдруг струйка крови изнутри живота Джиневры под давлением вырвалась наружу и окатила лицо Валентайна и его одежду.
        - Ах, дьявол! - воскликнул он от неожиданности, быстро моргая веками глаз. - Вытрите мне лицо! Живо!
        Гален тут же принялся вытирать тряпкой кровь со щек, скул и глаз доктора.
        - Скользкая! Внутри кровь! Гилмор, возьмите эту трубку! Скорее!
        - Зачем?
        - Опустите ее в рану и высасывайте оттуда кровь! Я ни черта не вижу!
        - Но… как?! - изумленно воскликнул инспектор.
        - Ртом, как же еще!
        - Вы с ума сошли!
        Гален не верил своим ушам. Опустить тонкую стеклянную трубку в самый центр разреза и отсасывать ртом кровь?! Это уже слишком!
        - Делайте же, черт вас дери! - заорал Валентайн, не вынимая рук из зияющей дыры в животе, где скопилось порядком крови. - Иначе она умрет!
        Этот крик заставил инспектора схватить трубку и, превозмогая брезгливость, опустить один ее край прямо в рану. Он склонился над животом девушки, обхватил губами другой край трубки и, закрыв глаза, потянул жидкость в себя. Его рот мгновенно наполнился кровью, солоновато-медной на вкус. Гален скривился, сдерживая накатившую тошноту, и тут же сплюнул все на пол подле себя.
        - Отлично! Еще!
        Он повторил эту ужасную процедуру. Еще и еще. До тех пор, пока внутри раны стало пусто, и теперь открывшиеся органы были хорошо видны.
        - Превосходно! Вот она! Подайте зажим! Скорее! Мне тяжело пережимать ее пальцами!
        - Как он выглядит?
        - Похож на ножницы с тупыми краями!
        Гален лихорадочно рылся в саквояже, пока не нашел нужный инструмент.
        - Держите!
        Аттвуд умело опустил зажим внутрь и защелкнул его на поврежденном кровеносном сосуде.
        - Теперь нить! Мне необходимо перевязать его!
        Пальцы доктора слаженно работали в глубине раны. Капельки пота появились на его лбу и висках от перенапряжения. Гилмор, заметив это, сообразил обтереть лицо доктора тканью.
        - Благодарю, - скупо произнес Валентайн, продолжая перевязывать сосуд.
        - Но если вы его зажмете, то как же кровь будет поступать дальше? - спросил инспектор.
        - В теле человека огромное множество кровеносных сосудов. Кровь пойдет по другим.
        - А дальше? Так останется навсегда?
        - Конечно же, нет! Я зашью разрез, а потом удалю нитку, которой стянул его. Обработаю рану и после заштопаю. Кровь снова пойдет своим путем.
        - Вы уже проделывали такое?
        - Впервые, мой друг. Впервые. Я же когда-то рассказывал вам об этом. Никому еще не удавалось сшивать вены и артерии! Лучше следите за дыханием леди Милтон! Возьмите что-то гладкое - стекло или нож. Поднесите ко рту или ноздрям - поверхность должна покрываться испарением. Если его нет, то она не дышит.
        Гален послушно выполнил указание доктора. Это было самое приемлемое занятие, по сравнению с предыдущей манипуляцией.
        - Дышит?
        - Да.
        - Отлично! Мне осталось еще немного.
        Аттвуд быстро схватил иголку и продел в ушко льняную нить. Сделав это, он вновь опустил пальцы рук внутрь раны и принялся аккуратно зашивать поврежденный сосуд.
        - Ей крепко повезло, что ланцет убийцы не задел жизненно важных органов. Прошел вскользь с селезенкой.
        - Она выживет?
        - Я не знаю. Но я делаю все, что могу!
        Гилмор вновь вытер испарину с лица доктора, и тот благодарно кивнул. Около десяти минут прошло в напряженном молчании.
        - Я закончил, - возвестил наконец Аттвуд. - Бедняжка потеряла много крови. Она нуждается в гемотрансфузии.
        - Что? - не понял инспектор.
        - В переливании крови. Ей необходима кровь ее родителей. Лучше матери, - ответил Валентайн. - Вот что, Гален!
        Доктор посмотрел на полицейского.
        - Вы мне здесь уже не нужны. Я справлюсь сам. Вам же следует как можно скорее добраться до Уокерли. Сюда необходимо доставить Уитни Милтон и констеблей Брауна и Ходжеса для охраны. Но перед этим найдите мистера Янга. Возьмите у него шприц для переливания крови.
        - Хорошо, Валентайн. Будьте осторожны!
        - Каждая минута на вес золота, - произнес вслед уходящему инспектору доктор Аттвуд. - Поторопитесь!
        Гален Гилмор мчался в Уокерли, не щадя сил. Убийца смог уйти от них дважды и сейчас он может быть где угодно - рядом с хижиной, скрываться в лесу или же где-то в деревне. Однако этот факт отошел на второй план. Сейчас голова была занята одной лишь мыслью - успеть в Уокерли, успеть спасти Джиневру Милтон. Инспектор, плюнув на осторожность, бежал по тропе сквозь болота, совершенно не думая об опасности быть поглощенным ими. Ему удалось быстро миновать топи, и вскоре Гилмор оказался на окраине деревни. Его глаза привыкли к ночной темноте, а свет луны, как нельзя кстати, освещал все вокруг. Не теряя времени даром, инспектор бежал к дому барона Милтона.
        Свет в окнах с лицевой стороны здания отсутствовал. Видимо, все уже давно спали. Инспектор с силой загрохотал в дверь металлическим кольцом-ручкой.
        - Открывайте!
        Он продолжал колотить по дереву до тех пор, пока дверь не открыла заспанная служанка с керосиновой лампой в руках.
        - Инспектор Гилмор! Мне нужен барон и баронесса Милтоны!
        - Входите, сэр, - испуганно пролепетала та, пропуская Галена внутрь. - Миледи вряд ли спит.
        - Зовите ее немедленно!
        - Сию минуту, сэр!
        Несколько минут, которые он ожидал появления леди Уитни, казались инспектору вечностью. Наконец баронесса чуть ли не бегом спустилась вниз, на ходу запахивая халат. Ее лицо было опухшим от слез, глаза покрасневшие и растертые, но в них светилась надежда.
        - Инспектор! Моя дочь? Что с ней?
        Леди Милтон даже не удосужилась поинтересоваться, откуда вообще здесь взялся Гилмор, покинувший Уокерли пару дней назад. Ее ничего не интересовало, ничто не волновало так, как судьба дочери.
        - Срочно собирайтесь, - как можно мягче говорил Гален. - Мы нашли Джиневру, но она нуждается в вас.
        Глядя на Уитни, он просто не знал, как сказать ей страшную правду.
        - Она жива?
        - Да. Но…
        Мгновенный испуг блеснул в глазах баронессы. Казалось, от ужаса неопределенности она сейчас грохнется в обморок.
        - Но она ранена, - окончил Гилмор. - С ней доктор Аттвуд. Он прооперировал ее и сейчас находится рядом. Долго объяснять, миледи! Джиневре необходима ваша кровь. Доктор сделает ей переливание, и это должно помочь ей выжить! Собирайтесь же скорее! И велите подать двуколку!
        - Я сейчас! - впервые за все время надежда на спасение дочери обрела реальность, и осознание этого придало баронессе невиданную доселе решимость.
        - Кстати, где ваш муж? - вдруг поинтересовался инспектор.
        - Он ушел, - злобно бросила Уитни. - Сказал, что будет советоваться с преподобным Олдриджем и теми констеблями, что предпринять дальше!
        - Пока вы собираетесь, мне нужно найти моих коллег. Я скоро вернусь!
        Гилмор покинул дом Милтонов, слыша, как баронесса жестко отдает приказы прислуге подготовить экипаж в путь…
        Выскочив из хижины через потайной выход, Девонширский Дьявол почти бегом удалялся от нее в сторону Уокерли. Он был невероятно зол. Ему помешали! В самый сладострастный момент эти двое смогли-таки сообразить, где именно он собирается убить Джиневру. Мысль о том, что он ударил ланцетом правильно и девушка все равно умрет от потери крови, немного утешала, но до необходимого удовлетворения было очень далеко. К тому же он не успел выполнить главное - собрать ее кровь! А она так ему нужна! Стиснув зубы от ярости, он не сбавлял скорость. Ему следовало как можно скорее вернуться в дом, снять одежды и лечь в постель. Никто не должен был видеть его. Аттвуд и Гилмор подобрались к нему слишком близко. Это плохо. Он до сих пор не мог взять в толк, откуда они появились так неожиданно? Ведь он знал, что они покинули деревню. Значит, их отъезд был подстроен. Чтобы выманить его! Понимание этого еще больше разозлило убийцу - вряд ли человек с такими амбициями, как у него, равнодушно пропустит мимо себя то, что его сделали глупцом и обвели вокруг пальца.
        Тот, кого прозвали Девонширским Дьяволом, вернулся в дом. Быстро скинул с себя одежду, спрятал ее в комоде и нырнул в постель. Теперь он был совершенно спокоен. Приступ ярости прошел так же быстро, как и возник, после чего в его голове тут же сформировался совершенно четкий и дерзкий план. Мысленно представив себе, как он его осуществит и какой это вызовет резонанс, он ощутил волнительное чувство внутри себя и тысячи легких покалываний по коже. Улыбнулся. Захотелось спать, однако перед глазами все еще стояли картинки из воображения, в которых мелькали лица доктора Аттвуда и инспектора Гилмора.
        Сам же Гален в эти мгновения мчался к дому Тейта Янга. Пока баронесса Милтон одевается, а прислуга готовит экипаж, он должен был взять у доктора шприц, о котором просил Аттвуд. Инспектор порядком вымотался. Даже несмотря на стройное тело и невысокий рост, ему было тяжело бегать длительное время и пребывать в такой спешке. Это сильно изнуряло. Ноги гудели, а в легких было по-настоящему жарко. Доктор Янг после того, как Гален долго тарабанил в дверь, наконец отворил ее, протирая заспанные глаза.
        - Инспектор? - удивленно произнес он. - Но…
        - Вы мне срочно нужны, - Гилмор вошел в дом и, не ожидая, когда окончательно проснется доктор, вкратце изложил ему суть дела.
        - Бог мой! Это просто невероятно!
        - Оставьте эмоции на потом, мистер Янг! - осадил его Гален. - Сейчас дело!
        - Да, конечно! У меня есть то, что нужно сэру Валентайну. Я хочу пойти с вами!
        Инспектор молча посмотрел на Тейта, которому показалось, что взгляд полицейского был слишком подозрительным.
        - Я ведь врач и могу помочь, - словно оправдываясь, произнес Янг.
        - У вас две минуты.
