Марк. Заберу ее себе Теона Бонк

«Беркуты» и другие горячие парни #1
        МАРК: Я ДОЛЖЕН ОТПУСТИТЬ ЕЕ. НИКАКИХ ПРИВЯЗАННОСТЕЙ, НИКАКИХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ, НИКАКИХ СОЖАЛЕНИЙ. С ЭТИМ ДЕВИЗОМ Я ШЕЛ ПО ЖИЗНИ. В ВОЗДУХЕ ПОВИСЛА ТИШИНА. СОФИЯ ЗАМЕРЛА И НЕ ДВИГАЕТСЯ. А Я? Я ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ…
        СОФИЯ: Я ЗНАЮ, ЧТО ДУШЕВНАЯ БОЛЬ, С КОТОРОЙ ОН ОСТАВИТ МЕНЯ, БУДЕТ АДСКОЙ. И ЧТО ЭТО МОЖЕТ ЗАКОНЧИТЬСЯ ОЧЕНЬ ПЛОХО, КОГДА МОЙ ОТЕЦ УЗНАЕТ. НО ЭТО ПОХОЖЕ НА ТО, ЧТО ГОВОРИЛА МАМА: «ЕСТЬ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ СТОЯТ БОЛИ». МАРК, Я ЗНАЮ, БУДЕТ СТОИТЬ ТОГО.
        #ОЧЕНЬ ЭМОЦИОНАЛЬНО И ОПАСНО
        #ОТКРОВЕННО 18+
        #ВЛАСТНЫЙ ГЕРОЙ
        #СТРОПТИВАЯ ГЕРОИНЯ
        #ХЭ
        В ТЕКСТЕ ЕСТЬ: РАЗНИЦА В ВОЗРАСТЕ, ПОХИЩЕНИЕ, ВЛАСТНЫЙ ГЕРОЙ
        ОГРАНИЧЕНИЕ: 18+
        МАРК. ЗАБЕРУ ЕЕ СЕБЕ
        ТЕОНА БОНК
        ЦИКЛ: «БЕРКУТЫ» И ДРУГИЕ ГОРЯЧИЕ ПАРНИ #1
        РОМАНТИЧЕСКАЯ ЭРОТИКА
        КОРОТКИЙ ЛЮБОВНЫЙ РОМАН
        МАРК: Я ДОЛЖЕН ОТПУСТИТЬ ЕЕ. НИКАКИХ ПРИВЯЗАННОСТЕЙ, НИКАКИХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ, НИКАКИХ СОЖАЛЕНИЙ. С ЭТИМ ДЕВИЗОМ Я ШЕЛ ПО ЖИЗНИ. В ВОЗДУХЕ ПОВИСЛА ТИШИНА. СОФИЯ ЗАМЕРЛА И НЕ ДВИГАЕТСЯ. А Я? Я ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ…
        СОФИЯ: Я ЗНАЮ, ЧТО ДУШЕВНАЯ БОЛЬ, С КОТОРОЙ ОН ОСТАВИТ МЕНЯ, БУДЕТ АДСКОЙ. И ЧТО ЭТО МОЖЕТ ЗАКОНЧИТЬСЯ ОЧЕНЬ ПЛОХО, КОГДА МОЙ ОТЕЦ УЗНАЕТ. НО ЭТО ПОХОЖЕ НА ТО, ЧТО ГОВОРИЛА МАМА: «ЕСТЬ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ СТОЯТ БОЛИ». МАРК, Я ЗНАЮ, БУДЕТ СТОИТЬ ТОГО.
        #ОЧЕНЬ ЭМОЦИОНАЛЬНО И ОПАСНО
        #ОТКРОВЕННО 18+
        #ВЛАСТНЫЙ ГЕРОЙ
        #СТРОПТИВАЯ ГЕРОИНЯ
        #ХЭ
        В ТЕКСТЕ ЕСТЬ: РАЗНИЦА В ВОЗРАСТЕ, ПОХИЩЕНИЕ, ВЛАСТНЫЙ ГЕРОЙ
        ОГРАНИЧЕНИЕ: 18+
        ПРОЛОГ
        Где-то в лесу. Одинокая хижина. ДВОЕ
        Смотрю на женщину, стоящую передо мной на коленях, чувствуя эмоции, которые раньше были совершенно чужды мне.
        Она владеет мной.
        Это и есть ЛЮБОВЬ?
        Не думаю, что смогу продолжать жить без нее. Внезапно осознание накрывает меня.
        Я не жил. Я просто существовал, пока она не вошла в мою жизнь.
        - Ты принадлежишь мне, - мой голос гортанный и грубый. - Если тебе придется выбирать, ты выберешь меня. Скажи это!
        Мне нужно, чтобы она подтвердила это. За все годы службы и войн, за годы дрейфа по стране, я ни разу не испытывал такого страха, как сейчас.
        Я не хочу потерять ее.
        Я не могу.
        - Я не оставлю тебя, - она смотрит мне в глаза, когда облизывает нижнюю часть моего члена. И в эту минуту я понимаю, что больше не могу сдерживаться. Я начинаю накачивать сильнее, готовясь покрыть ее сладкое тело.
        - Детка, - чувствую, как меня заливает жар, и знаю, что готов кончить. Ее красота передо мной, ее глаза, прикованные ко мне. Господи, она - это все! Моя рука дрожит, когда оргазм приближается.
        - Я бы выбрала тебя, - шепчет она. - Я бы каждый раз выбирала тебя.
        Глядя в ее глаза, я верю ей, я не сомневаюсь.
        - Детка, - мой стон как мольба. Нуждаюсь в том, чтобы кончить, но ненавижу то, что это почти закончилось.
        - Я люблю тебя, - шепчет она, и мне нужно вернуть ей эти слова. Но все, что я могу сделать, это выкрикнуть ее имя, когда моя сперма выстреливает и струится по ее телу струя за струей.
        Никогда не испытывал ничего подобного к кому-то и инстинктивно знаю, что никогда больше не буду.
        Подношу руку к ее шее и провожу по ней пальцами, втирая свою сущность в ее тело. Она не сводит с меня глаз, ее рука накрывает мою, и мы переплетаем наши пальцы. В этот момент кажется, что мы единое целое.
        Пришло время сказать ей слова, которые я никогда не думал, что скажу какой-либо женщине.
        Прежде чем я успеваю сказать, что тоже люблю ее, из соседней комнаты доносится грохот. Мое тело напрягается для атаки. Не успеваю начать действовать, как дверь в спальню распахивается, с силой ударяясь о стену. Я прикрываю ее, не желая, чтобы они видели.
        Узнаю этих людей. Похоже, они каким-то образом нашли нас.
        - Какого хрена? - кричит здоровяк с пистолетом, нацеленным мне в голову.
        Кажется, я только что познакомился с ее отцом…
        1
        СОФИЯ
        - София, опять задумалась о мальчиках? - говорит моя подруга Юля. Мы обедаем в нашем любимом кафе, но сегодня у меня совсем нет аппетита.
        - Думаю, как подготовить отца к тому, что я собираюсь съехать из родительского дома и уже нашла квартиру.
        Мой отец, Максим Воронцов, известный в городе бизнесмен. Он владеет несколькими предприятиями. Например, в числе прочего, охранной фирмой «Беркут-секьюрити». В последнее время я веду там бухгалтерию.
        Также к папиным бизнесам относится один из самых популярных в городе стриптиз-клубов «Клуб джентельменов». Немного пафосное название, неправда ли? Там я ни разу не была, вход мне строго настрого запрещен. (Можно подумать, я стремлюсь туда?!)
        Мне уже девятнадцать лет, но для папы я все еще маленькая девочка. Каждый раз, когда я пытаюсь сходить на свидание или в ночной клуб с подружками потанцевать, у меня возникает странное чувство, что за мной следят. Интуиция подсказывает мне, что это один из «Беркутов», как мы их называем между собой. А Юля считает, что это все моя паранойя.
        Мой брат Рома старше меня всего на два года, но к нему совсем другое отношение. Он может делать все, что захочет. В этот момент меня вырывает из раздумий голос Юли.
        - Софи, твой брат такой горячий.
        Я вижу как в кафе входит Рома. Легок на помине.
        - О черт, он снимает свою кожанку. Да, детка, повернись, дай мне оценить твои бицепсы. Интересно, какой он в постели? - стонет Юля мне в ухо.
        - Стоп, замолчи, пожалуйста, - я закатываю глаза и смотрю умоляюще на Юлю. Мне неприятно обсуждать сексуальную жизнь брата. Брр. Все девушки смотрят на него с вожделением, флиртуют едва завидев, как будто он самый красивый парень в городе. Но я этого не вижу.
        - Не говори со мной на эту тему, умоляю. Он же мой брат. И, не в последнюю очередь, он один из длинного списка моих надзирателей.
        - Скажешь тоже, надзиратель!
        Я смотрю на брата. Он не спешит подходить к нам, увлекшись флиртом с официанткой.
        - Серьезно, мне иногда кажется, что он даже хуже, чем мой отец. Порой ведет себя слишком покровительственно. Не подпускает ко мне ни одного парня. А те, кто все же осмеливаются подойти, испаряются как только узнают, кто мой отец.
        Поймите меня правильно, я люблю своего отца, он всегда был для меня самым лучшим. Но для других он имеет репутацию жесткого и властного человека, которому лучше не переходить дорогу. Ходят слухи, что он построил свою бизнес империю, проворачивая нелегальные дела. Я знаю, что некоторые полицейские состоят на жаловании у отца, хотя мне и не положено знать такие вещи.
        Отец и его люди считают, что женщинам вообще не положено знать многого или принимать какие-либо решения. Но мама как-то поделилась со мной. «Дочка, - сказала она, - мужчины могут думать, что у них вся власть, но твой отец даст мне все, о чем я попрошу». Это правда, если она действительно против чего-то, ей обычно удается добиться своего.
        Это все потому, что папа безумно любит маму. Они вместе уже много лет, но их любовь видна невооруженным глазом каждому. Я мечтаю однажды встретить своего мужчину и разделить с ним такие глубокие чувства.
        - Юль, с Ромой у тебя ничего не получится. Поверь мне. Лучше обрати свое внимание на его друга Пашу.
        - Паша «Харлей» тоже здесь? - спрашивает она.
        - Да, смотри, он паркует свой байк, - киваю я на окно.
        Если честно, когда-то я сама была тайно влюблена в Пашу. Когда несколько лет назад отец взял его на работу в свой автосервис, они с моим братом Ромой быстро подружились и везде ходили вместе.
        Это не первый раз, когда папа берет на работу выпускников детского дома, откуда он сам когда-то вышел. Паша стал часто бывать у нас дома. Им с Ромой тогда было по восемнадцать лет, а мне только исполнилось шестнадцать. У него были светлые волосы по плечи и обаятельная улыбка. И я, конечно же, влюбилась без памяти!
        В том, что касается ремонта и тюнинга байков, Паше нет равных. Однажды они с моим братом нашли в гараже отца старый побитый мотоцикл Харлей Дэвидсон. Паша спросил разрешения его починить, папа согласился, сказав, что если он возродит этого монстра к жизни, то может забрать его себе.
        И Паша смог. С тех пор он начал рассекать на байке и получил прозвище Харлей. Тогда мне казалось, что я влюбилась в него еще больше!
        Моя юношеская влюбленность потихоньку прошла. Это и к лучшему. Ведь, на самом деле, я бы не хотела встречаться с одним из людей моего отца.
        Я хочу жить нормальной жизнью, а не быть принцессой криминального мира. Несмотря на то, что папа уже давно считается уважаемым бизнесменом, ореол криминального прошлого все еще витает над нашей фамилией.
        Мне нужен обычный милый парень, который не будет посреди ночи срываться неизвестно куда по первому требованию моего отца, как, например, это делают «Беркуты». И которому не придется проходить несколько кругов ада, только ради того, чтобы быть со мной.
        В свои девятнадцать (с половиной, между прочим!) я до сих пор девственница. И я могу пересчитать на пальцах одной руки, сколько раз мне удалось поцеловаться. Очевидно, папа полагает, что я буду девственницей до сорока лет.
        - Привет, сестренка! - Ромка подходит к нам и крепко меня обнимает. - Юлька, как жизнь?! Софи, ты не передумала на счет переезда? Папа вряд ли обрадуется, когда узнает.
        - Не передумала. Это к лучшему, что он уехал из города по делам. Я смогу спокойно перевезти вещи. К тому же, я говорила ему, что хочу начать жить самостоятельно.
        - Я не думаю, что он понял, что ты планируешь двигаться так быстро, - задумчиво говорит Рома.
        - Я не виновата, что предыдущий жилец съехал на месяц раньше, чем ожидалось.
        - Привет девчонки! - обаятельная улыбка Харлея будто освещает все вокруг.
        - Привет, Паша! Жди скоро приглашения на новоселье! Я приготовлю вкусный ужин.
        - Когда это ты успела научиться готовить? - подтрунивает он надо мной.
        - Ладно, ладно. Мы всегда сможем заказать пиццу, - я похлопываю его по руке, ничуть не обидевшись и двигаюсь, освобождая место за столиком.
        МАРК
        Паркуюсь перед перед офисным зданием с вывеской «Беркут-секьюрити». Я здесь, потому что старый друг порекомендовал меня своему боссу как эксперта в установке наружного видеонаблюдения. Последние годы переезжаю из города в город, путешествуя по стране.
        Репутация о моих навыках спеца экстра-класса опережает меня и я везде без проблем нахожу работу. Мне нравиться быть одному, но сейчас я чувствую, что нахожусь на перепутье. Работать неделю здесь, неделю там, вероятно, не будет хорошим планом всю жизнь.
        Мне скоро тридцать, ни жены, ни детей, ничто нигде меня не держит. Когда я только поступил на службу в армию, меня распределили в небольшой приграничный городок охранять границы нашей необъятной.
        Там я познакомился с Ариной, через пару месяцев предложил съехаться. Не знаю, любил ли я ее когда-нибудь, иногда она вела себя как настоящая стерва. Особенно четко я понял это в ту ночь, когда вернулся домой с полевых учений раньше на день. Если говорить откровенно, жить с Ариной начал скорее от удобства, а не от большой любви.
        Независимо от причин я был ей верен, заботился о ней, как мог. Все это закончилось в тот миг, когда я обнаружил мою девушку с членом другого мужика во рту. Неважно любишь ты женщину или нет, но если она, будучи твоей, позволила другому мужчине прикоснуться к себе, позволила другому члену быть там, что я считал своей территорией, это конец.
        В ту ночь я сильно избил его. Офицера. Старшего по званию. Это сейчас, по прошествии лет, я научился сдерживать свой темперамент. Тогда мне грозил реальный срок. В итоге меня просто сослали заграницу в самое пекло боевых действий.
        После увольнения болтался по стране, надолго нигде не задерживаясь. Возможно после предательства Арины я не хотел иметь минимальную возможность привязаться к людям и местам. Особо не анализировал это. Просто вел кочевой образ жизни.
        Подхожу к офису, где мне предстоит работать следующие пару недель и вижу у входа огромного парня, спорящего с самой сексуальной девушкой, которую я когда-либо видел. Ее стройные ножки заставляют мой член напрячься в джинсах. У нее красивая высокая грудь, длинные темно-русые волосы спускаются волнами до поясницы, а круглая задница, обтянутая тонким материалом юбки так и просит прикоснуться к ней. Она одета в черную обтягивающую майку, из которой торчат розовые бретельки лифчика. Мне трудно оторвать от нее взгляд. Но, когда я смотрю на ее лицо, понимаю, что мне нужно взять свой член под контроль. Она слишком молода для меня.
        - Да ладно тебе, Матвей! Ты же знаешь, что папа дал мне здесь работу. - говорит она верзиле.
        - Я знаю. Но он также дал понять, что ты не можешь войти сюда, когда парни устраивают вечеринку.
        - Я просто хочу забрать документы. Я там надолго не задержусь.
        - Этого не будет. Не сегодня. Сегодня вечером парни гуляют. Твой отец спустит с меня шкуру, если я тебя впущу, София.
        - Можно подумать, я никогда не видела вечеринок.
        - Таких, которые устраивают пьяные Беркуты - нет.
        - Просто дай мне забрать документы и все. Ты можешь идти впереди и прятать меня от вашей плохой вечеринки больших мальчиков!
        - Нет, спасибо. Я выбираю жизнь. Может твоя мама и смягчила со временем характер твоего отца, но я ни за что не стану ему перечить.
        - Не могу поверить! Вы все твердо намерены обращаться со мной, как с ребенком, до конца моей жизни.
        Мужчина только пожимает плечами в ответ на выпад девушки.
        - Я не маленькая девочка! - восклицает она, надув губы и выглядя именно так, как она отрицает.
        - Для меня ты - это ты, - отвечает монотонно парень, которого она назвала Матвеем.
        - Я, что, похожа на маленькую девочку? - спрашивает она меня, глядя прямо в глаза. О, Боже! Какие у нее глаза. Как у лисички. А губы! Она просто ходячий секс.
        Я ничего не отвечаю, в основном потому, что хочу ей сказать, что она действительно выглядит как маленькая девочка, но я все еще хочу трахнуть ее.
        Она продолжает вопросительно смотреть на меня.
        - А ты, вообще, кто такой? Ты новенький Беркут?
        - Он не из наших, - подает голос Матвей и встает немного впереди нее, закрывая мне обзор на ее ножки.
        Во мне растет протест от этого жеста, я знаю, что это глупо и странно, но я обхожу его и беру девушку за руку. Ее ручка намного меньше моей, а кожа светлее и такая нежная, и сама она вся кажется вдруг такой нежной, несмотря на недавний дерзкий разговор с Матвеем.
        Я могу поклясться, никогда не испытывал такого трепета просто держа кого-то за руку.
        - Я - Марк, малышка.
        - Маарк, - тянет она и этот звук немедленно находит отклик в моем паху.
        - Ты собираешься отпустить мою руку, Марк?
        - Ты этого хочешь? - поглаживаю ее запястье большим пальцем.
        Мой ответ заставляет ее улыбнуться и я понимаю, что ее улыбка мне нравится даже больше, чем звук моего имени на ее губах.
        - София, встань позади меня, - приказывает Матвей.
        - Если я это сделаю, ты пустишь меня в моей кабинет? - спрашивает она его, все еще не сводя с меня глаз и не двигаясь.
        - Ни за что, - рычит он.
        - Тогда, я думаю, я останусь стоять там, где я есть, - сладко поет она и пожимает плечами так, как будто у нее нет никаких забот в этом мире. И на этот раз улыбаюсь я.
        - Ты здесь как клиент или чтобы присоединится к Беркутам? - спрашивает София.
        - Ни то, ни другое.
        - Очень жаль. Ты бы мог украсить это место.
        - Во мне не так уж много красоты, малышка.
        - Мне виднее, - улыбается она.
        - Если ты хочешь остаться в этом городе живым, тебе лучше отпустить ее, - угрожает Матвей.
        - Она твоя? - спрашиваю я, все еще не сводя с нее глаз и все еще не отпуская ее руку.
        - Нет! - восклицает София. Ее шелковистые длинные волосы волнами перекатываются, когда она качает головой.
        - София, возвращайся домой, - в голосе Матвея слышны предупреждающие нотки. Похоже его терпение на исходе.
        - Хорошо, я приду утром, - бормочет она и убирает нехотя руку. - До встречи, Марк.
        - До встречи, - я смотрю, как она уходит, мои глаза прикованы к покачивающейся попке, обтянутой в джинсовую мини-юбку.
        - Она слишком молода для тебя, - предупреждает Матвей.
        - Сколько ей лет? - поворачиваюсь и вижу неприязнь на его лице.
        - Девятнадцать.
        - Она вполне совершеннолетняя.
        - Ее отец, Максим Воронцов.
        - И?
        - Наш босс.
        - И?
        - И я думаю, если ты все еще хочешь получить эту работу и все еще хочешь передвигаться самостоятельно на своих двоих, покидая наш город, тебе лучше держать свои руки подальше от нее.
        В этот момент дверь распахивается и я вижу своего друга Чили.
        Я поворачиваюсь к нему, когда он подходит ближе. Мы ставим руки, как будто собираемся бороться, а затем ударяемся плечами.
        - Эй, привет, брат! - говорит Чили. - А, к черту! - он сгребает меня в свои мужские объятия и мы крепко хлопаем друг друга по спине. - Рад, что ты наконец здесь. Давно мы не виделись.
        - Привет, задира!
        - Проходи, - он жестом приглашает меня внутрь. - у нас сегодня вечеринка по случаю закрытия одного крупного дела, над которым мы бились три месяца.
        - А чем именно вы занимаетесь? - прохожу в большой холл, где на диванах, развалившись, сидят парни, у некоторых из них на коленях расположились по одной или по две скудно одетые девушки.
        - Слежка, охрана, сопровождение, разрешение нестандартных деликатных ситуаций, когда клиент не хочет огласки или привлечения полиции.
        Впитывая информацию, оглядываюсь вокруг. На столах в хаотичном порядке стоят бутылки и коробки из под пиццы.
        - У нас не всегда так, - смеется он. - Эй, парни. Поприветствуйте самого крутого ублюдка и, по совместительству, моего лучшего друга! Марк, парни. Парни, это Марк.
        Со всех сторон раздаются приветственные возгласы.
        - Пришло время веселится, как настоящие мужчины. Бухло, девочки - выбирай. Погоди, ты голоден? Давай еще закажем еды.
        - Если можно, я бы хотел сразу поехать спать. Я в дороге двое суток без сна.
        - Понял брат, понял. Как скажешь, - он не выглядит радостным, когда мы идем к выходу. По пути притягивает к себе одну из девушек и страстно целует, обещая скоро вернуться и показать ей звезды в небесах. Чили ни сколько не изменился с юношеских лет.

***
        Я следую за ним на своей машине и когда он останавливается около огромного дома с высоким забором, не могу поверить глазам.
        - Чили! Ты живешь в этом шикарном особняке? - мои брови ползут вверх от удивления.
        - Живу, - он смеется, заметив недоверие на моем лице. - Ладно, не только я один. Часть ребят из «Беркут-секьюрити» и еще несколько людей Макса Воронцова живут здесь. Это его старый дом. Он владелец всех объектов, на которых тебе предстоит работать. А Никита наш непосредственный начальник, глава «Беркутов».
        Я оглядываю лужайку перед домом и парковку, где стоят аккуратно в ряд несколько мотоциклов и черный внедорожник. Также замечаю наметанным глазом камеры по периметру.
        - После похищения его жены прямо из этого дома, Макс перевез семью в другое место, его новый дом - это просто настоящая крепость. Здесь тоже многое переделали, усилили охрану. Тех из нас, у кого не было своего жилья или кто просто хотел жить в атмосфере братства, он поселил в этом доме. Многие, те кто служил, так и не привыкли жить в одиночку. А здесь витает в воздухе дух товарищества.
        - Ты имеешь ввиду, что для них это все равно, что военная казарма класса люкс? - понимающе киваю.
        Мы проходим через двор и входим в дом через массивную дверь.
        - Добро пожаловать! На первом этаже находится общая зона, включая столовую и гостиную, там дальше кухня и комната управления всеми системами дома с мониторами. Лучше меня тебе Илья там все покажет, он отвечает за связь и компьютеры.
        Он подходит к лестнице, ведущей на второй этаж.
        - На втором - спальные комнаты, почти у каждой есть своя собственная ванная с отдельным входом. В подвале мы оборудовали тренажерный зал. Захочешь поспаринговать, я к твоим услугам!
        Я присвистываю, оглядывая огромных размеров помещение в светло-серых тонах. Перед двумя угловыми диванами висит плоский телевизор гигантских размеров.
        - Круто, - подавляю зевок.
        - Пойдем, покажу тебе твою комнату.
        2
        СОФИЯ
        На следующий день я прихожу в офис утром. Здесь никого нет. Все отсыпаются после вчерашней вечеринки, а это значит мне никто не будет мешать. Раньше мама помогала отцу с бухгалтерией, теперь я взяла часть обязанностей на себя. Папа говорит, теперь у него будет больше времени оставаться с ней наедине.
        Мне немного неловко, ведь они мои родители, но в те моменты, когда папа в сотый раз рассказывает историю, о том, как они познакомились и при этом всегда с нежностью смотрит прямо на маму, я точно осознаю, что это именно то, чего я хочу в своей жизни. Встретить такую же любовь.
        Мама говорит, что когда это тот самый человек, то любовь творит чудеса. Вместо того, чтобы развеяться со временем, она становиться только сильнее. Я так сильно об этом мечтаю. Конечно, учитывая моего отца и всю его команду Беркутов, мало кто осмеливается приблизиться ко мне.
        По какой-то причине перед моим мысленным взором встает образ вчерашнего мужчины. Высокий, поджарый брюнет с трехдневной щетиной и коротко стрижеными волосами. Он мне понравился. Я гадаю, понравилась ли ему я? Я знаю, что я хорошенькая, никогда не сомневалась в своей ценности как женщина. В тоже же время я осознаю, что моя истинная ценность не во внешности.
        В глубине души я знаю, что внешняя красота привлекает лишь на первых порах. У моей мамы осталось несколько ужасных шрамов после ее похищения, это не заставляет моего отца смотреть на нее иначе. Он считает ее самой красивой женщиной в мире, не замечает ни седины в ее волосах, ни сеточки морщинок вокруг глаз. Он видит красоту глубоко внутри.
        Я знаю, потому что он часто мне говорил об этом. Именно благодаря этому я с детства научилась понимать, что настоящая красота находится внутри. Некоторые из самых красивых людей бывают настолько уродливы внутри, что на них неприятно смотреть.
        Марк по-мужски красив, в его карих глазах я не увидела зла или внутреннего уродства. Хотя, может быть, я плохо разбираюсь в людях. В любом случае, это не имеет значения. Он не для меня.
        Сажусь за стол и начинаю работать. Я молода, но уже хорошо справляюсь с ведением бухгалтерии довольно крупной организации и скоро получу диплом бухгалтера. У меня есть цели, и я точно знаю, чего хочу от жизни. К учебе отношусь очень серьезно.
        Возможно поэтому папа наконец доверил мне сделать шаг к самостоятельной жизни и смирился с тем, что я переехала в отдельную квартиру. Прошлая ночь была лишь третьей ночью в моем собственном гнездышке. Многие вещи еще не распакованы. Это всего лишь небольшая однушка в старой пятиэтажке, но мне она очень нравится. Больше всего тем, что она только моя!
        Я провожу следующий час за работой, выделяя некоторые проблемные места. Мы могли бы определенно получить больше прибыли с помощью нескольких изменений. Закончив с цифрами, удовлетворенно откидываюсь на спинку кресла и вздыхаю от воспоминаний о Марке.
        Он действительно был симпатичным, но мне нужно выбросить его из головы. Скорее всего, я никогда больше его не увижу. Собрав свои вещи, иду к двери.
        Выхожу из кабинета и ахаю, натыкаясь на твердую, как скала мужскую грудь. Передо мной стоит Марк, поддерживая меня за талию и спасая от падения. Он выглядит еще лучше, чем вчера или это мое девичье воображение?
        Изо всех сил стараюсь не обращать внимания на тепло, исходящее от его сильных рук и проходящее через все мое тело. Я терплю неудачу. Особенно, когда он начинает улыбаться мне. У него прекрасная улыбка. Это уже не просто тепло, это жар пронизывает меня насквозь.
        - Привет, - говорит он.
        Я дрожу, когда он отводит мои волосы в сторону. Либо у меня проблемы, либо этот мужчина - эксперт по соблазнению.
        
        МАРК
        Я, видимо, сошел с ума. Она слишком молода, ее отец - жесткий и влиятельный человек, он, пусть и временно, но мой босс, от этой девочки у меня будут одни неприятности. И все же, после одного взгляда прошлой ночью, я хочу большего. Поработав в офисе, уже собираюсь ехать на другой объект, как на меня налетает вчерашняя девчонка. Она задыхается от удивления. Ясно, что она не ожидала увидеть меня здесь. Ты не одна такая, детка, ты не одна.
        - Привет, - ее губы медленно растягиваются в улыбке. - Что ты тут делаешь?
        - Работаю, очевидно, так же как и ты.
        - Работаешь? Ты же сказал, что не собираешься становится частью «Беркутов», да и ребят здесь никого нет.
        - Да, они отсыпаются после вчерашнего.
        - А ты, ты что, подкарауливал меня?
        - Возможно, - пожимаю я плечами.
        - Ты не уверен, в том, что делал? - спрашивает она с легким смешком.
        - Не совсем так. В чем я точно уверен, так это в том, что от тебя у меня будут одни неприятности.
        - Ты меня совсем не знаешь.
        Я пожимаю плечами.
        - Может быть тогда тебе стоит, наконец, отпустить меня? - тихо говорит она и пробует сделать шаг назад.
        Я еще крепче сжимаю ее талию. Обычно я очень хорошо контролирую свои действия, но не с этой девушкой.
        - О, я определенно должен тебя отпустить, - я сглатываю. В горле от чего-то пересохло. Черт, я же не прыщавый подросток, чтобы так волноваться из-за девочки.
        - Тогда почему ты этого не делаешь? - она склоняет голову набок и внимательно смотрит на меня. В ее глазах можно потеряться.
        - Может быть я из тех мужчин, которые любят неприятности.
        - Мне кажется, ты мне нравишься, Марк. И это не очень хорошо.
        - Разве нет? - говорю я, не в силах сдержать удивленный смех. - Мне кажется, это хорошо, что я тебе нравлюсь, учитывая то, что я бы хотел сделать с тобой.
        - Это вряд ли. Пойми меня правильно, ты мне нравишься и я бы не хотела, чтобы твое хорошенькое личико было испорчено, - говорит она.
        Теперь я даже и не пытаюсь сдержать смех. В мои двадцать девять не помню, чтобы меня кто-нибудь называл хорошеньким. Я все же неохотно разжимаю пальцы и отпускаю ее тонкую талию. Но она не делает попытки отстранится. Наше дыхание совсем близко друг к другу.
        - Как насчет того, чтобы позволить мне побеспокоиться о моем лице? - мой голос немного хрипит от охватившего меня возбуждения.
        - Я вижу, что ты нездешний и не понимаешь, что тебя ждет. Последний парень, который заинтересовался мной, запрыгнул в свою машину и уехал едва узнав, кто мой отец.
        - Меня нелегко напугать, - я безразлично пожимаю плечами.
        - Именно так он и говорил вначале.
        - И сколько же ему было лет?
        - Двадцать один, - отвечает она, хмуро глядя на меня.
        - Возможно твоя проблема в том, что ты имела дело с мальчиком, а не с мужчиной.
        - Сколько тебе лет, Марк?
        - Я уже достаточно взрослый, София.
        - Ты знаешь, как меня зовут?
        - Это сказал тот парень вчера вечером.
        - И ты запомнил?
        - Когда я слышу что-то важное, я запоминаю это.
        Ее лицо смягчается, ей нравится то, что я сказал. Странно, что она не пытается скрыть от меня свои мысли. Кажется они отражаются прямо на ее лице. Мне это нравится. С ней мне никогда не придется гадать, не врет ли она мне, как Арина.
        - Так сколько же тебе? Мне девятнадцать.
        - У нас десять лет разницы, София.
        - Десять?! - восклицает она, но затем кладет свою ладошку мне на грудь. - Неужели, я слишком молода для тебя, Марк?
        В ответ я беру ее руку и подношу к своим губам. Целуя тыльную сторону ладони, пристально смотрю ей в глаза. Она прикусывает свою нижнюю губу белыми ровными зубками, а мой член от этого прижимается к молнии джинс. О да, с ней определенно в мою жизнь войдут проблемы.
        
        СОФИЯ
        В то утро в офисе с Марком я была так возбуждена, как никогда прежде. Я думала, что это только начало и с нетерпением ждала продолжения. Но после того, как он поцеловал мне руку, он просто взял и ушел. Это было четыре дня назад, и с тех пор я ничего о нем не слышала.
        Может он играет в какие-то свои странные игры? Я имею ввиду, какой парень исчезает после всех этих намеков, комплиментов, после того, как не хотел выпускать меня из своих объятий. А я видела, что не хотел! Пусть играет в эти игры сам.
        - Чего это ты такая грустная, София?
        Я смотрю на Рому и стараюсь изо всех сил выбросить мысли о Марке из головы.
        - С чего ты взял?
        - Ты почти весь вечер не разговаривала. Это на тебя не похоже.
        - А когда мне было разговаривать? Сначала ты два часа собирал комод. Потом плюхнулся на диван и смотрел футбол, - надеюсь, что он купиться, но на самом деле сомневаюсь, что он это сделает. Рома обычно очень внимателен и тонко чувствует смену моего настроения.
        - Как скажешь, - качает он головой.
        - Может тебе уже пора домой? Спасибо за помощь с мебелью, но я очень устала.
        - Да, пожалуй, пойду.
        Я не только устала, но и расстроена из-за Марка. Это безумие, я знаю! Да, он дразнил меня, потом исчез. Это не должно так меня огорчать. Если он игрок, то он не стоит моего времени. Тем не менее все равно грустно и я хочу погрустить в одиночестве.
        - Мы еще не закончили этот разговор, - предупреждает Рома. Я хмурюсь и вздыхаю. - Не бери в голову. Я просто немного огорчена.
        - Чем же?
        - Тебе этого не понять.
        - А ты попробуй.
        - Каждый раз, когда мне нравится парень и я думаю, что это взаимно, он исчезает. Я начинаю думать, что со мной что-то не так.
        - Ты - само совершенство, сестренка!
        - Ты мой брат. Это нормально, что ты так думаешь! Но большинство парней, с которыми я знакомилась, не хотят сражаться с целой армией, чтобы просто сводить меня в кафе или кино.
        - Значит у них нет яиц и тебе будет лучше без них.
        - Возможно, но это не значит, что иногда я чувствую себя такой одинокой.
        - Я понимаю, - вздыхает Рома. - Это трудно, когда у тебя есть чувства к кому-то, кто не разделяет их.
        - Звучит так, будто ты сам…
        - Я тоже не готов сейчас об этом говорить, - перебивает он меня.
        - Возможно позже?
        - Возможно. Спокойной ночи, София.
        - Спокойной ночи. До скорого. - Я смотрю как он спускается по лестнице.
        Вздохнув, я запираю дверь, но едва дойдя до кровати, слышу стук. Очевидно, Рома что-то забыл. Я оглядываюсь и вижу его бейсболку на комоде. Иду к двери и, не глядя в дверной глазок, открываю ее, держа перед собой бейсболку.
        - Ты опять забыл свою… - я замолкаю, когда вижу, что передо мной вместо моего брата стоит Марк.
        - Милая кепка, но это не в моем стиле, - говорит он.
        - Что ты здесь делаешь? - я изо всех сил стараюсь не обращать внимание, как сильно бьется мое сердце.
        - Хотел тебя видеть.
        Мои глаза сужаются от такого ответа.
        - Откуда ты знаешь, где я живу?
        - Предполагалось, что это секрет?
        - Нет, но все же…
        - Успокойся, малышка. Со мной ты в безопасности. Я увидел твой договор аренды на столе. Признай, ты специально забыла его в офисе?
        - Чтоо? Нет, конечно, нет.
        - Ты собираешься впустить меня или будешь ждать пока твой кавалер вернется?
        - Пока… стоп. Мой кто?
        - Я должен предупредить тебя, София, что я не из тех мужчин, которые делятся своей женщиной.
        - Я не… подожди, о чем ты говоришь?
        - Если мы будем мутить с тобой, тебе придется отказаться от своего мальчика для развлечений.
        - От кого? - восклицаю я.
        - От своей игрушки для секса.
        - Моей игрушки для секса?! - я не могу удержаться от смеха.
        - Да, ты меня хорошо слышала.
        - Ну что ж, давай сначала посмотрим, как у нас все пойдет, а потом я…
        - Как все пойдет? Ты думаешь, ты собираешься сначала испытать меня? - ворчит он.
        - Ну, если я решу «мутить» с тобой, как ты элегантно выразился, то сначала мне нужно знать, что ты того стоишь, - отвечаю я, стараясь не разразиться смехом.
        - Я должен был догадаться, с тобой не будет просто. Можешь испытывать меня, но при одном условии. Ты принимаешь тот факт, что я не делюсь.
        - Я поняла.
        - Вот и хорошо.
        - Так ты заходишь? - я отхожу в сторону от двери.
        - Я передумал.
        - Ээ, что? - растерянно спрашиваю я.
        - Я не думаю, что хочу так быстро войти и занять место того чувака, который был здесь до меня.
        - Ааа. Слушай, я думаю, это не будет проблемой. Рома, он…
        - Не надо. Я видел, как он только что ушел. Не нужно быть гением, чтобы понять, чем вы тут занимались и что тебе это очень понравилось. Вот почему я тебе сразу сказал, что не делюсь.
        - Ух ты, и ты все это понял, просто увидев как Рома покидает мой дом?
        - Я видел его с Беркутами. Я знаю, что он, вероятно, новичок. И если ты просто пытаешься насолить своему папочке, флиртуя с его людьми, я в порядке с этим. Я готов вписаться. Но я не делю тебя с другими мужчинами.
        - Приятно слышать, - бормочу я, закатывая глаза.
        - Давай так. Встретимся завтра днем около кинотеатра, что в двух кварталах отсюда.
        - Ты знаешь, где находится кинотеатр?
        - Просто проезжал мимо и увидел. И давай договоримся, пока не так уж много между нами происходит, нет смысла афишировать это перед твоим отцом.
        - Ты не произвел на меня впечатление боязливого человека?
        - Всего в меру, знаешь ли. Подумай, над тем, что я сказал на счет других мужчин. Если ты не явишься, это и будет твой ответ.
        - Марк, ты все неправильно… - я хочу ему объяснить, что Рома мой брат, но он резко приближается ко мне и кладет свою руку мне сзади на шею, тем самым лишая меня дара речи. Он притягивает меня к себе, наши губы так близко, что когда он говорит, я чувствую его дыхание и слабое прикосновение его губ к моим.
        - Прежде, чем ты примешь решение, я должен попытаться доказать тебе, почему ты должна прийти, верно? - шепчет он. Я не могу говорить. По правде, я не уверена, что смогла бы сейчас что-то сказать, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Его губы скользят по моим и я теряюсь в этих ощущениях. Они гораздо мягче, чем я себе представляла, его язык танцует вдоль моей нижней губы и я открываю рот, нуждаясь в большем, жаждая его поцелуя так сильно, как никогда не хотела ничего другого прежде.
        Он рычит мне в рот, и я глотаю этот звук, когда наши языки сплетаются, его доминируя, а мой умоляя о большем.
        Я не знаю, как долго длиться поцелуй, но когда он прекращается, мое дыхание становится прерывистым, пульс зашкаливает. Меня целовали и раньше, но так - никогда.
        - Завтра, София, завтра, - обещает он, отпуская меня. Он уходит, не оборачиваясь, а я не могу оторвать глаз от его удаляющейся фигуры.
        МАРК
        Мне нужно проверить голову у специалиста. София явно увлекается играми и хочет позлить своего папашу. Типичная скучающая мажорка. Я должен был уйти сразу, как только увидел ее с тем парнем около ее дома. Я начал было это делать, но тут случилось самое странное. Я заревновал. Я никогда в жизни не ревновал. Я не могу припомнить, чтобы ревновал, увидев как Арина отсасывает другому.
        Я расхаживаю перед входом в кинотеатр, потирая руки о джинсы. Никогда бы не подумал, что буду так нервничать ожидая девушку на свидание. Да что там, никогда бы не подумал что в свои двадцать девять приглашу девушку на настоящее свидание. Случайный секс после пары рюмок в баре - вот моя стандартная схема. Эта девочка переворачивает весь мой мир.
        Когда я увидел ее договор аренды, забытый на столе, еще полчаса ходил вокруг, борясь с желанием посмотреть ее адрес. Моя сила воли проиграла. Закончив работу в офисе с утра пораньше, я решил выехать в автосервис. Уже отъезжая, увидел Беркутов, громко смеющихся и входящих в офис с каким-то зеленым мальчишкой. Тогда еще я не обратил на него внимания.
        Почти весь мой день ушел на установку камер в автосервисе. Хотелось только принять душ и выпить холодного пива. Но, пропустив поворот в сторону особняка, сам не заметил как оказался в районе, где живет София. Два раза проезжал мимо ее дома, обещая себе, что вот сейчас точно поеду домой. Это же самое я обещал себе, вынимая ключ зажигания и выходя из машины около ее дома.
        Только сделал шаг в сторону подъезда как увидел картину, от которой больно сдавило в груди. София шла под руку с парнишкой, которого я видел утром с Беркутами. Что они делают в девять вечера вместе, а точнее, что они собираются делать вместе в ее квартире на ночь глядя? Ответ очевиден. Мне хотелось подойти и свернуть ему шею.
        Они зашли в подъезд, а я продолжал стоять посреди двора, как идиот еще минут десять. Знал, что нужно просто уехать, но не смог. Следующие три часа сидел в машине и пялился на дверь, как потерявшийся щенок. Время шло, но парень так и не выходил. Я не знал, какие из окон ее, мог только предполагать, но, когда все окна в доме начали постепенно гаснуть одно за другим, я почувствовал дикую смесь гнева, горечи и отчаяния, которое разрывало мне сердце.
        Вспоминая сейчас, как он наконец вышел довольный из подъезда Софии, я непроизвольно сжимаю кулаки, мое лицо напряжено.
        - Обычно, когда я прихожу на свидание, парень не выглядит так, будто готов кого-то убить, - говорит София и я резко оборачиваюсь. Черт возьми, она хорошо выглядит. Она одета в короткое белое платье с тонкими бретельками. Ее прекрасные сиськи едва помещаются в нем. Если бы она была моей женщиной, я бы отшлепал ее, приковал к кровати и потребовал, чтобы, когда она выходит на публику, на ней было одето больше одежды.
        - Ты хорошо выглядишь, малышка.
        - И ты тоже, - улыбается она. Господи, в ней столько огня. Дерзость, молодость и сексапильность исходят из нее волнами.
        - Помнишь, я сказал тебе, что от тебя одни неприятности?
        - Да, я помню, - саркастически ухмыляется она.
        - Я думаю, что был неправ.
        - Да неужели? Что же так?!
        - Ты опаснее неприятностей. Ты как бочка с динамитом, готовая взорваться.
        - Ну, это… очень романтично.
        - Вот кто я такой, мистер романтика.
        - Бочка динамита, говоришь. Значит ли это, что ты слишком напуган, чтобы увидеть куда это приведет?
        - Это? - поднимаю я бровь.
        - Да. Ты и я. Между нами есть притяжение. Может я и молода, но не глупа. Я знаю, ты чувствуешь ту же химию. Так что не пытайся играть со мной в свои игры.
        - Ты всегда так прямолинейна?
        - Да.
        - Приятно это знать. Так это значит, что ты подвинешь своего мальчика для секса в сторону, пока я нахожусь в кадре?
        - Если бы ты задержался вчера вечером, я бы рассказала тебе о Роме…
        - И слышать о нем не хочу. От мысли, что он рядом с тобой, мне хочется его убить. Так что пока мы мутим нашу мутку, он остается не удел.
        - Мутим что? Да, твои слова могут согреть сердце любой девушки.
        - Я не собираюсь согревать твое сердце, София.
        - Ты и впрямь мистер романтика, - качает она головой.
        - Я жду твоего ответа, - говорю я, устав от разговоров об этом.
        - Ответа?
        - Ты пинаешь своего мальчика в сторону или нет?
        - Эм, пока, мы, как ты говоришь, мутим, Рома не будет проблемой.
        - Ну что ж, раз мы обо всем договорились, пойдем, - я веду ее ко входу в кинотеатр, положив руку на спину, едва удерживаясь от того, чтобы переместить ее на аппетитную попку.
        3
        СОФИЯ
        Знать, что я должна уйти и действительно уйти - это две разные вещи. Совершенно ясно, чего хочет от меня Марк. Он не пытается это скрыть. Это только голый секс. Это не то, чего я хочу, но в то же время я устала от мальчиков, которые убегают, узнав, кто мой отец. Марк знает и, вместо того, чтобы бежать, он прижимает меня к своему боку и ведет в за столик в кафе кинотеатра.
        Я знаю, что мечтала о каком-то другом мужчине, что строила планы, но все это уплывает в глубины моего сознания, когда Марк рядом. Я хочу от него большего. И это единственная настоящая причина, по которой я не ухожу.
        Я знаю, что душевная боль, с которой он оставит меня, будет адской. Я также знаю, что это может закончиться очень плохо, когда мой отец узнает. Но это похоже на то, что всегда говорила мама. «Есть вещи, которые стоят боли».
        Марк, я знаю, будет стоить того. По крайней мере, это то, в чем я убеждаю себя сейчас. Я разберусь с последствиями позже.
        - Что тебе заказать, пока мы ждем сеанс? Может молочный коктейль?
        - Возьми мне сосиску в тесте. С острым соусом.
        Его губы дергаются в улыбке, он наклоняется и скользит губами по моей щеке, его пальцы дразнят мою шею сбоку.
        - Ничего, кроме неприятностей, - шепчет он, его дыхание мягко касается моего уха. От этого у меня по телу разливается тепло.
        Когда он возвращается с едой и напитками за нас столик, я спрашиваю. - И на какой же фильм мы идем?
        - На боевик.
        - Умм, я не любитель боевиков.
        - Я сделаю так, что тебе будет все равно, какой это фильм, малышка.
        - А почему дневной сеанс? Меня никогда не приглашали на свидание днем. - мне только кажется, или он и правда напрягается, когда я упоминаю о свиданиях с другими парнями?
        - Тут все просто, София. Днем на сеансе бывает меньше людей. И у нас будет шанс найти уединение на последнем ряду.
        - Ты имеешь ввиду места для поцелуев? - я чувствую как мои щеки начинают краснеть.
        - Заметь, не я это сказал. Но если дама настаивает… - мягко смеется он.
        Мы ожидаем сеанс, я немного нервничаю и начинаю болтать без остановки. Рассказываю обо всем, что придет в голову.
        - Ей, Марк, ты что-то притих. Я тут болтаю, болтаю, но не уверена, что ты произнес и пяти предложений.
        - Я мало разговариваю, София. Вот каков я есть. Я никогда много не говорил.
        - Это еще почему?
        - Даже не знаю. Я думаю, если у тебя нет ничего важного сказать, то нет никакого смысла открывать рот.
        - А если я задам тебе несколько вопросов, ты ответишь?
        - Мне нечего скрывать, малышка!
        - Где твой дом?
        - Я так долго переезжал с места на место, что мой дом - дорога.
        Я хмурюсь. Что это за ответ. Его, действительно, трудно разговорить.
        - Не дуй губы, Софи, - бормочет он, протягивая руку и проводя большим пальцем по моей нижней губе. О, Боги! Мне кажется, или у меня пожар в трусиках?
        Когда мы входим в зал, я вижу, что людей действительно не много. Компания подростков сидит в первых рядах и еще несколько человек рассредоточились в середине зала. Марк ведет меня на последний ряд, придерживая за локоть. Мы усаживаемся в центре ряда.
        Когда гаснет свет и начинается фильм, я смотрю ему в глаза и у меня такое чувство, что мы одни в зале. Он протягивает руку и обнимает меня за плечи. Марк ничего не говорит, в своей манере, прижимает меня к груди, поигрывая пальцами на моем обнаженном плече и… не отрываясь смотрит на экран. Что ж, как угодно. И вот мы сидим на местах для поцелуев и… смотрим фильм.
        
