Сезон любви Людмила Игоревна Белякова
        # Олимпиада Зимина была успешна и могла написать статью на любую тему, рекламный слоган, аннотацию - что угодно, но грянул кризис. Ее сократили, а деньги за работу не заплатили. Девушка решила бороться с несправедливостью и нищетой. Однажды она нашла на сиденье в метро отрывной календарь, который помог ей не попасть в сети фальшивых рекрутинговых агентств и подсказал, как пережить кризис. Неугомонная журналистка не очень преуспела в бизнесе, но пристроила несколько своих товарок на хорошую работу, а когда сама поймала удачу за хвост, оказалось, что волшебный календарик исчез.
        Людмила Игоревна Белякова
        Сезон любви
        Роман
        Всем людям, животным, событиям и предметам, вольно или невольно давшим материал для этого романа, с благодарностью его и посвящаю.

«Понятно, чего эту контору запендюрили аж на самую окраину - чтоб обманутые граждане туда не таскались и не мешали чинушам пить чай и сплетничать»,- думала Липа, отчаянно злая, трясясь в метро.
        Народу в вагонах было непривычно мало, грохот был как-то особенно надоедлив, а хмурые лица недовольных окончанием рождественских каникул пассажиров казались особенно мрачными. Хотя когда они были слишком уж радостными?
        В комиссию по труду, через СМИ нежно и вкрадчиво обещавшую всем страждущим понимание и защиту, Липа отправилась сразу после новогодних праздников. Или почти сразу. В первый рабочий понедельник ехать не хотелось - потому что он понедельник по определению. Во вторник тоже не с руки - тринадцатое число. В среду там был неприемный день. Так что четверг, пятнадцатое число - во, в самый раз!
        Снаружи моросил ласковый, теплый январский дождик. Уродливое, с грязными окнами офисное здание напоминало… Да ничего оно не напоминало - ну просто ничего!.. Архитектурный урод, эстетический недоносок и хилый последыш конструктивизма.
        В лифте и в коридорах удивительно чистые полы, заметила Липа. Здесь явно не пролегала торная дорога обиженных работодателями россиян. Если бы не заплеванная серой грязью вывеска на фасаде, Липа решила бы, что вообще не туда пришла. А может, это только ей одной на всю Россию не повезло с деловыми партнерами? Или она пришла слишком рано?
        В по-хрущобски узеньких коридорчиках было томительно малолюдно. И не просто малолюдно - там вообще никого не было. На одинаковых, в равной степени плотно закрытых дверях, как правило, отсутствовали номера, и надо было пройти каждый коридор от начала до конца, чтобы убедиться, что нужный офис, где поймут, пожалеют и предложат на выбор несколько вариантов мести, один страшней другого, расположен не здесь.

«Не поездка, а бессистемный бред с острой потерей всяческих ориентиров - погодных, архитектурных и нравственных. Да, славно год начинается, ничего не скажешь… А ведь этот високосный переросток уж две недели как закончился!»
        Липа решила подняться на самый верхний этаж и брать комиссию хищнически - загоном, спускаясь с этажа на этаж. Поднималась Липа в крошечной, узковатой в бедрах кабинке вместе с какой-то дамой и вкрадчиво, ласково, по-осеннему шуршавшим похоронным венком. Дама держала венок чуть брезгливо, на отлете. На черной ленте виднелась надпись серебристой краской «…ову от сотру…».

«Кто-то не пережил каникул,- подумала Липа.- Как я его понимаю!»
        Так хотелось поскорее начать действовать, а тут этот бизнес-ступор…
        Комиссия-заступница обнаружилась на восьмом этаже.
        - А мы этого не делаем!- радостно сообщила Липе толстая девица за оградкой, напоминавшей барную стойку, только повыше.
        Девица, откровенно упиваясь опрокинутым видом посетительницы, даже не пыталась скрыть своего торжества, напротив, явно ожидала следующей просьбы, чтобы тоже лихо ее отклонить. Так и не услышав встречного вопроса, девица добавила:
        - А еще мы не ксерим, не распечатываем, не…
        - А что вы все-таки делаете?- осведомилась Липа, чуть придя в себя от напора барменши.
        - Ну… так,- враз померкла девица, заметно огорченная невозможностью тут же отказать очередной зануде.
        - А «нутак» - это что?- оживилась Липа.- И каким образом его можно получить? Чтоб хоть не зря ездить.
        - Это вы уже хамите, женщина.
        - А вы мое заявление возьмите, я и перестану. Сразу же!
        Липа уже поняла, что дискету с заявлением на директора-прохиндея всучить с первого раза не удастся, и решила хотя бы развлечься. Но она нарвалась на профессионала…
        - Тут уже приходил один, до вас… С флешкой, представляете?! Ага!- радостно упредила ее удар девица за стойкой.

«Один? Ага, еще кого-то где-то кинули… Не я все-таки одна… Хоть не обидно».
        - И вы его тоже благополучно отфутболили, да? Опыт позволяет?
        - Женщина, чего вы хотите?
        - Подать заявление на своего работодателя - я же вам сказала.
        - Так вы садитесь, пишите!- настойчиво, как отпетой дебилке, повторила девица.
        - Все уже написано - вот!- Липа опять попыталась впихнуть девице в руки дискету.
        - Нет, ну женщина… Вы вот взгляните - у вас там все есть? Адреса, телефоны?

«Явки, пароли, машинки «Энигма»…»
        - Все у меня есть! Названия, все фио, тел и имейл на месте… Вы только распечатайте, и дело с концом.
        Толстая девица кусала губы, лихорадочно соображая, какую гадость сказать.

«Неужели возьмет?!» - болезненно сжалось сердце у Липы в груди.
        - Нет!- взвизгнула барменша так, что парень, игравший в какую-то стрелялку за компьютером в углу комнаты, вздрогнул и испуганно обернулся.- Мы этого не делаем! Не делаем!
        Девицу уже откровенно трясло от реальной перспективы получить хоть какую-то работу и ответить за этот вопиющий проступок перед коллегами. И она нашла выход.
        - Нет, вы это все проверьте еще раз и принесите в распечатанном виде…- девица напряглась, наморщив низенький лобик,- на той неделе! И чтоб оригиналы и копии всех документов!
        - Я уже все принесла,- сказала Липа и деловито полезла в сумку, где у нее лежали договоры.
        У барменши от отчаяния задрожали губы, из них начали извергаться некие звуки, похожие на предвестники рыданий. Парень за компьютером снова оглянулся - поединок между Липой и девицей становился явно занимательнее «стрелялки».

«Мортал офис комбат» - новейшая разработка ведущих программистов и дизайнеров!»
        - У меня все с собой!- пробормотала Липа, роясь в сумке.
        - Не надо, не надо! Я все равно смотреть не буду!- попятилась от прилавка барменша.- Не буду!!!
        Парень уже развернулся от дисплея, готовясь ринуться на помощь безнадежно терявшей очки коллеге.
        - Значит, не возьмете?
        - Нет, нет!- глотая слезы, тихо стенала барменша.
        - Это почему же?
        - Вы от руки напишите… Я же сказала - все нам напишите…
        - А может, зубилом на камне выбить? Как?
        - Слушайте, женщина,- наконец встал из-за компьютера парень.- У нас обеденный перерыв… И вообще!..
        - Что - так и не взяли?!- искренне удивилась дорогая подруга Кузя, наливая Липе чаю.
        Ну да - чай с Липой, как однажды они назвали свои встречи у Кузи на кухне.
        Кузя давно не работала и сидела дома, оформив себе пособие по уходу за отцом-инвалидом, кроме того, Кузя была потомственной общественницей, очень любила выбивать льготы и привилегии - себе, другим и просто из принципа. Поэтому этот новый вид Липиной деятельности был ей особенно духовно близок.
        - Не-а,- помотала головой Липа.- Не взяли, сволочи. Наверное, у этой комиссии по защите работодателей от работников сдельно-премиальная система оплаты труда обратного действия.
        - Это как?- не поняла Кузя.
        - Чем меньше работы наберешь, тем больше премия. Или они в экономическом заговоре с жуликами и против обманутых трудяг.
        - Да, наверное… Похоже. А что ты теперь делать собираешься?
        - Ну, распечатаю где-нибудь, запакую в конверт и отошлю заказным. У меня же еще заявление в прокуратуру есть. Не мытьем, так катаньем достану этого придурка.
        - Ага. А этот твой директор-редактор - он сколько тебе должен остался?
        - Да почти шестьдесят тысяч. За полгода он мне двадцатку аванса отстегнул - так, чтобы я работать не бросила… А сейчас у него и этого нет.
        - Ты не боишься, ну, все эти дела против него затевать? Он тебе кислород не перекроет? В какой-нибудь черный список не занесет?
        - Руки коротки! То, что он придурок и за него все решает его шмара, общеизвестный факт! Кроме того, я давно и прочно в «белом» списке.
        Кузя, тонко переживавшая перипетии журналистской карьеры подруги, с сомнением покачала рыжей головой.
        - Не бойся, Кузик. В крайнем случае, возьму псевдоним - например, Кристина Козликовская. Или твоим именем подпишусь. Разрешишь?
        - Да я-то что, бери… Лишь бы тебе было хорошо. И пусть бы я тоже писательницей числилась, а?!
        Кузя всю жизнь была экономистом-бухгалтером, хорошим, но мало понимавшим в буквах и словах, так что они обе от души посмеялись.
        - А это, твой дудактор,- продолжила основную тему Кузя, вставшая, чтобы
«подшуметь» задремавший чайник,- он какого возраста?
        - Такого, когда волос все меньше, а пуза все больше. МК!
        - А это… что?- нахмурилась Кузя, не понявшая тонкого юмора, но подозревавшая, что речь не о возрасте «Московского комсомольца».
        - В данной конкретной ситуации МК - это мужской климакс, существование которого наконец, но чрезвычайно неохотно, признали ученые мужи.
        - Почем ты так решила?- опять смутилась Кузя, знавшая, что Липа не спит с издателями и редакторами из принципа, из-за чего, собственно, пробуксовывала ее карьера.
        - Если мужика круто ведет писать на философские темы, значит, у него с сексом большие проблемы… Во, надо себе пометить - потом рифму поровнее сделаю и вставлю куда-нибудь. Хоть какая-то с этого прохиндея польза! Запишу…
        Липа отвлеклась от чая и полезла в сумку за рабочим блокнотиком. В это время в кухню, поставив милицейским жезлом полосатый хвост, вошел Кузин кирпично-рыжий кот Тихон. В молодости он был красавцем, позировавшим для фотокалендаря, а сейчас растолстел, сделался брюзглив и не по делу шипуч, царапуч и кусач. В зубах Тихон держал один из фетишей, которые собственноручно изготовлял ему Кузин папа.
        Тишка демонстративно положил на пол нечто похожее на большую крысу из свалявшегося искусственного меха и зачем-то, будто живую, придерживая зубами, принялся ее топтать.
        - Тишенька, не надо этого делать,- ласково сказала Кузя.- Липа - большая девочка. Она сама понимает, что у тебя нет МК.
        - Ага, это на него март наступил.
        - У Тишки март не кончается ни-ког-да! Да, Тиш?… А про что конкретно этот твой прохиндей пишет?
        - Про что все прохиндеи пишут? Про то, что не делают сами,- что надо жить хорошо и честно, потому что жить хорошо и честно - это честно и хорошо. А жить нечестно и плохо - это плохо и нечестно.
        - С этим трудно поспорить,- пожала плечами Кузя, выпроваживая из кухни плюющегося, как перекипевший чайник, кота.
        - На то и расчет. Он печатает эти свои измышлизмы в газетках типа «Голос межпланетного унитразума» и подписывает «Доктор Э. В. Рест» - пусть все думают, будто это цитата из иностранной прессы… Пфы!- фыркнула Липа, тоже как кошка.- Я-то этого события не застала, но девчонки-верстальщицы рассказывали, что он как-то разложил газетки с этими своими изысками по всему офису - думал, что народ накинется, чуть ли не в обед вслух читать будет, обсуждать, а потом по домам растащит - детям на ночь вместо сказочки… Ага! А они в корзинках для бумаг оказались! Все до одной! Только что вместо туалетной бумаги в сортире не повесили… Так он от злости нарочно в пятницу зарплату народу не дал - задержал до вторника… Представляешь? Они все только потом догадались.
        - Значит, он природный гад,- вздохнула Кузя.- Просто гад.
        - Хуже,- ответно вздохнула Липа.- Он придурок с образованием. И ужасно мнительный. Он даже на визитках ударение на фамилии поставил.
        - Зачем?- довольно равнодушно спросила Кузя, надевая резиновые перчатки и становясь похожа на патологоанатома из сериала «Си-эс-ай».
        - Чтоб не коверкали. А то он прямо из себя выходил - по редакции бегал, руками махал - я не Покoйницкий, я - По-кой-ницкий! А вообще его любимое занятие - говорить гадости одним людям о других. Послушать, как он о своих редакторах отзывался!- Липа безнадежно махнула рукой.
        - А что - они плохие?
        - Да неважные, если честно. Я сама ему показывала - с какой это такой радости-не вероятности Стефан Цвейг у вас американским писателем сделался? Он в Штатах даже не был ни разу.
        - А он чего?
        - Ничего. Сделал вид, что не слышал. А что здесь скажешь?
        - Тогда понятно, откуда все… Пойдем в комнату, а? Папа с тобой пообщаться хочет. Он потом целую неделю хорошо себя чувствует. Я это четко отмечаю.
        - Пошли. Я с хорошими людьми общаться не против.

«Хорошо, что хоть на подружку можно ориентироваться… А то вовсе уйдешь в себя и не вернешься».

«Да, если МК, которая в данном случае означает «материальная катастрофа» еще не наступила, то она наступит в ближайшие месяц-два. С Покойницкого деньги так скоро не слупишь, и даже не потому, что он ни за что не простит мне ухода неявочным порядком, но потому, что у него их просто нет и в ближайший год не будет».
        Липа, получив 30 декабря последний куцый гонорар високосного года, демонстративно не осталась на по-кризисному жалковатую редакционную вечеринку, даже не стала объясняться с Покойницким. Завлитотделом робко прошептала у нее над ухом, что главред не против «побеседовать… недолго», получила в ответ змеино-шипливое «Мне ему сказать нечего», настаивать не решилась и сразу же куда-то исчезла.
        На редакционном компьютере осталась чертова прорва Липиных материалов - то, что надо было бы остаться на тот дурацкий корпоратив и втихаря, когда все напьются, стереть их, она сообразила уже после, обдумывая страшную месть обманщику, но…

«Теперь внаглую украдет мои идеи и материалы, вставит их в какую-нибудь свою книжонку, рассует мои стишки по другим рекламным газетенкам, точно… Високосный год закончился, но не прекратился. День прибавился, но не удлинился… Одно хорошо - на улице мерзко, но хоть не скользко»,- размышляла Липа, плетясь впотьмах от Кузи до метро.
        Выдумывать слоганы и рифмовочки вошло в привычку, но пригодится ли этот навык в дальнейшем?… А если пригодится, то когда?!
        Пассажиропоток так и не восстановился, и можно было сесть. Просидев в невеселых раздумьях некоторое время, Липа ощутила у себя под основным своим рабочим писательским инструментом некое инородное тело, даже через пальто впивавшееся в ее творческое естество острым зубом недовольства собой и этим миром. Улучив момент, когда большая часть спутников была занята выходом из вагона, а охотники за свободными местами еще в вагон не ринулись, она привстала, пошарила под собой и изловила этот предмет.
        Это был всего-навсего перекидной календарь, или, как называли такую вещицу в народе, численник. У него были оторваны первые листочки - вплоть до сегодняшнего дня, 15 января.

«Возьму - хоть буду знать, на сколько день прибавился,- подумала Липа.- Не искать же растеряху-владельца через газету, в самом деле?… И что там пишут-то?»
        На обратной стороне рыхлого, желтоватого листка была статеечка «На чем нельзя экономить даже в кризис».

«А хорошая вещь-то! Это я удачно села!.. Надо же - кто-то подсуетился сварганить антикризисный календарь… Мне б к тому умнику на работу пристроиться»,- подумала Липа и углубилась в чтение.

«На еде. Сэкономив на качестве и количестве еды сейчас, потом разоритесь на лечении»,- глубокомысленно заявил календарь.

«Ну, это-то ясно… Кроме того, я на еде экономить не умела никогда… Этот совет мне мимо кассы».

«Закупать продукты надо на сытый желудок и по заранее составленному списку - тогда не купите лишнего, не очень нужного, что может испортиться. Однако, чтобы опередить рост цен, купите в запас продукты, которые могут полежать несколько месяцев - крупу, соль…»

«…Еще керосин и спички. Хороший совет. В крайнем случае, редакцию или комиссию эту подожгу - если государство не поможет».

«На образовании, своем и детей. Не выученное сейчас потом, вероятнее всего, не усвоится никогда».

«Тоже по делу, но тоже мимо меня. Своего образования достаточно, а детей нет и уже вряд ли появятся»,- продолжила Липа виртуальную дискуссию с находкой.

«На одежде. Но, формируя новый гардероб, не увлекайтесь дешевыми антикризисными распродажами. Большие скидки и непривычно низкие цены могут вскружить голову, и вы накупите кучу ненужных вещей. Перед походом на шопинг просмотрите свой гардероб - наверняка там есть почти все, что нужно».

«Ну, на кучу ненужных вещей у меня точно денсредств нету,- перевернула Липа листочек,- а пересмотреть - это можно. Тем более ползимы мы зажевали, и надо строить планы на весну».

«Не копите долги по квартплате и услугам!- стенал, заламывая руки, календарь.- Коммунальщики и судебные приставы не дремлют! А в кризисные времена они действуют жестче обычного - от лишения услуг до выселения. То же касается и выплат по кредитам».

«Так,- Липа, заерзала, готовясь на выход,- самое противное под конец оставил, да?!»
        Календарик невзначай, но метко наступил на любимую мозоль Липы - квартплату. Она гордилась своей трехкомнатной квартирой, доставшейся от родителей, но вот уж правда - нет вещей абсолютно хороших! Заплатив в последний банковский день за квартиру из дистрофичного «покойницкого» гонорара, она осталась с весьма незначительной суммой наличных. Кредитка тоже карман не оттягивала. А если принять в расчет еще и повысившиеся тарифы… Тут уж невольно позавидуешь Кузе, которая проживала в тесной двушке с отцом и братом-холостяком.

«И вообще,- сообщил напоследок календарь глубокомысленно,- столкнувшись с проблемой, не бросайтесь сразу с ней бороться. Подумайте вначале, что из нее можно сделать».
        - Это как?- спросила Липа, кажется, вслух.

«Например, если нет денег на деликатесы и сласти, сядьте на диету и подкорректируйте вес».
        Но тут ей надо было выходить. Липа бросила календарь в пакет с компроматом на Покойницкого и выскользнула через уже многозначительно зашипевшие двери.

«Да, вес, вес… Вес есть. Вполне докризисный».
        Дорогая подруга Кузя всегда кормила Липу как на убой, да еще пыталась всунуть ей что-то на вынос, из-за чего прощание в тесной прихожей превращалось в средней интенсивности рукопашную схватку. Зимой Липе удавалось отговариваться от Кузиной подкормки хронически, с октября еще, не включенным холодильником - она хранила продукты в уютной кладовочке под окном кухни. Бесплатный, но мягкий уличный холод не позволял держать там крутую заморозку вроде пельменей, но «мягкое» молоко выживало дня три-четыре, так что экономия на принудительном прослушивании дурдыканья холодильника накапливалась значительная. К Липе даже как-то приходили с проверкой счетчика на предмет выявления «жучка» - ее счета на электроэнергию показались мосэнерговцам подозрительно маленькими. Липа охотно объяснила причину недопотребления киловатт, неудачно сострила насчет домашних плантаций конопли, из-за которых у соседей по дому, возможно, такие большие счета за свет, и проводила дезинсекторов с миром.

«Вот на чем экономить, наверное, можно - на электричестве!- радостно догадалась она, раздеваясь в прихожей, которую при желании можно было назвать небольшим холлом.- Интересно, а в календаре что-нибудь об этом написано? Посмотрю утром… Ага, при дневном свете - чтобы искусственный не переводить».
        Похоже, мозги круто свернули на антикризисные рельсы. Укладываясь спать, Липа подумала, что надо бы записывать свои мысли о неизбывном, то есть об экономии, а потом продать их в качестве дополнения тому, кто наваял этот календарь.

«А если кризис кончится, пока я буду копить эти интеллектуальные сокровища?… Да нет… У нас кризис хронический. Этот - просто очередное обострение. Обострение кончится, а кризис - это на века! Буду копить и экономить! Экономить и копить!»
        Наутро, однако, Липа была озабочена тем, что покупала почтовые конверты - вот уж чего не делала лет сто! Потом она искала, где бы распечатать свою «оду к радости», содержавшую ее соображения по поводу мошеннических уловок гендира и главреда г-на Покойницкого Г. А., который выманивал у наивных авторов и копирайтеров тексты, а затем, под предлогом их низкого качества, либо вовсе не платил, либо сильно занижал первоначальные расценки.
        Справедливости ради можно было заметить, что последнее к ней персонально не относилось. Ведь Липа - мастер своего дела. У нее слог и стиль на высоте. Однако! Есть ведь и другие, менее ловкие и не слишком деловые граждане, которых надо уберечь от этого мошенника и прохиндея. Ну, так и пусть компетентные органы выделения мерзавцев должным образом отработают г-на Покойницкого и превратят его в… Ну, понятно - во что заслуживает… Да и превращать-то его особенно не надо - полуфабрикат по сути… Так что пусть свершится страшная месть за недооплаченную литературу!
        Наконец, чуть ли не к середине дня Липа внимательно, прикрыв от удовольствия глаза, послушала, как с глуховатым «тук, тук!» упали в почтовый ящик объемистые конверты, адресованные в районную прокуратуру и эту комиссию.

«Пустой ящичек-то… Ну, будем надеяться, что не потеряются. Интересно, когда наступят трагические для г-на Покойницкого последствия? Кузя говорит, что сейчас все чинари боятся ответственности и реагируют строго в течение десяти дней. Ей ли не знать!.. Так… неделя на доставку плюс десять дней на переваривание и усвоение информации… Значит, в начале февраля. Во - и день уже прибавится! Совсем хорошо будет».
        Теперь первоочередной задачей было найти подработку, желательно надомную, сугубо интеллектуальную и хорошо оплачиваемую. Но вот это… Ладно, дома подумаем.
        О календарике-найденыше Липа вспомнила только после обеда, когда решила прибрать до лучших - но скорых!- времен пакет с подлинниками разоблачительных документов. Она слегка удивилась, заметив, что на первом листке календаря стоит сегодняшняя дата - 16 января. Разве она отрывала листки? Вроде нет. А выкидывала? Тоже нет. Потерялись? Жаль… Там ведь были довольно полезные советы…
        Липа еще раз заглянула внутрь пакета - ничего, кроме свернувшейся эмбриональной загогулиной канцелярской скрепки, там не было. Вспомнив, что она решила экономить, Липа взяла скрепку и кинула ее в файл с копией своего единственного заключенного с Покойницким договора - пригодится… Хорошо, что она хоть этот договор из него выдавила! А как Покойницкий не хотел подписывать, а?! Все что-то ему было не так… Теперь-то понятно - просто ждал, жулик, что Липа отступится… Плюнет и будет работать без оформления отношений… Хорошо, что рявкнула, мол, сейчас повернется и уйдет. И как бы она сейчас вообще доказывала, что с ним элементарно знакома?
        Мысленно похвалив себя прежнюю, Липа пошла в большую, просторную гостиную и решила почитать календарь. Тот, словно уловив ее потаенные желания, выдал следующую информацию:

«Экономьте, не выходя из квартиры! Не включайте люстру в пять-шесть рожков, чтобы почитать газету в дальнем углу комнаты! Установите местные источники света - бра, торшеры, настольные лампы и пр. Помните старинное правило - уходя, гасите свет!»

«Ну, это я и так делаю - в силу прокоммунистического воспитания в семье кадрового военного».

«Установите диммеры, приборы, регулирующие яркость света…»

«Во, на сэкономленные копеечки и купим. Но потом!»

«Чаще мойте окна - грязные стекла пропускают значительно меньше света! Выключив освещение на четверть часа раньше утром и включив его на четверть часа позже вечером, вы существенно сократите потребление электроэнергии».
        Липа с сомнением глянула на окно - в Москве, где даже зимой голову надо мыть через день, этот совет не слишком полезен. В провинции - да, может… Но не в столице нашей Родины. Экономия на электричестве обернется тратами на моющие средства.
        - Ага, можно еще сэкономить на цирюльне, шампуне, геле для укладки и краске для волос, элементарно купив безопасную бритву и запасной блок лезвий. Очаровательно!
        Вспомнив о намерении фиксировать собственные антикризисные идеи, Липа сходила за блокнотом и карандашом и записала плодотворные мысли о бесплатном холодильнике в стенке или между рамами, о бритве-вшигонялочке и о яичном белке с сахаром в качестве косметического средства от морщин на лице и шее.
        После она снова припала к живительному источнику.

«При покупке электроприборов обращайте внимание на класс энергосбережения. Самый лучший - это А, самый худший - Г».

«Запомнить несложно - ничего из класса Г не покупать. В жизни не обращала на это внимания… А когда для меня вновь наступит время приобретения электроприборов?!»
        Ответа на последний вопрос календарь не содержал, но выдал следующее отеческое наставление:

«Отрегулируйте в вашем компьютере режим энергосбережения. Установите параметр отключения дисплея на 4-5 минут…»

«Ага, это ровно столько, сколько надо, чтобы сбегать в туалет!»

«…После этого вскоре «засыпает» и системный блок. Так можно сэкономить до 50% электроэнергии, потребляемой компьютером».

«Хороший совет. Но опять же - будет ли у меня повод часто взнуздывать свою старенькую рабочую лошадку?»

«Сразу, как только вы зарядите мобильный телефон, выньте зарядное устройство из розетки. Даже без телефона оно продолжает активно потреблять электричество».
        - Что-о-о?!- буквально подскочила Липа.- Это как, а?! И почему ж об этом нигде в инструкциях не пишут? В сговор с Чубайсом вступили, да? И эти, в салонах - на ночь оставьте, ничего не случится - сам отключится!.. А он, оказывается, лежит и жрет, и жрет, и жрет!.. Ну все жулики, все! Поголовно.

«Чаю, что ли, попить, успокоиться…»
        Плиты в доме у Липы были газовые, интенсивность голубого пламени на оплату никак не влияла, поэтому Липа с удовольствием плюхнула на плиту бесполезно полный чайник и снова принялась читать неиссякаемый на мудрые советы календарь.

«Если у вас электрическая плита, готовьте на конфорке, соответствующей диаметру сковороды или кастрюли. Если конфорка больше, на приготовление пищи уходит на
5-10% больше электроэнергии. Закрывайте посуду крышкой - так экономится 20% времени, а значит, и электричества».

«Похоже, этот календарь выпустили рыночные конкуренты Мосэнерго».
        Тут в прихожей зазвонил городской телефон, и Липа десять минут говорила с пожилой соседкой по этажу, Лидьиванной Полуэктовой, жаловавшейся на здоровье и дорогие лекарства. За это время чайник вскипел, забурлил и, пользуясь безнадзорностью, оплевал кипятком пол в кухне.
        День завершился в попытках рассчитать, на сколько недель приличной жизни ей хватит оставшихся денег, и последующим сидением перед телевизором.
        За утренним чаем Липа дочитала в календаре про тарифы на разное время суток, мысленно поклялась заряжать мобильник только с 23.00 и не ложиться спать, не вырвав зарядник из сети. Пресытившаяся мудростью, она чмокнула календарь аккурат в следующее число, слегка удивилась тому, как много информации влезает на маленький календарный листок. Сказав напоследок: «Ути, мой славный!», Липа отложила нового дружка и принялась читать приглашения на работу из районной газетки, которую утром рассовали по почтовым ящикам. Страстных призывов для писателей, копирайтеров, журналистов и переводчиков там, по всей вероятности, не было, но не надо, не надо замыкаться в рамках своей узкой специальности! Вот!
        Объявление в рамочке гласило: «Элитное бюро трудоустройства! Множество вакансий для всех категорий граждан! Кто ищет, тот найдет!»

«Им бы самим текстовик хороший не помешал… Это что за логика - элита для всех категорий?! И название с какой-то провинциальной претензией - «Эллина-М». С таким названием они в любом справочнике на самой последней странице окажутся. Но позвонить не мешает… Тем более за городской телефон все равно уплачено авансом».
        - Рекрутинговое агентство «Эллина», здравствуйте!- бодренько прозвенело в трубке.
        Голосок гундосил едва уловимым южанским акцентом. Или это только показалось?
        - Я переводчик,- пошла Липа по пути наименьшего сопротивления - зачем пугать людей своим отъявленным журнализмом!?
        - А какой у вас язык?- еще более оживилась рекрутерша. И, не дослушав длинного списка, заверещала: - Тогда для вас найдется множество замечательных вакансий!!! Когда вы сможете к нам зайти?! Мы работаем и по субботам!
        У агентства был какой-то странный адрес, и девица долго разъясняла, как их найти, но в конце концов они договорились. Тут Липа заметила, что уже почти десять часов и надо посмотреть новости в надежде, что появится РДГ.
        РДГ - вне всякой, даже Липиной женской логики, расшифровывалось как Мужчина Моей Мечты или Мой Любимый Телеперсонаж. Влюбляться в телеведущих или актеров - так плоско и неоригинально… Но! Это же наш брат журналист - это отнюдь не вульгарно… Это - в самый раз. Тем более РДГ был хорош собой, высок, широкоплеч и смел, вещая из самых крутых и горячих точек постсоветского телепространства.
        Но РДГ, поскольку никого не убили и ничего не взорвали, не появился, и, чтобы скоротать время до сборов на свидание с рекрутерами, Липа решила полистать календарик, уже начавший становиться ее другом и наперсником. Он был перемещен из кухни в комнаты на почетное место - на видеомагнитофон, давно исполнявший роль электронных часов.
        Календарик, словно услыхав Липины мысли, выдал информацию о поиске работы:

«Решив воспользоваться услугами кадрового агентства, обратите внимание на следующее: где оно находится, оснащено ли постоянным телефоном, сколько в нем сотрудников. Если агентство дает только мобильный телефон, а работает там два-три человека, то, скорей всего, это контора-однодневка, решившая нажиться на кризисе и незавидном положении людей, оставшихся без работы».
        - Чего-чего?!- спросила у кого-то Липа, вставая, чтобы пойти в кухню и посмотреть еще раз на объявление в газетке, уже приготовленной для отправки в последний путь - в мусоропровод.

«А чего ходить-то? Я ж им с мобильного звонила - чтобы телефон не записывать… Ой-ой-ой, кажется, мой поход - это потенциальный пролет над гнездом фигушки!»
        Тут позвонили в дверь. Липа, по давней офисной привычке, одним точным ударом по энтру сохранив озабоченное выражение лица, пошла открывать. Это была та пожилая соседка Полуэктова, жившая в однушке напротив Липы. Она была старой девой, до сих пор хранившей советский партбилет, поэтому Липа мысленно называла ее Кларой Целкин, хотя относилась к старушке совсем неплохо. Главным компонентом жизни Полуэктовой было большущее бледно-палевое чудище, изящно, в соответствии с бывшим статусом хозяйки-апээнщицы называвшееся кот Дивуар.
        - Здравствуйте, Липонька,- милостиво произнесла Полуэктова.- Вы не понянчите Дивусика до вечера? У меня собрание партячейки.

«Конспиративная сходка заговорщиков, ага».
        - Ой, наверное, нет, Лидьиванна… Мне уходить сразу после часу и до вечера. К Марьпетровне обратитесь, ладно?
        - Ох, ну вы же знаете…
        - Знаю. Но вот… к сожалению.- Липа огорченно развела руками.
        - Ну ладно, спасибо.
        Насчет «до вечера» Липа, конечно, соврала, но брать кота Дивуара на все многочасовое ячеистое заседание Полуэктовой ей совсем не хотелось. Кот этот был пакостный, еще пакостнее Кузиного Тишки, тоже некастрированный, и после него в квартире оставались вонючие метки. А другой соседке Полуэктова кота Дивуара сдавать не слишком любила, поскольку Марьпетровна требовала кота приносить с приданым - «а то ж оборется весь, шалый!», и Лидьиванне казалось, что соседка сама кушает принесенные для пропитания кота Дивуара звериные консервы. Дома же кота оставлять было нельзя по определению - забалованный до умопомрачения, пробыв в томительном одиночестве дольше часа, от скуки и вредности он прицельно, обильно и тщательно обписывал стоявшую в прихожей полуэктовскую обувь…
        К двум часам тусклого сырого дня Липа оказалась в некоем странном месте. Вообще, Москва полна странных мест - абсолютно пустынных, безлюдной тоскливостью своей сходных с Луной или даже Марсом. Странно, что застройщики ссорятся из-за земли и даже дают за нее многомиллионные взятки - пустошей в Москве как грязи - надо только, не ленясь, искать получше.
        Свернув за угол, на котором худо-бедно было написано название вроде
«Тракторостроительная, 13Б», Липа очутилась на какой-то площадке, обнесенной траченным дурной экологией бетонным забором, покрытой шишаками грязной наледи и абсолютно безлюдной.

«Так, сталкер в образе храброго РДГ мне не помешал бы»,- подумала Липа, нащупывая в кармане пальто мобильник.
        - Я сейчас стою на каком-то жутком пустыре,- объясняла Липа гундосой девице в трубке.

«И мне страшно и горько!»
        - Так вы вперед, вперед идите! Это же совсем рядом с нами!- настойчиво повторяла та.
        - Что-то я не очень понимаю, где у вас здесь вперед,- сказала Липа уже самой себе, но двинулась в глубь Зоны.
        Тропинки, по которой сюда ходили бы толпы соискателей элитных вакансий, среди скользких напластований не прослеживалось, но в сумраке сырого промозглого тумана забрезжило нечто похожее на строение, и Липа, осторожно ступая, двинулась к нему.
        Бетонно-серое, под стать ограде, здание было облеплено стандартным набором рекламных плакатов - окна и двери, риелторская контора, деньги в кредит за час и пожизненно.

«Ага,- быстро сообразил внутри Липы безработный копирайтер,- сюжет для рекламного ролика: взял деньги, купил квартиру и… выбросился в новое окно, потому что не мог вернуть долги. Кривотив прет - чистый улет!»
        Скромный, лаконичный постер «Кадровое агентство «Эллина-М» здесь тоже был.

«Что там советовал календарик-то? Смотреть на месторасположение офиса, персонал… Ща посмотрим! Ух мы и посмотрим!»
        Пустой второй этаж настороженно разглядывал Липу голубоватыми бельмами стеклянных перегородок, деливших его на офисные закутки. В одном скучала парикмахерша, в другой происходил вялотекущий ремонт. Отсек с наклеечкой

«Эллина-М» обнаружился в конце слепой кишки коридора.

«Ну почему, почему все нужные помещения мне оказываются на самой корме?!» - внутренне взорвалась Липа, но усилием воли сбросила раздражение вниз экрана, выкинула на дисплей заставку «А вот и я!» и открыла дверь.
        - Здравствуйте! Это я вам звонила.
        В офисе обретались три джинсовые девицы, с некоторой натяжкой годившиеся Липе в дочки. Одна была носатой и черноволосой - наверняка это та, с вязкими южными интонациями в голосе. Две другие были типичными, фальшиво-блондинистыми офисными инфузориями. Как ни странно, все три девицы Липе искренне обрадовались. Одна подставила ей стул, черноволосая поспешно вынула и положила перед ней компьютерную распечатку какой-то анкеты.
        - Вот, заполняйте пожалуйста!
        Наверху листка флуоресцентным фломастером было аккуратно выведено «100руб.».
        - У вас что - для соискателей услуги платные?- брезгливо отдернув руки от анкеты, спросила Липа.
        - Да… анкетирование у нас платное.
        Что-то упругое, помимо ее воли, подбросило Липу со стула.
        - Не договорились,- буркнула она какое-то не свое, чужое слово и поспешно вышла из офиса, успев, однако, заметить, недоуменные и раздосадованные личики юных
«эйчарок».

«Ну, спасибо календарику - все как там прописано. Офис в глубокой попе, телефона толкового нет, «специалистки» только что восьмилетку в высокогорном ауле закончили и в Москву на горячем коне прискакали - город большой, денежный… Безработица уж который месяц растет… Думают, сейчас им каждый безработный по сотняжке принесет - и они весной к себе, в горы, в Альпы родные с мешком денег поедут, ага… Дожидайтесь!»
        О том, что девицы не сами эту контору замутили, а нанял их какой-то хитрый дядя-мо сквич, да и к тому же по дешевке, Липа думать не стала - не хотелось… Главное, она не дала втянуть себя в авантюру. А то, что девчонки даже на обед сегодня не заработали,- это уж их проблемы.

«И откуда бы у этих «охотниц за головами» «множество вакансий» хотела бы я знать?! Дурочку нашли, а?!»
        Торжество по мере продвижения к дому померкло, и настроение, когда Липа, вместе с холодным подъездным воздухом, вползла к себе в квартиру, оказалось, как говаривала подруга Кузя, «ниже плюньтуса».

«Ну ничего,- утешала себя Липа, яростно выскребая из банки остатки засохшей сгущенки - почему-то ужасно захотелось сладкого.- Главное, я не дала себя облапошить. А то б потом еще стольник, да еще стольник… Тесты на безмозглость пришлось бы решать… Знамо дело!»

…Липа вдруг вспомнила, как в лихие девяностые, едва закончив университет, искала работу и просидела в холодной редакции какого-то ежеквартального архитектурного журнальчика битый день, решая тупые, мутные задачки - сначала на общий интеллект, потом на эрудицию, потом на секвенцию и элоквенцию. Затем она, уже дико голодная, ждала результатов и, в конце концов, получила приглашение работать - полную рабочую неделю за древесный эквивалент ста двадцати амдолларов. Приличный заработок тогда исчислялся от трехсот баксов, и Липа довольно-таки по-хамски - в смысле «ищите дурочку в другом месте» - отказалась.
        - Чёй-то я не представляю себе, кто к вам на такие деньги пойдет,- пробурчала она, собирая со стола косметический боеприпас, вынутый из сумки за долгое сидение над архитектурными пустографками.- Требование у вас - и то, и пятое, и десятое - а денежки-то больно хилые. Какой человек с ай-кью в двести двадцать пунктов целый день здесь за сотню баксов париться будет? Сам подумайте!
        - Ну, я вот парь… работаю,- сумрачно, поджав бесцветные губы, ответствовала дама в свалявшейся мохеровой кофте и с непокорной седой прядью, прихваченной на виске веселенькой, блестящей заколкой.

«У внучки, поди, украла, коза постсоветская».
        - Ну так и работайте дальше! А я пойду,- прошипела Липа, очень сердитая на всю эту контору, продержавшую ее у себя в душной, сырой утробе целый весенний день и ничего не давшую взамен.

«Да нет, почему, давшую - опыт,- подумала Липа теперешняя.- Или тебя берут сразу, или не берут вообще. Хорошую работу можно найти элементарно дуриком. Но сначала надо элементарно найти тот самый дурик».
        Дурик представился ей в виде прута в руках лозоходца, и этот образ Липе понравился, поэтому она незамедлительно внесла его в блокнот. Потом она пошла искать свой замечательный антикризисный календарь - а ну как там что-то интересное есть? Вопрос-то об источнике дохода остался открытым, и происки, то есть поиски, хочешь не хочешь, а надо продолжать.
        Но календарь почему-то решил поведать Липе о еде.

«С развитием кризиса россияне не стали меньше есть, отнюдь. Мяса мы стали потреблять на 12% больше, молока на 22%, рыбы на все 39%. Для психиатра в этом нет ничего удивительного - мы стремимся «заесть стресс».

«Ага - иначе он заест нас»,- подумала Липа и перевернула листок.

«Реакция это бессознательная, запрограммированная опытом внутриутробной жизни. Первоначальное условие безопасности - сытость. Если ты сыт, то, значит, в безопасности».