        Когда деревенский доктор был готов, в его руках Гилмор увидел саквояж. Он напомнил ему тот, что был в хижине, где сейчас находились Аттвуд и Джиневра Милтон.
        - Вы взяли шприц?
        - Да, он тут, - Тейт похлопал по саквояжу.
        Они вышли на безлюдную в это время ночи улицу и через некоторое время вернулись к дому Милтонов, где уже стояла двуколка, готовая к отъезду. К хижине Селби Нэша добирались долго. Виной тому стала Уитни, которая замедляла движение, оказавшись в совершенно не свойственной для нее обстановке. Когда же наконец впереди стал различимым силуэт дома, она облегченно вздохнула.
        - Мы пришли, - объявил Гилмор и тут же обратился к баронессе: - Вы должны быть сильной. Никаких эмоций, что бы вы там ни увидели. Это будет только во вред вам и, прежде всего, Джиневре. Просто держите себя в руках и доверьтесь доктору Аттвуду. Он знает, что делает. И верьте, что ваша дочь будет спасена.
        Леди Милтон ничего не ответила, только кивнула, а в ее глазах инспектор прочитал страх и неуверенность.
        - Входите.
        Гален открыл дверь. Первым вошел доктор Янг, за ним баронесса и потом только он. За это время ничего не изменилось: Джиневра, будучи до сих пор без сознания, так и лежала на полу в луже подсыхающей крови. Обнаженная до пояса и с разрезанной раной на животе, из которой торчал медицинский зажим. Валентайн был рядом с ней, стоя на коленях. Он держал ее за кисть, видимо, контролируя пульсацию вены, и не спускал с девушки глаз.
        - Миледи, обнажите вашу руку и подойдите ко мне, - ровным голосом, не поворачивая головы, тут же приказал Аттвуд.
        Уверенность и столь прямолинейное обращение сразу с порога немного воодушевили баронессу, которая хотела завопить от ужаса, видя эту страшную картину целиком. Но она сумела последовать совету инспектора и прилагала максимум воли, дабы сдержать нахлынувшие на нее чувства.
        - И все? - спросила она, тут же понимая, как глупо это прозвучало.
        - Мне нужно, чтобы вы легли рядом с Джиневрой. На пол. Как можно ближе.
        - Но… там ее кровь, - глаза Уитни округлились.
        - Нет времени на экивоки, миледи, - резанул Аттвуд. - Делайте, что говорю!
        Милтон закивала, ее тело трусилось от нервного перенапряжения. Тейт помог ей снять жакет и обнажить руку по самое плечо.
        - Хорошо, что вы пришли, мой друг, - Валентайн поднял одно веко Джиневры, внимательно осматривая зрачок, затем другое. - Ваша помощь мне понадобится. Шприц у вас?
        - Да.
        - Продезинфицируйте его и дайте мне.
        Доктор Янг тут же выполнил просьбу профессора и протянул ему подготовленный прибор. Это были две короткие трубки с иглами для прокалывания вены, которые расходились в противоположные стороны, а соединялись они по бокам большого металлического шприца с поршнем. Валентайн взял его.
        - Миледи, ближе, - попросил он, и Уитни, пересиливая свою брезгливость, пододвинулась еще ближе к Джиневре.
        - Сейчас я проколю вам вену на руке, вот здесь. Ваша кровь наполнит эти трубки и шприц, воздух выйдет, и тогда я другую иглу введу в вену вашей дочери. Мы сделаем переливание крови от вас к ней. Она ее много потеряла, и это может стать причиной смерти.
        - Но… но она ведь не умрет?
        - Ваша кровь должна ее спасти. А сейчас дайте руку.
        Аттвуд указательным пальцем ощупал кожу баронессы в районе локтевого сустава в поисках вены. Когда определил место, тут же сделал укол. Уитни вскрикнула от резкой боли.
        - Потерпите, сейчас этот пройдет, - успокаивал доктор.
        Он попал с первого раза, и трубки принялись быстро наполняться темно-бурой кровью.
        - Лучше не смотрите, если вас пугает вид крови.
        Милтон тут же отвернула голову в сторону.
        Когда весь воздух вышел из аппарата, Валентайн ввел вторую иглу в вену Джиневры. И ему также удалось попасть в сосуд с первой попытки.
        - Хорошо. Теперь мы ждем.
        Кровь от матери переливалась Джиневре. Гилмор и Янг молча наблюдали за манипуляциями профессора.
        - Пока идет трансфузия, дайте-ка мне жгут.
        Тейт открыл свой саквояж, порылся в нем и достал кусок резинового жгута.
        - Вы будете шить рану?
        - Да.
        - И вам удалось заделать разрез на вене? - спросил инспектор.
        - Вы зашивали вену?! - воскликнул доктор Янг с удивлением.
        - Джентльмены, прошу вас, - прервал их Аттвуд, и оба поняли, что не следует говорить об этом в присутствии Уитни Милтон.
        Вдруг кончики пальцев Джиневры задергались, как и веки, закрывавшие глаза на белом, как мел, осунувшемся лице. Потом дрожь пробежала по ногам, а спустя секунду с неимоверной частотой затряслось все тело.
        - Что с ней? - удивился Гален.
        И тут же девушка мгновенно забилась в конвульсиях, ее голова тряслась так сильно, что инспектор подумал, как бы не сломалась тонкая шея.
        - Держите ее! - закричал Валентайн.
        - Джинни! Что с моей девочкой?! Она умирает?! - баронесса посмотрела на дочь, ее глаза стали влажными от слез.
        - Леди, не двигайтесь! Лежите, как и лежали! Янг, Гилмор! Прижимайте руки и ноги к полу!
        - Что с ней происходит?
        - Я не знаю, черт подери! - выкрикнул Аттвуд. - Просто держите!
        Джиневра содрогалась от конвульсий, настолько сильных и частых, что трое едва справлялись с ее телом, дабы не дать игле выпасть из вены и тем самым нарушить процесс переливания. Ее буквально трусило, но потом конвульсии так же внезапно закончились, как и начались. Баронесса не отводила взгляда, полного душевной боли и жалости, от дочери. Она, как и остальные, не понимала, что происходит, и ей казалось, что Джиневра умирает. В сердце закололо, но Уитни плотно сжала губы и продолжала лежать, словно прикованная к полу. Она помнила просьбу Гилмора довериться доктору Аттвуду, ее вера в чудо оказалась сильнее безнадеги, которая вот-вот готова была захлестнуть разум леди Милтон.
        Валентайн проверил, дышит ли Джиневра, а затем нащупал пульс.
        - Он стал сильнее, - вдруг улыбнулся доктор и тыльной стороной ладони вытер пот со лба…
        Джиневра Милтон, вопреки уверенности Девонширского Дьявола, не умерла. Она была очень слаба, все еще без сознания, но жива. И это было самое важное для Уитни Милтон. Как и для доктора Аттвуда, сумевшего вытащить юную баронессу с того света. Тейт Янг не переставал выказывать свое восхищение коллеге из Лондона, задавая тому профессиональные вопросы.
        - Отстаньте от него, мистер Янг, - незаметно для Валентайна шепнул тому на ухо Гилмор. - Разве вы не видите, что он утомлен?
        - Да, да! Простите! - отвечал он, но спустя какое-то время вновь спрашивал о чем-то.
        Леди Милтон заметно ослабла после переливания крови. Ей были необходимы постельный режим, еда и горячее питье. Вскоре после окончания хирургической операции на животе Джиневры к хижине прибыли констебли Браун и Ходжес, которых доставил инспектор Гилмор, а также все еще слабый после событий ночи казни Селби Нэша главный констебль Финч. Их ввели в курс дела (Гален сделал это по дороге к дому) и оставили охранять дом. Раненную баронессу нельзя было тревожить как минимум сутки, а то и двое до момента, пока состояние здоровья не позволит транспортировать ее в Уокерли. Далее была организована доставка провизии с помощью Сэма Бердса, которого привлечь к этому делу настоял Валентайн, и трех охотников, что некогда стерегли сбежавшего пациента лечебницы Саут-Хилл. А затем они же, соорудив носилки, донесли леди Милтон к двуколке, которая доставила ее домой.
        - Будьте начеку, - инструктировал констеблей Гален. - Убийца, возможно, уже знает, что Джиневра жива. Он может попытаться убить ее, понимая, что она свидетель и могла видеть его лицо.
        - Не беспокойтесь, сэр, - уверенно ответил Браун. - И мышь не прошмыгнет.
        - Мои парни не подведут, - решил вставить свое веское слово Чарльз Финч, избитое лицо которого было мрачнее тучи.
        Он чувствовал себя отвратительно, ему было не по себе от совершенных им ошибок и оттого, что преступником оказался не Селби Нэш. Его совесть находила успокоение только от мысли, что тот все же убил Ройла Фармера и потому виновен. А значит, умер, пусть даже так жестоко, искупая собственное преступление.
        - Мы упустили его, Валентайн, - произнес Гален, возвращаясь к расследованию. Подумав немного, он задал беспокоивший его все это время вопрос: - Как он смог внезапно изменить рост?
        - О, очень просто, мой друг, - Аттвуд хитро прищурился.
        - Неужели? - Гилмор смотрел на доктора, чувствуя слабое раздражение внутри себя. Если ответ на этот вопрос знает Валентайн, тогда почему ему в голову ничего дельного не приходит?
        - Скажу больше: я знаю, кто убийца.
        На мгновение повисла гробовая тишина. Инспектор кашлянул и недоверчиво скривил губы:
        - Я не сомневаюсь в ваших способностях, доктор. Но к чему тогда весь этот театр?
        - О чем вы?
        - Разве нам необходимо было сидеть в кустах, если вы уже знали, кто это чудовище?
        - Вы ведь сами приверженец брать преступника на месте преступления, ведь так? Нам не нужно было бы доказывать, что он и есть убийца.
        Гилмор нахмурил брови.
        - А теперь, - продолжал Аттвуд, - нам следует хорошенько подумать, как сделать это сейчас. Когда он ушел из нашей ловушки.
        - Устроить новую.
        - Верно!
        - Не верно, Валентайн, - возразил инспектор. - Я не желаю больше ждать, когда он похитит и убьет очередную жертву!
        - А ждать не надо.
        - То есть?
        - Пока я штопал рану леди Милтон, мне в голову пришла кое-какая мысль.
        Доктор Аттвуд по-свойски взял Галена под локоть и высказал тому свои соображения.
        - Да вы хитрец! - воскликнул инспектор Гилмор, неожиданно улыбаясь.
        - Считаете, сработает?
        - Уверен! Вы ведь хорошо знаете, что там у каждого из нас, ведь так?
        И Гален постучал указательным пальцем себя по голове.
