Со всей дури! Екатерина Николаевна Вильмонт
        После пережитой трагедии игорького разочарования Лада Гудилина начинает новую жизнь. Ивстречает новую любовь, внезапную, счастливую, СОВСЕЙ ДУРИ!
        Номало-помалу вокруг нее сгущается ненависть, словно расплата засчастье.
        Такчтоже победит: ненависть илилюбовь?
        Екатерина Вильмонт
        Совсей дури!
                
* * *
        Настоящему индейцу
        Завсегда везде ништяк!

Изпесни группы «Ноль»[1 - Авторы Ф.Чистяков иП.Струков.]
        Часть первая
        Одни руины
        - Ябольше немогу, уменя сил уже неосталось. Зачем все это? Девять дней, сорок дней… Всекончается банальной пьянкой, никто уже непомнит, зачем собрались… Мама, я…
        - Лада, деточка, послезавтра все это закончится.
        - Ноэтоже еще надо пережить.
        - Переживешь, моядевочка. Если уж смерть Андрюшину пережила…
        - Мамочка, мысним неверующие были. Онбы этого всего нехотел.
        - Ноего мать хочет. Онапотеряла сына, единственного. Исэтим нельзя несчитаться. Тыеще молодая, тридцать два всего, ещенайдешь свою любовь изамуж выйдешь, аматери что остается? Тыже умная, хорошая девочка. Ну,так принято. Потерпи.
        - Потерплю,- вздохнулая.- Потерплю. Нопотом начну искать работу.
        - Конечно, только, прежде чем начать поиски, уезжай куда-нибудь изМосквы.
        - Зачем это?- страшно удивиласья.
        - Ачтобы морщинки эти скорбные разгладились.
        - Мама!
        - Поверь, таклучше будет. Тутвсоседнем доме твоя свекровь живет, иуж она непременно подметит любую улыбку.
        - Мамочка, еслибы ты знала, какуменя все внутри болит… Ятак любила Андрея… Ион меня. Ясчитала, чтовытащила вжизни счастливый билет… Такпричем тут морщинки?
        - Деточка, горе штука тяжелая. Ионо никуда неденется, пока непритупится боль. Нотраур носить уже ненужно. Иты уже думаешь оработе, оновой жизни, аначинать новую жизнь надо сулыбкой. Вотипоезжай куда-нибудь, гдетебя никто незнает, инаучись снова улыбаться. Иеще- подумай отом, чтобы поменять квартиру.
        - Квартиру?- ужаснуласья.- Нет, ябыла здесь так счастлива…- Язаплакала.- Нет, низачто!
        - Ну,какзнаешь. Если надумаешь, Пашка тебе вовсем поможет.
        Пашка- мой племянник, сынмоей старшей сестры. Мысним друзья.
        - Да,ивот еще что… Ненужно ничего готовить.
        - Как?- ахнулая.
        - Язаказала пироги в«Штолле», капустные имясные. Закуски Ксюша купит, уних рядом потрясающая кулинария, добавишь свежий огурчик воливье, идело сконцом. Акакой там студень, совершенно домашний. Аты только запечешь телятину дляотвода глаз,- слегка улыбнулась мама.- Мария Афанасьевна будет довольна. Имы ей скажем, чтоэто мы сКсеней готовили.
        Этамысль сперва показалась мне чутьли некощунственной, номама ведь просто хотела облегчить мне столь нестерпимое дляменя мероприятие.
        - Мамочка, акакмне…- только началая.
        - Язнаю, чтоты хочешь спросить. Кактебе избежать коллективного выезда накладбище, да?
        - Да!- Вотчто значит мама…
        - Позвони Марии Афанасьевне искажи, чтопоедешь накладбище рано утром, одна.
        - Онаобидится.
        - Япоеду сней.
        - Мама!
        - Язавтра сама ей позвоню исама все скажу.
        - Господи, мамочка, чтобы я безтебя делала.
        - Пользуйся, пока я жива.
        - Мама!
        - Нупрости, прости!
        Едва я вошла всвою квартиру, какпозвонил Пашка.
        - Тетка, привет! Тыкак?
        - Чтоты спрашиваешь? Ясноже.
        - Мать сказала, чтоони сбабушкой берут это мероприятие насебя.
        - Да,спасибо им.
        - Аотменя что-нибудь требуется?
        - Данет, наверное…
        - Атяжести таскать?
        - Какие тяжести?
        - Воду, водку ит.д.
        - Ой,Пашенька… Конечно.
        - Напиши список, чего исколько, ячерез полчаса заеду.
        - Хорошо. Заезжай.
        Через сорок минут он заехал. Красивый и, главное, удивительно добрый ихороший парень. Вего чудных серых глазах читалось искреннее сочувствие.
        - Список составила?
        - Вот!
        - Ого! Таскать неперетаскать. Тетка, акофейку сделаешь?
        - Тыголодный?
        - Ну,что-нибудьбы съел…
        Яоткрыла холодильник. Тамбыло практически пусто.
        - Да,втвоем холодильнике неодна мышь повесилась, ацелое мышиное семейство. Вотчто, тетка, поедешь сомной, безразговоров. Тебя необходимо покормить.
        - Паш…
        - Ничего неПаш! Подчиняйся, женщина. Ато применю грубую физическую силу. Тыже знаешь, ямогу. Сгребу тебя вохапку, невырвешься, иотволоку вмашину. АМария Афанасьевна сослепу решит, чтотебя уже наруках носит чужой мужчина. Тебе это надо?
        Японеволе улыбнулась. Иесть вдруг захотелось.
        - Ладно, поехали. Атебе незападло стакой чувырлой появляться?
        - Тетка, тыдура!
        - Да,наверное…
        Онпривез меня вбольшой торговый центр иповел всимпатичное кафе, гдевкусно пахло свежей выпечкой.
        - Только недумай, чтоотделаешься каким-то жалким пирожным. Тыуменя съешь нормальный обед. Здесь порции неочень большие, новсе вполне вкусно. Апотом мы вместе пойдем ивсе закупим. Скажи, тетка, тынедумаешь вернуться наработу?
        - Думаю. Ещекакдумаю. Но…
        - Знаешь, уменя есть идея!
        - Господи, Пашка, какая счастливая будет твоя жена.
        - Ну,я пока неспешу сэтим делом. Ещепогулять охота. Атебе неинтересно, какая уменя идея?
        - Почему, интересно.
        - Таквот, фирма, вкоторой я сейчас подвизаюсь, явно нуждается втвоих услугах. Ия уже начал подготовительную работу.
        - Боже мой!
        - Да,я исподволь внушаю нашему гендиректору мысль отом, чтофирме нужен такой специалист, какты.
        - Ничего себе! Агендиректор что? Слушается?
        - Онсозревает.
        - Ачто там сфирмой-то?
        - Понимаешь, онмужик неглупый, креативный, ноизпровинции… Нувориш. Влюдях неважно разбирается. Неумеет слюдьми.
        - Да,пожалуй, этомой клиент. Правда, ядва года неработала…
        - Даладно! Справишься! Тыпока приходи всебя. Атамон, глядишь, идозреет.
        - Твоя бабушка советует мне после сороковин куда-нибудь уехать…
        - Бабуля самая мудрая женщина насвете! Ивообще, тыхоть высококлассный специалист, нонаданном этапе явно нуждаешься вруководстве. Вон, поела иуже похожа начеловека, аненабледную тень. Ия тоже считаю, тыдолжна куда-нибудь слинять. Вкакой-нибудь совсем незнакомый город. Утебя бабки-тоесть?
        - Да,бабки есть.
        - Вот, поезжай вкакой-нибудь большой незнакомый город, гуляй там, прошвырнись помагазинам, пошатайся покафешкам изабудь хоть навремя, чтоты вдова. Тыинтересная молодая женщина…
        - Перестань!- поморщиласья.
        - Ну,хочешь быть вдовой, будь, нопомни- жизнь продолжается!
        - Ишьты, мудрец!
        - Нет, янемудрец, я, считай, ещемладенец, устами которого глаголет истина.
        Яневольно рассмеялась, впервые задолгое время.
        - Знаешь, Пашка, мнеивправду стало чуть-чуть легче.
        - Почему?
        - Потому что ты несмотришь наменя соскорбным видом, невздыхаешь сочувственно… Стобой я вспоминаю, чтоя еще живая…
        - Ох,тетка! Нучто, мнепродолжать окучивать шефа?
        - Да,продолжай!- решительно заявилая.
        - Молодчина!
        - Нуспасибо тебе, друг! Пошли скупляться, какговорила одна моя знакомая.
        - Анароду много будет, судя посписку алкогольной продукции?
        - Человек сорок, наверное…
        - Ого! Вроде надевятинах меньше было?
        - Да,нотогда сАндрюшиной работы почти никого небыло, уних был корпоративный выезд вТурцию.
        - А,понял. Ну,ты держись!
        - Постараюсь.
        - Яраненько заеду, помогу состолами истульями…
        - Ая ссамого утра поеду накладбище.
        - Атвоя свекровь?
        - Бабушка обещала поехать сней.
        - Молодец, бабуля. Какже я люблю всех баб нашей семьи. Ипоэтому, наверное, никогда неженюсь. Гдетеперь таких сыскать!
        Ссамого утра меня точила тревога. Этоначалось еще накладбище. Мнедаже почудилось, чтозамной кто-то следит. Носколько я ниозиралась, никого незаметила. Нервы, наверно, гуляют. Инемудрено… Втакси все время пыталась обнаружить засобой «хвост», ноникакого «хвоста», разумеется, небыло. Господи, дочего я нелюблю все эти обязательные ритуалы. Знала, чтоднем будет прорва народу, инесмогла спокойно посидеть намогиле.
        - Прости, Андрюша,- сказала я иушла. Могла инеездить. Завтра поеду.
        Какие-то незнакомые женщины сработы Андрея помогали накрывать столы.
        - Лада Владимировна,- обратилась комне одна изних,- боюсь, приборов нехватит…
        - Да? Хорошо, яподнимусь ксоседке, возьму унее.
        Соседка Дина сразу спросила:
        - Чего-то нехватает, Ладочка?
        - Да,приборов почему-то нехватает.
        - Очень много народу?
        - Нуда! Сего работы понабежали какие-то тетки. Яих инезнаю. Ты-то придешь?
        - Акакже! Такжалко Андрея… Золотой мужик был. Сколько тебе приборов?
        - Десяток наберется?
        - Обижаешь! Идва десятка, если надо, есть.
        - Давай дюжину!
        - Только ножи ивилки?
        - Давроде… Хотя нет, истоловые ложки тоже. Свекровь сварила бульон…
        - Ладка, тычего такая? Явсе понимаю, ноты что, транквилизаторами накачалась?
        - Данет, почему?
        - Какая-то ты заторможенная. Хотя чему удивляться? Знаешь что, ясейчас сделаю тебе чашку крепкого кофе, выпьешь, оживешь. Тебе силы сегодня понадобятся.
        - Данекогдамне…
        - Этопять минут. Сядь. Тысегодня что-нибудь вообще ела?
        - Кажется, нет.
        - Понятно! Сейчас поправим положение.
        Онабыстро сварила мне кофе исделала бутерброд сдокторской колбасой.
        - Вкусно.
        - Ещесделать бутер?
        - Давай!
        После кофе идвух бутербродов уменя ивпрямь появились какие-то силы.
        - Япойду стобой, тоже помогу, чемсмогу.
        - Даненадо, мама все готовое купила. Исалаты, ипироги… Дасвекровь еще что-то наготовила… Абаб накухне- непротолкнуться. Тыпросто приходи ктрем.
        - Ну,какзнаешь. Ноесли понадоблюсь, звони.
        Янестала вызывать лифт, пошла пешком. Налестничной площадке между этажами курили две женщины. Доменя донеслась фраза:
        - Все-таки ты сволочь, Дашка. Зачем ты-то сюда приперлась?
        Уменя вдруг занялось дыхание. Язамерла.
        - Разве непонятно?
        - Мне- нет. По-моему, этопросто подло!
        - Дапочему? Ялюбилаего, ион меня любил. Имею я право проститься сним?
        - Идляэтого обязательно приходить вего семью ижрать застолом сего обманутой женой?
        Боже, очем они говорят? Ктообманутая жена? Я?
        - Аона, между прочим, ничего, стильненькая… Ифигура хорошая. Нолюбил-то он меня!
        - Ну,врядли сильно любил. Трахать он тебя любил…
        - Иэто тоже.
        - Еслиб любил, ушелбы отжены, детей уних нет. Нонеушел ведь.
        - Просто неуспел. Мыуж сним говорили проэто. Собирались квартиру покупать. Вновых районах вновостройках совсем недорого можно двушку купить.
        Ястояла нижива нимертва.
        - Тоесть он собирался сперва обустроить гнездышко, ауж потом жену бросить?
        - Именно!
        - Знаешь, опокойниках нельзя плохо говорить, ноя удивляюсь…
        - Чему ты так удивляешься?
        - Неужели Андрей был такой скотиной?
        - Данет, просто, какговорится, пестик нашел свою тычинку.
        Меня затошнило. Голова закружилась ия едва невыронила приборы. Больше я ничего неслышала. Ябыстро спустилась кним, глянула наэту тварь. Онапобледнела.
        - Вонотсюда! Чтобы я больше никогда отебе неслышала! Вонпошла!
        Яговорила очень тихо, иотэтого, наверно, моислова прозвучали угрожающе.
        - Лада Владимировна!- испуганно воскликнула собеседница этой курвы.- Онасейчас уйдет!
        - Дауж, будьте так любезны проследить…
        - Прослежу, несомневайтесь!
        Явошла вквартиру исразу наткнулась насестру.
        - Ладка, тыкуда запропастилась? Ой,что стобой?
        - Ничего. Нервы!
        Явзяла себя вруки. Огорчать сестру сделанным только что открытием я низачто нехотела. Ясказала себе: надо пережить этот день. Атам посмотрим…
        Вдруг откуда нивозьмись появился Пашка.
        - Тетка, надо поговорить. Пошли набалкон!
        - Ну,пошли! Чтоутебя стряслось?
        - Сейчас скажу… Только помнишь, чтоты мне сказала вдетстве, когда я ногу кипятком обварил? Иотболи настенку лез?
        - Ну,помню.
        - Таквот, стех пор это уменя девиз: «Настоящему индейцу завсегда везде ништяк»!
        - Тыэто кчему, Пашенька?
        - Тетка, я, походу, слышал тотже разговор, чтоиты. Только ты была выше напролет, ая ниже… Ия проследил, чтобы этой лярвы духу здесь небыло.
        - Ноее отсутствие ничего неотменяет, Пашка.
        - Чего неотменяет?- непонялон.
        - Ееприсутствия вжизни Андрея. Аэто так мерзко… итак больно…
        - Тыпоплачь.
        - Слез почему-то нет… Комок вгорле стоит… аплакать неполучается… Иведь надо еще выдержать эти поминки…
        - Настоящему индейцу… сама знаешь!
        - Ноя-то неиндеец, Пашенька!
        - Тынеиндеец? Даты самый индейский индеец извсех, кого я знаю!
        - Понимаешь, тутведь все будут говорить, какой он был замечательный, безстраха иупрека… Ия тоже вэто верила…
        - Просто потому, чтохотела верить,- тихо проговорилон.
        - Пашка, тыеще что-то онем знаешь?
        - Данет… чтоты…- как-то вяло исовершенно неубедительно пробормоталон.
        - Пашка, лучше скажи!
        - Данечего мне говорить. Все, хватит нам тут шушукаться, ато злые бабы еще подумают, чтоунас всемье инцест.
        - Совсем сдурел?
        - Нет, просто уже маленько знаю баб…
        Нотут набалкон вышла сестра.
        - Пашка, тычего тут Ладе голову дуришь?
        - Ничего я недурю! Просто объясняю кое-что.
        - Небось насчет индейцев?- улыбнулась Ксюша.
        - Именно!
        - Икак, помогает?
        - Кажется, да, помогает…- сказалая. Ипошла кгостям, какнаГолгофу.
        …Я пережила это день, наверное, просто потому, чтоя живучая. Исработал инстинкт самосохранения. Япросто застыла. Похоже, никто этому особенно неудивлялся, только мама поглядывала наменя стревогой, даПашка, сидевший напротив, глазами подбадривал меня. Дочегоже золотой парень…
        Наконец, гости ушли, правда, перемыв всю посуду. Остались только мама иКсюша. Онирешили, чтопереночуют уменя.
        Когда мы привели все впорядок, мама сказала:
        - Девчонки, яумираю сголоду. Мненапоминках всегда кусок вгорло нелезет. Итебе, Ладошка, надо что-то съесть, ато еще хлопнешься вобморок. Ксюня, достань там что-нибудь изхолодильника.
        Сестра быстро накрыла стол накухне.
        - Ладошка, говори, чтостряслось!- потребовала мама.- Тыдаже надевятинах была совсем другая.
        - Мам,- вмешалась Ксюха,- тыже понимаешь- сорок дней- это все-таки этап…
        - Даладно, ячто, свою дочь незнаю? Скажи, тыузнала обАндрее что-то плохое? Да?
        - Мама!- всплеснула руками Ксюша.
        - Дачто мама! Язнаю, чтоговорю!
        - Мама, нооткуда…- прошепталая.
        - Даонже был тот еще кобель, твой любимый Андрюшенька.
        - Тызнала?
        - Кое-что знала, коеочем догадывалась… Япросто надеялась, чтоон перебесится…
        - Господи помилуй!- осенила себя крестом сестра.
        - Мама, нопочемуже ты молчала?
        - Ладошка, деточка моя, тыже так его любила! Немоглая… Инехотела вносить разлад… Хуже нет лезть между мужем иженой. Тебе сегодня кто-то что-то сказал?
        - Немне, ноя услышала… Этадевка посмела явиться сюда…
        - Аты?
        - Ая ее выгнала.
        - Боже, чтозалюди теперь… Нистыда, нисовести… Иведь ее наверняка привела сюда нелюбовь, алюбопытство.
        - Этоуж точно,- кивнула сестра.
        - Мама, Ксюха, умоляювас, давайте прекратим этот разговор. Янехочу… Немогу… Ядолжна сама совсем этим разобраться…
        - Господи, тысобираешься сней разбираться?- испугалась сестра.
        - Ещечего! Много чести! Ядолжна разобраться ссобой, сосвоими чувствами. И,главное, найти работу.
        - Явообще неочень поняла, почему ты работу бросила?- спросила сестра.
        - Андрей настаивал. Ябы неподдалась, нофирма накрылась, ия нестала искать новую работу. Асейчас мне Пашка предлагает попробовать уних нафирме… Говорит, ихначальнику позарез нужна моя помощь.
        - Ладка, знаешь, яиногда даже ревную Пашку ктебе…- призналась сестра.- Онтак тебя обожает! И,насколько я понимаю, стобой он делится своими секретами, асомной никогда.
        - Тыему, наверное, нотации читаешь, девчонок отбраковываешь…
        - Нуты скажешь…- покачала головой сестра.- Нояже мать… Ия немогу допустить…
        - Вот-вот!- улыбнулась мама.- Тывспомни, явас вполне демократично воспитывала, ивы уменя обе вполне задались. Ксеня вотца, занудничать любит. Аты, Ладошка, ивпрямь иди наработу. Только сначала надо привести себя впорядок. Ато втаком виде тебя никто невозьмет. Кому может помочь депрессивный психолог? Даикто такому поверит?
        - НоПашка говорит, надо спешить…
        - Тогда я знаю, чтоделать!- загорелась мама.- Завтра ты еще приходи всебя, ая займусь организацией…
        - Какой организацией?
        - Организацией реанимации депрессивного психолога. Ивот еще что… Перебирайся пока комне.
        - Зачем?
        - Подальше отглаз твоей свекрови. Онаже будет ревниво следить затем, какты одета, какты выглядишь ивсе такое…
        - Правда, Ладка, перебирайся кмаме пока. Этоправильно.
        - Мамочка, Ксюха, вычто, ивправду думаете, чтоя через два дня уже буду всостоянии…
        - Будешь! Должна! Надо жить дальше. Да,ты потеряла мужа. Этоприскорбно, но, между прочим, лучше так, чемеслибы он тебя бросил ради молодой сучонки!- горячо воскликнула сестра.
        - Нет! Пустьбы он жил. Таквообще нельзя рассуждать, этогрех…- рассердилась мама.- Ипотом, Ладка, то, чтоты узнала сегодня… вероятно, может каким-то образом примирить тебя…
        - Короче, выобе хотите мне сказать, чтонастоящему индейцу завсегда везде ништяк?
        - Вотименно!
        Ночью я глаз сомкнуть немогла. Восемь лет счастливого брака вмиг превратились втруху. Япыталась внушить себе, чтонесмотря ниначто Андрей любил меня. Меня, анесвоих девок. Но,значит, неочень-то илюбил, раздевки водились? Ая никогда ничего незамечала… Илинехотела замечать? Вотмама, кажется, замечала. Ая- нет. Ноесли он меня нелюбил, тозачемже жил сомной? Илион был изпороды мужиков, которые органически невсостоянии хранить верность? Ноон был здорово ревнив. Ихолодности сего стороны я никогда нечувствовала. Аможет, этопотому, чтоуменя неможет быть детей? Ноон всегда внушалмне, чтовнаше такое трудное время заводить детей страшно. Аэта девчонка красивая… Такая экзотическая внешность… Да,она может свести сума мужика… Запросто! Новедь ия ненапомойке нашлась. Явсегда нравилась мужчинам. ААндрей просто ушел издома иневернулся… Попал ваварию, ия ездила опознавать его труп. Какя нерехнулась тогда? Яприслушалась ксебе. Интересно, боль отпотери стала меньше после того, чтоя узнала вчера? Нет. Нет!!! Онаудвоилась. Япотеряла его второй раз! Но,какнистранно, ячувствовала, чтосэтой, второй, болью я уже смогу жить
безнего. Чтоэто? Горькая обида? Илиуязвленное самолюбие? Известно, этаболь самая больная. Амое самолюбие уязвлено. Ещекак! Иболь почти нестерпимая. Ножить все-таки стоит! Малоли… Вдруг удастся когда-нибудь утереть нос этой наглой экзотке? Да,теперь она дляменя всегда будет наглой экзоткой! Ая- настоящим индейцем! Яневыйду натропу войны, ноитрубку мира раскуривать нестану. Япросто постараюсь забыть! Ионей, ио… нем! Такбудет лучше.
        …Утром я собрала сумку иотнесла ключи Дине.
        - Куда это ты собралась?- спросилаона.
        - Кмаме. Поживу пока унее.
        - Вотэто правильно. Ацветы я буду поливать. Небеспокойся. Знаешь, явчера слышала…
        - Понравилось?
        - Ладка, зачем ты так? Просто я подумала, может, этоиклучшему… Яираньше видела тут эту девку, онприводил ее сюда, когда ты вЧехии была.
        Япохолодела.
        - Дин, тыуверена?
        - Уверена. Онаочень приметная.
        - Почему несказала?
        - Янедоносчица. Именя это, собственно говоря, некасается. Просто противно стало. Ясама смужем развелась из-за того, чтоон свою бабу домой водил. Аты неупивайся горем. Ищиработу. Живи своей жизнью.
        - Япостараюсь.
        Нет, вэту квартиру я больше невернусь. Поживу пока умамы, ачерез полгода продам ее кчертовой бабушке. Какподумаю, чтоон спал сней внашей постели, чтоона мылась внашей ванной… Кгорлу подступает тошнота. Иксердцу… Отнашей сАндреем жизни неосталось ничего… Машина вдребезги… Квартира опоганена… Ипамять онем тоже опоганена…
        - Мама, яктебе!
        - Вотичудесно! Живи, сколько хочешь.
        - Мамочка, яту квартиру продам.
        - Правильно!
        - Ноэто потребует времени. Полгода.
        - Недумаю! Квартира-то подокументам твоя. Этонесовместно нажитое имущество, аподарок твоего отца квашей свадьбе. Такчто хоть завтра продавай! Инадо подыскать тебе новую квартиру поближе комне.
        - Мамуля, аможет, съедемся, а?
        - Нивкоем случае!
        - Почему?
        - Тебе нужна отдельная квартира. Тыеще ироманы крутить будешь, изамуж выйдешь…
        - Онет, благодарю покорно!
        - Тамвидно будет,- грустно улыбнулась мама.- Идем накухню, ясделала твой любимый протертый суп. Иватрушку испекла.
        - Мамочка!
        Какнистранно, поела я саппетитом. Когда мы уже пили кофе сватрушкой, явдруг спросила:
        - Мама, скажи… Апапа… он тебе изменял?
        Мама рассмеялась.
        - Акакже!
        - Иты прощалаему?
        - Да,прощала. Ноон делал это очень, ябы сказала, изящно. Ия точно знала, чтолюбил-то он меня, адевки… это было так, дляподдержания тонуса. Ия тоже ему изменяла, итоже длятонуса. Аврезультате унас был вполне гармоничный брак. Мывырастили двух чудесных дочек. Икогда он умер, никакая грязь невсплыла… Онбыл прелестным человеком, твой отец.
        - Иувас даже речи оразводе незаходило?
        - Данетже!
        - Мама, аты… ты изменяла папе… безлюбви?
        - Нет, была уменя любовь. Иябы ушла… Но…
        - Тотчеловек нехотел натебе жениться?
        - Хотел. Очень хотел. Только он был испанец. Егомать привезли вСоюз еще совсем крохой, онабыла изтех испанских детей… Ион собрался вернуться вИспанию. Звал меня ссобой, ноуменя уже была Ксюха. Иябы лишила ее нетолько отца, ноиродины. Длянашего поколения это был непустой звук. Ион уехал, атвой отец… он что-то почуял. Онужасно боялся меня потерять.
        - Атот человек? Тысним еще виделась?
        - Нет. Онуехал исгинул. Оночень обиделся тогда. Ипотом длянего началась совсем новая жизнь, аэто всегда непросто. Иему, видно, было недоменя. Ая через полтора года тебя родила. Иуже никуда нестремилась. Ипапа успокоился. Онвас обожал. Имы прекрасно жили. Темболее что после перестройки он смог реализовать себя, егоидеи понадобились. Онконсультировал многих крупных бизнесменов, емузаэто прекрасно платили. Работал сутра доночи, инедогулянок ему стало. Знаешь, всоветское время мужики зачастую спивались ипускались вовсе тяжкие из-за невозможности себя реализовать…
        - Да,я обэтом слышала.
        - Ничего, Ладошка, иутебя еще все будет хорошо. Азавтра мы поедем всалон красоты ипомагазинам. Небудем откладывать начало новой жизни.
        - Да,мама, правильно, темболее что позади одни руины…
        Часть вторая
        Счистого листа
        Через несколько дней после переезда кмаме я была практически готова ктрудовым подвигам. Сутра доночи занималась аутотренингом иприведением себя внадлежащее состояние. ОбАндрее я почти невспоминала, удалось заблокировать память. Всевпрошлом. Яначинаю счистого листа…
        Пашка заехал замной.
        - Ну,тетка, поехали! Выглядишь отпадно. Небудь ты моей теткой, ябы натебя запал…
        - Боже, какой ты пустомеля!
        - Ничего непустомеля! Просто ты объективно классно смотришься. Ятобой горжусь!
        - Гордиться будешь потом, если уменя…
        - Неесли, акогда утебя все получится!
        Мыподъехали квнушительному зданию, гдепомещалась фирма, вкоторой работал он ипредстояло работатьмне. Явдруг оробела.
        - Ништяк!- сказал Пашка.- Вперед испесней.
        Мыподнялись налифте натринадцатый этаж. Ия вдруг успокоилась. Тринадцать- мое любимое число.
        Юная красотка секретарша доложила онашем приходе.
        - Заходите!
        Кабинет шефа был огромен. Самон терялся где-то вдали.
        - Помни- ты настоящий индеец!- шепнул Пашка.
        Шеф, ещемолодой мужчина, невстал. Видимо, просто незнал, чтонадо. Ничего, ятебя вышколю, задорно подумалая.
        - Присаживайтесь, пожалуйста. Аты, Павел, свободен.
        Пашка едва заметно пожал плечами иудалился.
        Шефсинтересом меня рассматривал. Молчание затягивалось. Пора брать быка зарога.
        - Итак, вампонадобились мои услуги.
        - Совершенно верно. Васкакзвать-то?
        - Лада Владимировна. Авас?
        - Юрий.
        - Аотчество?
        - Юрий Александрович. Только зачем нам отчества?
        - Аэто избавляет отненужной фамильярности. Помогает держать необходимую дистанцию. Неговоря уж отом, чтомы русские, живем вРоссии, гдепринято обращаться кмалознакомым людям поимени-отчеству.
        - Вокак! Ну,круто! Ладно, перейдем кделу. Мненужен корпоративный директор.
        - Ачто это такое, можно спросить?
        - Ну,тебе, тоестьвам, надо будет дляначала заняться моим имиджем иимиджем фирмы. Познакомиться сперсоналом. Нуи… следить, чтобы все соответствовало… Фирма крупная, занимается внедрением высоких технологий вразные сферы деятельности. Слушай, атебя мама случайно Ладошкой незвала?
        Явытаращила глаза.
        - Откуда вы знаете?
        - Выходит, звала?
        - Исейчас зовет. Но…
        - Ладка, неузнаешь меня?
        - Нет.
        - Ох,блин! Мыже стобой даже целовались… Неприпоминаешь?
        - Нет.
        - Вотбезголовая!- уже вовсю смеялсяон.- ВГатчинском парке ивзаброшенных помещениях дворца…
        - Юрка! Господи, ятебя совсем неузнала! Тытакой босс…
        - Аты такая фря! Нунадоже, какинтересно! Ая гляжу, что-то знакомое. Новспомнить немог, апотом ты так бровь подняла, ия сразу вспомнил. Аты шикарная баба. Нучто, пойдешь комне работать? АПавлик, значит, сынтвоей сестры. Здорово креативный парень, между прочим. Слушай, Ладка, ярад. Здорово рад.
        - Ятоже рада. Такнеожиданно…
        - Ятебя беру.
        - Неосмотрительно.
        - Почему?
        - Ну,тыже ничего обомне незнаешьеще. Апросто попричине старого знакомства…
        - Попричине старого знакомства я скажу тебе, тыменя явно недооцениваешь. Уменя есть натебя полное досье. Просто я непомню твоей фамилии иливовсе никогда ее незнал. Когда сдевчонкой восновном играешь вволейбол ицелуешься покустам, фамилии как-то неспрашиваешь. Тыведь тоже моей фамилии незнала?
        - Незнала.
        - Нутак вот, ятебя беру!
        Онпозвонил секретарше.
        - Юль, принеси два кофе.
        - Ну,если ты меня действительно берешь, тоя немедленно приступлю ксвоим обязанностям. Итак, вприсутствии любого твоего сотрудника, вплоть доуборщиц, мыобращаемся друг кдругу поимени-отчеству.
        - Понял. Права.
        - Секретарша утебя толковая?
        - Более илименее. Зато красивая.
        - Тысней спишь?
        - Аэто имеет значение?
        - Да.
        - Непонял.
        - Секретаршу надобы сменить. Азапределами фирмы делай что хочешь.
        - Явсеже непонял.
        - Серьезные клиенты привиде такой несомненно хорошенькой девушки могут счесть тебя неслишком серьезным руководителем. Кроме того, такие юные прелестные создания, скоторыми спят начальники, питательная почва дляпромышленного шпионажа.
        - Здрасьте, приехали!
        - Дело, конечно, твое. Япросто излагаю тебе свои соображения.
        - Ачтожмне, старую грызму вприемной посадить?
        - Да. Этобудет лучше. Илитолкового парня.
        - Яподумаю. Аеще что?
        - Какая утебя машина?
        - Уменя несколько…
        - Нафирму ты накакой приезжаешь?
        - На«Майбахе».
        - Негодится.
        - Почему?
        - Провинциальные понты, Юрочка.
        - Круто! Аначемже мне ездить?
        - «Мерседес», «Ауди», «БМВ». Вполне достаточно.
        - Аты знаешь, сколько стоит «Майбах»?
        - Примерно.
        - Кудаж я его дену?
        - Этоуже немоя проблема.
        - Круто!
        - Скажи, сколько человек утебя вштате?
        - Стодвадцать. Стобой будет сто двадцать один. ИЮльку я пока увольнять небуду.
        - Дело твое. Если ты вней уверен…
        - Уверен. Онауменя уже полтора года работает. Хорошая девка.
        - Юра, ятолько даю рекомендации. Настаивать ниначем небуду. Скажи, утебя нафирме что-то нетак? Зачем ты пригласил меня?
        - Ну,я, какты заметила, провинциал. Испонтами. Бывает, увлекаюсь какой-то идеей ииду напролом. Потому идобился многого. Новпоследнее время напролом уже невсегда правильно. Вколлективе кое-где наблюдается разброд ишатание. Онраньше работал какхорошо отлаженный механизм, авпоследнее время что-то стало сбоить. Вотя иподумал… Атут Павлик предложил свою родственницу. Слушай, язабыл, утебя вГатчине кто-то жил?
        - Мамина тетка. Она, ксожалению, впозапрошлом году умерла. Аутебя? Тыведь тоже неместный был?
        - Ага, яизКинешмы. АвГатчине жили отцовы родственники. Аты давно там была?
        - Впозапрошлом году, напохороны ездила. Этотеперь такой очаровательный городок… Идворец постепенно приводят впорядок. Азнаешь, якогда впарке белок кормила, вспомнила, какмы стобой там целовались… Ктобы мог подумать, чтомы еще встретимся.
        - Дауж… Сюрприз! Ладно, время поджимает. Короче, ятебя беру. Оформляйся! Изавтраже приступай кработе!
        Мыеще обсудили условия, которые меня вполне устроили, ия ушла.
        Япрекрасно понимала, чторабота предстоит нелегкая, меня непременно будут подсиживать недовольные моими рекомендациями, ноэто часть профессии. Никуда неденешься. Ивсе-таки я была страшно рада.
        Часть третья
        Вброне
        - Слышь, Пашка, этоправда, чтоГудилина твоя родственница?
        - Допустим. Ичто?
        - Дакрутая баба!
        - Ичто?
        - Асколько ей лет?
        - Тебе зачем?
        - Даинтересно. Онавдовица, говорят.
        - Слушай, отвянь, а?
        - Онаничего, красивая… Стакой можно…
        - Можно врыло схлопотать. Этозапросто.
        - Пашка, тычего какнеродной?
        - Якакраз какродной, только нетебе, козлу.
        - Закозла ответишь!
        - Хоть сейчас!
        - Даладно, охота была связываться.
