Дневник офисного муравья Ирина Быстрова
        # Ирине Лариной уже исполнилось тридцать три года. На работе у нее полнейшее болото. Больших денег нет и не предвидится. Заела рутина, шеф не ценит. В личной жизни - полный застой.
        А тут еще интервью в деловом "глянце" с однокурсницей, в прошлом серой мышкой, а теперь бизнес-леди, которая сделала блестящую карьеру и теперь купается в немыслимой роскоши. Это интервью стало катализатором и последней каплей. Ирина решила, что все, хватит. И с героизмом, свойственным русским женщинам, она стоически прошла все девять кругов ада отечественного рекрутинга. Теперь у нее есть все, она стала всем необходима. Но что нужно самой Ирине?
        Ирина Быстрова
        Дневник офисного муравья

2009

20 марта, пятница. Если бы у меня был маленький Матисс, я бы продала его за 35 миллионов евро, купила бы себе домик в Англии и домик где-нибудь на теплом море и жила бы себе припеваючи, занимаясь тем, чем хочется, тогда, когда хочется, и палец о палец не ударяя по поводу того, чего не хочется.
        Мысль сия явилась ко мне, когда я, бродя по Сети, наткнулась на результаты аукциона коллекции Ив Сен-Лорана. Полотно Les coucous, tapis bleu et rose (кто бы еще знал, что это означает?) было продано за 35 905 ООО евро. Такой неплохой капитальчик…
        А почему нет? Лезешь в пыльный чуланчик за какой-нибудь ерундой, а там, под этой самой ерундой, притаился такой маленький Матисс. Откуда взялся-неизвестно, но ведь не суть, верно? Главное, он есть, главное, он-мой. И вот сначала, конечно, немножко любуешься этим самым маленьким Матиссом, потому что-искусство. Но, честно говоря, Les coucous, tapis bleu et rose оставляет в недоумении и по части цвета, и по части кособокости вазочки, короче, Матисс-не то, отчего я закатываю глаза. Так, полюбовалась, и будет.
        Идешь в «Кристис» и просишь этих ребят продать. Они, разумеется, завсегда. И вот капитальчик уже звенит у тебя в кармане. И вот уже у тебя совсем другая жизнь…
        Черт, почему никогда, ну, совсем никогда со мной не происходит чего-нибудь подобного?!!
        Почему со мной всегда с точностью до наоборот?
        Что это значит? А это значит, что однажды ты приходишь на работу (которую тихо ненавидишь и за которую тебе в год платят в 2500 раз меньше, чем за того самого невзрачного Матисса за один раз), пашешь полдня как лошадь на благо дяди (из которого слово доброе нужно выжимать долго и нудно, а потом целую вечность жалеть о том, что все-таки его выжал), делаешь малюсе-е-енький такой кофе-брейк в надежде хоть на секундочку забыть о суете, а тут, как черт из табакерки, она. Подлянка во всей своей красе. Мало того, в глянце, на семьдесят восьмой странице.
        В глянце делового толка, случайно завалявшемся в нашем офисе, на семьдесят восьмой странице я обнаружила-кого бы вы думали?- Людку Селезневу! И что, спрашивается, она там делала?
        Она вещала. О том, как пробилась в партнеры. Что? А, ну да, понятно. Вы же ее не знаете. А те, кто знает, меня поймут.
        Селезнева была такой средней, что не с чем ее даже сравнить. И еще она постоянно набивалась всем в друзья. Меня лично это бесило. А вот ко мне она как раз набивалась сильнее всего. Прямо как кошка. Собака, если ее шугануть, к тебе больше не подойдет, а кошка видит, что тебя от нее трясет, и нарочно лезет и лезет. За что кошек и не люблю. И Селезневу тоже. Поправка-не любила. Было это давно, в универе. Быльем поросло. И если бы не злополучная статья с фото, я бы о Селезневой не вспоминала еще долгие годы. И возможно, к лучшему. Потому что прямо начиная с того самого момента, случившегося, кстати, вчера, жизнь моя кардинальным образом изменилась. Пришлось наконец-то признаться себе, что с ней надо что-то делать… Но вы же сами знаете, как с этим «надо что-то делать» обстоят дела.
        Ты просыпаешься утром и думаешь: «Ну, хватит, наверное, уже!» И в те десять минут между сном и принятием вертикальной позиции успеваешь помечтать о том, как именно стартуешь в свою новую жизнь. А потом встаешь… Идешь в ванную, пьешь кофе. Глаза постепенно раскрываются до своего нормального размера, видят будильник, и становится понятно, что уже пора бежать. Бежишь, прибегаешь на работу, потом то да се и… как-то уже сразу наступает вечер. В результате твое утреннее, бодрое и даже весело-агрессивное «Ну, хватит, наверное, уже!» плавится как воск и растворяется в дневной суете. Вечером же хочется одного-рухнуть.
        Словом, внутренний импульс-не мой конек. Ни на что он пока меня не подвиг. Хотя, может, если дать ему чуть больше времени… Но уже поздно. Уже была Селезнева. И по ее поводу разговор с моей лучшей подругой Кэт.
        Я позвонила ей и выложила новости про Селезня. С цитатами из глянца. Мол, какая она у них энергичная, перспективная, талантливая и прочая, прочая, прочая.
        Кэт немного поразмышляла, а потом вдруг изрекла:
        - Да-а, Селезень в партнерах, Кит в Испании, Ритка с тройней, Ленка в правительстве-словом, все при деле, и только мы с тобой-в полной ж…- И бросила трубку.
        Кэт не в духе, подумала я, взглянула на глянцевую Селезневу, налила себе вторую чашку кофе и задумалась. То, что она сказала,- это, конечно, перебор, но в целом я была с Кэт согласна. Что-то надо делать. Причем срочно. Фото Селезневой на развороте задело меня за живое.
        Может, для начала поискать новую работу?

22 марта, воскресенье. И вот сижу я сегодня и мусолю сама с собой эту тему про Селезневу и «не поискать ли мне новую работу?» и тут вдруг вспоминаю, что не далее как неделю назад мне был знак.
        После обеда затрезвонил мой мобильный. Номер незнакомый.
        - Ирина Ларина?- спросили у меня женским голосом.- Здравствуйте.
        Кто это, черт возьми?
        - Меня зовут Инга Подольская, агентство «Персонал-консалт-сервис». Помните нас?
        - М-м-м…- Я затормозила.
        - Вы отправляли нам свое резюме,- радостно сообщила мне мисс Подольская.
        - А-а,- вспомнила я.- Так это было сто лет назад.
        - Возможно,- парировала девица.- Но вот так уж вышло, что я на него наткнулась и решила позвонить вам. Узнать, рассматриваете ли предложения о работе?
        - Ах, это,- сказала я.- Нет, уже не рассматриваю.
        - Что так? Вас все устраивает на вашей работе?- Девица, похоже, удивилась.
        - У меня свободный график.
        - А-а, понятно,- вздохнула девица,- это аргумент.
        Вот и весь разговор. Вернее, нет. Она еще предложила все-таки рассказать мне о вакансии. Я наотрез отказалась. После обеда клонило в сон, в общем, не до вакансий…
        Ее вопрос: «Вас все устраивает на вашей работе?»-я тогда пропустила мимо ушей. Вспомнила о нем, только когда уже ехала домой. Конечно, меня не все устраивает.
«Все устраивает»-это состояние первого года работы. Пока ты еще не во все въехал. И тогда тебе кажется, что все о'кей. Потом ты привыкаешь, окончательно осматриваешься и понимаешь, что… Что? Что не устраивает. Начинаешь пыхтеть, закипать, мучиться и прочей ерундой заниматься.
        Потом, правда, может наступить фаза номер три-это когда тебя опять все начинает устраивать. Обычно это происходит после того, как ты побегаешь по рынку труда в поисках лучшей доли, поймешь, что на твоем месте еще очень даже можно жить, и возвращаешься на свое рабместо успокоенный. То есть иллюзий уже не питаешь, но и на душе не кипит. Но-до этого еще нужно дожить.
        А я сейчас в состоянии фазы номер два под названием «не устраивает». Что именно? ЗП. Шеф со своей придурью. Коллектив-кто по какому поводу. Отсутствие перспектив. Плюсов два: свободный график и близость к дому. Не бог весть что. Но ведь держало.
        Пока не объявилась Селезнева.
        Короче, решила завтра ей позвонить. Не Селезневой, разумеется. А девице из агентства.

23 марта, понедельник. «А помните, вы мне звонили?»-спросила я девицу Подольскую. Она, как ни странно, помнила и даже мне обрадовалась. И наконец-то рассказала о вакансии.
        Немцы, производство, перспективы, курсы, командировки в головной офис, страховки, обеды. ЗП-зашибись! И бонусы. Я, как под гипнозом, записываю ее имейл-чтобы выслать обновленное резюме. Прощаемся. Неожиданная мысль заползает мне в голову: жизнь никогда уже не будет такой, как прежде. Прогнала ее-некогда расслабляться, надо писать резюме.
        Ненавижу это занятие. Нет, я, конечно, понимала, что без резюме-никуда. И поэтому поначалу я совершенно спокойно ваяла свое жизнеописание и так же спокойно отправляла его по назначению. До тех пор пока однажды не залезла в Интернет и не наткнулась там на пару статей о том, как, собственно, должно быть написано резюме, чтобы… Вот именно, чтобы удачно запродать себя.
        Я с изумлением узнала, что резюме-это не просто мое жизнеописание, а инструмент эффективной продажи. Тут-то меня и переклинило. Продавать я не умела. И не очень-то горевала об этом, поскольку, ну, не всем же идти в продажи! А оказалось, что всем. Вернее, мы все уже там. Как минимум потому, что бродим по рынку труда, предлагая на нем свою рабсилу.
        Короче, если смотреть под этим углом, то, ясен перец, мое прежнее резюме никуда не годилось. Не впечатляло.
        Задача была стать похитрее. Как-то выпятить плюсы, затушевать минусы, и все это-на одной странице шрифтом Times New Roman 12. Со вздохами и стонами я принялась за дело.
        В девять вечера я пробежала глазами свой опус в последний раз. Могло бы быть и получше, да время поджимало. Я набрала адрес Подольской, черкнула ей пару строк и прицепила файл с резюме.
        День пролетел незаметно. А если устроюсь к немцам, то…
        Что тогда? Мурашки толпой ринулись вниз по спине. Эй, эй, а как же мой свободный график?

24 марта, вторник. Вчера до двух ночи ворочалась, думая лишь об одном.
        Неужели действительно надо будет вставать в несусветную рань и торчать на работе девять часов, включая обед? И хорошо, если девять, потому что там, где платят три тысячи евро, малины ждать не приходится.
        Да-да, три тысячи евро. И это в то время, когда весь мир уверенно вползает (или уже вполз?) в кризис. Да еще на фоне того, что мне за мой беспримерный бухгалтерский подвиг на том месте, где я сижу сейчас, платят смехотворно мало. Короче, именно «три тысячи евро» сыграли свою роковую роль. Не спросила, правда, по какому курсу, но если даже посчитать по докризисному минус подоходный налог… Девяносто одна в месяц-это почти миллион сто в год. Миллион!!!
        Миллион-это та сумма, которая вполне может заставить забыть о свободном графике. Даже если это всего-навсего миллион в рублях. Все равно я еще никогда столько не получала.
        А свободный график… В конце концов, тысячи людей работают на пятидневке, и никто еще от этого не умер. Если совсем уж не понравится, поработаю с годик-полтора, подкоплю денег, решу свои финансовые проблемы, а там уже буду думать дальше. Так что свободному графику придется потесниться в списке приоритетов и-да здравствуют немцы!
        И потом, процесс-то уже пошел. Резюме отправлено. Мисс Подольская обещала позвонить завтра, сказать, когда собеседование.

25 марта, среда. А вчера вечером, между прочим, была встреча с друзьями.
        Почему-то они все дружно на меня наехали. Все: Кэт, Тим и Юлька.
        Весь смысл наезда можно выразить одной фразой: «А на черта тебе все это надо?» Они, видите ли, желали, чтобы я для себя определила, чего хочу. Это намек на то, что у меня с мотивировкой всегда слабовато.
        Я, конечно, полезла в бутылку, как обычно бывает, когда они берут меня в оборот. Высказалась об отсутствии перспектив. Они посмотрели на меня как на тяжелобольную, а Кэт язвительно поинтересовалась, в чем вообще, на мой взгляд, заключаются перспективы для бухгалтера? Я что-то промычала, но быстро утухла: Кэт, понятное дело, права.
        Потом в разговоре всплыла Селезнева. «О господи, эта!»-закатила глаза Кэт, и стало совершенно очевидно, что мотив «давайте утрем нос Селезню» здесь не пройдет, поскольку Селезня тут за персону не держат, а раз так, значит, и время на то, чтобы бежать с «неперсоной» марафон, нефиг тратить.
        - Надоело!- в отчаянии вскрикнула я. Это, как ни странно, отклик нашло.
        - Надоело-это сила,- согласился Тим.- С этим не поспоришь.- И тут же коварно добавил:-Но насколько надоело? По шкале от одного до десяти.
        - Пятнадцать!- хором ответили Кэт и Юлька и заржали.
        Это они о том, что я люблю все преувеличить. Ну ладно, не все, а в основном мои страдания от того, что я бухгалтер.
        - Тогда надо менять не место работы, а профессию,- сказал Тим, правильно уловивший намек.
        - Может, для разминки…- буркнула я,- пока…
        - Ну, если только для разминки,- сказал Тим. Пронзил меня внимательным взглядом и добавил:-Смотри только-встрянешь, и назад дороги не будет.
        Это точно. Так часто бывает. Двинешься куда-то, вроде как из любопытства или за компанию, и думаешь: «Ладно, посмотрю, а если что-свалю». А потом так увязаешь в этом процессе, что не выскочить.
        Но я ж еще не увязла, верно? Так только, на подножку залезла. Могу и спрыгнуть.
        Девица Подольская пока не позвонила. Жду-с…

26 марта, четверг. Как там бабушки-дедушки говорили? Человек предполагает, а кто-то там наверху располагает? В переводе на современный русский: нефиг губу раскатывать.
        Подольская позвонила вчера, уже вечером.
        - Как ваши дела, Ирина?- интересуется она.
        - Спасибо, все нормально,- отвечаю я.
        - Это хорошо,- говорит Инга тоном «ничего-хорошего».
        Я настораживаюсь:
        - Что-то не так?
        - Немцы завернули ваше резюме,- после секундной паузы сообщает она.
        - Что?- растерянно вопрошаю я.- Как это? С чего бы это?
        Она ведь уверяла меня, что я пройду на ура.
        - У вас нет опыта работы на производстве,- скучным голосом отвечает она.
        - Нет,- соглашаюсь я,- но ведь мы с вами обсуждали это, и вы сказали, что это для них некритично.
        - Да,- подтверждает Инга.- Вчера еще было некритично, а сегодня все изменилось.
        - А что произошло-то? Или это тайна за семью печатями?
        - Да нет,- подумав, говорит Подольская,- наверное, не тайна. Вчера у них приехал финансовый директор и заявил, что теперь им нужен только человек с опытом на производстве. И ладно бы у нас все кандидаты были, как вы, без опыта. Мы тогда могли бы говорить: ну, мол, господа, извините, других на данном этапе нет, кушайте, что подано. И скушали бы,- вздохнув, продолжает она.- Но вышло так, что из десяти кандидатов у шестерых в активе есть производство, поэтому ваше резюме на их фоне… Ваше и других трех соискателей. В общем, сами понимаете.
        - И что теперь?- спрашиваю я.
        - Все,- отвечает она.- С этим проектом не вышло. Других подходящих пока нет. Если появятся, вам сообщать?
        - Конечно, сообщать!- восклицаю я.- Непременно сообщать. А… а когда они появятся?
        - А кто это может знать?- вопросом на вопрос отвечает мне Подольская.- Как только, так сразу. Ага? До свидания,- прощается она.
        - До свидания,- эхом повторяю я.
        Кладу трубку. Делаю глубокий вдох. Потом выдох. А в принципе, если отбросить мою разгулявшуюся фантазию по поводу того, как быстро повысится мое благосостояние, ничего смертельного не произошло. Жизнь вполне может развиваться по тому же сценарию, по которому текла неделю назад. Ну и ладно.

27 марта, пятница. Вот уж воистину-иногда надо просто сесть на берегу реки, и рано или поздно по ней проплывет труп твоего врага. Я это к тому, что ответы на многие вопросы, которые роятся в голове, часто не надо искать с остервенением-они сами тебя найдут, дай им только такую возможность.
        Вчера вроде как все вернулось на круги своя, но вот сегодня прямо с самого утра…
        Дверь кабинета неожиданно распахивается, и на пороге возникает шеф.
        - Какого черта,- рявкает он,- ты велела переделывать документы для ресторана.
        - Ну, так потому что…- начинаю объяснять я.
        - Короче,- перебивает меня шеф,- отбой. Все остается как есть, и нехрен ерундой заниматься.
        Он бросает на меня свирепый взгляд и удаляется, не сказав больше ни слова.
        Я чувствую, как стучит в висках. Кого я хочу обмануть? Жизнь не может развиваться по тому же сценарию, по которому текла неделю назад. По одной простой причине-я не хочу, чтобы все оставалось как есть. Я не хочу тут больше работать.
        Я придвигаю к себе ноутбук и быстро набираю www.hh.ru.
        И вуаля! Вакансий-завались.

28 марта, суббота. Вот только уже к сегодняшнему дню у меня появился бо-олышой вопрос. Позвольте, а где предложения по три тысячи евро? Не то чтобы такой работы не было вообще-была, но там в обмен на деньги хотели знание ERP-систем, стратегический анализ прибыльности, построение финансовых моделей, управление кредитным портфелем, опыт работы в Big4 и еще с десяток таких же непонятных вещей.
        Получается, что на три тысячи евро у меня нет ни знаний, ни умений. О'кей, о'кей, тогда сколько я со всем своим чудесным багажом стою?
        Ага, зарплатомер. Прекрасно. Отвечаю на вопросы. И? «Вы можете рассчитывать на зарплату 30 000-37000 рублей»,- читаю я. Что?! У меня уже сейчас больше, и ясно, что мне реально недоплачивают.
        Еще зарплатомер. Еще два десятка вопросов. «Ваша зарплата-50 000-70 000». О, это уже получше. Если хорошенько порыться в Сети, наверняка можно отыскать пару-тройку зарплатомеров, оценивающих тебя покруче. Это как с погодой: нельзя довольствоваться первым попавшимся сайтом-надо искать до тех пор, пока прогноз погоды не начнет тебя устраивать.
        Ладно. Берем семьдесят и от этого пляшем.

29 марта, воскресенье. Почему-то все время думаю о шефе. В частности, о том, в какого потрясающего придурка он превратился.
        Когда мы начинали вместе работать пять лет назад, он был вполне нормальным парнем. А потом пошли деньги и из него поперло. Стал демонстрировать нам, какой он великий и какие мы ничтожные. «Хотелось бы напомнить,- периодически говорил он,- кто здесь платит всем вам деньги».
        Стоит кому-нибудь проявить независимость, как тут же ему предлагают покинуть рабочее место. Понятное дело, работать с послушными всегда удобнее, но далеко ли ты уйдешь с ними? Шеф, похоже, над этим не задумывается. Ему важнее всего-утвердиться.
        Я? А что я? Я принимала правила игры. Потому что-свободный график. Но ведь рано или поздно все заканчивается.

31 марта, вторник. Количество отправленных резюме -11. Количество полученных ответов-0.
        Что это значит? Что я никому не нужна?
        Если так, то по какой такой причине? Опять мое резюме не выпячивает и не затушевывает?
        Или просто оно где-нибудь затерялось? Что, во всех одиннадцати фирмах? В общем, вопросы… И настроение. То есть оно куда-то делось. А какое может быть настроение у человека, когда его отвергли? Ну, не то чтобы отвергли, но и не пожелали? Ответ-никакое, если не сказать хуже.
        А еще родители добавили. Была у них вчера. Сказала, что ищу работу.
        - Зачем?- искренне удивилась мама.
        - Надоело,- ответила я.
        Родители переглянулись. Сейчас начнут воспитывать, подумала я и отключила слух. И так известно, что они могут мне сказать. Типа от добра добра не ищут. И еще-хорошо там, где нас нет. Вот интересно, какая зараза это придумала? Так и видится вредная старушонка, просидевшая всю жизнь за печкой и подышавшая свежим воздухом единственный раз в жизни, когда ее ногами вперед вынесли на собственные похороны.
        Между прочим, у нас с родителями чудесные отношения. Но есть несколько тем, по которым мы не совпадаем. Секс, к примеру. Не знаю даже, что они в точности на этот счет думают, поскольку ни разу с ними об этом подробно не говорила. И работа. Вернее, мои смены работ. Что, собственно говоря, неудивительно, так как родители выросли в те времена, когда у нас по-японски работали по 40 лет на одном месте и гордились этим.
        - И куда собралась?- прорвался в мои мысли мамин голос.
        - За деньгами,- буркнула я.
        - Да?- с сомнением спросила мама.
        Я начала закипать. Похоже, у меня появился еще один повод устроиться на перспективную и высокооплачиваемую работу-родительский скептицизм. Так всегда и бывает-двигаешься по жизни не потому, что тебе так надо или приятно, а потому, что кто-то тебя на это спровоцировал.
        Поделилась этими мыслями с Юлькой. Позвонила ей сразу после того, как вернулась от предков.
        - У меня такая же фигня,- призналась она,- поэтому я им ничего не рассказываю.
        - Как, совсем ничего?
        - Ничего существенного. И тебе советую.
        Я так не могу. Не получается. Слова так и лезут из меня, как ни запирай, как ни запечатывай. Такой темперамент. Тим говорит, что нужно закаливать волю. Способность к молчанию в том числе. Но он-то мужчина. Известно, что у них с разговорным жанром туговато, а у женщины два речевых центра в мозгу-поэтому извините.

3 апреля, пятница. Количество отправленных резюме-14. Количество полученных ответов-0. Я уже не задаюсь вопросом, что это может означать. Я вот думаю: а что теперь делать-то?
        Спросила у Кэт. Просто потому, что она подвернулась под руку.
        - О-о-о,- протянула она,- так ты и вправду… ищешь…
        А они все посчитали, что я так, шутканула.
        - А что твои знакомые?- спросила вдруг Кэт.- Может, у них что есть?
        Черт, как я сама-то не додумалась?
        Знакомых у меня много. Кто где. И везде ведь нужны бухгалтеры. Вот теперь я вспомнила, как меня занесло в эту странную профессию. Из практических соображений. Чтобы всегда можно было найти хоть какую-нибудь работу.
        Я полистала записную книжку. Ага! Ник.
        - Мне нужен бухгалтер,- заявил мне Ник,- но тебя я не возьму.
        - Почему это?- оскорбилась я.- Не доверяешь?
        - Нет,- ответил он,- просто ты-подруга моей жены.
        Ну, насчет подруги он, конечно, загнул, так, изредка пьем кофе и моем всем кости.
        - На тебя ни крикни, ни заругайся,- доверительно сообщил Ник.
        - А ты кричишь на главного бухгалтера?- поразилась я.
        - Бывает, а что?- сказал он.- Это ж работа.
        Та-ак, а он ничем не лучше моего шефа. И кстати, с чего я решила, что мой следующий начальник обязательно будет лучше нынешнего?
        Итак, Ник отпал. А следом за ним еще трое. У них ничего для меня не было. «Но если что,- говорил каждый из них,- то я тебе тут же позвоню». Хотелось верить, что у них действительно нет потребности в бухгалтере. Не хотелось думать, что они прикрываются этой отговоркой просто для того, чтобы вежливо мне отказать. Надо же, я уже стала видеть в людях второй план. Раньше даже бы не задумалась об этом. Спокойненько скушала бы предложенное мне объяснение и еще облизнулась бы при этом.
        Пятым был Олег.
        - Да,- сказал он,- могу предложить кое-что.
        - Что?- воодушевилась я.
        - Жене в салон нужен бухгалтер.
        Жене? В салон? Маникюрный? Или шляпный? К тетке под начало? Не знаю, не знаю. Всегда работала с мужиками. Мне кажется, с ними как-то спокойнее. Хотя бы зависть отсутствует. Правда, Кэт утверждает, что зависть с лихвой компенсируется хамством и самцовостью, но, может, она просто в такое место попала?
        - А там что?- поинтересовалась я.
        - А там тридцать тысяч,- ответил Олег.- А ты сколько хотела?
        - Семьдесят. У меня все-таки два языка и все такое.
        Олег уважительно присвистнул.
        - Тогда ты не там ищешь.
        - Это как?
        - Малый и средний бизнес тебе не подойдут. Тебе надо в какую-нибудь корпорацию или к иностранцам.
        Я положила трубку и задумалась. И вправду, чего это я всех подряд обзваниваю? Мне и будут предлагать то женин салон на тридцать, то мужнин магазин на тридцать одну. Надо отобрать только тех, кто способен на большее. Я опять уткнулась в телефонную книжку.
        Спустя полчаса я в расстройстве пошла варить себе кофе. У меня совсем не те знакомые. Ни холдингов тебе, ни нефтяных труб. И ни одного завалящего иностранца. В смысле ни одного человека, который бы работал у иностранцев и занимал бы там ключевую позицию. Почему так? Почему вокруг меня люди, которые никак мне сейчас помочь не могут? И главное, откуда они все взялись?
        Откуда, откуда-с бору по сосенке. То на курсах кого-нибудь подцеплю, то в поездке в Финляндию. Так вот и заполнилась моя телефонная книжка. Люди, с которыми мне было интересно. Как минимум тогда, когда мы познакомились. Никогда я не помышляла о том, чтобы обзаводиться знакомыми, руководствуясь исключительно практическими соображениями. А зря! Во всех книгах, посвященных успешной карьере, так и пишут: главное-связи, связи и еще раз связи. А когда связей нет, сиди и не дергайся. Это обо мне.
        Проверила почту. Тишина-а-а…

6 апреля, понедельник. Сегодня не выдержала и позвонила Тиму. Он у нас самый рассудительный. И не станет по пустякам зубы скалить, как некоторые…
        - Не плачь,- сказал мне Тим, когда я пожаловалась на жизнь.- У меня есть две очень полезные вещи для тебя. Во-первых, совет. Поиск работы,- продолжал он,- это стайерская дистанция. Быстро ничего не будет. Так что набирайся терпения.
        Легко сказать. Терпение-это не мой конек. Такая натура. Я вздохнула.
        - Не вздыхай,- рассмеялся Тим.- Ведь есть еще вторая новость. Контакт!- торжественно возвестил он.
        - Телефонный справочник, что ли?- удивилась я.
        - Дура ты, Ларина,- ласково сообщил мне Тим и продолжал:-У матери есть какая-то подружка, так вот сын этой подружки работает в одном очень приличном кадровом агентстве. Я взял для тебя его телефон.
        - Ты настоящий друг, Озеров!- с чувством сказала я.
        - А то,- пробормотал Тим.- Записывай,- и продиктовал номер.- Зовут его Андрей Толмачев.
        Скажешь: от Марины Озеровой. А потом смотри по обстоятельствам. Я к тому, что они ведь самое смачное в прессу не выбрасывают. Так что засветись, произведи впечатление, и наверняка он что-нибудь тебе подкинет.
        Ладно. Пробуем. Я собралась с духом и после обеда набрала заветный номер.
        - Андрей Толмачев, слушаю вас,- вежливо ответил мне приятный мужской голос.
        - Здравствуйте,- торопливо проговорила я.- Меня зовут Ирина Ларина, я от Марины Озеровой.
        - Здравствуйте, Ирина,- очень официально сказал г-н Толмачев.- Буду рад вам помочь. Слушаю вас.
        Слушает? Это что, я должна говорить? По правде сказать, я думала, он начнет задавать мне вопросы.
        - Решила обратиться к вам, вдруг у вас есть что-нибудь интересное,- промямлила я.
        - В каком плане?- спросил г-н Толмачев.- Я имею в виду сферу ваших профессиональных интересов.
        Ему все сорок пять, и он конкретный зануда, пронеслось у меня в голове. Но отступать было некуда.
        - Бухгалтерия,- сообщила я.- Главный бухгалтер.
        - Отлично!- с энтузиазмом откликнулся г-н Толмачев.- И что бы вы желали найти? Работу в какой компании?
        - В смысле название?- удивилась я, чувствуя себя пятиклассницей.
        И что, он подгонит мне компанию по заказу?
        - Нет,- ответил он,- в смысле отрасли, размера, местоположения. Чем бы вам было интересно заниматься, что бы вы категорически не хотели делать. И еще, главный бухгалтер-это понятно, но если будет что-нибудь достойное на должности зама, вы как? Каковы ваши пожелания по зарплате и соцпакету?
        О-о-о! Как, однако, стремительно сюжет закручивается. Я не готова.
        - Я поняла,- поспешила вклиниться я.- А можем мы сделать так: я соберусь с мыслями и набросаю вам по электронной почте свои пожелания?
        - Прекрасно!- воскликнул г-н Толмачев.- Очень удачная идея! Жду. Когда? Сегодня? Завтра?
        - Лучше завтра,- сказала я.
        Он продиктовал свой имейл длиной в полстроки, и мы распрощались.
        Сейчас выпью кофейку и засяду за работу. Надо записать все мои пожелания к этой жизни, в смысле к работе. Делов-то!

7апреля, вторник. Конкретно застопорилась с написанием того, что требовалось г-ну Толмачеву. Второй день на исходе, а я все никак не могу понять: ну вот что же я хочу?
        Потом вдруг явилась спасительная идея. Нужно просто войти в образ. Представить себя эдакой Селезневой-до-того-как-ее-выбрали-партнером. Каковы были бы ее пожелания? Я закрыла глаза и стала входить в образ. Не получалось. Может, это потому, что Селезнева-выдра? Может, лучше выбрать себе какой-нибудь другой пример для подражания? Как назло, никто не шел на ум.
        И тут меня осенило. Надо найти факторы, которыми можно описать работу, и определить нижнюю непересекаемую планку. Первое-ЗП. С этим все понятно-минимум 70 net, то есть чистыми. Второе-местоположение. Я вызвала в памяти карту Питера и решила, что в промышленные зоны-на Парнас и на Кировский завод-точно ездить не буду, ни за какие деньги. Ага! Дело пошло. Метод «от противного» сработал.
        Правда, в итоге у меня осталось такое странное ощущение… Я о том, что мы часто строим свою жизнь не по принципу «что я действительно хочу», а по принципу «чего я действительно хочу избежать». И в итоге что получается?.. Ладно, проехали.

8 апреля, среда. «Я все понял,- написал мне г-н Толмачев в ответ на мои фантазии какая-должна-быть-моя-новая-работа.- Думаю, найдется что-нибудь для вас. Дайте мне пару дней». Да хоть неделю. Хотя нет, пару так пару.
        Залезла опять на job.ru и иже с ним. Обнаружила уйму свежих вакансий, на четыре отправила резюме. Неясно, зачем я это делаю-ведь никто мне не отвечает.
        И вот продолжаю рефлексировать на мысль о том, что неправильной дорогой идем, товарищи. Я имею в виду, что почему-то совсем редко задумываюсь о своей жизни. Не знаю, что хочу от работы, хотя провожу на ней черт знает сколько времени (даже при моем весьма скользящем графике) и трачу на нее черт знает сколько своих драгоценных сил и нервов. И точно так же, если меня припереть к стенке и спросить, чего я хочу от жизни вообще, я не издам ни звука. Потому что не знаю. А не знаю, потому что никогда не даю себе труда подумать об этом. Поэтому в моей жизни такой бардак.
        Научиться ставить цели-вот что мне нужно. Это как машину водить: если держишь глазами точку на капоте, толку не будет, если на горизонте-тогда поедешь ровно. По правде сказать, в теории я все это очень хорошо и очень давно знаю. У меня не получается соединить теорию с практикой.
        Вот и живу я, просто просыпаясь утром и начиная каждый новый день, не понимая, а, собственно, зачем он мне нужен. Так он и проходит, так и заканчивается, уступая место дню следующему, который отличается от предыдущего… Да ничем не отличается. А меня это никак не заботит, потому что у меня же еще уйма времени! А потом, рано или поздно наступит момент, когда времени останется совсем чуток и будет мне мучительно больно за бесцельно прожитые годы… Н-да.
        Позвонила Тиму. Рассчитывала на поддержку. Получила щелчок по носу.
        - А-а, понятно,- сказал Тим скучным голосом,- экзистенциальный кризис. Может, ты чего тухлого съела?
        Умеет он приземлить меня. Они с Кэт в этом большие мастера. Не-ет, когда хочется пофилософствовать, надо звонить Юльке, а не этим прожженным циникам. Но Юлька сегодня была на какой-то учебе. Потреплюсь с ней завтра. Может, что посоветует. Книжку какую или методику поимки целей…

9 апреля, четверг. Сегодня с утра мне было не до Юльки. Потому что позвонили из кадрового агентства.
        - Здравствуйте, я Анна Тра-та-та из Тра-та-та,- скороговоркой сообщила мне девица. Вместо Тра-та-та были названы ее фамилия и название агентства, но я ничего не разобрала, а переспрашивать было неловко.
        - Вы посылали нам свое резюме на вакансию главного бухгалтера,- продолжала она.
        Посылала, спорить не буду. Я их послала в общей сложности четырнадцать штук.
        - Мы хотели бы пригласить вас к себе в агентство на собеседование. Но перед этим у меня к вам пара вопросов.
        - Да, слушаю,- с готовностью отозвалась я.
        - Английский,- начала девица.- Вы сейчас его используете?
        - В работе нет,- ответила я,- но у меня очень активная переписка с моими знакомыми из Англии и Штатов и…
        - А разговорный?- бесцеремонно перебила меня девица.- Еще вот аттестат главного бухгалтера-он у вас есть? Нет? А почему?
        Потому что всем давно уже известно, что это фикция, о твоих профданных никак не говорит, а денег и времени на поддержание требует. Вот и возникает вопрос-на кой он нужен?
        - Ну…- Я лихорадочно искала подходящую случаю реплику.
        Кстати, надо записывать все эти каверзные вопросы и потом готовиться к ним, чтобы в следующие разы подобных пауз не возникало.
        - Для работодателя это критично,- тем временем забормотала девица.
        Ну, конечно, он же работодатель. Ему лишь бы бумажка была. Кто, кстати, у нас работодатель?
        - А не уточните ли, какие там условия?- попросила я.
        - Уточню,- с готовностью откликнулась девица.- Финская компания, бухгалтер в единственном лице, совмещает обязанности администратора…
        Что-что-что? Не было такого. Я схватила свой «учетный листок» и пробежала глазами названия мест, куда отправляла резюме. Не помню. Надо будет все записывать: кто, что, сколько и т.д. ит.п.
        А девица продолжала:
        - …испытательный срок-полгода, медстраховка после испытательного срока, без стоматологии, зарплата тысяча пятьсот…
        Тут я уже не выдержала:
        - Тысяча пятьсот чего?
        - Долларов.
        Точно такого не было.
        - Анна, вы меня, конечно, извините, но я не припомню, чтобы отправляла резюме на такую вакансию.
        - Как это?- опешила девушка.- На имейл…- И она назвала имейл.
        Я опять уткнулась в листок. Есть такой. И это была вторая вакансия. В ней ни слова о совмещении с администратором и ЗП указана 2300 баксов.
        - Знаете,- осторожно начала я,- в объявлении было написано совсем другое.
        - Знаю,- легко сказала девица,- но концепция работодателя поменялась.
        - То есть теперь,- я почувствовала, что начинаю закипать,- они сделали зарплату на двадцать с лишним тысяч меньше, а работы добавили?
        - Там будет мало работы,- сообщила девица.
        Ты-то откуда знаешь, что там будет? Ты распрощаешься с этой конторой, как только закроешь вакансию.
        - Спасибо, Анна,- холодно сказала я.- Я, пожалуй, откажусь от удовольствия участвовать в этом проекте.
        Интересно, подумала я, положив трубку, существуют ли где-нибудь в мире щедрые работодатели? Если читать прессу, то да, существуют. Иногда даже дают интервью этой самой прессе. Но я знаю, что еще ни один из моих знакомых не встречал подобных особей в реальной жизни.
        Так, что-то я накалилась.

10 апреля, пятница. Беседовала с Кэт. Успокоения это не принесло. Хотя я, чесс сказать, надеялась. А Кэт вдруг спросила:
        Я не поняла, это что, гонка преследования?
        - Чего?- удивилась я.
        - Ну, бег за лидером. Селезень,- ответила Кэт.- С нее же все началось. Ты что, хочешь догнать и перегнать Селезня?
        Я подумала.
        - Не знаю,- сказала я.- Может, не перегнать Селезня, но…
        - Тогда зачем вся эта муть?- перебила меня Кэт.
        - Да просто поменяю работу, и все. Ты же сама всегда вопила, что мой шеф-отстой, что моя работа-мрак, что так вся жизнь пройдет и тэдэ и тэпэ. А там глядишь, что-нибудь да вылезет.
        - Что там может вылезти?- продолжала плеваться ядом Кэт.- Прыщ на носу?
        Но я сдаваться не собиралась, хотя окончательно поняла, что Кэт мои действия не одобряет. Не сам факт, что я ищу, а то, ради чего это делаю и как. Но это-то неудивительно-она всегда говорит, что у меня здравого смысла хватает только на то, чтобы правильно вести бухучет, и что во всем остальном я-полная шляпа. И это-моя лучшая подруга. Какой-то сюр.
        В эфире тишина. Теперь кроме тринадцати кадровых агентств молчит и г-н Толмачев. Угнетает.

13 апреля, понедельник. Ура! Дело сдвинулось с мертвой точки. Сегодня иду собеседоваться в «Ровенту». Это кадровое агентство. Там обещают какой-то завод. Вчера поздно вечером оттуда позвонили. Извините, говорят, что беспокоим вас так поздно и в воскресенье, но не могли бы вы… Конечно, я могу. Тем более что сегодня мне не на работу.

13 апреля, позже. Любопытно. Странно. Обескураживающе.
        Для начала-меня заставили ждать. Двадцать восемь минут. На десятой я решила, что просто девочка на ресепшн забыла про меня сказать. На двадцатой наконец-то поняла, что меня разводят на стрессовое интервью.
        Честно сказать, когда я читала об этих «изысках» в Инете, то думала, что это все существует в теории, а на практике никто до такой грубой техники не опускается. Сегодня выяснилось, что я ошибалась.
        К двадцать восьмой минуте я начала всерьез задумываться, а с тем ли агентством я связалась. На двадцать девятой минуте в комнату ворвалась крепкая девушка в коричневых туфлях и коричневом пиджаке, поздоровалась и представилась:
        - Я-Инесса Радина.
        Н-да, подумала я, принимая ее визитку, коричневый заставляет задуматься. Где-то читала, что коричневый любят те, которых тянет всем рулить.
        Инесса уселась напротив меня, положив перед собой мое резюме и стопку чистых листов бумаги, и сказала:
        - Приступим?

«Приступим» от слова «приступ», мелькнуло в голове.
        В течение сорока пяти минут мадам (или мадемуазель?) Радина терзала меня вопросами, беспрестанно строча что-то на чистых листах бумаги. «А почему ушли…»,
«А почему уходите…», «А доводилось ли вам…», «А что бы вы сделали…», «А какая у вас сейчас зарплата…», «А где вы видите себя через пять лет…».
        Если по правде, то через пять лет я вижу себя в Бретани, в небольшом коттедже, с мольбертом и кистями, короче-с обсуждаемой вакансией эта идиллия никак не связана. А посему пришлось делать умное лицо и придумывать что-то более удобоваримое.
        Но вот она вроде бы исчерпалась. Удовлетворенно вздохнула, отодвинула исписанные листочки и сказала:
        - Ну что ж, теперь я расскажу вам немного о вакансии. Вы присылали резюме на должность специалиста по управленческому учету на завод…
        Я кивнула.
        - Вы знаете,- мадам Радина скроила глубокомысленное лицо,- мне кажется, что это вам совершенно не нужно. Я вот вижу вас…
        И принялась со вкусом излагать свое понимание моей персоны.
        По всему выходило, что крупная производственная форма-это не мое. Якобы мне нужно что-нибудь камерное, человек на двадцать-тридцать. Ну ладно, пусть камерное. Но! Ничего такого у них пока в работе нет. Но когда будет…
        Эй-эй-эй, взволновалась я. Что за дела? Я хочу на завод… на должность специалиста по управленческому учету. Я уже практически свыклась с мыслью о том, как буду работать там. И тут на тебе!
        Я поняла, что пора вмешаться в ее нарциссическую болтовню. Это я о том, что, похоже, ее не столько моя персона интересовала, сколько возможность покрасоваться, блеснуть тем, что у нее накопилось в голове и на языке.
        - Инесса,- проникновенно начала я,- но если пока ничего подобного нет, может, мы все-таки…
        - Не-ет,- отмахнулась она от меня,- да ну! Зачем? Зачем вам тратить время на заведомо невыигрышный для вас вариант?
        - Но если я согласна,- продолжала настаивать я,- потратить толику своего времени, может, все-таки…
        Инесса тяжело вздохнула. На лице ее явственно проступало
«блин-ну-как-вы-мне-все-надоели».
        - Мы уже отправили информацию работодателю.
        И меня в этой информации нет, мысленно закончила я за нее. Круто!
        Я вышла из агентства, вся кипя от возмущения. Да ты тут, собственно, кто? Ты-просто посредник. А туда же-рулить процессом. И ведь у нее есть все возможности для этого. Ей не понравится твоя фамилия или какая запятая в твоем резюме, и вот ты уже в корзине для мусора. Она-бог и царь. Вершитель человеческих судеб. Может, для этого они и идут в рекрутинг? Да, коричневый-это ее цвет.
        А еще сапоги натерли ногу. Пришлось ведь облачиться в костюм, сапоги и колготки. Это тебе не джинсы с ботинками.
        Иными словами, а что это было?

14 апреля, вторник. День начался с вопроса шефа:
        - А чего это ты в костюме?
        Вопрос правомерный. Чего это я в костюме? Это не мой стиль. Я в основном в джинсах. Официоз недолюбливаю. И все об этом давно знают. Да я просто утром обнаружила на джинсах пятна, ну и… взяла, что под руку попалось. А попался костюм, поскольку вчера я была в нем.
        - Работу ищу,- лениво проговорила я.
        - Очень смешно,- буркнул шеф и удалился.
        Любопытно, почему, когда говоришь правду, тебе никто не верит?!!
        Может, просто люди слышат только то, что готовы услышать? А когда ты им сообщаешь то, что им не подходит, то их мозг тихонечко отрубается и отдыхает?
        Шеф наверняка считает, что для любого из нас работа на него-это манна небесная. Потому что кому мы все, собственно, нужны?

16 апреля, четверг. Сегодня мне позвонил г-н Толмачев.
        - Значит, так,- солидно сказал он,- у вас следующее расписание на эти две недели: завтра в любое время в срочном порядке к нам-заполнить наши анкеты, во вторник в два-собеседование в «ДФЛ», в четверг в одиннадцать-собеседование и тестирование в «Экарте», а потом во вторник в полдень-встреча в «Керсон Групп»…
        - Простите,- вклинилась я,- а кто эти «ДФЛ», «Экарта» и «Керсон»?
        - Сегодня пришлю вам всю информацию,- сказал он.- А завтра у нас пообщаемся.
        И распрощался со мной.
        Круто!
        Но как-то странно. Он уже все решил за меня. А что, если пресловутые «ДФЛ»,
«Экарта» и «Керсон» мне категорически не понравятся на предварительной фазе? Вроде могу отказаться. Но это только вроде. На самом деле я чувствовала, что, как барашек на заклание, отправлюсь к этим «ДФЛ», «Экарта» и «Керсон», даже если они мне ни уму ни сердцу.
        Почему? Неудобно. Неудобно перед г-ном Толмачевым. И перед Тимом. И перед его маман. Короче, перед всеми теми, кто оказался в роли посредников. Кэт бы точно сказала, что неудобно в почтовый ящик писать, но это ж Кэт. Хотя в чем-то я с ней согласна. Это вот «неудобно» вечно заводит меня туда, куда мне абсолютно не надо. Но ничего не могу с собой поделать.
        Черт. Завтра, во вторник, в четверг и опять во вторник. Все время в костюме. Все время в тонусе. Атак все было спокойно… Поймала себя на мысли, что посочувствовала Селезневой.

17 апреля, пятница. Встречалась с г-ном Толмачевым.
        - Вам нужно пройти наш тренинг,- заявил он.
        Ему едва дашь двадцать пять, он поджар, стремителен и некрасив. Но похоже, дело свое знает. Во всяком случае, сразу берет быка за рога.
        - Какой тренинг?- робко спросила я.
        - У нас своя разработка,- пояснил он, явно гордясь.- Натаскиваем соискателей, как вести себя на собеседовании. Что говорить, как отвечать на вопросы, как держаться.
        Естественным образом возникает вопрос…
        - Сколько?- поинтересовалась я.
        - Три часа,- ответил г-н Толмачев.
        Вообще-то я имела в виду…
        - А денег?- спросила я.
        - Тоже три,- сверкнул улыбкой г-н Толмачев.- Но вам-полторы.
        - А-а,- протянула я, лихорадочно соображая, что делать дальше.
        Ужасно жалко было полторы тысячи, но ведь они знают, что говорят, они ж спецы…
        Тем более таким колеблющимся личностям, как я, непременно нужна твердая рука. Чтоб направляла, куда идти. Или останавливала, когда забреду не туда.
        - На два сегодня. Идет?
        И мои губы сами собой промолвили:
        - Идет.
        Вот так я и попала на тренинг. Это было нечто. Спустя два часа и пятьдесят минут абсолютно отзомбированная я вышла из офиса агентства и отправилась домой. Суть всего произошедшего выражалась так: правду будете извлекать из себя на исповеди, а на собеседовании забудьте о том, что даже знаете это слово. Нет, конечно, грубо врать насчет места работы или должности или еще какого фактического материала, который легко можно проверить, нет никакого смысла. А вот ваши мотивы, настроения, соображения-это следует подавать фантазийно, в соответствии с мотивами, настроениями и соображениями работодателя. Как это узнать, если ты того самого работодателя видишь впервые? На этот счет тоже зомбировали. Короче, ребята не зря свой хлеб едят.
        Не растерять бы все, чем меня напичкали, как минимум до вторника. Во вторник-ходовые испытания. «ДФЛ». Операции с коммерческой недвижимостью.
        Видела вакансию: требуется косметолог-эстет. А косметолог-мизантроп? Слабо?

21 апреля, вторник. Глуповато вышло.
        - Ой, извините, пожалуйста,- трещала секретарь гендиректора «ДФЛ»,- менеджера по персоналу нет. У нее там дома что-то… А мы не успели позвонить в агентство, а тут вы… И еще один человек. Попозже. И начальство наше распорядилось пока провести с вами тестирование… Ну, знаете, всякие там вопросы…
        - А кто тестировать будет?- осторожно спросила я.
        Неужели это субтильное создание с алыми губами сердечком, на пятнадцатисантиметровой платформе?
        - Мне тут все дали.- Она рванула к своему столу. Схватила пачку бумаг толщиной в палец и кивнула на дверь.- Пойдемте, я вас посажу.
        Посадила она меня в маленькой комнатке с видом во внутренний дворик.
        - Значит, так.- Она наморщила лоб, разбирая принесенные бумаги.- Сначала-это. Времени на него-полчаса. Потом-вот это. Тут как бы нет ограничений, но вы, наверное, минут за сорок справитесь. Ага, вот, это третий. Там тоже сколько надо, столько и отвечайте. И в конце-бухгалтерский. Ну, там проводки, ваш кодекс и все такое.
        - Короче, до ночи,- пробормотала я.
        - Ну,- хихикнуло создание,- не до ночи, но… Вам кофе принести? Чтоб как бы повеселее было?
        Кофеин был нелишним. Да тут… Тест на конфликтность. Тест на психологическую совместимость. Тест на все подряд, начиная от степени искренности и заканчивая уровнем самооценки. Тест…
        - Ой!- спустя примерно полтора часа в комнату ворвалась секретарша.- Забыла! Еще.

«Еще» было цветовым тестом Люшера. «Придурки»,- устало подумала я, подписывая цифры под цветами. Еще сам Люшер плевался по поводу того, что тест в процессе безудержной популяризации исказили до неузнаваемости. По-моему, так. Да ладно, пусть кушают.
        Бухгалтерский. Не-ет, ну это что-то!.. Сорок вопросов, ответов на две трети из которых я не знала. И не потому, что я плохой бухгалтер, а потому, что бухгалтеров-которые-знают-все-на-свете нет в природе. Это-закон жизни. И что тогда тестируем?

22 апреля, среда. А сегодня неожиданно позвонили по вакансии, на которую я отправила резюме сама.
        - Хотели бы записать вас на собеседование,- сообщила мне невидимая взору девица голосом Кристины Орбакайте.
        - Да, прекрасно!- с воодушевлением ответила я, просматривая свой список.