        В «Эддингтон Холле» собрались все приглашенные. Даже Уитни Милтон, которая была бледна, как мел, и чувствовала слабость во всем теле, не оправившись до конца от вынужденного переливания крови ради спасения дочери. Норберт был, как всегда, немногословен и хмур, однако просьбу инспектора Гилмора пригласить людей, чьи имена были им названы, выполнил беспрекословно. Пытался задать вопрос, однако Валентайн попросил немного терпения, - скоро все закончится. Главный констебль все время молчал и лишь изредка кивал головой, соглашаясь с Галеном. Это не ускользнуло от взгляда Норберта, понимавшего, что Финч из-за его ослиного упрямства вынужден был признать свою оплошность с Селби Нэшем. Хамиш, который сидел в кресле и с интересом наблюдал за всеми, казалось, был в предвкушении чего-то весьма интересного: его старческие рыбьи глаза блестели, а на морщинистом, словно сушеное яблоко, лице играла едва заметная саркастическая ухмылка. В просторной гостиной с высоким потолком присутствовали Розелин и Марисса Эддингтоны, Горден Дин, барон Олдос Милтон, преподобный Джейкоб Олдридж и доктор Тейт Янг. Кенрик еще не
оправился от ушиба и скосившего его недуга, потому пребывал в своей спальне в постели. Однако чувствовал себя куда лучше и довольно быстро шел на поправку. Алисдэйр перед тем, как спуститься в гостиную, заглянул к брату. Тот крепко спал. Бетси Тернер из-за нападения и сильного удара по голове пребывала дома в постели, однако ее родители Эмили и Томас Тернер по настоятельному приглашению виконта все же смогли прибыть в «Эддингтон Холл», оставив дочь на попечение прислуги. Неподалеку от входа скромно стоял Майрон Фрипп, а с другой стороны находился деревенский констебль. К слову, его туда поставил инспектор Гилмор и велел никуда не уходить.
        - Норберт, не томите! - нетерпеливо произнес Олдос Милтон, узнавший недавно о страшном происшествии с дочерью. Собственно, все присутствующие в той или иной мере были осведомлены о нем. - Для чего вы нас здесь собрали?
        Эддингтон взглянул на инспектора, затем перевел взгляд на доктора Аттвуда. Тот едва заметно одобрительно кивнул.
        - Господа! - громко сказал Норберт, которому эта затея была не по себе. - Все мы здесь находимся по настоятельной просьбе сэра Валентайна Аттвуда и сэра Галена Гилмора!
        О причинах мне известно ровным счетом столько же, сколько и вам. То есть ничего. Надеюсь, сейчас мы все узнаем.
        - Это наверняка связано с этими страшными преступлениями, ведь так? - задала вопрос Эмили Тернер.
        - Черт побери, как же вы догадливы! - проворчал Хамиш и закашлялся то ли от собственного каркающего смеха, то ли от удушья.
        Горден хихикнул, видя глуповатое выражение лица миссис Тернер, которую за руку одернул ее супруг Томас, стараясь при этом быть незамеченным.
        - Леди и джентльмены, - произнес Аттвуд, прерывая обмен колкостями. - Я и мой друг сэр Гален действительно попросили виконта Эддингтона собрать всех вас, за что ему особая благодарность. А причина проста: здесь и сейчас мы с вами узнаем имя настоящего убийцы! Имя того, кого прозвали Девонширским Дьяволом!
        Валентайн сделал паузу. Уитни Милтон слабо охнула. Все остальные резко затихли, с неподдельным интересом, а некоторые даже с недоверием в глазах глядя на высокого и широкоплечего ученого из Лондона.
        - Это что, шутка? - недоуменно спросил барон, поочередно глядя то на Норберта, то на инспектора Гилмора.
        - Вовсе нет, - просто и обыденно ответил Аттвуд.
        - И каким образом нам станет это известно? Назовете имя? - хрипло спросил Хамиш, прищуривая веки глаз.
        - О, нет! Не я. За меня это сделает кое-кто другой. Майрон, будьте любезны, позвоните в колокольчик!
        Дворецкий, слегка замявшись, все же выполнил просьбу доктора. В гостиную вошла Берта, служанка Эддингтонов. Она была сильно смущена таким количеством присутствующих, отчего неловко теребила край передника, одетого поверх темно-коричневого платья.
        - Берта, окажите милость, за входной дверью находится мистер Додд и его замечательный пес Бадди. Пригласите его!
        - И собаку тоже? - удивился Горден Дин.
        - Почему нет? Замечательный шотландский сеттер. Весьма умен и предельно воспитан.
        - Вам не кажется, что это слишком? - раздраженно проворчал Норберт под легкий гул всеобщего недовольства.
        - Нисколько! - совершенно спокойно парировал Валентайн и улыбнулся, при этом его глаза оставались цепкими и холодными. - Или здесь никто не желает знать, кто же настоящий убийца Элеонор Тоу, Агаты Абрамсон, Фрэнки Пикока? И кто чуть не убил Джиневру Милтон?
        Алисдэйр с интересом посмотрел на своего учителя. Марисса молчала, держа мать за руку. Она мгновенно отметила в уме, что доктор Аттвуд не назвал имя Ройла Фармера, следовательно, он таки погиб от руки Селби Нэша. Но все это означает лишь одно - сам Нэш был не тем, кто скрывался под прозвищем Девонширский Дьявол. Горден больше ничего не сказал, только неопределенно пожал плечами. Чувствовалось, как в гостиной нарастает напряжение от ожидания, что же будет происходить дальше.
        - Продолжайте, сэр Валентайн, - твердым, но тихим голосом произнесла баронесса Милтон. На ее лице была решимость и желание знать в лицо того, кто посмел покушаться на ее дочь.
        Тейт Янг молча стоял неподалеку от Гилмора, сложив руки на груди. Рядом с ним преподобный Олдридж, за все время не проронивший и слова.
        - Давайте, доктор, - сказал Хамиш, который даже встал с кресла, опираясь на трость и расправляя плечи. - Как я понимаю, он среди нас?
        Это прозвучало, как гром среди ясного неба, ибо до момента появления данных слов из уст старика никто даже не подумал об этом.
        - Боже правый! - воскликнула Розелин, закрывая рот ладонью руки. Ее слегка покрасневшие от недосыпа глаза округлились.
        Остальные задвигались, издавая шорох и легкий шум беспокойства. Теперь в глазах каждого читались то ли страх, то ли подозрение ко всем присутствующим, то ли опасение за собственную жизнь. Шутка ли! Сам Девонширский Дьявол сейчас находится в одной с ними комнате!
        - Неужели это правда? - спросил Алисдэйр.
        - Да, - ответил Валентайн.
        Появилась Берта, сопровождавшая лесничего Вудроу Додда, который правой рукой крепко держал поводок. Бадди тут же послушно сел, его язык свешивался набок из открытой пасти, а умные глаза смотрели перед собой. Он шумно дышал, изредка поднимая взгляд на хозяина, как бы спрашивая - зачем мы здесь?
        - Инспектор? - Валентайн многозначительно посмотрел на Галена.
        Тот порылся в кармане и достал оттуда сложенный вчетверо кусок черной ткани. Передал его доктору.
        - Мистер Додд, Бадди готов?
        - Да, сэр.
        - Господа! Вот тот, кто определит убийцу, - и Аттвуд указал рукой на собаку, послушно сидевшую у ног хозяина. - Знаете, в чем отличие шотландского сеттера от других пород? Они превосходные охотники. Хотя и не агрессивны. Их особенность - находить и приносить добычу, а не убивать ее. Именно находить! Это у них в крови!
        Возникла короткая пауза. Валентайн ожидал, пока сказанное им полностью дойдет до понимания присутствующих. При этом он не переставал внимательно наблюдать за всеми. Он видел убийцу и поражался его хладнокровию. Однако все равно он нервничал. Пусть внутри себя, пусть он обладал хорошим самоконтролем, но он все равно человек! А значит, чувствует и нервничает! Все присутствующие молчали, ожидая продолжения.
        - Но прежде я хочу сообщить: выхода отсюда нет. Вокруг дома стоят люди, готовые броситься на любого, кто появится из него первым. Об этом позаботился инспектор Гилмор.
        - Что за шутки?! - возмутился Норберт. - Кто позволил?
        - Успокойтесь, виконт, - прервал его Гален. - Это мое распоряжение.
        - Этот кусок ткани был найден нами в доме, где держали похищенных девушек. Где медленно убивали их. Он пахнет убийцей. И Бадди, чей нюх вряд ли можно обмануть, сейчас благодаря своим способностям определит преступника.
        - Чего же вы медлите? - теряя терпение, выпалила баронесса. - Приступайте, наконец!
        Аттвуд кивнул, соглашаясь с ней. Однако не торопился. Он давал время. Не для себя, не для Бадди. Для убийцы. Чтобы он полностью осознал происходящее, проникся мыслью о безысходности своего положения, что должно заставить его нервничать еще больше. И тогда он проявится. Совершит ошибку. Подойдя к сеттеру, Валентайн сунул ему под нос ткань:
        - Давай, дружок! Нюхай хорошенько.
        Пес, словно понимая, о чем его просят, задышал чаще, втягивая аромат, уловимый только для его чувствительного носа. Через мгновение он слегка отвернул морду, демонстрируя, что готов.
        - Мистер Додд?
        Вудроу понимающе кивнул и отстегнул поводок от ошейника. Сеттер тут же встал, сделал череду шагов вперед. Остановился, принюхиваясь. Присутствующие молча наблюдали за собакой. Всеобщее напряжение нарастало, оно было в буквальном смысле слова осязаемым. Затем Бадди побежал, обнюхивая каждого из них. Неожиданно остановился напротив одного и зарычал. Затем несколько раз залаял, словно указывая - вот он!
        - Нет! Невозможно! - ошеломленно вскрикнул виконт Эддингтон. - Это невозможно!
        И тут убийца не выдержал. Он вдруг неожиданно для всех схватил стоявшую рядом с ним Эмили Тернер и приставил к ее горлу невесть откуда взявшийся нож с длинным и тонким клинком.
        - Если хотите видеть ее живой - не дергайтесь! - его голос прозвучал настолько злобно, что удивился даже инспектор Гилмор.
        - Все кончено, Алисдэйр! - спокойно произнес доктор Аттвуд. - Не совершайте глупость. Отпустите миссис Тернер!
        - Алисдэйр?! - вскрикнула Розелин, ошеломленно уставившись на сына. Она не могла поверить своим глазам. Это был какой-то страшный сон! Их с Норбертом первенец и самый любимый ребенок в семье оказался монстром?! Наследник титула и доброго имени Эддингтонов! Марисса же не могла вымолвить и слова. Ее рот широко открылся, а на лице читалось выражение полнейшего шока. Другие присутствующие изумленно глядели на Алисдэйра, угрожавшего убить Эмили Тернер.