        Этобыл далеко непервый подобный разговор. Персона Лады Владимировны Гудилиной вызывала интерес изачастую небеспочвенные опасения. Четыре человека поее милости уже вылетели сработы. Правда, отэтого был явный толк. Вотделах, откуда уволили людей, атмосфера определенно изменилась клучшему. Однако оценить объективно эти перемены далеко невсе были всостоянии. Поползли слухи, чтоона любовница шефа инашептывает ему впостели свои драконовские рекомендации.
        Когда этот слушок достиг ушей Пашки, онскрипнул зубами инабрал номер Лады.
        - Тетка, тыможешь сегодня сомной пообедать?
        - Что-то случилось?
        - Есть одна темка. Нохотелосьбы внестен фирмы.
        - Хорошо.
        - Тогда я затобой зайду.
        - Заходи.
        Ониотправились вресторанчик насоседней улице.
        - Чтостряслось, Пашенька?
        - Кактебе унас работается?
        - Данормально. Вроде моя работа приносит плоды. Ачто?
        - Скажи, асЯншиным как?
        - Хорошо. Очень правильный мужик. Иприслушивается ксоветам.
        - Этоты ему посоветовала сменить «Майбах» на«мерс»?
        - Я. Ну,онже меня длятого инанял. Иговорит, чтодоволен.
        - Аты знаешь, ходят слухи, будто увас роман.
        - Роман? Даты что! Нет, Пашка, нетникакого романа. Боюсь, янескоро еще буду всостоянии завести роман. Иуж точно никогда непозволю себе завести роман сруководителем, ктомуже женатым руководителем.
        - Акто-то слышал, чтоты сним на«ты».
        - Значит, этоЮля. Единственная рекомендация, ккоторой Яншин неприслушался.
        - Тысоветовала ему уволить Юльку? Онже сней спит! Нопричем здесьона?
        - Видишьли, Пашенька. Выяснилось, чтомы сЯншиным вдалеком отрочестве дружили, когда я летом жила умаминой тетки вГатчине. Поэтому иобщаемся наедине на«ты». Нотолько наедине. Адевица, выходит, подслушивает…
        - Тыскажешь ему проэто?
        - Инеподумаю. Этоочень маленький грех. Полагаю, большинство секретарш подслушивают. Аособенно секретуток.
        - Ачто, значит, если кто-то скажет проваш роман, можно смело давать вморду?
        - Данивкоем случае!- рассмеялась Лада.- Ещенехватало!
        - Азнаешь, мужики тобой интересуются. Сколько уж раз отебе расспрашивали.
        - Нунадоже! Аты что?
        - Посылаю.
        - Молодец! Слушай, аты меня только заэтим позвал? Проверить сплетню?
        - Нуда.
        - Дурачок! Думаешь, янезнаю, чтоуменя заспиной шепчутся? Перемывают мне косточки, обсуждают мои платья? Ибоятся.
        - Боятся, этоточно. Аскажи, вотеслибы ты пришла квыводу, чтоя, твой любимый племянник, порчу атмосферу вколлективе, чтобы ты сделала? Промолчала?
        - Ненадейся! Просто ябы тебе посоветовала уйти сфирмы пособственному желанию.
        - Аябы, допустим, неушел?
        - Тогдабы я пошла кКсюхе имыбы вдвоем тебя дожали.
        - Аеслибы я всеравно уперся?
        - Ну,тогдабы я все сказала Яншину. Ноты недергайся. Стобой пока все впорядке. Тыже настоящий индеец. Имы стобой одной крови. Аты вкурсе, чтоты высоко котируешься удевушек нафирме?
        - Ато! Можно сказать, проходу недают.
        - Вондаже как!
        - Слушай, тетка, яеще хотелбы… посоветоваться стобой…
        - Поповоду?
        - Поповоду одной девушки… Мнеона скорее нравится… Ноона вочтобы то нистало хочет вЗАГС.
        - Приезжая?
        - Нет. Москвичка.
        - Аты вЗАГС нехочешь?
        - Нет. Низачто.
        - Аесли девушка забеременеет?
        - Яочень осторожен.
        - Пашка!
        - Данет, я… Понимаешь, она… Онанеглупая, красивая, номаниакально хочет замуж. Ая неготов.
        - Пашка, бросайее.
        - Почему? Онавродебы меня любит, имне сней неплохо.
        - Ноты ее нелюбишь.
        - Давроде даже люблю…
        - Вроде… Именно что вроде. Так, какты оней рассказываешь, неговорят одевушке, которую любят.
        - Думаешь?
        - Думаю.
        - Слушай, адавай я тебя сней познакомлю?
        - Можно. Только непредупреждайее. Пусть это будет случайная встреча. Где-нибудь вкафе. Только невночном клубе. Ятуда нехожу. Тыей обомне что-нибудь говорил?
        - Ну,говорил, конечно. Нобездеталей. Инеговорил, чтоты унас работаешь.
        - Аона чем занимается?
        - Заканчивает Иняз.
        - О! Ачем интересуется?
        - Дамногим… Нет, онавовсе небестолочь…
        - Книги читает?
        - Да. Ввосторге отКундеры.
        - Тутмы сней несойдемся вовкусах,- улыбнулась Лада.- Ноэто значения неимеет. Вотчто, тыпридумай, гдеикогда устроить встречу, исвистнимне. Да,акакее зовут?
        - Яна.
        - Все. Приняла ксведению, асейчас пора наработу.
        - Тетка, аты вечером всегда дома торчишь?
        - Да,мне, знаешьли, никуда нехочется,- тяжело вздохнула Лада.
        - Сапожник безсапог? Сама себе поднять дух неможешь?
        - Пока нет. Только работа испасает. Все, Пашка, идем!
        УПашки сжалось сердце. Онапоказалась ему сейчас такой несчастной, такой одинокой… Иего деятельная натура сразу подсказалаему, чтоделать вэтой ситуации. Носпешить ненадо, ато всех только насмешишь.
        Лада являлась наработу всегда безукоризненно одетая, причесанная волосок кволоску, слегким макияжем инепременно навысоких каблуках. Вее маленьком кабинете всегда стояли цветы. Онасама их покупала. Чтобы люди, приходя кней, чувствовали себя уютно. Кроме того, настоле стояла вазочка спеченьем иконфетами, анаподоконнике примостилась небольшая кофеварка.
        Кконцу рабочего дня она так выматывалась, чтосил уже ниначто небыло. Скореебы добраться додому. Дома хорошо, таммама… Новпоследнее время мама стала заводить разговоры отом, чтонадобы Ладошке познакомиться скем-то. Тоодна, тодругая мамина подруга предлагала кандидатуру потенциального жениха. Ладу это бесило.
        - Мама, скажи им, мненикто ненужен! Аесли понадобится, ясама найду!
        - Дакогда тебе искать, Ладошка? Целыми днями наработе торчишь, авечером приползаешь уже никакая… Почему машину непокупаешь?
        - Данекогдавсе. Ия нерешилаеще, какую брать. Даивообще… КакпоМоскве ездить, гдепарковаться? Ипотом, надо сперва сквартирой что-то решить. Может, придется большой ремонт делать нановом месте. Апока все варианты неподходящие…
        - Даладно, живи здесь. Мневеселее. Покрайней мере, пока мужика ненайдешь…
        - Огосподи, мама! Дая даже подумать немогу омужиках.
        - Нотыже совсем молодая женщина…
        - Мама!
        - Нувсе, все, молчу!
        Иподобные разговоры происходили сполной регулярностью.
        Носегодня мать встретила ее словами:
        - Ладошка, тебе звонили!
        - Кто?
        - Какой-то Егор Иваницкий.
        - Чего хотел?
        - Тебя. Онтвоего мобильного незнает. Ноя навсякий случай недала. Малоли кто это…
        - Этодруг детства Андрея. Оннесколько лет назад уехал работать вНовую Зеландию. Исгинул. Асейчас вот объявился… Нооткуда он знает твой телефон? Этостранно.
        - Аему твои соседи дали.
        - Поняла.
        - Онсказал, чтоеще будет звонить.
        - Пусть звонит. Будет выражать соболезнования. Нехочу!
        - Тактебя незвать ктелефону?
        - Нет, мамочка, незови. Егор остался впрошлой жизни.
        - Ну-ну.
        ИЛада забыла обэтом звонке. Прошло три дня. Была суббота. Евгения Петровна ушла сподружкой вкино. Лада занималась уборкой. Зазвонил телефон. Онавзяла трубку.
        - Ладка? Наконец-то я тебя застал!
        - Простите, ктоэто?
        - Неузнала? ЭтоЕгор. Помнишь такого?
        - Помню, конечно. Привет.
        - Ладочка, яузнал проАндрея… Какой ужас!
        - Да,- вяло согласилась Лада.
        - Агде его похоронили?
        - НаХованском.
        - Может, съездим вместе?
        - Нет. Аты поезжай, яскажу, какнайти могилу.
        - Лада, почему ты неживешь дома?
        - Немогу.
        - Понимаю. Ноя очень хочу тебя повидать.
        - Зачем?
        - Лада, номыже были друзьями. Инетолько сАндреем. Илиты наменя зачто-то обижена?
        - Нет. Чтоты. Просто…
        - Японимаю, ноочень, просто очень хочу тебя увидеть. Давай встретимся. Поговорим. Пообедаем…
        - Аты вМоскве надолго?
        - Данавсегда! Знаешь, таквдруг потянуло вродные края.
        - Дымотечества?
        - Именно. Ладочка, давай, встряхнись, вспомни, какхорошо мы стобой всегда общались…
        Лада вдруг ощутила, чтоей хочется куда-то пойти, хочется поговорить сЕгором, скоторым она ивправду всегда судовольствием общалась. И,может быть, ончто-то знает обэтой экзотке? Онбыл самым близким другом Андрея.
        - Хорошо. Давай встретимся.
        - Тогда через полтора часа я заеду затобой. Говори адрес.
        Егор волновался. Лада всегда ему нравилась, пожалуй, ондаже был слегка влюблен внее, ноникогда непозволилбы себе позариться нажену друга. Икакнистранно, онпринял решение вернуться вРоссию после того, какувидел ее восне. Ноя ей этого нескажу. Неповерит. Решит, чтоя просто самым пошлым образом кней клеюсь. Апотом, когда я уже купил билет вМоскву, изсоциальных сетей узнал огибели Андрея. АЛады всоцсетях небыло нигде. Зато какая-то девица выложила всеть свои фотографии сАндреем иписала, чтоон любил именноее… Какойже бессовестной тварью надо быть, чтобы сделать такое. И,главное, зачем? Ведь Андрея уже нет. Просто, чтобы досадить Ладе? Своимибы руками придушил гадину. Надо только молчать обэтом. Вдруг Ладка этого нечитает?
        Онподъехал кдому ипозвонил.
        - Янаместе, Ладочка!
        - Иду!
        Сперва он даже неузналее. Онатак похудела, бедная…
        - Лада!
        Онкинулся кней иобнял.
        - Какой ты стал… Яизабыла, какой ты высокий.
        - Апомнишь, тымне говорила: «Егорка, подними меня, чтоб я могла тебя чмокнуть!»?
        - Да. Помню!
        Онвдруг схватил ее иподнял.
        - Чмокай!
        Онаобняла его зашею ирасцеловала. Вдруг страшно обрадоваласьему.
        - Егор, ятак рада… Тытакой красивый стал… Загорелый…
        - Знаешь, ятам, вэтой Новой Зеландии, чуть стоски непомер.
        - Тытам неженился?
        - Дабоже сохрани, наком там жениться? Тамтаких, какты, нету.
        - Егор, пусти, приземли меня!
        - Приземляю!- рассмеялсяон. Онобрадовался тому, чтоона по-прежнему волнуетего. Только негони коней, сказал он сам себе, ато спугнешьее. Тыстолько ждал, подождешьеще…
        - Ну,садись, поедем есть шашлыки! Тыпо-прежнему обожаешь шашлыки?
        - Тыпомнишь? Надоже…- растрогаласьона.
        Онусадил ее вмашину, заботливо пристегнул ремень безопасности.
        - Егор,- нерешительно проговорилаона, когда он тронул сместа.- Знаешь, давай только небудем говорить проАндрея. Янехочу.
        Знает, подумалон, исердце его сжалось.
        - Небудем, разнехочешь. Намитак есть очем говорить.
        - Спасибо. Акуда мы едем?
        - Когда ты согласилась сомной встретиться, яполез вИнтернет иузнал, гдевродебы готовят лучшие вМоскве шашлыки.
        - Такуж илучшие…- улыбнуласьона.
        - Вотипроверим.
        Шашлыки ивпрямь оказались выше всяких похвал.
        - Боже, каквкусно!- простонала Лада.- Знаешь, яуж забыла, чтоможно получать такое удовольствие отеды.
        - То-то я гляжу, оттебя половина осталась… Ешь, Ладочка, ешьсколько хочешь!
        - Спасибо, Егор… Кажется, явозвращаюсь кжизни.
        - Скажи, аты работаешь?
        - Да. Корпоративным директором водной фирме.
        - Звучит солидно. Ичто это задолжность?
        - Язанимаюсь имиджем хозяина, психологической атмосферой вколлективе, нуивсе втаком роде.
        - Тебе это интересно?
        - Да.
        - Иплатят прилично?
        - Да.
        - Тымолодчина! Кактам твой племянник говорил? Тынастоящий индеец, да?
        - Тыиэто помнишь?
        - Ещебы! Амежду прочим, этоя тебя наэту песенку навел!
        - Точно-точно! Надоже… Кстати, именно Паша устроил меня наработу. Такой чудесный парень вырос.
        - Неженилсяеще?
        - Данет. Онтут наднях познакомил меня сосвоей девушкой.
        - Ичто?
        - Онамне ужасно непонравилась.
        - Чем?
        - Манерная. Недобрая. Ичересчур целеустремленная.
        - Ацель- Пашка?
        - Конечно.
        - Ахоть красивая?
        - Очень.
        - Может, онаего любит?
        - То-то ионо, чтонет. Понимаешь, онарассматривает Пашку просто какступень вжизни. Дляначала он вполне неплох, аподвернется что-то повыгоднее, незадумываясь бросит. Ивообще способна идти поголовам.
        - АПашка? Сильно влюблен?
        - Ну,былбы сильно влюблен, незвалбы тетку наконсультацию.
        - Аты ему освоих впечатлениях сказала?
        - Вочень щадящем варианте.
        - Онприслушался ктебе?
        - Онзадумался.
        - Ну,если задумался, этоуже хорошо.
        - Скажи, Егор, ачто ты собираешься делать вМоскве?
        - Жить иработать.
        - Гдеработать?
        - Ябуду московским представителем очень крупной китайской фирмы. Тыже помнишь, уменя второй язык китайский.
        - Помню, конечно. Знаешь, Егор, спасибо тебе.
        - Господи, зачто?
        - Якак-то опять почувствовала себя… человеком.
        Онахотела сказать «женщиной», догадалсяон.
        - Вотичудесно. Значит, ямогу рассчитывать, чтоиногда ты будешь откликаться намои приглашения?
        - Да,мне стобой легко.
        - Десерт какой-нибудь будешь?
        - Кофе… Хотя, пожалуй, возьму еще ипаннакоту.
        - Отлично! Ятоже.
        Онвидел, чтоона хочет что-то сказать илиспросить.
        - Егор, скажи…
        - Да?
        - Ты… ты знал, чтоуАндрея… была другая женщина, аможет, инеодна?
        - Нет, незнал. Аты что-то знаешь илиэто только подозрения?
        - Еслибы… Онаявилась кнам вдом насороковины. Яее выгнала. Такона выложила всоцсетях фотографии исвои признания… Отомстила.
        - Зачем ты это читаешь?
        - Янечитаю. Доброжелатели постарались. Онаочень красивая, ноэто ладно… Просто я немогу понять, какАндрей мог связаться стакой… Знаешь, какона сказала обих романе? «Пестик нашел свою тычинку»… Мнекажется, явсе моглабы понять ипростить, нонеэто…
        - Позволь, азачем она приперлась насороковины?
        - Ясперва думала, чтоизпростого любопытства. Нопотом соседка мне сказала, чтовмое отсутствие Андрей приводил ее вдом.
        - Какая гадость!
        - Дауж…
        - Лада, ненадо обэтом думать. Этоуже прошло. Андрея нет больше.
        - Якакбудто два раза его потеряла.
        - Понимаю. Ноненадо оглядываться. Надо смотреть вперед. Тымолодая, очень красивая, умная, нерастеклась отгоря, апошла работать… Явосхищаюсь тобой. Ивсе утебя будет хорошо. Имы нестанем говорить опрошлом. О,авот ипаннакота!
        - Вкусно! Спасибо, Егор, ядавно неполучала удовольствия отеды, хотя мама старается, готовит все мое любимое… Ивообще… Спасибо!
        - Всегда квашим услугам, мадам!
        …КЛаде вкабинет постучались.
        - Войдите!
        Напороге стоял Пашка икакая-то высокая девушка, наголову выше него и, какпоказалось Ладе, совсем неинтересная.
        - Добрый день!- удивленно проговорила Лада.- Заходите.
        - Лада Владимировна,- официально начал Пашка,- вот Лидия нерешается сама квам обратиться. Унее проблемы. Поговорите сней! Ая пошел.
        Странно, подумала Лада, янепомню эту девушку. Ауменя прекрасная память налица.
        - Садитесь. Лида, да?
        - Да.
        - Нучто, Лида, хотите кофе?
        - Нет, спасибо. Уменя накофе аллергия.
        - Тогда, может быть, чаю?
        - Зачем это?
        - Ну,зачашкой чаю разговаривать легче.
        - Мнелегче небудет.
        - Ачто увас случилось?
        - Ничего неслучилось.
        - Данет, яже вижу, увас явные проблемы. Только вот какого рода?
        - Дая незнаю… ЭтоПавел, онсказал, чтоя просто обязана квам пойти… Ноя непонимаю.
        - Хорошо. Тогда я буду задавать вам вопросы, авы постарайтесь отвечать максимально честно.
        Онакак-то криво улыбнулась.
        - Сколько вам лет?
        - Двадцать пять.
        - Вызамужем?
        - Была.
        - Дети есть?
        - Дочке три годика.
        - Мужвас оставил?
        - Да.
        - Увас втелефоне есть его фотография?
        Оназамялась ипокраснела.
        - Да.
        - Адочкины фотографии?
        - Господи, конечно.
        - Мужобижалвас?
        Глаза унее налились слезами.
        - Неотвечайте. Итак ясно. Покажите мне его фотографию.
        Онадостала телефон.
        - Вот! Азачем?
        - Так, ясно. Онговорилвам, чтовы жердь, чтовы уродина, чтоон свами только теряет время, чтовы ниначто негодитесь?- жестко перечисляла Лада.
        - Вытоже так считаете?
        - Дабоже сохрани! Просто я знаю таких типов! Выего любили?
        - Да.
        - Любили, терпели… Иначалось это после рождения ребенка, так?
        - Да.
        - Иврезультате- вы одна, увас катастрофически заниженная самооценка, априэтом вы красивая женщина, увас хорошая фигура, прямо-таки модельная, увас прелестное лицо, только нанем написано- я уродина, никому немогу понравиться ивообще моя жизнь кончена. Яправа?
        - Ну… да, ноя ведь ивправду длинная, тощая. Совсем неинтересная.
        - Лида, выкем здесь работаете?
        - Яаналитик.
        - Васнаработе ценят?
        - Какспециалиста да, кажется, ценят.
        - Выприлично зарабатываете?
        - Ну… да.
        - Ктозанимается вашим ребенком?
        - Бабушка. Моябабушка. Идочка ходит всадик.
        - Аваша мама?
        - Моямама… Унее другая семья. Яросла сбабушкой поотцу. Исотцом.
        - Ктоваш отец?
        - Он… генерал. Работает вМинистерстве обороны.
        - Онженат?
        - Нет. После ухода мамы он нехочет…
        - Какя понимаю, особых материальных проблем увас нет?
        - Ну,вобщем нет.
        - Чтож, Лида, мнеболее илименее все ясно. Случай неочень сложный. Впринципе я знаю, каквам помочь. Сейчас я посмотрю свое расписание назавтра… Так, вызавтра можете после работы выкроить часа три?
        - Нуда, ачто? Зачем?- вдруг запаниковала девушка.
        - Будем лечиться!
        - Как? Ипосле работы… Авы какже?
        - Ну,врабочее время нам никто непозволит заниматься таким лечением.
        - Лада Владимировна, яничего непонимаю.
        - Лида, успокойтесь. Будем просто менять имидж.
        - Как?
        - Так, чтобы все ваши дурацкие комплексы улетучились, чтобы вы поняли, чтовы шикарная молодая женщина, ценный специалист вкрупной фирме, чтовам есть чем гордиться даже помимо работы.
        - Ивы это сможете?
        - Сделаю все отменя зависящее. Ноивы тоже должны мне помогать, ато однажды я сделалавсе, чтомогла, адевушка тутже придумала себе новую причину длятрагедии. Свами такого небудет, янадеюсь?
        - Янезнаю…- Ивдруг она широко улыбнулась.- Япостараюсь. Мнечто, каквстаром фильме, надо говорить себе: «Ясамая обаятельная ипривлекательная»?
        - Непомешает!- улыбнулась Лада.
        Кконцу рабочего дня кЛаде заглянул Пашка.
        - Тетка, хочешь, отвезу домой? Заодно ибабушку забегу повидать.
        - Отлично!
        - Ну,кактебе Лида?
        - Думаю, справлюсь. Кстати, тызавтра после работы сможешь отвезти нас сЛидой водно место?
        - Гдеэто место?
        - Улица Вавилова.
        - Запросто. Ачто там?
        - Будем менять твоей Лиде имидж. Тымолодец, чтопривел ее комне. Онатебе нравится?
        - Очень хорошая девка. Испециалист классный. Нобезслез невзглянешь. Наши вотделе уговаривали ее обратиться в«Модный приговор», аона нивкакую. Небуду я всей стране просвои проблемы рассказывать.
        - Да,это недлянее. Ноя пойду, собственно, темже путем.
        - Онаоттебя вернулась слегка растерянная, но, кажется, обнадеженная.
        - Вотиславно.
        - Аты, тетка, тоже какбудто получше?
        - Ну,яже индеец…
        Смена имиджа превзошла все ожидания нетолько Лиды, ноиЛады. Лида стала просто красавицей. Высокая, тоненькая, изящно одетая, волосы изсерых стали светло-русыми, вместо убогого хвостика пышные кудри. Онався светилась. Вотделе ее просто неузнали. Дома бабушка прослезилась, дочка просто визжала, аотец только руками развел.
        - Красавица моя!- воскликнулон.- Тыпочему прятала отвсех такое чудо?
        - Ой,папочка, ятак боялась, чтоты рассердишься,- всхлипнула Лида.
        - Ячто, идиот? Явраг своей дочушке? Вотхотелбы я посмотреть нарожу твоего козла вонючего…
        - Нет, папа, ненадо нам его рожи! Онтеперь недостоин даже смотреть вмою сторону!
        - Вонкакты заговорила! Иктоже это стобой такое сотворил?
        - Лада Владимировна! Нашкорпоративный директор.
        - Молодец женщина!
        - Ноотвел меня кней Паша Изотов. Онаего тетка родная.
        - Слушай, акакбы нам поблагодарить эту женщину? Онамне такой подарок сделала! Может, позовешь ее кнам вгости? Бабушка «Наполеон» испечет, а?
        - Нет, папа, этокак-то неудобно. Лучше я подарю ей цветы.
        - Цветы, говоришь? Тогда лучше я это сделаю.
        - Да,папочка, этолучше!- обрадовалась Лида.
        - Хорошо. Оназавтра будет наработе?
        - Думаю, да!
        - Тогда закажи мне пропуск наодиннадцать тридцать.
        Вдверь постучали.
        - Войдите!- сказала Лада.
        Вкомнату вошел мужчина ввоенной форме. Лада ахнула. Онбыл невероятно красив. Высокий, совершенно седой, сяркими голубыми глазами застеклами модных очков. Вруках он держал букет красных роз.
        - Извините, мненужна госпожа Гудилина.
        - Этоя,- крайне удивилась Лада.
        - Лада Владимировна, позвольте представиться, генерал-майор Столетов. Вот, примите, пожалуйста, взнак благодарности…
        - Зачто? Ах,вы, вероятно, отец Лиды Зверевой?
        - Верно. Выпросто чудо сотворили. Знаете, чтомне дочка сказала сегодня утром? «Папа, янехочу больше быть Зверевой, яопять буду Столетовой! ИАнютке фамилию переменю»!
        - Круто!
        - Этоваша победа, Лада Владимировна.
        - Спасибо вам большое, господин генерал.
        - Длявас просто Иван Тимофеевич.
        - Садитесь, Иван Тимофеевич.
        - Извините, немогу, время поджимает. Ещераз спасибовам.
        - Нучтож, несмею задерживать.
        Онапротянула ему руку. Онкрепко пожалее.
        - Выочень, очень интересная женщина. Радбыл познакомиться.
        Иушел.
        Надоже, дочего хорош! Ядумала, генералы все пузатые, потные, сбегающими глазками… Покрайней мере, потелевизору восновном таких показывают, авжизни мне они как-то невстречались. Ой,надоже поставить цветы! Кажется, онположил наменя глаз. Амне это надо? Онаприслушалась ксебе. Нет. Ненадо.
        Генерал-майор Столетов был всмятении. Онпредставлял себе совершенно другую женщину. Полную, уютную, летподпятьдесят, совсем неинтересную, атут такая фифа! Данефифаона, выходит, аочень дельный специалист, вончто сЛидкой моей сотворила… Нохороша, черт ее побери! Вотмнебы такую, стоской подумал генерал. Данет, зачем… Всеони одним мирром мазаны. После вероломства жены Иван Тимофеевич твердо решил недоверять больше женщинам иуж точно нежениться. Унего случались скоротечные романы, женщины ему проходу недавали, но, заведя очередной роман, онстаким подозрением относился кженщине, чтовскоре обнаруживал вней массу недостатков, несовместимых сего взглядами. Онбыл завидным женихом, номало-помалу заним закрепилась репутация закоренелого холостяка. Взакрытых военных городках наполигонах всегда было вдостатке одиноких женщин, вдов, разведенок иброшенок, ивнимание, пусть даже мимолетное, красавца военного неоставалось безответным. Такижил. Даже мама уже потеряла надежду женить сына. Впоследний раз она заговорила сним обэтом, когда Лида родила дочку.
        - Ванюша, Лидочка наша уже сама мамочка, никакая мачеха ей нестрашна. Женилсябы ты нахорошей женщине, ябылабы спокойна. Ато таскаешься побабам, куда это годится. Тыж большой человек, генерал, ивозраст уже солидный. Кполтиннику дело идет.
        Онтогда только посмеялся.
        - Данет, мама, чуюя, чтоэтот Лидкин поганец житья ей недаст, нельзя мне расслабляться.
        Дочь была самым дорогим существом навсем свете. Атеперь еще ивнучка появилась…
        Меньше пяти минут он общался сЛадой Гудилиной, ноее лицо стояло унего перед глазами весь день.
        - Иван Тимофеевич, чтоэто стобой?- полюбопытствовал старый друг исослуживец Михаил Борисович Устюжанин.- Нешто воблаках витаешь?
        - Данет, просто нога ноет.
        - Ладно врать своим ребятам, ато я незнаю, какты выглядишь, когда утебя нога болит. Нет, тутявно замешана прекрасная дама.
        Михаил Борисович был давно ипрочно женат, однако обожал поговорить «пробаб-с». Носовершенно непохабно, какмногие вояки, акак-то нежно имечтательно.
        - Ахочешь, покажу тебе одну прекрасную даму?
        - Хочу!- загорелся Михаил Борисович.
        - Навот, глянь!- иСтолетов протянул другу телефон сфотографией преображенной Лиды.
        - Ухты, хороша! Ноя вродебы ее знаю… Ктотакая, Вань?
        - Думай, вспоминай!
        - Мать честная! Лида?
        - Лида!
        - Ичто это зафея кней прикоснулась?
        - Наработе унее психолог сней поработала.
        - Нунифига себе! Хороший, видать, психолог. Здорово! Вотбы этот паскудник нанее посмотрел!
        - Аона мне заявила, чтоон недостоин даже смотреть вее сторону!
        - Слушай, адавай мы Лидку скапитаном Звягиным познакомим. Хороший парень, порядочный, морда славная.
        - Этоможно!- обрадовался Столетов.
        Однако через час выяснилось, чтоему завтра сутра нужно лететь наДальний Восток. Ивсе мысли опрекрасных дамах вылетели изголовы.
        …Пашка частенько подвозил Ладу после работы. Вотисегодня.
        - Э,тетка, откуда такие розы?- воскликнулон.
        - Генерал принес.
        - Столетов?
        - Он!
        - Задочку благодарил?
        - Да. И,между прочим, сказал, чтоя очень-очень интересная женщина.
        - Губа угенерала недура! Акакон тебе?
        - Объективно- красавец мужчина. Ядумала, такие генералы только вкино бывают.
        - Значит, выдруг дружке понравились?
        Лада внимательно посмотрела навеселое лицо племянника.
        - Пашка, колись!
        - Чего?
        - Тывсе подстроил?
        - Чтоподстроил?
        - Тыспециально привел комне Лиду, понимая, чтоя сней справлюсь иее папочка-генерал будет ввосторге, придет комне, оценит мою несравненную красоту, аяего… Так?
        - Ну,что-то вэтом роде…- хмыкнул Пашка.- Ачто, разве я негениальный стратег? МнеЯншин всегда говорит, чтоуменя превосходно развито стратегическое мышление. Ипотом, кому отэтого плохо? Лида просто летает, бабы обзавидовались, еепапа рад-радехонек… Итебе тоже приятно. Скажешь, нет?
        - Нескажу. Слушай, аон каких войск генерал? Явформах неразбираюсь.
        - Генерал-майор авиации. Онбыл когда-то очень крутым испытателем. Элита, можно сказать. Онклевый мужик, этот генерал! Егоодно время гнобили, онстарался своих офицеров недавать вобиду, егодаже вкакой-то момент хотели разжаловать, чтоли, нокогда министра обороны сменили, онопять вгору пошел.
        - Аты откуда это знаешь?
        - Такя сЛидкой винституте учился. Онаочень клевая девка, еслибы нерост, ябы сней закрутил, особенно теперь. Норост, сама понимаешь…
        - Ничего, сейчас, ядумаю, унее найдутся женихи.
        - «Онбыл титулярный советник, она- генеральская дочь»?
        - Перестань! Онапрелестная девушка. Идолжна теперь втебя влюбиться, тыже ее практически спас.
        - Небыло печали! Мыпросто старые друзья. Инафирму тоже я ее привел. Унее голова круто варит. Аты генерала-то неотшивай! Онтебе свиданку неназначил?
        - Инедумал. Подарил цветы, сказал комплимент иушел. Первым делом самолеты!
        - Тетка, акакты догадалась, чтоэто я все рассчитал?
        - Поглазам!
        - Даладно!
        - Ей-богу!
        - Ладошка, какие розы!- воскликнула мама.- Откуда?
        - Отблагодарной клиентки.
        Ладе нехотелось говорить прогенерала. Просто чтобы зря необнадеживать маму. Даинепридала она никакого значения этой встрече. Как, впрочем, ивстрече сЕгором. Нехочу я думать ниокаких мужиках иуж тем более обсуждать их смамой.
        - Мамочка, тычем-то расстроена?- пригляделась она кматери.
        - Дането чтобы расстроена… просто как-то странно…
        - Что, мама?
        - ДаЛенка…
        - Что? Сней что-то случилось?
        - Случилось. Сдурела совсем. Авроде еще невозраст длямаразма.
        - Ачто такое?
        - Ладошка, вотобъяснимне… Всюжизнь мы дружили, сошколыеще. Ивдруг ее какподменили. Нетерпит вообще никаких возражений, просто настенку лезет. Итон унее какой-то менторский появился. Какбудто все время читает лекцию несмышленышам. Просто инезнаю, очем сней говорить.
        - Идавно это сней?
        - Акакнапенсию вышла. Уменя вообще впоследнее время ощущение, чтоона меня просто терпеть неможет. Неприятно, знаешьли… Якак-то постарой памяти рассказала ей протебя, проАндрея… Онаж тебя срождения знает ивродебы любит…
        - Мневсегда так казалось.
        - Аона меня выслушала так, какбудто я ей прокакую-то совершенно чужую тетку рассказываю, ипотом прочла лекцию отом, каквредно любить мужчин, чтоих, мол, надо просто использовать. Меня чуть нестошнило. Чтоэто такое? Тыж ее всю жизнь знаешь…
        - Небери вголову, мамочка. Неогорчайся. Это, может, ипройдет…
        - Дапока только все усугубляется. Иной раз так хочется послать ее куда подальше. Новедь столько лет дружбы…
        - Аты недумаешь, чтоэто элементарная зависть?
        - Зависть? Ачему, собственно, завидовать?
        - Ну,мама, утебя есть семья, аунее нет.
        - Ну,уменя семья появилась несейчас, япрактически всю жизнь семейная…
        - Да,нораньше она достаточно весело жила, насколько я понимаю, атеперь вышла напенсию, осталась одна, тыпо-прежнему всемье…
        - Недумаю, онаникогда небыла завистливой.
        - Мамуля, тебя это угнетает? Ядам совет. Тымолчи, нереагируй, ейвконце концов надоест, нуивстречайся пореже.
        - Амы итак куда реже встречаемся, чемраньше. Просто, знаешьли, больно. Ядумала, онамне близкий человек, аона… Какбудто чужая. Ипотом, вродебы она дурой небыла, асейчас иной раз такое несет… Иэтим тономеще… Ладно, Бог сней, зачем я тебя этим гружу?
        - Мама, нокогоже тебе этим грузить, если неродную дочь?
        - Тоже верно,- грустно улыбнулась мама.
        Утром Ладу вызвал ксебе Яншин.
        - Скажимне, пожалуйста, унас тут что, модный салон илисерьезная фирма?- вдруг напустился он нанее.
        - Юрий Александрович, янепонимаю, очемвы!
        - Данафирме все бабы рехнулись! Никто неработает, всеобсуждают преображение Лиды Зверевой!
        Лада решила смолчать. Пусть выговорится.
        - Зверева была прекрасным аналитиком, очень ценным кадром, атеперь что? Хорошенькая вертихвостка? Ну,чего молчишь?
        - Юрий Александрович, поверьте, закомплексованные женщины сзаниженной самооценкой чаще болеют…
        - Тымне мозги непудри! Наработе надо заниматься работой, анетряпками икосметикой!
        - Тряпками икосметикой мы соЗверевой занимались внерабочее время.
        - Ну,допустим! Ачто ктебе мужики сцветами наработу шастают, этокак?
        Лада засмеялась.
        - Чтоя сказал смешного?
        - Юрий Александрович, сведения омужиках сцветами поступили отвашего секретаря?
