Оливковое масло и белый хлеб Джорджия Бирс
        Что случается с любящими, когда признания произнесены? Что происходит за закрытыми дверями после того, как даны обязательства? Во что превращаются романтические мечты, когда наступают будни семейной жизни? В этой книге описаны 22 года совместной жизни Джиллиан Кларк с Анжелиной Ригетти.
        ОЛИВКОВОЕ МАСЛО И БЕЛЫЙ ХЛЕБ БИРС ДЖОРДЖИЯ
        Глава 1
        
        1988Г ТО, ЧТО Я ЧУВСТВУЮ РЯДОМ С ТОБОЙ
        Джиллиан Кларк стояла во всеоружии внутри “дома”, ожидая своей очереди отразить битой удар, и размышляла о том, что ей шепнула ее подруга Тинни.
        “У игрока слева по центру слабые руки. Если ты получишь шанс добраться до дома, воспользуйся этим”.
        Уже в третий раз на этой неделе она участвовала в соревнованиях Любительской Лиги по софтболу (Thrusday night softball league) и чувствовала себя очень сильной. И довольной. На дворе стояла середина августа. Лето уже почти закончилось. Джиллиан была выпускницей колледжа и готовилась приступить к своей первой настоящей работе. Жизнь была хороша!
        Она сделала пару пробных взмахов, а затем присела на корточки, чтобы как следует затянуть шнурки на шиповках. Боковым зрением уловила какое-то движение, выпрямилась и глянула по сторонам. Мимо нее шли две женщины, оживленно болтая. Одной из них была Лаура, с которой Джиллиан уже мимоходом встречалась, а от другой у нее перехватило дыхание. Все вокруг почти замерло, а Лаура и самая великолепная брюнетка, которую она когда-либо видела, двигались, как в замедленном кино, как в сцене из романтической комедии. Для Джиллиан в этот момент не существовало ничего, кроме этой прекрасной женщины. Ее плавная походка завораживала. Она была высокой, соблазнительной и полностью соответствовала желаниям Джиллиан. На ней были надеты обрезанные джинсы и облегающая шоколадно-коричневая футболка с V-образным вырезом, который так и дразнился, призывая заглянуть в декольте. Цвет футболки подчеркивал большие карие глаза и тяжелую густую копну темных волнистых волос. Ее кожа была очень смуглой, Джиллиан никогда в жизни не добилась бы подобного оттенка загара, даже если бы каждый день торчала в солярии. Она источала такое
сочетание запахов, какое Джиллиан не могла точно определить, но ее сразу привлекли оттенки сандалового дерева и еще что-то - острое, мускусное и пряное. Все еще разговаривая с Лаурой, женщина бросила неторопливый взгляд прямо на Джиллиан, и их глаза задержались друг на друге на мгновение дольше, чем это было необходимо. Она улыбнулась тягучей сексуальной улыбкой, а затем изогнула аркой одну темную бровь. Это почти заставило Джиллиан растаять и превратиться в лужу прямо там, где она стояла.
        И тут все закончилось.
        “Ничего себе!”
        Джиллиан продолжала смотреть вслед женщине, все еще чувствуя ее запах, а глаза ее так очевидно пялились на удаляющуюся фигуру, что некоторые подруги по команде захихикали.
        - Отбивающий? - услышала она мужской голос, что-то говоривший ей. Он прозвучал как будто издалека.
        - Джиллиан!
        На этот раз она отчетливо услышала голос Тинни и быстро моргнула, оглядываясь по сторонам и чувствуя себя жутко смущенной.
        Джиллиан посмотрела в лицо Тинни и увидела, как та энергично указывала ей на базу дома.
        - Проснись, Ромео!
        Бросив быстрый взгляд на трибуны, она заметила, что Лаура и ее красивая подруга заняли места и наблюдают за игрой.
        “Настало время как следует отличиться. Сейчас или никогда”.
        - Никакого напряга, никаких случайностей, - пробормотала Джиллиан себе под нос и шагнула в поле бьющего. Подняв руку, чтобы привлечь внимание судьи, она уперлась ногой в ямку, обнаруженную в земле, покрутила пяткой влево-вправо, пока не почувствовала уверенность в правильности позы и, взглянув на подругу по команде, приготовилась принять первый бросок. Подняв биту и сделав пробный взмах, она присела в свою излюбленную позицию.
        Софтбольные боги частенько улыбались ей. Она ждала второй подачи, следуя совету своего кузена, - никогда и ни за что не следует бить с размаху по первому мячу, а когда ее бита четко попала по второму, отправляя его в заданном направлении, Джиллиан уже знала, что это ее выигрышный билет… Пока мяч летел в глубину правой стороны поля, она изо всех сил понеслась на вторую базу и легко остановилась, зарабатывая очки под аплодисменты товарищей по команде. С того места, где она стояла, трудно было разглядеть трибуну, но она была уверена, что Лаура и, главное, шикарная брюнетка видели ее игру. “Как насчет того, чтобы продемонстрировать великолепной красотке свое спортивное мастерство, а? Она уже заинтересована?” Покачав головой, она удивилась своим дерзким мыслям.
        И на этом частые улыбки софтбольных богов закончились.
        Пока отбивала другая команда, Джиллиан оставалась на второй базе. Через два выбитых за поле мяча к подаче подошла Тинни. Это была крупная женщина, широкая в плечах, с мощными ногами, и Джиллиан с ухмылкой заметила, как игрок, отвечающий за дальнюю часть поля, отступил на пару шагов назад. Уверенная в своей силе, Тинни выполнила сокрушительную подачу в левую сторону от центрального защитника. Джиллиан вылетела со своего места со скоростью пули. Когда она подбегала к третьей базе, голос Тинни эхом прозвучал в ее голове.
        “У игрока слева по центру слабые руки”.
        Ее эго взыграло, и она, проигнорировав указания тренера, который стоял возле третьей базы и подавал ей знак “стой здесь” так ясно, как только было возможно, учитывая, что он прыгал на месте и кричал, пронеслась мимо, решив произвести впечатление на прекрасную незнакомку, сидящую на трибуне.
        Оказалось, что Тинни тоже иногда ошибается. Защитница слева отлично поймала мяч и сделала такой прекрасный бросок, что Джиллиан услышала свист от пролетающего мимо мяча. Он оказался в ловушке противника гораздо раньше того, как Джиллиан приняла решение поймать его. Два разгоряченных потных тела столкнулись в клубящемся облаке пыли так, словно неостановимая сила налетела на неодолимое препятствие*.
        *Имеется в виду загадка - Что произойдет, если на пути неостановимой силы окажется несдвигаемый объект?
        Как назло, поймавшая мяч была размером примерно с небольшую гору. У Джиллиан, с ее 160 сантиметрами роста, не было никаких шансов, словно у мультяшного персонажа, налетевшего на кирпичную стену и рухнувшего на землю плашмя. Именно так она себя и почувствовала. Мощный звук удара заставил всю толпу болельщиков коллективно вздрогнуть.
        - Аут!
        Джиллиан знала об этом еще до того, как услышала команду. На скамейке соперников прозвучало громкое “Ура”. Джиллиан, лежа на земле, с трудом перевернулась на спину и застонала. Когда облако пыли вокруг нее осело, она была уверена, что сломала каждую косточку в своем теле или, по крайней мере, большинство из них. А еще ее интересовало, сможет ли она когда-нибудь снова начать нормально дышать.
        - Как дела, игрок? Ты в порядке? - весьма любезно спросил судья.
        Джиллиан бросила взгляд на трибуны. Лауры и ее великолепной подруги нигде не было видно.
        - Ничего не пострадало, кроме моей гордости, - пробормотала она, не вполне уверенная в том, что это было правдой. Она осторожно пошевелила пальцами рук и ног, затем самими ногами и руками, убеждаясь, что они все еще работают. Тинни подошла к ней и потянула ее за руку.
        - Ты в порядке, Джилл? Господи, это был сильный удар!
        - Спасибо за новость. Я думала, ты сказала, что левая от центра не может хорошо бросать.
        Тинни скривилась и подняла подругу на ноги.
        - Да, я имела в виду правая от центра.
        - Отлично. Просто лучше некуда.
        Джиллиан покинула поле с помощью Тинни, прихрамывая и остро нуждаясь в упаковке льда и бутылке пива, а еще пытаясь понять, насколько огромным будет черно-синий синяк на внешней стороне ее бедра. Она покачала головой, раздраженная произошедшим событием и убежденная в том, что раз уж она не видела эту шикарную брюнетку до сих пор, то наверняка больше и не увидит. Она все испортила. Без всякого сомнения. Джиллиан была уверена в этом.
        Как же она ошибалась.
        *****
        Анжелина Ригетти робко оглядывалась вокруг. Она никогда раньше не была в обычном баре, полностью забитом лесбиянками. На самом деле, сейчас, когда она стала одной из “официальных”, как называла это ее подруга Лаура, ей казалось, что вокруг полно исключительно мужеподобных женщин спортивного телосложения с короткой стрижкой. В колледже на занятиях по экономике она узнала, что это классический пример Закона притяжения. “Если начать думать о чем-то определенном, то вы вдруг заметите, что начинаете видеть это везде, куда ни глянь”. Раньше у Энджи так обычно происходило с автомобилями, но в последнее время это стало касаться и женщин-лесбиянок.
        - Милая, закрой ротик, - произнесла Лаура, прерывая ход мыслей Энджи. - А то соберешь здесь всех мух.
        Энджи ответила громче, чем намеревалась, потому что желала быть услышанной, несмотря на громко звучавшую из музыкального автомата песню “Моя сладкая детка” в исполнении группы Gun N’Roses.
        - Мне кажется, или это место просто кишит дайками?
        У Лауры пиво потекло по подбородку при попытке пить и смеяться одновременно. Она оглянулась вокруг, вытирая лицо.
        - Нет, не кажется. Сегодня четверг. Этот бар - спонсор четырех софтбольных команд любительской лиги. А софтбол - значит мы.
        Энджи кивнула, но ощущения этого “мы” она еще не поняла. И если уж быть совсем честной, то ей было не совсем комфортно с этим. Она чувствовала себя новичком, хотя Лаура и сказала ей, что узнала о ее сексуальности в ту же секунду, когда они встретились в колледже, будучи первокурсниками. Лаура не раз доказала Энджи существование у нее безупречного гейрадара, поэтому она не могла спорить, но самой ей потребовалось почти три с половиной года, чтобы выяснить то, что Лаура поняла сразу.
        - Здесь довольно большой выбор, - Лаура прокомментировала ситуацию комичным покачиванием бровей. - Посмотри, может, стоит попробовать познакомиться?
        Энджи знала, что ответит “нет”, но все-таки сделала вид, будто осматривается вокруг, так или иначе разглядывая “товар”. Лаура была полна решимости найти ей подругу, готова была она к этому или нет. Энджи знала, что Лаура весьма терпеливо относилась к ней все эти годы, и понимала, что задолжала ей, по крайней мере, видимость попытки, поэтому не спеша осмотрела помещение, останавливая взгляд, то здесь, то там, то снова переводя его вперед. К собственному удивлению, она обнаружила очень красивую женщину, которая сидела возле бара, потягивая вино со льдом. На ней плотно сидели обрезанные джинсовые шорты, почти такие же, как и у самой Энджи, а каштановые волосы были заплетены во французскую косу, спускающуюся вниз по затылку. Гладко выбритая стройная ножка была перекинута через другую, и взгляд Энджи скользнул вверх от щиколотки до очень стройного бедра.
        Сжав трубочку от коктейля в зубах, Энджи тихо произнесла: - Ух, ты! Она симпатичная!
        Лаура последовала за ее взглядом, а потом драматически закатила глаза.
        - Только ты можешь найти единственную натуралку в таком месте. Это сестра Карли, - сказала она, показывая на одну из девушек в команде, за которой они наблюдали. - Она следит за всеми играми Карли, а иногда заходит в бар выпить. Натуралка до мозга костей, натуральней некуда.
        - Оу!
        “Натуралка. Но с какой фигурой!”
        - А как тебе эта? - Лаура мотнула головой в сторону угла бара, где громко болтали три одетые в тонкие шерстяные свитера женщины. - Та, что в очках, Ширл. Она одинока.
        Энджи пожала одним плечом и издала весьма уклончивый звук. Ширл точно была не в ее вкусе.
        - А это Крис. Она только после разрыва отношений.
        Энджи проследила за взглядом Лауры над своим плечом.
        - Которая? Рыжая или стриженая блондинка?
        - Стриженая блондинка.
        “Она очень мила”, - отметила Энджи. Похожа на парнишку. Как Лаура. Поджав губы, Энджи снова оглядела бар. Ей нравились симпатичные девушки. Она обожала спортивное тело, но не хотела парнишку. Или слишком мужественную. Или буча. Она не решилась сказать об этом Лауре, боясь, что подруга примет это, как личное оскорбление, но ничего не могла с собой поделать. Она знала свои вкусы и что считала привлекательным, но в этом списке не было парнишек.
        - Знаешь, кто был действительно симпатичным? - вдруг спросила она у Лауры, внезапно поразившись воспоминаниям. - Блондинка на поле.
        Лаура нахмурила брови.
        - Которая?
        - Маленькая, с хвостом. Та, которая пыталась добежать до дома, хотя была за шесть миль от него.
        Лаура рассмеялась и покачала головой.
        - Это был совершенно дурацкий поступок. На кого, черт возьми, она хотела произвести впечатление?
        - Я не знаю, но надеюсь, что с ней все в порядке. Вот она была на самом деле милой.
        Ее память услужливо подсказала, насколько привлекательной ей показалась блондинка. Она не могла вспомнить, чтобы ее когда-либо так сильно физически тянуло к тому, кого она видела впервые, и она, разумеется, не собиралась рассказывать об этом Лауре и нарываться на поддразнивания, но, как только они подошли к полю, блондинка вошла в круг “дома” и наклонилась, чтобы подтянуть шнурки на шиповках. Когда она встала, Энджи заметила хвостик, торчащий позади шлема. Это было восхитительно! Когда они подошли ближе, блондинка обернулась и, посмотрев на Энджи, улыбнулась. Голубые глаза цвета ясного летнего неба и ямочки на щеках. “Ямочки, черт подери! Вот оно: проклятые ямочки; они чуть не отправили меня в обморок”. Энджи улыбнулась ей, потому что ничего не смогла поделать с собой. И все то время, пока Лаура разговаривала с ней на трибунах, она смотрела только на блондинку. “Определенно, это мой тип. Она, несомненно, хорошенькая”.
        - Да, она стоит того. Я расскажу тебе о ней, - сказала Лаура, кивнув головой. - Ее зовут Джиллиан, но их команду спонсирует другой бар, вот почему, собственно говоря, ее здесь нет. Я не очень хорошо с ней знакома, но поспрашиваю у того, кто знает. Посмотрим, что можно узнать.
        - Отлично.
        Энджи не ожидала, что проявленный хоть к кому-то интерес сделает Лауру столь счастливой и даст ей возможность что-то предпринять. Она не понимала, как так вышло, что Лаура стала заниматься ее личными делами, но иногда чувствовала, что разочаровывает подругу, потому что просто не хватается за ее первые попавшиеся предложения и не сходит от них с ума. И не позволяет кому-то сойти с ума по ней. Это был не ее путь. Не таким образом она хотела найти себе подругу. Возможно, Энджи была слишком старомодной, но ей была ненавистна мысль о сексе с первой встречной, в кого она не была влюблена.
        Что бы не говорила ей Лаура, но она все еще не до конца распробовала отношения с девушкой. Пока нет. Это было немного странно и очень смущало. Она, конечно же, не была девственницей. Ради бога, ей стукнуло двадцать четыре, и она встречалась с парнями. Один был у нее в средней школе, другой в колледже. Они были хорошими ребятами и очень нравились ей. Секс с каждым из них… ну, в общем, секс был. В то время ей грезилось, что она влюблена. Теперь же она знала, что все эти влюбленности были юношескими, а секс случался только потому, что казалось, пришла пора, ведь встречалась она с ними уже достаточно давно. И хотя это звучало ужасно банально, тем не менее, было правдой: Энджи всегда чего-то не хватало. Она не думала об этом, не представляла, чего именно - до того несчастного случая (или, скорее всего, счастливого, как думала она теперь) приключившегося во время игры в бутылочку на одной из вечеринок.
        Звали ее Дженнифер Барклай, и она была потрясающей брюнеткой со сливочно-бледной кожей и самыми изумительными зелеными глазами, каких Энджи до этого никогда не видела. К радости всех пьяненьких друзей на вечеринке, горлышко закрученной Энджи бутылки остановилось прямо напротив этой волшебной девушки.
        Энджи ее никогда не забудет. Губы Дженнифер были мягкими, рот - теплым и влажным, и она знала, как надо целоваться! Ее рука скользнула вверх по изгибу шеи Энджи и остановилась в волосах, чтобы удержать лицо около своих губ. Энджи прикоснулась к губам Дженнифер, и ей пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не застонать от удовольствия, когда та намеренно задела своим язычком ее язык. Где-то в глубине души Энджи поняла, отчего парни сходят с ума, но в тот момент весь мир для нее исчез. Не было ничего, кроме губ Дженнифер и остановившегося времени.
        В тот день Энджи понятия не имела, как долго длился их поцелуй. Она всегда будет верить в то, что Дженнифер ни за что на свете не смогла бы поцеловать ее так, если бы (А) не скрывала такой же секрет, как и Энджи, но, возможно, не знала об этом; или (B) она была лесбиянкой, а парней использовала в качестве прикрытия.
        Независимо от этого, Энджи была благодарна Дженнифер Барклай. Она наконец-то точно показала ей, чего не хватало в отношениях Энджи с парнями. Девушки.
        Глава 2
        - Как вкусно пахнет! - сказала Энджи, войдя в дом родителей на воскресный ужин. Она глубоко вдохнула окутавший ее аромат чеснока и помидоров и от удовольствия закрыла глаза.
        - Привет, папа, - она поцеловала отца в щеку и стала наблюдать за тем, как он перемешивает соус в кастрюльке, стоящей на плите. Несмотря на невысокий рост, Джозеф Ригетти производил внушительное впечатление. Компактный и мускулистый, с угловатыми чертами лица и соответствующей стрижкой, он напоминал бульдога, но все равно выглядел авторитетно, невзирая на то, что стоял у плиты в фартуке с оборками и посудным полотенцем, переброшенным через плечо. Он работал завхозом в местной средней школе и все его уважали. Но люди понятия не имели, что в глубине души Джо Ригетти был большим плюшевым мишкой, особенно, когда дело касалось его дочерей.
        - Привет, моя девочка, - ответил он, и зачерпнув деревянной ложкой немного соуса, протянул его Энджи на пробу: - Соли достаточно?
        Энджи удержалась от улыбки, подула на соус, а затем тщательно продегустировала его. Он всегда спрашивал - достаточно ли соли. Или перца. Или орегано. Или чеснока. Но всего всегда было в норме. Это немного походило на танец, который они танцевали каждое воскресенье, и Энджи это очень нравилось. Она посмаковала соус на языке, насладилась идеальным сочетанием приправ, а затем убедительно кивнула.
        - Все идеально, папа. Как обычно. Где мама? - она развернулась, чтобы покинуть кухню в поисках матери, и стащила одну из фрикаделек, сложенных на тарелке высокой горкой. Джо запустил в нее полотенцем.
        - Убирайся! - рыкнул он, а Энджи рассмеялась и бросилась бежать.
        - Мама! Папа пытается убить меня грязной тряпкой!
        - Значит, прекрати воровать фрикадельки, - послышался из гостиной спокойный голос матери.
        - Я бы не украла, если они не были такими восхитительными, - ответила Энджи, подходя к дивану и целуя мать, а уж потом с наслаждением кусая мясной шарик.
        - Что смотришь? - она уже наверняка знала, что это, скорее всего, классический фильм; ее мать любила старые фильмы.
        - “Окно во двор”, - ответила она, не отрываясь от экрана.
        - Ооо! Хичкок! - Энджи села рядом с матерью и зажевала остаток фрикадельки. Она видела этот фильм несколько раз и знала, что он почти закончился, поэтому спокойно сидела, наслаждаясь потрясающей красотой Грейс Келли.
        Сквозь открытую дверь, в комнате напротив, Энджи увидела брата Доминика, который смотрел по маленькому телевизору игру “Гигантов”, потому что прекрасно знал: его мать никогда не позволит переключить канал в середине фильма.
        - Привет, Дом, - окликнула она его.
        - Привет, Энди, - ответил он и, не обернувшись, приветственно помахал ей рукой. Ему едва исполнилось три года, когда Ригетти принесли домой новорожденную Энджи; и самое близкое к имени, что он смог выговорить, было “Энди”. Так он и называл ее до сих пор.
        Когда на экране появилась заставка “Конец”, и Элис, ее мать, выдохнула, Энджи спросила: - Что ты делаешь во вторник вечером? Хочешь, пойдем, посмотрим “Большого”*? Я ведь только тебя и дожидаюсь, знаешь ли.
        *”Большой” (англ. “Big”) - фильм-комедия 1988 года, снятый Пенни Маршалл с Томом Хэнксом в главной роли.
        - Возможно, возможно, - Элис в задумчивости постучала указательным пальцем по губам. - Позвони мне завтра, и я дам тебе ответ, - она встала. - Помоги мне накрыть стол.
        - Ты слышал, Дом? - спросила Энджи у старшего брата. - Наша мама такая активная общественница, порхает по приемам, как бабочка, и не уверена, сможет ли пойти со мной в кино через два дня. Я должна позвонить ей завтра. После того, как она проверит свой график.
        Элис игриво толкнула свою дочь.
        - Прекрати!
        Насколько итальянец Джо Ригетти был смуглым, настолько его жена-англичанка была светлой. Они были почти одного роста, хотя, если прижать Джо, он бы поклялся, что был выше ее на целый дюйм. Светлокаштановые волосы Элис были пронизаны тонкими золотистыми прядями, большую часть времени она стягивала их в простой хвост. Кожа была бледной, как молоко, и усеяна выцветшими коричневыми веснушками, а светло-зеленые глаза видели все насквозь. Элис и Джо довольно равномерно разделили свои физические признаки среди четырех детей. Доминик и Мария - старший и младшая, соответственно, унаследовали цвет волос матери, хотя Дому достались темные глаза Джо. Тони и Энджи, средние дети, выглядели абсолютными итальянцами - оливковая кожа, темные волосы, глубокие карие глаза. Трем старшим детям нравилось дразнить Элис, что она ждала последнего ребенка, чтобы передать ему красивые зеленые глаза, и Мария никогда не упускала случая поговорить на эту тему.
        Воскресный обед в доме Ригетти был семейным ритуалом, никто не мог пропустить его без чертовски хорошего оправдания. Тони прибыл несколько минут спустя, и ему незамедлительно вручили стопку тарелок. Джо, возможно, и был итальянцем, который любил традиции, но он женился на современной женщине. Сыновья Элис были воспитаны так, что они могли приготовить обед, помочь с ужином, привести в порядок ванные комнаты, как и их сестры. Никакого полового разделения в делах не существовало.
        - Мария придет? - спросила Энджи, раскладывая столовые приборы.
        - Она сегодня работает, - Джо принес огромную тарелку лингвини*, и гордость в его голосе была очевидной. Мария стала партнером Джо во всех кухонных злодеяниях с тех пор, так подросла достаточно, чтобы самостоятельно управляться с плитой. Сейчас, на полпути своего последнего года учебы в кулинарной школе, она проходила практику в шикарном ресторане в центре города, изучая работу успешной кухни изнутри. Ее уже завалили предложениями о работе. Энджи была и горда, и завидовала своей младшей сестре, но постаралась сосредоточиться на первом.
        *Лингвини, лингуини (ит. linguine) - немного сплюснутая паста (на срезе выглядит, как «глаз»), чуть длиннее, чем спагетти. Слово лингвини по-итальянски значит «маленькие язычки». Лингвини готовят, как спагетти, - не ломая. Это паста достаточно крупная, чтобы подавать её с густыми соусами.
        - Кстати, о работе, - сказала Элис, направляясь к телефону, установленному на кухне. Она вырвала страничку из блокнота и протянула ее Энджи. Там почерком ее матери было написано “Винс Гуэлли”, вместе с номером телефона.
        Энджи нахмурила брови.
        - Зачем мне нужен номер телефона мистера Гуэлли?
        Он был старым другом семьи, и его лицо примелькалось Энджи еще с тех пор, когда она была малышкой. Несмотря на то, что между ними никогда не происходило разговоров по душам, она отлично его знала. Он был как член семьи, своего рода далекий дядюшка.
        - В прошлом году он начал новый бизнес и ищет секретаршу, - пожала плечами Элис и продолжила: - Я знаю, тебе не нравится работать официанткой, да и эта работа не совсем подходит к твоему диплому по связям с общественностью, но ты, по крайней мере, встала бы на ноги. Я уверена, что он будет платить тебе справедливо, и полагаю, что соцпакет тоже подразумевается. Но решать, разумеется, тебе.
        Джо поставил на стол рядом с миской соуса огромную тарелку фрикаделек и позвал всех к столу. Разложив еду по тарелкам, они заговорили о том, что каждого из них интересовало, а также о предстоящих выборах.
        - Черт подери, папа, ты не мог бы поставить на нашем дворе еще больше плакатов Дукакиса? - поддразнила Энджи отца.
        - Мне нравится этот парень. Что я могу сказать? - Джо пожал плечами.
        Все это время Энджи думала о записке с номером телефона, что лежала в ее кармане - она просто прожигала штаны. Винс Гуэлли знал ее с момента рождения. Если она попросит у него работу, он наверняка ее примет, а идея уйти от однообразия, обслуживания и еды была бесконечно привлекательна. Она уже знала, что позвонит ему завтра.
        *****
        - Хорошо, давайте приведем себя в порядок, - предложила Джиллиан ученикам в классе.
        Обучение шестилеток изобразительному искусству можно было описать не столько словом “учеба”, сколько “позволить им создать беспорядок”.
        Джиллиан считала, что принесет гораздо больше пользы, обучая учеников третьих и четвертых классов, а не совсем маленьких, однако ее сокровенной мечтой были средняя школа и колледж, возможность показать ученикам работы Рембрандта, Пикассо и Поллака. Она хотела внушить школьникам тот же благоговейный восторг, какой испытала сама, впервые войдя в музей изобразительного искусства. Но ей и ее друзьям, получившим степень по искусству, было сложно найти работу, и она знала, что нужно хвататься за любую, которую можно найти. Джиллиан увидела объявление на стене - учитель рисования в начальной школе. Это была стабильная зарплата, а нищие находятся не в том положении, чтобы позволить себе выбирать. Она взялась за эту работу, совсем не планируя навсегда остаться на начальном уровне.
        Но пока приходилось делать именно это.
        - Сейчас, Стиви.
        Едкий запах пальчиковой краски наполнил воздух, когда она забрала синюю баночку у рыжеволосого мальчика, который застонал от недовольства. - Я все понимаю. Но ты сможешь закончить рисунок на следующей неделе.
        Хороший учитель всегда обманывает; этот секрет ей подсказала коллега, воспитатель начальной школы: вместо того, чтобы полностью оторвать его от дела, нужно обещать - следующий час, день, неделю. Когда придет время, всегда есть шанс, что ребенок забудет об этом, у него есть миллион других вещей, занимающих его разум.
        Был уже конец рабочего дня. Через десять минут дети окажутся вне зоны ее ответственности, а пока она может навести порядок в кабинете - эта задача всегда отнимала море времени. Потом Джиллиан встретит свою подругу Шей и пойдет с ней выпить. Она нуждалась в этом. Работа оказалась гораздо более сложной и утомительной, чем она ожидала.
        - Слава богу, сегодня пятница, - пробормотала она, когда пришла учительница, чтобы забрать детей из изостудии и отвести назад, в основной класс.
        - Аминь, - согласилась Марина Белл. - Пойдемте, дети. Постройтесь в шеренгу.
        В отличие от Джиллиан, Марина любила возиться с самыми маленькими; это было именно то, что ей нравилось. Но и она к концу недели была физически и эмоционально исчерпана и, словно подтверждая это, прислонилась к дверному косяку.
        - Так мы все-таки встречаемся завтра вечером? - спросила она.
        Как новенькие учителя, только что окончившие колледж, Джиллиан и Марина в их небольшой школе оказались сильно привязанными друг к другу. Несмотря на их совершенно разный образ жизни, им было весело вместе, и это веселье подпитывало дружбу.
        - Еще бы! Встретимся там, в семь?
        - Прекрасно. Жду с нетерпением. Ладно, ребята, пойдемте, - когда малыши медленно побрели к двери, Марина прошептала. - Не забудь, что я тоже участвую в непристойных делишках.
        - Дразнишься! - прошипела Джиллиан, Марина подмигнула и повела детей, шедших за ней гуськом, по коридору. Джиллиан посмотрела им вслед. Вернее, она наблюдала за походкой Марины. Мягкие движения округлых бедер и струящаяся по ним юбка гипнотизировали. Ее светло-каштановые волосы были модно и коротко подстрижены, и Джиллиан часто хотелось прикоснуться к ним, чтобы убедиться - были ли они настолько шелковыми, как выглядели. Она пахла чистотой, хозяйственным мылом и кондиционером для белья, и ей почти не требовался макияж, чтобы акцентировать огромные карие глаза. “Я знаю, что она натуралка, но это же не значит, что я не могу ей любоваться?” Джиллиан улыбнулась собственным мыслям, а потом вернулась к уборке класса, чтобы поскорее освободиться и пойти на встречу с Шей.
        *****
        В баре “AJ” было свободно. “Впрочем, как всегда,” - подумала Джиллиан, останавливаясь около двери и ожидая, пока глаза привыкнут к тусклому освещению. Её сразу окутала вонь сигаретного дыма, и она покачала головой, досадуя, что спустя пару часов весь этот наряд придется отправить в стирку. Не говоря уже о душе, который следует принять перед сном, если она не хочет, чтобы ее чистые простыни провоняли этим ужасным запахом.
        Из дальней части помещения было слышно щелканье бильярдных шаров. Моргнув пару раз, Джиллиан обнаружила Шей, машущую ей из угла бара. Миниатюрная Шейниз Джексон была весьма харизматичной личностью, к тому же очень изобретательной. Она обрезала свои афрокосички, которые видела у нее Джиллиан в последнюю встречу, и сейчас ее темные кучеряшки отлично акцентировались обесцвеченными кончиками. Джиллиан улыбнулась и пошла к ней с распростертыми объятиями, а потом слегка провела рукой по прядям.
        - Отлично выглядишь.
        - Спасибо, ты тоже секси, - ответила Шей после того, как они обнялись. - Давно не виделись.
        - Слишком давно, - Джиллиан заняла барный стул рядом с ней, а Шей поманила бармена жестом. - Что будешь пить?
        - Простой “Мичиган” будет в самый раз.
        Шей сделала заказ, потом перевела внимание на подругу.
        - Ты как? Держишься?
        Джиллиан поморщилась.
        - Ты, очевидно, слышала новости.
        - Ну, ты же знаешь про сарафанное радио лесбиянок. Она бросила тебя ради парня, да?
        - Да. Прямо перед вручением дипломов.
        - Ты должна была сразу позвонить мне, ты же знаешь, - Шей выглядела суровой.
        - Знаю. Извини. Честно говоря, просто не хочу об этом говорить. Я за это лето сыграла кучу игр в софтбол, чтобы отвлечься.
        Шей сделала глоток пива, а бармен поставил бутылку перед Джиллиан. Потом она кивнула.
        - Ну, это отстой.
        - Да не то слово!
        - Ты же в курсе, что была слишком хороша для нее?
        - Ты ее не знаешь.
        - Зато я знаю тебя, - от нежной доброты в глазах Шей у Джиллиан почти навернулись слезы. Она с трудом сглотнула и кивнула, пытаясь заменить боль досады на раздражение, но не удалось.
        - Да. Хотя от этого не легче.
        Шей провела пальцем по щеке Джиллиан и мягко потянула за подбородок. Они молча выпили, затем Шей хлопнула по стойке бара открытой ладонью и сказала: - Тогда за тебя, единственную и неповторимую, и пошлем ее подальше.
        Ее темные глаза мерцали, когда она подняла свое пиво. Джиллиан улыбнулась, глядя на то, как звякнули их бутылки.
        - Я выпью за это.
        - Ты выпьешь не только за это.
        - И то правда!
        Шей всегда могла заставить ее смеяться. Она была на пять лет старше Джиллиан, и они не пересекались в школе, но их дома стояли рядом, а их матери дружили, так что виделись они часто. Джиллиан провела немало своих подростковых лет, изучая влюбленность, которую чувствовала к Шей. Потом, когда та призналась своей семье в ориентации (а через свою мать об этом узнала Джиллиан), это значительно укрепило и ее уверенность, что было принципиально, потому что именно из-за Шей Джиллиан пришла к согласию со своей собственной сексуальностью.
        - А что насчет тебя? Как обстоят дела в клинике, доктор Джексон?
        - Да, не забывай про титул! Я потратила восемь лет на колледж, так что теперь меня можно назвать “мэм”, не так ли?
        - Подумать только! - сказала Джиллиан со смехом. - Итак! Ветеринар - это все, о чем ты мечтала?
        - Мне нравится! Просто супер! Расписание у меня жесткое, но я же закончила эту школу, так что думаю - я справлюсь.
        - А ты уже использовала свой новый титул, чтобы подцепить какую-нибудь горячую красотку? - подразнила ее Джиллиан. Шей замешкалась лишь на долю секунды, но этого оказалось достаточно, чтобы Джиллиан поймала ее. Прищурившись, она приказала: - Отвечай мне!
        Шей прикончила пиво и заказала еще по одному для каждой из них.
        - Я действительно встретила кое-кого.
        - Шейниз! Это потрясающе! - Джиллиан сжала предплечье Шей. - На работе? Она коллега? Поскольку это может быть не столь потрясающим.
        Шей указала на свое лицо и на пародийно-серьезное выражение на нем.
        - Эта тупая физиономия поможет мне отвязаться от тебя?
        Джиллиан покачала головой, имитируя строгость.
        - И не мечтай!
        - Спасибо. На самом деле она пациентка.
        - Пациентка? - Джиллиан ждала продолжения.
        Шей поняла свой промах и чуть не задохнулась от смеха, пиво потекло вниз по ее подбородку.
        - Нет! Нет, не пациентка. Клиентка. Клиентка!
        - Слава богу, все прояснилось, - невозмутимо сказала Джиллиан.
        - Пару недель назад она пришла к нам с кошкой своей матери.
        - И просто упомянула, что любит девушек? Или на ней была надета футболка с надписью “Породистый дайк”? Как ты узнала, что она лесбиянка?
        - Поработала детективом, дотошная задница, вот как. На ней не было футболки дайка, на ней была футболка местной волейбольной Любительской Лиги.
        - Так она все-таки была одета в лесби-футболку, - встряла Джиллиан, потому что была прекрасно осведомлена о лиге и высоком проценте лесбиянок в ней.
        - Так ты хочешь услышать эту историю или нет?
        - Да! Да, хочу! Прости.
        - Заметано, слушай дальше, - Шей поерзала на стуле и устроилась поудобнее, чтобы рассказать наиболее важную часть истории. - Я показала на ее футболку и спросила - играет ли она в волейбол. Она сказала “Да”, играет со средней школы и до сих пор, и была так счастлива, когда нашла здесь местное отделение Лиги. Я сказала ей, что тоже искала эту Лигу, и спросила, где тренируется ее команда?
        - Погоди минутку! - Джиллиан остановила ее, подняв руку. - Ты не играешь в волейбол. Для начала, ты чертовски мелкая!
        - Эй! Поосторожнее, подруга! - она подмигнула. - Маленькая безобидная ложь во имя расследования.
        - Ах! Теперь понятно. Продолжай!
        - Она сказала мне, что играет в маленькой школе, расположенной напротив больницы. Тут уже я ей сообщила, что теперь, когда она рассказала мне об этом, я вспомнила, что уже слышала об этой команде и даже знаю пару женщин, играющих в ней. И начала называть имена.
        - Имена лесбиянок?
        - Естественно! - Шей указала на нее бутылкой, а потом отпила пива.
        - И?
        - Она знала их всех, до последней.
        Джиллиан толкнула ее плечом, и они рассмеялись. Шей закончила свою историю рассказом о том, что пошла посмотреть, как играет та женщина, и они уже два раза с ней выпивали. Джиллиан внимательно изучала свою подругу и то, как она говорила. Понимающая улыбка расползлась по ее лицу.
        Шей прищурилась.
        - Что?
        - Тебе нравится эта девушка!
        Щеки Шей покраснели так, что это было видно даже на ее темной коже. Джиллиан почувствовала, как в голове у Шей прокручиваются разные варианты хитрых ответов, но потом она просто кивнула.
        - Да! Да, я знаю. Она веселая, умная и очаровательная. Да! Она нравится мне!
        Джиллиан положила руку на плечо Шей и слегка прижала ее к себе.
        - Это отлично, Шей! Действительно. Я так рада за тебя и не могу дождаться, когда увижу ее.
        - Я тоже рада, что ты так считаешь, потому что ждать тебе придется совсем недолго. Она встретится со мной здесь через двадцать минут.
        Девятнадцать минут спустя, когда открылась дверь, лицо Шей засветилось от улыбки.
        - Надо отдать ей должное, она очень пунктуальная, - насмешливо сказала Джиллиан, глядя на подругу.
        Милая, похожая на мальчишку блондинка подошла к ним и обняла Шей, затем оставила быстрый, целомудренный поцелуй на ее губах.
        - Привет!
        - Привет, детка, - ответила Шей. - Это моя хорошая подруга - Джиллиан Кларк. Джилл, это Лаура Шеффер.
        Они обменялись рукопожатием, косясь на друг друга и суетливо пытаясь усесться. Наконец Джиллиан стремглав соскочила со стула, чтобы освободить место для Лауры и усадить ее между ними.
        - Мы знакомы? - спросила Лаура.
        - Я думаю, что да, но никак не могу вспомнить - как и где, - ответила Джиллиан. Они засмеялись и постарались выяснить - каким образом знакомы, а Шей заказала напитки и тихо наблюдала за тем, как они расспрашивали друг друга.
        - Подожди, - наконец сказала Джиллиан. - Ты играешь в софтбол?
        - Играла, пока не выбила колено, - ответила Лаура. - Но я смотрю много игр. Кстати, об играх. Бьюсь об заклад, я видела, как ты играешь.
        Рассмеявшись, они решили, что уже близки к разгадке, узнавая еще больше подробностей друг о друге и собирались добраться до истины, продолжив разговор.
        Джиллиан потягивала пиво и наслаждалась шоу, понимая, что никогда не видела Шей настолько влюбленной в кого-то. Она постоянно касалась Лауры, трогая руку, плечо или бедро. Когда Лаура говорила с Джиллиан, Шей смотрела на ее лицо так, как смотрят на произведение искусства, на что-то очень впечатляющее и захватывающее. Это было бы смешно, если бы не было так чертовски мило. Джиллиан была рада за свою дорогую подругу.
        Ну, в основном рада. Все-таки была маленькая часть ее, которая жутко завидовала. Даже ревновала. Она понимала, что ужасно соскучилась по таким отношениям.
        Да, она знала, что молода, что у нее много времени, чтобы найти что-то постоянное. Но больше всего она осознавала, что хотела быть счастливой - и неважно, что ей не было даже двадцати трех лет. Она хотела, чтобы кто-нибудь вот так же смотрел на нее, как Шей на Лауру. Она знала это чувство. Всеми фибрами своей души.
        Казалось бы, достаточно простое желание.
        Она чувствовала подобное к Линде, к своей подружке по колледжу; по крайней мере, она думала, что абсолютно, безраздельно, полностью влюблена. Она знала, что выражение ее лица, когда она смотрела на Линду, было точной копией лица Шей прямо сейчас. У Джиллиан все это уже было, и она находила в этом особое удовольствие. И очень хотела, чтобы все повторилось. Но те отношения не были взаимными. Линда не смотрела на нее так же, как Лаура смотрела на Шей, с тем же обожанием в глазах. У нее этого не было, но она этого хотела. А еще важнее - она хотела быть достойной этого взгляда.
        Джиллиан вздохнула, глядя на своих друзей, смеявшихся над какой-то шуткой, и у нее на сердце стало тепло.
        “Да. Я хочу этого”.
        Глава 3
        1989 КОГДА Я ВИЖУ ТВОЮ УЛЫБКУ
        - Добрый день, “Логотип Промо”, это Энджи. Чем я могу вам помочь? - Энджи прислушалась, потом кивнула. - Конечно. Подождите, пока я переведу ваш звонок.
        Небольшой офис суетился, и Энджи это очень нравилось. Телефон постоянно звонил, из различных подразделений поступали сообщения, копир и факс жужжали. Все это походило на машину, только запах нового ковра и свежесваренного кофе заменял запах моторного масла и бензина. Энджи гордилась, что стала частью всей этой суеты, несмотря на то, что ее квалификация была слишком высокой, чтобы работать секретаршей в приемной.
        Позвонив прошлой осенью мистеру Гуэлли, она понятия не имела, что это была специализированная компания по рекламе. То, что это рекламщики, Энджи предположила по названию (единственная и весьма хилая догадка) - и оказалась частично права. “Логотип Промо” был новым бизнесом и занимался именно тем, что подразумевало его название - раскручиванием логотипов компаний. Открывая новое дело, вы наверняка захотите иметь что-то с названием вашей компании: ручку, брелок или календарь. Если сотрудники вашей компании работают вне территории предприятия, занимаясь благоустройством домов или озеленением - вероятно, вы захотите надеть на них рубашки, на которых нанесен логотип, чтобы показать прохожим, кто именно выполняет данную работу. Если ваш офис спонсирует какое-то мероприятие, то неплохой рекламой стал бы ваш логотип, украшающий кружки или бутылки с водой, или воздушные шарики. У “Логотип Промо” по всей стране были связи с поставщиками, которые специализировались на изготовлении всех этих предметов. Продавцы “ЛП” действовали как посредники и размещали заказы у поставщиков этой продукции, чтобы потом
передать их своим клиентам. Довольно простая система, но на удивление эффективная. Энджи была поражена, как много компаний использовали рекламный ассортимент “безделушек и всякого хлама”, как они это называли.
        Раздался тихий звук открывающейся двери, и, подняв глаза, Энджи увидела почтальона Гарри.
        - Доброе утро, Энджи, - как всегда веселым тоном сказал он и положил на ее стол перетянутую резинкой стопку почты.
        - Спасибо, Гарри.
        - На улице прекрасный день.
        - Ты сказал бы то же самое, даже если бы там была пурга, - усмехнулась Энджи.
        - Ты права. Я думаю, что быть живым лучше, чем плохая альтернатива, поэтому собираюсь наслаждаться каждым днем своей жизни, независимо от того, идет дождь или светит солнце.
        Он стукнул пару раз по столу и помахал ей рукой.
        - Увидимся завтра, - он приветливо улыбнулся миниатюрной женщине, стоявшей в дверном проеме, и исчез.
        - Я думаю, он робот, - прокомментировала Хоуп Мейнард, проходя мимо стойки регистрации Энджи. - Никто не может быть веселым все время.
        Хоуп была единственной женщиной в отделе продаж “Логотип Промо”. Чуть более 150 сантиметров роста, и весила, вероятно, килограммов 40, но была очень активной. Она упорно работала и решительно действовала, они с Энджи мгновенно стали друзьями.
        Прошло сорок пять минут, заполненных телефонными звонками и копированием документов, прежде чем Энджи добралась до почты. Половина ее состояла из каталогов поставщиков, и она отложила их, чтобы рассортировать позднее. “Пусть остальные будут накладными и, надеюсь, чеками”. Взяв нож (украшенный сине-белым логотипом ЛП), она вскрыла остальные конверты и разложила их по кучкам. Последнее письмо в пачке было немного толще, чем конверт с накладной, и как только Энджи открыла его, ее разум начал бешенную гонку. Она отложила тисненые пергаментные бумаги на стол и перечитала сопроводительное письмо второй, а потом и третий раз.
        Оно было прикреплено к резюме.
        Более того, резюме было от человека, которого она знала - Крис Аванти, парень из средней школы, который учился на год позже ее.
        В любой обычной ситуации она почувствовала бы себя плохо из-за того, что открыла почту, предназначенную не ей. Но это был совсем другой случай; даже если что-то и было помечено, как личное и конфиденциальное, она все равно открывала. Это было частью ее работы и буквально написано в должностной инструкции. Данное резюме было адресовано мистеру Гуэлли, но пока оно лежало здесь, на столе, оно заставило ее пересмотреть свое положение в компании.
        Почти полгода назад начав работать на “Логотип Промо”, она считала, что это будет временно. Конечно, Энджи никогда бы не сказала об этом человеку, который принимал ее на работу, но именно таким был план. “Занять должность администратора и заработать немного денег. Когда появится что-то лучшее, что-то более подходящее к моему диплому, я перейду туда”. Того, что у нее возникнет неподдельный интерес к работе, она от себя не ожидала. В ней начало формироваться крошечное желание самой управлять бизнесом, хотя никогда прежде это не привлекало ее и сейчас казалось совсем неожиданным.
        А теперь еще это резюме.
        Она снова посмотрела на него. В сопроводительном письме упоминалось, что Крис слышал, будто мистер Гуэлли собирался нанять еще одного продавца, и, хотя он не имел опыта в продажах, полагал, что сможет хорошо справиться с этой работой и будет полезен компании.
        - Я уже работник компании, - прошептала Энджи. Чтобы не передумать, она тут же вскочила и пошла по небольшому коридору в кабинет мистера Гуэлли. Дверь была открыта, он сидел, склонив голову над бумагами, разложенными на столе, маленькие часы-радио очень громко транслировали бейсбольный матч. Когда она постучала в дверной косяк, он посмотрел вверх.
        Винсент Гуэлли выглядел лет на десять старше своего возраста, благодаря седым волосам и лишним килограммам, отложившимся на его животе, свисающем над ремнем. Он улыбнулся ей.
        - Анжелина!
        - Могу я поговорить с вами?
        Он выключил радио и жестом указал на два стула, повернутых друг к другу перед его столом.
        - Конечно.
        Она молча протянула ему резюме Криса и сопроводительное письмо. Мистер Гуэлли надел свои небольшие очки - еще одна причина, которая мешала определить его реальный возраст - и начал читать. Закончив, он поднял на нее взгляд.
        - Ладно. И что?
        Энджи облизнула губы и мимолетно подумала: “Ничего не выйдет”.
        - Если вы возьмете его в отдел продаж, я буду очень расстроена.
        Мистер Гуэлли снял очки и приподнял бровь, ожидая продолжения.
        - У меня точно такое же образование, как у него. Связи с общественностью. И у него нет опыта продаж. У меня тоже, но у меня есть опыт работы здесь. За тот короткий срок, что я работаю, я много узнала об этой компании и бизнесе. Думаю, это дает мне больше прав на место, чем ему, - она откашлялась, едва веря тому, что говорила. - Позвольте мне занять должность в отделе продаж. Пожалуйста. В моих силах работать хорошо и даже отлично. Я могу увеличить доходы компании.
        Это был решающий довод. Она смогла уловить согласие в его глазах, хотя он сказал, что надо подумать, пообещав сообщить ей решение в тот же день. Все необходимое было сказано и сделано, он создал этот бизнес для того, чтобы зарабатывать деньги. Она прекрасно знала об этом и использовала этот факт, как довод. Энджи чувствовала, что работа будет ее. Родители гордились бы ею. Наконец-то она начала двигаться вверх в этом мире.
        *****
        - “Прыщавый огурчик”? Правда? - Хоуп покачала головой, протягивая Энджи банку пива. - А как этот бар назывался раньше?
        - “AJ”, - ответила Энджи. - И, что касается меня, я буду называть его так и впредь.
        - “Прыщавый огурчик”? Какого черта они курили, когда придумывали это название?
        - Я не уверена, что хочу знать.
        - Мне стыдно за наш народ.
        Энджи рассмеялась: - Мне тоже.
        Хоуп подняла бутылку пива.
        - За тебя, детка, за нового птенца в отделе продаж. Слава богу! Теперь я смогу хоть с кем-то нормально поговорить и не буду встречать в ответ пустой взгляд или неловкие увиливания.
        Они звякнули бокалами и выпили. Был вечер пятницы. Энджи надеялась, что в понедельник начнется ее обучение в отделе продаж. Так как Энджи не владела долей капитала компании, мистер Гуэлли нанял ее на маленькую зарплату - очень маленькую - плюс комиссия, процент от продаж, которые она принесет. А еще он дал ей список мелких клиентов. Она знала, что ее положение в компании было несколько иным, чем у других продавцов, которые работали, в основном, на прямой комиссии, но с большим процентом, чем у нее, поэтому была благодарна судьбе и за этот шанс. Если дело пойдет хорошо, то можно заработать неплохие деньги, достаточные для того, чтобы поддержать ее, пока она не разберется со своей жизнью. Энджи понимала, что с виду ее работу можно описать, как “торговлю безделушками и финтифлюшками”, но пока сойдет и так.
        - Наш обычный уговор сегодня в силе? - спросила Хоуп, подмигивая. Она удобно устроила свою миниатюрную фигурку на табурете, навалившись спиной на стойку бара, в то время как Энджи наклонилась вперед, опираясь на локти.
        - Нет, - твердо ответила Энджи. - Ни за что. Это мой праздник, несмотря на то, что моя подруга натуралка посещает лесбийский бар в десятки раз чаще, чем я. Опять-таки. Сегодня вечером мое самолюбие счастливо. И мне не хочется, чтобы оно пострадало.
        - Справедливо, - кивнув, согласилась Хоуп. - Ты так говоришь потому, что запугала всех этих несчастных женщин, да?
        Энджи фыркнула.
        - Да, это так. Я запугала их, - она акцентировала свои слова, вращая глазами. Хоуп наклонилась ближе.
        - Самых красивых женщин.
        Энджи почувствовала, что краснеет, и сделала глоток пива.
        - Я, конечно же, особенная, поэтому меня не смущает твоя потрясающая внешность, - Хоуп произнесла это своим лучшим театральным тоном, и Энджи улыбнулась. - А если бы у тебя была вещица, которую я требую от своих любовников, я бы напала на тебя и не подпустила бы всех остальных женщин.
        - Волосы на груди?
        - Другая штука.
        - Ах да! Это! Я могла бы обзавестись одним таким, ты же знаешь.
        - Я предпочитаю натуральное, моя дорогая.
        - Черт возьми, мне не везет!
        Они сидели, глядя друг на друга, чувствуя комфорт от новоиспеченной дружбы, которая определенно будет крепнуть.
        - Я должна попасть в комнату для девочек, - сказала Хоуп. - Закажешь мне еще?
        Энджи заказала еще по одному пиву и резко развернулась на стуле, чтобы осмотреть бар. Он не был заполнен. Честно говоря, она не уверена, что народу в нем было больше, чем при предыдущих хозяевах. Небольшая группа пожилых женщин играла в бильярд. Молодая пара стояла напротив автомата, соприкасаясь бедрами и подпрыгивая под песню Паулы Абдул, которую он проигрывал. Послышался взрыв хохота от группы, расположившейся за угловым столом. Энджи прищурилась и посмотрела в их сторону; интересно, есть ли там знакомые? За столом сидело пять женщин, примерно ее возраста или недалеко от него. Двое явно были парой, потому что висели друг на друге. Брюнетка выглядела смутно знакомой, но Энджи не могла ее вспомнить. Что-то связанное с ней неуловимо крутилось в голове. Блондинка …
        Энджи подавилась пивом и развернулась на стуле, пытаясь прокашляться. Кашлять тихонько и не обратить на себя всеобщее внимание, было непросто, но она сумела собраться. Хоуп вернулась на свое место и, взглянув на красное лицо Энджи и слезящиеся глаза, похлопала рукой по спине: - Что, черт возьми, с тобой случилось?
        Несколько мгновений спустя Энджи наконец-то почувствовала, что может говорить.
        - Тьфу. Не в то горло пошло.
        - Я ненавижу, когда так происходит, - Хоуп опустила голову, чтобы поймать взгляд Энджи. - Ты в порядке?
        - Думаю, да, - она сделала глубокий вдох. - Надеюсь, никто меня не видел.
        Теперь мне просто стыдно.
        Она осторожно кинула быстрый взгляд в сторону углового стола, но никто, казалось, не обращал на нее никакого внимания. Ну, естественно.
        - Мне нужен твой совет, - сказала она Хоуп.
        Глаза подруги засверкали.
        - Всегда к твоим услугам.
        - Помнишь, я рассказывала тебе про игру в софтбол, на которую я попала прошлым летом? Одна моя подруга затащила меня посмотреть ту игру?
        - Несмотря на то, что ты ненавидишь все, что связано со спортом? Смутно, но да.
        - Эй, потише! Они могут отнять мое удостоверение лесбиянки.
        Хоуп усмехнулась.
        - Помнишь, я рассказывала тебе о милой блондинке?
        Хоуп прищурилась, как будто искала что-то в банке памяти.
        - О! Та, которая свалилась.
        - Да, та.
        - Я помню, ты говорила мне о ней, да.
        - Она сидит за угловым столиком со своими друзьями.
        - Правда? - Хоуп развернулась на своем сидении. - Где?
        Энджи словно черепаха, склонила голову, в попытке засунуть ее в панцирь, и в то же время схватила Хоуп за руку.
        - Прекрати так пялиться! Господи!
        - Ты должна поговорить с ней, - предложила Хоуп решительным тоном.
        Энджи вздохнула.
        - Я не могу. Это слишком поспешно. А что, если она здесь с одной из тех женщин?
        - Хм… Хороший вопрос, - Хоуп, размышляя, сделала глоток пива.
        - Возможно, надо сделать все по старинке.
        Энджи вопросительно приподняла брови.
        - Отправь девушке выпивку.
        Это было правильное решение, Энджи знала. Внутри нее все перевернулось, когда Хоуп жестом позвала бармена и спросила, что пьет блондинка. Она дала ему задание, а потом указала на Энджи.
        - Это от нее.
        Энджи смущенно поморщилась, глядя на бармена, и в ответ получила сочувственную улыбку.
        - Я не могу этого видеть.
        Энджи сидела спиной к столу и время от времени исподтишка поглядывала на Хоуп. Ее подруга в очередной раз села спиной к бару и, совершенно не стесняясь, откровенно наблюдала за угловым столиком.
        - Боже, ты так прямолинейна!
        - Но кто-то же должен посмотреть на ее реакцию. Ладно, напиток у нее. Официант указывает на тебя. Блондинка смотрит.
        - О боже! Это было ошибкой!
        - Нет, нет. Это нормально. Она улыбается. Теперь я показываю на тебя. Весь стол смотрит сюда.
        - Господи!
        - Она поднимает бокал. Шепчет “спасибо”. Отлично! - Хоуп повернулась обратно. - Мне она нравится. И ты была права. Она очень милая.
        - Не могу поверить, что я сделала это, - сказала Энджи, желая залезть в какую-нибудь дыру и исчезнуть там.
        - Ты сделала? Ты ничего не делала. Это сделала я, - Хоуп хлопнула Энджи по плечу. - Все было хорошо, - сказала она гораздо более серьезно. - Теперь она знает, что ты в ней заинтересована. Такова была идея, верно?
        Кивнув, Энджи допила пиво, поклявшись никогда больше не оборачиваться.
        - Еще по одной?
        Хоуп согласилась, и она сделала заказ.
        - Итак, давай отвлечемся от всего этого. Расскажи мне о работе. Что ожидает меня в понедельник?
        Совсем немного времени понадобилось для того, чтобы погрузиться в комфортную беседу о компании и работе с клиентами. Хоуп работала в отделах продаж в течение почти десяти лет, хотя в специализированном бизнес-отделе только пять. Энджи была бесконечно признательна за то, что именно Хоуп будет обучать ее, и знала, что та будет терпелива и педантично аккуратна даже тогда, когда, нахмурив брови, понизит голос на октаву и будет угрожать: - Даже не думай расслабляться, маленькая Мисси. Я не позволю тебе ничего подобного. Ты будешь трудиться и делать то, что я скажу, или же мне придется тут же уволить тебя.
        Абсурдность ситуации, когда маленькая Хоуп Мэйнард со своими веселыми очками и разными серьгами, пила пиво и пыталась казаться суровой и пугающей, заставила Энджи чуть не лопнуть со смеху. Двумя секундами позже Хоуп хохотала вместе с ней.
        Когда они собрались уходить, утирая слезы и все еще улыбаясь, к ним подошел бармен. Он положил перед Энджи сложенный листок бумаги и сказал: - От женщины, которой ты отправила выпивку.
        Энджи держала в руке листок, а ее сердце билось где-то в горле. Хоуп развернулась, глядя на столик в углу.
        - Они ушли.
        - Я не могу его развернуть.
        - Боже мой, ты просто смешна, ты знаешь это? Это кусок бумаги. Посмотри на него!
        - А что, если там написано, что мне надо валить подальше?
        - Ну и что? Тогда ты сделаешь это. Хватит ныть!
        - Хорошо, - глубоко вдохнув и медленно выдохнув, она развернула записку: “Джиллиан Кларк. 716-555-0217. Позвони мне”.
        Глава 4
        Энджи не была наивной и понимала, что работать в сфере продаж не так просто. Прошло полторы недели, прежде чем она закрыла свой первый заказ. Это оказалось труднее, чем она предполагала.
        Хотя, сегодня… Сегодня был хороший день. Она завершила продажу. Свою самую первую продажу. Заказ был небольшой, но он принадлежал ей. Она позвонила в компанию и получила данные человека, с которым должна была договариваться. Хоуп время от времени подсказывала ей, как поступить, так произошло и в случае с “Jones Tree”. Она поговорила с самим владельцем Мэттом Джонсом. Оказалось, что его компания была довольно новой в ландшафтном дизайне, и ему нужна была форма для команды. Он попросил ее принести образцы футболок. Это входило в ее обязанности.
        Одна из вещей, из-за которой она очень завидовала продавцам, когда впервые начала работать на “Логотип Промо”, была их свобода. Они приходили и уходили, как им заблагорассудится, объезжая клиентов и поставщиков. Никто не следил за их рабочим графиком. По большей части, они были совершенно автономны. В яркий солнечный день мысль запрыгнуть в машину и отправиться на встречу с клиентом казалась привлекательной.
        Сегодня она получила собственный опыт, отправившись после звонка на свою первую коммерческую сделку.
        Мэтт Джонс оказался потрясающим первым клиентом, потому что был новичком в этой системе, как и Энджи. Они весело смеялись, когда находили недоработанные детали. У него не было дизайна логотипа, и он нуждался в помощи. Она забыла принести цветовые варианты рубашек. В итоге он сделал заказ на пятнадцать футболок для пяти рабочих и одну толстовку для себя, с полностью расстегивающейся молнией. Они ударили по рукам, он отдал Энджи залог, и она, улыбаясь всю дорогу, направилась обратно в офис, чтобы рассказать Хоуп хорошие новости.