        И только Хамиш Фредерик нахмурился, нервно потирая тыльную сторону руки, лежавшей поверх набалдашника трости.
        - Не стоило мне приходить сюда, - с сожалением процедил Алисдэйр. - Однако и не прийти я не мог. Вы ведь уже знали обо мне, так?
        - Да.
        - Если бы не этот чертов пес!
        - Бадди совершенно ни при чём. Он нюхал ткань с вашим запахом.
        - Вы не находили ее в доме на болотах?!
        - Нет. Вы же ведь сами только что сказали - я заранее знал, что убийца вы!
        Алисдэйр вдруг громко, нервически захохотал.
        - Браво, доктор! Я купился на вашу уловку! Однако хватит об этом, - его глаза блеснули яростью.
        Он крепко держал насмерть испуганную Эмили Тернер, потерявшую от ужаса дар речи.
        - Прошу вас, не надо, - умоляюще просил Томас. - Отпустите ее!
        - Майрон! Прикажи подать экипаж ко входу! - заявил Алисдэйр, напоминавший сейчас загнанное дикое животное. - Вы дадите мне уехать, а я отпускаю миссис Тернер!
        - Вы же умный человек, мистер Эддингтон, - размеренным тоном чеканил каждое слово Валентайн. - Вам не уйти далеко. Вы все равно будете пойманы.
        - Черта с два! Не говорите со мной, как со студентом перед экзаменом, профессор! Или я уйду, или захвачу с собой на тот свет миссис Тернер и кого-то еще! Выбирайте!
        - Мерзкий ублюдок! - прошипела Уитни Милтон, согнувшись, словно кошка перед броском, и сжав кулаки. - Ты чуть не убил мою дочь!
        - Баронесса, остановитесь! - крикнул инспектор Гилмор и бросился вперед.
        Дальше все произошло мгновенно, настолько быстро, что никто не успел и пошевелиться, глядя на происходящее в состоянии ступора. Леди Милтон кинулась к Алисдэйру, вытянув руки вперед, чтобы схватить его. Она потеряла контроль над собой от безудержной ненависти. Эддингтон, не ожидая такой прыти от баронессы, инстинктивно вытянул руку с ножом вперед в попытке остановить ее. Уитни, не обращая внимания на клинок, сходу налетела на Алисдэйра и Эмили, которая завопила от ужаса. Лезвие ножа пронзило левый бок баронессы. Эддингтон с удивлением уставился на леди Милтон, не убирая руки и даже не чувствуя ее цепких, тонких пальцев на своей шее. Эмили, почувствовав, что хватка виконта ослабла, тут же вырвалась в сторону, а он и не делал попытки ее удержать. В эту секунду рядом с ними оказался Гален Гилмор, который ловко схватил Алисдэйра за кисть руки, сжимавшей нож, а левой ногой ударил того под коленки. Потеряв равновесие, Эддингтон, словно подкошенный, рухнул на пол, выпуская нож из руки. Тот со звоном упал на паркет, а рядом с ним капала кровь из раны Уитни Милтон, образуя маленькую лужицу. Розелин
закричала, мотая головой из стороны в сторону.
        - Финч! Констебль! - крикнул Гилмор, запрыгивая на Алисдэйра сверху и прижимая его руки к полу. Силы были не равны: убийца высокого роста и крепкого сложения весил почти в два раза больше невысокого и худого инспектора. Виконт брыкался, пытаясь высвободиться, однако опомнившиеся от сиюсекундного ступора Чарльз Финч и деревенский констебль уже пришли на помощь Галену, скручивая рычащего от ярости, словно зверь, Алисдэйра Эддингтона.
        Уитни, прижимая руки к ране, осела на пол, но ее успел подхватить Аттвуд.
        - Тейт, саквояж!
        Доктор Янг кинулся к сумке, стоявшей на специальной подставке в углу гостиной, и быстро поднес ее к Валентайну. Открыл ее.
        - Ножницы!
        Тейт тут же протянул ему инструмент.
        - Бог мой! - очнулся Олдос. - Как же это?
        Аттвуд резким движением разрезал платье на теле баронессы.
        - Принесите теплой воды, ткань и бинт!
        - Берта! - Майрон многозначительно взглянул на служанку, которая уже выбегала из комнаты.
        - Смотрите на меня, - говорил Валентайн. - Вы меня видите?
        - Да.
        - Хорошо.
        Когда доктор Аттвуд коснулся раны, внимательно обследуя ее, баронесса вскрикнула.
        - Вам повезло, леди, - с облегчением в голосе комментировал он. - Лезвие прошло вскользь. Задета кожа, порез глубокий, но не опасный. Доктор Янг, обработайте рану, будьте любезны!
        - Конечно, - с готовностью ответил Тейт, подменяя поднявшегося на ноги Валентайна.
        Берта принесла воды и бинт. Главный констебль Финч, заведя руки Алисдэйра ему за спину, умело защелкнул на них наручники модели Дарби.
        - Милорд Эддингтон, - громко сказал он. - Вы арестованы за похищение и убийство Элеонор Тоу и Агаты Абрамсон, а также за убийство Фрэнки Пикока!
        - И еще как минимум пятерых жертв, - вставил Аттвуд.
        - Что вы несете?! - заорал Норберт, постаревший и осунувшийся от горя в доли секунды. Он отказывался верить во все это. Его старший сын, его наследник, прижатый к полу Гилмором и констеблем Уокерли, злобно хрипел, а его лицо, несмотря на колоссальное напряжение в теле, еще больше побледнело.
        - Мама! - воскликнула Марисса, подхватывая Розелин под руку. Леди Эддингтон зашаталась, она вмиг побледнела и едва не упала, теряя равновесие. - Горден, помоги!
        Дин, обескураженный случившимся не менее остальных, взял свою тетку под локоть другой руки, и они вдвоем с Мариссой усадили ее на диван. Дворецкий Фрипп принес ей воды. Общая картина в «Эддингтон Холле» выглядела удручающе: баронесса, будучи и без того ослабленной, со стойким терпением переносила боль от нанесенного ей ранения, а доктор Янг с усердием оказывал медицинскую помощь; Эмили Тернер дала волю чувствам и теперь рыдала, прижимаясь к Томасу, который всячески успокаивал супругу, - она только что едва не стала очередной жертвой убийцы, наводившего ужас на Уокерли; Розелин сидела на диване в полуобморочном состоянии, а подле нее - Марисса и Горден; Олдос Милтон вообще не понимал, куда себя деть, все еще пребывая в состоянии шока; преподобный Олдридж часто осенял себя крестным знамением и тихо молился; Норберт Эддингтон стоял на одном месте без единого движения, он весь как-то сник, а глаза бессмысленно уставились в одну точку, его отец Хамиш просто внимательно наблюдал за собственным внуком, который оказался тем самым монстром в облике человека, которого вся округа называла Девонширским
Дьяволом.
        Гилмор и Финч рывком подняли Алисдэйра на ноги и усадили на ближайший стул. Тот внезапно успокоился, на его красивое лицо снизошла маска безразличия. Казалось, он был совершенно спокоен и беспечен, будто бы его ничего не касалось.
        - Зачем? - вдруг прохрипел Хамиш, но Алисдэйр лишь посмотрел на него отсутствующим взглядом и ничего не ответил.
        Зато ответил Аттвуд.
        - О, милорд, это, как оказалось, не такой сложный вопрос.
        - Так ответьте.
        - Как вы узнали? - неожиданно спросил Алисдэйр, и все головы повернулись в его сторону, будто говорил действительно сам дьявол. Испуг, недоумение, неверие - все это читалось в глазах присутствующих.
        - По ряду весьма интересных фактов, - ответил Валентайн. - Однако толчком к пониманию, что вы и есть тот самый Девонширский Дьявол, послужили вы, милорд!
        Доктор взглянул на старого Эддингтона.
        - Я? - изумился Хамиш. - Не много ли вы себе позволяете?
        - Отнюдь.
        Аттвуд не реагировал на грубость, списывая ее на тяжелый характер и возраст Хамиша.
        - Расскажите нам, - вдруг подал голос виконт. - Все до малейших деталей.
        - Норберт! - охнула Розелин.
        - Я хочу знать! Я… - он на мгновение запнулся: - Я его отец, черт возьми!
        Впервые виконт Эддингтон назвал собственного сына и наследника не по имени, стараясь вовсе не смотреть в сторону Алисдэйра. Это заметили Розелин и Марисса, как, по всей вероятности, и остальные присутствующие. Профессор, с молчаливого согласия инспектора Гилмора, слегка развел руками в стороны:
        - Хорошо. В тот самый день, когда я проездом остановился в «Эддингтон Холле», был найден труп Элеонор Тоу.
        В лесу. Обезображен и обескровлен. Именно этот факт сразу стал представлять для меня огромное значение. Причин несколько. Первая: мисс Тоу убили в ином месте, а тело попросту перенесли, потому что следы крови отсутствовали. От него избавились удобным способом - скинули в лесу в надежде, что звери и природа довершат начатое, и плоть будет обглодана зверьем, а останки сгниют. Как получилось с той неизвестной девушкой, которая пролежала более месяца, пока ее случайно не нашел мистер Додд. Которую, кстати, до сих пор не опознали.
        Никто не перебивал. Алисдэйр слушал с отрешенным видом, не подавая признаков каких-либо эмоций.
        - Однако Элеонор, к глубокому разочарованию убийцы, нашли сразу же. Наш замечательный друг Бадди постарался. Если бы не он, то план бы удался. Вторая причина, и она самая важная, - если мисс Тоу умерла от потери крови, тогда где же кровь? Для чего понадобилась? Этот вопрос стал для меня основным. Не желаете сказать все сами, Алисдэйр?
        Аттвуд пытливо посмотрел на него, но тот никак не реагировал. Лицо - маска невозмутимости, глаза полны холода, однако в них все равно не укрылся интерес. Промолчал, глядя профессору прямо в глаза без тени смущения.
        - Ну что ж, - произнес Валентайн. - Тогда продолжу я. Исследование трупа показало весьма удивительный, я бы даже сказал, революционный факт в медицине - соединение поврежденного кровеносного сосуда с помощью наложения швов! Признаюсь, для меня это стало довольно волнительным открытием. Причем замечу, сшивание сосуда осуществлялось практически по всему кругу, циркулярно. Современная хирургическая практика еще не знает случаев проведения подобного рода операций, а тем более успешных. Однако я знаю некоторых талантливых ученых, которые сегодня усиленно работают над этим. Но Алисдэйр не ученый! И ему удалось провести успешную операцию! Это заслуживает восхищения, за одним лишь исключением - вы похищали, истязали и медленно убивали ваших жертв! Ваш же дьявольский опыт и познания в медицине вы использовали не во благо, а для того, чтобы насладиться своей жестокостью. Своей властью над несчастной жертвой, продлевая таким вот способом ей жизнь! На поврежденной подвздошной вене Элеонор Тоу я обнаружил несколько таких боковых швов. Вы присутствовали при этом, как и доктор Янг.