        - Апричем тут это?
        - Понятно. Таквот, вношу ясность. Мужик сцветами был только один. Иэто был генерал-майор авиации Столетов.
        - Этоеще кто?
        - Выневкурсе? Этоотец Лиды Зверевой. Принес цветы взнак благодарности задочь. Еговизит занял ровно…- Лада что-то поискала всвоем айфоне,- ровно три минуты сорок пять секунд. Этоповод длясерьезных претензий?
        - Черт, всамом деле чепуха какая-то…
        - Ямогу быть свободна, Юрий Александрович?
        - Погоди… Аты чего мне все «вы» говоришь?
        - Ну,выже начальник. Аколлектив уже после нашего первого разговора был вкурсе, чтомы общаемся на«ты», иэто породило массу ненужных домыслов.
        Онхмуро взглянул нанее ичто-то черкнул налистке стикера, протянул Ладе. «Юлька?»
        Онамолча кивнула, посмеиваясь просебя.
        - Явас понял, Лада Владимировна,- нарочито громко проговорилон.- Новпринципе я доволен вашей работой. Моральный климат вколлектив стал значительно лучше.
        ИЯншин заговорщицки ей подмигнул.
        Чудны дела твои, Господи. Ноэтой девчонке неймется. Онавочтобы то нистало хочет выжить меня сфирмы. Иэто неспроста. Онаменя боится. Счегобы? Неужто ивправду шпионит тут? Нупосмотрим, ктокого…
        Ладе позвонила старшая сестра.
        - Скажимне, чтотам заистория сПашкиной девушкой?
        - Скакой девушкой?
        - Этоправда, чтоон тебе показал свою девушку иты ее забраковала?
        - Правда. Никуда негодная девушка. Авчем, собственно, дело?
        - Автом, чтоэта девушка дочка моего знакомого.
        - Ичто дальше?
        - Чем, интересно, онатебе неугодила?
        - Ксюха, чтозанаезды?
        - Какое право ты имеешь вмешиваться?
        - Здрасьте, приехали! Атебе что, такважно, чтобы Пашка женился наэтой девице?
        - Этонемне важно, аПашке! Тызнаешь, ктоунее отец?
        - Аэто так существенно?
        - Ода! Внаше время это очень существенно! Иктомуже девочка красавица!
        - Бесспорно. Ноподумай сама, если Пашка попросил меня сней пообщаться, значит…
        - Даничего это незначит! Просто народителей он внимания необращает, атебе почему-то доверяет. Онрасстался сЯночкой!
        - Значит, нелюбил!
        - Многоли толку отэтой вашей любви! Тывон замуж полюбви выскочила, имного толку отэтого?
        - Ксюха, тыхочешь сомной поссориться?
        - Дая знать тебя нехочу!
        - Вона как! Нучтож…
        Чтож такое происходит? Чтобы родная сестра… Хотя понятно, онапопросту ревнует сына комне. Какэто он посмел советоваться стеткой, когда мамочка ему рекомендовала такую чудную девочку? Да,все именно так, нотем неменее ужасно противно. Нет, надо срочно продавать квартиру, покупать новую исъезжать, ато Ксюха вовлечет маму вэту распрю, азачем это? Кто-то говорил, чтознает надежного риелтора. А,кажется, Егор. Ончто-то пропал. Надо позвонитьему.
        - Лада, ты?- обрадовался Егор.
        - Тыгде?
        - ЯвШанхае! Ачто, тыпомне соскучилась?
        - Иэто тоже! Ноя вспомнила, тычто-то говорил прориелтора.
        - Надумала продавать квартиру? Яскину тебе все координаты, асейчас прости, надо бежать. Недельки через две буду вМоскве, сразу позвоню. Целую!
        Ивсамом деле, вскоре пришла эсэмэска стелефонами. Лада нестала откладывать дело вдолгий ящик иуже надругой день встретилась сриелтором.
        - Значит, вашу трешку на«Динамо» мы продаем, апокупаем двушку?
        - Да.
        - Икакой район предпочтительнее?
        - Лучше поближе кцентру.
        - Этонедешево.
        - Японимаю. Иеще, мненужна квартира, нетребующая ремонта. Илитолько косметического.
        - Понятно. Знаете, вновых районах…
        - Нет, новые районы мне неподходят. Яработаю врайоне Красной Пресни.
        - Поняла. Буду искать.
        Простившись сриелтором, Лада вышла наулицу. Ввоздухе уже пахло весной. Настроение было поганое. Ссора состаршей сестрой. Какстранно, раньше ябы жутко расстроилась, дачто там, ябы кинулась кней, попыталасьбы помириться, асейчас даже боли нечувствую. Тоесть мне неприятно, ивсе. Ивсе! Якакбудто вбронежилете. Мнебольно отвыстрела, ноэто несмертельно. Жизненно важные органы незадеты. Да,я теперь покрыта броней. Нет, нея, амоя душа. Ядействую, ядаже мыслю и, следовательно, существую. Нонеживу. Ястала какСнежная королева, нет, какКай, мневсердце попала льдинка… Янереагирую намужчин. Егор явно комне неравнодушен, игенералу я явно глянулась… Обабесспорно хороши, номне их ненадо. Мненикого ненадо. Яхочу жить одна. Инискем неразговаривать. Ястолько говорю наработе… Лечу чужую боль, акто меня вылечит? Дауменя иболи нет. Былабы боль, ябы сней, скорее всего, справилась. Акакизбавиться отброни? Ивкакой момент она образовалась? Ну,это ясно. Когда я услышала эту гнусную фразу, насчет пестика итычинки… И,похоже, янастоящий индеец, мнетеперь все ништяк! Ксчастью, мама уехала вМариански Лазни лечиться, иона,
конечноже, незнает онашей ссоре сКсюхой. Слава богу!
        Вкабинет кней заглянул Пашка.
        - Тысвободна?
        Онаглянула начасы.
        - Уменя три минуты.
        - Явечером тебя отвезу, надо поболтать.
        - Хорошо.
        Онушел. Знает уже. Сестрица небось просветила. Иему ужасно неловко. Бедолага.
        …УЛады сидел один изсотрудников фирмы, мужчина ввозрасте, которому требовалась психологическая помощь.
        - Савелий Геннадьевич, насамом деле ваша проблема лишь втом, чтовы снедоверием относитесь кмолодым сотрудникам, которых ввашем отделе большинство, яправа?
        - Правы, Лада Владимировна, правы, голубушка.
        - Онивас как-то задевают, посмеиваются надвами?
        - Нет. Ничего такого, но… просто я непонимаю их юмора, каких-то словечек… Ипотом, онивбольшинстве своем чудовищно невежественны.
        - Новсвоих профессиональных делах они разбираются?
        - Ода! Онивсе отличные специалисты. Но,если вы знаете, Козьма Прутков утверждал…
        - Чтоспециалист подобен флюсу?
        Савелий Геннадьевич просиял.
        - Выэто знаете! Аони- нет. Онидаже незнают, ктотакой Козьма Прутков. Просто неслыхали. Меня это ужасает. По-моему, имвсем кажется, чтодоних вообще ничего иникого небыло. Знаете, ябы ушел сэтой работы, номне здесь хорошо платят, ямогу претворять вжизнь какие-то свои наработки. Номне тут…
        - Вамтут некомфортно?
        - Именно! Авы можете мне что-то посоветовать?
        - Попробую. Янавела справки иузнала, чтоваши сотрудники чрезвычайно, подчеркиваю, чрезвычайно уважают вас какученого, каккреативно мыслящего человека.
        - Воткак?- заинтересовался Савелий Геннадьевич.
        - Да,искажу вам посекрету, онидаже прозвали вас Блондином.
        - Почему Блондином?- крайне удивилсяон.
        - Потому что увас светлая голова!
        - Довольно тупое прозвище, надо заметить.
        - Ноболее чем почтительное, согласитесь?
        - Можно итак посмотреть,- усмехнулсяон.
        - Такчто дело невэтих молодых людях, дело ввашем предубеждении. Посмотрите наних другими глазами.
        - Ирадбы, голубушка, нокогда я слышу, что«Казаков» написал Шолохов, мнеделается дурно. Иведь им ничуточки нестыдно засвое невежество. Вмоем поколении людям всегда было стыдно чего-то незнать, нечитать…
        - Савелий Геннадьевич, дорогой, своим, простите, брюзжанием вы новое поколение неисправите, увы. Новы нехотелибы уходить изфирмы, значит, смотрите наэту молодежь просто какнаколлег, чьипрофессиональные качества вас устраивают. Итолько. Аих общее развитие пусть останется насовести их родителей. Ктомуже среди молодых тоже попадаются вполне продвинутые, какнынче говорят, люди. Ноничего, схлынет это помешательство наИнтернете, ивсе как-то придет внорму. Уверяювас. Апока перестаньте мучить себя сожалениями поповоду их невежества. Выже нестарый человек, интересный мужчина, люди вашего поколения еще неперевелись, вотиобщайтесь сосвоими сверстниками. Сейчас другое время. Сейчас наработе лучше работать, аневести интеллектуальные беседы, каквсоветские времена.
        - Ачто, этоинтересная мысль, голубушка Лада Владимировна. Да,незря мне вас нахваливали. Честно говоря, япришел квам нестолько запомощью, столько излюбопытства. Авымне, кажется, реально помогли. Ктобы мог подумать! Спасибо! Всегда приятно иметь дело сумной женщиной.
        Лада посмотрела начасы. Хотелось есть. Можно, конечно, выпить кофе вкабинете, сгрызть несколько сушек, номамы нет, обеда дома тоже нет, ачто-то горячее съесть надо. Онавзяла сумку, нотут дверь распахнулась ивошла молодая женщина, довольно красивая, ноявно воинственно настроенная. Что-то ее лицо мне совсем незнакомо. Новенькая, чтоли?
        - Выкомне?
        - Квам!
        - Проходите, присаживайтесь. Хотите кофе?
        - Ничего нехочу!
        - Чтовас привело комне?
        - Аинтересно!
        - Чтоименно вас заинтересовало?
        - Какую еще шлюху мой дурак взял наработу.
        - Так. Значит, предстоит разборка,- усмехнулась Лада, вмиг смекнувшая, чтоэто жена Яншина.
        - Дауж, ясвами разберусь, мало непокажется.
        Лада смотрела нанее молча, холодно, нослегкой насмешкой.
        Этаее реакция явно сбивала посетительницу столку.
        - Ну,чего ты наменя вытаращилась, мочалка ученая? Тыотсюда вылетишь вдва счета!
        Лада по-прежнему молчала.
        Яншина меж тем наливалась яростью.
        - Слышь, сучка, тынамое место немылься! Невыйдет!
        - Зачем мне ваше место? Мнеинамоем неплохо.
        - Ишьчего придумала, «Майбах»- это типа неприлично! Этож додуматься надо, амой идиот слушается!
        - Да,между прочим, сутра увешиваться бриллиантами тоже неприлично, темболее скожаным костюмом! Этотак, совет походу дела.
        - Ну,ясный блин! Отзависти лопаешься. Ишь, прохиндейка! Завтраже отсюда вылетишь.
        Лада молча пожала плечами. Странно, ядаже незлюсь, какзлиласьбы раньше. Просто смотрю состороны…
        Яншина продолжала что-то орать ивзапале незаметила, чтоЛада благополучно записала все нателефон иотправила запись Яншину.
        Буквально через пять минут он влетел вкабинет.
        - Эточто здесь происходит?- зарычал он нажену.- Совсем ополоумела? Вонотсюда! Здесь люди работают, аты отбезделья совсем рехнулась! Вон!
        - Ачегоона… Говорит, брюлики носить неприлично,- всхлипнула скандалистка.
        - Это, во-первых, неприлично, аво-вторых, просто опасно,- хладнокровно заметила Лада.
        Межтем Яншин буквально взял жену зашиворот ивытащил изкабинета.
        Господи, уэтих людей богатство мозги отшибает напрочь. Какон мог натакой жениться? Онже умный, продвинутый… Иликогда строишь крупный бизнес, тутуж недовыбора, берешь, чтоподвернулось? Темболее, сэкстерьером уэтой особы все впорядке.
        Через две минуты вернулся Яншин, весь красный отгнева, ирухнул настул.
        - Прости меня. Явообще непонимаю, чтоей вбашку взбрело…
        - Онавпретензии комне поповоду «Майбаха». Ты,вероятно, ейсказал, чтоя тебе рекомендовала пересесть наболее скромную машину.
        - Дая ей вообще отебе нислова несказал. Нислова! Явообще сней ничего необсуждаю. Знаю, чтобезмозглая.
        - Значит, еепросветили.
        - Кто?
        - Вероятно, тот, ктозаказал ей пропуск.
        Яншин озадаченно уставился наЛаду.
        - Так… Ясейчас разберусь!
        - Илитвоя жена может входить сюда безпропуска?
        - Даона сроду тут небыла! Чтоей тут делать? Ничего, ясейчас все выясню!
        - Погоди, Юра! Тыхочешь спросить навахте, ктозаказал пропуск?
        - Именно!
        - Нет, давай это сделаюя, ато будут лишние эмоции и, какследствие, лишние разговоры.
        - Тыправа, конечно, норазговоры, скорее всего, ужеидут. Всевидели, какя зашкирку выволок ее отсюда.
        - Этоскверно. Знаешь, чтосейчас будут говорить? Чтоты спишь сомной, атвоя благоверная узнала ипришла скандалить, аты ее взашей выгнал.
        - Ох,черт! Каксвами, бабами, всесложно… Ладно, яокольными путями выясню.
        - Дая итак знаю.
        - Откуда?
        - Юра, этоэлементарно!
        - Опять скажешь, Юлька?
        - Скажу! Акому еще нужно…
        - Аей-то зачем?
        - Ну,тут может быть несколько мотивов. Во-первых, онаменя терпеть неможет. Во-вторых, есть слабая надежда, чтоты вдруг возьмешь ивыгонишь жену, аона займет ее место, ну, и, наконец, желание отвести отсебя всякие подозрения…
        - Тьфуты! Да,асчего ты взяла, чтоЮлька тебя нелюбит?
        - Даэто ясно какбожий день. Онауже доносила тебе наменя, атеперь вот жене твоей настучала. Чувствует, чтоя ее насквозь вижу. Ибоится.
        - Чего?
        - Пока незнаю, но, видно, есть чего бояться.
        - Знаешь что… Тыесть хочешь?
        - Хочу. Какраз собиралась пойти, атут твоя благоверная явилась.
        - Тогда так. Ятоже подыхаю сголоду. Ясейчас выйду, аты через пять минут выйди изайди заугол, сядешь комне вмашину ипоедем куда-нибудь пообедаем ипоговорим каклюди.
        Лада рассмеялась.
        - Ясказал что-то смешное?- вскинулся Яншин.
        - Ода! Поверь, если мы стобой выйдем вместе, этопривлечет куда меньше внимания, чемесли кто-то засечет наши манипуляции… Малоли куда могут вместе ехать начальник икорпоративный директор?
        - Права. Умная женщина- это хорошо.
        - Да,аскажи, твоя жена носит твою фамилию?
        - Нет. Ачто?
        - Ну,тогда все куда проще. Малоли кого мог вышвырнуть начальник…
        - Дану, вседогадались небось… Нуишут сними. Пошли!
        - Нупошли!- пожала плечами Лада.- Акакфамилия твоей жены?
        - Бурунова.
        - Ипочему она твою фамилию невзяла? Что-то симуществом, сналогами?
        - Зришь вкорень. Черт, вотпоговорил сумной бабой, как-то полегчало…
        Онисели вего черный «Мерседес».
        - Аты на«Майбахе» ездила когда-нибудь?
        - Данет, непривелось.
        - Ахочешь, как-нибудь прокачу?
        - Юра, яглубоко равнодушна кмаркам автомобилей. Помне, лишьбы ездили.
        - Скажи, акчему ты неравнодушна?
        - Незнаю…
        - Амужик-то утебя сейчас есть?
        - Нет. Слава Богу, нет.
        - Этонеправильно.
        - Наверное. Номне ненадо.
        - Потому что овдовела?
        - Данезнаюя… Мненадо учиться жить по-новому.
        - Какэто по-новому?
        - Счистого листа. Снуля. Атам поглядим. Явот продаю квартиру, покупаю новую, поменьше…
        - Ибудешь жить одна?
        - Ну,может, кошку заведу…
        - Нувот. Лучше попугая.
        - Почему? Потому что он может разговаривать?
        - Конечно.
        - Нет, кошка лучше. Теплее.
        Этопрозвучало так грустно, чтоЯншин содрогнулся.
        - Ладка…
        - Извини. Всеуменя хорошо.
        - Ты,небось, думаешь, какон мог жениться натакой?
        - Данет, все, вобщем, понятно. Красивые дуры всегда пользуются спросом. Выходят забогатых, думают, невесть какое счастье привалило, аты, темболее, молодой, ивнешность недурная. Такэто ваааще! Апотом начинают сходить сосвоих жалких крох ума, беситься отденег ибезделья.
        - Всевточности, только раньше она была доброй ивродебы милой.
        - Онапьет?
        - Попивает.
        - Детей, какя понимаю, увас нет?
        - Унее была дочка, ноумерла еще доменя.
        - Ты,выходит, еепожалел?
        - Было дело. Ноона как-то очень быстро утешилась, аее мать уверяла, чтоона сама виновата, упустила момент, необратилась вовремя кврачу…
        - Ладно, Юра, мненезачем вникать вэти детали, твоя жена- это твое дело. Твое личное дело.
        - Все. Понял. Аты крутая.
        - Жизнь вынуждает.
        Вечером кЛаде заглянул Пашка.
        - Домой отвезти?
        - Отвези. Если мама незаругает.
        - Тычего?- позеленел Пашка.
        - Знаешь, какой скандал мне Ксюха закатила? Завсю жизнь такого неупомню.
        - Покакому поводу?
        - Ато ты незнаешь!
        - Из-за Янки, чтоли?
        - Именно! Тызачем матери сказал, чтоя твою Яну забраковала?
        - Даона пристала, как… Ну,я иляпнул, чтоЛаде она непонравилась. Номать мне ничего несказала.
        - Все, Пашка, впредь сам разбирайся сосвоими девчонками. Чтож ты мне несказал, чтомать спит ивидит женить тебя наэтой Яне?
        - Ая хотел услышать твое совсем непредвзятое мнение.
        - Знаешь, ядам тебе совет.
        - Явесь внимание.
        - Впредь живи своим умом. Исвоими чувствами. Утебя неплохая интуиция, вотиприслушивайся кней, ачто там думают поповоду твоих девчонок мама, тетка, бабушка, папа, неважно.
        - Кстати, папа меня понимает. Емутоже Янка ненравится. Зато мама заходится отвосторга.
        - Ну,иты поведешься?
        - Данизачто! Мнееще моя свобода дорога. Да,аты нескажешь, чтотам утебя сегодня было?
        - Уменя?
        - Нуда. Говорят, Яншин зашиворот выволок оттебя какую-то бабу ипрактически спустил слестницы.
        - Даворвалась какая-то ненормальная, аЯншин заглянул комне, нуипресек…
        - Ачего он сам? Почему охрану невызвал?
        - Ну,видимо, вспомнил, чтоон все-таки мужчина, вотивышвырнул скандалистку.
        - Говорят, онбыл вярости!
        - Дану, брешут.
        - Лад, ачто слышно отбабушки?
        - Лечится. Очень довольна.
        - Аона вкурсе вашей ссоры смамой?
        - Нет, конечно! Зачем ее огорчать? Атыбы сам связался сбабушкой. Онабудет рада.
        - Да,конечно… Тыпрости, тетка, ядурака свалял…
        - Прощаю.
        Генерал Столетов возвращался домой встранном настроении. Вроде командировка прошла неплохо, высшее руководство осталось довольно, нонадуше было как-то тревожно. Онвсе время вспоминал ту женщину, такую еще молодую, носгрустными глазами. Онзнал, чтоона недавно овдовела. Хотелось ее утешить, нонетак, какон обычно утешал вдовушек иразведенок. Ончувствовал, сней это непройдет, онавообще была внекруга его обычных представлений оженщинах. Привыкший четко все формулировать, онсказал себе: онаптица другого полета. Ноия ведь умею высоко летать… Вон, догенерал-майора долетался. Ноя настолько старше, яуже нелетаю, разве что какпассажир. Аиногда так тянет внебо… Итогда наваливается тоска… Аэта женщина, вероятно, моглабы развеять любую тоску. Вончто она сЛидушкой сотворила! Девчонка ходит просто пьяная отсчастья, говорит, правда, немне, абабке, чтодаже неподозревала, чтоможет быть такой красивой… Аведь это мы смамой виноваты, чтоона такой закомплексованной выросла. Ябыл всегда занят, амама воспитывала ее постаринке. Тонельзя, этонельзя, ничего страшнее косметики ибыть неможет, шагвлево, шагвправо… Коленки чтоб
всегда прикрыты, волосы завивать- смертный грех… Асейчас сама радуется, чтовнучку так преобразили. Хорошоеще, Лидка незлобивая девочка, нивчем нас невинит, апросто ликует. Онвез вподарок дочке чудесную меховую жакетку измеха лиры, онинеслыхал протакого зверька. Жакетку купила вЯпонии одна старая знакомая поего просьбе специально дляЛиды. Ялично такого меха сроду невидал. Красиво, Лидка обрадуется, таких шубок ниукого больше нет… Аеще он вез кое-что дляЛады Владимировны. Литровую банку сахалинской красной икры. Дома унего никто красную икру неел. Может, Лада Владимировна нетакая привереда?
        Идти кней нафирму он нехотел. Дождусь после работы, когда она выйдет, ипредложу подвезти. Иненадо этой генеральской формы, зачем привлекать ксебе внимание?
        Лада вышла наулицу ирешительно направилась кметро. Дома ничего нет, надо что-нибудь купить. Нет, вмагазин неохота, зайду вкафешку возле дома. Потом посмотрю какой-нибудь фильм изавалюсь спать.
        - Лада Владимировна!- окликнул ее мужской голос.
        Онаоглянулась. Никого иззнакомых неувидала.
        - Здравствуйте!- Из«Тойоты», стоящей рядом сней, выглядывал… генерал Столетов. Вштатском.
        - Иван Тимофеевич?- удивилась Лада.- Задочкой приехали?
        - Нет. Завами.
        - Замной? Скакой стати?
        - Этоэлементарно! Вымне понравились. Очень. Ая человек военный ипривык четко действовать.
        Онвылез измашины.
        - Лада Владимировна, поверьте, янекусаюсь, янеманьяк. Садитесь, явас отвезу куда скажете. Итолько. Если хотите, сядьте сзади.
        - Данет уж, меня назаднем сиденье всегда укачивает.
        Онулыбнулся.
        Дочего хорош, подумала Лада. Хотя вформе был еще лучше.
        Онасела рядом сним.
        - Лада Владимировна, дляначала я хочу еще раз поблагодарить вас задочку, онабуквально летает теперь. Вот, взнак благодарности я привез сСахалина…
        Онвзял сзаднего сиденья пакет.
        - Чтоэто?
        - Настоящая красная икра. Свежайшая. Вылюбите красную икру?
        - Обожаю! Спасибо. Нокак-то неожиданно…
        - Лада Владимировна, аможет, поужинаем где-нибудь, поговорим?
        - Выпоставили меня внеловкое положение, Иван Тимофеевич. Ясдуру согласилась взять икру…
        - Нет. Если вы нехотите, яниначем ненастаиваю. Итак, куда вас отвезти?
        Онапосмотрела вего голубые глаза.
        - Ресторан выбирайте сами.
        Онпросиял.
        - Вотэто женщина! Яввосторге.
        - Аикра непротухнет?
        - Нет. Вмашине достаточно холодно.
        - Иван Тимофеевич, вычто, комне клеитесь?
        - Нет. Язавами ухаживаю. Именя нисколько несмутит, если эти ухаживания будут долгими.
        - Аесли они будут напрасными?
        - Э,да вы кокетка! Ноесли они окажутся напрасными, виноват будуя.
        - Потому что долгие ухаживания неваш конек? Яправа?
        - Правы. Ноя вдруг понял, чтоупустил вжизни что-то важное… Когда увиделвас.
        - Новы видели меня меньше пяти минут.
        - Ичто? Иной раз этого более чем достаточно. Ия сразу понял- таких женщин вмоей жизни небыло.
        - Каких таких?
        - Красивые идаже очень красивые были. Авот таких значительных, чтоли… увы… Ясразу понял, чтовы особенная. Нуикрасивая, конечно. Ноэто дляменя неглавное.
        - Теперь неглавное?- лукаво улыбнулась Лада.
        - Ох,вы иязва! Хотите сказать, чтоя длявас стар?
        - Данет, выеще вполне… Красавец, можно сказать. Особенно вформе. Просто неотразимы.
        - Аразве нынешние молодые женщины еще ценят мужчин ввоенной форме? Мнеказалось, этоуже анахронизм.
        - Данет, Иван Тимофеевич. Этонауровне инстинкта. Другое дело, чтосовсем сопливые девчонки больше всего ценят деньги.
        - Сопливые девчонки- это неинтересно.
        - Значит, выеще действительно молоды. Известноже, чемстарше мужчина, темболее молодые особи его привлекают.
        - Да,это если умужика мозгов нет.
        - Нескажите. Даже вполне мозговитые нередко женятся насоплюшках. Правда, зачастую это дляних плохо кончается.
        - Ох,вы иштучка! Какловко сменили тему…
        - Знаете, излишний пафос вмашине как-то неуместен, чтоли…
        Онзасмеялся. Ох,какая баба… Нельзя ее упустить. Всямоя жизнь может пойти по-новому. Икакэтого хочется- чтобы по-новому. Онпривез ее всвой любимый ресторанчик.
        - О,товарищ генерал!- приветствовал его администратор.- Вынынче сдамой! Прошу, прошу.
        Лада отметила просебя, чтоугенерала прекрасные манеры. Офицер!
        - Выздесь редко бываете сдамами?
        - Да. Всебольше один илисдругом.
        - А,поняла. Всеваши дамы наполигонах? Ввоенных городках?
        Онвдруг покраснел. Онадаже умилилась. Надоже!
        - Вынаредкость проницательны, Лада Владимировна.
        - Мнепоштату положено.
        - Лада Владимировна, выпьете что-нибудь?
        - Одна? Нет, благодарю. Выже зарулем.
        - Жаль. Ничего, вследующий раз приеду натакси. Очень хочется выпить свами.
        - Ачто тут надо есть? Посоветуйте.
        - Высолянку любите?
        - Солянку? Да,люблю, исто лет ее неела. Хотя, боюсь, многие меня осудилибы. Солянку, вечером, ужасно!- засмеяласьона.
        - Апосле солянки бефстроганов, пойдет?
        - Гулять так гулять!
        - Авы впринципе подсолянку ибефстроганов что пилибы?
        - Однозначно водку!
        - Значит, выпьем водки.
        - Зарулем?
        - Полагаете, чтосто грамм водки помешают мне доставить вас домой вцелости исохранности?
        - Яполагаю, чтодаже двести грамм водки непомешают вам это сделать.
        - Боже, какая женщина!
        Ладе вдруг стало весело. Ихорошо. Восхищенный взгляд этого красивого мужчины, егобезупречные манеры, вкусная еда… Ейвдруг показалось, чтовброне появилась легкая трещинка.
        - Иван Тимофеевич, расскажите осебе.
        - Чтоименно вас интересует?
        - Давсе, яже ничего овас незнаю.
        - Ох,неочень я это умею- рассказывать осебе. Если что-то вас интересует, можно посмотреть вИнтернете.
        - Фу,Иван Тимофеевич, неразочаровывайте меня. Выж еще неизкомпьютерного поколения, вотипредставьте себе, чтовстретили женщину, которая вам понравилась, допустим, впоезде, иникакого Интернета еще нет ивпомине, ивы хотите понравиться этой женщине… Выведь хотите мне понравиться?
        Мама дорогая, чтоона сомной делает? Япросто сума схожу.
        - Авы опасная особа, доложу явам!
        - Ага, очень опасная! Ну,так чтоже?
        - Аэта женщина впоезде тоже хочет понравиться попутчику?
        - Такона ему уже понравилась, насколько я понимаю? Ладно, буду задавать вам вопросы, авось вы разговоритесь. Итак, выкоренной москвич?
        - Нет. ЯизЧиты, отец был военным, скитались. Кончил лётку вОренбурге, служил.
        - Летали?
        - Конечно. Яперестал летать только два года назад.
        - Поздоровью?
        - Да. Позрению.
        - Тоскуете?
        - Есть такое дело. Ябыл летчиком-испытателем. Вкакой-то момент все практически сошло нанет… Нечего было испытывать. Ноя стал учить молодых…
        - Асейчас есть что испытывать?
        - Поверьте, есть. Больше ничего сказать немогу.
        - Акто ваши родители?
        - Япотомственный военный, впятом поколении. Правда, летчиков доменя небыло. Всеморские офицеры, только вот батя был сухопутный. Совершенно невыносил качку. Нуидогенерала тоже я первый дослужился. Выше полковника никто непрыгал.
        - Вашотец жив?
        - Нет. Мама жива.
        - Мама вМоскве?
        - Да. Сомной.
        - Исына, какя понимаю, чтобы продолжить династию, увас нет?
        - Увы, нет. Номне еще непоздно.
        Ион многозначительно посмотрел нанее.
        - О! Этонекомне. Уменя неможет быть детей.
        - Носейчас ведь есть столько способов… я слышал.
        - Иван Тимофеевич, вамнекажется этот разговор какминимум преждевременным?
        - Кажется. Новы сами спросили просына.
        - Просто непредполагала, чтомой неслишком тактичный вопрос так далеко нас заведет. Черт знает что!
        - Адавайте выпьем зато, чтобы…
        - Зато, чтобы увас родился внук! Выговорили, Лида хочет вернуть себе девичью фамилию… это прекрасно, ипусть родит вам внука… Ваню Столетова. Вотивыпьем заВаню Столетова-младшего.
        Чтоя несу?- ужаснулась Лада. Кажется, япьяная.
        - Чтож, давайте заВаню!
        - Ая люблю военных, красивых, здоровенных!- вдруг неожиданно даже длясебя пропела Лада.
        - Лада!- фыркнул генерал.
        - Я,знаетели, окосела малёха!
        - Боже мой! Но,должен заметить, вамэто страшно идет. Знаете, яоднажды был накиносъемках уодного своего приятеля… Что-то изстаринной жизни… Ивсе артистки там были затянуты вкорсеты, апосле съемок снялиих, расслабились ивздохнули свободно…
        - По-вашему, яобычно затянута вкорсет?
        - Покрайней мере мне так показалось. Асейчас вздохнули свободно.
        - Есть такой момент. Авы проницательный, товарищ генерал. Неожидала.
        - Авы думали, всевоенные дуболомы?
        - Данет. Всевоенные душки,- пьяным смехом залилась Лада.- Знаете, Иван Тимофеевич, вымне страшно нравитесь, вытакой… словом, такой, какнадо, но… я, скорее всего, несмогу ввас влюбиться.
        - Этопочему, интересно знать?
        - Понимаете, явсю жизнь, если влюбляюсь, то, какговорится, сразу, спервого взгляда, мойпапа это называл «совсей дури»…
        - Такэтоже прекрасно, Лада!
        - Почему?
        - Много счастья вам принесли эти ваши влюбленности совсей дури?
        - Каквыяснилось, нифига!
        - Авы выходите заменя замуж совсей дури!
        - Что?
        - Замуж! Совсей дури? А?
        - Замуж?
        - Нуда…
        - Зачем?
        - Чтобы небыть одной, исами говорите, явам нравлюсь. Ая-то какраз влюбился ввас совсей дури!
        - Иван Тимофеевич, вычто, серьезно?
        - Более чем!
        - Надоже… Акаккэтому отнесется ваша мама?
        - Мама? Онабудет счастлива. Ктомуже после того, чтовы сотворили сЛидой, онанавас молиться готова. Ауж Лидка точно сума сойдет отсчастья! Решайтесь, Лада, надо иногда вжизни сделать такой сумасшедший шаг… Выпрыгали спарашютом?
        - Нет, чтовы, ябоюсь высоты!
        - Нозамуж-то нетак страшно, правда? Зато совсей дури!
        Егоголубые глаза вовсе несмеялись, асмотрели серьезно и… нежно. УЛады вдруг заныло сердце. Аможет, ивправду?
        - Нучто? Согласна?
        - Я… я незнаю…
        - Незнаешь? Значит, согласна. Тогда поехали!
        - Куда?
        - Комне. Смамой знакомиться!
        - Данизачто! Яже пьяная!
        - Этоединственная причина?
        - Нуда… кажется.
        - Всеравно поехали. Надачу!
        - Надачу?
        - Иликтебе?
        - Амы разве пили набрудершафт?
        - Здрасте! Замуж- ина«вы»? Непойдет! Выпить мы уже выпили, осталось только поцеловаться.
        Ион властно притянул ее ксебе ипоцеловал вгубы, невзирая наприсутствие других посетителей. ИЛада вдруг обмякла, прижалась кнему, обняла зашею. Онбыл такой надежный, сильный, каменная стена… Нояже нелюблюего, мелькнуло вее затуманенном мозгу. Онсжал ее изовсех сил. Ничего, стерпится- слюбится… Совсей дури!
        Лада проснулась ивпервый момент ничего непоняла. Бревенчатые стены, красно-коричневая печка-голландка. Итут она все вспомнила. Обнаружила, чтопододеялом наней ничего нет, арядом сдиваном стоят какие-то шлепанцы. Ничего себе… Мывчера дали жару! Агенерал хорош! Монженераль. Явчера сказала, чтобуду звать его «мон женераль»… Итут он вошел вкомнату. Казалось, онпомолодел надесять лет.
        - Проснулась, генеральша? Какая ты красивая, генеральша!
        Ой,какстрашно, подумалаона. Вочто я влипла… Онведь теперь меня неотпустит. Ая разве хочу отнего убежать? Мнеже сним хорошо.
        - Тычего так наменя смотришь? Думаешь, небось, ой, чтоя наделала совсей дури?
        - Нет! Ядумаю, атут есть душ?
        - Конечно! Домвполне цивилизованный.
        Онподошел, схватил ее наруки ипонес куда-то.
        - Этоты меня наруках носишь?
        - Ношу. Потому что люблю.
        - Воттак прямо илюбишь?
        - Воттак прямо илюблю. Умеешь сгазовой колонкой обращаться?
        - Нет.
        - Небеда, научишься, асейчас я сам все сделаю.
        Онпоставил ее вванну, включил колонку. Тагромко загудела.
        - Через минуту будет горячая вода. Нувот! Мойся, полотенце вот тут, халат я принесу. Япошел готовить завтрак!