        Теперь, сидя в своей квартире, она отмечала сделку, открыв пиво. Аппетитные ароматы чеснока и базилика от пиццы, отправленной в духовку, наполнили крошечную кухню. Глупо быть такой легкомысленной. Она знала это. По большинству стандартов заказ был крошечным. Когда все будет сказано и сделано, ее комиссия составит, вероятно, всего двадцать баксов, но ей было все равно. Это был успешный день. Это был еще один шаг вперед. Она почувствовала вкус своих возможностей.
        А если она продаст кому-то пятьдесят футболок? А сто? А если еще больше? Хоуп подписала заказ на тысячу ручек и заработала себе на этом пару сотен долларов комиссии. С одного заказа! В этом и заключалась прелесть работы в рекламном бизнесе. Возможности были безграничны. Там крутились деньги. Ты просто должна упорно работать, чтобы добраться до них. Энджи нельзя было сидеть сложа руки.
        Она взяла прихватку и вытащила пиццу - домашнюю, выпеченную в отцовской печи, чтобы посмотреть, достаточно ли она прогрелась. Папа с мамой так гордились ею, что она вновь почувствовала себя ребенком, принесшим домой “отлично” за экзамен. Они обняли ее и поцеловали, наказав, чтобы дорожила хорошей работой. Она улыбнулась, вспоминая их лица. Мама сказала ей, что только небо будет пределом для нее. Шлепнувшись на диван с тарелкой пиццы, Энджи включила телевизор и подумала: ” Да, только небо может быть пределом, но мне необходимо получить намного больше и гораздо быстрее. Двадцати долларов комиссии не хватит заплатить за квартиру. Разве что за неделю я буду получать несколько десятков таких комиссий “.
        “Значит я получу несколько десятков за неделю”, - решительно сказала она вслух, не позволяя реальности испортить свое хорошее настроение. Вместо этого она наслаждалась пиццей, старательно решая головоломку из “Колеса Фортуны”*, впрочем, неудачно, и допила пиво. Она поставила пустую банку на столик возле дивана, и ее взгляд упал на клочок бумаги, который лежал там уже несколько дней.
        * “Колесо фортуны” (англ. Wheel of Fortune или Wheel) — американская телевизионная игра, придуманная Мервом Гриффином, цель которой состоит в разгадывании кусочка кроссворда (как в игре Виселица), для того, чтобы выиграть ценные призы, определяемые вращением гигантского ярмарочного колеса. В странах СНГ широко известен её аналог под названием капитал-шоу “Поле чудес”.
        Энджи подняла его, ласково провела пальцем по аккуратным буквам и увидела перед собой блики светлых волос и ямочки на щеках.
        В следующую секунду ее накрыло волной самоуверенности, и пока она не иссякла, Энджи решила ею воспользоваться и не дать себе передумать. Она схватила трубку и быстро, как только могла, набрала номер, не желая, чтобы страх догнал ее, как обычно.
        Когда раздались звонки, Энджи прикусила большой палец и начала молиться, чтобы звонок принял автоответчик.
        - Алло? - раздался женский голос.
        Энджи попыталась заговорить, но вместо этого только захрипела. Она прокашлялась и попробовала снова.
        - Привет, а можно Джиллиан?
        - Я думаю, да. Подождите, - что-то зашуршало. Ударилось. Приглушенный голос позвал: - Джилл! К телефону!
        Прошло две или три долгих минуты. Ладони Энджи вспотели. Когда она начала подумывать, а не повесить ли ей трубку, опять услышала шум, раздавшийся грохотом в ее ушах, как будто кто-то уронил телефон. Пробормотали проклятие, а затем раздался голос.
        - Да, я слушаю.
        - Эээ, привет. Джиллиан?
        - Угу, - голос был немного напряженным.
        “Ты раздражаешь ее. Соберись, Ригетти”.
        - Эээ, привет. Это Энджи. Энджи Ригетти.
        - Простите, кто? - теперь в голосе прозвучало недоумение.
        Понимая, наконец, что Джиллиан понятия не имеет, как ее зовут, Энджи снова откашлялась.
        - Я угощала тебя выпивкой в “AJ” неделю назад? Ты дала мне свой номер телефона. Помнишь?
        - Энджи… - сказала она, пытаясь что-то вспомнить. Потом раздалось: - Ой! О! - и голос Джиллиан сразу же потерял свою резкость. - Конечно, помню. Много же тебе понадобилось времени, чтобы собраться и позвонить. Я уже начала разочаровываться в тебе, Энджи, - совершенно очевидно поддразнила она. У Энджи потеплело на душе.
        - Я знаю. Я знаю, прости. Я… немного… Я никогда не делала этого раньше. Не покупала напиток для кого-то, с кем никогда не встречалась. Мне нужно было время, чтобы собраться с духом.
        - Ну, я тоже никогда раньше не давала свой номер телефона незнакомке, так что мы с тобой квиты.
        Игриво-обвиняющий тон произнесенных слов, заставил Энджи улыбнуться, как школьницу.
        - Я тоже так думаю.
        Прошло несколько мгновений, прежде чем Джиллиан сказала: - Так что, Энджи?
        - Что, Джиллиан?
        - Ты собираешься пригласить меня на свидание или как?
        Удивительно, но озорные переливы в голосе Джиллиан не сделали Энджи более нервной, а заставили ее собрать свои силы и стать храброй.
        - Я думала об этом.
        - Хорошо. Потому что я собираюсь сказать “Да”. Куда мы пойдем?
        - Ну давай для начала выберем что-нибудь нейтральное?
        - Ах, я понимаю. Таким образом, если вдруг мы решим, что не подходим друг другу, то сможем легко отступить. Мне нравится. Очень умный и безопасный ход.
        - Как насчет выпить в “AJ”, то есть, в “DP”, в “Прыщавом огурчике” во второй половине дня в пятницу? В это время у них там скидки на алкоголь. И если нам понравится, мы сможем остаться и поужинать.
        - А если нам не повезет, мы вольны уйти или пообщаться с кем-то другим.
        - Точно. Что ты думаешь об этом? - Энджи затаила дыхание.
        - Мне это нравится. В какое время?
        Энджи пожала плечами, хотя Джиллиан не могла видеть этого.
        - В семь?
        - Меня это устраивает. Встретимся прямо там?
        - Хорошая идея. Мы сможем свободно разойтись, если в этом возникнет необходимость.
        - Идеально. Увидимся в пятницу, в семь, - голос Джиллиан смягчился. - Я очень рада, что ты позвонила.
        *****
        В баре, как ни удивительно, было весьма тесно, но Джиллиан знала, что народу станет еще больше; она надеялась, что будет не очень дымно. Завсегдатаи бара обычно приходили первыми, после работы заглядывали попить пивка дайки. С приближением ночи они шли домой и освобождали место для молодежи. Ей было почти двадцать четыре и теперь, зная, что утром нужно идти на работу, Джиллиан не могла себе позволить заскочить вечером в душ и отправиться на подвиги, как раньше. Нет, сейчас, в два часа ночи она рассчитывала видеть уже седьмой сон.
        “Однако, я старею. Уже”.
        Эта мысль заставила ее улыбнуться, и она глотнула пива. Джиллиан никогда не любила поздние часы. Она была жаворонком и могла вспомнить только два случая в колледже, когда засиделась допоздна, да и то только потому, что ее друзья готовились к тому же тесту, и пообещали друг другу держаться вместе. Джиллиан была едва способна действовать, не говоря уже о том, чтобы запомнить информацию, которую они детально изучали.
        Она пришла в бар немного раньше, в основном потому, что хотела занять пару барных стульев до момента, когда соберется толпа посетителей. Кроме того, она очень нервничала, поэтому была готова раньше времени, и ей была невыносима мысль о том, что придется бродить вокруг дома до семи часов, убивая время. Плюс, у нее было достаточно трений с двумя соседками по комнате. Более чем достаточно, чтобы с прошлого лета никогда не упоминать о шикарной брюнетке, или что Энджи и шикарная брюнетка были одним и тем же человеком. Она не переживет, если отношения с Энджи никуда не приведут.
        Простые воспоминания о той игре, в которой она так нелепо упала, пытаясь заработать очки, заставляли ее улыбаться. Ей действительно хотелось произвести впечатление на эту потрясающую женщину. Она была уверена, что все испортила, да еще и заработала в процессе полдюжины синяков. И теперь, месяцы спустя, эта шикарная женщина пригласила ее на свидание. Каковы были шансы? После того фиаско в игре в софтбол она думала, что никогда больше не увидит Энджи и, уверена, что выставила себя, как полнейшая идиотка, прямо у нее на глазах.
        Но эта улыбка!
        Она никак не могла выкинуть ее из головы.
        Сексуальная, озорная улыбка - Джиллиан была уверена, что никогда больше не увидит ее. А на прошлой неделе она оказалась в этой забегаловке и получила угощение от “брюнетки у бара”, и там была эта девушка. Только она не улыбнулась, к сожалению. На самом деле, даже не взглянула на нее, но для Джиллиан это уже не имело никакого значения. Все, что она могла сделать, это сдержаться и не побежать прямо к ней с признанием, что боялась никогда не увидеть ее, и не пригласить на свидание прямо здесь и сейчас. Но девушка, слава богу, была не одна, и Джиллиан сохранила спокойствие, делая вид, что колеблется, однако без раздумий оставила ей номер телефона. Она оставила бы его в любом случае, что бы ни говорили ее друзья.
        Но звонка не последовало.
        В течение трех следующих дней Джиллиан стояла на вахте возле телефона, и выглядело это просто смехотворно. Никому не разрешалось оставаться на линии дольше нескольких минут за один раз - вдруг шикарная брюнетка позвонит, а он будет занят? А если она передумает и не станет звонить снова? Что тогда делать Джиллиан?
        Ей повезло, что соседи по комнате не придушили ее во сне.
        Прошла целая неделя, и Джиллиан уже почти потеряла всякую надежду услышать что-либо от брюнетки. Она была подавлена и опечалена, но старалась смириться с этим.
        А потом прозвенел звонок.
        И вот сейчас она сидела здесь, в одиночестве, за кружкой пива, надеясь, что выглядит не слишком жалко. Она односложно отвечала женщине - бучу, которая подошла к ней, чтобы завязать разговор, пока та бедолага не получила громкий и ясный ответ “не заинтересована”, и побрела обратно в бар зализывать свои раны. Джиллиан поставила на стойку опустевшую бутылку и собралась махнуть рукой бармену, когда у нее за спиной раздался голос.
        - Мне белого вина, пожалуйста.
        Джиллиан обернулась, ее пристальный взгляд встретился с мягкими карими глазами.
        - Привет, - сказала Энджи, отодвигая пустую бутылку. - Я опоздала?
        Джиллиан покачала головой.
        - Нет, это я пришла рано. Привет, - она сделала заказ бармену, затем повернулась, чтобы кинуть на Энджи быстрый взгляд, совершенно не представляя себе, как плотоядно она выглядит, желая рассмотреть ее. На Энджи были черные джинсы, которые плотно, как любовник, обнимали ее дивную фигуру, обычная серая футболка и черная кожаная куртка; одежда была простой, но эффектной и модной. Темные волосы были свободно распущены и каскадом спускались на плечи брюнетки. Джиллиан захотелось зарыться в них лицом. Косметики было немного, но она отлично акцентировала красивые глаза и полные губы, которые у Джиллиан не было времени разглядеть во время игры в софтбол. От нее вкусно веяло свежестью, но не цветов, а лесного аромата, и немного мускусом, очень тонко и сексуально.
        - Ух ты! - выпалила Джиллиан прежде, чем смогла остановить себя. - Ты выглядишь просто потрясающе!
        Нежный розовый румянец появился на щеках Энджи, и она опустила свой взгляд вниз, на ботинки.
        - Спасибо, - тихо сказала она. - Ты тоже.
        Джиллиан указала рукой на табурет рядом с ней.
        - Садись. Пожалуйста.
        Энджи устроилась на табурете, и тут принесли напитки. Джиллиан придвинула к ней бокал, а затем подняла свое пиво.
        - Наконец-то мы встретились с тобой лично.
        - Я выпью за это.
        Они чокнулись и выпили, поглядывая друг на друга.
        - Итак, Энджи.
        - Да, Джиллиан.
        - Расскажи мне о себе. Чем ты занимаешься?
        - Я работаю в отделе продаж специализированной рекламной компании, - увидев нахмуренные брови Джиллиан, она пояснила. - Мы продаем то, на чем компании хотят поставить свой логотип.
        Она оглядела комнату, а затем остановила взгляд на бокале в своей руке, который был украшен логотипом бара.
        - Вот как эти бокалы. Мы могли бы продавать и их, - она скривилась. - Фактически, я должна была продать им их. Интересно, работают ли они с продавцами-геями? Хм…
        Джиллиан усмехнулась, глядя на внезапно задумавшуюся Энджи.
        - Я знаю владелицу и могу дать тебе ее координаты.
        - Правда? Это было бы здорово. А что насчет тебя?
        - Я учитель рисования.
        Энджи склонила голову и улыбнулась.
        - Ни за что бы не догадалась! Ты не похожа на учителя. По крайней мере, на учителя, который когда-то был у меня, - она подмигнула. Теперь настала очередь Джиллиан краснеть. - В каком классе ты преподаешь?
        - Сейчас у меня маленькие дети в начальной школе. От детского сада до пятого класса, хотя очень хочу работать со старшеклассниками. Или даже студентами колледжа. Я хотела бы преподавать историю или теорию искусства. Мне просто нужно подождать, пока не придет время. А с маленькими детьми весело. Они такие… открытые, понимаешь? Искренние и не испорченные взрослым миром, они совершенно не беспокоятся о том, кто и что подумает про их рисунки. Они просто творят. Это так удивительно.
        Энджи увлеченно наблюдала за ней.
        - Что?
        Она покачала головой и выпила немного вина.
        - Ничего. Я просто… Мне нравится, как ты говоришь о своей работе. В тебе так много страсти. Я не думаю, что это обычное дело, понимаешь? Тебе повезло.
        Джиллиан улыбнулась.
        - Расскажи мне о своей семье, - попросила Энджи.
        Они проговорили почти три часа без перерыва, многое узнавая друг о друге, и делясь подробностями своей жизни. Когда в баре стало совсем оживленно и шумно, они придвинулись ближе, пока не оказались лицом друг к другу. Их колени тесно соприкасались. Джиллиан не могла вспомнить, когда в последний раз она с кем-то чувствовала себя так уютно, и уж точно не с Линдой. Она подумала, что и Энджи с ней ощущала себя почти так же комфортно, судя по тому, как она говорила, дотрагиваясь рукой то до ее плеча, то до колена. В один из моментов, когда Энджи рассказывала о своей сестре, Джиллиан протянула руку и пропустила сквозь пальцы ее темные волосы. Энджи остановилась на полуслове и сглотнула.
        - Извини, - сказала Джиллиан, все еще держа в руке шелковистую прядь. - Просто с того самого первого раза, когда я положила глаз на тебя во время игры в софтбол, я хотела посмотреть - настолько ли твои волосы мягкие, как выглядят.
        - Правда?
        - Абсолютно!
        Энджи подавила смешок.
        - Что? - спросила Джиллиан.
        - Игры в софтбол?
        Джиллиан прикрыла глаза рукой.
        - О боже!
        - Я все еще не могу поверить, что ты пыталась попасть в “дом”, - Энджи смеялась уже открыто.
        - Я знаю! Это было так глупо!
        - О чем ты вообще думала?
        Теперь они смеялись обе, и Джиллиан заметила, как в уголках глаз Энджи появились маленькие морщинки.
        - Я пыталась произвести на тебя впечатление, - сказала она.
        Энджи перестала смеяться и посмотрела на нее.
        - Правда?
        - Ты наверняка не помнишь ни меня, ни моего глупого падения?
        - О, я помню тебя! И твое глупое падение. Я вспоминала тебя еще очень долго после той игры. И даже не подозревала, что ты заметила меня среди всех.
        Джиллиан удивленно приподняла брови.
        - Ты серьезно? Ты улыбнулась мне самой сексуальной улыбкой на планете. Что думаешь, заставило меня так глупо поступить?
        Энджи положила локоть на стойку бара и, подперев подбородок рукой, посмотрела на Джиллиан. И тогда ее влажный язык облизнул губы. Их взгляды встретились. Жарко. Чувственно.
        Наконец Джиллиан произнесла тихим хриплым голосом: - Я хочу оказаться с тобой наедине.
        - Знаю. Я тоже этого хочу.
        - У меня соседи.
        - А у меня нет.
        Потрясенная Джиллиан быстро встала, вытащила несколько купюр из кармана и бросила их на стойку. Она протянула руку Энджи, и та без колебаний взяла ее.
        - Пойдем.
        *****
        Впервые в жизни Энджи была признательна матери за ее манию чистоты и порядка. Она действительно не планировала, что приведет кого-то к себе, но ее квартира всегда была опрятной, потому что Энджи была так воспитана. Ныть, топать ногами и жаловаться - это происходило в детстве каждый раз, когда мать заставляла ее сложить вещи, протереть пыль или вынести мусор, сейчас же она благодарила все звезды на небе, что дом выглядел презентабельно.
        - У тебя уютно, - сказала Джиллиан, положив куртку на подлокотник дивана, и кивнула, оглядываясь вокруг.
        - Спасибо, - ответила Энджи. - Мой дядя владеет этим домом, он скинул мне арендную плату. В противном случае, мне пришлось бы завести соседку или две.
        - Да, я не могу позволить себе содержать дом самостоятельно, поэтому у меня был выбор - либо жить с соседями, либо после колледжа переехать обратно к родителям. Но этому не бывать.
        Энджи усмехнулась.
        - Ни за что! Я тоже люблю своих родителей, однако еле дождалась момента, чтобы съехать от них и жить самостоятельно.
        Она тайком наблюдала, как Джиллиан оглядела гостиную, затем провела рукой по серо-голубому дивану и указала на такое же мягкое кресло с подставкой для ног.
        - Это действительно отличная мебель. Такая мягкая.
        - Досталась мне от старшего брата. Когда он устроился на работу в юридическую фирму, то отметил это событие покупкой кожаной мебели для своего дома. Вот так я получила эту. И не хочу даже думать о том, что он мог вытворять на этом диване, - Энджи поморщилась, желая взять свои слова обратно, как только произнесла их, но Джиллиан рассмеялась.
        - О мой бог! Ты, наверное, права.
        Энджи кивнула, ловя улыбку Джиллиан, и чуть не потеряла голову от ямочек, которые появились на ее щеках. “Боже, она такая сексуальная!”
        Джиллиан бухнулась на диван и раскинула руки вдоль спинки.
        - Да, он, определенно, не упускал случая. Тут удобно, - она посмотрела на Энджи своими пронзительно голубыми глазами. Энджи откашлялась.
        - Я могу предложить тебе что-нибудь выпить? Я думаю, у меня есть парочка сортов пива. И кока-кола.
        Джиллиан покачала головой и похлопала по дивану рядом с собой.
        - Иди сюда.
        Сильно надеясь, что Джиллиан не слышала, как она сглотнула, Энджи послушно села рядом, в достаточной близости от руки, лежащей на спинке дивана. Джиллиан потянулась к Энджи другой рукой и стала перебирать ее волосы также, как в баре. Она долго рассматривала собственные пальцы, а затем усмехнулась.
        - Ты заставляешь меня нервничать, - призналась она, удивляясь своей собственной застенчивости.
        Глаза Энджи широко распахнулись.
        - Я заставляю тебя нервничать?
        Они рассмеялись, и голос Джиллиан упал почти до шепота.
        - Ты такая красивая. От тебя у меня перехватывает дыхание, - ее щеки из розовых превратились в пунцовые, и она опустила глаза, чтобы скрыть смущение. - Знаю, как банально это звучит, но это правда. Я чувствую, что рядом с тобой мне трудно дышать.
        Ещё никогда в жизни Энджи не чувствовала, чтобы кто-то настолько восхищался ею; избыток ощущений промчался сквозь нее, как теплая волна, и единственное, что ей хотелось сделать в тот момент - стереть переживания с лица Джиллиан. Прежде чем остановить себя, она опустила руку на ее шею и провела большим пальцем вдоль линии подбородка, а затем наклонилась, чтобы поцеловать.
        Энджи Ригетти никогда сама не делала первый шаг. Ни с мальчиками, с которыми знакомилась в школе. Ни с молодыми мужчинами, с которыми пыталась завести отношения в колледже. Ни с Пэтти, единственной женщиной, с которой встречалась. Но в Джиллиан было что-то такое, что придавало ей уверенность, и она оказалась достаточно умна, чтобы не остановиться и не начать анализировать это. Она целовала ее, сначала медленно, нежно и осторожно, чувствуя мягкость губ Джиллиан, и легкий привкус только что выпитого пива. Постепенно она углубила нажим, прильнув более решительно, как будто спрашивая разрешения. Джиллиан сразу же отдала ей весь контроль, жадно открываясь для Энджи. Когда их языки, жаркие и влажные, соприкоснулись, Энджи затаила дыхание, а желание ярким огнем пробежало по ней, заставая врасплох. Она отдалась ему, позволяя разогреть себя изнутри, и приникла еще сильнее - поцелуй становился более требовательным, интенсивным, пока обе женщины не стали задыхаться и не оказались лежащими на диване, тесно прижавшись друг к другу. Это было так чувственно, так влажно и невероятно жарко, что впервые со времен
игры в бутылочку на студенческой вечеринке много лет назад Энджи последовала за своими инстинктами.
        А инстинкты говорили ей, что она хочет эту женщину.
        До боли.
        Всю.
        Ей даже не пришла в голову мысль пригласить бедную девушку в спальню. Желание было слишком сильным и нетерпеливым. Она оторвалась от губ Джиллиан и, схватившись за ее жилетку и футболку, потянула вверх, обнажая ровную гладь живота, которую тут же погладила ладонью. Опустив голову, она игриво дотронулась языком до пупка.
        - У тебя “инни”* - она подняла на Джиллиан смеющиеся глаза.
        * Так у американцев называется глубокий пупок. Есть два вида завязывания пупка, внутрь и снаружи. Innie (с глубокой ямкой), outie (выпуклый).
        Чтобы не отстать, Джиллиан ухватилась за край футболки Энджи и стащила ее через голову. Едва дышащая Энджи осталась в одном черном лифчике, со своим собственным “инни”.
        - Как и у тебя, - Джиллиан приподняла бровь и улыбнулась. Эти чертовы ямочки в очередной раз выплеснули возбуждение Энджи через край. Она стянула с Джиллиан всю остальную одежду, обнажая ее полностью на диване в гостиной и позволяя себе воспользоваться моментом и просто посмотреть на нее. Просто полюбоваться. Тело у Джиллиан было великолепным. Худое, спортивное, с изумительно роскошной грудью и округлыми бедрами. Соски были розовыми, а треугольник волос на вершине бедер - светлым и вьющимся.
        - Боже, как же ты прекрасна! - прошептала она.
        Джиллиан улыбнулась, затем указала на нее пальцем.
        - А ты слишком одета. Снимай. Прямо сейчас.
        Энджи встала и в считанные секунды содрала с себя всю одежду. Прежде чем она смогла занять прежнее положение, Джиллиан остановила ее, подняв руку.
        - Подожди, - Энджи остановилась. - Я просто хочу посмотреть.
        Энджи почти могла чувствовать, как взгляд Джиллиан движется по ней, путешествуя от головы вниз по шее, и останавливается на налитой груди. Она никогда не была и не будет миниатюрной девочкой, но гордилась своим телом. У нее были приятные округлости в одних местах, плавные изгибы в других, и Энджи всегда надеялась, что человек, которого она выберет, будет любить ее за это. Джиллиан рассматривала ее так, как будто изучала бесценное произведение искусства. Остановив свой взгляд на пальцах ног, она, наконец, подняла голову и, встретившись с глазами Энджи, искренне сказала: - Ты потрясающая! Иди сюда.
        И раскрыла для нее свои объятия.
        Их любовные ласки были и прекрасными, и жаркими, и неловкими - всё сразу. Они начали очень страстно, но остановились, чтобы перевести дух и затем продолжить в более разумном темпе, не торопясь, изучая друг друга и выясняя, что нравилось каждой из них, а что не работало. Джиллиан кончила первой, задыхаясь и всхлипывая на ухо Энджи, вцепившись в ее плечи, пока пальцы Энджи двигались по ее влажности. В этот момент, Энджи закрыла глаза и подумала, что звук, который издала Джиллиан во время оргазма, был самой прекрасной музыкой на свете и слышать его было сплошное счастье.
        У нее было мало времени, чтобы насладиться всем этим, потому что Джиллиан, едва отдышавшись, скользнула рукой вниз по животу Энджи и ниже, прямо во влажную тесноту, которая уже ожидала ее.
        - Нечего выглядеть такой самодовольной, - поддразнила она ее шепотом. - Я отдаю с таким же удовольствием, как и получаю.
        Энджи еще успела подумать - а не должна ли она рассказать Джиллиан правду о себе, но звук ее голоса, такой сексуальный и такой властный, тут же заставил ее подумать о другом - уж не прохудилась ли она между ног, а когда Джиллиан проскользнула внутрь, то все связные мысли совсем покинули ее разум.
        - Боже мой, - с большим трудом произнесла Энджи, пока ее бедра двигались по своей собственной воле. Пэтти никогда не была у нее там - внутри. Она бы никогда не позволила ей зайти так далеко. Но с Джиллиан Энджи не только хотела этого, она хотела гораздо большего.
        Значительно больше.
        Она хотела дать больше. Она хотела взять больше. Подняв голову, Энджи страстно поцеловала Джиллиан, погружая в нее свой язык настолько, насколько смогла, желая поглотить эту женщину, ее сердце и душу. Затем она опустилась назад, чтобы взглянуть ей в глаза. Набирая ритм, она терлась о руку Джиллиан, не отрывая взгляда от ее глаз и чувствуя, как большой палец прижался к ней. Хватило всего лишь нескольких минут, прежде чем Энджи улетела за грань небытия, выкрикивая имя Джиллиан и зажав в кулаке угол диванной подушки.
        Они лежали долго, пока их прерывистое дыхание не стало почти нормальным. Забеспокоившись, что придавила Джиллиан, Энджи приподнялась достаточно для того, чтобы скатиться с дивана на пол, прихватив с собой Джиллиан и вязаный шерстяной плед. Джиллиан положила голову ей на грудь, а Энджи накрыла их пледом.
        - Вот это да! - сказала Джиллиан.
        - Абсолютно с тобой согласна.
        Энджи улыбнулась ей в волосы, и дальше они лежали в тишине, которую нарушало лишь тиканье настенных часов. Дыхание Джиллиан успокоилось; Энджи была уверена, что она спит, и тогда, почувствовав себя в безопасности, Энджи смогла сказать то, что не давало ей покоя.
        - Я никогда не делала этого раньше, - прошептала она.
        - Не делала чего? Не спала с девушкой на первом свидании?
        Энджи нервно сглотнула, поняв, что попалась.
        - И это тоже.
        - Я не понимаю.
        - Я никогда не делала… это. Не испытывала… такого.
        Джиллиан подняла голову, чтобы посмотреть на Энджи. В ее глазах появился озорной блеск.
        - Не испытывала оргазма?
        - Да нет! У меня был оргазм, - Энджи прочистила горло. - Но только не от кого-нибудь еще.
        Брови Джиллиан взлетели вверх.
        - Правда? Никогда?
        Покачав головой, Энджи сказала: - Ни разу. Я никогда не позволяла Пэтти зайти так далеко.
        - Пэтти?
        - Женщина, с которой я встречалась в колледже. Она была хорошей, и мы много чего делали, но я всегда была слишком напугана, чтобы зайти дальше.
        Джиллиан задумчиво кивнула.
        - А ты встречалась с парнями?
        - Встречалась, но ты же знаешь, - она пожала плечами, - они мужики.
        Подперев голову рукой, Джиллиан спросила: - Выходит, я первая женщина, с которой ты была вот так?
        - Да, - Энджи попыталась успокоить всплывающую панику. - Это плохо?
        - Нет, это конечно же не плохо, - Джиллиан убрала прядь волос со лба Энджи. - По сути, это просто потрясающе. Я никогда прежде не была чьей-то первой. Мне это даже нравится.
        Энджи усмехнулась, надеясь, что ее облегчение было не слишком очевидным.
        - Мне кажется, ты этим уже гордишься.
        - О, еще как. Значит, ты никогда раньше не доводила девушку до оргазма? Потому что мне показалось - ты точно знала, что делала, уж позволь сказать.
        - Ну спасибо. Нет, в этом деле ты у меня тоже первая.
        Джиллиан передвинулась, легла на Энджи сверху и втянула один из ее сосков в рот, игриво покусывая его.
        - Если ты до меня никогда не спала с девушкой… - начала она, опуская губы на другой сосок и засосав его достаточно сильно для того, чтобы Энджи задохнулась. - Бог ты мой! - она немного качнула бедрами, заставляя Энджи раздвинуть ноги и впустить ее. - Как же мне повезло!
        Джиллиан приподнялась на колени, развела ноги Энджи пошире и наклонилась вперед. При первом же прикосновении к ее центру, Энджи втянула каждую частицу воздуха, которую смогли вместить ее легкие. Ее бедра приподнялись, пытаясь оказаться поближе к губам Джиллиан. Горячая влажность и игра языком заставили ее сердце пуститься вскачь, а пальцы ухватились за голову Джиллиан, сгребли светлые волосы в горсть, и стон вырвался из глубины ее горла.
        - О Святая Мария, Матерь Божья, - прошептала Энджи. - Боже мой, Джиллиан. О мой бог! - она могла поклясться, что чувствовала, как Джиллиан улыбалась, прижавшись к ее влажной плоти. Было совершенно невозможно сказать точно, где язык Джиллиан трогал ее, а где ее губы прикасались к коже Энджи, сколько влаги принадлежало ей, а сколько Джиллиан. Энджи больше ничего не знала, она только наслаждалась. Горячие, красивые, чувственные ощущения. И только когда ей показалось, что она может самопроизвольно воспламениться, когда она уверилась, что возбуждение уже не может стать еще более сильным, Джиллиан проникла своими пальцами внутрь нее - глубоко внутрь - ее язык заиграл по горячим, липким, мокрым складкам, и Энджи взорвалась.
        *****
        Часы на тумбочке показывали 3:24, когда они без сил улеглись в постель Энджи, окончательно отказавшись от пола в гостиной и сменив его на местечко поудобнее. Они почти собрались немного поспать, но потом вместе решили, что еще один оргазм им не повредит. И теперь лежали, переплетясь телами друг с другом, и Энджи казалось, что ее конечности превратились в желе. Очень тяжелое желе. Светловолосая голова Джиллиан снова лежала на плече Энджи, ее дыхание было глубоким и ровным. Энджи рассеянно поглаживала кончиками пальцев гладкую кожу на плече Джиллиан и, совершенно потеряв сон, переживала в своем сознании произошедшее этой ночью, пытаясь проанализировать удивительные эмоции, тихонько бродившие внутри нее.
        Разве можно так быстро влюбиться? Она совсем не знала Джиллиан, но у нее сложилось впечаление, что они знакомы уже давно. Разве не странно? Или все это просто из-за секса? Потрясающего, плавящего конечности, умопомрачительного секса? Который лишил ее способности рассуждать логично - а было бы совсем не лишним взглянуть на ситуацию с этой точки зрения. Она что, готова начать жить вместе после первого же свидания, подтверждая все басни, что рассказывают о лесбиянках? Потому что в данный момент ей не хотелось даже шевелиться. Она была бы полностью счастлива на целую вечность и еще один день остаться в постели с теплой, мягкой Джиллиан, обнаженное тело которой прижималось к ее собственному.
        Энджи мысленно встряхнула себя, уговаривая перестать быть такой глупой. Ей было двадцать пять лет, а не шестнадцать. Романтические сказки существуют только в дрянных романах, и любви с первого взгляда не существует. Ей нужно просто успокоиться, иначе Джиллиан придется кричать на всю улицу, чтобы избавиться от сумасшедшей, цепкой лесбиянки.
        Джиллиан слегка передвинулась во сне, и крошечная улыбка появилась в уголках ее рта, порождая соблазнительные ямочки. Энджи с трудом сглотнула и мысленно выбросила полотенце на ринг, признавая себя побежденной. Все было кончено, и она знала это.
        Она сделает все, чтобы увидеть эту улыбку снова.
        Все, что угодно.
        Глава 5
        1991 БЕЗ ТЕБЯ - ЭТО НЕ ЛЮБОВЬ*
        *Love will newer do (without you) - популярная песня Джанет Джексон из альбома, вышедшего в 1989-м
        Весь дом заходил ходуном, и Джиллиан, с беспокойством на лице, быстро слетела вниз по лестнице. Что-то явно свалилось, она просто не знала, что именно.
        - Что там происходит? Что случилось?
        Шей и Лаура, похоже, рухнули на диван - Шей распласталась на нем, как тряпичная кукла, а ноги Лауры свисали с подлокотника.
        - В вашем диване чертова тонна веса! Вот что случилось, - Лаура застонала. - Кажется, я сломала позвоночник.
        - Как удачно, что твоя подруга - врач, - заметила Энджи, обходя угол кухни, чтобы подхватить еще одну коробку; при этом она выглядела ничуть не уставшей.
        - Тебе теперь полагается укольчик от бешенства, да? - подколола Джиллиан.
        - О, очень, очень смешно, - прорычала Лаура. - Кстати, почему бы вам не купить дом и не переехать в него в разгар чертовой зимы? А что, хорошая идея! - она потерла руки.
        - Знаешь, что? - сказала Энджи. - Я думаю, что мы так и сделаем. А знаешь еще что? Мы попросим наших лучших, самых близких и дорогих друзей, чтобы они помогли нам.
        - И они обязательно помогут. Потому что они те еще придурки, - Шей подмигнула Джиллиан, извлекла себя из недр дивана и по дороге шлепнула Лауру. - Давай, детка! В грузовике осталось совсем немного!
        - Я думаю, что у меня уши отмерзли. Дайте мне знать, если увидите, что они валяются где-то на улице.
        - Я просила тебя надеть шапку, - с упреком сказала Шей.
        - Через двадцать минут я закажу пиццу, - сообщила Энджи, когда они направились к входной двери. - Честно-честно.
        Джиллиан заметила, как большой грузовик с мебелью остановился перед домом.
        - Милая! - крикнула она в комнаты. - Кажется, кровать прибыла!
        Энджи взвизгнула как девчонка и подскочила к Джиллиан. Крупный, плотный мужчина, который в плечах был шире, чем обе девушки, вместе взятые, обил снег с ботинок о ступеньку крыльца и подошел к двери.
        - Мисс Кларк?
        - Это я, - сказала Джиллиан.
        - Вы заказывали двуспальную кровать и матрас?
        - Да.
        - Покажете мне, куда ее ставить? - он наклонился, чтобы развязать шнурки на ботинках.
        - О нет! - сказала ему Энджи. - Пожалуйста, не беспокойтесь об этом. Мы топчемся здесь весь день.
        Они привели его в дом к лестнице. Он на нее еще даже не шагнул, а уже прокашлялся и покачал головой.
        - Что не так? - спросила Джиллиан. Мужчина достал рулетку и измерил лестницу, стены и потолок. Продолжая качать головой, он изрек вердикт: - Кровать здесь не пройдет.
        - Как так? - Энджи выглядела удрученной, хотя голос ее прозвучал на тон выше.
        - Видите вон тот угол? - он указал на пространство между потолком и полустенком, с одной стороны отделявшим лестницу. - Слишком мало места для поворота. Основание кровати не гнется так, как матрас.
        Джиллиан взглянула на Энджи, чьи глаза уже наполнились слезами. Она всегда плакала, когда была расстроена или испытывала стресс, а переезд оказался очень напряженным. Джиллиан сжала ее предплечье и спросила у мужчины: - Какие у нас варианты?
        - Ну, я предлагаю вам заказать кровать с разбирающимся основанием. Это точно такой же блок, но состоящий из двух частей вместо одной.
        - Мы можем с вами оформить это?
        - Конечно. Возможно, через четыре или пять дней вы получите его.
        Энджи что-то прорычала, а Джиллиан сжала ее руку посильнее.
        - Но вы же можете принести матрас прямо сейчас, да?
        - Конечно, можем.
        - Прекрасно. Давайте сделаем это.
        Он коротко кивнул и вышел на улицу, чтобы принести матрас. Взяв лицо Энджи в свои ладони, Джиллиан посмотрела ей в глаза.
        - Детка, все нормально. Не беспокойся. Мы можем поспать на матрасе до тех пор, пока не привезут кровать. Ладно?
        Энджи откашлялась и кивнула.
        - Ладно. Прости. Я немножко дергаюсь.
        - Я знаю.
        Кризис миновал, Джиллиан быстро поцеловала ее в губы и пошла посмотреть - не нужна ли помощь Шей и Лауре. В это время к дому подъехала еще одна машина.
        - Похоже, твои родители здесь, дорогая.
        Энджи вышла из кухни, чтобы открыть дверь для отца и матери, Джиллиан подошла и встала прямо за ней.
        - Привет, ребята.
        - Анжелина! - произнес отец имя Энджи - по особенному, нараспев. Никто больше не выговаривал ее имя так, как отец. - Мы пришли с подарками.
        - Боже мой, папа! - сказала Энджи, глядя через плечо матери, пока обнимала ее, и принюхалась. - Это твоя пицца?
        - Ты же знаешь своего отца, - ответила Элис. - Он боялся, что ты закажешь пиццу за углом у тех братьев Парелли. Вы все знаете, как он относится к ним, - она повернулась и раскинула руки, чтобы обнять Джиллиан.
        - Они не знали бы, как сделать хороший соус для пиццы, даже если бы моя родная бабушка обучала их, - пробормотал Джо. Его презрение к местной сети пиццерий было общеизвестно.
        - Вы приехали как раз вовремя, - проговорила Джиллиан куда-то в плечо Элис. - Наша кровать не проходит вверх по лестнице, а наши грузчики умирают от голода. Еда, безусловно, поможет всем немного успокоиться. Вот, - она отодвинула коробки, бумажки и мусор со столешницы, освобождая место, - сюда. Положите ее здесь.
        Элис подошла к ним обеим и протянула бутылку шампанского.
        - Это для вас, чтобы отпраздновать. Не для всех. Только для вас двоих. Позже.
        Сердцу Джиллиан стало тепло, а Энджи поцеловала мать в щеку.
        - Спасибо, мама.
        - Я положу ее в холодильник.
        - Доктор Джексон! - воскликнул Джо, направляясь в гостиную. - Я думал, ты выше всего этого. Как же ты позволила им вить из себя веревки?
        Джиллиан улыбнулась, наблюдая, как мать Энджи увернулась от матраса, который заносили парни, и присоединилась к мужу в гостиной, чтобы поговорить с женщинами и помочь им перетаскать остальные коробки из грузовика. Ее захлестнула волна гордости и благодарности. Дом был небольшой, но такой очаровательный, и прямо-таки создан для них с Энджи. Мебель была разномастной, посуду им пожертвовали родственники, а собранные с миру по нитке синие и желтые полотенца абсолютно не подходили к зелено-бежевой ванной комнате. Но это был их дом. Они приехали на свое собственное место. Вместе. Они ютились в крошечной спальне Энджи почти год, и им катастрофически не хватало места. Энджи хотелось кухню побольше. Джиллиан нужно было место для ее художественных принадлежностей.
        - Я поверить не могу, как быстро все произошло, - сказала мать Энджи, когда Джиллиан вернулась к беседе. - Кажется, вы только вчера решили переехать.
        - Два месяца, - уточнила Энджи. - Начали поиски, нашли этот дом, выставили предложение, заключили сделку. И все это за два месяца. Как только у меня голова не взорвалась!
        - У меня тоже, - согласилась Джиллиан, подмигнув ей.
        - Это было полное сумасшествие.
        - Но это идеальный дом для нас, и он стоит всех мучений. Признай это.
        - Признаю, - ответила Энджи с притворным нежеланием и положила руку на плечи Джиллиан.
        Дом оказался больше, чем они рассчитывали. Небольшой, всего две спальни, но великолепный. Деревянный пол, отделка из древесины эвкалиптового дерева, застекленное крыльцо, а в хозяйской спальне сводчатый потолок и окно в нем. С постоянным доходом от учительства Джиллиан и процентами от сделок Энджи (а их становилось все больше с каждым годом) - да, поначалу им могло быть туговато, но вдвоем они справятся.
        Сорок пять минут спустя доставщики мебели уехали, одинокий матрас воцарился на полу спальни, а все они вшестером уселись в гостиной, поедая домашнюю пиццу Джо с бумажных тарелок, которые держали в руках, расставив вокруг себя бутылки с пивом.
        - Огромное спасибо вам всем за вашу помощь, - сказала Джиллиан, взяв в руку бутылку пива. - Мы очень ценим это, и без вас мы ни за что бы не справились. Мы ваши должники.
        Все подняли свои бутылки.
        - А мы придем за этим долгом, не сомневайтесь, - сказала Лаура. Пока все смеялись, она добавила: - И… мистер Ри? Какая у вас пицца! За нее умереть можно!
        - Вспомни о ней, когда в следующий раз захочешь заказать что-то у Парелли, - ответил Джо.
        Энджи с усмешкой покачала головой, наблюдая за родителями, а Джиллиан в это время смотрела на нее, пытаясь найти слова, но была не в состоянии описать любовь и благодарность, наполнившие в этот момент ее сердце. Эмоции комом встали у нее в горле, и она с трудом проглотила их.
        - Джиллиан, - спросила Элис, разрушая чары. - Твои родители уже видели этот дом?
        Она покачала головой.
        - Нет. Пока нет. Может, на следующей неделе.
        Элис кивнула, но не стала ничего комментировать. Они прикончили свою еду, и еще немного посидели за приятными и веселыми разговорами. Джо предложил отогнать грузовик обратно, чтобы Энджи и Джиллиан могли отдохнуть, а Шей и Лаура - отправиться домой.
        - Ты самый лучший, папа, - сказала Энджи, обнимая отца. - Спасибо.
        - Я не могу поверить, что моя маленькая Анжелина обзавелась собственным домом, - сказал он, и серьезность в его голосе была свидетельством тех чувств, которые он испытывал. - Детки растут так быстро, - он притянул Джиллиан в свои объятия. - Мои девочки.
        - Не будь таким сентиментальным, Джо, - сказала Элис, хватая его за руку. - Отстань от бедной девочки. Они устали, - через плечо она подмигнула им. - Я приеду завтра, чтобы помочь вам с кухней.
        Энджи кивнула.
        - Спасибо, мама.
        - Спасибо, мама, - повторила Джиллиан. Улыбка Элис расплылась на все лицо, и она погладила Джиллиан по щеке.
        Они стояли на крыльце и махали, провожая всех гостей. Затем Джиллиан закрыла входную дверь и повернулась к Энджи.
        - Ну вот. Мы здесь, - сказала она. - Одни.
        - Наконец-то, - ответила Энджи, раскидывая руки в стороны, а затем заключая Джиллиан в объятия. - В нашем доме.
        Джиллиан улыбнулась и поцеловала шею Энджи.
        - Разве ты не чувствуешь себя немного странно?
        - Отчасти. Я чувствую себя теперь, как взрослая.
        - Это точно, - согласилась Джиллиан. - Я тоже чувствую, что это последний шаг от подростка к взрослой жизни, - они молча постояли в объятиях друг друга. - У нас есть собственный дом.
        - Мы сделали это. Вместе.
        Джиллиан слегка отодвинула голову назад, чтобы посмотреть на Энджи.
        - Я думаю, что пора открывать шампанское.
        Они взяли бутылку, два пластиковых стакана и направились в спальню. В дверях остановились и посмотрели на лежавший на полу матрас. Когда их взгляды встретились, они весело расхохотались.
        - Нам с тобой везет, как утопленникам, да? - сказала Джиллиан, качая головой. - Я достану простыни.
        Они быстро бросили на матрас постельные принадлежности и достали одеяло из пакета для мусора, в который оно было завернуто. Глядя на импровизированную кровать, Джиллиан сказала: - Ну, зато она больше, чем та, что была в твоей квартире.
        Энджи плюхнулась на постель.
        - Здесь гораздо комфортнее.
        - Потому что этому матрасу не пятьдесят лет, как тому, старому.
        Джиллиан села рядом с ней и открыла шампанское.
        - Не выбрасывай пробку, - сказала Энджи и быстренько забрала ее.
        - Что ты собираешься с ней сделать? - Джиллиан налила вино в стаканчики.
        - Увидишь.
        Джиллиан подняла свой стакан.
        - За нас и наш новый дом.
        Энджи посмотрела ей в глаза и тихо сказала: - Я люблю тебя.
        Они сладко поцеловались и выпили шампанское. Джиллиан легла на матрас, разглядывая свод потолка и большие сосновые балки. Мансардные окна пропускали мягкий лунный свет, и она довольно вздохнула, зная, что этот красиво отделанный дом принадлежит теперь ей.
        - Когда мы впервые смотрели этот дом и зашли сюда, знаешь, какой была моя первая мысль?
        Энджи вытянулась рядом с ней.
        - Какой?
        - Больше всего на свете мне захотелось заняться с тобой любовью под этими окнами в крыше.
        - А теперь?
        - Я все еще хочу заняться с тобой любовью под этими окнами в крыше.
        Энджи прижалась к ней, натянув одеяло.
        И они заснули.
        Глава 6
        - Это просто сводит меня с ума. Я ждала более двух лет, - Джиллиан со стуком опустила стакан на стол в маминой кухне.
        - По крайней мере, ты смогла устроиться на преподавательскую работу прямо после колледжа, - сказала ее мать Лиз, потягивая кофе из китайской фарфоровой чашки. - Многие вообще не имеют работы.
        Джиллиан вздохнула.
        - Я знаю, мама. Но я сейчас не об этом.
        - Я понимаю, о чем ты. Просто говорю, что ты не должна смотреть в зубы дареному коню.
        - Я и не смотрю, - Джиллиан сама себя остановила, почувствовав, что разочарование заставило ее повысить голос. Она мысленно досчитала до пяти.
        - Я просто говорю, что они обещали мне место при открытии средней школы, а потом наняли кого-то другого. С улицы.
        - Что это значит, кстати? - Тед Кларк остановился возле доски для разделки мяса и вылил из кофейника остатки кофе в свою чашку. - Что, черт возьми, ты сказала про дареного коня? Ты хоть одного видела? Я не видел.
        Джиллиан улыбнулась. Это было так похоже на ее отца - попытаться снять любую напряженность, которая возникала между ней и матерью. Такая у него него была миссия, без отпусков и выходных. Он поцеловал блондинистую макушку Джиллиан и сел во главе стола.
        - Тебе не нравится учить малышей? - спросил он.
        - Вообще-то, нравится. Иногда это даже весело. Я просто хотела попробовать еще что-то, понимаешь? И думала, что к настоящему времени уже буду заниматься этим.
        - Ну, если тебе надоест, я всегда могу научить тебя тонкостям продажи недвижимости.
        У отца была компания по продаже недвижимости, и делал он это вполне успешно. Поэтому, когда ее брата Брайана уволили из местной рекламной фирмы, он присоединился к бизнесу отца и получил лицензию риэлтора.
        - Я знаю, папа. Спасибо, но думаю, что одного ребенка Кларка для тебя более чем достаточно. Если мы окажемся в твоем офисе вдвоем, это сведет тебя с ума.
        - Твой брат и один замечательно справляется с этим. Не правда ли, Тед?
        - Я уверена, что справляется, - сказала Джиллиан, прежде чем ее отец успел ответить сам. - Я пошутила.
        - А как дома дела? - спросил Тед.
        Джиллиан оценила его попытку сменить тему, хотя выбор темы никак не помог снять натянутость. Так или иначе, она все равно ответила.
        - Очень здорово. Мы многое сделали в прошлом месяце. Перекрасили стены, распаковали вещи, расставили мебель. Потом переставили её, - улыбаясь, она повернулась к матери. - Прямо как раньше, когда мы были маленькими. Помнишь, как часто мы делали перестановку в гостиной?
        Лиз кивнула с поджатыми губами и отхлебнула кофе из чашки.
        - Я хочу, чтобы вы, папа и мама, пришли и увидели наш дом, - не выдержав того, что мать не смотрит ей в глаза, Джиллиан повернулась к отцу. - Может быть, ты смог бы взглянуть на плиту, пап? Она издает странный звук, а мы бы хотели, если сможем, сэкономить деньги и не вызывать сервисное обслуживание.
        - Конечно, милая. Я позвоню тебе в эти выходные.
        Неловкое молчание повисло в воздухе, но Джиллиан была полна решимости не позволить им испортить ей настроение. Часть ее хотела в упор спросить свою мать, когда она зайдет к ним в гости. Ей хотелось рассказать, что мама Энджи с тех пор, как они переехали, бывает у них дома каждые выходные, помогая распаковывать вещи, устанавливать шкафы, вешать шторы. Ей хотелось кричать, плакать, показать своей матери, что ей было больно из-за ее очевидного равнодушия. Вместо этого она встала и поставила свой бокал в мойку.
        - Ладно. Мне пора уходить.
        - Ты что, не хочешь остаться на ужин? - по выражению на лице Лиз стало ясно: само собой подразумевалось, что Джиллиан останется.
        - Ох, я бы с радостью, мама, но Энджи готовит свою знаменитую лазанью, ради которой можно и умереть. Я ни за что на свете не пропущу ее.
        Она хотела ужалить свою мать, и по ее лицу поняла, что ей это удалось. Так почему она не чувствует никакого удовлетворения? Расцеловав родителей, Джиллиан ушла. Оказавшись на улице, она в который раз поразилась тому, насколько легче ей стало дышать.
        *****
        Поздно вечером Джиллиан и Энджи сидели за барной стойкой у себя на кухне и ели лазанью.
        - Я не знаю, почему ты позволяешь им добраться до себя, - сказала Энджи.
        - Я не позволяю им добраться до меня. Я позволила ей добраться до меня. Так было всегда, - Джиллиан положила вилкой в рот новую порцию лазаньи и разжевала. - Я не знаю, почему. У нее… есть… власть надо мной. Не знаю, что это, но ей запросто удается заставить меня почувствовать себя снова восьмилетней, - она щелкнула пальцами, чтобы подчеркнуть свои слова.
        - Ты просто хочешь ее одобрения, - сказала Энджи. - Мы все хотим поддержки от наших матерей. Это основополагающие потребности.
        - Наверное, - продолжила Джиллиан, когда Энджи направилась к холодильнику. - Она всегда была строга со мной, но после того, как я сказала им, что я лесби… Боже, я думала, она откажется от меня прямо на месте.
        - Но она же не сделала этого.
        - Официально не сделала. Она думала, что я просто подражаю Шей. Ты можешь поверить в это? Я действительно считаю, она думала, будто все пройдет. Мы никогда не говорили с ней об этом. Это главная особенность нашей семьи - мы никогда не говорим ни о чем, что включает в себя чувства или эмоции.
        - Боже, моя семья ни о чем не может поговорить без чувств или эмоций.
        Джиллиан рассмеялась.
        - И как мы с тобой умудрились родиться в семьях, которые отличаются друг от друга, как день и ночь? Даже не верится.
        - А мне верится. Так, а теперь, чтобы сменить тему… - Энджи вытащила бутылку из холодильника. - Та-дам!
        - Шампанское?
        - Ну, не совсем шампанское. Игристое вино. Оно не такое волшебное, но все-таки с праздничными пузырьками.
        - А что за повод? Зачем нам нужны праздничные пузырьки?
        - Подумай об этом, - намекнула Энджи и покрутила рукой.
        Скривившись и наморщив лоб, Джиллиан пыталась напрячь свои мозги, а затем открыла от удивления рот.
        - Ты подписала контракт с “Соломон”?
        - Я сделала это!
        Джиллиан взвизгнула и, спрыгнув со стула, побежала обнимать Энджи, которая присоединилась к ее визгу. Они вместе запрыгали и закружились в визжащем хороводе.
        - Малыш, это замечательно! Я так горжусь тобой. Сколько раз ты посылала им ценовое предложение?
        - Шесть, черт бы их побрал! - Компания “Соломон” была огромной, и Энджи четыре раза проводила встречи с начальником отдела маркетинга, прежде чем они выбрали именно ее. - Ты знаешь, насколько утомительны были все эти заседания и документы. Но сегодня? Сегодняшний результат все покрыл.
        Джиллиан открыла вино и разлила его по бокалам, а затем подняла свой.
        - Моя дорогая, ты самая удивительная, - она заговорщицки понизила голос, - я даже не говорю, что ты самый сексуальный торговый агент в округе. Так держать, куколка!
        Они чокнулись бокалами и отпили вина. Энджи взяла пробку, достала из ящика маркер и написала на ней дату и повод празднования. Затем бросила ее в стоящую на подоконнике большую стеклянную банку, в которой уже лежала пробка с датой их переезда.
        - Знаешь что, - сказала она, - такие компании означают довольно стабильные заказы. Надеюсь. А ты же знаешь, что означают стабильные заказы?
        - Постоянные комиссии, - вместе произнесли они.
        Энджи продолжила.
        - Это станет хорошим дополнением к моей жалкой зарплате. И если я смогу усердно работать и развиваться в этой программе, мы с тобой поднимемся.
        *****
        Энджи перевернулась в постели и тяжело вздохнула. Часы показывали 1:17. Она не могла перестать думать. Логотип Соломона во всей его синей расцветке ярко всплыл у нее в голове. Снова. Со вздохом разочарования, она тихонько встала с кровати, надела спортивные штаны и мешковатую толстовку и пошлепала вниз по лестнице босиком. Ей ни за что не уснуть, если она не разгрузит голову от лишних деталей. Свернувшись на диване клубком с блокнотом и ручкой в руке, она накрылась пледом, который крючком связала ее бабушка, и начала составлять список того, что нужно было сделать.
        Спустя долгое время Энджи медленно выдохнула, положила ручку и прочитала список. Ну вот. Теперь чуть получше. Тут было где развернуться; это был огромный проект, и создание списка уже значительно успокоило панику, которая начала наваливаться на нее. Это был самый большой заказ, с которым она когда-либо работала, и, хотя она считала, что хорошо готова к такой работе, эта ситуация все равно заставляла ее волноваться и нервничать. Хоуп была уверена в ней. И гордилась ей, она сама так сказала. Гордость Джиллиан была очевидна. Мистер Гуэлли? Энджи ожидала, что он должен быть просто счастлив. Ведь счета Соломона означали хорошую прибыль для “Логотип Промо”. Ох, он, конечно же, поздравил ее после подписания контракта, похлопав по заду, но она до сих пор не почувствовала, что он считал ее равной другим продавцам, на что очень надеялась. Глупая надежда - как теперь она начинала понимать.
        “Мне придется доказать ему это, - подумала она. - Я сделаю ему кучу денег, тогда у него не будет выбора, и он поймет, насколько я хороша в деле”.
        Даже для нее самой все это звучало, как нытье капризного ребенка, но ей было все равно. Этот клиент был очень крупным уловом, и она гордилась, что привела его. И Джиллиан гордилась ей. А это было все, что действительно имело значение в великом жизненном плане. Она положила голову на подлокотник дивана и закрыла уставшие и зудящие глаза.
        - Дорогая. Вставай. Энджи!
        Энджи глубоко вздохнула и открыла веки. Голубые глаза Джиллиан смотрели на нее с беспокойством, волосы растрепались, одета она была в белые шорты со светло-синими полосками и синюю безрукавку. И выглядела при этом просто восхитительно.
        - Привет, - прохрипела Энджи.
        - Что ты здесь делаешь? - спросила Джиллиан, и тень обиды пронеслась по ее лицу. Энджи приподнялась и потянулась.
        - Я не могла уснуть и не хотела разбудить тебя своими вздохами и копошением, - она протянула Джиллиан список и объяснила, что ее побудило сделать это. - Прости, детка. Может, и хорошо, что я его написала, но лучше бы я была с тобой в постели.
        Джиллиан быстро поцеловала ее в губы.
        - Ну, уже седьмой час. Ты же хотела встать сегодня пораньше, правда?
        Глаза Энджи расширились.
        - Да. Вот дерьмо! - она скинула плед и рванула прямо к лестнице.
        - Я принесу тебе кофе наверх! - крикнула ей вслед Джиллиан.
        Глава 7
        Вторая спальня прекрасно подошла для студии Джиллиан. Она стояла посреди квадратной комнаты, покусывая кончик пальца, и переводила взгляд со стены на стену. Они были выкрашены в сливочно-белый цвет теплого оттенка, приятный, нейтральный и успокаивающий. Остановив свой выбор на стене слева, она с помощью небольшого уровня повесила одну из своих картин - небольшую абстракцию в сине-зеленых оттенках, которую начала как эксперимент, а закончив, очень гордилась ей. Джиллиан наметила место для гвоздей, вбила их молотком и повесила большой холст.
        - Замечательно, - тихонько пробормотала она самой себе.
        Стоял конец октября, и небо за окнами уже потемнело, хотя днем они впускали вполне достаточно естественного света. Джиллиан нахмурилась в наступивших сумерках, уже скучая по длинным летним дням. Не успеешь оглянуться, и начнется зима.
        Вздохнула и проверила, не нужно ли еще что-нибудь поправить.
        - Чем я еще могу заниматься в пятницу вечером, кроме как переставлять вещи? - спросила женщина у пустого пространства. За последние несколько дней она разложила все, и теперь в комнате стало хорошо, она, казалось, приглашала заняться творчеством. Холсты, краски, уголь, бумага, мольберт, рабочий стол - все поместилось. Студия получилась немного тесноватой, но была теплой и уютной, как Джиллиан и надеялась. Ей не требовалось много, всего лишь самое необходимое, ведь она не считала себя художником, скорее любителем, которому нравилось заниматься рисованием. Она никогда не будет продавать свои работы, потому что, честно говоря, не думала, что они настолько хороши; она просто наслаждалась их созданием.
        Джиллиан не нравилось проводить много времени в одиночестве, но Энджи преуспела с заказом Соломона, а его разговоры об этом с владельцами других предприятий приносили ей новых клиентов. Тем и была прекрасна работа торгового агента - если она радовала клиентов, те рассказывали об этом своим друзьям. Больше клиентов означало больше работы, а значит и больше денег. Это также означало больше недомолвок между ними. Энджи часто водила клиентов на обед, ужин или просто в бар выпить, настаивая на том, что все это работает на ее репутацию. На ее успешный, дружелюбный, щедрый образ. Она приходила домой уставшая, но счастливая.
        Бывали дни, правда, когда Джиллиан не хотела прощать ей позднее возвращение. Да, Энджи содержала ее задницу. Да, Джиллиан гордилась ей, но иногда очень хотелось, чтобы Энджи была дома, сидела рядышком за столом, и они рассказывали бы друг другу, как прошел их день. Это было бы партнерство, которого она хотела. Вот на что она подписалась.
        Их отношения еще не превратились в рутину настолько, чтобы она с удовольствием тратила время только на себя, пока ее подруга кормит и поит людей, которых она сама едва знала. Она старалась не чувствовать себя одинокой. И в основном, ей это удавалось.
        Дело близилось к 7:30. На ужин у нее был бутерброд с тунцом, потому что Энджи еще утром сообщила ей, что вернется домой поздно. Услышав, как внизу хлопнула дверь, Джиллиан выглянула в окно и увидела автомобиль Энджи. Ее окатила волна облегчения, стало тепло и спокойно, как было всегда, когда любимая возвращалась домой.