        Последний кивнул, соглашаясь с утверждением.
        - Вы умело играли роль человека, которому не по себе от созерцания обезображенного трупа, Алисдэйр. Вам помогла неестественная бледность лица, которая разительно бросалась в глаза и которую в тот момент я действительно списал на ваше сиюминутное состояние.
        Хамиш вдруг нахмурился и взглянул на Аттвуда исподлобья.
        - Причина смерти мисс Тоу - полная потеря крови в результате скачивания ее с подвздошной наружной вены, и эти жуткие пытки бедняжка переносила в течение долгих шести дней. Вы скрупулезно собирали кровь по капле, она вам была очень нужна, ведь так?
        - Боже мой, - прошептала Розелин. - Боже мой.
        Все были шокированы услышанным.
        - Продолжайте, - буркнул Норберт, его лицо было пепельно-серым и осунувшимся.
        - Оговорюсь, господа, что мой внезапный приезд в Уокерли, а затем и прибытие инспектора Гилмора по моей личной просьбе, спутали все карты Алисдэйру. Вы все хорошо спланировали, ведь так? Разворотили мертвое тело настолько, чтобы подумали о нападении дикого зверя. Ожидали, что труп проваляется в лесу довольно долго, - достаточно, чтобы быть сожранным. А если даже обнаружат раньше, что и случилось, тогда доктор Янг наверняка определит смерть от перелома шеи, которую вы свернули мисс Тоу уже после смерти, а потерю крови спишет на то, что убита она была в другом месте. Но здесь появляюсь я и устанавливаю истинную причину смерти, а затем вслух задумываюсь над вопросом: для чего убийце кровь? Это сильно насторожило вас. Но, к сожалению, искушение властвовать и убивать оказалось сильнее. Добавлю, что на внутренних органах убитой были обнаружены укусы, сделанные человеческими зубами, что только подтверждало уже установленную версию: убийца - человек. Но в это мало кто верил. Начала распространяться легенда о Девонширском Дьяволе, основанная на той странной истории со следами, произошедшей в Эксмуте и
Топшеме. Собственно, она пошла вам на пользу, да вы и сами желали ее распространять. А потому появлялись на озере сразу же после похищения жертвы и после того, как избавлялись от трупа. Это стало понятно из опроса свидетелей, видевших вас. Один торговец с рыночной площади увидел «Девонширского Дьявола» в ночь сразу же после похищения Элеонор. Некая Дебра Хейг, возвращаясь из Литтл-Эбкота, также наткнулась на вас у озера…
        - Но, позвольте, - прервал Аттвуда удивленный Джейкоб Олдридж. - По описаниям это была огромного роста фигура, одетая во все черное, странно передвигающаяся…
        - Да, да! - Валентайн остановил поток речи преподобного поднятием руки. - Мы все слышали это. Ваши глаза видели то, что вам показывали. Но вы совершенно не задумывались над тем, что же необходимо видеть по-настоящему.
        - И что же? - заинтригованно спросил Горден Дин.
        - Мистер Додд, вас не затруднит принести то, что я дал вам накануне и попросил принести с собой?
        - Как скажете, сэр.
        Лесничий вышел и через минуту вернулся с двумя длинными палками в руках.
        - Господа, - улыбнулся Аттвуд, показывая на них рукой. - Это самые обычные ходули! Такие, к примеру, используют артисты в цирке, но еще больше их применяют во Франции, в гасконских ландах. Там вода застаивается и образует для пешего человека непроходимые болота, поэтому подобные ходули сельское население региона использует в качестве главного средства передвижения. Как известно, в здешней местности также есть болота. Никакой мистики, друзья мои! Следы так называемого Девонширского Дьявола - не что иное, как отпечатки, оставленные этим незамысловатым предметом.
        - Ловко, - буркнул Олдос Милтон. - Отвести внимание и посеять страх в обществе.
        - Именно!
        - Простите, сэр Валентайн, - вставил доктор Янг. - Вы так и не сказали, для чего… ммм… почему были укусы на органах?
        Этот вопрос звучал неестественно дико и вызывал крайнее неудобство.
        - Об этом чуть позже, мой друг. Вернусь к мисс Тоу. Изучение повреждений, причин смерти и характера нанесения увечий позволили мне сделать важный вывод. Точнее, два. Первый - убийца знает анатомию и обладает хорошими познаниями в медицине. Второй - для подобного рода деяний ему необходимо совершенно конкретное, уединенное и подходящее место, причем вдали от поселения. Это весьма значимые факты, господа, потому что они дали направления в поиске преступника. Далее исчезает Агата Абрамсон. В это же время инспектор Гилмор организовал поисковые группы и всю прилегаемую местность разделил на участки, проинструктировав добровольцев, на что именно следует обращать внимание. Мы знали в тот момент лишь одно - искать необходимо любой заброшенный дом или строение, скрытое от человеческих глаз. Пока добровольцы прочесывали лес и овраги, мы с Галеном выяснили одну весьма интересную деталь - несмотря на то, что последним, видевшим Элеонор живой перед ее исчезновением, был Селби Нэш, мисс Тоу с кем-то тайно встречалась. Это был кто-то, обещавший увезти ее из Уокерли. Она сама об этом случайно обмолвилась отцу.
Возникает вопрос - кто же этот незнакомец? Мне удалось узнать при разговоре с Алисдэйром, что некогда он и Элеонор даже любили друг друга, будучи детьми. Совершенно понятно, что это вполне обычная влюбленность в таком возрасте. Но потом я узнаю и о вас, мистер Дин!
        - Обо мне? - удивленно пробормотал Горден.
        - Вы ведь также влюбились в мисс Тоу, но не так давно.
        И вас видели в ее обществе, так?
        - Разве это имеет какое-то значение сейчас?
        - На тот момент имело, ибо я начал думать о вас, о ревности, и это могло стать мотивом. Но эта версия оказалась очень слаба, потому что был факт исчезновения Агаты Абрамсон. Да, труп мы не нашли, и можно было ее отсутствие списать на что угодно. Например, сбежала из Уокерли, никого не предупредив. Но интуитивно я чувствовал, что это похищение и предыдущее - дело рук одного и того же человека. Поэтому, мистер Дин, вы были под подозрением. Поиски мисс Абрамсон ничего не давали, и мне пришла в голову мысль, которой я поделился с инспектором Гилмором. Суть ее заключается в понимании некоторых особенностей характера убийцы, а также особенностей в его поведении. Видите ли, любой живой организм рождается, воспитывается и растет, переходит в зрелость, совершает набор действий в течение всей жизни, обрастает привычками, и все эти годы формируется его устойчивое поведение в обществе, наедине с собой или с кем-то другим противоположного пола, с другом или врагом. Человек - это неоконченная книга, текст которой пишется им самим, его поведением и действиями, а в завершении - смерть. И как показывает моя
многолетняя практика, это самое поведение очень и очень тяжело меняется с годами, собственно, практически остается неизменным, как и устойчивые привычки, от которых вообще большинство людей избавиться не в состоянии. Поэтому для меня огромную важность имеет то, что и как человек делает в процессе своей жизни. Именно это позволяет мне понять его характер и более того - предугадать последствия его действий в будущем.
        - Занимательно, - хрипло произнес Хамиш. - И как вам это помогло в расследовании?
        - Элеонор Тоу была первая жертва, найденная в Уокерли. Это факт. Однако, по всем признакам, ее убила рука уверенного в себе человека, знающего, что он делает и, самое главное, имеющего конкретную цель. Это подтверждает также особое спокойствие, я бы сказал, хладнокровие преступника, - он планировал все свои действия и то, как он должен сбить со следа полицейских в случае обнаружения трупа. Практически никаких следов и улик. Это мастерство, господа! При совершении подобного преступления в первый раз человеку свойственно переживать. Волноваться. И как бы ты ни спланировал все детали, - остаются следы, что-то может пойти не так, а рука обязательно дрогнет. Она не будет такой крепкой и уверенной.
        - Хотите сказать, что Элеонор не первая? - воскликнул Олдридж и невольно скосил взгляд на Алисдэйра, который безмятежно сидел на стуле под охраной констеблей.
        - Совершенно верно! При обследовании места преступления, тела девушки, созерцая общую картину этого чудовищного действа, я убедился в том, что перед нами убийца, обладающий навыками убивать! Он опытен и тренирован.
        Скулы на лице Норберта Эддингтона при этих словах заходили ходуном.
        - Поэтому я и упомянул ранее о еще как минимум пятерых жертвах, хотя не ошибусь, если предположу - их куда больше, правда ведь? - вопрос доктора Аттвуда прозвучал настойчиво.
        - Вам виднее, - равнодушно пожал плечами Алисдэйр и презрительно улыбнулся.
        Преподобный Олдридж поежился от отвращения - он действительно увидел перед собой настоящего дьявола в облике человека.
        - Я поделился с Галеном своими выводами, - продолжил Валентайн. - Это и стало причиной его внезапного отъезда из Уокерли. Инспектор направился в Эксмут и Топшем, чтобы подтвердить или опровергнуть мою версию. Там были найдены аналогичные следы, породившие легенду о Девонширском Дьяволе. Следовательно, могли быть и трупы, оставленные им, и имеющие сходные признаки нанесенных травм с теми, что обнаружены у мисс Тоу.
        - Но, позвольте, - вмешался главный констебль. - Почему же тогда весть об убийствах там оставалась тайной? Ведь когда здесь пропала Элеонор, то поползли слухи и всполошилась вся деревня. Особенно, когда обнаружили тело в лесу.
        - Вы правы, мистер Финч. Однако в Эксмуте, Топшеме и Южном Девоне убитыми оказались бездомные бродяги, совершенно не интересующие наше утонченное общество. К тому же народ болтал о Сатане, а местные констебли списывали это на нападение зверя, что в самом начале предполагалось сделать и в нашем случае.
        При этом Аттвуд многозначительно посмотрел на деревенского констебля, который стыдливо потупил взгляд.
        - Поездка Галена подтвердила мою версию, не правда ли?
        - Это верно, - кивнул инспектор. - За то короткое время, что я находился в Южном Девоне, мне удалось установить пять похожих случаев убийств. Все пять жертв находили с развороченным брюхом, а некоторые уже гнили. Конечно же, были свидетели, которые неподалеку видели странные следы. Местное население окрестило их метками дьявола.
        - Вы набирались опыта, Алисдэйр, - уверенно заявил Валентайн. - Уже будучи там, планировали убийства здесь, в Уокерли.
