Уроки соблазнения в… автобусе Власта Бер
        Что делать, если ты опаздываешь, а в подошедшем автобусе полно народу? Только терпеть давку. Но что же делать, если ты попадаешь в пикантную ситуацию из-за давки? Только выйти поскорее, пусть даже на остановку раньше, и надеяться, что больше никогда не встретишь этого случайного попутчика. Но случайностей не бывает, и иногда судьба приносит совсем неожиданные сюрпризы, ведь в неловкое положение в автобусе Настя поставила не только себя, но, как оказалось, и своего учителя-практиканта по английскому языку… И как теперь себя вести? Влюбиться, что же еще!
        Власта Бер
        Уроки соблазнения в… автобусе
        

* * *
        Возникало ли у вас сильное желание убить кого-то? Или крушить и ломать всё, что попадётся под руку? Если нет, то вы счастливый человек. А если да, то вы меня поймёте.
        Злость душила меня, а может, мне просто не хватало воздуха, потому что я пробежала за этим долбаным автобусом метров сто, отчаянно размахивая руками в надежде на то, что этот гребаный транспорт притормозит. Но нет! Водитель не соизволил остановиться и подобрать меня, поэтому я, едва дыша, вынуждена вернуться на исходную позицию.
        От быстрого бега и обиды щемит в груди. Со всей злости бью ногой по камню на земле, и он со звоном впечатывается в урну на остановке, опрокидывая все её содержимое. Упс! Делаю вид, что это не я. Как можно флегматичней смотрю на часы. Блиииин! Если я сяду в следующий автобус, то я, конечно, успею в школу, но в это время как раз столько народу едет. С тоской смотрю на внушительную толпу, которая переминается от нетерпения с ноги на ногу.
        Эххх… А весна в разгаре! Солнышко слепит яркими лучами мои заспанные глазки, а приятный ветерок ерошит мои еще влажные волосы. Офигенный день для прогулок по парку! Может, забить на эту школу? «Нет, - вздыхаю я, - сегодня контрольная по истории…»
        На горизонте показывается автобус. Народ на остановке оживляется. Я собираю всё своё мужество в кулак - сейчас предстоит настоящий штурм дверей и схватка за место внутри. «Тааак, ребята, спокуха! Я пришла сюда первая!» - бросаю злобные взгляды по сторонам, а в душе молюсь: «Лишь бы влезть!» Пассажиры автобуса продвигаются вглубь, с жалостью поглядывая на огромную кучу людей. Всем места не хватит! Я умру, но влезу!
        В автобусе очень душно. Протискиваюсь сквозь эту потную толпу. Как же меня это бесит! Пытаюсь не дышать. На секунду показалось, что чуть правее немного больше места, пробую шагнуть туда, но понимаю, как жестко я ошиблась. Меня зажимают со всех сторон в форме звезды,?и я буквально повисаю в воздухе между людьми. Что же это такое?!! Пытаюсь снова собраться в кучку. Резкий поворот, и все внутри автобуса резко смещаются влево, потом так же резко вправо. По сердитым ахам и вздохам понимаю, что ногу отдавили не только мне.
        «Не дрова везёте, уважаемый», - хочу крикнуть я, но лишь недовольно вздыхаю, ожидая услышать эти слова от других, но все предательски молчат. Ясно. Раздраженно выдыхаю. Но теперь-то я хотя бы стою на двух ногах и руки у меня при теле. Стоп! Мне ведь не за что держаться!!! Очередная кочка, и я, теряя равновесие, опять меняю свое местоположение. Чтобы не упасть, я цепко хватаюсь за спинку сиденья и с силой упираюсь в кого-то сзади, чтобы найти точку опоры. Фух! Но сиденье вдруг начинает шевелиться, и я с ужасом понимаю, что это мужская рука. Твою ж! Пытаюсь отдернуть руку, но нас опять швыряет, и я, опять хватаясь за его руку, вжимаюсь в его грудь еще сильнее. Слышу недовольный вздох. Уж простите! Мне тоже неудобно! Скажите спасибо, что я не схватилась за голову кого-нибудь из сидящих пассажиров, как в прошлый раз. Хэх!
        Нащупываю-таки спинку кресла и отчаянно пытаюсь за неё ухватиться. Ох… а за руку было удобней держаться. Спиной чувствую какое-то ёрзанье. Боковым зрением вижу, что мужчина пытается отвернуться от моих волос, которые упрямо лезут ему в рот. Ну, простите, я спешила и не успела сделать хвостик, и, вообще, наспех расчесалась.
        Когда мне кажется, что всё более-менее устаканилось, происходит самое страшное! Сердобольный мальчуган, который сидел напротив меня, уступает место какой-то бабуле, кое-как протискиваясь мимо меня. Я и мой попутчик сзади просто срастаемся, чтобы хоть как-то подвинуться. Она садится с горем пополам. И тут у меня темнеет в глазах. Этот запах! Это не передать словами. Я уважаю старших, но такое ощущение, что бабуля уже разлагаться начала! Я не дышу. Дышать невозможно даже ртом! От нехватки кислорода у меня уже глаза на лоб лезут. Так и вижу заголовки газет: «Нелепая смерть в автобусе от удушья». Нет, я слишком молода, чтобы так глупо умирать. Единственный выход - развернуться к ней спиной.
        Стать боком было просто вершиной мастерства. Кряхтя и охая, я добиваюсь поставленной цели, и мой попутчик сзади превращается в попутчика спереди. Хм. А он довольно-таки молод, если судить по его шее, которая виднеется за расстегнутым воротничком белой рубашки. Такие широкие плечи, а загорелая кожа шеи кажется очень нежной. «Так! Стоп! Харе пялиться», - говорю?я себе и опускаю взгляд вниз. Оп! Кочка! И меня толкает на него. Опять хватаюсь за его руку. Он, похоже, уже не возражает. Привык, наверно. Мельком замечаю, как его кадык прошелся по шее, а губы приоткрылись. «Не пялься! Кому говорят!» - уже кричу я себе, чувствуя, как ускоряется сердцебиение.
        М-м-м. Как от него приятно пахнет. После пережитого кошмара, это просто бальзам на душу. Закрываю глаза и, наслаждаясь запахом, втягиваю поток воздуха. Толчок. И меня бросает на парня. Резко раскрываю глаза и отстраняюсь назад. От ужаса у меня расширяются зрачки - на его белоснежной рубашке розовеет след моей помады! Я вся сжимаюсь внутри. Может, не заметит? Но по вздоху понимаю, что заметил. От стыда не знаю, куда себя деть.
        Водитель сегодня, похоже, в ударе и решил как следует над нами поиздеваться, и на очередной яме автобус встряхивает. Потеряв равновесие, я снова подаюсь вперед и упираюсь губами прямо в его шею. Вот чёрт! И правда мягкая! Отстраняюсь, крепко сжимая его руку. Блин!?Я всё еще за неё держусь. Но хуже всего, что от моей помады теперь и на его шее красуется розовый след. Спокойно! Главное, отцепиться от его руки! А то еще подумает, что я к нему пристаю!
        Пытаюсь найти своей руке другое место, как вдруг мне кажется, что мою сумку кто-то тянет. В панике понимаю, что из-за плотной толпы народа я не вижу свою сумку вообще. За секунду вспоминаю страшные рассказы о воровстве в автобусах, и ради спасения своих мизерных деньжат, которых хватит только на булочку с чаем и проезд обратно домой, я отчаянным рывком тяну сумку?к себе. Фух! Она всё еще закрыта. Но тут вдруг этой бабуле вздумалось выходить, и я вжимаюсь в парня напротив, не успевая убрать руку, и она застревает в весьма неудобном положении между нашими бёдрами. О чёрт! Мои пальцы! По-моему, я уже слышу их хруст!
        Кое-как ёрзаю рукой, пытаясь распрямить мои бедные пальчики, и только сейчас осознаю всю нелепость ситуации. Моя ладонь четко упирается в то самое место! И с еще большим ужасом понимаю, что его напряжение растёт с каждой секундой. От шока я замираю и не двигаю рукой вообще! Но эта бабуля толкается, изо всех сил пытаясь выйти, и я пробую хоть немного подвинуться, одновременно вытаскивая руку. Делаю пару безуспешных рывков, но мы так тесно вдавлены друг в друга, что моя рука словно приросла к его… хм… брюкам. За его спиной тоже выходят люди, и он непроизвольно двигает бёдрами, давая моей руке ощутить всю прелесть мужской анатомии. Из его груди вырывается сдержанный хриплый стон. Меня вдруг бросает в жар,?и внутри всё сжимается.
        Почувствовав небольшую свободу, я быстро расталкиваю остальных и пробираюсь к выходу.
        Вот блин! Это же не моя остановка! Но лучше пробежаться до школы, чем ехать с озабоченными извращенцами.
        Когда мне кажется, что мои лёгкие вот-вот взорвутся, я наконец-то вижу школу. Аллилуйя! Последние сто метров я позволяю себе победоносно пройти, устало постанывая на каждом шагу. Теперь я чувствую всю боль в мышцах, а в боку колет так, что проступают слёзы. Хочется упасть прямо здесь, в эту ароматную цветочную клумбу, и пролежать до конца занятий. Но, всё же убедив себя, что там порядком нагажено местным собачьём, доползаю до крыльца школы. Схватившись за массивную ручку, я «элегантно» изгибаюсь, пытаясь приглушить острую боль в районе печени. Я же вроде не курю! Что же так тяжко-то? Замечаю, как сквозь стекло меня с интересом разглядывают дежурные-семиклассники. Да уж! Могу только представить свой шикарный видок: морда красная, волосы растрёпанные, из носа то и дело норовит вылезти сопля. Резким вдохом втягиваю её обратно и выпрямляюсь. Некогда мне расслабляться!
        Гордо открываю дверь и захожу. Так, какой там у нас кабинет? Бля-я-я! Третий этаж! Каждая ступенька вызывает новую незабываемую боль. И зачем я так бежала? Всё равно опоздала минут на пятнадцать на этот долбаный английский. Кому он вообще нужен? Да и учитель не пустит, скорее всего, пусть даже я опоздала впервые. У него жуткий пунктик насчёт пунктуальности, и вообще у него этих пунктиков вагон и маленькая тележка. Скорее, выгонит, да ещё и перед классом высмеет. Всего лишь практикант, а такой вредный! И чего только всё девчонки в классе по нему так сохнут?
        С тоской разглядываю дверь кабинета, одновременно приглаживая растрёпанные волосы. За дверью подозрительно тихо. Странно. Так, заходим на счёт «три». Три. Два. Один. И словно вырывая болезненный зуб, рывком открываю дверь. Двадцать шесть пар глаз устремляются на меня в безмолвном оцепенении. Блин! Наверно, надо было постучаться. Мельком замечаю, что на партах у всех одиноко белеет лишь листочек. Нет! Только не говорите мне, что у нас опять внеплановая контрольная!!! От ужаса у меня образуется чёрная дыра в желудке. Медленно поворачиваю голову?к учителю. Он внимательно меня разглядывает, от его пристального взгляда размер чёрной дыры становится больше, поглощая весь мой организм. Слова «Простите, пожалуйста, за опоздание!», которые я репетировала всю дорогу, застряли где-то глубоко внутри. Изо рта вырывается только хриплое дыхание. Чёртова одышка!
        - You may take your seat! - спокойно произносит учитель.
        - А? - Мой мозг сегодня туго соображает. Очень туго. Особенно по-английски.
        - Садись быстрее, Селиванова! У нас контрольная, между прочим, - недовольным голосом произносит гроза двоечников и девичьих сердец Данил Романович.
        Я раскрываю рот от удивления, наверно, чуть шире, чем все остальные в классе. Такого ещё не было: опоздать на его урок, да ещё и на контрольную, и при этом не быть осмеянной публично. Его что, похитили пришельцы и промыли мозги? Наконец-то!
        - Вот это да! - шепчет моя соседка по парте Катя. - Насть, вот это тебе повезло!
        - Иванова! - Строгий голос сеет гробовое молчание.
        Я смотрю на задания. Теория про промывку мозгов с крахом рушится. Мы и половины из этого не проходили. Он, как всегда, в своём репертуаре. «Вы должны выходить за рамки школьной программы и самостоятельно изучать дополнительную информацию», - звучит у меня в голове его противный голос. Как же он меня бесит! Даже словарями не даёт пользоваться! Про то, чтобы где-то списать или подсмотреть, я вообще молчу! В тишине класса слышится только панический скрежет ручек. Столько задании, и так мало времени! Время поджимает!
        Вдруг раздаётся неуверенный стук в дверь, и заглядывает секретарша директора:
        - Данил Романович, эмм… простите… вас директор просил к нему зайти, - краснея и запинаясь, мямлит девушка. Так, твой диагноз однозначен.
        Объект её мечтаний смотрит сперва на неё, затем на часы. Осталось семь минут до конца урока. Потом на меня.
        «Чёрт! Чего это я на него пялюсь?!!» - быстро опуская голову, возвращаюсь к работе.
        - Селиванова! - Я вздрагиваю, услышав свою фамилию. - Соберёшь работы и занесёшь в учительскую на перемене.
        А чего сразу Селиванова? Я даже не дежурная! Весь класс дружно провожает учителя ошарашенным взглядом. Когда за ним закрывается дверь, все удивлённо переглядываются, а потом дружно шуршат книжками и словарями. Наверно, инопланетяне над ним таки потрудились!
        Звенит звонок на перемену. Никто, естественно, и не чешется сдавать работы. Стою над всеми, как цербер, и подгоняю злобным взглядом. Естественно, меня все игнорят. Вам-то классно, а мне их ещё в учительскую занести надо.
        Звенит звонок на следующий урок. Я молча закатываю глаза, представляя свою казнь господином «Я - знаю - английский - лучше - всех».
        - Так! Быстро все сдали работы, - командует староста. Спасибо тебе, добрый мальчик! Он сразу вырос в моих глазах. - А ты, Селиванова, чего стоишь - прохлаждаешься? Или я должен за тебя ещё и работы отнести?
        «Было бы неплохо! - думаю я, занося его в свой чёрный список. - Раскомандовался тут!»?Не люблю я лишнего внимания к себе. У меня это что-то вроде фобии или комплекса. Не знаю.
        В бывшей школе, в которой я училась до девятого, в шестом классе у нас был конкурс красоты «Мисс Зима», который проводило местное модельное агентство, аля Что-то-там-моделс. Победительница среди своих классов (начиная с шестого) автоматически поступала на курс обучения (платный) и получала в придачу парочку подарков (довольно жлобских). Принять участие мог каждый. Просто заполни заявку и заплати небольшую сумму. Этот урок я усвоила навсегда: когда просят заплатить за участие, ничего хорошего из этого не будет! Мою гениальную идею принять участие в конкурсе мама восприняла довольно скептически, особенно когда узнала, что за?это ещё и денег придётся заплатить. Но так как она никогда не ограничивала мои начинания, сказала: «Хочешь - участвуй». А я очень хотела. Сладкий аромат возможности стать знаменитой и богатой моделью полностью меня пленил. Накануне конкурса я ломала голову, что бы мне надеть.?У нашей семьи тогда был не лучший финансовый период, да и одежды было не так много. И я пошла за советом к маме. Это был первый и последний раз, когда я спрашивала её совета. Моя мама человек практичный, но
безвкусный. Посоветовала надеть то, что и обычно в школу. Но я навела справки, и мои подружки собирались прийти в новых платьях, о чём я и сообщила маме.
        - Если их родителям хочется потом лечить цистит, то пожалуйста. В платье ты участвовать не будешь, школа еле отапливается, особенно актовый зал, а на улице минус двадцать. Если хочешь пойти в чем-то новом, надень кофту, которую бабушка подарила тебе на день рождения, - прозвучал такой ответ.
        Кофта была ужасная! Такое ощущение, что бабушка покупала её себе и размерчиком слегка ошиблась. Но сила маминого убеждения не знала границ. И вот я в кофте. Словно в болотно-зелёном мешке, расшитом бисером. Чтобы хоть как-то придать этому убожеству женственный вид, я надеваю юбку. Да-да, я знаю, что я лох! Конечно же, мама в колготках меня в мороз и за порог дома не пустит. Поэтому я стою в этой кофте, вязаной юбке почти до колен и гамашах (это тёплые вязаные штанишки, кто не знает). Да-да, я в курсе про лоха.
        Итак, конкурс. Мамы суетливо помогают переодеться и накраситься моим одноклассницам и девочкам с параллельных классов. Моя даже посмотреть не пришла. Работа и всё такое. Школа у нас была большая, и поэтому дур хватало. Набралось человек тридцать желающих. И в этой всеобщей суете стою я, спокойно наблюдаю. «Эй, девочка, здесь могут находиться только участницы! - говорит мне какой-то чел, видимо, организатор. - Иди, в зале присядь!» «Так я участвую», - отвечаю я, показывая номерок. «Так давай переодевайся быстрее, мы начинаем через пять минут!» «А я уже готова», - беззаботно отвечаю я. Он по-новому оценивает мой внешний вид, удивленно моргает и молча уходит. И почему меня тогда не насторожил его взгляд?
        За минуту до выхода нам объясняют в двух словах, как пройтись по сцене и кокетливо улыбнуться в конце. Все девочки откровенно на меня пялятся. Моя кофта и гамаши явно выделяется на фоне почти летних платьев. «Зато мне не холодно», - утешаю я себя.
        Суть конкурса такова: после небольшого дефиле участница становится посреди сцены и ей хлопают. Если зал хорошо поддержит участницу, то она проходит дальше. Я ещё до выхода на сцену понимала, что нахожусь в полной заднице. Но такой уж я человек, не привыкла отступать. Поэтому я вышла на сцену.
        Стараюсь не смотреть в зал. Промаршировав по сцене, останавливаюсь в центре. Тишина. Пол поплыл из-за проступивших слёз. Боже, как стыдно! Я словно голая стою. Вдруг тишину обрывают одинокие хлопки, фырканье с первого ряда… и дикий хохот всего зала. Я убегала со сцены, не видя ничего перед собой, только пелену из слёз. Ненавидя весь мир, я сидела, обняв коленки, в техпомещении, пока не пришла уборщица.
        Вот с тех пор я как-то не люблю привлекать к себе внимание. На маму я, конечно, не держу обиду. Но авторитет знатока моды и стиля в моих глазах она утратила навсегда.
        - Йоу, Селиванова! Не зависай! - вырывает меня из грустных воспоминаний голос старосты.
        Быстро хватаю уже собранные им работы и выбегаю из класса, практически столкнувшись с химичкой.
        - Меня работы попросили отнести, - на ходу поясняю я и, не дожидаясь разрешения, бегу в учительскую.
        Быстро хватаюсь за дверную ручку, но она резко ускользает от меня. И я, теряя равновесие, падаю в неожиданно открытое кем-то пространство учительской. И этот кто-то ловко подхватывает меня, не давая упасть. Мой взгляд упирается в белоснежную рубашку, а нос ловит знакомый пленительный аромат. Быть того не может! Дежавю? Охваченная маниакальным желанием узнать правду и не осознавая, что делаю, хватаюсь за пиджак двумя руками и рывком стягиваю его с плеч. Ага! Бинго! Моя помада на белой ткани. Поднимаю глаза и встречаю удивлённый взгляд того, чьи контрольные только что выпали из моих рук. Вся жизнь проносится перед глазами, включая недавние события в автобусе. Ошарашенно моргаю в такт с ударами своего сердца. А он, усмехнувшись, говорит:
        - А ты, оказывается, дикая штучка! Лезешь целоваться, лапаешь, раздеваешь прямо в учительской. Притормози, мы пока ещё в школе. - По его голосу я не могу понять, он шутит, издевается надо мной или намекает на продолжение после школы?!!
        Любой из этих вариантов меня безумно смущает. Издаю непонятные звуки, пытаясь оправдаться толпой народа, кочками, бездарным водителем, и одновременно пячусь назад к выходу. Но он куда проворней, чем я, резким движением мой X-попутчик захлопывает дверь за моей спиной, обрезав все пути к отступлению. Я вжимаюсь в дверь, с испугом смотрю на своего учителя, который угрожающе сокращает между нами расстояние. Он же не собирается меня бить?
        Учитель стоит на расстоянии менее вытянутой руки, пристально сканируя меня своим взглядом. Никогда не замечала, что у него такие изумрудно-зелёные глаза. Густые тёмные брови и до безобразия пушистые ресницы. Блин! Наверно, даже длиннее, чем мои. И волосы у него гуще. Такие тёмные. Почти чёрные. Теперь я понимаю своих одноклассниц, которые говорят, что ему с такой внешностью нужно было стать моделью или актёром.
        - Куда-то собралась? - медленно спрашивает он, а взгляд как у кота, который загнал мышку в угол. Язык прирос к нёбу, и на связную речь рассчитывать как-то бессмысленно, поэтому утвердительно машу головой. Но заметив, что такой ответ ему не по душе, машу головой уже в другом направлении.
        - А ты в курсе, что со своими учителями нужно здороваться при встрече? - так же медленно произносит он, наклоняясь ближе.
        От его дыхания у меня уже шевелится чёлка.
        - Я не люблю, когда меня игнорируют. Придётся научить тебя вежливости.
        Он уже непристойно близко. Я изо всех сил жмурюсь, но перед глазами стоят воспоминания сегодняшнего утра. Его приоткрытые губы, загорелая шея. Губы помнят его нежную кожу, а рука помнит его твёрдый…
        Стук в дверь возвращает меня в реальность. Он резко отступает, и я тоже. В учительскую входит Катя.
        - Я за журналом, - поясняет она этому извращенцу, который повернулся к нам спиной и делает вид, что смотрит в окно. - А ты что тут делаешь так долго?
        - Работы собираю, - отвечаю я, откашлявшись, поднимая с пола листочки и складывая их на столе.
        - А, - задумчиво произносит моя соседка по парте, разглядывая широкую спину мастера игнора.
        Мы возвращаемся в класс. Вместо восприятия нового материала мой мозг занят анализом недавних событий. Что бы он сделал, если бы Катя не пришла? Не знаю почему, но мне хочется пнуть соседку ногой. На истории я уже изо всех сил пытаюсь о нём не думать, стараясь сосредоточиться на контрольной работе.
        Большая перемена. Девчонки как всегда собираются вокруг нашей «королевы» класса пополнить запас сплетен. Я стою в сторонке возле окна и задумчиво поедаю свой бутерброд. В гордом одиночестве.
        Популярность - это не то, чем я могу похвастаться. Хотя после инцидента в бывшей школе меня знали многие. Но это не та слава, к которой стремятся люди. Избегая насмешек, я начала сторониться людей. Роль отшельника намертво прилипла ко мне. Даже когда я перешла в новую школу и получила шанс начать всё заново, я всё равно не смогла избавиться от этого клейма. В классе я более-менее общаюсь только с Катей, и то лишь потому, что мы сидим вместе. Но она в комитете, и почти каждую большую перемену у них собрание. Вот скажите мне, какой нормальный человек на такое подпишется? Группка глупых куриц, которые называют себя подругами, а сами поливают друг друга грязью за спиной, меня не привлекает. Они только и делают, что трещат про шопинг, макияж и парней. Уровень их развития дальше этих трёх тем не шагает, а мне такое особо?неинтересно. Парня у меня всё равно нет. Не то что я не хочу ни с кем встречаться, просто никто особо и не предлагал. Интересно, как это иметь парня? «Показать тебе как?» - вдруг раздаётся у меня в голове хрипловатый голос учителя. От такой неожиданной фантазии я давлюсь бутербродом.
        Пытаюсь подавить першение в горле, но это лишь усугубляет ситуацию, и я взрываюсь кашлем, отправляя непрожеванные кусочки бутерброда на стекло. Ыгх! Мерзость! Быстро пытаюсь стереть со стекла следы бутерброда и моих слюней занавеской. Пока никто не заметил. Поздно.
        Барби-клон с нескрываемым отвращением наблюдает за моими действиями. Лена - типичная блонда, с объемом мозга размером с горошину. Двойки ей не ставят исключительно потому, что папа депутат. У нас вообще довольно престижная школа. Дела у моего папы пошли вверх, финансовая ситуация поправилась. Приложив немало усилий, ему удалось запихнуть меня в эту школу. Но если тебя не привозят на машине C-класса, ты неудачник. А я езжу на автобусе.
        Переводя свой взгляд на ногти, Лена продолжает занудным голосом учить своих приспешников уму-разуму:
        - Вот меня часто спрашивают, как соблазнить парня…
        Не то чтобы я любитель греть уши в чужих разговорах, но почему-то вдруг стало интересно. Прислушиваюсь.
        - Есть много разных способов, но принцип один. Мужчины любят глазами. Вот у типичной серой мыши, как эта… - Спиной чувствую, что она в мою сторону ткнула. Вот сучка. - Нет ни единого шанса привлечь к себе внимание. Хотите знать почему? - продолжает она.
        Ну давай, просвети нас, пока я не подошла и не выбила тебе передний зуб.
        - Во-первых, волосы длинные, ниже плеч - это хорошо, но, имея такой обычный русый цвет, можно осветлить хотя бы пару прядей или сделать, как у меня. Поверьте, смотрится отпад!
        Ну, уж нет! Хватит нам и одного Барби-клона в классе. И у меня вполне хороший цвет волос. Разглядываю своё слабое отражение в стекле книжного шкафа. Да и фейс тоже ничего, не зря же я в конкурсе красоты принимала участие.
        - Во-вторых, одежда должна быть яркой. Серые мыши даже одеваются во всё серое и невыразительное. У неё даже глаза серые! - добавляет она, хмыкнув себе под нос.
        Обалдеть какая шутка! Петросян аплодирует стоя! Обломайся, глаза у меня голубые.
        - Лен, вот если ты такая умная, чего до сих пор не соблазнила Дана? - хищно сверкнув маленькими чёрными глазками, спрашивает Люба.
        «Лучшие» подруги всегда соперничали за звание самой «тупой курицы» класса, но когда к нам в школу пришёл молодой учитель английского, который только что окончил университет, их соперничество обострилось настолько, что даже мне стало интересно наблюдать, как эти две чихуа-хуа тявкают друг на друга.
        - Знаешь, Любаш, я не из тех, кто бросается на парней в школьных коридорах и с ходу предлагает поужинать в более интимном месте, намекая на все возможные варианты продолжения вечера, - процедила блонда, с наслаждением наблюдая, как перекосило брюнетку. - Напомни-ка, как там Дан тебя послал куда подальше?
        - Ну и что, тогда место было неподходящее. Зато сегодня он с меня взгляд не сводил! - Не обольщайся, это он на меня смотрел!
        «Не ссорьтесь, девочки! Это я его сегодня чмокнула в шею и полапала за одно место. Так что я выиграла!» - заулыбалась я, чувствуя своё превосходство. Ха! Представляю их лица, если бы они об этом узнали. У меня сразу поднялось настроение, которое сохранилось до конца учебного дня.
        После пятого урока я спешу на остановку. Хорошо, что в это время не много людей едет. Захожу в автобус. Свободных сидячих мест нет. Недовольно поджимаю губы. Ну, хоть стоять можно нормально. Нахожу себе место поудобнее, почти в самом конце автобуса. Бросаю взгляд на вход, и меня оглушают, словно кирпичом по голове. В автобус вальяжно заходит Дан, он же Данил Романович, он же учитель-извращенец.
        И как это меня угораздило снова ехать с ним в одном автобусе?! Наблюдаю, как он пробирается в мою сторону и даже не смотрит на меня! Может, не заметил? Когда же он занимает место по соседству, наши взгляды случайно пересекаются. У меня внутри словно мини-бомба взрывается, и я резко отворачиваю голову к окну и сразу же об этом жалею. Он, кажется, что-то там про вежливость говорил.
        Автобус едет на удивление довольно-таки плавно. Его плечо лишь иногда задевает локоть моей руки, которой я держусь за поручень. Я смотрю в окно, но во мне растёт чувство, что кое-кто за мной наблюдает. Медленно изучает своими кошачьими зелёными глазами. Мне становится жарко. Стараюсь выпрямить спину, втянуть живот и сделать лицо посексуальней. Пусть любуется! Хотя меня это почему-то жутко смущает. Я уже вся вспотела. Как можно соблазнительней поворачиваю к нему голову и бросаю томный взгляд из-под опущенных ресниц. Волна негодования сдавливает горло. Да он и не думает смотреть в мою сторону! Набирает себе преспокойненько что-то на айфоне с абсолютно каменным лицом. А я тут размечталась!
        Закатив губу обратно, гневно бросаю в него взгляды-молнии и злобно соплю. Видно, почувствовав мой тяжёлый взгляд или услышав громкое сопение, он наконец поворачивает голову?в мою сторону. Я резко отворачиваюсь. Блин! Теперь он будет думать, что я на него всю дорогу пялилась. Бросаю косой взгляд. Но он снова занят айфоном. А меня тут как будто и нет! Что он там говорил про нелюбовь к игнору? А сам-то!
        На очередной остановке заходят пассажиры. Не так много, как хотелось бы. Мы оба смотрим по направлению заходящих людей. Освобождая место, Данил Игнорович пододвигается ближе, заходя за мою спину. Мне кажется или я слышу над ухом сдавленный смешок. Процесс потоотделения возобновляется с новой силой. Пока наши тела не соприкоснулись, быстренько отпускаю поручень и уступаю ему своё место, а сама становлюсь в самом конце прохода, опираясь спиной на заднее стекло. Он, продолжая движение, доходит до конца поручня и, не мешкая ни секунды, следует за мной на заднюю площадку автобуса. Становится прямо напротив, упираясь на вытянутые руки в поручень за моей спиной. Я, приоткрыв рот от удивления, пялюсь на его плечи и широкую грудь. За его спиной ещё полно места, а он встал почти вплотную ко мне. Его что, такая поза не смущает?!! Совсем? Даже чуть-чуть? Украдкой пытаюсь рассмотреть выражение его лица. Он с безразличием смотрит в окно, словно я невидимка. Меня лично такая близость жуть как смущает! Мне уже тяжело дышать. Оп! Кочка? Упираюсь ладонями в его грудь для равновесия. Хм. А он, видимо, качается.
        - Оу, Селиванова, - опускает он на меня наконец-то свой взгляд и спокойно произносит: - Надо же какое совпадение! А я тебя сразу как-то и не заметил!
        Да ладно! Не заметил, значит! Ну, посмотрим, кто кого! Демонстративно хмыкнув, поворачиваюсь к нему спиной. Ох! Зря я это сделала. Он пододвигается ближе, слегка касаясь меня своим телом, и шепчет в ухо, щекоча затылок:
        - Ты что делаешь? Я же говорил, что не люблю, когда меня игнорируют, - его шёпот звучит сдавленно и немного угрожающе. - Зачем же ты так? Не нужно со мной играть.
        Что есть сил хватаюсь за поручень, так как ноги меня уже не держат. Я сама не поняла, как склонила голову набок, открывая шею, которую снова обожгло его дыхание.
        - Любишь, когда тебе ласкают шейку, да? - усмехнувшись, шепчет он, вызывая всё новые и новые шейные мурашки.
        Да я сейчас шейный оргазм получу, если он не прекратит!
        - Ах! - Это что? Я только что застонала? Надеюсь, не слишком громко! Негромко, но он услышал. Довольно выдохнув, он отстраняется.
        - Теперь мы квиты! - радостно сообщает он.
        Я, широко раскрыв глаза, стою, вцепившись в поручень. Его дыхание уже не чувствую, но шея просто горит! Провожу по ней рукой, невольно поёживаясь. А он нехило надо мной постебался! Квиты значит?!! Так это он мне за утро отомстил? Ну, знаете ли, это переходит всякие границы!!! Меня начинает трясти от злости.
        - А почему это господин Учитель не на своей машине? - стараюсь сделать свой тон как можно надменнее.
        - Она в сервисе. Завтра утром заберу, - спокойно отвечает он.
        - Ну, так ездили бы на такси! А то, столько места занимаете! И совращаете несовершеннолетних…
        - Ладно, Селиванова, шутки шутками, - перебивает он, - но у тебя два за сегодняшнюю контрольную. Хуже всех написала, между прочим.
        Для него это шутки? Довести меня практически до оргазма и так просто сказать, что я всего лишь пошутил?!! А тут ещё и за контрольную «два»! У меня ниже четвёрки оценок никогда не было! Что за хрень?!!
        Резко разворачиваюсь и практически упираюсь носом в его шею. Чего это он опять так близко?!!
        - Осторожно! Ещё раз вымажешь помадой рубашку - не разрешу пересдать! - Его тон мне кажется непристойно весёлым.
        - Вы и так никогда не разрешаете пересдавать! - А у меня голос, словно я вот-вот заплачу. Блин! А всё этот Данил Феромонович виноват!
        - Ну, не расстраивайся ты так! - уже с теплотой в голосе произносит он и ерошит мои волосы. М-м-м. Приятно.
        - Во время поездки отработаешь. Может, даже на пятёрку.
        От его поглаживаний я порядком прибалдела, но напоминание про поездку вмиг сгоняет сладкую негу. Это для меня очередная больная тема.
        Перед тем как начать упорно готовиться к выпускным экзаменам, для одиннадцатиклассников устраивают школьную поездку. Я ждала этого момента, чуть ли не с начала учебного года. Как, в принципе, и весь наш класс. Но когда я узнала ее стоимость, моё сердце заныло, предвещая, что я никуда не поеду. Я, конечно, поговорила с родителями, но рассчитывать на то, что папа отвалит пол своей зарплаты за три дня, было бессмысленно. А поездка должна была быть просто шикарной!
        Минеральск - небольшой горный городок, к которому можно доехать часиков за пять. Он считается элитным курортом, а иметь там дачу очень престижно. Природа там, конечно, очень живописная, а ещё он славится своими минеральными источниками, в которых благодаря высокой температуре можно купаться даже зимой. Со всего класса не еду только я, объяснив причину внезапным юбилеем бабушки. По-настоящему расстроилась только Катя. В классе ей тоже приятнее всего общаться со мной.
        - Я не еду, - тихо бормочу, приоткрыв глаза.
        Его рука, которая приводила волосы в беспорядок на макушке, перемещается к подбородку, поднимая мое лицо вверх. Он впивается своими изумрудами в мои глаза.
        - Как это не едешь? Все едут! - Голос звучит так, словно ему только что сказали, что Новый год отменяется.
        - А я не еду! - пытаюсь спрятать лицо, так как из моих глаз вот-вот хлынут слёзы. Обидно же быть единственнои, кто не едет!
        - Почему? - спрашивает он, настойчиво удерживая мою голову, не давая опустить взгляд.
        - У бабушки… юбилей, - говорю я так, будто это самое грустное событие в мой жизни.
        - Ха! - облегчённо выдыхает он и радостно улыбается. - Это, вообще, не причина, чтобы не ехать! Давай я поговорю с твоими родителями, скажу, что тебе нужно двойку пересдать. Диктуй номер.
        Он уже приготовился набирать цифры и нетерпеливо смотрит на меня. А я лишь печально вздыхаю.
        - Не надо никому звонить…
        - Почему? Ты сама-то хочешь поехать или нет?
        - Хочу, но…
        - Никаких «но» не вижу! Давай быстрее номер!
        - Я не еду, потому что у нас нет возможности заплатить за поездку! - на одном выдохе выпаливаю я, чувствуя, как от стыда сдавливает горло.
        - И бабушка тут ни при чём? - мягко спрашивает он, а я качаю головой и бросаю украдкой взгляд. Он же взрослый и не будет над такими вещами смеяться?
        Он не смеётся. О чём-то размышляет пару секунд и хитро, словно по-кошачьи улыбнувшись, говорит:
        - Если причина упиралась только в финансы, ты всё равно поедешь!
        Удивлённо смотрю на него. Он, наверно, моего папу не знает, если надеется раскрутить его на бабло!
        - Место в автобусе всё равно есть, я поговорю с директором, и тебе не нужно будет платить за дорогу. А отель… хм… ну отель оформим, словно ты сопровождающий учитель, и подселим к кому-нибудь. В общем, школа покроет твои расходы.
        Я даже рот раскрыла от удивления. Неужели в этом мире всё-таки есть справедливость? Но всё же какие-то сомнения меня терзают:
        - А как же…
        - А твоим родителям скажем, что сегодня ты написала контрольную по английскому лучше всех и выиграла бесплатную поездку.
        - Но у меня…
        - Вот поэтому ты и должна поехать, чтобы отработать свою пятёрку!
        Я слишком ошарашена этой новостью, чтобы искать в его словах скрытый смысл или подвох.
        - Ну… что нужно сказать? - весело подмигивает он мне.
        Издаю дикий вопль счастья и висну у него на шее:
        - Круто!!! Я еду!!!
        - Эм… Я рассчитывал на спасибо, - запинаясь, произносит он, пытаясь разжать мою цепкую хватку. А потом, вздохнув, обнимает в ответ. - Да уж. Вежливости тебя ещё учить и учить… - Ладно. Всё. Хватит меня обнимать. Уже люди смотрят, - через пару секунд произносит он.
        Я улыбаюсь на все тридцать два (или сколько их там) зуба и хочу затискать в объятиях целый мир. Даже ту бабулю, которая плохо пахла сегодня утром, обняла бы! Повторив тысячу раз спасибо и до свидания, счастливая выпрыгиваю из автобуса. Вприпрыжку, напевая что-то на ходу, спешу домой собирать вещи. Вдруг меня осеняет посреди улицы. Дрожащими руками достаю телефон и набираю номер:
        - Алло, Кать? Я еду завтра! Но у меня нет купальника! Не знаешь, где можно купить? Ага… Да знаю… Хорошо, встретимся там…
        С облегчением выдохнув, я бегу домой за деньгами. Всё-таки подружки и для шопинга нужны!
        Пятница. Утро. Я еду в школу раньше, чем обычно. На плече большая дорожная сумка, а на душе радостно и светло. Сегодня я еду в Минеральск со всеми! Жизнь прекрасна! Прохожусь взглядом по пассажирам. Его нет в автобусе. Может, он поехал в школу раньше, чтобы всё организовать? Печально вздыхаю. Стоп! А чего это я о нём думаю? Я его ещё за вчерашнее не простила! Хотя если бы не он, я бы никуда не поехала. Ещё раз сканирую пассажиров. Его по-прежнему среди них нет.
        Возле школы стоит большой автобус, а возле него ошиваются мои одноклассники, весело смеясь и переговариваясь. Его я снова не вижу. Захожу в автобус, пробегаюсь по всем быстрым взглядом. Катя отчаянно машет рукой, показывая, что заняла мне место. Да я не тебя ищу! Успокойся! Здороваюсь и сажусь рядом с ней, на всякий случай обернувшись. Что ж это такое? Его здесь тоже нет!
        - Ты купальник дома примеряла ещё раз? - оживленно спрашивает она. А я смотрю, хорошее настроение не только у меня.
        - Угу.
        - И как? Уже не думаешь, что он слишком открытый?
        - Неа.
        - А маме твоей как? Понравился?
        - Ага…
        - Насть, ты кого-то ищешь? - интересуется Катя.
        - А? - переспрашиваю я, не веря, что так жёстко спалилась.
        - Да нет! Проверяю, все ли пришли.
        - Ха-ха, - смеётся моя соседка, хлопая меня по плечу, - пусть этим занимаются наши учителя: Раиса Степановна и Людмила Сергеевна.
        - А что, с нами из учителей больше никто не едет? - испуганно хлопаю глазами.
        - Слава богу, нет! Хватит нам и этих двоих! - смеётся Катя, а мне прямо плакать хочется. - Людочка ещё более-менее нормальная, с ней хоть поржать можно, а Раиса Степановна явно с нами поехала, только чтобы свои старые косточки погреть.
        Всё моё хорошее настроение бегло собирает чемодан и машет ручкой. Он что, не едет?!! А для кого я новый купальник покупала? Катя что-то с восторгом рассказывает, жестами придавая своему рассказу красочности, но я её вообще не слушаю. Автобус трогается. Стоп! А как же моя двойка? Он же сказал её пересдать во время поездки?! Как же я её пересдам, если он не поедет? Оглядываю всех в автобусе ещё раз. Раиса Степановна рассказывает Людочке, судя по жестикуляции и обрывкам фраз, что-то вроде о том, как правильно солить огурцы. Людочка на автомате кивает головой, пытаясь незаметно прикрыть зевающий рот. О, да! Ей безумно интересно! Остальные тоже говорят о всякой ерунде. Вдруг в общем потоке информационного шума до меня долетает его имя. Настраиваю свои локаторы на нужную частоту. Через ряд Барби-клон рассказывает что-то про свою кофточку, купленную в Париже:
        - Я её сегодня на ужин надену. Дан просто обалдеет! Там такой вырез!
        - Лен, ты прям как маленькая! Одним лишь вырезом мужчину не соблазнить! Вот я сходила пару раз в солярий и купила себе просто отпадный купальник! - хвалится Люба.
        - О! А я бы посмотрела на Дана в плавках! - Ха! А я бы посмотрела на него без плавок!
        И подруженьки гаденько хихикают. Я с облегчением откидываюсь на спинку кресла, лишний раз убеждаясь в плоскости их мышления. Хотя… я бы тоже посмотрела на него без плавок. Смущаюсь от такой пошлой мысли, а сердце начинает радостно биться в экстазе. Он всё-таки будет там!
        - А Данил Романович тоже ведь будет в Минеральске? - как можно безразличней пытаюсь спросить я.
        - Да, но только завтра. Чтобы нам жизнь малиной не казалась, решили сделать пару тренингов на английском. А завтра, между прочим, суббота! Я отказываюсь учиться по субботам!
        Я тоже не любитель учиться по выходным, но его тренинги меня почему-то безумно радуют. Может, он их имел в виду, когда говорил, что я двойку отработать должна:
        - А что там будет на этих тренингах?
        - Боже, Настя! Какая разница? У нас столько всего интересного запланировано! Даже тренинги не смогут нам помешать наслаждаться этим раем.
        И Катя опять ударилась в рассказ «О, Минеральск - город мечты!».
        Потом Раиса Степановна попыталась заставить нас исполнить парочку старинных песенок хором. Закончилось тем, что Кирилл Стожаров, наш школьный рэпер и сочинитель стёбных стишков про учителей, исполнил свой новый хит под всеобщее хлопанье и топанье. Раиса Степановна, конечно, его фанатом не стала, но всем было весело. Я, наверно, завидую таким, как Кирилл. Такие, как он, не боятся показаться смешными, всегда говорят то, что думают. Таким нравится быть в центре вселенной. Без внимания других они увядают, словно цветы без воды.
        Пока я размышляла, моя полная противоположность тем временем начала исполнять на бис свою другую песенку. О! Даже я её слышала! С интересом глянула на Степановну. Песня-то про неё. Но Кирилл ловко заменил жёсткие маты на более мягкие синонимы, а все имена и фамилии преподов на другие. Надо же! Остальные тоже заценили, хлопая и смеясь ещё громче. И пусть я никогда не ощущала себя частью класса, мне было по-настоящему приятно находиться рядом со всеми. Даже показалось, что когда Лена и Люба смеются искренне, у них достаточно милые лица. Конечно же, меня сразу передёрнуло от этой мысли, и я её быстро отогнала прочь. Пять часов, которые ехал автобус, прошли достаточно быстро. И к двенадцати мы уже въезжали в окрестности Минеральска. Пейзажи становились всё волшебнее и красочней.
        Я не часто путешествовала до этого и в Минеральске была впервые. Поэтому вся эта чудесная природа вызывала у меня немой восторг. Ярко-зелёная трава затягивала холмы, кое-где проступали обнажённые серые скалы. Целые поляны горных цветов всевозможных оттенков сменялись густыми хвойными лесами.
        - Так красиво! - озвучила мои мысли Катя. Я лишь утвердительно кивнула.
        - Эй! Водила, тормозни! Погадить охота! - разрушил всё волшебство момента Вася Репкин.
        Иногда мне кажется, что по размеру мозга он брат Барби-клона. Ему двойки не ставят, потому что папа тоже какой-то крутой чел.
        - Вась, ну так же нельзя, - попыталась научить его уму-разуму Людмила Сергеевна. Он мельком глянул в её сторону, типа, а мне пох, что хочу, то и делаю.
        - Если не остановите автобус, я кучу прямо в проходе навалю, - сказал он тоном террориста, который собирается всё взорвать.
        Но судьба была к нам благосклонна, и водитель начал припарковываться возле уютного ресторанчика на склоне, где нас уже ждал обед. Шашлык на мангале был просто супер! Я мельком глянула в меню и поняла, почему поездка стоила так дорого. Один только обед в этом ресторане обошёлся бы около сотни баксов. Мне даже как-то стало неудобно, что за всё заплатила школа. Мы обедали на открытой террасе и параллельно наблюдали аэрошоу, которое устроил местный аэродром. Я такого раньше не видела! Два небольших самолёта выписывали в небе разные пируэты, оставляя спирали и волны из белого дыма. Перекрутившись несколько раз, один самолёт вывел в небе сердце, а второй пробил это сердце воздушной стрелой. Мы все, плюс остальные посетители ресторана, захлопали от восторга.
        - Бли-и-и-ин, как круто! Вот бы такое признание в любви получить! - мечтательно проговорила Катя.
        А она романтик ещё тот.
        - От Старосты?
        - Настя! Тсс! - резко перебила она меня, испуганно озираясь. - Фраза «рассказать по большому секрету» тебе ни о чём не говорит?!! А вдруг он услышит?!! Или ещё кто-нибудь!
        Упс! А она, кажись, не на шутку обиделась. Блин! Вчера, выбирая мне купальник, Катя решила поделиться своей большой тайной. Запинаясь и краснея, она рассказала, что чуть ли не с седьмого класса влюблена в Никиту Шолоха, то есть в старосту. Меня это, конечно, удивило. Они абсолютно разные. Катя мягкая, романтическая натура. Её внешность целиком соответствует её характеру: небольшой рост, чуть ниже, чем я, мягкие светло-каштановые волосы до плеч и почти золотистого цвета глаза. У неё тихий мягкий голос. Со всего класса ей бы больше подошёл Роман Стрижнёв. Тихий, немного замкнутый отличник. Но не староста! Теперь он в моём чёрном списке, поэтому их союз я не одобряю! И внешне он ей не подходит! У него холодные голубые глаза, в которых постоянно видится какое-то недовольство. Грубый голос. Да и выше он её почти на голову. И ещё после того, как он оказался в моём чёрном списке, меня стало жутко раздражать, как он постоянно поглаживает свои светлые волосы. Естественно, я поделилась своими соображениями с Катей. Она от души посмеялась и сказала, что противоположности притягиваются. Когда она спросила,
нравится ли мне кто-нибудь из класса, я сказала, что нет. Но у меня в голове возник образ учителя. Сама удивилась, что о нём подумала. Неужели он мне нравится?! Быть того не может!
        - Ладно, Катюх… Не дуйся. - Я попыталась изобразить на лице непередаваемое сожаление.?Моя смешная рожа, наверно, сделала своё дело. Катя рассмеялась и ущипнула меня за щёку.
        - А почему ты ему не скажешь, что он тебе нравится? - потирая щёку, спросила я.
        - Ты что? А вдруг я ему совсем не нравлюсь? Он же посмеётся надо мной.
        - Может, намекнуть как-то?
        - Думаешь, не пыталась? Я в этот комитет только ради него хожу, чтобы сблизиться. Но он относится ко мне так же, как и ко всем остальным, - с грустью сказала Катя и замолчала.
        - Ну тогда воспользуйся случаем и соблазни его!
        - Как?
        - Барби-клон говорила…
        - Кто?
        - Лена говорила, что любого мужчину можно соблазнить своим внешним видом! Катя посмотрела на меня, скептически приподняв одну бровь.
        Но я верила в успех! И операция под кодовым названием «Соблазнить Старосту» началась!
        После обеда мы побродили по центру Минеральска, послушали историю города в занудном исполнении Раисы Степановны. В толпе одноклассников я постоянно пыталась отыскать Старосту и, хватая Катю за руку, подтягивалась ближе к его группке. Когда он задумчиво изучал очередной памятник современного архитектурного искусства, я подтолкнула Катю в бок, чтобы та подошла и поговорила с ним. Но она отрицательно покачала головой и спряталась за мою спину.
        Он заметил наше вошканье и обернулся. Я уставилась на него, не зная, что делать, а Катя, хлопнув меня по спине, громко рассмеялась. Типа, я только что рассказала офигеть какую смешную шутку. Бьюсь об заклад, но он подумал, что за дуры? Я хотела бы ему ответить «сам дурак», но не успела - к нему подошла Ксюша Коренко. На лицо - жаба жабой. Зато умная. Отличница. Но человек - какашка. Никогда не даст списать и на всех всегда доносит. Катя потянула меня за рукав в сторону, я посмотрела на её удручённый вид, потом на Старосту. Он уже смеялся, качая головой, а Жаба, жестикулируя, продолжала нести какую-то ересь. Говорила же Кате, что он ей не пара. Но сердцу не прикажешь. Ладно, мы его добьёмся, а потом она сама решит: нужен он ей или нет.
        Да! Стоп! А чего это я так за неё распереживалась? И тогда я поняла, что делала всё что угодно, лишь бы отвлечься и не думать про него. Про учителя, который с лёгкостью пленил очередное сердце. Пока мы ходили по музею природы и культуры Минеральска, я думала, как же я всё-таки попалась в его сети. Вдруг слышу за спиной сдавленный смешок, который возвращает меня в реальность. Я, наверно, минут как двадцать стою с глубоко-задумчивым видом возле огромного стенда о пользе купания в минеральных источниках при геморрое последней стадии. Да-а-а-а уж. Где там мой класс? После музея мы заезжаем поужинать. Моё сердце бьётся в радостном предвкушении встретить его. Но его снова нет!
        - Что-то случилось? - спрашивает Катя, заметив мою унылую рожу.
        - Да нет, устала просто…
        - Я тоже! Ну ничего, мы сейчас заселимся, и можно будет отдохнуть.
        К восьми мы наконец-то добираемся до отеля «Минерал Плаза». Заходя в вестибюль, хочется остановиться, запрокинуть голову и сказать: «Вау!» Размах и роскошь чувствуются сразу.
        - А с кем ты будешь жить? - спрашивает меня Катя.
        - С тобой, наверно.
        - Нет, нас ещё на собрании вчера поделили. А тебя не было. Подойди лучше к учителям, узнай, к кому тебя подселили.
        Я следую её советам и нарываюсь на грубое «посиди пока со всеми». Я понимаю, мы опоздали, и вас всего двое, а заселить нужно двадцать семь человек, но зачем же грубить? Присаживаюсь на диванчик и жду. Степановна время от времени называет фамилии и выдаёт ключи.
        - Коренко, Иванова, Грач.
        - Ну, всё, я пошла, в девять сборы. Не забудь! - говорит, прощаясь, Катя.
        Я безумно хочу в туалет. Одноклассники рассасываются, но не так быстро, как хотелось. Бли-и-ин! До номера я не дотерплю! Ладно, пойду быстро сбегаю, пока они возятся. Хватаю сумку и отправляюсь на поиски самого желанного места на земле. Интуиция предательски молчит, поэтому?я спрашиваю направление у проходящего мимо швейцара. Вот и туалет. И вот оно, счастье! Возвращаюсь на ресепшен, а наших уже и след простыл. Никого нет.
        Девушка на ресепшене кивает, показывая свою готовность помочь.
        - Эм… Добрый вечер… Я Настя Селиванова. Меня с группой должны были поселить, - говорю я, протягивая паспорт.
        - Да, конечно, - она проверяет что-то на компьютере, - комната номер «307».
        Рукой показывает, где лифт. Но найти лифт не проблема! Минут пять я брожу по сумрачному коридору. Такой дорогой отель, а на электрику пожлобились. Так «303», «305», «319». Что за хрень? И где логика?
        Наконец-то. Широкая дверь из тёмного дерева с табличкой «307». Фух. Надеюсь, меня не подселили к Барби-клону. Стоп! А, может, я с Раисой Степановной буду жить? Не-е-е-ет! Это ещё хуже! Лучше в коридоре спать! Со страхом хватаюсь за ручку. Дверь, несмотря на массивный размер, легко открывается. В прихожей темно. Прохожу внутрь. Просторная комната, кровать, шкаф, диван, два кресла и плазма на стене. Ничё так! Посреди комнаты одиноко стоит фиолетовый чемодан. Хозяйки чемодана нет. Открываю ещё одну дверь и застываю, как горячий шоколад на холоде. Что ОН делает в моей ванной?! Голый?! Ах, нет, он в полотенце. В одном полотенце!!!
        - Стучаться, видимо, уже не модно, - спокойно произносит мой учитель, делая шаг навстречу. - Привет, а я тут тебя уже заждался!
        Я замираю в полном ступоре, стараясь понять то, что я сейчас вижу: реальность или плод моей бурной фантазии. Желтоватый свет в ванной мягко обрисовывает каждый мускул на его обнажённом теле. Он определённо занимается спортом! На загорелой коже сексуально блестят капельки воды, вызывая внезапную засуху у меня во рту, и я чувствую безумное желание слизнуть эту живительную влагу. Стоп!!! Что это ещё за мысли?! Я пялюсь на его тело, прикрытое лишь белым полотенцем, расположенным на бёдрах и доходящее до колен.
        Ух ты! Вот это я глюк поймала! Грибочки на ужин явно были лишние! Ха! А может, это как в фильмах обычно показывают: тут вообще сейчас Степановна стоит в полотенце, а мне видится Он! С быстротой взмаха крыла колибри пытаюсь проморгаться, чтобы отогнать это наваждение. Не то чтобы я хотела сейчас увидеть Степановну в полотенце. Упаси господь! Просто хочу расставить все точки над «i».
        - А ты что, совсем не рада меня видеть? Не соскучилась даже? - хитро улыбаясь, продолжает спрашивать Глюк Романович.
        - Ра….С…па….но…вы….эээ…. - пытаюсь спросить: «Раиса Степановна, вы ли это?», но получаются лишь отдельные звуки.
        - Ты, наверно, спрашиваешь, что я делаю у тебя в номере, - усмехнувшись, говорит он, явно потешаясь над моей реакцией, - отвечаю: это мой номер.
        - Та… вы… на… сто… - Хочу сказать: «Так вы настоящий?», но получается то, что получается.
        - Если ты спрашиваешь, что ты делаешь в моём номере, отвечаю: живёшь со мной. - А? - Ну тут я даже не знаю, что говорить или спрашивать. Мне послышалось?
        - Это был единственный способ, - скрестив руки на груди, пустился он в объяснения, глядя на запотевшую стену. - Номера бронировали чётко под количество учеников ещё месяц назад. Подселить нельзя было. Свободных номеров тоже больше нет. Здесь всегда полно туристов. У меня единственного из всех был забронирован двухместный номер на одного. Так что…
        Его перебивает осторожный стук в дверь. Он весь напрягается и подозрительно смотрит на меня. Что? Это не я стучу! Стук повторяется.
        - Ты кому-то говорила, какой у тебя номер комнаты? - быстро спрашивает он.
        Я отрицательно качаю головой и отхожу, пропуская его к двери. Эх, и почему на ней нет глазка? Он мне жестом показывает зайти в комнату, что я и делаю.
        А если это Катя, а он откроет ей в одном полотенце?! Хоть бы оделся!!! Щёлкает замок, и я напрягаю ушные раковины.
        - Ой! Данил… Романович… Добрый вечер, - слышу я, к своему облегчению, голос Людмилы Сергеевны.
        Стоп! А если она решила проверить: заселилась я или нет? Я пытаюсь хоть что-то рассмотреть в небольшой щели между дверью и косяком.
        Людочка стоит в обтягивающем платье с бутылкой вина в руке и, широко улыбаясь, жадно пожирает глазами обнажённый торс. Ого! А она настроена серьёзно! Явно не ко мне пришла!
        - Я тут подумала, мы могли бы отметить наш первый день, - кокетливо хихикая и помахав бутылкой, предлагает моя учительница биологии.
        Не ожидала я от неё такого! Ей почти уже тридцатник, а пристаёт к парню младше её на семь лет! Ну, фигура у неё ничё так, конечно.
        - Простите, Людмила Сергеевна, но я занят, - жёстко звучит холодный отказ. Да! Правильно! Так её!
        - Занят? И чем же? - ничуть не смутившись, спрашивает она, с любопытством заглядывая в номер. Я в страхе отскакиваю от двери и прячусь за стеной. Не дай бог, она меня заметит!
        - Я не один. Простите, но моя девушка уже заждалась меня в постели. Хорошего вам вечера!
        - А…
        И дверь закрывается. Я с облегчением выдыхаю. Ух, жалко, я не видела её лица! Она, наверно, обалдела! Идиотская ухмылка растягивается у меня на лице. Он сказал, что я его девушка! От такой мысли моя лыба становится ещё шире, а в душе играет симфония. Он заходит в комнату в абсолютно противоположном настроении. А то, что я стою и улыбаюсь во весь рот, похоже, злит его ещё больше.
        - Я надеюсь, ты понимаешь, что, если кто-нибудь узнает, что мы живём в одном номере, у нас обоих будут большие проблемы! - сердито говорит он, сдвинув брови. Ой! Прям как на уроке! - Поэтому не вздумай говорить одноклассникам или учителям номер своей комнаты! Поняла?
        Мою улыбку как ветром сдуло. Он что меня за дуру держит? Конечно, я это всё прекрасно понимаю! И не надо со мной разговаривать, как с идиотом!
        - А если кто-то спросит на ресепшене, какой у меня номер? - Мой голос предательски дрожит от обиды.
        Ха?! Эй, организм, если ты надумал сейчас реветь, то будешь сидеть без еды неделю!
        - Они не имеют права разглашать такую информацию. Здесь очень строго с конфиденциальностью, - уже мягче отвечает он, заметив мою грустную моську. - Номер на моё имя. Ты не фигурируешь в основных записях вообще. Так что не переживай.
        Ха?!! Да кто тут переживал вообще? По-моему, это он только что пеной плевался!
        - Ну ладно, разбирай вещи, а я пойду оденусь, - говорит учитель, вспоминая, что до сих пор стоит в одном полотенце.
        Я киваю, неловко шагаю, цепляюсь ногой за край чемодана и пробегаю пару метров для сохранения равновесия. Он делает шаг навстречу, протягивая руки и пытаясь меня поймать. Чтобы красиво упасть в его объятия, мне не хватает буквально сантиметров пятьдесять, и я, вытянув руки перед собой, «грациозно» приземляюсь на четвереньки прямо у его ног. Блин, как стыдно! Вот это я растяпа! Открываю глаза, которые зажмурила от страха при падении, и вижу, что стою руками на полотенце, которое накрывает его ступни.
        «А не то ли это полотенце, которое…» - спрашиваю я себя и поднимаю голову.
        Ох, мать моя женщина! «Так вот ты какой, цветочек аленький!» - проносится в голове фраза из одноимённого мультика. Не отрывая глаз, присаживаюсь на попу. О! Так смотреть удобней. Эй, стоп!!! Какой смотреть?!! Ты что, в кинотеатр пришла?! Живо отвернись!!! Но тело не слушает крикливые приказы мозга. Поэтому я сижу и пялюсь, приоткрыв рот.
        Он делает небольшой шаг ко мне навстречу, запускает руку в мои волосы и тянет их слегка вниз, запрокидывая голову. Мой взгляд встречается с его. Фух! Ну, наконец-то я вижу лицо, а не… Плотно сжав челюсти, он впивается в меня своими глазами. Моё сердце бешено бьётся. Какой же он красивый! Его пальцы массируют кожу моей головы. Боже, как приятно! Я расслабляюсь, закрывая глаза, и ловлю каждое его движение.
        - Ну что? - усмехнувшись, выдыхает он. - Ты готова отработать свою двойку?
        Приоткрываю глаза, ловлю его мутный взгляд. Он внимательно смотрит на меня, на губах играет обольстительная ухмылка. Он ждёт моей реакции. Словно кот поджидает мышку у норки. Ждёт, что я вскочу и убегу, закрыв лицо руками, возмущаясь таким бестактным поведением. А потом он будет ещё долго потешаться надо мной, обзываясь какими-нибудь обидными словами.
        Н-е-е-е-т! Годы тренировок по защите от издевательств закалили мой дух как сталь! И выработали непревзойдённую чуйку на подколы. Отработать, значит? За кого вы меня принимаете?! Или надеетесь меня смутить и опять постебаться? Ха!!! Это вы сейчас без трусов посреди комнаты стоите, а не я! Здесь я диктую правила! И пока я размышляю над своим ответом, он нежно проводит пальцами по моим губам, слегка их раздвигая и нежно прижимая к зубам:
        - Ну… - нетерпеливо выдыхает он.
        - Поставьте мне пять, и я сделаю всё, что пожелаете… - сдавленно произношу я, теряя конец фразы в горле.
        Прозвучало, конечно, совсем не так, как я себе представляла в голове, да и соблазнительно улыбнуться в конце не вышло. Его глаза приоткрываются чуть шире, чем до этого. Он медленно убирает руки, продолжая внимательно следить за мной. Ну а дальше что мне делать? Людмила Сергеевна точно бы не растерялась!
        - Вы хотите… чтобы я взяла ваш… - Слова застревают во рту, словно язык вдруг наливается свинцом. Но речевой аппарат полностью перестаёт работать, когда я опускаю взгляд. На уровне моих глаз во всей красе торчит его гордость. И когда он успел стать таким большим?!! Интересно он сейчас такой же твёрдый, как тогда в автобусе?
        И я осторожно тянусь, чтобы коснуться его напряжённой плоти своими пальчиками. Он резко перехватывает мою руку и тянет вверх. Я вмиг становлюсь на ноги, но это ненадолго. Он хватает меня и бросает на кровать. Становится страшно, пытаюсь приподняться на локти, но он наваливается всем телом, вдавливая меня обратно в матрас. Я бедром чувствую его крепкий стояк. Меня охватывает жуткая паника. В голове почему-то слышатся слова бабушки: «Допрыгалась, козочка!» Сердце дико бьётся, словно вот-вот вырвется из груди. Под его весом я будто в цепком капкане. Смотрю в его глаза. Они словно бушующее море во время шторма, которое вот-вот проглотит в свою пучину маленький катерок, имевший неосторожность пуститься в плаванье в негодный час. Ну и кто теперь диктует правила?
        - Ты девственница? - спрашивает он меня негромко, но его тембр и вопрос громом отзываются в моей голове, заставляя сжаться ещё больше.
        Поколебавшись, я неуверенно киваю. Нет, конечно, в том, что я девственница, я уверена на все сто процентов! Но нужно ли мне сейчас говорить правду, я засомневалась.
        - Так вот. Если хочешь ею остаться до конца этих выходных, прекрати свои игры и перестань меня дразнить! - сквозь зубы медленно рычит он. Потом резко встаёт и уходит в ванную, громко хлопнув дверью.
        А я так и лежу на кровати, пытаясь понять, что случилось. Он был так зол! Ну да, я сорвала с него полотенце, но это было абсолютно случайно! Случайно!!! Потом он сам начал, первый, между прочим!!! А выходит, что, в конце концов, я себя почему-то чувствую виноватой! Я поднимаюсь, вытирая слёзы, которые упрямо льются из глаз. Иногда мой организм живёт своей собственной жизнью. Ну, реви, реви, пока никто не видит! Надо было сказать ему, что я уже давно не девственница, тогда ему и ответить было бы нечего! Я гляжу на часы. Без пяти девять. Бли-и-ин! Сборы!
        Быстро приведя волосы в порядок, я выбежала из номера. Весь класс уже расположился в огромном фойе. Супер! Я пришла последняя! Пытаюсь спрятаться от взглядов, присаживаюсь возле Кати.
        Барби-клон, глядя на меня, что-то шепчет Ведьмочке Любочке. Та оценивает мой внешний вид и смеётся вместе с подруженькой. Дай-ка угадаю! Блонда сказала, что-то вроде «дольше всех возилась и даже не помылась». На собрании нас посвящают в дальнейший план действий. Завтрак в восемь, потом тренинги, потом обед в час, затем купания в минеральных озёрах, ужин и отбой. На следующий день: экскурсия на знаменитые пещерные источники, обед в горах, покупка сувениров в городе. Это всё, конечно, мегакруто, но мой мозг упрямо прокручивает недавние события. С одной стороны, мне очень стыдно, что я так далеко зашла, а с другой стороны - очень стыдно, что так мало сделала. Хочется тупо стоять и биться головой об стенку, пока не стану умнее. Хотя от таких действий обычно совершенно противоположный эффект получается.
        После собрания Катя приглашает в свой номер на чай. Я, не раздумывая, соглашаюсь. Возвращаться к себе я пока ещё не готова. У них номер побольше, с тремя односпальными кроватями, столиком и стульчиками.
        - А где твои соседки? - спрашиваю я, заметив, что в номере мы одни. - Они пошли прогуляться.
        Это хорошо! Ксюша, поклонница Старосты, меня жутко раздражает, а Грач Вероника стремает своей маниакальной привычкой делать со всеми селфи, которые тут же постит у себя на страничке. Даже если ей откажешь, она всё равно тебя выследит, сфоткается с тобой или с твоей спиной, глазом, ухом, плечом, рукой, ногой или попой.
        - Кать, ты девственница? - неожиданно даже для самой себя спрашиваю я.
        Только что отпитый чай струёй вылетает наружу. Я заботливо стучу подругу по спине, пока та пытается откашляться. Налитыми кровью глазами она удивлённо смотрит на меня.
        - Ну и я тоже, - сообщаю я ей.
        Мы пьём чай в тишине. Но, меня мучает ещё один вопрос, который так и норовит вылезти наружу. Дождавшись, пока Катя проглотит печеньку, я спрашиваю:
        - А вот если бы Староста вдруг попросил сделать ему минет, ты бы согласилась?
        Сказать, Катя офигела - ничего не сказать! Я думаю, что даже попроси её потом так вытянуть лицо, у неё ни за что не получилось бы повторить.
        - Насть… Вопросы у тебя… конечно, - с трудом выговаривает слова Катя, постепенно отходя от шока.
        - Есть парень, в которого я влюбилась, - тихо бормочу я.?Ух! А сознаться в этом было куда сложнее, чем я думала.
        - Да?! - Катя сияет, словно это я ей в любви только что созналась. - Кто он? С нашего класса? Школы? Как его зовут?
        Боже! Какой поток вопросов! Я уже пожалела, что начала весь этот разговор.
        - Он мой тренер по танцам.
        - Ты танцами занимаешься?!!
        Киваю. Да. Я хожу в танцевальный клуб, хотя никому об этом не говорю. Потому что больше всего бесит вопрос: «Ты занимаешься танцами?!», заданный таким тоном, словно у меня три ноги. Больше всего мне нравится хип-хоп, который преподаёт парень. Поэтому я не совсем соврала. Мой тренер - симпатичный мулат с огромным гнездом на голове. Ему, наверно, около двадцати пяти. Но его сексуальные предпочтения известны всем давно, поэтому в группе у нас нет ни одного представителя мужского пола. С нормальной ориентацией, я имею в виду.
        - И давно ты занимаешься? Ничего себе, а я и не знала! - изумлённо говорит Катя.
        - Года четыре.
        - Ого! Ты, наверно, классно танцуешь?
        - Ну, не знаю, - отвечаю я. Правда, не знаю. Все четыре года простояла у самой крайней линии. Участвовать в конкурсах наотрез отказывалась. В группе ни с кем не общаюсь. И меня это целиком устраивает.
        - И ты влюбилась в своего тренера? Как романт-и-и-и-чно! - радостно лепечет Катя. Вид у неё такой, словно она меня сейчас затискает. Я на всякий случай отодвигаюсь на более безопасное расстояние.
        - Он предложил сделать ему минет… и вот я теперь не знаю… - Блин, делиться таким мегастыдно, знаете ли!
        Я глянула на Катю. Она сидит с обалдевшим лицом. Да… Это уже не так «романт-и-и-и-чно»!
        - И ты сделала? - с трудом выдыхает Катя.
        - Нет, конечно!!! - почти пищу я.
        - А вы с ним уже целовались?