        - Где моя женщина? - прогремел снизу низкий и насмешливый голос Энджи, и лицо Джиллиан расплылось в улыбке.
        - Я здесь, детка.
        Шаги протопали вверх по деревянной лестнице, и Энджи появилась в дверях. Ее черный костюм все еще выглядел свежим или, по крайней мере, свежее, чем должен был быть после двенадцатичасового рабочего дня, а вот сама она выглядела явно уставшей. Под глазами залегли темные тени, и она не опиралась на дверной косяк, а скорее лежала на нем. Но ее темные глаза искрились любовью, а улыбка была очень искренней.
        - Как моя девочка?
        Джиллиан отложила инструменты и через несколько шагов оказалась в объятиях Энджи.
        - Теперь уже гораздо лучше, - она прижалась, уткнувшись лицом в шею Энджи. - Как прошел твой день?
        Энджи крепко прижала ее к себе.
        - Паршиво. Гуэлли вышел на тропу войны. Боже, каким же невыносимым он делается с возрастом. Мой заказ на куртки для Мэтта Джонса до сих пор не выполнили. Я попросила Эйвана показать мне эскизы три дня назад, а он все еще до них не добрался. Извините, но после трех месяцев работы он уже не новенький художник. Он меня не впечатлил. Неорганизованный, наглый и медлительный, - она раздраженно покачала головой. - Я чуть жива, - сказала она и выдохнула. - Однако… - на ее лице появилась озорная улыбка. - У меня для тебя подарок.
        - Для меня?
        - У кого-то еще в этом доме день рождения через неделю?
        - Хмм, - Джиллиан нахмурилась, демонстрируя мыслительный процесс. - Нет, никто в голову не приходит.
        - Ну тогда, думаю, что мой сюрприз для тебя. Пойдем со мной, - Энджи повела её под руку вниз по лестнице в гостиную и остановилась. - Ладно. Постой здесь и закрой глаза, - Джиллиан сделала, как ей сказали. - Не подглядывай.
        Энджи помахала рукой перед лицом Джиллиан.
        - Я не смотрю.
        Джиллиан почувствовала, как Энджи пошла от нее на кухню. Дальше послышался какой-то шелест, а потом, она была уверена в этом, прозвучал стон. Она нахмурила брови, пытаясь понять, что за звуки производила ее девушка. Наконец она услышала, что Энджи вернулась и остановилась прямо перед ней.
        - Хорошо. Теперь открой глаза.
        Энджи стояла, держа в руках маленького белого щенка.
        - С днем рождения, детка!
        Собака повернула голову в сторону Джиллиан, и оказалось, что у нее ясные, орехового цвета глаза.
        - Боже мой, - тихо сказала Джиллиан. - Ты прекрасна, - она протянула руку, чтобы собака привыкла к ее запаху, а потом наклонилась к ней. - Привет, милая, - взглянув на Энджи, она спросила: - Ты уверена?
        - Я просто хотела, чтобы это произошло в нужное время. Бери. Она твоя, - Энджи протянула щенка Джиллиан, и он тут же устроился у нее на руках. - Это помесь питбультерьера, так что она не будет очень большой. Я собиралась купить тебе кого-нибудь более породистого, но зашла в общество защиты животных и увидела там ее с братьями и сестрами, и просто не смогла уйти.
        Это было то, что Джиллиан сделала бы сама - взять животное из приюта, а не покупать - и за это она любила Энджи еще больше. Она прижала теплое тельце поближе к себе. Шерсти у щенка почти не было, а реденький подшерсток покрывал мягкую розовую кожу тонким белым слоем. Ноги и голова были слишком большими для его маленького тела, но все эти пропорции заставили Джиллиан улыбнуться, когда она поднесла лапку песика к губам и поцеловала. Щенок смотрел на нее большими, ясными глазами.
        - Ты выглядишь, как маленький призрак, ты знаешь это? - спросила она. - Я думаю, что тебе подойдет имя Бу*. А ты как думаешь? Хм?
        *Бу - маленький призрак из компьютерной игры “Призрак замка Бу”.
        Когда она подняла взгляд, Энджи смотрела на нее с широкой улыбкой.
        - Я знала, что она тебе понравится.
        - Не могу поверить, что ты сделала это, - сказала Джиллиан и была удивлена, когда на ее глаза навернулись слезы. - Спасибо. Я так тебя люблю.
        Энджи обняла их обеих.
        - Мне хотелось сделать для тебя нечто особенное. Ты так хорошо относишься к моей работе, но мне ненавистно то, что вечерами тебе приходится быть одной. Теперь ты не будешь одинока, - она прикоснулась к губам Джиллиан. В этот момент Бу тоже сунула между ними свой нос, как будто хотела стать частью поцелуя. Обе женщины оторвались друг от друга и рассмеялись. - Я думаю, что привезла почти все, что ей будет нужно, - сказала Энджи и повела Джиллиан на кухню. На полу стоял мешок корма для собак, разборный вольер и полиэтиленовый мешок, наполненный игрушками. - Мы можем купить еще больше вещей, но этого ей должно хватить на первое время.
        - Завтра можно прокатиться в зоомагазин, - Джиллиан, все еще под впечатлением, покачала головой. - Ты удивительная, Энджи. На самом деле, - она посмотрела в глаза Энджи. - Спасибо.
        Они провели остаток вечера, позволяя Бу бродить по дому и по огороженному двору. Энджи собрала вольер, и они установили его у дальней стены спальни, положив внутрь мягкое одеяло, полотенце и пару собачьих игрушек. К тому времени, когда часы показали 11 вечера, все их силы были исчерпаны. Закончив все приготовления к ночи, Энджи рухнула на кровать.
        - Ладно, сладенькая моя, - проворковала Джиллиан Бу и, уложив ее в вольер, закрыла дверцу. - Поспи.
        Бу неодобрительно заскулила, но Джиллиан проявила решительность и легла в кровать рядом с Энджи. Они обнялись и выключили свет.
        Бу продолжала ныть.
        - Это нормально, - прошептала Энджи, когда почувствовала, что Джиллиан напряглась. - Она просто скучает по своим братьям. Все будет хорошо; ей просто нужно время.
        Нытье продолжалось.
        В 11:27 - Джиллиан положила себе подушку на голову.
        В 11:43 - Энджи сделала то же самое.
        В 12:19 - к нытью добавился громкий царапающий звук, что заставило Джиллиан сесть на постели.
        - Какого черта? - она включила свет на тумбочке. - Боже мой!
        Энджи моргнула от яркого света и прищурилась.
        - Что?
        Джиллиан покрепче сжала губы, не уверенная в том, что же ей хочется сделать - смеяться или плакать - и показала.
        Бу сделала кучу прямо в вольере. Но это было еще не все; скорее всего, она попыталась зарыть ее передними лапами, потому что собачьи какашки были повсюду. На стенах вольера, на полотенце и на одеяле, ну и на самой Бу. Она сидела неподвижно, глядя на своих новых хозяек, и теперь выглядела, как белая собака с коричневыми пятнами.
        - Бу! Что ты наделала? - Джиллиан стояла перед вольером в шортах и майке, уперев руки в бедра, и медленно покачивала головой. Собака моргнула, словно сама невинность. Энджи подошла и встала рядом с ней.
        - Она, очевидно, думает, что таким образом ей удастся получить место в нашей кровати.
        Джиллиан вздохнула.
        - Что ты выбираешь - стирку вещей или помывку собаки?
        - Стирку или какашки?
        Джиллиан рассмеялась: - Либо и то, и то.
        - Для тебя связь с твоим щенком важнее. Я буду отстирывать вещи.
        Джиллиан наклонилась и тщательно завернула собаку в наименее испачканное полотенце.
        - Ну ты и штучка, мисс Бу. Иди сюда, - она держала щенка на расстоянии вытянутой руки и направилась в ванную. - Боже, как же ты воняешь!
        К 1:15 утра щенка сводили на улицу пописать. Бу была чистой (и совсем этому не рада), стены были чистыми, вольер был чистым; появились новые полотенца и одеяло для подстилки, а все вокруг было обильно опрыскано освежителем воздуха.
        - Отлично! - сказала Джиллиан, желая упасть на кровать. - Давай попробуем еще раз, - она положила Бу обратно в вольер. - На этот раз спи, малышка, - она поцеловала мягкую голову и закрыла дверь, а затем бухнулась на кровать рядом с Энджи, которая лежала, распластавшись на животе.
        - Слава богу, сегодня выходной, - пробормотала Энджи, уткнувшись лицом в подушку.
        - Ты попала в самую точку! - Джиллиан выключила свет и легла рядом с Энджи, выдохнув от облегчения.
        Скулеж начался почти мгновенно.
        - Ты, должно быть, издеваешься надо мной! - проворчала Джиллиан. Энджи натянула на голову подушку и зарычала в нее.
        Нытье продолжалось.
        - Я больше не могу этого выносить, - сказала Джиллиан, садясь.
        - Что ты делаешь?
        - Я не могу вынести это, - Джиллиан прошлепала через комнату, открыла вольер и взяла Бу на руки. - Ну давай, маленькая детка. Маме нужен покой, - она принесла Бу на кровать, игнорируя косые взгляды Энджи.
        - Она не должна спать с нами в кровати, - заявила Энджи; она до того устала, что еле шевелила губами. - Это плохая привычка, я говорю тебе.
        - Правда? - спросила Джиллиан. - Ты хочешь быть права или все-таки хочешь спать?
        Энджи смотрела на нее лишь мгновение.
        - Спать.
        - Так и думала. Я тоже, - быстро натянув на себя одеяло, Джиллиан повернулась на бок и прижала Бу спиной к своему животу, устраиваясь поудобнее. Она положила руку на теплый живот Бу и поцеловала ее в макушку.
        - А теперь спи, плохая девочка.
        В 1:23 утра Бу уже спала и громко храпела.
        Глава 8
        1994 СИЛА ЛЮБВИ
        - Разве это не круто? - усмехнулась Энджи. В руках она держала новое черное устройство, наклоняя его так и этак, позволяя свету из кухни играть на кнопках с цифрами. По размеру оно было чуть меньше кирпича, намного тоньше и легче, но почти такое же твердое и гладкое. - Теперь, мама, ты сможешь связаться со мной в любое время, когда захочешь.
        - Слава богу! - сказала Элис, слегка ухмыльнувшись, но Энджи или не заметила оттенок сарказма в ее тоне, или попросту проигнорировала его - Джиллиан не могла точно сказать. Она засмеялась и поднесла вилку с макаронами к губам.
        - И не говорите! Мне со вчерашнего дня приходится выслушивать все эти песни о ее сотовом телефоне. Без остановки. Это только справедливо, что вам пришлось разделить со мной мои пытки.
        - У меня сотовый уже целый год, - заметил Доминик, доливая вино в стакан Энджи, а потом добавляя себе.
        - Да, мы не такие супер-пупер крутые юристы, как ты, не так ли? Кроме того, ты старше меня, - заявила Энджи, и Джиллиан почти смогла представить их двоих детьми, сражающимися за какую-нибудь игрушку. - Зато я его завела, будучи младше тебя.
        - А зачем они вам вообще понадобились? - спросил Джо.
        - Потому что это очень важно для меня, папа, - Энджи подмигнула ему. - Теперь мои клиенты всегда могут связаться со мной. Я часто нахожусь вне офиса.
        - Разве не для этого существует голосовая почта?
        - Вот и я об этом говорю, - согласилась Джиллиан, указывая на Джо своей вилкой. - Теперь она не сможет убежать от своих клиентов.
        - У меня есть установленное рабочее время, - ответила им Энджи, совершенно очевидно защищая свой новый гаджет. - Они же не будут звонить мне ночью или в выходные.
        Джиллиан приподняла бровь, но ничего не сказала. Энджи действительно преуспевала на работе, и правдой было то, что сотовый телефон помогал ей в этом. К тому же теперь, если она задерживалась где-то или торчала в пробке, она могла позвонить Джиллиан и сообщить ей об этом. Когда Энджи принесла мобильный домой, у нее было выражение лица, словно у ребенка, получившего новый велосипед. Джиллиан ни в коем случае не хотела потушить свет радости в ее глазах. Энджи гордилась собой вполне заслуженно, и Джиллиан тоже гордилась ею.
        Джиллиан любила посещать воскресные обеды с семьей Энджи. Они были такими теплыми, сердечными и открытыми для общения, что совершенно отличались от ужинов с ее собственными родителями. В доме своей матери она была постоянно напряжена, всегда начеку, старалась быть осторожной не только в том, что говорила, но и о чем говорила, избегая таких горячих вопросов, как политика и религия. Здесь же она всегда чувствовала радушие. Здесь она была не гостьей, а членом семьи. Элис Ригетти всегда встречала ее теплыми объятиями и поцелуем в щеку. Джо Ригетти дразнил ее так же беспощадно, как и своих собственных детей. В семье Ригетти она ощущала такие нежность и комфорт, каких не было в ее собственной семье. Ее мать никогда не позволяла ей почувствовать себя достаточно безопасно, чтобы полностью быть собой, а с Ригетти у нее не было необходимости что-то скрывать или под что-то подстраиваться. С Ригетти она была тем, кем была, и они принимали ее безоговорочно.
        Джиллиан наблюдала сейчас за этой семьей, как будто со стороны, как будто ее не было в этой комнате. Энджи откинула назад прядку темных волос, которые лезли ей в глаза, и наклонилась к своему брату Тони, показывая ему различные функции нового телефона. Тони был непредсказуемым человеком, занимался непонятно чем со своими сомнительными друзьями, и Джиллиан была убеждена, что он употреблял наркотики, если судить по красноте его глаз, но сегодня был хороший день, и не было никакой напряженности между ним и Джо, как это бывало в плохие дни. Вместо этого Джо склонил голову поближе к младшей сестре Энджи, Марии, и они обсуждали наилучший способ смешивания ингредиентов для фрикаделек - деревянной ложкой или руками. В облике Марии не было ни единой черты, похожей на Энджи и Джо. Она была полной копией матери - светло-русые волосы, зеленые глаза и бледная кожа. Перед Джиллиан мелькнуло лицо собственного брата, так сильно похожего на нее, что люди думали, будто они были близнецами. Сидевший на противоположном от отца конце стола Доминик задумчиво жевал, наблюдая за своей семьей. Он заметил, что Джиллиан
смотрит на него, и подмигнул ей. Сразу после этого на его бедре зазвонил телефон. Не глянув на экран, он ответил на звонок, а потом закатил глаза, когда его сестра захихикала, прижимая к уху свой телефон.
        - Не смеши меня, Энди, - сказал он, но все равно усмехнулся.
        “Вот моя семья”.
        Эта мысль, ясная и отчетливая, возникла в голове у Джиллиан, и пришедшее понимание наполнило ее сердце теплом. Она положила руку на бедро Энджи и сжала его. Энджи по-прежнему смеялась и шутила со своими братьями, но положила руку поверх руки Джиллиан и пожала ее в ответ. Джиллиан через стол встретилась со взглядом Элис и улыбнулась ей. Потом закинула себе в рот еще одну порцию макарон и почувствовала себя полностью, совершенно довольной. “Вот моя настоящая семья”.
        Глава 9
        Если бы Бу могла забиться под напольную плитку в комнате ожидания, она бы это сделала. Чихуахуа, сидящая рядом, постоянно лаяла, а если быть точнее, не переставая тявкала на нее. Пытаясь стать невидимой, Бу забилась под скамейку, на которой сидела Джиллиан, и спряталась за ее ноги, избегая любых встреч со взглядом маленькой собачки.
        - Ты как ребенок, - пробормотала Джиллиан, не в силах скрыть улыбку при виде противоречия, которое воплощала собой Бу: собака с бочкообразной грудью, сильной и крепкой, с внушающей страх головой питбуля ежилась и вздрагивала при виде маленьких собачек, мусоровозов и пылесоса.
        Джиллиан обожала ее.
        Открылась дверь слева от стойки регистрации, и из нее вышел молодой помощник ветеринара.
        - Бу?
        - Это мы, дорогая, - сказала Джиллиан своей собаке, нежно дергая ее за поводок.
        В кабинете Бу была образцовым пациентом, что тоже вызывало у Джиллиан улыбку. Очередное противоречие. Скуля и пугаясь в комнате ожидания, она вела себя очень смело и уверенно в руках помощника ветеринара, который ощупал ее, провел осмотр, угостил лакомством и сказал, что доктор Джексон будет сию минуту.
        Она все еще радостно жевала угощение, когда в кабинет зашла Шей и сразу обняла Джиллиан.
        - Привет, хорошо выглядишь. Почему не на работе?
        - Зимние каникулы. Я всю неделю не работаю. Рада видеть тебя, Шей, - сказала Джиллиан, разглядывая свою подругу и улыбаясь. - Я все еще не могу привыкнуть, насколько впечатляюще ты выглядишь, когда входишь в кабинет в своем халате. Доктор, как-никак.
        Она все еще помнила Шей в школьном возрасте, ее непослушную копну волос, которую та позже стала аккуратно заплетать в афрокосички, спортивное тело и постоянную уверенность в себе. Теперь она стригла волосы коротко, немного обесцвечивала их - так, что на кончиках они были почти совсем светлыми, а неизменная уверенность, которую она излучала, все так же привлекала к ней друзей. Шей была из тех людей, которые всегда заставляют вас чувствовать себя комфортно, несмотря ни на что.
        - Ты так хорошо выглядишь, - сказала Шей, разговаривая с Бу. - Ты такая красивая девушка. Покажи мне свои зубки. Ооо, посмотрите на этих малышей, они все жемчужно-белые. Мамочка тебе их чистит, да?
        Бу позволила Шей поднять ее губы, чтобы проверить зубы, заглянуть ей в глаза и уши, потеребить лапы, проверяя работу суставов. Пока Шей работала, она спросила у Джиллиан: - Ну, так как твоя жизнь? На работе все хорошо?
        - Все нормально, - ответила Джиллиан, и она имела ввиду именно это. - Мне действительно нравится работать с малышами.
        - Да? - Шей прекратила осмотр собаки, чтобы посмотреть на подругу. - Это великолепно! Я знаю, ты нервничала там поначалу.
        - Это так, - Джиллиан глубоко выдохнула. - Я ненавижу политику и не ожидала, что ее будет так много в сфере образования. Они не готовят нас к этому в колледже.
        - У меня для тебя новость, дорогая: политика есть в любом бизнесе. В каждом бизнесе.
        - Полагаю, что так. Но я работаю с несколькими действительно отличными людьми, а с детьми так весело. Я почти довольна собой.
        - Ты знаешь, мы с Лаурой говорили о тебе прошлой ночью, о всей твоей ситуации с работой, и она выдвинула потрясающую идею. Держу пари, ты могла бы поработать добровольно в художественном музее. Я представляю, как они хотели бы получить помощь от дипломированного специалиста.
        Джиллиан моргнула, а затем медленно кивнула.
        - Я никогда не думала об этом. Как я раньше не догадалась? Это фантастическая идея.
        - Моя девушка - очень творческая личность.
        Джиллиан хлопнула ее по плечу.
        - Так что? Похоже, дела у вас идут хорошо?
        Шей прекратила осмотр и сделала глубокий вдох, а затем громко выдохнула.
        - Просто удивительно. Действительно. Она умная, веселая и сексуальная. Я никогда не думала, что могу быть так счастлива.
        - Мы сделали хороший выбор, не так ли?
        - Уверена, что хороший. А как твоя девочка? Я слышала, у нее отличные успехи на работе, - Шей подергала за свой халат, на котором было вышито ее имя и логотип больницы для животных. - Это она сделала для нас.
        - Я помню, она говорила, что выполнила для тебя заказ. Спасибо, что обратились именно к ней.
        - Я была счастлива сделать это.
        - Думаю, что у нее с работой все гораздо лучше, чем предполагалось. Она привлекла в компанию значительную клиентуру, и я полагаю, что ее босс был приятно удивлен.
        Шей склонила голову набок и внимательно присмотрелась к подруге.
        - Тогда почему такой вид?
        - Какой вид?
        Брови Шей приподнялись.
        - Не пытайся меня надуть. Я знаю тебя с детства. Что случилось?
        Джиллиан вздохнула.
        - Ничего не случилось. Просто я не могу видеться с ней столько, сколько бы мне хотелось, вот и все. Она много работает.
        - Дорогая, я знаю, каково это, - сказала Шей, фыркнув. - У нее ведь все хорошо, да?
        - Да.
        - И ты ей гордишься?
        - Очень.
        - И когда она возвращается домой, она счастлива оказаться там?
        - Абсолютно.
        - Значит, расслабься. Это не будет продолжаться вечно. Она все еще пытается продвинуться.
        Джиллиан улыбнулась своей старой подруге.
        - Похоже, ты говоришь о том, что знаешь на собственном опыте.
        - Я прошла через миллиард лет учебы в медицинской школе, помнишь? И знаю, каково это - пытаться совместить карьеру и отношения. Думаю, она справится.
        Каким-то образом, просто выслушав позитивные речи Шей, Джиллиан почувствовала себя лучше - это был первый раз, когда она с кем-то обсуждала свои проблемы.
        - Ты права. Она справится. И мы - тоже.
        - Отлично. Теперь забирай свою великолепную собачонку домой, а когда освободишься, позвони моей девушке и назначьте с ней свидание-ужин для нас четверых.
        Шей поцеловала белую голову Бу и дала ей новое лакомство из баночки, стоявшей на рабочем столе. На прощание она обняла Джиллиан, и доктор Джексон была готова принять следующего пациента.
        - Давай, детка. Пойдем домой.
        *****
        - Я просто хочу поблагодарить тебя, Мэтт, - Энджи подняла свой бокал.
        - Поэтому мы пьем в обед? - с усмешкой спросил Мэтт Джонс. - Только так ты можешь поблагодарить меня?
        - Точно, - она чокнулась своим бокалом о его бутылку пива. Энджи начала свою карьеру в отделе продаж с Мэтта, и вот уже в течение трех лет он оставался ее постоянным клиентом. Его бизнес рос, и ее заказы тоже. “Jones Tree” из небольшой кучки сотрудников выросла в компанию, в которой трудилось около тридцати человек. За это время Мэтт и Энджи стали удивительно хорошими друзьями, и как минимум раз в месяц они встречались, чтобы пообедать или пропустить стаканчик.
        - Круто. И за что ты благодаришь меня?
        Каштановые волосы Мэтта были аккуратно причесаны, и, хотя его обычный наряд состоял из джинсов, футболки и рабочих ботинок, он всегда выглядел опрятно. Ей нравилась эта его черта. Ему было не все равно, какое впечатление он производит. Она всегда говорила Джиллиан, что людей встречают по одежке.
        - Ты мой первый клиент и продолжаешь быть им, хотя иногда ты настоящая заноза в моей заднице.
        Мэтт так громко рассмеялся, что Энджи удивилась, хотя слышала это раньше не меньше сотни раз.
        - Ну, для тебя всегда пожалуйста.
        - Я серьезно, - сказала Энджи, наклонившись над столом, за которым они сидели. - Ты просто мечта. Ты редко торопишь меня, потому что понимаешь - дерьмо случается, и, если какой-то твой заказ опаздывает, это не потому, что я пытаюсь тебя обмануть. Ты вовремя оплачиваешь свои счета, не добавляя боли моей заднице.
        Густые брови Мэтта поднялись к линии волос.
        - Ух ты! Кто-то осложнил твою жизнь?
        - Мягко сказано, - Энджи отпила вина. - У тебя есть клиенты, которых ты терпеть не можешь?
        - О боже, да! Они всегда есть. Это часть ведения бизнеса.
        Энджи покачала головой, глядя, как посетители сменяют друг друга, входя и выходя из ресторана.
        - Это не то, чему меня учили.
        - Нет? Тогда добро пожаловать в клуб, милая. У меня диплом психолога, - сказал Мэтт.
        Энджи заморгала, глядя на него.
        - Правда?
        - Честное скаутское. Я случайно попал в ландшафтный бизнес, но мне это достаточно быстро понравилось, и я решил остаться.
        - Никогда не жалел о своем решении?
        Мэтт, тяжело вздохнув, уставился в окно.
        - Время от времени, возможно. Когда я должен денег больше, чем у меня есть на расчетном счете. Когда моя команда рвет задницы на работе, а заказчик говорит, что результат ему не нравится или что он не этого ожидал. Но, - он отпил пива, - я очень люблю свободу. Никакой работы от сих до сих. Я много времени нахожусь на улице. Почти всегда делаю что-то стоящее. Мне бы только хотелось почаще видеть свою жену.
        - О, как я тебя понимаю! Джиллиан так великодушна и очень здорово меня поддерживает, но я знаю, что она расстраивается из-за моего постоянного отсутствия. Я рассказывала тебе, что один из моих клиентов на прошлой неделе позвонил мне на мобильный в восемь часов?
        - Вечера?
        - Он был на западном побережье, поэтому у него было только пять, но он, кажется, был не очень доволен, когда я объяснила ему, что нахожусь дома с семьей. А Джиллиан это совершенно не понравилось.
        - Я знаю. Бет отреагировала бы таким же образом.
        - Хотя свобода мне тоже нравится, это точно.
        Это была правда. Пока Энджи занималась продажами и оформлением заказов, никто не стоял у нее за спиной. Она могла приходить и уходить, когда ей вздумается, порой целый день находясь вне офиса, и никто не спрашивал у нее отчета. Она не ожидала, что так рано в своей карьере будет настолько автономна, но ей это нравилось.
        - У меня диплом по связям с общественностью, но я занимаюсь продажами.
        - Правда?
        Энджи кивнула.
        - Я думаю, что могла бы легко управлять этой компанией.
        Глаза Мэтта загорелись.
        - Это было бы здорово. Гуэлли собрался продать ее?
        - Не знаю, - сказала Энджи, тряхнув головой. - Но он уже не первой молодости. В ближайшие пять или десять лет он должен хотя бы задуматься об уходе.
        Идеи о том, чтобы возглавить “Логотип Промо”, на самом деле вертелись в ее голове уже в течение нескольких недель, но это был первый раз, когда она говорила об этом вслух. Хоть с кем-то. Мэтт, как владелец малого бизнеса, оказался идеальным слушателем. Но все же, говоря с ним об этом, она чувствовала себя виноватой в том, что не поговорила сначала с Джиллиан.
        - Было бы хорошо, если бы компанией управлял кто-то помоложе. Времена так быстро меняются, поэтому и способы ведения бизнеса тоже должны меняться.
        - Гуэлли думает, что компьютеры - это причуда.
        Мэтт уставился на нее.
        - Да ты что?
        - Да. Он старый друг семьи и пережиток прошлого. Я начинаю говорить о сортировке отчетов по продажам на компьютере, и вижу, как его глаза стекленеют.
        - Может быть, тебе нужно потратить немного времени и разработать план по автоматизации, а затем уж посмотреть, что он скажет. Стоит попробовать.
        Энджи кивнула.
        - Я подумаю.
        Мэтт взглянул на часы.
        - Вот зараза! Я должен идти, - он оглянулся и махнул официантке.
        - Нет, нет. Ты заказчик. Я оплачу, - в тот момент у Энджи зазвонил мобильный. - Иди, - сказала она Мэтту, который быстро поцеловал ее в щеку.
        - Спасибо за обед, - и он ушел.
        - Привет, это Энжи, - произнесла она в трубку.
        - Энджи, это Марджи из банка Кистоун. Ручки, что мы заказали, пришли, но на них неправильный номер телефона, - голос Марджи представлял собой комбинацию раздражения и паники. У них на следующей неделе было запланировано торжественное открытие нового филиала, а ручки предполагалось использовать в качестве сувениров.
        Энджи закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
        - Ладно. Не волнуйся. Я неподалеку и скоро приеду, а потом мы со всем разберемся. Ладно?
        Она сбросила звонок и спросила у себя, где произошла накладка. Эйван облажался с эскизом, а она не отследила ошибку? Или же поставщик ручек допустил промах? От ответа зависело, оплатит убыток ее компания или же производитель ручек заберет некондицию назад и все исправит за свой счет, постаравшись не сорвать сроки.
        Она взяла бокал и в два больших глотка допила оставшееся вино.
        *****
        Мартовская ночь была прекрасна, воздух все еще оставался прохладным, но вокруг отчетливо пахло грядущей весной. Джиллиан приоткрыла одно из окон спальни ровно настолько, чтобы заполнить комнату этим ароматом.
        - О, это так мило, - прокомментировала Энджи, входя в дверь, стаскивая пиджак и стараясь не пролить на костюм остатки вина из бокала. Джиллиан зажгла несколько приземистых свечей и расставила их на каждой тумбочке, отогнула одеяло и взбила подушки. Энджи посмотрела на свою подругу и вопросительно выгнула бровь.
        Джиллиан улыбнулась.
        - Ты упорно работала, и мне захотелось помочь тебе расслабиться. Ну и… - она держала в руке пузырек и легонько встряхивала его. - Я купила массажное масло.
        - Ооо. Мне нравится, как это звучит.
        - Тогда раздевайся и иди сюда, - ответила Джиллиан с весьма сексуальным оттенком в голосе и указала на кровать. Было около восьми вечера, а Энджи вернулась всего полчаса назад. Достаточно времени для того, чтобы поесть и выпить бокал вина. Сегодня вечером у Джиллиан были планы на свою женщину. Они слишком давно не были вместе, и она устала ждать от Энджи, когда та сделает свой ход. Она указала Бу на кровать в углу, и собака послушно свернулась на ней.
        Энджи поставила бокал на стол и разделась под взглядом Джиллиан. Даже после почти шести лет, которые они прожили вместе, Джиллиан все еще была в восторге от тела своей подруги. Высокая, смуглая даже зимой, с округлыми и соблазнительными формами во всех нужных местах. Энджи повесила костюм и блузку, туфли поставила в гардероб, а затем повернулась, оставшись стоять перед Джиллиан в бюстгальтере и трусиках.
        - О нет! - Джиллиан указала на нее пальцем. - Снимай все это.
        Энджи ухмыльнулась, а затем, сняв оставшуюся одежду, осталась стоять перед ней совершенно голая.
        - Так-то намного лучше, - Джиллиан шагнула к ней поближе, прикоснулась пальцем к ее шее, а затем провела им вниз по центру туловища до темных волос на вершине ее бедер. - Ты такая красивая, Анжелина, - прошептала она.
        Энджи склонила голову, и их губы встретились, а потом и языки, горячие и голодные. Джиллиан плотно прижалась к бедрам Энджи, скользнула рукой вверх по обнаженной спине и вцепилась пальцами в ее плечи. Боже, у нее было чувство, будто они так давно не были вместе, что ей не нужно было ничего большего, чем развернуть их тела, уронив Энджи спиной на кровать, и взять то, что ей так хотелось. Она остановилась сама, заставила себя замедлиться, чтобы сохранить контроль. Эта ночь должна быть посвящена Энджи, ее удовольствию, а не желаниям Джиллиан, хотя она надеялась, что в конечном итоге все пойдет именно в этом направлении.
        Она оторвалась от поцелуя и сделала шаг назад. Махнув рукой на кровать, сказала: - Ладно. Теперь ложись на живот.
        Энджи на мгновение прищурилась, облизнув опухшие губы и успокаивая свое прерывистое дыхание. Затем улыбнулась и подчинилась, вытянувшись на темно-серых простынях.
        Джиллиан на мгновение залюбовалась нежными линиями ног Энджи, ее бедер, округлой попки и сильной, крепкой спиной. В развороте плеч и спины Энджи было что-то такое, что жутко возбуждало Джиллиан, и она сказала ей об этом, взбираясь на кровать и усаживаясь на нее сверху.
        - Я всегда задавалась вопросом, не стоит ли мне потягать штангу, - сказала Энджи. - Может, посильнее накачать эти мышцы.
        - Я люблю их такими, какие они есть, - ответила Джиллиан, наливая себе в ладони массажного масла, а затем растирая их, чтобы его согреть. - Они идеальны, и я люблю их, - она акцентировала свои слова, положив обе ладони на середину спины Энджи, и скользнула ими вверх, используя собственный вес в качестве давления. Стон, который вырвался у Энджи, убедил Джиллиан в том, что все затраченные на этот вечер усилия стоят того.
        - Сразу предупреждаю, - сказала Джиллиан. - Я, скорее, любитель, а не профессионал в этих массажных делах.
        - Любительствуй и дальше, - пробормотала Энджи, уткнувшись лицом в подушку. - Ты все делаешь очень хорошо.
        Джиллиан спровоцировала ее еще на один стон, а затем сосредоточилась на плечах Энджи. Она использовала достаточное количество масла и обнаружила, что наслаждается процессом так же сильно, как и Энджи. Растирать маслом расслабленные руки, скользить по ее гладкой теплой коже - было в этом что-то опьяняющее, и она продолжила массировать не только спину и плечи Энджи, но и ее руки, бедра, голени и даже ступни. К тому времени, когда она почувствовала, что ее собственные ноги затекли от слишком долгого сидения, она уже несколько раз пробежалась ладонями по каждой группе мышц на теле Энджи и добилась их полной расслабленности. И к ее радости, ее собственное нижнее белье оказалось влажным.
        Обрадовавшись этому, она соскочила с кровати и быстро сняла с себя одежду, а затем устроилась рядом с Энджи.
        Чьи глаза были плотно закрыты.
        Чье дыхание было глубоким и равномерным.
        А сон - крепким.
        Джиллиан повернулась на спину и разочарованно вздохнув, попыталась напомнить себе, что проделала эту большую работу, чтобы расслабить свою подругу, а значит ее план не провалился. Повернув голову, она стала смотреть на Энджи, пробежалась глазами по ее лицу, гладкой коже, полным розовым губам, по идеальной форме носа, по шраму от ветрянки на правом виске, по маленькой коричневой родинке на нижней части подбородка. Используя большой палец, Джиллиан провела по всей длине ее темной брови сначала раз, а затем другой. Это был единственный случай за последнее время, когда Энджи, казалось, расслабилась… когда она спала. Во время бодрствования ее лицо всегда было более напряженным, а брови слегка нахмуренными. Не впервые Джиллиан забеспокоилась, что Энджи слишком много работает.
        - Я люблю тебя, - прошептала она и наклонилась, чтобы прикоснуться легчайшим поцелуем к носу Энджи.
        Они так и лежали лицом к лицу, пока Джиллиан не погрузилась вслед за Энджи в сон.
        Глава 10
        Когда щелкнул интерком, и голос Гуэлли наполнил комнату, Энджи с Хоуп сидели у Хоуп в кабинете и обсуждали пару заказов Энджи.
        - Пожалуйста, давайте воспользуемся моментом и поздравим Кита Малдуна, подписавшего сегодня заказ на куртки с Кевит-Мактавиш на сто тысяч долларов. Отличная работа, Кит!
        Энджи моргнула, и на мгновение они с Хоуп уставились друг на друга, пока Хоуп не нарушила молчание, яростно прошептав: - Какого хрена?
        Энджи покачала головой, прислушиваясь, как по всему зданию разносятся аплодисменты.
        - Черт, как он это делает? Я тоже хочу закрыть заказ на сто тысяч долларов.
        - Я даже не хочу думать о комиссии с такого заказа. Мне хочется умереть.
        Пока они говорили, Энджи делала мысленные расчеты. От заказа такого размера Кит наверняка отхватил двадцать пять или даже тридцать тысяч долларов. Энджи знала, что он получал больший процент комиссии, чем она. Он стабильно имел около пятнадцати тысяч долларов. С каждого заказа.
        - Вот козел, - пробормотала Хоуп. Судя по ее лицу, у Кита был больший процент, чем у нее, и она это явно знала. Хоуп хорошо зарабатывала на своих собственных продажах, но Энджи знала, что ее это тоже немного раздражало.
        - Я бы порадовалась за него, если бы он не был таким шовинистическим мудаком.
        Энджи усмехнулась, но кивнула, соглашаясь.
        - Знаю. Я понимаю, что, если ты делаешь больше продаж, ты получаешь больший кусок. Но он просто придурок.
        У Хоуп к Киту не было никакой особой любви. Честно говоря, между Китом и большинством женщин в компании не было никакой любви. Он обладал в высшей степени раздражающей привычкой называть их всех “милая” или “дорогуша”, или “детка”. Им часто приходилось делать для него такие вещи, как принести чашку кофе или собрать пакет с образцами и материалами; вдобавок он не видел ничего предосудительного в своем поведении - ему казалось, что он был весьма любезен. Когда кто-нибудь говорил ему об этом, он просто не обращал на него внимания. А учитывая ее предыдущую работу в качестве офис-менеджера, на которой Энджи чувствовала себя обязанной делать то, о чем просил ее Кит, она продолжала выполнять его просьбы, несмотря на постоянные напоминания Хоуп, что теперь они занимают одинаковые должности. Ей было так сложно принять этот факт, а Кит продолжал без конца раздражать ее.
        - Его преимущество в том, что он знает всех, - сказала Энджи. - У него повсюду связи, а если все же обнаруживается место, где у него их нет, то эти связи есть у одного из его контактов, а значит он вскоре познакомит их.
        У Кита десятки компаний оказывались в качестве клиентов еще до того, как другие продавцы “Логотип Промо” успевали даже подумать о них. Список его клиентов был вдвое длиннее остальных, что отражалось на его зарплате. Он носил дизайнерские костюмы, ездил на Кадиллаке, и у него был самый большой, самый хорошо обставленный офис в здании.
        - Мне лучше вернуться в свой кабинет и приступить к работе, - сказала Энджи, вставая. - У меня проблемы из ушей лезут.
        Она приходила к Хоуп в офис просить совета, как удержать стресс под контролем и не позволить голове взорваться. Упав в свое кресло, она просмотрела список, составленный из проблем, требовавших ее внимания. У нее было три заказа на вышивку, которые запаздывали. Шесть клиентов ждали расценок, а она, в свою очередь, ждала их от своих собственных поставщиков. Четыре контракта - два новых и два повторных заказа - нуждались в подписи. Эйван задолжал ей эскизы для трех отдельных проектов.
        Когда она до такой степени увязала в делах, что не знала, с чего начать, то часто просто сидела и вообще ничего не делала. Вот и сейчас она щелкнула выключателем радио, которое стояло у нее на столе и просто тратила время, глядя на список того, что нужно было сделать. Ее голова была забита проблемами, но все, что она могла сделать, это тупо смотреть на свой список и моргать.
        Потерев ладонями лицо, она немного очнулась от своего раздумья, взглянула на часы и удивленно вскрикнула. Было уже больше четырех. Как это возможно, она провела весь день в офисе, а этот непреодолимый список все еще лежал перед ней?
        - Потому что я потратила полдня на жалость к самой себе, - пробормотала она. - Вот так, - разочарование поднималось в ней, добавляя переживаний; она превратилась в кипящий котел, и что бы там, внутри, ни бурлило, оно грозило выплеснуться наружу. Она глянула через окно в коридор и тут же увидела идущую к ней Хоуп. Стук в дверь - и та вошла.
        - Уже пятый час, - сказала Энджи, дотягиваясь до дверцы висевшего рядом с ней шкафчика. Ее пальцы сжались вокруг бутылки с водкой Absolut. - У меня еще куча работы, но мне нужно на пять минут расслабиться. Присоединишься ко мне?
        Хоуп замялась.
        - Давай, Хоуп. У меня выдался отстойный день, и мне просто необходимо снять стресс, прежде чем со мной случится сердечный приступ. Я не хочу пить в одиночестве, но буду.
        - Ладно. Но только одну. Я должна вернуться домой, - она быстро прошла по коридору в кухню компании и вернулась с двумя банками 7UP и двумя пластиковыми стаканчиками со льдом. Энджи налила в них водки, и они чокнулись.
        - Шестнадцать тысяч сто двадцать семь долларов, - заявила Хоуп. - Вот сколько Кит сделал на этом заказе.
        Энджи покачала головой.
        - Почему я не могу найти клиента такого же большого, как Кевит-Мактавиш? Ты знаешь, что я сделала бы с такими деньгами?
        - Я пытаюсь не думать об этом с тех пор, как это объявили. Я могла бы заплатить за машину. Отправиться в поездку. Заново перекрыть крышу на своем доме.
        - А я отвезла бы Джиллиан куда-нибудь далеко, - сказала Энджи. - Я чувствую, что совершенно не вижу ее. Я практически живу здесь.
        Как по команде, зазвонил телефон. Она пристально смотрела на него, пока звонок не ушел на голосовую почту, а циферки на экране поменялись с 16.59 на 17.00.
        - Я чувствую, что не могу угнаться за временем.
        - Да, это одна из тех вещей, что мне меньше всего нравится в этой работе, - Хоуп сделала глоток из стаканчика. - Нет никакой стабильности. На большинстве рабочих мест, потратив годы на привлечение клиентуры, ты можешь расслабиться и немного отдохнуть. А здесь нет.
        - Любой клиент может бросить тебя в любой момент. Всегда найдется кто-то, кто сможет сделать это дешевле, - Энджи вздохнула, процитировав одно из первых правил, о котором Хоуп сказала ей, когда они начали работать вместе.
        - Именно поэтому обслуживание клиентов так важно для нас; это единственное, что отличает нас от всех остальных. И это то, чему нужно уделять особое внимание, - Хоуп наклонилась вперед и, поймав взгляд Энджи, сказала: - Вот почему ты, сидя здесь, не должна отправлять звонок на голосовую почту, не поговорив по телефону сама.
        Энджи поморщилась, а затем кивнула.
        Хоуп сделала еще глоток из стаканчика, потянулась через стол и, развернув список Энджи рядом с собой, начала читать его.
        - Ладно, давай все по порядку. Что из этого списка принесет тебе деньги?
        Энджи не нужно было смотреть в список.
        - Заказы и повторные заказы.
        - Точно. Значит начни с них.
        Энджи кивнула.
        - А чтобы разобраться с последним пунктом, нужно…
        - …всего лишь позвонить им, наорать и бросить трубку. Я знаю. Знаю.
        - Поэтому свяжись по телефону с магазином вышивки и устрой им новый скандал. С одним заказом, в конце концов, еще можно как-то понять. Задержка трех заказов недопустима.
        - Ладно.
        Хоуп постучала указательным пальцем по бумаге.
        - И разберись с расценками. И с поставщиками. Поругайся с ними - они тебя задерживают. Если они не дадут тебе расценки, ты не получишь заказ, значит и они не получат никаких денег. Так и скажи им. А еще скажи, что есть десяток человек, которые поставляют точно такой же товар, и ты будешь более чем счастлива пойти к ним, - она еще раз взглянула на список и закатила глаза. - И тебе давно уже пора хорошенько прочистить мозги Эйвану. Он работает медленнее, чем снулая улитка. Боже мой! Давно пришло время хотя бы наорать на него.
        Энджи усмехнулась: - Ух ты! У тебя крепкая задница.
        - А у тебя - нет, - Хоуп кинула на нее острый взгляд.
        - Я знаю, - Энджи тяжко выдохнула. Хоуп прикончила свой напиток.
        - Если ты хочешь заключать такие же договора, как Кит, тебе нужно отрастить такие же яйца, как у него, и нужно вести себя жестче с людьми. Они работают на тебя, - она встала. - Нет причин для того, чтобы мы с тобой не могли зарабатывать такие же деньги. Вопрос в том, как сильно ты этого хочешь, - подмигнув, она ушла.
        - Шестнадцать тысяч долларов комиссии, - прошептала Энджи. - Боже, вот бы мне так! - проглотив остаток напитка, она сделала себе еще один, затем взяла телефон и оставила сообщение на домашнем автоответчике для Джиллиан. У нее сегодня после школы совещание, и ее тоже не будет дома достаточно долго. Энджи оставила сообщение, что будет работать допоздна.
        Затем она вернулась к своему списку. Она может заработать больше денег. Совершенно точно может. Доминик был не единственным Ригетти, кто мог зашибать деньги. Она тоже могла. И когда она сделает это, когда подпишет очередной большой заказ, она устроит Джиллиан романтический выходной. Она заслужила его за то, что была так терпелива.
        *****
        - Черт побери!
        Джиллиан нажала на автоответчике кнопку “Удалить”, прослушав сообщение Энджи, в котором она сообщила ей, что будет поздно. Снова.
        - Не ждать? Правда?
        Бу, склонив голову набок, слушала, что говорит Джиллиан.
        - Девушка, может мне начать беспокоиться, что у нее там роман? - она остановилась, посмотрела на собаку и моргнула несколько раз. - Нет. Только не у нее. Она бы не стала. Я знаю ее, - успокоив бег своих мыслей, она схватила поводок Бу с крючка и прицепила его к ошейнику.
        В детстве у Джиллиан не было собаки. А у ее друзей были, и у знакомых тоже, и Джиллиан они всегда нравились. Но ее мать никогда не хотела заводить собак в своем доме. И только сейчас Джиллиан стала понимать, что обычная вечерняя прогулка с собакой по окрестностям помогает ей отвлечься от рабочих неурядиц. Помогает выбросить из головы груз дневных проблем, замедлить темп жизни и мыслей, дает возможность просто не спеша пройтись, подышать свежим воздухом, полюбоваться деревьями и улыбнуться прохожим и их собакам.
        Бу любила всех прохожих и всех собак, и всегда хотела поздороваться с ними. Были, конечно, несколько человек, которые, увидев ее, думали: “О питбуль, пожалуй, мне нужно перейти на другую сторону улицы”. Но многие узнавали Бу и знали, что она не представляет никакой угрозы. Владельцы собак были очень забавны. Они редко представлялись сами, но всегда спешили представить своих собак. Она не знала имен всех тех людей, с которыми встречалась во время прогулки, но узнавала пожилую женщину и ее мопса Гаса, пару пенсионеров и их миниатюрную таксу Молли, молодую бегунью и ее черного лабрадора Софи. И была почти уверена в том, что сама она была известна, как “блондинка с питбулем Бу”.
        Час спустя Джиллиан и Бу вернулись домой. Бу с жадностью проглотила свой ужин, а Джиллиан сделала себе омлет и съела его в одиночестве. После ужина она занялась домашними делами - вымыла ванную, протерла пол на кухне, написала список покупок для похода по магазинам на следующий день. Затем она взяла бокал белого вина и отправилась читать в спальню, а Бу свернулась калачиком у ее ног. Книга была захватывающей, и Джиллиан была твердо намерена дождаться Энджи - отчасти назло ее раздражающему “не жди меня” сообщению, и отчасти потому, что очень сильно скучала по ней и хотела обнять.
        Она уснула задолго до того, как Энджи вернулась домой.
        Глава 11
        Тяжело вздохнув, Джиллиан плюхнулась на диван, а всего через две с половиной секунды к ней присоединилась Бу и проползла вверх по ее телу так, что теперь передние лапы лежали на груди хозяйки. Джиллиан не смогла удержаться от смеха.
        - Ты совсем даже не комнатная собачка, молодая леди, - сказала она со стоном. - Они соврали твоей маме, сказав, что ты останешься маленькой? Пятьдесят фунтов - это совсем не мало, - она поцеловала макушку Бу, а в голове у нее завертелись невеселые мысли.
        Был вечер пятницы, наступали выходные перед Днем поминовения*, но Джиллиан была зла, расстроена и взволнована. Часы работы Энджи не убавились. Правда, их и не стало больше (хотя могло бы), но она не приходила домой раньше.
        *День Поминовения (англ. Memorial Day) — национальный день памяти США, отмечающийся ежегодно в последний понедельник мая. Этот день посвящён памяти американских военнослужащих, погибших во всех войнах и вооружённых конфликтах, в которых США когда-либо принимали участие.
        Они постоянно возвращались к этой теме, пока Джиллиан не утратила способность рассуждать здраво. Такое ощущение, что девушка-то у нее была, но на полставки. Конечно, они обедали вместе раз в неделю, но это происходило у Ригетти. Энджи никогда не пропускала воскресный обед у родителей - и это тоже была одна из причин для обиды: она отказывалась от ужина со своей подругой девять раз из десяти, но ни разу не пропустила семейный ужин.
        Джиллиан лежала на диване, поглаживая собаку. Появилась еще одна проблема, заставлявшая ее беспокоиться. Энджи стала выпивать куда больше, чем обычно. Ее оправданием всегда было то, что она задабривает клиентов. Если она не будет пить, то и клиенты не будут пить, а значит, не будут достаточно сговорчивыми. А она нуждалась в их лояльности. Теперь она хотя бы пару раз в неделю водила клиентов на обед или выпить, и даже дома не отказывалась от лишнего стаканчика.
        - Дорогая, а этот бокал точно не лишний? - спросила Джиллиан как раз позавчера вечером, когда Энджи долила себе уже третью порцию вина.
        Энджи просто пожала плечами на ее вопрос.
        - Это помогает мне расслабиться. Я слишком на взводе. Мне ни за что не уснуть, если я не успокоюсь. Ничего особенного.
        И теперь Джиллиан спрашивала у себя - не должна ли она стать менее вежливой и более очевидно и настойчиво показать ей, что не одобряет этого. Возможно, ей следовало бы просто сказать: “Меня беспокоит, что ты слишком много пьешь”. Почему люди всегда так нерешительно топчутся вокруг подобных тем, которые должны быть озвучены? Ее мать была такой же, она никогда не раскроется и не скажет то, о чем думает. Теперь и она сама поступает точно так же.
        Она даже не пыталась вынести на обсуждение их сексуальную жизнь. Вернее, отсутствие как таковой. Самым большим недостатком долгого рабочего дня Энджи было то, что она уставала. Слишком уставала, чтобы заниматься любовью. Так проходили недели. Недели.
        Словно почувствовав, что Джиллиан расстроена, Бу с любовью облизала ее щеки своим горячим розовым языком. Джиллиан обняла крепкое сильное тело, которое было каким угодно, но только не мягким и пушистым, и прижала к себе.
        - Я тоже люблю тебя, Мишка Бу.
        Их любовные объятия были прерваны звонком в заднюю дверь. Недовольно проворчав, Бу спрыгнула с тела Джиллиан, чтобы выяснить, кто же пришел. Взгляд на часы подсказал Джиллиан, что было еще чуть больше шести, а значит, слишком рано для возвращения Энджи домой. Но радостное повизгивание Бу наполнило ее теплом и заставило улыбнуться. Джиллиан подскочила с дивана и направилась в кухню.
        - Привет, - сказала она, обхватив руками шею Энджи. - Ты рано сегодня.
        Энджи крепко обняла ее.
        - Нет, я пришла домой вовремя. Просто это слишком рано для меня.
        - Именно это я и имела в виду.
        - Очень смешно, - держа Джиллиан на расстоянии вытянутой руки, она спросила: - Чем занимаешься?
        - Прямо сейчас? Обнимаю тебя. Почему ты спрашиваешь?
        - Нет, я имела в виду, ты чем-то занята?
        Джиллиан поморщилась.
        - Нет.
        - Хорошо. Пойди собери сумку. На три ночи.
        Джиллиан удивленно моргнула.
        - Что?
        - Я забираю тебя с собой. Моя сестра приедет, чтобы присмотреть за Бу.
        - Куда?
        - Это сюрприз.
        Джиллиан попятилась назад, улыбка расплылась по ее лицу, а затем она побежала вверх по лестнице, чтобы сделать то, что ей сказали.
        *****
        Еще не было восьми часов, когда Энджи припарковалась. Широкая горная долина у озера выглядела роскошно на закате дня, а каменное здание, похожее на замок, почти незаметно пристроилось на берегу небольшого, уединенного озера. Двери здания освещали бра, тонкие, высокие фонари стояли вдоль нескольких дорожек, которые вели от отеля до озера и обратно. Новый порыв ветра принес с собой запахи воды, деревьев и увядающей сирени.
        Джиллиан уснула еще полчаса назад, и Энджи нежно потрясла ее.
        - Детка. Мы приехали.
        Несколько раз моргнув, Джиллиан глубоко вздохнула и покрутила головой, пытаясь размять затекшую шею.
        - О Энджи. Здесь так красиво! - она сообразила, куда они едут, через час после того, как они отправились в путь (в этом направлении было не так много мест для отдыха), но раньше видела это место только на фотографиях. - Боже мой!
        Энджи улыбнулась ей.
        - Готова отдохнуть?
        - Да, черт возьми!
        Они взяли сумки и направились к входу. Несмотря на красоту снаружи, роскошь и элегантность вестибюля удивили Джиллиан, учитывая, что они находились в глуши на севере штата Нью-Йорк. Прямо в центре холла под круглой застекленной крышей стоял мраморный фонтан, в котором приятно журчала вода. Энджи не могла дождаться, чтобы увидеть его при свете дня, особенно, когда солнце начнет проникать сквозь прозрачную крышу и отражаться в воде. Висячие растения и деревья в кадках создавали почти тропический вид. Мягкая музыка доносилась из открытой двери справа, Энджи догадалась, что там находились ресторан и бар. Они обязательно появятся там. Она подошла к стойке регистрации, и доброжелательная женщина сообщила им о месте их проживания и перепоручила заботам молодого, гладко выбритого мужчины, который проводил в номер. Через десять минут после того, как они подъехали на стоянку, дверь щелкнула, закрываясь за спинами, и девушки остались одни.
        - Боже мой, Энджи, - голос Джиллиан был тихим, чуть громче шепота. - Я не могу поверить, что ты сделала это.
        Опустив сумку на пол, она отправилась осматривать комнату. У нее перехватило дыхание, когда она глянула в угол и заметила джакузи. - Мы там замечательно поместимся вдвоем.
        Энджи рассмеялась.
        - Да, обязательно. Не хочешь ли сначала поесть? Знаю, что уже поздно, но я умираю от голода.
        Джулиан шагнула к Энджи и обвила руками шею, притянув ее к себе для обжигающего поцелуя. Когда обе женщины стали слегка задыхаться, им пришлось разомкнуть объятия.
        - Поверить не могу, что ты это сделала.
        Выражение лица Энджи смягчилось.
        - Ты достойна этого. Ты так терпеливо относилась к моему дурацкому рабочему графику. Я сказала Хоуп, что после следующего большого заказа, который закрою, я отвезу тебя отдохнуть на выходные. Заказ я закрыла в начале месяца.
        Голубые глаза Джиллиан удивленно открылись.
        - Ты готовилась почти целый месяц?
        Энджи кивнула.
        - У меня было несколько мелочей, о которых следовало позаботиться: кто-то должен был присмотреть за Бу, убедиться, что у тебя не была назначена встреча на сегодняшний вечер или что-то еще, что надолго задержит тебя в школе. Надо было удостовериться, что я смогу заказать для нас номер. Это место почти всегда битком забито на выходных, особенно, если это длинные выходные.
        Джиллиан покачала головой, и ее улыбка стала такой широкой, что на щеках появились ямочки. Энджи поняла, что прошло слишком много времени с тех пор, когда она видела их в последний раз, и испытала огромную, неподдельную радость.
        - Я не могу поверить, что ты сделала это, - сказала Джиллиан в третий раз и положила голову на плечо Энджи.
        - Ну, это не в последний раз, знаешь ли. Мои долгие часы запудривания мозгов клиентам действительно принесли результат. В этом месяце я получила свой самый большой чек.
        Джиллиан хотела сказать ей, что деньги не имеют значения, но Энджи была так взволнована, ее лицо сияло такой гордостью, что она просто улыбнулась и сказала: - Я люблю тебя.
        - Я тоже тебя люблю. Но я все еще умираю с голоду.
        Джиллиан рассмеялась.
        - Ладно. Давай поедим.
        *****
        На протяжении всего ужина Джиллиан чувствовала, как будто к ней вернулась старая Энджи. Та самая Энджи, которую не волновала работа, Энджи, которая не казалась озабоченной и утомленной. Она даже оставила свой сотовый телефон в номере. Выключенным. Они ели при свечах - филе-миньон для Энджи и обжаренные гребешки для Джиллиан. Они выпили бутылку насыщенного восхитительного Каберне и говорили обо всем и ни о чем. Когда девушки закончили ужинать, было уже почти одиннадцать.
        - Этот вечер был невероятным, - сказала Джиллиан, когда они вошли в номер. Она повернулась и обняла Энджи. - Мне не хватало таких вечеров - когда мы только вдвоем.
        - Ночь еще только началась, - когда Джиллиан посмотрела на Энджи, та повела подбородком в сторону джакузи. - Ты готова? Или слишком устала?
        - Слишком устала, чтобы понежиться в горячей ванне? Никогда!
        Им не потребовалось много времени, чтобы наполнить ванну, добавив ароматические масла, предоставленные гостиницей, и комфортно расположиться в ней. Они одновременно застонали, когда дивная горячая вода коснулась их обнаженной кожи.
        - Боже мой, - воскликнула Джиллиан, закрыв глаза и откинув голову назад на край ванны. - Я отсюда в жизни не вылезу!
        Энджи быстро подвинулась поближе к ней, так что их бедра соприкоснулись.
        - Возможно, когда мы купим дом побольше, то сможем приобрести собственную джакузи.
        Джиллиан улыбнулась, но глаз не открыла.
        - Может быть, - ее тон говорил о том, что она знала - Энджи сказала это просто так, просто мысли вслух.
        - Нет, я серьезно.
        Джиллиан открыла глаза.
        - О чем?
        - О большом доме.
        - Нам не нужен дом побольше, детка.
        Энджи кивнула и устроилась поудобнее, повторяя положение Джиллиан.
        - Я знаю. Просто размышляю вслух. Теперь я зарабатываю прилично и могу больше позволить себе. Когда Доминик начал делать деньги, он подыскал жилье попросторней. Может, нам пора уехать из города и подобрать местечко в пригороде. Тебе не кажется, что Бу с радостью гуляла бы во дворе побольше?
        - Конечно, гуляла бы, - по рассуждениям Энджи Джиллиан поняла, что та действительно задумалась об этом. Положив голову ей на плечо, она озвучила свои опасения.
        - Я не хочу, чтобы ты работала еще усерднее, чем сейчас. Ты преуспеваешь в своей работе, и я не могу даже высказать, как горжусь тобой. Финансово мы и так справляемся. И я люблю наш маленький дом.
        - Я тоже.
        - Я предпочла бы, чтобы ты приходила вовремя к ужину, а не кучу денег на нашем банковском счету и дом побольше, по которому я буду бродить в одиночку.
        Энджи вздохнула, пропуская воду сквозь пальцы.
        - Я просто хотела убедиться, что ты счастлива.
        То, как она сказала это, объединив переживания любовницы и маленького ребенка, заставило сердце Джиллиан зайтись от грусти.
        - Детка, что это с тобой?
        - Я не знаю. Просто смотрю на своих родителей и вижу, как мой папа много работает, чтобы убедиться, что мама счастлива, и я просто хочу такого же для нас. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь подумала, будто ты не важна для меня.
        Джиллиан склонила голову и широко улыбнулась.
        - А я смотрю на своих родителей и вижу, как несчастна моя мама, поэтому я знаю, как мне повезло с тобой. Я хочу, чтобы ты не переживала так сильно. Ты сделала меня очень счастливой.
        - Да? - Энджи наклонилась ближе.
        - Абсолютно, - заверила ее Джиллиан, прежде чем их губы встретились.