        Нунадоже… Наруках носит. Даотаком можно только мечтать. Онанамылилась иснаслаждением включила душ. Генеральша… Сума сойти! ВотПашка обрадуется, вспомнилаона. Этоже он все придумал. Ачто скажет мама? Ивообщевсе? Многие наверняка вспомнят «Гамлета»: «Нетмесяца, ицелы башмаки, вкоторых гроб отца сопровождала…» Ну, во-первых, прошло уже четыре месяца, аво-вторых, насчет экзотических любовниц папаши Гамлета уШекспира нет нислова. Иктомуже плевать я хотела начужое мнение. Ипока что мне нравится звание генеральши. Атам посмотрим. Только ненужно никаких штампов впаспорте. Покрайней мере пока. Ато малоли… Онавылезла изванны, вытерлась, надела махровый халат генерала, пахнущий отличным парфюмом. Атапок небыло. Нуда, меняже сюда доставили наруках, засмеялась Лада.
        - Эй,генерал!
        Онпоявился тутже.
        - Чтоприкажет моя генеральша?
        - Тапки хорошобы…
        - Зачем?
        Онопять подхватил ее наруки. Онапоцеловала его видеально выбритую щеку.
        - Ладка!
        Онпринес ее вкухню, усадил настул ипошел затапками.
        - Ой,Ваня, аикра? Онатам стухла!
        - Обижаешь! Ужедавно вхолодильнике, ия успел смотаться засвежим хлебом.
        - Амасло утебя есть?
        - Да. Ия сам сделаю тебе бутерброды.
        - Мечта! Кофе, свежий хлеб смаслом исикрой!
        - Какприятно, чтоты несказала, чтонеешь нихлеба, нимасла.
        - Ну,еще нехватало! Ипотом, мыстолько калорий заночь сожгли!
        Еголицо вдруг стало серьезным.
        - Тебе было хорошо сомной?
        - Аты сам непонял? Очень. Просто очень.
        - Иты будешь моей женой?
        - Буду, если мы нестанем затевать никаких свадеб.
        - Тынехочешь свадьбу?
        - Нехочу! Давай пока так поживем. Мыже это… совсей дури… Авдруг неполучится?
        - Согласен. Эторазумно. Хоть уменя иснесло крышу. Нокакты скажешь… Да,я позвонил маме исказал, чтопривезу свою невесту познакомиться сней. Лида тоже будет.
        - Инакакой час назначено мероприятие?
        - Натри часа. Мама нас ждет кобеду.
        - Ачто мама?
        - Страшно всполошилась.
        - Тысказал, ктоя такая?
        - Сказал, чтобы предубеждения небыло. Мама обрадовалась… АЛидка пришла ввосторг.
        - Да,мон женераль, тыкруто берешься!
        - Акогда ты представишь меня своей семье?
        - Мама сейчас лечится вМарианских Лазнях. Япока небуду ей ничего сообщать, ато она там разволнуется. Ссестрой я сейчас вссоре. Ну,аПашку ты знаешь. Да,иеще, янехочу, чтобы все это попало всоцсети.
        - Ну,я уж точно такой фигней незанимаюсь.
        - АЛида?
        - Спросит разрешения. Сама нестанет. Агде ты хочешь жить? Предлагаю напервых порах жить здесь.
        - Ну,акакдобираться наработу? Вообще-то уменя есть квартира, ноя продаюее…
        - Можем жить уменя. Смамой. Тамтри комнаты. Мама будет вести хозяйство…
        - Нет, давай мы сначала познакомимся. Ато вдруг я твоей маме непонравлюсь…- сказала Лада, апросебя подумала: илионамне.
        - Главное, чтоты уже понравиласьмне.
        - Нет, монженераль, жить лучше отдельно. Надо просто поскорее продать икупить квартиру.
        - Апочему ты ее продаешь?
        - Потому что она слишком омногом напоминает. Иктомуже всоседнем доме живет моя бывшая свекровь.
        - Понял. Послушай, давай все-таки, пока новой квартиры нет, поживем уменя. Тыполадишь смамой, яуверен. Мама чудная женщина. Ну,нехмурься. Вотувидишь, сегодня познакомишься сней, ивсе твои страхи улетучатся. Ктомуже мама замечательно готовит. Итебе ненадо будет стоять уплиты.
        - Иты нестанешь требовать, чтобы я бросила работу?
        - Даскакой стати? Работай наздоровье, темболее что твоя работа приносит людям столько пользы.- Говоря все это, онделал бутерброды- мазал маслом иикрой большие аппетитные ломти белого хлеба, откоторого шел невероятно вкусный запах. Потом резал бутерброды нанебольшие кусочки иснежностью вкладывал эти кусочки ей врот.
        - Вкусно?
        Онакивнула сполным ртом. Ейбыло сейчас так хорошо, чтохотелось плакать. Неужели этот человек- моя судьба? Неужели он ивправду меня любит?
        - Какая дивная икра, сроду такой неела. Просто песня!
        - Ая никогда неиспытывал такого… Иникогда ниодной женщине неговорил, чтолюблю. Тыпервая…
        - Ажене?
        - Нет. Ябыл молодой, глупый. Очень горячий, но… Может, потому она иушла отменя, чтонеговорил. Вамже, девочкам, этонужно.
        - Такты мне это говоришь потому, чтопонял, чтонам, девочкам, этонужно?
        - Выключи дуру, любимая! Изапомни- я слов наветер небросаю.
        - Тывообще крутой мужик, генерал, да?
        - Ну,вобщем ицелом да!
        - Инатебя можно положиться?
        - Железно!
        - Ухты! Здорово!
        - Авот твоя родня может счесть, чтоя длятебя стар.
        - Знаешь, яочень люблю свою родню, ноя взрослый, самостоятельный исамодостаточный человек…
        - Понял.
        Унего зазвонил телефон. Онизвинился ивышел изкухни.
        Черт побери, кажется, ясчастлива. Идышу свободно- броня исчезла. Да! Брони больше нет! Ванечка мой!
        Икогда он вернулся, онапотянулась кнему, обняла, поцеловала… Онзадохнулся.
        - Что, девчуха моя?
        - Ванечка!- Онапогладила его пощеке.- Знаешь, япоследние месяцы жила какбудто вкакой-то броне имне вней было трудно дышать… Авот сейчас ты вышел, ия вдруг осознала, чтодышу полной грудью иникакой брони больше нет… Понимаешь?
        - Кажется, да.
        - Ванечка, давай уже поедем вгород?
        - Ачто так? Унас времени еще много.
        - Яхочу заехать домой.
        - Зачем?
        - Переодеться, красоту навести… Чтобы твоя мама неподумала, чтоты нашел себе какую-то лахудру.
        - О! Этоуважительная причина,- засмеялсяон.- Желание дамы- закон!
        Вмашине он спросил:
        - Акогда возвращается твоя мама?
        - Через пять дней.
        - Самолетом?
        - Да. ВШереметьево прилетит.
        - Если я смогу, мыее встретим вместе.
        - Здорово былобы! Только ты надень форму!
        - Думаешь, безформы непроканаю?
        - Нет, новформе это будет наповал!
        - Ну,тебе виднее. Имам наших тоже надо будет познакомить.
        - Да. Придется.
        - Акто твоя мама?
        - Мама? Онапедагог повокалу вГнесинке.
        - Да? Амоя мама просто офицерская жена.
        - Нуичто?
        - Даничего. Асестра твоя кто?
        - Ксюха? Онаредактор виздательстве.
        - Аиз-за чего вы поссорились?
        - Из-за Пашки. Онпознакомил меня сосвоей девушкой…
        - Раньше, чеммать? Иона обиделась?
        - Всенетак! Ксюха жаждет женить его наэтой девушке, аПашка нехочет. Мнеона ужасно непонравилась…
        - А,понял! Тыполомала задумку сестры, иона натебя сердится?
        - Воттеперь вточку!
        - Пашка отличный малый!
        - Этоправда.
        Лада хотела было сказать, чтоэто Пашка придумал их встречу идаже роман, нопромолчала. Поменьше надо болтать. Целей будешь.
        …Войдя вквартиру Ладиной матери, Иван Тимофеевич подумал: аведь они смоей мамой могут ненайти общего языка, чтоЛада, чтоее мать.
        Здесь было столько книг, столько нот, старинный кабинетный рояль, постенам фотографии икартины. Старая московская интеллигенция.
        Нотут вкомнату вошла Лада, ион обовсем забыл. Дочегоже хороша, зараза, подумалон. Имоя! Самое главное- моя! Игори оно все синим пламенем! Наней было облегающее платье цвета морской волны икакое-то причудливое ожерелье, серо-зеленые глаза блестели. Всекакбудтобы скромно, ноглаз неоторвать.
        - Нукакя тебе?- кокетливо спросилаона.
        - Япросто ничего невижу. Ослеп! Поехали?
        - Поехали! Только надо, наверное, купить твоей маме цветов.
        - Нет, мама срезанные цветы непризнает!
        - Ну,хотябы коробку конфет?
        - Этоможно.
        Часть четвертая
        Генеральша
        Ятрушу? Счегобы? Вроде никогда небыла трусихой. Новедь важно, какуменя сложится ссемьей моего генерала. Яже понимаю- надо настроить себя нато, чтомне все понравятся. Дочь его мне уже нравится. Имама должна понравиться. Онявно обожает мать. Ядолжна войти вквартиру сулыбкой. Данет, пусть лучше эта женщина увидит, чтоя волнуюсь… Онадолжна это понять. Дасмешно этовсё! Нунепонравлюсь я генеральской мамаше, что, онменя бросит? Чепуха! Нолучше всеже понравиться. Длявсех лучше испокойнее. Платье намне более чем скромное. Яискоса глянула насвоего мужчину. Ох,хорош! Я,кажется, ужездорово влюблена… Ктобы мог подумать!
        - Что, девчуха, трусишь?- улыбнулсяон.
        Мнетак понравилось это слово- «девчуха»!
        - Есть маленько.
        - Небоись! Ятебя вобиду никому недам! Знаешь, якогда сегодня проснулся, первая мысль была- я счастлив! Поверь, уменя никогда таких мыслей небыло. Никогда! Покрайней мере всвязи сженщинами. Этачасть жизни уменя прошла как-то бездарно. Нопонял я это, только когда увидел тебя. Этобыло какозарение. Аты что-нибудь тогда почувствовала?
        - Данет. Японяла, чтопонравилась тебе. Иеще подумала, чтосроду невидала таких красавцев генералов. Авот когда ты вчера окликнул меня измашины… Господи, неужели это было только вчера, Ваня?
        - Факт. Вчера. Ауже роднее иближе тебя никого нет.
        - Имне так кажется.
        - Любовь…
        - Аты романтик, монженераль!
        - Да,наверное. Только прошу тебя, ненадо примаме…
        - Называть тебя «мон женераль»?
        - Умная девочка!
        - Ядаже генералом тебя приней звать нестану. Анаедине буду!
        - Наедине хоть горшком… Хотя больше всего ночью мне понравилось «Ванька-встанька»,- нежно шепнул он мне наухо.- Авот мы иприехали.
        Генерал жил наЮго-Западе, взнаменитых «красных домах» наулице Строителей.
        - Пошли! Неволнуйся!
        Мыподнялись начетвертый этаж. Ондостал ключи, нотут дверь распахнулась инаплощадку выскочила Лида.
        - Ой,какие люди!
        Иона бросилась меня целовать!
        - Ладочка Владимировна, ятак рада! Папочка, какой ты молодец! Дая отакой жене длятебя имечтать немогла! Заходите, заходите. Бабушка, идискорее!
        Тутвкоридор выскочила маленькая девчушка, пухленькая, хорошенькая, какнарекламной картинке.
        - Деда! Деда пришел!
        Ваня подхватил ее наруки.
        - Привет, Анютка! Только я нынче недеда, ажених! Беги, приведи бабулю!
        - Бабуля пироги пекёт!
        - Печёт!- поправила Лида.
        Генерал снял сменя пальто инамгновение прижал ксебе.
        - Ванечка,- раздался женский голос,- веди Ладочку накухню, янемогу отойти сейчас…
        Онвзял меня заплечи иповел. Изкухни доносились очень аппетитные запахи.
        - Какувас вкусно пахнет!- вырвалось уменя.- Здравствуйте, Надежда Мартыновна.
        - Ох,Ладочка, простите, боюсь отплиты отойти. Здравствуйте, моядорогая!
        Онамне понравилась. Вмолодости явно была красивой. Сынпошел внее.
        - О,теперь я вижу, вкого пошел Иван Тимофеевич.
        - Давменя он только лицом, афигура-то отцовская. Взял отродителей самое лучшее,- засмеяласьона.- Ой,авы какая молоденькая, сколькож вам годков-то?
        - Тридцать два.
        - Аинескажешь, думала, вообще лет двадцать пять.
        - Надежда Мартыновна, может, помощь какая-то нужна?
        - Данет, минут через десять изастол сядем. Даеслиб я вчера знала, всеуж давно готово былобы…
        - Авчера, мама, мыисами еще ничего незнали,- рассмеялся Иван Тимофеевич.- Тоесть я-то знал, авот согласитсяли Лада…
        - Авы, Ладочка, просто волшебница! Лидушку нашу как… ДаиВаня, ягляжу, летнадесять помолодел. Кабы неседина, таквообщебы молодой парень…
        - Надежда Мартыновна, аВаня… он какой масти был? Блондин?
        - Данет, темно-русый. Девки штабелями падали…
        - Надо думать!
        - Все, япошел руки мыть!
        Когда он ушел, Надежда Мартыновна шепотом спросила:
        - Любишьего?
        - Люблю,- беззапинки ответилая.
        - Любиего. Непожалеешь. Теперь таких нет.
        - Этоя уже поняла иоценила.
        …Вквартире было очень чисто, нодотакой степени провинциально ибезвкусно, чтоя только диву давалась. Таквглубоко советские времена обставлялись квартиры вкаком-нибудь гарнизоне. Иван вмоем представлении совершенно сюда невписывался. Хотя сам он наверняка ничего вэтом непонимал. Просто вырос втакой обстановке. Иплевать наэто хотел. Номеня такая обстановка, если я тут поселюсь, неизбежно будет раздражать. Нунесмогу я спокойно смотреть насервиз «Мадонна», выставленный всерванте. Хотя какое-то время можно ипотерпеть, темболее что люди уж очень теплые.
        - Какувас все вкусно!- искренне восхищаласья.
        - Аты, детка, готовить умеешь?
        - Умею.
        - Ипироги печешь?
        - Пеку. Только неиздрожжевого теста. Неполучается оно уменя. Даимуж их нелюбил.
        - Авы что, вразводе?
        - Нет, мама,- сказал Иван,- муж Лады погиб, намашине разбился.
        - Ой,прости, янезнала… Авы заявление уже подали?
        - Нет, мыпока решили так пожить,- ответил Иван.
        - Дакакже так? Почему?
        - Притереться надо. Чтобы потом…
        - Нет! Мнеэто ненравится! Чтоэто такое? Ваню вон часто вКремль наприемы приглашают. Апросто какую-то девушку сним вКремль непустят.
        - Авсамом деле!- воскликнул Иван.
        - Знаете, якак-то меньше всего мечтаю окремлевских приемах. Ходил Ваня туда один, пусть идальше ходит. Ая такие тусовки нелюблю.
        - Ишьты какая, кремлевские тусовки она нелюбит… Что, ивообще регистрироваться небудете?
        - Пока нет. Авот если приживемся…
        - Ажить где собираетесь?
        - Квартиру снимем,- решительно ответил мой генерал. Хотя обэтом унас речи небыло.
        - Ну,это правильно. Напервых порах лучше одним жить. Ато я когда замуж вышла, мысТимошей вкомнате сего родителями жили. Вотмаялись! Поцеловаться ночью стеснялись, нето что… Приходилось улучать момент…
        - Бабушка!- засмущалась Лида.
        - Ачто, дело житейское. Аможет, чемснимать, надаче пока поживете? Тамхорошо, тепло.
        - Пробки, мама!
        - А,ну да… Аутебя, Ладочка, своей квартиры-то нет?
        - Есть. Ноя ее продаю. Хочу другую купить.
        - Нет. Вженину квартиру генералу въезжать неправильно. Вань, аты сам-то квартирку купить недумал?
        - Ая еще ниочем недумал, кроме того, чтонашел свою женщину. Иникогда себя таким счастливым нечувствовал,- каким-то неожиданно восторженным тоном произнес генерал.
        Мать идочь изумленно нанего взглянули. Ятоже удивилась.
        - Чтовы так наменя уставились? Неожидали?- рассмеялсяон.- Неслыхали отменя таких речей сроду? Яисам отсебя неожидал, если честно. Нокакувидал эту женщину, что-то вомне перевернулось… Давайте-ка занее выпьем, онапринесла счастье уже двум членам нашей неизбалованной счастьем семьи.
        - Ой,правда, папочка!- восторженно воскликнула Лида.- Какой ты молодец!
        - Да,Ладочка, яВаню таким уж инепомню, спасибо тебе,- растрогалась Надежда Мартыновна.
        Боже мой, какхорошо мне было заэтим столом, сэтими людьми, ия уже поуши была влюблена всвоего генерала. Имне жутко хотелось остаться сним вдвоем, чтобы сказать ему обэтом. Ивсе-таки остатками разума я понимала, чтотакого благорастворения надолго нехватит. Мыведь ненанеобитаемом острове находимся. Кто-нибудь начнет нашептывать что-нибудь Лиде, например таже Юлька… Подружки Надежды Мартыновны тоже перемоют мне косточки. Будут говорить, чтоя прохиндейка, позарилась нагенерала, чтомне нужен неон сам, аего положение, ит.д., ит.п. Моей маме генерал понравится, яее знаю, новот сНадеждой Мартыновной они врядли поймут друг друга, хотя смамой может иполучиться, авот сКсюхой… Онатакая жуткая снобка. Ауж что будет говорить обомне моя бывшая свекровь, этовообще уму непостижимо. Нотут Ваня шепнул мне наухо:
        - Неробей, воробей!
        Итутже вся эта хрень вылетела уменя изголовы.
        Угенерала зазвонил телефон. Онвстал ивышел изкомнаты. Вернулся через две минуты.
        - Простите, меня вызывают, эточаса надва. Лада, дождись меня! Этонеобсуждается!
        Ион поспешно ушел. Яосталась внекотором ошалении отслов: «Этонеобсуждается!» Я что, егоподчиненная?
        Надежда Мартыновна положила руку мне наплечо.
        - Нерасстраивайся, детка. Онвернется. Чтоделать, военный человек. Кстати, имей ввиду, онбывает очень резким. Иеще он очень ревнивый.
        - Арасскажите мне онем, Надежда Мартыновна!
        - Чтож тебе рассказать? Яинезнаю.
        - Аувас есть его детские фотографии?
        - Какнебыть!- обрадоваласьона.- Сейчас принесу.
        Лида между тем собрала Анечку ипоехала домой. Напрощание она сказала:
        - Завтра наработе увидимся, да, Лада Владимировна?
        - Конечно.
        - Ивы нетревожьтесь, япока никому ничего говорить нестану. Сами скажете, когда сочтете нужным.
        - Спасибо! Идаже Пашке неговори пока.
        - Договорились.
        Надежда Мартыновна принесла два толстых фотоальбома.
        - Вот! Сейчас посмотрим,- судовольствием сказалаона.- Знаешь, мнетак эти нынешние фотки вмашинках ненравятся. ВотЛидушка Анютку все нателефон снимает, ачто зарадость? Апотеряет она завтра телефон? Яуж говорю- сделай нормальные фотки, аей все некогда. Нувот, смотри, этоВанюшка совсем малюханький, двамесяца… Атут ему уж годик.
        Смешной упитанный малыш вматроске. Яумилилась. Фотографий было много. Сама Надежда Мартыновна- красивая женщина, нотакая типичная офицерская жена… Иее муж- высокий приятный мужик ввоенной форме.
        - Да,ивправду Ваня взял отродителей все самое лучшее.
        - Мысмужем хорошо жили. Онпочти непил, азнаешь, какмужики вгарнизонах пили? Жутко вспомнить. Именя никогда пальцем нетронул, абаба унас редкая безсиняков ходила. Нопоженской части ходок был! Ноя терпела. Должен умужика недостаток какой-нибудь быть. Ноон уж ксорока годам выдохся. Надоело, видать, ему. Иуспокоился. Авот это Ванюшка уже влётном училище. Вишь, какой красавец!
        - Апо-моему, онсейчас лучше. Интереснее.
        - Думаешь?
        - Да. Аэто кто?
        - Аэто Марина, Лидушкина мать. Будь она неладна. Таеще сучка…
        - Ничего, онасейчас небось локти себе кусает. Вонкакой он теперь, генерал-майор, онанебось отлейтенантика сбежала…
        - Знаешь, отлейтенантика илиотгенерала, неважно это, малоли чего между мужиком ибабой нетак бывает, ночто ребенка бросила двухлетнего, вотзаэто ей прощения нет. Скажи, аты сколько смужем-то прожила?
        - Восемь лет.
        - Адетей почему нет?
        - Уменя неможет быть детей.
        - Аты лечилась?
        - Да,но, говорят, бесполезно.
        - Ну,сейчас вроде много способов есть. Явот кино смотрела, «Женский доктор» называлось… АВаня-то хочет детей?
        - Мыпока неговорили обэтом. Рановато пока.
        - Даему-то какбы поздновато небыло.
        - Авы хотите внуков?
        - Данет, пожалуй, уменя вон Анютка есть. Даиты вроде как, ясмотрю, смирилась?
        - Смирилась. Мнетак давно этот приговор вынесли, чтоя ине…
        - Амужа-то любила?
        - Любила. Нонасорок дней выяснилось, чтоунего другая была. Яее издому выгнала.
        - Аона что, вдом ктебе приперлась?
        - Приперлась. Апотом всоцсетях свои сним фотографии выложила…
        - Вотже сука!
        - Нестану спорить.
        Онавдруг погладила меня поголове.
        - Недумай, Ваня нетакой! Бабунего, конечно, много было, новсе как-то… несерьезно. Атаким, каксегодня, яего вообще непомню. Он,Ладочка, редкий человек. Честный очень. Егосэтой его честностью чуть несожрали, честные- они какбелые вороны.
        - Этоправда.
        - Знаешь, онкогда тебе цветы-то наработу отнес, пришел, яиспрашиваю: скажи, сынок, какаяона? Аон помолчал иговорит: «Она, мама, потрясающая! Ятаких еще невстречал».
        - Надоже…
        - Атебе-то он понравился тогда?
        - Нуакактакой может непонравиться! Никогда даже недумала, чтотакие генералы бывают. Ноивсе…
        - Ая рада! Тытолько берегиего. Онведь два раза был тяжело ранен. Первый раз вАфганееще. Ох,что сомной было, когда я узнала… Онвообще герой, мойВанечка! Нет, теперь немой, теперь наш Ванечка! Хочешь, ятебе его парадный мундир покажу, онего редко надевает…
        - Хочу!
        - Пошли, покажу!
        Онаоткрыла платяной шкаф, достала оттуда вешалку сзакрытым намолнию одежным мешком.
        - Тысперва вруки возьми!
        - Ой,какая тяжесть!- ахнулая.
        Надежда Мартыновна аккуратно достала измешка иположила надиван роскошный парадный мундир. Яахнула.
        - Ничего себе! Аэто что? Орденские планки?
        - Конечно! Знаешь, сколько унего орденов! Есть ииностранные, ибоевые…
        - Сума сойти!
        - Он,между прочим, извание «Герой России» имеет!- сневероятной гордостью сказала мать.
        - Сума сойти!
        - Нукак? Впечатляет?
        - Нето слово!
        - Видишь, какой мужик тебе достался?
        - Да…
        - Асчастья унего считай инебыло.
        - Япостараюсь, Надежда Мартыновна. Ядаже недумала, чтовнаше время еще такие мужчины бывают.
        - Да,таких, какВаня, вовсе времена мало. Азнаешь, какего эта гнида бросила?
        - Нет. Оннеговорил.
        - Онитогда подСаратовом ввоенной части жили. Бедно, конечно, жили, ктоон был? Ивот однажды Ваня возвращается после учений, адома никого. Нижены, нидочки. Атут соседка является. СЛидушкой наруках. «Вот,- говорит,- Ваня, жена твоя тебе дочку оставила, асама сподполковником одним вдовым слиняла. Сказала, какустроится, дочку заберет». Он,бедный, совсем обалдел, никак втолк невозьмет. Куда ему одному сдвухлетней дочушкой? Ну,очухался, мнепозвонил, мысТимошей тогда вСмоленске жили. Якинулась, внучку ксебе привезла. Вотився его семейная жизнь. Ужсколько пытались его сватать, нивкакую.
        - Амать…
        - Этож разве мать? Онапродевчонку никогда даже невспомнила. Мыинезнаем, живалиона. Подкинула мужику ребенка ислиняла. Абабы заним табунами бегали, ноон плевать наэто хотел.
        - Наверное, исейчас еще бегают…- предположилая.
        - Данет, сейчас что-то невидно. Иногда только подружки мои ему невест каких-то присматривают, аон только смеется. Ивдруг… Онвтебя спервого взгляда. Аты?
        - Ясовторого! Аведь тоже намужиков смотреть нехотела.
        - Ну,дай вам Бог счастья. Завтра схожу вхрам свечку завас поставлю. Аты вхрам-то ходишь?
        - Нет. Неверующаяя.
        - Нехорошо это, неправильно!
        Нотут вернулся генерал. Видунего был довольно хмурый.
        - Чтостряслось, Ванюшка?- сразу спросила Надежда Мартыновна.
        - Ничего особенного, просто завтра утром мне надо лететь.
        - Надолго?- испугаласья.
        - Незнаюеще, нопостараюсь вернуться какможно скорее. Сегодня мы ночуем надаче, завтра квосьми утра замной придет машина. Ядовезу тебя доработы.
        - Аможет, вамтут остаться?- предложила Надежда Мартыновна.
        Японяла, чтоэтого он категорически нехочет.
        - Нет, мама. Поедем надачу. Этонеобсуждается! Мама, налей мне чаю! Ну,чем вы тут занимались? Меня небось обсуждали?
        - Ванечка, утебя неприятности?
        - Нет, мояхорошая, просто рабочие моменты. Норасставание стобой сейчас- это действительно большая неприятность.- Онобласкал меня глазами.- Тыже понимаешь, почему я хочу поехать надачу?
        - Конечно!
        - Иты непротив?
        - Аразве это обсуждается?- засмеяласья.
        - Прости, любимая, ябываю иногда очень резким икатегоричным.
        - Яуже поняла.
        Чайон пил изтонкого стакана всеребряном подстаканнике. Ивдруг встал ивынул избуфета бутылку коньяку. Налил вчай довольно много.
        - Вань, тыж зарулем!- напомнила Надежда Мартыновна.
        - Нет. Меня ждет машина. Онаотвезетнас, аутром заберет. Свою я поставил настоянку. Нукак, мамочка, ясмотрю, понравилась тебе моя женщина?
        - Понравилась, Ваня, понравилась. Дайвам Бог счастья.
        - Все, поехали!
        Онснял свешалки мое пальто.
        Пока мы ждали лифта, ясказала:
        - Знаешь, генерал, ядавно хотела остаться стобой наедине хоть наминутку…
        - Через сорок минут мы останемся наедине навсю ночь.
        - Тамвсе будет по-другому. Ая сейчас хочу сказать тебе: тыкогда уехал, явдруг отчетливо поняла- я тебя люблю. Совсей дури!
        Онвзял владони мое лицо, заглянул вглаза.
        - Иесли я правильно понял, тебе наплевать инато, чтоя генерал, инамой парадный мундир…
        - Свысокого дерева. Нооткуда ты знаешь?
        - Промундир? Яхорошо знаю свою маму. Онажутко им гордится.
        - Аты?
        - Горжусь, конечно, нонежутко! Больше всего я горжусь тем, чтосумел разглядеть втебе ту женщину, которая мне нужна. Кстати, надевать этот мундир я ненавижу! Этотакая тяжесть!
        Машина пришла ровно ввосемь утра.
        Обычно мой рабочий день начинается вдесять, носегодня я появилась нафирме впять минут десятого.
        - Что-то вы рано нынче, Лада Владимировна,- улыбнулся мне охранник.
        - Даесть кое-какие дела.
        Едва я вставила ключ взамочную скважину, меня окликнули:
        - Лада Владимировна!
        Этобыла Александра Ивановна, нашглавный маркетолог.
        - Сдобрым утром, Александра Ивановна.
        - Лада Владимировна, какхорошо, чтоя вас встретила! Можно мне свами поговорить?
        - Ну,разумеется! Заходите. Садитесь. Кофе хотите?
        - Данет, спасибо.
        - Увас что-то случилось?
        - Мнеочень, просто очень нужен ваш совет, вытак здорово помогаете…
        - Слушаювас. Только знаете, язаварю кофе, ато сегодня толком инепопила, абезкофе… Выпьете сомной чашечку?
        - Да,пожалуй. Спасибо.
        - Итак, чтозапроблема увас? Это, видимо, что-то личное?
        - Да.
        - Что-то смужем?
        - Да.- Онапомолчала, сплела пальцы рук. Волнуется, стесняется…
        - Лада Владимировна, вотскажите,- решиласьона,- только честно, ятолстая?
        - Так! Мнеуже многое ясно. Нет, Саша, высовершенно нетолстая. Просто смешно. Увас сорок шестой размер, да?
        - Да.
        - Идавно ваш муж считает вас толстой?
        - Ну,раньше он никогда этого неговорил, атеперь… Понимаете, я… Мнетридцать пять. Уменя ссемнадцати лет один итотже размер ивес. Янепоправляюсь. Ноинехудею. Умоей мамы тоже самое. Яспокойно влезаю вовсе свои шмотки еще школьные. Ятут как-то свое выпускное платье достала, решила примерить, аоно сидит кактогда навыпускном вечере. Я,конечно, могу сесть надиету, нотолку мало. Яуже пробовала…
        - Послушайте, Саша, бросьте эту фигню! Вывпрекрасной форме иневздумайте морить себя голодом. Увас такая конституция. Отакой женщины могут только мечтать, аваш муж, по-видимому, завел себе кого-то настороне итаким образом пытается либо испортить свами отношения, либо откосить отсупружеских обязанностей.
        - Если честно, ятоже так подумала. Ночтоже делать?
        - Вылюбитеего?
        - Ужинезнаю.
        - Увас есть дети?
        - Есть. Дочка отпервого брака. Ейодиннадцать лет.
        - Почему вы расстались сее отцом?
        - Он… умер.
        - Простите! Акакваш нынешний муж относится кдевочке?
        - Как-то спокойно. Иона… спокойно.
        - Хотите совет?
        - Язаэтим ипришла.
        - Скажите, вашмуж говоритвам, чтовы толстая, вкаких-то определенных ситуациях?
        Оназадумалась.
        - Да! Надоже… Онобычно говорит это вечером… когда возвращается после работы сбольшим опозданием.
        - Знаете что, если он вам все-таки нужен, попробуйте сделать так… Выуже понимаете, чтоон придет позже, соберите всумку самые необходимые ему вещи, асумку спрячьте. Если он опять начнет говоритьвам, чтовы толстая, достаньте сумку искажите: уходи, нежелаю я больше терпеть хамства!
        - Аесли он уйдет?
        - Если уйдет, значит, ушелбы влюбом случае. Ивообще, Саша, нельзя жить смужчиной, который унижает вас какженщину! Выинтересная, молодая, ноувас потухшие глаза, затравленный взгляд… Из-за чего? Подумайте сами, имейте, наконец, гордость! Яполагаю, материально вы отнего неособо зависите?
        - Вообще незавишу! Яполучаю больше, чемон!
        - Вотвэтом-то все идело! Онкомплексует поэтому поводу иэлементарно мститвам. Завел интрижку настороне инапропалую вам хамит.
        - Ноя никогда вжизни нисловом его непопрекнула. Ясчитаю, неважно, ктосколько зарабатывает, если люди… если уних семья… Господи, Лада Владимировна, неужели все так примитивно итак гадко? Нопочемуже надо именно говорить, чтоя толстая? Можноже найти что-то другое…
        - Дапотому что сейчас все помешались наэтой теме, потому что это причиняет вам боль. Ондаже непотрудился придумать что-то пооригинальнее. Гоните вы его вшею! Вспомните, чтовы интересная женщина спрекрасной фигурой. Ивот еще что… Ясейчас дам вам телефон превосходного стилиста.
        - Этотого, который Лиду Звереву переделал?- восторженно воскликнула женщина.
        - Да,только это неон, аона. Одеваетесь вы хорошо, авот сменить имидж непомешает.
        - Значит, говорите, гнать вшею?
        - Гоните! Ивот вам телефон стилистки!
        - Спасибо! Спасибо вам огромное! Уменя какбудто завеса сглаз спала! Аможно мне еще квам зайти будет?
        - Разумеется, заходите! Этомоя работа…
        - Знаете, унас все сперва удивлялись, зачем вас сюда взяли. Анафирме многие показатели вверх пошли. Климат вколлективе улучшился, аэто так много значит, особенно вкризис.
        Онаушла, ноеслибы она знала, какприятно мне было слышать ее последние слова! Инастроение, упавшее было донуля после расставания сгенералом, наоборот, поднялось. Какэто важно- ощущать свою нужность… Нокуда важнее ощущать себя любимой!
        Вобеденный перерыв заглянул Пашка.
        - Привет, тетка! Что-то я тебя потерял. Телефон зачем-то отключаешь. Пошли, похаваем запределами учреждения?
        - Пошли!- обрадоваласья.
        Наулице было чудесно.
        - Весна, Пашка! Чуешь, каквесной пахнет?
        - Чую. Послезавтра бабушка прилетает. Поедем встречать?
        - Погоди, авкотором часу?
        - Вечером. Поздно.
        - Поедем!
        - Э,тетка, чтостобой? Чего так улыбаешься?
        - Тыумеешь держать язык зазубами?
        - Тыже знаешь, чтоумею!
        - Давот последняя разборка ствоей матерью…
        - Перестань! Яуж каялся-каялся. Номать здорово закусила удила. Ладно, тыхотела мне что-то сказать?
        - Хотела!
        Меня буквально распирало отжелания скем-то поделиться.
        - Ну,говори!
        - Пашка, явлюбилась! Просто смертельно!
        - Ухты! Кайф! Ивкого?
        - Тынеповеришь!
        - Неужто вгенерала?- Онвытаращил глаза.
        - Представь себе! Унас такая любовь… Онуже сделал мне предложение ивчера познакомил сосвоей мамой.
        - Нифига себе темпы! Авиация, одно слово! Нояж говорил тебе, онзолотой мужик!
        - Бриллиантовый!
        - Нуикакэто увас?