        МАРК
        Я смотрю на экран, но не могу сосредоточиться на сюжете. Голова Софии покоится у меня на плече, а ее ладошка прижата к моему бедру. Я никогда раньше не находил удовольствия в простых объятиях с девушкой. Прижимать кого-то к моей груди? Нет. Это не про меня.
        Даже до или сразу после секса такого почти никогда не случалось в моей жизни. С Софией мне очень комфортно, настолько, что когда у меня начинает сильно чесаться рука, я терплю и не двигаюсь, потому что не хочу разрушать нашу идиллию.
        Перед сеансом в кафе мне было также комфортно с ней, когда мы просто ели и разговаривали. Вернее, она разговаривала. Я, в основном, слушал, как она рассказывала о своих родителях и о любви, которую они разделяют. Я впитывал ее смех, когда она вспоминала о проделках своей подруги Юли.
        Она так свежа, чиста и молода. Слишком молода для такого, как я. Ловил ее мечтательный взгляд во время ее разглагольствований об учебе и ее целях на карьеру. Когда она говорила о работе, я почувствовал в ней цельность и зрелость не по годам. Возможно, у нас все таки есть шанс… Господи, у меня точно большие неприятности. Я начинаю мечтать о совместном будущем.
        Хочу ощутить ее сладость на своих губах. Больше не в силах сдерживаться, поворачиваюсь к Софии и вижу ее доверчивый, открытый взгляд, устремленный на меня. Она пробуждает во мне то, что я не знал, что может быть пробуждено.
        Моя рука скользит с плеча ей на шею, я тянусь к ней, одновременно притягивая к себе. Она немедленно открывается для меня, и я использую свое преимущество, завладевая ее ртом, требуя все больше, потому что это именно то, что я хочу сделать с этой маленькой ходячей неприятностью.
        - Ты действительно умеешь целоваться, Марк, - выдыхает она после того, как мы отрываемся друг от друга, и, несмотря на то, что я возбужден и тверд как скала, я смеюсь.
        Я привык к женщинам, которые играют в игры, выстраивают стратегию и продумывают каждый свой шаг, когда дело касается мужчин. София даже не пытается. Может быть, это потому, что она так молода, а может быть, просто она такая, но какова бы ни была причина, мне это нравится и я хочу от нее большего.
        - Можно я тебя еще поцелую? - спрашивает она и… черт.
        - Иди ко мне, - я поворачиваюсь еще больше в ее сторону и нависаю над ней.
        - Я… - неуверенно отвечает она и оглядывается.
        - Все хорошо, на нас никто не смотрит, малышка, - говорю я ей, беря ее за руку, одновременно перемещая ее чуть ниже на сиденье. Я передвигаюсь так, что полностью склониться над ней, мой большой палец касается мягкой кожи ее шеи.
        - Привет, - шепчет она неожиданно застенчиво. Эта женщина - загадка, которую я никогда не разгадаю. В одно мгновение она вся горит и дерзит, а в следующее кажется такой застенчивой и милой, что у меня кружится голова.
        - Мне нравится, что ты так близко, - бормочу я, касаясь ее губ, когда моя рука движется вниз к ее бедру.
        - Мне тоже нравится, - шепчет она. Ее рука поднимается, и пальцы гладят меня по щеке. Я закрываю глаза на миг. На столько приятны ее нежные прикосновения. Мои пальцы путешествуют по ее бедру выше и выше, под юбку.
        - Марк, что…? - спрашивает она, перехватывая мою руку, она держит меня за запястье, не давая двигаться дальше.
        Она смущенно улыбается мне своими красивыми губами, припухшими и блестящими от нашего предыдущего поцелуя.
        Я должен перестать испытывать судьбу. Я должен убрать свою руку, так как она все еще держит ее. Но я вижу голод в ее глазах. Я держу ее в своих объятиях, и мой голод даже сильнее, чем тот, что я вижу в ней. Я не могу заставить себя остановиться и даже не пытаюсь. Мне нужна София. Я хочу ее.
        Я просовываю руку ей под платье еще выше, даже против ее хватки. Мои пальцы движутся вверх по ее бедрам, сосредоточившись только на одном… прикасаться к ней так, как я мечтал с того самого момента, как впервые увидел ее.
        - Марк, - она задыхается, когда подушечки моих пальцев касаются ее трусиков, влажных и горячих. Она хочет меня. Доказательство прямо здесь, под моими пальцами. Я чувствую, как ее клитор пульсирует сквозь тонкий материал.
        - София, поцелуй меня, - рычу я, едва владея собой, мой голос вибрирует от голода.
        - Марк, мы не можем этого сделать, - ее голос становится хриплым от желания.
        - Мы можем, и тебе лучше поверить, что мы это сделаем. Я собираюсь трахнуть тебя пальцем, София. Прямо здесь. Прямо сейчас. Я заставлю тебя кончить и проглочу твои крики поцелуем, когда ты будешь выкрикивать мое имя. А потом, когда я закончу, я оближу свои пальцы, пробуя каждую каплю твоих сладких соков.
        - Кто-то может увидеть нас, - шепчет она, но не мешает моим пальцам гладить ее через трусики.
        - Я буду защищать тебя своим телом. Если они посмотрят сюда, то могут задаться вопросом, что мы делаем, они могут даже заподозрить, но они не увидят тебя. Я буду прятать тебя от любых глаз, кроме моих собственных.
        София медленно убирает руку с моего запястья, обнимает меня сзади за шею и притягивает мой рот еще ближе к своему. Это сигнал для меня. Почему, черт возьми, мне кажется, что я только что выиграл самый большой приз в своей жизни?
        
        СОФИЯ
        Я сошла с ума. Это единственное мое оправдание.
        Я сижу в кинотеатре, Марк навис надо мной, и его рука гладит меня через трусики. Поправочка, его пальцы уже поддевают резинку моих трусиков и он…
        - Марк, что ты делаешь? - задыхаюсь я.
        - Я забираюсь в твои трусики, - бормочет он и целует мне в шею.
        Я напрягаюсь всем телом и хочу остановить то, что он делает, но в это мгновение его язык ведет дорожку по моей шее вдоль пульса, и я инстинктивно наклоняю голову, давая ему лучший доступ. Я не могу думать, я могу только чувствовать.
        - Марк, - стону я, цепляясь за его спину.
        - Я здесь, малышка. Я заставлю тебя чувствовать себя очень хорошо, - говорит он, и это уже так. Боже, мне так хорошо, что я едва могу отдышаться. Я теряю все из виду, теряюсь в голоде, который он пробуждает в моем теле.
        Я почти забыла, где мы находимся. Почти! Затем я слышу смех где-то спереди. Туман в моем сознании немедленно рассеивается, и я начинаю осознавать другие вещи. Звуки выстрелов на экране, потому что мы, собственно в кинозале, пластиковый подлокотник сиденья, впивающийся мне в бок.
        - Стоп, Марк. Ты должен остановиться, - шепчу я, пытаясь отстраниться от него. Кстати, это почти невозможно, потому что он вжал меня в кресло. Он не шевелится, и мне ни за что его не сдвинуть. Он хорошо сложен и очень силен и заставляет меня чувствовать себя маленькой.
        - Ты говоришь остановиться, но ты так течешь, что твои трусики промокли насквозь, Софи, - он бормочет эти слова, касаясь моей кожи и звук его голоса а также тот факт, что я чувствую его вес на мне, и голод, исходящий от него. Все это объединяется, чтобы послать дрожь по всему моему телу.
        - Мы не можем сделать этого здесь.
        - Мы уже это делаем, расслабься, со мной ты в безопасности, - говорит он, а затем, прежде чем я успеваю отругать его и сказать, какой он сумасшедший, два его пальца скользят между моими губами, едва задевая пульсирующий и жаждущий клитор.
        - Черт, ты так течешь, - рычит он, его рот возвращается к моему, его язык проникает внутрь, и захватывает меня в страстном поцелуе в то же самое время, когда его пальцы входят внутрь.
        Я заблудилась в ощущениях. Это слишком много удовольствия, я не могу с этим бороться. Я отдаюсь этому мгновению, его поцелую, его прикосновению.… ему.
        - Вот и все, детка. Просто позволь мне сделать так, чтобы тебе было хорошо, - напевает он. Его пальцы проникают внутрь, не глубоко, но достаточно, чтобы я почувствовала себя полной. Его большой палец скользит по моему ноющему клитору. - Ты такая тугая, что задушишь мой член, София. Ты должна быть хорошей маленькой девочкой и пососать его, и сделать очень влажным, прежде чем я войду в тебя. Если ты этого не сделаешь, он может разорвать тебя на части.
        - О, Боже…
        - Ты будешь моей хорошей маленькой девочкой? Ты собираешься взять мой член в свой дерзкий маленький ротик и сосать его, как будто это твоя любимая конфета? - говорит он толкаясь в меня пальцами.
        - Отвечай мне, София, - предупреждает он строгим голосом.
        Я молчу. Я не могу думать, чтобы сформировать слова, я могу только чувствовать. Тогда Марк легонько щиплет меня за клитор, посылая острый укол боли и удовольствия.
        - Да, - кричу я и не знаю, отвечаю ли я ему или просто умоляю о большем.
        - Да, что? - рычит он, впиваясь в мою шею.
        - Да, я отсосу тебе, - стону я. - я сделаю все, что ты захочешь, - обещаю я ему и это не ложь. Если он продолжит делать то, что делает, я дам ему все, что он захочет. Мой клитор пульсирует, мои пятки горят.
        - Это моя хорошая девочка. Ты ведь дашь мне все, что я захочу, в любое время, не так ли, Софи?
        - Я дам тебе все, что ты захочешь, Марк, - хнычу я, чувствуя приближение оргазма, зная, что он будет огромным.
        - Куда и где захочу, верно? Ты отдашь мне свое сладкое тело в любое время и в любом месте, где я этого потребую.
        - Марк, - хнычу я, пытаясь сосредоточиться на оргазме и удивляясь, почему его слова заводят меня еще больше.
        - Скажи это, Софи. Признай, что твоя киска будет моей в любое время, когда я этого потребую, независимо от того, где мы находимся.
        ***
        - О, Боже, - стону я, прижимаясь к его руке.
        - Ты хочешь кончить, не так ли, малышка?
        - Да, - я ворчу расстроено, потому что как раз тогда, когда я собираюсь пойти через край, он убирает свой палец от моего клитора.
        - Скажи мне то, что я хочу услышать, - говорит он, мне кажется он наслаждается моей пыткой. - Скажи мне и я заставлю тебя кончить так сильно, что ты сойдешь с ума, - обещает он. Это не пустое обещание с его стороны, потому что я уже без ума от голода и нужды.
        - Ты так самоуверен, - бормочу я.
        - Трудно не быть таким, малышка, когда ты так течешь и стонешь от моих пальцев на твоей киске и ты жаждешь большего. А теперь перестань спорить и скажи те слова, которые я хочу услышать, чтобы тебе было хорошо.
        - Какие слова? - мой разум затуманивается от темного голода, который я вижу в его глазах. Его губы всего в паре миллиметров от моих. Мое сердце бешено колотится в груди. Что-то внутри меня говорит мне, что этот мужчина будет иметь власть уничтожить меня, если я позволю ему. Он улыбается, и я думаю, что могу многое отдать, чтобы видеть его улыбку каждый день.
        - Признай, что ты моя, в любое время и в любом месте.
        - Я не принадлежу тебе, - отвечаю я, инстинктивно двигая бедрами в попытке прижаться сильнее к его руке.
        - Я трахаю тебя пальцем посреди кинотеатра средь бела дня, и если твой отец каким-то образом узнает об этом, он не погладит меня по голове за это. Я думаю, ты понимаешь, что я здорово рискую. Так что, учитывая то, как сильно я подставляю свою задницу, находясь рядом с тобой, я хочу получить эту клятву от тебя. Если я не получу ее, то дальше этого дело не пойдет.
        Я сглатываю, загипнотизированная его глазами, пытаясь вникнуть в суть его речей.
        - В любое время и в любом месте, где захочешь, Марк, я твоя, - бормочу я, и эти слова кажется имеют двойной смысл, словно обещание, которого я должна бояться, и, возможно, я боюсь, по крайней мере немного.
        - Это моя девочка, - рычит он, затем его рот прижимается к моему, а пальцы в быстром темпе скользят по клитору, и он толкает меня через край. Я кончаю жестко, прямо посреди зала, где сидят другие люди, хорошо, что Марк закрывает мой рот поцелуем, заглушающим мои крики удовольствия. И знаете что, я бы сделала все это снова.
        
        МАРК
        - Я все еще не могу поверить, что мы это сделали, - бормочет София, опустив голову, когда мы выходим из кино. Я кладу палец под ее подбородок и поднимаю ее лицо так, чтобы она посмотрела на меня.
        - Нет ничего плохого в том, что мы сделали, - мне не нравится, что она так думает.
        - Если мой отец узнает об этом… - начинает она.
        - Я больше не хочу слышать о твоем отце, София, - ее глаза округляются от моих слов, и по выражению ее лица я могу сказать, что ей не нравится то, что я сказал.
        - Марк, ты не знаешь моего отца…
        - Я не ребенок, мне почти тридцать. Я слишком стар, чтобы беспокоиться о том, что у папы какой-то девчонки яйца скрутятся в узел, потому что я трахаю его дочь.
        - Ух, ты, это так… мило, - бормочет она.
        - Я никогда не притворялся милым. Я уверен, что ты знала об этом еще до того, как согласилась встретиться со мной.
        Она качает головой, цокая языком и слегка улыбается.
        - Что? В чем дело?
        - Да так. Ничего особенного. Просто я уже слышала нечто подобное раньше. Ты говоришь, как кто-то другой, кого я знаю, - поясняет она, и я, хмурясь, кладу руки по обе стороны от нее, прижимая к боку ее машины. Вклиниваю свою ногу между ее ножек, позволяя моему бедру прижаться к ее сладкой киске. Я почти готов поклясться, что чувствую ее жар даже сквозь одежду. Когда я, наконец, проникну внутрь нее своим членом, она собирается сжечь меня заживо.
        - И кто же это был?
        - Матвей. Помнишь того здорового парня, с которым я спорила. Я слышала, как он говорит это девушкам.
        - Я не думаю, что мне нравится тот факт, что моя женщина полагает, будто я напоминаю ей другого мужчину, Софи.
        - Я… что? Твоя женщина?
        - Именно так я и сказал.
        - Я не думаю, что могу считаться твоей женщиной после одного свидания.
        - Мои руки были в твоих трусиках или нет, мои пальцы были внутри тебя, детка?
        - Помнишь, я просила тебя остановится.
        - Перестань спорить. Ты отдалась мне, ты этого сама хотела, и пока я не отпущу тебя, ты - моя. Вот как мы будем играть в эту игру.
        - Играть в игру? Может тебе лучше уже замолчать, Марк?
        - Поцелуй меня, - я меняю тактику, стараясь, чтобы мой голос звучал мягче.
        - Я не уверена, что хочу этого прямо сейчас, - она опять надувает свои сладкие губки.
        - София, все равно сделай это, - говорю я, борясь с желанием улыбнуться.
        Она поднимает голову и я наклоняюсь ей на встречу, крепко целуя. После того, как я попробовал ее, я хочу большего, но не сегодня. Сегодня вечером я должен пойти с парнями в клуб к Рустаму на вечеринку. Меня пригласил Никита, который является главой «Беркут-секьюрити». Я хотел сказать ему, что у меня есть более важные дела, но это может привести к такому количеству вопросов, на которые я не готов отвечать в настоящее время. Но завтра София будет моей.
        - Знаешь, ты мог бы поехать со мной ко мне домой, - говорит моя маленькая бестия с придыханием после того, как поцелуй заканчивается. Она тоже хочет большего. В ее глазах столько доверия и предвкушения, что мои внутренности скручивает в узел.
        - У меня есть дела сегодня вечером, но завтра ты - моя.
        - Это хорошо, что ты так здорово целуешься, иначе ты серьезно не стоишь этого, Марк, - похоже на то, что мой ответ разозлил ее.
        - Малышка, сейчас садись в машину и езжай домой, пока я не отшлепал твою нахальную задницу за такие слова, - говорю я, придерживая для нее дверь. Облокачиваюсь на машину, глядя как она садится, сверкая стройными ножками. Как только она заводит машину, а я все еще не двигаюсь, она опускает стекло.
        - В чем дело?
        - Пристегни ремень безопасности.
        - Ты что, серьезно?
        Я ничего не говорю, не чувствую в этом необходимости. Ее глаза не отрываются от моих, и мы смотрим друг на друга, словно соревнуясь в силе воли. Наконец она громко вздыхает и пристегивает ремень безопасности. Мне удается скрыть улыбку, но едва-едва. Как только я делаю шаг назад, она начинает выруливать с парковки. Я провожаю ее взглядом долго, пока она не скрывается за поворотом, и направляюсь к своей машине. Раньше я никогда не провожал женщину взглядом. Похоже, София полностью изменила это.
        4
        СОФИЯ
        Всю дорогу до дома я думаю о Марке. Его поцелуи до сих пор горят на моей шее. Вернувшись домой, я мечтательно падаю на кровать и продолжаю прокручивать самые горячие моменты нашего свидания. Почему он отказался продолжить вечер? Я сама позвала его к себе домой, а он отказался. Опять его игры? Может он передумал? Ему понравилось целоваться со мной так же сильно как и мне?
        Мне нужно срочно отвлечься, этот мужчина не должен завладеть всеми моими мыслями. Вскакиваю с кровати и подхожу к не разобранным коробкам. Отлично. То, что надо. Физический труд меня отвлечет. Начинаю раскладывать вещи по местам, пока не остается только коробка с книгами. Рома так долго вчера возился с комодом, что повесить полки его уже не хватило.
        Перевожу взгляд на часы и понимаю, что прошел всего час. Чем еще себя занять? Юле звонить бесполезно. Она сегодня занята. Брожу по квартире. В голове скачут хаотично картинки того, как Марк нежно гладил мое запястье в офисе, как обнимал меня в кинотеатре, как он проделывает то же самое с кем-то другим. Похоже я схожу с ума.
        Что помогает в любой непростой ситуации? Конечно, мороженое. Несусь к холодильнику и разочаровано смотрю на пустые полки. Мда, надо привыкать заботиться о себе самой раз уж я решила жить самостоятельно. Ну что ж, поездка в супермаркет меня взбодрит.
        Уже загружая покупки в багажник, решаю позвонить Роме.
        - Привет, братик! Когда ты планируешь повесить обещанные полки своей любимой младшей сестренке?
        - Привет, Софи! Да хоть сейчас. Нет проблем. - икает он.
        - Ты что, выпивший?
        - Кто, я? Нееет. Ну, может совсем чуть-чуть.
        - Где ты находишься?
        - В стриптиз клубе у Рустама.
        - Жди. Я сейчас заеду за тобой.
        Подъехав к клубу дяди Рустама, набираю смс Ромке. Фактически, Рустам нам не дядя. Он близкий друг семьи. Они с папой выпустились из одного детского дома, только Рустам помладше. Папа тогда здорово помог ему. Дал работу. Несмотря на внешнюю суровость и жесткость, мой отец человек широкой души. Он и сейчас продолжает поддерживать воспитанников. Кому-то дает работу, как Паше Харлею, особо одаренным и талантливым оплачивает учебу в лучших вузах.
        - Эй, малышка, тебе нельзя здесь находиться.
        - Дядя Рустам, - подскакиваю от неожиданности, потому что он подкрался к моему окну, а я его даже не заметила.
        - Если ты хочешь взбунтоваться, сделай это не в моем клубе. Не хочу ощутить на себе гнев твоего отца.
        - Расслабься, я здесь только для того, чтобы забрать Рому.
        - Ладно. Побуду рядом, пока ты его ждешь. Здесь много незнакомых парней, взять хотя бы того спеца по наружке.
        - Спеца по наружке? - стараюсь, чтобы мой голос казался скучающим, но сердце сильно бьется в груди. - Может ты представишь меня ему?
        - В этом нет необходимости. Чили сказал, что парень не задержится здесь надолго.
        - Неужели? - я надеюсь, он не слышит в моем голосе боли, которую вызывает эта информация.
        - На сколько я знаю. Конечно, он может и передумать, учитывая как мои девочки висят на нем, - он смеется, кивая в сторону.
        - Эй, сестренка, извини, что я немного задержался. - подходит Рома, обходя Рустама и направляясь к пассажирской двери моей машины.
        - Ничего страшного, - бормочу я, чувствуя, как мое сердце сжимается так сильно, что мне трудно дышать. Я смотрю туда, куда указал Рустам, и в дальнем углу вижу Марка. Он разговаривает с Андреем и Давидом, и на каждом из них висит девушка. На Марке тоже. Он обнимает ее одной рукой, а она… целует его в шею сбоку. Я отворачиваюсь, но этот образ словно выжжен в моем сознании. Отчаяние в перемешку со злостью спиралью закручивается внутри и, когда Рома забирается в мою машину, я не удерживаюсь от язвительного комментария.
        - Разве твои девочки не должны танцевать и зарабатывать для тебя деньги?
        - Их смена уже закончилась. Они вольны делать, что захотят, - пожимает плечами Рустам.
        - Понятно, - бурчу я, не глядя на него.
        - Ты готов ехать? - Спрашиваю Рому, чувствуя подступающую тошноту.
        - Ага.
        - Ну, поехали, - говорю я ему, надеясь, что не опозорюсь и не заплачу. Моя рука дрожит, когда я переключаюсь на заднюю передачу.
        - Езжай осторожно, София, - громко кричит Рустам, когда я начинаю сдавать назад. Я резко вскидываю голову и изо всех сил стараюсь выдавить из себя улыбку.
        - Обязательно, - отвечаю ему.
        Я оборачиваюсь и, против моей воли, мои глаза находят Марка. Мое сердце бешено колотится, когда я вижу, что он смотрит прямо на меня. Наверное, он услышал, как Рустам окликнул меня по имени. Да пошел он! Я не собираюсь позволять ни одному мужчине обманывать меня. Мне с самого начала не следовало связываться с ним.
        МАРК
        Стою с Чили и Давидом на улице около входа в стриптиз клуб. Сегодня мне почему-то не хочется смотреть на полуодетых девушек. Хотя, тут я лукавлю. Я знаю конкретную причину. И имя ей София.
        Мы разговорились с Давидом. Оказалось, что мы с ним служили под началом одного командира, но в разное время. Сейчас он рассказывает какую-то дурацкую историю, случившуюся, когда он служил, и это навевает воспоминания, которых мне не хватает.
        Я чувствую себя расслабленным и смеюсь в первый раз за сегодняшний вечер. Мне нравится компания этих ребят, их дух товарищества, потому что он напоминает мне о моих военных днях. Мысль иметь такое товарищество прельщает и успокаивает что-то во мне. Удивительно, ведь до недавнего времени я никогда не чувствовал, что имею потребность в этом. Мне было хорошо и комфортно в моем кочевом образе жизни. Возможно дело именно в этих ребятах, в том, какие они личности.
        Что ж, эта внутренняя перемена мне нравится, особенно с тех пор, как я познакомился с Софи. После того, как я прикоснулся к ней сегодня, четко осознаю, я не хочу уезжать в ближайшее время. Я планировал уехать на следующей неделе, но сейчас этого точно не произойдет. Господи, я так много думаю о ней, что мне следовало бы бежать в противоположном направлении. Ведь самое последнее, что мне нужно - это быть окутанным цепями женщиной.
        - Что-то вы все о службе, да о службе. Я ведь не служил, парни. Давайте позовем лучше девочек Рустама и продолжим вечер у нас дома, - потирает руки Чили. - Марк, тебе понравится это!
        - Не-а, чувак. Я пас, - говорю я, отмахиваясь. Наверное, мне стоит попытаться затеряться в какой-нибудь легкой киске. Может быть, если я вытрахаю другими телками Софию из головы, то смогу двигаться дальше. Но правда в том, что я этого не хочу.
        Я хочу ее. Я хочу, чтобы именно она сладко стонала мне в ухо. Я хочу, чтобы ее тело было подо мной, когда я буду сильно колотить ее. Я хочу почувствовать, как она кончает на мой член, когда я опустошаю себя внутри нее. И, может быть, это звучит совершенно безумно, но я хочу ее так, что уверен, не смогу заменить ее ни одной другой женщиной.
        Я подавляю стон, когда к нам подходят девушки, и одна из них прижимается ко мне. Другие обвивают Чили и Давида за шею. Они великолепны, молоды и сексуальны. Я это вижу. Они воплощение всего, чего только может желать каждый мужчина. Но не я. И, честно говоря, я хочу оттолкнуть девушку, потому что, это пустая трата ее времени.
        Она здесь, чтобы веселиться и трахаться. Это то, чего она хочет, а я всегда уважал женщину, которая знает, чего хочет, и не извиняется за это. Но следующей женщиной, которая получит мой член, будет София. Черт возьми, эти девушки полуголые, их тела подтянуты, волосы мягкими волнами струятся почти до задниц, и вы могли бы подумать, что мой член будет твердым, как камень, но он даже не шевелится. Я не хочу их. Вместо этого я фантазирую о том, как буду трахать дочь босса.
        - Марк, а ты что скажешь на это? - Чили щелкает пальцами перед моим лицом.
        - Что… я не расслышал? - спрашиваю, совершенно потерявшись в своих мыслях.
        - Ха! Тебе трудно сосредоточиться, когда сиськи Леры задираются к твоему лицу? - смеется Давид.
        - Они не задираются к его лицу, - говорит она медовым тоненьким голоском, будто созданным для того, чтобы член мужчины встал. Мой же продолжает притворяться мертвым.
        - Но это можно исправить, - добавляет она, призывно глядя на меня.
        - Теперь это звучит как хороший способ провести ночь, - говорит Чили, скользя рукой по спине своей подружки.
        - Вы могли бы присоединиться к нам с Чили, - говорит она. Черт, я даже не знаю их имен. И не хочу знать.
        - Извини, малышка, вряд ли Марк согласится, - отвечает Чили, - Если только он не изменился. На сколько я помню, он не делится. Я киваю, потому что он прав, я не делюсь.
        - Ей, подруга, на сегодня он только мой, - верещит Лена или Лера или как там ее.
        Мне нужно выпутаться из этой ситуации и поскорее. Внезапно Лера-Лена опускает руку к молнии моих брюк. Я ловлю ее своей рукой и уже собираюсь сказать ей, чтобы она остановилась и чтобы они обе занялись Чили, когда слышу окрик Рустама, хозяина клуба, привлекающий мое внимание.
        - Езжай осторожно, София, - разносится его громкий голос, когда он хлопает ладонью по капоту машины.
        София!
        Мой пристальный взгляд ищет ее и находит в тот момент, когда она поднимает свои глаза на меня. Даже с такого расстояния я вижу гнев на ее лице. Я также вижу ее недавнего гостя на пассажирском сиденье. Того, кто практически провел ночь в ее доме вчера. Опять видеть ее в компании этого юнца, это - больно. Если она думает, что может отдать другому мужчине то, что она не более чем пару часов назад обещала отдать мне, то ее ждет большое разочарование. Этого не случится. Я этого не допущу.
        Я собираюсь броситься туда и сказать ей именно это. Меня не волнует, что здесь полно людей ее отца и все увидят, как я заявляю на нее свои права, меня не волнует, что мне могут надрать за это задницу. Я делаю шаг по направлению к ней, в этот момент София бросает на меня последний взгляд и, показывая средний палец, уезжает.
        Малышка только что объявила мне войну и даже не подозревает об этом…
        
        СОФИЯ
        Веду машину, стараясь не разреветься в голос перед братом. Он выпивал. И благодаря этому не замечает моего состояния. Мне не нужны сейчас его расспросы. Я понимаю, что ни о каких полках сегодня больше не может быть и речи. Мне нужно остаться одной. Так больно. Я просто не могу. Не могу…
        - Почему ты привезла меня домой? - спрашивает Роман, когда мы подъезжаем к дому родителей. Он все еще живет с ними. Не видит причин переезжать. Так ему не надо заботиться о стирке, уборке и готовке. А уходить и приходить он может, когда заблагорассудится. Родители не контролируют его так, как меня.
        - Сегодня мы не будем вешать полки Ром, - мой голос тихий и немного сиплый. У меня нет сил говорить и вести машину дальше. По правде, я не знаю как доеду до дома. Может мне тоже остаться ночевать в доме родителей в своей комнате?
        - А что изменилось? - недоумевает он, разглядывая мое лицо. Я отвожу глаза, чтобы он не прочел в них боль.
        - Ты выпил, да и я что-то устала. - Не плакать. Не плакать. Ох, мне нужно оказаться в своей квартире одной и поскорее.
        - Я в порядке. Я смогу, - начинает он.
        Я чувствую, что в животе у меня не порхают бабочки, как час назад. Они там словно умирают. Непроизвольно хватаюсь за живот, закусывая губу.
        - Что? Живот болит? Опять съела что-то из своих кулинарных экспериментов? - озабоченно спрашивает Рома.
        - Да, именно так, - соглашаюсь я, находя в этом легкое решение поскорее избавится от его компании.
        - Может нужна помощь?
        - Нет, нет. Спасибо. Ты иди. Я просто поеду домой.

***
        - Где ты была? - я подпрыгиваю от неожиданности, когда припарковавшись около своего подъезда, натыкаюсь на Марка.
        Гнев мгновенно пронзает меня, вытесняя отчаяние, которое я чувствовала всего несколько минут назад.
        - Какого хрена ты здесь делаешь? - я рычу, сжимая ключ в руке.
        - Отвечай, София! Где ты была?
        - Это не твое дело. Разве ты не должен трахать сейчас стриптизершу?
        - Ты с ним трахалась? - игнорирует он мой вопрос.
        - А не пошел бы ты, Марк.
        - Я никуда не уйду. Ты должна ответить на этот чертов вопрос.
        - Я не знаю, что ты о себе возомнил, но заканчивай это прямо сейчас и…, - кричу я, решив, что с меня хватит.
        - Если я кончу, то только в тебя, - перебивает он, ухмыляясь.
        - Этого никогда не произойдет. О, боже! Теперь я все поняла. Ты просто совершенно ненормальный. - я стараюсь обойти его и зайти в подъезд, но он не дает мне этого сделать.
        - А знаешь? Да! Я его трахнула, - вру я. - Я трахнула его даже два раза из-за той сучки, что висела на тебе. Я трахнула его, и это было так хорошо. Он меня просто умотал, я устала, так что тебе придется уйти. Боюсь, что после такого бурного секса у меня нет ни сил ни желания дать тебе шанс. Возвращайся завтра или еще лучше, как насчет никогда?
        - Тебе лучше выбирать выражения, София. Я не какой-то там маленький мальчик, которым ты можешь вертеть, - я слышу гнев в его голосе. Ну а мне? Мне просто плевать на это.
        - Спроси меня, не все ли мне равно, Марк? Я устала от твоего эго и желания мной командовать. Я прошу тебя уйти. На самом деле, я предупреждаю, тебе лучше уйти. Если ты не уйдешь…
        - И что ты сделаешь? - я слышу насмешливые нотки, что наполняет меня гневом, но при этом его густой мужской голос посылает теплую волну в мои трусики. Что со мной происходит?
        - Просто уходи, Марк. Как бы тебе ни было весело, все кончено.
        - Я, кажется, припоминаю, что тебе тоже было весело. Ты что, забыла София? Как ты стонала…
        - Я ничего не забыла, - перебиваю я его. - Включая то, что ты собирался трахнуть другую, когда я видела тебя в последний раз.
        - Неужели ты просто так отдашься другому, после того, как обещала мне свое тело? Только для того чтобы отомстить? Ты забыла свое обещание? - кажется, он совсем не слышит меня. Как заезженная пластинка твердит одно и то же.
        - Это может тебя удивить, Марк, но я совсем не думала о тебе, когда его руки были на мне, - лгу я сквозь зубы. Теперь я точно не собираюсь говорить ему, что Рома - мой брат. И не собираюсь показывать, как сильно он обидел меня. У меня характер отца и, если я решила, что между нами все кончено, так оно и будет. У него больше не будет возможности причинить мне боль.
        - Ты играешь в опасную игру, София, - вкрадчиво начинает он.
        - В этом и вся разница между нами, - огрызаюсь я. - Я не играю в игры. В отличие от тебя. Слушай, просто чтобы все было кристально ясно для тебя, я объясню…
        - Будь так любезна, - его голос вдруг необычно тих, а мрачный взгляд бродит по моему телу, когда он наконец останавливает его на моем лице.
        ***
        Мне становится не по себе. Я чувствую, что атмосфера меняется. Стараюсь не обращать внимания на страх, который скользит по моей спине. Мне просто нужно поскорее закончить этот разговор и избавиться от Марка. Он может вернуться к своим шлюхам. А я выплачу его из своего сердца и все будет как раньше. Я делаю глубокий вздох, прежде чем сказать.
        - То, что между нами было, игры, мутки, или как ты там это называл, это закончилось. Тебе нет места в моем мире. Так что возвращайся к своим шлюхам и к своему миру. Если повезет, мы с тобой больше никогда не увидимся.
        - Все будет не так, малышка!
        - Именно так все и будет. У тебя нет выбора.
        Он качает головой очень медленно, его глаза сосредоточены на мне, взгляд холоден и не предвещает ничего хорошего.
        - Уходи. Или я заставлю тебя уйти, Марк.
        - И как же ты это сделаешь? - его губы растягиваются в улыбке и это просто выводит меня из себя. Я не потерплю того, чтобы этот козел надо мной издевался. Он причинил мне уже достаточно боли.
        - Сейчас я позвоню дяде Рустаму и скажу, что ты преследовал меня от самого клуба и прямо сейчас пытаешься вломиться в мою квартиру, - я достаю телефон и открываю список контактов. Марк не двигается с места. - Он просто уроет тебя.
        Я медлю, какая-то часть меня не хочет этого делать, это определенно положит конец любому моему общению с Марком. Он даже не пытается остановить меня. В глубине души я надеялась, что он это сделает. Я разрываюсь. Мне нравится Марк, но ясно, что эти чувства не взаимны. Я не могу допустить, чтобы в моей жизни был бабник, который так легко и беспечно может ранить меня. И в то же время, я не хочу, чтобы люди моего отца сделали что-то плохое с Марком. Я не знаю, как еще тянуть время.
        - О, нет, я лучше позвоню Никите, - восклицаю я и принимаюсь искать его номер.
        - Ты же представляешь, что Беркуты сделают с тобой, когда услышат, как я напугана тем, что ты ломишься ко мне, - я смотрю на Марка и кручу телефон в руке, еле скрывая дрожь в голосе. Мне определенно все труднее сдерживать эмоции. Он все так же молчит и испепеляет меня взглядом.
        - Да! - раздается басом, когда я подношу телефон к уху.
        - Никита, это я, - не могу остановить боль в голосе.
        - Что случилось, София? - спрашивает он, мгновенно встревожившись.
        - Здесь Марк. Он пытается проникнуть в мою квартиру. Мне страшно.
        - Черт! Не открывай двери. Не впускай его. Сейчас приеду.
        Я нажимаю отбой и с торжеством смотрю на Марка.
        - Ты совершила ошибку, София, - мрачно говорит он. Все признаки самоуверенности исчезли с его лица.
        - У тебя есть примерно двадцать минут, прежде, чем сюда нагрянут все "Беркуты", - каждое мое слово ложится тяжким грузом на сердце. - Уходи.
        - Мы сделаем все по-моему. Будет это легко или трудно, решай сама. Но все будет так, как я скажу.
        - Садись в свою машину и уезжай из города. Все кончено, - мотаю головой.
        - Хорошо, - неожиданно говорит он.
        Я ожидаю, что он уйдет и поэтому совершенно не готова к тому, что происходит дальше.
        Вместо того, чтобы уйти, Марк резко подходит ближе, вторгаясь в мое личное пространство.
        - Что ты…? - кричу я, когда его рука сжимается вокруг моего запястья, а другая выхватывает телефон из рук и кладет на капот моей машины.
        - Хорошо. Похоже, мы собираемся сделать это трудно, - говорит он и, прежде чем я осознаю, что он собирается сделать, подхватывает меня под попу и перекидывает через плечо. Я кричу и пытаюсь вырваться из его хватки.
        - Если я уеду из города, София, значит, и ты тоже. Я уже говорил тебе раньше, и ты должна была слушать. Я не просто так взял с тебя обещание.
        - Ты сошел с ума. Ты должен отпустить меня и убраться отсюда. Разве ты не понимаешь, что моя семья сделает с тобой?
        - Ты поклялась, что будешь моей в любое время и в любом месте, где я захочу. Я не уйду только потому, что ты надулась, думая, что я трахаюсь с другой женщиной. Я даже не уйду, зная, что ты отдала то, что обещала мне, другому мужчине. Но, учти, ты обязательно будешь наказана за это, и когда я закончу с тобой…
        - Марк, прекрати, - кричу я. - Ты говоришь глупости. Отпусти меня и уходи. Я скажу всем, что просто разозлилась на тебя и все выдумала.
        - О, я ухожу, но ты идешь со мной и, когда я закончу с тобой София, ты будешь слишком усталая, чтобы даже взглянуть на другого мужчину.
        - Мааарк! - кричу я.
        - И ты точно не будешь в состоянии дать другому то, что обещала мне, - не обращая внимания на мои крики, он ставит меня на землю около своей машины. Сейчас на его лице написан чистый гнев. Я дрожу. Мне становится не на шутку страшно. Он запихивает меня на пассажирское сиденье и захлопывает дверь. Закрывает машину пультом сигнализации и, неспешно обходя ее, снова открывает, ныряя в салон. У меня нет никаких шансов сбежать.
        Когда я отрываю взгляд от двери, чтобы снова посмотреть на Марка, он улыбается. Он улыбается и одновременно с этим все еще злится. И вот тогда я на сто процентов понимаю, что попала в беду.
        