«Вот мы и жамкаем, создавая себе иллюзию защищенности. Хорошо тем, кто верит в свое космическое происхождение,- они не ощущают своей скотской природы, как я»,- рассудила Липа, с удовольствием ощущая, как распределяется по утробе распарившаяся и ожившая сгущенка.

«На отношение к еде как средству создания видимой безопасности влияет не столько материальное положение, сколько пол. Женщины более склонны «заедать» стресс, мужчины скорее его «запивают».
        - Да, новое дело, нечего сказать,- разочарованно произнесла Липа, отрывая листок. - Утешил ты, братан.
        Запетюкал мобильник, Липа просмотрела Кузино сообщение, что папа после ее визита чудесно выздоровел, вздохнула над милой наивностью подружки, верившей в экстрасенсорные Липины способности, вытерла с мобильника телефон «Эллины-М» и пошла в гостиную отлавливать вечерние новости с Мужчиной Ее Мечты. И - о чудо!- встреча состоялась. Мужественный горбоносый репортер взвился орлом высоко в Кавказские горы, нашел там залежи художественной глины и с пристрастием допросил аборигенов, по старинке лепивших из этой глины кухонную утварь и хрипловатые свистульки. В заключение своего сюжета РДГ, сравнив себя с гигантским образцово-показательным горшком, зачем-то сообщил, что в нем метр девяносто роста. Липе это не понравилось, и она обиделась на РДГ.
        - Если б меня кто-нибудь с горшком сравнил - я б ему тем горшком да по темечку,- сказала она вслух, спесиво, через губу - будто Мужчина Ее Мечты мог ее слышать.- Хотя… Если бы это была бело-синяя керамика династии Цинь… Сколько бы во мне оказалось? Пять-шесть раз по полмиллиона евро… Неплохой гешефт был бы, да.
        Похоже, надвигающаяся МК лишала Липин интеллект широты и глубины, а чувства - утонченной возвышенности.

«Не надо поддаваться унынию. Это - грех»,- подумала Липа и заглянула в телепрограмму на вечер.
        Фильмов интересных по ящику не было, и Липа решила почитать календарик - кажется, это входило у нее в привычку. Тем более календарик будто слышал ее мысли. Вероятно, поэтому маленького бумажного приятеля серьезно перевалило на трудоустроительную тематику.

«Какие бывают агентства трудоустройства?» - задал он риторический вопрос.
        - Ну-ну?- подбодрила его Липа, поудобнее устраиваясь на диване с ногами.

«Условно их можно разделить на две группы…» - охотно продолжил оракул.
        - Ага - жульнические и прохиндейские,- согласилась Липа.- Это я и сама поняла.
        Календарь проигнорировал Липино ехидство и продолжил вещать:

«…кадровые службы и компании по подбору персонала. Разница заключается в том, кто оплачивает их услуги - безработный соискатель, как в первом случае, или заинтересованный работодатель, как во втором. Соискатели, попавшие в орбиту последних, как правило, за услуги не платят».

«Значит, я вышла не на ту орбиту. Промахнулась то есть. Хорошо, хоть полет был почти бесплатный, а посадка - относительно мягкой»,- подумала Липа и перевернула листок.

«Правда, чтобы привлечь внимание ушлых хед-хантеров, надо быть классным специалистом, ходовым товаром, за «поставку» которого можно получить хорошие проценты».
        - А я чем не хороша? У меня все тип-топ,- сказала Липа, пожав плечами.- Я писюка классная! У меня что ни строчка - то бриллиант!

«Необходимо также знать, что на рынке рекрутинга действуют специализированные центры, контактирующие, например, только с журналистами и иными сотрудниками СМИ, домашним персоналом, ресторанными служащими или медработниками. Там вам помогут с гораздо большей степенью вероятности».
        - Да?- искренне удивилась Липа.- Не знала. Ох, как бы мне такое агентство пригодилось-то, а?! Интернетки у меня нет… А то бы я - м-м! Все нашла и всех растоптала!
        Липа обычно мотала сведения из Всемирной паутины про месту работы, не желая тратиться на домашний Интернет. И вот - теперь эта экономия, похоже, выходила ей боком. Да и компьютер у нее был не ахти мощный - для текстовых файлов сходил, а для масштабных задач, кажется, не очень.

«На первые же приличные деньги куплю ноутбук - самый лучший! И со всеми этими тыкал ками-фумигаторами, вроде ю-эс-беками и фиг-вам-фаями! Пусть они и полные азиаты».
        Липа бросила косой взгляд на свою старую «рабочую лошадку», мирно спавшую в глубине комнаты,- не услышал бы ее компьютер да не помер бы тут же от огорчения. Тогда самой простенькой рекламки не напишешь, переводика не сляпаешь…
        - Так,- веско произнесла Липа, переворачивая листок,- а ну-ка, поподробнее про эти спецагентства! Ну? Я - спецагент ноль-ноль-один! Поехали!
        На листке значилось:

«ЛУЧШИЕ ОПЕЧАТКИ ОЛИМПИАДЫ ЗИМИНОЙ».
        - Ч… че-го?- судорожно глотнув, выдавила испуганная Липа.
        Это была папина идея - назвать дочку в честь шедших в то время зимних олимпийских игр. Такое имечко сообщало повышенную пикантность ее статьям - даже псевдонима не надо… Липин слог - это нечто! Но опечатки… Откуда здесь… такое?!
        Липа прикрыла глаза, полежала так несколько секунд - должно быть, глаза устали от чтения мелкого шрифта в условиях пониженной освещенности давно угасшего зимнего дня. Экономия же…
        Липа открыла глаза и прочла снова:

«ЛУЧШИЕ ОПЕЧАТКИ ОЛИМПИАДЫ ЗИМИНОЙ
        я обнапужила там
        кака двести лет назад
        потерибителям
        топорясь поцеклюями
        в зремом и сирашем возрасте
        особенно пролезны морковь и тебли
        Закваказья
        жипописи курояток
        кресла задовик
        чуловек
        кормидора
        бидеты ненароком в разжевалку
        в промежутике
        трописка вмляла ЧУЧАСТКИ».

«Господи, как это я такое наваяла? Когда?! Ну, «кака двести лет назад» - это я про бал в Останкино писала, даже платье пришлось длинное напрокат брать у Полуэкторши - иначе не пустили бы, дресс-код, знаете ли… А «топорясь поцеклюями» - это про что?! И кто вообще - это сюда поместил?!! И откуда взял?»
        Липа, не очень хорошо соображая, что делает, отложила разладившийся и понесший откровенную чушь календарик и пошла на одеревеневших ногах на кухню - поискать чего-нибудь съестного.

«Зажевать стресс, срочно - как и положено нормальной среднестатистической бабе»,- подумала она о себе как о постороннем человеке.- Это, верно, у меня отходнячок такой… Легонький. После визита в контору по трудо устройству…»
        Ничего сладкого вроде конфет или дольки шоколада в хозяйстве не нашлось. Это также добавило стрессу Липиному несколько зыбкому в интеллектуальном отношении состоянию.
        Когда она работала переводчиком, конфет и шоколаду у нее было непереводно - то инструкцию к бытовой технике коллеге переведешь, то контрольную нерадивому студенту сделаешь. Случалось, и на русском - например, любовные письма на заказ писать… Ну, не хватало сорокалетним теткам мозгов нашлепать на компьютере - Вася, ты мне очень нравишься, давай с тобой дружить тесными интимными отношениями!
        Потом Липа вспомнила вдруг, как они с Кузей, еще будучи коллегами, сидели и пили чай с конфетами из шикарной золотой коробки. Липа ножичком тюкала конфетку пополам: если начинка коричневая - Липе, если белая - Кузе, а цветную, неизведанную, кушали пополам и обменивались впечатлениями.
        Потом, через несколько лет Липа почему-то вспомнила, что эту коробку ей подарил техник-хорват, временно работавший у них в здании на монтаже нового оборудования. Но Липа, пребывавшая в стадии первой влюбленности в РДГ, не обратила особого внимания ни на хорвата, ни на то, что коробка в форме сердца была преподнесена четырнадцатого февраля… О том, что интересный смуглый брюнет был по уши влюблен в Липу, знали все, кроме нее самой. Расстроенная Кузя сообщила об этом Липе только после того, как хорват вместе с инструментами и разбитым сердцем отбыл к себе на родину.

«Да, вот такой нешоколадный период наступил…»
        Липа согрела чайник и от души навертела себе какао с соевыми сливками. Отследив то, как последний глоток напитка мягким теплым клубочком скатился в желудок, она решительно отправилась в гостиную, дабы выяснить отношения с зарвавшимся календарем. Тот, распустив листки павлиньим хвостом, как ни в чем не бывало лежал-полеживал на спинке дивана.
        - Так, дорогой друг!- начала Липа, беря календарь.- Я, конечно, ценю твои замечательные сове…
        На листочке значилось:

«КАША КУКУРУЗНАЯ «ФРАГОНАР»
        На одну часть кукурузной крупы или муки берем 2-2,5 части воды и, пока вода не нагрелась, всыпаем крупу тонкой струйкой, чтобы избежать комков».
        - Мозги мои сейчас из ушей посыплются тонкой желтой струйкой,- зло прошипела Липа, остервенело выдирая из календаря рецепт каши «Фрагонар».
        Ни до ни после него «списка опечаток» не было. Глаза выхватывали куски каких-то советов вроде «не надевать на собеседование длинных серег - их перезвон будет отвлекать от вас внимание специалиста по кадрам…». Никаких «жипописи курояток» там не было и в помине.
        - Ну ладно,- примирительно сказала Липа, водружая календарь назад на спинку дивана,- значит, точно мне впотьмах привиделось.

«Да и откуда им взяться? Я же все вычищаю досконально. Пальчики у меня, конечно, шаловливые, резвые, вечно между клавишами попадают, но ведь я - профи, на доводку времени не жалею».
        Тут Липа вспомнила свою действительно классную «опечутку» - как она, делая заказной, юбилейный материал об ансамбле народного танца, лихо обозвала лезгинку лезбинкой и чуть было не отправила материал заказчику в таком виде… Но не отправила же? Просмотрела статью еще раз, чуть не умерла с хохоту, но выловила…

«А если б такое прочел РДГ?! Ведь убил бы джигит кавказский, а? Но обошлось как-то… Обойдется и дальше».
        Но календарь, по-видимому, трогать сегодня уже не стоит - он устал и будет публиковать какую-то ерунду. Листок с кашей «Фрагонар» Липа отнесла на кухню. Можно и приготовить, чтобы не обижать друга - надо только купить эту крупу.
        Наутро чуть успокоившиеся нервы, как уснувший компьютер - «мышкой», взбудоражил звонок в дверь. Без телефонного звонка приходили только цыгане за обносками, торговцы вразнос и бабуля Полуэктова. Липа подозревала, что это у нее слабые реминисценции начальничьей привычки врываться в отдел без стука - дабы застать недобросовестных подчиненных за чтением антисоветской литературы или вязанием салфеток - Лидьиванна часто и гордо называла себя «заслуженной апээновкой» и с удовольствием рассказывала, сколько надо было пахать и унижаться, чтобы, как она, получить звание редакто ра-аналитика и руководить целым департаментом.

«Хиловато вы анализировали в вашем АПН, если до контрреволюции допустили»,- ехидно думала в такие минуты Липа, но вслух не высказывалась - Полуэкторша иногда здорово предугадывала события.
        Лидьиванна, как водится, явилась с котом Дивуаром на руках.
        - К вам можно, Липочка? Не заняты?
        - Да какой там занята!- махнула рукой Липа.- Заходите ужо. Чаю испьете? Тогда идемте на кухню.
        Перед Полуэкторшей можно было не выеживаться - мол, сижу дома по собственной инициативе, отдыхать продолжаю… Она знала, что происходит вокруг, наверняка не хуже Липы.
        - Можно?- Она спустила с рук кота Дивуара.- Он будет себя хорошо вести. Правда, Дивусик?
        Кот открыл пасть и издал сиплое мяуканье, сопровождая его чавкающим звуком смыкающихся челюстей, недовольно оглядел помещение и неряшливо плюхнулся на собственный хвост.
        - Я на днях прослушала - в закрытом режиме, разумеется - одну очень интересную лекцию,- размеренно, как Баян-сказитель, начала Полуэктова. Не получив внятной реакции Липы, наливавшей воду в чайник, она продолжила все так же пониженным голосом: - На тему «Откуда взялся кризис и когда он кончится».
        - Никогда, Лидьиванна. Я и без лекции знаю. В нашей жизни всегда есть место кризису.
        - Так-то оно так,- таинственно прикрыла глаза Полуэктова.- Но все-таки… Так вот, один весьма компетентный товарищ рассказывал нам, кто и как обанкротил планету.

«Обанкротил планету? Хорошо сказано. Надо запомнить».
        Липа на секунду представила себе Землю, летящую через промозгло-холодное межпланетное пространство, жалкую, ободранную, без единого огонька на поверхности… И над ней, не стесняясь и тыкая в спину пальцем, потешаются все космические тела - даже беспорточная астероидо-кометная мелкота…

«А еще гордилась перед нами - на мне жизнь есть, жизнь!» Получила, да? Будешь знать, как с людишками дело иметь!»
        - И кто же эта сволочь, гад и подлюка?- без тени иронии спросила Липа, заваривая для Полуэктовой традиционный черный чай - зеленый та не любила, считая происками китайских оппортунистов.
        - Мировая финансовая элита и американское правительство,- чванливо потрясывая головой, заявила Полуэктова.
        - А зачем мировой финансовой элите дополнительные усилия? Они и так не голодают. А в Штатах правительство скоро поменяют - вот-вот. Им же и расхлебывать всю эту баланду.
        - Американские, да и не только американские биржевые спекулянты,- многозначительно вещала Лидьиванна, помешивая чай,- сознательно и целенаправленно обрушили рынок ценных бумаг для того, чтобы потом скупить их по дешевке. В результате богатые станут еще богаче, а бедные - еще беднее.
        Она победительно вскинула голову и вопросительно посмотрела на Липу - не побежит та сию минуту в гостиную - строить баррикаду, дабы отвоевать свое добро?
        - Ну да,- невесело отозвалась Липа.- Дали чуть раздышаться, и будя. Чем обмохнатились, сейчас доедать будем. Утешили, Лидьиванна, ничего не скажешь. А этого Бумбарака выберут - что ваш лектор говорил?
        - Весьма возможно,- веско произнесла Полуэктова, даже не сделав, как обычно, Липе замечание за политическое словоблудие.- Ведь тогда можно будет свалить все беспорядки и недовольство народных масс на первого чернокожего президента США.
        - Да он не черный - так, смугленький… Лопоухий еще.
        - Не имеет значения… Дивусик, иди ко мне на ручки, а?
        Кот Дивуар уже минуту оглашал кухню скрипучим мявом, прося выпустить его из кухни - драть когтями Липину мягкую мебель. Липа подхватила кота под мохнатое брюхо и передала хозяйке. Кот пошел на ручки неохотно, а на небогатый Липин стол поглядел с нескрываемым презрением.
        - Компетентные специалисты считают,- продолжила Полуэктова,- что в этой авантюре с искусственно навязанным кризисом замешаны и российские банки.
        - Так они ж тоже полопались?
        Полуэктова тонко улыбнулась:
        - Вы не понимаете, Липа!.. Милая, наивная Липочка… Банки рушатся по всему миру, да… Но их денежные обломки накрепко прилипают к рукам преступных финансовых воротил! Российские не исключение.

«Точная цитата из этой вчерашней политинформации. У бабки склероза нет. Старая гвардия! Ура!»
        - А кончится-то эта муть когда? Вам хоть сказали?
        - Ну-у… Дивусик, не плачь, сейчас пойдем домой… Наверное, к апрелю наступит некое послабление, летом вообще вся деловая активность снижается, так что до сентября особых перемен не будет. А там…
        - Ага, острое состояние перейдет в хроническое. Вам еще кекса подрезать? Вы не стесняйтесь, его уже доедать пора.
        Полуэктова подняла едва заметные седые бровки и вытянула белесые губы трубочкой, размышляя то ли о кризисе, то ли о кексе.
        - Нет, спасибо, я ограничиваю потребление углеводов. Оппозиционно настроенные аналитики не исключают повторный вал кризиса.
        - Ой!- схватилась Липа за щеку, почти искренне.- Да куда уж повторно-то?!
        - Есть такая старинная притча,- начала Полуэктова, опять чуть заунывно.- Ограбил захватчик город и спрашивает у своих солдат - ну что, что жители делают? Плачут, отвечают те. Ах, так вы же не все взяли! Вернитесь и заберите остальное! Ну, те вернулись, принесли еще золота. Предводитель опять - что жители? Смеются, отвечают солдаты… А, вот теперь действительно все!
        - То есть, если я вас правильно поняла, Лидьиванна, в разгар осени те, кто нам это все устроил, убедятся, что еще не все с нас соскоблили, и оберут нас еще раз?
        - Да, Липочка, да!- горестно покачала седой головой Полуэктова.- Это не маловероятно. Регулярное ограбление народных масс - основной прием обогащения капиталистов.

«А я - ну просто образец для такого рода упражнений! Дал же бог имя!..»
        - А чего-нибудь хорошее говорили?- безнадежно спросила Липа.
        - Вроде пенсию прибавят побольше, пособия разные… По безработице - тоже.

«Ну, эти грошики мимо моей персональной кассы - до пенсии далеко, на пособие по безработице я права не имею, поскольку нигде не оформлена постоянно. Так что… Во принесла нелегкая соседушку-беседушку с хорошими новостями, а?!»
        Будто услышав Липин утробный вопль или, скорее, утомившись держать выкручивавшегося у нее из объятий и зудящего, как нарывающий палец, кота Дивуара, Полуэктова засобиралась на выход.
        - Я вас не слишком огорчила?- величественно осведомилась она уже в прихожей.
        - Да нет,- выпятила губу Липа.- Я как-то смирилась с тем, что год будет не слишком-то хлебный… Да ладно… Пробьемся!
        - Мне нравится ваш здоровый оптимизм,- сказала Полуэктова, и Липа закрыла за ней дверь.

«Мне тоже нравится мой оптимизм… Но где бы его взять побольше?!»
        Завтра, в понедельник, надо было предпринять хоть какие-то попытки раскопать источник доходов.
        Источник доходов, точнее, фолиант с вакансиями, который Липа время от времени покупала, чтобы выяснить и хищно использовать потребу в журналистах и копирайтерах, поразил ее неожиданной худобой и изможденным видом. Она так давно его не покупала… И вот!

«Ни фига себе! Рецессия на марше!- мысленно охнула Липа, без труда засовывая в сумку сильно полегчавший том.- Раза в три-четыре с лица скинул, бедолага… Это что - наглядный показатель общего упадка экономики?!»
        На улице похолодало, наступили какие-никакие, а крещенские морозы. Пройдясь, проклиная гололедицу, по близлежащим социальным магазинам, Липа вернулась домой. Почти сразу ей позвонила на городской номер другая ее лучшая подруга Алена.
        Вообще, когда Алене было хорошо - то есть когда у нее была работа и деньги, она про Липу не вспоминала - могла не звонить и по полгода. А когда звонила, то объяснялась в любви. Липа знала, что это сигнал очередной депрессии, и Алену надо тащить на какое-нибудь мероприятие - да хоть в музей на выставку яиц Фаберже, выкупленных олигархом у «Сотби» или «Кристи»… Сначала Алена упиралась всеми четырьмя копытами, потом соглашалась, а под конец велеречиво благодарила Липу за то, что та ее «сюда вытащила», настойчиво спрашивала, не купить ли ей в подарок что-либо из экспонатов, и под конец вела в дорогое кафе угощать пирожными. А потом они еще гуляли и сплетничали. Этот период их общения был самым коротким, поскольку общих знакомых у них не было - Алена работала в кино, режиссерицей среднего звена. На определенных этапах их знакомства это было очень даже хорошо - периоды безденежья у них, как правило, не совпадали, и они помогали друг другу материально. Но не сейчас, когда они обе вращались в творческой среде и впадали в нищету синхронно. Поэтому сейчас Алена звонила не затем, чтобы прощупать Липу на
предмет ее благосостояния - на этот предмет у нее не могло быть иллюзий, да и знакомы они были слишком давно, чтобы идти окольными путями. Просто она в очередной раз объяснилась в любви, вкратце описала кошмарное положение российского кинематографа - «на «Мосфильме» не то что работы - там просто никого нет, фи-зи-че-ски-и ни-ко-го!!!» - и положила трубку.
        Общение с Аленой не слишком сильно подняло Липе настроение, и она, чтобы утешиться, сварила макарон, щедро посыпала их остатками сыра - наверняка Дивуар вопил вчера, учуяв его миазмы,- и решила почитать календарик.
        Тот был настроен конструктивно.

«Большинство из ищущих работу граждан присматривают себе нечто, с чем они уже хорошо знакомы. Отсутствие таких вакансий может выбить человека из колеи, огорчить и обескуражить».

«Во - точно так же, как общение с такими же безработными подругами!»
        Тут Липа вспомнила, что даже не вынула из сумки отощавшую «Книгу Надежды», дернулась было встать, но решила дочитать очередную инструкцию.

«Однако текущая ситуация, кроме головной боли и материальных хлопот, дает нам всем уникальный шанс - круто изменить жизнь и попробовать проявить себя на новом поприще. Просматривая списки вакансий в специализированных изданиях, не ограничивайтесь рубриками с приглашениями по вашей основной профессии. Не пожалейте времени и просмотрите весь сборник. Что-то перспективное можно найти в совершенно неожиданном месте».
        - Да, такую тетрадочку прочитать от корки до корки - са-а-авсем не проблема,- сказала Липа вслух и перевернула листочек.- Главное - времени вагон!

«Например, большой популярностью начинает пользоваться высокооплачиваемая профессия гринкипера»,- снисходительно объяснил календарь.- В его обязанности входит поддержание в порядке спортивных полей, в особенности полей для гольфа. Последняя специальность - особенно престижна».

«Во что Кузяне предложить бы!.. Она бы не только газон в порядок привела, но и огурцы по периметру вырастила».
        Кузя была заядлая огородница, но предлагать ей такое даже ради шутки было бессмысленно. Все лето она безвылазно, с пожилым отцом в качестве моральной нагрузки, проводила на даче и гринкипила исключительно на своих шести сотках, регулярно присылая Липе эмэмэски с видом помидоров, зреющих на фоне дюжей крапивы. Крапиву у забора не трогали с коварным умыслом - хоть как-то оградить урожай от дачных воришек.

«Титестера иногда называют чайным сомелье…»
        - Ну уж разъяснил так разъяснил!- фыркнула Липа.- Многие знают, кто такой сомелье?! Ты попроще, попроще с народом! Не все же такие умные, как я.

«Дегустатор чая…»
        - Вот, уже лучше,- приободрила календарь Липа.- А тити-пити какие-то… Стыдно!

«…может по внешнему виду, запаху, вкусу определить не только сорт чая, но и место его происхождения, сезон сбора и способ обработки».
        - А нюх - как у собаки, а глаз - как у орла… Дальше!

«Опытный титестер, как профессиональный парфюмер, хранит в своей памяти несколько тысяч вариантов запахов. Чуткое обоняние и вкус - редкий дар. Эксперт по чаю не курит, не употребляет алкогольные напитки, не пользуется парфюмом, избегает пряной и острой пищи…»
        - Так, тоже мимо!
        Липе карьера титестера не светила из-за не особенно сильной любви к чаю, а нацелить на подобное занятие, хотя бы временно, Алену тоже не получилось бы - та курила, как все киношники, а чай заваривала такой, что в нем стояла ложка.
        - А еще что предложишь, любимый?- нежно спросила Липа.
        Ответа она не получила - затренькал мобильный. Звонила Кузя. Она отчиталась о здоровье папы и поведении кота и поинтересовалась Липиными успехами. Липа поняла, что под успехами подразумевается реакция г-на Покойницкого на ее профессиональное атанде.
        - Он тебе не звонит? Ничего не предлагает?
        - Да ну, не такой же он придурок, чтобы вызывать меня и предлагать тему. Я ж сказала этой его шмаре, что мне не о чем с ним говорить… Они сейчас сидят и переверстывают ранишние свои книжонки. А потом у него просто нет денег заказать что-то новое. Это самое главное. Хотя нет… Самое главное - он думает, я просто ушла… А я громко хлопнула дверью. Но до него просто звук еще не дошел.
        - Ага, понятно,- вздохнула Кузя.- А ты когда придешь? Тишка скучает.
        - Да хоть завтра.

«Делать-то все равно особо нечего».
        Конечно, можно было продолжить журналистскую карьеру, которая несколько замедлилась за то время, что она пахала на это г-но Покойницкого. Отыскать тему для публикации, наваять зубастую статейку не составляло труда - Липа всегда хвасталась, что может сделать полосную статью из простой лужи в соседнем дворе. Но!.. Все ее знакомые издания понизили тиражи и гонорары, а иные целиком, до лучших времен, ушли в виртуальное пространство и денег не платили вообще. Теперь с такими сотрудничали писючки-юниоры, элементарно набивавшие себе портфолио, или просто старшеклассники, готовившиеся поступать на журфак.

«Жур-фак-фак-фак, жур-фак-фак-фак… Да, но можно ведь, как классики далеких, славных, диссидентских времен, поработать «в стол»? Есть ведь нетленные темы, есть! Например, разбабахать дилетантов-переводчиков, искренне считающих, что
«комплекшн» переводится как «комплекция», хотя на самом деле это - «цвет лица»… Во, правильно! Надо получше собраться с мыслями и…»
        Но кворума не получилось - Липа вспомнила, что уже вторая половина дня, а она так и не просмотрела купленный утром справочник. А ведь там могло быть нужное приглашение, которое уже захватили другие, куда как менее компетентные авторы!
        - Непростительное легкомыслие!- сказала она своему отражению в зеркале в прихожей.- За это и депремировать можно! На один утренний кофе!
        Несчастный полиграфический дистрофик мирно дремал в хозяйственной сумке, свернувшись трубочкой, уверенный, что ему так и дадут умереть спокойно, не подвергнув мучительному выдиранию страниц или тем более вырезанию кусочков маникюрными ноженками.
        Стоило ли надеяться, что анемичная книжица одарит Липу щедрыми приглашениями на должность технического писателя в крепкое НПО или копирайтера в рекламное агентство? Вряд ли… Но если верить календарику, запираться в узкокорпоративных рамках не разумно.

«На вещи надо смотреть ширше!- размышляла Липа, листая справочник.- Не себе, так Аленке отдам».
        Но справочник упорно предлагал торговать, слесарить и распространять страховку. Но он не знал, с кем связался! Одна Липа - это просто Липа! Но у нее был замечательный соратник. А у справочника - нет…
        На последних страницах в рубрике «разное» Липа прочла одно приглашение, веря своим глазам еще меньше, чем тогда, когда увидела свои «лучшие опечатки».

«Дегустаторы. З/п высокая. Вкусовые пробы - жареные семечки…»

«Чего-чего?! Семечки лузгать?! Может, еще сдельно прикажете?!! А на дом работку не дадите?»

«Женщины, 25-60 лет, гражданство строго РФ. Тел… Звонить…»

«Да, жизнь настала… Сидят строгие гражданки Рэ-Фэ разного возраста и уровня образования и, сосредоточенно глядя в предлежащее пространство, щелкают подсолнух. Щелк-тьфу, щелк-тьфу… Работенка!.. Интересно, сколько так выдержать можно, пока не надоест?»
        Липа вдруг вспомнила, как они с Аленой, по своей ранней молодости, ездили на подработку в один подмосковный совхоз, стонавший под сладким бременем неожиданно большого урожая клубники. По дороге туда они горячо обсуждали, как можно пускать людей на это алое от ягод поле - никто ж ничего не соберет, все сожрут, прямо здесь, на грядках!.. Может, хомуты специальные наденут, как рабам в древности? Или собакам, чтобы не подбирали разную дрянь? Но никаких спецприспособлений на них не надели, а Липа быстро поняла, в чем там была фишка.
        Наелась она минут через двадцать - самой спелой, заливавшей руки распаренным на солнце и одуряюще сладким соком, ягодой… Еще через четверть часа она, морщась от оскомины, уже не смотрела на «клубни» как на злейшего врага, которого надо уничтожать там, где его нашла, отнюдь. Теперь она чувствовала себя наемником, эдаким холодным, расчетливым и бездушным охотником за головами, который должен был методично отыскивать и хватать жертвы и, по возможности живыми, передавать заказчику. А уж какая участь ожидает несчастных - это безразлично. Главное, сдать товар и получить деньги. Нет, ягодок они домой принесли тоже изрядно - на вполне законном основании.
        Но на варенье, сваренное из них мамой, Липа смогла смотреть только к следующей весне…

«Да, сейчас бы баночка такого не помешала»,- вздохнула Липа и решила проведать почтовый ящик.
        На площадке она встретила Полуэктову, тоже спускавшуюся за почтой.
        - Как у вас дела, Липочка?- ласково спросила соседка.
        - Да вот, обдумываю, не пойти ли мне в дегустаторы.
        - Вряд ли стоит, Липа. Молодая девушка и спиртное - это… нет.
        - А почему вы решили, что обязательно спиртное?- хитро улыбнулась Липа.- Мали ли чего можно дегустировать? Я вот, например, семечки жареные дегустировать буду.
        Полуэктова подумала, что Липа шутит, и почему-то обиделась.
        - Липа, я серьезно отношусь к вашим проблемам, а вы…
        Они уже обе опорожнили свои ящики и поднимались к себе на этаж.
        - А я не шучу, Лидьиванна. Правда, работать дегустатором пока не собираюсь, а предложение профессионально лузгать семечки - это серьезно. Своими глазами видела. Зарплату хорошую сулят, да.
        Они остановились на площадке.
        - А… где? Где вы это видели?- Полуэктова смутилась, зарделась, помолодела и похорошела.
        - Да в справочнике по трудоустройству… Зайдете?
        - Ну… да. Ненадолго, а то Дивусик один.
        Соседка осталась в прихожей, а Липа быстро сходила в комнату, выдрала из болезненно сжавшегося при ее появлении фолианта лист с «другой работой без специальной подготовки» и отнесла его Полуэктовой. Та приняла листик, как многодетная вдова - барскую милостыньку, опустив глаза и прошелестев что-то вроде
«благодарствуйте».
        - Я верну вам… завтра.
        - А не, не надо. Пользуйтесь. Коту Дивуару привет.
        Дверь за соседкой затворилась.
        - Ну, вот хоть такая от этого анорексика польза,- сказала Липа, включая новости.

«Неужто «старая апээновка» и в самом деле пойдет щелкать подсолнух?! А хоть бы и пошла… Куда ж деваться-то?» - лениво размышляла Липа поздно вечером, заворачиваясь в одеяло.
        Утром следующего дня надо было отдать визит Кузе. Та настойчиво приглашала Липу, думая, что безработная подруга голодает и ее надо регулярно подкармливать. А Липа, следуя указаниям своего «источника», решила подкорректировать вес - экономя если не на качестве еды, то хоть на ее количестве. Кроме того, будущим летом можно было бы надевать отложенные по причине увеличения параметров ненадеванные вещи - Липа одно время страдала острой каталожной зависимостью, то есть заказывала всякую дамскую всячину по каталогам. Косметика, та, понятно, использовалась в режиме реального времени, а вот миленькие, всепогодные и внемодные свитерочки и маечки, только раз померенные, были теперь маловаты. Так что обжираться за счет Кузи, дяди Бори и Тишки было не только аморально, но и не вписывалось в Липину антикризисную политику.
        - Мне только чаю!- предупредила Липа, но время было обеденное, и пришлось есть
«курицу в пеленке» и холодную свеклу.
        - А что этот твой Покойницкий?- осторожно поинтересовалась Кузя.
        - Во-первых, он не мой, а во-вторых, дело еще не закрутилось. Так что я время от времени сучу ногами от предвкушения его будущих бед и несчастий.
        - А много он тебе должен остался?
        - Да сколько бы ни должен - этих денег мне все равно не видать. Мне главное нервы ему помотать в охотку. Шуршики-то я и в другом месте сшибу, а нервы у него не восстановятся.
        - Жестоко ты его…
        - За что боролся, Кузик. Жалко только, если это на девчонках, что там остались, отразится. Они меня шибко уважали. Место, конечно, незавидное, это его предприятие, но, по нашей ситуации, если его разгонят или заморочат штрафами - они тоже ни при чем останутся.
        - А что эти девчонки говорят?
        - Пока тихо. Никто не приходил, никуда, вроде его не вызывали. Ждем-с! Да ну его, этого лысого!
        - А он лысый!- Кузя собрала со стола тарелки и принялась их мыть.
        - Ага. Лоб челочкой прикрывает - думает, никто не заметит.
        - А эта его… помощница? Она кто ему?
        - По моему дамскому соображению, она для него - форменный ПМС.
        - Как это?- удивилась Кузя, снимая передник.- Откуда у мужика-то?! Или это?… Не понимаю.
        Кузя была явно обескуражена.
        - ПМС в данном случае, дорогая подруга,- это «Памятью Моей Стала». У Покойницкого объем памяти на жестом диске по нулям, так что она у него как бы за флешку. А еще - он даже самых простеньких моих каламбуров не понимал, так она ему меня переводила. Типа «блю туса» для сопряжения с внешним миром. Представляешь? Он мне как-то предложил написать - полностью, одной,- «Энциклопедию очищения организма».
        - А ты что? Отказалась?
        - Да нет… Тема мне близкая. Я как-то для «Качества жизни и профилактики» такую оду клизме наваяла - вся редакция выла, сучила ногами и по полу каталась! Ага -
«Крепкий запор нужен только воротам» называлась. Публика благодарственными письмами редакцию завалила…
        - Ну да, я чё-то помню… Бабули на скамеечке обсуждали.
        - Да… Но я ему сказала - таких книг сейчас в продаже миллион. Имена раскрученные. Можем попасть в затоваривание. А он как заведенный: «Мне Юра Рыгало…»
        - Кто что делал?!- ужаснулась Кузя оборачиваясь от столика, на котором свежевала торт.
        - Юра Рыгало… Фамилие такой - Ры-га-ло, Юрий Владимирович. Гендиректор того издательства, для которого они книжки стряпают. Так вот, этот Юра Рыгало якобы сказал, что сразу берет у него эту клизму критицизма и сразу издает тиражом в пятьдесят тысяч экземпляров. Ну, это еще до кризиса было. Может, отказался сейчас от этих планов… А тогда я ему даже концепцию изготовила - так он рот закрыть не мог.
        - А потом? Это он за эту… клизму тоже не заплатил?
        - Не, я к ней даже не приступала… Кузя, зачем ты столько нарезала? Гостей ждем?
        - Ну, папа еще поест.
        - Ага, кота еще пригласи крему полизать… Так вот, сделала я эту концепцию, он повосторгался и замолчал. А потом, через месяц, опять - ах, Рыгало, ах, пятьдесят тысяч, ах, срочно!.. Я ему - так говорили уже, а он - как! Мне эта идея недавно в голову пришла! В конце концов, я сама нашла тот файл на его компьютере, а он смотрит на него как баран на новые ворота и бормочет: «Когда это было, когда это было… я не помню… я этого не заказывал… когда это было?…» Я говорю - одиннадцатого февраля… Ну ладно, опять поговорили и опять забыли, а через месяц он снова-здорово - Рыгало хочет пятьдесят тысяч клизм оптом!
        - Что, так плохо с головой у него?- Кузя сидела напротив, подперев рыжую голову и с сочувствием рассматривала Липу.
        - Да уж, неважно. Надо было мне тогда насторожиться! А я со своей неизбывной верой в человеческую порядочность и ум…
        - Ага, знакомая ситуация. И чего на тот раз?
        - Ну, нашли тот файл… А Покойницкий опять тупо гоняет его по экрану «мышкой» и бубнит как заведенный: «Я не помню, не помню… когда это было… не помню, я этого вам не говорил…» А эта его пешка-флешка рядом сидит и ласково так - говорил, говорил… Я тогда поняла, зачем он ее каждый раз зовет - он без нее просто ничего потом не вспомнит.
        - А эта книжка про клизму?
        - Идея так и осталась нереализованной.
        - Жаль… Идея хорошая.
        - Но у него же этот файл остался, а? Так что в любой удобный момент он может им воспользоваться. И за-бес-плат-но!
        - Разве так можно?- огорчилась Кузя.
        - Нельзя. Но кто это проверять станет? Да знаешь - я к плагиату спокойно отношусь, особенно когда мои идеи воруют. Человеку кажется, что моя блестящая идея его обогатит. Но блестящей идее нужно блестящее воплощение. А с этим закономерно могут возникнуть проблемы… С моей идеей полноценно справлюсь только я сама… Ладно об этом, а? Когда покатит - я тебе скажу.
        Они еще долго пили чай с шоколадным тортом - Кузя знала, что Липа неравнодушна к шоколаду.
        Домой Липа возвратилась поздно - только-только отследить, как работает РДГ. Но отважный джигит явно не ловил мышей и репортажей в столицу не присылал.
        Утро было такое серо-сизо-темное, что Липа, проснувшись, подумала, что, должно быть, совсем рано. Но зеленый глазок видюшника показывал десятый час.

«Да, хмурое январское утро - то время, когда работающие завидуют безработным, а молодые - пенсионерам».
        Календарик, видимо тоже еще дремлющий, лежал там же, на видюшнике. На секунду выскочив из-под одеяла, Липа по-тигриному, в изящном прыжке, сцапала его и юркнула назад в постель.
        - Ну, дорогой друг, что у нас на сегодня?- лениво произнесла она, отрывая вчерашний листок, содержавший рецепт маски для выравнивания кожи лица - один яичный белок и чайная ложка сахару без верха - смешать и хранить в холодильнике.- Хорошая штука. Попробую обязательно. Спасибо, родной!
        Далее шла статейка «Стресс-интервью: будьте готовы!».
        - Всегда готовы!- отдала Липа салют календарю.- Вы меня только на интервью пригласите, а уж я-то… Еще неизвестно, кто кого стрессанет.
        А статеечка оказалась весьма и весьма занятная.

«Вообразите ситуацию: вы мирно беседуете с кадровиком, а он вдруг ни с того ни с сего обливает вас холодной водой из ковшика. Или вдруг спрашивает вас с неизвестно откуда появившимся кавказским акцентом: «Эй, дэшка, ты гыде такой кривой чулки купыль?» Не надо пугаться и бежать вызывать «скорую» - кадровик не сошел с ума. Просто вы попали на стресс-интервью. Это модная фишка, позаимствованная у западных эйчаров. Подобные методы позволяют проверить человека на психологическую устойчивость и умение реагировать на нестандартную ситуацию. Такая «атака» не грозит людям, устраивающимся на рабочие и инженерно-технические специальности, потенциальным сотрудникам образовательных и медицинских учреждений. А вот если вы хотите стать рекламистом, менеджером по продажам, журналистом, специалистом отдела претензий или оператором колл-центра, такое вполне может с вами случиться».
        - А, это ко мне,- пробормотала Липа, устраиваясь поудобнее.- Это хорошая информация, нужная.

«Однако всем кадровикам, практикующим подобные встряски, следует помнить о принципе неизменного уважения к человеку».
        - Ага - а водой обливать? Ковшиком?! Это уважительно? Чтоб потом человек шел домой с мокрой головой по морозу? Это чёт-та автор загну-ул…

«Узнать заранее, практикует ли данная фирма стресс-методы, трудно - если вы только не поговорите с уже прошедшим через это претендентом».
        - Да я б из принципа другого предупреждать бы не стала! Эко благородство!- фыркнула Липа и перевернула листок.- Пусть его тоже искупают. Хоть не обидно будет.