        - Оказывается, онвменя спервого взгляда… Онпозавчера встретил меня после работы, повез ужинать, нуи…
        - Ион тебя уже смамой познакомил? Онаславная тетка… Икогда свадьба?
        - Никакой свадьбы. Пока так поживем…
        - Между прочим, правильно. АЛидка вкурсе?
        - Да. Ноона дала мне слово, чтопока нескажет даже тебе. Иты необсуждай это сней. Янехочу!
        - Слушай, ятак рад! Нукакойже я все-таки умный иушлый тип! Каквсе просчитал! Цены мне нет!
        - Прав, племянничек! И,главное, сколько людей осчастливил- Лиду, нассгенералом, егомаму…
        - Исебя! Знаешь, какприятно видеть тебя такой, ссияющими глазами… Явеликий стратег!
        - Теперь это неоспоримо.
        - Ажить где собираетесь?
        - Пока решили надаче. Сперва нехотели, апотом Иван Тимофеевич сказал…
        - Этонеобсуждается, да?
        - Точно! Изнаешь, мнетак это нравится! Необсуждается, ивсе. Атам хорошо, надаче…
        - Да,по-моему, тебе сним сейчас везде будет хорошо, хоть наЛуне.
        - Похоже нато.
        - Абабуле скажешь?
        - Скажу, конечно. Ну,может, несразу… Понимаешь, онсегодня улетел нанесколько дней. Вотвернется, тогда ипредставлю егоей.
        - Бабуле он понравится. Шикарный мужик, особенно вформе.
        - Пашка, аты видал его парадный мундир?
        - Ага! Впечатляет… Надежда Мартыновна так им гордится! Знаешь, извас клевая пара получится. Боевой генерал инастоящий индеец! Явтебе неошибся, тетка! Только настоящий индеец может так… сбухты-барахты…
        - Совсей дури, какговорил твой дед.
        - Да,круто! Слушай, по-моему, тебе пора уже помириться смамой, нучто это? Такие дружные были сестры, горой друг задружку… Бредятина какая-то.
        - Дая непротив, нопервый шаг делать нестану.
        - Ахочешь, онасегодняже ктебе примчится илиуж вовсяком случае позвонит?
        - Тыхочешь сказать ей прогенерала?
        - Точно. Верняк подействует.
        - Данет, пока нестоит. Сначала я скажу маме.
        - Ну,какхочешь, дело твое. Ух,тетка, тытеперь будешь генеральша? Круто!
        Иван Тимофеевич маялся. Долгий перелет сколлегами. Нехотелось сейчас слушать профессиональные разговоры, грубые шуточки, дурацкие анекдоты. Хотелось закрыть глаза ивспоминать, буквально поминутам вспоминать… Боже, какая женщина! Никапли фальши. Никакого дурацкого жеманничанья. Икакона вдруг там, улифта, сказала: «Ялюблю тебя!» Иведь ей насамом деле отменя ничего ненужно… кроме любви… Господи ты боже мой, оказывается, онавсе-таки бывает, любовь… Ия точно знаю, если завтра меня разжалуют изашлют куда-нибудь взадницу мира, онанезадумываясь поедет замной. Всебросит ипоедет. Япроснулся утром, чувствую, онанаменя смотрит. Иналице унее… такая нежность… я чуть неумер отсчастья… Иненаводила тень наплетень, сразу сказала, чтонеможет иметь детей… Чтож делать, значит, несудьба. Иправаона, трижды права, уменя есть дочь, есть внучка имогут быть еще внуки, ая буду просто наслаждаться тем, чтоуменя есть моя Лада. Идаже мама ее одобрила, этопросто удивительно… да нет, чему удивляться, мама своим материнским сердцем почувствовала, чтоэта женщина любит ее Ванечку.
        - Ваня, тычто?- толкнул его вплечо Устюжанин.- Очем задумался, детина?
        Михаил Борисович любил говорить фразами изпесен.
        - Ох,Миша, голова что-то раскалывается.
        - Ненадо врать своим ребятам! Утебя нагубах играла такая блаженная улыбка, какбудто тебе снилась какая-то сладкая телочка.
        Генералу Столетову захотелось немедленно придушить старого друга. Какая пакость- сладкая телочка!
        Онтак свернул глазами, чтоМихаил Борисович даже крякнул.
        - О,кажись, тутбольшое светлое чувство? Тыли это, Ваня?
        - Умолкни!
        - Даладно, Вань, поделись состарым другом. Ктоона? Гдевзял?
        - Необсуждается!
        - Вона как? Так, может, выпьем затвою кралечку?
        - Миш, тебя сразу послать?
        - Нуладно, яуж понял. Онабыла мечтой поэта!
        - Дапошелты…
        - Ябы пошел, нокуда всамолете пойдешь?
        Иван Тимофеевич только рукой махнул иснова закрыл глаза. Лада… Странно, всеэти Мишины выражения- сладкая телочка, кралечка… Никогда они меня незадевали, неказались невыносимо пошлыми. Асейчас просто выть отних хочется. Илидать вморду. Какей все это неподходит… Онатакая… горячая, обжечься можно, инежная… акакая унее кожа… Янедавно был вгостях, атам какраз завели котенка породы скотиш-фолд. Явзял его наруки ипоразился, какая унего тонкая инежная шкурка… Каккожа умоей Лады… Нет, обэтом сейчас нельзя думать… Опасно! Авот мой водитель, Никита Филиппыч, когда мы высадили Ладу уее работы, вдруг подал голос:
        - Поздравляю, товарищ генерал! Высшей пробы женщина.
        Япоразился точности определения. Именно что несладкая телочка, аженщина высшей пробы. Только мнебы еще сосвоей дурацкой ревностью совладать. Яее ковсему миру ревную. Иособенно кее покойному мужу. Какподумаю, чтоона спала сним, ласкалаего, уменя вголове мутится. Ия ведь незнаю, были там еще какие-то мужики… Наверняка, онатакая… Кажется, ниодин неможет пройти спокойно мимо. Дану, глупости! Какя смею даже думать так оней? Ая сам-то хорош! Сколько баб прошло через мою постель… Нотеперьвсе! Мнетеперь нинаодну иглядеть нехочется. Вонкакие тут стюардессы, конфетки! Нонемои конфетки!
        Генерал взглянул начасы. Лететь еще четыре часа, надобы поработать. Ондостал планшет. Нопрежде чем погрузиться вдела, воровато оглянулся наМихаила Борисовича. Тотмирно спал. Иван Тимофеевич открыл фотографию Лады. Боже мой… Иэто моя женщина! Какая улыбка… Онзагляделся нанее.
        - Вань, этоона иесть?- раздался тихий голос старого друга.
        - Она. Только молчи.
        - Даты что! Вань, хороша! Одобряю. Вань, агде ты ее взял?
        - Какая разница!
        - Ну,я вижу, тыпосерьезке… Жениться думаешь?
        - Конечно.
        - Асколько ей годков?
        - Тридцать два.
        Участливый спокойный тон старого друга вдруг пробудил вгенерале острое желание говорить оЛаде. Мысли оработе вылетели изголовы.
        - Скажи, Мишка, ведь хороша?
        - Да. Интересная женщина. Нонепростая.
        - Такия непростой. Зачем мне простая?
        - Ваня, эточто… любовь?- каким-то даже благоговейным шепотом спросил Устюжанин.
        - Любовь.
        - Оназамужем?
        - Нет. Вдова.
        - Ачем занимается?
        - Этоона мою Лидку преобразила. Япошел отнести ей цветы, ивсе. Пропал.
        - Спервого, какговорится, взгляда, чтоли?
        - Спервого.
        - Увас уже что-то было?
        - Унас уже все было. Явчера познакомил ее смамой, иони сразу нашли общий язык. ИЛидка ввосторге. Воттакие дела, друг Миша.
        - Аунее папа-мама есть?
        - Есть мама. Истаршая сестра. Ноя пока еще нискем незнаком. Мама должна вернуться вМоскву послезавтра.
        - Ажить где думаете?
        - Пока надаче. Атам будет видно.
        - Амама ее кто?
        - Педагог повокалу вГнесинке.
        - Ну,невелика птица.
        - Воттут ты маху дал, Миша. Виделбы ты ее квартиру! Настоящая старая интеллигенция. Икто знает, небудетли мама презирать зятя-солдафона иего более чем простую маму.
        - Вань, окстись! Тычто, комплексуешь из-за своего происхождения? Этобред, Ванюша! Тыизсемьи потомственных офицеров, самгенерал, даеще красавец мужик…
        - Данет, этоя так… Просто, когда зашел вту квартиру… Книг море…- скакой-то даже тоской проговорилон.
        - Вань, побойся Бога, тыж несиволапый мужик!
        - Давроде нет, авот там именно что ощутил себя сиволапым,- смущенно улыбнулся Иван Тимофеевич.
        - Тыэто брось! Девушка твоя тебя сиволапым несчитает?
        - Нет.
        - Слушай, акакее звать-то, девушку твою?
        - Лада!
        - Хорошее имя. Ладушка… Даже если станешь бабушкой, всеравно ты будешь Ладушкой, Лада!
        - Амежду прочим, выйдя заменя, онаавтоматически станет бабушкой дляАнютки,- рассмеялся генерал.
        - Асвадьба когда?
        - Онанехочет свадьбу.
        - Почему это?
        - Ну,во-первых, даже полугода содня смерти ее мужа непрошло…
        - Аполагается год.
        - Иеще она говорит, вдруг унас неполучится…
        - Умная, выходит?
        - Жутко умная, Мишка! Иэто такой кайф- умная женщина! Исюмором. Знаешь, какона говорит: явыхожу затебя замуж совсей дури!
        - Кажется, тебе, наконец, повезло, мужик! Ясней еще незнаком, ноона мне уже нравится. Готовить умеет?
        - Говорит, чтода. Мнееще недовелось попробовать. Нодаже если неумеет, плевать! Сголоду непомрем!
        - Работу бросать собирается?
        - Нет. Зачем?
        - Ая вот подумал, какее наши дамы примут?
        - Амне плевать! Ией, ядумаю, тоже!
        - Вань, ятут чего сообразил…
        - Ну?
        - Мыж какраз кВосьмому марта вернемся. Надобы невесте какой-нибудь подарок.
        - Какой подарок?- испугался Иван Тимофеевич. КВосьмому марта он всегда дарил женщинам, включая мать идочь, цветы иконфеты, закоторыми посылал Никиту Филиппыча.
        - Вань, нуневестаже…
        - Ичто это должно быть?
        - Вань, нунапряги мозг, вЯкутск, между прочим, летишь.
        - Ичто?
        - Якутские алмазы, слыхал? Купи девушке колечко илисережки…
        Налице генерала было написано смятение.
        - Нояже нихрена вэтом несмыслю.
        - Ладушка твоя колечки-сережки носит?
        - Вроде да… Авообще-то ты прав, Мишка, колечко- это правильно… Ноя размера незнаю.
        - Нетрагедия, всегда можно переделать. Даты недрейфь. Отведу тебя водно место, тактакие спецы сидят, подберут самую модную икрасивую цацку. Онаточняк пропрется.
        - Слушай, аэто неполучится… пошло?
        - Пошло? Дапочему?- крайне удивился Устюжанин.
        - Ну,знаешь, вкино всегда вынимают изкармана коробочку сколечком…
        - Да,Вань, походу, этобольшая любовь, начисто мозги отшибло! Дапоймиты, чудак-человек. Еслиб ты хотел просто переспать сбабой илирасплатиться зауслуги, этобылобы одно, акогда ты отчистого сердца любимой женщине даришь кольцо… Любая нормальная баба воспримет это просто как… какдар любви… Ведь, если я правильно понял, онанепросто любимая женщина, аеще илюбящая, так?
        - Ох,Мишка…
        - Вань, ясМаруськой своей уже двадцать пять лет живу душа вдушу, какдумаешь, почему? Потому что люблюее, заразу, изнаю, когда накакие кнопочки нажимать…
        - Охты ихитромудрый, Мишка!
        - Иты, Ваня, учись.
        Нотут принесли обед, илирический разговор был прерван, апосле обеда Михаил Борисович уснул.
        Квечеру я так устала, что, едва добравшись додому, безсил рухнула надиван. Впервые задвое суток я смогла перевести дух. Кому рассказать, неповерят… Яисама себе неочень-то верила. Ноуже пришло сообщение: «Долетел. Люблю». Значит, неприснилось… Япоговорила поскайпу смамой.
        - Ладошка, тычто, здорово устала?
        - Да,мамуля, трудный день был. Аты-то как? Лечение помогает?
        - Помогает, каквсегда. Ноуже рвусь домой. Пашка обещал меня встретить.
        - Ясним тебя встречу.
        - Ятебе вафель твоих любимых накупила.
        - Спасибо, мамочка!
        Интересно, понравится маме мой генерал? Господи, Ванечка, какя люблю тебя!
        После работы я села вмашину кПашке- ехать встречать маму.
        - Слушай, тетка, апоехали нааэроэкспрессе? Боюсь, встанем где-нибудь наглухо.
        - Согласна. Ау«Белорусской» припаркуешься?
        - Попробую. Времени унас еще вагон. Если приедем вШереметьево заранее, посидим там вкафешке. Яголодный.
        - Годится. Акактам Ксюха? Всееще негодует?
        - Какнистранно, да.
        - Объяснимне, Павел, чемтак привлекла мою сестрицу эта Яна? Ктоунее папаша? Олигарх?
        - Данет, какой олигарх… Онэтот… какего… Гуру!
        - Гуру? Вкакой области?
        - Онкакой-то спец повосточным философиям.
        - Мать честная!
        - Унего жуткое количество поклонников, последователей…
        - Ну,я вЯне как-то ничего такого незаметила…
        - Ятоже. Онавродебы нормальная девчонка, просто немоя. Амать…
        - Оначто, тоже занялась восточными философиями?
        - Нуда. Иони сгуру решили через нас породниться. Ая нежелаю родниться совсякими…
        - Паш, аэто часом несекта?
        - Давроде нет.
        - Аотец каккэтому относится?
        - Егоэто бесит. Ноон, по-моему, завел себе какую-то бабу. Ия его понимаю. Втакой ситуации…
        - Господи, Пашка, тыпочему молчал? Ксюхуже надо спасать! Унее явно неадекватное поведение,- искренне встревожиласья.
        - Думаешь, таквсе серьезно?
        - Боюсь, чтода!
        - Нуичто делать?
        - Япопробую разобраться. Как, скажи, зовут этого гуру?
        - Велемир Вайцеховский. Онвообще-то жутко образованный, продвинутый…
        - Нормальный?
        - Покрайней мере свиду- да.
        - Идавно он возник ввашей жизни?
        - Где-то сполгода, наверное.
        - Интересно, бабушка вкурсе?
        - Нет. Мать отвсех это скрывает. Говорит, нехочет, чтобы непросвещенные люди лезли грязными руками… Лад, думаешь мать свихнулась?
        - Неисключено, Пашенька.
        - Блин! Ая инеподумал… Хотя я ведь живу отдельно. Просто непонимал… илинехотел понимать. Ачтоже делать, тетка?
        - Дляначала я попробую поговорить сСергеем. Твой отец весьма разумный человек. Абабушке пока говорить небудем. Иеще, язавтра сама попробую пообщаться сКсюхой.
        - Тетка, неужели все так серьезно?
        - Пока ничего сказать немогу. Мненадо сней пообщаться. Слушай, аона часом невлюблена вэтого Велемира?
        - Откуда я знаю? Мнетакое вголову неприходило.
        - Этоя отчасти виновата.
        - Ты? Скакой стати?
        - Ятак была занята своими горестями, апотом иработой…
        - Нотыже младшая сестра.
        - Ичто?
        - Данет… ничего. Нотвоей вины тут явно нет. Просто я никогда недумал, чтотакая вот хрень… секта- несекта… имоя мама… Бред! Этопросто бред! Ноия тоже хорош! Ничего непонял, былзанят своими делами… Мечтал отбояриться отЯнки. Хотя нескрою, сначала она мне понравилась. Красиваяже…
        - Бесспорно.
        Заэтими разговорами мы добрались доШереметьева. Ипошли ужинать, мыоба проголодались.
        - Тетка, ачто наш генерал?
        - Прислал эсэмэску, чтолюбит.
        - Кайф!
        - Ага!
        - Авот интересно, таким военным шишкам можно жить вгражданском браке?
        - Понятия неимею. Ноон согласился…
        - Так, может, онтоже невкурсе? Скажи, авот если он приедет искажет: мыдолжны жениться по-настоящему иэто необсуждается! Какпоступишь?
        - Соглашусь. Какнечего делать.
        - Асразу чего несогласилась?
        - Ещенепонимала. Онмне предложил выйти замуж практически сразу, довсего…
        - Ну,тетка, ствоей стороны это небыл поступок настоящего индейца…
        - Согласна.
        - Аты пошли ему эсэмэску.
        - Какую?
        - Просто одно слово: согласна!
        - Дану… Авдруг он передумал?
        - Иван Тимофеевич? Данивжисть! Нет, тыпошли, пошли. Покрайней мере, сразу поймешь, передумал илинет.
        - Пашка, даон наверняка давно спит. Какая унас разница вовремени?
        - Ничего, проснется. Ради такого дела… Или, нахудой конец, утром прочтет.
        - Да,ая доутра сума сойду! Хотя ты прав. Этоклассный тест!
        Ия послала генералу сообщение: «Хочу по-настоящему замуж! Иэто необсуждается!»
        Ответ пришел через две минуты.
        «Согласен! Подаем заявление 9марта. Этонеобсуждается!»
        - Пашка, тымой добрый ангел!- возликовалая.
        - Япросто стратег,- скромно потупил озорные глаза племянник.
        Мама так устала отперелета, что, ксчастью, незаметила моего дурацкого сияния. Даже беспокойным мыслям осестре неудалось погаситьего.
        - Ох,какже я рада вернуться! Павлушка, какмама?
        - Всепутем, бабуля!
        Мысним решили маме пока ничего неговорить.
        Дома мы втроем напились чаю сдивными вафлями, которые по-чешски зовутся облатками,- это тонюсенькие круглые штучки размером схороший блин, хрустящие, сразными начинками. Впервые я их попробовала вКарловых Варах, когда была там проездом. Стех пор мама, которая каждый год ездит вМариански Лазни лечить спину, привозит мне штабеля этих вафель.
        Когда Пашка ушел, япомогла маме разобрать чемодан.
        - Ох,хорошо дома! Какты тут безменя, Ладошка? Неоголодала?
        Мама открыла холодильник.
        - Ой,ачто это? Красная икра? Откуда втаком количестве?
        Ясовсем забыла, чтоВаня заставил меня взять домой эту икру.
        - Мнепривезли сСахалина. Попробуй, мама, мытакой никогда неели! Хочешь, сделаю бутерброд?
        - Пожалуй.
        Ясделала бутерброд.
        - Ладошка, аты тут часом невлюбилась?- Мама пристально смотрела наменя.
        - Влюбилась, мамочка, какненормальная!
        Исчего я вздумала скрывать это отмамы, дура набитая?
        - Этоон привез икру?
        - Он!
        - Аикра ивпрямь божественная! Ончто, сСахалина?
        - Нет, мама. Москвич.
        - Давай, рассказывай! Онкто?
        - Он? Он,мама, генерал-майор авиации. ИГерой России.
        - Господи помилуй! Тыгде взялаего?
        - Мама, язамуж занего выхожу! Ялюблюего, просто, можно сказать, умираю отлюбви!
        - Матерь Божья! Асколькож ты сним знакома?
        - Вобщей сложности два дня идве ночи.
        - Так! Опять, значит, совсей дури… Асколькож ему лет?
        - Через месяц будет сорок семь.
        - Ладка,- поморщилась мама,- почти пятнадцать лет разницы- это чересчур. Тыж еще совсем молодая, аон…
        - Мамочка, еслиб ты его видела!
        - Утебя есть его фотография?
        - Ох,да, конечно!
        Ия протянула маме айфон.
        - Да… Хорош! Красавец мужчина. Хорошее лицо. Непохож нагрубого солдафона.
        - Чтоты, мама! Онтакой нежный, такой чуткий… Онкогда пришел сюда замной, мнепоказалось, чтоон даже слегка оробел.
        - Почему?
        - Его, по-моему, смутила твоя квартира. Обилием книг, какя поняла.
        - Онженат?
        - Нет. Егожена давным-давно бросила сдвухлетней дочкой. Дочку вырастила его мама, кстати, хорошая женщина. Добрая, радушная…
        - Ох,акакего зовут, твоего героя?
        - Ваня. Иван Тимофеевич Столетов.
        - «Мама, ялетчика люблю», так, чтоли?
        - Именно!
        - Надо мне сним познакомиться, детка.
        - Онсейчас вЯкутске. Каквернется, таксразу. Написал, чтодевятого марта пойдем подавать заявление.
        - Ладошка, зачем так спешить?
        - Ясперва нехотела ивдруг поняла, чтопросто жить безнего немогу. Совсем немогу!
        - Ончтоже, двеночки стобой переспал иуже сделал предложение?
        - Нет, онмне его сделал, увидев меня второй раз вжизни. Правда, онспециально замной приехал…
        Ия все рассказала маме. Приэтом испытывала такое невероятное наслаждение, чтосама себе удивлялась.
        - Мамочка, нупочему ты наменя стакой жалостью смотришь? Яже счастлива безума!
        - Вотименно что безума. Ну,пройдет увас первый угар, очем вы будете сним говорить? Обавиации?
        - Найдем очем говорить.
        - Ятак понимаю, чтоон ас… Нетолько внебе, ноивпостели?
        - Ох,мама…
        - Этотоже важно. Норазница ввозрасте… Хотя какой смысл говорить обэтом, тыже невсебе, моядевочка. Только, знаешьли, нехорошо выходить замуж, когда игода непрошло. Даиполугода… Тебя осудят.
        - Даплевать! Пусть.
        - Нет, Ладошка, тынеправа. Какие-то правила лучше ненарушать. Впрочем, стобой говорить бесполезно. Ялучше поговорю сИваном Тимофеевичем.
        - Мамочка,- засмеяласья,- знаешь, какая унего любимая фраза?
        - Икакаяже?
        - «Этонеобсуждается!»
        - Итебе это нравится?
        - Ага! Ещекакнравится! Этотак приятно, когда мужчина умеет принимать решения ибрать все насебя.
        - Нуда, можно расслабиться ипотом сказать- это было твое решение, ая тут нипричем, да?
        - Незнаю. Просто…
        - Просто ты влюбилась какмартовская кошка, темболее надворе март.
        - Нет, мама, невлюбилась, наверное, аполюбила.
        - Ну,это будет видно, моядевочка. Но,покрайней мере, утебя совсем другие глаза.
        - Я,мама, после смерти Андрея иуж тем более после сороковин жила какбудто вброне…
        - Агенерал твой оказался еще ибронебойным?- хмыкнула мама.
        - Мамуля, ятебя обожаю! Мойбронебойный генерал! Прелесть!
        - Хотелосьбы сним поскорее познакомиться.
        - Думаю, скоро тебе такая возможность представится. Если девятого мы подаем заявление, думаю, онсочтет необходимым попросить утебя моей руки. Унего, кстати, превосходные манеры.
        - Ачего уменя руки просить, если ты уже сама предоставила ему ируку, исердце, ивсе остальное? Нерационально!
        - Все-таки уменя самая лучшая мама насвете!
        Утром я собиралась наработу, каквдруг айфон издал звук, оповещавший оприходе сообщения. Яоткрыла. Тамбыла фотография. Иван внезнакомой мне куртке смеховым капюшоном держит вруках какую-то здоровенную рыбину, налице неописуемый восторг. Иподпись: «Туттакие караси! Аты моя золотая рыбка!»
        - Мама, смотри!
        - Караси? Разве бывают такие караси?
        - Ну,вероятно, вЯкутии бывают.
        - Аты знала, чтоон рыбак?
        - Нет.
        - Слушай, аон вообще… пьет?
        - Ну,пьет какнормальный мужик. Нонаалкаша непохож. Идаже напьяницу.
        - Тыпочему неответила напослание, золотая рыбка?
        - Сейчас!- Яобняла маму исделала селфи. Отправила фото Ивану сословами: «Мынедоумеваем: разве бывают такие караси?»
        - Тызачем это?
        - Пусть знает, каквыглядит его теща.
        Тутже пришел ответ: «Евгения Петровна, ялюблю Вашу дочь! Будьте кнам снисходительны. Акараси, каквыяснилось, такие бывают!»
        - Смотри, мама!
        - Да… Азнаешь, онмне нравится. Онобаятельный, улыбка чудесная… Дайвам Бог счастья…
        Онаобняла ипоцеловала меня. Ятак поняла, чтополучила материнское благословение.
        Выйдя наулицу, янаписалаему: «Когда тебя ждать? Ато мне уж замуж невтерпеж!»
        Итут он позвонил, впервые завсе дни.
        - Девчуха моя, прости, чтонезвонил раньше, нотолько сейчас смог остаться один внормальное время. Ятак дико потебе скучаю!
        - Ванечка, тыэту рыбину из-подо льда выловил?
        - Да,но…
        - Смотри, непростудись, тамже кошмарный холод!
        - Неволнуйся! Тутпо-другому ловят.
        - Аты вообще рыбак?
        - Данет. Ноиногда люблю… Только несудочкой. Мнеметод- наодном конце червяк, надругом дурак, как-то неинтересен. Боже мой, очем мы говорим! Деточка моя… Яприлечу седьмого ночью, если будет погода. Нопрогнозы неочень утешительные. Могу изадержаться. Если все-таки задержусь, значит, пойдем вЗАГС недевятого, адесятого. Апочему ты вдруг передумала?
        - Потому что поняла- немогу безтебя жить. Совершенно немогу. Тывон рыбу ловишь… Амне что делать?
        - Аты пройдись помагазинам, купи новое платьице… Ой,я второпях неспросил, может, тебе деньги нужны?
        - Нет, Ванечка, деньги уменя есть. Амысль хорошая насчет нового платьица. Здравая.
        - Скажи, атвоя мама… Чтоона сказала пронас? Неговорила, чтоя длятебя староват?
        - Ну,сначала говорила, нопотом сказала, чтоты ей нравишься, этопосле твоей просьбы оснисхождении. Ох,генерал, яуверена, высней найдете общий язык.
        - Нуичудно! Все, девчуха, меня уже ждут! Будет возможность, позвоню, анет, несердись.
        Ион отключился.
        Уменя вживоте порхали бабочки ирасцветали незабудки! Втаком состоянии я спустилась вметро ивошла ввагон. Народу было неочень много, имне даже удалось сесть. Ивдруг я ощутила насебе взгляд. Подняла глаза, имне стало нехорошо. Напротив меня сидела Мария Афанасьевна, моябывшая свекровь. Онасмотрела наменя сненавистью! Ивдруг вскочила ишагнула комне. Яавтоматически вскочила тоже, уступая ей место. Онасела.
        - Ну,здравствуй! Ты,я вижу, цветешь! Икаксовести хватает! Бесстыжаяты!
        Ябоялась, чтоона устроит публичный скандал.
        - Мария Афанасьевна!
        - Дая-то помню, какменя зовут, авотты, шлюха, забыла, ктоты есть. Веселая вдова!
        - Мария Афанасьевна!- Япристально посмотрела ей вглаза.- Если вам нужно сомной поговорить, извольте. Ясегодня после работы заеду квам, имы поговорим сглазу наглаз!
        Вэтот момент поезд подошел кстанции, ия выскочила извагона. Дождалась следующего поезда, мнеоставалась еще одна остановка. Вочтобы то нистало после работы заеду кней ивыясню отношения. Скажу ей открытым текстомвсе, чтонаболело. Ипусть знает, чтоя… Да,черт возьми! Явеселая иужасно счастливая вдова очень неверного мужа. Да,это правильно. Такпоступают настоящие индейцы!
        Едва я вбоевом настроении вышла изметро, опять зазвонил телефон. Егор! Господи, япросто забыла оего существовании!
        - Ладочка, явернулся! Очень скучал! Пришлось задержаться… Устал страшно. Акакты?
        - Я? Бурно!
        - Да? Какинтересно! Может, вечерком повидаемся?
        - Ябы срадостью, нообещала вечером зайти кМарии Афанасьевне.
        - Да? Аможет, ятуда затобой заеду? Онакомне хорошо относится.
        - Онакомне плохо относится. Поэтому нестоит.
        - Что-то случилось? Выповздорили?
        - Нуда.
        - Слушай, аесли вобеденный перерыв? Часа полтора сможешь выбрать? Япривез тебе подарок изКитая.
        - Сдобрым утром, тетя Хая, вампосылка изШанхая!
        - Ладка, ятебя обожаю! Нутак что?
        - Давай! Сможешь подъехать кдвум? Унас там рядышком есть недурное заведение.
        - Аувас там стоять можно?
        - Позвони задесять минут. Явыскочу. Аукафе есть парковка.
        - Договорились! Довстречи!
        Яобрадовалась, разговор сЕгором перебил неприятное послевкусие отвстречи сбывшей свекровью.
        Ввестибюле я столкнулась сЛидой. Онаобрадовалась.
        - Привет! Выглядишь просто супер! И,похоже, утебя уже кто-то завелся? А?
        - Ну…- смутиласьона,- еще нет, но… может быть! Ивсе благодарявам!
        - Знаешь, давай на«ты»! Мыже скоро будем одной семьей.
        - Апапа, онвам… тоесть тебе, звонит?
        - Сегодня первый раз позвонил. Говорит, возможности небыло. Атак только сообщения присылал. Вот, взгляни, какон там развлекается!- Япоказала ей фотографию срыбиной.
        - Здорово! Какя занего рада! Онвообще-то суровый чел, хотя идобрый. Атут улыбка вовесь рот! Надоже… Ой,мне пора, Ладочка!
        - Анютка впорядке?
        - Да! Онавсаду.
        Ивдруг я подумала: ясапожник безсапог. Надо мне тоже поехать кЭлеоноре, моей школьной подружке, потрясающему стилисту ипарикмахеру, ккоторой я нераз уже отправляла своих подопечных ирезультат всегда был стопроцентным. Надобы имне перед встречей смоим бронебойным генералом навести немыслимую красоту, нотак, чтобы он ничего непонял, просто увиделбы иахнул. Ничего радикального, просто новая стрижка. Авдруг Ванечке новая стрижка непонравится? Даерунда! Онничего непоймет. Сказано- сделано! Япозвонила Эльке.
        - Привет, подруга!
        - Ох,Лада, спасибо тебе!
        - Зачто?
        - Зацепную реакцию!
        Ярешила, чтоослышалась.
        - Зачто?
        - Ну,ты комне всяких мымр присылаешь, яизних делаю конфетки, ивсе их окружение тоже жаждет комне попасть. Я,кстати, одна уже несправляюсь. Пришлось взять еще девочку. Аутебя что? Ещедляменя мымра?
        - Ну,визвестном смысле. Сама хочу отдаться втвои умелые руки.
        - Есть повод?
        - Данет… просто…
        Мненехотелось пока всем рассказывать промоего генерала. Аеще я позвонила Сергею, Ксюхиному мужу. Считала себя обязанной что-то предпринять.
        - Сережа, можешь сейчас говорить?
        - Привет, Ладочка! Да,если быстро.
        - Сережа, надо встретиться. Сглазу наглаз. Хорошобы завтра. Поговорить надо.
        - Очем это?
        - Ну,оПашке… оКсюхе.
        Онмолчал. Похоже, емуэтот разговор был неприятен.
        - Ладочка, знаешь… Ялучше сам попробую совсем разобраться.- Вголосе прозвучало раздражение.
        - Дело твое! Извини.
        Странно. Онвообще-то прекрасно комне относится. Но,видимо, тамивправду завелась какая-то дама… Ичто я сэтим поделаю? ОнисКсюхой живут уже более четверти века. Седина вбороду… Господи, какое счастье, чтоВаня мой неженат ия неразрушу ничью семью. Надо просто попробовать поговорить сКсюхой. Ссора сней отравляла мне жизнь. Носейчас пора заняться работой.
        Бездесяти два позвонил Егор. Янакинула пальто ивышла изздания. Егор стоял возле машины. Высокий, красивый, радостно улыбающийся.
        - Привет, Лада!
        - Привет!
        Едва мы сели застолик, какЕгор протянул мне красивый пакет.
        - Вот, держи, тетя Хая!
        - Ачто это?
        - Этоочень красивая вещь, выбирал долго-долго!
        Ясунула руку впакет, тамбыла какая-то тряпочка, прикрытая шелковой тонкой бумагой. Явнетерпении сорвала бумагу иувидела невероятной красоты шелк. Пестрый, вцветах.
        - Каккрасиво!
        - Даты достань, эточто-то вроде кимоно.
        - Ой,ивправду. Ая думала, просто ткань! Ох,какая расцветка…
        - ВШанхае есть магазинчик, гдепродает свои изделия один художник. Вфасонах он придерживается традиций, авот ткани унего ссовременным рисунком, тамнет драконов ивсей этой рыночной пошлятины. Иткань неатласная… Нравится?
        - Нето слово! Спасибо тебе огромное, Егор!
        - Наздоровье! Подразумевается, чтоэто домашнее платье, но, мнекажется, егоможно иналюди надевать.
        Ясразу представила себе, какнадену эту красоту наголое тело… длямоего генерала.
        - Ладка, аты потрясающе выглядишь! Что-то случилось заэто время?
        - Да. Случилось!- расплылась я видиотской улыбке.
        - Ичтоже?- как-то сухо инастороженно спросил Егор.
        - Явлюбилась! Ивыхожу замуж!
        - Да? Поздравляю. Иктоже этот счастливец? Вотнедумал… Кактам уВильяма нашего Шекспира? Нетмесяца, ицелы башмаки?
        - Представь себе!
        Аведь именно этой цитаты я ждала, когда впервые подумала ореакции ближайшего окружения.
        - Азнаешь, уВильяма нашего Шекспира нислова неговорится обэкзотических красотках уГамлетова папаши, которые всоцсетях трындят освоей неземной любви смоим покойным мужем.
        - Права!- хлопнул он владоши.- Кругом права. Прости! Япривык кстереотипам. Иктоже все-таки этот счастливец?
        - Сбитый летчик.
        - Этокак?
        - Тычто себе представил, если говорить остереотипах? Какого-нибудь спившегося художника-неудачника? Да?
        - Ну,я еще неуспел даже оформить мысль…
        - Егор, стереотипы- губительная штука иной раз.
        - Такктоже все-такион?
        - Онивправду был летчиком-испытателем, ноуже два года нелетает, носит звание генерал-майора и«Героя России».
        - Позволь, нопочемуже он сбитый, твой бывший летчик?
        - Потому что я сразила его наповал! Сбила сног истолку!