        Я покачала головой. Катя задумчиво сдвинула брови:
        - Я читала, что мужчины думают о сексе каждые пять минут, и для них это такая же потребность, как еда. Чувствуют голод, могут и перекусить чем-нибудь.
        Меня перспектива быть просто лёгким перекусом не устраивает. Захотелось вдруг врезать учителю по нахальной роже.
        - Хотя если бы Никита подошёл ко мне с подобной просьбой, я бы, наверно, даже обрадовалась, - продолжает рассуждать Катя и, густо покраснев, добавляет совсем тихо: - Если честно, иногда я фантазирую об этом… если совсем честно, то постоянно фантазирую…
        Я усмехнулась. Опа-опа! Кто бы мог подумать! В тихом омуте, как говорят, бурлят бурные фантазии. Вдруг, схватившись за мои плечи, Катя встряхнула меня и заглянула в глаза. В глазах её горел воинственный огонёк.
        - Ладно, я! Падшая душа, томлённая пятилетней зависимостью! Но ты! Ты не должна поддаваться на его провокации! Чтобы получить тебя всю без остатка, он должен быть настроен серьёзно! Не сдавайся, Настя!
        Я как-то вяленько кивнула. К сожалению, рядом с ним я ничего не могу обещать.
        Я ещё немного посидела у Кати, пока не пришли её сожительницы и Вероника не устроила селфи-тайм. Для себя я восприняла это как знак, что пора уходить. Я довольно быстро добралась с четвёртого этажа на третий, но зависла перед собственной дверью.
        «Интересно, он уже не злится?» - подумала, но тут же мысленно щёлкнула себя по носу. А чего это я переживаю, что он должен злиться? Его поведение тоже, знаете ли, вышло за рамки. И чего он так взбесился? А может это из-за того, что я помешала его планам с Людочкой? Точно!!! Если бы не я, он бы, наверно, впустил бы её к себе, они бы выпили вина. Картинки в моей голове начали сменять одна другую. Она садится на кровать и раздвигает ноги:
        - О! Людмила Сергеевна, а вы оказывается без трусов!
        - Ну, так кто же в гости-то в трусах ходит!
        - Ну, тогда как гостеприимный хозяин я должен вас поддержать!
        И одной рукой ловко отбрасывает полотенце в сторону.
        - Ух! Данил Романович, какой у вас большой и толстый… - Гррррррр! - я хватаюсь за голову, пытаясь остановить свою бурную фантазию.
        Вот же ж голодное животное! Яростно дёргая дверную ручку, чуть было не бьюсь лбом об дверь по инерции. Закрыто? А может, он там сейчас с Людочкой удовлетворяет свои потребности?!! На глаза проступают слёзы, а грудь сдавливает, словно в тисках. Я что есть силы тарабаню. Дверь открывается, меня встречает хмурый взгляд. Голодный Зверь Романович стоит в светло-серой футболке с большим принтом ночного города, Нью-Йорка кажется, и в трениках такого же цвета. Молча пропускает меня внутрь.
        - Вы один? - спрашиваю я, заглядывая ему за спину. Надо бы в шкафу проверить.
        - Ну а с кем? - удивляется он.
        - Я в спортзал сейчас схожу, позанимаюсь. Когда вернусь, ты должна уже спать, - говорит он тоном, словно диктует задания для контрольной. Ждёте, что я скажу: «Да, сэр!»? Кошусь на него. Он угрюмо отводит взгляд. - Я тебе уже постелил на диване.
        Заглядываю в комнату. И правда, диван разложен и аккуратно застелен. Удивлённо приподнимаю бровь и с трудом пытаюсь сдержать улыбку. Хоть убейте, но мне это кажется ужасно милым!!!
        - А почему это я должна спать на диване? - стараюсь строго спросить я, но, естественно, уже улыбаюсь во весь рот. Поэтому стараюсь ни за что не встречаться с ним взглядом.
        - Потому что я со своим ростом на нём не помещусь, а тебе идеально подходит. Он мягкий и не хуже, чем кровать, - объясняет он и быстро уходит.
        Присаживаюсь на диван, провожу рукой по простыне, потом беру и обнимаю подушку, зарывая в ней лицо. Бли-и-и-ин! Какой же он милый! Так бы и затискала его, как эту подушку!!! Сердце радостно стучит.
        - Я в тебя влюбилась по уши, между прочим! - говорю я подушке. На всякий случай оборачиваюсь. Мало ли, вдруг он стоит за спиной и офигевает. Фух! Никого нет.
        Достаю вещи из сумки. Открываю шкаф. Половина вешалок уже занята. Хэх. Пробегаюсь пальцами по его нарядам. У него хороший вкус, да и одежда, сразу видно, дорогая.
        Достаю белую рубашку. Моей помады на ней нет. И воротник немного другой. Прижимаюсь носом. М-м-м! Пахнет так же обалденно круто! Интересно, что у него за одеколон? Внутри шкафа стоит его фиолетовый чемодан. В боковом кармане выпирает квадратная коробочка. А вот и одеколон! Быстро расстёгиваю молнию и достаю. Презервативы. Двенадцать штук. Хммм. Интересно, с кем он планирует использовать так много? Запихиваю их обратно.
        Беру свою пижаму, иду в ванну. Стоп! Это ж он меня увидит в этой пижаме!!! Блииин! Моя любимая голубая пижамка с карапузом в памперсах на огромной футболке и штанишками в белый горошек чуть ниже колена теперь кажется творением имбецилизма. Ну какой чёрт дёрнул маму купить мне её?!! Ну и в чём мне теперь спать??? Может, голой? Ещё хуже! Перерываю свою сумку в поисках чего-то более подходящего. Ну хоть убейся, ничего нет! Достаю белую майку, которую надеваю под колючий свитер. Нуууу. На ней хоть карапуза в памперсах нет.
        Иду в ванну. Принимаю душ. Моюсь его гелем для душа. Пахнет тоже круто. Одеваюсь. С голубыми пижамными штанишками майка совершенно не смотрится. Ладно, буду спать в трусах. Всё равно под одеялом ведь. Если что, встану раньше и надену джинсы. Захожу в комнату, иду к его кровати. Прилягу на секундочку. Постель свежая и совсем им не пахнет. Прижимаю его подушку к себе и закрываю глаза.
        - Пусть тебе сегодня приснится сладкий сон с моим участием, - шепчу я, уже засыпая.
        Сквозь сон я слышу тихие щелчки и шуршание. Открываю глаза. Вокруг очень темно, пытаюсь рассмотреть хоть что-то. Комната приобретает серые очертания. Единственное, что я вижу более-менее чётко - это тёмный силуэт на фоне желтоватого света дверного проёма.
        Чёрт! Он вернулся, а я сплю в его кровати. И как это я только заснула?!!
        Пытаюсь подняться, но спросонья тело плохо слушается. Он медленно, словно хищный зверь, подходит вплотную к кровати. В лунном свете я вижу, как вырисовываются его мышцы груди и пресса. Он что, без футболки?
        - Надо же, кто-то спит в неположенном месте, - тихо произносит он, его голос бархатом ласкает мой слух. - А я ведь тебя предупреждал…
        Последнюю фразу он уже мурлычет мне на ухо. От его голоса по телу пробежали мурашки, собираясь внизу живота.
        - Простите, - одними губами еле успеваю я произнести единственное слово.
        Его губы жадно впиваются в мои и держат в своём плену, пока мне уже совсем нечем дышать. Он отстраняется и рывком срывает одеяло. Я вскрикиваю и пытаюсь натянуть майку пониже, чтобы спрятать своё нижнее бельё. Но от этого лишь хуже, лямки майки больно врезаются в грудь. Он сдавленно смеётся и хватается за уже непристойно глубокий вырез. Резкий рывок вниз, и моя майка рвётся пополам.
        В темноте я не вижу выражения его лица, но чувствую, как внимательный взгляд блуждает по моему обнаженному телу.
        - Ты думаешь обо мне постоянно, - говорит он без тени сомнения. - Покажи мне, как ты себя ласкаешь, когда думаешь обо мне, - хриплым шепотом просит он.
        Чёрт! Откуда он это знает?!!
        - Давай. Смелее. Или буду ласкать тебя сам, - настойчиво шепчет он в темноте.
        Я закрываю глаза, укладываю одну руку себе на грудь, другую просовываю в трусы.
        - Да… - шумно выдыхает он так, что мне становится жарко.
        Сердцебиение отдаёт глухими ударами в висках. Я открываю глаза. Он крепко сжимает свой член рукой и вторит моим движениям.
        - Хочешь попробовать его на вкус? - спрашивает он соблазнительным тоном и убирает руку.?Член увеличивается и, становясь с каждой секундой всё больше, упирается мне в подбородок:
        - Что такоффф. - Я уже не могу говорить и дышать, так как его твёрдая плоть заполнила весь мой рот. Я слышу его сдавленный довольный смех.
        - Да, детка. Ты же так этого хотела. - Тяжело дыша, он хватает мою голову и проникает своим твёрдым стояком прямо в глотку. Я задыхаюсь. Хочу крикнуть: «Нет! Не надо! Прекрати! Мне больно!», но ни звука не могу произнести.
        Мне кажется, что я теряю сознание. Темнота постепенно отступает, в комнату проникает яркий солнечныи свет…
        Я открываю глаза. Достаю изо рта обслюнявленное одеяло. Тупо пялюсь на него минут пять, приходя в себя. Озираюсь. В кровати я одна. Майка на мне целая и невредимая. Так это был всего лишь сон???
        Приподнимаюсь. Данил Кошмарович мирно спит, свернувшись калачиком на диване. Я моргаю, пытаясь воссоздать детали сна. Но мозг уже затягивает увиденное пеленой, и я помню лишь смутные картинки. Откидываюсь на подушку.
        Вот. Это. Да. Мне такое первый раз приснилось. Это вообще нормально???
        Смотрю на часы. Почти семь. Пора вставать, пока кое-кто не проснулся. Прямо под одеялом быстро натягиваю джинсы. Прохожу мимо него. Он такой милый, когда спит. Тёмные, не слишком короткие волосы смешно топорщатся на подушке. От ровного глубокого дыхания спокойно вздымается широкая грудь. Мне вдруг безумно хочется залезть к нему под одеяло. Внезапно на столике рядом с ним срабатывает будильник, заполняя комнату звуками песни OPPA, GANGNAM STYLE. Я тихо смеюсь себе под нос. Что за дурацкая мелодия?! Он потягивается, а я быстро убегаю?в ванну. Уже после быстрого душа я понимаю, что не взяла с собой одежду. Вот блин!!! Больше пялиться нужно было! Можно выйти, завернувшись в полотенце. Кое-как обмотавшись им, делаю пару шагов к двери, и полотенце уже лежит на полу. Наверно, будет лучше, если я надену то, в чём была. Открываю дверь, а он уже нетерпеливо пританцовывает под дверью, как зайчик возле ёлочки. Метает в мою сторону сердитый взгляд и очень строго спрашивает:
        - Скажи. Какую часть фразы «ты спишь на диване» ты не… поняла, - последнее слово он почему-то просто выдыхает, задерживая свой взгляд на моём белом пижамкозаменителе.
        Всё так же, не отрывая взгляда от моей майки, он задумчиво причмокивает языком и чешет переносицу, пытаясь спрятать улыбку.
        - Гмм… Ладно… Больше так не делай, - резко сменив гнев на милость, бурчит он, заходя в ванную. - Прикольная у тебя… майка.
        Последнюю фразу он добавил так тихо, что я с трудом расслышала. Что? Майка как майка! Самая обычная. Белая. Майка. Я открыла рот, увидев себя в зеркале. Бл-я-я-я!!! Да она же просвечивается!!! И как я вчера не заметила?!! А у меня ещё от холода напряглись соски и выпирают так, что хоть на конкурс мокрых маек иди!
        «Ладно, ладно! Не устраивай трагедию! Он же не голой тебя увидел! - попыталась успокоить я себя. - А ты его, между прочим, видела голым! Полностью голым! Ещё раз скажет, что у тебя прикольная майка, скажешь, что у него прикольный член». И кивнув сама себе, я более-менее уняла подступившее негодование.
        Пользуясь моментом, захожу в комнату и одеваюсь. Он заходит, когда я стою в одной рубашке и натягиваю колготки.
        - А ты не перестаёшь меня радовать сегодня, - усмехнувшись, произносит он, выходя из комнаты.
        Я задыхаюсь от возмущения и смущения. А как вы меня радовали сегодня ночью! Вы даже не представляете! Он возвращается, когда я уже закончила одеваться. Стою, расчесываюсь. Он бросает на меня взгляд.
        - Хочешь посмотреть теперь, как я переодеваюсь? - усмехнувшись, спрашивает он, намекая на то, чтобы я вышла.
        - Ха! Как будто есть что-то, чего я у вас ещё не видела, - говорю и по его глазам понимаю, что шутка не прокатила. - Ладно, ладно. Уже выхожу.
        Закончив сооружать на голове некое подобие прически, громко говорю:
        - Я пойду вниз на завтрак. Нужно ещё на тренинг вовремя успеть, а то у нас учитель ужасно строгий. Не любит, когда кто-то опаздывает!
        - Хорошо, давай, - отвечает он. И по его голосу я понимаю, что он улыбается.
        По пути в ресторан отеля, где у нас должен быть завтрак, встречаю Катю. Она радостно щебечет, что уже через три часа тренинга мы будем плескаться в минеральных источниках. Я стараюсь не вникать в её бурные фантазии насчет Старосты в плавках.
        Внутри большого светлого зала уже теснятся туристы и мои одноклассники. Как чайки, они кружатся возле шведского стола, стараясь отхватить себе чего-нибудь повкуснее. Мы с Катей присоединяемся к этой голодной стае.
        Набрав кучу всякого говнеца, присаживаемся за столик. С нами сидит ещё парочка девчонок. Катя выпасает глазами Старосту. «Не пались, подруга!» - хочу я сказать, хотя сама не свожу глаз со входа.
        И он не заставляет себя долго ждать. Заходит, безразлично отвечая на приветствия официантов. Одна туристка, проходя мимо него, толкает свою подругу в бок, и они вдвоём оборачиваются и ещё раз оценивают его внешний вид, многозначительно вскинув брови. Кинуть бы в тебя булкой, дешевая шлюха!
        Замечаю бурное движение за каким-то столиком. Барби-клон отчаянно машет рукой, показывая на свободное место. Она и Люба присели за столик к Раисе Степановне и Людмиле Сергеевне. Умно! И как это я не додумалась? Меня начинает давить жуткая жаба, когда он присаживается к ним.
        Люба, поедая банан, демонстрирует всё своё умение и, заглотив огромный кусок, что-то спрашивает. С моего места не слышно, о чём они говорят. По губам могу прочитать только слово «Хочешь…». Я очень надеюсь, что она фрукт имеет в виду. Он сидит ко мне спиной, и я вижу лишь, что он отрицательно машет головой и знаком просит официанта налить ему кофе. Видимо, по утрам он много не ест. Как и я, впрочем. Смотрю на свою кучу малу в тарелке и становится даже как-то стыдно за свою жадность.
        После завтрака мы собираемся в большом конференц-зале, где уже расставили столы и стулья, как у нас в классе. Только стулья намного удобнее. Сделали бы у нас такие, а то школа типа «элитная», а попы от сиденья болят.
        - Доброе утро, - громкий голос учителя прорывается сквозь общий шум, и все сразу замолкают и спешат занять свои места.
        - Доброе… - отвечаю я невнятно, и непонятная лыба расплывается у меня на лице. Ух! Какой же он классный.
        Его колкий взгляд подстёгивает меня, словно хлыст, и я сразу же сажусь ровно, стерев признаки влюбленности с лица. Блин! Мне что, даже улыбнутся ему нельзя?
        Скрестив руки на груди, сижу, поджав губы, пока он объясняет на английском, что мы сейчас посмотрим небольшой отрывок из фильма, а потом обсудим его. Вот даже смотреть в его сторону не буду! Так и знай!
        Он включает обучающий фильм. С первых пяти секунд я понимаю, что будет скукотища смертная. Поэтому мой взгляд блуждает всюду, лишь бы не смотреть на экран.
        Катя внимательно слушает, делая по ходу какие-то записи в тетрадки, как, впрочем, и все остальные. Беру для видимости ручку в руки.
        Ну поставит он мне ещё одну двойку. Придётся отрабатывать сразу две двойки. Интересно, как? Хитро усмехнувшись, даю волю своим пошлым фантазиям, скользя по нему взглядом.
        Он одет в бежевые брюки, которые сексуально обтягивают его подкачанную попу, светло-серый джемпер, из которого выглядывает темно-синяя рубашка. Но даже сквозь одежду я вижу, как выделяются мышцы на теле.
        Вытянув руку, он пультом останавливает фильм, а потом смотрит в упор на меня.
        - Selivanova, what was this movie about? - спрашивает он, и я не сразу понимаю, что обращаются ко мне. Он приподымает брови, ожидая ответ, а Катя подталкивает меня в бок. Вот так засада! Я ж вообще ни хера не слушала! Он смотрит в мои широко раскрытые от ужаса глаза, и краешек губ трогает едва заметная улыбка. Он знал! Знал, что я не слушаю! И спросил специально!
        Он качает головой, словно говорит: «Что с идиота взять, кроме анализов?»
        - Who can answer my question? - обращается он к классу, и получает реденький лес рук. Кивком указывает на Старосту, и тот, бросив в мою сторону такой же надменный взгляд, отвечает.
        От злости во мне закипает кровушка и пульсируют жилки на лбу. И как это чудовище может мне нравиться?!! Катя жадно ловит каждое слово своего «Прынца». И как это нас угораздило влюбиться в таких придурков?!!
        Следующий сюжет я уже изо всех сил стараюсь смотреть, но, хоть убеи, мой взгляд упорно тянется к нему.
        Приоткрыв рот, я ловлю каждое его движение. Как он задумчиво поглаживает подбородок. Как вытягиваются его губы, когда он слегка наклоняет шею. Как он просовывает большой палец в карман бежевых брюк. И мой взгляд намертво прилипает к тому самому месту, которое будоражило меня во сне. Я облизываю пересохшие губы и чётко вижу его голым. Полностью. Совершенно без одежды.
        Мой мозг жадно накидывается на этот образ, добавляя к нему ещё более пошлые и красочные картины.
        Почти весь фильм, я упорно моргаю, отвожу взгляд, но что бы я ни делала, я всё равно вижу его голым и совершено не могу сосредоточиться!
        Тяжело вздыхая, опускаю голову, закрывая лицо ладонями. Куда ж мне деться от своих фантазий?!!
        Плечом чувствую лёгкое прикосновение, не поворачивая головы, я знаю, кто стоит рядом.
        - Селиванова, ты что, не выспалась? - Вопрос звучит мягко, но весь пропитан едким издевательством.
        Устало убрав руки от лица, я тяжко выдыхаю: «Я-то выспалась, но жуть как устала постоянно видеть вас голым в своих фантазиях».
        Усмехнувшись, я представляю, как вытянулось бы у него лицо, скажи я это вслух. Как бы он смотрел на меня, приоткрыв рот, уставившись и не моргая. Да! Прям как сейчас. Стоп! А чего это он на меня так смотрит? Поднимаю голову и окидываю взглядом весь класс. Абсолютно все, раскрыв рот до безобразия широко, весьма ошарашенными глазами бегают от меня к учителю и обратно. Продолжая движения головой, я встречаюсь взглядом с Катей:
        - Ты что сморознула-то? - выдавливает она из себя изумленный шепот.
        Твою. Мать. Я. Сказала. Это. Вслух. Бл-я-я-я! Я что, сказал это вслух? Вот я идиотина! Чтоб я сдохла! Здесь и сейчас!
        - Извините, мне что-то плохо. Я выйду. - И не дождавшись ответа, я срываюсь с места и быстро ухожу.
        И ещё не дойдя до двери, слышу голос учителя:
        - Хорошо. Достаём листочки. Пишем самостоятельную работу на знание неправильных глаголов. Глагол «писать».
        - Эй, подождите, мы ещё не успели листочки приготовить, - слышатся возмущения. - Почему вдруг самостоятельная? Всего десять минут осталось до конца!
        - Глагол «делать». Не отнимайте своё время, - невозмутимо отвечает Данил Романович.
        Оказавшись в коридоре, я прислоняюсь спиной к стене и съезжаю вниз на пол. Какой же дурой надо быть, чтоб такое ляпнуть? Ну всё, мне теперь не жить!
        Сидя в дальнем уголке ресепшина, я себя мысленно казнила или представляла, как меня будет казнить он. Но теперь мои фантазии уже не имели столь радужный и весёлый характер.
        - Вот ты где! - вдруг вырвал меня из печали голос Кати. И присаживаясь рядом, она добавила: - А я уж тебя обыскалась.
        Я лишь кивнула, печально вздохнув.
        - Скажи. Ты же влюблена в нашего учителя, а не в своего тренера по танцам? - помолчав, медленно спросила Катя.
        Мне вдруг захотелось разрыдаться. Да, влюблена! По самое не хочу! Втюрилась так, что самой страшно! А он небось думает, что я дура дурой!
        Взглянув на подругу из-под насупленных бровей, я слегка кивнула и опустила голову.
        - Так я и думала, - выдохнула Катя и, потрепав меня за волосы, добавила: - Ну ничего! Всё будет ОК!
        Я тяжело вздохнула. Хотелось бы верить!
        - Никто и не вспоминал твой ляп! - уже веселее сказала Катя. - Ловко он сменил тему своей самостоятельной!
        Да. Он такой! Он классный. Не то что я.
        - Насть, а когда это Данил Романович тебя минет просил сделать? - вдруг вспомнив наш недавний разговор, задумчиво спросила Катя.
        Ой, блядь. Лучше не спрашивай! Слава богу, мне не пришлось отвечать на этот провокационный вопрос. Кто бы мог подумать, что меня спасёт Ксюша, которая так кстати появилась попросить у Кати ключ от комнаты, чтобы взять купальник. Больше не буду называть её Жабой.
        Под предлогом, что мне тоже нужно переодеваться, я сбегаю от Кати. На ватных ногах я иду по коридору, предвкушая упрёки учителя-мучителя. Дойдя до дверей, вижу белый листочек в дверном проёме. «Ключ на ресепшене» - говорится в записке. Так просто и без эмоций. Ну и ладно. Так даже лучше. Наверно.
        Быстро сбегав туда и обратно, забираю ключ и захожу в пустой номер.
        **** Даниил Романович Красава (шутка, у него другая фамилия), 23 года, учитель английского языка ****
        Как я мог такое допустить? Этим вопросом я ломал свою голову уже целых два дня и никак не мог найти на него ответа. Последние события, укладываясь в нелепую цепочку, словно снежный ком повлекли меня за собой, втягивая в эту лавину неизбежности.
        Я хочу свою ученицу. Этот факт я принял не сразу, стараясь объяснить своё поведение чем угодно, только не этим постыдным явлением. Почему постыдным? Потому что я учитель? Нет. Я никогда не хотел быть учителем и никогда им не буду.
        Я пришел в эту школу только по просьбе отца, который хотел выручить своего старого друга. Временная замена учительницы, которая ушла в декрет, растянулась почти на целый учебный год. Они не могут найти кого-то лучше, чем я. Ну да. Я знаю, я чертовски хорош! Хэх!
        Так почему мне стыдно? Впервые в жизни кого-то хотел я, а не меня. Прискорбно.
        Когда всё началось? В тот злополучный день, когда я решил проверить ходовую на машине и поехал на автобусе? Нет. Всё началось намного раньше.
        Мы встретились с ней впервые, и она в один миг перевернула весь мой мир. Я учился тогда в одиннадцатом классе и слыл ещё тем шалопаем. Без целей в жизни я жил лишь одним днём. Нагло пользовался своей внешностью, манипулировал девушками, как хотел. Учился так себе. Домашку за меня постоянно делала влюбленная в меня отличница. Из всех предметов мне нравился только английский.
        Назревал всешкольный конкурс по английскому, который проводил один университет Великобритании. Победитель мог получить стипендию и учиться бесплатно. Наша англичанка, которая ставила мне пятёрки, даже когда я был не готов к уроку, в последний день подачи заявок сказала мне:
        - Дань, не понимаю, почему ты не хочешь попробовать?
        Почему? Честно я мог ответить лишь себе. Я боялся обломаться. Шанс был настолько невелик, что мне не хотелось даже напрягаться. Хотел ли я поехать учиться в Лондон? Безумно! Но проигрывать и рисковать не умел.
        В тот же день мой лучший друг потянул меня на конкурс красоты, «на тёлочек повтычить» - как выразился он. Делать было нечего. Пошел. Да уж. Мой друг особой внимательностью не отличался и не заметил, что в первый день участвуют только шестые, седьмые и восьмые классы. Смотрю на этого лоха, а сам думаю, как бы свалить побыстрее.
        И вдруг выходит она. Девочка, одетая до безумия отвратно. Все устремляют взгляды на сцену в безмолвном оцепенении. Я присоединяюсь ко всеобщему созерцанию.
        С первого ряда мне чётко видно её лицо. Такие милые детские черты и такое недетское выражение лица. Упрямство? Упорство? Нежелание сдаваться и отступать? Я не знаю, что это. Но я просто пленён чарами этого ребёнка.
        На автомате я начинаю хлопать. Мой друг бьёт меня по плечу и демонстративно крутит пальцем у виска. Мои одинокие аплодисменты выводят публику из шока, и все начинают смеяться. Девочка убегает со сцены. Только идиот мог прийти в таком виде на конкурс красоты. Возможно. Но её выражение лица что-то затронуло глубоко внутри меня. Словно ключ, который завёл мой механизм.
        Я ушел вслед за ней. Написал заявку на участие в конкурсе. Готовился все дни напролёт. Пролетел в первом же туре.
        Обыскал весь интернет в поисках похожих стипендий, грантов или конкурсов. Разослал заявки везде, где только можно было. Потратил кучу времени и денег, но мой до маниакальности упорный труд дал о себе знать, и я выиграл грант на обучение в колледже Бостона. За четыре года обучения я приобрёл диплом и много новых знакомых. К тому же я неплохо зарабатывал написанием статей в одном местном журнале.
        Я вернулся, поступил на магистратуру в юридический универ, планировал стать адвокатом. В мои планы не входило встречать её снова.
        Папа попросил выручить дядю Стёпу, директора одной весьма хорошей школы. Обучать нужно было только десятые и одиннадцатые классы. Нагрузка была небольшая, и я согласился на один месяц, пока не найдут замены. На первом уроке, во время переклички, мне в глаза врезалось до боли знакомое имя.
        - Настя Селиванова, - с трудом произнёс я, чувствуя, как ком подступает к горлу.
        - Я, - чуть слышно ответил женский голос.
        Я с жадным интересом впился глазами в её лицо в поисках знакомых черт. И тут же разочарованно выдохнул - это была не она.
        Да. Я не узнал её сразу, а когда наткнулся на её личное дело, не поверил, что та самая девочка, которая встряхнула весь мой мир, превратилась в самую обычную одиннадцатиклассницу, которая ничем не выделяется из серой толпы.
        Единственное радовало, что она не пускала на меня слюни, как остальные девчонки из её класса. К женскому вниманию я привык, но эти томные взгляды малолетних дурочек жутко раздражали.
        И вот мы с ней оказались в одном автобусе. Она безразлично проскользила по мне взглядом, сделав вид, что не заметила. Ну ладно. Укол по самолюбию я стерпел. Словно издеваясь, она пробралась ко мне вплотную и встала, вжавшись в мою спину, будто меня и нет вовсе.
        Я начинал злиться. Меня вообще вся эта утренняя давка жутко раздражала, а тут еще она прижимается ко мне своими бёдрами. Прежде чем мой организм начал реагировать на опасную близость, она развернулась ко мне лицом. И так стало ещё хуже. Она, лукаво улыбаясь и поглаживая мою руку, разглядывала мою грудь из-под опущенных ресниц. Дышать становилось всё труднее. К своему удивлению, я понял, что начинаю возбуждаться. Что мне стоило тогда сказать:
        - Доброе утро, Селиванова, - но нет, я упорно молчал. Не хотел здороваться первым. И за это я был наказан. На кочке она, прильнув ко мне, поставила свою розовую метку. На моей. Новой. Белой. Рубашке.
        «Подними голову и извинись!» - мысленно посылаю ей сигнал, но она упорно прячет взгляд. На очередной кочке она, подпрыгнув, целует мне шею. Теперь во мне нет ни капли сомнения. Она делает это специально!
        А она шагнула дальше своих одноклассниц, переплюнув их невинный флирт своими откровенными приставаниями. Люди начинают выходить, и она, ловко воспользовавшись моментом, когда давка усилилась ещё больше, укладывает свою руку мне на член.
        …
        На пару секунд из моего мозга исчезают все мысли. Весь центр мышления перемещается в штаны, где её нежные тонкие пальчики вовсю, нагло и в то же время нежно возбуждают меня всё больше и больше. Я не вижу выражения её лица, но уверен, она теперь знает, как сильно я её хочу. Из-за давки я не могу отступить от неё ни на шаг и лишь сильнее вжимаюсь своим членом в её руку. Безумно приятно и немного больно. Я не могу сдержать громкий вздох, который больше похож на стон.
        Когда толпа немного рассасывается, она резко обрывает моё удовольствие, невозмутимо покидая автобус. Оставив меня с огромным и твёрдым стояком. Шикарно. За что ты со мной так?
        Опоздав, она вламывается в класс. Без тени смущения она смотрит мне в глаза. Вот так бессовестно меня облапать и делать вид, будто она со мной за руку поздоровалась.
        Я возмущён настолько, что даже спокойно думать не могу. Мне хочется видеть на её лице сожаление о содеянном, смущение. Ну хоть какие-то эмоции! Это желание разрастается во мне, заполняя всё сознание.
        Она правдоподобно оправдывается, что не узнала меня, списывая всё на глупую случайность. Только я не верю ей ни грамма.
        Подкараулив её на остановке, я захожу в один с ней автобус. В моей голове просто не укладывается, как можно было не узнать или не увидеть меня утром. Она замечает меня практически сразу, но отводит взгляд. Снова! Стараюсь держать себя в руках. Её близость приятно щекочет мои нервы. Мне нравится её дразнить. Нравится настолько, что мне очень сложно сказать себе «стоп».
        Я знал, что жить в одном номере - плохая затея. Но я не осознавал, насколько. Хотел её смутить, а в итоге сорвался сам, поддавшись порыву.
        Вот так быть на грани, для меня это было впервые. Я люблю держать всё под контролем, а здесь всё больше понимаю, что контролируют меня. Что же ты делаешь со мной, Настя?!!
        POV РАИСА СТЕПАНОВНА
        Бывало ли у вас ощущение, словно ваши кости выворачиваются наизнанку и стремятся вырваться из тленной плоти? Если да, поздравляю - у вас старческий ревматизм! Если нет - вы счастливый человек.
        Устало наблюдаю, как шумная молодёжь погружается в автобус. Громкий весёлый смех неприятно режет уши.
        Пошло виляя попами, мимо проходят Люба и Лена. Как всегда, развратно одетые и разукрашены, как индейцы. Куда катится мир? Вот, помню, в наше время девушки были куда скромнее. Но я же выше старушек, сидящих на лавочках, и не буду бубнить им вслед: «Проститутки!»
        Недовольно жмурюсь от яркого солнца, которое прожигает роговицы моих почти прозрачных глаз, и забываюсь в нежно-сладких объятиях Морфея.
        POV ДАНИИЛ РОМАНОВИЧ
        Люблю эту свежесть, когда ветер приятно ерошит волосы, врываясь в открытое окно моей машины. Люблю эту скорость, когда мимо быстро проносятся деревья и скалы. Люблю этот комфорт, который дарит мне мой «Форд».
        Не люблю только, когда что-то выбивает меня из колеи. Сжимаю с силой руль. Я всё ещё злюсь на неё. Сказать такое в присутствии всего класса! А потом просто встать и уйти, оставив меня разгребать последствия. Так! Хватит о ней думать. Снова.
        Включая музыку погромче, я выгоняю надоедливые мысли прочь из головы.
        Сбрасывая скорость, плавно поворачиваю за указателем «Горячие озёра Минеральска». Я приехал сюда чуть раньше, чем остальные, чтобы уладить пару административных вопросов.
        В течение получаса всё решено, и я поглядываю на часы. Они должны уже скоро быть. И правда, холл наполняется громкими криками и смехом, а также монотонными нравоучениями от Раисы Степановны о том, как нужно себя вести в общественных местах.
        Ко мне подходит Люда. Стараясь оставаться безразличной, она напоминает, что я должен проследить за порядком в раздевалке и проверить, что все соберутся для проведения инструктажа по безопасности перед купанием в озёрах. Я киваю, хотя чего там париться, воды по пояс.
        Я изо всех сил стараюсь не искать её глазами в шумной толпе, но она словно яркое пятно на белой рубашке. И как всегда даже не смотрит в мою сторону. Задерживаю на ней взгляд ещё на секунду, а затем знаком подзываю ребят следовать за мной в раздевалку.
        Туристы офигевают от такой толпы подростков и быстренько сваливают, заканчивая переодевания на ходу.
        Я смотрю на этих шалопаев и не могу поверить, что каких-то пять лет тому назад сам был таким. Я вдруг чувствую себя ужасно старым. Становится даже немного грустно.
        - Вася, браслет где? - спрашиваю у проходящего ученика, заметив, что на руке у него пусто.
        С задумчивым видом он похлопывает себя по бокам, словно проверяя невидимые карманы, хотя на нём только плавки.
        - О! В туалете забыл, наверно! - озаряет мысль «светлую» голову.?Я, не меняя выражения лица, мысленно закатываю глаза.
        Нет. Таким я точно не был!
        - Бля! - слышится Васино восклицание из туалета. - Макс прикинь, я телефон в сральне забыл! Ебать, я лох!
        Мысленно киваю. А что? У меня возражений нет.?Три дружбана последними вяло выходят из раздевалки:
        - Глянь-глянь-глянь! - останавливает Макс своих товарищей в паре шагов от остальной кучки пацанов, к которым медленно начинают сползаться девочки. - Я ж говорил, что Ленка сто пудов в розовом купальнике будет!
        - Да, Вась! - подхватывает Кирилл. - Ты теперь нам по полтосу должен!
        - Я вам сейчас разве что писюн из плавок достать могу! Сдача будет?
        - Своей пиписькой с девчонками рассчитываться будешь! - морщит нос Кирилл.
        - Ага! Только смотри, чтоб ещё должным не остаться! - фыркает Макс.?«Да уж!» - вздыхаю я. Наверно, мозг начинает развиваться только после восемнадцати. - Уф! А Любка малёха с солярием переборщила!
        - Какой малёха? Она ж теперь чернее моей волосатой жопы!
        - Не знаю насчёт твоей жопы, но её зажаренная попка неплохо смотрится в стрингах!
        - Жаль только сиськи совсем не выросли! - тупо ржет Кирилл.
        С безразличием пропуская через уши их дальнейшие комментарии по поводу фигур девочек, заполняю журнал безопасности.
        - А у Ивановой довольно неплохая фигурка! - задумчиво говорит Макс.
        - Ну так… на любителя, - голосом великого знатока отвечает Кирилл.
        - Опа-опа! Какая попа! У нашей Селивановой! Зацените!
        Я отрываю взгляд от журнала и смотрю в сторону, указанную Васей.
        В ярко-бирюзовом купальнике она практически бежит, догоняя Иванову. На каждом шагу её округлая грудь подпрыгивает, стремясь вырваться из тесного плена купальника без бретелек.
        - Прям как спасатель Малибу! - читает мои мысли Макс.
        - Зачёт! Я почти возбудился, - протягивает Кирилл.
        - А я бы ей засадил прям между сисе… Ай! Данил Романович?!! За что? Прям по уху-то! Больно же! - возмущается малолетний извращенец, потирая затылок.
        Не знаю, за что. Рука дёрнулась сама собой. Не выспался сегодня я и жутко раздражен!
        - Харе трындеть! - строго командую я. - Марш на инструктаж!
        Они живенько подтягиваются к остальным. По пути Кирилл подбивает Васю локтем и с огромной лыбой великого гения что-то громко шепчет другу. До меня доносятся лишь обрывки фразы: «… над Селивановой…. подшутить…»
        Я сжимаю кулаки, пытаясь подавить подступающую злость. В моей душе зреет нехорошее предчувствие. Очень нехорошее.
        *** БЕК ТУ НАСТЯ ***
        - Кать, точно нормально? - спрашиваю я, придирчиво рассматривая себя в зеркале раздевалки.
        Сперва купальник мне очень понравился. А теперь, чем дольше я себя разглядывала, тем больше сомневалась, что он мне подходит. Такой яркий. Лиф-бандо посередине украшает массивная брошка, которая сверкает белыми и голубыми камешками. В очередной раз подтягиваю его повыше. Такое ощущение, что он вот-вот сползёт. Втягиваю живот и верчу попой, рассматривая плавки. Черные с голубыми завязками по бокам.
        - А я не сильно толстая? - спрашиваю.
        - Ты вообще не толстая! - отвечает Катя, складывая одежду в шкафчик. Я фыркаю, вспоминая, как зверски орёт на меня тренер, заставляя качать пресс после очередного дня рождения, Нового года, Пасхи или другого повода наесть пузо.
        - Купальник супер! На тебе сидит классно! Нам, между прочим, мегаподфартило попасть на распродажу Виктории Сикрет!
        С недоверием смотрю на подругу, которая пытается соорудить хвостик на макушке. Пряди на затылке постоянно выбиваются, и она раздраженно собирает их обратно в кучу.
        - Блин! Может распустить? - сдаётся она наконец.
        Я киваю. По ней видно, как сильно она волнуется показаться перед Старостой в купальнике. Хотя, как по мне, ей не о чем беспокоиться. У неё хрупкая миниатюрная фигурка, такая должна нравиться всем парням.
        А вот интересно, какие девушки нравятся Данилу Развратовичу? Перед глазами почему-то возникает образ перекаченной силиконом блондинки. Недовольно поджав губы, иду за Катей к выходу. Блин! Часы забыла снять!
        - Кать! Я догоню! - быстро возвращаюсь к шкафчику, стягиваю часы и догоняю Катю.
        Слава богу, никто не вспоминал о моём эпик фейле на уроке. Возмущение от внезапной самостоятельности, а затем неописуемая радость от предвкушения предстоящего купания стёрли напрочь это событие из голов мои одноклассников.
        Но теперь я знаю, что Катя знает. И каждый раз, когда я поглядываю на объект моих фантазий, она лукаво улыбается и кивает, как будто говорит: «Да-да, чувак! Мы с тобой в одной лодке!» Меня это жутко смущает и немного раздражает!
        Мой любимый монстр стоит позади меня, и я не знаю, злится он на меня или не придал особого значения тому, что я ляпнула. Безумно хочу подойти и извиниться. Но бля! Я ж умру от стыда, если это сделаю.
        Особо не вслушиваюсь в инструктаж. Обвожу взглядом просторный зал с небольшим бассейном. Высокий потолок образует светлый купол над головой с огромным матовым окном, верхушкой, сквозь которую проходит дневной свет.
        Весь зал выполнен в бежево-кремовых тонах в стиле… хм… не знаю, в каком стиле… но эта лепка, массивный мраморный пол с подогревом, огромные арочные окна, легкие деревянные лавочки на причудливых кованых ножках придают ощущения величия королевской эпохи. Наверно, именно к этому и стремились дизайнеры, оформляя комплекс, построенный на термальных озёрах, температура воды которых напоминает горячую ванну даже зимой.
        Как объясняет нам Людочка, вода в озёрах подогревается магматическими интрузиями в районах вулканизма. Внеплановый урок геологии мне не интересен, и я осматриваюсь дальше.
        В небольшом бассейне находится вход в озеро. Так сказать, разогревочка перед основным купанием. Проходя по искусственно созданному коридору, где воды по пояс, можно попасть в первое озеро. Их всего три, и все под открытым небом, окруженные живописными горами.
        Между собой они соединены такими же зданиями-куполами, где можно попить чай, сходить на массаж или в салон красоты. Но мне это не светит. Цены тут, конечно, баснословные!
        Вход не особо широкий, а нас толпа! Поэтому мы, как идиоты, выстраиваемся гуськом в очередь, и нас, как космонавтов, отправляют вслед за Раисой Степановной с задержкой в пару минут.
        - Данил Романович, а почему это вы не в плавках? - слышу за спиной противный голос Барби-клона. Становлюсь вполоборота и бросаю косяки в их сторону.
        Скрестив руки на груди, он прячет свой взгляд под бейсбольной кепкой. На нём тёмно-синяя, почти чёрная ветровка и черные спортивные штаны. А одежды, я смотрю, он взял немало!
        - Я за вами с берега присматривать буду, - отвечает он немного раздраженно.
        - А-а-а, - разочарованно протягивает Любаня, хищно подступая к учителю с другой стороны. Ну прям как голуби обсели! Ей-богу! - А я думала, вы нам похвастаетесь своим загаром! Раз даже фотки не показали!
        - О да! А скажите, на Кубе девушки красивее? - спрашивает блонда, хлопая ресницами и стараясь придать лицу невинное выражение. Ага! Хер у неё получится!
        - Я особых отличий не заметил, - безразлично отвечает он.
        - Данил Романович, а как вам мой новый купальник? - спрашивает Ведьмочка, проворачиваясь вокруг своей оси.
        - Данил Романович, скажите, что мой лучше, - перебивает подружку Барби-клон и повторяет то же движение.
        Красивый рот выгибается в усмешке. Меня душит злоба. Он с ними флиртует!!! Вот говнюк! (На самом деле он думает: «Ну что за клуши?»)
        - Так девочки! Давайте в воду, - командует Людочка, отгоняя этих куриц от моего петушка. - Данил Романович, хотела у вас спросить…
        Они отходят от меня, и мне, хоть убей, не слышно, что же она хотела у него спросить. Я начинаю подключать фантазию, развивая очередной немыслимо-пошлый сюжет их разговора. Как вдруг около меня слышится топот чьих-то ног.
        - Опа! - пробегая мимо, Вася дёргает и тянет за завязки на моих плавках. И с криками с разбега прыгает в бассейн, поднимая столб брызг.
        От неожиданности я не знаю, что делать первым: хватать съезжающие плавки или кричать: «Вася! Ты дебил!» Приняв решение сделать всё одновременно, я набираю в лёгкие воздуха. Но прежде чем?я успеваю схватиться за сползающие завязки, меня опережают, и чьи-то руки ложатся на мои бёдра, прижимая завязки к попе.
        - Поймал! - слышу я знакомый голос над самым ухом.
        Оборачиваюсь посмотреть, кто же наглый спаситель моих убегающих трусов, и вижу Кирилла, который довольно улыбается во весь рот, словно вынес котёнка из пожара.
        - Давай помогу завязать, - вдруг низким голосом шепчет он мне на ухо, укладывая свой подбородок практически мне на плечо. И прежде чем я успеваю что-либо возразить, он, стоя за моей спиной, перебрасывает через меня свою руку, словно обнимая, и уже возится с моими плавками, тяжело дыша мне в ухо, то и дело неловко выпуская завязки из рук и собирая их снова в кучку. Когда он якобы случайно проводит пальцем по низу моего живота, чуть выше плавок, становится щекотно, и?я немного отстраняюсь, но он чуть сильнее сжимает мои бёдра и, прижимая меня к себе, возвращает на место.
        - Так, а ну стой спокойно! А то у меня ничего не получается, - тихо посмеиваясь, говорит он. Да я вижу, что ни хера не получается! В такой-то позе неудобной!
        - Я думаю, Настя сама может справиться! - словно раскат грома за нашими спинами раздается голос учителя. Он так жестко выделяет моё имя, что у меня темнеет в глазах. Кирилл слегка отстраняется, убирая руки, а я, пользуясь моментом подтягиваю и завязываю завязки.
        - Вот видишь, какая ты у меня умница! - улыбаясь, говорит Кирилл и, приобняв за талию, смачно целует меня в щёку, оставляя влажный след. - Ну если что, обращайся!
        И уходит. Я, открыв рот, смотрю ему вслед. Это что ещё такое было? Вытирая рукой оставленные слюни, удивленно моргаю.
        - Так. Пойдём-ка со мной, - говорит тот, про кого я забыла буквально на секунду, и тянет меня за руку в сторону раздевалок. Ой! И почему у меня такое чувство, что сейчас начнётся буря.
        Крепко сжав запястье, он тянет меня прочь от бассейна. Но я и не упираюсь особо, иду за ним.
        Сердце стучит с такой скоростью и силой, что мне сложно чётко думать. Бросаю прощальный взгляд на бассейн. Людочка вызверяется на Васю, пытаясь на пальцах объяснить этому дебилу, почему нельзя прыгать в бассейн. Катя словно зачарованная следует за Старостой, продвигаясь к тоннелю, ведущему к озеру.
        А больше про меня и вспомнить некому. Вот утащит меня какой-нибудь маньяк к себе в логово, а вы и не заметите!
        Мой сексуальный маньяк останавливается в нескольких метрах от мужской раздевалки. Нутром чувствую, как растёт напряжение с каждой секундой. Мысленно крещусь, словно перед казнью. Ну, понеслась…
        - И что это было? - отрывисто спрашивает он, даже не повернувшись ко мне лицом. Ах! Ну здравствуй, Спина Романович!
        - Эм… ну… это… я… случайно, - запинаясь на каждом слове, словно только научилась говорить, я с трудом начинаю свой монолог, который репетировала и прогоняла в уме не один раз.
        - Случайно? - переспрашивает он, резко разворачиваясь ко мне и хмуря брови. - Что «случайно»?
        - Ну… сделала это… случайно, - безумно смущаясь от его пристального взгляда, отвечаю я.
        Он изумленно приоткрывает рот, даже под кепкой видно, как поднялись у него брови.
        - Как. Это. Можно. Сделать. Случайно? - С каждым словом его голос наполнялся гневом всё больше и больше.
        - Ну… я… эм… думала… об этом… постоянно… и так… получилось… само собой… - Волнение сдавливало горло. Я предполагала, что объяснить ему своё поведение на уроке будет сложно. Но чтобы настолько!
        Шумно вздыхая, он запускает руки в волосы, одновременно срывая бейсболку и со злостью отшвыривая её в сторону. Он взбешен. Взбешен настолько, что мне становится страшно. Очень страшно.
        - Не могу поверить. Вы делали с ним «это». Где?!! Когда?!! - выдавливает из себя учитель, захлёбываясь в собственных словах.
        - Что? «Где? Когда?» - не понимая, повторяю я название моей любимой передачи. А он злится так, словно сейчас сам упакует меня в чёрный ящик. Мы же сейчас про мой фейл на уроке говорим. Или нет? - С кем «с ним»?
        - С Кириллом, блядь!!! Когда ты с ним успела переспать? - гневно кричит Данил Бредович.
        Чего?!! От такого внезапного и абсолютно абсурдного вопроса мои глаза начинают выпадать из орбит. Я стою и словно рыбка в аквариуме бесшумно открываю и закрываю рот. К хлопанью рта присоединяется ошарашенное хлопанье глазами. А он гневно терзает меня взглядом, его напряженные скулы выдают его состояние, близкое к припадку ярости, а тяжелое дыхание с шумом входит и выходит через раздувающиеся ноздри.
        - С чего вы это взяли? - после солидной паузы спрашиваю я. Как я не кручу, этот вопрос ну никак не вписывается в мою логику.
        - Ты сама только что сказала, - низко прошипел он так, что у меня чуть сердце не остановилось от ледяного ужаса.
        - Не-е-е-т, - неуверенно протянула я, восстанавливая в памяти недавние события своей в последнее время безумной жизни. Я такого точно не говорила. И тем более не делала!
        - Так ты с ним не спала? - спрашивает он, уже менее рассерженным голосом. А я отрицательно машу головой. - А что у вас с ним за отношения тогда? - по-прежнему строго выпытывает он. Ух, прям как на допросе. Я уже вспотела вся.
        - Одноклассники мы… - отвечаю я, а сама думаю: «А чего это он вдруг так интересуется?»
        - Ах! Одноклассники просто! А чего вы с ним стояли в обнимку? Ворковали, как голубки? Он тебя лапал? В трусы лез? Поцеловал? - Злость снова начала наступать ему на горло, и с каждой фразой он всё яростней сжимал кулаки, словно едва сдерживался, чтобы не разнести здесь всё вокруг. И нервно сглотнув, он выпустил вместе с воздухом вопрос: - Это называется просто одноклассники?
        - Да нет же! Кирилл просто… - я запнулась на слове. Просто? Если так подумать, то уж больно вся ситуация и его поведение были очень подозрительные.
        - Что просто? Просто помог тебе с купальником? - с издёвкой продолжал Данил. Я кивнула, чем вызвала у него надменный смешок и взгляд из разряда «Совсем дура, что ли?». - А может, это ты просто спровоцировала его?
        - Я? Чем? - От обиды мой голос начал походить на писк. Вот не люблю, когда на меня все стрелки переводят.
        - Своим развратным купальником! - произнёс он, словно это было ругательство.
        - А? В каком это месте он развратный? - Мой голос уже предательски дрожал. Вот почему, когда на меня кричат и ругаются, плакать хочется? Обидно! Когда эти две плюшки крутили вокруг него своими жопами в мини-бикини, он улыбался! А у меня всё закрыто, между прочим!
        - Эти завязочки… - почти рычал он, - за которые так и хочется потянуть!
        И сопровождая свои слова действиями, он потянул их. Хорошо, что они проходят через тугие петли и просто развязать бантик, даже с обеих сторон, мало, чтобы они с меня слетели, но достаточно, чтобы расслабить резинку, чтобы они сползли вниз сантиметра на два.
        - Эй! - вскрикиваю я, хватаясь за трусы.
        - А этот лифчик без бретелек? - продолжал он. - Он едва держится. Так и хочется сделать так.
        И он запускает свой указательный палец за брошку внутрь лифчика, и, поддевая ткань, тянет палец вниз. Я молниеносно накрываю руками свою грудь, и как раз вовремя! Мой лифчик уже опущен им до самого пупка. Выдох застревает где-то у него в груди. Он с удивлением смотрит на результат своих трудов. Видимо, он и сам не ожидал, что реально получится стянуть с меня купальник.
        - Вот как-то так… - уводя руку за голову и почёсывая затылок, на выдохе произносит он, не сводя глаз с моих… рук.
        Я набираю в лёгкие воздуха, чтобы криком выразить всё свое возмущение! Но вовремя понимаю, что стою голая в общественном месте и лучше лишнего внимания не привлекать. В панике озираюсь в поисках свидетелей своего позора. Но, хвала богам, кроме меня и учителя-извращенца, здесь никого больше нет.
        Но это ненадолго. Я уже слышу мужские голоса и звуки приближающихся шагов. Бля-я-я! И что теперь делать?!! Я ж умру, если меня кто-то в таком виде узреет!
        Внезапно Данил делает ко мне шаг, расстегивая свою ветровку, подтягивает меня за плечи к себе и разворачивается к идущим спиной. Он накрывает меня краями своей ветровки, окутывая словно коконом и нежно прижимая к себе.
        - Не бойся, - еле слышно шепчет он в мою макушку, - тебя никто не увидит.
        Косточки моих кистей упираются в его обнаженную грудь. Хоть бы футболку надел! Секас ходячий!
        Сквозь ткань ветровки я чувствую его крепкие руки у себя на плечах. Голоса стихают. Они прошли, не обращая внимания на нас.
        Прижимая меня ещё крепче к себе одной рукой, он нежно проводит другой по моим волосам. В его жарких объятиях так спокойно и хорошо. Я закрываю глаза и с блаженством наслаждаюсь, как он ласкает и поглаживает мою макушку. Вдыхаю носом этот чудесный пленительный аромат его тела. Как же хорошо! Вечность бы так стояла! Ласково потёршись щекой об его грудь, я в полудрёме обнимаю его ещё крепче.
        - Ты что делаешь? - хрипло выдыхает мой учитель.
        Ммм… Что я делаю… А? Ха-а-а? О боже! Что же я делаю? Обнимаю его руками, которыми должна была свой срам прикрывать! А вместо этого вовсю прижимаюсь к нему! К его голой груди своими голыми… О господи!
        - Соблазняешь меня? - тихо, с похотливой усмешкой спрашивает он, скользя руками по обнаженной спине. Сейчас мне уже совсем неспокойно в его объятиях! Каждое прикосновение жжет кожу и одновременно вызывает мурашки, словно от холода. Сердце колотится так, что затрудняет работу лёгких и я уже и не дышу вовсе.
        Запуская руки в мои разболтанные плавки, он слегка сжимает мою попу своими руками, прижимаясь ко мне всем телом, и шумно выпускает воздух, одновременно с моим тихим стоном, вызванным неожиданным прикосновением. Мне становится безумно жарко и сухо во рту, когда я чувствую, что в мою тазовую косточку упирается что-то твёрдое.
        Я приподнимаю голову и встречаю его взгляд, наполненный страстью. Его губы так близко. Он, прикрывая глаза, опускается ниже, приоткрывая рот, я делаю то же самое, двигаясь к нему навстречу.
        - Вот бесстыдники! - Словно ведром холодной воды, нас обливает голос Раисы Степановны. Остановившись в сантиметрах от поцелуя, мы, широко раскрыв глаза, таращимся друг на друга. Вот так Попандос Попандосович!!!
        Мой самый сладкий момент в жизни в один миг превратился в жутчайший кошмар. Нас так жестко попалили! Всё ещё закрытая его ветровкой, я молниеносно натягиваю купальник и отскакиваю в сторону, вытягиваясь по стойке «смирно». Тело парализует неимоверный ужас, я не могу даже пошевелиться, чтобы посмотреть, с каким лицом на нас смотрит Раиса Степановна. Я вижу только страшные картины последствий: его увольняют, меня выгоняют из школы, мои родители узнают о наших запретных отношениях и выгоняют меня из дома, а на него подают в суд. Пока длится процесс, мы живем вместе и оба не работаем, постоянно ссорясь и обвиняя друг друга во всех бедах. Потом его сажают в тюрьму, а мне запрещают даже навещать его. Пытаясь скрыться от горечи жизни и проблем, я начинаю пить, потом наркотики, проституция. Чтоб достать очередную дозу, я иду на преступление. Меня ловят, сажают в тюрьму, но мне всё равно, так как мой организм уже съедает неизлечимая болезнь. По стечению обстоятельств мы оказываемся в соседних камерах и умираем, крепко взявшись за руки сквозь железную решетку. А-а-а! Я так не хочу! Весь этот сценарий
проигрывается за секунду в моей голове, вызывая ещё больший ужас.
        - Какие бесстыдники?!! Женщина, это мужская раздевалка! - слышу я недовольный бас, который выводит меня из ступора. Я с удивлением наблюдаю, как Раиса Степановна закрывает дверь раздевалки и, щурясь, пытается рассмотреть знаки на стене.
        - А я думала женская, - бурчит она, - совсем без очков не вижу.
        Я, раскрыв рот, смотрю ей вслед, как она, семеня ножками, направляется в сторону женской раздевалки. Так она нас не видела?!! Я перевожу взгляд на учителя, а он уже начинает вовсю хохотать, хватаясь за живот. У него такой приятный мелодичный смех и милая улыбка. Я, улыбаясь, смотрю на него, понимая, что какой бы страшный сценарий нам не уготовила судьба, я хочу пройти с ним через все проблемы и несчастья, крепко взявшись за руки. Я люблю его. Сильнее с каждым днём, с каждым часом, с каждым вздохом.
        Он весело смотрит на меня, вытирая проступившие слёзы.
        - Ух! - выдыхает он с облегчением. - Я уж думал - всё…
        - Ага… - киваю я, не веря в своё спасение. И всё-таки боженька меня любит!
        - Настя! - громко раздаётся голос Раисы Степановны, которая уже в очках направляется к нам. - А я тебя уже обыскалась! Ты почему не купаешься? А ну давай живо ко всем!
        И как бы мне ни хотелось остаться, я ухожу туда, где быть совсем не хочется, потому что единственное место, где я хочу сейчас находиться - это рядом с ним. Интересно, а что думает он?
        В озере действительно горячая вода, самое то, чтобы расслабиться. Только вот воды по пояс. Но это хорошо. Плавать всё равно я не умею.
        На согнутых коленках, чтобы выглядывала только голова, пробираюсь к Кате.
        - Как успехи? - спрашиваю, озираюсь в поисках Старосты.
        - Да никак! - обреченно отвечает подруга. - Я даже с ним заговорить попыталась. Но разговор совсем у нас не клеился…
        - Оно и неудивительно. У тебя из купальника сосок выглядывает.
        - Чт-о-о-о?!! - кричит Катя, вскакивая и в панике хватаясь за купальник.
        - Да пошутила я, расслабься! - смеюсь я, видела бы она свою рожу! - Может, если бы выглядывал, он бы с тобой дольше поговорил!
        - Иди ты! - смеётся Катя, брызгаясь горячей водичкой. - Что-то ты больно весёлая!
        А почему бы и нет? Мир прекрасен! Меня с учителем не запалили! Он меня почти поцеловал. А это значит что? Что я ему нравлюсь, мать вашу за ногу! Да!
        - Не понимаю, и что тебе в этом Старосте нравится, - устало спрашиваю я, пытаясь умоститься поудобней на мраморной скамейке под водой. Ой! Хорош-о-о-о!
        - Всё! Его потрясающие глаза. Голубые, голубые! Словно небо. У меня всё внутри прям переворачивается, когда он на меня смотрит. Светлые волосы и такие темные пушистые ресницы! Когда мы были в седьмом классе, мы сидели за одной партой. Он был похож на девочку. Причем красивее девочки я не встречала. Над ним постоянно подшучивали. Но как-то мы с ним дежурили и остались допоздна в школе. В нашем классе проводили собрание, и мы ждали, пока оно закончится. Когда я шла к остановке, уже смеркалось. И тогда я увидела огромную собаку, которая рылась в помойке. Она заметила меня и начала рычать. Я жутко испугалась и кинулась убегать, она побежала за мной. Споткнувшись об какой-то камень, я упала на землю. Я думала, что она меня сейчас разорвёт! Как вдруг услышала глухой удар и завывание. Подняв голову, я увидела Никиту, он протянул мне руку, помогая подняться, отбрасывая в сторону палку. И тогда я подумала, что настоящим мужчину делает не его внешность, а его поступки. Сейчас, конечно, он вытянулся и подстригся. Никто в классе и не вспоминает, что его называли Принцесса Белый Одуванчик.
        Я хихикнула. Да уж, ему такое прозвище совсем не подходит. Но то, что он спас Катю, достойно того, чтобы вычеркнуть его из моего черного списка. Я по-новому взглянула на нашего Старосту. Он вместе с парнями, Барби-клоном и её пасипаками плескался в джакузи в пятидесяти метрах от нас. Когда он улыбался, его холод отступал, словно сквозь холодный айсберг пробивался солнечный свет.
        Кирилл, заметив, что я смотрю в их сторону, помахал рукой, типа присоединяйтесь. Я знаком показала, что типа нам и тут хорошо, как вдруг ощутила на себе убийственный взгляд Кати. Ладно-ладно! Я намек поняла. И вот мы уже направляемся в их компанию.
        Барби-клон встречает нас взглядом «Чего приперлись?». Мы с Катей игнорим, занимая свободные места в огромном джакузи. Кирилл уже мостит свою жопу между нами, оттесняя Катю к самому краю. А я смотрю, наглость его второе имя.
        - Как водичка? - спрашивает он, закидывая руку на бортик так, что она оказывается у меня за головой.
        - Нормально, - бурчу я себе под нос.
        - Что-что? - переспрашивает он, наклоняясь почти вплотную к моему лицу. Ох! Он очень близко! Я пячусь назад, упираясь в спину Вероники, моей соседке по джакузи.
        - Ах-ха-ха! Ты такая миленькая, Селиванова! - смеётся Кирилл и жмёт на мой нос, словно на кнопку. - Пум!
        Что это ещё за «пум»? Я озираюсь вокруг в поисках учителя. Слава богу, его нет поблизости. А то он устроил бы мне «пум» потом.
        - А тебе кто-нибудь говорил, что твой купальник тебе очень идёт? - тихо спросил он. «Нет, мне говорили, что он развратный!» - думаю я с обидой.
        - Я, кстати, новую песню написал недавно, слышала?
        - Я слышала! - встревает в разговор Вероника. - Классная, как всегда! О! А давайте сфоткаемся!
        У-у-у. Это точно без меня. Эта фотоманьячка даже специальный чехол купила. Водостойкий.
        Я перемещаюсь ближе к Кате, которая издалека наблюдает за Старостой. Он обсуждает что-то с серьезным видом со своим лучшим другом Тёмой Стрелкиным. Типичный ботан ботаном. Жирдос в очечах. Только сейчас без очеч. Щурясь, он показывает в сторону салона красоты - «пошли, мол, чай пить». Староста кивает, показывая, что кафешка в совсем другом направлении находится. И они уходят. От блин. Приспичило кому-то!
        Катя печально вздыхает. Да уж, идти за ними будет паливно. Какое-то время мы ещё тусуемся со всеми, а потом уплываем посмотреть, что тут ещё интересного есть. Так и куда же подевался мой учитель?
        Мы плавали и плескались до самого вечера, но учителя так и не наблюдалось. Что-то он пренебрегает своими прямыми обязанностями! Он же нас контролировать должен, а его нигде нет. Непорядок!
        Наши пару часов счастья подходят к концу, и нас, как стадо овечек, гонят к выходу переодеваться.
        В автобусе все весело и дружно обсуждают свои ощущения после целительных вод горячих озёр. Я чувствую приятную бодрость в организме.
        На ресепшене, на всякий случай, спрашиваю, не оставляли ли мне ключ. Блин! Оставляли! Его нет в номере!
        Плетусь бросить купальник и обратно вниз в ресторан на ужин.
        Спустя минут двадцать появляется мой Данил Пропаданович. Садится к учителям и вовремя подсевшим курицам.
        «Не завидуй, Настя! - говорю я себе, - вас ждёт сегодня долгая и бурная ночь». Ух! От этой мысли у меня всё сжимается внутри и становится жарко.
        - Что, острый перчик попался? - спрашивает Катя, заметив, как сильно у меня покраснело лицо.
        - Ага… перчик попался что надо, - сдавленно отвечаю я, стараясь не подавиться своей едой.
        Грач делая очередное селфи с тарелкой еды, спрашивает:
        - А вы сейчас к Ленке в номер идёте?
        - Конечно! - отвечает Ксюша. - Мне Никита ещё днём сказал, что там почти все собираются.
        Замечаю, как Катя с силой сжала вилку, наверно, сдерживая порывы заколоть свою соперницу в приступе ревности. Все идут, а нас не позвали. Нехорошо!
        - А мы тоже идём! - весело отвечает моя подруга, подмигивая мне. - Да, Настя?
        Ну и как можно отказать человеку, который делает глаза, как у шрековского кота? Я вздыхаю и молча киваю.
        После ужина мы с Катей идём в номер Барби-клона. Номер большой, хотя рассчитан только на двоих. У меня, естественно, нет никакого желания тусоваться с одноклассниками, особенно когда меня в номере ждёт такой красавчик. Интересно, что он сейчас делает. Небось принимает душ. М-м-м. Хе-хе-хе! Ну всё, Катя! Если мы и дальше будем жаться по углам и ты не будешь активно соблазнять своего Старосту, я тебя в асфальт закатаю!
        Нас собралось немало. Чуть больше половины класса. Если судить по взгляду Барби-клона, то в список приглашенных мы явно не входили, ну по крайней мере я. Ну я не к тебе пришла, так что расслабь булочки, деточка! Я тут ради благого дела.
        Пиво, чипсы, сухарики, музыка и весёлый смех - что ещё нужно для компании школьников? Но мне не особо весело. Пиво я не пью. Вот и стоим мы с Катей, переминаясь с ноги на ногу и бросая косяки в сторону Старосты. Вести за ним наблюдение одно из самых скучнейших занятий сегодняшнего вечера. Для меня, по крайней мере.
        - Иди, поговори с ним, - громко шепчу я, подталкивая подружку, наблюдая, как это инфантильное животное бездумно шарится в айфоне.
        - О чем? - в панике отмахивается от меня Катя, всем видом показывая, что не нужно на неё давить. Она, мол, сама созреет. Только вот я тогда уже плесенью покроюсь. - И к тому же он уже не один.
        Ох! Супер! Единственный шанс упущен! Староста уже беседует с подсевшими к нему на диван Ксюшей и Артемом. Я вздыхая, окидываю комнату скучающим взглядом, практически все в течении получаса разбились на группки, только мы с Катей чувствуем себя не в своей тарелке.
        - А давайте в карты сыграем! - предлагает Макс, чтобы объединить все кучки.
        - Да! На раздевание! - добавляет Вася.
        - Лучше на желания! - отвечает Кирилл, глянув на меня.
        - Есть одна игра получше! - говорит Любаня, вынимая из сумки бутылку текилы. Опа! Нежданчик! - Вы, наверно, все знаете, как играть в бутылочку? - И услышав недовольное мычание, добавила: - Целоваться только по обоюдному желанию!
        Я метаю взгляд в сторону Кати. Она стоит, опустив голову, но я-то вижу, как по её лицу расползается хитрая лыба.
        Большинство «за», и мы присаживаемся в тесный кружок. Напротив меня садится Кирилл, подмигивая и демонстративно облизывая губы. Т-а-а-а-к! По-моему, мне лучше уйти сейчас, пока всё не началось! Катя, замечая мои порывы подняться, с мольбой заглядывает в глаза. Э-э-э-х! Ну чего только не сделаешь ради подруги!
        Барби-клон разливает текилу в стопки и передаёт каждому. Ведьмочка ловко порезала лимончик и приготовила соль. Она укладывает посередине уже пустую бутылку текилы, берёт в руки стопку и, хитро прищурившись, объясняет правила:
        - Первый круг: на счет «три» мы все выпиваем текилу залпом, кто поставит последним стопку на пол, крутит бутылку. Успеть слизнуть соль и закусить лимоном обязательно! На кого укажет горлышко, с тем нужно целоваться. Не хочешь целоваться - пей текилу! Если с тобой не хотят целоваться - пей текилу! Выйти из круга можно лишь после поцелуя!
        - А если парню парень выпадет? - спрашивает Макс.
        - Пей текилу! - отвечает Люба.
        - Или целуйся!
        - Если партнер не против! - все дружно хихикают, а Макс обиженно посылает всех нахуй.
        - Играем, пока не останется четыре человека. Они и будут победителями! - улыбаясь, заканчивает Ведьмочка.
        - А что получит победитель? - задаю я вопрос, и, судя по взгляду Барби-клона и брюнетки, впервые за всю историю существования игры «Текилочка».
        - Пожизненную славу и признание! - огрызается блондинка, жестом приглашая всех взять стопочки с напитком. - Три, два, поехали!
        Блядь! И как эту долбаную текилу пить?
        Я с паникой наблюдаю за действиями остальных. Так, лизнуть соль, выпить залпом текилу. Бляха-муха! Ядерный пиздец! Моё горло! У меня проступают слёзы, я быстро впиваюсь в сочный лайм зубами, жадно всасывая кислый сок, и он немного притупляет жжение в горле. Фух! Блядь! И моя стопка звонко стучит об пол. Я хоть не последняя?
        - Сразу видно, кто пьёт впервые! - смеётся Кирилл. В руках у него по-прежнему нетронутая текила. - Ну, за сегодняшний вечер, дамы и господа! Пусть он принесёт море приятных сюрпризов!
        Не спеша он посыпает кисть руки солью и медленно слизывает её, залпом выпивает текилу и заедает долькой зелёного лайма, наслаждаясь каждым своим движением и смакуя послевкусие. Передёрнув плечами и поморщив лоб, он крутит бутылку. И какого хера я так торопилась? Глотку словно кислотой облили. До сих пор першит.
        С беспокойством наблюдаю, как бутылка, замедляя свой ход, разворачивается горлышком в мою сторону. Но хвала богам, ей не хватает пары сантиметров, и она останавливается, указывая на мою соседку справа Олю. Кирилл недовольно цокает языком, а Оля улыбается своим огромным ртом.
