Быстрова Ирина, Сюрприз Заказывали- библиотека РусЛит

Сюрприз заказывали? Ирина Быстрова
        # Яна Вересова знала, что имидж - это все. Муж и дочь были его важной частью, типа товарного знака. Ее интересовала только карьера, а муж следил за тем, чтобы ребенок был накормлен, обихожен и здоров. Это был справедливый бартер. Негласный договор неукоснительно соблюдался. Пока однажды утром Яна не обнаружила, что муж ее, Дмитрий Вересов, бесследно исчез из дома… Это исчезновение перевернуло всю ее жизнь, и женщина впервые увидела себя другими глазами.
        Ирина Быстрова
        Сюрприз заказывали?
        Глава 1
        Яна открыла глаза. Без четырех минут семь. Протянула руку и отключила будильник. Она терпеть не могла вставать по звонку и поэтому так натренировала свой организм, что просыпалась за несколько минут до сигнала, возвещающего начало нового дня. Но если приучить свои глаза открываться в нужное время Яне удалось, то заставить просыпаться одновременно с глазами все остальные части тела пока не получалось. Яна вздохнула, перевернулась на спину и потянулась. «Раз, два, три»,- мысленно сосчитала она и рывком села. Взглянула в окно. Солнце. Это хорошо. Вчера целый день лил дождь. Казалось, ему конца и края нет. А вон как все повернулось. Впрочем, для Питера в этом нет ничего удивительного. Погода здесь меняется по десять раз на дню. Только что падал снег, а уже, смотрите-ка, жара подползает. И наоборот. Поэтому не забыть бы послушать метеопрогноз: надолго ль к нам солнце или так, подразнить?
        Яна встала, подошла к окну и потянула на себя фрамугу. Тихо. Никого. Яна любила просыпаться в одиночестве. Никто не мешает раскачаться, никто не путается под ногами. Впрочем, в строгом смысле слова она не была сейчас одна. Дочь спала в своей комнате. Наверняка проспит до обеда. Каникулы. Чем ей еще заниматься? Она, правда, рвется работать. Зарабатывать. Чтобы были свои деньги. Как будто ей не хватает тех, которые дает Яна. Или отец. Но дочь желает самоутверждаться. Пускай. Хоть при деле будет. В дни летних каникул Яна часто ловила себя на мысли: чем заняты все эти мальчики и девочки, толпами слоняющиеся по городу? Чем она, Яна, заполняла свое лето, когда училась в школе? Да ничем. Они с сестрой ездили на море, к бабушке. А там всегда находилось чем заняться. Подрабатывать? В голову не приходило. В этом смысле они были куда более инфантильными, чем современные дети.
        Яна потянулась и почувствовала, что наконец-то включилась в новый день. Так, следующий пункт программы - зарядка. Вот только заправит постель… Зарядку Яна стала делать недавно. Вообще она никогда не думала, что дойдет до такого. Зарядка всегда казалась ей уделом толстых теток, которые только и думают о том, как бы избавиться от пары-тройки килограммов на бедрах. Для чего еще нужны все эти подпрыгивания и приседания? Яна не понимала этого до своей тридцать пятой весны.
«Что это?» - однажды вздрогнула она, взглянув на себя в зеркало. Подошла поближе, прищурилась… Целлюлит, ей-богу, целлюлит. Когда прилип? Наверняка ведь не вчера. И еще руки - какая-то лишняя кожа от локтя и выше, там, где должны вырисовываться мышцы. Раньше такого не было. «Раньше,- подсказал внутренний голос,- тебе было двадцать». И Яна стала понемножку истязать себя под бодрый голос и улыбку Синди Кроуфорд с экрана.
        Не ускользающая красота беспокоила ее. Яна боялась недомоганий, плохого самочувствия. Она не умела болеть. Она и не болела. Так, простуды, грипп, однажды сломала руку. И все. Она даже представить себе не могла, каково это - страдать чем-нибудь хроническим. Годами лечиться, надеяться и терять надежду, радоваться улучшениям и в то же время знать, что все это временно. Казалось, что подобное ей не под силу, а ведь с годами болезни становились все более вероятными. Тем более, если вспомнить про работу… Попаши, как она,- вылезет какая угодно болячка. «Надо укреплять иммунитет,- советовали знакомые врачи.- Чтоб организм сам сопротивлялся». Зарядка стала первым этапом в деле укрепления иммунитета. И еще - биодобавки. И отказ от курения. Не то чтобы Яна дымила как паровоз, но, бывало, выкуривала сигаретку-две в день. Теперь и от них отказалась. Укреплять так укреплять. И Яна щелкнула пультом DVD-плеера.
        Синди Кроуфорд махала ногами как заведенная. Но Яна не повторяла движения за ней - из всего комплекса она выбрала для своих утренних занятий только разминку и упражнения для рук. Синди Кроуфорд ей была нужна не для того, чтобы сверять свои движения с заданными, а для компании. В компании всегда веселее, особенно когда делаешь то, что тебе не очень нравится. Говорят, она должна втянуться и потом даже полюбить утреннюю гимнастику настолько, что, если пропустит хотя бы пару дней, почувствует нехватку движений. Яне все это казалось пустой болтовней. Она не втянулась, хотя общалась с Синди Кроуфорд уже целых семь месяцев. Ежедневно - кроме выходных.
        Душ. Горячую воду уже отключили на профилактику. Хорошо, что технический прогресс продвинулся настолько, что изобрели бойлеры. А как люди жили раньше? Осматривая в турпоездках какие-нибудь развалины, Яна частенько недоумевала: как же можно было в этих условиях поддерживать чистоту жилища и тела? А потом спохватывалась: все дело в стандартах, тогда они были иными, чем сейчас. А стандарты откуда? Да все от того же прогресса. Придумали дезодоранты, и теперь чуть только пахнуло на тебя чужим потом, ты уже морщишь нос. А раньше все так пахли, и в этом, наверное, даже был свой особый шарм.
        Яна вытерлась полотенцем, бросила взгляд в зеркало. Надо бы постричься. Как-то по-другому. Сменить имидж. Ничего кардинального, конечно, но не помешает хоть какой-то свежий штрих. Яна бросила полотенце на веревку и вышла из ванной комнаты.
        Кофе сегодня был особенно вкусным. Он не всегда бывает таким. Плюс солнце. Значит, день задался. Незадавшиеся дни узнаешь сразу же, не успев открыть глаза. Глухое раздражение, тревога - кажется, они сопровождали тебя всю ночь, с ними ты пробуждаешься, с ними проживаешь целый день, надеясь, что следующий будет совсем не таким. Яна научилась диагностировать, удачный или неудачный день ее ждет, по первой мысли, приходящей ей после пробуждения. «Как я устала» - предвещало начало дня утомительного, беспросветного, бестолкового. Для хороших дней оставались все остальные мысли.
        И вот что удивительно: удачный и неудачный дни могут в точности, в самых мелких деталях, походить друг на друга, но при этом быть абсолютно разными. В неудачный день все раздражает и заводит тебя, а в удачный то же самое просто смешит. В чем тут секрет, Яна не знала. Не успела додуматься. На все нужно время. Особенно на то, чтобы поразмыслить о жизни. А времени обычно катастрофически не хватает.
        Будильник подтверждал это. Провозилась. Всего двадцать минут осталось на то, чтобы допить кофе, накраситься и одеться. Благо все поглажено с вечера. Два варианта: на дождливую и на солнечную погоду. Яна всегда так делала, чтобы не терять утром ни минуты драгоценного времени. Сегодня она надела белый лен. Впервые в этом сезоне.
        Она вышла из квартиры в восемь десять. «Не забыть бы поговорить с шефом насчет отпуска»,- подумала Яна и, закрыв входную дверь на верхний замок, уже было вставила ключ в нижний, но вовремя спохватилась. Здорово было бы, если бы она намертво заперла спящую дочь. Нижний замок можно было открыть только снаружи. Дочь, правда, подобным не испугаешь. Она найдет выход из любой ситуации. Позвонит подружкам, выбросит им ключ в окно - и те отопрут ее. А не доищется подружек, может и МЧС на ноги поставить. Дочь - особа весьма деловитая. И слава богу. При Янином подходе к жизни другая дочь была бы обузой. Возиться, сюсюкать, постоянно держать в голове все ее проблемы… Материнский инстинкт? Увольте. Яна им не страдала. Яна рожала не из-за него.
        У нее был исключительно практический повод обзавестись ребенком. Ей хотелось, чтобы от нее все отстали. Женщина в своей жизни должна выполнить три задачи: стать женой, стать матерью, стать хозяйкой. Это - обязаловка. Все остальное - по желанию. Хочешь карьеру - валяй. Хочешь самореализацию - тоже можно. Но только после того, как отчитаешься по первым трем позициям. А если не отчитаешься, начнут доставать: кто упреками, кто сочувствием. Яна довольно рано просекла все это. И для того, чтобы облегчить свою дальнейшую жизнь, быстренько провернула все три дельца. Вышла замуж, родила ребенка и создала домашнее хозяйство. Все сразу же заткнулись. После этого можно было спокойно заняться тем, что ее в действительности интересовало.
        Дочь? Дочь воспитывал муж. Его материнского инстинкта с избытком хватило бы на десять семей. Яна участвовала только в решении глобальных вопросов. Обычно они были связаны с деньгами. И это понятно - главным добытчиком в семье всегда была она.
        Муж работал менеджером в какой-то конторе, название которой Яна периодически забывала, получал небольшие деньги, зато мог свободно распоряжаться своим временем, что было ему на руку - ведь маленький, а затем большой ребенок требовал постоянной заботы и внимания. То своди ее в художку, то на английский, то на спорт. А еще дочь болела. Не часто, но тем не менее. Кто-то же должен был сидеть с ней. В последние годы супружеские роли претерпели серьезные изменения. В Яниной семье главой была она. Ведь глава - это тот, кто содержит, верно?
        Зачем ей это было нужно? Ну, вышла замуж, ну, родила, чтоб все заткнулись. Потом ведь можно было развестись, отдать ребенка мужу - и все на этом. Свобода. Но нет, она тащила их за собой по жизни, оплачивала все их желания - зачем? Все предельно просто. Это был бартер. Одним своим присутствием в ее жизни они оказывали ей неоценимую услугу. Яна знала, что успехами в карьере она во многом обязана не своим способностям, а своему имиджу. Способности у нее были весьма средние. Но ведь пробиваются не талантливые, а расторопные. Те, кто вовремя понимает, что важно для того, чтобы пробиться. Яна знала, что имидж - это все. И тщательно лепила его. Муж и дочь были частью ее имиджа. Типа товарного знака. Вроде воздух, а весит. И за это она им платила. Деньгами. А что? Хорошая сделка, хоть и не скрепленная подписями и печатями. Никто, во всяком случае, пока не жаловался.
        Сейчас одна из частей Яниного имиджа, у которой было имя, руки, ноги, голова и хорошо развитое чувство юмора, сладко спала в дальней комнате. «У нее ведь сегодня встреча по поводу подработки»,- вспомнила Яна, спускаясь по лестнице. Ну и ладно. Это не ее проблема. Пусть муж разбирается. Муж, который уже умчался куда-то с утра пораньше.
        Яна вышла во двор. С машиной все было в порядке. Нельзя, конечно, оставлять ее на ночь не на стоянке, дворик тот еще. Хотя по части машины Яна везунчик, тьфу-тьфу. Никаких аварий, поломок за последние три с половиной года. Никаких вообще эксцессов. Но искушать судьбу все же не следует - когда-то заканчивается любое везение.
        Яна нырнула в салон и включила радио. Старичок Элтон Джон возник в эфире.
«Believe…» - подпевала ему Яна, выруливая на набережную. Вырулила и уткнулась носом в пробку. «Ладно, постоим»,- подумала меланхолично. Ничего экстраординарного. Здесь всегда пробка в это время дня. С расчетом на это Яна и выезжала так рано.
        От нечего делать она принялась рассматривать людей, стоявших на автобусной остановке. Усмехнулась. Плоская попа, короткие ножки, фиолетовые замшевые туфли - убожество. Ах да, фиолетовый платочек в тон туфлям. Она думает, что, нацепив эту дешевую полиэстеровую тряпку на шею, отвлекла внимание от своей неаппетитной попы и коротюсеньких ножек. Бедолажка!
        Бедолажка внезапно повернулась, и Яна скользнула взглядом по ее лицу. Юная, розовая мордашка с огромными светлыми глазами. Яна почувствовала легкий укол в сердце. Молодость. У нее может не быть абсолютно ни одной привлекательной черты, кроме молодости, и она все равно имеет фору перед ней. Грустно… Что?- очнулась Яна. Грустно? С чего бы это? Позавидовала молоденькой дурочке с остановки? Чему позавидовала-то? Странно. День вроде начался удачно. И правильно, таким он и будет. А эта коротконогая забудется через пять минут.
        Машина, стоявшая впереди, тронулась. Ну, вот и отлично.
        На работу Яна доехала без приключений. О дурочке с остановки больше не вспоминала.
        - Доброе утро,- подскочила при Янином появлении секретарша.
        - Здравствуйте, Оксана,- кивнула Яна, проходя мимо секретарского стола и скрываясь в кабинете.- Кофе, как обычно, через полчаса.
        Глава 2

«Меня зовут Олеся,- фыркнула про себя секретарша,- и я уже почти полгода работаю у вас, а вы все никак не запомните».
        Нет, все-таки Яна - жаба. Причем конкретная. Не внешне, конечно, нет - внешностью ее Бог не обидел. Хороша собой, всегда с улыбкой, всегда вежлива до тошноты.
«Повезло тебе,- завидовали Олесе девчонки из кадров, когда ее неожиданно перевели на это место,- она отличная баба, не то что наш Зверев». Зверев, конечно, полный отстой. Хам, каких еще поискать. И припадочный - чуть что, сразу орать. Яна казалась даром Божьим по сравнению с ним. Как выяснилось - только казалась.
        Она и в самом деле ужасно вежлива. И все время улыбается. Вот только за этими вежливостями и улыбками не кроется ни грамма уважения к тебе или хотя бы простой человеческой симпатии. Ей наплевать на всех, кроме себя. И это жутко бесит.

«Брось придираться,- говорила Олесе сестра,- таких вокруг полным-полно. Тех, для кого интересы свои и своей семьи превыше всего». Олеся согласно кивала. И даже считала это естественным. Твои близкие и ты - вот центр Вселенной. Нормально. Типа биологического инстинкта выживания рода. Но вот только ей казалось, что для Яны семья находится среди тех, на кого наплевать. Муж-то точно.
        Однажды Олеся видела его. Симпатичный, вменяемый мужчина. Шутит, говорит комплименты, смешно улыбается, как маленький ребенок - радостно-радостно. Странно, что такой, как он, смог ужиться с этим монстром в деловом костюме. Хотя мужики - страшно любопытный народец. Вон, например, муж Олесиной сестры, Андрюха,- тот сбежал из идеальной семьи, где все было поглажено, приготовлено и выстирано, к их Лизке, у которой в доме вечно все в дыму и опилках. «Хочу,- заявил,- приключений». Флаг ему в руки - приключений Лизка ему обеспечит до конца дней.
        А Янин мужичонка, наверное, тащится от того, что позволили ему рядом с такой женщиной пожить да о ней позаботиться. Ничего эта жаба дома не делает, даже не знает, что у них там творится. Олеся сто раз слышала, как она разговаривает с ним по телефону, просто уму непостижимо! Олеся поначалу думала, что мужик Янин не работает.
        Как на Западе. Говорят, у них модно, чтобы домохозяйкой становился муж. У нас не принято, ясное дело, потому что у наших мужиков перекос с самооценкой. Им самооценка дороже семейного благополучия. А тут на Олесиных глазах происходило непривычное, можно сказать, сверхъестественное - мужчина взял на себя все заботы о доме, ребенке и самой жабе. И бросил для этого работу. Вскоре, правда, Олеся сообразила, что здорово заблуждалась.
        Муж Яны еще и пахал в какой-то конторе. То есть работал столько же, сколько жена. А вечером возвращался домой и - к станку. Яна же или торчала в офисе до полуночи, или, покинув рабочее место, отправлялась развлекаться. То вечеринки какие-то, то концерты, то театральные премьеры. Брала ли с собой мужа? Иногда брала, когда ситуация требовала присутствия второй половины. Испытывала ли при этом удовольствие? Олеся не знала, не довелось наблюдать (рылом она не вышла для мероприятий, которые посещала жаба).
        Поразительно, что именно таким бабам достаются порядочные мужики. Невозможно представить жабиного мужа гуляющим на стороне. Понятно, что все мужики гуляют, это закон. Но все равно его Олеся в роли гуляющего представить не могла. Хотя… случись такое, она бы порадовалась. За мужика - по-хорошему, за Яну - со злобинкой. Но это - из области фантастики. Так Янин мужик и состарится рядом с этой стервой, которая любит только себя.
        Притворяется она, однако, отменно. Олеся тоже повелась на веселые ямочки, которые появлялись на Яниных щеках, когда та улыбалась. Щебетать начинала что-то про погоду и последние новости, Яна даже что-то ей отвечала на это, и Олеся это
«что-то» принимала за искренний Янин интерес к своей персоне. Длилось такое чуть больше месяца. Прозрела Олеся внезапно. Не без помощи книжек о технологиях общения, которых читала в ту пору множество. Вгляделась как-то в Янины глаза и вздрогнула. «Не может быть!» - подумала Олеся и стала наблюдать за своей шефиней. Может, может, поняла она спустя несколько дней. Ничего в тех глазах не светилось, кроме равнодушия. Правда, мастерски замаскированного, тут Яне надо отдать должное. Настолько мастерски, что, похоже, мало кто понимал, что происходит на самом деле. Все покупались на ямочки и иронический, но дружелюбный прищур Яниных серых глаз, но Олеся-то видела, как быстро линял этот прищур, когда собеседник исчезал из поля зрения жабы. «Ей бы на сцену!» - частенько восклицала Олеся, когда рассказывала сестрице о Яне.

«Ты ей элементарно завидуешь»,- изрекла однажды сестра. Олеся обиделась, набросилась на нее чуть ли не с кулаками, а потом села в уголочке и призадумалась. Завидует? Ну конечно! Завидует ее уму и практической сметке, ее умению пробиться в жизни, да мало ли чему! Жаба, как ни странно, нравится Олесе ужасно. Просто какое-то извращение! Но ведь она великолепна, за это и нравится.
        Сестра Олесина, правда, считала, что такими не становятся, а рождаются. Что если Олеся по происхождению своему из области средней статистики, а по сути шляпа из шляп, значит, это навечно. Олеся возражала: у жабы тоже совсем обычная семья, в смысле та, в которой она воспитывалась. Мама преподавала, папа работал где-то в порту начальником отдела или что-то в этом духе. Еще у жабы имелась сестра-близнец, ничем не примечательная особа. Олеся в такой же среде родилась и выросла, вот только отличалась от своей шефини, как бескрылая курица от быстрой чайки.
        Не-ет, жаба не от рождения такая, жаба относится к той категории женщин, о которых на Западе говорят: self-made. А значит, Олеся тоже так сможет. И тоже станет умной, холодной, расчетливой и амбициозной. И рано или поздно наступит день, когда Олеся зайдет в кабинет к жабе, и та вскрикнет от удивления. И уж точно вспомнит, что никакая она не Оксана. Но для этого надо изрядно потрудиться. Почитать, что ли, до того момента, когда нужно будет нести жабе кофе? Олеся тяжело вздохнула, достала из ящика «От Золушки к успешной бизнес-леди» и погрузилась в чтение.

* * *
        Яне было прекрасно известно, как на самом деле зовут секретаршу. Яна просто проверяла девчонку. Когда она взъерепенится? Когда не выдержит и рявкнет: «Да не Оксана я!»? Или не рявкнет, а тихонько, почти неслышно прошепчет? На что способна эта платиновая блондиночка со вздернутым носом? На полет или на ползание в пыли? Яна ставила на пыль. Все полгода, которые девица работала у нее, та никак не проявила себя. Сначала, правда, норовила залезть в душу. Разговорчики, комплиментики, даже какие-то откровения проскальзывали. Яна быстро это пресекла. Не хватало еще подружиться с секретаршей. Это - прямая дорога к всеобщему посмешищу. Это Яне совсем не нужно. Так что она подпустила в голос льда, а во взгляд усмешечки, и девчонка отстала. После чего надулась. Вот это уже было интересно. Куда заведет ее злость? Девчонка читала умные книжки, копила информацию, но как собиралась ею воспользоваться? Яна подумала, подумала и внезапно поняла: «Хочет стать такой, как я». И, помнится, рассмеялась тогда вслух.
        Не получится - был ее приговор. Не та закваска. Спроси кто-нибудь у Яны, в чем именно «та закваска» должна выражаться, Яна не сообразила бы, что ответить. Она это чувствовала интуитивно. Ей достаточно было взглянуть на человека, чтобы сразу определить, на какой высоте он летает. Или если еще не летает, на какую способен подняться. У секретарши были куценькие крылышки - летать ей вообще трудно. Лучше бы и не пыталась. Бегала бы себе по земле, как сейчас, так было бы надежнее.
        Хотя Яна уже и определила ее, но испытывать не прекратила. Хотелось проставить все точки и запятые в своем понимании этой блондиночки. Не потому, что девица была ей интересна,- просто игра такая у Яны. Сегодня девчонка почти дошла до точки кипения, подумала Яна, усаживаясь за стол и пододвигая к себе ежедневник. Завтра можно еще поджать. И здорово развлечься. Или обломаться. Ну нет, отрицательно покачала она головой в ответ на свои мысли. Обломаться вряд ли. Шансы ничтожные. Впрочем, зачем загадывать? Завтра и посмотрим.
        Она пробежала глазами список дел на сегодня. Да уж. И все нужно было сделать еще вчера. Как обычно. Яна уже и не помнила, когда работала в медленном ритме. Наверное, в прошлой жизни. Впрочем, сегодня должно произойти нечто, что может существенно изменить запланированное течение дня. Или уже произошло? Надо бы проверить. И Яна сняла трубку телефона.
        - «АСГ Корпорэйшн», Алина, доброе утро,- звонко проговорила в трубке референт генерального.
        - Здравствуйте, Алина,- сказала Яна.- Как настроение?
        - А, привет,- ответила Алина.- Настроение? В общем и в целом…
        - Ясно,- сказала Яна.- Что нового?
        - Нового?- переспросила Алина.- Да так… Алина обладала уникальным умением уходить от ответов на вопросы, но с Яной эти номера не проходили.
        - Приехали?- спросила Яна.
        - Что?- удивилась Алина.
        - Я говорю: приехали?- повторила Яна, легонько улыбаясь.
        - Кто?- В голосе Алины звучало искреннее недоумение.
        - Хвалю за хорошую актерскую игру,- сказала Яна,- но ты не на ту напала.
        - О чем ты?- продолжала валять дурака Алина.
        - О господах из головняка,- ответила Яна.- Уже здесь? Или еще в гостинице?
        - Слушай, Вересова,- вздохнула Алина,- откуда ты все знаешь? Кто тебе сказал?
        - Да никто,- рассмеялась Яна.
        - Ладно врать-то.
        - Не веришь?
        - Не верю.
        - И напрасно. Так где они?
        - Скоро будут.
        - И сколько их?- не отставала Яна.
        - Двое,- буркнула Алина.
        - Кто?
        - Рыбкин и Свирский. Только я тебя умоляю…
        - Не беспокойся,- заверила Алину Яна,- буду молчать как рыба.
        - Глубоководная?
        - О'кей,- согласилась Яна,- глубоководнее не бывает.
        И положила трубку. Улыбнулась. Потянулась. Значит, приехали все-таки.

«Головняком» она называла головной офис в Москве. Рыбкин служил в нем директором по развитию, Свирский - директором по финансам. Яна знала, зачем они приехали. Нет, ей действительно никто ничего не говорил. Она сама догадалась.
        Она работала в этой компании уже одиннадцать лет. Пришла сюда простым бухгалтером по расчету заработной платы, а теперь вот госпожа финансовый директор. За эти годы Яна изучила среду вдоль и поперек. Могла предсказывать что угодно, начиная от динамики взаимных симпатий и антипатий в коллективе и заканчивая перспективами развития новых товаров и услуг. Всего-то надо было захотеть этому научиться. Не то чтобы Яне было интересно, не то чтобы она чувствовала себя неотъемлемой частью компании, нет, просто она отлично понимала, что информация - это главное. Любая информация. И поэтому еще в самые первые годы работы здесь превратилась в своеобразную антенну. Ловила, усваивала, анализировала, хранила. Чтобы в нужное время использовать. Вот сейчас это самое время и наступило.
        Все, толком работать она сегодня не сможет. Да и не надо. Если все будет развиваться так, как она спрогнозировала, смысла в этой мышиной возне, которой она занималась, сидя на своей должности, уже никакого нет.
        А если не будет? Такое тоже может случиться. У любого события есть два варианта развития: либо оно происходит, либо нет. Вот и Янины ожидания могут не оправдаться. Она уставилась в окно. Она уже не впервые думала об этом. Что, если она ошиблась? Неверно просчитала? И не впервые отвечала сама себе: ничего смертельного. Биться головой об стену или замирать от подавленности она не собирается. На случай провала у нее есть запасной вариант. У Яны всегда были запасные варианты. Она вообще не представляла себе, как можно жить без запасных вариантов. Это так… так… она заколебалась, подбирая подходящее слово. Это так по-детски. Вскричать: «Ах! Как же так?!» - и всплеснуть руками. Нет, это не по ней.
        А работать все равно надо. Хотя бы для того, чтобы чем-нибудь занять себя до того момента, когда жизнь повернется на сто восемьдесят градусов. Или на все триста шестьдесят? Яна немного поразмышляла над этим, потом поморщилась. На девяносто. По большому счету все останется в ее жизни по-прежнему. Она будет жить в том же городе, встречаться с теми же людьми. Да, перемена ее ждет серьезная, но не переворачивающая все с ног на голову. Компания ведь не занимается улучшением жизни своих сотрудников - компания думает в первую очередь о себе. Поэтому кардинальных перемен от нее не дождешься. Кардинальных перемен можно добиться только самостоятельно. Над этим Яна неустанно работала. То, что должно было произойти в ближайшие дни, было одной из ступеней на пути к осуществлению ее мечты. Медленно, да, конечно, медленно, что ж поделать? Быстро только блохи плодятся. Так, ладно, за дело - чтоб скоротать время в ожидании.
        Яна еще раз пробежала глазами сегодняшний план. Это можно отложить на завтра, это - так, мелочовка, ее она прибережет для коротких передышек, которые Яна делала через каждые пятьдесят минут. А вот и то, что отнимет немало времени. Предварительный бюджет на следующий год. Что там наваяли ее замечательные подчиненные? Надо бы проверить. Ни разу еще не было так, чтобы правильно ее поняли и чтобы не наделали ошибок. Каких только нелепостей не находила Яна в прежних бюджетах. Просто уму непостижимо! Иногда мелькала мысль, что уже пора собирать эти перлы в коллекцию. Мелькала и тут же исчезала - да кому нужна такая коллекция? Это ведь только настоящий профессионал способен оценить, но настоящих профессионалов среди Яниных знакомых было маловато. Да и вообще - со знакомыми у нее было негусто. Некогда - вот и вся причина.
        Яна разложила перед собой папки с бюджетом и углубилась в них. Работа муторная, требующая сверхъестественной сосредоточенности - мир переставал существовать для нее в такие мгновения. Только она и только таблицы с цифрами. Как только начнешь вести цепочку расчетов, так и оторваться невозможно, чтобы не утерять мысль. До туалета не дойти, хорошо хоть кофе можно заказать секретарше. А вот и она. С чашкой.
        - Спасибо,- сказала Яна.
        И в этот момент пискнул ее мобильный. Эсэмэска.
        - Вы свободны,- бросила Яна, не глядя на секретаршу.

«Ты помнишь?» - светилось на дисплее.
        Яна усмехнулась. Молодец. Понял, что лучше ей об ЭТОМ напомнить. Иначе забудет, утонет в делах.

«Спасибо, что спросил»,- ответила она.

«И?..» - Янин корреспондент был лаконичен.

«Все в силе»,- набрала Яна и, не дожидаясь ответа, отложила телефон в сторону.

* * *

«Много бы я дала, чтобы залезть в ее мобильник»,- подумала Олеся, выходя из кабинета.
        Она не сомневалась, что эсэмэска, полученная жабой пару секунд назад, была от мужчины. Не от мужчины по имени «муж». Уж больно плотоядно жаба ухмылялась. Или
«плотоядно» - неподходящее слово? Может, лучше сказать «сладострастно»?
        Олеся была уверена, что у шефини есть любовник. Да что там уверена! Она знала. Слышала как-то, как Яна разговаривала по телефону с этим неизвестным мужиком. Договаривалась о свидании. Очень умело шифровалась, вроде как речь идет о деле, но Олесю не проведешь, она к тому времени жабины интонации научилась различать. У жабы было много голосов. Один - для мужа, другой - для дочери, третий - для матери, четвертый - для свекрови, пятый - для сестры, шестой - для подчиненных, седьмой - для вышестоящих… Утомишься перечислять. Как только она не путается? Вот Олеся только трехголоса: хорошее настроение, плохое настроение, никакое настроение. А жаба, та - артистка. Так вот, тот голос, которым жаба вещала тогда, был особенным. Ни на какой другой не похожим. Из чего Олеся заключила, что Яна разговаривает с сердечным другом. И все. Видеть его Олесе не довелось. И из-за того, что жаба усиленно шифровалась, Олеся решила, что это кто-то из местных. Скорее всего, из власть предержащих. Ведь жаба ничего не делает просто так. И в постель она наверняка ложится исключительно из практических соображений. Может, именно
потому ее карьера так стремительна? Кто-то, с кем Яна водила шуры-муры, тихонечко пропихивал ее вверх. Умная тетка, спору нет, но мало ли умных вокруг? Не все же сидят на теплых местах.
        Кто же он? Кто-то из тех, кто сидит в Питере. Толстый и лысый Воронов? А что? Вице-президент же. Или Семенович из учредителей - громадный и волосатый. Или еще там, в совете директоров, есть Грибакин - бабник отъявленный, страшный как смертный грех. И старый. В постели, наверное, выглядит отвратительно. Олесю всегда при таких мыслях передергивало. Но иным Яниного любовника она себе не представляла. Молодым и красивым он быть не мог. По одной простой причине - молодых и красивых среди нужных людей не имелось.
        Глава 3
        Артем не был ни толст, ни лыс, ни стар. И никак не мог способствовать Яниному продвижению по службе. Работал он в той же компании, что и Яна, ведал региональными продажами. Был он высок, спортивен, в меру красив.

«Спасибо, что спросил».
        Артем усмехнулся. Яна не кокетничала, он это знал. Она действительно могла забыть о договоренности. Заработалась бы и забыла. Сколько раз уже такое случалось. Он приезжает на место, а Яны нет. Начинает звонить ей, а она еще в своих делах, никак не может вынырнуть из них. Или не хочет?
        Как ни крути, Яна - диктатор. Деспот с лицом Деми Мур. «Или так, как я хочу, или никак» - вот ее девиз. Если бы Артем знал, что она такая, никогда бы с ней не связался. Но когда он впервые увидел ее, подумал только: «Черт, ну и красотка!»
        Ноги, фигура, глаза и все такое. В глазах помимо прочего еще и ум светился, и это сулило дополнительные удовольствия. Глупых женщин к тому времени Артем наелся досыта. Возможно, кому-то они и нравятся, но он от них уставал, причем практически при первой же встрече.
        Вот только работали они в одной конторе и даже на одном этаже. Это было плохо. Артем никогда не заводил романов в фирме. А тут еще и жена его работала. Так что фирменные красотки могли рассчитывать с его стороны максимум на комплимент новой прическе или дополнительную улыбку в день рождения, не более того. Но с Яной все получилось по-другому.
        Артем попал в эту компанию чуть более двух с половиной лет назад. Переманили его из прежней конторы. Посулили деньги. Немалые, иначе бы он не согласился трудиться с женой в одном коллективе. В общем, явился он в офис, огляделся, начал входить в курс дела. Яны не было. Яна отдыхала на море. Появилась только через две недели после его выхода на новую работу. «Черт, ну и красотка!» - подумал он, увидев ее. И в этот же момент решил наплевать на все свои прежние принципы.
        Азарт подогревался еще и тем, что Яна выглядела крепостью неприступной. Уже через час после того, как их познакомили, Артем знал, что она примерная жена и мать, а спустя пару дней понял, что помимо этого - и завзятая карьеристка, и вместе с остальными принялся восхищаться тем, как ей удается совмещать несовместимое. Это теперь уже он в курсе, что никакой она не совместитель, но тогда… тогда он приуныл. Совращать примерных жен Артему еще не доводилось, он их намеренно избегал, потому что возни много, а толку - ноль, плюс к этому нолю еще прилагаются непомерные угрызения совести, битье головой об стену и прочая муть. Не у него - у совращенной особы.
        Когда он женился, полагал, что моногамия - это не смертельно, переживет, тем более что увлечен был своей будущей женой всерьез. Однако прошло время, влюбленность растаяла как утренний туман, остались сложные ежедневные отношения, которые вроде бы уже и разорвать неплохо, но почему-то никак не получается. О моногамии он вспоминал все реже и реже. Женщин в его жизни было немало. Но все - свободные. К чему забредать не на свою территорию и сбивать с пути истинного матерей семейств? Таков был его принцип, и согласно ему Яну следовало забыть в тот самый момент, когда Артему стало известно о ее семейном положении. Но что-то в нем воспротивилось такому простому решению. Сейчас он, пожалуй, мог бы сказать, что именно. Да, Яна позиционировала себя как примерная жена и вроде держала себя соответственно, вот только за этим соответствием Артему сразу почудилось нечто противоречивое. Так оно и оказалось.
        Он пустил в ход весь свой арсенал обольщения. Однако Яна колебалась, долго колебалась. Артем был озадачен. Неужели и вправду ничего не получится? Спустя три месяца после начала кампании он почти утратил всякую надежду хотя бы на изящный флирт, не говоря уже о большем. Еще пара недель - и, наверное, он соскочил бы с этого поезда. Все должно случаться вовремя. Получивший вожделенное, когда интерес к нему угас,- несчастнейший человек на земле. Ему бы радоваться, а он не находит внутри себя никакого отклика на удачу, которая привалила. Ничего, кроме раздражения: и что теперь?
        Словом, Артем уже начал задумываться о том, что возжелал кусок не по размеру рта, как вдруг… будто плотину прорвало. Это потом уже он понял, как все в этой жизни у Яны происходит. Она все планирует. Терпеть не может экспромты. Наверняка, когда почувствовала первые поползновения с его стороны, тут же приняла решение, в какой именно момент она ответит взаимностью на них. Честно сказать, Артем не знал, как к этому относиться. То ли чувствовать себя уязвленным, то ли забить на все и плыть по течению.
        Их роман длился уже год пять месяцев и десять дней. Артем никогда не запоминал точных дат, а тут запомнил, видимо, просто оттого, что Янину плотину прорвало под Новый год. Год и пять месяцев! Так долго он ни с кем не возился, ему даже трудно было сказать, почему так получилось с Яной. Секс? Нет, сейчас уже точно не только ради него. Поначалу да - хотелось увидеть и почувствовать, какова эта Снежная королева в постели. Увидел и почувствовал. Ничего особенного. Секс - не сильная Янина сторона. То ли он ей по барабану, то ли она просто не умеет расслабляться по-настоящему, но Яна-в-сексе кардинально отличается от Яны-в-обычной-жизни. Эта вторая Яна - жестковатая, но яркая и ни на кого не похожая женщина, но вот Яна-в-сексе - это невыразительное и зажатое существо. Верно говорят, что на все у человека энергии не хватает. Запасец-то ограничен, вот оно и выходит, что кто-то вкладывает его в личное, а кто-то, как Яна, в карьеру.

«Все в силе»,- написала Яна в ответ на его «И?..». Значит, в обед. На конспиративной квартире. На соседней с офисом улице. Удобно, но рискованно. Да плевать…

* * *
        Яна взглянула в зеркало. Вроде все в порядке. Только тронуть помадой губы.
        - Ты обедала?- спросил Артем.
        - Когда?- отозвалась Яна.
        - Значит, секс вместо обеда?- усмехнулся он.
        - Значит, так.
        - Ноги не протянешь к концу дня?
        - Сейчас закажу секретарше бутербродов,- сказала Яна, подкрашивая губы.
        - С ума сошла? Она сразу же заподозрит тебя во всех смертных грехах. Вернулась с обеда и требует бутербродов.
        - А вот и нет.- Яна отвернулась от зеркала и улыбнулась.- Я сказала, что иду к врачу. Так что бутерброды вполне логичны.
        - Тебя не поймать голыми руками,- сказал Артем, снимая со спинки стула пиджак.
        - Нет, не поймать,- кивнула Яна.
        - А если бы все-таки попалась?- спросил он.- Что бы стала делать?
        - Выкрутилась бы,- не задумываясь ответила Яна.

«Наверняка уже продумала тактику поведения на случай провала,- понял Артем.- И скорее всего, не один вариант».
        - Послушай,- сказал он,- а ты была когда-нибудь влюблена?
        Яна вздрогнула и непонимающе уставилась на него.
        - Это ты к чему?- спросила она.
        - Да так.- Он пожал плечами.
        Он сам не знал, зачем задал этот вопрос. Вырвалось.
        - Была, конечно,- после некоторой паузы проговорила Яна.- Как все. В школе. Ну, там, в институте…
        - В школе?- переспросил он.- В институте? Я не об этом. Потом, потом-то ты была когда-нибудь…- Язык не повернулся повторить это слово еще раз.
        Яна усмехнулась, в глазах ее заискрился лед.
        - Да, знаешь,- сказала она,- как-то некогда было.

«Понятно,- подумал Артем.- Яна ковала свое будущее. Какая уж тут любовь?»
        Янин мобильник зазвонил, когда она уже стояла в дверях. Она приложила телефон к уху.
        - Да? Что случилось?- сказала Яна.- И после некоторой паузы: - Так, стоп, еще раз и помедленнее.
        Выслушала то, что ей сообщили, нахмурилась и проговорила:
        - Вы на какое время договаривались? На час?- и бросила взгляд на свои часы.
        Артем тоже машинально проверил время. Без семи минут два.
        - И что, все время телефон вне зоны?- спросила своего невидимого собеседника Яна. - И потом, после паузы: - Что тебе делать? Ну, радость моя, я не знаю.
        - Кто?- тихо поинтересовался Артем.
        - Дочь,- одними губами проговорила Яна. А в трубку сказала: - Вообще-то это странно. Отец никогда тебя не подводил.
        Дочь что-то отвечала. Яна внезапно изменилась в лице.
        - Что?!- воскликнула она.- С чего ты взяла?
        И опять объяснения дочери. Артем слышал ее голос, доносившийся из трубки, но слов разобрать не мог.
        - Ладно,- каким-то севшим голосом ответила Яна.- Я сейчас соображу, что делать, и перезвоню тебе.
        Она отняла телефон от уха и уставилась на Артема.
        - Что случилось?- спросил он.
        - Она говорит,- медленно начала Яна,- что они сегодня должны были идти договариваться насчет ее подработки. Должны были встретиться дома в час. До полвторого она не дергалась, потом начала звонить ему на трубку. А там «телефон выключен или находится вне зоны». И так все время. А еще она говорит,- тут Яна судорожно вздохнула,- что он сегодня не ночевал дома…
        - «Она говорит»?- перебил ее Артем.- А ты-то что? Не знала этого, что ли?
        - Не знала!- взвилась Яна.- Мы давно спим в разных комнатах. Меня вчера срубило часов в десять. Его еще не было. Я думала, он пришел, когда я уже спала. Сегодня проснулась, решила, что он ушел. Такое случалось. Откуда мне было знать, что он вообще не приходил?!
        Глава 4
        Яна выскочила из подъезда, кипя от возмущения. Только этого ей сейчас не хватало! Куда он делся? Разбирайся теперь с его проблемами. Основной из которых всегда была дочь. Надо что-то решать с ее почти сорвавшейся подработкой. Яна села в машину и задумалась. У нее вариантов на замену не было. Вернее, они наверняка имелись, но их надо было вытаскивать на свет божий, прощупывать, вести с кем-то беседы, уговаривать, обещать что-нибудь взамен. Дочь ведь не хотела идти в «Макдоналдс». Ей подавай что-нибудь приличное, а такое на дороге не валяется. Вроде везде не хватает рабочих рук, но это совсем не означает, что руки эти должны принадлежать тинейджеру. У них в конторе то же самое. Горы документов лежат месяцами в ожидании того светлого момента, когда найдется кто-нибудь, кто возьмется их разобрать и систематизировать. Но поручи такое дело малышне, и потом годы потратишь на то, чтобы найти что-нибудь. Словом, приличная летняя подработка - это редкий зверь, которого следует долго и вдумчиво ловить, а словив, держать крепко-крепко, чтоб не сорвался.
        Муж что-то там словил. Яна не вникала, не до этого было. Удалось - и ладно. Сегодня муж должен был вести дочь знакомиться с ее будущим работодателем. А сам исчез. Забыл, что ли? И мотается где-то в зоне неуверенного приема. Или отключил телефон. Не специально, а случайно. Так уже бывало, и не однажды. Нажмет невзначай на красную клавишу - и ходит целый день, радуясь, что его никто не беспокоит. Почему с Яной такого не случается? Она всегда на связи, всегда контролирует, что там с ее мобильником? Жив ли? Накормлен ли?

«О, черт!- спохватилась Яна.- Что это я тормознулась в этом дворе? Держу же Артема». Они взяли за привычку выходить из дома по одному. Второй выходит только тогда, когда первый уже уехал. Прямо шпионские игры. Ну и ладно. Главное - не попасться на ерунде. Яна завела машину и рванула на работу.
        Войдя в кабинет, сразу же взялась за телефон.
        - Привет,- сказала она дочери.- Не звонил?
        - Нет,- буркнула дочь.
        - Хорошо…
        - Что хорошего?- перебила дочь.
        - А что плохого?- резко спросила Яна.- Разве жизнь уже закончилась?
        - Н-нет,- растерялась дочь.
        - Вот и отлично. Во сколько вас ждали?
        - В два тридцать.
        Яна бросила взгляд на часы. Два одиннадцать.
        - Ну, так ты еще почти не опаздываешь,- сказала она.
        - Как это?- удивилась дочь.
        - Куда идти знаешь?
        - Ну да.
        - А кого там искать?
        - Тоже знаю.
        - Так иди.
        Дочь помолчала, потом протянула:
        - Но-о…
        - Что за «но»?- Яна села за стол, открыла файл с бюджетными таблицами и уставилась на экран.- Боишься?
        - Я?- засопела дочь.
        - Ты уже не маленькая,- проговорила Яна, снимая пиджак и вешая его на спинку кресла, на котором сидела.- Собирайся, иди туда, извиняйся за то, что опоздала, и договаривайся.
        - М-м-м…- все еще сомневалась дочь.
        - Не «м-м-м», а вперед,- резко сказала Яна.- Другого выхода у тебя все равно нет. Отец вне досягаемости, я на работе. А не пойдешь - будешь торчать все лето в городе без всякого занятия.
        Слышно было, как дочь вздохнула.
        - И,- тут Яна нанесла решающий удар,- не видать тебе Чехии как своих ушей.
        Такова была договоренность: дочь работает летом, чтобы заработать себе на поездку в Чехию. Конечно, Яна могла легко отправить ее куда угодно, хоть в Австралию на пару лет, но делать этого не собиралась. Уговор дороже денег, так что пусть думает.
        - Ладно,- наконец вымолвила дочь.- Попробую.
        - Не «попробую»,- поправила ее Яна,- а пойду и сделаю.
        - Ага,- сказала дочь, и они распрощались.

«Прекрасно,- подумала Яна,- одну дыру заткнули. Но как быть со второй?» Под второй дырой она подразумевала пропавшего мужа.
        Конечно, он и раньше ходил с отключенным телефоном, в этом ничего странного не было. Но вот дочь… Никогда, никогда он не срывал никаких планов своего разлюбимого чада. Здесь что-то не так. А вдруг…
        А вдруг с ним что-нибудь случилось?
        Яна выпрямилась. Вот черт! Не было печали! Она покрутилась в своем кресле, встала, подошла к окну. Постояла, всматриваясь в кроны деревьев, растущих во дворе бизнес-центра. «Так,- подумала она,- надо попробовать как-то прояснить ситуацию. Исключить трагические варианты, чтобы можно было выкинуть их из головы и вернуться к своим прежним занятиям. Куда звонят-то в таких случаях? Наверное, в милицию. Бред какой-то».
        Она вернулась к столу, села, сняла телефонную трубку. И набрала 02.
        - Что делать-то?- спросила Яна после того, как завершила свой рассказ о случившемся.
        Диспетчер вздохнула:
        - Даже не знаю. Сами понимаете… Не пришедшие ночевать мужья - это такое дело…
        - Ну да,- проговорила Яна.
        - Он только одну ночь не ночевал?- поинтересовалась девушка.
        Яна задумалась. А кто его знает? Теперь она ни в чем не была уверена. Может, и не одну. Может, и накануне все было точно так же, как вчера. Впрочем, нет, тут же спохватилась она, если бы он исчез позавчера, дочь уже забила бы тревогу.
        - Одну,- сказала Яна.
        - Маловато времени прошло для розыска,- деловито заметила диспетчер.- Вот придете домой, а он там. Может же такое быть?
        - Может,- согласилась Яна,- конечно, может.
        - Ну вот,- продолжала девушка,- а вы переживаете.

«Да не то чтобы переживаю»,- хотела возразить ей Яна, но не стала. Девушка бы не поняла ее. Если не переживаешь, чего тогда звонишь в милицию? Чего людей отвлекаешь от настоящей работы? Не объяснять же ей про бюджет да их своеобразные отношения с мужем.
        - Ладно,- сказала Яна,- я поняла. Подождать, а если не придет, тогда заявлять.
        - Да,- сказала диспетчер.- Но вообще-то…- Она замялась.
        - Никто никого не ищет?- усмехнулась Яна.
        - Ищут,- ответила девушка,- но сами понимаете…

«Ищут, но не быстро»,- закончила за нее мысленно Яна.
        - Понятно,- сказала она.- Спасибо.
        - А на работу вы не пробовали позвонить?- вдруг поинтересовалась диспетчер.
        - Простите?- не поняла Яна.- На какую работу?
        - Ваш муж,- сказала девушка,- он же где-то работает? Вдруг он уже там, спокойненько сидит себе и трудится?
        - Потрясающе!- воскликнула Яна.- Вы знаете, я об этом совершенно не подумала. Гениально!
        - Да что вы,- засмущалась диспетчер,- такое сплошь и рядом случается.
        - Тогда я пошла звонить.
        - Желаю удачи,- рассмеялась девушка.
        Яна положила трубку. Конечно, он на работе.
        А где же ему еще быть посреди вторника? И забыл о встрече с дочерью. Так, где его рабочий телефон? Сейчас она ему позвонит и устроит головомойку. Полтретьего! А она все еще занимается всякой чепухой. Уму непостижимо!

«Он только одну ночь не ночевал?» - внезапно вспомнила Яна вопрос диспетчера. Улыбнулась, представила, как бы она ответила той, что не знает. А Артем-то как взвился. Подумаешь! Не обязательно спать в одной постели. Очень даже правильно - спать отдельно. Особенно если ты изменяешь мужу. Или жене. Она, Яна, хотя бы не лицемерит. Да, выглядит холодной стервой, но зато не врет. Ни мужу, ни любовнику. Ни себе, что для нее самое главное.
        Артем - романтик. Хотя, наверное, будет возражать, если ему это сказать. Про влюбленность вдруг спросил. С чего бы это именно сегодня? Впрочем, не важно.
        Он точно считает Яну особой, никогда не знавшей, что такое настоящая любовь, никогда не чувствовавшей ничего более яркого, чем сердцебиение от быстрой езды. Пусть. Она не собирается разубеждать его. Разубеждать - это значит раскрыть свои карты, а этого Яна не желала делать ни для кого. В том числе и для Артема. Он же ничем не лучше других.
        А влюбляться Яна больше не хотела. Хватит, нахлебалась!
        Случилось это, когда ей было двадцать восемь. Слышала она, конечно, что порой прошибает так, что только искры летят, да и помнила нечто похожее из студенчества, но одно дело знать, совсем другое - пережить. Стоило Яне только раз увидеть его, как она поняла: втрескалась. По уши. Даже по макушку. Так, что не вдохнуть, не выдохнуть без страдания. Счастье? Она не была уверена в этом. Ни минуты счастья в ту пору она не испытала.
        Она была ему совершенно не нужна. Он видел, что она у него на крючке, но даже не захотел просто воспользоваться таким случаем. Ему было не до этого. У него тогда свои переживания застили небо. Умерли родители, на волоске висела эмиграция в Канаду. И тут Яна. Нет, его это абсолютно не интересовало.
        Яна поморщилась, вспоминая, как пришла к нему объясняться. Ей тогда казалось, что дело застопорилось лишь потому, что они не сумели поговорить по-человечески. Ладно, решила она однажды, надо брать ситуацию в свои руки. Ей было не привыкать. Но все получилось совсем не так, как она ожидала.

«Извини,- вежливо сказал он,- но я пас. Не до этого сейчас». И все. Хорошенькое объяснение, да? Впрочем, для мужчины это нормально. Женщина полагает, что любовь - дело, ради которого следует бросить все на свете, а у мужчины оно в ряду прочих, хорошо, если в первой десятке. Яна все это отлично знала, понимала и даже принимала. Но в тот раз все-таки не смогла сразу остановиться и полезла дальше. Поперло из нее бабское, во всей своей красе поперло.

«Сейчас не до этого?- переспросила она.- А когда будет до этого?» Он помолчал, внимательно разглядывая ее, потом, видно, понял, что простенькими отговорками не отделается, и сказал: «Извини». Развел руками. Пожал плечами. Яну пронзила внезапная боль: ударила сзади в основание шеи и побежала, побежала вниз по позвоночнику и, достигнув поясницы, обручем стянула спину и живот. Она судорожно вздохнула, выпрямилась. Она все поняла. Прочие дела тут были ни при чем. Она была ему не нужна. Она ему просто не нравилась. Вернее, нравилась не до такой степени, чтобы ответить на ее порыв.
        Она повернулась и молча ушла. Он не останавливал ее.
        Такого унижения Яна не испытывала до этого никогда. Сначала она не могла сообразить, отчего так остро реагирует на отказ. Ведь и раньше случалось, что ей отказывали, но тогда она воспринимала все куда легче. И только спустя некоторое время поняла, почему эта история не дает ей покоя. «Нельзя обнажаться,- думала она.- А любовь, как ни крути, не оставляет на тебе никаких покровов, даже кожи. И поэтому любое колебание воздуха отдается в тебе болью. Что уж говорить об отказе?»
        Никогда, дала тогда себе слово Яна, никогда она больше не позволит втянуть себя в подобную ерунду. Это совсем не означало, что она вычеркнула мужчин из своей жизни. Их было предостаточно. Но только чувств к ним Яна не испытывала. И еще заставляла побегать за ней, да как побегать!
        Артем не был исключением из правила. Та же схема, тот же результат. Продолжительность романа немножко другая, это да. Подзависла она с ним, подзависла…
        Звякнул телефон. Яна очнулась от своих мыслей и сняла трубку.
        - Да?- проговорила она.
        - Яна Владимировна,- задушенным голосом сказала секретарша,- ваша свекровь.
        Оп-па!
        - Соедини,- велела Яна и, как только отыграла мелодия из «Крестного отца», сказала: - Здравствуйте, Ольга Дмитриевна. Какими судьбами?
        - Здравствуй,- ответила свекровь.- А ты не знаешь?

«Вот черт!- подумала Яна.- Небось любимая внученька уже доложилась».
        - Прошу прощения?- тем не менее сыграла в недоумение Яна.
        - Где мой сын?
        Началось. Истерики.
        - Нюся сказала, что его со вчерашнего дня не было дома,- продолжала вздрагивающим голосом свекровь.

«Нюся». Яна терпеть не могла, когда дочь называли этим слюнтявым имечком. Впрочем, чего еще ждать от мужниной родни?
        - Не было,- подтвердила она.
        - С ним что-то случилось!- фальцетом выкрикнула свекровь.
        - Да бросьте вы,- раздраженным тоном ответила Яна.- Что с ним может случиться?
        - Я буду звонить в больницы,- сообщила свекровь.

«А вот это хорошая мысль,- с облегчением подумала Яна.- Пусть звонит. Кто-то должен этим заняться. Не секретарше же поручать».
        - Я буду звонить,- с напором повторила Ольга Дмитриевна.
        - Хорошо,- пробормотала Яна.
        - Боже мой, боже мой!- запричитала свекровь.- Не дай бог, что-нибудь серьезное! - И отключилась от связи.
        Яна положила трубку и с силой потерла лоб. Начинала болеть голова. То ли от перемены погоды, то ли от перемен в ее жизни. То ли от пронзительного голоса свекрови. Послал же Бог истеричку.

* * *
        Ольга Дмитриевна швырнула телефонную трубку на диван и мрачно уставилась в окно. Дьявол! Она ощущала себя персонажем какой-то пьесы. Мелодрамы? Трагикомедии? Фарса? Она встала с дивана и нервно прошлась по комнате. Все еще в роли. Типичная свекровь должна была именно так и поступить при подобных обстоятельствах: начать истерить, ткнуть невестку носом в то, что та бездействует, пока муж лежит неизвестно где, с неизвестно какими ранениями, может быть, некоторые из них несовместимы с жизнью… Тьфу! Вот напасть!
        Была бы Ольга Дмитриевна актрисой, можно было бы валить все на профессию, дескать, она ее испортила, и теперь она не видит различия между сценой и жизнью и продолжает лицедействовать, даже когда занавес уже опущен. Но Ольга Дмитриевна актрисой не была. Хотя и исполняла роль «свекрищи» уже много лет. Порой весьма убедительно, даже для самой себя, потому что ни одну мать не оставит равнодушным то, что вытворяет невестка с ее сыном. Пусть не любит его и не любила никогда, но хотя бы относилась к нему с уважением. А то ведь постоянно какие-то насмешечки, если не вслух, то в выражении глаз и в рисунке морщинок на лице, постоянное пренебрежительное фырканье на любую его попытку проявить свою личность, постоянное выпячивание себя, Яны Великой, в ущерб семейному взаимопониманию.
        Да о чем это она? Взаимопонимания там не было с первых же минут.
        Поначалу Ольга Дмитриевна думала: молодо-зелено. Приживутся, привыкнут. Опять же гонор Янин немного побледнеет или хотя бы примет приемлемую окраску, как букашка, сливающаяся по цвету с листом, на котором сидит: я здесь есть, но не лезу на глаза, просто тихонько сижу себе… Увы! С годами становилось только хуже. Гонор превратился в гонорище, а сын - в несчастное создание.
        Он никогда не жаловался Ольге Дмитриевне, ничего не рассказывал, блюдя лояльность. Ради чего? Можно подумать, Яна его по головке погладит за это.
        - Тебе не надоело?- однажды гневно обрушилась на него Ольга Дмитриевна.
        - Что именно?- Он делал вид, что не понимает, о чем это она, надеялся, видно, что ее настроение рассосется само собой, до того, как ему придется давать ответы на ее вопросы.
        - Такая жизнь.
        - Жизнь как жизнь,- нахмурился он.- Получше, чем у многих. Смотри, какая чудесная внучка у тебя растет.
        - При чем тут Нюся?- отмахнулась Ольга Дмитриевна.- Не уходи от вопроса. Тебе разве не претит роль тряпки под ногами?
        Сын едва заметно поморщился. Конечно, сравнение с тряпкой не выдерживало никакой критики, было банально до ломоты в зубах, на грани пошлости. Пошлость в семье Вересовых не приветствовалась.
        Поморщился и промолчал. И Ольга Дмитриевна как-то мгновенно сдулась, утихла. Умел он так молчать, что не захочешь ни с расспросами приставать, ни свои собственные идеи выкладывать.
        Наедине же с собой Ольга Дмитриевна часто эту тему обмусоливала. Ни к чему это не приводило, кроме бессонницы, и долгое время она не понимала, зачем вообще изводит себя подобным образом. Точнее, ей было неловко признаться себе в истинной причине происходящего.
        Дело было в том, что, если она не будет себя искусственно накручивать, придется признаваться в очевидной истине: случается, что она искренне восхищается невесткой.
        Она ведь прелюбопытная особа, эта Яна. Умная, энергичная, уверенная в себе, словом, полная противоположность любимому сынку Ольги Дмитриевны. Он конечно же славный мальчик, но совершенно неприспособленный к жизни. И это у него в крови. Сколько усилий Ольга Дмитриевна приложила, чтобы хоть как-то научить его справляться с жизненными тяготами. Все впустую. Он в точности повторял своего отца, который и в зрелости вел себя как наивный десятилетний мальчик, мечтающий о совершенном мире. Сыну была нужна сильная женщина. Яна как раз такой и оказалась.
        Проблема заключалась в том, что Яну интересовала в жизни только одна персона - она сама.
        Все остальные делились для нее на две категории: те, с кем нужно жить в мире, и те, на кого можно полностью наплевать. Мир, однако, в ее понимании выглядел так: я вам говорю, как делать, вы уж будьте любезны, сделайте, иначе не видать вам моего благорасположения. Скажете, ну и дьявол с ним, с ее благорасположением? Сын думал иначе. За Янино внимание готов был удавиться. В итоге он, конечно, выжил, но продолжал жить в чуть придушенном состоянии.