        - Господи, Ладка, чтостобой? Тысроду таких вещей неговорила.
        - Понимаю! Просто я все время какпьяная отлюбви, Егорушка! Уменя крыша едет!
        - Данеедет, ауж съехала иее унесло ураганом…
        - Ага!
        - Нунифига себе!
        - Хочешь, покажуего?
        - Покажи!
        Япоказала ему фотографию срыбиной.
        - Красивый мужик, только старый, сколькоему? Полтинник есть?
        - Нет. Емусорок семь почти.
        - Ладка, аты чего стаким вызовом? Яж тебе невраг. Я,если хочешь знать, радвидеть тебя такой счастливой. Отнашей последней встречи уменя осталось ощущение, будто ты внутренне застыла, асейчас вся светишься. Тебя из-за этого Мария Афанасьевна гнобит?
        - Ну,она меня негнобит, просто увидела случайно вметро инаехала…
        - Такзачемже ты кней идешь?
        - Расставить все точки.
        - Какнастоящий индеец?- улыбнулсяон. Улыбка была грустная.
        Ая вдруг подумала: яотлюбви стала такая нечуткая… Онже явно комне неравнодушен, Егор, ая свосторгом сообщаю ему освоей любви. Нехорошо, даже жестоко. Ночто сделано, тосделано.
        - Да,ачто риелтор?- счел заблаго сменить тему Егор.
        - Дапока ничего подходящего ненаходится. Ноона старается, непридерешься, ивообще славная тетка.
        Больше кразговору омоем генерале мы невозвращались. Егор рассказывал освоих путешествиях поКитаю.
        Ужевмашине он спросил:
        - Насвадьбу пригласишь?
        - Никаких свадеб!
        - Ну,асмужем познакомишь?
        - Обязательно!
        Егор был убит. Какже так? Какбыстро этовсе… Нодочегож хороша, зараза! Онаираньше была прелестна, асейчас это сияние, невыносимый блеск глаз… Номне почему-то неверится, чтоэто будет долгий брак. Онилюди изразных песочниц, Лада игенерал. Наиграется она вэту игрушку, даиброситего. Скучно ей будет вгенеральшах. Адругие генеральши будут ей завидовать ивсячески портить жизнь… Знаю, навидался я таких дам… Илиэто очередной стереотип? Надо будет постараться сдружиться сгенералом. Во-первых, надо, чтобы она привыкла кмоему присутствию, полагалась наменя… Черт, чтозамерзкая чушь? Чтожмне, втираться вдоверие кнезнакомому человеку, чтобы припервом удобном случае перехватить унего жену? Куда ты скатываешься, Егор? Стыд исрам. Надо просто постараться какможно скорее выкинуть Ладу изголовы иизсердца. Нежелаю я быть навторых ролях! Нолегко сказать- выкинуть изсердца… Даизвучит как-то пошло, вдухе дешевой мелодрамы девятнадцатого века. Тьфу! Надо просто уехать вКитай наполгода, раскрутить наполную катушку свое дело, атам, глядишь, ивстретить другую девушку. Аэтот генерал, видно, тотеще жеребец, вонкакона светится.
Небось, только идумает, какбы поскорее залечь сним вкойку. Имой халатик наденет, чтобы генерал поскорее снял его снее… Тьфу!
        Япозвонила вдверь.
        - Кто?- раздался голос свекрови.
        - Лада.
        Дверь распахнулась.
        Недобрый взгляд исподлобья.
        - Явилась все-таки? Ну,заходи. Туфли сними. Ступай накухню!
        Этонадо пережить, сказала я себе имолча пошла накухню.
        - Чай-кофе будешь?
        - Аможно стаканчик вашего гриба?
        - Можно. Вот, пей!
        - Спасибо! Вкусно!
        - Авот Андрейка терпеть немог… Ну,говори!
        - Чтоговорить?
        - Какживешь, веселая вдова? Счего веселишься-то? Явон намогиле третьего дня была. Тытам давненько непоявлялась. Асквартиры чего съехала? Чтоб я часом неприметила, какты мужиков водишь?
        - Мария Афанасьевна, позвольте, якое-что вам объясню.
        - Ну,попробуй, ая послушаю.
        - Мнеказалось, чтомы сАндреем хорошая пара, чтоунас гармоничный брак.
        - Дауж, гармоничный, бездетишек-то!
        - Яникогда нескрывала, чтонесмогу иметь детей. ААндрей их инехотел. Никогда.
        - Значит, обавы были уроды.
        - Допустим. Ноя неотом. Когда Андрей разбился… Незнаю, какя жива осталась. Горе меня буквально сглодало. Новдень сороковин… кое-что выяснилось.
        - Ичтож такое выяснилось?
        - Туда заявилась одна девица сего работы, некая Даша. Знаете такую?
        - Нет.
        - Ия совершенно случайно услышала, какдругая коллега Андрея выговаривала этой… Она… Короче, онаспросила, какДаша посмела явиться вмой дом, ата ответила, чтоей интересно… Исказала, чтоуних сАндреем была любовь, чтоони собирались покупать квартиру ивообще… Ачерез несколько дней выложила вИнтернет фотографии сАндреем ирассказ обих неземной любви.
        - Ты… ты правду говоришь?
        - Ода! Аеще она тогда сказала… налестнице… «Пестик нашел свою тычинку».
        Мария Афанасьевна перекрестилась.
        - Ичто ты сделала?
        - Выгнала ее кчертям собачьим.
        Онасидела молча. Ибыла очень бледна.
        - Лада, пожалуйста, достань мои сигареты.
        Мария Афанасьевна некурила, апокуривала. Исама отсебя прятала сигареты наверхнюю полку кухонного шкафа. Чтобы нельзя было достать, невзгромоздившись настул.
        - Мария Афанасьевна, ненадо!
        - Пожалуйста, достань.
        - Хорошо, какскажете!
        Ядостала ей пачку сигарет изажигалку. Руки унее дрожали.
        - Знаешь… Сомной было точно тоже самое. Когда Аркадий умер… напоминки явилась баба, скоторойон… путался. Я,правда, проэто знала… Мнебыло так тошно… Ноя понимаю, тебе было куда хуже… Тыничего незнала?
        - Абсолютно. Якакбудто второй раз его потеряла. Иуже окончательно.
        - Тыпрости меня! Яведь недумала… Теперь я понимаю, почему ты квартиру бросила. Тыгде живешь-то?
        - Умамы.
        - Работать пошла?
        - Конечно.
        - Этохорошо. Надоже… ая думала, Андрейка тебя безума любит. Послушай, аможет, этадевка просто все врет?
        - Азачем? Особенно когда он умер?
        - Дактож поймет? Противно этовсе, грязно. Прости ты меня, дуру, ради всего святого!
        - Дачтовы, Мария Афанасьевна… Яже понимаю.
        - Ятолько прошу, тымогилку-то неоставляй! Все-таки муж…
        - Этоя вам обещаю.
        - Ладно, тыиди, детка. Мненадо одной побыть.
        - Знаете, явам лучше оставлю сигареты. Атоеще, недай Бог, полезете сами, голова закружится…
        - Правильно, Ладочка.- Онаулыбнулась такой жалкой улыбкой, чтоуменя сердце сжалось.- Ноты ступай. Ипозванивай когда-никогда. Хорошо?
        - Ивы, Мария Афанасьевна, если помощь какая понадобится, звоните.
        Исэтим я ушла. Чтож, нарушен очередной стереотип. Яготовилась кскандалу иистерике, авышло вот так.
        Ия поехала домой.
        Мамы дома небыло. Япервым делом решила примерить китайскую обновку. Этобыло волшебно красиво. Инеобыкновенно приятно накоже. Ядолго вертелась перед зеркалом, мечтая, какпокажусь втаком виде своему генералу. Заэтим занятием меня застала мама.
        - Боже, Ладошка, какая красота! Чтоэто? Вечернее платье?
        - Нет! Этохалат, мамочка!
        - Сума сойти! Откуда?
        - ИзШанхая!
        - Кто-то привез?
        - Да. Егор.
        Мама фыркнула.
        - Тычего, мамуля?
        - Бедняга! Оннебось длясебя покупал, авышло- длягенерала…
        - Покупать длясебя унего небыло нималейших оснований.
        - Мечтать-то невредно! Ну,когда уже твой герой приедет?
        - Числа восьмого илидевятого. Наседьмое я записалась кЭльке. Хочу новую стрижку сделать.
        Мама пристально наменя посмотрела.
        - Знаешь, я, кажется, ужелюблю твоего генерала! Да-да, неудивляйся. Онвернул мне мою дочь, красивую ивеселую. «Катерина, Катерина, принеси мне самовар, призвездах большого чина я совсем еще нестар!»- процитировала сосмехом мама. Унас всемье обожали Козьму Пруткова.
        …Седьмого я поехала кЭльке всалон.
        - Привет! Ты,я погляжу, веселая вдова-то?
        - Элька, ябольше невдова, ятеперь невеста!
        - Даты что! Круто! Икто жених?
        Ямолча протянула ей айфон.
        - Ухты, красивый мужик! Просто супер. Полтинник есть?
        - Нет!
        - Ноблизко ктому! Икто он унас?
        - Генерал-майор авиации. Герой России!
        - Офигеть! Гдетаких берут?
        - Вданном случае утебя всалоне.
        Онавытаращила глаза.
        - Чтоэто значит?
        - Помнишь, впрошлом месяце я привозила ктебе такую высокую девушку…
        - Лизу?
        - Лиду!
        - Ичего?
        - АЛидин папа был втаком восторге, чтопривез мне наработу букет роз.
        - Этовот он иесть, Герой России?
        - Да!
        - Иувас любовь? Спервого взгляда?
        - Да!
        - Эточто, такбывает?
        - Каквидишь!
        - Офигеть! Ипочемубы этому папе неприйти сбукетом комне всалон? Этож я его дочку-мымру человеком сделала. Слушай, аона вкурсе, чтоты сее папой…
        - Конечно!
        - Амама там есть?
        - Только его мама. Ион нас уже познакомил.
        - Икакмама отнеслась?
        - Обрадовалась.
        - Тоесть, Ладка, всесупер?
        - Ага!
        - Значит, иприческа должна быть супер!
        - Ужконечно!
        - Слушай, ачто это зарыба унего?
        - Якутский карась!
        - Даладно?
        - Ну,он так пишет.
        - ОнвЯкутии, чтоли?
        - Ага! Должен прилететь несегодня-завтра.
        - Аствоей мамой он знаком?
        - Пока нет.
        - Слушай, адавай самый чуток осветлим исделаем такую пушистую головку. Тебе должно пойти иосвежить. Весна все-таки!
        - Элька, тыже знаешь, ятебе доверяю. Акакие тенденции вмакияже?
        - Чуть по-другому надо тени накладывать, япокажу. Ничего радикального!
        Когда она закончила, япришла ввосторг.
        - Элька, тыкудесница!
        Онапристально смотрела наменя взеркало.
        - Пожалуй, помаду надо чуть-чуть поярче. Сейчас попробуем! Да! То,что надо! Твой генерал опупеет!
        - Этоивходило внашу задачу- чтобы опупел!
        - Вотчто, Ладка, зато, чтоя сделала такими красотками его баб, пусть он мне найдет если негенерала, тохоть полковника!
        - Настоящего?
        - Ато!
        - Яему скажу, несомневайся.
        - Тысейчас куда?
        - Хочу купить платье.
        - Свадебное?
        - Ещенехватало! Просто красивое платье.
        - Знаешь, сэтим цветом волос тебе должен пойти лиловый илисливовый.
        - Думаешь?
        - Думаю. Попробуй.
        - Да? Якак-то никогда лилового неносила.
        - Попытка непытка.
        Платье я некупила, просто ненашла ничего подходящего. Нуиладно, мнеитак есть что надеть, неголая. Ноотбесплодных поисков жутко устала ипоймала такси…
        - Ладка, куда ты пропала? Ой,какая головка!- восхитилась мама.- Прелесть, кактебе идет! Послушай, детка моя, увас что, сКсюхой что-то произошло? Почему ты отменя скрыла?
        - Нехотела тебя огорчать, только ивсего. Ачто она тебе сказала?
        - Сначала ничего, просто когда я только заикнулась отом, чтоты, похоже, выходишь замуж, онавдруг начала кричать, чтоей это совершенно неинтересно, чтоона тебя знать нехочет. Ятак удивилась! Выже всегда были такие дружные… Ноона мне ничего необъяснила.
        - Мама, этотакая чепуха! Пашка попросил меня…- Ярассказала мамевсе.
        - Ноэто ивсамом деле странно. Уменя было ощущение, чтоона… просто нездорова. Может, унее климакс так проходит? Яговорила сней, мнепоказалось, чтотон унее несколько аффектированный, ну, думаю, может, сСергеем поссорилась, и, чтобы ее отвлечь, сказала протебя, аона…
        - Мама, ябоюсь занее. Ясмотрела вИнтернете… Этот Велемир Вайцеховский вродебы добропорядочный гражданин, ноя непонимаю, почему надо вочтобы то нистало женить Пашку наего дочери…
        Ужепроизнося эту фразу, явдруг ясно поняла, вчем тут дело.
        - Ой,мама, я, кажется, догадалась…
        - Что? Очем ты догадалась?
        - Всепросто, мамочка! Ксюха элементарно влюбилась вэтого Велемира!
        - Ирешила таким образом сним породниться?
        - Вовсяком случае быть кнему максимально близко, атут я вмешалась… Ктомуже Сергей вродебы завел кого-то, ивсе это нафоне климакса или, покрайней мере, менопаузы…
        - Аэтот Велемир, онженат?
        - Нет, онвдовец.
        Мама глубоко задумалась.
        - Возможно, тыиправа, ночтоже нам-то делать? Какей помочь?
        - Честно говоря, янезнаю.
        - Нотыже умеешь помогать людям спсихологическими проблемами.
        - Тоже невсегда получается. Этоудается втех случаях, когда пациент веритмне. АКсюха меня, похоже, просто возненавидела.
        - Боже мой, Ладошка, чтоты такое говоришь!
        - Кстати, мама, помочь ей сможешьты.
        - Каким образом?
        - Тыкэтой истории сПашкиной женитьбой отношения неимеешь, Ксюха тебя обожает, ейявно сейчас хреново, оначувствует себя одинокой инепонятой, аты моглабы попытаться вызвать ее наоткровенность. Посочувствоватьей, пожалеть… Может, спрофессиональной точки зрения это неочень правильно, нособщечеловеческой вполне может сработать. Кстати, дамтебе один совет, чтобы подобраться кней, попробуй наехать наменя. Несообщать радостно, чтоЛадошка выходит замуж закрасавца генерала, аподелиться состаршей дочерью своими опасениями поповоду неосмотрительности младшей…
        - Ладошка, тысума сошла!
        - Я-то нет, авот Ксюха… Ипотом, этобудет какбы интродукция, повод длязадушевной беседы. Онасейчас зациклена насебе исвоих горестях, итвои волнения помоему поводу могут показаться ей недостойными ее великой печали. Ксюха вообще склонна жалеть себя, атут… Короче, яразрешаю тебе ругать меня вместе сней какугодно! Лишьбы привести ее вчувство!
        - Ну,мне это неслишком нравится, но, похоже, этоивпрямь выход. Ноя должна собраться сдухом.
        Восьмого марта, когда мы смамой завтракали, раздался звонок домофона.
        - Аэто нетвой генерал?
        - Беззвонка? Врядли!
        Якрикнула втрубку домофона:
        - Кто?
        - Мненужна госпожа Гудилина, Лада Владимировна!
        - Этоя! Авы кто?
        - Мнеприказано доставить вам подарки!
        Янажала накнопку. Приказано? Значит, этоотгенерала! Ядаже подпрыгнула отрадости. Ивыбежала наплощадку. Подъехал лифт. Оттуда вышел молодой человек ввоенной форме. Ондержал вруках какие-то пакеты идлинную коробку.
        - ВыЛада Владимировна?
        - Да. Авы отгенерала Столетова?
        - Такточно!
        - Агенерал когда возвращается?
        - Немогу знать!
        - Ладно! Спасибо вам большое!
        - Разрешите идти?
        - Разрешаю!
        Язабрала унего подарки ипомчалась вквартиру.
        - Ладошка, ктоэто был?
        - Мама! Этой мой генерал прислал подарки кВосьмому марта! Идискорее, будем потрошить!
        Мама тутже примчалась.
        - Ой! Чтоэто? Ну,вкоробке, скорее всего, цветы. Открывай!
        Вкоробке действительно лежали изумительные светло-красные розы. Крупные, свежие.
        - Ох,красота!- воскликнула мама.- Авпакетах что?
        - Даже неглядя скажу!- заявилая.
        - Ну?
        - Водном конфеты, авдругом шампанское!
        - Нормальный набор,- засмеялась мама.- Носодним пакетом ты ошиблась. Тутнешампанское, а«Бейлис»! Атут ивпрямь конфеты. Тыему говорила, чтоя обожаю «Бейлис»?
        - Давроде нет… Аможет, иговорила. Мам, давай порюмашке «Бейлиса» заздоровье моего генерала!
        - Алед унас есть?
        - Вроде был.
        - Тыпрежде всего напишешь своему генералу, чтоподарки получила имы обе пьем «Бейлис» заего здоровье! Немедленно!
        Ятак исделала.
        Однако мое сообщение зависло.
        - Непроходит,- сказала я маме.
        - Наверное, онвсамолете. Нокакбы там нибыло, аэто очень мило сего стороны.
        - Ага! Мам, апринес молоденький парнишка ввоенной форме, краснел, бледнел, говорил все эти «так точно!», «немогу знать!». Такзабавно!
        - Наверное, адъютант его превосходительства. Унего есть адъютант?
        - Понятия неимею.
        - Ну,должен быть… Уменя была ученица, дочь генерала, итам точно был адъютант.
        - Значит, говоришь, егопревосходительство? Нунадоже! Ктобы мог подумать,- счастливо засмеяласья.
        Опять зазвонил домофон.
        - Кто?
        - Лада Владимировна, извините, язабыл отдать вам конверт!
        - Поднимайтесь! Тамеще какой-то конверт!
        Япочему-то встревожилась.
        Выскочила наплощадку. Молодой человек, весь пунцовый отсмущения, сунул мне вруки конверт иотдал честь.
        - Ладошка, чтотам?
        Яоткрыла конверт, тамлежала бумага, отпечатанная накомпьютере.
        - «Госпожа Гудилина! Васпросят десятого марта сего года прибыть кдесяти тридцати поадресу… Форма одежды парадная! Генерал-майор Столетов».
        - Ичтож это значит, мама?
        - Дитя компьютеров, проверь, чтонаходится поэтому адресу, хотяя, кажется, итак знаю.
        - Ичто?
        - Элементарно! ЗАГС!
        - Погоди, япроверю! Черт, ивправду ЗАГС! Дикая идея!
        - Дапочему? Очень красиво иромантично. Скорее всего, онприлетит ночью илирано утром, какраз успеет кэтому часу. Онже занятой человек. Подадите заявление, ион помчится насвою службу.
        - Нопочему форма одежды парадная? Зачем подавать заявление впарадной форме?
        - Авсамом деле? Нет, Ладка, тутчто-то другое!
        - Что?
        - Яполагаю, чтовас прямо там сразу ираспишут.
        - Ой!
        - Что? Испугалась?
        - Нет! Просто мне вголову непришло! Авообще очень похоже нанего… Отдал приказ, добавил длянепонятливых «это необсуждается», ивсе!
        - Чему ты радуешься, чудачка?- смеялась мама.
        - Мам, аты считаешь, онсперва должен был просить моей руки утебя?
        - Чтозачепуха! Выболее чем взрослые люди. Знаешь, ядумаю, онбоится…
        - Чтоты его неодобришь истанешь меня отговаривать?
        - Может быть.
        - Мам, адавай ты десятого пойдешь сомной.
        - Господи помилуй! Зачем?
        - Ну… Какбезмамы втакой день…
        - Нет! Этоабсурд! Вотпосле ЗАГСа, пожалуй, вамнадобы приехать сюда. Ой,яже несмогу, уменя занятия. Тогда вечером.
        - Ох,мама, яподозреваю, чтопредстоит какое-нибудь свадебное путешествие…
        - Атебя испросить ненадо?
        - Ненадо! Мневсе равно куда, лишьбы сним, мамочка!
        - Таквлюбилась?
        - Нет. Такполюбила. Изнаешь, мнеего иной раз даже жалко бывает… Онужасающе одинокий человек. Недоверяет женщинам. Боится быть откровенным. Оночень ранимый, настрадавшийся вжизни. Невероятно честный…
        - Ладка! Тытут нарисовала портрет просто идеального героя. Такнебывает. Анедостатки унего есть?
        - Боюсь, чтоон очень ревнивый.
        - Этотяжело!
        - Понимаю. Ивсе равно…
        - Так! Значит, послезавтра ты выходишь замуж?
        - Да,если мы правильно поняли замысел генерала,- рассмеяласья.
        - Авот что ты потакому случаю наденешь?
        - Язнаю!
        - Ичтоже?
        - Красный костюм!
        - Очень провокативная идея! Ноон тебе идет. Эточтобы наповал?
        - Конечно!
        - Господи, Ладошка, конечно, это, какговорил папа, «совсей дури», ноя счастлива видеть тебя такой…
        Восьмого идевятого я пыталась связаться сИваном, ноон был внедоступа. ИзИнтернета я знала, чтопогода напути его следования весьма неблагоприятная. Илишь вполовине двенадцатого девятого числа пришло сообщение. Всего одно слово: «Буду!»
        - Мам, смотри!
        - Немногословно. Новыразительно!
        Ночь я спала плохо. Ноутром выглядела так, какнадо. Икрасный костюм смотрелся просто сногсшибательно! Узкая юбка-карандаш сочень пикантным разрезом иизящный короткий жакетик.
        - Хорошо!- одобрила мама.- Ананоги что?
        - Красные туфли.
        - Нотамже высоченные каблуки, апогода…
        - Апогода, кстати, хорошая! Инаулице чисто. Мам, закажи такси!
        - Дауж заказала. Надень какие-нибудь украшения.
        - Аэто будет неслишком?
        - Нитка жемчуга ималенькие сережки. Вот, теперь вид законченный. Азнаешь что? Явсе-таки поеду стобой. Измашины вылезать небуду. Просто гляну, какой уменя будет зять. Ипоеду себе назанятия.
        - Мамулечка, тыуменя самая лучшая мамулька вмире!
        - Просто иначе я умру отлюбопытства.
        Сверху я надела жакет изсветло-бежевого каракуля, купленный два года назад вГреции.
        - Ладка, такой женщине нето что генерал-майор, еймаршал нужен!
        - Нифига! Мненужен именно генерал-майор Иван Тимофеевич Столетов! Хотя нет, вру! Мненужен просто Иван Тимофеевич Столетов. Дабудь он хоть просто майор…
        - Вотэто меня по-настоящему радует, Ладошка! Да,аты сегодня непойдешь наработу?
        - Какая работа, мама! Язаранее взяла неделю засвой счет.
        - Ох,ишустраяты!- покачала головой мама.
        Когда мы уже подъезжали кЗАГСу, уменя сердце выскакивало изгруди.
        - Интересно, онбудет вформе?- шепнула мама.
        Итут я увиделаего. Онстоял увхода вЗАГС снебольшим букетом, завернутым вбумагу. Вштатском. Новыглядел безупречно элегантно.
        - Этоон?
        - Он!- выдохнулая.
        - Дайтебе Бог счастья!
        Яоткрыла дверцу, итут он заметил меня. Бросился комне.
        - Приехала! Любимая моя! Тынеобиделась наменя?
        - Ванечка, ятак скучала…
        - Господи, тытакая красивая… Втебе что-то изменилось… Тыпокрасилась? Тебе страшно идет… Пошли, намнаодиннадцать назначено. Ой,какты натаких каблуках? Держись заменя.
        - Ваня, насчто, прямо сейчас ираспишут, да?
        - Да! Аты против?
        - Яза!
        - Нокакты догадалась?
        - Форма одежды парадная.
        - Ох,черт, какой костюм! Тыпросто кинозвезда! Ятебя такой еще невидел. Ажглазам больно! Садись, ясейчас сообщу тебе программу наближайшие четыре дня.
        - Внимательно слушаю!
        - Сейчас мы расписываемся иедем навокзал.
        - Так!
        - Трисполовиной часа, имы вПитере!
        - Атам что?
        - Там? Все, чтоты захочешь! Ноглавное, мытам будем просто вдвоем. Аповозвращении мы переезжаем.
        - Куда?
        - Япока снял отличную квартиру. Нагод. Азагод мы разберемся сжильем. План принимается?
        - Вобщем ицелом да! Ноесть одна частность.
        - Какая частность?- нахмурилсяон.
        - Мненужно собрать кое-какие вещи ссобой. Итебе тоже.
        - Моивещи вмашине. Да,я маху дал… Слушай, мытам все купим!
        - Нет, товарищ генерал, ятак несогласна!
        - Сколько времени тебе нужно насборы?
        - Двадцать минут.
        - Аесли попросить маму?
        - Мама наработе.
        - Ладно, заедем. Слушай, девчуха, амама… она необиделась, а?
        - Нет! Онасказала, зачем просить уменя твоей руки, если ты сама уже все ему отдала.
        Онпросиял.
        - Кажется, яуже люблю свою тещу.
        - Самое смешное, чтокогда ты прислал свою фотку срыбой, мама сказала: «кажется, яуже люблю своего зятя».
        - Знаешь, я…
        Нотут нас позвали. Ичерез десять минут мы уже были мужем иженой.
        - Пошли скорее,- поторопил он меня,- надоже собрать вещи…
        Мысели вмашину ипоехали. Даже непоцеловались, такон спешил. Ксчастью, добрались быстро, безпробок.
        - Идиодна,- сказал он смущенно,- ато я засебя неручаюсь имы никуда неуедем.
        - Знаешь, генерал, ятак хочу уже приехать вПитер идобраться догостиницы…
        - Язаказал номер в«Астории».
        - Круто, генерал!
        Онвдруг схватил мою руку иприжал ксвоей щеке.
        - Японял.
        - Чтоты понял?
        - Зачем ты хочешь поскорее попасть вгостиницу. Иоценил. Нотри споловиной часа впоезде… Мыхотябы сможем нормально поговорить.
        - Нуда,- засмеяласья,- мы стобой поженились совсей дури, надож хоть что-то узнать друг одруге. Вань, отпусти мою руку идержи руль, яхочу добраться довокзала живой!
        - Какойже красивый этот «Сапсан», правда, Ванечка?
        - Правда. Знаешь, когда-то Туполев говорил, чтонекрасивые самолеты нелетают. Пошли скорее, унас нетак много времени. Хорошо, чтоты переобулась. Явообще непонимаю, каквы ходите натаких каблуках, ноэто красиво… Аты взяла ссобой красный костюм?
        - Конечно!
        Мывошли ввагон первого класса.
        Онснял сменя жакет, ссебя теплый плащ иаккуратно повесил навешалку. Пригладил волосы.
        - Ой,Ваня, ятолько сейчас сообразила, чтопервый раз вижу тебя вгалстуке!
        - Такхотелосьбы надеяться, чтоивпоследний! Ноувы…
        Онсел, обнял меня заплечи ишепнул:
        - Все! Моя!
        - Иэто необсуждается?
        - Никак нет! Любимая, сними сменя эту удавку, пожалуйста!
        - Развязать?
        - Да. Яумею завязывать.
        Ясняла снего галстук.
        - Сунь его мне вкарман.
        - Ой,ачто это тут утебя?
        - Боже, яотсчастья совсем забыл! Девчуха, этотебе подарок… наВосьмое марта… ну исвадебный, какоказалось…
        Ячуть помедлила. Конечноже, этокольцо. Стереотип, мелькнуло уменя вголове. Нокогда я открыла футляр, тообалдела. Этобыло невероятно изящное колечко избелого золота, аснего надвух тонюсеньких цепочках свисал сверкающий камушек. Бриллиант.
        - Боже, каккрасиво! Икакнеобычно!
        - Тыпримерь, впорули.
        Кольцо было впору. Япоцеловала его вщеку.
        - Правда нравится?
        - Тысам выбирал?
        - Если честно, тонет. Мнеконсультант вмагазине посоветовала. Такая пожилая якутка. Знаешь, онаспросила, естьли уменя твоя фотография. Япоказал, аона кивнула ипринесла вот это… Ононеслишком скромное, нет?
        - Оноизумительное! Только его надо носить безперчаток.
        - Почему?
        - Легко можно потерять камушек. Носейчас я его низачто несниму.
        Напротив нас сели две женщины засорок. Ия заметила, скаким восхищением они посмотрели намоего мужа. Кажется, ревновать придетсямне.
        - Тысегодня что-нибудь ела?
        - Нет. Несмогла… Ятак нервничала…
        - Ия! Нонас тут покормят.
        - Вань, аНадежда Мартыновна вкурсе, чтоты уже женился?
        - Да.
        - Икакона кэтому факту отнеслась?
        - Непоняла. Какэто так- безсвадьбы, безплатья, безпьянки вресторане…
        - Считает это моей блажью?
        - Наверное.
        Всумке уменя запищал телефон. Эсэмэс. Отмамы. Яоткрыла.
        «Счастья тебе, моядевочка! Твой генерал- супер! Ятебя понимаю!»
        - Откого это?
        - Отмамы! Желает счастья. Ипишет, онаменя понимает имой генерал- супер!
        Оннепонимающе наменя уставился.
        - Нучто ты так смотришь? Мама приехала сомной натакси, хотела натебя взглянуть исразу поехала наработу.
        Насивсамом деле покормили очень даже неплохо, иболее того, дали коньяку имы наконец обмыли нашу женитьбу. Шампанское вЗАГСе мы пить нестали, слишком спешили.
        После обеда Иван взял мою руку, поцеловал испросил:
        - Скажимне, этовсе… правда?
        - Правда.
        - Невероятно! Никогда даже недумал, чтосомной такое может быть.
        - Ваня, тымне тоже скажи… Утебя довстречи сомной была какая-то постоянная женщина?
        - Нет! Янезаводил постоянных связей. Боялся какогня!
        - Почему?
        - Понимаешь… Когда жена меня сЛидкой бросила… Этобыл настоящий шок. Предательство. Авмоих представлениях нет хуже вины, чемпредательство.
        - Понимаю. Тебе казалось, чтоуж если жена предала…
        - Именно! Ну,правда, года через три мама сватала мне одну… Красивая была ивродебы неплохая. НоЛидка ей ненравилась, даиглупая она была. Явстречался сней год илиполтора, апотом меня перевели вдругой округ ия сказалей, чтобы нерассчитывала. Ирешил- хватит сменя. Буду встречаться так… помере необходимости.
        - Перешел наподножный корм?
        - Именно! Тыумница. Такижил, пока тебя невстретил.
        - Апочему ты решил прийти комне сцветами, могбы послать своего адъютанта.
        - Уменя нет адъютанта, этораз,- засмеялсяон.- Ипотом, меня поразила одна вещь… То,что ты после рабочего дня сама отвезла Лидку вмагазин ивсалон красоты, анепросто дала ей адрес ирекомендацию. Имне захотелось взглянуть наэту женщину. Яничего такого недумал. Представил себе добрую уютную тетушку. Атут вдруг… Нуя умом итронулся. Всевремя видел перед собой твое лицо. Нокогда потом ты согласилась сесть комне вмашину ипоехать ужинать… Уменя крышу напрочь снесло. Явдруг понял- вотона, та, которая мне нужна, безкоторой жизнь будет пустая, никчемная. Ауж совсем голову потерял, когда ты сказала, чтодаже двести грамм непомешают мне доставить тебя домой вцелости исохранности.
        - Итебя несмутило, чтоя вот так, совсей дури, стобой сошлась?
        Онзасмеялся.
        - Яразве что-то смешное спросила?
        - Очень! Очень смешное! Явсе-таки опытный мужик ивлюдях разбираюсь. Япрекрасно понял, чтосошлась ты совсей дури именно сомной! Ибыл абсолютно счастлив. Воткак-то так…
        - Вань, аскажи… Намнегрозит, чтоводин прекрасный день явится какая-нибудь бабенка искажет: здравствуйте, уменя вот отвас, товарищ генерал, сыночек растет илидочка…
        - Недумаю. Смоим одним товарищем такое было, давно, тогда еще эти экспертизы так легко неделались. Емупришлось признать пацана… Апотом эта баба начала бузить, заявила, чтоэто неего сын, сделали-таки экспертизу, ивыяснилось, чтосын ивправду неего. Аон уже успел кпацану привязаться. Таквот, когда она только кнему первый раз заявилась, ярешил: всем женщинам, скоторыми буду спать, говорить, чтоя бесплодный после ранения.
        - Ибедные доверчивые женщины расслаблялись…
        - Ноя-то нерасслаблялся…
        - Да,товарищ генерал, нелегкая половая жизнь увас была, охнелегкая!
        - Этоправда,- засмеялсяон.
        - Вань, аутебя друзья есть?
        - Есть. Содним познакомлю тебя, когда вернемся. Миша Устюжанин, мысним вместе служим. Хороший мужик, обожает свою жену, скоторой живет уже двадцать пять лет, ивообще женщин обожает, нонебабник. Как-то унего все это нежно получается. Ненавидит похабные мужские разговоры…
        - Аты?
        - Чтоя?
        - Аты ведешь такие похабные мужские разговоры?
        Онслегка озадаченно взглянул наменя.
        - Бывает! Акуда денешься?
        - Яобожаю тебя, монженераль!
        - Ноэто неединственный мой недостаток.
        - Явся внимание!
        - Янихрена несмыслю влитературе иискусстве. Втеатре дохну стоски. Иногда, нечасто, могу напиться вдребодан. Ну,если сгоря…
        - Вань, пока это все нестрашно. Авот скажи, почему ты решил повезти меня именно вПитер, а, скажем, невСочи?
        - Аты хотелабы вСочи?
        - Стобой хоть вТмутаракань! Ноты всеже мне ответь!
        - Нутак красивыйже город, просто охренительно красивый!
        - Аговоришь, нихрена вискусстве несмыслишь! Красота Питера- это искусство, Ванечка!
        - Да? Якак-то неподумал…
        - Погоди, вотпообщаешься смоей мамой, ещеоперу полюбишь.
        - Ну,это врядли.
        - Аспорим? Тыхоть раз был вопере?
        - Ага. Когда вакадемии учился. ВБольшом!
        - Ичто?
        - Чуть несдох.
        - Ачто заопера была?
        - Ой,я непомню, нотам мужик такой толстый накакой-то штуке ввиде лебедя выезжал…
        - А,«Лоэнгрин»!
        - Ятам вообще ничего непонял. Вроде они по-русски пели, аслов неразобрать…
        - Суду все ясно!