72, опт, недалеко от дома.
        - У нас такая процедура,- продолжала девица,- сначала вы беседуете с эйчаром, потом вас тестируют, потом вы беседуете с финдиректором… Все в разные дни. Потом, - продолжала она,- тест на полиграфе…
        - Простите?- озадаченно вопросила я.
        - На детекторе лжи,- пояснила девица и через паузу уточнила:-Такова политика руководства. Всех начальников отделов проверяют на детекторе лжи.
        - Но я ведь еще не начальник отдела,- возразила я,- только претендую.
        - Не важно,- отрезала девица.- А в завершение-встреча с гендиректором. Вы согласны?
        - А если не согласна, вы процедуру подправите?
        - Нет,- ответила девица,- мы просто вычеркнем вас из списка соискателей. Но что вас, собственно, смущает?
        - Вообще-то детектор лжи,- сказала я.
        - С чего бы это?- удивилась девица.- Вам есть что скрывать?
        Я вздрогнула и часто задышала. Любому человеку на этой планете есть что скрывать, в том числе и мне. Начиная от периодически посещающих меня странных мыслей ниоткуда и заканчивая мелкими бухгалтерскими провинностями. Но дело-то не в этом!
        - Просто я вот что думаю,- сказала я,- сначала детектор, потом телефонная прослушка, затем видеокамера в туалете-так можно далеко зайти.
        - И что?- Голос девицы окрасился в неприятные оттенки.
        Значит, у них и прослушка и видео. Не слабо.
        - Пожалуй, я повременю.
        - То есть,- уточнила девица,- вы отказываетесь участвовать… Как хотите. Всего доброго,- и, не дожидаясь моего ответа, повесила трубку.
        Всего, всего… И вам того же, по тому же месту. Одна только польза была от этого звонка-я полезла в Интернет и ликвидировала пробел в своих знаниях на тему детектора лжи. Теперь я знаю, что это за зверь. И знаю, что бояться надо не сам агрегат, а ту особь, что интерпретирует его показания. Короче, все делают люди…

22 апреля, вечер. Наткнулась в Сети на какую-то старую вакансию: требуется модель-сценарист в эротический кинопроект. Присылайте резюме туда-то и в резюме укажите, кем вы хотите быть: моделью, сценаристом или и тем и другим.
        Мир вокруг живет полной жизнью. Я вдруг осознала, что поблизости есть люди, для которых слова «налоговая инспекция» и «Налоговый кодекс», «счета-фактуры» и «акты сверок», «кассовая дисциплина» и «книга покупок»-пустой звук. Уверена, они чувствуют себя счастливыми. Просто обязаны чувствовать. Хотя любому из нас кажется, что травка зеленее на чужом газоне. И модель-сценарист вполне может стенать по поводу своей незадавшейся жизни. То есть в действительности быть абсолютно счастливым человеком, но не знать об этом. Надо бы, что ли, провести какую-нибудь широкомасштабную акцию с целью донести до человечества всю прелесть того, в каком положении они находятся. Типа: народ, не майтесь дурью, наслаждайтесь тем, что у вас есть, поскольку у вас нет всего этого ужаса-см. выше.
        А у меня это есть. И знание того, что такое «налоговая инспекция» и «Налоговый кодекс», и стойкое неприятие этих объектов бытия. Может, мне сменить не просто работу, а целиком профессию?
        Зеркало подсказало, что в модели мне не стоит. Тогда в сценаристы? Хотя что я могу написать об эротике? Интересно, а что там пишут, в этих сценариях? Просто-«занимаются сексом»? Наверное, нет. Наверное, там должны быть детали, иначе актеров может занести куда-нибудь не туда. Или, наоборот, никуда не занесет, и перед экраном все заснут от скуки.
        В такие моменты я всегда думаю о том, что вокруг столько всего происходит. И в этом происходящем ты занимаешь лишь крохотную долю пространства. Ни на что не влияешь… А я хочу влиять? Интересный, кстати, вопрос.

23 апреля, четверг. Насчет влиять я так ни до чего не додумалась. Вроде хочу. Любой нормальный человек желает постоянно ощущать свою собственную значимость. Это вроде как свидетельство того, что ты существуешь. Но я уже доросла до такого возраста, когда начинаешь понимать, что влиятельность идет только в комплекте. С ответственностью. И ломовой работой. И вот тут у меня включаются тормоза. И я готова отказаться даже от того, чтобы быть значительной персоной. Лень? Не знаю. Может, я просто недостаточно тщеславна?
        Эй, тогда зачем я ищу эту новую, шикарную, денежную работу? Где логика? Значит, так, мысли эти-ненужные. По крайней мере, сейчас. Выбросить их вон. И-вперед, на абордаж!
        Вот сегодня я как раз на этом абордаже и была. «Экарта». Автотранспортные перевозки, кое-какой опт. Закидали вопросами. И ни одного-про мой профопыт. Вернее, один. «А вы имели дело с договорами комиссии?» Нет, ну, конечно, собеседование проводил не финансист, но все равно.
        Глядя на мое поскучневшее лицо, замдиректора по персоналу сочла нужным пояснить: нам, дескать, главное, какой человек, а обучить его профессионально мы сами в состоянии.
        - Мы нанимаем жизненные позиции,- с пафосом произнесла она.- Если вы-«наш» человек, то все остальное-вторично.
        Ага, знакомая цитата. «Бизнес в стиле фанк». Небось вчера закончила читать и теперь горда собой неимоверно. По-моему, тетка просто не рубит в том деле, которым занимается.
        Но отвечала я старательно. Мне вдруг захотелось, чтобы они сделали мне предложение, а я демонстративно отказалась бы. Так, демонстративно-это что я собираюсь сделать? Сообщить ей, какая она дура? Потому что если я просто скажу:
«Спасибо, нет», то это совсем не демонстративно. А насчет дуры я вряд ли решусь. Даже если трансформировать «дуру» во что-нибудь обтекаемое. Обтекай не обтекай-когда тебя называют дурой, это сразу понятно.
        Похоже, «Экарта»-не мой полигон.

24 апреля, пятница. Позвонил мне сегодня сразу после полудня г-н Толмачев. Беспокоится. В силу своей натуры или профессиональных обязанностей? Чем подогревается его энтузиазм: внутренними резервами или мыслью о том, что, продав меня, он получит бонус? Наверняка ведь им положены бонусы за успешно реализованные проекты.
        Ясно. Становлюсь циничной, как Кэт. Наверное, это все из-за количества людей на квадрат-метр городского пространства. Наверняка в деревне все не так. Там вышел-и природа. Взор отдыхает, легкие дышат. А у нас взор постоянно натыкается на что-нибудь малоэстетичное, а легкие лучше закупоривать, покидая квартиру. Уши и нос тоже. Может, у жителя мегаполиса и нет другого выхода, кроме как становиться год от года все циничнее, скептичнее и агрессивнее?
        - Да вроде нормально,- ответила я.
        - А расскажите,- предложил мне г-н Толмачев.
        Я рассказала. Убрав комментарии про Люшера и сомнения в профпригодности экартовской тетки.
        - Хорошо,- сказал г-н Толмачев.- Значит, в понедельник у вас «Керсон». Удачи!
        - Как в понедельник?- удивилась я.- Мне лично помнится вторник.
        - Просили перенести,- сказал г-н Толмачев.- Сможете?
        Смочь-то смогу, но я ж настроилась на вторник… Да ладно. Раньше встретимся, раньше расстанемся.
        - Прекрасно!- обрадовался г-н Толмачев.
        Вот чем он мне нравится, так это своим оптимизмом и бодростью. Если бы он был квелым, я бы не стала с ним… Что? Дружить? Так мы не дружим. Ну хорошо, сотрудничать. Хотя, когда речь идет о сотрудничестве, не всегда удается это проделывать с теми, кто тебя полностью устраивает. Часто приходится сотрудничать со всякими… с кем мысли о дружбе даже бы и в голову не пришли. Так что мне повезло.
        Итак, в понедельник у меня «Керсон Групп». Медицинское оборудование и услуги.

27 апреля, понедельник. Ура! Я нашла работу. «Керсон».
        Все, все у них отлично. Место-центр. Офис-чудесный. Народу-немного. Директор-классный парень.
        Вообще, я боялась, что будет какой-нибудь дедушка. Почему так решила, не знаю. Может, потому, что медицина? Хотя у них скорее производство, чем медицина в традиционном понимании этого слова. Опять же-французы. То есть директор-русский, но головная компания-во Франции. Ну, наконец-то я туда доеду. А то все повода не было.
        Так вот, директор-русский не-дедушка. Ему лет тридцать пять. За метр восемьдесят, косая сажень в плечах, пронзительные голубые глаза. И-брюнет. Не знаю, что он делает в производстве медицинского оборудования-ему бы на экран.
        Ну, конечно, конечно, я понимаю, что в моей ситуации его внешность не должна иметь никакого значения. Но, войдя в кабинет, не смогла удержаться от мысли: «Бли-ин, здесь можно и поработать».
        Мало того что он импозантен, так он еще и не дурак. Ловит все с полуслова. Шутит. И не плоско. И главное, ничего из себя не строит. Все по-человечески рассказал: что они хотят, что у них за ситуация, как это все видят и т.д. ит.п. Словом, идеальный начальник. Обещал помогать. Уверена, так и будет. Не знаю точно, что такое харизма, но, по-моему, она у него есть.
        И потом-у них все остальное совершенно замечательно. Страховка, бонусы, обеды, обучение, путевки. Райское место. Явно вакансия не для всех. Явно в открытом доступе на job.ru ее не будет. Спасибо г-ну Толмачеву. Надо будет ему что-нибудь подарить.
        Но конечно, самое главное-мы друг другу понравились. В смысле-я и директор. Это стало очевидно, как только я вошла в кабинет. Понятное дело, он задавал стандартные вопросы.
        Между прочим, немало. Но ведь он должен соблюсти процедуру.
        Договорились, что я выйду через две недели после того, как мне официально сделают предложение. Это, скорее всего, потому, что там же есть еще и другие кандидаты, им же уже назначено, не отменять же. Думаю, через неделю все и свершится. И тогда я швырну своему шефу заявление в лицо, и тогда он попляшет. А уже будет поздно.
        Нет, я просто не могу поверить, что-ура! Но сказала пока только Кэт. Чтоб не сглазить.

28 апреля, вторник. С утра звонок.
        - Ну, как прошло?- спросил г-н Толмачев.
        Мне показалось или он взволнован? Неужели так переживает за меня? Неужели так переживает за каждого своего подопечного?
        - Отлично!- ответила я.
        - Правда?- обрадовался г-н Толмачев.- То есть никаких эксцессов? А то я уж боялся… Очень трудный директор.
        - Что?- изумилась я.- Директор? Который?
        Наверняка какой-нибудь другой директор. Наверняка у них несколько директоров. Они же-«Групп».
        - Который?- в свою очередь удивился г-н Толмачев.- У них один-единственный директор. Тот, с которым вы вчера встречались.
        Тогда я ничего не понимаю. Трудный? Этот супер-пупер мэн?
        - Но мне он показался…- начала я.
        - Что,- перебил меня г-н Толмачев,- вел себя нормально?
        - Не просто нормально,- ответила я,- а сверхнормально. Прекрасно. Замечательно. - Тут я устыдилась своих восклицаний, еще подумает, что я-экзальтированная особа. - В общем, все было хорошо.
        - Значит, встал с той ноги,- задумчиво проговорил г-н Толмачев.- Хорошо, что я не стал ничего вам говорить до собеседования, иначе бы запрограммировал вас не на то…
        - Так, подождите,- сказала я,- так что с ним? Трудный-это как? В чем трудность-то?
        - Деспот,- лаконично ответил г-н Толмачев.- Сам все знает, сам все решает, все у него ходят строем.
        Строем? Что за ерунда? Этот душка с синими глазами? Да нет, не может быть! Хотя…
        И тут я вспомнила.
        Он сказал: «Я страшный тиран». Я внутренне вздрогнула. Но он хитро улыбнулся и подмигнул мне. И я решила, что это шутка. А если нет? Если это правда? Подождите, но тогда какого черта…
        - А скажите,- противным голосом начала я,- зачем вы тогда меня туда отправили? Если знали, что там все так сложно?
        - Да случайно,- вздохнул г-н Толмачев.- Просто моя ассистентка…
        У него есть ассистентка? Он сам вчера только на свет родился.
        - …отправила им ваше резюме, не посоветовавшись со мной. А те уже назначили время, когда я узнал об этом. Назад отыграть… можно было, конечно, но…
        Но никто не захотел. Ясное дело. Кому хочется лишний раз травмировать заказчика и заявлять о своей некомпетентности.
        - Но хорошо, что все обошлось,- бодро закончил г-н Толмачев.
        - Мало того,- задумчиво проговорила я,- он меня полюбил. Мы уже договорились о времени выхода и тому подобное.
        - А-а,- протянул г-н Толмачев.
        Похоже, он не придал никакого значения нашим договоренностям. Почему это?
        Помолчал и добавил:
        - Ладно. Ждем результата по всем трем фирмам. И работаем дальше. Если у меня появятся новые предложения, то позвоню вам.
        На этом мы распрощались.
        А я вот сижу и думаю: что теперь-то? В понедельник мне позвонят и скажут: выходите на работу в «Керсон». И что? Я выйду? К деспоту и тирану? Черт, ну, не похож он… Может, г-н Толмачев просто ошибается? Может, просто у того директора отношения с мужчинами и женщинами сильно разнятся?
        Если это так, то возникает другой вопрос: хорошо ли это?

29 апреля, среда. Они все с ума сошли!
        Полчаса назад позвонила Подольская с новым предложением.
        Неохота. Опять гладить костюм, опять натягивать на лицо нужное выражение, опять унимать дрожь в коленках. А зачем, если меня берет «Керсон»? Но как ей об этом сказать? И вообще, говорить «нет»-это не мое амплуа. Я это делаю крайне редко и при этом чувствую себя так, как будто из меня по капле выдавили все соки и бросили умирать.
        - Ну, пожалуйста-а-а,- вдруг взмолилась девица.
        Что такое?
        - У нас внезапно образовалась «дырка»,- плачущим голосом начала объяснять Инга.- На завтра. На одиннадцать. То есть работодатель думает, что придет кандидат, а он не придет, потому что я все… все перепутала. А там специально приехал финансовый директор из головного офиса и будет сидеть целый день, беседовать с кандидатами. И тут у него «дырка». Вот. А я совсем недавно работаю. И это уже второй раз, когда какая-то ерунда из-за меня. И меня точно уволят. Выручите меня, пожалуйста-а-а.
        Вот это номер. Я еле удержалась от смеха. Бедняга. Надо ж, как ее колбасит.
        - А что там?- спросила я.
        - Там производство. Иностранная компания. Позиция главного бухгалтера. Зарплата net от семидесяти тысяч по результатам собеседования,- все еще вздрагивающим голосом сообщила мне Инга.
        - Тогда мне непонятно,- немного подумав, сказала я,- почему вы предлагаете эту вакансию только тогда, когда у вас образовался форс-мажор?
        - А там у них требования… Аттестат главбуха. А у вас его нет. Опыт руководства коллективом от семи человек. Вы как бы… не руководили. И еще SAP.
        Я вообще перестала что-то понимать.
        - Но когда я приду к ним, они увидят, что у меня ничего этого нет. Что тогда? Они скажут мне: идите-ка отсюда.
        - Не скажут, не скажут,- горячо возразила мне девица.
        Черт, почуяла во мне слабину. Вот так всегда.
        - Я просто сообщу им,- продолжала девица,- что мы все запасы кандидатов, соответствующих их требованиям, исчерпали, но вот у нас есть еще один прекрасный специалист, и мы готовы…
        - Понятно,- перебила ее я.- Выручу вас.
        И тем самым зафиксируюсь в ее памяти. Неплохо иметь еще одного знакомого рекрутера. Мало того, благодарного.
        Так что завтра иду на очередную экзекуцию.

1 мая, пятница. Праздник!!! Вчера собеседование вели двое. Кряжистый мужичонка латиноамериканской внешности и костисто-когтистая дамочка с белесыми волосами и острым взглядом. Оба в возрасте «от сорока». Технология была такая: мужичонка задавал вопрос, дамочка наблюдала за мной, потом роли менялись. Напрягает здорово. Не успеваешь понять, какова реакция обоих. А хотелось бы. Даже учитывая то, что я там оказалась просто из благотворительных соображений. Ситуация усугублялась еще и тем, что сидели они оба не прямо напротив меня: дамочка-то да, напротив, а вот мужичонка-чуть слева, отчего приходилось фиксировать его боковым зрением, что создавало дополнительный дискомфорт.
        Они вытряхнули из меня все. Вплоть до того, кто мои родители и где они, каково мое хобби и что я думаю о текущей экономической ситуации в стране. Последнее меня доконало. Я совершенно не интересуюсь глобальными проблемами. Наверное, зря, но, честно сказать, не испытываю никакого интереса. Поэтому обычно узнаю обо всем последней и то, если кто-нибудь позвонит и расскажет. Но что-то там промычала. Хотелось, правда, спросить: «А это-то тут при чем?», но удержалась. К чему вступать в никчемную дискуссию? Нет уж, лучше поскорее отделаться от них и пойти домой.
        Хотя… позиция весьма и весьма. Но вот дамочка… Она оказалась финансовым директором. То есть непосредственным шефом главбуха. Не хотела бы я иметь такую шефиню. Металл. Нержавеющий, негнущийся и остро заточенный.
        А, забыла сказать: они оба были американцами.
        Вся процедура заняла больше часа и уже подходила к своему завершению, когда мужичонка вдруг спросил:
        - А почему вы хотите работать именно у нас?
        Я уж было открыла рот, чтобы сказать: «А с чего вы решили, что я хочу работать именно у вас», как тут же спохватилась. Ну да, хочу. Якобы. Поэтому я сюда и притопала.
        Ответа у меня, понятное дело, не было. Надо было срочно что-то измыслить. Чтобы заткнуть эту дырку. Или чтобы понравиться?
        Вот что смешно-я действительно старалась понравиться им. Хотя шла туда совсем с другими намерениями. Я всегда стараюсь всем понравиться. Мне ненавистна сама мысль о том, что кто-то может меня недолюбливать. Вот Кэт на это плюет. «Всем мил не будешь»,- говорит она. Я как бы тоже так думаю. Но она-то и живет по этому принципу. А я… я норовлю всем угодить и произвести на всех хорошее впечатление. Но так как это невозможно, то получается, что я бьюсь за иллюзию. Что, ясное дело, ужасно отражается на состоянии моих нервов, волос, ногтей и прочих частей тела.
        А мужичонка ждал ответа. И дамочка тоже.
        - Если говорить откровенно,- сказала я,- то я просто хотела поработать в крупной американской компании.
        - А тут подвернулись мы?- вклинился мужичонка.
        - Ну, что-то в этом роде.
        Они переглянулись. По дамочкиным губам зазмеилась ехидная улыбочка. Мужичонка, наоборот, излучал удовольствие.
        - Искренне,- заметил он.- Неожиданно, но приятно.
        Вот и пойми их.
        На том мы и закруглились. Я выпала из кабинета вся мокрая. А всего-навсего хотела помочь несчастной девушке Инге Подольской. А в результате перенервничала, как будто эта вакансия была моей последней надеждой. Получается, что мозги совершенно не контролируют ситуацию. Весь остальной организм живет своей жизнью: психует, напрягается, расстраивается. Как будто я-еще додарвиновская обезьяна. Впрочем, кто его знает, может, так оно и есть? Может, так оно всегда и было, и человек все эти годы, столетия и тысячелетия пребывал в заблуждении относительно того, какую роль в его жизни играет сознание?

«Ой, спасибо, спасибо!»-верещала от макушки до пяток признательная мне Инга Подольская. «Да пожалуйста»,- великодушно отвечала я. «Позвоню вам, как будет результат»,- пообещала она. Без разницы. Я туда не собираюсь. У меня есть
«Керсон».
        Есть и в то же время нет. Вот где он? Ужасно хотелось сказать шефу о своем увольнении до праздников. Чтоб отравить ему пребывание в Египте. Но видно, не получится. Хотя… ведь могу и написать ему туда: -) Добрая такая девочка…

5 мая, вторник. Все. То есть все кончилось. Вся эта суета. И кончилась она плохо. Только что позвонил г-н Толмачев.
        - Отбой,- сказал он.
        - Простите?- растерялась я.
        Он вздохнул:
        - По всем трем компаниям отказ по вашей кандидатуре.
        Перехватило горло. Я выпрямилась, два раза сделала вдох-выдох и спросила:
        - А объяснили почему? Или вы не спрашиваете?
        - Спрашиваем,- ответил он.- «ДФЛ» не понравился ваш тест на Люшера…- начал он.
        Кто б сомневался.
        - «Экарта» сказала, что вы тяготеете к свободному графику, а их это не устраивает…
        Возразить нечего. Тяготею. Но по-моему, все тяготеют, или я что-то не понимаю в этой жизни. Ладно. Может, просто остальные тяготеющие в отличие от меня умеют лучше скрывать свое крамольное тяготение?
        - А «Керсон» утверждает, что вы с ним заигрывали…
        - Что?!- ошалела я.- Да он сам!..
        Я ж вам говорил,- сказал г-н Толмачев.- Он странный тип.
        - Более чем,- согласилась я.- Я лишь реагировала на то, как он сам себя ведет. Неформально-значит, неформально. Может, у них такая корпоративная культура. А он, оказывается…
        - А он вас, видимо, просто провоцировал,- хмыкнул г-н Толмачев.- Проверял.
        - Вот зараза!- процедила я.- Извините. И что теперь?
        - Пока ничего,- ответил он.- Как только у нас появится что-нибудь интересное, я вам позвоню. Договорились?
        Разговаривал со мной осторожно и ласково, как с тяжелобольной. Поздравил с очередными наступающими праздниками. Видно, еще не оброс профессиональным цинизмом. Сочувствует. И на том спасибо.
        Навалилась тоска. Я никому не нужна. Все от меня отказались. Не стоило вообще все затевать. Может, бросить эту затею, пока не поздно?

7мая, четверг. Вчера провалялась дома весь день. Аж тошнило от отвращения к себе. А вечером ко мне явилась Кэт, вытрясла меня из квартиры и потащила на Невский. А там принялась воспитывать.
        - Ага,- саркастически начала Кэт,- первый кураж улегся, и теперь все, жизнь закончилась, и на фиг нам все это надо, да?
        При этом она одарила меня презрительным взглядом. И тут я не выдержала.
        Я взвилась:
        - Знаешь, Кэт, почему народ с такой охотой лезет в оппозицию? Потому что критиковать-не строить. Можно всю жизнь отсиживаться на задворках и гавкать на других. Ты, между прочим, тоже не на первых позициях и тоже вечно сдаешь задним ходом, когда что-то не так, но когда это делаешь ты сама-то это «тактический прием», а когда я-то это слабость и трусость. А в чем, скажи на милость, разница? Да всего лишь в том, что критик всегда у нас ты, и только ты.
        У Кэт был вид полного остолбенения. Мелькнула мысль, что сейчас она уйдет и я не увижу ее больше никогда.
        Но нет. Кэт переварила сказанное мной и вдруг заявила:
        - Тебе ж самой это нравится.
        - Что?- удивилась я.
        - То, что я периодически рычу на тебя. Ты ж сама не способна честно признаться себе в том, что не права то тут, то там, вот я этим и занимаюсь. Чем ты сейчас-то недовольна?
        Блин, она права. Она как бы мое зеркало. С динамиками.
        А Кэт тем временем продолжала:
        - Чего ты вообще заводишься? Тим же сказал тебе: это стайерская дистанция. Может продлиться бог знает сколько времени, пока найдешь что-нибудь подходящее. Понятно, что если тебе надо кровь из носа перейти на новое место, то можешь схватить первое попавшееся. А потом опять лезть на стенку и вопить, что тебя это все достало и какого черта ты вступила в это дерьмо. Тебе просто надо выработать какую-нибудь систему поиска и решить, сколько времени ты готова от своей жизни отстегнуть на это. Или ты с чем-то не согласна?
        - Согласна,- кивнула я.
        - Тогда чего лезешь в бутылку?
        Я молча пожала плечами. Откуда ж мне знать? Так, эмоциональный сброс.
        - Вот,- продолжала Кэт,- потому что если ты сейчас все бросишь, потом будешь жалеть. Как это обычно с тобой случается,- помолчала и добавила:-Как это обычно с нами всеми случается. И вообще, ты же еще толком ничего не попробовала. Сколько ты суетишься? Три недели?
        - Полтора месяца.
        - Полтора месяца-не срок. Даже не о чем беседовать. Все, закрыли тему. Иди составляй план. А из конторы твоей тебе давно пора валить. Тебе это давно говорили.
        Говорили. Пошла составлять план.

12 мая, вторник. Четыре дня промучилась над планом своих действий. Теперь он висит на стене, прямо напротив кухонного стола, чтобы каждый прием пищи он был у меня перед глазами. Рано или поздно войдет в мою плоть и кровь, и, глядишь, дело сдвинется с мертвой точки. Было бы неплохо, если бы оно сдвинулось до того, как я окончательно свихнусь на этой теме.
        Кстати, по плану предстоящее выглядит довольно бодро. Но не факт, что все пройдет именно так на самом деле. А что, если все мои потуги будут впустую? Нагрянет депрессняк и прочая ерунда. Нужно будет как-то поддерживать в себе неугасимый энтузиазм. Ведь наверняка есть какие-то способы, как это можно устроить. Может, пойти куда-нибудь на тренинг? Помнится, однажды я…
        О-о-о, нет. Я вспомнила про это «однажды».
        Тренинг из серии «познай себя лучше».
        Там, может, идея и ничего была, но я не поняла, как можно заглянуть внутрь себя в толпе из пятнадцати человек? По-моему, такие вещи надо делать тет-а-тет. То есть ты, инструктор, и все. Типа коучинг. Но на коучинг у меня денег нет. У меня денег-только на групповые занятия. Которые я активно недолюбливаю.
        Потому что я еще и в детстве терпеть не могла, что называется, петь хором. А еще я ужасно не люблю зависеть от кого-нибудь. Ну, к примеру, когда кто-то медленнее меня думает, соображает, делает и т.д. ит.п. Да, я не командный игрок. Я уж лучше сама по себе.
        И это часто приходится скрывать. Потому что у нас надо, чтобы обязательно была команда-коллектив. Я имею в виду не только работу. Если очередь, то чтоб прям локтем касаться соседа. Если узкое место где-нибудь на дороге-значит, все там, вместо того чтобы спокойно рассредоточиться по всей поверхности. И когда ты ведешь себя иначе, это внушает подозрение. Если не ходишь пить вместе со всеми чай-странно. Если не рассказываешь о себе-еще страннее. Если… Короче, понятно, да?
        Значит, тренингам наше категорическое «нет».
        А тогда что взамен? Может, йога?

15 мая, пятница. Вчера была у родителей. То да се. «Как дела?»-спрашивают они. А так как все мои дела за последнее время связаны исключительно с поисками работы, я и давай живописать им всю эту кутерьму. Не сразу поняла, что рассказ мой их совсем не забавляет.
        У мамы, хотя она и подала пару-тройку реплик, лицо моментально приобрело выражение ой-мо-жет-не-надо, а папа впал в долгое неодобрительное молчание. Конечно, они-продукт своей эпохи. Для них скакание с одного места на другое сродни греху. Поэтому моя беготня по рынку труда их никак не может радовать. Это понятно.
        Непонятно другое: как в такой традиционной семье могла появиться такая нетрадиционная я?
        Я, честно сказать, не считаю, что каждое следующее поколение кардинально отличается от предыдущего. С чего бы это? Ну да, мы умеем обращаться с компьютерами, мобильными телефонами и DVD, мы более уверенно суем в банкоматы пластиковые карточки и дружными рядами идем в банки, чтобы взять кредит на авто, но психологически-разве мы такие уж другие?
        И среди них были непоседы и потрясатели основ. И среди нас есть зануды и трясущиеся от всего на свете невротики. Ведь мы процентов на девяносто состоим из того материала, который нам достался вместе с генами или проник в нас в то время, когда под боком были родители, и только на десять-из того, что нам самим удается накопить за свою жизнь. Да, я так думаю. Кто-то может не соглашаться, это его право, но я стою на своем.

18 мая, понедельник. Эта жучка Подольская нашла мне очередную работу.
        - Я буду вас лоббировать,- горячо пообещала она мне.
        Интересно, как она собирается это проделывать?
        Наконец-то я увидела ее. Она позвонила мне сегодня утром и попросила прийти к ним. Сказала, что надо заполнить какие-то бумажки. Да ладно, мне не трудно. Благо сегодня у меня выходной. Подольская-это что-то! Невысокое, невзрачное, нелепое существо. Никак не соответствует своему голосу. Он у нее звучный и уверенный. Производит впечатление. Которое смазывается при личной встрече. Лет двадцать семь-двадцать восемь. Суетится больше чем надо, делает массу лишних движений, говорит уйму лишних слов. Нервничает. Но в глазах светится упрямство и решимость. Хочет выбиться в люди. Взметнуться на верхние ступеньки карьерной лестницы.
        Она посадила меня заполнять разные анкеты, а сама продолжала носиться туда-сюда мимо меня. И вот в очередной ее проход по комнате я внезапно сообразила, кого она мне напоминала. Селезня!
        Селезень тоже всегда ходила с таким видом, будто готова вступить в драку с любым, кто нарвется. Постоянно была настороже, постоянно говорила на тон выше, чем следовало. Меня это смешило. Тогда. А вот сейчас я вдруг подумала: может, все это оттого, что Селезень чувствовала себя неуверенно среди нас?
        Она была откуда-то из провинции. Причем не из большого города типа Самары или Ростова-на-Дону, а из какого-то маленького населенного пункта. Как ее занесло в Питер, я никогда не спрашивала. Мы вообще с ней мало разговаривали. Мы все, которые питерские. Она жила в общаге, имела компанию там. И как я сейчас начинала понимать, страстно хотела стать такой, как мы. Но у нее так ничего и не вышло. Ей нужно было просто расслабиться, и она влилась бы в наши ряды естественным образом. Но видно, она до этого не додумалась и поэтому продолжала безуспешно биться о нас.
        Интересно, Подольская тоже откуда-нибудь из глубинки?

19 мая, вторник. Дело пошло! Сегодня позвали на собеседование. Вернее, оно завтра, а позвонили сегодня. Это из тех вакансий, которые я отрыла на job.ru. Правда, не иностранцы, наши, но вдруг?
        А еще прорезался г-н Толмачев. И у него оказалась парочка вакансий в рукаве.
        Когда ты видишь, что востребован, это чрезвычайно бодрит. Настолько, что я вошла в кураж. И решила поприкалываться над шефом. А именно-заявить ему о своем желании получать прибавку к ЗП. Нет, это ровным счетом ничего не меняет-я буду уходить от него. Теперь, побывав то тут, то там, я понимаю, что назад дороги нет, потому что позади-болото. Может, именно мысль о том, что я здесь не останусь, придала мне дополнительную храбрость.
        - Что? Зарплата? Повышение? В связи с чем?- скривив губы, поинтересовался он.- У тебя что, объем увеличился?
        - Нет,- сказала я.- Мир вокруг изменился.
        А что? Он вполне мог это не заметить.
        - Это как?- нахмурился шеф.
        - Элементарно,- ответила я.- Зарплата, которую я сейчас получаю, была установлена три года назад. Сейчас та же работа стоит дороже. Инфляция и все такое. Ты не думал об этом?
        - В мире кризис,- буркнул он.
        - Болтовня,- ответила я.- И ты это знаешь.
        Он молчал, набычившись.
        - Тем более что другим ты зарплату повышал,- сказала я.- И не единожды.
        - Но они-то доход приносят,- буркнул он.
        Ага, старая песня. Слышали-знаем.
        - А я его собираю в кучу, считаю и слежу за тем, чтобы с этого заработанного дохода ты не очень много денег заплатил в бюджет. Или нет?
        Он скривился:
        - Ой, оставь. Можно подумать, это так трудно. Возьму любую девочку, и через пару месяцев она будет делать то же самое.
        Ну, круто. Вот я и получила ответ на вопрос: а что я для него? Ничего. И никто.
        Нет, я вообще-то не считаю себя незаменимой личностью. Я, конечно, беспредельно умна, изрядно сообразительна и неплохо образована, но мне вполне можно найти замену. Как любому из нас.
        Дело-то не в этом. Просто я здесь с первого дня существования компании. И это для него-пустой звук. Неужели, чтобы удержать бизнес на плаву, надо так опошлиться? Неужели все, кто заводит свое дело, рано или поздно превращаются в…?
        А может, это просто у меня наивный взгляд на окружающих? Вижу их всегда лучше, чем они есть на самом деле? Ну, вижу. Что тут спорить? Вопрос в другом: это хорошо или плохо?

20 мая, среда. Пошла на собеседование. Все вроде ничего было, пока не пришел гендир. Отчего-то мне показалось, что он смотрит на меня с отвращением.
        Так и было. О чем мне сообщила эйчар, когда мы уже прощались. Сама бы она, конечно, не раскололась, но я вытащила из нее правду-матку.
        - Поймите,- проникновенно сказала я,- уже набойки стесала, мотаясь по собеседованиям. Не хотелось бы лишних иллюзий. Есть у меня шансы или как?
        На самом деле они мне не очень понравились. Но важно дойти до победного конца, а отказаться никогда не поздно. Так что я делала вид, что все это меня жутко интересует. А поскольку вид мой всегда вызывает доверие (по до сих пор неизвестной мне причине), то дамочка кочевряжиться не стала и выдала мне страшную тайну.
        - Он терпеть не может блондинок,- сказала она.- Считает их клиническими дурами.
        Кретин. Жертва СМИ. Интересно было бы посмотреть в глаза тому, кто первый пустил эту утку по миру.
        А вот я лично очень довольна, что родилась блондинкой. Другой я себя не ощущаю. Пробовала однажды краситься в рыжий. Прикольно. Но-не я. Так что извините.
        Хотя-дискриминация. Может, в Страсбургский суд по правам человека подать? Почему-то мне очень хочется в Страсбургский суд хоть однажды, хоть одним глазком. Почему-то мне кажется, что там ужасно интересно.

22 мая, пятница. Сегодня прямо спозаранку позвонила Кэт и спросила:
        - Была на «Одноклассниках»?
        - Нет,- ответила я,- ты же знаешь, я их не люблю.
        - Любовь тут ни при чем,- сказала Кэт.- Там Селезень тусится во всей своей красе. Хвастается тем, как прекрасна теперь ее жизнь. И фотки выложила-зашибись. Я и «лексус». Я и Мальдивы. Я и пентхаус…
        - У Селезня пентхаус?- перебила я ее, ошеломленная.
        - Ну, по-моему, это корпоративный пентхаус где-то в Лондоне,- поморщилась Кэт,- где Селезень была по каким-то своим корпоративным делам. Суть не в этом. На фоне Селезня все остальные со своими достижениями, о которых еще вчера они думали, что они о-го-го, выглядят не просто бледно, а бледнее бледного.
        - Да-а,- протянула я.- Селезень берет реванш за годы унижений, ведь ей одна наша манера растягивать слова наверняка казалась унижением, потому что она так этому и не научилась.
        - Сейчас, наверное, уже умеет. Может, даже брала уроки у логопеда.- Кэт подумала и добавила:-Не хочешь с ней контактнуть? Она ж тебе послужила образцом.
        - Ничего не образцом,- пробормотала я.- Так…
        - Не важно. Если бы не Селезень в журнале, ты бы где сейчас была?- усмехнулась Кэт.- Там же, где была все последние пять лет. А так…
        Сейчас ляпнет что-нибудь про то, что я опять лоханулась, и либо мы поругаемся, либо нет, но тогда я буду потом в одиночку пыхтеть от досады на себя саму и на все вокруг.
        - Глядишь, что-нибудь из этого и вырастет,- неожиданно мирно закончила Кэт.
        В общем, когда она отключилась от связи, я долго прислушивалась к тому, что творится у меня внутри. Написать Селезню или нет? Получалось, что написать-потому что зачем я тогда вообще задаюсь этим вопросом? Но о чем? Скажи, Люся, как тебе удалось прорваться в небожители? И говори, пожалуйста, медленнее-я записываю, чтобы потом воспользоваться твоим опытом и тоже куда-нибудь да прорваться. Вот тогда Селезень точно раздуется от гордости до такой степени, что, не ровен час, лопнет.
        Кэт права в своем ехидстве. Странный выбор для подражания-Селезень.

24 мая, воскресенье. А сегодня вспомнила свой разговор с шефом. В неприятном плане.
        Я-то намеревалась покуражиться, для чего отрепетировала предварительно каждую свою реплику. Экспромты-не мой конек, все самое удачное, разящее в цель приходит на ум тогда, когда слушатели разошлись по своим углам. Так что мне нужно готовиться заранее. Что я и сделала. При этом продумала разные варианты развития сюжета, то бишь диалога. Вроде была ко всему готова. Оно и развивалось так, как я ожидала. То есть это был один из вариантов. Второй, к примеру, заключался в том, что шеф спокойно скажет: «Конечно, я и сам об этом думал…» Мечтать не вредно.
        Так вот, несмотря на то что все шло по плану, хоть и не по самому лучшему, я сорвалась. Распсиховалась. Сердце забилось, коленки задрожали. И голос тоже. Что хуже всего, поскольку голос-не коленки, шеф наверняка насчет голоса просек.
        Почему мне всегда так тяжело разговаривать по поводу зарплаты? Другие идут и выколачивают все, что им надо. Как у них это получается? Это какой-то особый вид искусства. Причем не искусства вести беседу, а искусства знать себе цену.
        Не просто знать в смысле понимать, а знать-использовать то, что знаешь. А я как собака: все понимаю про себя, но никому сказать об этом не могу. Не хватает… чего? Смелости? Чего-то, короче, не хватает.
        В результате я предпочитаю уволиться и начать все заново в другом месте, постаравшись прийти туда на лучшие условия. И все это фигня! Потому что «лучшие условия» остаются таковыми очень непродолжительное время. Жизнь-то течет, а значит, все время изменяется. С ней изменяются и мои насущные нужды и весь окружающий климат.
        Надо как-то переломить ситуасьон. Сколько можно? Уж скоро старость грянет, а я все там же, то есть в вечном конфликте с самой собой. Как бы мне стать стервой? Наверное, этому где-нибудь учат.
        - Учат,- подтвердил Тим, которому я рассказала о своих страданиях.- Пойди в Дом книги, купи книжку «Стерва делает карьеру» и вперед.

26 мая, вторник. Не знаю, как там меня лоббировала мисс Подольская, но пока из этого ничего не вышло. Но вот что интересно-я заметила, что уже стала относиться к отказам спокойнее. Понятно, что человек ко всему привыкает, даже жить на улице, у мусорного бачка, но на самом деле я не об этом. Просто когда походишь по интервью да насмотришься на тех, к кому ты собираешься идти работать, то уже ничему не удивляешься. А уж тем более не льешь слезы, что тебя туда не взяли. Мир полон придурков. Особенно ряды работодателей и тех, кто занимается приемом на работу. Именно поэтому я стала воспринимать каждый новый отказ куда как спокойнее, чем в начале этой эпопеи, которая длится уже… Два месяца?! Офигеть!

28 мая, четверг. Сегодня было очередное собеседование.
        Фирма немецкая, называется «Мерсер». Производит и продает оборудование. Им нужен главбух туда, где продают. И еще там оказывают услуги. Какие? Этого не знает никто. По крайней мере, мне это узнать не удалось. Хотя я и пыталась, причем остервенело.
        Собеседование проводил гендир. В агентстве г-на Толмачева.
        - Решил, что тут будет спокойнее,- пояснил тот.- А там задергают.
        Беседа журчала весело, как весенний ручеек. Я рассказала о себе, потом ответила на вопросы. В числе прочих-и на всякие идиотские типа: «Где вы видите себя через пять лет?» Но меня-то уже не смутить! Я-то уже практически ветеран. Плюс незабываемый тренинг г-на Толмачева. Отвечаю легко и даже артистично. Что означает: не надо спешить выкладывать свою домашнюю заготовку. Надо так обыграть ее, будто она прям только что пришла тебе в голову.
        В общем, все шло хорошо. До момента, пока он не предложил задавать вопросы. В смысле если меня интересует что-то об их фирме. Конечно, меня интересовало все. И в первую очередь какие такие услуги они оказывают, потому что из предыдущих реплик гендира это никак не было ясно.
        - Производственные,- лаконично отвечает он и тут же начинает пространно говорить о перспективах продаж.
        Я, естессно, слушаю, не перебивая, поскольку перебивать-это дурной тон. Минут через пять опять возвращаю его к теме об услугах.
        И он мне опять:
        - Услуги как услуги. Как у всех. Производственные.
        И эдакое раздражение звучит в его голосе: мол, чего вяжешься с дурацкими вопросами? И опять переходит на другой предмет, на этот раз-о строительстве новых помещений.
        Блин, это что такое? Секретное производство? Или как? После его третьего ухода от ответа я почувствовала, что мне все это надоело. И на его очередной вопрос: «Еще какие-нибудь вопросы?»-я молча покачала головой.
        Мы расстались вежливо. А как же иначе? Скорее бы найти что-нибудь да покончить с этим процессом. Хотя бы на какое-то время. Потому что пройдет энное количество лет… и опять захочется… куда-нибудь…

29 мая, пятница. А сегодня мне написала Селезнева. Через «Одноклассников». Просто телепатия какая-то. Но если я так и не собралась, потому что никак не могла придумать, что писать-то, то Селезень сразу взяла быка за рога.

«Привет, Ларина,- писала она.- Увидела тебя тут и решила узнать, как у тебя дела. А то другие тут постоянно, а тебя не видно и не слышно. Чем занимаешься? Где работаешь? Я вот дослужилась до партнерства…» И т.д. ит.п. В том смысле как ей там, в этом партнерстве, кайфно.
        - Туфта,- фыркнула Кэт, когда я рассказала ей о селезневском послании.- Пыль в глаза.
        - А может, правда. А тебе она писала?
        - Нет. Меня она боится.- И Кэт захохотала басом.
        И правильно делает. Потому что если бы Селезень написала всю эту ботву Кэт, то огребла бы по полной. А я… я просто ответила ей: все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо.
        И это действительно так, но ведь «хорошо» у всех разное. Я поняла это, когда буквально через два часа после моего ответа мне пришло второе послание от Селезня, в котором было очень лаконично написано: «Замужем?»
        - Ага!- восторжествовала Кэт.- Это-ее больное место. У нее комплекс отличницы, что означает: нужно, чтоб все в жизни было на пять. Напиши, что ты лесбиянка и в настоящей момент занята серьезной борьбой с нашими законодательными органами за права секс-меньшинств нашей необъятной родины,- посоветовала она.
        А что? Между прочим, это идея. Партнерство-это почти банально, а вот борьба за права сексуальных меньшинств…
        Блин, нет, ну какая чушь. Я просто написала: «Да. Трое детей. А ты?»

30 мая, суббота. Разговор с Кэт.
        - Ты, Ларина, чем думала, когда писала это?!!- бушевала она.
        - А что?- спросила я.- Подумаешь, пошутила. Я ей так и собиралась потом написать: «Селезень, ты что? Это-шутка. Замуж-это уже давно в Европе не модно».
        - А то, что уже прямо с самого раннего утра эта мымра позвонила мне и дрожащим голосом спросила: правда ли?..- орала в трубку Кэт.
        - Позвонила?- удивилась я.- А откуда узнала твой телефон?
        - От Климовой, а та от Феди, а та от Любимовой.
        - Охренеть,- пробормотала я.- И что ты ей ответила?
        - А я ж не знала, что ты ей написала!- продолжала вопить Кэт.- Хоть бы предупредила! Она спрашивает: это правда про Ларину? А я ей, причем, заметь, спросонья: правда, а что такого? Замуж-это ж так скучно…
        - Блин,- вздохнула я.- Шутка не получилась.
        - Не получилась,- подтвердила Кэт.- У Селезня сразу же улучшилось настроение. Слушай, скажи, что ты пишешь книги, что пишешь под псевдонимом. Выбери какую-нибудь писательницу, только из полуизвестных, чтобы гарантированно нигде ее фото не было…
        А что, идея… Хотя…
        - Кэт,- сказала я,- скажи, мы зачем все это делаем? Вот это вранье, что у нас все не так, как на самом деле. Лишь бы утереть нос Селезню и иже с ней. Зачем?
        - В этом весь смысл!- опять заорала Кэт.- Акция под названием «Не дадим Селезню быть такой самодовольной». Ты чё?
        Да я ничё. Я завсегда… Вот только раньше я всегда это делала автоматически, а сегодня впервые задумалась: а в чем тут смысл? И пока ответа у меня нет.
        А от Селезня-очередное послание: «Ну, ты, Ларина, и шутница! А я уж было испугалась, что такой человек потерян для жизни». Испугалась она! Кто бы ей поверил!

1 июня, понедельник. А сегодня было большое удивление.
        Шеф думал-думал и надумал. Вдруг является сегодня в мой кабинетец и бурчит:
        - Ну-у, это-о, я тут…
        В итоге после пятиминутного вымямливания выясняется, что он таки решил меня облагодетельствовать: повысить мне ЗП.

«Ну вот,- успела подумать я,- вот сейчас сделает мне ЗП выше некуда, и как мне потом уходить?» Не в том смысле, что неудобно, а в том, что жалко, после потраченных-то усилий и полученного-то результата.
        Удивительная штука-наши мысли. Вернее, скорость, с которой они рождаются, проносятся в мозгу и исчезают во внешнем пространстве. Или во внутреннем? А между прочим, куда деваются мысли, когда ты их уже подумал? Это же наверняка энергетический импульс. Иначе бы мы не вздрагивали, как ненормальные, при одних мыслях или стекали в нирвану при других. А раз это энергия, значит, она должна во что-то преобразоваться. Во что? Вопрос… Но к шефу это никакого отношения не имеет. Как, впрочем, и мыслительная деятельность-ему это не грозит.

…Какая-то я злобненькая стала в последнее время… Не нравится мне это.
        Так вот, вношу попутный комментарий после всего произошедшего. А произошло следующее-шеф объявил мне цифру прибавки, и я замерла с открытым ртом, не сводя с него взгляда. Потому что цифра эта была-5000 целковых. Без комментариев.
        - Чего?- вопросил шеф, глядя на мое неподвижное лицо.
        - Тебе не стыдно?- сказала я.
        И аж сама пугнулась. Что это со мной? Да просто вырвалось. Шеф обалдел. Покрылся пятнами, сунул руки в карманы.
        - Чего стыдно-то?- рявкнул он.- Не повышаешь-плохо, повышаешь-тоже не угодил. К вам, мадам, на кривой козе не подъедешь.
        А глазки его бегали и прятались. Верно Тим говорит: наивна я, ох как наивна. ВСЕ они ВСЁ понимают. Но делают так, как им удобно. Я повернулась к своему компьютеру.
        - Спасибо, не надо одолжения твоего,- не глядя на шефа, ответила я.
        Он набрал в себя воздуха, видно, собирался что-то изречь, потом передумал и отвалил, громко хлопнув дверью.
        А я в этот момент вдруг вспомнила, что, когда пришла сюда, даже всерьез подумывала о том, не закрутить ли мне с шефом-тогда он мне нравился… Н-да, нет ничего вечного…

3 июня, среда. Мама, конечно, сказала, что зря я так себя повела. Ну а кто ожидал иного? Кэт мне рукоплескала.
        - Прорыв!- восклицала подруга.- Ты, Ирэн, совершила прорыв. В мироощущении.
        - Это как?- спросила я.
        - Это так,- ответствовала Кэт,- что раньше ты была амеба, а теперь ты стала боец. Как это тебя угораздило?
        Амеба? Нормально. Я, конечно, знала, что Кэт считает меня слабовольной, но чтобы амебой?!
        Если б я сама знала! Это было вдохновение. Или просто накопилось? Короче, я не уверена, что в следующей подобной ситуации смогу повторить сей подвиг. Т.е. насчет прорыва, по-моему, Кэт погорячилась. Но я ничего говорить не стала, чтоб не сбивать настроения.
        Сдала сегодня костюм в химчистку. Хоть бы не было собеседований на следующую неделю, а то в чем я пойду?
        Вот, кстати, тоже тема. Все чаще задумываюсь о том, что мозги человеку во вред дадены. И мозги эти за те тысячелетия, что они у нас имеются, успели придумать столько условностей, что мы похожи на мушек, запутавшихся в паучьих сетях. Вроде живы, даже чего-то там трепыхаемся, а на самом деле висим на месте, потому что
«туда нельзя», «это не моги», «а это обязательно сделай-иначе!..».
        Костюмы-из этой же серии. Деловая униформа, наверное, нужна. Но почему она должна быть в виде костюма, а? Ненавижу! Может, поэтому мне так и не везет с поиском работы? Это свежая мысль!
        Я имею в виду, что являюсь на интервью в костюме, который тихо ненавижу, и от этого все мое биополе, транслируемое во внешний мир, уже подпорчено. А народ, который беседует со мной, поглощает это мое подпорченное биополе, переваривает его и на подсознательном уровне понимает, что не хочет меня. Да-а, такое может быть.
        И что делать? Может, пойти ва-банк? Т.е. начать ходить на собеседования в джинсах? Во всяком случае, на этой и немного на следующей неделе точно придется в джинсах. Поскольку химчистка…

4 июня, четверг. Костюмы отменяются! Потому что! Позвонил! Г-н Толмачев!
        - Вас берут.
        Сказал с некоторым недоумением в голосе. Я чего-то недопонимаю: он что, сомневался во мне? Я так его и спросила.
        - Да нет, что вы!- испугался он.- У вас отличные данные. Просто клиент очень долго раскачивался и очень быстро принял решение. Как-то нетипично.
        - Так,- деловито проговорила я,- клиент у нас кто?
        Поймите меня правильно, я побывала на пяти собеседованиях. Вот кого из них прошибло?
        - «Мерсер».