        Несмотря на все то время, что прошло с момента их последнего занятия любовью, спешки не было. Джиллиан приблизилась к Энджи и оседлала ее колени, позволяя себе потеряться в их наготе. Влажная кожа, прерывистое дыхание, новое знакомство друг с другом. Энджи отобрала лидерство у Джиллиан и поменялась с ней местами, захватывая ее, поднимая к тем высотам, на которых были только чувства и где ей совсем не хотелось думать. Она испытала невероятное возбуждение, и уткнувшись в голое, влажное плечо Энджи, стремительно погрузилась в оргазм.
        Когда силы были израсходованы, они нежно, любовно высушили друг друга полотенцами и обнялись в огромной постели, как будто были единым живым дышащим существом. В 3 часа ночи Джулиан разбудил посторонний звук снаружи. Она повернулась, чтобы поцеловать Энджи, и тут проснувшаяся Энджи овладела Джиллиан своими пальцами. А потом снова - ртом. Когда они, наконец, уснули, Джиллиан не чувствовала ног. Она не могла вспомнить, когда в последний раз была совершенно удовлетворенной, и уплыла в сон с единственной мыслью в голове.
        “Мы вернулись”.
        Глава 12
        Во вторник утром Джиллиан со стоном нажала кнопку будильника, затем прижалась к Энджи, дрейфуя изо сна в явь и вспоминая фантастически длинные выходные, которые они разделили друг с другом.
        Джиллиан была ошеломляюще близка к тому, чтобы заплакать, когда они оставили Стратмор ранним утром в понедельник. Они проехали мимо крошечных деревень, остановились на вкусный, неторопливый ланч, посетили несколько антикварных магазинов и ехали по дороге с ограничением скорости не быстрее 45 миль в час, но им все равно пришлось вернуться к реальной жизни. Они почти все время держались за руки, и Энджи не раз говорила: - Вот бы нам там и остаться, а не ехать назад.
        - Мы должны устраивать такие выходные почаще, - озвучила Джиллиан то, о чем думала все утро. - Я чувствую, что мы как будто получили подзарядку, понимаешь?
        Энджи подняла руку Джиллиан к губам и перецеловала каждый пальчик.
        - Я знаю, что ты чувствуешь.
        Несмотря на их нежелание возвращаться домой, Бу при их виде пришла в восторг, бегала кругами и подвывала, вертя обрубком своего хвоста. Это позволило им гораздо легче перенести разочарование. Они распаковали сумки, постирали вещи и, съев легкий ужин, снова оказались в постели и занялись любовью. Джиллиан старалась не очень-то восторгаться по этому поводу, но она не могла вспомнить, когда последний раз они были близки больше двух ночей подряд - исключая, конечно, то время, когда они были молодоженами. Ей нравилась эта “новая” сторона Энджи, полностью повторяющая ту Энджи, которую она когда-то полюбила.
        Утро вторника настало как похмелье. Джиллиан не хотела вставать и одеваться на работу, потому что это фактически означало бы официальное окончание выходных. В голове стоял туман, и ее слегка подташнивало, хотя она подозревала, что оба симптома были производными от болезни “я не хочу идти на работу”. Она ставила будильник на повтор слишком много раз, и теперь в итоге они с Энджи бегали, как сумасшедшие, пытаясь наверстать упущенное время. Когда Энджи устремилась к двери, Джиллиан заставила ее остановиться и, захватив голову обеими руками, повернула к себе лицом.
        - Я просто хочу, чтобы ты знала, у меня были самые удивительные выходные, - тихо сказала она. - И надеюсь, что мы их повторим. Спасибо большое. Я люблю тебя, - она поцеловала губы Энджи.
        - Я тоже тебя люблю, - улыбка Энджи была сияющей. - Увидимся вечером, - и она ушла.
        Джиллиан давала Бу ее угощение и прощалась с ней, когда зазвонил телефон.
        - Джилл?
        - Брайан? - Джиллиан не виделась с братом много недель, и его ранний утренний звонок показался ей странным. Она привыкла слышать его по вечерам.
        - Я надеялся, что застану вас, - отсутствие преамбулы в сочетании с хрипотой в голосе заставило ее напрячься.
        - Что случилось?
        - Что-то с мамой. Отец позвонил мне сюда в офис. Скорая повезла ее в больницу.
        - Что? Почему? Что случилось?
        - Я не знаю подробностей. Она сказала ему, что прошлой ночью почувствовала легкое головокружение. Сегодня утром она сказала, что чувствует тяжесть в груди. Когда начались проблемы с дыханием, он вызвал скорую помощь.
        - Боже мой! - ее сердце забилось в три раза быстрее, и она опустилась на стул.
        - Я знаю.
        Брат замолчал на несколько минут. Джиллиан, наконец, спросила: - А что, если это серьезно? Что нам-то делать? - как только эти слова прозвучали, она почувствовала себя так, как будто ей было десять лет.
        Она услышала, как Брайан выдохнул.
        - Не знаю. Я сейчас еду в больницу.
        - Куда они забрали ее?
        - В “Святую Марию”.
        - Встретимся там.
        *****
        Энджи чувствовала себя беспомощной.
        Ей не исполнилось еще и тридцати. Ей даже в голову еще не приходило, что однажды она может потерять своих родителей. Да, она может потерять их когда-нибудь, но, черт возьми, она просто об этом не думала. Они были молоды, едва за шестьдесят, а на дворе стояли 90-е годы. Люди не падают замертво, когда им исполняется шестьдесят. Так с чего бы ей даже думать о таком?
        Но Джиллиан было всего двадцать семь, а ее мать в пятьдесят шесть сделала именно это: упала замертво. Не сразу. Уже когда ее привезли в больницу. Сердечный приступ в пятьдесят шесть.
        Сидя в углу дивана, Энджи обнимала Джиллиан, стараясь изо всех сил согреть ее, защитить, сохранить от истерики или поддержать, если она все-таки наступит. Она понятия не имела, что можно сказать или сделать, чтобы как-то исправить положение, поэтому просто сидела и держала свою девушку в объятиях, пытаясь через них передать Джиллиан каждую частичку любви, жившую в ее сердце, и надеясь, что Джиллиан, как бы она себя ни чувствовала, знает об этом.
        Джиллиан продолжала повторять одно и то же. Она была не готова к произошедшему. Оказалась неподготовленной. “Кто в двадцать с небольшим думает о смерти своих родителей?” - она задавала этот вопрос снова и снова, как будто кто-то, наконец, материализуется из ниоткуда и даст ей ответ, который она хотела услышать. “Да никто, Джиллиан. Ты абсолютно права! Все это было ужасной ошибкой. Вот вернется твоя мать…”
        Поминки дались ей еще тяжелее. Бесконечная череда сочувствующих обнимала Джиллиан, ее брата Брайана, потом их отца, в очередной раз повторяя, какой же это шок и неожиданность. Как будто они сами не знали. Как будто они, все трое, не были сейчас живой иллюстрацией к словарному описанию понятия “шок”. У мистера Кларка были впалые щеки, и, казалось, он не спал несколько дней, хотя и пытался храбриться перед своими детьми. Брайан был очень похож на Джиллиан, только выше ростом и более мужественный. Недавно подстриженные рыжеватые волосы, классический черный костюм, траурный черный галстук с сиреневым отливом. Энджи подумала: то, что он пошел в риэлтерский бизнес вместе с отцом, стало благословением, потому что он легко переключался в деловой режим, пожимая руки, благодаря людей за их участие, оставаясь при этом на один шаг в стороне от реальности, от боли. А вот выражение лица Джиллиан можно было описать только как ошеломленное. Она была похожа на работника сцены, который вдруг оказался прямо в луче прожектора перед заполненной людьми аудиторией. Ее голубые глаза были широко открыты, слишком широко.
Покрасневшие, опухшие и такие распахнутые. Кожа на лице побледнела и выглядела почти прозрачной. Джиллиан все три дня ничего не ела, и теперь платье так свободно свисало с ее плеч, словно она была ребенком и надела мамин наряд.
        Энджи отступила на задний план. Мистер Кларк и Брайан знали, кто она для Джиллиан, и были рады, что она была рядом с ней для моральной поддержки. Но большинство друзей и родственников, в основном со стороны миссис Кларк, кроме Шей и ее родителей, либо не знали, либо не одобряли их отношений, но Энджи понимала, что сейчас не время и не место выступать за гей-равенство. Она просто оставалась рядом, подавая Джиллиан стакан с водой, салфетки, мятные леденцы, словом, все, что ей могло потребоваться. В один момент, уже поздно вечером, она подошла к Джиллиан, чтобы посмотреть, как та держится. Джиллиан просто схватила ее руку и не отпускала в течение следующих двадцати минут, пока последний скорбящий не покинул похоронное бюро.
        Сами похороны прошли, как в тумане. Гораздо быстрее, чем ожидала Энджи, католичка, привыкшая к долгим мессам и молитвам. Потом она стояла рядом, чувствуя себя совершенно бесполезной, пока Джиллиан говорила, улыбалась и приветствовала людей так долго, сколько смогла, пока, наконец, не дернула свою партнершу в угол и не произнесла несколько слов, которые заставили Энджи действовать.
        - Забери меня из этого ада.
        Они приехали домой, переоделись в удобную одежду и обнялись на диване. Они еще немного посидели там - чтобы просто подышать, просто побыть вместе. Бу крутилась и вертелась вокруг них, чувствуя горе Джиллиан и желая помочь ей. Она забралась на диван, слизнула одинокую слезу у нее со щеки и, положив голову ей на бедро, замерла так на несколько минут, а потом придвинулась еще ближе.
        Когда собака посмотрела в глаза Энджи, та мысленно сказала Бу: - “Я знаю, что ты чувствуешь, милая”. Легонько прижав Джиллиан к себе, она заговорила вслух: - Дорогая, тебе надо поесть.
        - Я не голодная, - голос Джиллиан был сиплым.
        - Я знаю, но все-таки думаю, что тебе следует поесть. У тебя уже несколько дней и крошки во рту не было, - когда Джиллиан вдохнула, чтобы возразить, Энджи перебила ее. - И нет, три ложки йогурта сегодня утром не считаются.
        Джиллиан устало выдохнула, признавая свое поражение.
        - Как насчет яичницы?
        Это был не совсем вопрос, поэтому Джиллиан кивнула. - Ладно.
        - Иди, посиди, пока я готовлю.
        В кухне Джиллиан села на табурет, опершись локтями о стойку и положив подбородок на руки. Энджи вытащила из холодильника яйца, помидоры, сыр и шпинат, решив добавить в еду как можно больше витаминов и минералов. Поставив сковороду на плиту, она бросила в нее масло, чтобы оно растаяло, и быстро нарезала помидоры со шпинатом, а потом с удивлением услышала, как Джиллиан произнесла:
        - Это так странно.
        Что она могла сказать на это? Это было совершенно странно. Это было абсолютно странно. Она поморщилась и кивнула.
        - Моя мама умерла.
        Энджи взглянула через плечо, ожидая очередного срыва, но у Джиллиан были сухие глаза весь день, и сейчас она водила пальцем по рисунку на столешнице.
        - Я имею в виду, у нас с ней были проблемы. У нас не было супер фантастических отношений… - начала Джиллиан. Это было то же самое, что она говорила два дня назад, так что Энджи позволила ей говорить.
        - Она могла быть занозой в заднице. И она была ею. Часто.
        Энджи ободряюще кивнула, обжаривая помидоры и шпинат в масле.
        - Она не очень-то хорошо справлялась с темой геев.
        - Ну, если считать, что игнорировать эту тему - это не очень хорошо с ней справляться, то да, она не справилась с этим.
        Джиллиан хмыкнула, что прозвучало почти как смех.
        - Точно!
        Энджи разбила яйца в сковороду и перемешала их с овощами.
        - Я надеялась, что со временем она придет в себя. Надеялась, что время поможет нам, понимаешь?
        Энджи посмотрела на нее, и на этот раз Джиллиан, казалось, ожидала ответа.
        - Я знаю, детка.
        - А сейчас ее больше нет. И времени больше нет.
        - Я знаю.
        - Это несправедливо.
        - Конечно, несправедливо.
        - Это полный отстой!
        - Не то слово, - Энджи добавила сыр, позволяя ему расплавиться, а затем разложила яичницу на две тарелки. Она достала из ящика вилки и поставила тарелки рядом на барной стойке.
        - Моя мама умерла, Энджи.
        - Я знаю, милая. Мне так жаль.
        Джиллиан шумно вздохнула и вонзила вилку в яичницу.
        Глава 13
        1997 ПОЧТИ СКАЗКА
        - Я буду там единственной натуралкой? - Мария нерешительно глянула на сестру, передала ей тарелку с фрикадельками и замялась. - Не хочу быть единственной девушкой-натуралкой среди вас.
        - Я обещаю, что не позволю никому из своих друзей клеиться к тебе, - пообещала Энджи, подчеркнуто закатила глаза и протянула фрикадельки матери. - Хотя я не могу пообещать, что меня послушают, ведь ты у нас такая неотразимая и все такое.
        Отец Энджи, сидящий через стол от нее, ухмыльнулся, а Дом расхохотался.
        Мария рассмеялась и шлепнула Энджи своей салфеткой.
        - Извини. Это я что-то не то говорю, но ты же знаешь, как я веду себя рядом с незнакомыми людьми. Я просто начинаю нервничать и дергаться.
        Это было правдой. Насколько Энджи была общительной, настолько Мария была замкнутой. В группе людей, которых она хорошо знала, никто никогда не смог бы обвинить самую молодую Ригетти в застенчивости, но в окружении незнакомых людей она замолкала, и нужно было приложить огромные усилия, чтобы втянуть ее в разговор. Энджи провела большую часть своего детства, выступая в качестве посредника между своей младшей сестренкой и ее потенциальными новыми друзьями.
        - Да ты уже встречалась со многими из них. Тинни из команды по софтболу Джиллиан, ты уже знакома с ней. Она придет с подругой. Ты встречалась с Шей и Лаурой. Они приведут пару своих друзей. Хоуп из моего офиса тоже будет там.
        - Мне нравится Хоуп!
        - А кому она не нравится? Придут Кевин и Киша, наши новые соседи. И Клейнс - из дома напротив. Брайан может заглянуть, и подруга Джиллиан с работы. И любой из вас, ребята, добро пожаловать, - она описала вилкой полукруг, указывая на своих родителей и старшего брата. Потом обернулась к Марии и продолжила. - Будет весело, а мне просто нужно, чтобы ты помогла с едой. Я сказала Джиллиан, что ей не придется беспокоиться о кормлении компании, она может просто расслабиться и наслаждаться шоу, но я не смогу сделать все сама. Я с ума сойду. Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста? Ну пожалуйста-препожалуйста!
        - Да ладно, ладно, - Мария вскинула руки в успокаивающем жесте. - Хватит попрошайничать. Это недостойно тебя.
        Энджи обняла сестру.
        - Спасибо.
        - Я до сих пор не понимаю, почему эпизод ситкома заслуживает вечеринки.
        - Потому что это важная веха, - сказала мать Энджи, заставляя ее улыбнуться и молча поблагодарить звезды за семью, в которой она родились. - Да, Анжелина?
        - Это огромное событие, - согласилась Энджи, обращаясь к Марии. - На телевидении раньше никогда главный герой сериала не совершал каминг-аут. Никогда. И вообще до сих пор никогда не существовало шоу с геем или лесбиянкой в главной роли. Это беспрецедентно. Это очень, очень большое дело, - она посмотрела на отца и увидела, как он кивнул, закончив есть. - Папа, ты хочешь зайти к нам и посмотреть, как Эллен* публично признается в своей ориентации?
        *?ллен Ли Дедж?нерес (англ. Ellen Lee DeGeneres, род. 26 января 1958) — американская актриса, комедиантка и телеведущая, обладательница 11 премий “Эмми” за “Шоу Эллен Дедженерес”. Наработки Дедженерес в области стендапа стали основой успешного ситкома “Эллен” (1994 —1998). Популярность ситкома достигла пика в феврале 1997 года, когда Эллен публично заявила о своей гомосексуальности на шоу Опры Уинфри. В апреле этого же года персонаж Эллен в ситкоме тоже совершила каминг-аут перед своим психоаналитиком, которую сыграла Опра Уинфри. Эпизод с каминг-аутом (“The Puppy Episode”) получил самые большие рейтинги за всю историю ситкома, но последующие эпизоды сериала не смогли соответствовать популярности “The Puppy Episode”, и после падения рейтингов шоу было отменено.
        Он усмехнулся.
        - Я думаю, что мы с твоей мамой посмотрим это здесь. Развлекайтесь, детки. И смотрите, поосторожнее с выпивкой.
        Последние слова он произнес тем же строгим голосом, который использовал, когда Энджи училась в колледже, и ткнул в ее сторону вилкой, чтобы подчеркнуть свои слова.
        - Вот почему это произойдет в моем доме. Поэтому вечером мне не надо будет никуда идти, - она похлопала по своему виску. - Наша мама воспитала умных детишек.
        - Анжелина, - спросила Элис. - А Джиллиан нравится ее добровольная работа в художественном музее?
        - Очень нравится, - сказала Энджи набитым едой ртом. - Сейчас она помогает передвижной выставке, я тебе говорила? - она улыбнулась, гордая своей девушкой.
        - Правда?
        - Им нужен был дополнительный человек, который разбирается в искусстве, чтобы помочь с приемом групп. У нее там потрясающий успех, хотя она страдает из-за того, что ей пришлось пропустить наш воскресный обед.
        - Хорошо, мы позаботимся о том, чтобы передать ей ее порцию, когда ты будешь уходить.
        Элис действовала очень тонко, но Энджи заметила то особое внимание, которое она уделяла Джиллиан после смерти ее матери. А заметила ли это Джиллиан? Элис повернулась к сыну.
        - И еще одну тарелку для Пэм, бедная девочка.
        Доминик женился два года назад, его жена была на седьмом месяце беременности. Ей прописали постельный режим до конца срока беременности, чтобы избежать дальнейших осложнений. Он не хотел оставлять ее одну, но она настояла, чтобы он посетил воскресный обед со своей семьей. Энджи видела небольшие морщинки между бровей брата и знала, что он пытается скрыть свое беспокойство. Их родители старались излишне не волноваться, но иногда она думала, что лицо отца может взорваться, если он попытается смягчить его улыбкой. Это был не просто его первый внук, это был первый внук от его старшего сына. Энджи тоже была очень взволнована: это будет ее первый племянник или племянница. Она не ожидала, что идея быть теткой, покажется ей такой… замечательной.
        - Как она себя чувствует? - спросила Энджи у Дома.
        - Она чувствует себя хорошо, просто ей скучно в таком состоянии, - он покачал головой. - Мы оба будем счастливы, когда все закончится.
        - Недолго осталось, - сказал Джо. - Подумать только, через двадцать пять лет ты тоже сможешь каждое воскресенье собирать всех на такой же обед, но уже в своем собственном доме, - он обвел ножом для масла вокруг стола.
        Доминик улыбнулся, несмотря на все свое беспокойство.
        - Ну и повезло же мне, пап.
        - Ты дашь мне знать, если ей что-нибудь будет нужно, - приказала ему Элис. - Я сразу же приеду.
        - Знаю, мама. Я уже сказал ей об этом. Спасибо.
        Никто ничего не спросил о Тони, хотя мысль о нем посетила Энджи. Ее брат снова в чем-то увяз, причем в последнее время это случалось все чаще и дольше - на что бы он там ни подсел: алкоголь, кокаин или травку. Он снова стал пропадать и возникал время от времени. Семейный ужин удался на славу, она не хотела все испортить и разбередить открытые раны своих родителей.
        У Энджи был момент, когда они убирали со стола, и она почувствовала себя почти отстраненной, как будто ее не было здесь, и она наблюдала за своей семьей издалека. Она видела, как ее старший брат обрызгал мыльной водой младшую сестру, которая захихикала и попыталась отлупить его кухонным полотенцем. Как Элис закрывала крышки на контейнерах, чтобы можно было накормить своих отсутствующих детей, как Джо положил руку ей на плечо и поцеловал в щеку.
        “Ты вообще понимаешь, как же тебе повезло с семьей?”
        В голове до сих пор звучал голос Джиллиан после того первого раза, когда она впервые привела ее на воскресный обед. Джиллиан была поражена и почти растеряна, говоря Энджи о том, что большинство нормальных людей все на свете отдадут за то, чтобы иметь такую семью, со всеми их причудами.
        Она знала, как права была Джиллиан.
        Ее семья не была идеальной. Конечно же, нет. Как это вообще возможно? И кто идеален? Джо обладал вспыльчивым характером и долго помнил обиды, он мог обижаться даже лучше, чем его прабабушка (а это говорило о многом). Элис не всегда знала, когда следует остановиться и оставить его в покое. Доминик был властным и мог достать своим всезнайством, а перед тем, как жениться на Пэм, он менял женщин, как туалетную бумагу. Марии было слишком комфортно в доме своих родителей, поэтому Энджи иногда задавалась вопросом - переедет ли она когда-нибудь в собственную квартиру. А Тони… Да. Еще был Тони.
        Так что, нет. Они не были идеальными. Это определение к ним абсолютно не подходило. Но они безоговорочно любили друг друга, и только когда Джиллиан указала ей на это, когда Энджи увидела вопиющее безразличие, а часто и враждебность семьи Джиллиан - ее матери в частности - только тогда она отчетливо уяснила, какой подарок получила при рождении.
        - Держи, милая, - мать выдернула ее из задумчивости, вручив ей контейнер с едой. - Обними Джиллиан вместо меня.
        - Обязательно, мама. Спасибо.
        “Спасибо? Да разве за это можно отблагодарить в полной мере?”
        Глава 14
        - Ребята, у нас около двадцати минут до начала шоу, - сказала Джиллиан, обняв Энджи со спины и плотно обхватив ее руками вокруг талии.
        - Нет проблем, - ответила Мария, вытаскивая из духовки поднос с фаршированными шляпками грибов. - У меня остался еще один лист и все будет готово.
        - Ого, да ты прикалываешься, Мария! Когда мы говорили о закусках, я думала про сыр, крекеры и чипсы. Наши гости совершенно потрясены. Кусочки курицы в беконе пользовались огромным успехом.
        - Поэтому я и попросила ее помочь, - Энджи быстро поцеловала Джиллиан в губы. - Как там дела? Все веселятся?
        Джиллиан кивнула.
        - Все очень здорово. Не верится, что это действительно происходит.
        Освещение этого события в новостях было безостановочным, и Джиллиан следила за ним неделями. Обложки журналов, ток-шоу, новости. Несмотря на то что было довольно широко известно, что Эллен Дедженерес была лесбиянкой, она никогда открыто и публично не заявляла ни о чем подобном. В конце концов, видимо ей надоело, что вокруг нее ходят слухи и сплетни, и она решила закрыть эту тему раз и навсегда. Всего через пятнадцать минут главная героиня, Эллен,* которую она играла в сериале, будет признаваться в своей ориентации. На национальном телевидении. Впервые за всю историю. Вообще впервые.
        *Сериал “Эллен” - 4 сезон 22 серия.
        Джиллиан стояла на пороге между кухней и гостиной. Кевин Вебстер взгромоздился на подлокотник дивана, его жена Кейша прислонилась к его плечу. Они были парой молодоженов, которые переехали в соседний дом всего три месяца назад, были дружелюбны, забавны и открыты, а иногда приходили к ним на ужин. То, что они живут теперь рядом с парочкой лесбиянок, их вообще не волновало. Тинни, любительница софтбола, сидела в углу дивана, попивая Labatt’s Blue Light*. Ее нынешняя подруга - она меняла их часто и регулярно - сидела у нее на коленях. Деб была маленького роста, с кольцом в носу и пострижена налысо.
        *Labatt’s Blue Light - сорт пива.
        Остаток дивана занимали Майк Клейн и его жена, Джина. Они жили через дорогу и были первыми людьми в районе, которые зашли приветствовать Джиллиан и Энджи, принеся им яблочный пирог, только что вынутый из духовки. На полу, возле ноги Джины, опираясь спиной на диван, сидела Марина, и Джиллиан подумалось, что она меньше всего походила на учителя начальной школы и больше всего на старую подругу. Их первоначальная дружба, начавшаяся в первый год работы в школе, укрепилась, и Марина в недвусмысленных выражениях сообщила Джиллиан, что хотела бы оказаться рядом с ней во время “Великого откровения”, как она назвала его. Бу растянулась рядом с ней, положив голову на бедро Марины, и судя по выражению ее карих глаз, была целиком наполнена любовью. Рядом с Мариной сидела Хоуп, они наклонили головы поближе друг к другу и увлеклись разговором. В кожаном кресле в углу удобно расположилась Шей с бокалом белого вина, Лаура примостилась на подлокотнике с пивом в одной руке, другую руку положив на плечи Шей. Брат Джиллиан Брайан стоял у края дивана, молча наблюдал за происходящим, но улыбался.
        Пока Джиллиан переводила взгляд от одного человека к другому, у нее на душе стало тепло от удивления - в данный момент в ее комнате собралось больше натуралов, чем геев. Но так и должно было быть, правильно? Натуралов в мире существовало гораздо больше, так что ничего удивительного. Важно, что все эти люди любили ее. И они любили Энджи. А еще они любили их двоих, как пару. И это являлось наиболее важным фактором. Им с Энджи удалось окружить себя людьми, которые любили их вместе.
        Ее глаза затуманились.
        - Осторожно, горячее на подходе! - Мария бедром отодвинула Джиллиан в сторону, чтобы поставить тарелку со вкусностями на журнальный столик.
        - Да, а как насчет еды? - спросила Джиллиан, подмигнув.
        - Еще больше еды? - сказал Кевин, радостно изумляясь. - Мне, пожалуй, надо переехать к вам пожить, - он схватил шляпку гриба и засунул ее в рот.
        - Пройдет совсем немного времени, и ты будешь весить триста фунтов, - поддразнила его Кейша.
        - Только если Мария тоже переедет к нам пожить, - пошутила Энджи, подойдя к Джиллиан сзади и обнимая ее. Она прошептала ей на ушко: - Тебе хорошо, детка?
        Джиллиан откашлялась и кивнула.
        - Я в порядке.
        - Держи, - Энджи протянула ей бокал вина.
        - Это странно, что я так нервничаю?
        - Нет, нисколько. Я тоже.
        Словно подслушав, Лаура посмотрела на них и сказала: - Я вся как на иголках.
        - Аналогично, - вмешалась в разговор Марина. - А я даже не гей.
        - Со мной то же самое, - с заразительной ухмылкой проговорила Хоуп. - Это так волнительно!
        Деб встала.
        - Прежде чем полностью погрузиться в происходящее, я хотела бы предложить тост, - она подняла пиво; остальные присутствующие в комнате последовали ее примеру. - За Джиллиан и Энджи, за то, что вы пригласили нас к вам в дом, чтобы отпраздновать вместе со всеми, кто здесь есть, историческое откровение Эллен Дедженерес.
        - Ура!
        Через несколько минут шоу началось.
        Оно продвигалось вперед, казалось, в бешеном темпе, хотя Джиллиан была не прочь его замедлить, чтобы полностью насладиться им. Сценарий был написан очень плотно и энергично. Она несколько раз вместе со всеми остальными смеялась вслух. Лаура Дерн, играющая лесбиянку Сьюзен, заставила вымышленную Эллен Морган сомневаться в своей собственной сексуальности. Джиллиан наблюдала, что Эллен сказала Сьюзен, почувствовав в себе сексуальное влечение к ней, как она пыталась отказаться от этой нелепой идеи, бросившись на мужчину, и в конце концов отправилась поговорить со своим психотерапевтом о всей этой неразберихе. Она спросила себя - сколько лесбиянок, смотрящих прямо сейчас этот момент, переживали то же самое. Ей повезло, что она поняла и приняла свою собственную сексуальность в довольно молодом возрасте. Но она знала многих лесбиянок, которые не понимали этого, пока им не исполнилось тридцать, сорок лет или даже больше. Это была их история жизни, и она впервые шла на национальном телевидении. Это было потрясающее освобождение.
        Тинни прокомментировала один из моментов: - Мне всегда нравилась Лаура Дерн. Это неправильно, что теперь я полностью влюблена в нее? - и заработала игривый шлепок от Деб.
        И когда Эллен наклонилась слишком близко к микрофону аэропорта и сказала вслух: “Сьюзен, я гей”, - слезы навернулись на глаза Джиллиан, а потом потекли по ее щекам. Она почувствовала, как Энджи притянула ее в объятия, а когда повернулась, чтобы посмотреть ей в лицо, то увидела, что глаза Энджи тоже были полны слез. Шей и Лаура оказались в объятиях друг друга, и на их лицах запечатлелись переживаемые эмоции. В следующую секунду после ключевого момента шоу все в комнате разразились аплодисментами. Когда сериал прервался на рекламу, все поднялись с мест, стали обнимать друг друга, целовали в щеки и губы, хлопали по спинам.
        Потом шум утих, по экрану поползли титры, а Джиллиан сказала своим друзьям: - Я не знаю, как благодарить вас всех за участие, за поддержку, за дружбу. Мы только что стали свидетелями хода истории. Это звучит немного сентиментально, но это правда. А еще я могу честно сказать вам, что даже вспомнить не могу, когда бы я настолько гордилась тем, кто я есть, насколько чувствую это прямо сейчас, - она всхлипнула. - А теперь я перестаю говорить, пока не начала рыдать.
        Позже вечером, когда Джиллиан стояла около раковины в ванной и чистила зубы, она пыталась проанализировать незнакомые эмоции, которые испытала во время шоу. Что там она сказала о гордости? Это было совершенно справедливо. Она всегда думала, что ей комфортно в собственном теле, но теперь знала точно, что это было не совсем честно - всегда оставался небольшой кусочек, который она прятала на всякий случай. Когда Джиллиан полоскала рот и смотрела в зеркало в ванной, в своем отражении перед ней быстрой вспышкой мелькнул образ ее матери. Уже не в первый раз она задумывалась над тем, жалеет ли она, что ее мать не увидела эпизод с Эллен или все же лучше, что она его не видела. Она почти смогла услышать, как происходил бы их разговор.
        “Мама, мы устраиваем вечеринку, чтобы посмотреть, как Эллен признает свою ориентацию. Ты должна приехать”.
        “Я никогда не пойму, почему необходимо объявлять об этом”, - Джиллиан просто видела ее лицо, как она кривит губы в неодобрении и выгибает одну бровь, произнося эти слова.
        “Это историческое событие, мама. Это признание ЛГБТ-сообщества”.
        “Ты знаешь, почему у тебя и тебе подобных такие проблемы? Потому что вам всегда нужно говорить об этом, постоянно. А это сугубо личное. Личные вещи должны такими и оставаться. Чем вы там занимаетесь в своей спальне - это ваше дело, но я об этом слышать не желаю”.
        Это было бы ужасно.
        Но все-таки, лучше бы она была здесь, хоть и недовольная всем, чем быть совсем без нее. Так ведь?
        Она все еще не могла найти ответ на этот вопрос.
        - Дорогая, - голос Энджи вырвал ее из размышлений. - Мне холодно. Иди в постель и согрей меня.
        Джиллиан закончила все приготовления и легла в кровать, прижимаясь ближе, чтобы Энджи обняла даже ее мысли.
        - Я бы хотела, чтобы моя мама была здесь.
        - Правда? - Энджи не скрывала своего удивления, это заставило Джиллиан улыбнуться.
        - Да, я знаю. Она бы возненавидела происходящее. Честно говоря, она бы просто не пришла. Не знаю, о чем я только думаю.
        Энджи крепко прижала ее к себе и поцеловала в лоб.
        - Милая, это совершенно нормально - скучать по ней и желать, чтобы она оказалась здесь.
        - Но это же смешно, да? Мне бы хотелось, чтобы она присутствовала на мероприятии, к которому она ничего, кроме презрения, не испытывала. И высказала бы свое мнение громко и вслух.
        - Это не смешно.
        Помолчав, Джиллиан положила голову на руку, посмотрела на Энджи и тихо сказала с немалой долей удивления: - Сегодня я была горда тем, что я лесбиянка. Я горжусь тем, кто я есть. Мне никогда не доводилось чувствовать подобное.
        Энджи кивнула.
        - Вот почему тебе хочется, чтобы твоя мама была здесь.
        Джиллиан опустила голову обратно на плечо Энджи и выдохнула.
        - Да, но она бы точно этого не потерпела.
        Ее мысли еще долго продолжали вертеться вокруг этой темы после того, как Энджи заснула.
        Прошло несколько недель, но перемена, произошедшая с Джиллиан, никуда не делась и часто занимала ее разум. Она вспомнила, как где-то читала, что третий десяток жизни - это время озарений, и теперь ей казалось, что, возможно, это было правдой. Так или иначе, она почувствовала, что в ее жизни начинается новый этап, а сама она внезапно стала более внимательной. Не было никакого способа объяснить это, хотя она неоднократно пыталась. Джиллиан просто приняла это, впитала в себя, и начала жить, чувствуя себя свободной и цельной.
        К сожалению, подобные чувства, похоже, обошли Энджи стороной, и во время ужина одной июньской ночью она, казалось, витала где-то за миллион миль отсюда.
        - Ты бы видела сегодня Брэдли, - рассказывала Джиллиан об одном из своих пугливых учеников. - Он использовал такое сочетание цветов, что, клянусь, его рисунок выглядел как картины Джексона Поллока*. Я не уверена, что на него нашло, но он отыскал сочетание, которое ему понравилось, и просто творчески его использовал, - она подцепила полную вилку картофеля и отправила его себе в рот, глядя как Энджи ковыряется в еде на своей тарелке. После минутного молчания она продолжила. - А потом толпа разъяренных лепреконов ворвалась в мой кабинет и потребовала отдать им всю зеленую краску.
        *Пол Дж?ксон П?ллок (англ. Paul Jackson Pollock; 28 января 1912 — 11 августа 1956) — американский художник, идеолог и лидер абстрактного экспрессионизма, оказавший значительное влияние на искусство второй половины XX века.
        Энджи слабо кивнула и отпила глоток из бокала.
        Джиллиан затаила дыхание.
        - Что с тобой?
        Энджи прищурилась.
        - Что?
        - Ты не слышала ни одного слова из того, что я сказала. Что происходит?
        Скривившись, Энджи покачала головой.
        - Я думаю, что могу прямо сейчас упустить контракт с “Дэвис Дайрект”.
        - Серьезно?
        Это была одна из крупных компаний в списке Энджи. Джиллиан знала, как тяжело ей пришлось работать, чтобы получить ее, и что сделка принесла бы хороший процент комиссии. Джим Кармен - начальник отдела маркетинга “Дэвис Дайрект”, был известен своим непостоянством. Энджи больше года назад рассказала ей все, когда выставила им счет.
        - Что случилось?
        Выражение лица Энджи стало мрачным.
        - Долбаный Кармен. Такой придурок. Он выдвигает мне сейчас свои ценовые условия. Я подготовила для него всю программу, укомплектовала и распечатала логотип, дала ему очень хорошую цену. Честно говоря, я должна была бы выставить гораздо большие расценки на его барахло - и что он делает? Он начинает собирать сведения о других продавцах. Таким образом он находит более низкую цену и показывает ее мне, требуя новые скидки, - она схватила бутылку вина и вылила остатки в свой бокал. - Сколько раз я водила его на ужин? На хороший ужин. Или выпить? Он так ни разу и не заплатил за них. Все расходы были на мне. А теперь я получаю от него подобную “благодарность”? Мудак!
        Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как Джиллиан видела Энджи такой злой. Она поморщилась, когда красное вино выплеснулось на стол.
        - Детка, успокойся. Все в порядке.
        Энджи зло глянула на нее, и Джиллиан плотно сжала губы. “Очевидно, Энджи не в настроении слушать меня. Может, лучше просто дать ей возможность излить душу”, - решила она и замолчала.
        - Неужели эти люди думают, что я не должна зарабатывать деньги? Что я работаю бесплатно? - она залпом опустошила треть бокала. - Знаешь, что самое ужасное? - она даже не пыталась дожидаться ответа Джиллиан, а сразу продолжила. - Следующему парню, который займется каталогом “Дэвиса” будет легко, потому что я уже сделала всю работу. Я нашла продукты, оценила их, прикинула стоимость доставки. Все, что должен сделать Кармен, это отдать мой каталог новому поставщику и сказать ему, что хочет цену немного ниже. Это так несправедливо.
        - Я знаю, детка. А что насчет мистера Гуэлли? Он может помочь? Может быть, он поговорит с Карменом?
        Энджи зло рассмеялась и осушила бокал.
        - Если и есть что-то, что я по-настоящему поняла, так это то, что Гуэлли - это чувак, который владеет торговой компанией, но понятия не имеет, как продавать вещи. Он чертов динозавр. Честно говоря, я бы предпочла держать его подальше от своих клиентов, чтобы он даже случайно не встретился с ними. Он только под ногами путается. Ненавижу эту работу!
        - Мне так жаль, дорогая. Чем я могу помочь?
        Издевательский тон Энджи заставил Джиллиан вздрогнуть, как и ее следующие слова.
        - Без обид, Джилл, но ты весь день работаешь с шестилетними детьми. Это не твоего ума дело.
        Джиллиан прикусила язык, медленно кивнула и встала из-за стола.
        - Ладно. Понятно, - она позвала Бу, схватила ее поводок и зашагала к двери, когда услышала, что Энджи наконец-то заговорила.
        - Джиллиан. Подожди.
        Она не стала останавливаться.
        Глава 15
        Мерло, залитое в организм Энджи, не позволило ей бодрствовать до тех пор, пока Джиллиан и Бу, наконец, вернутся домой. Должно быть, она отключилась на диване, потому что в следующий момент поняла, что было уже больше семи утра, если верить часам на приставке от кабельного телевидения. Солнце пронизывало ее закрытые веки, словно крошечные ножи для колки льда. Ей едва хватило времени, чтобы расслышать цоканье когтей Бу, спускающейся по деревянной лестнице, прежде чем ее тело бухнулось на грудь Энджи, как кирпич, заставляя весь воздух с громким “уфф” вырваться из легких.
        Мгновение спустя появилась Джиллиан, но, так и не взглянув на Энджи, прошла мимо и ушла на кухню, чтобы выпустить Бу во двор.
        - Привет, - сказала Энджи хриплым голосом.
        Джиллиан быстро забросила остатки салата в коробку для ланча, но не повернулась, а двинулась к задней двери и выпустила Бу.
        - Джиллиан. Дорогая. Мне очень жаль, - когда Джиллиан продолжила смотреть в раздвижные стеклянные двери, Энджи попыталась снова. - Я имею в виду… Прости. Я вчера повела себя, как свинья.
        Джиллиан резко развернулась, ее голубые глаза были наполнены гневом, и только в этот момент Энджи поняла, что действительно переступила черту.
        - Нет, Энджи, ты не свинья. Ты сволочь. Мне очень жаль, что у тебя был дерьмовый день. У меня они тоже случаются, хотя моя работа, видимо, проще простого - она не настолько сложна и важна, как твоя.
        Энджи сглотнула.
        - Да, меня занесло.
        - Ты так думаешь?
        - Мне очень жаль, Джилл.
        - Еще бы не жаль, - она повернулась к двери и впустила Бу. Проходя через кухню, Джиллиан остановилась, ополоснула тарелки, которые оставила поздно ночью Энджи и положила их в посудомоечную машину. - Это было так трудно сделать? - сказала она вслух, но Энджи знала, что это был прямой выстрел в нее. Затем Джиллиан подняла пустую бутылку из-под вина и поднесла ее к Энджи. - А это? Оно не поможет, - она с громким стуком поставила ее обратно на столешницу и забрала ключи со стойки. - Я собираюсь на работу. Когда вернусь, пойду к отцу. И заберу с собой Бу. Я не знаю, в какое время появлюсь дома.
        И она ушла.
        Энджи со стоном плюхнулась обратно на диван. Бу уселась на полу рядом с ней, склонила голову и прислушалась. Ее морда оказалась в нескольких сантиметрах от Энджи.
        - Ох, Бу! Мама облажалась. Очень сильно.
        Бу моргнула. Никаких поцелуев, никаких ласк и игр. Как будто собака все понимала. Энджи посмотрела в светло-карие глаза и почувствовала осуждение.
        - Очень сильно. Я понимаю, - снова сказала Энджи.
        Она знала, что ей следует встать и начать двигаться, но предстоящие дневные неприятности крепко прижали ее к дивану. Ей не хотелось вставать, потому что боль в ее голове пульсировала так, как будто маленький человек с кувалдой бродил внутри черепа и просто стучал там, где ему хотелось. Мысль о борьбе с Джимом Карменом вызывала у нее тошноту. Она все еще не сказала мистеру Гуэлли о вероятности потери клиента. Не имея ни малейшего представления об истинном положении дел, он сделал бы вид, будто понял то, что произошло, но при этом обвинил бы ее. Тонко и косвенно, все равно возложил бы всю вину на нее. Однако первым номером в списке всех этих проблем стояло очень, очень важное дело - помириться с собственной девушкой. О чем она только думала, когда ляпнула такое прошлой ночью? Что на нее нашло? Она была так напряжена, в такой ярости из-за сложившейся ситуации, что была как в тумане, который затмил ее мозг, вытесняя все, кроме гнева. Она знала, как трудно учить маленьких детей, и понимала, что никогда не смогла бы делать то, что делала Джиллиан - она не раз говорила об этом. В любой другой день,
любому человеку, который согласится слушать ее, она с удовольствием рассказала бы, каким удивительным и талантливым педагогом была Джиллиан. Что, черт возьми, случилось вчера и превратило ее в полное дерьмо?
        - Ох, - она медленно приподнялась, затем постепенно встала. Шаркая ногами, как восьмидесятилетняя старуха, Энджи пробралась на кухню за стаканом воды, надеясь, что та поможет ей от головной боли. Во рту будто кошки нагадили. Ей нужно срочно избавиться от этого вкуса, прежде чем ее стошнит на столешницу. Бу внимательно следила за ней.
        Энджи посмотрела на пустую винную бутылку, а затем плеснула воды в бокал Джиллиан, оставшийся на столе от вчерашнего ужина. Джиллиан вообще не прикоснулась к вину.
        - Боже, - пробормотала она. Положив ломтик хлеба в тостер, Энджи уставилась в кухонное окно. Раннее июньское солнце ярко освещало уютный внутренний дворик, и она мечтала просто пойти посидеть там, расслабиться и подышать, несколько часов не думая ни о чем. Ей нравился июнь в штате Нью-Йорк. Не слишком жарко, не слишком холодно. Все цветёт. И никаких насекомых пока нет.
        Через несколько недель закончится учебный год, и ее подруга будет проводить время на природе, работая в цветнике и в саду, в очередной раз решив вырастить огромный урожай томатов. Из года в год, прожитых в этом доме, Джиллиан ставила себе эту цель, но была успешна во всем… кроме помидоров. Их никогда не вырастало больше шести штук, и это уже стало семейной шуткой.
        - В этом году я выращу помидоры, - скажет Джиллиан. - Серьезно.
        - Опять? - ответит ей Энджи и подмигнет.
        Энджи представила, как они будут сидеть на свежем воздухе, в сумерках, возле портативного металлического мангала, купленного ими в прошлом году. Они наполнят его ветками, срезанными Джиллиан, и разведут огонь - просто так. Энджи будет шлепать по собственным рукам и ногам, разочарованно глядя на Джиллиан, которую надоедливые насекомые всегда оставляли в покое.
        - Почему комары никогда не кусают тебя? - все время спрашивала она, хотя не менее ста раз за прожитые вместе годы слышала ответ. - Почему они устраивают свое пиршество только на мне?
        Джиллиан посмеется над ней и даст тот же самый ответ, который давала всегда.
        - Если бы у тебя был выбор, что бы ты предпочла? Оливковое масло или белый хлеб?
        Выглянув в окно, Энджи улыбнулась.
        Скоро наступит лето. Впереди столько хороших событий.
        Она тяжело вздохнула.
        - Дерьмо.
        *****
        Днем лучше не стало, и уже не впервые Энджи задавалась вопросом, почему она не осталась в постели.
        - О да! Все верно. Это потому что я спала на диване, - пробормотала она вслух, ожидая у телефона поставщика, который должен был вернуться на линию с расценками.
        Хоуп просунула голову через дверной проём в кабинет Энджи и поднесла руку ко рту, мимикой показывая универсальный знак - хочешь выпить? Сегодня у нее в ушах висели разнокалиберные, совершенно не подходящие друг к другу сережки: одна в виде пирожного-корзиночки, а другая - в виде красного кленового листика.
        - Боже, да, - прошипела она в ответ, и тут голос в телефоне начал засыпать ее цифрами, которые Энджи принялась записывать.
        - Я позвоню тебе, - прошептала Хоуп и ушла в коридор.
        Энджи не понравились цены, которые ей озвучили, но это был единственный поставщик, имевший запас конкретных ручек, а заказчик для своей фирмы хотел получить именно их. У нее не было выбора. Она добавила в эту цену расходы для покрытия собственных затрат, заполнила документ и нажала “Печать”. Энджи подошла к принтеру, который стоял позади Рози на стойке регистрации и забрала распечатанную копию. Подписав ее, она набрала номер факса своего клиента, и в это время открылась входная дверь, известив о приходе очередного посетителя.
        - Вот она! - с усмешкой сказал Мэтт Джонс. - Вот женщина, которую я искал.
        - Клиент, который не испытывает ко мне нанависть, - сказала Энджи. - Господи, ты просто утешение для моих усталых глаз, - повернувшись к Рози, она добавила: - Ты можешь принести этот факс в мой офис, когда он пройдет?
        - Конечно.
        Она махнула рукой Мэтту.
        - Следуйте за мной, молодой человек.
        Обосновавшись в ее кабинете, Мэтт сказал: - Мне нужны футболки. Есть ли у тебя что-то, в чем мои ребята не будут выглядеть, как неудачники в майках-алкоголичках?
        Энджи рассмеялась: - Точно знаю, что ты имеешь в виду, и мне кажется, я нашла выход. Один из моих поставщиков одежды был здесь на прошлой неделе и показал образцы футболок без рукавов. Они чуть аккуратнее, чем майки, но все-таки твоим ребятам будет в них немного прохладнее. Порывшись в картотеке, она нашла нужный каталог и, пошуршав страницами, вручила его Мэтту. - Вот.
        - О, прекрасно. Это подойдет.
        Пока Мэтт разглядывал каталог, заглянула Рози.
        - Твой факс прошел, а этот тоже пришел тебе.
        Энджи взяла бумаги, кивнув в знак благодарности.
        Факс был от Джима Кармена. Он сообщал, что ему нравилось работать с ней, но они решили продолжить сотрудничество с другой компанией и воспользоваться их программными каталогами. Он пришлет дальнейшие инструкции о том, куда отправить оставшиеся у нее материалы.
        Знать, что это случится, и читать слова отказа - оказалось намного труднее, чем представлялось. Энджи закрыла глаза, медленно вдохнула, еще медленнее выдохнула, сглотнула, надеясь, что ей удастся проглотить комок горечи, образовавшийся в горле, и не заплакать.
        Шорох переворачиваемых страниц смолк, и, когда она открыла глаза, Мэтт смотрел на нее с беспокойством.
        - Ты в порядке? Что случилось?
        Она медленно покачала головой.
        - Я только что потеряла очень крупного заказчика. Думаю, ему было гораздо проще сказать об этом в факсе, чем на самом деле позвонить по телефону и поговорить со мной, как взрослый мужик.
        - Фу, какая мерзость! Прости.
        Ее попытка отмахнуться от этого выглядела неубедительно.
        - Я знала, что так будет.
        - От этого не легче, - сказал Мэтт с выражением сочувствия и понимания на лице. - Со мной такое происходит все время.
        - Правда?
        - В ландшафтном бизнесе? Конечно. Ты думаешь, вокруг не наберется сотни других парней, занятых тем же, что и я?
        - Я никогда не задумывалась об этом, - честно ответила Энджи.
        - О, я знаю, кто мои постоянные клиенты. Но есть еще безответственные однодневки. Это те люди, которые сразу бросят меня, если получат цену на пять долларов дешевле, чем моя ставка. Это обидно. Я стараюсь не поддаваться эмоциям, потому что знаю - я ничего не мог сделать, чтобы удержать их, но все равно это сильно задевает.
        - Точно. Я все сделала для этого парня. Мои цены справедливы, а продукты только отличного качества. Я уверена, что какой-то халтурщик, который стряпает свою продукцию в подвале, пришел и предложил более дешевую цену, и глаза Джима загорелись.
        - Ты уже давно занимаешься этой работой, - мягко сказал Мэтт. - Разве ты не привыкла к таким парням?
        Энджи задумалась. Мэтт был прав. Она должна привыкнуть к такого рода вещам. Это было обычным делом в их бизнесе.
        - Да, но это беспокоит меня. И не знаю, почему. Я все равно ненавижу, когда такое происходит.
        - Ну, он еще пожалеет, когда парень из подвала не сможет представить его кампанию на должном уровне, не так ли? - Мэтт подмигнул.
        - Вот почему я держу тебя рядом, Мэтти. Ты меня утешаешь.
        - Погоди, а разве не потому, что я такой красавчик?
        *****
        К четырем тридцати Энджи показалось, что с нее достаточно. Вспомнив о планах Джиллиан забрать Бу и уйти к отцу, она нажала кнопку селектора и связалась с Хоуп.
        - Привет, секси, - сказала она в микрофон.
        - Время выпить? - спросила Хоуп.
        - Да.
        - Сейчас буду. Пять минут.
        Они решили не осложнять себе жизнь и направились в маленькое бистро, расположенное всего в квартале от офиса “Логотип Промо”. Это было место, где они часто бывали, и Минди, бармен, отлично знала их.
        - Что я могу сегодня сделать для вас, дамы? - Минди было от силы двадцать пять, не больше. Ее прямые темные волосы свисали до середины спины, а большие карие глаза были почти незаметно подведены. Легкая улыбка добавляла ей обаяния, и, наверное, приносила хорошие чаевые. На ней были надеты облегающие задницу джинсы и расстегнутая блузка.
        - Мартини, - сказала Хоуп без долгих размышлений.
        Энджи прищурилась.
        - Ух ты! А ты не тратишь время зря.
        - Нет. У меня был сегодня один из тех дней.
        Заказав водку с тоником, Энджи сказала: - Да, когда ты еще до обеда спросила меня - не хочу ли я выпить, я поняла, что что-то, должно быть, случилось.
        Минди принесла им напитки, и они чокнулись.
        - Почему мы до сих пор остаемся на этой работе? - неожиданно спросила Хоуп. - В этом деле? С какой стати?
        - О, это легко, - ответила Энджи. - Я думала об этом долго и упорно. Это как гольф. Я слышала, что ты можешь пройти на поле семнадцать лунок, но восемнадцатая никак не удается, она держит тебя, заставляет возвращаться снова и снова, потому что все, что ты хочешь на данный момент - это загнать в нее мяч. А чтобы получить этот шанс, ты готова пробираться через семнадцать других отстойных ям.
        Хоуп кивнула, отпила немного, а затем снова кивнула.
        - Это идеальная аналогия, Энджи. Я торчу целыми днями, работая с придурками над заказами, которые принесут мне сто баксов здесь и восемьдесят баксов там, потому что знаю, если упорствовать достаточно долго, то обязательно придет большой заказ, за который мне заплатят несколько тысяч комиссии.
        - И тогда ты сможешь передохнуть.
        - И тогда я смогу передохнуть.
        - Но только ненадолго, потому что потом все начинается сначала.
        - Тьфу!
        - Я знаю.
        Они затихли на мгновение.
        - К тому же, - сказала Энджи, - есть дополнительная радость от наличия выгодной программы, ну, и постоянный адреналин от того, что все можно потерять.
        - Вместе со стабильным доходом, к которому ты привыкла.
        - Точно, - глоток водки был слишком большим и обжег горло Энджи. - Я потеряла “Дэвиса”. Прямо сегодня.
        Хоуп опустила стакан и посмотрела на Энджи.
        - Дерьмо. Правда? Мне так жаль.
        Она опять, как с Мэттом, сделала попытку отмахнуться.
        - Я предвидела это. Хотя то, что он кинул меня по факсу, было весьма неприятно.
        - Этот парень такой козел, - сказала Хоуп.
        - Я еще не сказала об этом Гуэлли.
        - Кстати, о козлах, - Хоуп отпила из своего бокала.
        - Он подумает, что это я виновата. Он будет смотреть на меня так, будто весь корень зла в том, что я женщина. Если бы Джим Кармен работал с продавцом-мужчиной, этого бы не случилось. Напомни мне, почему мы остаемся в деле?
        Хоуп подмигнула, и Энджи фыркнула.
        - К черту его! - сказала она. - Забудь об этом. Я не хочу тратить на него ни грамма энергии. Расскажи про свой день. Почему ты была готова напиться уже в десять часов утра?
        В течение следующего часа, пока они жаловались друг другу, толпа вокруг стала плотнее и громкость музыки увеличилась. Разговоры с Хоуп были очень важны для Энджи, просто жизненно необходимы для ее здравомыслия. Тому, кто не работал в рекламном бизнесе, трудно осознать весь стресс, все препятствия, которые нужно преодолеть, все эти жвачки, резиночки и скрепки, которые иногда требовались, чтобы закрыть заказ. Не говоря уже о хитростях, к которым приходится прибегать, чтобы удержать хорошего клиента. Разговор с Хоуп был возможностью пожаловаться, поплакаться и поддержать друг друга, часто именно он помогал Энджи остаться в здравом уме на этой работе, иногда казавшейся ей весьма непростой.
        Когда Минди налила им по третьей порции, Энджи вдруг спросила: - Как думаешь, мы спиваемся?
        - Да, - сразу ответила Хоуп.
        - Нет, нет, не торопись. Ты не должна отвечать прямо сейчас.
        Хоуп засмеялась, но взглянув на ставшее вдруг серьезным выражение лица Энджи, спросила: - Почему ты спрашиваешь?
        Покорно вздохнув, Энджи рассказала ей о предыдущей ночи. И даже о всем том ужасном, что она наговорила Джиллиан.
        - Оу!
        - Знаю. Взглянув на ее лицо… - Энджи покачала головой, не желая вспоминать об этом. - Я полная идиотка!
        - Надеюсь, что ты уже делала попытки примирения, - сказала Хоуп, выгибая бровь.
        - Я послала ей цветы на работу.
        - Это хороший первый шаг, но почему ты здесь со мной, а не дома с ней?
        - Она поехала к отцу.
        - А когда вернется?
        - Понятия не имею.
        - Ладно, слушай сюда, - Хоуп низко наклонила голову, как будто у нее был тайный план, которым она собиралась поделиться. В некотором смысле, она так и поступила. - Вот что ты сделаешь …
        Глава 16
        Запах гиацинтов - самый удивительный цветочный запах из всех, что знала Джиллиан; это был один из немногих пунктов, в котором она соглашалась с мамой. Фиолетовые, розовые и белые растения выстроились в ряд вдоль стен дома и гаража, и она так и видела, как ее мать много лет, стоя на коленях, заботливо сажает в землю каждую луковку на их заднем дворе. Удивительно, но некоторые из них все еще были в цвету. Насколько Джиллиан знала, единственным недостатком этого растения было то, что отцветали они весьма быстро.
        Бу вприпрыжку проскакала к ней через весь двор и положила теннисный мячик у ног. Она послушно бросила его.
        Это было любимое время года Джиллиан. Дни становились длиннее, солнце каждый вечер задерживалось на небосводе все дольше. Теплый воздух едва колыхал легкий ветерок. Запах свежескошенной травы был одной из самых примечательных особенностей этого времени года. Издалека доносилось жужжание газонокосилки - вероятно, мистера Джейкобса, который жил через пару домов дальше. Он был помешан на своем газоне.
        Отец протянул ей стакан, наполненный спрайтом и кубиками льда.
        - Держи, милая, - это был единственный вид прохладительного напитка, который он держал в доме, но она не возражала. Отец опустился на стул, стоявший рядом с ней, и тяжко вздохнул.
        - Ты в порядке? - спросила она.
        - Старость не радость, - ответил он как обычно, погладил ее колено и произнес еще одну обычную фразу. - Не беспокойся обо мне.
        После смерти матери Джиллиан начала волноваться о его здоровье. В принципе, это было естественно и имело смысл - потеря одного из родителей заставляет ребенка заботиться о другом. Он, казалось, примирился со смертью жены гораздо быстрее, чем это можно было ожидать. В первые шесть-восемь месяцев он сильно похудел, но потом вроде бы вернулся к прежней жизни. Джиллиан приходила к нему на ужин раз или два в неделю, стремясь между прочим следить за его привычками в еде. Она изо всех сил старалась не афишировать свою заинтересованность и знала, что ее брат делает то же самое. Они часто неожиданно появлялись у него под каким-нибудь неубедительным предлогом и спрашивали разрешения взять инструмент или что-то очень необходимое им из того, что было упаковано на чердаке. К его чести, Тед точно знал, что дети волновались о нем, потому что их хитрость была совершенно очевидна. Также к его чести, он не подтрунивал и не иронизировал над ними из-за этого. Джиллиан подумала, что он, наверное, все прекрасно понимал, и была благодарна ему за позволение делать то, что они считали необходимым, чтобы не оставлять его
без внимания.
        Он отхлебнул спрайт.
        - Что новенького у моей девочки?
        Бу протянула ей обслюнявленный мячик. Джиллиан, морщась, подняла его двумя пальцами и бросила. Через мгновение, собравшись с мыслями, она спросила: - Ты когда-нибудь хотел заниматься чем-нибудь другим? В жизни, я имею в виду.
        - Не жалею ли я о том, что управляю своим собственным бизнесом? Или не хотел бы я заниматься чем-то другим, кроме недвижимости?
        Джиллиан улыбнулась, подумав, как сильно любила своего отца. Он не спрашивал ее, почему возник такой вопрос, и не пытался анализировать. Вместо этого она просто пояснила ему: - Ты когда-нибудь хотел, чтобы у тебя была другая карьера, кроме недвижимости?
        - Хм. Это хороший вопрос, - он почесал затылок. - Уверен, у меня были времена, когда я задавался этим вопросом - должен ли я делать что-то другое. Особенно в тех случаях, когда срывались сделки, или когда клиенты обманывали меня слишком часто, или на рынке был застой. Хотя, я все же думаю, что в основном работа мне нравилась. У меня все получалось, и я неплохо зарабатывал. Мне повезло, - он сжал ее плечо. - Ты жалеешь, что не занялась чем-то иным, кроме преподавания? - спросил он. Бу переключила свое внимание на дедушку, так что на этот раз он взял мокрый мяч и забросил его подальше.
        - Просто… - ответила Джиллиан. - Не знаю. Я люблю свою работу. И даже обнаружила, что мне нравится обучать малышей. У меня больше нет желания перейти в старшую школу.
        Тед внимательно изучал ее.
        - Это хорошо, если ты счастлива там, где находишься. Не так ли?
        - Да, - остальные мысли было гораздо труднее выразить словами. Реплика Энджи весь день не выходила из ее головы. А что, если она остановилась на достигнутом? Ей было всего тридцать, и она была абсолютно довольна своей карьерой. Она хотела преподавать рисование - она преподавала рисование. И была счастлива делать это. Должно ли было все происходить так легко? Когда она подумала об Энджи, чувство вины затопило ее. Энджи так и не воспользовалась своим дипломом. Джиллиан точно знала, что, когда ее спрашивали, чем она занимается в жизни, ей не хотелось отвечать: “О, я продаю людям футболки, ручки и прочую бесполезную хрень, которая на самом деле совершенно им не нужна”. Но это не было проблемой и заботой Джиллиан. Недовольство Энджи своей работой не означало, что Джиллиан должна меньше наслаждаться своим счастьем. Или должна?