«Да,- подумала Ольга Дмитриевна, подходя к журнальному столику и беря в руки телефонный справочник,- жизнь диктует свои условия, в ней выдерживают сильнейшие. Или те, кто прилепился к ним. Мальчику нужна сильная женщина, но эта женщина должна еще и любить его, а Яна его не любила никогда, ни единого дня».
        Боже мой, даже не вздрогнула, узнав, что муж пропал. А если он ранен, что, и это ее не проймет? Ольга Дмитриевна сглотнула подступивший к горлу ком и лихорадочно принялась листать телефонный справочник. Звонить. Звонить! Исключить самое страшное. Немедленно!
        Глава 5
        Значит, больницы и морги - за свекровью. Дальше что? Работа. Надо бы позвонить мужу на работу. Хотя, может быть, он уже на связи? Она набрала мобильный мужа.
«Абонент временно…» Ясно. Где-то у нее был его рабочий телефон. Яна открыла вкладку «Контакты» в своем мобильнике. Так, муж… Интересно. Яна скривила губы. Рабочего номера не было. Где же он тогда? Она точно помнила, что записывала его. А вот звонила ли когда-нибудь по нему? Яна напряглась, вспоминая. Вряд ли. Зачем, когда есть мобильный?
        Может, в блокноте? Яна потянула к себе сумочку, достала из нее блокнотик в кожаной обложке с логотипом компании, открыла его, пролистала. Ага, вот он! Яна набрала номер.
        - Да?- ответил бесполый голос на другом конце провода.
        - Здравствуйте,- сказала Яна.- Это фирма «Ретис»?
        - Да,- отозвался голос.- Здравствуйте.
        - А могу я услышать Дмитрия Вересова?- спросила Яна.
        - Вересова?- переспросил голос.- У нас таких нет.
        - Простите?- растерялась Яна.
        - У нас таких нет,- спокойно повторил голос.
        - То есть как нет?
        - Обыкновенно,- усмехнулся голос.- Нет, и все.
        - Но ведь был?- спросила Яна.
        - Не думаю,- после секундной паузы ответил голос.- А кто он по должности?
        Боже мой, подумала Яна, кто он по должности? Откуда ей знать? Менеджер. Сейчас все менеджеры.
        - Менеджер,- проговорила она.
        - Ну да.- Голос продолжал усмехаться.- А поточнее?
        Издевается, поняла Яна. Небось нечем заняться, вот и куражится. Ну, извините, этот номер с ней не пройдет. Она сделала глубокий вдох и вежливым до тошноты голосом спросила:
        - А вы давно работаете в этой компании?
        - Это-то тут при чем?- удивился голос.
        - Вы не ответили,- сказала Яна.
        - Недавно,- буркнул голос.
        - А-а,- протянула Яна.- Так, может, позовете кого-нибудь, кто давно работает?
        - Зачем?- Голос был явно недоволен.
        - Будьте так любезны,- резко сказала Яна,- позовите кого-нибудь, кто давно работает в вашей компании.
        Голос на секунду затаился. Соображает, поняла Яна, лезть в драку или нет.
        - Ладно,- нехотя ответил голос.- Подождите минуточку.
        Любопытно, большая у них фирма или нет? А то, может, там всего ты, да я, да мы с тобой, и тогда ее наезды, мол, вы просто не всех тут знаете, потому что всего ничего работаете, будут выглядеть смешно. Впрочем, уже поздно. Уже наехала.
        - Алло,- услышала она сочный баритон.- Я вас слушаю.
        - Добрый день,- сказала Яна.
        - Добрый,- ответствовал баритон.
        - Вот ищу,- с легким смешком продолжала Яна,- Дмитрия Вересова, а мне говорят, что он якобы у вас не работает.
        - Не работает,- сказал баритон.

«Что за ерунда?» - подумала Яна.
        - Уже давно не работает,- добавил баритон.

«Так все-таки,- подумала Яна,- он там работал».
        - Давно - это сколько?- спросила она.
        - Ну-у,- задумался баритон,- я даже не знаю… Сейчас соображу. Наверное, с год или что-то около того. Правда, я слышал, что мы его иногда привлекаем к проектам, но это вам нужно с Красавиной пообщаться. А вообще,- спохватился вдруг баритон,- вы Вересова-то по какому вопросу ищете?
        - Да знаете,- Яна лихорадочно пыталась сообразить, что бы ответить - признаваться в том, что она Вересову жена, никак не хотелось,- как-то разговаривали с ним по поводу вашей продукции…
        - Ниток, что ли?- перебил ее баритон.
        Ниток? Муж занимался нитками? Это было для нее открытием. Почему-то Яне всегда казалось, что речь шла о каком-то оборудовании.
        - Ну да,- тем не менее ответила она.
        - Так мы можем пообщаться и без Вересова,- предложил баритон.- Хотите каталог?
        - Э-э…- растерялась Яна.
        - Давайте ваш мейл,- велел баритон.

«Ну вот еще!» - подумала Яна. В мейле ее фамилия была написана полностью. Но игру, которую она невзначай затеяла, следовало довести до конца.
        - Давайте лучше ваш,- предложила она.- Как вас, кстати, зовут?
        - Виктор Климкин.
        - Очень приятно.
        - А вас?- поинтересовался баритон.
        - Марина,- пробормотала Яна.
        - Марина?..- Баритон ждал продолжения.
        - Пока просто Марина,- сказала Яна,- если вы не возражаете.
        - Да что вы,- усмехнулся баритон,- какие возражения! Пишите мой адрес, просто Марина,- и продиктовал ей свой мейл.
        Яна, как под гипнозом, записала.
        - Черкнете свои координаты, я вам вышлю каталог,- проговорил баритон.
        - Хорошо,- ответила Марина,- спасибо. А Вересов…
        - А Вересов ушел, не знаю даже куда,- сообщил баритон.- И как его найти, тоже, к сожалению, не подскажу. Хотите, соединю с Красавиной?
        - Давайте,- согласилась Яна.
        Красавина показалась Яне совсем юной девицей. Голосок тонкий и звонкий, речь быстрая, почти скороговорка.
        - Вересов после того, как уволился,- частила Красавина,- у нас иногда привлекается как эксперт. Но это всего раза три или четыре за год было. И то он как-то без особого удовольствия работал, просто, видно, по старой дружбе. Похоже, что дополнительные деньги ему не сильно нужны. А находим мы его по мобильному. Нового телефона рабочего не знаю. Куда ушел? Тоже понятия не имею. Он никому не говорил. Вроде бы. А может, и говорил, ну, так всех сто тридцать человек не опросишь, верно ведь? А вам зачем Вересов?
        Яна повторила свою легенду насчет ниток.
        - Так вам Виктор все и расскажет,- сказала Красавина.
        - Да, спасибо,- забормотала Яна,- мы уже договорились.
        - Дать вам мобильный Вересова?
        - Да у меня есть…- начала было Яна и осеклась: а вдруг у мужа два мобильных?- Давайте.
        Красавина продиктовала известный ей номер. Номер, который не отвечал.
        Яна распрощалась со стремительной Красавиной, швырнула трубку на стол и хмуро уставилась в окно.
        Что все это означает? Муж, который, как ей всегда казалось, не был способен ни на какие сюрпризы, дурил ее. Причем уже целый год. Но, что странно, в семейный бюджет он вносил ту же сумму, что и в бытность свою менеджером фирмы «Ретис». Конечно, эти деньги не шли ни в какое сравнение с Яниным вкладом, но ведь сумма не изменилась. В каком месте он ее нынче зарабатывал? И - самое главное - почему Яне ничегошеньки не было известно о столь серьезных переменах в жизни мужа?
        Хорошо, пусть она никогда не проявляла особого интереса к этому, но ведь он всегда ей все рассказывал. Слушала она, не слушала, Димка докладывал о крупных и мелких событиях своей жизни с завидным постоянством. Считал, что это - неотъемлемая часть жизни каждой нормальной семьи. Она обычно не перебивала его. Просто отключалась и думала о своем. Порой, когда в его речах что-нибудь привлекало ее внимание, Яна включалась обратно и расспрашивала о деталях. Может, он говорил, да она просто была в отключке? Яна порылась в памяти. Да нет, уж об уходе с работы, на которой он отпахал около семи лет, она бы послушала. Как минимум для того, чтобы узнать, почему он это сделал и куда попал теперь. Чем он, интересно, занимается нынче? Тоже нитками? Маловероятно. Иначе бы все эти Климкины и Красавины знали об этом. Обычно, когда уходят к конкурентам, это становится известно.
        Он точно отправлялся каждое утро на работу… Или нет? Яна задумалась. Она внезапно поняла, что первой всегда покидала квартиру она. Их контора славилась старорежимными привычками - рабочий день начинался с девяти. Муж работал с десяти. Получалось, что Яна даже точно не знала, ходит ли он сейчас на какую-нибудь работу или нет. Да ходит наверняка, иначе откуда деньги? Может, даже пошел на повышение. И что, имеет теперь заначку? Да и черт с ним, пусть имеет. Дело-то не в деньгах. Яна могла сама прекрасно прокормить семью. Так было всегда, с самого начала их семейной жизни. Яна всегда зарабатывала больше… Как-то у нее сразу стало получаться. А у него нет. Впрочем, нет, не так было. Сначала у него все шло замечательно. Года три или четыре. А Яна болталась на задворках. И ее это смертельно раздражало. Потом все встало на свои места. Она сменила работу, денег прибавилось, и пошло-поехало. Он тогда, помнится, несколько растерялся. Задергался, засуетился. Все без толку. Потом привык к новому раскладу. И перестал стараться что-то изменить. Яна была несколько разочарована. Она ожидала, что он начнет бороться
за первое место. Тогда она полезла бы еще дальше. А он не стал бороться. Успокоился на достигнутом. Занялся домом и дочерью. «Тряпка»,- подумала тогда Яна. У нее и раньше мелькали такие мысли, но она полагала, что из этой тряпки все же удастся сделать что-нибудь приличное. Однако тряпка преображаться не пожелала. Да и ладно. В конце концов, если бы муж не взялся за домашние проблемы, ей бы пришлось решать их самой, а это - время, силы, деньги…

«И все-таки, откуда он их берет сейчас, эти деньги?» - подумала Яна.
        И вообще, что все это значит?! Ей вдруг стало душно. Кровь прихлынула к щекам, горло перехватило. На воздух! И Яна рванула прочь из кабинета.

* * *
        У жабы что-то случилось, поняла Олеся. Вон как носится! Как ошпаренная. И свекровь ни с того ни с сего позвонила. Редкий случай. За время Олесиной работы у Яны жабина свекровь звонила всего лишь раз. Правда, и того несчастного раза хватило, чтобы понять: у жабы с матерью мужа отношения натянутые. Они предпочитали общаться друг с другом как можно реже. Так что сегодняшний звонок был явлением экстраординарным. «Экстраординарным»,- с удовольствием произнесла шепотом Олеся. Так жабе и надо! Нечего нос задирать. Все у нее должно быть как у нормальных людей. И пусть жабе судьба отвалила целую тарелку меда, все равно рано или поздно окажется, что не все с ним в порядке. Как у всех нормальных людей. Что же такое произошло?
        Что-то дома. Иначе при чем бы тут свекровь? И еще - Олеся была на сто процентов уверена: Яна узнала о произошедшем в обед. Потому что уходила она на него чуть ли не с благостным выражением лица, а вернулась взвинченная до невозможности.
        Дочь? Может, замуж собралась? Олеся откинулась на спинку кресла. Сколько ей лет? Так, жабе тридцать семь стукнет в августе, дочь она рожала на пятом курсе, значит, той пятнадцать лет. Да-а, если дочура влипла в какую-нибудь любовную интригу, то жаба могла… Стоп! Нет. Ничего она не могла. Олеся фыркнула. Ей же наплевать на дочь. Вот если бы дочь была достаточно взрослой, чтобы увести у жабы мужика… В смысле любовника - вот тогда жаба могла бы и взвинтиться. Она ведь из породы собственниц. Если кто покусился на ее имущество, держись! И не важно, дочь это будет или кто. Но дочери пятнадцать. Маловероятно насчет любовника. Что же у них случилось?
        Муж, вдруг подумала Олеся. Здесь явно замешан муж. И поэтому звонила свекровь. Между прочим, тетка была на грани истерики. Олеся - опытный секретарь, сразу это почувствовала. Наверное, с ним что-нибудь стряслось. Под машину попал или типа того. И жив. Наверняка жив. В противном случае у жабы было бы другое выражение лица. Какое точно, Олеся затруднилась бы сказать, но другое. Сейчас же жаба бегала по конторе с лицом под названием «кого-нибудь-убью», и значило это только одно: кто бы ни был причиной нынешнего жабиного настроения, он ей изрядно насолил. Интересно, хмыкнула Олеся, где ее черти носят?

* * *
        Яна шла по коридору. Сначала чуть ли не бежала, потом, почувствовав, что ее немного отпустило, успокоилась и пошла чуть медленнее. Спустилась на четвертый этаж, прошлась до кафе. «Может, выпить чашечку кофе?» - мелькнула мысль. По слухам, кофе у них варили неплохой. Нет, тут же отказалась от этой идеи Яна, она никогда не пила кофе в кафе, зайдет и моментально вызовет волну пересудов. За ней всегда пристально наблюдают. Все. Без исключения. Она крутанулась на каблуках и медленно пошла обратно к лестнице.
        - Яна?- внезапно услышала она за спиной.
        Обернулась. Алина. Улыбается. Яна изобразила в ответ легкую гримасу, мол, привет-привет. Алина посмотрела по сторонам, подмигнула Яне и прошептала:
        - Уже здесь.
        - Что?- Яна озадаченно смотрела на нее.
        - Они уже здесь,- чуть громче сказала Алина и подошла к Яне.
        - Кто?- не поняла Яна.
        - Ну, как же!- воскликнула Алина.- Ты же спрашивала. Сегодня утром.
        - А-а,- спохватилась Яна.- Да.
        Такого с ней никогда не случалось. Она забыла. Забыла начисто про комиссию из головного офиса. Еще три часа назад помнила, а сейчас все вылетело из головы. Событие, к которому она так долго готовилась, должно было вот-вот состояться, а она занялась черт знает чем!
        Яна распрямила плечи, втянула живот.
        - Вот!- одобрительно сказала Алина.- А то я прям испугалась, увидев тебя. Сама на себя не похожа.

«Сама на себя не похожа,- повторила про себя Яна. И тут же про себя добавила: - Ббболван!» - имея в виду мужа, внезапное исчезновение которого выбило ее из привычной колеи.
        - И что они?- спросила Яна.- Какие планы?
        - Сегодня, завтра, полдня послезавтра,- отчиталась Алина.- Сегодня, скорее всего, вызова не жди. Расслабленные. Вечером в кабак со стриптизом идут, так что, сама понимаешь…
        Это хорошо, подумала Яна. Сегодня она приведет себя в норму и завтра будет во всеоружии. Как бы ни разворачивались события.
        - Может, по кофе?- предложила Алина, махнув рукой в сторону кафе.
        - Давай,- кивнула Яна.
        С Алиной безопасно. Встретились в коридоре, решили сделать паузу, заскочили в кофейню. Все пристойно, в рамках обыденного. Алина любила затащить кого-нибудь в кафе после обеда. Такой у нее был режим. Сегодня ей попалась Яна. И хотя Яна числилась в высшем эшелоне, кофе-брейк с референтом генерального не мог испортить ее имиджа. Руководство исповедовало демократию.
        Да и трудоголизм Яны был всем известен, а значит, никто не заподозрит ее в отлынивании от работы.
        Глава 6
        К вечеру Яна была выжата до последней капли. Голова ничего не соображала. Бюджет шел вяло. Периодически она брала в руки телефон и набирала номер мужа. Ничего. Все тот же робот: «Абонент…» И так далее. Любопытно было узнать, чем закончились обзвоны, которые собиралась предпринять свекровь. И закончились ли? Но звонить Ольге Дмитриевне Яна не стала. У них так было заведено - всегда звонила свекровь. Ни к чему было это менять. Даже в форс-мажорной ситуации.
        Форс-мажорной ли? Яна задумалась. Наверное, все-таки да. За все время их совместной жизни супруг не вытворял ничего похожего. То, что происходило сейчас, выглядело странным, непостижимым и оттого немного пугающим. И еще это его увольнение с работы… Яна почувствовала, как злость разливается по всей ее кровеносной системе. Не сказать ей об этом? Невероятно!
        Свекровь объявилась лишь в девятом часу. Яна уже успела принять душ и стояла посреди кухни в раздумьях, что бы приготовить на ужин.
        - Это я!- с вызовом сообщила Ольга Дмитриевна, когда Яна сняла трубку.
        - Добрый вечер,- сухо сказала Яна.
        - Есть какие-нибудь новости?- спросила свекровь.
        - Нет.
        - Не звонил?
        - Я же говорю,- с раздражением ответила Яна,- никаких новостей.
        - У меня тоже,- вздохнула свекровь.
        - Это что значит?- поинтересовалась Яна, открывая холодильник.
        - В моргах…
        Яна поежилась. Вот уж действительно!
        - …его нет, в больницах тоже,- забормотала Ольга Дмитриевна.- И в милиции нет…
        - Может, вы не всех обзвонили?- предположила Яна, вынимая овощи и сыр.
        Ничего тяжелого, решила она. Салатик с сыром и спать. Опять разболелась голова. Хотелось упасть в постель и забыться.
        - Ну, если, конечно,- фыркнула свекровь,- брать в масштабах страны, тогда не всех.
        Яна усмехнулась. Ольга в своем репертуаре - любую ее реплику вывернет наизнанку. А ведь Яна не имела в виду ничего особенного.
        - Понятно,- сказала она, доставая разделочную доску и нож.
        - Что понятно?!- вдруг взвилась свекровь.
        - Э-э…- растерялась Яна.
        Что такое? Что Ольга хочет от нее? Яна готова была сказать что угодно, лишь бы свекровь поскорее отстала. И тогда Яна порезала бы и съела салатик - и спать.
        - Не понимаю,- опять забормотала свекровь,- что могло… И там нет, и там… Вот что это означает?
        - Да ничего,- спокойно сказала Яна, кромсая овощи.- Ничего не означает. Если его нет ни в морге, ни в больнице, ни в ментовке, это не значит, что его нет нигде. Я тоже звонила в милицию.
        - И что они сказали?- сдавленным голосом спросила свекровь.
        - Да ничего,- ответила Яна.- Говорят, мол, пишите заявление, но когда его будут искать - это вопрос. Да вы сами все знаете.
        - Ну да, ну да.- Голос свекрови упал почти до шепота.
        Она помолчала несколько секунд, затем спросила:
        - Что делать-то будем?
        - Не знаю,- сказала Яна, вываливая овощи в салатник.
        Она и вправду не знала. Она впервые попала в ситуацию, которую иначе как дурацкой классифицировать было нельзя. А с дурацкими ситуациями она не знала, как обращаться. Она была специалистом по нормальным случаям, но никак не таким, как тот, который приключился с их семейством сегодня. Она собиралась лечь спать в надежде, что завтра утром все само собой разрешится.
        - Поспите,- посоветовала она свекрови.
        - Что?- обомлела та.
        - Поспите, говорю. Вам надо отдохнуть.
        - Ну, ты даешь!- Голос свекрови взметнулся к верхнему регистру.- Неужели тебе все равно?! Да я не смогу заснуть! С сыном неизвестно что, а она: «Поспите»!
        Из трубки понеслись короткие гудки.
        Кто б сомневался, усмехнулась Яна, измельчая сыр теркой. Истерики. Как всегда.

«Неужели тебе все равно?» Да нет. Пожалуй, не все равно. Пожалуй, хочется Димку убить. Переживать? Это вряд ли. Яна верила в то, что, если бы что-то случилось, ей бы уже об этом сообщили. Без вести?.. Да ну, ерунда. Телевизионные бредни.
        Хлопнула входная дверь. Через секунду дочь заглянула в кухню.
        - Привет!
        - Привет,- откликнулась Яна.- Есть будешь?
        - А что дают?- поинтересовалась дочь.
        - Салат с сыром.
        - Можно.
        - Тогда подруливай.- Яна достала из сушилки тарелки.
        Дочь исчезла. Яна слышала, как она протопала в свою комнату, хлопнула дверцей шкафа, зашуршала одеждой. Через пару минут дочь опять появилась в дверях кухни. В пижаме. Яна поморщилась. Она терпеть не могла халаты и пижамы в качестве домашней одежды. Халаты и пижамы хороши совсем к ночи, считала Яна. Но говорить дочери ничего не стала. Не было сил.
        - Папа?- спросила дочь, ставя на стол корзинку с булочками.- Объявился?
        - Нет,- качнула головой Яна.
        - А-а…- протянула дочь и опустила глаза.
        - У тебя-то все нормально?- спросила Яна, когда они сели за стол.- С подработкой.
        - Ага,- кивнула дочь, накладывая себе гору салата.- Договорилась.
        - Вот видишь,- сказала Яна,- ничего страшного.
        Дочь неопределенно пожала плечами. Надо браться за нее всерьез, подумала Яна, зачерпывая ложкой салат. Она всегда ела овощной салат ложкой. Во всяком случае, когда ее никто из посторонних не видел. С вилки у нее все валилось, и никакого удовольствия от салата она не получала. Вообще, с манерами у Яны были большие проблемы. Сказывалось отсутствие подобающего воспитания. Яна все время срывалась на что-нибудь сугубо крестьянское. То переложит вилку в правую руку для удобства, то обрызгается, то начнет кусать большими кусками. Но она боролась и с этим. И рано или поздно должна была победить. Победила же она английский, который ей давался с неимоверным трудом. Значит, и манеры когда-нибудь выбросят белый флаг.
        Да, за дочь следовало взяться, причем как можно скорее. Иначе станет такой же размазней, как отец. В последнее время Яна все чаще думала об этом. Может, это ее материнский инстинкт наконец-то проявляется? Должен же он все-таки у нее быть. Просто раньше он не подавал о себе никаких вестей, но вот пришла пора - и он поднял голову и даже забубнил что-то пока еще тихим, но все же уверенным голосом. Вообще-то мысли о том, что надо бы привить дочери хоть что-нибудь от себя, приходили к Яне, еще когда дочь была в младенческом возрасте, но тогда Яне это казалось излишним. Что ребенок мог понять в тех уроках, которые готова была дать Яна? Сейчас же, когда дочь подросла, можно было и попробовать. «Даже нужно»,- опять повторила про себя Яна, жадно поглощая салат. Черт, да она проголодалась!
        Дочь вдруг бросила быстрый взгляд на часы.
        - Можно я доем там?- Она мотнула головой в сторону комнаты.
        - А что «там»?- поинтересовалась Яна.
        - Сериал…
        - Ну,- Яна пожала плечами,- иди.
        Дочь схватила тарелку и выбежала из кухни. Сериал, закатила глаза Яна. Нет, надо браться. Вот спровадит господ из головняка и займется. Яна поднялась из-за стола, поставила тарелки в посудомоечную машину и щелкнула кнопкой на чайнике. Сейчас нальет себе чаю, сядет в уголке, выкинет все лишние мысли из головы и спокойненько настроится на завтрашний день. Нужно суметь предусмотреть все. День должен пройти без сучка без задоринки.
        Чайник вскипел, Яна бросила в чашку пакетик чая с бергамотом, налила кипятку. Поболтала пакетиком, вынула его и кинула в мусорное ведро. «Так, начнем»,- подумала она, устраиваясь поудобнее на диванчике.
        Из комнаты доносилась неразборчивая болтовня героев сериала, а Яна, прикрыв глаза, пила чай и проигрывала в уме все возможные ситуации. Настенные часы тихонько тикали, у соседей шумела вода… Все должно получиться, наконец подытожила Яна. Она была готова к любым неожиданностям. Как обычно.

«Да? А как же сегодняшнее мужнино исчезновение?» - мелькнула мысль. Все дело в том, что на семейном фронте она совсем расслабилась. На работе такого позволить себе нельзя, вот Яна и держала ухо востро. А дома все казалось таким стабильным… Но получилось, что и дома ее могут подстерегать сюрпризы. «Так, прочь, прочь!» - забормотала Яна. Решила ведь: никаких лишних мыслей. Как минимум до завтра. Иначе ничего не выйдет. Пить снотворное - и спать.
        Снотворное у нее убойное. Артем откуда-то привез себе и подарил ей пачку этих таблеток, когда она как-то пожаловалась на периодически мучающую ее бессонницу. И главное - утром никакой тяжести в голове. Надо бы где-нибудь раздобыть еще.
        Яна плеснула в стакан воды, распечатала таблетку…

«Одежда!» - пронзила ее внезапная мысль. На месте ли одежда мужа? Если вся на месте, значит, свекровь права - с ним могло что-то случиться. Если же не вся… И Яна со стаканом в одной руке, таблеткой - в другой рванула из кухни в спальню.
        В спальне она поставила стакан на тумбочку, положила рядом таблетку, подошла к шкафу и, широко распахнув дверцы, принялась вглядываться внутрь. Сзади раздались шаги.
        - Что делаешь?- спросила дочь.
        - Смотрю,- не поворачиваясь, бросила Яна.
        Тихонько звякнул телефон. Дочь пошлепала на кухню.
        - А, бабуля,- сказала она.- Да, даю. На.- Дочь подбежала к Яне и протянула ей трубку.
        - Я вот что подумала,- затараторила Ольга Дмитриевна.- А ты проверяла его вещи?
        Яна поморщилась. Они думали в унисон.
        - Да вот,- нехотя ответила она,- как раз смотрю.
        - И что?
        - Да… вроде…- Яна замялась, обшаривая взглядом вещи на вешалках,- все на месте…
        - Нет,- вдруг вклинилась дочь.
        - Что «нет»?- вскинулась Яна.- Где «нет»?
        - Вон,- дочь махнула рукой,- пиджак вельветовый. Там всегда висел. А теперь его нет.
        - Что, что она говорит?- забеспокоилась свекровь.
        - Говорит, чего-то не хватает,- буркнула Яна и вопросительно взглянула на дочь, мол, что еще?
        - Джемпер синий,- вполголоса продолжала дочь,- и джинсовая рубашка…
        - Может, они в стирке?- перебила ее Яна.- Метнись-ка в ванную.
        - Там пусто,- сказала дочь.- Я только что бросила туда свои джинсы, там было пусто. А подожди-ка,- спохватилась она и убежала в прихожую.
        - Ну, что у вас там?- Голос свекрови гремел в ухе.
        - Сейчас она глянет…
        - Что глянет?
        Если бы Яна знала, что.
        - Нету,- сообщила вернувшаяся дочь.
        - Чего?- спросила Яна.
        - Сумки. Хаки. Большой.
        - Сумки?- переспросила свекровь.
        - Да,- устало проговорила Яна.
        - О-о, нет!- застонала свекровь.
        Яна молчала.
        - Что делать? Что делать?- выдохнула Ольга Дмитриевна. И бросила трубку.
        Что делать? Да ничего. Командировка, не иначе. На этой его новой загадочной работе. Яна наклонилась, взяла таблетку, сунула ее рот. Запила водой. И, аккуратно обойдя дочь, застывшую в дверях спальни, пошла чистить зубы.

* * *

«Никто не поверит, что мама понятия не имеет, что из вещей папы на месте, а чего нет»,- думала Аня, получасом позже укладываясь в постель с книжкой в руках.
        У них была странная семья. Теперь она об этом знала. А раньше… раньше она считала, что у нее все как у других.
        Прозрение пришло после Катькиного дня рождения. С Катькой они подружились три года назад. На свой день рождения Катька говорит: давай махнем к нам на дачу, отметим день рождения там. Конец июня, жара - на даче должно быть клево. Аня согласилась. Решила, что Катька позовет всю их компанию.
        Компания была в полном составе, но кроме того, там еще были Катькины предки! Какой-то нонсенс! Да, еще сумасшедший Катькин дядя из Москвы, который явился поздравить любимую племянницу. Аня когда увидела все это безобразие, искренне взгрустнула.
        Но - деваться некуда, из-за праздничного стола не сбежишь, а там уж и вечер наступил, тащиться же в город на ночь глядя совсем не хотелось, и от нечего делать пришлось включиться в общую суматоху.
        Так классно Аня никогда до этого не отрывалась! Шашлыки на костре, фейерверки, фанты (позапрошлый век, но так прикольно!), песни под гитару и тамтамы - к полуночи уже никто и не помнил, что дул губу по поводу присутствия предков. И самое главное - Катькины родители. В какой-то момент Аня подумала: «Хочу таких!» И тут же тормознула себя - стоп, стоп!
        Ведь ей всегда нравилось то, что происходило у них дома. Она привыкла к этому. Ну, не обнимались, не целовались мама и папа каждую секунду, так ведь и не ругались. Не колотили друг друга, не разъезжались по десять раз на дню, всегда вежливы, всегда предупредительны. Аня думала, так у всех. А в тот вечер у Катьки на даче поняла, что так - только у них, у Вересовых. И еще - что она, пожалуй, была бы не против, если бы в отношениях между родителями проскальзывала хотя бы искорка безбашенности.
        Аня сказала об этом Катьке, а та в ответ только пожала плечами, типа, у всех же по-разному, просто твои предки люди сдержанные, а мои отвязные. Аня сначала согласилась, в конце концов, темперамент у всех неодинаковый, но, вернувшись домой, решила изучить предмет поглубже. Лучше бы не начинала.
        Маме просто наплевать на папу. И на нее, на Аню. Мама живет в мире, где существует только ее собственная персона. Она не помнит, когда и какие у Ани занятия, не знает, что творится в Анином гардеробе, не интересуется, что ее дочь ела и чем занималась, не вглядывается в лица Аниных друзей и не запоминает их имена. Это папино дело, считает она.
        А папа… папу Аня поначалу (это в смысле, когда у Ани открылись глаза) жалела, потом стала на него злиться: ну и чего он такой размазня? Бросил бы ее, что ли? Мужчина он или нет? Есть у него самолюбие или как? Аня все время ждала, что он вот-вот уйдет. Это было бы логично.
        И вот он ушел. Она в этом не сомневалась.
        Аня судорожно вздохнула, прижала книжку к груди и почувствовала, как громадная слезища покатилась по левой щеке. Нет! Она против! Он должен вернуться. Обязан. И пусть у них все не как у людей. Но это их мир. Мир, в котором она привыкла жить. И в этом мире у нее всегда было двое родителей.
        Глава 7

«Проклятая баба!- подумала Яна. Она лежала на спине, морща лоб и повторяя про себя в полусне: - Проклятая баба, проклятая баба!» Что за баба-то? Яна открыла глаза и уставилась на потолок. Баба, к которой ушел муж.
        При чем тут баба? Яна потянулась, прогоняя остатки сна. Бросила взгляд на будильник. Без четверти семь. Можно еще полежать. И поразмышлять. О бабе. К которой ушел муж.
        Да ну! Ерунда! Яна тихонько рассмеялась. Баба исключалась. Димке бабы без надобности. Командировка - вот и вся загадка.
        Надо вставать. Работу еще никто не отменял. А сегодня тем более следует быть в форме. Яна вскочила, быстро заправила постель и пошла делать гимнастику, потом полетела в ванную. Душ контрастный, чтобы войти в нужное состояние. Потом мыть голову. Потом наложить крем. Без крема уже никуда. Лет пятнадцать назад она могла неделями о нем не вспоминать, а сейчас не намажешься - будешь чувствовать себя отвратительно.
        Выйдя из ванной, Яна мельком взглянула в сторону дочериной комнаты. Спит. Не спросила вчера, когда у нее начинается подработка. Наверное, не сегодня. Иначе попросила бы разбудить. А если забыла? Может, все-таки поднять ее? Яна заколебалась всего на долю секунды. Повернулась и отправилась в кухню. Если забыла - пусть опоздание послужит уроком. Только так. Только тыкаясь носом. Только через собственный опыт. Яна сама так училась и не понимала, почему кто-то должен постигать жизнь по-другому.
        Командировка. И скорее всего, он говорил ей об этом. Просто она не обратила внимания. Поэтому и не помнит. Такое ведь уже случалось, и не раз. Да-да, он наверняка в командировке. На этой своей новой работе. И про работу он конечно же докладывал, как докладывал обо всем, что происходило в его небогатой событиями жизни. Надо же ему было заявлять о себе на фоне Яны, вечно чем-то занятой, вечно куда-то спешащей, вечно к чему-то стремящейся. Муж отчитывался во всем. Что видел, с кем разговаривал, что купил… Яна частенько подсмеивалась над ним. Он реагировал на ее насмешки по-разному. Поначалу обижался, замыкался, потом стал возмущаться, а с недавних пор взял за моду иронично щуриться и однажды задумчиво сказал: «Вся прелесть в деталях. В мгновениях. Неужели ты этого не замечаешь?» Яна тогда от неожиданности растерялась, не нашлась что ответить, только рассмеялась принужденно. Он застал ее врасплох. Один-единственный раз. Когда он завел свою песню про детали второй раз, она была уже готова. Осыпала его градом язвительных реплик. Он выслушал ее молча, потом сказал: «А, понятно» - и заговорил на другую
тему. Яна почувствовала досаду. Можно было, конечно, продолжить подкалывать его, но что-то подсказывало Яне, что не стоит, что лучше притормозить. Умение вовремя остановиться Яна всегда считала своей сильной чертой.
        Угораздило же ее вспомнить о том случае! Яна раздраженно застегивала блузку. «Не о том думаете, девушка, смените пластинку»,- приказала она сама себе. Накинула пиджак, схватила сумочку и выскользнула из квартиры.
        Итак, муж в отъезде, о котором она просто не помнит. Все в порядке. Командировка в глухомань, не иначе - раз мобильник не берет. Значит, ждем, когда его телефон заработает. С этими мыслями Яна спустилась по лестнице, вышла из подъезда, села в машину и покатила на работу.
        Пришла в офис и сразу же засела за бюджет. Но поработать не удалось. Мобильник завибрировал в девять тридцать пять. Яна взяла трубку.
        - Да?
        - Доброе утро,- услышала хрипловатое контральто.
        - Доброе,- нехотя ответила Яна.
        - Новости есть?- спросила свекровь.
        - Нет.
        - Что решила делать?
        - Ничего,- холодно ответила Яна.
        - То есть как…- растерялась свекровь.
        - А что вы хотели, Ольга Дмитриевна?- усмехнулась Яна.- Он уехал. Теперь мы с вами точно это знаем. Я думаю, он в командировке.
        - Но он ничего не говорил мне об этом!- воскликнула свекровь.
        - И что?- пробормотала Яна.
        - Он всегда мне обо всем говорит,- продолжала бурлить свекровь.
        - Ничто в этом мире не вечно,- сказала Яна.
        - Ты о чем?
        - Раньше говорил,- вздохнув, ответила Яна,- теперь перестал. Может быть такое?
        - Не знаю.- Голос свекрови внезапно упал до шепота.
        В шоке, поняла Яна. Любимый сынуля выкинул фортель. Опля! Яна невольно улыбнулась. Шепчущая свекровь - это что-то! Просто наслаждение какое-то.
        - И вообще,- продолжала Яна,- я не вижу других вариантов.
        - Да?- язвительно откликнулась Ольга Дмитриевна.
        Очнулась. Быстро.
        - Вы о чем?- холодно поинтересовалась Яна.
        - Может, он ушел от тебя?
        - К кому это?- усмехнулась Яна.- Знаете, так с бухты-барахты не уходят. Уходу обычно что-то предшествует. Что-то происходит…
        - И что, ничего не происходило?- перебила ее свекровь.
        Яна задумалась. Какая-то стычка на днях была - из-за дочери - из-за такого не уходят. Такого в их жизни было предостаточно. Еще цапанулись по поводу его машины. Яна настаивала на том, что машину пора менять, а муж упирался, говорил, что он прикипел к ней. В этом он весь. Привыкнет к чему-нибудь, не отдерешь. Яна же никогда не могла взять в толк, зачем это ему. Зачем обрастать всеми этими вещами, к которым относишься как к живым существам? Зачем удерживать рядом с собой всех людей, каких встретил в своей жизни? Да, муж был барахольщиком. Яна же периодически наводила в своей жизни порядок и выбрасывала все ненужное. Только так она могла двигаться дальше. В общем, из-за машины они почти поругались. Яна даже не ожидала, что он так заведется. Кстати, о машине…
        - Машина,- сказала она.
        - Что машина?- моментально среагировала свекровь.
        - Где она?
        - Не знаю. А где?
        - И я не знаю,- медленно проговорила Яна.
        - Может, на стоянке?
        - Может. Только я не знаю, куда он ее обычно ставил.
        - Надо обратиться в розыск,- деловито предложила свекровь.
        - Зачем?- удивилась Яна.
        - Пусть милиция поищет машину. Глядишь, и Диму найдут.
        - Ага,- усмехнулась Яна,- найдут и повяжут. Потом будете его выцарапывать из каталажки. А когда выцарапаете, Дима на вас всех собак спустит за столь оригинальный способ розыска.
        - Не спустит,- вяло сказала свекровь.

«Спустит, спустит,- подумала Яна,- только в свойственной ему манере. Корректно, почти ничего не говоря, пряча все свои мысли за ироническим прищуром».
        - Ничего не происходило,- сказала она.- Ничего существенного. Все в пределах нормы.
        - В пределах нормы,- проворчала свекровь.- Знаю я эту вашу норму.
        Началось.
        - Не важно, что вы там знаете,- сказала Яна.- Главное, что никаких серьезных размолвок у нас не было. Поэтому не о чем беседовать…
        - Женщина…- тяжело вздохнув, изрекла свекровь.
        Все, подумала Яна, пора ее гасить.
        - Так,- сказала она.- Знаете, давайте завязывать. Мне работать надо.
        - Значит, ничего делать не будешь?- еще раз уточнила свекровь.
        - Нет,- отрезала Яна.
        - Ладно…- Свекровь, не прощаясь, повесила трубку.
        Вот моду взяла, рассердилась Яна, никаких тебе «до свидания» или хотя бы «пока». Расстроена. Неудивительно. Сынуля не поставил ее в известность о своих планах. Удар по материнскому самолюбию. Просто под дых. Ну, извините. Яна помочь ничем не могла. Честно сказать, и не хотела.
        Пискнул мобильный. Эсэмэска. Яна бросила взгляд на дисплей. Артем. Разве они собирались сегодня встречаться? Вроде нет. Впрочем, он любит посылать ей эсэмэски по поводу и без оного.

«Ну что, нашлась твоя пропажа?» - писал он, пренебрегая запятыми.
        Весело ему. Он всегда такой. Все бы ему резвиться. При любых обстоятельствах. Хотя… тем он и хорош. Тем он Яне, собственно говоря, и нравится. Но сейчас, ей-богу, не до него.

«Нет»,- коротко ответила она и отложила мобильник.

* * *

«Нет»,- прочитал Артем.
        Любопытно, что у них там происходит? Янин мужик в бегах? Или просто уехал по делам, а Яна все на свете забыла? С нее станется. Артем еще пару секунд сидел за своим столом, вертел в руках телефон, затем встал и вышел из кабинета.
        Он хотел увидеть Яну. Прямо сейчас. И направлялся теперь к ней.
        - Доброе утро,- поздоровался с секретаршей.
        - Здравствуйте.- Та с удивлением взирала на него.
        Артем был здесь редким гостем. Так они с Яной договорились. Предпочитали пересекаться в офисе только на совещаниях. «Ни к чему это. Вполне можно найти другие способы»,- сказала как-то Яна, и он с ней согласился. Но как бы то ни было, у замгенерального по региональным продажам вполне может найтись дело к финансовому директору. Артем скользнул по секретарше холодным взглядом и кивнул в сторону двери в Янин кабинет:
        - У себя?
        - Да,- ответила секретарша и потянулась к телефону.
        - Не стоит,- сказал Артем.- Я сам. Добрый день, Яна Владимировна,- проговорил он, вступая в кабинет.
        Яна с изумлением смотрела на него.
        - Чему обязана?- резко спросила она.
        - Как настроение?- Артем закрыл за собой дверь.- Как спали?
        - Чему обязана?- повторила Яна.
        - Зашел узнать, как дела.- Артем сделал несколько шагов и сел на ближайший к Яне стул.
        - Мы же договорились.- Яна откинулась на спинку кресла.
        - Ну,- улыбнулся Артем,- раз в год можно и отступить от правила. И все-таки, как настроение?
        - Как обычно,- ответила Яна.
        Артем внимательно рассматривал ее. Да уж, от обычного Яниного деловито-невозмутимого вида ничего в это утро не осталось. Лицо перекошенное, улыбка замороженная… И правая рука - он уже знал, что когда Яна нервничает, то легонько колотит пальцами по поверхности стола. Однажды он понял, что в этом постукивании есть какой-то ритм. Да, подтвердила тогда его догадку Яна, это ария Тореадора из оперы «Кармен», воспоминание из фортепианного детства, Яна до сих пор помнила порядок пальцев в этой короткой пьеске.
        Яна была на взводе. И сама, похоже, этого не замечала. Думала, что прекрасно держится. Артем вздохнул.
        - Что?- вскинулась Яна.
        - Да так.- Он пожал плечами.- Что все-таки у вас случилось?
        - Тебе это зачем?- фыркнула Яна.
        - Яна,- Артем наклонился вперед и коснулся ее руки,- я тебе друг или кто?
        - Ты?
        Артем вздрогнул от неожиданности и выпрямился. Что прозвучало сейчас в ее голосе? Усмешка? Презрение? Да, любовники. Да, все начиналось с секса. У многих все так начинается. И по-разному продолжается. У них отношения давно вышли за рамки простого пересыпа. Во всяком случае, для него это было так. А для Яны?
        Пока ответа на этот вопрос он не находил. Яна - крепкий орешек. Но ничего, рано или поздно он ее расколет. Вот только обрадуется ли тому, что узнает?
        - Ну, так что?- повторил он.- Что произошло-то?
        Яна опустила глаза, помолчала пару секунд, потом пробормотала:
        - Я лично считаю, что он в командировке, а вот свекровь думает, не ушел ли он куда…
        - Что?- изумился Артем.- Куда?
        - Я откуда знаю?- Яна подняла голову и хмуро посмотрела на него.- Он ничего не сказал. Просто исчез.
        - Может, случилось что?- сказал Артем.
        - Да уж,- поморщилась Яна,- обзвонили все, что можно.
        Интересно, подумал Артем, кто звонил? Не Яна же.
        - И вещей кое-каких нет,- добавила тихо Яна.
        Да, подумал Артем, это не несчастный случай. Командировка? Правдоподобно, и все-таки…
        - Телефон отвечает?- спросил Артем.
        Яна отрицательно качнула головой.
        Если ушел, мелькнула у Артема мысль, как-то по-хамски все обставил. Молча смылся. Да нет, что-то тут не так. Мужик Янин не производил впечатления человека, способного на такой демарш. Артему ни разу не довелось встречаться с ним, но это ничего не значило - Яниного мужа Артем знал как облупленного.
        Никогда мужья его любовниц Артема не интересовали. Он считал так: ваша, дамы, семейная жизнь - это ваши личные проблемы, меня, пожалуйста, не втягивайте в них ни при каких обстоятельствах. И дамы его условия принимали. Или, вернее будет сказать, это Артем выбирал таких дам, которые условия приняли бы. Он не желал подвергать опасности свою семейную жизнь. Какой бы она ни была.
        Но с Яной была совсем другая история. «Интересно, а что там за муж?» - однажды подумал Артем. Спустя пару недель он знал о Янином благоверном все. Нормальный мужик. Любящий супруг и отец. Все тащит на себе, пока Яна реализуется на службе. Такой будет с ней по гроб жизни. Наверняка прошел уже кризис, когда ему стало ясно, на ком он женился. Кризисы эти все обычно в первую пятилетку возникают, а Яниному браку уже шестнадцать лет. Нет, должен быть какой-то повод для ухода. Женщина. Другого пока Артему в голову не приходило.
        - Давай поищу,- предложил Артем.
        У него были возможности это сделать - друзья, связи. Она это отлично знала. Но только скользнула по нему прохладным взглядом и покачала головой:
        - Спасибо, не надо.
        - Почему?
        - Не надо - и все.
        Закрылась. Как обычно. Чуть-чуть приотворились двери, выглянула Яна с нормальным, человеческим лицом - и тут же опять спряталась обратно. Ни на секунду не может дать себе расслабиться. А если вдруг с ней это случается, тут же восстанавливает свой статус-кво, и перед вами - прежняя госпожа Вересова.
        Боится, что если расслабится хоть чуток, все потеряет. Все, что добыто ценой неимоверных усилий. Ведь блестящая преуспевающая Яна на самом деле обычный середнячок. Ей с трудом даются иностранные языки, у нее слабоватая память, да и скорость соображения тоже подкачала. Но никто об этом не подозревает. Потому что один талант у Яны все-таки есть - это талант к самопрезентации. Недаром она восхищается Мадонной - та тоже так себе в смысле голоса и прочих способностей, но продавец самой себя - от Бога. Так и Яна. Все, что видели окружающие,- результат умелого построения ее собственного имиджа. За которым обычная среднестатистическая женщина. Которая совсем не умеет давать себе передышку. Артем вышел из Яниного кабинета обеспокоенный - так она долго не протянет, а ведь ей еще встречаться с Рыбкиным и, как его там, Свирским. Все, к чему она стремилась в последние годы, может полететь в тартарары. Черт, как все некстати!
        Глава 8
        Сестра свалилась как снег на голову. Лавина. Перед самым обедом дверь кабинета распахнулась и…
        - Ну, здравствуй!- Маринка скользнула к столу, за которым Яна в который раз пыталась сосредоточиться на бюджете.
        - Что?- Яна ошеломленно взирала на нее.
        - Я…- заикаясь бормотала у двери секретарша,- пыталась…
        Она пыталась! Нет, ни на что девица не годится. Конечно, задержать Маринку ей бы не удалось, но хотя бы предупредила, что надвигается буря.
        - Ладно,- рявкнула Яна,- идите!
        - Кофе,- обернулась к секретарше сестра,- со сливками и двумя кусочками сахара. И печений каких-нибудь.
        - Мы не держим печенья,- буркнула Яна.
        - Да брось ты,- подмигнула сестра,- наверняка у твоей замечательной помощницы все есть. Верно ведь, душечка?
        - Ну,- замялась Олеся-Оксана,- в общем-то…
        - А кто тебе сказал, что тебя тут будут поить кофе?- Яна продолжала мрачно смотреть на Марину.- Мне некогда.
        - Интуиция, друг мой,- пропела сестра, усаживаясь в кресло по правую руку от Яны, - интуиция.
        - Принесите все, что велено,- замороженным голосом сказала секретарше Яна.
        Та скрылась с глаз в мгновение ока. Правда, через секунду вновь возникла на пороге.
        - Ну, что там еще?
        - А вам…- топталась секретарша,- что-нибудь…
        - Да. Как обычно.
        Секретарша кивнула и вновь исчезла, на этот раз окончательно. Яна перевела взгляд на сестру. Та сидела в кресле откинувшись на спинку и едва заметно улыбалась.
        - Какими судьбами?- сухо спросила Яна.
        - Соскучилась,- ответила сестра.
        Яна поморщилась. Маринка в своем репертуаре. Несет всякий вздор. «Соскучилась»! Кто ей поверит? Они с сестрой терпеть друг друга не могли.
        - Ладно чушь-то пороть,- сказала Яна.
        Сестра сделала удивленные глаза:
        - Почему это чушь? Не могу соскучиться по сестренке?
        Яна не мигая смотрела прямо ей в глаза. Маринка стерла с лица наигранное удивление и усмехнулась:
        - Помечтать даже не дашь.
        Ей всегда хотелось, чтобы они были не разлей вода. Вечно болтала о том, что близняшкам положено быть неразлучными, как пальцы на одной руке. Вечно донимала Яну расспросами: а что там у тебя, а как там у тебя? И вечно надоедала рассказами о собственной жизни. За школьные годы Яна так устала от нее, что уже не чаяла, когда сможет освободиться. Как только поступила в институт, сразу стала снимать квартиру. Пришлось подрабатывать для того, чтоб ее оплачивать, но Яна готова была и не на такие жертвы, лишь бы избавиться от Маринкиного присутствия в своей жизни.
        - Неплохо тут у тебя.- Маринка обвела взглядом кабинет и одобрительно покивала.- Кто дизайнил?
        - Что?- Яна непонимающе уставилась на нее.
        - Дизайном кто, спрашиваю, занимался?- пояснила сестра.
        Любила она придумывать всякие словечки. Идиотские по большей части.
        - Кто-то,- буркнула Яна.- Я не знаю.
        - Понятно,- улыбнулась Маринка.- Контора все заказывала?
        - А что, бывает по-другому?- спросила Яна, бестолково вороша бумаги на столе.

«Зачем приперлась?» - вертелось у нее на языке. Денег попросить? Маринка любила перехватить у нее пару-тройку тысяч, отправляясь по магазинам. Вроде и кредитка у нее всегда с собой, причем с солидным балансом, но забежать и подзанять у сестры немножко наличности было для нее обычным делом. Любопытно, что Маринка деньги всегда отдавала, иногда - буквально на следующий же день. Зачем ей нужны были эти набеги на Янин кошелек, было совершенно непонятно, но заниматься поисками ответа на этот вопрос было некогда. А кроме того, многое в Маринкином поведении вообще не имело никаких логических объяснений, возможно, и эти странности с деньгами тоже.
        - Бывает по-другому,- проговорила сестра и погладила пальцами столешницу.- Хороший стол.
        - Стол сама выбирала,- сказала Яна.
        - Да что ты!- Сестра скользнула по ней насмешливым взглядом.
        Дура, ругнула себя Яна. Зачем похвасталась? Перед кем? Перед этой язвой, которая мнит себя крутым специалистом в дизайне, а Яну считает в этом деле полным чайником? Дура.
        - Так какими судьбами?- Яна встала из-за стола и шагнула к окну.
        - Хорошая идея,- прожурчала Маринка.- Чуть-чуть воздуха впусти.

«Боже мой,- подумала Яна, приоткрывая пошире окно,- я ее когда-нибудь убью. Вот именно за ЭТО». Яна с детства ненавидела ЭТО. А сестрица знала и не упускала ни единой возможности, чтобы не потеребить больное место. Маринка крала ее мысли. Самым наглым образом. Стоило только Яне чего-нибудь захотеть, к примеру мороженой клубники, Маринка уже неслась на кухню и вопила: «Хочу клубнику! Хочу клубнику!» Или кино… С Маринкой просто невозможно было смотреть фильмы. Она постоянно бормотала себе под нос какие-то комментарии, точь-в-точь повторявшие Янины мысли.
«Мы близнецы,- уговаривала себя Яна.- Мы вполне можем думать одинаково». Просто Маринка всегда успевала высказываться первой. Как Яна ни старалась, она никак не могла опередить сестрицу. Ни разу ей это не удалось. Маринка конечно же видела, что Яну это бесит, но только ухмылялась. Никогда не уступила, не помедлила - всегда лезла вперед. Язва.
        Дверь открылась, и вошла секретарша, неся поднос с кофейными принадлежностями.
        - Ура!- хлопнула в ладоши Маринка.- Живительный напиток!
        - Спасибо,- сухо промолвила Яна, когда секретарша поставила перед ними чашки с кофе и вазочку с печеньем.
        - Приятного аппетита,- пробормотала секретарша и удалилась.
        - Неплохо,- одобрительно сказала Маринка, пригубив кофе.- Где взяла?
        - Кофе?- подняла на нее глаза Яна.
        - Секретаршу.
        - А-а, эту…- Яна пожала плечами.- Кадры прислали.
        - Не сама выбирала?- удивилась сестра.
        - Нет. А зачем?
        - Секретарь - дело интимное,- заметила сестра.
        - Ерунда,- сказала Яна.
        Сестра молча усмехнулась.
        Не было нужды спрашивать ее, к чему эти усмешки. Яна и так знала, что у сестрицы в голове. Считает ее высушенной воблой, не способной ни на какие страсти. Чушь собачья! Прекрасно она на все способна. Вот только не видит необходимости в этих самых страстях тонуть, как Маринка. Все воспринимает преувеличенно, во всем видит мистические знаки, не может ни на чем сосредоточиться. Странно, что при таком бестолковом характере ей так повезло в жизни. Вот уж действительно, дураку привалило. Отхватила себе отличного мужика: симпатичного, денежного, интересного. Не иначе приворожила. Теперь живет в свое удовольствие. Слегка балуется дизайном, но в основном духовно совершенствуется, а это, как известно, занятие бесконечное. Муж смотрит на это безобразие совершенно спокойно, похоже, даже одобрительно. Яну всегда это удивляло. Вроде здравомыслящий мужик. Впрочем, у каждого свои стандарты. Может, Косте всю жизнь мечталось именно о такой жене: чуть-чуть с прибабахом, беззащитной и безалаберной,- чтобы опекать и исполнять все ее прихоти. Синдром отца. Тем более что детей у них нет. Вот Костя и нянчится с Маринкой.
Да уж, свезло так свезло балаболке.
        - Так все-таки,- прервала затянувшееся молчание Яна,- зачем ты пришла?
        Сестра посмотрела на нее долгим взглядом и низким голосом спросила:
        - Что случилось?
        Яна изумленно воззрилась на нее:
        - Случилось? С чего ты взяла?
        - Перестань,- махнула рукой Маринка,- ты же сама знаешь…
        Ну вот, мысленно застонала Яна, началось. Маринкины любимые разговоры об их близняшной близости. Она, дескать, ее чувствует, как бы далеко друг от друга они ни находились. Просто ночью просыпается, садится в постели и судорожно пытается сообразить, отчего вдруг вскочила. И не находит ответа. Потому что его нет. Все в ее жизни прекрасно. Но уснуть никак не может. И тогда она понимает, что есть только одно объяснение происходящему - Яна. Что-то с ней. И надо к ней бежать. Срочно. Теряя носки и тапочки на бегу. Сколько раз Яна слышала эти бредни! И вот опять начинается. Хотя… сегодня-то Маринка попала в точку. Случилось. Вот только признаваться в том, что это действительно так, Яне страшно не хотелось. Особенно Маринке.
        - Ты опять за свое,- буркнула Яна, допивая кофе.
        Маринка промолчала, только вновь окатила ее внимательным взглядом. И так странно улыбнулась, что Яна вздрогнула. Что это было? Она тряхнула головой, прогоняя наваждение. Какая-то несуразная мысль о том, что роднее у нее никого и нет, так почему бы и не…
        - Расслабилась бы ты,- шелестела сестрица,- и поговорили бы…
        Яна почувствовала, как по всему телу пробежали волны тепла. Она откинулась на спинку кресла и пристально взглянула в Маринкины глаза. Светло-карие, с болотной прозеленью. Это было их единственное отличие - глаза. Серые у Яны и каре-зеленоватые у Маринки. Мамины и папины. Яна всегда завидовала сестре - свои серые глаза казались ей такими обычными. Серые у всех, ну, хорошо, у многих, а вот пятнистые, такие, как у Маринки, Яне не встречались ни у кого. Когда сестра щурилась, глаза темнели и зелень совсем уходила из них, Маринка становилась похожа на японку. Сколько раз в юности Яна пробовала повторить это. Гримасничала перед зеркалом и так и эдак - ничего не получалось. Прищур, конечно, выходил, но восточная загадочность не проступала, как ни старайся. И оставалась она сероглазой простушкой. А ведь в остальном - одно лицо с Маринкой.
        - Перестань, а,- поморщившись, предложила Яна.
        - Вересова,- усмехнулась Маринка,- меня твое упрямство поражает. Не хочешь смириться с неизбежным.
        - Это с чем, интересно было бы знать?- вяло спросила Яна.
        - Я чувствую тебя,- ответила сестрица.- Как бы ты этому ни сопротивлялась.- Она сделала крохотную паузу и добавила: - И ты меня чувствуешь. Разве нет?
        Яна отрицательно мотнула головой. Хоть режь ее - они никогда не согласится с Маринкой. Во всяком случае вслух.
        На самом же деле Маринка была права. Есть что-то между ними. В слова никак не оформишь, оно витает в воздухе, кажется, стоит только руку протянуть, и поймаешь, сожмешь в кулаке, потом приоткроешь его, а оно там колотится… Никогда, никогда Яна руки не протягивала и ничего ловить не пыталась. Ей было страшно, как страшно все необъяснимое. Маринка же безбоязненно обращалась с этими невидимыми процессами, безбоязненно, небрежно, как с кастрюльками на кухне. Вертела их и так и сяк, вглядывалась в них, теребила их и все время пыталась навязать их Яне, по бестолковости своей думая, что раз ей самой без этого никак не обойтись, значит, и Яне это нужно позарез.
        А Яна прекрасно жила и без этой мистики. Реальная жизнь, сегодня и завтра - вот что существует, все остальное - выдумки. Игра воображения. И если теперь Яна промолчит в ответ на Маринкины расспросы, та уйдет не солоно хлебавши. И через пару часов забудет о том, что ей привиделись проблемы у любимой сестрицы. По-другому и быть не может. Потому что все эти видения Маринка выдумала. Вот только Яна внезапно почувствовала странное желание признаться сестре, что да, случилось. Не успела она даже додумать эту мысль до конца, как губы ее сами произнесли:
        - Димка исчез.
        - Что?- удивленно воззрилась на нее Маринка.- Какой Димка?
        - У нас их что,- огрызнулась Яна,- много?
        - Твой Димка?- Маринка недоверчиво разглядывала ее.
        - Да.
        - Куда исчез?
        - Никуда. То есть,- поправилась Яна,- я не знаю. Когда говорят: «он исчез» - это значит, что не знают, где он. Или нет?
        - В общем, да,- согласилась Маринка.
        Вся придурь моментально ушла из ее лица, она серьезно и даже как-то грустновато смотрела на Яну.
        - Давно?- спросила Маринка.
        - Похоже, что позавчера,- ответила Яна, отводя глаза в сторону.
        Не упустит ведь, чтоб не подколоть…
        - Похоже?- переспросила сестрица.
        Ну вот, так оно и вышло. Яна вздохнула и повторила то, что уже говорила Артему. Мол, спят в разных комнатах, заснула, думала, он еще не приходил, проснулась, решила, что он уже ушел.
        - Нормально у вас,- усмехнулась Маринка.