«Мерсер»? После всех моих вопросов? Странно. В общем-то, кроме дискуссии о таинственных услугах, ничего отрицательного в «Мерсере» не было. Можно и пойти, поработать… Но как-то…
        Что, уже все? Все закончилось? И началась новая жизнь? Кстати, когда, они предполагают, она должна начаться?
        - Естественно, как можно скорее,- ответил г-н Толмачев.- Они все такие, вы же знаете. Им всем нужно еще вчера. А вы как?
        - Через три недели. Хочу недельку выспаться,- честно призналась я.- А то там же с девяти работать.
        - Все равно впрок не выспитесь,- усмехнулся г-н Толмачев.- Ладно. Я им передам, что вы готовы встретиться и обсудить финальные условия. И насчет трех недель скажу.

5июня, пятница. Я-то считала, что буду на седьмом небе. А я не чувствую абсолютно ничего. Только опустошение. И безумное беспокойство по поводу того, как буду увольняться. А делать это я намереваюсь в понедельник.

8 июня, понедельник. Скандал? Это еще мягко сказано…
        - Ты увольняешься из-за этой долбаной зарплаты, да?!- орал шеф.- Шантаж, да?!
        Я оповестила его о своих планах в двенадцать тридцать. Пришла на работу, как обычно, в двенадцать, выпила кофе и-ударила ему под дых. Он хватанул ртом воздух, глотнул его, подавился, закашлялся, а потом принялся орать как оглашенный. Народ, наверное, в этот момент вздрогнул и навострил уши. Я этого не видела, поскольку сидела у шефа в кабинете, но уверена, что так все и было.
        - Ничего подобного,- ответила я.- Просто мне предложили работу, и я согласилась.
        - Вот взяли,- ехидно проговорил шеф,- сами тебе позвонили и сами тебе предложили, да?
        В его ехидстве явно слышался подтекст: кто ты такая, чтоб тебе звонили и приглашали на работу? В общем-то я так и думала. Он считает меня третьим сортом, а себя-благодетелем, взявшим этот третий сорт на работу. И тут я разозлилась.
        - Да,- с напором сказала я,- так прямо позвонили и пригласили. А что, ты думал, что, кроме тебя, я больше никому не нужна?
        Шеф обомлел. Я никогда так не разговаривала. Всегда вежлива, всегда деликатна, всегда больше умолчаний, чем озвучиваний. Я такая и есть. Но если меня сильно разозлить, то могу и зубы показать. Редко это, конечно, делаю, примерно раз в пять лет, но тем не менее…
        - Так вот,- напирала я, не давая ему опомниться,- ты заблуждаешься. Я ухожу в иностранную компанию, на зарплату в полтора раза больше, чем ты мне здесь отстегиваешь, не говоря уже о прочих бонусах и благах, на которые ты, похоже, не расщедришься никогда. И напрасно, хочу тебе сказать. Потому что человек работает не только за идею. Тем более что и с идеей у тебя в последнее время туговато. Кроме как набить собственные банковские счета поплотнее, ты ни о чем другом не думаешь. А между прочим, начиналось все очень даже неплохо. Потому я к тебе и пришла тогда. Но все это безвозвратно сгинуло, так что не удивляйся, если народ начнет валить от тебя.
        Тут я сделала паузу, чтобы перевести дух, и шеф не преминул ею воспользоваться.
        - И что?- опять завопил он.- Полагаешь, ты незаменима? Думаешь, никого не найду и начну по тебе слезы лить?! Не дождешься!
        - А я и не собираюсь ждать,- ответила я.- Все заменимы. И я тоже. Рано или поздно найдешь кого-нибудь. Дело не в этом. Просто мне скучно стало тут. Перспективы-то какие? Так что я просто согласилась на более интересную работу. И все.
        Врешь!
        На этой фразе я вышла из кабинета. А вообще, здорово, что я уже давно на всякий случай изъяла свою трудовую книжку из сейфа. От этого гада можно ждать чего угодно. Порвет на кусочки или еще чего…
        А вообще, если честно… противно. Почему нельзя жить по-человечески?

9 июня, вторник. Вчера допоздна болтали с Юлькой. Рассказала, что Ленусик, мой второй бухгалтер, разумеется, огорчилась. Я, говорит, подозревала, что ты там что-то ищешь, но надеялась, что не найдешь. И тут же давай извиняться. Мол, это не потому, что я тебе добра не желаю, а потому, что я тут боюсь без тебя.
        Ясное дело, боится. Как бы то ни было, как шеф ни распоясался в последнее время, но со мной некоторую дистанцию он все-таки соблюдал, видно, в память о тех временах, когда мы начинали всю эту канитель. Если Ленка останется одна, он ее будет доканывать. А если придет кто-нибудь, то, может, будет доканывать их обеих. Хотя… смотря кто придет.
        А остальные… Странно все это. Ты работаешь с людьми бок о бок несколько лет, думаешь, что вы если не друзья, то хотя бы хорошие знакомые, а потом наступает момент истины… вроде как сейчас, и ты сразу понимаешь, что ни фига подобного-нет здесь у тебя хороших знакомых, и, когда ты через неделю отсюда уйдешь, о тебе позабудут очень и очень быстро. Противное чувство.
        А Тим мне сегодня сказал, что чем чаще меняешь работу, тем реже это чувство испытываешь.
        - Почему это?- заинтересовалась я.
        - Потому что оно противное, только когда первый или второй раз, а потом ты уже заранее знаешь, как все будет, и никаких вредных иллюзий не питаешь.
        - Это что получается,- задумчиво проговорила я,- мы никому в этом мире не нужны? Но это ж очень печально.
        - Да ерунда,- возразил он,- зависит от того, с какой точки на это посмотреть.
        И с какой точки смотришь ты?
        - С той, где максимальный обзор.
        - Загадками говоришь.
        - Да ни фига,- рассмеялся он,- ты просто не зашоривайся до каждой конкретной ситуации. А то будешь видеть только то, что под носом, а под носом обычно пыль да грязь, и та размером с пятачок. А ты глянь вдаль.

10 июня, среда. Не поверите-он нашел бухгалтера. И гордо привел ее сегодня ко мне: мол, смотри, какой я удалец. Наверное, жена его отрыла где-нибудь. По ее наводке здесь уже половина фирмы работает.
        Дамочка под сорок, средний рост, средний вес, среднее все. Мозги? Насчет мозгов не знаю, еще не поняла, а может, так и не пойму до своего увольнения. Да оно мне и не надо.
        - Только не говори ей, что ты тут работала неполную неделю,- сказал шеф.
        Прооравшись, он опять стал вполне вменяемым. Интересно, что именно его больше всего задело в моем уходе?
        Дамочка оказалась не промах. Когда дело дошло до объяснения наших «нюансов», а под
«нюансами» я подразумеваю всю эту антиналоговую кухню, она крепко призадумалась, а как только я закончила свою вводную, она почесала карандашом нос и изрекла:
        - Ой, я сейчас.
        И куда-то отправилась.
        Как потом выяснилось-прямиком к шефу.
        - Вы мне ничего не говорили о том, что у вас так все…- Она многозначительно посмотрела на шефа.
        Почему знаю? Потому что там как раз сидел Лешка из продаж.
        - Ну…- заерзал шеф.
        - Это-предмет для дополнительного разговора,- увесисто сказала дамочка.
        - Хорошо, хорошо,- забормотал шеф.- Сейчас закончу тут…
        Закончил. Дамочка пока ожидала в приемной. Затем зашла. Спустя десять минут вышла. И вернулась ко мне дослушивать про наши «нюансы». Значит, выжала из него довесок. Любопытно, на сколько они в итоге договорились? Спрошу ее завтра.
        А Лешка сказал:
        - Кобра. Не то что ты.
        - Я хуже, что ли?- спросила я.
        - Да ты что!- испугался он. Я змей не люблю. Да их никто не любит.
        - А разве здесь нужно, чтобы любили?- вздохнула я.- Здесь нужно, чтоб уважали, а лучше-чтоб боялись.
        - Может быть,- кивнул Лешка.- Но по жизни-то лучше, чтоб любили. Во всяком случае, мне лучше так.
        Мне тоже. Именно поэтому я такая, какая есть.

11 июня, четверг. Дамочка выдавила из шефа 70 штук. Чистыми. Зашибись! И главное-что он даже не мявкнул.
        - Учись!- сказала Юлька, когда я доложила последние новости.
        - Все-таки я не понимаю,- проговорила я, пропустив мимо ушей это уже набившее оскомину «Учись!».-Мне кинул подачку в пять штук, а ей с такой легкостью дал семьдесят. Не знаешь почему?
        - Не знаю, но могу высказать версию,- ответила Юлька.- Тебе же тоже проще с новым работодателем договариваться о более высокой зарплате, чем со старым. И шеф твой ничем от тебя не отличается.
        А что, вполне может быть…
        Да, дамочка-не промах. Такая не позволит сесть себе на шею. В общем, я рада за шефа. Пусть почувствует разницу. Жаль только, что никто не расскажет мне подробностей.
        А после обеда был мне звонок. Из одного кадрового агентства.
        - Здравствуйте, Ирина. Скажите, пожалуйста, вы рассматриваете предложения о работе?
        И далее предлагается работа. Нет, не так, Работа с заглавной буквы. Просто в десять раз лучше, чем та, на которую я собираюсь выйти через пару недель.

«Да что за чер-р-рт!»-мысленно застонала я. Ну почему, почему всегда так бывает? Когда ты после долгих мучений наконец-то сделаешь выбор, тебе тут же подваливает то, за чем ты все это время носился как угорелый. Причем это касается абсолютно всего: сумок, сапог, путевок, мужиков. И вот теперь то же самое происходит с работой.
        - А где вы были раньше?- вырвалось у меня.- Я уже дала согласие…

12 июня, пятница. До моего выхода на новую работу еще целых две недели, а я уже начала жутко нервничать. Как перед экзаменом. Что это будут за люди? Как у меня с ними сложится?
        А кроме того, еще очень хочется, чтобы на новом месте все было совсем не так, как на старом. В том смысле как сделать, чтобы никто не сел на шею и не стал погонять?
        У Кэт, как выяснилось, и на этот вопрос есть ответ. У нее всегда есть ответы. Порой ерундовые. Банальные. Абсурдные. И так далее. Но есть. В отличие от меня. Я-личность вечно во всем сомневающаяся, а Кэт несет свое мнение в массы не стесняясь.
        - Надо правильно повести себя с самых первых минут,- сообщила она мне.- Как бы преподнести свой психологический портрет. Свой типаж. Жертва ты или кто. Это во всем: как ты ходишь, садишься, говоришь, реагируешь-они просекут тебя, ты еще не успеешь и первого документа состряпать.
        - И как это сделать?
        - Да все просто…
        В общем, Кэт предложила за оставшиеся дни вжиться в желаемый образ. Чтоб он прирос ко мне как новая кожа. И тогда я явлюсь на свое новое рабочее место совсем другим человеком. И ко мне будут относиться совсем по-другому. И жизнь сразу потечет совсем другая. Звучало оптимистично. И исполнимо.
        Прямо сегодня начну ковать свой новый образ и буду пытаться приучить и себя к нему, и его к себе.

13 июня, суббота. А вот, кстати, и рояль в кустах. Это я о том, что не успела я начать ковать свой новый образ, как тут же прорезалась Селезнева, и не просто прорезалась, а стала склонять меня к встрече. А я и подумала: «Почему нет?» Может, что и подскажет по поводу образа. Как бы Кэтти ни плевалась в ее адрес, Селезнева добилась успеха, тут уж ничего не попишешь.

«Ну, давай, Ларина, встретимся,- соблазняла меня Селезнева посредством
«Одноклассников».-У тебя ж день рождения скоро, а у меня есть сувенирчик персонально для тебя, прямиком из Португалии. Знаю, что нельзя поздравлять раньше, но я в понедельник уезжаю в бизнес-трип (так прямо и написала) и когда вернусь-не знаю. А вот завтра можно было бы выпить чего-нибудь и потрепаться, а?»
        Ну и что? Я согласилась.
        Кэт ничего говорить не буду. Потому что она меня в лучшем случае засмеет, а в худшем… даже фантазировать на эту тему не хочу.

14 июня, воскресенье. «Сувенирчик из Португалии» оказался тарелочкой с видом Лиссабона и с надписью «Made in China» на обороте. А вот Селезнева, похоже, была рада меня видеть. А я… Э-э… Вообще-то я просто оторопела, когда вошла в «Gartjon», что у Банковского мостика, и воткнулась взглядом в Селезня.
        Она была… Черт, она выглядела на пять с плюсом. Стала чуть ли не выше ростом. Может, просто оттого, что наконец-то выпрямилась? А вот я… я с самых первых минут нашей встречи почувствовала, что как-то съеживаюсь. Такая Селезнева была значительная. И парадно одетая. Во что-то арманиподобное, короче, дорогое. На фоне которого мои джинсы смотрелись робой американского грузчика.
        Не такая уж она и хвастуша, как мы думали. Селезень, понятное дело, пушила перья, но как-то умеренно, не задиристо, а немного устало. И мысли озвучивала умные. В общем, где-то на второй чашке капучино я поймала себя на мысли, что готова взять назад все свои соображения о том, каким способом Селезень пробилась в партнеры.
        Просто пока мы пинали балду и беззаботно плыли по реке жизни, Селезень пахала как проклятая. Не давая себе ни минуты передышки, отказавшись от всего личного во имя поставленной цели. Не то что я. У меня и цели-то толковой до сих пор нет. И всю мою суету в последние три месяца уж никак нельзя назвать серьезным прорывом. Вот так… Вот тебе и весь рецепт успеха: думай и работай, работай и думай.
        Когда я уже окончательно расстроилась, Селезень вдруг удивила меня.
        - А где ты сейчас подвизаешься?- спросила она.
        - «Мерсер»,- пробормотала я, мысленно благодаря судьбу за то, что она так вовремя подбросила мне эту работу; будь я все еще на прежнем месте, постеснялась бы даже назвать его вслух. Впрочем, и «Мерсер» в переводе на селезневский язык должен был звучать как «отстой», однако…
        - Знаю,- важно кивнула Селезнева.- Хорошая контора. Как это тебе удалось туда попасть?
        После этого меня немного отпустило. Но когда мы уже разбежались каждая в свою сторону, я подумала: тормозить нельзя. Думать и работать, работать и думать. И тогда рано или поздно я буду как Селезнева.
        Позавидовала ей? Ну да. В этот раз по-настоящему. Себе-то уж можно признаться, верно?

17 июня, среда. Новая главбужка уже дает всем жару. С народом не церемонится. Настолько, что уже двое подходили ко мне и с траурными лицами сожалели о моем уходе.
        По идее надо радоваться этому. Теперь они должны четко прочувствовать, кого потеряли в моем лице. Однако радости нет. На самом деле хочется подойти к дамочке и сказать ей: «Девушка, вы что-то чересчур. Так нельзя». Потому что так можно в два счета все разрушить. Все почти шесть лет моей жизни.
        Стоп. А как это вообще меня сейчас должно волновать? Пусть делают, что хотят. У меня теперь совсем иные задачи и планы.
        И тем не менее… Иначе какой тогда во всем этом смысл? Зачем вставать по утрам, идти куда-то, тратить свои силы-ради какого удовольствия? Точно не ради денег. Только мысль о том, что ты созидаешь нечто, подогревает тебя и не дает совсем упасть духом (хотя порой очень сильно хочется это сделать). Вот только непонятно, что я-то созидала все эти годы? Балансы? Проводки? Бумажки? Если так, если всех моих свершений-сто с лишним папок в шкафах,- то стоила ли овчинка выделки?
        Если бы это были полотна. Или там симфонии. Или книги. А так…
        Но ведь не всем быть «людьми от искусства». И не все ими являются.
        - А-а,- сказал мне на все мои стенания Тим,- пошло осмысление. Вредное занятие.
        - Ты считаешь?
        - Для тебя пока да.
        - А что со мной не так?- обиделась я.
        - Пока не доросла.
        Нормально. Нести уголовную ответственность за результаты своей бухгалтерской деятельности доросла, а до осмысления нет. Как это прикажете понимать?
        Между прочим, у меня завтра день рождения…

19 июня, пятница. Вчера был день рождения. Звонки, цветы, все такое. Правда, праздновать буду в субботу. Может, даже с грохотом.
        Но вот ведь какая мысль была… Как-то все это стало приедаться. И главное, уже второй год подряд мне кажется, что я это все уже видела, слышала, чувствовала. А что дальше-то будет?!
        А сегодня ко мне подошел шеф, завел в свой кабинет.
        - Может, договоримся? Давай я добавлю тебе зарплату, а ты останешься.
        - А эту куда?- спросила я.
        - А эту-через бедро,- ответил он.- У нее ж испытательный срок. Скажу: извини, дорогуша, не сложилось. А?
        - Возьми другую,- предложила я.- Потратишь, конечно, время, но ведь найдешь кого-ни-будь рано или поздно.
        - Нет,- упрямо сказал он,- я хочу тебя.
        О-о-о! А вот и оно, признание. Лестно? Ну, наверное. Что-то такое екнуло приятно внутри.
        - Давай,- напирал шеф,- дам тебе, сколько хочешь…
        - Сто?- спросила я.
        Шеф побагровел. А нечего ерунду всякую нести!
        - Не знаю,- забормотал он,- сто-это все-таки перебор…
        - Расслабься,- сказала я,- шутка…
        - Послушай,- перебил меня шеф.- Я тебе предлагаю остаться. Можно сказать, через натуру переступаю. И готов за это платить. Иди и думай над цифрой. До понедельника. Все.
        И выпроводил. Видно, не мог больше смотреть на меня. Через натуру переступать-дело неприятное.
        И что? Пошла думать?
        В общем, да. Искушение. Надо бы в выходные обсудить все с Кэт и Юлькой. И с Тимом. С Тимом лучше всего.

21 июня, воскресенье. Действительно, обсудили…
        - И вот теперь я в задумчивости,- подытожила я свой рассказ о предложении шефа.
        Мы тихо праздновали мой ДР с Кэт и Юлькой. Тима не было. Уже вошли в фазу десерта, тут-то я и раскололась.
        - По поводу?- Кэт сосредоточенно ковыряла мороженое.
        - Ну, то есть…- сбавила обороты я.
        Тон у нее какой-то был… недобрый, что ли.
        Так и оказалось.
        - Чё тут думать-то?- Она подняла глаза на меня и пожала плечами.
        - Ну, в смысле… остаться или как…
        - Ларина,- Кэт одарила меня ой-я-не-могу-тут-с-вами взглядом,- с какого угара тебе оставаться?
        - Зарплата…- продолжала лепетать я.
        - И что?- усмехнулась Кэт.- Это решает твои проблемы? Неужели дело только в зарплате?
        Не в бровь, а в глаз.
        - Ты ж хотела…- начала Юлька.
        - Она хотела,- перебила ее Кэт,- утереть всем нос, доказать что-то сама себе и сделать мощный карьерный прорыв. Хотела, но, видно, перехотела.
        - Почему это?- обиделась я.
        - Потому что стоило твоему придурку помахать перед твоим носом пачкой банкнотов, как ты сразу же забыла обо всем на свете, в том числе и о том, о чем верещала на каждом перекрестке не далее как пару месяцев назад,- ответила Кэт.- Так что признайся честно, что тебя заедало то, что ты там мало получаешь, и все.
        - Нет!- вздрогнула я.
        - Да?- Кэт смотрела на меня с усмешечкой.- А так не скажешь.
        Она права, права. Почему такое происходит со мной? Почему мне так сложно придерживаться одной линии? Почему так и хочется где-нибудь по пути свернуть на боковую дорожку?
        - Ладно,- сказала Кэт,- дело даже не в твоих колебательных движениях, Ирэн. Просто…
        - Нельзя возвращаться,- закончила за нее Юлька.
        - Да,- кивнула Кэт.- Вернуться-значит дать слабину. И дать твоему шефу в руки козырь. И поверь мне, рано или поздно он непременно им воспользуется. Он будет сидеть и думать: значит, тебя можно купить, значит, тебя можно гнуть.
        - Он и так ее гнул,- заметила Юлька.
        - Что?- удивилась я.- Ты что имеешь в виду?
        - Да все,- ответила за нее Кэт.- Хотя бы то, как он держал тебя на полуголодном пайке. Я вообще думаю, что он тебя целенаправленно выдавливал. Он же не сразу стал так жлобиться насчет зарплаты, да?
        - Да. Где-то года два-три назад.
        - Вот,- удовлетворенно проговорила Кэт,- когда у вас все утряслось, когда он почуял, что уже дело пошло на лад. И ты стала не нужна.
        - Как это-не нужна?- возразила я.- Я всегда нужна. Я ж главбух.
        - Главбух-да,- кивнула Кэт,- но не ты.
        - Слишком много мозгов,- подключилась Юлька.- И еще куча недостатков.
        - Каких это?
        - Все видела, все слышала, все анализируешь, обо всем норовишь иметь свое мнение.
        А ведь и вправду… Он ведь разогнал почти всех, с кем начинал. Набрал новеньких и стал их… гнуть под себя. А на меня стал посматривать косо… Черт, как я не замечала!
        - А это никогда изнутри ситуации не видно,- правильно истолковав мое выражение лица, сказала Кэт.- Я вот давно об этом думаю.
        - Могла бы и рассказать,- буркнула я.
        - Могла,- согласилась она,- да все не к месту было. А сейчас вот… На-получай.
        - Хорошо,- задумчиво проговорила я,- выдавливал… Тогда зачем сейчас хочет оставить меня?
        - Не знаю,- пожала плечами Кэт,- придуркам закон не писан. Может, эта дамочка с немецкими замашками так его испугала?
        Юлька фыркнула:
        - Ага, побоялся, что она его гнуть начнет.
        В общем, поговорили. Желание размышлять о том, сколько можно выколотить из шефа, испарилось в одно мгновение.
        Боже мой, как это все сложно! Вся эта жизнь. Неужели у всех так же? Никогда не поверю. Смотрю на лица прохожих на улицах и не могу представить себе, что они решают такие же замысловатые проблемы. Наверное, я слишком много думаю. Вредное занятие. Еще, помнится, Грибоедов на эту тему высказывался. Горе от ума-добавить больше нечего.
        С другой стороны, ум этот уже имеется, от него так просто не избавишься. Даже если захотеть.
        Так что придется смириться с тем, что есть. Жить и думать. И соответственно, мучиться.
        Хорошенький получился день рождения…

22 июня, понедельник. Тяжелый день.
        - Спасибо, нет,- сказала я сегодня шефу.
        - Ты о чем?- поинтересовался он.
        - О твоем предложении.
        - О котором?
        Здрасте. Это как понимать?
        - Типа остаться,- пробормотала я.
        - А-а,- протянул шеф,- ты об этом. Знаешь…
        И дальше выяснилось, что он тут подумал-подумал в выходные и… передумал.
        - Это была неконтролируемая реакция,- доверительно сообщил мне он.- Сорвался. А потом взял голову в руки и решил: а что? Пусть идет как идет. Может, это и к лучшему.
        И продолжал разглагольствовать на эту тему. Я сидела и слушала его. Как под гипнозом. Хороша бы я была, если бы сделала заявку на «остаться».
        - В общем, забудь,- непринужденно предложил мне шеф.
        Я разозлилась.
        - Ты все прослушал,- сказала я, поднимаясь.
        Шеф глядел вопросительно.
        Я в любом случае не осталась бы,- пояснила я.
        - Да?- Он нахмурился.- Почему это?
        - Так,- пропустив мимо ушей его вопрос, заявила я,- меня сегодня, если ты помнишь, уже нет. С сегодняшнего дня у тебя новый главбух. А мне расчет, пожалуйста.
        - Расчет?- задумчиво проговорил шеф.
        Так-так-так. Это еще что за настроения? Типа-мы не платим предателям? Но этот номер со мной не пройдет. Я это уже однажды проходила. На одном из прежних мест работы. Надо же, как мне, оказывается, везло на придурков! Я уж и забыла.
        А на прежнем месте работы мне пытались не заплатить за последний отработанный месяц. Смотрели честными, чистыми глазами и заговаривали зубы. Мол, завтра. Потом послезавтра. Потом-через неделю. И т.д. ит.п. Что примечательно, я кушала всю эту муть и даже не вздрагивала. Можно сказать, даже верила в россказни о запутках, заморочках и нестыковках. Но спустя полторы недели я вдруг спохватилась. Эй-эй-эй, подумала я, какие такие нестыковки? Почему это, когда я тут трудилась главбухом, ни о каких нестыковках никто и понятия не имел?
        Короче, я пришла и… нет, не стукнула кулаком по столу. Я вошла тихо, на стул присела аккуратно, заговорила вежливо. И сказала:
        - Значит, так, давайте деньги, или завтра у вас будет налоговая.
        Никакой налоговой я им подогнать не могла. Ну, если только анонимно на них стукнуть, но это уже не мой стиль. Ничего я не планировала заранее. Это было как озарение. И-сработало. Деньги были тут же вынуты из ящика стола и положены передо мной. Вуаля! Так что методы найти можно. Но время терять на эксперименты с целью узнать степень падения морального облика шефа не хотелось, поэтому я применила превентивную меру.
        - Даже не пробуй,- сказала я своему уже бывшему начальнику.
        - Ты о чем?- Он вытаращил на меня невинные глаза и полез в сейф.
        Вот и все. С сегодняшнего дня я свободна как ветер. На неделю, конечно, но тем не менее.

24 июня, среда. Уже третий день я свободна. От всего. Кроме телефонных звонков от моей сменщицы. Вопросы, вопросы, вопросы. И уже самоуверенность с нее немножко слетела. Потому что разбираться в чужом хозяйстве-дело не для слабонервных.
        - Случилось страшное!- завопила она вчера в трубку, стоило мне только поднести ее к уху.
        - Что такое?- испугалась я.
        - Не можем найти документов по «Веге».
        - А-а,- сказала я,- так их шеф брал. Недели три назад. Ищите у него.
        Пошла искать. Через два часа документов так и не было. О чем она мне и сообщила при следующем звонке.
        - Значит, потерял,- сказала я.
        - А что,- спросила она,- может? Что же делать?
        - Он еще и не то может,- вздохнула я, вспомнив, как однажды он посеял учредительные документы.
        Так, стоп. Подождите. Что за епрст? Я не в отпуске. Не на больничном. Не в отгуле. Я-уже там не работаю. Почему это я должна отвечать на ее вопросы? И ладно бы на вопросы о том, где что лежит-еще куда ни шло. Но на вопрос «что делать?»-это уже точно не по моей части.
        А натура перла. Хотелось помочь. Причем немедленно.
        Мощным усилием воли я все-таки взяла себя в руки.
        - Так что,- медленно проговорила я,- решайте с шефом.
        - Как?- растерялась дамочка.
        Элементарно. Так же элементарно, как ты выдавила себе ЗП.
        - Не знаю,- опять сказала я.- Может, он чего подскажет.
        Вот это уж точно нет. Даже и не надейся. Шеф считал так: я тебя нанял, ты и думай. В чем-то он, конечно, прав. Его дело-руководить, наше-работать руками или мозгами. Однако подчас он забредал на чужую территорию, то есть и руководить категорически не желал, норовил свалить это то на меня, то еще на кого-нибудь. Но дамочке я всего этого говорить, естественно, не стала-пусть разбирается сама, что к чему. Интересно, насколько ее хватит?
        - Ладно,- недовольно промолвила дамочка и оставила меня в покое. Пока.
        Ура! Так держать!
        Но как все-таки странно. Я почувствовала знакомое волнение, практически начала психовать вместе с дамочкой. Как будто это меня еще касается. Эта работа приросла ко мне, как вторая кожа. Теперь придется приложить немало усилий, чтобы понять, что все, абсолютно все, что там сейчас будет происходить, не имеет ко мне ни малейшего отношения. Может, «Мерсер» мне в этом поможет? В смысле нагрузят так, что все лишние мысли просто вылетят у меня из головы. Ладно, на следующей неделе поглядим…

29 июня, понедельник. Даже не знаю, как сказать… Я вышла на новую работу.
        Это был шок.
        Ужас.
        Кошмар.
        Потому что…
        Нет, меня не огорошили новостями на тему, что все наши договоренности кардинальным образом меняются. Нет, все осталось как неделю назад. И ЗП, и бонусы, и страховки, и режим работы, и… Короче, все.
        И директор остался тем же. И финансовый. Нормальные парни. Вменяемые, энергичные, смотрящие скорее вперед, чем назад. Это, конечно, первое впечатление, но думаю, оно себя оправдает. Если…
        Послушайте, у них там нет окон. Совсем. Целых два этажа без клочка голубого неба. Пусть оно в Питере и не всегда голубое, но оно всегда есть. А у них его нет по определению.
        А у меня клаустрофобия. В не смертельной стадии, но все-таки… Я спокойно езжу в метро, спокойно захожу в туалеты, спокойно нахожусь в длинных коридорах. Потому что обычно это не надолго. Не на восемь часов в день, пять дней в неделю.
        - Ну, как вам?- с воодушевлением вопросил генеральный директор, показывая мне мой кабинет.
        - Здорово!- с вымученной улыбкой воскликнула я.
        А что я еще могла сказать? Он бы просто меня не понял. «Ну и что,- сказал бы он. - Подумаешь, окна! Какое это имеет значение, если все остальное…» Все остальное у них действительно было на высоте. Но окна…
        Больше ничего не помню. Конечно, там что-то происходило, мне показывали какие-то бумаги, знакомили с какими-то людьми. Потом мы все дружно обедали. У них принято встречаться всем руководящим составом за обедом. Обеды им привозят из ресторана, очень душевные. Потом пили отличный кофе и обсуждали какие-то вопросы. Я тоже что-то со всеми ела, пила и обсуждала.
        Но-не помню. Потому что в реальности меня там не было. То есть телесная оболочка присутствовала, а душа отлетела сразу же, в первые минуты рабочего дня, как только я вошла в офис.
        И что теперь делать?
        Мама вообще не поняла, в чем тут загвоздка.
        - Привыкнешь,- сказала она.- Всегда на новом месте приходится приспосабливаться.
        Приходится. Ясное дело. К людям, освещению, расположению… Но всему есть предел. Привыкать жить в подземелье?
        У меня лично вопрос-а ради чего?
        - То есть ты согласна отказаться от перспектив, денег и прочих благ только потому, что там нет окон?- уточнила Юлька, когда я обрушилась на нее со своими проблемами.
        - Ну-у…- Я притормозила.
        Подумала, прислушалась к тому, что творилось внутри, и сказала:
        - Да, пожалуй, согласна.
        - И остаться на улице?- спросила Юлька.
        - Что?
        - Ты станешь безработной,- сказала она.- Забыла? Ты ж уволилась. И тебе опять придется искать работу. Только теперь ты уже не будешь спокойненько сидеть и перебирать. Теперь ты будешь носиться по рынку труда с бешеными глазами, потому что накопления твои начнут очень быстро таять и ты начнешь нервничать, как бы тебе не умереть от голода.
        - Ну, это ты загнула,- мрачно проговорила я.
        - Загнула,- согласилась Юлька,- мы тебе, конечно, не дадим погибнуть, но сути это не меняет. Ирка, может, это ты загибаешь? Ну, действительно, что такое окна против прочих их прелестей? Представляешь, ты придешь и скажешь: я увольняюсь, не проработав у вас и дня, потому что у вас нет окон. Они просто посмеются над тобой. И порадуются. За себя. Скажут, как здорово, что эта странная девушка, которая еще не доросла до того, чтобы отделить зерна от плевел, покинула нас так быстро. Зачем нам такая, скажут.
        Все это было немного обидно, но справедливо. Так все и будет. Меня посчитают ненормальной. Несерьезной. Непрофессиональной.
        Но послушайте, это, честно, полный ужас! Без окон-то. И мне действительно не нужно ни-че-го. Ни денег. Ни нового опыта. Ни профессиональных перспектив. Ни признания.
        В итоге-что делать-то?!! Завтра опять туда-в жизнь без окон…

30 июня, вторник. Пришлось обратиться за помощью.
        - Значит, окна,- задумчиво проговорил г-н Толмачев,- вернее, их отсутствие…
        Я позвонила ему, как только пришла на работу.
        - Даже не знаю, как вам это сказать,- промямлила я после того, как мы обменялись приветствиями. Закончила свой рассказ вопросом:-Вы считаете меня взбалмошной?
        - Да нет,- ответил он.- Почему обязательно взбалмошной? Клаустрофобия-страшная вещь. У меня мама, например, наотрез отказывается ездить в лифте. И в ночных поездах. Говорит, темнота за окнами как бы замыкает ей пространство.
        - Любопытно,- проговорила я.
        - Ну да,- согласился г-н Толмачев,- у каждого свое…
        Мы немного помолчали.
        - Так вы думаете, что не сможете?- спросил он.
        - Не знаю,- призналась я.- Если даже я смогу целыми днями сидеть в помещении, где нет окон, то об эффективной работе и речи быть не может. А потом я начну накаляться, нервничать, потом это станет накапливаться…
        - Нуда, нуда,- пробормотал г-н Толмачев.- Я уловил вашу логику. Тогда, наверное, действительно не стоит рисковать. И отказаться, пока еще не поздно.
        - А у вас какие-нибудь штрафные санкции из-за меня не случатся?
        - Нет,- ответил он.- Просто мы не получим за вас деньги, и все.
        - Ой!- огорчилась я.
        - Да не переживайте вы так,- рассмеялся г-н Толмачев.- Вы что, думаете, у вас экстраординарный случай? У нас и не такое бывает. И потом, всегда есть запасной вариант. То есть из тех кандидатов, которых рассматривают, всегда отбирают второго и, может быть, даже третьего на случай, если первый откажется. Так что у вас есть дублер. И его вряд ли смутят стены без окон.
        - А вы, кстати, знали об этом?
        - Нет, у них была моя коллега. Она на этот счет ничего не сказала. Наверное, у нее крепкие нервы.
        Мы опять помолчали.
        - Зато теперь вы прибрели опыт,- сказал г-н Толмачев.- Будете теперь требовать показать вам будущее место работы. Немножко непривычно, но в пределах нормы.
        - То есть вы от меня не отказываетесь?- робко спросила я.
        - Мы? Нет,- рассмеялся г-н Толмачев.- Почему мы должны отказываться от вас?
        - Ну, такой хлопотный персонаж…- промямлила я.
        - Да не более чем другие,- сказал он.- Не думайте об этом. Лучше сосредоточьтесь над тем, что вы скажете вашему генеральному.
        - А я должна сказать?- испугалась я.- Я думала, вы.
        - Нет,- сказал г-н Толмачев,- вы уже там работаете, у вас уже свои собственные отношения с работодателем, вы же сами и должны их урегулировать.
        И я отправилась урегулировать. Не сразу, конечно. Посидела еще сколько-то в своем безоконном кабинете, пытаясь собраться с мыслями, а в двенадцать с четвертью пошла к высокому начальству.
        - Окна?- переспросил генеральный.
        И обвел взглядом свой кабинет. Ему, надо сказать, повезло больше всех. У него были окна. У пола. То есть если присесть на корточки, можно выглянуть в большой мир. Интересно, подумала я в тот момент, он делает это?
        Генеральный внимательно смотрел на меня несколько секунд. Потом улыбнулся.
        - Жаль,- сказал он.- Я думал, мы поработаем вместе.
        - Я тоже думала…- прошелестела я.
        Было ужасно стыдно. Просто как будто тут собрались взрослые люди, а я только что выскочила со школьной скамьи, но я ведь не только что… мне ведь уже… А впрочем, разве клаустрофобии это интересно, сколько мне?
        И мы попрощались. Я взяла свои вещички и тихонечко побрела на выход. Ни с кем мне не надо было прощаться, никому ничего объяснять. Меня еще никто здесь не знал. И я никого не знала. Ну, в смысле до такой степени, чтобы прощаться.
        Я вышла на улицу, глотнула свежего воздуха и солнечного света. Нет, без окон-это труба дело. Я все сделала правильно.
        Мама, правда, так не считала. Она меня просто отругала, как будто я первоклашка и принесла двойку. Хотя за двойки меня не ругали. Потому что у меня их не было.
        - Боже, боже,- запричитала она,- что теперь? Опять искать? И сколько это продлится? И что ты найдешь?
        - Мама,- сказала я,- мы в Питере. Здесь куча фирм. Найду что-нибудь.
        - Что-нибудь,- повторила она.- Вот именно. А там было…
        А там было… Но сплыло.

2 июля, четверг. С деньгами у меня странные отношения. То есть мне их постоянно не хватает. Конечно, отчасти утешает то, что тут я не одинока. Но с другой стороны, денег от этой мысли не прибавляется. И я никак не могу понять, что нужно сделать для того, чтобы ликвидировать свой вечный дефицит бюджета.
        Обычно называют два пути, как это можно сделать. Экономить или зарабатывать больше. Есть еще третий вариант-сочетать два первых, но это уже высший пилотаж. Для начала надо выбрать из первых двух, а там уж как пойдет. И наверняка пойдет, важно-начать. Вот как раз с этим у меня проблемы.
        Каждое мгновение в голову приходят тысячи умных и очень практичных мыслей. Что надо бы сделать то или это. Или что надо бы изменить в своей жизни то или это. И тогда жизнь станет лучше. Потому что будет устроена очень рационально. По сравнению с тем, как она устроена сейчас. И что?
        А ничего.
        Поскольку думать и делать-это две совершенно разные вещи. Вот, к примеру, с деньгами. Надо: вести учет, систематически откладывать, понемножку учиться вкладывать и не идти на поводу у своих дурацких привычек.
        А главная дурацкая привычка-это то, что я ленюсь экономить.
        Все эти мыслишки нагрянули на меня вчера вечером, когда я легла спать. Нагрянули и разогнали сон.
        Отрубилась где-то после трех и после полстакана валерьянки.

4 июля, суббота. Может, надо было все-таки взять себя в руки и не горячиться так по поводу этих окон?
        И сейчас я совсем не о деньгах. Кстати, после тщательных подсчетов выяснилось, что мое финансовое состояние позволит мне продержаться примерно месяцев пять, даже не отказывая себе в привычном. Если только не форс-мажор какой-нибудь.
        Нет, я сейчас о том, что приходится опять въезжать в эту канитель. Резюме, собеседования и т.д. ит.п. Мало того, теперь за дело взялись все, кому не лень. Вчера вечером звонок. Мама.
        - Я тут разговаривала с Аллой Валентиновной,- зачастила она, не успела я снять трубку.
        И дальше обнаруживается, что у Аллы Валентиновны есть муж, у которого есть брат, жена которого… В общем, они нашли мне работу. Уже. Не прошло и недели с момента моего позорного бегства от немцев.
        - Прекрасное место…- сообщила мне мама.
        - Откуда ты знаешь?- перебила ее я.
        - Алла Валентиновна плохого не посоветует,- обиженным голосом сказала мама.
        Возникает вопрос: Алла Валентиновна откуда знает, что у жены брата ее мужа… ну, короче, сами понимаете.
        - Сколько?- поинтересовалась я после того, как мама закончила живописать мне прелести «прекрасного места».
        - Тридцать семь.
        - Мама!- с укоризной воскликнула я.
        - Знаешь, дорогая,- с некоторым наездом в голосе проговорила мама,- я все хотела сказать тебе, что, по-моему, ты слишком замахнулась.
        А что еще она могла мне сказать? Она не замахивалась ни разу в своей жизни. Ну, во-первых, тогда такая была жизнь. Во-вторых, у меня такая мама. Я, собственно говоря, недалеко от яблоньки упала-я тоже из тех, что замахиваются раз в десять лет. Но если я наконец-то это сделала-не надо меня, пожалуйста, сбивать с ритма.
        - Нет,- сурово сказала я.- Я пока не собираюсь менять свои планы.
        - Но послушай,- с придыханием сказала мама,- можно ведь не менять планы. Можно пойти пока на эту работу, чтобы не было проблем с деньгами, а там потихоньку искать то, что ты хочешь. Это было бы разумно.
        И в самом деле. Это было бы разумно.

7июля, вторник. Я поделилась с Тимом маминой идеей о том, чтобы пойти-пока-туда-а-потом… И Тим меня заплевал.
        - Даже не думай об этом,- заявил мне он.
        За прошедшие два дня я успела сродниться с этой идеей и теперь любую критику в ее адрес воспринимала весьма болезненно.
        - Потому что это-тупик,- сообщил мне Тим.- То есть дорога, которая не приведет тебя никуда.
        - А если я не смогу найти то, что мне нужно?- пролепетала я.- Если и через полгода я все еще буду в поиске, а деньги закончатся?
        - Прокормим тебя, не беспокойся,- сказал Тим.- Но вот только не надо этих идиотских прыжков в сторону. Вообще, Ларина, за тобой глаз да глаз нужен. Ты, оказывается, такой неустойчивый элемент. Ты всегда такой была или в последнее время испортилась?
        - Всегда,- пробормотала я.
        - Что-то я раньше не замечал. Ладно, не суть. Значит, так, выкинь ты всю эту муть из головы и делай то, что делала. То есть ищи, ищи и ищи.- Он помолчал и добавил: И не повторяй через каждые пять минут: а что, если?.. Разберись в том, что в твоей дурьей башке крутится. В том, что ты делаешь и как себя чувствуешь. Будешь сидеть и скрипеть-и ничего у тебя не получится. Слушай, я не понял-ты когда стала пессимисткой? Вроде раньше…
        Потом, когда мы распрощались, я еще долго рефлексировала на его выволочку. Действительно, а когда я стала пессимисткой? Точно недавно. Если отмотать… Два года назад? Три? Не помню. И конечно же не помню из-за чего. А наверное, и не было ничего особенного. Просто жизнь. В которой почти ничего не происходит. День за днем бегут по одному и тому же сценарию. С чего здесь быть оптимисткой?
        Сегодня звонила тетя Лена, папина двоюродная сестра. У нее тоже есть работа для меня. То есть у ее нового мужа. Продукты питания, сорок. Представила себя в телогрейке, пересчитывающей мешки с сахаром на складе в поисках недостачи. Стало неизбывно грустно. Сказала, что подумаю, но исключительно для того, чтобы не обидеть стремительным отказом.
        Интересно, кто следующий?

11 июля, суббота. К сегодняшнему дню набралось целых четыре работы, на которые можно выйти прямо хоть сейчас и на которые выходить категорически не хотелось.
        Мама приносит продукты. Тут же ринулась на помощь. На то она и мама. Но! Я ж ни о чем ее не просила. И поэтому теперь, когда она в клюве притаскивает добычу, я никак не могу этой добыче порадоваться. Мало того, меня это реально раздражает. В итоге обе стороны дуются друг на друга. А вот если бы мама не лезла куда не просят, то все было бы куда проще. А лучше бы я вовремя промолчала, тогда бы и маме не пришлось изгаляться.
        Кстати, неизвестно еще, не раздражает ли ее эта необходимость (с ее точки зрения) помогать мне в трудную минуту. Она, может, сидит и думает: а не пора ли дочуре повзрослеть и окончательно отсоединиться от родителей? Блин, как все-таки все сложно в этом мире. Сплошной клубок недоразумений.
        Понятно, что от всей этой ерунды в количестве четырех вакансий я отказалась. И опять плотно засела в Интернете. Job.ru и все такое. Опять прочесываю списки вакансий, опять шлю резюме направо и налево. Теперь уже больше-в кадровые агентства. Потому что эти все вакансии в Сети-какое-то полумертвое дело. Порой у меня создается впечатление, что там кто-то просто собирает информацию. Или типа соцопрос, или базу резюме. А ты тут ждешь и надеешься. Ну, не сволочи ли?
        Впрочем, я уже немного адаптировалась к процессу. Не так переживаю по каждому неотвеченному резюме. И перестала вести их учет. Смысл? И вообще, решила брать количеством. Шлю теперь на все. И плевать, что там написано «аттестат» или «опыт работы со Scala». Единственное, что контролирую,- не шлю в одно и то же агентство резюме на разные вакансии. Чтоб не создать впечатления, будто я не знаю, что мне на самом деле надо.
        Хотя, если честно, я уже не знаю.

14 июля, вторник. Сегодня был звонок.
        - Здравствуйте, это компания «Персонал-Курс». Вы рассматриваете предложения о работе? Можно ли уточнить у вас кое-какие данные?
        Уточнили.
        - У нас есть одна очень хорошая вакансия…
        - Прекрасно!- с воодушевлением откликнулась я.
        - Четыре тысячи евро…
        Дежавю, подумала я. Именно завлекательной суммой в три тысячи евро госпожа Подольская из «Персонал-консалт-сервиса» вытащила меня оттуда, где я тихонько себе сидела, чем и положила начало всей этой истории. Прошло четыре месяца, ставки подросли, может, это та же самая вакансия.
        - Немецкий язык…
        И там были немцы. Вот будет смешно, если это то же самое…
        - Тихвин…
        - Простите?- растерялась я.
        - Завод находится в Тихвине. Как вы на это смотрите?
        - А это далеко?- спросила я.
        Стыдно, конечно, но я честно не знаю, сколько км до Тихвина. Знаю, что это где-то в области, но километры…
        - Предоставляется корпоративная квартира, машина,- продолжала девушка из
«Персонал-Курс».
        - То есть это далеко,- сказала я.
        - Ну,- протянула она,- каждый день ездить не наездишься. Если только в выходные…

«И то, если у тебя на это останутся силы»,- закончила мысленно я.
        А она пока выкладывала все остальное. Звучало весьма впечатляюще. Но Тихвин…
        - Мне надо подумать,- сказала я.
        - Хорошо,- с энтузиазмом откликнулась девушка.
        Наверное, другие отказывались сразу.
        - Долго?- осторожно поинтересовалась она.
        - Хотя бы денек дадите?- спросила я.
        - Ну конечно,- ответила она,- посоветуйтесь с домашними, взвесьте все.
        С домашними-это с кем? Со стиральной машиной или с чайником?
        - Да, разумеется,- солидно сказала я.
        Пошла думать. Уже даже не знаю, звонить кому-нибудь или нет-в смысле советоваться. Наверное, я всем уже смертельно надоела. Ладно, начну думать сама, а там видно будет.

17 июля, пятница. А ведь я-самый настоящий безработный.
        Еще, конечно, держусь на плаву, но сколько это может продлиться? А что, если очень долго? Ручки и ножки начнут отказывать, в мозгах станет мутиться, и я… пойду ко дну. Как, интересно, выглядит дно, на которое падают безработные? Ни разу не видела. Знакомые в такие передряги не попадали. Родственники… Те-да, но они уже были пожилые люди, жили совсем в других условиях, поэтому и их безработица-это совсем не то, что моя. В общем, представить ничего не удалось. Только лезли в голову кадры с Джейн Фондой из «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?». По-моему, они там целый фильм зажигали на танцевальном марафоне, а потом застрелились. Оба. Или кто-то один? Вдруг поняла, что не желаю вспоминать. Потому что это жутко.
        Но видимо, не настолько жутко, чтобы согласиться на Тихвин.
        Я всю жизнь прожила в Питере, я не смогу жить в Тихвине. Давайте будем смотреть правде в глаза-наверняка я даже не каждые выходные буду выбираться оттуда. И что это будет за жизнь? В восемь утра-«к станку», в восемь вечера-в свою келью. Вы же не думаете, что я там буду работать только официальный рабочий день? Даже если никто не будет давить по этому поводу, то что мне делать в Тихвине целые вечера напролет? Звонить в Питер кому-нибудь и стенать в трубку? Или ложиться спать сразу же после того, как заявлюсь в свою корпоративную квартиру? Можно, конечно, гонять по окрестностям на корпоративной машине, чтобы выпустить пары, но-не знаю…
        Это были адские муки-делать этот выбор. Изорвала себе все нервы. Но-отказалась.