«Среди методов проверки на стрессоустойчивость есть и такой, как игнорирование. Вы можете просидеть в приемной час, вокруг вас будут ходить люди, кипеть работа, но никто не будет обращать на вас внимания. Способов поведения соискателя тут много: кто-то посидит-посидит да и пойдет, громко хлопнув дверью, кто-то начнет теребить секретаря, а кто-то терпеливо дождется аудиенции и тем самым заработает себе первые баллы».
        - Не думаю, что последний способ мой,- сказала Липа и глянула на часы - новости с возможным присутствием РДГ начинались через пятнадцать минут.- Вот дверкой хлобыстнуть как следует - это по-нашему!

«Это своего рода естественный отбор, например, для рекламных агентов, которые много времени проводят в ожидании приема у руководства фирм - потенциальных заказчиков.
        Как поступить, если вас игнорируют? Ведь наверняка за вами наблюдают - так изобразите невероятную занятость - откройте ноутбук, рьяно на нем что-то печатайте, полистайте с умным видом собственный ежедневник. А когда вас все-таки вызовут, озаритесь ясной улыбкой и скажите что-нибудь вроде: «Как, уже? А я даже не успел набросать материал к моему завтрашнему выступ лению на телевидении!»
        - Ну да - я в такой ситуации возьму и буду вязать шарф - гори все ясным пламенем… Или, криво усмехаясь, стану рисовать карикатуры на окружающих - а вот пусть дергаются! Раздам всем на прощание! Пусть полюбуются.

«Потом, когда с вами начнут беседовать, вас могут огорошить вопросами типа
«Попадались ли вы на кражах в супермаркетах?» или «Вы еще не били вашу жену в этом году?». Здесь от соискателя требуется недюжинная выдержка. Иного человека такая бестактность возмутит. Но этого-то от вас и ждут! А ваша задача - обмануть ожидания. И главное ваше орудие - это чувство юмора. Относитесь к происходящему как к игре. Не убивают же вас по-настоящему в компьютерной стрелялке?! Здесь то же самое. Сейчас рекрутер оценивает нестандартность вашего мышления, остроумие, выдержку и умение выкручиваться из неудобной ситуации. Если вы претендуете на роль сотрудника сервисного центра или продавца, без этих качеств вам не заработать. Принимайте условия игры, играйте по предложенным правилам и… выигрывайте!»
        - Ой, а время-то?!- взвизгнула Липа.
        Было одна минута одиннадцатого. Уже начались новости! Она выскочила из-под одеяла и включила телевизор. Но ее герой и любимчик не появился и на этот раз.

«Может, его сократили?!- с легким ужасом подумала Липа, завтракая.- Или вывели за штат?!»
        Это было бы ужасно… Мужчины переживают профессиональные неудачи куда тяжелее женщин. А рядом с ним может и не оказаться кого-то, кто его любит, понимает…
        На дворе все-таки рассвело. Через серенькую пленку облаков даже виднелось желтое пятнышко солнца, и Липа отправилась гулять по магазинам. Ей пришлось вспомнить старинную российскую забаву, правила которой были разработаны народными массами еще в эпоху дефолта,- массовое игрище под названием «обмани инфляцию». Состояла она в том, чтобы, обойдя несколько магазинов, выяснить, в каком из них какие цены, и, держа эти сведения в уме, на втором витке по этим же торговым точкам закупить нужный товар по самой гнусной дешевке. Нет, не то чтобы Липа сейчас так уж бедствовала - этого следовало ожидать через месяц-полтора, но раз календарик советует готовиться и тренироваться, она так и делает. Кроме того, эти коловращения напоминали Липе покер, в который она очень хотела научиться играть.
        Радостная оттого, что сегодня сэкономила руб лей тридцать, что означало примерно тысячу в месяц, Липа отловила в самом последнем магазине бесплатную рекламную газетку и довольная поскакала домой.
        Блюдо неизвестной породы - тушеная капуста с комочками соевого мяса и кетчупом - вселило в нее… Ну, что-то да вселило. Ощущение капусты в желудке. И это хорошо! Быть сытой и худеть одновременно - вот где подлинная мудрость.
        Моя посуду, Липа вдруг вспомнила, как однажды Покойницкий и его блютусиха пригласили ее - вероятно, в виде особого благоволения,- откушать вместе с ними на крошечной офисной кухоньке.
        Когда этот ходячий интерфейс загрузил в микроволновку три пластмассовых лотка, доставленные нарочным из соседнего супермаркета, Липа почувствовала острое разочарование и насторожилась. В то время она работала еще на одну фирму, и там еду для штата готовила специальная женщина. Харч был хороший и обильный - жаль, Липа бывала там от случая к случаю и далеко не всегда попадала к обеду.
        Вкушая эту невнятного происхождения «картофельную размазню в пластике, по-редак ци онному», подгоревшую по краям и с мерзлым комком посередине, Липа впервые в жизни ощутила себя незаурядной, рукастой кулинаркой. Уж она-то себе такого холостяцкого примитива не позволяла!
        Проведя ночь в туалете и наутро увидев свой втянувшийся живот, полуживая от слабости Липа, мысленно и с удовольствием, сравнила свое аккуратное пузцо с неопрятным брюхом Покойницкого, однозначно нависавшим над поясом растянувшихся вельветовых штанов.

«Умной женщине все на пользу!.. Но как давно это было…»
        Рекламная газетка страстно призывала вставлять новые окна - прямо сейчас, в январе! Намекала слесарям, шоферам и бухгалтерам, что кризис - не для них и работенкой-то их обеспечат всегда. Рубрика «Офис» призывала секретарей и распространителей косметики. Но нашлось и что-то занятное - та же газетка приглашала к себе менеджера по рекламе.

«Может, звякнуть?- лениво подумала сытая Липа.- Для тренировки. Советует же мой дружок».
        Вообще-то Липа знала, что рекламный агент - это не для нее. Если она что-то умела продавать, то только себя и свою писанину. Устроившись в постдефолтные времена в редакцию, издававшую деловую литературу, она ходила по заданиям и предлагала бизнесменам разного толка за деньги напечататься в некоем замечательном имиджевом бизнес-журнале. Называлась Липа корреспондентом, хотя, если судить здраво, была рекламным агентом с обязанностью литературно обрабатывать ту ахинею, что несли клиенты. Но чаще такой клиент, выслушав Липину тарабарщину о деловом имидже и мрачно поглядев на проспекты и журналы, которые Липа приносила в качестве дежурного фетиша, задумывался на минуту, а потом говорил нечто вроде «Уберите эту гадость отсюда немедленно и послушайте, что я вам скажу». В сухом остатке их беседы оказывалось резкое нежелание бизнесмена тратиться на раскрутку собственного имиджа, а в качестве альтернативы деятель предлагал Липе плотно заняться его делами - в частности, поиском денег на воплощение его грандиозных планов, организацией производства, реализацией выпущенной продукции и все в таком духе.
Зарплату, как правило, Липе сулили большую, не важно сколько, но большую. Проблема состояла в том, что эта большая зарплата светила Липе только после получения чистой прибыли от реализации идей - не раньше.
        - Когда вы вошли, я сразу понял, что вы именно то, что мне нужно!- радостно заключал деятель, ожидая, похоже, что Липа бросится к нему на шею с радостным визгом и словами горячей благодарности.
        - А на что я буду жить все это время, позвольте поинтересоваться?- привычно спрашивала Липа у очередного соискателя ее ума и эрудиции.- У меня, знаете ли, дурная привычка кушать каждый день. А при таком раскладе… Мм?
        Спрашивала она это единственно от любопытства - а вдруг, хоть на сотый раз, кто-то из этих мужиков выдаст оригинальный вариант ответа. Но тщетно - каждый следующий бизнесмен очень удивленно, чуть жалко и слегка наивно спрашивал:
        - А ваш муж разве не может вас содержать?

«Он чё - вовсе тупой, если думает, что я на это соглашусь? Или всерьез полагает, что на свете найдется идиот, который захочет содержать жену, чтобы та бесплатно пахала на другого мужика?!»
        Мужа у Липы отродясь не было - во всяком случае, такого, чтобы ее содержал, но говорить об этом бизнесменам было опасно - сразу начинали приставать, думая, очевидно, сэкономить на платных сексуальных услугах. Поэтому она разработала одну информационно емкую фразу и отрепетировала ее произнесение холодно-надменным тоном:

«Если мой муж мог бы меня содержать, я бы так вот по офисам не моталась, а сидела бы дома и занималась хозяйством,- заявляла Липа очередному несостоявшемуся клиенту.- Так вы заинтересованы в сотрудничестве с нашим изданием? У нас очень приличный тираж, расходящийся только по крупным фирмам Москвы и ближайшего Подмосковья».
        Как правило, бизнесмен начинал бормотать про временные материальные затруднения, советовал Липе все-таки подумать над его предложением и демонстративно брался за телефонную трубку. В редакции ее упрекали за то, что она заключает мало договоров,
«сминает базу данных», но держали - потому что она писала тексты за других, более финансово удачливых и менее литературно одаренных «корреспондентов». Постепенно все привыкли, что Липа пишет за всех… А потом ей это все надоело и она пошла работать чистым журналистом - благо материала за эти свои походы было собрано та еще куча… Пиши не хочу.

«Нешто попробовать снова? Кто знает, может, я уже достаточно стара и безобразна, чтобы меня перестали принимать за идиотку, которая будет пахать бесплатно?» - подумала Липа и набрала номер газетки.
        Девица, ответившая с другого конца провода, судя по голосу, была совсем молодая и слегка иногородняя.
        - Я по поводу вакансии менеджера по рекламе.
        - Сколько вам полных лет?
        - Тридцать пять,- привычно соврала Липа, зная, что, если она скажет правду, с ней вряд ли станут разговаривать.
        - Опыт работы по данной специальности у вас есть?
        - Да,- легко ответила Липа, радуясь, что не надо врать.- Даже очень солидный и удачный.

«Хотя не очень свежий. Но и это тоже чего-то стоит».
        - Минуту обождите,- сказала девица и включила регтайм.

«Ага, точно иногородняя… По дешевке наняли. Дела у газетенки не фонтан. Ну да ладно… Может, хоть с Интернетом буду. Совещаются… Это уже хорошо».
        - Так, вы сможете к нам сегодня подъехать?
        На часах было около трех.

«Проверяют, насколько я загружена? Есть ли у меня альтернатива? Готова броситься на первое предложение? Или я переоцениваю их коварство?»
        - Да, я на сегодня уже свободна,- солидно произнесла Липа.

«Подтекст - освободилась, потому и звоню».
        Девица дала ей адрес и положила трубку.

«Главное - неустанно будоражить энергоинформационный океан!.. Тогда он рано или поздно выкинет на берег золотую монетку с какого-нибудь затонувшего галеона!» - подумала Липа и пошла краситься.
        Редакция находилась в дальней шаговой доступности, и, хотя секретарша назвала ей номер троллейбуса, Липа пошла пешком - в целях экономии и сброса веса.
        Аквариум офисного центра среднего возраста располагался в двадцати минутах бодрой ходьбы, на третьем этаже, причем подниматься Липе пришлось по ржавой пожарной лестнице, прилепившейся к внешней, глухой стене здания.

«Вот случись сейчас кто-то на этой лесенке - пришлось бы мне броситься в пропасть, как нарушившему график движения на узкой горной тропе»,- подумала Липа.
        Но все обошлось, и она толкнула замурзаную пластиковую дверь.
        - Добрый день,- сказала Липа, оглядывая помещение.- Я Зимина. Я вам сегодня звонила. Кто у вас тут главный?
        По-видимому, вся редакция располагалась в одной комнате.
        - Это ко мне,- поманил ее рукой парень лет тридцати.
        Он мазнул глазами по Липиной фигуре и стал суетливо освобождать от каких-то папок стул рядом со своим столом. Кроме него в комнате находилась та самая секретарша, и еще одна девушка работала за компьютером.
        - Раздеваться не приглашаю - у нас прохладно.

«А я и ненадолго»,- подумала Липа, прикидывая финансовое положение газетки.
        - Так.- Липа наконец села, а парень зачем-то хлопнул по столу ладонями.- Я - главный редактор. Нам нужен менеджер по рекламе, а вам нужна работа.
        - Ну да,- сказала Липа возможно нейтральнее, чтобы приободрить парня.
        Серо-голубые глаза главреда были пустыми и безразличными и очень не вязались с его бодреньким тоном. Вряд ли он когда-то мечтал стать главным редактором районного рекламного листка.
        - Времена нелегкие, и нам нужен настоящий профессионал. Вы ведь нам что-то принесли?
        Липа, конечно, принесла пару-тройку журналов из тех еще времен. Ее статьи были предусмотрительно отмечены клейкими закладками. Главный парень на редакции полистал их, чуть скривившись. Похоже, он не доходил даже до этого уровня.
        - Это платные публикации,- объяснила Липа.
        - Я понял… Это не совсем то, что нам нужно…
        - Да это я тоже поняла. Реклама - она разная бывает.
        - Ну да… Нам нужен человек, который будет искать рекламодателей в нашем административном округе,- он покрутил пальцами в воздухе,- обзванивать организации, заключать договора на информационное обслуживание. Округ у нас большой, довольно богатый, работы много. Вы как?
        - Да нормально,- выпятила губу Липа.- И такое делали, бывало. Вопрос - как эта бурная деятельность вознаграждается материально.
        - Ну, двадцать пять процентов от суммы договора.

«Ага, типа развели меня… На транспорте все и проездишь».
        - А оклад, простите, каков?
        - А оклада нет,- изображая глазами очаровательный полудетский наив, сказал главред.- Только процент. Да вы не думайте, это неплохо получится.
        Он ободряюще улыбнулся Липе, мол, давай, начинай прямо сейчас. Бери низкий старт и рыжей белкой скок-скок по объектам!
        - Но у вас ведь в объявлении сказано - «оклад плюс процент»,- настойчиво повторила Липа.
        - Где?!- подскочил парень.- Где вы такое прочли?
        - Да вот.- Липа протянула руку к расковырянной пачке газеток, лежавших тут же, на коробке из-под принтерной бумаги.- Вот, сейчас… «Оклад плюс процент». Не вы разве писали?
        - Ох, ну это!..- Парень, досадливо скривившись, вырвал из Липиных рук газетку и кинул ее назад в кучу.- Это устаревший вариант… Что, вы сами не понимаете? Откуда сейчас твердый оклад взять?
        - Ну вы же получаете,- пожала плечами Липа.
        - Я, девушка, тоже на проценте, хоть и главный редактор.

«Точно! Лузер! И похоже, я не первая, кто его так… Зарплату вы все получаете из того, что добывает рекламщик. Ясненько».
        Липе опять предложили почетную роль спасительницы слабых и обездоленных. А она опять от нее откажется.
        - Хорошо,- сказала Липа, решительно поднимаясь.- Я всесторонне обдумаю ваше предложение и сообщу вам результаты своего обдумывания.
        Парень кривовато усмехнулся, ничего не сказал, а Липа запихала свои журналы в пакет и вышла, буркнув: «Всем всех благ». Снаружи, на скольз кой площадке перед входной дверью, она столкнулась с молодой, лет двадцати двух, девушкой.
        - Вы, случайно, не рекламистом пришли устраиваться?- спросила Липа.
        - Да… А что - уже занято?- огорчилась девушка явственно.
        - Да нет!- радостно махнула рукой Липа.- С такими условиями-то!.. Не скоро они себе найдут.
        - А… что?- Девушка недоверчиво и как-то обиженно смотрела на Липу, которая невольно перегораживала ей дорогу.
        - Да ничего. Сходите, побеседуйте… Но если вас не устраивает роль матери Терезы, вам там делать нечего. Удачи!

«Ну, молоденькой-то он, лузер этот, оклад какой-никакой да положит. Ага, с последующей отработкой прямо там, в холодном офисе, в нерабочее время. Незавидно-с!»
        Назавтра была суббота. А в понедельник выйдет - если еще не погиб от дистрофии - большой фолиант с надеждой. Можно будет сделать какие-то телодвижения.
        Было половина пятого, а небо над горизонтом все еще оставалось голубым.

«День прибавился,- с удовольствием подумала Липа.- Может, скоро и жизнь наладится?»
        Решив, что в субботу она не будет воплощать каких-то антикризисных программ, Липа вымыла голову, намазалась дешевой хной и навертела утепляющую чалму. Чуть только чалма была закреплена бельевой прищепкой, зазвонил городской телефон. Липа, на ходу высвобождая ухо, пошла отвечать.
        - Олимпиада Иннокентьевна?- спросил в трубке приятный мужской голос.
        - Да,- чуть растерявшись, ответила Липа.- Я.
        - С вами говорят из отдела по борьбе с экономическими преступлениями УВД округа. Следователь…
        Голос, переставший вдруг быть приятным, назвал фамилию, имя и отчество, которых напуганная Липа просто не восприняла.
        - Мы получили ваше заявление… Вы не можете к нам подъехать сегодня?

«Да это ж мой пламенный привет г-ну Покойницкому до цели долетел!- сообразила Липа.- Во класс, а? Поперло-о!.. Ох, мне надо ж еще отмыться и высохнуть!.. Вот тут не свезло».
        - Могу… А когда?
        - Да в любое время,- почему-то весело откликнулся голос.
        - Ча-часа в три вас устроит?
        - В лю-бо-е,- повторил голос.- Когда вам удобно. Адрес и телефон запишите. Да, и привезите ваше объяснение.

«Вот это да!- подумала Липа, положив трубку.- Все-таки состоялось! Да уж я привезу!»
        В конце своего краткого послания о злодеяниях Покойницкого и его подручных Липа написала, что у нее заготовлено развернутое описание мошеннических схем, применяемых его шайкой, и она готова - прямо жуть, как готова!- предоставить его в распоряжение компетентных органов. Сыграло!

«Это я хорошо придумала, да. А может, Аленка права и я действительно гениальная?»
        Ни Кузе, ни Алене Липа решила пока ничего не сообщать, но рассказать обо всем потом и по совокупности. В радостном возбуждении оттого, что над бесталанной, лысой головой г-на Покойницкого уже занесена карающая длань Правосудия, Липа три раза проверила, что дискета с повествованием лежит во внутреннем кармане сумки, отполоскала волосы от хны и тщательно уложилась феном, которым не пользовалась уже три недели.

«Надо выглядеть получше - пусть компетентные органы впечатлятся моим обаянием и решительно примут мою сторону! Тем более что я на самом деле права,- подумала Липа, выключая фен.- Если компетентные органы получили мое заявление и так торопятся отреагировать, что даже вышли на работу в выходной, то чем занята эта распиаренная комиссия по труду?! Молчат?! Ну, погодите у меня… Я тем же органам на вас и нажалуюсь!»
        Таинственное заведение, которому районная прокуратура перепоручила защитить несчастную Липу от жуликов, располагалось в получасе езды на автобусе. Все время, проведенное в транспорте, Липа сладострастно воображала, как это все будет выглядеть… Как будет возмущаться злодеяниями Покойницкого и его приспешников этот благородный защитник, как пообещает жестоко покарать мошенников…
        На первом этаже двухэтажного здания было совершенно тихо и абсолютно безлюдно. Только при входе, в закуточке за стеклом, обнаружился молодой толстый милиционер, который равнодушно посмотрел на Липу и сказал, что ей на второй этаж и направо.
        Пустынность второго этажа неприятно напомнила ей визит в комиссию по труду… Неужели здесь ее ждет такой же облом? Но Липа быстро нашла нужный кабинет, вежливо поскреблась в дверь и вошла.
        В кабинетике, где с трудом размещалось два сопритюкнутых стола и тумбочка с принтером, сидел сравнительно молодой - примерно возраста РДГ - мужчина в милицейской форме. Волосы у него были русые, лоб выпуклый. Плечи довольно широкие, а что дальше, Липе было не видно. Каково его звание, было для Липы тайной за семью печатями, но количество звездочек и полос на погонах ее впечатлило.
        - Здрасте,- сказала Липа радостно.- Я - Олимпиада Зимина!
        - Прекрасно,- улыбнулся милиционер.- Спасибо, что пришли. Присаживайтесь.
        Вообще Липе страшно не нравилось это выражение, и иногда, если ситуация была соответствующая, она из вредности спрашивала: «Сколько раз присесть прикажете?» Но тут она, конечно, промолчала.
        - Паспорт ваш давайте,- еще раз улыбнулся борец за справедливость.
        - Ох, господи!- притворно охнула Липа.- Только пришла - и сразу паспорт?!
        - Такой порядок,- легко пожал погонами милиционер и стал заносить Липины данные в компьютер.
        Кажется, борцу с экономическими преступлениями ее общество импонировало.

«Ох, не свезло - сейчас и возраст мой губительный увидит… Но в конце концов, женщине столько лет, на сколько она выглядит. А выгляжу я на двадцать девять с небольшим… Да и какая вообще разница? Лишь бы этого жулика прижали побольнее!»
        - А что это за организация такая, к которой у вас претензии? Я что-то в первый раз встречаю.- Милиционер протянул ей паспорт.
        - Они в центре офис снимали, но дорого им стало. Вот и свалились к нам на окраину, где аренда подешевле.
        - Понятно… Вы тут писали, что у вас есть какая-то объяснительная?
        - Да,- ответила Липа, чуть смутившись.- Есть.

«Будто я провинилась и должна объяснительную писать».
        Тем не менее она порылась в заветном пакете, где лежал до времени весь собранный на Покойницкого компромат, и протянула благородному Ланселоту оранжевую дискетку.
        - Ага.- Милиционер взял ее, но тоже несколько озадачился.

«Ох, опять та же история!»
        - У меня дома принтера нет. Но вы не беспокойтесь, Интернета у меня тоже нет, так что если вы насчет вирусов…- торопливо начала Липа.
        - …То их тоже нет,- опять развеселился рыцарь и все-таки вставил дискушку в процессор.
        Минут пять он катал текст по экрану, и Липа, не стесняясь, разглядывала его лицо - с чуть впалыми щеками и решительным подбородком.
        - Да вы ведь за меня всю работу сделали,- вдруг просиял борец с прохиндеями, поднимая на Липу глаза - они оказались темно-карие, даже какие-то бархатные.- Так хорошо все описали… Мне и добавить тут нечего.
        - Ну, дело мастера боится,- кокетливо потупилась Липа и подумала: «Еще пара очков в мою пользу!»
        - М-да,- сказал Ланселот будто в подтверждение и принялся что-то быстро печатать.

«Он что - мой текст правит?!!- ужаснулась Липа.- Мой безупречный в литературном и стилевом отношении текст?! Это по какому такому уголовному праву?!»
        Она неделю корпела над этими разоблачениями, стараясь быть понятной и краткой одновременно - вряд ли эти люди часто сталкивались с издательскими аферами… Но все равно список преступлений г-на Покойницкого занял четыре полных листа… И каких!
        Спросить, что там ваяет милиционер, Липа не решилась, но все выяснилось тут же. Навоевавшись вдосталь, рыцарь облегченно откинулся на спинку стула, а принтер-оруженосец, натужно крякнув, стал выплевывать листки.
        - Вот, подпишите тут и тут, потом каждую страницу…

«А! Ну хитрец! Просто вставил мой текст в какую-то их форму… Ну, действительно я ему подмогла! Шоколадку мне!»
        Липа расписалась за то, что не давала заведомо ложных показаний, и подписала все страницы с собственным текстом.
        - А в конце напишите - с моих слов записано верно…- Липа хихикнула, он тоже слегка улыбнулся,- подпись и число.
        Липа, воображая себя героиней криминального сериала, с удовольствием выполнила указания и отдала листки милиционеру. Тот казался весьма довольным.
        - Все?- спросила Липа, и ее собеседник, хрумкнув степлером, кивнул.- А когда у этого прохиндея начнутся неприятности?
        - Это трудно сказать… Кое-что тут просматривается в отношении нарушений трудового законодательства. Надо проверить, как у них там зарплата выплачивается, бухгалтерия ведется… Вы не удивляйтесь - я сначала пришлю вам постановление о возбуждении уголовного дела,- Липа внутренне захлопала в ладошки,- а потом сразу мы это дело закроем, поскольку не успеваем его доследовать. Я проболел две недели, и сегодня последний день, когда мы должны были вам ответить.

«Ах, так вот чего он так мне радовался - сроки поджимали!» - догадалась Липа.- Еще монетки мне в копилочку!»
        - А потом мы сразу это дело опять возбудим. Вы вообще собираетесь в суд подавать?
        - Конечно собираюсь,- дернула плечиком Липа.- Я что - за двадцать тысяч на него полгода работала? Я еще и статью напишу по итогам. Кусачую!
        - Да, это можно…
        - И изображу вас в виде отважного защитника бедных и обездоленных!
        Идея Ланселоту, видимо, понравилась, но соглашаться вслух он не стал.
        - И вообще,- решила развить успех Липа,- я классный журналист, и если у вас будет необходимость осветить в СМИ деятельность вашего предприятия - мой телефон у вас имеется.
        - Еще раз спасибо, что пришли,- сказал милиционер на прощание.
        На улице был приятный, светлый и чуть морозный денек.

«Ох, хорошо-то как, а?- восхитилась Липа, решив пройти пару остановок пешком.- Во-от, сейчас как завертится!.. А он-то сидит там - все редактирует да редактирует… Думает, я просто ушла и все материалы ему оставила - пользуйся не хочу! Нет, не тут-то было!..
        Липа вдруг вспомнила один из редакционных анекдотов, который ей на ушко пересказали девчонки-верстальщицы - про то, как Покойницкий потерял в бумажных завалах у себя на столе материал, поданный ему на согласование. Его долго и нудно искали, потом материал пропустили на печать еще раз, он «отредактировал», девчонки сверстали… Но через две недели Покойницкий спровоцировал у них легкий шок с последующими комментариями за собственной спиной тем, что, найдя все-таки свою потерю, отредактировал ее еще раз и снова торжественно принес на верстку…

«Да, жаль, до него эти разговорчики не доходят… Хотя кто знает? Редко найдется коллектив, где бы хоть кто-нибудь да не стучал начальству… Или еще кому-то».
        Липа самодовольно улыбнулась - ведь у нее в редакции осталось сколько угодно приятельниц, и о ситуации у Покойницкого в хозяйстве ей все известно. Денег за декабрь работникам не выплачено - даже не обещано… Вот и пусть Ланселот со своими верными соратниками повоюет за справедливость. Липа же не только свои права отстаивает, но и превентивно защищает тех, кого эти мошенники могут обмануть в дальнейшем.
        Чувствуя здоровый голод, Липа ввалилась в собственную прихожую, когда там надрывался городской телефон.
        - Ты чего ни по одному номеру не отвечаешь?- недовольно спросила Кузя.- Я тебе с самого утра набираю.
        - Ой, Кузик, прости!.. Сначала я волосы хнила, а потом мне позвонили из компетентных органов, и я помчалась закладывать этих прохиндеев. Представляешь?! Заработало! Вот и забыла мобильный включить, извини.
        - Ну и чего? На сколько его посадят?
        - Обалдела?! Тебе других заключенных не жалко?… Воров, бандитов? Убийц и растлителей?!
        Раздеваясь одной рукой, Липа рассказала подружке о визите в милицию и об отважном рыцаре, вставшем на ее защиту.
        - Брюнет, блондин? Как зовут? Женатый?- живенько просекла ситуацию Кузя.
        - Ой!- спохватилась Липа, осознавшая, что почти ничего о своем защитнике не знает, даже имя не уловила толком.- А я как-то и не озаботилась.
        - Вот так всегда. Неуклюже как-то.
        - Да ничего!- беззаботно отозвалась Липа.- Еще, наверное, вызовут - на следственный эксперимент какой-нибудь или на очную ставку. Тогда получше все выясню.
        Отчитавшись заодно и перед Аленой, Липа помчалась на кухню - урчание в желудке уже стало напоминать отдаленные раскаты грома. Когда закипевшая кукурузная кашка начала, подобно вулканической лаве, плескаться раскаленными желтыми язычками, Липа прикрыла кастрюльку полотенцем, как того требовала инструкция, и пошла в комнату.
        - Да, а что мой главный благодетель и мудрый советчик… Ау! Пусенька, где ты?!
        Календарик обнаружился где обычно - греющимся на видюшнике, как кот на печке.

«Совсем не обязательно менять выработавший свой номинальный срок картридж для бытового водяного фильтра,- сообщил проснувшийся календарь несколько спесиво - будто Липа только и делала, что, как последняя дура, меняла эти фильтры.- Его можно просто промыть - либо сильным противотоком воды, либо элементарно продув его несколько раз. Погрузите картридж в воду, подождите, пока он наполнится, встряхните несколько раз и подуйте в отверстие. Повторяйте манипуляции до тех пор, пока вода, выходящая из него, не станет чистой, и установите фильтр назад. Этим вы сэкономите до 150 рублей в месяц».
        - Сэкономить продуванием отверстий - это как раз то, что мне нужно!- радостно согласилась Липа.- Вот кашки «Фрагонар» поем - и уж как дуну, так дуну!
        Липа представила, что дует в картридж, а он, внезапно раздувшись, как воздушный шарик, шумно лопается и его содержимое разлетается по кухне - вжж-бах! Жуть как смешно!..
        - Нешто организовать мировой чемпионат по продуванию картриджей, а? На взносах за участие заработаем… Ты как полагаешь?- поинтересовалась Липа у календарика и, не получив ответа, пошла есть, должно быть, уже упревшую кашку.
        За ночь Липа несколько раз пересматривала видео о своем визите в милицию, сомневаясь, не следовало ли ей выглядеть менее благополучной и самоуверенной. Может, тогда Ланселот стал бы драться за ее права с большим рвением? Но дело было сделано…
        Утром Липа проснулась рано и не очень-то веселая - должно быть, все-таки излишне веселилась накануне. Ну, надерут этому г-ну Покойницкому его по-офисному плоскорыхлую задницу? Но ее проблем это не решит. Все равно надо искать источники доходов.

«А не проверить ли нам календарик - только серьезно?»
        Она уже сообразила, что чертик, живущий между его желтоватыми страничками, очень самолюбив и не терпит наплевательского отношения. Значит, надо добросовестно продуть картридж фильтра и, предъявив его оракулу, уже спрашивать совета на будущее.
        Действительно, картридж от Липиных продуваний долго поносило мерзкой рыжей массой - тут календарь был прав. Вопрос, будет ли продутый фильтр задерживать грязь и дальше? Но это дело будущего.
        - Ну что, какие у нас дела?- поинтересовалась Липа, плюхаясь на диван в гостиной и с трудом ворочая языком - все, что было у нее вокруг и внутри рта, очень устало от дутья в крошечную попку картриджа.- Каков следующий пункт нашей антикризисной программы?
        Число на календарике было то же - 23 января, но никаких «завяк» и «быльдозеров» там на этот раз не обнаружилось, напротив, календарь известил о том, что световой день прибавился на сорок минут. Это воодушевляло, но…

«Интересную схему экономии текущих расходов придумали автовладельцы г. Елисейска. Содержать машину в условиях кризиса многим стало накладно, а изменять привычному образу жизни и ездить на работу в общественном транспорте некомфортно психологически - это как бы свидетельствовало о понижении социального статуса. Вот и придумали автовладельцы подвозить друг друга на работу - договорились в пределах одного двора, где все в той или иной степени знакомы друг с другом. Сегодня один везет трех других, назавтра другой, вчерашний пассажир, развозит соседей по офисам. Расходы уменьшились втрое, а имидж и статус остались прежними. Рационализаторы поделились с согражданами своим положительным опытом через Интернет, даже организовали страничку, через которую стали искать уже безмашинных попутчиков, согласных платить за прогон соседям. Это вызвало крайне отрицательную реакцию частных таксистов и владельцев маршрутных такси. На сайт начали поступать анонимные угрозы в адрес «ловкачей», но они быстро прекратились после обращения граждан в правоохранительные органы. Положительным моментом оказалось также то, что
значительно сократились пробки в часы пик - ведь машин на улицах Елисейска стало меньше».
        - И чего мне дает эта замечательная информация?- осторожно, чтобы не обидеть календарик в очередной раз, спросила Липа.- У меня же нет машины. Мне с людьми даже поделиться нечем. Только отрицательным опытом общения с жуликами-работодателями. А этого добра, полагаю, и без меня у всех навалом.
        Положив календарь на его любимое теплое место, Липа принялась одеваться для воскресной прогулки - морозец утвердился в прогнозах гидрометцентра ненадолго, и надо было порадоваться ему вволю. Вдруг работа найдется? Тогда не погуляешь!
        А пройтись можно было по парку, которому пока удавалось прятаться от хищных застройщиков. Сколько так могло продолжаться, никому неизвестно, но сейчас праздный люд фланировал среди толстенных лип и зеленокорых тополей, выписывал загогулины вокруг заснеженной клумбы и спящего под снегом фонтана.

«Чего ж мне делать с той историйкой про далекий город Елисейск, что подкинул мне мой оракул?- размышляла Липа, наблюдая, как по аллее носятся, отчаянно гавкая и тряся ушами, кокеры и лабрики.- Как я могу спроецировать эту схему на мою теперешнюю жизнь?… Что я могу кому-то предложить?»
        Липа прошла до конца тезоименной аллеи и остановилась в раздумии - как тот сильный, но туповатый богатырь.

«Ничегошеньки-то у меня нет… Ой! Нет… Ведь есть, есть!!!» - Последнее она, кажется возопила вслух, потому что на нее встревоженно обернулась мама с колясочкой, шедшая впереди, и на миг замер на бегу холеный золотистый спаниель.
        Липа сделала вид, что это не она вопила, мамаша пошла дальше, а кокер опять помчался за сеттером, который, воспользовавшийся неожиданной форой, уже скрылся из виду.

«Квартира! Вот что у меня есть!»
        Трехкомнатные хоромы, недостижимая мечта многих, теперь легшие тяжким бременем на тощий круп Липиного бюджета, могут ее спасти… Нет, тупо сдавать комнаты приезжим с рынка или богатым студенткам - это нет. Это пошло, плоско и неинтересно. Это можно было сделать давным-давно. Это не для нее. Не поперли же эти елисейцы всем гуртом в частный извоз? Нет, они сделали все изящно, оригинально и с выдумкой. Липа поступит так же… Она найдет товарищей - нет, подруг - по несчастью и забацает что-нибудь необычное. Можно было бы, к примеру, издавать антикризисно-рекламную газету, а оборотный капитал добыть…
        У Липы даже чуть закружилась голова - столько разных мыслей вдруг ворвались, топоча и с радостными кликами, в ее голову. Идеи неслись, будто покупатели в дорогой бутик в первое утро распродажи - скачками, расталкивая друг друга, жестоко топча упавших…

«Нет, надо успокоиться! Обдумать все с карандашиком в руках и тщательно анализируя… Самосозваный антикризисный комитет… Или союз «Женщины против ГЭК»… Полуэктову выберем зиц-председательшей».
        Липа представила, что Лидьиванна сидит на широким, под красным сукном, столом президиума и, слушая выступления в прениях, смачно лузгает семечки. И перед ней уже выросла небольшая кучка шелухи…

«Или вычудить что-то вроде злостного пиратского промысла - сделаться чем-то наподобие сомалийских пиратов. Ведь пустяк - напали на судно, команду заперли в трюме, отогнали кораблик подальше, и жди, когда тебе голубой вертолет американских теньге подгонят… Простенько и со вкусом. И почему у меня нет криминальных наклонностей? В сочетании с богатой фантазией - цены б мне не было… Или была бы? Ну очень большая. Ладно, хорош резвиться… Все хорошенько обмозговать… Догуляю здесь, а дома додумаю».
        Липа честно дошла до конца аллеи, развернулась и бодренько, пружинисто пошла домой.
        Раздевшись и поставив чаю, Липа решила заглянуть в календарь - может, он, почувствовав ее заинтересованность, подскажет что-то конкретное.
        Вообще-то Липа уже - когда стали шагреневой шкуркой сокращаться газетно-журнальные доходы - подумывала, не пригласить ли к себе жить Кузю или Алену - может, обеих вместе… Ну, хотя бы на скудное кризисное время. А их квартиры сдать жильцам и на эти грошики существовать припеваючи втроем… Но Кузя самоотверженно ухаживала за отцом, который, как пудовый якорь, вонзившийся в илистое дно, крепко удерживал на месте Липину дорогую подругу… Алена отказалась от этой затеи сразу, сказав, что ей легче утопиться в ванной, нежели ликвидировать художественный беспорядок в своей однушке, а без этого ее не сдашь и за вонючие триста «зеленых».
        - Ну-ка, малыш.- Липа уселась с ногами на диване и открыла календарь.- Давай вещай, транслируй! Что там у нас для малоопытных квартиросдатчиков есть?
        Календарь обозначил очередное откровение сказочно:

«КТО-КТО В ТЕРЕМОЧКЕ ЖИВЕТ?
        К сведению тех, кто желает поправить свое матположение…»

«Хорошо сказал - «матположение»… То есть положение, которой можно описать единственно с помощью ненормативной лексики… Да, это обо мне!»

«Им необходимо как «Отче наш» затвердить следующие правила.
        Первое - определитесь с ценой. Важно не продешевить не только потому, что продешевить в вашем положении неуместно. Достаточно высокая цена поставит барьер между вами и личностями сомнительного рода занятий с неустойчивым социальным положением и случайными доходами».

«Нет, деньги в моем случае не самое главное - главное, чтобы люди были боевитые», - подумала Липа и перевернула страничку.

«Второе. Сдавайте только приватизированное жилье. Были случаи, когда ловкие
«квартиранты» переписывали съемную площадь на себя по поддельным документам. Отмена такой «сделки» возможна, но требует массы времени и нервов».

«Хороший совет, но квартирка моя собственная. Дальше!»

«Третье - застрахуйте квартиру и имущество. Это обойдется около 2000 рублей на год, но зато даст спокойствие на тот случай, если ваши жильцы зальют соседей или попортят вашу мебель.
        Четвертое - позвоните на телефонный узел и отключите «8». Иначе жильцы могут разорить вас на телефонных переговорах. Пусть звонят по карточкам!»

«Да, это тоже по делу, но я же здесь почти все время. Все будет под контролем. Да и компаньонок буду набирать из москвичек».

«Пятое и самое главное - тщательно выбирайте жильцов. Лучший способ найти таковых - через знакомых. Объявления и риелторская контора - не гарантия порядочности, хотя в последнем случае вам помогут заключить договор».

«Да,- усмехнулась Липа, откладывая календарь.- Приду я в такую контору и скажу - а найдите-ка мне парочку не совсем уж тупых теток возрастом между тридцатью и сорока для разработки и выполнения антикризисной программы! Во там смеху-то будет!
        Но сама схема выживания не казалась Липе такой уж смехотворной. Эти две тетки сдадут свои хоромы и переедут жить к ней, на излишки площади. Будут ей платить умеренную мзду, а сами жить на разницу в оплате. Очень даже неплохо придумано… Главное, как справедливо заметил ее советчик, найти хороших людей, с которыми можно не только плоско ожидать окончания кризиса, но и создать нечто великое.

«А как же я их искать буду?! Через контору не выйдет - это они меня сдадут, точно… На бесплатную казенную площадь и сдадут… Объявление нешто дать? Ага, придется. Значит, надо продумать текст - так, чтобы пришли хорошие, нужные люди!»
        Липа вдруг вспомнила, как она тоже по объявлению пришла наниматься к г-ну Покойницкому. Ну, ладно она - все-таки профи от пера, но повалили к нему лавиной такие личности, такие личности!..
        Пришел, к примеру, и заявил о своем желании сделаться литературным негром некий электрик по национальности туркмен… Явился какой-то престарелый байкер в косухе и с жидким седым хвостиком на темени, похвастал перед редакционными дамами книжками, изданными в двадцати экземплярах за собственный счет - для подарков друзьям… Приползла, едва ковыляя, толстая-претолстая бабушка в самосвязанной кофте - специалист по кишечным паразитам, к. м. н. вотставке… Потом, в качестве пробы пера, зеленая литературная поросль принесла материалы по-быстрому, как с чужого огорода, выдранные из Интернета. Дебютанты даже не попытались придать своим творениям какое-то единообразие - хоть одним шрифтом сделать… Раздосадованный Покойницкий попытался спихнуть этот хлам Липе на доводку. Липа мягко отказалась, заявив, что каждый должен заниматься своим делом: автор - писать, а редактор - править. Про то, что редактор - это, как правило, несостоявшийся автор, Липа из деликатности промолчала. Зачем? Она-то более чем состоялась.