        МАРК
        - Тебе нужно прекратить это безумие, - говорит София, наверное, в сотый раз. Вы могли бы подумать, что тот факт, что я игнорирую ее, даст ей понять, что это бесполезно. Но моя девочка очень настойчива.
        - Ты будешь говорить со мной?! - она фыркает, когда я не отвечаю.
        - Мне особо нечего сказать, - и это чистая правда. Сейчас я сосредоточен на том, чтобы увезти ее поскорее из города. Я немного петляю, меняю направление, прежде чем выехать на трассу. Было бы гораздо быстрее просто поехать прямо туда, куда я собираюсь, но я не оставлю легкого следа.
        Я не дурак, я знаю, что в конце концов Беркуты выследят нас. Но я надеюсь, что смогу выиграть достаточно времени прежде, чем это произойдет.
        Я хочу большего от Софии, и я собираюсь это получить. Надеюсь, к тому времени как мы навеселимся вместе, я буду уже далеко, а она сумеет успокоить папу.
        Это дерьмовый план, но это все, что у меня есть. Она сама поставила меня в эти условия. Я не могу заставить себя уйти от нее. Она словно огонь в моей крови.
        Я даже смирился с мыслью, что, скорее всего, не переживу этого дерьма. Словно читая мои мысли, София говорит - Тебя убьют, Марк. Ты хоть понимаешь, что натворил?
        Я смотрю на нее с самым серьезным видом, давая этим понять, что совершенно точно осознаю, что натворил.
        - Марк, это безумие. - не успокаивается она.
        Что ж, должно быть, она права и я сошел с ума. Это единственное возможное объяснение.
        - Ты чертовски мила, когда злишься, - пытаюсь разрядить обстановку.
        - Это не игра, Марк. Я не знаю, что у тебя в голове не так, что заставляет тебя думать, что тебе это сойдет с рук, но мой отец убьет тебя.
        - Пусть попытается.
        - Так и будет! Ты должен это прекратить. Остановись на следующей заправке. Я позвоню Никите, чтобы он забрал меня. Я скажу, что пошутила и понятия не имею, где ты.
        - Они не купятся на это.
        - Ты должен остановить это, пока не стало слишком поздно.
        - Хорошая попытка, детка, но ты не избежишь своего наказания.
        - Какого еще наказания? - кричит она. - Я пытаюсь спасти твою жизнь, тупица.
        - Это звучит так, как будто я тебе не безразличен.
        - Ничего подобного. Возможно своим шлюхам ты и не безразличен. Может быть одна из них сможет сделать гипсовый слепок твоего члена себе на память, когда мой отец отрежет его.
        Господи, она придумывает какую-то безумную чушь.
        - Так ты думаешь, что мой член настолько впечатляет, что он должен быть вылеплен в гипсе после моей смерти? - я смеюсь, - Вы женщины может быть такими злючками. - качаю головой, выезжая на проселочную дорогу, решая срезать часть пути.
        - Видишь ли, женщины обычно становятся злыми, когда ты играешь с их чувствами.
        - Как, черт возьми, я это сделал? Это ты пустила этого мальчишку себе между ног после того, как пообещала мне, что твое тело будет моим. Тебе повезло, что я не трахнул тебя прямо на глазах всех людей твоего отца, чтобы доказать, кто владеет тобой.
        - Во-первых, - она так мило загибает пальчик. - Никто не владеет мной.
        - Я так и делаю.
        - Во-вторых, - продолжает она, будто я ничего не сказал, - Если бы ты попытался прикоснуться ко мне при всех, только один мой дядя или, скажем, Матвей так быстро бы вырубил тебя, что ты даже не понял бы, что произошло. И, в-третьих…, - она награждает меня разъяренным взглядом, который заставляет меня хотеть зацеловывать ее до потери сознания.
        - Ты ужасно доверяешь людям своего отца, - перебиваю я, удивляясь, почему это меня так бесит.
        - И в-третьих, если бы ты попытался трахнуть меня, я бы отрезала твой член и скормила его той сучке, висящей на тебе.
        - Да ты жестока, Софи. Ревнуешь, ты правда меня так ревнуешь?
        Она смотрит на меня, я вижу боковым зрением, что она улыбается. Это не теплая улыбка, это хитрая улыбка, которая полна вызова и заставляет меня хотеть трахать ее до изнеможения, пока мы оба не сможем двигаться.
        - Еще чего! Я бы просто дала ей то, о чем она мечтала, пока облапывала тебя.
        На этом она отворачивается к окну и замолкает. Я ведь этого хотел? Не так ли? Почему же меня не радует эта тишина?
        - Я не спал с ней, София, - вздыхаю я.
        - Мне все равно, с кем ты спишь, Марк.
        - Похоже, ты очень зла для той, кому все равно.
        - Нет. Хотя, мне немного жаль тебя.
        - Жаль? - совершенно развеселившись, я гадаю, какую еще фразу выдаст ее нахальный рот. Клянусь, эта женщина сводит меня с ума ходом своих мыслей, но я должен признать, что мне нравится каждая минута наедине с ней.
        - Да, потому что если ты говоришь правду и не спал с ней, а это, скорее всего, не так…
        - София, я не…
        - Это плохо для тебя, потому что это был бы твой последний секс. Мой отец догонит тебя и убьет. И когда он будет это делать, это будет мучительно медленно, поверь, - говорит она нараспев таким тоном, как будто эта мысль действительно подбадривает ее.
        - Я еще пока ничего не сделал. Но даже если он и преуспеет в моем убийстве, перед этим я вытрахаю тебя так, что моя сперма будет еще неделю вытекать из тебя и ты забудешь всех своих мальчиков для развлечений.
        Она резко поворачивается и смотрит на меня с шоком в глазах. Я подмигиваю ей и снова переключаю внимание на дорогу. Я знаю, куда направляюсь, и, если повезет, нас никто не найдет.
        4
        СОФИЯ
        - Слава Богу, мне нужно размять ноги, - стону я, когда Марк въезжает на заправку.
        - Извини, малышка, этого не будет, - он забирает у меня сумку, шариться в ней. Что он там ищет? Телефон-то он у меня забрал! Видимо, что-то из набора «как сбежать, когда вас похитили», потом удовлетворенно кивает и возвращает мне сумку обратно. Он лезет в бардачок и вытаскивает…
        - Наручники? Откуда у тебя, черт возьми, наручники, Марк?! Хотя, лучше не говори. Я не хочу этого зна… Что ты делаешь? Нет! Ты не можешь пристегнуть меня наручниками! - Моему возмущению нет предела.
        - Прости, принцесса. Но я не хочу, чтобы получилось так, что я вернулся, а тебя нет, - он защелкивает наручник на моем запястье и пристегивает другой к рулю.
        - И куда же я, по-твоему, денусь на почти пустой заправке посреди трассы?
        - Оо! Ты очень сообразительная, малышка! Ты обязательно что-нибудь придумаешь! Но я еще не закончил с тобой. Будь хорошей девочкой и жди меня тихо! - подмигивает он. Так бы и дала в его наглый глаз. Какие у него густые темные ресницы. Ну почему лучшие ресницы всегда достаются мальчикам?! Какой он все таки, зараза, красивый!
        - Выпусти меня из машины прямо сейчас, Марк! Или я закричу так громко, что сюда съедутся все полицейские в округе.
        - Ты действительно это сделаешь, не так ли? - он пристально изучает меня.
        - Даже не сомневайся!
        - Я бы хотел заткнуть тебе рот своим членом, но кто-то должен сходить и заправиться. Поэтому, - он опять шариться в бардачке, - это должно сработать. - Он достает неопределенного цвета старую тряпку.
        - Ты серьезно сейчас? - с недоверием спрашиваю я.
        - Да. Извини, я ненавижу то, что собираюсь сделать, но ты не оставляешь мне выбора. И тогда, кстати, мне придется надеть наручники и на вторую твою руку, Софи. Ты действительно все усложняешь!
        - Ты в буквальном смысле сумасшедший, - шепчу я, отодвигаясь от него. Не то чтобы я могла отодвинуться действительно далеко, учитывая, что я прикована к рулю.
        - Если и так, то только потому, что ты сделала меня таким. Мужчине не нравится смотреть как его женщина уезжает трахаться с кем-то другим. Я предупреждал тебя с самого начала, что не делюсь.
        - Засунь это мне в рот, и тебе не придется беспокоиться о моем отце. Я сама тебя убью.
        - Ты очень горячая штучка, не могу дождаться, когда ты наконец окажешься подо мной, - он поигрывает тряпкой в руках.
        Я в равной степени возмущена и возбуждена, и я не могу понять, почему последнее вообще происходит со мной.
        - Убери от моего лица эту гадость.
        - Ты не оставляешь мне особого выбора, Софи. Мне нужно заправиться и отлить. Еще я собирался прикупить что-то из еды. Нам понадобиться много сил, для того, что я запланировал. Я не могу этого сделать, если буду волноваться, что ты тут устроишь переполох.
        - Мне вообще-то тоже нужно в туалет, - хнычу, решая сменить тактику.
        - Скоро мы будем там, где ты сможешь сходить в туалет. Но если ты настаиваешь, я отведу тебя в мужской туалет.
        - Если я буду хорошо себя вести, ты обещаешь убрать эту штуку и отвести меня в туалет?
        - Ага.
        - Хорошо.
        - Могу ли я тебе доверять?
        - Марк, я уже немного устала от этой ситуации. Хочу в туалет и пить. Я буду сидеть тихо. Просто, давай побыстрее покончим с этим, ладно?
        - Ладно. Но тебе придется преодолеть это отвращение, которое ты испытываешь к вещам, которые я хочу запихнуть тебе в ротик, София. Это может вызвать проблемы в наших будущих отношениях.
        - Я бы беспокоилась об этом, если бы ты не был ходячим мертвецом, - бормочу я, отказываясь думать, что он выглядит сексуально прямо сейчас с этой дерзкой ухмылкой и этими темными глазами, сверкающими победой.
        - Ты так доверяешь своему отцу и его людям. Просто подумай, как было бы хорошо, если бы ты так же доверяла мне, - говорит он мягко, игривость исчезает с его лица. Его большой палец ласкает мои губы. Взгляд не фокусируется на мне, а затуманен и отстранен, как будто он тщательно обдумывает что-то. Он целует меня. Это легкое прикосновение губ, словно шепот дыхания на моей коже, а затем он уходит, захлопнув дверцу машины.
        У меня такое чувство, что я причинила ему какую-то боль. Я пожимаю плечами, потому что, очевидно, я начинаю страдать от какого-то Стокгольмского синдрома. Я напоминаю себе, что это он был тем, кто зажимался с другой после того, как отшил меня на вечер. Воспоминание об этом мучительно.
        Я откидываюсь на спинку сиденья и прикрываю глаза. Мне нужно действовать. И быстро. Вздохнув, оглядываю заправку. Никого. Несколько машин стоят поблизости. Но они пусты. Перевожу взгляд на здание и сквозь витрину вижу, как Марк идет в сторону туалетов. И, о чудо, в этот момент из двери магазинчика выходит девушка. Она направляется к красному седану, припаркованному рядом с нашей машиной.
        ***
        Быстро протягиваю руку к бардачку, морщась от боли, когда металл наручника впивается мне в запястье. Какое-то время шарю в поисках, и, наконец, кончики моих пальцев находят то, что мне нужно. Накидываю тряпку, которую Марк грозился запихнуть мне в рот, на свое запястье, скованное наручником. Не хочу, чтобы девушка испугалась и подняла лишний шум. Когда она равняется с машиной, я окликаю ее.
        Хорошо, что Марк опустил окно перед тем как уйти. В эти летние дни стоит такая жара, которая не спадает даже к вечеру. Меня поражает насколько он внимателен к мелочам и заботится о моем комфорте, особенно, учитывая его угрозы. На самом деле, я не боюсь его. Он не причинил мне боли, по крайней мере, физической. Все его прикосновения во время нашей перебранки были сильными, но в то же время мягкими.
        - Девушка, извините, мой телефон сел. Вы не могли бы одолжить мне свой на минутку? Мне очень надо позвонить папе, - я из всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно, не выдавая паники.
        - Ну, ладно. Возьмите, только я спешу, - она достает телефон из сумочки и протягивает мне.
        - Я быстренько. Спасибо!
        Я так взволнована, что с моих губ срывается радостный стон, а потом я быстро оглядываюсь через плечо, почти ожидая увидеть там Марка.
        - Слава Богу, - вздыхаю с облегчением. Я сосредотачиваюсь на телефоне и набираю номер, который папа заставил нас с Ромой запомнить наизусть. Надеюсь, он примет вызов с неизвестного номера.
        - Папа, это я!
        - София! Где ты, черт возьми? С тобой все в порядке?
        Мои глаза закрываются, и я улыбаюсь, мгновенно чувствуя себя лучше.
        - Я в порядке, папа.
        - Тогда почему Никита звонит и говорит мне, что тебя похитили? Почему никто из моих людей не может найти тебя?
        - Это моя девочка? Максим, это София? - слышен голос мамы.
        - Я правда в порядке, пап. Марк… он не причинит мне вреда. Он просто… он не очень хорошо переносит… наш разрыв.
        - Разрыв? Он прикасался к тебе? Что, черт возьми, ты имеешь в виду под словом разрыв? Он же только недавно приехал в город.
        - У нас было свидание или два… на самом деле полтора.
        - София…
        - Папа, я не могу долго говорить. Марк вернется с минуты на минуту, и мне нужно отдать телефон. Мы сейчас на заправке. Недавно мы проезжали мимо дорожного знака с надписью "Серебристые озера". Я не знаю, куда мы едем, но я постараюсь узнать это в ближайшее время. Но, главное, я в порядке. Марк не обидит меня.
        - Я убью его, - кричит папа. - Ты же знаешь, что я его убью!
        - Дай мне поговорить с моей девочкой! - я слышу встревоженный окрик мамы на заднем плане. Теперь в телефоне слышна какая-то возня, я знаю, что папа не хочет отдавать телефон, но как она всегда это делает… мама выигрывает.
        - София, детка, ты в порядке?
        - Со мной все хорошо. Я клянусь. Но мне пора идти. Просто успокой папу. Марк не сделает мне ничего плохого. Он просто расстроен, что я порвала с ним после того, как увидела его со стриптизершей в клубе.
        Я оглядываюсь и через окно магазина вижу Марка, расплачивающегося на кассе.
        - Мне надо идти, мама. Он возвращается. Я скоро свяжусь с вами снова. Я люблю тебя, и скажи папе, я люблю его тоже.
        Я выключаю телефон и передаю ее девушке, которая смотрит на меня удивленно. Не знаю, о чем она подумала и что слышала, но молюсь, чтобы она побыстрее отошла и села в свою машину.
        Она делает это как раз вовремя, когда Марк появляется в дверях магазина. Он идет ко мне и пристально рассматривает мое лицо, как будто пытаясь понять, что я делала в его отсутствие или, может быть, читая вину на моем лице.
        Проблема в том, что я не уверена, что чувствую себя виноватой.
        - Ты как? Хорошо? - спрашивает он, открывая дверь.
        Я двигаю рукой взад-вперед, многозначительно глядя на наручники.
        - Зависит от того, что ты подразумеваешь под словом хорошо, - бормочу я, и он улыбается.
        Я изо всех сил игнорирую тот факт, что его улыбка заставляет мои внутренности сжиматься от желания. Я не знаю, почему меня все еще тянет к нему. Но не могу отрицать, что он сексуален и что часть меня действительно хотела бы, чтобы он поцеловал меня снова…
        
        Я замечаю, что мы проезжаем мимо излюбленного многими места для отдыха на природе - Серебристых озер.
        - Куда ты меня везешь? Может ответишь наконец, - я поворачиваю голову от окна на Марка.
        - В одно укромное местечко.
        - Но куда именно? Боишься сказать? Думаешь эта информация поможет мне сбежать?
        - У меня есть хижина в лесу. Довольна? - он крепче сжимает руль.
        - Здесь? На Серебристых озерах?
        - Нет. Я же не дурак. Здесь бы нас быстро нашли, - качает головой Марк.
        - И как по-твоему нас найдут?
        - Думаю, в этот момент Илья уже пытается отследить мой телефон. Но это скоро не будет проблемой. Максимум, они проследят наш маршрут, вернее его часть, но не пункт назначения.
        - А там, куда мы едем…
        - А там, куда мы едем, нет связи.
        - И где же это? Сейчас, по-моему, везде стоят вышки. - я недоумеваю, начиная нервничать по-настоящему.
        - Хижина в Черном лесу.
        - Но это же так далеко, - я нервно сглатываю, - и это дикая глушь. Там вообще можно проехать на машине? И откуда там какие-либо дома?
        - Домов нет. Хижина есть. И она одна. - он ухмыляется, видя мою растерянность. - Не волнуйся ты так. Я знаю эту местность очень хорошо. Мой дядька в детстве часто брал меня с собой в лес на работу.
        Теперь я уже вообще ничего не понимаю. Словно читая мои мысли, Марк добавляет - Он был егерем. Это он построил хижину и о ней больше никто не знает.
        - И ты думаешь, нас там не найдут?
        - Хижины нет на картах. Найти ее практически нереально. А свой телефон я выключил еще на заправке. Пока телефон в не зоны действия, его нельзя отследить. По крайней мере у Беркутов таких технологий точно нет. Я уверен, я работал со всеми их системами.
        - Тогда зачем понадобилось забирать у меня телефон и оставлять его прямо на капоте. Мой новый телефончик, черт! Если его кто-то украдет…
        - На твоем телефоне может быть установлен маячок.
        - Ты думаешь, отец сделал бы такое?
        - Не знаю. Но у меня не было времени это проверять в любом случае.
        - И все равно, ты мог…
        - Ты замолчишь когда-нибудь, женщина? - обрывает он меня и потирает виски.
        - Ну может попробуешь опять поугрожать мне вставить кляп в рот, как сделал бы похититель, кем ты, собственно, и являешься? - язвлю я.
        - Это другое. Я лишь забрал то, что мое по праву. Это право ты дала мне сама, позволив залезть тебе в трусики.
        Я нервно поеживаюсь и вглядываюсь в проплывающий за окном пейзаж. Замечая это, Марк добавляет - Софи, посмотри на меня. Со мной ты в бе…
        - В безопа-а-асности, - перебиваю я его, растягивая звуки. - Господи, это его любимая фраза, после слов киска и трахать, - бурчу я тихонько себе под нос. На что Марк заливисто и так искренне смеется, что невольно я тоже начинаю улыбаться и возникшее ранее напряжение рассеивается. Он смеется, запрокинув голову, а я любуюсь его мощной шеей.
        - Значит ты жил с дядей в лесу? Как дикари что ли? Может ты вообще маньяк какой-нибудь из лесной чащи?
        - У тебя очень богатая фантазия! - его глаза светятся неподдельным весельем. - И нет, отвечая на твой вопрос, Софи, я не маньяк. Мы с дядей и теткой жили в небольшом поселке недалеко от Черного леса. Можешь считать меня сельским парнем, принцесса!
        - Не называй меня так!
        - Ну почему же?!
        - Лучше скажи, откуда ты тогда знаешь Андрея, если ты не из нашего города? - спрашиваю, пользуясь моментом пока он, кажется, наконец готов поделиться со мной чем-то личным.
        - Кого?
        - Чили, Андрея.
        Он бросает на меня взгляд. - Значит от допроса мне никак не отделаться, да? - ухмыляется он.
        Его эти постоянные, но такие секси ухмылочки, то как сильные руки свободно и немного небрежно лежат на руле, как он дарит мне свои взгляды, отрываясь от дороги, все это заставляет меня сгорать от желания.
        - Ты сам напросился на мою компанию, - пожимаю я плечами.
        ***
        - С Чили я познакомился в детском доме.
        Я удивленно поднимаю брови. - Но ты ведь только что сказал…
        - Когда мне было почти семнадцать, дяди и тети не стало, - потирает он переносицу. - Печка в доме была старой и, как оказалось, была неисправна, они отравились дымом во сне. Меня тогда не было дома. До сих пор виню себя, что не пришел в ту ночь домой, гулял в компании приезжих студентов до утра. Они приехали на шашлыки к речке, недалеко от поселка. Для меня, простого сельского парня, они были как из другого мира. Взрослее, богаче, увереннее в себе. Мажорики, этакие короли жизни.
        - Мне так жаль, Марк. Не представляю, какого тебе было. Я… - я осекаюсь, действительно не зная, что еще сказать. Мне хочется обнять его и прижать к груди.
        В инстинктивном порыве кладу руку на его бедро и легонько сжимаю в ободряющем жесте. Он накрывает мою ладонь своей, его руки загорелые и контрастируют с моей бледной кожей.
        Марк на минуту замолкает, погрузившись в воспоминания.
        - В общем, меня определили в детский дом в вашем городе, - откашливается он.
        - Тот самый, где жили мой папа и дядя Рустам?
        - Да. Там я познакомился с Чили, то есть Андреем. Уже тогда в 16 лет, он участвовал в уличных боях и заработал себе эту кличку. Мы с ним сдружились. Многое прошли вместе за тот год, что я провел в детдоме. Прикрывали не раз друг другу спину. Ходили по девчонкам. Потом я ушел в армию. Тогда наши пути разошлись.
        Настроение в салоне снова поменялось. Я улавливаю печаль в выражении его лица. Похоже, что на этом его рассказ окончен. Не хочу более надоедать ему вопросами. Очевидно, я пробудила в нем грустные воспоминания. Хотя вопросов крутится в голове целый рой. Что с его родителями, со скольки лет он жил с дядей, как ему жилось в детдоме, и даже самый безобидный, почему у Андрея такая необычная для бойца кличка - Чили? Но я молчу.
        Мы едем в тишине, деревья мелькают за окном все чаще и дорога начинает уходить в гору. Внезапно раздается тихий голос Марка, настолько тихий, что не совсем понятно, обращается ли он ко мне или, скорее, говорит сам себе.
        - Спустя столько лет я все еще чувствую, что ближе, чем Чили у меня друга не было. И никакое время не разорвет эту связь.
        5
        МАКСИМ
        - Илья, скажи мне, что тебе удалось отследить этот звонок!
        - Макс, я пробил, кому принадлежит номер. Матвей уже связался с девушкой, чьим телефоном воспользовалась София. Она говорит, что Софи была в порядке, не испугана, ничего такого. Выглядела хорошо. Только…
        - Только что? - рычу я.
        - Вроде как постоянно оглядывалась.
        - Черт, черт! - я расхаживаю взад-вперед по комнате. Если ты не дашь мне хоть какую-то зацепку, где моя дочь, лучше не попадайся мне на глаза! Какого хрена я вам плачу такие деньги? Какого хрена вы вообще допустили это? - я смотрю на Никиту, который напряженно поджимает губы.
        - Где Чили, мать его? Это его друг. Тащи его сюда.
        - Он скоро будет, босс.
        - София сказала, что они ехали по трассе, ведущей к Серебристым озерам. Уверен, он повезет ее еще дальше, - я раскладываю карту местности на столе в офисе. - Что находится в той стороне? Какие у него могут быть там связи? Эти ответы мне нужны немедленно. Вытряси из Чили всю информацию на этого парня.
        - Да, босс. И я уже послал Давида по трафику передвижения телефона Марка, - он крутит в руках планшет.
        - Он проверит все видеозаписи с камер на этом пути - всех кафе, отелей и все записи с камер на той заправке.
        - Работайте! Сейчас я еду домой успокаивать свою женщину. Отчитываться каждые 20 минут!
        У самой двери я разворачиваюсь:
        - И да, Никита, ты сможешь использовать свои старые связи в полиции? Если Давиду не предоставят доступ к записям? Если придется искать в другом городе?
        - Я уже давно уволился, но у меня сохранились хорошие контакты кое с кем из коллег. Я обещаю, я сделаю все, что смогу. Но если они покинут границы области, это будет гораздо труднее. На счет Давида, думаю, у него не будет проблем с доступом. Никому не придет в голову отказать такому, как он. Просто это может занять время.

***
        - Максим, - шепчет Анна. Ее шепот наполнен страхом и печалью. Я поклялся, что эти нотки никогда больше не будут слышны в ее голосе. До сегодняшнего дня мне это удавалось.
        - У меня нет никаких новостей, Аня. Илья работает, но этот сукин сын отключил телефон.
        - Если с ней что-нибудь случится…
        - С ней ничего не случится, обещаю! - я просто надеюсь, что это обещание мне удастся сдержать.
        - Максим, тебе придется лечь в постель и хоть немного поспать.
        - Я не могу спать, детка.
        - Если ты не начнешь заботиться о себе, ты будешь плохо себя чувствовать. И это не поможет Софии.
        - Спать ей точно не поможет, - рычу расстроенно. Я сажусь, повернувшись спиной к своей женщине, и смотрю в темноту. Я чувствую, как кровать прогибается у меня за спиной, но не оборачиваюсь. Я слишком взвинчен. Затем я чувствую, как ее тело прижимается к моей спине, ее руки обнимают меня, и она сжимает меня в объятиях. Я роняю голову вниз и накрываю ее руки своими. Мои пальцы скользят по ее руке, пока мы сидим в темноте.
        Как только моя голова касается подушки, Аня прижимается ко мне всем телом, положив голову мне на грудь и закинув ногу на меня. Это движение знакомо мне с того самого дня, как мы встретились. Это ощущение пронзает меня до костей и заставляет чувствовать себя живым. Это как-то успокаивает любую мою боль. Все эти годы я знал, что Анна - мой дом.
        Несколько минут никто из нас не произносит ни слова, каждый погружен в свои мысли. Я думаю, что, может быть, она уже заснула, когда она спрашивает.
        - На сколько хорошо твои люди знают этого парня?
        - Чили ручался за него, как за родного. Он клянется, что этот Марк - хороший человек. Говорит, что именно благодаря ему однажды вся патрульная команда смогла выбраться живой во время одной из операций на Ближнем Востоке.
        - Это ведь хорошо, правда?
        - Смотря для чего, - отвечаю я.
        - Что ты имеешь в виду? - шепчет Аня, вздыхая.
        - Я встречал людей, которым мог бы доверить свою жизнь в бою. Многих из этих людей я бы убил, если бы они приблизились к моей дочери.
        - Ты не можешь убить Марка! По крайней мере, пока не узнаешь, что наша дочь чувствует к нему!
        - Хрена с два, я не могу. Она еще слишком молода.
        - Она не намного моложе меня, когда я влюбилась в упрямого хулигана, - бормочет она, прижимаясь поцелуем к моей коже.
        - Тебе просто повезло со мной.
        - С этим я не могу поспорить. Люблю тебя, милый, - говорит она мне, сон начинает заглушать ее голос.
        - Люблю. Спокойной ночи, Анна.
        Я лежу остаток ночи, обнимая свою жену, пока она спит. Я не сплю. Я не думаю, что смогу уснуть, пока моя дочь не вернется домой.
        
        МАРК
        София притихла. Я этого хотел. Хотя бы недолго вести машину в тишине. Но сейчас меня это напрягает. По ее лицу я вижу, что моя милая девочка что-то замышляет. Она ведет себя немного странно с тех пор, как я остановился на заправке. Наверное, придумывает способ сбежать. Если повезет, я вытрясу из нее эту злость правильным способом, и уход будет последним, чего она будет желать. По крайней мере, таков мой план.
        Если она думает, что может играть со мной так же, как с другими мужчинами в ее жизни, я покажу ей, что она ошибается. Укрощение Софии явно не будет легким, но, если бы она не была вызовом, я, вероятно, не был бы под ее чарами сейчас. Я чувствую себя немного виноватым за то, что заставил ее поехать со мной, но не настолько, чтобы повернуть назад.
        Мы едем уже несколько часов, вечер сменился ночью и скоро мне придется сделать остановку. София ничего не сказала, но я знаю, ей нужен перерыв. К тому же, ехать через лес в ночь, это самоубийство. Дорога там и днем еле заметна.
        Я сворачиваю с шоссе, когда вижу указатель «Парк-отель».
        - Марк? - подает она голос. Я рано радовался тишине.
        - В чем дело?
        - Куда ты свернул?
        - Мы не поедем через лес ночью. К тому же я очень устал, не спал больше суток. Не хочу рисковать тем, что ты пострадаешь.
        - Я думала, военные - крепкие ребята.
        - Если бы я ехал один, вряд ли бы остановился. Но с тобой, особенно когда ты так хорошо пахнешь и я остаюсь твердым, как камень, мне нужна кровать.
        Ее рот открывается в идеальную букву «О».
        - Я не буду спать с тобой. Еще не поздно повернуть назад.
        - Ты не можешь отрицать, что хочешь меня. Или ты забыла, как тебе было хорошо, когда я заставил тебя кончить?
        - Да, это было хорошо. Но все изменилось, когда я увидела тебя с…
        - Стоп. Именно ты была той, кто заехал туда забрать другого мужчину. И ты сделала это через несколько часов после того, как кончила мне на пальцы.
        - Я просто подвезла Рому домой.
        - Конечно, конечно, - я паркуюсь у отеля и поворачиваюсь всем корпусом к ней, положив руку на спинку ее сиденья.
        - Понимаешь, София, я…
        - Ты… - тянет она звуки.
        - Часть меня почти хочет, чтобы я мог отпустить тебя, но на самом деле я не готов это сделать, и я думаю, что несмотря на все твои споры, ты тоже не хочешь, чтобы я тебя отпустил.
        Она сглатывает и по ее глазам я вижу, что не ошибаюсь.
        - Ты должен знать, что это невозможно, - бормочет она, глядя на свои сцепленные руки. - Мой отец…
        - Как насчет того, чтобы следующие пару дней ты постаралась не упоминать о твоем отце, и мы просто провели бы время вместе?
        - Я же говорю это для твоего блага.
        - Мне приятна твоя забота. Но я - взрослый мужик и могу сам о себе позаботится. Нет ни малейшего шанса, что я откажусь от возможности провести с тобой время, малышка. Разве тебе не приятно это слышать?
        - Пойми, ты из тех мужчин, которых девушка пробует один раз и отпускает. А я из тех девушек, которые любят пробовать одно и то же снова и снова до конца своей жизни.
        Я молчу и лишь задумчиво качаю головой. Эта девочка полна противоречий. Что-то не сходится в том, что она говорит и, что делает. В том, как она переходит от дерзости к смущению за доли секунды. Я чувствую, что что-то важное все время ускользает от моего внимания.
        
        СОФИЯ
        - Что ты делаешь? - Марк подходит ближе. Сейчас я замечаю, что он действительно выглядит усталым.
        - Разве не видишь? Заплетаю косу, - я сажусь на край кровати в номере отеля.
        - Это я вижу, но не понимаю, зачем. Мы же собираемся спать.
        - Мне нужно заплести волосы в косу, иначе они будут торчать утром во все стороны, а у меня нет с собой никаких средств для укладки. Благодаря тебе.
        - София, позволь мне сделать это, - бормочет он, садясь на кровать рядом со мной.
        - Ты умеешь заплетать косы?
        - Умею.
        - И почему мне так трудно в это поверить?
        - Я умею делать много вещей, которые, вероятно, удивят тебя. А теперь перестань спорить и повернись.
        Я скептически смотрю на него, но когда он не показывает никаких признаков, что уйдет, я раздраженно выдыхаю и отворачиваюсь.
        - Если ты испортишь мои волосы, мой отец будет наименьшей из твоих забот, - сажусь поудобнее на кровать спиной к нему.
        Марк чуть сдвигается, его длинные ноги вытягиваются по обе стороны от меня, а пальцы скользят по волосам.
        Внезапно мне кажется, что я окружена им, и это осознание проходит сквозь меня. От затылка по всему телу растекается тепло, когда он, распределяя пряди, задевает пальцами мою шею. Мои руки дрожат, и я сжимаю их вместе, пряча между колен, не обращая внимания на влагу, собирающуюся между ног. Я не должна быть возбуждена им, потому что есть шанс, что он сумасшедший.
        Мои глаза закрываются, когда я наслаждаюсь ощущением его сильных и одновременно нежных рук в своих волосах. Должна признать, что в этот момент мне становится все равно, получится ли у него заплести косу, мне просто нравится чувствовать его руки.
        - Ты притихла, - я держу глаза закрытыми, и его голос, мягкий, но хриплый, только добавляет голода, который растет внутри меня.
        - Я размышляла, где ты научился заплетать косы, - лгу я.
        - В детдоме. Я помогал иногда ухаживать за младшими. Может быть, я и не справлюсь с этим идеально, но у меня раньше неплохо получалось, так что расслабься.
        Я совершенно сбита с толку его словами. Он помогал заботится о малышах? Этот факт раскрывает Марка с новой стороны.
        - Как ты можешь быть таким милым в один момент, а в другой невероятно сильно бесить?
        - Я подумал то же самое о тебе.
        - О, это один из моих талантов!
        На это я слышу его тихий смех за спиной.
        - Я закончил с твоими волосами, - говорит он внезапно, отодвигаясь от меня. И я уже скучаю по его теплу. Медленно соскальзываю с кровати и иду в ванную комнату к зеркалу. Косы немного не ровные, и совсем не то, что я хотела, но это не плохо, просто по-другому, и тот факт, что он это сделал заставляет меня любить их. Когда я возвращаюсь, Марк уже лежит на кровати, натянув одеяло, и улыбается мне.
        - Признайся, ты удивлена.
        - Ладно, признаю. Это действительно неплохо! - я направляюсь ко второй кровати в комнате.
        - Не та кровать!
        - Что? - растерянно спрашиваю.
        - Ты спишь со мной.
        Мои брови поднимаются, и я делаю отрицательное движение головой.
        - Ни за что на свете я не буду спать с тобой, - из меня вырывается смешок.
        Марк встает так быстро, что я едва успеваю моргнуть. Затем он надевает один наручник на мое запястье, а другой - на свое.
        - Мне нужен отдых, и если ты думаешь, что я буду доверять тебе, что ты не убежишь от меня, пока я в отключке, то ты ошибаешься. А теперь тащи свою сладкую задницу в кровать, чтобы мы оба могли немного поспать.
        - И этот человек был только что таким милым?
        Как только мы устраиваемся на кровати, мы оба замолкаем. Я не думала, что смогу заснуть, но в одну минуту я закрываю глаза, его тело прижимается ко мне, обнимает меня сзади, а в следующую я засыпаю, думая, что мне действительно нравится, когда он так близко ко мне.
        
        Я тяжело просыпаюсь, мои чувства одурманены после сна. За окном светло, значит на дворе уже день. Я просыпалась всю ночь, вероятно, потому что была прикована наручниками к другому человеку. Либо из-за этого, либо потому что Марк прижимался ко мне.
        Я никогда раньше ни с кем не спала. Это само по себе было совершенно новым. Но спать с Марком - это совсем другое. Казалось, он облегает мое тело, как перчатка. Его тепло просачивалось в меня до костей, обволакивало и, каким-то образом, заставляло чувствовать себя в безопасности. Его рука оставалась обвитой вокруг меня, а ладонь покоилась на моем животе. Всю ночь.
        Ладно, это ложь.
        Где-то под утро его рука начала дрейфовать и легла мне на грудь. Марк не делал ничего откровенно сексуального, но это было так естественно, и мне это понравилось. Каким-то образом то, что он спал вот так, рождает во мне новую волну нежных чувств, несмотря на всю сложность ситуации.
        Марк все еще спит, у него тихий храп, который не должен быть сексуальным, но это так. Его дыхание ровное, и когда я переворачиваюсь на спину, он делает то же самое. Он даже умудряется все еще держать одну руку на моем животе. Такое ощущение, что наши тела находятся в гармонии друг с другом.
        И все же я борюсь с желанием просто сдаться. Я хочу его, и он не скрывает, что хочет меня. У меня такое чувство, что я веду безнадежную битву. Это обязательно произойдет. Между нами слишком много химии, слишком много физического притяжения.
        Я просто упрямлюсь. Сначала это было потому, что та девушка висела на нем. Затем, это было потому, что он на самом деле мог подумать, что я была с другим мужчиной. Это очень обидно. Теперь, однако, осложнение - это мой отец.
        Не знаю, как его сдержать. Даже мама вряд ли смогла бы это сделать. Я думаю, что мой отец - единственный в своем роде. Он человек, которого никто не может приручить, но он порвет любого за свою семью.
        Папе было бы трудно принять любого мужчину, которого я привела бы в дом. Но Марк, похитивший меня, делает совершенно невозможным когда-либо быть принятым как мой… Кто? О чем я вообще думаю? Марк - не тот тип мужчин, который хотел бы быть представленным родителям девушки как парень или тем более жених. Он похитил меня не из-за какой-то большой любви или отношений, которые он хочет со мной иметь.
        Он похитил меня, потому что хотел оказаться у меня между ног, и он думал, что другой добрался туда раньше него, после того как он уже заложил основу. Мне нужно помнить об этом и не романтизировать эту ситуацию. Мне не нужно сентиментальничать и мечтать о мужчине, у которого на уме только секс. Неважно, насколько он привлекателен для меня.
        И хотя я для него всего лишь развлечение, мне он по-настоящему понравился. Он может этого и не знать, но я-то знаю. Поэтому мне нужно попытаться выбраться отсюда. Искушение состоит в том, чтобы остаться здесь и хотя бы попробовать то, что я хочу, но это приведет к тому, что Марка убьют. Я не хочу, чтобы отец причинил ему боль. Возможно, есть шанс спасти его, если я заставлю отца выслушать меня, но это легче сказать, чем сделать. Мой отец сначала выстрелит, а потом, возможно, начнет задавать вопросы.
        Мои родители говорили о том времени, когда маму похитили. Я вижу эмоции и шрамы того прошлого на лице отца каждый раз, когда он думает об этом. Я знаю, что папа не успокоится, пока не вернет меня. Поэтому я не могу здесь оставаться, как бы мне этого не хотелось.
        Итак, приняв решение, я начинаю обдумывать свои варианты. Прошлой ночью мы спали в одежде. Признаюсь, я была удивлена, что Марк это допустил, и где-то в глубине души немного разочарована.
        Смотрю на холодный металл на своем запястье. Моя первая задача - снять эту штуку. Вчера вечером я видела, как Марк положил ключ в карман джинсов. Я никогда не была хороша в карманных кражах, но опять же, я никогда не пыталась. А отчаяние может быть отличным мотиватором.
        Поворачиваюсь и кладу одну ногу на него так, как будто обнимаю его. Позволяю своей свободной руке прижать его к себе. Марк что-то бормочет во сне, но не шевелится и не просыпается. Я даю ему несколько минут, чтобы успокоиться и убедиться, что он все еще спит. Хм, похоже, похищение кого-то действительно утомляет тебя. Кто ж знал? Эта мысль заставляет меня слегка улыбнуться.
        Когда я убеждаюсь, что Марк все еще спит, позволяю своей руке медленно двигаться к его бедру. Все это время не отрываю взгляд от его лица, ища движение или звук, говорящий, что он только притворяется и играет со мной. Когда растешь со старшим братом, это учит тебя быть подозрительной. Я медленно опускаю палец в карман. Марк что-то бормочет себе под нос и я замираю, думая, что меня точно поймали. Я держу тело напряженным, готовясь к худшему. С трудом могу поверить в свою удачу, когда оказывается, что он снова засыпает.
        Опускаю палец глубже в карман и хмурюсь, когда не нащупываю ключа. Я нажимаю еще немного, пока мои пальцы не упираются в шов его кармана.
        - Я думаю, тебе нужно чуть больше двигать пальцами вправо, - говорит Марк сонным и греховно сексуальным голосом. Я игнорирую мурашки, которые он посылает вниз по моей спине. Вместо этого я сосредотачиваюсь на том факте, что сегодня мне не удастся освободиться.
        И тогда я совершаю величайшую ошибку. Я смотрю на лицо Марка. Он сексуален все время, но сейчас с его расслабленным ото сна лицом, темными глазами, искрящимися смехом, и полуулыбкой он смертельно опасен для меня. Мгновенно чувствую, как мое тело реагирует на него. О черт!
        6
        МАРК
        - То, что ты хочешь, не в моем кармане, - улыбаюсь я.
        - У тебя в кармане нет ключа, - обвиняет София мягким голосом, ее глаза сверкают от удивления.
        Я наклоняюсь, беру ее руку и двигаю к члену - моему твердому, ноющему члену, который упирается в молнию джинсов, требуя освобождения. Кладу свою руку поверх ее, сжимая крепко мой ствол, удовольствие пронзает меня насквозь.
        - Тебе не нужен ключ, София, - выдыхаю напряженно.
        - Нужен! - она упорно настаивает, но когда я убираю руку, ее ладонь остается на месте, все еще сжимая мой член. Внутри я ликую.
        - Поцелуй меня, девочка.
        - Что, если я не хочу? - она фокусируется на моих губах, в ее глазах голод.
        - Мы оба знаем, что хочешь.
        - Если я тебя поцелую, это ничего не будет значить, - она опускается ниже, а я приподнимаюсь ей навстречу.
        - Это может значить все, - мои губы совсем близко к ее. - Ну так что?
        - Заткнись и поцелуй уже меня, - рычит она.
        И это рычание обхватывает мой член еще крепче, чем сейчас ее рука. Я целую ее жестко, проглатывая ее рычание и заявляя на нее свои права.
        Наш поцелуй - это сцепление языков, сосание губ, борьба за господство. Это война, а не поцелуй, и я намерен победить. София подчиняется мне, тая в моих объятиях, ее пальцы заняты расстегиванием моих джинсов.
        - Не начинай то, что не хочешь заканчивать, София, - отрываюсь от ее губ, просто чтобы поцеловать ее в шею и позволить своим зубам царапать ее нежную кожу.
        - Я бы уже закончила, если бы ты перестал болтать, - возражает она, откидывая голову назад, чтобы подбодрить меня продолжать пробовать ее сладкую кожу.
        Каким-то образом этой маленькой шалунье удалось освободить мой член. Ее рука снова обхватывает его, гладит и крепко сжимает. Это так приятно, что я мог бы кончить только от этого. Затем она делает движение, чтобы перевернуть нас, и оказывается лежащей на мне. Я рычу, двигая наши соединенные руки, потому что они оказываются в ловушке между нами.
        - Сними наручники, Марк!
        - Прекрати болтать и переходи к траху, - бормочу я ей в плечо, прикусывая кожу и отмечая ее. Она отстраняется и смотрит на меня ошеломленно. - Да. И мне нужно, чтобы ты была голой.
        - Сними с меня наручники и я переверну твой мир.
        - Как насчет того, чтобы ты просто его немного пошатнула, а наручники останутся? - Я знаю, что она задумала, и готов ей подыграть, но я не дам ей всего. Она слишком привыкла добиваться своего. Пора ей узнать, кто здесь главный.
        - Ты что, издеваешься надо мной? - фыркает она.
        - Я пытаюсь тебя трахнуть.
        - Тогда сними это! - Бренчит она браслетами.
        - Может быть, после того, как ты это заработаешь.
        Ее глаза расширяются, и я вижу момент, когда мои слова доходят до ее сознания и тут же разжигают ее гнев.
        - Что? Ах ты… Ты совершенно спятил!
        - Да, потому что моя девочка сначала зажигает меня а теперь, кажется, хочет оставить мои яйца болеть.
        - Тебе повезло, что я не бью тебя коленом по твоим яйцам, - рявкает она. - Ушам своим не верю. С меня хватит.
        - Значит ли это, что мы сейчас не будем трахаться?
        - Мы никогда не будем трахаться, - говорит она, качая головой и начиная соскальзывать с моего тела. - На самом деле, если я когда-нибудь увижу, как твой член приближается ко мне, я возьму нож и отрежу его!
        Я обнимаю ее рукой, не позволяя ей пошевелиться.
        - Мы определенно будем трахаться, София. И к твоему сведению, к тому времени, как я закончу с тобой, ты будешь умолять о моем члене.
        - Размечтался!
        - Мне всегда нравился вызов, - говорю я, а затем наклоняюсь и снова завладеваю ее ртом в быстром, жестком поцелуе.
        Я не останавливаюсь, пока ее тело не смягчается, и она, наконец, не сдается, целуя меня в ответ. Тогда мне приходится отстранится, пока я еще могу себя контролировать. Когда она смотрит на меня затуманенным от желания взглядом, я победно улыбаюсь и отпускаю ее. Но я уже планирую свою атаку на сегодняшний вечер. В глубине души я задаюсь вопросом, почему я нахожу это взад-вперед с ней более захватывающим, чем все, что у меня когда-либо было с другой женщиной, включая собственно секс. Но уже слишком поздно беспокоиться об этом. Я слишком глубоко увяз…

***
        При свете дня настроение в дороге совсем другое, нежели вчера, а София непривычна тиха. Мы едем по едва заметной дороге через лес и наконец подъезжаем к знакомой поляне. Это место начинает бередить старые раны.
        - Мы на месте? - София оглядывается вокруг. - Это похоже на декорацию к фильму ужасов.
        - Именно здесь мы с тобой и придем к взаимопониманию, - указываю я по направлению к небольшому одноэтажному домику.
        Я разминаю затекшие ноги и подхожу к группе валунов, расположенных дугой чуть в стороне от хижины. Заныриваю рукой в незаметную расщелину в камне и, улыбаюсь, когда нащупываю ключи.
        