20 июля, понедельник. Сегодня позвонила Подольской-вдруг у нее что есть.
        - Вы же вроде нашли что-то,- удивилась она.
        - Нашла и тут же потеряла.- Мне пришлось признаваться.
        - Нет, ну надо же!- воскликнула Подольская.- Чего только не случается! Послушайте, у нас есть странная вакансия. Нужен личный помощник для финансового директора.
        - А-а,- протянула я,- секретарь.
        - Нет,- уточнила она,- не секретарь, а именно помощник. Обязательно с экономическим образованием, с хорошим английским, честный и порядочный. И умеющий договориться с кем угодно.
        - И какие у этого персонажа функции?- поинтересовалась я.
        - Функции тоже странноватые,- ответила Подольская.- Нужно осуществлять связь финансового директора со всеми службами компании. Это-главное.
        - Связь,- повторила я.- А что, сейчас они без связи?
        - Практически без.
        Я была заинтригована. Захотелось узнать подробности. На кой они, правда, черт? Но тем не менее…
        - Так что у них там все-таки происходит?- спросила я.- Если у вас, конечно, есть сейчас минутка.
        - Минутка есть,- сказала Подольская.- А происходит у них вот что. Финансовый говорит, что никого не понимает. У него пять отделов в подчинении, и ни с кем он не может найти общий язык. Проблема в том, что верхнее руководство, из материнской компании, настаивает на этом финансовом, и точка. Он там кому-то родственник. Поэтому ищут компромиссы.
        - И видят компромисс в лице посредника?- усмехнулась я.
        - Неужели вам интересно?- удивилась Подольская.
        - Не знаю,- пробормотала я,- но как-то интригует. Хочется на него посмотреть.
        - На финансового-то? А что,- оживилась вдруг Подольская,- почему бы и нет. Он все равно уже два десятка кандидатов отшил, и у нас никого пока больше нет. А тут вы. Вдруг он вам понравится.
        - В смысле как мужчина?- рассмеялась я.
        - Да хоть и так,- сказала она.- Он, кстати, холостой. Сам австралиец. Дедушка-японец, мама-откуда-то из Латинской Америки. Работал везде. То есть и в Америке, и в Европе, и в Азии.
        - Вы откуда все это знаете?- удивилась я.- Работодатель разве обязан сообщать о себе такие подробности?
        - Нет, не обязан,- сказала Подольская.- Но он рассказал. Когда жаловался на то, что его никто не понимает.
        - А эти «никто»-они русские или иностранцы?- уточнила я.
        - В подавляющем большинстве-русские. И все прекрасно говорят по-английски. Дело не в их нацпринадлежности или навыках-просто он очень подозрительный. То ли вообще по жизни, то ли только по отношению к России-непонятно. Ну что,- без перехода спросила она,- будете беседовать с ним? Обещают платить девяносто гросс.
        ЗП в девяносто гросс (то есть до того, как из нее удалят налог)? В условиях кризиса?!!
        - А давайте,- сказала я.
        Вот такой у нас был сегодня разговор. А послезавтра у меня будет разговор с подозрительным австралийцем смешанных кровей. По имени Бен.

21 июля, вторник. Кэт мной недовольна.
        - Ты чё,- орала она вчера вечером,- всерьез?!
        - А что?- окрысилась я.- Что опять тебе не нравится? Еще ведь никуда не иду. Просто интервью.
        - Да я тебя знаю,- продолжала кипеть Кэт.- Ты сходишь, он тебя обаяет, и ты понесешься сломя голову на эту сомнительную работу.
        - Почему сразу сомнительную?
        Между прочим, Подольская прислала мне сведения о компании-очень даже. Америкосы, но местный офис подчиняется конторе в Лондоне. Электрооборудование. Там производят, здесь торгуют и обслуживают. Имеют свою транспортно-логистическую компанию. Офис в центре. Так что…
        - Потому что пойдешь трудиться туда фискалом!- сообщила Кэт.- Будешь болтаться между отделами. Поставь себя на место людей, которые там работают, и подумай дурьей своей башкой, как твоя должность должна для них выглядеть. Так что сразу готовься к тому, что друзей у тебя там не будет…
        - А у тебя много друзей на работе?- перебила ее я.- То-то же. Это-не самое страшное.
        - Да я ж не о друзьях типа не разлей вода!- опять возопила моя лучшая подруга.- А просто о людях, с которыми ходишь пить чай, красить губы… Представляешь, ты входишь в туалет, а все присутствующие замолкают! И молчат, пока ты не свалишь. Потому что боятся ляпнуть что-ни-будь, что ты сразу оттащишь своему шефу. Ну как? Нравится?
        Не нравится. Как-то я об этом не подумала.
        Но в конце концов, завтра-всего лишь собеседование. Схожу, поболтаю, посмотрю на этот феномен и пойду себе восвояси.

23 июля, четверг. Готово. Я нашла себе работу.
        Холостой Бен не в моем вкусе. Что к лучшему, потому что с начальником-сами понимаете… А так он показался мне вполне нормальным парнем. Не знаю, почему там у всех с ним нелады. Может, потому, что варяг? Засланный казачок?
        Почти ничего у меня не спрашивал. Просто пошуршал результатами тестов, которые я заполнила с утреца, а потом поинтересовался:
        - А чего ушли с прежней работы?
        - А надоело,- брякнула я.
        И вздрогнула. Что это со мной? Надо было отвечать: мол, хочу расширить границы… поднабраться нового опыта… и т.д. ит.п., а я-правду-матку. Наверное, я просто устала за эти четыре месяца. Осточертело врать, изворачиваться, умалчивать и делать умное лицо. Да и потом, пришла ведь сюда из любопытства.
        Бен задрал высоко брови, переваривая мое «надоело», потом расхохотался.
        - Ну что ж, бывает,- сказал он, отсмеявшись.- А не смущает, что должность не главного бухгалтера или что-нибудь в этом роде? Хотя, с другой стороны, вы будете четко понимать, что делаете. И что делают остальные.
        - Так что,- спросила я,- вы меня берете?
        - А подумать можно?- усмехнулся Бен.- Подумаю до понедельника. Идет?
        В конце концов, не понравится-уйду. Месяца три-четыре поработаю, а потом на заработанные деньги можно еще сколько-то продержаться.
        Кстати, о тестах. Это было нечто. Он все тесты привез с собой. На английском. Я корпела над ними два часа с лишним. А потом девчонки из агентства еще минут сорок их обрабатывали. В основном меня пытались уличить во лжи, увиливании и прочей подобной ерунде. Подозрительный субъект, подумала в тот момент я, даже чересчур. А вот при личном знакомстве он такого впечатления не производил. Может, это не его личная черта, а просто требование его боссов? В этих корпорациях фиг поймешь, то ли это чья-то самодеятельность, то ли указание сверху.
        Ладно, парень пошел думать. А я пойду к Тиму. Он обещал мне подгрузить на комп кое-какой софт. Заодно и расскажу ему. Небось тоже будет пилить меня, как Кэт.

28 июля, вторник. А Тим, как ни странно, даже похвалил меня:
        - Почему бы и нет? Приколешься. А то уже подплесневела на своем главбуховском месте.
        - А мне вот тут мысль вдруг пришла,- озабоченно проговорила я,- как это в трудовой будет выглядеть?
        Тим одарил меня взглядом «так-ты-бедняга-больна-на-всю-голову».
        - Давно тебя волнует то, что написано в трудовой?- спросил он.
        - Всегда волновало. А что?
        - Прошлый век какой-то,- фыркнул он.- Все уже давно знают, что трудовая-это так, отрыжка прежнего режима. Для проформы. Ну или там для пенсии. Главное-как расскажешь о себе, что напишешь в резюме и какие у тебя будут рекомендации.
        - Рекомендации,- повторила я.- У меня нет.
        - А почему?- инквизиторским тоном осведомился Тим.- Надо бы иметь. Такую специальную папочку завести и складировать в нее рекомендации.
        - Ага,- саркастически молвила я,- сейчас явлюсь к своему бывшему шефу и попрошу рекомендацию. Он мне и даст. В ярких красках. Черного цвета.
        - Так а не надо сейчас,- сказал Тим.- Выжди пару-тройку месяцев, а потом проси. Сама же знаешь, что все плохое забывается. У него уже все будет работать как часы, он и забудет, как ты увольнялась и как вы с ним ругались.
        - Думаешь?
        - Уверен. И не поленись-позвони в свою старую датскую контору и там тоже возьми. Давай, давай, Ларина,- подбодрил меня Тим,- неизвестно еще, как что сложится, а у тебя уже портфолио.
        - Портфолио-это не про бухгалтеров,- пробормотала я.- Портфолио-это про людей творческих, не чета нам.
        - Да ладно тебе уничижаться,- поморщился Тим.- Творчество-это тоже все относительно. Там творчества на пять минут, а потом такая же муторная работа, как и у бухгалтера, чтобы это творчество до ума довести и продать. И потом, он, бедолага, желает писать, к примеру, философские трактаты, а у него требуют детективы, причем раз в три месяца.

3 августа, понедельник. Бен сам позвонил мне сегодня. Ровно в десять.
        - Добро пожаловать в нашу команду!
        О! сказала я.- Спасибо.
        - Хотел сам вам об этом сообщить,- продолжал фонтанировать Бен.
        - То есть вы меня…
        Я еще сомневалась. Хотя вчера не сомневалась совсем. Но вы же знаете, как это бывает.
        - Беру,- подтвердил он.- Я беру вас на работу. Своим персональным помощником по финансам. Когда вы можете приступить к работе? Вас устроит четверг? Вторник и среду я буду в Москве.
        - Четверг?- переспросила я.
        Четверг-это хорошо. Два рабочих дня, а потом выходные-очень мило для начала. Потому что первые дни на новом месте-всегда шок. Непременно шок. Что бы там ни происходило.
        - Замечательно!- воскликнул Бен.- Значит, жду вас в четверг, в десять у нас в офисе. Все координаты вам дадут в агентстве.- И попрощался.
        Черт. Координаты. Ведь собиралась инспектировать рабочее место на предмет возможных опасностей для своего издерганного организма и опять лоханулась. Впрочем, все, довольно. Хватит детского сада! Что бы там ни ждало меня в офисе, я возьму себя в руки и буду там работать. Я так решила. Хотя бы полгодика…
        Потом я выпила кофе и позвонила Подольской.
        - Боже мой,- с ходу объявила она,- я вас люблю! Ведь он нас достал. Четыре месяца! Постоянные изменения, постоянные упреки в непрофессионализме. Короче, мы с ним нахлебались.
        А тут вы. И попадание с первого удара. Просто великое избавление какое-то!
        - Кстати, об адресе,- сказала я.- То есть об офисе…
        - Там есть окна,- сообщила Подольская.- Там как раз обратная ситуация с окнами, чем у вас была. Окна почти от пола и почти до потолка. Этаж? Нормальный. Третий и четвертый. Вы будете сидеть на четвертом. Пространство открытое, большое. Светло. Тепло. По-моему, неплохо.
        - Это радует,- пробормотала я, записывая адрес.
        Не придется брать себя в руки. Хотя бы по поводу комфорта вокруг. Что касается остального… А об этом я узнаю, только когда явлюсь туда. Я имею в виду коллектив. Комментарии Кэт насчет фискальства все-таки запали куда-то в мое подсознание и оттуда немножко беспокоили. Блин…

6 августа, четверг. Ну и что? Никакого шока. Все было очень даже мило. Начать с того, что Бен появился только к полудню. Я же построилась как положено, без десяти десять. Поднялась на третий этаж и наткнулась на девицу: метр пятьдесят с копейками, черные волосы дыбом, очки, лет двадцать пять.
        - Вы-Ирина,- проинформировала она меня.
        Похоже, она лучше меня знала, кто я есть. Я лично ощущала себя молью, без имени, фамилии и возраста, с одним только желанием спать-спать-спать. Или хотя бы тяпнуть крепкого кофе.
        - А я-Мила, секретарь Бена.- Девица провела рукой по волосам, взлохматив их еще больше.- Может, кофе? Бен будет позже.- Девица направилась к столику с кофейными принадлежностями.- Велел пока вас развлекать.
        - Это как?- пробормотала я.- Песни петь?
        - Ага,- рассмеялась девица.- И это тоже можно. А пока кофе. Потом покажу вам ваш кабинет. А потом, если никто не присядет на мозги, введу в курс дела. Ну, в смысле что тут и как.
        - Спасибо.- Я поставила сумочку на стул.- Можно, да?
        - Конечно можно.- Мила сосредоточенно наблюдала за кофеваркой.- Вам все можно.
        - Что?- Я удивленно воззрилась на нее.- Вы это о чем?
        - Может, на «ты»?- предложила Мила.- Если, конечно, вам это…
        - Мне-нормально,- сказала я.- И можно меня звать Ирой, а то от Ирины я иногда вздрагиваю. Так что там насчет того, что мне все можно?
        - Ну, Бен так сказал. Что типа у вас… тебя тут будут очень широкие полномочия.
        - Что, и увольнять смогу?- усмехнулась я.
        Мила настороженно посмотрела на меня. Черт, она ж меня в первый раз видит. Откуда она может знать, нормальная я или нет?
        - Шутка,- сказала я.
        - Я так и подумала.- Она опять наклонилась над кофеваркой.- Вот.- Она нацедила чашечку крепкого кофе и поставила передо мной.- Сейчас крекеры принесу.
        - А обедаете вы где?- поинтересовалась я.
        - А обедаем мы…
        Спустя полчаса я все уже знала об обедах и прочей бытовой ерунде. Кстати, окна там действительно… Сильно большие.
        Так вот, обедают они в кафе, по талонам. Мила говорит, там терпимо. Но можно и самому. Есть микроволновка и холодильник. У них, не поверите, есть душ и гардероб, где можно хранить сменную одежду. Периодически заказывают маникюршу, но это уже в вечернее время. В рабочее надо работать. И нефиг баловаться. В смысле куда-ни-будь отлучаться.
        - Но у тебя, может быть, и по-другому будет,- с сомнением проговорила Мила.
        Вряд ли. Во всяком случае, пока. Да и потом, если у всех так, то
«по-другому»-чревато. Для отношений. Они и без того будут осложнены моими весьма сомнительными функциями.
        Потом мы пошли смотреть мой кабинет. То есть стеклянный квадрат три на три в непосредственной близости от кабинета Бена. Там раньше было свободное пространство. Раньше-это при прежнем финансовом. А когда появился Бен, то велел выгородить место для помощника. Не сразу, а когда переругался почти со всеми и понял, что ему нужен помощник.
        - Он хотел меня использовать для этих целей,- рассказала Мила,- но я ж ничего не рублю в финансах. Меня надо обучать лет пять, а ему ж надо еще вчера. Так что стали искать.
        Переругался? Со всеми? Может, она преувеличивает. Она похожа на любительницу преувеличений. А вот Бен не похож на человека, способного переругаться со всеми.
        В кабинете стол, стул, стул для посетителей, стеллаж для папок. Само собой, комп. Жалюзи на стеклянных стенах и окнах. Это хорошо. Можно отгородиться ото всех, если допекут.
        - Что теперь?- спросила я, когда осмотр кабинета был закончен.
        - Я бы провела тебя по офису,- сказала Мила,- но Бен велел его дождаться. Сам хочет.
        Бен появился в одиннадцать сорок семь.
        - Извини,- сказал он.
        Я сделала мину «ничего-ничего-ты-же-тут-главный».
        - Познакомились?- бодро спросил он, кивая на Милу.- Прекрасно! Теперь пойдем знакомиться с остальными.
        И мы пошли. Остальными были: главный бухгалтер Ольга Дмитриевна-мягонькая невысокая шатенка; финансовый контролер Света-острые локти, острый взгляд; начальник отдела бюджетирования Марта Генриховна-кучеряшки и улыбочки; шеф аналитической группы Олег-мрачный брюнет типажа Траволты; и. о. начальника отдела управленческого учета Рита-немного лесби, в смысле по виду, а как там на самом деле…
        На вид-все очень милые люди. С кем он тут переругался? Тут-не с кем. Мила явно тяготеет к трагедийности.
        После обеда ко мне пришел субтильный белесый мальчик и заявил:
        - Я-Эдик. Буду показывать вам нашу программу учета.
        - А-а,- с облегчением протянула я.
        А я все сидела и думала, где я буду брать всю информацию. И мы до вечера засели за программу. Могу сказать, это-полная ж… Потому что я ничего не понимаю. НИЧЕГО.

7августа, пятница. Утром одно желание-спать-спать-спать!!!
        Хорошо, что сегодня уже пятница. Теперь всегда так буду устраиваться на работу-начиная с четверга. Чтобы не сдохнуть в первые же дни.
        Сразу как пришла, загрузила проклятую программу. Уставилась в нее в надежде понять, что там и как. Ни фига. Главное, у меня ведь все записано. Во-первых, есть мануал. Во-вторых, записала все за этим субтильным Эдиком. Толку ноль. Ничего не нахожу. Какая-то странная логика. Я бы сделала все не так.
        Наверное, так думает каждый. И делает все по-своему. А потом приходит кто-нибудь другой и матерно ругается. Поэтому никогда не бывает хороших бывших главбухов. Просто потому, что каждый новый ни черта не понимает в логике каждого предыдущего.

10.12. Явился шеф. Не утруждает себя ранними приходами? Пока непонятно. Если это так, то даже неплохо. Потому что тогда с девяти до десяти можно работать с полузакрытыми глазами, потихоньку просыпаясь.
        - Ирэн!- возопил шеф, появившись на пороге моего закутка.- Митинг!- И махнул в сторону своего кабинета.
        Митинг так митинг. Вот только хотелось бы прояснить для себя, он всегда так мажорен? Нет, я-за мажоров. Куда лучше, чем миноры, но мажор в больших количествах-это тоже не для слабонервных.
        - Итак,- возвестил шеф, усевшись за свой стол,- есть тема. Надо бы провести исследование. Пермь.
        Я наложила на лицо выражение пристального внимания.
        Пермь? Ну, классно. Город. Где-то в районе Урала, по-моему. Большой. Может, даже под миллион. Может, там даже есть метро. И что у нас там, в Перми?
        - Э-э…- издала я.
        - Надо бы выяснить, каков в Перми налоговый климат,- сказал шеф.
        Налоговый климат? В Перми? А давно Пермь от нас отсоединилась? Я к тому, что там разве не такой же налоговый климат, как и на соседней улице? И потом, налоговый климат-это что?
        - А нельзя ли уточнить,- пробормотала я,- что вы подразумеваете под налоговым климатом?
        Шеф высоко поднял брови: мол, ты что, не рубишь? Не рублю. Надо учесть еще, что английский мне все-таки не родной язык.
        - Налоги,- снизошел до объяснений шеф.- Какие мы будем там платить налоги?
        - А у нас что,- рискнула спросит я,- экспансия в Пермь?
        - Нет, у нас там намечается клиент. Через ГОД.
        Что?!! А нет ли ничего более срочного? Не поймите меня неправильно-я не ленива, просто в нашей стране «через год»-это практически следующее столетие. Ничего нельзя планировать. Может, я пойду и все-таки попробую разобраться с программой?
        Но… нет, я не стала говорить насчет того, что налоги там ничем не отличаются от налогов в Питере. И о том, что если у нас там просто клиент, то пермские налоги нас вообще не касаются. Почему? Не поверите-засомневалась. А вдруг я что пропустила?
        Решила звякнуть Светке. Она у нас аудитор, знает почти все.
        - А скажи-ка мне, Березина,- спросила я после взаимных приветствий,- у нас в Перми не офшор ли?
        - Что?- ошалела Березина.- Ларина, ты, часом, не накурилась?
        - Или, может, свободная экономическая зона?- продолжала я.
        Рассказала ей о своей новой работе.
        - Тяжелый случай,- хмыкнула Светка.- В Перми тот же комплект, что и везде.
        О чем я и доложила шефу спустя полчаса. С гордостью за быстро и четко проделанную работу.
        - Really?- спросил он.
        И опять у меня образовался ступор. Почему так бывает: ты что-то знаешь, и знаешь очень хорошо, но тут кто-нибудь тебя спрашивает: а точно ли? И сразу сомнения охватывают весь твой организм.
        Усилием воли я стряхнула наваждение и кивнула: мол, да, все так и есть. Что-то он не обрадовался. Смотрел на меня с плохо скрываемым раздражением. Помолчал пару секунд, потом потянулся к визитнице, распахнул ее, полистал, нашел что-то, схватил телефон.
        Консалтинговая компания, которая нас обслуживает. Дал им задание. То же самое, что и мне.
        Я сидела как оплеванная. А на черта тогда?..

9августа, воскресенье. Захотелось сочувствия.
        - Не надо было торопиться,- прокомментировал Тим, когда я рассказала ему про Пермь.- Ты слишком быстро дала ответ. Надо было потянуть время. Сделать умное лицо. Повисеть в Сети, на телефоне.
        - То есть изобразить бурную деятельность?
        - Ну да. Он наверняка подумал: если быстро-значит, что-то не учла.
        - А я думала, быстро-значит, хорошо.
        - А он-не ты. Сколько раз тебе говорил.
        Говорил, кто спорит. Ладно, посмотрим, что эти консультанты напишут. Может, что-нибудь полезное. Взяли неделю на размышление. Наверное, пророют землю до ядра. Это хорошо. Все-таки у них возможности. Мощности.

10августа, понедельник. Сегодня случилось страшное. Сижу сейчас в полном ошизении. Не могу сообразить, как реагировать.
        В полтретьего явилась девица. Толстая попа, круглые вишневые глаза.
        - Здрасте,- сказала она,- я-Леля, из кадров.
        Кадры-это важно. С кадрами нужно поддерживать контакт.
        - Принесла ваш имплоймент эгримент.- Девица помахала бумагами, которые держала в руках.
        - Уже?- удивилась я.
        По своему и по чужому опыту знаю, что, пока дождешься трудового контракта, проходят недели, а то и месяцы.
        - Ага,- кивнула девица и положила эгримент мне на стол.- Вот.
        И стоит. Она что, решила, что я прямо при ней начну подписывать? Да там двадцать листов текста, не меньше, судя по толщине пачки.
        - Спасибо,- сказала я и подтянула эгримент к себе.- Занесу потом.
        Она удалилась, а я открыла контракт. И… без комментариев. Нет, стоп, наоборот, одни комментарии, причем исключительно матерного свойства.
        В контракте было много пурги по поводу моих обязанностей, конфиденциальности, возмещения ущерба, правил внутреннего трудового распорядка.
        И не было ни слова про годовой бонус (который был обещан на собеседовании), ни слова про дополнительное мед страхование (тоже обещалось). А та сумма ЗП, которую я должна была получать на свой банковский счет, была упомянута как гросс.
        И что? Как это нужно было понимать? Я впала в транс.
        Минут на тридцать.
        Не могла понять, что мне лучше сделать: сразу побежать к Бену, стукнуть кулаком и возопить: «Доколе?!»-или сначала выпить кофе, потом побежать к Бену и возопить.
        Через полчаса я вышла из транса и пошла за кофе. Попутно выяснилось, что Бена нет на месте. Будет только… теперь уже завтра. Значит, придется всю вторую половину дня жить с этим. По телефону же не будешь выяснять отношения.
        Вот и сижу я сейчас на своей кухне и тихо закипаю. Даже не хочу никому звонить по этому поводу. Потому что знаю, что они мне все скажут.
        А скажут они: опять ты, Ларина, вступила в какое-то…!

10 августа, поздний вечер. Спасибо, родной, за испорченный вечер. Вместо того чтобы спокойно лежать себе в уголке и читать книжку, я вынуждена пребывать в мрачном настроении, снедаемая разными мыслями. Главной из которых была: почему мне так катастрофически не везет? Почему я вечно напарываюсь?.. Почему кто-то приходит куда-нибудь, и там ему все-полная малина, а мне-вот такие вот сюрпризы. С которыми не знаешь, что делать.
        У Кэт и на это был ответ (не выдержала-позвонила ей):
        - Потому что у тебя на лице написано, что тебе можно в морду плюнуть и ты в ответ ничего не скажешь.
        Я задохнулась.
        - Ну, прости, прости, Ирэн,- забормотала Кэт,- я просто расстроилась за тебя. Нет, ну какого черта этот козел себе позволяет?! Слушай, взяла бы ты себя в руки да надрала бы ему задницу.
        - Это как?
        - Можно по-хамски, но ты вряд ли решишься. А можно интеллигентно. Просто пишешь ему имейл. Мол, так и так, прочла draft контракта, и please find attached мою редакцию пункта такого-то и такого-то.
        - А если он мне в ответ: идите вы со своей редакцией?
        - Тогда пишешь ему еще более вежливо: идите тогда вы со своей работой. И увольняешься.
        - Обалдела?!- завопила я.- Я уже с окнами пролетела, а ты мне предлагаешь…
        - Ирка,- перебила меня Кэт,- этих козлов надо учить. Иначе они всегда будут вести себя с тобой как с негром с плантации. Или ты не согласна?

12 августа, среда. Бен вчера не торопился явиться на работу. Пришел только в пол-одиннадцатого. Я вся уже извелась в ожидании. Работать не могла. Да и была ли в этой работе необходимость, если, к примеру, мы не сойдемся во мнениях и мне и вправду придется покинуть это место, так и не успев приработаться?
        Да, я решила биться за свои права. Правда, не стала совсем уж лезть в бутылку и осыпать шефа имейлами с ехидными please find attached. Я решила поговорить с ним вживую.
        - Прочитала контракт,- сказала я ему.- Тут кое-что…
        На слове «бонус» в его глазах заискрился лед. На теме о мед страховке он прищурился. А к реплике о разнице между нет-и гросс-зарплатой лицо его приобрело странное выражение. Что-то неуловимое, но весьма неприятное. Я пыталась определить для себя, что именно на его физиономии было написано, когда он заговорил.
        - Возможно, это просто техническая ошибка,- сказал Бен.
        И именно в этот момент я увидела то, о чем сто раз читала в разных книжечках про язык жестов и прочая. То, что он говорил, никак не стыковалось с тем, как он говорил. И второе было существенно важнее первого. А говорил он… да и смотрел-наконец-то я поняла как-типа «ой, что это? Никак стул заговорил?». Обескураженно.
        Через час принесли новый контракт, в котором все было как надо. Понятно. Проверка на вшивость. Просунули ногу в дверь в надежде, что и попа туда пройдет. Проверку прошла. Непонятно только как. Ну, настояла на своем, это да, а куда, в какую категорию меня после этого определили?
        Сидели потом с шефом над планом работы. Щебетал, как будто ничего не произошло. Сказываются японские гены.
        Хотя… может, и вправду ничего не произошло?
        Может, это всего-навсего рядовая ситуация, которая не стоит большого внимания? А я, как обычно, слишком остро все переживаю?

14 августа, пятница. Сегодня стала свидетельницей перепалки между шефом и главбухом. Вернее, свидетельницей результата перепалки, поскольку сама перепалка произошла за закрытыми дверями шефовского кабинета.
        Результат состоял в том, что Ольга Дм. стояла в приемной и тихо материлась. Конечно, не прямо матом, а разными близкими словами.
        Мила увидела меня и воскликнула:
        - Ура! А я тебе звоню, звоню. Вот!- Она простерла руку в сторону Ольги Дм.
        Я непонимающе уставилась на нее. Что, в мои обязанности входит еще и утешение пострадавших от шефа? Нет уж, мы так не договаривались.
        Но оказывается, Мила имела в виду совсем другое.
        - Он велел Ольге Дмитриевне взять тебя и-к нему.
        - Пошли,- лаконично сказала О.Д. иувлекла меня с собой.
        В кабинете сидел надувшийся Бен. Как будто ему не дали мороженого на десерт.
        О.Д. вошла и сказала: Я нашла Ирину.
        Бен кивнул, мол, садитесь. Мы сели.
        - Объясните все еще раз,- велел Бен О.Д.
        Именно велел. Ни тебе пожалуйста, ни даже интонационного намека на пожалуйста.
        На хорошем английском О.Д. долго толковала про НДС. Вообще-то мне показалось, что дело выеденного яйца не стоит. Надо просто сдать документы за второй квартал на проверку. Бен же выглядел так, будто бы ему только что сообщили о грядущем апокалипсисе.
        - Ну?- вопросил он в мой адрес, когда О.Д. завершила свой спич.
        - Э-э…- медлила я.
        Хотелось бы уточнить детали. И желательно на русском. Короче, надо было общнуться с О.Д. приватно, без шефа. Но допустимо ли это?
        - Идите,- утомленно махнул рукой шеф,- после мне доложите.
        Мы вышли. Посмотрели друг на друга.
        - Пойдемте к вам,- предложила О.Д.,- у меня вечно кто-нибудь толчется.
        И в чем прикол?- спросила я, когда мы закрылись в моем стеклянном кубе.
        О.Д. пожала плечами:
        - Мы подготовили все копии, составили письмо и описи. Он должен подписать. А он не подписывает.
        - Почему?
        - Хороший вопрос,- сказала О.Д.,- но ответа на него никто не знает. Это обычная проверка, когда НДС к возмещению.
        - Ладно,- подумав, сказала я.- Пойду попробую ему объяснить.
        - Валяйте,- напутствовала меня О.Д.-Может, вам повезет.
        Я отправилась к шефу. И все ему объяснила. На пальцах. То есть как для тупоголовых идиотов.
        Он выслушал и молвил:
        - Все равно я не понимаю…
        Я ему еще раз-все то же самое, но немного другими словами. Он перебил меня на середине:
        - Это понятно. Прислали требование на документы, и их надо сдать. Я не понимаю другого-почему раньше-то мы ничего не сдавали?
        А ты что, не мог сразу спросить об этом?
        - Мне нужно уточнить,- сказала я.
        Побежала уточнять.
        - Потому что,- закатила глаза О.Д.,- раньше НДС всегда был к уплате. Во всяком случае, пока он тут работает. И вот впервые-к возмещению.
        Пошла к шефу. Слово в слово передала ему объяснение О.Д. Кроме, конечно, обидных реплик в его адрес. Лицо шефа просветлело.
        - Понятно,- сказал он.- Можешь идти.
        Спасибо, ясное дело, уже давно как отменили.
        - А документы?- поинтересовалась я.
        - А, ну да,- спохватился он.- Пусть несет. Подпишу.
        Я почувствовала себя выжатой как лимон. А ведь на все про все потратила не больше часа.
        Но честно сказать, какой-то он странный. На пустяковое дело реагирует излишне нервно.
        А ведь, между прочим, совсем не выглядел таким на собеседовании.

16 августа, воскресенье. А Тим вчера сказал, что у шефа просто кросс-культурный шок.
        - Это как?- спросила я.
        - Подожди секунду,- сказал Тим.- Сейчас тебе зачитаю.
        У Тима всегда есть под рукой нужная цитата. Не знаю, где он их складирует, но факт остается фактом.
        - Чрезмерное мытье рук, чрезмерная озабоченность качеством питьевой воды,- читал он,- пищи, чистотой посуды и спальных принадлежностей, боязнь заразиться чем-нибудь от посетителей или слуг; рассеянный и отсутствующий взгляд. Чувство беспомощности и желание во всем полагаться на мнение людей своей национальности, давно живущих в этой стране. Вспышки ярости и гнева из-за небольших задержек чего-либо и незначительных неприятностей. Откладывание или полный отказ изучать язык страны пребывания. Чрезмерные страхи быть обманутым. Бла-бла-бла. Ага, а в заключение ужасная тоска по дому. Вот,- завершил он.
        - Ну, не знаю,- засомневалась я.- Насчет боязни быть обманутым-это как раз наш случай, но остальное…
        - Просто ты еще не видела его во всей красе,- сказал Тим.
        - Не видела,- согласилась я.- Но ты знаешь, куча народа из наших с тобой соотечественников демонстрируют все то же самое. Типа озабоченности качеством воды и боязни заразиться.
        - Идиотов-то везде полно,- философски заметил Тим.- Но я тебе это зачитал к тому, чтобы ты не принимала весь его бред, если таковой будет, на свой счет. Не забывай, что все здесь ему чужое и он реагирует на это неадекватно.
        Может, он и прав.

17 августа, понедельник. Сегодня было тихо. Потому что шеф почти целый день отсутствовал.
        У меня лично очень большой вопрос в глазах: что мне делать-то? От него никаких заданий не поступает, а других занятий для меня вроде и не предусмотрено. То есть я здесь для того, чтобы быть его правой рукой. А он, похоже, конкретный левша и эту правую руку совсем не использует.
        - Ну и хорошо,- сказала мне Юлька, когда я в обед пожалилась ей об этом по телефону.- Деньги платят? Сиди и радуйся.
        Другой бы и радовался. Но не я. Мне-то нужна активность. О'кей, о'кей, еще не вечер, еще и двух недель не прошло, как я тут. Надо взять себя в руки и продолжать осматриваться. Даю себе месяц на полную адаптацию, а потом надо будет куда-то двигаться.
        Иначе можно будет сдуреть.
        Сюр какой-то, ей-богу.

19 августа, среда. Шеф вызвал меня к себе в десять двадцать. Сидел мрачный. Такой даже как будто обиженный.
        - У меня не работает бойлер,- сообщил он мне, не успела я переступить порог.
        Это он о чем?
        - У меня не работает бойлер,- повторил шеф и надулся еще сильнее.
        - Дома?- на всякий случай уточнила я.
        - Да,- подтвердил он. И уставился на меня, явно ожидая какого-то решения проблемы.
        Но ведь мы договаривались… Да, только помощник по финансам. Никак не по бойлерам и прочей бытовой ерунде. Вообще-то там Мила имеется в приемной. Я так и сказала. Ну, разумеется, в вежливой форме.
        - Она не понимает,- поморщился шеф.
        - По-английски?- спросила я.
        Хотя уже несколько раз слышала, как Мила трещит по-английски. Просто без запинки.
        - Нет,- сказал шеф,- она просто не понимает…- и сделал неопределенный жест.
        Зато я, похоже, начинаю понимать.
        В переводе с шефовского это значит-не проникается его великими проблемами. И делать это сейчас предлагается мне. Проблема в том, что я тоже вряд ли смогу проникнуться. По разным причинам. В частности, потому, что у меня такой характер. Всякие сюси-пуси, причитания и сострадания мне даются с трудом. Впрочем, на этот раз мне действительно стало жалко человека-на улице уже не жара, а у него нет горячей воды. И я отправилась к Миле.
        - Бойлер,- сказала она, увидев мое лицо.
        - Да, откуда знаешь?- удивилась я.
        - Бойлер,- ответила она,- это у нас любимая тема.
        - То есть всегда барахлит?- спросила я.
        - Кто сказал, что барахлит?- усмехнулась она.
        - Он.- Я мотнула головой в сторону кабинета Бена.
        - Он не может у него барахлить,- заявила Мила,- потому что он у него не подключен, потому что у него есть горячая вода. На кой ему бойлер?- ответила Мила.
        - Как?- остолбенела я.- То есть он не сидит без горячей воды?
        - Не сидит,- подтвердила Мила.
        - А чего он тогда?.. Я не сумела закончить фразу. Потому что на язык просились только матерные слова.
        - Знаешь,- сказала Мила,- есть такой универсальный ответ: потому что. Так вот, это как раз тот самый случай.
        Я задумалась. И как теперь ему это все сформулировать? Мила смотрела на меня с сочувствием.
        - Он ко мне уже не пристает с этим дурацким вопросом,- сказала она.- Потому что я ему все уже сто раз разжевала, в рот положила и даже челюсти придержала, чтобы не вывалилось, но-бесполезно. Может, у тебя получится.
        - А что ты ему говорила?- поинтересовалась я.
        - Что бойлер включают только тогда, когда нет горячей воды. Надо перекрыть кран горячей воды. Но из бойлера вода не такая горячая, как из системы.
        Я вздохнула и отправилась к шефу. Он по-прежнему дулся.
        - Пожалуйста,- безмятежно сказала я.- Можно включить в любой момент.
        - Правда?- удивился он.- А они все мне говорят, что только когда воды нет.
        Он заметно оживился.
        - Так что,- спросила я,- попросить включить?
        Он задумался.
        - А зачем?- спустя пару секунд проговорил он.- Вода-то есть.
        Я молча смотрела на него. Ужасно хотелось смеяться, но я держала лицо.
        - Ладно,- наконец решил он,- пока не надо. Но как только…
        - Как только вы сочтете необходимым,- церемонно сказала я,- так сразу…
        - Договорились.- И милостивым движением руки отпустил меня.
        Спасибо, понятное дело, не сказал.
        - Ну что?- спросила Мила, когда я выпала из кабинета.
        - Бойлеру-отбой.
        - Как тебе это удалось?- Мила смотрела на меня с нескрываемым восхищением.
        Как? Да просто с ним не надо спорить. Хочет? Пусть получит.
        Надо обмозговать ситуацию. Наверное, и к финансовым делам это тоже может иметь отношение.

21 августа, пятница. Вчера, совсем одурев от безделья, пошла в управленческий учет и попросила отчеты за два последних года. Собрала кучу косых взглядом. Наверное, думают, Бен поручил мне всех проверить. А он мне как раз ничего не поручал. Хотя я прямо попросила его об этом. Посоветовал изучать обстановку, хотя уверил, что так будет не всегда. Я так понимаю, он намекал на то, что когда-нибудь я буду завалена работой выше крыши.
        Ладно. Изучать так изучать. Разложила отчеты, но почему-то не изучалось. Я сидела и размышляла о том, что пора бы мне уже с кем-нибудь здесь подружиться. Прошло две недели, а я еще ни в одном глазу. На обед хожу с Милой, а в остальное время сижу в своем стеклянном кубе и скучаю. По логике вещей мне бы с Милой и надо дружить, но, по-моему, она-не мой типаж. В смысле у нас с ней расходятся интересы. Она слишком молодая.
        А я что, слишком старая?
        Да нет, конечно, но десятилетняя разница в возрасте в этом случае почему-то бьет по мозгам. Может, потому, что у Милы не очень много мозгов? Нет, конечно, здравого смысла у нее хоть отбавляй, но вот знаний о мире-маловато. Короче, мне с ней скучно.
        Сказала вчера об этом Юльке, а она:
        - О-о, слышу симптомы кризиса середины жизни. Что-то рановато.
        - Конечно, рановато,- сказала я.- Какие такие симптомы?
        - «Скучно» и все такое. Раньше тебе ни с кем не было скучно.
        - За уши притянуто,- сказала я.
        Но задумалась. А что, если она права и я скоро стану страшной занудой? Главное, что сама я замечать этого не буду, а знакомые из вежливости сначала не станут мне об этом говорить, а потом, когда наконец-то чьи-нибудь нервы не выдержат и правда выйдет наружу, будет уже поздно-болезнь даст метастазы, и я уже не смогу вернуться к себе прежней… А кстати, как знать, может, я вообще по жизни зануда и только заблуждалась на свой счет, считая себя интересной и веселой девчонкой? На этот вопрос может ответить только один человек.
        - Скажи,- трагическим голосом вопросила я в трубку,- я-зануда?
        - Ты?- откликнулся Тим.- Зануда. Но умеренная,- добавил он. В пределах нормальности.
        - Это что значит?- спросила я.
        - Это значит, что иногда ты превращаешься в зануду,- ответил он.
        - Как часто?- не отставала я.
        - Ну, не знаю,- задумался Тим.- Но думаю, что не чаще чем раз в месяц. Не страшно по сравнению с ежеминутным занудством. А что?
        - Да так,- туманно ответила я.- Размышляю, почему это никто здесь не хочет со мной дружить.
        - Ерундой занимаешься,- рассмеялся Тим.- С тобой никто не хочет дружить по двум причинам. Во-первых, твое положение, которое всем пока непонятно. Во-вторых, ты сама ни с кем не хочешь дружить. Вернее, ничего для этого не делаешь. Сидишь в своем углу и таращишься в окно. Или я не прав?
        Прав. Как будто рядом со мной сидел. И рядом со мной таращился.
        - Иди в массы,- велел Тим.- И дай этим массам понять, что никакой угрозы для них ты не представляешь. Положись на интуицию. Ты же любишь это делать.
        Опять подколы. Мол, мозги ты у нас, Ларина, включаешь редко-все по велению сердца норовишь сделать. В общем, вопрос остался открытым. Не подойдешь же и не скажешь:
«Давай с тобой играть», как это было в детсаду. Хорошее, между прочим, было время. Никаких тебе проблем, а если они все-таки возникали, то всегда под рукой оказывались мама и папа и быстро разгоняли тучи на небосклоне. И зачем дети норовят побыстрее вырасти? Счастья своего не понимают.
        Но ничего не поделаешь. Я уже выросла, назад дороги нет, и придется дружить по-взрослому. И еще до того, как решать, какой тактикой при наведении мостов воспользоваться, неплохо бы определиться: с кем дружить-то?
        Может, лучше вообще с кем-нибудь не из финансов, чтобы избежать профессионального конфликта?
        Или у меня нет выбора и мне придется дружить согласно табели о рангах? Тогда точно не с Милой. Потому что она-внизу, а я-вверху. Примерно на уровне главбуха. И что, завязывать отношения с О.Д.? Она вроде неплохая тетка…

24 августа, понедельник. А сегодня эта «неплохая тетка» встретилась мне в коридоре. Стояла с перевернутым лицом, держа в руках какой-то листок.
        - Что-то случилось?- спросила я.
        - Да как сказать…- пробормотала О.Д.
        Я сфокусировалась на листке. Чек. На получение наличных в банке. Может, она не знает, как подступиться к шефу, чтобы он подписал чек? Шеф сегодня был не в духе.
        - Идете к Бену?- поинтересовалась я.- Хотите, я отнесу?
        О.Д. подняла глаза. В глазах светилась вселенская тоска.
        - Я там уже была.- Она помахала чеком у меня перед носом.
        - Не подписал?- спросила я.
        - Почему же? Подписал,- ответила она.- Чеки, слава богу, не вызывают у него родимчика.
        - Так в чем проблема?
        Она молча сунула чек мне под нос. На лицевой стороне чека стояло две подписи. Одна-там, где ей положено быть, а вторая-там, где значились ФИО получателя денег.
        - Может, забыл, где надо подписывать?- предположила я.
        - Может,- сказала О.Д.-После ста тридцати пяти раз это, конечно, нереально запомнить. И все еще усложняется тем, что одновременно с чеком ему всегда приносится образец, как надо его подписывать.
        А она не без юмора. Может, и впрямь задру-жить с ней?

26 августа, среда. Сегодня было нечто.
        В двенадцать вызывает шеф. Звонком через Милу.
        - Здравствуйте,- говорю я по-русски, входя в кабинет.
        Это он просил меня какие-нибудь отдельные фразы говорить по-русски, чтобы, мол, привыкать. Заметьте, не учить, а всего лишь привыкать. А тех семи месяцев, которые он уже тут провел, было не достаточно, чтобы привыкнуть? Ответа нет.
        - Привет,- отвечает он по-английски и показывает рукой на стул.
        Сажусь.
        - У меня к тебе вопрос,- бодро начинает шеф.
        Кладу на стол блокнот, открываю его и приготавливаюсь записывать.
        Пауза. Поднимаю глаза. Шеф сидит с закрытыми глазами и наморщенным лбом. И сопит. Забываю, кстати, рассказать-у шефа какие-то проблемы с носом, и дышит он шумно. Чуть-чуть посапывая. Когда злится, звук усиливается. Впрочем, когда он весел, тоже.
        Наконец он открывает глаза.
        - Забыл,- со вздохом сообщает он.- Забыл, о чем хотел тебя спросить.
        Украдкой смотрю на часы. Прошло шесть минут с момента Милиного звонка. Да-а, с памятью у него напряженка. Я закрываю блокнот, встаю и удаляюсь.
        Не то чтобы его постоянно посещают провалы. Просто у него очень выборочная память. Здесь помню, а там не помню. Наверное, мы все в той или иной степени грешим этим. Я лично прекрасно помню, в каком платье ходила на свою первую дискотеку, зато никаких воспоминаний о том, что было позавчера. Ну, то есть если нужно было бы подтвердить свое алиби, я бы затруднилась.
        Но шеф меня переплевывает. Вне всяких сомнений.
        А что вы хотите от человека, у которого пищит мышка. Какая? Компьютерная. То есть у него под рукой практически живой мышонок, который при любом мало-мальском движении издает абсолютно мышиные звуки.
        А еще он разговаривает со своим лэптопом. Не мышонок. Шеф. Я случайно заметила. Шеф закончил что-то писать на компе, что-то нажал, а комп ему-тра-та-та, таким писклявым ехидным голосочком. Да так быстро, что я даже не успела услышать, что именно. Скорее всего, типа: куда смотришь, придурок. В смысле жми куда надо, а не туда, куда нажал. И все бы ничего, так ведь шеф ему отвечает. «Сам знаю, сам знаю»,- пробормотал он. Так что провалы абсолютно в тему. То есть вписываются в картину моих представлений о нем.

30 августа, воскресенье. Вчерашний день не помню вовсе. Спала. Легла в двенадцать, встала в одиннадцать, выпила кофе, подумала-подумала да и завалилась обратно. И так до пяти. Потом встала, пообедала… или уже поужинала? Не суть. Потом решила обратно все-таки не ложиться, а посмотреть какое-нибудь кинцо. А после кинца меня опять сморило-и до одиннадцати сегодня. Зато сегодня я не просто как огурец, а как сто огурцов. Я поняла: спорт, прогулки, питание-это все ерунда. Если спать по двенадцать часов в сутки-никаких проблем не будет.

1 сентября, вторник. Все в действительности не так уж плохо. Сегодня народ выглядел куда как живее. Отдохнули, что ли?
        - Нет,- ответила на мой вопрос Рита (управленческий учет),- просто сдали этот чертов бюджет. И корпоративку.
        Это она имеет в виду отчеты за семь месяцев (почему за семь? Неизвестно. Так требуют).
        - А там что, много?- поинтересовалась я.
        - Там-не перечесть,- ответила она.- Хочешь, могу показать список.
        - Хочу.
        И лучше бы не хотела. Теперь по ночам меня будут мучить кошмары. Потому что мне придется все это изучить. Иначе как я буду осуществлять связи шефа с прочими структурами?
        - А их кто-нибудь читает?- спросила я, просматривая список.
        Рита усмехнулась, Вадик из ее отдела заржал в голос, Марта, заглянувшая к ним на минутку, саркастически улыбнулась. Вопрос явно понравился. На меня поглядывали почти дружелюбно.
        - А зачем?- сказала Рита.- Зачем их читать? Вернее, не так. Кто ж их читать будет, если они ни черта не понимают?
        - Они-это в смысле?..- Я подняла глаза вверх.
        Все дружно закивали.
        - Тогда к чему вся эта…- Я сделала неопределенный жест.
        - Чтобы был процесс,- сказала Рита.- Бесперебойный. Чтобы все были заняты.
        - При этом,- вклинилась Марта,- если начальство изнывает от безделья, оно начинает думать, что ты тоже ничего не делаешь. И норовит нагрузить тебя всякими заданиями, по большей части идиотскими. И то, что у тебя уже есть свои занятия и ты не нуждаешься в занятиях извне, их никак не беспокоит.
        Они продолжали иронизировать на эту тему, а я подумала: какая удача, что мой предыдущий шеф этим не страдал! Видно, еще не успел дойти до той стадии развития, на которой начинается этот недуг.
        Я смотрю, их немного отпустило. Я имею в виду, по моему поводу. Иначе не стали бы так откровенничать со мной. Это радует. Пора, пора с кем-нибудь уже задружить плотнее. Рита тоже ничего. Такая… с ямочками на щеках и ресницами в аршин.

3 сентября, четверг. Снова получила от Кэт.
        - А ты, наверное, немножко би,- сказала мне подруга в ответ на мои размышления по поводу дружбы с Ритой.- Бисекс. Ишь ты, ямочки и все такое. Наверное, она тебе нравится.
        - Она мне нравится как потенциальный претендент в друзья,- завопила я.- Ты чё, Кэтрин? С ума сдвинулась?
        А потом подумала: а чего я развопилась? Может, и вправду?.. Ну, в том смысле, что я ведь не могу быть уверена в своей ориентации на все сто. Ведь я просто не пробовала другую ориентацию. А вдруг она мне понравится? Вот был бы прикол.
        Прикол не прикол, но родителям я об этом рассказывать бы не стала. Они бы расстроились. Мол, ненормальный у нас ребенок. А кто определял рамки нормальности? В отношении гомосексуализма-церковь. Лет тысячу назад. И что, это можно считать актуальным сегодня? В общем, вопросы…
        А Рите отбой. Сегодня увидела, что она читает. До этого она мне пару раз в обед попадалась с книжкой в руках, но название разглядеть не удавалось. Сегодня она оставила ее на подоконнике в дамском туалете, когда удалилась в кабинку.
        Называется «Кто заплачет, когда ты умрешь?».
        Не думаю, что у нас с ней что-то получится. В смысле дружбы.
        В остальном день прошел как обычно. То есть Бена полдня не было, а полдня он изводил всех дурацкими вопросами. Как, например: «Почему у вас все так?»-и пассы руками. «У нас»-это в России. Что его сегодня на это спровоцировало? Сейф.
        Сегодня ему привезли сейф. Поставили в кабинете в шкаф, отдали документы и собирались уже было удалиться, как Бен вопросил:
        - А ключи?
        Резонно. Сопровождающие сейф лица засуетились, захлопали себя по карманам, но ключей-увы!- не нашли. Бен изобразил неудовольствие. Народ схватился за телефоны.
        - Должны быть,- заявили сопровождающие лица, закончив свои телефонные переговоры.
        - Но ведь нет,- процедил Бен.
        Было высказано предположение, что ключи остались в машине. Народ пошел к машине. Ключей и там не обнаружилось.
        - Значит, забыли,- резюмировал Бен.
        - Нет,- сказали сопровождающие лица.- В офисе ключей тоже нет.
        Тут один из «умельцев» подошел к сейфу, поднял его и потряс. Внутри что-то забренчало.
        - Ключи,- сказала я.
        - Похоже на то,- согласился тот, кто тряс.
        - И что?- завопил Бен.- Что делать? Он же заперт.
        - Промашка вышла,- сказал первый сопровождающий.- Забираем,- кивнул он напарнику.- Зачем он вам запертый и без ключей?
        Бен вопросительно смотрел на меня. Я растолковала ему ситуацию.
        - …!!!- на чистом русском языке рявкнул Бен.
        Сопровождающие сейф лица с интересом уставились на него.
        - Я думал, он не умеет по-русски,- сказал тот, что тряс сейф.
        - Я тоже,- пробормотала я.
        Сейф отправился в обратный путь, а Бен принялся зудеть. Мол, у вас никогда не будет порядка. И еще: куда ни кинься… Короче, двадцать минут критики в адрес страны, которая дала ему работу. Обидно за родину, черт возьми. Хотя где-то я с ним согласна.