«…Не умеешь сам - научи другого!» - подумала Липа и решительно взялась за рабочий блокнот - сочинять объявление.

«Приглашаю двух интеллигентных дам бальзаковского возраста для разработки и выполнения антикризисной программы. Подробности по телефону…»

«Понятно хоть, что я имела в виду? Конечно, непонятно… Но, может, это даст мне много дополнительных вариантов? Занятно ведь, а?… Придут люди с нестандартным мышлением… Сама б я обязательно позвонила - хоть из профессионального интереса. Примем за основу!»
        Липа заменила в объявлении «дам» на «москвичек без в/п», старательно переписала текст на чистый листок и задалась главным вопросом писателя, только что завершившего масштабный, выстраданный роман-эпопею,- куда нести рукопись? В редакцию местной газетенки? Не получится - она там наследила… Да просто не хотелось. «Из рук в руки»? Там, в многоголосном вое о помощи, ее слабенький голосок никто не услышит… Все-таки в районную газетенку? Ну ладно - туда… А почему надо обязательно снова карабкаться по этим железкам?
        Липа отыскала в бумажных завалах, приготовленных на выброс, один из старых номеров газетки… В любой день можно принести свой вопль в редакцию. Ага, но можно подать объявление в администрацию центрального универсама - но только раз в неделю, по средам… Да и замечательно! Раньше Липе и не надо, а то как нагрянут к ней стадом прибабахнутые кризисом тетки с в/о, м/п, но без в/п - куда она их заселять будет? Комнаты сперва надо разобрать!
        Липа, если по правде, жила-то по-настоящему только в кухне, где ела и принимала гостей, и в гостиной, где был телевизор и стоял компьютер. Две другие комнаты в четырнадцать и восемь метров были, мягко сказать, несколько захламлены и к приему интеллигентных гостий сугубо не готовы.

«О!- мысленно воскликнула Липа.- А я-то еще скучала - заняться нечем, заняться нечем!.. Правильно чертик бумажный мне подсказывал - используйте невольно появившееся время на отложенные до поры полезные дела - проведите генеральную уборку в квартире, сделайте косметический ремонт… До воплощения антикризисных планов еще семь верст до небес! Работы невпроворот…»
        Но это в понедельник, а пока воскресный день угасал оранжевой полоской над горизонтом, и Липа, нагрузив подкорку заданием сварганить план действий на ближайшие дни, плюхнулась смотреть телевизор.

«Да, точно - гостиную оставлю за собой. А жилички мои пусть устраиваются в притворах - кому уж какой достанется. Антикризисные идеи будем обсуждать у телевизора - коль скоро я здесь главная, и по званию и по положению».
        Это было бы немного похоже на один хамский телепроект, но Липа утешила себя, что сходство будет очень отдаленным, почти неуловимым - вследствие отсутствия мужиков, из-за которых на этом проекте особенно сварились озабоченные девицы.

«У нас такого не будет - мы дамы взрослые, умные и солидные. Договоримся!»
        Итак, за выходными днями пришли дни выкидные… То есть Липа скрепя сердце дефилировала между домом и помойкой, вынося к мусорке ненужные трехлитровые банки, старые драпри, прежде тщательно сложенные стопочкой в глубине коридорного шкафа, давно нигде не висевшие деревянные полки, так и не сношенные натурально кожаные осенние туфли «на манке»…
        Когда-то мама не давала Липе их надевать - слишком модно и шикарно для школьницы, а теперь они были бы смешны даже на Полуэктовой… Грустно…
        Сделав пару рейсов, Липа заметила, что оставленная у мусорных баков рухлядь мистическим образом исчезла почти в полном составе…

«Ох, только бы она назад не приползла!» - с суеверным ужасом подумала Липа.
        Она представила, что на обратном пути найдет толстые гобеленовые шторы на лестнице - вздыхая и кряхтя, из последних стариковских сил, они проползут вверх по ступенькам, а потом будут… жалобно повизгивая, скрестись в дверь. И несчастной Липе придется пустить их назад - чтобы не замерзли насмерть прямо у ее порога…
        Но ничего такого не произошло - вероятно, и эти вещи кому-то пригодились. Почему нет? Винтаж, да и только.

«Если верить фэн-шую,- размышляла вечером утомленная Липа,- то я, разгребая эти завалы, уже подвинулась к удаче… Разогнала темную энергию застоя… Это радовает!»
        Выключив телевизор уже совсем поздно, она привычно потянулась за календариком.

«Из чего можно сделать деньги?» - значилось на понедельничном листке.

«Хороший вопрос!- подумала Липа и, хотя сильно хотела спать, решила все-таки прочесть - а ну как календарик подкинет какую-нибудь антикризисную идею?
        - Так из чего?- поинтересовалась она вслух - чтоб немножко себя разбудить.

«Абсолютно изо всего!- радостно провозгласил календарь, видимо соскучившийся за весь этот день, пока Липа бегала туда-сюда с пыльными предметами разного рода.- Некая американка Мэри Пратт берет заказы на приучение маленьких детей к горшку. Хотя курс стоит недешево - до 3000 долларов, от занятых мамаш просто нет отбою! Когда-то Мэри читала лекции по детской психологии для молодых мам, но ее ученые выступления не приносили особых доходов. Вот она и изобрела этот гэг с «ночными вазами». Американки, как оказалось, гораздо охотнее платят за практические занятия с их бэби, нежели учатся сами».

«Эта Мэри, конечно, молодчага… Но ведь и работа не из легких. Набегаешься тоже с этими горшками».

«Деньги можно извлечь из простого человеческого любопытства. Некий малоизвестный художник Анждело Мордаворотти продает через Интернет… части своего произведения под названием Большой Красный Куб. Всего этих частичек 27 000. Покупателю каждая следующая частичка обходится вдвое дороже следующей плюс доставка и страховка. Привлекает покупателей утверждение синьора Мордаворотти, что в одной частичке Красного Куба - неизвестно какой - скрыта величайшая тайна, которая сделает ее обладателя счастливейшим человеком на земле.
        Открыть заветный кубик можно будет только тогда, когда будут проданы все частицы до единой. «До этого ни за что не открывайте своих кубиков! Не получите ни денег, ни удовольствия!- убеждает автор идеи.- Кроме того, по мере приближения акции к концу появится вторичный рынок! И кубики будут дорожать!»
        Сейчас продано уже около трети Кубиков Счастья…»

«Спешите!.. А ведь, в сущности, очень интересно, что напихал туда этот итальянец!.
        Хорошо придумано! Браво!»

«Не отстают от западных единомышленников и обитатели постсоветского пространства. Общим местом стала процветавшая в 2004 году торговля «воздухом свободы», происходившая на киевском майдане Незалэжности,- иностранным туристам ловко толкали пустые баночки с соответствующей памятной надписью…
        Черноватым юмором отдает последняя выходка российских хакеров. Они создали сайт
«Приведи трех друзей и получи подарок за их органы!». Хозяева предлагают россиянам выпутаться из долгов, продав не слишком нужные им внутренние органы. На сайте даже цитировались «научные» статьи, утверждавшие, что вторая почка и второе легкое для человека вообще избыточны, печень велика и занимает слишком много места в брюшной полости, а кишечник ненужно длинен и является причиной увеличения веса. Все эти органы якобы скоро будут удалять новорожденным прямо в роддоме, что сообщит всем здоровье и долголетие.
        Сайт зашкаливало от посещений заинтересованных, включая тех, кто нуждался в донорской пересадке… А все было сделано авторами для того, чтобы продвинуть в Сеть свои интернет-продукты, ссылки на которые находились здесь же, и заработать на желании одних выпутаться из долгов, а других - выздороветь».
        - Ну, это никуда не годится! Ты чему людей учишь, а? Нехорошо!- вычитала Липа календарю и пошла спать.
        Ночью Липе снились разные, беспокойные сны - наверно, переутомилась на непривычной для себя работе уборщицы-архивариуса.

…В шифоньере, кроме старых тряпок и деревяшек, обнаружились еще и несколько старых книг. Они были перевязаны стопочкой - верно, родители так и не распаковали их, переезжая в эту квартиру двадцать лет назад… На корешках значилось «Разведение кроликов», «Домоводство», «500 полезных советов», «Курс кройки и шитья», «Разводим перепелок».
        Выкинуть книги Липа не решилась вследствие сентиментальности, напротив - распаковала и втиснула в книжный шкаф, торопливо перелистав и найдя очень занятными. Поэтому, вероятно, до самого рассвета она чертила выкройки на листах пахнущей свежей типографской краской газеты «Правда», над ее головой, ласково посвистывая, вились пестрые птички, а под ногами порскали серые, разных размеров ушастики, и запах типографии мешался с влажным ароматом зверинца…
        К среде разгрести завалы удалось только в большей комнате, и та приобрела вполне приемлемый вид. Попахивало, правда, стилем ретро, но главное, что стиль все-таки был.

«Ладно, не олигархов приглашаем, а таких же бедолаг, как сама хозяйка… Не пропадет наш скорбный труд! В крайнем случае скажем, что так было задумано изначально».
        К тексту своего пламенного воззвания Липа добавила многозначительное «Жилье предоставляется» и, с удовольствием ощущая, как морозный утренний воздух прочищает забитый пылью веков нос, отправилась подавать объявление. Секретарь дирекции универсама, равнодушно поглядев на нее, спросила, в какой рубрике она желает опубликоваться и надо ли выделение жирным шрифтом, взяла Липины кровные и сказала:
«Ждите, в эту субботу будет».

«Ох, чего ж ждать-то от этой моей авантюры?!» - подумала Липа и отправилась домой.
        Собственно, вариант активного ожидания был только один - выгрести еще и меньшую комнату и для отдохновения душевного почитать календарь, стараясь почерпнуть из него дополнительные антикризисные идеи, которые впоследствии можно будет развернуть перед появившимися единомышленниками.
        Самый большой подвиг Липы в этот завершающий период составили усилия по разложению диван-кровати, на котором никто не спал уже лет двадцать. Потом надо было отпылесосить его по полной - чтобы было не стыдно брать за него деньги у интеллигентной дамы. Но все было закончено к вечеру пятницы.

«Это самая долгая неделя моей жизни!» - подумала вусмерть усталая Липа, плюхаясь на диван в гостиной.
        По телевизору, у которого был явный послепраздничный отходняк, смотреть было абсолютно нечего, и Липа взялась за календарь.
        Тот, решив, видимо, что Липа вдосталь наработалась уборщицей и курьером по маршруту «дом-помойка-дом», то ли в шутку, то ли всерьез предложил ей:

«Стань звездой телешоу!»

«О, это именно то, что мне нужно!- не слишком окрыленная предложением, мысленно буркнула Липа.- Меня там только и ждут!»

«Телевидению нужны новые лица!» - не сдавался оптимистично настроенный календарь.
        - А вот это как раз очень может быть,- согласилась Липа.
        Одним из ее излюбленных занятий было садистски тщательное изрезание маникюрными ноженками изображения, то тут, то там мелькавшего в телепрограммах и дамских журналах,- непомерно длинной физиономии с идиотски откляченной нижней губой.

«Девушка,- приговаривала каждый раз Липа, потея от усердия.- Кто вам сказал, что вы на лошадь похожи?! Не переоценивайте себя! Лошадки милые, трогательные животные… На верблюдиху бидевинскую вы смахиваете, вот на кого!»

«Вот, заберусь в ящик… а там!.. Он, РДГ - во всей красе!»

«Несмотря на кризис, самые популярные телешоу благополучно существуют, и им по-прежнему нужны участники или по крайней мере массовка. Сейчас это в основном толстые женщины пенсионного возраста, и если вам менее сорока лет и семидесяти кило, вас возьмут с удовольствием и даже заплатят».
        - А, это ничего,- согласилась Липа и прилегла, положив хронически гудевшие в последние дни ноги на валик дивана.- Это можно принять как запасной вариант.
        Календарь, воодушевившись, со смаком продолжил:

«На программе «Добей смехача» вам придется простоять 12 часов - такова ее фишка. На всех шоу со зрителями массовка сидит, и вот создатели решили повыкобениваться. На этой программе нужно смеяться, если не смешно, и помалкивать в тряпочку, даже если душит хохот. Первое гораздо труднее второго. За все эти страдания вы получите рублей семьсот, если запись затянется, доплатят еще двести-триста».
        - Это не для меня, хотя бы пока,- сказала Липа, посучив ногами.

«На программе «Да пусть болтают, чё хотят!» надо постоянно и очень громко хлопать - так, чтобы заглушить ту ахинею, что пулеметом выдает ведущий. После этого сильно болят ладошки. Поэтому бабушки, которые ходят на эту программу, как на работу (а это для них работа), приносят с собой мазь от радикулита или геморроя. Еще надо кричать нехорошим голосом - это тоже специфика. За два часа заработаете 250руб лей».
        - …И оглохнете,- добавила Липа и перевернула листок.

«Передача «Контрольный выстрел в покупателя» очень ценит новые, выразительные лица, поэтому строго следит, чтобы люди у них появлялись не чаще одного раза в три месяца. Съемки проходят в универсаме в нерабочее время, то есть ночью. Охранники магазина тщательно следят, чтобы массовка не хапала продукты, а провинившихся с позором изгоняют и включают в черные списки. Но текста никто не дает - все говорят то, что думают. Это самое сложное для участников, поскольку нецензурные выражения запрещаются. За 12 часов заплатят 850 рублей».
        - Я - жаворонок,- сообщила Липа календарю.- Я ночью вообще ничего сказать не смогу. Проехали. Дальше!

«Кастинг на передачу «Секс с большим бюстом» проходит в разных, часто неприспособленных местах, там дают заполнить анкету и делают фото. При везении и приятной внешности можно получить небольшую роль с текстом. Незаменимый навык в этом случае - умение произносить слова типа «куннилингус» и «оргиастический» без заминки - так, словно они из вашего повседневного рабочего лексикона. За каждый кунн… передачу можно получить 800 рублей».

«Ага,- подумала Липа, нехотя вставая.- С самым последним у меня точно проблем не будет. Слова я говорить умею… И какие! Эти, с телевидения, знают такие штуки, как
«аналемна», «мисогония» или «рогнарес»? Вряд ли… Вопрос в том, нужны ли в эротическом шоу особы тридцати с большим гаком. Но если разобраться, в этом контексте большой гак - это как раз то, что нужно!»
        Липа, совсем развеселившись, выдрала полезные листки, положила их в найденную среди вещевых завалов веселенькую золотую коробочку и принялась стелиться.

«Что-то меня ждет в субботу?- смутно размышляла она, умащиваясь в своей девичьей постельке.- Наверное, пока ничего. С утра народ пойдет по магазинам, натащит домой этой рекламной макулатуры… Но надо полагать, к воскресному утру мое объявление все-таки прочтут, потом решение у заинтересованных лиц созреет, и они примутся мне звонить. Да, так и будет. Завтрашнее утро у меня свободно».

«Значит, новая жизнь начнется у меня прямо с понедельника 1 февраля. Это символично,- думала Липа, лениво мешая себе утреннее какао.- Хотя кто знает, кто знает…»
        Где-то она краем уха слышала, что супротивный роду человеческому високосный год заканчивается не 31 декабря, а 1 марта уже не високосного года.

«Ну да, начался же он не с 1 января, а 29 февраля… Все правильно. Тот год вроде и неплохо начинался. Заказы были, публикации, деньги платились… Кризис этот долбаный поздней весной зацвел… А там и ягодки зеленые, кислые появились. Значит, и в обратную сторону так же раскручиваться будет. Пока особенных перемен к лучшему ждать не приходится».
        Низкое желтое солнце уже заглядывало в кухонное окно. Едва Липа опустила в мойку кружку из-под какао, раздался звонок в дверь.
        Это была соседка Полуэктова, и почему-то без кота Дивуара. Липа заметила, что у Полуэктовой неумело и чересчур густо нарумянены щеки, а на белесых старушечьих губах виднеется лиловый ободок от съевшейся помады.

«Ох, да это кое-что! Весну почуяла?! Рановато вроде».
        - Вы позволите, Липочка?
        - Да, конечно.- Липа пропустила Полуэктову в прихожую.
        - А я к вам с гостинцем…

«Если насчет суточного шефства над Дивусиком - скажу, что ко мне завтра приезжают родичи и у всех поголовно жестокая аллергия на кошачий мех, мяв и вонь!»
        - Вот.- Полуэктова достала из-за спины среднего размера коробку конфет.- В благодарность за полезную информацию. Я получила такую замечательную должность!..

«Какую? Шелухой плеваться?!» - едва не ляпнула Липа, но вовремя прикусила язык - слишком любила сладкое.
        - Да это вы зря.
        - Ничуть не зря, Липа, милая! Там такой теплый, товарищеский настрой среди работников, дух истинно творческого соревнования. Я просто расцвела душой!
        - Замечательно, Лидьиванна! Значит, никогда не поздно найти себя?
        - Что вы, Липочка! В жизни никогда ничего не поздно!
        - А что там про окончание кризиса слышно?
        Полуэктова сделала характерное выражение лица - и от кого б ты правду-то узнала, бедолажка?!
        - Насколько я информирована, уже в апреле мы ощутим на себе положительные перемены, к августу наметятся тенденции к оживлению мировой экономики, а к концу года все начнет налаживаться.
        - Ох, вот спасибо за добрые вести! Всего ничего и осталось, да?
        Полуэктова еще немного погундела про коллективный трудовой порыв и ушла, бросив на Липу кокетливый взгляд из-за плеча. Как теперь, пока обожаемая хозяйка растворяется в работе, существует дома один кот Дивуар, Липа решила не спрашивать - не рискнула. Не буди лихо!
        Потом Липа, априори встревоженная будущим наплывом звонков, пошла прогуляться, а вернувшись, только открывая дверь, услыхала трели городского телефона в прихожей.
        - Здрасте!- прозвучал в трубке молодой голос.- Это по объявлению… ну, насчет кризиса…
        - Да,- чуть растерялась Липа, не заготовившая приветственную речь.- Есть желание побороться с трудностями сообща?
        - Ну, насчет побороться - это мы всегда!.. Особенно за хорошие деньги,- прыснула трубка, и Липе показалось, что на том конце провода хихикают два голоса.- Когда можно подъехать хатку осмотреть?

«Ой, что - так сразу?» - хотела спросить Липа, но промолчала - разве не она все это заварила?
        Что хотела, то и получила. Но это же первый ее шаг в наступлении на кризис!.. Все так и должно быть.
        - Да, адрес запишите… Часов до одиннадцати я доступна.
        - А мы завсегда доступны, и до одиннадцати, и после!- совсем уж залился смехом голос на том конце провода.- Ждите, едем!

«А что, веселые соседки - это же замечательно! Авось что-то и придумаем вместе!» - подумала Липа, кладя трубку.
        Гостьи появились уже из мразно-влажных февральских сумерек. Действительно, их было двое. Первая в прихожую, неся перед собой большую спортивную сумку, ввалилась крупная девица в незастегнутой коричневой дубленке, смуглолицая и черноволосая - типичная донская казачка. Крепко приложив сумарь о пол прихожей, она сказала:
        - Ну, здрасте, хозяюшка! Я - Эльвира, это Анютка! Бум знакомы!
        Эльвира, показывая большие и ровные белые зубы, улыбалась так радостно, будто Липа обещала подарить ей эту квартиру целиком, и сейчас, отдав документы на собственность, быстренько подхватит заранее собранную котомку, уйдет и больше не вернется.
        - Добрый вечер,- тоже решив улыбнуться, ответила Липа.- Дайте я дверь прикрою?
        - А, ну да.- Эльвира решительно двинулась вперед, и та, что называлась Анютой, тоже прошла дальше.
        - Вы раздевайтесь, девушки, сейчас чаю попьем и обсудим наши дальнейшие действия. Тапочки вот берите… Только они небольшие.
        - А ничего, у на свое есть,- громко отозвалась Эльвира, разуваясь.
        Под дубленкой у нее оказалась черная майка с надписью «Забей на войну!» и какой-то малоприятной физиономией с разинутым ртом. Анюта была в голубеньком свитерке и дешевых джинсиках со стразами на коленках.
        Чай у Липы был заварен, поэтому надо было только подогреть воду.

«Немного они молоды для моих планов… Хотя кто знает?»
        - Меня зовут Олимпиада,- сказала Липа для начала, когда девицы расселись по кухне, а Эльвира оперла большую круглую голову на руку и уставилась на Липу.- Для краткости - Липа. У меня есть две свободные комнаты, и я приглашаю туда поселиться двух девушек и попробовать вместе как-то переждать кризис, может, дело какое-то новое открыть… Придумать что-нибудь оригинальное. Но чтоб не войти в какое-то особенно сильное противоречие с законом…
        - А, да!- обрадовалась Эльвира.- Это да. Нам с законом пересекаться не в жилу. Да, Аньк?
        Светленькая, миниатюрная Анюта только кивнула, снова промолчав.
        - Она у нас новенькая. Не обтерлась в Москве. Тока-тока с периферии подогнали.
        - Я не с периферии. Я из Когтейска,- тихо сказала Анюта, не поднимая глаз и мешая чай в чашке.
        - Без разницы. А какие у тебя, Липуля, условия? Нам чтобы не очень мудрено, а?
        - Ну, платить за площадь, не курить, не сквернословить, соблюдать порядок - убираться будем в очередь, в свободное от работы время. В гостиной я живу, там всем вместе можно телевизор смотреть, деловые совещания проводить.
        - Ох, деловые совещания - это мое родное!- грохнула Эльвира.- А скок мы тебе должны будем отстегивать за площадь?
        - Ну,- ужасно смутилась Липа,- за ту, что побольше - может, пятнадцать тысяч в месяц… Поменьше - та двенадцать, а? Не дорого вам будет?
        - О!- Эльвира победно глянула на Анюту и двинула ее локтем по ребрам.- Я тебе говорила - нормальное предложение! Я ж чувствую, что за человек пишет! Нор-маль-ный!- Она чуть задумалась.- А если так - мы с Анькой берем большую комнату для личного проживания, а в маленькой будем развивать бизнес? А? Потом, может, еще кто подтянется, приходящий, на подработку… Ты как? Пятнадцать штук с двоих плюс десять процентов с дохода - все по-честному. Тебе даже лучше так будет - хождения меньше, и соседи в ментовку на накатят. По рукам?
        Липе понравилась и Эльвира - такая большая и уверенная в себе, и тихонькая, как майский ландыш, Анюта, и она кивнула. Да и перспектива не знать нужды, имея ни оттуда ни отсюда больше пятисот баксов в месяц,- это вдохновляло… Очень быстро и хорошо решился ее денежный вопрос.
        - Так мы вселяемся?- уточнила Эльвира, глядя на молчавшую Липу в упор темно-карими навыкате глазами.
        - Да, давайте, я вам все покажу.
        - Тока денежку мы тебе на той неделе отдадим - сейчас пока только на хавку у нас с Анютой - после Нового года у народа шуршиков нет, так и у нас тоже в обрез. Но ты не сомневайся! Нам у тебя кругло, не обманем… Гламура, конечно, по нулям,- известила Липу Эльвира, оглядев большую комнату,- но мы девушки негордые - койки есть, и нам сойдет. Анютка, выгружай барахло!
        До конца дня жилички хлопотали в своей комнате, куда-то звонили по городскому, сообщая номер знакомым, потом плескались в душе. Липе эта странная для ее тихой квартиры возня даже нравилась. От общества она за какие-то пять-шесть недель безработицы отвыкла, и вот - она опять в центре событий.
        Девчонки угомонились довольно рано, часам к одиннадцати, а когда все затихло, легла и Липа.

«Это хорошо, что они тоже жаворонки»,- подумала она, умащиваясь на диванчике.
        И только совсем засыпая, Липа вспомнила, что так и не спросила, что за антикризисный бизнес у ее жиличек и как она в нем будет участвовать. Ведь, кажется, они это имели в виду? Да, и не посоветовалась с календариком… Ну ладно, не все сразу. Постепенно все выяснится.
        Главное, хвост этого безалаберного, ущербного и вредоносного года показался… Совсем короткий февральский хвостик.
        Утром, рано, Липу разбудил настойчивый треск телефона из прихожей.
        - Извини,- хрипло забубнила в трубке Алена.- Я тебя разбудила?
        - Меня - да, но это ничего. Ты сама-то как - проснулась?
        Они с Аленой были так давно знакомы, что и сейчас Липа будто видела мутноватые от раннего просыпа голубые подругины глаза.
        - Да, не проблема встать - проблема проснуться… Но у меня к тебе дело на миллион долларов.
        - Если кэшем, то давай.
        Оказалось, у Алены появилась работа - очередной, бесконечный кусок телевизионного
«мыла».
        - Вот, надо прямо сейчас начинать промоушн. Сделаешь статейку?
        - Не проблема написать - проблема разместить,- ответила Липа.- И забесплатно.
        - А ты разве сейчас… нигде, никак?
        - Тиражи упали, Аленк, не все издания вообще выходят, многие только в Интернете висят.
        - А, так это ничего - что-то да будет. Это же первое вбрасывание. Мне главное перед продюсером отчитаться. Так ты когда приедешь? Это в Доме художника.
        - Ну, сейчас соберусь… Часа через полтора буду. Устроит?
        - Более чем.
        Когда Липа вышла из ванной, на кухне уже хозяйничала Эльвира, одетая в спортивный костюм и с забранными в хвост волосами. Гудел на плите чайник, и Липе это даже понравилось. Кто б ей еще чайник поставил-то?
        - Доброе утро, Эльвира, как спалось?
        - Привет… На новом месте приснись жених невесте. Ты сейчас как? При делах, да?
        - Я сейчас уеду…
        - По вызову?
        - Ну да, подруга приработок предложила.
        - Это хорошо… А она с нами работать не будет?
        - Нет, я уже предлагала. Но у нее своя квартира, да и ночные смены часто. Ей не удобно.
        - А, понятно. Ты когда будешь?
        - Не знаю. Но, наверное, не очень поздно. Вы тут обживайтесь, а я приеду - поговорим попредметнее. Ладно?
        - Как скажешь. Ты же главная,- пожала плечами Эльвира, закидывая в рот кусочек рафинаду.- Мы порядок соблюдаем.
        - А Аня спит еще?
        - Да… Она че-то квелая вообще. Молодая еще. Но работать любит, любит… Ты не сомневайся.
        - Замечательно… Так что до встречи.
        Липа старательно накрасилась - а ведь ручки-то уже не так уверенно держали все эти кисточки-спонжики. Отвыкла она чуток от выходного макияжа… Ну да ладно. Скоро все наладится. Надела Липа выходной свитерок голубого кашемира, синие бархатные брючки в обтяжку и полетела, так хорошо чувствуя себя в роли классного, уверенного в себе журналиста - огонь во взоре, диктофон наготове - ух!
        Проект у Алены на этот раз был не мосфильмовский и вообще никакой - независимый. Поэтому съемочная группа, как бедный студент или пропойца, которого выгнала жена, снимала комнатушку в утробе Дома художника. Комнатка была дико прокурена, забарахлена грязной одноразовой посудой и загромождена старой, обшарпанной мебелью. Присутствовать Липа должна была на кастинге на роль главной героини.
        Режиссер-постановщик, довольно молодой, но уже чем-то там награжденный в позапрошлом, некризисном году, сумел-таки раскрутить сценарий из жизни провинциального городка, ушлый ловчила продюсер ухитрился получить под него деньги, и теперь все искали исполнительницу главной роли. Снимать-то он все равно будет свою любовницу, сказала Алена, когда они поднимались «в группу», но повыеживаться перед продюсером и съемочной группой же надо?

«Похоже, киноискусство в наше время - это групповой танец живота перед продюсером, - скумекала Липа.- И Алена решила включить меня в этот ансамбль… Спасибо, дорогая подруга!»
        Пока Липа сидела в уголке, по-тигриному зорко наблюдая за происходящим, режиссер и Алена отсматривали одна за одной приходивших актрис. Претендентки были в разной степени траченные высоким искусством кино химическими блондинками в возрастном диапазоне от двадцати плюс до минус сорок. Каждую претендентку, говорившую имя и несколько вдохновенных автобиографических фраз, снимал оператор, Алена лицемерно говорила: «Спасибо, мы вам позвоним», и в комнатенку вливалась следующая порция засохшего пергидроля.
        Когда блондинки истощились, режиссер, оператор и Алена с Липой сели попить чаю из пакетиков и побеседовать о неизбывном и вечном, то есть о деньгах. Липа сделала попытку выспросить режиссера о чем-то, кроме денсредств, тот невнятно пробормотал что-то о сверхзадаче, и Липа отправилась восвояси.
        - И чего - хороший-то хоть фильм выйдет?- безнадежно спросила она, когда Алена пошла вывести ее из лабиринта пустынных коридоров.- Про чего хоть там в сценарии, ты мне скажи… А то это мямленье про сверхзадачу все равно любой нормальный редактор выкинет, даже если я его по глупости и напишу. Но я-то не напишу!.. Мне бы что-то про сам фильм чего-нибудь позагвоздистее.
        - Ли-по-чка, сейчас нет фильмов!.. Сейчас есть только подставка под рек-ла-му!- зашлась в падучей Алена.- И все-о! И про что там - мне лично по фи-гу-у! Мне кредит за машину платить надо!.. И пиши что хочешь - у тебя все равно хорошо получится!
        Говорила Алена громко, даже истерично, и ее голос расходился волнами по пустому и сумеречному лестничному пролету - о-о-о! у-у-у! Липе сделалось чуть страшно и очень противно. Благо Алена ничего не заметила, быстро попрощалась и убежала отсматривать материалы «кастинга».
        Поднимаясь к себе на этаж, Липа была чуть не сбита с ног странной, не свойственной их респектабельному подъезду компанией. Не заметив ее, вовремя отскочившую к стенке с почтовыми ящиками, гогоча и невнятно матерясь, прокатилась компания из четырех относительно молодых мужиков, крупных, в небрежно надеванных куртках, раскрасневшихся и донельзя довольных собой. Оставив за собой шлейф сомнительной смеси запахов, они протопали вниз и там варварски громко хлобыстнули дверью.
        Соображая, что бы это могло значить, Липа вынула из ящика два каких-то одинаковых конверта без картинок и марок и, вертя их в руках, поднялась к себе. Едва она зажгла свет в прихожей, там появилась сияющая Эльвира, одетая в белый в розах шелковый халат.
        - Привет, начальник!- радостно выпалила она, помахивая у Липы перед носом парой тысячных купюр.- За-ра-бо-та-ло! Держи!
        - А… а что это?- не поняла Липа.
        - Как - «чего»?- нарочито заморгала густо крашенными ресницами Эльвира.- Как договаривались - процент!- Она впихнула купюры Липе в ладонь.- Давай растелешайся - у нас там от мужиков осталось чуток, пойдем почин отметим.
        Эльвира ушла, задорно повиливая бедрами, а Липа, положив на подзеркальник деньги и конверты, разделась, неловко орудуя чуть одеревеневшими руками.
        На столе в кухне располагались остатки довольно богатого, но поспешного пиршества. За столом сидела Анюта и, подобравшись, как балованная домашняя кошечка, аккуратно ела с блюдечка кусок торта.
        - А ты чё такая?- спросила Эльвира, разливая по трем рюмкам красную жидкость.- Сильно досталось? Долго ты там…
        - Да нет, все в порядке. Нормальные люди. Но я как-то не совсем…
        Липа не успела договорить, как Эльвира втиснула ей в руку хрустальный стаканчик из бабушкиной еще застойно-дефицитной коллекции, со стуком поставила другой перед Анютой и громко произнесла:
        - За процветание нашего, девчонки, общего бизнеса!
        Анюта скромненько, в три глоточка выпила вино, Эльвира маханула его почти разом, как водку, а Липа так и стояла со стаканчиком в руках, как тамада, готовящийся произнести следующий тост.
        - Да ты садись, поешь - видишь, у нас тоже клиенты нормальные были, командировочные, сами хавку притаранили… Москвы не видели, а как увидели, так и прибалдели!
        Эльвира пододвинула Липе табуретку, надавив на плечо, посадила ее и подвинула тарелку с остатками мясной нарезки.
        - Девушки,- сказала Липа, с трудом глотнув.- Мне кажется, мы друг друга не совсем поняли.
        Эльвира издала невнятный звук, Анюта подняла голову от тарелки и уставилась на Липу большими, ничего не выражавшими серыми глазами.
        - Это в каком таком смысле - «не поняли»?- трубно осведомилась Эльвира.- Чего тут не понять? Бизнес пошел - все чипи-пики!
        - А… агх.- Липе все-таки пришлось выпить налитое Эльвирой, чтобы промочить горло, вдруг покрывшееся изнутри сухой, тянущей пленкой.- Вы какой бизнес вообще-то имели в виду?
        - Какой всегда,- пожала плечами Эльвира.- У нас он один. Другому не обучены.
        Липа подумала мельком, что, наверное, глотнула бы еще, но Эльвира сидела за столом, положив на него руки, и недоуменно ее разглядывала и наливать по второй, кажется, не намеревалась.
        - Ты, как я поняла, по вызову работаешь, а мы надомницы. Хотя,- она поскребла черную голову пятерней,- надо будет - съездим, только без охраны не очень ловко - разве что клиент постоянный, проверенный. Ну а вообще - как скажешь…
        - Девушки, а вы вообще… кто по профессии?
        - Как это - кто?- вылупила темные глаза Эльвира.- Кто ты, то и мы…

«Ну да - яркие представительницы основных древнейших профессий».
        - Я вообще-то по образованию журналист и переводчик,- сипло заговорила Липа.- Утром - это я репортаж с киносъемок делать ездила, если по правде. Подруга моя там вторым режиссером.
        - А я повар-кондитер,- тихо сказала Анюта, тщательно соскребая ложечкой остатки крема с блюдца.- Только у нас в поселке работать негде.
        - И я думала,- продолжила Липа,- найду людей, сообразим вместе, как кризис пережить, там, газету издавать станем или типа бюро консультационного организуем - как теткам, особенно немолодым, выкрутиться в тяжелые времена… А к такому вот обороту, честно говоря, я не готова.
        В кухне повисло неловкое, тяжкое молчание. Стало слышно, как в водопроводных трубах шелестит вода.
        - М-да,- сказала наконец Эльвира.- То-то я гляжу, «мамочка» больно приличная, не орет, не материт, денег вперед не требует… Книжки вон… Да, Аньк, рано мы с тобой обрадовались!
        У Анюты дрогнули губы, но она, как обычно, промолчала.
        - Слушай,- вдруг снова оживилась неизбывная Эльвира.- А ты вроде ничего, не старая… Буфера нормальные, кандибобером… Давай, присоединяйся к бизнесу, к нашему! Чего уж там - не целка, поди, мужиков повидала… И на взросленьких, и на образованных охотники найдутся - уж я-то знаю! А? Видишь ведь - как покатило? Сутки на точке - а уже четыре клиента! А, давай? Чего стесняться-то? Все свои…
        - Ох, ну что вы такое говорите!- Липа невольно вскочила, ринулась из кухни, но вернулась с полдороги - надо же было объясниться с постоялицами.- Это совсем не ко мне… Я не ханжа, правда, я реальный человек… Но в моем доме, тем более с моим участием - это исключено. Извините, девушки.
        - М-да,- вздохнула Эльвира, тоже вставая.- Непонятки вышли… Не поперло нам, Аньк, опять. Значит, опять нам до лета на трассе мерзнуть.
        - Я, наверное, что-то не так сделала,- вздохнула Липа.- Это я виновата.
        - Не знаю… Раздел наш был - «Досуг». Индивидуалки, вызов, сауна. Все как всегда. Все там печатаются.
        - Че-го?- не поняла Липа.- Как - «Досуг»? Какой такой «Досуг»?! Я в «Разное» подавала…

«Ну, устрою я завтра этой секретутке!- кипела Липа поздно вечером, когда в квартире стало тихо.- У, кракозябра!.. Подвела меня… под бордель!»
        Путаны попросили разрешения остаться до завтрашнего утра, и Липа не смогла отказать. Куда б они пошли февральской ночью-то? Ка кие-никакие, а тоже женщины…

«Господи, во я влипла! Ведь не расскажешь никому - в гости потом никто не придет, побрезгует… И все это здесь происходило, у меня, на моих диванчиках… Мужики эти командировочные… Ой-ой!»
        - Ты не передумала?- спросила на прощание Эльвира, мощно обняв Липу.- А то давай?
        - Нет,- выдавила из себя та,- это совсем не по мне. Но вы… того, если уж совсем плохо будет - некуда идти или еще что, звоните. Будет возможность - приму пересидеть.
        - Хорошая ты девка, Лип,- сказала Эльвира, уже закрывая за собой дверь.- Жаль, что не наша.
        Анюта опять промолчала, только с тоской окинула взглядом Липину прихожую.
        Для отдохновения и возвращения в нормальное состояние Липа села писать статейку для Алены - хоть забыться немного… Соскучившиеся без работы чисто журналистские извилины жадно наполнились кровью и начали выдавать забавные словечки и лихие измышлизмы… Вторая древнейшая профессия - это ее, да! Но не первая! Липа - она хоть и широких взглядов, но все же целомудренная.
        Однако жизнь продолжалась, и надо было не только написать, но и разослать статью по хоть как-то функционирующим изданиям. После обеда Липа стала собираться в ближайшее интернет-кафе, что было в том самом торговом центре.

«Заодно устрою скандал той секретарше»,- мстительно подумала она.
        В прихожей на подзеркальнике так и лежали те две тысячи, что отстегнула ей Эльвира, и полученные вчера конверты. Совсем вылетело из головы со всеми этими путанками-запутанками…
        На плохо пропечатанных штемпелях значилось «УВД Н-ского района г. Москвы».

«Да, все как тот симпатяшка милиционер говорил… Сначала дело открыли, потом закрыли… Ну-ну, надо полагать, такое же получил и Покойницкий… Ага, уже теплее!»
        Сообщение на двух страницах было подписано «Оперуполномоченный капитан милиции Р. Д. Гусляров».

«Как-как?!» - мысленно поперхнулась Липа.- Он что, тоже… РДГ?! Ну, дела… Вот это да!»
        Липа вернулась в кухню, поближе в дневному свету и прочла скучные тексты еще раз… Не содержит состава преступления… Как же, не содержит!.. Еще как содержит!.. Ладно… Главное - ее мужественный защитник на самом деле тоже РДГ! Гусляров… Здорово! Дрынь-дрынь!.. Песня!
        Липе вдруг сделалось так хорошо и радостно, так весело! Почему? А по кочану! Просто очень хорошо… Ну, еще оттого, что Покойницкому сейчас сильно плохо - а кому ж хорошо, если на него уголовное дело за мошенничество открывают?!
        Липа даже и не заметила, как оделась, вылетела на улицу, освещенную туманно-желтым солнцем, и помчалась, почти вприпрыжку, к торговому центру. В интернет-кафе, как обычно, сидели одни подростки и висел густой шум - бзюм-бзюм!- виртуального боя. Липа на веселой, упругой волне влетела в Интернет, оперативно раскидала статейку по до боли знакомым мыльным адресам, потом купила кое-чего на завтра и понеслась домой.

«А Р. Д.- это что? Как расшифровывается? Неужели тоже?… Может, да, а может, нет… Позвонить нешто, уточнить? А под каким предлогом?… Ладно, сам вызовет. Надо только немного подождать… РДГ-2 - так мы его назовем!»
        Зайти к секретарю супермаркета и закатить там истерику с топанием ногами и гортанными криками Липа забыла. Да и вряд ли она в этом радужном состоянии была способна откатать эту программу на должном уровне.
        На подходах к дому ее разноцветный раж слегка померк, перейдя в умиротворенное состояние, когда всех вокруг любишь, хотя бы понемногу, но каждого.