        СОФИЯ
        После того как мы покинули отель и продолжили путь, мы с Марком ехали молча. Время от времени он протягивал руку и касался моего лица или руки. Каждый раз, когда я смотрела на него, он улыбался мне. Хотела бы я знать, о чем он думал в этот момент.
        Некоторое время назад мы остановились за припасами, и я не задавала вопросов. Я просто была рада, что он не приковал меня наручниками снова.
        Когда мы наконец останавливаемся, я выхожу из машины и потягиваюсь, меня окутывает прохлада лесной чащи. Он не преувеличивал, говоря об уединенности этого места. Это действительно похоже на сцену из ужастика.
        - Марк, я должна тебя предупредить.
        - Что такое? - он прищуривается и склоняет голову на бок.
        - Если ты все таки окажешься серийным убийцей и вздумаешь меня убить, мой призрак будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь.
        - И откуда только эти мысли берутся в твоей хорошенькой головке? Не волнуйся, этого нет в списке моих дел. Если только ты не умрешь от переизбытка оргазмов, потому что я планирую дать их тебе очень много, - смеется он.
        Неожиданно он подходит и берет меня на руки. Удивленно охаю и… прижимаюсь к нему. Мне нравится быть в его объятиях. Мне нравится быть с ним.
        - Разве перенос меня через порог - не слишком большое обязательство для наших отношений? - спрашиваю я, когда он несет меня к дому.
        - Значит ли это, что ты наконец признаешь, что у нас есть отношения? - он смотрит на меня с легкой улыбкой.
        - По-моему, похищение - это очень серьезные отношения, - саркастически отвечаю я.
        - Я предупреждал тебя с самого начала, что не делюсь. Если для этого потребуется отвезти тебя в глушь, где будем только ты и я, что ж я это сделаю, - он опускает меня на пол, прижимает к себе и, нежно проведя большим пальцем по моему подбородку, заставляет меня поднять голову так, чтобы наши глаза встретились. Я не могу говорить. Я даже дышу с трудом. Долгую минуту он смотрит на меня, как будто что-то ищет.
        - Ты хочешь сказать, что похитил меня, притащил Бог знает в какие дебри, подставил свою шею под удар, и сделал все это, потому что не хотел, чтобы я спала с другим мужчиной? - спрашиваю, не зная, как найти смысл во всей этой ситуации.
        - Неужели в это так трудно поверить? А что, по-твоему, должно было случиться, когда я увидел тебя с тем парнем? И, кстати, он слишком молод для тебя. Как я погляжу, тебе нужна твердая рука. Тебе нужен настоящий мужчина.
        - И ты решил, что ты он самый?
        - Ты сама так решила, позволив прикоснуться к тебе.
        - Допустим, я принимаю твои аргументы, я и правда так решила. Но все отменилось в ту же минуту, как я увидела тебя с другой женщиной, обвивающейся вокруг тебя. Хочешь новость? Я тоже не из тех, кто делится.
        - Значит, ты переспала с тем парнем, чтобы отомстить? Это полный пиз**ец, София, но я постараюсь понять это. Мне это совсем не нравится. На самом деле, я очень зол и не могу обещать, что не сверну ему шею, если когда-нибудь увижу снова. Но ты и я, мы разберемся с этим только вдвоем. Только ты и я.
        Он делает шаг назад от меня, его пристальный взгляд изучает мое лицо, как будто вызывая спорить. Но я молчу.
        - Раздевайся!
        - Неужели? Вот так сразу? - приподнимаю бровь. - Ты действительно невероятен, ты это знаешь?
        - Приятно, что ты это заметила! - парирует он. - Я устал от разговоров. О том, что между нами, будет лучше сказать без слов.
        - Это так глупо, - я нервно смеюсь, наконец-то отворачиваясь от него. Подхожу к стулу, накрытому простыней, и стягиваю с него пыльную ткань. Морщу нос, когда мне хочется чихнуть. Затем я бросаю ее на пол и сажусь. Мой взгляд автоматически снова поднимается на Марка. Его руки на поясе, он ждет. Я отрицательно качаю головой.
        - Если ты собираешься отрицать, что хочешь меня, хочешь нас, София, то можешь поберечь дыхание.
        - Не могу понять одного. Если ты думаешь, что я так легко отдалась другому сразу после нашего свидания, зачем вообще беспокоится обо мне? Остался бы в стриптиз клубе и все.
        - Я просто знаю, что то, что я чувствую к тебе, - это то, чего у меня не было раньше, и я не хочу отпускать это, по крайней мере, пока. Что же касается той девушки, она была никем.
        Мое сердце бешено колотится в груди. Я изо всех сил стараюсь этого не показывать. Я не хочу, чтобы он знал, как много значат для меня его слова.
        Может я молода и неопытна, но не думаю, что такой мужчина, как Марк, легко признается в своих чувствах. Это заставляет мои разгораться с новой силой.
        
        - С того места, где я стояла, мне не показалось, что она была никем.
        - Это потому, что ты ушла слишком рано, чтобы увидеть, что произошло потом. - Марк делает шаг ко мне.
        - Если бы я осталась, что бы я увидела? - я чувствую, что этот разговор становится все более важным для меня. Сильно сжимаю руки, впиваясь ногтями в ладони.
        - Что я отстраняюсь от нее и иду к тебе. Я хотел помешать тебе уйти с ним.
        Его взгляд направлен на меня. Все время, пока он говорит, он смертельно серьезен, и сомнения начинают покидать меня. Я не знаю, почему, но я верю ему.
        Верю в то, что Марк не изменил мне. Как только я признаю это, мне кажется, что с моих плеч свалился огромный груз. Но я упряма и не собираюсь так быстро сдаваться.
        - Что ж, если все так и было…
        - Сто процентов именно так это и было, София!
        - Тогда, может быть, тебе следовало остановить ее до того, как она повисла на тебе, и это не стало бы проблемой вообще.
        - Ты такая собственница, малышка?
        - Я просто хочу сказать, что если бы ты так сделал, у нас не было бы сейчас проблем, - фыркаю я в ответ. - Это уж точно не дошло бы до того, что ты меня похитил. Если кто и ведет себя как собственник, то это ты, - я складываю руки на груди и победно вздергиваю подбородок. Уверена, у него не осталось аргументов.
        - Я полностью признаю, что веду себя, как собственник по отношению к тебе. Ты - моя. Я уже говорил тебе это, когда ты кончила мне на пальцы. И, просто чтобы напомнить тебе, ты ведь ничего не знала о той девушке, когда явилась туда, чтобы забрать свою игрушку, - возражает он.
        - Ты должен был прийти ко мне домой и объяснить. А не вести себя, как пещерный человек, закидывая меня на плечо.
        - Так я и пытался! Ты не захотела меня слушать. А после твоего звонка Никите, я выбрал единственный вариант, который у меня остался.
        - Вот и нужно было рассказать мне, что у тебя ничего не было с той девушкой. А вместо этого ты набросился с вопросами о Роме. - говорю это, но сама чувствую себя очень виноватой, потому что, он прав.
        Я не дала ему шанса все объяснить. Мама всегда говорит, что я унаследовала отцовский характер. Я обычно реагирую, а потом жалею об этом.
        Вот так и сейчас. Только на этот раз моих действий может быть достаточно, чтобы Марка убили. Я понуро смотрю в пол.
        - Ты должна научится слушаться, когда твой мужчина говорит, Софи.
        Я закатываю глаза. - Ты так много о себе возомнил. Если ты еще не заметил, я взрослая. Мне не нужен мужчина, который будет диктовать мне, что делать. Мне нужен тот, кто захочет обсуждать со мной все и вместе принимать решения.
        - Я думаю, тебе нужен мужчина, который будет держать тебя в узде. Папочка тебя слишком разбаловал и давал слишком много свободы.
        - Свободы? Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, - смеюсь я. - Мой отец чуть ли не задушил меня своей опекой. В отличие от моего брата, который волен делать все, что захочет.
        - Ты смотрела на себя в зеркало? Ты же ходячий секс на палочке! У меня нет детей, но если бы у меня была дочь, похожая на тебя, я бы ни за что на свете не позволил ей свободно разгуливать столько, сколько позволяет тебе твой отец.
        - Чего? Что ты сказал? - от удивления я привстаю со стула.
        - Ты прекрасно слышала. Если бы у меня была дочь, которая выглядела хотя бы наполовину так же сексуально, как ты, я бы ее запер. И держал бы ее подальше от таких мерзавцев, как я. Признай, что я и в этом прав, - говорит он с легкой улыбкой, которая согревает меня изнутри.
        - Ты думаешь, что знаешь все, не так ли, Марк?
        - О тебе? Мне кажется, я едва касаюсь поверхности. Но все, что я узнал, заставляет меня хотеть большего, - говорит он хриплым голосом. От его ответа мое сердце трепещет в груди.
        Марк не тот человек, который говорит цветистые комплименты. Он прямолинеен и груб до такой степени, что становится несносным. Во многом он напоминает мне моего отца, и, возможно, именно поэтому он мне так нравится. Потому что я знаю, что когда он делает комплимент, он действительно имеет это в виду. То, что он только что сказал, кажется огромным.
        - Держу пари, я могу рассказать тебе кое-что о себе, чего ты не знаешь.
        - Удиви меня, детка.
        - Рома - не моя игрушка или как ты там это называешь.
        - Не обижайся, но я не хочу слушать о нем.
        - Неужели тебе совсем не интересно узнать что-то новое обо мне?
        - Я бы мог потратить годы, но так и не узнать о тебе всего.
        - Вау, ты можешь быть таким милым, когда стараешься.
        Он не отвечает на это, только ухмыляется.
        - Впрочем, у тебя, наверное, не так уж много лет со мной. Я думаю, что мой отец уже сейчас идет по нашему следу.
        - Может быть, ты и права, но это место настолько укромное, что я готов рискнуть.
        Он недооценивает моего отца, но я не обращаю на это внимания. Я собираюсь провести с ним сегодняшнюю ночь. После этого… Мне нужно будет найти способ спасти его жизнь.
        - А что, если я скажу тебе, что Рома - мой брат? - Я вижу удивление на его лице и победно улыбаюсь.
        - Может быть, тебе следовало сказать мне это до того, как я похитил тебя, - рявкает он.
        Я запрокидываю голову и смеюсь, потому что с самого начала он был тем, кто не слушал и не давал мне много говорить, а потом я так разозлилась из-за стриптизерши, что все равно не сказала бы ему правду. Если Марк твердолобый, то кто-то должен предупредить его, что я еще хуже.
        Я не смотрела, поэтому не была готова к тому, что он бросится ко мне, поднимет и перекинет через плечо.
        Что ты делаешь? - Спрашиваю я, все еще смеясь.
        - Я собираюсь трахать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь использовать свой сладкий ротик, чтобы насолить мне, спорить со мной и дерзить мне.
        - Это может занять некоторое время, - предупреждаю я его.
        На это он только громко и самодовольно хмыкает.
        О, Боже, он мне слишком сильно нравится!
        7
        МАРК
        В этой маленькой хижине есть только одна спальня. Я несу Софи туда. На кровати лежит большая тяжелая ткань. Она пыльная, и нуждается в хорошей уборке. Когда я ставлю Софию перед кроватью, она хмуро оглядывается по сторонам. Я бы предпочел, чтобы кровать была чистой, но я не могу ждать. Аккуратно сворачиваю ткань краями внутрь и кладу на пол.
        Это все, что я могу сделать прямо сейчас. София, кажется, не отталкивает меня и я не буду ждать, пока это изменится. У моей девочки настроение меняется очень быстро. Эта мысль заставляет меня улыбнуться. Она - первая женщина на моей памяти, которая всегда держит меня в тонусе, делая что-то, что может удивить меня, и не надоедает. На самом деле, я не могу себе представить, что она когда-нибудь мне надоест.
        - Я не думаю, что смогу уговорить тебя на уборку…, - начинает она.
        Я не даю ей закончить. Крепко целую, показывая без слов, как сильно ее хочу. Когда мы отрываемся друг от друга, из меня вырывается стон отчаяния, а она облизывает губы, отчего становится еще хуже. Я должен заполучить ее, и как можно скорее. Я больше не могу сдерживаться.
        - Ты действительно умеешь целоваться, - шепчет она. Я едва улавливаю ее слова, сосредоточившись лишь на том, как кончик ее языка выскальзывает наружу и касается ее губы.
        На кровати голый матрас, и я просто рад, что он кажется чистым.
        - Раздевайся, София!
        - Э-э… Может, нам стоит подумать об этом, - уклончиво отвечает она, но я отрицательно качаю головой. Время для раздумий закончилось.
        - Снимай одежду.
        - Вот так просто? - пищит она почти испуганно.
        - У тебя есть с этим проблемы?
        - Это кажется немного несправедливым. Я имею в виду, что ты полностью одет.
        - И что же? - наслаждаюсь раздражением, вспыхнувшим в ее глазах.
        - Как насчет того, что мы будем по очереди снимать по одному предмету одежды? - бормочет она, избегая моего взгляда.
        - Ладно, давай сделаем по-твоему, - я начинаю сбрасывать ботинки. - Твоя очередь.
        Ее глаза сужаются, когда она смотрит на меня. Я расслабляю свою позу, посылая ей глазами невысказанный вызов. На минуту мне кажется, что она отступит. Затем она удивляет меня, сбрасывая босоножки.
        - Отлично, - фыркает она.
        Она очень красива. Неповиновение, завернутое в такую красоту, заставляет мой член страдать еще больше по ней. Я не могу поверить, что наконец-то получу ее. Единственная проблема - смогу ли я потом отпустить ее. Внезапно я почти уверен, что мой ответ - нет.
        Я снимаю носки, и жду ее следующего шага, так как она не носит их. Она хмуро смотрит на меня, но снимает браслет и кладет его на покрытый простыней комод.
        - Не думаю, что это можно назвать одеждой, София.
        Она пожимает плечами, как будто ей плевать, и бросает на меня многозначительный взгляд.
        Тогда я снимаю ремень и вешаю на крючок на стене.
        - У тебя больше одежды, чем у меня, - наконец произносит она, стоя в одном летнем платье. - Это значит, что я буду голой намного раньше тебя.
        - Ты понимаешь, насколько это глупо, верно? Прежде чем все будет сделано, мы оба будем полностью обнажены.
        - Я бы хотела выбрать один предмет одежды, который я могу оставить до тех пор, пока мы… знаешь, пока не начнется… ну, пока мы не…
        Я опускаю голову, изо всех сил стараясь сдержать улыбку. Я начинаю понимать, что София, сама того не осознавая, посылает мне сообщение. Она девственница. Она девственница? С такой сексапильной внешностью и дерзким ротиком?
        Эта мысль никогда не приходила мне в голову. Несмотря на всю ее дерзость, сейчас я вижу, как она волнуется. Я позволяю этой информации просочиться в мой мозг. Это все меняет для меня. Она не заслуживает того, чтобы я просто трахнул ее и уехал спустя неделю.
        Я знаю, что не должен лишать ее девственности. Она слишком особенная для мужчины, который избегает любых привязанностей. Она заслуживает кого-то, кто будет всегда рядом, будет заботится о ней. Совсем ведь еще девочка, смотрит сейчас таким доверчивым взглядом на меня. Резко разворачиваюсь и заставляю себя отойти подальше от нее. Подхожу к окну и прислоняюсь лбом к прохладному стеклу.
        Я должен был сразу догадаться, что у нее нет опыта. Как только я приближался слишком близко и брал ее в свои объятия, на место огненной дерзости приходила нежная застенчивость. Мне нужно поступить правильно и вернуть ее домой.
        Но, стоит мне лишь на миг представить, как кто-то другой ласкает своими руками ее мягкую кожу, гладит изгибы, целует губы, я вскипаю от гнева. Это мысль разрывает меня на части. Я должен отпустить ее. Почему от этой мысли становиться так тошно на душе?
        Никаких привязанностей, никаких обязательств, никаких сожалений. С этим девизом я шел по жизни.
        В воздухе повисла тишина. Кажется, София замерла и не двигается. А я? Я принял решение…
        София… она определенно окутывает меня, привязывает к себе невидимыми цепями, которые я не в силах разорвать. Я знаю, что взять ее тело определенно сделает меня обязанным. Я всегда избегал этого, но если я не почувствую ее вкус, если не попытаюсь сделать своей, то инстинктивно знаю, что буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
        Внезапно я превратился из мужчины, который не верил в ответственность, в мужчину, который ничего не хочет больше, чем заботиться о ней и лелеять эту женщину до конца своей жизни. Того факта, что ее отец вероятно будет против этого, недостаточно, чтобы заставить меня уйти от нее. Я поворачиваюсь и делаю шаг в ее сторону.
        - Детка, мы можем двигаться так медленно, как ты захочешь. И ты можешь оставить один предмет одежды.
        - Вот так просто? - спрашивает она, ее лицо проясняется, губы растягиваются в улыбке, а тело мгновенно расслабляется.
        - Именно так, - соглашаюсь я.
        - Ладно - шепчет она, ее улыбка становится шире, и на лице появляется выражение, которое можно описать только как ликование. - Я выбираю себе нижнее белье.
        - Без проблем, - отвечаю я и на это она хмурится.
        - Это мой лифчик и трусики, - предупреждает она.
        - Я знаю, что такое нижнее белье.
        - Тогда я не уверена, а как это сработает, когда мы… ээ…
        - Тебе не о чем беспокоиться. Поверь мне, я справлюсь, - говорю я ей, а потом просто потому, что могу, снимаю футболку и бросаю ее на пол. София снимает свое платье в тот момент, когда я отбрасываю джинсы в сторону. Я путешествую глазами по ее телу. На ней одет нежно-розовый комплект белья. Ее грудь вздымается от учащенного дыхания. Она еще прекраснее, чем я себе представлял.
        Ее взгляд медленно опускается вниз. Она охает, и я точно знаю момент, когда она видит мой член, тяжелый от желания, подпрыгивающий к ней, жаждущий ее. У меня большой член, но я никогда не зацикливался на этом. Дамам, похоже, это нравится, а я просто благодарен, что это не какой-то карандаш, от которого они бы убегали, смеясь. С другой стороны, я никогда раньше не имел дело с девственницей.
        Я позволил ей прикрыться, потому что не хотел видеть страх на ее лице, но я вижу его сейчас, когда она разглядывает мой набухший член, его головка скользкая и влажная, полная желания и голода.
        - Марк, я не думаю, что эта штука влезет в меня, - шепчет она, делая шаг прочь от меня.
        Я сокращаю расстояние между нами, обнимаю ее рукой за шею и притягиваю к себе.
        - Это не только влезет, София, но я обещаю, что тебе это понравится и, когда все закончится, ты будешь умолять о большем.
        Она смотрит на меня и я вижу, как она потихоньку подавляет свой страх.
        - На самом деле я не из тех девушек, которые умоляют. Может быть, я заставлю тебя умолять, - говорит она.
        - Это моя девочка. Дай мне этот огонь. Мне он так нравится. Я могу обещать тебе, я буду наслаждаться каждой минутой, умоляя о большем, - рычу я, прежде чем завладеть ее ртом. Она тает в моих объятиях, когда мой язык скользит по ее губам. Как только я отрываюсь от нее, она снова опускает взгляд вниз и пытается отстраниться.
        - Марк, а ты знаешь, сколько он, ум… я имею ввиду, сколько сантиметров…, - ей определенно трудно подобрать слова и она так мило краснеет.
        - Детка! - говорю я предупреждающим тоном. - Перестань.
        - Это вполне законный вопрос, учитывая, что ты хочешь всадить его в меня. Ну так, что? Ты дашь мне цифры?
        - Цифры? - я немного теряюсь и она, пользуясь моментом, опять делает шаг в сторону.
        - София, тебе придется мне поверить, что он влезет, - приближаюсь к ней и делаю то единственное, что заставляет ее перестать нервничать. Я снова целую ее сладкие губы.
        Каждый раз, когда я это делаю, мне кажется, что наш поцелуй становится все лучше и лучше. Каждый раз, когда я пробую ее на вкус, удивляюсь, как я вообще жил без нее.
        
        СОФИЯ
        Я знаю, что выставила себя дурочкой. Вместо того, чтобы заставить меня чувствовать себя неловко, каким-то образом Марку удалось успокоить меня, по крайней мере, пока я не взглянула на его член.
        Его полностью возбужденный член. Он широкий, толстый и такой длинный, что даже не может стоять по стойке смирно. Он подпрыгивает и качается, слишком большой, чтобы выдержать собственный вес. Я разрываюсь между желанием узнать, как он будет ощущаться внутри меня, и желанием бежать в противоположном направлении.
        У меня никогда раньше не было секса, так что я могу только догадываться, но я почти уверена, что девственницы не в состоянии справиться с таким большим членом.
        Я забываю о его размере, когда Марк целует меня, но как только мы отрываемся друг от друга, это первое, о чем я думаю.
        - И все же, это не может поместится в меня. Ты не мог бы дать мне телефоны женщин, с которыми ты был раньше, чтобы я могла спросить их мнение, - мне следовало предупредить его, что, когда я нервничаю, я говорю всякую чушь, что приходит мне в голову.
        Марк ничего не отвечает. Он просто стоит и смотрит на меня, моргая.
        - Ну так что? - подсказываю я ему.
        - Я бы не дал тебе телефоны женщин, которые были до тебя, даже если бы знал их, - ворчит он.
        - Ты боишься позволить мне поговорить с ними, потому что они докажут то, что я уже знаю.
        - И что же это, Господи?
        - Что ты нанес им непоправимый вред своей штукой и они… - я обрываю свою речь, в основном потому, что слишком занята визгом, когда Марк хватает меня, поднимает, а затем бросает на кровать, как будто я не более, чем мешок картошки.
        - София, детка, закрой свой прекрасный ротик. Я собираюсь доставить тебе столько удовольствия, что ты будешь умолять о большем, - говорит он мне и улыбается так, что я вроде как верю ему.
        - Ты обещаешь мне двигаться медленно?
        - Медленнее, чем тебе хотелось бы.
        - И, если будет больно, ты остановишься.
        - Я обещаю, что если будет больно, то это не продлится долго, а удовольствие будет того стоить, - уточняет он.
        Он забирается на кровать и садится между моих ног, упираясь коленями в матрас.
        - Боже, ты такая милая!
        - Я нервничаю, - признаюсь я, внезапно почувствовав себя очень не в своей тарелке.
        - Со мной не стоит нервничать.
        - Дело не в тебе. Я бы нервничала, если бы сейчас была с любым мужчиной.
        Очевидно, это было не то, что следовало говорить.
        Его рука скользит по моей шее, и он тянет меня, пока наши носы почти не соприкасаются.
        - Я не просто мужчина, София. Я твой мужчина. Я тот, кому ты решила отдать свое тело. Я знаю, это особенный момент для тебя. И для меня тоже, - говорит он, сглатывая.
        Его теплое дыхание ласкает мою щеку. Его глаза, кажется, прожигают меня насквозь, и я осознаю, неважно, сколько времени пройдет и что произойдет в моей жизни, об этом моменте я никогда не пожалею.
        Я приподнимаюсь и расстегиваю лифчик, убирая его в сторону. Борюсь с желанием прикрыть грудь рукой. Вот оно. Это тот момент, которого я ждала, и даже если я не знала этого в то время, я ждала Марка.
        - Ты так красива, детка, - бормочет он, и я чувствую, как моя кожа горит от комплимента и от того, как он смотрит на мою грудь. Мои соски твердеют, напрягаясь еще больше от его внимания. Я отвожу взгляд, чувствуя столько разных эмоций, что не знаю, как с ними справиться. Марк целует мою шею и я наклоняю голову, чтобы дать ему лучший доступ.
        - Это так приятно, - шепчу я. Его губы мягкие, дыхание горячее, и когда его язык касается моей кожи, я прикусываю губу, чтобы не застонать, но стон все равно вырывается из меня.
        - Ты так хороша на вкус, София, - шепчет он, его хриплый голос вибрирует на моей коже, и это делает меня влажной, мой центр судорожно сжимается. Я предполагаю, что должна что-то делать в ответ, но мой мозг затуманен наслаждением.
        Все, что я могу, это чувствовать. Инстинктивно впиваюсь пальцами в спину Марка и ерзаю, желая большего, не в силах выразить это словами. Это не имеет значения, потому что он, кажется, понимает без слов. Его губы двигаются вниз, оставляя за собой горячий след. Я чувствую, как его рука держит одну из моих грудей, а затем его язык танцует вдоль затвердевшего соска.
        Задыхаюсь от шока, мое тело напрягается, когда он втягивает сосок в рот. Удовольствие настолько интенсивно поражает меня, что мои глаза закрываются. Внезапно Марк становится центром моей вселенной.
        
        Я теряюсь в магии, которую создают его губы, и не замечаю движения его руки. До тех пор, пока он не проскальзывает в мои трусики и не раздвигает губы моей киски.
        Я знаю, что я очень мокрая, понимаю, что даже мои трусики промокли, и я могу чувствовать, как мои соки собираются на его пальцах мгновенно при самом легком прикосновении. Мне следовало бы смутиться, но я не смущаюсь. Вместо этого, мои ноги раздвигаются без моего ведома, и я открываюсь ему еще больше.
        - Это моя хорошая девочка, - шепчет он мне на грудь. - Так хочет угодить мне.
        Я не спорю с ним, я действительно хочу ему угодить. Хочу сделать все, чтобы Марк не перестал прикасаться ко мне и дарить мне удовольствие.
        Его палец скользит по моему клитору. Жажда большего разрывает меня, берет верх надо мной.
        - Марк, пожалуйста, - хнычу я, не узнавая собственный голос.
        - Я знаю, София, я знаю, - напевает он. Затем второй палец присоединяется к первому, двигаясь круговыми движениями, лаская и соблазняя. Мои бедра начинают двигаться в ответ. Теперь я настолько мокрая, что буквально слышу, как его пальцы двигаются по моей киске, и даже это меня не смущает. Это заставляет меня хотеть большего.
        - Прикоснись ко мне, Софи. Погладь меня и посмотри, каким твердым ты делаешь своего мужчину, - говорит он, и Боже, это звучит так, будто он умоляет. Такой мужчина, как Марк, никогда не умоляет, и тот факт, что он дает это мне - бесценен. Вся моя нервозность исчезает, я наклоняюсь, беру его член в руку и начинаю неуклюже качать. Когда раздается хриплый одобрительный рык Марка, я глажу его смелее и быстрее.
        - Мааарк, - в моем голосе неприкрытая мольба, я чувствую, что нахожусь на грани, и мне нужно, чтобы он это исправил.
        - Моя девочка готова к большему? - мурлычет он у меня на груди, и когда я не отвечаю, хватает ее зубами и прикусывает. Боль и удовольствие смешиваются, заставляя меня кричать, мое тело содрогается от желания.
        - Марк! - волна голода пронзает меня.
        Я слышу, как рвется ткань, но слишком потерялась в ощущениях, чтобы понять, что это означает. Еще крепче сжимаю его член. Если бы я могла сейчас соображать, я бы испугалась, что делаю ему больно. Затем его рука накрывает мою.
        Он больше не играет с моим клитором, он сильнее сжимает мою руку и мы вместе гладим его член. Я открываю рот, чтобы заговорить, но могу только выдохнуть, так как чувствую, что его преякулят бежит по моим пальцам.
        Медленно открываю глаза и встречаюсь с его потемневшим взглядом, полным томления и жажды. Жажды по мне, по нам.
        МАРК
        Я располагаю свой член у ее входа, обе наши руки все еще держат меня. На лице Софии мелькает удивление.
        - Мои трусики! - потрясенно бормочет она.
        - Они все еще на тебе, малышка. Просто сейчас они мне не мешают.
        Я улыбаюсь, коротко целуя ее в губы раз, потом второй и втягиваю ее нижнюю губу в рот, дразня языком и надеясь отвлечь от того, что будет дальше. Двигаюсь так медленно, что у меня болят яйца. Мне нужно кончить, но я не хочу торопить события. Я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы убедиться, что она готова. Знаю, она будет чувствовать боль, но хочу, чтобы она также чувствовала и удовольствие. Целовать ее вот так, пить из ее уст приятно, и когда ее язык выходит, чтобы поиграть и коснуться моего, я знаю, что достиг своей цели. Она наслаждается этим и не беспокоится ни о чем другом.
        Я позволяю головке своего члена потереться о ее клитор. Она смотрит на меня снизу вверх, и я теряюсь в ее глазах, любя то, как именно она смотрит. Как будто я для нее самое дорогое в жизни. Внезапно я понимаю, что это именно то, чем я хочу быть для нее. Меня захлестывают эмоции, которые я никогда раньше не испытывал. ЛЮБОВЬ.
        Никогда раньше в это не верил, но сейчас именно это я и чувствую. Хочу сказать ей это прямо сейчас. Слова вертятся на языке, но по какой-то причине я проглатываю их, сосредоточившись вместо этого на том, чтобы протолкнуть головку моего члена внутрь ее.
        - О! - выдыхает она. В ее голосе звучит удивление.
        - Так приятно, правда, детка? - я почти стону, отпуская ее губы. Она снова смотрит на меня с благоговением, и я изо всех сил стараюсь контролировать свое сердце, которое бешено колотится в груди.
        - Я чувствую тебя, - отвечает она, когда я проскальзываю чуть глубже.
        В этот момент, когда я осознаю, что влюблен и что у меня самый лучший секс в моей жизни, одна из главных моих эмоций - это счастье. София дает мне это. Она - чистое счастье.
        - Это очень приятно, Марк, - стонет она, когда я еще немного проскальзываю в ее тугую маленькую киску. Я останавливаюсь, когда она хмурится, боясь, что причиняю ей боль. Я давлю на ее девственность. Один толчок, и она, наконец, моя, но сначала мне нужно убедиться, что она в порядке.
        - Ты слишком большой, - шепчет она. - А это сработает вот так?
        Сначала я в замешательстве, но потом чувствую, как она закидывает ногу на меня, прижимаясь пяткой и начинает двигать бедрами.
        - Помоги мне, - бормочет София, явно недовольная мной.
        И тут я понимаю, она думает, что это все. Она думает, я так глубоко внутри нее, как только возможно. Я шел слишком медленно, стараясь избавить ее от любой боли, когда, возможно, было необходимо обратное.
        - Это будет больно только на минуту, - обещаю я ей.
        Прежде чем она успевает спросить меня, я толкаюсь полностью внутрь нее, зарываясь в ее сладкое влагалище по самую рукоять. Мышцы ее киски напрягаются вокруг моего ствола, твердого, как сталь. Она кричит, и я чувствую себя последней сволочью, но мне нравится каждая секунда этого. Как только я прижимаюсь к ее лону, овладевая ею, я замираю. Это чистая пытка, не трахать ее жестко и не купать в сперме, но я этого не делаю. Знаю, что ей больно. Чувствую это по тому, как ее тело напрягается, по ее затрудненному дыханию, по тому, как ее ногти впиваются в мою кожу.
        - Ш-ш-ш… - бормочу я, целуя ее в висок. - Теперь все хорошо, София. Обещаю, с этого момента все будет только лучше.
        Стараюсь говорить мягко, успокоить ее, чувствуя себя не в своей тарелке, потому что это так же ново и для меня.
        - Марк, - ее голос напряжен. Я переношу свой вес на одну руку, и это маленькое движение перемещает мой член внутри нее. Я стону от того, на сколько это приятно.
        - Все в порядке, малышка. Через минуту все снова будет хорошо, - говорю я ей, очень надеясь, что я прав. Не думаю, что смогу сдерживаться долго.
        - Мне кажется, ты слишком большой, - шепчет она напряженным голосом.
        Снова начинаю нежно гладить ее грудь. Затем скольжу рукой между нами и ищу ее клитор, используя свой язык, чтобы дразнить ее твердые вершины. Под моими ласками ее тело расслабляется и начинает двигаться.
        - Мне это нравится, - ее шепот ласкает мой слух.
        - Я дам тебе больше. Я всегда дам тебе то, что тебе нужно.
        - Тогда может ты начнешь двигаться? - раздраженно говорит она.
        - Как ты себя чувствуешь? - спрашиваю ее, осторожно двигаясь, все еще играя с ее клитором. Волна скользких соков, бегущих по моим пальцам, - это и есть ее ответ еще до того, как она шепчет:
        - Хорошо. Но мне нужно больше.
        Я начинаю трахать ее быстрее, так, что мы оба скоро получим то, чего жаждем. Она двигается, в заданном мной ритме, и я чувствую ее зарождающийся оргазм, наблюдая, как удовольствие скользит по ее лицу.
        София содрогается всем телом. И я могу видеть точный момент, когда оргазм захватывает ее. Я набираю скорость, желая искупать ее лоно в моей сперме, нуждаясь в том, чтобы заклеймить ее самым примитивным способом.
        - Марк! - кричит она, откидывая голову назад, кончая. Я не останавливаюсь, пока полностью не опустошаю себя в ней, надеясь вопреки всему, что я посадил в нее своего ребенка.
        
        - Ты притих, - мурлычет мне на ухо София.
        Я лежу на спине, она прижимается ко мне, закинув ногу на мое бедро, ее голова покоится на моей руке, а пальцы танцуют на шее.
        - Прости меня, малышка.
        - О чем ты думаешь? - спрашивает она. И, если уж на то пошло, я должен сказать ей правду.
        - Я думал о том, что сегодняшний вечер - это, наверное, самое прекрасное, что я когда-либо мог себе представить, - отвечаю я, поворачиваясь к ней.
        - Марк… - ее глаза сверкают от переполняющих ее эмоций.
        Я наклоняюсь и нежно касаюсь ее губ, прежде чем отстраниться и провести большим пальцем по ее нижней губе.
        - Ты должен знать, что прямо сейчас мой отец пытается найти меня.
        - Так оно и есть, и я думаю, что в конце концов он это сделает, но он не имеет права вмешиваться в это. Не в этот момент. Пока мы вот так вместе, единственное, что существует в этом мире, - это я и ты. Больше никого и ничего.
        - Хотела бы я, чтобы это было правдой, - печально говорит она.
        - Софи, ты неопытна, но ты должна понимать. То, что произошло между нами сейчас, не происходит просто так. Это было…
        - Феноменально, - счастливая улыбка освещает все ее лицо. Удовольствие лучится из нее.
        Я чувствую себя таким окрыленным, потому что я тот, кто дал ей это. Она поднимает руку, скользя пальцами между моими, и отводит мой большой палец от своего лица. Я приближаю наши соединенные руки ко рту и нежно целую ее пальцы.
        - Это было что-то настолько особенное, что я думаю, мало кто из людей когда-либо испытывал это.
        - Ты вдруг стал таким милым, - бормочет она.
        - Я не отпущу тебя, София, - клянусь я, и чтобы она не сомневалась в моих словах, притягиваю ее к себе, вынуждая скользить по моему телу. Ее волосы рассыпаются на лицо, глаза темнеют от голода, и она прижимается к моему уже твердеющему члену. Удивляюсь, как он так быстро снова готов после нагрузки, которую только что получил. У меня такое чувство, что я никогда не смогу насытиться Софией. Но я должен подождать. Ей все еще будет больно.
        - Мне придется вернуться домой. И ты это прекрасно знаешь.
        - Только не сейчас, а когда ты это сделаешь, я пойду с тобой.
        - Нет, - говорит она с паникой на лице. - Ты не можешь этого сделать. Ты не знаешь моего отца, он сначала реагирует, а потом думает. Ты не можешь вернуться, по крайней мере до тех пор, пока я не усмирю его гнев.
        - Что ж, тебе придется усмирить его быстро, если это твой план, потому что я не оставлю тебя. То, что мы только что разделили в этой комнате, это то, от чего я никогда не откажусь.
        - Но ты же все время в разъездах, а у меня вся моя жизнь дома - моя учеба, семья.
        - Я не уеду, я останусь с тобой. Я не отпущу тебя.
        - Я не знаю, что на это сказать, - шепчет она, и я вижу, как в ее глазах собираются слезы. Одна слезинка вытекает из уголка, и я вытираю ее большим пальцем, а затем подношу ко рту, чтобы попробовать.
        - Все так быстро. Может быть тебе стоит еще подумать и убедится, что я это то, что ты хочешь? - она прикусывает нижнюю губу.
        Не могу остановить себя и снова накрываю ее рот, вкладывая в этот поцелуй все свои эмоции.
        - Я уже совершенно уверен в том, что ты именно та, кого я хочу, но если тебе потребуется несколько дней, чтобы осознать это, я могу подождать.
        - Хватит болтать, - бормочет она, ее рука нетерпеливо гладит мой член. Она перемещается, чтобы направить меня внутрь себя и, начиная опускаться вниз, охает: - Все еще больно.
        - Мы будем двигаться медленно, детка, и обещаю потом зацеловать тебя всю, чтобы стало лучше.
        Она скользит по моему члену, опираясь ладошками на мой живот. Ее груди покачиваются в такт плавным движениям. Наслаждение пронзает меня насквозь, и я чувствую себя таким живым, как никогда ранее.
        Я просто счастливчик, что она посчитала меня достойным прикоснуться к ней. Раньше я был так самоуверен, думая, что знаю все. Я ни хрена не знал, пока в мою жизнь не ворвалась София с нахальным ртом, дерзким взглядом и идеальными округлостями.
        Я закрываю глаза и думаю только об одном.
        София - это рай на земле.
        
        СОФИЯ
        Я лежу на согретых августовским солнцем досках, впитывая атмосферу последних летних дней, когда Марк, наконец, выходит из хижины. Смотрю на него, прикрывая глаза ладонью, щурясь от послеполуденного солнца.
        Боже, он сегодня хорошо выглядит. Немного помятый от лежания в постели и наших любовных ласк. Но ему идет. На нем только выцветшие джинсы. С трехдневной щетиной на лице, без рубашки и с босыми ногами он выглядит как чистый грех. У меня есть сильнейшее желание поцеловать каждый сантиметр его тела. Он невероятно красив, определенно настоящий мужчина, и от одного его вида у меня сводит пальцы ног.
        - Я думала, ты проспишь весь день, - бормочу я, когда он садится рядом на маленький рыбацкий причал, на котором я лежу. Марк кладет мою голову себе на колени и, наклоняясь, целует меня в лоб.
        - У меня была женщина, которая измотала меня. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, - говорит он, и моя улыбка становится шире, я едва сдерживаюсь, чтобы не замурлыкать от удовольствия.
        - Ну да, ты же старше. Я слышала, что время восстановления может быть проблемой, - парирую я, а он игриво рычит, наклоняясь, чтобы укусить меня за шею и заставить смеяться.
        - Я не хочу уезжать отсюда, - говорю я ему, как только смех стихает и мы вдвоем просто смотрим на воду.
        - Нам и не придется этого делать, по крайней мере, в ближайшее время.
        - Если я в ближайшее время не позвоню отцу…, - замолкаю, не желая озвучивать то, что произойдет, но уверена, что Марк знает.
        - Завтра я отвезу тебя в соседний городок, и ты сможешь позвонить ему. Заодно купим еще продуктов.
        - Это может быть опасно, - предупреждаю я его.
        - Дышать может быть опасно, детка. Мы должны наслаждаться временем, пока оно у нас есть, - он смотрит мне прямо в глаза, передавая без лишних слов все свои эмоции. - Когда придет время, мы с твоим отцом все уладим.
        - Очень надеюсь на это.
        - А что ты здесь делаешь, кроме того, что загораешь? - спрашивает он, явно закончив говорить о моем отце.
        - Думаю о тебе, - смущенно улыбаюсь и опускаю глаза.
        - Думаешь о том, как я вылизывал каждый изгиб твоего прекрасного тела?
        - Что-то в этом роде, - отвечаю я, мое тело мгновенно вспыхивает от желания. Влага стекает по внутренней стороне бедер, и я неловко ерзаю. Марк, будучи самоуверенным наглецом, ухмыляется мне.
        - Чему это ты улыбаешься?
        - Моя маленькая девственница превратилась в маленькую жаждущую члена шлюшку, - говорит он весело, но я слышу в его голосе нужду.
        - Не могу поверить, что ты только что назвал меня так, - ворчу я.
        - Ты хочешь сказать, что я ошибаюсь? - спрашивает он.
        - Ну, если речь идет только о твоем члене, то ладно.
        - Детка, на случай, если ты еще не поняла, ты никогда не получишь член другого мужчины, только мой. И нет ничего плохого в том, чтобы хотеть своего мужчину все время, - он самодовольно откидывается на локти и подставляет лицо солнцу.
        - Осторожно! Ты снова начинаешь казаться дерзким.
        - И тебе это нравится, - говорит Марк, и тысячу раз он прав.
        ***
        - Я немного проголодалась, - решаю сменить тему.
        - Я мог бы приготовить нам обед, или скорее уже ужин.
        - Ого, ты хочешь сказать, что можешь накормить меня чем-то, кроме своего эго? Это потрясающе!
        - Только за это, София, ты должна будешь стоять рядом голой, - его голос деловит и небрежен, когда он встает, подмигивая мне, и идет к дровнице.
        День пролетает так волшебно, что я не замечаю как снова наступает ночь и мы оказываемся в постели в объятиях друг друга. Не то, чтобы Марк выпускал меня из своих рук днем надолго! Он неспешно целует мое лицо, плечи, поглаживая грудь, мягко перебирая кончиками пальцев, проводит дорожку по животу вниз к уже жаждущему прикосновений клитору.
        Недоумеваю, как этот властный, грубый мужчина, который раньше вел себя как мудак, может быть таким нежным. Теперь я понимаю, это всего лишь фасад. Сейчас я вижу его настоящего.
        Мне хочется дарить ему такую же ласку и нежность в ответ. Я провожу рукой по его груди и мощным плечам, по едва заметным шрамам.
        - Ты получил эти шрамы в армии? - мягко касаюсь еле заметных белых рубцов на его боку.
        - Какие? Эти? Эти я заработал, когда жил в детдоме. Если бы не Чили… не знаю, чем бы дело закончилось.
        - А почему ты уволился из армии? Что-то плохое случилось с тобой, пока ты служил?
        - Что-то плохое случилось со всеми, кто служил в зоне боевых действий. Ты видишь и делаешь, то что никогда не сможешь забыть. - вздыхает он.
        - А этот? - дотрагиваюсь до округлого следа на правом плече. - похоже на огнестрельное.
        - А ты откуда знаешь, как выглядит огнестрельное ранение? - на его мужественном лице ясно читается удивление.
        - Я видела подобные у Беркутов.
        - Ты видела других мужчин обнаженными? - Марк мгновенно напрягается, я вижу как ходят желваки на его скулах. Он приподнимается надо мной и берет меня под подбородок. Боже, мне нравится, когда он так ревнует. - София!
        - Нет, конечно, нет. Ну, я видела парней пару раз без рубашек. Что тут такого?
        - Обещай, ты больше не будешь пялится на других мужчин.
        - Но я и не пялилась, - приподнимаюсь на локтях и прищуриваю глаза. - просто они там ээ… стояли и переодевались и я мм…
        - В следующий раз, когда такое повторится, я хочу, чтобы ты отвернулась. А еще лучше, вышла из комнаты. Ты поняла меня, София?!
        - Ну вот и возвращается властный и самоуверенный Марк. - я хлопаю ладонью по его груди в попытке отодвинуться. Он подхватывает меня под колени и рывком тянет вниз. Падаю ничком на кровать, а Марк заводит мои руки мне за голову, прижимая к матрасу, и сверкает своими темными глазами.
        - Да, я властный. И ты сейчас в моей власти, - он набрасывается на меня жадным поцелуем, посылая новую волну тепла к моему женскому центру. - Сейчас и навсегда, - шепчет он между поцелуями.
        8
        МАРК
        - Марк, это уж слишком, - говорит София, глядя вниз на кулон, который я только что надел ей на шею. Она трогает изящный бриллиант и снова смотрит на меня.
        - Ты любовалась им в витрине, - напоминаю я ей.
        Мы стоим в ювелирном магазине в центре города. Пообедав, мы решили немного пройтись и я кое-что узнал о Софии. Она не очень любит ходить по магазинам, но ей нравится заглядывать в витрины. Это немного странно. Но мне это подходит, потому что я ненавижу ходить по магазинам. Тем не менее, когда она любовалась кулоном через стекло, я не мог устоять перед желанием пойти и купить его для нее. Я не ожидал, что это ее так напугает.
        - Ну да. Он красивый, но это не значит, что ты должен покупать его для меня.
        - Я хотел, - отвечаю я, наслаждаясь тем, как ее палец двигается взад-вперед по бриллианту.
        - Это слишком дорого, - возражает она.
        - Детка, - я предупредительно качаю головой.
        - Я серьезно!
        - Это было не так уж и дорого.
        - Да, это очень дорого! А ты ведешь себя так, будто это мелочь, - она снова возражает.
        - Черт возьми, женщины должны любить получать бриллианты, они не должны пилить мужика за это.
        - Я не собираюсь тебя пилить. Я просто говорю, что это очень дорого. Ну прости, если я не такая, как другие твои женщины, - бормочет она сконфужено, глядя на украшение, а не на мое лицо.
        - Перестань.
        - Что? - упрямо спрашивает она, и в ее глазах вспыхивает вызов, когда она наконец смотрит на меня.
        - Я никогда не покупал бриллианты другим женщинам. Даже моей бывшей, с которой жил.
        Ее лицо начинает смягчаться, но при упоминании о моей бывшей, она бросает на меня гневный взгляд. Господи, я действительно думал, что достаточно умен, чтобы знать, ты никогда не упоминаешь свою бывшую при женщине, в которую засовываешь свой член. Очевидно, все же не достаточно.
        - Ты был в таких серьезных отношениях?
        - София, мне почти тридцать. Неужели так трудно поверить, что я был в отношениях?
        - Я просто… Я никогда не задумывалась об этом.
        - Это было давно. И даже близко не так, как сейчас у нас с тобой.
        Она снова опускает глаза на украшение и ее лицо расцветает в улыбке.
        - Я тебе нравлюсь, - говорит она застенчиво, и я беру ее за подбородок, чтобы она посмотрела на меня.
        - Нравишься, - подтверждаю я, ее глаза сверкают, а сочные губы изгибаются в улыбке.
        - Ты мне тоже нравишься, - говорит она так тихо, что мне приходится напрячься, чтобы расслышать ее.
        Мы идем дальше и я высматриваю тихое местечко, где она сможет сделать звонок.
        - Как вы расстались? Что случилось? - вдруг спрашивает она и я запрокидываю голову. Женское любопытство!
        - Однажды я пришел домой пораньше и увидел, как она отсасывает другому.
        - Что за сука, - фыркает она, явно возмущенная, заставляя меня усмехнуться.
        - Ничего страшного. Не то чтобы я был в нее влюблен, - отвечаю я, беря Софию за руку и идя по тротуару. - Она мне нравилась, но я не пролил по ней ни слезинки.
        - Не могу представить, что ты плачешь из-за какой-то женщины, - говорит она, все еще держа пальцы на бриллианте.
        - Я плакал из-за тети с дядей. А по маме… по маме я плакал целыми ведрами.
        - Твоя мама умерла? - она останавливается, поворачиваясь ко мне. Я держу ее за руку, а другая ее рука все еще касается бриллианта.
        - Я был еще подростком. Рак, - печаль, которую я вижу на ее лице, не притворна. Ей не все равно. Осознание, что она так заботится обо мне, проникает глубоко в меня и затрагивает что-то во мне, совершенно новое. Моя рука сжимает ее ладонь, когда меня переполняют эмоции, которые я боюсь озвучить.
        - Мне так жаль, малыш, - мягко отвечает она, убирая руку с бриллианта, который я ей подарил, и нежно касается моего лица.
        Я запоминаю выражение ее лица. Не хочу забыть его, и то, как она назвала меня малышом и сладкий тон в ее голосе.
        Я не знаю, как я собираюсь устранить тот бардак, что устроил, но я не отпущу Софию. Ее отцу придется убить меня, и это не фигура речи. И если я умру, то зная, что держал в своих руках самое лучшее в этом мире и что на мгновение Софи принадлежала мне и только мне.
        - Я в порядке, детка. Мама так сильно страдала, что это было хорошо, что она ушла. Ты доходишь до такого отчаяния, когда видишь, что твоим близким так больно, и ничто из того, что ты делаешь, не помогает, поэтому ты готов отпустить их, так как знаешь, твоя боль утраты лучше, чем смотреть, как они страдают.
        София встает на носочки, чтобы поцеловать меня в губы. Она не углубляет поцелуй, еле касаясь, сладко и нежно. Когда она отстраняется, целует меня в грудь, прямо через футболку.
        Мы снова идем, и я тащу ее на лавочку в конце дорожки. Я ненавижу это делать, но достаю и включаю свой телефон, чтобы она могла связаться с отцом. В любом случае, теперь уже это не так важно. Я думаю, он скоро будет у нас на хвосте, благодаря тому, что я расплатился карточкой в ювелирном. Я опасаюсь этого, но я никогда не был тем, кто убегает от проблем.
        