5 сентября, суббота. Вечером я отчитывалась Юльке.
        - Думаешь, у них не так?- усмехнулась Юлька.- Ой, я тебя умоляю!
        - Но бардака-то у них меньше,- сказала я.
        - Меньше,- не стала спорить она.- Но тупизма и у них хватает.
        И рассказала длинную страшную историю о том, как у нее напутали что-то с бронью в одной финской гостинице и она оказалась практически на улице на ночь глядя.
        И еще она спросила меня:
        - А какие книги нужно читать, чтобы рассчитывать на дружбу с тобой?
        Это о Рите.
        - Да тебе уже можно вообще никаких не читать или читать все без разбору,- сказала я.- Ведь я тебя так давно знаю, что тебя уже ничего не испортит.
        - А-а, понятно. Ну а все-таки. Чем тебе ее книжка-то не угодила?
        Я задумалась. И вправду, чем? Не выразить словами. Чую на уровне интуиции. Так я и ответила.
        - Ладно,- сказала Юлька.- Тогда так. Если это Пушкин-то?..
        Норма.
        - Агата Кристи?.. Мураками?.. Коэльо?.. Пелевин?..
        И так далее. Спустя пять минут мы выявили мои литературные предпочтения.
        - И что?- сказала Юлька.- Ты отбираешь друзей по принципу, какая твоя любимая книга? Что-то не верю.
        Конечно нет. Дело не в книгах. А в чем? Да черт его знает. И нечего меня пытать. Все равно не скажу, потому что сама не знаю. То есть мозгами не охватываю. А нутром чувствую. И нутро мне вчера сообщило, что Рита-товарищ трудный. А значит-свободна.

7сентября, понедельник. А сегодня наконец-то пришел ответ от консалтинга. Насчет налогового климата в Перми. И там черным по белому, на полупустом листе бумаги было написано все то же самое, что я уже изволила сообщить шефу. Ну, еще пара ссылок на Налоговый кодекс и прочие законы. «Ну что?!»-торжествующе посмотрела я на шефа.
        - Ну вот,- сказал он.- Теперь все стало на свои места.
        И размашисто начертал свою подпись на счете, дескать, оплатить.
        Шесть тысяч баксов. Вчитайтесь в эти слова. По-моему, мне тут явно недоплачивают.
        - А это всегда так,- рассмеялся Тим, когда я поделилась с ним новостями.- Ты ж своя, а они-чужие. Опять же грудь колесом, типа мы же-имя! За которым знания и опыт. Можешь тоже так деньги зарабатывать,- подытожил Тим.- Будешь оказывать консультационные услуги…
        - И дурить публику,- перебила его я.
        - В принципе да,- согласился он.- Хотя… пожалуй, тебе не потянуть. Недостатки воспитания.
        Это точно. Мои патологически честные родители привили мне все самое лучшее, то есть то, с чем в нынешнем мире жить невозможно. Ладно, вопрос философский, отложим. Спасибо, хоть тема закрыта.

9 сентября, среда. Шеф сегодня велел мне ознакомиться с личными делами всех сотрудников. Корпела над ними всю вторую половину дня. Зачем???
        У меня неясное ощущение, будто он рассчитывает на то, что я буду стучать на народ. Непонятно, что делать в такой ситуации. Кэт говорит, что надо держать паузу. Он, мол, не рискнет предложить тебе это впрямую, а не сказано-значит, не велено. Можно делать вид, что я такая тупая и ничего не понимаю.
        А ведь есть люди, которых хлебом не корми дай только стукануть на кого-нибудь. И не ради каких-нибудь реальных выгод, а ради самого процесса. Типа такая тайная власть. Ну, если других интересов в жизни нет да и способностями Бог обидел, тогда конечно… Но это точно не про меня. У меня и с интересами все в норме, и со способностями…
        А кстати, в чем они заключаются, мои способности-то? Что-то я никогда об этом не задумывалась.

11 сентября, пятница. А сегодня мне написала Селезнева. «Как «Мерсер»?» и все такое. Пришлось признаться ей, что с «Мерсером» ничего не вышло, и на ходу придумать, почему это произошло. Теперь главное-не забыть, что придумала.
        Сама же Селезень только что вернулась из своей «кошмарной» командировки в Штаты. Кошмарной? Выпендривается. Как обычно.
        Прошло время после нашей исторической встречи за кофе, и я почувствовала, что прежняя неприязнь к Селезневой вернулась. То есть умом я отдаю должное ее ломовой трудоспособности, а вот на уровне эмоций… Извините.

14 сентября, понедельник. Сидим сегодня с О.Д. вее кабинете, и она объясняет мне какую-то запутку с расходами на командировки (Бен велел мне доискаться истины). Заходит Света, бухгалтер по ЗП, и говорит:
        - А ты не хочешь принести справку о доходах со старой работы?- и смотрит на меня испытующе.
        - Ну-у… А зачем?- спрашиваю я.- Вычеты не ставьте мне, и все дела.
        - Ничего не знаю,- поводит плечом Света,- давай справку,- и удаляется.
        - А почему все сразу начинают звать меня на «ты»?- бормочу я.
        О.Д. вопросительно смотрит на меня.
        - Нет, я не против,- объясняю я,- но все равно удивительно.
        - Может, потому, что ты не выглядишь на свои годы?- высказывает предположение О. .
        - Да?- удивляюсь я.
        Потом иду в туалет и долго рассматриваю себя в зеркало. Но толку от моих рассматриваний ноль, потому что я-то знаю, сколько мне на самом деле.
        И вот еще мысль: это хорошо или как? То есть это вроде комплимента или намек на то, что я еще дура дурой и меня можно учить жизни? Кстати, я тут же припомнила, что меня и в самом деле все учат.
        Вечером пожаловалась маме. А она сказала мне неожиданное:
        - Но разве это плохо? Выглядеть моложе?
        - Но все норовят меня воспитывать и обучать,- сказала я.
        - Ну и ладно,- сказала мама.- Ты расслабься и не обращай внимания.
        - Не уверена, что у меня получится,- ответила я.
        Хотя… что-то в этом есть. Чем старше ты становишься, тем становишься скучнее. Старше-я имею в виду не по паспорту, а по внутреннему состоянию. А «скучно»-для меня слово ругательное. Вот и задумаешься… И еще задумаешься над тем, можно ли этот процесс (в смысле состояние души, а не паспорта) регулировать, или это дается тебе как генетический код?

17 сентября, четверг. Еще плоды того, что я выгляжу «не на свои».
        Явился субтильный Эдик и предложил «встретиться, пообщаться…».
        - Чего?- не сразу поняла я.- Когда это?
        - Когда хочешь.- Он радостно смотрел на меня.
        Короче, Эдик решил, что я-это объект. Для его внимания.
        Обижать его не хотелось. Потому что как я потом буду разбираться в его учетной программе? Сказала, что обмозгую…
        - Круто!- смеялась Юлька, когда я шепотом доложила ей по телефону о последних событиях.- А что? Сходила бы.
        - Ты что, сдурела?!- опять-таки шепотом рявкнула я.- Он ниже меня на полголовы, легче на пять кэгэ и моложе лет на десять.
        - И что?- сказала Юлька.- Что такого-то? Это все предрассудки, Ирэн. Это-не главное. И если он тебе нравится…
        - Убью!- пообещала я.
        - Ха-ха,- сказала Юлька, и я отрубила телефон.
        Нравится? Это бледная компьютерная немочь? Ну, извините…
        А вот теперь я буду мучаться, как мне получше ему отказать.
        Опять Селезнева в имейле. «А что за работа у тебя сейчас?»-интересуется она.
«Персональный финансовый консультант»,- отвечаю я. «Типа секретарь?»-ехидничает она. «Типа Кондолизы Райе»,- отвечаю я. «А что, он такой же, как Буш?»-спрашивает Селезень. А вот это уже плевок.
        Но вот что заметила. В каждой строке селезневских имейлов сквозила изрядная уверенность в себе. Черт, опять у меня приступ неконтролируемой зависти. Опять хочется стать такой, как она.

18 сентября, пятница. Позвонила на свою старую работу насчет справки о доходах. Не скрою, с трепетом. Чего ждала? Положа руку на сердце-того, что прямо сразу начнут рыдать в трубку: мол, как было хорошо со мной и как плохо без меня. Обломалась. Не рыдали.
        - Привет,- сказала я Ленусику.- Как дела?
        - Ой, Ирок!- заверещала Ленусик.- Как я рада тебя слышать! Может, заедешь к нам, расскажешь, как ты там зажигаешь?
        - Заеду,- пообещала я.- Если вы мне справочку сделаете.
        - Сделаем,- сказала Ленусик.- Прямо сейчас и сяду.
        - А не главбух этим занимается?- удивилась я. Раньше эти дела были по моей части.
        - Не-а,- рассмеялась Ленусик.- Она вообще ничем лишним не занимается.
        - Ее нет, что ли?- спросила я.- А то ты уж больно…
        - Нету,- подтвердила Ленусик.- Ты рано звонишь.
        - Рано?- Я взглянула на часы-одиннадцать без малого.
        - Раньше одиннадцати не приходит,- сообщила мне Ленусик.- В пять удаляется.
        - Ну, я в общем-то тоже…- пробормотала я. У меня-то вообще был свободный график.
        - Нет, ты не путай,- сказала Ленусик.- Ты так с шефом договаривалась. А она подписалась на обычный график, как мы все. И нас всех, если ты помнишь, он крепко жучит за опоздания и все такое. Ей все сходит с рук.
        - Главбух,- сказала я.
        - То-то и оно. Да и вообще… Уйду я отсюда,- буркнула Ленусик.
        - Чего так?
        - Не нравится она мне. И я ей.
        - Сочувствую,- сказала я.
        А в глубине души испытала удовлетворение. Поняла, почем фунт лиха? Ленусик работничек-то тот еще. Как раз тот случай, когда говорят, что хороший человек-это не профессия. За ней глаз да глаз был нужен. И что самое огорчительное-ни черта не запоминала. То есть я исправляю ее ошибки, объясняю, что почем и почему, а она идет и делает все то же самое еще десять раз. «Да у нее просто голова забита другим»,- говорил Тим. «Да у нее вообще там, в голове, ничего нет»,- утверждала Кэт. А человек хороший. Можно даже сказать-прекрасный. Поэтому я и терпела все ее закидоны. А «немецкая дамочка», видно, не терпит. Ну и ладно. Я вдруг поняла, что все это меня не очень-то и трогает. А ведь думала, что буду долго рефлексировать. А не прошло и двух месяцев, как я остыла. Странно, да?

21 сентября, понедельник. На работе? На работе-настоящая засада. В смысле работы толком так и нет, а вот история с личными делами имела свое продолжение.
        Все наши прогнозы оказались… ничем не оказались. Шеф позвал меня сегодня к себе в кабинет и напрямую предложил стучать на несчастных, которые работают рядом со мной. Я вытаращила на него глаза. А он сказал:
        - А что?
        И взглянул так невинно-невинно.
        А потом начал рассказывать мне, что это совершенно нормальная практика там, за бугром. Вообще-то я и сама об этом слышала. Там у них сдать соседа за то, что у него собака подвывает днем, когда он на работе,- на раз-два. И в каких-то странах, говорят, стукачи даже процент имеют от тех штрафов, что берутся с провинившейся публики. Вот, кстати, о проценте. Резонно возникает вопрос: а какая мне-то выгода от этого?
        Выяснилось, что на этот очень непростой вопрос у шефа есть очень ясный ответ.
        Мне был обещан бонус. Дополнительный к тому, что записан у меня в контракте. Причем каждый квартал. Круто, да? Фискал на жалованье.
        И вот я задумалась. Нет, не о том, стучать или нет-здесь даже вопроса быть не может. Не стучать, и точка. Бр-р-р, как подумаю, что я могла бы… Как склизкое земноводное в руки взять… Вопрос в другом-как отказать, чтобы не потерять работу. Хотя… а стоит ли ее, такую, сохранять? Короче, экзистенциальный кризис.
        Зато субтильному Эдику я отказать сумела.
        - Послушай,- сказала я ему без обиняков,- ты ниже меня на полголовы, легче на пять кэгэ и моложе лет на десять.
        - А тебе сколько?- удивился он.
        - Тридцать три,- ответила я.
        - А я думал, двадцать пять,- сказал он.
        Чушь собачья, но приятно.
        - Нет, извини,- сказала я.
        - А мне не двадцать три,- сказал задумчиво он.- Двадцать пять, в декабре. А кэгэ и сэмэ,- продолжал Эдик,- вообще ерунда.
        Я молча смотрела на него.
        - Я понял,- в нос сказал он. Я не в твоем вкусе. Жаль,- запечалился он. Я на тебя запал.
        О-о-о, нет!!!
        - Но ничё не поделаешь.- Эдик бочком двинулся к выходу из моего закутка.- Пошел я. А насчет программы…
        Сейчас скажет: иди ты знаешь куда…
        - Звони, если чё.
        Великодушно. Даже щедро. Даже где-то что-то в душе шевельнулось: мол, не такой уж он и… Но через секунду прошло. К счастью.
        Все эти разборки меня сегодня изрядно утомили. Понедельник-не мой день.
        Зато вроде отстала Селезнева. И на том спасибо. А то я, честно сказать, не знала, что мне дальше с ней делать.

23 сентября, среда. Ездила сегодня за своей справкой. Даже нечего рассказать. Купила им тортик. Они сказали: «Ага, спасибо». И все. Как-то у них там невесело. Сказали, что шефа колбасит, потому что-кризис. А когда шефа колбасит, то всем становится хуже некуда. Вот, кстати, дополнительная причина радоваться тому, что я там, где я есть. И название этой причине-кризис. Опыт прошлых кризисов показывает, что корпорации как-то да выдюжат, а вот мелочь… Ладно, пусть Бен оказался и не самым лучшим шефом на свете, зато у меня теперь есть место, где можно пересидеть всю эту катавасию. Разумно стала рассуждать, почти рационалистически. Рада этому? В чем-то да. А в чем-то это меня беспокоит-не стать бы занудой.
        Короче, пришла я на работу к двенадцати. А там…
        - Да пошли они!- бормотала Мила, бегая по приемной и бесцельно переставляя с места на место разные канцелярские предметы.- Даже и не подумаю! Вот тоже выдумали!
        - Чего это она?- спросила я Олега, листающего какой-то журнал.
        Он молча пожал плечами и вышел.
        - Ур-р-роды!- прорычала Мила, шмякнулась на свой стул и уставилась в окно.
        - Что случилось?- осторожно спросила я.
        - Хотят, чтоб мы все были как из инкубатора,- мрачно сказала Мила.
        - Это как?
        - Униформа,- лаконично ответила она и опять замерла, глядя в окно.
        Униформа? Что за новости? Не стала больше мучить несчастную девушку, пошла в бухгалтерию за разъяснениями.
        Оказалось, что утром прошло собрание. На котором было объявлено, что меняется корпоративная политика в отношении того, что вы тут все, господа, носите. Конечно, униформа-это некоторое Милино преувеличение, но тем не менее… Был объявлен запрет на вольности в одежде. Сказали, что список будет выслан каждому по электронке. За нарушение… нет, не расстрел, просто станут лишать понемножку ЗП. Ставки тоже пришлют. И добавили, что если по утрам у нас будут возникать сомнения, что надеть, то выбор черный-низ-белый-верх станет самым лучшим нашим решением.
        - И будет у нас как в похоронной конторе,- хмыкнула О.Д. иуткнулась в свои бумаги.
        Я вышла от них в задумчивости. Во всей этой истории явно чувствовалась рука моего драгоценного шефа. С его-то любовью к стукачеству…
        Нет, народ, конечно, ходил в чем ни попадя, чем меня изрядно удивлял. Все-таки иностранная корпорация… Я-то лично пока не рисковала. До черно-белого не опускалась, но носила в основном все консервативное. И кстати, прекрасно себя чувствовала. Но тут, когда мое консервативное было обозначено как единственно возможное, я ощутила тревогу. И жгучее желание натянуть на себя что-нибудь бирюзово-оранжевое и, может, даже пройтись по коридору колесом. Это к вопросу о запретных плодах. Оно, может, тебе и на фиг было вчера не нужно, но как только его сегодня запретили, то сразу понимаешь, что теперь и секунды без этого не прожить.
        Короче, ур-р-роды.

24 сентября, четверг. Сегодня продолжала думать о нововведениях. А если бы все-таки униформа? Неужели бы стала носить? Но может, все не так страшно? Может, униформа будет симпатичной?
        Вывод после обсуждения проблемы с Юлькой: даже если от Кардена, униформа все равно униформа. Суть ее-оболванивание. Выравнивание всех под одну гребенку. Я же слишком дорожу своей индивидуальностью, чтобы с этим мириться.
        Зато! Я сегодня! Наконец-то! Задружилась!
        Пошла к логистам. Шеф мой пожелал изучить аналитику по вопросу движения товаров, и я отправилась за информацией, существует ли такая аналитика в природе, или придется ее лепить собственными ручками? Аналитика, к счастью, существовала, и даже очень обширная. И вот именно с аналитиком я задружилась.
        Только мы с ней заговорили, я моментально поняла: вот оно! Человек на моей волне. А зовут человека Джейн. Вернее, это мой шеф так ее зовет, на самом деле она-Женя. Она сначала встретила меня в штыки, но потом как-то неожиданно подобрела.
        - А все думали, что ты подружка Бенито,- вдруг сказала она.
        - Кто сказал?- осведомилась я.- Это не так.
        - Да вижу,- кивнула Джейн.- Если бы ты была его подружкой, то не бегала бы по офису с безумными глазами, ища, чем бы еще заняться, а сидела бы себе тихонько и кайфовала. Или того еще лучше, вообще бы на работу не ходила. Как он.
        - Он же ходит,- сказала я.
        - Но не часто же.
        Спорить было трудно. Да и к чему? Я ж не в адвокаты к нему нанималась.
        Вот с этого все и началось. Потом пошли пообедали. И зацепились языком за книги да кино. И поняли, что нам есть о чем.
        А я уж и не чаяла…
        Кэт будет ревновать.

28 сентября, понедельник. Сегодня утром шеф спрашивал по поводу своего замечательного предложения стучать. Оказывается, он с нетерпением ждет, когда я наконец-то начну сообщать ему о настроениях в коллективе. И первое, что ему хотелось бы обсудить,- это униформу. Вернее, недовольство по поводу ее введения.
        Мы таки получили список. Шедевр управленческой мысли. Запрещены: мини-юбки, шорты, брюки в обтяжку, футболки, майки, одежда с глубоким декольте, при этом глубина максимально возможного декольте указана в см-не глыбже 17см, обтягивающий трикотаж, джинсовая одежда, шлепанцы, каблуки выше 7см, спортивная обувь; цвета: красный, желтый, оранжевый; пестрые расцветки (типа цветочек и абстракции), яркий лак на ногтях, колготки и чулки в сеточку и т.д.
        Предписано также уличную обувь в помещении непременно менять на офисную и всегда иметь под рукой пиджак. В конце приписка: «Надеемся на ваше понимание». Понимание не проблема, вот с одобрением дела обстояли значительно хуже. Коллектив испытывал противоречивые чувства. Кто впал в грусть, кто, наоборот, кипел от злости. Бен желал иметь перечень кипящих. И надеялся получить его от меня. В глазах его так и светилось: «Иначе зачем же я тебя брал?» Вообще-то я считала, что для того, чтобы работать финансовым помощником. Как видно, представления у нас с ним разнились.
        - Э-э,- промямлила я,- не знаю…
        - Что не знаешь?- не слезал с меня шеф.- Кто что говорит?
        Нет, это-то как раз было мне прекрасно известно. Народ перестал меня стесняться. Поняли, что я опасности не представляю. А вот теперь мне предстояла нелегкая задача объяснить то же самое Бену. В смысле что я не собираюсь представлять опасность для коллектива.
        - Нет, но…- продолжала мяться я.
        Почему, почему в таких ситуациях я всегда тушуюсь? Наверное, я трусовата. Определенно трусовата. Особенно по части того, чтобы сказать кому-нибудь в лицо все, что я о нем и его идиотских идеях думаю. Все время в моей жизни происходят ситуации, когда это надо сделать, и я вроде бы даже уже почти готова, но наступает момент… и у меня ничего не получается. Два варианта развития событий: либо нужные слова просто не лезут из меня, либо если я их все-таки выдавливаю, к этому моменту уже вся трясусь от волнения и диалог начинает напоминать базар из серии: «А вы!.. , «А я!..». В обоих случаях оппонент понимает, что я не противник, и дело заканчивается не в мою пользу. То есть я либо молча удаляюсь, глотая обиду, либо соглашаюсь на все предложенное, опять-таки глотая обиду. Вот такая закавыка.
        И я опять в эпицентре. Но теперь отделаться молчанием не удастся. Потому что промолчать-это значит подписаться на стукачество. Аж мороз по коже прошел от этих мыслей.
        - Не буду!- неожиданно для самой себя выпалила я.
        - Что?- оторопел шеф.
        - Я отказываюсь информировать вас о настроениях сотрудников.
        Он искренне недоумевал. Ну конечно, он же обещал бонус, и не хилый. Но нас, Лариных, за деньги не купить!
        - Потому что не хочу,- ответила я.
        - Почему?- настаивал он.
        Я подумала. Это невозможно объяснить. Наверное, потому, что у меня такой состав крови. Или еще что-нибудь в этом духе. На уровне физиологии. Как генотип. Есть, и все. Или нет, и все.
        - Потому что не могу,- сказала я.- Весь организм протестует.
        Шеф задумался.
        - Непонятно,- наконец изрек он.
        Я пожала плечами. Ничем помочь не могу. Объяснила как смогла.
        - Жаль,- проворчал шеф.- Я рассчитывал на тебя.

29 сентября, вторник. А еще вчера очень поздно вечером явилась одна мысль. Вернее, вопрос.
        Портрет Бена уже более или менее прорисовался. Параноик, диктатор, тупица и скряга. Наверное, в скором времени еще что-нибудь туда добавится, но уже и этого вполне достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что шеф мой-полный придурок.
        Так вот вопрос: почему я-то этому совсем не удивлена? Почему считаю это нормой?
        Потому что и все предыдущие начальники были конкретными идиотами?
        Ответ: похоже, именно поэтому.
        Мне ни разу не попался начальник нормальный во всех отношениях. Если брать десятизначную шкалу нормальности, то все мои прежние боссы попадали в ту ее часть, что от единицы до трех. Помню, от первого меня здорово колбасило. Я тогда думала:
«Нет, ну что за фигня? Почему, зачем он все делает? Так не должно быть. И есть, есть где-то нормальные люди». На второй работе было то же самое, только моя уверенность в том, что где-то есть нормальные люди, немного померкла. На третьей от нее уже остались рожки да ножки. А потом я просто перестала об этом думать. До вчерашнего дня.
        Сегодня все в трауре. В смысле оделись как положено. Даже Мила. Жуткое зрелище.

1 октября, четверг. Мы сидели у Тима.
        - А я знаю вашего Эдика,- вдруг заявил он, когда мы с Кэт угнездились на диване и пили глинтвейн.- Между прочим, завидный жених. Папа-в администрации на теплом месте, мама торгует машинами.
        - Сама торгует?- поразилась я.
        - Ну, разумеется, нет,- хмыкнул Тим.- Владеет.
        - Так что ты, Ларина, опять лоханулась,- сказала Кэт.
        - Да при чем тут его завидность?- фыркнула я.- Вы его видели?
        - Нет,- хором сказали они.
        - Тогда молчите. И вообще, служебные романы-это табу.
        - Верно мыслишь,- похвалил меня Тим.- Однако порой сердцу-то не прикажешь.
        - К Эдику это не относится,- парировала я.
        - А к кому относится?- поинтересовалась Кэт.- Есть там у вас достойные кандидаты?
        - Для кого достойные?- спросила я.- Для тебя?
        У нас с Кэт диаметрально разные вкусы. Ей подавай брутальность, мне-интеллектуальность. Но не такую ботаническую, как у Эдика, а в сочетании с вменяемостью. Сложный коктейль, как говорит Тим. А Кэт утверждает, что именно потому, что у меня такие сложные требования, у меня вечные проблемы в личной жизни. Я не спорю, поскольку проблемы, ясное дело, имеются, куда же без них? Но у Кэт-то тоже не все… и не всегда… Дело-то не в сложности или простоте.
        Зато теперь мне стало понятно, почему все так крутятся вокруг Эдика. Я-то сначала думала, что тетки его обхаживают, потому что он компьютерный маг, а они почти все-те еще юзеры. А на самом деле вон чё… Прикольно. Надо будет понаблюдать.

5 октября, понедельник. А сегодня, похоже, образовался еще один претендент на мою руку и сердце. Кто? Да мой ненаглядный шеф.
        Прихожу к нему с каким-то вопросом, а он мне, вместо ответа посылает томный взгляд и изрекает:
        - Русские девушки такие холодные.- И взглядом приглашает к дискуссии.
        Я, как под гипнозом, бормочу:
        - В каком смысле?
        - В прямом,- с готовностью подхватывает он.
        Фигня какая-то, успеваю подумать я и тут же включаю «дурака»:
        - В смысле температуры?
        Шеф морщится, типа ну-при-чем-тут-температура, и говорит:
        - В смысле отношения.
        - А-а,- тяну я.- Это да. Мы такие.
        Инстинкт самосохранения подсказывает мне говорить именно это.
        - А я слышал другое,- с претензией в голосе заявляет шеф.
        И что, поэтому притащился сюда с другого конца света?
        Но я, конечно, молчу, дурацких вопросов своих не озвучиваю. Просто пожимаю плечами в надежде поскорее свернуть этот бред и смыться из кабинета.
        - И все-таки,- шеф пристально смотрит на меня,- хотелось бы прояснить…
        - Извините,- доносится от дверей.
        Вылетаю из кабинета. Глаза навыпучку (слитно или раздельно пишется?), сердце колотится как сумасшедшее. Что это было-то, а? Кто мне скажет?

7 октября, среда. Два дня прожила в страхе, что шеф возобновит животрепещущую тему про вялый темперамент моих соотечественниц. К счастью, он то ли забыл, то ли решил отложить до лучших времен. То ли голова у него занята другим. Сидит в кабинете, обложившись кипой документов. Что-то кропает, черкает, рвет и выбрасывает. Короче, творит. Небось опять какой-нибудь кошмар насчет того, как мы должны выглядеть. Не понимаю, ему-то что за интерес? Он же финансовый директор. Видно, я что-то не понимаю в австралийском подходе к финансам.
        Сегодня славно помыли ему кости. С Джейн.
        Да, говорит она, он озабочен. Причем конкретно. Ходят слухи, что он действительно мечтает добыть себе здесь русскую жену. Что кто-то сказал ему: мол, русские девушки спят и видят, чтобы выскочить замуж за австралийца, холить его и лелеять, постоянно подогревая на плите борщи и пампушки, услаждая денно и нощно в смысле секса, не требуя многого и рассыпая благодарности за то малое, что шеф мой готов им обеспечить.
        Я немного обалдела.
        - Что, правда, что ли?- спросила я.- Или ты прикалываешься?
        - Какие приколы!- возмутилась Джейн.- Достоверные сведения от Милы, которая однажды подслушала его разговор с еще одним таким же.
        - Тяжелый случай,- сказала я.
        - Это точно,- согласилась Джейн.- Он ко всем тут уже клинья подбивал. Но как ты понимаешь, обломался. Потому что среди нас не оказалось желающих киснуть дома ради его несравненных очей. Теперь вот ты на очереди.
        Дела-а…
        И где мозги-то у человека? Когда собеседовал меня, спросил про мои жизненные приоритеты. И ему четко и внятно было все доложено. Все, из-чего можно сделать однозначный вывод: я-не пампушка. Ну, то есть вы поняли…
        И что? Забыл, что ли? А что, вполне может быть. Провалы-это для него норма.

9 октября, пятница. Так. Я не поняла. Кто сожрал мою булку???
        Рассказываю.
        Каждое утро я покупаю себе булочку. Потому что в одиннадцать обычно зверски хочется есть. Просто до обморока. Видно, организм к этому времени наконец-то просыпается. И соответственно, требует пропитания. А тот завтрак, который был потреблен в полвосьмого в бессознательном состоянии, он за еду не считает.
        Так вот, каждое утро я покупаю себе булочку. Сегодняшний день исключением не был. Я купила себе нечто под названием «Фунтик с сыром» и собиралась съесть целиком. Однако размер «Фунтика» превзошел мои ожидания, и, дойдя по половины, я поняла, что нет, довольно, иначе тресну. Я аккуратненько завернула останки «Фунтика» в целлофанку и положила их на полочку. «После обеда они будут очень кстати»,- подумала я и пошла работать.
        На какую полочку? На чайно-кофейную. В предбаннике у Милы стоит такая этажерка из
«ИКЕА», на ней всякая ерунда типа чай, кофе, сахар. Так вот именно туда, на самый низ, я и втиснула свой покусанный «Фунтик».
        Конечно, лоханулась. Главное, непонятно почему. То есть я имею в виду, зачем я положила «Фунтик» на эту злополучную полочку? Почему не к себе в стол, а? Ответа нет.
        Короче, после обеда я туда, а там… Ничего нет. Ну то есть вообще ничего.
«Выбросили, гады!»-подумала я. Сунула нос в мусорное ведро. А там… а там только целлофанка. Без «Фунтика». В мозгах произошел сбой. Это что получается? Что
«Фунтик» кто-то прикончил. Но кто?
        А между прочим, никого не было. Кроме шефа. Мила сегодня взяла отгул. Подозревать кого-то постороннего было бы по меньшей мере странно. Значит…
        Я так и застыла в задумчивости над мусорным ведром.
        Получается, что с «Фунтиком» расправился шеф, и никто другой. Все безусловно свидетельствовало именно об этом, но в голове не укладывалось. Это ж до какой степени надо быть… Каким? Голодным? Рачительным? Или?..
        Нет, мне не булку жалко. Если ему так надо, могу и ему покупать за компанию. Просто… у меня были виды на остатки «Фунтика», а он… Нет ничего хуже неоправдавшихся ожиданий, да ведь?

13 октября, вторник. Неужели конец? Конец этому кошмару под названием
«красное-не-носить»? Видимо, да. А случилось следующее.
        Я стояла в холле на третьем этаже и ждала шефа. Мы должны были ехать с ним к аудиторам. Шеф где-то тусился, я изнывала уже с полчаса. В этот момент в холле появился генеральный.
        - Здравствуйте,- сказал он.
        - Здравствуйте,- ответила я.
        У генерального зазвонил телефон. Он поднес трубку к уху. Я отошла в дальний угол, чтобы не мешать ему своим видом.
        - Ира, Ира!- вдруг услышала я голос Милы. Она стала совать мне бумаги.- Тут вот акты. А это какие-то копии-они просили.
        - Угу, угу,- мычала я, перебирая документы.
        - Все,- наконец выдохнула Мила и унеслась обратно.
        Я вздохнула и стала засовывать бумаги в сумку.
        - У нее что-то случилось?- вдруг где-то прямо над самым моим левым ухом раздался голос генерального.
        Я вздрогнула и обернулась. Он стоял у меня за спиной и внимательно смотрел на меня.
        - У нее что-то случилось?- повторил он.- Я имею в виду, у Милы.
        - Да вроде нет,- сказала я.- А что?
        - А почему она тогда в трауре?- поинтересовался генеральный.- Это что, сейчас модно?
        Он что, издевается?
        - Насчет модно не уверена,- мрачно сказала я,- а она в черном, потому что дресс-код.
        - Какой дресс-код?- изумился генеральный.- По какому приказу?
        - Номер, конечно, не помню…
        - Когда вышел?- перебил меня генеральный.
        Я напрягла память.
        - Недели две назад.
        - А,- сказал задумчиво генеральный,- понятно. Спасибо.- И, кивнув на прощание, ушел.
        А ведь его не было, вспомнила я, глядя ему вслед. Точно. Он сначала был в командировке, а потом улетел в отпуск. И в офисе только со вчерашнего дня. А Бен тем временем… О-о-о! Чую скандал. У генерального лицо было… И держу кулаки за то, чтобы отменили этот ужас. Достала вечером терракотовый (практически оранжевый) костюмчик и стряхнула с него пыль.

14 октября, среда. Встречалась с Юлькой.
        - Значит, дедушка проникся вашими проблемами?- спросила она, когда я доложила ей о своей беседе с генеральным.
        - Дедушка?- удивилась я.- Это ты о ком?
        - О вашем директоре,- ответила она.
        - Так он не дедушка,- рассмеялась я.- Мужчина в самом расцвете сил.
        - Расцвет сил у нас во сколько?- полюбопытствовала Юлька.
        Я задумалась.
        - Наверное, ему около сорока. Плюс-минус.
        - Молодой,- заключила Юлька.- Для директора.
        В общем-то да. А для того чтобы играть в футбол-безнадежно старый. Все в мире относительно.
        - Симпатичный?- спросила Юлька.
        - Нормальный,- кивнула я.- Не то что наш Бен.
        - Бен ваш тоже ничего,- возразила Юлька.- Я имею в виду внешность.
        Она его однажды видела, когда забегала ко мне занять денег.
        Все остальное в Бене настораживало. Но как оказалось, совсем не мешало некоторым особям женского пола в нашем коллективе испытывать к шефу интерес, выходящий далеко за рамки профессионального. И сегодня я одну такую особь наконец-то узрела.
        Дуня из канцелярии. Нет, зовут ее Никой, но на вид-полная Дуня. В глазах-ни единой мысли. Вернее, одна все-таки присутствует: как бы охмурить моего шефа. Никогда не упускает возможность потолочься у Милы в приемной и попасться на глаза Бенито. И как я только раньше не замечала?
        - Да ты просто тут недавно,- сказала мне на это Мила.- Поэтому и не замечала. А эта дура с самого начала на него стойку сделала,- подумала и добавила:-За границу хочет.
        - А что шеф?- спросила я.
        - А шеф хочет работать в России. Потому что там у них кризис и хорошей работы не найти, а здесь он-иностранец, а значит, стоит дороже, чем мы, несчастные.
        - Это-то понятно,- сказала я.- Я насчет девицы. Реагирует?
        - Пока нет. По-моему, она не в его вкусе.
        - Не любит брюнеток?
        Ника-вылитая Пенелопа Крус, только повыше и нос покороче.
        - Не любит высоких,- ответила Мила.
        - А чего тогда ко мне вязался?- вырвалось у меня.
        Мила уставилась на меня с нескрываемым интересом:
        - Что, правда?
        Я тут же пожалела о сказанном. Разнесет ведь по всему офису.
        - Да не то чтобы…- забормотала я.- Намекал. Хотя черт его знает, о чем были эти намеки. Ты же его знаешь-у него никогда ничего не поймешь.
        - Это точно,- согласилась Мила, шлепая активно печатью по документам.- Может, он уже просто дошел до ручки. Без тетки-то.
        - Может.
        Мы помолчали.
        - Значит, скоро Никина миссия увенчается успехом,- очнулась наконец-то Мила.- Главное, терпеливо сидеть под деревом. И рано или поздно груша упадет тебе прямо в рот.
        - Но она ведь хочет за границу. А он хочет жить тут.
        - Но она же об этом не знает,- подмигнула мне Мила, и мы расхохотались.

16 октября, пятница. Пятница самый любимый день недели. Особенно его вторая половина. Но… Когда у тебя есть начальник, всегда существует маленькое но.
        - По уик-эндам,- доверительно сообщил мне сегодня Бенито,- меня часто осеняют хорошие идеи.
        Понятное дело, меня тоже хорошие идеи осеняют исключительно по выходным. Потому что в остальные дни организму не до идей-ему бы до вечера продержаться. Однако, как выяснилось через пару секунд, Бен имел в виду немножко не то, что я.
        - Поэтому ты не должна выключать телефон. Мобильный,- уточнил Бен.- Тебе ж его оплачивают.
        - Оплачивают,- осторожно согласилась я,- но только чтобы я разговаривала по нему по работе.
        - Ну правильно,- воскликнул он.- Я тебе о чем и говорю!
        Я непонимающе уставилась на него. Он поморщился: мол, что ж ты такая тупая.
        - Повторяю,- скрипучим голосом сказал он.- По уик-эндам меня часто осеняют хорошие идеи.
        Я кивнула: дескать, это понятно.
        - Мне нужно их с кем-то обсудить,- продолжал вещать Бен.- Так как ты мой финансовый помощник, я буду обсуждать их с тобой.
        А-а, так он имеет в виду идеи на производственную тематику… Ну, тогда тем более при чем тут уик-энд?
        - А нельзя обсуждать их по понедельникам?- предложила я.
        - Нет!- отрезал Бен.
        Блин, ему точно нужно поскорее найти себе тетку. Совсем ведь нечем заняться бедняге по выходным.
        - Ну?- вопросил он.
        Главное-не спорить. Как только с ним начинают спорить, он тут же впадает в истерику. Наверное, рос единственным ребенком в семье и все игрушки были его.

17 октября, суббота. Бен позвонил сегодня три раза. Нес какой-то бред про платежи, кредиты и суммовые разницы. Если это он называет «хорошими идеями», то не хочу даже представлять, какие у него проходят под грифом «плохие».
        - Ну, ты и идиотка,- приласкала меня сегодня Кэт.- Зачем сказала о'кей?
        - С ним невозможно спорить,- сказала я.
        - Надо учиться!- заорала Кэт.- Иначе он сядет на шею и примется погонять.
        - Надо как-то умненько,- заметила Юлька.
        - Да-да,- подхватила я,- очень хорошее слово «умненько». Знаешь-как?
        - Нет, прости,- ответила Юлька.- Но я подумаю.
        - Звук выключи, да и все,- посоветовал Тим.- Ты ж обещала телефон не выключать. А звук не выключать не обещала.
        - Он же все равно будет звонить. Я буду видеть его звонки. И он будет знать, что я вижу.
        - Подумаешь!- закатил глаза Тим.- Перезваниваешь часа через четыре и говоришь:
«Ой, вы звонили?»
        - А он к тому времени,- подхватила Кэт,- или уже забыл, чего было надо, или понял, что идея дрянь.
        - Да,- кивнул Тим,- и инцидент исчерпан. Вуаля!
        Завтра буду проводить ходовые испытания.
        А вообще мы, конечно, собирались сегодня не для того, чтобы мыть кости Бенито. Просто к слову пришлось. Мы-то в отличие от него идиотскими идеями не маялись, а просто расслаблялись. Нет, не напились, хотя Кэт предлагала. Погуляли, потрепались, потусились у Тима. И вспомнили, как когда-то любили играть в «Я хочу».
        - Я хочу поменять мебель,- начала я.
        - Фу,- скривилась Кэт,- это скучно.
        - Хорошо, валяй ты.
        - Я хочу поменять пол,- сказала Кэт.
        Все захохотали. Это тоже было скучно. Потому что повторялось с периодичностью раз в квартал. Кэт все время хочет сменить пол. Потому что работает с мужиками, а те ее ни во что не ставят. Точнее, пытаются ни во что не ставить, но Кэт бьется не на жизнь, а на смерть с ними, и в итоге им приходится признать, что женщина-тоже человек. По крайней мере, в лице Кэт.
        - А я хочу эмигрировать,- промямлила Юлька.
        - Оп-па!- вскинулась Кэт.- Что за дела? Мы что-то пропустили?
        - Да ладно тебе,- сказала я.- Человек просто устал. Ему надо в отпуск. Отвянь.
        - А я хочу научиться танцевать танго.
        Мы втроем дружно уставились на Тима.
        - Что?- сказала Кэт.- Танго?
        Мы переглянулись.
        - Предатель,- плачущим голосом сообщила ему Юлька.
        - Кто она?- спросила я.
        - Почему сразу «она»?- отбивался Тим.
        - А с другой стороны,- промямлила Юлька,- он же не может всю жизнь просто дружить с нами.
        - Вот!- заорал Тим.- Вот она, истина! Имею право!
        Конечно, он имеет право… Но как-то вот… грустновато… Теряем лучших людей… А что, если он вообще женится???!!! Пропадем ведь.

18 октября, воскресенье. Мама заключила, что это просто какой-то ужас.
        - Вы как малые дети, никак не повзрослеете.
        Вот и пойми ее: то говорит, что взрослеть-это последнее дело, то наоборот. Я ей так и сказала. А она мне на это:
        - Всему должна быть мера.
        А потом начала выспрашивать про Тимкину новую подругу. А я сама ничего не знаю. Он так и не рассказал ничего.
        В общем-то понятно. Тим прав-имеет право на личную жизнь. Вот если бы у меня был свой корыстный интерес к его личной жизни… Но у меня нет. Что, кстати, очень странно, потому что Тим-парень хоть куда.
        Любая бы постаралась его заграбастать. Любая, но не мы. Никто из нас троих за все эти годы ни разу не покусился на него. У меня даже и в мыслях ни разу не было. Интересно, а у девчонок? Надо бы спросить. Но даю девяносто девять против одного, что они тоже о Тиме не помышляли. Почему так?
        У меня лично ни разу не было никакого адреналинового выброса по поводу Тима. Ну или что там бродит в организме, когда на тебя обрушивается чуйство? Когда торкает, трясет, екает, дрожит и замирает?
        Все-таки это химия. Я имею в виду любовь. А когда ты встречаешь какого-нибудь замечательного мэна и думаешь: «Ой, он мне срочно нужен для совместной и долгой жизни»-и начинаешь кружить около него в надежде добиться взаимности-это всего лишь процесс по его приватизации. Я не хочу прожить жизнь рядом с человеком, которого пришлось приватизировать. За последние семь лет у меня было два серьезных романа, и оба на базе банальной приватизации. Оба закончились ничем. Потому что мне все время было как-то не по себе.
        Наверное, я хочу химию.
        И поэтому я одна.
        Ведь химия должна обрушиться на тебя ниоткуда. Обрушиться и поглотить целиком. А такие вещи каждый день не происходят. Иначе бы человечество все время находилось в состоянии хаоса. Короче, после двух провальных попыток устроить свою жизнь по принципу «сделай-все-сам» я решила ждать озарения. Иногда, правда, прихватывает ужас: а что, если оно так и не наступит?!

19октября, понедельник. Гип-гип, ура! Ура! Ура! Отменили приказ по униформе!
        А перед этим, по разведданным Милы, произошел грандиозный скандал в кабинете гендиректора между генеральным и Беном. О чем говорили, слышно не было, но беседа шла на таких повышенных тонах, что Бен в результате сорвал себе голос и сегодня после обеда отбыл домой, отходить.
        Завтра надену оранжевое. И пусть оно совсем мне не к лицу!!!

20октября, вторник. Оранжевое произвело фурор. Даже гендир сказал пару слов. Хотя это скорее было не о том, как я выгляжу…
        - Вижу, дела идут на поправку,- бросил он, проходя мимо меня в холле третьего этажа.
        Я непонимающе уставилась на него.
        - Я имею в виду отмену траура,- сказал он и подмигнул.
        Уважаю.
        А шеф мой сегодня опять дома. И делать мне опять абсолютно нечего. Пожаловалась на это Тиму. Кэт звонить не стала, потому что у той квартальные отчеты и она будет рычать.
        - Займись чем-нибудь своим,- посоветовал Тим.
        А чем? Висеть в Интернете и читать все подряд-надоело. А что еще я могу делать?
        И тут я задумалась. Постойте, это что же получается? Что у меня совсем ничего нет в жизни? Я взволновалась. Так-так, спокойно. Чем-то же заняты мои дни. Не только же работой!
        Я быстренько провела инвентаризацию последних нескольких недель. И что оказалось? Ужас. В свободное от работы на Бена время я совсем ничем не занята. Ну, кроме того, чтобы трындеть с друзьями, смотреть телик, читать книжки и без толку слоняться по городу.
        И все? А вклад в мировую цивилизацию? Ну ладно, не открытие ДНК или мобильного телефона, но хоть что-то… И мне уже тридцать три.
        Так не годится. Надо что-то делать.

21 октября, среда. Явился Бен. Завалил работой. Идиотской, как всегда, но хорошо, хоть не оставил времени для того, чтобы переживать по поводу своей никчемности.
        Он там что-то в глубинах своего кабинета кропает. Нечто монументальное. Боюсь, изобретает учетную политику. У нас, конечно, она уже есть-такой толстенный приказ с кучей приложений, но ведь Бена это все не устраивает. Больше всего его бесит раздел о налогообложении прибыли.
        - Почему так?!- вопит он по поводу каждого пункта.
        - Потому что так в законодательстве,- кротко отвечаю ему я.
        - В каком это таком законодательстве?- вопрошает он.
        - В законодательстве той страны, где мы живем,- говорю я.
        - Отвратительное законодательство!- визжит Бен.
        - Какое есть,- бормочу я.
        - Меня оно не устраивает,- заявляет Бен, утомленно откидываясь на спинку кресла.
        Меня тоже, но я не жужжу. А вот он, боюсь, намеревается заняться нашим законодательством вплотную.

26 октября, понедельник. Сегодня перед обедом позвонила Кэт.
        - Мне предложили работу,- сообщила она.
        - Правда? Будешь уходить?- поинтересовалась я.
        Кэт мечтает уйти со своей работы уже лет пять. И не уходит. Не потому, что боится-Кэт ничего не боится. Просто… а вообще-то я не знаю почему. Я бы на ее месте бежала бы из этого сумасшедшего дома без оглядки.
        Кэт у нас начальник планового отдела в порту. Продолжать? Думаю, не стоит. Думаю, и так все всем ясно. Работа из серии «мало не покажется». Но похоже, Кэт это бодрит. Иначе почему бы она там долго торчала?
        - Нет,- ответила мне Кэт.- Не буду.
        Ну а что я вам говорила?
        - Только не надо думать, что ты знаешь почему,- продолжала Кэт.- Совсем не из-за того, что я балдею от своей работы.
        Черт, как у нее это получается? Просто чтец мыслей. Ей бы на сцену-денег бы загребала немерено.
        - Ладно,- сказала я.- Глотаю свои догадки вместе с чаем. Рассказывай.
        - Потому что та дура…- начала Кэт.
        - Дура у нас сегодня кто?- уточнила я.
        - Эйчар из той конторы, что предлагает мне работу,- буркнула Кэт.- Так вот эта дура, представляешь, подбирает кадры по гороскопу. Спрашивает: а вы кто по гороскопу? Я ей отвечаю: в смысле по знаку Зодиака? А она мне: ну да. Я ей: Лев. А она мне: о-о-о. Я ей: что «о»?- В голосе Кэт зазвучали злобные нотки.
        Кэт на самом деле Лев. Причем такой, который двоих стоит.
        - А она мне,- продолжала Кэт,- боюсь, ничего у нас не выйдет, потому что вы не будете совпадать с нашим директором.
        - То есть сначала она предлагает работу, а потом говорит, что ничего у вас не выйдет?
        Я и говорю: дура,- ответила Кэт.
        - Прямо ей в лицо говоришь?- полюбопытствовала я.
        - В общем, да. Только другими словами. Нелицеприятными. На что эта дура мне отвечает: мол, я же и говорю, что ничего у нас не выйдет.
        А у меня все было по-прежнему. Сначала полдня сплошного безделья, а потом полдня-сплошного Бена.
        Дня не проходит, чтобы он не заставил меня по-другому посмотреть на ту или иную грань английского языка. Вызывает сегодня и велит:
        - Хочу встретиться с юристом.
        - Угу,- киваю я.- С нашим?
        - Нет,- морщится Бен.- С тем, который занимается моей рабочей визой.
        Да? Я вот, например, не знала, что есть кто-то, кто занимается его рабочей визой.
        Мила находит телефон, я звоню юристу, то бишь юристке, и договариваюсь на завтра, на вторую половину дня. В первой она не может, как я ни упрашиваю.
        - У меня суд,- говорит она.
        Я возвращаюсь к Бену и со скорбным лицом докладываю:
        - Завтра в два.
        - Что?!- вскидывается он.- Завтра? Почему так быстро?
        Я вытаращиваю глаза на него.
        - Я думал, где-нибудь в пятницу,- бурчит недовольно Бен, листая свой ежедневник.