        - Эх, а я надеялся вкусить свежей крови, - слышится недовольный вздох, когда он подается на четвереньках вперёд.
        - Я не буду с тобой целоваться, можешь даже не просить! - хохочет Вася, хлопая друга по жопе.
        - В этот раз тебе понравится, - шепчет Оля, жадно хватая Кирилла за щёку и подтягивая к себе, одновременно впиваясь в его губы. С таким размахом она ещё чуть-чуть, и голову ему откусит. Кирилл с усилием стаскивает с себя эту пиявку, с шумом вдыхая воздух.
        - Я чуть не задохнулся, блядь! - комментирует он своё состояние, возвращаясь на место, вытирая обильную слюну с губ. Оля, довольно улыбаясь, мостит свою массивную жопу возле меня.
        - Они, кажись, мутили, - подтянув моё ухо к себе, шепчет Катя, - но Кирилл спустя неделю сказал, цитирую: «Эта корова не умеет целоваться».
        А целоваться еще оказывается уметь надо? А вдруг я тоже не умею?!! Я, конечно, целовалась раньше, но это было так, несерьёзно. Чисто для галочки. Мы с родоками на море отдыхали прошлым летом, и по соседству там пацанчик гостил у своих бабули с дедулей. И мы с ним общались чисто потому, что больше было не с кем. И как-то вечером, он набравшись смелости, сказал, что я ему нравлюсь, и чмокнул меня в губы. Мне это польстило, но вот только ему было всего двенадцать, поэтому дальше чмока у нас, слава богу, дело не пошло.
        А если бы мы тогда, в бассейне, поцеловались с Данилом, а он бы сразу понял, что я нихера не умею,?и сказал бы: «У-у-у, деточка, тебе ещё тянуться и тянуться до моего уровня!» Может, попрактиковаться? И я окидываю взглядом кружок, где Оля уже вовсю сосётся с Васей.
        Вот только мне кроме моего любимого учителя целоваться ни с кем не хочется!
        Вася раскручивает бутылку, и она, подло покачиваясь, останавливается на Артёме. Староста, громко смеясь, хлопает друга по плечу.
        - Текила! Текила! - выйдя из ступора, в страхе кричит тот, словно открещиваясь от самого дьявола.
        Хихикая, Люба протягивает наполовину полные стопки текилы. Оба выпивают обжигающий напиток залпом. Артём с опаской крутит бутылку, и жертвой этого жердяя становлюсь я. Блядь! Горлышко бутылки упирается в меня, словно дуло автомата на расстреле. Я минуту смотрю на бутылку, ожидая, что она продолжит движение, но она предательски стоит на месте. Я поднимаю взгляд и встречаюсь с толстыми линзами очеч Короля Ботаников. Сквозь сантиметр оптики я вижу его тёмные глаза, в которых постепенно разжигается похотливый огонёк. Н-е-е-т! Нет! Нет-нет-нет! Даже ради практики - НЕТ! Такой опыт понизит мой уровень до минус десяти, наверно!
        - Текила, - произношу я чётко, отводя взгляд в сторону, и получаю свой стакан. И спустя секунду я уже жалею о своём решении. Это дьявольское пойло, наверно, хуже, чем поцелуй очкарика. Но выбор сделан, и дороги назад нет. Со вздохом я слизываю соль и, запрокинув голову, вливаю в себя мексиканский яд. Горький неприятный вкус остаётся во рту даже после лайма. Кто вообще эту гадость пьёт добровольно?!! Я кручу бутылку, мысленно надеясь, что в номер ворвётся Данил Суперменович и вынесет меня на руках, вырывая из этого круга безобразия. Или пусть даже залетит Раиса Степановна и навешает нам всем пеньдюлин. Или пусть хоть конец света наступит! Я не смогу выпить ещё одну текилу!
        Замедляя свой ход, бутылка останавливается напротив Ксюши. Я обреченно закрываю глаза, испуская последний дух. Мне кажется, что я бы живую жабу поцеловала бы с большим удовольствием, чем её.
        - А в щечку можно? - спрашивает Ксюша.
        - Ладно, в первый и последний раз! - отвечает Барби-клон и, окинув всех строгим взглядом, предупреждает - больше никаких щечек!
        Я, с облегчением выдохнув, получаю чмок в щеку и сажусь на место. Фух, пронесло! И пока крутится бутылка, моё настроение улучшается. Может, это всё текила? Но когда я вижу, на кого указывает стеклянное горлышко, моё сердце сжимается до размера горошинки. Я кошусь на Катю. Она, опустив голову, разглядывает свои коленки. Блядь, Староста?!! Какого хера ты сидишь именно там?!!
        Я с замиранием сердца, словно наблюдая конец света, смотрю, как Староста внимательно смотрит на Ксюшу, а она улыбается ему в ответ. Дайте мне пистолет скорее! Я убью их обоих!
        В этот момент время словно остановилось, мне стало жутко. Её сердце не переживёт их поцелуя, а моё боль подруги.
        - Текила, - говорит Староста спокойно, в его холодных глазах нет абсолютно ничего. Даже банального «прости», а вот у Ксюши на глазах уже практически слёзы. Мне даже становится её немного жалко. Совсем чуть-чуть. Я теперь понимаю, почему Катя ему не признается. Глыба льда! Но Катя уже чуть не пританцовывает на месте.
        Стирая кистью руки сок лайма с губ, он крутит бутылку. Я, скрестив пальцы, молюсь, чтобы выпала Катя. Мне уже не важно, поцелует ли он её или нет, я хочу выйти из этого круга и пойти скорее к себе в номер, где меня уже давно ждут. Слышу смех.
        Открываю глаза, с трудом навожу фокус. Бутылка старосты выбрала Артёма. Ха! Ну целуйтесь, голубки! Блядь! Кажись, я пьяная! «Так! Настя, ты больше не пьёшь и ни с кем не целуешься!» - говорю я себе строго и себе же киваю в ответ, пока парни пьют очередную текилу. И судя по пухлому очкарику, ещё один отказ его организм не переживёт. Очередной жертвой его похотливых фантазий становится Барби-клон. Ха! Так тебя и надо, сучка! Сморщив, нос она быстро чмокает пухлый рот. Смотри, не кончи себе в штанишки!
        Дальше вместе с бутылкой уже кружится вся комната. Вот это меня развезло! Блондиночке выпадает брюнеточка. Текила? Нет, длинный чмок в губы! Ф-э-э-э! Меня подташнивает. То ли от выпитого, то ли от увиденного. А мальчишкам, судя по аплодисментам, понравилось, грёбаные извращенцы. Нам с Ксюшей никто не хлопал!
        Бутылка крутится-вертится дальше, к счастью, избегая меня, заставляя моих одноклассников целоваться или пить текилу. Первыми из круга выходят Вероника и Ксюша, пошатываясь, они удаляются в свой номер. Затем, вскочив, без предупреждения убегает Артем. Только лучше бы он побежал рыгать в туалет, а не в коридор. У меня самой подступают внутренности к горлу, когда я слышу красноречивое: «Буэ-э-э».
        Мы все с отвращением переглядываемся друг с другом. Староста, вздохнув, поднимается и направляется к выходу.
        - Ты не можешь выйти из игры, пока ни с кем не поцелуешься! - напоминает Любочка, останавливая его за штанину.
        - Ну так, может, ты сама тогда отведёшь его в номер и уложишь спать? - отвечает Староста, отбрасывая её руку, и скрывается за дверью.
        Печёнкой чую, он к нам больше не вернётся. Тыкаю пальчиком Кате в коленку. «Пошли?» - застывает просьба в моих покрасневших глазёнках. Но любящее сердце слепо верит и ждёт, поэтому мы сидим дальше.
        После затяжного поцелуя минут на пять нас покидают Олег и Оля, взявшись за руки. Хм-м-м?
        Следующих выносит текила: Макс, чмокнув на прощание Лизу, уносит ноги, силясь не повторить печальную участь жирдяйчика. Через пару раундов уходит и сама Лиза с тихим отличником Ромой, который за всю игру выпил текилу, только когда ему выпала Катя, и то только потому, что она выбрала напиток, а не его.
        В дверях образуется какая-то толкучка. Я оборачиваюсь посмотреть, что там. Эти два пьяных идиота не могут разминуться со Старостой, который пытается войти. С возвращением в наши поредевшие ряды!
        - Тёма зарыгал всю комнату, - объясняет он, присаживаясь на своё место. Любаня протягивает ему практически полную штрафную стопку.
        Мне даже как-то радостно становится на душе. У Катьки есть шанс. Вот только если он посмеет её так жестко обломать, я ему накостыляю от души!
        Увлечённая своими мыслями, я не сразу замечаю, что горлышко бутылки смотрит на меня. Минуту я тупо разглядываю прозрачный сосуд, пока в моей голове созревает вопрос: «Кто крутил?»
        Поднимаю голову и упираюсь взглядом в Кирилла, который, усмехнувшись, смотрит на меня захмелевшими глазами. Его улыбка становится шире, в глазах тоже пляшут весёлые огоньки. Он подаётся вперёд, выдвигаясь на середину круга.
        - Текила, - выдыхаю я, протягивая руку за напитком. Барби-клон, удивленно подняв брови, наполняет мою стопку.
        - Не хочешь, как хочешь, - напрягая скулы, сквозь зубы цедит Кирилл и возвращается на место.
        Повисает какая-то неловкая тишина. Но я разрываю её шумным рыком, который рвётся через моё горло после выпитого. Кирилл закручивает бутылку, поглощая свою порцию.
        - Ха-ха-ха! Чёт тебе не везёт сегодня! - смеётся Вася, увидев, что выбор пал на него. - Придётся пить вторую подря…
        Договорить он не успевает, так как его рот накрывают губы Кирилла. Ёпты! Он словно коршун, схватив Васю за ворот рубашки, высасывать из него жизненный сок. Ёпты! Ёпты! Я аж протрезвела! На секунду.
        Отшвыривая офигевшего Васю как котенка, Кирилл резко встаёт и уходит, оставляя нас сидеть с открытыми ртами. Пару раз моргнув, за ним молча уходит Вася.
        - Да уж, - выдыхает Люба. - Ну, Никита, вращай бутылку! Ты у нас один парень остался.?И правда, нас осталось пятеро. И мы все кружим на карусели! Стоп! Какой нахер карусели?
        Староста вращает бутылку, и мне кажется, что вместе с бутылкой вращается моя голова. Меня за плечо кто-то трогает. Хм? К-а-а-а-тя!
        - Настя, всё гуд? - спрашивает она меня, и получает в ответ неопределённый кивок. - Селиванова! - слышу я до боли знакомую фамилию.
        - Хм? - отвечаю я Барби-клону. И с трудом понимаю, что она намекает на бутылку, которая остановилась где-то между мной и Катей.
        Я лёгким движением пальца, трижды промахнувшись, помогаю бутылке определиться с выбором, подталкивая её в сторону Кати. И ручками-сосисками показываю, мол, лижитесь, дети мои.
        - Так нельзя! К Селивановой ближе было, - пьяненьким голосом возражает блондинка.
        - Не… к Ивановой, - отвечает Люба. Подруги смотрят друг на дружку минут пять. А Староста разглядывает потолок, будто и не при делах вовсе. - Ладно, спорная. Верти ещё раз.
        - Нет-нет-нет… - протестую я, забирая бутылку. - Ему выпали мы обе! Пусть с двумя сразу… разбирается… чур, я первая…
        Староста и Катя удивлённо таращат на меня глаза. А блондинка и вторая девочка, не помню, как зовут, похоже, соглашаются с таким вердиктом.
        - Т-т-т-екила, - с трудом проговариваю я, подняв палец вверх. И мы со старостой выпиваем убийственную жидкость. Барби-клон наполняет ему вторую стопку.
        - Нет, - тяжело выдыхает он, жестом показывая, что ему уже хватит пить. - Ещё одну я не осилю.
        - Тогда придётся целоваться, - хихикает Барби-клон.
        - Если Катя не против, - бурчит Староста себе под нос.
        Чего?!! Какой там против?!! Она, мило краснея, несмело подаётся вперёд, выходя на середину круга. Староста, нервно сглотнув, на коленках выходит ей навстречу. В его холодных глазах загорается какая-то искорка. Прикрыв глаза, очень медленно наклоняя голову, он слегка касается её губ. Когда поцелуй длиной в секунду завершается, они, стоя на коленках, по-прежнему смотрят друг другу в глаза.
        - Б-у-у-у! Это не поцелуй! - кричу я, демонстративно показывая большой палец вниз. - Староста, будь… ик… покажи, как надо… ик…
        Блядь! Что за икота?!! Но, кажись, меня и так поняли. Искорка в глазах парня в секунду превращается в пламя, и, схватившись двумя руками за Катино лицо, он неистово впивается ей в губы. А она с нескрываемой страстью запускает свои пальцы в его волосы, прижимаясь к нему еще сильнее.
        Вау! Прям как в кино. У меня даже внизу живота засосало.
        - Пошли, - тянет меня за локоть Барби-клон, - оставим их наедине.
        А мозг у Ленки работает, когда надо. С трудом поднимаюсь на ноги. И с помощью двоих «подруг», которые поддерживают меня за руки, покидаю комнату.
        - Какой у тебя номер? - спрашивают они, облокотив меня об стенку.
        - Эм… мым… - мычу я, пытаясь сказать, что сама дойду.
        - Боже! Вот это тебя развезло!
        Не спорю! Мне и говорить тяжело. Но я сейчас счастлива, как раненый солдат, который, рискуя жизнью, выиграл битву. Блядь, и как я в таком виде в номер запрусь?!! Может, он уже спит и не заметит? Я тихонечко прокрадусь и прилягу на диванчик? Так! Собирись-ка!
        Жестами объясняю, что мне на третий этаж. Мы с трудом доходим до моего номера.
        - Где твой ключ? - спрашивает Леночка, пока я с интересом поглаживаю её волосы. Такие б-е-е-е-лые!
        - Не закрыто… - повисаю я на дверной ручке, открывая дверь.
        - Давай, мы тебя до кровати доведём? - участливо предлагает Любочка.
        - Н-е-е-е… - вытягиваю я губки трубочкой, - у меня оч… злой сосед… ка…? - И я начинаю глупо хихикать, а потом, спохватившись, сразу делаю серьезное лицо. - Тш-ш-ш, - призываю я всех к тишине, а потом жестом прошу девчонок удалиться, - кыш-кыш…
        Удивленно пожав плечами, они всё-таки уходят. Я с облегчением выдыхаю и, перебирая ватными ногами, заползаю в номер. Нащупав выключатель, я включаю свет. Подперев дверной косяк и сердито скрестив руки на груди, стоит Он. Ой-йой! Я выключаю свет обратно.
        Слышится недовольный вздох, и свет зажигается вновь. Он уже стоит возле меня. «Т-а-а-а-к, Настя! Соберись, пьянь! Главное - не палиться!» Склонив голову и вцепившись в стену, пытаюсь стянуть с себя кроссовки.
        - Ты где была? - сердито спрашивает он. - Ты вообще головой думаешь? Может, ты бы ещё своих подруг в номер пригласила? Ты что, пьяна?
        - Н-е-е-е… исключено, - еле ворочая языком, отвечаю я.
        - Кошмар! - сердится он ещё больше. - Ты где так нажралась?
        - Ш-ш-ш… - прижимаю я свой палец к его губам. От его крика у меня начинает побаливать голова. И наконец, стянув с себя последний кроссовок, я падаю в его объятия. Закрывая глаза и еле шевеля губами, я хрипло шепчу: - Поцелуй меня…
        *** Даниил Романович Сердитый (это состояние души, а не фамилия) ***
        Нервно тарабаня пальцами по клавишам ноутбука, я пытаюсь сосредоточиться на теме своей статьи. Пробегаясь быстрым взглядом по только что напечатанному тексту, я недовольно вздыхаю?и жму «Backspace», и передо мной снова пустой документ. Бросая очередной взгляд на часы, я устало ерошу свои волосы, пытаясь избавиться от ненужных мыслей и освободить место для вдохновения. Не помогает!
        «Где она?» - в который раз я задаю себе вопрос. Полпервого. Ужин закончился в девять. Что можно делать столько времени? И где? И с кем? Злость начинает меня душить с новой силой. Что это за чувство? Ревность? Ха! Я в жизни никого не ревновал! Почему сейчас?!!
        Дверь номера открывается, и я слышу смех и голоса. Я вскакиваю, напрягаясь всем телом. Она что, не одна?!! Да она в своём уме?!!
        Дверь закрывается, и я слышу, как она возится в темноте. Хм? Зажигается свет, она смотрит на меня минуту, сдвинув брови, и выключает свет снова. Так! Это что ещё такое?!! Я включаю свет и наблюдаю, как она возится со своими кроссовками. Да она же в стельку пьяная!
        - Ш-ш-ш… - шепчет она, засовывая свой палец практически мне в ноздрю. И повисая на мне, обдаёт нехилой дозой перегара. - Поцелуй меня…
        Ох… Что может быть хуже пьяной женщины? Только пьяная одиннадцатиклассница! И что мне с тобой делать?
        Пытаюсь поставить её опять на ноги, но это пьяное тело упорно не хочет стоять, хватаясь за меня, как за единственную опору. Облокачиваю её об стену. Хотя бы так. Она откидывается, закрывая глаза.
        - Ты где была? - повторяю я свой вопрос.
        Она, приоткрыв глаза, пытается навести фокус на меня. Я терпеливо жду.
        - Играла в текилоч… бутылочку…
        - Бутылочку? - сузив глаза, переспрашиваю я. Вот если память мне не изменяет, там целоваться надо. Меня накрывает новый приступ ярости. - И с кем ты целовалась?
        - Тиш… тиш… тиш… - пытается она закрыть мой рот своей ладошкой, естественно, промахиваясь и тыча мне пальцами в глаз. И наконец-то поймав мой нос, сжимает его пальцами и, немного потрепав, заливается звонким смехом.
        Так! Настя! Моему терпению тоже есть предел! Я резко отворачиваюсь, убирая её руки, и отступаю. Она тут же съезжает по стенке вниз на пол.
        Закрывая лицо руками, она начинает всхлипывать. О боже! Она что, плачет? Я опускаюсь на колени,?с тревогой пытаясь заглянуть ей в лицо. Нежно проведя рукой по волосам, я спрашиваю с нескрываемым беспокойством:
        - Что случилось?
        Она на секунду замирает, и спустя секунду всхлипы возобновляются, но я понимаю, что она на самом деле истерически хохочет. Нет, ну ты серьёзно? Живёшь с учителем и так нажралась во время школьной поездки! Я и выгнать из школы могу тебя, между прочим. И всех, кто с тобой в бутылочку играл!
        - Знаешь… - перестав смеяться и подняв голову, говорит она внезапно серьёзно. - А ты мне нравишься…
        То ли от того, что её речь прозвучала на удивление связно, то ли от того, что в этот момент её лицо не кривила пьяная ухмылка, но моё сердце вдруг странно ёкнуло.
        - Правда? - не знаю зачем, переспросил я. И она, расплываясь в своей неотразимой лыбе и потрепав меня за щеку, добавила:
        - Ну конеша… гы… гы… гы…
        А я почти тебе поверил! Даже пьяная, ты играешь с моими чувствами. Думаешь, тебе удастся так легко сменить тему? Я резко встаю и строго говорю:
        - Настя. Ты. Пьяна. Кошмар! Ты где так нажралась?
        Она молча кивает, принимая этот неопровержимый факт.
        - И с кем ты так напилась?
        - Со всеми… - выдыхает она виновато.
        - С вами был Кирилл? - и почему этот вопрос так беспокоит меня.
        - Был…
        - Ты с ним целовалась? - А этот вопрос почему-то беспокоит меня ещё больше.
        - Нет… я ни с кем не целова…сь…. япила текилу… - немного путаясь, отвечает она, и глубоко вздохнув, она тянет ко мне руку. Я помогаю ей подняться, и она, заглядывая мне в глаза, очень чётко, но тихо произносит: - Я хочу только тебя…
        И закрывая глаза, она вытягивает ко мне свои губы. Мда… Было бы смешно, если бы не так печально! Слегка встряхнув её за плечи, я привожу её в сознание, заставляя открыть глаза.
        - Идём. Спать, - со вздохом говорю я, чувствуя, что её тело снова обмякает в моих руках.
        - Не хочу! - активно машет она головой. Зря! Ой зря! Всё тело сжимает предрвотная судорога, и я в панике быстро подтаскиваю её к туалету, ели успевая открыть крышку унитаза. Она сдерживается изо всех сил, закрывая рот руками, но сквозь пальцы уже просачивается тошнотная жидкость, капая на одежду. Я наклоняю её голову над унитазом. Из неё вырывается фонтан, нет, скорее водопад рвоты. Фу! Чёрт! Я не успеваю убрать ей волосы, и теперь по ним в туалет стекает вонючая жижа. Характерные звуки и вонь наполняют комнату. Меня уже самого тошнит.
        Она пытается посмотреть на меня, по перепачканному лицу текут слёзы. Мне становится её безумно жаль.
        - Давай-давай ещё, - подбадриваю я её к очередному сеансу рвотоизлияния, и она выворачивается наизнанку. Я, ненадолго оставляя её, приношу стакан воды, она жадно выпивает его и, немного отдышавшись, продолжает своё нехитрое дело. Спустя пару минут я подаю ей очередной стакан воды, она, выпив его почти до дна, тянется к умывальнику. Я помогаю ей умыть лицо.
        С интересом наблюдаю, как она пытается засунуть голову под струю, чтобы вымыть волосы. Зрелище крайне комичное, учитывая короткую длину и низкопосаженность крана.
        - Нет-нет, - смеюсь я, - тут лучше душем.
        Она на автомате кивает и направляется к душевой кабине, спотыкаясь о ступеньку и повисая на раздвижной двери. Я уже жалею о своих словах. Помогаю ей подняться на ноги. Опираясь о стену, она неуклюже влазит в душ. Зачем только я сказал про душ? И спустя секунду она стоит уже полностью мокрая. Решила и одежду заодно постирать? Трясущими руками наляпав себе в руку шампунь, она пенит волосы, а затем вытирает пятно от рвоты на футболке. Светло-голубая ткань намокает и прилипает к её телу, просвечивая черный лифчик.
        Мне вдруг становится неудобно, словно я подглядываю. Но она же знает, что я ещё стою здесь?
        Смывая с себя пену, она ловит ртом струи воды и водит по телу руками, словно принимает душ без одежды.
        - Эй, - даю я о себе знать, когда она, почувствовав, что её промокший наряд здесь явно лишний, пытается стянуть с себя мокрые джинсы.
        - Помоги, - немного плаксиво просит она, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь ступнёй зацепить штанину. Вцепившись руками в стенки душа, она изо всех сил пытается сохранить равновесие.
        «И чья гениальная идея была пустить её в душ? Ну что ж, теперь давай сними с неё штаны и останься при всём этом джентльменом!» - издеваюсь я сам над собой, а она уже нетерпеливо вышагивает из душа, стуча зубами от холода и опять спотыкаясь о ступеньку. Подхватывая её за локти, я предотвращаю грандиозное падение.
        - Стой спокойно, - тихо командую я, опускаясь на колени перед этой мокрой и дрожащей от холода дурочкой.
        *** НАСТЯ СЕЛИВАНОВА, ОДИННАДЦАТИКЛАССНИЦА, ЖИВОЙ ТРУП, ПРОПИТАННЫЙ АЛКОГОЛЕМ ***
        Сознание, словно после затяжного отпуска, несмело возвращается в моё коматозное тело. Меня куда-то везут. Стоп! Остановитесь! Нет, меня катают по кругу. На карусели! Стойте! Что вы делаете?
        Пытаюсь открыть глаза, но ничего не выходит. Приложив тонну усилий, я все-таки приподымаю веки. Вижу потолок, который за секунду провернулся вокруг своей оси и поплыл в сторону.
        К постоянному ощущению вращения прибавляется неописуемая головная боль. Голова, словно вот-вот взорвется. Даже думать больно.
        Сделав неимоверное усилие, я попыталась перевернуться на бок. Мой нос и губы уперлись во что-то теплое и мягкое. С еще большим усилием я протягиваю руку, чтобы пощупать, что же это.
        Хм. Спина. Медленно завожу руку вперед на грудь. Это мужчина. Голый. Возвращаю руку на бок своего соседа и пробегаюсь вниз, туда, где должны начаться брюки, джинсы, штаны, трусы в конце концов! Но там их нет! Кончики пальцев улавливают лишь кожу обнаженного бедра. О боже! Вмиг широко открываю глаза, упираясь взглядом в широкую спину, и с замирающим от страха сердцем, осторожно опускаю руку туда, где находится отличительный орган, дабы в последний раз убедиться, что это точно мужчина и он точно голый.
        Но мой кроватный сосед, раскусив сей дьявольский план, идет на перехват и возвращает мою руку к себе на грудь, слегка сжимая мои пальцы. О боже!
        - Уже проснулась? - слышу я сонный и очень знакомый голос. О боже!
        Что происходит? Моя башка трещит так, что даже больно думать, что и говорить о том, чтобы пытаться что-либо вспомнить. Закрывая глаза, я разворачиваюсь опять на спину. Одновременно освобождаю руку и провожу ей по своему телу. Фух! Я в одежде. А точнее, в рубашке. Черт! В его рубашке. О господи! Только не говорите мне, что мы…
        - Воды, - хрипло перебиваю ход своих мыслей, от которых голова грозится разболеться ещё больше. Когда я произношу эти слова, я понимаю, насколько действительно хочу пить!
        Кровать проседает под ним, когда он поднимается. Я хочу посмотреть и убедиться, что на нем действительно нет одежды, но не могу даже глаза раскрыть. Карусель начинает новый круг.
        - Вот выпей, - слышу я голос и, приоткрыв глаза, вижу своего учителя, уже в штанах и с протянутым стаканчиком воды. Я устало закрываю глаза, мне посмотреть на него тяжело было, что?ж говорить о том, чтобы подняться.
        Он вздыхает, осознавая полную безнадежность моего положения, и, обнимая за плечи, помогает присесть и, удерживая стакан, вливает в меня живительную влагу. Это не просто вода! Это рай! Это блаженство! Прохладная и приятно покалывает язык. Минералочка? Сэнсэй! Да вы мой бог! Я вас люблю!
        Допив всё до последней капли, я со вздохом, переполненным блаженством и счастьем, откидываюсь на подушку, забываясь в безмятежном сне. Кто знает? Может, это тоже был лишь сон?
        Я просыпаюсь от звука закрывающейся двери. Голова уже не болит. Но тяжесть в бровях просто неимоверная. Который час? Потирая лицо, присаживаюсь на кровать.
        - Доброе утро! Вернее, добрый вечер! - весело здоровается со мной учитель. Странно. От чего это у него такое хорошее настроение, а я чувствую себя как говно? Угрюмо смотрю на него, а потом на часы на стенке. Пять часов?!! Нихера себе! Вот это я столько дрыхла?!! Бл-я-я-я-дь! А как же пещерные источники? Это все без меня уехали? Это как?
        Стоп! А что вчера-то было? Я сижу на его кровати, в его рубашке и нихера не помню! О господи!
        Так! Стоп! Без паники! Я помню, мы играли в бутылочку, а дальше всё как в тумане. Я, хоть убей, не помню, как сюда дошла! Но мне почему-то жутко стыдно и вспоминать, что было, почему-то, совсем не хочется.
        - А я тебе поесть принёс! - присаживаясь, говорит Данил, ставя тарелку на прикроватную тумбочку. Соблазнительный аромат захватывает мои ноздри в плен. Рот наполняется слюной, а взгляд приковывается к тарелке с вареной картошечкой и парочкой солёненьких огурчиков. Ух! Как же я хочу есть!
        Отбросив одеяло в строну, я ставлю ноги на пол. И замираю, как громом пораженная. Да на мне, кроме рубашки, больше ничего нет! Совсем! Даже трусов! О боги! Я метаю взгляд в сторону своего учителя, а он смущенно отводит взгляд.
        О. Мой. Бог.
        Размер черной дыры в желудке достигает критического уровня, готовясь поглотить всю Солнечную систему. Догадка, которую я так упорно не пускала в свою голову, заполняет всё моё сознание! Мы что, переспали?!!
        *** ФЛЕШБЕК ОТ ДАНИЛА ***
        Опускаясь на колени, я понимал всю «прелесть» ситуации, но что мне оставалось делать? Даже стягивая с неё джинсы, я всё еще оставался уверен, что ситуация не достигнет критической отметки и я смогу держать себя в руках. Я так думал, пока не увидел, как рядом с опущенными мной джинсами на пол упала мокрая футболка, а затем секунду спустя черный лифчик. Ох. И зачем только я посмотрел тогда наверх? Мою уверенность, что ничего не произойдет, смело ураганом, и осталось только желание. Желание засадить кому-то между ног.
        Настя, совсем на замечая, как я поедаю её глазами, безразлично найдя опору в виде моей головы, вышагнула из смятых мокрых джинс и неспешно, пошатываясь, направилась в комнату. А я, обалдевший, остался стоять на коленях в ванной.
        Ну не может же она быть настолько пьяная, чтобы потерять связь с реальностью. Или может? Чёрт!
        Я собрал её мокрую одежду, радуясь, что она в таком состоянии оказалась со мной, а не с кем-либо другим. И от этой мысли моя радость сменилась дикой злостью. Она вообще головой своей думала, когда так жестко напивалась?
        После того как я вылавливал её из душа, моя одежда тоже слегка промокла, поэтому я решил подсушить и её.
        Ради собственного спокойствия и её безопасности я решил не включать свет в комнате. Освещения из прихожей было достаточно, чтобы разглядеть её обнаженное тельце, лежащее у меня на кровати на животе, зарывшись лицом в подушку.
        - Может, ты оденешься? - спросил я между прочим и в ответ услышал неопределенное мычание. В полумраке найти её спальные принадлежности было за гранью реальности, поэтому я набросил на неё свою рубашку.
        - У тебя волосы мокрые, - тихо произнёс я, убирая сбитые локоны с лица. Она что-то мыкнула в ответ, не открывая глаз. Похоже, она уже спит. Я провёл ладонью по обнаженной спине, сдвигая рубашку в сторону. - И трусы тоже.
        Она медленно разворачивается и, приоткрыв глаза, смотрит на меня. А я на неё, в полумраке изгибы и округлости её тела выглядят ещё сексуальней.
        - Это ты… - выдыхает она почти шепотом.
        - Ну а кто ещё, - отвечаю я, глядя ей совсем не в глаза.
        - Снова… этот сон, - хрипло произносит она и закрывает ладошками свою грудь.
        Ну наконец к ней вернулся здравый смысл и смущение. Но то, что она делает дальше, ввергает меня в ещё больший шок. Запрокидывая голову от удовольствия, она ласкает свою грудь. Я, приоткрыв рот и офигевая всё больше, жадно наблюдаю, как она запускает руку к себе в трусики. Что. Она. Делает?
        Приоткрыв глаза, она скользит глазами по моей плохо освещенной фигуре, словно ожидая каких-то ответных действий.
        - Я хочу… ты делал… это… - обрывая слова, шепчет она. А я словно парализованный стою и не могу пошевелиться. Я, конечно, прекрасно знаю, что нужно делать, когда голая девушка лежит перед тобой на кровати и просит поласкать её, и я делал это столько раз, что уже сбился со счета. И какая-то часть мозга (или скорее другой орган) кричит мне: «Да трахни ты её наконец!» Но что-то другое (совесть, наверно) останавливает меня, заставляя задуматься, а хочет ли она этого так же сильно, как и я? И вообще, она сейчас адекватно соображает?
        Она тянет ко мне руку и тихо произносит, слегка шевеля губами: «Обними меня». Я наклоняюсь к ней, выполняя её просьбу. Её хрупкое тело крепко сжато моими руками. От прикосновения её холодной кожи становится безумно жарко. Она, крепко прижимаясь ко мне и проведя своей щечкой по моей щетине, шепчет:
        - Я люблю тебя… не уходи… пожалуйста…
        Я в ответ обнимаю её ещё крепче, закрывая глаза, чувствую, как меня наполняет радость.
        - Куда я от тебя денусь, - бормочу я сквозь улыбку, понимая, что и она от меня никуда не денется, даже если захочет.
        Поглаживаю её влажные волосы и целую обнаженное плечо и шею. Она сонно что-то бормочет, передёргивая плечами. Но мой поезд желания набрал обороты, и меня уже не остановить. Она тихо постанывает, когда я двигаюсь вниз от ключиц к животику, не оставляя без внимания ни один сантиметр её тела. «Сама виновата», - думаю я, посасывая твёрдый сосок. Я возбуждён до предела, и мне уже всё равно, что будет завтра. Я просто хочу её сейчас.
        Её влажные трусики шлепком падают на пол возле двери. Я приподымаю и раздвигаю её ноги. Когда мой язык касается её там, она неожиданно дергается, ударяя бедром по моему уху и переворачивается на живот.
        Мои трусы отправляются в ту же сторону, что и её. Потёршись членом о её ещё влажные булочки, я пытаюсь нашарить вход в тесный рай. Но я словно стучусь в закрытую дверь, да и дома похоже, никого нет. Блядь! Что я делаю? Совсем с катушек съехал. Пытаюсь трахнуть девственницу в пьяном коматозе. Стыдобище!!! Почему я ТАК сильно хочу её? Собираю остатки гордости и воли в кулак и одеваю эту уже безвольную куклу в свою рубашку.
        Снимаю напряжение, выпуская пар и сперму себе в руку, и ложусь спать, чувствуя, как совесть грызет меня всё больше и больше.
        *** НАСТЯ… НАШИ ДНИ… ***
        Мысли путаются в моей ещё тяжелой голове. Обрывки воспоминаний не укладываются воедино, а события после номера Барби-клона вообще скрывает беспросветная мгла. Судорожно сглотнув и отчаянно сжав одеяло, я спрашиваю:
        - А мы… - запинаюсь я, понимая, что моё пересохшее горло и слова больше не родит. Мужчина моей мечты лишил меня девственности, а я, хоть убей, ни хера не помню! Ну что за нах?!! Вселенская несправедливость!!!
        Я с надеждой заглядываю в его зелёные-зелёные глаза, в которых загорается дьявольский огонёк.
        - А ты ничего не помнишь? - спрашивает он, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я неуверенно качаю головой. - Совсем ничего?
        Я уже уверенней машу головой. А он, задумчиво приподняв брови, продолжает:
        - И как трусы с меня стянула, тоже не помнишь?
        Бл-я-я-я! Мои зрачки от ужаса расширяются настолько, что уже, наверно, белков глаз не видно. О боже! Что я наделала?!! Приставала пьяная к своему учителю!!! Он, глядя на мою обалдевшую рожу, заливается мелодичным смехом.
        - Да расслабься ты! Ничего не было! - отдышавшись, говорит он.
        Как ничего?!! Совсем ничего? Я стянула с него трусы и ничего не сделала?!! Что-то мне в это мало верится. Блин! Это ж надо было так напиться, чтобы ничего не помнить! Мне становится жутко стыдно. Страшно представить, как низко я пала в его глазах. Обида на саму себя терзает горло, глаза увлажняются от проступивших слёз. Мысленно поливаю себя самым безжалостным матом.
        - Данил Романович, простите меня, пожалуйста, - тихо бормочу я, опустив взгляд на сжатое руками одеяло. - Я отвратительно себя вела… и если вы сообщите директору и меня выгонят из школы, я пойму…
        - Дурочка ты… - смеясь, перебил он, нежно трепая мой чубчик. - И чего я тебя так люблю? Ладно, собирайся. Поедем сейчас с тобой к пещерным источникам, пока они не закрылись. А то экскурсию с классом ты пропустила, а быть в Минеральске и не попасть туда - грех! А потом отвезу тебя домой на машине, так как на автобус со всеми ты не успеешь. Да? Настя?
        Я словно статуя античной культуры сидела, открыв рот. Я даже моргнуть не могла. Что?!! Мне послышалось?!!
        - Настя? - позвал он ещё раз и, помахав ладонью перед глазами, спросил. - Ты тут?
        - Эм… - выдохнула я спустя каких-то пару минут, - а… что… вы… только что… сказали?
        - Что отвезу тебя домой.
        - Нет, перед этим!
        - Что мы поедем с тобой к пещерным источникам.
        - Нет! До этого!
        - Что я… блин… Настя, да не помню я уже! Собирайся, а то не успеем до закрытия, - сказал он, выходя из комнаты. - Я тебя в холле подожду.
        Прищурив глаза, я анализирую минут пять, было ли это порождением моей больной фантазией или он и правда это сказал. Хмм.
        Беру свой телефон. Пятьдесят шесть пропущенных. Ох! Вот так популярность! Тридцать один от Кати. Ой. Двенадцать от мамы. Уффф. Семь от Людмилы Сергеевны. Эх. И шесть от незнакомого номера ещё со вчерашнего вечера. Хм? Выключаю беззвучный режим. Раздумываю над тем, кому перезвонить первым. Решаю сперва получить пиздюлин от мамы.
        - Алло, Настя! - берёт она трубку практически сразу. - Ты чего не отвечаешь целый день? Я уже и учительнице твоей позвонила! Она сказала, что ты чем-то сильно отравилась, как и половина класса. Ты как?!!
        - Уже лучше…
        - Слава богу! Я тебе в сумку активированный уголь положила! Выпей обязательно! И жидкости побольше! У тебя живот болит? Рвота? Поносит?
        О боги! Я, закатив глаза, вяленько отвечаю на её вопросы. Маму как иногда понесёт! Маниакальная забота о моем здоровье! После пятнадцатиминутной лекции на тему отравление и как с этим бороться я решаю, что пора заканчивать сей бесполезный разговор.
        - Ну всё… Хорошо, давай… Да, мам, я поняла…. Хорошо-хорошо… Ну всё пока… Да, да… Хорошо, мам… Ну ладно, пока… Ага, пока, мам… Да-да, пока-пока!
        С облегчением выдохнув, завершаю разговор. Капец просто! Я понимаю, мама волнуется, но не настолько же! Набираю Катю.
        - Настя! Ты куда пропала?!! - раздается крик на том конце. - Ты себя как чувствуешь?
        - Нормально.
        - Да уж! Ты вчера дала жару! У тебя всё ок?
        - Ага.
        - Ну хорошо, я не могу сейчас говорить, мы переодеваемся, - быстро протараторила Катя, попутно отвечая кому-то на вопрос: «Где же это полотенце?» - Настюх, спасибо тебе!
        - За что? - переспросила я, хмуря брови.
        - За лучшую ночь в моей жизни! - ответила Катя и положила трубку.
        Чего?!! А я каким боком в этом поучаствовала? Я с леденящим кровь ужасом сжала телефон. Неужели я и к Кате приставала?!! Всё, я больше никогда не буду пить!
        Решаю на всякий случай набрать незнакомый номер.
        - Алло, и сколько мне тебя ещё ждать? - слышится в телефоне знакомый сердитый голос. - Будешь столько возиться, уеду без тебя!
        - Я уже спускаюсь! - отвечаю я, расплываясь в безмерно счастливой улыбке. Это он мне вчера звонил! Волновался, что ли? От этих мыслей и догадок сердце радостно замирает, а потом пытается выпрыгнуть наружу и пуститься в пляс. Напевая себе под нос какую-то идиотскую песенку, состоящую из одного ля-ля-ля, я быстро одеваюсь, беру купальник и бегу к своему любимому учителю.
        *** СПЕШЛ ОТ КАТИ ИВАНОВОЙ ***
        Когда мне было десять, родители на день рождения подарили мне суперский велосипед, о котором я так долго мечтала. Я хорошо запомнила то чувство, когда моя мечта наконец-то исполнилась. Но то чувство и рядом не стояло с тем, что сейчас испытывал мой организм.
        Я целовалась с Никитой. С моим недосягаемым и таким желанным Никитой. С Никитой, от которого мое сердце замирало, когда я просто пыталась с ним заговорить. С Никитой, от которого моя промежность превращалась в мокрое и липкое месиво по вечерам. С Никитой, от которого моё тело могло испытать тысячу оргазмов даже без его присутствия.
        Я столько раз видела его в своих снах, но они всегда обрывались на самом интересном месте! Я столько раз видела его в своих фантазиях, но ни один сон или фантазия не давали этого ощущения его губ и тела. Теперь ты мой! Целиком и полностью! Я ни за что тебя не отпущу!
        Пока мой язык борется с его языком за место во рту, мои пальцы скользят по его рубашке, освобождая пуговки из петель. Когда я дохожу практически до победного конца, Никита отстраняется и сквозь тяжелое дыхание хрипло спрашивает:
        - Что ты делаешь?
        - А что? - невинно отвечаю я, расстегивая последнюю пуговицу, и раздвигаю занавес рубашки, выпуская его обнаженное тело на сцену моего театра похоти.
        Мои жадные пальцы исследуют каждый сантиметр его обнаженной кожи, пока он хрипло дышит, внимательно наблюдая за моими движениями. Его дыхание безумно заводит и подстёгивает меня продолжать.
        Мой взгляд сканирует каждый миллиметр его тела и застывает на оттопыренных спереди джинсах. Опа-па!
        - Катя, - выдыхает он, когда я провожу пальчиком по тому самому месту, которое так соблазнительно выпирает.
        - Что? - томно спрашиваю я, заглядывая в его прикрытые глаза. Они словно просят меня. Просят остановиться? Или продолжать?
        Он закрывает глаза, прерывисто выдыхая, когда я целую его шею и вовсю вожу рукой по твёрдой, обтянутой джинсами плоти. Посасывая мочку уха, я щекочу пальчиками головку сквозь грубую ткань, представляя, как посасываю этот самый кончик. Эти мысли вызывают у меня сладкие спазмы внизу живота.
        Сквозь хриплое дыхание вырывается сдавленный стон. Он накрывает мою ладошку своей, вдавливая сильнее в свой член, останавливая мои движения.
        - Так не честно… - шепчет он, заглядывая мутными глазами в мои, обезумевшие от страсти и желания, глаза.
        Думаешь, я просто дразнюсь? Резким движением я срываю с себя свитерок и остаюсь в одном лифчике. Его удивлённый взгляд застывает на моей груди. Мне вдруг становится неловко от его взгляда. Молча беру его руку и укладываю к себе на грудь, склоняя голову набок. Блин, как стыдно! Что я делаю?!! От смущения не могу даже ему в глаза глянуть.
        Спустя секунду рука неуверенно сжимает грудь, вызывая небольшую судорогу, которая сопровождается моим негромким стоном. Шумно выдыхая, он подтягивает меня к себе, обняв второй рукой за талию. Его губы ласкают мою шею, а руки пытаются нащупать застёжку.
        Когда ему наконец удается открыть цепкий замочек, в номер хохоча и так некстати вламываются хозяйки номера. Я поспешно хватаю и натягиваю на себя свитер. Естественно, задом-наперед и шиворот-навыворот.
        - Оу! Мы не помешали? - посмеиваясь, спрашивает Люба, и, судя по реакции, она примерно это и ожидала увидеть.
        «Не могли вы, девочки, дольше на полчасика погулять!» - мысленно отвечаю я, а Никита поднимается и тянет меня за руку к выходу. Мы молча уходим.
        - Кать, я…
        Я перебиваю его своим поцелуем. Не хочу ничего слышать. Хочу целоваться! Когда мне уже не хватает кислорода, я отстраняюсь. Он хрипло дышит и пристально смотрит в глаза. Боже! Как же я тебя хочу!
        - Кать, я тебе нравлюсь? - вдруг спрашивает он. От его вопроса в лоб внутри всё тревожно сжимается. Я так долго хотела рассказать ему о своих чувствах и так долго боялась это сделать, что, похоже, дошла до той точки, когда признаться в своей любви становится невозможно.
        - А я тебе? - судорожно сглотнув, отвечаю я.
        - Я первый спросил, - хитро улыбаясь, говорит он.
        - Я не скажу, пока ты не скажешь, - упрямо отвечаю я, прям как в детском садике.
        Он улыбается ещё шире и заключает меня в свои объятия.
        - Очень нравишься, - шепчет он мне на ушко. Если бы не его плечо, моя челюсть была бы уже на полу. От счастья я забываю, как говорить.
        - Ну а я тебе? - мурлычет он, целуя шею после каждого слова.
        - Очень… очень… нравишься, - отвечаю я, тяжело дыша и слегка постанывая.
        Он довольно улыбается, заглядывая в мои счастливые глаза. Внезапно он хмурит брови, недовольно выдыхая:
        - Черт! Тёма ж всю нашу комнату обрыгал.
        Вот и почему он об этом вспомнил, глядя на меня? Да ещё в такой момент!
        - Ты можешь у нас переночевать, - предлагаю я.
        - А как же девочки?
        - Они спят уже давно. Но думаю, они были бы не против выручить одноклассника.
        Никита принимает моё скромное приглашение, и мы идём в номер. Мне жутко неловко от мысли, что пару минут назад я гладила его член, а он лапал мою грудь. К тому же расстегнутый лифчик неприятно ёрзает под кофтой, надетой шиворот-навыворот. Стыд и срам!
        Мы осторожно входим в номер, в котором раздается громкий храп Ксюши. И как только Вероника может спать в таких условиях? Слава богу, в таком шуме не будет слышно наше шебуршание.
        - Ты ложись, а я в душ, - говорю я, кивая на свою кровать. Фак май хед! Я буду спать с Никитой. Стараюсь не пританцовывать, направляясь в душ.
        Пытаюсь помыться, переодеться и почистить зубы с быстротой снежного барса, пока мой ненаглядный не уснул. На цыпочках выхожу из ванны. Вся такая сексуальная в широкой длиной футболке, которая больше похожа на коротенькое платье. Может, стоило одеть трусы? Но чистых я?не прихватила, а грязные как-то не хотелось тулить обратно. И вообще для таких ситуаций нужно иметь про запас прозрачный пеньюарчик.
        В полумраке вижу, что Никита, завернувшись в одеяло, уткнулся лицом в стену, стараясь занять как можно меньше свободного пространства. Ну-ну. Я всё равно до тебя доберусь, мой зайчик! Аккуратно забираюсь под одеяло, случайно задевая ступнёй его обнаженную ногу. Разделся уже? Молодец! И пусть в моих фантазиях такая ситуация случалась миллион с лишним раз и заканчивалась она всегда нашим взрывным оргазмом, но в реальности всё куда сложнее. Я как истукан лежу лицом к его спине и боюсь пошевелится, жутко смущаясь его близости и тем, что на мне только футболка.
        А ещё мне холодно. Прохладный душ сделал своё дело, а отхваченный кусочек одеяла вообще не греет. А его тело так и манит своим жаром.
        - Что… что ты делаешь? - хрипло шепчет он, чувствуя, как я тулюсь к нему, путаясь в его ногах своими и обхватывая холодными ладошками горячее тело.
        - Греюсь, - невинно отвечаю я. Но этим я себя не ограничиваю. Провожу рукой по обнаженному торсу, целуя его в затылок.
        - К…Катя… - шумно выдыхает он, пытаясь остановить меня строгим шепотом, когда моя наглая ручонка залазит в его трусы. Но! Я уже семнадцать лет Катя, а голый член Никиты потрогать выдался шанс впервые. Он возбуждён, и от моих прикосновений нежная плоть становится ещё твёрже. Ух, прям как в моих фантазиях!
        - И зачем ты это делала? - хищно спрашивает он, резко разворачиваясь и подминая меня под себя. «Вот именно для этого», - мысленно отвечаю я, так как рот занят поцелуем. Его рука скользит вверх по бедру, задирая футболку.
        - М-м-м, - похоже, он рад и удивлён, что на мне нет нижнего белья. Его палец осторожно касается моего набухшего от возбуждения клитора, а язык возбуждающе щекочет шею. Я не могу сдержать сладкий стон.
        - Ш-ш-ш… девочек разбудишь, - шепчет он, слегка прикусывая мою шею в качестве наказания. Я изо всех сил сжимаю челюсти, стараясь даже не дышать, когда его пальцы мягко, но в то же время настойчиво теребят нежную плоть.
        - Ох… - шумно выдыхает он, спуская руку ниже и чувствуя, как сильно я помокрела. Чёрт! От его прикосновений и жаркого хриплого дыхания я истекаю, словно раненый зверь.
        Я вздрагиваю и отстраняюсь, когда он пытается просунуть в меня свой палец.
        - Что такое? - шепчет он, не желая останавливаться.
        - Я это… ещё ни с кем… до этого… - запинаясь, шепотом признаюсь я. А он тут же убирает руку, не зная, что сказать. Чёрт! Испортить такой момент!
        Я мягко обхватываю рукой его твёрдый член и, приподнимая бёдра, ёрзаю по нему своей мокрой промежностью.
        - Я хочу тебя… - шепчу я, обнимая его широкие плечи.
        - А ты… уверена? - переспрашивает он.
        - Да… - киваю я, борясь с желанием вырубить его и изнасиловать, пока стояк не упал. Я настолько сильно его хочу, что низ живота уже просто ноет от нетерпения.
        Он, тяжело дыша, подтягивает меня максимально близко и, немного подразнив половые губки своей головкой, мягко входит во влажную плоть. Усиленный толчок. Чпок. И я уже не девственница. Больно. Ну, уши прокалывать в тринадцать лет было больнее.
        - Больно? - встревоженно спрашивает он, заметив, как я застонала. Отрицательно машу головой и начинаю двигать бёдрами. Терплю сладкую боль, наблюдая, как напрягаются его скулы от удовольствия.
        Закрывая глаза, отдаюсь этому чудесному чувству близости с моим любимым. Его рука шарит у меня под футболкой, поглаживая обнаженную грудь и лаская соски, усиливая приятные ощущения. Меня словно затягивает водоворот на дно океана, и я чувствую, что приближаюсь к самому пику. Ещё немного! И! Тум! Меня словно на гейзере выносит на поверхность, а Никита, хрипло постанывая, кончает мне на живот, едва успевая вытащить свой член. Громкий стон вырывается из моей груди. Это было чудесно!
        - Кать? - слышу я сонный голос Вероники. - Ты одна?
        Я в панике прячу Никиту под одеяло.
        - Да… - хрипло и всё ещё тяжело дыша отвечаю я.
        - Дрочи, пожалуйста, чуть тише! - недовольно бурчит она, а мы с Никитой едва сдерживаемся, чтобы не расхохотаться.
        **** НАСТЯ
        Странная штука - время. Бывает, проходит неделя или даже месяц, а события, которые произошли за весь этот период, с лёгкостью можно описать одним лишь словом - всякая херня. Ну ладно, двумя словами. А бывает, проходит всего два дня, а кажется, что за всю жизнь столько эмоций никогда не испытывал.
        Человек, который был мне безразличен, теперь только одним своим взглядом вызывает во мне ураган чувств. Я схожу с ума и не знаю, как мне себя вести. Я не знаю, что мне говорить. Поэтому вот уже минут двадцать мы едем молча. Он внимательно следит за дорогой, а я незаметно за ним наблюдаю. Фары встречных машин время от времени бросают желтоватый свет на его мужественное лицо. Если бы я могла рисовать, я обязательно попросила бы его мне попозировать. Желательно голым. Гы-гы-гы.
        - Ты чего смеёшься? - спрашивает он, на секунду отрывая взгляд от дороги.
        - Эм-м… Я? Да нет… вам показалось, - отвечаю сдавленно я, краснея от смущения.
        Он ещё раз окидывает меня непонимающим взглядом и, вздыхая, возвращает внимание к дороге. А я чувствую себя полной дурой. Отворачиваюсь и с грустью смотрю в окно. Что я вообще здесь делаю? Почему он со мной так возится? Зачем я ему? Ничего не умеющая малолетка! Ну вот. Сама себя накрутила, сама сижу и чуть не плачу. Дура дурой! Смахиваю слезинку и шмыгаю носом.
        - Ты что? Плачешь? - встревоженно спрашивает он, а я, испуганно застыв, смотрю в окно. - Настя. Что случилось?
        - Ничего… - отвечаю голосом побитого солдата. Влюбилась я без памяти! Вот что случилось! А так ничего.
        - Повернись, - требует он мягко, но настойчиво. Я нехотя поворачиваюсь, а он внимательно разглядывает мои красноватые глаза и слегка распухшие веки. В его глазах явно читается непонимание.
        - Дорога! - вскрикиваю я, замечая, что нас неуклонно тянет на встречную полосу. Данил Гореводителевич, вздрагивая, возвращает машину в нужное положение.
        Спустя пять минут молчаливой езды мы паркуемся возле высоких кованых ворот.
        - Я не понимаю, - с трудом произношу я. После затяжного молчания или переизбытка чувств мне тяжело говорить.
        - Что ты не понимаешь? - спрашивает он, отстёгивая ремень безопасности и поворачиваясь ко мне.
        - Зачем всё это… Почему вы со мной так возитесь… Зачем это вам? - тихо спрашиваю я, делая особый акцент на слове «Вам».
        Он шумно вздыхает. Молчит. А потом тихо отвечает:
        - Я не знаю…
        Его неопределённость словно железная когтистая лапа сжимает мою грудь, вырывая сердце, заполняя всё естество пустотой. Я горько улыбаюсь сама себе, даже не глядя в его сторону. А что я, собственно, хотела? Чтобы учитель признался в любви своей ученице, чтобы такой классный парень сказал, что любит невыразительную закомплексованную личность? Опомнись, Настя! Пора бы окунуться в этот чан с жестокой реальностью. Открыть глаза и перестать мечтать!
        Я молчу. От душевной боли даже скулы на лице сводит. Изо всех сил пытаюсь сдерживать слёзы. Тишина рвёт барабанные перепонки, я больше не могу выдерживать это! Быть рядом с ним просто невыносимо.
        Дрожащими руками я отстёгиваю свой ремень безопасности и, с трудом нащупав ручку, открываю дверь. Меня всю трясёт, когда я выхожу. Прохладный ветерок щекочет помокревшие щеки. Я ухожу, не оборачиваясь. Я иду, не зная куда. Мне всё равно, смотрит ли он мне вслед. Есть ли в его взгляде болезненное «прости» за то, что не смог полюбить тебя. Или немое разочарование в том, что я не смогла с лёгкостью принять горькую правду.
        Я медленно перебираю ногами, шаркая по мелкой гальке. Вижу вдалеке на парковке наш школьный автобус сдаёт задним ходом, собираясь уезжать. Мне нужно лишь небольшое усилие для того, чтобы догнать его и успеть уехать со всеми. Зайти внутрь и сесть рядом с Катей. Я безумно не хочу отвечать на её расспросы, не хочу вообще говорить что-либо. Я вообще не хочу ничего делать. Может, я даже брошу школу. Не хочу видеть его безразличное лицо. И бежать не хочу…
        Внезапно что-то резко тянет меня назад, вытягивая из этого депрессивного транса.
        - Да стой же, тебе говорят! - практически кричит Данил Сердцеразбивателевич, хватая меня за руку и разворачивая к себе.
        - Зачем? - Моя грусть сменяется гневом. - Я же вам даже не нравлю…
        Слово обрывает внезапный поцелуй. Сердце замирает, земля уходит из-под ног. Ощущение один в один как на аттракционе, когда у тебя вмиг уходит платформа из-под ног и ты падаешь в трубу практически вертикально, а потом врезаешься ногами в воду. Только ноги никуда не врезаются. Всё настолько неожиданно, что я даже не понимаю, что происходит. Он отстраняется, смотрит на моё шокированное лицо, а потом целует ещё раз мои обмякшие губы. Второй раз! А два раза есть два раза! И пока я, тормоз коммунизма, пытаюсь сообразить, что на поцелуй нужно ответить, он снова отстраняется, улыбаясь, разглядывает мою обалдевшую рожицу и мягко тянет за руку.
        - Пойдём.
        И я послушно иду. Сердце колотится, а ножки подгибаются, словно я только что с парашютом прыгнула. Вот только он нифига не раскрылся, и я разбилась об твёрдый асфальт. Блин! Я ж его в ответ не поцеловала. Стояла, как вареный кабачок, и даже не соизволила чмокнуть в ответ. Вообще никак не отреагировала!
        Мельком, хмуря бровки, смотрю на его широкую спину. Вот, может, сейчас резко подтянуть его к себе, прижаться к губам, запуская руку в его густые волосы, и засосать со всей страстью, чтоб он аж ножку приподнял от удовольствия, как в фильмах всегда показывают. Хотя нет. Так же девушки обычно делают.
        Пока он рассчитывается на ресепшене, мои раздумья сменяет дикая радость. «Ях-у-у-у! Он меня поцеловал!» Я стою и довольно улыбаюсь во весь рот.
        - Что такое? - спрашивает Данил Ловеласович, замечая мою широкую улыбку. Я качаю головой типа: «Всё ништяк», а он вздыхает, удивлённо изгибая бровь. Ну а что мне сказать? Что я из трусов готова выпрыгнуть, потому что он меня поцеловал? Ага, щас!
        Купальни скоро закрываются, поэтому людей немного. Горячие пещерные озёра представляют из себя небольшие природные бассейны, которые расположились в разных уголках большой пещеры. Естественно, острые каменные выступы сгладили мрамором, ловко пристроили раздевалки и провели систему вентиляции, благодаря которой не воняет сероводородом.
        Я переодеваюсь, иду к нужной двери и захожу внутрь купальни. Густой пар приятно согревает лицо и тело. Освещение немного тусклое, и я не сразу могу понять, где находится это парующее озерцо. Подхожу к мраморному краю. Мой учитель, раскинув руки в стороны и запрокинув голову назад, уже получает кайф. Услышав, как шлёпают мои вьетнамки об мокрый пол, он устало подымает голову, открывая глаза.
        - А ты чего в купальнике? - хрипло спрашивает он, словно только что проснулся.
        - А в чём мне ещё быть? - практически пискнула я от возмущения. Вот извращенец!
        - В раздевалке должны быть белые полотенца.
        - Нет там ничего! - раздраженно отвечаю я, подходя к ступенькам и погружая ступни в горячую воду. Ишь ты полотенце! А чем ему мой купальник не угодил?
        - Подожди! Ты на воду глянь, - подавшись вперёд, останавливает он меня. Я смотрю вниз: мои ноги скрывает мутно-серая жижа. Приподняв ногу, вижу, как на ней остается серый налёт из мелкого серого ила. Он подплывает ближе и указывает пальцем на посеревшую кожу:
        - Вот, ты потом свой купальник в жизни не отстираешь.
        - А у вас было полотенце?
        - Тоже не было.
        - А как же вы тогда в плавках в воду залезли?
        - Кто сказал, что я в плавках?
        - Вы что, голый?!!
        - Да не кричи ты так! Что тут такого? Между прочим, в этой воде полезно купаться голышом.
        - Ага. При геморрое!
        - И не только, - смеётся он, а потом поворачивается ко мне спиной. - Давай, раздевайся и залазь. Я не смотрю.
        - П-полностью?
        - Ну, купайся так. Если купальник не жалко.
        Я, скрестив руки на груди, разглядываю его плечи, которые выглядывают из воды. Все, что ниже, скрывает серая мгла. Даже силуэт тела не разобрать. Блин! А купальник реально жалко! Обречённо вдыхая, расстёгиваю лифчик.
        - Ну так что? - оборачивается он через плечо.
        - Эй! - вскрикиваю, резко разворачиваясь спиной и прикрывая грудь.?Цокнув языком, он бормочет что-то вроде: «Да ладно, я и так уже всё видел»… Что-что? Надеюсь, мне послышалось!
        Стыдливо прикрываясь руками, быстро спускаюсь по лестнице в воду. Вот только ступеньки внезапно обрываются на пятой или шестой, и моя нога, не найдя опоры, уходит резко вниз. Я с криком ухожу под воду. Бляха-муха!!! Я же плавать не умею! В открытый рот попадает отвратительная по вкусу грязная вода. Не могу дышать, страх и жуткая паника сковывают сердце. Вот так утонуть в этой серой жиже - что за нелепый конец?!!
        Пока я мысленно прощаюсь с жизнью, что-то внезапно хватает меня за подмышки и выносит на поверхность. Я хрипло вздыхаю, жадно хватая воздух. Я умерла? Или нет? В панике цепко хватаюсь руками и ногами за какую-то опору, как за спасительную соломинку. Сипло выкашливая попавшую в рот солоноватую минеральную воду, одновременно пытаясь убрать попавший ил в глаза, который при всём этом жутко щиплет.
        Наконец по очереди открываю глаза и упираюсь взглядом в обеспокоенное лицо своего спасителя.
        - Ты как? - спрашивает мой ангел-хранитель. Вблизи его лицо так прекрасно, что я забываю, что пару секунд назад была на волоске от смерти.
        - Искусственное дыхание не помешало бы… - шепчу я. Он тихо смеётся, сжимая свою руку у меня на талии. О. Мой. Бог! Я только сейчас понимаю, что спасительной соломинкой для меня стало обнаженное тело моего учителя. Более нелепой ситуации не придумаешь!
        - У тебя песочек на щеке… - тихо говорит Данил Феромонович, не сводя внимательного взгляда с моего лица, и заботливо проводит рукой по щеке. Его взгляд и эти прикосновения. Моё бедное сердце не выдерживает! Валидола мне! Срочно!
        Он нежно ведёт пальцами по виску и скулам, приподнимая подбородок вверх, в его глазах светится какой-то огонёк, который обжигает меня изнутри. Я чувствую его тёплое дыхание на своём лице. Может, это тот самый момент, когда нужно его поцеловать. Тянусь вперёд к нему лицом и тут понимаю, что моя грудь практически на поверхности. Вот чёрт! Быстренько съёживаюсь и сползаю вниз. И присаживаюсь, словно птичка на ветку, на его…
        Ох! Словно пружина, подтягиваюсь вверх, оголяя грудь. Блядь! И снова вниз, где меня уже поджидает коварный конец. Чтоб тебя! Ёрзаю бёдрами, пытаясь уйти от прикосновений, но от этого мы трёмся друг об друга ещё больше.
        Судорожно выдыхая, Данил Сексименович останавливает мои телодвижения, сжимая под водой руками обнаженную кожу бёдер и прижимая меня к себе настолько близко, что я чувствую, как он упирается своим… гм… прям в мою… О боги!
        - Не делай так, - хрипло предупреждает он. В его шепоте я чую скрытую угрозу.
        - А то что? - шепотом бросаю ему ответный вызов. Пусть не думает, что он здесь главный!
        Рывком он разворачивает меня и прижимает к мраморной стене. Моё сердце сжимается то ли от страха, то ли от его дьявольского блеска в глазах. Я хочу что-то сказать, но лишь несмело приоткрываю рот. Мои губы дрожат, выдавая возбуждённое состояние. Я отдаюсь зелёной власти его глаз. Мне кажется, что он проникает в мою голову и сердце, и ни мои мысли, ни мои чувства не скроются от его пристального взора. Он плавно и возбуждающе скользит взглядом вниз, останавливаясь на моих губах. Приоткрывает рот, и я вижу, как он сексуально проводит языком по своим зубам, задевая кончиком свои губы. Ух-х-х…
        Он склоняется всё ближе и ближе, и я тянусь к нему навстречу. Замечая моё ответное движение, он успевает лукаво улыбнутся, прежде чем я жадно хватаю его губы, которые так манили меня с нашей самой первой встречи. Честно говоря, он мне понравился сразу, как только я его увидела. Вот только я принципиально не иду на поводу у большинства. И если все будут твердить: «Какой он классный!», я упрямо скажу: «Ничего особенного!» Но ведь если все считают, что любить своего учителя - это неправильно, то я просто обязана поступить наоборот. Возможно, моя привычка совать пальцы туда, где написано «Не влазь - убьёт!», когда-нибудь меня погубит, но плыть против течения всегда веселей!
        Мои пальцы гладят его влажные волосы. Его язык осторожно проникает в мой рот. Я стараюсь следовать его движениям, мысли путаются, и я слабо соображаю, получается ли у меня или нет. Этот поцелуй, совсем не нежный, скорее развратный и влажный, будоражит меня. Его руки ласкают мою обнаженную кожу, заставляя сжиматься в ожидании очередного прикосновения. И пусть мутная вода скрывает наши тела, я чувствую, как небывалое смущение сковывает мои движения. Я не могу так! Я не хочу так!
        Стон, больше похожий на возмущение, гаснет в настойчивом поцелуе, когда его рука добирается до моей груди. Его умелые движения, за которыми стоит многолетний опыт, попадают в самую точку, превознося меня на пик возбуждения. Но я не хочу так! Я не хочу, чтоб со мной просто играли.
        - Нет… - хрипло постанываю я, пытаясь убрать его наглую руку с груди и прикрыться. Но моё сопротивление, похоже, только ещё больше заводит его. Он ловко перехватывает мои руки, прижимая их к холодному мрамору. Его горячее дыхание обжигает моё ухо так, что жар разливается по всему телу, вызывая судороги внизу живота..
        - Почему? - напряженно шепчет он, щекоча губами ушную раковину. - Ты не хочешь меня?
        Он, удерживая мои руки, словно дразнясь, плавно двигает бёдрами, позволяя нашим телам максимально почувствовать близость друг друга. Он хочет меня, и это безумно заводит. Я закрываю глаза и отдаюсь этому сладкому моменту.
        - Хочу, - едва слышно шепчу я, обнимая его крепкие плечи и откидывая голову назад на мраморную стенку.
        Крепко сжимая мою попу руками, он продолжает движения. У меня нет ни единого шанса вырваться из его оков. Его поцелуи жадные и немного грубые. Словно голодный зверь, который набросился на сочный кусок мяса. Я чувствую его твёрдый член у себя между ног. Он интенсивно трётся им о мою обнаженную плоть и ускоряет своими руками скорость движения моих бёдер. Моё сопротивление бесполезно, и я послушно вторю его умелым действиям.
        - Пошли… в душ… - практически рычит он, понимая, что под водой лишить меня девственности практически невозможно. Но я лишь сильнее обхватываю его ногами, прижимаясь всем телом. Схватившись одной рукой за мраморный выступ, а второй крепко обнимая напряженную шею, я накрываю его губы поцелуем. Перехватив инициативу, я двигаю бёдрами под водой. Я не даю ему взять ситуацию в свои руки, разрывая поцелуй, я целую его шею, медленно посасывая мочку уха. Слегка покусываю её край. Слышу, как его сбитое дыхание обрывают приглушенные стоны. Он поворачивает ко мне голову, так, чтобы мне было удобней ласкать его ушко. Он жаждет моих прикосновений всё больше.
        - Мха-ах, Настя, - он так сексуально произносит моё имя сквозь сдержанные стоны. Я хочу больше! Хочу, чтоб он кричал моё имя! Хочу, чтоб он просил! Хочу, чтобы он молил. И я хочу дать ему то, что он так сильно жаждет!
        В какой-то момент его тело напрягается, словно по нему проходит импульс. И хриплый стон, немного громче и несдержанней остальных, срывается с его губ. Я не сразу понимаю, что происходит. Он отстраняется телом и продолжает хрипло дышать, уткнувшись мне в шею.
        - Зачем ты так со мной… - выдыхает он мне в шею и подымает голову.
        Я не понимаю, почему он резко остановил движения. Прежде чем встретиться с ним взглядом, я замечаю, как он с тоской поглядывает в сторону. Отслеживаю направление его взгляда и вижу маслянисто-белёсое пятно, беззаботно проплывающее мимо. Недовольный вздох, и мой учитель обрывает безмятежное плавание неопознанного объекта, расплёскивая воду рукой. «Осторожно, какулы» - вспоминается мне фраза из КВНа, вот только не «какулы», а «спермулы»… Ох… Он что, кончил?!! И судя по его лицу, он и сам в шоке.
        Он отпускает меня и без слов угрюмо плывёт к ступенькам. Хвала богам, я достаю до пола ногами. Наблюдаю, как он, ни разу не обернувшись, выходит из воды. Абсолютно голый. Попа у него зачёт. И безмолвно скрывается в раздевалке. Я пару раз непонимающе моргаю. И что это было вообще такое?!!
        Цепляясь за бортик, я выбираюсь из бассейна. Хватаю купальник и тоже иду переодеваться. Он даже и не смотрит в мою сторону, когда я выхожу в основной зал, где он меня ожидает.