«А у вас?» - хотелось спросить Яне. Обнимаетесь и целуетесь каждую минуту? После восьми лет брака? Впрочем, с Маринкой ни в чем нельзя быть уверенной. Может, и обнимаются, может, и целуются. Но это же не значит, что все должны жить так же.
        - Мобильник?- деловито осведомилась Маринка.
        - Вне зоны или выключен,- буркнула Яна.
        - Что Анютка говорит?
        - Анютка?- Яна удивленно взглянула на сестру.- Она ничего не знает.
        - Плохо,- прищелкнула языком Маринка.
        - То есть ты хочешь сказать,- Яна почувствовала, как злость потихонечку подползает к горлу,- что…
        - Не напрягайся,- посоветовала сестрица,- мы же можем общаться телепатически. Не говори вслух того, что собиралась сейчас сказать. Я и так знаю, что именно,- и улыбнулась той своей улыбкой, которую Яна ненавидела больше всего.
        Маринка всегда соображала быстрее. Умела видеть события в контексте, увязывать одно с другим, анализировать. У Яны так не получалось. Ее это бесило. «Она же на двадцать три минуты старше тебя,- утешала Яну в детстве мама,- поэтому чуточку быстрее». Яна дулась, но соглашалась с мамой. А позже, в студенчестве, вдруг задумалась: ну и что, что старше, разве дело в этом? Она, Яна, еще покажет этой зазнайке! Яна крепко взялась за себя. «Можно всему научиться» - вот что стало ее девизом. И действительно, она научилась мыслить, как Маринка. Видеть, увязывать, анализировать. Но все равно случались изредка мгновения, когда Яну как будто отбрасывало в детство, как будто она опять ничего не умеет. Как, например, сейчас.
        Маринка брала все свои выводы как будто из воздуха. Естественно, без каких-либо усилий. Яне же приходилось все время быть начеку, чтобы не пропустить чего-либо, из чего потом эти выводы должны родиться. Вот и выходило, что Маринка всегда в чем-то превосходила ее.
        - С ним могло что-то случиться,- сказала Яна.
        Сестра рассмеялась:
        - Ну да. Случиться!
        - А что?- вскинулась Яна.- Почему нет?
        - Ой, оставьте, Яна Владимировна,- пропела Маринка.- Мы же знаем, что это не так.
        В общем, да. Яна знала. То, что называют интуицией, подсказывало ей: Димка жив и здоров. Тем более и синего джемпера нет…
        В голове вертелось слово «баба» во всех падежах.
        - Странно,- вдруг вымолвила Маринка.
        Яна подняла на нее глаза.
        - Я говорю, странно, что он ничего тебе не сказал,- продолжала сестра.- Не похоже на него.
        Тут Яна была с Маринкой согласна. Муж любил всему давать пояснения. Считал, что в нашей жизни многие недоразумения случаются именно потому, что люди не смогли объясниться друг с другом. Но ведь это была лишь одна сторона его натуры. Если брать мужа в целом, найти объяснение его молчаливому уходу к другой женщине было проще простого. Муж был трусоват. Нет, он, конечно, и на горных лыжах бесстрашно катался, и змей голыми руками держал - речь не о такой трусости. Муж побаивался конфликтов, особенно с близкими людьми. Всегда избегал их. Либо переводил в шутку, либо уходил в себя, либо соглашался со второй стороной - но выйти на открытое выяснение отношений для него было сущей проблемой. Тут Яна могла собой гордиться. Ее конфликтами было не запугать. Иногда она даже специально лезла в них, чтобы не утратить квалификации.
        Уход из семьи, которой уже шестнадцать лет,- здесь мужу пришлось бы повертеться как на сковородке. Конечно, он испугался. И сбежал.
        - Хотя…- медленно проговорила Маринка,- Димыч у нас существо ранимое, ему все эти разборки как кость в горле…
        Опять, подумала Яна. Опять она прочитала ее мысли. Убила бы. На кой черт сказала ей о муже? Сочувствия ждала? От Маринки? От этой безалаберной дамочки? Которая вечно занята только собственной персоной? Вот уж и вправду вы, Яна Владимировна, нюх потеряли!
        Глава 9
        Марина спускалась по лестнице в задумчивости. Невероятно! Дима ушел! Не иначе какая-нибудь девица поймала его в свои сети. А что? Димыч - мужчина видный, умный, обаятельный. На него многие велись. Марина попыталась представить себе, как это было. Познакомились где-нибудь на работе. Или в музее, куда Дима был частый ходок. Вот уж действительно, усмехнулась Марина, кто ходок по бабам, а кто - по музеям. Димыч был из числа последних. Недели не проходило, чтобы он не забрел куда-нибудь в культурное место. «Сколько раз ты уже был в Эрмитаже?» - посмеивалась она над ним. «Сто,- улыбался он в ответ,- и что?» Возвращаться к давно уже пройденному, каждый раз рассматривая пройденное новыми глазами,- Димыч это умел, как никто другой. Наверное, во многом благодаря этому его таланту их семья до сих пор не развалилась. Хотя вторая половина делала все для того, чтобы это произошло.
        Почему Яна вышла замуж, Марине было понятно. Выставила ширму: мол, угомонитесь все и не лезьте. Диму для этого она выбрала с точным расчетом. На нем можно было ездить безнаказанно долго-предолго. Но какого черта Янка родила? При ее-то любви к детям?
        Только не надо рассказывать, что без детей для Яны семья - не семья. Особенно ей, Марине. У них это в крови у обеих - дети им без надобности. Видно, весь их материнский инстинкт их родная матушка растратила, вырастив девчонок-близняшек.
        Появление в семье Вересовых Анютки до сих пор удивляло Марину. Зачем? Ради чего? Дима и так век торчал бы у Янкиных ног. У него жертвенный типаж. Это во-первых. Во-вторых, с Яниными талантами к перевоплощению Димыча можно было десятилетиями водить за нос, мол, хочу дитя, но, увы и ах!- никак. Но нет, Яна предпочла родить. Причем сразу же после свадьбы. Непонятно. И не спросишь ведь у нее. Не то чтобы у Марины наглости на такой вопрос не хватило - наглости у нее навалом, просто Яна, скорее всего, сама не знает ответа. Она, конечно, всю свою жизнь строит по продуманной схеме, в которой каждому действию есть свое объяснение, но что-то подсказывало Марине, что, спроси она сейчас у Яны, зачем та сподобилась произвести на свет дочь, сестрица зайдет в тупик.
        А племяшка - особа своеобразная. На вид вроде обычная девочка, но в голове уже кое-какие серьезные мыслишки бродят. От природы, что ли, она такая или потому что выросла в суровых условиях? Под суровыми условиями Марина подразумевала отсутствие материнской ласки. Все-таки без этого тяжеловато, каким бы трепетным отцом ни был Дима. Слава богу, их матушка такой мачехой родным детям не была. Иначе это была бы не жизнь, а испытание. Уже то, что у тебя есть сестра-близнец,- сомнительное удовольствие.
        А все думали иначе. И матушке говорили, мол, как вам хорошо, раз - и сразу двое. А им с Яной девчонки в школе чуть ли не завидовали. Непонятно только, чему именно. Может, необычности? В школе всем хочется хоть чем-то выделяться из толпы. Они с Яной выделялись. А самих просто трясло от того, что их считали абсолютно одинаковыми. Они ведь не были такими. Похожими, да, но чтобы до последней капли повторять друг друга - никогда!
        Марина толкнула входную дверь, вышла на улицу. Вдохнула воздух, пропитанный запахом пыли, гари, выхлопных газов, надела темные очки и направилась в сторону стоянки. На сегодня не было запланировано никаких встреч с клиентами, можно расслабиться. «Поеду-ка проветрюсь,- решила Марина.- Обмозгую ситуацию».

«Как все-таки Янку перекашивает, когда я несу всякий вздор»,- посмеиваясь, думала Марина по дороге к Таврическому саду. И не знает та Янка, что порой Марина долго и тщательно репетирует этот вздор дома перед зеркалом, чтобы потом уже не отвлекаться на детали, а от души наслаждаться сестрицыным раздражением. Такая между ними любовь - замешанная на недоумении, недовольстве и недоверии. И все равно - у Марины не было никаких сомнений на этот счет - это любовь. Как любовь к собственным рукам и ногам, губам и глазам, без которых не мыслишь себя ни секунды. Вот только отношение у сестер к этой любви разное. Яна наотрез отказывается признавать ее существование, а Марина, наоборот, видит ее во всем, может быть, даже там, где ее и в помине нет.

«Какой чудесный денек,- думала Марина, сворачивая на Шпалерную.- Как здорово, что можно позволить себе не торчать все время в офисе, а разгуливать по городу в свое удовольствие. По большому счету все себе это могут позволить. Просто многие не знают об этом. Потому что мало задумываются о своей жизни. Просто живут ее как придется, а так ничего путного обычно не получается. Нет, надо брать судьбину в свои руки и лепить ее, лепить, лепить…»
        Марина слепила - как ей казалось - идеальную жизнь. Любящий муж, богатый дом, приятное времяпрепровождение. Место и вес каждого компонента ее жизни тщательно вымерены, так, чтобы составилась идеальная или почти идеальная пропорция. Марина гордилась своей способностью устроить свое существование так, как ей было нужно. А еще больше она гордилась тем, что никто из окружающих ее людей даже не подозревал, какой расчетливой и хладнокровной особой она была на самом деле.
        Все считали ее взбалмошной, бестолковой и абсолютно не приспособленной к жизни. Думали, как ей страшно повезло с мужем, да и вообще повезло - просто на дурика проскакивает везде, где нормальным людям ни за что не пробраться. Марина чувствовала это и только усмехалась про себя: ну-ну, давайте, давайте, знатоки человеческой натуры. Полагаете, что читаете меня, как открытую книгу, а на самом деле вы еще языка того не выучили, на котором эта книга написана.
        Языком этим владела только Яна. Только она смогла бы понять, что происходит на самом деле. Но Яне это было не нужно. Она считала, что наелась Мариной еще в детстве и теперь имеет полное право отдохнуть от сестры. Задраила люки и опустила перископ, как бы говоря: живи своей жизнью, а я буду жить своей. И однако, невольно улыбнулась Марина, выбираясь из машины, сегодня Янке выдержка изменила. Дрогнула-таки наша королевна. Чуть на грудь не упала со своими проблемами. Да что там «чуть»! Упала. Просто тут же спохватилась, отпрянула и опять ушла в себя. Но поздно - Марине все стало ясно. Хреново Янке, очень хреново. Непонятно только, с чего бы это? Дима же для нее пустое место.
        Нежели Димыч действительно ушел… Впрочем, чему удивляться? Рано или поздно это должно было случиться. Вот только Марине хотелось бы, чтобы это произошло не сегодня, а десять лет назад. Тогда сейчас все было бы в жизни иначе. В ее, Марининой жизни.
        Где Яна откопала Вересова, Марина никогда не спрашивала. Она вообще старалась говорить с Яной о Диме как можно меньше. Ей было больно говорить о нем. Потому что в Диму Марина втрескалась с первого взгляда. И примерно тогда же поняла, что не видать ей его как своих ушей. За дело ведь взялась Яна Прекрасная - значит, у нее не было никаких шансов. Когда Яна чего-то хотела, она это получала. Из глотки вырывала, поэтому лучше было не становиться на ее пути.
        Яна Диму просчитала. Ей нужен был муж - верный, любящий, стабильный. На всю жизнь. Чтобы на его фоне спокойно заниматься своими делами. Дима как раз таким и был. Хотя в них, двадцатилетних, сложно было рассмотреть что-либо определенное, но вот Янке как-то удалось увидеть в нем то, что ей было необходимо. И как только она увидела, сразу же засучила рукава и стала ковать свое семейное будущее. Конечно, ей хотелось бы, чтобы Дима еще и денег в дом приносил, но тут вот ничего не вышло. Он мог бы - потенциал у Димыча немалый, но потенциал этот надо было взращивать, лелеять, поглаживать и похваливать, а у Яны не было никакого желания. И Дима застопорился.
        Запсиховал тогда. Курить начал. Ночи не спал. Ходил с темными кругами под глазами. Утратил свою былую разговорчивость. Янка все видела, но палец о палец не ударила, чтобы как-то поправить ситуацию. Димина депрессия ее как будто даже радовала. Взгляд у нее тогда появился такой: ну-ну, и как ты из этого выберешься? А сама тем временем обороты-то наращивала. Языки долбала, на тренинги разные ходила, работала до полуночи. Дима сначала дернулся - догнать жену, но потом внезапно притормозил, а затем и вовсе сошел с дистанции.

«Ну, что же ты, Димыч,- хотелось тогда сказать Марине,- давай покажи этой холере, чего ты стоишь!» Но, конечно, язык не повернулся. Дима все еще парализовал ее при встречах. Она лишь посылала ему мысленные импульсы. Она верила в импульсы.
        Но Дима вел себя совершенно непонятным образом. Он не стал бороться с Яной за первенство. Он самоустранился. Стал вести хозяйство, заниматься Анюткой. Устроился на работу из разряда так себе. И - что странно - стал выглядеть как раньше. Исчезли мешки под глазами, опять заиграла улыбка на губах. Курить бросил. Слегка раздался, но его это не портило. Словом, Димыч излучал умиротворение и довольство.
«Как?- не могла согласиться с таким развитием событий Марина.- Неужели все так и закончится? Полной победой Янки?» Она испытывала разочарование.
        Так прошло три года.
        А потом случилась та история…
        Марина поежилась и ускорила шаг. Редко она вспоминает об этом, редко… Но каждый раз ей становится неуютно от этих воспоминаний.
        Она уже не прогуливалась вальяжно по дорожкам Таврического сада, а почти бежала. Споткнулась, захромала. «Не хватало еще ногу подвернуть,- с досадой подумала.- Успокойся, дура, все уже давно позади. Чего уж сейчас-то…»
        Встретились они тогда с Димой в центре совершенно случайно. Она искала себе сапоги на зиму, он ездил за книжками Анютке. Столкнулись на Невском, рассмеялись, пошли пить кофе в «Аврору». Болтали о всякой ерунде. Дима был задумчив, но в меру. В какой-то момент Марина спросила: «Как дома-то дела?» Он посмотрел на нее с легкой усмешкой и сказал: «Как будто ты не знаешь». Поусмехался и перевел разговор на другую тему. На том они и расстались. А через пару дней он вдруг позвонил ей и набился в гости. «Что-то происходит»,- подумала тогда Марина. Растерялась, забегала по квартире, убирая разные мелочи с глаз долой. Дима пришел с конфетами и коньяком. Они выпили. Марина ждала, когда он приступит к разговору, ради которого пришел. Он ведь пришел поговорить, верно? Небось о Яне. О чем еще можно разговаривать с ней, с Мариной?
        Но все пошло совсем не так, как она предполагала. Детали ей не запомнились - уж слишком неожиданно все случилось. Она мечтала переспать с Димычем - мечта ее исполнилась. Вот только когда Димыч ушел, Марина никак не могла прийти в себя - не от радости, от изумления.

«Что это было?- все повторяла она про себя.- Что это было?» «Спрошу,- решила она на следующее утро.- Спрошу у него, черт возьми, в чем дело». Не спросила. Дима просто не дал ей такой возможности. Второй визит, третий… Все происходило так стремительно, что она не успевала переводить дух. А после четвертой встречи решила: «Да плевать!» Она получила наконец-то Димку и чувствовала себя на все сто. Забрезжила в ней надежда: «А что, если…» Марина гнала от себя эти мысли, но они все время возвращались. А что, если Дима разведется с Янкой? В конце концов, любому терпению рано или поздно приходит конец. И всякая любовь истончается. Особенно если с ней обращаться так, как это делала Яна. Вот и Димыч сломался. Просто разлюбил. Они ведь уже семь лет вместе. Есть там какие-то кризисы в браке - Марина читала об этом. Наверное, Димыч проснулся однажды утром и решил: все, баста! На какое-то время Марина зависла на этой идее, но все-таки от нее отказывалась. Ее не устраивало то, что она, Марина, в этой истории возникала не как причина, а как случайное событие. Нет, все было не так. Дима просто наконец-то разглядел ее.
А потом обернулся и взглянул просветлевшим взглядом на свою жизнь - и вот оно все и сложилось.
        А вообще, Марина не часто над этим задумывалась. И зря, как выяснилось. Если бы была чуточку более осторожна, не хлебала бы потом полной ложкой обиду и разочарование.
        Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Дима просто перестал появляться. Марина не сразу поняла, что все опять вернулось на круги своя. Он ведь не приходил к ней каждый день. Бывал раз-два в неделю. Поэтому в первую неделю Марина ничего не заметила. Ну, не смог. Все понятно. Она ведь не хотела торопить события. Если им с Димычем суждено быть вместе, к чему спешка? Она даже звонить не стала. Они никогда не созванивались. Дима просто приходил - и все. А если ее не было дома? Случалось и так пару раз. Ничего смертельного. Они ведь никуда не торопились. После столь долгого ожидания-то.
        Но уже на вторую неделю Марина призадумалась. Что-то не так. Может, он в командировке? Были у него вояжи в провинцию по поводу ниток, которыми он занимался. Нитки всегда Марину удивляли. Не вязались они с Димой. Ему бы что-нибудь духовное, научное, интеллектуальное. А он работал менеджером по продажам ниток. «Подумаешь,- отмахивался от ее вопросов Дима,- какая разница, чем заниматься». «Вот гадина,- думала в эти моменты Марина о сестре,- задавила в мужике все, что в нем было ценного». И фантазировала о том, как все изменится, стоит им с Димой соединить свои судьбы.
        Однако Димины командировки обычно больше четырех-пяти дней не длились. А уже заканчивалась вторая неделя его отсутствия. Марина почувствовала легкую нервозность. Засуетилась, заметалась по квартире. Уже схватилась за трубку, однако в самый последний момент удержалась от того, чтобы набрать Димин номер. Она знала, что одним телефонным звонком можно разрушить то хрупкое равновесие, которое установилось между ними в последние недели. У нее самой время от времени появлялись поклонники, которые чуть что, сразу трезвонили ей. Ничего более раздражающего невозможно придумать. Марина не хотела выступать в такой роли в Диминой жизни. «Подожду,- решила она.- Еще два дня». Куда бы он ни отправился, к субботе он должен вернуться.
        Однако Дима был в городе. Марина столкнулась с ним в пятницу. У входа в Гостиный Двор.
        - О!- воскликнула она.- Привет!
        - Привет.- Дима выглядел несколько растерянным.
        - Как дела?- спросила она, беря его за локоть и отводя в сторону от входа в магазин.
        - Спасибо,- ответил Дима,- все хорошо.
        - Как обычно?- рассмеялась Марина.
        Она чувствовала себя как будто навеселе. С ней всегда такое случалось, когда она встречалась с Димой.
        - Как обычно,- кивнул Дима.
        Марина, улыбаясь, смотрела на него, ожидая продолжения, но он молчал. И отводил глаза. Еще не успев ничего сообразить, Марина сказала:
        - Ездил куда?
        - Что?- переспросил Дима и перевел взгляд на нее.
        - Ездил куда-то?- повторила Марина.- Тебя давно не было видно…
        И осеклась.
        Дима смотрел на нее со странным выражением лица. Помесь страдания и сожаления. Как будто она больна, а он бессилен ей чем-либо помочь.
        - Я подумала,- онемевшими вдруг губами произнесла Марина,- ты в командировке.
        - Нет,- сказал Дима.
        - Нет?- повторила Марина.

«Тогда в чем же дело?! Где ты был?!» - мысленно закричала она.
        - Я заеду к тебе сегодня, ладно?- проговорил Дима.
        - Ладно,- автоматически сказала Марина.
        - Часов в восемь, идет?
        - Хорошо.
        Она наконец-то отпустила его локоть. Стояла перед ним и смотрела на него широко распахнутыми глазами.
        - Тогда до вечера,- сказал Дима.
        - Да,- кивнула Марина,- до вечера.
        Дима легонько коснулся ее руки, повернулся и ушел.

«Все,- подумала она.- Это конец».
        Это действительно был конец. Он приехал в восемь, как и обещал. Она трясущимися руками сварила кофе. Она уже дважды выпила валерьянки, но успокоившейся себя не чувствовала. Она знала, что он собирается сказать ей. И понимала, что абсолютно ничего не может сделать для того, чтобы как-то изменить ситуацию. Она сто раз уже прокрутила весь их разговор в голове - и никакого выхода не нашла.

«Мы должны прекратить наши отношения»,- скажет Дима.

«Почему?» - спросит она.

«Потому что у меня семья»,- ответит он.

«Семья, в которой ты никому не нужен»,- рискнет съязвить она.

«Я нужен дочери»,- возразит он.
        И ей будет нечем крыть. Анютке только что исполнилось шесть. Совсем еще малышка. Как такую бросишь? А тем более, если уйдешь к ее родной тетке. Редкий ребенок сможет это пережить безболезненно. И как Марина до этого не додумалась чуть раньше? В тот момент, когда ее впервые посетили фантазии на тему их с Димой совместного будущего. Ведь он - сумасшедший папаша. Даже если он наконец-то все понял про свою Яночку, это ровным счетом ничего не меняет.
        И все-таки она собиралась бороться.

«А как же наши чувства?» - спросит она.
        Марине самой не нравилась эта реплика. Излишне мелодраматично. Но ничего более подходящего в голову не приходило. Не спросишь же: «А как же наша любовь?» Это вообще ни в какие ворота не лезет. О любви до этого не было сказано ни слова. Любовь - это очень обязывает, не правда ли? Только подростки способны разбрасываться этим словечком направо и налево. «Я люблю его…», «Он разлюбил меня… , «Ты меня любишь?» В двадцать ты уже более осторожен - как бы не взять на себя каких-нибудь лишних обязательств. А после тридцати начинаешь сомневаться, существует ли оно вообще - то, что стоит за этим словом.
        Да и «чувства» - из того же разряда. Может, лучше будет спросить: «А как же то, что было между нами?» Нет, решила Марина, не годится. Ей не нравилось слово
«было». Есть! Между ними что-то есть. Называйте это как хотите, но разве за это не стоит бороться? «Можно,- ожесточенно думала она, вылизывая квартиру перед Диминым приходом,- можно все устроить так, что и волки будут сыты, и овечки целы. Главное - захотеть».
        Он не хотел.
        Он почти ничего не сказал. Так, пару фраз. «Извини…», «Я не должен был…» Она уж было собиралась озвучить ему насчет чувств-любви-и-прочего, но что-то остановило ее. Он ведь ни словом не обмолвился о своих обязательствах. Говорил только о своей вине перед ней, Мариной. «В чем вина-то?» - подумала Марина. Неясная догадка мелькнула в ее голове. Сердце заколотилось под ребрами, как после пробежки.
        - Дима,- прервала она его,- что я для тебя?
        - Что?- Он поднял на нее глаза. Измученные. Бесконечно грустные. У Марины все внутри перевернулось. Но она уже не могла остановиться. Лечат ведь только через боль, через боль.
        - Что я для тебя?- повторила она.
        Он молчал. Но глаз уже больше не отводил. Димыч всегда старался быть честным. Уже за одно это его можно было полюбить. Или вопреки этому?
        Они сидели и смотрели друг на друга. Молча. Кофе остывал в чашках.
        - Я не знаю,- наконец вымолвил Дима. Марина судорожно сглотнула слюну. Ожидала этого. И - не ожидала.
        - Прости…
        Простить? За что? За то, что не питает к ней никаких чувств, кроме дружеских?
        - Вы так похожи…
        Марина вздрогнула и выпрямилась.
        - Что?
        Дима поднял обе руки, как будто защищаясь:
        - Извини, не понимаю, что несу…
        - Что?- повторила Марина.- Что ты сказал? Похожи? Мы? С кем?
        Разум отказывался понимать. И в то же время все было предельно ясно. На кого она еще может быть «так похожа»? Только на двойника своего, на сестрицу, чтоб ей было пусто!
        Он искал в ней Яну. Прежнюю. Или нет - скорее ту, которую он сам для себя придумал. Яна ведь какой была, такой и осталась. А Дима долго верил в иллюзию. А когда стало невозможно верить дальше, он растерялся и… вцепился в нее, в Марину. То же лицо, та же фигура - чем не Яна? Но - не Яна.
        Не было у него ни грамма «чувств» к ней. Никогда.
        - Уходи, пожалуйста,- сказала Марина.

«Если он еще раз скажет: «Прости»,- подумала она,- я его убью».
        Дима встал и, не вымолвив больше ни слова, ушел.
        Через год Марина вышла замуж. Исключительно удачно, как считали все вокруг. Еще бы, усмехалась она, столько усилий приложить для этого!
        Дима гулял по-черному. Питер - город маленький, то оттуда, то отсюда до Марины доносились новости. Во всяком случае, еще года три после той истории с Мариной Димыч отрывался. Браку это не угрожало - Димыч просто спускал пары. Секс и приятное времяпрепровождение - ничего более серьезного. Становилось ли ему легче? Марина не знала. Она старалась встречаться с ним как можно реже. Любовь ее угасала медленно. Очень медленно. Какие-то молекулы ее до сих пор бродили в Марининой крови, но уже имели форму не надежды, а беспокойства за Диму, сочувствия ему и сожаления о том, как неудачно сложилась его судьба.
        Марина была на сто процентов уверена, что Янка не знала ничего ни о ней, ни о многочисленных Диминых подружках. Она была слишком сосредоточена на собственной персоне. «Интересно,- подумала Марина, покидая Таврический сад,- как бы Янка заговорила, расскажи я ей всю правду?»
        Глава 10
        Яна перевела дух. Маринка в своем репертуаре. Так зациклена на себе, что ничего вокруг не замечает. И на новость о Димкином исчезновении отреагировала, как чужая. Походя, думая о чем-то своем. Да что там говорить, она Димку едва знала. За все годы Яниного замужества сестра не удосужилась познакомиться с ее мужем как следует. Яна фыркнула. Ее это бесило. Не потому, что она заботилась о мужнином имидже, а потому, что раздражало Маринкино безразличие к ее, Яниной, жизни.

«А сама-то?» - вдруг прорезался внутренний голос. Яна поморщилась. Тоже верно. Ей тоже не было никакого дела до Маринки. Квиты они. И все равно было неприятно. Странно, но Яна как будто ожидала от сестры поддержки. А та обманула ее в этих ожиданиях. И теперь Яна сидела за своим столом и злилась. На Маринку, на себя, на мужа. На мужа больше всего. Не было бы его - не было бы сейчас таких проблем!

«Не было бы его - был бы другой»,- возразила сама себе Яна. Она не осталась бы одна. Таков был план. Вот только… Впервые ей пришло в голову, что «другой» вполне мог оказаться другим во всех смыслах. У них могло бы найтись больше общего. Он не был бы таким тепличным растением, как Димка. Лучше бы цеплялся за жизнь, и не просто цеплялся, а сумел бы подстроить ее под себя. Как она, Яна. Ей было бы проще жить с таким.

«А что плохого?- как-то съязвила Маринка.- Вертишь мужиком как хочешь - райское наслаждение». Для Марины - может быть, но только не для Яны. Она предпочла бы партнерские отношения, равноправные. И ведь в самом начале Димка был похож на человека, с которым такие отношения можно было создать. Ум и чувство юмора, основательность и умение видеть второй план. Потому Яна на него и клюнула. Ошиблась. Не учла одного - Димка был тонкокожим. Это все и портило. Те замечательные качества, которые он демонстрировал, играли совсем не так, как если бы у него была чуточку менее ранимая натура.
        Он с первых же дней стал поддаваться ей. Яна сначала расстроилась, потом начала злиться. Как же так? Что это он? «Надо привести его в чувство,- думала она тогда. - Встряхнуть. Так не годится. Так ничего не получится». Ничего и не получилось. Ни привести его в чувство, ни встряхивать. Вышло только хуже. Он замкнулся, ушел в себя. А когда вернулся, стал еще более непонятен Яне.

«Я не хочу волочь его за собой по жизни,- твердила она про себя.- Не хочу». Она задумала его бросить. Но потом спохватилась: а как же дочь? Оставить ее мужу? Никто не поймет. А то еще и осудят. Начнут кости мыть, косо смотреть, реплики всякие кидать. Ни к чему ей это. Значит, оставит дочь себе. Тогда кто будет ею заниматься? Кроме мужа - больше некому. Яна к тому времени уже прочно увязла в борьбе за карьеру, торчала на работе и на всяческих курсах с утра до ночи - останься она одна с дочерью, все серьезно усложнилось бы. Она стиснула зубы и приняла решение ничего не трогать. Пусть все идет как идет.
        Далось ей это не без труда. Она не могла видеть Димку, переносить его присутствие.
«Как можно быть таким бесхребетным?» - постоянно думала она. И еще он служил живым подтверждением тому, что не всегда она бывает права. Ее трясло от этого.
        Они спали в разных комнатах, ели в разное время, по выходным разбегались в разных направлениях. Яна старалась как можно реже бывать дома. Вскоре она настолько к этому привыкла, что уже забыла, в связи с чем выработалась такая привычка.
        А внешне все выглядело пристойно. Семья. Димка, конечно, старался из-за дочки. И преуспел. Анна жила как у Христа за пазухой. Ни о чем не подозревала, ни о чем не заботилась. А разошлась бы тогда Яна с мужем, туго бы пришлось дочери, ой как туго. Вне зависимости от того, с кем бы она осталась. Так что, если смысл человеческой жизни заключается в продолжении рода, Димка выполнил программу на все сто. Яна, правда, придерживалась той точки зрения, что смысл у каждого свой. У мужа - дочь, у Яны… Карьера? Эгоистично, конечно, но что поделаешь? Альтруисты вроде Димки должны уравновешиваться эгоистами, иначе никакого прогресса не будет, это ж очевидно.
        На телефоне замигала лампочка внутренней связи. Яна сняла трубку.
        - Да?
        - Яна Владимировна,- сказала секретарша,- вас Алина Петровна просила зайти.
        - Алина?- переспросила Яна, мгновенно подобравшись.
        Вот оно! Наконец-то. Началось.
        - К кому зайти?- продолжала Яна.- К генеральному?
        - Нет,- ответила секретарша,- к ней.
        - К Алине?- удивилась Яна.- Зачем это?
        Что за черт? Кто такая эта Алина? Референт генерального. И она, Яна, должна тащиться к ней? С какого бы это угара?
        - Там какие-то бумаги,- растерянно пробормотала секретарша.- Подписать…
        - Ладно,- бросила Яна,- спасибо.
        Непонятно. Они с Алиной, конечно, не подружки, но все-таки… Алина могла бы и сама ей все сказать. А так, через секретаршу… Яна задумалась. Попахивает это чем-то или не стоит внимания? Впрочем, сейчас она все выяснит. Яна встала, взяла мобильный телефон и отправилась к Алине.
        - Прости, прости!- затараторила Алина, едва завидев Яну в дверях приемной.- Куча дел - не могу задницу оторвать, а тут шеф передал бумаги на подпись всем начальникам департаментов и просил отсюда не выносить. Да и честно сказать,- она изобразила извинительную гримаску,- мне самой удобно, чтоб вы все сами пришли, понимаешь?
        Что всегда нравилось Яне в Алине, так это ее прямолинейность. Яна сама хотела быть такой, но отчего-то ей казалось, что, возьми она это в привычку, будет выглядеть хамкой, а вот Алину хамкой назвать язык не повернется. Резковата - да, но не более того.
        - Давай свои документы,- сказала Яна.
        Алина подала ей бумаги. Ничего особенного.
        Положение о премировании на следующий год… Сто раз его обсуждали, наконец-то собрались утвердить. И еще какой-то талмуд.
        - А это что?- спросила Яна.
        - Ну,- усмехнулась Алина,- собственно, то самое…
        - То есть?
        - То, из-за чего тебе пришлось ножками до меня дойти,- пояснила Алина.
        Яна полистала сшив.
        - Что за ерунда?- пробормотала она.
        - Результат работы нашей службы безопасности,- сказала Алина, хитро посматривая на нее.
        - И это можно читать только здесь?- спросила Яна.
        - Ага,- кивнула Алина,- располагайся и приступай.
        Яна села в кресло у окна и углубилась в чтение. Пробежав глазами несколько страниц, удивленно взглянула на Алину.
        - Неслабо, да?- усмехнулась та.
        Действительно, неслабо. Служба безопасности поработала на славу. Все, чем занимались сотрудники на своих рабочих местах, было зафиксировано в отчете. Кто порнушку смотрел, кто резюме рассылал, кто дипломы писал - словом, все работали в полсилы. Кроме начальников отделов. О них в отчете не было ни слова. Или?..
        - Подожди-ка,- сказала Яна,- а мы?
        - А вы,- Алина улыбнулась одними уголками губ,- вы в отдельной папочке.
        - Твою мать,- буркнула Яна.- Прости, не сдержалась.
        - Да понятно все,- откликнулась Алина.- Сама сказала то же самое.
        - Тебя тоже тут нет.- Яна хлопнула рукой по талмуду.- Или ты у нас идеал во плоти? Занята только производительной деятельностью на благо родной компании?
        - Подозреваю, что я во второй папке,- сказала Алина.- Приравнена к начальникам отделов. Наверное, должна испытывать гордость.
        - Ну, и как?- поинтересовалась Яна.- Испытываешь?
        Алина пожала плечами. Помолчала и проговорила:
        - Противно, да?
        Яна вздохнула:
        - Есть немного.
        Как будто в сумочку залезли, ничего не вытащили, но ручонками своими грязными все перепачкали. Ее отдел, насколько она успела заметить, выглядел вполне пристойно, но вот что там в отчете о ней самой? Хотя какие за ней могут водиться грешки? Кроме связи с Артемом, конечно.
        - И что я должна написать?- спросила Яна.
        - Просто подпись и дату,- ответила Алина.- В том смысле, что ознакомлена. На, держи.
        Яна взяла протянутую Алиной ручку и поставила красивый росчерк под отчетом. Добавила дату, встала и положила бумаги с ручкой на стол.
        - Все?
        - Все,- кивнула Алина.- Спасибо.
        Яна помедлила. Спросить или не спросить? Алина сосредоточенно таращилась на экран компьютера и, похоже, к продолжению разговора была не расположена. И все-таки Яна решилась.
        - А что гости?- спросила она.
        - Гости?- повернулась к ней Алина.- Ты о чем?
        - Чем заняты?
        - А-а,- рассмеялась Алина,- да как обычно. Ты же знаешь, приезжают вроде по делам, а на самом деле так, рассеяться.
        - И где рассеиваются?- поинтересовалась Яна.
        - Сегодня в Петродворце,- сказала Алина.- А вечером где-то на природе, шашлыки есть собираются.
        - Неужели не знаешь, где именно?- удивилась Яна.
        - Не знаю,- подтвердила Алина.- Какой-то деятель их пригласил. Не из наших. От меня требуется только машину организовать.
        - То есть сегодня их здесь не будет?- уточнила Яна.
        - Скорее всего, нет.
        Странно. Неужели она просчиталась? Неужели Свирский с Рыбкиным приехали действительно только для того, чтобы оттянуться вдали от дома? Черт.
        - А завтра?
        - Завтра они тут,- ответила Алина.- С самого утра и до самолета.

«Ага,- подумала Яна,- вот это уже дело». Осталось дожить до завтра.
        - Ладно,- сказала она,- пойду.
        - Давай,- откликнулась Алина.
        Яна вышла в коридор и двинулась в сторону своего кабинета.
        - О!- внезапно услышала она за спиной женский голос.- Вот ты-то мне и нужна.
        Яна даже головы не повернула. Голос был ей незнаком.
        - Да стой же!- Голос взял на тон выше.- Я тебе, мадам Вересова, говорю.
        Что? Яна обернулась. Перед ней стояла жена Артема.
        Ее звали Натальей, и недавно ей стукнуло двадцать девять. Она была худощава, даже костиста, длиннонога и большеглаза. И очень симпатична. Обычно, глядя на таких красоток, все недоумевают, какого черта мужик-то от нее гуляет? Как будто красота должна страховать женщину от измен мужа. Гуляет-то он в силу охотничьего инстинкта, а на инстинкт никак не влияет, на красотке ты женился или на страшилке.
        Наталья работала в этой компании на год дольше мужа. За все это время Яна видела ее всего раз шесть-семь, да и то только на корпоративных мероприятиях. По работе они не сталкивались. Жена Артема сидела в службе по работе с клиентами - Яна там была от силы раза три.
        Раньше Яна никогда не заводила связей с мужиками из своей компании. А тут еще и вторая половина трудится этажом выше. Не стоило, конечно, связываться. Но уж как вышло. Почему-то в тот момент, когда все закручивалось, это обстоятельство не казалось серьезным. А может, просто Яне в кои-то веки захотелось рискнуть? Уж больно ровненько все шло в ее жизни. Не хватало адреналина. И теперь этот адреналин стоял перед ней в узком конторском коридоре и явно жаждал беседы.
        - Вы это мне?- Яна изобразила на лице вежливый интерес.
        - Тебе,- усмехнувшись, ответила жена ее любовника.

«Надо уходить отсюда,- подумала Яна.- Не ровен час, кто-нибудь на нас наткнется». Пока в коридоре они были одни.
        - Отойдем куда-нибудь,- как будто прочитав ее мысли, предложила жена Артема.- Разговор есть.
        Яна невольно поморщилась. «Разговор есть». Просто «Улицы разбитых фонарей», честное слово. Она была невысокого мнения о Наталье. Немного о ней знала, но того, что знала, ей было достаточно, чтобы составить собственное представление о второй половине своего любовника. Наталья представлялась ей недалекой, склочной особой, главной радостью которой в жизни было купить что-нибудь, чего еще нет у других. Неудивительно, что Артем все время посматривал налево. Яна знала, что и до нее у Артема были связи на стороне. Он не распространялся о них, но пару раз упоминал. Правда, добавлял, что все они заканчивались быстро и ни во что серьезное не перерастали. Как будто оправдывался. Яна всегда при этом недоумевала: с чего бы это он? Она же ему не жена.
        - Отойдем,- сказала Яна.- Куда?
        Она выглядела абсолютно спокойной. Но внутри, где-то в районе печенки, покалывало. Что, что ей надо, этой избалованной красотке? Впрочем, на этот вопрос Яна ответ знала. Выяснить отношения. Заглянуть в глаза «разлучнице», может быть, даже залепить ей оплеуху - словом, продемонстрировать, кто в доме хозяин. Вопрос был в другом: почему именно сейчас она пожелала выяснять отношения? Спустя полтора года после начала их романа?
        Черт, как долго, в который раз удивилась Яна. Надо ж было ей так подсесть на Артема. Ни одна ее связь не длилась больше года.
        - Можем туда.- Наталья мотнула головой в сторону маленького холла в конце коридора.
        Он отделялся от коридора стеклянной дверью, что создавало иллюзию замкнутости пространства, но только иллюзию - сквозь стекло просачивались абсолютно все звуки.
«Ну, хоть не стоять столбом посреди коридора»,- подумала Яна и кивнула.
        Они молча прошествовали в стеклянный закуток. Наталья распахнула дверь перед Яной:
        - Прошу.
        Наталья выглядела совершенно спокойной. Мордобоя не будет, поняла Яна и тут же подумала, что лучше бы уж мордобой. Потому что тот, кого бьют, находится в выигрышном положении - после всегда можно закатить глаза и сказать: «Нет, ну вы видели? Это же просто базар какой-то». И все тебя поддержат. Потому что базар в их конторе не приветствовался.
        Яна пересекла порог и прошла к окну. Встала к нему спиной - пусть жена Артема увидит как можно меньше. Наталья прикрыла дверь и повернулась к Яне.
        - Ну, ты и сука,- без всякого предисловия заявила она.
        Яна вздрогнула. А чего она ожидала? Скорее всего, того, что Наталья начнет канючить, мол, оставьте в покое моего разлюбимого мужа. И тогда Яна пренебрежительно фыркнет и скажет: «Что вы там вообще себе напридумывали? Зачем мне ваш муж?» Мол, посмотрите, кто я, а кто вы и ваш муж. И та отстанет, не успев начать разговора.
        Наталья же сразу взяла быка за рога, и Яна растерялась.
        - Что?- пробормотала она.
        - Самоуверенности тебе не занимать,- прищурившись, продолжала Наталья,- думала, что никто ничего не знает, да?
        Яна молча смотрела на нее.
        - То, что он сделал на тебя стойку, я сразу поняла.- Наталья прислонилась к стене.- Но почему-то я думала, что ты у нас верная жена и любящая мать. Не знаешь почему? Наверное, потому, что ты всем тут голову заморочила этим. А потом вдруг все изменилось. Неужели ты думала, что я не почувствую, когда это у вас произошло? Дурой меня посчитала.- Наталья усмехнулась.- Меня многие за дуру держат. И напрасно. Может, у меня мозги не так замысловато устроены, как у тебя, но кое-что и они способны сообразить.
        Яна продолжала молчать. Она уже начала приходить в себя. «Высказаться хочет,- размышляла она, слушая Наталью.- И что потом?» Что бы ни было, с Артемом надо было рвать. Иначе вся эта ситуация может сыграть против Яны, а этого она не могла допустить. Ну, лоханулась, с кем не бывает? В конце концов, у девицы этой только домыслы в активе. В постели она их не ловила, никаких признаний не получала, так что ничего страшного не произошло.
        - Что молчишь?- спросила Наталья.
        - А что я должна сказать?- ответила Яна.
        - Да хоть что-нибудь.
        - Ты вообще-то уверена в том, о чем говоришь?
        Наталья сузила глаза.
        - Будешь делать вид, что ничего не было?- сказала она.- Брось, это как-то пошло. Я думала, ты умеешь держать удар. И потом, мне вообще-то насрать на все это…
        Грубое слово резануло ухо. Яна поморщилась, отвела глаза. А Наталья тем временем продолжала:
        - Меня просто поражает: у тебя ведь все есть. Тебе мало? Хочется оттяпать еще больше? Не подавишься?

«Базззар!» - подумала Яна. Она знала, что все закончится именно этим. Противно.
        - Хотя,- говорила Наталья,- меня это уже никак не касается. Сами, ребята, разбирайтесь в том, в чем увязли. А вы увязли. По уши. Особенно ты,- помолчала и добавила: - Чтоб только ты не радовалась сверх меры, ты никакой разрушительницей семьи не была. Все и без тебя уже развалилось. А то, что осталось, можешь забирать. Ешь на здоровье! Вот не знаю только, понравится тебе это или нет.
        Дверь неожиданно открылась. На пороге стояло встрепанное существо лет двадцати.
        - Блин!- воскликнуло существо, обращаясь к Наталье.- Я тебя обыскалась. Бегом - шеф зовет.
        Наталья кивнула и, не сказав больше ни слова, вышла из холла. Существо окинуло Яну любопытным взглядом и побежало вслед за Натальей.
        Яна повернулась к окну, машинально потрогала листья фиалок, стоящих на подоконнике. Руки тряслись. Она сунула их в карманы пиджака и сжала пальцы в кулаки. Дрожь не унималась. Что она там болтала? «…Меня это уже никак не касается…
        О чем это она?
        Глава 11
        Яна вошла, почти влетела в свой кабинет, плотно прикрыла за собой дверь и набрала номер Артема.
        - Слушаю, Изотов.
        - Привет,- сказала Яна.
        - Привет,- холодно ответил Артем.
        - Можешь говорить?
        - Могу.
        - Послушай, что все это значит?- спросила Яна.
        - Что? Отчет?
        - Отчет?- переспросила Яна.- Какой отчет? Безопасности? Ты что, знал о расследовании?
        - Знал.
        - Откуда?
        - Не важно.
        - Мог бы и предупредить.
        - Мы же договорились,- в голосе Артема слышалось недоумение,- работу сюда не мешать.
        Да, действительно, уговор был. Причем начала Яна. «Раз уж мы работаем вместе,- сказала она,- давай разделим личное и рабочее». Что они и сделали. Нет, конечно, они болтали о конторе - как без этого? Обсуждали последние события, мыли кости сослуживцам, но вопросов друг другу не задавали. Жили по принципу: «Хочешь рассказать - валяй, нет - значит, нет».
        - Но…
        Яна не знала, что собиралась сказать после этого «но». «Но ты же знал, как это важно для меня?» Но его это не должно было волновать! Никак. Потому что между ними - ничего особенного.
        - Все равно там ничего про тебя нет,- сказал Артем.
        - Вообще ничего?
        - Почти ничего. А то, что есть, играет тебе в плюс. Так что успокойся.
        - Спасибо.
        - Не за что.
        Они помолчали.
        Ладно, подумала Яна, значит, пока все идет неплохо. Кроме… Стоп! Речь-то не об отчете.
        - Так, подожди,- торопливо проговорила она,- я ведь совсем не по этому поводу.
        - Да? А по какому?
        - Твоя благоверная…
        - Моя кто?- перебил ее Артем.
        - Жена твоя…
        - Ну? Моя жена - что?
        - Что у вас там происходит?
        - Тебе это зачем?- скучным голосом спросил Артем.
        - Затем,- Яна почувствовала, что потихоньку накаляется,- что она беседовать со мной вздумала.
        - Серьезно?- удивился Артем.- И когда у вас эта беседа состоится?
        - Уже,- буркнула Яна,- уже состоялась.
        - Когда?
        - Только что. В коридоре. Почти прилюдно.
        Артем молчал.
        - Что ты молчишь?- воскликнула Яна.- Что все это значит?
        - Мы расходимся,- сказал Артем.
        - Что?!- опешила Яна.- Вы? Надеюсь, не из-за меня?
        - Не знаю, из-за чего…- медленно проговорил Артем.- Из-за всего.
        - Артем,- сказала Яна,- зачем тебе эти сложности? Не дури. Поссорились - помиритесь. Но расходиться…
        - Не лезь!- неожиданно резко ответил Артем.- Это не твое дело.
        - Что?- взвилась Яна.- Как это не мое? Ты меня подставил. Она чуть ли не публично принялась меня мордой возить об пол. Какого черта ты ей все рассказал?
        - Я не рассказывал. Она сама тебя вычислила. Или просто блефовала. А ты сразу раскололась. Я, честно сказать, думал, тебя не проймешь. А ты дала слабину. С чего бы это? Растерялась?
        Растерялась? Да нет. Просто Яна не чувствовала себя ни в чем виноватой. Конечно, разумнее было бы делать вид, что она тут ни при чем, но если как на духу, то ей было что сказать по этому поводу. Если бы муж припер ее к стенке, она бы во всем призналась. Да, были любовники, да, я ничего не собираюсь менять. Хочешь - живи со мной такой, какая я есть, не хочешь - свободен. Муж бы жил. Какая ему разница? Они ведь давно уже как соседи в коммуналке - сосуществуют, а не живут. А соседи… вас, к примеру, волновало бы, с кем сосед по коммуналке занимается сексом?
        В дверь тихонько стукнули.
        - Да нет,- пробормотала Яна,- я ничего не сказала, но, по-моему, ей это и не нужно. Ладно, проехали. Ко мне кто-то ломится. Пока.
        Не надо было звонить ему. Все равно на работе толком не поговорить. Потом, после…
        - Удачи,- сказал Артем и положил трубку.

* * *
        Артем был недоволен собой. Он не понимал, что с ним происходит.
        Надоело. Пожалуй, в этом все дело. Надоело. До чертиков. Обрыдло. Вся эта жизнь, в которой постоянно приходится вертеться как ужу на сковороде, врать, идти на уступки, нестись сломя голову. Наверное, нужно об этом поменьше думать. Стоит только задуматься, сразу же в голове начинают роиться вопросы: «Зачем? Ради чего? Кому это надо? И как долго?» Последний вопрос нравился Артему меньше всего. Натура у него была нетерпеливая, ему всегда важно было знать, где финиш, только тогда он мог спокойно заниматься делами, чего бы они ни касались: работы или личной жизни. Если происходящему не было видно ни конца ни края, он раздражался, не мог работать, все валилось из рук, дома начинались постоянные стычки с женой. В последнее время это состояние посещало его все чаще.
        Рановато что-то подкрался к нему кризис середины жизни, рановато. И как из него выходить? Только рывком, иного пути Артем для себя не видел.
        Как Янин благоверный… Дьявол, откуда она это слово выцепила? Ладно, сути оно не меняет. Янин мужик сделал то, о чем многие мечтают, но на что никак не могут решиться.
        Артем все уже знал. Яну он слушать не стал, провел все-таки свое собственное расследование. Не ради нее, она - женщина самостоятельная, рано или поздно сама разберется. Он искал Вересова исключительно для того, чтобы самому понять, что там у них происходит. Потому что… Артем остановился, не стал додумывать эту мысль до конца. Он уже не впервые так поступал. Знал, что лучше пока повременить, не готов он еще к тому, чтобы узнать всю правду о себе и своих отношениях с Яной. Вот здесь он готов был ждать. Здесь если поспешишь, все потеряешь, даже то, чего у тебя еще нет.
        А расследование… Когда Артем увидел результаты, то охренел. Ай да Вересов! Ай да сукин сын!
        Конечно, мелькнула мысль, не сообщить ли Яне. Но по трезвом размышлении он от нее отказался. Хотела сама - вот пусть сама и… уткнется в это носом. Ей полезно. Немножко собьет с нее спесь. Думает ведь, что своими ручками способна построить все, что угодно. Может, и так, когда речь идет о ее собственной жизни. Впрочем, что это такое: собственная жизнь? Разве она бывает в изоляции? Так или иначе она соприкасается с жизнью чужой, и Яна в жизнях этих наворотила дай боже! Может, когда узнает всю правду о своем благоверном (словечко-то пришлось ему по вкусу), наконец-то поймет, что происходит вокруг нее.
        И совсем он не злорадствует. Просто он больше не может спокойно смотреть на то, как Яна методично загоняет себя в угол. Верит, что рано или поздно все ее усилия окупятся с лихвой, и прет как танк, сметая все на своем пути, в числе прочего придавливая гусеницами и себя саму. И не чувствует этого. Адреналин, чтоб его… А потом ее отпустит, и что с ней будет? Она, конечно, выживет - она живучая, но во что превратится? Ей бы притормозить слегка, головой повертеть, по сторонам посмотреть, с самой собой наедине побыть…
        Впрочем, она уже изрядно озадачена. Выбита из колеи и оттого ведет себя чуточку иначе, чем Яна Вересова в боевом состоянии. Благодаря оказавшемуся весьма темной лошадкой мужу, да и его, Артема, второй половине. Отношения выяснять с Яной решила. Вот уж не ожидал так не ожидал… Впрочем, вчерашний разговор тоже стал для него полной неожиданностью.

* * *
        - Ну что, куда поедем в сентябре?- спросил Артем.
        Жена молча отвернулась и включила воду.

«Не в духе»,- подумал он, пожал плечами и вышел из кухни. Когда Наталья дулась, лучше было отойти в тень на некоторое время. Наверное, на работе что-нибудь. Полчаса, ну, час - и все будет в порядке.
        Он сел на диван и щелкнул пультом телевизора. Через минуту в комнату вошла жена. Едва взглянула на него, подошла к телевизору и, ткнув пальцем в панель, выключила его. Артем похолодел. Скандал. Как пить дать скандал. Сегодня-то по какому поводу?
        Наталья истеричкой не была, но скандалить умела. Случалось, орала так, что бокалы звенели в серванте. Потом извинялась, но далеко не всегда.
        - Никуда мы не поедем,- металлическим голосом проговорила жена и села в кресло напротив него.
        - Хорошо,- торопливо согласился Артем,- не поедем. Как скажешь.
        И нечего тут стыдиться - редкий мужчина переносит женские скандалы.
        - Не хочешь узнать почему?- с ехидцей в голосе поинтересовалась жена.
        Артем вздохнул. Надо принять неизбежное. Когда Наталья входила в раж, сбить ее с курса было невозможно. Что бы он ни говорил, как бы ни отвлекал, жена как будто не слышала его. Впрочем, может, это был ее способ выживать в этом сумасшедшем мире. Прооралась - и можно жить дальше.
        - Ну, так что?- Жена нетерпеливо похлопала ладошкой по подлокотнику.- Спросишь или как?