        СОФИЯ
        - Он такой упрямый, - бормочу я, плюхаясь на диван, когда мы возвращаемся в хижину. - Папа так зол. Совсем не хочет меня слушать.
        - Ты должна была предвидеть, что так и будет. Твой отец не может быть счастлив, когда такая бродячая собака, как я, берет и уносит тебя кричащую…, - пожимает Марк плечами, не потрудившись закончить свою мысль.
        - У меня есть парочка любопытных соседей, - досадую я, потирая живот.
        Марк притягивает меня и усаживает к себе на колени.
        - Как ты себя чувствуешь? Тебе больно, детка? - спрашивает он, утыкаясь носом мне в шею.
        - Живот немного крутит, - я вздыхаю. - Я единственная женщина в истории, которая имея ограниченное время со своим… ну, кем бы ты ни был… и у нее начинаются месячные, - хнычу я.
        - С твоим мужчиной, - рычит Марк. - Я твой мужчина, Софи.
        Мое сердце замирает. Я хочу спросить его, что он ко мне чувствует. Для него это только секс? Но я еще не набралась храбрости. Обычно я прямолинейна, но сейчас я боюсь ответа Марка, потому что думаю, что это может уничтожить меня.
        - Ты упускаешь главное, Марк. У нас ограниченное количество времени вместе, а я все порчу.
        - Ты не знаешь, сколько времени у нас есть вместе. Я не оставлю тебя.
        Его слова радуют меня и в то же время огорчают. Я знаю, что он может видеть правду в моих глазах - мой отец сделает это невозможным.
        Я надеюсь, что смогу уговорить его, но на это потребуется время, и я боюсь, что Марку надоест ждать меня и он уйдет. Когда я смотрю ему в глаза, меня внезапно охватывает новая решимость.
        - Знаешь что? Я взрослая женщина, - объявляю я громко. С минуту он выглядит потрясенным, а потом его губы растягиваются в улыбке.
        - Да, это верно, детка. Я думаю, что понял это в ту же минуту, как погрузил в тебя свой член, хотя на самом деле, даже раньше.
        - Я сама решаю, когда и с кем мне спать. И могу пустить себе между ног кого захочу.
        - А вот это неверно. Я единственный мужчина, которого ты впустишь в свое сладкое тело. Хочешь член - получай мой. Если тебе нужен язык, то это будет мой язык. Если ты хочешь, чтобы я съел твою сладкую киску, я готов в любое время, потому что нет ничего, что бы мне нравилось делать больше этого. Но это всегда буду только я, София. Я был твоим первым и тебе лучше поверить, что я буду твоим последним.
        Я слушаю его слова, и меня наполняют тепло и радость. Это не похоже на то, что я для него лишь секс.
        - Звучит так, что я действительно много значу для тебя, - шепчу я, лишь наполовину осознавая, что произнесла эти слова вслух.
        - Детка, я настроил против себя очень опасных и жестких людей. Мужчина не делает такого ради простого траха, когда вокруг полно доступной и легкой киски.
        - Опять эти твои сладкие речи, - бормочу я, качая головой.
        - Я такой, какой есть. Зато честно.
        - В общем, я просто имела ввиду, что собираюсь сказать отцу, что я уже взрослая, и что он должен уважать мой выбор, и что по какой-то неизвестной причине я выбираю тебя, - я заканчиваю мысль, непроизвольно расправляя плечи.
        - Не уверен, что твой отец примет это, но ты даже не представляешь, как приятно слышать, что ты выбираешь меня.
        
        МАКСИМ
        Я смотрю через панорамное окно на наш сад, где София еще недавно любила отдыхать по выходным.
        - Максим, я прошу тебя, успокойся. Все хорошо, - Анна подходит и утыкается лбом в мое плечо. Ее рука гладит меня в области сердца. Я накрываю ее своей рукой и переплетаю наши пальцы.
        - Прости меня, Аня.
        - За что ты извиняешься?
        - Я все еще не вернул нашу девочку, - мой голос срывается.
        - Она же сказала только что по телефону, что с ней все в порядке. Она не показалась мне расстроенной.
        - Да, но этот ублюдок забрал ее. Я знаю, что наша девочка сильная, но… - я замолкаю, потому что мысль, что он причинит боль моей дочери, как нож в груди. Слишком больно дышать.
        - Ты же знаешь Софию. Она не стала бы нас обманывать, если бы ей было плохо. Она обещала, что скоро опять даст о себе знать.
        - А если нет?
        - Тогда я запаникую вместе с тобой, и мы вдвоем взорвем всю область, разыскивая ее, - шепчет она, целуя меня в шею. Я тяжело вздыхаю.
        - С ней все в порядке, Максим.
        - Ты не можешь этого знать.
        - Я знаю. Я это чувствую. По телефону она не казалась испуганной, - напоминает она мне.
        - Она дочь своего отца и не покажет страха.
        - Она и моя дочь тоже. Поверь, если бы она боялась, я бы почувствовала это.
        - Я собираюсь найти ее, Аня.
        - Я знаю, что ты это сделаешь.
        - Как ты можешь быть так уверена?
        - Потому что ты - это ты, - ее вера в меня абсолютна.
        Аня вздыхает и выходит из комнаты, оставляя меня стоять у окна. Она считает, что наша дочь в порядке. И обычно я прислушиваюсь к ее интуиции. Но не в этот раз.
        Прикрывая дверь спальни, звоню Илье, очень нуждаясь в хороших новостях. Одна короткая фраза, это все, что я могу сейчас произнести. - Отследил?
        - Отследил, - мои люди научились понимать меня с полуслова.
        - Сейчас буду. Скажи всем собраться в офисе.
        - Чили и Матвей работают. Они охраняют клиента. Ту певицу с агрессивным фанатом. Выдергивать их?
        - Нет, пусть работают, - я потираю виски. - По крайней мере, пока.
        ***
        - Говори! - рявкаю я, как только переступаю порог своего охранного агентства. Черт, если среди клиентов поползут слухи, что мои люди позволили похитить мою собственную дочь, это будет полный пиз**ец для бизнеса.
        - Я отследил, откуда был сделан звонок, - говорит Илья. - Из небольшого городка по другую сторону Черного Леса. Примерно день в пути, может меньше. Но это еще не все. Сегодня днем, в то же время, что София звонила тебе, Марк использовал свою карту при оплате в ювелирном магазине.
        - В ювелирном магазине? Что еще за хрень?
        - Босс, тебе, возможно, придется столкнуться с тем, - откашливается Давид, стоящий рядом, - что София находится сейчас именно там, где она хочет быть.
        - Хочет быть? Чушь собачья! Ты же слышал, как старушка из соседней квартиры сказала, что она кричала той ночью.
        - Максим, вспомни вас с Анной в молодости. Сколько раз она кричала на тебя… - вступает Рустам.
        - Это другое. Какого хрена ты это сравниваешь? Ты же видел ту запись, где он приковал мою малышку наручниками к чертову рулю на гребаной заправке. Это похоже на то, что она собиралась остаться там по собственной воле?
        - Ну, не совсем, - уклончиво отвечает он.
        - Готовьтесь. Мы отправляемся туда. Мне нужны еще люди. Рустам, бери своего лучшего вышибалу из клуба. Поедет с нами.
        - Может не стоит торопиться…
        - Он прав, босс. А что если их уже там нет? Может они были там проездом? - вмешивается Илья, уткнувшись в монитор.
        - Так отследи их!
        - Я не могу. Он либо снова выключил телефон, либо они там, где нет связи.
        Я падаю в кресло, чувствуя себя беспомощным. Боюсь предположить, какой вариант рождает во мне больше страхов.
        - И ты ничего не можешь сделать?
        - Пока телефон не появится в сети, боюсь, что нет. На всякий случай, я сейчас выделяю все зоны на карте, где нет покрытия сотовой связи в том районе. Но это как иголка в стоге сена. Там огромная территория леса. - Илья включает еще один из множества компьютеров и откидывается на спинку стула. - Также мы можем запросить видео с камер из ювелирного магазина. Но это не даст нам ничего нового. Мы уже знаем, что они там были.
        Он делает паузу, переглядываясь с Никитой и продолжает, глядя на него. - Можно было бы отследить их через спутник. Тогда у нас была бы картинка, куда они движутся. Исходная точка и время есть - когда Марк был в ювелирном магазине. Проблема в том, что у меня нет доступа к государственным спутникам. Прости босс, мы не какая-то секретная правительственная организация, - на последней фразе он переводит на меня свой сочувствующий взгляд.
        Затем снова обращается к Никите. - Но я знаю наверняка, что этот район в зоне покрытия спутника.
        - Не смотри на меня так, - говорит ему Никита. - Я простой опер, к тому же бывший. У меня нет таких связей. Но я могу устроить так, что у всех ДПС-ников в том районе будет ориентировка на его машину, - он поворачивается ко мне и я согласно киваю ему в ответ.
        В комнате повисает тишина. Только слышен бешеный стук пальцев Ильи по клавиатуре. Мой мозг лихорадочно работает, перебирая варианты.
        - Я знаю, у кого есть доступ практически к любым ресурсам, - раздается басом мой голос, когда я решительно встаю, воодушевленный новой надеждой.
        - Ты про «Мясника»? - спрашивает Никита напряженно.
        - Да.
        - Ты серьезно сейчас, Макс?
        - Серьезнее не куда. Ты ведь сразу понял, что я говорю о нем. Потому что знаешь, он может все, ну, или почти все.
        - А если это просто слухи про него? Если он ничего тебе не даст, но ты останешься должен ему. «Мясник» не тот человек, у которого хочется быть в долгу. Подумай хорошо, прежде чем совать голову в пасть льва.
        - Когда твой ребенок окажется втянут в это, тогда я спрошу твоего совета. А до тех пор отвали, - огрызаюсь я зло на Никиту и иду к выходу.
        Если он думает, что будет говорить мне, что делать, когда дело касается моей дочери, ему лучше, бл**ь, подумать еще раз. Я слышу, как он ворчит себе под нос, что у него никогда не будет ни жены, ни, тем более, детей. Ха. Когда-то я был так же категоричен. Я буду смеяться громче всех, когда его окрутит женщина.
        
        Срываюсь и еду к единственному человеку в этом городе, который может практически все и к единственному, чьим должником никто не хочет быть. Но у меня нет выбора. Моя семья - это мое сердце, моя жизнь. Если только ОН может помочь мне, что ж, я буду навечно у него в долгу. Если не он, то я не знаю кто?
        Подхожу к двери с большой неоновой вывеской «Крафт бар». Это место, где чаще всего можно встретить Мясника. Мне везет. Он здесь. Сидит на своем привычном месте за барной стойкой.
        - Светлое нефильтрованное, - обращаюсь я к бармену. Облокачиваюсь на стойку и обращаю свой взор на Мясника.
        - Виктор. Как жизнь?
        - Максим, - он кидает мне легкий кивок. - Ну, говори. Зачем пришел?
        - Может просто зашел выпить пива, - потягиваю холодный напиток, стараясь не показывать бушующие в груди эмоции.
        - Я хорошо тебя считываю. Говори, - усмехается он. - Или разговор требует уединения? - он оглядывает полупустой бар.
        - Мне нравится твоя прямолинейность. Думаю, можно и здесь.
        - В чем дело?
        - Дело личного характера. Мне нужна картинка со спутника. Необходимо отследить одного человека. Известно, где он был в последний раз. Буквально пару часов назад.
        Виктор явно заинтригован. Не такой просьбы он ожидал от самого Максима Воронцова.
        Нет, он этого не показывает. На его лице застыла бесстрастная маска. Но его выдают глаза. Не ты один умеешь читать по лицам, не ты один!
        - У тебя есть выход на спутники? - спрашиваю я.
        Он молчит. Явно ждет дальнейших объяснений. Можно подумать, мне только слухов сейчас не хватало среди криминального подполья о том, что Макса «Ворона» уделал какой-то щенок. Но какое-то пояснение все же придется дать.
        - Речь идет о моей дочери. Скажем так, меня как отца, не совсем устраивает ее нынешняя компания. Просто назови свою цену, Виктор, - перехожу я прямо к сути.
        - Ты же знаешь, меня интересуют не деньги, а информация. О сделках с оружием, о покупателях.
        - Понимаю. Я дам тебе всю информацию, что смогу достать. Напрягу всех своих людей. Ты знаешь, я всегда держу свое слово. Когда будет результат?
        - Ого, а тебе прям не терпится! - его явно забавляет этот разговор. Я вижу как он пытается сдержать улыбку. Кто бы мог подумать, что Мясник умеет улыбаться.
        - Вот координаты исходной точки, - продолжаю я, еле сдерживая гнев, и кладу на стойку лист бумаги. - вот марка и номер машины, на которой они, предположительно, передвигаются, здесь их фотографии.
        Смотрю пристально на крупного мужчину передо мной, его свирепая аура даже на меня немного давит.
        - Буду тебе очень обязан, Виктор. Я серьезно. И дело не только в информации, которую я добуду для тебя. Я не забуду твоей помощи.
        Наконец он переводит взгляд на бумаги и подтягивает их к себе. Это и есть его ответ. Теперь я чувствую себя немного спокойнее. Я знаю, Виктор тоже из тех, кто держит слово, что бы там Никита ни говорил.
        - Тебе не кажется, что ты ее слишком опекаешь, Макс? Паранойя тебе не к лицу, - задумчиво произносит он. Черт. Как он это делает? Словно читает мои мысли. С ним лучше не садиться за один покерный стол. Это уж точно.
        - Вот будут у тебя свои дети, Виктор, тогда и поговорим.
        Он бросает быстрый взгляд на девушку на другом конце бара, но я успеваю уловить это движение. Хм. У Мистера Непробиваемого есть свои слабости? Девушка это тоже улавливает и, даже с моего места я вижу, что это заставляет ее нервничать. Интересно!
        - Твоя? - усмехаюсь я. Теперь, когда сделка негласно закреплена, я действительно позволяю себе расслабиться впервые за последние дни.
        - Нет, - ворчит он, - не моя. И забудь о том, что ты видел.
        Он смотрит на меня холодным, жестким взглядом, который напугает многих, недаром его прозвище "Мясник". Многих, но не меня. Мы с ним на равных.
        - Я добуду тебе информацию, Виктор. Жду от тебя того же. Как можно быстрее, - я выхожу из бара Крафт, бросая последний взгляд на девушку, к которой большой плохой преступник, очевидно, неровно дышит.
        Он замечает это и с рыком, слышным через весь бар, встает со своего места. Я смеюсь и выхожу в прохладу летней ночи. Он знает, что я люблю свою жену больше жизни. Все это знают. Это не ревность с его стороны. Здесь что-то другое, что-то другое. Или?!
        Виктор работает быстро и четко. Не знаю, как ему это удается, но на следующий день мне на почту приходит сообщение с нужными файлами. Мой расчет оказался верным. Отправляю копию Илье и только после этого сам просматриваю все снимки со спутника и точные координаты по широте и долготе.
        Илья перезванивает через минуту.
        - Посмотрел? - спрашиваю его. - Скинь координаты Никите и Давиду! Пусть берут внедорожник. Я заеду за Рустамом сам. Все, будь на связи, я выезжаю.
        - Я поеду с тобой, - говорит Анна позади меня. Я думал, она в другой комнате. Должен был догадаться, что она будет слушать.
        - Аня!
        - Я поеду с тобой, - повторяет она с нажимом.
        - Ты не можешь.
        - И почему это?
        - Это мужские дела. Послушай, - стараюсь, чтобы мой голос звучал мягче. - Я просто собираюсь забрать нашу дочь. Вот и все.
        - Ты обещаешь, что не сделаешь ничего глупого?
        - Я обещаю.
        - Я тебе не верю.
        - Я просто привезу ее домой, - улыбаюсь я через силу.
        - И никого не убьешь?
        - Аня, - рычу я. Мое терпение на исходе.
        - Обещай мне, что не убьешь его, Максим. По крайней мере, пока мы не услышим, что говорит София. Если ты, не пообещаешь, я поеду с тобой.
        - Хорошо. Я не стану убивать этого говнюка. Пока не стану.
        - Максим!
        - Это все, что ты можешь получить от меня. Прими это.
        - Ладно, - сдается она.
        Я уже почти вышел за дверь, когда она окликает меня.
        - Максим!
        Я останавливаюсь и оборачиваюсь. Господи, она все так же красива, даже после стольких лет. Я не знаю, что я такого сделал, чтобы заслужить ее свет в моей жизни.
        - Будь осторожен.
        - Буду. Обязательно буду.
        Выезжаю на дорогу, доставая телефон.
        - Никита, я уже в пути, буду ждать вас на выезде из города. Поторопитесь! - кидаю трубку на пассажирское сиденье и, давя на газ, крепче впиваюсь в руль. Кому-то сегодня будет очень больно…
        Я собираюсь найти свою дочь, а затем я собираюсь показать этому ублюдку, что именно происходит, когда кто-то пытается удержать мою девочку против ее воли.
        Пристегнуть ее наручниками к долбаному рулю.
        Я сам видел запись видеонаблюдения на этой чертовой заправке. Я смог пообещать Анне, что не убью его сразу, только потому, что я собираюсь наслаждаться, медленно таща его к смерти.
        9
        МАРК
        - И что же ты тут такое делаешь, малышка?
        - Я… - на секунду она выглядит пойманной с поличным, а так оно и есть. Затем на ее лице появляется тот нахальный взгляд, от которого мой член никогда не перестает твердеть.
        - Я думала, ты спишь, - фыркает она.
        - Я так и делал. Затем я обнаружил, что мои руки пусты, вместо того, чтобы обнимать мою женщину. Итак, я повторяю, какого хрена ты тут делаешь?
        Она, прищурившись, смотрит на меня.
        - Мне нужно было пописать!
        Я поднимаю бровь в ответ, потому что мы оба знаем, что она лжет. Затем я небрежно прислоняюсь к стене, скрестив руки на груди.
        - Ты что, собиралась пописать на диван?
        - Что? - спрашивает она, сморщив нос.
        - Ну, ты же не в ванной, так что я могу только предположить, что ты здесь, чтобы сделать это здесь.
        - Я…
        - Я просто встану здесь поудобнее и буду смотреть это шоу.
        - Я не могу писать перед тобой, - бормочет она, как-будто и правда собиралась это делать на диване.
        - Ты самая упрямая женщина, которую я когда-либо встречал.
        - Марк…
        - Мы оба знаем, что ты здесь не для того, чтобы пописать. Итак, я собираюсь спросить еще раз. Что ты делаешь, София?
        - Ищу ключи от машины, - вздыхает она.
        - И зачем?
        - Мне… Мне нужно домой, Марк. Мне нужно попытаться опередить отца. И я должна поговорить с ним одна. Без тебя. Тебе лучше не попадаться ему на глаза, пока я не успокою его. А ты бы не отпустил меня одну. Вот я и…
        - А что случилось с тем, что ты взрослая женщина, и твоему отцу просто придется принять твой выбор? - Спрашиваю я, борясь с улыбкой.
        - Все так и есть! Просто это может занять много времени, чтобы уговорить его. Если ты думаешь, что я упрямая, Марк, то я ничто по сравнению с моим отцом.
        - Я же сказал, что разберусь с ним, когда придет время. Мы вернемся домой на следующей неделе. Я просто хочу побыть с тобой наедине еще немного.
        - Марк, мой отец, вероятно, уже едет сюда. Вчера ты, наверняка, воспользовался банковской картой, - напоминает она мне, ее пальцы тянутся к бриллианту, который я ей купил. Я не был уверен, что она поймет это, но это только доказывает, что она очень умна.
        - Они могут искать нас в городе, но про это место никто не знает. Так что все в порядке.
        - Чем дольше мы будем ждать, тем хуже будет, - она кусает губы от беспокойства, а я раздраженно выдыхаю, потому что не готов отказаться от нашего времени вместе, пока нет. Однако она права. Я не понимал, что это так сильно ее беспокоит, и я действительно не хочу, чтобы она переживала из-за этого.
        - Ладно. Мы поедем домой утром, через пару часов, когда окончательно рассветет.
        - Правда? Вместе? - спрашивает она.
        - Да. Я же говорил тебе. Я тебя не оставлю. Если мне придется разбираться с твоим отцом, так тому и быть.
        - Это будет нелегко, - предупреждает она меня, подходя ближе.
        - А я и не думал так, - мои руки ложатся ей на поясницу и я притягиваю ее к себе.
        - О, Марк, - шепчет она, прижимаясь ко мне и целуя мою грудь.
        - А теперь, женщина, я позволю тебе отвести меня в спальню и загладить вину за то, что ты тайком выбралась из нашей постели.
        - И как же я должна загладить свою вину?
        Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на нее и провести пальцем по ее губам.
        - Мы что-нибудь придумаем, - говорю я ей, и в моей голове мелькают видения того, как она заглатывает мой член в свое сладкое маленькое горлышко.
        Она смеется, зная, о чем я думаю. Но, должно быть, она хочет этого так же сильно, потому что бежит в спальню, оставляя меня следовать за ней.
        
        СОФИЯ
        Когда Марк входит в спальню, я уже сижу на краю кровати. Он, сказал, что мы уезжаем через пару часов. Это то, о чем я просила. Но если честно, чего я действительно хочу, это провести с ним здесь хотя бы еще один день, спрятаться от всего мира, только вдвоем.
        Я могу лишь надеяться, что как только папа увидит, что я не собираюсь отказываться от Марка, он отступит.
        А сейчас я решаю сосредоточиться на единственном, что я могу контролировать в данный момент. Сделать своего мужчину настолько счастливым, что он не будет сомневаться, что я стою того дерьма, через которое мой отец может заставить его пройти, когда мы вернемся домой.
        - Разве ты не должна стоять на коленях и ждать своего мужчину? - Спрашивает самоуверенно Марк. На самом деле мне нравится его самоуверенность и наглость. Мне нравится все в нем.
        - Сначала присядь рядом, - говорю я ему смущенно.
        Без лишних вопросов он садится. Я поворачиваюсь и целую его. Это не глубокий поцелуй, или, вернее, он не должен был быть таковым. Но Марк берет вверх, и поцелуй становится жарким и сладким, заставляя все мое тело дрожать в предвкушении.
        - Я уже говорила тебе, что ты действительно умеешь целоваться?
        - Пару раз! Я мог бы сказать то же самое о тебе, но это заставляет меня думать обо всех мужчинах, которых ты целовала до меня. И тогда, вместо того, чтобы наслаждаться тем, как твои сладкие губы обвиваются вокруг моего члена, мне придется охотиться на ублюдков, которые прикасались к тому, что принадлежит мне.
        - Ты и правда немного сумасшедший, - смеюсь я.
        - Если это касается тебя - определенно.
        Может быть, это просто случайный комплимент, что-то, что он даже не осознает, когда говорит, но его слова заставляют мое сердце трепетать в груди. Наверное, мне следует перестать бороться с правдой. Марк проложил себе путь в мое сердце.
        Я опускаюсь перед ним на колени. Мои нервы берут верх, но я стараюсь игнорировать это.
        - Я новичок в этом, так что тебе нужно быть терпеливым, - предупреждаю я, обхватив рукой его толстый член. Он такой горячий под моими пальцами, что это удивляет.
        Затем все мысли покидают меня, когда я поглаживаю его и чувствую как он становится еще тверже в моих руках.
        - Детка, твоя рука на моем члене - это лучшее, что я когда-либо чувствовал. Я просто мужчина. Если ты уделяешь моему члену внимание, это в любом случае хорошо, - говорит он, его голос хриплый и голодный, что заставляет меня чувствовать себя еще более уверенно.
        Меня озаряет понимание. Марк - это мое! Он - мой. Он может быть собственником по отношению ко мне, но это определенно улица с двусторонним движением. Теперь он принадлежит мне, так же как и я ему.
        Поглаживаю его пару раз и завороженно смотрю, как двигается моя рука. Это движение прекрасно в своей простоте. Я должна чувствовать себя уязвимой, но это не так. Сейчас у меня вся власть над этим сильным альфа-самцом.
        Я снова поглаживаю его, моя рука движется медленно, но уверенно, и когда я достигаю кончика его члена, слегка поворачиваю его и сжимаю.
        - Черт, - шипит он, мой взгляд отрывается от его члена, чтобы посмотреть на его лицо. Я боюсь, что сделала что-то не так, но все, что я вижу - это наслаждение.
        Когда я опять двигаюсь вверх, мой большой палец движется вдоль выпуклой вены на нижней стороне его члена. Кажется, она пульсирует от моего прикосновения.
        Я не знаю, правильно это или нет, но Марк сказал, что пока я уделяю ему внимание и играю с его членом, все хорошо.
        Я позволяю этому ободрить меня, и расплющив язык, облизываю его ствол, не останавливаясь, пока не достигаю кончика. Я чувствую вкус преякулята на головке и прижимаюсь языком к источнику, ища большего.
        - Вот так, детка, - хвалит он. - Сделай мой член красивым и влажным. Позволь мне трахнуть твой сладкий ротик, - добавляет он.
        Господи, эти слова сами по себе вызывают поток влаги, покрывающий мои бедра. Я должна заставить его кончить, но я не сомневаюсь, что это может заставить меня кончить тоже, удовольствие настолько сильное.
        - Вот так? - Шепчу я, не узнавая свой собственный голос и сжимаю его член настолько сильно, насколько могу, учитывая, что моя рука дрожит, затем я посасываю только кончик во рту, и мой язык скользит по головке, наслаждаясь этим ощущением.
        Я смотрю на него, чтобы увидеть его реакцию. Глаза Марка закрыты, но нельзя не заметить удовольствие на его лице. Удовольствие, которое даю ему я.
        Эта мысль подстегивает меня, и я опускаю свой рот вниз, вбирая все больше его члена, пока не начинаю едва дышать. Я хочу взять еще больше, но не уверена, что это возможно.
        - Расслабь горло, детка, дыши через нос и возьми меня глубже, - инструктирует Марк, но теперь в его голосе нет дерзости. Теперь он как будто умоляет.
        В его голосе так много потребности, что это успокаивает меня, заставляет чувствовать себя красивой и заставляет хотеть доставить ему столько удовольствия, что он полностью потеряется.
        Я расслабляю горло и беру его глубже, теперь мои губы прижимаются к маленькому гнездышку завитых волос у его основания.
        
        - О черт. О да… Боже, женщина, - он рычит надо мной сверху. Я стону, потому что это так приятно, и я такая мокрая, мои соски покалывает, мое тело жаждет его.
        Я не хочу останавливаться. Я хочу, чтобы он кончил. Я хочу заставить его потерять контроль.
        Я соскальзываю с его члена, а потом сразу же принимаю его обратно. Его руки сжимаются в моих волосах, когда он начинает трахать мой рот, как он и хотел.
        И это определенно то, чего я хочу. Я не хочу, чтобы он останавливался…
        МАРК
        Мои яйца так напряжены, я знаю, что сейчас взорвусь. И я не могу остановить это. София великолепна, ее рот - идеальный рай, и она так крепко держит мой член, что я мог бы умереть от этого удовольствия.
        - Вот так, малышка, пососи его, - стону я, проводя большим пальцем по ее виску и перекидывая волосы через плечо, чтобы лучше видеть, как она сосет.
        Ее рука крепко обхватывает основание, когда она берет полный контроль. Обычно я этого не допускаю. Обычно мне нравится все контролировать самому, но я позволяю ей делать все по-своему, потому что это ОНА.
        Когда она вытаскивает мой член изо рта, ее губы скользкие от предварительной спермы.
        - Сними платье, Софи, - приказываю я ей таким низким от желания голосом, что его почти невозможно узнать. В ответ она крепко сжимает мой член. Я рычу и мне кажется, что мои ноги слабеют.
        - Я не хочу тебя отпускать, - возражает она.
        - Сделай это.
        Я вижу по ее глазам, что она собирается спорить со мной. Ее рот снова опускается на мой член. Если она думает отказать мне в том, чего я хочу, она ошибается. Я запускаю пальцы в ее волосы и тяну от себя, прежде чем позволю удовольствию отговорить меня от этого.
        - Сними платье, София!
        - Но Марк, - ее голос звучит так сладко, что мой член дергается.
        - Я хочу, чтобы ты сняла его. Я скоро кончу, и когда я это сделаю, я кончу прямо в твой рот и на твои красивые сиськи. Я хочу видеть свою сперму на твоей коже, чтобы ты была покрыта моим ароматом. Я хочу удостовериться, что ты помечена мной.
        Ее рот открывается от удивления, когда она впитывает эти слова. Затем она полностью отпускает мой член и быстро стягивает платье, бросая его на пол рядом с собой.
        - Хорошая девочка. А теперь открой пошире ротик, - говорю я ей, начиная поглаживать свой член, не сводя с нее пристального взгляда. Она облизывает губы, но не спорит и делает именно то, о чем я прошу.
        - Не привыкай к этому, - говорит она с ухмылкой, и это заставляет меня улыбнуться.
        - Подними свои сиськи. Предложи мне себя.
        И снова она делает, как я прошу. Чтобы вознаградить ее, я наклоняюсь и втягиваю один из ее набухших сосков в рот, прикусывая его. Мне нравится смотреть, как она закрывает глаза от удовольствия. Когда она снова открывает их, они становятся темными океанами голода.
        - Сделай это, Марк. Дай мне свою сперму, пометь меня, - говорит она, как будто бросает мне вызов. Я начинаю медленно дрочить, сжимаю головку, заставляя большую каплю спермы капать на ее язык. Отстраняюсь, чтобы посмотреть, как она жадно проглатывает ее.
        Я смотрю на нее, чувствуя эмоции, которые раньше были совершенно чужды мне.
        Она, бл**ть, владеет мной.
        Это и есть ЛЮБОВЬ?
        Да, я любил свою маму. И дядю с тетей. Но это другое. София владеет мной. Я не думаю, что смогу продолжать жить без нее. Внезапно осознание накрывает меня.
        Я не жил. Я просто существовал, пока она не вошла в мою жизнь.
        - Ты принадлежишь мне, - говорю я ей, мой голос гортанный и грубый.
        - Марк…
        - Ты принадлежишь мне, София. Ты меня не бросишь. Если все полетит к херам, и тебе придется выбирать между мной и тем, чтобы остаться с твоими мамой и папой, ты выберешь меня.
        - Марк, милый…
        - Скажи это!
        Мне нужно, чтобы она подтвердила это. За все годы службы и войн, за годы дрейфа по стране, я ни разу, черт возьми, не испытывал такого страха, как сейчас.
        Я не хочу потерять ее.
        Я не могу.
        - Я не оставлю тебя, - ее руки двигаются по моим бедрам, ногти впиваются в них, причиняя лишь небольшую боль. Мне нравится, как она это делает. Ее глаза не отрываются от моих, когда она расплющивает язык и облизывает нижнюю часть моего члена. И в эту минуту я понимаю, что больше не могу сдерживаться. Я начинаю накачивать сильнее, готовясь покрыть ее сладкое тело.
        - София, - выдыхаю я, чувствуя, как мое тело заливает жар, и я знаю, что готов кончить. Ее имя на моих губах, ее красота передо мной, ее глаза, прикованные ко мне. Господи, она - это все. Я перевожу взгляд на ее сиськи, когда она снова приподнимает их, предлагая мне. Моя рука дрожит, когда мой оргазм приближается.
        - Я бы выбрала тебя, - шепчет она, и я снова обращаю свое внимание на ее лицо, ее слова удивляют меня.
        - Я бы каждый раз выбирала тебя, милый, - говорит она, и, глядя в ее глаза, я верю ей, я не сомневаюсь. Она имеет в виду то, что говорит.
        - София, - мой стон как мольба. Я нуждаюсь в том, чтобы кончить, но ненавижу то, что это почти закончилось.
        - Я люблю тебя, Марк, - шепчет она, и мне нужно вернуть ей эти слова. Я хочу этого, но все, что я могу сделать, это выкрикнуть ее имя, когда моя сперма выстреливает и струится по ее телу струя за струей.
        Я никогда не испытывал ничего подобного к кому-то и инстинктивно знаю, что никогда больше не буду. Я хочу сказать ей это, когда отдаю ей последнюю каплю, которая стекает вниз по ее подбородку и шее.
        Подношу руку к ее шее и провожу по ней пальцами, втирая свою сущность в ее тело. Она не сводит с меня глаз, ее рука накрывает мою, и мы переплетаем наши пальцы. В этот момент кажется, что мы единое целое.
        Было время, когда я бы посмеялся над этим, но глядя в ее прекрасные черты, я вижу те же эмоции, которые чувствую сам. Пришло время сказать ей слова, которые я никогда не думал, что скажу какой-либо женщине, особенно после истории с Ариной.
        - София, - начинаю я низким голосом, прерывисто дыша.
        Прежде чем я успеваю сказать Софии, что тоже люблю ее, из соседней комнаты доносится грохот. Мое тело напрягается для атаки. Я оглядываюсь в поисках средства защиты. Не успеваю начать действовать, как дверь в спальню пинком распахивается, с силой ударяясь о стену. Я прикрываю Софию, притягивая ее к себе, не желая, чтобы они ее видели.
        Я узнаю этих людей. Похоже, они каким-то образом нашли хижину.
        - Какого хрена? - кричит здоровяк с пистолетом, нацеленным мне в голову.
        Кажется, я только что познакомился с отцом Софии…
        10
        СОФИЯ
        Любой кошмар, который у меня когда-либо был, меркнет по сравнению с тем, что я чувствую прямо сейчас.
        - Марк, - шепчу я ему на ухо, когда он прижимает меня к себе в защитном жесте, закрывая от отца и его людей.
        - Черт, - слышу его шипение. Чувствую, как сильно напряжено его тело под моими руками.
        Я позволяю себе минуту слабости, пряча лицо на груди мужчины, которого люблю и недоумеваю, как же мне вытащить нас отсюда.
        - София, отойди от него. Сейчас же! - кричит папа таким тоном, который я не думаю, что когда-либо слышала от него.
        Марк нагибается и хватает мое платье, лежащее у наших ног. Затем он пытается прикрыть меня им.
        - Уберите отсюда своих людей и дайте ей прикрыться, - рычит он. В его голосе столько гнева, что я знаю, они с папой сейчас набросятся друг на друга. У меня внутри все переворачивается. Это будет очень плохо, так плохо.
        Я должна была попытаться уйти раньше. Я знала, что папа взорвется, но не знала, насколько это будет ужасно. С другой стороны, я бы никогда не смогла предположить на сколько велика будет ярость, исходящая от него сейчас.
        Внезапно Марк падает вниз, тяжело ударяясь о пол. Я кричу, наклоняясь к нему. Подношу руку к его голове сбоку, над ухом. Там влажно. Мне кажется, я опять кричу, когда смотрю на свои окровавленные пальцы. Я поднимаю глаза на отца. Он держит свой пистолет прикладом вперед, и с него капает кровь.
        - Ты ударил его прикладом? - Гнев нарастает во мне и побеждает панику.
        - Марк! О Боже, детка! Ты в порядке? - Я наклоняюсь к нему, пытаясь привести его в чувство. Его глаза открыты, но они затуманены и, определенно, не сфокусированы.
        - Отойди от него к черту! - кричит папа.
        - Я… в порядке, - вяло говорит Марк. Он медленно встает, тряся головой.
        - Может, сейчас ты и в порядке, но скоро не будешь, - говорит папа. - Скоро от тебя не останется живого места, ублюдок, - добавляет он, поднимая пистолет и прижимая его прямо к голове Марка.
        - Не делай этого здесь. Пусть София сначала уйдет, - хрипит Марк, и именно тогда страх по-настоящему захватывает мое сердце.
        - Нет! Папа! Прекрати это! Я люблю его! Ты не можешь ранить его!
        - Отодвинься от него и иди в душ, София.
        - Нет!
        - Ты хочешь, чтобы мои люди видели, в какую шлюху превратил тебя этот подонок? - Рычит папа.
        Его слова пронзают меня и лишают воздуха, как если бы он ударил меня. Я не успеваю ответить, потому что внезапно раздается жуткий звук, напоминающий мне раненого медведя. Марк кидается к отцу. Ему явно все равно, что он совершенно голый.
        - Никто не смеет называть Софию шлюхой. Я убью тебя! - кричит он и набрасывается на папу, сбивая его с ног. Пистолет выстреливает, и я истошно кричу, как раз в тот момент, когда дядя Рустам обхватывает меня руками и тащит прочь, отрывая от пола.
        Эхо выстрела вибрирует в моих ушах, я пытаюсь вырваться, чтобы увидеть, что произошло, когда люди отца окружают его и Марка, полностью закрывая мне обзор. Рустам хватает покрывало с кровати и, заворачивая меня в него, выводит силком из комнаты.
        Меня начинает трясти мелкий озноб, когда он усаживает меня на диван и сует мне в руку стакан воды. Сижу в оцепенении, за дверью спальни слышен только гул мужских голосов и какая-то возня. Не сразу соображаю, что из спальни выходит Никита и кладет мое платье рядом со мной на диван.
        - Как он? Он… он не… - мой голос срывается на хрипящий свист.
        - Кто именно? - спрашивает Никита.
        - Резко вздергиваю голову в его сторону, не решаясь ответить на этот вопрос. Потому что до меня вдруг доходит, все это время я беспокоилась только о Марке. Я совсем не думала, что пострадать мог отец.
        Я ничего больше не спрашиваю, боясь услышать ответ. Опускаю голову на колени, прячась в своих ладонях от реальности. Из оцепенения меня выводит громкий щелчок двери, когда Никита снова возвращается в спальню. Я бросаю свирепый взгляд на Рустама, давая понять, что ему не остановить меня и кидаюсь к двери.
        