        - Ты уверена? - Тед теперь внимательно изучал ее лицо, пытаясь прочитать мысли.
        - Да, - снова сказала Джиллиан, на этот раз добавив своему ответу гораздо больше уверенности. - У меня все хорошо.
        - Отлично.
        Бу уронила свой теннисный мяч на плитку внутреннего дворика (звук был таким же, словно мокрая губка шлепнулась на пол), и поскакала к миске, которую для нее поставил Тед. Звук плещущейся воды заставил отца с дочерью улыбнуться.
        - Она сама грация, не так ли? - произнесла Джиллиан, глядя на лужу вокруг миски. - Спасибо, что помог мне выгулять ее. Она будет хорошо спать этой ночью.
        - Я всегда рад поиграть в мячик с этой великолепной собакой, - Бу подошла к нему, он обхватил ее большую квадратную голову руками и потрепал за уши, не отстранившись, даже когда она закапала его штаны водой и слюнями. - Где сегодня Энджи?
        Многое изменилось в ее отце за три года с момента смерти матери, и это была одна из перемен. Джиллиан не знала, что стало тому причиной. Возможно, отец пытался искупить грехи прошлого или просто передумал, или, наконец, почувствовал, что может высказать свое мнение, не боясь разозлить жену, которой у него больше не было. В любом случае, он стал гораздо более терпим к Энджи и к тому, что Энджи и Джиллиан пара. Даже сейчас он застал ее врасплох, заставляя помедлить, прежде чем ответить.
        - Она задержалась на работе.
        Это не было ложью, больше походило на предположение. Шанс на то, что Энджи останется на работе допоздна, был довольно высоким, так что Джиллиан, скорее всего, не врала. Плюс, она не хотела вдаваться в подробности предыдущей ночи. Ему не обязательно знать о подобных вещах. Он бы заволновался.
        Затем она сама себе удивилась, когда вдруг выпалила: - Сегодня Энджи прислала мне на работу цветы.
        - Правда? - Тед улыбнулся. - Это хороший поступок. Каждая женщина должна хоть иногда получать цветы. Я все время отправлял их маме.
        Джиллиан удивленно посмотрела на него.
        - Ты делал это?
        - Да. Наверное, раз в месяц или два.
        - Почему?
        Он посмотрел на нее так, будто она спросила нечто очень глупое.
        - Потому что это романтично, Джилли. А ты как думаешь почему? - и нежно ущипнул ее за щечку. Он часто так делал, когда она была ребенком.
        - Это и правда романтично.
        - Мама любила получать их. Независимо от того, как она злилась на меня и какую глупость я сделал или сказал, цветы всегда были первым шагом в моих извинениях, - он весело подмигнул. - Это всегда срабатывало. Что же она прислала?
        - Розы. Дюжину.
        - Ну и отлично! Она, должно быть, очень рассердила тебя.
        Джиллиан улыбнулась. Несмотря на отсутствие близости с отцом, они вместе обсуждали ее личную жизнь.
        - Да.
        - Теперь, очевидно, она пытается все исправить, - он не задал ей вопросов о подробностях, а его взгляд был направлен прямо на кормушку, вдаль от того места, где они сидели.
        - Я тоже так подумала, - Джиллиан посмотрела вперед.
        - Ты простишь ее?
        - Наверное, я должна.
        - Ты ее любишь?
        - Еще как!
        - Тогда, скорее всего, ты простишь ее.
        Их беседа закончилась, но улыбка осталась на лице Джиллиан. Они так и не посмотрели в глаза друг другу, продолжая пить спрайт и наслаждаться покоем вечернего воздуха. Бу сопела, уснув между их стульями. Джиллиан вдыхала цветочный аромат, который всегда будет напоминать ей о матери. И на короткое мгновение ей захотелось, чтобы мама не только сидела рядом с ними, но слышала их разговор и думала так же, как и отец. Если бы только так могло быть…
        - Спасибо, папа.
        - Не за что, милая.
        *****
        Джиллиан улыбнулась, глядя в зеркало заднего вида. Всю дорогу домой Бу почти без сознания пролежала на заднем сиденье автомобиля. Ей нравилось бывать у дедушки. Его двор был намного больше, чем у них, поэтому она хорошо растрясла свою мохнатую задницу, гоняясь за мячом. Не говоря уже о всех новых, забавных предметах, которые нужно было обнюхать и обязательно их пометить.
        Отец Джиллиан был хорошим человеком. Она всегда так считала. Несмотря на это, они никогда не были близки, а если бы и были, она, честно говоря, все равно попыталась бы оградить свою личную жизнь от контроля или критики родителей. В ее семье всегда происходило так - если вы о чем-то не говорите, этого как бы не существует. Все очень просто.
        Но перемены, определенно, произошли. Мысль о том, что понадобилась смерть матери, чтобы Джиллиан сблизилась с отцом, была мучительна, но это была правда. Горькая ирония состояла в том, что сейчас, когда она чувствовала, что у нее получается строить настоящие отношения с отцом, ей до боли хотелось рассказать об этом маме.
        Жизнь может быть ужасно несправедливой.
        Подъезжая к дому, она удивилась, увидев автомобиль Энджи. Было почти восемь часов вечера, и после того, что произошло утром, Джиллиан ожидала, что та задержится на работе допоздна. Она взяла свою сумку, выпустила Бу с заднего сиденья и направилась внутрь дома.
        Первое, на что она обратила внимание - лимонный запах. Бу кинулась вперед и запрыгала по дому, пытаясь найти свою вторую мамочку. Джиллиан медленно пошла на запах и оказалась в кухне, сверкающей удивительной чистой. Столешница, раковина и даже пол блестели от хорошей, тщательной уборки. Ваза с букетом свежих маргариток розового и белого цвета стояла на стойке для завтрака. Другая ваза с четырьмя огромными подсолнухами - на журнальном столике.
        - Энджи? - позвала Джиллиан, и повесила сумку на вешалку в углу.
        - Я наверху, детка.
        Лестница была идеально чистой, окна и подоконники тоже. Джиллиан поднялась наверх и нашла Энджи в спальне. Та застилала постель свежими простынями.
        Энджи выпрямилась и одарила Джиллиан улыбкой, похожей больше на гримасу неуверенности.
        - Привет.
        - Привет. Что происходит?
        - Что ты имеешь в виду?
        Брови Джиллиан взметнулись вверх.
        - Что я имею в виду? Похоже, что стайка веселых уборщиц провела здесь целую неделю, наводя порядок, вот что я имею в виду.
        - А, это! - Энджи поправила пододеяльник, а затем села в изножье кровати. Бу вскочила ей на колени и обнюхала лицо, а женщина рассеянно ее погладила.
        - Прости. Я очень, очень сожалею.
        Джиллиан шагнула в комнату и увидела третью вазу со свежими цветами. На этот раз на комоде стоял букет розовых роз.
        - Ты хорошо потрудилась, - сказала она. - Дом выглядит великолепно.
        - Я решила сделать это для тебя. За прошлую ночь. За мой дурацкий поступок. Мне хотелось сделать что-то хорошее, что-то, что ты могла бы оценить. Я вечно торчу на работе, а вся уборка достается тебе, вот я и сочла нужным на этот раз тебя заменить и отскрести все, что смогла. И заодно верхний слой кожи со своих рук, - нервный смешок сорвался с ее уст. - Я просто… Я тут подумала, что для разнообразия и я могла бы навести чистоту вместо тебя, возможно… это сделает тебя счастливой, - она порывисто вздохнула, будто решив на полпути, что все сказанное было глупостью, и ее взгляд опустился на собственные колени. - Прости, Джиллиан, - сказала она, едва слышимым шепотом. - Я не должна была говорить подобное. Это было оскорбительно, и мне очень жаль. Я люблю тебя.
        Джиллиан немного помолчала, давая возможность виновнице пострадать еще мгновение, прежде чем она сорвется с крючка и, сделав три шага, подошла к тому месту, где сидела Энджи. Обхватив лицо руками, она заставила ее поднять глаза и легонько поцеловала Энджи в губы.
        - Я тоже тебя люблю. Ты прощена.
        Энджи облегченно выдохнула.
        - О, слава богу, - сказала она, обнимая Джиллиан. - Спасибо, детка. Спасибо.
        Джиллиан отстранилась, чтобы посмотреть на Энджи, но осталась стоять рядом.
        - Однако, - сказала она, и на лице Энджи появилось разочарование, а Джиллиан покачала головой. - Нет, все в порядке. Я прощаю тебя. Я люблю тебя. У нас все хорошо. И дом выглядит потрясающе. Но, - она указала на нее пальцем. - Тебе нужно что-то сделать со своей работой. Если ты так ненавидишь ее, то должна внести какие-нибудь изменения. Я не собираюсь чувствовать себя виноватой за то, что мне нравится моя работа, а тебе твоя ненавистна. Это несправедливо.
        Энджи кивнула: - Ты права.
        - Разберись с этим, - Джиллиан серьезно посмотрела на нее. - Я не шучу, Энджи. Разберись. Завоюй другим путем “Логотип Промо”. Или поменяй все разом и уволься. Вернись в школу. Все равно куда. Мне плевать, я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Только разберись со всем этим.
        - Да.
        - И тебе придется прекратить пить.
        Сжав губы, Энджи снова кивнула.
        - Я знаю.
        Джиллиан еще мгновение смотрела на Энджи, прежде чем выдохнуть и склонить голову ей на плечо.
        - Ладно.
        - Я люблю тебя, - прошептала Энджи в волосы Джиллиан.
        - Я тоже тебя люблю.
        Они посидели так некоторое время, а Бу разлеглась на кровати и негромко захрапела. В конце концов, Джиллиан встала и направилась к двери. Энджи вопросительно глянула на нее.
        - Что? Кто знает, когда в моем доме снова будет подобная чистота? Хочется еще немного побродить и посмотреть на нее. Не нравится - можешь подать на меня в суд.
        Глава 17
        - Должна сказать, - заметила Шей, потягивая пиво и разглядывая крепкого молодого человека, который нес журнальный столик Энджи, - этот переезд мне нравится гораздо больше, чем предыдущий.
        - Нам сейчас за тридцать, - с усмешкой сказала Энджи. - А когда тебе больше тридцати, ты нанимаешь грузчиков.
        - Аминь. Я слишком стара, чтобы таскать ваше барахло.
        - Я тоже, - Энджи сидела на краю стула и наблюдала, как Джиллиан направляет грузчиков, показывая им дорогу и раздавая указания, где должен стоять каждый из предметов мебели, ящик или коробка. - Никогда больше не буду переезжать без грузчиков.
        - Ты просто никогда больше не будешь переезжать, - ответила ей Джиллиан и исчезла в кухне.
        - Кажется, она немного нервничает, - прошептала Шей.
        Энджи поморщилась.
        - Наверное, устала, - она не сказала ей, что, учитывая занятость Энджи, именно Джиллиан, в основном, занималась упаковкой вещей. Ее память подкинула воспоминания о вчерашнем разговоре.
        “Ты единственная, кто хотел этого переезда, - сказала Джиллиан, составляя списки и упаковывая последнюю пару коробок. - По крайней мере, ты могла бы появиться здесь и помочь мне”.
        “Знаю. Прости”, - извинилась Энджи, но от этого, похоже, Джиллиан не стала чувствовать себя лучше. Она потянулась за коробкой, не зная толком, что делать с ней, и чувствуя свою бесполезность.
        Джиллиан раздраженно вздохнула.
        “Оставь ее. Я сама разберусь”.
        Энджи попыталась вытряхнуть из головы эти воспоминания.
        - Ненавижу, когда она злится на меня.
        - Я тебя понимаю, - кивнув, ответила Шей.
        - Мне кажется, что в последнее время она постоянно недовольна чем-то. Ты не знаешь, чем? У нее очень вспыльчивый характер, иногда я чувствую, что должна ходить вокруг нее на цыпочках, но я понятия не имею - почему.
        - Ты у нее самой спрашивала?
        Энджи чуть не рассмеялась от смехотворности этого предложения. Джиллиан стала похожа на свою мать, хотя ни за что не призналась бы в этом. Она все держала в себе. Плотно закупоренным. И не позволяла Энджи даже попытаться выяснить, что случилось.
        - Если я спрошу, она просто скажет, что ничего не случилось.
        - Типичная женщина, - сказала Шей, игриво толкая в плечо Энджи.
        - Да? - Энджи улыбнулась, но улыбка не затронула ее глаз. Энджи не понимала, что происходит - может, Джиллиан злилась из-за ее графика работы? Ах, да! Старый спор так и не был решен. И да, Энджи все еще работала на прежнем месте, подолгу задерживаясь на работе, но теперь она зарабатывала действительно большие деньги. Сейчас они могли позволить себе много хороших вещей, в том числе и этот дом.
        Однажды Энджи совершенно неосознанно начала посматривать на дома. Последние несколько месяцев, выезжая к заказчикам, она, сама того не замечая, начала обращать внимание на выставленные объявления о продаже домов. В городе были районы, которые ей очень нравились - с гораздо более просторными домами, с большей уединенностью, в них ощущалось меньше города и больше пригорода. Она начала думать, что, возможно, пришло их время, чтобы перебраться в пригородный район. Дальше - больше. Но она преднамеренно не хотела рассматривать варианты. Она просто наблюдала.
        Это был не первый дом, который попался ей на глаза. Скорее, четвертый или пятый. Но, определенно, он был лучшим. В пригороде, почти два акра участка, достаточно далеко от города, чтобы ночью были видны звезды. В нем было четыре спальни - хватит и для гостевой комнаты, и для студии Джиллиан. Хорошо отремонтированный подвал, столовая, новая кухня, большой двор для Бу. Она позвонила Брайану, брату Джиллиан, и он взялся за работу. Все было прекрасно. Она чувствовала это, и ей очень хотелось, чтобы и Джиллиан тоже это оценила. Уговорить ее оказалось нелегко.
        - Зачем мы должны переезжать? - спросила она.
        - Мы не должны. Но ты не думаешь, что пришло время?
        - Что это значит? “Пришло время”. Я не понимаю. Это ведь не потому, что Доминик и Пэм купили себе новый дом?
        - Нет! Конечно нет! - Энджи задело подобное сравнение. - Я просто подумала, что перемены пойдут нам на пользу, - Энджи подыскивала нужные слова. - Все пары делают это, когда становятся старше, ты же знаешь? - она внезапно рассмеялась при упоминании об их возрасте. - Все покупают большие дома и уезжают из города, подальше от шума и суеты, куда-нибудь туда, где приятнее и спокойнее.
        - Мне это кажется совершенно лишним, - Джиллиан пожала плечами, но Энджи могла сказать, что та заинтересовалась этой идеей.
        - Просто посмотри на него вместе со мной, - Энджи схватила ее за руки. - Давай, детка! Мы можем позволить себе большее пространство. Почему бы нам не сделать это?
        - Хорошо, - Джиллиан позволила легкой улыбке появиться на своем лице. - Но только посмотрим.
        Это было все, что было нужно Энджи: заставить Джиллиан посмотреть дом. Остальное вышло само собой.
        Их новый дом находился в конце глухого переулка в хорошем, тихом районе, расположенном на границе города. Энджи это нравилось. Ей доставляло удовольствие ехать домой с работы мимо офисных зданий и магазинов, которые сменяли парки, фермы и поля. В отличие от их дома в городе, соседи здесь жили на значительном расстоянии. Они не будут подсматривать в окно ванной или спальни из расположенного по соседству дома. Теперь между ними было пространство. Конфиденциальность. Тишина и покой.
        - Я собираюсь поболтать с ней, - сказала Шей и, толкнув Энджи, вернула ее в реальность. Она подмигнула ей через плечо и последовала за Джиллиан вверх по лестнице.
        Энджи глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Да, дом был прекрасен. Теперь она должна найти способ сделать таким же прекрасным и все остальное.
        *****
        Шей нашла Джиллиан в спальне, пристально смотрящей на стену и постукивающей пальцем по губам.
        - Привет!
        Джиллиан несколько раз моргнула, словно выйдя из транса.
        - Привет, - она шагнула к двери и обняла свою старую подругу. - Я тебя совсем не замечаю. Прости. Расставить мебель вот так с лету гораздо сложнее, чем я думала.
        - Ты не должна делать это прямо сегодня, ты же знаешь.
        - Знаю. Я просто люблю, когда вещи стоят в правильном порядке.
        Шей кивнула, а затем указала в разные углы комнаты.
        - Я думаю, здесь лучше поставить комод, вот тут кровать с тумбочками, а здесь, возможно, еще один комод…?
        Джиллиан подумала над ее предложением.
        - Пожалуй, ты права.
        В этот момент пришли два грузчика и принесли большой комод. Она указала им в тот угол, который выбрала Шей, а потом кивнула в знак одобрения.
        - Идеально, - повернувшись к подруге, она спросила: - Где Лаура?
        Шей опустила свои темные глаза, пряча взгляд.
        - О, у нее были кое-какие дела.
        Джиллиан внимательно изучала ее лицо и, поймав на нем быстро промелькнувшее выражение неопределенности, произнесла: - Эй! - рука Шей напряглась под ее пальцами. - Ты в порядке?
        Шей встретилась с ее взглядом, и на ее лице отразилось неприкрытое смятение.
        - Не знаю. Я просто не знаю.
        - Иди сюда, - Джиллиан взяла Шей за руку и привела ее к изножью кровати, где они сели на неприкрытый матрас. - Поговори со мной. Что происходит?
        - Я не знаю, - снова сказала Шей, потом разочарованно вздохнула. - Лаура в последнее время ведет себя как-то странно. Она спокойная и немного отстраненная. Мы не разговариваем, как обычно. Что-то не так.
        - Ты спросила ее об этом?
        Шей усмехнулась.
        - Я попыталась поговорить с ней, но она отмахнулась от разговора, - ее глаза наполнились слезами. - Честно говоря, Джилл, я не думаю, что хочу знать причину.
        Видеть такие эмоциональные переживания старой подруги Джиллиан доводилось очень редко. Шей была крепким орешком и никогда не переживала по пустякам. Джиллиан не хотелось затрагивать эту проблему, но она все равно спросила: - Ты думаешь, что у нее роман?
        Полувсхлип вырвался из горла Шей.
        - Я не знаю, чем еще это может быть.
        - О милая! - Джиллиан прижала к себе Шей, и та тихо расплакалась. Они посидели так несколько долгих минут. Джиллиан молча указала грузчику пальцем, когда тот появился с коробкой.
        Наконец Шей выпрямилась, вытерла слезы и иронично усмехнулась.
        - Боже, мне так неловко! Я чувствую себя как двенадцатилетняя.
        - Дорогая, тебе больно. Здесь нечего стыдиться.
        Медленно вздохнув и выдохнув, Шей посмотрела в глаза Джиллиан.
        - Что мне делать?
        - Тебе нужно поговорить с ней.
        - Тьфу!
        - Я знаю. Это будет нелегко. Но ты должна знать, что происходит и с чем тебе предстоит столкнуться. Правда?
        - Наверное.
        - Шей, - Джиллиан взяла ее за руки. - Если ничего не делать, ничего не изменится, - и с горечью подумала о том, что ее собственные отношения если и улучшились, то совсем незначительно.
        - Ты права, - ответила она и криво усмехнулась. - Я знаю, что ты права. Но… а что, если у нее действительно роман?
        - Тогда ты в заднице, - они встретились взглядами и рассмеялись. - Но зато ты будешь знать правду и сможешь решить, как поступить дальше, - она пожала плечами, как будто сказав: “А какие еще есть варианты?”
        *****
        Было почти девять вечера, когда Джиллиан и Энджи наконец-то остались одни в своем новом доме. Физическое истощение соперничало с эмоциональным. Они взяли бумажные тарелки для пиццы, банки с пивом и вместе с Бу отправились в свою новую спальню. Рухнув на все еще разобранную постель, женщины прислонились спинами к изголовью.
        - Боже мой, не думаю, что я когда-либо была такой уставшей. Не знаю, остались ли у меня силы, чтобы прожевать пиццу.
        Джиллиан рассмеялась.
        - Я тоже не знаю, но у меня точно не останется сил, чтобы застелить кровать. Надеюсь, ты не против поспать сегодня на голом матрасе под одеялом.
        - Сейчас я могла бы уснуть прямо на полу в подвале.
        Даже Бу, казалось, слишком устала, чтобы проявить хоть какой-то интерес к их еде. Она повертелась на кровати у них в ногах и уснула.
        Они ели молча. Джиллиан, лениво пережевывая пиццу, огляделась и наконец-то произнесла: - Мне нравится эта комната.
        Энджи, кивнув, согласилась.
        - Мне тоже. У нее хорошая энергетика, не так ли?
        - Это из-за окна. Из-за освещения. И мне нравится цвет стен. Знаю, что говорила о покраске, но, подумав, решила сохранить его. Как будто растаявшее шоколадное мороженое.
        - Точно.
        Они еще немного пожевали, и Энджи сказала: - Я думаю, этот дом был предназначен для нас.
        - Да? Откуда такие мысли?
        - Я не уверена, - скосив глаза в сторону, Энджи задумалась, пытаясь найти правильные слова. - Просто ощущение. Оно появилось, как только мы вошли сюда в первый раз.
        - Мне здесь нравится, - усмехнулась Джиллиан. - Все что я могу сказать - я так рада, что в этот раз мы переезжали не в разгар зимы.
        - Кто сказал, что мы не учимся на своих ошибках? - засмеялась Энджи, и они чокнулись пивными банками в знак солидарности.
        Несколько долгих мгновений они ели пиццу в дружественной тишине, прежде чем одна из них заговорила снова.
        - Шей думает, что Лаура обманывает ее, - Джиллиан даже не знала, что думала об этом, пока не произнесла эти слова.
        Энджи вскинула голову.
        - Что?
        Джиллиан кивнула.
        - Она переживает.
        - О господи! Это паршиво. Ты думаешь, она способна на это?
        - Ты знаешь ее лучше, чем я.
        - Знала, но потом наши дороги разошлись, - Энджи пожала плечами.
        - Ну, я знаю Шей. Она не такой человек, чтобы переживать напрасно.
        Конечно, я никогда не видела, чтобы она была настолько без ума от кого-то, как от Лауры, поэтому вполне возможно, она слишком остро реагирует! - Джиллиан вздохнула. - Я не знаю.
        - Ну, все, что мы можем сделать, это быть рядом с ними. С ней. Нет, - Энджи поморщилась. - Я надеюсь, что это недоразумение. Я не хочу принимать сторону одной из них.
        - Мы и не будем, - сказала Джиллиан и посмотрела на Энджи. - Да?
        Энджи подняла одно плечо. - Не будем?
        - Понятия не имею. Я говорю, мы будем решать проблемы по мере их поступления. Если до этого дойдет.
        - Договорились. Давай вместо этого поговорим еще о нашем новом доме.
        Джиллиан была удивлена, что пока они разговаривали, несмотря на усталость, Энджи все же распаковала пару небольших коробок и положила на свою тумбочку книги по маркетингу и бизнесу, которые недавно купила. Джиллиан заметила, что та в последнее время много читала, и посмотрела на них с опаской.
        Когда Энджи улеглась, они еще немного поговорили о каждой отдельной комнате, о покраске, о цвете, расположении мебели, о будущей перепланировке и других переделках, которые им предстояли. Эти идеи обязательно овладели бы Джиллиан, если бы она не была такой уставшей.
        Летние каникулы только началась, впереди у нее было два долгих месяца отпуска, и работа над ее новым домом. И, возможно, время, чтобы порисовать.
        - Завтра первым делом я отправлюсь в хозяйственный магазин Home Depot и посмотрю образцы краски. Ты уверена, что тебе обязательно надо идти на работу? Мы могли бы вместе выбрать цвет, - Джиллиан капризно оттянула нижнюю губу, заработав игривый упрек от Энджи.
        - Эй, не строй каку-бяку на своем лице. Мне надо обязательно уйти на несколько часов. Если я завтра сделаю пару вещей, в понедельник мне будет намного проще, а краски мы сможем посмотреть чуть позже. Ладно?
        - Ладно, - Джиллиан продолжала дуться, пока Энджи не рассмеялась. Отложив в сторону тарелки и пивные банки, они посидели молча - сонное сопение Бу было единственным звуком в комнате. Джиллиан склонила голову на плечо Энджи и тихо сказала: - Мне хотелось бы, чтобы моя мама была здесь. Ей действительно понравилось бы это место.
        Энджи обняла ее.
        - Ты так думаешь?
        Кивнув, Джиллиан сказала: - Ей всегда нравился этот район, и ей бы точно понравилась планировка дома. Она была замечательным дизайнером по интерьеру. Жаль, что ее нет, она бы помогла. Правда ведь?
        - Конечно. Тем более, что она так и не пришла в наш последний дом.
        Джиллиан вздохнула.
        - Знаю. Да и неизвестно, пришла бы она сюда или нет? И все-таки, мне бы хотелось, чтобы у нее была такая возможность.
        Энджи поцеловала ее в макушку.
        - Она с тобой, дорогая. Не пойми меня неправильно - ей бы не очень понравилось, что ты живешь здесь со мной, но от дома она была бы в восторге.
        Джиллиан рассмеялась, она понимала мысли Энджи.
        - Здорово, что твой отец и брат пришли к нам. Я думаю, твоему отцу понравилось это место.
        От этого замечания на лице Джиллиан появилась улыбка.
        - Я думаю так же. Мне кажется, что Брайан был очень счастлив, что ты позвонила ему.
        - Я тоже.
        Джиллиан спустилась вниз и завернулась в одеяло.
        - Время спать. Завтра мы все решим с краской.
        Глава 18
        Голубой не относился к числу любимых цветов Джиллиан, но в нем был какой-то покой, безмятежность, и она оказалась права, выбрав его для стен своей студии. Сейчас, сидя за столом лицом к окну и разглядывая пышную зелень деревьев на заднем дворе, в окружении спокойного голубого цвета она чувствовала себя странным образом одухотворенной. Наполненной творчеством. Этим утром в ней проснулось жгучее желание сделать эскиз углем.
        Она не пыталась анализировать свой творческий зуд. Этот урок был усвоен ею давно. Не спрашивай, просто делай. Просто работай.
        Сара Маклахлан тихонько напевала из стерео, установленного в углу. Бу, свернувшись калачиком, спала на мягком собачьем коврике, ее большие лапы с белыми когтями были прижаты к морде. Джиллиан повертелась в кресле, удобно укладывая на коленях этюдник, и начала рисовать, потому что нет ничего лучшего для творчества, чем твой любимый щенок. Она улыбалась во время работы, меняя толщину древесного угля и размазывая кончиком пальца тени там, где надо. Оказалось, что лапы Бу нарисовать было гораздо труднее, чем ее нос. Когда были нарисованы лапы, с ушами дело пошло немного проще.
        Начало августа выдалось очень жарким. Джиллиан не была поклонницей кондиционеров - они высушивали у нее пазухи носа, но сейчас она оказалась благодарна тому, что в этом доме он был. Она никогда не гоняла его на предельных режимах и не понимала людей, которые это делали. Энджи рассказала ей, что Кит на работе всегда устанавливал кондиционер на 18 градусов. “Даже зимой это недостаточно тепло, - говорила Энджи. - Почему это должно быть приемлемо летом? Офис вымерзает!”
        Джиллиан согласилась с ней и установила кондиционер в доме на комфортные 25 градусов.
        Бу во сне передвинулась, не дожидаясь, когда Джиллиан закончит картину, но это было не страшно. Остальное она могла нарисовать по памяти. Ей не хотелось останавливаться. Звук, запах, скольжение угля по бумаге, почерневшие пальцы - это успокаивало Джиллиан гораздо лучше, чем все остальное. И для нее не имело никакого значения, что она не была прекрасной художницей. Ей было хорошо, и этого было достаточно. Рисуя, она чувствовала себя спокойно, и это было все, что имело значение.
        Когда зазвучала мелодия ее нового сотового телефона, Джиллиан потребовалось мгновение, чтобы понять, что это такое и откуда идет звук. Энджи совсем недавно купила его для нее, сказав, что это действительно хорошая вещь при возникновении чрезвычайной ситуации, но Джиллиан все еще не привыкла к нему. Она забывала, что надо носить его с собой, и Энджи несколько раз напоминала ей, что телефон - своего рода ключ, с помощью которого можно выйти из бедственного положения. Джиллиан над этим работала.
        Очередной звонок привел ее к комоду в спальне, и она успела ответить на него как раз вовремя, чтобы удержать вызов от перенаправления на голосовую почту - это было просто замечательно, потому что она понятия не имела, как можно добыть сообщение оттуда.
        - Алло?
        - Снова потеряла свой сотовый? - голос Шей был строгим, но с намеком на улыбку.
        - Я не знаю, почему она считает, что он так необходим. Мне не приходится передвигаться по городу из-за работы. Я почти нигде не бываю без нее. Если я не в школе, значит я здесь. Почему ты не позвонила на домашний?
        - Я проверяла тебя. И ты едва прошла тест. - Джиллиан фыркнула. - Запомни мои слова - когда-нибудь все будут иметь по такой штуке.
        - Знаю. Я пережиток прошлого, - Джиллиан усмехнулась. - Как твои дела? - она взглянула на часы и увидела, что нет еще и полудня, необычное время для звонка Шей. - У тебя сегодня выходной?
        Кашель в трубке подсказал Джиллиан, что с ее подругой что-то происходит.
        - Нет, я на работе. Просто мне нужно было услышать дружеский голос.
        - Что случилось?
        На этот раз Шей засопела, а затем снова откашлялась. Джиллиан определила это как попытку удержать эмоции в узде.
        - Я оказалась права насчет Лауры, - тихо сказала Шей.
        - Ох, Шей! Не может быть!
        - Да. Она встречается с кем-то и хочет уйти, - Шей шмыгнула носом.
        - О дорогая! Мне так жаль!
        - Ты можешь встретиться со мной во время обеда?
        - Конечно. Скажи - где и когда.
        *****
        В тот вечер за ужином Энджи покачала головой и пробормотала: - Я не верю, - она отпила вина, откусила кусочек цыпленка и снова покачала головой. - Я не верю.
        - Знаю, - сказала Джиллиан, кивнув.
        - Она объяснила причину?
        Джиллиан положила на свою тарелку картофель и громко вздохнула.
        - Только то, что Шей слишком много работает, они отдалились друг от друга, и она уже давно чувствует это.
        - Хорошо, господи, а как насчет того, чтобы поговорить об этом, а не трахать кого-то еще?
        - Уверена, что Шей тоже подумала об этом.
        - Я не верю.
        Джиллиан пожевала еще с минуту, а потом сказала: - Лаура никогда не звонила тебе по этому поводу? Никогда ничего не говорила?
        - Нет. Честно говоря, меня это немного раздражает. Я знаю, что мы слегка отдалились друг от друга, но мы все еще друзья, ради Бога! Может быть, я бы и могла остановить ее до того, как она сделала глупость, - Энджи затихла на мгновение, а потом добавила: - Она в последнее время казалась какой-то далекой. Тогда я заметила это, но и подумать не могла о чем-то подобном. Теперь жалею, что не спросила ее.
        - Я не знаю, что бы это могло изменить. Шей сказала, что она все полностью решила. Не хочет об этом говорить. Не хочет идти к психологу. Ничего. Она хочет уйти, чтобы остаться с той особой.
        - Мы знаем ее?
        Джиллиан пожала плечами.
        - Я понятия не имею. Кто-то с работы, думаю.
        - Боже, бедная Шей!
        - Я сказала ей, что она может пожить у нас, если нужно, по крайней мере, пока Лаура не заберет свои вещи из дома. Это же нормально, правда?
        - Абсолютно, - Энджи отодвинула свою тарелку подальше. - Я не могу больше есть. Меня тошнит от всего этого.
        Именно это Джиллиан любила в Энджи: ее умение сопереживать. Она выглядела стойким, лишенным чувств предпринимателем, но в действительности такой не была. Джиллиан винила за эти взрывные эмоции Энджи итальянские гены Джо, а за попытки скрыть свои чувства - английские гены Элис. Это была настоящая битва, происходящая внутри подруги, но в такие моменты, когда эмоции были ясными и понятными, Джиллиан чувствовала - действительно могла видеть, что у Энджи на сердце.
        - Я хочу поговорить с Лаурой, но не буду этого делать, - сказала Энджи. - Мне хочется спросить у нее, что происходит, но я боюсь, что не смогу сдержаться.
        - Она может позвонить тебе сама, ты знаешь.
        - Да, - она затихла на мгновение. - Не уверена, что я ей отвечу.
        Джиллиан встала и начала убирать со стола. Энджи присоединилась к ней. Когда они установили последние тарелки в посудомоечную машину, Энджи сказала: - Мы пришли к тому моменту, когда придется выбирать между друзьями.
        Джиллиан нахмурила брови.
        - Почему мы должны выбрать одну из сторон? Я имею в виду, мне не нравится, как поступила Лаура, но значит ли это, что мы больше не можем быть друзьями?
        - Так происходит всегда, детка. Ты уже видела подобное. А когда мы будем устраивать вечеринку или выходить куда-то с компанией? Мы не можем приглашать их обеих.
        - Почему нет?
        Энджи остановилась и посмотрела на Джиллиан.
        - Дорогая, Шей была твоей подругой с детства. Ты действительно хотела бы поставить ее в такое положение - оказаться в одной комнате с бывшей, которая разбила ей сердце?
        - Но Лаура - твоя подруга. Разве ты не чувствуешь то же самое?
        - Я не знала ее так долго, как ты Шей. И… - она замолчала и просто покачала головой.
        - Тебе не нравится, как она себя повела.
        Энджи посмотрела на нее, ее глаза засверкали.
        - Мне ненавистно, как она поступила.
        Джиллиан склонила голову.
        - Мне тоже.
        Глава 19
        Вечеринка у Тинни, посвященная встрече Нового года, была в самом разгаре и на полной громкости. Из стерео, как и полагалось, звучала песня Принца “1999”. Гости много разговаривали, смеялись и находились в разной степени опьянения, некоторые из них крутились здесь чуть ли не с утра. Три женщины сидели в столовой за бутылкой мерло и разговаривали, еще две, которых Джиллиан знала с тех пор, как играла в софтбол, соревновались в умении удержать, как можно дольше, банку пива на голове, полдюжины других смотрели и подбадривали их.
        В телевизоре Дик Кларк приглушенно рассказывал об огромном количестве людей на Таймс-сквер, которые ждали наступления полночи, когда шар начнет свой спуск. Джиллиан изумленно покачала головой, глядя на все это. “Приплатите мне - а я все равно туда не пошла бы”, - думала она, наблюдая за толпой людей, прижатых друг к другу, как тысячи сардин. Простая мысль о том, что так много незнакомых людей находятся так близко рядом с ней, заставила ее вздрогнуть от отвращения.
        - Что произойдет, если кому-то захочется в туалет? - тихим голосом произнесла Энджи, обняв Джиллиан сзади и поцеловав ее в висок.
        - Меня заинтересовало то же самое, - рассмеявшись, ответила Джиллиан. - Я думаю, придется терпеть или надевать памперс.
        - Мне бы хотелось быть там в новогоднюю ночь, - Энджи протянула руку в сторону телевизора и указала на окно дома, расположенное высоко над толпой. - Но только в одной из тех квартир. Тепло, сухо и рядом с туалетом.
        - Аминь.
        Их прервал звонок из офиса. Джиллиан закатила глаза и высвободилась из объятий Энджи.
        - Серьезно, Энджи? Сегодня Новый Год!
        С гримасой на лице Энджи полезла в карман за сотовым телефоном.
        - Я знаю. Это, должно быть, зарубежный поставщик. Прости. Я избавлюсь от него, - она протянула пустой стакан Джиллиан и перебралась в угол. Заткнув одно ухо пальцем, она прижала телефон к другому.
        Тинни, шатаясь, шла через всю комнату к Джиллиан.
        - Привет! - голос Тинни звучал раскатисто и гулко, что было неудивительно - она пила с самого утра. - Я так рада, что ты здесь, - она навалилась на Джиллиан, и та рассмеялась, когда ей пришлось поднапрячься, чтобы сохранить равновесие. - Джилл. Ты нам нужна в этом году. Вернись в команду.
        Сейчас было не время размышлять о том, вспомнит ли Тинни этот разговор завтра, тем более что софтбольный сезон начнется только весной, но Джиллиан уже думала об этом. Взглянув на Энджи, все еще говорившую по телефону, она сказала Тинни: - Я могу поймать тебя на слове. Как знать!
        - Правда?
        Джиллиан кивнула.
        - Я скучаю по игре. И у меня есть свободное время, - она намеренно не смотрела на Энджи, говоря это.
        - Отлично. Подождем. Почему у вас пустые стаканы? - Тинни выпрямилась. - Дай сюда, - она выхватила два пластиковых стакана из рук Джиллиан и скрылась с ними, оставив ее улыбаться и качать головой.
        - Какие шансы, что мы с тобой получим добавку от Тинни, или она отвлечется на разговор с кем-нибудь и вовсе забудет о нас? - спросила Энджи, появляясь рядом с Джиллиан. Телефон был уже спрятан.
        - Шансы стремятся к нулю, - ответила Джиллиан, рассмеявшись.
        - Я займусь этим, - Энджи отправилась следом за хозяйкой в кухню, где стоял бочонок с пивом.
        На другом конце комнаты Джиллиан увидела Шей, разговаривающую с милой рыженькой женщиной, и присмотрелась к ним. Понадобилась целая куча убедительных доводов, чтобы заставить ее пойти на вечеринку с ними, но Энджи была весьма настойчива. Плюс, Джиллиан подозревала, что общение только с ней и Энджи уже начало вгонять бедную Шей в тоску. Рыженькая была выше Шей, хотя по сравнению с ней это было совсем не трудно, и, казалось, внимательно слушала, что та говорила, не отрывая от нее взгляда. Шей выглядела лучше по сравнению с несколькими последними неделями, но была еще слишком худой. Джиллиан делала все от нее зависящее и постоянно приглашала ее на ужин в попытке вернуть те двадцать фунтов, которые Шей потеряла с момента расставания. Сейчас ее лицо не выглядело совсем уж изможденным, и она на самом деле улыбалась рыженькой. Только в эту секунду Джиллиан поняла, как она соскучилась по этой улыбке. Словно почувствовав взгляд Джиллиан, Шей повернулась в ее сторону и, встретившись с ней глазами, извинилась и направилась к ней.
        - Боже, я так рада, что праздники почти закончились, - сказала ей Шей.
        - Согласна, - она указала взглядом в сторону рыжей. - Она милая, но не кажется знакомой.
        - Она новенькая в городе. Только пару месяцев назад начала работать в одном здании с Тинни. Ее затащили на эту вечеринку, но она знает здесь от силы четырех человек, - Шей отпила колы.
        Прежде чем они смогли продолжить, появилась Тинни с подносом маленьких пластиковых рюмок и заявила голосом на сто децибел громче, чем следовало: - Алкогольное желе “Конец света”! Угощайтесь!
        Шей отказалась, а Джиллиан взяла зеленое. Ловко используя язык и заставив Шей смеяться над ней, она расправилась с содержимым рюмки. Энджи вернулась с двумя стаканами именно в этот момент.
        - Эй! Ты можешь делать так только тогда, когда я нахожусь рядом с тобой и могу посмотреть на это, - возмутилась она. Заметив Шей, Энджи спросила: - Хочешь выпить?
        - Нет. Мне лучше избегать этого. Кроме того, кто-то должен отвезти две ваши пьяные задницы домой.
        - Я не пьяная, - сказала Джиллиан. - Пока.
        Со всех концов комнаты раздались возгласы, когда одна из женщин рухнула на пол вместе со своим пивом.
        - Ах, вот бы снова оказаться двадцатилетней, - сказала Энджи, изображая грусть.
        - Я не скучаю по годам, - ответила Джиллиан. - Я скучаю по софтболу.
        - Тинни пригласила тебя в команду? - спросила Шей. - Она собиралась.
        - Да, но я и без нее иногда думаю об этом. Я сбежала от него, как только получила работу, жилье и семейную жизнь, и так никогда и не вернулась. Боюсь, что я слишком стара, чтобы играть сейчас, вдруг еще бедро сломаю, но я скучаю по нему.
        - У меня есть несколько друзей из Лиги гольфа, мы должны присоединиться к ним.
        Джиллиан взглянула на Энджи.
        - Только я понятия не имею, как играть в гольф, - сказала Энджи.
        - Мой папа играет в гольф, - напомнила Джиллиан. - Держу пари, он мог бы преподать нам азы.
        - Подумай об этом, - сказала Шей.
        Энджи, Джиллиан и Шей появились здесь около восьми. С тех пор гости постоянно приходили и уходили. В 11:30 раздался звонок, и передняя дверь распахнулась. Джиллиан сразу поняла, кто пришел, едва взглянула на изменившееся лицо Шей, и пробормотала: - Вот черт!
        Лаура выглядела хорошо. Гораздо лучше, чем хотела бы Джиллиан. Ее глаза сверкали, а кожа светилась. Она выглядела такой счастливой, стоя под руку с высокой блондинкой с потрясающими голубыми глазами и симпатичным лицом. Джиллиан почувствовала, как Шей замерла, а затем извинилась и покинула комнату. Лаура смотрела ей вслед, даже когда здоровалась с Тинни и Марго, улыбаясь и отдавая им пальто.
        - Мне пойти за Шей? - шепотом спросила Энджи.
        - Оставь ее на минуту, - Джиллиан отпила из стакана и чуть не подавилась, обнаружив, что Лаура глянула в их сторону и направилась к ним.
        - Дерьмо! - пробормотала Энджи.
        - Веди себя хорошо, - предупредила Джиллиан. - Не устраивай сцен.
        - Привет, подруги, - сказала Лаура, ее улыбка была слишком широкой и слишком фальшивой. - Как вы?
        - Хорошо. У нас все хорошо, - ответила Джиллиан. - А у тебя?
        Лаура кивнула.
        - У меня тоже, - повернувшись к женщине, которую все еще держала за руку, она сказала: - Это моя девушка, Керри. Керри, это Джиллиан и Энджи.
        Керри искренне улыбнулась и протянула руку.
        - Я так много слышала о вас двоих. Приятно, наконец, встретиться с вами.
        Все они вежливо поздоровались, но разговор как-то не задался. Лаура переминалась с ноги на ногу, явно не зная, как обойти скользкую тему и никого не задеть. Энджи так и не посмотрела ей в глаза, ни разу. Джиллиан недоумевала. Они так и стояли в неловком молчании. Наконец, Керри прекратила все это, помахав кому-то через всю комнату, и потянула Лауру прочь.
        - Приятно было познакомиться, - кинула она через плечо.
        - Ладно, могло бы быть хуже, да некуда, - сказала Энджи с очевидным облегчением.
        - Боже мой, я боялась, что мы вечно будем просто стоять, глядя друг на друга.
        Прежде чем они смогли продолжить разговор, вернулась Шей.
        - Девочки, мне пора убираться отсюда. Простите, но я не могу этого вынести. Я не могу оставаться здесь рядом с ними и смотреть на их телячьи нежности. Не могу этого принять.
        Джиллиан и Энджи переглянулись, а затем поставили стаканы с выпивкой.
        - Но уже почти полночь! - недовольно воскликнула Тинни, когда они сообщили ей о своем уходе.
        - Я знаю, - успокоила Энджи. - Но у Джиллиан в животе происходит что-то странное, и последнее, что она хочет сделать - это заблевать твою недавно отремонтированную ванную.
        Как по команде, Джиллиан рыгнула и прикрыла рот пальцами.
        Тинни скривилась.
        - О, тогда ладно. Давай, выздоравливай! - она обняла всех троих крепкими медвежьи объятиями большой пьяной женщины. - Я люблю вас, девочки!
        Шей, сев за руль автомобиля, произнесла: - Мне так жаль. Я не хотела испортить ваш Новый Год.
        Энджи сидела на переднем пассажирском сиденье, а Джиллиан сзади, но при этом они умудрялись держаться за руки.
        - Ничего ты не испортила, - ответила она.
        - Я просто не смогла этого вынести. Иногда я думаю, что со мной все в порядке, но в следующий момент оказываюсь в полном ауте, - Шей раздраженно вздохнула.
        - К черту ее, - сказала Энджи. - Ты останешься сегодня с нами.
        - О нет, - возмутилась Шей. - Я не могу. Не могу продолжать портить вам эту ночь.
        - Ну, сегодня ты все равно останешься с нами.
        Джиллиан была удивлена, когда услышала сама себя. Она надеялась провести тихий, романтический вечер с Энджи, встретить с ней Новый год, может быть, даже получить оргазм или два. Но ее подруга нуждалась в них, и похоже, что это будет не первый раз, когда Джиллиан надеялась заняться любовью с Энджи и оказалась в конечном итоге разочарована.
        - У нас есть шампанское. В гостевой комнате на кровати постелены свежие простыни. Энджи утром приготовит нам сказочный завтрак. Правда, дорогая?
        - Абсолютно, - ответила Энджи. - Кроме того, нам может понадобиться твоя помощь, если вся электроника вдруг вырубится и мир закончит свое существование.
        Все эти доводы оказались весьма убедительными для Шей.
        Глава 20
        2001 ЖИТЬ НАСТОЯЩИМ
        Энджи сидела над калькулятором и чертыхалась, не в силах понять, где она допустила ошибку, когда настырный звонок по внутреннему номеру привлек ее внимание.
        - Энджи. Иди сюда. В офис Кита. Быстрее!
        Два вопроса завертелись в ее голове еще до того, как она встала. Первый: почему у Хоуп такой странный голос? И второй: какого черта она делает в кабинете Кита? Хоуп его терпеть не могла. Энджи поспешила по коридору, заметив, что несколько других работников двигаются в том же направлении. Когда она добралась до офиса Кита, четыре человека уже стояли посреди кабинета, и их глаза были прикованы к небольшому телевизору, установленному на шкаф. Кит был одним из тех людей, которые нуждались в постоянном шуме - телевизор, радио, что угодно, все это помогало ему работать.
        Телевизор был настроен на канал последних новостей, что подтверждала бегущая строка внизу экрана.
        - Что происходит? - спросила она, и ее вопрос эхом повторили еще трое вошедших следом.
        Даже мистер Гуэлли оказался в этой группе.
        - Самолет врезался во Всемирный торговый центр, - ответил Кит, не отрывая взгляда от экрана.
        - Что? - недоверчиво переспросила Энджи. - Когда, черт возьми, это произошло?
        - Полчаса назад. Они пытаются выяснить: был это несчастный случай или террористический акт, - ответил ей Гуэлли.
        Не успел он договорить, как репортер в телевизоре заговорил быстрее, а потом его голос сорвался почти на визг.
        - Боже мой! - произнесла Хоуп. - Еще один!
        Все с ужасом смотрела, как самолет врезается во второе здание ВТЦ, и в небо Нью-Йорка взлетают клубы дыма и пламени.
        - Святое дерьмо, - сказала Энджи, а ее коллеги вскрикнули. Они следили за новостями в течение долгих мгновений, пытаясь осознать то, что прямо у них на глазах было совершено нападение на США. Затем произошло немыслимое.
        Южная Башня начала разрушаться, верхние этажи падали на нижние. Энджи прикрыла рот руками. Все вокруг нее заахали и закричали.
        - Боже! - прошептала она. - Там же люди. “Там же люди!”
        Ничего нельзя было исправить. Никто ничего не мог поделать, кроме как стоять и в ужасе смотреть, как Всемирный торговый центр рухнул, в считанные минуты забрав тысячи жизней.
        Все сотрудники выглядели парализованными. Наконец Эйван, художник, заговорил.
        - Мой приятель по колледжу, с которым я жил в одной комнате, живет на Манхэттене. Мне нужно убедиться, что с ним все в порядке, - он не оглядываясь вышел из кабинета, а его слова подтолкнули остальных к телефонам и компьютерам, чтобы проверить своих близких.
        “Кто-то совершил нападение на США”.
        Это было почти непостижимым. Вернувшись в свой офис, Энджи перерыла весь интернет и просмотрела все репортажи, что смогла найти. Ее мать позвонила на мобильный телефон.
        - Ма. Ты в порядке?
        - Ой, Анжелина, - сказала мама взволнованно. Энджи услышала, что она плачет. - Кто мог сделать что-то настолько ужасное?
        - Я не знаю, ма. Не знаю.
        Затем поступило еще несколько подобных вызовов. Мария. Мэтью. Она несколько раз набирала номер Джиллиан на сотовом телефоне, но так и не дозвонилась до нее. Она спросила у себя, а что, если та даже не слышала о случившемся? Возможно, она сидит в своем классе с шестилетками, и они рисуют картины пальчиковыми красками. Энджи оставила ей несколько сообщений.
        Сосредоточиться на работе было совершенно невозможно. Из селектора раздался голос Гуэлли.
        - Народ, идите по домам. Никто все равно не может сосредоточиться. Мы не должны так волноваться. Идите домой. Побудьте со своими семьями. Устроим сегодня короткий день.
        Энджи прищурилась и поглядела на телефон. Короткий день? Такого никогда не было. Но сегодня… случилось нечто, что связывало их всех. Энджи никогда не считала себя ни более, ни менее патриотичной, чем знакомые женщины, но в этот день все они были американцами и все должны были держаться вместе. Она собирала вещи в портфель, когда снова зазвонил ее сотовый.
        - Энджи Ригетти.
        - Энджи? Ты слышала? - это была Джиллиан, ее голос дрожал.
        - Слышала. Детка, с тобой все в порядке?
        - Мы отправляем детей домой пораньше. Все уходят. Это так ужасно!
        - Я тоже собираюсь домой. Встретимся там. Будь осторожней за рулем. Многие закрываются рано, так что на дорогах, скорее всего, возникнут пробки. Не торопись.
        Через полтора часа они стояли на кухне, обняв друг друга. Джиллиан в объятиях Энджи заплакала, а потом отругала себя за это.
        - Не знаю, почему я плачу. Я же никого не знаю на Манхэттене и никого не потеряла, - она снова зарыдала.
        - О, дорогая, мы все переживаем это. Мы все потеряли кого-то. Потеряли часть нашего мира, чувство безопасности - ничего удивительного, что мы плачем.
        Оставшуюся часть дня и вечер они провели вместе перед телевизором, держась за руки. Их мелкие дрязги были забыты, а более сложные вопросы на время отложены. Новости поступали в изобилии. Кадры врезающихся в башни самолетов не сходили с экрана, они повторялись снова и снова.
        - Я не хочу больше видеть это, - прошептала Джиллиан, положив голову на плечо Энджи. - Но чувствую, что должна. Ради всех тех, кто погиб, я чувствую, что это мой долг - сидеть здесь и смотреть, как это произошло - столько раз, сколько они мне покажут.
        Энджи обняла Джиллиан и крепко сжала.
        - Я думаю, что наша страна больше никогда не будет прежней, - сказала Джиллиан.
        - Я знаю, детка. Знаю.
        Так они и сидели.
        Смотрели.
        И сострадали.
        *****
        Энджи набрала на телефоне номер Джиллиан и включила громкую связь. Та ответила после второго звонка.
        - Привет, детка.
        - Привет, - сказала Энджи. - Ты дома?
        - Где же мне еще быть во время ужина?
        Энджи пыталась проигнорировать то, что подразумевалось под этими словами - “время суток, когда тебя никогда нет дома” - и, добавив бодрости в голосе, проговорила: - Хорошо. Оставайся на месте. Я почти дома.
        - Уже? - недоверие Джиллиан было очевидным.
        - Выходи на улицу. У меня для тебя сюрприз.
        Десять минут спустя она подъехала к дому и, остановив машину на подъездной дорожке, выскочила из нее. Указав на роскошный “Лексус”, достойный телезвезды, она спросила: - Ну, что скажешь?
        Брови Джиллиан спрятались за челкой.
        - Красивая. Чья она?
        Энджи взмахнула руками, как будто сказав: “Вот глупая!” - Моя, дурашка. Наша. Я только что купила ее.
        - Купила? Когда? - Тон Джиллиан из радостного превратился в испуганный и раздраженный. Энджи изо всех сил старалась этого не замечать.
        - Вчера. Во время обеда. Дилер оказался моим клиентом, так что я знала - он направит меня в нужную сторону.
        Джиллиан медленно прошлась вокруг седана, пробежалась пальцами по гладкой, темно-синей поверхности, внимательно разглядывая.
        - А нужен ли нам Лексус? Это не совсем доступная марка, Энж.
        Энджи кивнула. Она была готова к этому вопросу.
        - Я знаю. Знаю. Это нужно для имиджа.
        Джиллиан, закатив глаза, с трудом подавила раздражение.
        - Опять для имиджа? Энджи!
        - Серьезно! Я прочитала пару статей в журналах продаж, которые получает Кит. Там говорилось о том, как важен имидж для того, кто занимается торговлей. Я говорила тебе об этом. Необходимо выглядеть успешным. Выглядеть соответствующе. Нужна правильная одежда, правильная обувь, правильная машина, чтобы создать впечатление успеха для клиентов. Понимаешь? Никто не захочет покупать вещи у того, кто одет в дешевый костюм и ездит на развалюхе.
        Джиллиан еще раз обошла автомобиль.
        - Ты не подумала, что, возможно, нам следовало обсудить эту покупку вместе?
        Энджи кивнула, соглашаясь.
        - Знаю. Мне следовало сказать тебе об этом, но все произошло так быстро. Я просто почувствовала, что должна сделать это. Помнишь, как Доминик начал работать в новой фирме? Он купил действительно хорошую мебель для офиса и заменил свою старую Тойоту на БМВ по той же причине.
        Имидж, - она посмотрела в лицо Джиллиан. Было видно, что та недовольна покупкой и боролась с желанием поругаться. Она даже прикусила щеку изнутри, но потом вдруг раскинула руки в стороны.
        - Ну? Ты так и будешь стоять здесь или все же собираешься прокатить меня в своем новом роскошном автомобиле?
        Энджи тут же встрепенулась и открыла пассажирскую дверь для своей подруги.
        - Подожди, пока не увидишь какой он внутри. У тебя крышу снесет!
        *****
        Энджи поглядывала из-за ксерокса на Винсента Гуэлли, который водил по всему офису странного человека. Парень был молод, возможно, чуть-чуть за двадцать, и Энджи была уверена, что видела его раньше, хотя и не могла вспомнить. “Должно быть, новый продавец”, - подумала она. Это немного раздражало ее, потому что она знала: вероятнее всего, именно ей придется заниматься его обучением. У нее было достаточно работы со своими клиентами, но она пыталась сделать все, о чем Гуэлли просил, хотя это и раздражало ее. В конце концов, ей хотелось когда-нибудь поговорить с ним. На закрытом заседании, только Гуэлли и Энджи. Откровенно говоря, он не становился моложе. Его здоровье тоже было не очень хорошим. Он более серьезно стал задумываться о выходе на пенсию; она чувствовала это и давно заметила, что он проводит в офисе все меньше времени, перекладывая свою работу на других. Гуэлли планировал уйти, и Энджи хотела быть рядом с ним и помочь ему сделать этот переход.
        Она была более чем готова для того, чтобы возглавить компанию. Она знала это. И он должен был это понимать. Она работала здесь уже более десяти лет и уже не раз доказала это. Энджи знала о продажах все и, что более важно, знала все об их специализированном бизнесе. Уже довольно давно она стала изучать маркетинговые прогнозы и читать бизнес-книги. Она присоединилась к нескольким сайтам малого бизнеса, которые смогла найти в сети, и понимала, что со временем продажи в интернете приобретут первостепенное значение, а Гуэлли об этом понятия не имел. “Логотип Промо” нужен был лидер, который сможет провести компанию в новый век и начать использовать интернет, а не бороться против него. Энджи потратила бесчисленное количество часов своего свободного времени, проводя исследования о том, как воспользоваться всемирной паутиной для роста фирмы, и у нее была масса идей на этот счет. “Логотип Промо” твердо стоял на ногах, и ей хотелось сохранить его в таком состоянии.
        Гуэлли и молодой человек направились в ее сторону. Энджи закончила копирование и, нацепив улыбку на лицо, стала смотреть, как они подходят. Она подумала, что, возможно, пришло время организовать встречу. Зачем ждать?
        - А это Энджи Ригетти, - сказал Гуэлли юноше, когда они остановились перед ней. - Одна из наших лучших продавцов. Энджи, это мой племянник, Джереми Гуэлли.
        Джереми был красивым и привлекательным, с широкими плечами и атлетическим телосложением. Он был на несколько дюймов выше Энджи, и его рукопожатие было крепким. Брюки цвета хаки и рубашка поло выглядели опрятными, кожаные ботинки блестели, а волосы аккуратно уложены. Он полностью соответствовал облику молодого модного дипломированного специалиста.
        - Я много слышал о вас, - сказал он, сверкая идеальной, белозубой и очень дорогой улыбкой. - Дядя Винс ничего, кроме хорошего, не может о вас сказать.
        - Какое облегчение, - сказала Энджи с усмешкой. - Ты присоединяешься к нашему коллективу?
        Джереми кивнул, а Гуэлли сказал: - Я надеялся, что ты преподашь ему экспресс-курс по работе в “Логотип Промо”, Энджи. Джереми получил степень по бизнесу, но не знаком с нашей конкретной отраслью. Я сказал, что ты поможешь ему войти в курс дела.
        - Конечно, - ответила Энджи, вдруг почувствовав себя неловко. Улыбнувшись еще шире, она спросила у Гуэлли: - У вас найдется время поговорить со мной сегодня?
        Гуэлли кивнул.
        - Конечно. Я буду здесь до пяти, так что приходи ко мне до этого времени. Махнув на племянника, он сказал: - Я покажу ему все остальное в офисе, а когда мы закончим, отправлю к тебе.
        - Отлично.
        - Приятно познакомиться с тобой, Энджи, - сказал Джереми, и они продолжили обход фирмы.
        Около полудня Гуэлли позвонил Энджи по селектору и сказал, что ей до завтра не придется тратить свое время на Джереми. Ему пришлось уйти. Энджи не стала просить разъяснений. Вместо этого она решила не торопиться и еще раз обдумать свои идеи и информацию, которые позже хотела донести до Гуэлли.
        Она распечатала несколько статей об использовании интернета для развития малого бизнеса, связалась с несколькими местными отделениями различных сетевых организаций и собрала информацию о всех, наряду с указанием того, как работа с некоторыми из них могла бы принести пользу “Логотип Промо”, помогая им привлекать новых клиентов. Энджи исследовала статистику продаж и возможность создания реалистичных планов для продавцов, а также информацию о совещаниях, списки товаров и как поднять производительность в команде продавцов. Сфера продаж - дело непростое, поэтому стимулирование и положительные отзывы о работе могли стать ключевым фактором для поддержания боевого настроения в отделе продаж и уберечь людей от разочарования. Гуэлли думал, что совещания по результатам продаж - пустая трата времени, поэтому данный вопрос может оказаться сложным моментом, но Энджи приняла решение. Оптимизм затопил ее. Момент наступил. Это было то, чего она ждала. Она знала эту компанию как изнутри, так и снаружи, и несмотря на трудности, с которыми изредка сталкивалась, знала, что сможет управлять ею и управлять хорошо.