«Надо, что ли, уборку внеочередную закатить, легонькую… После этого - в прямом смысле - бардака. Посмотреть хоть, не оставили мне чего такого, мм, характерного мои «жилички»? Жаль девчонок… «Опять на трассу»… Хотя разве мне намного лучше, чем им?»
        Осмотр комнат ничего не дал - все было как было, разве только некоторые предметы согнаны с привычных мест. Липа пропылесосила оскверненные продажной любовью диваны, воскурила во всех комнатах привезенные некогда из Иерусалима монастырские свечки и решила, что эта страница ее жизни перевернута - авантюра не удалась.
        Но оказалось, это было не совсем так.
        Около шести часов зазвонил городской телефон.
        - Добрый вечер,- вежливо произнес интеллигентный женский голос.- Это по вашему объявлению.
        - Ох,- выдохнула Липа, вроде бы поставившая жирный крест на своем начинании.- Да, слушаю вас.
        - Вообще-то это я хотела послушать, что у вас за планы в отношении борьбы с кризисом на предоставляемой жилплощади,- с едва уловимой иронией продолжил голос.
        - Простите, а вы кто по профессии?- решила все-таки продолжить общение Липа.

«Ну, не спрашивать же - дама, а вы не проститутка, часом? И не спросить нельзя…»
        - Я по первому образованию технарь, Бауманский окончила, по второму - экономист, кандидат наук. Сейчас, как вы можете понять из контекста нашей беседы, безработная.
        - А я журналист и копирайтер,- неожиданно для себя самой сказала Липа.- Тоже не слишком занята, если честно… Вот я и решила - найду подруг по несчастью, они переедут ко мне, свои квартиры сдадут на время, а на эти деньги, ну, от сдачи то есть, попробуем какое-то дело общее начать… Вот.
        - А-а,- задумчиво протянул голос.- А ведь недурна идея-то.
        Липе почудилось в нем некоторое уважение и одобрение.
        - Вас как зовут, простите?
        - Олимпиада,- сообщила Липа.
        - Замечательно! А меня Людмила. Мне кажется, мы могли бы это обсудить. Вы как?
        - Ну, давайте… Как придете, так и ладно.
        Людмила, оказавшаяся интересной зрелой шатенкой в очках и с яркой помадой, появилась через час - жила она всего в паре кварталов от Липы.
        - А почему вы просто не сдаете комнаты?- поинтересовалась Людмила, когда они пили чай.- Спокойно бы все кризисы пересидели.
        - Вы понимаете, Люда,- Липа чуть спесиво улыбнулась,- во-первых, это слишком примитивно.- Людмила понимающе улыбнулась и кивнула.- Во-вторых, пустить молодую пару или студентов - тоже мне как-то не хочется. Я наблюдала такие ситуации, сама в них по молодости бывала. Устраивать здесь общежитие…- Липа поморщилась,- это нет. А коллектив единомышленников - в самый раз. Вы понимаете меня?
        - А, да, да.- Людмила смотрела на Липу с явным уважением.- Хорошая идея. Мне как-то сразу глянулась.
        Они еще поболтали о том о сем, пожаловались друг другу на начальников-сволочей, мужиков-придурков и хронически неустроенную российскую действительность. Только раздышались - хлоп! И опять кризис, а?
        Гостья ушла от Липы почти в двенадцать. Они договорились, что Людмила начнет готовиться к сдаче своей однушки и попутно будет обдумывать, что бы им такое залудить наперекор кризису. За собой Людмила закрепила меньшую комнату, сказав, что ей по ее знаку - Тигра - западная сторона подходит больше.
        Липа отходила ко сну счастливо улыбающейся - все-таки ее идея оказалась изначально продуктивной. Такая умная и шикарно образованная дама, как эта Людмила, не просто одобрила ее начинание, но даже как бы восхитилась Липиной предприимчивостью и нетривиальным подходом к ситуации.

«Что-нибудь мы да придумаем… С такой партнер шей-то! Главное - не сдаваться!»
        О своем шептуне-календарике Липа вспомнила только назавтра, после позднего завтрака. Оракул обнаружился на видюшнике, теплый, сонный, даже чуть покрывшийся пылью.
        - Ути, мой маленький!- Липа сделала ему льстиво-фамильярную «козу» и сдула пыль. - Ф-фу! И что ты нам с этой Людой посоветуешь, а? Нам бы экономически продуктивная идея ох как не помешала!

«Самая разумная часть человечества, даже женщины, снабжается в дисконтных магазинах, а одевается на сезонных распродажах,- чуть надменно сообщил календарь. - Кидаться голодным зверем на только что выпущенные гаджеты и одеваться по последней моде свойственно людям внутренне неуверенным и заведомо несамодостаточным - вне зависимости от пола, возраста, социального положения и материального достатка. «Престижные» вещи - это способ придать себе значимость, вернее, видимость значимости».
        - Согласна на все сто,- сказала Липа, переворачивая страничку.- Билл Гейтс что в свое время сказал - а зачем мне дорогой костюм? Все и так знают, что я самый богатый в мире.

«Не стоит гоняться за последней моделью мобильного телефона или ноутбука. Фирмы-произ водители торопятся выбросить новинку на рынок, не доводят до ума программное обеспечение, поэтому «свежаки» часто глючат. Самый подходящий возраст модели - примерно полгода».
        - Угу - это я запомню.

«То же касается модной одежды. Как-то царица гламура начала прошлого века Матильда Кшесинская сказала: «Женщина из общества следует за модой на некотором расстоянии».
        - Хорошо сказала тетя Мотя,- охотно согласилась Липа.- Весной я как раз буду такой женщиной… Тряпье у меня все с того сезона осталось.
        То, что угнаться за модой ей просто не позволяет скудный бюджет, Липа решила календарику не сообщать. Что в этом особенного? Сейчас у всех негусто.

«Сезон скидок - прекрасное время, однако надо иметь в виду некоторые его особенности. В это время надо не перестараться и не накупить ненужных вещей только потому, что они идут по дешевке. Особенно опасна эта ситуация для шопоголиков - их поджидает коварное сезонное обострение».
        - Интересно, а как называется человек, который обожает заказывать разные разности по каталогам? Наверняка это тоже как-то называется. Не одна же я такая…

«Страсть к беспорядочным покупкам называется ониомания,- чуть не по делу подсказал календарь.- Удовольствие больной ониоманией получает от самого процесса покупки, а не от факта обладания данной вещью. Американские психологи утверждают, что ониомания произрастает из детских неврозов. Недолюбленный в детстве, непонятый в юности, взрослый ониоман покупает себе не вещи, а скорее недополученные положительные эмоции.
        Часто бедное, неустроенное детство у женщин результирует стремлением приобретать десятки пар обуви. Этим видом ониомании страдают София Лорен и Имельда Маркос. У этих бывших «бедных девочек» целые комнаты забиты сотнями пар обуви - именно тем, чего у них не было в детстве и юности».
        - Ну нет, это не про меня. Обуви у меня не так уж много.

«В кризисные времена шопоголизм даже усиливается, подпитываясь тревогой - «завтра этого может не быть».
        - Ладно об этом,- сказала Липа календарику,- еще месяц дело терпит. Весна начнется, дай бог, через пять недель. Разберемся постепенно.

«Весенние скидки уже начались!- настаивал календарь.- Магазины, в начале сезона сильно задравшие цены, сейчас начнут пригибать их к истинной стоимости - лишь бы освободить склады под новые коллекции. Особенно повезет покупательницам, имеющим нестандартные размеры - меньше 44-го и больше 54-го».
        - Я ни туда ни сюда не попадаю,- вздохнула Липа.- В данном конкретном отношении я - посредственность. Но хорошо, что хоть только в этом.

«Но есть магазины, где скидки - всегда!- не унимался бумажный оракул.- Это так называемые стоки или дисконты. Топовых моделей в них, как правило, не бывает, но хорошие вещи по необременительным ценам приобрести можно. Единственно, чем надо запастись,- так это временем и терпением, которые понадобятся для долгого копания в вещах и их примерки».
        - Ага, понятно,- сказала Липа и закрыла календарик.- Время и терпение - это то, что на данный момент у меня в избытке.
        Словно услыхав Липино неосторожное признание, в прихожей зазвонил телефон. Липа вскочила и понеслась отвечать.
        - Алё!- Липа, воодушевленная мыслью, что сможет - когда-нибудь - накупить кучу нарядных вещей, и даже не по дешевке, ответила радостным, по-пионерски звенящим голосом.
        - Здравствуйте,- слабенько прошелестело в трубке.- Это кризисный центр?
        - Да,- неуверенно ответила Липа и чуть кашлянула.- Слушаю вас внимательно. Только чуть погромче можно?
        - У меня проблемы,- слегка прибавил громкости девичий голосок.- Когда можно к вам подъехать?
        - Э-э, видите ли, это не совсем кризисный центр… А что вы хотели?
        - Мне нужна помощь,- опять сник голосок.- Когда можно к вам подъехать?
        - Ну… приезжайте сейчас. Хотите?
        - Очень хорошо… Очень!- придыхал в трубку голосок.
        Смущенная Липа продиктовала голоску адрес. Через минуту она об этом пожалела - зачем она взяла на себя то, чего не должна была брать? Но если у какой-то девчушки проблемы, а она, Олимпиада Зимина,- сильная, умная женщина, умело противостоящая трудностям, то почему нет? Мало ли что из этого может получиться? Все равно, пока ее новая компаньонка Людмила решает свой квартирный вопрос, Липа относительно свободна.

«Нет, я бы потом себе сама не простила, если отфутболила ее. Хоть выслушать-то надо?»
        В ожидании Липа даже переоделась из потертого бархатного домашнего костюмчика в джинсы и крупной вязки свитер.

«Так солиднее и официальнее»,- подумала она, рассматривая себя в зеркало в прихожей.
        Затренькал дверной звонок - необычайно тихо и как-то безнадежно. Липа сразу догадалась, что это пациентка ее новорожденного антикризисного центра, и открыла, даже не спросив кто.
        В прихожую бесшумной тенью влилась довольно высокая фигура в черной дутой куртке и черных брюках. На голове у гостьи был толстый темно-серый платок, сильно сползший на лоб - так, что Липа даже не видела ее лица.
        - Здравствуйте,- донеслось из глубины платка.- Это я вам звонила…
        - Добрый день,- возможно благожелательнее ответила Липа.- Разденетесь?
        Гостья сдвинула платок на затылок, и Липа увидела, что это молодая девчонка, наверное, не больше двадцати лет, бледная, с синими кругами вокруг горестных неопределенного цвета глаз.
        - Можно я куртку снимать не буду?- вдруг приостановила она почти не начавшееся раздевание.
        - Это почему?- искренне удивилась Липа.
        - Мне холодно,- гостья подняла на Липу глаза,- холодно…
        - В квартире тепло, и мы сейчас чай горячий пить будем,- возможно приветливее улыбнулась Липа.
        - Нет, мне холодно, холодно!- застенала гостья, заламывая худые, красные на костяшках руки.- Мне всегда так холодно!..
        - Ну ладно… Проходите. Вас как звать?
        - Галя,- произнесла та, оглядываясь.- У вас здесь никого больше нет?
        - Да нет,- пожала плечами Липа.- Было тут две девушки недавно. Но я помогла им разобраться в себе, и они пошли искать счастье по собственному усмотрению,- с достоинством пояснила Липа.
        - Правда?- чуть оживилась Галя.- Вы и мне поможете, да?
        - Ну… постараюсь. Меня, кстати, Олимпиадой зовут. Но можно просто Липа.
        Они прошли в кухню, Липа поставила чайник. Галя села боком у дальнего торца кухонного стола, в профиль к Липе, нахохлившись, засунув ладони между колен, глядя перед собой мутноватыми глазами и слегка покачиваясь.

«Ох, а девчонка-то совсем скукоженная!»
        В этой черной дутой куртке смотрелась она здесь совсем нелепо - особенно на фоне горки с нарядной «гостевой» посудой и еще бабулиными фарфоровыми статуэтками. О хозяйке гостья, по-видимому, слегка подзабыла.
        - Вам покрепче, Галя?- спросила Липа довольно громко.
        Галя вздрогнула, слегка недоуменно оглянулась на нее и прошептала:
        - Все равно… мне все все равно.
        На уютное воркование чая, лившегося в большую кружку-макитру, Галя все-таки отреагировала, неловко повернулась к столу, бросила неприязненный взгляд на коробку со сливочной помадкой и стала греть руки о кружку.
        - Может, вам чего-то посерьезнее - картошечки или макарончиков сварить?- предложила Липа.- Вы не стесняйтесь.
        - Нет,- грустно ответствовала Галя, покачивая всклокоченной головой.- Зачем, зачем?… Все бессмысленно… все.
        Но помадку в рот она все-таки положила, потом еще одну.

«Ну, раз ест, значит, не все потеряно».
        Зачем взялась за воспитание этого хилой, едва ползающей рептилии, Липа пока не понимала.
        - Еще?- предложила Липа, видя, что Галя уговорила макитру и шесть помадок из коро бочки.
        - Нет, спасибо… Вы так добры.
        Она явно чего-то ждала, и Липа наобум спросила:
        - Пойдемте поговорим?
        - Да, да!- чуть оживилась гостья и даже встала первой.
        Почему-то Липа повела Галю не в гостиную, а в большую комнату.
        - Присаживайтесь.
        - А ложиться разве не надо?- Галя бросила в Липину сторону недоуменный взгляд.
        - Ложиться?- в свою очередь удивилась Липа.- Э-э, ну вы можете прилечь, если хотите, если вы устали… Но, может, вы курточку все-таки снимете для удобства?
        - Нет, нет!- Гостья даже отшатнулась от Липы, словно та намеревалась снять ее латы насильно.- Тогда я лучше так… так…
        Липа заметила, что под курткой у Гали свитер, тоже непроницаемо черный. Они присели на диван, довольно далеко друг от друга. Подождав, пока Галя возилась, умащиваясь в уголке, Липа спросила:
        - Так что с вами случилось, Галя?
        - Ничего не случилось,- заунывно начала вещать Галя,- ничего не случилось… Со мной вообще ничего не случается… Я хожу по этому городу, а он такой огромный, такой чужой и холодный… А?
        Она повернулась к Липе - понимает та ее горе? Липа согласно кивнула - да, он такой, этот город.
        - Я все брожу, брожу по нему, и день похож на ночь, а ночь на день, и никакого просвета не вижу…
        Липе показалось, что Галя читает какие-то белые стихи, редкостно претенциозные и скудоумные.

«Не иначе - собственного сочинения».
        - А вы чем-то конкретным занимаетесь, Галя? На жизнь чем зарабатываете?
        - На жизнь?- По Галиным губам пробежало нечто вроде насмешливой улыбки.- Разве это можно назвать жизнью?
        - Не знаю. А чем вы, к примеру, занимались, за пятнадцать минут до того, как мне позвонили?
        - Я?- Она опять слабо улыбнулась.- Я, как всегда, хотела покончить с собой… да.

«Боже правый! Во свезло мне опять!- треснула и обрушилась мелкими фрагментами Липа.- Теперь профессиональную суицидницу мне судьба подкинула! За что?!»
        - И часто вас посещают такие мысли?- поинтересовалась Липа.
        Галя грустно и чуть снисходительно обежала ее взглядом - что ты знаешь об истинном страдании, инфузория?
        - Они меня не покидают… Все тщетно, все так никчемно! Но я подумала - вдруг это моя последняя надежа, мое убежище и пристанище, где мне помогут?
        - Да, вообще-то, Галя, жизнь не такая уж плохая вещь,- попробовала перевести разговор в более позитивное русло Липа.- Ею стоит заниматься поплотнее.
        Галя горестно покачала головой - ах, вы ничего не понимаете!
        - Все, все бесцельно! Все бессмысленно… пусто…
        - Если вы не видите цели для себя лично, может, вы - ну хотя бы ради эксперимента - хотите следовать целям других людей? Например, присоединиться к какому-то благому начинанию. Мы вот тут собираемся…
        - Что?!- свистящим шепотом произнесла Галя, резко, как испуганная кошка втянув голову в плечи.- Вы хотите, что бы я плясала под чужую дудку?! Жила чужой жизнью?
        - Как временный вариант это было бы вполне допустимо,- пожала плечами Липа.- Раз ваша жизнь вас так катастрофически не устраивает, то почему нет?… Или у вас все-таки есть собственные идеи, как жить дальше?
        Липа откашлялась - эта Галина манера шептать оказалась очень навязчивой, и от нее у Липы начались какие-то спазмы в горле.
        - Так что?- продолжила Липа.- Поделитесь, а?
        У Гали дрогнули бледные, даже голубоватые губы.
        - А можно я здесь посплю? А? Пожалуйста, ну пожалуйста!
        Она, кажется, готова была броситься к Липе, хватать ее за руки, просить, умолять!.
        - Да ради бога, отдыхайте… А вы не?…

«Ох, чуть было опять не предложила ей раздеться».
        - Вам постелить?
        - Нет, нет!.. Я вот… здесь… Можно? Ну пожалуйста!
        - Да не нервничайте вы так, Галя… Я же не против. Этой подушки вам хватит или большую дать?
        - Нет, нет… Мне и так хорошо.
        Галя подняла ноги на диван, сворачиваясь в клубочек, а когда Липа проходила мимо, поглядела на нее так испуганно, будто та регулярно в течение последних пяти лет перед сном - вместо колыбельной - всыпала ей по десять горячих казацких нагаек.
        - Если захотите умыться - ванна в вашем распоряжении,- сказала Липа, гася свет.
        Галя пробурчала в ответ что-то, но Липа не разобрала.
        - Ты вообще как - долго думала, перед тем как ее у себя оставить?- порыкивала в трубке лучшая подруга Кузя.- А вдруг она тебя посреди ночи подушкой придушит, а потом квартиру обнесет и скроется в неизвестном направлении? А?!
        - Да вроде не похоже,- неуверенно сказала Липа.- Три часа уже дрыхнет - ни звука… Не представляю, что с этим существом делать… Я так умоталась за полчаса этой душеспасительной беседы - представляешь?- тарелку макарон с сыром своротила и опять есть хочу.
        - Во-во… Ты хоть мобильник на ночь не выключай и рядом с собой положи. Я тебе с ранья позвоню…
        Кузя еще что-то поворчала и положила трубку. Перед тем как залечь у себя в гостиной, Липа тихонько приоткрыла дверь большей комнаты и прислушалась - временное украшение ее дома, кажется, крепко спало, чуть всхлипывая во сне.

«Вряд ли оно пойдет на прямое и быстрое убийство,- обреченно подумала Липа.- Так легко я на этот раз не отделаюсь».
        Верная подруга Кузя позвонила в самом начале восьмого - наверное, как только встала сама.
        - Ты жива?
        - Ну да… Дрыхла как здоровый человек с чистой совестью.
        - А что сегодня делать намерена?
        - Ну, выясню, что этому сокровищу от жизни надо. Интересно все-таки.
        - Я тебе сама сказать могу - что и всем: кров, хлеб и любовь.
        - Мм… Ты уж как припечатаешь, так припечатаешь. Ладно, я встаю.
        - Позвони через часик. А то я нервничаю.
        Липа прислушалась - в ее личном антикризисном центре было тихо. Единственная постоялица, кажется, не вставала. Липа полежала еще десять минут и пошла умываться.
        Галя, растрепанная и в куртке, появилась в кухне в половине десятого. Она остановилась на пороге, вопросительно глядя на Липу - а ты что здесь делаешь, дорогая?
        - Доброе утро, Галя,- сказала Липа.- Как спалось?
        - Это был сон, похожий на смерть,- произнесла Галя, покачивая встрепанной русой головой - свой вдовий платок она все-таки где-то оставила.- Жаль, что он закончился.
        - Ну, это уж от вас никак не уйдет,- не желая подыгрывать похоронному маршу, бодренько сказала Липа.- Поддержать жизненные силы завтраком не желаете?
        Галя слегка дернула плечиком - зачем? Все тщета!.. Но к столу присела.
        - Может, вы все-таки снимете верхнюю одежду и умоетесь? А то как-то это все нецивилизованно, согласитесь… А?
        Гостья подняла на Липу укоризненные, полные боли глаза:
        - Вот почему, почему никто не хочет любить меня такой, какова я есть? Почему меня все время подвергают душевным истязаниям? Что плохого я сделала?

«Девочка-то начитанная, с большим словарным запасом… Что же это с ней такое, а?»
        - Вы считаете элементарную гигиену истязанием?
        - Нет, не считаю… Но почему бы вам не подождать, пока я сама не попрошу проводить меня в ванную комнату? Зачем это насилие?
        - Потому, Галя, что у меня сегодня еще дела и подстраиваться под вас уж как-то особенно плотно мне затруднительно. Времена тяжелые - крутиться надо. Так что? Умоетесь?
        - Но ведь заботиться о таких, как я,- это же ваша работа!- Губы Гали сжались в синеватое колечко.- Как вы можете мне что-то диктовать?
        - Галя, давайте определимся…
        - Давайте.- Она задрала подбородок и взглянула на Липу - ну что за новую пытку ты измыслила, Хосе Торкемада в розовом халатике?
        - Здесь не антикризисный центр, а обычная частная квартира…
        - Вот как?- презрительно улыбнулась Галя.
        - Да, так… Вы неправильно поняли мое объявление,- Галя принялась кусать губы,- хотя я в принципе не против вам помочь. Но пока вы здесь, в целом вы будете играть по моим правилам.
        - А если я откажусь принимать участие в ваших сомнительных играх?- еще выше задрала подбородок Галя.
        - Значит, я не смогу вам помочь. А правила у меня элементарные - за столом сидеть без верхней одежды и с чистыми руками. Неужели это так сложно? Мама вас в детстве не учила ничему такому?

«Подтекст: не умоешься - завтрака не получишь. Поймет?»
        - Я подчиняюсь,- скорбно произнесла Галя, вставая.

«Господи боже,- думала Липа, ведя ее в санузел,- зачем я все это делаю? Ради материала? Но из этого даже психологического очерка не состряпаешь… Хотя интересно - как же этому существу удается выживать?»
        - Вот, здесь есть все, что вам нужно.
        Афродита из косметической пенки с маслом аргании возникла минут через двадцать. Липа уже начала беспокоиться - не утопилась ли с горя несчастная, лишенная своей черной куртки? Но нет, она появилась в кухне с выражением покорности судьбе-индейке, жестоко забросившей ее на этот скудный любовью и пониманием клочок частной жилплощади.
        - Вам кофе или чаю?- миролюбиво поинтересовалась Липа.
        - Не имеет значения… Ничто не имеет значения,- прошептала Галя и принялась покачиваться, искоса глядя в сторону окна, где расцветал вполне приличный предвесенний день.
        - Ну отчего же? Весна вон на подходе, соки скоро забурлят-загуляют, настроение поднимется.- Липа поставила перед мученицей большую кружку какао - ведь от себя оторвала, блин!- и подвинула вазочку с печеньем.
        - Я не увижу этой весны,- меланхолично ответила Галя, отправляя в рот печенюшку. - Я, наверное, все-таки покончу с собой.
        Липа почувствовала, что ей нечего возразить, и промолчала, занявшись посудой, не мытой со вчерашнего вечера.

«Попросить за собой чашку вымыть - на корню замордует «немым укором в глазах».
        - Так, Галя,- сказала Липа, сняв хозяйственные перчатки, и гостья подняла на нее равнодушные глаза.- Мне надо отлучиться на час-полтора. Чем бы вы хотели заняться в ближайшее время?
        - Не знаю!.. Не знаю,- выдохнула та.
        - У меня неплохая библиотека…
        - «К чему листать страницы? Все книги прочтены! Я чувствую, как птицы от счастья пьяны меж небом и землей…» - принялась заунывно цитировать Галя.

«Ах вот как! На понт берешь, выпендряла?! Ну ладно…»
        - Французская поэзия там тоже есть,- решительно, хотя и очень добрым голосом прервала ее Липа,- в том числе и в оригинале. Теофиль Готье, Артюр Рембо… Только поискать получше.
        Галя никак не отреагировала, а Липе не оставалось ничего другого, как отправиться в гостиную и попытаться придумать новый, более внятный текст объявления - была среда, и можно подать его снова.

«Эта деловая Людмила - просто находка! Но большая комната, считай, все равно не занята… Я от своей затеи отказываться не намерена. Найду я кого-нибудь, все равно найду!.. А это кладбищенское привидение или отживеет, или уползет в какую-нибудь дырочку, как только здесь появятся здоровые на голову и веселые люди».
        Галя своего присутствия ничем не выдала, даже не пришла порыться в книгах, и через полчаса вычеркиваний и вставок у Липы вышел новый текст объявления:

«Приглашаю здоровых, оптимистически настроенных женщин среднего возраста принять участие в антикризисной программе. Подробности по тел…»
        Про жилплощадь Липа решила на это раз не писать - информировать при встрече. Переписав воззвание к дамским массам начисто, Липа отправилась на поиски Гали, пребывание которой среди живых никак не проявлялось физически.
        Девушку Липа обнаружила на диване в большей комнате. Галя не спала, а просто лежала, уставившись в потолок. Надо ли было рассказывать, что укрыта она была своей черной курткой. Липа не успела ничего сказать, как принялся настойчиво бренчать мобильный в гостиной. Пришлось идти отвечать.
        - Чего не звонишь, мать Тереза? Я же, блин, просила!
        - Счас, Кузь, я с городского на городской перезвоню!
        - Да ладно, не надо - раз все в порядке.
        - Не беспокойся, все под контролем.
        - Ага - вопрос только под чьим?!

«Подруга все проинтуичила… Вот вернусь, а у меня в ванной хладный труп плавает… Или газ открыт. Надо все-таки попытаться ее расшевелить».
        - Галя, не хотите пройтись?- очень жизнерадостно спросила Липа, заглядывая в комнату.- Погода отличная, солнечно.
        Галя вздрогнула и, закинув голову, равнодушно поглядела на Липу.
        - Вы хотите меня выгнать, да?- Она начала подниматься.- Я уйду, уйду…
        - Галя, у меня все в порядке с русским языком. Если я говорю - «пройтись», это значит «пройтись», и только. Так что - пойдете?
        - Нет… нет. Можно я еще немного полежу, а? Мне холодно… И на улице холодно.
        - Да лежите, пожалуйста. Но на улице не холодно. Собаки и кошки вон голые-босые ходят.
        Галя не отреагировала даже на эту немудрящую шутку, и Липа пошла одеваться, прикидывая заодно, сколько времени понадобится Гале, чтобы придумать способ, как свести счеты с жизнью и, наконец, привести приговор в исполнение… И что будет ей, Липе, за доведение несчастного, больного ребенка до самоубийства.
        На улице было действительно здорово, на припеке даже чуть таяли невысокие сугробы, а в образовавшихся лужицах, утробно гукая, бестолково топтались голуби.
        Секретарша, которая невзначай едва не отправила Липу на панель, была на месте.
        - В рубрику «Разное», пожалуйста, строго,- сказала Липа, сверля девицу «холодным, тяжелым взглядом».
        - Как скажете,- пожала та плечами.- Двести рублей с вас.
        - Как - уже?!- делано удивилась Липа.
        - Да, подорожало,- не скрывая извращенного удовольствия, ответила девица, выписывая Липе квиток.
        Попенять девице за ошибку Липа так и не нашла повода. А что ей скажешь - по твоей милости ко мне, как «на точку», путаны свалились? Тогда как Галя в этот контекст вписывается? Да и Людмила-то к ней все по тому же объявлению пришла, а это было весьма ценное приобретение. Наверное, это все-таки Липа текст не дотянула. Новая сфера деятельности как-никак, вот двусмысленность и вкралась… Ничего, все будет хорошо.
        Липа прикупила кое-чего на обед и ужин - с учетом Галиного воробьиного аппетита - и пошла домой.
        Воспитанницу свою она обнаружила в том же месте и почти в том же положении - заползшей с головой под черную куртку.

«Напоминает свежий могильный холмик… Точно!.. «Похороните меня в диване большей комнаты. В моей смерти прошу винить все человечество скопом». И чем все это закончится? Даже любопытно делается… Сколько человек может пребывать в таком подвешенном состоянии? Надо спросить ее о чем-нибудь… Это мое право, в конце концов».
        - Галя, поесть не хотите?
        Холмик вздрогнул, зашевелился, и оттуда показалось бледное заспанное лицо с горестно опущенными уголками губ.

«Ага, как зомби из могилы выбирается».
        - Зачем?
        - В принципе люди едят, чтобы жить. Не хотите поэкспериментировать в этом направлении?
        Галя с трудом села, посидела пару минут, будто собираясь с последними силами, опустив голову и по-бабьи, устало, свесив руки меж колен.
        - Вам помочь?- стараясь не пропускать наружу ехидства, спросила Липа.
        - Нет-нет, я сама… сейчас, сама,- пробормотала Галя.- Как холодно у вас… Почему у вас все время так холодно?
        - Галя, в квартире двадцать градусов - можете сами посмотреть, вон градусник. Это не холодно даже для грудного ребенка или инвалида.

«Интересно, надолго меня хватит? Но больно забавно увидеть финал этой комедии».
        Липа вдруг перестала бояться, что Галя наложит на себя руки, а та все-таки доплелась до кухни и тяжко опустилась на облюбованное место.
        - Чего вам предложить?- поинтересовалась Липа.
        Галя только помотала головой.
        - Нет, ну все-таки… Есть же у вас какие-то предпочтения.
        Галя опять помотала головой, только чуть интенсивнее.
        - Вы бы что-нибудь рассказали о себе, Галя. А то как-то неловко получается - вы вроде как у меня в гостях, а я о вас ничего не знаю. А? Сколько вам лет, где учитесь, работаете?… С чем связано ваше теперешнее состояние… Вы ведь за помощью пришли, не так ли? А как я смогу вам помочь, если даже не представляю, что у вас за проблемы?
        - Мне девятнадцать лет, и я не хочу жить.
        Галя подняла на Липу мутные глаза, и той сделалось стыдно за то, что она вообще родилась на свет и посейчас живет без какого-нибудь жуткого диагноза - от которого не выздоравливают и не умирают.
        - То есть, если я правильно поняла, у вас модное заболевание по имени «депрессия»?
        - О, если бы!- снисходительно улыбнулась Галя, вяло помешивая чай.- Нет, нет… Я бы хоть сейчас могла пойти на дискотеку, в сумасшедший этот карнавальный шум и блеск, и никто не заподозрил бы в озорной, лихо отплясывающей девчонке самое несчастное существо во Вселенной… Нет, нет, все далеко не так.
        - А как?- продолжала Липа систематически препарировать гостью - надо же было получить хоть что-то взамен бесплатной кормежки?
        - Вы не поймете… нет, никогда. Это может понять только тот, кто сам переживал подобное.

«А это разве возможно пережить в принципе?» - хотела спросить Липа, но промолчала - не то ее гостья, пожалуй, побежит бросаться с балкона.
        - Какую помощь вы рассчитываете получить? Ну, если не у меня, так в другом месте?
        - Мне нужен тот, кто искренне полюбит меня.- Галя прикрыла глаза и закачалась, но уже из стороны в сторону - будто завела прощальную песнь индийской вдовы перед восхождением на погребальный костер.- Поймет меня и поможет достойно уйти из жизни…

«Ага… Требуется добровольный палач. Опыт работы по усыплению животных приветствуется».
        - …Будет держать меня за руку, пока я буду медленно засыпать, погружаясь в небытие…
        - Так, Галя!- Липа резко поставила на стол кружку. Галя вздрогнула, распахнула глаза и ошалело уставилась на Липу.- Слушайте внимательно, что я вам скажу. Вы - просто избалованная, гнусная капризуля и бездельница, по которой плачет-рыдает отцовский ремень!
        - Ка-как вы со мной разговариваете?!- Галя начала подниматься из-за стола, как кобра из корзинки на звук дудочки.- Я нуждаюсь в понимании, любви, заботе, а вы!.
        - Да в порке хорошей ты нуждаешься, зануда хренова!- сорвалась с каталок Липа.- Иди вон улицы убирать за шесть тысяч в месяц, бездельница! Сразу вкус к жизни обретешь!
        - Да вы… вы…
        - Я почти вдвое тебя старше, а слава богу, в жизненном тонусе не ущербна!
        - Да разве вы знаете, что такое жизнь!- гордо потрясла начесаной головой Галя.
        - Знаю не знаю, а на диване тюленем сутками не лежу! И умываться под конвоем меня никто не водит! Так…- Липа тоже встала.- Осуществлять самодеятельную эвтаназию в своей квартире я не намерена, а ничего другого, как я поняла, вам не требуется. Так что я не нахожу веских причин для вашего дальнейшего здесь пребывания.
        - Вы… вы меня… вы-го-ня-е-те?- с суеверным ужасом глядя на Липу, произнесла Галя.
        Взгляд ее говорил: «Да откуда же такие изверги на свете-то?»
        - Да, я вас выгоняю. То, чего вы хотите, у меня нет. Смертельные инъекции я делать не обучена, и в один прекрасный момент найти вас висящей на моей люстре и потом долго и нудно оправдываться в милиции мне тоже не в жилу. Вы поели?
        - Да это разве еда?- презрительно усмехнулась Галя.
        - Вот, тем более… Содержать постороннего человека мне сейчас не по карману. Я сама временно безработная. Все понятно? Тогда на выход!
        Но Галя стояла неподвижно, что-то усиленно соображая.
        - Вам что-то непонятно, Галя? Я не могу вам помочь в ваших планах. Да и не хочу! Я планирую все-таки переломить ситуацию в свою пользу, поставить весь этот кризис раком - нет, даже скорпионом!- и потом жить долго и счастливо. А это, согласитесь, с вашими планами никак не согласуется. Так, все - пошли!
        Липа подскочила к стоявшей столбом Гале, схватила ее за рукав куртки и поволокла в прихожую. Галя не сопротивлялась, но шла неохотно. Липа сунула ей в руки платок, накинула на плечо сумку, отперла дверь и выпихнула несостоявшуюся соратницу по борьбе на лестничную клетку.
        - Все, девушка, спасибо, что зашли!
        Дверь за ней Липа захлопнула со смаком - так, чтобы та слышала.
        - Все, хоспис закрыт навсегда!- сказала Липа самой себе и набрала Кузин номер - успокоить подругу и выговориться самой.
        - Ну и правильно,- согласилась та, выслушав пересказ,- помочь можно только тому, кто сам себе помочь хочет. А так… Может, это она на еде и квартплате таким макаром экономит. Отъестся, отоспится и пойдет.
        - Ох, скорей она на животном магнетизме экономит. Я ей и так и сяк - как о стенку билась! По мне будто каток проехал… Ничего даже делать не хочется… Или у нее это заразное?!
        - Не пугай меня, Липок. Забудь об этом, и все. Эта же твоя другая, ну, Людмила - она же нормальная, да?
        - Ну, да… вроде да.
        То, что она дала новое объявление, Липа говорить Кузе почему-то не стала.

«Да, силенок моих дамских только на то, чтобы плюхнуться на диван… Ой, что-то мне это напоминает, а?!»
        Липа действительно забралась с ногами к себе на диван, прихватив по дороге календарь - о нем она просто забыла, цацкаясь с Галей, но не прочла и строчки, потому что в дверь позвонили.

«Не иначе, Полуэктова с котом,- решила Липа.- Жизнь возвращается в свое русло».
        Да, это была Полуэктова, но без Дивусика.
        - Липочка, я пришла посоветоваться с вами,- лучезарно улыбаясь, сообщила она.
        - Ну, Лидьиванна, мне ли вам советовать,- задумчиво произнесла Липа, пропуская
«старую апээновку» в прихожую.
        - Да, в какой-то степени это так,- охотно согласилась Полуэктова.- Но если дело касается человека скорее вашего поколения, нежели моего…
        - А… кх?- Липа открыла рот, чтобы кое-что уточнить, но жуткая догадка, вонзившаяся в сердце отравленной туземной стрелой, попутно еще заклинила ей челюсть.
        К счастью, Полуэктова ничего не заметила, а пока они шли в кухню, Липа выдрала стрелу вместе с кусочком миокарда и с омерзением выкинула.
        - Со мной произошла несколько странная история,- начала Полуэктова обстоятельно. - Не знаю, имела ли я моральное право на такой шаг…

«Интересно, кто кого? И насколько обскачет меня Полуэктова?- умиротворенно думала Липа, засыпая поздно вечером.- Ладно, хорошо, хоть эта Галя не на улице… А то встретилась бы где-нибудь с моими путанками… Жалко девчонок».
        Утро пришло с переливами мобильника, который Липа забыла выключить вчера.
        - Липа, доброе утро,- послышался пружинистый голосок Людмилы.- Вы как? Что-то ваш городской не отвечает.
        Липа откашлялась в сторону от трубки и сказала:
        - Да ничего, без особых ухудшений. Были некоторые трудности, но они ушли. Вы как? Как сдача квартиры?
        - Вот, я хотела забежать поговорить с вами об этом… Когда можно?
        - Когда хотите,- сказала Липа, прикинув, что успеет привести себя в порядок, пока Людмила до нее добирается.
        - Тогда я прискачу через часок-полтора. Не прощаюсь!
        Липа представила, что эта боевая дамочка, одетая в амазонку и шляпку с вуалью, скачет к ней во весь опор на красивой, серой в яблоках лошадке, собралась с силами и выкинула себя из постели.

«Да, развращает безделье… Уж и поваляться утром хочется… Или это возрастное? Нет, этому не бывать!»
        Людмила появилась в половине двенадцатого, в норковом полушубке, с ярко-малиновыми губами и с тортом.
        - Как ваша антикризисная программа?- поинтересовалась она радостно, отдавая Липе торт.
        - Как бы пока… если оценивать от противного,- попыталась Липа сказать что-то не очень удручающее.- Но большая комната пока свободна, и это топографический факт.
        - Угу,- задумчиво промолвила Людмила, раздеваясь.- Знаете, я еще не завтракала… Давайте тортик зарежем по-быстрому? А то я сегодня весь день в бегах.

«Похоже, маленькая комната тоже свободна»,- подумала Липа, но решила не опережать событий.
        Они пошли на кухню, Липа поставила чайник.
        - Не помню, говорила я вам, Липа, нет, я-то все-таки пытаюсь найти работку какую-ника кую…
        - Это естественно в такое время. Я тоже пытаюсь.
        - Да… Ну, я тут в одно место тиснула свое резюме. Должность, правда, не ахти, так, вроде офис-менеджера, на звонки отвечать, да и надежды особенно у меня не было…
        - Но вас взяли,- обреченно произнесла Липа.- Поздравляю.
        - Да нет… Они неделю изучали мой послужной список и предложили мне другую должность.- Людмила помялась, внимательно глядя на Липу, меланхолично орудовавшую ножом.- Они предложили мне место начальника международного отдела.
        - Да-а?!- Липа округлила глаза. Радостно и вполне искренне.- Вот это действительно поздравляю! Сколько на грудь положили, если не секрет?
        - Две штуки баксов плюс плавающий процент от суммы сделки,- стыдливо отводя взгляд, сказала Людмила.
        - У-у! Это вообще шикарно!- Липа покрутила головой в восхищении.- А рекламный текстик для ваших целей набросать не надо? Я - мастер!
        Липа пододвинула Людмиле блюдечко с куском торта и присела.
        - Я о вас подумала, вы не сомневайтесь. Я уж и про этого офис-менеджера спросила - думала, может, вам подойдет… Но там взяли девочку какую-то. А насчет рекламы… Там товар настолько ходовой… Его и рекламировать не надо. Пакуй и отправляй!
        - А какой, если не секрет?- выпятила губу Липа.
        - Да мне самой не очень-то нравится товар-то этот, если начистоту. Но в наше время да в моем перезрелом возрасте носом крутить… Я, Липочка, таперича,- Людмила изобразила лицом нечто такое - упс! вляпалась по самы помидоры,- торговка смертью!
        - Да-а? Это как?
        - Оказалось, эта контора - часть корпорации «Росвооружение». Так что теперь я торгую оружием. Танками, «калашами», ракетами… Это кроме углеводородов единственная отрасль, где даже в кризис есть прирост продаж. Пятнадцать процентов за прошлый год, представляете?
        - Нет,- честно созналась Липа.- У меня только одно оружие, и хотя оно страшнее пистолета, сейчас не очень ходовое.
        - Вот - а в прошлом году Россия продала вооружения на восемь миллиардов долларов. А уже в этом-то!.. Не все эти деньги, конечно, через меня пойдут… Ну почему, почему?!- Вдруг Людмила картинно заломила руки и закатила глаза.- Почему?!!. Если уж продавать совесть, так хоть за тугой мешок долларей… Вот.
        - Ага,- невольно вздохнула Липа,- значит, на вас рассчитывать не приходится. Жаль!
        - Ну почему?- Людмила посмотрела на нее сочувственно.- Вы, Липа, мне искренне симпатичны, и в случае необходимости я вам хотя бы материально помогу. Не стесняйтесь, ладно? Конечно, раздышусь я не сразу, сама так вот четыре месяца просидела, везде бюджетные дыры… Но вы звоните, если туго будет, правда. Не голодать же вам, умной девочке?
        - Спасибо заранее, Людочка. Пока у меня есть кое-что… Но если дела будут разворачиваться таким образом…- Липа махнула рукой.- А, ладно. Бывало и хуже.
        Они еще поговорили о Людмилиной новой работе, она повосхищалась, какие там интеллигентные люди, старой закалки, корректные… Мужчин полно, все подтянутые, с интересной сединой… Хоть на возраст не посмотрели - по опыту работы судили. Потом Людмила засобиралась - она проходила медкомиссию, и ей надо было идти забирать снимок из флюорографии. Липа сделала попытку отдать ей остатки торта, та мягко отказалась, обняла Липу на прощание и ушла.
        Липе показалось, что за окном раздался грохот гусениц, надламывающих ледовую корку на тротуаре,- похоже, Людмила уже освоилась со своим новым занятием и ездила на корпоративном танке.