        - Поехали, отвезу тебя домой. А то родители будут волноваться, - без всяких эмоций произносит он. Такое внезапное безразличие, словно острые лезвия, разрезают моё сердце. Я совсем его не понимаю. Почему?
        Мы опять едем молча в машине. Я хочу спросить его про то, что произошло между нами. Понравилось ли ему, или нет? Но каждый раз, когда я приоткрываю рот, горло сдавливает необъяснимое смущение. Как вообще о таком разговаривать с ним? От всех этих мыслей, эмоций и переживаний чувствую в голове необычайную тяжесть. Устало закрываю глаза и сама не понимаю, как засыпаю.
        - Просыпайся, сонька, приехали, - сквозь сон слышу ласковый голос и чувствую нежное прикосновение к щеке.
        - Мне опять всё приснилось? - хрипло спрашиваю я, вспоминая недавние события. До ужаса хочется пить.
        - И что же тебе приснилось? - улыбаясь, спрашивает Данил Хитрюгович.
        Нет. Я знаю, что это был не сон. И как истинный джентльмен вы должны взять ответственность за то, что произошло!
        - Расскажу, если попить дадите, - отвечаю я.
        Но воды у него нет, и он протягивает мне мятную жвачку. Ну, в принципе, сухость во рту она убирает…
        - Приснилось, что вы на мне женились, - причмокивая, выдумываю я.
        - Вот как, - улыбается он, - и на руках носил?
        Радостно киваю, а он наклоняется ко мне близко-близко и уже шёпотом добавляет:
        - И в губы целовал? - Я прикрываю глаза и подтягиваю его себе, и наши губы соприкасаются. Есть ещё много вещей, о которых я хочу у него узнать, но сейчас мне нужен просто его нежный и такой сладкий поцелуй.
        Сердце замирает, кровь пульсирует в висках в унисон с сердцебиением. Меня снова подхватывает водоворот желания. Внезапный стук в окно заставляет вздрогнуть. Данил отрывается от моих губ и недовольно смотрит в окно, я поворачиваю голову и, слава богу, мне всего семнадцать, и моё сердце ещё «тьфу-тьфу» работает нормально, иначе увезла бы меня «Скорая» синфарктом. За окошком машины стоит папа.
        Мой папа не совсем обычный человек. Он бывший военный. Служил в спецназе. Про таких обычно говорят «два-на-два». Массивная челюсть, широкая шея, плавно переходящая в голову, убийственный взгляд. Мне повезло, что я на маму похожа.
        - Что за… - недовольно сдвигает брови мой учитель, не понимая, почему левый стрёмный мужик оторвал его от пикантного занятия.
        - Это мой папа, - выдыхаю я пересохшими губами. Побледнев, словно вся кровь вытекла из организма, я жму на кнопочку и опускаю стекло. Выходить из машины пока опасно для жизни.
        - Вечер добрый, - учтиво улыбаясь, произносит мой отец. А его армейской выдержке можно лишь позавидовать. Хочет выманить нас и кастрировать обоих.
        - Добрый вечер! - здороваясь, Данил Камикадзович быстро выходит из машины. Куда же вы, учитель? У вас же дети! Два одиннадцатых и два десятых класса! Я повторяю подвиг любимого и вылажу из машины тоже.
        - Алексей Викторович - отец Насти, - чётко выговаривая каждое слово, папа протягивает широкую ладонь для рукопожатия.
        - Данил, я…
        - Мой тренер по танцам! - резко выпаливаю я первое, что взбрело в голову. С ужасом наблюдаю, как медвежья лапа, словно тиски, зажала изящные пальцы моего учителя. Оу! Полегче! Руки - это его рабочий инструмент!
        - Тренер по танцам? - изумлённо повторяет мой папаша, не размыкая клешни.
        - Да… - сдавленно проговаривает учитель, героически выдерживая рукопожатие, и, улыбнувшись, добавляет. - И парень Насти.
        Что?!! Ну и зачем вы это сказали! Может, папа и не заметил, как мы целовались у вас в машине! Хотя кого я обманываю!
        - Ну что ж. Может, поднимемся, чая выпьем? - прищурив глаза, предлагает отец.
        Нет!!! Беги!! Скорее в машину, педаль до упора, иначе…
        - С превеликим удовольствием! - вежливо принимает приглашение потенциальный клиент морга.
        Я печально вздыхаю и плетусь вслед за ними. Ну всё, Данил Романович, ты попал! И я счастливо улыбаюсь, радуясь, что в этой лодке под названием «Титаник» нас двое.
        Если вы не знаете, как избавиться от парня за двадцать пять минут, пригласите его на чай и познакомьте с родителями. Работает безотказно! По крайней мере у меня.
        Моя жопа почуяла приближающийся шторм ещё в машине, когда папа прервал наши жаркие поцелуи «учтивым» стуком в окошко. Выходить из машины было ошибкой номер один. Соглашаться подняться на чашечку чая было ошибкой номер два.
        События того кошмарного вечера навсегда останутся высечены плетью позора в моей душе. Первый удар хлыста я получила, когда мама открыла нам двери. Её внешний вид просто кричал «Дырявые носки и замасленный халат нынче в моде». Заприметив незнакомца на пороге, Надежда Петровна, как поспешил её представить папа, заторопилась скрыться из виду для облачение во что-то более приличное, обсыпая невозмутимого папашу упрёками.
        Глава семейства тем временем гостеприимно предложил разместиться в зале и отправил меня на кухню готовить чай. Оставлять их наедине было ошибкой номер три.?Пока я возилась на кухне, мама, переодевшись в нарядное платье, решила растоптать репутацию своей дочери. Выудив из закромов семейный альбом с лучшей подборкой моих самых дурацких фотографий, она взахлёб начала рассказывать про описанные колготы в детстве, стрижку под мальчика в детском саду, так как другого способа вывести вшей они просто уже придумать не могли, про традицию выпадение передних зубов к Новому году и Первому сентябрю и другие нелепые детские истории. И если эти удары бича позора моя гордость могла стерпеть, крепко стиснув зубы, то следующее фото, на котором остановился мой учитель, нанесло мне файнал страйк. КАК?!! Какого чёрта оно здесь делает? Я ведь тщательно уничтожила все улики своего тёмного прошлого.
        - А это?.. - как-то странно улыбнулся Данил.
        - А это Настя, - начала мама с гордостью, а я взмолилась, чтобы на наш город вдруг обрушился метеорит, но, наверно, даже он не смог бы её остановить, - участвовала в конкурсе красоты. В шестом классе по-моему. Помню, жутко холодно было! Бедные девочки, синие, как воробушки, стоят, дрожат на сцене…
        Да что ты рассказываешь! Тебя даже там не было! От возмущения моя кружка в руках готова была раскрошиться на тысячи мелких кусочков. А Данил Интригович, задумчиво улыбаясь, разглядывал злополучное фото девочки в гамашках и бабулиной кофте. Но было такое ощущение, словно его взгляд устремлён не на фото, а сквозь него. Словно он что-то вспоминает, или, может, строит коварный план, как потом надо мной пожёстче постебаться. Ну-ну. Удачи. Я себя так просто в обиду не дам!
        - Настя! А что же ты сидишь? Чай принесла, а чем закусывать-то будем? - по-командирски хлопнул себя по коленям папа. - А ну-ка быстренько сбегай в магазин!
        - Ну, что вы, не стоит беспокоиться, - подал мудрую мысль учитель.
        - Стоит-стоит! - поддержала папу мама. И мне ничего не оставалось, как встать и покинуть помещение. И это было самой главной ошибкой того вечера. Когда я вернулась с печеньками, моего учителя уже и след простыл.
        - Он сказал, что у него срочные дела, - пожала плечами мама, а папа начал нравоучительную лекцию на тему: «Этот щегольской танцор тебе не пара, и вообще забудь про мальчиков, пока не сдашь экзамены на отлично, не поступишь в университет и не закончишь его с красным дипломом».
        С папой спорить бесполезно и к тому же опасно для здоровья. Я бездумно кивнула, чтобы поскорее закончить этот бессмысленный разговор и чтобы поскорее позвонить ему. Но когда я добралась к телефону, с ним уже не было связи. Неужели он и правда просто сбежал?
        Выслушав в десятый раз, что абонент вне зоны досягаемости, я даю себе в очередной раз обещание больше ему не звонить и мысленный подзатыльник. Но вот уже спустя минуту я набирая его номер снова. Дура! Я знаю. За минуту отсутствия с ним связи ситуация не поменялась. Может, он меня уже в чёрный список внёс и заблокировал мои звонки? За что ж вы так со мной, Данил Игнорович?!! Вот так вот выбросить меня из своей жизни и даже не удосужиться объясниться!!! Разве так поступают взрослые мужчины? Хотя… кого я обманываю… на его месте любой бы сбежал, сверкая пятками, от такой семейки…
        - Настя! Ты почему ещё не спишь? - заглядывает в комнату женщина, обрёкшая меня на жизнь в одиночестве и смерть в окружении котов, без шансов испытать, что же такое настоящая любовь (и секс).
        - Уже ложусь, мам! - отвечаю я, ныряя под одеяло. В комнате гаснет свет, но тут же загорается экран мобильного. И в очередной раз противный голос сообщает мне, что абонент не может принять мой звонок. Чтоб тебя!

* * *
        Больше всего я не люблю опаздывать и когда садится мой телефон. А когда эти две вещи происходят одновременно, я просто готов взорваться.
        Сегодня однозначно не мой день. С утра я проспал из-за севшего мобильника и, теша себя надеждами, что смогу зарядить его в машине, выбежал из дома, не позавтракав.?Выезжая из паркинга, я на ходу вывернул всё содержимое бардачка, но зарядки так и не обнаружил. «Спокойно, Данил, у тебя есть запасная на работе», - пытаюсь я себя успокоить, но вдруг чувствую удар и скрежет метала.
        - Бл-я-я-я-дь! - Ну как тут сдержатся?!! Благо, всего лишь царапина на капоте. Полирнуть, и следа не останется. Не зря мне бабушка всегда говорила: «Тише едешь - дальше будешь!» Но она явно была не знакома с таким понятием, как «пробка». Тут, сколь тихо в ней ни стой, вообще никуда не уедешь. Отчаянно сигналю барану, который пытается всунуть наглую морду своего джипа в мой ряд. Но он явно намёков не понимает и зажимает до последнего. Ох, это же девушка! Что там говорят: «Женщинам нужно уступать?» Ага, как же! Не сегодня! Иду на удар, и она в последний момент выруливает из моего ряда обратно в свой, звуками сигнала выражая всё своё недовольство. Да-да. Папочке своему пожалуйся или хахалю, у которого ты на этот джип насосала. Пробка. Ещё одна вещь, от которой я не в восторге.
        Когда я наконец добираюсь до школы, первая половина урока уже прошла. Закинув сумку с документами в учительскую и схватив зарядку, я спешу в свой 10-Б. По жуткому шуму, который слышится за закрытой дверью классной комнаты, они явно меня не ждут.
        - Так! Быстро рты все позакрывали! - вместо приветствия громко кричу я, и ученики в панике быстро занимают свои места.
        Я не в настроении, и они об этом уже знают. В классе наступает гробовая тишина, будто бы они и не дышат вовсе. Шурша зарядкой, я попутно даю задание повторить слова с прошлого урока. Включаю телефон, и сообщения звуком битого стекла извещают меня о пропущенных вызовах.
        - А на уроках телефоном пользоваться нельзя… - запинаясь, умничает десятиклашка с первой парты. Мой взгляд говорит о многом, и весь класс уже ненавидит дерзкого смельчака.
        - К доске! - приказываю я тоном армейского сержанта, и бедный любитель правил неспешно плетётся, понурив голову, на публичную казнь. - Напиши мне схему, как строятся предложения в… - запинаюсь я, замечая уведомление о девятнадцати пропущенных от Насти. Чёрт. Так много. Что-то случилось? Или может, вчера я забыл у них что-нибудь дома. Я задумчиво потираю подбородок, теряясь в догадках, пока жертва у доски?от волнения судорожно крошит мел руками, - в Present Perfect Tense, - продолжаю я, и звук бьющегося стекла сообщает о ещё одном сообщении. Опять от Насти. «Если вам просто хотелось с кем-нибудь переспать, могли бы найти себе…» - дальше сообщение обрывалось из-за ошибки при отправке. Чего? Читаю ещё раз. О чём это она вообще?!! Читаю ещё раз. При чём тут с кем-нибудь переспать? Задумчиво складываю пальцы домиком, восстанавливая недавние события в памяти. Но женская логика поистине не поддаётся анализу. Ладно, возможно, иногда я вёл себя не совсем по-джентльменски, и границы, которые преступать не следовало, напрочь сорвало вместе с моей крышей. Но она сама в этом виновата. Я ведь её предупреждал,
но она не переставала дразниться?и сводить меня с ума. Я же не железный. И после всего она смеет заявлять, что я просто хочу с ней переспать! Да, хочу! Но это не просто влечение. Мне она действительно…
        - Данил Романович… - возвращает меня в реальность неуверенный голос паренька у доски. Я хмуро смотрю на доску. А чего она хотела? Напиться до потери сознания, живя в одном номере с мужчиной. Да ей ещё повезло, что я не переступил последнюю грань и она осталась девственницей. Хотя после того, что она вытворяла на источниках, мне как-то слабо верится в её непорочность.
        - Неправильно? - осторожно интересуется ученик, теребя огрызок мела. Конечно, неправильно!
        Если?бы я хотел просто переспать, я бы переспал! Но нет, я всячески сдерживался. К тому же никто не идёт знакомиться с родителями, когда намеревается «просто переспать»! Пусть наше знакомство было и не самое удачное. Мы толком не пообщались, когда зазвонил мой телефон. «Данил! Ты уже?в городе? - затораторила Люда без остановки. - Нужно срочно подъехать рассчитаться с водителем автобуса. Он ждёт возле школы. Деньги ведь у тебя?»?«Да, но я сейчас занят, ты не могла бы заплатить, а я завтра отдам… Алло?» - но мне так никто и не ответил, так как телефон разрядился в самый неподходящий момент. Извинившись тысячу раз, ссылаясь на срочные дела и пообещав прийти в следующий раз с тортиком к чаю, я направился к выходу. Естественно, со стороны мои оправдания выглядели довольно нескладно, ведь благодаря Настиной выдумке про тренера танцев я тоже не мог сказать правду, а врать я не умею. И Настин отец, казалось, остался не в восторге от моего внезапного ухода. Провожая меня к двери, он пожал руку, с силой подтягивая меня к себе: «Знаю я, что у вас, танцюристов, на уме, - угрожающе прошептал он, - так что
вздумаешь обидеть мою Настеньку, сделаю так, что тебе хорошо танцевать ничего мешать уже не будет. Усёк?» И вот зачем она сказала, что я тренер?
        - Ой, точно! Тут ошибка! - пользуясь моментом, исправляет себя десятиклассник
        Да. Она, скорее всего, что-то не так поняла. Или я чего-то не понимаю. Мне нужно с ней поговорить. Сейчас же! На ходу набирая смс: «Выйди в коридор», я даю задание составить по 10 примеров предложений согласно схеме на доске и покидаю класс.

* * *
        - Настя! Вставай! А то в школу опоздаешь! - будит меня голос мамы. Вставать жутко не хочется, а идти в школу тем более.
        - Не хочу… Я, наверно, заболела… - бормочу я, укрываясь с головой. Но маму хер обманешь, а диагноз «Разбитое сердце» официально не признан, хотя фармацевты могли бы неплохо бабла срубить на лекарствах от неразделённой любви, думаю, побольше даже, чем в эпидемию гриппа.?С тоской в душе я понимаю, что опаздываю, но на скорость передвижения это никак не влияет. Плетусь на остановку. Утренняя давка в автобусе навевает на меня ностальгию, а песня в наушниках «All by myself» вызывает жуткое желание разревется. Ну почему жизнь так несправедлива? И почему идиоты вроде меня слушают грустные песни, когда на душе и так херово. Обеспокоенный мужчина лет сорока уступает мне своё место, с тревогой провожая взглядом. Сменяю песню и закрываю лицо руками, пытаясь отогнать грусть-печаль-тоску. Сама виновата, что влюбилась в такого, как он.? Добравшись до школы, вяло стучусь в дверь кабинета химии в надежде, что химичка не пустит меня на урок. Но она, видимо, в хорошем настроении и даже не спрашивает причину опоздания. Ну что ж, история про то, как её коллега лишил меня сна, останется нерассказанной.
        Присаживаюсь рядом с Катей и достаю учебник и тетрадку. «Ты как?» - читаю на протянутой записке. «Плоховастенько», - отвечаю я на том же клочке бумаге. «А не надо было так напиваться =)» - улыбается мне Катя, протягивая мне листочек. Ну да. Только вот причина его ухода отнюдь не мой подростковый алкоголизм. «Как там у тебя со Старостой?» - пишу я, надеясь отвлечь себя от всяких ненужных мыслей. Химичка лупит в нашу сторону, поэтому записку отдаю не сразу. Терпеливо жду, пока Катя накатает мне ответ, попутно конспектируя излагаемый материал.?«Мы с Никитой целовались», - это я помню вроде как. - «А потом мы пошли к нам в номер», - куча смайлов и какая-то нелепая карикатурка на позу из Камасутры. Ничёсе. Они что, того? Ого! - «Подробности расскажу на перемене». - Мне и правда интересно. - «На следующий день, мы толком?не говорили. Всем было плохо». - Могу себе представить. - «В автобусе я хотела рядом с ним сесть,?но Артём не отставал от него ни на шаг». - Вот ведь жирная ботаническая свинья. - «А у тебя как?» Никак. Совсем никак. «Расскажу на перемене», - отвечаю я в письменном виде. Катя
подмигивает, и мы возвращаемся к уроку. Но не надолго. Чувствую вибрации телефона. Смс от учителя. Смешанные чувства одолевают моё сердце. Страх услышать горькую правду и надежда на то, что в моём маленьком мире поселится зверёк по кличке Счастье. Что же он хочет мне сказать?
        Выхожу из класса, в коридоре меня уже ждут. От его близости становится совсем тяжко на душе. Мне уже всё равно, что он думает обо мне и моих родителях. Мне уже абсолютно безразлично, будет ли он что-либо объяснять или пытаться уговорить оставить всё в тайне, чтобы не портить друг другу нервы и будущее. Можно, конечно, было бы устроить скандал и запустить в него цветочным горшком, уютно расположившимся на школьном подоконнике. Но я не такая. Я не люблю скандалить. А жаль…
        - Настя. - Его голос пытается привлечь моё внимание, сосредоточенное на прозрачном лаке на ногтях. На секунду одариваю его взглядом. «Как вы могли? Я вас любила, а вы оказывается кусок дебила».
        - Не нужно мне ничего объяснять, - спокойно говорю я, вот только голос мой предательски комкается и дрожит.
        - Ха? - удивлённо выдыхает он. - Я даже не собирался!
        Я ошарашенно таращусь в его кошачьи изумрудно-зелёные глаза. Вот так вот просто?
        - Это ты мне объясни, какая муха тебя укусила? Пишешь мне всякую ерунду! - жестко продолжает он.
        Возмущение сдавливает горло. А что он хотел? Чтобы я молча стерпела всё это? Метаю злобный взгляд в сторону цветочного горшка. Далековато стоит.
        - И зачем было про тренера танцев врать? Сказала бы, что я просто учусь в магистратуре на юрфаке.
        Ой. Точно. Сказать о том, что он студент универа было бы как-то логичнее. Но мы не об этом сейчас! Не нужно из меня дуру делать!
        - Вы! - гневно тыкаю в него пальцем. - Соблазнили меня и сбежали, ничего не объяснив! Вы…
        Я ещё многое хочу сказать, но Данил Негодяевич внезапно хватает меня за руку, резко раскрывает дверь в небольшую комнатушку с реактивами и буквально швыряет меня внутрь. Громкий стук двери за его спиной вмиг затыкает мне рот, а злобный взгляд заставляет забыть всё, что так хотелось выплеснуть ему в наглую красивую морду. Да он сейчас просто расчленит меня своим взглядом. И кто вообще оставляет дверь в кабинет с реактивами открытой? Надо бы намекнуть директору про технику безопасности в школе и халатность учителей.
        - Не кричи! - шипит он так, что у меня сводит лодыжки от страха. - Хочешь, чтобы кто-нибудь узнал про нас?
        Я отрицательно мычу, так как даже головой пошевелить не могу.
        - Что значит сбежал? Куда сбежал? - удивлённо переспрашивает он.
        - Вчера… - едва дышу я.
        - Я уехал, потому что мне нужно было водителю автобуса заплатить, а твоим родителям по твоей милости пришлось соврать. Они же тебе передали, что у меня срочные дела?
        - Да… - выдыхаю я. Именно это они и сказали. - Но… я звонила… и…
        - Да, мобильник сел, и после того, как я по городу помотался, я так жутко устал, что, добравшись домой, просто вырубился. Зачем ты звонила мне девятнадцать раз?
        Потому что дура.
        - Я подумала…
        - Что?
        - Ничего… - вяло выдыхаю я. Кошмар! Это ж надо так налажать! Украдкой смотрю на его удивлённое лицо. По-моему, он ждёт объяснений, но что я могу ему сказать? Может, что у меня был ПМС? Или я нанюхалась сероводорода на источниках? Или головой ударилась, когда на ступеньках поскользнулась в бассейне. Но иногда действия лучше всяких объяснений. Делаю шаг ему навстречу и крепко обнимаю.
        - Прости… - едва слышно шепчу я, утыкаясь носом в его широкую грудь. Обнимашки на его вопросы, конечно, не ответят, но, может, хоть настроение поднимут. Мне так точно.
        Он, как ни странно, обнимает меня в ответ. И даже целует макушку. Вот это прогресс! Осторожно приподнимаю голову, он смотрит на меня и слегка улыбается. Я счастливо улыбаюсь в ответ. Вот она, волшебная сила обнимашек. Жаль, не все проблемы в мире можно решить так просто.
        Мои руки скользят вверх по его спине и смыкаются на шее. Слегка подтягиваю его к себе и приподнимаюсь на носочки. Нежно целую его в губы.
        - Что ты делаешь? - как-то обреченно спрашивает он. - Мы же в школе…
        - Один поцелуй… - тихо прошу я и снова касаюсь его губ.
        Он крепче обнимает меня и целует в ответ. Осторожно. Словно опасаясь чего-то. Аромат его одеколона, крепкие объятия и эта сдержанность сводят меня с ума. Я запускаю пальцы в его волосы, слегка царапая кожу головы ногтями, и провожу языком по его нижней губе. Немножко посасываю. Слегка прикусываю.
        - Нас…тя, - выдыхает он, отстраняясь.
        Я ловлю его мутный взгляд, отхожу назад и присаживаюсь на столик со всякими колбочками. Демонстративно облизываю губы, слегка прикусывая нижнюю, и закидываю голову назад. Не знаю, как это выглядит со стороны, но надеюсь, что сексуально. Он не двигается. Просто скользит по мне взглядом, от которого мне становится жарко. Не знаю зачем, я медленно раздвигаю ноги. Тело движется само по себе, словно под гипнозом или действием его чар. Моя тёмно-синяя юбка свободного кроя соскальзывает внутрь по бёдрам, прикрывая нижнее бельё. Хоть у кого-то остались крупицы целомудрия.
        - Что ты делаешь со мной?.. - прикрывая глаза, он шагает ко мне, словно в пучину порока, соблазнённый самим дьяволом. Стягивая мои волосы, он запрокидывает мою голову и отчаянно впивается в мои губы. Я прижимаюсь к нему всем телом и обхватываю ногами. Он резким движение подтягивает меня ещё ближе. Шаткий стол дрожит на хлипких ножках, и хрупкие колбочки со звоном падают на пол.
        - Чёрт! - рычит он, щекоча губами шею. Я едва сдерживаю довольные стоны. Мои руки скользят по мягкой ткани его рубашки вниз. Я чувствую, как напрягается его тело. Слегка сжимаю его бёдра, он в ответ целует меня, осторожно скользя руками вверх по ногам, останавливаясь на границе в виде синей юбки. Удерживая одной рукой его упругую попу, я вожу пальчиками второй по широкому кожаному ремню. Провожу ногтем по блестящей пряжке, слегка оттопыривая её, и скольжу вниз. Интереса ради. Заводят ли его наши поцелуи так же, как и меня? Заводят. Ещё как заводят. Сквозь брюки кончиками пальцев я чувствую твердеющий член. Он рычит, словно раненый зверь, рубец которого случайно задели, и перехватывает моих исследователей.
        - Чего ты хочешь? - хрипло спрашивает он, сжимая мои пальцы.
        - Тебя… - выдыхаю я, подаваясь вперёд для очередного поцелуя.
        Звук открывающейся двери возвращает меня в реальность. Он отскакивает от меня, а я от стола. В кабинет заглядывает уборщица.
        - О, а шо це вы тут робытэ? - спрашивает она, уставившись на наши обалдевшие и застывшие от ужаса лица. Затем она замечает битые колбы на полу и вспоминает, с какой целью заглянула в кабинет. Отпихнув меня в сторону, она веником сметает стекло, упрекая всех и вся на этом белом свете. Мы с учителем быстренько эвакуируемся из комнаты. Мне становится жутко смешно, а ему, похоже, нет. От его мрачного взгляда смеяться желание сразу пропадает.
        - Иди в класс! - командует он. - Потом поговорим.
        Я задумчиво смотрю какое-то время ему вслед. Минуту назад его жаркое дыхание обжигала мне шею, а сейчас ледяной взгляд отрезвляет лучше холодного душа. Такая смена настроения меня просто выбивает из колеи.
        Погруженная в свои мысли, я возвращаюсь в класс и, размышляя о более важных вопросах, чем химия, досиживаю до конца урока.
        На перемене мы с шумом перемещаемся в другой класс. Коротких десяти минут не хватает, чтобы обсудить все события поездки с Катей. Но по отрывкам фраз, быстро брошенных мне на ухо шепотом в коридоре, я понимаю, что она уже не девственница. А Староста, конечно, молодца. Успел пригреть своего малыша. Если бы не этот его братан-батан, который таскается за ним, словно тень, цены бы ему не было.
        По отрывкам фраз одноклассников я понимаю, что Минеральск обсуждают все. Но не всё. Текильная ночь, ставшая фурором, огласки не подлежит.
        На следующем уроке мы пишем диктант, с Катей особо не пообщаешься. Да и рассказывать про отношения с учителем мне как-то не хочется. Да и непонятно, что рассказывать и вообще есть ли у нас с ним отношения.
        На перемене Катя под предлогом уточнить домашку по физике отводит своего Старосту в сторонку. Но я так и вижу, как он назначает ей жаркое свидание после школы. Я даже завидую немного. «Потом поговорим», - вспоминаю я грубый тон и слова, брошенные мне напоследок. Когда потом? О чём поговорим? Не разговорами вы мне интересны, Данил Казановович.
        - Эй, Шолох, к тебе пришли! - через весь класс кричит Артём Старосте и, подходя ближе, добавляет: - Девушка твоя.
        Моя челюсть падает прямо на парту. У него есть девушка?!! Минутку! Я бросаю взгляд в их сторону. Катя без грамма удивления смотрит ему вслед, а он идёт по проходу между партами к двери с жутко напряженным лицом. Я думаю. Двоих-то сразу. А не жирно ли?!!
        - Ты знала?!! - Моему шоку нет предела. Катя знаками показывает прикрыть рот и не орать на весь класс.
        - Знала… - тихо отвечает она. - Она живёт с ним в одном доме. Учится в лицее и на год его младше. Они дружили с детства, а на Новый год начали встречаться.
        Ого. Вот это досье. Если она с другой школы, то есть лицея, то какого хера сюда припёрлась? Я словно в прострации и не знаю, что сказать. А как же то, что между ними было?
        - Ты думаешь, я зря с ним… - грустно спрашивает моя подруга, осекаясь на слове «переспала». «Конечно зря!» - хочу я возмущённо крикнуть и пойти накостылять этому сперморазносителю. Но взгляд её тоскливых глаз, в которых застыла необъятная безысходность, лишает меня дара речи. Она ведь действительно этого хотела, и пусть хоть на пару минут, она была счастлива. Кто я такая, чтобы её судить? Может, у моего учителя вообще жена и трое детей. Я ведь про него совершенно ничего не знаю, а ноги расставить уже успела. Становится жутко стыдно за своё развратное поведение.
        - Девушка - не жена! - говорю я, одобряюще хлопая её по плечу. - Ты тоже девушка. Ничего, мы его отвоюем, заберём, украдём! Будет наш! Никуда не денется!
        Катя выдавливает из себя слабую улыбку. Эх! И зачем ей сдался этот Староста? Я без понятия, но одно я знаю точно - любовь из людей делает идиотов. Протестировано на себе.
        ***
        - Данил, у тебя сейчас урок в 11-А? - опираясь на стол, наклоняется ко мне Люда. Глубокий вырез блузки провисает под тяжестью брошки, открывая леопардовый лифчик. Она, словно пританцовывая, покачивает бёдрами, от чего становится видно по очереди кружево чулков. Ловя мой случайный взгляд, она довольно улыбается и выгибается ещё больше. Благо в учительской мы одни, и у неё за спиной не стоит наш пожилой математик, а то бы у кого-то точно подскочило бы давление.
        - Да, а что? - безразлично отвечаю я, поражаясь собственному спокойствию. А ведь утром у меня чуть крышу не снесло от пары поцелуев с Настей. И почему я не сдержался и опять поддался её искушению? Нас чуть было не поймали! Зачем она играет в эти игры? Хотя ей-то что… Все шишки полетят на меня. Я ведь старше, значит, ответственней, значит, умнее, а значит, не должен был этого допустить. Вот чёрт! Уж кому-кому, а мне как будущему юристу полагается знать законы. И я знаю, только это ни черта не помогает.
        - Раздай, пожалуйста, опросники, пусть оценят качество поездки, а то родители интересуются, на что потратились их деньги, - она тянет слова, словно жевательную резинку, и наклоняется всё ниже.
        - Ок, - отвечаю я, беру листочки и ухожу, пока она совсем не улеглась ко мне на стол. Ох уж эти голодные дамочки за тридцать. Замуж вам пора, Людмила!
        Когда я подхожу к классу, как раз звенит звонок.
        - Hello every one! - здороваюсь я и получаю жиденький ответ. Последний урок, и все явно расслабились и уже мысленно расползаются домой. Я стараюсь не смотреть в ту часть класса, где сидит Настя, иначе рискую намертво прилипнуть к ней взглядом и зависнуть на пару минут, а мне так жестко палиться нельзя.
        Протягиваю опросники ученикам на первых партах, даю задание заполнить и принести завтра старосте. При упоминании про поездку класс оживляется.
        - Какие были минусы, - читает громко вслух вопрос с листа Люба и смотрит на меня. - Данил Романович проводил с нами слишком мало времени!
        Её соседка по парте Лена согласно кивает и хихикает, а потом, хитро прищурив глаза и подавшись вперёд, спрашивает:
        - А правда, что вы вчера отвезли Селиванову домой?
        У меня холодеет в желудке, уж больно этот вопрос мне кажется провокационным. А что, если Настя на радостях уже всему классу растрепала, что мы встречаемся. Или ещё хуже, посвятила всех в подробности нашего совместного проживания.
        - Ну если вам так хочется обсудить это, то сегодня мы напишем сочинение на тему: «My weekends at Mineralsk». Словарями и учебниками пользоваться нельзя. У вас осталось тридцать пять минут, - проговорил я, глянув на часы. - Приступаем.
        Дружное досадное: «У-у-у» ишуршание листочков спасло меня от ответа, но надолго ли?
        - А писать правду обязательно? - осторожно спрашивает Кирилл, а его сосед Вася сдавленно хихикает, опустив голову. К нему присоединяется сдавленное хихиканье доброй половины класса. Ох, ребята, у вас же всё на рожах написано! Не палились бы вы так.
        - На детекторе лжи вас никто проверять не будет, но помните, всё, что вы скажете, может быть использовано против вас.
        - А хранить молчание мы имеем право? - смеясь, спрашивает Макс.
        - Обязаны! И сочинение минимум 10 предложений должно быть написано молча и до конца урока, - отвечаю я, присаживаясь за стол. Все дружно замолкают и скрипят ручками.
        Случайно я встречаюсь взглядом с Настей. Она прикусывает губу, чтобы скрыть улыбку, и на щеках у неё появляются милые ямочки. Скромно опустив голову, она склоняется над своей тетрадкой. Мне даже думать страшно о том, что она может там написать. Надеюсь, исключительно события до заселения в номер.
        Замечая подозрительное шуршание на последней парте, решаю сделать рейд по классу. Парочка смельчаков с галёрки поспешно прячет словарь в сумку. Ладно. Сделаю вид, что не заметил.
        Прохожу мимо Насти. Она старательно вырисовывает сердечки на отдельном листке, в самом большом сердце написано: «Thank you for the best weekend in my life». Едва сдерживаю улыбку.
        Вдруг её соседка поворачивается к ней с каким-то вопросом, заглядывает в тетрадь и улыбается, а затем поднимает свой взгляд на меня. Вот чёрт! Да она всё знает! Меня начинает душить лютая злость. Как Настя могла рассказать про нас? Ей что, наплевать на меня и мою карьеру?!!
        Резким движением я вырываю лист бумаги у неё из рук и сминаю его в кулаке.
        - Селиванова! - Мой голос похож на гневный рык. Весь класс вздрагивает и замирает на своих местах, а она испуганно смотрит мне в глаза. - Ещё раз увижу, что ты занимаешься всякой хернёй на уроке, поставлю «два» ваттестат!
        В абсолютной тишине после моих слов я слышу лишь собственные шаги, глухим эхом раздающиеся в классе. Скрип стула, когда я присаживаюсь на сиденье. «Чего уставились?!!» - хочу крикнуть я, поднимая свой взгляд. Но все смотрят не на меня, а на неё. Я чувствую, как напряжен каждый её мускул под пристальным взглядом одноклассников. «Чёрт… нет… что я наделал…»
        Я вижу, как дрожат её губы, а растерянный взгляд устремлён в пустоту. «Пожалуйста, не надо» - молю я, но на её глазах уже блестят слёзы. «Только не плачь» - но две капли уже упрямо ползут по её щекам. Она резко встаёт и убегает из класса. Все провожают её взглядом, а потом смотрят на меня.
        - У вас осталось десять минут! - жестко говорю я, ненавидя их всех, эту долбаную школу, эти правила и законы. Но больше всех я ненавижу себя. За то, что сорвался, и за то, что не могу побежать следом за той, которую обидел. Чувствую себя как кусок говна.
        Беру телефон и быстро набираю: «Прости меня, пожалуйста».
        Звук уведомления раздаётся где-то из её сумки. Ну конечно, где ещё её телефону быть. Совесть терзает меня всё больше. «Прости, я не прав, - пишу я в надежде, что она когда-нибудь вернётся за своей сумкой. - Но всем про наши отношения знать не обязательно. Ты же понимаешь это? Я буду ждать тебя после этого урока возле аптеки. Отвезу домой, и мы нормально поговорим. Ок?»

* * *
        Боль. В детстве я знала, что упасть и разбить колено - это больно. Поэтому слушалась маму и смотрела под ноги. Почему никто меня не предупреждал, что боль в сердце намного сильнее физической? Почему никто не сказал, что влюбиться в того, кому ты не нужна, и разбить себе сердце в миллионы раз хуже и больнее разбитой коленки.
        Рядом со мной на лавочку опускается Катя. Даже не глядя в её сторону, я знаю, что это она. Она молча проводит рукой по моей спине. От предчувствия, что меня сейчас будут жалеть, подступает новая волна слёз, которые солёным ручьём выливаются из моих и так заплаканных глазён.
        - И почему они такие?.. - задумчиво произносит она и вздыхает.
        Мысль от того, что не мне одной сейчас херово, как-то утешает, что ли. Даже стыдно за себя немного. Я ведь и не видела, чтобы Катя проронила хоть слезинку. Поднимаю к ней свой заплаканный взор. Она смотрит на меня участливо и подбадривающе. В её глазах печаль и тоска, но слёз там нет. Мысль о том, что я полная неудачница и слабачка, неприятно щекочет нос, и вот новая порция солёной воды снова орошает мои щёчки.
        Она обнимает меня за плечи и молча протягивает салфетку.
        - Я твою сумку забрала, - спокойно говорит она, вместо банальных «не плачь» и «да забудь ты про этого гондона».
        - Спасибо… - выдавливаю я. Вот что значит настоящая подруга. Даже просто её присутствие помогает мне успокоиться.
        - Я вот думаю, стоит мне идти на эту игру или нет, - продолжает она. Я отвлекаюсь от своих тягостных мыслей и переключаюсь на новый топик.
        - Какую игру?
        - Соревнование по волейболу между нашими десятыми и лицеем, в котором учится девушка Никиты, - вздыхает она. Так вот что эта малолетка забыла у нас в школе. В волейбол, значит, играет. Швабра недоразвитая.
        - А ты… хочешь?
        - Не знаю… там Никита будет…
        - Это он тебя позвал? - спрашиваю я, а Катя сперва удивлённо приоткрывает рот, а затем начинает громко смеяться. Не знаю почему, но мне тоже становится весело.
        - Ой, Насть! И как ты себе это представляешь? - отдышавшись, говорит она, а затем, расправив плечи и безразлично изогнув брови, как любит делать наш Староста, говорит нарочно грубым голосом: - Катя, а пошли-ка со мной на волейбол, я тебя со своей девушкой познакомлю. Уверен, у вас найдётся много общих тем для разговора.
        Да уж! Катя могла бы рассказать ей мн-о-о-о-го чего интересного.
        - Мы с ним даже не разговаривали, после того как она к нему зашла. Может, на игре получится…
        - Ага, щас! Для этого тебе нужно нанять киллера, который устранит преграду номер один - Артёма!
        - Он уже домой ушел, я лично видела. Так что такой шанс выпадает крайне редко! - улыбается Катя.
        - А хочешь, я с тобой пойду? - спрашиваю я с готовностью поддержать подругу и если что, потом заехать этому кобелю между ног.
        - Наверно, лучше будет, если мы с ним тет-а-тет поговорим.
        Я молча киваю. А потом, на всякий случай, показываю Кате, как делается хук справа и джеб (прямой левой). Вот и пригодились папины уроки. Катя смеётся и заверяет, что ей это вряд ли пригодится. А зря! Я бы себя не сдерживала! Хотя кого я обманываю! Убежала вся в слезах из класса! Позорище просто!
        Мы прощаемся. По дороге на остановку проверяю свой телефон. Смс и пара пропущенных от этого Данилы Негодяевича. Его «прости» слегка размягчает моё неприступное сердце, но я не хочу прощать его так просто. Внезапно телефон звонит у меня прямо в руках. Входящий от него. Брать, не брать? - терзают меня сомнения. Женская слабость берёт надо мной верх, и я жму зелёную кнопочку.
        - Настя? - слышу я в телефоне и понимаю, что он явно уже и не надеялся, что я возьму трубку.
        Гордо молчу.
        - Настя, алло? Ты слышишь меня? - с беспокойством спрашивает он.
        Продолжаю молчать. Жду слёзных извинений. Но он лишь переспрашивает, тут ли я, или связь плохая. Ладно.
        - Слышу я. Только я с вами не разговариваю.? - Слышу его смех на том конце. Чего смешного? Я обиделась, а ему смешно!
        - Я тебя жду возле аптеки, во дворике, через дорогу от школы, - объясняет он. Да знаю я, где аптека. - Ты подойдёшь?
        - Возможно, - неуверенно говорю я. Попробуй-ка меня уговорить.
        - Хорошо! Я жду тебя, - нежно говорит он и кладёт трубку. Что? Я же не сказала «Да». И почему только его голос звучит так сексуально!
        Иду в сторону аптеки исключительно для того, чтобы сэкономить деньги за проезд. Заглядываю во дворик, узнаю его машину, припаркованную в тени дерева. Делаю лицо построже и сажусь в машину. Даже смотреть на него не буду!
        - Это тебе, - говорит он, и на моих коленях оказывается коробочка «Raffaello». Подкупить меня вздумал? Чёрт, а у него выходит.
        - Девушкам принято цветы дарить, - безразлично говорю, сглатывая слюнки от предвкушения нежно-кокосового вкуса.
        - Будут тебе цветы, - смеётся он, и от его смеха замирает сердце. И почему я так в него влюбилась?!! Кажется, что щёлкни он пальцами, я буду прыгать вокруг него, как верный пёс.
        - А вообще-то лучшие друзья девушки - это бриллианты! - напоминаю я ему строчку из небезызвестной песни.
        - Ого! Вот это запросы у тебя! - ещё больше веселится он. Он что, уже решил, что я его простила?
        - Нет, серьёзно, - поворачиваюсь я к нему. От его улыбки и зелёных глаз я теряю дар речи. Стоп! Настя, соберись! - Конфетами вы так просто не отделаетесь!
        - А что же ты хочешь, чтобы я сделал? - с готовностью выполнить любую мою просьбу спрашивает он. Ну вот ещё добавьте: «Приказывай, моя госпожа!» - и меня на хлеб пальцем намазать можно будет. Я молча быстренько обдумываю варианты. Поцелуй? Хм. Слишком просто. Массаж ног? Х-м- м-м. Или лучше плеч и спины? Или бёдер… или груди… так стоп-стоп! Он же наказан должен быть, а не наоборот!
        - А зачем надо было кричать на меня на уроке при всех? - с трудом спрашиваю я. Болезненные воспоминания тревожат мою истерзанную душу. Я стискиваю зубы и приказываю себе не реветь.
        - Прости, я не хотел… - отвечает он тихо, опустив голову. А потом, заглядывая мне в глаза, повторяет чуть громче. - Прости…
        Я резко отворачиваюсь к окну, сжимая коробочку с конфетами в руках. Сейчас точно разревусь! «Плакса-вакса - гуталин, на носу козюлька!» - пытаюсь я себя развеселить. Вот только совсем не получается. Он заводит машину и выезжает со двора. Мы молча едем какое-то время, потом он вздыхает и решает высказать то, что накопилось.
        - Настя, ты же понимаешь, что никто не должен знать про нас, - говорит он. - А ты берёшь и рассказываешь всем подряд. Зачем?
        - Что?!! Я никому не говорила! - возмущаюсь я. - Твоя соседка по парте знает!
        - Она моя лучшая подруга, а не кто-нибудь! - гневно возражаю я. - И кроме неё больше никто не знает!
        - Ой, ну прости. Ну хорошо, твоя лучшая подруга расскажет «по секрету» только своему любимому и неповторимому парню. - Старосте, что ли? А он, ну просто человек-могила, расскажет об этом исключительно своему лучшему другу, - Королю ботанов, больше же некому. - Ну а тот, в свою очередь, расскажет какой-нибудь девчонке, которая ему жуть как нравится, но ни во что не ставит, чтобы сверкнуть всеобщими познаниями.
        Логическая цепочка ведёт к Барби-клону. А узнает она - всё конец! А он прав! - Катя никому не расскажет. У неё и парня нет…
        - Ну будем надеяться, что с мамой своей она тоже не будет делиться.
        И я надеюсь. Ну, в принципе, она и не так много знает. Можно оставить её в живых.
        - Она не знает, что мы жили в одном номере… И всего остального… тоже не знает. Точно, я скажу ей, что между нами ничего не было, что я влюбилась в вас по уши, а вы меня жестко отшили и всё такое.
        Смотрю на него с надеждой, что он поубавит свой гнев, а он хитро улыбается.
        - Что, правда влюбилась по уши? - спрашивает он довольным голосом. Вот блин. Чувство такое, будто бы я внезапно на грабли наступила. Решила поскандалить, а вместо этого меня отчитали, а я ещё и в любви призналась после этого. Дура дурой!
        - Знаете что! - вдруг начинаю я жутко злиться. - Вот не надо только меня во всём винить! Это не я, между прочим, поселилась в одном номере со своей ученицей и потом разгуливала перед ней голышом!
        Учитель просто захлёбывается от удивления и негодования. Что, не ждали? Вот вам хук слева!
        - Да?!! Ну я хоть не напивался до потери сознания, живя в одном номере с учителем, не устраивал стриптиз и не молил приласкать свои прелести, демонстративно показывая где и как!
        Я мигом затыкаю рот, чувствуя, как от ужаса расширяются мои глаза и сужаются зрачки. О боже! Я и правда такое делала? От его нокаута хочется стать самураем и сделать себе сейчас харакири! Неудивительно, что ему стыдно показываться на людях с таким позорищем!
        Когда мы уже почти возле моего дома, я вздыхаю, накрутив себя по полной.
        - Может, вы лучше меня прямо тут высадите, если так боитесь, что нас увидят вместе? - обиженно спрашиваю, отстёгивая ремень безопасности.
        Сжав челюсть, он жмёт на педаль газа, проезжая пару десятков метров за считаные секунды, и с заносом паркуется возле моего подъезда. От резких движений меня бросает по всей машине, я едва успеваю ухватиться за бардачок, чтобы не впечататься в него своими зубами.
        - Что вы… - хочу возмутится я и напомнить про правила дорожного движения, но он резко, отстегнув свой ремень безопасности, наваливается сверху, закрывая мой рот поцелуем.
        От неожиданности я не могу сопротивляться. Да и хочу ли? Этот неожиданный и несдержанный поцелуй кружит мне голову и будоражит нервы. Пытаюсь его обнять и поцеловать в ответ, но он перехватывает мои руки и, крепко сжимая кисти, прижимает их к спинке пассажирского кресла. Он играет с моим языком, толчками не пуская в свой рот. Он целуется так, как хочется ему, и у меня нет ни шанса перехватить инициативу. Я задыхаюсь, и стоном молю его сбавить обороты. Он устраняется, давая мне возможность сделать долгожданный вздох. Но так же неожиданно и легко кусает мой подбородок и вместо выдоха из моей груди вырывается стон. Его довольный смешок обжигает мне шею. Он не даёт мне ни секунды на передышку. Он водит губами по моей шее так томительно и нежно, что моё сердце не выдерживает, и из груди вырывается очередной приглушенный стон. Он знает, как сводят меня с ума ласки, и дразнится ещё больше. Его непредсказуемость отзывается глухим эхом внизу живота.
        Я чувствую, как его горячее дыхание перемещается ниже, к моей правой ключице. Он всё ещё крепко удерживает мои руки, и от этого я чувствую себя абсолютно беззащитной. Он тянет зубами за верхнюю пуговку моей блузки, и та, не выдерживая натиск, расстёгивается. Предательница.
        Его язык щекочет кожу груди, пытаясь проникнуть под плотный лифчик и добраться до более чувствительных мест. От пульсации в висках мне кажется, что моя голова вот-вот взорвётся. Я ёрзаю прижатыми к креслу руками, пытаясь вырваться, пока он покусывает грудь сквозь блузку и сантиметр поролона. Несмотря на защиту, каждое прикосновение его губ и лёгкий укус, словно электрический заряд, вызывают сладкие судороги внизу живота. Я выгибаюсь в кресле и ёрзаю бёдрами, пытаясь уйти от прикосновений, приятных и мучительных одновременно.
        Очередной стон гаснет в его поцелуе. Он освобождает мои руки, но только чтобы накрыть своими ладонями мою грудь. Властно и немного грубо. Он запускает большие пальцы за края чашечек, пытаясь оттянуть их вниз.
        - Ах! - вскрикиваю я, убирая его наглые руки. Я к такому пока не готова. Обнимаю его за плечи и возвращаю его на место. Целую губы, провожу пальчиками по шее и плечам. Он отстраняется, берёт мою руку и без грамма смущения укладывает себе на член. Соблазнительно улыбается уголком рта и проводит моей рукой по всей длине своего затвердевшего органа. Закрывая глаза от удовольствия, он круговым движением обводит моей рукой выступающее окончание.
        - М-аха, - довольно выдыхает он, когда я повторяю показанное движение уже без его помощи. Я целую его шею, чувствуя его хриплое дыхание и учащённый пульс. Его руки скользят мне под юбку. Сжимают мою попу и медленно тянут трусики вниз. Я резко замираю. Погодь! Мы так не договаривались! Мягко пытаюсь убрать его руки.
        - Что такое? - шепчет он, настойчиво удерживая свои позиции.
        - Я… не… - Мысли путаются у меня в голове, особенно когда он целует мне шею. Мутным взглядом замечаю Марью Васильевну, пенсионерку со стажем и жительницу третьего этажа моего подъезда. Она быстро семенит крохотными ножками, зыркая по сторонам в поисках очередной сенсации. Ей нужно всего лишь присмотреться вперёд, чтобы сорвать ТОП местных сплетен и присвоить мне титул «дворовой шлюшки».
        - Тут люди… - пытаюсь я его облагоразумить.
        - Да? - Внезапно в его взгляде появляется некая жестокость. - А я думал, тебе нравится заниматься этим в публичных местах. В школе, например, тебя люди не смущают! Тебя же заводит ходить по грани? Может, тебя трахнуть прямо на капоте?
        Я гневно отталкиваю его, застёгивая блузку и поправляя трусы.
        - Вовсе нет! - возмущаюсь я.
        - А что же ты дразнишься? Чего ты хочешь? - сердито спрашивает он.
        - Обычного свидания! - выкрикиваю я первое, что приходит в голову и что действительно мне хотелось бы.
        - Свидания? - задумчиво спрашивает он. - Хорошо, будет тебя свидание… - соглашается и сдаёт назад, чтобы выехать.
        - Стойте! Стойте! - в панике кричу я.
        - Что такое? Передумала уже? - переспрашивает он, наверно, надеясь, что я всё же выберу потрахушки на капоте.
        - Нет… мне переодеться надо, - отвечаю я.
        - Ладно, - соглашается он, оценив мой внешний вид, - у тебя есть двадцать минут.
        На радостях чмокаю его в щеку и выбегаю из машины. Неужели у меня будет нормальное свидание? Яху!
        Словно бомж возле кучи мусора, рыскаю в куче мотлоха в поисках более менее подходящего наряда. Хоть убей, вообще ничего нет нормального. Или хотя бы того, что я не ношу обычно в школу. И почему у меня нет юбки-мини и пятнадцатисантиметровых шпилек?
        Надеваю джинсы. Скучно, ну да ладно. Двадцать минут уже давно прошло, а я ещё не готова. В панике освежаю макияж. Стоп! А чего я, собственно, так тороплюсь? Пусть подождёт.
        Медленно расчёсываю волосы перед зеркалом, делая всякие секси-рожицы. А вдруг он просто уедет? Ловлю в отражении свой испуганный взгляд. Чёрт! Нужно шевелиться! Окидываю себя ещё раз придирчивым взглядом. Рубашка к джинсам ну совсем не лепится и вообще никак фигуру не подчёркивает. Бегу в комнату. И быстро переодеваюсь в чёрную майку. Что там Барби-клон говорила, мужчину нужно вырезом покорять? А вырез тут то что надо! Только вот белый лифчик под чёрную майку? Моветон. Срываю с себя майку и лифчик и снова переворачиваю содержимое шкафа в поисках чёрного лифона. Но его как назло нигде нет! Стою посреди комнаты и чешу репу, пытаясь вспомнить, куда же я могла его засунуть.
        Внезапный звонок в дверь заставляет меня быстро натянуть майку обратно. Кто там ещё припёрся? На пороге стоит Данил Нежданович. Я осторожно открываю дверь.
        - Ты уже готова? - спрашивает он, окинув меня беглым взглядом.
        - Почти, - отвечаю я, вспоминая про отсутствие лифчика, и смущённо прячусь за дверью.
        - Ты не против, если я твоей ванной воспользуюсь?
        - Конечно, - впускаю я его внутрь и приглашающе открываю дверь в санузел. Бинго! Лифчик висит на верёвках вместе с другой постиранной одеждой.
        Терпеливо жду, пока учитель справится со всеми своими делами.
        - А можно мне воды? - спрашивает он, выходя из туалета.
        Веду его на кухню и протягиваю стакан.
        - А твои родители дома? - неожиданно спрашивает он.
        - Нет, папа всегда поздно возвращается, а у мамы обычно по вторникам совещания.
        - Значит, мы одни? - негромко спрашивает он, выгибая одну бровь.
        Одни. От этой мысли у меня по телу пробегает волнительная дрожь. Он внимательно смотрит на меня, и его губы расплываются в хитрой усмешке. Он медленно допивает воду, словно это элитный алкоголь, и, не сводя с меня соблазнительного взгляда ставит стакан на стол.
        Ух-х-х-х. Что-то мне жарко стало, и самой жутко захотелось пить. Поворачиваюсь к нему спиной и наполняю себе стаканчик. Из-за стука своего сердца я не слышу, как он подходит ко мне сзади. Его немного шершавые ладони касаются моих обнаженных рук. Я закрываю глаза от наслаждения. Он аккуратно перебрасывает мои волосы на одно плечо, открывая шею. Я сжимаю светлую столешницу, рискуя потерять равновесие, когда его губы касаются моего ушка
        - А ты в одной майке собиралась идти? - Его сексуальный шепот вызывает томительную судорогу внизу живота. М-м-м.
        - Нет… я хотела ещё… надеть… этот… - Слова теряются и путаются. Его губы и шепот лишают мой рассудок ясности, а мою речь смысла.
        - Не торопись, - мурлычет он, покрывая поцелуями плечо и сбрасывая с него лямку.
        Его руки гладят мои ноги сквозь джинсовую ткань. Я немного отклоняюсь вперёд и упираюсь попой в его бёдра. Он прижимает меня к себе сильнее. И жар наполняет моё тело. Его руки скользят по животу, слегка задевают низ груди. Мой слабый стон кажется жутко громким в тишине кухни. Я разворачиваюсь и подтягиваю его к себе. Целую его губы. Его поцелуи нежные, совсем не такие как в машине. Каждое его прикосновение приносит мне небывалое наслаждение.
        Его руки гладят мою спину. Его губы ласкают шею нежными поцелуями.
        - Можно? - шепчет он, стягивая с плеча вторую лямку. Я едва киваю. Он не спеша стягивает майку вниз, медленно обнажая мою грудь. Чёрт! Нет! Моё тело дрожит, но я не двигаюсь. Он наклоняется ниже, настолько, что я ощущаю его дыхание на обнаженной коже. Майка сползает всё ниже, слегка задерживаясь на оттопыренных сосках и оголяет грудь целиком. Я готова скулить от смущения, но героически держусь закусив губу. Он довольно улыбается, словно клад нашел, и ловит губами правый сосок и тут же его отпускает. От внезапного прикосновения из груди вырывается стон, а бледно розовая кожа напряженно твердеет. Он легонько дует, вызывая мурашки по всему телу.
        Я хватаюсь за столешницу, отклоняясь назад. Сжимая колени, я с трепетом жду следующего прикосновения. И очередной поцелуй не заставляет себя ждать. Моя левая грудь полностью захвачена в плен его ненасытным ртом. Я чувствую, как он играет языком с моим соском. Эти мучительные ласки сжигают меня, превращая моё целомудрие в жалкий пепел, который бесследно уносит ветер нарастающего желания.
        Царапая его спину сквозь рубашку, я подставляю правую грудь под его мягкие губы. Она, как мне показалось, была обделена вниманием. Выгибаясь в сладком экстазе, я громко стону от удовольствия.
        - Тебе нравится? - шепотом спрашивает он, продолжая ласкать грудь руками. Нравится? Да я просто готова взорваться от удовольствия.
        - Да… а… тебе… - хрипло постанываю я через каждое слово.
        - Ещё как… - шепчет он мне на ушко, крепко прижимая к себе. Мои руки забираются к нему под рубашку. Его тело словно горит. Я просовываю пальчики к нему в брюки.
        - Покажи… - прошу я, слегка оттопыривая ремень.
        Он послушно отстраняется и смотрит на меня некоторое время сверху вниз. Его прикрытые зелёные глаза, словно затуманены желанием. Я провожу кончиком языка по уголку верхней губы и скольжу взглядом по его шее. Он медленно развязывает галстук и отбрасывает его в сторону. Мой взгляд следит, как его пальцы скользят вниз, расстёгивая пуговицы светло-серой рубашки, которая подчёркивает бронзовый загар накаченной груди и пресса. Когда последняя пуговка расстёгнута, его руки замирают на серебряной пряжке. Давай! Мысленно подгоняю я его. Но он не спешит. Медленно расстёгивает ремень. Затем пуговицу тёмных брюк. Тянет замочек молнии вниз.
        Даже сквозь чёрную ткань боксёров видно как напряжен его член. Он хочет меня, и это заводит. Он проводит рукой по выпирающему органу и, наверно, смотрит за моей реакцией, только вот я не могу отвести взгляда от его чёрного белья и того, что скрывается за ним. Снимай! Без слов приказываю я, и он тянет чёрную резинку вниз. То что, я ждала с таким нетерпением, выпрыгивает из чёрных оков белья, словно из тесного плена на долгожданную волю. Ч-ё-ё-ё-рт. Большой. Гораздо больше, чем когда с него упало полотенце. Просила - получай! И что теперь делать?
        Долго думать мне не приходится, он наклоняя меня назад, страстно целует губы и ласкает грудь.
        - Я хочу тебя! - рычит он, целуя шею. Я отклоняюсь ещё больше, позволяя целовать свою грудь, а сама глажу руками его обнаженные бёдра.
        Его рука спускается к моим джинсам и торопливо расстёгивает ремень. Я со стоном выгибаюсь, чувствуя, как он поглаживает меня сквозь джинсовую ткань там, где больше всего хотелось ощутить его прикосновения. Смущение и желание терзают меня одновременно.
        Расстегнув пуговицы, он просовывает пальцы в узкие джинсы, ласками заставляя меня стонать. Его язык заставляет мои соски пылать, а умелые пальцы сквозь ткань трусиков разносят этот жар по всему телу. Сжимая его плечи я пытаюсь подавить громкие стоны и не дышать так рвано и хрипло, но этого задыхаюсь ещё больше. Мне кажется кроме собственных стонов, вздохов и стука сердца я больше ничего не слышу. Я даже не могу раскрыть глаза, чтобы посмотреть на него. Я полностью захвачена им в плен и назад дороги нет. Спасти меня может только…
        Поворот ключей в замке. Моё сердце вмиг холодеет от ужаса. Звук открывающейся двери. Мне не показалось! Вот это пиздец! Я раскрываю глаза от ужаса и встречаюсь с таким же шокированным взглядом учителя.
        - Настя, ты дома? - слышу я голос мамы.
        - Да… - сдавленно отвечаю я. Моё сердце, которое секунду назад остановилось, забилось ещё быстрее. На этот раз от страха. Я быстро натягиваю лямки майки назад и застёгиваю джинсы.
        - А у нас что, гости? - спрашивает она, замечая явно не папину мужскую обувь.
        - Ага… - едва слышно подаю я голос, наблюдая, как этот самый «гость» борется с твёрдым стояком, пытаясь упаковать свой агрегат обратно в штаны. А потом бегло застёгивает рубашку. Носили бы вы лучше футболки и проблем было бы меньше.
        Мама заглядывает на кухню. Данил Невозмутимович сидит за столом нога на ногу. А я нервно сёрбаю водичку.
        - Добрый вечер! - здоровается Господин Сама Учтивость. Мама кивает, бормоча: «Здрасте» искользя взглядом по вкривь и вкось застёгнутым через одну пуговицам. Бля! Это эпик фейл! Я напряженно сжимаю зубы, когда она сканирует меня взглядом. Боже. Хорошо, что это не папа.
        - Как прошло собрание? - выдавливаю я из себя вопрос и жалкую улыбку.
        - Перенесли на завтра. Директор в командировке. - Отвечает мама, а я задумчиво мычу, кивая. Чтоб тебя! Мама ещё раз проходится по нам взглядом, а потом на автомате спрашивает. - Может чаю?
        - Спасибо! Но мы с Настей уже в кино опаздываем! - пользуясь моментом, что на него не смотрят решил ускользнуть Данил Хитрюгович.
        - Да! - ускользаю в след за ним и я. - Только я на секунду в ванну забегу.
        - Жду тебя в машине, - беззаботно отвечает он, обуваясь и поскорее убегая из этой обители позора.
        Быстро натягиваю лифчик. Приглаживаю растрепанные волосы и вытираю размазанную помаду. Соски болезненно горят его недавних прикосновений, а неудовлетворенное желание, словно ломка, крутит мышцы.
        Проклиная вторники, маминого шефа и его командировки, я выхожу из дома.
        - Чтобы в десять была дома! - кричит мама мне вдогонку, но я уже хлопаю дверью. Нас ждёт свидание и нам ничего не должно помешать!
        *** СПЕШЛ ОТ КАТИ ИВАНОВОЙ ***
        Тяжесть в ногах с каждым шагом усиливается, словно вязкое болото мешает мне двигаться.
        - Катя, ты что-то забыла? - окликает меня голос Степановны, которая заметила, что я снова возвращаюсь в школу.
        - Нет… я просто хотела посмотреть, как в волейбол играют, - отвечаю я.
        - Спорт это, конечно, хорошо, но ты не забудь, что завтра у нас самостоятельная и нужно к ней тщательно подготовиться. Обязательно выучи периоды…
        - Раиса Степановна, - неожиданно перебиваю я её, - а вы когда-нибудь влюблялись?
        В безжизненно-светлых глазах вспыхивает любопытство. Затем взгляд становится мечтательно- грустным, словно в прозрачных глазах, как на полотне старого кинотеатра отображаются события её жизни. Она - юная леди, удерживая подол длинного платья и лёгкую шляпку бежит по стриженому полю аэродрома. Он - молодой лётчик-испытатель. Вольный и неуловимый, словно ветер. Она любит его, а он любит небо. Она застенчиво целует его губы и шепчет: «Останься со мной». Первый поцелуй, которому суждено было стать последним, ведь небо, словно ревнивая жена, не любит делиться.
        - Любовь это, конечно, хорошо, но завтра самостоятельная по истории и нужно…
        - Знаю, знаю, запомнить периоды, - закатываю глаза, торопливо обхожу учительницу и захожу в школу.
        За одиннадцать лет обучения здесь, я чётко выучила где спортзал, но сейчас я застыла в растерянности на пороге, не зная куда мне идти. Я твёрдо решила с ним поговорить, но исход нашего разговора легко предугадать. И есть ли смысл лишний раз себя мучать? Он будет с ней. Она друг детства. Их любовь намного крепче нашей случайной связи. Что я хочу от него услышать? Прости? Не надо мне его извинений… Те слова, которые мне так нужны, предназначены, увы, не для меня…
        Но как же я хочу его видеть! Я думала, что удовлетворив своё желание, смогу забыть про него, но попробовав раз, это чувство охватило моё тело и разум, словно сильнейший наркотик. Теперь я не смогу так просто от него отказаться. И пусть мне будет мучительно больно, я хочу быть рядом с ним. Пусть даже он будет душой и телом не со мной.
        В спортзале шумно. Свисток тренера, звук удара ладоней о натянутую кожу мяча, скрип новых кроссовок о покрашенные доски пола. Её голос. Она капитан в своей команде и спорит с соперником чья очередь подавать. Она высокая, широкие плечи и сильные руки. Драться с ней за Никиту не вариант. Хотя желание потягать её за волосы присутствует. Но её короткая стрижка вряд ли позволит мне это сделать.
        Никита сидит в самом начале трибун и внимательно следит за игрой. Мне никогда не нравился волейбол и сейчас я ненавижу его ещё больше.
        Зрителей немного и возле него никого нет. Это судьба не иначе!
        Шумно вздыхаю, словно воздух с ароматом потных маек сможет вселить в меня мужество, обхожу скамейки сзади и тихонько присаживаюсь недалеко от него. Он не сразу замечает меня, продолжая следить глазами за летающим со стороны в сторону мячом.
        - Предатель, - негромко говорю я и он тут же поворачивается ко мне и замирает на месте. - Нечестно болеть за чужую команду…
        - А я ни за кого не болею, - отвечает он, глядя на меня своими холодными голубыми глазами. - Я просто так, на игру пришел посмотреть.
        - А я думала, ты девушку свою пришел поддержать, - задумчиво говорю я, наблюдая как она ловко отражает подачу противника.
        - Катя, я… - начинает он.
        - Не надо… - останавливаю я его. Вот объяснения сейчас мне нужны меньше всего. Подвигаюсь практически к нему вплотную. - Просто обними меня покрепче…
        - ??? - он теряет дар речи от моей внезапной просьбы. Я тихонько смеюсь глядя в его удивлённые глаза.
        - Шучу! - весело говорю я, несмотря на ужасную боль в душе. - А она классно играет… - Да… - соглашается он. - А вот у меня совсем не получается удержать мяч, вечно он ускользает от меня… - Так его отбивать надо!
        - Да, знаю я, - отвечаю я и на душе становится совсем горько. И почему только то, что нужно было бы от себя отбросить подальше так безумно хочется удержать?
        Повисает пауза. Мы молчим. Но я и не хочу говорить. Чем меньше слов, тем проще себя обмануть. Поверить в то, что я ему нужна, что наша ночь не была ошибкой. Я всегда думала, что фантазии, воплощенные в реальность приносят счастье, но сейчас я чувствую только боль.
        - Катя, послушай…
        - Никита, - упрямо перебиваю я, укладывая руку на его колено, словно это помешает ему говорить. Я заглядываю в его большие голубые глаза, в надежде, что он сможет понять меня без слов. Но вижу лишь непонимание. - Я знала, что у тебя есть девушка… но не смогла остановится… я не хочу жалеть, о том, что произошло… если хочешь мы притворимся, что ничего не было и останемся просто друзьями… если ты не против…
        Я с замиранием сердца жду его вердикт. Он нервно сглатывает и опускает взгляд. - Кать… твоя рука…
        Как-то совершенно незаметно моя ладонь переместилась с его колена гораздо выше и соскользнула на внутреннюю сторону бедра.
        - Прости! - смущённо отдёргиваю я руку. - Привычка… - Гладить парням… колени? - изумлённо выгибаются его брови.
        - Не всем… Твои особенно привлекательные, - смеюсь я, пытаясь отшутится. Что же я делаю? Нужно связать себе руки, а то мало ли.
        Он улыбается и от этого мне сразу становится легче на душе. - Друзьями так друзьями, - вздыхает он. - Как скажешь…
        Такое ощущение, что он бы и на роль моего любовника согласился. Или это лишь моя безумная фантазия? Но если не спрошу, то не узнаю, так ведь?
        - А ты не хочешь… - запинаюсь я. - Что? - с интересом смотрит он на меня. - Шола! - громко звучит её голос через весь спортзал. - Чего ты там расселся? Дуй сюда скорее! Я и не заметила, что игра закончилась и все начали быстро расходится.
        - А ты переодевается не будешь? - кричит он в ответ. Господи, у них даже голоса похожи.
        - Зачем? За мной заедут. Давай шевелись, подброшу тебя домой!
        - Я с потным монстром в одну машину не сяду! - смеётся он.
        - Пошел ты в жопу! - кричит она на последок и скрывается в коридоре.?Или я чего-то не понимаю, или обычно с девушками не так общаются. - А тебя подвести? - поднимается он. - А… да… неплохо было бы… - растерянно отвечаю. Значит всё-таки с потным монстром он поедет. Мы выходим в коридор, где она прощается с девчонками со своей команды.
        - Я думала, что уже не дождусь! - произносит она, театрально закатив глаза и забросив ему руку на плечо. У них даже рост примерно одинаковый. Повиснув на нём она с интересом смотрит на меня сверху вниз. А потом на Никиту. Наконец-то он догадывается, что от него ждут.
        - Это Даша, - показывает он на рослую фигуру возле себя. - А это Катя. Немногословно и без титулов. Ну хоть так. - Шола, а твои родаки ещё в Италии? Когда возвращаются? - Завтра.
        - О! Так я к тебе сегодня заскочу, в танчики зашпилим! - Давай, только пожрать захвати, а то надоело уже стоять у плиты каждый вечер! - Ах ты ленивая жопа! - пихает она его в бок, а меня вдруг озаряет «гениальная» мысль.