        Пришло время, чтобы доказать это.
        Ровно в 4:30 она постучала в дверь кабинета Гуэлли и после его резкого “Входи!” вошла. Он был занят расчетами комиссий для одного из своих коммивояжеров. Энджи поняла это по графику, лежащему на столе перед ним, и арифмометру, стоящему под правой рукой. Гуэлли был запуган компьютерами и все вычисления для всего торгового персонала производил вручную, выписывая все комиссии и расчеты на бумаге. Энджи снова и снова доказывала ему, что компьютерная программа работает быстрее и точнее, но он поступал так все эти годы, совершая десятки ошибок, но оставался непоколебимым.
        Что, по мнению Энджи, было очень глупо.
        Она сидела тихо и терпеливо, ожидая, когда Гуэлли закончит свои расчеты.
        Отодвинув все в сторону и аккуратно сложив руки перед собой, он обратил на нее свое внимание.
        - Ладно, дорогуша. Что я могу сделать для тебя?
        Энджи ощетинилась от такой фамильярности. Он называл так всех своих сотрудниц. Энджи знала, что он не должен был так делать и что она должна попросить его не называть себя дорогушей, но он был старым другом ее родителей, а значит уважение и воспитание всегда побеждали. Она почти слышала голос своего отца. “Он не имеет в виду ничего такого. Он просто из старой школы”.
        Не зная, с чего начать, Энджи тоже сложила руки и спросила: - Как прошла игра в гольф?
        На его лице появилась широкая улыбка. Несмотря на то, что в его теле не было ничего спортивного - низкий, округлый, неумолимо приближающийся к ожирению, толстые очки и седые волосы - Винсент Гуэлли был заядлым игроком в гольф. И вполне себе хорошим. Энджи всегда знала, что если на дворе стояла хорошая погода, а его не было в офисе, то он находился в своем гольф-клубе.
        - Неплохо. Вчера была очень хорошая игра.
        - Погода, безусловно, поспособствовала этому.
        - Да. Гораздо приятнее играть на сухом поле, чем на мокром. Я очень расстраиваюсь, когда становится слишком холодно. Зима всегда кажется намного длиннее, чем лето.
        “Время начать”, - подумала она. - Похоже, в этом году вы много играли. Не так ли? Я не помню, чтобы вы когда-нибудь играли так поздно осенью.
        Если бы она так внимательно не следила за его реакцией, то не заметила бы, как его глаза сузились.
        - Я играю, когда могу, - сказал он.
        - При всем уважении, вы должны подумать о том, что выход на пенсию не за горами, да?
        Действительно, не существовало более деликатного способа сказать нечто похожее. “Вы давно не уже не молоды… разве не хотите поскорее уйти на пенсию?” Но она делала все возможное, чтобы успокоить его парой слов, сказанных с мягкой улыбкой. Часть ее плана заключалась в том, чтобы воспользоваться их семейными связями, поэтому она продолжила. - Как вы знаете, мой отец ушел с работы в прошлом году. Он говорит, это лучшее из того, что он когда-либо сделал. Никогда не был счастливее, - подождав его реакции, она добавила. - Не уверена, что моя мама согласна с этим.
        Как она и предполагала, Гуэлли засмеялся и заметно расслабился.
        - Забавно, что ты упомянула о нем. Я уже давно вынашивал идею выхода на пенсию. Много думал об этом.
        “Бинго!”
        Не дожидаясь приглашения, она передала ему свои исследования, объясняя подробности и как это может повлиять на “Логотип Промо”. К его чести, Гуэлли на самом деле, казалось, выслушал ее идеи, а обычно терпеть их не мог, но сегодня она чувствовала, что он вникал в них. Изредка кивал, заинтересованно спрашивал. Он был в деле, она чувствовала это. Он был заинтересован. Ему нравились ее предложения.
        Взглянув на часы, он сказал, что опаздывает.
        - Я знаю, что вы должны уйти с минуты на минуту, но мы можем встретиться утром, если захотите.
        Он еще раз посмотрел на бумаги, потом собрал их все и сложил в аккуратную стопку.
        - Я должен бежать, - он встал и взял куртку с крючка на обратной стороне двери. Энджи тоже встала. - Это действительно впечатляет, Энджи. На самом деле, - она улыбнулась еще шире. Гуэлли забрал всю стопку листов, которые она ему дала, и сунул в портфель. - Сегодня вечером я встречаюсь с Джереми и собираюсь показать ему все это. Тогда завтра вы двое можете обсудить подробности.
        Брови Энджи нахмурились.
        - Джереми? - спросила она в замешательстве.
        - Мой племянник? Ты видела его сегодня утром.
        - Да, - Энджи моргнула несколько раз. - Да, я знаю, кто он. Почему вы собираетесь показать ему мои идеи?
        - Когда я выйду на пенсию, - медленно произнес Гуэлли, как будто разговаривал с ребенком, - Джереми будет руководить бизнесом. Разве я не сказал тебе это сегодня утром, когда познакомил вас?
        Энджи почувствовала тошноту.
        - Нет, - сказала она, едва ли громче шепота. - Нет, вы не упоминали об этом.
        - Ишь ты! - Гуэлли пренебрежительно махнул рукой, дескать “ничего страшного”. - Я за десять минут познакомил его примерно с десятком человек. Должно быть, забыл. Да, Джереми - сын моего брата и только что закончил колледж по экономике, очень умный мальчик, - продолжил он, собирая вещи и выключая свет. - Мы говорили об этом пару месяцев назад, его молодая кровь сделает эту компанию отличной. У него есть хорошие идеи, но - он поднял свой портфель, в котором лежала кропотливо собранная Энджи информация, и подмигнул, - но ничего подобного. Это отличный материал. Спасибо, детка, - он наклонился и поцеловал ее в щеку.
        - Увидимся завтра.
        Он оставил Энджи стоять в темном кабинете. Она чувствовала себя так, как будто попала в засаду. Как она могла не предвидеть подобного? Ей нравилось думать о себе как об очень внимательном человеке, хорошо осведомленном о мире вокруг нее. Как она могла забыть о членах семьи, готовых принять на себя руководство компанией? О чем, спрашивается, она думала? Неужели такой старомодный итальянский шовинист, как Винсент Гуэлли, мог даже допустить мысль о том, чтобы оставить свою любимую компанию в руках женщины? Как глупо было даже мечтать об этом. Идиотка. Наивная.
        Ее колени подогнулись, и она упала в кресло. В кабинете было темно. В здании было тихо, и Энджи неожиданно посетило ощущение крайнего одиночества. Единственным звуком было тиканье секундной стрелки на настенных часах. Голос Энджи прозвучал едва ли громче, чем выдох.
        - Черт!
        Часы продолжали тикать.
        Глава 21
        Джиллиан вошла в Старбакс и вдохнула теплый, приятный аромат свежесваренного кофе. Она почти всегда появлялась здесь раньше Шей, и сегодняшний день не стал исключением. Они постоянно встречались два раза в неделю, чтобы выпить кофе - в среду после обеда и в субботу утром. Это началось в период развала отношений Шей с Лаурой и помогало ей сохранить здравый ум и внимание. Они продолжали встречаться и после того, как Шей оправилась от предательства и снова начала ходить на свидания. То, что у них завелась такая традиция, было хорошо и нравилось им обеим.
        Бариста каждый раз была одной и той же - Джен. Она была милой с короткой, почти мужской стрижкой, с очень тонким серебряным кольцом в брови и дразнящей татуировкой на шее, иногда прикрытой темными волосами, а иногда нет. Ее сексуальные предпочтения не были тайной, она каждый раз нещадно кокетничала с Джиллиан, когда та приходила в кафе. Сегодняшний день не стал исключением.
        - Большой обезжиренный латте, - объявила она, прежде чем Джиллиан успела открыть рот. Улыбнувшись, Джиллиан кивнула, не отводя взгляда. - Сейчас. Мне нравится твоя куртка, кстати, - подмигнув, Джен отправилась выполнять заказ.
        Признание привлекательной женщины было приятно и лестно. Джиллиан даже не пыталась отрицать этого. Зачем? Что было плохого в том, что ей нравилось чужое внимание? Она так мало получала его дома.
        И чувство вины сразу же исчезло - так было всегда. Джиллиан знала, что Энджи истощена. Она очень много работала и слишком старалась угнаться за стандартами, которые установил Доминик, хотя он понятия не имел, что участвует в соревновании. Ее голова была постоянно забита новыми идеями и исследованиями, и хотя Джиллиан восхищалась такой напряженной работой, она не понимала этого и постоянно напоминала Энджи, что оно того не стоит, что Гуэлли, очевидно, понятия не имеет о ее роли в его компании и что ей лучше сосредоточить свои усилия в другом месте. Взять все свои исследования и идеи - и найти то место, где ее будут ценить. Не было похоже, что Энджи очень нравилась ее нынешняя работа.
        Иногда Джиллиан думала, что ей удалось пробиться к Энджи. А иногда ей казалось, что с таким же успехом она могла разговаривать с утюгом. И все это время Джиллиан чувствовала, как сползает вниз в списке важных для Энджи дел. На первом месте всегда стояла работа. Работа, клиенты и деньги. Клиенты звонили в любое время. Этот чертов сотовый телефон постоянно находился в поле ее зрения, она никогда не выключала его. У Джиллиан периодически возникало желание разбить его молотком на куски, сжечь обломки в печи, а пепел закопать во дворе, перемешав с землей и травой.
        - Получи заказ, красавица, - сказала Джен, протягивая напиток и эффективно вытаскивая Джиллиан из размышлений.
        - Спасибо, - ответила она, сверкнув благодарной улыбкой. Когда их пальцы встретились, Джен сексуально подмигнула ей.
        Улыбка Джиллиан стала шире, и приятное ощущение флирта захлестнуло ее. Она нашла столик в дальнем углу возле окна.
        Долго ждать ей не пришлось.
        - Привет, дорогая, - сказала Шей и, обняв Джиллиан, поставила сумку на стол. Выудив из нее кошелек, она пошла, заказала кофе и вернулась через несколько минут. - Итак. Что нового? И почему ты краснеешь, как школьница?
        Тряхнув головой и пренебрежительно махнув рукой, она сослалась на жару в кафе и убедила Шей, что с ней все в порядке. Это позволило ей вернуться в действительность, забыв противоречивые мысли об Энджи и баристе, которые загромождали ее разум.
        - Что там у Энджи? - спросила Шей, усаживаясь. - Все так же работает, как лошадь?
        Джиллиан скривила лицо.
        - Всегда. Я не могу заставить ее понять, что она должна быть счастлива на своей работе. Ее босс вскоре передает бразды правления своему племяннику, и Энджи стала совершенно невменяемой. Ей хотелось самой управлять компанией, а сейчас этого не произойдет, и она очень разочарована. Скажи мне, Шей, что случилось, почему она никак не поймет, что работа на самом деле должна нравиться? Я уверена, до нее не доходит, что такое возможно. Похоже, она думает, что, если покрепче упрется, все волшебным образом станет лучше.
        - Предложи ей поискать что-нибудь другое. - Шей хотела отпить свой кофе, но вовремя одумалась и подула на него. - Должны же быть еще подобные компании.
        - Есть. Причем, целая куча. Но она такая упрямая и ненавидит перемены. Посмотри на ее родителей. Они всю жизнь выполняли одну и ту же работу. Я думаю, ее отец лет сорок проработал на одном месте, если не дольше, прежде чем ушел на пенсию.
        - Она такая же твердолобая, это уж точно.
        - Больше всего разочаровывает то, что ее совершенно не понять. В один момент она начинает психовать из-за денег. Прямо жуткое дело. Она ведет себя так, как будто их совсем нет, хотя у нас все в порядке, и так, словно она единственная, кто приносит деньги в дом - а это, естественно, совсем не так. Нет, я, конечно, не зарабатываю столько, сколько она, но у меня все отлично, именно я забочусь о нашей медицинской страховке. В следующую минуту она делает что-то полностью противоположное и начинает тратить деньги. Несколько недель назад она купила Лексус. Долбаный Лексус! Она думает, что он поможет ей создать более удачливый образ в глазах своих клиентов, - Джиллиан покачала головой. - Я не знаю, что с ней происходит.
        Шей глубоко вздохнула.
        - А как с выпивкой?
        Джиллиан пожала плечами.
        - Не хуже, но и не лучше. Она так волнуется в последнее время. И сердится. Это что-то новое. Она кажется злой. Иногда выпивка успокаивает ее, а иногда наоборот заводит. Я не знаю.
        Они пили свой кофе в тишине. Казалось, Шей хотелось изменить тему.
        - А как там твоя малышка?
        При упоминании любимой собаки, глаза Джиллиан загорелись.
        - Она восхитительна, как всегда. Немного неуклюжая по утрам, если так можно сказать.
        - Она стареет, - сказала Шей. - Старые кости и мышцы уже не такие гибкие, как были раньше. Сколько ей сейчас, одиннадцать?
        Джиллиан кивнула.
        - Да. Даже думать об этом не хочу. Почему наши собаки не живут так же долго, как мы?
        - Не проходит и дня, чтобы мои клиенты не задавали мне этот вопрос, - Шей посмотрела в окно, ее голос стал задумчивым. - Я думаю, что собаки слишком ценные, чтобы остаться в этом мире надолго. Должно быть, это так утомительно постоянно раздавать всем свою любовь, преданность и верность. Думаю, они уходят, чтобы подзарядиться для следующей жизни, - ее взгляд замер, и Джиллиан согласилась.
        - Прекрасно. Мне нравится.
        - Это единственное объяснение, которое у меня есть, - ответила Шей, качая головой и улыбаясь. Кинув взгляд на часы, она сказала, что ей нужно заехать на работу.
        - Что? - Джиллиан усмехнулась. - У тебя выходной! Ты должна избегать этого места, как чумы, если у тебя выходной.
        - Я знаю, но Мелиссе предстоит пара дел, с которыми я обещала ей помочь, - Шей смотрела куда угодно, только не на Джиллиан, которая в конце концов громко рассмеялась.
        - О, Мелиссе нужна помощь “с парой дел”, неужели? - Джиллиан пальцами изобразила в воздухе кавычки, нежно дразня ее.
        Шей покачала головой, не в силах скрыть застенчивой улыбки.
        - Да ладно! Она новенькая и не совсем разобралась, как все работает в нашей клинике, поэтому я сказала ей, что кое с чем помогу.
        - А в это “кое-что” с новой ветеринаршей входит приглашение на обед?
        Шей прочистила горло.
        - Может быть.
        - Я так и знала! - Джиллиан восторженно указала на Шей обвиняющим пальцем. - Ты встречаешься с ней, не так ли?
        Лицо Шей порозовело от игривого смущения.
        - Может быть, немного.
        - Это хорошая новость, - уверенно произнесла Джиллиан. Шей пережила страшное время, пытаясь оправиться от потери и предательства Лауры. Прошло больше года, прежде чем она просто задумалась о том, что пора бы сходить на свидание, а когда сделала это, то сказала Джиллиан, что чувствовала себя крайне неудобно и застенчиво. Даже еще три месяца назад она продолжала твердить, что до сих пор не чувствует себя готовой.
        Мелисса Сондерс пришла работать в ветеринарную клинику, где работала Шей, около полутора месяцев назад, и Джиллиан стоило всего раз услышать, как Шей говорит о ней, чтобы понять - теперь она готова.
        - Я так счастлива за тебя, Шейниз, - Джиллиан накрыла ладонью руку Шей и пожала ее.
        - Прямо сейчас, на самом деле, ничего особенного не происходит, - сказала Шей, собирая вещи. - Мы просто видимся и никуда особо не спешим. В прошлом году она перенесла тяжелое расставание, поэтому я точно знаю, что она переживает.
        - Ну, я все равно рада за вас. У тебя появился кто-то, кроме меня, с кем можно провести время, и это очень хорошо. Когда ты будешь готова показаться с ней, я бы хотела познакомиться.
        - Ты будешь первой. Ты знаешь это, - Шей встала, наклонилась через стол и поцеловала Джиллиан в лоб. - Увидимся, детка.
        Джиллиан смотрела из окна, как Шей шла к машине - с высоко поднятой головой, с легкой улыбкой на лице, слегка пружинящей походкой. Это было почти незаметно для тех, кто не знал ее уже почти двадцать лет. Но Джиллиан заметила, и это наполнило ее радостью и любовью к своей лучшей подруге. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, затем встала и собрала вещи. Относя мусор со стола в урну, она глянула в сторону стойки.
        Джен еще раз подмигнула ей.
        Глава 22
        2005 ТЫ БОЛЬШЕ НЕ ОДНА?
        “Я чувствую, что тону”.
        Эта мысль пришла в голову Энджи буквально на ровном месте, когда она возвращалась в офис после встречи с клиентом. Именно внезапность ее так и напугала.
        На работе. И дома. Она не могла удержать голову над водой и тонула. И только вопрос времени - когда это случится.
        Она подумала о работе, о каждодневной рутине, которая становилась все хуже и хуже. В прошлом году мистер Гуэлли ушел в отставку, и теперь делами заправлял Джереми.
        - Маленький ублюдок, - пробормотала она, затормозив у светофора.
        Двадцатипятилетний придурок получил процветающий бизнес. Этого было вполне достаточно, чтобы Энджи скрипела зубами от зависти, но Джереми решил, что для работы компании просто необходима куча новых требований и процедур. Некоторые из них казались Энджи вполне разумными - черт возьми, это были ее мысли - регулярные, еженедельные совещания по продажам и визитам поставщиков. Другие были сумасбродными и раздражающими. Еженедельные планы - это его последнее детище, и во многих торговых компаниях они были совершенно необходимы, но в их бизнесе продажи зависели от времени года. Не имело значения, если вы в октябре закрыли всего несколько заказов, поскольку в ноябре и декабре, когда компании закупали подарки на праздники для своих сотрудников и клиентов, вы могли легко перевыполнить план. Джереми, казалось, не понимал этого. Он списывал жалобы своих ветеранов-продавцов на всеобщую лень и на то, что его дядюшка, “уж очень долго давал им слишком много свободы”.
        А еще он требовал предоставлять ему расценки. В любое время продавцу, предложившему клиенту цену, приходилось расписывать подробности и по электронной почте отправлять их к Джереми, чтобы тот мог проследить, как эти контракты будут закрыты, и предложить свою помощь в случае необходимости. Эта мысль заставила Энджи закатить глаза. Предложить свою помощь? Он был младенцем в этом бизнесе!
        - Я начала работать с продажами, когда наш Желторотик пошел в начальную школу, - сердито произнесла Хоуп, через плечо Энджи читая распоряжение. “Наш Желторотик” - так они прозвали Джереми. Это прозвище было значительно менее красочным, чем все остальные. - Маленький эгоист, ему лучше прекратить оскорблять нас.
        Энджи ничего особо не грозило. Она играла в эту игру достаточно долго, чтобы знать, как застраховать свои ставки, и, если приходилось, спокойно могла приврать, чтобы сделать Джереми счастливым - он не слишком внимательно присматривался к ней. Она припасала лишние заказы с прошлой недели и включала их в отчет о квотах на эту неделю. Или заносила в отчет только после того, как фактически закрывала ордера.
        - Я умею играть в эту игру, - сказала Энджи приборной панели.
        Но она также знала, что могла бы управлять торговым персоналом намного лучше, чем он. Знала, но ничего не могла с этим поделать. Так она и жила, прикидываясь перед Джереми хорошим работником и выслушивая жалобы коллег. Кит был в ярости. Он занимался этой работой целую вечность и был самым успешным продавцом компании. Все об этом знали. Общеизвестный факт. Кит приносил больше продаж, чем Энджи, Хоуп и еще кто-нибудь вместе взятые. Самое умное, что мог сделать Джереми - оставить Кита в покое, позволить ему делать свое дело и тихо пожинать плоды.
        - Папа всегда говорил: “Работает - не лезь с ремонтом”, - сказала она, поворачивая на стоянку “Логотип Промо”.
        К сожалению, Джереми при случае был склонен афишировать свою власть. Не все время. Он был неплохим парнем. Вообще-то, он Энджи даже нравился и, скорее всего, понравился бы больше, если бы не тот факт, что он прямо из ее рук похитил должность, о которой она мечтала, но не смогла предвидеть такой поворот событий. Но он снова и снова совершал какую-нибудь очередную глупость, ставившую под угрозу благо всей компании.
        Заставить заполнять Кита Малдуна кучу бессмысленных бумаг и этим разозлить его - это был всего лишь один из примеров. Эта идея зародилась в его голове, и Энджи решила позволить ему довести ее до абсурда. Схватив портфель с заднего сиденья, она направилась внутрь здания.
        Ей предстояла встреча с Джереми по поводу годового отчета, в котором давалась очень тактичная оценка работы компании за прошедший год, и она не знала, как лучше поступить - либо предложить несколько советов по исправлению ситуации и отношений с людьми, либо просто сидеть, сложив руки, и наблюдать, как компания начнет рассыпаться. Хотя до этого, скорее всего, не дойдет. Вероятно, такие старожилы, как Кит, уйдут работать на другую фирму. Джереми приведет в “Логотип Промо” новые силы и подумает, что прекрасно обойдется без старичков… хотя будет хорошо, если ему удастся спасти хотя бы половину того бизнеса, что был раньше.
        Она дошла до кабинета, бросила портфель и плюхнулась в кресло, вдруг почувствовав усталость.
        - Господи, мне сорок лет. Я слишком стара для всего этого дерьма.
        Домашняя обстановка тоже расстраивала ее. Джиллиан, казалось, всегда на нее немного дулась. Она не помнила, чтобы ее партнерша была особенно требовательной, но в последнее время стала именно такой. Черт, они были вместе уже шестнадцать лет - казалось бы, как-то поздновато для пробуждения новых черт в личности, но дело обстояло именно так. Казалось, Энджи ничего не могла сделать правильно. Она слишком много работала. Слишком много пила. Ничего не делала дома (вчера Джиллиан отругала ее за оставленную в раковине грязную посуду… снова). У нее никогда не было времени поговорить, она была не заинтересована в сексе и стала слишком скучной.
        Все это было неправдой. Ну да, ладно, может быть то, что касалось работы, да. Ну, и выпивка тоже была проблемой, но она не могла не пить, потому что работа полностью высасывала из нее все силы. А возвращение домой к человеку, который только бурчит и ноет, не давало разрядки. Кто не захочет выпить пива или бокал вина, чтобы успокоить нервы? Господи! Она в последнее время почти совсем не помогала с работой по дому - это тоже была не совсем ложь. Но она так чертовски уставала. Вот почему у нее не было сил на разговоры. Она весь день на работе говорила по телефону. Последнее, что ей хотелось делать в свободное время - заниматься болтовней. Но Джиллиан болтала без умолку, боже, она могла бы дать Энджи хоть пятнадцать минут, чтобы обрести равновесие, а уж потом втягивать ее в дискуссии?
        Что касается секса…
        Энджи вздохнула. Она утомлялась и была раздражительной. Ей исполнилось сорок. Вот ее оправдания. Ее сексуальное влечение исчезло? Конечно же, нет! Оно же не должно быть таким, каким было в двадцать пять? Конечно, нет! В этом был весь смысл. Джиллиан всегда была более возбудимой, с более сильным желанием. Но в последнее время она связывала отсутствие секса с тем, что больше не привлекательна для Энджи, а в этом вообще не было никакого смысла. Джиллиан была самой красивой, самой сексуальной женщиной из всех, что она встречала. С возрастом ее внешность стала настолько лучше, что Энджи даже забеспокоилась. Морщинки вокруг глаз стали немного более заметными, и Энджи они очень нравились. Животик стал чуть менее плоским, но и это Энджи тоже нравилось. Ее глаза стали мудрее, голос - мягче, ее улыбка - нежнее (за исключением тех дней, когда она была раздраженной). Энджи обращала внимание на все это. Ничего не изменилось, и в глазах Энджи проблем не было, все было нормально.
        Вот только Джиллиан была не согласна с этим. Энджи весьма хорошо это понимала. Джиллиан могла точно сказать ей, сколько дней, недель или месяцев прошло с тех пор, как они последний раз занимались сексом, а иногда и говорила. Такие разговоры сводили Энджи с ума. Джиллиан также говорила, что чувствовала себя старой и толстой. Она думала, что больше не привлекала ее, и неважно, что отвечала ей Энджи - Джиллиан, казалось, не слышала ее. Она выглядела напряженной. Раздраженной. И самое худшее: несчастной.
        “Я была такой наивной”.
        Эта мысль в последнее время часто посещала Энджи. Нормально ли считать свои собственные отношения исключением из правил? Люди могут сколько угодно рассуждать о том, что над отношениями нужно все время работать, и о том, что на этой дороге не все будет гладко, но не все ли в какой-то момент решают, что это бред? Да все и каждый, когда им хорошо, думают: “У нас все будет по-другому” или “Мы не такие”. Энджи знала, что виновата, ее посещали подобные мысли. Да, у нее с Джиллиан всегда были восхитительные отношения и доверительная связь, но она была бы полной дурой, если бы подумала, что проблем у них нет. Ее жена была несчастна.
        Эта мысль одновременно разозлила Энджи и страшно напугала, главным образом потому, что она понятия не имела, как исправить положение. И не дай бог, если Джиллиан захочет поговорить с ней о том, как она себя чувствует. Джиллиан обычно все держала внутри, созревала, пока ее терпение не кончалось. Именно этот надвигающийся взрыв так пугал Энджи.
        Совет. Ей был нужен совет. Но от кого? Несколько имен промелькнуло в ее голове: мама, Хоуп, Доминик, Шей. Мысль о том, что ей придется подробно рассказать близким друзьям о своих отношениях, а что еще более ужасно - о своей сексуальной жизни, заставила ее нервничать. Все это было очень личным. Разве она не должна разобраться самостоятельно с тем, что ее беспокоило, не позорясь перед близкими людьми?
        Компьютер издал сигнал, подсказывая, что по электронной почте пришло письмо, но она проигнорировала его. Разум был где угодно, но только не на работе, которая требовала ее участия. На нее столько всего навалилось, и все требовало внимания, но она не могла избавиться от ощущения, что потерпела крах как партнер и как жена. Ей вспомнилось лицо Джиллиан сегодня утром, на нем отчетливо читалось разочарование и что еще хуже - отторжение.
        А была ли Джиллиан все еще влюблена в нее?
        Мысль пришла неожиданно, из ниоткуда, и так поразила ее, что Энджи выпрямилась в кресле. Она сидела, словно проглотила аршин, опустив ладони на стол. Это был первый раз, когда подобные слова проникли в ее мысли; она никогда не сомневалась в любви Джиллиан, никогда, ни разу.
        “Ладно, это смешно, - подумала она. - Я паникую без причины. Мне нужно взять себя в руки и прекратить бредить. Прямо сейчас. Прежде чем я сделаю какую-нибудь глупость”.
        Им просто нужно поговорить. Вот и все. Просто. Она сама должна завести этот разговор, потому что Джиллиан никогда не начнет его. Но Энджи могла бы это сделать. Они поговорят, выложат на стол все свои претензии, и все будет замечательно.
        Так-то вот.
        Кивнув пустоте собственного кабинета, Энджи вернулась к компьютеру и приступила к работе.
        Это она умела делать лучше всего.
        Глава 23
        Джиллиан вздохнула и закончила работать с документами, лежащими на столе. Дети разошлись полчаса назад, а через двадцать минут у нее начнется педсовет, но все, что ей действительно хотелось сделать - это пойти домой. Она чувствовала себя уставшей. Истощенной.
        Старой.
        Подняв правую руку перед лицом, она начала разглядывать ее. Кожа стала менее эластичной, чем раньше. Без морщин (слава богу), но не такой упругой, синие вены заметнее, чем помнилось. Она впервые осознала, что ее руки похожи на руки матери, а не на сильные, красивые руки молодой женщины. Ее нынешние руки видели лучшие дни. Руки, прошедшие много миль вместе с ней, проделавшие много работы.
        Руки немолодой женщины.
        Отодвинув ящик стола, она вытащила зеркальце и с такой же тщательностью начала изучать свое лицо. Это правда, все меняется, когда ты стареешь. Внешние уголки глаз, кажется, опустились немного вниз, их цвет был не таким ярким, как раньше, гусиные лапки стали пугающе очевидными. Морщинки от улыбки больше не исчезали, когда она переставала улыбаться; они остались навсегда и пугали ее. “Когда это произошло?” У нее сохранились ямочки на щечках, и она была искренне счастлива этому, но даже текстура кожи, казалось, изменилась, веснушки и пигментные пятна стали более заметными, чем раньше, а ее гладкая, чистая, кремовая кожа, как у матери, тоже осталась в далекой памяти. Не в первый раз она спрашивала у себя - ее мать тоже переживала, когда поняла, что больше не была молодой?
        “Хотела бы я спросить у нее”.
        Джиллиан никогда не считала себя кем-то, кто боялся старости, но как только сорок лет замаячили где-то у горизонта, ей пришлось бороться с желанием повернуться и убежать, хотя это, конечно же, помочь не могло.
        А вот Энджи вела себя с достоинством и просто разводила руками, констатируя тот простой факт, что исполнившиеся сорок лет - это лучше, чем если бы они не исполнились. Конечно, она все еще потрясающе выглядела и будет отлично выглядеть и в шестьдесят. Единственное изменение - она начала красить волосы. На четвертом десятке жизни волосы Энджи стали быстро седеть, поэтому через каждые пять недель ей приходилось подкрашивать их. Не более того. В остальном она по-прежнему выглядела совершенно восхитительно.
        Джиллиан немного ненавидела ее за это.
        Глядя в маленькое зеркало, она покачала головой. “Боже мой, если в моей голове сейчас творится такой бардак, что будет, когда у меня начнется менопауза?”
        Стук в дверь спас ее от себя самой и от слез, которые навернулись на глаза. Вошла Марина.
        - Привет, как ты. Готова?
        Джиллиан кивнула, быстро вытирая лицо и пряча зеркало на место.
        - Ты в порядке?
        - Все прекрасно.
        Марина, подошла ближе, и пристально посмотрела в лицо Джиллиан.
        - Ты уверена?
        Она сжала руку Марины в знак благодарности.
        - Уверена.
        Явно не поверившая ее словам Марина отступила.
        - Я думаю, на встрече будет присутствовать новый преподаватель гимнастики.
        - Учитель физкультуры. Я не думаю, что ты должна называть ее преподавателем гимнастики.
        - Правда? Почему бы и нет?
        - Понятия не имею.
        *****
        У Линдси Пейдж были теплые карие глаза - добрые, с едва заметным огоньком. Это было первое, что заметила Джиллиан, когда новую коллегу представили на заседании педсовета.
        - Мисс Пейдж перешла к нам из школы Святого Августина и займет место мистера Тафта, которому после внезапно перенесенного инфаркта пришлось уволиться.
        Карл Риттер был завучем - тощий, лысый, в очках с толстыми стеклами, он представлял собой именно такой тип, над которым издевались все, когда он сам был учеником. Теперь он мог отомстить всем новым поколениям детей, что и делал - часто с удовольствием.
        - Приветствуйте - Линдси Пейдж, наш новый учитель физкультуры.
        Кивки, радостные возгласы “Привет” прозвучали в кабинете, и встреча подошла к концу. Линдси как будто стремилась оказаться поближе к Джиллиан и Марине.
        - Привет, - сказала она неожиданно низким, чуть хриплым голосом и протянула руку Марине, а потом и Джиллиан, представляясь. - Линдси.
        - Святого Августина, да? - спросила Марина. - Захотелось немного перемен по сравнению с католической школой?
        Линдси усмехнулась.
        - Скажем так, я не согласна с кое-какими их традициями.
        В голове Джиллиан сработал гейрадар, и пока Марина с Линдси рассуждали об истории католической школы, она принялась искать другие признаки.
        Прежде всего - преподаватель физкультуры. Это всегда галочка в графе “лесбиянки”. Губы Джиллиан изогнулись в усмешке. Определенно спортивное телосложение, рост, скорее всего, 165 сантиметров, мускулистая и подтянутая. “Да, очень подходит”. Джиллиан проглотила собравшуюся слюну и прикусила изнутри щеку, спрашивая у себя - какими видами спорта может заниматься Линдси. Рыжевато-каштановые волосы были собраны сзади в свободный хвост. Джиллиан подняла руку, намотала прядь своих волос на палец и призналась себе, что длина волос ни о чем не говорит. Почти полное отсутствие макияжа, хотя она и не особо нуждалась в нем, большие глаза и полные губы. Маникюра нет, ногти аккуратно подпилены.
        - А Джиллиан здесь преподает рисование, - сказала Марина, прерывая цепь догадок Джиллиан.
        - Виновата, признаюсь, - ответила она.
        Линдси улыбнулась и задержала на ней свой взгляд чуть дольше, чем требовалось.
        - Мне в школе нравились уроки рисования, - она потерла ладони и указала на Марину и Джиллиан. - Ладно, - сказала она. - Мне, наверное, пора найти дорогу обратно в свой кабинет и посмотреть, готова ли я к завтрашнему дню, - робко улыбнувшись, она объяснила: - Я еще не сориентировалась и понятия не имею как туда попасть, - она жестом обвела опустевшую учительскую, в которой они сейчас остались втроем.
        - Твой спортзал находится в той же стороне, что и мой кабинет, - подсказала Джиллиан. - Я могу показать дорогу.
        - Отлично! - она опять улыбнулась.
        Попрощавшись с Мариной, женщины направились вниз по коридору. Пока они шли в сторону спортзала, Джиллиан начала приятельскую беседу.
        - Знаешь, я всегда завидовала учителям физкультуры, потому что у них самая удобная рабочая одежда, - когда Линдси усмехнулась, Джиллиан спросила: - Сколько у тебя пар кроссовок? Признавайся!
        - Шесть.
        - Впечатляет.
        - А ты здесь долго уже преподаешь?
        Джиллиан нахмурила брови.
        - Пятнадцать лет.
        - Ничего себе! Тогда ты слишком молодо выглядишь.
        Легкий румянец появился на щеках Джиллиан.
        - Я пришла сюда сразу после колледжа.
        - Выходит, тебе тридцать семь?
        - Тридцать восемь.
        - Ну, ты не выглядишь на тридцать восемь.
        Джиллиан рассмеялась.
        - Спасибо. Пожалуй! А сколько тебе? Двадцать пять?
        Линдси изобразила ужас, испуганно вздохнула и прижала руки к груди.
        - Да будет тебе известно, мне двадцать девять, большое спасибо.
        - Совсем еще ребенок.
        Линдси нахмурила брови, а Джиллиан рассмеялась.
        - Твоя показная строгость должна была напугать меня?
        - Не получилось? Черт побери! - сказала Линдси, изогнув их еще больше. - Мне нужно поработать над этим, - она посмотрела на номер кабинета. - Ну вот, кажется, я пришла.
        Джиллиан поджала губы и прикусила их.
        - Хм-мм.
        - Спасибо, что проводила меня.
        - В любое время. Добро пожаловать на борт. Я думаю, тебе здесь понравится.
        Линдси пристально посмотрела на нее.
        - Я тоже так думаю.
        *****
        “Что это было?” - спрашивала Джиллиан у себя снова и снова, пока ехала домой. Почему она кокетничала с Линдси? Она и раньше позволяла себе пофлиртовать, но сейчас сделала это намеренно, даже очень. Плохо дело. Совсем плохо. Она потрясла головой, чтобы избавиться от мыслей, осевших в ней, и поклялась вести себя рядом с новенькой осторожно.
        Джиллиан уже давно была не рада своему душевному состоянию, но понятия не имела, что с ним делать. Пробурчав что-то неразборчивое с досады, она открыла дверь и вошла в дом. Бросила ключи на кухонный стол и сразу же в который раз задалась вопросом - как бы это было: прийти домой с работы и обнаружить, что Энджи уже дома. Но вдаваться в эти размышления не стала. Все было думано и передумано не раз, но не принесло ей ничего, кроме чувства подавленности.
        - Где моя девочка? - проворковала она, как всегда, просматривая почту и ожидая, когда появится Бу, чтобы поприветствовать ее. В последнее время ждать приходилось гораздо дольше - ее дорогой собачке исполнилось почти четырнадцать, и она уже давно не была такой же резвой, как раньше. Взглянув на конверт от газовой и электрической компании, она разорвала его и улыбнулась, глядя на счет и вспоминая, что, когда они жили в своем старом небольшом доме, они платили лишь половину того, что требовали от них сейчас.
        Когда Бу так и не появилась, Джиллиан оставила почту рядом с ключами и отправилась на поиски собаки. Слух у Бу тоже стал не таким, как раньше, и часто она даже не слышала, что Джиллиан вернулась домой.
        - Мишка Бу, - позвала она, заходя под сводчатый потолок гостиной. Круглая кровать Бу стояла рядом с диваном, и Джиллиан ясно видела белый зад, ставший гораздо меньше и костлявее, чем в лучшие дни ее молодости. Подойдя ближе, она увидела, как грудь собаки быстро движется в такт короткому судорожному дыханию. Она не могла встать, но ее карие глаза с любовью смотрели в сторону Джиллиан.
        - О нет! - женщина опустилась на колени и положила руку на бок Бу. Кончик собачьего хвоста чуть-чуть повилял. - Привет, милая. Как ты тут, моя девочка? Не похоже, что чувствуешь себя очень хорошо, - Джиллиан старалась говорить спокойным, твердым голосом. Бу всегда чувствовала ее настроение, всегда знала, когда Джиллиан была расстроена, и она не хотела сейчас тревожить ее.
        Пытаясь отогнать от себя панику и страх, угрожавшие заполонить ее, Джиллиан нашла свой телефон на кухне и нажала на единицу в быстром наборе. Когда звонок ушел на голосовую почту Энджи, она подавлено всхлипнула, сбросила звонок и вернулась к Бу.
        Шей, как могла, подготовила ее к этому моменту. Бу была старой. Уже почти год они лечили ее, но в таком возрасте почки, скорее всего, в какой-то момент просто должны были отказать. Она станет вялой, будет тяжело дышать, но не будет страдать от боли. Если бы пришлось предпринимать какие-нибудь экстренные меры, Шей приехала бы прямо к ним на дом. Но дать Бу уйти Джиллиан могла только в том случае, если бы знала, что та испытывает боль и страдания, а улучшить ее состояние невозможно. Только тогда она готова была применить единственный остававшийся способ.
        Джиллиан снова попробовала дозвониться до Энджи. Быстро взглянув на часы, она увидела, что уже почти пять вечера. Не получив ответа, она набрала номер секретаря, и ей сказали, что Энджи ушла примерно пятнадцать минут назад.
        - Позвоните на ее сотовый, - услужливо предложили ей.
        - Ух ты! Какая прекрасная идея! - Джиллиан была уверена, что ее сарказм до девушки не дошел.
        Надеясь, что Энджи направляется домой, Джиллиан вернулась в гостиную. Бу не двигалась, ее дыхание все еще было поверхностным. Джиллиан легла рядом с ней и вытянулась, чтобы можно было смотреть в лицо Бу, в ее карие глаза. Она всегда чувствовала связь со своей собакой, и этот момент не был исключением. Она точно знала, как все будет происходить.
        - Привет, красавица. Как дела?
        Розовый язык Бу свисал в сторону из пасти. Запах был ужасным, но Джиллиан это не волновало. Она поцеловала собаку прямо в черный нос, который был пугающе сухим. Кончик хвоста тихонько вильнул.
        - Ты готова оставить меня, не так ли, милая? - скорбь в ее голосе была неподвластна Джиллиан, и глаза наполнились слезами. - Это нормально, - тихо сказала она. - Все хорошо, малышка. Я знаю, что ты устала. Если бы я смогла, я навсегда удержала бы тебя рядом со мной, однако знаю, что ты должна появиться где-то в другом месте, - ее слезы теперь свободно катились по щекам, но она хотела сказать своей собаке все, что было у нее на сердце. - Ты была самой лучшей собакой, о которой любая девушка может только мечтать. Я хочу, чтобы ты знала это. Ты так заботилась обо мне, и я буду вечно любить тебя, - она гладила голову Бу, ее бархатистые уши и сильную шею. Бу нежно смотрела ей в глаза, а Джиллиан внимательно разглядывала ее в поисках каких-либо признаков боли. - Я здесь, Мишка Бу. Я не уйду от тебя.
        Не вставая с пола, она потянулась к мобильному и снова набрала номер Энджи.
        *****
        “Я не могу ответить ей прямо сейчас”.
        Это была первая мысль, которая промелькнула в голове Энджи, когда она взяла телефон и увидела номер Джиллиан. Она нажала кнопку и отключила звуковой сигнал, жестом сделав заказ бармену, а затем уронила телефон во внутренний нагрудный карман своего пиджака.
        Хоуп увидела достаточно, чтобы понять, кто звонит.
        - Ты думаешь, это разумно - не отвечать на звонок своей второй половинки?
        - Нет, - Энджи отпила слишком большой глоток пива. - Но я уверена, она звонит, чтобы спросить, где я нахожусь и когда окажусь дома, и она произнесет все это совершенно недовольным голосом. Такие отношения заставляют меня чувствовать себя худшим партнером в мире. Прямо сейчас я просто не хочу разбираться во всем этом.
        Они сидели на барных стульях - последнее приобретение местного лесбийского бара - и пользовались специальным предложением “счастливого часа”. Скидка в четверть доллара с каждых двух, потраченных на напитки с четырех часов до семи в понедельник, среду и четверг. Это говорило о том, что она знала наизусть расписание и цены “счастливого часа”. Энджи проигнорировала эту мысль.
        Хоуп осмотрела бар, пытаясь заметить изменения, которые произошли здесь после их последнего визита с Энджи. Исчез характерный для этого места шик, полированное дерево в интерьере больше не присутствовало. На его месте появились острые углы, удручающе слабое освещение и музыка в стиле хаус. Посетители стали явно моложе, деловых клиентов осталось гораздо меньше.
        - Господи! - пробормотала Хоуп, - это место чаще меняет вывески, чем я - свое нижнее белье.
        - Проклятие лесби баров, - ответила Энджи. - Никто не может содержать их так, чтобы можно было зарабатывать деньги. Когда они научатся? В отличие от баров для мальчиков, лесбиянки не часто выходят из дому. Хотя, я должна признаться - мне нравится, что теперь здесь можно свободно вздохнуть.
        - И теперь ты не возвращаешься домой, воняя, как пепельница.
        - Аминь! - Было очень много разговоров и много шума от владельцев баров и ресторанов, когда в Нью-Йорке приняли закон о запрете курения в общественных местах, но Энджи это очень понравилось. Она ненавидела смрад сигаретного дыма и то, как он пропитывал собой одежду и волосы - настолько, что даже уходя из бара, от него невозможно было избавиться. - Я помню, как было десять лет назад, - сказала она. - Даже если ты заходила в бар на три минутки, чтобы с кем-то пересечься, потом приходилось бросать всю свою одежду в стирку и принимать душ.
        Хоуп кивнула соглашаясь.
        - Я тоже чувствую себя намного лучше, хотя мне жаль курильщиков, особенно зимой, когда они, как кучка изгоев, собираются возле пепельницы.
        - Я не знаю. Это грязная и опасная привычка, но, в конце концов, наступила новая эра, ради бога! К настоящему времени они все должны были понять, что им от этого самим лучше.
        Хоуп внимательно посмотрела на нее.
        - Кто-то утром съел лишнюю таблетку озверина.
        Энджи, прищурившись, посмотрела на нее и рассмеялась.
        - Прости, - она покачала головой. - Ничего не могу поделать с собой. В последнее время я постоянно нахожусь в режиме “сучка”. И всех ненавижу.
        - Дорогая, это я придумала режим “сучка”, - Хоуп подняла бокал, и они чокнулись.
        - Я не знаю, что со мной происходит, - Энджи сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. - Все меня раздражает. Все меня достают. Хочется просто забиться под плинтус.
        - Кто тебя достает?
        - Все.
        - Надеюсь, не я, - сказала Хоуп, дразня ее.
        Уголок рта Энджи приподнялся вверх.
        - Не ты.
        - Джиллиан?
        - Особенно Джиллиан.
        - Работа?
        - Боже, да!
        Поставив локоть на стойку и положив подбородок на руку, Хоуп застонала.
        - Я понимаю. Меня тоже, - они принялись пить пиво. Пару минут спустя молчание закончилось. Я думаю, грядет подписание отказа от конкуренции, - заявила Хоуп.
        Энджи скорчила гримасу.
        - Ты думаешь, Джереми приготовил нам такой подарочек?
        - Гуэлли был слишком наивным, чтобы поднимать этот вопрос. Не говоря о том, что это совершенно тупой бизнес-ход. Плюс Кит, наверное, все равно бы не подписал его. Он хотел бы иметь право забрать своих клиентов с собой, если решится уйти.
        - Я слышала, что подобные случаи оспаривались в суде. Прочла несколько разных статей. С точки зрения закона ты не можешь мешать людям зарабатывать себе на жизнь.
        Пожав плечами, Хоуп сказала: - Я не знаю. Полагаю, это возможно, но кто захочет платить адвокату, чтобы разобраться со всем этим? Большинство людей просто подпишут эту бумагу и не захотят менять работу.
        - Но не Кит. Он ничего не делает в ущерб себе и приносит компании слишком большой доход. Я сомневаюсь, что Джереми может позволить себе воевать с ним из-за этого. Он слишком многое может потерять.
        - Кит - единственный, у кого такое влияние.
        Энджи внимательно изучала лицо Хоуп.
        - Хоуп, ты тоже приносишь хороший процент продаж. Не продавай себя слишком дешево, так сказать.
        - Я знаю. Но меня можно заменить. Нас таких полно, кроме Кита.
        Энджи хотела возразить, но знала, что Хоуп права. Все они были хорошими продавцами, но Кит был единственным, кто приносил продажи на семизначную цифру. От любого из остальных можно избавиться, а его клиентов разделить среди оставшихся менеджеров. Прежде чем она смогла предложить что-либо, Хоуп потрясла ее своей следующей репликой.
        - Думаю, я могу уйти прежде, чем поставлю подпись под соглашением об отказе от конкуренции.
        - Что? - Энджи уставилась на нее. - Ты уходишь?
        - Я никому не рассказывала об этом, но поклянись, что будешь молчать.
        Энджи продолжала удивленно смотреть на нее.
        - Я серьезно, Энджи. Ты должна молчать.
        - Ты собираешься оставить меня? - голос Энджи прозвучал тихо, почти шепотом.
        Хоуп подняла ладони вверх, как бы останавливая ее.
        - Ладно, хорош. Мне не нужно твое разрешение, чтобы сделать это. Я сама приму решение.
        - Я не могу в это поверить, - Энджи провела рукой по волосам. - Имею в виду, я понимаю причину, но не могу поверить, что ты можешь уйти.
        Это была правда - она понимала. Она все понимала. Но мысль о том, что она останется в “Логотип Промо” без ближайшего союзника, было тяжело пережить. Энджи опустошила бокал с пивом и попросила добавить еще, морщась от музыки, которая внезапно показалась ей слишком громкой. - Боже, как же меня задолбало все это дерьмо, - пробормотала она.
        Глаза Хоуп смотрели прямо на нее, и она почувствовала серьезность ситуации. Стараясь быть не слишком эгоистичной, она спросила у Хоуп: - Куда ты собралась податься? Ты останешься в этом бизнесе?
        Сморщившись, Хоуп ответила: - Я занимаюсь этим уже более двадцати лет. И больше ничего не умею, - она попросила наполнить ее бокал и продолжила: - Стив из “Стар Промо” предложил мне работу. Более высокая комиссия. Никакого соглашения о неконкуренции.
        Энджи мгновение изучала ее, прежде чем сказать: - Так значит, ты не просто уходишь. Ты уезжаешь.
        Хоуп кивнула и отвернулась.
        - Черт, Хоуп. Когда?
        - Я скажу Джереми об этом в конце недели.
        - Он захочет, чтобы ты ушла немедленно, ты же знаешь. Он не даст тебе времени, чтобы унести с собой “тайны компании”, - Энджи сделала воздушные кавычки. Мысль о бизнес-секретах компании была смехотворна. Все, что кто-то хотел узнать о продуктах и клиентах, можно было найти в интернете или в телефонной книге.
        - Я знаю. Сначала возьму неделю отпуска. Начну работать со “Стар Промо” через две недели.
        - Боже, так быстро!
        Бармен поставил перед Энджи бокал с напитком.
        - Что это?
        - От женщины в конце бара. Темные волосы. Кожаная куртка, - он ушел, чтобы обслужить другого клиента.
        - Кто-то купил мне выпивку. Как же это круто, - Энджи подняла бокал и, поприветствовав женщину, прошептала “спасибо”.
        - Как, черт возьми, она знает, что ты не со мной? - раздраженно спросила Хоуп. - Она, должно быть, очень храбрая. Я оскорблена.
        - Видимо, ты плохо заботишься обо мне, - ответила Энджи, чувствуя себя немного лучше, чем раньше. Несмотря на то что женщина была не в ее вкусе, ей понравилась ее смелость, хотя сама она была не способна на подобный поступок. А еще ей было приятно, что кто-то смотрит на нее с интересом и блеском в глазах, а не с раздражением и разочарованием.
        - Ну, Казанова, - поддразнила ее Хоуп. - Я предлагаю тебе выпить и тащить свою задницу домой, потому что пока мы сидим здесь, твой телефон постоянно мигает, как новогодняя елка. Я вижу его сквозь твой карман, когда ты наклоняешься вперед.
        Энджи вздохнула, с тревогой понимая, что домой ей идти совсем не хочется.
        Глава 24
        Когда Энджи вернулась домой, в доме было темно и тихо. Очень странно. Возможно, Джиллиан ушла куда-то и поэтому столько раз звонила, хотя так и не оставила сообщение. Смятение затуманило разум Энджи, когда она положила свои ключи и сумку.
        - Джилл? - ее голос не отозвался эхом, хотя дом выглядел таким пустым. Сдвинув брови, Энджи прошлась по дому, взглянула наверх, но и там не увидела света. Может, Джиллиан работает в своей студии? Сделав шаг по направлению к ней, она уголком глаза заметила что-то в гостиной и развернулась.
        Джиллиан сидела на полу, в темноте, спиной к стене. Голова Бу лежала у нее на коленях, остальная часть была прикрыта пледом. Энджи прищурилась, но не смогла понять, что происходит, поэтому наклонилась к лампе и включила ее.
        И только теперь до нее дошло, что же случилось.
        - О господи! - Энджи опустилась на колени.
        Лицо Джиллиан было сильно заплаканным. Глаза покраснели и опухли. Взгляд Бу был безжизненным, глаза мутными и остекленевшими, язык слегка вывалился изо рта.
        - Джиллиан? Детка? Ты в порядке? - Энджи прикоснулась к лицу Джиллиан и заправила ее волосы за ухо. Когда та, наконец, перевела свой взгляд на Энджи, он был совершенно пустым. Без каких-либо чувств.
        - Где ты была? - прозвучал едва слышный шепот.
        - Мне так жаль.
        - Почему ты не отвечала на мои звонки?
        - Я… - миллион отговорок пронесся в голове Энджи со скоростью молнии. Миллион лживых причин. “У меня аккумулятор сел. Телефон остался в машине. Звук был выключен. Я была на совещании”. Вместо всего этого она только и смогла выговорить: - Мне очень жаль.
        Джиллиан отвела взгляд, новая слеза скатилась по ее щеке.
        - Позвоню Шей, - Энджи встала.
        - Я уже позвонила. Утром отвезу тело.
        - Ох, Бу… - Энджи почувствовала, как у нее на глаза тоже навернулись слезы. Она плотно сжала губы, немного прикусила щеку и опустила ладонь на тело собаки. В воздухе повисла тишина.
        Наконец, Джиллиан произнесла: - Иди спать. Я приду чуть позже. - На нее она при этом не посмотрела.
        Энджи разрывалась от сомнений. Часть ее знала, что она должна остаться, но если бы Джиллиан сейчас окружало настоящее ледяное поле, Энджи и то не было бы так холодно. Было ясно - Джиллиан не хочет, чтобы сейчас она сидела рядом. И ее нельзя было за это винить. Тихо вздохнув, Энджи направилась к лестнице.
        Только после того как она проделала обычные вечерние дела: переоделась, умылась, почистила зубы, погладила одежду на следующий день и легла под одеяло, она позволила себе скорбеть о потере собаки.
        Воспоминания о жизни Бу промелькнули в ее голове. Первый день в доме, ее слишком большая голова и огромные лапы, что заставляло ее выглядеть немного непропорциональной. Первая ночь в переноске. Первый раз, когда ее привели на плавание и обнаружили, что вода - это абсолютно последнее место, где она хотела быть. Тот день, когда на нее брызнул скунс. Энджи и Джиллиан обе были вместе с ней в ванной и, поливая ее томатным соком*, смеялись даже тогда, когда от запаха у них обеих слезились глаза. И всегда, всегда, Бу была на стороне Джиллиан, ее милейшие карие глаза смотрели на нее с любовью и обожанием. Энджи хотела, чтобы у Джиллиан был товарищ, собака, которая будет следовать за ней, как приклеенная.
        *Запах скунса настолько стоек, что испорченную одежду приходится, как правило, сжигать. Народные средства вроде томатного сока, уксуса или бензина не уничтожают запах, а лишь маскируют его. В химчистках для борьбы с ним используют пероксид водорода (H2O2).
        Это ей удалось. Бу любила Джиллиан совершенной, бесконечной любовью. Джиллиан, должно быть, совершенно опустошена. Одиноко лежа в постели, Энджи оплакивала ее потерю, как свою собственную. Возможно, даже больше.
        *****
        Радиочасы щелкнули, и Келли Кларксон запела “С тех пор как ты ушла”.
        - Заткнись, Келли, - пробормотала Энджи, ударяя по кнопке “стоп”.
        Она почувствовала это прежде, чем увидела, но быстрый взгляд подтвердил, что Джиллиан так и не легла в кровать. Перевернувшись на спину, Энджи посмотрела в потолок, и воспоминания о прошлой ночи затопили ее разум. Она облажалась. Причем, очень сильно. И понятия не имела, как все исправить. У нее были на то свои причины, и они были вполне резонными. Она понимала это. Но вчера вечером ее поддержка была нужна Джиллиан, а Энджи сделала себя недоступной.
        И Бу больше не было.
        Она чувствовала отсутствие собаки почти так же остро, как Джиллиан. Слезы так и грозили пролиться. Плакать по утрам не было самым любимым занятием Энджи, и она старалась побороть это желание. Мысль о том, чтобы спуститься вниз и встретиться с разочарованным взглядом, который - она это знала - обязательно будет на лице Джиллиан, наполнила ее страхом, но она откинула одеяло прочь и встала с кровати.
        Джиллиан стояла на кухне, привалившись к столешнице и потягивая кофе. Выглядела она ужасно.
        - Привет, - тихо сказала Энджи и, вытащив кружку из шкафа, налила кофе и себе.
        - Привет, - голос Джиллиан был хриплым. Ее голубые глаза налились кровью, кожа вокруг них опухла. С одной стороны головы волосы спутались и прилипли ко лбу. На ней была та же одежда, что и вечером, но совершенно мятая и в беспорядке.
        - Ты спала здесь всю ночь? - спросила Энджи, хотя и знала ответ.
        Джиллиан перевела взгляд к окну.
        - Мне не хотелось оставлять ее, - пояснила она почти шепотом.
        Энджи поставила кружку с кофе и обняла Джиллиан, которая сначала напряглась в ее руках, но потом расслабилась и разрешила себя обнять. Прошло совсем немного времени, прежде чем она сдалась своим чувствам и тихонько расплакалась, прижавшись к плечу Энджи, которая тоже заплакала. Обе женщины, обнимая друг друга, долгое время стояли, переживая горе от потери их домашнего питомца.
        - Я думаю, часть меня надеялась, что она будет жить вечно, - голос Джиллиан, поглощенный рубашкой Энджи, звучал глухо.
        - Знаю. Я тоже.
        - Еще сутки не прошли, как она ушла, а я уже безумно скучаю по ней. Так больно на душе.
        Энджи сжала ее крепче, прижимая поближе к себе. Она хотела еще раз извиниться за вчерашнее, но побоялась помешать искренности Джиллиан. Казалось, в последнее время они редко были столь близки, и она не хотела слишком быстро прерывать эту близость.
        - Мне нужно отвезти ее в клинику Шей, - объяснила Джиллиан, слегка отстраняясь и вытирая лицо. - Они позаботятся о кремации.
        - Я поеду с тобой.
        Джиллиан моргнула, глядя на нее.
        - Правда?
        - Конечно.
        Джиллиан пристально посмотрела ей в лицо и сказала: - Ладно. Спасибо, - отступила назад и взяла кружку. - Мы сможем забрать ее прах через неделю, - она прокашлялась, и Энджи знала, что Джиллиан прилагает все усилия, чтобы сдержаться.
        - Она была хорошей собакой, - сказала Энджи, надеясь помочь ей.
        Джиллиан слабо улыбнулась.
        - Она была великолепной собакой, - и, подняв мокрые глаза на Энджи, добавила: - лучший подарок, который я когда-либо получала.
        Они приняли душ и переоделись, а затем вместе спустились в гостиную. Тело Бу все еще лежало в круглой постельке. Джиллиан прикрыла ее любимым одеяльцем, заботливо подоткнув его вокруг. Энджи протянула Джиллиан ключи от машины.
        - Возьми. Открой машину и освободи заднее сиденье. Я принесу ее.
        - Ладно.
        Энджи присела на корточки рядом с собакой, приподняла одеяло с ее головы и просто посмотрела на нее.
        - Ты была лучшей собакой в округе, - прошептала она. - Спасибо за то, что была так добра к нам, - она наклонилась и поцеловала белую голову в последний раз. Кожа с короткой шерстью под ее губами теперь была холодной. - Мы будем скучать по тебе, милая, - она опустила одеяло, подхватила тело вместе с постелью и понесла груз в машину.
        Джиллиан села на заднее сиденье вместе с Бу.
        Шей со слезами на глазах встретила их у двери и крепко обняла обеих. Джиллиан в ее объятиях сразу заплакала.
        - Мне так жаль, - ее глаза встретились с глазами Энджи над головой Джиллиан, и взгляд не сулил ничего хорошего. Шей, должно быть, знала, что Джиллиан вчера вечером не могла связаться с Энджи. Чувство вины в очередной раз затопило ее, но она не пыталась сопротивляться - все это заслуженно.
        - Я позову одного из своих помощников, чтобы отнести ее, - начала Шей.
        - Нет, не надо, - прервала ее Джиллиан. - Мы сами можем сделать это, - она посмотрела на Энджи, та кивнула ей, и они вместе вытащили тело Бу из машины и через заднюю дверь клиники отнесли ее в смотровую.
        Встретившая их девушка-фельдшер оказалась молодой, с зелеными глазами, полными сочувствия и понимания. Она помогла устроить Бу на смотровом столе.
        - Прощайтесь столько времени, сколько нужно, - сказала она, ее голос был тихим и нежным. - Я принесу необходимые бумаги. Вы можете забрать ее вещи с собой - ошейник, например, - или вы можете оставить все и забрать, когда снова приедете сюда. Как вам удобней, - мило улыбнувшись, она оставила их.