«А вот я пошла бы оружием торговать? Даже в такие времена… Нет, наверное… А какая, в общем, разница - со мной, без меня, его бы все равно продали и купили. Или пошла бы? Или не пошла, а потом, как деньги бы кончились, кусала себя за места особо выдающиеся?»
        Поблагодарив судьбу за то, что она не поставила ее перед таким тяжким нравственным выбором, Липа съела еще один сегментик торта - больно хорош оказался, мерзавец,- и пошла в гостиную проведать календарь.
        По дороге в гостиную ее остановил звонок городского.
        - Это Олимпиада Зимина?- деловито осведомился незнакомый мужской голос.
        - Ну да,- озадачилась Липа.- Как есть я.
        - Ага… Это редакция… Вы нам материал о кино присылали - так мы его в следующий номер поставили.
        - Это замечательно!- обрадовалась Липа - хоть не выпала из колоды пишущих как-то особенно катастрофически.
        - Да… Я сейчас вас на бухгалтерию переключу, там для оплаты надо паспортные данные…
        Да, еще что-то будет у вас про кино или еще что-нибудь - присылайте. Мы заинтересованы в сотрудничестве с вами.
        Липа продиктовала бухгалтерше сведения и, умиротворенная, положила трубку.

«Во, у меня тоже подвижки… Значит, я на правильном пути! Да, ведь надо и в другие редакции позвонить».
        Репортаж с кастинга приняли к публикации еще в одной газетке, Липа решила отзвонить Алене и порадовать подругу. Ее мобильный не отзывался - наверное, та уже перешла к активной стадии съемок.

«Дело терпит… Пусть снимает!»
        На свой любимый диван Липа плюхнулась почему-то ужасно довольная - все-таки у нее дела тоже шли, хотя и не так блестяще, как у этой боевой яркогубой Людмилы.

…А календарик сообщил ей следующее:

«Человека мы оцениваем в первые пятнадцать- двадцать секунд общения. За это время мы подсознательно решаем - в зависимости от жизненной ситуации,- наш это человек, не наш, примем ли мы его на работу или сможем ли лечь с ним в постель.
        Женщина вне зависимости от ситуации воспринимается другими людьми в основном по а) прическе и б) обуви. То, что расположено между ними, будет детально рассматриваться уже после того, как основные параметры (чистая голова и дорогие туфли) будут признаны достойными. Поэтому даже в кризисные времена не экономьте на парикмахере и краске для волос. Что касается обуви, то не стоит брать кредит на покупку новых сапожек - надо просто порыться в собственных шкафах. Наверняка там найдется нечто приличное, оставшееся с сытых времен».

«А, это хороший совет,- подумала Липа.- Генеральная уборка продолжается! Пока мое объявление в обновленном варианте дойдет до потребителя, я свободна для саперных работ на антресолях в прихожей. Всем залечь и окопаться!.. А вот с прической у меня натуральные кранты».
        По Липиной голове нога парикмахера не ступала уже два месяца с лишним, стрижка потеряла всякую форму, челка только что в рот не лезла, и, чтобы не очень расстраиваться, Липа забирала отросшие вихры в две заколки-«краба» - в одну волосы уже не вмещались. Конечно, можно было пустить на парикмахерскую часть денег, оставшихся от путан,- две штуки так и лежали в прихожей, придавленные плательной щеткой.

«Ладно, не горит! С босой головой ходить не скоро,- легко утешила себя Липа.- Как-нибудь… потом».
        Дальше календарик решил обсудить с Липой то, что наблюдалось между стрижкой и обувкой. Раздел назывался многообещающе:

«СЕКРЕТЫ АНТИКРИЗИСНОГО ГАРДЕРОБА
        Основой любого гардероба - антикризисного тем более - являются четыре-пять вещей, которые будут уместны практически в любой обстановке - от визита к стоматологу до похода в театр.
        Тем, кто шьет сам или имеет возможность шить на заказ, можно порекомендовать купить пять-шесть метров качественной ткани, фактурой по сезону и цветом по моде, и сшить из нее брюки, юбку, жакет с длинными рукавами и жакетик с короткими рукавами или без оных, то есть жилетку. Нетрудно представить, что из четырех вещей получится… четыре костюма: два брючных и два юбочных. Если добавить к ним две блузки - классическую белую и пеструю в тон костюму, то число вариантов возрастет многократно. Главное достоинство этого метода в том, что у тех, кто не обладает врожденным безупречным вкусом, не будет повода промахнуться в цвете наряда. Даже не глядя вытащив из шкафа две-три вещи, вы никогда не ошибетесь и всегда будете выглядеть элегантно. Не лишней в этом шкафу будет и темная прямая юбка.
        Самые подходящие цвета для такого комплекта-выручалочки - это серый, бежевый, неяркий голубой, светло-табачный, синий - словом, нейтральные тона, никогда не выходящие из моды. Уместную остроту костюму придадут бижу и аксессуары - их подобрать и варьировать легче и дешевле, нежели одежду.
        Хочется предупредить от излишнего увлечения черным цветом как якобы
«универсальным». Самое непривлекательное и неинтересное существо на свете - это крашеная блондинка в черном».

«Ух, надо обязательно листок этот сохранить и сунуть в нос Алене!» - злорадно подумала Липа, многие годы старавшаяся отучить подругу от непроницаемо черной одежды.

«Усвоив из школьного курса русской литературы, что «блондинка - это наполовину красавица», многие не уверенные в собственной привлекательности дамы годами обесцвечивают волосы, напрасно думая, что блондинка, даже откровенно искусственная, заведомо привлекательнее естественной шатенки или брюнетки. В каждом человеке есть гармония, и слишком широкий шаг в сторону ее разрушает. Так что осветляйтесь - если уж совсем неймется - на один-два тона, и не больше. Помните также, что сожженные перекисью или нашатырем волосы плохо лежат, не держат укладку и сильнее секутся на концах. О таком уродливом антиобщественном явлении, как трехсантиметровые черные корни, говорить не приходится - с ним надо только бороться».

«Ну это он точно про Аленку… Ах, это мой имидж, ах, меня такой знают!.. Чего ж хорошего, если тебя знают такой!..»

«Преимуществом черного цвета дамы считают то, что он якобы легко сочетаем сам с собой и с другими цветами. То есть не уверенные, помимо привлекательности, еще и в своем вкусе женщины не рискуют сами подбирать разнотонные вещи - а ну как промахнешься?! Вот и надевают беспроигрышное сочетание - черное с черным… Думают, что так уж точно не ошибутся.
        Это неверно. У черного также есть оттенки, иногда очень заметные. Распространенным заблуждением является то, что черный якобы стройнит. Стройнящий эффект черного цвета если и существует, то на небольшом промежутке между сорок шестым и пятьдесят вторым размером. То есть светлая вещь, надетая на фигуру сорок шестого размера,
«разнесет» ее до сорок восьмого и так далее. Если женщина уверенно заехала за пятьдесят второй размер, то уменьшить ее габариты может только низкокалорийная диета и спортзал. Носить черный и в пир и в мир и в добрые люди такой даме бесполезно - ясно, что перед нами не березка».

«Вот никогда не могла взять в толк, зачем Алене черный пуловер пятьдесят шестого размера на ее сорок четвертую тушку? Наверное, это женская логика в наиболее чистом, рафинированном виде… Непременно покажу ей эту статейку!»

«Запомним на будущее: самый стройнящий цвет не черный, а темно-синий. Самый опасный в смысле визуального увеличения габаритов цвет вовсе не белый, а светло-розовый. Такие оттенки, как чайная роза, бледно-персиковый, в больших количествах безнаказанно могут носить только высокие девушки не крупнее сорок четвертого размера».

«Ух, сколько сведений зараз,- вздохнула Липа, откладывая календарь.- Но я розовеньким-то особо и не баловалась - тут меня чувство тряпки не подводило. И черного у меня никогда слишком много не было… А после этого случая - и подавно не будет. Я своих недоброжелателей радовать не собираюсь. Послезавтра выйдет новый вариант объявления - может, кто-то и клюнет… Ага, золотая рыбка».
        Пятница Липе по инерции казалась предпраздничным днем - сколько уже лет она работала свободным графиком, но все равно… Чувство большого удовлетворения от прошедшей рабочей недели возникало почти каждое пятничное утро.
        Сам же день прошел в изыскании одежно-обувных резервов. Календарь оказался прав - нашлось немало приличных, даже не особенно вышедших из моды вещиц. Воодушевленная количеством малоношеного винтажа, Липа закончила археологические изыскания часам к пяти вечера, и тогда раздался звонок городского телефона.
        - Да?- бодро и радостно ответила Липа трубке.
        - Олимпиада Иннокентьевна?- промямлила трубка женским голосом с так и не ампутированным до конца провинциальным акцентом.
        Это была помощница г-на Покойницкого, флешка.

«Никак голос из прошлого!»
        - Ну да… А кто ж еще?
        Липа мгновенно заменила бодренькие пионерские интонации на глуховато-спесивые - мол, мне для такого ничтожества и языком-то ворочать в большой облом.
        - С вами Геннадий Анатольевич поговорить хочет,- нерешительно сказала главвредовская запаска.
        - Поговорить?- Липа сделала вид, что сдерживает зевок.- Ну, давайте… Чего уж там? Поговорю…
        Секунд десять Липа слушала развязное блямканье рэгтайма, потом, кажется, с полуфразы, зазвучал мятый, западающий на «си» третьей октавы теноришко Покойницкого:
        - Олимпиада Иннокентьевна, а чёй-то мне из милиции бумага какая-то пришла…
        - И что?

«Ох, сейчас засну и рухну на лету!»
        - Я вас спрашиваю.
        - Да вот как бы денежки свои получить хочу…
        - А мы вам ничего не должны!- взвился Покойницкий.
        - Да неужели?
        - Да!.. Все материалы ваши лежат, не опубликованы, никуда они не пошли… А за неиспользованные материалы мы не платим!- задетый по касательной сто пятьдесят восьмой статьей УК РФ Покойницкий последовательно, по ходу беседы, разъярялся все сильнее.- Так что мы предъявляем встречный иск…
        Липа молчала, тихо наслаждаясь бесплодной яростью бывшего шефа.

«Какой - «встречный»? Ты даже не знаешь, кто на тебя дело-то завел!»
        - …и взыщем с вас все те деньги, что вам заплатили.- Он сделал паузу, вероятно, чтобы послушать Липины испуганные мольбы, но та коварно молчала.- Встретимся в суде!- рявкнул он, так и не дождавшись ответа.

«Господи, какой же придурок!- подумала Липа, кладя трубку.- Правда, что мужики в этом возрасте умишка, если и был какой, лишаются… Придет в суд и скажет - знаете, я целый год, как распоследний идиот, заказывал ненужную литературу нестоящему автору, не понимаю, зачем я это делал, не знаю, куда теперь все это девать - пусть мне вернут деньги… А ведь может… Такой дурак - он может!.. И еще хотел мои сочинения про гениальность в свою книгу включить… Ну да, ведь и включит - мои мысли за свои выдаст, раз своих шибко небогато».
        - Да пусть судится, если у него деньги есть!- фыркнула Алена, которой Липа все-таки дозвонилась, чтобы обрадовать будущими публикациями и посоветоваться.- Ничего у него не выйдет. Творческие гонорары не возвращаются в прин-ци-пе-е! Заказал, заплатил, принял по описи - все! Все свободны, всем спасибо!
        Потом Алена рассказала, что у них на «Мосфильме» девять фильмов из десяти снятых никогда и нигде не демонстрируются по причине полной несмотрибельности, и ничего! Все от гендиректора студии до последнего осветителя получают зарплаты и неплохо живут.

«Да, но лучше бы с этим капитаном-милиционером посоветоваться… Эх, пятница же! Наверное, до понедельника ждать придется… Во, заодно узнаю, как его зовут… А Покойницкий… Ну что - пусть злится, пусть время теряет, ищет себе адвоката, платит ему… Мне мой РДГ-2 всю противную работу за красивые глаза сделает… Ха-ха!»
        Ночью во сне Липа видела себя участницей судебного шоу по телевизору, где Покойницкий брызгал слюной, что-то безуспешно доказывая, а судья громко стучал на него молотком и один за другим накладывал на него тысячные штрафы за непристойное поведение… А Липе было очень хорошо и весело… Да, здорово она все это завертела… Куча удовольствия и развлечений - и все бесплатно. По крайней мере ей.
        В субботу надо было с утра пораньше сходить прогуляться и в магазин, а потом сидеть дома, как миндаль на прянике, и ждать прихода новых, верных и стойких соратниц по борьбе за светлое будущее и против мужиков-прохиндеев.
        А время можно было скоротать за чтением любимого календарика…Тот, видимо отреагировав на прибавившийся световой день, тоже пошел в рост и прочно засел на моду.

«ЦВЕТ КАК СИГНАЛ
        Психологи считают, что при выборе предметов гардероба люди, и скорее мужчины, нежели женщины, в первую очередь обращают внимание на цвет. Потом возникает проблема фасона, кроя, соответствия текущей моде. Затем, если это целенаправленный шопинг, встает вопрос цены, за ним - целесообразности (если этот шопинг смешанный или чисто мужской). Для женщины такого понятия не существует в принципе».
        - Как это… верно!- воскликнула Липа, закатывая глаза.

«ПОЧЕМУ МЫ ЛЮБИМ ИМЕННО ЭТОТ ЦВЕТ?
        Специалисты по психоэнергетике утверждают, что человек охотнее покупает и носит одежду того цвета, что преобладает в его собственной биоэнергетической ауре. Как правило, этот цвет идет человеку больше остальных.
        Здоровые, жизнерадостные дети почти сплошь любят цвета сочные - желто-оранжевые, ярко-красные. У здоровых мужчин в ауре преобладают оттенки синего. Женщины - все разные.
        С течением времени меняется наша аура, меняются и цветовые пристрастия. Изменяются они и с настроением. Вряд ли, если у женщины болит зуб, она пойдет к врачу в
«канареечной» кофточке. А как только зуб залечат, она сразу же помчится переодеваться во что-то более жизнеутверждающее. Значит, и в праздники, и в будни носить надо те цвета, в которых вы чувствуете себя комфортно. Бог с ней, по большому счету, с модой на цветовую гамму и с рекомендациями гороскопов. Носите то, что комфортно психологически».
        - Ну, с этим я поспорю,- сказала Липа.- Есть, между прочим, такое понятие, как художественный вкус.
        Липа вдруг вспомнила, как одна из их с Кузей давних общих коллег являлась в офис одетая в сине-желто-зеленую блузку и в юбку в красно-черную клетку. Липе, которую просто корежило от этого зрелища, хотелось ей объяснить, что так не носят, это пестро и безвкусно, но с той делалась истерика, а потом Липе объяснили, что она не первая, кто хотел бы переодеть несчастную, но никому пока не удавалось.
        Липа мысленно поведала другу эту историйку, и календарь откликнулся новым признанием.

«ОСОБЫЙ ЦВЕТ ДЛЯ ОСОБЫХ СЛУЧАЕВ
        Вышеуказанный принцип не касается особых случаев (вроде свадеб или похорон), когда люди в конечном итоге одеваются не для себя, а для других. Если вы наденете пышное белое платье на чужую свадьбу или на похороны, то и в том и в другом случае сильно проиграете в глазах общества. В первом случае вас воспримут как нахальную особу, подсознательно (а может быть, и осознанно) желающую занять место новобрачной. Во втором вас справедливо осудят как дурно воспитанного и бесчувственного человека, не желающего понимать, что отнюдь не по радостному случаю все здесь собрались.
        - Да, но встречаются особи, повернутые с точностью до наоборот,- вставила Липа свое веское словцо.- С них спрашивать нельзя.

«ТВОЙ ЦВЕТ!..
        Практически все продвинутые женщины свои цвета знают. Известно многим и дежурное присловье французских кутюрье «Два цвета - уже перебор». Самым элегантным выбором женщины всегда считался моноколор, то есть, если у нее все одного цвета - и обувь с аксессуарами в цвет платья, и шляпа, и перчатки. Так, например, одевается британская королева Елизавета Вторая, модный образец для дам в возрасте.
        Будучи дамой очень не юной, не слишком сухопарой и высокой, Елизавета тем не менее одевается в светлые и довольно насыщенные тона - лимонно-желтый, бледно-розовый, густо-сиреневый. Манера после тридцати с небольшим рядиться в беспросветную черноту - чисто азиатская, дикая. Успешной, активной европейской женщине следовать таковой вряд ли стоит».
        - Во-во, и это Аленке покажу! Пусть знает!

«ЦВЕТ КАК ФИЗИЧЕСКОЕ ПОНЯТИЕ
        Но и цветной «моноколор» частично от лукавого, слегка претенциозен и относится к культуре (также британской) денди и снобов. Все-таки современная повседневная одежда скорее многоцветна. И здесь надо быть весьма осторожным. Есть сочетания цветов, на которые классический вкус от века налагал табу. Под этим имеется, если глянуть в корень, научная подоплека.
        У каждой воспринимаемой нашим глазом цветовой волны есть определенная, выраженная точным числом физическая величина - ее длина. Чтобы составить органичное сочетание с соседними тонами, эти величины должны укладываться в известное с древности золотое сечение, например 3:5 или 8:13. Так что ничего надуманного в требованиях элегантности к цветовым сочетаниям нет.
        Негармоничное сочетание цветов в одежде или интерьере неприятно для зрительного восприятия так же, как фальшивое пение для уха. Человек, лишенный музыкального слуха и отчаянно не попадающий в тон, терзает окружающих абсолютно так же, как безвкусно одетый человек.
        ВКУС - ЭТО ТАЛАНТ, КОТОРЫЙ НАДО РАЗВИВАТЬ
        Безупречный, врожденный художественный вкус - это талант, а талант - он как деньги. Или он есть, или его нет. Вкус в выборе цветов и оттенков еще более редок, нежели абсолютный музыкальный слух. Только последний в принципе не обязателен даже для профессионального музыканта, а скрыть то, что вам медведь на ухо наступил, не так уж сложно. Надо просто не петь на публике. Но не одеваться же нельзя? Поэтому отсутствие природного художественного вкуса - вещь очень коварная и может подвести женщину в самый неподходящий для нее момент. Так что вкус надо развивать, необходимо прислушиваться к мнению профессионалов и не упрямиться, даже если вам кажется, что розовое с оранжевым - это просто улет!
        МНЕНИЕ ЗНАТОКА
        Для тех, кто хочет себя проверить или нуждается в умной, доброжелательной подсказке, цитируем каноническую французскую «Энциклопедию элегантности» Жаклин ле Паскье:

«Вы наверняка не ошибетесь, если будете носить:
        - табачный с черным
        - серый с красным
        - серый с розовым
        - серый с белым
        - серый с голубым
        - желтый с коричневым
        - красный с синим
        - черный с белым.
        С некоторым риском вы можете носить:
        - красное с сиреневым
        - зеленое с сиреневым
        - светло-зеленое с синим
        - желтое с синим.
        Вы наверняка окажетесь в проигрыше, если попытаетесь сочетать:
        - розовое с зеленым
        - желтое с зеленым
        - сиреневое с густо-розовым
        - небесно-голубое с бутылочно-зеленым
        - сочетая чистые, живые тона со смешанными, неопределенными и приглушенными».
        - Во, это надо на отдельный листок выписать, крупно, и в прихожей повесить,- сказала Липа календарику, выдирая листики с бесценными советами.- Ты тут побудь один, а? Я шустренько!
        Липа сбегала в кухню, где складировались до поры ненужные бумажки, изготовила фломастером шпаргалку, нацепила ее скотчем на зеркало и, довольная, вернулась к чтению.

«НИКТО НЕ ЗАБЫТ
        Разумеется, надо прислушиваться к мнению профессионалов. Но!.. Индустрия моды - это массовое, отнюдь не эксклюзивное производство. Это прежде всего бизнес. Его задача - заработать деньги, а значит, необходимо соответствовать запросам покупателей. Людей, которым посчастливилось родиться с безошибочным вкусом, немного. Чуть больше тех, кому удалось развить природные задатки до приемлемого уровня, но процент откровенно упертых на безвкусице людей весьма велик. Поэтому текстильщики вынуждены сознательно изготавливать для них известное количество откровенно аляповатых тканей, а производителям прет-а-порте приходится шить из них малоэлегантные предметы туалета. Старайтесь отличать то, что создано явно не для вас.
        А поскольку среди профессиональных дизайнеров и кутюрье, как ни странно, тоже встречаются безвкусные, надо быть осторожной вдвойне».
        Увлекшись не столько чтением, сколько умозрительным сравнением своего гардероба с классическими образцами, Липа с трудом различила настойчивые призывы телефона пойти в прихожую и снять трубку.

«Если это опять покойницкая флешка - пошлю! Ей-богу - пошлю! Жутким зонским матом!
        - подумала Липа и ответила тоном человека, которого оторвали от пересчитывания миллиона в двухдолларовых купюрах.
        - А… здравствуйте,- неуверенно сказал молодой женский голос.- Это по вашему объявлению.
        - Добрый вечер,- ответила Липа поменяв интонацию на удивленно-обрадованную.- Слушаю вас!
        - Да это я как бы хотела узнать,- замялась собеседница,- что у вас за антикризисная акция.
        - Акции у нас такие - собираются боевые тетки и сообща борются с неурядицами текущей российской действительности.
        - Ага, хорошо… Это интересно. А… двадцать три года - это на боевую тетку тянет?- слегка насмешливо поинтересовалась собеседница.- Ну, если все другие параметры совпадают.

«Это тянет на боевую телку»,- давясь смехом, подумала Липа, но вслух говорить не стала.
        - Ну, все мы тетки, все мы человеки, как сказал классик… Просто проблемы в разных возрастных группах немного отличаются… Вы кто по специальности, если не секрет?
        - Журналистка,- с апломбом заявила девица в трубке.
        - Аналогично,- ответила Липа нарочито-гнусаво.
        - Ну да?!- взвизгнула собеседница.- Тоже?
        - Да,- тоже захихикала Липа.- Заскочите побеседовать к коллеге? Вас как величать?
        - Гликерия. Для краткости - Лика.
        - Отлично! А я Олимпиада. Для краткости - Липа.
        - Да? Ну, хороша компания собирается!- совсем уж завелась Лика.
        - Не компания - улет!- только что не забилась в падучей Липа.- Когда вас ждать-то?
        Они еще в охотку посмеялись, оглушая друг друга веселым подвизгом, и уговорились встретиться субботним утром.
        Лика, оказавшаяся невысокой, кругленькой, отчаянно рыжей девчонкой в толстостеклых очках на курносом носу, появилась после десяти утра.
        - Ой, а я вас такой себе и представляла!- всплеснула руками Лика.
        Липа не стала уточнять, что там себе представляла Лика, просто провела гостью на кухню - тяпнуть кофейку и потолковать.
        - Как у вас сейчас на профессиональном фронте?- спросила Липа, усадив Гликерию.- Печатаетесь?
        - Да какое там!- махнула веснушчатой ручкой Гликерия.- Все как-то… А вы?
        - Ну, есть заказы, но нечасто. Самой-то мне по редакциям бегать уже не по статусу, а приглашений пойти и описать что-то немного. Так что с начала года у меня только две статьи вышло.
        - У-у, две! За полтора месяца! Я с октября, как экономику сплющило и заколбасило, фрилансом ничего не напечатала… А уж чтоб в штат - хы!.. Никто не берет - сами, говорят, едва концы с концами сводим.
        - Да, положение в отрасли нелегкое,- сумрачно пробормотала Липа.- Я как-то уж начала подумывать о своем деле, что ли… Вот, например, издавать антикризисный дамский журнал или для начала газетку. Хотите поучаствовать?
        - Но кризис же не навсегда,- пожала плечиками Гликерия.- Пока мы раскручиваться будем, он точно закончится. Опять все снова здорово? Не в жилу, короче, так ввязываться.
        - Кризис в России не кончится ни-ког-да!- назидательно произнесла Липа, оделяя Гликерию блюдечком с остатком Людмилиного торта.- Он просто переходит из острой в вялотекущую фазу и обратно. Когда-нибудь вы это поймете - ну, с возрастом, конечно. Так что такое издание не будет лишним ни в какие времена. Это я вам ответственно заявляю, под роспись.
        Липа подумала - не показать ли Гликерии антикризисный календарь-найденыш, ну, в качестве образца, но сразу же отбросила эту мысль. Еще желание отобьешь…
        - Ну, тогда полагаюсь на ваш опыт. А регистрация, деньги?
        - А можно и не регистрироваться - до одной тысячи экземпляров. А если сумеем лихо раскрутиться, то потом можно предложить перспективный бренд какому-нибудь солидному смиишному концерну. Как?
        Все это Липа придумала на лету, но излагала так, будто о чем-то давно продуманном, даже проверенном на опыте. Лика слушала ее, приоткрыв пухлый ротик.
        - Ну да, наверное… Если вы так считаете…
        - А что до денег на первоначальные расходы, то… Вот почему, собственно, я ориентировалась на взрослых тетенек. У меня, как видите, квартира большая, места хоть танцуй. Я и хотела пригласить не только соратниц по борьбе, но и квартиранток. То есть вы - ну, в принципе - переезжаете хотя бы на несколько месяцев ко мне, вашу жилплощадь сдаете, а на вырученные шуршики мы раскручиваем какое-то дело, не отходя от рукомойника. Ехать никуда не надо, на офис тратиться тоже…
        - У-у, а мне это не подходит,- разочарованно протянула Лика, обиженно выпятив нижнюю губку,- я с родителями живу в двушке. Мне, короче, сдать нечего.
        - Ну ничего, придумаем что-нибудь. Поучаствуете как корреспондент.
        - Хотя постойте…- Ликин лик, тоже тронутый проростью ранних февральских веснушек, снова просиял.- У меня же подружка есть, у нее квартира в ближайшем Подмосковье… Если я ее на такое разведу, а? Поместимся же мы здесь вдвоем?

«Ну, здесь и побольше вмещалось»,- вдруг вспомнила Липа других «подружек».
        - Ну, вот видите,- сказала Липа чуть снисходительно - мол, это я заранее знала.- Все устраивается в конце концов.
        - Только она не пишет,- вздохнула Лика.
        - Газете не только журналисты нужны, вы же сами знаете. Чего-чего, а работы всем хватит.
        - Ага, поняла. А что вы мне посоветуете для начала, Олимпиада?
        - Что я посоветую?…- Липа встала, чтобы долить и поставить чайник.- Тема-то сейчас наиболее трепещущая и бьющая об лед хвостом - это экономия на всем и во всем, с одной стороны, и стремление втюхать побольше - с другой. Это кого угодно тронет - и продавцов и покупателей. Вот пройдитесь по окрестным магазинам и посмотрите орлиным оком, как там нашего брата дурят…
        - А как нашего брата дурят?- с готовностью уставилась на Липу рыжая гостья.
        - Ну, вы обращали внимание, что в продуктовых супермаркетах игрушки мягкие продают?
        - Ну да,- наморщив лобик, сказала Лика.- Типа да.
        - А с чего бы?- игриво дернула плечиком Липа.
        - А с чего бы?- охотно отозвалась Лика, внимавшая хозяйке, как древний грек - обкуренной дельфийской пифии.
        - С того, дорогая коллега, что мама, которая сейчас не может лишнюю игрушку своему чаду купить, не поведет его в игрушечный магазин - иначе слез-криков не оберешься. А в продуктовый или хозяйственный она пойдет обязательно - кушать что-то и посуду чем-то мыть надо. Ну, в таком универсаме это чадо мамке концерт для валторны с оркестром и закатит - хочу мишку, хочу мартышку! И если у мамы хоть какая-то возможность есть, то она, чтоб вой этот унять, что-нибудь да купит.
        - Во подлянка какая!- всплеснула Лика руками.- Забойная темка. Это вы мне хорошо подсказали.
        - Вот и сделайте обзор - типа не ходите за продуктами голодными - накупите лишнего, а потом будете купленное спешно подъедать - чтобы не испортилось… Ходите по шопингу целенаправленно, со списком - чтобы не накупить не слишком нужных вещей… Сначала осматривайте весь зал, а потом загружайте тележку… Там много чего нарыть можно.
        - Так, хорошо.- Лика что-то усиленно соображала.- А куда мне это девать потом - мои соображения-то?
        - Я скажу, где такое берут,- величественно сообщила Липа.- Не все же издания так уж плотно прикрылись медным тазом. Работают органы выделения… печати. Некоторые.
        Лика прыснула, а Липа представила себе газеты в виде больших плоских камбал, тихо лежащих на каменистом морском дне, шевелящих жабрами и переваривающих заглотанные целиком новости.
        - Принесете, обсудим… Потом разошлете по «мылу». Адреса я дам. Идет?
        - Ага, этим я прямо сейчас займусь.

«Похоже, она уже на задании»,- подумала Липа, наблюдая, как сдвинулись блекло-медные Ликины бровки, а губы что-то беззвучно произносят.
        - Займитесь, да. Это хорошая тема. Ну и еще что-то попутно придумывайте. Развяжите тесемочки - пустите креатив на волю. Газета - это же не единственный вариант совместной борьбы.
        - Можно я завтра вечером к вам загляну?- спросила Лика, когда они прощались у дверей.
        - Да ради бога - только позвоните предварительно.
        Лика ушла, на ходу закатывая глаза в творческом экстазе.

«Кажется, я устроила ее судьбу… А что там с моей-то? Когда у меня будут обеспеченные жилички-соратницы?- подумала Липа, возвращаясь в кухню, чтобы убраться.- Третий постоялец - и пока безрезультатно. Ну, хотя бы для меня».
        Лика позвонила и напросилась на аудиенцию утром в воскресенье. По захлебывающемуся щенячьему тявканью в трубке Липа поняла, что с заданием спецкору она конкретно угадала.
        - Вот, а я и говорю им, ну, охраннику и администратору - хочу и записываю - мое дело зачем. Продукты я ваши не ворую, сырки, как бабули малоимущие, на ходу не ем и оберток в карманы не прячу. Следите лучше за детьми и алкашами - они, пока вы тут со мной чванькаетесь, у вас за спиной полмагазина скушают или вынесут.
        - А они - чего?
        - А они - может, это ты типа специально наше внимание отвлекаешь, группой работаете… Ну, наслушалась я!- махнула рукой Лика.- Не перескажешь.
        - Вы не забывайте, Гликерия, все это сразу записывать - а то потом раж растеряете. Волна уйдет, мусор останется.
        - А я потихонечку сотовый включила - и на диктофончик их, на диктофончик!
        - Да, это тоже полезно. На разворот в «МК» потихоньку наберется…
        - У, если бы!
        Лика отправилась рыбачить в мутной воде дальнего и дорогого супермаркета, куда Липа не заплывала просто из принципа даже в хорошие времена.
        - Будут острые ситуации - звоните, Лика. У меня удостоверение прессы сохранилось из солидного издания - попробую выручить.
        - Ага, это не лишнее,- донеслось с лестницы.- Позвоню-у-у!
        Липа уже собиралась запереть за Гликерией, но из сужающейся щели послышался жалостный, дребезжащий, как крышка на кипящем чайнике, голосок Полуэктовой:
        - Липочка, пожалуйста!
        - А, Лидьиванна, заходите, здрасть.
        Липа постаралась выглядеть приветливо, но по сердцу прокатилась холодная волна - ой, что-то случилось! И хорошо, если только понос у кота Дивуара.
        - Вы можете уделить мне несколько минут?… Здравствуйте.
        - Да пожалуйста. Раз гости ушли, то чего ж нет.
        - …И я не выдержала! Я ее прогнала.- Полуэктова в полузабытьи мотала непривычно растрепанной седой головой.- Я, кажется, даже на нее кричала… Но это было выше моих сил… Я этой девчушке…

«Я бы не стала ее так называть, даже несмотря на возраст»,- подумала Липа.
        - …и так и эдак - жизнь прекрасна и неповторима… Надо бороться… Я видела, какой от вас вышла та девушка - радостная, просветленная… Вы, очевидно, умеете вселять в людей надежду, а я… Нет, я, видно, уже утратила чутье, энтузиазм!
        - Ох, Лидьиванна, не надо так думать! Вселить надежду можно только в того, кто в ней действительно нуждается.
        - Все мы нуждаемся в надежде.- Полуэктова закинула голову и покачала ею горестно.
        - Нет, не все,- настойчиво сказала Липа.- Очевидно, она - из тех извращенных особ, которым просто активно нравится быть несчастными. Я таких людей знаю, и их немало. Те, кто на самом деле хотят покончить с собой, никого не предупреждают - просто сигают из окна, и все дела… А эти разговоры - вот скоро, вот еще немножко! - это моральный шантаж. Просто чтоб вокруг люди вприпрыжку бегали, ахали-охали, руки заламывали… Вы ж поди себя сейчас лимоном выжатым чувствуете, правда?
        - О да, да!- почему-то обрадовалась и повеселела «старая апээновка».- Именно этим фруктом я себя и ощущаю!
        - Вот - еще не хватало, чтобы она у вас потихоньку ночью газ открыла - мало ли, захочет доказать, что это она всерьез… И вас бы за собой потянула, и подъезд весь на воздух подняла. Вы с ней заговорили, вы ее приютили, вы пытались ей помочь - ваш долг интеллигентного человека вы-пол-нен!.. Все! Если не в коня корм - так это проблема коня, а не корма.
        - Да, да!- воодушевилась Полуэктова, поводя глазами и будто прислушиваясь к собственным душевным переливам.- Я подумала о своих соседях - как ее пребывание может отразиться на моральном климате подъезда? Да-да… Вы меня утешили и ободрили, дорогая Липочка… Знаете, Дивусик при ее появлении как забился куда-то под ванну, так до сих пор и не выходит… Хотя… Раз ее уже нет… Пойду-ка я проверю!
        Полуэктова вскочила и побежала в прихожую, где Липа ее с трудом и нагнала.
        - Так что не переживайте, Лидьиванна, вы сделали все, что могли.
        - Бедный мою котюлечка!..- донеслось с лестничной площадки.

«Старая-то гвардия не сдается!- подумала Липа, оставшись одна в как-то наглухо умолкшей квартире… Полуэктова вдвое дольше моего выдержала, пока сломалась… И где ж наша Галя сейчас промышляет-то?!»
        А днем Липу порадовал появлением на телеэкране РДГ - как всегда мужественный и на фоне умопомрачительных заснеженных гор.

«Вот были бы лишние деньги, маханула бы я туда - материальчик собрать на какую-нибудь острую тему… И случайно бы так ему бы на глаза попасться… Он бы помощь коллеге предложил - согласно законам гостеприимства. Весна ранняя, соки древесные аж гудят… Чижики всякие в воздухе летают… Благодать!»
        Из тягуче-сладкого, как дешевая карамелька, состояния Липу извлек звонок городского телефона.
        - Алллло,- сказало в трубке томное контральто, и Липа сразу вообразила себе высокую, тощую от смертоубийственных диет манекенщицу.- Я заинтересовалась вашим объявлением.
        - Да,- солидно, тоже почему-то начав басить, ответила Липа.- Мы сейчас обсуждаем ряд проектов, которые помогли бы женщинам среднего возраста пережить экономический кризис и в дальнейшем комфортнее чувствовать себя в этой жизни.
        - Да-да!- радостно подхватило контральто.- Жизнь женщины сейчас невыносимо трудна! В этом вы правы!

«Ну, я этого не говорила, если по правде,- подумала Липа,- но могла бы эта жизнь быть полегче».
        - В частности, мы собираем материал на первый номер антикризисной газеты для женщин.

«Это почти правда, если разобраться».
        - Да-а?- искренне удивилось контральто.- Это очень интересно… А можно подойти к вам, взглянуть, побеседовать поконкретнее…
        - Ну, глядеть пока не на что,- честно призналась Липа.- Корреспонденты на задании, а подойти поговорить можно. Когда вам удобно?
        Контральто называлось Аллой и обещало подойти часов в семь. Липа огорчилась, что не сможет посмотреть спокойно повтор репортажа РДГ, но Алла опоздала - звонок в дверь раздался ближе к восьми.
        Гостья действительно оказалась очень высокой - Липа была ей едва по плечо. На Алле была дубленка с пушистым воротником до талии и такая же шапка, так что масштаб помещения сразу уменьшился на порядок.
        - А это квартира?- удивилась Алла, скидывая дубленку.- Мне представлялось, что это офис.
        - Ну, кто ж в воскресенье вечером в офисе-то торчит?- пожала плечами Липа.- Все наслаждаются последними часами отдыха. Чаю выпьете?
        - Ни в коем случае!- подняла костлявые, с хищными черными когтями руки Алла.- После шести вечера - ни капли, ни крошки!

«Точно - манекенщица!.. Ну и замечательно, что ни крошки. Из угощений у меня сейчас только сахарный песок. Разгулялась я в последние дни, однако!»
        - Тогда давайте пройдем в гостиную и побеседуем.
        - А… вы здесь одна?- как-то чуть подозрительно оглядываясь, спросила Алла, не двигаясь с места.- Так у вас тихо… Я думала, тут у вас суматоха, все кипит…
        - Нет, Алла, суматохи пока нет, поскольку дела только-только вырисовываются.

«Уж что-что, а суматоху-то организовать как раз не проблема».
        - И кто вы по специальности, Алла?- спросила Липа, когда все так же исподтишка озирающуюся гостью удалось посадить на диван.
        Лицо ее оказалось почти напротив Липиного - продолговатое, чтоб не сказать лошадистое, с сильно ввалившимися щеками. Липа заметила, что Алла сильно намакияжена, а цвет помады подобран точно в тон бордового кашемирового джемпера.
        - Я художник-модельер,- ответила Алла.