        - Танчики, конечно, это хорошо, но у нас завтра самостоятельная по истории и нужно к ней хорошенько подготовится! - заумно говорю я, а парочка напротив удивлённо таращит на меня глаза.
        - Я думала Тёмыч батан, но эта девочка бьёт все рекорды! - ошарашенно проговаривает Даша.
        - А ещё, - игнорирую я её реплику, - ты обещал мне объяснить как решил задачи по геометрии. Поэтому прости, Даш, но сегодня мы будем заниматься.
        Их рты открываются ещё шире. Но меня уже не остановить. - Да, Никита? - киваю я, гипнотизируя взглядом его взглядом, добиваясь, чтобы он кивнул в ответ. - Ну… ладно… - с трудом говорит он. - Отлично! Тогда пошли! - радостно хлопаю я в ладошки. - Куда? - непонимающе хмурит брови мой блондинчик. - К тебе домой! - подмигиваю я.
        Мы выходим со школы. Никита натягивает тёмно-серую кепку, которая оттеняет его голубые глаза, создавая эффект, будто они светятся изнутри. Что же ты делаешь с моим бедным сердцем, негодник!
        - Шола, что за убожество? - фыркает Даша, хлопая ладонью по козырьку. - Сними, а то смотреть противно! И вообще, когда ты уже наконец подстрижешь свои патлы, а то ещё немного и опять на девушку станешь похож!
        Она заливается лошадиным смехом, а мне хочется влепить ей пощёчину, только, жаль, не допрыгну.
        - Ну хоть кто-то из нас будет на девушку похож, - усмехается Никита, поправляя кепку. Ох. Кажется, он наступил на больную мозоль.
        - Ну всё, Шола! Считай ты труп! - гневно кричит она и бросается за ним вдогонку. Но «труп» живым сдаваться не намерен. И они нарезают круги, пока я спокойно иду к школьным воротам. Как дети малые, честное слово! Это и есть настоящая любовь?!! Мир полон разочарования.
        На выходе со школы она наконец его настигает и вцепившись в рюкзак одной рукой срывает бейсболку другой и отшвыривает в сторону. Прямо под колёса, проезжающему автобусу. Мы раскрываем рты, наблюдая как по тёмно-серому «блинчику» проезжает ещё одна машина.
        - Ну, - хлопает шокированного Никиту по спине эта грубиянка, - там ей самое место! - Знаешь, Даш, - неожиданно грубо хватает он её за руку, - это кепка мне нравилась!
        - Ну ладно, прости! - пытается она вырваться, но он лишь сильнее сжимает кисть и заламывает руку за спину, наклоняя её вперёд.
        - Что-то мне кажется тебе совсем не жаль! - гневно сквозь зубы сипло проговаривает он ей в самое ухо. От его голоса у меня всё сжимается внутри и мне безумно хочется, чтобы он и меня так заломил.
        - Шола, пусти… больно… - просит она, понимая, что вырваться самостоятельно у неё шансов нет. - Я куплю тебе точно такую же.
        - Не надо, - отпускает он её наконец. Я встречаюсь с его взглядом, в котором всё ещё явно читается недовольство и мне становится жутко жаль, что не я сорвала с него кепку. И ещё было бы неплохо, если бы у него вдруг под рукой оказалась, чисто случайно, кожаная плётка. «Попалась!» - сказал бы он щелчком натягивая чёрные тонкие ремешки хлыста и надменно усмехаясь. А потом бы резко сжал бы мои руки, поднимая их над головой, и, зацепив кнутовищем топик, одним движением стянул бы его с моей груди. Моё тело бы охватило сладкое предвкушение, а он приподнял бы рукояткой плети обнаженную грудь и коснулся бы губами моего возбуждённого соск…
        - А! - больно ударившись пальцем об какой-то камень на дороге, я теряю равновесие и повисаю на руке повелителя моих фантазий.
        - Кать, всё нормально? - беспокоится он.
        - Да… Споткнулась просто… - мямлю я, пытаясь избавится от вдруг нахлынувшего возбуждения.
        - Под ноги нужно смотреть, говорят, помогает, - умничает Даша.
        - Сучка… - тихонько бормочу я.
        - Что?
        - Сумочка у тебя прикольная, - громче повторяю я, тыкая пальцем в чёрную спортивную сумку с принтом какой-то рок-группы.
        - А! Это Offspring! Я тащусь от их новой песни Coming for you! Слышала? - воодушевляется она. А я пожимаю плечами. - Послушай обязательно!
        Мы подходим к беленькому Рендж Роверу, из которого выходит шикарная блондинка. Присмотревшись, становится понятно, что она уже не молодая, но практически идеальная фигура компенсирует вид немного потрёпанного жизнью лица.
        - Это Дашина мама, - тихо поясняет мне Никита. - Родная? - изумляюсь я насколько родители и дети могут быть друг на друга не похожи.
        - Ты что на себя напялила? - внезапно кричит эта маман, и образ воздушной блондинки тает словно дым. Если не внешностью, то повадками они точно похожи. - Это что? Спортивная форма?
        - Да, мам. Я же в волейбол играла. - коротко отвечает Даша, видимо уже не раз проходившая подобный допрос, и садится в машину.
        Всю дорогу нам с Никитой приходится выслушивать их спор на тему «Мода. Стиль. И я уже взрослая, что хочу, то и ношу». Но похоже он уже тоже к такому привык и безразлично утыкается в айфон.
        Мы выходим возле дома Никиты, а они едут дальше. Раньше он жил вместе с Дашей в одном доме, но пару лет назад его родители купили квартиру в новостройке по соседству.
        Мы заходим в лифт. Моя фантазия тут же принимается использовать привилегии узкого пространства. Дышать становится всё тяжелее. Он с интересом рассматривает кнопки на панели, слегка тарабаня пальцами по карману джинсов. А я ищу глазами кнопку «Стоп», чтобы воплотить часть своих фантазий в реальность, но её, увы нет. Эхх…
        Мы выходим на седьмом этаже. Открыв дверь ключом, Никита любезно пропускает меня внутрь. Волнительная дрожь проходит по всему моему телу. В гостях я у него впервые. С чего начнём? С небольшой экскурсии в спальню? Нет, сперва в душ, а потом можно и в спальню.
        - Проходи в гостиную, а сейчас возьму учебники, - говорит Никита, жестом показывая направление.
        Я разуваюсь, мраморная плитка приятно холодит босые ноги. Квартира сразу видно, что огромная и обставлена со вкусом. В гостиной возле дивана расположился мягкий пушистый бежевый ковёр. Можно и на нём заняться… геометрией.
        - Ты кушать хочешь? - спрашивает Никита, укладывая на журнальный столик книжки и тетради. На нём, кстати, тоже можно… хотя, наверно стекло не выдержит.
        - Да… - хрипло отвечаю я. - Я очень голодна…
        - О! Я тоже! - почему-то радуется Никита и направляется на кухню, которая отделана от гостиной раздвижной перегородкой. Но едой мой голод не утолить, малыш. Я доберусь до тебя. И ты будешь моим.
        Кулинария - моя страсть. Готовить я просто обожаю и говорят у меня очень даже неплохо получается. Поэтому Никита усажен на диванчик, а я бесцеремонно изучаю содержимое его холодильника. Нужно приготовить что-то вкусно и быстро, чтобы успеть ещё использовать обеденный стол не по назначению.
        Достаю яйца, молоко, пармезан, бекон - будет у нас омлетик. Никита с интересом наблюдает за моими движением. Было бы неплохо, если бы сейчас на мне красовался лишь полупрозрачный фартучек на голое тело. Чтобы скрыть похотливую улыбку, склоняюсь над столом, и продолжаю натирать сыр на тёрке.
        - У меня кухонный комбайн есть, можно на нём сыр измельчить, - предлагает Никита. Я оборачиваюсь и одариваю его обольстительной улыбкой.
        - Я люблю поработать руками… - продолжая эротично натирать сырок, говорю я и, облизнув губы, добавляю, - и не только… руками…
        Но либо моего неприступного принца не смутить, либо он мой намёк совсем не понял. Пробормотав: «Как хочешь», он включает плазму и безразлично щёлкает каналы, а я тем времени укладываю кусочки бекона на раскалённую сковородку. Запах просто восхитительный. Ловлю жадный взгляд Никиты, направленный на вкусно пахнущее мясо. Вот бы он на меня так смотрел… Эхх…
        Может раздеться и уложить еду на своё тело. М-м-м… Или раздеть его, завязать ему глаза и, давая по очереди разные вкусности, попросить угадать, что это. А когда он утолит свой голод, я дам ему лизнуть свой сосок. Хе-хе-хе…
        - Ты чего смеёшься? - интересуется Никита, услышав моё несдержанное и, наверно, жутко глупое хихиканье.
        - Да так… анекдот вспомнила. - Расскажи, - просит он. - Он пошлый, - отмахиваюсь я.
        - А я люблю пошлые анекдоты, - задумчиво отвечает он таким голосом, что у меня всё сжимается внутри. Я застываю на минуту, захваченная в плен голубизной его глаз, а он, улыбнувшись, спрашивает. - У тебя мясо не сгорит?
        Чёрт! Быстренько переворачиваю слегка подгоревшие кусочки и выливаю на них взбитые яйца с молоком. Сверху тёртый пармезан, и накрываю крышкой, чтобы сыр расплавился. Пять минут и омлет готов. Укладываю его на большие плоские тарелки, украшаю помидорами черри и рукколой.?И ставлю этот шедевр кулинарного искусства перед своим любимым дегустатором, а сама присаживаюсь напротив. Вот если бы я могла готовить для него каждый день!
        С умилением наблюдаю, как Никита с наслаждением вдыхает чудесный аромат пушистого омлета и быстренько сдвигает в сторону рукколу и помидоры чери. Отрезает вилкой себе огромный кусок и запихивает его в рот.
        - М-м-м… каф вшуфно! - с набитым ртом бормочет он.
        - А рукколу ты не любишь?
        - Терпеть не могу!
        - А что же она у тебя в холодильнике делает? - обидчиво дую губы. Так хотелось всё сделать идеально, а тут такой облом!
        - Это Дашина мама продуктами меня снабдила. Она с моей мамой уже давно дружит, и когда родители в разъездах, приглядывает.
        Идеальная тёща, чёрт возьми! Чувствую прилив небывалой злости и ревности. Тут нужны радикальные меры! Нечего рассиживаться! Я сюда не для этого пришла.
        План такой: облить вином его любимую футболку. Так и вижу, как запульсирует от злости жилка на его шее. Как рывком он сорвёт с себя испачканную одежду и гневно бросит к моим ногам. Как капля красного алкоголя стечёт по обнаженной груди, оставляя кровава-красный след на бледной коже, и, схватив меня за руку, он притянет меня к себе и прикажет слизывать пролитый на него напиток. И как я вдыхая опьяняющий аромат его кожи покрою поцелуями желанное тело. Уххх!
        - У тебя есть, что выпить? - нетерпеливо спрашиваю я, практически пританцовывая на месте от возбуждения.
        - Сок подойдёт? - спрашивает тот, кто через пять минут будет уже стоять без одежды. Сок - это конечно не вино, но тоже сойдёт. Наверно…
        - Давай, - соглашаюсь я и он наливает мне стакан яблочного нектара. Я отпиваю глоток, раздумывая, как бы так невзначай его на него пролить. Значит так: подойду, сделаю вид, что споткнулась и выплесну всё что осталось в стакане прям ему на грудь.
        Я делаю шаг и действительно поскальзываюсь, пытаюсь сохранить равновесие, и проливаю весь сок себе на платье. Вот чёрт! Никита не может сдержать смешок, наверно так комично выглядит моя нелепая физиономия. Катя - ты гениальна! Мокрое пятно расползается по моей груди и пара капель падет на пол. И что теперь? Гневно сорвать с себя одежду и бросить ему под ноги? Да уж…
        Он участливо протягивает мне салфетки, едва сдерживая улыбку. - Спасибо, - горестно вздыхаю я, размазывая сок по платью. - Ну вот, теперь пятно останется… - Если сейчас постирать, то не останется! - заверяет меня Никита.
        - А в чём же тогда я оста… - я замираю на полуслове. Точно! Я понимающе ему киваю и улыбаюсь. А ты Никитка, тоже не одной только головой думаешь! Раздеть девушку таким незатейливым способом! Это же уметь надо.
        - Ты не против, если я воспользуюсь твоей ванной? - томно опустив ресницы, застенчиво спрашиваю я.
        - Конечно! - он провожает меня в ванную с огромной душевой кабиной, рассчитанной как раз на двоих, объясняет, где стиральный порошок, и скрывается, плотно закрыв дверь. Куда же ты, мой милый?
        Я медленно снимаю платье, воображая, что он всё ещё за мной наблюдает. Его взгляд наполняется страстью, когда мои руки скользят по обнаженному телу. Я смотрю в зеркало, представляя, что за моей спиной стоит он. Я медленно нащупываю застёжку на лифчике и пальцем поддеваю замочек. Придерживая чашечки руками, я не даю ему упасть. Соблазнительно выгибаюсь, дразнюсь, представляя, как он задумчиво проводит ребром указательного пальца по нижней губе, не сводя с меня пристального взгляда, который приказывает продолжать. Я послушная девочка, так как знаю, что за непослушание он жестко меня накажет. Резко отбросив лифчик в сторону, я прикрываю грудь руками. Смущённо улыбаюсь своему отражению, чувствуя, как под ладонями твердеют соски. Представляю, как нетерпеливо он выдыхает и его голубые глаза темнеют от вожделения. Я скольжу ладонями вниз открывая грудь своему отражению и воображаемому созерцателю. Он довольно шепчет: «Да, детка…», и я возбуждена до предела от его взгляда. Запускаю пальчики в трусики и откровенно нагибаясь, стягиваю их к самому полу. Моё воображение рисует его довольный стон, его
возбуждает вид моего обнаженного тела, он хочет меня, а я хочу его.
        Я захожу в душевую кабину, кокетливо поманив воображаемого Никиту пальчиком. Он не заставляет себя звать дважды. Срывая с себя остатки одежды, он входит ко мне в душ. Я словно чувствую жар его тела. Включаю воду. Прохладные струйки приятно щекочут тело. Я провожу руками по обнажённой коже, представляя, как меня касается он. Как он, намылив ладони, скользит с плеч вниз к груди, задерживаясь на ней больше, чем необходимо для обычного мытья. Затем он скользит вниз по животу. Мои ладони - это его ладони, а мои пальцы делают то, что так хотелось бы сделать ему.
        - М-м-м… - довольно закрываю я глаза, чувствуя как от пульсирующих движений по телу разливается приятная истома. - Да… ещё…
        Мой сбивчивый шепот, сменяется тихими стонами. Я представляю, как развернув меня к себе спиной, он настойчиво продолжает ласкать мои самые нежные участки тела. Его пальцы двигаются быстро и умело. Он точно знает, где я хочу, чтобы он меня коснулся. Представляю, как одной рукой он ласкает мою грудь, а второй теребит разбухший клитор. Струящаяся вода ласкает шею, вызывая сладкие судороги по всему телу.
        - Да… да… - молю я, чувствуя, как приближается оргазм. Судорожно выдыхая, я хватаюсь за запотевшее стекло, пытаясь сохранить равновесие во внезапно обмякшем теле. Пелена постепенно сходит с глаз, и я восстанавливаю дыхание.
        - Фух, - выдыхаю я, всё ещё чувствуя, как громко стучит сердце. В душе я одна. Становится жутко грустно. Пятно с платья вывести легко, но как вывести пятна с моей падшей души? Как смыть с себя эти похотливые мысли и избавить разум от навязчивых фантазий? Способ только один, но его, к сожалению, хватает ненадолго. С досадой вздыхаю и раскрываю дверь душевой кабинки. Ещё недавно разгорячённое тело вмиг покрывается гусиной кожей из-за прохладный воздуха. Плотно обхватив себя руками, подхожу к двери ванной.
        - Никит… - негромко зову я. Он подаёт голос практически сразу. Я очень надеюсь, что он не слышал мои ахи-вздохи. - Я тут… эм… душ приняла… мне бы полотенце… пожалуйста…
        Мне становится как-то очень неловко. А если он сейчас войдёт с полотенцем, а я стою голая и мокрая посреди его ванны? Жуть! Хотя…
        - Там в тумбочке, внизу. Возьми любое, - отвечает он.
        Я беру большое бледно-голубое полотенце. И укутавшись в него, решаю смыть пятно с платья ради приличия. Лифчик тоже попал под раздачу, поэтому назад я надеваю только трусы.
        Обвязавшись полотенцем, я осторожно выхожу. Никита встречает меня удивлённым взглядом, останавливая свой взор на полотенце. Может нельзя было брать именно это? А может он просто шокирован моей бестактностью: плескаться в душе, когда впервые в гости пришла. Да уж… Так умею только я.
        - Платье мокрое. И от сока кожа стала липкой, и я решила помыться, - объясняю я, а он не сводя с меня взгляда, кивает. - Можно, я у тебя что-то из одежды одолжу?
        - Конечно, - выдыхает Никита и спешит в свою комнату. Я иду за ним. Наконец - то я увижу его логово!
        Он поспешно пытается скрыть следы лёгкого беспорядка, убирая коробку из-под пиццы, которая судя по всему лежит здесь уже не первый день. Незаметно пихает ногой грязные носки под кровать и перекладывает на стул разбросанную по полу одежду.
        Он открывает шкаф, а затем смотрит на меня оценивающе. - Ну… на тебя моя одежда будет великовата… - говорит он. - Ничего страшного. Футболки будет достаточно. Подлиннее желательно.
        Он достаёт из закромов чёрную майку и протягивает мне. Я взглядом намекаю, что для того, чтобы переодеться мне нужно уединиться, и он покидает свою комнату. Как только за ним закрывается дверь, хитрая ухмылка растягивается у меня на лице. Так-так. Инспектор Иванова, приступайте к поиску. Есть!
        Всегда было интересно, какой порнушкой увлекается мой неприступный блондин. Но под подушкой пусто, а под кроватью только несвежие носки. Чёрт дери эти технологии, когда все грязные делишки можно сделать он-лайн. Надо бы залезть в его комп и посмотреть историю. Стук в дверь и «Кать, ты всё?», заставляет меня вздрогнуть.
        - Почти… - быстро сбрасываю полотенце и натягиваю майку. Длина просто отличная - прикрывает всё что нужно, и вырез не очень глубокий, но вот проймы рукавов провисли почти к нижним рёбрам. Но так наверно модно, главное низко не наклонятся, а то грудь будет видно. Хотя…
        - Ну как? - осторожно заглядывает Никита. Это ты мне скажи. - Нормально, вроде бы. Спасибо.
        Я ещё раз окидываю взглядом его комнату. Как же не хочется отсюда уходить. Пройдясь глазами по заставленной разными сувенирами полке, я замечаю небольшую стопочку альбомов с фотографиями.
        - Ой! А можно посмотреть? - спрашиваю я, вытаскивая увесистый альбомчик.
        - Лучше не надо! - останавливает меня Никита. - Там неинтересные детские фото.
        Но я уже с трепетным восторгом раскрываю первую страничку. Но на неё тут же ложиться рука моего ненаглядного.
        - Катя, я не разрешал! - упрямо говорит он. Его сердитый взгляд впивается в мою душу, заставляя каждый сантиметр моей кожи гореть от жажды его прикосновений. О да! Я нашла твою слабую сторону!
        - Попробуй отбери! - с вызовом говорю я, выдёргивая альбом. Его сердитый взгляд темнеет от ярости. Ой! Что сейчас будет! Низ живота сводит от сладкого предвкушения, а тело напрягается, готовясь к побегу, который изначально обречён на провал.
        - Ладно, - шумно выдыхает он. - Смотри, если хочешь.
        Он разворачивается, отходит к кровати и плюхается на мягкую покрывало, безразлично закинув голову на верх. Я стою в недоумении. И это всё?!!
        Присаживаюсь рядом. Открываю первую страничку. «Никита - 1 год» читаю подпись под милейшей фотографией. Мой восторг не описать словами. Изо всех сил пытаюсь сдержать довольную лыбу.
        На одной из фотографии маленький Никита в бледно-голубой рубашечке стоит рядом с явно чем-то недовольным мальчуганом в красной кепке.
        - А это кто? - спрашиваю я.
        - Это Дашка, - отвечает он, заглянув в альбом. Зависть. Нехорошее чувство, но именно оно душит меня в данную секунду. И почему не я стою рядом с ним?!
        - Что-то вы не совсем похожи на лучших друзей, - невзначай замечаю я.
        - А мы и не были ими в детстве, - усмехается Никита. - Вечно дрались. Она была выше меня почти на голову! Так что, не сложно угадать, кто из нас проигрывал в этих стычках. А потом я вырос и накостылять мне уже было не так просто!
        - Очень романтично, - скептически подняв брови, говорю я.
        - Ага, - фыркает он. - Я даже удивился, когда она призналась мне в любви на Новый Год, я то думал она меня терпеть не может. Сама же с детства называла «принцессой».
        Так вот откуда взялось это дурацкое прозвище.
        - И как только ты согласился встречаться с этой грубиянкой? - улыбаюсь я, делая небольшой акцент на последнем слове. Не очень хорошо откровенно поливать грязью свою конкурентку.
        - Ты знаешь, она совсем не такая, какой кажется на первый взгляд. На самом деле она очень добрая в душе, и ранимая. - говорит он и мне хоть убей хочется верить, что нотки в его голосе - это не нежность. Я сжимаю альбом в руках, пытаясь избавится от нахлынувшей боли. «Ты знала! - говорю я себе. - Ты всё прекрасно знала!» Но я наверно мазохист, поэтому спрашиваю.
        - Ты любишь её?
        - Я… - растерянно отвечает он. Зачем? Зачем я это спрашиваю!? Я же просто хотела побыть с ним рядом. Зачем я прожигаю в своём сердце эти дыры. - Скорее да, чем нет… Она как семья…
        Вот и всё Катя. Ты хотела всадить себе нож в сердце? Вот и получи, то к чему стремилась.
        - Ну, что ж… - закрываю альбом и стараюсь улыбнуться. - Можешь быть спокоен, букетом ты свою семью не наградишь!
        - В смысле? - не понимает он.
        - Ну… - мнусь я. Хотела ненавязчиво пошутить, называется. Что же ты такой не пробивной. - Мы же не предохранялись… ну и… я ничем не болею… так что… ну ты понял… да?
        - А… - растеряно выдыхает он, а потом понимает какой букет я имела в виду. - Оу! Ну я тоже нечем не болею… наверно… я таким тоже до этого не занимался, поэтому вряд ли чем-то болею…
        - Как? - не могу сдержать своего удивления. - Совсем не занимался? Ты что, девственник?!! - Уже нет. - Кратко отвечает он. А я рукой ловлю челюсть. Обалдеть. Вот это джек-пот! - А как же Даша? - ошарашено спрашиваю я. - А что Даша?
        - Вы с ней не?
        - Неа. - напряженно отвечает он, давая понять, что эта тема ему не совсем приятно. Но меня сжигает лютое любопытство.
        - Но вы же с ней хоть целовались?
        - Конечно, целовались, - отвечает он будто я над ним издеваюсь.
        - И что тебе не разу не хотелось?
        - В целом хотелось, а с Дашей - нет.
        Я ошарашено моргаю, пытаюсь уложить полученный материал у себя в голове. Ну теперь мы просто обязаны пожениться!
        - Эм… - начинает он и тут же замолкает. - Хотел у тебя спросить…
        - Да? - с интересом разглядываю, как он нервно перебирает пальцами.
        - Тебе тогда понравилось?
        Я нервно сглатываю, пытаясь подавить волнения.
        - Очень, но это был мой первый и единственный раз, и мне не с чем сравнивать, - намекаю я на то, что можно было бы и повторить как-нибудь. А он задумчиво кивает.
        - А целуюсь я нормально?
        - Более чем. А что?
        - Ну просто… хм… я когда с Дашей целуюсь, она говорит, что у меня слюны очень много…
        Хмыкнув себе под нос, я едва сдерживаю смех. Какая же дура эта Даша. И какая же хитрая я.
        - Знаешь, - задумчиво говорю я. - Я тогда не обратила внимание. Но можно попробовать сейчас, и я тебе точно скажу, много или нет.
        Он смотрит на меня с некоторым недоверием, потом скользит взглядом по моим губам, которые соблазнительно приоткрыты и ждут поцелуя.
        - Хорошо, - соглашается он и наклоняется ко мне. Лёгкое касание взрывает мой мозг. Жадно пытаюсь ответить, но он уже отстранился.
        - Ну как?
        - Пока не ясно… - бормочу я и притягиваю его к себе. Едва сдерживаю довольный стон, когда мои губы чувствуют его. Мой язык вырывается на свободу и отправляется в долгожданные гости. Наш страстный поцелуй длится довольно долго, прежде чем я понимаю, что из-за нехватки кислорода уже теряю сознание.
        - Ну как? - тихо спрашивает он.
        - В таком положении не совсем понятно, - отвечаю я и присаживаюсь к нему на колени сверху. И прежде чем он успевает что-либо спросить, закрываю ему рот поцелуем.
        Мои руки смещаются с его плеч и гладят спину. Он сперва несмело обнимает меня за талию, а потом плавно перемещает руки выше. Запустив горячие ладони в широкий разрез моих рукавов, он гладит мою обнаженную спину. Я со стоном выгибаюсь и заглядываю в его затуманенные глаза. Он хрипло дышит, уже ничего не спрашивая.
        - Сложно сказать… у меня у самой во рту влажно… - с трудом говорю я, а потом провожу пальчиком по шее. - Вот. Поцелуй сюда.
        Он послушно касается губами указанного места, чуть ниже ушка, и у меня темнеет в глазах от удовольствия. Его губы движутся ниже, лаская нежную кожу. Он проводит рукой по моей талии, вызывая мурашки. А затем осторожно перебирается вверх к полушарию груди. Я ёрзаю от нетерпения на его бёдрах, чувствуя, как твердеет подо мной его член. Я стягиваю с него футболку, и он откидывается на кровать, притягивая меня к себе. Его руки сжимают мои обнаженные бёдра, усиливая движения верх-вниз по натянутым джинсам. Я практически на пике возбуждения и громко постанываю, слегка прикусывая его губу.
        - Стой… - бормочет он сквозь хриплое дыхание, - я сейчас взорвусь…
        Я останавливаюсь. Провожу рукой по его груди. Чувствую, как громко бьётся его сердце.
        - Катя, ты мне очень нравишься… - тяжело дыша, шепчет он мне на ухо, но я чувствую, что есть какое-то «но». - Но я так не могу…
        Ну вот. А счастье было так близко.
        - Мне нужно поговорить с Дашей… я хочу быть с тобой, - говорит, он к моему изумлению.
        ***Настя Селиванова. Тугодум со стажем ***
        Я мчусь вниз по ступенькам, дыхание сбивается от быстрого шага и волнения. Внизу меня ждёт мой принц на своём «коне».
        Присаживаюсь в машину, отмечая про себя, что пуговицы его рубашки уже застёгнуты как надо. Мне внезапно становится жутко смешно. Ради приличия закрываю рот руками и склоняюсь над коленями. Может, он не заметит моего судорожного хохота. Ага, щас!
        - Ох, Настя… и что мне с тобой делать? - вздыхает он.?Что, что. Валить и траха… - Куда поедем? В кино или в кафе? - спрашивает меня Данил Несмеянович.
        Хмм. В полумраке кинозала обстановка, конечно, гораздо романтичней, но сегодня решение принимает мой урчащий живот, и мы направляемся в «Бин-Бон». Это довольно знаменитая пиццерия. Низкие цены, и очень вкусно. Столик там нужно бронировать заранее или стоять в очереди минимум час. Но похоже, Данил Всезнаевич имеет в этом ресторанчике полезные связи, и нас сразу же провожают к столику.
        Открываю меню с картинками и понимаю, что хочу съесть всё и сразу. Ради приличия сглатываю слюни и пытаюсь сделать лицо побезразличней.
        - Что ты будешь? - спрашивает меня учитель, когда к нам подходит официант. - Какой-нибудь салатик… - не отрывая жадного взгляда от сочной пиццы, мямлю я.
        - Пф. Салатик - это несерьёзно, - фыркает он. - Принесите нам, пожалуйста, вашей фирменной пиццы гранд сайз и сока. Тебе какого?
        - Томатного, - счастливо улыбаюсь я.
        - Два томатных сока и какой салат? - спрашивает меня мой кормилец, и я жестом показываю официанту, что салат уже неактуален.
        - Итак… - нарушает наше молчание учитель, пытаясь завязать разговор. Но я, хоть убей, не знаю, о чём говорить. Может, поспрашивать про недавно разученную тему, которую я не особо поняла? Если подумать, я же практически ничего о нём не знаю, кроме цвета нижнего белья и того, что оно скрывает, а уже втюрилась по уши!!! Кошмар! А вдруг он маньяк со стажем?
        - Вы женаты? - внезапно спрашиваю я. Его брови медленно ползут вверх, а потом он начинает смеяться.
        - Нет, конечно! С чего ты…
        - А невеста или девушка есть? - продолжаю я свой допрос с каменным лицом, не давая ему возможности и слова лишнего вставить. Я выведу его на чистую воду.
        Он замолкает и внимательно смотрит на меня своими проницательными зелёными глазами, будто пытается понять, о чём я думаю.
        - Невесты пока нет, но есть девушка, которая мне очень нравится… - говорит он чуть тише, слегка наклонившись ко мне через столик. У меня внутри всё прямо обрывается. Все мои надежды рушатся в один миг. Я так и знала. У него есть кто-то другой. Чувствую, как в носу болезненно щекочет, а к горлу подступает ком.
        - И кто она? - Мой дрожащий шепот больше похож на осипший писк.
        - Это ты, - улыбается он.
        - Я?!! - Моё громкое восклицание сотрясает стены «Бин-Бона». А учитель косится на обернувшихся к нам посетителей. - Я… вам… нравлюсь? Почему?
        - Тише, Настя! - шипит он на меня. - И хватит называть меня на «вы». А то чувствую себя старым… извращенцем. Нет, в школе на «вы» называй обязательно! И, наверно, постарайся со мной меньше разговаривать, а то ты как ляпнешь что-нибудь! А лучше вообще со мной не общайся… в школе, я имею ввиду, - добавляет он на всякий случай, понимая, с каким тугодумом имеет дело. Я неопределённо киваю. Так всё-таки, чем я ему нравлюсь? Или уже не нравлюсь?
        - Понятно… - вздыхаю я, хотя мне ничего не понятно, ловлю трубочку ртом и затягиваюсь томатным соком.
        Он нежно проводит пальцами по моей руке и улыбается. Сок застревает в глотке, а сердцу вдруг становится жутко тесно в груди. Вот зачем вы так со мной, Данил Соблазнителевич?
        - У тебя никогда не возникало чувство, что мы с тобой давно знакомы? - задумчиво спрашивает он. По глазам вижу, что он ждёт от меня какого-то определённого ответа. Прям как на уроке.
        - Ну… - запинаюсь я. За весь учебный год я не особо к нему присматривалась. Не хотела присоединяться к толпе слюнопускателей. Но за последние пару дней он стал мне ближе, чем кто-либо другой. Почему так? Виной тому его врождённое обаяние? Чарующий низкий голос? Глаза необыкновенно зелёного цвета? Загоревший кубический пресс? Или сильные руки, которые могут обнимать с такой небывалой нежностью? Или всё это вместе? - Не скажу, что давно, но за эти пару дней я узнала о вас… то есть о тебе, много чего нового и интересного.
        Он смеётся, а потом в его взгляде вдруг мелькает грусть.
        - Я не это имел в виду…?Ну вот. Тебе «два» Селиванова. Ответ неверный. Твой уровень понижен до «ниже плинтуса».
        - Я хотела сказать… - хочу объяснить я, но меня перебивает внезапное звонкое восклицанием «Ден!!!» над самым ухом. Мы с учителем смотрим в сторону внезапного писка. Возле нашего стола стоит пухленькая девушка небольшого роста, с кучеряшками, надписью «I FastFood» на чёрной футболке и лицом фаната, встретившего звезду.
        Данил намеревается привстать, но эта особа захватывает его в крепкие объятия и чмокает в щеку.
        - Джейн?!! - ошарашенно восклицает он.
        И я удивлена не меньше, чем он. Это кто ещё такая?!!
        Рыжая-бесстыжая и наглая девица вихрем врывается в наше свидание. Даже обалденно пахнущая пицца, которую торжественно вносит нам официант, меня не радует ни капельки.
        - Принести вам ещё дополнительные приборы? - учтиво интересуется он, замечая третьего, явно лишнего, гостя.
        «Н-е-е-е-т!» - хочу злобно рявкнуть я, но эта такта-лишённая радостно кивает. Какого, простите, хера? Серьёзно? Я метаю колкий взгляд в сторону своего учителя, пытаясь глазами сказать всё, что?я думаю об этой ситуации. Но он, похоже, ещё не отошел от шока. Растерянная улыбка, а в глазах искрится радость. Вот только не говорите мне, что эта рыжая его первая и давно потерянная любовь, которая волшебным образом появилась вновь.
        - Ты что тут делаешь?!! - наконец находит, что сказать мой учитель. Начало хорошее, а теперь добавьте: «Быстро встала и вышла. У меня свидание, и посторонние мне тут ни к чему!»
        - В этой пиццерии или в этой стране? - весело подмигивает рыжая и берёт кусок пиццы. Моей пиццы! И с нескрываемым удовольствием отправляет шмат побольше в рот. И это когда у меня и крошка в горло не полезет. - За тобой соскучилась, Дэн!
        Ненавижу. Просто терпеть не могу людей, которые говорят с набитым ртом, особенно когда они несут такую ересь!
        - Ха! А если серьёзно? - Он, похоже, ей не верит.
        И тут любительница фастфуда и чужой пиццы, проглотив очередной кусок, словно заправившись топливом, включает свой двигатель трещания и с бешеной скоростью выдаёт огромный поток никому не нужной информации. Начиная с наезда, почему «Дэн» перестал проверять свой твиттер, в котором она его спамила тонной сообщений о том, что приедет, и заканчивая внезапным переходом на английский суржик. И насколько я поняла этот марсианский диалект, суть рассказа была такова: она приехала на свадьбу к непутёвому старшему братцу, который отрекается от статуса холостяка только потому, что кто-то там залетел, то ли невеста, то ли её мать. Когда в сплошном потоке её слов выдаётся пауза на вдох, я со стуком ставлю стакан на стол, наверно чуть громче, чем необходимо, чтобы привлечь к себе внимание.
        - Оу, это… - вспоминает про правила элементарного этикета мой учитель, но эти правила явно незнакомы его соседке слева.
        - Евгения, - громко перебивает она, протягивая мне руку в нелепых браслетах. - Можно просто Джейн.
        - Настя, - отвечаю я, с отвращением пожимая потную ладонь. Ну как мне теперь пиццу есть?
        - Джейн работала фотографом в журнале, куда я пишу статьи…
        - Ты до сих пор для них пишешь? - поражается она и заводит свою трель снова. И несмотря на то, что третьей лишней уже ощущаю себя я, их разговор открывает для меня много нового. Оказывается, Данил Таинственович учился в США, там он начал писать статьи для одного Бостонского журнала, где Джейн подрабатывала фриланс-фотографом. И удивительная вещь эта жизнь, которая когда-то свела двух незнакомых людей с одного города в стране, население которой насчитывает более трёхсот миллионов, а теперь эта самая жизнь свела их в пиццерии, где должно было состояться моё грандиозное свидание. Судьба? Нет. Я назвала бы это злым и подлым роком.
        - Кстати, она тоже прилетит на свадьбу, - невзначай роняет рыжая, но почему-то эта фраза в корне меняет обстановку. Весёлое настроение беседы вмиг сменяется напряжением.
        - Неужели у неё нашлось время на что-то, кроме съёмок? - иронично выгибает бровь Данил. - Она изменилась…
        - Люди не меняются, разве что в худшую сторону, - жестко отрезает он. А я превращаюсь в одно большое ухо.
        - Зря ты так думаешь. Если бы ты с ней пообщался…
        - Нам не о чем с ней больше разговаривать, - перебивает рыжую ледяной голос. Она пожимает плечами и начинает очередной трёп на новую тему. Разговор снова приобретает прежний характер. И больше ни слова о «ней». Хм… На пустой желудок размышлять совсем туго, поэтому я удаляюсь помыть руки. Всё равно в обсуждении их общих знакомых я не участвую.
        Когда я возвращаюсь, рыжая сидит за столиком одна. От пиццы, к слову, остался лишь кусочек, одиноко лежащий на моей тарелке. Так и знала, что с такими, как она, клювом не щелкают. Может, она и учителя моего слопала?
        - Дэн вышел по телефону поговорить, - опровергает она мои опасения и, весело подмигнув, добавляет: - А я же тебя сразу не узнала!
        Я замираю, хмуря брови.
        - А мы знакомы? - с опаской спрашиваю я. Не дай бог, она со мной в одной школе училась и видела моё незабываемое выступление на конкурсе красоты.
        - Нет, - улыбается она. - Но Дэн о тебе рассказывал.
        - Да? - удивляюсь я. Когда это он успел?
        - Ты уже в каком классе учишься, в восьмом или девятом?
        - В одиннадцатом… - отвечаю я, чувствуя, что меня с кем-то путают. Мой учитель водит шуры-муры ещё и с восьмиклассницей?!! Вот те на! А той таинственной незнакомке, с которой Данил Извратович не хочет общаться, интересно, сколько лет? Двенадцать?
        - Ого! Как быстро летит время! - задумчиво говорит кучерявая, словно подсчитывая что-то в уме. - А Дэн, кстати, говорил, что инглиш преподаёт в школе.
        - Ага. Как раз в моём классе.
        - Really? В него небось всё девчонки влюблены. Он у тебя красавчик! - Я неопределённо киваю. Что есть, то есть. - И все, наверно, хотят с тобой дружить? Помню, со мной так же было!
        - Эм… В смысле? - Что-то даже съеденный кусок пиццы не помогает расшевелить мой мозг. О чём это она?!
        - Сколько себя помню, парни всегда набивались ко мне в друзья из-за моей старшей сестры! Но с Дэном вышло не так. Он сперва сдружился со мной, а потом уже познакомился с Мэри. Ну а дальше ты знаешь, любовь-морковь, но happy end так и не настал. Ты же в курсе, да?
        Я отрицательно машу головой, а этой рыжей только подай знак, чтобы небольшая искра её повествования разгорелась в настоящее пламя.
        - Они встречались почти три года. They were made for each other. Идеальная пара! Как они смотрелись вместе! Amazing! Такая страсть! Я в кино такой love story не видела! My camera не врёт! - Она быстро протянула мне визитку, словно только и ждала момента её всучить. - My website… Там есть их фото. Мерри-ен-Ден. Посмотри! Они были моими лучшими моделями! So natural and real feelings! Я уже готовилась ловить букет на свадьбе старшей сестрёнки! Но всё так глупо вышло. Банальное misunderstanding… недопонимание, да? But, you know, настоящая любовь так просто не проходит. Я уверена, мы ещё с тобой потанцуем на их свадьбе!
        Вот уж нет! На это пиршество я приду разве что с пулемётом пятидесятого калибра!
        - Простите, - присаживается за наш столик тот, кого я первым нафарширую свинцом, - с работы звонили.
        - It’s fine. Мы неплохо посекретничали с твоей сестрой…
        - Сестрой?!! - в один голос изумляемся мы.
        - Оh. Ну, кузиной. It does no matter! - закатив глаза, отмахивается от нас рыжая. - Well, меня уже, наверно, заждались. Так что я пойду. Bye-bye!
        И словно Винни-Пух, съевший все запасы Кролика, она оставляет нас в тихом шоке.
        - И зачем ты сказала, что ты моя сестра? - нарушает тишину мой учитель.
        - Я не говорила! - оправдываюсь я. - Она сама с чего-то это решила! А если она начинает болтать, то её уже не остановишь!
        - Это точно! - соглашается он. - Джейн прикольная девчонка, всегда говорит то, что думает! Давно же мы не общались! Я вообще не ожидал её когда-нибудь встретить. Надо же!
        В его глазах появляется какая-то грустная ностальгия, а потом он замечает визитку в моих руках.
        - И о чём вы с ней секретничали? - спрашивает он.
        - Да так… О том о сём… - постукивая пластиковой карточкой по столу, медленно отвечаю я. - О её сестре… О ваших с ней отношениях….
        Я вижу, как напрягаются его скулы. Что же между ними произошло?
        - И всё? - интересуется он, явно не собираясь мне что-либо рассказывать со своей стороны.
        - Нет… Не всё…. Оказывается, у вас подрастает двухлетний ребёнок. И сынок уже год не видел папу…
        Он заливается мелодичным смехом. Его напряжение вмиг улетучивается. Но ответов на мои вопросы мне так никто и не даёт. Ну хоть общих детей у них нет.
        - Эти фото… Не нужно тебе их смотреть, - говорит учитель, кивая на визитку. А вот теперь-то посмотреть их я просто обязана.
        - Почему? - спрашиваю я.
        - Не стоит тратить время на то, чтобы копаться в прошлом, - безразлично пожимает плечами он. Ну так вы бы сэкономили мне моё время, если бы сами всё рассказали.
        - А если мне интересно ваше прошлое? - в свою очередь пожимаю плечами я.
        - Не думаю, что свидание - это лучшее время, чтобы обсуждать бывших, - мягко улыбается он, а у меня такое ощущение, будто мне грубо сказали: «Не суй свой нос куда не следует». Действительно, кто я ему такая, чтобы задавать такие вопросы? Становится вдруг очень грустно, а он спрашивает. - Десерт хочешь?
        Хочу. Но сильнее я хочу знать правду. Кто и как смог пленить неприступное сердце моего учителя? Как сильно он любил её и любит ли до сих пор? Настоящая любовь ведь не проходит, да?
        - Тут очень вкусное мороженое, - соблазнительный голос отвлекает меня от раздумий. А красивые изображения десерта ещё больше поднимают настроение. Он делает заказ, а я надеюсь, что к нам больше никто не подсядет, посягая на моё мороженое и моего учителя.
        Классный час - идеально подходит, чтобы поболтать с подружкой. И есть один вопрос, который мне до жути хочется с кем-то обсудить. И пока Людочка пытается решить со всеми, что же мы хотим узреть на нашем выпускном, я наклоняюсь к своей соседке и знатоку дел любовных по совместительству - Екатерине Ивановой.
        - Слушай, Кать, а вот если бы ты узнала, что у Старника, - это кодовое название объекта её мечтаний, образованное от Старосты и Никиты, и хорошо, что его зовут не Пётр, а то получилось бы весьма комично, - была девушка, которую он очень сильно любил, ты бы хотела узнать, почему они с ней расстались?
        - Ну, я и так знаю, что у него есть девушка и он ещё, между прочим, с ней встречается…. А-а-а… - кивет Катя, понимая, что я спрашиваю гипотетически. - Так у вас что-то всё-таки наклёвывается с УчДанРомом? - на ходу выдумывает она ему позывной. Ох, Катька, лучше доверь это дело профессионалу.
        - Скажи ещё управдомом, - морщусь я.
        - Хмм…. Может, Удар?
        - Ещё хуже!
        - ДаРом? - не унимается она. - Учда?
        - Твоя учда мне и даром не нужна! - смеюсь я, но быстро затыкаюсь, ловя на себе колючий взгляд КлассРукЛюды.
        - Пусть будет… Сашей, - тихо предлагаю я.
        - Сашей? - фыркает Катя, явно недовольная моей гениальной простотой. - Может, лучше Учидрой или Учидаром?
        - Да хоть скипидаром, - отмахиваюсь я. - Что мне делать?
        - Ах… Ну… Если есть возможность узнать, то узнай, конечно!
        - А может, не стоит копаться в прошлом?
        - Ну если считаешь, что не стоит, то не копайся.
        - Спасибо, Кать, - вздыхаю я, - твои советы что-то не помогают.
        - Слушай, Насть, иногда правда может оказаться очень горькой, но, с другой стороны, когда знаешь всё как есть, потом не чувствуешь горечь разочарования от обманутых надеж. Так что решать только тебе.
        Я киваю, и всё-таки титул любовного Гуру она получила не зря.
        - Ну всей правды я всё равно не узнаю, но мне жутко интересно, как она выглядела, и есть сайт, где размещены их общие фото. Как ты думаешь, стоит глянуть?
        - А ты что, ещё не смотрела? Моё любопытство не дало бы мне даже подумать, стоит или нет! - поражается моя подруга.
        - Мама забыла заплатить, и интернет отключили за неуплату! И я подумала, может, это знак?
        - Ага. Знак, что у твоей мамы память уже не та! После школы ко мне заскочим и посмотрим! И заодно подтвердишь моим родителям, что я у тебя вчера ночевала.
        Я сверлю Катю взглядом, и у меня на лице расползается ехидная ухмылка.
        - Что? - смущённо опускает она голову. - Ничего не было. Мы почти всю ночь говорили. А потом я уснула у него на плече.
        - Ага. Ничего не было, - вот не верю я ей, и всё тут.
        - Ну целовались просто. И всё. Не хочу я пока дальше заходить, - сказала она как-то неуверенно. - Хочу, чтобы он сперва в своих чувствах разобрался. Чтобы сам понял, что без меня ему этот мир не мил. Хочу подвигов и широких жестов. А то если всё достанется ему просто так, то ценить не будет… Хотя поздно я, наверно, спохватилась…
        - Лучше поздно, чем никогда, - задумчиво говорю я. Сама не лучше! Хотя на первом свидании я не целовалась. Папуля уже поджидал нас у подъезда, якобы просто общаясь с соседом сверху. Зато всё, что обычно происходит после, было до.
        - Селиванова и Иванова! - строго говорит Людочка, которая фамильярничает, только когда злится. - О чём это вы так оживлённо беседуете? Может, поделитесь с классом?
        Я замираю с лицом полным сожаления. А Катя словно ни в чём не бывало спокойно говорит:
        - Людмила Сергеевна, мы с Настей обсуждали ваше предложение поделиться на пары и станцевать вальс на выпускном.
        Ого. У неё что, три уха? Я вообще не слушала, о чём Людочка распиналась.
        - Дебильная затея! - фыркает Вася, разбивая сердце учительницы.
        - И какие у вас с Настей идеи по этому поводу? - не теряет она надежды.
        - Ну… - вот теперь, похоже, Катя растерялась и взглядом «Спасай, подруга!» просит меня что-либо сказать.
        - Вальс.
        - Это не вариант, - качаю я головой, но этот ответ явно Людочку не удовлетворяет.
        - Да! Нужно что-то посовременней, поинтересней! - кивает Катя, и похоже, Людочка опускает воображаемый топор. - Точно! Настя танцами занимается, она может что-то поставить для всех. Какое-нибудь танго, или пасадобль, или….
        - Сальсу! Или бачату! - подхватывает Барби-клон. - Раз мы решили сделать Трапикано-пати с бассейном, то это подойдёт идеально!
        Бл-я-я-я! Остановите землю, я сойду! Что за подстава?!! Метаю взгляд, жаль, не копьё, в сторону Кати, а она подмигивает, мол, видала, как я выкрутилась! Ты-то выкрутилась, а я-то теперь в жопе полной.
        - Я в паре не танцую…. Только хип-хоп, - мямлю я, в надежде на Людочкино благоразумие.
        - А я помогу тебе с постановкой! - подаёт голос Кирилл. - Я занимался бальными лет восемь. Станцуем с тобой, как в фильме «Шаг вперёд». Смотрела?
        Я смотрела другой фильмец, «Звонок», и если вы, ребятки, не хотите кровожадной мести мрачной девочки, то лучше вам закатать губу обратно, потому что никакой постановкой я заниматься не бу….
        - Отлично! Значит решили! Ответственными за танец будут Кирилл и Настюша! - хлопает в ладоши счастливая Людочка. Ну почему, как всегда, я не могу озвучить свои мысли вслух?!!

* * *
        - Как ты могла меня так жестко подставить? - в который раз спрашиваю я уже у Кати дома. Но она лишь отмахивается, явно не понимая всей трагедии случившегося.
        - А Кирилл, кстати, так быстро вызвался тебе помогать, - улыбается она, - ты ему определённо нравишься.
        Я лишь фыркаю в ответ, раскрывая Катин ноутбук, великодушно предоставленный мне во временное пользование. Но прежде чем ввести адрес странички с визитки, я зависаю.
        - Ну? - торопит меня Катя. Я что-то не поняла, что за нездоровый интенес к моему учителю и его бывшей.
        - А тебе обязательно присутствовать? - спрашиваю я, намекая, что не прочь сейчас остаться наедине.
        - Конечно! А кто же ещё сможет трезво оценить твои шансы? Давай!
        Может, и правда непредвзятый взгляд со стороны мне пригодится?
        Я захожу на яркий вебсайт, оформленный со вкусом. Пробегаюсь глазами по тегам. Выбираю People, а дальше жму на Mary&Dan. И на экран выводится слайд-шоу. Мои надежды увидеть кривоносую кочергу рушатся как карточный домик. Даже я не могу не признать, что она красивая. Очень красивая. Медные волосы, загорелая кожа, серые глаза и белоснежные зубы.
        - Да она просто модель! - говорит зачарованно Катя. Эй! Ты на чьей стороне?
        А хуже всего, что они действительно идеально смотрятся вместе. И счастливая рожа учителя на фото вызывает у меня удушливый приступ гнева. Слайд автоматически сменяет один на другой, и фотографии становятся более откровенными. И вот уже этот «светила во тьме знаний» стоит без рубашки, а его бесстыжая подруга скользит губами вниз по накачанному прессу. От вида его нахальной рожи, с прикрытыми от удовольствия глазами, мой желудок сводит злобной судорогой. К счастью, фото сменяется другим. Но блядь! Оно ж не лучше предыдущего. Теперь и она уже без верха, стоит перед ним на коленях, из одежды на них только джинсы. Её рыжие патлы намотаны на его сжатый кулак. Он, склонив голову вниз, смотрит, как она, запустив пальцы в джинсы, тянет их вних.
        И последнее фото окончательно добивает моё и так уже безжизненное сознание. Она под ним. Он целует её шею, она выгнулась, откинув голову назад. Кадр захватывает их тела только до пояса, но такое ощущение, что одежды на них нет вообще и лишь его руки накрывают её обнаженную грудь.
        - А Данил Романович, оказывается, шалун! - нарушает тишину Катя, про существование которой я напрочь забыла.
        - Если он узнает, что я тебе это показала - закопает обеих посреди леса, - предупреждаю я. Она знаком показывает, что рот на замок, а ключ потерян.
        Но что-то на душе у меня легче не становится. Захожу в папку MERY. В ней ещё куча других папок с английскими названиями или просто датами. Выбираю Nude, что-то слово кажется мне подозрительно знакомым.
        - Ог-о-о-о! - удивлённый голос Кати выводит меня из шока. И это мой купальник был развратным?!! Да она же тут вообще голая!!! Во всех ракурсах! Ноги хоть не раздвигает, а то я бы точно блеванула! Хотя кому я вру. Это же не тело, а предмет для поклонения! Ни грамма целлюлита. Сто пудово фотошоп! И живот складками не собирается. Настя, это фотошоп! И грудь явно не первого размера. Тоже фотошоп? Блядь!
        - С меня хватит! - Я гневно захлопываю ноутбук с такой силой, что экран грозится пойти трещинами. Ой! Это ж не моё. С опаской смотрю на Катю. - Прости…
        Она лишь кивком головы показывает, что всё нормально. Мы сидим в тишине, я пытаюсь переварить увиденное. Внезапно лицо Кати озаряет улыбка.
        - Слушай! Может, он её бросил из-за того, что она снималась… в таком виде?
        - Если ты не заметила, то она и с ним вместе в таком виде позировала, и я что-то не заметила, что ему это не нравилось, - сквозь зубы говорю я под рингтон своего телефона. Быстро достаю его из сумки. О! Вспомни про Данро, а вот и оно!
        - Да? - жестко отвечаю я.
        - Привет! - услышав его весёлый голос, я сразу вспоминаю счастливую лыбу на его лице, когда он был вместе с ней. Со злостью сжимаю телефон и челюсти. - Ты уже дома? Я могу заехать за тобой минут через двадцать-тридцать, и мы…
        - Не надо! - резко перебиваю я. - Я не дома, я у Кати.
        - Ах… - после небольшой паузы отвечает он. - Набери меня тогда, пожалуйста, когда дома будешь, хорошо?
        - Угу, - мычу я в ответ и бросаю трубку. Не дождётесь!!!
        - Это Саша звонил? - осторожно спрашивает Катя.
        - Кто? Какой ещё Саша? - не сразу въезжаю я. - А, этот Саша. Ага, он самый.
        Но теперь мне кажется, что Господин Гондон подходит ему больше.
        - Что-то ты слишком резко с ним говорила…
        - Как заслужил, так и говорила! - восклицаю я, а Катя удивлённо приподнимает брови.
        - Это из-за фотографий, что ли?
        - Не знаю…. - отвечаю я. Стыдно признаться, что из-за них. Они же сняты были хер знает когда, так почему же мне сейчас так говняно на душе?
        Дома я посматриваю на телефон. Позвонить ему или нет? На душе становится совсем тоскливо.
        - Настя! Ужинать! - зовёт меня мама.
        - Не хочу! Я после шести не ем! - отвечаю я.
        - С каких это пор? - заглядывает в комнату папа.
        - С сегодняшнего дня, - неуверенно говорю я, делая вид, что читаю учебник.
        - Это что ещё за глупости? - строго хмурит брови майор в отставке. - А ну на кухню шагом марш! И чтоб я больше такого не слышал! А услышу, загоню на полигон, и пятнадцать километров в амуниции быстро сгонят с тебя лишние калории!
        С папой спорить невозможно, поэтому я плетусь на кухню. Аппетита особого нет, поэтому я вяленько перемешиваю жижу у себя в тарелке.
        - Настя, знаешь, я тут нашла галстук на кухне, это не Данил случайно забыл? - спрашивает мама, а?я замираю с ложкой супа во рту. Встречаюсь взглядом с папой и едва не давлюсь куриным бульоном. Так! Спокойно! Галстук - это не трусы!
        Я судорожно сглатываю, пытаясь построить грамотный и логичный ответ, но папин голос опережает меня:
        - А вот мне интересно, зачем он его снимал?!! - уже кричит он.
        - Судя по тому, как была застёгнута его рубашка, - безразлично продолжает мама, - снимал он не только галстук…
        - Что?!! - Лицо папы багровеет за секунду. Мать моя женщина! Кто ж такое при папах обсуждает?
        - А что? - пожимает плечами мама. - Твоя дочь уже достаточно взрослая, да и Данил вроде парень хороший. Вы, главное, предохра….
        - Отставить! - Удар кулаком по столу заставляет подпрыгнуть тарелки с супом. - Ей нет восемнадцати!!!
        - И что? Будет через две недели, - спокойно продолжает мама. - И лучше сейчас начать предохра…. - Очередной звон прыгающих от удара тарелок и ложек заглушает мамин голос, - а не через месяц.
        - Моя дочь никогда не будет таким заниматься! - гневно кричит он, резко вставая из-за стола.
        - Будет! Я внуков хочу, между прочим, только не сейчас. Потом. Так что пока предохра….
        - Ты! - рычит на меня папа. - Под домашним арестом! И ты тоже!
        Ткнув пальцем напоследок в маму, он удаляется.
        - Папам тяжело принимать тот факт, что их дочь уже повзрослела, - вздыхает мама, вытирая пролитый суп со стола. Моя мама просто зверь! Её я боюсь иногда больше, чем папы. Поэтому я сижу молча, ожидая своего приговора.
        - Пожалуйста, Настя, не делай ошибок. Не торопись. Данил хороший парень, но он молодой и очень красивый. Такие обычно лишь пробуют, а до конца не доедают. А доедать за другими никто не любит. И разбитое сердце будет болеть только у тебя.
        Я молча склоняю голову. Тут и спорить не с чем. Она ласково проводит по моим волосам.
        - Ты же такая доверчивая у нас. Просто мы с папой не хотим, чтобы тебя кто-то обманул.
        Я киваю и выдавливаю из себя понимающую улыбку. Разговор о сексуальном воспитании, можно считать, состоялся.
        Иду в свою комнату. Папа в зале, сидя на диване, быстро закрывается газетой, делая вид, что внимательно читает. Подслушивал, небось.
        В комнате задумчиво верчу телефон в руках. Нет. Не буду звонить ему сегодня. Просто не хочу.

* * *
        Учебный день проходит на удивление стремительно быстро. Подготовка к экзаменам отнимает даже наши куцынькие переменки. Перед последним уроком Барби-клон снуёт между одноклассниками и собирает дань, вычёркивая фамилии из списка.
        - Селиванова! - сборщик налогов добрался и до меня. - Ты деньги когда сдашь?
        - И на что скидываемся? Тебе на пластическую операцию по увеличению мозга? - не отрываясь от повторения истории, спрашиваю я.
        - Ха-ха. Очень смешно было бы, будь у тебя хоть капля юмора!
        - Будь у тебя хоть капля мозгов, ты бы знала, что правильно говорить «чувство юмора».
        - Ха! К твоему сведенью, мозги не жидкие! Они… они…
        - Они у тебя вообще отсутствуют, - безразлично отвечаю я, читая уже одно и то же предложение третий раз. - Так на что собираем?
        - Ах… На подарок Данилу Романовичу. У него день рождения был.
        - Когда?!! - вскрикиваю я, захлопнув книгу.
        - Вчера. Поздравлять будем завтра на его уроке. Я заказала ему ручку паркер и блокнот в кожаном переплёте. На последней страничке все вместе напишем ему поздравления. Здорово я придумала?
        - У него вчера был день рождения? - ошарашенно повторяю я, с ужасом глядя в пустоту.
        - Страничка ВКонтакте не врёт. Хотя для тех, кто не у него в друзьях, доступ закрыт, - участливо похлопав меня по плечу, пролепетала Барби-клон, а у меня даже не нашлось сил почувствовать отвращение.
        - Мы завтра сдадим деньги, - отвечает Катя, освобождая нас от присутствия назойливой блонды.
        Ошеломляющая новость, словно удар кувалды, превращает моё сознание в руины. Мыслительный процесс проходит три стадии восстановления.
        Непонимание. Как? Как я могла об этом не знать?
        Отрицание. Нет! Не может быть, чтобы у него вчера был день рождения! Хотя с людьми такое случается. Один раз в году.
        Осознание. Господи! Это ж вчера, когда он мне позвонил, вместо поздравлений нарвался на грубость.
        Нужно срочно ему перезвонить! Я хватаю телефон и вскакиваю со стула.
        - Садись, Настя, - говорит Раиса Степановна, заходя в класс. - Вставать с приходом учителя уже не обязательно, хотя твоя инициатива возродить старые добрые традиции весьма похвальна.
        Я опускаюсь на стул под смех одноклассников. Эта бабулька хер выпустит, разве что кого-то из учеников удар хватит. А-а-а! Что же делать?!!
        Я обречённо вздыхаю, сжимая телефон. Написать ему смс? Но любой из вариантов текста сообщения, прокручиваемый у меня в голове, кажется мне абсолютно тупым и неуместным.
        Половину урока меня терзают угрызение совести, затем в мою светлую голову приходит гениальная мысль задобрить Данила Имениновича шикарным подарком и остальную половину урока я ломаю голову, что бы ему такого подарить.
        Как только звенит звонок, выждав секундочку для приличия, я спешу к двери. Но выход мне нахально преграждает Кирилл.
        - Селиванова, а ты куда это собралась? - спрашивает он.
        - Домой, - бегло отвечаю я, пытаясь обойти его стороной, но он хватает меня за руку и бесцеремонно прислоняет к дверному косяку.
        - Домой? Ну что ж, пошли к тебе домой, - задумчиво говорит он. Я совершенно офигеваю от его напористости.
        - Чего стали на проходе? Мешаете! - возмущается Барби-клон, толкая Кирилла, от чего он наваливается на меня всем тело. Я сдавленно кряхчу, а он тихо смеётся прямо мне в ухо и отходить явно не собирается.
        - Эй! Ты чего пристал? - с трудом отталкивая его.
        - Пристал? Нет, чтобы сказать мне «спасибо», ты ещё чем-то недовольна! - возмущается он.
        - За что «спасибо»?
        - Я, между прочим, собрал видео и музыку для постановки, которую поручили НАМ, а что сделала ты? Так и знал, что ничего. Так что соизволь задержаться и потратить пятнадцать минут, чтобы выбрать то, что мы завтра презентуем на репетиции. И домой, между прочим, торопишься не ты одна!
        - Ну, можно хоть позвонить? - вздыхаю.
        - Нет! Позвонишь, когда мы с тобой закончим! - командует он, а я, закатив глаза, сама не знаю почему, слушаюсь, возвращаюсь и присаживаюсь за первую парту.
        Одноклассники к этому времени рассасываются, и мы с ним остаёмся одни. Он закрывает дверь за последним уходящим и неспешно идёт к парте. А кто-то говорил, что домой хочет попасть побыстрее.
        Кирилл подставляет стул практически вплотную ко мне и как-то загадочно улыбается.
        - Давай показывай, что ты там приготовил, - тороплю я его. Он вздыхает и достаёт телефон и начинает показывать видео танцев и разные музыкальные клипы. И всё это время, якобы случайно, он трётся об моё плечо своей грудью. Что за вторжение в личное пространство?
        Я отодвигаюсь подальше, а Кирилл насмешливо фыркает.
        - Слушай, а что лучше подарить парню? - внезапно спрашиваю я. В таком вопросе всегда лучше узнать мнение представителя этого таинственного вида.
        - А какой повод? Какие у вас отношения?
        - Я чисто гипотетически спрашиваю, провожу статистику для одного блога, - отвечаю я, боясь спалиться.
        - Ах. Ну, самым лучшим подарком для любого парня, независимо от причины торжества будет, - Кирилл выдерживает паузу с видом великого знатока, - конечно же - минет!
        Бля. Нашла у кого спрашивать. А ещё надеялась получить толковый совет.?Цокнув языком в ответ, я возвращаю своё внимание к просмотру танцевальных постановок.
        - Нет, правда, Селиванова, зря ты не воспринимаешь мой ответ серьёзно! Сама посуди, что может обрадовать парня больше минета?
        - Что? - на автомате спрашиваю я.
        - Только хорошо сделанный минет!
        Господи. Жизнь меня ничему не учит.
        - И чем больше ты практикуешься, тем лучше у тебя получается! - воодушевлённо продолжает он. - И если ты хочешь, я покажу, как сделать самый лучший подарок.
        - На ком покажешь? - ради интереса спрашиваю я, а Кирилл смеётся.
        - Ты всегда можешь попрактиковаться на мне, а я любезно прокомментирую твою работу и направлю тебя в нужно русло, - заманчиво приподняв одну бровь, он проводит рукой по своей тренировочной площадке.
        - Спасибо. Не надо! - отодвинулась я ещё дальше от этого извращенца. - Я как-то сама разберусь.
        - Ты такая милая, когда смущаешься! Похожа на маленького зверька! - смеётся он. А я пытаюсь сделать лицо посвирепее, типа морды волкодава. Ха! Смущаюсь я! Щас. Мы и не такое видали!
        - Ну, как хочешь, Селиванова. Не каждый парень будет терпеть неумёху, а я не только готов потерпеть, я ещё и подтянуть твой уровень предлагаю. - Пожимает плечами Кирилл. А я почему-то начинаю верить его словам.
        - Неужели для всех парней важно, чтобы девушка всё умела и была очень опытна и развратна? - с грустью спрашиваю я. Если так, то шансов у меня нет.
        - Ну. Девушка должна быть сексуальной, а не вульгарной. Намёки подстёгивают фантазию мужчины куда сильнее, чем откровенная прямота. И иногда наивность возбуждает гораздо сильнее опыта. Но если девушка будет лежать бревном, то всё желание улетучится! И поверь, Селиванова, все мужчины мыслят одиноко. Просто не все, как я, скажут тебе правду!
        - Ну, если, все одинаковые, и никто не захочет терпеть неумёху, то почему же ты так великодушно на это соглашаешься? - сложив руки на груди, скептически выгибаю бровь. Вот не верю я в чистоту его намерений.
        - Потому что, ты мне очень нравишься, - слегка улыбнувшись, наклоняется он ко мне близко-близко. Я едва успеваю опереться руками в его грудь, прежде чем его вытянутые губы коснуться моих.
        - Ты что делаешь? - возмущаюсь я, отталкивая его на более приличную дистанцию. - Хотел поцеловать тебя, - без тени смущения отвечает он, - для начала…?Начала? Для какого такого начала? Офигеваю я. - А с чего ты взял, что ты нравишься мне?
        - Я всем нравлюсь! - самодовольно отвечает он. - А мне - нет!
        - Вот поэтому, меня тянет к тебе ещё больше! - обольстительно улыбается Кирилл, а я фыркаю в ответ. То, что по нему сохнут все десятиклассницы может и правда, но моё сердце отдано мужчине постарше.
        - Прости, Кирилл, но… - За что «прости»? - перебивает он. - За то, что скоро влюбишься меня без памяти?
        Во как. А я ещё переживала, что понижу чьё-то самооценку. Наивная! И пока этот самолюб не начал опять строить себе каких-то иллюзий или пороть всякую чушь, я быстро выбираю песню для танца, из клипа которой можно использовать парочку движений. Но Кирилл явно не хочет отпускать меня так просто и предлагает прорепетировать парочку движений. К моему счастью в класс заходит спасительная уборщица и выгоняет нас в коридор. Любезно отказавшись от предложения проехаться с ним и его водителем, я остаюсь одна. И наконец, набираю телефон вчерашнего именинника.
        - Алло? - осторожно спрашиваю я. - Привет. Ты наконец добралась домой??Чёрт! По холодному тону понимаю, что он обиделся.
        - Я ещё в школе, а вчера, когда домой пришла, забыла позвонить… то есть не смогла… Я хотела… правда… - я тороплюсь всё объяснить, но выходит жутко коряво. - В общем, с днём рождения! То есть прошедшим! Я не знала, что он был вчера!
        - Ничего страшного, - отвечает он таким голосом, будто я сожгла его дом и разбила тачку.
        - А вы, между прочим, могли бы и сказать мне об этом заранее! - гневно тыкаю пальцем в воздух, словно он стоит передо мной. Лучшая защита - это стрелки быстро перевести. - Я бы и подарок классный купила и поздравила бы как следует!
        Вот! Пусть знает, что сам во всём виноват.
        - А я не хотел, чтобы ты мне подарок покупала. Хотел просто увидеть тебя. Провести время вместе… - замолкает он, но я так и слышу укоризненное «А ты!». А я хурмой страдала. От обиды на саму себя выступают слёзы. Хочется упасть на колени и вымаливать прощение. И благодаря своему однокласснику я даже знаю как. - А сегодня? Мы сможем встретиться? - осторожно спрашиваю я.
        - Хм. Нет. Я договорился друзьями в паб сходить. - Отвечает он. А меня позвать? Джейн он, наверно, пригласил. - Тебя не зову, так как мы решили посидеть чисто мужской компанией.
        - А завтра?
        - Завтра я в школе выставляюсь…
        - А в субботу? - не теряя надежды, продолжаю настаивать я. - Приглашаю в гости!
        - Ну, на субботу у меня пока планов не было. К тому же я твоей маме обещал тортик к чаю принести. - нехотя отвечает он.
        - А родителей не будет и тортик я сама испеку в качестве подарка! - воодушевлённо говорю я, а он на секунду замолкает.
        - В таком случае я просто не могу тебе отказать, - теплеет его голос, а я расплываюсь в счастливой улыбке.
        - Тогда до субботы? - лепечу я.
        - До завтра. У нас урок, забыла? Надо срочно что-то делать с твоей памятью, - вздыхает он. - А субботы я буду ждать с большим нетерпением! Пока, солнышко.
        Солнышко?!! Он назвал меня солнышком?!! Открыв рот, я продолжаю прижимать к уху уже молчаливый телефон. А потом мой рот растягивается в глупой улыбке. Но такое выражение держится ровно минуту, затем лицо искажает неимоверный ужас. Бл-я-я-я! Я ж печь не умею! Подгоревшие печеньки это вверх моего мастерства! И куда мне деть родителей, которые по выходным релаксируют на диване перед теликом. Ничего. Что-нибудь придумаю.