28 октября, среда. Сегодня звонит Тим и говорит:
        - Хочешь диалог из учебника финского языка?
        - Конечно, хочу,- отвечаю я.
        - Почему «конечно»?- интересуется Тим.
        - Потому что у меня очередной простой,- объясняю я.
        - Другие черной завистью тебе завидуют,- говорит Тим.- Работа не бей лежачего, зарплата приличная, сиди себе и радуйся, так нет, ты, Ларина, еще чего-то желаешь. Хоть знаешь, чего именно?
        - Похоже, уже знаю,- отвечаю я.- Творчества. Ну, в смысле созидать что-нибудь, а не бегать за всякими придурками и подтирать им нос.
        - Налицо экзистенциальный прогресс,- усмехается Тим.- Ладно, диалог слушать будешь?- И он начинает с чувством читать: «- Извините, эта молодая женщина Лена Талвити?- Нет. Эта молодая женщина не Лена Талвити. Это Анна-Майя.- Ага. А та красивая девушка не Лена Талвити?- Нет. Это Пяйве.- Тогда эта высокая девушка Лена Талвити.- Нет. Это Лена, но не Талвити, а Коскисаари.- Как жаль. А кто же тогда здесь Лена Талвити?- Я Лена Талвити.- Это так?- Да, это так».
        Мы смеемся.
        Я кладу трубку на стол и смотрю в окно. За окном дождь. Так, подождите-ка, а при чем тут финский??? Я хватаю трубку и набираю номер Тима.
        - Эй,- торопливо говорю я,- а при чем тут финский?
        - Я учу его,- зажато, после некоторой паузы отвечает Тим.
        - Зачем?- инквизиторским тоном спрашиваю я.
        И тут выясняется, что загадочная дама червей-финка.
        - Где ты ее взял?- изумляюсь я.
        - Где, где,- бормочет Тим.- Где все сейчас берут? В Сети.
        - Не знала, что ты увлекаешься…- растерянно говорю я.
        - Да не увлекаюсь я,- обрывает меня Тим.- Случайно. Смотрел что-то по работе, забрел на какой-то сайт, а там форум, ну и… А потом выясняется, что она финка, живет в Тампере, обрадовались-типа соседи, и давай болтать… Переписывались четыре месяца. Такая прикольная девчонка. И симпатичная. Совсем на финку не похожа. Брюнетка.
        Брюнетки-Тимова слабость.
        - А две недели назад она приезжала в Питер,- смущенно продолжает Тим.
        - К тебе?
        - Да ты чё!- возмущается Тим.- В гостиницу. Ну, то есть с тургруппой.
        - И вы наконец-то встретились,- говорю я.
        Понятно. Наверняка секс все-таки был. Просто ему неудобно нам все это вслух вываливать. Когда речь идет о других, он обычно в выражениях не стесняется, но о себе в нашем присутствии-воспитание не позволяет. Мы, впрочем, тоже стараемся свои интимные проблемы обсуждать без него.
        - И что теперь?- интересуюсь я.
        - Слушай, Ларина,- вдруг без всякого перехода спрашивает Тим,- а ты хочешь замуж?
        Я думаю немного, потом говорю:
        - Скорее нет, чем да. Натура у меня такая.
        - А раньше хотела?
        Я опять немного думаю.
        - Не-а,- наконец отвечаю я.- А зачем тебе это?
        - А она хочет,- со вздохом говорит Тим.
        - Кто? Твоя финка?- уточняю я.
        - Угу. И считает меня подходящим кандидатом для этого.
        По коже мороз. Вот оно. Как же мы без Тима-то?
        - А ты?- осторожно спрашиваю я.
        - А я как ты,- отвечает он.- Ни разу до этого не хотел. И теперь никаких позывов не чувствую.
        Молчит пару секунд, затем выдает:
        - Почему нельзя просто, без этой ерунды? Почему женщины все время норовят затащить тебя в ЗАГС или куда там?
        - Инстинкт самосохранения,- говорю я.
        - Блин, ну какая дурь!- с чувством говорит Тим.
        - И что, думаешь, бросит тебя, если ты того…
        - Думаю, бросит,- вздыхает Тим.- А девчонка классная. Почему так? Вокруг меня три девчонки, которым на фиг не нужно замуж, но я к ним ничего сверхъестественного не питаю…
        - Это ты про нас, что ли?- уточняю я.
        - Ага,- говорит он.- А вот как только встречу кого-нибудь… так они меня сразу волокут куда-нибудь…
        - Такова суровая правда жизни,- говорю я.- Держись.

29 октября, четверг. Вчера Бен мучил меня всю вторую половину дня своей дурацкой рабочей визой. Сбегай! Узнай! Объясни! Пострадай вместе со мной! По какому поводу страдать? Да по любому. Потому что все долго. Потому что все дорого. Потому что такие идиотские законы. Потому что он вообще мог работать совсем в другом месте и совсем на других условиях.
        Вот и обнаружилась причина его вечного раздражения. Проболтался. Оказывается, он хотел ехать в Лондон, в наш головной офис. А его заткнули сюда. Потому что в Лондон хотят ехать все, а Бен слишком малая сошка, чтобы быть в первых рядах. Это здесь он пыжится и раздувается, а там он никто. Так что Милина теория о том, что он желает работать тут, фигня. Откуда она, интересно, это взяла?
        И еще интересно мне: вот если он тут найдет себе девушку, то возьмет ли с собой в Лондон? Или бросит бедняжку на произвол судьбы на безбрежных просторах нашей нищей родины? Почему я решила, что он все-таки попадет в Лондон? Да не я-он так решил. Говорит, надо подождать.
        А пока ждет, развалить все здесь хочет, что ли? Видимо, да. Такой у него способ выражать протест. И если ничего на этот счет в голову его не приходит, то, считай, день прожит зря.
        Сегодня вот, например, он придумал сократить обеденный перерыв. До 48 минут.
        - Это ж целый час экономии в неделю!- возвестил он, триумфально глядя на меня.
        - Ну…- замычала я. Действительно, целый час.
        - А 60 или 48 минут-разница небольшая,- продолжал напирать Бен.
        - Ну…- опять замычала я. В общем, да, небольшая.
        - Что думаешь?- вдруг спросил он.
        Я вздрогнула. Черт. Совсем не ожидала. Обычно он никогда не спрашивает. Просто делает свое черное дело. Но видно, история с униформой кое-чему его научила.
        Надо было что-то отвечать. Так, чтобы сделать всем хорошо. И народ не подвести, и с Беном отношения не испортить. Задачка та еще. Особенно ее вторая часть. Потому что Бен-непредсказуемый.
        - Думаю, не стоит,- наконец выдавила я.- Вот кто будет отслеживать? И потом, а как насчет сорокачасовой рабочей недели по закону?
        - Н-да,- задумался шеф.- Ладно. Придумаю что-нибудь другое.
        Его бы изобретательность да в мирных целях…

31 октября, суббота. Читала сегодня про дзен.
        Написано: есть три коренных яда, из которых возникают все страдания и заблуждения. Первое-неведение о своей природе. Второе-отвращение (жесткие взгляды). Третье-привязанность. Чтобы достичь просветления, надо успокоить ум, избавиться от жестких взглядов и привязанностей.
        И тут я призадумалась. Как это-избавиться от привязанностей? От родителей? От друзей? От привычек, и не только вредных? Но что есть жизнь, как не коллекция таких привязанностей? И как это тогда понимать? Что просветленный-это полный пофигист, который сидит на берегу океана, денно и нощно медитируя, одинокий как перст, и т.д. ит.п.?
        Конечно, ему спокойно, но хочу ли я такого спокойствия?
        То есть сейчас Тим пойдет и женится на финке и отвалит навсегда в страну лесов и озер, а я должна буду спокойно взирать на это, растворившись в своем пофигизме? Не дождетесь!!!

2ноября, понедельник. Вот так новости!
        - Ты умеешь делать пироги?- вопрошает Бен, когда я в одиннадцать десять пересекаю порог его кабинета.
        Я остолбенело смотрю на него, переспрашиваю.
        Он думает, что когда я переспрашиваю, это значит, что я не понимаю его английский. На самом деле это значит, что я не понимаю его мозговой деятельности.
        - Нет,- отвечаю я.- Не люблю возиться с ними.
        - Почему?- интересуется Бен.- Тебя не научили?
        Я теряюсь.
        - Не знаю. Просто не люблю.
        - Плохо,- вздыхает Бен.- Думал, ее научишь.
        Я настораживаюсь. Что такое???
        И тут выясняется, что шеф нашел-таки девушку. Но вот беда, она ни черта не умеет готовить.
        - Это не самое страшное,- говорю я, чтобы утешить его.

3 ноября, вторник. Самое страшное-это если человек говорит, что любит тебя, а на самом деле просто втирается тебе в доверие и выжимает из тебя все, что ему нужно.
        Я не стала говорить об этом Бену. Он мне кто? Никто. Так что мой внутренний мир ему знать ни к чему.
        А он, между прочим, сегодня продолжал развивать эту тему, насчет пирогов. И оказалось, что больше всего ему не нравится-догадайтесь что? Дорогая еда!
        - Если все время кушать не дома,- поясняет он.- Поэтому было бы неплохо, чтоб она научилась готовить.
        Ах вот оно что! Я смотрю на него с отвращением. Он, впрочем, не замечает этого.
        - А она хочет?- спрашиваю я.
        Знаю, о чем говорю. Если бы меня кто-ни-будь взялся учить, я бы сказала все, что думаю по этому поводу. Бен глядит на меня с изумлением.
        - А кто ее будет спрашивать?
        Круто. Хочу взглянуть на эту несчастную.
        - Не знаешь каких-нибудь курсов?- спрашивает Бен.
        Я решительно мотаю головой.
        - Узнай!- велит он и, не обращая больше на меня никакого внимания, склоняется над бумажками.
        Несколько мгновений я смотрю на его макушку, раздумывая, не послать ли его, потом молча удаляюсь. Я называю это закаливанием характера. Ну, то есть не сразу падать на пол и бить ногами и руками, а сначала брать паузу, а потом уже бить… если еще будет желание. Думаю, еще полгода таких тренировок, и меня будет ничем не прошибить.
        Впрочем, звонит Кэт и напоминает мне о том, что полгода я могу тут и не проработать.
        - Помнишь, что у тебя на днях испытательный срок заканчивается?- зудит она в трубку.- Ага, забыла! А напрасно. Можешь спокойно смыться оттуда, пока не увязла.
        Смыться? И опять искать? Ой-ой-ой. С другой стороны… я смотрю на листок с телефонами кулинарных курсов… это что, работа?!

4 ноября, среда. Выходной. Сплю до двенадцати, потом гуляю с Юлькой по городу. Договорились: о работе ни слова. Даже получилось. Но веселья нам это не прибавило. Может, потому, что ноябрь? День на убыль, ветер в лицо, снег в окна и все такое…
        Стоим уже у метро, прощаемся, как вдруг…
        - Не знаю, о чем вы говорите, но ехать надо.
        Тим.
        Привет-привет. Расцеловались, пообнимались.
        - И верно,- замечает Юлька,- ехать надо.
        - В круиз?- предлагаю я.
        - В эмиграцию,- ухмыляется Тим.
        - Ага,- говорит Юлька,- я вот уже наконец-то…- и умолкает испуганно.
        Что-что???
        - Среди нас ренегаты!- восклицает Тим.
        Молчал бы, со своей финкой.
        - Подожди-ка,- говорю я Юльке,- что за дела? Что ты «наконец-то»?
        - Хочу в эмиграцию,- пищит Юлька.
        - Я знаю, что хочешь,- машу я рукой.- Мы все туда хотим. Время от времени.
        - Но не все едем,- встревает Тим.- Может, по кофе? Заодно и обсудим.- Он хватает нас под руки и тащит в ближайшую подворотню, там новая кофейня.
        И вот мы в кофейне. И вот уже Юлька под нашими пристальными взглядами колется насчет «наконец-то».
        Мечта идиота. Эмиграция в Англию. Ну, вернее, эта замечательная программа, по которой ты сначала получаешь рабвизу, а уж потом…
        - Это не эмиграция,- задумчиво говорит Тим.- Это сплошная головная боль.
        - Ну, в общем, да,- соглашается Юлька.- Но я уже не могу тут больше…- И смотрит так жалобно-жалобно.
        - А думаешь, там будет лучше?- Тим глядит на нее с сочувствием.
        - Там будет по-другому,- отвечает она.
        Заела эта жизнь. Как я ее понимаю! Но эмиграция???
        А она уже долбает английский, записалась на IELTS, ищет там работу и жилье. И что? Один уедет в Финляндию, вторая-в Лондон, а мы с Кэт что будем делать?..
        Все спасение в дзен.

5 ноября, четверг. Сижу на работе. Думаю о работе. Бежать с нее или остаться?
        Бежать-это значит опять носиться по собеседованиям. Не хочу. Но оставаться?.. Положила перед собой чистый лист бумаги, поделила его на две части и теперь торопливо строчу в них все плюсы и минусы.
        Зарплата-это явный плюс. Бенито-явный минус. Коллектив-явный плюс. Перспективы-минус. И вообще, самое главное-я тут кто??? Растеряю всю свою квалификэйшн. И если потом Бен уедет-таки в свой Лондон, что будет со мной?
        Да, замысел был наполеоновский, реализация же-как обычно-моя. Опять я все сделала не так.

6ноября, пятница. А вот сегодня мне пришлось пересмотреть свои мрачные взгляды на жизнь. Точнее, меня заставили это сделать. И кто бы вы думали? Генеральный.
        Вызывает меня сегодня к себе через секретаря. Я иду, ломая голову, что бы это значило. А он мне:
        - Как вам работается?
        - Э-э… Я в растерянности опускаюсь на стул.
        - Это я о том, что у вас вроде бы испытательный срок закончился. И он внимательно смотрит на меня.
        - Да,- киваю я.
        Сейчас скажет: так идите на все четыре стороны, вы нам больше не нужны.
        - Ну и как вам у нас?- вдруг улыбается генеральный.
        А у него голубые глаза. А раньше мне казалось, что серые.
        - По-разному,- аккуратно отвечаю я.
        Аккуратно, потому что пока не понимаю, к чему весь этот разговор.
        - Не сомневаюсь, что по-разному,- смеется генеральный.- И чего в этом разном больше: плохого или хорошего?
        Если бы это был Бенито, внезапно думаю я, я бы сказала, что больше плохого. И старательно перечислила бы ему все это плохое. Но генеральному так отвечать не хочется. Потому что он к этому плохому никакого отношения не имеет.
        - Так, ладно, не напрягайтесь,- говорит генеральный.- Понятно, о чем речь. И вот что я вам в этой связи скажу.- Он делает коротенькую паузу, потом опять улыбается.- Спасибо вам огромное.
        - Мне?!- удивляюсь я.- За что?
        - Я считал, что это провальная идея,- продолжает генеральный.- Но получилось очень даже неплохо. С ним хоть стало возможно решать какие-то вопросы. Вам удалось найти к нему подход. Как бы то ни было, обстановка явно нормализовалась. И это здорово! И он улыбается совершенно по-детски.
        Бенито его явно крепко достал.
        - Я рада,- бормочу я.
        - И?..- спрашивает генеральный.
        Я с недоумением таращусь на него. Что он имеет в виду?
        - Вы останетесь?- спрашивает он. И продолжает:-Я понимаю, что должность странная, но ведь ничто в этой жизни не вечно.
        Он что хочет этим сказать? Что, если Бен уедет в Лондон, я не окажусь на улице? Это интересно…
        - Оставайтесь,- проникновенным голосом говорит генеральный.- Не пожалеете.
        И я остаюсь.
        Юлька утверждает, что генеральный на меня запал. Ну, не фигня ли?

9 ноября, понедельник. Понедельник, как известно, день тяжелый.
        Истерики начались прямо с самого утра. Спасибо, хоть утро у нас-в смысле у Бенито-начинается не раньше одиннадцати. Но тем не менее…
        - Я потерял ключ!- возопил Бен, не успев явиться.
        - Ключ?- переспросила Мила.- Какой?
        - От сейфа,- простонал он.
        Ключ от сейфа у нас один-у дорогого нашего Бенито. Было бы странно, если бы было по-другому. Что в сейфе? Да всякая Бенитина ерунда. А именно: разрешение на работу, диплом, медицинский полис-ну, в общем, понятно, да?
        - В пятницу еще был,- пропыхтел обиженно мой шеф,- а сегодня уже нет.
        Мила заглянула в бездонные глаза Бена и решила позвать меня.
        - Я что, специалист по поиску ключей?- спросила я, поднимаясь из-за стола.
        - Нет,- ответила Мила,- ты просто на него хорошо действуешь. Я и подумала: вдруг поможет?
        - Здравствуйте,- сказала я по-русски, входя в кабинет.- Где искали?
        - Везде,- сказал Бен.
        - Может, дома остался?- предположила я.
        Я не беру его домой.
        Ага. Интересно. Значит, прячет где-то на работе. Полезная информация. Не знаю, зачем мне сейф Бена, но вдруг…
        - Придется ломать сейф,- страдал Бен.- Хорошо, если медвежатник справится и так откроет. А если нет? Тогда точно ломать. Значит, потом покупать новый. А он денег стоит…
        - Где видели в последний раз?- деловито спросила я.
        - Здесь.- Бен пошлепал рукой по столу.
        - Прямо на этом месте?- уточнила я.
        - Нет,- подумав, ответил шеф.- Вот на том углу.
        Я подошла к означенному углу. Огляделась. Шеф с любопытством таращился на меня. Мила, скрестив на груди руки, стояла в дверях.
        Куда же он его дел? В том, что он сам куда-то засунул ключ, у меня не было никаких сомнений. Это ж наш Бенито. Но куда? Стол был стерильно пуст. Я опустила глаза.
        - А это что?- поинтересовалась я.
        - Не видишь?- буркнул шеф.- Ботинки.
        - Я не об этом.- Я подняла на него невинные глаза.- В ботинках-то что?
        Бенито вскочил и рванул ко мне.
        В ботинках лежал ключ от сейфа.
        - О-о-о!- взревел Бен.- О-о-о!
        Схватил ключ и прижал к груди.
        - О-о-о!- повторил он.- О-о-о!
        Думаю, в сейфе были не только разрешение на работу, диплом и полис.
        - Что у вас тут происходит?- внезапно услышала я.
        Повернулась. В дверях, прямо за Милой, маячил генеральный.
        - Ой!- вскрикнула Мила и скользнула к себе в приемную.
        - Э-эм…- все еще прижимая ключ к груди, затормозил Бен.
        - Да так,- пробормотала я,- ничего особенного. Обычный рабочий день.
        - А-а.- В глазах генерального заискрилась смешинка.- Я вижу. Бен, не зайдешь ко мне на минутку?
        - Конечно,- торопливо проговорил Бен, пряча ключ в карман пиджака.- Иду.- И унесся вслед за генеральным.
        А он его боится, подумала я. Я-то думала, наш дорогой Бенито тут имеет какую-то силу, а это все так-пыль в глаза. Лю-бо-пыт-но…

11 ноября, среда. Каждый день неожиданности.
        - Завтра я еду в Финляндию!- возвестил сегодня Бен.- Вернусь в понедельник.
        - По делу?- интересуюсь я.
        - Зачем?- удивляется Бен.- Отдыхать.
        Все ясно. Его новая пассия начала свои маневры.
        - Любая нормальная тетка это бы сделала,- говорит мне Юлька, когда я звоню ей в обед.- Отхватила себе иноземца-надо использовать его на полную катушку.
        - По-моему, нашего Бенито фиг используешь,- говорю я.
        - Это почему?- интересуется Юлька.
        - Жмот,- отвечаю я.- Быстрее состаришься, чем он поддастся на использование.
        - Смотря как подступиться,- подумав, говорит Юлька.- Если правильно…
        - А как правильно?- спрашиваю я.- Проведи мастер-класс.
        - А что,- настораживается Юлька,- есть объект? Тот, на котором собираешься опробовать методы.
        - Да нет,- говорю я.- Я ж так, теоретически. Почему спрашиваешь? Ты вроде никогда особо не лезла в чужую личную жизнь.
        - Не лезла,- подтверждает Юлька.- Но как-то стало скучновато. Не хватает событий.
        О! возмущаюсь я.- На вас, девушка, не угодишь. Она в эмиграцию собралась, и ей не хватает событий. Ты, Джульетта, зажралась, однако.
        - А что эмиграция?- говорит Юлька.- Там еще ничего не происходит. Вот когда начнет происходить…
        Она все-таки едет. Или думает, что едет. В смысле настроена решительно. И видимо, все-та-ки уедет. Юлька-не я. Это я могу раз сто на дню передумать и перепланировать все то, что еще вчера казалось незыблемым. А она раз сказала, значит, сделала. Как я без нее тут останусь?
        А вот без Бенито-с превеликим удовольствием.
        - Вечером едете?- спрашиваю его я.
        - Вот еще!- морщится он.- Рано утром.
        - Что будете делать там?- вежливо интересуюсь я.
        - Я же сказал, отдыхать.- Он смотрит на меня, как на безнадежно больную.
        - Понятно,- бормочу я и удаляюсь.
        Понятно, что ничего не понятно. Впрочем, мне это надо? Нет. Мне надо спланировать свой день так, чтобы доставить максимум удовольствия самой себе. На работу, конечно, придется ходить, но вот на работе… Можно заняться чем-нибудь приятным.
        Не поверите-я нашла-таки себе занятие. Я буду учить испанский. Почему испанский? Потому что хочу. Скажешь себе: «Hola, Espana!»-и мрачное ноябрьское утро сразу расцвечивается пестреньким.

13 ноября, пятница. У человека есть два отпуска-свой и его начальника. Не поспоришь. Без шефа-жизнь просто сказка! Я вот сижу сегодня и думаю: а если начальник золото, тогда что, по-другому? Тогда скучаешь по нему и не знаешь, как жить, пока он не вернется? Что-то с трудом верится.
        - Ну почему же,- говорит мне на это Кэт.- Если втрескаться в начальника по уши, то так и будет.
        Втрескаться в начальника? Какой бред! Причем по разным причинам. Во-первых, это чревато. Во-вторых, бесперспективно. Почему? Потому что начальники обычно народ женатый. И этим все сказано. В-третьих, он должен быть из ряда вон… в смысле замечательным, иначе как в него втрескаешься? А таких начальников днем с огнем не сыщешь.
        - Не скажи,- возражает мне Кэт.- Втрескиваются не обязательно в замечательных. В них-то как раз не втрескиваются. А во всякое там дерьмо…- И она тяжело вздыхает.
        - Что?- тут же спрашиваю я.
        Спрашиваю встревоженно, можно сказать, панически. Потому что Кэт, вздыхающая при обсуждении темы «втрескивания»,- это нонсенс. Или заболела, или… втрескалась???
        - Не знаю,- бурчит Кэт.- Как-то все не очень… Внутри.
        - Болеешь?- пугаюсь я.
        - Да нет,- рычит Кэт,- переживаю.
        Ну, точно, втрескалась. Что я ей и объявляю.
        - Фигня!- тут же вопит Кэт.- Ничего подобного! Это он втрескался-не я!
        Я так и знала-я что-то пропустила. Как выясняется через пять минут, пропустила я блондина с «вот такими плечами» и «охрененными мозгами». Вообще-то странное сочетание, обычно либо плечи, либо мозги. А иногда ни того ни другого. Взять хотя бы нашего Эдика.
        Так вот, этот исключительный кадр попался Кэт на ее жизненном пути буквально на днях, недели три назад. И уже рвется в ее бытие со страшной силой. То есть желает чуть ли не жить у нее.
        - Почему не рассказывала?- спрашиваю я.- Такие страсти, а мы не в курсе.
        - Страсти-то не мои,- мрачно говорит Кэт,- чего о них рассказывать?
        - О чужих тоже интересно. Так и что?- продолжаю я.- Он ломится в твое сердце, а ты отбрыкиваешься?
        - Насчет сердца не уверена,- говорит Кэт.
        - А куда? В квартиру?
        - Ну да. Может, ему жить негде, вот он и подыскивает себе варианты. И не знает, бедолага, что я-не вариант.
        Это она о том, что жить с ней невозможно.
        - Может, все не так плохо?- говорю я.- Может, он и вправду на тебя запал?
        - Запал?- повторяет Кэт.- Где ты, Ларина, такой мути понабралась? В новой конторе, что ли?
        - Ладно, не цепляйся к словам. Не в них дело.
        Дело, конечно, не в словах. Дело в этой вечной несправедливости. Почему когда тебе кто-то нужен, ты ему абсолютно до левой задней, и наоборот? И так всю жизнь. Почему?Lo siento. Что по-испански значит «мне жаль». Себя в первую очередь.

14 ноября, суббота. Послание от Селезневой: «Может, встретимся?»

«Зачем?»-хотелось написать в ответ. Но я не стала. Она бы надулась.
        - Ну и пусть бы надулась,- говорит мне сегодня Кэт.- Тебе-то что до ее надутых щек? Она тебе кто?
        Никто. И все равно. Неприятно, когда кто-то на тебя обижается.
        - Так это ее проблемы,- продолжает зудеть Кэт.- Твой вопрос абсолютно в точку. Зачем эти встречи с Селезневой, с которой вы и парой слов не обменялись в универе? Чего сейчас-то суетиться?
        Я так и не рассказала ей о тех моих июньских посиделках с Селезнем. Потому что пришлось бы комментировать. А я уже и не понимаю, как тут можно комментировать. В том смысле, что тогда Селезень просто загипнотизировала меня своим преуспевающим видом и, что самое главное, тем, как уверенно она держалась. Но сейчас… Что-то переменилось. Во мне? Или в окружающем воздухе?
        - И что в итоге?- вклинивается в мои размышления Кэт.- Будешь встречаться?
        - Не знаю,- честно отвечаю я.
        - Значит, будешь,- говорит Кэт.- Могу с тобой пойти. Тогда Селезень не так будет выступать. Да и быстрее свернется. А?
        Надо будет подумать.
        А вечером вдруг звонит шеф.
        - Здесь холодно,- жалуется он.
        Конечно, холодно. Ноябрь, чай. Я так и говорю ему. И добавляю:
        - Это ж тоже север.
        - Но я думал, что холодно только в России,- стонет Бенито.
        Мы еще немного болтаем о том о сем, Бен вроде немножко приходит в себя, и мы прощаемся. Я кладу трубку и долго размышляю на тему о том, не пойти ли мне в психотерапевты. Или в народные целители. Может, у меня мощнецкое энергетическое поле? Вон как положительно на Бена действую. Может, и на других сумею? И начну зарабатывать офигительные деньги. И прославлюсь. И жизнь будет яркой и насыщенной.

16 ноября, понедельник. А пока, как обычно, иду в понедельник на работу. Бенито сегодня еще нет-приедет только вечером, так что до завтра-свобода!!! Наливаю себе кофе, кладу перед собой учебник испанского языка, и… является субтильный Эдик.
        - Привет,- говорит он.- Как дела?
        - Хорошо,- отвечаю я.
        И смотрю на него вопросительно: мол, не хочешь ли идти куда шел? Эдик моего намека не понимает, проходит внутрь моего стеклянного куба, садится на стул и таращится на меня.
        - Что-то надо?- интересуюсь я.- Шефа нет.
        - Да вроде…- отвечает Эдик.- Так просто зашел, проведать.
        Проведать? Это еще что за формулировочки?
        - Но вообще-то…- мнется Эдик,- я вот тут подумал…
        - Опять будешь звать куда-нибудь?- Я выпрямляюсь и подпускаю в свой взор суровости.
        - Не-ет,- тянет Эдик.- Я понял, что тут без вариантов.
        - Молодец,- говорю я.- Так что ты там подумал?
        - Может, у тебя есть подружки? Познакомь,- мямлит Эдик.
        Он опускает глаза и начинает ковырять указательным пальцем проплешинку на джинсах. Вид у него крайне жалкий.
        - Эдик,- медленно говорю я,- у тебя что, кризис в личной жизни?
        - Угу,- мычит Эдик, так и не поднимая глаз.
        - Только плакать тут не вздумай!- ворчу я.
        - Не буду,- обещает Эдик, и я понимаю, что плакать для него не в новинку.
        - Но послушай,- говорю я,- у меня все подружки не в твоей возрастной группе.
        - И что?- Эдик перестает рвать джинсу.- Это даже хорошо. Потому что я не люблю маленьких. Если старше, это даже прикольно.- Он криво улыбается.
        А вообще, он ничего. Ну, то есть… Нет-нет, я лично пас. Но так… Просто замороченный компьютерный мальчик.
        - Ладно,- великодушно говорю я,- я подумаю.
        - Классно!- Эдик вскакивает со стула.- Спасибо!
        Эдик уже в дверях. Вдруг тормозит. Оборачивается.
        - Что еще?- спрашиваю я.
        - А я попрячу данные твоего трафика,- говорит он.
        Я непонимающе смотрю на него.
        - Ну, то, что ты смотришь в Сети,- поясняет он.
        Поворачивается. Открывает дверь.
        - Так,- командую я,- стоять! Иди-ка сюда.
        Эдик вздрагивает. Закрывает дверь. Покорно подползает к моему столу.
        - А теперь рассказывай,- велю я.

16 ноября, понедельник, вечер. В шоке после того, что поведал мне Эдик.
        Оказывается, мы все под колпаком. Нет, прослушки, конечно, нигде нет, но весь наш интернет-трафик перлюстрируется, или как это там называется. То есть его конкретно смотрят. Для начала смотрит Эдик, потом он составляет отчеты, и уже потом смотрит руководство. Не поверю, что это генеральный. Не похож он на человека, способного на такую мерзость.
        - Не знаю,- пожал плечами Эдик.- Я шлю отчеты на генерального, а дальше…
        Значит, все-таки способен. Как несовершенен мир! И как обманчив!
        - Но вообще-то,- продолжал задумчиво Эдик,- мне кажется, что директор тут ни при чем. Мне кажется, что это не для него.
        Неужели опять мой Бенито руку приложил?
        - Для головного офиса в Лондоне. Или, может, даже дальше. Потому что просили писать отчет на английском,- сказал он.
        А что, подумала я, все в общем-то логично. Америкосы. У них стукачество в почете. Вернее, они это стукачеством не считают.
        - Так если задуматься,- проговорил Эдик,- почему нет?
        - Ты это о чем?- уставилась на него я.
        - Они считают, что на работе нужно заниматься работой, а не серфингом,- сказал он.- И они правы.
        Я же и говорю-такой чистенький, компьютерный мальчик. Оторванный от реальной жизни. Причем напрочь.
        - Но,- тут же добавил Эдик,- это нереально. Заниматься только работой. Это же сдуреть можно.
        Ладно. Не напрочь.
        - Поэтому я немножко корректирую свои отчеты,- хихикнул он.
        Я не могла поверить своим ушам.
        - Насколько «немножко»?
        - Ну-у, к примеру, у тебя показываю не все. И у Ольги Дмитриевны…
        - У меня понятно почему,- перебила его я.- А у Ольги Дмитриевны?
        - Не знаю.- Он пожал плечами.- Она… нормальная. Еще у Марты, у Кати из продаж, у Вики из техотдела,- перечислил Эдик.
        Любопытный выбор. Особенно половая принадлежность осчастливленных. У Эдика точно проблемы в личной жизни…
        Но ужас! Ужас! Ужас!
        Сразу стала лихорадочно вспоминать, что именно смотрела в последние дни. Испанский ладно, а вот как вам «согнать жир с живота»? Или «50 самых красивых мужчин мира»? Ужас. Ужас. Ужас-с-с-с…
        - На самом деле,- говорит мне Тим, когда я жалюсь ему на жисть,- во многих местах так. Вам еще повезло.
        - Это в каком смысле?- спрашиваю я.
        - В таком, что вас только просматривают. Некоторым еще и перекрывают. Перебрал трафик-отключаем. Понятно?
        - Понятно.
        От этого не легче. Мысль о том, что все руководство нашей конторы знает, что у меня в мозгах, разгоняет сон. Уже почти час ночи, а я еще на ногах. Вот решила все записать. Говорят, если выложишь на бумагу, становится легче.

17 ноября, вторник. Вранье это все. Насчет того, что становится легче. Сегодня прихожу в офис, натыкаюсь на генерального и сразу опускаю очи долу. Стыдно, черт возьми. Хотя, может быть, он сам и не читает эти злополучные отчеты, а сразу отсылает в Америку. Хорошо бы, если бы так.
        И хорошо бы, если бы их не читал Бен. Но не потому, что мне перед ним стыдно, а потому, что незачем ему знать, как я провожу свое свободное время на работе. Пусть думает, что я пашу как вол. Та-а-ак, я что, становлюсь халтурщицей? Надо подумать об этом на досуге.
        Бен вернулся из Финляндии мрачный. Из-за погоды? Или из-за тетки, с которой туда ездил? Очень хочется посмотреть на нее. Она блондинка с ногами от ушей или брюнетка с грудью Памелы Андерсон? Или и то и другое? Я имею в виду ноги и грудь-не блондинку и брюнетку.
        - Доброе утро,- говорю я, втекая в кабинет Бенито в одиннадцать.- Как съездили?
        Он молча смотрит на меня исподлобья, потом лезет в свой портфель и достает оттуда какую-то коробку.
        - Это тебе,- бубнит он, кладя коробку на стол и подталкивая ее в мою сторону.
        - Мне?- удивляюсь я.- Ой, спасибо.
        Коробка длинненькая. Интересно, что в ней?
        Печенюшки? Бисквитики? Крекеры? Как раз к чаю.
        - Какие-то вопросы?- спрашиваю я.
        - Какие там вопросы!- Бенито откидывается на спинку кресла и утомленно машет рукой.- Потом. Слишком устал.
        Хорошенький у него, видно, выдался отдых, думаю я, покидая его кабинет. Возвращаюсь к себе и набрасываюсь на коробку. Вскрываю. Смотрю. И ничего не понимаю.
        Фольга. Рулончик пищевой фольги. Или нет? Беру коробку и читаю: «Новейший продукт от компании (не выговорить). Насладись его уникальными качествами». Ура! Вот только вопрос: уникальные качества-это что именно? Читаю дальше. Дальше-по-фински. Ура еще два раза.
        - Наверное, на выезде спохватился, что надо бы тебе что-нибудь привезти,- высказывает предположение Юлька.
        Я позвонила ей узнать, нет ли кого-нибудь, кто умеет по-фински. Никто не умел.
        - Может, это не просто фольга,- продолжает Юлька.
        - А что?- говорю я.- Космическая туалетная бумага?
        - Я имею в виду, что, может, какая-нибудь особенная фольга,- отвечает Юлька.- Печется в ней по-другому. Или хранится.
        - Поэтому и ищу финна-переводчика…
        И тут вдруг я вспоминаю.
        - О, черт!- восклицаю я.- Надо Тимофееву финку спросить!
        - Кого?- оживляется Юлька.- Какую такую финку?
        Бли-и-ин. Проболталась…

18 ноября, среда. Юлька считает, что Тим ухватится за свою финку руками и ногами. Потому что это реальная возможность свалить за кордон. А я считаю, что Юлька просто помешалась на эмиграции. Не все, совсем не все хотят отсюда уехать. Так я ей и сказала вчера. А она мне в ответ:
        - Просто не все могут. Но не желают в этом признаться. Поэтому и говорят, что не хотят.
        А вот и не так. Я вот не хочу. …Или все-таки не могу? Не в смысле потенциальной возможности-с этим-то как раз без проблем. Выбрал страну, куда еще берут эмигрантов, собрал документы и-вперед. Но! Сразу включаются какие-то тормоза. Не то чтобы я патриотка-вроде нет. Скорее космополитка. Но тормоза тормозят, и со страшной силой. Может, я просто боюсь? Но чего? Не скушают же меня в этой новой стране.
        Боюсь бороться за место под солнцем. Или лень? В общем, вывод один-я напрочь не знаю саму себя. А ведь берусь судить других. Не самонадеянно ли?
        А вот Бенито мой, уверена, такими вопросами вообще не задается. Он не просто берется судить о других-он и жизнь им берется расписывать, причем поминутно.
        Расписания Бенито обожает. Расписания и графики. Вообще, он, по-моему, не на своем месте. Ему бы в кадры-там он бы себя показал!
        Я беру расписание. Вглядываюсь в него. О-о-о, нет, только не это!!!
        Рабочая виза Бена. Я слышала об этой страшной истории. Впрочем, страшной она выглядит только в изложении Бена. Юристка же, которая занимается всей этой ерундой, считает, что все идет по плану. Вот сейчас, если мне память не изменяет, мы ждем нового разрешения на работу. Потом будем получать приглашение для новой визы, потом визу. Нахожу в расписании соответствующую строку-точно, все так и есть. То, что сделано, у Бенито отмечено оранжевым. Судя по расписанию, все действительно идет по плану.
        Я поднимаю глаза. Бен сидит надутый. Это значит, что надо проявить сочувствие. Я не против. Вот только пока не могу сообразить, на какую именно тему это сочувствие следует проявлять. И здесь важно не ошибиться. Потому что если не попадешь в точку, то Бен надуется еще больше, а то и вообще начнет вопить. Мне, конечно, плевать, но ведь могут пострадать и другие, абсолютно ни в чем не повинные люди, которые реагируют на Бена не так спокойно, как я.
        - А в чем проблема?- деловито спрашиваю я.
        - Долго,- выпаливает Бен.- Почему так долго?
        Вскакивает и начинает метаться по кабинету. И изливать накопившееся.
        Все его дурят. Всем на него наплевать. Все заняты только своими делами. А он тут…
        Я откидываюсь на спинку стула и тихонько дремлю с открытыми глазами. Наконец Бен завершает свой спич.
        - Юристка сдала документы в миграционную службу и теперь ждет, когда те все сделают,- говорю я.
        - Ладно,- подумав, говорит Бен,- тогда поторопи миграционную службу.
        - Нет,- отвечаю я.- Нельзя.
        - Почему?- Бен искренне удивлен.
        - У них срок на это-тридцать дней,- говорю я.- А прошло всего двенадцать…
        - Но в прошлый раз все сделали за две недели!!!
        Все-таки начал орать. Стекла в шкафу звякают. Но я не стекла-мне это пофиг. Тем более что у меня есть что добавить. И надеюсь, это его успокоит.
        - А кроме того,- невозмутимо продолжаю я,- если мы начнем…
        Как будет по-английски «качать права»? А, ладно.
        - …дергать их, то попадем в черный список и последствия могут быть…- Я развожу руками.
        Бен думает. Потом возвращается к своему креслу. Садится.
        - Но я уже все распланировал!- неожиданно тоненьким голоском вскрикивает он.
        Лучше бы делом занялся, меланхолично думаю я. Хотя… а в чем состоят его обязанности? Я вдруг внутренне оживляюсь. Послушайте, а на самом деле?

20 ноября, пятница. И вновь Селезнева в эфире. А когда ко мне настырно пристают, я реагирую неадекватно.
        - Я так и знала, что ты пойдешь с ней встречаться!- ехидно говорит мне Кэт, когда я докладываю ей о Селезне.
        - Встречусь один разочек,- бормочу я,- и она от меня отвянет.
        - Ни фига подобного,- заявляет Кэт.- Селезень как жвачка-прилипнет, не отмоешься.
        - Кэт,- спрашиваю я,- за что ты ее так не любишь?
        - А ты, можно подумать, любишь,- фыркает Кэт.
        - Ну так…- говорю я.- Но ты-то прямо рычишь, как только слышишь о ней. В чем дело? Я чего-то не знаю?- спрашиваю я.- А? Давай колись.
        И тут выясняется…
        Это к вопросу о том, что ты можешь всю жизнь провести бок о бок с кем-нибудь и его душа для тебя так и останется потемками. Сколько я знаю Кэт? Правильно, со школы. То есть сто лет. И что? Вдруг обнаруживаются черные дыры, просто ямы какие-то в моих знаниях о ней. И о Селезне.
        Селезень-то, оказывается, наступила Кэт на хвост еще на втором курсе, и Кэт никак не может этого забыть. Потому что такое-и тут я полностью с ней согласна-не забывается.
        СЕЛЕЗЕНЬ УВОЛОКЛА К СЕБЕ В КОЙКУ КЭТИНОГО ЖЕНИХА.
        Вот прямо так. Заглавными буквами. Да-да, у Кэт был жених на втором курсе. Я его отлично помню. Олежек. Красавчик. Мы тогда все западали на красавчиков. Но чесс сказать, я не знала, что у Кэт с ним все так серьезно.
        - Скрывала, да?- говорю я Кэт.
        - Да я просто не успела никому ничего сказать,- оправдывается она.- Налетел Селезень и порушил все.
        - А потом-то что было?- спрашиваю я.
        - Ничего,- отвечает Кэт.- Он еще долго таскался, просил прощения. Стихи писал. А Селезень рыдала по углам. Думала ведь, дура, что стоит ей один раз его заловить, как реки сразу повернутся вспять. А не вышло. Потому что этот идиёт втрескался в меня не на шутку.
        Кэт молчит пару секунд, потом говорит:
        - А потом он вернулся в свой Норильск, или откуда он там был, и все. Недавно нашел меня на «Контакте»,- нехотя признается Кэт.- Прислал фотку. Жена-мы с тобой плюс Юлька в обхвате. Трое детей. Сам-без слез не взглянешь. Жуть, одним словом.
        - Повезло тебе,- говорю я.
        - Кто знает,- отвечает Кэт.- Если бы не Селезень, могло ведь все быть по-другому…
        Неужели «железная Кэт» сожалеет о потерянном счастье? И вот именно это я называю черной дырой в моих знаниях о ней-а не ту страшную историю о Селезне и койке.
        Вот теперь уже точно пойду встречаться с Селезнем. И если представится возможность отыграться за Кэт, я ее не упущу…
        - Бегом!- в кабинет врывается Мила.- К шефу!- И уносится обратно.
        Я лениво встаю и медленно выползаю из своего закутка. К шефу всегда бегом. И всегда непонятно зачем. Особенно если это четыре часа пополудни в пятницу.

21 ноября, суббота. Шок мой не знает границ. Так можно сказать о шоке? Не суть. Главное-причина шока.
        - Пермь,- объявил вчера мне Бен, как только я явилась пред его светлы очи.
        - Что у нас с Пермью?- лениво осведомилась я.
        Опять про налоговый климат будем беседовать, или что?
        - Ты едешь в Пермь,- радостно сообщил мне Бен.- Я уже распорядился. Тебе забронировали билеты и гостиницу. Среда, четверг и пятница там, в субботу возвращаешься.
        Вскочил из-за стола, подбежал к шкафу, открыл его и стал одеваться.
        - Все,- проговорил он, занятый борьбой с шарфом,- иди. Все остальное в понедельник.
        - Но…- вякнула я.
        - Некогда,- поморщился он.- Убегаю. Пока.
        На негнущихся ногах я вышла в приемную. Мила сочувственно смотрела на меня.
        - Я говорила ему,- сказала она,- чтобы он этого не делал. Но…- И она развела руками.
        Я молча кивнула: мол, и на том спасибо-и побрела к двери.
        - Там холодно,- сообщила мне в спину Мила.
        Не сомневаюсь. Но дело даже не в этом. У нас тоже не жарко. Просто… я туда не хочу!!! Что мне там делать? И кстати… Я повернулась к Миле:
        - Кто еще едет?
        Она с жалостью посмотрела на меня: никто.
        Кэт утешала меня сегодня как могла. Хотя, по правде сказать, Кэтина манера утешать сильно отличается от среднестатистической. А говорила она следующее:
        - Вот здесь-то и весь прикол с твоей работой. Какие бы кучерявые условия ты себе ни выбила, это ничего не меняет.
        - Ты это о чем?- уточняю я.
        - О том, что тебе всегда кто-нибудь что-ни-будь диктует. Потому что работаешь на дядю. А по какой-то загадочной причине этот дядя вечно хронический придурок.
        - Или тетя,- добавляю я.
        - Или тетя,- соглашается Кэт.- Не в половой принадлежности суть. Суть в том, у кого средства производства. Карл Маркс в действии, чтоб его!
        - Фигня,- возражаю я.- Какие средства производства у моего Бенито? Никаких. А диктует почище любого собственника.
        - Твой дорогой Бенито,- заявляет Кэт,- самый паршивый тип работодателя. Потому что сам-пустое место. Они-самые активные по части нагрузить всех вокруг работой. По большей части дурной, как, например, твоя поездка в этот богом забытый лоскут пространства.
        - И что теперь делать?- спрашиваю я.
        - Ты о Перми или в глобальном смысле?- уточняет Кэт.
        И о том и о другом,- отвечаю я.
        - Надо подумать,- говорит она.
        И думает по сей момент. Обещала позвонить.
        Я тоже думаю, но совсем о другом. Как так получилось, что на собеседовании Бенито произвел на меня хорошее впечатление? Как вышло, что я не распознала в нем буйного? Он специально тренировался на умение маскироваться под нормального? Или я просто так плохо разбираюсь в людях?
        Тим сказал мне на это, чтоб я сильно не напрягалась. Велел думать в том русле, что есть в нашей жизни некие течения, которые, как ни старайся, миновать не можешь. Надо просто отдаться им, и волны вынесут тебя туда, куда надо.
        - Кому надо?- тут же спросила я.
        - О-о-о, началось,- простонал Тим.- Ты, Ларина, как маленькая, любишь задавать вопросы, на которые нет ответов.
        - Даже у тебя?- удивилась я.
        Я привыкла к тому, что он все знает.
        - Даже у меня,- сказал Тим.- И вообще, чего ты завелась из-за этой Перми? Это ведь всего два дня. Съезди и забудь. Опять же неужели тебе не интересно? Ты ведь, наверное, ни разу там не была, а? Погуляешь, поглазеешь.
        - Да дело не в Перми,- вздохнула я.- А в том, что какого черта я туда еду? Думаешь, у Бена есть какая-то идея? Думаю, что ему просто нечем заняться. А что там твоя финка?- резко переменила я тему.
        - Финка?- задумался Тим.
        - Ты, кстати, прости-я проболталась Юльке,- призналась я.
        - Ерунда,- сказал Тим.- Не парься. Я вот размышляю, жениться или как.
        - Тим,- тихонько проговорила я,- ты так сильно хочешь свалить за границу? Ведь жениться на финке означает свалить к ней туда, в Финляндию.
        - Не обязательно.
        - Ой,- рассмеялась я,- только не говори мне, что она фанатеет от нашей с тобой родины.
        - Не фанатеет,- согласился Тим.- Но все равно. Дело не в «свалить».
        - Так не женись, и все дела,- предложила я.
        - Ирка,- сказал он,- а тебя не тоскливо одной?
        Ирка? Ирка-это тревожный симптом. Иркой он меня зовет раз в два года.
        - Одной?- переспросила я.- Я не одна. Я-с вами.
        - Это-то понятно,- сказал Тим.- Но вот чтобы дома кто-нибудь тебя ждал…
        О-о-о… Все вон как, оказывается, запущено.
        - Ждал бы меня дома?- повторила я.- Знаешь, Тимон, это скорее женская роль, чем мужская. Я просто не могу представить себе, как меня кто-то вдруг будет ждать дома. Скорее всего, это я буду ждать, смотреть на часы, подогревать супчик, прятать сырники под одеяло, чтоб не остыли, и пыхтеть от злости.
        - Ладно,- пробормотал Тим,- проехали.
        Колбасит нашего Тимофея, ой как колбасит…
        А финка… финка, может, и будет сидеть дома, греть сырники, или что там у них греют, и встречать его в дверях с улыбкой на лице.
        Короче, суббота получилась невеселой.

22 ноября, воскресенье. Я больше не хочу быть как Селезнева. Потому что сегодня я встречалась с Селезневой. И все вроде шло в рамках нормального. Селезень трещала про свою очередную поездку, на этот раз в Берн, я терпеливо слушала ее, попутно пытаясь сообразить, зачем я вообще тут сижу, и не находя ответа на этот вопрос. Потом настала пора охладиться.
        - Схожу-ка я в туалет,- сказала я.
        И пошла. А вот когда возвращалась… Селезень еще не видела меня, а я уже увидела ее. И даже остановилась.
        Селезень вяло ковыряла овощи в своей тарелке, сгорбившись, сбросив с себя весь этот деловито-гламурный налет, сдувшись, как старый воздушный шарик. И вдруг я очень ясно представила ее жизнь. Вскочила, побежала, отпахала, все время беспокоясь, не наступает ли кто-нибудь тебе на пятки, задержалась до полуночи, приползла домой, дернула коньяка и свалилась в беспамятстве до следующего точно такого же дня. Два раза в месяц получила кошмарные бабки, тратить которые нет уже ни сил, ни желания.
        И я хотела жить так же?!
        Я вернулась за столик. Селезнева доела свои овощи, потом мы треснули по десерту и разбежались в разные стороны, пообещав друг другу держать связь.
        Нет, я больше не хочу быть как Селезнева.
        - Ур-ра!- сказал мне на это Тим.- А чего было больше,- поинтересовался он,- злорадства или жалости?
        Конечно, жалости. Я ж не жаба все-таки.
        А еще я поняла, что мы с Селезнем конкретно чужие друг другу люди. И если за все эти годы между нами ни разу не вспыхнула искра симпатии, то насильно ее не высечешь, как ни старайся. Так что, я думаю, это была моя последняя встреча с ней.