«Или как»,- подумал Артем и промолчал. В вопросах нужды не было - сама все расскажет. Лучше всего было бы сейчас просто исчезнуть из этой комнаты, уйти, прогуляться по вечернему городу, а потом вернуться и найти жену уже совсем в ином настроении…
        - Ладно,- кивнула жена,- не желаешь разговаривать. Не новость. Ты уже давно перестал со мной разговаривать…
        - Ладно тебе,- поморщился Артем.
        - Не-ет,- усмехнулась Наталья,- ты, конечно, спрашиваешь, что у нас на ужин и еще что-нибудь в этом же роде,- она пожала плечами,- и все.
        - Ты утрируешь,- сказал Артем.
        - Есть немного,- согласилась жена,- но от этого суть дела не меняется. А суть в том, что меня достало твое лицемерие…
        - Мое лицемерие?- повторил за ней Артем.
        - Хорошо,- сказала Наталья,- и мое. Мое тоже меня достало.

«Это что-то новенькое»,- успел подумать Артем, прежде чем жена проговорила:
        - Бабы твои…- помолчала и добавила: - Вот только не надо делать вид, что баб никаких не было!
        - Не было,- тем не менее сказал Артем.
        - Ну да,- криво усмехнулась Наталья,- не пойман - не вор. Не парься. Поздно. Да в общем, и бабы-то здесь так, сбоку припеку. Не в этом дело.- Она резко встала и закружила по комнате.
        - А в чем?- спросил Артем.

«Черт!- ругнулся он про себя.- Зачем, зачем я это спрашиваю? Разве она ответит? Это ведь всего лишь раскачка перед очередным ором, не более того».
        Наталья остановилась у окна, потеребила занавеску, потом повернула к нему.
        - Я оказалась не такой, как ты хотел, да?- спросила она.
        Артем растерялся.
        - Я не знаю,- медленно проговорил он,- я не знаю, чего я хотел…
        - Охотно верю,- пробормотала жена.- Но все равно я оказалась не такой… Но сейчас-то уже что об этом… Давай…- она отвела глаза,- давай, может, разойдемся, пока совсем не поздно…
        - Для чего не поздно?- машинально спросил Артем.
        - Ну, пока,- она продолжала избегать его взгляда,- пока не вцепились друг другу в глотки…
        - Но…
        - Что «но»?- резко сказала Наталья.- Тебе это надо, а? Продолжать дерьмо это?!
        - Я думал, тебе надо,- сказал Артем.
        - Значит, для меня старался.- Жена усмехнулась.- Нормально. Сейчас я окажусь виноватой. У него бабы, а я… Здорово.
        - А у тебя мужики,- не выдержал Артем.
        И поднялся с дивана.
        - А у меня мужики,- развела руками Наталья.- Стоим друг друга, да? И кто первый начал?
        Артем молчал.
        - Хотя…- продолжала жена,- не в этом дело. Короче, ты свободен. Иди к этой своей… Кто там нынче у тебя? Не знаю только, нужен ли ты ей,- она усмехнулась,- вряд ли… Но с меня лично довольно. Свободен, Изотов.
        Глава 12
        Аня решила взяться за дело сама. На взрослых надежды было мало. Бабуля, конечно, начала суетиться, но поисковик из нее тот еще - больше шума и обмороков, чем дела. Впрочем, она хотя бы хочет искать папу, а вот мама… Той все до лампочки. Она напрягаться по этому поводу не будет. Совсем.
        И ведь главное - не надо никаких напрягов. Всего-то делов - проверить список папиных мобильных звонков: входящих и исходящих. И сразу станет ясно, где искать и кого. Вот только как этот список раздобыть? Ей никто его не даст. Скажут: «Ты чего, девочка? Иди отсюда». Взрослым лучше. У них всегда найдутся какие-нибудь способы, как получить то, что им нужно. Знакомые, к примеру, какие-нибудь, которые могут «Мегафон» потрясти и список раздобыть. Ужасно хотелось поскорее стать взрослой. Аня была уверена, что тогда сразу же куча проблем рассыплется. Появятся, понятное дело, новые, но они разве идут в какое-то сравнение с ее, девчоночьими?

«Думай, думай!» - велела она себе. Требовалось найти отца во что бы то ни стало. Найти и вернуть на родину, то есть к ним с мамой. Честно сказать, Аня за него переживала. Она не была на сто процентов уверена в том, что с отцом ничего не приключилось. А вдруг?.. За последние два дня ей примерещилось много кошмаров на эту тему. Она зажмуривала глаза и гнала, гнала эти мысли. Это ж все материально - что подумаешь, то и будет. Хотя… наверное, не так уж и прямолинейно. Вот она думала пару месяцев назад про Антона из соседнего дома, и что? Пролет, причем полный. Антон завел себе какую-то выдру, говорят, они вместе теннисом занимаются. Так что Анины думки ни к чему не привели. Надо как-то по-другому. Не просто думать, а представлять себе, что все это в действительности так и есть. Тогда толк будет.
        Представлять отца живым и здоровым больших трудов не составляло. Он - насколько хватало Аниной памяти - другим никогда и не был. Это она хандрила, недомогала и хворала, ей это было можно - она же ребенок. А ему - нельзя. Иначе кто будет об этом ребенке заботиться? Не мама же.
        Но если он жив и здоров - а Аня за это держала оба кулачка крепко сжатыми,- то где он? Куда делся? Он не в командировке. Он в них уже давно не ездит. С тех пор, как поменял работу. Ушел? Мог. Но почему тогда ничего никому не сказал? Просто исчез - и все. Так не делается.
        Хотя… это-то как раз понятно… Во всяком случае, для Ани ничего странного в таком молчаливом поведении не было. Папа трусоват… Ой, как стыдно так думать! Но что поделаешь, если это на самом деле так. Он очень не любит споров, неприятных разговоров, да что там говорить - он даже неуютно чувствует себя, когда кто-то рядом находится в плохом настроении. Такая у него натура. По-мужски ли это? Раньше Аня никогда о таких вещах не задумывалась. Папа же мужчина, значит, ведет себя всегда по-мужски. А вот недавно она краем уха услышала, как бабуля разговаривала с одной своей подружкой и сокрушалась о том, что «Димочка иногда ведет себя совсем как барышня». Димочка - это, значит, папа. И тут Аня призадумалась. Получается, что не всякий мужчина - мужчина, так, что ли? То есть если он, как папа, тонкая натура, то как бы полумужчина? Не ерунда ли? Надо бы на досуге поразмышлять над этим. А сейчас некогда. Сейчас надо папу, каким бы он ни был, искать.
        Он наверняка решил, что лучше потихоньку слиняет, за несколько дней все переболеют, а потом, когда страсти улягутся, можно появиться, но уже в той новой роли, которую он для себя избрал. И наверняка он правильно все рассчитал, учитывая их отношения с мамой. Вот только есть еще Аня, а она была не согласна на такой ход событий.
        Это же неправильно - вот так по умолчанию… Они должны поговорить. В смысле, папа с мамой. Сесть за стол и как следует общнуться. Они ведь наверняка за все время, сколько женаты, ни разу не говорили как надо. Зная характер и того и другого, можно не сомневаться, что так все и было. Папа избегал конфликтов, мама была слишком занята собой. Ну и что? Пусть маме никто не нужен, кроме нее самой, но это ведь только до тех пор, пока она уверена, что у нее все отлично. А если мама поймет, что «отлично» не вечно, что вот-вот вся ее жизнь рухнет, она начнет вести себя совершенно иначе. Осознает, что в доме кроме нее живут еще два человеческих существа, и начнет хоть что-то делать для этих существ. Ладно, Аня особо ни на что не претендует, пусть мама для начала проникнется к папе. Хоть чуточку. И тогда все вернется на свои места. Но проникнуться к человеку, который отсутствует, нереально.
        Короче, надо папу срочно искать. Куда он мог уйти? К кому?
        Последний вопрос Ане совершенно не нравился, но всплывал в голове с завидным постоянством. Потому что очевидно, что папа где-то должен жить. У друзей или у какой-нибудь женщины. Женщина была бы совсем ни к чему.
        Ведь тогда все может обернуться как угодно. Особенно если она молодая. Аня сама не знала, почему молодую замену она считает более опасной. Может, потому, что та может родить папе еще детей? Это был бы реальный ужас!
        Когда Аня была в младших классах школы, она очень хотела братика или сестренку. Даже, помнится, выклянчивала их у родителей. Ну, понятно, что это происходило задолго до того, как у нее открылись глаза на особенности их семейной жизни. Потом это желание немножко притупилось, но окончательно Аню не оставило. Еще в классе восьмом она иногда фантазировала, как было бы прикольно иметь брата или сестру. Теоретически прикольно. Теперь же, перед лицом реальной угрозы такого события, все ее существо воспротивилось этой возможности.

«Наверное,- вздохнула Аня,- я такая же эгоистка, как и мама».
        Она уже не впервые ловила себя на этой мысли, а сейчас даже тихонечко произнесла это слово вслух. Э-го-ист-ка. «Эго» ее устраивало, а вот «истка» звучало не очень приятно. Хорошо это или плохо - быть эгоисткой? Аня пока не могла решить. С точки зрения добычи разных там успехов эгоисткам, конечно, проще. Не отвлекаешься на всякую чепуху, идешь себе вперед и идешь. Вон мама тому яркий пример.
        Есть, правда, одно но - разве маму кто-нибудь в этой жизни любит? Ну, кроме бабушки и дедушки. И кроме Ани с папой. У мамы нет ни одной подруги. Ни старой, ни новой. А как можно жить без подруг? Хотя Аня от своей Светки иногда на стенку лезет, но потом отходит, и все опять супер-пупер. Нет, без подруг - фигня. Не к маме же бежать за советом. И уж тем более не к папе. Хотя папа в Ане души не чает и плохого, разумеется, не посоветует, но когда Аня залипла на Антона, разве можно было бежать с этим к папе?
        А мама даже с тетей Мариной не может ужиться. Вроде они близнецы, должны быть неразлучными, но на самом деле все совсем не так. Они вечно на ножах. Причем, как бабушка Рита говорит, они с самого раннего детства так жили. Вот и имей братьев-сестер.
        Тетя Марина, правда, тоже та еще личность. На вид вся такая воздушная, увлеченная какими-то странными, но красивыми вещами, а на самом деле эгоистка почище мамы. Все в своей жизни делает только так, как ей удобно. Но это никому глаза не режет. Потому что тетя Марина - артистка. Мама тоже способная в этом смысле, но за тетей Мариной ей не угнаться. Ане с теткой было интересно. И прикольно. Та, правда, не часто баловала Аню встречами, но любая из них была особенной. Может, потому, что Ане иногда казалось, что это мама с ней? Все-таки они сильно похожи. Да нет, не так! Они как две капли воды. Вот интересно, иногда думала Аня, если бы папа первой встретил тетю Марину, как бы тогда все сложилось? Ведь человек влюбляется во внешность. Это потом он узнает, что из себя его любовь представляет. Вот, к примеру, Сашка. Аня влюбилась в него мгновенно, как только увидела. О-о! Это было что-то! А потом, потом уже выяснилось, что он такая дрянь! Хорошо, что прошло всего четыре месяца. Папа тоже не сразу понял, что такое мама. Аня была уверена в этом. Мама - знатный маскировщик. К тому же если влюблен, ты как в
тумане.

«Я не хочу быть такой, как мама,- невпопад подумала Аня.- Не хочу». Какая-то она засушенная, что ли. Не умеет радоваться жизни. Не то что папа. Хотя… у того все сверх меры. Две крайности - вот что они такое. Какая получилась она, Аня? Аня не знала. Никак не могла понять. Вроде больше похожа на папу, но иногда как прошибет ее какая-нибудь мысль, так сразу понимает: это из нее мама лезет. Хорошо, что мама так занята, что у нее нет времени на Аню. Иначе бы она с присущей ей энергией взялась бы лепить из Ани свое подобие. И тогда - ау-у, где ты, Аня Вересова?
        Хотя как папа Аня тоже не хотела быть. Вернее, у нее уже не получится. Так-так, разложила родителей на составляющие. Хороша дочура! Все это совсем не означает, что Аня их не любит. Любит, и еще как! И поэтому хочет папу вернуть, пока он не успел увязнуть в новой жизни, не нарожал детей, не отвык от нее, Ани.
        Или уже нарожал? И поэтому так внезапно исчез?
        Нельзя, нельзя об этом думать! Надо действовать. Но как?
        Аня в растерянности бродила по квартире. Посоветоваться бы с кем-нибудь, но вот только с кем? Родственники отпадали, девчонки… Нет, и девчонкам ничего нельзя рассказывать. Разболтают. На то они и девчонки. Аня по себе знала: стоит только узнать какую-нибудь сногсшибательную новость, язык сразу начинает чесаться и нет никаких сил удержать эту новость в себе. Вот у мальчишек все по-другому. Вывод напрашивался сам собой - нужно призвать на помощь мужской ум. Правда, с умами дело обстояло не очень. Мальчишки, которые в изобилии крутились вокруг Ани, в большинстве своем особыми умственными способностями не блистали. Мускулы - это да, этого хватало, но чтоб интеллекта… тут было поскуднее.

«Вадик!- спохватилась Аня.- У меня же есть Вадик». Вадик - это то, что надо. И трепаться не станет, и с мозгами у него все нормально.
        Вадик, хоть и состоял в лиге Аниных кавалеров, влюблен в нее не был. Просто друг. Он бы, может, и влюбился, если дать ему волю, но Аня воли не давала - влюбленных мальчиков на момент знакомства с Вадиком у нее уже было штуки три, куда больше-то? Так что глазки строить она ему не стала, сразу взяла деловито-дружеский тон, Вадик ответил тем же, так их дружба и завязалась.
        Аня схватила мобильник и набрала нужный номер.
        - Привет,- сказала она, услышав голос Вадика,- ты что сейчас делаешь?
        - Привет,- неспешно ответил Вадик.- Дома сижу. А что?
        - Занят?
        - Да не то чтобы очень…
        - Дело есть. Придешь?
        - А по телефону никак?- спросил Вадик.
        Он всегда ее немножко притормаживал. Знал, что Аню если не остановить, потом не догнать, и поэтому осторожненько корректировал ее, когда она слишком уж увлекалась. Но сейчас был не тот случай.
        - Нет,- сказала Аня.- Не телефонный треп. Придешь?
        - Приду,- вздохнул Вадик.- Иначе ж не отстанешь.
        - Когда?
        - Через полчаса. Годится?
        - Ага. Давай. Жду.- Аня отключила телефон.
        Опять не сказала «спасибо». Да что ж такое! Сколько раз давала себе слово, что будет Вадику чаще говорить «спасибо». Он же всегда все бросает и тащится к ней, стоит ей только позвонить. А она принимает все как должное. Раньше вообще этого не замечала. Но однажды у нее как будто что-то включилось в голове. «Здрасте,- сказала она сама себе,- он же совсем не должен все это делать. А делает. А я - неблагодарная корова - даже «спасибо» не говорю». И решила срочно исправиться. Пока, правда, получалось через раз. Вот сегодня не получилось.
        Вадик явился через полчаса. Минута в минуту - Аня специально посмотрела. Пунктуальность Вадика ее завораживала. В ней было нечто сверхъестественное. Все, наверное, оттого, что остальные Анины знакомые ко времени относились… вернее, никак не относились, они просто жили и на время плевали с высокой башни. Аня не плевала, так, поплевывала и все время мечтала перевоспитаться. «Надо брать пример с Вадика»,- в который раз подумала она, впуская его в квартиру.
        - Привет,- сказал Вадик, входя в прихожую.
        - Привет,- откликнулась Аня, закрывая входную дверь.- Спасибо, что пришел.
        - Да ладно,- смутился Вадик, скидывая кроссовки.- Чего у тебя?
        - Кофе будешь?- спросила Аня.
        - Буду,- ответил Вадик.
        - А зерна помелешь?
        - Ага!- рассмеялся Вадик.- Так вот ты зачем меня пригласила! Лень зерна молоть?
        - Прям!- повела плечом Аня и махнула рукой в сторону кухни: - Проходи.
        - Давай твои зерна,- продолжая посмеиваться, сказал Вадик и направился на кухню.
        А что? Кофемолка ручная - попробуй смели на ней что-нибудь. Руки отвалятся. У них всегда папа кофемолкой заведовал, но папы-то нет. Да и вообще, дело ведь не в зернах. Зерна так, к слову пришлись.
        - Ну, давай рассказывай,- велел Вадик, устраиваясь с кофемолкой на диванчике.
        Аня вздохнула и начала:
        - У нас исчез папа…
        - Что?- Вадик недоверчиво посмотрел на нее.- Вересова, ты чего дурака валяешь?
        - Ничего я не валяю!- окрысилась Аня.- Мели давай и слушай.
        И поведала ему о событиях последних дней.
        - Вот,- закончила она свой рассказ,- такие дела.
        - Круто,- заметил Вадик, методично вращая ручкой кофемолки.
        - Да,- пробормотала Аня,- круче не придумаешь.
        - Может, он в больнице,- сказал Вадик.- Несчастный случай или еще какая ерунда.
        - Нету его в больнице,- ответила Аня.- И в моргах нет. Бабуля второй день подряд всех обзванивает и проверяет.
        - Бабуля твоя может,- буркнул Вадик, продолжая молоть.
        - Ага,- согласилась Аня,- она всех на уши поставит. Только, знаешь, я думаю, надо не так…
        - Что «не так»?
        - Не так надо искать.
        - А как?- спросил Вадик.
        - Не знаю,- нахмурилась Аня.- Вот тебя поэтому и позвала, что надо посоветоваться.
        - Ты же не любишь советоваться,- усмехнулся Вадик.- Все сама знаешь, все сама умеешь.
        - Выясняется, что не все,- вздохнула Аня.
        Вадик внимательно посмотрел на нее.
        - Да ладно тебе,- буркнул он.- Не переживай. Найдется твой отец. Сейчас кофе треснем и обмозгуем. Все, по-моему.- Он тряхнул кофемолкой.- Смотри.
        - Давай сюда.- Аня протянула руку.- Да. Слушай, ты суперово это делаешь!
        - Я много чего суперово делаю,- сказал Вадик, откидываясь на спинку дивана и протягивая ноги.
        Аня сварила кофе.
        - Вкусно,- похвалил ее Вадик.- А у меня дома кофе варят только в кофеварке, представляешь?
        - Ужас,- согласилась Аня и спросила: - Ну, что?
        - О чем это ты?- Вадик изумленно уставился на нее.
        - О том,- сказала она.- Об отце. Придумал что-нибудь?
        - Ну, ты, Вересова, даешь!- восхитился Вадик.- Получаса не прошло, а ты уже наседаешь: «Придумал что-нибудь?»
        - Времени-то нет,- хмуро проговорила Аня.
        - Понятное дело,- кивнул Вадик.- Только пока ничего в голову не лезет.
        - Совсем?
        - Ну, почти.
        - Это как?
        - Да так.- Вадик отодвинул чашку и облокотился на стол.- Надо бы тебе напрячься и вспомнить как можно больше…
        - О чем вспомнить?- перебила Аня.
        - Обо всем. Ты же, сто пудов, думаешь, что он ушел к какой-то…- Вадик замялся.
        - Тетке?- подсказала Аня.
        - Ну да. Так ведь думаешь, да?
        - В общем…- Аня пожала плечами.- А что еще можно придумать? Если бы уехал куда-нибудь по делам, сказал бы. А так, втихушку… Слинял и отсиживается теперь где-то, пока все не успокоится.- Голос ее дрогнул.
        - А что,- осторожно спросил Вадик,- может?
        - Только так и может,- вздохнула Аня.
        - Мать твою, что ли, боится?- удивился Вадик.
        - Не то чтобы боится,- задумалась Аня,- но разборки сам учинять не станет.
        - А мать что?- поинтересовался Вадик.- Рвет и мечет?
        - Да нет…
        Вадику ничего не было известно о том, как у них устроена жизнь. Он думал, что у них - как у него в семье. Не тут-то было. Вадику посчастливилось родиться в семье традиционной. Где родители поженились по любви и теперь существовали в мире и согласии, подперченных, конечно, некоторым количеством размолвок и недоразумений, но не страдающих от избытка того и другого. Ане не хотелось сейчас пускаться в объяснения, «как это у них», поэтому она просто сказала:
        - У нее проблемы на работе…
        - А-а,- протянул понимающе Вадик.
        Проблемами на работе можно было объяснить что угодно, начиная от позднего возвращения родителей домой и заканчивая разводом. Хотя, подумала Аня, с какой стати?
        - А может,- проговорил задумчиво Вадик,- она что-то знает.
        - Кто?- удивилась Аня.
        - Мать твоя.
        - О чем?
        - Ну, о том, куда отец делся.
        - Да ладно тебе!- усмехнулась Аня.- Я ж видела ее лицо, когда мы шкаф открыли.
        - Шкаф?- переспросил Вадик.- Какой шкаф? Зачем?
        - Затем,- учительским тоном выговорила Аня,- что надо было проверить, все ли вещи на месте.
        - А,- кивнул Вадик,- в смысле, сознательно он куда-то отвалил или… ну, там, несчастный случай…
        - Да,- буркнула Аня,- примерно так.
        - И что шкаф?- заинтересовался Вадик.- То есть чего-то не хватает?
        - Не хватает.
        - Понятно.
        Они помолчали.
        - А лицо?- Вадик смущенно отвел глаза.- Ну, твоей матери… Ты что имела в виду, когда сказала…
        - Да она просто обалдела,- ответила Аня.- Ничего она не знала.
        - Это в тот момент,- заметил Вадик.
        - Что?
        - Я говорю, она могла сразу не сообразить, а потом доехала. Поэтому и не суетится сейчас. Потому что знает что-то.
        Аня задумалась. Так могло быть. Вполне. Мама может знать, где отец. Может, он даже уже позвонил ей. А Ане ничего не сказали. Оба. Папа оберегает, а мама… мама наверняка решила, что это не ее дело, что еще мала.
        - Спроси у нее,- предложил Вадик.
        - У кого?- изумленно воззрилась на него Аня.- У мамы?
        - Ну да, у кого ж еще?
        Он смотрел на нее широко распахнутыми глазами. И не понимал, что его предложение - полный бред. Откуда ж ему понять, если у него нормальная семья? И вновь Аня решила не углубляться в эту тему.
        - Нет,- она отрицательно качнула головой,- спрашивать не буду. Сама докопаюсь.
        - И как?- спросил Вадик.- Придумала?
        - Ты ж сам сказал: надо вспомнить. Вот, буду сидеть и вспоминать до полной отключки. А что, кстати, вспоминать-то?
        - Да разное,- пожал плечами Вадик.- Я не знаю. Звонки какие-нибудь нетипичные. Или там, может, видела чего…
        - Чего?
        - Может,- замялся Вадик,- он с кем… встречался… или там, клинья подбивал…
        - Папа?- невольно рассмеялась Аня.- Клинья? Да ты что?- И вдруг осеклась.
        Клинья не клинья, но…
        - Я видела,- медленно проговорила она.
        - Что?- встрепенулся Вадик.- Где?
        - Однажды…- она прищурилась, вспоминая,- я шла мимо «Южного полюса»…
        - Это что?- спросил Вадик.
        - Торговый центр.
        - Где?
        - Там,- Аня махнула рукой,- на Славе.
        - На Славе? А что ты там делала?
        - Да не помню… А! К зубному ездила.
        - Ну, допустим. И что?
        - А папа стоял у «Южного полюса» и разговаривал с какой-то…
        Аня засомневалась. «Теткой» ту папину собеседницу назвать было сложновато. Она выглядела поприличнее, чем «тетка». «Женщина»? Тоже не то. «Девушка»? Для девушки старовата. Типа папина ровесница.
        - …с какой-то дамочкой…
        - И?..- Вадик подался вперед.
        - И потом поцеловал ей руку…
        - Вот!- воскликнул Вадик.
        - Что «вот»?
        - Отец твой что, всем подряд руки целует? Не поверю никогда.

«И правильно сделаешь»,- подумала Аня. Папа действительно редко кому целовал руки. На Аниной памяти это было два раза. Один - с тетей Мариной. Второй - с какой-то бабушкой-профессоршей с факультета, где папа раньше учился. То целование рук у «Южного полюса» Ане не понравилось - это она помнила отчетливо. Она тогда постояла немного, спрятавшись на остановке - понаблюдать. Ничего криминального. После рукопоцелуя они поболтали еще минут пять и разошлись. Было это зимой. С полгода назад.
        - Толку от такой информации ноль,- заявил Вадик.
        - Почему это?
        - Они просто стояли на улице, ведь так? Кто она? Откуда? Как ты собираешься искать ее в Питере?- Вадик округлил глаза.- В Пи-те-ре? Знаешь, сколько народу живет в Питере?
        - Они не просто стояли на улице,- торжествующе сказала Аня.- Она ходила там в Sport Life.
        - Это что?
        - Это - фитнес-центр.
        - А ты откуда знаешь? Ты что,- усмехнулся Вадик,- спрашивала у нее?
        - Нет.- Аня показала ему язык.- Но когда они разговаривали с папой, она махнула рукой в сторону вывески Sport Life. И еще она была в спортивном костюме и кроссовках. Вот!
        - Слабенький какой-то аргумент,- сморщил нос Вадик.
        - Слабенький не слабенький,- возразила Аня,- других-то нету.
        - Ну, в общем, да,- согласился Вадик, но тут же спохватился: - Да все равно. Какой толк?
        - Это был четверг,- задумчиво проговорила Аня,- я точно помню, потому что на следующий день, в пятницу, у Ромки был день рождения.
        - Сегодня тоже четверг,- сказал Вадик,- и что?
        - В шесть. Где-то около шести я их видела,- продолжала Аня.- Значит, она или закончила заниматься…
        - Или собиралась начинать,- подхватил Вадик.- Куда она пошла, когда они разошлись?
        - Не помню,- нахмурилась Аня.- Темно было. Зима же.- Она вскочила: - Надо ехать.
        - Куда?- Вадик ошалело посмотрел на нее.
        - Туда. К «Южному полюсу». Вдруг она там и сегодня будет?
        - Вересова, очнись!- закричал Вадик, тоже вскакивая.- Лето на дворе. Дамочка твоя, скорее всего, на даче или на Мальдивах парится!
        - На Мальдивах сейчас сезон дождей,- буркнула Аня.- Давай!- Она махнула рукой в сторону коридора.- Поехали!
        - Нет,- Вадик сделал шаг назад,- не поеду.
        - Ты чего?- удивилась Аня.- Ты мне друг?
        - Друг, конечно,- буркнул Вадик.- Только я не поеду.
        - Почему?
        - Ну,- он сунул руки в карманы и поднял плечи,- не знаю даже…
        - Трусишь?- Аня прищурилась и окинула Вадика насмешливым взглядом.
        - Может, и трушу,- сказал он.
        За это Аня и уважала Вадика. Кроме, ясное дело, его мозгов. Вадик был патологически правдив. Если ему задать прямой вопрос, он всегда ответит сущую правду или как минимум то, что на данный момент считает сущей правдой.
        - Ладно,- сказала Аня.- Поеду одна.
        - А что делать-то будешь, если и впрямь на нее наткнешься?- поинтересовался Вадик.
        - Не знаю еще,- призналась Аня.- Но просто так вот сидеть уже не могу. Хочу что-нибудь делать. Хоть что.- И она повернулась, чтобы выйти из кухни.
        - Чашки,- сказал Вадик.
        - Потом,- махнула рукой Аня.- Пошли.
        - Пошли,- вздохнул Вадик.
        Они вышли из квартиры, спустились по лестнице.
        - Ни пуха тебе…- проговорил Вадик, когда они вышли во двор.- Звони, если что.
        - Ага,- кивнула Аня.- Пока.
        - Пока.

«А что делать-то будешь?..» - звучал у Ани в ушах голос Вадика, пока она бежала по эскалатору в метро. Откуда ей знать? У нее в первый раз такие приколы в жизни. Вот если бы она была взрослой… Или если бы с ней был кто-нибудь из взрослых, на кого можно было положиться… Нет, решила она, ступая на платформу, одной ехать туда бессмысленно. Она тоже трусила, как и Вадик. Как подойти к той дамочке? Что сказать? На пару секунд Аня застыла посреди платформы в задумчивости. Потом решительно тряхнула головой и вытащила мобильник.
        Глава 13

«Это же надо!- думала Олеся.- Потряс!» Она суетливо ворошила бумаги, изображая бурную трудовую деятельность, сама же была занята совершенно иным - Олеся переваривала сплетню, услышанную только что. Ну, то, что у жабы есть любовник, в этом она была на сто процентов уверена. Такие бабы всегда заводят себе любовников. Но вот то, что этим сердечным другом является их шеф региональных продаж, стало для Олеси полной неожиданностью.
        Однако сомнений никаких быть не могло. Говорят, его жена учинила жабе скандал… ну ладно, не скандал, а так, небольшое выяснение отношений, но все равно! Олеся возбужденно заерзала на стуле. Блин, ну надо ж было такое пропустить! А вот Дашке из клиентского отдела повезло. Ее послали найти эту Изотову, она и нашла ее.
«Тетки не ругались,- сказала Дашка,- но еще бы минут пять…» И тогда был бы скандал. Ох, дорого бы Олеся дала, чтобы постоять рядом, когда это случится. Потому что тогда жабе конец. Причем навсегда. Несмотря на все ее заслуги перед компанией.
        В компании скандалов не любили. Ни мелких разборок, рождаемых плохим настроением, ни тем более крупных свар, чем бы они ни были вызваны. «Наш стиль,- любил повторять генеральный,- корректность и выдержанность». Жаба это отлично знала. Потому и шифровалась так со своим милым. «Интересно,- Олеся на миг замерла с какой-то бумажкой в руках,- давно это у них?» Скорее всего, давно. Еще до Олесиного появления в жабиной приемной. Значит, вот с кем она встречалась в обеденные перерывы. Значит, вот с кем она изменяла своему симпатичному мужу.
        А что? Очень даже… Олеся одобрительно покивала в такт своим мыслям. Региональщик ей нравился. Классный мужик. Красивый, высокий, накачанный. С юморком.
        Как быстро эта новость разнесется по офису? И когда она достигнет ушей руководства? Хорошо бы - поскорее. Вот тогда жабе придется туго. Сразу на ковер, сразу в мясорубку. Начнут воспитывать, а то и вовсе на дверь укажут. Олеся мечтательно уставилась в окно. Кого тогда на ее место? Может, Крысю, главбуха? Ой! Олеся поежилась. Крысю, в действительности звавшуюся Кристиной, она недолюбливала. Мясистая громкоголосая баба - Яна куда приятнее. Так, так, так. Это что получается? Если Яну под зад, то что будет с ней, с Олесей? Могут ведь запросто и обратно вернуть. Или тоже - на выход. У них все может случиться. Здесь с народом не церемонятся. Нет уж, такого исхода Олеся для себя не хотела. Лучше уж с жабой.
«Буду держать за нее кулаки,- решила она.- Чтобы все обошлось». Хотя вызова на ковер жабе не избежать, это уж точно, и к бабушке не ходи…

* * *
        Яна не знала, что и думать. Они расходятся, Артем и эта его блондинка. Прожили почти восемь лет вместе, а теперь решили разбежаться в разные стороны. Кто, кстати, из них решил? Зря она не спросила. Неужели действительно из-за нее? Конечно, причин для их желания разойтись накопилось много - как в любом браке, причины даже выискивать не нужно, они сами вас найдут. Но большинство людей либо отмахиваются от них, либо смиряются с ними, либо философски перерабатывают их во что-нибудь удобоваримое, и только немногие используют эти причины для того, чтобы сказать: «Прощай».
        Изотовы прекрасно смирялись с существующей действительностью все эти годы. Главное, даже непонятно, ради чего. Детей у них не было, особой материальной заинтересованности друг в друге - тоже, чего тогда цеплялись за семейные узы? Боялись пропасть в одиночку? На Артема не похоже. Может, она боялась, а он чувствовал свою ответственность за нее? Господи, какой бред! И вот таким бредом напичканы людские головы. С ума сойти!
        Она, Яна, скорее всего, не причина. Но повод. Каким-то образом жена Артема пронюхала про нее, а он, прижатый к стенке, признался во всех грехах. Ну, не идиот ли! И то, что он утверждает, будто ничего не говорил - кто бы ему поверил!
        Яна поморщилась. Что это с ней? Почему сразу перевела Артема в категорию идиотов? За идиота она его никогда не держала, ни минуты. С идиотом она не смогла бы быть так долго. Это нервишки пошаливают. Дернуть, что ли, валерьяночки? Нет, нельзя. Запашок. Кто зайдет, моментально сообразит, и разнесется по конторе слух: финдир успокоительное стаканами глушит, оно и понятно - на чистую воду вывели… и так далее и тому подобное. Ни к чему. Тем более теперь.
        А вообще, это большая-пребольшая ерунда. Ну, дозналась Наталья Изотова, что ее муж изменяет ей с Яной, что с того? Зачем сразу разводиться? Он же не в первый раз налево сходил. Он не новичок в этом деле. Если жена его думала, что до Яны он хранил ей верность, она должна быть непроходимой дурой. На которую она совсем не похожа.
        А может быть, это была последняя капля. Упала - и полилось изо всех щелей. Через какое-то время пожалеет о сделанном, а уже не воротишь. Конечно, бывает, что люди сходятся вновь, но разве когда-то из этого выходило что-нибудь толковое? Если они говорят, что да, выходило, Яна не верит. Врут. Что им еще сказать?

«Мне это должно льстить,- вдруг подумала Яна.- То, что из-за меня происходят такие глобальные события в мире». Усмехнулась. Было бы чем гордиться. Невелика доблесть - увести чужого мужа, который сам тебя осаждал. Тем более, что муж этот ей совершенно не нужен. Он хорош, конечно, в постели и в непринужденной беседе, но думать о нем всерьез было бы излишеством. Да и потом, у нее уже один такой есть в хозяйстве. Между прочим, спохватилась Яна, может, он уже и впрямь вернулся на хозяйство? Она торопливо набрала мобильный номер мужа. «Временно недоступен…» - ответствовал механический голос. «Зараза!» - шепотом ругнулась Яна.
        Дверь в кабинет тихонько отворилась. Секретарша. Что за моду взяла - заходить? Телефон на что? Яна вопросительно уставилась на бестолковую девицу.
        - Алина Петровна,- прошептала секретарша, указав глазами на телефон.
        - Ну, привет еще раз,- сказала Алина в ответ на Янино «слушаю».
        - Привет-привет,- ответила Яна.- Так звонишь или по делу?
        - По делу.- Алинин голос дрогнул от едва сдерживаемого смеха.- По о-очень важному делу…
        Неужели из-за Артема? Наверняка Алине уже донесли последние новости. Яна матерно ругнулась про себя. Вот уж спасибо госпоже Изотовой - удружила. Ну, захотела в глаза любовнице мужа посмотреть да беседы за жизнь побеседовать, вызвала бы куда-нибудь в тихое место, развлекалась бы себе на здоровье. Так нет - устроила показуху. И то, что свидетелей всего ничего, сути не меняет - все, что происходит на территории офиса, становится достоянием общественности. Алина в этой общественности занимала почетнейшее место. Яна глубоко вздохнула, приготовившись… собственно, она не знала, к чему готовиться. Угадать Алинину реакцию было невозможно. Алина сама погуливала на стороне, но это совсем не означало, что к чужим адюльтерам она будет относиться с такой же терпимостью.
        - Значит, так, Вересова,- Алина неожиданно перешла на деловитый тон,- завтра тебе велено построиться в десять часов в кабинете начальника.
        - Зачем?- опешила Яна.
        - Как зачем?- в свою очередь удивилась Алина.- Комиссия. Забыла?
        Черт! Яна, конечно, ничего не забыла. Только об этом и думала, но события последних часов совсем заморочили ей голову.
        - Комиссия,- повторила она.- То есть…
        - То и есть,- подтвердила Алина.- Желают с тобой пообщаться. Так что с вечера много не пей,- она хохотнула,- чтобы с утра быть в приличной форме.
        - Шуточки у тебя,- вяло сказала Яна.- Спасибо. Буду,- и положила трубку.
        В ушах зашумело. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Прекрасно. Все идет по плану. Пусть и с некоторыми погрешностями. Она опять глубоко вздохнула, на этот раз с облегчением. Резко встала и энергично зашагала по комнате из угла в угол. Главное, думала Яна, удержаться на золотой середине. Вроде бы она была не в курсе, но в то же время о чем-то эдаком догадывалась. Благодарна за высокую оценку ее способностей, но не зарывается и место свое знает. Это несложно. Ведь это - не навсегда.
        Дело обстояло следующим образом. Яну собирались повысить. Дать ей в руки управление филиалом. Была ли она уверена в этом на сто процентов? Нет, ведь ни слова об этом не было сказано. Она все предугадала. Могла ошибиться? Теоретически да. Поэтому полпроцента она все-таки оставляла на то, что завтрашний разговор будет совсем не об этом. Но что такое полпроцента против девяноста девяти с половиной? Даже не мелочь - так, пылинка.
        На это повышение Яна работала последние несколько лет. После того как прозвучат долгожданные слова, можно будет немного расслабиться. Но Яна и в мыслях этого не держала. Она не собиралась останавливаться. Ей было куда двигаться дальше. В президенты компании? Нет уж, увольте. У Яны были свои, весьма оригинальные планы, зачатки которых родились давным-давно, в то время, когда она увольнялась со своего первого места работы.
        Тогда Яна была молода, зелена и наивна. Когда ее чуточку продвинули по службе, она готова была блузочку на себе рвать, чтобы доказать, что это было правильным решением, что она способна на большее, что она оправдает, отработает, докажет… ну, и так далее. Яна засиживалась на работе допоздна, никогда не оставляла начатое недоделанным, хваталась за любую работу, даже ту, которая не входила в круг ее обязанностей. Пропускала все через себя. Болела и страдала за дело. Ей казалось, что это - единственный верный путь сделать великую карьеру.
        Все закончилось в одночасье. В ее последний день работы на том предприятии. Увольнялась она, кстати, потому, что ей предложили место поинтереснее, подороже и поближе к дому. Увольнялась с тяжелым сердцем. «Как же они тут без меня?- думала она.- Утонут». Голова понимала, что нужно двигаться дальше, а сердце рвалось на части. Она купила три огромных торта, фрукты, шампанское…
        Народ пришлось собирать долго. Она бегала по отделам, созывая всех на чай, а когда наконец-то собрала всех в кучу, выяснилось, что никаких проводов никто не готовил. Даже цветов не подарили. Вручили коробку конфет, наскоро приобретенную в ближайшем супермаркете. Постояли рядом с празднично накрытым столом, выпили по бокалу шипучки, съели по кусочку торта. Кто-то сказал «спасибо», а кто-то так и ушел, бочком, не проронив ни слова. Люди, с которыми она трудилась бок о бок почти четыре года, с которыми пуд соли съела, вели себя как чужие. А шеф, тот просто нахамил напоследок. Сказал такую прощальную речь, что лучше бы и не брался за это дело. Впрочем, за что-то Яна ему признательна. Снял шоры с глаз. Чтоб больше никогда на этот счет не заблуждалась.

«Я была здесь никем,- глотая слезы, повторяла она по дороге домой.- Никем. Ничем. Пустым местом». Вернее, нет. Она была деталью большого механизма по извлечению денег для шефа. И все. Деталь вышла из строя - ну и бог с ней! Найдем другую. А памяти у механизма нет. И каких-либо чувств тоже. И что самое противное, вдруг отчетливо поняла Яна, так будет везде, где бы она ни работала. И не важно, какого уровня должность она будет занимать, и не важно, какие люди будут ее окружать - все равно это механизмы, в которых ты - лишь составная часть.

«Я не хочу!- подумала она.- Я хочу сама». Что «сама»? Она вряд ли смогла бы тогда ответить на этот вопрос - слишком расстроена была, почти рыдала. Это уже потом, успокоившись и хорошенько все осмыслив, Яна поняла: «сама» - это значит работать сама на себя, без сонма шефов и хозяев. «Сама» - это значит свой бизнес.
        Ей хватило одного раза, чтобы понять, что к чему. И определиться со своей карьерной стратегией на многие годы вперед. Чего у Яны было не отнять, так это умения быстро обучаться. Не наукам каким-нибудь, к этому у нее мозги как раз были не очень предрасположены - нет, Яна обладала удивительной способностью усваивать жизненные уроки. Дважды на одни и те же грабли она не наступала.
        Как она будет строить свой бизнес, Яна тогда не представляла. Да и какой это должен быть бизнес, тоже не знала. Это было не важно. Важна была сама идея. Кости. А мясо нанизать - это уже дело техники.
        Технику она и принялась продумывать. План ее состоял в том, чтобы войти в новую жизнь постепенно, без рывков. Наверное, для кого-то это выглядело бы странновато. Без страсти, как известно, великие дела не делаются, а здесь страстью и не пахло. Но это на посторонний взгляд. Яна могла об этой страсти много порассказать. Как, не сомкнув глаз, просчитывала все свои шаги, а потом, при свете дня, один за другим их воплощала в реальность. Как колотилось сердце, когда удача летела прямо в руки, и как пропадали слух и голос, когда все шло не так, как задумывалось. Это был путь длиной в десять лет, Яна все еще была в дороге, только приближалась к конечной станции под названием «Свобода».
        Свобода. Ни больше ни меньше. За это стоило побороться. И потерпеть. Пусть даже так долго.
        Никто не знал о Яниных мечтах. Кроме Артема. С ним все вышло совершенно случайно. Яна просто проболталась по-глупому. Разговаривали о всякой ерунде: политике, богеме, бизнесе. Несерьезно разговаривали, дурачились. И тут Артем вдруг сказал:
«А я мечтаю купить яхту и отправиться в кругосветное путешествие».- «А я,- рассмеялась Яна,- мечтаю открыть свое дело…» И осеклась.
        Бросила настороженный взгляд на любовника. Тот прищурился: «Что, серьезно?» - «Ну… - замялась она,- в общем, да…» Он вытянул из нее все. А она, рассказав, удивилась тому, какое облегчение при этом испытала. Как будто поставила наконец-то на пол неподъемные сумки, которые таскала в руках все эти годы.
        Облегчение. А потом дикий страх. А ну как сейчас поднимет ее на смех? Что тогда? То, что она после этого с ним словом не перекинется,- это само собой, но вот как после такого самой жить? Немыслимо!
        Он не смеялся. Напротив, смотрел на нее чуть ли не уважительно. Надавал уйму советов. В первый момент Яна инстинктивно заартачилась. Вот еще! Советы! На черта ей чужие советы? Но, поостыв, перебрала в голове все, что Артем ей тогда сказал, и поняла, что зря встала на дыбы. Кое-что вполне можно было использовать. В конце концов, две головы всегда больше, чем одна.
        С тех пор они часто возвращались к этой теме. Почти при каждой встрече. И знал Артем, конечно, о ее видах на должность директора филиала. Яна надеялась, что он болел за нее. Должность эта должна была дать ей административный опыт. Какой из нее бизнесмен, если она не умеет руководить? Руководство отделом не в счет. Не тот масштаб. Не те задачи. Директор - это совсем другое дело. Три года - Яна считала, ей вполне хватит трех лет, чтобы понять, что к чему, а там уж… Да, ей как раз стукнет сорок. Хороший возраст, чтобы круто изменить свою жизнь. «Если,- внезапно подумала Яна,- эта жизнь уже круто не изменилась». Причем безо всякого ее участия.
        Глава 14
        Марина неслась на всех парах. Нужно было к шести успеть на Славу. Племяшка сказала: «Срочно». И добавила, что речь идет о пропавшем отце. То есть о Диме.
        - Случилось что?!- чуть не закричала в трубку Марина.
        - Да нет,- ответила Анютка.- Наверное…
        - Что значит «наверное»?- Маринин голос дрогнул.
        - Да ничего не значит,- торопливо проговорила племяшка.- Вы приезжайте, на месте все расскажу,- и отключила телефон.

«Дети, чтоб им!- ругалась шепотом Марина, несясь по вечерним улицам.- Никогда ничего толком не скажут!» Пробок, к счастью, не было. Успеет к шести. При чем тут проспект Славы? Черт знает где. Хорошо хоть ориентир заметный - торговый центр, а то с молодняка станется назначить встречу в какой-нибудь подворотне, которую не то что на карте, на местности не сыщешь.
        Нашла, значит, что-то. Сама взялась за дело. Марина легонько усмехнулась. В мать пошла. Самостоятельная. Деятельная. Дима не такой. Впрочем, он тоже далеко не тепличное растение, просто на фоне Янки выглядит ни на что не годным. Любопытно, зачем все-таки Анютка вытащила ее из дома?
        Марина подъехала к «Южному полюсу» без десяти шесть. Поставила машину на стоянку и стала оглядываться. Так, вон племяшка.
        - Тетя Марина!- Анютка тоже увидела ее и замахала рукой.- Сюда, сюда!
        Марина подошла, чмокнула племяшку в щеку и сказала:
        - Ну? По какому поводу мы тут торчим?
        - Повод,- ответила Анютка,- у нас один - папа,- и бросила быстрый взгляд в сторону входа в торговый центр.
        - Папа,- повторила Марина.
        - Ну да.- Анютка тронула ее за рукав пиджака: - Надо встать вон там.- Она показала подбородком на правое крыло здания.
        - Там?- переспросила Марина.- Зачем?
        - Ну…
        И племяшка выложила ей свою идею. Безумную. И откровенно идиотскую.
        - Анна,- вздохнув, проговорила Марина,- ты же взрослая девица…
        - Я знаю, я знаю,- перебила девочка,- это жуткая, кошмарная и дурацкая чушь. Мне Вадик сказал то же самое.
        - Кто у нас Вадик?- заинтересовалась Марина.
        - Мальчик.
        - Ну, ясное дело, не девочка. Тебе он кто? Бойфренд?
        - Вот еще!- фыркнула Анютка.- Как скажете чего! Друг.
        - Хорошо,- покладисто сказала Марина.- Друг. И что ж ты не слушаешь друга? И тянешь старую тетку в какую-то авантюру? Ты понимаешь, что это было полгода назад? Это раз. И руку целовать - это не…- Марина замялась,- словом, сама понимаешь. Это два.
        - Три,- пробормотала Анютка,- то, что тогда было темно и я ее плохо помню…
        - Тем более,- вздохнула Марина.
        - Но ведь…- племяшка потупила глаза,- попытка не пытка…

«Ребенок,- подумала Марина,- чего от нее ждать? Пятнадцать лет не залог того, что она будет реагировать на все как взрослая. Иные взрослые до старости ведут себя как дети, а случись что, вообще теряют всякий разум. А здесь девочка. Причем с детства лишенная материнской любви, а значит, только наполовину счастливая. Вроде живет в полной семье, а толку-то с того. Потому и цепляется за отца изо всех сил. А отец - тоже мне молодец - куда-то свалил, и молчок». Она сокрушенно качнула головой в такт своим мыслям.
        - Что?- немедленно отреагировала Анютка.
        - Да нет,- ответила Марина,- я так… Ну ладно. Уже приехали. Будем ждать у моря погоды. По-другому это никак не назовешь.
        - Ну, в общем, да,- повеселела Анютка.
        Так всегда бывало. Марина вечно велась на племяшкины авантюры. Но если честно, в них всегда что-то было. Как, например, сегодня. Это ж надо такое выдумать! И главное - вспомнить какую-то совершенно никчемную мелочь из папашкиной жизни. Мелочь полугодичной давности. Уму непостижимо! Конечно, никакой дамочки «с поцелованной рукой» не будет. Знаем мы этих спортсменок. Запишутся на фитнес, купят клубную карту на год вперед, а потом эта клубная карта мирно отдыхает в тумбочке. Как у Марины. И ведь знала, что не будет ходить на занятия - зачем, спрашивается, брала? Все брали, куда было деваться? Хотелось выглядеть не хуже других. Сходила в зал всего четыре раза. Три из них - только потому, что очень понравился тренер. Нет, никаких далеко идущих планов в отношении этого крепкого брюнета Марина строить не собиралась. Дополнительные мужчины ее не интересуют. Хватает мужа и воспоминаний о Диме. А так, поглазеть, полюбоваться на рельефы - это можно. Это как в зал греческой скульптуры сходить. Может, незнакомка, которую они с Анюткой пытаются поймать, из этой же серии.
        В одном, правда, Марина была с племянницей согласна - Дима абы кому рук не целует. Он, конечно, мужчина обаятельный и обаянием своим пользоваться умеет, однако на физические контакты весьма скуп. А если расщедрился, значит, там что-то было или намечалось. Марина вздохнула.
        Анютка вновь подняла на нее вопросительные глаза. И вновь Марина сказала:
        - Да нет, я так…

«Надо заканчивать с этими реминисценциями»,- приказала она сама себе, а вслух спросила:
        - А мы правильно стоим?
        - Да вроде.- Анютка пожала плечами.- Вон вход.
        - Она хоть без шапки была?- поинтересовалась Марина.
        - Да,- ответила племяшка,- а что?
        - А то, что шапка преображает женщину до неузнаваемости.
        Марина знала, что говорила. Стояла она однажды в длиннющей очереди в одно присутственное место. Занимали еще на улице с семи утра. Место же открывалось в девять. Распахнулись двери, очередь ворвалась в холл, кое-кому хватило номерков в гардеробе, они-то сняли шапки и… Марина разом потеряла свою очередь. Стоявшая до этого за «красной береткой» и перед «клетчатой кепочкой», она растерянно озиралась в поисках соседок. Нашла в итоге, но уже почти отчаявшись.
        - Без шапки,- сказала Анютка и плоским голосом добавила: - Вон она.
        - Что?- опешила Марина.
        - Вон.- Анютка напряженно вглядывалась в молодую даму в синем спортивном костюме, стоявшую рядом с красным «рено» и разговаривающую по мобильнику.
        - Точно?- Марина прищурилась.- Ты уверена?
        - Да,- кивнула Анютка.- Даже странно. Я ее сразу узнала.
        - Любопытно знать почему,- пробормотала Марина, продолжая рассматривать спортсменку в синем.
        - Она похожа на Сандру Баллок,- ответила Анютка.- Я еще тогда подумала: вылитая мисс Конгениальность.
        - Да, действительно,- согласилась Марина.- Здорово смахивает. Ну, что, пошли?
        - А что мы ей скажем?- вдруг испугалась Анютка.
        - Не знаю,- Марина подхватила племянницу под локоть,- но раз мы уже здесь и, мало того, нашли ту, которую искали, надо торопиться. А то она сейчас смоется в свой клуб, и привет, момент упущен! Давай, давай, шевели ножками!
        Она волокла Анютку по направлению ко все еще болтающей по телефону даме, а у самой внутри все дрожало и подпрыгивало. И вправду, что они ей скажут? Не отрепетировали, не подготовились… А когда?
        Дама отняла телефон от уха, щелкнула крышкой, сунула в карман куртки и, поправив на плече спортивную сумку, сделала шаг по направлению ко входу в здание.
        - Добрый вечер,- сказала Марина.
        - Добрый,- откликнулась дама и вопросительно уставилась на них.
        - Не могли бы вы уделить нам минутку вашего времени?- выдохнула Марина.

«Боже мой,- подумала она,- что я несу? Просто рекламный агент какой-то». Дама, видно, подумала то же самое, потому что сделала короткий шаг назад и покачала отрицательно головой:
        - К сожалению, я спешу…
        - Да вы не поняли,- Марина успокаивающе улыбнулась,- мы ничего не продаем, никуда не вербуем.
        - Уже хорошо,- отозвалась дама, все еще настороженно поглядывая на них.- Что же вам в таком случае надо?
        - Поговорить.

«А теперь,- пришла непроизвольная мысль,- из меня поперли сериалы. Хотя я их и не смотрю».
        - Поговорить?- усмехнулась спортсменка.- О чем?

«Красотка,- оценила Марина.- Сколько ей лет? Тридцать? Тридцать два? Где-то так. И похоже, спортсменка всерьез. Загар. Хотя на дворе лето - загаром никого не удивишь. Хорошая улыбка, очень выразительные глаза, а вот подбородок будет ее первой проблемой лет эдак черед десять. Но благо мы живем в эпоху пластической хирургии - хороший врач может отодвинуть неприятный момент».
        - О чем поговорить?- повторила спортсменка и нетерпеливо взглянула на часы.- И надолго ли? У меня, знаете ли, дела…
        Марина лихорадочно соображала, с чего можно начать разговор:
        - Видите ли…
        Спортсменка не сводила с нее глаз.
        - Видите ли…- мялась Марина.
        Как вдруг…
        - Где мой папа?- услышала Марина тонкий голосок племяшки.
        - Папа?- изумилась спортсменка, переводя взгляд на Анютку.

«Дети!» - закатила глаза Марина. Сразу в лоб. Без предварительных маневров. Впрочем, все равно Марине никаких маневров в голову не пришло.
        - Вы знаете, где мой папа?- Племяшкин голос звучал пронзительно, даже немного противно.
        - Но-о…- протянула спортсменка.
        С ней явно происходили какие-то метаморфозы. «Она врубается,- подумала Марина,- врубается, о чем идет речь. Неужели мы попали в десятку?»
        - А вы,- спросила спортсменка, вглядываясь в Марину,- жена?
        Анютка засопела, Марина сильно сжала ее локоть и ответила:
        - Да.
        И попробуй докажи, что это не так. Если даже дамочка видела семейные фото Вересовых, так ничего страшного - все же как удачно, что они с Янкой близнецы. «А есть ли у них семейные фото?- совершенно некстати подумала Марина.- То есть те, на которых все Вересовы втроем. Вряд ли». Она поморщилась, отгоняя непрошеную мысль, и сказала:
        - Так все-таки?..
        - Но, позвольте,- спортсменка растерянно улыбалась,- мне нечего вам сказать. В конце концов, он взрослый человек, волен распоряжаться собой. С ним и разбирайтесь. Ко мне-то вы зачем пришли?
        - Чтобы с ним разбираться…- начала Марина.
        - Надо его найти,- закончила за нее племяшка.
        Вот неугомонная девчонка. Марина зыркнула на нее: мол, помолчи.
        - Найти?- удивилась спортсменка.- Он что, пропал?
        - То есть он не у вас?- проговорила Марина.
        - Упаси боже!- воскликнула спортсменка.
        - А где?- опять влезла Анютка.
        - А я откуда знаю?- удивилась спортсменка.- Звоните ему и спрашивайте, у кого он.
        - Не отвечает,- уныло пробормотала Анютка.
        - Не берет трубку?- спросила спортсменка.
        - Недоступен,- ответила Марина.
        - За городом, что ли?- задумчиво проговорила спортсменка.
        За городом? Они не подумали об этом. Впрочем, что толку? «За городом» - это тысячи квадратных километров, на которых отыскать одного мужика - проблема из проблем.
        - Все?- спросила спортсменка.- Выяснили?
        - Нет.- Анютка воинственно смотрела на незнакомку.- Вы ему кто?
        Спортсменка переступила с ноги на ногу, поправила сумку на плече и вздохнула:
        - Да никто. Так…

«Неужели Вересов с этой красоткой?- думала Марина, рассматривая собеседницу.- Давно ли? И надолго ли? В процессе? Или уже в фазе затухания? И как это у них все сложилось? И вообще, кто она такая?»
        - А вы кто?- вырвалось у нее.
        - Я - Ольга.- Спортсменка с интересом взглянула на нее.- Если вам это о чем-то говорит.
        - Не говорит,- усмехнулась Марина.
        - А вы?..- Спортсменка наморщила лоб.- Света, да?
        - Нет,- сказала Марина.- Я - Яна.
        И чуть было не хихикнула. На мгновение почувствовала себя маленькой девочкой, постоянно доводившей сестру до белого каления. Янку бы перекосило, если бы она узнала, что Марина выдавала себя за нее. Хорошо, что на Анютку можно положиться,- не сдаст.
        - Яна?- Похоже, спортсменка была изрядно озадачена.- Но Виталий говорил…
        - Виталий?- перебила ее Анютка.- Папу зовут Димой.
        - Димой?- Спортсменка округлила глаза.- Но я думала, вы о Виталии говорите…
        Промашка вышла, сообразила Марина. Просто кино какое-то.
        - Так,- решительно сказала она,- начнем сначала. Вы и Виталий…
        - Нет, подождите,- так же решительно перебила ее спортсменка.- Раз вы не о Виталии пришли расспрашивать, то какое вам дело до наших с ним отношений?
        - Верно,- согласилась Марина.- Извините.
        - У Димы-то есть фамилия?- поинтересовалась спортсменка.
        - Конечно.- Племяшка пожала плечами.- Вересов.
        - Что?- опешила спортсменка.- Как Вересов?
        - Вы его знаете!- воскликнула Анютка.- Да ведь? Знаете?
        - Знаю,- подтвердила спортсменка.
        - Я же тебе говорила,- затараторила племяшка, дергая Марину за рукав блузки,- это ей он целовал руку…
        - Руку?- нахмурилась спортсменка.- Когда это?
        - Давно,- ответила Анютка и повела рукой: - Здесь. Вы выходили из клуба.
        - Ну надо же!- удивленно проговорила спортсменка.- Точно. Припоминаю. А ты откуда знаешь?
        - В разведчиков играли,- пробормотала Марина.- Дети…
        - А-а,- протянула спортсменка,- понятно. И что Вересов?
        - А вам он кто?- бесцеремонно осведомилась Анютка.
        - Да никто,- рассмеялась спортсменка.