«Ей очень прилично за тридцать - поди, вышла в тираж как модель, так окончила двухмесячные компьютерные курсы и сделалась дизайнером по экстерьеру. Ага!»
        - Как вам такой проект - вести в газете или журнале тему «Антикризисный гардероб: как одеться дешево и сердито»?
        - Ну,- Алла улыбнулась, показав качественную металлокерамику и привычно стрельнув глазами,- это было бы возможно… Если у вас заводной, женский коллектив… Я вообще предпочитаю женский коллектив. Эти приставания, знаете… Очень отвлекает от творчества. Но в женском коллективе я бы поучаствовала.
        - Да… Насчет женского коллектива.- Липа посмотрела в довольно глубоко сидящие Аллины глаза, и та кивнула.- У нас весьма небольшой начальный капитал, поэтому предлагается такая схема добычи оборотных средств. У меня, как видите, довольно большая квартира - по обывательским меркам, разумеется. Так вот - если дама хочет участвовать в нашем проекте, она переезжает в одну из свободных комнат, а свою жилплощадь, какая у нее имеется, сдает. А на вырученные деньги мы тут все живем и пытаемся предпринять нечто сумасшедшее. Как вам такое?
        Алла сделала глазами некую дугу, будто заглядывая себе под череп - как там ее мозг, согласен с такой постановкой вопроса?
        - А, ну это неплохо… Такая женская коммуна.- Она снова улыбнулась, даже как-то просветленно, наивно и обрадованно.- Творческая суматоха, суета, смех… Да, я не против.
        - Это, конечно, не исключает ваших собственных творческих планов.
        - Да я бы, может, и совсем переключилась…
        - Учтите, что прямые доходы этот - или эти проекты дадут не скоро, так что жить придется на деньги от сдачи жилплощади внаем.
        - Да нет, нет… Мне эта идея женской коммуны очень нравится, правда!- Алла прижала к груди руки.- А когда можно к вам сюда переехать? Познакомиться с остальными членами коммуны…
        - Ну, вам же надо какое-то время, чтобы подготовить свою квартиру к сдаче… Как будете готовы, так и переедете.
        Алла нетерпеливо поморгала накрашенными ресницами.
        - Да это не проблема! Мне бы хотелось поскорее включиться в творческий процесс…
        - Так это тоже не проблема - компьютер есть… Как будете готовы…
        - Я уже готова!

«Ой, на что это я людей-то развожу, а?- вдруг ужаснулась Липа.- Обнадежу теток, а потом - суп с котом Дивуаром… Или, может, оно к лучшему - отступать будет некуда… Иначе я так и буду у телика сидеть, конца кризиса дожидаться… Пусть они меня подгоняют!»
        - Ну, значит, в понедельник-вторник,- сказала Липа возможно мягче - Аллу, кажется, разобрало по-крупному - она глубоко дышала, покусывала губы.
        - Да, я обязательно!..
        Провожая Аллу, Липа спустилась к почтовому ящику, который не проверяла пару дней - все пробегала мимо. А там обнаружился толстый конверт из милиции.

«У-у, вот интересно-то!» - Липа разорвала его прямо тут же и по пути наверх принялась изучать.
        Из первого лихорадочно-беглого просмотра Липе стало ясно, что г-ну Покойницкому и его подручной устроили достаточно крутую разборку, и это очень радовало.

«О, вот это хорошо - если он на таких делах еще не попадался, то без привычки это солидная встряска… Пищал там, отнекивался, ногами сучил - я философ, я философ!.. Если его без участия флешки допрашивали - совсем туго пришлось бедняге… Да, еще ведь РДГ-2 обещал и финансовую отчетность у них проверить. Значит, еще и в бухгалтерии покопались, ага… Тоже удовольствие из средних… Да, весело у них там было!»
        В конце документа была строка, из которой следовало, что на приличное уголовное дело копеечных, дилетантских махинаций г-на Покойницкого не набиралось… Но и это что-то: дали по лысине этому прохиндею - уже хорошо!
        Липа засунула письма в файл, где хранились все материалы, собранные на Покойницкого и его команду, порадовалась успешно развивающемуся делу и села смотреть расслабляюще-при дурковатый «Камеди клаб».
        Когда в десять утра понедельника раздался первый телефонный звонок, Липа все еще пребывала во вчерашнем, приподнято-хулиганском настроении, так и сяк представляя себе организационные и душевные терзания Покойницкого и его приспешников.

«У, если это Алла - скажу, что дня три меня дома не будет… Пусть еще немного с мыслями пособирается… И если не соберется, то я не особенно обижусь. Должен же быть естественный отбор?»
        - Олимпиада Иннокентьевна?- прозвучал в трубке приятный драматический тенор.
        - Да, я,- ответила Липа, обрадованная и чуть озадаченная.

«Мужчина в самом начале недели - к несомненной удаче в делах!»
        - Это оперуполномоченный Гусляров Роман Дмитриевич,- сообщил голос.

«Ка-как? Роман?! Это же почти как у… ну да… Вот он кто, оказывается! Роман!»
        - Да, слушаю.- Липа, как могла, притворилась серьезной и деловитой, хотя ее рот неудержимо разъезжался к отдаленной периферии лица.
        - Вы не могли бы сегодня-завтра подъехать к нам?
        - Ну, могла бы, конечно.

«Что - очная ставка с г-ном Покойницким? Во круто!»
        - А в чем дело, нельзя уточнить? Мне надо как-то подготовиться… морально.
        - Вы утверждаете, что вы - профессиональный журналист?
        - Да-а,- важно ответствовала Липа,- можно сказать, высокопрофессиональный.
        - Вот, мы бы хотели воспользоваться вашими услугами. Своего специалиста этого профиля у нас нет, так что… Вы как?
        - Да пожалуйста, приеду, сделаю.
        Липа чуть было не ляпнула, что делала криминальные материалы только раз-два, но вовремя прикусила язык. Они договорились, что Липа приедет к двум часам.
        Гусляров сидел в том же тесном в бедрах кабинетике и встретил ее приветливой улыбкой.
        - Как ваши дела?- спросил он.- Работы много сейчас?
        - Не много, но есть. По нашим временам если только у вас работы много будет,- не удержалась Липа.
        - Да, это да,- охотно согласился РДГ-2.- Олимпиада Иннокентьевна, я вас сейчас провожу к нашему начальнику. Он вам объяснит, чего мы от вас, собственно, хотим.
        - Ой, а это не больно?- притворно испугалась Липа.
        - Нет, я думаю, все будет в порядке. Пойдемте?
        РГД-2 повел ее по длиннющему, как кишка травоядного животного, коридору до приемной, где сидела девушка в форме и пилотке.
        - Я пойду, а вас пригласят, хорошо? Сориентируетесь сами?
        - Конечно,- чуть пренебрежительно пожала плечами Липа.- Я вообще хорошо ориентируюсь… во всем.
        Она просидела в предбаннике минут десять, потом из кабинета за тяжелой, солидной дверью вышел озабоченный мужчина в форме.
        - Пройдите,- сказала пилотка, и Липа, вцепившись в золоченую ручку, с трудом выволокла дверь из проема.
        - Здрасте… Ох, ну и дверца у вас - сразу видно, что за ней очень важный человек сидит,- простонала Липа, втискиваясь в кабинет.
        Важным человеком оказался пожилой, плотный телом и седой в висках милиционер с крупными звездами на погонах.
        - Вот мы и хотим, чтобы вы сделали о нем большую статью, так сказать, предъюбилейную - такую хорошую, обстоятельную, добрую, отразили славный путь заслуженного работника милиции… Вы как?
        - Да ради бога!- всплеснула руками Липа.- Моя б воля, я бы только такие материалы и делала! Но в обычные издания их не особенно берут - им чем кровавее, тем лучше… Страшно подумать, что будут думать о нашем времени через сто лет, если судить по нашим газетам.
        - Да-да, это вы очень точно подметили!.. Да, вот еще один вопрос - каждый труд должен быть оплачен… Сколько мы вам будем должны?
        - Ох, нисколько!- замахала руками Липа.- Во-первых, мне заплатят гонорар в вашем ведомственном журнале, а во-вторых, уже спасибо за то, что вы меня защищаете, и мне лично это ничего не стоит.
        Седой насупился, но ничего не сказал.
        Потом Липа еще три часа моталась по райотделу с диктофоном, интервьюируя подчиненных будущего юбиляра, ждала, когда ей выдадут «для сведения» его послужной список, и под конец, уже усталая и голодная, попудрив в туалете нос, зашла в кабинет к Гуслярову.
        - Ох, а вы еще здесь, Олимпиада Иннокентьевна?- удивился тот.
        - А как же! Настоящая работа быстро не делается.
        - Не сложно вам… это? Не обижаетесь, что…
        - …Вы меня так вашему начальству продали?- подцепила его Липа.- Нет, все нормально. Через пару дней готово будет, и я забегу.
        День был пасмурный, и Липа подошла к своему подъезду уже в густо-синих сумерках, когда под ногами аппетитно потрескивала ледяная корочка замерзших лужиц.
        - Ох, Олимпиада! Ну где ж вы ходите!- огласил подъезд скорбный гундивый вопль.- Я вас уже два часа дожидаюсь!
        С подоконника окна лестничной клетки соскочила Алла. Тут же стояли две объемистые сумки.
        - А… разве мы с вами точно договаривались на сегодня?- зашаталась от голода и усталости Липа.- Вы бы позвонили сначала, предупредили… Я на задании была.
        - Я подумала, вы будете меня ждать.- Алла подхватила сумки и пошла за Липой.
        - А у меня наметилась срочная работа, которую я и делала весь день.
        Липа отперла квартиру и пропустила Аллу.
        - А я могу как-то поучаствовать? Я так…
        - Ох, Алла, дайте мне в себя прийти, а? Я там почти с самого утра была, и ничем, кроме растворимого кофе, меня не попотчевали.
        - Да, я понимаю, но я ведь тоже…
        Что там эта Алла «тоже», Липа не дослушала, направившись в санузел смыть упревший макияж и переодеться, а потом на кухню - срочно варить дежурные макароны.
        Они с Аллой доедали любимые Липины лимонные цукаты, когда позвонила Гликерия и попросила ее принять.
        - Сейчас еще одна наша подруга подойдет,- сообщила Липа Алле, довольно угрюмо созерцавшей пустую чашку.
        - Только одна?- скучно уточнила Алла.
        - Пока да,- подтвердили Липа.
        - Я-то вообще думала, здесь у вас суета, вечный праздник… такая веселая суматоха.

«Далась ей эта суматоха!» - раздраженно подумала Липа и сказала:
        - Вот вы, Алла, и подумайте, как нам найти активных людей, а? Я дня три буду заниматься заказом, что сегодня получила, и у вас есть время.
        Алла было открыла рот в частично съевшейся помаде цвета лососины, умершей от отравления угарным газом, но тут в дверь позвонили, и Липа пошла отпирать Гликерии.
        - Ой, что я вам расскажу!- захлопала ладошками Лика, едва впрыгнув в прихожу.
        - Расскажете, расскажете!- остановила ее Липа.- У на тут еще одна компаньонка появилась. Алла, познакомьтесь, это Гликерия, журналист. Гликерия - это Алла, модель и модельер.
        - Да-а?- округлила глаза Лика.- Ой, какая вы высокая!.. Как я всегда завидовала высоким!
        - Это не так хорошо, как может показаться,- под сурдинку протрубила Алла.
        - Да что вы… Это круто! Любому мужику на лысину плюнуть можно!.. Так, короче, рассказываю… Ну, я в этих супермаркетах много чего нарыла пакостного - как с просроченными продуктами фикстулят, вперемежку со свежаком ставят, авось никто не заметит… Что дешевые товары ставят на нижнюю полку - чтобы до них покупатели не добрались… Что самый ходовой товар в самом конце зала - чтобы народ через весь магазин туда тащился и по дороге шуршики тратил…
        - Все зафиксировали?- строго спросила Липа.
        - Во, меня на этом и повязали!
        - Опять?!- схватилась за щеку Липа; Алла, выпятив нижнюю губу сочувственно покачала головой.
        - Ага - настучал кто-то из персонала… Ну, меня под локотки - и в дирекцию!
        - А что - тоже материал,- философски заметила Липа.- И там что-то выцарапать можно.
        - Да, я выцарапала… Они меня заставили сказать, кто я, ну и…
        - Чего?!- почти одновременно произнесли Алла и Липа.
        - Там директор такой - ну, из молодых да ранних, типа с эм-би-эй, тоэфлем и ай-кью в тыщу баксов, то есть, тьфу, баллов… Ему так понравились мои заметки… Ну, короче, он предложил мне работать у них в системе универсамов тайным покупателем.
        - Кем-кем?!- тоже почти в унисон удивились заинтригованные слушатели.
        - Есть такая профессия - товары покупать!- воскликнула Лика, выбрасывая руку в не совсем понятном жесте.
        - Ага, это шопоголик называется,- прыснула Липа, вспомнив наставление календарика.- Или ониоман.
        - А покупать их тайно - это еще одна профессия! Р-р-расказываю!
        Быть тайным покупателем, как оказалось, означало ходить по определенным магазинам, приглядывать, как идет торговлишка, не пу стуют ли полки, не отлынивают ли продавцы, иногда проверять таковых на психологическую устойчивость, мороча им голову дурацкими, бестолковыми вопросами - не начнут ли хамить покупателям…
        - Потом надо составлять отчеты, ну, типа анализа, короче, делать, рекомендации давать… Ну, я и согласилась.- Лика виновато глянула на слушательниц.- По нашим-то временам… Это очень хлебненько… Оклад неплохой, соцпакет, хавка, короче, со скидкой… Не сердитесь, на меня, Липочка?
        - Да ну что вы, Лика… Я за вас очень даже рада - разве что немного завидую. Вы там такой материал соберете - на книгу психологических заметок хватит. «Записки тайного покупателя», а?
        - А, да, может… Я не подумала… Вы правда не сердитесь? Ну, что я вроде как с вашей подачи так удачно въехала…
        - Я счастлива за вас и горда собой, Гликерия. И потом - кто сказал, что это конец нашей творческой дружбе? Приходите, делитесь…
        - Да, да!- вдруг бурно вскипела молчавшая Алла.- Нам ни за что нельзя выпускать друг друга из виду! Женщины должны держаться вместе!
        - Ну, это понятно,- из вежливости согласилась Липа, а Лика просто ничего не поняла.
        Гликерия ушла, на прощание обняв Липу и издали чмокнув воздух в строну Аллы. В квартире сделалось тихо - будто выключили электричество и вмиг замолкли все бытовые приборы, усердно ошумлявшие жилище.
        - Вообще, Алла, я сегодня набегалась и устала,- сказала Липа, когда они вернулись на кухню.- Я бы спать пошла, если по чесноку… Вы как устроились в вашей комнате?
        - Никак,- пожала плечами Алла, глядя куда-то в сторону.
        - Ну так давайте устраивайтесь, пока я еще психологически доступна. Спрашивайте, что нужно. А то я скоро, чувствую, свалюсь. День суматошный выдался.

«Ох, что-то я не то сморозила!» - запоздало осеклась Липа, но, к счастью, Алла ничего не заметила.
        Усталая Липа уже распласталась на своем диване, а гостья все еще возилась в большой комнате, что-то пару раз уронила, но потом то ли Алла угомонилась, то ли Липа заснула.
        Во сне Липа видела, как быстро идет по длинному коридору здания УВД, и с удовольствием представляла, что сейчас толкнет заветную дверь, и РДГ-2 улыбнется ей, и у его мужественного рта появятся две жесткие, но очень обаятельные складочки…
        Утром Липа проснулась рано, но хорошо выспалась. В квартире было тихо - Алла, видимо, еще спала. В Липином не до конца активировавшемся сознании всплыл неприятный вопрос, задать который она вчера так и не решилась,- Алла вообще понимает, что должна Липе за проживание? И за крендельки к чаю тоже не худо бы подкинуть… И надо будет деликатно выспросить - она свою фатеру сдавать собирается?

«Да, надо привести себя в порядок, пока она не вышла… Не буди лихо, пока оно дрыхнет».
        Липа осторожно встала, накинула халатик, тихо открыла дверь и почти на цыпочках пошла в туалет. Она еще не завернула за угол, как ее слуха достиг характерный звук, достаточно редко раздававшийся в ее одиноком, почти монашеском жилище… Холодея от ужаса и невероятных подозрений, Липа высунулась за угол.
        Дверь туалета была полуоткрыта - ровно настолько, чтобы у Липы не осталось сомнения. Там была Алла, одетая в длинную ночную рубашку в мелкую розочку и с пышной оборкой по подолу.
        Она писала - стоя перед унитазом, по-мужски, оглашая коридорчик и прихожую звонким, по-весеннему журчащим звуком.

«Вот, похоже, сейчас и начнется та самая суматоха»,- подумала Липа, мелко трясясь, но терпеливо ожидая конца процесса.

«Алла», то ли действительно покончив с физиологической потребностью, то ли почувствовав сверлящий Липин взгляд, резко опустила подол и обернулась. Они встретились взглядами. Липа заметила, что на щеках «Аллы» чуть пробилась щетина, челюсть отвалилась, а в глазах мелькнул смертельный ужас.
        - Спустить за собой не забудьте, пожалуйста,- радушно улыбнулась Липа.- А то вечно мужики забывают… Не совсем приятно.

«Алла» засопела, будто маленький ребенок, готовящийся к ритуально-показательному реву, но Липа ее опередила:
        - И как вас зовут на самом деле? Олег? Алик?
        - Эдик.- Существо уронило голову на грудь и в самом деле начало всхлипывать.
        Теперь Липа увидела, что ему, должно быть, года двадцать четыре, не больше.
        - Вы меня теперь прогоните, да?- сдавленно произнесло существо.
        - Ну, вообще мне не очень удобно жить под одним кровом с малознакомым мужчиной - неформат, знаете ли… Мой проект этого не предполагал изначально. К тому же вы меня обманули. Так что… Идите переоденьтесь, а? Тогда на дорогу я вас напою кофе.
        Через полчаса, выйдя из ванной, Липа застала Эдика, одетого в бордовый спортивный костюм, уныло сидящим в кухне. Она молча поставила чайник и полезла в холодильник за сгущенкой и маслом.
        - Я сама не хочу у вас оставаться,- вдруг зло, сквозь зубы прошипело существо.- Я-то думала, у вас тут весело, шумно, музыка, все женщины… много женщин! И все друг друга любят, заботятся… А тут!.. Мне у вас не нравится, не нравится!
        - Тем лучше,- спокойно ответила Липа.- Меня совесть мучить не будет. Хотя… Я ведь вам этого и не обещала. Здесь праздников еще долго не предвидится. Одни суровые, многотрудные гетеросексуальные будни.
        - А почему вот все так?- Эдик посмотрел на нее жалкими глазами в мокрых, слипшихся черными иголочками ресницах.
        - Как - так?- решила получить хоть какую-то полезную информацию Липа.
        - Женщин нет вовсе… никого нет… скучно… жесть одна.
        - Это квартира, а не розовая коммуна и не лагерь прибабахнутых экстремалов. Не знаю, что вы вообразили. Допивайте, и с богом. Мне работать надо.
        - А куда я пойду-то? Куда?!- Эдик уронил всклокоченную голову на руки и опять стал всхлипывать.
        Липа подождала немного и сказала:
        - Домой, естественно. Есть же у вас дом какой-то? Родные?
        - Да какой это дом!.. Они не хотят принимать меня такой!

«Я тоже не хочу,- подумала Липа.- И так-то мужиков раз-два и обчелся, еще и
«переходные варианты» статистику демографическую гробят!»
        - Тогда действительно вам надо искать некий клуб по интересам. В Интернете или в специализированных изданиях пошукайте.
        - Ну, я пробовала… Два дня подержат и начинают - сделай то, сделай это! Или у них складчина, а у меня денег нет.
        - Трудиться как-нибудь не пробовали?- меланхолично осведомилась Липа, собирая со стола чашки и ложки.- Ремесло освоить какое? Тем же модельером?
        - «Трудиться»!- фыркнул Эдик.- Женщина не должна трудиться! Призвание женщины - любить и быть любимой! И это все, все, все! Больше женщина ничего не должна делать на этом свете! Разве не так?! Не так?!
        - Не знаю, Эдуард, не знаю,- медленно, с удовольствием выговорила Липа - как тупым серпом провела.
        - Я думала,- продолжал стенать Эдик, кажется не обративший на Липину эскападу внимания,- я так надеялась, что меня здесь примут как свою, все здесь женщины, женщины!.. Меня будут любить, заботиться, а тут!..
        - Все, Эдик,- сказала Липа возможно мягче.- Я вас накормила чем бог послал, и теперь мне пора работать, а вам пора домой.
        - Ну ты вообще серебряная чемпионка мира по прикладной антивезухе,- констатировала любимая подруга Кузя, выслушав Липин рассказ про Аллэдика.
        - А золотая кто?- живо поинтересовалась Липа.
        - Угадай с трех раз… Ты чего, Тишенька?
        Рыжий кот, переминаясь с лапы на лапу, огласил кухню скрипучим, тоскливым мяуканьем.
        - Опять кошку хочет?- предположила Липа деловито.
        - Кошкохотение - это у него общее место. Он по этому поводу так разоряться не станет. Это, наверное, его папа послал… Пап, ты меня зовешь?- крикнула Кузя в глубь квартиры и, не дождавшись ответа, пошла посмотреть, что случилось.
        - Тихон, скотина, эгоисты вы оба,- заявила Липа, решив воспользоваться случаем и высказать Кузиным домочадцам все, что она о них думает.- И ты, и папа ваш - эго-исты. Заездили вы напрочь мою подругу.
        Тишка беззвучно открыл пасть, показав острые зубы и розовое ребристое небо, и захлопнул ее со зловещим клацающим звуком. Кузя вернулась с запотевшей бутылкой самодельной дачной наливки.
        - Папа велел тебе с собой дать,- объявила она.
        - Не надо. Мне сейчас за газетами в редакцию тарахтеть на другой конец города, а потом к Алене на студию - отдать. Тяжело! Потом.
        С утра Липа отвезла в УВД дискету с предварительным наброском очерка о ветеране. Зайти к Роману Гуслярову прямого повода не было, но она все-таки пошла. Кабинет был заперт. Липа чуть огорчилась, но… Не судьба так не судьба. Раз Покойницкого пока не посадили, с РДГ-2 они еще увидятся.

«А не фига его баловать визитами!- подумала Липа, выходя из здания.- Пусть вначале этого прохиндея поплотнее прижмет… И может, прав мой сердечный друг Аллэдик: единственное призвание женщины - быть любимой и кормимой?»
        Но вчерашний день все-таки прошел не зря. Липа, муторно-злая на Аллэдика и старавшаяся истовой долбежкой по клавиатуре заглушить раздражение, нарубила полосную статью для милицейского журнала. Ну, этот ветеран хоть насто ящим мужиком был… А сегодня весь день Липа моталась по маршруту заказчик-редакция-заказчик - ну, совсем как в лучшие времена.
        Алена экземплярам со статьей очень обрадовалась, но долго разговаривать они не могли - творческий процесс вошел в стадию активного обострения, и Аленино присутствие требовалось на площадке.
        - Ты что?! «Посидеть»!.. Да без меня там все сразу встанет!.. Я даже присесть не могу - все просто сядут вокруг, и никто ничего делать не будет.
        На главную роль режиссер все-таки взял звезду своего предыдущего фильма. Тут суперпрофессиональная Алена, как всегда, не ошиблась.

«А ведь во всей этой истории со сдачей жилплощади прослеживается определенная тенденция,- размышляла Липа, сидя в метро.- Те, кто ночует в большой комнате, оказываются полной и неизбывной фигней… Улететь, что за паноптикум!.. Один к одному! Проститутки-надомницы, суицидка в поиске… Мужика я переодетого не разглядела, не учуяла!.. Все, полный дамский абзац у меня!.. Но зато те, кто искренне претендует на маленькую комнатку, те неожиданно для самих себя и для меня неплохо устраиваются. Но и тут волативность рынка избыточная - торговка смертью, тайный покупатель… Все, заканчиваю с этим!.. Либо план плох сам по себе, либо я чего-то недорабатываю».
        - Скорее всего, последнее,- неожиданно для себя произнесла вслух Липа, уже входя в подъезд.
        Этот день был днем ожидания - начальнику, которого Липе подкинул РДГ-2, надо было прочесть, осознать и оценить Липин опус.

«А чего,- подумала Липа, убравшись в кухне после завтрака,- полное право имею на отдых и капельку безделья… После такого-то! Да, надо узнать, что там календарь думает о смысле жизни и окончании кризиса».
        Утренние новости прошли без участия РДГ-1, и Липа взялась за календарик, как обычно нежившийся, словно на пляже, на видюшнике.
        - Залежался, пригрелся… Гнездышко еще не свил?- поинтересовалась Липа, представляя, что в один прекрасный день найдет своего оракула окуклившимся, как шелковичный червь.- Надо тебе почаще тримминг делать - листочки выдирать…
        Календарь, похоже, не имел ничего против и выдал Липе следующую сентенцию:

«ЧТО РОССИЯНЕ ДУМАЮТ О КРИЗИСЕ?
        На вопрос Центра изучения общественного мнения «Октопус» были получены следующие ответы.
        Достали вы с этим кризисом, мать вашу!- 19%.
        Это происки фармацевтических компаний, производящих антидепрессанты,- 17%.
        Не хрен забивать голову ерундой - идите лучше работать!- 13%.
        А я в декрете, мне по фигу!- 11%.
        Я и на картошечке с огорода проживу - 6%.
        Солдат спит, а кризис идет - 4%.
        А что это такое?- 2%.
        Зажрались вы тут в Москве!- 0,1%.
        Та ж мы с Нарьян-Мара, у нас там такого безобразия сроду не было!- 0, 001%».

«Эх, и почему я не с Нарьян-Мара?» - подумала Липа, устраиваясь поудобнее.

«КАКИЕ КОШМАРЫ ЧАЩЕ ВСЕГО ВИДЯТ ВО СНЕ РОССИЯНЕ?
        Преследование, от которого невозможно уйти.
        Паралич при появлении чего-то и кого-то опасного.
        Опоздание на важное событие (переговоры, свидание).
        Исчезновение близких людей или очень важных предметов (документов, ключей от дома, последних денег).
        Страшные события (акты терроризма, природные катаклизмы).
        Увольнение с работы.
        Ссоры с коллегами или родными».

«Список не полный… Хуже всего очутиться в незнакомом месте и вдруг обнаружить, что ты забыла одеться… Но потом вообще-то наступает некое успокоение - находишь, что окружающие просто не замечают, что ты голая… И это так прикольно - разгуливать голышом среди одетых… Особенно зимой».
        А календарь, решив не ограничиваться констатацией неприятных фактов, снабдил читателей адресом, куда следует свозить всех пострадавших головой от кризиса и не только:

«Центр психиатрии и наркологии Минздрава РФ на основе больницы им. Ганушкина, улица Потешная, дом 3».
        - Да ну?- не поверила своим глазам Липа.- Неужели на Потешную? И такая есть в Москве?
        Хотя… Какая улица в Москве не потешная? Только приглядеться повнимательнее.
        Для тех, кто пока - но только пока!- не созрел для Потешной улицы, дом 3, календарь выдал признаки счастливой жизни.

«Чтобы выдавать какие-то рекомендации по преодолению состояния несчастливости, психологи должны были сначала найти счастливых людей, выяснить, что у них общего, а потом уж попытаться от противного научить несчастных, как стать счастливыми. И что бы вы себе думали? Нечто общее для всех довольных жизнью людей было найдено.
        Открытость текущему опыту. Счастливые люди не склонны держаться за устоявшиеся понятия, в том числе и о самих себе. С течением жизни они все больше открываются новым впечатлениям.
        Стремление жить настоящим. Счастливые не откладывают счастье на завтра (до отпуска, когда появятся деньги, на пенсии и пр.). Они живут полнокровной жизнью сейчас и поэтому счастливы.
        Доверие своему организму. Счастливые люди не особенно доверяют чужим идеям и авторитетам, но доверяют собственной интуиции и ощущениям.
        Как результат соединения всех этих направлений появляется одно и основное - превращение жизни в одно непрерывное творчество. Это ощущение не дается никаким светским успехом или любовными победами, его невозможно купить…»
        - Ну да,- вслух засомневалась Липа.- Хотя может быть… А почему тогда Алена, вроде бы и творческий работник, а вечно ноет, матерится, надо не надо, как сапожник, ходит нечесаная, в черном с ног до головы - то ли с похорон, то ли на поминки… Их бы с этой Галей познакомить… А Кузя, у которой жизнь в основном идет по периметру бермудильского треугольника «кухня- ванная-сменитьпапеподгузник», гораздо веселее и живее и мне с ней много легче и приятнее? При чем здесь творчество?
        Получить ответ с налету не удалось - в прихожей заливался городской телефон. Липа крякнула от досады, но ответить пошла - а ну как это РДГ-2?
        - Алё, слушаю вас!- прочирикала Липа в трубку.
        - Ой, какой у вас энергичный голос!- обрадовался некто в трубке, похоже, совсем молодая женщина.
        - Ну а вдруг бы давний недоброжелатель позвонил - зачем его радовать скучным голосом? Фигушки!- выдала неожиданно для себя самой Липа.- С кем имею честь беседовать, простите?
        - А это по вашему объявлению,- кокетливо произнесла девушка в трубке.

«Я с этим покончила!- чуть было не выпалила Липа, но огорчать собеседницу не захотела.- Одним блинкомом больше, одним меньше… Поговорю».
        - Да, и какие у вас проблемы?
        - Ну, какие у многих сейчас - с работы полетела, сижу на пособии по безработице… Четыре девятьсот, сами понимаете… Не разгуляешься.

«Ой, мне бы сейчас хоть кто-нибудь хоть чего-нибудь подкинул! Да я за четыре девятьсот в ножки б ему поклонилась!»
        - Я не опоздала поучаствовать в ваших начинаниях?
        - Да нет, все пока на стадии обмена идеями… Хотя… Два положительных случая уже есть… Или три даже. Во!

«Да - если считать Полуэктову и ее карьеру штатного погрызчика семечек»,- обрадовалась самой себе Липа.
        - А… что это за случаи?
        - На работу дамы устроились, не совсем по специальности, но вроде довольны.

«Даже счастливы… порой».
        - А на какую, если не секрет?- Голосок прозвучал слегка подозрительно.- А то мне не всякая подойдет.
        - Вот в этом весь и смысл!- продолжала сдержанно ликовать Липа.- Они просто не знали своих возможностей, а на самом деле!..
        Так они разговорились с Евгенией и условились встретиться.

«А что - может, и она в этот поток войдет… Посидим с ней в маленькой комнатке поплотнее - авось положительная тенденция не нарушится. Найдет себе что-то… Большую надо закрыть наглухо - как в замке Синей Бороды… Даже замуровать! Или анкету давать заполнять претенденткам? Ага… Пункты: «Вы, часом, не путана? Не переодетый мужчина? Подол не задерете для верности? Не склонны к депрессиям, суициду? Да, и еще деньги за это брать, хи-хи!»
        Евгения, невысокая, изящная шатеночка с миловидным, хоть и простоватым личиком, появилась часов в пять вечера. От дежурного чая она отказалась - только что из дому, но ненадолго, дочку из садика скоро забирать.
        - Какая квартира у вас большая… Так здорово!
        - На данном этапе это обстоятельство обратилось против меня… Доходов почти никаких, а квартплата растет как грибы-чернушки в сырую погоду. Вот я в принципе и решила пригласить к себе двух-трех энергичных тетек - пусть сдадут свои квартиры, живут у меня, а на вырученные деньги мы вместе организуем что-то такое резко антикризисное - консультационный центр, издание боевого листка для попавших в плачевное положение баб…
        - И как?- склонила голову к левому плечу Евгения.- Получается?

«Наклонилась налево - значит, любит думать… Это хорошо».
        - Народ вроде неплохой приходит,- уверенно сказала Липа - разве не так?- Интересный, мыслящий, но насчет проживания именно здесь не получается. А иначе, ну, без сдачи излишков жилплощади, ничего не выйдет - у нас первоначального капитала нет.
        - У меня тоже сдавать, наверное, не получится - у меня еще и мама пожилая.
        - А как с работой у вас?
        - Да - один орифлейм кругом!.. Обуяли! Но у меня торговать не получится, я-то уж знаю.
        - А почему?- не поняла Липа.- Вы такая милая, приветливая… Очень к себе располагаете.
        - О!- Женя подняла указательный палец с чуть облупившимся ногтем.- Это меня и подводит. У меня все сразу бесплатно просить начинают - как сговорились! «Вы молодая, вы себе заработаете!..»

«О, что-то мне это напоминает!» - подумала Липа и покивала Евгении- продолжайте.
        - Как-то давно женщина одна, продавщица на лотке уличном, где мелочь всякая по десятке, меня попросила, вот просто так из толпы взглядом выхватила, подозвала - девушка, дорогая, постойте здесь, посторожите товар, я в туалет отбегу, а то сейчас описаюсь! Я даже сказать ничего не успела, как она исчезла… Ну, стою, жду ее, а ко мне старушка одна привязалась - дай ей то, дай это! Уж не помню что - ерунда какая-то… Я ей - это не мое все, я здесь на стреме, сейчас продавец подойдет, а она как заведенная - ду-ду-ду, девушка, вы молодая, вы себе заработаете, пенсия маленькая, а у внука день рождения…
        - То есть она, что ли, хотела получить что-то бесплатно? Или за ваш личный счет?
        - Ну да, типа того… Вид, что ли, у меня такой дурацкий?
        - Да нет. Наверное, очень надо было, измором взять хотела.
        - Ага! Потом она мне свою трудовую биографию поведала, и я поняла, что внучку ее уже шестнадцать, что у него родители есть, нормальные, обеспеченные… Не голодает никто, во всяком случае.
        - И чем же история закончилась?
        - Да она долго не заканчивалась - продавщица, наверно, еще и поесть сходила, раз представилась такая возможность… А ко мне целая очередь выстроилась - пенсионеры, бомжи! Бабули из соседнего скверика, я гляжу, начали подтягиваться… И все - как по одной шпаргалке - девушка, вы молодая, вы себе заработаете, а мы старые, бедные… Хорошо хоть, эта продавщица наконец пришла - и так их по матушке шуганула!- Евгения сокрушенно покрутила головой.- Они как воробушки - фрррь!- и разлетелись.
        - Не от хорошей жизни все это. А вас продавщица как-нибудь отблагодарила? Хоть деревянной лопаткой для сковороды?
        - Смеетесь, Олимпиада?- Евгения сама прыснула в ладошку.- На словах - конечно! Это да… Очень мне благодарна была.
        Они помолчали, Евгения исподтишка осмотрела комнату.
        - Я б действительно к вам переехала, а свою квартиренку сдала бы хоть тысяч за двадцать пять, но… У меня в ней еще две девочки разновозрастные проживают, и сюда их тащить не резон.
        - Это понятно. А какие вы сейчас телодвижения в сторону трудоустройства делаете? Сейчас главное на мошенников не нарваться.
        - Уже нарвалась!- махнула рукой Евгения.- Вот, поглядите - я такое решила сохранить для истории. Это же просто кое-что!
        Евгения прорылась в сумочке и протянула Липе листок с заголовком «Анкета-тест», плотно уписаный мелким текстом.

«Ох, что-то до боли знакомое!»
        - Такие вопросы: «Ваше здоровье - опишите подробно». Вы представляете, сколько надо писать? А тут полстроки свободной всего!
        - А вот и неправда, Женечка. Это болезни надо долго описывать, а здоровье либо есть, либо нет. Вы, простите, кто по специальности?
        - Педагог. География - неходовой товар.
        - Вот, вы человек пространственный, горы-долины. А тут закавыки языковые систематически навешаны. Надо было написать: «Здоровье есть!»
        - Да?!- округлила глаза Евгения.- Не догадалась… Вот еще вопросик: «Что лучше для женщины - много дешевой одежды или немного, но дорогой? Подчеркните приемлемое для вас соотношение 50/50, 30/70…» Вот что они хотели от меня?
        - Наверное, хотели понять, намерены ли вы пахать с утра до вечера, чтоб заработать деньги на шмотки. Я б зачеркнула все и написала: «500% дорогой одежды»… Вот хороший вопрос: «Если ваш шеф сказал вам, что вы дурак и бездельник, что вы ему ответите?»
        - А что здесь можно ответить? Обижусь, заплачу и уйду.
        - Вы действительно душечка, Женя… Надо написать - «Каков поп, таков и приход»! Или так - «Бачилы очи, шо куповалы»!
        - Ой, ой, погодите, я запишу!- захлопала в ладоши Евгения.
        Они еще долго сидели, хохоча даже не столько над дурацкими вопросами, обнаруживавшими претензии составителя на интеллектуальный изыск, сколько собственному немудрящему остроумию. Потом Женю, вошедшую во вкус заочного словесного препирательства, начало поджимать время.
        Проводив ее, Липа осталась в расслабленно-довольном состоянии - хорошая девчушка… Жаль, сотрудницы из нее не получится. А те, кто ее упустил как работника,- вообще придурки!

«Какие вопросы мы вам не задали?- Умные и по существу. Ваш самый большой недостаток?- Неприятие глупости с претензиями».
        Липа не слишком хорошо поняла, куда хотела устроиться Евгения, и пожалела, что не спросила ее телефона… Хотя, может, она позвонит сама?
        До вечерних фильмов было немного времени, и Липа снова взялась за календарик.
        - Что там у нас о простом человеческом счастье, мой пупсик?
        Но календарь почему-то перешел к более прозаическим вещам и заявил:

«Кризис - золотое время для халявщика!»
        - Это как?!- не поверила Липа.- Откуда халява-то? Все ж экономят! Непонятно…

«В кризис, когда всем производителям до зарезу нужны наличные деньги, количество рекламных акций даже возрастает. Фирмы не тратятся на внутренние мероприятия вроде корпоративных вечеринок со звездами, зато больше общаются с непосредственными потребителями, стараясь поживее втюхивать им товар.
        Если есть малейшая возможность посетить рекламную акцию, не отказывайте себе в этом невинном удовольствии. На них прикармливают, хоть и не слишком сытно. Там можно получить пробники духов, косметических средств, которых при известной активности хватит на пару недель. На рекламных акциях можно абсолютно бесплатно подстричься и окраситься у хорошего стилиста, хотя времени это займет намного больше, чем в обычной парикмахерской. Возможно, вам даже что-то подарят на память - за терпение.
        Не пренебрегайте заказать себе бесплатный каталог одежды - сэкономите на приобретении модных журналов. Из каталогов потребительских товаров можно получить информацию об их стоимости - чтобы в дальнейшем не переплачивать за них на рынке. Однако надо иметь в виду, что ваши персональные данные будут внесены в компьютерную базу, и вам начнут без устали слать разного рода приглашения и предложения. Из этого также можно извлечь пользу - см. выше. В конце концов, рекламные открытки и флайерсы можно будет использовать как нарядные закладки для книг».
        - Да, это верно,- согласилась Липа, закрывая календарь.- Надо брать, что дают. В конце концов, не особенно нужные вещи можно подарить. Одариваемым они, правда, тоже не слишком нужны, но когда еще они это поймут, а пока им будет приятно. Укрепление отношений, однако… И еще - но это уже для профессионалов! Как пройти на вечеринку покруче. Надо иметь журналистское удостоверение, желательно в красной кожице,- тогда можно прошмыгнуть мимо не очень опытного охранника. Или невзначай подглядеть через плечо чью-то фамилию в списке приглашенных и пройти под ней… Смолоду лихо удавалось, а? Ты вник в суть, дружок? Замечательно! А у меня кинцо начинается…
        Последняя пятница февраля - это радовало. Весна, пусть и бумажно-календарная, толклась на лестничкой клетке, спешно вытирая ноги, испачканные первой талой грязью. Високосный год заканчивался - надежда на лучшее становилась ощутимее.
        Телефонный звонок раздался в 9.05 утра, когда Липа еще хлебала кофе, размышляя о том, как с пользой и удовольствием провести день.
        - Олимпиада Иннокентьевна,- прозвучал в трубке голос Гуслярова,- я вас приветствую.
        - Я вам ответствую, Роман Дмитриевич,- проговорила Липа, с трудом сдерживая радостно-дурацкое хихиканье.
        - Ага, узнали! Ну, я чувствую, вы в хорошем настроении…
        - Надеюсь, вы его мне не испортите,- все-таки захихикала Липа.
        - Н-н-ни в коем случае! Вас, Олимпиада Иннокентьевна, очень желает видеть наше руководство.
        - На предмет?
        - По поводу вашей статьи. Сможете заехать к нам в управление сегодня часов так до пяти?
        Липа помялась для виду, мол, у меня все распределено, но для вас, уважаемые органы выделения чуждых приличному обществу элементов, единственно в порядке личной симпатии!- окошко я найду. И согласилась подъехать к двенадцати.