23 ноября, понедельник. Прямо с самого утра позвонила Кэт.
        - Ну, что там Селезень?- спросила она.
        - Да ну ее,- ответила я.
        - Вот это правильно,- заметила Кэт.
        А я заметила, что она не удивилась. Ни тому, что я так о Селезне, ни тому, что дальше не последовало от меня никаких подробностей. Зуб даю-она уже болтала с Тимом. Так всегда. Вечно какие-то партизанские происки.
        - А я придумала, что тебе делать,- сказала Кэт.- Выход один-идти на вольные хлеба.
        - А-а,- сказала я.- Как Тим, что ли?
        - Ну да. Или вообще создать свой бизнес.
        - Угу. И получить головную боль на все двадцать четыре часа в сутки.
        - А третьего не дано,- заметила Кэт.- Или все время терпишь над собой кого-нибудь вроде Бена, или сам себе режиссер, но ни минуты отдыха.
        - Спасибо за совет,- ядовито сказала я.
        Бен был бодр и свеж. Но света на мои задачи в предгорьях Урала не пролил.
        - И что я там буду делать?- спросила его я, открывая свой блокнот, чтоб записать все его умные мысли.
        - Посмотришь, что там и как,- подумав, ответил он.
        - Что?- Я оторопело смотрела на него.
        - Ну там…- Он неопределенно повел рукой в воздухе.- Обстановка и все такое.
        - Обстановка где?- попробовала уточнить я.
        - В городе,- ответствовал он.- У клиентов. Список в продажах.
        - То есть никаких переговоров, встреч и тому подобного?- уточнила я.
        Бен возвел очи горе.
        - Я подумаю,- сказал он.- У нас же еще есть два дня. Иди.
        И я пошла. Скрипя зубами и чертыхаясь себе под нос. Два дня. Как он это себе представляет? У людей, между прочим, есть свои дела. Я имею в виду клиентов. А тут явится некая Ира Ларина из славного города на Неве и скажет: ой, а не повстречаться ли нам и не поговорить ли о том о сем, точно не знаю о чем, но тем не менее…

24 ноября, вторник. Сегодня проснулась с мыслью, что мне причитаются какие-то деньги. Ну, эти… суточные, гостиничные, проездные и прочие командировочные прелести. И командировочное удостоверение, а то как я потом докажу, где была и что там делала. Озадаченная этой мыслью, я явилась на работу и сразу же понеслась к Ольге Дмитриевне. А она мне в ответ:
        - Расслабься,- и опять уткнулась в свои бумаги.- Никаких командировочных тебе не положено, никуда ты не едешь.
        - Что?!- Я изумленно вытаращилась на нее.- Как это не еду, когда шеф утверждает, что еду?
        - Это твой шеф утверждает, а мой-нет,- невозмутимо ответила О.Д.
        - А кто у вас шеф?- осторожно поинтересовалась я.
        Вообще-то я всегда считала, что Бен. Но оказывается, О.Д. думала иначе.
        - Генеральный директор,- сказала она.
        - Генеральный директор,- машинально повторила я.- Ага. И что он?
        - А он не подписывает приказ о твоей командировке,- ответила О.Д.,- и значит, ты никуда не едешь. Во всяком случае, в обозримом будущем.
        - Точно?- недоверчиво проговорила я.
        - Да точно,- опять рассмеялась О.Д.-Иди, выпей кофе и расслабься.
        Я рысью рванула к себе. То есть сначала к Миле, чтобы поделиться с ней новостями. А там…
        Там разгорался скандал. Или уже затухал? Не суть. В своей начальной или завершающей фазе, но скандал имел место быть, и место это находилось в кабинете Бена.
        Милы в приемной не было, а дверь была прикрыта не полностью, ну я и… Стыдно? Ну, немножко. Но ведь говорили обо мне.
        - Но я не понимаю!- возмущенно взвизгнул Бен.- Я уже сказал ей…
        - И что?- холодно ответил ему… генеральный.
        - Она должна ехать,- продолжал вибрировать Бен.
        - Зачем?- спросил генеральный.- Какое задание ты ей дал?
        - Обстановка,- сбавив тон, ответствовал Бен.- Клиенты…
        - Бен, ты представляешь, где эта Пермь? Не представляешь,- продолжал генеральный. - А это, между прочим, не близко. И поездка стоит денег. А у тебя нет даже четкого представления о том, для чего ты ее задумал. Вот поэтому я и не подписал приказ. Ясно?
        - Ясно,- вяло отозвался Бен.
        Господи, какое счастье, что хоть генеральный нам достался с головой!
        И тут…
        - И вообще,- промолвил генеральный,- ты что, хочешь спугнуть удачу? Только все утряслось, только у тебя наладились какие-то отношения с отделами…
        - Ну да,- пробормотал Бен.
        - А все почему? Не догадываешься?
        Видимо, Бен помотал головой или еще что сделал в знак того, что не знает, потому что дальше генеральный сказал:
        - Да из-за того, что у тебя теперь есть помощник. И ты на нее молиться должен. А ты шлешь ее к черту на рога да еще с неизвестными задачами. Хочешь, чтоб она уволилась? Тогда не занимайся ерундой. Все.
        Сейчас выйдет, сообразила я. Выйдет и увидит меня в полусогнутой позе, с ухом, прилипшим к двери. Я сделала олимпийский прыжок в коридор и рванула по нему в сторону туалета. Хей-хей, по дороге думала я, это что выходит? Я не еду в Пермь почему? Потому что генеральный меня пожалел?

25 ноября, среда. Да хоть бы и так. Хоть бы и пожалел. Плевать. Главное-я остаюсь дома. Не то чтобы я по натуре домоседка, но Пермь-это перебор. Вот если бы Париж или на худой конец Хельсинки…
        Бен продолжает дуться. Непонятно, на кого именно. А скорее всего, на весь свет. Потому что его дама учудила.
        - Пригласила родственников!- завопил сегодня Бен, не успела я явиться пред его светлы очи и расположиться в кресле напротив.- У вас так принято?
        - А что случилось-то?- аккуратно поинтересовалась я.- Если я буду точно знать, может, мне будет легче ответить?
        Бенито сразу утихомирился и стал бубнить о том, что случилось в его доме вчера вечером. Да, генеральный прав-я действую на моего дорогого Бенито как валерьянка.
        А Бен тем временем бубнил:
        - Она взяла и пригласила своих родственников на Новый год. А я совсем не собирался здесь отмечать Новый год. Я собирался поехать к брату в Гамбург. И ее, между прочим, с собой брать не намеревался…
        Бедная девушка.
        - …потому что она не впишется в то общество…
        Брат Бена вращается в обществе?
        - …и вообще, дело даже не в этом. У меня никаких серьезных намерений в отношении ее нет. А она, видно, думает, что есть…
        Тут он приостановился и с непередаваемой мукой в глазах уставился на меня. Требовалось реагировать.
        - Наверняка думает,- согласилась я.- Женщины всегда думают.
        - Почему?!- вскричал Бен.
        Я подавила улыбку:
        - Не знаю. Такая природа, наверное.
        - Дурацкая природа,- проворчал Бен.- Короче,- опять забубнил он,- эта…- он поискал подходящее слово,- женщина решила, что грядущий Новый год-это очень хороший повод, чтобы мне встретиться с ее родственниками… Приедут мама, сестра.
        - Сочувствую,- сказала я.- Три женщины. Объединятся и начнут давить.
        - Да?- выдохнул Бен.- И что?
        - И выдавят какое-нибудь обещание.
        Он подумал.
        - Но я ведь могу пообещать и ничего потом не сделать. Да?
        Я и говорю-бедная девушка. Хотя… Почему я не испытывала к ней настоящего, искреннего, женскосолидарного сочувствия? Может, потому, что, как только она появилась в Бенитиной жизни, я сразу же записала ее в безнадежные дуры?
        На Бенитин же вопрос я просто молча пожала плечами: мол, хозяин-барин.
        - Да,- продолжал размышлять вслух Бен,- а потом я уеду в Лондон…
        Ага, он все-таки не оставляет своих надежд.
        - …и на этом все.- Он радостно воззрился на меня.- Как думаешь?
        - Это-то да,- сказала я.- А Новый год?
        - Черт.- Бен помрачнел.- Забыл.
        Ну, скорость твоего забывания нам уже известна.
        - Где собираются жить?- спросила я.- Снимите им гостиницу.
        - А платить кто будет?- вскинулся Бен.- Опять я? А есть еще какой-нибудь вариант?
        Я развела руками-типа не знаю.
        - Подумай, а?- попросил Бен.
        Или велел? Потому что следом добавил:
        - Все, иди, свободна.
        Я пошла к себе, тихонечко кипя от злости. Нет, ну какие мужики все-таки козлы! И чем дольше я живу на белом свете, тем все больше убеждаюсь в том, что исключения среди них редки, как гигантская бурозубка, занесенная в Красную книгу.
        Но не все разделяют мою точку зрения. Некоторые идеалистки считают, что мужики-это не зло, а радость. И как ни странно, среди них затесалась наша Юлька.
        Звонит мне сегодня и говорит:
        - Ну, как ты там?
        - Отлично,- отвечаю я.- Пермь отменяется.
        - О, классно!- восклицает она.- А то я уж решила, что все сорвется.
        - Все-это что именно?- интересуюсь я.
        - Мои именины,- говорит она.- Забыла?

27 ноября. Послезавтра. Забыла.
        На самом деле это не именины Юлии. Просто когда-то очень давно Юльке кто-то сказал, что якобы в этот день у нее именины, и мы начали их систематически праздновать. А спустя несколько лет выяснилось, что все это лажа. А привычка праздновать Юлькины именины 27 ноября осталась. И мы решили ей не изменять.
        - Так что хорошо, что ты будешь здесь,- заключила Юлька.- Тем более что я тут…- И засмущалась.
        - Что?- спросила я.- Что ты тут?
        И тут выясняется, что Юлька решила организовать мне свидание.
        - Чего?!!- завопила я.- Почему сразу мне?
        - Потому что,- завопила в ответ Юлька,- он только тебе подходит!
        - С чего это ты взяла?
        - С того! И вообще,- добавила она.- Уже поздно. Я его пригласила.
        - Подумаешь,- фыркнула я.- Тогда я не приду.
        - Только попробуй!- пригрозила Юлька.- Тогда… тогда… тогда я никогда не приглашу тебя в Лондон, когда уеду в эмиграцию!- выпалила Юлька и бросила трубку.
        Никогда в Лондон? Это аргумент…

26 ноября, четверг. Час от часу не легче.
        - Как ты думаешь,- спросил меня сегодня Тим,- что будет, если я возьму с собой на Юлькины именины свою финку?
        - Финку?- обалдела я.- А она что, здесь? В турпоездке?
        - Почему в турпоездке? Она теперь будет тут жить.
        - У тебя?
        - Почему у меня?- Тут он ненадолго призадумался.- Хотя можно и у меня. Но не хотелось бы.
        Детали оказались следующими. Финка подписала контракт с какой-то языковой школой здесь, в Питере, и будет преподавать финский язык.
        - Круто!- выдохнула я.- Теперь ты от нее никуда не денешься. Уверена, что она только для этого сюда и пристроилась жить.
        - Это плохо,- вздохнул Тим.
        - Да ладно тебе, Озеров,- сказала я,- женись. Вдруг понравится.
        - А если нет? Представляешь, какая волокита жениться на иностранке. Если потом что не сложится, запаришься разводиться.
        - Ты зануда,- подумав, заявила я.
        - Однозначно,- согласился со мной Тим.- Ты, между прочим, тоже.

28 ноября, суббота. Вот так и вышло, что на Юлькины именины явились Тим со своей финкой, Кэт со своим блондином с «вот такими плечами и охрененными мозгами» и я с еще незнакомым мне кадром. Вернее, кадр ждал меня там, но это дела не меняет-компания была еще та. Юлька, правда, осталась довольна. Давно так не развлекалась, говорит.
        Чего не скажешь обо мне. Кадр по имени Олег тут, кстати, ни при чем. Потому что оказался даже очень вполне. Оказался или показался? Ладно, уточним. То есть будем еще встречаться. Вопрос только зачем?
        Хотя когда тебя знакомят, вопрос «зачем?» не стоит. Скорее «почему?». И вот на него ответ есть. Потому что он не показался мне противным. И я ему, видно, тоже. Так что повода отказаться от следующей встречи вроде не было, и поэтому… встреча состоится. Так вся наша жизнь и складывается-из того, чему не было поводов отказать. Ладно, проехали.
        А вот финка… Почему я думала, что в ней сто восемьдесят роста и семьдесят веса, руки как ноги и румянец лыжницы во все лицо? Наверное, потому, что таковы финские стереотипы в моих мозгах. Обнаружилось, что она вовсе не стереотип. А скорее-противотип. Воробьиный рост, воробьиный вес, воробьиный голосок. И такая выкрутит руки нашему Тиму? С трудом верится.
        А вообще, было прикольно. Даже странно…

30 ноября, понедельник. А Кэтин блондин посмотрел на всю нашу компанию и сказал, что мы еще не вышли из досадовского возраста.
        - С осуждением сказал?- уточнила я.
        - Нет,- ответила Кэт,- даже обрадовался. А то, говорит, я ему казалась очень серьезной, он даже боялся.
        - Это ты специально серьезной прикидывалась, да?- спросила я.
        - Ага,- нехотя ответила Кэт.
        - Чего ты сопротивляешься?- сказала я.- Отпугиваешь бедолагу и все такое. Может, отдашься потоку и…
        - Не могу,- вздохнула Кэт.- Мешает что-то. Может, это старость?
        Никакая это не старость. Это просто привычка быть одной. Затягивает. Развращает. С ней надо бороться, а то годам к пятидесяти станем законченными мизантропами. Вот именно поэтому, чтобы бороться, я иду встречаться со своим очень-вполне-Олегом. Поведет меня на блюз. В пятницу.

2 декабря, среда. Когда я была маленькой и смотрела разные фильмы про партизан и прочих героических персонажей, я всегда мучилась вопросом: а смогла бы я так? Я имею в виду: умереть, не предав Родину.
        Сегодня я узнала ответ на этот вопрос.
        Не смогла бы.
        Продала бы Родину на раз-два. Не за деньги. Не за горбушку хлеба. А за интерес. О чем это я? Да просто сегодня позвонил г-н Толмачев. И спросил:
        - Ну, как ваши дела?
        - Нормально,- ответила я.
        - Нормально плохо или нормально хорошо?- уточнил он.
        - Нормально нормально,- рассмеялась я.
        - Понятно,- рассмеялся и он.
        - А у вас?- поинтересовалась я, размышляя, чего это он звонит.
        - У меня прекрасно,- ответил он.
        Кто б сомневался. У него такое жизненное кредо, это я успела понять за время нашего знакомства.
        - И есть работа для вас,- продолжал он.- Я подумал, вдруг вам не нравится,- пояснил он.- И решил позвонить.
        Я попросила рассказать. И теперь мучаюсь. Потому что уже хочу туда. И кто я теперь после этого? Ренегат Каутский.

3 декабря, четверг. От вакансии я отказалась. Не потому, что стыдно стало за ренегатство. Не потому, что лень идти. А потому, что я вдруг поняла, что в глобальном смысле не знаю, чего хочу. То есть на каждом коротком конкретном промежутке времени у меня есть какие-то желания, типа поесть, поспать, похохотать, но вот если копнуть чуть глубже…
        А на работе у Бена новая волна активности.
        - Что это с твоим шефом?- спросила у меня сегодня Джейн, с которой я продолжаю умеренно дружить.
        - А что с ним?- удивилась я.- По-моему, он сегодня вполне обычный.
        - Ну-ну,- сказала Джейн.
        Ее «ну-ну» меня заинтриговало. Я что-то пропускаю?
        И прям через пять минут обнаружилось, что нет.
        - Ирэн!- раздался мощный вопль из шефов-ского кабинета.- Сюда!
        - Я здесь,- объявила я, появляясь в дверях.
        - Вот.- Шеф протянул мне какую-то бумаженцию.- Надо размножить и раздать персоналу. Пусть выберут, что им нравится. Два дня сроку. Время не ждет.
        Я вышла в приемную.
        - Что там?- подбежала ко мне Мила.
        На листке в столбик было перечислено следующее: австралийский футбол, авторалли, акватриал, баскетбол, бейсбол, бридж, водное поло, волейбол, гандбол, канополо, кёрлинг, крикет, ля-кросс, пейнтбол, перетягивание каната, поло, подводное регби, регби, регбол, ринк-бенди, футбол, футбол-теннис, футзал, хоккей с мячом, хоккей с шайбой, мини-баскетбол.
        - Ё-моё!- шепотом закричала Мила.- Он выбирает для нас корпоративный вид спорта! Видишь, тут только командные виды спорта… Что будешь делать?- спросила она.
        - Размножу и раздам,- сказала я.- А что, есть варианты?
        - Представляешь, как все буду орать?
        - Не на меня же,- пожала плечами я.- Слава богу, все понимают, откуда ноги растут.
        - И что характерно,- заметила Мила,- генеральный опять в отъезде.

4 декабря, пятница. Конечно, все орали. Или фыркали. Или тихо матерились. Кое-кто, правда, смеялся. Но это в основном были те, кто у нас не работает. Тим, например.
        - Ну, Ларина, тебе и свезло,- сказал он мне вчера, когда я доложила ему последние сводки с фронта.- Такого придурка среди твоих начальников еще не было.
        - И надеюсь, больше не будет,- ответила я.
        - Что, собираешься смываться?- поинтересовался он.
        - Пока нет. Платят мне хорошо, работа не бей лежачего, к дури его я начинаю привыкать…
        - Вот это плохо,- перебил меня Тим.- Привыкать-слово мерзкое. Особенно в твоем контексте.
        - Но вообще, это все детали,- продолжала я.- Просто он ждет перевода в Лондон.
        - И ты надеешься попасть с ним туда?- усмехнулся Тим.
        - Не-ет!- рассмеялась я.- Туда он меня точно не возьмет. Туда он не возьмет ничего из своей нынешней жизни. Просто когда он свалит, я смогу там наконец-то нормально работать.
        - Кем?- спросил Тим.
        Резонный вопрос. Но почему-то он меня совсем не беспокоит. Почему-то мне кажется, что место мне там найдется.
        А из списка я бы предпочла бридж. Сидишь себе, режешься в карты…
        А еще я сегодня иду на блюз. Я люблю блюз или как?

5декабря, суббота. Я люблю блюз умеренно. То есть очень отдельные его вещи. Или просто вчера был такой блюз?
        И главное-я не поняла: Олег сам-то его любит? Или повел меня туда, чтобы просто произвести впечатление?
        И еще вопрос, который, кстати, мучает меня очень давно. Почему джаз и блюз-это интеллектуально и прилично, а поп и диско-вроде бы нет? Я вот люблю поп и диско. Потому что весело. Правда, тоже очень отдельные вещи. И почему, кстати, я не могу любить очень отдельные вещи из разных миров, почему принято выбрать что-то одно и признаваться в любви к нему?
        Короче, это попутные мысли и мыслишки. А главная-Олег какой-то мутный. Или, точнее, по выражению Джейн, тухлый. Вроде и протрепались весь вечер без передыху, и общие интересы нашли, но какой-то все время присутствовал фон. Как будто он этой жизни в целом не рад.
        Как было хорошо в двадцать-никаких фонов не слышала, не видела и не обоняла, просто трепалась, хохотала, и все меня устраивало. Кроме откровенных зануд и тупарей.
        А может, дело в том, что мы с ним по наводке встретились? Может, если бы случайно да еще и втрескаться с первого взгляда, то все было бы по-другому?
        Я-романтик, да? Причем, похоже, конченый. И это плохо. Потому что в мои-то тридцать с хвостом, который удлиняется с устрашающей скоростью, пора бы уже мыслить совсем другими категориями…

6декабря, воскресенье. Дала сегодня слабину и рассказала о блюзе и Олеге маме. И мыслишки свои добавила. Ну, там о романтике и все такое. Что-то со мной случилось. Наверное, магнитные бури.
        А мама, как ни странно, со мной согласилась. Насчет того, что притяжение должно возникать естественным путем, а не тогда, когда тебя приводят за руку куда-то и чуть ли не велят общаться, влюбляться и т.д. ит.п.
        - С другой стороны,- подумав, добавила она,- в кого ты собираешься влюбиться, если ты нигде не бываешь и никого не видишь?
        Вопрос… Так что помучаюсь пока с тухловатым Олегом, а там будет видно.
        Вдруг выявилось, что у меня на личном фронте явный пробел. О чем я, естественно, знала, но как-то он враз стал очевиден. Не то чтобы мне загрустнело, просто… Как это, кстати, было с работой. Пока не думала об этом, все казалось нормальным, как задумалась-появилось ощущение, что дальше с этим жить нельзя.
        Или все-таки можно???

7декабря, понедельник. Некоторые ничем не заморачиваются.
        - Все от головы,- заявила мне на мои стенания Кэт.- Если ты думаешь, что так дальше жить нельзя-значит, нельзя. Если уверена, что можно-значит, можно. Ты уверена?
        - В чем?- спросила я.
        - Понятно,- сказала Кэт.- Как обычно.
        - Что «как обычно»?
        - Обычно ты уверена в двух взаимоисключающих возможностях,- сказала Кэт.
        - Серьезно?- удивилась я.- Не замечала.
        - Потому что со стороны виднее. И именно поэтому у тебя в жизни все так, как есть. К примеру, ты работаешь под началом конкретного кретина, видишь это, не согласна с этим и тем не менее продолжаешь работать…
        - Потому что платят,- перебила ее я.
        - Нет,- сказала Кэт.- Потому что ты находишь ему оправдания и объяснения.
        - Это плохо?- подумав, спросила я.- Ну, эта моя раздвояемость.
        - Да нет,- ответила Кэт.- Часто даже прикольно.
        Ей прикольно. А мне? А мне по-разному.
        Народ напрочь игнорирует Бенитин опрос.
        - Что такое?!- ярился сегодня он.- В чем дело?! Что это?!- И швырял в меня бумажки с ответами.
        На бумажках либо было девственно-чисто-я имею в виду, никаких кружочков, крестиков и галочек рядом с полюбившимся видом спорта. Либо-для совсем тупых-было добавлено
«ни один из списка» или что-нибудь в этом духе. Правда, несколько энтузиастов (или трусоватых?) пометили волейбол, пейнтбол и перетягивание каната, но погоды они не делали, и Бенито никак не порадовали.
        Я пожимала плечами, отводила глаза и переминалась с ноги на ногу. Но потом он заорал:
        - Кто?!!
        Понимала ли я в момент раздачи бумажек, что он хочет, чтоб они были подписаны? Ясное дело. Но вслух-то он этого не сказал, верно? И помнил об этом. И теперь в бессильной ярости надувал щеки и пучил глаза.
        - Ладно,- наконец фыркнул Бен,- иди.
        И я пошла.
        Между прочим, я таки отметила бридж. Не могла удержаться.

9 декабря, среда. Тимон поругался со своей финкой. Навсегда. По крайней мере, он так говорит.
        - Быстро вы,- прокомментировала я.- Из-за чего раздор? Ты требовал свобод-она не давала?
        - Откуда знаешь?- удивился Тим.
        - Это обычное явление,- важно проговорила я.- Тетка, заполучив мужчину, сразу рвется перекрыть ему кислород где только можно.
        - И ты тоже?- поинтересовался Тим.
        - Не знаю,- подумав, ответила я.- У меня давно не было объекта.
        - А Олег?
        А что Олег? Олег-не объект. Олег, как оказалось, сплошное недоразумение.
        - Он живет с мамой,- доложила мне сегодня проведшая глубокое расследование Юлька. - И мама там, говорят, не подарок.
        - А когда мужские мамы были подарками?- философски заметила я.- Впрочем, мне-то что? Я к нему серьезных намерений не питаю.
        А Тимон ушел в запой. Нет, он не пьет. Просто засел за работу, и его теперь никуда не вытянешь.
        А еще у нас вернулся из командировки гендир. И сразу же пресек Бенитины попытки внедрить нам спорт. И у всех отлегло.
        - Не то чтобы я против спорта,- сказал гендир мне сегодня.- Но почему у вашего непосредственного начальника все всегда превращается в фарс?
        - Хороший вопрос,- ответила я.- Но ответа на него-увы!- нет.
        - А вы что выбрали?- полюбопытствовал гендир.
        - Бридж.
        Он рассмеялся.
        - А вы что бы выбрали?- осмелилась спросить я.
        - Водное поло,- ответил он.- Но уверен, у меня бы не нашлось союзников.
        Разговаривали мы, поднимаясь по лестнице. Он тоже не ездит на лифте. Ну, конечно, если он играет в водное поло, то ему по лестнице-это раз плюнуть…
        - Как там Лондон?- брякнула я.
        Брякнула и съежилась. Что это со мной?
        - Лондон?- Гендир удивленно воззрился на меня. Я не был в Лондоне. Вернее, в этот раз я был не в Лондоне. А Лондон…- Гендир подумал немножко, даже приостановился. - Лондон-это… любопытно.
        - Охотно верю,- пробормотала я.
        И тут мы пришли туда, куда, собственно, и направлялись.
        - Хорошего дня,- пожелал мне гендир.- Заходите, если что.

«Заходите, если что»? Если-что?

11 декабря, пятница. Сегодня иду в кино. С Олегом. Ну, точно, живет с мамой. Которая отпускает его с поводка только по пятничным вечерам. Бедняга.
        - Где встречаешь Новый год?- спросил меня сегодня Тим.
        - Не знаю,- растерялась я.- А что, уже пора строить планы?
        - Ясен перец,- хмыкнул он.- На календарь взгляни.
        Взглянула. А вроде вчера только было лето…
        - Ты же дневник ведешь,- сказал Тим.
        - Ну и что?
        - Ты же там даты ставишь?
        - Ставлю. И что?
        - То есть эти два процесса не пересекаются?- рассмеялся Тим.
        - Конечно нет,- с достоинством сказала я.
        - Ларина, тебе нет равных.- заявил Тим. И распрощался.
        Теперь главное-на Новый год не напиться и не закрутить что-нибудь с Тимом.

12декабря, суббота. Перечитала вчерашнее. Такое впечатление, что вчера была в стельку пьяная. Закрутить с Тимом??? Это ж надо было такое придумать!!!
        Кино было отстой. Олег тоже. Боюсь, долго с ним не протяну. И что потом? Поиск??? А-а-а-а-а-а-а…

13декабря, воскресенье. Поговорила с Кэт.
        - Господи, Ларина,- зашипела она на меня.- Ты из всего умудряешься устроить бардак. Какой поиск? На черта тебе поиск? Тебе что, плохо было без этих Олегов? Нет. Тогда почему если его пинком под зад, то сразу в поиск, а?!
        Тоже верно.
        И все-таки я никак не пойму: мне хорошо одной или плохо?

14декабря, понедельник. Гип-гип ура, ура, ура!!! Сегодня вечером Бенито сваливает на родину. Ненадолго, конечно, но все равно праздник. Наконец-то готово его приглашение, и он, соответственно, сейчас должен получить новую рабочую визу. Для чего, согласно нашему чудному-пречудному законодательству, ему надо выехать и подать на визу там, в Австралии. Визу там, говорят, делают быстро, так что к праздникам вернется. Вот это очень загадочный момент. Ну скажите на милость, какого черта возвращаться из Австралии, где сейчас лето, в Питер, где дождь-ветер-хмарь и родственники твоей новой герлфренд в придачу, а? Я бы сидела на родине до середины января и не рыпалась. Но Бен-не я, у него свои идеи в голове. И как нам уже известно, идеи эти логикой не отличаются.
        С одной стороны, конечно, предвкушаю безбрежное счастье в отсутствие драгоценного шефа, в том числе и огромной рывок вперед по части изучения испанского языка. С другой-ощущаю некоторую задумчивость. Ну не буду же я корпеть над испанским целые дни напролет. А что делать в перерывах? Спать с открытыми глазами перед компом?
        Я, не будь дурой, спросила об этом у шефа. Мол, дорогой мой, вся моя задача состоит в том, чтобы тебе ассистировать, но если тебя не будет, то что тогда? И знаете, что он мне в ответ? Иди, говорит, гуляй. Вот так простенько и со вкусом. Не заморачиваясь. И в принципе другой человек на моем месте, кто-нибудь с объемом мозгов поменьше или шкурой потолще, так бы и сделал. Но я-нет. Конечно нет. Потому что я тут же подумала: а что скажет коллектив?
        Не то чтобы я боюсь сплетен или еще чего-их бойся или не бойся, они все равно будут, причем их содержание и скорость распространения никак не зависят от того, как я веду себя. Просто у меня таки есть совесть… Они все будут пахать, невзирая на стремительно приближающиеся праздники, а я уйду в загул? Нет. Не годится. Надо будет что-ни-будь придумать.

16 декабря, среда. Второй день без Бена. Полный кайф.
        Который, правда, к вечеру был омрачен явлением Селезня. Нет, она, к счастью, не возникла на пороге моего кабинета в тихие минуты отдыха-она просто позвонила мне на трубу и радостным голосом прокричала:
        - Привет, Ларина! Как ты там жива-здорова?
        - Привет,- осторожно ответила я.- А ты?
        - О, я,- с воодушевлением схватилась за тему Селезень,- великолепно! Великолепно!- повторила она и затаилась на том конце провода.
        Ага, подумала я, ждет, что я начну задавать вопросы. Я и задала:
        - Чего звонишь?
        - Что?- ошеломленно спросила Селезень.
        Ну, понятное дело, не такого вопроса она ожидала.
        - Звонишь, наверное, по делу?- вежливо предположила я.
        - Да нет,- протянула Селезень.- Так… Вернулась вот из Австрии…
        Опять!..
        - …и думаю, может, встретимся?
        - А зачем?- неожиданно для самой себя спросила я.
        - Чего?- опять обалдела Селезнь.
        Не надо было… Но раз вылетело, значит, придется выкручиваться. Или ну его на фиг, выкручиваться?
        - Люсек,- решительно сказала я,- зачем ты это все делаешь? Я имею в виду все эти контакты со мной? На черта они тебе? Какая я тебе подруга? Или ты жаждешь покрасоваться? Похвастаться тем, как круто ты устроилась? В общем-то твое законное право. Но так ведь ты уже раз или два похвасталась. Зачем тебе еще?- Я выпалила все это на одном дыхании. Выпалила и умолкла.
        Селезень помолчала немного и сказала неожиданно совершенно нормальным голосом:
        - Знаешь, Ларина, от тебя я этого не ожидала. Вот если бы твоя Кэтрин это сказала, то ничего удивительного бы не было. Но ты…
        - Ты о чем это?- холодно спросила я.
        - Да о том, что я звоню тебе просто потому, что хочу пообщаться!- рявкнула Селезнева.- Потому что с тобой раньше можно было по-человечески разговаривать. Остальные, за редким исключением, вечно скалились да издевались, а ты вела себя пусть и индифферентно, но беззлобно.
        А теперь, похоже, стала как все.- И Селезнева без единого предупредительного выстрела в воздух бросила трубку.
        Вот такие приколы. Почему-то очень неуютно. Человек просто хотел со мной дружить, а я наплевала ей в душу. И еще более неуютно мне оттого, что у меня нет уверенности, что я наплевала ей, потому что это мое личное, непредвзятое мнение. У меня вот есть такое ощущение, что это флер от Кэтиного отношения к Селезню. Господи, что ж я за человек!

17 декабря, четверг. Рефлексирую на разговор с Селезнем. Да, вот такая я. Да, не могу проснуться на следующий день и оставить в прошлом все то, что было в дне минувшем.
        Жалко ее? Жалко. И будь это лет десять назад или даже пять, я бы приняла ее в свои объятия, невзирая на то что мне это было бы поперек горла. Дружила бы и мучилась бы, мучилась… У меня много таких друзей, тех, которые через силу…
        Поправка-было много. Вот я сейчас об этом задумалась и поняла, что все-таки они потихоньку где-то по дороге потерялись. Потому что отношения у нас были неестественными, вопреки, что называется, матушке-природе. Но натерпеться от этих странных отношений я успела по полной. И наверное, поэтому так взбрыкнула с Селезнем. И вот теперь маюсь.
        Еще ведь не поздно все изменить. Можно позвонить Селезню и сказать: мол, Люсек, прости сердечно, день был отвратный, ты просто попала под горячую руку. И Селезень поверит, а если не поверит, то сделает вид, что поверила. Исчерпаем инцидент и… будем дружить, или как там будут называться наши отношения.
        Но!
        Организм на эти пораженческие мысли вдруг встрепенулся и заявил свое категорическое нет. Хватит, сказал он, не хочу, не желаю, не буду. И прав, прав, что уж тут врать самой себе.
        В жизни и так миллион моментов, когда приходится давить в себе все свое. Работа с Беном, чудо Бенито, к примеру. Или жизнь в этом любимом, но безумном мегаполисе. Или присутственные места… о-о-о, лучше бы не вспоминала! Поэтому очень хотелось бы оставить себе хоть крохотный кусочек жизни, где этого можно не делать, в смысле не ломать себе чрезмерно. И пусть это будет дружба. Вот. Родила тезис.
        И как-то сразу отпустило…

18 декабря, пятница. А я нашла себе работу!!!
        Не в смысле новую. А в смысле что поделать.
        Захожу вчера к О.Д., а у них там дым коромыслом. И все чуть не плачут.
        - Что такое?- спрашиваю.
        - Ужас,- отвечает Марта.- Не можем найти ошибку в расчетах.
        О.Д., конечно, на вид спокойна, но только на вид.
        - Надо отправлять,- добавляет О.Д.,- а мы не видим. Глаз замылился.
        - Давайте я,- предлагаю.- Все равно почти без дела сижу…
        Смотрят с удивлением.
        - А давай,- соглашается О.Д. И объясняет, в чем там суть.
        Я беру таблицы и ухожу к себе. И нахожу ошибку в два счета.
        - Не может быть!- восклицает Марта.
        Проверяют и чуть ли не обнимаются от радости. И пытаются обнять меня.
        - Может, еще что-нибудь надо?- спрашиваю я.
        - Надо,- отвечает О.Д.
        И они конкретно заваливают меня расчетами. И я теперь пашу как проклятая. И страшно счастлива. Потому что соскучилась по настоящей работе.
        А шеф, между прочим, всю эту неделю неустанно рулит нами из-за бугра. Это мне в бухгалтерии сказали. То, что он мне не написал ни слова, еще не означает, что он оставил свои попытки руководить нашим офисом. Озадачил всех, начиная от О.Д. изаканчивая кадрами. Народ, правда, всерьез Бенитины наезды не воспринимает, с ушей стряхивает и продолжает жить и работать дальше. Бен это понимает и бесится от собственного бессилия. Приедет-наверняка устроит истерику.
        А пока истерики устраивает его девица. Да! Да! Да! Она приходила. Сегодня, к концу дня. Забирала какой-то пакет в его кабинете. Мила быстро мне черкнула эсэмэску, чтобы я пришла и насладилась зрелищем.
        И я насладилась. Метр восемьдесят, борцовский разворот плеч, и лицо как и купчихи Кустодиева. И выражение на нем такое же. Бену от семейных новогодних посиделок не отвертеться-зуб даю. Просто скрутят и усадят за стол. И коленкой придавят, чтоб не дергался. Интересно, где он ее раздобыл? Он ведь вроде высоких не жалует. Надо бы спросить у него, когда вернется.

19 декабря, суббота. Сегодня решила сделать предпраздничный подсчет финансов. Чтобы знать, каковы мои перспективы.
        И перспективы оказались очень даже. Теперь мечтаю о том, чтобы смотаться в Испанию: погреться, покупаться и попрактиковаться в языке.
        Итак, тугриков оказалось на удивление много. Конечно, ЗП у меня ломовая (учитывая тем более объем работы). Но денег скопилось много не только поэтому. Просто я почти ничего не трачу, кроме как на самое необходимое. Оказалось, что годы получения небольшой ЗП плохо повлияли на мой характер, а именно на те его органы, которые ответственны за трату денег. Они сжались, скукожились и затаились. И теперь их никак не растормошить. А еще я бухгалтер, и поэтому в голове все время трудится маленький, но упорный калькулятор. Считает, зараза, все, даже кусочки колбасы, которые я отрезаю. И скоро я стану закоренелой скрягой, все меня разлюбят, потом забудут, и окончу я свои дни…
        Та-а-а-ак!!! Пора принимать меры. Завтра-сеанс шопинг-терапии. Пойду по магазинам и куплю себе на две… нет, на пять тысяч какой-нибудь ерунды, которую ни один разумный человек не купит. И главное-потом ни секунды не сожалеть об этом.

21 декабря, понедельник. Эксперимент с шопинг-терапией с грохотом провалился. То есть я цапнула кое-что, но на пять тысяч этого «кое-чего» не набралось, так, по мелочи получилось.
        Но! Не потому, что не смогла перебороть собственную скупость. А потому, что в магазинах творится черт-те что! Вообще, это шок. Причем пролонгированного действия. Кругом кошмарное барахло. И народ его всерьез покупает. А я не смогла. Наверное, у меня завышенные требования к действительности. Короче, я конкретно отстала от жизни. Давно не была в магазинах.
        Мысли сразу же приняли другое направление. А почему, собственно, я там не была? Потому что мне там ничего было не надо. И что тогда получается? Что у меня все есть? Озадачилась. Причем настолько, что сегодня провела полную ревизию своих шмоточных укрытий. Не поверите! У меня и вправду все есть. Зимние ботинки? Есть. Осенние? Есть. Мокасины? Есть. Джинсы? Навалом. Ну и так далее.
        - Ну и что?- сказала на это Кэт.- Можно подумать, ты одна такая-полностью упакованная. Это совсем не повод не покупать нового. Должен быть оборот шмоток в природе, то есть в гардеробе.
        - Кому должен?- поинтересовалась я.
        - Так, все,- приказала Кэт,- глуши мотор. И иди купи себе что-нибудь просто для прикола.

22 декабря, вторник. Олег подутомил.
        - На вас, девушка, не угодишь!- фыркнула Юлька-сводница.
        Правда, она теперь на всех фырчит, в преддверии-то своих языковых эмиграционных тестов.
        - Заведи собаку,- сказал Тим.
        - Это ты к чему?- удивилась я.
        - К тому, что Олега ты завела, чтобы не скучать одной. Заведи щенка, и скучать не придется как минимум первые два года. Это если собака окажется спокойная. А если активная-то будешь занята всю оставшуюся жизнь.
        - Всю оставшуюся собакину жизнь,- уточнила я.
        - В общем, да,- согласился Тим.
        - Не пойдет,- отрезала я.
        - Не хочешь хоронить ее?- сказал Тим.
        Вот за что я его уважаю-ничего не надо объяснять.
        А Олегу надо. Причем не просто объяснять, а разжевывать. И это напрягает.

23 декабря, среда. Работаю в поте лица своего.
        А кстати, почему надо обязательно добавлять «своего»? Разве можно работать в поте лица чужого? Вопрос…
        Итак. Работаю. В поте лица. И радуюсь, как давно уже не радовалась. Даже нежные чувства испытываю к профессии, по поводу которой в последнее время все больше плевалась ядом. Вот что получается, когда отвлекаешься на что-нибудь абсолютно другое. Воистину все познается в сравнении!
        Но, что характерно, больше о работе написать нечего. Потому что там не происходит никаких приколов. Ни больших, ни маленьких. Все ровненько, спокойненько, продуктивненько. А все оттого, что нет моего драгоценного Бенито.
        Может, скучаю по нему?
        Он там точно по нас скучает. Сегодня пишет: «Дома все какие-то вялые. Я бы уже вернулся в Питер». Так и написал: «Питер». Скоро совсем обрусеет. Если, конечно, прежде не отвалит в Лондон.
        Тим помирился со своей финкой. Или она с ним? Не поняла. Может, просто потому, что Рождество на носу? Перед Рождеством и Новым годом хочется жить со всеми в мире. Потому что не хочется остаться одному в эти праздники. Вот все и скучиваются в большие или малые сообщества. Иногда процесс этот напоминает истерику.
        А я ни разу не встречала Новый год одна. Надо бы как-нибудь попробовать, каково это. То есть технически я могу себе это представить. Настрогаешь себе салатов, откупоришь шампанское и разляжешься перед теликом в обычном домашнем наряде, без грамма косметики на лице и с кошмаром на голове. Потом объешься, напьешься и насмотришься всякой ерунды. Это-то все понятно.
        А вот насчет настроения… Непонятно. Будет грустно? Или весело?

25 декабря, пятница. Народ носится радостно-возбужденный, но не потому, что пятница, а потому, что годовая премия грядет. Никто еще не знает, сколько это будет в попугаях, но сам факт того, что что-то будет, здорово взбодрил всех. Премия у них плавающая, зависит от финансовых результатов компании в целом, поэтому никто суммы не знает до тех пор, пока не получит на руки. Но обычно это в районе оклада. Это О.Д. мне рассказала.
        Я наблюдаю за происходящим со смешанными чувствами. С одной стороны, ясно, что мне ничего не светит, потому что работаю здесь неполный год. С другой стороны, как-то смутно на душе…
        Речь не о деньгах. А о том, что я опять где-то вне общих радостей. На обочине жизни. На железнодорожной станции, мимо которой без остановки проносится скорый.

26 декабря, суббота. А сегодня премия вылетела из головы. Потому что явилась Кэт и вытеснила все мысли одним простеньким вопросом:
        - Так что все-таки будем делать на Новый год?
        Как я ни пыталась делать вид, что такой проблемы не существует, ничего не вышло. Потому что есть друзья, которые всегда вернут тебя на землю. Еще я поняла, что у нее тоже ни одной идеи на этот счет. Как и у остальных.
        Помолчала и выдавила:
        - Вот думаю, не встретить ли мне Новый год в одиночестве.
        - Чего?- уставилась на меня Кэт.- Зачем это тебе?
        - Не «зачем»,- сказала я,- а «почему». Если нет никаких свежих идей, то зачем насиловать организм и тащить его туда, где он уже сто раз был или куда ему на фиг не надо?
        - Ты не можешь знать, надо ему или не надо, если не попробуешь,- заметила Кэт.
        Ага, значит, у нее есть что-то на уме.
        - Колись,- велела я.
        - Поехали в Новгород,- предложила Кэт.- У меня там друзья. У них тьма денег и огромный дом, в котором, как они утверждают, полно места и для меня, и для пары моих подружек.
        - Подружек?- переспросила я.- А Тим?
        - Он со своей финкой,- фыркнула Кэт.- Не удивлюсь, если они все-таки поженятся. Ты думай побыстрее. Ее зовут в гости в особняк праздновать праздник, с елками и фейерверками, а она думает. О чем тут думать?
        И тут я разозлилась.
        - Да о том,- в сердцах сказала я,- что в этом самом роскошном особняке в Новгороде будет все как обычно. Пьянка, обжираловка и телик на всю ночь с нашей попсой по всем каналам. И чего, спрашивается, туда ехать?!
        Кэт надулась и ушла, хлопнув дверью. Не прошло и трех часов, как позвонила Юлька, спрашивала, какие у меня мысли.
        - Никаких,- призналась я.- Буду отдыхать. Спать, читать, медитировать.
        - Ты уже не про Новый год,- сказала Юлька,- а про каникулы, верно? А…
        - Дома,- не дала закончить ей я.- Одна. В обнимку с шампанским и каким-нибудь кинцом. Все. Я решила. Прения окончены. А ты?
        - Поеду с Кэт в Новгород. Хочу прокатиться куда-нибудь. Закисла.
        - Валяйте,- напутствовала я.- Кэт пусть не пыхтит от злости.
        - Сама ей об этом скажи. У тебя еще есть время. А спать, читать и медитировать-это хорошее дело. Только это искусство, которым владеет не каждый.
        Юлька в своем репертуаре-прямо никогда не выскажется. «Не каждый»-это я. Я и вправду не умею отдыхать.
        Полистала книгу про йогу. Надо бы как-то научиться расслабляться. «Смерть ума» и все такое. Вот только ум мой ужасно не хочет умирать. Цепляется за жизнь изо всех сил. А в результате никогда не дремлет и вечно думает какие-то мысли, зачастую бесполезные и даже вредные для здоровья. Н-да, дела…

28 декабря, понедельник. Не поверите, приехал Бен.
        - А я думала, вы там Новый год встречать будете,- приветствовала его я.
        - Почему это?- хмуро уставился на меня шеф.
        - Ну, чтоб избежать встречи с гостями,- сказала я.
        - Наоборот,- буркнул Бен,- надо тут быть. А то они неизвестно что натворят в мое отсутствие.
        Господи, что они могут натворить? Разобрать стены на кирпичи?
        - Утащат что-нибудь,- пояснил Бен, поняв, что я не доезжаю.
        Интересно, подумала я, как получаются такие идиоты? Уверена, что родился он абсолютно нормальным ребенком. И что с этим нормальным ребенком случилось дальше? Загадка.
        А шеф продолжал зудеть.
        - А у нас лето,- промолвил он.- Жара.
        И помрачнел еще больше. Главное, непонятно, чем именно недоволен: то ли нашими морозами, то ли своей жарой. А может, и тем и другим. С него станется.
        Но настроения моего не испортил. Потому что незадолго до его, как обычно, позднего явления в офисе меня поймала О.Д. исообщила, что мне тоже будет премия. Небольшая, потому что я тут недавно, но тем не менее-праздник! И не потому, что деньги мне душу греют, а потому, что теперь я как все. А не за бортом.

29 декабря, вторник. Сегодня в два тридцать зашла к Бену подписать кое-какие бумаженции. А они обедают. Ну, ясное дело, он же является к одиннадцати, значит, в час ему обедать еще рановато, а в два тридцать-в самый раз.
        Сидит, хлебает супчик. Нет, не из дома. Хотя его дебелая тетка могла бы и готовить харчи. А может, он их игнорирует, теткинские русские харчи? О, черт, забыла-она ж не умеет! Хотя список курсов я ему составила.
        Поэтому Бен хлебает супчик типа «Доширак». То есть ест лапшичку, а остро пахнущую водичку оставляет нетронутой. Отодвигает в сторону корытце, подписывает мои бумаженции, недовольно морща лоб: мол, отвлекают тут всякие. Ну, короче, шеф в своем репертуаре.
        Я бормочу «спасибо», сгребаю бумажки и направляюсь к двери. Выхожу в приемную и поворачиваюсь, чтобы закрыть за собой дверь. И что я вижу?
        Бен берет корытце с остатками супчика, подходит к окну, распахивает его и выплескивает супчик на улицу. Затворяет окно, возвращается на место и швыряет пустое корытце в мусорное ведро под столом.
        Я тихонько притворяю дверь и долго стою в пустой приемной в полном ошизении.
        Нет, ну а вы как думали? Под нами, на минуточку, три этажа офисных помещений. А что, если кто-то в этот момент стоит у открытого окна и дышит свежим воздухом? А ему прямо в лицо-Бенитина водица, сдобренная перцем и соевым соусом?
        Да даже если никто не стоит (потому что холодно). Даже если все окна закупорены намертво. Лицезрение супчика, приклеенного к замерзшему стеклу, тоже мало кого порадует.
        Я поняла, какое у меня будет новогоднее желание-хочу, чтобы Бен отвалил-таки в Лондон. И пусть ему там будет хорошо. Мне не жалко. Лишь бы без меня.

30 декабря, среда. А корпоратив вчера был очень симпатичный. Нет, не потому, что дорогой Бенито не удостоил его своим посещением, хотя это придавало празднеству дополнительную привлекательность. Просто все было организовано мило, уютно и без особого грохота. Все-таки рыба гниет с головы. И в обратном смысле ведет себя точно так же. Это я о том, что какой руководитель, такое и все. То, что с гендиром нам повезло,- это удача. Он конечно же тоже был. Конечно же не танцевал, что мудро. Потому что стоит гендиру пригласить кого-нибудь на вальс, и тут же поползут слухи. Так что он просто сидел, выпивал, закусывал, разговаривал и наблюдал за публикой. А! Еще говорил комплименты. Мне, во всяком случае, отпустил один, когда я мимо проходила.
        - Красный вам к лицу,- сказал он.- Хотя синий идет больше.
        Конечно, синий мне идет больше-потому что под цвет глаз. Но синего нарядного в моем шкапчике нет. А вот красное нашлось. Комплимент, конечно, из разряда неуклюжих, но все равно приятно.
        А шла я, между прочим, к Эдику. Всыпать ему по первое число за его вечное нытье. Это же он все время гундит, что его никто не любит и все такое, верно? Так вот, это не так. Эдик был самым популярным челом на нашем корпоративе. Тетки и девицы так и вились вокруг него.
        - А ну-ка отойдем. Хочу с тобой общнуться.
        - Чего?- вытаращился на меня Эдик.
        Мы отошли в сторонку, и я ему говорю:
        - И что тебя не устраивает в этой жизни? Почему ты все плачешься по поводу отсутствия женского внимания, а на самом деле…
        - А-а, эти,- пренебрежительно протянул Эдик.- Эти не в счет. Они все знают, кто у меня папа и мама,- он поморщился,- потому и лезут. Вот если бы найти кого-нибудь, кто б не знал…
        Бедолага. Надо его все-таки с кем-нибудь познакомить. С кем-нибудь, кто полюбит его за его собственную прекрасную ранимую компьютерную душу, а не за родительские бабки.

31 декабря, четверг, Новый год. И все-таки мне непонятно-почему именно сегодня??? То есть почему решили, что новые года всегда начинаются посреди зимы? Или им раньше просто зимой было нечем заняться, вот и придумали праздновать?
        Не буду писать планы на новый год. Это пошло. Не потому, что все пишут или как минимум думают об этом, а потому, что они никогда не выполняются.
        Все. Пошла гулять. До встречи в новом году.
        В чем только будет разница между старым и новым-не улавливаю. Просто наступит пятница. И все.