        Джиллиан положила руку на бок Бу.
        - Холодная, - произнесла она.
        Энджи кивнула, не доверяя своему горлу, сжавшемуся от горя. Через мгновение она все же откашлялась и сказала: - Это теперь просто тело, милая. Она уже ушла.
        - Я надеюсь туда, где просто замечательно. Где может убежать так далеко, как ей хочется, и съесть столько морковки, сколько захочет.
        Смешок сорвался с губ Энджи при упоминании любимой закуски Бу. Она потянулась за рукой Джиллиан, их пальцы переплелись и крепко сжались.
        - Это ужасно, - сказала Джиллиан.
        - Да.
        Они простояли еще несколько минут. Ветеринар постучала в дверь и вошла. Джиллиан подписала пару бумаг и вытерла щеки.
        - Мы позвоним вам, когда можно будет забрать ее прах.
        Энджи кивнула.
        Ветеринар снова сказала им, что они могут прощаться столько, сколько им необходимо, и оставила их.
        Они еще немного постояли бок о бок.
        Джиллиан глубоко вздохнула и медленно выдохнула, затем подошла к Бу, расстегнула и сняла ошейник. Крепко прижав его к груди, она наклонилась и поцеловала голову Бу.
        - Прощай, детка, - прошептала она, потом повернулась и покинула комнату.
        Энджи потребовалось еще несколько мгновений, чтобы взять себя в руки и последовать за ней.
        Глава 25
        Джиллиан закончила разговор и положила мобильный на стол. Быстрый взгляд на часы и тишина в коридоре сообщили ей, что уже поздно - пора идти домой. Но возвращаться в дом все еще было трудно. Прошла всего неделя, и заходить в двери было мучительно, зная, что Бу больше никогда ее не встретит. Дом, казалось, стал тихим и безмолвным; ей все еще тяжело было находиться в нем одной. Энджи мягко предложила завести другую собаку, и Джиллиан была не против самой идеи, но сейчас не чувствовала себя готовой к этому. Слишком бы это смахивало на попытку заменить Бу.
        Вместо того чтобы идти домой, Джиллиан находила себе другие дела, которые занимали все свободное время. Отец получил основную выгоду от ее одиночества, она теперь гораздо чаще появлялась в его доме, обедала с ним или просто забегала на чай. Она даже заезжала в офис к брату, садилась напротив и беседовала с ним в паузах между его телефонными разговорами. Даже мать пожинала плоды ее нежелания идти домой: Джиллиан на этой неделе трижды посетила кладбище. Служащий по уходу за территорией вчера посмотрел на нее с беспокойством.
        Ей придется разобраться с произошедшим, она это понимала. Придется вернуться домой, вернуться к своей обычной жизни. Может быть, ей просто нужно больше времени проводить в мастерской? Рисование всегда помогало ей очистить разум и начать мыслить ясно. Возможно, это было хорошим, логичным решением.
        Потерев ладонями глаза, она поставила локти на стол и тяжело вздохнула.
        - Плохой день?
        Голос испугал ее, заставляя вздрогнуть. Проморгавшись, она увидела, что у порога стоит Линдси, вскинув руки в извиняющемся жесте.
        - Я не хотела напугать тебя, - сказала она, входя в комнату. С тех пор как Линдси начала работать в школе, они подружились и часто заглядывали в кабинеты друг другу, чтобы просто поздороваться.
        Джиллиан отмахнулась.
        - Не бери в голову, - по правде говоря, она была рада увидеть знакомое лицо.
        - Ты в порядке? Какая-то бледная.
        - В порядке. Просто устала. Ветеринар позвонила и сказала, что я могу забрать прах Бу, - слезы снова наполнили ее глаза, и Джиллиан сердито вытерла их тыльной стороной ладони.
        Линдси, сочувствуя, присела на угол ее рабочего стола.
        - Я понимаю, почему ты расстроена. Это тяжело.
        “От нее хорошо пахнет”, - подумала Джиллиан, мускус и что-то экзотическое. Ее волосы, как всегда, были убраны назад в обычный хвостик, карие глаза смотрели с участием.
        - Думаю, если я наберусь мужества и покончу с этим, все самое трудное будет сделано, и я смогу двигаться дальше, - пожав плечами, она добавила: - Не знаю, почему все так сложно. Она была обычной собакой.
        - Эй, - брови Линдси сошлись у переносицы. - Не говори так. Не пытайся преуменьшить свое горе. Бу была большой частью твоей жизни. Траур по ней не делает тебя слабой.
        Джиллиан быстро кивнула, не доверяя своему голосу.
        - Хочешь, я пойду с тобой?
        Предложение Линдси удивило Джиллиан, и она посмотрела на нее слезящимися глазами.
        - А ты могла бы?
        - Конечно. Может быть, с подругой тебе будет легче.
        - Возможно, будет, - с улыбкой согласилась Джиллиан и начала собирать свои вещи.
        - Дай мне время забрать сумку и закрыть кабинет. Встретимся на парковке?
        Джиллиан посмотрела ей вслед, пытаясь игнорировать тот факт, что темно-синие брюки обтягивали зад Линдси весьма соблазнительно. Покачав головой, она выбросила эту мысль из головы.
        *****
        - Ну как? - Линдси наклонилась вперед на краешке скамьи для пикника. - Я была права?
        Джиллиан не могла сдержать улыбку, глядя на искреннее, почти детское нетерпение своей подруги. Кивнув в знак согласия, она сказала: - Да не то слово. Совершенно права, - потом изящным движением запястья повернула рожок с мороженым и языком добыла из него несколько приютившихся на самом дне шоколадных капелек.
        Вид ее любимой собаки, ставшей коробкой пепла размером с половину почтовой открытки, грозил превратить Джиллиан в дрожащую неразбериху из эмоций, но тихая поддержка Линдси помогла ей устоять и вернуться к машине. Там они посидели, и Линдси положила теплую руку на ее плечо, пожимая и поглаживая его, пока Джиллиан не взяла себя в руки. Когда она глянула на Линдси красными, извиняющимися глазами, та завела машину и поехала. Никто не произнес ни слова, пока они не свернули на стоянку “Эббота”.
        - Зачем нам сюда? - спросила Джиллиан.
        - Урок жизни номер семнадцать: не существует ни одной большой проблемы, которую нельзя было бы сделать меньше при помощи мороженого с шоколадной крошкой.
        И сейчас они сидели за столом для пикника в удивительно комфортной тишине, поедали мороженое и наблюдали за прохожими. Как только Джиллиан доела последний кусочек, она посмотрела Линдси в глаза.
        - Что? - спросила та, и заерзала на лавке, когда Джиллиан замешкалась с ответом.
        - Я просто… - Джиллиан посмотрела на руки, снова вверх и прокашлялась.
        - Сегодня мне нужна была подруга. Если бы не ты, я бы все еще плакала на стоянке у ветеринарной клиники.
        - Ну, я рада, что ты не плачешь. Мороженое лучше, чем слезы, тебе не кажется?
        - Гораздо лучше. Спасибо, Линдси.
        - Пожалуйста, Джиллиан.
        Прошло еще полтора часа, прежде чем Джиллиан вернулась домой. В конце концов, Линдси отвезла ее назад в школу, чтобы она могла забрать машину. Там же приключилось и то неловкое объятие на прощание. Казалось, каждая из них действовала так, как будто была покрыта каким-то вредным порошком и не хотела запачкать им другую. “Не думай о Линдси, об ее теплых глазах, полных губах и утешительном чувстве юмора”, - оказалось, что гораздо легче сказать это, чем сделать, размышляла Джиллиан, направляясь домой.
        Машина Энджи, стоявшая на подъездной дорожке возле дома, застала ее врасплох.
        Сердце Джиллиан каждый раз пропускало удар, когда она входила в дверь и понимала, что ее не встретит радостная, взволнованная собака, которая была настолько счастлива ее видеть, будто хотела забраться внутрь и стать с ней одним целым.
        Брошенные на стол ключи звякнули слишком громко, и на этот звук вышла Энджи.
        - Привет. А я все думаю, куда ты запропастилась?
        Джиллиан старалась не чувствовать себя виноватой при виде беспокойства, затуманившего лицо Энджи.
        - Все хорошо? - взгляд Энджи остановился на гладкой полированной деревянной коробке, и раздражение сменилось на ясность, понимание и грусть. - О детка! Почему ты не позвонила мне? Я бы пошла с тобой, - она обняла Джиллиан и прижала к себе.
        В объятиях Энджи она чувствовала себя комфортно и привычно, но в то же время неудобно и душно. Джиллиан заставила себя расслабиться.
        - Ты так занята на работе. Я не хотела тебя беспокоить. Со мной была Линдси.
        - Линдси - это учитель физкультуры, о которой ты постоянно говоришь?
        - Я не говорю о ней постоянно, - ответила Джиллиан, немного разозлившись.
        - Говоришь, иногда, - Энджи усмехнулась, стараясь не накалять ситуацию. - Все в порядке. Я рада, что ты была не одна, - она потянулась к коробке и нежно провела по ней кончиками пальцев. - Она такая маленькая, - сказала она.
        - Это первое, о чем я подумала.
        - Мы должны развеять ее прах или держать его в доме?
        Джиллиан вздохнула.
        - Я не знаю. Мне вроде бы хочется, чтобы она побыла здесь, с нами. По крайней мере, сейчас.
        - Согласна, - Энджи подняла коробку и пошла с ней в гостиную, Джиллиан последовала за ней. По дороге она взяла фотографию Бу в рамочке и ее ошейник. Все это они установили на каминной полке, при виде которой глаза Джиллиан снова наполнились слезами. - Вот так. Пойдет? По крайней мере сейчас. Если позже решим сделать иначе, то сделаем, - она обняла Джиллиан за плечи и прижала ее к себе. - Хорошо?
        - Ладно.
        Они еще долго стояли так.
        *****
        Следующую пару недель Джиллиан старалась больше времени проводить в студии. Когда она рисовала Бу, ей казалось, что это помогает уменьшить скорбь, пока та не стала просто тупой болью. Почти полтора десятка незаконченных эскизов - попытки нарисовать Бу по памяти - валялись на полу студии. Джиллиан особо не отличалась способностями к рисованию живой, дышащий натуры. Человек или животное - у нее были проблемы с изображением деталей и правильных теней. Она предпочитала заниматься неодушевленными предметами. Чаши с фруктами. Пейзажи. Вазы с цветами.
        Глаза давались ей особенно тяжело. Для многих художников камнем преткновения были руки. На руках человека чрезвычайно много деталей и их невероятно трудно изображать. А для Джиллиан это были глаза. Человек или животное, все равно, но она не могла нарисовать их так, чтобы они не выглядели как глаза мультипликационного персонажа. Глаза выражали глубину, мысли, эмоции. Те, которые рисовала она, казались… безжизненными. Сегодняшний день не стал исключением. Раздраженно покачав головой, она сорвала с мольберта еще один лист и отправила его в полет на пол, чтобы начать рисовать снова.
        Пристально глядя в пространство, она долгое время стояла неподвижно, а затем вернулась к бумаге и начала работать, не думая ни о чем. Она закончила рисовать глаза - большие, темные и почти завершила работу над вздернутым носом, но остановилась, чтобы посмотреть на то, что делает, поняв, что это вообще не изображение Бу.
        Рисунок был хорош. Глаза вышли не идеально, но они были гораздо лучше глаз на других рисунках. Она смотрела и смотрела, неловко осознавая, что это были глаза Линдси.
        Через несколько мгновений она тяжело вздохнула, сорвала бумагу с мольберта, скомкала ее в маленький шарик и швырнула в мусорную корзину. Потом шумно вздохнула, сосредоточилась на яблоке, лежащем на столе, и начала рисовать его.
        *****
        - Я ценю то, что ты пришла помочь мне, Анжелина, - ее мать встала на табуретку, достала соусник с верхней полки кухонного шкафа и протянула его Энджи, а та завернула соусник в газету и положила в коробку, стоявшую на кухонном столе.
        - Да я с удовольствием, - сказала Энджи. - Но зачем мы складываем посуду?
        - Я купила новую.
        - Ах, вот оно что, - Энджи понимающе улыбнулась, притворяясь, что не замечает недовольный взгляд матери. Элис была печально знаменита тем, что часто меняла свой стиль и декор. Посуда не была исключением.
        - Кому ты отдашь эту? - то, что они упаковывали, прослужило им достаточно времени, даже по меркам Элис. В основном так вышло потому, что этот набор был довольно милым. Простого кремового цвета, с очень тонким рисунком из роз по краям.
        - Вы с Джиллиан забрали последнюю посуду, значит эта отправится к Марии. Она по-прежнему пользуется теми дешевыми стеклянными тарелками, которые я ей подарила, когда она переезжала.
        Энджи кивнула. Джиллиан нравились толстые керамические тарелки, которые Элис отдала им пару лет назад, тяжелые и крепкие, с зеленой полосой по ободку.
        - Кстати, а как там Джиллиан? Я гляжу, она совсем перестала у нас показываться.
        Энджи почти сказала матери, что сама не так часто видит Джиллиан, но вовремя спохватилась, поняв, что это будет нытье и слюнтяйство. Кроме того, она не хотела, чтобы Элис об этом знала.
        - Она держится. Нам обеим пришлось трудно, но по ней это ударило сильнее. Бу была ее ребенком.
        Элис прицокнула языком и покачала головой.
        - Бедные девочки. Ты скажи Джиллиан, что я как можно скорее хочу увидеть ее.
        - Скажу. Она сейчас очень занята.
        Что-то в голосе Энджи, должно быть, удивило ее мать, Элис прекратила работу и посмотрела на свою дочь.
        - Что происходит? - спросила она в своей обычной прямой манере, которую любили и ненавидели все члены семьи. Если Элис хотела что-то узнать, она всегда спрашивала в лоб.
        Энджи передернула плечами, что никак не прояснило ситуацию, и сделала вид, что возится с посудой в коробке. Когда она подняла глаза, Элис стояла неподвижно, уперев руки в бедра, внимательно вглядываясь в ее лицо. Расстроенно вздохнув от того, что она не в состоянии перехитрить свою мать, Энджи ответила: - Ничего не происходит. Просто, в последнее время она кажется какой-то отдаленной… я не знаю.
        Кивнув, Элис вернулась к работе и вытащила стоявшую у задней стенки углового шкафа сахарницу - той же расцветки, что и соусник.
        - Я даже забыла, что покупала их, - пробормотала она себе под нос. - Тебе не кажется, что это, вероятнее всего, связано с потерей Бу? Прошло всего несколько недель.
        - Да, возможно, - Энджи завернула сахарницу в газету, а крышку от нее в другую - поменьше.
        - Все переживают смерть близких по-разному, дорогая.
        - Знаю, - Энджи увидела, что мать начала разминать пальцы на правой руке, которые слегка подрагивали.
        - Как ты, мама?
        - Все хорошо. Нормально. Проклятый артрит беспокоит сегодня.
        - Чем тебе помочь?
        - Мои таблетки на тумбочке. Можешь принести их?
        - Я мигом.
        Энджи вошла в спальню родителей и поняла, что не помнит, когда была здесь в последний раз. Эта комната всегда была их убежищем. С четырьмя подрастающими детьми им нужно было иметь возможность где-то укрыться. После того как Энджи, ее братьям и сестре исполнилось пять или шесть лет, они редко появлялись здесь. Теперь, осматриваясь, она видела то, чего не замечала в обычной жизни. Отец приобрел лупу, которая помогала ему разглядывать картинки и текст в поваренных книгах и книгах в мягкой обложке, лежащих на его тумбочке. Его тапочки аккуратно стояли на полу, но выглядели как тапочки настоящего старичка. В шкафчике все еще стоял одеколон “Олд Спайс”, а рядом с ним - шариковый аппликатор “Absorbine” для ноющих мышц и согревающий пластырь “Icy Hot” от боли.
        Комод и тумбочка Элис рассказали подобную историю женщины, которая была уже немолода. Ее очки для чтения были аккуратно сложены и лежали рядом со стопкой журналов. Пульт от небольшого телевизора тоже был там, и Энджи знала, что если бы она включила его, то звук оказался бы очень громким, просто оглушительным. В последнее время дети Элис и Джо постоянно убавляли громкость на электронике своих родителей. Возле пульта аккуратным рядком стояли бутылочки с лекарствами: от давления, холестерина, синдрома беспокойных ног. И от артрита. Она взяла бутылку и вытряхнула на ладонь две таблетки.
        Энджи повернулась, и ее взгляд остановился на туалетном столике матери. На расческе собралось больше седых волос, чем каштановых, а на чистой поверхности стояла рамка с черно-белой фотографией, которая была снята в день свадьбы Элис и Джо. Энджи подняла ее, пробежалась кончиками пальцев по улыбающимся лицам родителей и поразилась тому, насколько они были молодыми когда-то, и стали очень старыми сейчас. Глядя на фото, она подумала о матери Джиллиан - какой молодой она была, когда умерла, и как повезло ей самой - у нее все еще были живы оба родителя. Да, они стали слабыми и больными, но она знала, что они все еще у нее есть.
        Родители старели - она ничего не могла с этим поделать и остановить старение тоже не могла. Это не было новостью, но почему-то сейчас очень поразило ее.
        И в этот момент Энджи ощутила на себе всю тяжесть прожитых ею четырех десятков лет.
          Глава 26
        “Зеленое яблоко” было очаровательным маленьким бистро недалеко от школы Джиллиан. Негласная привычка объединяла Джиллиан и Марину - по крайней мере раз в неделю или две они приходили сюда на часок после того, как заканчивались уроки. Теперь к ним присоединилась Линдси. Они каждый раз занимали один и тот же стол у окна и, немного подождав, получали два коктейля Космо и пиво Хайнекен.
        Аппетитные ароматы чеснока и свежего хлеба наполняли воздух. Живот Джиллиан громко заурчал, и подруги посмотрели на нее, подняв брови.
        Она пожала плечами.
        - Что? Обед был давным-давно.
        - За то, что пережили эту сумасшедшую неделю, - сказала Марина, поднимая бокал. Джиллиан подняла свой, и они чокнулись с бутылкой Линдси.
        - Аминь, - ответила Джиллиан.
        Девушки отпили по глотку.
        - Вы знаете, я всегда хотела стать учителем, - Линдси зачерпнула горсть маленьких сухариков из миски, стоявшей в центре стола. - С тех пор как помню себя. На рождество и дни рождения я всегда просила что-то, чтобы играть в школу, - две подруги многозначительно хмыкнули. - Однажды я получила большую классную доску, в другой раз - мольберт для рисования мелками. Я думала, что умерла и попала в рай, - она отпила еще глоток и пристально глянула на подруг. - Но колледж так и не подготовил меня к политике школы.
        - Аминь, меня тоже, - сказала Джиллиан, указывая бокалом в сторону Линдси. Повернувшись к Марине, она спросила: - Разве я не говорила тебе то же самое в наши первые пару лет?
        - Несколько сотен раз, - Марина убрала пушинку с кремовой юбки и одернула ее.
        - На мой взгляд, к этому труднее всего привыкнуть.
        - По-моему, тоже.
        - И даже не начинайте разговор про родителей, - застонала Марина, отпивая большой глоток своего коктейля.
        - Ну, Линдси немного моложе, чем мы, - сказала Джиллиан. - Ее могли воспитывать по-другому.
        - Может быть. Я могу вам сказать, что моя мама знала имена всех моих учителей и постоянно интересовалась тем, что я делала в школе, но не более того. Клянусь, некоторые нынешние родители с удовольствием делали бы задания за своих детей, представься им такая возможность. А ведь дети, которых я учу - малыши! Даже если мне приплатят, я не стану преподавать в средней школе.
        - Правда? - спросила Линдси и обернулась к Джиллиан. - А что насчет тебя?
        - Я хотела преподавать в средней школе, - ответила Джиллиан.
        - Да?
        - Сначала да. Я хотела обучать истории искусства и искусствоведению. Всему самому прекрасному. А маленькие дети? - она задумчиво улыбнулась. - Да как-то привязалась к ним.
        - Рисование пальчиками оказалось более увлекательным, чем ты думала, да? - Линдси подмигнула.
        - Что-то в этом роде.
        - Я не знаю, - Линдси просигналила бармену Джейку повторить напитки. - Я понимаю, что есть такая вещь, как политика школы, и я понимаю, что в ней есть здравое зерно, но я хочу просто учить детей. Бесконечные совещания, доклады, собрания и все более подробные отчеты кажутся мне пустой тратой моего времени, - ее конский хвостик мягко подпрыгнул, когда она покачала головой.
        - К этому привыкаешь, - сказала Джиллиан.
        - Это то, что я постоянно себе повторяю.
        Они проболтали еще час, заказали закуски, чтобы алкоголь не сыграл с ними дурную шутку, а потом все трое перешли на воду. Как обычно, Марина первой объявила, что ей пора.
        Как только они попрощались, и Марина ушла, на лице Джиллиан появилась грустная улыбка.
        - Ты чего? - спросила Линдси.
        - Я все еще не привыкла к тому, что мне не надо торопиться домой к Бу, чтобы выпустить ее и накормить. Прошло уже больше месяца, но это иногда все равно застает меня врасплох.
        - Вы не думали о том, чтобы взять другую собаку?
        - Не знаю. Порой мне кажется, что хотелось бы. Мне не хватает пушистого друга, который всем сердцем любит меня и так радуется, когда я прихожу домой, что готов лопнуть от счастья. - По негласному соглашению, они не рассказывали друг другу о своей домашней жизни. Джиллиан знала, что Линдси была свободна от отношений, но они никогда не обсуждали деталей. - А порой, когда я думаю о другой собаке, я чувствую себя так, как будто предаю Бу. Знаю, это смешно, но это правда. А если честно, я не понимала, как много приходится возиться с собакой, пока у меня ее не было. Сейчас у меня стало гораздо больше свободного времени, - она поморщилась. - Но я чувствую себя ужасно, когда так говорю. Просто ужасно.
        Линдси положила теплую руку на Джиллиан.
        - Нет. Не говори так. Ты не ужасна, и знаешь это.
        Джиллиан сделала глубокий вдох.
        - Ты права. Я была хорошей мамочкой.
        Линдси усмехнулась.
        - Да, это именно о тебе.
        - Ладно. Подбодри меня. Поговори со мной о чем-нибудь веселом.
        Следующие полтора часа пролетели, казалось, в считанные мгновения. Как всегда, Джиллиан обнаружила, что Линдси - интересная, обаятельная и веселая собеседница. Они обе смеялись так часто, что заметили, как другие посетители глядят на них с улыбкой, а затем шутливо пожурили друг друга и начали вести себя потише.
        Быстрый взгляд на часы подсказал ей, что пришло время возвращаться домой.
        Линдси мягко, но крепко обхватила ее запястье прежде, чем она успела встать.
        - Ты что, до сих пор носишь эту штуку? - спросила она с лукавым блеском в глазах.
        - Давай, давай, издевайся! Да, я до сих пор ношу их. Эта штука называется наручные часы. Вы, юные молокососы, представления не имеете о них.
        - Что? Молокососы? Мой дедушка использует это слово.
        - Забавно, - сказала Джиллиан, игриво шлепнув по руке Линдси. Она махнула Джейку, и он принес им счет. Она добавила свои деньги к деньгам, которые уходя оставила Марина. Когда Джиллиан посмотрела вверх, то увидела взгляд Линдси, который легко распознала, но заставила себя проигнорировать его, несмотря на возбуждение, разлившееся по нижней части ее тела.
        - Мне так весело с тобой, - серьезным тихим голосом произнесла Линдси.
        - Я знаю. Мне тоже, - изогнувшись, она быстро обняла Линдси, не позволяя себе задержаться дольше, чем на пару секунд. - До завтра.
        Она выскочила из кафе так быстро, словно убегала от кого-то. Забралась в машину, поставила диск Гвен Стефани и включила его на такую громкость, которую только могли выдержать ее барабанные перепонки. Все, что угодно, лишь бы уничтожить мысли, заполонившие ее разум, и помешать ей задуматься о том, что грозило обернуться проблемой. Все, что угодно, лишь бы эти мысли на самом деле не превратились в реальность. Пение вслух вместе с Гвен, кажется, немного помогло.
        *****
        Когда Джиллиан вернулась домой, в доме на первом этаже было темно, хотя автомобиль Энджи стоял на подъездной дорожке. Джиллиан сегодня почти не вспоминала о ней, особенно после того, как отправила голосовое сообщение, в котором предупредила, что встречается с подругами. Больше в течение дня они на связь не выходили.
        Войдя в кухню, Джиллиан учуяла запах бекона. Когда в доме не было готового ужина, Энджи всегда жарила бекон с яйцами, и Джиллиан почувствовала легкий укол вины, когда поняла, что Энджи пришлось не только приготовить ужин, но и съесть его в одиночестве.
        Обычно ее посиделки с девушками не затягивались допоздна.
        Наверху, в спальне, горел свет, и Джиллиан улыбнулась, когда увидела, что Энджи лежит в постели и читает “Код да Винчи”.
        - Привет, - сказала она, надеясь, что ее улыбка была не слишком широкой.
        Энджи опустила книгу.
        - Привет. Я уже боялась, что ты никогда не вернешься домой, - в ее тоне не было ни обвинений, ни злости. Это заставило Джиллиан почувствовать себя еще хуже.
        - Прости, - расстегивая блузку, Джиллиан направилась в гардеробную, сняла рабочую одежду и повесила ее. - Мы совсем заболтались, было весело, и я просто потеряла счет времени.
        - Да все нормально. Вот через час или два я бы начала беспокоиться.
        Джиллиан высунула голову в дверь и посмотрела, насколько серьезно Энджи это говорит. Ее улыбка подсказала, что не очень. Облегчению Джиллиан не было предела, тем более, что она отлично понимала, каково это - сидеть дома и не знать, когда вернется твоя половинка.
        - Как там девчонки?
        - Все хорошо.
        Мысль о том, чтобы рассказать Энджи, что большую часть вечера она провела вдвоем с Линдси, заставила ее почувствовать себя так неловко, что она покраснела как рак и предпочла промолчать.
        В ванной она умылась, почистила зубы и приготовилась ко сну. Глянув на себя в зеркало, она снова заметила “гусиные лапки” вокруг глаз, морщинки, окружившие рот и несколько седых прядей, искусно притаившихся в светлых волосах.
        - Ты взрослая женщина, - сказала она тихонько своему отражению. - Перестань валять дурака и веди себя как положено.
        Одетая в трусики и майку, она приподняла одеяло и улеглась в кровати рядом с Энджи, все еще читающей книгу. Прижалась поближе, положив голову ей на плечо и закинув руку на живот.
        - Хорошая книга?
        Энджи кивнула, поцеловала Джиллиан в лоб, не отрывая глаз от страницы, которую читала. Тело ее было теплым, кожа - мягкой, и, по обыкновению, пахла она тем самым экзотическим ароматом, который Джиллиан по-прежнему обожала. Но сегодня вечером все эти простые вещи, собравшись вместе, так подействовали на Джиллиан, что она готова была выскочить из собственной кожи.
        Быстро поцеловав Энджи в щеку, она повернулась на другой бок, прижалась к ней спиной и, закрыв глаза, помолилась на сон грядущий, чтобы утром начался новый день, когда она сможет отдышаться и начать все заново.
        Глава 27
        Это случилось в среду днем спустя несколько недель. Дети растекались по коридору, как ручейки, срываясь на бег навстречу родителям, толкались и громко смеялись, как в общем, детям и полагается. Через несколько минут все стихло. Скоро один из уборщиков нажмет выключатель, и свет в коридорах станет приглушенным. Джиллиан нравилось это время; конец рабочего дня приносил облегчение, она могла перевести дух и отдохнуть. На стоянке осталось только несколько машин, и она потянула за маленький рычаг, чтобы закрыть жалюзи на окнах, предпочитая провести конец дня вдали от любопытных глаз прохожих, которые могли заглянуть в окно ее класса. Она собрала рабочие принадлежности, уже вымытые ее учениками, но, к сожалению, недостаточно тщательно, и отправилась смывать с них краску. Когда доносившиеся из коридора звуки стихли, Джиллиан подняла голову и увидела Линдси, закрывающую дверь в ее кабинет. Улыбка замерла у нее на губах, когда Линдси закрыла жалюзи на окошке двери, хотя Джиллиан обычно и сама их закрывала, когда уходила домой.
        - Привет.
        - Привет, - ответила Линдси. - Что делаешь? - она встала спиной к двери, обхватив ладонями дверную ручку у себя за спиной.
        Раздался тихий щелчок. Джиллиан бросила на нее быстрый взгляд, надеясь, что это выглядит не слишком откровенно. Волосы Линдси были забраны в обычный хвостик, одета она была в тренировочные брюки и изумрудно-зеленую футболку, и каждый дюйм ее тела выдавал сильную, спортивную женщину. Джиллиан отвела глаза, повернулась к раковине и сказала: - Я занимаюсь одной из самых гламурных обязанностей учителя рисования начальной школы - смываю краску со всех предметов в этой комнате. Ты впечатлена?
        - Не то слово! - голос Линдси прозвучал неожиданно близко.
        Ближе, чем могла рассчитывать Джиллиан. Звук льющейся воды заглушил ее шаги, и теперь она стояла всего в нескольких дюймах от плеча Джиллиан. Линдси была всего на пару сантиметров выше Джиллиан, но при такой близости разница в росте казалась огромной.
        - Давай, помогай, - сказала Джиллиан, изо всех сил стараясь держаться непринужденно. Что-то в сегодняшнем поведении Линдси было другим, и Джиллиан с трудом сглотнула. Вдруг как будто что-то застряло в ее горле, и она никак не могла избавиться от этого.
        - С удовольствием, - Линдси потянулась к воде, а их плечи соприкоснулись, и Джиллиан захотелось пнуть себя за то, что она оставила такой маленький проем возле раковины. Они не должны стоять так близко. Не сейчас, когда ее охватило такое смятение. Не сейчас, когда зрачки в глазах Линдси так расширились.
        Как будто читая ее мысли, Линдси спросила: - Так не слишком близко? - ее голос был хриплым и слегка резким.
        - Зависит от того, о чем ты спрашиваешь, - ответила Джиллиан.
        - Я спрашиваю о тебе.
        - Нет.
        Да! - кричал ее мозг, когда их руки соприкоснулись под теплой водой. Джиллиан попыталась отодвинуться в сторону так, чтобы это было не слишком заметно. Ее сердце бешено забилось в груди, и кое-что вдруг стало пугающе ясным.
        Линдси хотела ее.
        Очень хотела.
        Сейчас это стало так наглядно, так очевидно. Почему она не смогла увидеть это раньше и принять соответствующие меры предосторожности?
        Она сама вызвала эту ситуацию к жизни своим флиртом и поддразниванием - и знала это. Ей нужно было соблюдать дистанцию, но она не сделала этого. Почему бы и нет? Внимание было так приятно. Нет, внимание было потрясающим. Джиллиан не могла вспомнить, когда в последний раз Энджи смотрела на нее с таким же желанием, как это делала Линдси. Когда в последний раз она сама смотрела на Энджи так, чтобы той было ясно - она хочет сорвать с нее одежду прямо здесь и прямо сейчас? Иногда Линдси смотрела на нее таким тяжелым взглядом, что выражение ее лица отзывалось тянущей болью внизу живота Джиллиан, и все, что она смогла сделать - отвести глаза в сторону. Джиллиан попыталась выбросить эти мысли из головы. И с треском провалилась.
        Она вспомнила утренний образ Энджи. Красивая, как всегда, но полностью погруженная в работу, она даже не заметила, что Джиллиан немножко задержалась в постели в надежде, что Энджи к ней присоединится. Вместо этого Энджи подарила ей целомудренный поцелуй в щечку и отправилась в офис.
        Почему я не могу просто поговорить с ней? Почему это так сложно? Мы вместе уже почти двадцать лет, бога ради. Так почему я не могу открыть рот и просто сказать ей о том, что у меня на уме? Меня пугает ответ, который я могу получить?
        Испугавшись слез, которые грозились вот-вот пролиться, Джиллиан прокашлялась и повернулась к Линдси.
        - Послушай, Линдси, нам нужно… - это было все, что она успела сказать, прежде чем Линдси накрыла ее рот своими губами. Кисти и чашки с грохотом упали в раковину, вода продолжала бежать, а внутри Джиллиан разгоралась битва - сражение между ее сердцем и телом.
        Поцелуй Линдси был нежным, но решительным. Бережным, но было совершенно ясно, чего она хочет и как себя чувствует. Ее мокрые руки поднялись и обхватили лицо Джиллиан. Руки Джиллиан - тоже мокрые, ухватились за предплечья Линдси, а их губы остались слитыми в поцелуе.
        Боже, когда в последний раз она целовалась вот так? Прошло уже несколько месяцев - месяцев - она даже не могла вспомнить поцелуи подобной страсти, подобной напряженности. Вспышка в памяти пронзила ее - они с Энджи лежат в постели в один из минувших дней, и она борется с желанием обхватить голову Энджи, посмотреть в глаза и приказать сквозь сжатые зубы: “Поцелуй меня!”
        Линдси знала, что делать. Она целовала ее так, как Джиллиан хотела, чтобы целовала ее Энджи. Как она раньше ее целовала. Джиллиан не чувствовала себя такой привлекательной, такой желанной уже очень, очень давно.
        Время словно остановилось. Все звуки исчезли, не осталось ничего, кроме губ Линдси на ее губах. Рук Линдси в ее волосах. Тела Линдси, прижимающего ее к раковине. Языка Линдси, скользящего по ее языку. Кровь ударила ей в голову, Джиллиан позволила себе просто чувствовать, просто потеряться в этих ощущениях, и… она ответила на поцелуй. Жадно. Линдси провела пальцами вдоль шеки Джиллиан, по ее шее, быстро расстегнула три пуговицы на блузке и обхватила грудь, сжав сосок через бюстгальтер.
        Джиллиан задыхалась, не отрывая своих губ от губ Линдси, но не отстранилась даже тогда, когда ее рука опустилась ниже. Они продолжали целоваться. Даже когда Линдси расстегнула молнию на брюках. И когда Линдси запустила пальчики в трусики Джиллиан, залитые обильной влагой, и отправила ее в полет, они продолжали целоваться. Джиллиан не отрывалась от губ Линдси до тех пор, пока уже больше не могла сдерживаться и не застонала от охватившего ее оргазма.
        Они стояли вместе, прерывисто дыша и прижавшись лбами, пока Джиллиан пыталась прийти в себя. Когда она, наконец, взяла себя в руки, то шагнула в сторону, высвобождаясь из ловушки между раковиной и теплым телом Линдси.
        Не глядя на нее, Джиллиан подтянула брюки, застегнула рубашку, а затем сказала самым сухим тоном, на который только была способна: - Это больше никогда не должно повториться.
        - Почему же нет? - голос Линдси звучал почти дразняще.
        Джиллиан взглянула на нее, подняв брови и раздраженно дернув головой: - Ты знаешь, почему.
        Линдси нисколько не смутилась. Она подошла поближе и намотала прядь волос Джиллиан на палец.
        - Ты чувствуешь то же самое, что и я. Я знаю, что чувствуешь, - другой рукой она провела по щеке Джиллиан, потеребив ушко.
        Джиллиан прикрыла глаза.
        - Все не так просто, - прошептала она.
        - Конечно, - Линдси снова ее поцеловала.
        Тихий всхлип вырвался из горла Джиллиан. Был это всхлип разочарования или уступки, она и сама не знала, но почувствовала, как ее собственное тело вновь предательски слабеет, плавясь от прикосновений Линдси. Было так легко потерять себя еще раз, просто сдаться, позволить Линдси делать с ней то, что она хочет, и последовать ее примеру. Губы Линдси были такими нежными, такими теплыми и влажными. А что она творила с ее языком…
        Джиллиан отошла в сторону.
        - Нет, - сказала она, и на этот раз ее твердость удивила обеих так, что Линдси сделала шаг назад. - Все не так просто. Нет, - она оглядела кабинет, впервые понимая, где именно они находились и какие неприятности могли возникнуть в случае, если бы их застукали. - О мой Бог! Я не могу в это поверить!
        - Дверь заперта, - сказала Линдси, как будто читая ее мысли. - Никто не поймает нас, Джиллиан.
        Линдси шагнула ближе и тронула подбородок Джиллиан пальцами.
        - Посмотри на меня.
        Джиллиан схватила Линдси за руки, и опять внутри нее разбушевалась война - борьба между желанием освободиться и убежать - и желанием прижаться к этой сильной молодой женщине, отдать ей свое тело, и пусть она продолжает ласкать его своими длинными пальцами, горячими губами - просто отдаться ей. Она никогда за всю свою жизнь не чувствовала себя настолько растерянной и совершенно неуверенной, что ей хотелось плакать от такого напряжения.
        - Посмотри на меня, - повторила Линдси, ее голос на этот раз звучал решительно, но мягко. Джиллиан повиновалась. Когда их глаза встретились, выражение Линдси смягчилось. Она смахнула волосы с лица Джиллиан, поцеловала в лоб и нежно улыбнулась. - Ты такая красивая. Все будет хорошо, - она в третий раз прижалась к ее губам. Сначала поцелуй был почти целомудренным, но постепенно стал глубже. Руки Джиллиан обхватили талию Линдси, притягивая ее к себе, а когда Линдси шагнула ближе, их тела соприкоснулись.
        Поцелуй Линдси задурил голову Джиллиан. Даже с языком Линдси у себя во рту она знала - это была правда. Когда мозг Джиллиан затуманивался, она всегда принимала глупые решения. Это был достаточно известный факт, и она помнила о нем даже тогда, когда удовольствие и желание будоражили кровь, как смертельный вирус. Используя все свои силы - а ее ноги сейчас были как желе - она снова оттолкнула Линдси, разъединяя их губы. Она сделала несколько шагов назад, держа руки ладонями вперед и вверх, как регулировщик. - Стоп. Просто остановись. Пожалуйста.
        Линдси опустила голову.
        - Джиллиан, - произнесла она так, как будто уговаривала маленького ребенка перестать капризничать.
        - Нет! - Джиллиан продолжала держать руки вытянутыми. Не зная, насколько долго она сможет устоять перед этой женщиной - а ей хотелось, очень сильно хотелось поддаться на ее уговоры, она быстро подошла к столу и собрала свои вещи. На ее счастье, Линдси осталась стоять возле раковины, лицо ее было печальным и разочарованным, но в то же время на нем мелькал легкий оттенок веселья. Джиллиан не хотела анализировать ее состояние. Она посмотрела на Линдси, но не смогла выдержать пристальный взгляд. - Прости, - сказала Джиллиан, и ее голос звучал гораздо увереннее, чем она чувствовала себя. - Это больше никогда не повторится.
        *******
        Если Джиллиан могла бы быстро добежать до стоянки, не привлекая к себе внимание, она бы сделала это.
        Желание посидеть в машине и просто успокоить дыхание было очень сильным, но она беспокоилась о том, что ее уединение будет недолгим. Внедорожник Линдси стоял всего в трех парковочных местах от ее машины, на опустевшей стоянке избежать встречи было бы практически невозможно. Поэтому она завела машину и бесцельно каталась по улицам около часа.
        Она поцеловала женщину, и эта женщина была не Энджи.
        - Господи, Джиллиан, ты сделала больше, чем просто поцеловала ее, - вслух корила себя Джиллиан. - У вас был секс. Ты лгунья. Ты изменщица.
        Чувство вины навалилось на Джиллиан, вытесняя воздух из легких, грозя похоронить ее заживо. Сердце бешено колотилось в груди, билось куда быстрее, чем обычно, и она свернула на первую же стоянку, которую смогла найти, заглушила двигатель и, цепляясь за дверную ручку, вывалилась наружу. Опустилась на траву и осталась стоять на четвереньках, пытаясь отдышаться.
        Джиллиан знала, что началась паническая атака, она видела подобное раньше. У нее были ученики, страдающие от такого расстройства. Теперь она знала, что они при этом чувствовали.
        Она заставила себя успокоиться, заставила дышать сознательно - медленно, очень медленно… медленно, совсем медленно. Ей понадобилось несколько минут, которые показались ей часами, чтобы привести себя в норму. Когда Джиллиан, наконец, моргнула, и глаза обрели способность видеть, она посмотрела вверх и увидела перед собой ряды выцветших серых надгробий.
        - О, это просто прекрасно, - пробормотала она, понимая, что приехала на кладбище.
        Как только ее пульс вернулся в норму, она опустилась обратно на водительское сиденье, положила голову на подголовник и глубоко вздохнула.
        Рядом запищал телефон. Она взглянула на кучу вещей, которую бросила как попало, желая быстрее уехать. Отодвинув в сторону пакет для обеда и куртку, она порылась в сумке, пока не обнаружила сотовый телефон, на дисплее которого мигал огонек, сообщая ей, что пришло текстовое сообщение.
        Ей не нравились сообщения. Подобное общение все еще было в новинку, и она старалась по возможности его избегать. Энджи, однако, настаивала, что порой отправить смс-ку было проще, чем позвонить. Джиллиан открыла крышку телефона и увидела, что сообщение пришло с номера Линдси.
        - Дерьмо!
        Ее палец надолго завис над кнопкой, прежде чем она нажала на нее и прочитала.
        Нам нужно поговорить.
        Зловещая фраза, если такие вообще существуют.
        Джиллиан захлопнула телефон и бросила его на пассажирское сиденье.
        Глава 28
        Энджи приняла решение и твердо верила в него, поэтому ее рабочие дни, казалось, проходили более слаженно. Не совсем уж гладко, всего чуть-чуть, но и этого хватило, чтобы ей стало легче дышать. Хоуп уволилась, Кит стал еще более эгоцентричным, чем обычно. У нее осталось немного союзников в офисе, кому она могла бы довериться, но так было даже лучше. Если повезет, она не задержится здесь надолго. Ей просто нужно выбрать правильное время и поговорить с Китом. Энджи была уверена, что едва он услышит ее предложение, как она тут же окажется на пути к новому, лучшему, более выгодному и менее напряженному производственному графику.
        Она чувствовала себя хорошо.
        А если ей удастся и в домашних делах достичь такого же порядка, все будет вообще идеально.
        Ей еще предстояло рассказать Джиллиан о своих планах, но она никак не могла выбрать для этого подходящее время. Последнее, чего Энджи хотелось - это радостно предложить: “Эй, давай-ка поговорим обо мне!”
        Ей казалось, что она уже несколько недель не видела, как Джиллиан улыбается. Энджи знала, что избегание - не лучший способ решить проблему, но сама плохо умела справляться с конфликтами, а когда Джиллиан была не в духе, лучше было залечь на дно и не отсвечивать.
        Приближалась годовщина смерти матери Джиллиан. Энджи была уверена, что причина ее беспокойства именно в этом. Каждый год в это время Джиллиан становилась чуть более притихшей и немного задумчивой. А вот ее раздражительность была чем-то новым, но Энджи старалась не обращать на это внимания.
        Возможно, она хотела удивить ее своими новыми планами. Возможно, она до сих пор ничего не сказала Джиллиан, потому что не знала, сработает ли это. Плюс, если Кит не согласится с ней и все сорвется, Хоуп хотела замолвить за нее словечко в “Стар Промо”. Так или иначе, она все-таки решила поменять свою жизнь и покинуть “Логотип Промо”. Как бы ни изменилась ее жизнь, она все равно станет лучше. Осталось сделать счастливой Джиллиан.
        - Дорогая, я дома! - позвала она, входя в дом. Без Бу в нем было так тихо. Энджи подумалось, а не пора ли с этим что-то сделать. Ключи Джиллиан лежали на столешнице, а блондинистая макушка просматривалась сквозь окно кухни. Энджи последовала за ароматом ее духов и обнаружила свою половинку сидящей на свежем воздухе с бокалом белого вина в руке.
        - Привет, - голос Джиллиан звучал нормально, но в голубых глазах виднелась приглушенная печаль, которую, Энджи была уверена, никто, кроме нее, не заметил бы. - Ты рано.
        Энджи пожала плечами.
        - Я начинаю жизнь с чистого листа.
        - Я раньше уже слышала это, - ответила Джиллиан с тонкой иронией.
        - Знаю. Можно к тебе присоединиться?
        - Конечно.
        Скинув рабочую обувь и налив себе бокал вина, Энджи присоединилась к Джиллиан на террасе, поставив плетеное кресло рядом с ней. - Как прошел твой день? - спросила она, сделав глоток.
        Джиллиан глубоко вздохнула, как будто ответ требовал от нее немало усилий.
        - Хорошо. А твой?
        - Неплохо, - она рассказала Джиллиан о всех заказах, которые она подписала, закрыла или доставила. Сообщила о новейших правилах Джереми и последнем заказе Кита на сто тысяч долларов. В основном, говорила, чтобы заполнить тишину, потому что знала, если она замолчит, то наступит тягостная пауза, и с ней нужно будет как-то бороться, а она не была уверена, что к этому готова.
        “Трусиха”,- прозвучал в голове обвиняющий голос. “Просто спроси у нее, что случилось”.
        Энджи до невозможности беспокоили их отношения, наполненные тревогой и смятением.
        Она потратила много бессонных ночей, пытаясь точно определить, когда же потеряла намерение открыто поговорить со своей женой. Мысленно она возвращалась к Бу и ко дню ее смерти. Мало того что она не смогла быть рядом с Джиллиан в такой сложный период, но еще и простить себя за это не могла. С тех пор она вела себя осторожно, плывя по течению, пока все не наладится. На это ушло гораздо больше времени, чем она ожидала.
        - Я собираюсь принять ванну, - сказала Джиллиан, вытягивая Энджи из раздумий. - Месячные должны начаться со дня на день, и моя спина просто убивает меня.
        - Ладно, - Энджи выдавила улыбку. - Хорошо, прогревание должно помочь. - Что-нибудь еще нужно?
        - Нет. Сама справлюсь.
        - Ты ела?
        - Я не голодная. В холодильнике осталось немного курицы, если захочешь, - она оставила Энджи одиноко сидеть на террасе.
        Энджи долго смотрела на их двор. Певчие птицы в вечнозеленых кустах, высаженных по краю двора, щебетали и чирикали друг с другом. Вдали залаяла собака. Это все должно было расслабить ее, но вместо этого она чувствовала себя напряженной, как камышовый кот, готовый к прыжку.
        Вздохнув, она пошла на кухню, чтобы наполнить бокал. Бодрая мелодия сотового телефона Джиллиан заставила Энджи вытащить голову из холодильника, где она искала еду. Она глянула на экран и увидела, что звонит ее мать.
        - Привет, мама.
        Возникла пауза, и Энджи улыбнулась, представляя себе, как ее мать смотрит на телефон в руке, чтобы убедиться - правильный ли номер она набрала.
        - Энджи?
        - Ага, Джиллиан в ванной, я взяла ее телефон. Что случилось?
        - Ну, если бы я хотела поговорить с тобой, я бы набрала твой номер, тебе не кажется?
        - Ищешь идеи для подарка на день рождения, да? - Энджи была уверена, что самодовольное выражение лица проникло и в ее голос.
        - Не твое дело. У нас с Джиллиан есть и другие темы для разговора, не только о твоем дне рождения. Попроси ее перезвонить, когда она освободится.
        - Что-нибудь дорогое, - громко сказала Энджи, пока ее мать не повесила трубку. Когда она пошла, чтобы положить телефон, звуковой сигнал сообщил, что пришло текстовое сообщение.
        *******
        Джиллиан попыталась расслабиться в горячей воде, но все еще чувствовала себя напряженной, все мышцы были натянуты до предела, как резинки. Она закрыла глаза и заставила себя просто подышать, но напряжение никуда не ушло.
        Легкий стук в дверь заставил ее открыть глаза. Энджи осторожно выглянула из-за двери с улыбкой.
        - Моя мама только что звонила тебе.
        - Ты ответила на звонок?
        - Да, я увидела ее номер и взяла трубку. Уверена, она хочет спросить, что подарить мне на день рождения. Я сказала ей, что ты перезвонишь, - она протянула Джиллиан телефон. - И тебе пришла смс-ка.
        Сердце Джиллиан заколотилось.
        - От кого?
        Энджи пожала плечами.
        - Понятия не имею. Я не проверяла, - она закрыла дверь и ушла, а Джиллиан попыталась отдышаться. Быстро нажав на несколько кнопок, она нашла самое последнее сообщение. От Линдси.
        “Я беспокоюсь о тебе”.
        Минутой позже пришло еще одно.
        “Нам нужно поговорить о случившемся”.
        Джиллиан быстро набрала ответ.
        “Нет. Не нужно”.
        Она нажала на кнопку и убавила громкость, так чтобы звуковой сигнал входящего сообщения не был слышен, но он пришел в считанные секунды.
        “Джиллиан. Пожалуйста, поговори со мной”.
        Джиллиан зажмурилась.
        “Эй, ты там?”
        Джиллиан отправила еще одно сообщение.
        “Прекрати мне писать”.
        Ответ Линдси занял немного больше времени.
        “Мне нужно поговорить с тобой. И тебе тоже надо. Я знаю, что ты чувствовала то же самое, что и я”.
        Пальцы Джиллиан забегали по крошечной клавиатуре.
        “Мы совершили ошибку. Это не должно было случиться. Просто оставь меня в покое. Пожалуйста”.
        Не дождавшись ответа, она удалила всю переписку, а потом и вовсе закрыла телефон.
        *******
        Это вновь произошло три дня спустя.
        На этот раз у нее даже не оказалось времени на раздумья - воздух между ними сразу стал жарким и чувственным. Она после уроков спустилась вниз, в кабинет Линдси, с намерением поговорить с ней об одном из учеников. Поскольку в течение пары дней она избегала учителя физкультуры, то решила, что задолжала ей как минимум объяснение. Она подготовила целую речь, перечислила все причины, почему то, что они сделали, было неправильным и не должно повториться. Сделав глубокий вдох, чтобы наполнить легкие, она постучала в двери. При виде ее Линдси так просияла, что в Джиллиан проснулась жалость. Линдси пригласила ее войти в крошечный, без окон, кабинет, заперла за ней дверь, и следующее, что осознала Джиллиан - она сидит на рабочем столе Линдси, язык Линдси погружен в ее рот, рука Линдси блуждает у нее под юбкой, а сама Джиллиан, спрятав лицо в толстовку Линдси, держится изо всех сил, пытаясь заглушить стоны наслаждения.
        Когда они закончили, Джиллиан быстро поправила одежду.
        - Мне нравится твоя юбка, - прокомментировала Линдси, с жутко довольным видом.
        - Спасибо, - Джиллиан ладонью поправила волосы и потянулась к дверной ручке.
        - Хочешь, пойдем куда-нибудь, поедим? - спросила Линдси.
        Джиллиан на мгновение прищурилась, прежде чем просто сказать: - Нет. Я так не думаю. Спасибо, - и, распахнув дверь, ушла.
        *****
        Говорят, бог любит троицу.
        Так случилось и с Джиллиан.
        И снова после уроков. На этот раз у нее кабинете - дверь закрыта и заперта, все жалюзи наглухо закрыты. Линдси зря времени не теряла, и Джиллиан опять обнаружила себя сидящей на рабочем столе, а Линдси стояла между ее раздвинутых коленей. Они страстно целовались, но мысли Джиллиан так громко вопили в ее голове, что она удивилась - как это Линдси их не слышит.
        “Остановись! Зачем ты так поступаешь? Почему ты продолжаешь так делать?”
        Джиллиан не знала ответа.
        “Ты даже не прикасаешься к ней. У тебя нет желания к ней прикоснуться! Неужели это ничего не значит для тебя”?
        Ответа вновь не последовало, но на этот раз Джиллиан задумалась. Это было правдой. Вот уже третий раз за несколько недель Джиллиан уступила физическому натиску Линдси, но это был первый раз, когда она задумалась о том, как угрожающе односторонними были эти отношения.
        Когда ловкие пальчики Линдси проскользнули под рубашку и коснулись обнаженной кожи ее живота, Джиллиан разорвала поцелуй.
        - Подожди, - произнесла она, едва дыша.
        Линдси продолжила натиск, прикоснувшись губами к шее Джиллиан.
        - Чего нам ждать? - прошептала она.
        Джиллиан отстранилась и легонько толкнула Линдси в плечо.
        - Просто подожди. Остановись.
        Линдси отстранилась, сжимая руками талию Джиллиан, и моргнула несколько раз, избавляясь от пелены возбуждения в глазах. Она с надеждой посмотрела на нее.
        - Линдси, - начала Джиллиан, потом остановилась и, сглотнув, произнесла. - Это неправильно.
        Линдси усмехнулась.
        - Вот именно. Если бы ты поехала ко мне домой, мы могли бы заняться этим в настоящей постели.
        - Нет. Нет, это не то, что я имела в виду, - она выдержала пристальный взгляд Линдси, точно зная, что подразумевала именно то, о чем говорила.
        - Но… - Линдси посмотрела вниз, и на ее лице появились первые признаки переживаемых эмоций, которые заметила Джиллиан. - Нам хорошо вместе.
        Джиллиан глубоко вздохнула.
        - Ты удивительная, - совершенно искренне сказала она. - И я… так польщена тем, что ты ко мне чувствуешь.
        - Польщена, да? - Линдси поморщилась. - Это не совсем то слово, что хочется услышать от женщины, с которой занимаешься любовью.
        - Я люблю Энджи, - тихо сказала Джиллиан, и впервые за прошедшие месяцы поняла, что это абсолютная истина. - Я люблю Энджи и не могу больше продолжать изменять ей.
        - Каково ей будет, если она узнает? - резко сказала Линдси, бросая вызов.
        Но Джиллиан знала, что угроза была пустой. Она смотрела на Линдси до тех пор, пока у той на лице не появилось чувство вины, и она не отвела взгляд.
        - Я не скажу ей, - неохотно произнесла Линдси.
        - Знаю. Я сама скажу.
        Взгляд Линдси метнулся к ее лицу.
        - Ты?
        - Мне придется. Это убивает меня. Я не могу спать. Не могу есть. Я похудела - хотя это не так уж плохо - но она взволнованно смотрит на меня, и этот взгляд просто сокрушает. Она знает, что что-то не так, но я думаю, она боится со мной разговаривать. Стало быть, это я должна поговорить с ней.
        - Господи, кошмар какой!
        - Да, так и есть.
        Они надолго замолчали. Джиллиан посмотрела на Линдси и заправила выбившуюся прядь волос ей за ухо.
        - Ты замечательная, ты знаешь об этом?
        - Но недостаточно замечательная для тебя.
        Джиллиан печально улыбнулась.
        - Все будет хорошо.
        Линдси кивнула.
        - Будет. Надеюсь, все получится так, как ты хочешь.
        - Я тоже.
        *****
        - Мы можем поговорить?
        Вот так все и началось. Энджи на самом деле облегченно вздохнула, что было весьма забавно, поскольку после подобного вопроса, как правило, редко следовали хорошие новости. Но она уселась за кухонным столом напротив Джиллиан, которая уже начала мять салфетку в руках.
        Они посидели в тишине, пока Джиллиан пыталась придумать способ, чтобы начать разговор.
        - Ты меня бросаешь? - тихо спросила Энджи.
        Глаза Джиллиан широко распахнулись.
        - Что? Нет! Нет, конечно, нет. Но…
        - Но? - Энджи подняла брови, карие глаза слегка расширились, и на лице появилось обеспокоенность.
        - Я… кое-что сделала, - Джиллиан попыталась сглотнуть, но это не помогло. В желудке стало нехорошо, и она с ужасом поняла, что ее вполне может стошнить.
        Энджи смущенно покачала головой.
        - Ты “кое-что сделала”. Что это значит?
        - Я… совершила поступок. Очень глупый с моей стороны.
        Энджи продолжала пристально смотреть на нее, но теперь в ее глазах появился оттенок страха.
        - Я сделала ошибку. “Боже, просто скажи, Джиллиан”, - завопил голос у нее в голове, а язык все продолжал спотыкаться о слова, которые совершенно не хотели произноситься, но должны были быть сказаны.
        - Какую ошибку? - голос Энджи был чуть громче шепота, и Джиллиан стала понятна старая поговорка: “Жена всегда все знает”. Энджи знала, что она собиралась сказать, но ждала, пока она сама озвучит это. Пальцы Джиллиан жили своей собственной жизнью, раздирая салфетку на мельчайшие кусочки, а голос ей совсем изменил.
        - У тебя роман? - тихо спросила Энджи.
        Джиллиан понятия не имела о том, что несколько простых слов могут нести в себе столько боли. Она посмотрела на Энджи, отчаянно желая никогда не видеть столько страдания на ее лице.
        - Нет, - она решительно покачала головой. - Нет. Все кончено.
        - Значит, роман все-таки был.
        “Три раза могут считаться романом?” - она мысленно задала себе этот вопрос, прежде чем зажмуриться от его абсурдности. Да. Любой внебрачный секс является романом. Она медленно кивнула.
        - С кем? - в голосе Энджи появились стальные нотки. Она сердилась. Почему бы и нет?
        Джиллиан не решалась ответить, хотя не знала, почему. Оказалось, что и не надо отвечать.
        - Это та учительница физкультуры, да? Та, с которой ты проводила столько времени? Боже, я такая глупая! Как же я не смогла предвидеть это?
        Джиллиан прикусила изнутри щеку, не зная, что сказать. Красивое лицо Энджи покраснело, а руки затряслись. Но именно слезы в ее глазах заставили сердце Джиллиан перевернуться.
        - Мне так жаль, - сказала она сдавленным шепотом.
        - Как долго? Как давно это продолжается?
        Джиллиан покачала головой.
        - Недолго. Пару недель. И все уже кончено.
        - О, отлично! - сарказм был явным и плохо скрываемым. - Я так рада, что ты перед кем-то раздвигала свои ноги, но зато не очень долго, и теперь все закончено.
        - Энджи…
        Энджи подняла руку, останавливая Джиллиан, и отвернулась. Слезы текли по ее щекам. Когда она оглянулась, на ее лице было столько боли, что у Джиллиан защемило сердце.
        Энджи просто спросила: - Почему?
        На глаза Джиллиан тоже навернулись слезы, и она отвернулась. Ее горло так перехватило, что невозможно было говорить.
        - Почему, Джиллиан? Я не понимаю.
        Она не знала ответа на вопрос. Джиллиан едва могла сама себе это объяснить. Как она должна была дать понять Энджи то, что чувствовала в течение многих месяцев и даже лет?
        - Черт побери, я заслужила объяснение, или нет? - Энджи хлопнула ладонью по столу, заставив Джиллиан подпрыгнуть.
        Слезы сорвались с век Джиллиан и оставили влажный след на ее лице.
        - Я недостаточно даю тебе? - Энджи вдруг вскочила и начала расхаживать по маленькой комнате. - Разве я не отдала тебе все, что могла? А? Я пашу, как проклятая, Джилл. Для тебя. Для нас. Я постоянно работаю.
        - Это нечестно.
        - Что нечестно?
        - Упрекать меня своей работой. У меня тоже есть работа, знаешь ли. Я тоже много работаю, как и ты, - разговор пошел не в том направлении, в каком следовало бы, Джиллиан знала это, но не могла остановиться.