«Не врет,- поняла Марина.- Нет у нее ничего с Димой. Может, только дела какие».
        - Но руку-то он целовал,- буркнула Анютка.
        - В знак благодарности целовал,- кивнула спортсменка.
        - Благодарности за что?- продолжала напирать племяшка.
        - За дело.- Спортсменка взглянула на Марину.- Поверьте, у нас с ним исключительно деловое знакомство.
        - Нитки?- поинтересовалась Марина.
        - Какие нитки?- удивилась спортсменка.
        - Папа нитками занимался,- сказала Анютка.
        - Правда?- И спортсменка вдруг расхохоталась. Весело, взахлеб.
        - Что? Что?- заволновалась Анютка.
        - Нитки!- еле смогла выговорить сквозь смех спортсменка.- С ума сойти!
        - А что смешного в нитках?- пробурчала Анютка.
        - Да как же не смешно,- ответила спортсменка.- Посуди сама: Вересов - и нитки!
        - Позвольте,- вмешалась Марина,- вы же говорите, что у вас с ним деловые отношения…
        - Ну да,- кивнула спортсменка.
        - Но все дела Вересова были исключительно о нитках…
        Марина осеклась. Уверена? Она-то сама уверена, что Дима, кроме ниток, ни с чем больше дела не имел? Спортсменка не сводила с нее внимательного взгляда. Что-то не так, подумала Марина.
        - И что у вас за дела с Вересовым?- медленно проговорила она.
        Спортсменка отрицательно качнула головой:
        - Нет уж. Все вопросы к вашему разлюбезному мужу…

«Муж-то мой тут при чем?» - чуть не спросила Марина, потом спохватилась: как же, как же, она же сегодня по легенде - Янка.
        - Так, все,- сказала спортсменка.- Закончили дебаты. Мне пора. Причем уже давно.
        Марина с Анюткой посторонились. Спортсменка быстро прошла мимо них, взялась за ручку двери, внезапно повернулась и спросила:
        - Постойте, я все-таки не поняла: где Вересов-то?
        - Не знаем,- ответила Марина.- Где-то.
        - И давно?
        - Третий день.
        - Неслабо.
        Марина кивнула.
        - И говорите, телефон не отвечает?- продолжала допрос спортсменка.
        - Да.
        - Но я вчера с ним разговаривала.
        - Что?!- хором закричали Марина с Анюткой.
        - Ну да,- спортсменка пожала плечами,- вечером. Часов в десять.
        - И где он?!- Анютка подскочила к ней.
        - Я думала, в городе.- Спортсменка виновато усмехнулась: - Я же не знала…
        - Ладно,- сказала Марина, подошла к Анютке и потянула ее за ремешок сумочки,- пошли. А вы, Ольга, если дозвонитесь до него или он будет вам звонить, пожалуйста…
        - Да-да, конечно,- перебила ее спортсменка.- Скажу, чтобы позвонил.
        - Можно я дам вам свой телефон?- робко спросила Анютка.- Ну, там, если папа позвонит вам или что…
        - Конечно,- спортсменка полезла в сумку, достала блокнот,- диктуй.
        - И возьмите мою визитку.- Марина полезла было в сумку, потом спохватилась: на визитке-то черным по белому написано: «Марина Светлова», хорошая она конспираторша, ничего не скажешь.- Забыла,- она улыбнулась,- в другой сумке.
        - Ничего,- спортсменка помахала блокнотом,- позвоню вашей дочери.
        - Договорились.
        Марина изобразила на прощание еще одну улыбку и дернула Анютку за рукав:
        - Пошли.
        - До свидания,- сказала Анютка.
        - До свидания,- откликнулась спортсменка и исчезла за стеклянной дверью.
        Они медленно шли к Марининой машине. Анютка хмурилась и бормотала что-то себе по нос, а Марина все прокручивала в голове разговор со спортсменкой. Интересно было бы знать, какие дела у Димы с этой дамой. И кто она вообще. Даже не спросили. Тоже мне разведчицы. Анютка-то ладно, малышня еще, но она-то хороша. А все потому, что с бухты-барахты. Да, вздохнула Марина, незадача. Хотя забавно, что бредовая Анюткина идея все-таки сработала. В том смысле, что они отловили дамочку, которой полгода назад Дмитрий Вересов целовал руки. Это ж какие у них должны быть совместные дела, чтобы Димка сподобился на столь редкий для него знак внимания?

* * *
        Ольга вошла в лобби клуба, поздоровалась с девушкой за стойкой администратора и стала подниматься на второй этаж.
        Смешно, право слово. Вся эта история. Просто шпионские игры какие-то. И надо же - ребенок какой взрослый уже у Вересова. Почему-то Ольге всегда казалось, что вересовское чадо еще и в школу не пошло. Он нечасто упоминал о ней, но когда делал это, в голосе всегда слышалось беспокойство и, как это ни странно, сюсюканье. Не то чтобы явно и в полную силу, как это обычно бывает у сверхпомешанных на своих отпрысках родителей, но что-то такое мелькало в вересовских интонациях, из чего Ольга сделала вывод, что для него ребенок - свет в окне и плохо будет тому, кто осмелится причинить тому вред, даже минимальный.
        Зря он так беспокоится за нее, подумала Ольга, направляясь в раздевалку, девица прекрасно сумеет сама за себя постоять. Хилари Суонк в «Малышке на миллион долларов» - вот кого она напомнила Ольге. Такая и в челюсть, если что, не побоится засветить. А уж что касается решения обычных житейских проблем, так дай ей еще парочку лет, станет совсем самостоятельной.
        Выследила их. Всего-то раз они здесь с Вересовым и столкнулись. Случайно. Она отлично помнит этот день. Выходила из клуба, а он бежал мимо, сказал, к приятелю, что-то забрать. Постояли несколько минут, поболтали, посмеялись - с ним всегда было приятно разговаривать ни о чем. Потом он взглянул на часы и принялся извиняться, дескать, пора, иначе приятель не дождется и потом придется опять ехать сюда, чтобы… Она замахала руками: какие проблемы, надо так надо. Он рассмеялся, сказал, что доброта ее не имеет границ, и вот тогда поцеловал ей руку. Ее это ужасно смутило. По правде сказать, Вересов частенько ставил ее в тупик.
        Странный он парень, этот Дима. Чем-то притягивал ее, хотя совершенно не в ее вкусе. Ольга любила мужиков мощных, крупных, накачанных, самцов, одним словом. Мозги ее не интересовали. Чужих мужских мозгов ей хватало на работе. Порой такого эти мозги могли напридумывать, что не дай бог! До отвращения. Так что когда наступало время отдыха, она позволяла себе расслабиться и для этого непременно выбирала мужчин с одной, в лучшем случае с двумя извилинами в голове. Отдых ведь только тогда полноценен, когда ты погружаешься в совсем иную жизнь, чем та, которой ты живешь в будни.
        Почему непременно мощные и накачанные? Вопрос правомерный. Безмозглые мужики тоже бывают разные. Шибздиков и среди них хватает. Но Ольга рассуждала так: без мозгов да еще и шибздик - это перебор. Мужчина должен давать отдохновение не только ее измученной мозговитыми особями нервной системе, но и взору. Гуманитарное образование давало о себе знать. Все должно быть красиво. Словом, Вересов никак Ольгиным запросам не отвечал. И слава богу. Все же когда вас связывают деловые отношения, они таковыми и должны оставаться. Но целование рук тогда Ольге понравилось, что уж душой кривить.
        Не здорово, конечно, что все это довелось увидеть его дочери. Поверила ли она, что между ними ничего нет? Ольга надеялась, что да, поверила. Хотя от растерянности она говорила как-то неубедительно. Жена? Жена Ольгу как-то не впечатлила. Холеная баба, но… Ольга задумалась, подбирая подходящее слово… никакая, что ли… Вроде все при ней, но невыразительная. В каких они, кстати, отношениях, эти Вересовы? И не вспомнить. Он мало говорил о жене. Она вроде у него финансист или что-то в этом роде. Скучная профессия. Считать чужие деньги - Ольгу всегда удивляло, что в этом может быть захватывающего. Но это дело вкуса, в конце концов.
        Она переодевалась медленно, торопиться было некуда - сегодня она явилась слишком рано. Тренер еще занят с этой лошадью из какого-то банка. Тетка возмечтала о несбыточном - вернуть себя прежнюю, ту, какой она была дет двадцать назад. Ольга бросила короткий взгляд в зеркало и усмехнулась злорадно. «Ну, недобрая я, что ж поделать,- мелькнула мысль.- Какой уродилась».
        Впрочем, недоброта эта была выборочной. К примеру, на Вересова она не распространялась. К Вересову Ольга всегда благоволила больше, чем ко многим другим своим подопечным. И если надо было поддержать его, она не жалела ни времени, ни сил. Вчера вот проболтали целых полчаса… А эти говорят, что он пропал. Надо бы разобраться. Она вытащила мобильник и набрала номер Вересова.
        - Да,- хрипловато ответил Вересов.
        - Привет,- сказала Ольга.- Как дела?
        - Привет,- ответил он.- Дела? Неплохо. Можно даже сказать, что хорошо. А у тебя?
        - Да тоже все о'кей. Вот на спорт собираюсь.
        - Поосторожнее там,- сказал Вересов.- Не растяни себе ничего, как в прошлый раз.
        - Не растяну,- рассмеялась Ольга.
        И охота ему помнить такую ерунду!
        - Послушай,- сказала она,- ты где сейчас?
        - Я?- переспросил он.- А что?
        - Ты в городе?- спросила Ольга.
        - Нет.
        - Нормально.
        - А в чем дело?- поинтересовался Вересов.- Мы вроде договорились на следующую неделю. Или сроки сократились?
        - Да нет,- врастяжку проговорила Ольга.- Просто…
        - Что?- спросил он.
        Говорить или нет? Лезть или нет в его семейные дела? Как он будет реагировать на рассказ о появлении его женушки и дочери? Как угадать? А угадать очень хотелось. От настроения Вересова сейчас зависело многое. Не хотелось бы сбить его, что называется, с ритма. Но с другой стороны… И Ольга решилась.
        - Да тут,- сказала она,- твои домашние в количестве двух человек ищут тебя с фонарями по всему Питеру.
        - Прошу прощения?- удивленно проговорил Вересов.
        - Приезжали твоя жена и дочь…
        - Куда приезжали?- перебил он ее.
        - Хороший вопрос,- усмехнулась Ольга.- В мой спортклуб.
        - Куда?
        - В спортклуб. Помнишь, мы как-то столкнулись неподалеку…
        - Помню. Зимой.
        - Ну да. Твоя дочь, оказывается, все видела.
        - Что «все»?- слышно было, что Вересов напрягся, конечно, дочь - святое.
        - Как мы разговаривали,- сказала Ольга,- а потом при прощании ты поцеловал мне руку.
        - Ну, поцеловал - и что?
        - Да нет, ничего, но дочь решила…
        - Я понял,- опять перебил ее Вересов.- А приходила она зачем?
        - Они,- поправила его Ольга.
        - Что?
        - Я говорю «они»,- пояснила Ольга,- потому что она была с матерью.
        - С какой матерью?
        - Дима, что с тобой?- воскликнула Ольга.- Со своей матерью. С твоей женой.
        Он помолчал, потом сказал:
        - Этого не может быть.
        - То есть как не может быть? Было. Извини, но какой мне резон врать?
        - Я не об этом,- сказал Вересов.- Просто не верится, что жена…- И он умолк.
        - И тем не менее,- пробормотала Ольга.
        - А что хотели-то?
        - Они тебя потеряли.
        - Меня?- удивился Вересов.- То есть как?
        - Обыкновенно. Ты где?
        - Не важно.
        - Вот видишь. Они тебя ищут. Уже третий день.
        - Но…- он, похоже, был растерян,- я ведь писал им…
        - Кому?
        - Им обеим.
        - Это как?- теперь уже растерялась Ольга.- Писал куда?
        - На электронную почту.
        - Что?
        Он писал жене и дочери на электронную почту? Ольга в полном ошеломлении села на диванчик. Вересов в очередной раз поставил ее в тупик.
        - Не знаю…- проговорил он.
        - Не знаешь что?- спросила она.
        - Не знаю даже, что тебе сказать по этому поводу.
        - Мне? Мне ничего не надо говорить. Это, извини, не мое дело. Но ты хотя бы позвони им, а то…- Она осеклась.
        А то что? А то они изорвут на себе все волосы? Слягут с нервным расстройством? Бросятся в Неву? Что-то по ним не было похоже, что они очень уж взволнованы. Нервничали - да, но, похоже, больше по поводу нетипичности ситуации, в которой оказались. И все равно…
        - Позвони,- повторила она.
        - Хорошо,- сказал Вересов.- Спасибо.
        - Не за что. Давай, мне пора.
        - Береги себя.
        - Пока.
        Странно, подумала Ольга, пряча телефон в сумку, она дозванивается, а они не могут до него дозвониться. Или он не берет трубку? Или у него есть второй телефон? Вот тебе и Вересов. Сюрприз, право слово.
        Глава 15

«И что теперь делать?» - думала Ольга Дмитриевна, не в силах оторвать взгляд от телефона.
        Автоответчик. Она совсем забыла о нем. Она редко им пользовалась. Сама не любила оставлять сообщения на чужих автоответчиках, поэтому и знакомых своих старалась не ставить в неловкое положение. Дима частенько выговаривал ей: «Мама, пора привыкать к чудесам техники». Она отшучивалась - и тема быстро увядала. На самом деле Ольга Дмитриевна не была замшелой старушенцией. Во-первых, и возраст у нее по нынешним временам еще не старушечий - всего-то пятьдесят девять с хвостиком. Во-вторых, чудеса техники она воспринимала вполне миролюбиво, некоторые - так с превеликим удовольствием. Посудомоечную машину, например. Или мобильный телефон. Но вот автоответчики она недолюбливала. «Наверное, это удобно,- говорила в ответ на Димины упреки,- но, прости, дорогой, душа к нему не лежит». И тем не менее телефон с автоответчиком, подаренный Димой, в ее доме прижился. В основном потому, что не хотелось обидеть сына, убрав эту вещицу с глаз долой.
        Автоответчик был постоянно включен. Когда Ольга Дмитриевна была дома, успевала снять трубку до того, как он начинал извиняться за ее отсутствие и просить оставить сообщение. Когда она уходила, автоответчик оставался в одиночестве и общался с внешним миром на полную катушку. Впрочем, обычно общение это оказывалось односторонним. Он радостно заявлял о себе и терпеливо ждал ответа, но знакомые Ольги Дмитриевны в нелюбви к автоответчикам ей ни в чем не уступали, и когда она возвращалась домой, обнаруживала, что для нее нет никаких сообщений. Надо сказать, проверяла она автоответчик не часто. Дело в том, что в квартире имелось два телефонных аппарата: автоответчик был на том, который стоял в углу, в спальне. А разговаривала Ольга Дмитриевна в основном с трубки, которая обосновалась в кухне. В спальне же телефон стоял на подоконнике. За занавеской. И именно поэтому Ольга Дмитриевна увидела его моргание только сегодня утром. Хотя, как явствовало из записи на пленке, звонок был сделан три дня назад.

«Привет, мам,- произнес Димин голос, когда она включила прослушивание.- У меня тут кое-какие дела образовались. Так что я отъеду на несколько дней. Боюсь, там не будет мобильной связи. Но ты не волнуйся. Все нормально. Позвоню, как только смогу. Целую. Береги себя».
        Ольга Дмитриевна тяжело села на кровать. Вот это номер! Дима-то, оказывается, звонил ей. Получается, в понедельник. Где же это она была в понедельник? Она нахмурилась, пытаясь вспомнить свои передвижения четырехдневной давности. Сберкасса, магазин, библиотека… Да, считай, всю вторую половину дня прогуляла. Но почему он не позвонил на мобильный? Мобильный-то всегда при ней.
        Не захотел, сообразила она. Побоялся, что она привяжется с вопросами. Или, еще того хуже, с просьбами. И придется ему откладывать свои дела и бежать к ней. Потому что он заботливый сын. Иногда слишком заботливый.
        Ольга Дмитриевна усмехнулась. Все-то она знала про себя, все-то за собой замечала. Она - типичная мать-эгоистка. А разве есть другие матери? Хотя… вон Яна другая. Но, позвольте, Яна - не мать. Вернее, мать, но только биологическая, а мы ж совсем о другом.
        Кстати, а что теперь делать с Яной? Сказать ей, что Дима звонил, или не стоит? Пусть повертится на сковороде, на кипящем маслице… Теперь, когда Ольга Дмитриевна точно знала, что с сыном ничего страшного не случилось, ее отпустило. Она почувствовала, как расслабились все мышцы и кости, как камень, который давил последние дни под левой грудью, растаял и вместо него вновь забилось сердце. Ей все это время казалось, что она держится молодцом, что почти не переживает. Внешне, наверное, так и выглядело. А вот внутри… Как будто неведомая сила сжала в кулак все органы, кровеносные сосуды, хрящи и нервы - и держала так целых три дня.
«А если бы я не нашла эту запись?- подумала Ольга Дмитриевна.- Что бы со мной было дальше?» Могла заработать инфаркт. С неизвестным исходом.
        - Кто же так делает?!- проговорила она вслух, поднимаясь с кровати.
        Действительно, Димке надо шею за такое намылить! Не мог по-человечески объяснить все? «Не хотел»,- опять подумала она, выходя из спальни. Потому что она бы замучила его вопросами. Она всегда все про него должна была знать. Вот такая она. Уж какая есть. Да и он ее разбаловал, потакая этой слабости. А когда спохватился и стал кое-что утаивать, Ольга Дмитриевна занервничала: ускользает сынок, ускользает. Успокаивало только то, что ускользал он не к жене, а скорее в свой внутренний мир. Или нет? Или у него еще в заначке был другой мир, с другой женщиной, у которой он как раз сейчас и притаился? И поэтому не пожелал объяснять матери, куда и зачем он отбывает.
        Все могло быть.
        Но главное, что он жив и здоров. Звонить Яне или не звонить? Ольга Дмитриевна промучилась этим вопросом всю вторую половину дня.
        А вечером раздался звонок. По обычному, городскому телефону.
        - Да?- проговорила она, сняв трубку.
        - Привет!
        - Дима!- воскликнула Ольга Дмитриевна.- Ты? Наконец-то!
        - Что значит «наконец-то»?- сердитым голосом спросил сын.- Что у вас там происходит?
        - Ты о чем?- озадаченно спросила Ольга Дмитриевна.
        - Ищете меня…
        - Ищем,- подтвердила она.- Ты же исчез, не сказав ни слова…
        - Я звонил тебе,- перебил ее сын.- Ты разве не слышала на автоответчике?
        - Сегодня только проверила,- призналась Ольга Дмитриевна.
        - Вот черт,- сказал Дима.- Я же тебе говорил всегда: проверяй.
        - Говорил,- вздохнула она,- но вот видишь, как получилось…
        - Ладно,- усмехнулся он.- Теперь-то все в порядке? Успокоилась?
        - Слава богу,- ответила Ольга Дмитриевна, легонько улыбаясь.
        - В остальном как дела?- поинтересовался он.
        - А ты где?- вместо ответа спросила она.
        - Не важно,- сказал Дима.
        - Как это не важно?- воскликнула Ольга Дмитриевна.- Что за тайны, сын?
        - Ну, тайны и тайны,- ответил он.- Давай, наконец, договоримся, что ты будешь знать не все мои тайны, идет?
        Холодом повеяло от этих слов. Ольга Дмитриевна поежилась. Не говорил он раньше с ней так, никогда. Возмужал мальчик. Пора. К сорока годам совсем заматереет. И что тогда? Пнет ее под зад ногой? У многих ее приятельниц это произошло гораздо раньше, когда их дети еще только начинали свою взрослую жизнь. Ей бы жить да радоваться, что ей так повезло с сыном, а она вечно находит какие-то изъяны в их отношениях. Наверное, и ей пора измениться. Хотя ей-то это будет сложнее, в ее-то предстарушечьи годы. Но не сейчас обо всем этом размышлять, и уж тем более беседовать. Потом…
        - Яна,- проговорила она.
        - Что Яна?- спросил сын.
        - Ей что сказать?
        - Мама,- в его голосе сквозило удивление,- она все знает. Я ее предупредил.
        - Что?- Ольга Дмитриевна не могла поверить своим ушам.
        - Ну конечно.
        - Но…
        - Ладно, извини, аккумулятор садится…
        - Так ты с мобильного?
        - Да. Все. Пока. Целую.
        - А когда ты…
        Из трубки полетели короткие гудки.
        Просто прекрасно. Поговорили, называется.
        Радость от того, что с ним все в порядке, уже отступила на задний план, и Ольга Дмитриевна почувствовала приступ раздражения. Как это ему удалось? Обвел ведь вокруг пальца. Поговорили и… ничего он ей не сказал конкретного. И опять сиди жди у моря погоды.
        А Яна-то? Тоже гусыня. Все знала - и изображала полное неведение. Зачем? Позлить хотела? Не надоело за все эти годы?
        Глава 16

«А я еще не разучилась нервничать»,- с удивлением отметила Яна, проснувшись на следующий день. Вроде бы уже должна была к чему угодно привыкнуть. Тем более, что готовилась к сегодняшнему событию. Какие, к черту, нервы? А оказывается, они есть - и очень хорошо дают о себе знать.
        Она проснулась в полшестого. В общем-то ничего странного - обычно за ночь она просыпалась по несколько раз. Бросала взгляд на будильник, убеждалась в том, что вставать еще рано, поворачивалась на другой бок и спокойно возвращалась в забытье. Но в этот раз отключиться ей не удалось. Яна ворочалась и ворочалась. Время тянулось медленно, а сон все не возвращался. Полудрема - иначе не назовешь. Уже не здесь, но еще не там. И мысли какие-то сумбурные. Ни о чем конкретном. Так, бессвязный поток.

«Может, встать?» - в какой-то момент подумала она. Разгуляться, почитать или повисеть в Интернете. Что-то там ей было нужно посмотреть, да все времени не хватало. Вот как раз бы… Но не вставалось. Хотя сон и не шел, организм бодрствовать пока отказывался. У него ж режим, вырабатывавшийся годами. С чего бы это вдруг взять да сломать его? Нет, не получится. И Яна осталась в постели. Вертелась, то подсовывала руку под щеку, то убирала. Целых два часа провела за этим занятием. А когда до нужного времени оставалось минут пятнадцать, внезапно почувствовала: сейчас ее сморит. И она проспит. О нет! Только не сегодня! Яна пулей вылетела из постели и побежала умываться, стряхивая с себя остатки сна.

«И все-таки это нервы»,- опять подумала она, чистя зубы. Надо будет на досуге заняться этой проблемой. То есть научиться не нервничать. Наверняка есть какие-то методики. Йога там или еще что-нибудь в этом роде. Счастливчики те, кому эта способность дана от природы. Живет себе такой пофигист - и ни морщин у него, ни напряжения во взгляде, ни дрожи в руках. А у Яны все это в наличии. Дрожь недавно появилась. Так, конечно, не совсем настоящая дрожь, но предчувствие ее. И все равно противно. Как будто старость не за горами. Но до старости ведь еще плыть и плыть. Это в девятнадцатом веке женщина под сорок могла спокойно расставаться со всякими надеждами и мечтами, а нынче сорок - самый сезон. Слава богу, что она родилась в свое время, а то бы сидела сейчас в уголочке и вязала бы носки или чепчики. Впрочем, те, что вязали, понятия не имели об иных возможностях, и поэтому, скорее всего, были счастливы. Чего нельзя сказать о ней…
        Что? Откуда выскочила эта мысль? Яна тряхнула головой и уставилась на свое отражение в зеркале. Она - счастлива. И точка.
        С чего бы ей быть несчастливой? Все, что хотела, получила, а сегодня положит в эту корзинку еще один смачный кусочек. На радость себе, на зависть другим.
        Муж? Яна поморщилась. Никчемная мысль. И не ко времени. Долой! Краситься и кофе!
        Она выехала в четверть девятого. Перед выездом на улицу помедлила пару секунд, решая, куда повернуть. Не хватало еще застрять в пробке в такой ответственный момент. И Яна свернула на набережную.
        Когда она вошла в закуток, где сидела ее секретарша, той еще не было. Яна бросила взгляд на настенные часы - без десяти девять. Опоздает сегодня или нет? Девчонка была в хронических неладах со временем. Приходила вовремя через раз. Яна устала воевать с ней. Но воевать продолжала. Она считала, что, если долго капать в одно место, можно добиться своего. А кто еще научит эту девицу уму-разуму? Ну не подружки же! Конечно, ее можно было поменять на кого-нибудь другого, но тогда было бы неинтересно. Никакого развлечения. Но сегодня… сегодня особый день. Сегодня, решила Яна, если девица опоздает, ей ничего за это не будет. Пусть живет.
        Она вошла в свой кабинет, бросила сумку на стол и подошла к окну. Зажмурилась и с минуту постояла так. Солнце. Это хорошо. Если бы было пасмурно, настроение было бы совершенно другим. От метеозависимости тоже очень трудно избавиться. Они в семье все такие: и папа, и мама, и Маринка. Чуть только тучки набежали на небо, считай, день не задался. А вот когда солнце - это сказка! «С таким организмом надо жить на юге»,- в который раз подумала Яна. В принципе почему бы и нет? Только тогда нужно найти такой город на юге, в котором можно примениться. А у нас на юге остались Сочи и что-то там еще - не развернуться. Вот если бы во Флориду… Для этого, наверное, надо было по-другому выходить замуж. И вновь мысль вернулась к мужу. И вновь Яна одернула себя: не время, не место. Открыла глаза и подошла к столу.
        Может, выпить кофейку? Вряд ли у генерального предложат. Или поостеречься? Недосып недосыпом, но не тот случай, чтобы разгонять его дополнительной порцией кофеина.
        Звонок телефона раздался так неожиданно, что Яна чуть не подпрыгнула. Прямой. Значит, Алина. «Проверяет, на месте ли я»,- усмехнулась Яна, беря трубку.
        - Да?
        - Привет,- мрачно сказала Алина.
        - Привет.
        - Уже на месте?
        - Конечно.
        - Нервничаешь?- поинтересовалась Алина.
        - Нет,- спокойно проговорила Яна.
        Нечего Алине знать о ее состоянии. Яна доверяла ей, но с оглядкой.
        - Молодец,- похвалила Алина.
        - А эти?- спросила Яна.- Приехали?
        - Ага. Кофе им варить собираюсь. Тебе, кстати, сделать?
        - Мне, может, и не предложат,- усмехнулась Яна.
        - Да плевать,- сказала Алина.- Принесу и скажу типа: «Ой, я тут случайно лишний сделала, ничего?»
        Яна рассмеялась:
        - Ну, ты даешь!
        - Есть немного,- хмыкнула Алина.- Так что тебе: эспрессо, капучино или чай?
        - Не знаю…
        - Ха!- воскликнула Алина.- Все-таки трясешься?
        - Вот еще!- возмутилась Яна.
        - Трясешься,- сказала Алина.- Напрасно. Тебе-то чего бояться? По твоему отделу все нормально…

«Ей действительно ничего не известно,- подумала Яна,- или она, как всегда, придуривается? А может,- мелькнула тревожная мысль,- я все-таки ошибаюсь и вызывают меня совсем не затем, чтобы дать новую должность? Неужели все мои ожидания напрасны?» Дрогнули губы. Яна вскинула голову. Не хватало еще раскиснуть прямо сейчас. Все это ерунда. И мысли эти ерундовые. Все будет отлично. Просто превосходно. Вот сейчас она переведет дух, выпрямится - и войдет в нужное состояние. А Алина… Алина просто не в курсе происходящего. Всякое случается. Иногда даже референт генерального понятия не имеет, что творится в кабинете шефа.
        - Чай,- прервала Яна Алинино бормотание,- сделаешь мне черного чая?
        - Конечно,- мгновенно переключилась Алина.- С сахаром?
        - Нет, спасибо.
        - Все, до встречи,- сказала Алина и бросила трубку.
        Яна прошлась по кабинету, выглянула в приемную.
        - Здравствуйте,- прошептала из-за своего стола явившаяся наконец секретарша.
        Сжалась в клубочек. «Боится,- безразлично подумала Яна.- Думает, сейчас начну ее чихвостить. Дурочка. Сейчас у меня есть дела поважнее».
        - В полдесятого я у генерального,- бросила Яна.
        - Я помню,- закивала секретарша.
        И на том спасибо. Яна закрыла дверь. Опять подошла к окну. Постояла несколько минут не двигаясь и ни о чем не думая. Все, пора, решила она. Было двадцать семь минут десятого.
        Она вошла в приемную, кивнула Алине и взялась за ручку двери.
        - Ни пуха,- одними губами проговорила Алина, и в глазах ее блеснул хитроватый огонек.

«Вот холера,- усмехнулась про себя Яна, входя в кабинет генерального,- все она знает, как же иначе!»
        - Доброе утро,- сказала, устремляя взгляд на троих мужчин, вольно расположившихся на креслах в углу кабинета.
        - Здравствуйте, здравствуйте, Яна Владимировна,- просипел генеральный и махнул рукой: - Прошу.

«До чего ж все-таки у него противный голос»,- в который раз подумала Яна, подходя к мужчинам и присаживаясь на ближайшее к ней кресло. Генеральный ей активно не нравился. С головой у него вроде бы все было в порядке, но вот раздражительности хватило бы на десятерых. Яна считала, что руководитель должен держать себя в руках, генеральный же по определению был на такое не способен. Его выводили из себя любые мелочи, не говоря уже о крупных проблемах. Если в ближайшее время ей удастся оказаться вне пределов его влияния, это будет большим счастьем. А ей удастся, она не сомневалась. Для этого она здесь. И они тоже.
        - Кофе, чай?- спросил генеральный.
        - Чай, спасибо,- ответила Яна.
        Генеральный бросил взгляд на Алину, торчавшую в дверях.
        - Поняла,- сказала Алина и исчезла.
        - Ну-с,- подал голос Свирский,- как ваше драгоценное?
        Надеюсь, подумала Яна, он имеет в виду здоровье.
        - Прекрасно,- ответила она.- Благодарю.
        - Вот что мне нравится в вашем финансовом директоре,- рассмеялся Рыбкин,- у нее всегда все прекрасно. Даже если это на самом деле не так.- Он неожиданно подмигнул Яне.
        Она вздрогнула. Что это означает? История с женой Артема выползла наружу? Или просто этот хмырь Рыбкин пытается придать разговору непринужденный тон?
        Рыбкина иначе как хмырем назвать было сложно. Вечно в помятом костюме и нечистой рубашке, вечно с намеками на щетину на лице. Откуда он взялся четыре года назад, Яне было неизвестно, но, по-видимому, пришелся в конторе ко двору, потому что сразу же был продвинут в высшие сферы, там и оставался. Пока. Но, похоже, скоро должен был выйти на околоземную орбиту - до Яны доносились слухи, что Рыбкина прочат главным на сибирский прорыв. Компания намеревалась распространиться за Урал, распространиться и закрепиться там. «А что,- подумала Яна,- там Рыбкин из общей массы не будет выделяться, не то что в столице».
        - Так, ну что,- Свирский демонстративно потряс рукой с часами,- приступим, поскольку время сегодня дорого.
        - Да-да, давайте,- как обычно раздраженно проговорил генеральный.
        Дверь отворилась, в проеме возникла Алина с кофейно-чайной тележкой.
        - Сейчас мадемуазель Алину отпустим,- спокойно сказал Рыбкин,- а уж после…
        Алина подкатила тележку к столику, за которым расположилась вся компания, и принялась расставлять чашки и вазочки. Яна было сделала движение помочь ей, но Алина повела бровью, и Яна замерла в полудвижении. Ну, конечно, что это она? Надо вести себя точно так же, как ведут все остальные, а остальные расслабленно восседали в своих креслах и лениво наблюдали за Алиниными хлопотами. Наконец Алина удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.
        - Вот и чудненько,- пробормотал Рыбкин, беря чашку с кофе.- Теперь можно и начинать,- и наглыми глазами уставился на Яну.
        Нет, ну все-таки откуда он такой выскочил?
        - А собственно говоря,- заметил Свирский,- что тут начинать? Дело-то пустяковое, как вы считаете, Яна Владимировна?
        Яна одарила его удивленным взором и, протягивая руку за своим чаем, промолвила:
        - Чтобы ответить, неплохо бы знать, о чем речь.
        - А вы разве не знаете?- Свирский с прищуром смотрел на нее.

«Ах ты, жучок»,- подумала Яна. Но нет, ее на дурика не возьмешь. Она долго прикидывала, что лучше: делать вид, что она ни черта не подозревает, или продемонстрировать свою осведомленность. Этот вечный выбор: играть в дуру или вести себя настолько, насколько ты умна. В разные моменты своей жизни Яна выбирала разное. Обычно инстинктивно, не особенно задумываясь. Но здесь следовало быть осторожной. В их компании сообразительность сверх среднего среди женского персонала не очень приветствовалась. Мужской тип менеджмента, что поделаешь. То есть вроде бы все за то, чтобы надевать на себя образ дуры и жить в нем. С другой стороны, ее двигают на должность и, задвинув туда, будут ожидать свершений. Причем чем скорее, тем лучше. И тут уж образ дуры тебе не помощник. В идеале, конечно, нужно сочетать в себе оба этих качества. То есть уметь быстро переключаться с дуры на не дуру, причем делать это виртуозно, так, чтобы не бросалось в глаза. У Яны существовали серьезные опасения, что ничего из этого не выйдет. Рано или поздно она сорвется и станет вести себя как обычно. Не нравится - не кушайте. Всегда так
получалось. Но всегда - это не теперь. Теперь совсем другая ситуация. Поэтому решение было принято в пользу дуры. Хотя бы на первом этапе. Идиотку она изображать не собиралась, а вот замаскироваться под старательную и ответственную, смотрящую в рот сильным мира сего - это можно. На первом этапе. Пока не освоится в новом качестве, на новом уровне. Так что Яна сглотнула слюну и ровным голосом сказала:
        - Речь об отчете, верно?
        - О каком отчете?- растерялся Свирский.
        Генеральный с Рыбкиным тоже недоуменно уставились на Яну.
        - Отчет службы безопасности,- невозмутимо продолжала Яна.- Мы же о нем будем беседовать, не так ли?
        Мужики переглянулись.
        - Не так,- откашлявшись, сказал Рыбкин.- Отчет нас как-то не очень интересует. Это все-таки больше ваши внутренние проблемы. Нам бы…
        - Нам бы,- вклинился Свирский,- перспективы обсудить.
        - Перспективы?- тошнотворно вежливым голосом переспросила Яна.- В смысле бюджет?
        Мужики опять переглянулись.

«Не пережала ли?- пугнулась Яна.- Да нет, все нормально».
        - Бюджет тоже не наша сфера,- сообщил Рыбкин.- Берите глобальнее, Яна Владимировна.
        - То есть?
        - Двигать вас будем,- хохотнул Свирский.
        - Двигать?- эхом откликнулась Яна и взглянула на генерального.
        Тот растянул губы в улыбке.
        - Надеюсь,- пробормотала Яна,- не вниз.
        Мужики дружно расхохотались. «Властителями судеб себя почувствовали,- подумала Яна.- Придурки».
        - Чтобы двигать вниз,- сказал Рыбкин,- нашего присутствия не требуется. Достаточно вот его,- он махнул в сторону генерального,- приказа.
        - Тоже верно,- согласилась Яна и вопросительно уставилась на Рыбкина.
        - Да,- кивнул он,- мы вам предлагаем воспарить над суетой…

«О госссподи…- застонала про себя Яна.- Словоблудие началось». Очень хотелось взглянуть на часы, чтобы засечь время и посмотреть, сколько этот деятель будет трепаться ни о чем. И кто сказал, что болтливы только тетки? Все хороши, и те и другие, только темы для трепа у них разные.
        - …и взяться за новый филиал,- неожиданно стремительно закончил свою мысль Рыбкин.
        Яна вздрогнула и изрекла:
        - О!
        Мужики удовлетворенно заулыбались. «Получилось!» - возликовала Яна. Когда репетировала это вздрагивание перед зеркалом, казалось, что слишком наигранно, ненатурально. Оказывается, ничего подобного. В самую точку. Видно, все зависит от зрителей.
        - Вот вам и «о»!- прогундосил генеральный.
        - Взяться,- как будто задумчиво проговорила Яна.- Вы имеете в виду финансы?
        - Мы имеем в виду,- ответил ей Свирский,- руководство филиалом.
        - Я?- «обомлела» Яна.
        - Да, вы.
        - Э-э…- Янино лицо выражало высшую степень растерянности.
        - Пойдете думать?- прищурился Свирский.
        - Я?.. Да что вы… Просто…- Яна продолжала играть смущение.
        Мужики откровенно наслаждались происходящим. «Вроде серьезные люди…» - подумала Яна.
        - Короче, вы согласны?- Рыбкин откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.
        - А если нет?- легонько усмехнулась Яна.
        - Не поверю никогда,- заявил Свирский.- Не похожи вы, Яна Владимировна, на человека, который…
        - Брось,- перебил его Рыбкин,- она согласна, шуткует просто.
        Свирский вопросительно уставился на Яну.
        Она пожала плечами:
        - Есть немного. Шуткую.
        - Прекрасно!- Свирский перегнулся через стол, протягивая ей руку.- Поздравляю.
        - Спасибо.- Она пожала его широкую ладонь.- А можно…- и замялась.
        - Да?- хором сказали Рыбкин со Свирским.
        - Я правильно понимаю: филиал не в Магадане?
        - Не в Магадане,- ухмыльнулся Свирский,- в Питере. Займетесь пока логистикой, а потом поглядим.

«Ну да, логистикой»,- подумала Яна. Так она и предполагала. Просто поразительно! Она таки попала в точку. И тем не менее…
        - Поподробнее бы…- сказала Яна.
        - Поподробнее - это не к нам,- сказал Рыбкин.- Мы тут так, проездом,- они со Свирским переглянулись,- обстановочку глянуть да дела кое-какие решить…

«По девочкам, ясное дело»,- подумала Яна.
        - …вам вот объявить о повышении,- продолжал Рыбкин.
        - И все-таки,- повторила она,- а то как-то…- Она поежилась.
        - Неуютно?- усмехнулся Рыбкин.
        - Вроде того,- кивнула Яна.
        - Привыкайте,- сказал Свирский.- Теперь это станет вашим привычным состоянием.
        - Что именно?- удивленно воззрилась на него Яна.
        - Неуютность. Во всяком случае, в первое время. Пока не освоитесь в новом качестве.
        - Надеюсь,- пробормотала Яна,- «первое время» продлится недолго.
        - Недолго, недолго,- подал голос генеральный.- Судя по прошлому опыту.- И мужики дружно рассмеялись.
        Добродушно так, одобрительно. «Можно немного пококетничать»,- поняла Яна и спросила:
        - По опыту? Простите, не понимаю…
        - Такой стремительный взлет,- сказал генеральный,- просто ракета какая-то.

«Круто,- подумала Яна.- Восемь лет - это теперь называется «стремительно». Впрочем, для женщины в этой конторе - да, наверное, это и впрямь быстро». Женщин в руководстве компании не было. Все директора - мужики. Женщины заканчивались на уровне главного бухгалтера. Яне предстояло стать первооткрывательницей. Что означало нажить себе врагов среди представителей обоих полов. Тетки будут завидовать, мужики - снисходить. Она была готова к этому. В конце концов, это не навсегда. Возьмет все, что ей будет необходимо в ее будущей предпринимательской жизни, и отвалит. Главное - не задержаться, иначе засосет.
        - Ну, что?- Свирский поднял левую руку и потряс ею.- Время.
        - Пожалуй,- согласно кивнул Рыбкин и добавил, выпучив на Яну свои бледные глаза: - Через пару недель милости просим к нам, в Москву. Там подробности и инструктаж получите.

«Ну, да,- подумала Яна,- самой сделать ничего не дадут. Будут спускать инструкцию за инструкцией, одна идиотичнее другой».
        - Хорошо,- сказала она.
        - Спасибо за то, что уделили нам время,- проговорил Свирский, поднимаясь.
        Яна слегка улыбнулась и скосила глаза. Она ненавидела подобные реплики. За ними никогда ничего не стояло, дань вежливости - не более того. Хуже всего было то, что Яна так и не научилась отвечать на них. Вот что она сейчас должна была сказать? Неизвестно. И она промолчала.
        - Да,- вдруг спохватился Свирский и плюхнулся обратно в кресло,- есть еще одна тема.- И он выразительно взглянул на Рыбкина.
        Тот нахмурился, по-видимому силясь сообразить, о чем речь, потом лицо его просветлело, и он воскликнул:
        - Черт! Ну, конечно.- Наклонился всем корпусом над столом и, хитровато прищурившись, сказал: - Вы - наш эксперимент.
        Яна вздрогнула. Это еще что такое?
        - Простите?
        - Вы - женщина,- сообщил Рыбкин.
        - Мне это известно,- проговорила Яна.
        Генеральный тихонько хрюкнул, пряча смешок. Рыбкин даже бровью не повел.
        - Для вас, конечно, не секрет,- продолжал он,- что вы вступаете в мужской клуб. Соответственно, от вас потребуется принять его правила. Иначе…- И он замер в многозначительной паузе.
        - Понятно,- пробормотала Яна.
        Чего-то в этом роде она ожидала. Вот только не знала, каким будет продолжение. Что нужно будет делать? Ходить со всеми этими мужиками в сауну? Играть на бильярде? Или пить водку ведрами?
        - Речь идет о вашем тыле,- изрек Рыбкин и выжидательно уставился на нее.
        Тыл - это что? Задница? При чем тут это?
        Видимо, у нее был изрядно ошалелый вид, потому что Свирский счел необходимым вмешаться.
        - Знаете, Яна Владимировна,- сказал он,- мы придаем большое значение семейным узам…

«Вы?- изумилась про себя Яна.- Те, которые не упускают ни единой возможности прошвырнуться по девочкам?»
        - Давно известно,- продолжал Свирский,- что человек работает лучше, если у него в семье все благополучно. И мы придерживаемся позиции, что вот она есть, эта семья, и она должна жить не тужить, и никакие потрясения ее, эту семью, не должны разрушить…

«Знают,- поняла Яна.- Донесли уже. Черт бы побрал Артемову женушку!»
        - В общем,- Свирский изобразил легкую улыбку,- здесь всего лишь голый экономический расчет. Человек в эпицентре кризиса работает хреново, а нам,- он развел руками,- сами понимаете, ни к чему эта головная боль.
        - Да,- встрял Рыбкин,- так что давайте договоримся раз и навсегда: мы знаем, что у вас прекрасная, крепкая семья - такой она и должна оставаться во веки веков. Что бы ни случилось. Женщины - народ эмоциональный, это понятно, и это их личные сложности, когда они не берут на себя никаких обязательств. А вы сейчас берете. Перед нами. А мы,- усмехнулся он, недобро усмехнулся,- к дамским штучкам не привыкли. Клуб-то мужской…

«И в этом клубе,- поняла Яна,- я всегда буду сидеть на самом неудобном стуле. Даже при хорошем раскладе. А при плохом… При плохом они просто эксперимент прикроют, и на этом все закончится. Поборники крепкой семьи! Кого они дурят? Впрочем, они ведь и не рассчитывают, что я поверю этим бредням. Они просто диктуют мне правила игры. Да и черт с ними! Это ведь не навсегда».
        - Не вижу проблем,- сказала она.
        - Точно?- спросил Свирский.
        - Разумеется.
        - Вот и ладненько.- Рыбкин потянулся и принялся выползать из кресла.- Вот и договорились, новоиспеченная вы наша…
        Яна встала, попрощалась со всеми. За руку. У них же мужской клуб. И тихонько вышла из кабинета. Приемная была пуста. Алина где-то гуляла. К счастью.
        Глава 17
        Яна вышла в коридор. Пусто. Подошла к окну, постояла. Ее пошатывало. Не сильно, но ощутимо. Все-таки перенервничала. А думала, что абсолютно спокойна. Поистине - человек себя никогда до конца не узнает. Но теперь все позади… Да какое там позади! Все только начинается. В животе заурчало от тревожных предчувствий. Получится ли? Не опозорится ли? Не должна вроде, но кто знает?
        Добилась-таки. Можно подвести черту под целой чередой лет, в течение которых она упорно продвигалась к своей цели. И праздновать. Почему-то только настроение не праздничное. Яна часто представляла себе, как все это случится. Вот они скажут… Вот она обрадуется… Толчок, а потом горячая волна затопит все ее существо.
        И что же? Они сказали. А она не ощутила ничего необычного. Только напряжение, которое стало потихоньку отпускать ее сейчас. За ним должна явиться радость. Непременно должна. Не может быть по-другому. Просто это произойдет не сразу. В конце концов, она ж не ребенок, который, не успев всласть выплакаться, уже весело смеется, а еще через пару секунд впадает в задумчивую сосредоточенность, чтобы тут же заменить ее на недовольство всем и всеми. Нет, она уже давно выросла, и все процессы в ней замедлились. Поэтому радость придет в свой час.
        Да, собственно, немудрено, что она подзадержалась. Эти прохвосты сделали все, чтобы отравить сладостный момент. Шуточки, взгляды, перемигивания… Как будто они не дела компании обсуждают, а планы на вечер. Все потому, что она женщина. Шовинисты чертовы. Это ни для кого не секрет, но она надеялась, что если уж они приняли решение дать зеленый свет даме, то примут это спокойно и будут держать себя в рамках. Ничего подобного. Свет дали, а самих от этого просто перекорежило. Да-а, работаться будет сложно. Надо сразу себя ставить. И - не заблуждаться. Все время сохранять бдительность, не давать себе уплыть в розовые дали. Ясное же дело - ее ставят на новый филиал в качестве ломовой лошади. Сделать самую тяжелую работу. То есть создать на пустом месте нечто, что потом будет работать, и хорошо работать, потому что, несмотря на то что Яна намеревалась использовать сложившуюся ситуацию исключительно в личных целях, она собиралась работать на совесть. Да она и не умела по-другому. Это уже как торговая марка - либо есть, либо нет, от того, что ты про это думаешь, не зависит. Она частенько ругала себя за
чрезмерную ответственность и добросовестность. Кому это надо? Никому. В последнюю очередь ей самой, поскольку сил и здоровья тратилось немало. Но в какой-то момент она поняла, что ругай не ругай, ничего от этого не изменится. Такой характер.
        Они тоже это отлично видели. Все эти Рыбкины и Свирские. И собирались использовать это в своих интересах. Сейчас важно было усидеть на двух стульях: и показать себя, и не надорваться. И еще не дать вышвырнуть себя, когда все, что они ждут от нее, будет сделано. Нет, ну все-таки какие стервецы! Унизить, дав повышение,- это надо уметь.
        А ведь она могла отказаться. Теоретически могла. Но никому даже в голову такая вероятность не приходила: ни ей, ни этим деятелям. Они-то думают, что облагодетельствовали дальше некуда, что теперь она до самой могилы в долгу у них.
        Яна машинально провела рукой по волосам. Не забыть бы купить краску. Сказал бы ей кто-нибудь лет пять назад, что она будет красить волосы,- не поверила бы. Но пришлось. Седина. Конечно, она брюнетка, а у брюнеток всегда ранняя седина. Яну Бог миловал от этой напасти - серебристые нити появились в ее прическе лишь пару лет назад. В тот период, когда Яна совсем упала духом. Тогда ей показалось, что все застопорилось, что ее прогнозы - пустые мечтания, что ничего не получается. Накатили слабость, нежелание ничего делать. Так бы и упала в углу и не шевелилась бы месяцы, а то и годы. Это ужасно трудно - бежать дистанцию, которую выбрала для себя Яна. А со стороны и не скажешь. Всем казалось, что Яне все легко дается, что все в руки плывет, что не знает она ни разочарований, ни огорчений. Она их не разубеждала. Разубеждать - значит жаловаться. А зачем? Чтоб утешили? Или чтобы позлорадствовали? Второе ей казалось более вероятным. Яна не доверяла никому. Ну, может, только…

«Димку нужно вернуть»,- подумала она. Немедленно. Вырвать его из того места, где он затаился, и вернуть в ее жизнь. Чего бы ей это ни стоило. Потому что, если она этого не сделает, это будет стоить еще дороже. Ясно же было сказано: «У вас прекрасная, крепкая семья - такой она и должна оставаться во веки веков». Им не нужна Яна - свободная и независимая женщина. Им нужна Яна, опутанная по рукам и ногам узами брака, пусть даже формальными. Логики, конечно, никакой, но они вряд ли отдают себе в этом отчет. Просто считают, что Яна опутанная безопаснее Яны независимой. Идиоты! Но идиоты, облеченные властью. И с этим ничего не поделаешь.
        Так что Димке придется вернуться. Она не собирается терять с трудом завоеванные позиции из-за его придури, в чем бы она ни заключалась.
        И с Артемом нужно будет что-то делать. Яна нахмурилась. В сложившейся ситуации могло быть только одно решение: Артема - за борт. Тем более после вылазки его благоверной. Рано или поздно новость разнесется повсюду, тут уж ничего не поделаешь, но тогда уж пусть она к тому времени начнет попахивать плесенью от старости. Ладно, с Артемом можно разобраться после Димки. Артем все поймет, в конце концов, он сам в этой кастрюле варится… «Что это?- удивилась Яна.- Комплекс вины перед Артемом? С чего бы это вдруг?» И в который уже раз за последние три дня почувствовала, как волна паники поднимается откуда-то снизу и заполоняет все ее существо. В висках застучало, руки охватила легкая дрожь, появилась потребность срочно бежать куда-то и срочно что-то делать. Хоть что-нибудь, лишь бы не стоять на месте в ожидании неизвестности.
        Душно… Воздуха бы… Ей нужно на воздух.
        Яна отступила назад, повернулась и почти бегом рванула от окна. Домчалась до своего кабинета, рванула на себя дверь.
        - Отлучусь на часок,- отрывисто бросила она секретарше, вошла в кабинет, схватила сумочку и удалилась.

* * *
        - Блин!- сказала Олеся в трубку телефона, которую прижимала к уху.
        - Что случилось?- спросила подружка.
        - Жаба куда-то убежала,- ответила Олеся.
        - Жаба?- удивилась подружка.- Это кто?
        - Кто, кто,- проворчала Олеся,- начальница моя.
        И как это у нее вырвалось насчет жабы? Все время ведь старалась вслух Яну так не называть. Мало ли что. А тут лоханулась.
        - И что?- продолжала удивляться подружка.- Убежала и убежала. Тебе-то что? Даже лучше, когда ее нет на месте. Ты ж говорила, она тебя терроризирует.
        - Понятное дело, лучше, если ее нет,- буркнула Олеся,- но, блин, меня просто бесит, когда она вот так вот легко и весело смывается в середине рабочего дня куда-нибудь, а ты тут должна сидеть как приклеенная и пахать как проклятая.
        - Слушай,- сказала подружка,- это на нее наехала жена ее любовника? Да? Ведь ты про нее рассказывала?
        - Ну да,- с удовольствием подтвердила Олеся.- Вчера.
        - Так, может, у них там в полном разгаре разборки,- предположила подружка.
        - С кем разборки?- спросила Олеся.- С женой региональщика?
        - Чьей женой?- озадачилась подружка.
        - Любовник ее,- пояснила Олеся,- региональными продажами занимается.
        - А, понятно,- хихикнула подружка.- Но вообще-то я имела в виду разборки с ним. Теперь, когда все вылезло, они не смогут уже так свободно общаться. У вас же там за это дело жучат, или я что-то не так поняла?
        - Жучат,- сказала Олеся.- Притом по полной.
        - Ну, вот, может, ее там нажучили у начальства, она и носится как ошпаренная.
        Олеся задумалась. Да нет, не похожа была жаба на нажученную. У нее был скорее деловитый вид, нежели растерянный. Да и потом, по разведданным, жаба сегодня посещала начальство, чтобы получить повышение. Алина проболталась. Сказала, мол, если будете хорошо вести себя, девушка, сможете продвинуться. Как это, спросила Олеся. Алина и объяснила. Жаба пойдет на повышение, вполне может взять с собой Олесю, если та ей показалась. Вот только Олеся сильно сомневалась насчет жабиных симпатий. С другой стороны, жаба не испытывала ласковых чувств ни к кому, а Олесю хотя бы уже проверила в работе за последние месяцы, так что шансы продвинуться вместе с жабой у Олеси были. Вопрос только в том, хотела ли Олеся продолжать двигаться дальше по жизни вместе с жабой?

* * *

«Надо же,- думала Яна,- как меня прижало». А все эти сюрпризы. Яна сюрпризы ненавидела. Как и экспромты. Они ее пугали, потому что на них нужно реагировать быстро, а она этого не умела. Вот ее и повело. Аж до полуобморока. Мыслимое ли дело! А все Димка. С него все началось…
        И как теперь его искать? Яна медленно шла по скверу, находящемуся на соседней с конторой улице, и пыталась собраться с мыслями. Не получалось. Ни одной мало-мальски подходящей идеи не приходило в голову. И не спросишь ни у кого… Стоп. Почему ни у кого? Артем. Он же предлагал. Нет, тут же отказалась от этой затеи Яна, Артем не годится. Раз она решила завязать с ним, не стоит вовлекать его в свои дела. Надо минимизировать их контакты, глядишь, мужик интерес потеряет, и проблема решится сама собой - связь их сойдет на нет, отношения из сексуально окрашенных превратятся в дружеские, все станет скучным и пресным… Так, все, не об этом сейчас думать надо.
        Есть же, в конце концов, профессионалы. Наверняка предпринимательский прогресс наплодил не один десяток сыскных агентств… О-о, как звучит! «Сыскное агентство». Сигары, гетры и макинтоши - других ассоциаций у Яны не возникало. Но выбора-то не было.