        - Икаков будет приговор?
        - Пока рано. Предстоит еще дознание и, главное, следственный эксперимент.
        - Тыочем?
        - Тыпоговоришь смамой, иона тебя обратит всвою веру. Стопудов!
        - Идве женщины будут так измываться надроссийским генералом?- засмеялсяон.
        - Да,генерал, тыеще незнаешь, вочто ты влип совсей дури!
        - Ох,грехи наши тяжкие! Извини, ясейчас!
        Онвстал инаправился втуалет. Боже, дочего он хорош! Высокий, стройный, костюм сидит нанем идеально. Но,главное, он… уже родной.
        - Какой увас красивый муж!- заметила одна изсидевших напротив женщин.
        - Спасибо!
        - Вы,похоже, только поженились?
        - Да,сегодня утром.
        - Тогда счастьявам!- улыбнуласьона.
        - Спасибо!
        - Ивсего доброго, мысейчас выходим.
        - Ачто сейчас?
        - Бологое!
        - Всех вам благ!
        Ониушли.
        - Агде дамы?- спросил вернувшийся муж.
        - Сходят вБологом. Они, между прочим, сказали, чтоуменя удивительно красивый муж. Ипожелали нам счастья!
        - Очень мило сих стороны,- улыбнулсяон.- Ладка, ятак счастлив, просто какидиот! Моюруки, смотрю насебя взеркало, атам- идиот! Улыбка доушей!
        - Дай-ка я профессиональным взглядом натебя посмотрю! Да,некоторые признаки идиотизма есть, ноеслиб ты знал, какя люблю этого идиота! Искаждой минутой все больше!
        - Итебя несмущает, чтоя нелюблю оперу?
        - Меня несмущает даже то, чтоты терпеть неможешь балет!
        - Апробалет я вроде неговорил… Ноэто вообще тихий ужас!
        - Аспорим, ясейчас сумею тебя переубедить?
        - Сейчас? Тытут плясать вздумала?
        - Онет! Попробую сейчас найти…- я достала изсумки айпэд, пошукала наЮтубе.- Нашла! Вот, глянь!
        Этобыло мое любимое- вариации Китри из«ДонКихота» висполнении молодой Майи Плисецкой. Этозрелище немогло оставить равнодушным ниодного нормального мужчину, даиженщину тоже. Съемка была еще черно-белой.
        Япоставила айпэд перед ним. Асама смотрела ненаэкран, анагенерала. Сперва лицо его было хмурым- зачем, мол, мнесмотреть это старье. Потом вовзгляде появилось изумление, ион уже неотрывался отэкрана.
        - Обалдеть!- только исмог выговоритьон.- Этокто вообще?
        - Майя Плисецкая, слыхал протакую?
        - Слыхал, конечно. Невероятно! Секс-бомба… посильнее той, с«Энолы Гей»!
        - Ктотакая Энола Гей?
        - Мать американского пилота, который сбросил атомную бомбу наХиросиму. Онназвал свой самолет вее честь.
        - Этоназывается- обмен информацией! Такчто сам видишь, какой бывает балет!
        - Небалет, абалерина! Иженщина! Ядумаю, этоштучный товар- Майя Плисецкая!
        - Этоточно! Знаешь, умамы есть подружка, впрошлом балерина Большого театра, изкордебалета, вотона рассказывала, чтокогда Плисецкая танцевала Китри, вкулисах просто стон стоял…
        - Мужики?
        - Да!
        Онзакрыл айпэд, взял мои руки, поцеловал одну, вторую, посмотрел мне вглаза.
        - Знаешь, тынепросто удивительная, любимая, единственная женщина, тыеще явно высокий профессионал!
        - Здрасьте! Приехали! Апричем тут…
        - Тывидишь человека насквозь, понимаешь, чемего зацепить… Инеразводишь канитель собъяснениями, асразу бьешь промеж глаз!
        - Опа!
        - Да,исЛидкой ты именно так действовала- сразу промеж глаз! Икакой результат! Мама говорит, унее уже завелся кто-то… Исомной тоже… промеж глаз! Явот гляжу натебя исам себе неверю: неужели эта женщина- моя? Инепросто моя, амоя жена! Иприэтом я твердо знаю, чтотебе вобщем-то наплевать- генерал-майор я илипросто майор…
        - Именно это я вчера сказала маме. Вань, азачто ты получил «Героя Россия»?
        - Дану…
        - Ванечка, пожалуйста…
        - Давсущности заавантюру. Надо было выручить одну нашу группу вгорах Таджикистана. Погода была нелетная. Отдать приказ овылете я неимел права, нусам иполетел. Чудом негрохнулся. Носправился… Вэтой группе был один ну очень важный человек… неподолжности, просто было чрезвычайно важно доставить его живым вРоссию. Нуивот…
        - Ванечка, агде тебя ранило? Обещаю, этопоследний вопрос отвоей военной деятельности!
        - Хорошо. Первый раз вАфгане. Яеще совсем сопляк был. Попал взаваруху, елепосадил машину. Авторой раз впервую чеченскую. Все, закрыли тему. Этобольше необсуждается. Авот ты мне скажи… Тысколько лет смужем прожила?
        - Восемь.
        - Тыего любила?
        - Любила, какмне казалось. Только теперь понимаю, этобыла… какбы объяснить… Знаешь, уПушкина есть такие строки: «Какбеззаконная комета вкругу расчисленном светил». Этобыло расчисленное светило… Астобой беззаконная комета, понимаешь?
        - Понимаю,- очень серьезно кивнулон.- Тытоже каккомета ворвалась вмою жизнь… Акрасивые стихи…
        - Ванечка, тыибалет полюбишь, иоперу, и стихи.
        - Девчуха моя, ясовсем еще мало знаю тебя, нопонимаю, какой бедной жизнью я жил. Чудовищно бедной! Незнаю, смогули я соответствовать…
        - Ванечка, родной, ненадо соответствовать! Тыудивительный! Чуткий, тонкий, добрый… Яотаком инемечтала никогда…
        - Итебе незападло быть стаким… солдафоном?
        - Не-а, незападло! Темболее, чтоты вовсе несолдафон!
        Ивсе втаком роде. Идиллия!
        Часть пятая
        Чудо вперьях
        Япроснулась сощущением какого-то невероятного счастья. Рядом спал мой муж, мойлюбимый! Окна роскошного номера выходили наИсаакиевский собор, и, какнистранно, день обещал быть солнечным. Вмарте вПитере! Ятихонечко встала ипобежала вдуш. Итут вспомнила оволшебном китайском халате. Иван его еще невидел. Сказано- сделано! Ивдруг я ощутила просто зверский голод! Надо скорее идти завтракать, аесли Иван увидит меня вэтом халате, мыеще нескоро будем завтракать. Ладно, халат я еще успею ему продемонстрировать. Ябыстренько оделась, привела себя впорядок.
        - Товарищ генерал, подъем!
        - А? Что?
        - Вставай, муж, ато жена сейчас сдохнет сголоду!
        - Адавай вномер все закажем!
        - Нет! Тамсолнце, Ваня! Питер всолнечный день! Этосказка! Вставай, лежебока!
        - Нет, идикомне!
        - Даже неподумаю! Вставай!
        - Тыизуверка! Тиранша!
        - Да,я такая! Яхочу есть игулять!
        - Ох,грехи наши тяжкие!
        - Единственная поблажка, которую я могу тебе сделать,- разрешаю небриться.
        Онпосмотрел наменя сискренним изумлением.
        - Нет, моядорогая! Явсегда бреюсь, иначе чувствую себя неопрятным. Этонеобсуждается!
        - Ивотпуске?
        - Всегда!
        - Поняла! Имне это нравится.
        Аведь мне все внем нравится. Нотак ведь небывает. Должны быть какие-то недостатки. Нокакими они будут?
        Через десять минут он был готов. Яникогда еще невидела его вджинсах. Тонкий шерстяной пуловер светло-синего цвета так красиво облегал его фигуру. Явкоторый раз залюбовалась им.
        Мыспустились вресторан.
        Всебыло роскошно иочень вкусно.
        - Какхорошо, чтоя бросил курить,- вдруг заявилон.
        - Тыкурил?
        - Ещекак! Нопять лет назад бросил. Атеперь рад! Раньше сиделбы здесь имучился, чтозакофе безсигареты…
        Мнепришла эсэмэска. ОтПашки.
        «Поздравляю сзаконным браком! Ноэто нечестно! Настоящие индейцы так непоступают!»
        - Чтотам?
        - Пашка поздравляет!
        - Можно взглянуть?
        - Конечно!
        - Что-то я непонял насчет индейцев?
        - Этоизодной старой песенки. Унас сПашкой это что-то вроде пароля илидевиза.
        - Скажи… я тут недолжен ревновать?
        - Ревновать? КПашке? Тысума сошел! Этопросто бред!- взвиласья.
        - Нувсе, все. Сморозил глупость. Скажи, аты ссестрой помирилась?
        - Нет. Номама попробует сней поговорить.
        Евгения Петровна позвонила старшей дочери.
        - Ксюня, тысейчас незанята?
        - Авчем дело?- неслишком радостно спросила Ксения Владимировна.
        - Надобы нам повидаться, ятут привезла тебе чудесные гранатовые сережки.
        - Спасибо, конечно, нотыже будешь требовать, чтобы я простила Ладку, ая немогу!
        - Ну,во-первых, яничего требовать несобираюсь, новыже всегда были такими дружными сестрами, этопросто абсурд. Твоя любимая младшая сестра вышла замуж, онасчастлива, аты изнать обэтом нехочешь!
        - Да! Янежелаю обэтом знать! Это, наконец, даже неприлично- выскакивать замуж меньше чем через полгода…
        - Ксюня, побойся Бога! Тыже знаешь все обстоятельства. Моглабы порадоваться засестру…
        - Нехочу я занее радоваться! Уменя усамой вжизни радости неосталось. Ая немать Тереза!
        - Позволь, почему это утебя радости вжизни неосталось? Асын? Утебя чудесный сын! Имуж хороший! Имать еще жива иболее илименее здорова. Есть хорошая работа, копейки считать тебе ненужно. Чтозаповод дляуныния? Уныние- тяжкий грех, между прочим!- рассердилась Евгения Петровна.
        - Ах,мама, тыничего непонимаешь!
        - Боюсь, японимаю слишком многое. Яникогда неповерю, чтоты так озлобилась навесь мир из-за того, чтотвой сын неженился назачем-то нужной тебе девчонке. Заэтим кроется что-то другое…
        - Ничего некроется, этовсё выдумки нашего домашнего душеведа. Ачто касается мужа, тоон… он явно смотрит насторону, сынвообще отрук отбился… Мневпору впетлю лезть, аты хочешь, чтобы я радовалась заэту…
        - Знаешь, ябы еще могла понять, еслибы Ладошка утебя мужика отбила, нотак… Больше всего это похоже наистерику климактерички! Сходи кврачу, пусть выпишет тебе успокоительное!
        - Мама, какты можешь!
        - Могу! Ядам тебе один совет. Заведи себе молодого любовника, очень помогает втаких случаях.
        - Мама! Очем ты говоришь! Язамужняя женщина!
        - Значит, почаще спи смужем!
        - Ондавно неспит сомной…- еле слышно проговорила Ксения Владимировна.- Ислава Богу! Ялюблю совсем другого человека.
        - Аон тебя любит?
        - Мнекажется, да, но…
        - Нувот что, детка, приезжай сейчас комне, мыпоговорим, тывсе мне расскажешь, кому ирассказать, если немаме, правда?
        - Да? Ноты обещаешь нерассказывать обэтом Ладке?
        - Обещаю, темболее что ей сейчас нидокого.
        - Нет, мама, янепоеду.
        - Ну,хочешь, яктебе приеду илипосидим вкаком-нибудь кафе?
        - Нет. Янехочу. Людям всегда интересно раскорябывать чужие болячки. Апотом идут разговоры и…
        - Чужие?- ахнула Евгения Петровна.- Твои болячки дляменя чужие? Тыбольна, моядевочка, втвоем возрасте такое бывает, носэтим нужно бороться!
        - Причем тут мой возраст?- несвоим голосом заорала Ксения Владимировна.- Иуменя нет никакого климакса! Мневсего сорок шесть! Ивообще, утебя есть вторая дочь, онамолодая, вышла замуж задушку-военного, вотирадуйся, аменя оставь впокое!
        Иона швырнула трубку.
        Евгения Петровна попыталась перезвонить дочери, нота небрала трубку. Ипомобильному тоже неотвечала.
        Состояние старшей дочери ненашутку встревожило Евгению Петровну. Онарастерялась. Ипозвонила зятю.
        - Сережа, ясейчас говорила сКсюшей…
        - Ивам показалось, чтоей пора вдурку?- раздраженно бросил вответ зять.- Такя свами полностью согласен. Жить вдоме стало немыслимо! Хотел сказать- попробуйте нанее повлиять, нопонимаю, чтоименно это вы ипытались сделать.
        - Да,но…
        - Евгения Петровна, яквам прекрасно отношусь, свами унас никаких недоразумений никогда небыло… Можно я через полчасика квам заеду? Непотелефонуже это обсуждать. Простите меня захамское начало разговора.
        - Конечно, приезжай!
        Господи, какмне сейчас нехватает Ладошки… Нохоть она там счастлива!
        Погода дляэтого времени года вПитере была просто сказочной. Мыбродили погороду, шликуда глаза глядят. Говорили, молчали, опять говорили…
        - Вань, язамерзла! Пошли кофе выпьем, согреемся?
        - Срадостью!
        Мызашли впервое попавшееся кафе.
        - Яхочу айриш!
        - Ачто это такое?
        - Тыникогда непил айриш?
        - Может, ипил, ноназвания незнал… так что это?
        - Этокофе свиски ивзбитыми сливками.
        - Нет, непробовал. Интересно!
        - Яхочу штрудель, аты?
        - Янасчет сладкого неочень. Авот тут есть пирожки смясом. Ятебя нешокирую, если их возьму?
        - Нет. Азнаешь, ялучше тоже возьму пирожки! Айриш спирожками- это должно быть неплохо.
        - Аофициантка неудивится?
        - Дапусть удивляется! Знаешь, ябыла несколько лет назад вАмстердаме, жутко замерзла изашла вкафе. Было часов одиннадцать утра. Язаказала айриш, тактам такое было удивление!
        - Аскем ты была вАмстердаме?
        - Смужем.
        - А!
        Явидела, емуэто было неприятно. Чудак!
        Айриш ему очень понравился.
        - Надоже… Здорово! Адавай еще постаканчику?
        - Давай!
        Мнетак нравилось сидеть сним тут, никуда неспешить, смотреть нанего… Женщина засоседним столиком несводила снего восхищенных глаз. Ая заметила унего нагруди крошки отпирожка. Протянула руку, чтобы смахнуть. Онпоймал ее иприжал ксердцу.
        - Ванечка…
        Сними ладонь смоей груди,
        Мыпровода подтоком.
        Друг кдругу вновь, того гляди,
        Насбросит ненароком.[2 - Изстихотворения Б.Пастернака «Объяснение».]
        Онкак-то даже испуганно выпустил мою руку.
        - Чтоэто? Стихи? Чьи?
        - Пастернака.
        - Правда? Какхорошо… Этопролюбовь, пронас?
        - Конечно. Этопронас.
        - Аможноеще? Пронас?
        - Извольте, мойгенерал.
        Мыохвачены тоюже самою
        Оробелою верностью тайне,
        Какраскинувшийся панорамою
        Петербург заНевою бескрайней.[3 - Изстихотворения Б.Пастернака «Белая ночь».]
        Онсмотрел наменя, подперев рукой щеку, слегка затуманенным взглядом. Потом вдруг словно очнулся.
        - Слышишь? Капель!
        Этиночи, этидни иночи!
        Дробь капелей всередине дня.
        Кровельных сосулек худосочье,
        Ручейков бессонных болтовня![4 - Изстихотворения Б.Пастернака «Март».]
        - Этотоже Пастернак?
        - Онсамый!
        - Тыстолько стихов знаешь наизусть? Онтвой любимый поэт?
        - Пожалуй, да.
        Когда мы вновь вышли наулицу, онвзял меня подруку иеле слышно произнес:
        - Какстрашно!
        - Страшно? Что, Ванечка?
        - Мнедаже сейчас, когда ты уже моя жена, страшно, чтоя мог тебя невстретить.
        Уменя комок подступил кгорлу.
        - Аты… ты сможешь… еще почитать мне стихи?
        - Сейчас?
        - Можно исейчас. Хотя нет, ещегорло застудишь, даивообще… тут прохожие, ая хочу, чтобы это было только дляменя.
        Авечером мы чуть непоссорились. Явышла изванной комнаты вкитайском халате наголое тело. Онуже лежал впостели.
        - Эточто?- спросилон.
        - Что?- непонялая.
        - Эточто? Платье?
        - Нет. Этопеньюар. Красиво, правда?
        - Онновый?
        - Да,я непонимаю…
        - Откудаон?
        - ИзКитая, авчем дело?
        - Оннеприличный! Иты небудешь его носить.
        - Вань, тысума несошел? Яж его только длятебя надела. Окаких приличиях речь? По-моему, все, чтомы стобой делаем впостели, достаточно неприлично, нокого это касается?
        Онвдруг вскочил, содрал сменя халат иразорвал пополам. Яопешила.
        - Ячувствую, чтозаэтим стоит какой-то мужик. Тыэто носить небудешь. Необсуждается!
        - Какой мужик! Чтозабред? Якупила это… длятебя!
        - Врешь! Тыврешь! Ятак тебя чувствую, чтоточно знаю… Все!
        Онподобрал обрывки халата ивышвырнул вмусорную корзину.
        - Инцидент исчерпан! Идикомне скорее инезлись! Впредь такие штуки будешь покупать вместе сомной, поняла?
        Ктобы мог подумать! Ясделала вид, чтосержусь.
        - Нунезлись, прости. Тыэто вМоскве купила? Тогда нет проблем, вернемся икупим новый.
        - Неполучится!
        - Почему?
        - Потому что этот халат мне привез изШанхая Егор!
        - Какой еще Егор? Значит, ябыл прав? Ктотакой этот Егор?- внесебя прошипел генерал.
        - Егор мой друг, вернее, друг моего покойного мужа, онработает вКитае.
        Ярешила ничего нескрывать. Одно вранье непременно повлечет засобой другое. Нехочу!
        - Тысним спала?
        - Нет. Никогда.
        - Тогда скакой стати он дарит тебе такие вещи?
        - Дакакие такие?
        - Интимные!
        - Данеинтимные, апросто очень красивые! Имей ввиду, Ваня, если ты еще раз распустишь руки…
        Онпобелел.
        - Ятебя ипальцем нетронул!
        - Ноты порвал намне вещь. Тыже мог сказать нормально. Ябы сняла икому-нибудь передарила, илисшилабы изэтого смертельно красивую блузку…
        - Да,наверное. Ноуменя, понимаешьли, очень быстрая реакция…
        - Иневероятная интуиция, надо отдать тебе должное.
        - Этоправда. Безхорошей интуиции классного летчика быть неможет. Ихорошо, чтоты нестала врать дальше… Ладка, яже люблю тебя какненормальный, тымне всю душу наизнанку вывернула. Пойми, ятеперь какбудто вдругом измерении живу, яеще непривык… Слушай, аты инаэтот случай знаешь стихи Пастернака?
        - Знаю, мойгенерал!
        Товизбытке счастья
        Слезы втри ручья,
        Тодуша вовласти
        Снаизабытья.[5 - Изстихотворения Б.Пастернака «Сказка».]
        - Еще!
        Носердца их бьются.
        Тоона, тоон
        Силятся очнуться
        Ивпадают всон.
        Сомкнутые веки.
        Выси. Облака.
        Воды. Броды. Реки.
        Годы ивека.[6 - Изстихотворения Б.Пастернака «Сказка».]
        - Ухты! Иопять пронас, да?
        - Да.
        - Скажи, аутебя есть книжки Пастернака?
        - Конечно.
        - Тымне дашь?
        - Дам.
        - Понимаешь, янехочу изИнтернета. Акнижка большая? Мнебы хотелось небольшой томик, чтобы ссобой возить…- как-то смущенно проговорилон.
        Господи, чтозачудо вперьях мне досталось? Икакя люблю это чудо вперьях!
        - Евгения Петровна! Ещераз простите меня!
        - Ладно, Сережа, чтонескажешь сгоряча! Тыголоден?
        - Нет, спасибо, яобедал наработе. Авот чаюбы выпил.
        - Садись, ясейчас заварю.
        - Евгения Петровна! Янезнаю, чтоунас вдоме творится. Ксеня каксцепи сорвалась. Занесколько месяцев жизнь вдоме превратилась вад, хорошоеще, Пашка живет отдельно.
        - Сережа, ноКсюня мне сказала, чтоутебя кто-то появился, какая-то женщина. Может, дело вэтом?
        - Нет, невэтом. Этобыло уже какследствие. Даиневсерьез… Мыстолько лет прожили наудивление хорошо… Ивдруг… Уних виздательстве решили напечатать труды какого-то нето профессора, нето просто ученого… некоего Вайцеховского. Япопробовал читать, намой взгляд, чистая бредятина, номодная. Занимается им Ксюха. Нуиунее поехала крыша. Может, онадаже внего влюбилась. Ирешила вочтобы то нистало женить Пашку наего дочке. Девчонка, правда, красивая, нонеприятная… намой лично взгляд, эдакий таран… Пашка сперва увлекся, красивая ведь, арасчухал ивзбрыкнул. Идляподкрепления своей позиции познакомил девчонку сЛадой, ата ее забраковала. Ну,дальше вы все знаете. УКсюхи явно сэтим браком были связаны какие-то планы илимечты, незнаю.
        - Тыдумаешь, тамроман?
        - Данет! Былбы роман, онабы вела себя иначе. Именно что романа-то нет, а, видно, очень хочется.
        - Аэтот гуру, онженат?
        - Вдовец.
        - Тыего когда-нибудь видел?
        - Один раз. Онвесь такой якобы просветленный, якобы нездешний!
        - Фу! Терпеть таких немогу!- скривилась Евгения Петровна.- Ночто делать-то будем?
        - Я,Евгения Петровна, такжить немогу! Пашка зовет ксебе. Искорее всего, явближайшие дни кнему переберусь. Онаже никогда небыла злой… Асейчас такая концентрация злобы! Ипочему-то главный объект- младшая сестра! Скажите, этоправда, чтоЛада замуж вышла?
        - Истинная правда!
        - Иктоон?
        - Герой России! Летчик-испытатель впрошлом. Ныне генерал-майор! Иабсолютный красавец!
        - Выстакой гордостью это сказали!- улыбнулся Сергей Вадимович.- Высним знакомы?
        - Нетеще. Всетак скоропалительно…
        ИЕвгения Петровна рассказала зятю, каквсе случилось.
        - Ладошка влюблена поуши! Ипросто светится отсчастья!
        - Так, может, этоуКсюхи просто зависть?
        - Данет, онипоссорились, когда еще игенерала-то небыло.
        - Господи, зналибывы, чтоона говорила осестре! Яоднажды даже встряхнул ее маленько, чтобы очухалась. Невыносимо было слушать… Иродного сына последними словами поносит.
        - Скажи, анаработе унее нет конфликтов?
        - Откуда я знаю? Может, иесть. Оназамкнулась, ничего нерассказывает. Аподружкаее, Майя, ушла вдругое издательство. И,кстати, объявлена предательницей.
        - Даже так? Сережа, еенеобходимо срочно показать психиатру.
        - Ятоже думал. Нокакэто сделать? Онаже низачто несогласится.
        - Знаешь, уодной моей ученицы мама психиатр, говорят, хороший, иочень приятная женщина. Ясней поговорю. Может, онапридумает, каким встретиться… Господи помилуй, вотнедумала, чтопридется такое пережить…
        - Евгения Петровна, сделайте это, буду вам бесконечно признателен.
        - Толькоты, Сереженька, пока несъезжай, потерпи немного, ато, боюсь, онаможет что-то ссобой сделать…
        - Выдумаете?
        - Ксожалению, такбывает. Останется одна, нимужа, нисына, идаже если задумает, таксказать, показательное выступление, может ведь заиграться. Такое нередко случается.
        - Нояже немогу круглосуточно неспускать снее глаз!
        - Разумеется! Ноесли ты сработы будешь приходить домой… Скажи, аона тебя кормит?
        - Да. Всетак называемые домашние дела она делает.
        - О! Этокакраз неплохо. Яочень надеюсь наМарьяну Вячеславовну, психиатра. Может быть, онасможет поместить ее вклинику неврозов. Этоне«дурка», какты выражаешься, итам хорошо лечат. Скажи, асэтой женщиной… утебя серьезно?
        - Нетникакой «этой женщины», абывают иногда просто женщины. Ну,выже понимаете… Какговорится, сгоря.
        - Да,Сережа, этогоре, настоящее горе.
        - Ктобы спорил…
        Надругой день мы обедали вресторане «Гоголь», сидели внебольшом зальчике натри столика. Кроменас, тамникого небыло.
        - Ваня, язнаешь что заметила…
        - Что?- нежно улыбнулсяон.
        - Если ты видишь, чтонаменя кто-то смотрит, мужского пола, тыего просто убиваешь взглядом!
        - Ну,взглядом- это ненаказуемо.
        - Ая вот боюсь, чтопритакой идиотской ревности может пострадать обороноспособность России.
        - Почему?- фыркнулон.
        - Самподумай! Ты,предположим, находишься наДальнем Востоке, накрупных учениях, кпримеру, авсе твои мысли вэтот момент заняты тем, чтоЛадка вМоскве спит совсеми подряд… Тызачем намне женился, если…
        - Нет, всенетак! Янеподозреваю тебя. Япросто ненавижу всех мужиков. Онитак натебя смотрят, хотят тебя…
        - Ну,хотеть-то невредно. Ипотом, втаком случае тебе надо было жениться науродине. И,кстати, натебя тоже женщины заглядываются. Даеще как! Причем красивых баб унас прорва, атаких мужиков, какты,- раз-два, иобчелся. Такчтож мне прикажешь делать? Явот заметила, тыревнуешь меня даже кмоему мужу. Покойному, между прочим. Асколько утебя было баб? Имяим легион?
        - Такяж их нелюбил!
        - Ая, по-твоему, люблю всех мужиков, которые наменя смотрят?
        - Ладка, тычего завелась?
        - Потому что чувствую- унас будут проблемы!
        - Ну,жизни безпроблем небывает.
        Ивэтот момент унего зазвонил телефон. Яиспугалась.
        - Мама!- сказалон, взглянув надисплей.- Да,мама! Что? Погоди, говори толком… быть неможет! Тыуверена? Бред какой-то! Погоди, мама, нешуми! Яприеду иразберусь! Попробую прямо сегодня, анет, завтра! Все, мама! Жди!
        - Чтослучилось?
        - Какой-то бред!
        - Ваня, что?
        - Лидка! Сбрендила!
        - Говори толком! Прошу тебя!
        - Короче, Лидка бросила Анютку исбежала скаким-то парнем. Дочь своей матери! Черт знает что! Мама вистерике.
        - Надо возвращаться, хотя я уверена, эточепуха! Нетот Лида человек…
        - Мнеказалось, чтоее мать…
        - Этоздесь нипричем! Ноехать надо!
        - Нувот… Всеикончилось.
        - Нет, Ванечка, ничего некончилось, всееще только начинается. Но… Хорошенького понемножку. Пойдем, соберем вещи ипопробуем уехать сегодняже.
        Ядостала айфон ивыяснила, чтоесть билеты напоезд, отходящий через три споловиной часа.
        Впредотъездной спешке я плохо соображала, нокогда наконец поезд тронулся, явдруг подумала: если Лида ивправду сбежала, бросив дочку, томы моглибы взять ее ксебе. Надежде Мартыновне трудно будет одной стакой малышкой.
        - Вотинтересно, Лидка сработы тоже уволилась?- проговорил Иван.
        - Недумаю. Внаше время терять такую хорошую работу попросту глупо.
        - Ну,если она совсем сбрендила… Дочку кинула…
        - Вань, явот подумала, давай возьмем Анютку ксебе, а?
        - Тыполагаешь, чтовсе так серьезно?
        - Незнаю. Мнекажется, этопросто загул. Девушка влюбилась, аглавное, почувствовала себя любимой. Ауж если парень ласковый оказался… Ейэтого явно нехватало.
        - Чего ей нехватало?
        - Ласки. Девочки очень вэтом нуждаются. Имальчики, кстати, тоже.
        - Да,мальчики тоже…
        - Ваня, тысейчас неотом думаешь.
        - Права. Явно неотом…
        Мызамолчали. Ивдруг я совершенно отчетливо поняла: Надежда Мартыновна вовсем обвинит меня. Ядлянее первопричина этой беды. Яхотела уже поделиться этим соображением смужем. Нововремя прикусила язык. Ненадо, чтобы такая мысль закралась ему вголову.
        - Знаешь, девчуха моя, пусть мы даже недожили свой срок вПитере, ноя могу суверенностью сказать- я никогда вжизни небыл так счастлив. Никогда.
        - Ятоже. Несмотря ниначто. Ванечка, давай поспим, боюсь, нампредстоит тяжелая ночь.
        Яположила голову ему наплечо, онменя обнял, ивскоре я уснула.
        - Просыпайся, девчуха, Москва!
        Мывышли наперрон. Было промозгло изябко.
        - Яотвезу тебя кмаме?
        - Нет! Яеду стобой!
        - Астоит?
        - Этонеобсуждается, мойгенерал!
        Яужаснулась, увидев Надежду Мартыновну. Онапостарела, осунулась, глаза красные, руки трясутся.
        - Ванечка!- кинулась она ксыну.- Ванечка, чтож это такое делается?
        Меня она незамечала.
        - Мамочка, успокойся! Никуда Лидка неденется, погуляет ивернется. Онаже хорошая девочка…
        - Невернетсяона! Какее шалава-мать невернулась…
        - Мама, агде Анечка?
        - Гдеей быть? Спит уже. Непонимает, бедная, чтосовсем сиротой осталась.
        - Мама, оначто… позвонила, написала, что-то объяснила?
        - Позвонила, потаскуха! Бабуля, говорит, прости, комне пришла любовь, яее так долго ждала… Ия уезжаю вКазань.
        - ВКазань? Ончто, изКазани?
        - Даоткуда я знаю… Ноона так сказала. Сработы, говорит, увольняюсь иуезжаю сним вКазань. Люблю-умираю. Когда устроюсь вКазани, Анютку заберу. Заберетона, какже… Ещехуже своей матери, сучка, оказалась. Тахоть ее наотца, молодого парня снестарой матерью, бросила. Атут насовсем старую бабку! Уменя уж сил нет сней справляться! САнькой-то… Онаж вертлявая, какнезнаю кто, авозраст самый дурной… Нетуменя нанее силенок уже…- Надежда Мартыновна горько разрыдалась.
        - Надежда Мартыновна, дорогая, неплачьте так. Яуверена, Лида скоро вернется. ААнечку мы сВаней пока ксебе возьмем. Всебудет хо…
        Янеуспела даже договорить слово. Надежда Мартыновна вскочила ибуквально скулаками бросилась наменя. Ваня успел ее перехватить, ноона внесебя кричала:
        - Убирайся отсюда! Этоты, тывовсем виновата! (Якаквводу глядела!) Ты нарочно все задумала- сама бесплодная, хочешь одним махом все заграбастать- исына моего…
        - Мама! Прекрати!
        - Нетуж, явсе скажу! Ты,Ваня, умеешь сучек выбирать! Онаспециально Лидку нашу, дуру стоеросовую, прихорошила, знала, тварь такая, чтодевчонка сума спятит, аона, гадина, отца ее идоченьку крукам приберет! Небывать такому! Невидать тебе нисына моего, нидевчонки, каксвоих ушей! Пошла отсюда вон! Гадина! Гадина!- Онатопала ногами ивизжала.
        Нотут Ваня вдруг стукнул кулаком постолу.
        - Молчать!- тихо скомандовалон.
        - Вот! Вотдочего дошло! Сыннамать кулаком стучит!
        - Лада, накапай ей валерьянки! Накухне влевом шкафчике найдешь!
        Яметнулась накухню. Ничего себе, попала подраздачу.
        - Значит, так, мама! Если ты еще раз позволишь себе оскорблять мою жену, моюзаконную жену, прошу запомнить, тыменя больше неувидишь. Ябуду по-прежнему тебя содержать, но…
        - Ваня, Ванечка, какты можешь?
        - Могу, мама! Тыменя знаешь, ямогу!
        Онатихо всхлипывала.
        Яподнесла ей валерьянку.
        Нопривиде меня она опять взвилась. Выхватила уменя изрук рюмку ишвырнула напол.
        - Небуду! Ничего изтвоих рук невозьму. Ваня, онаменя отравить хочет! Ваня, спаси, Бога ради!
        - Мама, приди всебя!
        - Вызови «скорую»!- шепнула яему.
        - Зачем?
        - Онисделают укол, успокоительное!
        - Ваня.- Онавдруг бухнулась наколени перед ним.- Ванечка, Бога ради, неотправляй меня впсихушку, Ванечка, Христом Богом прошу! Ониж там меня убьют! Уэтой гадины там небось все схвачено, онименя там насмерть заколют…
        - Надежда Мартыновна!- ледяным голосом проговорилая.- Успокойтесь! Ясейчас уйду.
        - Тыникуда неуйдешь!- произнес мой муж.- Мама сейчас успокоится…
        - Ваня, поверь, язнаю, чтоговорю. Таквот, ясейчас уйду, выуспокоитесь, ия обещаю вам никогда впредь непереступать порога вашей квартиры.
        - Лада!- загремел генерал.
        - Ваня, тыостанешься смамой. Онапридет всебя, выразберетесь свашими семейными проблемами. Азавтра… Завтра будет видно!
        - Да! Да! Пусть она уходит! Видеть ее немогу,- уже сбавила тон Надежда Мартыновна.
        Ая вышла вприхожую инадела пальто. Генерал выскочил замной.
        - Тыпочему уходишь? Онастарый человек, можно понять…
        - Явсе прекрасно понимаю. Пойми иты- я сейчас длятвоей мамы воплощаю все мировое зло. Зачем ее раздражать? Пусть очухается.
        - Ты… Тыменя бросаешь?
        - Недождетесь, товарищ генерал! Просто впредь я действительно никогда непереступлю порог ее дома. Уменя тоже есть гордость. Ипрошу тебя вдальнейшем иметь это ввиду! Иесли тебя доутра неубедят втом, чтоя вовсем виновата, милости прошу комне. Ябуду умамы.
        - Лада!- как-то беспомощно воскликнулон.
        Ая выскочила наплощадку ипобежала вниз, недожидаясь лифта. Воттак эффектно завершилось мое свадебное путешествие.