        - Ты думаешь, я не хочу быть с тобой, дома? Думаешь, мне нравится работать по восемьдесят часов в неделю?
        - Я не знаю, Энджи. А почему ты так поступаешь? Ты не должна нести ответственность за меня, но ты ведешь себя именно так, как будто я домохозяйка на содержании, которая нуждается в твоей зарплате, чтобы выжить. Это твоя точка зрения, а не моя. Мне не нужно, чтобы ты обо мне так заботилась. У нас должно было быть партнерство.
        - Знаешь, я хотя бы не трахаюсь с кем попало!
        Джиллиан вздрогнула от грубости сказанных слов.
        - Это просто случилось, - ей хотелось все свалить на Линдси, но она понимала, что это будет ложь.
        - Ну, мне от этого гораздо легче!
        - Я не хотела. Клянусь. Это просто случилось.
        - Как? Как это могло “просто случиться”? - Энджи криво усмехнулась, ее гнев полыхнул с новой силой, глаза прищурились. - Ты споткнулась, упала и угодила ей между ног? Ты на нее случайно налетела, и твой язык сам по себе оказался у нее во рту? Как такое может “просто случиться”?
        Это было необъяснимо. Она понимала. Энджи была слишком зла - вполне заслуженно - и Джиллиан не знала, что ей ответить.
        - “Это просто случилось”! Ну надо же. В голове не укладывается! Вообще бред какой-то! - Энджи по-прежнему металась по комнате и с отвращением выталкивала из себя слова. - Поверить не могу! Не могу поверить, что ты поступила так безрассудно, - затем она остановилась и вскинула руки. - Господи, не могу поверить, что ты настолько легкомысленна!
        Голова Джиллиан опустилась ниже. Энджи имела право на злость, она осознавала это. Но оскорбления?
        - Она практически ребенок. Ну правда, она же лет на десять моложе тебя? Тебя привлекло именно это? Ее молодость? Что это было?
        Джиллиан потерла лоб.
        - Ее горячее молодое тело? Что это было? Не смогла устоять перед учительницей физкультуры? Реализовала старые школьные фантазии?
        Джиллиан сжала челюсти.
        - Я не понимаю, Джиллиан. Серьезно. Я не понимаю. Чем она тебя привлекла?!
        И тут Джиллиан сорвалась.
        - Она заметила меня, Энджи! Она заметила меня! Она хотела меня! Она очень хотела меня и дала мне это. Когда ты в последний раз занималась со мной любовью?
        Энджи стояла неподвижно.
        Джиллиан закрыла глаза, зная, что перешла черту. Она озвучила правду, но все же перешла черту. Когда она снова открыла глаза, Энджи в комнате не было. Она услышала ее топот по лестнице, хлопанье ящиков в спальне. Еще топот, а затем Энджи спустилась по лестнице вниз и выскочила за дверь прежде, чем Джиллиан смогла даже заставить себя встать. Вместо этого она сидела и рыдала, будто только что потеряла лучшего друга.
        На самом деле она была уверена, что именно это и произошло.
        Глава 29
        Энджи гоняла яичницу вилкой по тарелке, чувствуя на себе пристальный взгляд матери. Она спала в гостевой комнате своих родителей уже три ночи, хотя едва ли это можно было назвать сном. Не давая никаких объяснений, она появилась у них на пороге и спросила, может ли остаться на некоторое время. Конечно же они ответили “да”, и дай им бог здоровья за то, что не стали совать свой нос в ее дела. Они знали, что Энджи расскажет все сама, когда будет готова - она всегда так делала, даже когда была ребенком.
        - Знаешь, - сказала мать, поднеся ко рту чашку кофе, - ты очень старательно размазываешь еду по тарелке, но это не значит, что я не замечаю - ты ничего не ешь. Я твоя мать. И я все вижу.
        Энджи улыбнулась, несмотря на свое настроение.
        - Как будто я не знаю.
        Она отпила кофе и поняла, что пришло время рассказать маме все.
        Слова лились из нее, как вода, вместе с выводами, к которым она пришла, обдумав детали. О том, как Джиллиан проводила время с “девочками”, которые, как Энджи теперь понимала, оказались, скорее, “девочкой”, о ее отстраненности и молчаливости в последнее время, о затравленном выражении ее глаз, о том, что она сильно похудела, об их ссоре и всех жестоких словах, что они наговорили друг другу. Обо всем. На ее глаза пару раз навернулись слезы, но она смогла сдержаться перед мамой, хотя сочетание воспоминаний, стресса, и того, что она за последние три дня едва ли проглотила хоть кусочек еды, грозились столкнуть ее в пропасть отчаяния. Она сохранила контроль над своими эмоциям и, отпив большой глоток кофе, сморщилась от боли, как только горячий напиток оказался в пустом желудке.
        Элис выслушала все, порой кивая, порой склоняя голову, но ни разу не перебила. Когда Энджи закончила свою историю, в кухне в течение нескольких долгих минут стояла тишина, пока Элис обдумывала слова дочери. Энджи знала, что она прокручивала всю полученную информацию в своей голове. Ее мать всегда так поступала в подобных случаях. Она впитывала все сведения, некоторое время рассматривала их со всех сторон, а уж потом высказывала тщательно сформулированное мнение. Именно поэтому о таких вопросах лучше было говорить с Элис, а не с Джо. Джо был очень эмоциональным. Он начал бы ругать Джиллиан после второй фразы Энджи, а это было не то, что ей сейчас нужно. Во всяком случае, пока.
        По тому как Элис поставила чашку с кофе и сложила руки на столе, Энджи поняла, что мама готова к разговору.
        - Ты говорила с Джиллиан за то время, пока живешь у нас? - спросила она.
        Энджи покачала головой.
        - Она позвонила мне на мобильный и написала около ста раз. Я сказала ей, что мне нужно время.
        - Она звонила пару раз сюда, но всегда бросала трубку. Ее номер высветился на определителе.
        - Ты не говорила мне об этом.
        - Ты тоже мне не все рассказала, - мягко возразила Элис. Энджи поморщилась. - Я хотела бы знать все, прежде чем принять чью-то сторону, - Элис облизнула губы. - Это длилось всего две недели?
        Энджи резко вскинула голову.
        - Что значит “всего две недели”? Она спала с кем-то еще, ма. Я думаю, что это немного хуже, чем просто “всего две недели”.
        - Но она довольно быстро прекратила эти отношения, а затем все рассказала тебе.
        - И что? - недоверчиво спросила Энджи.
        Элис сделала успокаивающий жест руками.
        - Успокойся, Анжелина. Я просто думаю вслух. Понимаешь?
        - Хорошо, хорошо.
        - Раньше происходило нечто подобное?
        Энджи покачала головой.
        - Я так не думаю. Хотя, кто его знает? Я не видела признаков грядущей беды. Знала, что что-то ее беспокоит, но такого никак не ожидала, - она с трудом сглотнула и, переодев свое отвращение, отпила кофе.
        - Ты думаешь, она сожалеет? - Энджи одарила ее таким взглядом, что Элис вскинула брови, как бы спрашивая “а что такого”?
        Энджи вспомнила лицо Джиллиан, когда видела ее в последний раз. На нем была тоска. Как бы Энджи не хотелось сказать, что ей наплевать на ее чувства, что она целиком это заслужила за то, что натворила - она не могла поступить так, поэтому честно ответила матери: - Я думаю, что она совершенно опустошена своим поступком. И да, я думаю, что она сожалеет.
        - Ты все еще любишь ее?
        Это был вопрос, который Энджи задавала сама себе много, много раз за последние семьдесят два часа, и несмотря на боль и гнев, она всегда возвращалась к одному ответу: “Да”. Со всеми переживаниями, со всей болью в сердце - да. Энджи нехотя кивнула.
        - Хорошо, - сказала Элис, решительно выпрямившись. - Хорошо. Тогда нам нужно выяснить, как вы собираетесь все наладить.
        Энджи уставилась на нее, пытаясь удержать свой гнев в узде.
        - Просто так? Ты думаешь, что все это так просто?
        Голос Элис стал строгим, этот голос она использовала, когда хотела показать, что старше по званию и что включает режим “мама”.
        - Нет, Анжелина, я не думаю, что это просто. Ни капельки. Я думаю, что это очень, очень сложно. И в данный момент меня совсем не радует твой партнер. Совсем не радует. А теперь - вы сколько лет прожили вместе?
        - Шестнадцать.
        Элис моргнула, как будто опешила.
        - Так долго? - когда Энджи кивнула, она добавила: - Ничего себе. Время и в самом деле быстро летит, правда? - вернувшись к разговору, она продолжила. - Хорошо. Итак, вы прожили вместе целых шестнадцать лет. Ты хочешь спустить эти шестнадцать лет в унитаз?
        - Конечно, нет, но это же не по моей вине…
        Элис остановила ее взмахом руки.
        - Нет, мы сейчас никого не обвиняем. Мы отвечаем на вопросы. Важные вопросы. Ты действительно готова спустить в унитаз последние шестнадцать лет своей жизни? Да или нет?
        - Нет.
        - Хорошо. Готова ли ты выслушать Джиллиан с открытой душой? - Элис пристально посмотрела на свою замолчавшую дочь. - Так как?
        - Она винит меня. Она говорит, что я не уделяла ей достаточно внимания.
        - А ты уделяла?
        Раздражение и обида Энджи прорвались на поверхность.
        - Ты это серьезно, мам? Это же не я пошла искать кого-то другого на стороне! Я поверить не могу, что ты защищаешь ее, а меня пытаешься выставить виноватой! Это она совершила ошибку, а не я.
        - Все верно, - Элис положила руку на стол и наклонилась к дочери. - Ошибку совершила она. Это она оступилась. Я не говорю, что это правильно. И конечно же не оправдываю ее. Но мы все ошибаемся, и если человек, который любит нас больше всего на свете, не захочет дать нам шанс все объяснить - и надеюсь, простить нас - то кто тогда это сделает?
        Энджи презрительно усмехнулась.
        - Значит, я должна просто пойти к ней и сказать: “Ну что, покувыркалась в постели с кем-то, кроме меня? Подумаешь, ничего страшного. Все в прошлом. Пойдем ужинать?”
        Элис склонила голову набок, и выражение ее лица показало, насколько смехотворно выглядела ее дочь.
        - Нет, это не то, о чем я говорила. Я хочу сказать, что если есть причина, по которой Джиллиан совершила эту ошибку, то вам лучше решать эту проблему вместе, если, конечно, у тебя есть желание и дальше идти вместе с ней по жизни.
        - Поэтому я должна взять вину на себя?
        Элис вздохнула.
        - Разве я это сказала?
        - Ты сказала, что, возможно, существует причина, по которой Джиллиан так поступила.
        - А она есть?
        Глаза Энджи наполнились слезами.
        - Так нечестно, - грустно сказала она. - Я ничего не сделала.
        Перегнувшись через край стола, Элис положила свою ладонь на руку дочери.
        - О милая, я знаю. Я знаю, что ты ничего не сделала. Я считаю, что все люди ошибаются. Мы все делаем глупости. Мы совершаем что-то и сразу жалеем об этом. А такой человек, как Джиллиан, будет терзать себя за это долгие годы, попомни мои слова. Я это знаю, и ты это знаешь. Так что, если ты не простишь ее, а она не сможет простить себя, то к чему это приведет? Как вы собираетесь жить дальше? Вот самый главный вопрос для тебя: сможешь ли ты простить ее?
        - Я не знаю, - прошептала Энджи.
        *****
        Это только добавило Джиллиан переживаний. Она боялась, что не справится, но у нее не было выбора. Сидя в Старбаксе напротив Шей и прикрыв глаза, она перебирала в голове возможные ответы на ее вопрос, пытаясь выдумать правдоподобную ложь.
        “Ты такая бледная, краше в гроб кладут. Что, черт возьми, происходит, Джилл? Все в порядке? Все хорошо?”
        Она никогда не лгала Шей. Их дружба была слишком важна для нее. Она всегда была честна с ней, даже если ей и хотелось что-то скрыть; вот почему она сидела здесь, пытаясь придумать маленькую ложь во спасение. В то же время Джиллиан думала о том, что, возможно, было бы совсем неплохо поговорить с кем-нибудь. Она несколько дней торчала дома в тоскливом одиночестве. Может быть, ей следовало выговориться с тем, кто давно знал ее и мог помочь. Но обсуждать данную ситуацию с Шей совсем не хотелось. Почему-то ей показалось, что рассказывать Шей о произошедшем, так же трудно, как признаваться Энджи.
        - Джиллиан, - голос Шей был настойчивым, а в глазах появилась тревога. Она потянулась через маленький круглый стол и накрыла ладонь Джиллиан своей рукой. - Ты меня пугаешь. Поговори со мной.
        - Я изменила Энджи, - эти слова просто выскочили сами. Не так она собиралась начать разговор, но дело было сделано, и ей стало немного легче.
        Шей уставилась на нее, открыв рот, не в состоянии произнести хоть одно слово. Она отпустила руку Джиллиан и откинулась на спинку стула, как будто вдруг разом обессилила. Она медленно покачала головой из стороны в сторону - неверие, потрясение и разочарование были ясно написаны на ее лице.
        Джиллиан проглотила комок, застрявший в горле, и подумала, что ее сейчас может стошнить.
        - Я знаю, - сказала она. - Знаю.
        - Ничего себе, - Джиллиан видела, что у Шей было, что сказать, но она пробормотала только это и продолжала качать головой, как будто этим действием могла изменить слова, произнесенные Джиллиан.
        - Это была ошибка, - сказала Джиллиан. - Это была ошибка и продлилась она недолго, к тому же я сразу обо всем рассказала Энджи. Она сейчас у родителей. Я надеюсь… - она затихла, вдруг понимая, что никакие объяснения не изменят взгляд Шей. Взгляд осуждения. Разочарования. Взгляд отвращения. - Шей, пожалуйста!
        - Как ты могла? - почти прошептала Шей. - Ты видела, через что прошла я. Ты знаешь, как это ужасно. Как ты могла так поступить с Энджи?
        Джиллиан облизнула губы, сосредоточив свой взгляд на столе.
        - Я просто… не устояла. Она смотрела на меня так, как будто я была великолепна, Шей, и я не устояла. Это ничего не значит; я даже ни разу не прикоснулась к ней - вся инициатива исходила с ее стороны. Просто… я просто растаяла. Я так давно не чувствовала себя подобным образом. И ничего не смогла поделать. Это просто случилось.
        - Чушь собачья! - Шей просто выплюнула эти слова, прерывая ее. - Большего бреда в жизни не слышала! Измена не “случается” просто так! - она показала в воздухе кавычки, чтобы подчеркнуть свой сарказм. - Это не просто случилось, Джиллиан. Это сделала ты! Ты! Ты это сделала! Ты несешь всю ответственность. А все те страдания и мучения, которые сейчас переживает Энджи? Это все из-за тебя!
        Джиллиан снова сглотнула, но ничего не сказала. Да и правда, что она могла сказать? Она не думала, что оправдывается - ей это и в голову не приходило, но, возможно, именно этим она и занималась.
        - Я не могу поверить, что ты поступила так с той, кого, как утверждаешь, ты любишь.
        - Я люблю ее! - Джиллиан почувствовала, что снова защищается, а этого ей не хотелось - она не считала, что имеет на это право. Она ожидала, что Шей расстроится, но чтобы так разозлиться? Ее сердце сжалось. - Люблю.
        - Конечно, - фыркнула Шей. - Оно и видно, - она вдруг встала. - Знаешь что? Я теперь тебя просто видеть не могу!
        - Шей… - Джиллиан наблюдала, как Шей подхватила свои вещи и вышла из кафе - не оглядываясь и не прощаясь. Глаза Джиллиан наполнились слезами. Две лучших подруги за одну неделю - великолепно. А меньшего она и не заслуживала. Да?
        Ей хотелось уронить голову на стол и зарыдать.
        *****
        Последние несколько вечеров Джиллиан бродила по дому, разглядывая семейные фотографии и сувениры, которые они с Энджи привезли из путешествий. Стена коридора была увешана фотографиями в рамках. Мать Джиллиан. Родители Энджи. Четверо детей Ригетти в детском возрасте. Доминик, Пэм и их дочь Джиа - ей всего несколько недель от роду. Пять племянниц и племянников Ригетти. Когда Джиллиан встретила Энджи, никаких племянниц или племянников и в проекте не было. Теперь у Энджи их насчитывалось пять, а у Джиллиан - двое, это были дети ее брата Брайана. За то время, что Джиллиан и Энджи прожили вместе, родились семь новых жизней. Это поразило ее. И от мысли, что она может потерять их - потерять весь клан Ригетти, болезненно сжалось сердце.
        Она села на полу в гостиной рядом с большой стеклянной банкой с пробками, которые Энджи собирала с тех пор, как они впервые встретились. Некоторые события начисто вылетели из ее головы, и, когда она читала надписи, перед ней мелькали прошедшие дни, рекламные акции, дни рождения, сданные проекты, поездки - она одновременно смеялась и плакала, вспоминая жизнь, прожитую вместе.
        Боже, какая же она глупая. Хуже - она просто ходячее клише. Как она могла так поступить? Когда она совсем потеряла разум? Линдси уже написала ей несколько раз, чтобы узнать, как идут дела, но Джиллиан понимала, что обсуждать это с ней было бы еще одной ошибкой в длинной цепи тех, которые она уже совершила. Удалив все сообщения, она даже стерла номер Линдси из контактов. Джиллиан не видела другого выхода, хотя часть ее сожалела об этом. А другая часть, большая, была несказанно рада.
        Вчерашнее сообщение от Энджи, пришедшее поздно вечером, застало ее врасплох.
        “Я готова к разговору. А ты?”
        Джиллиан была так рада получить от нее хоть какую-то весточку, что взволнованно вскрикнула и вскочила с постели, как будто кто-то дернул за невидимые веревочки.
        “Да! - набрала она ответ. - Можно позвонить тебе?”
        “Нет. Завтра, Старбакс на Джефферсон, в 9 утра”.
        Усмирив разочарование и пытаясь разглядеть светлую сторону, она ответила.
        “Я приду”.
        “ОК”.
        Через минуту или две Джиллиан не смогла удержаться. “Энджи, прости меня. Я просто хочу, чтобы ты знала. Я сглупила, и мне очень, очень жаль. Я скучаю по тебе”.
        Джиллиан мерила шагами комнату, ожидая ответа. Даже тиканье часов в коридоре казалось ей чрезмерно громким. Когда она почти уверилась, что Энджи отвечать не собирается, телефон в ладони тренькнул.
        “Завтра. Поговорим”.
        Ей потребовались все силы, чтобы не набрать номер Энджи.
        В 8:40 она уже сидела в Старбакс и пила чай, который в ее пустом желудке плескался как кислое молоко. Впихнуть в себя хоть какую-то пищу было невыполнимой задачей - она попыталась, но ее стало мутить. Она сильно похудела - горькая ирония заключалась в том, что за всю ее взрослую жизнь единственным действенным способом сбросить лишний вес стала потеря Энджи. Джен - миленькая бариста, как обычно, кокетливо подмигнула, когда Джиллиан платила за чай, но мысль о том, что Энджи может увидеть это, наполнила Джиллиан таким страхом и беспокойством, что у нее внутри все сжалось. Она заняла место за самым дальним столиком от стойки, в надежде укрыться от взгляда Джен, и приготовилась ждать.
        Когда Джиллиан увидела Энджи, идущую через парковку, сердце ее сразу же зашлось тоской и любовью - настолько глубокой и сильной, что на глазах появились слезы. Эти длинные ноги, шагавшие широко и уверенно. Темные волосы, разлетающиеся на ветру. Темные, проникновенные глаза, подчеркнутые полукругами теней. Видимо, Энджи, как и она, спала очень мало. Джиллиан не была уверена, лучше ей от этого или хуже.
        Зайдя в кафе, Энджи поймала ее взгляд и показала рукой на стойку, объясняя, что возьмет кофе и подойдет. Пока Энджи стояла в ожидании, желудок Джиллиан увеличил скорость вращения, заставляя ее выпить чай, заодно проглотив вместе с ним комок желчи, пытавшийся отыскать путь наверх. Она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь так нервничала, поэтому просто сосредоточилась на дыхании, дышала и ждала.
        Энджи подошла со своим латте и села.
        - Привет, - сказала Джиллиан.
        - Привет, - ответила Энджи, а потом отвернулась. Покрутила свой стакан, крышечку, защитную гофрированную накладку на стакане. Затем посмотрела в окно. Джиллиан наблюдала, и на ее лицо набегала смесь печали, вины и сочувствия.
        Наконец, Джиллиан кашлянув, рискнула начать разговор.
        - Ты в порядке?
        - Бывало и лучше, - резко ответила Энджи.
        Кивнув, Джиллиан сказала: - Я понимаю. Знаю и сожалею.
        - Ты ее любишь?
        Вопрос был задан так спокойно, просто и настолько неожиданно, что Джиллиан моргая смотрела на Энджи несколько секунд.
        - Что?
        - Линдси. Ты ее любишь? - Энджи в ожидании ответа уставилась на свой кофе, как будто боялась смотреть на Джиллиан.
        - Нет, - Джиллиан не колебалась и вложила в одно слово столько уверенности, сколько могла. - Энджи. Посмотри на меня.
        Энджи колебалась, но наконец подняла голову, и ее глаза наполнились слезами.
        - Нет, - снова сказала Джиллиан. - Нет, я даже не влюблена в Линдси. Я не люблю ее. И никогда не любила. Я люблю тебя.
        Криво усмехнувшись, Энджи отвела взгляд и вытерла глаза ладонью, словно смущенная двенадцатилетняя девчонка.
        - Энджи, - подождав, пока Энджи не посмотрит на нее еще раз, Джиллиан вновь повторила. - Я очень люблю. Тебя. Больше никого. Только тебя.
        - Ты выбрала странный способ это показать, - тихо сказала Энджи.
        - Я знаю. Знаю. Я облажалась. Очень сильно облажалась, и сожалею об этом. Скажу больше: если потребуется, каждый день, всю оставшуюся жизнь я буду повторять, как мне жаль, чтобы заставить тебя мне поверить. Богом клянусь.
        Энджи подула на кофе и сделала глоток. Ее брови нахмурились, как будто она подыскивала нужные слова. Затем она посмотрела на Джиллиан и просто спросила: - Почему?
        - Почему? - переспросила Джиллиан.
        - Да. Почему? Почему это произошло? Как ты оказалась так далеко от меня, что тебе понадобилось переспать с кем-то еще?
        Вопрос не застал ее врасплох. В нем был смысл, плюс, Энджи уже спрашивала ее об этом в тот вечер, перед тем, как уйти. Джиллиан задавала себе тот же вопрос в течение последних семи дней, с тех пор, как Энджи оставила ее. И три недели до этого, когда занималась сексом с Линдси в своем собственном классе, с тех пор, как позволила Линдси сделать это. И хотя у нее не было окончательного ответа - в основном потому, что причина была не одна - но у нее были соображения по этому поводу.
        Она глубоко вздохнула, медленно выдохнула, обхватила ладонями чашку и начала говорить: - Я вообще не думала о тебе. Ну, может немного, но в основном, я думала о себе, - быстро подняв руку, она добавила, - я знаю, это звучит криво, и это не оправдание. Просто факт, - она закусила губы и облизнула их, пока искала нужные слова. - В последнее время я была не очень хорошего мнения о себе.
        - В последнее время?
        - Да, последние пару лет.
        Удивление ясно отразилось на лице Энджи.
        - Серьезно? Почему?
        Слегка пожав плечами, Джиллиан попыталась объяснить: - Не знаю. Я почувствовала себя старше. Начала думать, что выгляжу старой.
        - Джилл, тебе только тридцать восемь.
        - Знаю. Но я помню, что мама рассказывала мне, как тяжело ей пришлось, когда она подошла близко к сорока годам. Думаю, я прохожу через то же самое, и это сбило меня с толку. “Боже, если бы мама была со мной”, - подумала Джиллиан.
        - Так что… тебе нужен был флирт, чтобы почувствовать себя моложе? - в голосе Энджи отчетливо слышался сарказм.
        - Нет, - Джиллиан даже не пыталась обидеться, зная, что заслужила это. - Но… - она отпила чай и прикусила губу изнутри.
        - Но что?
        - Но… “Господи”, - подумала она. Это было так трудно сказать. Она репетировала эти слова сотни раз вчера вечером и сегодня утром, но все равно они нелепо звучали в ее голове. Она решилась на немного другую тактику. - Ты помнишь, как я всегда любила, когда ты говорила мне, что я красивая, или ты думаешь, что я красивая и сексуальная, ну и все такое?
        Энджи кивнула.
        - Ты перестала делать это.
        Сдвинув брови, Энджи внимательно смотрела на нее.
        - Давным-давно. Ты перестала. Ты переключила все свое внимание на работу. Ты перестала говорить мне комплименты. Наша сексуальная жизнь практически сошла на нет, - несмотря на предупреждающий взгляд Энджи, заставлявший ее остановиться, Джиллиан продолжила. - Я знаю, тебе не хочется этого слышать, но это правда. Сочетание этого и того, как дерьмово я думала о себе, было… поганым.
        - И что, раз у меня на работе бардак и я перестала говорить тебе, как ты прекрасна, ты пошла и трахнула кого-то? Это я виновата?
        Стараясь оставаться спокойной перед гневом Энджи, Джиллиан тихо ответила: - Я этого не говорила.
        - Тебе не хватало моего внимания и секса. Вот что ты сказала.
        - Нет, я не это имела в виду. Не заставляй меня выглядеть совсем уж идиоткой. Я говорила больше об отношениях, чем о сексе, Энджи. К тому же, я понимаю, что есть разница между сексом и близостью - за последнее время у нас не было ни того, ни другого.
        Наступила тишина, каждая из них обдумывала сказанные слова. По крайней мере, Энджи не вскочила и не вылетела из кафе, как ураган - это уже было хорошо.
        - Послушай, - продолжила Джулиан, понизив голос и тщательно подбирая слова. - Все это не оправдание. Как я уже сказала, я облажалась. Я осознаю это, и буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Я принимаю ответственность за все, что натворила. Я виновата. Но ты спросила меня - почему, и я даю тебе самый понятный ответ из тех, что могу дать. Все расплывчато, знаю, потому что сама, честно говоря, не понимаю всего этого, - она потянулась через стол и взяла Энджи за руку, радуясь, что она не отстранилась. - Я знаю, что мы с тобой должны быть вместе. Я должна быть с тобой. Ты должна быть со мной. И моя глупая ошибка не должна этого изменить. Я люблю тебя, Анжелина. Я люблю тебя! Скажи, что мне сделать, чтобы все исправить, - ее глаза наполнились слезами, дыхание перехватило, но она, через силу выдохнув, продолжила. - Мне нужно все исправить. Я запуталась. Ты запуталась. И я так по тебе скучаю. Дом без тебя не дом. Скажи мне, что делать. Пожалуйста. Скажи мне, что делать.
        Они опять посидели в тишине, держась за руки через столик. Наконец Энджи заговорила: - Ты больше не будешь встречаться с ней. Вы не можете дружить.
        Джиллиан кивнула, не удивившись.
        - Хорошо.
        Энджи посмотрела на нее.
        - Я серьезно. Ты и так будешь встречаться с ней на работе. Это само по себе плохо. Но ты не можешь куда-то пойти с ней. Даже если с вами будет еще кто-то.
        Джиллиан снова кивнула.
        - Ладно.
        Как будто поняв, что ее требование может быть излишне строгим, Энджи исправилась: - Я имею в виду, если вечеринка или какое-то общественное мероприятие, то это нормально, думаю.
        - Мы всегда сможем обсудить это, - предложила Джиллиан, стараясь не слишком явно радоваться по поводу того, что сможет получить возможность вернуть свою жизнь обратно. - Я всегда буду рассказывать тебе обо всем, ты будешь знать всю ситуацию и сама можешь решать, что приемлемо, а что нет.
        Еще раз кивнув, Энджи сказала: - Хорошо.
        Они посмотрели друг на друга, все еще держась за руки. Джиллиан спросила: - Ты вернешься домой?
        Энджи с трудом сглотнула, посмотрев в окно на светофор. Повернувшись, она сказала: - Вот так, вдруг, словно по волшебству, все не исправится, Джиллиан. Ты же понимаешь, верно?
        - Я знаю это. Поверь, я знаю.
        Опять наступила тишина.
        - Ладно, - наконец сказала Энджи. - Тогда, да. Я приеду домой сегодня вечером.
        Джиллиан захотелось смеяться от восторга и хлопать в ладоши от счастья. Ей хотелось вскочить и танцевать прямо в кафе Старбакс. Хотелось потянуться через стол, обхватить лицо Энджи ладонями и поцеловать ее. Страстно. Она хотела сделать все это сразу. Но вместо этого она постаралась сохранить спокойствие, сжала руку Энджи, улыбнулась и просто сказала: - Хорошо.
        *****
        Энджи тихонько постучала в дверной косяк офиса Кита. Когда он оторвал глаза от стола, она спросила: - Могу я поговорить с тобой минутку?
        - Конечно. Заходи. Присаживайся.
        Она так и сделала, закрыв за собой дверь, что заставило его удивленно приподнять бровь.
        Кит Малдун был крупным мужчиной. Шесть футов роста, широкие плечи - он смахивал на футбольного защитника, и его личность соответствовала этому образу. Если вы ему нравились, он был общительным и занимал все ваше внимание. Если вы ему не нравились, он подавлял вас настолько, что рядом с ним становилось нечем дышать. Одевался он всегда с иголочки, в безупречно пошитые костюмы - сегодняшний, например, был в черную полоску. Его пиджак висел в углу огромного кабинета на вешалке для пальто, но белая рубашка и красный галстук все еще выглядели свежевыглаженными, несмотря на конец рабочего дня. Энджи никогда не любила Малдуна, но с годами ее невольное уважение к нему увеличилось. Этот человек мог продать лед эскимосам - настолько он был хорош. У него не было высшего образования, но он был лучшим в работе и делал гораздо больше денег, чем большая часть образованных людей, которых она знала. Это вызывало восхищение.
        Энджи села на один из двух деревянных стульев, стоявших напротив стола Малдуна, и положила закрытую папку перед собой. Он бросил ручку, сложил руки на документах и обратил на нее полное внимание. Она сделала глубокий, укрепляющий вдох и начала.
        - Я не думаю, что ты очень счастлив здесь с тех пор, как у руля встал Джереми.
        Малдун не подтвердил и не опроверг ее заявление. Он просто ждал продолжения.
        - Я провела много исследований и расчетов, - она рассказала ему обо всем, что прочитала за последние месяцы, раскрывая все свои карты. Рассказала ему о тех идеях, которые разработала для компании, и как представила их Гуэлли, как тот отдал все это Джереми, который большую часть ее предложений внедрил, как свои собственные. Она говорила и говорила, казалось, несколько часов. Малдун сидел тихо, внимательно слушал и не перебивал.
        - Суть в том, Кит, что ты самый замечательный продавец, которого я знаю. Мы в этом деле уже давным-давно. Я знаю, мы оба сомневаемся, стоит ли менять коней перед самым финишем. Однако, - она остановилась, наклонилась вперед, опершись руками на стол и посмотрела ему в глаза. - Я думаю, мы будем отличной командой.
        Малдун поднял голову - первый признак того, что его заинтересовали ее слова. Он смотрел на нее, казалось, очень долгое время, прежде чем потер ладони и откинулся поудобнее в своем большом кожаном кресле. - Расскажи мне побольше.
        Пытаясь сдержать улыбку, она открыла папку и начала обрисовывать в общих чертах свою идею.
        Глава 30
        2006 ВОЗВРАЩЕНИЕ УТРАЧЕННОГО
        Энджи и Джиллиан провели последние восемнадцать часов в больнице, где отец Энджи прошел ряд обследований, чтобы определить, наконец, причину его странных симптомов - вялости, заторможенности, слегка невнятной речи. Конечно же, ни Энджи, ни ее братья и сестра не знали об этих симптомах, пока их мать не позвонила из приемного отделения больницы, куда их с отцом направил врач. Энджи с братом и сестрой (Тони в очередной раз куда-то запропал) тут же примчались в больницу прямо с работы. Через час или два к ним присоединились супруги. В приемной они так разгалделись - скорее от беспокойства, чем гнева, хотя и он тоже присутствовал, что сотрудники больницы три раза просили их успокоиться.
        В итоге выяснилось: Джо пережил микроинсульт. В очень легкой форме. Настолько незначительный, на самом деле, что инсульты такого типа почти всегда оставались незамеченными. Если бы не настойчивость Элис, с которой она пыталась отправить его к врачу - просто ради смеха, как она выразилась - инсульт Джо тоже остался бы незамеченным. Согласно общепринятой практике, никакого специального лечения ему не назначили. Джо придется присмотреться к тому, что он ест, следить за собственным весом и прислушиваться к состоянию организма. Врачи решили оставить его на ночь в больнице для наблюдения и обещали утром отправить домой.
        - Боже мой, я так устала, - добравшись наконец-то до дома, Энджи бросила ключи на столик и тут же заглянула в холодильник. - И проголодалась.
        - Я советовала тебе сходить с братом в больничный кафетерий, - нахмурилась Джиллиан, нежно поглаживая рукой по спине Энджи, от чего вся строгость в ее голосе исчезла.
        Энджи выпрямилась с куском американского сыра* в руке. Она так рванула пластиковую обертку, как будто не ела несколько дней.
        *Американский сыр (American cheese) — молочный продукт, популярный в США, который вырабатывается из сычужных сыров, сыров для плавления, творога, масла и других молочных продуктов с добавлением специй и наполнителей путём плавления сырной массы (при температуре 75-95 °C.) — сделан из смеси сыров, чаще всего колби и чеддер.
        - Знаю, - сказала она после первого укуса.
        Джиллиан покачала головой с усмешкой и подбородком указала на стол.
        - Садись. Я приготовлю горячие бутерброды с сыром.
        Энджи сделала, как ей сказали, потом сложила на столе руки, и, оперев на них голову, стала наблюдать за Джиллиан.
        - Спасибо.
        Джиллиан взглянула на нее все с той же ухмылкой.
        - Пожалуйста.
        Энджи, прищурившись, посмотрела на кухонные часы, пытаясь сообразить, который час.
        Джиллиан поставила перед ней тарелку, налила два стакана молока и села рядом.
        - Я ужасно устала и чувствую, что мне надо приложить титанические усилия, чтобы поднять этот бутерброд с тарелки, - сказала Энджи. Эта мысль заставила ее хихикнуть. Смешок превратился в какой-то странный полувсхлип. Джиллиан тоже рассмеялась.
        - Ты все еще не в себе.
        - Пожалуй, да.
        - Мы сразу пойдем спать, как только поедим.
        - Да, мэм.
        Еще несколько минут они жевали молча, прежде чем Энджи снова заговорила.
        - Сегодня я почувствовала себя так странно.
        Джиллиан посмотрела в лицо Энджи, обратив внимание на ее тихий голос.
        - Да? В каком смысле?
        - Первый раз за долгое время я подумала: “Ну и ну, мой папа стареет”. Ты знаешь? Я никогда не видела его таким маленьким. Таким хрупким. Мой отец всегда был, как будто из бетона, - невысокий, но крепкий. Он мог поднять, что угодно. Передвинуть, что угодно. Все исправить. А сегодня на больничной койке он выглядел… старым. Слабым, немощным и старым.
        Ее темные глаза наполнились слезами, и Джиллиан положила свою руку на ладонь Энджи.
        - Тяжело смотреть, как стареют твои родители, - сказала Джиллиан. Ее собственный отец все еще был здоров, но гораздо слабее, чем раньше.
        - И не видеть этого тоже тяжело, да? - добавила Энджи, подумав о матери Джиллиан.
        С грустной улыбкой Джилл согласилась.
        - Да, к сожалению.
        Почувствовав необходимость сменить тему, Энджи сказала: - Извини, что тебе пришлось пропустить свой софтбол.
        Джиллиан пожала плечами.
        - Я уверена, что они отлично обошлись и без меня. В любом случае, я предпочла бы быть рядом с тобой.
        Энджи сжала ее руку. Оттолкнув пустую тарелку, она сказала: - Идем спать.
        *****
        Едва раздевшись, они сразу повалились на кровать, проспав почти десять часов подряд. Когда Джиллиан открыла глаза, солнечный свет бодро пробивался сквозь шторы, а радиочасы подсказали ей, что уже 12:45. На долю секунды ее охватила паника, прежде чем она расслабилась. Слава богу, у обеих хватило ума взять на сегодняшний день больничный - они не имели представления, что происходит и как долго им пришлось бы находиться в больнице. Вместо того чтобы вскочить с кровати и отправиться в душ, она повернулась в мягкой постели, прижалась спиной к теплому крепкому телу Энджи, обнимающей ее сзади, и потерлась о руку, лежавшую у нее под шеей.
        Тело немного ныло от долгого нахождения в постели, но ей не хотелось вставать и разрушать близость со своей партнершей.
        “С партнершей”.
        Вот кем была для нее Энджи. Во всех отношениях. Иногда Джиллиан останавливалась, чтобы подумать, как сильно она облажалась в прошлом году, насколько близко оказалась к тому, что могла потерять все, и ей хотелось себя прибить. Но оказалось, что старая поговорка, возможно, гласит истину: “Всему есть своя причина”. Она никогда раньше не верила в это, всегда думая, что это своего рода отговорки людей, которые использовали слова для ситуаций, которые не могли ни контролировать, ни объяснить. Вас уволили после двадцати лет работы - на то есть причина. Пьяный водитель совершил аварию, в которой кто-то погиб, а сам вышел без единой царапины - на все есть причина. Виновный убийца оправдан - всему есть своя причина. “Да ладно, - всегда думала она. - Ерунда!”
        В прошлом году жизнь заставила взглянуть на вещи по-другому, хотя она и понимала, что если бы не вступила на неверный путь, если бы не приключился весь этот бардак с Линдси, то они с Энджи никогда бы и не поговорили о состоянии своих отношений, о том, что чувствовала каждая из них, по чему они тосковали; тогда они не озвучили бы, что им необходимо сделать. И все бы не закончилось так, как было теперь.
        Они стали сильнее. Сплоченнее. Надежнее.
        Было нелегко. Это был медленный процесс, на который ушло несколько месяцев. Они ходили к психологу - по отдельности и вместе. Энджи довольно долго держалась отстраненно. Она была пуглива и не доверяла Джиллиан полностью. Джиллиан знала это и понимала, но все равно ей было невыносимо больно. Первые пару недель после возвращения домой Энджи ночевала в гостевой комнате - она все еще была не готова делить постель с человеком, который так глубоко обидел ее. Джиллиан, опять же, все понимала. Однако это не мешало ей плакать по ночам.
        Примирение проходило изнурительно.
        Джиллиан улыбнулась, вспоминая об этом. Она была полна решимости терпеть столько, сколько нужно, чтобы вернуть свою жизнь обратно. Слава богу, Энджи - не тот человек, который стал бы мучить ее вечно. Она не испытывала удовольствия, упрекая Джиллиан совершенной ошибкой. На самом деле, ей, казалось, было почти неловко в те моменты, когда отсутствие доверия вставало барьером между ними, тем более, что часть вины за то, что их отношения пошли по наклонной, она приняла на себя. Они обговорили все болезненные моменты, со всем возможным уважением и деликатностью, и наконец - совершенно неожиданно - все изменилось. Однажды вечером Энджи пришла в их спальню с журналом и просто сказала: - Я соскучилась по тебе. Можно войти?
        Джиллиан оторвала взгляд от книги, моргнула и откинула одеяло со стороны Энджи. Затем они нарочито небрежно вернулись к чтению, а Джиллиан старательно пыталась не дать своему лицу расплыться в радостной улыбке.
        Прошло еще два месяца, прежде чем они впервые занялись любовью.
        Началось все осторожно и робко, каждая из них прикасалась к другой так, словно они никогда не были вместе. Медленно попробовали трепетные застенчивые поцелуи, и только через несколько минут решились углубить и продлить их. Движения были нежными и неторопливыми, казалось, каждая почти боится притронуться к телу другой. Но они уделили друг другу много внимания, они на самом деле говорили о том, что чувствуют, как двигаются, и с удивлением обнаружили, насколько им хорошо вместе. Пережитый восхитительный оргазм вызвал у Джиллиан поток слез, извинений и признаний в любви. Глаза Энджи тоже не остались сухими, и она прижала Джиллиан к себе так, будто никогда больше не собиралась выпускать ее из своих рук. Именно эти крепкие объятия, означающие гораздо больше, чем полученное наслаждение, и заставили Джиллиан поверить, что все будет в порядке.
        “Есть разница между сексом и близостью”, - вспомнила она собственные слова, которые однажды сказала Энджи. Однако теперь поняла, что эти понятия не исключают друг друга.
        К чести Энджи, она уделяла теперь гораздо больше усилий и внимания сексуальным потребностям Джиллиан. Этот вопрос никогда не обсуждался в их прошлом, но Джиллиан знала, что именно из-за него они едва не разбежались. Либидо Энджи не было столь глубоким, как у Джиллиан. Никогда не было и никогда не будет, и это нормально. Только теперь они об этом могли поговорить; вот что изменилось. Вместо того чтобы делать шаг, получать отпор, а потом обижаться, Джиллиан на самом деле откровенно поговорила с Энджи. Они начали устраивать себе вечерние свидания и планировать занятия сексом. Выглядело это не очень романтично, но зато работало. Они сблизились так, как не были бы близки никогда, если бы продолжали пренебрегать сексуальным аспектом своих отношений. И то, что они открыто об этом говорили, на удивление нравилось им обеим.
        Энджи зашевелилась у нее за спиной. Джиллиан поняла, что любимая медленно пробуждается, уловив изменение ее дыхания. Рука Энджи, лежащая на боку Джиллиан, передвинулась вверх и аккуратно накрыла ее обнаженную грудь, притягивая ее тело плотнее к собственному. Теплые нежные губы скользнули по шее, нос уткнулся в ухо, а пальцы Энджи начали ласковый танец с ее соском.
        Тело Джиллиан за считанные секунды невероятно возбудилось - еще один странный побочный эффект их примирения. Энджи почти ничего не стоило завести ее. Не то чтобы раньше с этим возникали трудности, но сейчас она снова чувствовала себя подростком. Все, что нужно было сделать Энджи - это особым образом посмотреть на Джиллиан, и ее нижнее белье тут же становилось влажным от предвкушения. Сейчас она собралась было повернуться на спину, но Энджи крепко прижала ее к себе.
        - Нет, не двигайся, - прошептала она на ухо Джиллиан. - Вот так, - Энджи продолжала целовать шею Джиллиан, ее ухо и плечо. Рука, лежащая под шеей переместилась на другую грудь, тихонько сжимая и лаская ее, а вторая рука Энджи медленно скользнула вниз по животу и остановилась на полпути у бугорка между бедер Джиллиан. Обе женщины прерывисто дышали, и Джиллиан снова поразилась тому, как быстро они оказались готовы друг для друга. Без лишних предисловий пальцы Энджи прошлись по влажности Джиллиан, чувствительно и требовательно надавливая и поглаживая в нужном месте.
        - Ты такая сексуальная, - сказала Энджи на ухо Джиллиан, заставляя ее задыхаться и, раздвинув ноги, широко открыться для Энджи. - Такая сексуальная, такая красивая и только моя.
        Ее собственничество тоже было чем-то новым и горячим, и отлично служило тому, чтобы поднять возбуждение Джиллиан еще выше. Она страстно выгнулась, закинула руку назад и обхватила шею Энджи. От стремительного погружения в оргазм из гортани Джиллиан вырвался протяжный стон, каждая мышца в теле натянулась, словно тугая певучая струна. Она вцепилась в волосы Энджи и заскользила, приближая наслаждение, а потом медленно расслабилась и опустила ладонь на руку Энджи, лежащую у нее между ног, чтобы остановить ее движения.
        - Боже мой! - негромко произнесла она спустя несколько мгновений, когда они лежали, пытаясь отдышаться, а Энджи нежно целовала висок Джиллиан. - Я думала, что сгорю в лаве оргазма, - Энджи усмехнулась ей в волосы. Джиллиан повернула голову и заглянула в темные глаза. - Я люблю тебя, - прошептала она.
        - Я тоже тебя люблю.
        Они еще долго лежали рядом в полудреме. Энджи постоянно проверяла сотовые телефоны, но отсутствие новостей уже было хорошей вестью, хотя ей хотелось, чтобы Элис и Джо сообщили им, что уже вернулись домой.
        - Мы с Китом решили начать в следующем месяце.
        Голос Энджи в тишине спальни прозвучал громко. Джиллиан обернулась, чтобы посмотреть ей в лицо. Она знала, что Энджи была готова оставить “Логотип Промо” еще несколько месяцев назад, но волновалась о новом предприятии и в то же время была в восторге от предстоящих перемен. Энджи и Кит собирались открыть свою собственную компанию, только вдвоем. Он будет гением продаж, она позаботится о ведении дел. Они уже давно были готовы сделать этот шаг, и Джиллиан начала беспокоиться, что изменения будут слишком сложными для Энджи. Ведь она проработала в этой компании почти двадцать лет. Такого рода шаг может даться ей нелегко.
        - Это прекрасно, милая! На самом деле! - она сжала руку, которую держала в своей ладони. - Я так горжусь тобой!
        - Думаю, все будет в порядке, - сказала Энджи, она говорила это уже много раз. - Я заберу с собой столько своих клиентов, сколько смогу, но Джереми, вероятно, будет за них сражаться. Люди Кита, скорее всего, останутся с ним. Я не вижу с этим проблем.
        Джиллиан послушно кивнула. Все это она уже слышала раньше, но по каким-то причинам знала, что Энджи обязательно нужно было проговорить все это вслух.
        - Вероятно, я не смогу зарабатывать столько же.
        - Зато ты будешь меньше уставать, - с уверенностью ответила Джиллиан. За последнее время они уже раза три или четыре заводили подобную беседу. - Ты будешь чаще находиться дома. Мы сможем больше времени проводить вместе. Ты уже давно хотела сама управлять делом. Это твой шанс. Ты будешь гораздо счастливее.
        Услышав последние слова, Энджи посмотрела на нее. И широко улыбнулась.
        - Я уже гораздо счастливее.
        Радостно рассмеявшись, Джиллиан повернулась к ней и крепко поцеловала. Отпрянув чуть назад, она посмотрела в лицо Энджи и спросила: - Откуда ты знаешь, что нужно сказать?
        Пока Энджи искала ответ, Джиллиан провела нежную линию рисунка своим мягким и влажным язычком по шее Энджи, по ее груди, уделила внимание каждому соску, а затем отправилась вниз по телу.
        Все слова, которые собиралась произнести Энджи, замерли у нее на губах.
        Глава 31
        2011 ПОДНИМИТЕ БОКАЛЫ
        Энджи сильно нервничала.
        Было уже 10 часов вечера, и они с Джиллиан, как обычно, были готовы отправиться спать, особенно, если учесть, что встали в 5:30 утра, но сейчас Энджи и не помышляла о сне. Она сидела в постели. Свет был выключен, а Джиллиан, отвернувшись от Энджи, дремала на своей стороне кровати. Танго, их двухлетний терьер, свернулся возле ног Джиллиан, и Энджи в очередной раз была поражена тем, как животные тянулись к ней. Танго любил Энджи и очень любил Джиллиан.
        Звук телевизора был приглушен. Ноутбук Энджи стоял у нее на коленях, и она пролистывала Фейсбук, Твиттер и разные новостные сайты. Смартфон лежал под рукой, и на него постоянно приходили сообщения от многих друзей, которые сейчас были заняты тем же, что и она.
        На календаре было 24 июня. Ночной летний воздух теплыми, приятными струйками вливался в комнату через широко раскрытое окно возле кровати.
        По телевизору сенаторы штата Нью-Йорк по очереди высказывали свое мнение о плюсах и минусах легализации гей-браков.
        Сердце Энджи взволнованно колотилось в груди. Она чувствовала, как адреналин бродит по ее венам. Она волновалась и очень нервничала.
        Энджи никогда не отличалась политической активностью, но это были особые дебаты. Она очень отчетливо помнила, как в последний раз наблюдала за спорами в Сенате в 2009 году. Была середина дня. Энджи находилась на работе и настроила свой компьютер именно на эту трансляцию, чтобы следить за процессом, нисколько не ожидая, что законодательство будет изменено. Она смотрела на страстные призывы сторонников легализации, и они глубоко затронули ее. Она выслушала тех, кто был против, и ее чуть не стошнило от унижений и оскорблений. И когда законопроект не прошел, она закрылась в своем кабинете и тихо расплакалась. Слезы застали ее врасплох, точно так же, как и негодование, злость и боль, которые она испытала.
        На этот раз ощущения были иными, хотя присущие ей суеверия вынуждали не быть слишком оптимистичной.
        Сегодня был вечер пятницы. Работа шла замечательно - она даже наняла нового продавца, которому полностью доверяла, и в целом за год продажи выросли почти на пятьдесят процентов по сравнению с прошлым годом. Теперь у них было три продавца, в том числе и Кит, который стал намного счастливее, чем был, превратившись в по-настоящему славного парня. Он и его жена Джина, по крайней мере, раз в месяц приглашали Энджи и Джиллиан поужинать и выпить. До чего же странно было перейти от полного презрения к близким дружеским отношениям. Жизнь вообще - странная штука.
        Сегодня в школе у Джиллиан был последний день перед каникулами, и вся эта неделя оказалась для нее весьма напряженной. Она была на взводе, но в то же время жутко устала, и теперь тихо похрапывала на своей половине кровати.
        Многие из друзей Энджи тоже смотрели слушания в Сенате, хотя некоторые из них были натуралами, и это согревало ее изнутри. Хоуп постоянно присылала ей сообщения со своим мнением о каждом из сенаторов.
        “Интересно, как Диас спит по ночам со всей своей ненавистью внутри?”
        Отличный вопрос, лучше и не скажешь.
        Фейсбук обновлялся медленно, казалось, что все и каждый сейчас были онлайн. Комментарии постоянно обновлялись, и Энджи чувствовала странную общность с людьми, которых никогда не встречала - прокручивая страницы на ноутбуке, она понимала, что все следят за тем же самым заседанием Сената. А вот и комментарий от Шей. За последние несколько лет их контакты с ней свелись к отслеживанию ее постов в Фейсбуке, и Энджи вновь ощутила знакомый прилив сочувствия к Джиллиан.
        Не нужно было рассказывать Шей, через что они проходят вдвоем и почему - Шей плохо воприняла случившееся. Пожалуй, ничего удивительного: она увидела в Джиллиан обманщицу, точно такую же предательницу, как Лаура. И почему-то она так никогда и не смогла этого пережить. Похоже, ей было проще отказаться от более чем двадцатилетней дружбы. Энджи не раз хотела поговорить с Шей. В самом деле, если уж Энджи простила Джиллиан, то почему Шей не может поступить также, но Джиллиан взяла с нее обещание не делать этого. Энджи задумывалась - а может, Шей злилась из-за того, что Энджи и Джиллиан остались вместе, а вот Лаура ушла без оглядки и до сих пор жила с Керри, с той женщиной, ради которой оставила ее?
        Боль Джиллиан из-за потери подруги была затаенной, но совершенно очевидной для Энджи. Она хотела бы облегчить ее, но Джиллиан этого не позволяла. Может быть, это был один из способов, которым она решила наказать себя за свою измену. И Энджи оставила ее в покое.
        Чей-то коммент на Фейсбук - “Боже ты мой!” - заставил ее взглянуть вверх на телевизор. Выступал республиканец из Буффало, Энджи схватила пульт и увеличила громкость, чтобы послушать его. Когда его речь закончилась, у нее тоже вырвался возглас “О боже!” Джиллиан зашевелилась рядом с ней. Танго поднял голову.
        - Что случилось? - спросила Джиллиан хриплым от сна голосом. Улыбка коснулась ее глаз, когда она увидела Энджи, обложенную гаджетами. - Ты такая милая, ты знаешь это?
        - Детка, закон может пройти.
        - Правда? - Джиллиан бросила взгляд на телевизор, что было непросто, учитывая то, как она лежала. - Кто это? - она нащупала на столике очки - новейший аксессуар пятого десятка ее жизни - и надела их.
        Энджи улыбнулась.
        - Ты в них чертовски сексуальна.
        Румянец на щеках Джиллиан был виден даже при свете телевизора, и она игриво толкнула Энджи.
        - Серьезно. Кто это?
        - Это Марк Гризанти. Он республиканец от Буффало. Он был противником этого закона, но сейчас говорит о другом.
        Они изумленно слушали, как сенатор Гризанти произносит, что как католик он был против пересмотра основ брака, но как юрист он не может отказывать гей-парам в том, на что они имеют право.
        - Святое дерьмо, - пробормотала Энджи, сраженная тем, что кто-то действительно не стал использовать религию, как аргумент в споре о законности. Гризанти вступил в эту дискуссию со стороны тех, кто говорил “нет”, но вместо этого проголосовал “за”. Баланс сил изменился. Сенаторы поняли это, и приглушенный шум зала стал громче.
        - Он действительно может пройти, - повторила она снова.
        Кивнув, Джиллиан сняла очки, положила голову обратно на подушку и закрыла глаза. Она выбилась из сил, Энджи поняла это, изучая ее лицо. Джиллиан ненавидела свои сорок лет. Презирала их. Но несмотря на то, что на ее гладкой коже появились небольшие признаки старения - гусиные лапки в уголках глаз, морщинки по линии улыбки, круглые скобочки вокруг рта, - ее лицо было столь же красивым, как и в тот день, когда Энджи впервые увидела ее на софтбольном поле так много лет тому назад. Светлые волосы были теперь не столь блестящими, как раньше, появились седые прядки. Форма ее тела тоже слегка изменилась; она не располнела, но все же изменилась. Теперь у нее образовался животик, что доводило ее белого каления. Но Энджи это очень нравилось.
        - Это просто означает, что наши планы состариться вместе все еще живы, - повторяла она снова и снова. Джиллиан продолжала жаловаться, но тень улыбки, всякий раз появлявшаяся на ее лице, когда Энджи говорила так, подсказывала, что оно того стоило. Не проходило и дня, чтобы Энджи не говорила Джиллиан, как та красива или привлекательна, или сексуальна. Она поняла, что такая мелочь, какой бы она ни казалась неважной, для Джиллиан была очень необходима, как заверение от любящего человека. Эта мелочь придавала ей уверенности, если она начинала сомневаться в своей привлекательности. Не надо бороться с этим или пытаться объяснить, как глупо ее беспокойство. Энджи научилась принимать ее проблемы и говорить то, что делало Джиллиан счастливой.
        Это было не так уж трудно и почти не требовало сил. Проблему оказалось до смешного легко исправить, и Энджи очень бы хотелось поступать так гораздо раньше.
        Они были вместе уже двадцать два года.
        Двадцать два года.
        Энджи с трудом верила и не переставала думать об этом. Они столкнулись с проблемами. Черт, они столкнулись просто с горой проблем - и преодолели ее. Они любили. Они проигрывали. Они ссорились. Они глубоко ранили друг друга. Они вытаскивали друг друга из глубин отчаяния. И все-таки, даже после всего этого, не было в этом мире никого, с кем Энджи хотела бы прожить свою жизнь, и не было никакой другой мысли в ее голове, которая была бы яснее, чем эта. Джиллиан была ее судьбой, а она - судьбой Джиллиан. Их будущее было неотвратимо переплетено. Они просто обязаны были быть вместе. Джиллиан сказала это еще тогда - в кафе Старбакс, когда они делали шаги, чтобы преодолеть раскол между ними, казавшийся им слишком большим и почти непреодолимым - и оказалась права. Они должны были быть вместе. Всегда. Это звучало банально?
        Да, немножко.
        Могла ли Энджи поверить в это?
        Да.
        Каждой частичкой своей души - да.
        Запищал ее телефон. Пришло сообщение от Хоуп.
        “Поехали! Мы скрестили пальцы”.
        Сенаторы начали голосование.
        Еще один сигнал. От ее сестры Марии.
        “Не могу смотреть!”
        Энджи улыбнулась и, потеряв счет голосов, затаила дыхание, а мурашки пробежались по ее коже.
        - Вот и все, детка, - тихо сказала она, не зная, слышит ли ее Джиллиан. Окончательный подсчет: 33 голоса за, 29 против.
        Законопроект прошел.
        Энджи моргнула, не веря своим глазам.
        Прошел. Сенат разразился овациями и аплодисментами, толпа людей в коридоре подхватила их. Вице-губернатор Боб Даффи широко улыбнулся. Сенаторы от Демократической партии обнялись. Люди за пределами зала заседаний разразились криками радости. Диктора было едва слышно на этом празднике.
        - Он прошел, - Энджи смотрела в телевизор, и неожиданно слезы наполнили ее глаза. Она повторила это снова, гораздо громче. - Он прошел, - она повернулась к Джиллиан и чуть тряхнула ее. - Джилл! Черт подери! Он, блин, прошел!
        Глаза Джиллиан остались зажмуренными, но губы расплылись в улыбке. Танго вскочил и уставился на них, переводя взгляд с одной на другую. Энджи схватила его за лохматую морду и, к его досаде, засыпала поцелуями.
        Фейсбук взорвался. Смартфон Энджи пищал без остановки, но прежде чем ответить всем, она откинула одеяло и спрыгнула с кровати. Танго последовал за ней - интересно, какую игру она затеяла? Это привлекло внимание Джиллиан, достаточное для того, чтобы заставить ее открыть глаза и повернуть голову на подушке.
        - Что ты делаешь? - спросила она.
        Энджи, в трусах и футболке, бухнулась перед ней на колени.
        - Джиллиан Мэри Кларк, ты выйдешь за меня?
        Повисла пауза. Джиллиан подняла взгляд к потолку.
        - Ух ты! Хм. Я прям не знаю. Это несколько неожиданно.
        Энджи треснула ее подушкой, и Джиллиан разразилась смехом.
        Танго снова запрыгнул на кровать, подошел и встал лапами на грудь Джиллиан. Джиллиан повернула его морду и посмотрела в его ласковые карие глаза. Когда она заговорила, это был тихий шепот, как будто они были только вдвоем в этой комнате и втайне секретничали так, что Энджи не слышала их.
        - Твоя мама сделала мне предложение. Что же мне ответить? Что мне сказать?
        Снова пауза. Джиллиан повернулась к Энджи и улыбнулась.
        - Танго считает, что я должна сказать “да”.
        - Умная собачка. А что ты сама думаешь? - спросила Энджи, все еще стоя на коленях.
        - Я думаю, что ни с кем в мире я не хотела бы провести следующие двадцать два года своей жизни. И даже больше. Да. Я очень хочу, чтобы мы поженились.
        Энджи почувствовала, что ее сердце может лопнуть от счастья. Она запрыгнула на кровать и улеглась рядом с собакой, чтобы тоже заглянуть в лицо Джиллиан. Влажными глазами Энджи посмотрела в глаза напротив, которые также подозрительно блестели. Когда слеза Энджи скатилась и упала на щеку Джиллиан, она просто сказала: - Я люблю тебя.
        Джиллиан откинула волосы Энджи со своего лица, пропустив пряди сквозь пальцы.
        - Я тоже тебя люблю.
        КОНЕЦ