«Вот и прекрасно,- подумала она, присаживаясь на скамейку и вынимая из сумочки телефон,- теперь я знаю, что делать дальше». Она почувствовала себя увереннее. Полистала записную книжку. Катя. Она наверняка что-нибудь подскажет. Катя ее стригла. И Катя знала всех в этом городе. Если не лично, то опосредованно. Катя - это живые «Желтые страницы». И «Белые» в придачу. Да еще с комментариями.
        - Они просто монстры,- спустя пару секунд скороговоркой излагала информацию Катя. - Ищут все. Бобиков, кошек, вещички, детей, любовников и так далее. Не знаю, сколько берут. Сама не обращалась. Но одна моя клиентка просто в восторге от них и теперь их всем рекламирует. Сидят они где-то на Лиговке. Адрес я, конечно, не знаю, но вот телефончик могу сказать. Сейчас, подождите, найду…- порылась где-то и воскликнула: - Вот! Нашла. Пишите…- и продиктовала телефон.
        - Спасибо,- сдержанно поблагодарила Яна.
        - Да не за что, Яночка,- рассмеялась Катя.- Звоните, если что. А вам вообще зачем эти сыщики? Потеряли что?
        - Ну…- Яна замялась,- не то чтобы потеряла…
        - Разыскиваете кого-то,- догадалась Катя.- Давно не видели?
        - Да,- сказала Яна.- Давно.
        - Да я вот тоже,- не унималась Катя,- хочу поискать свою тетку. Надо, наверное, мне к этим обратиться. Скажете, да? В смысле, как они вам понравились?
        - Ладно, скажу,- пообещала Яна.- Спасибо еще раз. До свидания.
        - Счастливо!- прощебетала Катя.

«Ничего не буду объяснять по телефону,- повторяла про себя Яна, набирая данный Катей номер,- договорюсь о встрече и тогда уже…»
        Глава 18
        Дверь распахнулась, и в кабинет влетела дама. Тесноватый пиджачок, короткая юбка - дама явно считала себя худенькой, однако равнялась полутора Янам в ширину, хотя в росте немного проигрывала.
        - Добрый день,- громко проговорила дама, направляясь к Яне и протягивая руку.- Я - Дина.
        - Добрый,- Яна пожала даме руку,- Яна Владимировна.
        Помощница детектива? Любопытно.
        - Вам не предложили кофе?- озабоченно спросила Дина, окинув взглядом пустой журнальный столик.
        - Предложили,- успокоила ее Яна,- я отказалась. Спасибо.
        - Ну, смотрите,- сказала Дина и повела рукой в сторону кресел: - Присядем?
        - Спасибо,- кивнула Яна и шагнула к креслу, которое стояло спинкой к окну.
        - Прошу прощения,- Дина изобразила на лице виноватую улыбочку,- забыла…- и, сделав стремительный рывок к двери, исчезла в приемной.
        Яна откинулась на спинку кресла и вытянула ноги. Полседьмого. Сколько они тут проболтают? И что у нее будут спрашивать? Димкино фото она захватила. Попросила дочь сбросить ей на электронную почту. «Зачем?» - поинтересовалась дочь. «Объявлю твоего отца в розыск»,- ответила Яна. Дочь промолчала. Яна так и не поняла, что стояло за этим молчанием: одобрение или осуждение. Впрочем, ее это совершенно не волновало. Это взрослые игры, и что по этому поводу думает ребенок, не важно.

«Монстры»,- усмехнулась Яна, вспомнив Катино щебетание. «Монстры» занимали небольшой офис в бизнес-центре на Лиговке, примерно посредине между площадью Восстания и метро «Лиговский проспект». Яна позвонила им сразу же после разговора с Катей. Секретарша с приятным сочным сопрано сообщила, что ее могут принять сегодня, после шести. «Это меня устроит»,- сказала Яна, и встреча была назначена. Сейчас, наверное, эта Дина проведет с ней вводную беседу, растолкует, что и как, опросит, а потом уже скажет, кто ею будет заниматься. И будут ли вообще заниматься. Могут ведь и отказать. Наверняка у этих сыскных агентств существуют свои кодексы поведения. Интересно, какие клиенты их совсем не возбуждают? И еще Яне очень было любопытно, как они осуществляют поиск и расскажут ли ей об этом - или это профессиональная тайна? И как быстро они смогут найти Димку? И не найдется ли Димка сам быстрее, чем его обнаружат детективы? Последняя мысль пришла к Яне только что, и она ненадолго задержалась на ней. Что тогда? Вернут ли ей деньги? Если да, то какую часть? И вообще, сколько все это удовольствие может стоить? Считают
они, исходя из почасовой оплаты, или берут за результат? Чужая профессиональная кухня всегда интересовала ее. Маринка признавалась, что любит подглядывать в освещенные окна домов, когда проезжает мимо, а вот Яна тяготела к подглядыванию за чужими профессиональными манипуляциями. И сейчас в кабинете сидели две Яны: одна - клиентка, вторая - почти журналистка, явившаяся брать интервью для колонки «Рассказы о профессиях».
        Однако Дина не дала ей ни малейшей возможности удовлетворить свое любопытство. Вернувшись в кабинет, упала в кресло напротив Яны и, раскрыв блокнот, подняла на нее вопрошающий взгляд:
        - Ну что, приступим?
        Яна невольно подобралась, втянула живот и расправила плечи.
        - Давайте.
        - Значит,- сказала Дина,- будем искать.
        - Да,- подтвердила Яна.
        - Кого, если не секрет?- И Дина плутовски усмехнулась.
        Яна тоже улыбнулась. Вот чертовка - шуточки шутит. Впрочем, почему бы и нет? Лучшего способа снять напряжение не придумать.
        - Мужа,- лаконично ответила Яна.
        - Ага!- воскликнула Дина.
        Удивленной она не выглядела. Интересно, подумала Яна, почему бы это? Потому что частота пропадания мужей выше, чем частота пропадания других членов семьи и родственников? Или потому, что Яна вписывается в Динино представление о брошенных женах? «О-о, нет,- мысленно застонала она,- только не это слово!» И чтобы переключиться на что-нибудь нейтральное, потянула к себе сумочку.
        - Вот,- сказала она,- его фотография. Даже две.
        Она протянула Дине Димкины фото, сделанные в прошлом году на дне рождения дочери.
        - Ага,- опять изрекла Дина, на этот раз с явным удовольствием.

«Она еще какие-нибудь слова знает?» - подумала Яна. И вообще, туда ли она попала? Нет, она, конечно, позвонила по тому номеру телефона, которым ее снабдила Катя, и попала к пресловутым «монстрам», здесь сомнений быть не могло, но вот подходят ли они ей, те ли они люди, которым можно доверить свое непростое дело? Не угадаешь. Придется отдаться им вслепую. Но если Дина еще раз издаст свое «Ага!» - Яна не выдержит.
        - Фото - это хорошо,- сказала Дина, вглядываясь в снимки,- но совершенно недостаточно. Понимаете, да?- и подняла на Яну свои ясные ярко-голубые глаза.
        - Понимаю,- кивнула Яна.- Спрашивайте.
        - Ну-у…- Дина поелозила попой, устраиваясь в кресле поудобнее,- начнем с того, сколько лет вы женаты.
        - Пятнадцать.
        - Да?- искренне удивилась Дина.- А вам, простите, сколько?
        - Тридцать шесть.
        - Серьезно?- Дина заулыбалась.- Никогда бы не подумала.
        - Спасибо.
        - То есть вы поженились еще в институте?- уточнила Дина.
        - В общем, да. А это имеет значение?
        - Все имеет значение. Семейные отношения - это такое тонкое дело…- Дина наконец положила фотографии на стол.

«Сама-то она, интересно, замужем или нет?» - подумала Яна.
        И как бы в ответ на ее невысказанный вопрос Дина задумчиво проговорила:
        - Я вот сама смотрю иногда на своего мужа…

«Будем теперь слушать истории про ее мужа»,- внутренне поморщилась Яна, но вслух спросила:
        - И что?
        - Смотрю и думаю: что там в его черепушке делается? Одному Богу известно. А так хотелось бы узнать. Да?
        - Ну…
        Узнать, что творится в Димкиной черепушке? Да, неплохо бы. Затем она сюда и пришла. Если уж не удается узнать у самого Димки, пусть эти люди помогут ей докопаться до истины. Хотя… она так и не могла себе представить, как у них это получится. Но ведь они - «монстры», пусть работают.
        - Так, ладно.- Дина вернулась в реальность, открыла блокнот и черкнула в нем пару слов.- Пятнадцать лет. И все это время вы жили вместе?
        - То есть?- Яна удивленно воззрилась на нее.
        - Я имею в виду,- пояснила Дина,- что он никуда не уходил, ну, знаете, с такими формулировками типа «мне надо побыть одному»…
        - Нет, нет,- отрицательно качнула головой Яна.- Не уходил.
        Незачем было. У него и так была масса возможностей побыть одному. Как и у нее. Они ведь просто совместно проживали. Говорить об этом Дине? Яне не хотелось, но теперь она начинала понимать, что, видимо, придется.
        - Любовницы?- осторожненько поинтересовалась Дина.
        - Нет,- уверенно ответила Яна,- никогда.
        По Дининому лицу скользнуло сомнение.
        - Нет-нет,- повторила Яна,- просто надо знать его…
        - Аскет?- спросила Дина.

«Надо же,- удивилась Яна,- какие слова знает». Почему-то Дина произвела на нее впечатление дамочки энергичной, но недалекой.

8 И. Быстрова «Сюрприз заказывали?»
        - Не в этом дело.
        - А чем?
        - Просто…- Яна замялась.
        Как бы ей это сказать? «Просто он помешан на мне?» Нескромно звучит, ой как нескромно. Но ведь так и есть. В этом-то вся причина прочности их союза. Однако язык не поворачивался назвать вещи своими именами. Надо бы отыскать какое-нибудь слово, заменяющее это экспрессивное «помешан»…
        - Даже не знаю, как сказать…- продолжала мучиться Яна.
        - Скажите, как есть,- предложила Дина, доброжелательно улыбаясь.
        - Просто муж… помешан на мне…
        Все-таки вырвалось!
        - …и на дочери,- торопливо добавила Яна.
        И разозлилась на себя: «Я что хочу: Димку найти или хорошо выглядеть в глазах этой абсолютно незнакомой женщины?»
        - Помешан…- задумчиво повторила Дина.- Это, конечно, хорошо, но, знаете,- она скроила похоронную мину,- одно другому не мешает. Он может быть помешан и одновременно иметь любовницу.
        - Разве?- удивилась Яна.
        Сочувствие мелькнуло в Динином взгляде. Яна ощутила прилив злости. Димка, паршивец, поставил ее в идиотское положение. Она чувствовала себя в сложившейся ситуации ужасно неуютно, не знала, куда бежать и что делать, ей пришлось поступиться собственным принципом полагаться во всем только на саму себя, и что из этого выйдет, еще неизвестно.
        - Хорошо,- сказала Дина,- давайте отвлечемся от теоретических изысканий и займемся конкретикой.
        - Давайте,- пробормотала Яна.
        - Может, все-таки кофе?- предложила Дина.
        - Да, с удовольствием,- ответила Яна.
        Еще полчаса подобных разговоров - и она попросит коньяка.
        Дина сползла с кресла и вышла в приемную.
        - Нинок, два кофе, пожалуйста,- услышала Яна ее голос.
        Сколько ей лет? Тридцать пять? Тридцать? Или еще меньше? И кто она здесь?
        - Дина, а вы кто?- спросила Яна, когда та вновь уселась напротив нее.
        - Я?- удивилась Дина.- Вы что имеете в виду?
        - В этой фирме,- сказала Яна,- вы кто? Кем работаете?
        - А-а,- рассмеялась Дина.- В этой фирме я работаю всем. Ну, разве что кроме секретарши. Хотя иногда и ею приходится потрудиться.
        - То есть?
        - Это моя фирма.- Дина откинулась на спинку кресла и сложила руки на коленях.- Я тут и директор, и детектив, и бухгалтер…
        - И в засаде сами сидите?..- растерянно спросила Яна.
        - В засаде?- переспросила Дина.
        - Ну да. Слежка, или как там у вас называется.
        - Нет,- опять рассмеялась Дина,- в засаде еще не приходилось. У нас на засады пока спроса не было. А вообще, ножками бегает в основном молодежь. Я по большей части мозгами работаю.
        - Сколько вам, если не секрет?- не удержалась Яна.
        - Двадцать девять.
        Молода. И уже свой бизнес. Фирмочке четвертый год пошел - Яна спросила об этом, когда звонила, чтобы договориться о встрече. А она только собирается. Но Дина, похоже, авантюристка по складу, поэтому и открыла детективное агентство, да еще в столь нежном возрасте. У Яны все иначе. Она - натура обстоятельная, потому и прорабатывает все так тщательно. В конце концов, у каждого свой путь. Однако укол зависти, пусть и слабенький, Яна успела ощутить. Ладно, она здесь не за этим.
        Дверь отворилась, и вошла секретарша, неся в руках плотно заставленный поднос. В детективном агентстве кофе подавался с печеньем, крекерами и шоколадными конфетами. Отсюда и тесный Динин пиджачок. Яна подавила улыбку, взяла свою чашку и пригубила кофе.
        - Продолжим,- сказала Дина, дождавшись, когда секретарша покинет кабинет.
        Яна молча кивнула.
        - Я немножечко не по порядку буду спрашивать,- предупредила Дина,- вы не удивляйтесь. У каждого ведь своя методика…
        Яна опять кивнула.
        - Тогда вопрос: вы зачем его ищете?
        - Что?- опешила Яна.
        - Зачем вы ищете своего мужа?- повторила Дина, не сводя глаз с Яны.
        - Но… разве…- Яна не знала, как реагировать на этот странный вопрос,- разве это не естественно, искать мужа, с которым ты прожила столько лет и который вдруг пропал?
        - Вы волнуетесь, что с ним могло что-то случиться?
        - Случиться?- эхом повторила Яна.
        - Не волнуетесь,- уверенно сказала Дина.
        Она сузила глаза и теперь совсем не была похожа на ту уютную толстушку, которая полчаса назад вошла в кабинет. «Ах ты…» - подумала Яна. Она ее раскусила. Когда успела? И главное - как ей это удалось? Они ведь еще ни о чем серьезном не разговаривали.
        - Ну, ушел,- продолжала Дина,- радуйтесь. Он же, насколько я понимаю, вам постольку поскольку. Зачем вы пришли к нам, зачем собираетесь потратить уйму денег, чтобы найти его? Не проще ли…
        - Не проще,- перебила Яна.
        - Ага!- изрекла Дина, схватила чашку с остывающим кофе и залпом выпила его.
        - Во-первых,- Яна старалась говорить спокойно, однако чувствовала, что голос дрожит, а левое нижнее веко подрагивает в нервном тике,- я хочу знать, что произошло. На пустом месте…
        - На пустом ли?- перебила Дина.
        - Я имею в виду, что ничего необычного не происходило,- пояснила Яна.
        - Надоело,- пожала плечами Дина.- Вам не приходило в голову, что ему просто надоело?
        - Тогда почему он исчез без всяких объяснений?
        - Мужики…- усмехнулась Дина,- смертельно не любят выяснять отношения. Проще затаиться где-нибудь, пока буря не пройдет.
        - Но…
        - Я поняла,- махнула рукой Дина,- вы хотите узнать, в чем дело. Хотя бы для того, чтобы просто знать. Так, это первое. А второе?
        - Что?- Яна непонимающе смотрела на нее.
        - Вы сказали: «Во-первых, я хочу знать…» А во-вторых?
        Во-вторых были Свирский и Рыбкин. И новое назначение. Об этом говорить не хотелось. Имеет ведь право не говорить. В конце концов, она же клиент.
        - Не важно,- сказала Яна.
        - Не хотите,- кивнула Дина.- Понятно. Дело хозяйское. Ладно, тут мы выяснили. Теперь приступим.
        - К чему?- спросила Яна.
        - К деталям исчезновения.- Дина отодвинула пустую чашку и подтянула к себе блокнот.- Итак, когда вы узнали, что муж пропал?
        Глава 19

«Однако неслабо,- подумала Яна, расплачиваясь с Диной.- И ведь это - только начало».
        - Надо договориться, до какого момента мы работаем с вами,- заявила Дина после того, как Яна описала в деталях все события последних дней.
        - Простите,- откликнулась Яна.- Это вы о чем? Что значит «до какого момента»? До победного. До результата.
        - А вдруг это продлится долго,- сказала Дина.- Не боитесь разориться?
        - То есть оплата почасовая?- спросила Яна.
        - Поденная,- поправила Дина.
        - И сколько?
        Дина встала, подошла к столу, стоявшему у окна, взяла с него тонкую синюю папочку и вернулась к Яне.
        - Вот,- она положила папочку на стеклянную поверхность столика,- наши тарифы,- и уселась на свое место.
        Яна открыла папочку. Разориться она, конечно, не разорится, но существенную брешь в бюджете эти поиски пробьют. Она невольно усмехнулась.
        - Что?- обеспокоенно вопросила Дина.
        - Да нет, ничего,- ответила Яна.- Тарифы как тарифы. Я так, о своем.
        Она не смогла вспомнить ни одного момента из своей супружеской жизни, когда бы потратила столь значительные деньги на Димку. Впрочем, на Димку ли они пойдут? Не на восстановление ли ее собственного спокойствия?
        - Я поняла,- сказала Яна, внимательно изучив содержимое папочки.- Вы правы: надо установить какие-то пределы. Какие предложения?
        - Неделя,- ответила Дина.- Меньше нет смысла. А по окончании недели либо уже появится результат, либо вы сами решите, будем мы продолжать или нет, и если будем, в каком объеме.
        - Что значит, в каком объеме?- поинтересовалась Яна.
        - Ну, к примеру,- Дина сцепила пальцы рук и легонько похрустела ими,- за неделю мы находим его и узнаем, что он обосновался у некоей особы, и вот тогда вы принимаете решение, следить нам за этой парочкой или нет.
        - Понятно,- кивнула Яна.- Да, хорошо. Годится. Будем что-нибудь подписывать?
        - А как же!- весело воскликнула Дина.- У нас отчетность, налоги и прочая дребедень. Договорчик сейчас заключим и сразу же приступим к поискам.
        - Прямо сегодня?- усмехнулась Яна.
        - А что время терять-то?- Дина вскочила и направилась к двери.- Еще, можно сказать, не вечер. Ребятам сейчас звякну - и вперед.
        - А с чего начнете?- поинтересовалась Яна, тоже вставая.
        Захотелось походить, размять ноги.
        - Ну-у…
        Дина явно пребывала в затруднении.
        - Коммерческая тайна?- кивнула Яна.
        - Вроде того,- переступив с ноги на ногу, ответила Дина.- Но вообще-то…
        - Не надо, не надо!- махнула рукой Яна.- Не говорите, если нельзя.
        - Начнем с контактов,- сказала Дина.- Мобильный пошерстим, работу его прежнюю, ну, вот в таком духе. Обязательно что-нибудь да прорежется.
        - Подождите,- вздрогнула Яна.- Работа его и так далее - вы что, беседовать с его знакомыми будете?
        Дина молча смотрела на нее.
        - Засветите меня,- продолжала Яна,- да и вообще, всю эту идиотскую историю…
        - Нет, нет, нет,- прервала ее Дина.- Пардон, что перебиваю, но, ради бога, не беспокойтесь. Мы все умеем. Комар носа не подточит. Никто ничего не узнает, никто ничего не поймет. Я вас уверяю.
        - Смотрите,- Яна пожала плечами,- это мое категорическое условие - полная конфиденциальность.
        - Еще раз говорю, все будет о'кейно.- Дина подмигнула и вышла в приемную.

«О'кейно!- фыркнула шепотом Яна.- Монстры! Где я?» Где, где - у частного сыщика, пусть даже это женщина с приятной внешностью. А посему заткни, Яна Владимировна, свои эмоции сама знаешь куда и плыви в направлении, которое тебе предлагают профессионалы.
        - Договор!- торжествующе возвестила Дина, появляясь в дверях.
        Договор был незамысловатым, несколько пунктов, в основном обязанности агентства, что порадовало Яну. Дина вписала в договор сроки, разряд тарифа и Янины контактные данные. Яна поставила свою подпись, получила экземпляр и, аккуратно сложив его вчетверо, сунула в сумочку.
        - Аванс,- сказала Дина.
        - Да, конечно.- Яна достала деньги и отсчитала десять тысяч.- Вроде все,- сказала она.
        - Чек вам отдаст Ниночка.- Дина скрепкой присоединила деньги к договору.
        - Хорошо.- Яна встала, провела рукой по юбке, как бы разглаживая ее, взяла сумочку и сделала шаг к двери.
        Дина последовала за ней.
        - Ниночка,- скомандовала она, войдя в приемную,- чек!
        - Пожалуйста.- Секретарша протянула Яне чек.
        - Спасибо,- сказала Яна, пряча чек в боковой карман сумки.
        - Ну, что же,- Дина протянула руку,- всего хорошего.
        - До свидания.- Яна пожала Динину руку.- Звоните.
        - Непременно.
        Лиговский оглушил Яну. Давненько она здесь не бывала, отвыкла от суматошности и шума. Выпить бы кофе. Динин оказался слишком слабеньким для нее. Яна застыла у ближайшего перехода, пытаясь сообразить, куда бы ей теперь направить свои стопы. Где-то здесь была кофейня… Яна посмотрела влево и вдруг уперлась взглядом в темно-синий «ровер», стоявший на другой стороне улицы. «Надо же,- подумала,- Артем». И тут же увидела его.
        Он шел к машине под руку с девушкой. Высокая, стройная, с короткой стрижкой, в белых джинсах, очень низко сидящих на бедрах, и ярко-желтой футболке, она улыбалась, быстро-быстро говорила что-то и энергично жестикулировала левой рукой. Артем заглядывал ей в глаза и тоже улыбался. Они подошли к машине. Та моргнула фарами. Артем распахнул правую переднюю дверцу и сделал приглашающий знак рукой. Продолжая говорить, девушка шутливо ткнула Артема кулачком в грудь, Артем рассмеялся, протянул руку и взлохматил ей волосы на макушке. Девушка отпрянула и нырнула в салон. Артем захлопнул за ней дверцу, выпрямился, поднял голову и встретился взглядом с Яной.
        Они стояли не двигаясь и смотрели друг на друга. Две секунды? Пять? Не больше. Зажегся зеленый свет. Яна могла переходить. Она резко повернулась и пошла прочь.

«Вот и хорошо,- думала она, шагая по Лиговскому в сторону Московского вокзала.- Вот и замечательно. Как все удачно сложилось, просто прелесть». Да, собственно говоря, почему должно было быть иначе? Это ведь всего-навсего легкая интрижка. Давно уже нужно было прекратить ее. Но пока все шло само собой, вроде и повода не было рвать отношения. А они и не порвутся. Артем - парень разумный, должен сообразить, что разойтись - вовсе не означает разругаться. Просто теперь между ними не будет секса. Не будет тайных встреч. И все. Остальное останется как прежде. Остальное - это их уважение друг к другу. Уважение? О чем это она? Может, он просто использует ее? Да ну, ерунда! Как он может ее использовать? Сексуально? С ее-то сдержанным отношением к этим утехам. Смешно. Да и вообще, что было-то между ними все эти месяцы?
        Яна наконец обнаружила какую-то кофейню, толкнула дверь, вошла.
        - Присаживайтесь, пожалуйста,- подлетела к ней девчушка не старше Анютки.
        - Спасибо,- машинально пробормотала Яна, вся еще находясь во власти своих мыслей.
        Села. Швырнула сумочку на соседний стул.
        - Меню, пожалуйста.- Девчушка положила перед ней меню.
        - Просто принесите мне двойной эспрессо,- попросила Яна.
        - Может, десерт?- Девчушка смотрела с надеждой.

«Подрабатывает на каникулах,- поняла Яна.- На что, интересно, зарабатывает? На турпоездку, как наша? Или на очередную кофточку?»
        - А мороженое у вас есть?- спросила она.
        - Да-да,- закивала официантка.- Пломбир, вишневое, шоколадное, шампань…
        - Шарик пломбира, пожалуйста,- прервала ее Яна.
        Девчушка схватила меню и побежала к стойке. Яна оперлась локтями о стол и спрятала лицо в ладонях.
        Они встречались, занимались сексом, разговаривали. Секс во всей этой процедуре не был главным. Ни для нее, ни, насколько она успела понять, для него. Разговоры? В них тоже не было ничего особенного. Иногда мыли кости сослуживцам, иногда болтали об искусстве и путешествиях, иногда вели споры «за жизнь». Артем почти никогда с ней не соглашался. Это было непривычно и любопытно. Димка избаловал ее своим послушанием, Артем же был как горький перчик, добавленный в пресную еду. Поначалу Яна делала попытки задвинуть его с его комментариями на задний план. Отчасти потому, что так привыкла, отчасти потому, что ей было интересно, как он себя поведет. Его это забавляло. Он выслушивал ее, но отползать на задний план наотрез отказывался, и Яне пришлось смириться с тем, что у него по всякому поводу имелось свое мнение, которое в девяноста процентах случаев не совпадало с ее.
        Все. Больше нечего было бы рассказать об их отношениях. И тем не менее этим они не исчерпывались.
        Только с ним она чувствовала себя самой собой. Он стал единственным человеком, с которым она не ломала комедию. Вряд ли он понимал это - Яна была невысокого мнения о его способностях к психоанализу,- может, и хорошо, что не понимал, иначе стал бы непременно пользоваться этим. А так Яна использовала его. Выговаривалась, подзаряжалась. Он служил для нее аккумулятором. Она не сразу обратила на это внимание, прошло несколько месяцев, прежде чем ей открылась истина, но как только открылась, Яна стала пользоваться Артемом на полную катушку. Подсела на него, как на наркотик.
        - Ваш кофе,- услышала она.
        Подняла глаза. Девчушка поставила перед ней чашечку с дымящимся эспрессо и поставила вазочку с мороженым.
        - Спасибо,- сказала Яна.
        - На здоровье!- Девчушка сверкнула улыбкой и убежала.
        Но теперь с этим надо кончать. Жаль. Однако цена вопроса такова, что выбора у нее нет. И с Димкой такая же ерунда. Не собиралась она его искать. Все ее существо сопротивлялось необходимости делать это. А все потому, что Яне страшно не хотелось плясать под Димкину дудку, она никогда этого не делала, а сейчас происходило именно это. Пока он был рядом, у него не получалось играть по своим правилам - правила ему диктовала Яна. Теперь же, исчезнув, он перехватил инициативу и поставил ее в позу принимающего мяч. Если бы не должность и не ультиматум, прозвучавший сегодня утром, Яна палец о палец не ударила бы по поводу Димкиного исчезновения - и тем самым сломала бы ему весь кайф. Но жизнь распорядилась иначе, и пришлось это принять. Ничего, Димка еще заплатит за эту неразбериху.
        Артем… Ну что ж, Артема вычеркиваем. Хорошо хоть, что с ним можно говорить обо всем откровенно. Он все поймет. И - Яна очень на это надеялась - не станет изображать оскорбленного самца, а поведет себя по-человечески. Тем более что у него есть эта, в белых брюках. До Яны ли ему теперь? Интересно, давно ли… Давно ли она делит Артема с этой девицей? Делить… Слово неприятно резануло. Никогда, никогда она никого ни с кем не делила.
        - Прошу прощения…- услышала вдруг Яна.- Простите, вы, случайно, не Кукушкина?
        Не веря своим ушам, она медленно повернулась. Уже сто лет ее никто не называл Кукушкиной. Кукушкина умерла в студенчестве. В тот момент, когда она стала Димкиной женой.
        Глава 20
        - Это, конечно, умопомрачительное зрелище. Кажется, что ты на вершине мира. Прямо раскинула бы руки и обняла его. Или схватила бы, слепила бы из него шарик, вроде как снежок, и бросила бы вдаль…
        - Из кого?- спросил Артем, заводя машину.
        - Из мира.- Девушка удивленно смотрела на него, мол, что ж тут непонятного.
        - Снежок из мира,- усмехнулся Артем,- оригинально. А куда бы ты его бросила?
        Девушка вопросительно подняла брови.
        - Ну, я о том,- сказал Артем, трогаясь с места,- что раз ты из всего мира слепила снежок, то ничего не осталось, даже места, куда его можно бросить. Или нет?
        - Ха!- воскликнула девушка.- Это в вас закостенелый материалист проснулся.
        - Да он никогда и не засыпал,- пробормотал Артем.- А вот «вы» можно смело заменить на «ты». Мы ж договорились.
        - Ну-у,- протянула кокетливо девушка,- не зна-аю…
        - Не знаешь?- переспросил Артем.- А что смущает-то? Мой преклонный возраст?
        - Нет, конечно нет!- замотала головой девушка.- Просто так вот сразу…

«Надо же,- подумал Артем, подъезжая к светофору и притормаживая,- для этой сразу и «ты» много, а некоторые сразу в постель норовят забраться. Сюрприз». Приятный ли? Пока непонятно.
        - Так что там видно с вершины мира?- спросил он.
        - Там здорово,- вздохнула девушка.
        Вершина мира находилась на Тибете, куда девушку занесло прошлой осенью. «В Европе скучно,- безапелляционно заявила она,- то ли дело такие места, как, к примеру, Мексика или Тибет». И надолго застряла на этой теме. Артем не перебивал ее - рассказывала она интересно, эмоционально, размахивая руками и то и дело округляя глаза. Так под тибетские воспоминания они вышли из кафе, сели в автомобиль и теперь катили по направлению к площади Восстания.
        - Куда направим свои стопы?- поинтересовался Артем.
        - Может, просто покатаемся?- несмело предложила девушка.
        - Это как?
        - По городу. Я ужасно люблю кататься по городу вечером. Смотреть по сторонам и удивляться…
        - Чему?
        - Вроде уже знаешь каждый камень здесь, а все равно что-нибудь да новое увидится.

«Мечтательница»,- классифицировал Артем. С одной стороны, любопытно, потому что мечтательницы - особы изобретательные, с ними не соскучишься. С другой - иногда бывает напряжно, поскольку, если ты не реагируешь на окружающую действительность с той же степенью восторженности, контакт рано или поздно утрачивается. «А может, не ждать этого «рано или поздно»,- внезапно подумал Артем.- Может, завершить все, не успев еще толком начать. На черта мне вообще все это сдалось?»
        Они познакомились два часа назад. В кафе. Сидели рядом за стойкой у окна, глазели оба на улицу, на которой малыш рассыпал попкорн и теперь стоял и страдал над утраченным лакомством и выглядел таким несчастным, как будто в этом попкорне заключался смысл всего его существования. Артем не удержался и улыбнулся, девушка как будто в ответ рассмеялась. Они переглянулись, Артем подмигнул, девушка засмущалась. Ему не оставалось ничего другого, как познакомиться с ней.
        Девушку звали Лерой, ей было двадцать четыре, она закончила биофак университета и трудилась на каком-то косметическом производстве. «Скучно»,- тотчас же пожаловалась она. «Скучно» было у Леры словом явно ругательным. Отсюда и Тибет, и Мексика, и вся остальная Лерина жизнь, которая, как уже успел понять Артем, строилась по принципу: «Каждый новый день должен быть из ряда вон».

«Лет через десять ей и это приестся»,- думал Артем, сидя в кафе и слушая ее веселую болтовню. У него было немало знакомых, похожих на Леру,- охотников за впечатлениями и приключениями. Как только им исполнялось тридцать, все в их жизни менялось по той простой причине, что все, что раньше будоражило кровь, теперь начинало утомлять.
        Но Лере пока до этого было далеко. Слишком молода девчонка. Господи, зачем ему все это? О чем он думал, когда подмигивал ей? Да ни о чем. Рефлекс, усиленный осознанием того, что теперь он свободен. А свободный мужчина «тридцати с чем-то лет» должен заигрывать с девушками «слегка за двадцать». Таков закон природы. Даже если мужчине это не нужно.
        И вот он уже сидит в машине и везет девушку «кататься по городу». Это еще не самое страшное. Куда хуже было бы, если бы поступила заявка забуриться в ночной клуб и танцевать там до утра. Этого бы ему точно не пережить. Не та уже закалка. Да и интереса нет. Лучше уж про Тибет.
        - …а еще,- щебетала Лера,- там необыкновенный воздух…

«Разреженный»,- подумал Артем и усмехнулся - произнеси он это вслух, опять был бы уличен в неуместном в данный момент материализме, хотя чем тот плох, непонятно.
        Интересно, что кроме Тибета крутится в этой коротко стриженной головке? Хватит ей сегодня просто прогулки по Питеру - или непременно подавай продолжение? И в чем это продолжение должно заключаться? И зачем оно? Он ей определенно понравился… (Артем поморщился: словечко из шестого класса.) Или она просто сочла его удачным кандидатом с перспективой серьезных отношений? А то и вовсе на ЗАГС? И почему женщины так зациклены на замужестве? Даже самые независимые и самостоятельные. Хотя, наверное, им виднее. Может, замужество дает возможность делать то, что нельзя делать будучи одинокой? Господи, да что это может быть, в наше-то время? Надо было бы спросить у кого-нибудь. Лучше всего у Яны, потому что очевидно, что она как раз и выходила замуж для чего-то, а не почему-то. Что она делала на Лиговке? Почему оказалась на этом светофоре? Впрочем, у нее своя жизнь, о которой он знает далеко не все. Не надо о том забывать. А он иногда забывает.
        Артем знал об ультиматуме, или как там это можно было назвать. Алина доложила, спасибо ей большое. Она же небось отчиталась генеральному и об их отношениях с Яной, больше некому. Генеральный держал всех на дистанции, только Алине дозволялось секретничать с ним. Так что движение конторской сплетни обычно выглядело так: ее приносили в клюве Алине, Алина оттаскивала ее генеральному. А тот все выложил Свирскому с Рыбкиным, иначе зачем тем заводить с Яной разговор о ее личной жизни? Хотя… может, это просто так, выстрел наугад? Почему-то об этом он не подумал. Сразу начал выстраивать в голове свою тактику на случай, если и его начнут доставать с этой темой. Да-да, конечно, это могло быть просто частью обычной процедуры, дескать, мы вас принимаем в команду, а у нас такие вот правила, будьте добры с ними считаться… Вполне, вполне… Артем даже кивнул в такт своим мыслям. И тут же услышал:
        - Да, вы тоже согласны?
        - Что?- дернулся он, поворачиваясь к Лере.
        С чем это он успел согласиться, не услышав ни единого слова?
        - Я говорю,- сказала Лера,- вы тоже согласны с тем, что «Духлесс» - это перепевы с Бегбедера?
        - С кого?- окончательно ошалел Артем.
        - Бегбедера,- Лерины брови поползли вверх,- вы не читали Бегбедера?
        - А должен был?- усмехнулся Артем.
        - Ну-у…- смутилась Лера,- не должен, конечно…

«Но мог бы,- мысленно закончил за нее Артем.- Наверное, подумала, что я полный болван и невежа. И еще подумала - как обманчива внешность! Почему это на молоденьких девушек я всегда произвожу впечатление утонченного интеллектуала?» Это действительно был не первый случай, когда его принимали за знатока модной литературы и философствующего мыслителя. В предыдущие разы девушки демонстрировали сильное разочарование, обнаружив, что прокололись. Интересно, как оно будет сейчас?
        - А,- махнула рукой Лера,- не важно! Главное: «Духлесс» - полный отстой!- И расхохоталась.
        Артем улыбнулся и спросил:
        - Ну что? Теперь куда поедем?
        Они стояли на пересечении Невского и Литейного. Лера покрутила стриженой головкой и скомандовала:
        - Вперед!
        - А потом?
        - Я вам покажу одно место,- затараторила Лера,- просто обалдеете…

«Уже обаддел,- подумал Артем, стартуя с перекрестка.- Смешные эти девчонки: мешанина из высокого стиля и «клевско-классного» лексикона. Нет, мне это не переварить, нечего даже и пытаться». Покатает, может быть, еще пару раз посидит с ней в какой-нибудь кафешке - и баста. Главное, чтоб она не успела втрескаться в него. У девушек ее возрастной категории это происходит стремительно. Кто знает, может, уже и произошло? Он с опаской взглянул на Леру.
        - Что?- спросила она.- Чем-то вымазалась?
        - Нет,- покачал он головой,- все нормально.
        Наверное, еще не успела. Иначе бы не было этого непосредственного: «Вымазалась?», иначе украдкой достала бы из сумочки зеркальце и долго всматривалась бы в него, выясняя причину пристального взгляда.
        - Теперь направо,- сказала Лера.
        - Где?- спросил Артем.- Здесь?
        - Ну да.
        - Здесь нельзя.
        - Как нельзя?- удивилась Лера.
        - Здесь поворот направо запрещен,- пояснил Артем.- Можем проехать до Садовой, а там уже…
        Лера нахмурилась, подумала немножко и грустно проговорила:
        - Нет, не надо… Не получилось - и ладно.
        Но видно было, что она расстроилась, причем не на шутку. «Артистическая натура,- вздохнул про себя Артем.- Ранимая психика и все такое прочее. Тем более надо валить, пока не поздно».
        - Ладно,- бодро сказал он,- тогда я вас повезу туда, где мне нравится. Идет?
        - Идет,- кивнула Лера, все еще хмурясь.- А это где?
        - А это рядом.
        - А это что?
        - А это - сюрприз,- рассмеялся Артем.- Любите сюрпризы?
        - Конечно!- воскликнула Лера.- Сюрпризы все любят.
        А это не факт. До сегодняшнего утра Артем тоже полагал, что любит сюрпризы. Но когда Алина подняла на него свои дымчатые глаза и сладким голоском сказала:
«Яночке-то нашей Владимировне сегодня туго пришлось…» - он почувствовал, что предпочел бы прожить свою жизнь, не пережив ни одного сюрприза, чем стоять сейчас здесь и выслушивать все это.
        Хорошо, что Яна отлично знает цену их морализированию. Не принимает его за чистую монету. Еще ладно бы кто другой был, а то Свирский с Рыбкиным! Больших бабников найти в конторе невозможно. Любопытно, что сами-то они думают, когда несут всю эту чушь? Неужели считают, что им должны поверить? А почему нет? Держать всех нижестоящих за дураков - это нормально. И не видеть полного отсутствия логики в своих действиях - тоже в пределах нормы. Где отсутствие логики? Ну, как же - а назначение Яны и беседы с ней на моральные темы? Если вы считаете ее достаточной дурой для того, чтобы она поверила в вашу озабоченность ее моральным обликом, то какого черта вы назначаете ее на должность, требующую недюжинного ума и прочих выдающихся способностей?
        Яна… О чем подумала в тот момент, когда они начали излагать ей свои бредни? Наверняка ее перекосило. Яна - натура прямолинейная, ненавидит все эти вторые планы, подтексты и уловки. Однако использует их, и ой как хорошо использует в своей жизни. Они однажды говорили об этом.

«А чего ты хочешь,- сказала она в ответ на его недоумение,- рано или поздно понимаешь, что по-другому не выжить».- «Не выжить?- удивился он тогда.- Что за чушь? Масса людей прекрасно живут без этого».- «Весь вопрос в том, как живут,- ответила она.- Я хочу жить по-другому».
        Это она о своей «великой идее». Артем относился к ней со скептицизмом. Не то чтобы он считал Яну лишенной предпринимательской жилки, нет, в ней определенно что-то такое наличествовало, но, как ему казалось, в весьма умеренных количествах. Взять хотя бы эту ее многолетнюю подготовку. Не так ведут себя люди, страстно мечтающие освободиться из пут наемного рабства. А Яна мечтала страстно. Конечно, это была страсть в Янином исполнении - молчаливая, со стиснутыми зубами, слегка отдающая остервенением. Но уж какая есть. И вот эта страсть мучительно и долго рожала Поступок - Янин уход в бизнес. «Что, интересно, делают, когда роды задерживаются? - подумал Артем.- Наверное, как-то стимулируют, иначе ведь можно неприятности нажить». Так и тут. Ему иногда очень хотелось сделать что-то такое, чтобы сдвинуть Яну с мертвой точки, придать ей ускорение. Впрочем, может, напрасно он так? Известно ведь: сколько людей, столько и вариантов. Не исключено, что он зря беспокоится, и у Яны все сложится хорошо. И пойдет она, и пойдет! Дай-то бог. Вот только похоже, что наблюдать за этим ему придется уже со стороны.
        Он знал, какое решение примет Яна. Полчаса на сборы - и свободен. Она и раньше-то его не очень сковывала, а теперь и вовсе отпустит на все четыре стороны, да еще и прикрикнет вдогонку, чтобы не звонил, не писал, встреч не искал и вообще забыл все, что было. Но это уж вряд ли. И не потому, что самолюбие его будет задето, самолюбием, как и любым другим хозяйством, можно управлять: захотел - достал из закромов, захотел - задвинул обратно. Кому-то это сложно представить, а ему это на раз-два. Дело не в самолюбии, просто…
        - А вообще, на самом деле есть люди, которым сюрпризы не по душе,- услышал он Лерин голосок,- у меня есть подруга, которая любит, чтобы ее обо всем предупреждали…

«А тут еще эта барышня,- подумал Артем.- И Яна на переходе. Как специально. Кто всем этим распоряжается? Вломить бы ему за это!» И усмехнулся. Дурацкие мысли порой лезут в голову. И девушка совсем тут ни при чем. Сам виноват. А что такого? Подвезти девушку - это ж не в постель ее тащить. Но Яна, видно, рассудила иначе. Вон как рванула с перехода.
        Теперь она явится и скажет: «Ладно. Баста». Ну, или что-то в этом духе. И он никогда не узнает, как бы все повернулось, если бы не было сначала Свирского - Рыбкина с их ханжескими разговорчиками, а потом девушки Леры с ее длинными ногами и широко распахнутыми глазами. Бросила бы его Яна, если бы все шло, как прежде? Ну ладно, надо честно себе признаться - он знал, что бросила бы. Вопрос в другом: как скоро? И если уж додумывать до конца: почему, собственно, в последнее время он постоянно возвращается к этой мысли? Почему бы ему не расслабиться, не выкинуть Яну из головы и не послушать, что там щебечет славная девушка Лера? Тем более, что у Яны своя жизнь, в которую она не очень-то его посвящает. Что вот она делала на Лиговке? Куда побежала? И где сейчас?

* * *
        Яна медленно повернулась. Молодая дама, стоявшая у ее столика, всплеснула руками:
        - Точно! Значит, я не обозналась! Ну, привет, Кукушкина.
        - Лена?- пробормотала Яна.- Не верю своим глазам…
        - А придется,- улыбнулась дама.- Я, честно сказать, тоже не сразу сообразила, что это ты. Обратила на тебя внимание, как только ты вошла, но…- она сделала паузу, внимательно оглядывая Яну с ног до головы,- ты здорово изменилась.
        - Да?- забеспокоилась Яна.
        - Прическа…- Дама подняла руку и провела ею по своим волосам.
        - А, это,- с облегчением сказала Яна.- Решила немного отрастить. Плохо, да?
        - Наоборот,- замотала головой дама.- Отлично!

«А ты вот совсем не изменилась»,- хотела сказать Яна, но промолчала. В это было трудно поверить, но Мирошниченко выглядела абсолютно так же, как и пятнадцать лет назад, в тот день, когда они выпускались из универа. Правда, вместо джинсов на ней сегодня был ярко-лимонный костюм с длинной юбкой, но это ничего не меняло: та же узкая фигурка, тот же кудрявый беспорядок на голове, те же пухлые губы. «Эльф»,- в шутку называли Ленку Мирошниченко в институте. Она иногда злилась, но чаще просто смеялась. У нее был легкий характер. И очень мелодичный смех. Как будто перебирают струны арфы. Интересно, сейчас она смеется так же?
        - Садись,- вырвалось у Яны.
        - Что?- спросила Мирошниченко.
        - Ты здесь с кем-то? Или одна?
        - Одна.
        - Тогда, может?..- И Яна сделала приглашающий жест в сторону диванчика по левую руку от кресла, на котором сидела.
        - Да можно,- согласилась Мирошниченко.- Если не помешаю.
        - Нет, конечно,- кивнула Яна,- не помешаешь.
        - Момент.- Мирошниченко пошла за своими вещами.
        Яна откинулась на спинку кресла. Поболтала ложечкой в чашке.
        - Работаешь где-то здесь?- поинтересовалась Мирошниченко, усевшись на диванчик и бросив рядом объемистую оранжевую сумку.
        - Нет,- качнула головой Яна.- С чего ты взяла?
        - Подумала: забежала после работы тяпнуть кофейку, помедитировать,- пожала плечами Мирошниченко.
        - Да нет,- ответила Яна.- Ходила тут… по делам.
        Мирошниченко вопросительно смотрела на нее, ожидая продолжения, и Яна неожиданно для самой себя сказала:
        - Была у частного детектива.
        - Что?!- Мирошниченко подалась вперед.- Серьезно? И что ты там делала?
        - Да знаешь…
        И тут у Яны наконец-то включились тормоза. И не просто включились, а сработали в полную силу, заскрежетали так, что зазвенело в ушах. Перехватило дыхание, шею свело у самого основания. «Это же Мирошниченко!!!- заорал внутренний голос.- Ми-рош-ни-чен-ко!!!»
        Глава 21
        Лена забрела в это кафе совершенно случайно. Ездила к клиенту, потом вышла и решила пройтись по Лиговскому. Давно не была в этих краях, с зимы, наверное. Точно, с зимы. Изменился Лиговский, изменился. Не то чтобы до неузнаваемости, но тем не менее… Или просто зимой все выглядит иначе, чем летом? А вот запахи те же, запахи остались, и самый сильный из них - выхлопные газы. В горле запершило, захотелось глотнуть чего-нибудь холодненького, и ноги сами принесли ее в эту кафешку.
        Кукушкина сидела у окна, спиной к нему, лицо в тени, однако Лена узнала ее сразу же. «Не может быть!» - подумала она, вглядываясь в хмурую брюнетку в голубом костюме. Кукушкина отрастила волосы, чуточку поправилась, постарела… И была не в настроении. Впрочем, для Кукушкиной это обычное состояние. Во всяком случае, для той Кукушкиной, которую знала Лена. Ей всегда казалось, что Яну постоянно что-то мучает. Не одно, так другое. Всегда складочка между бровей, всегда уголки губ опущены. Всегда сосредоточенный взгляд. Кукушкина вечно над чем-то напряженно размышляла. «Э-эй!- хотелось прокричать ей в самое ухо.- Ты где, ау?! Вернись сюда!» В общем, все изменилось за последние пятнадцать лет, но не настолько, чтобы мир стал неузнаваемым.
        Лена заказала стакан абрикосового сока и расположилась у стойки, все время посматривая в сторону Кукушкиной. Ждет кого-то? Не похоже. На часы не глядит, по телефону не звонит. Просто сидит, уставившись на свою чашку, и грустит… Почему вдруг такое слово пришло на ум, Лена затруднилась бы сказать, но именно такой, грустящей, Кукушкина показалась ей.

«Подойти или нет?» - думала Лена, медленно потягивая сок. Не впервые она наталкивалась в городе на бывших сокурсников, даром что город большой - а все толклись на одном и том же пятачке. Поначалу сразу же бросалась к знакомым с возгласами восторга, и не важно, что в институте она с ними не общалась: институт - это одно, а встреча по прошествии стольких лет - это совсем другое. Да, сначала бросалась, потом перестала. Почему? А кто его знает? Скорее всего, потому, что однажды обнаружила, что не о чем говорить. Паузы, заминки, растерянность… То еще удовольствие. И она взяла за правило сначала думать, а потом уже бросаться с возгласами.
        К Кукушкиной она не бросилась бы ни при каких условиях. Хотя… они одно время даже дружили, а потом… потом Кукушкина отколола номер… Ну ладно, сейчас не об этом, сейчас надо определиться: подходить к Кукушкиной или нет.

«Можно,- после непродолжительных раздумий разрешила себе Лена.- Сегодня я в голосе». Это означало, что она в настроении покуражиться. Если честно, то покуражиться над Кукушкиной хотелось смертельно и уже очень давно, но все не представлялось случая. Нынче он просто плыл ей в руки - грех было не воспользоваться. Лена сползла с высокого стула и направилась к Яне.
        - Прошу прощения…- сказала Лена, приблизившись к столику, за которым сидела Яна. - Простите, вы, случайно, не Кукушкина?
        Кукушкина вздрогнула, подняла глаза и уставилась на нее. Неудовольствие, изумление, страх - все это в мгновение ока проскользнуло в ее взгляде. Кукушкина сглотнула и пробормотала:
        - Лена? Не верю своим глазам…
        - А придется.- Лена заставила себя улыбнуться.

«Спокойнее, спокойнее,- подумала она,- расслабься».
        - Я, честно сказать, тоже не сразу сообразила, что это ты,- продолжала она, не сводя глаз с Кукушкиной.- Обратила на тебя внимание, как только ты вошла, но ты здорово изменилась.
        - Да?- вскинулась Яна.

«Боишься,- усмехнулась про себя Лена,- что сейчас начну перечислять твои морщины и лишние килограммы? Бойся, бойся…» Хотя, честно говоря, Кукушкина выглядела неплохо, несмотря на весь свой хмурый вид. Лицо гладкое, ухоженное, маникюр отменный, костюм сидит превосходно - придраться не к чему. Лене так никогда не выглядеть. Беспорядок на голове, помада смазана, руки в царапинах, юбка измята… Лена почувствовала знакомый укол зависти к Кукушкиной, тряхнула головой, пробубнила что-то о длинных волосах, Кукушкина расслабилась и предложила ей сесть.
«Прям подружки»,- подумала Лена, но предложение приняла, сходила за своей сумкой, вернулась и расположилась на диванчике напротив Яны. Отметила, как Кукушкина с изумлением взглянула на ее сумку - конечно, Кукушкиной этого не понять, она всегда была натурой приземленной, без всякой фантазии, вот и сейчас сумочка у нее маленькая, плоская и скучная. Значит, с художественным чутьем у Яны дела обстоят так же, как и прежде. «Бедолага,- подумала Лена.- Не позавидуешь». Она расправила плечи и весело спросила:
        - Работаешь где-то здесь?
        - Нет,- ответила Яна.- С чего ты взяла?
        - Подумала: забежала после работы тяпнуть кофейку, помедитировать.
        - Да нет,- мрачно сказала Яна.- Ходила тут… по делам.
        Что это с ней? Неприятности со здоровьем? Вполне может быть. Не девочки уже, слава богу. У нее самой всякая гадость вылезла в последнее время, даже вспоминать об этом не хочется. Хотя многие из ее знакомых считают, что она слишком трепетно и нервно ко всему относится и что этим только все усугубляет. Может, и так, но если у нее «трепетная и нервная» натура, что с этим поделаешь?
        - Была у частного детектива,- вдруг изрекла Кукушкина.
        К чему это она? Ах да, она сказала, что ходила по делам. Нормальненькое дельце.

9 И. Быстрова «Сюрприз заказывали?»
        - Серьезно? И что ты там делала?- спросила Лена.
        - Да знаешь…- начала Яна, и вдруг…
        Что-то произошло. Глаза ее расширились, шея вытянулась, а руки сжались в кулаки.
        - Ну?- поторопила Лена.
        - Да-а,- с усилием проговорила Кукушкина,- так, ерунда…
        И захлопнулась, как шкатулочка с тугой пружинкой. Жаль. Лене хотелось бы, чтобы Кукушкина размякла, разоткровенничалась, призналась бы, что жизнь не удалась, и тогда Лена наконец-то показала бы себя во всей красе. Нет, ничем особенным она похвастать не может, успехи у нее средненькие, но если у Кукушкиной сейчас дела так себе, можно хорошенько поразвлечься, демонстрируя себя и так и эдак. Она много бы дала, чтобы мечты стали явью. Недостойные мысли. Недостойные и совсем ей не свойственные. Ленина широкая натура наотрез отказывалась переживать чувства, которых принято стыдиться: зависть, неблагодарность, злорадство. Но Кукушкина - это был особый случай, можно сказать, что Яна была единственным человеком в Лениной жизни, к которому хотелось питать исключительно недостойные чувства. А ведь как хорошо все начиналось…
        Они сошлись на пристрастии к театру.
        - Не хочешь сходить в оперетту?- однажды после лекции спросила Лену Кукушкина.
        - А что там?- поинтересовалась Лена.
        - «Сильва». У меня два билета. Взяла для мамы, а она не может,- пояснила Кукушкина.
        - Когда?
        - Завтра.
        - Можно,- согласилась Лена.
        - Ладно,- просияла Кукушкина.
        Они сходили в оперетту, потом в БДТ, потом в Кировский. А потом стали подружками. На первом курсе это происходит очень легко: вчера еще вы были едва знакомы, а сегодня - водой не разольешь. Правда, и обратный процесс идет так же стремительно, и вчерашние подружки исчезают из твоей жизни с такой же скоростью, с какой появляются. Однако Лена с Яной продержались довольно долго. Ходили чуть ли не взявшись за руки весь второй курс и начало третьего. Над ними даже посмеивались: традиционной ли вы ориентации, девчонки? Традиционнее некуда, отвечали они - и тут же приводили доказательства в виде толп поклонников, осаждавших их. Точнее, Лену. У Кукушкиной с кавалерами было негусто. Лену это всегда удивляло, ведь Яна казалась ей красавицей. Правильные черты лица, стройная фигура, низкий голос - что еще мужикам надо? Лена считала, что низкий голос - это капитал для женщины. Сама вечно пищала, особенно в минуты волнения. А вот Кукушкина говорила негромко и всегда в малой октаве. «Тебе бы петь»,- заметила как-то Лена. «Не выйдет,- ответила Яна,- слуха нет».
        У нее много чего не было, не только слуха. В том смысле, что Кукушкина не обладала никакими выдающимися способностями. Кроме одной - она была невероятно амбициозна. Всегда, с самого первого дня пребывания в институте, а может, и с самого рождения. Но, надо отдать ей должное, амбициозность эта была конструктивной - Кукушкина пахала как вол для того, чтобы получить то, что ей было нужно. Училась, пропитывалась необходимой информацией, заводила нужные знакомства. Она ни минуты не сидела без дела. Все время с серьезной миной на лице, все время в седле. Может, поэтому ребята избегали ее? Ну, не то чтобы избегали…
        У Кукушкиной на первых двух курсах случилось два серьезных романа - по роману на курс. Значит, она тоже человек, подумала тогда Лена, значит, тоже способна на порыв. Но был ли то порыв? Кукушкинские романы здорово смахивали на тщательно спланированные военные операции. Складывалось впечатление, что Яна постигает искусство общения с мужским полом так же сосредоточенно и планомерно, как она проделывала это с предметами институтской программы. Совсем не так протекали романы у Лены. Толку от них не было никакого - ни во что серьезное они не выливались, но представить свою жизнь без них она не могла. Что бы тогда ей осталось? Учебники? Театр на пару с Кукушкиной? Маловато для ощущения полноты жизни. А вот романы давали ей его. Иногда ей казалось, что она, как и Кукушкина, тоже планомерно постигает искусство общения с мужским полом, только в своей манере и для другой цели.
        Цель Кукушкиной была Лене предельно ясна: узнать об этом как можно больше и использовать это знание себе во благо. Цель Лены труднее было одеть в слова, но, скорее всего, это была подготовка, как бы разминка перед чувством большим, единственным, тем, которое она пронесет через всю свою жизнь. Когда оно придет к ней, Лена не знала, но точно знала, что как только она почувствует, что вот оно - надо срочно хватать и держать изо всех сил.
        Ничего из этого не вышло. Когда чувство наконец-то явилось, произошло непредвиденное. Во-первых, Лена его не распознала. Подумала, что это так, проходная тема, повстречаются немного и разбегутся. Уж больно все выглядело несерьезным, и в первую очередь несерьезным был новый кавалер. Не от мира сего. Мечтания, витания в облаках, разговоры о странном… Лена и сама этим славилась, но не до такой же степени! Так что кавалер приходил, приносил цветы и мороженое, приглашал на выставки и блюзы. Лена все это принимала, но не поощряла и думала, что скоро ему надоест и он отчалит от ее пирса. Что чувствовала к нему? Умеренное любопытство. И - сексуальное влечение. Нормальный студенческий набор. Он? Неизвестно. Высокопарных слов не говорил, многозначительных глаз не делал - наверное, тот же комплект: любопытство плюс гормоны. К слову сказать, секса у них не было. Лена к сексу относилась серьезно, абы с кем в него не ныряла, для нового поклонника время еще не пришло - слишком мало они были знакомы.
        И вот тут случилось странное. В дело вмешалась Кукушкина. Понаблюдав какое-то время за событиями со стороны, она вдруг стала проявлять активность в отношении Лениного кавалера. Причем подошла к делу со свойственной ей обстоятельностью. Прощупала его болевые точки (музеи, блюз, философия) и принялась давить на них своими тонкими пальчиками. Лена об этом узнала не сразу. Заметила, что он стал реже появляться, а когда появлялся, был задумчив, даже скован. Сидел недолго, предложений куда-нибудь сходить не делал и, казалось, чего-то ждал. Это уже потом Лена догадалась, чего именно, но было поздно - Кукушкина прибрала его к рукам и держала крепко. А ждал он знака - Лене стоило только подать его, и неизвестно, как все сложилось бы. Но она не подала. Просто потому, что все еще не распознала. «Ну и ладно!- фыркала она тогда.- Ну и черт с тобой, если ты такой…» И смотрела холодно, и плечами поводила, и даже, помнится, цветы, им принесенные, однажды вышвырнула в мусорное ведро. Вот дура!
        Можно ли влюбить в себя человека насильно? До той весны Лена думала, что нельзя, но после того, как Кукушкина объявила о свадьбе, поняла, что в жизни случается всякое, порой и самое невозможное.
        - Замуж?- переспросила Лена.- Ты? За кого?
        Ее удивление было понятно. Обычно девчонки всегда все друг о друге знают. Если не точно, то хотя бы догадываются. А тут никаких намеков - в последнее время Кукушкина была точно такой же, как всегда. Может быть, кто-то со стороны, решила Лена.
        - Я,- подтвердила Кукушкина, помялась и добавила: - За Димку Вересова.
        - Что?- вырвалось у Лены.- За Вересова? Но как же…- И она растерянно умолкла.
        Что на самом деле она хотела сказать? «Как же ты могла?» или «Как же тебе удалось?
        Наверное, и то и другое. Но во рту все онемело, и язык не поворачивался, чтобы произнести рвущиеся изнутри слова.
        А Кукушкина смотрела на нее ясными глазами и, похоже, не чувствовала себя ни в чем виноватой.
        - Он же не нужен был тебе, да?- спросила она.
        - Конечно не нужен!- неожиданно для себя фыркнула Лена.
        Кукушкина моргнула и улыбнулась:
        - Ну, вот я так и подумала.
        И быстренько ушла, оставив на столе приглашение на свадьбу, разрисованное розочками - у Кукушкиной и со вкусом всегда было так себе.