        Сегодня суббота. Наконец-то! Два дня длились словно два года. Но не смотря на это, сегодня мне катастрофически не хватает времени. В очередной раз поменяв местами мишек в плюшевой коллекции, у меня возникает желание убрать этот детский сад вообще.
        - А, что это ты так активно уборкой занялась? - подозрительно сдвинув брови, заглядывает в комнату папа.
        - Я? - растеряно переспрашиваю я.
        - В гости кого-то ждёшь? - выглядывает мама из-за папиного плеча.
        - Ах… Ну… Это… Катя прийдёт. - вот не умею я врать, особенно маме, и всё тут.
        - А-а, - загадочно улыбается она. - Ну, ты галстук не забудь отдать, и вы главное предохра…
        - А вот и она! - резко перебиваю я, услышав звонок в дверь.
        И протиснувшись между родителями, я спешу открыть двери. На пороге довольно улыбаясь стоит моя спасительница с огромным пакетом.
        - Добрый день! - громко здоровается Катя с мамой, чья проницательность не знает границ и папой, цвет лица которого, завидев мою одноклассницу, вновь возвращается в норму.
        Я смотрю на часы и поторапливаю родителей. Всё-таки купить им билеты на концерт было гениальной идеей.
        - Ох. Эти концерты никогда вовремя не начинаются! Минимум на час начало задержат! - ворчит папа.
        - Ну, а вдруг, не задержат! - практически выталкиваю я родителей за порог. И как только за ними закрывается дверь, Катя шурует на кухню и вытаскивает из пакета коробку.
        - Вот коржи бисквитные, - рассказывает она, демонстрируя мне содержимое. - Где большое блюдо?
        Я молниеносно ассистируют кулинарному хирургу, который ловко достаёт баночку с кремом и протягивает мне.
        - Ты хоть украшением займись, - предлагает она. И я послушно обмазываю коржи кремом, пока Катя трясёт в руках баллончики со сливками разного цвета.
        - Вам это может пригодится после поедания торта, - лукаво подмигивает подружка, протягивая мне взбитые сливки. А у меня по спине пробегает холодок. Я судорожно сглатываю и дрожащими руками вывожу «С днём рождения»
        - Спасибо тебе огромное! - говорю я, созерцая наш совместный шедевр кондитерского искусства.
        - Да не за что! Ладно побегу я, а то будет неловко, если мы с ним в твоём подъезде встретимся, - смеётся Катя. Я киваю и провожаю подружку к двери.
        Уменя есть ещё пятнадцать минут. Бегу в комнату и достаю из-под кровати припрятанный пакетик.

* * *
        В пятницу, когда на уроке английского мой учитель после получасового игнора наконец навёл на меня фокус, его губы тронула загадочная улыбка, а в глазах промелькнуло что-то, что заставило моё сердце сжаться. И меня в очередной раз охватила паника. Он ждёт субботы. А я ничего путного не придумала. И кто только меня за язык дёрнул такую глупость сморозить.
        - Что с тобой? - спросила Катя на переменке. - Ты какая-то бледная.
        И тут я не выдержала. Несмотря на обещание ничего никому не рассказывать про наши отношения, я изложила подруге суть проблемы. «И это всё?» - с усмешкой спросила она, словно эту ситуацию было раз плюнуть разрулить.
        - Значит так. Родителей мы отправим на концерт. - командным тоном начала распоряжаться она, читая афишу в интернете.
        - Торт я испеку. Вместо репетиции пойдём по магазинам.
        - Зачем?
        - Увидишь, - хитро улыбнулась Катя и я поняла, что обратилась к нужному человеку.

* * *
        - Хах! Что, так и сказал? - переспросила Катя, рассматривая витрины магазинчиков торгового центра.
        - Он не только сказал, что это лучший подарок, так ещё и на нём предложил потренироваться! - негодовала я, пытаясь вызвать более возмущённую реакцию у подруги. Но она лишь ткнула в меня пальцем.
        - Ага! Я же говорила, что ты ему нравишься! - ликовала она, а я решила умолчать про его попытку меня поцеловать. - Стожаров классный парень!
        Я поморщила нос и приподняла брови. В каком это месте Кирилл классный?
        - И как по мне, симпатичнее Данилы Рома… то есть Саши, - продолжала она, а у меня от такого сравнения лицо скривило, как от ложки уксуса. - И подходит он тебе больше!
        - Почему это? - я даже остановилась от удивления.
        - Потому что Саша староват, злобный, вечно хмурый ходит и двойки всем ставит без разбора.
        - Ему же всего двадцать три! - возмущаюсь я. А вот с остальным не поспоришь.
        - К тому же он…. - Катя понижает голос, - учитель. А все учителя жуткие зануды!
        - Он классный учитель, - мечтательно говорю я, «и очень сексуальный» - добавляю про себя.
        - Ну, знаешь, я бы на твоём месте Стожарова держала бы при себе. Вдруг пригодится. - Пожала плечами Катя и увлекла за собой. - О, нам сюда!
        Поспешив за ней, я едва не споткнулась об порог магазина… нижнего белья?
        Пробежавшись взглядом по ряду пеньюарчиков, она спросила, какой у меня размер, а потом напевая песенку: «Лучший мой подарочек -
        это ты» затолкала в примерочную.
        - И зачем мне это? - спросила я, разглядывая ворох кружев и ленточек.
        - Вы будете одни. А вдруг пригодится? - А ведь и правда, может пригодится. Каждый раз, когда мы остаёмся с ним на едине он так или иначе пытается стянуть с меня одежду. А бельишко-то у меня отнюдь не сексуальное. От мысли, что в эту субботу всё случится у меня пересохло во рту и вспотели ладошки.

* * *
        Быстро надеваю купленное в пятницу бельё. Почти прозрачное кружево смотрится довольно неплохо, да вот только свеже-выбритые места жутко чешутся. Ну прям жутко-жутко! Даю на минутку волю своим рукам, запуская их в чёрные трусики. К-а-а-а-йф. Но чем больше чешешь, тем больше хочется продолжать. «Ну, всё хватит», - строго говорю я себе, - «хорошего понемножку». Быстро натягиваю чулки и надеваю свободное платье до колена. Слышу звонок. Сразу подскакивает давление, а пульс учащается до невозможного предела. Ноги не слушаются вообще. Я едва доползаю до двери.
        После бесполезной попытки успокоится, я наконец открываю дверь. Меня окутывает обалденный аромат его одеколона. Я закрываю глаза, с наслаждением ловя любимый запах. Безумно хочется, чтобы меня просто обняли. Хочу растворится в его объятиях, и унять эту дрожь и волнение.
        - Привет! Это тебе, - Данил Ароматович протягивает мне метровую алую розу. Ого. А я думала подарки дарить сегодня буду я. И что мне теперь родителям говорить?
        - Не нравится? - спрашивает он, замечая замешательство на моём лице.
        - Очень нравится… Спасибо… - мямлю я, перебирая в голове варианты куда бы припрятать такую огромную розу.
        - Ну так. Можно войти? - интересуется он, словно посетитель ночного клуба, проходящий жесткий фейс-контроль.
        - Да! Конечно! - я пропускаю учителя в квартиру. Учитывая неудачный прошлый опыт, сегодня он надел футболку. Светло-голубой очень и очень выгодно подчёркивает загар и его мускулы. Кирилл по сравнению с ним просто дрыщ.
        - Итак. Где мой торт? - усмехается именинник, замечая, что я опять подвисла.
        Ага. Точно. Т-о-о-о-рт. Спокойно, Настя. Ты справишься.
        - У меня, кроме тортика, есть ещё сюрприз. Небольшой. - С трудом говорю я, пытаясь подавить вибрации в голосе.
        - Да? - в его глазах загорается огонёк нетерпения, а я жестом приглашаю его пройти в гостиную и усаживаю на диванчик. Судорожно сглотнув, я плотно задёргивая шторы. Комнату обволакивает мягкий полумрак. Он внимательно наблюдает за моими манипуляциями.
        - Так надо… - таинственно отвечаю я, - жди здесь… и не подглядывай…
        Я удаляюсь на кухню, а он провожает меня любопытным взглядом.
        Делаю глубокий вздох. Сбрасываю платье и одеваю лёгкий халатик, который едва скрывает кружево чулков. Прохладный шелк вызывает мурашки. Низ живота сжимается, словно перед контрольной, к которой я не подготовилась. «У тебя всё получится!» - подбадриваю я себя, но ощущения один в один, как тогда перед конкурсом красоты в шестом классе. Хочется убежать, но отступать нельзя! Зажигаю свечи и выхожу из кухни. Да здравствует Шоу Тайм!
        Неспешной походкой, чтобы ни одна из двадцати трёх свечей на торте не погасла, я захожу в комнату. Быстрый взгляд, брошенный в мою сторону намертво прилипает ко мне, словно муха к клейкой ленте.
        - Вау! Какой… Торт… - ошарашено произносит он.
        - Вот. С днём рождения! - протягиваю я сей рукотворный шедевр кулинарии. - Загадайте желание и задуйте свечи.
        Но он не сводит с меня глаз. То ли жар огня тоненьких свечей, то ли его обжигающий взгляд, заставляет моё лицо пылать от смущения.
        - Желание? - слегка улыбается он, - Я сейчас, почему-то, могу думать лишь об одном.
        От его загадочного шепота низ живота, наливается свинцом. Ни стоять, ни дышать спокойно я уже не могу. Торт угрожающе начинает дрожать в моих руках, порываясь выпрыгнуть из тарелки прямо учителю на джинсы. Он явно предугадывает эти намерения и накрывает мои ладони своими, подтягивает тарелку поближе, и на одном выдохе задувает свечи. Ну вот. А я уже думала придётся вызывать пожарных, хотя чтобы теперь загасить пламя внутри меня, понадобится не одна бригада.
        - Я пойду, его разрежу? - неуверенно бормочу я, чувствуя, как учащается моё сердцебиение.
        - Неужели, это всё, что ты собиралась мне подарить? - тихо спрашивает он, не сводя с меня взгляда, от которого, внутренности пускаются в пляс.
        - Нет… - сдавлено шепчу я, утопая в его глазах.
        - Ну тогда торт немного подождёт, - мурлычет он, отбирая у меня десерт и отставляя его в сторонку, на пол. Затем он берёт меня за руку и подтягивает к себе, и я только сейчас замечаю, что мои пальцы слегка извазюкались в сливках. Бля. Вот это я грязнуля!
        Данил Сладкоежкович, тоже замечает крем, медленно наклоняется и неспешно, очень сексуально проводит языком по моему указательному пальцу. А я судорожно пытаюсь вспомнить, когда я мыла руки последний раз.
        - М-м-м… какой сладкий, - шепчет он, водя языком по коже, и не понятно что он имеет ввиду: крем или мой палец. Он отпускает мою руку и замирает в ожидании. А я словно окаменела и не могу пошевелится вообще. Его взгляд скользит по мне сверху вниз и обратно, пока мы снова не встречаемся глазами. Но мой ступор упрямо не желает отступать.
        - Красивый халатик, - хитро говорит он, внимательно разглядывая красный поясок, словно бантик на подарке.
        - Это… Вы сказали, что вам ничего не нужно покупать… и я решила купить себе… кое-что… - сбивчиво тараторю я.
        - А ещё я говорил, не называть меня на «Вы», - улыбается он чуть шире, ловя пальцами край пояска и слегка подтягивая его к себе. - Следует наказать тебя, чтобы ты наконец это запомнила? - мягко говорит он, и шелковый бант расползается от лёгкого движения.
        - Может тебя этим связать? - он легко вытягивает пояс из петелек. - И отшлёпать?
        Было бы неплохо. Может быть, хоть это отгонит от меня этот непонятный паралич.
        Проведя пальцами по шелковому ободку, он заглядывает в мои глаза. «Можно?» - так и читается в его взгляде. Но мне кажется, что скажи я ему сейчас: «Нет» это его не остановит. Я, закусив губу от нетерпения, опускаю взгляд вниз, где его руки уже раздвигаю створки халатика в сторону.
        - Какая же ты красивая… - шепчет он, без тени смущения разглядывая моё полуобнаженное тело. Моё сердце готово вырваться из груди, и когда он, слегка наклонившись, нежно целует живот, с моих губ срывается тихий стон. Его довольный смешок и дыхание обжигают кожу. Обведя языком пупок, он стягивает с меня шелковое одеяние окончательно и сжимает руками попу, подтягивая к себе. Я уже просто не в силах стоять на ногах и, теряя равновесие, присаживаюсь к нему на колени.
        Как только наши лица оказываются на одном уровне, он целует мои губы, не дав возможности даже дыхание восстановить.
        - М-хах… - стону я, пытаясь сделать хоть короткий вдох. Он ловко воспользовавшись небольшой паузой, быстро стягивает с себя футболку. Вау. Мой взгляд опускается, исследуя его тело. Его кожа намного темнее моей, и такая гладкая и упругая на ощупь. Его дыхание учащается, когда я вожу руками по его груди, завожу руки на его широкую спину. Он крепко обнимает меня так, что дышать становится практически невозможно.
        - Боже… Что же ты со мной делаешь… Настя… - шепчет он, проводя ладонями по моей обнаженной спине.
        Его шепот сводит меня с ума. Моё волнение и скованность проходят с каждым его поцелуем, с каждым его прикосновением, в котором за небывалой нежностью скрывается неудержимая страсть.
        Пока горячие поцелуи пробуждают во мне желание, его руки плавно соскальзывают вниз к моим бёдрам. Властно сжимая их в руках, он подтягивает меня ещё ближе к себе. Ох… Как хорошо… Небольшое трение о грубую джинсовую ткань того самого места, которое так жутко чесалось после бритья приносит небывалое удовольствие. Я повторяю движение, но чешется ещё больше. Чувствуя, что теряю над собой контроль окончательно, я запрокидываю голову, и закусив губу от удовольствия, ёрзаю промежностью, пытаясь побороть этот неимоверный зуд. Но чем больше я трусь, тем больше чешется. Обхватываю его крепкие плечи для устойчивости и углубляю трение, тщетно обещая себе, что каждое новое движение станет последним. К моему удовлетворённому пыхтению присоединяются хриплые стоны учителя. На секунду я останавливаюсь, осознавая, что же на самом деле я делаю. Приоткрыв глаза, я встречаюсь с охмелённым страстью взглядом жертвы моих телодвижений. Тяжелое дыхание и что-то очень твёрдое подо мной выдаёт насколько сильно он возбуждён. Несмотря на то, что я в одном лишь белье мне становится очень жарко. Я нежно провожу пальчиком по его
приоткрытым губам. Какой же он сейчас красивый! Но прежде, чем я успеваю поцеловать этот безумно сексуальный рот, его хозяин ловко валит меня на спину, на ходу расстёгивая и стягивая с себя джинсы. Похоже, не я одна потеряла над собой контроль.
        Его беглые поцелуи, больше похожие на лёгкие укусы, дразнят мои губы. А затем он быстро спускается ниже, от шеи к животу. И не мешкая ни секунды, тянет мои трусики в низ. Я тут же возвращаю их на место и пытаюсь убрать его руки от чёрного кружева. Он нетерпеливо выдыхая, решает зайти с другой стороны, и осторожно стягивает чёрный чулок. Целует колено и плавно перемещается к внутренней стороне бедра, пробираясь всё ближе к сокровенным местам. Низ живота словно в чёрную дыру затягивает. Нет-нет-нет! Я же сейчас со стыда подохну!
        Сдвинув ноги, я резко подымаюсь, отталкивая его за плечи. Его лицо выражает недоумение, он приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но мой поцелуй не даёт ему этого сделать. Снова усаживаюсь к нему на бёдра и продолжаю целовать. Он сжимает мою попу руками, позволяя почувствовать насколько сильно он меня хочет, и одними поцелуями тут явно не отделаешься.
        Пытаясь нащупать застёжку лифчика на спине, он сквозь зубы рычит мне на ухо:
        - Я хочу тебя.
        Трахнуть. Вот так вот просто на этом диване. А лепестки роз, свечи и романтические признания? И к своему ужасу я понимаю, что не готова и не хочу этого делать. Надо бежать пока не поздно!!! Пользуясь моментом, пока его руки переместились на грудь и нетерпеливо расстёгивают застёжку спереди, я быстро вскакиваю.
        - Я… Мне… надо… - мямлю я, резко вставая с дивана.
        Чвяк.
        Бл-я-я-я!!! Прежде чем посмотреть, я уже понимаю во что я вступила. Пару секунд мы с учителем молча смотрим на раздавленный мною торт. Смятые свечи и крем покрывший пальцы ноги - эта эпическая картина вызывает во мне приступ хохота, но стоит мне взглянуть на Данила Грозновича желание смеяться тут же пропадает. От его взгляда становится жутко.
        - Ты хотела от меня сбежать? - жесткий голос скорее утверждает, чем спрашивает. Я растеряно машу головой, по глазам понимая, что его хер обманешь. Ну всё, Настя, тебе жопа. Сейчас тебя будут мучительно и очень долго убивать.
        - Ты хотела сбежать. - повторяет он, жестко разделяя каждое слово. - И наступила на мой торт.
        Неловко поджав губы, вытаскиваю ногу из купы малой крема и бисквита, но назад как было уже не вернёшь. Хочу выразить на лице тотальное сожаление, но из-за того, что грудь упрямо разрывает от хохота, получается херовастенько.
        - Тебе смешно? - сузив глаза, спрашивает Данил Чикатилович и мне становится страшно.
        Он резко швыряет меня на диван и, вдавливая плечи в мягкую обивку, нависает сверху. Я, словно муха, попалась в сети паука.
        - Тебе нравится надо мной издеваться? - его шепот, хриплый и угрожающий, словно в подворотне с меня требуют кошелёк или жизнь. - Подарить, а потом отобрать? Соблазнить и убежать?
        Закрыв глаза, хочу крикнуть: «Отдам всё, включая девственность, только не убивайте!»
        - Ну что ж… Я тоже умею дразниться, - чувствую, как он отпускает мои плечи, и я осторожно приоткрываю один глаз. Не сводя с меня пристального взгляда, он хватает мою перепачканную тортиком ногу, затем снимает пальцем со ступни кусочек бисквита и без колебаний отправляет его себе в рот. Хорошо, я хоть не попой в торт уселась.
        Крепко удерживая мою лодыжку, так что вырваться шансов нет, он неожиданно проводит языком по самому чувствительному месту на ступне, слизывая остатки крема.
        - Ах! - выгибаюсь дугой и инстинктивно пытаюсь отдёрнуть ногу. Но Данил Извращюгович и не думает меня отпускать.
        - Подож… ах… - Пытаюсь его остановить и просто задыхаюсь, когда он обведя мизинчик языком, слегка прикусывает его зубами.
        Я цепко впиваюсь ногтями в обивку дивана, выгибая спину и тщетно пытаясь сдержать громкий стон, когда его язык и губы щекочут кожу между пальчиками. Неописуемое чувство, пронзая все тело сладкой истомой, вызывает спазмы внизу живота. Когда у меня уже нет сил терпеть эти пытки и ногу начинает сводить судорога от удовольствия, он внезапно останавливается.
        - Ну как? Хочешь, чтобы я остановился? - его голос не сразу доходит до моего помутневшего сознания. - Или продолжить?
        Я лишь тяжело дышу, не в силах ответить, а он не нетерпеливо проводит ногтем по внутренней части ступни, заставляя мои глаза широко раскрыться.
        - Нет! Нет! - захлёбываясь, едва произношу я, чувствуя, что ещё одно его прикосновения, и я взорвусь. - То есть да… в смысле нет…
        Мои мысли путаются, а он, посмеиваясь, отпускает мою ногу и нависает надо мной. Чёрт! Я же сейчас, как безвольная каша. Даже вижу всё как в тумане. Чувствую его горячее дыхание у себя на шее, но даже рукой нет сил пошевелить, чтобы его обнять или оттолкнуть. И я не знаю, что сейчас хочу больше сделать.
        - Так «Да» всмысле «Да, пожалуйста, продолжай» или «Нет» всмысле «Нет, не останавливайся»? - его хитрый вопрос с явным с подвохом, обжигающее дыхание и поцелуи, которые медленно мигрирую в зону декольте, заставляет мой и так разжиженный мозг просто закипеть.
        - Я… Я не хочу спать… с тобой… - на выдохе залпом выдаю я. Данил Нонстопович останавливается.
        - Что? - негромко переспрашивает он, выпрямляясь.
        Я пытаюсь восстановить дыхание. Чёрт. Он ждёт. Чёрт. Чёрт. Чёрт!
        - Ты не хочешь? - его голос пронизан непониманием, возможно обидой и чем-то ещё, а мне и в глаза ему посмотреть стыдно. Сжав зубы, неуверенно качаю головой.
        - Почему? - от тона его голоса, на душе становится ещё хуже. - Посмотри на меня, - требует он, но мне кажется я не переживу того, что увижу в его глазах. - Настя…
        Наконец подымаю на него свой взгляд, опасаясь увидеть разочарование на его лице, но его там нет. Только непонимание. А я не знаю, что сказать. Вяло пожимаю плечами. Но похоже этот жест ему ответов не даёт.
        - Ха? - удивлённо выдыхает он. - Я тебя не понимаю, Настя! Тебе просто нравится меня дразнить? Я же не железный! Зачем ты надо мной издеваешься?
        Его жесткий голос заставляет меня чувствовать себя виноватой, только в чём мне не понятно.
        - Я… я не готова… - бормочу, поджимая к себе коленки. То, что я в одном лишь белье, почему-то начинает жутко смущать.
        - Что?!! Если ты не готова, зачем же устраивать всё это?
        Учитель демонстративно обводит рукой пустую комнату и, останавливаясь на мне, жестом указывает на мой явно несовместимый со словами «не готова» наряд.
        Зачем? Затем, что диагноз «ЛОХ» - это на всю жизнь и не лечится.
        - А что мне ещё оставалось делать?.. - обречённо вздыхаю я. Да. Это не я дура. Это так обстоятельства сложились.
        - В смысле? - не понимает учитель. Ну, естественно, с идиотом нужно быть на одной волне.
        - В смысле, что все мужчины одинаковы! Вам же только секс нужен! - начинаю я злится. - Никто же не хочет с девственницами возится!
        - Чт… что? - такого ответа мой оппонент явно не ожидал. А правду принимать тяжелее всего. - То есть, ты хочешь сказать, что мне всё равно, лишь бы кого-нибудь трахнуть?
        Фу, как не красиво. Нет, конечно, я всем сердцем верю, что у вас, Данил Романович, ко мне исключительно трепетные и светлые чувства, а не то, что до сих пор выпирает из трусов, но отвечаю я почему-то:
        - Да…
        - Ясно. - Кратко отвечает он, складывая руки на груди. - Хорошего же ты обо мне мнения…
        - А что мне… а как мне ещё… - я совершенно не могу подобрать слов и решаю задать вопрос в лоб. - А чем я тебе нравлюсь? Если вообще нравлюсь…
        - В том то и дело, Настя, - резко разворачивается он ко мне. - Ты мне не просто нравишься. Ты мне очень нравишься! И даже не представляешь, насколько сильно! Но мне сложно понять, что творится в твоей голове. И если, ты будешь продолжать играть с моими чувствами, я так долго не выдержу!
        - Хорошо… - вздыхаю я, словно на приёме у дантиста, - давайте сделаем это…
        - Ты меня вообще слушала? Я не про секс сейчас говорил! Я удовольствия от насилия не получаю! - теперь злится начинает он. - Знаешь, что? Я и пальцем к тебе не притронусь, пока ты сама об этом не попросишь. Пока ты не будешь умолять меня это сделать!
        Чего?!! Вот это заявочки!
        - Не буду я такого делать! - возмущаюсь я.
        - Да не пройдёт и недели! - уверено говорит он. - Я же вижу, как сильно ты меня хочешь.
        Хочу и что с того? Я же в отличии от него не голодный зверь, чтобы набрасываться на объект желания.
        - П-ха-ха-ха! - как можно правдоподобней смеюсь я.
        - Поспорим? - его протянутая ладонь и брошенный вызов, разжигает во мне небывалый азарт.
        - Запросто! Я уверена, ты сорвёшься первым! - отвечаю я, скрепляя сделку с этим дьяволом рукопожатием.
        - Если не сорвусь, и ты первая начнёшь ко мне приставать, то я возьму тебя всю, без остатка, и нежным быть у меня вряд ли получится.
        Ухх… этот его голос, заводит так, что мне уже хочется, что бы он меня прямо сейчас оттрахал. Но я лишь, сильнее сжимаю его ладонь и наклоняюсь к нему ближе, так что наши тела практически соприкасаются.
        - А что получу я? Если первым сорвёшься ты…
        - Этого не случится, - улыбается он и отстраняется на более безопасное расстояние.
        - Так не честно! - поражаюсь я его самоуверенностью. - Ты получаешь всё, а я?
        - Ну ладно. Если вдруг проиграю, что маловероятно, то сможешь попросить всё что угодно.
        - Всё что угодно? - переспрашиваю, смакуя каждое слова. Ох. Зря ты это сказал. - Даже пять по экзамену?
        - Запросто! Но я бы на твоём месте, начинал бы готовится, - смеётся он.
        - А если я попрошу пройтись по школе в одних трусах? - прищурив глаза, спрашиваю, а он тут же перестаёт смеяться.
        - Ну что ж… да хоть без трусов! - похоже, он не верит, что я выиграю или смогу такое попросить.
        - А если, я попрошу женится на мне? - чувствую, что это спор будет жутко интересным.
        - Женюсь… если попросишь, - без колебаний говорит он. А я думаю, где же предел моего всесилия.
        - И с балкона выпрыгнешь, если попрошу?
        - Нет. Ты смерти моей хочешь? Давай ограничимся желаниями, после которых я хотя бы выживу. - отвечает учитель, наивно пологая, что брак со мной лучше смерти. Ну-ну.
        - Договорились! - перебиваю я наше рукопожатие. Но в душе у меня растёт необъяснимое чувство неудовлетворённости. Киваю на растоптанный торт. - Жалко, что так вышло.
        - Ничего страшного. Свой кусочек я уже съел. - Улыбается он и облизнув губы добавляет низким голосом. - Было очень вкусно.
        - Я могу отрезать ещё… - наклоняюсь я к губам, которые манят меня словно магнит.
        - Быстро же ты сдалась, - усмехается он, когда между нами остаётся пару сантиметров. Я замираю на месте.
        - А что, целоваться тоже нельзя? - удивляюсь я, присаживаясь назад.
        - Попроси. И сможешь делать со мной всё что захочешь… - томно произносит он. Вот ведь негодяй!
        Сжимаю зубы, пытаясь подавить возбуждения. А он всё так же нахально улыбаясь натягивает одежду и протягивает мне халатик. Забирает остатки торта и отправляется на кухню. А я злобным взглядом провожаю, его подкаченную попу. Ну что ж. Мы ещё посмотрим, кто кого!
        С момента нашего спора прошло меньше недели. И как бы ни было печально это признавать, но учитель был абсолютно прав, сказав, что меня надолго не хватит. Я сдалась. Внешне я, конечно, ещё держусь, но мой мозг и сердце уже отчаянно размахивают белыми флагами.
        Он снится мне каждую ночь. Каждую ночь я просыпаюсь от его жарких ласк, проклиная сны, которые никак не могу досмотреть до конца. Я схожу с ума от желания поцеловать его губы. И моё безумное влечение нарастает с каждым днём, приближая минуту моего позора, когда я сорвусь и буду умолять его сделать мне укол любовной сыворотки, чтобы унять эту ломку. И как же было наивно с моей стороны полагать, что я смогу одержать победу в этом глупейшем споре.
        А он, похоже, совершенно не страдает от отсутствия какой-либо романтики в наших отношениях. Мне даже кажется, что ему теперешний расклад гораздо больше по душе. Вот и как после этого понимать мужчин?!!
        Он подвозит и забирает меня со школы почти каждый день. Но каждый раз, когда я предвкушаю хотя бы прощальный поцелуй, он лишь загадочно улыбается, рассматривая мои губы, которые просто трепещут от желания. В его глазах я отчётливо могу прочитать: «Давай, Настя, ты же этого так хочешь…»
        И самое обидное, что он не пытается избегать со мной встреч. Если бы я его не видела, может справляться со своими гормонами было бы намного легче.
        Вчера я была практически на грани. Он пригласил меня в кино. Мы сидели так близко, что наши плечи соприкасались. В темноте кинозала он был похож на бога, сошедшего с Олимпа. Но на самом деле он дьявол, который поднялся из преисподней и поработил мою бедную душеньку. Весь фильм я пялилась на его идеальный профиль, для меня это было гораздо интереснее остросюжетного боевичка, который пленил внимание моего учителя. Когда почти под конец фильма, он поймал мой тут же убегающий взгляд, улыбнувшись, он взял меня за руку и уложил себе на колено, нежно сжимая мои пальцы. Вот почему ему так можно делать, а мне нет? Он лишь держал мою ладонь, а мне казалось, что в его руках громко бьётся моё сердце. От желания получить больше мне хотелось рыдать. А когда главный герой спас жизнь какой-то девушке и их чувственный поцелуй на пять минут запустили на весь экран крупным планом под самую романтическую мелодию, я поняла мир меня ненавидит и состоит в сговоре с коварным учителем.
        Но если я сдамся, а потом опять дам задний ход в самый ответственный момент? Я же сама себя в асфальт закатаю после этого.
        - Кать, а это… тебе в первый раз больно было? - почти шепотом спрашиваю я, во время булкопоедания на большой перемене. Она едва не давится от моего неожиданного вопроса, учитывая, что мы только что обсуждали нелепость физика с его новым непонятным для нас законом и херовой тучей задач, на новую тему.
        - Ну… Не так больно, как я думала. Ради любимого, можно и потерпеть. Зато потом боль проходит и начинаешь получать удовольствие. - Мечтательно тянет слова моя подруга.
        - Так у вас с Никитой всё наладилось?
        - Ох… - вздыхает Катя. - Не понятно, если честно. В школе иногда мне кажется, что между нами ничего и нет, он меня при других даже за руку взять не может. Говорит ему неловко как-то. Зато, когда мы наедине, он становится совсем другим. Нежным, внимательным, страстным…
        - А как же его девушка? - спрашиваю я, пока Катя не вдалась в смущающие подробности. Мне с учителем повезло гораздо меньше, его игнор теперь не проходит даже, когда мы с ним остаёмся тет-а-тет.
        - Когда я пытаюсь его расспросить о том, как она отреагировала, он лишь отмахивается: «А разве мы толком встречались?». Мне кажется, что он с ней и не говорил на эту тему! И меня жутко раздражает, что он до сих пор с ней общается. Говорит, что они просто друзья.
        А мне на вопросы о бывшей Данил Секретович даже не удосуживается отвечать. Ловко переводит тему. Или загадочно улыбается: «Вот, когда выиграешь, тогда расскажу. Могу даже познакомить, если захочешь».
        Поэтому сдаваться мне категорически нельзя!
        *** ТОТ САМЫЙ КАРЛСОН. КРАСАВЕЦ-МУЖЧИНА В ПОЛНОМ РАССВЕТЕ СИЛ ***
        Никогда бы не подумал, что буду делать это. Пальцы скользят по клавишам, а уставший глаз невольно дёргается, когда я пробегаюсь по фразе в поисковой строке всезнающего гугла: «Как скрыть эрекцию».
        Хм. Занятная статейка. С юмором и жалостью к читателю. Кто бы мог подумать, что сдерживать себя настолько тяжело? И кто меня за язык дёргал с ней спорить. Знаю же, что она ни за что не сдастся. Все мои уловки от которых девушки с разбегу на меня наскакивали на неё абсолютно не действуют. Такое ощущение, что она во мне вообще мужчину не видит! Может, пора пускать в ход тяжелую артиллерию?
        И вместо того, чтобы готовиться к защите диплома, я думаю где бы прикупить брюки пошире. Кошмар! Проблем мне что ли мало в жизни? «А вот и ещё одна» - чувствую вибрацию телефона в кармане. И телепатом быть не надо, чтобы догадаться, кто звонит.
        - Да, пап, - вздыхаю я.
        - Привет, сынуля, ты же про завтра не забыл? - приторный голос окутывает словно сладкая вата, прилипая к уху.
        - Я же говорил, что не смогу…
        - Ха-ха-ха! А папу обманывать не хорошо! Дядя Стёпа там тоже будет между прочим, и он рассказал, что никаких дополнительных у тебя в субботу нет!
        - Ладно. Я приеду ровно на час. Не больше! - раздраженно отвечаю я. И почему у меня такое чувство, что на эту встречу ехать не надо?

* * *
        Спокойно расчёсывая волосы, наблюдаю за паникой охватившей моих родителей.
        - Носки! Где мои носки? - мечется папа, словно в поисках боевого орудия в момент нападения врагов.
        - На кровати, под рубашкой. - Отвечает мама. Её волнение выдаёт лишь платье. Уже пятое по счёту, которое она скептически разглядывает в зеркале и решает наконец сменить на первое, которое она примеряла в самом начале. - Настя! Ты почему ещё не одета?
        Ну вот добрались и до меня.
        - Я в этом иду, - невозмутимо поправляю футболку с надписью: «Больше пива = меньше негатива». Чтоб я ещё ради всяких старпёров наряжалась! Неслыханно!
        - В джинсах?!! - повышения маминого голоса ничего хорошего не сулит. - Быстро надень платье! Ты же знаешь, как папе важна эта встреча выпускников!
        Печально вздохнув, иду переодевается. Двадцать пять лет спустя обучения в военной академии, что может быть важнее для мужчины под пятьдесят? Бывшие сослуживцы впервые соберутся большой и дружной компашкой. И какой только гений придумал тащить на встречу всю семью. Ладно жен, но детей - это уже перебор!
        Когда мы в полной боевой готовности выходим из дома, я уже уныло предвкушаю скучнейший вечер. Блять. Желудком чувствую, что такими разряженными будем только мы. Хорошо, хоть мама отговорила папу от идеи надеть мундир с орденами.
        На подъезде у ресторана припарковано довольно много дорогих машин. Хм. А бывшие военные нехило так раскрутились.
        С порога папа встречает знакомых. После стандартного рукопожатия следует стандартная пиписькомерка. В ход идут заранее приготовленные папой визиточки с контактами его фирмы. Мама старается улыбнутся шире и лучезарней рядом стоящих жен. А я закатав глаза, отправляюсь чего-нибудь пожрать нахаляву.
        Как я и предполагала молодёжи тут почти нет, но меня это уже мало волнует, потому как мой зоркий глаз сфокусирован на блинчиках с красной икрой. Вижу цель, глотаю слюни, обхожу препятствия в виде лысеньких мужчинок.
        Спустя полминуты на моей тарелке уже нет свободного места. И когда я уже собираюсь поглотить свою компенсацию за бесперспективный вечер, ко мне взывает совесть тоном Барби-клона: «Селиванова, а ты не забыла про выпускной в стиле Тропикано-пати меньше через месяц? А ещё твой день рождения и любимый мамин торт! Ты что хочешь во время прыжка выплеснуть всю воду из бассейна?»
        Не удивительно, что эта блонда меня так бесит! А что с тощей сучки взять. Мозг с горошинку много не весит.
        Ставлю тарелку на стол и направляюсь к столику с фруктами. Видимо там мне и суждено коротать весь сегодняшний вечер.
        По пути останавливаюсь возле стойки с напитками. Так-так. Вино или шампанское? Слышу за спиной мамин сухой кашель и моя рука берёт сок. Господи! И как только это у неё получается?
        Я, конечно, не любитель здоровой пищи. Но если ананас ускоряет пищеварение, а дыня вызывает срачку, то это то, что надо!
        После фруктопоедания, замечаю, как мне машет папа, стоящий возле директора нашей школы. Именно благодаря этому бывшему сослуживцу удалось впихнуть меня в наше элитное учебное заведение.
        - Здравствуйте, Степан Валерьевич, - подхожу я к ним ближе.
        - Настя, а что же ты ничего не говорила, про профильный тест, который вы писали на днях? - спрашивает папа. Обычно, успехами и неуспехами в школе интересуется мама, но тут ключевой момент - показать, кто в семье главный.
        - А что рассказывать, результаты ведь так себе, - пожимаю плечами. А толку тянуть кота за яйца, директор всё равно уже доложил обстановку на внеплановом родительском собрании.
        - То, что ты не определилась с будущей профессией не есть плохо. - Расплывчато улыбается директор. О-о-о. А градус он уже набрал хороший. Надо бы не упустить момент, когда он вдруг начнёт танцевать на столе и заснять видос. Может моё призвание стать великим оператором ютубовских роликов.
        А вообще, грустно понимать, что у тебя за почти восемнадцать прожитых лет развился только один талант - попадать в дебильные ситуации. Навыков, умений и знаний набирается на поступление разве что в среднечковый универ, и не факт, что потом получится устроится на работу. В такой ситуации невольно завидуешь Кате, которая давно решила пойти учится в кулинарную академию. Ну, конечно, в том случае если не получится поступить в один универ с Никитой.
        - А что тут думать? Давай в нашу военную академию! - торжественно, словно тост, произносит папа. Блевать, копать траншеи. Этот разговор мы уже проходили. Благо мама против. Иначе примеряла бы я уже кирзаки.
        - Ба! Какие люди! - за спиной раздаётся весёлый голос. - Лёшка! Селиванов, ты ли это? Я тебя и не узнал! Постарел-то как!
        Каждый мускул на широком лице моего папы напрягается, стараясь выглядеть моложе. Мне показалось, что он даже втянул живот и приподнялся на носочки, чтобы казаться выше.
        - Не узнал? Значит богатым буду! - сквозь зубы выдавливает папа, протягивая ладонь для рукопожатия.
        - Эх, Лёша, если до сих пор не стал миллионером, то вряд ли уже получится! - статный мужчина в дорогом костюме одаривает моих родителей слащавой голливудской улыбкой, от которой у моего папы начинают яростно раздуваться ноздри.
        Так это и есть тот самый «Враг номер один», ради которого мои родители наряжались весь день. Историй о мерзком Крылове я наслышалась с детства. Во время обучения в Академии они с папой были хорошими друзьями, но вот после, во время службы в армии «этот жополиз» стелился перед начальством так, что дослужился до генерала, а папе мешала его гордость, и поэтому он уходил на пенсию всего лишь майором. Мой родитель всегда мечтал поставить «этого скользкого типа» на колени. Они не виделись десять лет, и чувство ненависти или зависти, казалось, возродилось вновь с новой силой.
        - Наденька! - сочно целуя по очереди мамины руки, с восторгом произносит «эта змеиная морда», как любил величать его за спиной глава нашего семейства. - Ты хорошеешь с каждым днём!
        Мама предательски расплывается в улыбке, а папины ноздри свирепо трепещут, словно уши африканского слона.
        - А это твоя дочурка? Красавица! Вся в маму! Тебе повезло, что от тебя ей досталась только фамилия! - звучно хохочет Крылов, хлопая папу по спине.
        Я флегматично поедаю виноград, будто разговор не про меня.
        - Настя уже выпускница! - гордо произносит мама, словно я лауреат Нобелевской премии.
        - А поступать куда будешь? - этот вопрос ставит моих родителей в тупик.
        - Есть несколько вариантов, Настя пока ещё не выбрала окончательно, - как-то неуверенно произносит папа, а генерал в отставке едва заметно улыбается и в его глазах мелькает некий зловещий огонёк, словно у рыбака, который наметил слабое место и готов выпустить гарпун.
        - А вот это зря! Образованием нельзя пренебрегать! - поучительно сдвинув брови говорит папин недруг, а я думаю, как бы не чавкнуть сочным виноградом прямо ему в лицо. - Вот мой сын определился с выбором ещё зимой, когда учился в одиннадцатом классе. Поступил и уехал учится за границу, между прочим бесплатно. Вот! А в нашей стране разве можно получить нормальное образование? Филькина грамота! Не более! Сейчас же везде, на любой работе требуется знание языков! Настя, у тебя с английским как?
        - Ну, так… - пожимаю плечами.
        - А вот мой сын знает его в совершенстве! - с напыщенной гордостью, купаясь в папином грустном взгляде, торжественно произносит Крылов. - А вот, кстати и он, собственной персоной!
        Приветливо помахав кому-то за моей спиной, он расплывается в широкой улыбке. Я оборачиваюсь. Из моего широко открытого рта выпадает ещё непрожёванная виноградинка и, подскакивая на паркете, медленно подкатывается к ногам моего учителя.
        *П*И*З*Д*Е*Ц*
        Вот это совпадение!
        Знаете, в жизни часто жалеешь, что у тебя нет волшебной палочки, как у людей в черном, которая заставляет всех позабыть об увиденном.
        Никогда бы не подумала, что мне так может поплохеть при виде того, кого так хотелось увидеть.
        - Это Данил! Мой сын! - широко улыбаясь, произносит генерал, подтягивая к себе отпрыска, который удивлён, но похоже ещё до конца не осознал всего масштаба бедствия. - Будущий великий адвокат! С такими способностями можно и в прокуратуру! Он у меня вон какой молодец! - захлёбываясь от приступа гордости, Крылов старший тормошит плечо моему учителю, словно хочет натереть его до блеска как медаль.
        - А мы, кажется, знакомы, - сквозь зубы цедит папа, сжимая кулаки.
        - Конечно знакомы! - встревает в разговор директор. - Данил Романович преподаёт английский в нашей школе, там и Настя, кстати, учится.
        - Неужели? - удивляется папаша того, кто наконец начинает понимать какая жопа надвигается. - Вот так совпадение!
        И не говорите, блядь! Я с опаской кошусь на родителей, которым нужно чуть больше времени, чтобы переварить новую информацию.
        - А ты же говорила, что он… - начинает мама складывать воедино кусочки пазла, но её перебивает голос папы похожий больше на скрип поломанного шифоньера:
        - Так ты ещё и Настин учитель?!!
        - Ах, ну это так… подработка, - продолжает нахваливать своё чадо генерал, - а вообще-то он…
        - А вообще-то он… - перебивает багровый, как вино в бокале мамы папа, - он развращ…
        - Милый, не надо. Здесь не место выяснять отношения, - взяв под руку своего мужа, негромко говорит мама. Мягкий голос звучит настолько повелительно, что ослушаться его невозможно. - Прошу нас простить, мы отойдём на минутку.
        Крылов старший непонимающе хмурит брови.
        - Настя, - обернувшись, зовёт меня мама и перед тем как уйти, я последний раз жалобно смотрю в глаза своему учителю. «Прости, прощай! Не поминайте лихом, если что»
        Мы выходим на улицу, где людей чуть меньше, чтобы провести обряд экзекуции.
        - И как это понимать? - строго спрашивает мама. Ой-йой. Сейчас начнётся. - Почему ты нам врёшь?
        Я съёживаюсь до размера молекулы, жаль не могу просто растворится в воздухе.
        - Нет! Ну вы слыхали? В школе учиться надо, а не шуры-муры с учителями крутить! - громко возмущается папа.
        Мне кажется, что мои размеры уменьшаются до одного атома. Нет сил даже по сторонам посмотреть есть ли свидетели моего позора.
        - Это я во всём виноват! - подбегает к нам Данил Героевич. - Это я попросил Настю скрывать наши отношения. - Его рука ложится на моё плечо, и я чувствую себя принцессой из сказки, которую прекрасный принц спасает из лап разъярённых драконов. - Пожалуйста, не надо на неё кричать…
        - Отойди от неё, ублюдок! - папа хватает учителя за ворот рубашки. - Ещё раз хоть пальцем тронешь мою дочь, я вырву твои руки и засуну их тебе так глубоко в зад, что будет казаться, что они всегда росли из жопы! Не даром мне твоя рожа противной показалась!!! Каков отец, таков и сын!
        Запугивающий тон, вместо желаемого страха в зелёных глазах вызывает гнев.
        - Пожалуйста. Не надо. Мне. Грубить. - Напрягая скулы, медленно произносит Данил.
        Но вместо успокаивающего эффекта его слова имеют абсолютно противоположный эффект.
        - Что? - пренебрежительно прищурив глаза, сипло выдыхает папа. - Я ещё даже не начинал!
        Его замахнувшуюся для удара руку останавливает вовремя подоспевший Крылов старший.
        - Что здесь происходит? - расталкивая этих двоих, требует он объяснений. Папа гневно смотрит на бывшего сослуживца так, словно хочет плюнуть ему в лицо.
        - Твой сын обесчестил мою дочь! - со злостью он швыряет эти слова, будто перчатку, вызывая заклятого врага на дуэль, и в эту секунду лица у Крыловых выглядят абсолютно одинаково - охранительно шокировано.
        Боже, как стыдно! Ещё добавь «он теперь обязан на ней жениться».
        - Что? - наконец выдавливает из себя генерал.
        - Мы с Настей начали недавно встречаться, но я… то есть мы ещё не…
        - тщательно разглядывая свой педикюр, я пытаюсь проснутся от этого кошмара, - эм… в общем мы решили подождать, - пока я не буду на коленях умолять меня трахнуть, - пока Настя не закончит школу…
        - Данил! Ты в своём уме?!! - спокойный и мелодичный голос генерала становится на пару десятков децибел громче. - Она же школьница! Ты хоть понимаешь, что…
        - Хо-о-о! - как-то злорадно посмеивается мой папа. - Да, мы все тут понимаем, что это значит! Я такое заявление на него напишу, что его упрячут за решетку лет на десять. Хотя, минуточку, он же у тебя «Великий адвокат»! Вот и посмотрим, как он выкрутится!
        Крылов старший ошалело возмущается, а папа довольно посмеивается. А для меня весь мир погружается в серую вязкую жижу, я даже не могу разобрать о чём они спорят и кричат. Я лишь смотрю в мои любимые зелёные глаза, которые наполняет грусть и безысходность. «Прости!» - безмолвно кричу я и вижу, что ему тоже жаль, но исправить что-либо мы не можем. Сегодня бушуют две стихии, которые усмирить не под силу даже маме.
        Гордо выкрикнув напоследок, что ему не место среди всяких ничтожеств, папа увлекает меня и маму за собой и отправляется ловить такси.
        Я даже не помню, как сажусь в машину, словно мозги вышибло. Меня возвращает в реальность звонок мобильного.
        - Ты как? - слышу я заботливый и такой любимый голос. А уже думала он мне никогда больше не позвонит.
        - Ещё жива… - тихо отвечаю я. Но это, наверно ненадолго.
        - Настя, прости пожалуйста, что так вышло, - его приятный голос, словно тиски сжимает моё сердце.
        - Это он? - строго спрашивает мама, а папа быстро оборачивается с переднего сиденья и хмурит брови. Я замираю на месте, пытаясь превратится в хамелеона. - Дай сюда телефон.
        Я капитулирую практически сразу, протягивая маме мобильный.
        - Уважаемый Данил, это мама Насти. Пожалуйста, не звоните ей больше. - Она жмёт на кнопку сброса вызова, отключает телефон и прячет его в сумочку. - Я его конфискую на время.
        Мой неописуемый ужас на лице не производит на неё ни малейшего эффекта.
        Дома меня отправляют в свою тюремную комнату. Ха! Телефон они у меня забрали! Глупцы! У меня же есть комп и интернет. Сейчас быстренько зарегистрируюсь вконтакте и напишу моему Данилу Учителевичу. Раньше меня останавливало то, что меня найдут бывшие одноклассники, которые любили стебаться над «Мисс Гамаши», но можно ведь и не своё настоящее имя использовать. Например, Алиса Селезнёва. Пол. Деревянный крашеный. То есть женский. Номер телефона…
        Получить код…
        Бля! Ну что за херня?!! Даже вконтакт без телефона не пускают! Они все сговорились, что ли? Справедливость умерла вместе с последним динозавром.
        И пока мама и папа долго о чём-то спорят на кухне, я шмыгаю носом, уткнувшись в заплаканную подушку. Жизнь - говно, а я, к сожалению, не муха, чтобы получать удовольствие от сидения на этой гадкой куче.
        Яркие лучики воскресного утреннего солнца встречают мою заспанную унылую рожу. Поединок добродушного света против хмурой серости длится пару минут и в итоге побеждает моё херовое настроение.
        Напялив на себя одежду, плетусь в ванную. В гостиной папа в полулежащем релаксе смотрит телик.
        - Доброе утро, - бормочет он, не отрываясь от экрана. Мамы рядом нет, значит она отправилась на охоту за продуктами.
        Я молча прохожу мимо. Вот не буду я с ним разговаривать! И с мамой тоже! До самой пенсии. Пусть так и знают!
        И зубы чистить не буду! Принимаю я для себя очередное гениальное решение в ванной. Разве что только в школу.
        И голодовку объявлю!
        Заглядываю на кухню. На столе стоят ароматные сырнички.
        Вот сразу после завтрака и начну голодать!
        Мою последнюю трапезу прерывает звонок в дверь. И кого там принесло в такую рань? Может, мама ключи забыла?
        Заглядываю в глазок. Удивлённо моргаю и проверяю ещё разок.
        - Кто там? - спрашивает папа, чтобы понимать стоит ли срывать жопу с дивана и натягивать штаны.
        - Эм… Роман… - отчество я не знаю, - Крылов…
        Через минутку папа выбегает в брюках и быстренько застёгивает рубашку. Знаком показывает мне отойти на безопасное расстояние от двери, а то мало ли, противник может быть вооружен и очень опасен.
        - Доброе утро! - как можно непринуждённо здоровается папа, открывая дверь.
        - Доброе, Лёша, - без энтузиазма отвечает генерал. - Нам нужно поговорить. У тебя есть минутка?
        Папа жестом приглашает бывшего сослуживца на кухню и плотно закрывает дверь. Я, выждав пару минут, на цыпочках пробираюсь к кухне и, затаив дыхание, напрягаю слуховой аппарат.
        - … Я не понимаю, почему ты так меня ненавидишь… - долетает до меня голос Крылова. Дальше идёт какая-то невнятная каша, про дружбу и прочую херню.
        - Ты всегда был таким! - папа повышает голос. - Тебе плевать на других, лишь бы себя прикрыть и продвинуть. Но в этой жизни всё-таки есть справедливость! Пусть не ты, твой сын будет расплачиваться за твой гнилой характер!
        - Да что же я тебе такого сделал? - восклицает генерал.
        Папин голос становится презрительно хриплый и слов не разобрать вообще, но я уверена он рассказывает о том, как выполняя вместе задание глав командующего, Крылов присвоил все заслуги себе, а папа промолчал и повышение не получил.
        Генерал негромко возражает, наверное, пытаясь оправдать своё поведение, но папа лишь презрительно фыркает. Я слышу, как Крылов старший поднимается и идёт к двери. Я быстренько пячусь назад, но похоже он не собирается уходить, и я опять подползаю и прислушиваюсь.
        - … я тебе всегда завидовал, Лёшка, - произносит он. - У тебя есть всё! Семья, любимая жена, дочь тебя тоже любит. А у меня? Лиза ушла от нас, когда Данилу было всего четыре. Бросила меня ради какого-то жабоеда и укатила во Францию. И что ты думаешь? Данил меня винит в этом! Говорит, что от нормальных мужей жены не уходят! Мой сын меня совершенно не уважает… - печально вздыхает генерал и мне действительно становится его жалко. - Даже вчера сказал, что это я во всём виноват!
        Наступает тишина. Возможно они уже сидят в обнимку и тихонько плачут друг у дружки на плече.
        - Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в эту лапшу. - Отвечает папа.
        - Ну что ж… это твоё дело верить мне или нет. Но не нужно отыгрываться на детях…
        Я слышу, как генерал опять шагает по кухне и чем-то шуршит.
        - Что это? - удивляется папа. И мне тоже становится жутко интересно.
        - Деньги. Десять тысяч. - отвечает Крылов и я понимаю, что он имеет в виду не национальную валюту. - За твоё молчание и за то, что оставишь моего сына в покое.
        Мой удивлённый вздох вырывается синхронно вместе с папиным.
        - Ты в своём уме? Убери сейчас же! - возмущается он.
        - Нет. Ты возьмёшь эти деньги, Лёша. Ради дочери, которой нужно поступить в хороший университет. Твоя гордость - вот твой самый главный недостаток.
        - Но твой сын…
        - Мой сын ничего ей не сделал. Успокойся. И ничего больше не сделает. Ему предложили работу в Бостоне. И твоё заявление только помешает ему уехать далеко отсюда. Возьми деньги, и ты нас больше не увидишь. Это я тебе гарантирую.
        Опять повисает пауза. Я стою с раскрытым ртом - когда мой мозг вентилируется соображать получается лучше. Учитель намылился уехать?!! А мне?.. А мне сказать об этом он не собирался?!! Что за херня?!!
        - Хорошо… - произносит папа. - Попроси меня об этом на коленях.
        Ещё одна пауза. Неужели папа не швырнёт эти жалкие бумажки в противную генеральскую рожу?
        - В каком смысле? - не понимает Крылов, что от него требуется.
        - В прямом. Иначе я денег не возьму…
        Я слышу вздохи и вошканье. А потом невнятное лепетание. Чувствуя, что их переговоры подходят к концу, я едва нахожу сил отползти от двери, пока мой шпионаж не засекли.
        В моей голове крутится, словно муха в пустой комнате, лишь одна мысль: «Он уезжает в Америку». А как же я?!!
        Когда я слышу, что мама наконец вернулась, я уверенным шагом выхожу из комнаты. Пусть вчера я была в немом шоке, а сегодня утром решила, что не буду разговаривать с ними вообще, но сейчас я им всё выскажу! Общество защиты прав и свободы подростков на моей стороне!
        Но прежде чем я успеваю даже рот раскрыть, мама, заметив меня, спокойно произносит:
        - Настя, нам нужно поговорить.
        С этим я определённо согласна. Ладно, пусть начнут первыми, скрестив руки, присаживаюсь вместе с родителями на диван.
        - Мы с папой вчера поговорили и пришли к выводу, - отлично, они с папой пришли к выводу, а моё мнение никто и не спрашивал! То есть моё участие в их выводах исключительно исполнительное, что ли? - что ты уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решать, что тебе делать. Да?
        Папа нехотя кивает.
        Не это я ожидала услышать, хотя и хотела.
        - И Данил, в принципе, парень хороший. Да? - папа опускает голову, но не возражает. Я обвожу комнату в поисках скрытой камеры или признаков вторжения пришельцев, которые похитили моих настоящих родителей и теперь заняли их место. Хотя эти двое мне нравятся гораздо больше.
        - А ты, как считаешь Настя, ты поступаешь правильно? - после маминого вопроса повисает пауза. Мне так хотелось высказать им, что они неправы и, что я всё равно буду с ним, несмотря на их запреты и что через пару недель мне и мнение их спрашивать не надо будет. Но вот, правильно ли я поступала, я даже не задумывалась.
        - Да… наверно… - отвечаю я.
        - То есть, врать родителям - это было по-взрослому? - выгибает бровь мама, а папа кивает и хмурит переносицу.
        - Нет. - Я опускаю голову. - Простите, я просто не знала, как сказать вам…
        - То есть, ты понимала, что встречаться со своим учителем неправильно?
        - Да, наверно… - я замираю со странным ощущением, что эти слова насильно запихнули мне в рот. А ведь минуту назад, я думала совершенно по-другому.
        - Хорошо. А что для тебя сейчас важнее всего? - «Быть с ним» - хочу я сказать, но понимаю, что это не тот ответ, который ждут мои родители.
        - Поступить в университет? - пытаюсь я угадать и мама утвердительно кивает.
        - А для этого нужно что? - выразительно шевеля бровями, отправляет мне мысленные посылы мама.
        - Хорошо сдать экзамены?
        - Нет. Экзамены нужно сдать отлично! Иначе хороший университет тебе не светит. А в последнее время твоя успеваемость значительно упала. Я сперва думала, что это стресс и переутомление в связи с окончанием школы, но теперь я знаю причину.
        - Но вы не можете запретить мне с ним видеться! Я же не могу перестать ходить в школу! - восклицаю я. А тем более я не могу приказать себе не любить его.
        - Конечно нет. Мы просто хотим, чтобы ты сама, как взрослый человек правильно сейчас расставила приоритеты! Если ты не сосредоточишься на учёбе и не поступишь в университет, то какое будущее тебя ждёт?
        Печальное и безработное. Перспектива не из лучших.
        - Но папа, ведь… - возражаю я и запинаюсь, секунду раздумывая над тем стоит ли говорить о том, чего мне знать не следовало. - Получил деньги на моё обучение.
        Папа подозрительно хмурится, а мама вопросительно выгибает бровь. Опа-па. А кто-то кому-то что-то не сказал. Неужто всё себе решил забрать? А Ленин говорил делиться.
        - Какие деньги? - смотрит на меня мама удивлённо.
        - Отец Данила предложил папе деньги на моё обучение. - Мама переводит сканирующий взгляд на папу, а тот на меня.
        - А ты откуда знаешь? - строго спрашивает он. - Ты подслушивала?
        - Я? - театрально спрашиваю будто бы сейчас не обо мне речь идёт. - Н-е-е-е-т. Я просто случайно услышала, когда в туалет шла… - безразлично отмахиваюсь я, и плевать, что ванная совсем не по пути.
        - А зачем он это сделал? - не верит мама в такой широкий жест щедрости со стороны Крылова старшего.
        - На самом деле, - отвечает папа, - он пришел рассказать, что баллотируется в мэры города и попросить не подымать шумиху вокруг него и его сына. Сказал, что репортёры и так пытаются нарыть какие-то грязные детали в его безупречной репутации. Ну я естественно сказал, что сделаю всё, лишь бы не допустить таких нелюдей к власти.
        - Но мы же вчера с тобой решили, что ты ничего никуда писать не будешь! - возражает мама, а папа вздыхает.
        - Ну, Надя! Таким как он не место у власти! И вообще…
        - Ну так и не голосуй за него! - отрезает мама, пока папа не сорвался ещё больше. - А деньги он зачем предлагал?
        - Ну так поэтому и предложил! Чтобы я не вставал у него на пути! И сыном своим прикрывается и деньги предложил якобы не мне! Но я ему сразу сказал, что не возьму даже если он будет просить на коленях.
        - А он?
        - А он, пожал плечами, забрал деньги и сказал, что я дурак. - вздохнул папа. - Надо было брать. Хватило бы и Насте на университет и мы бы с тобой на Мальдивы съездили…
        Мама улыбается, и нежно гладит папу по седеющим волосам.
        - Ничего страшного. Мы с тобой и так накопим, а Настя поступит бесплатно! Она же теперь сразу после школы будет приходить домой и готовится. Да?
        Я киваю. А потом осторожно спрашиваю:
        - А как же мой телефон?
        - А что с ним? - безразлично кивает головой мама. - Он в целости и сохранности у меня пока побудет. Получишь назад, когда следующий экзамен сдашь на отлично.
        - Так экзамен через неделю, а результат будет известен…
        - Вот видишь времени на подготовку очень мало! - перебивает мои возражения папа. И я понимаю, что наш разговор окончен, но я всё равно остаюсь в полном замешательстве. Хочу ещё о многом возразить, но мои речи перебивает звонок в дверь.
        Как самый молодой и подвижный член семьи иду открывать дверь. На пороге стоит Катя
        - Привет, - заходит она. - Что случилось? Звоню тебе, звоню, а с тобой связи нет! Я волноваться начала!
        - Эм… меня тут родители наказали… - чувствую себя десятилетней девчушкой.
        - Ого! Ну давай прогуляемся, погода классная и ты мне как раз всё расскажешь?
        - Я даже не знаю отпустят ли меня… - бормочу я. - Мам, можно мне с Катей прогуляться… немножко?
        - Ну, если недолго, - выглядывает мама с кухни. - чтобы к ужину была.
        Я киваю и мы с моей спасительницей уходим прочь из этой тюрьмы.
        - Кать, это такая жопа! - обречённо вздыхаю я, когда мы едем в лифте.
        - Что? Неужели всё так плохо?
        - Ты даже не представляешь себе насколько! - восклицаю я.
        - Да уж… это же надо было вам так жестоко спалиться! - усмехается Катя.
        - Подожди, - подозрительно хмурю я брови, - а ты откуда знаешь?
        - Оттуда! - подмигивает мне Катя и выходит из лифта, я следую за ней с миллионом вопросов, которые назревают в моей голове и останавливаюсь, как вкопанная. Прямо передо мной стоит он. Мой рассудок настолько помутнел, что я уже вижу эти прекрасные зелёные глаза повсюду.
        Даже в полумраке слегка заплёванного подъезда они выглядят превосходно.
        - Привет! - даже его улыбка и голос выглядят и звучат как настоящие.
        - Ты… вы что тут делае… - с каждой буквой язык становится всё тяжелее, пока совсем не замирает в режиме недееспособности.
        - Ладно, пойду я, - хлопком по спине выводит меня из ступора Катя. - Меня Никита ждёт.
        Учитель провожает мою одноклассницу взглядом, а потом снова поворачивается ко мне. Его улыбка с оттенком грусти и сожаления, словно тёплый плед в холодный зимний вечер заботливо окутывает моё сердце.
        - Я приехал за тобой Настя… - произносит он, и я делаю шаг к нему навстречу, крепко обнимая, и утыкаюсь носом в крепкую грудь. Даже если это мираж, я хочу, чтобы он никогда не исчезал из моей жизни. Я пытаюсь сдержать слёзы, но от избытка радости они просто непослушно вытекают из моих глаз. Шмыгаю носом и чувствую любимый аромат его тела.
        - Ты… ты чего? Ты что, плачешь? - он отстраняет меня и испугано заглядывает в лицо. - Твой отец… он что ударил тебя? Я сейчас поднимусь и выскажу ему…
        - Нет-нет… - я поспешно смахиваю слёзы, пока учитель не превратился в Халка. - Это я просто так… от радости.
        Он улыбается и снова притягивает меня к себе, целуя макушку.
        - Не пугай меня так…
        А что я? Я ж по поводу и без могу реветь. Мог бы и привыкнуть уже.
        - Пойдём, я припарковал машину за соседним домом. На всякий случай. - Он крепко берёт меня за руку и мы выходим на улицу.
        Моё сердце радостно стучит, не веря в происходящее, но есть один вопрос, который всё ещё его терзает.
        - Твой папа приходил к нам сегодня, - Данил оборачивается и с опаской хмурит брови. - Деньги моему папе предлагал, - теперь его брови удивлённо ползут вверх. - Но папа их конечно же не взял. - Пусть добавит пару очков к его репутации. - А потом твой папа сказал, что тебе предложили работу в Бостоне …
        Данил Молчанович останавливается и вздыхает. Пикает ключом, открывая машину.
        - Садись, - говорит он, открывая мне дверь. Он что моего вопроса не услышал? Это, что ещё за игнор?
        - Это правда? - заглядываю я в его глаза, всем своим видом показывая, что мне нужен ответ.
        - Да. - Отвечает мой учитель и во мне обрывается нить, которая удерживала моё сердце и оно падает и разбивается на миллионы мелких осколков. Неужели он приехал только, чтобы попрощаться?
        - Мне предложили работу в одной компании, в которой я проходил практику, когда учился. Но я отказался и теперь папа прессует мне мозг каждый день. Он будто бы не слышит меня и уже мысленно спровадил в США. - Я хлопаю глазами, пытаясь понять не послышалось ли мне.
        - Ты отказался?!! - мой голос звучит, наверно, чуть громче и шокированнее, чем следовало бы. Данил Патриотович хмурит брови.
        - А ты что, тоже хочешь, чтобы я уехал?
        - Нет! - я изо всех сил машу головой и для пущей утвердительности хватаю его за руку, словно он уже собрался уходить. - Я просто была уверена, что ты согласишься и уедешь…
        Он смотрит вдаль и как-то задумчиво улыбается.
        - Год назад я бы очень обрадовался такому предложению, а сейчас… всё как-то поменялось…
        Я пытаюсь, но всё равно не могу удержать широкую счастливую улыбку. Может это из-за меня? А? Да? Ну, скажи. Скажи. Ну, пожалуйста! Но он молчит.
        - А почему? - не выдерживаю я. - Что поменялось? Может теперь тебя что-то держит… или кто-то…
        Он улыбается мне в ответ. Намёк он понял.
        - Может быть… - продолжает улыбаться Человек-загадка и кивает на автомобильное кресло. Но вместо того, чтобы отступит и сесть, я делаю шаг вперёд и, подтянув его за плечи, целую.
        - Я очень рада, что ты никуда не уезжаешь, - шепчу я, прежде чем поцеловать его снова. Он крепко обнимает меня за талию и отвечает очень нежно и трепетно. Как же я соскучилось по его губам и объятиями. Как же мне хочется растворится в нём целиком и полностью.
        - Пожалуйста, - мой голос дрожит и дыхание сбивается на каждом слове, - увези меня отсюда. Я не хочу сегодня возвращаться домой…
        Любовь - это океан, в котором легко утонуть, в котором окунувшись с головой невозможно дышать. Любовь - это вода без которой не прожить.
        Поцелуй любимого - это эликсир, который способен исцелить любые душевные раны. Это наркотик, которым нельзя насытиться.
        Мы целуемся и для меня уже не существует никого кроме него. Я чувствую только его нежность и любовь и мне ничего больше не надо. Я хочу быть только с ним и не хочу возвращаться туда, где его не будет.
        - Нет… - выдыхает он, отстраняясь от меня. Что? Почему? - Тебе, когда нужно дома быть?
        - К ужину, - непонимающе бормочу я, хмуря лоб. - Но я не хочу домой! Разве ты не приехал, чтобы забрать меня?
        Он улыбается и выпускает меня из объятий.
        - Забрать и вернуть к ужину, - кивает он, садясь за руль.
        - А как же наш спор? - не унимаюсь я, присаживаясь рядом. - Я же сдалась первая!
        - И что? - Данил Невозмутимович заводит машину. А то, что кто-то грозился вставить свой ключ в мой замок зажигания и прокатится на новенькой машинке.
        - Разве тебе не хочется похитить меня и сделать то, о чём мы спорили… - смущаясь, опускаю голову, а потом смотрю на него. На секунду я встречаюсь со взглядом, от которого возникает дикое желание выскочить из тесной одежды.
        - Безумно, - одними губами отвечает он, а потом чуть громче добавляет, - но не сегодня.
        - А к-когда? - во рту - пустыня, а дождя всё нет.
        - Всему своё время, - усмехается он. А на меня словно ведро холодной воды выливают. Моему возмущению нет предела! Как же так?!! Нечестно!
        - А если мы больше не увидимся?
        - Почему?
        - Потому что мои родители не выпускают меня из дома и против наших свиданий, пока я не сдам экзамены на отлично!
        - Не вижу проблем. Вполне разумные требования. Только твоя успеваемость снизилась в последнее время, - я закатываю глаза, а Катя-то права была, сказав, что все учителя жуткие зануды. - Особенно всё плохо с английским. Такое ощущение, что ты меня на уроках вообще не слушаешь. - А нечего было передо мной в полотенце и без расхаживать, теперь мою бурную фантазию в нужное русло не вернуть. - Я бы сам тебе уже давно начал тройки и двойки ставить, если бы не… гм… одни смягчающие обстоятельства. - В-о-о-о-т как это теперь называется. - А о профильном тесте я вообще молчу! Ты даже не указала университеты, куда собираешься поступать. Так не пойдёт. Сперва сдашь все экзамены, а потом мы с тобой сразу после выпускного вместе выберем куда подавать документы. - Мало мне родителей, так ещё и учитель свои пять копеек всунуть хочет. Не туда пихаете, уважаемый! Я обидчиво складываю руки на груди и выразительно дую губы.
        - А что с твоим телефоном, кстати? - усмехается он.
        - Мама конфисковала, - вздыхаю я.
        - Я так и подумал, - почему-то улыбается он. Ну конечно над чужим горем всегда приятно посмеяться. - Я хотел подарить это на твой день рождения, но думаю, тебе это пригодится сейчас больше.