2010

1 января, пятница. Итак, наступила обещанная пятница. А вместе с нею и свеженький новый год. Который я встретила, между прочим, ужасно весело!
        Позвонили все. Ну, то есть очень много народу. Не только с бескрайних просторов нашей родины, но и из очень дальнего зарубежья.
        А теперь-ура! Каникулы! Прямо как в школе. План таков (на каникулы я все-таки составила план, иначе пройдут бездарно и потом будет мучительно больно за бесцельно прожитые часы и минуты): испанский-йога-гулять-спать. Последний пункт-самый важный. Вот прямо сейчас к нему и приступлю. Надо же с чего-то начинать. Не с испанского же…

3 января, какой-то день недели. На самом деле непонятно, какой сегодня день недели. И какой был вчера. Время движется в соответствии с программой телевещания. И так будет до 10-го. Крас-с-с-сота! Настроение прекрасное. Даже странно. Тем более что у других оно диаметрально противоположное.
        Это я о том, что вернулись Кэт с Юлькой из Новгорода. Вдрызг разругавшиеся. Причем из-за какой-то полной ерунды. А ведь я говорила, что Новгород-это та еще затея.
        А еще я подумала, что скоро, совсем уже скоро мы станем склочными, сварливыми старухами. Будем постоянно грызться друг с другом (не верю я, что Юлька отвалит в Лондон), обижаться друг на друга и жаловаться друг на друга третьему сотоварищу. Представила это себе, и как-то стало безрадостно…

5января, вторник. Тим дал окончательный отбой своей финке.
        - Не могу,- стонал он сегодня, когда мы пили глинтвейн в кофейне.- Душит.
        - Бросай,- велела я.
        Он и бросил. И позвонил час назад-отчитался о проделанной работе.
        - Ты что, серьезно?- спросила я.
        - Ты ж сказала,- забурчал он.
        - Ой, вот только не надо переводить стрелки,- сказала я.- Мало ли что я сказала. Это мое отдельное частное мнение. А жизнь-твоя. Ты сам не хотел. Просто не хотел сам себе признаваться, поэтому ждал, когда кто-нибудь тебе скажет: мол, бросай ее к чертовой матери…
        - Ладно, ладно,- перебил меня Тим.- Виновен, признаю. Но все равно тебе спасибо.

6 января, среда. Это заразно. Я о бросании. Тим бросил финку. Я-Олега. И как-то сразу стало легче!!!
        Я, конечно, обставила все очень вежливо. Но… думаю, он все равно расстроился. Не потому, что втрескался в меня-уверена, что нет, симптомы не те. Просто когда тебя выбрасывают за борт, это всегда неприятно. Даже если тот, кто тебя выбрасывает, тебе на фиг не нужен.
        Короче, наша компания облегчилась на целых два обязательства, и по сему поводу у нас сегодня намечается пьянка и потанцульки.
        А мама сказала на все это (случайно позвонила мне, и я ей все растрепала):
        - Тоже мне нашли повод. Другие по таким поводам рыдают в подушку, а вы веселитесь. Вы просто ненормальные.
        - А кто нас воспитал?- резонно вопросила я.
        Хорошо, что мама у меня не без юмора, иначе обиделась бы.

9 января, суббота. Полное, абсолютное, кристально чистое, идеальное, ничем не замутненное безделье. Все фильмы пересмотрены, все книги перечитаны, все друзья перевстречены. Нет, конечно, можно напрячься и добыть себе нового материала для размышления и развлечения, но почему-то все чаще возникает вопрос: а надо ли?
        Короче, безделье оказалось заразительным, и я им заразилась. Надеюсь, что не насмерть…

11 января, понедельник. Не насмерть, потому что иначе бы я не вышла сегодня на работу. А я вышла. И прямо скажем, удивилась.
        Кто эти люди??? И кто я среди них? А еще на столе лежат бумажки с какими-то пометками, явно сделанными моей рукой, но о чем эти бумаги и пометки на них-тайна, покрытая мраком. Я пожаловалась О.Д., а она лишь вздохнула:
        - Везет. А я так и не смогла избавиться от мыслей о работе, хоть и уезжала в деревню. Все отчеты и отчеты в голове.
        Шеф мой сегодня не явился.
        - Заболел,- посипел он мне в трубку.
        - Сильно?- заботливо поинтересовалась я.
        - Конечно, сильно,- брюзгливо забормотал шеф.- С вашими-то морозами. Когда вот они кончатся?
        - Говорят, на этой неделе,- тоном не-плачь-маленький сказала я.
        Пошла к генеральному, сказала, что Бена не будет.
        - Понятно,- кивнул генеральный.
        Я помялась на пороге.
        - Что?- Генеральный понимающе улыбнулся.- Не знаете, куда себя заткнуть?
        - Ну, вроде того,- ответила я.- Думаю, может, бухгалтерам помочь с отчетами…
        - Думаю, они не откажутся,- сказал генеральный.- Или с Эдуардом пообщайтесь. Он там должен был внести изменения в программу.
        - Серьезно?- удивилась я.- В праздники работал?
        - Компьютерщики,- проговорил генеральный.- Народ не от мира сего.
        А Эдуарду, между прочим, я придумала будущее. И это будущее зовут Марина. И живет оно этажом выше меня. Так что будем знакомить. Пойду ловить Эдуарда, чтоб сообщить ему эту сногсшибенную новость.

12 января, вторник. А сегодня сногсшибенная новость у меня.
        Мне пришло приглашение из Лондона на семинар в головном офисе!!!
        - Непонятно,- с завистью протянула Леля из кадров,- почему тебе?
        - Не знаю,- весело ответила я.
        - Может, что-нибудь перепутали?- с надеждой сказала она.
        - Может,- не стала спорить я.- Проверь для гарантии.
        - И проверю,- с вызовом сказала Леля.
        А что? Ее понять можно. Она тут уже шестой год пашет и все на одном месте как приклеенная. А я без году неделю и уже… Но пусть лучше проверит. А то вдруг действительно ошибка. Но Леля права-непонятно: почему я?!

13января, среда. Сообщила новость друзьям.
        - Лондон,- стонала Юлька вчера мне по телефону,- везучка ты, Ларина.
        - Ты тоже скоро туда поедешь,- заметила я.- Причем навсегда. Так что молчала бы.
        - Все равно,- продолжала стонать Юлька.- Хочу в Лондон. Прямо сейчас.- Помолчала и добавила:-И лучше, как ты. Не бороться там за место под солнцем, а просто потусоваться за корпоративный счет.
        А Леля все проверила, и я таки точно еду. То есть надо бежать оформлять визу.
        Позвонила Бену, который все еще дома, а он мне:
        - Непонятно. Почему ты?
        Если мне еще это кто-нибудь скажет, я полезу в бутылку.

14 января, четверг. Опять вопросы.
        - Непонятно. Почему ты?
        Я нахмурилась и сжала кулаки. А О.Д. продолжала:
        Я не в том смысле, что ты этого не заслуживаешь. Наоборот. Просто у нас на этот счет руководство скуповато. Не генеральный, нет, а там, в штаб-квартире. На учебу да семинары приглашают редко, по пальцам могу пересчитать. Может, это шеф твой попросил? А может, его родственник,- задумчиво проговорила О.Д.-Ну, тот, что наверху.
        - А в чем логика?- спросила я.
        - А когда там была логика?- в свою очередь спросила О.Д., и мы рассмеялись.
        А бежать оформлять визу не надо. Надо сначала сдать анкету онлайн. И анкету эту надо видеть.

16 января, суббота. Все говорят, что визу мне так быстро не получить… Кэт утверждает, что просто завидуют и поэтому несут что ни попадя.
        Купила карту Лондона-изучаю. По-моему, слишком много мелких и кривых улочек. Не знаю, как это будет выглядеть на местности, но почему-то тревожно. Юлька успокаивает: мол, язык до Киева доведет. До Киева, может, и доведет, а вот до нужного угла в Лондоне-не уверена. Ведь спрашивать придется у коренных британцев, а их, по слухам, фиг поймешь.
        А вчера, между прочим, появился Бен. Не надолго. Так только, нос показал, опухший, и опять свалил-добаливать.

17 января, воскресенье. Каждый день кто-нибудь звонит и советует мне, что посмотреть в Лондоне. Причем это люди, которые там никогда не были.
        Где они, хотелось бы знать, все это берут? Нет, я понимаю, что в Интернете, я не об этом. Я имею в виду, что когда они все это ищут и зачем? Неужели специально для меня? Или просто сидят и мечтают в одиночестве, порыскивая по безбрежным просторам Всемирной паутины?
        Вот она, наша жизнь. Сплошное расстройство. Мне вроде грех жаловаться, потому как я надеюсь все-таки получить визу и увидеть Лондон… Но уже боюсь, что увижу, полюблю, расстроюсь и буду потом валяться тихонько в уголке и плакать горькими слезами о том, что нет в этом мире совершенства.
        - Ой, ради бога,- заявила мне на это Кэт.- Его нет, потому что никто не знает, как оно выглядит.
        - Это ты что только что сказала?- озадачилась я.
        - Да я сама не очень поняла,- ответила Кэт, и мы стали смеяться.
        Похоже, мозги еще не вернулись в прежнее, допраздничное работоспособное состояние.

18 января, понедельник. А сегодня наконец-то явился шеф и рассказал о том, как у него прошли праздники.
        - Это просто кошмар,- забубнил он, не успев устроиться в своем кресле.
        - Достали?- вежливо осведомилась я, имея в виду родственников его девицы.
        - Закормили,- сказал он со вздохом.- У вас все время так едят на Новый год?
        - Всегда. А чем еще заниматься? Но я держу себя в руках.
        - У меня вот не вышло,- пожаловался он.
        - Так я ж тут местная,- сказала я.- У меня уже иммунитет.
        Родственники моих надежд не оправдали. Я надеялась, что устроят пьяный дебош или еще какую-нибудь катавасию в нашем, исконно русском стиле, но вишь, как вышло… Глядишь, еще и притерпится к своей девице и возьмет с собой в Лондон, и будут они жить счастливо, и проживут всю жизнь, и умрут в один день. Пути Господни неисповедимы, или как там говорят?..

21 января, четверг. Сдала на визу!!!
        Быстро все сжали кулаки, чтоб все у меня получилось.
        Теперь надо составить список того, чего у меня не хватает для поездки.
        И все равно… Странно все это. Я имею в виду, приглашение. А папа мой сказал, что странная как раз я. Сначала жалуюсь, что меня вечно недооценивают, а потом, когда меня наконец-то оценили, я начинаю искать в этом какой-то тайный смысл.

23 января, суббота. Мне нашли работу. Не работа-мечта. Без шуток. Это Тим в зубах приволок. Швейцарская компания, производство, где-то на выселках, но офис в центре. Нужен спец по управленческому учету. То есть никаких деклараций, никакой налоговой. ЗП очень даже. Ну и там довески в виде мед страха и прочего.
        - О-о-о…- застонала я.- А как же Лондо-о-о-о-о-он???
        - Когда ты едешь?- деловито осведомился Тим.
        - Если дадут визу, то четырнадцатого февраля.
        - Съезди и увольняйся. Твой Бен не стоит переживаний.
        - Так я не о Бене…- пробормотала я.
        - А о ком?- удивился Тим.
        А действительно, о ком?
        - Обо всех остальных,- сказала я.- Хорошие люди.
        Разговор опять пошел о том, что на каждом месте работы я начинаю относиться ко всем, как будто они мне родные и я несу какую-то ответственность за них. А на самом деле они просто коллеги. Уйду, и через пару дней обо мне никто уже не вспомнит. Разве только Эдик…
        - Все равно,- сказала я,- меня ведь еще никто у этих швейцарцев не видел. А что, если я им не понравлюсь?
        - Сходи к ним. Я договорился. В понедельник или вторник. Они еще не обращались в кадровые агентства, ищут пока по знакомым. Хороший шанс.
        - Шанс на что?- проговорила я задумчиво.
        - На то, чтобы изменить свою жизнь.
        - Разве это значит «изменить жизнь»? Это же просто поменять работу.
        - О-о-о,- рассмеялся Тим,- слышу речи не мальчика, но мужа. Наконец-то ты, Ларина, повзрослела и избавилась от своих детских заблуждений.
        - Тогда зачем предлагаешь мне это?- пробурчала я.- Иди уже тогда лесом.
        Он и пошел. А я осталась сидеть в своих четырех стенах и размышлять дальше о жизни, точнее, о том, как ее тяжело жить. Иногда просто невыносимо. Это когда прежние заблуждения спадают с тебя, как омертвевшие кожные клетки, а новыми ты еще не обзавелся. Переломный момент, чтоб его…

25 января, понедельник. На работе скандал. Даже, я бы сказала, скандалище. Одна девица из логистики обвинила моего драгоценного шефа в sexual harassment, то есть в сексуальных домогательствах. А? Как вам такой кульбит? Мне лично-понравился. Теперь Бен бегает как ошпаренный, а вокруг закручивается неслабый сюжетец.
        То есть кто что говорит. Кто откровенно злорадствует, предвкушая, как сейчас Бена под зад ногой (в чем у меня лично большие сомнения). Кто ему сочувствует (ну, это, ясен перец, мужская половина человечества). Кто крутит пальцем у виска-в адрес Бена: мол, все не без греха, но надо было поаккуратнее. Кто крутит пальцем у виска в адрес девицы. К примеру, Марта.
        - Тоже мне,- фыркала она сегодня,- борец за права человека! В нашем царстве-государстве она ничего не добьется, потому что нет у нас еще такого закона. А девушка, видно, начиталась буржуазной прессы и решила попробовать.
        - Интересно, чего она хочет?- задумчиво проговорила я.
        - Знамо чего,- откликнулась Марта,- денег. За моральный ущерб.
        - А что она ему инкриминирует?
        - Грязные предложения и распускание рук.
        - Нет!- воскликнула я.- Бен очень осторожный. Ему же Лондон светит, он не будет рисковать. Тем более что у него есть подружка.
        - Может, и так,- сказала Марта,- ведь все, что она говорит, недоказуемо.
        - Тогда что будет?
        - Спроси у юристов. Или у генерального-ему же придется разводить их по углам.
        Конечно, я не пошла ни у кого спрашивать. Потому что никто мне ничего не расскажет. Особенно генеральный. Который, кстати, на вид совсем не озабочен происходящим. Проходил мимо меня сегодня в коридоре и вдруг ни с того ни с сего сказал:
        - Я бы на вашем месте в Лондоне сходил в музей Сальвадора Дали. Очень любопытное местечко. Рекомендую.
        - Спасибо,- церемонно проговорила я.- Будет у меня в списке одиннадцатым музеем.
        - Плотный график,- рассмеялся генеральный.- Уважаю.
        И удалился. Похоже, на Бена ему конкретно наплевать.

26 января, вторник. А мне не наплевать, в смысле любопытно, что там да как. И посему я решила общнуться с девицей. Ну, с той, чья честь оказалась поругана. Зовут ее Лepa. Пухляшка с челкой. Сначала шуганулась меня. Думала, меня Бен послал. Я покрутила пальцем у виска, тогда она спросила:
        - А зачем вам?
        - Можно на «ты»,- великодушно предложила я.
        - Хорошо,- покладисто сказала девица.
        Она вообще вся показалась мне покладистой.
        Ну, то есть не воительницей. Тогда тем более непонятно… Может, действительно речь о деньгах? Я ее так прямо и спросила.
        - Да ну!- возмутилась девица.- Нужны мне его деньги! Только руки марать.
        Суровая постановка вопроса.
        - Тогда во имя чего?- поинтересовалась я.
        - Просто хотела привлечь внимание к нему.- ответила она.- К тому, что он такой придурок,- Подумала и добавила:-И козел. Почему он тут работает?
        Я растолковала ей почему. Мол, у него есть рука в топ-менеджменте. Поэтому все наши потуги бесполезны. Она расстроилась. Но все равно сказала, что будет держаться до конца.
        - Придется уволиться,- предупредила ее я.- Не то что тебя выдавят, просто самой потом будет неприятно тут торчать.
        - А я и так хотела,- сказала она.- Так что не проблема.
        Послезавтра у них встреча с руководством. Будут договариваться. Уж не стала ее спрашивать, о чем, собственно, тут договариваться, если деньги ее не интересуют.

27 января, среда. Рассказала все Кэт.
        - Странная девушка,- заявила Кэт.- Но все равно молодец. Вдруг что да сдвинется. Вдруг Бена побыстрее оттранспортируют в Лондон.
        Неплохо бы…
        На этом тема была закрыта, потому что на самом деле Кэт горела желанием поделиться о своих горестях. Главная из которых заключалась в том, что:
        - Начинаю привыкать к нему!- трагически изрекла Кэт и закатила глаза.
        Это она о своем ухажере. Он прилип к ней как банный лист. Наверное, это любовь. Безответная, поскольку Кэт питает к нему не более чем любопытство. Он это вроде бы видит, но не отстает.
        - Он берет тебя измором,- сказала я.- Рано или поздно он поймает момент, сделает тебе предложение, ты согласишься, выйдешь за него замуж, родишь ему детей…
        - И стану как все,- мрачно закончила за меня Кэт.
        Для Кэт быть «как все»-это то, что не должно случиться в жизни никогда.
        Может быть, именно поэтому она до сих пор одна? Я в том смысле, что замужество-до сих пор стандартный, чаще всего встречающийся сценарий-во всяком случае, в нашей многострадальной стране. И поэтому пойти на него для нее означает опошлиться… То есть дело не в том, что она принципиальный противник или принципиальный сторонник чего-нибудь, а в том, что она просто хочет отличаться от основной массы. Хотя бы вот таким замысловатым способом.

29 января, пятница. Вчера состоялась беседа за закрытыми дверями. Та, где решалась судьба сексуально невоздержанного Бена. Который, кстати, все эти дни сидел у себя тише воды и ниже всего, чего только можно, даже меня не трогал. Немножко терроризировал Милу, но, как она сказала, «самую чуточку, даже скучно».
        А встреча хоть и была за закрытыми дверями, но информация все-таки к нам просочилась. Не спрашивайте как.
        Присутствовали генеральный, мой шеф, юрист и опороченная девушка Лepa. Заявившая, что ей достаточно будет, если Бен прилюдно признает свои ошибки и извинится перед ней. Прилюдно не означает сбора всех членов коллектива-можно только перед лицом присутствующих здесь и т.д. ит.п. Казалось бы, простенькая просьба. И главное-какое облегчение для всех. Но как оказалось, эту простенькую просьбу наш Бенито наотрез отказывался выполнить.
        - Это все вранье!- кричал он.- Поклеп! Подстава!
        Так, во всяком случае, дошло до нас. Не знаю уж, какие английские слова он при этом использовал. Кстати, было бы любопытно. С лингвистической точки зрения.
        В общем, юрист с генеральным на него надавили, и он сдался. Признал и извинился. Девица заявила, что она удовлетворена, хотя и лишь отчасти, поскольку присутствие в коллективе такого типа, как Бен,- это постоянная угроза. Юрист с генеральным с этим спорить не стали. Принесли ей извинения от лица компании, и все разошлись. А Бен рвал и метал. В кулуарах. То есть у себя в кабинете. Мила все это выслушала с постным лицом, потом пришла ко мне и в красках все описала. Мы поржали.
        Но вообще-то противно. Вот такие уроды двигаются по жизни без всяких препятствий, а ты вынужден пробивать себе дорогу через тернии. Несправедливо-о-о-о…
        Правда, эта последняя история как-то немного его пришибла. Сидел сегодня тихий, вялый, грустный. Потом, правда, выяснилось, что были еще причины для слез.
        Ситуацию прояснила вездесущая Мила.
        - Панаборд,- авторитетно заявила она.- Это такая интерактивная демонстрационная японская доска. Он ее выписал откуда-то, она едет уже второй месяц…
        - На кой она ему?- перебила ее я.
        - А я знаю?- пожала плечами Мила.- Будет, наверное, совещания подле нее собирать.
        Вполне может быть. Совещания он уважает. Особенно когда он там главный докладчик и распорядитель.
        В общем, год у шефа начался неважно. Н-да, я его понимаю.
        А как у меня начался год? Вроде Лондон-это хорошо. Но вот про визу пока ничего не слышно-это плохо…

31 января, воскресенье. А сегодня вот проснулась и… решила позвонить Селезневой. Сейчас объясню почему. Потому что никто из моих знакомых в Лондоне не был и, значит, никаких неформальных советов дать не может. А Люська была. Конечно, мы вроде как с ней поругались. Но… вдруг нет?
        Другой бы на моем месте сидел спокойно. Ну, поругались и поругались. А я не могу. Я не люблю быть в контрах с кем-нибудь. Хотя бы даже с Селезневой. А тут такой хороший повод помириться… или как там это назвать?
        А Селезнева даже обрадовалась. Правда, о Лондоне рассказала очень мало, почти то же самое, что я уже и без нее узнала из Интернета.
        - Мне ж там все время некогда,- оправдывалась Селезень. Я ж там все время в офисе, ни минуты продыху.
        - Послушай,- не выдержала я,- я все понимаю, деньги, карьера, но все-таки ради чего это все у тебя? Ведь для жизни не так уж много надо, а ты полезла туда, куда многие никогда не добираются. И вся жизнь подчинена этому. Зачем? Ради какого удовольствия?
        Она не обиделась. Даже вроде обрадовалась вопросу. Или уже давно ни с кем по-человечески не разговаривала?
        - Сначала думала, что в этом и будет удовольствие,- сказала Селезнева.- Потом поняла, что ни фига подобного. Расстроилась. Хотела даже бросить. Но, честно сказать, пожалела потраченных усилий. И еще одна тетка здешняя отговорила. Посоветовала не торопиться, зажать волю в кулак и поработать немного, а потом уж…
        - Что потом?
        - Понять, что на самом деле хочешь.
        - Поняла? Или еще нет?
        - Ужасно хочу чего-нибудь своего,- призналась Селезнева.
        Свое… Волшебное слово. Так и видишь свою землю, свой дом, свое дело, свою жизнь… В которой не надо вечно а) пахать на дядю, причем не имеющего с тобой никаких родственных связей; б) делать то, что поперек горла; в) все время жить будущим, потому что в настоящем у тебя лишь борьба за существование.
        Но почему-то мне все время кажется, что на все это нужны кошмарные деньги, которые мне конечно же никогда не заработать, работая на дядю, делая то, что поперек горла, и постоянно живя будущим. Замкнутый круг, чтоб его…

1 февраля, понедельник. Тим меня обсмеял.
        - Теоретик ты наш,- сказал он сквозь смех.
        - Что такое?- обиделась я.- Что не так?
        - Ничего. Просто теоретики так обычно и остаются на том же месте, на котором всю жизнь просидели. Помнишь такую поговорку: дорогу осилит идущий?

4 февраля, четверг. Посплетничала с Кэт, та удивлялась:
        - Почему это чужая жизнь всегда кажется интереснее своей собственной?
        - Встречный вопрос,- сказала я.- Почему это с нами никогда не происходит ничего по-настоящему захватывающего?
        - Как например?
        - Как, например, с Мэг Райан во «Французском поцелуе».
        - Потому что кино-это не жизнь,- нравоучительно сказала Кэт.- Или, точнее, жизнь, но вырванная из контекста. Тебе ведь не показывают, что все предыдущие тридцать с лишним лет эта же самая героиня из «Французского поцелуя» вела жизнь, которая слова доброго не стоила. А моменты-они у всех бывают. Вспомни, как на тебя запал этот придурок из соседнего дома и как ты с ним разбиралась. А ты говоришь, не происходит. Еще как происходит. Просто не часто.
        - Такое часто и не захочешь,- сказала я, и мы начали смеяться.
        Насчет визы тишина. Как-то мне тревожно.

6 февраля, суббота. Но подготовка к Лондону все равно идет полным ходом. Уже готовы: список вещей, которые беру с собой; список музеев, которые намереваюсь посещать; список персон, кому нужно будет покупать там сувениры; список полезных телефонов и адресов в Лондоне, типа консульства и скорой помощи и проч.
        Короче, я практически во всеоружии. Списки произвели неизгладимое впечатление на Юльку, которой я ими похвасталась.
        - Ты едешь туда всего на шесть дней,- сказала она.- Зачем тебе три свитера, трое брюк, пять футболок, а?
        Ответ один-не люблю дискомфорта.
        - А не дискомфорт переть с собой огромную сумку со всем этим барахлом?- поинтересовалась Юлька.
        Нет, это-не дискомфорт. Это я согласна терпеть. Лишь бы вся моя привычная жизнь всегда была у меня под рукой. Я бы не смогла выжить на необитаемом острове после кораблекрушения. Я бы просто сошла с ума, обнаружив, что со мной нет моих любимых ватных дисков, геля для волос, облепихового масла, которое я капаю в горло, пластырей, которые я наклеиваю на ноги… Внезапно поняла, что я уже сто лет никуда не путешествовала. И еще-что я ужасно люблю путешествовать.

8 февраля, понедельник. Визы все еще нет.
        А Бен все еще истерит. И свою истерику срывает на всех, кто попадает ему под руку. Нет, не на мне. На бедняге замглавбуха Свете. Вызывает ее сегодня и заявляет:
        - Мне нужны деньги. На представительские. Двадцать тысяч.
        - У меня нет столько денег,- растерянно мямлит Света.
        Бен брезгливо осматривает ее и изрекает:
        - Запомни, здесь нет твоих денег-здесь есть только деньги компании.
        После чего Света в слезах отбывает к себе на родину, в бухгалтерию. Где я и натыкаюсь на нее. И на О.Д., пыхтящую от злости.
        - Это ведь только форма речи!- зудит О.Д.-Когда бухгалтера спрашивают, сколько денег в кассе, он всегда отвечает: «У меня столько-то». И потом, для нее ж английский язык не родной, чего придираться к стилистике?
        И смотрит на меня. А я что? Я в таком же положении, как и все. Несмотря на мою высокую ЗП и вроде бы массу свободного времени. Но положение-то подневольное. И надсмотрщиком у меня тот же самый Бен. Придурок и самодур. Два «ДУР» в одном предложении-это много? Наверное, если про Бена, то даже мало.

10 февраля, среда. Слушайте, я не знаю, что делать. По визе полная и гробовая тишина, а мне, между прочим, лететь в воскресенье. Билеты, конечно, поменять не проблема, но нет смысла, потому что семинар, на который я, собственно, еду, начинается в понедельник и заканчивается в среду. Больше ни о чем другом думать не могу.
        Неужели ничего у меня не получится???

11 февраля, четверг. Кэт отказалась сочувствовать.
        - Не надо было вещи собирать, пока визу не получишь. Сглазила.
        - Ты веришь в эту ерунду?- удивилась я.
        - Иногда верю,- призналась Кэт.- А ты разве нет?
        Может, она и права. А вообще-то все говорили, что английское консульство непредсказуемо, как английская погода,- может дать визу за неделю, а может промурыжить и месяц. У меня, видимо, как раз второй случай. А через месяц мне уже не надо. Семинар-то закончится.
        Могу, правда, поехать в Лондон, даже невзирая на первоначальную идею.
        Ладно, доживем до завтра, а там посмотрим.

12 февраля, пятница. Дожила. А визы как не было, так и нет. На семинар я уже точно не попадаю. Поэтому стала звонить в лондонский офис, чтобы сообщить им эту
«радостную» новость.
        - Жаль,- сказала мне тренинг-менеджер по имени Элис.- Но может, в следующий раз повезет. В октябре намечается похожий семинар для финансистов.
        В октябре… Если визу все-таки дадут, то она на полгода, который закончится… к сентябрю. Значит, получать новую. Не повезло.
        - А я так и знала,- добавила Элис.- Еще говорила вашему шефу, что это нереально.
        - Что?- спросила я.- Шефу? Когда?
        - Ну, когда он нам позвонил, чтобы договориться насчет вашего участия в семинаре. Перед самыми праздниками. Такое время неудачное,- усмехнулась она.- Все затормаживается. Что у нас, что у вас. Я и сказала ему, что вы можете не успеть получить визу. А он сказал: давайте все-таки попробуем.
        Бен? Попросил направить меня на семинар? И ничего мне об этом не сказал?
        Какая-то фигня. Она что-то путает…
        И тут… меня как будто током шарахнуло. Нет. Не может быть.
        - Простите,- пробормотала я,- могу я уточнить?
        - Да, конечно,- любезно откликнулась Элис.
        - Вам Бен Андерс звонил?
        - Да нет, что вы,- рассмеялась она.- Ваш генеральный директор. Мистер Орлов.
        Блямсссссссссссссссссссссссс.

13февраля, суббота. Неужели Юлька права? Неужели генеральный и вправду запал на меня???
        А какие еще могут быть объяснения?!

14февраля, воскресенье. В ответ на мои вопросы Кэт заявила менторским тоном:
        - Объяснения могут быть разными.
        - Ну?- буркнула я.
        - Так вот,- продолжала с умным видом Кэт,- может быть следующее…- и умолкла, вперив взор в потолок.- Сейчас сформулирую.
        - Ну?- поторопила ее я.
        - Не мешай,- огрызнулась она.
        Формулировка оказалась такой: мол, ты поразила его своим трудолюбием и прочими деловыми качествами, у него есть в голове планы на тебя, когда Бен отбудет в Лондон, поэтому он, как мудрый и продвинутый руководитель, сейчас уже начинает готовить кадры, то есть меня, к будущим профессиональным подвигам.
        А что, может быть…
        Но тут явился Тим и разбил в пух и прах все наши измышления:
        - Сплошная фигня. Ларина, ты ему просто понравилась. Поверь моему мужскому чутью. А он тебе никак?
        - Почему никак?- промямлила я.- Симпатичный.
        - Ну?- Они оба уставились на меня немигающим взглядом.
        - Женатый. Двое детей.
        - Дети усугубляют,- заметила Кэт.
        - Что усугубляют?
        Роман.
        - Кто сказал, что будет роман?!!- вскинулась я.
        - То есть он тебе не до такой степени нравится?- спросила Кэт.
        - Да это совсем ни при чем!!!- продолжала яриться я.- Это-работа. А он-директор. К тому же-несвободен.
        - А, понятно,- протянула, улыбаясь, Кэт.- Принципы. Ларина, может, пора их пересматривать?
        - Резникова,- в тон ей сказала я,- ты сама такая. Почему тогда сейчас выделываешься, а?
        - Вы с ней,- рискнул вмешаться Тим,- все равно уже не изменитесь, поэтому Ирэн права-нечего нести чушь. Это ведь все наши домыслы. Верно?
        Мы с Кэт кивнули.
        - Он сам никак себя не обнаруживал, так? Тогда ты вполне можешь делать вид, что ничего не подозреваешь. И насчет Лондона ничего не знаешь. И оно само собой рассосется.
        - То есть он ее просто разлюбит через какое-то время?- уточнила Кэт.
        - Ну, что-то типа того,- усмехнулся Тим.- И вообще, девчонки, пока он ничего прямо не озвучил, это его проблемы, а не твои, Ларина.

16 февраля, вторник. Его проблемы, а не мои. Его проблемы, а не мои. И вообще, я точно ничего не знаю, это-лишь мои умозаключения.
        Повторяла это про себя все два дня.
        Не помогает. Внутри все время какой-то осадок. Как будто я тут протеже, причем самого сомнительного свойства. Хотя я отлично знаю, что это не так. Но…

18 февраля, четверг. Больше ни о чем думать не могу. Тим сказал, что у меня это пройдет, но как-то мне слабо в это верится. Такая натура-нужно до всего доковыряться. Счастливое неведение-это не мое амплуа.
        - Вот из-за таких, как ты,- сказала сегодня Юлька,- семьи и рушатся. Всегда же существуют тайны и секреты, большие или маленькие. И чем дольше люди живут вместе, тем их все больше накапливается. И если каждый раз, как ты говоришь, доковыриваться до самой сути, то долго не протянешь.
        - Но мы-то не о семье,- сказала я.
        - Мы-о твоем будущем. Если сейчас сможешь выкинуть это все из головы, то через год будешь иметь работу, о которой можно только мечтать.
        Это так. А если не выкину? А еще хуже, если вроде как выкину и у меня будет работа, о которой можно только мечтать, а потом, когда я уже к этой замечательной работе прикиплю не на шутку, все опять в моей памяти всплывет? Что тогда? Опять мучиться?

19 февраля, пятница. А сегодня проблема разрешилась сама собой. Шла по коридору. И вдруг-генеральный навстречу.
        - Здравствуйте,- сказал он.
        - Здравствуйте,- ответила я, не зная, куда девать глаза.
        - Сочувствую,- вдруг сказал он,- что не получилось с вашей поездкой.
        И тут не знаю, как это вышло, но слова сами выскочили из моего рта:
        - А можно… вопрос?
        Он внимательно посмотрел на меня, потом кивнул и махнул рукой в сторону своего кабинета:
        - Давайте у меня.
        Мы миновали приемную, он распахнул дверь кабинета, я вошла, он-за мной, закрыл дверь и сказал:
        - Присаживайтесь.
        А сам прошел на свое место. Сел и вопросительно уставился на меня. Я медленно опустилась на стул и спросила:
        - Скажите, пожалуйста, почему вы решили отправить меня на этот семинар?
        В лице его не дрогнул ни один мускул. А вообще-то он должен был спросить: «А почему вы решили, что это я?» Но не спросил. Понял, что я его как-то вычислила, и не стал размениваться на прыжки в сторону. Уважаю.
        - Да в общем-то,- медленно проговорил он,- из корыстных соображений.
        - Корыстных?- растерялась я.- Это как?
        - Хотел предложить вам другую работу. Не сейчас, а где-то через полгодика. У нас намечаются перемены, ну и приходится уже сейчас думать, как это все будет, чтоб потом в суете не напортачить чего. И семинар как раз был бы в тему. Не в том смысле, что вы бы получили там какие-то знания, семинары обычно особых знаний не дают. Но вот для представления общей картины он был бы небесполезен. А что?- Он с улыбкой смотрел на меня.

«А мы были правы,- мелькнуло в голове.- А Тим облажался».
        - Да…- замялась я,- просто… как-то все неожиданно произошло. И непонятно. Поэтому и решила спросить.
        Буйная фантазия-вот как это называется. Отпустило? Однозначно!

20 февраля, суббота. Тим скривился, когда я рассказала ему о последних событиях:
        - О, ради бога, Ларина! А что еще он должен был тебе сказать? «Я полюбил вас с нашей первой встречи»? Неужели ты всерьез рассчитывала на правду?
        - Неужели ты всерьез думаешь, что твоя правда правдее нашей?- в тон ему ответила я.- Лично я-нет.
        На этом и закрыли тему.
        И между прочим, вчера мне пришло сообщение, что виза моя готова, скоро прибудет в Питер и я могу ее забрать и делать с ней, что хочу. А что я хочу? Может, и в самом деле взять отпуск и рвануть в Лондон?

21 февраля, воскресенье. Юлька меня поддержала:
        - Давай! Я дам тебе пару поручений. Если ты, конечно, не против.
        - В принципе не против,- ответила я.- Только я-то еще не решила окончательно.
        - А что тебе мешает?- спросила Юлька.
        Не знаю что. Скупость? Раньше не наблюдалось. Или она появляется в крови, только когда начинаешь реально владеть крупными суммами. Хотя для кого-то моя крупная сумма, накопленная непосильным трудом в общении с Беном, может показаться смехотворной, но ведь для меня-то она о-го-го!.. Короче, в сомнениях. Как всегда.
        Вдруг подумалось, что это мое обычное состояние-пребывать в сомнениях по тому или иному поводу. Почему? Есть ведь люди, которым сомнения неведомы. Насколько легче им живется! Почему же я не такая?

22 февраля, понедельник. Спросила у Бена насчет отпуска. Он сказал, что если я надумаю, то он не возражает. И добавил:
        - Сам хочу все-таки доехать до брата. Если ты возьмешь в то же самое время, то будет вообще отлично.
        Заметила, что с недавних пор он стал разговаривать как-то более… по-человечески, что ли. Отчего бы это? От встряски в связи с девицей Лерой? Или это его тетка на него стала влиять благотворно? Вернее, не тетка, а семейный образ жизни. Все-таки люди меняются со временем. Может, и Бен может измениться?

24 февраля, среда. Ужас! Даже не могу писать об этом.

25 февраля, четверг. На что надеялась? На то, что сегодня проснусь и все вчерашнее окажется всего лишь дурным сном? Видимо, да. Но ничего не вышло. В том смысле, что эта ужасная действительность так и осталась со мной.
        А если по порядку…
        Я выходила из здания. Вечером, после работы. Делаю пару шагов в сторону метро, и вдруг… рядом тормозит «вольво». Из нее выходит генеральный.
        - В метро?- спрашивает он.- Садитесь, подвезу вас.
        Так по-будничному говорит, как будто подвозить меня до метро-его ежедневное занятие. Я сажусь. Тоже очень по-будничному, как будто ездить с генеральным до метро-мое ежедневное занятие. Но это оттого, что не успеваю ничего сообразить.
        Мы едем к метро. Генеральный спрашивает что-то о том, где я живу, как добираюсь, нравится ли мне мой район и все в таком духе. Я машинально отвечаю, а сама судорожно пытаюсь охватить мыслью то, что происходит. Мысль конкретно тормозит, а вот шестое чувство-то откровенно взбудоражено.
        Как выяснилось через пять минут-не напрасно.
        Мы останавливаемся у метро.
        - Спасибо,- говорю я.
        - Не за что,- отвечает генеральный.
        Я берусь за ручку, чтобы открыть дверцу.
        - Знаете, Ира,- вдруг слышу я,- я тут подумал…

«Ира»? Это откуда выскочило? Он так никогда меня не называл. Он вообще меня никак не называл до этого. Во всяком случае, я не помню, чтоб он меня как-то называл. Я оставляю ручку дверцы в покое и поворачиваюсь к нему. Генеральный смотрит на меня, выражение лица непонятное. То ли оттого, что сумерки, то ли оттого, что он умышленно делает его непонятным.
        - Наш разговор,- продолжает он.- В пятницу.
        - Да?- бормочу я.- Никому не говорить об этом?
        Похоже, генеральный сбит с толку.
        - О переменах,- напоминаю ему я.- В компании. Которые вы собираетесь сделать. Я уже подумала об этом и хотела вам сама сказать, что я все понимаю…
        - Нет,- перебивает он меня. Я о другом.- Он делает паузу, выглядит при этом как человек, которому крайне неловко.- На самом деле все совсем не так. Перемены, конечно, намечаются, но… Вы спросили о Лондоне.
        - Да,- говорю я.- И что Лондон?
        - Он никакого отношения к этим переменам не имеет,- отвечает генеральный.- Просто…- усмехается он.- Просто мне хотелось сделать вам что-то приятное. Подарок, что ли.
        Только не это, только не это! Я чуть не заплакала.
        - Не будете спрашивать почему?- говорит он.
        Я молча мотаю головой. А чего спрашивать? И так все ясно. Тимон оказался прав.
        Мы молчим.
        - Смешно,- наконец-то говорит он.
        Я осмеливаюсь взглянуть на него. Он совсем не выглядит веселым.
        - Я никогда не думал, что подобное может со мной случиться,- продолжает он. И сначала даже не понял, что произошло. Верите?
        Я киваю. Конечно, верю. Так обычно все и бывает. Сначала не понял, во что вляпался, а потом уже и не выбраться.
        - И все это…- говорит он,- ни к чему.
        Абсолютно в точку. Жена плюс двое детей. Ни к чему.
        - И хуже всего,- продолжает он,- что невозможно сказать…
        - Зачем,- все-таки не выдерживаю я,- зачем тогда вы говорите?!
        Пару секунд он молча изучает мое перекошенное лицо, потом говорит:
        - Извините меня. Я поставил вас в дурацкое положение.
        Он извиняется за то, что втрескался в меня??? Я дергаю ручку дверцы и вылетаю на мороз. Бегу к метро, вытирая слезы рукой. Приезжаю домой и падаю в углу. Лежу там пару часов, в голове звон. Потом пью снотворное и отрубаюсь. До сегодня. В надежде, что все это мне примерещилось.
        Но утром понимаю, что с этим теперь придется жить. И еще понимаю, что сегодня не способна идти на работу. Звоню Бену и простуженным голосом отпрашиваюсь.
        - Да-да,- заботливо говорит он,- посиди дома. Хочешь, и завтра не приходи.
        Хочу. И завтра. И вообще…

26 февраля, пятница. Открылась друзьям.
        - Круто,- сказала Кэт.
        Я ж тебе говорила,- сказала Юлька.
        - Ха-ха,- сказал Тим.
        - И что теперь?- спросила я.
        Они все дружно пожали плечами. Хорошенькое дело! Я-то рассчитывала на помощь. На совет. На план действий.
        - Зачем он мне это сказал?- прогундела я.- Неужели на что-то рассчитывал?
        - Дура ты, Ларина,- проскрипела Кэт.
        - Почему дура-то?- вскинулась я.
        - Почему сразу «рассчитывал»? А тебе не приходит в голову, что у человека просто случается потребность сказать другому человеку, что он его элементарно любит?!
        Я изумленно уставилась на Кэт. Я не ослышалась? Это она изрекла? Наш штатный циник и скептик?
        - Что ты лупишься на меня?- продолжала скрипеть Кэт.- Сказал и сказал. Значит, не мог по-другому. Теперь надо думать, что с этим делать дальше.
        О, ура! Все-таки без советов не обойдется.
        - Оставь все как есть,- сказал Тим.
        - Это как?- спросила я.- Ходить на работу как ни в чем не бывало?
        - Тогда заведи с ним роман,- предложила Юлька.
        - Ты чё, с ума сошла?- возмутилась я.
        - Я ж не предлагаю роман по тяжелой,- сказала Юлька.- Так, кофе попить, поболтать. Глядишь, у него это скоро пройдет. Так бывает.
        - Нет,- сказала я.
        - А какие у тебя еще варианты?- спросила Кэт.
        Она права. Никаких. Может, конечно, озарит… Но если не озарит, в понедельник на работу…

1 марта, понедельник. Повезло. Генеральный улетел в Москву.
        Но настроение все равно паршивей некуда.
        Понятно, что если делать вид, что ничего не произошло, то он поведет себя точно так же. И все будет как прежде.
        Но только как прежде уже не будет никогда. Потому что без разницы, какой вид делать,- главное, я знаю, что все это совсем не так. И все теперь буду фильтровать через это. И когда, к примеру, Бен отбудет в Лондон, а я останусь и меня начнут двигать, я буду все время думать, что это только благодаря его личному отношению ко мне. И буду чувствовать себя… паршиво буду чувствовать. Как сейчас. Может, даже еще хуже.
        А какие у меня варианты?

3 марта, среда. У меня есть вариант!
        Сегодня проснулась в три часа ночи, и он у меня в голове!!!

4 марта, четверг. Я подала заявление об увольнении. Все в шоке. В первую очередь Бен.
        - А как же я?- жалобно спросил он, когда я сунула ему заявление.
        Обратили внимание-не «Почему?» или «Куда ты?», а «Как же я?».
        - Вы же скоро в Лондон,- сказала я.
        - В общем, да,- самодовольно пробухтел он.
        - Когда, кстати? Уже знаете?
        - Скорее всего, в мае. Или июне.
        - Вот видите. Пара месяцев без меня-это же не страшно.
        - Но ты же еще поработаешь?- спросил он.- Две недели?
        Вообще-то я надеялась, что договорюсь без этих злополучных двух недель. И если бы это был не Бен, то договорилась бы. Но уж как вышло.
        - Да, конечно.
        - А куда ты?- вдруг спохватился Бенито.- Кто тебя переманил?
        Соврала ему что-то. Иначе бы не понял. Ну, то есть то, что я убегаю в никуда. Да-да, так и есть. Именно это и пришло мне в голову в три часа ночи вчера. Просто уйти. Не искать никакой работы. Отдохнуть пару-тройку месяцев. Собраться с мыслями. Тем более что денег у меня до фига. Лондон, конечно, придется отложить в целях экономии средств. Ну и ладно. Какие наши годы!

5 марта, пятница. Был вечер с друзьями.
        - Молодец!- похвалил меня Тим.- Я боялся, не додумаешься до этого.
        - Смело,- сказала Юлька.- И свежо.
        - Втихушку сматываешься,- заметила Кэт.- Пока твой генеральный в отъезде.
        Кэт, как всегда, зрит в корень. И озвучивает. И мне стыдно. Он все равно узнает, когда вернется, а будет это во вторник. И я еще буду торчать там, отрабатывая свои две недели. Так что… Что? Не знаю. Но пожалуй, Кэт права-надо бы собраться с духом и поговорить с ним. Негоже просто уволиться, не попрощавшись.

8 марта, понедельник.
        - А у меня подарок для тебя!- объявила сегодня Юлька.- Я нашла тебе работу. Возьмут тебя с руками и ногами. Прямо хоть завтра, но могут подождать две недели.
        Надо бы радоваться.
        Почему-то не получилось. Почему???

9 марта, вторник. Генеральный в офисе. Пока тишина.

10 марта, среда. Все так же тихо. Я имею в виду генерального.
        Народ, правда, уже узнал о моем увольнении и потянулся с выражением соболезнований, в смысле сожалений. Приятно, черт побери. Кстати, впервые за всю мою трудовую жизнь. Жаль, жаль, жаль уходить, но… Все!!! Не думать об этом.
        А думать о том, принимать Юлькино предложение или нет. Рефлексы говорят: принимать. А инстинкты? Похоже, сопротивляются. Вот и пойми этот организм.
        Родителям пока ничего не говорю, потому что тогда ко всем моим переживаниям добавятся еще и их вскрики.

11 марта, четверг. Вот оно и случилось.
        Сидела сегодня в офисе, разбирала бумажки, сортировала их для Милы. Зашуршали жалюзи на двери-кто-то вошел в мой закуток. Подняла глаза-генеральный.
        - Добрый день,- сказал он.
        - Здравствуйте,- пробормотала я.
        - Позволите?- спросил он, указывая на стул.- Подчищаете хвосты?
        - Да.
        - Куда уходите, если не секрет?
        Ну…
        Я уже до этого решила, что врать ему не буду. Он со мной в открытую, и я с ним так же.
        - Отдохну,- сказала я.- Потом решу.
        - Я вас спугнул,- сказал он.- Жаль. Могли бы поработать вместе.
        Я молчала.
        - Глупость сделал,- проговорил он.- Ну да ладно. Вы на меня хоть не в обиде?
        Черт, подумала я, вот не повезло мужику. Жил себе, не тужил, а тут я на его жизненном пути. И прихватило. Ничего, сейчас вот уволюсь, исчезну из его поля зрения, и его отпустит, не сразу, конечно, но рано или поздно жизнь его войдет в прежнее русло, и все будет хорошо.
        - О чем вы?- пробормотала я.- Все нормально.
        - Что ваш шеф?- поинтересовался он.- Рыдает?
        Мне вдруг стало смешно.
        - Да нет,- хмыкнула я,- утешился мыслями о скором отбытии в Лондон.
        - Да, это облегчение для всех,- заметил генеральный.
        Встал. Я тоже встала.
        - Ну что ж,- сказал он.- Удачи вам.
        И быстро вышел, не дав мне ничего сказать в ответ. Попрощался? Уже? Но я же тут еще целую неделю.

12 марта, пятница. А он, оказывается, уехал.
        - Взял неделю отпуска,- сказала Мила.- Какие-то семейные проблемы.
        - Не мог выдержать твоего вида еще целую неделю,- сказала Кэт.- Прижало мужика будь здоров. Не позавидуешь. Ты, Ларина, оказалась роковой женщиной, кто б мог подумать.
        - Отстань,- вяло отбрыкивалась я.
        - Он ведь тебе нравился, да?- спросила Кэт.- Ну, в смысле больше, чем просто продвинутый и мудрый руководитель.
        - Нравился. И что?
        - Значит, тебе тоже не позавидуешь.- Она вдруг обняла меня.- Держись, Ирэн. Все наладится. К Юлькиным-то знакомым идешь работать?
        - Нет. Не хочу.
        - О-о-о, депрессняк?
        - Нет, просто хочу наконец определиться, чего я хочу.
        Кэт озадаченно смотрела на меня:
        - Это как?
        Не знаю. Но почему-то все эти смутные дни вспоминаю свой последний разговор с Селезневой. «Хочу что-то свое». И сердце екает. Я тоже хочу. Не знаю, чего именно. Но знаю точно, чего не хочу сильно. Таких, как Бен, сидящих на моем загривке и погоняющих меня.
        Заглянула в начало своего дневника, и стало смешно. Началось все с Селезневой, и опять к ней все пришло. А мы считали ее заурядной…

18 марта, четверг. Сегодня мой последний день на работе. Чай, торт, подарки. Бен даже сказал краткую речь, чего от него никто не ждал. Прикольно. И грустно.
        И еще принесли цветы. Большой разноцветный букет.
        - Ого,- сказала Мила.- От кого?
        - Не знаю,- сказала я.
        - От неизвестного поклонника,- улыбнулась О.Д. иподмигнула мне.
        Догадалась, что ли?
        Потому что цветы от генерального. Я и так это поняла, но там была карточка, а на ней: «Удачи Вам, Ира, и счастья. И если могу быть хоть чем-то полезен в будущем-не стесняйтесь, звоните». Искренне ваш и все такое.
        В будущем?
        Какое оно, это мое будущее? Никто не знает. А может, в этом как раз вся прелесть?