«Конечно не нужен»… А что еще она могла ответить в этой ситуации? «Ах, Яночка, как же он мне нужен! Ты просто не представляешь! Я ночи не сплю…» - и так далее и тому подобное? Превратиться в просительницу и, значит, признать свое поражение? Исключено. Они уже женятся. Поздно.

«Конечно не нужен»… Сейчас, когда Вересов ускользал из ее жизни, Лена поняла, что это не так. Он был странный, этот Дима, не такой, как все остальные ее поклонники, поэтому она так медлила, все никак не могла сообразить, что же она будет с ним делать, если завяжет серьезные отношения, и во что эти отношения могут вылиться. А думать не надо было - надо было закрыть глаза и… Вот Кукушкина, та моментально поняла, что Вересов ей нужен позарез. Чем уж поняла: головой либо шестым чувством - не важно, но схватила его в охапку и женила на себе.
        Господи, как же ей это удалось? Чем взяла? Обычно Ленины кавалеры на Кукушкину и не глядели, несмотря на ее правильные черты лица и голос с хрипотцой. Уж больно разные они были, Лена и Яна. А Димка повел себя не так, как все. Или ему все равно, кого любить? Тогда слава богу, что все так заканчивается! Тогда на черта нужен такой мужик! Лена шептала себе под нос эти фразы, накручивая себя, желая разозлиться на Вересова, чтобы выкинуть всю эту историю из головы и начать жить заново. Но подспудно она знала, что это совсем не так, что Димка Вересов не такой, и главное - что он именно тот, кто ей нужен, тот, для кого были все эти тренировки
«в любовь». И ругать нужно было не его, а себя за то, что проворонила свое счастье, что собственными руками отшвырнула его, как те Димкины цветочки. Почему? Почему так получилось?
        А может, все еще можно изменить? Не дать Димке жениться на Кукушкиной - и все. Да нет. Противно. Лена даже поежилась и помотала головой, чтобы забыть, забыть об этом. Она - не Кукушкина… Она не сможет пройтись по костям и на них же построить свое будущее. Наверное, зря. Наверное, так и надо делать. Но то уже из области философии, а пока Лене предстояло решать земные проблемы, даже бытовые: плакать или не плакать, идти на свадьбу или не идти.
        Не плакалось. На душе было пусто, из нее не выдавливалось ни слезинки. Это шок, поняла Лена. Потом, когда отпустит, она еще наплачется вдоволь. И тогда станет полегче. Возможно, настолько полегче, что она сможет прийти на свадьбу.
        На свадьбу она не пошла.
        И Кукушкину из своей жизни вычеркнула. Навсегда. Они не ссорились, отношений не выясняли - просто перестали общаться. Лена перестала. Кукушкина-то еще рвалась дружить, но когда наконец-то поняла, молча исчезла из Лениной жизни и погрузилась в семейные радости. Родила. Потом они закончили институт, разошлись кто куда, и Лена совсем потеряла ее из виду. К счастью. Весь пятый курс Кукушкина страшно раздражала ее своим самодовольным видом, обручальным кольцом на пальце, животом…
        И потом еще очень долгое время Кукушкина-Вересова отравляла Ленину жизнь, не присутствуя в ней, а живя в Лениных воспоминаниях. А вот Диму Лена почти не вспоминала. До того самого момента, когда лет шесть назад они встретились в Летнем саду. Она гуляла с племянником, пока ее сестра бегала в Мухинку к своему дипломному руководителю.
        - Лена! Мирошниченко!- услышала она.
        Обернулась. Вересов. Улыбается и идет к ней.
        - Привет!- сказал он.
        - Привет,- ответила она.
        - Твой?- Он кивнул на племяша.
        - Мой,- сказала она.
        А разве нет? Разве племянники чужие?
        - Как дела?- спросил Вересов.
        - Хорошо,- ответила она.- А у тебя?
        - Нормально,- с некоторой заминкой проговорил он.
        - Как семейство?- поинтересовалась она и с ужасом стала ждать ответа.
        - Семейство?- переспросил Вересов и нахмурился.- Да-а… все нормально.

«Его можно брать,- встрепенулся вдруг внутренний голос.- Сейчас самое время». Откуда ему, этому вечному подсказчику, знать о перипетиях в семье Вересовых? Однако он знал и был настолько убедителен, что Лена поверила ему. Взяла мобильный телефон Вересова и целую неделю раздумывала, как ей к этому подступиться. Потому что, встретив Диму посреди Летнего сада, она почувствовала, что ничего не изменилось, что все так же они на одной волне и все так же он ей нужен, нужен позарез, и другого такого в ее жизни не будет никогда.
        Но она так и не позвонила ему.
        Долго размышляла, мучилась, но потом все-таки решила: нет, не стоит искушать судьбу.
        Она зареклась связываться с женатыми мужчинами. Даже если они находятся в состоянии развода. Вот когда разведутся, тогда милости просим, да и то - лучше после трех лет вновь обретенной холостяцкой жизни. Чтобы уже не было метаний, возвращений в семью и прочей тягомотины. Лене однажды довелось испытать это на собственной шкуре, переживать подобное второй раз она не желала. Даже с Вересовым. Телефонный номерочек она, конечно, выбрасывать не стала - мало ли что, вдруг да пригодится, но убрала его с глаз долой. Может, Дима уже и сменил номер на другой - проверять не хотелось.
        Кукушкина сидела хмурая, пауза затягивалась. Надо было вступать, Лене никакой подходящей для разговора темы в голову не лезло. Погода… Ну да, палочка-выручалочка. Да, собственно, почему бы и нет? И она сказала:
        - А я попала сегодня под град.
        - Да?- недоверчиво проговорила Кукушкина.- Где это?
        - На Московском,- ответила Лена.- Просто пурга какая-то.
        - Живешь там?- поинтересовалась Кукушкина.
        - Нет, к клиенту ездила.
        - К клиенту?- переспросила Кукушкина.- А чем занимаешься? Аудит?
        - Упаси боже!- воскликнула Лена.
        - А что так?- удивилась Кукушкина.- У нас многие в аудит ушли.
        - Экономика - не мое,- объявила Лена.
        - Не твое,- эхом отозвалась Кукушкина.- И давно это с тобой?

«Издевается?» - подумала Лена. Вроде нет.
        - Давно,- сказала она - Почти сразу после универа бросила это дурное занятие.
        - И где сейчас?- Кукушкина внимательно смотрела на нее.
        - Кадровый консалтинг.
        - Серьезно?
        - Абсолютно.
        - А чем лучше-то экономики?
        - Там - люди,- сказала Лена.- А в экономике - цифры.
        - А люди что,- спросила Кукушкина,- интереснее?
        - Конечно,- рассмеялась Лена.- А ты разве так не считаешь?
        - Да я как-то не задумывалась над этим,- пожала плечами Кукушкина.
        - Ну ты даешь!- воскликнула Лена.- Вообще-то…
        Ну вот, все как обычно - стоило только шагнуть на территорию, где она каждый кустик знает, она уже забыла, что Кукушкина, которая сидит напротив нее,- это именно та Кукушкина, которая испортила ей всю жизнь. Она, конечно, вспомнит об этом, но потом, когда они расстанутся. Вспомнит и взгрустнет. Возможно, даже впадет на некоторое время в депрессию. Но пройдет какое-то время, она встрепенется, и как птица феникс опять возродится к той жизни, которую построила себе, пусть даже в ней и нет никого, кто мог бы разделить с ней радости и горести, то есть Димы Вересова. Да уж, вот так получилось. Надо двигаться дальше. Она и двигается. Такая натура.
        Глава 22
        Мирошниченко соловьем разливалась о своем бизнесе. Надо же, такая вроде бы простушка, а туда же - за бизнес взялась. И, судя по ее словам, не жалеет, а судя по виду - не бедствует. Просто удивительно, как это у нее получилось? Сколько, она сказала, ее фирма существует? Семь лет. Срок приличный. Кадровый консалтинг… Как это ее угораздило? И рядом не стояло с тем, на что они учились.
        - Конечно, мне пришлось получать второе высшее,- сказала Мирошниченко.
        - Есть такое образование?- спросила Яна.
        - В чистом виде?- поморщилась Мирошниченко.- Нет. Пошла на психфак.
        - Куда?
        - Туда же,- усмехнулась Мирошниченко.- В универ.
        - Очно?
        - Заочно. Жить-то на что?

«А муж?» - хотела спросить Яна, но побоялась. Что, если Мирошниченко, дав полный отчет о своей личной жизни, полюбопытствует, как там Вересов? Яна не готова была отвечать на такие вопросы. Правду сказать было невозможно, а врать она бы не рискнула. Мирошниченко всегда отличало потрясающее чутье на чужое вранье. Просто детектор лжи в человеческом обличии.
        - Ну, так вот,- продолжала тем временем Мирошниченко,- работала сначала в рекрутинговом агентстве…
        А ей пришлось покрутиться, отметила про себя Яна, причем всерьез. И сто раз плюхнуться в грязь, прежде чем что-то стало получаться. Это было совершенно неудивительно - готовеньким мало что в жизни подают. Удивительно было другое - Мирошниченко рассказывала о своих бедах и неудачах весело, посмеиваясь и иронизируя над собой.
        - В общем-то я была большой дурой,- заметила она, вспоминая о первых своих клиентах.- Начиная с того, что ходила на деловые встречи в любимых драных джинсах, и заканчивая тем, что честно признавалась в своей некомпетентности по каким-то вопросам…
        Она не испытывала никакой неловкости, повествуя о собственной глупости. У Яны бы язык не повернулся такое рассказывать. Ей всегда важно было хорошо выглядеть. А вот Мирошниченко это совершенно не заботило. Она всегда была уверена в себе, в своей способности выплыть на любой глубине. Ей все так легко давалось… Не то что Яне.
        А той хотелось быть такой, как Мирошниченко. Яна заприметила ее в самом начале первого курса. Вечно с улыбкой на скуластом личике, вечно в окружении подружек и поклонников, Мирошниченко казалась Яне физическим воплощением девчонки, которая - как там у Макаревича?- «идет по жизни смеясь». «Как у нее это получается?» - ответа на вопрос она не находила. Может, потому, что никогда не подходила к Мирошниченко настолько близко, чтобы понять, в чем тут дело? И Яна решила рискнуть.
        Идея состояла в том, чтобы подружиться с Мирошниченко, а подружившись, проникнуть в ее мир, почувствовать то, что чувствовала она, и пропитаться этими чувствами.
        Первая фаза плана прошла без проблем. Мирошниченко охотно завязывала отношения со всеми подряд, такого количества друзей и приятелей, как у нее, не было ни у кого на курсе. Но Яне было важно заполучить Мирошниченко в свое распоряжение одну, без сопровождающих. Она долго размышляла над тем, как бы это устроить, пока не додумалась до «театральной затеи». Группой они точно в театр не пойдут, тем более что приглашает она, Яна. Так все и получилось. Они сходили в оперетту, потом в БДТ и Кировский. И стали подругами.
        Но вот перейти ко второй фазе своего замысла у Яны так и не получилось. Проникнуть в мир Мирошниченко оказалось не просто. Не то чтобы она туда не впускала - напротив, ее мир был открыт для всех: гуляй сколько угодно. И вроде бы Яне даже удалось войти туда, но вот освоиться… Она там ничего не понимала. Там царил хаос. Вернее, нет, не так - в нем существовала некая логика, и именно в этой логике - как представлялось Яне - и таился Ленкин секрет, но уловить эту логику было невозможно, во всяком случае, у Яны не получалось.

«Почему люди такие разные?» - однажды спросила Яна у мамы. «Природа,- ответила та,- что дано, то дано. Чуточку подправить можно, но принципиально вряд ли». Яна была не согласна с этим. Как это «вряд ли»? А вот она возьмет и подправит. Выскользнет из своей кожи - и натянет на себя ту, которая ей нравится. Конечно, это была зависть. Но зависть деятельная, созидательная. Правда, бывали моменты, когда в Яне что-то замыкало, наружу лезло все самое темное и от созидания не оставалось и следа. Как тогда, когда у Мирошниченко появился Вересов.
        Он не был рядовым поклонником. И отношения у них были не обычные, не такие, какие случались у Мирошниченко до этого. Правда, сама Мирошниченко еще не поняла, что происходит. Обращалась с Вересовым как со всеми, не выделяя и не поощряя. Но ему и этого было достаточно. Они медленно, но неуклонно двигались к тому, что можно было назвать «идеальным романом», который неминуемо должен был перерасти в серьезные отношения и завершиться свадьбой. И тогда Мирошниченко получит весь мир, и все в один голос скажут: «Ну, иначе и быть не могло!» И все - без всяких усилий с ее стороны. Само приплывет ей в руки, само прилипнет к ним… Почему, почему с Яной такого не случается никогда?
        Как только Яна впервые увидела Вересова рядом с Мирошниченко, она стала плохо спать и все время думала только об одном: «Что делать?» Было два варианта. Можно было устроить себе такой же рай на земле, найдя такого же, как Вересов, и раствориться с ним в нирване семейной жизни. А можно было просто рассорить Мирошниченко с Вересовым.
        А можно… Да, так она и поступила. Слепила из двух вариантов третий. Она отбила Вересова у Мирошниченко.
        На это ушло полгода с хвостиком, и это был поистине сизифов труд. Сначала Яна все просчитала. Взяла в руки ручку и лист бумаги и нарисовала схему военных действий. Тот, кто говорит, что любовь - это нечто эфемерное, неуловимое, серьезно заблуждается. Она точно так же поддается моделированию, как и все остальное. Стоит только один разочек попробовать.
        Задача номер один - изучить Вересова. Задача номер два - приучить его к себе. А после этого переходим к задаче номер три - опутать Вересова по рукам и ногам. Димка оказался благодатным материалом: мягким, податливым, как будто ждавшим, когда его возьмут в оборот и начнут лепить из него что-нибудь стоящее. Замужество? Нет, сначала Яна не собиралась заходить так далеко. Хотелось просто заставить Мирошниченко понервничать, дать ей понять, что не все так просто в жизни, как той кажется, что не все само падает в раскрытые ладошки. Опять же доказать самой себе, что она может, может заполучить такого, как Вересов, в полное свое распоряжение, что ей все подвластно, ну, ладно, не все, но многое. Но однажды она подумала: «А что? Хороший, однако, вариант». И уже вот он, в руках. Чуть-чуть только напрячься - и дело в шляпе.
        Старый как мир трюк - сказать, что беременна. Ну, пошловато… Подумаешь! Главное - сработало ведь. Вересов, конечно, ошалел от неожиданности. Потом загрустил. Понятное дело, о Мирошниченко подумал. Но природная порядочность победила. Яна засучила рукава и быстренько организовала свадьбу. Мирошниченко конечно же пригласила. Они же были почти подругами. Вполне логично было ее пригласить. Тем более что с Вересовым у Мирошниченко ничего не было. Так, предчувствие - и все.
        Мирошниченко отнеслась к известию о свадьбе совершенно спокойно. «Черт,- подумала тогда Яна,- я ошиблась. Он был ей без надобности». Впрочем, все равно Вересов - хорошая добыча. Теперь Яна станет замужней дамой, а эти все еще будут прыгать, суетиться…

«Ложная беременность»,- с трагичной ноткой в голосе сказала она Вересову спустя пару недель после свадьбы. Он поверил. Переживал за нее: «Как ты себя чувствуешь?» да «Что для тебя сделать?» По ходу дела он в нее влюбился. «Вот и прекрасно»,- обрадовалась Яна. И… забеременела по-настоящему.
        Случайно. Хотела сначала от ребенка избавляться - ну куда он ей в двадцать два? А работать? А карьера? Даже записалась на аборт. А потом передумала. Да и ладно! Отмучается - и дальше уже будут руки развязаны. Опять же на курсе беременных еще не было, она стала первой. Девчонки ей завидовали, не все, конечно, но большинство. Яна носила свой живот с гордостью, даже странно сейчас об этом вспоминать.
        А Мирошниченко ее как будто не замечала. Не пришла ведь тогда на свадьбу. Значит, все-таки зацепило. Живот же Янин ее, похоже, не раздражал. Она просто не обращала на него внимания, вечно занятая своими делами. В которых Яне уже места не было. Удивительное дело: они не ругались, не ссорились, не выясняли отношений, но то, что они расстались, не вызывало сомнений. Мирошниченко как-то очень аккуратно и незаметно выдавила Яну из своей жизни. Здоровалась, конечно, с ней при встречах - но на этом все их общение заканчивалось.
        Они окончили университет и разбежались кто куда. Яна видела Мирошниченко после университета дважды: один раз на встрече по случаю пятилетия выпуска, второй - шесть лет назад, из окна автобуса. Мирошниченко стояла на остановке, рядом с Гостинкой, Яна ехала на Васильевский остров. Лена была в джинсах, короткой курточке, все такая же узенькая и хрупкая, с волосами, в беспорядке разбросанными по плечам. У Яны дрогнуло сердце, хотелось выскочить из автобуса, подбежать к ней и спросить: «Ну, как ты?» - и сказать: «Я так соскучилась!» «Немыслимо»,- тут же подумала она, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Автобус проплыл мимо Мирошниченко, настроение упало до нуля. «Зачем она мне? Ни за чем. Мы с ней такие разные. Все это ерунда»,- твердила про себя Яна, пытаясь вернуться в прежнее ровное состояние.
        С трудом тогда выкинула Мирошниченко из головы.
        И вот она сидит напротив. Вернулась в ее жизнь тогда, когда ее ждали меньше всего. Щебечет не переставая. Не замужем до сих пор. Только что обмолвилась, что одна. И бизнес у нее похрамывает, причем на обе ноги. И что? Похоже, ее это никак не беспокоит. Как всегда, беззаботна, улыбается, шутит. Друзья, встречи, события - жизнь в удовольствие.
        А у нее, у Яны, что? Борьба. С сестрой, с Димкой, с остальными. С собой, наконец. А мгновения удовольствия так редки… Притом что багажа накоплено во много раз больше, чем у Мирошниченко. «А может, все дело не в том, что имеешь,- вдруг подумала Яна,- а в том, как себя чувствуешь при этом?» Вот Мирошниченко чувствует себя как лесной эльф, весело порхающий от цветка к цветку, и не важно, что в цветах уже все подъели другие эльфы, важно, что она порхает. А Яна вечно как мокрая курица, которая бежит по пыльному двору с напряженно вытянутой вперед шеей в поисках хоть какого-нибудь зернышка, и даже если находит его, успокоиться не может, потому что тут же бросается на поиски следующего - в запас. А на черта этот запас нужен? Да что же это такое происходит? Почему все свалилось на нее именно сейчас? Зачем, зачем Ленка встретилась ей именно сегодня? Для чего? Чтобы она окончательно уверилась в том, что она полная дура?
        Яна почувствовала, как краска бросилась ей в лицо, а в ушах застучало, зашумело. Она резко вскочила.
        - Извини,- отрывисто сказала она.- Так заслушалась тебя, что забыла обо всем на свете. Мне пора,- и махнула рукой официантке.
        - А-а,- Мирошниченко, похоже, не удивилась,- пора так пора. Держи,- она сунула руку в боковой карман своей экстравагантной сумки и вынула визитку,- позвони как-нибудь.
        - Спасибо.- Яна поколебалась с мгновение, но потом тоже достала свою визитку.- Вот.
        Мирошниченко кивнула, вертя визитку в руках:
        - Счастливо!
        - Спасибо.- Яна положила деньги на стол.- Тебе тоже. Приятно было…
        - Угу,- пробормотала Мирошниченко.

* * *
        Лена проводила Кукушкину взглядом. Вздохнула. Поманила официантку.
        - Бокал вина, пожалуйста. Белого. Полусухого.
        Надо было отметить свой триумф. Жалко, конечно, Кукушкину. Какая-то она потерянная. Что-то, наверное, у нее случилось. Но Лена намеренно не стала расспрашивать. Повела себя по-хамски. Трещала только о себе, о том, как у нее все прекрасно и удивительно, Кукушкиной не задала ни единого вопроса. Хотя до ужаса хотелось узнать, как там Вересов и как вообще там у них, но Лена держала себя в руках - пусть Кукушкина думает, что ей все это абсолютно безразлично, что ей нет никакого дела до их личной жизни. Похоже, Лена своего добилась - Кукушкина мрачнела, потом покрылась пятнами, внезапно вскочила, забубнила что-то про дела. Лена ей не поверила. «Нервишки сдали»,- с удовольствием подумала она. Недостойные мысли, но что поделаешь? Иногда это необходимо. Для того, чтобы опять почувствовать себя живой, ведь благодаря Кукушкиной все эти годы были отравлены воспоминаниями о том, как ее обвели вокруг пальца и лишили всего того, что могло составить ее счастье.
        Хотя… Она взяла в руки бокал, принесенный официанткой, повертела его, пригубила вина. Кто знает, во что вылились бы Ленины отношения с Вересовым, случись они. Но, как бы то ни было, они бы случились, и это уже был бы праздник - не важно, сколько лет или часов он продлился бы.
        Глава 23
        Вересов лежал на кровати, опутанный проводами и увешанный датчиками, и спал.
        - Он будет жить?- шепотом спросила Марина.
        - Ждем,- спокойно ответил врач.
        - Чего ждете?
        - Когда это станет ясно.
        - А когда это станет ясно?
        - Неизвестно.
        Они помолчали некоторое время. В палате тихо гудели лампы под потолком, попискивали приборы, к которым был подключен Вересов.
        - А что с ним случилось?- уточнила Марина.
        - Авария,- сказал врач.
        - Он один пострадал?- уточнила Марина.
        - Нет,- ответил врач,- он один выжил. Повезло,- помолчал и добавил: - Пока.
        - А если он будет жить,- проговорила Марина,- он… ну…
        - Не знаю,- пожал плечами врач,- никто не знает.
        Свет внезапно моргнул. Комната на несколько мгновений погрузилась в темноту. Потом лампочки опять ожили и засветились голубоватым светом.
        - Он будет жить?- шепотом спросила Марина.
        - Ждем,- спокойно ответил врач.
        - Чего ждете?
        - Когда это станет ясно…

«Что это?- подумала Марина.- Что за чертовщина?» И, вздрогнув всем телом, открыла глаза. Темно. Тихо. Она в своей постели. Рядом спит муж. Сон. О боже! Она рывком села на кровати.
        Кошмар! Не дай бог увидеть это еще раз. И уж, конечно, не дай бог увидеть это в реальной жизни. А Вересов был совсем не похож на себя, подумала она, выбираясь из-под одеяла. Надо пойти выпить водички или сока. Умыться. Она провела ладонью по шее. Вспотела. Еще бы!

«Не похож, не похож,- шепотом повторяла она, направляясь на кухню,- а значит, это не он». Хотя больные никогда не похожи на себя здоровых. Она включила свет на кухне, открыла холодильник и уставилась на полки. Нет, пожалуй, холодный сок - это будет слишком. Лучше чаю. С медом. И - обратно в постель, досыпать.
        Она воткнула вилку чайника в розетку и нажала кнопку включения. Села на стул, откинулась на спинку и задумалась.
        Опустошение. Одиночество. Вот что она испытала, увидев Вересова, неподвижно лежащего на больничной койке. И успела подумать… успела? Или это только сейчас пришло ей в голову? Непонятно. С этими снами всегда так: ты вроде уже и проснулся, а отделить бытие от небытия еще невозможно. Ну, не важно. Подумала она о том, что, если бы у нее был ребенок, она бы не чувствовала себя такой одинокой. Вот только опять-таки непонятно, ребенок вообще или ребенок именно от Вересова? Марина прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, что ж там об этом было, во сне.
        Откуда эти мысли? И главное - зачем? Знаки? Или так, ерунда? Как сказал бы врач из сна: «Не знаю. Никто не знает». А то получится, что поведется она якобы на знак, родит ребенка, а потом обнаружит в один прекрасный день, что никакого тут веления судьбы не было и надо было забыть о случайно забредшей мысли в то же мгновение, когда она явилась к ней. А ребенка-то куда? Марина боялась этого больше всего на свете. Того, что материнский инстинкт откажет ей в самый неподходящий момент. Точнее, тогда, когда уже будет поздно. И что, именно поэтому не озадачивалась на тему отпрысков?
        Да нет. Честно сказать, она вообще об этом до какого-то момента не задумывалась. Не было потребности. Жизнь так многообразна, всегда есть чем заняться. Она и занималась. Чего только не перепробовала. Кроме материнства. А вот с недавних пор мысли об этом нет-нет да посещали ее.
        Чайник вскипел и звякнул, выключаясь. Слишком громкий звонок. Хорошо, что Костя обычно спит как мертвый. Еще бы не храпел - цены бы ему не было. Интересно, как бы он отреагировал, выложи ему Марина идейку насчет детей? Может, и обрадовался бы. Он мужик добрый, мягкий, с чужими детьми здорово ладит. А своих нет, хотя до Марины он был женат дважды. Как-то не сложилось. Сожалеет? Марина не знала. Они никогда не обсуждали этот вопрос. Жили себе и жили. Вроде все его устраивало.
        Марина кинула в чашку пакетик чая, залила его кипятком, достала из шкафчика мед, поставила на стол, села и опять уставилась в пространство.

«Неужели так тоже бывает?- думала она, побалтывая ложечкой в чашке.- Неужели материнский инстинкт может молчать-молчать, а потом появиться в самый неожиданный момент и сказать: «Привет, а вот и я!»?» А почему бы и нет? Может, и Янке не надо было тогда спешить? Шло бы все своим ходом. И пришло бы куда надо. Спокойно, без надрыва. И была бы у нее нормальная жизнь. А вместо этого - жалкий уродец под названием «семья Вересовых», а вместо Яны - госпожа финансовый директор. Машина, а не женщина. На кой ей все это нужно?
        Доказать, что она не хуже других - иного ответа нет. Вся Янкина жизнь была посвящена этой цели. «Другие» - это кто? Янка, похоже, сама не очень отчетливо это представляла и поэтому боролась на всякий случай со всеми подряд. Даже с теми, кто был ей ближе некуда. С Вересовым, например. Или с ней, Мариной. Впрочем, каждый защищается в этой жизни по-своему.
        Мама всегда говорила: «Яночка у нас такая ранимая, такая неприспособленная…» Она такой и осталась. Просто облачилась в броню и не снимает ее даже на ночь. Бывает ли она когда-нибудь самой собой? Хотя бы в ванной перед зеркалом или ночью, в снах… Жалко Янку, жалко по-настоящему, но помочь ей невозможно - она ведь изо всех сил сопротивляется любому Марининому вмешательству в ее жизнь.
        Хороший мед. Марина облизала ложку и допила чай. Теперь она точно уснет. И надеется, что ей приснится уже что-нибудь другое. Не Вересов в коме… Марина поежилась. Чушь! Все с ним нормально. Шляется где-нибудь. Он же мужик. Тем более, что за ним и раньше водилось.
        Глава 24
        Дверь распахнулась, и в приемную вошла Яна.
        - Доброе утро,- отрывисто сказала она и прошествовала мимо Олеси.
        - Доброе утро,- пролепетала Олеся, дрожащими руками складывая в косметичку помаду и румяна.
        - Через пять минут ко мне с блокнотом,- приказала Яна и скрылась в своем кабинете.

«И чего испугалась?- ругнула себя шепотом Олеся.- Без десяти девять». Рабочий день еще не начался. А чему удивляться? Жаба всегда действовала на нее парализующе. Хотя вчера Олеся впервые подумала о том, что жаба тоже человек. И понадеялась на то, что отныне все изменится: и сама работа, и отношения с Яной. Но настало сегодня, и выяснилось, что ничего подобного! Забудьте, барышня, все, что вы видели накануне, и задвиньте свои надежды куда подальше. Олесе было достаточно одного взгляда, брошенного на нее жабой, чтобы понять, что та опять во всеоружии и, значит, жизнь Олесина не станет легче.
        Ровно через пять минут - как и было велено - Олеся предстала пред светлы очи госпожи финдира. Получила уйму заданий, старательно записала их в блокнот и понеслась выполнять. В конце концов, если мир (то есть жаба) не собирался в ближайшее время кардинально меняться, то надо извлечь из существующей ситуации максимум полезного для себя. В смысле Олесиной карьеры, конечно.
        Жаба шла на повышение. Это уже факт. Если жаба возьмет ее с собой, это будет здорово… Тут Олеся задумалась. Здорово ли?
        Работать с жабой - тот еще кайф. Полезно - да. Опыт там и все такое прочее. Но тяжко. Никогда у Олеси такого не было. Разные попадались начальники… Сколько их там было до жабы? Пять? Нет, шесть. Шесть - это прилично. И у каждого была своя дурь. Один вечно вытаскивал всех на работу по выходным, другой гонял за короткие юбки и яркую помаду, третий все на свете забывал, четвертый, вернее, четвертая, чуть что - сразу в крик, пятый домогался, шестой и гонял, и орал, и забывал, а еще очень издевательски шутил. В общем, начальники - это тот еще народец. Однако какими бы они ни были, они все были человеки. В отличие от Яны. Эта - все-таки жаба. Животное спокойное, хладнокровное и сосредоточенное исключительно на себе.
        Вчера в ней впервые проступило нечто новое. Растерянность, что ли? Или беззащитность. Короче, что-то людское. Олеся еще успела подумать: «О-о, это неплохо. Это обнадеживает». Воодушевилась малость. А сегодня… Да что там говорить! Жабы только в сказках в добрых и красивых превращаются. Ладно, надо выкинуть все это из головы и браться за дело. Алина что-то там про два месяца бормотала, которые отделяют Яну от ее новой жизни,- значит, у Олеси на все про все восемь недель. Она выложится на все сто. И Яна возьмет ее с собой. И у нее тоже будет карьера. Пусть под жабой - но ведь это только начало.

* * *
        Ушла. Работает. Прекрасно. Все-таки исключительно бестолковая девица. Никакой инициативы. До половины того, что Яна ей продиктовала, могла бы и сама додуматься. Стоило только немного напрячься. Но ей ведь не до этого. Она то макияж поправляет, то разговоры разговаривает, то какие-то планы вынашивает. Скорее всего, о том, как она станет умной, великой и богатой. Как раз тот типаж, который полагает: раз она сидит и усиленно об этом размышляет, рано или поздно мысль эта материализуется, и все в ее жизни волшебным образом изменится. Госссподи! Яну передернуло. Пахать надо, тогда все и изменится, причем не в одночасье, а постепенно, шаг за шагом, поэтому ко всем своим привычкам надо еще и терпение добавить. С этим у девицы тоже не все благополучно. Ножкой постоянно постукивает, когда Яна ей задания на день диктует. Мелочь, но Яну это выводит из себя. Во всяком случае, сегодня вывело.
        Вот, между прочим, еще один пункт в ее план, как она будет обустраивать свою новую жизнь. Хорошую секретаршу так просто не найти, поэтому за дело надо браться прямо в ближайшие дни. И как лучше искать: по знакомым или через агентства? Яна задумалась. Наверное, агентства предпочтительнее. Меньше зависимости. А то возьмешь чью-нибудь протеже, а потом, не дай бог что, и придется утрясать да улаживать. Яна открыла ежедневник, полистала его и в разделе, озаглавленном «Как это будет», начертала под тридцать седьмым пунктом: «Кадровые агентства» - и поставила два вопросительных знака. Во-первых, в какие компании обращаться? Во-вторых, насколько самостоятельна она будет в решении подобных вопросов? До вчерашней встречи она полагала, что весьма самостоятельна. После же беседы с господами из головняка Яна уже не была так в этом уверена. «Будут контролировать каждый мой шаг,- подумала она.- Не дадут принять ни единого собственного решения, кроме разве единственного: какие карандаши купить в офис. Интересно, а почему я считала, что может быть иначе?» Она усмехнулась, захлопнула ежедневник и уставилась в        Любая программа время от времени дает сбой. Вот и Янино отношение в окружающей деловой действительности периодически сбоило. Вроде знает она, что здесь ничего своего у нее нет, что здесь она лишь деталь одной большой конструкции, что хороша она только тем, что крутится в такт с остальными агрегатами. Знает. И давно. С того самого дня, когда ей коробочку конфет преподнесли. Но все равно иногда теряет бдительность и розовые очочки сами собой усаживаются ей на нос, и вот она уже думает, что сможет… и у нее будет право… и будет в ее власти…
        Яна поерзала в кресле, встала, подошла к окну, приоткрыла фрамугу. Не надо думать обо всей этой ерунде. Все идет по плану. Рывок сделан. Теперь важно удержаться на завоеванных позициях. А для этого нужна трезвая голова, не забитая никаким мусором. В общем-то у нее все опять под контролем. Недаром она заплатила тогда за курсы по выживанию в стрессовых ситуациях. Просто поразительно - простые манипуляции, а какой эффект! Как будто и не было вчерашней встречи с Мирошниченко, а до этого - Артема с той девчонкой… И Димки с его странным исчезновением. Вернее, все это осталось, но не более чем как факты - голые, не окрашенные эмоционально, словом, никакие и никак на ее дальнейшую жизнь не влияющие.
        Она вернулась к столу, опять взяла в руки ежедневник, открыла его и принялась медленно скользить взглядом по пунктам своего плана. Яна обожала планировать. Сначала не спеша, в деталях обдумывала каждый свой шаг, причем начиная задолго до момента, когда этот шаг предполагалось делать, затем, когда план действий приобретал уже некоторые очертания, она записывала его в ежедневник аккуратным почерком. И сладостное чувство охватывало все ее существо: записано - значит, наполовину исполнено. Позже, когда появлялись новые идеи, Яна вновь хваталась за ежедневник и подробнейшим образом записывала все. Перечитывала предыдущие записи. Порой новые мысли противоречили старым, но Яна считала это нормальным явлением - все движется в этом мире, все меняется. А когда дойдет до дела и написанное на бумаге станет реальностью, ее ежедневной жизнью, тогда и станет понятно, что именно она угадала, а в чем ошиблась.
        Она не скупилась на время, принимаясь делать записи в своей малиновой книжице. Бывало, часами просиживала над ней. И только в эти минуты чувство абсолютного спокойствия посещало ее. Тот хаос, который окружал ее, чудесным образом исчезал. Становилось ясно, кто она, куда движется, зачем это делает. Всю ее будущую жизнь можно было расписать до мелочей, и тогда страхи отступали, а неуверенность в себе, постоянная Янина спутница, тушевалась где-то на задворках ее сознания, казалось, что управлять жизнью совсем несложно, стоит только взять ручку и прикоснуться ею к бумаге.
        И можно ведь не стесняться этой самой бумаги. Выложить на нее все. Нет, не то, что гложет Яну,- это оставьте безвольным сентиментальным особам,- а то, какой она хочет видеть себя и свою жизнь и что она готова для этого сделать. Словом, ежедневник на самом деле был дневником, но дневником не о свершившемся, а о свершаемом. Безопаснее было бы держать его дома, но Яна всюду таскала его с собой - ведь никогда не знаешь, где и когда удачная мысль придет тебе в голову. Конечно, существовал риск, что книжица однажды попадет в чужие руки, и тогда все Янины мысли выплывут наружу. Если прочтут домашние - ничего страшного. Даже свекровь - ради бога, большую часть она просто не поймет. Но если на дневник наткнется кто-нибудь с работы, то смешочков и недоуменных взглядов она наестся досыта. Чтобы как-то подстраховаться, Яна постоянно шифровала свои записи. Рассыпала по страницам загадочные значочки, циферки, стрелочки - случалось, изобретет новый символ, а спустя некоторое время забудет, что он означает, и морщит лоб, вглядываясь в строчки и пытаясь из контекста понять, что именно она тогда имела в виду.
Однажды ей пришла в голову мысль составить словарь шифра, но тут же стало смешно. «Как же мы все-таки любим усложнить любое дело»,- подумала она тогда и оставила все как есть.
        Дневник стал ей самым близким другом. И самым главным его достоинством было то, что был он предметом неодушевленным. А значит, не мог критиковать, подсмеиваться, спорить, тыкать носом в ошибки, пожимать плечами и высоко поднимать брови в знак несогласия, закатывать глаза в знак неодобрения, зевать, демонстрируя отсутствие интереса, трещать о своем, демонстрируя здоровый человеческий эгоизм.
        Только Артем однажды увидел ее малиновую книжицу. Они в очередной раз встречались на конспиративной квартире, секс уже был позади, Яна причесывалась перед зеркалом в прихожей. Книжица лежала рядом с сумкой.
        - Что это?- спросил Артем, похлопывая по ежедневнику.
        - Да так,- небрежно ответила Яна.
        - Красивая книжка,- заметил Артем, беря ее в руки.
        - Подарок,- сказала Яна, не сводя с него глаз.
        - Ежедневник?- Артем продолжал вертеть книжицу в руках, однако не открывал ее.
        - Что-то в этом роде.
        Могла ведь соврать. Сказала бы: да, ежедневник, рабочий. И он не стал бы проверять. Но почему-то ей не хотелось врать. Не те у них были отношения.
        - Дневник?- догадался Артем.
        - Что-то в этом роде,- повторила Яна.
        - Угу,- заулыбался Артем,- дай угадаю… Никак планы свои туда пишешь?
        - Смеешься?- Яна настороженно смотрела на него.
        - Я? Упаси боже! Преклоняюсь,- ответил Артем.- Сам на такие вещи не способен, поэтому поражаюсь - в хорошем смысле слова - тем, кто умеет это делать.
        - Да?- недоверчиво проговорила Яна.- Ну, спасибо.
        - Не за что.- Артем протянул ей книжку.- Держи, а то забудешь.

«Интересно, что бы он сказал, прочитав мои записи?» - думала Яна, возвращаясь в тот день после свидания в офис. И тут же: «О господи! Зачем мне это знать? И зачем вообще об этом думать?»
        Исписывает последние страницы. Надо покупать новую книжку. И лучше не датированную. И чтоб странички были желтоватого цвета - ей такие больше нравятся. Ничего смешного. В этом деле должен быть максимальный комфорт, иначе какой смысл?
        Звонок телефона разорвал тишину. Яна вздрогнула и схватила трубку:
        - Да?
        - Ваша сестра,- отрапортовала секретарша.- Будете говорить?
        - Да,- слегка поколебавшись, сказала Яна,- соединяйте.
        Что Маринке надо? Полюбопытствовать, нашелся ли Димка? Или ей, как обычно, на все, что за воротами ее жизни, наплевать, и звонит она по какой-нибудь ерунде?
        - Да?- повторила Яна, услышав сестрицыно дыхание в трубке.
        - Привет, родная!- пропела Маринка.
        - Привет-привет,- пробормотала Яна.
        - Как дела? Как настроение?- поинтересовалась сестра.
        - Нормально,- ответила Яна.- В пределах обычного.
        - Да?- усмехнулась Маринка.- Означает ли это, что наш горячо любимый Вересов нашелся?
        Ну, точно, звонит, чтобы поиздеваться с утра пораньше. Поэтому ничего удивительного в том, что Яна взялась вести дневник, вместо того чтобы откровенничать с кем-нибудь, если даже родная сестра разговаривает с ней не иначе как с ехидцей. Яна откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза и, стараясь, чтобы голос звучал ровно, сказала:
        - Не нашелся.
        - А ты ищешь?- не унималась сестрица.- Или все так же сидишь и делаешь вид, что ничего не произошло?
        - Теперь ищу,- буркнула Яна.
        - «Теперь»?- переспросила Маринка.- А что случилось-то, что «теперь» ты ищешь его?
        Черт, Маринку не проведешь. Слышит все сказанное и утаенное.
        - Зачем спрашиваешь?- хмуро ответила Яна.
        - Да так,- хихикнула сестрица,- интересно…
        - И что,- спросила Яна,- для этого и звонишь мне в разгар рабочего дня?
        - В общем-то нет,- ответила Маринка.- Звоню по делу.
        - По какому?
        - Ты на родительской даче давно была?
        - На даче?- удивилась Яна.- Давно. Что мне там делать?
        - И то правда,- согласилась Маринка.- Ты у нас человек городской, на кой ляд тебе дача?
        - Тем более родительская,- пробормотала Яна.
        Дача стояла заброшенная. Родители переехали в Сочи четыре года назад. «Поближе к солнышку»,- говорила тогда мама. Дача осталась. Домик, банька, посадки. Маринке дача была не нужна - у них дом на заливе, под Сестрорецком. И Яна на родительские десять соток не претендовала - она не любила привязывать себя к куску земли, лучше выезжать на выходные в разные места, считала она. Муж и дочь тоже не проявляли особого интереса к загородной собственности. Так что на дачку уже давно никто не ездил. То, что она до сих пор в целости и сохранности, Яна знала от соседей по участку, которые по счастливому совпадению были и соседями по дому.
        - А ты что это вдруг заинтересовалась родительской дачей?- спросила Яна.
        - Да не я,- сказала Маринка,- мужик мой. Что-то там хочет посмотреть в доме.
        - Что там может быть в доме?- удивилась Яна.- Хлам всякий.
        - Сундуки бабушкины.
        - А-а, точно,- протянула Яна.- Два там стояли.
        - Два? Вроде было три.
        - Третий развалился. Родители избавились от него перед самым отъездом.
        - Ну, в общем… Как бы нам насчет ключей договориться?- спросила Маринка.
        - Да пожалуйста,- ответила Яна.- Позвони Анне, она тебе их выдаст.
        - Она знает, где они?
        - Должна знать. Вообще, они всегда…- Яна осеклась.
        Мороз продрал ее по спине от шеи до самого копчика. Она воочию увидела, как выдвигает ящик, достает ключи от квартиры, толкает ящичек обратно… Обычно ключи от дачи каждое утро бросались ей в глаза. Брелок на них большой, яркий, Санта-Клаус в лихо заломленной набекрень шапке - папа привез его из своей первой поездки в Финляндию. Но сегодня… сегодня ключей не было - она могла в этом поклясться. А вчера? Она не могла вспомнить. Вчера она была слишком озабочена встречей с Рыбкиным и Свирским, не до наблюдений за ключами было. Но сегодня…
        - А знаешь,- быстро сказала Яна,- давай вечерком. Я совсем забыла - Анна-то на подработке. Так что подъезжай часов в восемь. Тебе ж не срочно на дачу-то, верно?
        - Верно,- медленно проговорила Маринка.- Вечером так вечером. Договорились.- И из трубки полетели короткие гудки.
        Яна швырнула трубку на стол, вскочила, схватила сумочку и мобильный телефон - и быстрым шагом вышла из кабинета.
        - Я к аудиторам,- не останавливаясь, бросила секретарше.
        - А когда?..- пискнула та.
        - Не знаю,- ответила Яна уже из коридора.- После обеда, наверное.
        Глава 25
        Идея залезть в материну почту пришла к Ане в середине рабочего дня. Она сидела в офисе и разбирала корреспонденцию. Работы было завались. Просто странно, сколько народа еще пользуется обычной почтой. Конечно, много было всякой ерунды типа рекламы, информационных писем от партнеров и тому подобного, но среди этого барахла вполне могло заваляться и что-нибудь важное. Заваляться и затем радостно потеряться, так как у Лики, секретарши, руки до почты почти никогда не доходили. Она только выуживала из нее самое важное, остальное копилось и копилось.
        Вообще, надо сказать, Лика была завалена работой выше макушки. Кроме обычных секретарских обязанностей, на ней висели сайт компании, реклама, кадровые заморочки и кое-что бухгалтерское, когда у бухгалтеров случался цейтнот или еще какая катастрофа. Удивительно, что при такой загруженности Лика постоянно пребывала в хорошем расположении духа, ни на кого не рычала и даже успевала в рабочее время заниматься личными делами. «Интересно,- подумала Аня,- это ж сколько ей платят?» Других причин излучать такое довольство жизнью Аня не видела. Работают-то все-таки за деньги. Если бы не надо было зарабатывать себе на жизнь, никто бы не работал - в этом она была абсолютно уверена. И рвутся вверх по карьерной лестнице тоже исключительно из соображений зарплаты. Потому что чем выше, тем больше платят. А всякие там амбиции и прочие полудуховные качества - это так, бесплатное приложение к соображениям материальным. Вот она, например, никогда на эту подработку не согласилась бы, если бы не обещанные деньги. Очень, между прочим, нормальная сумма. Как раз на Чехию со всеми ее магазинчиками и клубами.
        Может, конечно, Лика не всегда такая сияющая - Аня всего третий день здесь, но почему-то ей казалось, что сияет Лика постоянно. «В небольших порциях это ничего, - не далее как сегодня утром подумала Аня,- но, наверное, если это все время так, то напрягает». Все-таки у человека должны быть эмоциональные перепады, иначе тоска смертная. Вечная веселость может достать так же сильно, как и вечное занудство. Ну, ладно, Лика в ее жизни не навсегда. Всего на пару месяцев. И потом, она ж, скорее всего, так радуется еще и потому, что ей нежданно-негаданно подкинули помощницу, которая наконец-то разгребет завалы с почтой и сайтом.
        - Нужно рассортировать письма,- сказала Лика в первый же день.
        - Это как?- спросила Аня.
        - Разложишь их по темам. И составишь реестры…
        - Реестры?- перебила ее Аня.
        - К каждой пачке писем - их список. Дата, от кого, тема.
        - А-а,- протянула Аня,- поня-ятно.
        Блин, вот морока. С другой стороны, а что она хотела? Подработка - это всегда какая-нибудь докука. Важного делать не дадут, все рассказывают, что приходится разгребать то, что валяется где-нибудь в дальнем ящике и уже не надеется, что о нем кто-нибудь вспомнит. Может, когда дело дойдет до сайта, будет немножко поинтереснее. Надо бы поскорее разобраться с этим почтовым завалом. Недельку на него за глаза…
        И Аня принялась за дело. Попутно варила кофе для гостей, приезжавших к начальству, отвечала на звонки и печатала какие-то письма. Лика же пахала на бухгалтерской ниве. Близился конец квартала, а в бухгалтерии, кроме главного бухгалтера, никого не было: одна дамочка свалила в декрет, а вторая отбыла в законный отпуск. Вот Лике и пришлось бегать по бухгалтерским делам. Так что Аня очень кстати пришлась. И у этой Ани совершенно не было времени, чтобы подумать о своем. Ни днем, ни ночью, потому что ночью она вырубалась, не успев прикоснуться щекой к подушке. «Ни фига себе,- думала она, просыпаясь утром и с трудом разлепляя глаза,- вот это народ пашет. Типа мамы…» Причем, додумала она эту мысль в метро, пашет так всю жизнь. И ее ждет то же самое. Накатил мрачняк, окутанная им, она вошла в офис. И увидела вечно сияющую Лику. «Нет,- подумала Аня,- ей явно платят миллионы…» И вновь погрузилась в бешеный рабочий ритм.
        После обеда, впрочем, наступило затишье.
        - Пятница,- сказала Лика, забежав на минутку в приемную.
        - По пятницам всегда так?- поинтересовалась Аня.
        - Почти.
        - Это радует,- пробормотала Аня, перебирая бумаги.
        - Ага,- весело согласилась Лика и опять исчезла.

«А папа так не работает»,- вдруг подумала Аня. Во всяком случае, он не походил на человека, пашущего изо всех сил. Да и, насколько она помнила, график у него был более чем гибким. Блин, она ведь так ничего и не придумала. Обломавшись тогда с той спортсменкой, Аня растерялась. Хотя идея и казалась идиотской, но дурацкая надежда на то, что спортсменка выслушает их и скажет: «Ну да, он у меня»,- видимо, все-таки пряталась где-то в ее душе. Тогда все встало бы на свои места. То есть надо было бы выколупывать папу из его убежища и возвращать на родину. А вышло все не так. И папино местопребывание осталось неизвестным. Хорошо хоть, спортсменка сказала, что с ним все нормально. То есть не то чтобы сказала, но это стало понятно из ее слов о том, что она ему звонила и вот почти только что разговаривала. А раз разговаривала, значит, он жив и здоров. И почему они тогда не заставили ее набрать папин телефон? И кстати, не взяли ее номер. Просто две дурынды. Но у них ведь такое в первый раз, верно? Если бы папа пропадал с частотой раз в месяц, они б уже были тренированными. Так, ладно, все это классно, но где
папа?!
        И вот тут Аня подумала о почте. Ну, конечно, надо проверить почту! Стоп. Папину? Но как? У него было два ящика: один - на Mail.ru, второй - на Яндексе, но паролей Аня не знала. Папа все время шифровался - наверное, от мамы. Не от Ани же. Но получалось так, что он шифровался от всех, и доступ к его почте остался для Ани тайной за семью печатями. А вот мамин ящик она быстро раскусила. Подобрала пароль. Просто был спортивный интерес: удастся ей или нет. Удалось. Мама смешная такая. Выбрала пароль «львица». Набираешь русскими буквами, а латиницей выходит полная нелепица. Вообще-то было трудновато угадать. Аня все экспериментировала с маминой девичьей фамилией и сочетаниями из дней рождений. Не получалось. А потом решила попробовать мамин знак зодиака. И привет - вот оно, словечко! А папу подбирай, не подбирай - не выходило. Скорее всего, он часто менял пароли.
        Конечно, Аня никому о своих изысканиях не говорила. Даже Вадику. Особенно Вадику. У него очень жесткий кодекс чести - он бы в обморок упал, если бы услышал, что она читает почту родителей. А она, собственно говоря, и не читает. Так, иногда заглядывает. Типа просто контролирует, что там у мамы делается. Должна же она хоть что-то знать о родной матери, ведь так? А то мама ничего толком не рассказывает, живет как устрица, все время в скорлупе, а если лезешь к ней с вопросами, она так смотрит, что на всю оставшуюся жизнь отбивает желание повторять этот подвиг. И еще в этот момент чувствуешь себя такой маленькой-маленькой и совсем незначительной, просто молекулой. Ужасно! Аня всегда потом дня два в убийственном настроении. И главное - никак не отыграться. Блин. Вадик бы на этом месте обалдел: «Отыграться? На маме?!» Ну, не отыграться… Аня не знала, каким словом это можно назвать, но желание реванша было почти постоянным ее спутником в отношениях с матерью.
        Короче, в почту она заглядывала изредка, писем почти не читала, да, честно сказать, там нечего было читать. Какие-то немногочисленные знакомые, пишущие ни о чем, и письма от разных информационных порталов, где мама была подписана на рассылки. И папа. Папа туда писал. Слал кое-какую информашку. Видно, мама у него просила, вот он и отправлял ей. Ладно, надо бы заглянуть. И Аня кликнула по значку Internet Explorer.
        Так, Рамблер… Почта… Входим. Она застыла, не веря своим глазам.
        Потом шевельнула мышкой и нажала на последнее письмо в папке «Входящие», полученное, но еще не прочитанное мамой.

«Привет,- писал папа,- я отъеду по делам дней на несколько. Может быть, не будет брать мобильный. Позвоню при первой возможности. Целую. Дима».
        Аня перевела взгляд на шапку письма. Понедельник. День, когда папа не пришел ночевать. Он просто уехал. И предупредил. А мама не смотрела почту. И поэтому ничего не знает. А мобильный там не берет. А спортсменке просто повезло. А они в ступоре. А папа спокойно занят своими делами. «Блин!- разозлилась Аня.- Неужели мне позвонить нельзя было?! Перед тем как уехать, к примеру!» Она сильно стукнула кулачками по столу. Блин! Ну, папа! Как ребенок просто! Все-таки маму можно понять, когда она на него периодически заводится. Ну, кто так делает? Мама, правда, тоже хороша - если бы заглядывала регулярно в свою почту, всей этой замороки не было бы. Аня вздохнула, отметила письмо как непрочитанное и вышла из маминого почтового ящика.
        И что теперь делать? Маме-то надо сказать. И что, признаться, что рылась в ее ящике? Не-ет уж. Может, сказать, что папа ей написал, а она вот только что обнаружила? Аня поразмышляла немного над этой идеей, потом отказалась от нее. Во-первых, мама не поверит, что она три дня не проверяла свою почту, она ж в нее каждый час лазит. Во-вторых, даже если не заметит этой нестыковки, потребует показать ей письмо. Мама такая, ей надо все видеть своими глазами. Нет, это тоже не годится. Надо бы как-то так устроить, чтобы мама заглянула в свой ящик. Сегодня вечером. Сама. Спровоцировать ее. Вот только как?
        Глава 26
        Ключей не было. Яна перерыла весь ящик, нашла все, что угодно, кроме ключей от родительской дачи.