        Он запускает руку в карман позади моего кресла и достаёт оттуда небольшую коробочку и протягивает мне. О-хо-хо. Айфончик. Осторожно достаю его из коробочки и трепетно провожу пальчиком по золотистому яблочку.
        - Нравится? - на секунду отрываясь от дороги, спрашивает Данил Сюрпризович, наблюдая за моей реакцией. - Я тебе купил новую сим карточку и сохранил свой номер в контактах. Раз у тебя отобрали телефон придётся пока общаться только со мной.
        А мне больше никто и не нужен.
        - А это не слишком дорогой подарок? - если не сказать несоизмеримо дорогущий по сравнению с тем, что подарила ему я.
        - Главное, чтобы тебе нравился. Только пока родителям не показывай, а то и его отберут.
        Ха! Для этого им придётся отрезать мне руки, я теперь без боя не дамся!
        Мой любимый Данил Дорогоподаркодарителевич отвозит меня в уютную кафешку поесть мороженку. И пусть, я бы предпочла унять огонь своей страсти его жаркими объятиями, а не холодным десертом, и с губ мне бы хотелось слизывать не ванильную сладость, а нечто, наверное, не столь приятное на вкус, но не менее желанное, но всё равно я счастлива. Хотя моему сердцу и междоножию не хватает чего-то ещё. И в его поведении я чувствую, что-то изменилось, но не могу понять, что же именно. Его тёплая улыбка всё та же, но чего-то явно не хватает. И я понимаю, чего именно, только когда он подвозит меня домой и вместо моих вытянутых губ нежно целует лоб.
        Его взгляд. В нём больше нет того неутолимого желания, от которого низ живота выл, словно волки на луну. Он больше меня не хочет?!!
        Нежно проведя ладонью по моим волосам, он чмокает меня на прощание в щёчку, и торопит домой, пока родители не подняли панику.
        В вязком тумане осознания, я едва доползаю до своего дома. Бездумно жму на кнопку вызова лифта и под хлопки открывающейся и закрывающейся двери приехавшего лифта, пытаюсь собрать мысли в кучку. В висках пульсирующим стуком звучит один вопрос: «Почему?»
        И безжалостная вселенная решает дать мне ответ. Я замираю от вибрации, которая извещает меня о новом сообщении. Немного повозившись, наконец понимаю, куда нужно заходить, чтобы посмотреть, что же он мне написал. «Я уже соскучился, малышка».
        - Эй, пигалица, чё встала на проходе? В лифт заходишь, не? - баб Маня бесцеремонно отодвигает своим необъятным тазобедренным суставом моё оцепеневшее тельце в сторонку и заходит в лифт. Окинув меня презрительным взглядом, она ворчит в уже закрывающеюся дверь: - Развелось тут малолеток…
        Бл-я-я-я… Кусочки головоломки словно части разливного терминатора соединяются воедино, давая мне узреть полноценную картинку. После всего произошедшего он же во мне видит не более, чем недозревшую одиннадцатиклассницу! А ведь взрослому полноценному мужчине нужна взрослая полноценная женщина, а не ходячий набор комплексов.
        Взрослая женщина на будет вестись на провокации и прыгать в объятья мужчины в первый же вечер знакомства. А я? Набросилась на голого учителя в бассейне и практически изнасиловала.
        Взрослая женщина не будет соблазнять мужчину, чтобы потом его жестко обломать. А я? Только начали стягивать с меня трусы, так я сразу в кусты. Ыгх. Закрываю лицо. Но от прожигающего взгляда совести это не спасает.
        Не удивительно, что даже после моего проигрыша он меня сторонится! Что же мне теперь делать?!!
        Словно призрак проплываю мимо родителей, которые уже собрались поужинать. Отвечаю невнятно на вопросы мамы и, пообещав, что приду кушать через пять минут, присаживаюсь за компьютером.
        Но изучение парочки статей про то, как снова привлечь внимание своего любимого не дают ожидаемого результата. Понимая, что экстремальный секс и свингерство - это не для меня, я плетусь на кухню ужинать.
        После ужина всё-таки решаю снова изучить бесполезные интернетовские советы.
        «Будьте непредсказуемы, интригуйте своего мужчину». Куда ж больше? Ладно, попробуем.
        Читаю ещё раз его сообщение «Я уже соскучился, малышка». Хмурю брови. Взрослых самодостаточных женщин «малышками» не называют. Быстро отвечаю «А я - пока нет» иотправляю. Мой ответ он читает сразу, но молчит. Заинтригован, наверное.
        «Шучу, я тоже соскучилась» - пишу я спустя пару минут ожидания. Добавляю кучу смайликов. Надеюсь, это было непредсказуемо.
        «Упражнения по английскому не забудь на завтра сделать, шутница». А вот взрослых женщин уроки делать не заставляют!
        «А не то, что?» - вот тебе неожиданный вызов.
        «Поставлю два» -
        А вот взрослых самодостаточных женщин ставят раком, а меня он разве что в угол поставит. Ну что за жизнь? Несправедливая хрень!
        Новое утро рождает новые надежды. Я собираюсь в школу, учитель вызвался меня подвести, и это значит, что я, возможно, всё себе накрутила. К тому же в классе ещё до начала первого урока я смогу получить совет от своего любовного гуру - непревзойдённой Екатерины Ивановой.
        Но утро также приносит мне новые разочарования. Видимо, заподозрив что-то неладное, папа решает сам отвезти меня в школу. Заскочив в туалет, я предупреждаю Данила Водителивеча, что нам сегодня не по пути. Надеюсь он расстроен не меньше меня.
        В школе к первому уроку Катя так и не приходит. Где же моя подруга? Бросаю косые взгляды в сторону Старосты - скрытого маньяка-убийцы. Уж я-то знаю с кем она была вчера вечером! Но кроме ледяного взгляда не получаю больше ничего. Ну-ну. Посмотрим, сможешь ли ты оставаться так же спокоен на допросе у следователя.
        Первым уроком у нас геометрия. На перекличке, математик интересуется, где Иванова.
        - Она чем-то отравилась, - отвечает Староста. В ответ на парочку заинтересованных взглядов, он пожимает плечами. - Она с утра мне звонила.
        Ну да. Он же староста. Какие могут быть подозрения. Надо бы набрать её потом со своего нового айфончика. Моя радостная лыба похоже вызывает некоторое раздражение у Эдуарда Павловича, поэтому приходится попридержать радость до конца урока.
        На перемене, перед началом английского, который я ждала с таким нетерпением ко мне подсаживается Кирилл. Свято место пусто не бывает.
        - Ты же не против, провести время в хорошей компании, - лыбится он, вынимая учебник. Я лишь поджимаю губы. Спрашивают обычно до, а не после того, как уже жопу умостили.
        - Селиванова, у тебя сегодня такой вид таинственный, меня так и манит распробовать твою изюминку… - он медленно движет губами, наверно, пытаясь выглядеть обольстительно, но я вижу только, как шевелится его воспалённый прыщик на подбородке.
        - Слушай, Кирилл, - внезапно решаю я извлечь пользу из его рядомсидения, - а у тебя были женщины постарше?
        Его глаза сперва круглеют от удивления, а потом хитро прищуриваются.
        - А откуда такой интерес к моему сексуальному опыту? Неужто ты уже втюрилась в меня? Ну что ж, это не удивительно. Невозможно не поддасться чарам такого великолепного парня.
        Великолепный прыщ у тебя на бороде, а не ты.
        - Это для блога. Хочу написать, чем же зрелые женщины отличаются от… ммм… к примеру, одиннадцатиклассниц.
        - Ну… у них, как правило, буфера побольше, да и попа пошире.
        Мда… А с прошлого раза, я смотрю, ничего не поменялось.
        - А поведение? - не теряю надежды я. - Как-то отличается?
        Кирилл задумчиво закатывает глаза, словно вспоминает свою таблицу размножения.
        - Да не особо… меня все хотят одинаково.
        Ну, конечно. И какая от тебя польза? Только место рядом занимаешь.
        - Кстати, а ты видела, я фотки с Минеральска в инстаграм выложил?
        Я качаю головой и делаю вид, что внимательно повторяю домашку.
        - Смотри, у меня и на телефоне есть! - он подсовывает практически мне под нос свой смартфон с подборкой Кирилл и всё, что влезло вместе с ним в кадр. Замечаю учителя на заднем фоне на одной из фотографий и не могу не сдержать улыбку от приятных воспоминаний.
        Воодушевлённый этим совершенно не связанным с ним знаком внимания, мой одноклассник начинает ещё больше расхваливать свою персону.
        Звенит звонок и в класс входит ОН. Моё сердце радостно замирает, когда я встречаюсь с ним взглядом. Едва заметная улыбка трогает его губы. А потом он замечает Кирилла и его взгляд тут же темнеет.
        - Эй, ты чего не смотришь? - сосед по парте бегло проводит ладонью по моей коленке, чтобы снова привлечь внимание. По обнаженной коже пробегает неприятный холодок от внезапного прикосновения.
        - Урок начался. - моментально отстраняюсь я насколько это возможно.
        - А… - тут же прячет телефон в карман Кирилл и судорожно сглатывает, когда встречается со взглядом зеленоглазого дьявола. Такой взгляд возможно выдержать лишь при наличии хорошего мочевого пузыря.
        Никогда бы не подумала, что в глазах человека можно увидеть огни преисподней, но именно это заставляет мою душеньку собрать вещички и эвакуировать, оставляя бездыханное тельце на растерзание.
        Пусть я и не являюсь жертвой убийственного взгляда, но от этого совсем не легче. Когда устрашающая фигура Данила Демоновича возвышается над бедным Кириллом, я хочу выкрикнуть на весь класс: «Не виноватая я! Он сам пришёл!» Реакция Кирилла не менее живописна. Побледнел даже его прыщ.
        - Стожаров, - голос учителя мне кажется ещё страшнее взгляда, - а ты, случайно, не потерялся?
        Обычная самоуверенность короля стёба эвакуируется в след за моей душенькой. Он потеряно хлопает глазами, словно малыш, забытый непутёвой мамашей в детском садике.
        - Ты почему не на своём месте? - чуть мягче спрашивает учитель, великодушно решив не доводить парня до слёз или другого изливания жидкости.
        - Эм… Так это… мне окулист сказал… чтоб зрение не садилось… пересесть поближе… если что… - мямлит Кирилл, старательно уводя свой взгляд.
        - Ясно. - Поджимает губы Данил Грознович. Ответ его явно не удовлетворяет. Даже не глянув в мою сторону, он, резко отвернувшись, уходит к своему столу.
        - Что-то он сегодня не в духе, - выдыхает Кирилл, решив, что опасность миновала. - Недотрах на лицо.
        Это не моя вина! Он сам вчера отказался.
        - Селиванова! - от его голоса, моё тело натягивается как струна. - Принеси из учительской распечатки с заданиями.
        Я моментально вскакиваю с места. Едва сдерживаюсь, чтобы не крикнуть «Да, сэр!»
        - Данил Романович, - надувает перемазанные розовой помадой губки Барби-клон, - неужели опять неплановая самостоятельная? Последняя неделя учёбы, пожалейте н…
        Она резко замолкает. Я не вижу, какой сейчас взгляд у учителя, но такое ощущение, что горло блонды сдавили невидимые тиски.
        - Селиванова, ты ещё здесь? - его голос словно кнут укротителя заставляет меня пулей выскочит из класса.
        Я практически бегу по коридору, повторяя про себя как мантру: «Распечатки на столе» Даже не верится, что его доброе выражение лица может превратится в ЭТО. Словно в него вселился самый страшный демон. И что это с ним? С утра он отправил мне такие милые сообщения. И когда в класс зашел, улыбнулся, а потом…
        Стоп.
        Я замираю перед дверью в учительскую.
        Неужели он меня?..
        Ревнует!
        Ох-хо-хо!
        Пританцовывая нелепые па и улыбаясь во все тридцать два я, кружась, заплываю в кабинет. К моему счастью, свидетелей моего проявления дебилизма нет.
        Ревнует - значит, любит!
        Под мелодию собственного изготовления я танцую танец победителя. На середине исполнения лунной походки, я замираю. Так. А зачем я сюда припёрлась, вообще?
        Минута перемотки событий последних десяти минут моей жизни дают свои плоды. Точно! Распечатки! Но к моему удивлению, стол учителя пуст.
        Я подхожу ближе, осматривая его со всех сторон, но ничего нет. Внезапно за моей спиной хлопает дверь. Я спиной чувствую, как напряженно электризуется воздух позади, словно вся нечистая сила скапливается в дверном проёме.
        - Подойди ко мне. - эта не громкая просьба вызывает безумное желание бежать в противоположную сторону. Может из окошка сигануть? Второй этаж всего. Шансов выжить всё же больше…
        - Настя… - никогда моё имя не звучало так требовательно. Тело повинуется и движется самостоятельно, выполняя команду своего повелителя. Не в силах поднять глаза, я впиваюсь взглядом в его чёрные кожаные туфли.
        Когда расстояние между нами остаётся меньше метра, я останавливаюсь.
        - Ближе, - требует он.
        Я делаю небольшой шаг и он, подтягивая меня к себе, прижимает так сильно, что мне кажется, что мой позвоночник не выдержит такого давления.
        Я беспомощно запрокидываю голову, в надежде сделать хотя бы вдох, но вместо прохладного воздуха ловлю его жаркие губы. Его поцелуй высасывает из меня всю душу без остатка. Он, словно инкуб лишает меня жизненных сил, и я не могу устоять на ногах, хватаюсь за его широкие плечи. Теперь единственным источником энергии для меня являются его поцелуи. Я жадно отвечаю, но он отстраняется, удерживая моё лицо ладонью и прижимая большой палец к мои распухшим от желания губам.
        - Ты моя! - хриплый шепот лишь усиливает это утверждение. - Ты же знаешь это?
        - Да… - я покорно закрываю глаза. Я твоя вся и без остатка. Только твоя. Сейчас я не принадлежу даже самой себе.
        И я получаю награду за своё послушание. Его поцелуй. Нежный, лёгкий. Он возвращает мне часть души, которой достаточно лишь для того чтобы дышать. Дышать ради него.
        - Ты моя. - повторяет он. - Не позволяй мне в этом сомневаться.
        - Да … - едва слышно шепчу я. Никогда. Я не позволю тебе усомнится в моей любви и преданности. Но ты нужен мне. Я хочу, чтобы ты тоже был моим. Целиком и полностью. Я хочу, чтобы твои поцелуи покрыли всё моё тело и словно печать собственности остались в моей душе.
        Вытаскивая грубую ткань рубашки из его брюк, я касаюсь руками горячей и нежной кожи. Его сильное тело напрягается ещё больше от моих прикосновений. Но мне этого мало. Я хочу чтобы его крепкая плоть растаяла у меня во рту, как молочный шоколад.
        Медленно опускаюсь перед ним на колени и нежно целую обнаженный пресс.
        - Господи,
        Настя, - шумно вздыхает тот, чей ремень безопасности упрямо не поддаётся моим дрожащим пальцам, - мы же в школе! А если кто-нибудь войдёт?
        Спустя секунду я стою на ногах, а он бегло заправляет рубашку в брюки. От его отказа сердце щемит так, что хочется пнуть ногой стоящий рядом стол или учителя, который упорно противится моим чарам.
        - И где распечатки? - мой голос прям пропитан огорчением.
        - Нужно сделать, - отвечает он и нежно проводит ладонью по щеке, заставляя меня заглянуть в его глаза, в которых от былого гнева уже нету и следа.
        Зато мой взгляд полон обиды и разочарования и, кажется, причины этому он не находит. - Что случилось?
        - Ничего. - Бурчу я. Шоколадку отобрали. А так всё замечательно.
        - Настя? - по глазам вижу, что пока из меня не выжмут правду не отцепятся.
        - Сколько ещё можно меня сторонится? И скрывать наши отношения? - на одном дыхании выдаю я. Данил Удивлёнович выгибает брови и приоткрывает рот.
        - А чего ты хочешь? Чтобы я тебе прямо в классе в любви признался? Может сделать это при всей учительской коллегии? - было бы неплохо. Хах. Представляю, какие были бы у всех лица. А последствия? Нет уж. Мог бы и просто в любви признаться без свидетелей.
        - А почему бы и нет? - пожимаю плечами, чем вызываю бурный приступ удивления и возмущения.
        - А не слишком ли эгоистично с твоей стороны такое просить? Ты даже спор не выиграла! - возмущение передаётся и мне. Это я-то эгоист?
        - А почему победитель не хочет забирать свой приз?
        - А я люблю растягивать удовольствие, - хитро улыбается он, и я понимаю, что это его жесткое наказание за мой неудачный подарок и за то, что сказала, что не хочу с ним спать. А вот теперь, когда хочу я, он видите ли удовольствие растягивает.
        - Пха-х, - лишь фыркаю я в ответ, резко вырывая у него листок с заданиями. Его довольная улыбка лишь подтверждает, что он добился той реакции, на которую рассчитывал. Ну мы ещё посмотрим, как долго он будет растягивать своё удовольствие. У него потребности, у меня - возможности!
        Коварно улыбаясь, подхожу к огромному многофункциональному ксероксу. Но я даже не знаю с какой стороны подступится к этой махине, что и говорить про то, чтобы сделать двадцать семь копий. Тщательно вычитываю надписи возле каждой кнопочки, но толку от этого ноль.
        - Сперва положи документ сюда, - Данил Ксероксович отбирает у меня листочек и проделывает с ним необходимые манипуляции. Он стоит так близко, что при каждом движении его грудь касается моей спины. Вспоминается один из интернетовских советов: «Разнообразьте ваш секс ролевыми играми». Представляю себя неопытной секретаршей в руках всезнающего босса. - Теперь выбери количество копий и нажми на эту кнопочку.
        От его дыхания по коже пробегают мурашки, я невольно поёживаюсь и провожу пальчиком по загоревшей коже его широкой кисти. Он ловит мой взгляд и обольстительно улыбается краешком губ.
        - Я заберу тебя сегодня после школы, - многообещающий шепотом соблазнительно щекочет моё ушко. О да! Ну наконец-то! Закусываю губу, чтобы не закричать от радости. Но момент сладких предвкушений обрывает жестокая действительность.
        - Сегодня не получится, - вздыхаю я. - Мама после школы хочет со мной платье выбрать на выпускной.
        Он тоже вздыхает и отходит.
        - Но завтра - вторник! - поворачиваюсь я к нему. - Мама на собрании будет, - он усмехается, видимо вспоминая её внезапное возвращение, - так что я могу после школы домой не ехать.
        - Завтра у меня предзащита, - качает он головой. - Я освобожусь позже, чем у тебя закончатся уроки. К тому же тебе готовится надо к экзаменам. Так что…
        - А я думала, ты мне поможешь, - быстро проговариваю, вдохновлённая гениальным планом, внезапно пришедшим ко мне в голову.
        - У нас же первый экзамен по английскому! А мне родители сказали сдашь первый экзамен на отлично, получишь телефон обратно и домашний арест отменят!
        - Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой английским? - и не только ним, но давайте начнём с простого. Я утвердительно киваю.
        - А когда?
        - Завтра.
        - А родители?
        - Скажу, что с Катей занимаемся. Только, наверно, лучше не у меня, а где-нибудь в другом месте.
        - Можно у меня. - Задумчиво отвечает учитель с некоторым сомнением, видимо не веря, что наедине со мной можно заниматься английским. - Но родителей нельзя обманывать…
        Я вздыхаю. Ну, а что же делать, если от правды у папы снесёт крышу и вышибет остатки самообладания. В то, что мы наедине с учителем будем заниматься английским он поверит так же, как в то, что в Белоруссии изберут другого президента.
        - Я могу с Катей прийти… - пожимаю я плечами.
        - Хорошо, - рушится последняя стена его самообороны. - Я заеду за тобой завтра, как только освобожусь. А Иванова… Ну она вроде как заболела, так что…
        Я молча киваю. Да будем без неё. Что ж поделать. По крайней мере мы попытались.
        - Ладно, пойдём в класс. Нас и так долго не было. - Я киваю, а когда он поворачивается ко мне спиной делаю танцевальную волну влево-вправо. Завтра, накануне своего восемнадцатилетия в меня войдёт учитель, а я войду во взрослую жизнь.
        На следующий день я иду в школу в приподнятом настроении. Мы с мамой выбрали очень красивое платье. Впервые нам понравилось что-то одновременно. Папа же ворчливо заметил, что оно слишком короткое. Но папам всё что не скрывает тебя, как паранджа кажется слишком коротким и открытым.
        А самое главное, моё суперское настроение связано с тем, что ожидает меня сегодня после школы.
        Когда я, как бабочка порхаю, заходя в класс, вижу Катю, которая расплылась по парте, накрыв голову руками. Присаживаюсь рядом.
        - Ты спишь? - интересуюсь я у своей подруги. И тут же вспоминаю, что ей вчера было плохо и что я ей так и не позвонила. А чтоб я сдохла! Друг называется! - Как ты себя чувствуешь?
        Из-под руки выглядывает один глаз. Судя по взгляду ей херовей не бывает.
        - Слушай, Кать, - теперь я волнуюсь по настоящему. - Может ты домой пойдёшь?
        - Да нет, - выдыхает она и героически отрывается от деревянного стола. - Сейчас попустит.
        Я разглядываю её посеревшее лицо и понимаю, что её нифига не попустит.
        - Что же ты такое съела? - участливо вздыхаю я.
        - Не знаю… - грустно отвечает она. Да, в таком состоянии вспоминать свой позавчерашний рацион очень рискованно. Того и гляди запачкаешь окружающих.
        С началом первого урока, Катя просится выйти. Возвращается она спустя минут двадцать со слегка порозовевшим лицом. Проблевалась, наверно.
        После этого ей и правда становится лучше.
        После школы мы с ней идём на автобусную остановку. Я практически пританцовываю на каждом шагу.
        - Слушай Насть, - тихо произносит Катя и замолкает. Я притормаживаю, неужели ей опять плохо? - Давай зайдём в аптеку?
        Блин. Точно плохо.
        - Надо активированного угля купить и побольше! - с готовностью киваю я.
        - Нет… - качает она головой, и на её глазах проступают слёзы. - Мне, похоже, тест на беременность нужен.
        Я останавливаюсь с открытым ртом. Это просто пиздец. У меня нет слов.
        - Как? - выдыхаю я, когда снова приобретаю возможность говорить. - Вы что, не предохранялись?
        - Ну… Не совсем… - мнётся Катя. Значит не предохранялись. Я вспоминаю всё, что я знаю про беременность и залёты и понимаю, что информации в моей голове не так много.
        - А ты уверена, что беремена?
        - Надеюсь, что нет, - вздыхает возможно будущая мать. - Поэтому и хочу тест купить.
        - А Никита?..
        - Я ему ещё не говорила… - я даже не могу представить, какая рожа будет у этой глыбы льда. Папаша блин. У самого ещё волосы на груди не выросли. Куда ж ему детей воспитывать?!
        А Катя? Бедная. А родителям как о таком сказать? Жутко представить, если бы со мной такая хрень случилась! Жопистая жопень! Так главное самой в парику не впадать! Ей сейчас нужна моя поддержка!
        Мы подходим к аптеке и Катя замирает на пороге, не решаясь заходить.
        - Хочешь, я сама? - уверенно заглядываю в её тревожные глаза. Она вяло кивает, пропуская меня к двери.
        Специфический запах лекарств бьёт по ноздрям, пытаясь вышибить из меня остатки самообладания. Но я непоколебима, словно воин окруженный врагами для которого лучше героически умереть, чем сдаться.
        Терпеливо жду пока квадратнолицая аптекарша обслужит какую-то бабульку. Пропускаю вне очереди двух школьников, которые покупают витаминки и наконец остаюсь один на один со своим врагом в белом халате. Она нетерпеливо приподымает бровь и я делаю шаг к прилавку.
        Между нами тонкое стекло, но я чувствую её прожигающий взгляд от которого становятся дыбом волоски на спине.
        - Тест… на беременность… есть? - хрипло, комкано, как и полагается человеку без опыта покупок подобного рода вещей, спрашиваю я.
        Словно паучиха, поймавшая в свои сети мушку, служительница здравоохранения улыбается краешком тонких губ.
        - Громче, девушка, вас не слышно! - говорит она. Я стискиваю зубы и кулаки. Вот только не надо этого аптекарского пафоса - ты же прекрасно слышала меня!
        - Один тест на беременность! - громко проговариваю я, впиваясь взглядом ей в глотку. В её глазища я посмотреть не в силах. Шустро просовываю крупную купюру под стекло и сквозь зубы добавляю. - Пожалуйста.
        - Вам какой?
        Продолжаешь издеваться? Ладно, ладно.
        - На ваше усмотрение. - Отвечаю я, быстро оборачиваясь к двери, в которую уже заходит очередная пенсионерка. Так нужно быстро сматываться отсюда иначе сейчас начнутся ахи-вздохи за моей спиной, мол очередь создаю.
        - Вам сверхчувствительный или обычный? - интересуется аптекарша, явно не желающая брать на себя ответственность выбора.
        - Чувствительный. - Быстро отвечаю я.
        - Таких нет.
        - Тогда обычный! - зачем предоставлять альтернативу, если таковая отсутствует?!!
        - Таких тоже нет.
        - А какие есть?
        - Никаких нету. Сегодня все тесты разобрали. - Блядь! Ну что же ты тогда мне голову морочишь! Как-то странно, что в аптеке возле школы тесты на беременность в конце учебного года расходятся быстрее жаренных пирожков! - Есть презервативы. Надо?
        Да уж. Когда нужен тест на беременность презервативы уже как-то не актуальны. Хотя…
        - Давайте… - вздыхаю я и становлюсь счастливой обладательницей пачки Дюрекс и недовольного взгляда бабули за спиной.
        - Купила? - нетерпеливо спрашивает Катя, когда я покидаю аптеку.
        - Там тестов не было. Но тут ещё одна аптека есть, минут пять идти.
        Катя кивает и мы отправляемся в путь. В этот раз мне везёт гораздо больше и с аптекарем и с ассортиментом. Молодая девушка по ту сторону прилавка, чётко объясняет, что к чему.
        Довольная собой я выхожу на улицу и торжественно вручаю тест Кате.
        - Сюда писать оказывается надо. - умничаю я. - Но лучше с утра. Так результат будет достоверней. У тебя сколько дней задержка?
        - Ну… - мнётся Катя, разглядывая упаковку. - Сложно сказать. У меня месячные живут собственной жизнью. Прихожу когда хочу, ухожу когда хочу. По идеи скоро должны начаться. А может уже должны были начаться. Я не знаю.
        - Слушай, Кать, - я не решаюсь задать страшный вопрос. А если да? Что она будет делать? - Я уверенна, всё будет хорошо. Мне кажется, ты не беременна.
        Она с надеждой смотрит на меня.
        - Спасибо, - улыбается она. А я улыбаюсь ей в ответ. Пусть у меня на душе тревожно, но я не хочу, чтобы она терзалась в ожидании до завтрашнего утра.
        - Может сходим куда-нибудь? Развлечёмся? - предлагаю я, но она качает головой.
        - Я всё ещё неважно себя чувствую. Хочу отдохнуть. Подумать. - вздыхает она. Ох. Ну зачем же раньше времени в депрессию впадать? Думать надо либо до того, как трусы снимаешь, либо уже когда две полоски будет.
        - Точно? - гипнотизирую я её взглядом и она утвердительно кивает. - Ну ты главное себя не накручивай раньше времени.
        Мы прощаемся и я еду домой, погруженная в мысли о родопродолжении.
        Бывает же, что и в пятнадцать рожают и ничего, про таких даже передачи снимают. А сейчас попасть на телевиденье не так уж и просто.
        На глаза попадается рекламка центра усыновления. Голубоглазый малыш крепко сжимает белого медвежонка. «Саша ищет маму» - белая надпись врезается прямо в сердце. Надеюсь, Кате этот пост не попадётся. А ведь для кого-то это был, возможно, единственный выход. Бросить ребёнка и уйти от ответственности, убить его внутри себя, не дав даже шанса выжить, или родить и попытаться воспитать, не имея ни работы не образования. Жесть! Уж лучше предохранятся, чем выбирать из таких вариантов.
        Захожу домой. Настроение говно. Представляю, как сейчас Кате херово. Может пойти набить морду Старосте, чтоб знал как разбрасываться своими сперматозоидами? Держал бы их в резиновой узде и проблем бы не было! Хотя, как гласит народная мудрость: после того как кончил, презерватив не надевают.
        Чтобы избавится от надоедливых мыслей, принимаю релаксирующую ванну. Неспешно намыливаю голову и меня начинают терзать навязчивые мысли, будто я забыла о чём-то очень важном. Чайник на плите я выключила. Утюг не включала. Хмммм….
        Спустя секунду я, обвязавшись полотенцем, выбегаю из ванны. Выхватываю айфон из сумки. Ядрён-батон. Пальцы каменеют от ужаса. Пятнадцать пропущенных. И пока мои глаза продолжают увеличиваться от ужаса, мой телефон начинает звонить снова.
        - А-алё! - поспешно беру я трубку.
        - Настя! - недовольно рычит голос на том конце. - Ты куда пропала?
        - Я-я… это… - мямлю я, не зная что и сказать.
        - Ты где?
        - Дома.
        - Я внизу уже полчаса тебя жду!
        - Я сейчас спущусь! - быстро отвечаю я. Чёрт! Как же я могла забыть?!!
        Одной рукой сушу волосы, другой наношу макияж и одновременно перебираю в голове варианты одежды. Чувствую, что план: «Соблазнить мужчину своим сексуальным внешним видом» изначально провалился так и не начавшись. Ладно… может оно и к лучшему…
        Быстро натягиваю юбку-шорты и первую под руку попавшуюся майку и выбегаю из дома, едва не вывернув себе ногу на высоком каблуке-танкетке.
        **** Данил Крылов. Змей-искуситель под маской строгого учителя****
        Я всегда считал себя человеком уравновешенным и терпеливым, но когда тебе говорят: «Сейчас спущусь», а потом минут пятнадцать никто так и не появляется, нервы начинают сдавать сами по себе. Ещё минута и я уеду! Сжимаю руль. Кого я обманываю? Полчаса ждал ведь - подожду и ещё каких-то пятнадцать минут.
        Усмехаюсь сам себе. Ловко она поймала меня на крючок и теперь вертит, как ей захочется. А ведь раньше я больше пяти минут никого не ждал. Если девушка опаздывала, перезванивала, извинялась, я безразлично отвечал: «Всё ок. У меня всё равно уже другие планы появились, так что можешь не спешить. Встретимся в другой раз… возможно»
        А тут? Сижу в машине у неё под домом, как идиот переживаю, почему она не берёт трубку, жду её уже… целых сорок шесть минут!
        Внезапно дверь в машину открывается и на сидение рядом со мной резко присаживается Настя. Вид у неё, словно за ней только что гнался маньяк.
        - Привет. - Говорю я, пытаясь в это короткое слово вложить всё своё недовольство от ожидания. Но тем не менее я не могу скрыть того, что рад её видеть.
        Вместо ответа она лишь сипло дышит в ответ, пытаясь выговорить что-то между «привет» и «прости».
        Но мне почему-то её беглого извинения недостаточно. Я хмуро разглядываю особу, по чей вине я почти час проторчал в машине, а она, даже не соизволив попросить прощения как следует, смотрит на дорогу и пытается отдышаться.
        Её грудь, обтянутая тёмно-синей майкой на каждом вздохе, кажется, вырывается из разреза всё больше и больше. На секунду я забываю, о чём думал минуту назад. Она выгибается дугой, делая глубокий вдох, и с небольшим стоном выдох, чтобы восстановить дыхание. А я задерживаю воздух в лёгких, чтобы подавить внезапно возникшее возбуждение. Её дыхание меня однозначно заводит, дрожащие приоткрытые губы, влажные волосы, которые пахнут так соблазнительно вкусно… С-Т-О-П! Не стоит наступать на одни и те же грабли десятый раз. Так легко потерять контроль, когда она рядом.
        Стоит протянуть руку и я смогу коснутся её обнаженного плеча, подтянуть к себе, усадить на колени, запутаться пальцами в её волосах, пройтись губами по нежной коже. Г-О-С-П-О-Д-И! Я не могу себя остановить! Она словно неуловимый аромат, пробралась в самые закрытые части моего сердца и пропитала там всё собой. Она моя навязчивая фантазия. Когда она рядом, я не могу думать ни о чём другом, кроме неё.
        Я вздыхаю, сжимая руль. Вот это я попал, так попал.
        - Прости, пожалуйста! - Настя проводит своей ладошкой по моему напряженному бедру, её голос звучит достаточно искренне. Я искоса бросаю осторожный взгляд в её сторону. Мои опасения не напрасны. Её большие глаза наполнен сожалением и желанием замолить свой проступок любым способом. Её губы готовы на всё, лишь бы снять с себя вину. Нет-нет-нет! Это лишь иллюзия. Плод моего воображения. Не более. Сколько раз я ошибался, принимая эти знаки за желаемое. А потом что? «Ой, а я оказывается не готова» или «Прости, но я сегодня тебя не хочу». Чувствую, как недовольство наполняет моё тело.
        Отлично. Лишь злость помогает мне прояснить голову и убрать напряжение в штанах. Больше надо мной она насмехаться не будет!
        - А почему у тебя волосы мокрые? - спрашиваю я и завожу машину.
        - Эммм… Я не успела высушить… - неуверенно отвечает она. Супер. Значит пока я сидел тут ждал, она плескалась в душе. Нет, я, конечно, не против, но…
        - Могла бы и трубку взять. - Сквозь зубы произношу я.
        - Прости! - выдыхает она. - Телефон на беззвучном, я даже вибро отключила, чтобы родаки не догадались! И тут ещё такое случилось!
        Её тон меня начинает пугать.
        - Что случилось? - встревоженно спрашиваю я. Неужели опять с родителями поссорилась.
        - Да так… неважно… - грустно отмахивается она. Неважно? Делиться со мной проблемами - это «неважно»? Да, действительно, кто я такой? Репетитор по английскому. Подумаешь…
        - Настя, что случилось? - даю я ей второй шанс.
        - Ну… - мнётся она. - У Кати проблемы…
        - Ах! Ясно, - облегчённо вздыхаю. Проблемы Ивановой мне не интересны. И какие у девочек могут быть проблемы? Какая-нибудь одноклассница купила себе точно такое же платье на выпускной?
        Какое-то время мы едем в тишине. Потом она спрашивает как прошел мой день. И я рассказываю, понимая, что мысли Насти где-то далеко отсюда. Внезапно она спрашивает:
        - А вот если бы ты узнал, что девушка с которой ты переспал - беременна, что бы ты сделал?
        Её вопрос настолько неожиданный, что я едва успеваю притормозить, не сразу замечая красный свет. Почему это она такое спрашивает? Она хоть не?… Нет… Мы же с ней не спали… Минутку… А тот случай в бассейне? Да ну ладно! Нельзя же от такого забеременеть… Или можно?
        - А к чему ты это спрашиваешь?
        - Просто так. - Пожимает она плечами.
        - А… - мне почему-то сразу становится легче на душе. - Даже не знаю как и ответить. У меня такого не было.
        - Ну а если вдруг случится?
        - Что значит «вдруг»? - хмурю я брови, и, кажется, начиная понимать, к чему весь этот разговор. - Настя, если мы будем предохранятся, то такого не случится. Не волнуйся.
        Мой голос звучит мягко и успокаивающе, но похоже это на неё совершенно не действует и её лицо напрягается ещё больше. М-да. А если сексом не заниматься, то можно вообще не париться. Ну чего она так боится?
        - Насть, - я беру её руку в свою, - если бы ты вдруг забеременела от меня, что мало вероятно, то я бы на тебе женился…
        - Правда? - её глаза загораются непонятным, пугающим меня огоньком.
        - Ну да, - сдавлено отвечаю я. Она же слышала, как я сказал «мало вероятно»? Но тем не менее мой ответ поднимает ей настроение.
        Постояв немного в пробке, мы приезжаем наконец ко мне домой. Я естественно подготовился заранее и проделал генеральную уборку ещё с утра. Квартира у меня небольшая, однокомнатная, зато своя. Ну как своя. Досталась от бабушки. Жить с папой после возвращения из Америки у меня не было желания, а квартира пустовала.
        Вот так мы и нашли друг друга.
        Настя неуверенно заходит в моё логово, с любопытством озираясь по сторонам. Я гостеприимно усаживаю её на диван, который одновременно служит мне кроватью.
        - Я в душ, а то такая жара на улице, - зачем-то оправдываюсь я. - А ты пока английский повтори, ок?
        Она кивает. Её волнение передаётся и мне. Я тоже киваю, улыбаюсь напоследок, почему-то чувствую себя идиотом и иду в душ.
        Давненько я не приглашал девушек к себе в гости. И обычно, просто так ко мне никто не приходил. Заняться английским? Да уж. Таким я ещё у себя в квартире не занимался. Стоит ли рассчитывать на большее, риторически спрашиваю я своё отражение, пока чищу зубы. Я никогда не сомневался в этом вопросе. Так уж получалось, что девушки всегда проявляли инициативу и оставались без одежды, ещё до того, как я успевал решить для себя: хочу я их или нет. А тут… Опираясь на раковину, я тяжело вздыхаю. Она смелая только, когда знает, что я не пойду дальше поцелуя. Например, в школе ведёт себя так, будто бы на всё готова. А стоит нам остаться наедине вся её смелость куда-то сразу пропадает… Нет… я не хочу больше видеть этот страх в её глазах… Не хочу слышать её обидное «Нет»… Я хочу, чтобы она стонала «Да» вмоих объятиях…
        «И как это сделать?» - беззвучно спрашиваю я своё отражение, взгляд которого кажется мне уж слишком самоуверенным. Побриться что-ли? Хотя все говорят, что щетина делает меня ещё более сексуальным.
        Довольно улыбнувшись, я вытираюсь полотенцем и понимаю, что не взял с собой чистой одежды. Привычка холостяка - разгуливать голышом по своей квартире. Ну… ладно… Думаю, полотенца будет достаточно, чтобы прикрыть то, что сразу показывать не стоит. Наматываю полотенце вокруг бёдер и выхожу из ванны.
        Настя внимательно читает учебник, задумчиво водя кончиком ручки по губам.
        Оххх. Я бы с удовольствием провёл по этим губам своим… Чёрт. Откуда мысли такие? Она пришла сюда, только чтобы позаниматься английским. Соберись! Мужик ты или нет? Эх, в том-то и дело, что мужик…
        Настя, замечая меня, поворачивается и, скользя глазами по моему телу, приоткрывает рот от удивления. Ручка, которую она держала, выпадает из рук. Мммм. Какой взгляд. У меня в душе ощущение, словно я только что выбил страйк в боулинге.
        - Ой… Ручка упала… - мило смущается она, опуская глаза в поисках уроненного предмета. - Наверно под диван укатилась…
        Она опускается на колени, чтобы заглянуть под диван, а я мысленно радуюсь, что не поленился пропылесосить и там. Упаковка от использованного презерватива могла бы её смутить.
        Опустившись на колени, она заглядывает под диван, пытаясь просунуть под него руку. Нагнувшись таким образом и оттопырив бёдра назад она открывает мне очень… очень… и очень завораживающий вид. И без того коротенькая юбочка задирается практически на спину, а узкие шортики под ней весьма сексуально обтягивают упругую попу. Пока она изгибается ещё больше, чтобы чуть больше залезть под диван, я начинаю чувствовать себя голодным волком, перед которым на вертеле медленно прокручивают молодого ягнёнка. Такого ароматного и такого сочного, что стоит лишь немного вонзить в нежное мясо клыки, как сводящий с ума сок потечёт по щекам. Я невольно облизываюсь, и что есть силы хватаюсь руками за полотенце, чтобы хоть как-то подавить огромное желание схватиться ими за её оттопыренную попку.
        Медленно, я опускаюсь на колени рядом с ней. Мне кажется, что у меня уже слюни текут по подбородку. Если она сейчас же не вылезет из-под этого чёртового дивана я за сохранность её девственности не ручаюсь.
        - Оставь… - тихо, пытаясь придать голосу безразличие, говорю я и осторожно провожу рукой по её спине. - У меня есть ещё ручки.
        От неожиданного прикосновения она вздрагивает, и я слышу глухой удар. Попытка резко выпрямится под диваном может привести лишь к травме головы.
        - Ай! - сдавленно стонет она, выползая из-под дивана. И когда она присев на колени, потирает макушку и плаксиво дует губки, чувство вины и жалости колет в моём сердце.
        - Прости, - шепчу я и подтягиваю её к себе. Одной рукой обнимаю за плечи, второй провожу по ушибленной макушки. Ну, хоть, шишки нет. Продолжая гладить её по голове, я нежно целую лоб, словно она пятилетняя девочка с ушибленной коленкой. - Больно?
        Она вздыхает и, обняв меня за талию, утыкается носиком в грудь и бормочет: «Нет»
        Я замираю, чувствуя её дыхание на своей груди. Запрокинув голову, она прикрывает глаза и вытягивает губы.
        «Хочешь, чтобы я тебя поцеловал?» - взглядом спрашиваю я, а она вместо ответа подтягивает меня к себе и нежно целует. Борясь с желанием заключить её в цепкие объятия, из которых ей уже не выбраться, я хватаюсь руками за диван. Она, продолжая меня целовать, водит пальчиками по моей обнаженной спине, приятно царапая кожу и прижимается ко мне своей грудью. Уффф… Я сильнее сжимаю диван ладонями, пытаясь остановить свои руки, которые рвутся сорвать с неё майку и лифчик и почувствовать округлую грудь. Мой рот, который жаждет довести её соски до пылающего экстаза, лишь целует ее губы… Н-е-е-ет… Я больше не спугну её своей напористостью. Я дам ей право руководить процессом. Она водит руками по моему телу и задевает полотенце, которое тут же соскальзывает вниз. Упасть ему на пол не даёт лишь мой стоящий член. Я, на всякий случай, одной рукой придерживаю край махровой ткани на бедре. Она же случайно его задела и не хотела, чтобы оно упало? Я заглядываю в её глаза и вижу в них растущее желание. Она прижимает свой пальчик к моим губам и скользит им вниз вдоль груди, к животу и ниже, туда, где повисло
полотенце. Наклонившись, она целует мне шею.
        - Хочешь… я поцелую тебя… - её шепот обжигает мне ухо, - там…
        Слова «хочу» недостаточно, чтобы описать всю силу моего желания. «Ну давай, попробуй меня удивить» - молча присаживаюсь на диван, подтягивая её к себе. Она медленно и томительно целует мне шею, постепенно сдвигаясь вниз. Я нетерпеливо откидываюсь назад. Ещё ниже… Быстрее… Хочу почувствовать твои прикосновения там, а не здесь и тут. Меня просто рвёт на части от возбуждения и её неспешные поцелуи для меня словно сладкая пытка, которая ещё больше усиливают моё желание.
        Когда мне кажется, что пройдёт ещё целая вечность, пока она доберётся до обещанного места, я осторожно стягиваю полотенце в сторону. Она останавливается и подымает голову, заглядывая в мои глаза. А я смотрю на неё. «Не останавливайся…» - едва шепчут мои губы.
        Я с наслаждением закрываю глаза, чувствуя, как нежно обхватывают меня её пальчики. Её губы щекочут низ живота. Я не дышу, боясь спугнуть этот миг удовольствия. Её губы подбираются всё ближе к заветному месту, а меня сковывает необъяснимое чувство, что всё оборвётся, так и не начавшись. Возможно сейчас, разбивая окно, в квартиру ворвётся группа захвата под предводительством её папаши и меня скрутит спецназ, обвиняя в грязных помыслах.
        Но то, что чувствую я - это не просто похоть, это не обычное желание, которое можно удовлетворить с любой. Мне нужна именно она.
        Я шумно выдыхаю, когда чувствую едва уловимый поцелуй. У меня темнеет в глазах, когда её губы осторожно скользят вниз по моей твёрдой плоти. Я запускаю пальцы в её волосы, а она, высунув язычок, ведёт им вверх от основания к самой верхушке. Обнажая рукой головку, она проводит влажными губами и языком по нежной коже. Кровь всё быстрее стучит в висках. Мне до безумия приятно, хотя она пока ещё не сделала ничего из того, что может подарить истинное наслаждение. Давай… возьми его полностью… он твой…
        Сексуально облизнув губы, она приоткрывает рот и останавливается, прислушиваясь. Я едва улавливаю приглушенную мелодию звонка телефона, который я оставил в ванной.
        - Телефон… - тихо произносит она, поворачиваясь по направлению к ванной. Нет… Ты, правда, думаешь, что я пойду за ним в такой момент?
        - Ну и что… - шепчу я, подтягивая её к себе, пока она не воспользовалась этим шансом на побег. Я усаживаю её к себе на колени, и целую губы, которые только что сводили меня с ума от удовольствия. Она тут же забывает про телефон, который продолжает настойчиво звонить.
        Несмотря на собственное обещание, я снимаю с неё майку. Всё-таки терпение - это не мой конёк.
        - Ты так… вкусно… пахнешь, - целуя шею, я чувствую лишь запах её волос. Но я хочу почувствовать аромат и вкус всего её тела.
        Крепко обнимая, я укладываю её на диван. Целую животик и, пощекотав языком самый его низ, стягиваю юбку. Она тихо стонет, когда я медленно целую кружевную кромку её трусиков.
        К её стонам присоединяется дверной звонок, который сопровождается всё той же надоедливой мелодией телефона. Она вздрагивает, напрягается всем телом.
        - Кто-то пришел… - с трудом выговаривает она.
        - Я никого не жду… - отвечаю я, сжимая её бёдра под трель дверного звонка.
        - А если это?.. - Запуская руку мне в волосы, она пытается убрать мою голову от своего самого соблазнительного места.
        - Никого нет дома, - отвечаю я и убираю её руки, целуя ладони. Никто же не откроет закрытую дверь. Если только… Чёрт. У папы есть ключи. А если это он?
        - Я сейчас! - резко встаю я. Хватаю спортивные штаны, быстро надеваю их и заскакиваю в ванну за телефоном. Куча пропущенных от Джейн. Хмм. Странно. Заглядываю в глазок, и вижу её собственной персоной. Телефон начинает звонить прямо у меня в руках.
        - Алло, - в моём голосе просто нескрываемое раздражение.
        - Дэн! Ты дома?
        - Нет.
        - Я слышала, как только что звонил твой телефон!
        - Нет. Это не мой.
        - Whatta fuck? Ты же сейчас говоришь под дверью! Открывай! У меня к тебе серьёзный разговор!
        От её голоса и вида моя эрекцию моментально исчезает. И какого чёрта она припёрлась?!!
        **** Настя. Горе-ученица во всех смыслах этого слова ****
        Как только он выходит из комнаты, я тут же натягиваю майку и юбку назад. Пытаясь восстановить дыхание и унять сердцебиение, провожу пальцами по губам, вспоминая, где они только что были, и всё моё сознание хочет сжаться в клубок и укатиться на край света. Никогда бы не подумала, что он такой мягкий и нежный на ощупь и в то же время твёрдый. Я до сих пор чувствую привкус его геля для душа.
        Спустя минуту он заглядывает в комнату и, убедившись, что я оделась, открывает дверь. В квартиру врывается рыжий ураган. Поток возмущений постепенно перерастает в членораздельную речь.
        - Are you crazy? Отказываться от такого предложения! Чувак! Это же Imperial Solutions! Ты же ночами не спал, чтобы попасть к ним на практику! You dream остаться у них работать, только они не брали к себе нубов! И тут они сами вышли на тебя и предложили работу! А ты?!! А ты!!! Ты должен! Нет, ты обязан сказать им «да»!
        - Но я уже сказал им «нет»…
        - И они предложили тебе в два раза больше денег! Том мне всё рассказал! Если ты планировал набить себе цену, то congratulations, они съели это! Так когда ты едешь?
        - Я никуда не еду! И вообще, Джейн…
        - Ну почему?!! Что тебя тут держит? Жена? Дети? You are free from obligations! Тебя же ничего не останавливает снова вернуться в Америку!
        Красноречиво размахивая руками, Джейн заходит в комнату и замечает меня.
        - Hello! В гости к братцу пришла? - подмигивает Джейн, на секунду отвлекаясь от учителя.
        - Вообще-то мы с Настей встречаемся. Не знаю, с чего ты взяла, что она моя сестра, - отвечает мой псевдородственник, у которого снова звонит телефон. Да он просто Мистер Популярность.
        - Алло, да, пап, - отвечает он и уходит разговаривать на кухню.
        Я поворачиваюсь к Джейн, а она удивленно на меня таращится. Ну что ж, теперь я знаю, как закрыть этой рыжей мартышке рот. Хотя бы ровно на три секунды.
        - Так значит вы встречаетесь? - спрашивает она, и я киваю. - И ты у него в школе учишься? - я снова киваю. Её изумление меня крайне веселит. Она по-новому окидывает меня взглядом. Все оттенки удивления проносятся на конопатом лице. - Так это он из-за тебя не хочет уезжать?
        Я, неуверенно пожимая плечами, открываю рот, чтобы ответить, но не успеваю опередить это рыжее торнадо:
        - Настя! Ты хоть понимаешь, что это значит для него? Such a chance! Нельзя же только о себе думать! Не знаю, какие у вас отношения, но если любишь по-настоящему, то нужно думать прежде всего о счастье своей половинки! Если любишь, нельзя держать! Нужно отпустить! Какие у него здесь перспективы? Всю жизнь работать учителем? Seriously? А там! Glory, power, money! Неужели тебе всё равно, какое у него будет будущее.
        - А… - хочу я вставить слово и выразить своё мнение, что каждый сам выбирает, что ему делать, и я абсолютно не влияла на его выбор. Мы вообще это не обсуждали!
        - Я знаю, что ты хочешь спросить! А как же я? Как же я останусь без него? Как же наши отношения? Настя! Если он останется из-за тебя, то потом всю жизнь будет тебя корить в том, что его карьера не сложилась! Рано или поздно он начнёт тебя винить в том, что ты его не отпустила! Ты должна его поддержать! Поехать с ним, если надо! But!
        Что я так распинаюсь! You are too young, чтобы понимать всё это!
        Так. Что-то её тирада мягко перерастает в наезд. Ещё секунда, и мне кажется, она схватит меня за шкирку и будет трясти, одновременно приговаривая: «Дай ему уехать!» Но я не уверена, что он остался только из-за меня. Такая мысль мне приятна, но…
        - Ты должна с ним поговорить! Настя! Если ты любишь его по-настоящему, то ты не позволишь ему упустить такой шанс! Ты сделаешь всё, чтобы он был счастлив! Ты поговоришь с ним? Да? Обещаешь? - Она нависает надо мной, словно багровая грозовая туча. - Пообещай мне! Настя?
        - Хорошо… - сдавленно соглашаюсь я, чувствуя, что она с меня просто так не слезет.
        - Отлично! Тогда я пошла!
        Она выходит из комнаты, едва не столкнувшись с моим учителем. Даёт ему напутствия о том, как хорошо жить в Штатах, и наконец уходит. Кошмар! У неё рот просто не закрывается! Ей бы москитную сетку купить на летнее время, а то мухи и мошки залететь могут.
        - Я же говорил, что не нужно двери открывать, - улыбается Данил Обольстителевич, присаживаясь на диван рядом со мной. От его взгляда «Итак, на чём мы остановились?» резко учащается сердцебиение. Я отсаживаюсь на самый край дивана, на более безопасное расстояние от его чар.
        - Я хотела бы поговорить, - уверенно говорю я, складывая руки на груди.
        - О чём? - тихо отвечает он, сокращая между нами расстояние. «А может, подождать с разговорами?» - шёпотом спрашивает меня низ живота, скручиваясь в сладком предвкушении.
        - О Бостоне, - чётко, пока ещё могу, выговариваю я. Он останавливается и убирает руку с моего колена. «Бу-у-у!» - так и слышу я недовольные возгласы внутри себя.
        Он выгибает бровь, ожидая, что первой заговорю я.
        - Почему ты отказался? - Судя по его лицу, мой вопрос находится в списке самых надоедливых. - Это из-за меня? - мямлю я, почему-то жутко смущаясь. Ага! Размечталась!
        - Возможно, - хитро улыбается он.
        - Но это же такой шанс, - неуверенно говорю я. - Ты же хотел работать в этой компании.
        - А ты что, хочешь, чтобы я уехал? - непонимающе хмурит он брови.
        - Нет, не хочу. Но я не хочу, чтобы ты потом винил меня в том, что остался! - Секунда шока сменяется негодованием.
        - Настя! А с чего ты взяла, что я буду тебя в этом винить?
        - Ну это же такой шанс… упускать его… нельзя… - Моя речь под его злым взглядом вязнет, как сапог в болоте, и в итоге я просто закрываю рот.
        - Почему?!! Почему все твердят мне одно и то же? А меня спросить? Чего хочу я?
        - Ну, знаешь! - Мне вдруг становится жутко обидно за себя. В то время, когда все были в курсе и обсуждали с ним его поездку, я даже ничего и знать не знала. - Чтобы мы могли обсудить, нужно было как минимум рассказать мне об этом!
        - А смысл? Ничего нового от тебя я не услышал!
        Меня захлёстывает такая злость, что я и слова не могу сказать. Даже в глазах потемнело. Значит, на моё мнение ему насрать?!! Я резко встаю с дивана и направляюсь к двери.
        - Ты куда? - жестко спрашивает Данил Падлюкович.
        - Домой, - отрезаю я, быстро обуваясь. - Мама скоро вернётся.
        Находиться здесь у меня нет больше ни малейшего желания.
        - Я отвезу тебя, - без эмоций говорит наглая морда, которая сама любит всё решать.
        - Можешь не утруждаться, - через плечо роняю я и пытаюсь самостоятельно справиться с его замком.
        Внезапно меня подхватывают в воздух его сильные руки и резко оттаскивают от двери. Дыхание пропадает, словно лёгкие так и остались безмятежно стоять у входа. От страха перед неизведанным закрываю глаза, пытаясь вцепится хоть в какую-то опору, но меня так же резко швыряют на что-то мягкое. Диван, наверное. Не понимая, что за хрень вообще сейчас происходит, я пытаюсь приоткрыть глаза и встречаюсь со взглядом лютого зверя, перед которым сломана дверь клетки и ему уже ничего не мешает вырваться наружу.
        - Что… - Хватая ртом воздух, я не сразу понимаю, что пора оказывать сопротивление, и как результат мои руки крепко и грубо зажаты над моей головой. - Что ты делаешь?
        Он резко задирает мою майку до локтей, и я больше ничего не вижу, кроме тёмной ткани. Я полностью обездвижена, обезоружена и лишена обозрения. Тщетно пытаясь вырваться, я слышу его тяжелое дыхание под ухом.
        - Решил не утруждаться… - сквозь зубы рычит он, и я чувствую его горячую ладонь на обнаженном животе, - ждать, пока ты скажешь «да», - его ладонь словно хищник медленно крадётся вверх. - Пока ты будешь готова. - Его шепот, лишает меня сил, и тело пронзает мелкая дрожь от его прикосновений. - Мне надоело делать то, что хочется тебе. - Кончики его пальцев, добравшись до края лифчика, плавно смещаются в середину, поддевая перемычку между чашечками. - А ты хоть раз подумала о том, что я хочу?..
        Он с силой тянет мой лифчик вверх, бесцеремонно оголяя грудь. Я беспомощно перебираю ногами под его весом, понимая, что вырваться у меня нет ни единого шанса, и мне становится по-настоящему страшно.
        Его дыхание перемещается вниз, обжигая внезапно обнаженные соски.
        - Пожалуйста… - молю я, всхлипнув пару раз. - Не надо…
        Мёртвая хватка слабеет. Почувствовав свободу, я тут же стягиваю майку вниз и поправляю бельё. Данил Маньякович сидит, подперев голову ладонью, игнорируя моё присутствие. Я стараюсь занять как можно меньше места на диване и не шевелиться вообще. Он словно коварный паук в углу ванны, от которого не знаешь, чего ожидать на самом деле.
        Мы сидим в полной тишине. Я успеваю прокрутить произошедшее в своей голове раз пятнадцать, пытаясь найти ему оправдание и объяснение тому, что произошло, и в итоге со всей силы пинаю его пяткой в ногу.
        - Мне больно было, между прочим! - отвечаю на его возмущённый взгляд, недовольно потирая запястья. Он отводит глаза и вздыхает:
        - Прости…
        - Нет, - строго говорю и встаю с дивана. Когда я прохожу мимо него, он резко хватает меня за руку. Его взгляд искрится сожалением.
        - Пожалуйста… не уходи… - тихо просит он. Я вздыхаю. Отказать ему в этот момент невозможно, и я снисходительно присаживаюсь рядом.
        - Почему ты мне не рассказал про Бостон? - не глядя в его сторону, спрашиваю я. И вообще, что это за манера на людей бросаться?!!
        - А что рассказывать? Я не собирался уезжать. Отказал им практически сразу. К тому же их предложение выглядело как массовая рассылка всем, кто практику у них проходил. А теперь, когда они начали настаивать на своём предложении…
        - Ты согласишься? - испуганно перебиваю я. Чёрт. Если он уедет, я же этого не переживу!!!
        - Не знаю… - задумчиво отвечает он. А я не знаю, что мне сказать. Хочется одного: обнять его за плечи и прокричать: «Не уезжай!»
        - Их предложение действительно очень привлекательное, но…
        Он замолкает, внимательно заглядывая в мои глаза, словно ждёт, что я продолжу за него «… но я же лучше Бостона». Но я не могу этого сказать. Я не могу больше быть эгоистом, я не могу ставить перед ним такой выбор. Ему, наверно, и так нелегко принять решение, и всё, что я могу сделать - это взять его за руку и сказать:
        - Что бы ты ни решил, я приму твой выбор и поддержу тебя. Даже если ты уедешь… - ком в горле предательский коверкает речь, - я… я…
        - Поедешь со мной? - улыбается он, а я нахожу лишь сил кивнуть и обнять его крепко-крепко, уткнувшись носом в шею. За ним хоть на край света. И не важно, как я туда поеду. Согласна даже на место в чемодане в грузовом отсеке.
        - Ну, в таком случае тебе точно нужно учить английский, - он нежно проводит рукой по волосам. М-м-м. Не хочу учиться. Хочу просто обниматься. - Твои родители когда домой вернутся?
        Я вздыхаю. Скоро. Пора домой, иначе поеду я в Бостон по частям.
        С утра я просыпаюсь под фальшивое исполнение «Happy birthday to you» моими родителями. Детские традиции неизменны, даже когда тебе исполняется восемнадцать. Мама торжественно вносит свой фирменный торт. А папа протягивает подарок. Под их синхронные поздравления я срываю бант и яркую упаковку.
        - Ох… - удивлённо вздыхаю, обнаружив в коробке белый смартфон. Надо же, какое совпадение.
        - Мы так подумали, зачем тебе возвращать старый телефон, если можно подарить новый! - сияет мама. Я стараюсь изобразить на лице удивлённое счастье и киваю. Надеюсь, она не выбросила чек.
        - Ну что? Торт на кухню кушать шагом марш! - командует папа.
        - А можно я ещё пять минут поваляюсь? - наигранно зеваю я.
        - Хорошо, только не больше. А то потом застрянем с тобой в пробке.
        - А вы что, со мной в школу собрались?
        - Конечно! Как же мы можем пропустить самый последний звонок нашей выпускницы? - кивает мама.
        Шикарно, блять. Ко мне, наверно, единственной родаки припрутся. Даже в восемнадцать никакой самостоятельно жизни!
        Как только родители покидают мою комнату, я тут же пишу Кате:
        «Привет! Ну как?»
        Ах, чёрт! Она же не знает, что это мой новый номер.
        «Это Настя».
        Надеюсь, она поняла, какая.
        «Привет именинница =) Поздравляю с днём рождения!» - приходит ответ.
        «Спасибо! Как результаты?»
        «Можешь тоже меня поздравить!»
        «Надеюсь, не с пополнением?»
        «Нет)) Я не беременна».
        Фух. Это лучший подарок на мой день рождения.
        - Настя! - слышу, как меня уже зовут, и быстро пишу Кате, что я за неё рада, и бегу на кухню.
        Так уж вышло, что мой день рождение совпал с последним звонком. Моё совершеннолетие и выпуск из школы. Вот если бы не предстоящие экзамены, то сегодня можно было бы оторваться по полной. Шикарный лимузин. Я с шампанским в руках высовываюсь из окошка на крыше. Мои волосы развеваются на ветру, а я пою песни и пью одновременно. Классно! Но… не в этой жизни. Как обычно, по традиции, я буду отмечать в тесном семейном кругу. Да и друзей у меня особо нет, чтобы закатать вечеринку. Катя хотела что-то организовать, но из-за этого скандала и домашнего ареста всё резко отменилось.
        На торжественной линейке я стараюсь оторваться от родителей и смешаться с толпой. Подхожу к Катюхе.
        - Настя! - Она протягивает подарочный пакетик и вешается ко мне на шею. - С днём рождения!
        Позволяю ей немного потискать себя в крепких дружеских объятиях.
        - И я тебя! - улыбаюсь в ответ.
        Она кивает, но за её улыбкой прячется грусть.
        - Ты что-то не очень рада, - поражаюсь я.
        - Знаешь, я вчера уже так свыклась с возможным положительным результатом, что сегодня утром даже немного расстроилась. - Я открываю рот. Да ну нахер! - А ещё я вчера серьезно поговорила с Никитой. Прикинь, он даже хотел приехать ко мне утром, чтобы вместе тест сделать. - Она мило улыбается, видимо, радуясь внезапному мужеству своего оболтуса. Ну, я-то уверена, что староста сальто от счастья сделал, узнав, что папашей он пока не станет.
        И стоит только вспомнить про виновника покупки теста, как он подходит к нам, пробираясь сквозь толпу.
        Обнимая Катю за талию, он протягивает ей бутылочку с водой и целует в щёку, игнорируя косые взгляды некоторых одноклассников.
        - Может, ты в тенёчек станешь? - как-то уж очень заботливо спрашивает он.
        - Мне и тут хорошо, - отвечает Катя.
        - Тебе лучше не стоять на солнце, - настаивает Староста.
        - Слушай, я же сказала, что я не… - Слово «беременна» она произносит одними губами, чтобы слышно было только ему.
        - Тесты могут иногда ошибаться, - упрямится он и практически насильно тянет Катю в тень.
        Я удивлённо моргаю, наблюдая, как моя подруга вяленько сопротивляется, счастливо улыбаясь. Надо бы ей пачечку презиков отдать, а то возьмут на радостях и правда дитё забацают. Кошмар!
        После торжественной части под аплодисменты всей школы мы отправляемся на свой самый последний урок. Я стараюсь не смотреть в сторону родителей, у которых небось уже глаза на мокром месте.
        В просторном кабинете кроме нашего класса собрались ещё почти все наши учителя. Директор поздравляет нас, рассказывая про корабли мудрости, большое плаванье взрослой жизни и прочую хрень. Мой учитель скромно стоит недалеко от входа, рассматривая потолок.
        Вдруг дверь открывается, и в класс заходит огромный букет красных роз. За букетом скромно прячется худощавый паренёк в форме службы доставки. Все, восторженно разинув рты издают звук «Вау». Посыльный, с трудом удерживая букет одной рукой, пытается достать товарную накладную другой. Данил Рядомстоятелевич галантно предлагает свою помощь и отбирает у него розы. Чёрт! Как же ему идут цветы!
        - Это для… Насти Селивановой, - наконец справляется с бумагами парень. Удивлённое «О!» проносится по классу, и громче всех, конечно, удивляюсь я.
        Данил Будтоздесьнепричёмович открывает огромную открытку в виде сердца и невозмутимо зачитывает:
        - Тут написано: «Настенька, поздравляю с днём рождения! Люблю тебя, моя малышка». - Последнюю фразу он произносит глядя мне в глаза и протягивает букет. Я едва сдерживаю приступ счастливых слёз и порыв засосать учителя по самые гланды. Его спасает лишь присутствие нежеланных свидетелей.
        - Спасибо! - выдыхаю я, обхватывая розы двумя руками. Как же они шикарно пахнут! От избытка чувств я готова обосратся.
        - Пффф, - слышу фырканье Барби-клона за спиной. - Как это банально! Заказать себе самой цветы в день рождения.
        - Рот закрой и завидуй молча! - бросаю я через плечо. И даже гадкий смех за спиной не может стереть счастливую лыбу на моём лице. На вопросы «от кого?» ялишь пожимаю плечами, таинственно улыбаюсь и говорю, что в открытке не указано.
        - А можно я поставлю их в вазу? - спрашиваю я разрешения выйти.
        - Конечно, - вместо директора отвечает Данил Розодарителевич, - тебе уже восемнадцать, и теперь можно всё.
        Низкий голос и таинственная интонация разжигает во мне всякие пошлые фантазии. За такой шикарный букет я просто обязана отблагодарить его как следует. Счастливо улыбаясь и предвкушая всякие разности, я покидаю класс.
        Пройдя метров десять по коридору, я ощущаю, какие же эти цветы на самом деле тяжелые, и от этого становится ещё приятней. Для них, правда, не ваза, а целое ведро понадобится.
        - Селиванова! - Я нехотя останавливаюсь, и меня догоняет Кирилл. И как только мой учитель выпустил его из класса. - С днём рождения!
        Он порывается обнять меня, но я ловко подсовываю ему под нос преграду из алых роз.
        - И кто тебе подогнал такой веник? - с напущенным отвращением рассматривает он цветы.
        - Не твоё дело! - отвечаю, продолжая движение.
        - Ну что ж… Наличие конкурентов лишь усиливает интерес! - хитро лыбится он, а я закатываю глаза. Шёл бы ты, мальчик, куда подальше. Моему учителю ты совсем не конкурент.
        - Селиванова, а ты была когда-нибудь в ресторане «Верди»? - набрасывая на меня свою руку, интересуется Кирилл.
        - Я даже не слышала о таком, - передёргиваю плечами, избавляясь от его клешни.
        - Это самый дорогой ресторан в нашем городе. Сегодня в 7 я за тобой заеду. - Я усмехаюсь такому небывалому разгону.
        - Не могу. Я с родителями отмечаю.
        - Завтра? - я качаю головой. - В пятницу?
        - Послушай, Кирилл…
        - Стожаров! - Меня перебивает строгий голос любимого учителя. - Ты же в туалет собирался!
        - Ой. Данил Романович, а я увидел, что нашей имениннице тяжело одной такой букетище тащить, и не мог не предложить свою помощь!
        - Давай в класс шуруй! Тоже мне джентльмен нашелся!
        Кирилл вздыхает и без возражений удаляется.
        - Что он от тебя хотел? - отбирает у меня букет Данил Ответатребович.
        - В ресторан пригласил, - невинно отвечаю я, с наслаждением наблюдая, каким пламенем вспыхивают его глаза. Наличие конкурентов усиливает интерес? Вот и замечательно!
        - В какой ещё ресторан? - хмурит он брови.
        - В «Верди», - безмятежно хлопаю ресницами. - Но я, естественно, сказала ему «нет».
        - Ну и правильно! Скучнейшее место. Я знаю место получше. Во сколько за тобой сегодня заехать?
        - А мы сегодня дома отмечаем, - вздыхаю я. - Приходи?
        Лицо учителя как-то сразу скисает.
        - А твой папа против не будет? Может, дать ему чуть больше времени, чтоб остыл. К тому же я хотел бы провести вечер с тобой наедине. Только ты и я.
        От его слов низ живота сводит приятная судорога, и моя ненасытная плоть требует незамедлительных действий.
        - Да сколько нам надо того времени, чтобы торт слопать! - отмахиваюсь я. - Думаю, к восьми мы закончим.
        - Значит, в восемь я за тобой заеду? - подмигивает он.
        Я киваю, безуспешно пытаясь согнать с лица дурацкую улыбку.
        - В восемь так в восемь… После восьми я вся твоя, - отвечаю я, отчего-то жутко волнуясь.
        - Ловлю на слове, - наклонившись, шепчет он мне на ухо, а я, быстренько посмотрев по сторонам, притягиваю его за галстук и целую в губы.