        - Что вы имеете в виду? - удивленно спросил Милтон.
        - Вы очень бледны, - продолжил доктор. - Никто не заметил, как юный Эддингтон неестественно бледен?
        В эти секунды глаза леди Розелин на мгновение блеснули гневом, но он тут же угас, уступая место переживанию свалившегося на ее плечи горя. Хамиш кашлянул. Норберт сдвинул брови, но продолжал молчать.
        - Это ведь результат болезни, переданной вам по наследству. От милорда Хамиша Фредерика, вашего деда! Я не ошибся?
        Глаза Аттвуда пытливо уставились на старика, который с заметной ненавистью наблюдал за профессором. Он ничего не ответил.
        - Господи Всемогущий, это правда? - изумился преподобный Олдридж.
        - Вы прекрасный врач, Тейт, - Валентайн обернулся к доктору Янгу. - И умеете хранить секреты. Если бы вы рассказали мне о недуге милорда Эддингтона и своих подозрениях относительно Алисдэйра, Агата Абрамсон, возможно, осталась бы жить.
        - Я не знал, - прошептал деревенский врач. - Откуда мне было знать, что это как-то связано с убийствами.
        - Кровь.
        - При чем здесь кровь? - буркнул наконец Хамиш, закашлявшись.
        - Ваша болезнь, милорд, связана с кровью. Ни доктор Янг, ни кто-то другой, ни я в том числе, не знаем точного названия сего недуга, но могу сказать определенно - в вашей крови совершенно точно не хватает какого-то элемента, необходимого для нормального осуществления функции кроветворения. Все это приводит к крайне низкому содержанию так называемых красных кровяных телец. Отсюда - врожденная бледность, вероятно, резкие приливы слабости вплоть до потери сознания, отсутствие аппетита и подверженность различным заболеваниям.
        - Так вот для чего кровь! - с ужасом в голосе произнес Тейт Янг.
        - Да, друг мой! Помните мое предположение, когда мы осматривали тело Элеонор? Как оказалось, оно верное. Кровь нужна, чтобы ее пить!
        Марисса охнула. Остальные ошеломленно молчали.
        И только Алисдэйр продолжал презрительно улыбаться.
        - Я этого не вынесу, - едва слышно прошептала Розелин.
        - Майрон! Помогите моей жене, - жестко произнес Норберт. - Ей необходимо удалиться. Отведите ее в спальню.
        Когда дворецкий и Марисса, взяв виконтессу под руки, увели ее из гостиной, Аттвуд продолжил.
        - Мысль о том, что убийца использует кровь для питья, пришла мне в голову сразу после установления причины смерти мисс Тоу. Я размышлял над тем, какую цель он преследует, зная, что сама кровь - всего лишь средство.
        - Безумие! - воскликнул Томас Тернер, все еще успокаивая Эмили. - Какая у этих жутких убийств может быть цель?!
        - О, мой друг, тут вы глубоко заблуждаетесь! У каждого, даже самого безумного поступка есть своя цель. Ее лишь стоит определить, и тогда видимая изначально картина безумства оказывается не лишенной логики. В нашем случае так же. В какой-то момент я совершенно случайно вспомнил одну историю, рассказанную мне моим коллегой по Лондонскому университету, который долгое время пребывал в Египте. В своих исследованиях ритуальных обрядов он наткнулся на один весьма интересный, но мало кому известный. Его суть заключалась в том, что участники обряда привязывали жертву к специальному столу таким образом, что голова находилась ниже ног, а руки были вытянуты по прямой линии за голову. Затем делали надрез вен на кистях. Таким образом, они считали, что кровь жертвы стечет в заранее подготовленные сосуды полностью. Когда сосуды наполнялись, в эти надрезы засовывали жука-скарабея и перематывали кисти бинтами. Это позволяло остановить кровотечение, и жертва оставалась живой. А после процедуру продолжали вновь до тех пор, пока жертва не умрет. Уже умершему всовывали в рану нового скарабея и предавали захоронению.
Кровь же использовали в качестве целительного питья, как источник силы и долголетия. Тот скарабей, которым затыкали надрез вены еще живой жертвы, применялся в качестве пищи. Считалось, что он напитан жизнью и способен передать эту силу тому, кто съел его и запил сцеженной кровью.
        - А почему скарабей? - спросил доктор Янг.
        - Испокон веков жук-скарабей представляет особый символизм Древнего Египта. Он есть олицетворением Хепри, одного из древнейших египетских богов, который связан с сокровенными таинствами Солнца. Бог Ра - символ дневного Солнца. Бог Атум - вечернего. Хепри - божество с головой скарабея, олицетворяет утреннее, восходящее Солнце. Атум, Ра и Хепри представляют собой три лика одного вечного бога Солнца. И так же, как все солнечные божества, Хепри обладает функцией Творца мира, человека и Вселенной. Он всегда символизировал невидимую силу созидания, которая дает толчок для небесного движения. Причем не только по солнечному диску, но и по всему сущему.
        - Сила созидания, - повторил Олдридж. - Желание исцелить недуг?
        - Именно! - подтвердил Валентайн и указал пальцем на Эддингтона. - Алисдэйр, перенявший болезнь крови по наследству, стал проникаться идеей исцеления с помощью этого тайного египетского обряда. Это стало на определенном этапе его навязчивым состоянием, которое требовало практической реализации. Он больше не мог сдерживать в себе зло и дал ему волю. Вспомнив историю этого обряда, я вдруг озадачился кажущейся мне в те минуты безумной догадкой, - а что, если и здесь имеет место совершение подобного кощунственного ритуала? Ведь в нашем случае основное вещество - кровь!
        Я тут же повторно исследовал еще не захороненный труп мисс Тоу - и вуаля! Внутри подвздошной вены Элеонор я обнаружил скарабея!
        - Чертов Египет! - рявкнул Хамиш.
        - Алисдэйр бывал там и особо увлекался культурами Древнего Египта и Индии. Достаточно взглянуть на его комнату, чтобы понять это.
        - Значит, - вкрадчиво и злобно проговорил Алисдэйр, - вы стали подозревать меня после того, как побывали у меня и разговорили о Египте и Древней Индии?
        - К великому сожалению, гораздо позже, - с едва уловимой грустью в голосе ответил Валентайн. - Гораздо позже.
        - Когда же? - поинтересовался Финч, чувствуя себя очень неуютно из-за мысли, что он вел себя, как глупец, считая Селби Нэша «Девонширским Дьяволом».
        - Признаюсь, я совершил непоправимую ошибку. И сильно корю себя за это. Если бы я сделал это раньше, вероятно, мы могли бы спасти мисс Абрамсон.
        На мгновение в гостиной воцарилась тишина. Каждый из присутствующих, кроме самого Алисдэйра, затаив дыхание, ожидал продолжения.
        - Сделали что? - наконец не выдержал Норберт Эддингтон.
        - Обратил бы раньше должное внимание на слова леди Милтон о милорде Хамише. Да, да, любезный, не смотрите на меня так откровенно, - безапелляционно произнес Аттвуд старику, отбрасывая все приличия разговора в сторону. - Миледи, вы помните то, что говорили вашей дочери Джиневре?
        - Я не понимаю вас, - настороженно ответила Уитни, чувствуя легкое головокружение от непроходящей слабости.
        Однако по ее глазам Валентайн увидел, что баронесса все прекрасно понимает. Просто противится признать это.
        - В разговоре с ней вы как-то обмолвились о том, что «хорошо знаете породу Эддингтонов», что в молодости Норберт не пропускал ни одной юбки и тем самым был очень похож на своего отца милорда Хамиша. Так? Этим вы пытались донести Джиневре мысль о том, что и сам Алисдэйр, которого бедная девочка любит всем сердцем, - такой же бабник, как и его предки. Я не ошибся?
        - Это она рассказала вам? - сомкнув плотно губы, процедила баронесса.
        - Да, но я был под влиянием желания помочь Джиневре и размышлял о том, как вывести ее из состояния депрессии.
        И потому слишком поздно обратил внимание на эту информацию. А ведь она оказалась решающей! Именно благодаря ей я смог прийти к истине!
        - Вы сошли с ума, сэр Валентайн! - воскликнул виконт. - Хорошо, что здесь нет моей Розелин и она не слышит эту чушь!
        - О, милорд, это вовсе не чушь, как вы изволили выразиться! К чему пытаться скрывать очевидное?
        - Не понимаю, о чем вы, - уже с меньшей уверенностью в голосе продолжал возражать Норберт.
        - Но при чем здесь любовные похождения виконта и милорда Хамиша? - спросил Олдридж.
        - Когда я обнаружил в теле мисс Тоу жука-скарабея, я долго размышлял над этим. Спустя какое-то время я совершенно случайно услышал не совсем лестные отзывы о милорде Хамише и тут же вспомнил рассказ Джиневры о ее разговоре с баронессой. Едва заметное беспокойство закралось внутрь меня. Можно назвать это интуицией, но только тогда я решился отправить своему другу в Лондон телеграмму. В ней просил его подробнее описать тот таинственный древнеегипетский обряд. Вплоть до малейших деталей. Ах, если бы я сделал это сразу после того, как вторично осмотрел тело Элеонор!
        Аттвуд с горечью покачал головой.
        - Я ждал ответ, но, к сожалению, он пришел слишком поздно. Уже после убийства Агаты Абрамсон. Прочитав его, я был ошеломлен! Я тут же кинулся к преподобному Олдриджу с просьбой ознакомиться с родовой книгой. Помните?
        Отец Джейкоб кивнул.
        - В ней я нашел очень сомнительные нестыковки в данных, касаемые рождения Элеонор и Агаты от их матерей. При обычных обстоятельствах не было бы абсолютно ничего привлекающего внимание. Но произошло два жестоких убийства этих молодых девушек, и интуитивно я чувствовал, что ищу в верном направлении. После я, не теряя и секунды времени, встретился с миссис Тоу. Один на один. Только она могла знать правду, которую упорно хранила десятилетия. Я поговорил с ней и получил окончательное подтверждение своей теории, господа! Именно в ту минуту я понял, кто он - «Девонширский Дьявол»! Мне стала полностью ясна цель Алисдэйра!
        - Не томите, доктор Аттвуд! - проворчал Олдос Милтон.
        - Боюсь, то, что я сейчас скажу, вызовет всеобщее негодование. Однако это правда.
        От этих слов лицо Хамиша скривилось. Норберт Эддингтон замер, словно восковая фигура, покрываясь бледностью.
        - Милорд, - Аттвуд взглянул на старика Эддингтона. - Не желаете все сказать сами?
        - Сказать что? - процедил Хамиш, и его тонкие губы разошлись в презрительной ухмылке. В эти секунды он и Алисдэйр были так похожи. - Что все они обычные шлюхи? Что теряют разум, когда внизу у них свербит?