        МАКСИМ
        Я снова бью ублюдка прикладом пистолета. Он истекает кровью. Но я, бл**ть, не буду плакать, если он умрет от потери крови. Я смогу сказать Анне, что он набросился на меня и забрал решение из моих рук. Пинаю его, чтобы посмотреть, пошевелится ли он.
        - Пытаешься превратить мою дочь в свою шлюху? Думаешь, что можешь прийти на мою территорию и связываться со мной? Я раздавлю тебя. Я разрежу тебя на такое количество гребаных кусочков, что никто никогда не соберет тебя.
        - Папа, не надо. Я люблю его! - кричит София, врываясь в комнату.
        Марк ничего не говорит, даже когда я пинаю его снова и снова. Он уже вышел из игры. Надеюсь, что этот мудак мертв, но сомневаюсь, что так легко отделаюсь от него.
        Вижу, как моя дочь пытается добраться до него, когда рука Давида перехватывает ее. Ее взгляд перемещается на меня и останавливается на моем лице. Я оглядываю ее, пытаясь определить, не ранена ли она, и то, что я вижу, вызывает у меня тошноту. Лицо и шея моей малышки в сперме этого подонка.
        - Господи! Что он с тобой сделал, София?
        - Я люблю его! О боже, ты его застрелил? Неужели он мертв? - она плачет, пытаясь вырваться из рук Давида.
        - Я надеюсь на это, но если нет, я позабочусь, чтобы он был таковым, - говорю я ей. - Иди в душ и приведи себя в порядок, прежде чем я отвезу тебя к твоей матери.
        - Я никуда не поеду. Вызови скорую для Марка! Немедленно!
        - Единственная вещь, которую я бы вызвал для него - это катафалк, но ему он тоже не понадобится. Я позволю воронам съесть его.
        - Ты сейчас же приведешь для него помощь, или я никогда тебя не прощу.
        - Я могу с этим жить. А теперь тащи свою задницу в душ.
        - Нет. Вызови скорую!
        - Давид, иди брось ее в душ.
        - Э-э… Босс…
        - Господи, - рычу я, когда становится ясно, что Давид не собирается выполнять мой приказ. Я перешагиваю через окровавленную голову ублюдка на полу и иду к своей дочери. Ее тело становится твердым, когда я приближаюсь к ней.
        - Если ты только прикоснешься ко мне, я заставлю тебя пожалеть об этом, - произносит она тихим голосом, наполненным гневом и ненавистью.
        Я игнорирую ее и забираю из рук Давида. В следующий момент ее нога поднимается и, со всей силой, на которую она способна, она бьет меня по яйцам.
        Черт!
        Это адски больно. На минуту мне кажется, что меня сейчас вырвет. Я перебрасываю Софию через плечо и несу ее, брыкающуюся и кричащую, в ванную.
        - Если ты не поможешь ему прямо сейчас, папа, я клянусь, я никогда тебя не прощу! - повторяет она.
        Продолжаю игнорировать ее крики и ставлю на пол в ванной.
        - Смой с себя это немедленно. Мне не нужно напоминание о том, что моя дочь вела себя как последняя шлюха с мужчиной, который слишком стар для нее, не говоря уже о том, что он приковал ее наручниками к рулю. Господи, София, о чем ты только думала?
        - Я думала о том, что люблю Марка и мы будем вместе до конца наших дней! Тебе просто придется привыкнуть к этому, - заявляет она.
        - Позволь мне прояснить кое-что для тебя. Вряд ли он останется жив, так что это твое заявление для меня ничего не значит. А теперь прими душ, чтобы я мог отвезти тебя домой к твоей матери.
        - Я тебя ненавижу! - кричит она.
        Включаю воду, мечтая, чтобы это дерьмо поскорее было смыто с ее тела. Оно в основном высохло, но определенно можно сказать, что этот ублюдок искупал ее в нем. Я собираюсь отрезать ему член и скормить его ему же.
        - Умойся сейчас же, чтобы я смог тебя увезти, и можешь ненавидеть меня дома сколько угодно.
        - Мне нужно, чтобы ты пообещал мне, что больше не будешь причинять боль Марку. Я люблю его, папа!
        - Мы можем стоять здесь и спорить об этом, если хочешь, София, но этот ублюдок истекает кровью, и каждая секунда, которую ты медлишь, только облегчает мне работу. Мы не уйдем отсюда, пока ты не уберешь его чертово дерьмо с лица, и каждая минута, которую я вынужден смотреть на это, заставляет меня хотеть убить его еще больше.
        - Я никогда не прощу тебя, папа. Никогда, - кричит она вслед, когда я закрываю дверь ванной.
        Черт. Мне хочется убить этого сукиного сына, хотя бы по той причине, что мне приходится иметь дело с разъяренной Софией. И я уверен, что Анна устроит мне такой же ад.
        
        МАРК
        - Моя жена говорит, что я не могу убить тебя, - Максим берет единственный стул в этой комнате без окон и с жутким скрежетом тащит его по полу в угол, где я сижу, прислонившись к стене.
        - И поэтому я все еще жив? - вытираю разбитую губу тыльной стороной ладони. Мое дыхание вырывается неровными рывками. Я почти уверен, что у меня сломано ребро. А мои глаза опухли, и я едва могу видеть одним из них. Мое тело болит от борьбы, но на этом все. Никаких серьезных травм.
        Ну, если не считать пулевого ранения в плечо, но это было больше случайностью от борьбы за пистолет. На самом деле у меня такое чувство, что отец Софии бил не в полную силу. Поскольку я все еще исцеляюсь от выстрела, я ценю этот факт даже больше, чем должен.
        - Отчасти, - пожимает он плечами.
        - Думаю, мне не нужно спрашивать, у кого в вашей семье яйца.
        - Да пошел ты. Мне просто нравится спать в одной постели с моей женщиной. Если я убью тебя, она может решить изменить это. Это не сработало бы для меня, так что ты все еще дышишь, - говорит он. - Не волнуйся, я, наверное, скоро убью тебя, - добавляет он со скучающим видом.
        - Как там София?
        - Не твое собачье дело.
        - Просто скажи мне, все ли с ней в порядке.
        - Может ты хочешь рассказать мне, почему решил наложить свои лапы на мою дочь? Я знаю, что ты не местный, чертов кочевник. Но ты должен знать правила. Моя дочь недоступна, особенно для такого куска дерьма, как ты. Она слишком хороша для таких, как ты. Черт, она слишком хороша для любого из нас.
        - Не могу не согласиться с этим. София заслуживает кого-то намного лучше, чем я, - бормочу я, желая увидеть ее, хотя бы еще раз. Я знаю, что она винит себя, а я этого не хочу.
        Я недооценил Максима и из-за этого все испортил. Я должен был сделать все по-другому, и уж конечно я уверен, что должен был лучше защищать Софию.
        - Хорошо, что ты это понимаешь. Означает ли это, что если я тебя отпущу, ты уберешься к чертовой матери из города?
        - Я никогда не оставлю Софию.
        - Это слишком громкие слова для человека, закованного в цепь в данный момент, - он откидывается на спинку стула и делает большой глоток пива.
        - Не думаю, что я могу получить бутылочку такого же прямо сейчас? - Бормочу я, глядя на его бутылку.
        - Да без проблем, - удивляет он меня и кивает Никите, который хмуро смотрит на него, но достает пиво из маленького холодильника. Однако он протягивает его не мне, а Максиму и выходит из комнаты. Макс невозмутимо ставит пиво у моих ног.
        Я знаю, что это невозможно, но все равно пытаюсь взять бутылку. Цепь вокруг моих запястий натягивается до предела, а я все еще не могу дотянуться до пива.
        - Ты чертов мудак, - сдавшись, прислоняюсь спиной к стене.
        - А мне кажется это очень поэтичным. Ты заковал мою дочь, а я тебя.
        - Моя женщина, должно быть, пошла в свою мать, - вру сквозь зубы, пытаясь разозлить его. Хотя теперь-то я начинаю понимать, в кого она так упряма.
        - Она не твоя женщина.
        - Если я выберусь отсюда, она будет моей женщиной. Тебе нужно привыкнуть к этому, потому что я не какой-то там ребенок, который боится тебя. Я не собираюсь отказываться от самого лучшего, что когда-либо случалось со мной. Я ее не оставлю. Если у тебя проблемы с этим, ты можешь убить меня, чтобы мне не пришлось постоянно слушать твой чертов голос.
        - Ты либо храбрый, либо самый глупый сукин сын, которого я когда-либо встречал в своей жизни. Оглянись вокруг, придурок. Ты думаешь, я тут в игры играю?
        Я ничего не говорю. Вместо этого использую свои босые ноги, чтобы обхватить бутылку и поднимаю ее так, чтобы цепь на моих запястьях не мешала мне схватить ее. Это очень больно, потому что мое тело избито. Боль пронзает мое плечо, но это более чем стоит того, когда я наконец делаю долгий глоток холодного пива.
        Максим удивляет меня тем, что начинает смеяться. Я смотрю на него краем здорового глаза.
        - Знаешь что, Марк? А ты бы мог мне понравится, если бы не спал с моей дочерью.
        - И я планирую сделать это снова.
        - Моя дочь - не та девушка, из которой можно сделать шлюху, - рычит он.
        - Если ты еще раз назовешь так мою женщину, мне все равно, любит ли тебя София, но я найду способ убить тебя. Я был ее первым мужчиной и, бл**ть, буду последним.
        Максим смотрит на меня, но я уже закончил. Он слишком много говорил о ней этого дерьма. Он ее отец, он должен знать, какая она особенная. Он должен беречь ее.
        - Наслаждайся своим пивом, Марк. Оно может быть твоим последним, - он встает, хлопает меня по плечу и уходит, оставляя меня в смятении.
        МАКСИМ
        - Макс, ты ошибаешься на счет парня, ты облажался, - говорит Рустам, когда я выхожу из комнаты для допросов, расположенной в задней части офиса.
        Сюда можно пройти только через кабинет Никиты, воспользовавшись специальной карточкой, и женщинам сюда вход строго запрещен.
        Никита ничего не говорит, но кивает головой в знак согласия.
        Они сидят на стульях, расставленных перед стеклянной стеной, и смотрят на Марка. Со стороны допросной это выглядит как большое зеркало. Он не может видеть нас, но мы определенно можем видеть его. Это значит, что они видели, как я разговариваю с ним, они слышали, что он говорит, и я знаю, что он им нравится. Я знаю, потому что они сказали мне.
        Кажется, он даже мне нравится.
        - Если бы это была твоя дочь, не думаю, что ты бы так говорил, - отвечаю я Рустаму и замечаю, как напрягается его спина от этих слов.
        - Ну, как мы все знаем, у меня нет дочери, - его голос странно меняется. К чему бы это? Я с интересом рассматриваю его лицо.
        - И я могу видеть без шор, что парень серьезно относится к Софии, - заканчивает он быстро.
        Прислонившись к стене, наблюдаю за Марком сквозь стекло и пытаюсь понять, какого хрена мне делать дальше. София не разговаривает со мной, Анна почти не обращает на меня внимания, и я уверен, что скоро будет еще хуже. Доходит до того, что я боюсь возвращаться домой.
        Вздыхаю и потираю затылок, изучая человека, которого должен ненавидеть, но которому неохотно симпатизирую. У него есть только один минус в моих глазах - что он претендует на мою дочь. Черт возьми, я даже могу понять, почему он похитил ее и приковал к рулю.
        Если бы Анна начала показывать свой характер и перечить мне еще тогда в самом начале, я бы сделал то же самое, потому что уверен, что не отпустил бы ее.
        И все же, я не могу позволить Марку уйти безнаказанным после того, как он похитил мою дочь.
        Он должен усвоить урок.
        Я не думал, что когда-либо буду делать нечто подобное, но София и Марк вынудили меня, так что я должен.
        И я должен сделать это быстро, потому что София злится на меня с каждым часом все больше и больше, а Аня разговаривает со мной все меньше и меньше.
        Она же моя маленькая девочка! Она так молода, я думал, что у меня есть больше времени. Думал, София выберет кого-то спокойного и своего возраста и это случится еще через много-много лет.
        Я просто не готов…
        И более того… Я не уверен, что когда-нибудь буду…
        ******
        - Ты собираешься встречать меня тишиной каждый день, Аня?
        - Я не знаю, кто тебе сказал, что ты можешь спать здесь, но либо ты пойдешь в гостевую комнату, либо я. - говорит она, когда я бросаю одежду на кресло около нашей кровати.
        - Я не собираюсь спать в гостевой комнате. Мы с тобой не спим порознь.
        - Нет, спим, когда ты ведешь себя как идиот, Максим. Еще раз, кто из нас пойдет в комнату для гостей? Но я предупреждаю тебя, если ты заставишь меня отказаться от моей кровати, я соберу свои чемоданы и уеду к маме на несколько дней.
        - Господи, я не понимаю, почему ты так себя ведешь без особых причин?
        - Без причин? Тебе повезло, что я вообще разрешаю тебе оставаться в доме после того, как ты назвал нашу дочь! - Она садится в кровати и включает ночник.
        - Я думаю, было лучше, когда это была тишина, - выдыхаю устало. На мои плечи грузом ложится тот факт, что кажется все вокруг против меня.
        - Ну так что, ты уходишь или я? - спрашивает Аня.
        - Если ты сделаешь хоть один шаг из этой комнаты, я отшлепаю тебя по заднице так сильно, что ты не сможешь сидеть целую неделю.
        - Максим, если ты не отступишь от этого бардака и не сделаешь нашу дочь счастливой, ты больше никогда не прикоснешься к моей заднице.
        - С какого хрена?
        - Ты назвал нашу дочь шлюхой, - ее голос звучит низко из-за боли внутри нее. - София сейчас убита горем по многим причинам, но тот факт, что ее отец, которого она всегда обожала, сказал ей такое, сломал что-то внутри нее.
        - Ты же не видела того, что видел я, как он…, - я замолкаю и в отчаянии потираю затылок, садясь на кровать.
        - Ты вошел в интимный момент.
        - Она наша дочь! - хватаю свой телефон с тумбочки и швыряю его в стену.
        - Да, и ты держал ее в полном своем распоряжении девятнадцать лет. Она больше не маленький ребенок.
        - Она мой ребенок. Я видел, как она сделала свой первый шаг. Я менял ей подгузники. Я держал ее за руку, когда она пошла в первый класс. Я был с ней все это время.
        Аня садится на кровать рядом со мной и прижимается ко мне. Она знает, что у меня не так уж много слабостей. По факту, только моя семья. Я тут же протягиваю руку и обнимаю ее.
        - Ты всегда будешь рядом с ней, Максим. Но она любит этого парня, и все, что я слышала о нем, говорит мне, что он хороший человек.
        - София ослеплена любовью, ты не можешь доверять тому, что она говорит.
        - Я слышала это не от нее.
        - А от кто? - ворчливо спрашиваю.
        - Рустам, Никита…. Андрей…
        - Чертовы мужчины! Болтают больше, чем кучка старушек в доме престарелых.
        - Более того, я думаю, он тебе тоже нравится.
        - Он надел наручники на мою дочь.
        - Он не сделал ничего такого, чего бы ты не сделал со мной. Неужели это было так давно, что ты забыл, каким был?
        - Я ничего не забыл, Аня.
        - Милый, тебе придется отпустить его. Ты должен дать им шанс.
        - Она заслуживает счастья.
        - Откуда ты знаешь, что он не даст ей его?
        - А что, если он причинит ей боль?
        - Как это сделал ты, когда назвал нашу малышку шлюхой, Максим? Я понимаю, ты был зол. София знала, что мы расстроимся, когда подумаем, что ее похитили, и должна была вести себя по-другому. Но ты разбил ей сердце. Она так сильно тебя любит.
        - Это был шок. Я вошел и увидел…
        - Ты помнишь, что мы только не вытворяли с тобой в молодости? Неужели те времена сделали меня шлюхой?
        - Нет! Конечно нет! Ладно. Я извинюсь перед Софией.
        - И ты отпустишь Марка, - она еле сдерживает улыбку.
        - В конце концов, когда-нибудь.
        - Максим!
        - Я не могу отпустить его так сразу!
        - У тебя есть выбор. Ты можешь сделать нашу дочь счастливой и получить все это, - она встает и распахивает халат.
        - Или?
        - Или ты продолжишь упрямиться и ничего из этого не будет твоим еще очень долго!
        - Если я отпущу его и он обидит Софию, я смогу его убить тогда?
        - Если он действительно сделает ее несчастной, ты сможешь.
        - Ладно, - мое лицо расплывается в улыбке.
        11
        МАРК
        - Мы с тобой немного прокатимся, Марк.
        Вот и все, что он сказал. Одну вещь я узнал о Максиме наверняка. Это то, что он человек, который не тратит слов понапрасну.
        Я немного исцелился от моих предыдущих побоев, лишь плечо все еще болит адски. И я определенно уверен теперь, что он сознательно бил не в полную силу. Я добрался до внедорожника Максима самостоятельно, и был довольно горд этим достижением.
        Брат Софии следовал за нами, но не произнес ни слова, что меня вполне устраивало. Я предположил, что он, должно быть, очень похож на своего отца.
        На парковке нас ждал Рустам, небрежно облокотившись на свою машину. София упомянула, что он ей, как родной дядя. Что ж, вся мужская половина семейства в сборе. Что бы это могло значить? Вряд ли, чаепитие в теплом семейном кругу.
        Рустам тоже молчал, лишь бросил на меня один короткий взгляд, качая головой. Какое совпадение, я немногословен, они немногословны. При других обстоятельствах мы могли бы стать отличной командой!
        Мы ехали в течение нескольких часов. Я не обращал внимания, куда мы едем, потому что, честно говоря, это был первый раз за неделю, когда я вышел на воздух, и с непривычки от яркого солнца у меня разболелась голова.

***
        Наконец, я чувствую, как внедорожник медленно останавливается. Наверное, я наполовину спал, потому что звук открывающейся водительской двери заставляет меня вздрогнуть. Медленно оглядываюсь вокруг, щурясь от солнца, и хмурюсь.
        Мы на заправке, она смутно мне знакома, хотя думаю, это не имеет значения. Полагаю, Максу просто нужно заправиться. В боковом зеркале вижу, как за нами подъезжают еще две машины и два мотоцикла. Похоже, он привел с нами всех своих людей.
        Мне приходит в голову мысль, что он позволил мне исцелиться только для того, чтобы убить.
        А я ведь действительно думал, что обладаю здравым смыслом, и даже считал себя чертовски умным. Но, оказывается, совсем не умно недооценивать мужчину, с чей дочерью ты спишь.
        - Выходи, - гремит отец Софии надо мной, рывком открывая дверь.
        - Мне как раз нужно было отлить, - бормочу, делая вид, что у меня есть выбор. Не без труда вылезаю из машины. Мне удается сделать это, не падая на колени, и я мысленно поздравляю себя с этим.
        - На твоем месте я бы воздержался от разговоров о твоем члене. Я все еще думаю, что должен отрезать его, - рявкает Макс, гнев густеет в каждом его слове.
        Определенно, я недооценил этого человека.
        Я начинаю идти, думая, что мы направляемся в туалет, когда он без предупреждения выбивает почву у меня из под ног. Я снова неправильно понял его намерения и не был готов к этому. Если у меня есть хоть какая-то надежда выбраться из этого бардака живым, мне нужно научиться уделять больше внимания его словам и интонациям.
        - Черт, - со стоном падаю на бетонную землю.
        Когда поднимаю глаза, Максим, его сын, а также Рустам с Никитой стоят вокруг меня.
        - Какого хрена? - рычу я, устав от всей этой ерунды. Если этот мудак собирается убить меня, он должен уже сделать это, иначе я собираюсь прикончить его первым, и это, вероятно, то, чего София никогда мне не простит.
        - Это место кажется тебе знакомым? - спрашивает подозрительно спокойным голосом Максим.
        Я оглядываюсь вокруг и мой мозг медленно обрабатывает информацию.
        - Это чертова заправка, - раздраженно огрызаюсь, глядя на него снизу вверх. Он подходит ближе и нависает надо мной темной фигурой на фоне ярко-голубого неба.
        О, да, отлично! По крайней мере, в таком положении он загораживает ослепляющее меня солнце. Видимо, я из тех, кто всегда утверждает, что стакан на половину полон. Но что-то мне подсказывает, что мой природный оптимизм не поможет мне сейчас.
        - Посмотри еще раз! Может быть, тебе нужно что-то, чтобы освежить свою память? Может быть, мне следует снова достать цепь и приковать тебя ею к рулю, как ты сделал это с моей дочерью? Как думаешь? - вскипает он.
        Черт. Ладно, теперь я узнаю эту заправку. Мы находимся на том же самом месте, где я припарковался в тот вечер.
        Это здесь он собирается убить меня?
        Что ж, я даже могу это как-то уважать. Я хотел бы найти причины ненавидеть его за то, что он делает, но в глубине души понимаю его.
        У меня никогда не было детей, но я думаю, что если бы они у меня были, я был бы очень похож на отца Софии. Тщетно пытаюсь понять, как мне из этого выпутаться.
        Со стороны может показаться, что я спокоен и смирился, но на самом деле я не хочу умирать. Я только недавно начал жить по-настоящему, когда встретил Софию, и уверен, что не хочу сдаваться без боя.
        
        - Ну, так что? - рычит Максим. - Эта куча опилок, что у тебя в голове вместо мозгов, еще ничего не собрала воедино?
        - Да, я знаю, где нахожусь, - признаю я хриплым голосом. - В какую извращенную игру ты играешь? Давай уже разберемся как мужик с мужиком.
        - Только есть одна проблема. Я не вижу здесь мужика, - он пинает меня в бок ботинком и определенно попадает в цель, ударяя по ребрам и причиняя сильную боль. У меня перехватывает дыхание. Я вздрагиваю, но делаю все возможное, чтобы не свернуться калачиком в позе эмбриона, как хотелось бы.
        - Да пошел ты, - мой голос звучит жалко, даже для моих собственных ушей.
        - Ты оставил мою дочь в машине одну. Ты оставил ее прикованной к рулю в машине с опущенными стеклами. Ты оставил ее одну и беззащитную, и ты хочешь, чтобы я поверил, что ты заботишься о ней?
        - С ней все было в порядке. Я ушел всего на пару минут, - рычу я, разозленный тем, на что он намекает.
        София моя. Я защищаю ее и уверен, что буду следить за ней внимательнее, чем он. Он даже не знал, что я трусь около нее. Когда у нас с Софией будут дети, можете быть уверены, подобного не случится.
        Я снова получаю удар ногой. На этот раз меня пинает ее брат. И если не ошибаюсь, он пинает намного сильнее, чем его отец. Я хриплю и кашляю, затем подтягиваюсь, чтобы сесть. Я не собираюсь просто лежать здесь и становиться их боксерской грушей.
        Максим хватает меня за волосы, одергивая мою голову назад. Он вытаскивает пистолет и приставляет дуло к моему виску. Пытаюсь оглядеться, но кругом жутко тихо. Здесь никого нет. Как такое возможно?
        - Ты оставил ее одну на восемь минут и двадцать пять секунд, ублюдок. Мне понадобится всего три секунды, чтобы разбрызгать твои мозги по земле. Вот так просто. Ты же оставил мою дочь на восемь минут и двадцать пять секунд. Ты знаешь, что могло случиться с ней за это время?
        Он собирается пристрелить меня здесь, и я мало что могу сделать, чтобы остановить это. Уж точно я не буду умолять его сохранить мне жизнь.
        - Она была в порядке. Я не спускал с нее глаз.
        - Ты не спускал с нее глаз, - повторяет он за мной. - Ты не спускал с нее глаз, - на этот раз он почти смеется над этими словами, но гнев на его лице не вызывает у меня сомнений в его истинном настроении.
        - Ты присматривал за ней, когда она потянулась к бардачку и скривилась от боли, которую причинил ей наручник? Ты смотрел, когда она одолжила у проходящей мимо девушки телефон, чтобы позвонить мне и умолять сохранить твою жалкую жизнь?
        - Я… - начинаю было, но запинаюсь на полуслове.
        Черт. Я этого не видел. Да, я продолжал смотреть на нее через окно, но мне нужно было заплатить за бензин, и я быстро отлил, прежде чем вернуться, чтобы отвести ее в туалет.
        - Ты уже не такой разговорчивый, да? - он постукивает дулом пистолета по моему виску. - А теперь я преподам тебе жизненный урок, Марк, потому что, очевидно, ты слишком глуп, чтобы понимать элементарные вещи.
        - Что еще за урок? - злюсь на него, на себя, на всю эту ситуацию.
        Он присаживается на корточки, все еще держа меня за волосы, и сильнее давит пистолетом, привлекая все мое внимание.
        - Ты ведь не местный, ты кочевник, просто едешь, куда хочешь? Тебе не нужно беспокоится о врагах и изучать территорию, на которой ты находишься. Никакой ответственности. Никаких забот.
        Я молчу. Слышу, с каким презрением он относится к моему образу жизни, но мне плевать на это. Я наслаждался тем, как жил. Пока не встретил Софию. Признаюсь, с тех пор, как я с ней познакомился, стал думать по-другому. Я хочу пустить корни и иметь дом для наших детей. Я хочу сделать это для нее, потому что знаю, это та жизнь, о которой она мечтает. Но также я хочу этого для себя.
        Делать ее счастливой - это моя работа.
        Вернее, так и должно было быть. Но пистолет, упирающийся мне в висок, напоминает мне, что теперь этого может никогда не случиться.
        - Я и мои люди? У нас нет такой роскоши, - продолжает Максим. - Мы должны знать все о территории, на которой живем и работаем, все о потенциальных опасностях.
        - Просто пристрели меня, бл**ть, и покончим с этим, - мысли о том, что я не проведу свою жизнь с Софией, заставляют мои внутренности сжиматься. Мне нужно было еще так много ей сказать и много сделать…
        
        Он хлопает стволом по моей макушке. И снова у меня возникает ощущение, что он не пытается причинить мне серьезный вред. Это то же самое чувство, которое я испытываю всю последнюю неделю.
        - Эй, я тут пытаюсь быть великодушным и преподать тебе урок, который ты должен усвоить. Будь внимателен, или я пристрелю тебя.
        - Я слушаю, - и внезапно я действительно сосредотачиваюсь на его словах. Думаю, он хочет донести до меня что-то важное, а не просто помучить мой мозг перед смертью.
        Максим, кажется, удовлетворен моим ответом. Я вижу это по тому, как он отстраняется, отводит пистолет в сторону и смотрит мне в глаза.
        - Вот эта заправка… Ты, наверное, не знаешь, что в десяти минутах езды отсюда на заброшенной ферме обосновалась самая жестокая банда наркодельцов всей области? Да и прилегающих районов тоже, - он делает паузу. - И уж конечно, ты не знаешь, что они любят оставлять свои закладки именно на этой чертовой заправке. Ты представляешь, что могло бы произойти, если бы они приехали сюда в тот вечер и увидели Софию одну беспомощную и прикованную к рулю? Есть шанс, что они могут приехать сюда прямо сейчас. «Дикие» не любят посторонних на своей территории. Но я чувствовал, что это важно, привезти тебя именно сюда на этот урок, поэтому рискнул.
        Напряженно оглядываюсь вокруг. Теперь я гораздо больше понимаю его гнев.
        - Не беспокойся. У меня есть люди поблизости. Даже если ты не видишь их, они видят нас, - указывает Максим в сторону леса. - А если мы попадем в засаду, мы спрячемся за твоим трупом, - добавляет он небрежно.
        - Черт, - я все больше понимаю, каким беспечным глупцом был.
        - Я вижу, до тебя начинает доходить. Но это еще не самое страшное. Наркотики - это не все, чем они торгуют. Живой товар для секс-рабства - вот их основной бизнес теперь. Последние полгода в городе пропадают девушки, женщины, подростки. Все знают, что это банда Гриши Дикого. Но они, как неуловимые тени из ада, не оставляют никаких следов, никаких доказательств.
        Мои ладони становятся влажными и по затылку пробегает холодок, когда его слова проникают в меня и ложатся на моем сердце грузом страха, сплетенного с виной.
        - А сам Гриша Дикий уже много лет - мой персональный враг, - продолжает Максим. - И знаешь что, Марк, ты не можешь показывать врагам свои слабости. Я уже давно вляпался в это. Когда только начинал строить свой бизнес, я понимал, что не хочу слабостей. Не мог себе этого позволить, занимаясь тем, чем я занимался. Затем я увидел одну голубоглазую блондинку, и мои планы вылетели в трубу. Ты уже понял, о чем я?
        - София - это слабость.
        - Похоже, ты не так безнадежен, - кивает он. - Анна и София - мои самые большие слабости. Роман, он сильный, он уже в том возрасте, когда может постоять за себя. Но девочки? Наши девочки нуждаются в защите. Их нужно лелеять и никогда, бл**ть, никогда не оставлять в проклятой машине прикованными, без надежды на побег.
        - Ты совершенно прав, Максим. Я долбаный идиот, - рычу я, злясь на себя и зная, что ничего не могу сказать, чтобы реабилитироваться. У меня мурашки бегут по коже при мысли о том, что могло случиться с Софией.
        Чувство вины, презрения к себе и запоздалый страх скручиваются у меня в животе. Если бы София пострадала, я был бы тому причиной.
        - Я вижу, реальность наконец-то проникла в твой слабенький мозг. Так что, думаю, на сегодня с нас хватит урока истории. А сейчас мы закончим занятия парочкой уроков на будущее.
        - Уроков на будущее? - я сбит с толку, зол на себя и все еще надеюсь, что снова смогу обнять Софию.
        - Первый урок очень прост. Отныне ты будешь жить по трем правилам.
        - Что за правила? - Спрашиваю, даже не пытаясь спорить. Очевидно, он собирается оставить меня в живых, и на данный момент этого достаточно.
        - Правило первое, - говорит он, и я жду…
        
        - Правило первое, - говорит он. - Ты защищаешь Софию ценой своей жалкой жизни. Ее благополучие стоит на первом месте в каждой твоей мысли. Облажаешься, другого шанса больше не дам. Я выпотрошу тебя, и мне будет приятно это сделать.
        Я киваю, не споря, потому что он совершенно прав, я намерен поступать именно так. Я и раньше думал, что делал это, но определенно буду уделять больше внимания деталям с этого момента.
        - Второе правило. Я поклялся своей жене, что сделаю все, чтобы она была счастлива до конца своих дней. Это клятва, которую я собираюсь сдержать, и любой человек, который попытается помешать этому, сильно пожалеет.
        - Ээ… Ладно, - я никогда не встречал его жену, не знаю, какое отношение я имею к этому правилу, но Максим поясняет это следующим.
        - И наконец, моя жена любит свою дочь. Любой, кто попробует увезти Софию и сделает так, чтобы она не видела ее часто, сделает ее очень несчастной. Теперь картина ясна?
        - Да, я все понял, - киваю ему.
        - Ты должен принять это, Марк, потому что если ты этого не сделаешь…
        - Я все понял, - повторяю, начиная злиться. С меня достаточно его нравоучений.
        - Ну что ж, хорошо. Но я буду следить за тобой.
        - Мы закончили?
        - Ты собираешься следовать правилам?
        - София для меня на первом месте. А отказ от моего образа жизни - это уже данность, так как такая жизнь явно не для нее.
        Максим внимательно наблюдает за мной и молчит, но я уже все сказал.
        - Так мы закончили здесь? - Снова спрашиваю, после того как никто из нас не делает попытки продолжить разговор.
        - С твоим первым уроком - да. Теперь тебя ждет второй урок, - говорит он, вставая, а затем смотрит на своих людей.
        Возможно, я и был идиотом, из-за которого могла пострадать Софи, но сейчас мне предельно ясно без подсказок, каким будет мой следующий урок. Я заставляю себя подняться на своих слабых ногах, так как отказываюсь оставаться на земле, пока четверо мужчин избивают меня.
        Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на остальных. Может Роман ей и брат, но раньше-то я думал, что он спит с ней, так что я все еще недолюбливаю его. И с удовольствием награжу его парой своих ударов. Надеюсь, что смогу достать и до Максима несколько раз, прежде чем меня вырубят.
        - Посмотрите-ка на него! Он уже понял, что будет дальше. А ты становишься умнее, Марк.
        - Спасибо, - бормочу я, располагаясь так, чтобы все они были в поле моего зрения.
        - Не надо так волноваться. Ты просто должен взять на себя меня и Рустама с Ромой. Никита здесь только для того, чтобы следить за временем.
        - За временем?
        - Да, потому что мы втроем будем бить тебя ровно восемь минут и двадцать пять секунд, - ухмыляется он злобно.
        - Ты чекнутый, - рычу я.
        - Не первый раз это слышу. Но я полагаю, тебе нужно прочувствовать, как долго могут длится эти минуты.
        - Просто давай сделаем это, я справлюсь с тобой, - говорю я, на самом деле зная, что мне сейчас надерут задницу. Максим, может быть, и старше меня, но я чувствую его удары. Он силен. А в Роме слишком много энтузиазма молодости.
        - О, я собираюсь посмотреть на это и насладиться, - он смеется, и когда наносит свой первый удар, мне удается нанести ответный. Он бьет в живот, удар такой сильный, что у меня чуть колени не подгибаются. Я с рычанием наношу ему апперкот, радуясь тому, что они, похоже, намереваются сделать это по одному за раз, а не все трое одновременно.
        - Я тоже, - кричу я и бью его кулаком в челюсть. Максим сплевывает кровью, зловеще усмехаясь, а потом бьет так сильно, что мне кажется, будто я вижу звезды.
        Именно тогда я осознаю, что должно быть по-настоящему люблю Софию. Нет никакой другой причины, по которой я готов пройти через это.
        12
        СОФИЯ
        - Я хочу, чтобы Марк вернулся, и я готова сделать все, чтобы это произошло, - в моем голосе звучит решимость.
        Папа прятал от меня Марка больше недели. Если бы дядя Рустам не пришел сказать мне, что с ним все в порядке, я бы сошла с ума. Он попросил меня быть терпеливой и сказал, что папа постепенно смирился и начал привыкать к нему. Я даже не знаю, как это воспринимать, но мне надоело ждать.
        Папа поднимает голову от своего рабочего стола. Он откидывается на спинку кресла и изучает меня. Смотрит так пристально и так долго, что мне приходится бороться с желанием отвести взгляд и выдать свои нервы. Я не разговаривала с ним, разве что накричала, с того самого дня, как он появился в хижине.
        Мне больно, я злюсь и чувствую еще миллион других эмоций, и я ненавижу это. Мой отец всегда был моим героем, а я всегда была его доченькой. Он избаловал меня, я это понимаю. Не знаю, что делать с этими новыми эмоциями, что стоят между нами сейчас.
        - Куда ушло время? - В замешательстве морщу лоб, пытаясь понять, о чем он спрашивает.
        - Я не пони…
        - Кажется, еще вчера мы привезли тебя домой из роддома. Клянусь, ты была самым прекрасным, что я когда-либо видел в своей жизни. Ты мгновенно завладела мои сердцем.
        - Папа…
        - Прости меня, принцесса.
        На его лице столько печали, столько сожаления, что у меня щемит сердце. Я никогда не видела своего отца таким.
        - За что?
        - За то, как называл тебя. Я знаю, что тебе было больно. Когда я злюсь, то говорю всякую чушь, не подумав. Это не оправдание, это просто правда, и мне очень жаль.
        Проглатываю эмоции, которые угрожают задушить меня, и обхожу стол, чтобы встать рядом с ним. Прислоняюсь к нему, позволяя ему поддержать меня, потому что чувствую слабость в ногах.
        - Папа, мне нужно, чтобы ты отпустил его.
        - Ты действительно любишь его?
        Я делаю глубокий вдох и смотрю прямо на отца, потому что хочу, чтобы он увидел правду в моих глазах.
        - Всем сердцем.
        - Почему он похитил тебя?
        - Ты его не спрашивал? - удивленно восклицаю.
        - Не то чтобы мы с ним много разговаривали.
        - Папа, пожалуйста, скажи мне, что ты не причинил ему вред, - испуганно шепчу я.
        - Ничего такого, от чего он не оправится.
        - О, Боже, папа, ты должен…
        - С ним все будет в порядке. Он все понимает. Так скажи, почему он похитил тебя?
        - Я не уверена, что это можно назвать похищением, я вроде как хотела пойти с ним, - эти слова вызывают у меня улыбку.
        - Не сразу. Я видел записи с камер наблюдения. Черт возьми, он приковал тебя к рулю на заправке.
        - Но папа…
        - Не заступайся за него. Это было на территории местной банды. Ты хоть понимаешь, что пронеслось у меня в голове, когда я увидел эту запись?
        - Я не знала этого, - неуверенно начинаю я. Это не оправдывает отца, но объясняет, почему он так бурно отреагировал.
        - Ты должна рассказать мне о том, что случилось.
        Я бы предпочла не говорить ему, но мне нужно, чтобы он понял, что Марк - хороший человек.
        - Я заехала в тот вечер забрать Рому из клуба и заметила Марка с парнями в обществе девочек Рустама. И одна из них повисла на нем.
        - И ты хочешь себе такого мужчину? Мужчину, который ищет легкую киску, когда у него есть хорошая женщина?
        - Нет, и именно поэтому сначала я не пошла с ним добровольно. Но я неправильно все поняла. Он объяснил, что если бы я не уехала, то увидела бы, как он отстраняется от нее, - Боже, эти слова кажутся со стороны такими неубедительными.
        - И ты веришь ему?
        - Я полностью и безоговорочно верю ему.
        - У тебя были свои планы на жизнь. Неужели ты действительно думаешь, что Марк может дать тебе ту жизнь, которую ты хочешь? - Спрашивает папа, поднимая очень хороший вопрос.
        - Честно говоря, я не знаю, что произойдет, но это то, что я хочу выяснить. Пора тебе позволить мне повзрослеть.
        - Ты еще очень молода.
        - Я не намного моложе мамы, когда она встретила тебя, папа, - я обнимаю его за плечи. - Так ты отпустишь Марка?
        - Если он причинит тебе боль, я убью его.
        - Это значит да?! - Мои глаза загораются.
        - Я уже отпустил его. Доктор подлечивает его сейчас. Поехали. Я отвезу тебя, - он поднимается с кресла.
        - Спасибо, папочка! - прижимаюсь к отцу, чтобы обнять.
        Он крепко обнимает меня в ответ. На мгновение я переношусь назад во времени. Тогда я действительно была папиной маленькой девочкой, и он обнимал меня, когда я плакала.
        - Ты мое сердце, София. Ты и твой брат - лучшее в нашей жизни с мамой, но ты всегда была моим особым чудом. Марку лучше всегда заботиться о тебе. Если я узнаю, что он делает что-то, что может причинить тебе боль, я прикончу его. Твоих слез будет недостаточно, чтобы спасти его.
        - Я люблю тебя, папочка, - шепчу ему в плечо, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.
        - Я люблю тебя, принцесса.
        Крепко обнимаю его, и он целует меня в лоб. Поворачиваюсь и бегу вприпрыжку к двери. Мне так не терпится увидеть Марка. Хотя умом понимаю, что все равно придется ждать отца у машины. Открываю дверь и уже собираюсь нестись на улицу, когда папин голос останавливает меня.
        - Дочка! Я сказал ему и скажу тебе. Если он увезет тебя, это разобьет сердце твоей матери. Все, что разобьет ей сердце и опечалит ее, я уничтожу.
        - Я люблю тебя, папочка, - повторяю со счастливой улыбкой и выбегаю из дома, но в душе закручивается страх. Я просто молюсь, чтобы Марк все еще хотел видеть меня после всего, через что мой отец заставил его пройти.
        МАРК
        - Черт! - с шумным вздохом откидываюсь на подушки, натягивая одеяло повыше.
        Мне уже лучше, но все еще очень больно. Прошло два дня с тех пор, как меня избили на заправке. Какое-то время я держался, но в итоге Максим взял надо мной верх. Хотел бы сказать, что это потому, что я все еще исцелялся от предыдущих побоев, но правда в том, что я не уверен, что смог бы победить его, даже если бы был полностью здоров. Но я хотел бы попробовать однажды.
        Я горд парой хороших ударов по Роме, но не могу отрицать, он тоже умеет работать кулаками.
        Им троим пришлось помочь мне вернуться в машину и должен признать, Максим в чем-то был прав. Я никогда не забуду, как долго тянутся восемь минут и двадцать пять секунд. Хотя, честно говоря, думая о том, какому риску я подверг Софию, я бы и так никогда этого не забыл. Я был совершенно глуп.
        Теперь я снова нахожусь в особняке, в комнате, которую мне выделили. Ко мне приходил врач и наложил швы. Также я получил еще одно строгое предупреждение от Максима, что мне лучше никогда не обижать Софию.
        Он сказал мне, что ЕГО дочь скоро зайдет проведать меня, и ушел. Он сделал ударение на слове «его», и это было сказано в чисто его стиле, к которому я начинаю привыкать. На сколько я научился понимать его, тот факт, что он позволит ей прийти ко мне означает, что теперь София действительно МОЯ. По крайней мере, я так думаю.
        От этой мысли кажется, что кровь по венам бежит быстрее и боль притупляется на мгновение. Но, черт возьми, мне нельзя выходить из этой комнаты, так что кто знает, что он запланировал дальше. Слышу, какой-то шум за дверью.
        - Марк!
        Моя голова резко поворачивается к двери, и я вижу Софию. Прошло уже десять дней с тех пор, как я видел ее в последний раз. Я знаю точно, потому что считал. И каждый день без нее я словно умираю внутри. Она намного красивее, чем я помню.
        Ее волосы распущены и волнами падают на плечи. Она одета в белый свитер с напуском, который все еще обтягивает ее грудь, и джинсы, которые обтягивают ее задницу, как вторая кожа. Она самая красивая девушка, которую я когда-либо видел в своей жизни.
        - Иди сюда, малышка, - требую я. Мой голос хрипл и полон эмоций. Такое чувство, что я почти не могу дышать. Я тосковал по ней, скучал так сильно, что боль была постоянной. Но Боже, теперь, когда я снова увидел ее, я понимаю, что боль от разлуки с ней была даже больше, чем я предполагал.
        Она закрывает дверь, а когда снова поворачивается ко мне, то выглядит взволнованно и неуверенно. Делает один шаг, потом еще один, и когда она подходит ближе, я вижу слезы в ее глазах.
        - Что он с тобой сделал? - шепчет она с грустью в голосе.
        - Я в порядке. Иди же сюда и обними своего мужчину, - привстаю на кровати и распахиваю свои объятия для нее.
        - О, детка, - шепчет она, присаживаясь на край и прижимаясь ко мне. Боль пронзает меня, когда она обнимает меня, но мне плевать. Так приятно, что она снова в моих объятиях. Я вдыхаю ее запах и крепко прижимаю к себе. Она отстраняется и смотрит на меня, нежно проводя рукой по щеке.
        - Твое бедное прекрасное лицо, - плачет она.
        Из меня вырывается смешок, и это тоже больно. Не ожидал, что и мое лицо болит, как черт.
        - Детка, я не уверен, что мое лицо когда-нибудь было прекрасным.
        - Все в тебе прекрасно.
        Запускаю пальцы в ее волосы, глажу рукой по шее и плечам. Мне нужно прикоснуться к ней, поверить, что это реально, и она действительно здесь.
        - Я убью своего папу!
        - София, ты оставишь его в покое.
        - Ни за что! Ты видел, что он сделал с тобой?
        - Мне не надо было этого видеть, детка. Я был там, Но да, я мельком взглянул в зеркало после душа. Это не так плохо, как я ожидал.
        - Не так плохо?!
        - Успокойся, София. Я в порядке и, что более важно, ты наконец здесь, со мной.
        - Ты… Ты все еще хочешь меня? После всего, через что ты прошел?
        - София, после всего, через что я прошел, если у меня не будет тебя, я убью всех этих придурков.
        - Это очень громкое заявление для того, кого пару дней назад пришлось затаскивать в мою машину, - смеется Максим, входя в дверь.
        - Папа! Я не могу поверить в то, что ты сделал. Как ты мог так поступить с Марком? - она кричит, дергаясь в моих объятиях, и хотя это очень больно, я удерживаю ее, отказываясь отпускать.
        - София, прекрати, - мой голос тверд, хотя я пытаюсь смягчить его достаточно, чтобы не разозлить ее.
        - Прекратить? - по выражению ее лица я понимаю, что моя попытка быть помягче не сработала. Ее глаза метают молнии, когда она поворачивается ко мне.
        - Твой отец имел полное право надрать мне задницу. Я не берег тебя, как должен был.
        - Ты видел свое лицо? Потому что я видела, и мне страшно представить, что я найду, когда откину это одеяло и раздену тебя, - фыркает она.
        - Этого не случится, София, - говорит ей Максим. Его голос смертельно серьезен. - Нет…
        