        - Спасибо за цветы, - улыбаюсь я, наслаждаясь его удивлённым возмущением и тем, как он оборачивается в поисках случайных свидетелей, которых, к счастью, нет.
        - Пожалуйста, - выдыхает он, но мне ясно, что одним «спасибо» ятак просто не отделаюсь.
        Мы возвращаемся в класс. Ведьмочка и Барби-клон фыркают, наблюдая за тем, как учитель заботливо помогает мне справиться с букетом. Ох, знали бы вы, что это он мне его подарил! Жаба задушила бы! Я с удовольствием представляю их позеленевшие от зависти лица. И меня уносит в мир фантазий, где я восседаю на троне, подле меня мой преданный рыцарь Данил Ланцеоотович, а всякие Любы и Лены, пытаясь меня задобрить, сыпят льстивыми комплиментами, но я всё равно отправляю их на кол.
        - Это так несправедливо! - вдруг пискляво вздыхает Барби-клон. Ну, может, с колом я погорячилась. - Данил Романович, кто же теперь нам английский преподавать будет?
        Ась?
        - Учитывая, что вы уже выпускаетесь, я бы и так вам его не преподавал.
        Что-что? Я что-то пропустила? Быстро спускаюсь на землю, пытаясь вникнуть разговор.
        - Ну, а десятые классы? - вздыхает Ведьмочка. - И вообще, я хотела с вами индивидуально позаниматься. А вы…
        В ответ на её печальный вздох мой учитель лишь поджимает плечами и произносит:
        - Видимо, не судьба.
        - Ну что ж, - по-отцовски приобнимает его директор. - Пожелаем удачи Данилу Романовичу. Вся школа будет за вами скучать!
        Они жмут друг другу руки, словно прощаются на всю жизнь. А я удивленно моргаю. Неужели он всё-таки уезжает? И опять мне ни слова не сказал! Вот теперь-то точно на кол!
        После так называемого урока я хочу подойти к нему и поговорить, но плотно облепившие учителя одноклассницы не дают мне ни шанса. К тому же ко мне уже спешат родители.
        - Откуда? - кивая на цветы, интересуется папа.
        - Оттуда, - обиженно раздуваю ноздри, глядя в сторону образовавшегося мини-фанклуба
        - Вот выпендрёжник. Весь в папашу! - презрительно фыркает он, а мы с мамой закатываем глаза.
        Решив дождаться личной встречи и тогда узнать окончательный вердикт учителя, я возвращаюсь с родителями домой. Вечером по заранее разработанному плану ко мне приходит Катя со старостой и согласно продуманному сценарию обрабатывает моих родителей, чтобы они отпустили нас погулять. Папа, конечно, в упор не видит в тщедушном блондине защитника для двух прекрасных дам, но в итоге отпускает нас. О моих истинных намерениях знает только Катя. Посвящать Старосту в свою личную жизнь я пока не готова, поэтому я спроваживаю их поскорее, прежде чем появится мой ненаглядный принц. И как и положено каждой принцессе, моя крёстная фея в лице Кати обеспечила мне алиби до двенадцати, помогла с макияжем, а в качестве наряда я решила протестировать выпускной наряд. Тёмно-синее коктейльное платье с кокетливо короткой юбочкой и открытыми плечами без бретелек обязано свести с ума моего принца.
        Единственное, что портит моё праздничное настроение - это его отъезд и то, что он мне про него не рассказал. В который раз!!! Я же сказала ему, что поддержу, и согласилась поехать с ним, но детали мы так и не обговорили!
        Я добросовестно изучила всевозможные варианты выезда в США, и поняла, что выбор невелик. Поступить в Бостонский университет шансов нет. Были бы, если бы папа взял деньги, но даже если бы и взял, то вряд ли он потратил бы их на то, чтобы его дочь была с отпрыском «высокомерного подонка». Так что остаются всякие программы типа «Учись и работай», но там свои нюансы, от которых голова пухнет. В общем, я для себя решила, что хотя бы в день рождения не буду заморачиваться.
        - Какая же ты красивая! - восторженно говорит учитель, когда я присаживаюсь в машину. Он нежно берёт мою руку и целует тыльную сторону ладони, а потом подтягивает меня к себе и целует в губы. У меня перехватывает дыхание, и я тут же забываю обо всём, о чём хотела спросить.
        Я нежно провожу рукой по немного колючей щеке и целую его так, словно пытаюсь сказать спасибо за все подарки, которые он для меня сделал. После долгого поцелуя он слегка отстраняется и шепчет:
        - Когда ты так делаешь, мне очень сложно себя сдерживать…
        - А ты не сдерживайся… - нескромно водя пальцами по его рубашке, отвечаю я. Он переводит свой взгляд, внимательно следивший за моими руками, на меня, и словно от света софитов становится жутко жарко и неловко. Но сегодня я продержусь на этой сцене до конца и сорву шквал аплодисментов.
        Данил Контролетеряевич, с силой удерживая моё лицо, целует так, что все запасы воздуха исчезают за секунду. То ли из-за нехватки кислорода, то ли из-за его доминирующей страсти я теряю остатки самообладания и безвольно обвисаю в его крепких объятиях. Сил хватает только на то, чтобы отвечать на поцелуи, но я хочу показать, что в свои восемнадцать я могу составить конкуренцию всем тем, кто у него был до меня, и завести его так, что разгона хватит на нехилый забег, и на финишной прямой он будет кричать моё имя.
        Жар его тела словно магнит, но из-за рамок, в которые загоняет меня пассажирское кресло, я не могу прижаться к нему ещё сильнее и руководить процессом. Но сегодня для Насти Селивановой сняты все запреты, и ночь анлимитед просто обязывает меня влезть на учителя верхом и показать ему всю свою страсть. И плевать, что вместо колен я сперва присела попой на сигнал и всполошила местных бомжей, мирно перебиравших содержимое мусорки. Зато сейчас я сижу там, где надо, и медленно целую своему розодарителю шею.
        - Настя… что ты делаешь?.. - риторически вздыхает он. Как по мне, мои намерения предельно ясны.
        - Ты хочешь меня? - шепотом задаю вопрос, ответ на которой и так чувствую своей попой.
        - Безумно… - Его низкий голос эхом отдаётся в моём сердце, лишая меня рассудка и усиливая желание быть с ним.
        Пока его руки жадно скользят по моему телу, всё ещё защищённому платьем, я изо всех сил стараюсь не отставать от него.
        Кончиками пальцев вырисовывая причудливые узоры на его рубашке и продолжая целовать его губы, я добираюсь до пуговиц и начинаю расстёгивать их. А он тем временем, запуская руки мне под юбку, крепко сжимает мою попу. Охххх… Снимание рубашек - это пройденный этап. Нужно шагнуть дальше. Я опускаю руку вниз. Сталкиваясь во рту языками, я тихо постанываю, ощущая его пока скромные ласки. Моя ладонь ложится на твёрдый рычаг. Со всей страстью я сексуально сжимаю его. Он такой твёрдый, и это жутко заводит.
        Я нежно провожу от основания до самого конца и обратно. И так несколько раз. Я сжимаю его всё сильней и сильней. И плевать, что это всего лишь ручной тормоз, после такой тренировки я готова переходить на более высокий уровень.
        - Мне кажется, или мы катимся? - в перерыве между поцелуем говорит учитель, а я бросаю беглый взгляд в окно и вижу проплывающую мимо бомжообитель и ее жителя, который, прервав свои поиски, косится на плавно катящийся мимо автомобиль.
        - Чёрт! - Данил Тормозодавилович резко останавливает машину под подозрительный скрежет снаружи. Упс. Быстренько перемещаюсь обратно на своё место, давая ему возможность выйти и оценить масштабы бедствия, и осторожно выхожу вслед за ним. Он уже подсвечивает телефоном бампер. Да уж. Неловко как-то получилось. Он смотрит на меня и строго хмурит брови. Вот только не надо меня сейчас во всём винить.
        - Тебе повезло, что это всего лишь защита. Ты зачем машину с ручника сняла?
        - Ну я это… Случайно вышло… - мямлю я, с ужасом представляя его реакцию, если бы мы въехали в столб.
        - Ох, Настя, - вздыхает Данил Машинолюбителевич, - что ж с тобой проблем столько…
        От его слов становится невыносимо больно и обидно. От меня одни проблемы!!! А я ещё хочу, чтобы он совместно серьезные решения принимал. Да кто вообще станет с такой, как я, советоваться? Да и вообще пора на землю спуститься! Зачем ему ходячая проблема в Бостоне? Ему будет намного проще там без меня.
        - Ну, прости, - горестно вздохнув, я отворачиваюсь и плетусь назад на своё место.
        - Подожди! - Он догоняет меня и хватает за руку. - Настя, что случилось?
        Ну что за манера? Обидеть, довести до слёз, а потом выпытывать, что не так?
        - Зачем я тебе, если от меня только неприятности? Без меня тебе будет проще!
        Я отворачиваюсь от пристального взгляда и пытаюсь высвободить руку. Давай. Уходи. Лети в свой Бостон.
        Но он с силой тянет меня, прижимая к себе.
        - Я люблю тебя. - В его тесных объятиях мне не хватает воздуха. Мне не хватает сил, чтобы вздохнуть от счастья. - Ты нужна мне, Настя…
        Я крепко-крепко обнимаю его в ответ.
        - Ты правда меня любишь?
        - Конечно, правда. Я тебе при всех, между прочим, в этом признался, как ты и просила, - улыбается он.
        - Я тогда пошутила… - Моя широкая лыба, наверно, аж слепит от счастья.
        - А ты любительница пошутить, - его рука скользит вниз к моим бёдрам, - и дразниться. - А ещё я ручник могу приласкать, если чё. - Я с тобой теряю голову. - Уже шепчет он на ушко, заставляя мои ножки подкоситься. - У нас столик забронирован на 9, если не поехать сейчас, то придётся придумывать, чем бы другим заняться.
        Его рука смело пробирается ко мне под юбку. А я разрываюсь перед выбором плотских утех или желудочных услад. Эх! Сексом можно и после заняться, а в ресторан в честь дня рождения приглашают раз в году!
        Ресторан Romandin полностью соответствует своему милому названию - аббревиатуре «романтический ужин» на английском. Мягкие диванчики полукругом скрывают пары от глаз посторонних и наполняют атмосферу волшебным уютом.
        Меню радует глаз картинками, а официанты терпеливо ждут в стороне сигнала, что клиент готов сделать заказ.
        - И часто ты сюда девушек приглашаешь? - спрашиваю я, раздумывая над тем, что бы такого слопать.
        - Я здесь впервые, - Данил Обольстителевич берёт мою руку в свою. - Один друг посоветовал. Тебе тут нравится?
        Я киваю, попутно делая умные, как мне кажется, комментарии по поводу интерьера. Он слушает, как-то странно улыбается и внезапно говорит:
        - Кто бы мог подумать, что я буду с тобой ужинать в ресторане, держать тебя за руку. - Я бросаю подозрительный взгляд из-под меню.
        Значит то, что он будет разгуливать передо мной без труселей и мы почти переспим, он предполагал?
        - Знаешь, я хотел бы тебе кое-что рассказать… - загадочно улыбаясь, продолжает учитель.
        Я с трудом делаю вдох и задерживаю дыхание. Ну вот. Пришла пора прощаться. Он улетает в Бостон. Нет. Нет. Нет… Слёзы за секунду наполняют мои глаза. Нет. Я не смогу с улыбкой отпустить его. Я не смогу поступить, как взрослый человек. Я не сумею сдержать своего обещания и поддержать его в этом решении.
        - Я знаю, о чём ты хочешь поговорить, - перебиваю я. Я не хочу рыдать в свой день рождения. Чем меньше мы будем обсуждать эту тему, тем легче будет мне с этим смириться.
        - Знаешь? - Брови учителя ползут вверх. Ну просто запредельно высоко. - Откуда?
        - Догадалась, - пожимаю плечами. Тю. Мы же это при всём классе уже обмусолили. - И я бы не хотела говорить об этом сейчас. Прости.
        - А… ты… Ну… ладно… - Замешательство Данила Нечегосказателевича зашкаливает. Я поджимаю губы и опускаю взгляд. Мне тоже нечего сказать. Жутко хочется напиться. Для приличия решаю начать с шампанского. Когда больше половины бутылки выпито мной, моё настроение резко поднимается. Ну и что, улетит он. Я ж следом отправлюсь.
        - Если вы думали сбежать от меня, Данил Романович, то можете даже об этом не мечтать! - Я подсаживаюсь к нему вплотную и укладываю ладонь на бедро. - Я крепко держу вас у себя в руках.
        - Я понял, - усмехается он, осторожно убирая мои шаловливые ручонки со своей интимной зоны. - По-моему, кому-то хватит пить.
        - Пффф, - я залпом осушаю бокал и целую его.
        - Настя… мы тут не одни… - пытается вразумить меня Данил Занудович, когда я начинаю расстёгивать на нём рубашку. Как же меня заводит его сдержанность, а может, мне и правда нравится делать это на публику. Ловлю взгляд официантки, которая с интересом пялилась на учителя, и демонстративно провожу кончиком языка по его шее. Он мой! Губу закатай! И принеси мне ещё выпить.
        - Нет, повторять не нужно, - вежливо улыбается Данил Запретович этой сучке, когда она забирает пустую бутылку.
        - А я хочу ещё! - канючу я, водя рукой по его штанам. В районе кармана моя рука натыкается на некую вибрацию.
        - У тебя телефон звонит, - замечаю я.
        Он немного отстраняется и отвечает на звонок, а я решаю доесть десерт.
        - …Я помню, что вылет завтра, - моё ухо ловит обрывок фразы, и я прислушиваюсь. - Да… Я понимаю… Хочешь сегодня устроить прощальную вечеринку?… Ну ты же знаешь, что я не люблю такие мероприятия. И вообще я не люблю прощаться, тогда остаётся впечатление, что ты обязательно снова скоро встретишься с этим человеком… Ага… Ок… Я в курсе, что ты обо мне думаешь… Ха-ха-ха… Ok. Bye.
        Я дрожащей рукой опускаю вилку в тарелку. Он улетает завтра? Так скоро?!! Я трезвею за секунду.
        - Это была Джейн, - поясняет он, а я и слова сказать не могу. Судорожно сглатываю образовавшийся комок и с трудом спрашиваю:
        - Самолёт… завтра?
        Он кивает и рукой подаёт сигнал официантке.
        - Во сколько?
        - В двенадцать тридцать, кажется.
        - А прощальная вечеринка? Ты не хочешь попрощаться? - Мой голос неумолимо дрожит. Завтра. Чёрт. Почему такая срочность? Наверное, они и так слишком долго ждали его решения.
        - Ну, во-первых, этот вечер я хотел провести только с тобой. Да и не люблю я прощаться! Все эти слезливые «Я буду скучать» итак далее. На меня это нагоняет такую тоску смертную.
        К тому же со всеми современными технологиями можно продолжать общаться как ни в чём не бывало!
        Я с ужасом таращу на него глаза.
        - Но ведь ни один скайп или телефон не заменит живое общение!
        - Это так. Но раньше у людей и такой возможности не было. Писали друг другу письма. А сейчас, даже когда есть возможность позвонить или встретиться, обходятся парой сообщений.
        Мне становится до жути грустно. Я крепко обнимаю его, утыкаясь носом в грудь. По скайпу так не сделаешь. Скайп не сможет передать теплоту его объятий и этот пленительный аромат, который стал для меня наркотиком.
        - Устала? - Он заботливо проводит рукой по моим волосам. Я бормочу, что просто хочу ещё немного побыть в его объятиях. Хотя на самом деле я просто пытаюсь спрятать слёзы. Они ему ни к чему.
        - Тебе пора домой… - говорит он, глядя на часы.
        - А как же самый главный десерт? - отвечаю я, продолжая его обнимать. Он в ответ тихо смеётся.
        - Ничего страшного. Я подожду до нашего следующего свидания…
        - А когда оно будет?
        - Всё зависит от тебя.
        Точно. Теперь мне нужно приложить усилия, чтобы мы снова были вместе.
        - Я постараюсь, чтобы мы снова встретились как можно раньше! - Моё обещание звучит словно клятва, и я обязательно добьюсь желаемого!
        Меня, словно Золушку, карета учителя доставляет домой ровно в двенадцать.
        И мысль от того, что волшебство сегодняшнего вечера вот-вот развеется, нагоняет на меня печаль. Он не хочет спешить, потому что любит и готов ждать. Но для меня ожидания нашей следующей встречи может превратиться в целую вечность. Я не могу его отпустить. Даже, смирившись со временной разлукой, я не могу выбросить из сердца эту долбаную тоску.
        Он нежно целует меня и проводит рукой по щеке.
        - Так не хочется тебя отпускать… - вздыхает он.
        Но в его глазах нет грусти или сожаления, и от этого сердце щемит ещё больше. И откуда только у этих взрослых жизненная мудрость и уверенность, что всё будет хорошо?
        Я быстро достаю телефон и набираю номер.
        - Алло, мам, - я буду в хлам? Ага. Хер я такое скажу. - Вы уже спите? Нет? Меня ждёте? А… Меня Катя в клуб зовёт, можно я… - Знаю-знаю, обманывать маму нехорошо, но обстоятельства того требуют. Ответив на парочку вопросов и слёзно пообещав, что в два я буду уже дома и сильно не напьюсь, я вымаливаю для себя и своего принца ещё немного времени. Золушке, увы, такого счастья не перепало.
        - Ну что? Поехали? - довольно выдыхаю я, а он продолжает смотреть на меня с нескрываемым удивлением.
        - А в какой клуб ты хочешь? - спрашивает Данил Тугодумович, заводя машину.
        - Да мне как-то всё равно куда, просто потанцевать хочется, - пожимаю я плечами, глазами пытаясь намекнуть, что и «потанцевать» для меня не в приоритете. - У тебя дома музыка есть?
        Лёгкое замешательство быстренько сменяется очень широкой улыбкой.
        - Есть.
        - А шампанское?
        - Будет.
        Я включаю музыку погромче и откидываюсь в мягком кресле, пока он везёт меня навстречу удовольствиям. Огни ночного города мелькают, сливаясь в неоновые линии. Я люблю его. И готова следовать за ним куда угодно. Мне кажется, я не смогу без него прожить и дня, и хоть до этого мы виделись не каждый день, но ощущение, что он был рядом, приятно грело душу. А теперь мысль о том, что он будет на другом континенте, рвёт меня на части…. Чёрт! Нельзя думать про разлуку, пока он рядом со мной! Иначе прям сейчас реветь начну.
        Мы заходим в учительскую обитель. И пока хозяин отправляется на кухню распаковывать пакет с шампанским, мандаринками и коробочкой конфет, я шурую в туалет. Готовлю себя морально и физически.
        Присев на краешек его ванны, я погружаюсь в раздумья. А что, если я не смогу? Что, если у меня не получится поехать по программе? Требования там и правда жесткие. А получить визу просто так нереально. Но я не верю, что всё закончится таким образом. Я не хочу верить, что мы с ним никогда больше не увидимся. Я сделаю всё, чтобы мы с ним были снова вместе.
        - Насть, у тебя всё ок? - Лёгкий стук приводит меня в чувства.
        Я выхожу из ванны, пытаясь согнать грусть с лица. Он улыбается и тянет меня за руку в комнату. Я останавливаюсь на пороге с открытым ртом. Желтый свет нескольких свечей придаёт спальне романтический полумрак. Шампанское в ведёрке со льдом стоит на столике. Возле него расположились мандаринки, аппетитно выложенные дольками на тарелке.
        Данил Сюрпризович открывает шампанское и наполняет бокалы. Я отпиваю глоток, а он включает пультом музыку. Играет медленная романтическая мелодия.
        - Потанцуем? - усмехается он, предлагая мне руку. Я залпом выпиваю остатки шипучего напитка, прежде чем он заключает меня в свои объятия. Босиком, без каблуков я едва достаю ему макушкой до подбородка. Запрокинув голову, я заглядываю в его зелёные глаза, которые при свете свечей отливают золотом.
        - Спасибо тебе за мой самый лучший день рождения! - говорю я.
        - Надеюсь, я исполнил все твои желания? - улыбается он в ответ.
        - Ну… Есть ещё одна штука, которую только ты можешь сделать…
        - И что же это?
        Останься со мной! Не улетай! Хочется кричать, но вместо этого я тихо говорю:
        - Подари мне мой первый раз…
        Знаю, звучит глупо, но суть мой учитель, кажется, улавливает.
        - С удовольствием, - шепчет он и накрывает губы поцелуем. Нежным и неспешным. Будто целует впервые. Наш первый раз станет последним перед его отъездом. И я хочу, чтобы он запомнился не только мне. Я не знаю, сколько у него было девушек до меня, но полагаю, что очень много. И пусть мне не хватает опыта, зато фантазии хоть отбавляй. И я не собираюсь безвольно поддаваться потоку страсти, я постараюсь быть сегодня на высоте и не хуже, чем все, кто был у него до меня.
        Я отстраняюсь и подталкиваю его к дивану. Он послушно присаживается, подтягивая меня к себе и усаживая на колени.
        - Хочешь быть сверху? - мурлычет он на ушко. Его дыхание и голос сбивают меня с толку, заставляя забыть пятиминутные обучающие ролики, просмотренные заранее в интернете.
        - Я хочу ещё шампанского… - хрипло говорю я, и он, сдвинув меня в сторону, наполняет бокал. Я жадно выпиваю его, пытаясь этим прояснить голову, но вместо этого напиток бьёт в голову хмельной волной. Хотя и смелости прибавляет просто неописуемо. - Ещё.
        Протягиваю пустой бокал, он снова наполняет его, но вместо того, чтобы отдать мне, медленно выпивает шампанское сам, а потом проводит рукой по волосам и запрокидывает мою голову. Его поцелуй наполняет мой рот приятным пощипывающим напитком. Ммммм.
        - Мандаринку? - хитро улыбаясь, спрашивает он. Я киваю, с готовностью приоткрывая рот. Но он лишь водит долькой по губам, убирая её всякий раз, когда я хочу укусить. Дразнится, зараза!
        - Хочешь? - спрашивает он, когда в очередной раз я остаюсь без фрукта.
        - Да… - хрипло шепчу я, - пожалуйста…
        Он довольно улыбается. Затем медленно проводя языком по оранжевой дольке, откусывает самый кончик.
        - Аххх… - нетерпеливо постанываю я, жадно открывая рот. Он обводит долькой мои губы, выдавливая на них сок. Я высовываю язык, пытаясь поймать цитрусовые капли, но вместо этого я ловлю его жаркий поцелуй с освежающей мандариновой ноткой.
        Его тело. Такое крепкое и горячее. Даже сквозь ткань я чувствую каждый мускул, который напрягается при малейшем движении. Но мне нужна его плоть. Я пытаюсь быстро стянуть с него рубашку, но пара пуговиц упрямо не поддаются и с треском отлетают в сторону.
        - Ого… - выдыхает он, пораженный такой напористостью, и решает снять с меня платье.
        Я отстраняюсь, показывая пальчиком «Но-но-но! Не так быстро!». Око за око, долька за дольку.
        Я беру кусочек мандаринки и вожу нежной кожицей по его губам. Он приоткрывает рот и ловит зубами мандарин. Лёгкий прикус, и оранжевый сок медленно стекает по его губам. Боже! Какой же у него сексуальный рот!
        - Поцелуй меня… - хрипло прошу я. Он прижимает меня к себе, лаская мои губы так же томительно нежно. Безумное желание ощутить эти ласки на своём теле охватывает мой разум.
        На секунду разорвав сладкий поцелуй, я заглядываю в его глаза, в которых томительно тлеет желание и предвкушение. Он тянется ко мне, чтобы продолжить, но я пальчиком останавливаю его губы, беру ещё одну мандаринку. Подразнив дольку языком, я прокусываю её так, что прохладный сок стекает по губам, попадая на шею.
        - Теперь сюда… - показывая на стекающие капли цитрусового нектара, шепчу я. Его взгляд прикован к моей шее. Такой жадный и ненасытный. Мне кажется, его зрачки расширяются, прежде чем губы впиваются в нежную кожу.
        Я со стоном выгибаюсь, чувствуя, как по телу проходит дрожь. Возбуждение нарастает, и мне хочется большего. Я рисую мандариновый след от ключицы вниз к ложбинке между грудей и опять вверх к другой ключице.
        Его язык точно следует по проложенному пути, задерживаясь больше, чем необходимо в ложбинке.
        - Можно, теперь я? - Коварно улыбнувшись, учитель отбирает у меня дольку, откусывает кончик и оставляет капли сока прямо над линией выреза моего платья без лямок и неспешно слизывает их по одной, заставляя меня каждый раз вздрагивать от наслаждения.
        Затем его губы дарят мне поцелуй. Отстранившись, он заглядывает в мои глаза, пытаясь рассмотреть в них реакцию на свои ласки. Я с трудом фокусируюсь: то ли выпитый алкоголь, то ли накатившая волна желания вызывает у меня головокружение.
        - Ещё… - прошу я, прикрывая глаза. Я хочу ещё больше поцелуев. Пока он здесь, пока он рядом. Пока он всё ещё мой…
        Он подносит к моим губам дольку, и я послушно откусываю кончик.
        - Да… - довольно шепчет он. Проведя пальцем по кромке выреза, он тянет топ платья вниз и полностью оголяет грудь. Я едва сдерживаюсь, чтобы не прикрыться от его прожигающего взгляда, и смущённо отвожу глаза.
        Внезапно мой сосок орошает холодный сок. Он, неспешно выдавливая мандариновый нектар, обводит ареолу. Я со стоном выгибаюсь, хватаясь за его плечи. Грудь моментально покрывается гусиной кожей, а соски, покалывая от прохладных пыток, твердеют. Он улыбается, довольный собой и тем, как реагирует моё тело. Жаркое дыхание после прохладной мякоти обжигает тонкую кожу, вырывая из моей груди новые стоны.
        - Ты хочешь меня? - спрашивает он, едва касаясь губами вершины груди.
        - Да! - Громкий стон-крик побуждает его наконец накрыть сосок губами, слизывая только что выжатый сок.
        - Мммм… Какие сочные мандаринки… - шепчет он, перемещаясь с одной груди на другую.
        Я извиваюсь под его ласками. С каждой секундой мне хочется большего. Мои руки гладят его тело. Я чувствую ладонями, как колышется его широкая грудь от тяжелого дыхания, как напрягается его пресс, как твёрдый член в брюках, нетерпеливо ожидая своей очереди, просится наружу. И кто как не я освободит его?
        Мои пальцы едва слушаются, неловко ёрзая по ремню. Понимая, что в одиночку мне не справиться, Данил Грудьвпленудержателевич прекращает занятие, которое мешало мне сосредоточиться, и быстро расстёгивает брюки. Затем он так же быстро тянет молнию на моём платье вниз, и я остаюсь в одних лишь трусиках. Но чувствую, что и это не надолго.
        Он ловко укладывает меня на диван. Зажав губами мандариновую дольку, он выдавливает сок мне на живот, медленно слизывает, поднимаясь вверх, снова целует грудь, а потом и мои губы, с которых продолжают срываться нетерпеливые стоны.
        - Ты не против, - взяв пальцами очередную мандаринку, спрашивает он, - если я слегка намочу твои трусики?
        - Мммм… - Я глубоко вздыхаю, пытаясь перевести дыхание. - Они и так уже мокрые.
        Он довольно смеётся, а затем, пощекотав губы и соски маленькой долькой, опускает её мне в трусики, перемещая как можно ниже, а затем прокусывает прямо сквозь кружевную ткань. Прохладный нектар обжигает кожу словно кипяток. Мои стоны становятся всё громче и нетерпеливее. Я сдвигаю ноги, больше не в силах выдерживать эти мандариновые пытки.
        - Хочешь, - Данил Мучителевич жадно сжимает мои бёдра, - я сделаю тебе очень приятно?
        Я киваю и позволяю ему стянуть с себя трусики. Его дыхание щекочет внутреннюю сторону бедра, я изгибаюсь, хватаясь за его плечи. Чёрт! Да я на приёме у гинеколога смущалась меньше!
        Когда его губы наконец касаются меня там, я понимаю, что он имел в виду под «очень приятно». Но я бы назвала это «охренительно прекрасно»!
        - Да… да… - повторяю я, постанывая и ероша его волосы. Охххх. Как же хорошо. - Мхаххх…. Ещё…. - Я чувствую, что истина где-то рядом. И скоро она откроется мне миллионами новых, ранее неизведанных, граней.
        - Да… Да… Да! - Последнее слово я выкрикиваю уже охваченная сладкими конвульсиями. И откидываюсь в сладком полудрёме.
        Но мой учитель не собирается останавливаться на достигнутом. Мягко целуя шею, он спрашивает:
        - Ну как?
        - Супер… - выдыхаю я. Его очередной подарок опять безумно меня порадовал. Я провожу рукой по его щеке. - Я люблю тебя. И не хочу, чтобы эти губы касались кого-либо ещё.
        - Они только твои… - улыбается он.
        - Пообещай.
        - Обещаю.
        Но даже несмотря на это, у меня на душе неспокойно. Я не хочу с ним расставаться ни на секунду! Я крепко обнимаю его, чувствуя обнаженным телом его крепкие мышцы.
        - Я люблю тебя. - Его тихий голос и жаркое дыхание заставляют меня прижаться к нему ещё сильнее.
        Моё тело горит от его прикосновений, а губы тонут в поцелуях. Я хочу полностью раствориться в нём, оставить в его душе частичку себя. Пусть даже когда он будет далеко отсюда, моё тело будет помнить его тепло.
        Я забираюсь рукой в тесные трусы и обхватываю пальцами крепкий орган. Довольный стон срывается с губ учителя вместе с последним клочком одежды.
        - Какая же ты красивая… Я так сильно тебя хочу… Он целует меня и шепчет комплименты, и я не сразу замечаю, как он успевает быстро натянуть презерватив. Он укладывает меня на спину и нависает сверху.
        От ласк моё тело уже ноет. Я заглядываю в его глаза и хочу что-то сказать, но он, потянув меня на себя, резко входит без предупреждения.
        Острая боль пронзает всё тело настолько внезапно, что я даже не успеваю застонать. Он останавливается, и я просто чувствую, что он во мне.
        - Я люблю тебя… - шепчет он, лаская грудь, и начинает осторожно двигаться. Мне больно. Но эта боль ничтожна по сравнению с той, что растёт в моём сердце. Он любит и уедет, оставляя меня. А я должна отпустить, потому что люблю.
        Он усиливает движения, ловя такт музыки, которая продолжает играть. Я подчиняюсь его ритму так же, как подчинилась неминуемой судьбе. Всё, что я хочу - это быть рядом с ним. Всё, что желает моё сердце в данную секунду - это стать с ним одним целым, сливаясь в приятном экстазе.
        Я уже не чувствую боли. Только его тепло внутри себя, только его плавные движения, которые становятся всё быстрее.
        - Как хорошо… - сквозь зубы рычит он, сжимая меня крепче и входя всё глубже. Я поддаюсь ему навстречу, открывая тело для его ласк. Я стараюсь двигаться вместе с ним, навстречу к нему.
        - Да… Вот так… - Сквозь собственные стоны я едва слышу его тихий голос. На секунду приоткрыв глаза, я вижу, как склонив голову набок, он с с нескрываемым удовольствием ловит каждое движением.
        Я прижимаю его к себе, словно он уже собирается уходить. Его учащенное дыхание становится всё более сбивчивым, на секунду он останавливается и напрягается всем телом, и я чувствую, как напряжение внутри меня, достигнув кульминации, импульсами разносится по телу, эхом отзываясь внизу живота.
        Он по-прежнему обнимает меня. В его крепких объятиях мне безумно хорошо. Если бы этот миг мог продлиться вечность.
        - Настя, - испуганно заглядывает он в мои глаза, - почему ты плачешь? Было очень больно, да?
        - Нет, - качаю головой. - Это от счастья.
        Он довольно улыбается, проведя шершавыми пальцами по влажной щеке.
        - И почему мы не можем видеться каждый день, - вздыхаю я.
        - Почему не можем? Всё зависит только от нас с тобой.
        Я киваю. Он прав. Не время раскисать. Я осторожно приподнимаюсь, опасаясь увидеть лужу кровищи под собой, но ничего нет. Странно. Наверно, всему виной поперечный шпагат на тренировках.
        Я бы вечно нежилась в его объятиях, но время мой враг. Мы одеваемся, и я вызываю такси.
        - А ты будешь по мне скучать? - уже возле машины спрашиваю я.
        Он на секунду замирает, а затем улыбается.
        - Конечно, - он целует кончик моего носа. - Я уже скучаю.
        Я целую его губы, пытаясь запечатлеть в памяти этот наш прощальный поцелуй.
        - До встречи… - выдыхаю я, помня, что он не любит драматические расставания, и закрываю дверь.
        Всю дорогу домой я, конечно же, безутешно плачу. Сегодня уже не мой день рождения, так что можно.
        На следующее утро я просыпаюсь к обеду. Сегодня выходной, можно поваляться. А вставать жутко не хочется. Голова побаливает. Тело ломит. Промежность болит, словно я совершила велокросс вокруг экватора.
        Кряхтя, я всё же сползаю с кровати. Родители на работе, и никто не помешает мне сегодня предаваться унынию. Хотя в глубине души я понимаю, что данное время лучше потратить на изучение английского. Может, завтра как раз этим и займусь.
        Бросаю печальный взгляд на часы. Почти двенадцать. Даже если сейчас я прыгну в такси и помчусь в аэропорт, я всё равно не успею. Хотя один маленький звонок о том, что аэропорт заминирован, и Данил Улетаевич ни в какой Бостон не попадёт. Зато я попаду. Интересно, какой срок дают за такое?
        С трудом заставив себя одеться и умыться, я продолжаю самоубеждение, что жизнь на этом не заканчивается. Помогает херовастенько.
        Мои поиски в интернете на тему «Как справиться с разлукой» прерывает дверной звонок. Флегматично приподняв брови, решаю притвориться, что дома никого нет. Звонок повторяется. Такой настойчивой может быть только баб Маня. Открываю дверь, а на пороге стоит он.
        Моя челюсть падает на пол. Что он здесь делает?!!
        - Привет! - здоровается Данил Нивчёмнебывалович.
        Я с радостным всхлипом вешаюсь ему на шею.
        - Эммм… Насть, ты чего?
        - Ты не улетел… - сквозь слёзы радости лепечу я.
        - Куда улетел? - удивлённо переспрашивает учитель.
        - В Бостон. У тебя же сегодня самолёт в двенадцать был. - Не слезая с него, отвечаю. Стоп. Может, это двенадцать ночи имелось в виду? Я отстраняюсь, с опаской заглядывая в его глаза. Он, приоткрыв рот, ошарашенно пялится на меня в ответ.
        - Подожди. С чего ты взяла, что я собрался улететь?
        - Ну, вчера ты хотел мне что-то рассказать, а потом по телефону обсуждал вылет и прощальную вечеринку… - комканно мямлю я. - А ты что, не собирался в Бостон?
        - Нет, конечно! Джейн про свою прощальную вечеринку говорила. Это она сегодня улетела.
        Я беспомощно моргаю, не зная, что и сказать.
        - И почему ты мне вчера не позвонила, когда добралась домой?
        Мы же договаривались!
        - Я забыла…
        - Ужас. Настя. Я вообще твоей логики не понимаю. Как можно было подумать, что я уеду, не попрощавшись с тобой? - Он отодвигает меня в сторонку, заходя в квартиру, понимая, что приглашения можно таки не дождаться.
        - А о чём же ты тогда хотел вчера мне рассказать?
        - О том, что мы знакомы уже лет пять. - Сегодня просто день сюрпризов. Панически пытаюсь вспомнить, что и где я делала пять лет назад. - Но раз тебе было неинтересно это слушать, твой шанс узнать правду упущен!
        - Нет-нет! Мне очень интересно! Расскажи! - уже прыгаю от нетерпения узнать какую-то тайну.
        - Нет. - Данил Интригович неумолим. - И я вообще-то пришел универ с тобой выбрать. Родители дома?
        - Нету никого! Расскажи! Мы с тобой давно знакомы?!!
        - Я не расскажу даже под пытками, - наигранно упирается он, а потом хитро подмигивает. - Разве что они будут невыносимо приятными.
        И я, коварно улыбнувшись, тяну его за край футболки к себе в спальню.
        Стоит ли говорить, что в тот день универ мы так и не выбрали. Но это и не столь важно. Когда твой любимый рядом, самое главное - это ценить каждую секунду, проведённую с ним. И не важно, чем вы занимаетесь.
        ЭПИЛОГ
        Ах, эта свадьба, свадьба пела и плясала…
        В жизни любой девушки, да и не только девушки, есть день, который она ждёт если не всю свою жизнь, то значительную её часть.
        Этот день, отмеченный и старательно обведённый красным маркером в календаре, долго терзал сердца моим родителям, вызывая дрожь в руках у образца хладнокровия - мамы и слёзы в глазах всегда стойкого папы.
        И вот наконец-то он настал! Сегодня. Я. Начну. Новую. Жизнь. Вернее, сегодня начнётся новый этап этой самой жизни.
        Пробегаюсь придирчивым взглядом по самому главному атрибуту сегодняшнего дня - платью. Когда я выбирала его месяц назад с мамой, оно казалось мне идеальным, а сейчас… Бляха-муха! Это что? Пятно?!!
        - М-а-а-м! - От истошного вопля звенят бокалы на кухне.
        - Что такое, Настя? - В мою комнату врывается запыханный ураган в бигудях.
        - Вот… тут… пятно… - тыкаю обескровленным пальцем в замызганную чем-то ткань.
        - Ай! Я думала, что-то серьёзное случилось! - махнув на меня рукой с недокрашенными ногтями, она собирается уходить.
        - Мама! Это же пятно! На моём платье! Откуда?!! Что же мне теперь делать?!!
        - Так! А ну не реви, а то глаза и нос красные будут! Меньше надо было в нём по дому разгуливать!
        Но кому нужны мои красные глаза, когда на груди красуется такое пятнище?
        Мама, по-хозяйски сграбастав мой наряд, идёт в ванную. Через пять минут у меня не платье, а застиранная, мокрая, грязная тряпка! Лучший день в моей жизни превращается в самый настоящий кошмар!
        - Может это знак? - решает пофилософствовать папа. - Зачем оно тебе надо? Столько денег! И на что? Хотя за всё уже заплачено. Уже, собственно, некуда деваться.
        - Да! А у меня платья нет! - Я уже начинаю психовать.
        - Спокойно! Смотри, - мама ловко цепляет большую красивую брошку прямо на пятно. Мои слёзы вмиг превращаются в слёзы радости.
        - М-а-а-м, спасибо, - я вешаюсь ей на шею.
        - Подумать только, а ведь совсем недавно ты ещё в садик ходила, а сейчас уже… - Папин голос предательски дрожит, когда он обнимает нас с мамой.
        Сентиментальщина! Фу.
        Но сегодня можно.
        Семейную идиллию прерывает тётя Маша - парикмахер, визажист, мастер маникюра и мамина подруга в одном лице.
        Когда она красит мне ногти, некстати звонит телефон. Она нажимает на кнопку принять вызов и подсовывает мне айфон под ухо.
        - Привет, Настёнок! - узнаю я голос Кирилла. - Как настроение? Волнуешься?
        - Немного. А ты?
        - Ха! А чего мне волноваться? Этот день я ждал целый год! - Я согласно киваю. Хотя мне кажется, я ждала этот день всю свою жизнь.
        - Слушай, Кирилл… - До его звонка я ещё кое-как держалась, а сейчас стало тревожно. Будет ли всё так, как я мечтала? Или получится, как обычно, через жопу? Наученное горьким опытом сердце склоняется ко второму варианту. А ещё папа со своими знаками!
        - Что?
        - Да нет. Ничего.
        - Писец. Давай говори, раз начала. А то сеешь тут интригу!
        Грубиян!
        - Я переживаю по поводу нашего танца. Мы так мало репетировали. И там ещё такой сложный переход. Я там в музыку совершенно не попадаю.
        - И что?
        - Как это и что? - Я начинаю задыхаться от возмущения. Как он может быть так спокоен?!! - Все будут на нас смотреть!
        - Все напьются, и всем будет пох! И даже если ты забудешь абсолютно весь танец, не парься! Ты же со мной - королём импровизации.
        Да уж. Успокоил.
        - Ладно. Тогда до встречи!
        - Я жду не дождусь!
        Не проходит и пяти минут, снова раздаётся звонок. Тётя Маша нетерпеливо цокает языком и снова подсовывает мне телефон под ухо.
        - Настя! - Голос Кати меня пугает. - Мы застряли!
        - В смысле застряли? Где?
        - Мы с Никитой стоим сейчас в жуткой пробке на въезде в город! Тут то ли внезапный ремонт дороги, то ли какая-то авария! Машины вообще не двигаются!
        Бл-я-я-я!
        Вот это попадалово!
        - А я говорила тебе не ехать вчера на дачу! Вам же ещё собираться надо! Блин, Катька! Ну ты даёшь!
        - Ну да! Ну а что теперь делать? Пешком, что ли, идти? В худшем случае мы опоздаем на торжественную часть.
        - Капец! - Больше мне нечего сказать. В такой момент оказаться без лучшей подруги! Надеюсь, они успеют.
        - Слушай, Настюх, я пока из машины вышла, кое-что быстренько расскажу, - внезапно радостно затараторила Катя. - Мы вчера с Никитой очень серьёзно поговорили и наконец расставили всё по местам в наших отношениях. А самое главное, он мне сделал…
        - Ох! Сколько можно болтать? - нетерпеливо дёргает рукой тётя Маша, и я не слышу конец фразы. - Мы причёску не успеем сделать!
        - Ещё чуть-чуть! - Я ловлю ухом телефон. - Что? Что он сделал?
        - Ой, Насть, я уже в машине. Вроде едем. Потом расскажу!
        - Хорошо, пока!
        Несмотря на то, что я так и не узнала, кто чего кому сделал, я рада за подругу. Она так долго добивалась любви этой неприступной глыбы льда, и он так долго не мог избавиться от своей девушки, и вот наконец в их отношениях всё наладилось.
        Проходит меньше минуты, и у меня опять звонит телефон.
        - Ты сегодня нарасхват! - закатывает глаза тётя Маша и прислоняет телефон к моему уху.
        - Привет. Настя. Наконец-то ты взяла трубку.
        Чёрт! Чёрт! Чёрт! Надо было спросить у неё, кто звонит. И зачем она только ответила?
        - Настя?
        Его голос требователен, как обычно. Совсем не изменился. Привык получать и делать только то, что хочется и нравится ему.
        - Здравствуйте, Данил Романович, - я стараюсь подчеркнуть холодным тоном формальное обращение. Пусть знает - для меня он теперь не больше, чем бывший учитель. - Чем обязана вашему звонку?
        Он шумно вздыхает. А может, фыркает, сдерживая смешок. Он никогда не воспринимал меня и наши отношения серьёзно.
        - Хотел услышать твой голос…
        Зачем?
        Зачем он говорит это?
        Зачем играет с моим сердцем?
        - Хотел увидеть тебя…
        Нет!
        Нет, Настя!
        Нет, не ведись! Это же не человек, это бездушная лживая скотина!
        - Я соскучился по тебе…
        Всё!
        Всё, это мой предел!
        Всё, что накопилось в моём сердце, сейчас вырвется потоком горьких слёз.
        - Я внизу. Спустись, поговорить надо.
        - Но… Я не могу! Сегодня же…
        - Я знаю. Всего пара минут. Пожалуйста. Я жду.
        Я хочу возмутиться, но он кладёт трубку. Как он может так поступать? Появляется, когда ему вздумается! Неужели он считает, что стоит ему приехать и позвонить мне, как я тут же на всех парах помчусь к нему навстречу?!! Ха! Как бы не так!
        - Тёть Маш, накрасьте мне, пожалуйста, ресницы и губы. Мне надо выйти ненадолго.
        - Что? Жених приехал? - лукаво подмигивает она, нанося лёгкий макияж на моё лицо.
        Эх, если бы…
        - Нет. Не жених, - грустно вздыхаю и выхожу из дома.
        Он стоит возле машины с букетом крупных ромашек. Стоит и улыбается. Как ни в чём не бывало. Этакий позитив с ромашками.
        - Привет. Это тебе, - его улыбка сейчас растопит Антарктиду. И где потом пингвинам жить?
        - Зачем?
        - Хотел сделать тебе приятное.
        Вот так всегда. Сперва насрут в душу, а потом цветы дарят.
        - Не стоило утруждаться. Если это всё, я пойду собираться дальше, - я поворачиваюсь и намереваюсь уходить, но Данил Ромашкович хватает меня за руку и прижимает к себе.
        - Настя… ну… прости меня, - на секунду я замираю. Его пленительный аромат вызывает огромное желание обнять его в ответ. Раствориться в его ласках, простить, забыть то, что он сделал. Нет…
        - Слишком поздно. Твоё «прости» уже ничего не исправит…
        Есть вещи, которые не прощают. И предательство одна из них. Как бы сердце ни болело, но разум не позволит мне забыть поступок этого негодяя.
        - Настя, ты серьёзно? Сколько можно дуться? Кошмар! Кто бы мог подумать, что ты это так воспримешь!
        - А как мне надо было это воспринять?!! Как ты мог так поступить со мной?!!
        - У меня не было выбора!
        - Выбор есть всегда! Просто ты сделал его не в мою пользу! Вот и поезжай теперь к своему Артёму! И дари ему ромашки!
        - Прекрати! Настя! Ты сейчас такую чушь несёшь! Я же… Я люблю тебя! И при чём тут вообще Артём?!!
        - При том! У него тоже «четыре» получалось, а ты ему поставил «пять»! Как это называется?
        - У Стрижнёва медаль золотая выходила, я не мог поставить ему «четыре»!
        - А у меня, может, тоже медаль выходила!
        - Каким местом? У тебя кроме моей четвёрки ещё четыре четвёрки было! И в прошлом году тоже куча четвёрок!
        - А ты мог бы и пять мне поставить! А поступил так, словно между нами ничего не было! А мы, между прочим, с тобой целых два раза… переспали! - последнее слово я добавляю почти шепотом.
        - В-о-о-т! Всего два раза! А сколько раз ты мне перед этим обломов устраивала? Стрижнёв хотя бы мне мозг не компостировал! - посмеивается учитель.
        - Ненавижу! - взрываюсь я. - Ты подлый! Чёрствый! И вообще у меня на выпускном платье из-за тебя пятно от мандаринок! Что мне сегодня одевать?
        - Хочешь, я куплю тебе новое платье?
        - Нет!
        - Купить тебе мандаринок?
        - Ничего мне от тебя не надо! Ты уже поставил мне «четыре». И на том спасибо!
        Я разворачиваюсь и собираюсь уходить, но, видимо, мой собеседник решает, что разговор ещё не окончен. Схватив за руку, он разворачивает меня, прижимая к своему автомобилю.
        - Хватит обижаться. - Его голос парализовывает мою волю, заставляя повиноваться. Его губы сминают мои, заставляя тело подчиняться. Коварный учитель. Знала же, что нельзя с ним целоваться. Его язык уносит моё сознание в мир пылких фантазий, где совсем не важно, сколько у тебя стоит по английскому.
        - Прекрати, - слабо протестую я, когда его рука пробирается под халатик.
        - Почему? - мурлычет он, покусывая ушко.
        Потому что тут люди ходят. Потому что тётя Маша ждёт. Потому что ещё секунда, и я начну умолять его продолжать свои ласки и никогда не останавливаться.
        - Потому что я сплю только с теми учителями, которые ставят мне хорошие оценки.
        Он тут же отстраняется и убирает руки. В его глазах гнев и возмущение. Похоже, мой юмор он не оценил.
        - Я пошутила.
        - Очень неудачно.
        Он разворачивается, открывает дверь и садится за руль. Что за хрень? Это когда мы ролями успели поменяться?
        - Подожди, - хватаю его за руку и натыкаюсь на недовольный взгляд.
        - Что?
        - Ты… ты что, обиделся?!
        - Да, - невозмутимо отвечает он. - Тебе можно, а мне нет?
        Его холодный тон вмиг выбивает меня из колеи. Я стою, хлопаю глазами и не знаю, что сказать.
        Он закрывает дверь. Опускает стекло.
        - Ну что ж. До встречи на выпускном, - иронично выгнув бровь, произносит Данил Безразличевич. - Посмотрим там, как ты умеешь просить прощение.
        Он уезжает, и я в самый последний момент замечаю, как на его губах расползается коварная улыбка.
        Ах, чтоб тебя! Он всё подстроил! И опять всё вышло так, как он хотел! Ну, мы ещё посмотрим кто кого!
        Торжественная часть. Я торжественно сижу одна в первом ряду.
        - Алло, Кать, - звоню, пока всё не началось. - Ну, вы где? Сейчас будут дипломы вручать! Я вам с Никитой место заняла!
        - А? О! Спасибо… Н-а-а-стя… Ник… подожди, - моя подруга пыхтит в телефон и на кого-то шикает. Тааак. Даже думать не хочу, чем они там занимаются. - Мы… ах… скоро будем.
        Она отключается и что-то мне подсказывает, что на вручение дипломов они так и не попадут! Шикарно! Они там развлекаются, а мне теперь одной сидеть!
        - Данил Романович! - писклявый голос Барби-клона пронзает шум актового зала. Я поднимаю взгляд - розовое платье, наращенные белые волосы до жопы, злобная чихуа-хуа под мышкой. Вернее, стоит с ней рядом под ручку и называет себя подружкой Любочкой. Поворачиваю голову в сторону того, кого позвали, и замираю, стараясь не показывать своего восхищения. Он идёт вдоль сцены. Его взгляд, походка, каждое движение наполнено сексуальностью и величием. Новый костюм серого цвета сидит как влитой. Волосы по-деловому зачесаны слегка набок, и, глядя на них, у меня начинают зудеть пальцы от желания запустить в его причёску свою пятерню и устроить там растрёпанный хаос. - Данил Романович, садитесь с нами! Мы вам место заняли.
        - Спасибо. Но мне уже Селиванова заняла. И тут ближе к сцене, - он направляется ко мне и садится рядом.
        - Знакомое платье, - тихо произносит он, наклонившись.
        Чёрт. И зачем я ему про пятно на груди сказала? Теперь мне кажется, он не сводит с него глаз.
        Официальная часть проходит вяленько и неинтересно. Если бы не Данил Громкохлопович, я бы давно заснула от нудных речей директора.
        Затем ученики поднимаются на сцену и получают свои аттестаты. Наконец очередь доходит и до меня. Ненавижу сцены, но иначе аттестат мне не получить. Может, притвориться, что меня здесь нет?
        - Давай, - шепчет мне на ухо учитель, когда называют мою фамилию.
        Я поднимаюсь на сцену. Волнение одолевает меня настолько, что на секунду темнеет в глазах. Спокойно, Настя! Ты уже не в шестом классе, и это не конкурс красоты.
        Я мельком бросаю взгляд в зал, и детские воспоминания, которые я тщательно прятала, вырываются наружу. Я чувствую, как страх словно тиски сдавливает горло. Голова начинает кружиться, и я понимаю, что ещё шаг, и я просто рухну на деревянный пол сцены. А потом я нахожу глазами его. Он, как и тогда, сидит в первом ряду, смотрит на меня и улыбается. В его взгляде - уверенность, которой мне порой не хватает. Я уверена, что его сильные руки всегда поддержат и не дадут мне оступиться и упасть. Я улыбаюсь ему в ответ и продолжаю свой путь к директору, который уже нетерпеливо размахивает моим аттестатом.
        - Быстрей, быстрей. Не задерживаем процесс, - шепчет он, торопливо протягивая мне заламинированный документ, а в микрофон произносит, как обычно: - Поздравляю!
        Довольно улыбаясь, под аплодисменты я спускаюсь к своему месту.
        - А у тебя не слишком короткое платье? - шепотом спрашивает учитель. Обожемый. Они с моим папой сговорились, что ли? - Я даже пару раз видел твои трусы, когда ты поднималась на сцену.
        - Ты не мог их видеть, - нагнувшись, отвечаю, - потому что на мне их нет.
        Взгляд Данила Шутконепонимаевича темнеет за секунду. Он жестко сжимает скулы, но потом замечает, как я тихо хихикаю, и понимает, что я пошутила.
        - Знаешь, в кофте и гамашах ты смотрелась намного лучше, - язвит он. Стебаться надо мной надумал? Ха! Маню его пальчиком, словно хочу что-то сказать. Он наклоняется, подставляя ухо. Я, потянувшись ему навстречу, медленно провожу кончиком языка по ушной раковине.
        - Ты что делаешь? - шепотом возмущается он, вздрагивая, словно я к уху утюг приложила. - А если кто-то увидит?
        - Ты же хотел, чтобы я попросила у тебя прощение, - бормочу я и скольжу пальчиком по его напряженному бедру. - Могу прямо сейчас начать.
        - Подожди. - Его широкая ладонь накрывает мою. - Я забронировал нам номер в «Оушенруф». Там сможешь делать со мной всё, что пожелаешь.
        Внезапно становится жарко. Я нервно сглатываю. Какой хитрец. «Оушенруф» - самый большой и престижный отель в нашем городе с огромным бассейном на крыше. Именно там и будет проходить наш выпускной. А я, значит, вместо того чтобы веселиться с одноклассницами, буду развлекаться с учителем. Нет, я, конечно, не против, но он мог бы и меня спросить. Но Данил Самвсёрешаевич, как обычно, сделал так, как угодно ему. И правда. Зачем учитывать мнение той, у кого по английскому «четыре».
        После торжественной части я нахожу глазами Катю. Она, опоздав больше чем наполовину, присела со старостой в конце зала. Данил Моюобидунезамечаевич хочет увести меня в сторонку для своих тёмных делишек, но я демонстративно игнорирую его и ухожу. Наверно, он удивлённо смотрит мне вслед, я не знаю. Стараюсь не оборачиваться.
        - Настя! - радостно машет мне рукой подруга, когда я подхожу к ней ближе. - Я думала, мы сюда никогда не доедем!
        - Да я тоже!
        - Слушай, а чего это Романович смотрит на тебя как волк на ягнёнка? - наклонившись ко мне поближе, спрашивает Катя.
        - Ой, не спрашивай! Лучше скажи, что там тебе староста сделал?
        У Кати на лице расползается стыдливая улыбка.
        - Он сказал, что любит меня, а потом доказал свою любовь, поработав языком. Да… С пальцами это и не сравнить, - мечтательно закатывает глаза подруга, а я старательно приказываю себе не думать о соблазнительных губах и жарких поцелуях учителя.
        ***ДАНИЛ НАНАСТЮСЕРДИТОВИЧ***
        Я всегда думал, что хорошо разбираюсь в девушках. Но что творится у неё в голове, мне совершенно непонятно. То она соблазняет меня, то игнорит. Я столько раз предупреждал её, что не стоит играть со мной, но она упрямо продолжает делать то, что ей вздумается. Ну что ж. Пора бы проучить эту несносную девчонку.
        Она продолжает делать вид, что меня не существует. Смеётся и веселится с одноклассниками.
        Пусть.
        Танцует дурацкий танец с прыщавым Стожаровым.
        Ладно.
        Я не ревную. Нет.
        Но когда этот заносчивый дрыщ тыкает своим грязным пальцем в её брошку на груди, спрашивая:
        - Это Swarovski?
        А она, смеясь, отвечает:
        - Нет. Обычная бижутерия.
        Клянусь. Мне хочется оторвать ему руки, а с неё сорвать платье и унести подальше… Нет. Сперва унести, а потом сорвать платье.
        - Данил Романович, потанцуем? - схватив за руку, Трескова тянет меня на танцпол. Она уже настолько пьяная, что едва стоит. Сомневаюсь, что у неё получится танцевать.
        - Нет, - отвечаю вежливо, но мой тон не оставляет ей никакой надежды.
        - Почему? - Она капризно дует губки. - Я уже окончила школу. Вы можете себя не сдерживать.
        Точно. Я не должен себя сдерживать. Она дразнит меня, и я дам ей то, что она заслужила. Сдвинув Лену в сторонку, я уверенным шагом направляюсь туда, где на широком плетёном диване возле бассейна сидит Настя с парочкой друзей и попивает шампанское.
        - Добрый вечер. - Мой путь внезапно преграждает Настин папа. Я так увлёкся, что весь вечер не замечал никого, кроме неё.
        - Добрый вечер, Алексей Викторович, - здороваюсь и получаю сильное до хруста костей рукопожатие.
        - Знаешь, - ткнув в меня пальцем, он залпом осушает стопку с водкой, и, судя по интонации голоса, это не первая его рюмка. - Ты мне сразу не понравился! И не видать тебе второго шанса, если бы не эта замечательная женщина! - Он обнимает за талию Настину маму, а затем берёт из её рук ещё две стопки. - Ну что, боец? Съел холодец? А теперь выпей полтец!
        Заливаясь хохотом, он протягивает мне полную рюмку. Пью я редко, а водку не пью вообще, но, как говорит мой папа, «кто военному откажет, того бог накажет!», поэтому выпиваю одним глотком. Настин отец хохочет ещё больше и хлопает меня по плечу. Похоже, я нравлюсь ему всё больше.
        - Я прошу прощения, но мне нужно отлучиться, - вежливо улыбаюсь я, замечая, как он подаёт знаки супруге, чтобы она принесла ещё выпить. - Мне за порядком нужно следить.
        - Дисциплина прежде всего! - понимающе кивает Алексей Викторович.
        Эх. Знал бы он, какие методы воспитания я собираюсь применить на его дочери…
        Я иду к диванчикам, но моя Настя уже отправилась танцевать. Почему я не могу подойти к ней, взять за руку и поцеловать у всех на виду? Издали наблюдаю, как она соблазнительно двигает бёдрами под музыку. Как, подпевая, проводит ладонями по талии вверх, задерживаясь на груди, и, запустив руки в русые волосы, отбрасывает их назад. Локоны подпрыгивают в такт музыки и падают на плечи. Что же ты делаешь со мной? Искушаешь моё терпение. На секунду она ловит мой жадный взгляд и смущённо опускает ресницы, замедляя движения, нарочно делая их ещё более сексуальными. Что же ты хочешь, малышка? Скажи мне. Позволь мне попасть в твой плен.
        Словно читая мои мысли, она, прошептав что-то Ивановой на ухо, направляется в сторону туалетов.
        Я мягкой походкой опасного хищника следую за ней. Ей ни за что не скрыться от меня. Теперь настала моя очередь поиграть с ней.
        Каждый туалет в ресторане «Оушенруф» как отдельная маленькая комнатка, и их достаточное количество, так что в небольшом холле перед входом совсем нет людей. Стою только я, поджидая свою жертву.
        Как только Настя выходит, я снова вталкиваю её внутрь, и прежде чем она успевает что-либо сказать, закрываю рот поцелуем. Не надо слов. Ты и так знаешь, чего я хочу. И, похоже, наши желания совпадают. Она запускает свои пальчики в мои волосы, а свой язычок в мой рот. Я, крепко обнимая её за талию, подсаживаю на мраморный выступ. Она послушно обхватывает меня ногами и поспешно расстёгивает рубашку. Я завожусь настолько быстро, что мне кажется, я вот-вот взорвусь от возбуждения. Опасаясь финишировать раньше времени, я вспоминаю все формы неправильных глаголов и глажу сквозь ткань платья её прекрасную грудь.
        - Ого! - удивлённо восклицает застывшая на пороге Трескова. Мы с Настей в ужасе понимаем, что дверь за собой так и не закрыли. Она закрывает глаза и старательно трясет головой. - Бррр. Фух. Вот это я напилась! Такой бред уже мерещится!
        Не дожидаясь, пока она закончит свой ритуал трезвления, я подскакиваю к двери и захлопываю её прямо перед носом блондинки, закрывая на замок. Ручку вяленько дёргают с той стороны, а потом я слышу удаляющийся цокот каблуков. Кажется, пронесло.
        - Почему ты всегда нас подставляешь? - Как я ни стараюсь, вспышку гнева мне уже не унять.
        - А почему ты никогда со мной не советуешься? - Её глаза пылают искренней обидой. Мне кажется, что она вот-вот расплачется.
        - Если ты опять про ту дурацкую четвёрку…
        - Нет! Ты во всём всегда поступаешь только так, как САМ хочешь! А я… я чувствую себя просто… безвольной… куклой… - ну вот. - Она всё-таки начала плакать. Как же я не люблю разборки с пьяными плачущими девушками.
        - Настя. Ну что ты такое говоришь? - Я нежно обнимаю её плечики и прижимаю шмыгающий носик к своей груди. Да уж. Не о таких объятиях я мечтал. - Я же люблю тебя.
        Универсально примиряющая фраза во всех конфликтах, похоже, не работает. Она продолжает шмыгать носом и что-то неразборчиво бубнить. Я наклоняю голову, чтобы хоть что-то расслышать.
        - …забронировал нам номер, а меня даже не спросил…
        - Я хотел сделать тебе сюрприз. Ты же любишь сюрпризы?
        - Да. Но ты мог бы…
        - Ты же, наверно, устала. Хочешь отдохнуть, посидеть, полежать.
        - Угу. У меня уже мозоли от этих каблуков.
        - В-о-о-т. Хочешь, я тебе массаж ножек сделаю?
        Она поднимает на меня свои глаза, которые светятся радостью и предвкушением, и довольно кивает. Кажется, пришло время менять универсально примирительную фразу.
        Мы осторожно выходим и идём в номер, сохраняя дистанцию, чтобы не вызывать подозрений.
        В холле, где нас уже никто не увидит, я беру её за руку. В лифте мы уже начинаем целоваться, и возникает ощущение, что до номера мы так и не доберёмся. Схватив её на руки, я уже просто бегу по коридору. Её шепот обжигает мои уши и шею. Она хочет меня, а я не хочу, чтобы это желание угасло.
        Вломившись в номер, я бросаю её на кровать и напрыгиваю сверху, быстро избавляясь от внезапно ставшего жарким и тесным костюма. Затем я стягиваю платье с неё, покрывая тело поцелуями, уделяя особое внимание груди, которая просто сводит меня с ума и превращает член в камень.
        - Мне надо в душ, - сквозь стоны просит она. Не вопрос. Подхватив её почти обнаженное тело на руки, я несу её в ванну. Она что-то бормочет, чтобы я вышел. Но мне лишь хочется поскорее войти. Лёжа, стоя, сидя, спереди или сзади - не важно. Я потерял голову, и никакая таблица неправильных глаголов уже не спасает. Мне нужна она. А ей нужен чёртов душ. Стягиваю с нею трусики и включаю воду. Она стыдливо пытается прикрыться руками. Глупая. Так ты заводишь меня ещё больше. Её губы дрожат, похоже, вода слишком прохладная. Струи стекают по её обнаженному телу. Розовые соски твердеют от холода. Я обхватываю её грудь руками и касаюсь кончиком языка самой вершины, чувствуя себя альпинистом, которому покорился Эверест. Она стонет от моих поцелуев. Как же я скучал по этими сладкими звукам! Как же я хотел их услышать, а ты упрямилась, придумывая всякую ерунду! И вот наконец настал час расплаты, милая. Теперь пришла моя очередь мучить тебя. И это будет самая сладкая месть.
        Выдавив себе на руку ароматный гель для душа, я скольжу намыленной рукой по её телу, неспешно пробираясь к тому месту, которое она так тщательно скрывала от меня все эти дни.
        - Что ты… - Протест тонет в поцелуе, а мои пальцы умело скользят, заставляя её тело выгибаться. Мои губы мешают ей кричать от удовольствия, и я, отрываясь от её соблазнительного рта, опускаюсь губами вниз и целую грудь, вожу языком по твёрдым соскам, а рукой ласкаю её киску. Она дрожит от желания, просит меня остановиться, умоляет продолжать. Она словно пластилин в моих руках. Такая податливая. Такая сладкая. Влажная. Горячая.
        Я чувствую, что она на пределе, и я мог бы остановиться и заставить помучиться ещё, но её стоны настолько соблазнительны, что мне мало. И она, впиваясь пальцами мне в спину, насаживается на палец и, громко постанывая, кончает мне в руку. Я едва сдерживаюсь, чтобы не взорваться вместе с ней.
        Она тяжело дышит и смотрит на меня мутными глазами. А затем скользит руками по моему телу, освобождая от давно мокрого белья. Намыливает ручки и обхватывает ими мой твёрдый член. От удовольствия я готов выть, словно волк на луну. Она водит пальчиками по моей плоти, которая горит и хочет её тело. Вода смывает с меня пену, и она опускается на колени. Я останавливаю её, подтягивая снова наверх, и целую. Если её губы сейчас коснутся моего члена, клянусь, я не выдержу и тут же кончу ей прямо в рот.
        - У меня есть идея получше, - шепчу я и на руках выношу её из ванны. Немного физической нагрузки и прохладный воздух слегка охлаждают мой пыл.
        Осторожно опускаю её на кровать и присаживаюсь рядом. Она тут же тянется к моей плоти, словно дикая кошка к блюдцу с молоком. Я ловко разворачиваю её и усаживаю к себе на лицо. Провожу языком по клитору и подталкиваю свой член навстречу удовольствию. Она несмело обхватывает его ртом. Водит по нему языком, прерываясь на хриплые стоны. Взаимные ласки сводят нас с ума. Я люблю её, а она меня. И в этом мире нет ничего, кроме нас, кроме наших тел, что содрогаются от удовольствия. Она как спелый персик, я прижимаюсь к ней губами, и её сладкий сок сочится по моим щекам. Я не могу больше сдерживаться, и мощный импульс, проходя по моему телу, провоцирует извержение моего вулкана. Настя поднимает голову, с губ капает моя сперма, но я всё ещё хочу её. И я несу её опять в душ, потом снова на кровать.
        Она хочет быть сверху. Хочет контролировать меня. Моя воля и так в твоих руках, малыш. Она целует мои губы, ёрзая бёдрами. Она опять дразнится, а может, ей не хватает опыта, но я не выдержу больше ни секунды. Крепко обхватив попку, я насаживаю её на свой член. Такая тугая, что в глазах темнеет от удовольствия. Она стонет. Может, ей больно. Мне всё равно. Иногда я хочу быть просто эгоистом. Я насаживаю её на свою пульсирующую плоть снова и снова, а она стонет всё громче и громче, даже не пытаясь перехватить инициативу. Даже когда ты сверху, я руковожу процессом. Смирись. Это моя территория.
        Я двигаю бёдрами, ускоряясь с каждой секундой. Чувствую, как сжимаются её мышцы вокруг моего члена, и кончаю, прижимая её тело к себе. Мы лежим, тяжело дыша. Я слышу, как громко бьётся её сердце в унисон с моим. Её тело словно создано для моего, и, честно признаться, мне ни с кем не было так хорошо, как с ней.
        - Я люблю тебя, - проведя рукой по влажным волосам, я целую её макушку.
        - Я тоже, - бурчит она себе под нос, обхватывая меня руками. Я закрываю глаза. В этот миг я чувствую себя самым счастливым мужчиной на земле.

* * *
        Завернувшись в пушистый халат, я выхожу на балкон. Небо слегка розовеет от первых лучей восходящего солнца.
        - Может, тапочки наденешь? Пол холодный, - Меня обнимают сзади заботливые крепкие руки. И я чувствую себя самой счастливой на земле. Поворачиваю голову и целую его в щёку. Он улыбается, прижимая меня к себе крепче.
        Я нежусь в его объятиях, и мне кажется, что, пока он рядом, я никогда не замёрзну. Мы стоим в предрассветной тишине пару секунд, а затем раздаются смех и радостные вопли моих одноклассников, которые вышли на террасу ресторана встречать рассвет и начало новой жизни.
        Школа, как и безмятежное детство, остались позади. И помимо знаний, которые копились годами, в моём сердце появилось чувство, которое родилось в одно мгновение, но останется со мной на всю жизнь. И пусть он уже не мой учитель, а я не его ученица, наши чувства не изменятся.
        Возможно, в будущем нас ждут не только счастливые моменты, но вместе мы сможем преодолеть любые препятствия. Но это уже будет совсем другая история.