        Он вдруг каркающе захохотал, одновременно заходясь приступом кашля.
        - Боже мой! - Уитни закрыла лицо ладонями рук, не желая все это слышать.
        - Да в чем, черт возьми, дело? - взорвался барон, багровея.
        - Жертвы Алисдэйра приходятся милорду Хамишу Фредерику нагульными, незаконнорожденными дочерями, - спокойно резюмировал Валентайн, наблюдая при этом шок на лицах присутствующих. - Элеонор Тоу и Агата Абрамсон не являлись дочерями своих отцов!
        - Но… как? - преподобный Олдридж не мог поверить в услышанное.
        - И почем мне было знать, что они понесут? - злобно говорил Хамиш. - Нужно было вовремя избавляться от последствий!
        - В вашем понимании это аборт, - осуждающе покачал головой Валентайн. - А они подвели все так, будто дети рождены от законных мужей. Вы ведь прекрасно понимаете, каковы последствия таких действий для любой женщины, не говоря уже о сохранении репутации.
        - Постойте! - неожиданно встрепенулся Олдос и как-то странно посмотрел на Уитни. Та все еще закрывала лицо руками и что-то невнятное шептала в ладони. - Он ведь хотел убить и Джиневру! Это значит…
        Барон не договорил, нужные слова просто не приходили в его голову.
        - К сожалению, да, барон, - кивнул Аттвуд. - Джиневра Милтон - не ваша дочь. В ней, в ее лице нет ни единой схожести с вами. Неужели вы не замечали этого раньше?
        - Боже, зачем?! - заорала баронесса, с ненавистью глядя на Хамиша, затем на профессора. - Зачем вы так?
        Невесть откуда взявшиеся силы вытолкнули Уитни прочь из гостиной. На короткое мгновение воцарилась тишина.
        - В телеграмме, - прервал всеобщее молчание Валентайн, - мой друг писал: суть жуткого древнего обряда заключалась в том, что целительной и животворящей силой для нуждающегося обладала кровь исключительно убитого близкого родственника. Прочитав это, я понял, что моя интуиция меня не подвела. Вся мозаика из разрозненных умозаключений сошлась воедино.
        - Это безумие, - прошептал доктор Янг. - Совершеннейший абсурд.
        - Для нас - да. Но для Алисдэйра это была навязчивая возможность исцелиться. Вернусь немного назад. Понимая, что мисс Тоу не является первой жертвой «дьявола», я постарался оценить имеющиеся немногочисленные улики с точки зрения принадлежности их к какому-либо конкретному человеку. Другими словами, я задавался вопросом: каков он - убийца? Каким характером обладает? Его свойства и особенности? Какое должно быть поведение у того, кто совершает такие жуткие преступления? И вот теперь я с особой гордостью говорю, что оказался прав! Что моя теория подтвердилась.
        - Великолепно, - буркнул Хамиш. - И что с того?
        - Это помогло завершить расследование и поймать убийцу. Осматривая место преступления, а также изучая тело погибшей, я уже понимал некоторые особенности личности того, кто это совершил. Для меня стало очевидным, что этот человек обладает волевым характером, он уверен в себе, его ум спокоен и методичен, он обладает поразительной выдержкой и хладнокровием. Но самое важное, я вдруг понял - кажущееся, на первый взгляд, совершенно бессмысленным зверское убийство Элеонор на самом деле таковым не являлось. Как ни крути, а просматривался четкий план и конечная цель, о которой я говорил ранее. Это исходило из похищения, удержания жертвы в течение недели и самого убийства, точнее, метода, которым оно было совершено. Плюс к этому - предприимчивая попытка скрыть истинную причину смерти. И, конечно же, практически полное отсутствие улик, за исключением явной, о которой мы должны были знать, - следы «Девонширского Дьявола» и то, что его видели свидетели в необходимое для убийцы время. Это способствовало наведению ужаса на Уокерли и распространению слухов, которые взбудоражили общество. Все это натолкнуло меня
на мысль, благодаря которой мы смогли изловить настоящего убийцу, а именно - он человек думающий, любит последовательность действий, предпочитает планировать и подвержен системности. Последнее и оказалось решающим. Помните, я как-то говорил о сути поведения и привычек любого человека? Утром проснулся, привел себя в порядок, выпил чай (мистер Финч, например, предпочитает цейлонский) и так далее, - Аттвуд с прищуром посмотрел на главного констебля, который теперь предельно внимательно и с интересом выслушивал доктора. - Так вот. Мне удалось предугадать дальнейшее поведение Алисдэйра, основываясь на имеющихся данных: выбрал жертву, похитил, появился в образе «Девонширского Дьявола» около озера так, чтобы кто-то заприметил, шесть дней продержал жертву взаперти, убил, избавился от трупа и тут же вновь показался у озера. Так произошло с мисс Тоу, а затем и с Агатой Абрамсон.
        - Значит, - медленно произнес Финч, чувствуя свою вину за то, что не обратил должного внимания, а попросту проигнорировал показания Эндрю Литтла, который действительно видел «Девонширского Дьявола» уже после ареста и казни Селби Нэша, - ваш последний отъезд из Уокерли был розыгрышем? Вы и не собирались уезжать?
        - Конечно, друг мой! - воскликнул Валентайн. - Я убедил Галена остаться. Для всех мы покинули деревню. И сделали это для того, чтобы выманить настоящего убийцу!
        - То есть, вы знали, что будет еще похищение и убийство? - изумленно спросил Олдридж.
        - Совершенно верно.
        - Но почему же вы сразу не сказали, что преступник - Алисдэйр?! - возмутился отец Джейкоб. - Зачем было подвергать такому риску леди Милтон?
        - Ценю ваш порыв, святой отец. Но взгляните! - Аттвуд указал рукой на виконта. - Милорд Эддингтон и сейчас не в силах поверить в то, что его первенец и наследник совершил эти жуткие деяния! Да и некоторые из вас до сих пор под впечатлением, задавая себе вопрос - неужели правда?
        А вы хотите, чтобы мне тогда просто поверили на слово? Вспомните мою убежденность в том, что Селби Нэш был не тот, кого мы искали. И что? Насколько сильно мои слова повлияли на мнение окружающих, желавших поскорее забыть все это и отправить Нэша на виселицу?
        Преподобный Олдридж немного смутился и отвел взгляд в сторону. Главный констебль повел плечами, понимая, что намек адресовался и ему.
        - Но вы же сами раньше высказали подозрение относительно Нэша, - буркнул он. - Даже попросили Алисдэйра проследить за ним.
        - Вы правы, - кивнул Валентайн. - Я думал, раз Селби тайно встречался с Элеонор, а он также видел ее непосредственно перед похищением, то он мог что-то знать. Более того, мог сам принимать участие в преступлениях. Вы все знали Нэша лучше меня - он был замкнутым, нелюдимым, всегда вел себя странно, не так, как все, и вы считали его не совсем нормальным. Поэтому в самом начале расследования я склонялся к мысли, что у «Девонширского Дьявола» мог быть сообщник. В таких сложных обстоятельствах и в таком откровенно быстром темпе совершения преступлений, да чтобы не выдать себя, тяжело справиться одному. Но я ошибся. Никакого помощника не было. Алисдэйр действовал один. И умело использовал мою просьбу проследить за Селби, чтобы еще больше запутать следствие и сделать мистера Нэша главным подозреваемым. Ведь никакой необходимости нападать на него и инсценировать драку не было! Селби, зная, что о нем пошли слухи, источником которых явились леди Милтон и миссис Тернер, просто испугался за свою жизнь и решил скрыться. Алисдэйр воспользовался случаем и якобы напал на подозреваемого, желая остановить бегство.
Обоснованная мотивация - я ведь сам попросил его следить за Нэшем. Вы обдуманно дали себя ударить, - доктор взглянул на Алисдэйра. - Возможно, вы даже знали, что за всем этим из кустов наблюдает ваш кузен мистер Дин.
        Лицо Гордена вмиг побледнело, когда он внезапно осознал, что тот вечер был на расстоянии нескольких ярдов от самого «дьявола» и его могла постигнуть судьба Элеонор и Агаты. Он чуть поежился, и это движение не ускользнуло от насмешливо-презрительного взгляда Алисдэйра. Их глаза на мгновение встретились, и убийца подмигнул Дину.
        - Якобы покинув Уокерли, мы выжидали, - продолжил Аттвуд. - Когда узнали, что Джиневру Милтон похитили, тут же отправились к озеру. Ибо знали, что «Девонширский Дьявол» там непременно появится.
        - Вы утверждали, что он торопится, а потому сокращает сроки, верно? - спросил Финч, едва заметно кивком головы указывая на Алисдэйра в наручниках. - А если бы он убил леди Милтон сразу?
        - Исключено! - твердо заявил Валентайн и посмотрел прямо в глаза Эддингтону. - Он знал, что мы уехали из Уокерли. Это расслабило и вселило еще большую уверенность в него. Теперь не нужно было торопиться. Можно было в полной мере насладиться своими деяниями и наверстать то, что упустил с мисс Абрамсон. Именно поэтому вы собирались мучить Джиневру, как запланировали, - шесть дней. А потом убить.
        - Браво, профессор! - с насмешкой в голосе произнес Алисдэйр и нарочито медленно встал со стула. - Я бы даже зааплодировал вам, но увы - руки скованные. Вы верно все изложили.
        - Совесть не мучает? - неожиданно грубо спросил Норберт, который до этого молчал.
        - Нисколько! - глаза юного виконта вдруг заблестели. - Если бы не вы, не все вы, а в особенности доктор Аттвуд! О! Я бы продолжил и довел бы свое мастерство в хирургии до совершенства! Это стало бы открытием! Революцией в медицине! Зачем вы приехали?
        В этих словах, обращенных к профессору, сквозила неприкрытая злоба.
        - Почему не продолжили путь дальше? Я презираю вас! Чего вы добились в своей жизни? И чего добился бы я в свои годы, не окажись вы здесь! Эти убийства - ничто в сравнении с моим методом оперирования сосудов, который я мог бы дать миру!
        - Вы мучили и убивали людей, - жестко заявил Валентайн. - Ваши амбиции в медицине и даже ваш недуг, от которого вы желали избавиться таким жутким способом, вторичны по сравнению с вашим истинным желанием. С вашим вожделением, от которого вы всемерно наслаждались. Это жажда убийства сама по себе, удовлетворение от власти над жертвой. В эти минуты вы чувствовали себя на истоке мироздания! Вы чувствовали себя Богом! Или дьяволом, если хотите! Все остальное представляет собой следствие, а причина кроется именно в этом.