«Только-только времени голову помыть и высушить. Как пришел на службу, так и позвонил… Что там начальство про статью мою придумало? Довольно, нет?» - соображала Липа, бегая рысью по квартире.
        Страшно подумать, если б здесь был кто-то еще - она бы просто размела всех по углам.
        - Ну, Олимпиада Иннокентьевна, уважаемая, мы многого ждали от вас…

«И что - не дождались?! О-о! Какой облом… Неужели это со мной?!»
        - Но такого… Очень-очень довольны! Прекрасная статья! Вдумчивая. Обстоятельная.
        Седой начальник Гуслярова смотрел на Липу с явным удовольствием и даже восхищением.
        - Вы так пишете… Просто, искренне… Очень-очень довольны. Только вот…
        - Чего?!- слегка подскочила Липа на стуле.
        - Вот…- замялся начальник,- я хотел бы… Небольшой абзац вставить. Для большей информативности. Возможно это?

«Ага, сам, поди, старался? Это не страшно… Враз втюхаем и подгоним по стилю».
        - Конечно!- Липа улыбнулась слегка смутившемуся начальнику.
        - Когда готово будет? А то уже сроки поджимают…
        - Да сейчас,- пожала плечами Липа.- Дискушка у меня с собой. Только компьютер мне дайте какой-нибудь. Через полчаса все будет готово. Еще и отправить сумеем сегодня.
        Целый час - а куда торопиться?- Липа сидела в предбаннике у полковника и стучала по клавишам. Пару раз туда заглядывал Гусляров, улыбался и исчезал.
        - Ну, вы, Олимпиада Иннокентьевна, настоящий профессионал,- сказал он ей на прощание.- Шеф до сих пор в себя прийти не может.

«Это у него весеннее!» - чуть было не брякнула Липа, но сдержалась.
        - Обращайтесь,- сказала Липа, выдавая самую обольстительную улыбку, на которую была способна, и полетела домой.
        У дверей ее подъезда, встав друг к другу тупым напряженным углом, отчаянно вопили два кота - серый и черный.
        - Ребята,- добродушно заметила Липа, остановившись,- март только послезавтра. Вы не рано начали? Силы поберегли бы?…- Коты не обратили на ее слова внимания, продолжая выть, и Липу это задело.- А ну кыш отсюда, горластые! Все Дивусику скажу!
        Уличные коты наверняка с сугубо домашним котом Дивуаром знакомы не были, на Липин окрик отреагировали бесхитростным кипяточным шипением и убежали, гнусненько подвякивая на бегу.
        Войдя к себе, Липа, однако, почувствовала, что сильно оголодала и утомилась - работать в офисе, да еще в милиции, да под косыми взглядами секретарши, которой пришлось на время уступить Липе свой компьютер,- это исподволь Липу истощило физически и умственно. И еще держать лицо перед таким количеством мужчин… Зато как хорошо все вышло - Липино литературное мастерство произвело неизгладимое впечатление и на этого седого полковника, и, главное, на широкоплечего Рому Гуслярова…

«Ох, как я картошечки сейчас!..» - думала Липа, наскоро стряпая себе ужин.- И полежать, ножки вытянув! Уработалась я!»
        Забытое пятничное настроение оказалось вполне приятным дополнением к полному желудку.

«Ох, а не переела я?»
        Вполуха слушая новости по телевизору, Липа взялась за календарь. Информация оказалась в тему:

«Немыслимое количество предрассудков связано с пищей, а теперь все эти предрассудки мягко переместились в область похудения.
        Соковые диеты приятны, но мало действенны - в соках и нектарах содержится много сахара и мякоти, которые весьма калорийны. К тому же фруктовые кислоты раздражают слизистую желудка, чем повышают аппетит. На такой «диете» уж точно не похудеешь, а количество сока не должно превышать 200-500г в день.
        То, что ананасовый и грейпфрутовый соки как-то особенно способствуют похудению,- миф, придуманный их производителями».
        - Так, значит,- сказала Липа,- соковая диета побоку. У меня на нее и денег нету… Дальше!

«Калорийность чая, черного и зеленого, определяется количеством добавленного сахара. Сами по себе чаи калорий не содержат. Очень калорийны магазинные морсы. Лучше разбавлять их водой или минералкой. Квас для похудения скорее вреден, потому что раздражает желудок и повышает аппетит. Магазинный «квас», то есть квасной напиток, может быть сделан на сахарозаменителях и не содержать калорий, но он невкусный».
        - Ужасно невкусный,- согласилась Липа.- Хотя дешевый. Но даже пепси лучше.
        Липа вдруг вспомнила, как перепутала, вынимая из холодильника, бутылку кваса с точно таким же двухлитровым баллоном пепси, и от души, щедро, набубухала американца в искони русскую окрошку… Та, дико возмутившись, неестественно взбутетиенилась, змеино зашипела на Липу и вскипела пышной белой пеной… Поняв, в чем дело, Липа ужасно огорчилась… Окрошечка испорчена, окрошечка лю-би-мая!.. Но на вкус экспериментальное хлебово оказалось довольно сносным - просто сладковатым. Липа скушала странное блюдо до конца, хотя рекомендовать свой опыт она никому не стала.
        - И что там еще про все это пойло?

«Компот из сухофруктов - негодное средство для похудения. Тем более что в него, как правило, добавляют сахар. Пиво само по себе малокалорийно - дрожжи калорий не добавляют. Прибавлению веса способствуют закуски - орешки, чипсы и пр.
        Неплохо можно подкорректировать вес с помощью питья, организовав разгрузочный день с… селедкой. То есть с утра вы едите нежирную селедочку, горстку килечек или другую соленую рыбку - столько, сколько принимает натура. А потом весь день булькаете в себя жидкостью - пьете кипяченую воду, минералку, зеленый чай - что предпочтительнее всего, морсы, соки (см. выше). Есть не хочется, поскольку желудок заполнен, и за день такого внутреннего потопа вы недоедите как минимум 600 килокалорий. Также низкокалорийный разгрузочный день - это питье зеленого чая с молоком.

1-1,5 литра нежирного молока нагреваем до 80 градусов, всыпаем 1,5 столовой ложки зеленого чая, настаиваем 10 минут и процеживаем. Это вся еда на день, результат - полтора кэгэ веса за день долой. Чем крепче чай на молоке, тем лучше. Однако большее количество чая ухудшит вкус и излишне понижает давление, поэтому не стоит пить его два дня подряд.
        Можно также на завтрак выпить полтора-два стакана чая на молоке, а потом в течение всего дня питаться как обычно, стараясь ограничивать углеводы и жиры. За месяц похудеете на 3,5кг.
        Также такой чай показан почечникам и гипертоникам, поскольку обладает мочегонным эффектом. Неплохо выпить стаканчик молочно-зеленого чая на ночь, поскольку почки в горизонтальном положении работают активнее и очищающий эффект будет лучше».
        - Это намек? Что надо приводить себя в порядок, а, дружок? Очищаться, худеть? Да у меня особых проблем с весом нет. Не с чего особенно толстеть. Просто меньше на диване валяться надо.
        Словно в ответ, раздался звонок в дверь. Липа отложила календарик и пошла открывать гостю. Это была Евгения, запыхавшаяся и оживленная, с пластиковым пакетом и слегка ошарашенной улыбкой.
        - Ой, Липочка, а я вам несколько раз звонила на домашний…
        - А я целый день в милиции просидела,- сказала Липа безо всякой задней мысли, но Евгения испуганно схватилась за щеку - ой!- Да все в порядке! Статью для них заказную делала. Извините, что напугала… Раздевайтесь, проходите. Не ужинали? Чаю испьете?
        - Вот, это вам,- сказала Евгения, когда они зашли в кухню.
        Она протянула Липе коробку конфет с чуть примятым золотым бантом.
        - За что бы это?- удивилась Липа.
        - Да я же на работу устроилась! Можно сказать, с вашей помощью!..

«Во, сейчас опять услышу что-то невероятное - Женя теперь разводит декоративных пираний для аквариумов и будет регулярно выезжать на Амазонку для подбора новых образцов для селекции».
        - Ну-ну.- Липа приняла коробку и тут же принялась отковыривать бант - добраться до конфеток.- Рассказывайте.
        - Я же опять на собеседование ходила, в какой-то учебный центр, менеджером по организации семинаров - там человек с педагогическим образованием требовался. Составлять расписание, обзванивать организации, приглашать на семинары по личностному росту и все такое. Ну, и дали мне анкету - как раз вроде той, что я вам показывала.
        - Дурацкую?- уточнила Липа.
        - Я бы сказала - повышенной дурацкости. Как я буду отвечать на вопрос «Согласны ли вы сократить количество выкуриваемых сигарет до стольких-то в день?».
        - Так написали бы - не курю,- пожала плечами Липа.
        - А там нет такого пункта,- сделала жест ладошками Евгения.- Нет вообще. И еще пункт один, замечательный - «Сколько раз вы солгали, заполняя эту анкету?».
        - И что вы с ней сделали - в туалете оставили по пути на выход?
        - Да нет, я решила хоть поиграться, села, заполнила… Такого написала! «Ваша самая неприятная привычка?- Говорить людям правду об их уме и воспитании».
        - И чего?- Липа налила им чаю.
        - Ну, отдала, посидела для развлечения - узнать, как они на это реагировать будут. А начальница тамошняя меня прямо к себе в кабинет вызвала. Там еще сидел такой странный парень - черный как цыган, с бородкой, глаза как уголья… Ну, они мне предложили вакансию учебной модели для флирта.
        - Ч-че-го?!- теперь уже испугалась Липа, а Евгения прыснула со смеху.
        - Ну - каждому свое, как было написано на одних воротах,- давясь конфетой, пояснила Евгения.- У них, как я поняла, семинары психологические и по бизнесу сейчас не очень идут, вот они и пригласили этого цыгана - он обучает робких мужичков, как знакомиться с девушками, что и как им говорить… Цыганский гипноз на практике!

«Ага, ясно - практический курс бабо укладчика-любителя».
        - Но, надеюсь, без интима?- покосилась Липа на гостью.
        - Размечтались вы, Олимпиада!- махнула рукой Евгения.- За это мне б еще доплачивать пришлось! С моим-то повсеместным целлюлитом!
        - Ну, зачем вы так… Его Рубенс как воспевал - у-у!.. Хорошо, а что это за программа такая?
        - А этот Вася Черный, он сначала проводит теоретические семинары, рассказывает робким парням про женскую натуру, потом они все за ним записывают формулы, которые надо про себя повторять…
        - Ага - «я самый привлекательный и обаятельный»?
        - Ох, нет, Липа!- Евгения приложила ладошку к щеке и покачала головой.- Если бы… Оказывается, у мужчин все не так, как у нас…

«Ну да… Не так… точно. Кажется, догадываюсь».
        - Они должны по нескольку раз в день нахваливать свой, этот, ну…- Липа изобразила, что у нее неотвратимо падает челюсть,- говорить, что он самый лучший, самый большой, неутомимый и безотказный…
        - Фу,- поморщилась Липа,- извращенец этот Вася.
        - Да нет, нормальный он, жена, двое детей - это мне тамошние девчонки сказали. И еще он раздает этим ребятам карточки… ну, типа заклинаний, которые, как он утверждает, надо говорить женщинам. Их надо выучить наизусть, чтоб от зубов отскакивало, а уж как их произносить, что при этом делать, до чего дотрагиваться - вот это уже они на мне тренироваться будут. Как за ручку брать, как в глаза смотреть… Как на кошке!
        - Ну, это хоть и необычно… Но это как будто… не очень противно. А?
        - Как сказать… Меня Вася предупредил, что если у курсанта будут липкие от волнения ладони или изо рта вонять, я не должна выказывать отвращения, а всячески подбадривать… А на определенном этапе надо будет еще неожиданные вопросы задавать - чтобы в этих будущих донжуанчиках креатив и инициативу развивать.
        - Ага,- понимающе рассмеялась Липа,- вот почему они вас пригласили. Им ваши нестандартные ответы глянулись, да?
        - Ну да, вроде… Так что я вам очень благодарна, Липа! Работает ваш проект, да. Я ведь уже четвертая у вас? Кто удачно устроился?
        - Да, вроде так,- как бы взгрустнула Липа - уходят любимые ученики в самостоятельное плавание!
        - Вот, а скольким людям вы еще поможете, Липочка, дорогая!
        - М-да… А для женщин там такие семинары проводятся?
        - Да, тоже есть. Но сейчас больше спрос на мужские. Оказалось, мужчинкам кризис намного хуже дается, они от него страдают чаще и глубже… Ну и в интимном плане тоже. А про женщин… Я вот из Васиного кабинета одну бумажку утянула, ксернула по-быстрому, пока никто не видел.- Евгения полезла под стол в сумку.- Вот, это памятка для женщин. Если хотите, я ее вам оставлю. Я себе потом сделаю.
        - Хочу. Пусть будет,- сказала Липа.- Может пригодиться.
        Они еще немного поговорили о новой работе Евгении - оказалось, ей придется водить курсантов на «первое свидание» - что-то типа промежуточного зачета,- на котором шарашить этих недотеп фразами «Как странно здесь сервированы столы… Отдает новорусской буржуазностью… Давай пойдем в другое место? А… может, сразу к тебе?». И надо будет еще писать для Васи отчеты - тянет выпускник на обольстителя или нуждается в дополнительном, продвинутом курсе.
        На прощание Евгения от души облобызала Липу в щечку шоколадно пахнущими губами и убежала забирать ребенка из детсада.

«На подарках от таких счастливиц, к сожалению, не проживешь,- подумала Липа, возвращаясь в кухню, чтобы убрать следы чаепития.- Можно только слегка компенсировать затраты на жиличек палаты номер один. Но если записать в актив неоценимый жизненный опыт, то все не так уж плохо. Проект работает, да».
        У Липы было целых пять дней на то, чтобы решить - подавать следующее объявление или нет, и если подавать, то с каким текстом. Вспомнив, что, спеша домой, она забыла посмотреть почту, Липа спустилась к ящикам. Там обнаружился конверт официального вида со штампом районного УВД.

«А почему Ромочка ничего мне не сказал?! Забыл?» - внутренне всполошилась Липа.
        Липа была уверена, что ее атака на Покойницкого была им хоть и с трудом, но отбита, история закончилась для него небольшим испугом, а для Липы - слабым, едва ощутимым удовольствием.

«А что еще можно было ожидать от этого лысого-пузатого? Какое удовольствие он вообще способен доставить женщине? Только угрожать ограбить… Ага, очень по-мужски…
«Физик бывший»!»
        Липа, еще когда у них были вполне приличные, даже приятельские отношения, в шутку говорила, что самой большой ее творческой удачей в издательстве было то, что она хоть с третьего захода, но все-таки отучила Покойницкого называть себя «бывшим физиком».

«Неужели этот бывший физик и несостоявшийся редактор все-таки подал на меня в суд и хочет отобрать честно заработанные и давно потраченные деньги? И эта покойницкая флешка не смогла удержать его от такой суперглупости?!» - лихорадочно соображала Липа, несясь через две ступеньки к себе и попутно разрывая конверт.
        Она остановилась в прихожей и быстро пробежала глазами два листка бледного текста:
«Факты частично подтвердились… в возбуждении уголовного дела против Зиминой О. И. отказать. Оперуполномоченный…»
        Фамилия и звание были незнакомые - уж не гусляровские точно. Липа, не веря своим глазам, прочла последний абзац два раза. Да, опять по нулям… Но требовать с Липы деньги через суд он все-таки не решился…
        Гася свет в прихожей, Липа вздохнула с облегчением и даже удовлетворением. Значит, это была просто еще одна проверка делишек г-на Покойницкого и его подружки, исполненная каким-то коллегой РДГ-2. Может, «бывший физик» и пытался очернить Липу, выставив ее клеветницей в глазах компетентных органов, но безрезультатно… Теперь у Липы там свое, особое реноме! Теперь органы за нее горой! Потому что она - высококлассный профессионал и порядочный человек, а Покойницкий - неудачник, профессиональный пшик и мелкий жулик! Физиком быть перестал, а настоящим издателем так и не сделался, да!.. И чужой в нашем замечательном, рабочем районе! Приблуда беспортошная… Машина в кредит, офис арендует! Фи!
        Переволновавшаяся по сущему пустяку, Липа решила отдохнуть. Сколько событий, информации, общения за день! Но она явно владеет ситуацией и хоть немного, но в плюсе.

«А, каково?- совсем разнежилась Липа, приземляясь на диван.- Значит, ему наваяли еще одну проверочку, отняли кучу времени, помотали нервы… Это хорошо! Это - замечательно! Я все сделала правильно!»
        - Ты понимаешь, дружок, что мы медленно, но верно движемся к победе?- спросила Липа календарь.- А у меня для тебя кое-что есть! Не все ж тебе меня уму-разуму учить. Вот послушай!
        И Липа стала читать календарику шпаргалку по обольщению мужчин, умыкнутую Евгенией с ее новой работы.
        - «Как нельзя ходить в магазин голодной, так нельзя бросаться на первого попавшегося мужчину, как на последний бифштекс в этой жизни. Вселенского правила следующего троллейбуса никто не отменял! Вокруг женщины всегда должны быть хоть какие-то мужчины - друзья, коллеги, соседи, мужья и родственники подруг, наконец. Тогда с голодухи вы не проглотите подтухший кусок и не набьете оскомину, впопыхах объевшись кислятиной.
        Также никто не отменял правила о втором случае произвести первое впечатление. Надо всегда быть в форме, но и не забывать, что мужчина, как всякий хищник, любит свежую кровь и натуральную плоть. Недаром же самый дорогой вид макияжа - это нулевой, то есть незаметный. Излишняя ухоженность, закрашенность, перебор во внешнем изыске и блеске, во-первых, может обострить у мужчины комплекс неполноценности, если таковой наличествует (а у русских мужчин он есть всегда), во-вторых, даст ему исподволь понять - эта женщина занята только собой и за ним ухаживать не будет.
        В-третьих, не надо доступности, которая выражается в мегамини-юбках и декольте до лобка днем в рабочий понедельник. Это подрубает на корню полет мужской фантазии и делает мужчине обрезание… крыльев. Пусть лучше сучит ногами от любопытства, повизгивает от нетерпения, пыхтит, стараясь заглянуть за умеренный вырез.
        В-четвертых, надо всегда иметь свободу для маневра. Представ перед мужчиной во всем блеске в самый первый раз, вы лишаетесь возможности нанести сногсшибательный удар при второй, третьей и так далее встрече. Не выкладывайте всех козырей в начале игры!
        Мужчина - животное, которое в большинстве случаев хорошо и, главное, охотно поддается дрессуре, поскольку процесс дрессировки предполагает в основном два компонента: кормежку и ласку. Приручить, подсадить на себя как на наркотик, выполняя все его прихоти, а потом уже диктовать условия, отказ выполнять которые автоматически ведет к синдрому отмены с неприятными последствиями в виде голода и неудовлетворенности.
        Но не застывать, выдумывать новое! Отношения должны развиваться, тогда между вами и мужчиной не встанет самый страшный враг любви - скука. Мужчины в своем большинстве полигамны, но крайне примитивны в восприятии женщин. Постоянно меняясь внешне и внутренне, вы создадите у своего мужчины впечатление, пусть и абсолютно ложное, что он обладает целым гаремом наложниц. Тогда он не будет гулять налево в поисках разнообразия.
        Не делайте ему предложения руки и сердца! Лучше ищите нового кандидата! Равенство тут ни при чем! Равенства в любви и в сексе нет и не может быть по определению. Иначе Природе не надо было выдумывать двуполую систему размножения - почковались бы себе в равных долях, и все дела! Ждите, когда он, исстрадавшись, падет на колени и будет умолять! Умело возбуждайте ревность, наводите тень на ясный день, что-то «скрывайте» - ах, я не хотела тебя волновать, но этот Петя из отдела маркетинга… мне так неприятно… он так настойчив… но раз уж ты узнал, то…
        И помните - в браке нет ничего такого, что нельзя получить без брака, поэтому не зацикливайтесь на штампе в паспорте. Мужчина - он как работа: каждый следующий лучше предыдущего».
        - Да-а?- удивилась Липа, не имевшая восхитительного брачно-разводного опыта.- Не знала, что тут есть семантическая корреляция по экспоненте… А как вообще тебе эти измышления, дружок? Есть смысл принимать их к сведению?
        Календарь не ответил, но, видимо, решил, что положительных эмоций Липе на этот день хватит.
        - Ой, ну конечно!- обиделась Липа.- А порадоваться ты вместе со мной не хочешь? Или посоветовать чего-нибудь по проблеме мужчин?… Ладно, отдыхай, раз так… И чего там у нас по телику?
        Засыпая вечером, Липа подумала - а жаль в какой-то степени, что Покойницкий не подал на нее в суд… Это было бы весьма эффектное представление.
        Она бы, выслушав претензии, выдержала эффектную паузу и задумчиво так, негромко произнесла: «Насколько я поняла, господин Покoйницкий - тут он непременно бы начал фыркать и плеваться - прилюдно заявляет, что в течение года упорно заказывал ненужные материалы некомпетентному работнику, непонятно зачем, но регулярно их принимал и даже оплачивал по высшей ставке, а теперь хочет, чтобы я из своего кармана компенсировала его вопиющую некомпетентность, граничащую с психической ненормальностью? Я не считаю это разумным и справедливым». На этом бы дело и закончилось, а он бы оказался в пролете с затратами на адвоката и прочую юридическую мерихлюндию… Да, жаль… Но, поди, эта флешка с ее провинциальным бабьим благоразумием отсоветовала! Жаль, жаль…
        Утро понедельника - это время, когда работающий остро завидует безработному. А у Липы утро понедельника вызывало приступ типично русского комплекса вины за все и перед всеми.
        Ведь кто-то сейчас должен был проснуться по будильнику, отчаянно невыспавшимся, натужно вытекать из-под одеяла липкой струйкой застывшего мясного бульона, тащиться на кухню, почти насильно питаться заветрившимися остатками воскресных пиршеств… А иначе сойдешь с ума на работе, ожидая открытия буфета, и будешь страдать от ненависти к коллегам, стоящим в начале очереди к раздаче. Потом, запихав в желудок комок пищи, близко-то не стоившей заплаченных за нее денег, бороться с тяжеленной головой, которая так и норовит либо вдребезги разбить дисплей, либо варварски расплющить клаву… А конец рабочего дня или никак не наступает, выпирая пупочной грыжей из прорехи на теле пространства-времени, или кончается через пять минут после того, как только что влетевший в офис начальник - свежий и бодрый, только что с дачи - дает тебе срочное задание.

«Конечно, фриланс - это дар небес,- размышляла Липа, глядя в потолок, на котором, как на небосводе, красовались маленькие черные кометы - следы прибитых за прошлые лета комаров.- Но только тогда, когда много заказов. Да, високосный год кончился. Но сдается мне, его влияние будет сказываться еще какое-то время… Ведь и в прошлом году не все так паршиво для меня разворачивалось, по первости все было нормально… Интересно, когда этот вонючий шлейф развеется?… Да, а что бы написать в новом объявлении? Что я хочу получить на выходе?»
        Но вставать в любом случае надо - никогда не валяться в постели подолгу Липу приучили еще в детстве.
        Липа только-только успела расправиться с завтраком, как зазвонил городской. Мобильный Липа включала после десяти - это знали все хорошие знакомые.
        - Олимпиада Иннокентьевна, доброе утро… Не разбудил?- прозвучал в трубке голос Ромы Гуслярова.

«Ох, если бы ты меня хоть когда-нибудь разбудил!..»
        - Да ну что вы, Роман Дмитриевич,- чуть снисходительно ответила Липа.- День-деньской на дворе. Уж когда встала, вся в делах.
        - Отлично… А к нам вы не сможете подъехать сегодня-завтра?
        - Мм… Сегодня часа в два удобно будет? У меня окно в деловом расписании.
        Положив трубку, Липа вдруг поняла, что не спросила РДГ-2, зачем ей надо ехать в УВД - по делу г-на Покойницкого или у родной милиции опять есть к ней срочное и ответственное задание?

«Перезвонить, что ли? Брать диктофон и прочее? А, возьму - лишним не будет. Журналист и женщина всегда должны быть в форме».
        День был отличный, солнце сияло, планомерно разгоняя ледяные натоптыши с тротуаров по темным углам. Липа давно не каталась на трамвае - остановки неудобно расположены, но ей не терпелось добраться до УВД и… увидеть, то есть узнать, что за работенку решили ей поручить. Поэтому она вышла почти за полтора часа до встречи, поехала на трамвае, повышенно громыхливом, но почему-то удивительно обаятельном, энергично прошлась до милицейского подворья, где гужевались милиционеры и разъезжали туда-сюда патрульные машины.
        - А, Олимпиада Иннокентьевна,- озарился улыбкой Гусляров, когда Липа сунула нос в дверь.- Вы зайдите, посидите… Я сейчас.
        Он быстро промелькнул мимо Липы, и минут пятнадцать она сидела в его кабинете, озираясь.
        К сожалению, ничего говорящего о личных привязанностях РДГ-2 в кабинете не было - календарь на стенке был простенький, никаких фотографий на столе - спартанская обстановка. Ну, понятно - карающие органы… Тут не до сантиментов.
        - Олимпиада Иннокентьевна,- Липа вздрогнула, оглянувшись на голос Гуслярова,- пройдемте к начальству.

«Ну чего ты меня все по отчеству да по отчеству… Я что - старая?! Я особа старшего девичьего возраста!»
        - Олимпиада Иннокентьевна, вот вам от нашего управления.- Седой полковник вынул откуда-то из-под стола пакет и протянул его Липе.- За проделанную работу.
        - Да вы это зря - мне же должны гонорар заплатить,- сделала очень-очень честные глаза Липа…
        - Нет, мы специально узнавали - гонорары там не платят, так что… Спасибо вам еще раз.
        - Пожалуйста, обращайтесь,- сказала Липа, принимая подарок.

«Тяжелый… И что они там придумали?»
        - Да, вот об этом я и хотел с вами поговорить… Вы сейчас где работаете, если не секрет?
        - Да вроде и нигде… Там-сям. Сейчас в отрасли застой. Специфический бизнес, знаете ли. Люди экономят на необязательном, в том числе и на литературных продуктах в пользу продуктов питания.
        - Так, ясно… А как вы смотрите на то, чтобы постоянно работать в органах внутренних дел?
        - Мм, а в каком качестве?- несказанно удивилась Липа, даже и не пытаясь угнаться за собственной нижней челюстью.

«Во - тайный агент, кличка Липа! Посиделки в маленькой комнатке и на меня, что ли, тоже действуют?!»
        - Нам с нового года дали единицу - должность пресс-секретаря. В целях оживления связей с общественностью и средствами массовой информации, для создания положительного образа сотрудника милиции.
        - А что,- сказала Липа чуть сдавленно,- мне такая работа близка.
        - У вас ведь профильное образование?
        - Да, с этим у меня все в порядке. Профессиональные награды имеются.
        - Неужели? Прекрасно! Но если вам надо подумать, мы вас не торопим. Шаг этот важный.

«Ага - бывших разведчиков не бывает… Или это про другое?»
        - Да, я-то в принципе совсем не против, мне здесь вполне психологически комфортно. Тем, на которых я могла бы показать свое мастерство, у вас хоть отбавляй… Просто я должна обдумать, как сочетать работу в милиции с другими моими обязанностями.
        - Это с какими, например?- чуть напрягся полковник.
        - Ну, коль скоро я журналист, и довольно известный, люди приходят ко мне со своими проблемами, я должна как-то отзываться, что-то предпринимать… Социальная миссия.
        - А, это похвально. С телевидением вы контакт имеете?
        - Ну да,- насупилась Липа, будто глядя внутрь себя,- небольшой, но положительный. Связь с коллегами я налаживаю быстро.
        - Так вот вы и подумайте - мы пока человека искать не будем.
        - Я вас поняла,- пробормотала Липа, сдерживаясь из последних сил, чтобы не расплыться в довольной улыбке и не броситься - прямо через широкий стол - на шею седому полковнику.- Я извещу вас о моем решении в течение двух дней.
        - Так,- сказала Липа грозно, останавливаясь на пороге кабинета Гуслярова.- Не вам ли я обязана этой приятной неожиданностью?
        - Ну а если и мне?- улыбнулся он, подняв глаза от клавиатуры.- Как вы - согласились на предложение? Присядьте.
        - Нет, я пойду,- мотнула головой Липа.- Я взволнована. Взяла тайм-аут на обдумывание этого ответственного жизненного шага. Увидимся!
        Выйдя с территории УВД, Липа позвонила Кузе и сказала, что сейчас подъедет с очень важными новостями.
        - Точно ты его зацепила,- сказала Кузя, с торжеством - будто это она, по старинному семейному рецепту, тайком от Липы, целенаправленно привораживала РДГ-2 корнем мандрагоры.
        - Кто знает, Кузик. Заметь - как только високосный год закончился, так сразу подвижки ледяных полей начались.
        - Ой, да хоть бы… Надоело все до чертиков! А чего он еще говорил?
        - Просил не торопиться с принятием предложения… Важный шаг, говорил.
        - Ты это о чем?!- чуть опешила лучшая подруга.- Это ты о ком?!
        - Да о начальнике этом! Седом! В звездочках! А ты что подумала?… Об этом еще рано!
        Они еще от души посмеялись над этой своей дурацкой и неустроенной жизнью. Кот Тишка, пришедший засвидетельствовать почтение Липе, послушал их пять минут, скрутил широкую рыжую морду в недовольную мину, поставил полосатый хвост вертикально - точно как милицейский жезл - и ушел обратно в комнаты, к Кузиному папе.
        - А ты в форме ходить будешь?- уточнила Алена, которой Липа дозвонилась из дому на киностудию - та работала в вечернюю смену, озвучивая очередной кусок вторичного телемыла.
        - Не, я вольнонаемной буду. Мне не положено. Надо где-то в завалах костюм деловой нарыть. Ведь где-то был, мерзавец?! И не один…
        - А так и лучше. Не люблю формы.

«Так, похоже, вопрос о подаче объявления отпадает,- думала Липа вечером, вполглаза наблюдая по телевизору неаппетитный американский сериал.- Или?… Надо действительно все обдумать… Милиция! Но из благодарности я должна там хоть годик - до уверенного конца кризиса - отработать. Просто из благодарности, что наваяли г-ну Покойницкому аж три проверки! Это вполне эквивалентно одному хорошему мордобою. Страшно подумать, сколько мне пришлось бы заплатить наемному исполнителю экзекуции! И еще надбавку бы запросил - за особую противность и вредность».

«Да, третьего объявления я точно подавать не буду… Работой я обеспечена, минимальным пайком - тоже,- размышляла Липа, готовясь в девять утра позвонить по месту своей новой работы.- А жаль! Такие люди приходили! Галерея образов! Ну да ладно - верно, в милиции не хуже будет… Главное, один яркий образ там точно имеется… Так, девять часов есть! Звоним и… соглашаемся».
        Полковник сказал, что Липе надо будет - если она надумает принять предложение - позвонить в отдел кадров. Тамошнее начальственное меццо-сопрано велело Липе подъехать в управление. Там Липе надавали кучу бумаг - написать заявление, заполнить анкету и изобразить «в произвольной форме» автобиографию. Гусляров по пути ей нигде не попался, поэтому Липа решила заглянуть к нему сама, на самую маленькую минуточку. Все-таки она чем-то ему обязана.
        Гусляров оказался на месте.
        - Вы присядьте на секундочку, Олимпиада Иннокентьевна…
        - Да я пойду, наверное… Вроде у меня первый рабочий день завтра… Подготовиться надо… Морально!
        - Нет, вы присядьте. Что вам волноваться - такому профессионалу? Вы фактически у нас уже работаете… А у меня к вам еще одно дело, личного плана.

«Ой-ой-ой!- чуть не закричала Липа, но невероятным усилием воли сдержалась и присела на давно знакомый ее попе стул.- Какое ж такое личное дело-то?»
        - Вы ведь давно в этом районе живете?
        - Да, уж лет двадцать… Как папа в отставку вышел, нам здесь квартиру дали. Это еще новостройка была.
        - Да, хорошо… Не знаете, среди ваших многочисленных знакомых никакая бабушка комнатку не сдает?
        - Ка-какая бабушка?- промямлила, как давно не поливавшийся цветок, ослабевшая Липа.
        - Ну, пенсионерка какая-нибудь… Я, видите ли, в области живу, далековато, а здесь задерживаюсь допоздна - день-то у нас ненормированный. Работы с этим кризисом!..- Он досадливо покрутил головой.- И транспорта прямого нет… Только домой приеду, а уже назад надо. Мне фактически только переночевать по рабочим дням. Не знаете?…
        - Да есть в нашем доме одна дама… У нее солидные излишки жилплощади, сильно обременяющие ее текущий бюджет.

«Только до пенсии ей далековато - как тебе в область».
        - Да? Как удачно… Но мне чтоб не слишком дорого - а то зарплата у нас небольшая.
        - А чё взяток не берете?- ляпнула Липа, глупо улыбнувшись.
        - Не надо так… здесь,- мягко, но решительно осадил ее Гусляров.
        - Не обращайте внимания,- сделала неопределенный жест Липа.- Это я еще в ситуацию не въехала, не в себе чуть-чуть. Когда вы сможете подъехать осмотреть потенциальное жилище?
        - Сегодня можно? Часов в восемь?
        Потом, ковыляя на ватных ногах из УВД, Липа почему-то испугалась собственной дерзости. Что подумает о ней Гусляров… А что подумает?

«Не захочет у меня жить - пусть ищет варианты сам. Или будет мотаться каждый день к себе на периферию… Он спросил, я предложила. Все правильно».
        Но надо было торопиться домой - через несколько часов подъедет Ромочка Гусляров осматривать жилье. А у Липы дома, как всегда, высокохудожественный беспорядок. Значит, для быстроты остановочку на метро проедем.

«Нет, а все-таки славно мне тогда подсказал календарик… Иначе, если б я не довела до ума свою забарахленную квартиру, куда б сейчас его пригласила?… Да мне бы и в голову такое не пришло - не сообразила бы просто! И если бы не все эти смачные приключения с путанами и женщинами-кошками, на которых тренируются уличные приставалы, как бы я узнала о свойствах моих комнат? Ведь прямиком повела бы его в большую комнату - устраивайтесь, места много, будьте как дома! А он бы или сбежал от меня через три дня или, что гораздо хуже, жену с двумя детьми приволок… Даже и не знаю - может, мне этот календарик в золоченую рамочку поместить? Да - каждый листок отдельно! Или шкатулку для него дорогую купить, типа палехской, с цветами и птицами,- ну, с первого милицейского заработка?… Ой, моя остановка!»
        Липа поспешно выскочила из вагона, юркнув испуганной мышкой между парой-тройкой входящих пассажиров.

«Кстати, а где календарик-то?!»
        Уже очутившись на перроне, Липа стала шарить по обширным карманам пуховика.
        Двери вагона закрылись, и мимо Липы мягко поехали окна… На сиденье, где десять секунд назад сидела она сама, Липа увидела, как-то удивительно ясно, молоденькую девушку в курточке-обдергушке, со встрепанными, давно не стриженными волосами, похоже, привычно зареванную и… быстро листающую ее, Липин, подсказочный календарик! Липа издала гортанный звук и сделала шаг вперед… Поезд прибавлял ход, и Липа дернулась бежать за ним… Но обреченно остановилась - куда тут! Все!.. Календарь уехал! Как же это случилось?
        Липа стояла и смотрела, как неукротимо втягивается в темноту тоннеля поезд, послушала бреньканье предупреждения о прибытии следующего состава и, спотыкаясь от огорчения, побрела к эскалатору.
        Как добралась до дому, Липа не заметила. В почтовом ящике она обнаружила конверт с пасхальным рисунком - куличик, яички крашеные, ленточки. На месте обратного адреса был казенный штамп.

«Неужто сподобились ответить, сердечные?- подумала она безразлично и пошлепала наверх.
        - Ли-и-почка!- послышался у нее над ухом радостный голос Полуэктовой.- Я вас поздравляю!
        - Это с чем же?- поперхнулась Липа, оглядываясь на торчавшую из приоткрытой двери соседку.
        - Арестован Мэдофф! Справедливость восторжествовала!
        - А кто это?- невежливо бросила Липа из-за плеча, отчаянно, словно пьяная, не попадая ключом в скважину.
        - Ах, Липа, Липа!- запричитала Полуэктова.- Такая умная, современная девушка, а не знаете элементарных вещей! Какая аполитичность! Это строитель самой большой финансовой пирамиды. Он обокрал трудящихся на миллиарды долларов!
        - Тогда так ему и надо, Лидьиванна. Спасибо за информацию,- сказала Липа и закрыла за собой дверь, хотя Полуэктова что-то еще восторженно квохтала ей вслед.
        Конверт был из той самой комиссии по труду, что таилась на дальней окраине столицы - подальше от бед и забот кинутых работодателями российских граждан. Настроение после утраты ставшего родным календарика было не из лучших, поэтому изучение содержимого конверта Липа отложила на послеужинное время.

«Проверкой установлено… договоров не заключалось… записи в трудовую книжку не вносились… трудовых отношений не возникло»,- значилось в коротеньком, на полстранички письмеце.
        - Во блин-то горелый!- вслух резюмировала Липа, прочитав послание еще раз.- Как же это «не возникло»?! Никло-никло, но так за год и не возникло?! А деньги они мне за что платили?! За личное обаяние и привнесение животворяще-благостной компоненты в затхлую атмосферу покойницкой?!

«Этому прохиндею Покойницкому удалось заморочить голову комиссии и опять выйти сухим из воды?!!! Или они там в этой комиссии поголовно отпадные идиоты?! Или просто не захотели разобраться по-настоящему? Да, хороши заступнички, ничего не скажешь… Хотя!.. Они все-таки помотали нервы этому жулику и его флешке… Что ж, с паршивой собаки…»
        Липа сидела с письмом в руках, соображая, что же произошло… Она устроилась на работу, но потеряла ставший близким и родным календарь-суфлер.

«Наверное, обиделся, что я сама ему чего-то там начитывать решила, ага! Мол, раз сама такая умная, так и живи как знаешь - не иначе… А может, той девушке он просто был нужнее?… Зареванная, жалкая… Вот и сбежал к ней - как ко мне когда-то. Все по справедливости. Разве нет? Разве да! Хотела я найти постоянную работу, так и нашла… Все, кто хотел найти, нашел. Все хорошо? Все просто замечательно!»
        Липа умылась остатками хорошего французского молочка и поскрабила лицо гущей, оставшейся от утреннего кофе. Как же, сейчас ведь придет гость… Хотя гостей в последнее время у нее было много, но этот - он особенный!

«А в свободное от участия в погонях и задержаниях бандитов время я напишу книгу!- вдруг решила Липа.- Про все эти кризисные приключения. И про комиссию эту бездарную, и про это г…но Покойницкого… Со всеми рассчитаюсь! Щедро, полновесно! И еще много книг напишу… Ага, и всех подлюк и придурков якобы мужского пола буду называть Геннадиями!- Липа, пользуясь тем, что ее никто не слышит, рассмеялась сдавленным злорадным смехом.- Говорил ведь Жирвольфович, что все его знакомые Гены - сплошь идиоты?… Да, хватит мне только статейки кропать и рекламные текстики пописывать. Я - большая девочка! Надо мне на более масштабные проекты переключаться… Жаль, не знаю, что по этому поводу думает календарик, но что произошло, то произошло. В крайнем случае, не получится из меня хороший писатель - стану плохой телеведущей. Там таланта не надо - главное, нахальства побольше. А оно у нас есть!»
        За составлением грандиозных планов Липа не заметила, что кто-то настойчиво звонит в дверь.
        - Ой, Ромочка!- взвизгнула Липа, подскакивая на месте.- Я здесь, любимый! Не уходи, я сейчас! Я лечу!
        Швырнув по дороге письмо-пустышку в мусорный ящик, Липа побежала открывать.

«В конце концов,- подумала она, поворачивая замок,- если б этого кризиса не было, пришлось бы мне изобрести его самой».