«Неужели Димка действительно там?- думала она, сбегая вниз по лестнице.- Неужели это не командировка? Тогда что?»
        - Все в порядке?- озабоченно спросила консьержка.
        - В порядке, в порядке,- бросила Яна.
        Как отучить их задавать ненужные вопросы?
        С другой стороны, понятно, что им скучно просто сидеть в своей каморке и наблюдать. Им хочется еще и участвовать. Но лучше бы они этого не делали. Как минимум, по отношению к ней, Яне. Вообще, если бы люди немножко задумывались о том, что вокруг них все - разные и надо бы как-то по-разному со всеми разговаривать, было бы куда лучше. Вот она всегда сначала определяет для себя, с кем ей приходится общаться, а потом вырабатывает манеру этого самого общения. Но что взять с консьержек? Чешут всех под одну гребенку. Пора бы уже и привыкнуть, но пока ей это не удается. Неужели Димка и вправду на даче?
        Она рванула на себя дверцу машины, скользнула в салон, сунула ключ в зажигание. Ну что, что он там делает? А телефон, между прочим, там действительно ловит через раз.
        Она выехала на Московский проспект, встала на светофоре и задумалась. Как вести себя? Сразу броситься в атаку или напустить равнодушный вид: мол, о! а ты что тут делаешь? «Надо вести себя в соответствии с собственными желаниями»,- вспомнила она один из многочисленных Маринкиных психологических советов. Иначе, добавляла Маринка, в тебе копится, копится, а потом проступает всякими болячками и неврозами. Желаниями… Знать бы их.
        Загорелся зеленый, и Яна покатила в сторону площади Победы. Ладно, решила она, посмотрим по обстановке. А если он там с бабой?.. Она поморщилась. Господи, как это все… Приходилось стремительно переключаться с успокоительной мысли о командировке на нечто изрядно ее раздражавшее. Так, спокойно. Какие у нее варианты?
        Если хорошенько задуматься, их немного. Для начала: у него может быть другая женщина, а может не быть. Версия первая - женщина. Реальная конкурентка или так, на сезон? С «сезонной» пассией все было предельно ясно - надо просто посмеяться и выкинуть из головы. Хотя если честно, то странно - что это Димку вдруг прошибло? Такой верный муж - и на тебе. Ну, хорошо, кризис середины жизни, недосекс и все такое - будем считать, что объяснение найдено. С этими «сезонными» тоже могут быть варианты. Если баба их ровесница, все пройдет безболезненно, но если она только вчера на свет родилась, осложнений не избежать. Станет цепляться, смотреть умоляющими глазами, страдать. Как она когда-то… И ведь ей было уже почти тридцать… Так что никто не застрахован. Но все равно с юными созданиями в таких ситуациях всегда хлопот больше.
        А если он начнет бодягу, что, дескать, он от нее уходит, что тогда? Речь не о том, дать ему уйти или нет - конечно не дать, не о чем и беседовать. Но вот как «не дать»? В смысле тактики. Отпустить на некоторое время собраться с мыслями или не отпускать, сгрести в охапку - и домой? Ладно, этого все равно не решить, пока не станет ясно, что там. Так что пока надо выкинуть из головы.
        Версия вторая - никакой женщины нет и в помине. Тогда какого черта он торчит на даче? Чем занят там? И к чему такая таинственность? Он же не любитель-изобретатель. Тем обязательно нужно уединение, чтобы реализовывать свои безумные идеи. Но Димка этим никогда не страдал. Куда ему изобретать! Он - типичный маменькин сынок. Тот еще мастер. Хотя… голова у него варит… мог бы и изобретать что-нибудь, сугубо теоретическое. Но если бы это было так, он бы постоянно жил в таком ритме: исчезал бы, появлялся, потом опять исчезал. А он не жил.
        Сдали нервы? Устал быть с ней? Яна усмехнулась. Почему именно сейчас? Она бы поняла, если бы это произошло десять лет назад или даже пять. Но сейчас? Когда их жизнь уже настолько утряслась, что практически ничто не могло разрушить ее. Кроме, конечно, посторонней бабы.
        А может, он решил пошутить над ней? Встряхнуть ее? Отыграться за подобные шуточки, которые она практиковала в первые годы их совместной жизни? Вполне вероятно. Но только если бы Димка обладал таким же характером, как она. А он был совсем другим. Вряд ли он стал бы играть в такие изощренные игры. Конечно, люди меняются, но стержень, тот, который в них от рождения, остается с ними до самой смерти, а Димке были чужды психологические эксперименты над окружающими.
        Запищал, завибрировал мобильный, брошенный Яной на соседнее сиденье. Она протянула руку и взяла его. Маринка? Долю секунды Яна поколебалась, затем все-таки поднесла мобильник к уху.
        - Да?
        - Мчишься на дачу?- В Маринкином голосе слышалась откровенная издевка.
        - На какую дачу?- невозмутимо спросила Яна.
        - Да ладно тебе,- рассмеялась сестра.- Я перезвонила тебе на работу, а девочка сообщила, что ты унеслась и будешь только после обеда.
        - И что?- сказала Яна.- Что из этого? Я к аудиторам еду…
        - Ага,- перебила ее Маринка,- рассказывай это кому-нибудь другому. Ладно, Димычу привет.
        Яна промолчала.
        - Позвоню вечером,- сказала Маринка.- Расскажешь, как все было.
        И отключилась.

«Вот еще!- подумала Яна, швыряя телефон на сиденье.- Рассказывать ей!» И уже знала, что расскажет. А кому еще? Не дочери же.

«С дачей все-таки нужно что-то делать»,- в который раз подумала Яна, сворачивая с трассы на проселочную дорогу, ведущую в дачный поселок. Не может же она стоять заброшенной. Или продать ее, или привести в порядок. Продажа выглядела сомнительным удовольствием. Во-первых, домик так себе. Во-вторых, место - тоже на любителя. Хотя Нева рядом - это уже плюс. Но ведь не из окна же ее видно - это минус. Нет, продажа - это так, баловство. Денег приличных не выручить, а упреков от родственников будет немало. Маринка начнет верещать, что «ой, это ж мамино и папино, как ты могла и тэдэ и тэпэ». Как будто это родовое гнездо или что-нибудь в этом духе. Дочь состроит обиженную мину и будет бурчать: «Мне там нравится, куда я теперь буду ездить, бла-бла-бла…» Как будто она там каждые выходные! Заскакивает раз в месяц, и то в сезон. Муж тоже будет смотреть удивленно. Промолчит, конечно, но красноречиво пожмет плечами, и она поймет, что он недоволен. Хотя ему-то…
        Дорога была ужасной. Ничего с прошлого сезона не изменилось. «Да ладно,- подумала Яна,- в конце концов, пока пусть стоит, не мешает же». Может, она когда-нибудь начнет выезжать на природу, тогда дача придется кстати. Но дорога…
        И еще какая-то зараза пылит навстречу. Яна прищурилась, всматриваясь в приближающуюся машину. Не может быть… Вересов?
        Вроде и ехала она на дачу, чтобы обнаружить мужа, но, увидев его машину, оторопела. Значит, угадала? Значит, он действительно все это время торчал там? Она вдавила в пол педаль тормоза и одновременно ударила ладонью по сигналу. Вересовская «шкода» проехала еще несколько метров и встала. Яна выскочила из машины, хлопнула дверцей и направилась к мужниной машине. Вересов тоже вылез из автомобиля, аккуратно прикрыл дверь и стоял, глядя на нее и слегка улыбаясь.
        - Ну, здравствуй,- ровным голосом сказала Яна.
        - Привет,- ответил муж.
        - Куда едешь?
        - В город.
        - Зачем?
        - Дела.
        - Дела?- усмехнувшись повторила Яна.- Интересно, какие?
        - Тебе зачем знать?- спросил муж.
        - Как это зачем?- несколько растерялась Яна.
        - Тебя никогда мои дела особо не волновали,- сказал он.- Сейчас-то что изменилось?

«Они меня и сейчас не особо волнуют,- хотелось ответить Яне,- но надо же было с чего-то начать разговор». И тут же поняла, что все эти ловкие вступления, плавные переходы и пританцовывания вокруг да около ничем ей не помогут, что надо сразу приступать к главному, тому, ради чего она бросила все к чертовой матери и примчалась сюда.
        - Что ты вообще тут делаешь?- резко сказала она.- И почему исчез, не сказав ни слова?
        - А как ты меня нашла?- спросил муж.
        - Я? Ну…
        Он, прищурившись, смотрел на нее, в глазах искрился еле сдерживаемый смех. Яна облизала губы. Что лучше: признаться, что все произошло случайно, что если бы не Маринкин Костя, то неизвестно, сколько еще времени она пребывала бы в неведении, где Димка, или сгустить краски и выдать красочный рассказ о том, что, мол, где она только не искала? Честно сказать, она не была готова ни к тому ни к другому. Времени не было подготовиться. Да и потом, почему она должна отвечать на вопросы? Это он устроил кутерьму, разве не так?
        - Ты не ответил на мой вопрос,- проговорила она.
        - На который из них?- спросил муж.
        - На оба.
        Он молчал.
        - Ну?- холодно сказала Яна.- Что все-таки происходит?
        - Да в общем-то ничего нового,- после некоторой паузы ответил муж.

«Не баба,- подумала Яна.- Так просто, брожжение…» Значит, бороться не с двумя, а с одним врагом. Уже лучше. Ее напряжение немного ослабло. Но все равно оставлять все как есть нельзя. То есть с дачи его нужно забирать. Иначе он приживется там и вообще никогда не вернется, а ее это категорически не устраивает. Соломенная вдова - это совсем не то, чего от нее ждут в компании.
        - Когда домой?- спросила она.
        - Прости?- Вересов удивленно уставился на нее.
        - Спрашиваю, когда ты собираешься домой?
        - Зачем?
        - Как зачем?- опешила Яна.- Затем, что это - дом.
        - А-а,- протянул муж,- ну, понятно… Нет,- он покачал головой,- мне бы тут еще с недельку побыть.
        - С недельку?- повторила Яна.- Для чего?
        - Дела,- ответил он.
        - Дела?- Она обвела взглядом поля, посреди которых они стояли.- Здесь? Какие здесь могут быть дела?
        Муж улыбнулся.
        - Тебе зачем знать?- опять спросил он.

«Черт, да что ж это такое!» - разозлилась Яна.
        - Послушай, Вересов,- процедила она,- так не пойдет. Ты пропал куда-то, не сказав ни слова…
        - Я написал,- перебил он ее.
        - Что?
        - Я написал тебе на твою почту на Рамблере.
        - Ты написал мне на мою почту на Рамблере?- медленно проговорила Яна, не сводя с него глаз.
        - Ну да.
        - Когда?
        - В понедельник. Ты что, не читала?
        В понедельник. В день, когда он не пришел ночевать. Четыре дня назад. И все четыре дня в ее заброшенном ящике на Рамблере болталось его сообщение. Что, что он там написал?
        - Что ты написал?- спросила Яна.
        Он пожал плечами и отвел глаза:
        - Что уеду на несколько дней, что телефон, видимо, не будет принимать, в общем, вот…
        - Я почти не пользуюсь Рамблером,- сказала Яна.
        - Я не знал.
        - Мог позвонить.
        - Мог,- согласился он,- но не стал.
        - Почему?
        - Не знаю.
        Не захотел объяснять, что к чему, поняла Яна.
        - Послушай,- сказал муж, бросив взгляд на наручные часы.- Мне пора ехать.
        - Куда?
        - Я же сказал: в город.
        - А потом сюда вернешься?
        - Да.
        - И когда домой?
        - Я не знаю,- вздохнув, ответил муж.- Вот поверь, сейчас не могу сказать.
        - А когда скажешь?
        - Это зависит…
        - От чего?- напирала Яна.
        - От того, как все пойдет…
        - Хватит!- взорвалась Яна.- Что за бред?! Ты можешь толком объяснить, что за дела, куда они должны пойти и когда ты явишься домой?
        Лицо мужа застыло. Он отступил на шаг, быстро провел правой рукой по волосам. На секунду закрыл глаза, потом вновь посмотрел на Яну, но уже не в глаза, а куда-то на подбородок, и тихо сказал:
        - Тебе всегда было абсолютно все равно, чем, где и как я занят. Я привык к тому, что тебе не нужны мои рассказы и объяснения. Поэтому я не понимаю, что тебе от меня сейчас нужно.

«Я хочу знать все!- подумала Яна.- Все!» И поняла, что это невозможно, потому что все - это весь Вересов со всеми его мыслями и занятиями за последние пятнадцать лет.
        - Нам надо поговорить,- сказала она.
        - Ладно,- тускло отозвался муж, открывая дверцу.
        - Я поеду за тобой,- сказала Яна.
        - Нет,- он покачал головой,- не стоит. У меня не на пять минут дела.

«Да мне плевать на твои дела!» Яна сделала вдох и задержала дыхание. Надо удержать это в себе, нельзя дать этому выплеснуться. Иначе получится базар.
        - Хорошо,- проговорила она.- Когда ты освободишься?
        Он задумался.
        - Часам к двум наверняка буду свободен.
        - Идет,- кивнула Яна.- Где?
        Вновь секундное колебание.
        - Давай где-нибудь в городе,- предложил муж.
        Так она и предполагала. Побоится разговаривать дома. Не его территория.
        - Хорошо,- сказала Яна.- Где в городе?
        - Выбирай сама.
        Так, сейчас бегом на работу, засветиться и доложить шефу, что отбудет на пару часов. Значит, встречаться нужно где-нибудь поблизости от офиса. Заодно и пообедать…
        - «Штолле» на Большой Конюшенной?
        Муж кивнул в знак согласия.
        - В два?- уточнила она.
        - Да. Если буду задерживаться, позвоню. Ладно, извини,- он сел в машину,- уже опоздал,- и хлопнул дверцей.

«Шкода» рванула с места и в мгновение ока скрылась за поворотом. Яна переступила с ноги на ногу, зачем-то одернула блузку и повертела браслет на правой руке. Вот он и нашелся. И что она по этому поводу чувствует?
        Для начала недоумение. Что он делал на даче все эти дни? Может, не полениться и проехать туда? Стоп, у нее же нет ключей, значит, ей удастся только заглянуть в окна, не более того. И что она там увидит? Комнаты, заполненные хламом? Ради этого пылить еще три километра? Увольте. Пусть сам объясняет, чем он тут занимался.
        И еще. Как-то странно их разговор разворачивался. Не в смысле того, что было сказано, а в смысле - как. Вересов явно не чувствовал себя виноватым. Даже как будто немного наезжал на нее. В его особой, вересовской манере. На какую-то долю секунды Яна пожалела о том, что примчалась сюда. Догоняющий всегда предстает в невыгодном свете, какую бы цель он ни преследовал.
        Яна мотнула головой, отгоняя неприятные мысли. Пора возвращаться на работу. А может, ну ее? Она села в машину, взяла мобильник и набрала номер приемной.
        - Привет, Алина,- сказала она, услышав в трубке знакомый голос.- Шеф у себя? Соединишь? Спасибо.
        Генеральный выслушал ее, посапывая и шурша в телефон какими-то бумажками.
        - Конечно, конечно,- прогундосил он.- О чем речь! Идите, куда вам надо. Хоть на весь день. Неделька вам нелегкая выпала, да?

«О чем это он?- подумала Яна, благодаря генерального за доброту и понимание и прощаясь с ним.- О приезде Рыбкина и Свирского или об Артемовой супруге?» Черт, Артем. Она совсем забыла о нем. С ним тоже придется беседовать. Но это потом. У нее еще будет время собраться с мыслями. А пока муж. «Объелся груш»,- вспомнила она Маринкину присказку. Вспомнила и почувствовала, как знакомое с детства раздражение на сестру заполняет все ее существо.
        Ждет ведь, когда Яна объявится и расскажет обо всем в деталях. А если не дождется, то стесняться не будет - придет сама и вытрясет из нее всю правду. И нечего даже стараться скрыть какие-нибудь детали - бесполезно. Все, что Яна недоскажет, Маринка додумает сама. И ни на гран не ошибется. Потому что они - близняшки. И Маринка ее чувствует каждой клеточкой своего тела. Непонятно только одно - почему Яна так же остро не чувствует Маринку?

«Все, все!- вскинулась Яна.- Не думать!» Откинулась на спинку сиденья, помассировала лоб, как будто разгоняя лишние мысли. Она всегда так делала, когда в голову закрадывались крамольные мысли об их с Маринкой сверхъестественной близости. И научилась-таки управлять ими, точнее, стирать из сознания тогда, когда ей это было нужно. Вот и сейчас они отступили, а затем и вовсе исчезли, уступив место мыслям более практическим - надо было где-то скоротать время до двух.

«Домой,- решила Яна.- Освежусь после этой пылищи, переоденусь, вооружусь…» Повернула ключ в зажигании и тронула машину с места.

«Как же вести разговор?» - думала она, выезжая на трассу. Цель была ясна - Вересов должен вернуться в семью, и как можно скорее. Что бы там ни послужило причиной его странного поступка. Мало того, нужно было обеспечить его присутствие в ее жизни не на день-два, а на продолжительный срок. Добиться этого можно было двумя способами. Первый - сделать умильно-виноватое лицо и начать плести чепуху на тему, что она, мол, осознала, что вела себя все эти годы неправильно, что не ценила его и тэдэ и тэпэ. Второй - это честно сказать о Рыбкине и Свирском и ее планах на будущее. Был, конечно, еще и третий путь. Силовой. Но за долгие годы проживания с Вересовым на одной территории Яна уяснила, что он не работает. Муж от жестких приемов становился совершенно неподатливым. Он не бросался в бой, а замыкался, и выжать из него то, что было нужно, не представлялось возможным. Так что выбирать придется из двух возможностей. После недолгого размышления Яна решила, что первый вариант не по ней. Она, безусловно, может сыграть. И даже очень убедительно. Для постороннего человека. Но Вересов посторонним не был. Он раскусит ее
в два счета. И будет смотреть на нее с тонкой усмешкой, а она будет закипать от злости. Не годится. Все, выбор сделан. Скажет честно, по-деловому. В конце концов, у них уже давно отношения сугубо деловые… «И что?- мысленно перебила сама себя Яна.- Что он ответит на всю мою честность?» Надо попробовать спрогнозировать его реакцию. И подготовить дальнейшие ходы. Черт! Задачка не из простых, а времени на ее обдумывание чуть-чуть. Полагаться же на экспромты Яна не желала. В экспромтах Вересов ее обойдет на первых же минутах. С этим делом у него, как у Маринки,- на пятерку. А ей… ей надо всегда готовиться. И с этим ничего не поделаешь.
        Глава 27
        Яна приехала на встречу с мужем загодя. Припарковалась метрах в ста от кафе. Ближе свободного места не нашлось. Центр, середина дня, все забито. Она ступила на тротуар, огляделась. Покачала головой. Зря они решили встретиться здесь. Два часа. Обед. Небось в кафе будет не протолкнуться. Может, позвонить мужу да передоговориться на какое-нибудь другое место? Она сунула руку в сумочку, но потом решила все-таки сначала заглянуть в зал - вдруг все не так плохо?
        - Яна!- услышала она, не успев войти в кафе.
        Вересов махал ей рукой из второго зала. Она кивнула и, уворачиваясь от суетящихся официанток, подошла к столику, который он оккупировал.
        - Освободился раньше, чем предполагал,- сказал муж, вставая со своего места и помогая ей сесть.- Не стал тебе звонить, чтобы не дергать. Кофе или что-нибудь посущественнее?
        - Посущественнее,- ответила Яна.
        Муж протянул меню.
        - Спасибо, не надо,- сказала она.
        - Ах, ну да,- усмехнулся он,- ты ж тут завсегдатай. Все знаешь, все пробовала.
        Яна с удивлением уставилась на него:
        - Откуда ты знаешь?
        - Я ж не глухой,- сказал он.- Когда ты разговариваешь по телефону, я же слышу, о чем ты говоришь и где назначаешь рандеву.
        - И что,- спросила Яна,- я часто назначаю здесь?
        - Почти всегда,- ответил муж.
        - Серьезно?
        Ее это удивило. Нельзя было сказать, чтоб она питала особое пристрастие к этому заведению. Просто оно удобно расположено, легко объяснять, куда надо приехать, да и ассортимент удачный: и поесть, и просто сладким побаловаться.
        - Ты хороший клиент,- заметил муж.
        - В смысле?
        - В смысле приверженности к одному месту.
        - Не к одному,- возразила она.
        - Ну, к двум,- рассмеялся муж.
        Он был совсем в ином расположении духа, чем несколько часов назад. Подготовился к разговору? Обдумал свою защиту? Или там, куда он ездил, произошло что-то, что значительно улучшило его настроение?
        - Что будете заказывать?- спросила подбежавшая официантка.
        - Бульон,- сказала Яна,- и маленький пирог с капустой. Позже - кофе.
        Официантка кивнула, записывая, и испарилась.
        - Ну?- Яна прищурилась и положила ладони на стол.- Что скажешь?
        Она была во всеоружии. Пока ездила домой, принимала душ, переодевалась и освежала макияж, продумала, что она скажет, что он ей ответит, а она ему… и он ей… Правда, проработано было всего три варианта Димкиной реакции. На большее времени не хватило. Но ничего, три - не один. И это наиболее вероятные варианты. В конце концов, они прожили бок о бок достаточно долго для того, чтобы Яна могла делать более или менее точные прогнозы мужниного поведения. Она терпеливо ждала его реплики.
        И тут муж внезапно наклонился и принялся доставать что-то из сумки, стоявшей у его ног.
        - Это тебе,- сказал он, выпрямляясь и протягивая Яне какую-то книгу.
        - Что это?- растерянно спросила она.
        Повертела книгу в руках. Фантастика, судя по обложке. Толстая. В твердом переплете. Автор - какой-то Александр Дубровин.
        - Зачем мне?- сказала она, кладя книгу на стол.- Я не читаю фантастику.
        - Ты ничего не читаешь,- заметил муж.
        - Почему это?- возмущенно сказала Яна.- Читаю.
        - Да?- Муж не улыбаясь смотрел на нее.- Правда?
        - Конечно. И немало.
        - Газеты,- кивнул муж,- журналы…
        - И книги,- перебила его Яна.
        - «Слияния и поглощения»? «Караоке капитализма»?
        - И что? Хорошие книжки.
        - Отличные, не спорю.
        - Тогда какого черта ты иронизируешь?!

«Дьявол!- подумала Яна.- Собиралась же держать себя в руках. Что он затеял? Хочет вывести меня из себя?»
        - Не то чтобы иронизирую…- задумчиво проговорил муж.- О! Твой бульон.
        Официантка поставила перед Яной чашку с бульоном и тарелочку с пирогом:
        - Приятного аппетита.
        - Спасибо,- буркнула Яна, взяла ложку и поболтала ею в дымящейся ароматной жидкости.
        Не стоило совмещать разговор с обедом. Как-то она об этом не подумала. Но уж как получилось.
        - К чему этот диспут о литературе?- хмуро спросила она, принимаясь за еду.
        - Диспут?- переспросил муж.- Да что ты! Это так, к слову.
        - И о чем это слово?- сказала Яна.- О моем ужасающем невежестве?
        - Не то чтобы…- начал муж.
        - Вересов,- перебила она его,- у нас было намерение серьезно поговорить…
        - У нас?- усмехнулся он.
        - Ну ладно, у меня,- поправилась Яна.- Но ты ж согласился. Значит, косвенно подтвердил свое согласие на разговор.

«Госссподи,- успела подумать она прежде, чем муж ответил ей,- как будто мы на производственном совещании».
        - Подтвердил,- сказал муж.
        - А теперь что, на попятную?
        - Да нет.- Он пожал плечами.- Наоборот.
        - Тогда почему ты увиливаешь?
        - От чего?- искренне удивился муж.
        - От вопросов.
        - Ты о невежестве, что ли?- спросил муж.
        - Ну да. Если ты не о нем, тогда о чем?
        - Не знаю.- Он пожал плечами и скрестил руки на груди.- Просто… ты…- Он криво усмехнулся.- Ты слишком сосредоточена на карьере.
        - Это не новость,- холодно сказала Яна.- Что в этом плохого? Сейчас масса людей сосредоточена на карьере. Как минимум, потому, что хорошая карьера помогает зарабатывать хорошие деньги, на которые можно хорошо содержать семью.
        Сказала - и не смогла посмотреть ему в глаза. Нырнула взглядом в тарелку с бульоном, погрузила в него ложку, зачерпнула, понесла в рот. И только тогда подняла на него глаза.
        И не смогла ничего прочитать в его взгляде. Черт, почему она пошла у него на поводу? Ведь подготовилась. Всего-то надо следовать продуманному плану. А он сбил ее с панталыку.
        - А тебе не жалко своей жизни?- неожиданно спросил муж.
        - Что?- опешила Яна.- Жизни? Ты что имеешь в виду?
        - Да все вот это.- Он развел руками.- Мир, других людей, чувства, переживания…
        - А при чем тут книги, которые я читаю или не читаю?- Яна торопливо вычерпала оставшийся бульон из чашки, отправила в рот последний кусочек пирога и с облегчением отодвинула тарелки на край стола.
        - При том, что тебе ничего не интересно,- сказал муж.- И никто не интересен.
        - И ты хочешь сказать, что именно поэтому ты исчез, не обмолвившись ни словом, неделю назад?
        - Неделю?
        - Ну, четыре дня назад, какая разница? Суть-то не в количестве дней, верно?
        - Не в количестве. Да и вообще…- Муж расцепил руки и махнул официантке, пробегавшей мимо.- Будьте добры…
        - Да?- Девушка вопросительно смотрела на них.
        - Кофе,- попросил муж.- Даме - эспрессо, мне - американо, пожалуйста.
        - Я не говорила, что мне эспрессо,- заявила Яна, когда официантка отошла от столика.
        - Разве?
        - Да.
        - Что-то другое будешь?
        - Да ладно.- Яна поморщилась.- Не важно. Так о чем мы?.. Ах да, мне неинтересно, и поэтому ты свалил.
        - Нет,- мягко поправил ее муж,- я, как ты говоришь, свалил, потому что мне надо было побыть наедине с собой…
        - Чтобы отдохнуть от меня,- перебила его Яна,- от того, что мне никто и ничто не интересно. Да?
        - Нет,- опять сказал муж.- Просто было дело, которое надо делать в одиночестве.
        - Нитки кому-то толкнуть?
        Яна ничего не могла с собой поделать. Ехидство просто распирало ее. Муж, впрочем, реагировал на него довольно спокойно.
        - Я уже не занимаюсь нитками,- сказал он.
        - Да, я уже об этом знаю,- сказала Яна.- Хотя и не от тебя. Почему ты, кстати, ничего мне не сказал?
        - Ответ все тот же - тебе это зачем? Тебе ж все равно, чем и как я занимаюсь.- Он с усмешкой смотрел на нее.
        Зачем? Да просто, чтобы знать. Конечно, он знал о ее мании все контролировать. Они знакомы уже столько лет, нет нужды все говорить вслух, многое уже читается телепатически. Вот только у Яны вдруг возникло ощущение, что процесс этот односторонний, что ему удается ее читать, а ей его - нет.
        - Хорошо, проехали,- пробормотала она.- Не нитки. Тогда что? Какими делами можно заниматься на заброшенной даче?
        - Кофе,- сообщила материализовавшаяся возле столика официантка.
        - Спасибо,- хором сказали они с мужем.
        - Приятного аппетита,- заученно произнесла девушка и удалилась.
        Муж опять подтолкнул к ней книжку.
        - Вот,- сказал он.
        - Что «вот»?- воскликнула Яна.- Ты можешь говорить по-человечески?
        - Это моя книга.- Муж потер подбородок.- Я пишу книги.
        - Что?- Яна с изумлением уставилась на него.
        Он молча кивнул.
        Она взяла книгу, полистала. Фантастика. Заглянула в конец, туда, где печатают тираж. Десять тысяч. Много это или мало?
        - Давно пишешь?- тихо спросила она.
        - Это шестая,- ответил муж.
        - О!- растерянно промолвила Яна.
        - Мне надо было закончить очередную вещь,- сказал муж.- Что-то тяжеловато шло. Не мог сосредоточиться. Дай, думаю, попробую на даче. Ну, вот…
        Он схватил чашку и залпом выпил свой кофе. «Волнуется»,- как-то отстраненно подумала Яна. Шестая книга. Он, наверное, уже считается известным писателем. Среди любителей фантастики, конечно, но ведь их немало. Интересно, а сколько он на всем этом зарабатывает?
        Она все еще листала книгу. Взгляд скользил по страницам, но ни на чем не останавливался. Надо было что-то сказать, но Яне ничего подходящего в голову не приходило. Все это просто не укладывалось в голове. Муж - писатель? Тот Вересов, который, как ей казалось, сошел с дистанции давным-давно? Тот Вересов, который посвятил себя всего-то-навсего воспитанию дочери? Тот Вересов, об которого она вытирала ноги все эти годы? Вытирала, потому что была абсолютно уверена в том, что он ни на что серьезное не способен. И тут это… Нет, этого просто не может быть!
        Глава 28
        Артем подошел к окну и широко распахнул створки. Свежий воздух ворвался в душную комнату, свежий, правда, настолько, насколько это возможно в большом городе, но Артему и этого было достаточно, чтобы, глубоко вздохнув, ощутить облегчение. Он обживал конспиративную квартиру. Въехал в нее накануне вечером, а сегодня, оглядевшись, принялся наводить порядок.
        - Я ухожу,- сказал он ей вчера.
        - Далеко?- спокойно поинтересовалась она.
        - Не знаю,- ответил он.- От тебя. Далеко ли это?
        Она пожала плечами и ничего не сказала. Молча смотрела, как он собирал свои вещи, молча проводила его в прихожую.
        - Ну, до свидания,- сказал он, стоя в дверях.
        - Пока,- ответила она.
        - Звони, если что.
        - Если что?- спросила она.
        - Понятно,- проговорил он и вышел, осторожно притворив за собой дверь.
        И это конец многолетних отношений? Он, честно сказать, думал, что обычно все происходит совсем не так. Причем вне зависимости от того, чем именно вызван разрыв. Он ожидал долгих и изматывающих разговоров-уговоров, может, даже слез, но ничего этого не было и в помине. Как будто они не прожили вместе почти восемь лет. Наверное, следовало испытать облегчение - случись уговоры и слезы, уход дался бы ему с большим трудом. Но ему было даже чуточку обидно - она не сделала ни малейшей попытки удержать его. Гордость? Нежелание показать, как она оскорблена и страдает? Отчего-то это предположение казалось ему надуманным. Скорее всего, он просто безразличен ей. Давно ли? Почему он не заметил перемены? Или она с самого начала была равнодушна к нему? Откуда ему теперь это знать? Такое вполне могло быть. Вполне.
        Зачем он тогда женился на этой женщине? Зачем вообще женился? Да все просто - пришла пора. Он отлично помнил, как все происходило. Двадцать девять. Пограничный возраст. Все друзья уже давно обзавелись семьями. Он один из всей компании оставался холостым. А впереди маячил тридцатник. В какой-то момент показалось, что важно переступить этот барьер с таким же багажом, как у всех: карьера, дом, семья. С первыми двумя пунктами проблем не было, а вот семья…
        И он женился. На девушке, с которой тогда встречался. Она была красива, умна, энергична и влюблена в него. Или нет? Во всяком случае, тогда ему казалось, что из них двоих она увлечена партнером больше, чем он. «Это даже неплохо, что мы женимся не на волне страстной любви»,- думал он тогда. Страсть - непрочная основа для брака. Он был в этом абсолютно уверен. Насмотрелся уже на итоги подобных страстей, рискнувших увековечить себя в супружестве. Печальное зрелище. Он не хотел для себя такой судьбы. Семья - это опора в жизни, поэтому создавать ее нужно продуманно, без излишней экзальтации.
        Была ли его семья опорой для него? Ни единого дня. Вряд ли это была вина жены. Она вела себя почти безупречно. Может, дело в том, что он сам - не «семейный» типаж? Как это узнать? Жениться еще раз? А если опять неудача? Еще раз? Да бог с ним… Не об этом сейчас речь.
        Придется решать что-то с квартирой, подумал Артем, вытаскивая из стенного шкафа в прихожей пылесос. Здесь долго не проживешь - у хозяйки к осени приедет племянница учиться, придется освобождать помещение. Смешно. На старости лет опять начинать все с нуля. Ровесники уже к внукам готовятся, а он опять в состоянии послестуденческой неопределенки.
        И с работой тоже надо думать. Он там не останется. Встречаться каждый день с Натальей… Да и потом, это была игра по ее правилам. Три года назад, когда он соглашался на эту работу, они находились в состоянии «холодной» войны. Тогда он шел на любые уступки, чтобы сохранить семью. «Вот, есть работа. Как раз по тебе», - заявила однажды жена и глянула на него с вызовом. «Хочет следить за каждым моим шагом»,- подумал тогда Артем. И согласился. Хочет - пожалуйста. Только пусть успокоится. Она и успокоилась. Все наладилось. Если не считать этой истории с Яной.
        Интересно, она снизойдет до того, чтобы объяснить ему все, или просто молча прервет отношения? Артем не сомневался: Яна вышвырнет его из своей жизни без малейшего сожаления. Как говорят в голливудских фильмах - ничего личного, это бизнес.
        Он давил на кнопку пылесоса, агрегат не включался. Артем пнул его. Тишина. Пнул еще раз, посильнее. Пылесос вздрогнул и затарахтел. Наконец-то. Артем не церемонясь поволок его за шланг в дальний угол комнаты и принялся чистить ковер.
        Он злился на Яну. За ее упертый характер, за замкнутость и зацикленность на сомнительных идеях. Злился и на себя. За то, что так и не успел вывести ее из этого замороженного состояния.
        Любопытно, если бы полтора года назад ему сказали, во что это выльется, полез бы он в эту авантюру, из-за которой рухнула его семейная жизнь? Нечего было лукавить перед самим собой - ясно как божий день, что все из-за Яны. И дело не в жене, которой откуда-то стало все известно, дело в нем самом. Яна - не просто интрижка на стороне. Сколько это уже длится, он не знал. Не мог вспомнить, когда все для него переменилось. Вообще-то это даже забавно. Будь на Янином месте другая женщина, женщина, влюбленная в него, уход его из семьи стал бы для нее манной небесной. Но Яне это без надобности. Лишние неудобства. Да, придется искать работу. И избавить их обеих от своего присутствия.
        Он закончил пылесосить комнату, ткнул пяткой в кнопку выключения. И услышал звонок мобильного.
        Вышел в прихожую, взял телефон и, не глядя на дисплей, поднес его к уху:
        - Да?
        - Привет,- донесся до него хрипловатый голос.- Можешь говорить?

* * *
        С каким воодушевлением он рассказывал о своем писательстве! Вывалил на нее всю историю, от начала до конца. Как написал первый рассказ, как задумал роман, как писал, как искал издателя…
        - Кстати,- заметил муж,- Ольга - мой редактор.
        - Какая Ольга?- нахмурилась Яна.
        - К которой ты ездила.
        - Когда?
        - Вчера.
        - Я ни к кому не ездила,- заявила Яна.
        - С Анюткой.
        - Тем более с ней. О чем ты вообще?
        - Странно…- Он задумался.- Да, любопытно. С кем же она тогда… Ну да ладно…- и продолжал рассказывать.
        Он жил этим на протяжении последних пяти лет, а она и понятия ни о чем не имела. Даже перемен в нем не заметила. А они были. Конечно, были. Сейчас-то это очевидно.
        - Ты забыл про дочь.- В какой-то момент Яна вклинилась в непрекращающийся рассказ.
        - Про дочь?- Он непонимающе уставился на нее.
        - Да. Вы договаривались на вторник.
        - А-а,- наконец сообразил он,- подработка. Точно.- Он усмехнулся, сокрушенно покачал головой.- Действительно забыл. Подвел ее.
        - Да нет,- сказала Яна,- все нормально.
        - Правда?
        - Правда. Она сама сходила туда и устроилась. Работает. Сегодня уже третий день.
        - Прекрасно!- с видимым облегчением воскликнул он.- Молодечик. Вся в тебя.
        Издевается? Вроде нет. Да, похоже, ему просто не до этого.
        И не до дочери. Порадовался тому, что все утряслось, и тут же отправил это в дальний уголок своей памяти, и вернулся к тому, на чем она его остановила.
        Он ускользнул от нее. От них обеих. Нашел себе свой мир и обустраивает его по своему усмотрению. И ничего в своей мирской жизни менять не собирается. И уходить не будет. Нет надобности. Он уже ушел, хоть и продолжал физически присутствовать.
        Но как только смог утерпеть и не поделиться всем этим с ней раньше? Он ведь все, абсолютно все рассказывал ей. Удивительно. Она спросила его об этом. Как только он умолк.
        - Боялся,- ответил он после некоторой паузы.- Боялся, что ты размажешь мою идею по стенке. В самом начале. Так, что ей потом к жизни не возродиться никогда.
        Обескураживающе откровенно. Это тоже что-то новое. Неужели сочинение фантастических романов так раскрепощает? И кстати…
        - А почему фантастика?- спросила Яна.- Ты, по-моему, ее даже не читал никогда. Или я ошибаюсь?
        - Ошибаешься,- сказал муж.- Всегда читал. С детства.
        - И все равно,- упрямо проговорила она,- читать одно, писать другое. Или и тут я не права?
        - Права,- ответил он.- Это разные вещи. Но…- он пожал плечами,- не знаю. Так легло. В голове что-то все время вертелось. Потом сел за стол и озвучил это. Само собой все вышло. Вообще-то в жизни многое так происходит. И многие решение так же принимаются…
        - Как?- перебила его Яна.- Как принимаются? Сами собой? С какого бы это перепугу?
        - Не то чтобы сами собой.- Муж задумался на секунду, потом продолжал: - Я бы сказал: интуитивно. По наитию. А выглядит так, как будто само собой.
        - У меня не так,- бросила Яна.
        - Да,- согласился он,- у тебя не так. Но, может, стоит попробовать?
        - Что попробовать?- вскинулась Яна.
        - Не знаю.- Он развел руками.- Притормозить. Расслабиться. Отдаться течению.
        - И куда оно меня вынесет?- насмешливо поинтересовалась Яна.- На стремнину? Нет, извини, но меня это не устраивает. Мне это не надо.
        - Может быть,- сказал муж,- может быть, тебе это действительно не надо.
        Сказал совершенно серьезно. Без иронии. Не для того, чтобы, согласившись с нею, прекратить дебаты на эту тему, а потому, что и вправду так думал. Он сидел напротив нее такой спокойный, уверенный в себе, недосягаемый.
        - И что?- сказала Яна.- Что дальше?
        - Это в каком смысле?- удивился муж.
        - Ты что дальше намерен делать?
        - Дописывать книгу. Там буквально пара глав осталась. Если,- он усмехнулся,- меня, конечно, не занесет куда-нибудь в дебри.
        - Будем предполагать, что не занесет,- сказала Яна.- Сколько тебе еще нужно времени?
        - Тебе зачем это?- Муж удивленно смотрел на нее.
        - Когда ты домой вернешься?- едва сдерживаясь, спросила Яна.
        - А-а, ты об этом. Не знаю.- Он потер подбородок.- Неделя, наверное.
        - Ладно,- сказала Яна,- будем ориентироваться на неделю. Ну что, я, пожалуй, пойду.- Она встала, взяла сумочку.- Заплатишь?
        - Заплачу,- кивнул муж.- Послушай, а что ты хотела мне сказать?
        - Я?
        - Ну да. Сказала: нам нужно поговорить. О чем?
        Яна чуточку помедлила, потом ответила:
        - Не важно.
        Проблемы ведь не существовало. Муж никуда не уходил, шашней ни с кем не крутил. Он допишет книгу и вернется. И все будет как прежде.
        И в то же время - как прежде не будет больше никогда.

«Он обошел меня»,- думала Яна, поднимаясь по лестнице на свой третий этаж. Она бежала, бежала изо всех сил, а он, слегка промедлив на старте, затем без труда нагнал ее и рванул вперед. Не оборачиваясь, не беспокоясь о том, как она там. Эгоист чертов. Странно было определять его так. Ведь ей всегда казалось, что такого жертвенного характера, как у Вересова, нет больше ни у кого на свете. Ну, разве что у матери Терезы. А он оказался эгоистом. Ничуть не меньшим, чем она сама. Но, может, это она и научила его эгоизму?
        Что теперь с ними будет? У Яны было странное ощущение: все вроде устраивалось так, как ей и было нужно, но почему-то это категорически не устраивало ее. Вот если бы она выдрала его с дачи, притащила за шкирку домой, а он бы виновато отводил глаза и безропотно шел за ней - тогда бы было совсем другое дело.
        Победить. Доказать. Настоять на своем. Для нее это важно. Всегда было важным. А он лишил ее этой возможности. Яна почувствовала, как раздражение завладевает всем ее существом. В этот момент она так сильно ненавидела Вересова, что у нее даже руки затряслись. Щелкнул ее по носу. Заставил почувствовать себя мокрой курицей. Как и Мирошниченко вчера. Господи, неужели она до смерти будет возвращаться к себе самой образца 80-х?!

* * *
        Щелкнул дверной замок. Аня выглянула в прихожую. Мама. Странно. Еще ведь и пяти нет.
        - Привет,- сказала она.- Ты рано.
        - Привет,- ответила мама, положила на комод сумочку, нагнулась, стянула туфли, выпрямилась.
        И молча прошла в ванную. Плотно прикрыла за собой дверь. Аня услышала, как зашумела вода.
        Она так ничего и не придумала насчет обнаруженного папиного письма. Никакого хитрого хода. Значит, придется тупо предложить проверить почту: «А вдруг папа что-нибудь туда написал». Да, в конце концов, не важно. В этой ситуации главное - результат. Сейчас мама примет душ, выйдет, выпьет кофе - и можно заводить разговор.
        Переливы из «Пера Гюнта» Грига разорвали тишину. Аня вздрогнула. Что это? Звуки доносились из сумочки, лежавшей на комоде. Мамин мобильник, сообразила Аня. Она опять сменила сигнал. Аня подскочила к сумочке и потянула за язычок «молнии». Схватила телефон и сделала уже было шаг по направлению к ванной комнате, но надпись, светившаяся на дисплее, заставила ее остановиться.
        - Детектив?- ошеломленно проговорила она в полный голос.
        Значит, мама не сидела сложа руки. Значит, это только так выглядело. Но вообще-то это мамина излюбленная манера - вести себя как обычно, а на самом деле проворачивать нечто. Детектив - это круто. Небось толстый прокуренный мужичонка, отпускающий развязные замечания и игриво подмигивающий.
        Телефон продолжал играть «Пера Гюнта». В ванной продолжала литься вода. Как мама будет отвечать, если она под душем? Аня нажала кнопку ответа.
        - Алло?
        - Здравствуйте, Яна Владимировна,- приветствовал ее густой женский голос.- Это Дина. Вы знаете, тут кое-что удалось…
        - Это не Яна Владимировна,- торопливо перебила ее Аня.
        Это не детектив. Это какая-то тетка. Не надо было отвечать на звонок.
        - А кто?- удивилась Дина.
        - Это ее дочь,- ответила Аня.- Мама принимает душ.
        - А-а,- протянула Дина,- понятно.
        - А вы кто?- спросила Аня.- Что маме передать?
        - Да я перезвоню,- сказала Дина.- Или, знаешь, все-таки передай, что звонила Дина. Она поймет,- помолчала, потом, коротко и тихо хохотнув, добавила: - Ну, если только у твоей мамы еще какая-нибудь Дина в знакомых имеется, то тогда… скажи, что звонил детектив…
        - Ты с кем разговариваешь?- внезапно услышала Аня.
        Она повернулась и увидела маму. Та стояла в дверях ванной комнаты все в том же костюме, который был на ней, когда она пришла. «Она не принимала душ,- машинально подумала Аня.- А зачем воду тогда лила?» Она лично включала воду, чтобы никто не слышал, как она втихушку плачет, сидя на краю ванны. А потом этой же водой можно было смыть следы слез. И что из этого? Неужели мама плакала и так же, как она, маскировала слезы за шумом воды? Бред какой-то. Мама не может плакать. Ни-ког-да. Все эти мысли пролетели в ее голове в одно мгновение, а следующее мгновение Аня прикрыла телефон рукой и тихо сказала:
        - Там тебя какая-то Дина,- помедлила и добавила: - Говорит, она - детектив.
        Мама дернулась, мотнула головой и взмахнула рукой.
        - Что?- спросила Аня.- Сказать ей, что ты перезвонишь?
        Мама прислонилась к дверному косяку, прикрыла глаза и опять помотала головой. Аня растерянно смотрела на нее. Что все это значит? А в ухо бился Динин голос:
        - Ну, так что, барышня?
        - А может, мне скажете?- решилась Аня, искоса поглядывая на маму.
        Та никак не отреагировала на это внезапное проявление инициативы.
        - Вам?- удивилась Дина, помолчала немного, потом задумчиво проговорила: - Да можно, в общем-то… Папа ваш, случаем, не пишет?
        - Как это?- спросила Аня.
        - Ну, там книги или еще что.
        - Н-не знаю,- запинаясь, ответила Аня.- А что?
        - Что говорит?- тихо, почти шепотом спросила мама.
        Аня опять прикрыла телефон рукой и сказала:
        - Спрашивает, папа наш книг не пишет?
        Мама криво улыбнулась и, не говоря ни слова, вновь исчезла в ванной.
        - …а то в расшифровке его звонков с мобильного,- продолжала говорить Дина,- сплошняком издательство…
        Аня смотрела на закрытую дверь, за которой опять включили воду, и не знала, что ей делать.
        - Знаете,- затараторила она в трубку,- мама еще в ванной. Я ей сразу же скажу, что вы звонили, как только она выйдет, да?
        - Ну ладно,- ответила Дина.- Только не забудь. Сама понимаешь, дело срочное.
        - Ага,- сказала Аня,- конечно. До свидания.
        - Пока,- ответила Дина и отключилась от связи.
        Аня аккуратно положила телефон на комод и на цыпочках пошла в свою комнату. Мама плакала. В этом не было никаких сомнений. И это было ужасно. Что-то произошло, что-то, о чем детективщице пока ничего не известно. Может, мама разговаривала с папой? И что? Он же уехал по каким-то делам. Они, наверное, поругались. Но все равно странно, что мама плачет. Что такого мог сделать или сказать их безобидный папа, чтобы довести их железную маму до слез? И как теперь с этим жить?
        - Я не хочу такую маму,- шепотом сказала Аня сама себе.
        Конечно, она не хотела. Потому что это было непривычно и непонятно. Совсем не так, как раньше, когда все роли были так чудесно расписаны между членами их семьи. И возникал еще один вопрос: если мама так внезапно изменилась, что же происходит с папой? И каким он вернется домой?

* * *
        Надо взять себя в руки.
        Яна стояла перед запотевшим зеркалом и промокала глаза. Просто класс! Разрыдалась, когда вошла в квартиру и увидела дочь. И как теперь объяснять той свое странное поведение?
        Надо взять себя в руки.
        И не только ради дочери. Ради своего будущего, которое она так любовно лепила и которое было буквально в двух шагах от нее.

«А что, если оно так никогда и не наступит?» - неожиданная мысль ударила ее как током. Дыхание перехватило, Яна закашлялась, включила холодную воду, вытряхнула из стакана зубные щетки, налила в него воды и залпом выпила. Гадость, хоть и поставили фильтры, а все равно редкостная гадость.
        Она постояла еще немного, глядя на свое отражение в зеркале, потом глубоко вздохнула и вышла в прихожую. Дочери там не было. Яна взяла мобильник и пошла в спальню. Закрыла дверь, села на кровать.
        Разумеется, она знала, что путь к любой мечте должен, просто обязан быть долгим и трудным. Она была готова ждать. Но что, если он окажется длиннее, чем ее жизнь? Она ведь не может сейчас знать, во что в итоге все это выльется. Никто никогда не знает, когда начинает. И выход только один - идти по этому пути так долго, сколько потребуется, а чтобы время не тратилось зря - по ходу дела получать удовольствие от процесса движения. Кому-то это удается настолько здорово, что цель, из-за которой все это затевалось, становится для них менее интересной, чем сам путь.
        Но она никакого удовольствия от этой долгой дороги не получала и не получает. И не живет. Только гонится за мечтой. А может, за иллюзией?
        Ей нужно с кем-то поговорить об этом. И о муже. Обо всем. Прямо сейчас. Она погладила мобильник и набрала номер единственного человека, которому могла безбоязненно вывалить все, что накопилось на душе.
        - Привет,- сказала она,- можешь говорить?
        Глава 29
        - Пристегнулись?- лучезарно улыбаясь, спросила зеленоглазая стюардесса.
        Яна кивнула.
        - Приятного полета,- сказала стюардесса и пошла дальше по проходу.
        - Спасибо,- одними губами ответила ей Яна.
        Она летела на Крит. «Упаду мордой в песок,- думала она,- и все!» Она прищурилась, выглядывая в иллюминатор. Дождь. Серятина. А она едет на Крит. Господи, все ли взяла с собой? Собиралась второпях. Потому что все решилось внезапно.
        - Езжай-ка ты, отдохни,- велел ей Артем.- А то смотреть страшно.
        Она даже спорить не стала. Пошла и купила тур. Первый, какой попался. Раньше, до того как все случилось, она бы так никогда не поступила. Выбирала бы с пристрастием, мучила бы турагентов до смерти. А тут махнула рукой: давайте! Ей и дали. Девчонки, правда, знакомые, вряд ли схалтурили. Впрочем, уже не важно. Она уже в самолете. Раньше…
        Черт, опять! Яна почувствовала легкое раздражение. Просто наваждение какое-то. Стала делить свою жизнь на время «до исчезновения мужа» и время «после того, как он вернулся». Как бы до рождения и после. Она не сразу за собой это заметила, а заметив, расстроилась - это что, уже нервные отклонения накатили?
        - Да ладно тебе,- посмеялся над ней Артем,- просто невроз, ничего более. Причем совершенно объяснимый. Бывает, человек за свою жизнь рождается по несколько раз. Привыкнешь. А пока бери отпуск и отдыхай.
        Тогда, полтора месяца назад, мужу потребовалось еще шесть дней, чтобы дописать свою проклятую книгу. Он вернулся так тихо, так незаметно, что Яна лишь на следующий день осознала: он - в доме. Они опять оказались на одной территории. И так же, как прежде, каждый продолжал жить своей жизнью. Все вернулось в свое русло. И в то же время все стало по-другому.
        - По-другому?- переспросила Маринка, когда Яна рассказала ей обо всем.- Все ж устроилось.
        Яна молчала. Не находила слов, которыми можно было описать все, что она переживала.
        - Душа не принимает?- догадалась сестра.- Воротит?
        Яна молча кивнула. И еще раз. Воротит - самое подходящее слово.
        - И что будешь делать?- поинтересовалась сестра.
        - Не знаю,- пробормотала Яна.- Ума не приложу. Может, привыкну…
        - Ну да!- фыркнула Маринка.- Привыкнешь! Конечно, привыкнешь. Человек, знаешь ли, тварь приспосабливающаяся. А надо ли тебе это - привыкать?
        Яна молчала.
        - Не хочешь прикрыть лавочку?- спросила сестра.- Вы с Вересовым - разного поля ягоды. Ты его не понимаешь, он тебя не любит…
        - Он любит,- встрепенулась Яна, потом качнула головой: - Любил…
        - Да брось ты,- вздохнула сестра,- небось заморочила ему чем-то голову тогда. Ему ж всего двадцать было. А потом он, как честный человек, решил жениться. Небось сказала, что залетела…
        Яна внезапно почувствовала, как накатывает привычная злость на Маринку. Хотя она права. Вот только в глаза-то зачем об этом?
        - Впрочем,- продолжала сестра,- ничего смертельного не произошло.
        - Ты о чем?
        - Анютка получилась очень даже,- сестра усмехнулась.- К тому же изрядная авантюристка.
        И рассказала о том, как они ездили искать спортсменку.
        - Извини уж,- сказала Маринка,- назвалась тобой.
        Яна махнула рукой.
        - Это его редакторша,- проговорила она.
        - Надо же,- протянула сестра,- если бы мы ее допросили как следует, узнали бы все раньше.
        - На один день,- пожала плечами Яна.
        - Счет на часы шел,- сказала Маринка.- А ты, кстати, книжки-то его читала?
        - Читала.
        - Ну и как?
        - Сказки.
        - Сказки,- задумчиво повторила Маринка.- Неудивительно. Что еще Вересов-то мог написать?

* * *
        - Хочешь уйти?- спросил ее муж примерно недели через три после своего возвращения.
        - Куда?
        Она сначала и не поняла, что он имеет в виду.
        - От меня,- сказал муж.
        Она изумленно смотрела на него.
        - Не в том смысле,- заторопился он,- чтобы уйти из этой квартиры…

«Не хочешь прикрыть лавочку?» - всплыл в ее памяти Маринкин вопрос. Как так опять получилось, что эти двое быстрее ее сообразили, что ей действительно нужно? Да, она хочет уйти. Чем скорее, тем лучше.
        - …я могу переехать к маме…- продолжал говорить муж.
        - Не надо,- перебила его Яна.- Я сама.
        - Что?
        - Я уйду.
        Ей нужно было самой сделать этот шаг. Не просто остаться сидеть и наблюдать, как он покидает ее жизнь, а двигаться самой. Иначе она сойдет с ума. И она повторила:
        - Я уйду.- И неожиданно для самой себя добавила: - В конце концов, у тебя столько же прав на эту квартиру, как и у меня.
        Муж промолчал, похоже, был искренне удивлен.
        Она и сама не понимала, что с ней творится. Откуда этот альтруизм? Похоже, все и вправду стало не таким, как раньше. Она в том числе.
        - Я ухожу от мужа,- сообщила она Артему на следующий день.
        Он кивнул, как бы говоря свое любимое «объяснимо». И все.
        - Не предлагаешь поселиться с тобой?- стараясь, чтобы это звучало как шутка, спросила Яна.
        - А ты этого хочешь?- спросил он.
        - А ты?
        - Я - да.
        И пошел заваривать чай.
        Для мужика подобное равносильно признанию в любви. И как ей это? Возбуждает? Льстит? Она прислушалась к себе. Облегчение. Удивительно, но она испытывала именно его. Облегчение от того, что не надо лукавить, изображать из себя неизвестно что, врать, все время держать себя в руках. «Он скушает меня такой, какая я есть»,- подумала она. И удивилась: неужели такое действительно возможно? Пошла за ним в кухню.
        - То есть тебя не смущает то, что такая…
        - Какая?- обернулся он к ней.
        - Ну, не знаю.- Яна пожала плечами.- Стерва. Жаба. Расчетливая и эгоцентричная.
        - Ты на самом деле считаешь, что ты такая?- усмехнулся Артем.
        - А разве нет?
        - Да ясное дело, нет. Просто тебе надо немного расслабиться. Отдохнуть от всего. И в первую очередь от себя самой.
        - Да? А разве это возможно?
        - Все возможно. Если, конечно, ты этого хочешь.
        - Ну, так что,- помолчав, спросила Яна,- примешь меня?
        Артем ответил не сразу. Поставил чашки на стол, разлил в них чай.
        - Езжай-ка ты, отдохни,- велел Артем.- А то смотреть страшно. Заодно подумаешь обо всем на воле. Не принимай никаких решений, пока не вернешься.
        - Боишься, что передумаю?
        - Боюсь.
        - Тебе при любом раскладе хуже не будет. Свободный мужчина…
        - От себя не освободишься,- перебил ее Артем.- Сама, наверное, уже поняла. И потом, за тебя больше боюсь, не за себя.
        И вот она летит отдыхать. От всего. От бессонницы, которая измучила ее за эти последние несколько недель. От постоянного напряжения во всех мышцах, даже в тех, что за ушами. От беспорядочных мыслей о важном и ни о чем, которые болью отдавались во всем теле. Море всегда врачевало ее. Правда, раны, которые она лечила раньше, были пустяковыми, ни в какое сравнение не шли с теми, которые тревожили ее сейчас, но все равно она верила в то, что все получится.
        Она не могла представить себе, как все будет происходить, когда она вернется. Как станет разводиться с мужем, объясняться с дочерью, родителями, свекровью, увольняться… Что? Яна вздрогнула. Что за мысль? Откуда? Но ведь пришла. И теперь не отпустит ее, будет крутиться в голове, раздражать… Или, наоборот, даст ей наконец-то ответы на все ее вопросы? Так, все. Яна тряхнула головой. Баста. Она едет на Крит. А все остальное - потом.