        - Да что вы знаете обо мне! - воскликнул Алисдэйр, сверкая злобным презрением. - Вы когда-нибудь стояли на пороге открытия, способного всколыхнуть мир, так близко, как я? Мне пришлось долго и упорно трудиться, не покладая рук. Я не спал ночами, всего себя посвятил изучению медицинской науки. Я был в Египте и Индии, где многое познал и сумел применить эти знания здесь, в современной и чопорной Англии! И в то время, как вы все озадачены собственным высокомерием и всячески пытаетесь сохранить уходящие в прошлое традиции, я шагаю далеко вперед. Я отметаю предвзятости общества и совершаю рывок в будущее! И да, сэр Валентайн, - я амбициозен, я действительно получаю огромное удовольствие от творений собственных рук!
        - Бог мой, Алисдэйр! - отец Джейкоб ужаснулся, не в силах поверить в услышанное, тем более, от старшего сына виконта Эддингтона. - Истязать несчастных девушек, а потом убивать их?! Это вы называете «творением»?
        - Оставьте эти никчемные экивоки, преподобный, - Алисдэйр скривился и повел плечами. - Мне противно вас слушать. Даже быть здесь вызывает аллергию!
        - Вы безумец! - воскликнул барон Милтон. - Как же мы все могли не замечать этого?
        - Собственно, как не заметили блуд вашей супруги с моим дедушкой, - Алисдэйр звонко расхохотался, в то время как одутловатое лицо Олдоса налилось пунцовым окрасом.
        - Молчать! - что есть мочи заорал Хамиш, его нижняя челюсть затряслась в треморе от нервного напряжения. - Что ты себе позволяешь?!
        - Господа! - громогласно прервал их инспектор Скотленд-Ярда. - Арестованный будет доставлен в Уинчестерскую тюрьму, где будет дожидаться справедливого суда. Констебль Финч, уведите его!
        С презрительной улыбкой на лице, расправив плечи и приподняв подбородок, Алисдэйр Эддингтон вышел из комнаты в сопровождении полицейских. Присутствующие молча провожали его взглядами.
        - Кстати, сэр Гален, - уже у выхода обратился главный констебль Финч к инспектору, потом взглянул на Валентайна. - Доктор Аттвуд, я получил телеграмму из Бриттона. Около двух месяцев назад там пропала некая Лорна Додсон. У нее был черный цвет волос. Ее до сих пор не нашли.
        - Ну что ж, - задумчиво произнес ученый. - Сообщите констеблю Бриттона, что ее уже нашли. К сожалению, мертвой. Лорна Додсон стала еще одной жертвой «Девонширского Дьявола».
        Когда входная дверь в замок со скрипом отворилась, сверху послышался шум.
        - Нет! Сынок! - кричала Розелин, и громкий топот ее ног по лестнице раздавался в холле. - Постойте! Куда вы его везете?! Остановитесь же! Не-е-ет!
        Плач отчаяния звучал вслед увозимому из «Эддингтон Холла» «Девонширскому Дьяволу»…
        Прежде чем покинуть Уокерли, Валентайн отправился к дому Ригби Абрамсона. В тот день, когда они с Чарльзом Финчем вышли к хижине Селби Нэша на болотах и обнаружили там смертельно раненного Ройла Фармера, Аттвуда мучал вопрос - почему Ригби вместе с Уэсли быстро покинули ее? Почти вся деревня искала его пропавшую дочь. Почти все жители Уокерли на тот момент были убеждены, что убийца - Селби Нэш. Почему же тогда сам мистер Абрамсон не задал ни единого вопроса о дочери? Его поведение вызвало у доктора настороженность. Убитый горем отец, который провел двое суток на ногах в поисках своего дитяти, в той ситуации повел бы себя совершенно иначе.
        Гален Гилмор знал, куда направился доктор. Он решил дождаться Валентайна в «Эддингтон Холле», а затем они вместе уедут в Лондон.
        - Вы? - удивился Ригби, отворяя дверь.
        - Я, - просто ответил Аттвуд. - Можно войти?
        - Э-э-э… да, конечно.
        Профессор переступил порог бедно обставленного дома, по внутреннему убранству которого было понятно: здесь жили небогато при полном отсутствии женских рук.
        - Простите за беспорядок, - скупо оправдывался Абрамсон. - Жены давно не стало, а… а Агата…
        - Я понимаю, - мягко прервал его Валентайн. - Где ваш сын, Ригби?
        - Уэсли? - встрепенулся тот. - Но зачем он вам?
        В глазах пожилого человека, подавленного свалившимся на него горем, Аттвуд увидел глубокий страх.
        - Я хочу поговорить с вами обоими.
        Какое-то время Ригби молча переминался с ноги на ногу, не решаясь что-либо сказать, но потом вдруг шумно вздохнул и заметно сник.
        - А знаете, сэр Валентайн, - тихо проговорил он, - я очень устал. Может, оно и к лучшему.
        Профессор молчал.
        - Уэсли! Иди сюда, сын!
        Из соседней комнатушки вышел молодой парень, чуть выше своего отца. Он был сильно измотанным, под глазами синие круги от недосыпания, пальцы рук мелко дрожали.
        - Нелегко смириться, правда ведь? - неожиданно спросил Аттвуд.
        - Да, сэр, - кивнул Уэсли.
        - Тебе все это снится по ночам, ты не можешь уснуть, постоянно ворочаешься в постели, а когда проваливаешься в сон, то просыпаешься весь в поту. Иногда кричишь. Твои нервы напряжены, и тебе кажется, что вот-вот ты сорвешься.
        - Да, сэр.
        Ригби с такой болью и жалостью в глазах смотрел на своего единственного сына, что даже доктору было не по себе.
        - Вы увезете его? - пытаясь сдерживать эмоции, спросил он.
        - Расскажи мне, как это произошло, Уэсли, - попросил Валентайн. - Может, даже станет немного легче. Не держи в себе. Выговорись.
        - Я… я не понимаю, как это случилось. Я не хотел. Правда.
        - Верю тебе.
        - Там было темно. Мы вышли к хижине, в которой прятался Селби, - уставившись в пол, монотонно рассказывал Уэсли. - Ворвались, а там он. Нэш испугался. В помещении стоял полумрак, и чтобы разглядеть что-то, нужно было поднапрячь зрение. А дальше…
        Он вдруг посмотрел на отца, не решаясь продолжить.
        - Ригби выхватил нож и кинулся на Селби, верно?
        - Да. Это я виноват. Это все я! Слышите?
        В глазах старшего Абрамсона появились слезы.
        - Не вините моего мальчика. Прошу вас. Он все, что у меня осталось. Сначала их мать, потом Агата. Пожалуйста…
        - Папа кинулся на Нэша, и мы с Джимом поняли, что он сейчас убьет его. Настолько месть овладела им. Селби кричал, просил остановиться. Джим бросился на отца и успел схватить его, а я вцепился в руку и буквально вывернул нож. Каким-то образом он оказался у меня в руках. А потом… потом…
        Уэсли закрыл глаза, его подбородок затрясся.
        - Потом ворвался Ройл Фармер, и от неожиданности вы ударили его ножом, - завершил за него Аттвуд.
        - Да, сэр. Я… я не думал, что так все выйдет. Я испугался. То, что это был Ройл, я понял только тогда, когда он упал на пол.
        - Кому же в голову пришла мысль свалить все на Нэша?
        - Джиму. Он несколько раз сильно ударил Селби, потом огрел его чем-то по голове. Тот отключился. И тогда Джим сказал, что все ищут его и знают, что Селби убийца. Значит, и мы свалим все на него.
        - А если бы Ройл выжил?
        - Лучше бы он выжил, - прошептал Ригби. - Мы бы сейчас не жили в таком вот кошмаре.
        - Я очень жалею об этом, - продолжал Уэсли. - Но… боюсь признаться. Я ведь видел, что сделали с Селби там, на площади. Вы меня арестуете?
        Валентайн посмотрел Уэсли в глаза, видя страх. Затем взглянул на Ригби, жизнь для которого окончательно завершится, если он потеряет еще и сына. Старший Абрамсон взирал на Аттвуда, ожидая ответ.
        - Ройл Фармер мертв. Как мертв и Селби Нэш. Эта правда их не воскресит, но может погубить еще двоих человек, потерявших дочь и сестру от рук жуткого убийцы. У меня к вам две просьбы. Обещайте, что выполните их. Первая - похороните мистера Нэша, как подобает хоронить нормального человека.
        Валентайн сделал шаг в сторону двери.
        - А вторая?
        - Ходите в церковь, Уэсли. Молитесь, просите прощения у Бога и пытайтесь найти умиротворение внутри себя.
        Валентайн, еще раз взглянув на обоих мужчин, кротко кивнул и покинул их дом. Он направлялся в «Эддингтон Холл», откуда они с инспектором Гилмором уедут в Лондон…
        Джиневра Милтон шла на поправку. Она уже могла самостоятельно передвигаться и стала выходить на улицу для прогулки в небольшом дворике. Рядом с ней постоянно была служанка, которая внимательно следила за баронессой. Джиневра ни с кем не общалась, даже Бетси Тернер не желала видеть. С того самого дня, как ее похитил и чуть не убил «Девонширский Дьявол», она стала замкнутой, молчаливой и очень часто отрешенной от внешнего мира. Уитни стойко выносила такое настроение дочери, как и отъезд Олдоса из Уокерли. Надолго. Это меньше всего беспокоило баронессу, и даже смешки и слухи относительно ее связи с Хамишем Эддинтоном много лет назад не так волновали ее, как психическое состояние дочери. Доктор Янг каждый день навещал их, осматривал Джиневру, прописывал лекарства, но ничего не мог поделать с ее депрессией.
        - В этом деле вам необходим другой врач, миледи, - как-то сказал он. - Рекомендую показать ее докторам в Лондоне.
        Леди Милтон молча соглашалась.
        Джиневра знала все. Алисдэйр - Девонширский Дьявол. Тот, кого она так любила, пытался убить ее. Как знала и то, что не является дочерью Олдоса Милтона. Ее голова только и была занята этими мыслями, которые становились все навязчивее и глубже проникали в сознание. Несмотря на случившееся, она продолжала любить его. Так же сильно и безответно. И понимала, что жизнь без него не имеет смысла.
        Однажды утром Уитни вошла, как обычно, в спальню дочери. Такого громкого крика боли и отчаяния в доме Милтонов никогда не было. Он прорвался сквозь приоткрытые окна на улицы Уокерли. Перед баронессой висела ее дочь Джиневра. В ее тонкую красивую шею уродливо впилась петля из веревки, на которой повесилась девушка. А на столе записка:
        «Мама. Прости меня. Но я люблю Его больше жизни. И если Алисдэйр хотел моей смерти, то так тому и быть. Может, там, на небесах, мы встретимся с ним…».