        - Этого не случится, пока он не наденет тебе кольцо на палец, - заканчивает он мысль.
        - Что? Что еще за условия такие? - визжит София, и если бы у меня не стучало в висках и я бы не хотел побыть наедине со своей девочкой, я бы с удовольствием понаблюдал, как они выносят друг другу мозг.
        - Это тебя не касается, София. Это только между мной и Марком, - Максим встает в позу, скрещивая руки на груди.
        - Ты говоришь о моей жизни и, в частности, о моей сексуальной жизни с моим парнем, папа! Это касается и меня!
        - Если ты хочешь, чтобы твой мужчина остался жив, ты позволишь мне жить в мире грез, где ты все еще девственница, невинная и желающая смотреть мультики, - рычит на нее Максим.
        - Я… Но… Папа, ты дал мне свое благословение на отношения с Марком. Как ты думаешь, что мы будем делать? Мы оба взрослые!
        - Не для меня, - пожимает он плечами. Его глаза при этом не отрываются от моего лица, поэтому я изо всех сил стараюсь скрыть улыбку, но это не так просто.
        - Ты говоришь на полном серьезе? - фыркает моя девочка, как она это часто делает в спорах со мной. - И что же по-твоему мы будем делать вместе в постели?
        - Пока вы не поженитесь, ничего. До свадьбы ты вообще не окажешься в его постели. Это окончательно.
        - Ты не можешь ставить мне ультиматум о том, когда я буду заниматься сексом со своим парнем. Не могу поверить! Разве тебе мало того, что ты держал его взаперти и чуть не убил?
        - О, София не драматизируй! Он в порядке. По-моему, я был очень гостеприимен, - отмахивается он от нее.
        - Гостеприимен? Ты издеваешься? Или ты думаешь, это слово означает, что ты не отрезал кому-то часть тела? - София расходится не на шутку. - Я люблю тебя, но больше не собираюсь мириться с этим, папа. Марк - мой мужчина, и если я захочу заниматься с ним сексом каждый день или дважды в день, то я буду. То, что мы делаем вместе, касается только двоих. И ни один из них не ты.
        - Марк, - он снова переводит взгляд на меня.
        - Да, Максим.
        - Так что ты собираешься делать?
        Черт. Это очередной его тест или урок или что там еще.
        - София, оставь нас с твоим отцом наедине на несколько минут.
        - Ты, должно быть, издеваешься надо мной тоже!
        - Малышка, просто сделай это.
        - Ни фига я так не сделаю! Я не позволю ему подтолкнуть нас к браку. Это просто безумие! Мы будем заниматься сексом в любое время, когда захотим, и он ничего не сможет с этим поделать!
        - София, детка, я люблю тебя, но если ты будешь продолжать в том же духе, меня убьют. Позволь мне и твоему отцу поговорить наедине.
        - Я… Ты любишь меня? - Она замирает.
        - Господи, неужели ты думаешь, что мужчина выдержит такую порку от твоего отца, а потом переживет разборку с твоими родственниками просто забавы ради?
        Она кусает губы и скрещивает руки на груди в точно таком же жесте, как ее отец. Это сулит мне неприятности в будущем, потому что, очевидно она такая же упрямая, как и Максим. Я качаю головой, потому что даже этого недостаточно, чтобы заставить меня уйти. Я никогда не покину ее.
        - Мы еще не закончили говорить об этом, - ее голос звучит мягче, а глаза смотрят на меня с нежностью и теплотой. За один такой взгляд любимой женщины и умереть не жалко.
        - Хорошо, детка.
        - Я люблю тебя, Марк.
        - Я знаю, детка.
        - Правильный ответ - я тоже тебя люблю, - бормочет она, отворачиваясь от меня и направляясь к двери, где стоит ее отец.
        - Я тоже тебя люблю, - кричу ей в догонку.
        Она оборачивается, ее губы растягиваются в улыбке, в которой я теряюсь. Не знаю, как долго мы смотрим друг на друга, но Максим прочищает горло и нарушает транс.
        Прежде чем выйти из комнаты, София внимательно смотрит на отца.
        - Я тоже люблю тебя, папа. Но ты бываешь просто невыносим.
        - Твоя мать любит это повторять.
        - Она - мудрая женщина!
        - Конечно, она же вышла за меня! - Довольно улыбается он. А София? Похоже, она пытается подписать мне смертный приговор.
        - Так по поводу свадьбы, папа, я не собираюсь следовать твоим дурацким правилам…
        - София, ты хочешь, чтобы меня убили? - рявкаю я.
        И что она делает в ответ? Она смеется.
        - Ладно, ладно. Я ухожу. Какие же вы, мужчины, странные.
        Она посылает мне воздушный поцелуй и уходит, оставляя меня с ее отцом.
        Некоторое время мы оба молчим. Я не знаю, почему молчит он, ведь ясно о чем пойдет речь. Ну а я, я просто жду.
        - Ты женишься на ней, - наконец говорит он.
        - Определенно.
        - И ты не будешь заниматься сексом с моей дочерью до свадьбы. Она хорошая девушка, а не какая-то там…
        Я качаю головой в недоумении, но улыбаюсь, потому что он начинает мне нравиться.
        - Свадьба должна состояться очень скоро, - парирую я. - Так скоро, как, например, завтра.
        - Свадьба через месяц.
        - Что? Нет, так не пойдет.
        - Ладно. Три недели. Мне просто нужно убедиться, что ты сможешь сдержать свое слово.
        - София права. Ты и правда невыносим.
        - Да, я знаю. О, и еще, если я когда-нибудь увижу тебя с другой женщиной, я сверну тебе шею. Не позволю, чтобы ты причинил боль моей дочери.
        - София - та еще штучка. Ты действительно думаешь, что у меня будут силы на кого-то еще?
        - Она вся в меня, - хвастается он.
        - Я пытаюсь игнорировать этот факт, - безуспешно прячу улыбку.
        - Итак, мы договорились?
        - А разве у меня есть выбор?
        - Не-а.
        - Я так и думал. И, чтоб ты знал, я могу поклясться тебе, для меня никогда не будет существовать другой женщины, кроме Софии.
        - Рад это слышать. И, Марк, эта дверь должна оставаться открытой, пока София здесь, - добавляет он, поворачиваясь, чтобы выйти.
        Да чтоб его…
        13
        СОФИЯ
        - Не могу поверить, что ты это говоришь. Нет, Марк. Ни в коем случае!
        Он что-то бормочет себе под нос, а затем делает выдох, который дает понять, как он несчастен слышать это.
        - София, ты сказала, что любишь меня.
        - Я так и делаю, и я начинаю серьезно беспокоиться о твоей вменяемости в данный момент.
        - Господи, женщина! Я просто прошу тебя выйти за меня замуж.
        - Ты не просишь меня выйти за тебя замуж. Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж, а это большая разница, - мне так и хочется хорошенько стукнуть его. Но он еще не оправился от папиных глупых уроков. И я не хочу причинить ему еще больше вреда, но, очевидно, Марку нужна встряска, чтобы его мозг снова начал функционировать.
        - Хорошо, София Максимовна Воронцова, ты выйдешь за меня замуж?
        Он сидит на кровати в боксерах, и просто чтоб вы понимали, мой мужчина обычно не носит нижнее белье. Я узнала об этом на собственном опыте в то утро в отеле, когда я…ах, а потом в хижине, когда он… уммм, у него такой красивый… так, о чем я? А, я же злилась прямо сейчас.
        - Очень романтичное предложение руки и сердца! - хмуро отвечаю ему.
        - София, почему ты надрываешь мне яйца? Ты сказала, что любишь меня.
        - Боже мой, ты даже говоришь, как он! - восклицаю, сжимая руки в кулаки. Я буквально на пределе.
        - О чем ты сейчас говоришь?
        - Ты начинаешь говорить, как мой отец! Хватит! Прекрати сейчас же!
        - София, перестань истерить. Я не в той форме, чтобы отшлепать тебя сейчас. И не в форме, чтобы спорить с тобой. Мы женимся и точка.
        - Мы не собираемся жениться. Я не хочу выходить замуж. Мне нужно закончить университет и…
        - Детка, я не собираюсь мешать тебе учиться.
        - Ты большую часть времени живешь в дороге. И как по-твоему я буду продолжать учебу?
        - Мы осядем здесь, на одном месте, поближе к твоей семье.
        - Это не ты говоришь. Это не твои слова! Ты даешь мне ответы, которые одобрил бы мой отец. Это не то, чего я хочу.
        - Господи, женщина! Скажи мне, чего ты хочешь, потому что я устал пытаться понять это. Я думал, что женщины хотят свадьбу, особенно, когда они любят своего мужчину, - он потирает виски. - Я был готов послать твоего отца, если бы он был против наших отношений. Но теперь, когда он «за», теперь ТЫ собираешься послать меня?
        - Я… Ты… О, Боже! Ты не сказал этого сейчас!
        - Именно это я и сказал.
        - Знаешь, что Марк? Если ты думаешь, что я бы так сделала, ну и пожалуйста! - Вскакиваю и топаю прочь. Только успеваю дойти до двери, когда он хватает меня и прижимает к себе.
        О, нет, нет, - рычит он и тянет меня обратно, захлопывая дверь. Напрягаюсь, борясь с его хваткой, но безуспешно.
        - Мы с тобой разберемся с этим прямо сейчас! Я говорил тебе, что пути назад не будет. Ты моя! И от меня, от нас, ты никуда не денешься!
        - Разве ты не должен открыть дверь обратно? Не боишься, что твой новый лучший друг разозлиться, что ты идешь против его правил?
        - Так вот что тебя бесит, девочка? Что я не спорил с твоим отцом? Ты хочешь, чтобы я убил его? Потому что я не знаю другого способа договориться с ним.
        Отталкиваю его с большей силой, и он отпускает меня. Это доказывает, что он все еще в плохой форме, и это злит меня еще больше.
        - Что ты такое говоришь, Марк?! Это ужасно!
        - Тогда скажи, в чем твоя проблема? Господи, я слишком стар для этих игр. Просто скажи мне, что происходит в твоей голове!?
        - Ты меняешься и мне это не нравится.
        - Перемены - это факт жизни, София. Это случается. Может быть ты расскажешь мне, что я сделал такого, что тебе не понравилось…
        - Ты соглашаешься со всем, что говорит мой отец! И посмотри на себя. Да на тебе же трусы!
        - Я ношу трусы, потому что нахожусь в доме с кучей парней, и к ним часто приходят в гости девушки! Ты бы предпочла, чтобы я лежал в постели голым? Это заставит тебя успокоиться? Отлично, - он хватается за пояс боксеров, толкает их вниз быстрее, чем я думала, он мог бы с его травмами, и пинает их в сторону, оставаясь полностью обнаженным.
        Его член, наполовину возбужденный, выпрыгивает наружу, и черт, я забыла, какой он большой, и какой широкий. Он прекрасен и такой аппетитный и…
        - Мое лицо выше, детка, - ворчит он раздраженно и выдергивает меня из оцепенения.
        - Боже мой! Надень трусы, Марк!
        - София, ты только что велела мне их снять. Клянусь, если бы я не хотел так сильно поцеловать тебя, я бы придушил тебя, - мычит он, не потрудившись одеться.
        Марк плюхается обратно на кровать, и тут я замечаю тонкую капельку пота у него на лбу. Меня мучает чувство вины, потому что ему все еще больно.
        Прошло уже два дня с тех пор, как я наконец вернула его себе, и я проводила большую часть времени днем здесь.
        По ночам мы с Марком переписываемся, но это не то же самое. Ночи кажутся пустыми без него. Я скучаю по нему, когда его нет рядом, а вся эта история с браком серьезно напрягает меня.
        Подхожу к кровати, хватаю одеяло и накрываю Марка.
        - Прости, - бормочу я, ложась рядом с ним. - Ты не с состоянии ругаться, а я тут свожу тебя с ума.
        - Ты ведешь себя стервозно, но черт, мне даже это нравится в тебе, - он притягивает меня ближе, обвивая рукой, и целует в макушку.
        - Ты такой милый, - шепчу ему в грудь, слушая его сердцебиение, которое убаюкивает меня.
        - Скажи мне, что на самом деле тебя разозлило, малышка?…
        - Папа заставляет тебя женится на мне. Я не хочу этого для тебя, Марк. Я не хочу этого для себя. Если я выйду замуж, хочу, чтобы это было потому, что мужчина любит меня и хочет провести со мной всю оставшуюся жизнь. Не потому, что если он этого не сделает, мой отец отстрелит ему член.
        Марк двигает меня так, чтобы я смотрела ему в глаза. Он держит руку у меня под подбородком и впивается в меня своим горячим взглядом.
        - Если ты не понимаешь, что я люблю тебя, София, я не знаю, как объяснить это яснее. Ты для меня самое важное в жизни. И неужели ты думаешь, что твой отец настаивал бы на браке, если бы не видел, насколько ты для меня особенная?
        - Я не хочу заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.
        - Детка, я думал, ты меня знаешь. Мне казалось, что ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. Неужели ты действительно думаешь, что я сделаю то, чего не хочу?
        - Ну, нет, я имею в виду, я не знаю. Я так не думала раньше, но вот ты соглашаешься со всем, что он… я не знаю, Я просто…
        - Ты просто что?
        - Я боюсь, - виновато шепчу я. - Ну вот, я и сказала. Я не хочу чтобы мы поженились, а потом ты понял, что быть со мной, жить вместе - это не то, чего ты хотел. Не хочу, чтобы отец принуждал нас к браку…
        Я замолкаю, когда Марк внезапно целует меня. Тут же отдаюсь этому поцелую, потому что устала от хаоса в моей голове, и, честно говоря, те маленькие поцелуи, которые мы разделяли здесь в эти дни, не были страстными, и, возможно, именно из этого вытекает часть моего беспокойства.
        Я теряю себя в этом поцелуе. Это определенно страстно, Марк крепко прижимает меня к себе, его запах и вкус прошибают меня, словно электричество, это чистый секс… горячий, потный секс, и я хочу большего. Пробую взять инициативу на себя, но Марк мягко отстраняет меня, качая головой с понимающей улыбкой, и предупредительно смотрит, приподнимая бровь. Его взгляд смягчается, когда он отвечает мне.
        - Если бы я не хотел жениться на тебе, уже давно бы уехал из города. Я бы точно не стал так долго играть в игру твоего отца. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы мы жили вместе. Хочу, чтобы мое кольцо было у тебя на пальце. Хочу дом, полный наших детей… Я не знаю, как объяснить это лучше.
        - Но раньше ты говорил…
        - Раньше я говорил чушь, - прерывает он меня. - Как я мог знать, чего хочу, в чем нуждаюсь на самом деле, когда жил только наполовину? Пока я не встретил тебя, я и понятия не имел.
        Закрываю глаза, когда сладость его слов овладевает мной. Именно этого мне не хватало, этого чувства, что есть только мы двое, и ничего вокруг не имеет значения. Мы лежим так несколько минут в умиротворяющем молчании.
        - Ты больше не споришь со мной, София? Потому что я клянусь тебе, ты не уйдешь от меня. Я готов на все, даже если мне придется снова похитить тебя.
        - Это звучит интересно, - в моем голосе звучат игривые нотки, а в глазах появляется блеск.
        - О, нет, хотелось бы избежать этого, - слышу юмор в его голосе, и это заставляет меня улыбнуться. Спускаю одеяло чуть ниже и провожу рукой по его груди. Голодным взглядом скольжу вниз по его телу. Резким движением он перехватывает мою ладонь и быстро целует ее два раза, свободной рукой натягивая одеяло обратно.
        - А что, если ты пожалеешь, что женился на мне? - спрашиваю, раскрывая свое самое большое беспокойство. Марк так долго жил одиночкой в дороге. Вдруг он пожалеет о своем выборе.
        - А что, если ты пожалеешь, что вышла за меня, София? - удивляет он меня своим вопросом.
        - Не думаю, что это возможно. Я люблю тебя.
        - Вот тебе и ответ.
        - Но я могла бы выйти за тебя замуж по своей воле. У тебя точно нет такой роскоши, - напоминаю ему, отстраняясь чуть назад, чтобы посмотреть на него.
        - Как насчет того, чтобы позволить мне беспокоиться об этом? Просто доверься мне, и позволь доказать тебе, что жениться на тебе и иметь тебя в своей жизни каждый божий день - это именно то, чего я хочу.
        - Ладно. Но я не собираюсь ждать три недели, чтобы заняться сексом, Марк!
        - Детка, я заключил сделку с твоим отцом. Я дал слово. Три недели - это не так уж долго.
        - Нет, мы не будем ждать, - ворчу я.
        - Так и есть, будем, - упрямо говорит он.
        - Как насчет того, что ты доверишься мне, чтобы узнать, что я сделаю невозможным для тебя ждать эти три недели?
        - Можешь даже не стараться, - уверяет он, но я вижу беспокойство на его лице, и это заставляет меня победно улыбнуться. Я смогу соблазнить Марка. Мне просто нужно применить творческий подход!
        
        Музыка гремит на весь ночной клуб, но здесь на втором этаже в ВИП зоне она звучит приглушенно и не мешает общению. У меня хорошее настроение, потому что со мной мои лучшие подруги Ника и Юля, потому что в моей голове зреет новый план по соблазнению Марка, и потому что завтра наша с ним свадьба. Но я не могу ждать до завтра! И не буду! О, я уже упоминала про свой план?! И про то, что сегодня у меня девичник?
        - Сегодня ты в более приподнятом настроении, невеста, - откидывается на спинку дивана Юля.
        - Это потому что у меня есть план, - хитро улыбаюсь ей.
        - Ника, ты не представляешь, какая София нервная последние три недели. О, шампанское, - она протягивает руку к серебристому ведерку с бутылкой игристого, стоящему на низком столике. - Мне это было необходимо еще вчера, когда мы ходили на шоппинг. Извини, подруга, но я бы предпочла оказаться на приеме у стоматолога, чем провести с тобой еще один рейд по магазинам.
        - Что, предсвадебный мандраж? - интересуется Ника.
        - Если бы! София сейчас так сварлива и раздражена, потому что Марк даже не прикасается к ней. Она говорит, словно она вдруг стала для него заразной с бубонной чумой, не меньше.
        Ника в неверии переводит взгляд с Юли на меня и обратно.
        - Я перепробовала все, можешь мне поверить, - пожимаю я плечами.
        - Давайте не будем вдаваться в подробности, но, Ник, просто поверь, у нашей, еще до недавнего времени девственной как первый снег, подруги очень богатое воображение, - бормочет Юля, театрально закатывая глаза. - Я узнала кое-что о ней, чего никогда не хотела бы знать!
        - Твой отец действительно взял с твоего жениха обещание не заниматься с тобой сексом до свадьбы? - смеется Ника.
        Так и есть, - отвечаю обреченно.
        - Если тебя это утешит, Софи, Андрей Чили в офисе рассказывал, что Марк тоже раздражителен и ворчлив свыше меры, - Юля придвигается ко мне чуть ближе, - А когда Матвей с Давидом начали подкалывать его и спрашивать, правда ли у мужчины начинаются галлюцинации, когда он соблюдает целибат, мне стало его так жалко.
        - Раздражителен говоришь? Тем легче будет мне осуществить мой план.
        - Что за план?
        - Подожди. Скоро сама увидишь. Лучше скажи, как тебе работается в «Беркут-секьюрити»? До сих пор не могу поверить, что ты туда устроилась секретарем.
        - Ну, знаешь, пока вы с Марком прятались от всего мира в лесной чаще, у других людей жизнь тоже на месте не стояла.
        - Я просто не думала, что ты захочешь сделать карьеру секретаря после того, как закончила университет с красным дипломом.
        - Скажем так, меня привлек не карьерный рост.
        - А что? - удивленно таращусь на нее.
        - Или лучше спроси, кто! - вмешивается Ника. Похоже они спелись, пока меня не было в городе.
        - Да, мне нравится Никита, - фыркает Юля, поддевая шпажкой кусочек сыра.
        - Интересно, с каких пор? Совсем недавно ты была без ума от моего брата!
        - Меня больше не привлекают мальчики.
        - И что, он так легко принял тебя на работу?
        - У него не было выбора. Я сначала пошла к твоему отцу.
        - И что теперь?
        - Пока ничего.
        - Брось ты уже это. Он намного старше, к тому же любит повторять, что обязательства и серьезные отношения не для него. И вообще он не для тебя, - резюмирую, уверенно кивая головой.
        - И это мне говорит девушка, у которой с женихом разница в возрасте десять лет.
        - Но у вас то разница не десять лет!
        - Ну, может пятнадцать!
        - Хм. Я думаю, он старше. У него такой взгляд. Знаешь, как будто он через очень многое прошел, - задумчиво потираю губу, когда мое внимание привлекает громко вздыхающая Ника, всем своим видом демонстрирующая, что ей становится скучно от наших разговоров.
        - Это все не важно. Меня все равно к нему тянет, - пожимает плечами Юля.
        - Думаю, теперь это уже точно не так важно. Ведь теперь, когда ты его подчиненная, он к тебе тем более и близко не подойдет!
        - Ты так думаешь? - она поворачивается к Нике в поисках поддержки, но та похоже решила утонуть в бокале с вином.
        - О-о! Об этом я не подумала, - в ее голосе больше не слышно вызова.
        - А о чем же ты думала, милая?
        - Просто хотела почаще попадаться ему на глаза.
        Я закусываю губу, стараясь сдержать смех.
        - Похоже в твоем очередном гениальном плане снова погрешности, Юля.
        - У Софии планы! У Юли планы! Учитесь жить спонтанно, как я. Пойдем лучше потанцуем и поищем парней на танцполе, - Ника двигается в так энергичной музыке, раздающейся с первого этажа.
        - Ну уж нет. Я так просто не сдамся, - Юля одним махом осушает бокал и решительно ставит его на стол.
        ***
        - Ника, а помнишь, когда мы были детьми, именно ты строила планы, что раньше всех выйдешь замуж! А ведь мы так и думали, что это будешь ты! - перевожу на нее свой взор.
        - Я тогда была еще совсем ребенком, - вижу в глубине ее глаз боль, но не могу понять ее причину. Ника быстро натягивает улыбку на лицо и вскакивает с дивана. - Пожалуй, пойду еще закажу выпить, - она разворачивается и убегает.
        - Подожди, - кричу ей вслед, - здесь же есть кнопка вызова официанта. - Но Ника уже не слышит или делает вид, что не слышит.
        - С тех пор, как она вернулась из Москвы, она ведет себя странно, - задумчиво смотрю ей вслед.
        - Просто ей нравится жить без тормозов, - отмахивается Юля. - Так в чем твой план? Долго будешь отмалчиваться? - Она поигрывает бровями и этим вызывает у меня улыбку.
        - Смотри и учись, - я беру телефон и набираю Марку.
        - Ты в порядке? - его первый вопрос.
        - И тебе привет, дорогой! Я в порядке. Сидим, отдыхаем с девочками. ВИП зона здесь очень удобная, с мягкими диванчиками и, представляешь, тут есть шторки, если захочется уединения! - говорю ангельским голоском.
        - А зачем вам, девочки, уединение? - Спрашивает Марк. Я могу отчетливо слышать напряжение в его голосе.
        - Как бы лучше сказать. Юля заказала танцора экзотических танцев. Она полагает, что девичник без стриптизера - это не девичник. Он должен прийти с минуты на минуту, - напеваю ласково в трубку.
        Юля давится напитком и смотрит на меня, широко раскрыв глаза.
        - Что? Какой еще стриптизер? Ты не увидишь другого мужика голым!
        - Да! А теперь, если позволишь, мне нужно снять наличные с карточки, мелкими купюрами, если ты понимаешь, о чем я.
        - София! Я отшлепаю тебя по заднице так, что ты не сможешь сидеть! - кричит он в трубку. - Ты уберешься из этого проклятого клуба прямо сейчас! Единственный член, который ты когда-либо увидишь, это мой!
        - Приятного вечера, дорогой! Увидимся на свадьбе!
        - Я буду через десять минут, ты слышишь меня? София, я иду за тобой!
        - Нет, не идешь! Я собираюсь насладиться своим девичником, потому что, кажется, это единственное развлечение, которое у меня было на этой неделе. Благодаря тебе!
        - Я иду за тобой, потому что моя женщина не будет смотреть на голых мужиков!
        - Не думаю, что танцор будет голым. На них обычно надеты, как минимум, стринги. Если только Ника не заплатит ему дополнительно. А она может! И я ведь давно не видела твоего члена, не так ли? Так что, если у меня будет возможность взглянуть на один из них и вспомнить, почему я вообще хочу выйти замуж, то я это сделаю. А теперь мне действительно пора, - вешаю трубку, пропев окончание фразы.
        - Ты только что не сделала этого! - Кричит Юля.
        - А что такого? - Спрашиваю, стараясь казаться невинной, но почти уверена, что мне это не удается. В основном, потому что я не являюсь таковой. - Я не собираюсь вступать в брак с мужчиной, который считает, что это нормально - не ублажать свою женщину.
        - Он скоро будет здесь, - смеется Юля. - Похоже Чили должен мне денег.
        - Подожди! Вы спорили на деньги? На что ты ставила?
        - Я сказала, что ты сломаешь волю Марка еще до свадьбы и он не выдержит. Чили сказал, что он ни за что не пойдет против Максима. Очевидно, я выиграла, - говорит она, пожимая плечами.
        - Вы серьезно ставили на то, будем ли мы заниматься сексом до первой брачной ночи?
        - Мы спорим на все подряд, не расстраивайся! - Она похлопывает меня по плечу. - У нас есть примерно десять минут, прежде чем твой жених доберется сюда!
        - Я пойду проверить макияж, - вскакиваю и убегаю в туалет.
        14
        МАРК
        - Что? Какой еще стриптизер? Ты не увидишь другого мужика голым! - Рычу я в трубку и понимаю, что в этот момент за столом вокруг меня становится тихо, но я игнорирую это.
        - Он сказал, стриптизер? - слышу голос Чили.
        - София! Я отшлепаю тебя по заднице так, что ты не сможешь сидеть! - кричу в трубку. - Ты уберешься из этого проклятого клуба прямо сейчас! Единственный член, который ты когда-либо увидишь, это мой!
        - Господи, никогда не думал, что буду любить этого парня и одновременно хотеть отрезать ему причиндалы, - бормочет Максим.
        - Вот прикол! - смеется справа от меня Илья.
        Я закрываю глаза, пытаясь обуздать свой гнев, но это не помогает.
        - Может вы, придурки, заткнетесь, чтобы я мог слышать Софию? - кричу на них, надеясь, что не подпишу этим самым себе смертный приговор.
        - Я никогда не позволю себе так вляпаться из-за женщины, никогда, - качает головой Никита.
        Вскакиваю и отхожу от стола в угол бара, чтобы лучше слышать Софию. Чили, мой лучший друг, настоял, чтобы мы устроили здесь мальчишник. Притащил всех «Беркутов» и вдобавок Максима с Рустамом.
        - Я буду через десять минут, ты слышишь меня? София, я иду за тобой! - кидаю на стол подставку под пиво с гравировкой «Крафт Бар» и размашистым шагом направляюсь к двери.
        - Мы пойдем с тобой! - догоняют меня на парковке Никита и Чили. Кажется за ними следуют Давид с Матвеем, но я не смотрю. Я слишком занят, идя за своей женщиной.
        Черт, если бы не слово, данное Максу, я бы сейчас трахал Софию так сильно, что она не могла бы пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы пойти на этот чертов девичник сегодня вечером.
        Направляю машину в сторону ночного клуба «Эйфория», чтобы напомнить своей женщине, что единственный член, который ей когда-либо будет нужен, МОЙ.
        Входя в клуб, сразу несусь на второй этаж, где расположены ВИП кабинки. Скользя быстрым взглядом по веселящимся компаниям, наконец останавливаю его на диванчике, где сидят Юля и еще какая-то девушка. Вот оно. Ее подруги. Но самой Софии здесь нет. Впрочем, как и стриптизера.
        - Где они? - рычу на Юлю. Она смотрит на меня, как кролик на удава и, сглатывая, молча показывает в сторону лестницы, ведущий на танцпол. Сбегаю вниз по ступенькам, натыкаясь на подоспевших за мной парней.
        Обойдя два раза все пространство внизу и так и не найдя мою невесту, возвращаюсь в ВИПКу. Софии по-прежнему нет. Юля с тоской смотрит, как Никита флиртует с подошедшей официанткой с очень глубоким декольте. Вторая девушка строит глазки Чили. Но он не выказывает никакого интереса к ней.
        - Ника, перестань. Это лишнее, - говорит он. Чтобы Чили отказывался от доступной киски, да в принципе от любой киски, такого я не припомню. Аа, это, наверное, та самая Ника. Она что-то вроде племянницы для Максима. И судя по всему она под запретом. Никому из парней не нужны эти неприятности. Видимо только мне! Мыслями возвращаясь к своей «Неприятности», снова поворачиваю в сторону лестницы и натыкаюсь на Софию.

***
        - Куда мы идем? - кричит она, когда я тащу ее через весь клуб.
        - В туалет, где я смогу поговорить с тобой наедине. Если только ты не хочешь, чтобы твои друзья смотрели, как я шлепаю тебя по заднице, - рычу я.
        - Я хочу посмотреть, - кричит какой-то парень, но я не оглядываюсь и быстрым шагом иду дальше, держа Софию за руку.
        - Ты не мог бы притормозить!?
        - Нет.
        Наконец замечаю туалеты и направляюсь прямо к ним. Я смотрю на мужской туалет, но с моей удачей там будут мужчины со всеми своими членами наружу. С этой мыслью я хлопаю ладонью по соседней двери, открывая ее.
        - Марк, тебе нельзя заходить в женский туалет!
        - Забавно, но я только что это сделал, - наконец отпускаю ее руку, когда мы заходим внутрь, но становлюсь между ней и дверью. Она от меня никуда не денется.
        - О боже! - кричит какая-то женщина, хватая свою подругу за руку, и прислоняется к дверям кабинки, как будто боится, что я протяну руку и убью ее. Если ее глаза станут еще больше, клянусь, они вылезут из орбит. Они выбегают за дверь и мы остаемся с Софией одни.
        - Не могу поверить, что ты творишь. Ты что, сошел с ума? - она переводит взгляд с меня на дверь и обратно на меня.
        - Если и так, то ты тому виной. Какого хрена ты говоришь мне, что вы пригласили стриптизера и где ты была, когда я пришел? Почему тебя не было в ВИПе?
        - Столько вопросов сразу! Ты знаешь, как это бывает, когда твой парень так боится твоего отца, что его член боится выйти поиграть, то ты просто думаешь, что начинаешь забывать как выглядит обнаженный мужчина и…
        - София! - у меня руки чешутся отшлепать ее по заднице и показать ей, что именно мой член может сделать с ней.
        - Что? Я просто хочу сказать, что вроде как согласилась выйти замуж за мужчину, но если ты…
        - София! У тебя есть примерно три секунды, чтобы взять свои слова обратно и извиниться, прежде чем я покажу тебе, что именно происходит, когда ты выводишь своего мужчину из себя.
        - Ты имеешь ввиду настоящего мужчину? Это было так давно, что я действительно не могу вспомнить.
        - Детка, я предупреждаю тебя.
        - Знаешь что, Марк? Я собираюсь вернуться в ВИПку. Танцор, которого наняла Юля, все еще должен мне приватный танец.
        - Софи, если ты попытаешься сделать хотя бы один шаг в сторону двери, я заставлю тебя пожалеть об этом.
        - Ты же не захочешь расстраивать моего отца, - говорит она со скучающим видом и делает попытку обойти меня.
        - Не испытывай меня, девочка! - мой голос вкрадчив и смертельно серьезен.
        Я смотрю, как она делает еще пару шагов к двери, а затем хватаю, грубо притягивая к себе.
        - А это было неправильное решение, - рычу, зарываясь больно пальцами в ее волосы, и заставляю принять мой поцелуй.
        Пришло время ей узнать, что на самом деле представляет из себя мужчина, которому она принадлежит.
        Разворачиваю ее резко и прижимаю спиной к своему телу. Одна моя рука обхватывает ее грудь, а другая впивается в бедро, не позволяя ей двигаться, даже, как она пытается освободится. Я направляю ее в сторону длинной стойки с раковинами. В отражении зеркала встречаюсь с ее глазами, полными гневного вызова и неповиновения.
        - Что ты делаешь? - ее глаза стреляют огнем.
        - Преподаю тебе урок.
        - Урок? Это не смешно! Отпусти меня! А если кто-то войдет?!
        - Единственное, что тебя должно волновать сейчас, это то, что я войду в тебя. И если ты начнешь вести себя немного лучше, я позволю тебе тоже кончить.
        - Мы не будем заниматься любовью в туалете ночного клуба!
        - Ты права, мы не будем, - соглашаюсь я и смотрю, как у нее на лбу появляется маленькая морщинка от непонимания.
        - Тогда что…
        - Мы будем трахаться, детка.
        - Ээ, Марк, мы не можем сделать этого здесь!
        Я крепче сжимаю ее бедро, прижимая ее тело к своему, делая все еще невозможным для нее двигаться, и тяну за волосы с силой, которая вызывает лишь укол боли, но заставляет ее отклонить голову назад ко мне.
        - Положи руки на столешницу, София, и прогнись попой вверх.
        - Ни за что! - возражает она, но я слышу, как меняется ее дыхание. Вижу, как напрягаются соски под голубым шелком платья. Моя девочка не носит лифчик. Из-за этого у нее тоже будут неприятности.
        Наклоняюсь к ее уху, покусывая мочку, и целую в шею. Чувствую, как она дрожит всем телом, и даже не пытаюсь спрятать улыбку. Когда смотрю в зеркало, наши взгляды встречаются в отражении, и она никак не может скрыть тот факт, что она сейчас возбуждена.
        - Сделай то, что я сказал, София. У тебя нет выбора. Мы оба знаем, что ты хочешь меня. В этом и заключался твой трюк сегодня вечером, верно? Разозлить меня, чтобы я пришел сюда и показал тебе, кому ты принадлежишь? Ведь не было никакого стриптизера, маленькая шалунья?!
        - Марк, мы не можем. Я не хотела, чтобы ты пришел сюда и…
        - Не лги мне, малышка, - предупреждаю, отпуская ее волосы, чтобы моя рука скользнула вниз по ее спине к сочной, аппетитной заднице.
        - Ладно. Я хотела. Я имею в виду, не здесь. Я думала, что если я достаточно распалю тебя, то мы сможем пойти ко мне домой… но мы не можем здесь… Кто угодно может войти.
        - Ты не можешь играть в игры с таким человеком, как я, София. Я не какая-нибудь комнатная собачонка, которую ты дрессируешь. Я мужчина! Может быть, ты забыла об этом, но я с большим удовольствием напомню тебе.
        - Марк! - ее голос дрожит.
        - А теперь положи свои хорошенькие ручки на столешницу и выгни свою попку.
        - Я… Марк, давай еще подумаем…
        Отстраняюсь чуть в сторону и шлепаю ее по заднице, не слишком сильно, но достаточно сильно, чтобы она поняла. Она задыхается, и ее тело дрожит. Ее сладкая попка прижимается к моей руке. Господи, мне нравится это все больше и больше.
        - Сейчас, София!
        Она смотрит на меня в отражении. Ее глаза широко раскрыты от удивления, но затуманены желанием, а дыхание такое прерывистое и громкое, что я хорошо слышу его.
        Она медленно кладет руки на стойку, все еще наблюдая за мной.
        - Хорошая девочка. А теперь выгни на меня свою хорошенькую попку.
        - О Боже, - бормочет она, облизывая губы, и делает, как я приказываю.
        - Не Бог, детка. Только я. Теперь это красивое тело принадлежит мне. Я просто хочу напомнить тебе об этом, - прижимаюсь губами к ее шее, убрав волосы в сторону, и прокладываю дорожку по ее обнаженной спине. Она больше никогда не будет носить это откровенное платье на людях. Определенно нет.
        Скольжу рукой по платью вверх и собираю его на ее пояснице. На ней стринги. О Черт! Глядя на то, как ее ягодицы разделенны этой тонкой линией ткани, удивляюсь, как я не кончаю от этого вида прямо в штаны.
        Позволяю своему пальцу двигаться вдоль линии, затем просовываю его под стринги и туго натягиваю, зная, что это давит на ее киску. Я чувствую запах ее желания. Я знаю, она хочет меня.
        - Марк, - стонет она. - А если кто-нибудь войдет? - Ее бедра двигаются, когда она пытается тереться о свои трусики. Это зрелище убивает меня. Не думаю, что смогу сдерживаться долго.
        - Ты же сама этого хочешь, не так ли?
        - Марк, пойдем домой… мы могли бы… - она выжидающе смотрит на меня в отражении.
        С трудом отрываюсь от ее манящего запаха и выпрямляюсь, ловя в зеркале ее умоляющий взгляд.
        - Поехали домой! - она надувает свои сладкие губы и смотрит так, словно она уже победила. Укрощение Софии очевидно не будет легким. Но я буду наслаждаться каждой минутой этого!
        
        - Я собираюсь трахнуть тебя здесь. Тебе не удастся отговорить меня от этого, София. Ты хотела этого, и ты получишь это. Но я собираюсь сделать это так, как я хочу и где хочу.
        - А если кто-нибудь войдет? - хнычет она.
        Я быстро расстегиваю ремень и молнию на джинсах. Толкаю их вниз, мой твердый член выпрыгивает, головка уже мокрая от преякулята. Протяжно застонав, упираюсь горячим стволом в ее сладкую попку.
        - Тогда они узнают, кому ты принадлежишь.
        - Марк, - охает она, когда я провожу пальцами между ее ягодиц.
        - Ты ведь принадлежишь мне, не так ли?
        - Да, - говорит она так тихо, что я едва слышу ее, но в этом признании чувствуется море эмоций.
        - Ты такая мокрая, что я мог бы трахнуть тебя в попку, не делая ничего, кроме как увлажняя ее твоими соками. Тебе очень нужен мой член, не так ли, детка? - Спрашиваю я ее, когда капля преякулята стекает с кончика моего члена на ее задницу.
        - Господи, да, но ты должен поторопиться.
        - А что, если я не хочу торопиться? Что если я буду трахать тебя так медленно, что ты почти сойдешь с ума, прежде чем я наконец позволю тебе кончить?
        - Но, как же люди… Марк, перестань играть со мной.
        - Ты все еще не понимаешь, чему я пытаюсь научить тебя, София, - говорю я ей, пристально наблюдая, как мои пальцы опускаются ниже к ее мокрой киске.
        - Чему-у-у, - стонет она, когда ее попка толкается назад на меня, а ее губки дрожат под моими пальцами.
        - Эта киска принадлежит мне. Я единственный мужчина, который может проникнуть в нее. Ты создана только для меня. Я обхватываю ее и глажу. Ее соки скользят вниз по моей ладони, клитор пульсирует под моими пальцами.
        Нежно сжимаю ее влагалище своей хваткой, растирая клитор, и тру свой набухший член о ее ягодицу. Это пытка, но так чертовски приятно, что не могу сдержать очередной стон.
        - Ты такой самонадеянный, - говорит она, но ее тело дрожит под моими руками.
        - Скоро ты будешь полна мной, и это то, чего ты хочешь.
        - Ты тоже этого хочешь, - упрямо отвечает она.
        Отодвигаю ее стринги в сторону и решаю дать ей то, чего мы оба хотим, в основном потому, что я кончу прямо так, если не сделаю этого. Беру свой ствол в руку и качаю его один раз, позволяя еще большему количеству преякулята капать на ее попку. Затем, положив одну руку ей на спину и не говоря ни слова, я заставляю ее открыться мне. Выстраиваю свой член у ее входа.
        - Держись, малышка. Это будет жестко и быстро.
        Затем я толкаюсь в нее, так глубоко и не останавливаясь, пока мои яйца не упираются в ее мокрое влагалище.
        - О Марк. Это так хорошо, - хнычет она. - Я так скучала по тебе.
        - Я тоже скучал по тебе, малышка, - рычу я, - я так сильно скучал по тебе.
        Удовольствие слишком велико. Выхожу из нее как можно медленнее, отчасти потому, что не хочу покидать ее тело, отчасти потому, что мне нравится смотреть, как ее сладкий мед льнет к моему члену, когда я выхожу.
        Обеими руками хватаю ее за бедра, крепко удерживая, когда начинаю трахать ее.
        - Это будет быстро, детка. Поиграй со своим клитором, если тебе нужно дополнительное внимание, я не смогу сдерживаться, - приказываю ей, мой голос звучит нечеловечески.
        - Мне ничего не нужно, кроме того, чтобы ты перестал болтать и трахнул меня, - рычит она в ответ.
        Держу свое тело неподвижно и использую свою хватку на ее бедрах, двигая ее в жестком темпе так, что ее задница шлепается об меня, а затем оттягиваю ее, пока она почти не отрывается от моего члена, только чтобы заставить ее тело снова принять меня целиком.
        Резко и быстро, входя и выходя, толкая и отступая снова, только чтобы повторить.
        Снова и снова трахаю ее, рациональная мысль исчезла, просто действую инстинктивно, растворяясь в удовольствии. Чувствую, что я уже близко, мой член так полон спермы, что это почти так же больно, как и приятно. Прикусываю внутреннюю сторону щеки, используя боль, чтобы сдерживаться, пока не чувствую, как София начинает кончать. Затем я отпускаю себя, кончая так сильно, что на мгновение пугаюсь, что просто потеряю сейчас сознание.
        Она вскрикивает, кончая, все ее тело дрожит от этого.
        Когда я полностью изливаюсь в нее, заставляю себя отодвинуться. Я бы предпочел остаться внутри нее до конца ночи. Здесь этого не случится, но я отвезу ее домой и снова трахну. Ей повезет, если завтра на свадьбе она сможет ходить. Но я понесу ее, если понадобится. Завтра она выходит за меня замуж. И ничто не сможет помешать этому.
        ***
        Наклоняюсь над ней, целуя в шею, и медленно поднимаю взгляд, чтобы посмотреть в зеркало. С удивлением замечаю, что она пристально смотрит на меня.
        - Я люблю тебя, Марк, - говорит она мягким, но полным эмоций голосом.
        - Я люблю тебя, София. Никаких раздумий, никаких поддразниваний. Мы с тобой навсегда, и ничто этого не изменит.
        - Не было никаких сомнений, - говорит она, когда я отстраняюсь, засовывая свой каким-то образом все еще твердый член обратно в джинсы. - Я просто хотела тебя, - она улыбается, натягивая платье на бедра как раз в тот момент, когда открывается дверь.
        - Не могу поверить, что ты уговорила меня привести тебя сюда, тетя! - говорит девушка с длинными рыжими волосами более взрослой женщине, когда они входят внутрь.
        - Твой дядя ушел от меня к молодой, а я тоже, знаешь ли, себя не похоронила! Мы еще и завтра пойдем в «Крафт бар». Я слышала, там по выходным играет джаз-банд. А ты же знаешь, как я люблю джаз, - говорит женщина, и София издает испуганный смешок, спеша изо всех сил поправить платье.
        - О боже. Какие тут красавчики в женских туалетах! Это сейчас так везде? Неужели я настолько отстала от жизни? Привет тебе, высокий, красивый незнакомец, - говорит женщина, и София смеется, прижимаясь ко мне и опуская руку, чтобы застегнуть мою ширинку.
        Черт, я и забыл об этом.
        - Я не видела таких прекрасных экземпляров уже тысячу лет, - напевает женщина.
        - Ээ…, - говорит София, я понимаю ее. Она, как и я, не знает, что и сказать.
        - Извините, - вмешивается девушка, - тетя забыла сегодня принять свое лекарство.
        - Ой да брось ты, Кристина. Может нам лучше уйти? - обращается она к нам, подмигивая.
        - Все в порядке, - смеясь отвечает София. - Мы уже собирались уходить!
        - Как ты думаешь, Марк, мы сможем незаметно улизнуть отсюда и вернуться домой? - спрашивает она, когда мы выходим из туалета.
        - Мне плевать, заметят нас или нет. Я покрыт твоими соками и мне нужно больше.
        - Это мой мужчина! Наконец-то! - Мурлычет она, когда я веду ее к двери.
        - Да, и тебе лучше никогда об этом не забывать!
        - Я и не забуду. К тому же ты никогда мне этого не позволишь.
        С этим я не могу спорить. Я полностью согласен. Никогда не позволю ей забыть, что она принадлежит мне.
        - Никогда не думал, что увижу тебя в чем-то подобном, Марк, но, должен сказать, ты хорошо выглядишь в костюме, - говорит Чили, когда мы стоим в саду загородного гостевого комплекса «Усадьба» на Серебристых озерах.
        - Он мог бы сойти за банкира, - смеется Максим. Я игнорирую своего будущего тестя, все время глядя на двери ресторана, в ожидании своей невесты.
        - Я лучше пойду. Пора идти за моей малышкой, - говорит он, чересчур сильно хлопая меня по спине. - Надо посмотреть, смогу ли я отговорить ее, пока еще не слишком поздно, - добавляет он, подмигивая.
        Боже, он действительно невыносим, и он понятия не имеет, как сильно я беспокоюсь, что я ошибка для Софи. Она заслуживает лучшего. Прямо сейчас я чувствую себя некомфортно и не самим собой в этом строгом костюме. Но я надел его для Софии, потому что она бы хотела, чтобы костюм сочетался со свадебным платьем ее мечты. Наверное, я никогда не буду таким парнем, о котором она мечтала, но я покажу ей, что сделаю все возможное, чтобы дать ей то, чего она хочет.
        Когда музыка, доносящаяся из наружных динамиков, начинает греметь, я чувствую, как мое сердце колотится в груди. Сначала выходит ее подруга Ника, бросая короткий взгляд в нашу сторону, но не на меня, а на Чили. Затем, по проходу идет Юля, одетая в светло-розовое платье, присаживаясь рядом с мамой Софии на один из стульев в первом ряду.
        Максим может быть ужасно раздражающим, но должен признать, его жена Анна просто великолепна и, вероятно, слишком хороша для него. С другой стороны, София тоже слишком хороша для меня. Я начинаю нервничать все больше, переминаясь с ноги на ногу. Юля ободряюще улыбается мне и вот тогда я и вижу ее. Софию.
        Она прекрасна в элегантном белом платье, которое подчеркивает изгибы ее тела. Волосы собраны в пучок. Образ простой, но утонченный. Я продолжаю смотреть на нее, она улыбается, и когда подходит ближе и встает передо мной, я вижу слезы в ее глазах. Знаю, это слезы счастья, но все равно не хочу видеть их на ее лице. Кончиком большого пальца вытираю пару слезинок.
        - Не плачь, малышка.
        - Я люблю тебя, Марк.
        - Я люблю тебя, - шепчу я в ответ.
        - Ты начинаешь мне нравиться, Марк, но просто знай, если ты хоть раз обидишь ее…
        - Папа!
        С трудом отрываю свой взгляд от Софии и смотрю на него. И тут происходит самое странное, я искренне улыбаюсь, отвечая ему. - Я понял, Максим.
        Я никогда и ни в чем не был так уверен, как в том, что жениться на Софии - это именно то, что я должен был сделать в своей жизни. Я, человек, который жил раньше без всяких связей, скитаясь из города в город и любя этот образ жизни, был создан для того, чтобы жениться на этой женщине, завести с ней детей и убедиться, что она проводит свои дни смеясь, улыбаясь и будучи счастливой. Она - моя причина, моя цель, и я с радостью умру, чтобы защитить ее.
        Максим целует дочь в лоб.
        - Я всегда буду рядом с тобой, Софи. Даже когда я тебе больше не нужен.
        - Я знаю, папа, - говорит она, снова плача. София обнимает его, и я вижу слезы на его лице, когда он крепко прижимает к себе свою дочь.
        Никогда в жизни не испытывал зависти, но сейчас, глядя, как Максим обнимает Софию, и видя любовь между ними, я испытываю именно это. Никогда не скажу ему, но я собираюсь использовать Максима как образец для подражания, и однажды я собираюсь обнимать свою дочь точно так же и убедиться, что она знает, что я всегда буду рядом, буду на ее стороне. Точно так же, как я всегда буду принадлежать Софии.
        Максим берет руку Софии и кладет ее поверх моей. Мужчина смотрит мне в глаза, и я вижу, что он ничуть не стыдится слез на своем лице. Все, что я вижу сейчас - это гордость.
        - Я отдаю тебе свое самое большое сокровище, сынок. Не заставляй меня сожалеть об этом, - говорит он.
        Мое горло сжимается, когда я киваю, чувствуя так много разных эмоций, что слова просто невозможны. Затем он уходит, и я остаюсь, держа Софию за руку.
        Мою любимую, мое сердце.
        Мою судьбу.
        15
        СОФИЯ
        Не думала, что можно любить еще больше, чем я уже люблю его, но, видя, как он смотрит на меня сегодня, видя, глубину его чувств, я знаю, что это так. Сегодня я полюбила Марка еще чуточку больше.
        Всю церемонию я изо всех сил стараюсь слушать женщину-регистратора, но не могу сосредоточится ни на на чем, кроме выражения лица Марка. Затем я слышу слова, которые потрясают меня больше, чем что-либо другое сегодня.
        - Марк приготовил свою собственную небольшую речь, - говорит женщина, и мое сердце на мгновение перестает биться.
        - Марк? - произношу, пребывая в шоке. Он прочищает горло, избегая моего взгляда, и определенно выглядит смущенным. Я собираюсь спасти его, сказать ему, что это не обязательно, он не должен…
        - Все, - говорит он хриплым голосом, глядя на меня, и мои протесты замирают на приоткрытых губах.
        - Это единственное слово, к которому я все время возвращаюсь, София. Всю неделю я пытался написать эту речь, чтобы сказать тебе, какая ты особенная и как много значишь для меня, - он впивается в меня взглядом. Рефлекторно протягиваю руку и слегка касаюсь пальцами его лица. Его щетина щекочет подушечки моих пальцев.
        - Ты приносишь мне покой. Ты моя причина смотреть в будущее, когда я теряюсь в прошлом… Я, черт. Эта речь должна была быть о том, какая ты замечательная, но я не могу подобрать правильные слова. Я хотел, чтобы этот момент был идеален, но кажется, я все испортил. Я не знаю, как сказать тебе, что ты значишь для меня.
        Слезы застилают мне глаза так, что его лицо почти не видно. Мне нужно сказать ему, что его слова более чем совершенны. Но я не могу взять себя в руки.
        - Есть только одно слово, к которому я все время возвращаюсь, София. ВСЕ. Ты для меня все.
        Не в силах сдержать эмоции, привстаю на цыпочки, моля о поцелуе. Марк не заставляет меня ждать. Он опускает голову и нежно целует меня.
        - Кхм, предполагаю, на этом месте я должна сказать, теперь жених может поцеловать невесту, - откашливаясь, произносит ведущая церемонии. - Мы делаем это немного не по порядку, что ж, тогда попрошу ваши кольца.
        По саду разносятся смешки гостей, Андрей протягивает нам коробочку с кольцами и все мои слезы вмиг высыхают.
        Сегодня моя свадьба и я собираюсь хорошо повеселится!

***
        После очередного танца на импровизированном танцполе под белым шатром, организованного прямо посреди сада, Марк неохотно разжимает мою руку, чтобы я могла пойти освежиться. Иду по саду в сторону ресторана, с легким кивком улыбаясь гостям.
        Зайдя внутрь, устремляюсь по длинному коридору к дамской комнате. В тот момент, когда я достигаю середины холла, слышу громкие голоса и вижу около женского туалета мою лучшую подругу, спорящую с одним из «Беркутов». Юля гневно жестикулирует, обращаясь к Никите. На мгновение застываю, но, когда до меня доносятся обрывки фраз, о том, что женский туалет не самое подходящее место, чтобы он трахал официантку, я решаю незаметно ретироваться. Кажется, в холле отеля есть еще один гостевой туалет. Заворачиваю за угол и натыкаюсь на другую мою подругу, недовольно скрестившую руки на груди, которую отчитывает другой из «Беркутов». Илья выглядит очень раздраженным. Даже с расстояния чувствую, как накалена атмосфера. Никогда бы не подумала, что он может выйти из себя. Каждый раз, когда я его видела, он всегда был собран, сосредоточенно вглядывался в монитор и иногда скромно улыбался. Тут я немного лукавлю, отчасти я его понимаю, Ника может довести любого тихоню.
        Отхожу на безопасное расстояние, решив вернуться в сад. Не успеваю сделать шаг к боковой двери, ведущей на веранду, как на меня натыкается Паша и хватает за руку. Он выглядит очень взбудораженным. Его светлые волосы по плечи сейчас растрепанны, в глазах горит волнение с нотками надежды. Таким, пожалуй, я его еще никогда не видела. Разве что в тот день, когда мой отец подарил ему «Харлей».
        - София, ты не поверишь, - отрывисто начинает он. - Кажется, у меня есть брат. И я собираюсь найти его!
        - Вот это свадебка, - вздыхаю, прислоняясь к стене.
        - Обещай мне, что мы всегда будем так счастливы, - бормочу я, уткнувшись в грудь Марка.
        - Я могу лишь обещать тебе, что бы ни случилось, мы всегда будем вместе, и я всегда буду любить тебя, - говорит он сонным и таким сексуальным голосом, что мое тело мгновенно реагирует, между бедер скапливается влага.
        Мы лежим в постели в нашем частном бунгало на Сардинии. Ветер дует сквозь белые занавески, в комнату врывается запах соленого воздуха, и слышно, как волны лениво плещутся о берег. Если есть рай на земле, то это определенно он. Мы провели здесь две прекрасные недели, а завтра отправляемся домой.
        В воздухе все еще витает столько неопределенного о нашей жизни там дома, но я не нервничаю из-за этого. В глубине души я знаю, что все встанет на свои места. Пока мы с Марком вместе, это все, что имеет значение.
        - Я тоже всегда буду любить тебя, - шепчу я, снова прижимаясь к нему и закрывая глаза от счастья, которое пронзает меня. С трудом могу поверить, что теперь это моя жизнь. Марк - мой муж.
        - Тебе лучше продолжать так и делать, - ворчит он, целуя меня в макушку. Опять проявляется его властная натура. Я усмехаюсь.
        - Я не хочу возвращаться.
        - Ну, как бы мне ни было страшно снова чем-то разгневать твоего отца, нам это необходимо. И мне нужно вернуться, чтобы разобраться со своей работой.
        - Разве мы не можем просто найти работу здесь и прожить остаток жизни как пляжные бродяги?
        - Что ж, звучит заманчиво, но я думаю, что реальность скоро вторглась бы в нашу жизнь, не говоря уже о твоем папочке, если я не верну тебя. Кроме того, я хочу поскорее купить нам дом.
        - Дом? Это довольно дорого, Марк.
        - Детка, мои услуги стоят недешево. Я неплохо зарабатывал и почти никуда не тратил все эти годы. Мне просто некуда было тратить. Теперь у меня есть цели и мечты.
        - Ты будешь жалеть, что расстался со своей прежней жизнью? Я знаю, ты сказал, что не будешь, но я могу жить с тобой где угодно, даже путешествовать, - я не знаю, почему этот страх все еще преследует меня.
        - Это нереально, София. Ты была создана для хорошего дома, с детьми, играющими во дворе, и мужчиной, который надрывается, обеспечивая тебя всем этим.
        - Но эта штука между нами, это работает, только если мы оба счастливы. Не может быть, чтобы ты все отдавал и ничего не получал взамен, милый.
        - Поверь мне, малышка, я получаю много. Только вчера вечером я получил самый лучший минет, какой только может пожелать мужчина.
        Я закатываю глаза, но делаю это со смехом. Потом снова сосредотачиваюсь на его лице.
        - А как же твоя работа? Значит ты будешь ездить в командировки?
        - На самом деле, у меня есть кое-какие идеи. Не хотел озвучивать это на данном этапе, пока это только мысли. Но, чтобы успокоить тебя, скажу, любые командировки абсолютно точно исключены. Даже на день не хочу уезжать от тебя. Я планировал открыть фирму, набрать парней и обучить их всему, чему меня когда-то обучил мой знакомый, когда я уволился из армии. Он дал мне хороший шанс и теперь я мог бы сделать тоже самое для кого-то другого. Все еще оставаясь при этом рядом со своей женщиной.
        Вздох облегчения вырывается из моих легких. Мне важно, чтобы он был счастлив в том, что он делает и реализовывался как мужчина так, как он сам того желает.
        Он двигается так, что оказывается прямо надо мной, смотрит на меня сверху вниз, его глаза так напряжены, что нет никакой возможности усомниться в искренности его следующих слов.
        - София, я был бы счастлив где угодно, если бы знал, что ты счастлива, - произносит он, словно читая мои мысли, - Если ты хочешь жить, путешествуя, мы можем это сделать. Но с тобой в моей жизни, впервые я с нетерпением жду, чтобы пустить корни. Я хочу, чтобы у нас была семья, и в один прекрасный день я хочу быть тем упрямым глупцом, который позаботится о том, чтобы моя дочь вышла замуж за мужчину, которого она заслуживает, и вдолбит в него здравый смысл, когда он облажается.
        Я смеюсь, не в силах остановиться, когда мои пальцы перебирают волосы на его груди.
        - Ты только что назвал моего отца глупцом? - хихикаю я.
        - Только ему не говори об этом, - ворчит он. Я достаточно хорошо выучила его, чтобы знать, Марк всегда скрывается за маской грубоватых слов, когда эмоции переполняют его.
        - Это будет наш секрет, - соглашаюсь я и вознаграждаюсь его поцелуем. Как только мы расстаемся, слегка поглаживаю его подбородок.
        - Так значит, мы правда собираемся купить дом?
        - Определенно. Достаточно большой для всех детей, которых я тебе подарю, - бормочет он, опускаясь ниже, чтобы поцеловать мой живот.
        Это так приятно, я поднимаю руки к его голове, позволяя им играть в его волосах, закрываю глаза и улыбаюсь. Он кладет голову мне на живот, и я могу думать только об одной вещи, которая могла бы сделать этот момент идеальным.
        - Наверное, это хорошее решение, учитывая, что у меня задержка.
        - Задержка? - спрашивает он приглушенным голосом, потому что продолжает целовать мой живот. Я смотрю на него сверху вниз, на моего красивого, сумасшедшего, собственнического мужчину и уже не в первый раз думаю о том, как я поистине благословенна, что нашла его.
        - Задержка. Всего на неделю, но все же, мой цикл всегда довольно регулярен…
        - Я не понимаю…
        - У меня задержка месячных, Марк. Мне кажется, я беременна.
        Его тело становится твердым, на лице шок и никаких других эмоций. Я почти волнуюсь, но затем, медленная улыбка начинает формироваться, и его глаза сверкают, когда он вглядывается в мое лицо.
        - Ты беременна?
        - Я не уверена, еще рано утверждать это, но у меня задержка, а раньше никогда такого…
        - Мы беременны! - кричит он, снова целуя мой живот и заставляя меня смеяться.
        - Ого, я же сказала, что еще не уверена, но да, есть хороший шанс.
        - Боже, ты же беременна.
        - Ну, тогда, наверное, так оно и есть, если ты так говоришь, мой муж.
        - Абсолютно точно, - бормочет он, а затем начинает целовать мой живот, спускаясь ниже, заставляя меня стонать, когда его язык облизывает мой влажный центр.
        - Что… ты делаешь?
        - Я собираюсь выразить жене свою признательность за два лучших свадебных подарка, которые она могла бы мне преподнести, - говорит он.
        - Два? - Растерянно спрашиваю я, но на самом деле не могу сосредоточится на разговорах, так как его пальцы держат меня открытой для него, и он двигается языком по моему клитору.
        - Во-первых, она родит мне ребенка, - бормочет он, продолжая медленно дразнить мой клитор, пробуждая голод в моем теле и делая меня такой влажной, что было бы неловко, если бы я уже не знала, что мой муж тверд и хочет меня так же сильно.
        - А во-вторых? - Я задыхаюсь, чувствуя, как его пальцы скользят внутрь, мои бедра мягко покачиваются, нуждаясь в большем.
        - Во-вторых, я должен сказать ее отцу, что скоро он станет дедушкой, - говорит он, и прежде чем я успеваю рассмеяться или даже отругать его, он прекращает мучить меня и приступает к делу своими пальцами и своим волшебным языком. Я забываю обо всем, кроме одного очень важного факта.
        Я очень счастливая женщина.
        ЭПИЛОГ
        МАРК
        ОДИН ГОД СПУСТЯ
        Когда я прихожу домой, меня встречает тишина. Это не совсем необычно, но последнее время София всегда ставит тихую инструментальную музыку, пока она работает с документами, потому что малышу Максику это нравится.
        Наш сын Максим родился июньским солнечным днем и оказался лучшим подарком, о котором мы могли только мечтать. Каждый день с ним - это новое приключение и лучшее, чем все, что я когда-либо знал. София боялась, что мне не понравится расставаться с жизнью в дороге, но я ни разу не пожалел об этом. Как бы я мог? Не тогда, когда в моей жизни есть она и маленький Макс.
        В конце концов я открыл свою фирму и набрал в команду несколько талантливых ребят. Чтобы лучше разбираться в управлении собственного бизнеса, поступил на заочное. Никогда бы не подумал, что в тридцать лет стану студентом. Время от времени Максим меня достает, подтрунивает надо мной, но должен признать, что он чертовски остер, и большую часть времени он мне действительно нравится, когда не раздражает меня до скрипа в зубах.
        Когда мы получаем заказы на работу на его предприятиях, он настаивает, чтобы я лично выполнял весь объем работ. Хотя сейчас он не требует от меня многого. Мы оба согласны, что мое присутствие здесь для Софии и маленького Максика важнее.
        Я еще теснее сдружился с ребятами из «Беркут-секьюрити». Не без живого участия Чили, надо заметить. Даже вечно хмурый Матвей перестал кидать в мою сторону свои фирменные взгляды «Я вижу тебя насквозь». Честно говоря, мне нравятся все эти парни.
        Прохожу по дому в сторону нашей спальни и смотрю на свою великолепную жену, лежащую на кровати, на нашего сына, спящего у нее на груди, и мое сердце наполняется любовью и гордостью. Тихо прохожу в комнату, беря на руки сына.
        Он не издает ни звука, и я несу его в его комнату, осторожно укладывая в кроватку и включая видео няню. Смотрю на него с такой гордостью, что готов лопнуть. Он - все хорошее в этом сумасшедшем мире, и он и его мама - причина, для чего мне жить на этом свете.
        Я нежно целую его в лоб, лаская его крошечные пальчики и наблюдая, как они обвиваются вокруг моего большого пальца, даже во сне. Не знаю, как долго я так сижу, но в конце концов возвращаюсь в спальню, раздеваюсь и ложусь в постель к моей жене. Слишком рано для сна, но надо быть дураком, чтобы упустить такую возможность. Я ложусь рядом с ней, протягиваю руку к изножью кровати и беру сложенный плед, который она держит там.
        Мы купили этот дом через пару месяцев после того, как вернулись из свадебного путешествия. Это достаточно близко к дому Максима и Анны, чтобы они были здесь, если нам понадобится помощь с маленьким Максом, но достаточно далеко, чтобы я тоже мог отдохнуть от своего тестя. София медленно превратила пустой дом в НАШ дом.
        Он огромен, так как в нем есть четыре спальни. Я хотел такой большой, чтобы у всех наших детей была своя комната. Когда я потребовал минимум четыре спальные комнаты, София сначала подумала, что я шучу.
        - Я бы наругалась на тебя за то, что ты забрал моего приятеля, но ты вполне достойная замена, - тихо шепчет София.
        - Рад, что ты так считаешь, - так же тихо отвечаю я. Затем я принимаюсь за работу, стягивая с нее платье.
        - Марк, сейчас середина дня.
        - А я хочу спать со своей женщиной, и когда мы вместе в этой постели, есть только одно правило, помнишь?
        - Мы должны быть голыми, - бормочет она. - Ты действительно сумасшедший, ты это знаешь?
        - Без ума от тебя, - соглашаюсь я. - А теперь сними трусики и обними своего мужчину. Максюша сейчас спит, но ты не хуже меня знаешь, что долго это не продлится.
        Она делает, как я прошу, едва открывая глаза, а затем прижимается ко мне. Ее дыхание выравнивается, и я понимаю, что она опять заснула. Прижимаю ее к себе и просто обнимаю, целую в макушку и благодарю силы свыше за подарки, которые он мне подарил.
        В моей жизни было время, когда у меня не было ни направления, ни планов. Я увидел молодую девушку, к которой не должен был даже пытаться прикоснуться, и сразу же захотел ее. Когда я узнал, чьей дочерью она была, понял, что прикосновение к ней может запросто убить меня. Но этого было недостаточно, чтобы заставить меня остановиться, я должен был заполучить ее.
        Она схватила мою руку и мое сердце, поднимая меня вверх, до самого неба.
        И я никогда не перестану быть благодарным.
        БОНУС. МАРК И ДРУГИЕ

1
        МАКСИМКА
        СПУСТЯ ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ ЭПИЛОГА
        - У нас будут неприятности, Максим, - говорит Андрей.
        - Нет, - бормочу я, не обращая на него внимания. Андрей - мой младший брат. Ему всего три года. Я уже взрослый. Мне будет шесть… скоро… через десять месяцев.
        - Точно будут. Мама предупреждала, что играть с палками в церкви нельзя.
        Я мотаю головой.
        - Посмотри, Максим! Они льют воду на Алешу! - восклицает он.
        - Как глупо! Разве он грязный?
        Леша - сын дедушки Рустама. Сегодня ему исполнилось 4 месяца. Он был очень болен, когда родился, и чуть не умер. Его мама сказала, что хочет убедиться, что Бог знает, как она благодарна ему за спасение. Взрослые люди - такие странные.
        - Куда ты идешь, Максим? - шепчет он, когда я выхожу в маленький дворик.
        - Смотри, Венера!
        - Венера здесь?
        - Да, - отвечаю ему, но мои глаза прикованы к девочке в лучах солнца, сидящей на лавочке.
        Венера пришла с отцом и мамой, и старшим братом. Она такая хорошенькая. У нее волосы цвета шоколада, и она всегда такая милая. Она самая красивая девочка, которую я когда-либо видел. Даже красивее моей мамочки. Ее кожа немного темнее моей. Но больше всего мне нравятся ее глаза. Они темные, как у меня, но сверкают.
        Андрей идет к Венере, и я быстро следую за ним. Она смотрит на нас, когда мы подходим, и широко улыбается. Андрей садится рядом с ней, поэтому я подхожу с другой стороны и тоже сажусь.
        - Привет. Я не знала, что вы тоже здесь, - говорит она, отрываясь от игры с куклой.
        - Ты хочешь поиграть? - спрашивает Андрей, протягивая ей своего любимого динозаврика.
        - Конечно. Но мне надо скоро идти. Мы со старшим братом едем с ночевкой к бабушке.
        - Почему? - не хочу, чтобы она уезжала. Ее большие карие глаза поднимаются и смотрят на меня. Девочки обычно раздражают меня, но не Венера. Она классная. Ей даже нравится играть с палочками и камнями, как и мне.
        - Папа с мамой едут в путешествие.
        - И не берут вас с собой? - спрашиваю ее, пока она рассматривает динозавра. Андрею, должно быть, тоже нравится Венера. Он никогда не расстается с этой игрушкой. Я единственный, кроме папы и мамы, кто прикасался к этому динозаврику. Затем Венера смотрит на меня и качает головой:
        - Нет, они хотят отпраздновать годовщину свадьбы.
        - Что такое годовщина свадьбы? Такого не бывает, Венера! Бывает просто свадьба.
        - Ага. Мы скоро идем вместе с мамой и папой на свадьбу тети Юли, - вмешивается Андрей.
        - Мы с братом тоже идем! - гордо заявляет она.
        - Свадьба - это глупо! - качает головой Андрей. - Зачем взрослые это делают?
        - Не знаю, - говорит Венера, крутя в руках динозаврика. - Наверное, потому, что от этого они счастливы. Когда я вырасту, я тоже выйду замуж.
        - Но зачем? - спрашивает Андрей. Я наблюдаю за ними. Я не так много говорю, как мой брат. Мне нравится смотреть. Люди интересные.
        - Потому что тогда ты сможешь быть счастлив, иметь дом и все время играть. Я слышала, как папа сказал маме, что хочет поиграть, когда они уедут на годовщину!
        - Во что они играют? - удивленно спрашиваю я. Папа и мама тоже счастливы, но я не знаю, играют ли они вообще. Ну, разве только с Андреем. Я слишком большой, чтобы много играть. В шесть лет, почти шесть, я должен быть большим мальчиком и заботиться о брате.
        Это может быть весело жениться и иметь кого-то, с кем можно играть. Таким образом, я все еще могу быть большим, но и веселиться тоже.
        - Не знаю, - Венера пожимает плечами и ее шоколадные волосы падают на плечи. - Но мы могли бы поиграть в дом.
        - Звучит скучно, - говорит Андрей, и Венера морщит носик.
        - Это может быть весело! На домик могли бы напасть динозавры! - защищается она, и я должен признать, что это звучит куда более весело.
        - Если динозавры нападут на твой дом, тебе понадобится сильный мужчина, чтобы защитить тебя, - рассуждаю я.
        - Я могу сама защитить себя, Максим - говорит она, качая головой.
        - Я могу на тебе жениться, - говорит ей Андрей. - Я знаю о динозаврах все!
        - Но ты ведь младше меня. Мне уже четыре! Муж должен быть старше жены!
        - Не правда, - Андрей сжимает кулачки, притопывая ногой. - дядя Паша говорит, мужчина может быть младше!
        - Ты можешь выйти замуж за меня. Я старше, а Андрей может остаться с нами. - вмешиваюсь я.
        - Это нечестно! Я тоже хочу жениться! - рычит Андрей, скрестив руки на груди.
        - Боже, Марк! Держи своих сыновей подальше от моей дочери! - рычит отец Венеры, вставая рядом со мной. Папа смеется и, кажется, даже подмигивает мне. Я быстро встаю и пинаю отца Венеры.
        

2
        - Она нам нравится, - рычу я на него. Я умею хорошо рычать. Мама говорит, что я рычу не хуже папы.
        - Ага! Она нам нравится! - говорит Андрей, целует Венеру в щеку и крепко обнимает. Я стою рядом с ними и слежу за ее отцом, если он вдруг подумает обидеть моего младшего брата.
        - Еще не хватало, чтобы кто-то из них похитил ее, когда они вырастут! - ворчит отец Венеры.
        - На твоем месте я бы не подавал им никаких идей, - папа снова смеется. - Они быстро схватывают!
        - Мы заявляем на нее права! - объявляю я. Я слышал, как папа однажды сказал маме, что с того момента, как он заявил на нее свои права, он стал самым счастливым человеком на свете. Я не совсем понимаю, что это такое. Я думаю, это все равно что просить кого-то жениться на тебе. Андрей сделал это, и как братья мы держимся вместе. - Она наша.
        - Господи, - рычит ее отец в ответ, и его рычание даже громче, чем у папы, но папа говорит, что мы не должны показывать страх, поэтому я этого не делаю. - Возьми своих сыновей под контроль, Марк! - он обходит меня, пытаясь взять Венеру, и я быстро встаю перед ней, чтобы преградить ему путь.
        - Максим, все никак не определю, у тебя характер твоего деда или все же отца? - он смотрит мне прямо в глаза, но я не отступаю. Андрей присоединяется ко мне и делает все возможное, чтобы тоже одарить отца Венеры злобным взглядом. У него не получается такой злой, как у меня. Мне придется учить его лучше. По какой-то причине это заставляет папу смеяться еще громче.
        - Марк!
        Папа не может перестать смеяться, но кладет руку мне на плечо, а другую на плечо Андрея и призывает нас подойти к нему.
        - Папа! Мы ее не оставим, - возражаю я.
        - Копия своего отца, - качает головой отец Венеры. Он ухитряется поднять ее, и я ненавижу себя за то, что такой маленький.
        Папа продолжает смеяться, но наклоняется и обнимает нас с Андреем.
        Ее красивые волосы подпрыгивают с каждым шагом ее отца. Он прижимает ее к груди, а она оглядывается через плечо на меня, Андрея и папу. Она все еще держит динозавра. Но потом кидает его с улыбкой.
        - Я выйду замуж за вас обоих, - заявляет она, и мой брат с визгом бежит за своим динозавриком. А я чувствую себя таким счастливым.
        - Боже! Я больше никогда не приведу ее к вам в гости, Марк. Никогда. Чему ты учишь своих парней? - он бормочет что-то еще, а папа смеется еще громче, когда Венера посылает нам воздушный поцелуй.
        

3
        МАРК
        ЕЩЕ ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
        - София! Где ты? Что ты здесь делаешь? - я иду по дому и захожу в прачечную.
        - А что, по-твоему, я могу здесь делать? - она ворчит мне в ответ, захлопывая крышку стиральной машины.
        - Что случилось на этот раз? - делаю вдох и выдох, чтобы не реагировать на ее раздражение. Мы с Софией славимся тем, что набрасываемся друг на друга, а потом миримся. Это определенно делает жизнь интересней. Но сегодня у меня нет времени.
        - А что всегда происходит? - фыркает она, заканчивает выбирать настройки стиральной машины, заводит ее и поворачивается ко мне. Я сказал ей, что нанял женщину для помощи по дому. Я сделал это, чтобы ей было легче, и все же она никогда не слушает.
        Подхожу ближе и обнимаю ее рукой за шею. Ее лицо сразу смягчается.
        - Максим опять что-то натворил?
        - Это был не только Максим. Оба твоих сына сводят меня с ума.
        - Но Андрей же спокойный мальчик.
        - Андрей последует за Максимом даже в адское пламя, если брат захочет. Они убивают меня, - хнычет она.
        - София, успокойся, - говорю я ей, нежно обхватывая ладонями ее лицо и притягивая к себе.
        - Тебе легко говорить. Марк. Когда я согласилась выйти за тебя замуж, я не знала, что у меня будет два мальчика, которые будут точной копией их отца.
        Я изо всех сил стараюсь не улыбаться, не думаю, что это поможет угомонить мою жену прямо сейчас.
        - Что они сделали? - прикидываю, что это должно быть очень плохо, раз София так разозлилась.
        - Их отстранили от учебы… опять, - признается она.
        На этот раз я не могу скрыть улыбку. Мои сыновья - чертята, и они могут заставить Софию поседеть раньше времени.
        - Марк! Это не смешно! - она пытается отстраниться от меня, но я не позволяю. Я смеюсь, и это, кажется, злит ее еще больше. Притягиваю ее к себе.
        - Успокойся, Софи. Что они сделали на этот раз?
        - Они последовали за Венерой в женский туалет в школе.
        Я хмурюсь, обдумывая это. Думаю, что в этой истории есть что-то еще.
        - Их отстранили за это?
        - Нет. Венера побежала туда в слезах, так что они хотели проверить, все ли с ней в порядке.
        - Что ж, это звучит не так уж плохо. Почему она плакала?
        - Все дело в том мальчике из параллельного класса. Он придирался к Венере и обзывал ее из-за брекетов.
        - И это вся история? - если бы Венера была моей дочерью, я бы научил отца этого мальчишки, как обуздать своего сына.
        Я мало что могу сделать, и я действительно хочу нагнуть свою женщину над этой стиральной машиной, прежде чем мне придется вернуться на работу. Я вырвался специально для этого всего на час. Я тянусь к ее губам, когда она вдруг продолжает:
        - Андрей разозлился, когда Венера рассказала ему, - говорит она со вздохом. - он нашел того мальчика и заступился за Венеру. Но тот толкнул Андрея и он упал.
        - Черт. Вот тогда-то и вмешался Максим, - говорю я сам себе, зная, что Максим срывается, когда кто-нибудь задирает его младшего брата.
        - Нет, он этого не делал, - говорит она, и это заставляет меня посмотреть на нее вопросительно, потому что это что-то новенькое.
        - Он не заступился за брата? - не могу скрыть разочарования в своем голосе. Я учил своих детей, что семья держится вместе. Это урок, который они должны усвоить.
        - В этом не было необходимости. Андрей встал и ударил обидчика в ответ, - София хмурится, когда видит, что по моему лицу расползается гордая улыбка.
        - Марк, ты не можешь гордиться тем, что Андрей ударил другого ребенка!
        - Еще как могу. И ты тоже. Мы так долго пытались вытащить нашего сына из скорлупы. Он слишком застенчив. Ему нужно научиться постоять за себя.
        - Ладно, признаюсь, эта часть меня не так уж сильно беспокоит.
        - Так вот почему их отстранили от занятий?
        - Нет. Не из-за этого. Потом они заставили мальчика целовать Венере ноги и извиняться. Вот за что им сделали выговор.
        - Это мои пацаны, - хвастаюсь я.
        - Ты такой самодовольный, Марк, - говорит София, но начинает смеяться и улыбается мне.
        - Мужчине приятно знать, что его сыновья могут защитить себя и своих близких. Ты подарила мне хороших детей, София, - я заправляю прядь волос ей за ухо и позволяю моему большому пальцу скользить вдоль ее подбородка.
        - Не надо пытаться отвлечь меня, Марк. Это заставляет меня забыть, что у нас есть проблемы с нашими мальчиками, - бормочет София, но облизывает губы. Я знаю, что это значит. Если я проверю прямо сейчас, моя женщина будет мокрой для меня, и вам лучше поверить, что я проверю.
        - Наши мальчики идеальны. Их отстранили за то, что они учили ребенка хорошим манерам. Где же они сейчас?
        - С дедушкой. Но их отстранили не за это.
        

4
        - Нет? - мои руки застывают на молнии джинсов.
        - Нет. Директор собрал наших сыновей и Венеру в своем кабинете. Он сказал им, что позвонит всем родителям, чтобы обсудить случившееся. Андрей и Максим не считали, что родителям Венеры нужно звонить, потому что она ни в чем не виновата и Максим попытался вырвать телефон из рук директора.
        - Не переживай милая, я сам поговорю с директором. Хрена с два он будет отстранять моих сыновей от учебы за то, что они повели себя как настоящие мужчины. А теперь наклонись над этой стиральной машиной, чтобы я мог трахнуть тебя, - приказываю я ей строгим голосом.
        Я вижу тот самый момент, когда ее тело смягчается.
        - Марк, ты же понимаешь, что теперь ты старше и не должен хотеть секса все время, верно?
        - Если я когда-нибудь перестану хотеть засунуть свой член в тебя, София, пусть твой отец всадит в меня пулю.
        - Это не смешно!
        - Я не шучу, женщина.
        - Марк, я даже думать не хочу о том, чтобы быть без тебя.
        - Не будешь, детка, - шепчу я, приближая ее лицо к своему и захватывая ее губы.
        Не важно, как долго Софи и я вместе, каждый раз, когда я целую ее, как в первый раз.
        - Я люблю тебя, - она мычит у моих губ.
        - И я никогда не перестану быть благодарным за это.
        Скольжу руками вниз к ее заднице и я развожу в стороны ее сочные половинки.
        - Я чертовски люблю твою задницу, - стону я, кусая ее губы.
        - Марк, сейчас середина дня, папа скоро приведет ребят обратно…, - шепчет она, но ее руки движутся под моей футболкой и толкают ее вверх по моему телу. Мы отчаянно работаем вместе, раздеваясь быстро, потому что лучше, чем кто-либо другой, знаем, как трудно урвать время наедине.
        - Я говорил, что мне больше нравится, когда ты носишь платья, - стягиваю с нее джинсы.
        - Перестань жаловаться и заканчивай раздеваться, - ворчит София, расстегивая мои брюки. - Марк! - визжит она, когда я поднимаю ее на стиральную машину. - Что ты делаешь?
        - Готовлю тебя, - бормочу ей в губы.
        - Я более чем готова, милый.
        Я улыбаюсь. Моя женщина уже жаждет меня, она хотела меня с самого начала.
        Я опускаю свои пальцы к ее центру. Ее тепло мгновенно встречает меня. Следы ее соков нарисованы у ее входа, я собираю их на палец. А потом глубоко вонзаю в нее пальцы. Ее голова откидывается назад, и она стонет, прикусывая губу. Ей не нужно сдерживаться, я собираюсь убедиться, что она будет кричать.
        

5
        Тут же она напрягает мышцы своей киски, пытаясь оседлать мои пальцы. Я раздвигаю их, наслаждаясь стонами ее желания. Это как музыка для моей души. Мой член тверд, мои яйца болят. Я позволяю своим пальцам танцевать над ее клитором, дразня пульсирующий маленький бугорок.
        - Марк, ты мне нужен, - выдыхает она, ее дыхание такое горячее, что может обжечь. - войди в меня, пожалуйста, - настаивает она. Ее ногти впиваются мне в спину, когда она пытается притянуть меня к себе.
        - Я доберусь туда, детка, - успокаиваю ее. Беру свой член, держа его у основания. - раздвинь для меня ножки, красавица, - рычу я.
        Она откидывается на стиральную машину на локтях и раскрывается для меня. Несколько секунд я ничего не делаю, только наслаждаюсь красотой, которая принадлежит мне.
        В моей жизни было время, когда я шел, куда ветер подует. Потом я встретил Софи. Она никогда не должна была быть моей и была слишком хороша для меня. Каким-то образом она разглядела и выбрала меня. Это дар, который я никогда не принимал как должное и от которого никогда не откажусь.
        - Марк! - всхлипывает она.
        - Я здесь. Я дам тебе то, что ты хочешь, - говорю ей, поглаживая член один раз и заставляя каплю предварительной спермы скользить по головке. Затем прижимаю свой член к ее клитору и провожу им, вознагражденный ее стоном. Ее тело дергается, жидкий жар окрашивает внутреннюю сторону ее бедер и покрывает мой член, когда я скольжу по ее губам. Ее соки покрывают меня, и я загипнотизировано наблюдаю за этим.
        - Марк, прекрати дразнить меня, - требует София, ее ногти впиваются в мои плечи.
        Я хочу дразнить ее, хочу, чтобы это продолжалось до тех пор, пока она не перестанет думать ни о чем, кроме меня. Но я не могу больше сдерживаться. Не в этот раз.
        - Держись за меня, детка, - предупреждаю я ее прямо перед тем, как войти в нее. Ее крики приглушаются моим победным рыком, когда я толкаюсь глубоко в нее. Ее стены обрушиваются на мой член, засасывая меня глубже, возвращая домой.
        Она крепче обхватывает меня ногами, впиваясь пятками в мои ягодицы. Я чувствую, как жар поднимается по моей спине, и мои яйца так чертовски тяжелы, мне нужно кончить прямо сейчас. Но мне нужно держаться. Я хочу, чтобы София кончила первой.
        Я продолжаю толкаться и вырываться, задавая ритм, столь же безумный, сколь и требовательный. Я слышу, как стиральная машина начинает вращаться, и двигаю рукой между нами. Я ищу ее клитор и дразню его, все еще вколачиваясь в нее. Вибрация стиральной машины только усиливает ощущения.
        - Пожалуйста, Марк! Не останавливайся!
        - Я бы не смог, даже если бы захотел, - рычу я. - Давай же, детка.
        Кульминация потрясает ее. Она настолько сильна, что она буквально впивается ногтями в мои плечи.
        - О боже, о Боже, о боже… - стонет она, откидывая голову назад от удовольствия.
        - Держись за меня, София. Держись и не отпускай, - приказываю ей, наклоняясь, чтобы укусить ее за шею, когда мой собственный оргазм начинает нарастать.
        - Я никогда не отпущу тебя, - хнычет она, когда мы вместе преодолеваем шторм.
        

6
        СОФИЯ
        Я моргаю и смотрю на Марка, мое сознание, наконец, снова проясняется. Не знаю, сколько времени прошло. Все, что я знаю, это то, что стиральная машина уже остановилась, а Марк натягивает джинсы и застегивает их.
        - Если так будет всегда, когда ты будешь приходишь домой внезапно в середине дня, может быть, ты мог бы делать это чаще, - шучу я, мой голос звучит слабо. Мой муж выжал из меня все соки. Я улыбаюсь Марку, когда он подходит к стиральной машине и возвращает меня в сидячее положение. Видимо, где - то во время или после оргазма я упала на спину. Марк - это всегда хорошо, а если добавить вибрацию стиральной машины…
        - Мне нравится эта улыбка на твоем лице, - его глубокий голос заставляет мое сердце сжиматься.
        - Я люблю тебя, - говорю ему, и он медленно целует мои губы, посасывая нижнюю, а затем отрывается, чтобы сделать то же самое с верхней. Наши языки на мгновение соприкасаются, прежде чем он отстраняется.
        - Одевайся, мне нужно еще вернуться на работу, а я не смогу уйти, пока ты обнажена, - хрипло приказывает он.
        Соскальзываю со стиральной машины и Марк поддерживает меня, потому что у меня почему-то слабеют ноги.
        Когда мы одеваемся, я кладу голову ему на грудь, а затем смотрю на него.
        - Я тоже люблю тебя, детка, - шепчет он, проводя пальцем по моему лицу.
        Мы обмениваемся еще одним коротким поцелуем, и я посылаю молчаливую благодарность небесам за все, что у меня есть, за мужчину, который абсолютно идеален для меня во всех отношениях. Каждый день, проведенный с ним, - это подарок.
        - Мы так и не придумали, что делать с нашими мальчиками, - вздыхаю я.
        - Просто любить их. Они настоящие мужчины. Я уже сказал, я разберусь. Я собираюсь поговорить с этим чертовым директором. Когда я закончу, София, наши дети не будут отстранены.
        - Я уже говорила, что твои сыновья сведут меня с ума?
        - Неужели это так? - он смеется, целует меня в лоб и уходит.
        - Так и будет, - говорю я ему, наблюдая, как он идет, потому что это открывает хороший вид на его задницу.
        - Если ты думаешь, что мои мальчики доставляют тебе неприятности, просто подожди, детка.
        - Чего подождать? - я заставляю себя оторвать взгляд от его ягодиц, когда он останавливается у двери. Он ухмыляется, и я знаю, что он поймал меня на том, что я пялюсь на него.
        - Подожди, и увидишь, какой ад нам будет устаивать наша маленькая принцесса, которую я только что посадил тебе в живот.
        - Я… ты… - и тут я понимаю, что мы не пользовались презервативами. Марк терпеть их не может, но из-за противозачаточных у меня начались мигрени, и мне пришлось на некоторое время отказаться от них.
        - Марк, - я стону, когда мой хитрый муж выходит, смеясь.
        Наверное, мне следовало бы закричать на него, но вместо этого я кладу руку на живот, закрываю глаза и пытаюсь представить нашу прекрасную маленькую девочку с характером ее папочки.
        Конец