        - Ладошка?- ахнула мама, открыв намой звонок.- Чтослучилось? Натебе лица нет! Что-то сИваном? Умер?
        - Мама! Типун тебе наязык!
        - Слава Богу! Поссорились?
        - Данет!
        Ия рассказала мамевсе, чтосегодня произошло.
        - Футы… Нуничего, этаженщина угомонится, девушка вернется. Всееще будет прекрасно. Вконце концов, свекровь необязательно любить ибыть ею любимой тоже. Свекровь- дурная кровь, классика жанра. Идело вовсе невэтой истории, поверьмне. Просто это материнская ревность, идаже нестолько ктебе, аскорее ктому неведомому миру, вкоторый попал ее сын. Непонятному, азначит, враждебному. Этаваша свадьба… Нукакей это понять? Вэтом дело… исэтим ей невозможно примириться.
        - Да,наверное, тыправа, мамочка. Новсе равно это было ужасно! Такая концентрированная ненависть…
        - ДаБог сней, сэтой несчастной женщиной. Ееможно только пожалеть. Нуавостальном как?
        - Авостальном, мама, ончудо! Изнаешь, тыправа. Ясейчас вспомнила, чтоон мне сказал- я стобой попал вдругое измерение.
        - Да? Ипрекрасно! Онсознает это. Всеувас будет хорошо, моядевочка! Поверь своей маме.
        - Мамуля, онтакой чуткий… Итонкий. Иудивительно восприимчивый кискусству!
        - Тыуспела это заметить?
        - Успела, мамочка!
        Ия рассказала маме ипроПлисецкую, ипроПастернака, иеще прокитайский халат.
        - Сума сойти! Понятно, онсейчас влюблен безумно, всечувства обострены…
        - Аеще он говорит, чтоклассного летчика-испытателя безхорошей интуиции быть неможет.
        - Плохо только, чтоон такой ревнивый. Этоочень тяжело. Новсе-таки какбыть сэтой малышкой? Твоей Надежде Мартыновне ивсамом деле трудно сней. Адевочка ходит всад?
        - Да.
        - Надо найти няню. Мненаднях кто-то говорил…
        - Даона скорее удавится, чемвозьмет вдом кого-то. Может, Ваня ее уговорит отдать Анюнам.
        - Атыбы хотела, да?
        - Вкакой-то момент мне безумно этого захотелось, ноя поняла, чтовданном случае это былобы адом длявсех, ипрежде всего дляребенка.
        - Ну,если быть совсем честными, тоты ивсамом деле явилась первопричиной всех несчастий этой твоей свекрови.
        - Ну,тогда уж нея, аПашка! Этоон привел Лиду комне. Ой,да пусть меня ненавидит эта несчастная Надежда, лишьбы Ваня меня любил. Ая так его люблю, мамочка! Да,ачто там уКсюхи?
        Япочти неспала иутром встала всостоянии, близком кпомешательству. Мнебыло дико страшно. Вдруг Иван непридет? Инепозвонит? Мнепоказалось, чтоземля уходит из-под ног.
        - Ладошка, идизавтракать.
        Япобрела накухню.
        - Омлет сделать?
        - Нет, мамочка, нехочется. Мама, оннепридет!
        - Дачто зачепуха! Куда он денется, твой Ваня? Онже любит тебя.
        - Аесли… она ему скажет: илимы сАнюткой, илиона?
        Мама рассмеялась.
        - Дурочка, тыпроночную кукушку слыхала? Ивданном случае, тывневсяких сомнений, перекукуешь мамашу. О,авон игерой твой нарисовался!- Мама вэтот момент смотрела вокно.- Дочегож эффектен!
        Якинулась кокну. Этоивсамом деле был Иван.
        - Мама, откройему!
        Ябросилась вванную. Приехал! Перекуковала! Япустила воду, асама прислушалась уприоткрытой двери ванной.
        - Здравствуйте, Евгения Петровна!
        - Сдобрым утром, Иван Тимофеевич! Проходите! Будем знакомы. Лада сейчас вванной! Вызавтракали?
        - Если честно, тонет. Яспешил. Маму увезли вбольницу, ейстало совсем плохо. Новрачи говорят, чтоэто обратимо… Унее гипертонический криз.
        - Простите, аскемже ребенок?
        - Яотвез ее всадик. Скажите, Лада… она очень сердится?
        - Господь свами! Онанесердится, онапросто очень огорчена, очень.
        Имама что-то добавила шепотом.
        Иван рассмеялся, нокак-то горько.
        - Онамогла такое подумать? Немыслимо!
        - Иван Тимофеевич, хотите омлет?
        - Хочу! Лада говорила, чтоее мама делает лучший вмире омлет!
        Идиотка, сказала я себе, стоишь тут, подслушиваешь, аон здесь, рядом… Ясудорожно ополоснулась, привела впорядок лицо, и, накинув халат, побежала вкухню.
        - Ваня!
        Онвскочил, прижал меня ксебе.
        - Ятак соскучился! Чуть непомер стоски!
        - Ладошка, достань изхолодильника сыр…
        - Ладошка? Какхорошо! Боже, ясроду неел такого омлета! Восторг! Спасибо, Евгения Петровна.
        - Вот, Ванечка, этотвоя теща!
        - Янадеюсь, чтостещей все будет значительно проще, чемсосвекровью…- горько проговорилон.
        - Ничего, всееще образуется,- сказала мама.
        - Янеуверен. Новедь мы сможем это пережить, да?
        - Маму Ивана Тимофеевича отвезли вбольницу. Малышка сейчас всаду, новечером, яполагаю, намнадо ее забрать?
        - Нет,- отрезалая.- Этого делать нельзя!
        - Почему?- водин голос воскликнули мама имуж.
        - Этотолько усугубит ситуацию.
        - Нокакже быть сребенком, Ладошка?
        - Насколько мне известно, уНадежды Мартыновны есть соседка, онидружат. Анечку заберет изсада Иван, оностанется сней дозавтра, асоседка срадостью поможет беспомощному генералу.
        Яговорила достаточно жестко, аони смотрели наменя снедоуменным осуждением.
        - Дапоймитевы, если Надежда Мартыновна узнает, чтодевочка сомной, еесостояние может усугубиться. Атак исын будет приделе инесомной, идевочка уее подружки… Онабыстрее успокоится, придет всебя. Искоренько запросится домой.
        - Нет, эточепуха, втаком случаеона, тоесть мама… Онанарочно будет затягивать… чтобы я был нестобой. Язнаю, чтоделать!
        - Ичто?
        - Япопрошу жену Миши Устюжанина. Онахорошая женщина, воспитала двоих детей, обожает маленьких, судовольствием будет возиться сАнюткой, имама будет спокойна.
        - Аэта женщина неработает?
        - Нет. Онадомашняя хозяйка. Яей сейчас позвоню. Воттолько кофе допью…
        - Иван Тимофеевич, попробуйте этот сыр. Аргентинский, ничуть нехуже французского…
        - Спасибо, только незовите меня поимени-отчеству, пожалуйста. Лучше просто Иван…
        - Попробую. Нет, ябуду вас звать Иванко. Когда-то умоей мамы была подружка, онасвоего мужа всегда звала Иванко!
        - Дахоть горшком!- улыбнулся мой генерал.- Спасибо, всеочень вкусно! Разрешите, япойду позвоню.
        - Да-да, идите вкомнату.
        Онвышел.
        - Ладошка, ятебя понимаю! Хорош невероятно. Сумасшедшее обаяние. Чудесные манеры.
        Словом…
        - Словом, чудо вперьях!
        - Ода! Нодве проблемы уже есть, иэто только начало, моядевочка!
        - Тыимеешь ввиду ревность исвекровь?
        - Именно. Игде вы будете жить?
        - Онснял квартиру.
        - А. Этоправильно. Акакты думаешь, егодочка вернется?
        - Вернется, вближайшее время.
        - Аты пробовала сней связаться?
        - Сколько раз. Глухо.
        Тутнакухню вернулся генерал.
        - Всеотлично. Маруся срадостью согласилась приютить Анютку, практически налюбой срок, только стем, чтобы она пока неходила всад. Далеко отних. Ая несмогу каждый день возить.
        - Вань, только когда будешь сегодня забирать ее изсада, предупреди, чтоона несовсем уходит, чтобы место сохранили…
        - Господи, Ладка, какая ты бываешь рациональная, просто диву даешься. Аеще Маруся мне поставила одно условие,- как-то хитро улыбнулся генерал.
        - Какое? Меня, чтоли, продемонстрировать?
        - Евгения Петровна, вамнестрашно иметь такую умную дочь?
        - Ну,я когда ее рожала, обэтом неподозревала, авот вы женились наней, вамхуже.
        - Дамы сним оба сдурели, мамочка!
        - Ладно, шутки всторону. Тыпоедешь сомной кУстюжаниным?
        - Поеду, акуда я денусь? Мневедь тоже любопытно, какие утебя друзья.
        - Онихорошие люди. Такие, какнадо.
        - Ладошка, тыприбери состола, ая пойду одеваться. Студенты ждут.
        - Евгения Петровна, явас отвезу!
        - Нестоит, Иванко!
        - Стоит, стоит.
        - Нуесли вы настаиваете!
        Мама ушла ксебе.
        - Какая утебя чудесная мама!
        - Неговори гоп! Мнетвоя мама сперва тоже понравилась.
        - Атеперь… окончательно разонравилась?
        - Ну,я незнаю, новпечатление здорово подпорчено, должна тебе признаться. Небось, когда я ушла, тыеще много чего обомне наслушался?
        - Ода! Более чем достаточно. Ноты должна иметь ввиду, яникогда, слышишь, никогда тебя несдам! Незнаю, какя умею любить, опыта маловато, нодружить я точно умею. Идрузей несдаю. Аты нетолько моя женщина, откоторой уменя крыша едет, ноимой друг, да?
        - Ох,Ванечка, Иванко мой, датыже, тыже… настоящий индеец! Ия люблю тебя, ия твой друг… Черт, анескрепитьли нам нашу дружбу кровью, какТом Сойер?
        - Акто изнас будет Гекльберри?
        - Конечно, я!
        - Нет, тамсамый выдумщик был Том Сойер! Такчто Геком будуя!
        - Аты песню проиндейцев незнаешь!
        - Аты спой!
        - О,я та еще певица!
        - Меня твои вокальные данные неволнуют.
        - Ладно, один куплет потяну!
        Еслиты, чувак, индеец,
        Тынайдешь себе оттяг!
        Настоящему индейцу
        Завсегда везде ништяк!
        - Заводит, надо сказать! НонаПастернака всеже нетянет!
        Накухню вернулась мама.
        - О! Яслышу, васуже посвящают виндейцы?- сосмехом сказалаона.- Считайте, приняли всемью! Ну,вы нераздумали меня везти?
        - Яготов!
        - Тыоттуда куда?
        - Сюда! Заберу тебя ипоедем смотреть квартиру.
        - Принимается!
        Минут через пять после их ухода зазвонил телефон. Лида!
        - Алло! Лида, тыгде?
        - Лада Владимировна, ятакая дура…- Онарыдала.- Янезнаю, чтомне делать…
        - Погоди, тысейчас где?
        - ВКазани пока. Лада Владимировна, пожалуйста, мненужно свами увидеться… Авы-то сами уже вМоскве?
        - Да! Из-за тебя вернулись раньше, абабушка попала вбольницу.
        Оназарыдала еще пуще.
        - Лида, чтостряслось? Тыхочешь вернуться?
        - Да! Номне так стыдно… Ятакая дура… Лада Владимировна, янепонимаю, чтомне делать… Пожалуйста, помогитемне!
        - Яготова, но…
        - Апапа… Онсейчас свами?
        - Нет! Онвернется влучшем случае через час.
        - Аскем Анютка?
        - Неволнуйся! Онавсаду, авечером Иван отвезет ее нанесколько дней кУстюжаниным. Ноты намерена возвращаться?
        - Господи, даябы уже вернулась… Ноуменя денег нет.
        - Агде ты сейчас?
        - Навокзале.
        - Послушай, утебя есть карточка?
        - Банковская? Есть, нопустая.
        - Ясию минуту тебе скину деньги. Ипервымже поездом выезжай вМоскву. Алучше попробуй самолетом. Скажи, тысработы уволилась?
        - Господи, какаяже я дура!
        - Неволнуйся, язавтра поговорю сЯншиным. Онтебя ценит. Апапе я пока ничего нескажу. Атоон…
        - Да-да! Неговоритеему! Атоон… Понимаете, янесмогу вближайшие дни никому наглаза показаться…
        - Онтебя избил?
        - Да.
        - Понятно! Значит, так! Слушай меня! Тысейчас сбросишь мне данные, япереведу тебе деньги, тыпервым делом пойдешь всалон красоты, итам тебя приведут вбожеский вид. Потом ты поешь иезжай ваэропорт. Тебе есть где приткнуться наближайшие дни? Уподружки какой-нибудь?
        - Нуда, можно…
        - Тысообщи номер рейса, попрошу Пашку тебя встретить.
        - Нет, пожалуйста, ненадо! Янехочу! Ясама доберусь доМаринки.
        - Да,пожалуй, лучше, чтобы никто незнал. Акаксиняки пройдут, тыивернешься. Поплачешь, скажешь, чтораскаялась, опомнилась. Скажи, аэтот твой… он непримчится затобой?
        - Данет… Непримчится,- очень горько проговорилаона.
        Мнестало ее ужасно жалко. Бедная девочка. Придется сней поработать, онабыла еще морально неготова ктаким эскападам.
        - Лидочка, ничего страшного, всеутрясется. Ипапе я ничего нескажу.
        - Аон… он меня невозненавидит?
        - Дачтоты! Онвсе поймет. Если ты вернешься. И,кстати, лучше, чтобы ты вернулась несразу, несегодня, ато уж совсем дурь получается, атак… Подумала, опомнилась исповинной головой назад… Аповинную голову меч несечет!
        - Абабушка непростит, яее знаю!
        - Дапростит, куда денется!
        - Ой,вы ее незнаете!
        - Ну,там видно будет. Ты,главное, возьми себя вруки! Нувсе, сбрось данные, яотправлю деньги! Ибудь умницей! Асработой я попробую уладить!
        - Какже папе повезло!
        - Все! Насвязи!
        Едва я успела отправить ей деньги, каквернулся Иван.
        - Ладка моя! Какя соскучился! Какая утебя мама! Чудо просто! Ачто это ты какая-то взбудораженная?
        - Дачепуха! Просто я рада.
        - Чему?
        - Тебе! Якогда тебя вижу, всегда радуюсь.
        Ия стала целоватьего, иврезультате смотреть квартиру мы поехали только через два часа.
        Квартира мне страшно понравилась. Этобыла очень просторная студия наседьмом этаже дома-новостройки. Хорошо обставленная, совсей бытовой техникой, словом, можно переезжать только содеждой иличными вещами.
        - Ой,Ванечка, какая прелесть!
        - Нравится, да?
        - Нето слово! Итут так красиво, светло.
        - Знаешь, мнепоказалось, чтотебе такое жилье больше подходит, чемобычные квартиры… Ядурак, да?
        - Онет! Тысовсем недурак, мойгенерал!
        - Адавай сейчас поедем, где-нибудь пообедаем, апотом изаАнюткой двинем!
        - Согласна!
        Внизу улифта нам встретилась мамина соседка.
        - Ой,Ладочка! Какой утебя красивый кавалер!- кокетливо проговорилаона.
        - Этонекавалер, Елена Федоровна, этомуж!
        - Быстроты, однако…
        - Нунеупускатьже такой кадр!- засмеяласья.
        Имы вышли наулицу.
        - Ладка, тычего задираешься?- засмеялся Иван.
        - Ачего она лезет невсвое дело?
        - Тоже верно.
        - Яхочу шашлык!
        - Понял. Тебя узбекский вариант устроит?
        - Абсолютно.
        Шашлык вузбекском ресторане был неплохой, нонешел нивкакое сравнение стем, которым кормил меня Егор.
        - Ладка, тычего смеешься?
        - Датак…
        - Нет, скажи!- потребовалон.
        - Понимаешь, якакое-то время назад была водном ресторане, тамсамые лучшие вМоскве шашлыки. Ивозил меня туда Егор.
        Генерал побелел.
        - Тызачем это сейчас сказала?
        - Просто так. Явспомнила, улыбнулась, аты сразу- чего смеешься? Асмеялась из-за истории схалатом.
        - Тыменя дразнишь? Зачем?
        - Ванечка, любимый, ноты был такой дурак тогда. Несердись. Ну,я ивправду люблю дразниться… Ноэто неочень большой грех, согласись?
        - Аты вообще… грешница! Иэто… одна изглавных твоих прелестей, ия буквально схожу сума оттебя. Явсе время тебя хочу! Уменя таких женщин никогда небыло.
        - Зато теперь будет всю оставшуюся жизнь. Ещенадоест.
        - Ерунда! Такое надоесть неможет. Явдруг настарости лет понял, чтоесть, какбы это сказать… два вида секса…
        - Насамом деле их гораздо больше,- засмеяласья.
        - Нувот, тыопять дразнишься! Ая хотел сказать… есть просто секс, аесть секс слюбимой женщиной. Иэто такая невероятная разница… Невероятная. Ичто ты так наменя смотришь? Яглупость сказал?
        - Нет! Онет! Этоистинная правда. Ноя так натебя смотрю, потому что неверю себе, чтомне такое чудо досталось. Чудо вперьях… Нет! Чудо вгенеральских погонах. Я,Ванечка, самая счастливая баба вмире!
        Ибла-бла-бла!
        Часть шестая
        Штаны спрорехами
        - Деда!- закричала Анечка.- Апочему мама непришла?
        - Мама вкомандировке, абабуля вбольнице. Анюта, этатетя- моя жена.
        - Имоя бабушка? Да?
        Генерал замешкался сответом. Видно, язык неповорачивался назвать меня бабушкой.
        - Да,Анечка, ятвоя бабушка, разя жена дедушки.
        - Атакие бабушки небывают.
        - Почему это?
        - Вотбабушка Надя, онанастоящая!
        - Бабушка Надя твоя прабабушка.
        - Аты умеешь сказки рассказывать?
        - Умею.
        - Иоладушки жарить умеешь?
        - Умею.
        - Ипесенку наночь спеть сможешь?
        - Ну,если очень надо, ипесенку спою.
        - Амурлыкать?
        - Амурлыкать… Мурлыкают кошки, анебабушки!
        Девочка хитро улыбнулась.
        - Ладно, возьму тебя вбабушки!
        Генерал фыркнул.
        - Вотумница, Анечка!- сказалон.
        - Этоты, деда, умница, чтовзял ее вбабушки. Акактебя зовут?
        - Бабушка Лада.
        - Деда, акуда мы едем?
        - Вгости. Ктете Марусе идяде Мише.
        - Ой,здорово! Уних такая киса! Тыих кису знаешь?
        - Нет, япока иих незнаю!
        - Ой,они хорошие… Яих люблю.
        Устюжанины жили напротив Дома Российской Армии. Едва лифт открылся напятом этаже, какдверь одной изквартир распахнулась инаплощадку вышел мужчина судивительно симпатичным идобродушным лицом.
        - Авот инаши гости пожаловали! Ну,Ваня, какую красавицу отхватил! Здравствуйте, дорогая! Позвольте ручку поцеловать! Рад, страшно рад! ИзаВаню рад! Ох,аэто что забарышня?
        - Этонаша внучка!- сказалая.
        - Охты господи! Ая ведь непредставился. Полковник Устюжанин! Авы Лада, язнаю! О,гляжу, колечко-то впору пришлось! Ну,проходите, проходите! Мать, идисюда! Смотри, ктокнам пожаловал.
        Вприхожую, вытирая руки полотенчиком, выскочила женщина лет сорока. Онаулыбнулась, ия поняла, чтомы сней явно найдем общий язык, аможет, иподружимся. Красивая пышная блондинка.
        - Привет, дорогие гости! Ох,Лада, добро пожаловать! Наконец-то Ваня наш остепенился. Дакакую хорошую нашел! Можно я вас обниму?
        - Конечно!
        Мыобнялись. Ия чувствовала, чтоэто было искренне.
        - Ну,поздравляю молодоженов! Ванька, тыпомолодел лет надвадцать! Миш, займи пока Анютку! Ладочка, давай сразу безцеремоний, на«ты»?
        - Давай!- обрадоваласья. Мнесразу стало уютно, какбудто я уже сто раз бывала вэтом доме.
        - Апошли накухню?
        - Пошли! Номы…
        - Дазнаю, чтовы обедали, Иван звонил. Ночерез часок-полтора уже можно будет слегка поужинать. Надо отметить вашу свадьбу-женитьбу! Знаешь, сколько раз я Ваньке пела: «Эх,какбы дожитьбы досвадьбы-женитьбы»! Авы все зажали.
        - Данеговори! Явообще приехала заявление вЗАГС подавать, анас сразу расписали ион меня вПитер увез, елеупросила завещами заехать.
        - Даты что! ВотВаньку-то накрыло! Асвекровь твоя неговорила насчет собачьей свадьбы?
        - Мненеуспела, аВане скорее всего…
        - Аты вообще-то сней знакома?
        - Да. Ваня впервыйже день привез меня кней, иона мне вобщем-то понравилась иприняла меня хорошо. Ивдруг…
        - Небери вголову. Скажу посекрету- я ее нелюблю. Очень себе науме старушка. Инедобрая. Ванька-то вотца пошел, добрейшей души человек был. Акакона Лидку муштровала, страшное дело! Ясколько раз Ваньке говорила- изуродует девчонку. Ивот… Аты молодчина. Даже я незнала, какая Лидка красотка. Онакнам приехала, яее инеузнала. Всясветится. Оназолотая, Лидка, вотца. Игде загуляла… Скем…
        - Маруся, якое-что знаю. Онаскоро вернется.
        - Даты что!
        Вглазах уэтой женщины было нелюбопытство, аискренне сочувствие. Ия ей все рассказала.
        - Небойся, отменя никто ничего неузнает, даже Мишка. Ох,бедолага… Нуничего… Тыже вродебы психолог? Тыей поможешь, правда?
        - Постараюсь, вовсяком случае. Знаешь, якак-то начала сомневаться всвоих возможностях. Казалось, яразбираюсь влюдях, авот сосвекровью дала маху…
        - Такэто отлюбви мозги отшибло,- засмеялась Маруся.
        Скаждой минутой она нравилась мне все больше ибольше.
        - Лада, знаешь, мнекажется, ятебя уже сто лет знаю, мнестобой так легко!
        - Мнетоже! Атакие вещи всегда взаимны.
        Имы снова обнялись.
        - Тынепредставляешь, какя рада заВаньку. Такой мужик, красавец, Герой России, ивсе один да один! Аты, явижу, любишь его дополусмерти?
        - Люблю. Данедополусмерти, адосмерти! Только он ревнивый жутко…
        - Даты что? Вотнедумала.
        - Ревнует меня даже кпокойному мужу.
        - Аты вдова, чтоли?
        - Да.
        - ИВанька кнему ревнует?
        - Икнему, иклюбому прохожему.
        - Любит безума. Аеслиб неревновал, обидно былобы, разве нет?
        - Да,наверно.
        Мывдвоем что-то резали, взбивали… Какстарые добрые подружки.
        - Ты,я гляжу, опытная хозяйка. Готовишь.
        - Уменя мама хорошо готовит.
        - Понятно. Слушай, язнаешь чего боюсь? Чтобабка непростит Лидку. Недаст ей жизни.
        - НоЛида ведь живет отдельно.
        - Неважно. Ейбы вдругой город уехать…
        - Дакуда она одна сребенком? Дапосле такой травмы. Даичто бабка ей сделает?
        - Тыее незнаешь! Думаешь, почему Ванька сней досих пор жил? Сколько раз мы сМишкой ему говорили, чтонадо отдельно жить, аона нивкакую: «Ой,сыночек, накогож ты меня старую-больную кинешь! Дочуру свою вот отселил, асам уж тут поживи, аженишься, тактоже места хватит… Ижене твоей я похозяйству всегда помогу».
        - Маруся, даутебя талант!- засмеяласья. Онаговорила голосом Надежды Мартыновны, сее интонациями.
        - Ага, мневюности говорили, чтоталант! Явсамодеятельности участвовала. Новышла замуж заМишку, моталась сним погарнизонам… Нонежалею! Унас двое чудесных детей, иживем душа вдушу. Ванька, кстати, помог перевести Мишку вМоскву, теперь вместе служат… Одним словом, Ладочка, повезло тебе смужиком.
        - Сама понимаю.
        - Одетишках-то думаете?
        - Увы! Уменя неможет быть детей.
        - Ачего? Первый аборт?
        - Нет. Говорят, врожденное. Яуж смирилась. И,кстати, сразу Ваню предупредила. Аон говорит, лишьбы я сним была.
        - Даиладно. Если Бог недает, значит, иненадо, ятак считаю. Авообще отбольшой любви ичудеса случаются.
        - Вотразве что…
        - Девчонки, вытут чего?- заглянул кнам Михаил.
        - Мы? Мытут сдружились!- объявила Маруся.
        - Вотздорово! Знаешь, Лада, ой, ничего, чтоя на«ты»?
        - Правильно! Будем на«ты». Мыже теперь друзья?
        - Блин! КакВаньке-то свезло! Ваня!
        - Чтослучилось?- возник вдверях мой генерал.
        - Знаешь, тытакую правильную бабу нашел!
        - Знаю, Мишка!
        - Да,Ванечка, тысебе правильную жену нашел, амне правильную подружку. Ато уменя вМоскве сподружками напряженка! АЛада хоть младше меня, номы спервого взгляда подружились, правда, Лада?
        - Истинная правда!
        Потом мы сидели застолом, уложив Анютку, ели, пили, Миша чудесно пел приятным тенорком старинные романсы, словом, мнебыло удивительно хорошо вэтом доме именя ничуть несмущала некоторая безвкусица обстановки, ядаже находила вэтом определенную прелесть истаромодный уют. Аведь вдоме свекрови именно это показалось мне почти нестерпимым. Просто я тогда непоняла, откуда это ощущение неуюта… Ивправду отлюбви мозги отшибло. Вкакой-то момент мы решили натакси отправить Ваню заАнюткиным барахлишком. Онзвал меня ссобой, мол, онсам неразберется, чтонадо брать, ноМаруся твердо заявила:
        - Нет, Ваня, езжай один! Вотсутствие твоей мамы Ладе лучше туда неходить. Ато потом необерешься…
        - Марусь, невыдумывай!
        - Яневыдумываю!
        - Ванька, ястобой поеду!- вызвался Миша.- Явдетском шмотье прекрасно разбираюсь.
        - Правильно, Мишка, езжайты!- обрадовалась Маруся.
        Ониушли.
        - Лада, аты немоглабы отвести меня ктому стилисту, ну, который Лидку… Яхочу новый имидж!
        - Запросто! Только, по-моему, утебя симиджем все впорядке.
        - Дапросто хочется чего-то нового, явот смотрю «Модный приговор»…
        - Дабезпроблем! Маруся, пока они ездят, расскажи мне проВаню.
        - Здрасьте, приехали! Чтож тебе пронего рассказать? Хорошийон, добрый, честный доизумления, зачто ипострадал. Чуть его неразжаловали. Исослали уже вХабаровский край… Нотут, слава Богу, министра поменяли, аему, видать, честные нужны.
        - Асженщинами… Ну,неужели завсе годы небыло унего постоянной женщины?
        - Насколько мне известно, нет. Ондва раза обжегся…
        - Два?
        - Нуда. Несколько лет назад познакомился содной… Красивая была, прям кинозвезда. Ион ей здорово глянулся. Иона вроде ему показалась… Было уних, только недолго. Туткакначали его гнобить, онаисоскочила. Зачем ей опальный?
        - Нелюбила, значит.
        - Этоточно.
        - Аон?
        - Оннегоревал. Пожал плечами, мол, всеони такие. Никогда неженюсь, сказал.
        - Мнеон оней даже незаикнулся.
        - Аочем тут говорить? Ясколько раз ему говорила: Ванька, женись! Ибаб ему сватала. Аон смеется: зачем? Проблем сженщинами уменя нет. Выбор огромный, ажениться мне кчему? Чтобы она меня предала? Когда жена- это больно. Ивесь сказ.
        - Надоже! Амне предложил замуж сразу, даже еще непереспав.
        - Полюбил, видать. МнеМишка говорил- кажется, Ванька влюбился. Онивместе наДальний Восток летали, такИван внерабочее время такой задумчивый был… Скажи,- она понизила голос,- акакон… ну, вэтом смысле?
        - Нивсказке сказать, нипером описать!- засмеяласья.
        - Иты ему быстро дала?
        - Практически сразу. Понимаешь, явдруг сним почувствовала, чтомне стало легко. Япосле смерти мужа еще узнала, чтоон мне изменял содной… Идевка поганая была… Словом, якакбудто броней обросла. Идышать вэтой броне мне было тяжело. Яжила, работала, новброне. Авот Ваня замной приехал, повез ужинать… Иотего слов, отего сумасшедших глаз я вдруг почувствовала, чтомне стало легче дышать…
        - Нунадоже… Ноэто так хорошо, Ладочка! Яуж поняла: самое главное- найти своего человека. Явот Мишу совсем девчонкой встретила, онтогда еще лейтенантиком был икрасотой вроде неблистал, ая поняла- мой человек! Ипрожили мы сним двадцать пять годков, ивсякое бывало, ноя итеперь знаю- это мой человек!
        - Маруся, ятак рада, чтопопала вваш дом! Мнетак хорошо увас!
        - Здорово! Ая, честно сказать, опасалась.
        - Чего ты опасалась?
        - Какая ты окажешься… Ученая, думала, фифа, гламур-тужур, иведь свиду ты такая иесть, авот глаза твои увидала, ивсе, своя баба! Адавай заэто дернем?
        - Мневообще-то завтра наработу!
        - Амы почуть-чуть! Иневодки, амоей вишневочки. Вкууусная! Сама делаю!
        - Адавай!
        Онадостала избуфета графинчик.
        - Сейчас попробуешь, ахнешь! Ноее много нельзя. Вот, порюмочке, ивсе! Наливаю исразу убираю! Ипей маленькими глоточками.
        - Слушай, онапахнет вишней! Летом! Ой,какая роскошь, Маруся!
        - Нравится?
        - Нето слово! Давай занас!
        - Первый глоточек занас! Авторой…
        - Авторой занаших человеков!
        - Точно! Занаших человеков! Классная ты баба, Ладка! Свезло Ваньке! Данет, онзаслужил!
        Нотут вернулись «наши человеки».
        - Так!- воскликнул Миша.- Чтоя тебе говорил, Ваня? Сидят, квасят! ИМаруська свою заветную вишневочку достала!
        - Да,Миша, угадал!
        Иван сел рядом сомной, обнял заплечи, поцеловал вщеку.
        - Нувсе, девчуха, пора ехать! Завтра уже рабочий день. Маруська, смотри, женку-то мою оттвоей вишневки развезло. Охиковарный напиток! Ну,все, девчуха, вставай, пора ичесть знать!
        Меня ивсамом деле вдруг развезло. Нестерпимо захотелось спать. Явстала, меня шатнуло. Иван подхватил меня.
        - Вань, вызови такси, тыже пил,- посоветовал Миша.
        - Яуж протрезвел. Доедем.
        - Ну,гляди!
        Мывышли наулицу.
        - Ванечка, мыкуда сейчас?
        - Может, надачу?
        - Нет, далеко, лучше кмаме.
        - Нет, вторую ночь безтебя я невыдержу.
        - Аты сомной… Тамхорошая кровать. Имы тихенько… Просто обнимемся ибудем спать…
        - Даты уже спишь. Ая утром должен побриться, надеть форму. Яотвезу тебя кмаме, авечером заберу сработы.
        - Этонеобсуждается, да?
        - Вотименно!
        - Господи, Иван Тимофеевич, Ладошка что, пьяная?
        - Чуть-чуть. Выпила рюмку вишневки ипоплыла. Яоставлю ее навас.
        - Выможете остаться тоже.
        - Спасибо, ноуменя тут ничего нет. Аутром я должен явиться вформе.
        - ИЛадошке тоже завтра наработу?
        - Втом-то идело.
        Иван опустил меня вкресло вприхожей, ия слышала их разговор сквозь дрему.
        - Евгения Петровна, мывконце недели переберемся наквартиру.
        - Нучтож, Иван Тимофеевич, молодоженам лучше жить отдельно.
        - Спасибо!
        Янеуспела положить голову наподушку, кактутже уснула.
        …- Ладошка, вставай! Наработу опоздаешь!
        - АВаня где?
        - Ладошка! Просыпайся! Ваня твой тоже собирается наработу.
        - Ой,да…
        Япримчалась нафирму задесять минут доначала рабочего дня.
        - Лада Владимировна!- сказал охранник.- Вамтут просили передать!- Ион протянул мне большой букет некрупных тюльпанов! Моилюбимые цветы.- Онибыли разноцветные- красные, желтые, белые, розовые, лиловые. Красотища! Хорошее начало дня.
        - Акто передал-то?
        - Невелели говорить.
        - Изотов?
        - Да,он…
        Пашка!
        Ясразу набралаему.
        - Павел Сергеевич! Спасибо зацветы.
        - Даназдоровье, генеральша. Счастья полные штаны?
        - Да! Хотя вштанах есть прорехи!
        - Уже?
        - Пашка, невтягивай меня втреп! Работать надо! Незнаешь, Яншин тут?
        - Понятия неимею. Ладно, яктебе забегу!
        - Может, пообедаем вместе?
        - Годится.
        Япозвонила вприемную Яншина.
        - Юля, сдобрым утром. Юрий Александрович наместе?
        - Да,ноон занят,- противным постным голосом проговорилаона.
        Тогда я позвонила ему напрямую.
        - Привет, подруга!- откликнулся он сразу.
        - Тысейчас можешь меня принять? Очень важное дело!
        - Поднимайся!
        - Бегу!
        - Яже вам сказала, чтошеф занят!
        - Аон мне сказал, чтождет меня.
        Унее вытянулось лицо. Ая вошла вкабинет.
        - Слушай, потрясающе выглядишь! Тывправду замуж вышла?
        - Вышла.
        - Тытеперь, выходит, генеральша?
        - Выходит, выходит. Слушай, Юра, скажи, тыуже подписало приказ обувольнении Зверевой?
        - Нетеще. Ачто? Онапередумала?
        - Передумала. Этопросто была истерика.
        - Вообще-то я ненавижу истерики, мнеих дома хватает.
        - Юра, пожалуйста, тыже говорил, чтоона ценный сотрудник!
        - Втом-то ибеда, чтоценный. Атак далбы ей коленкой подзад. Чтозадела!
        - Ятебя понимаю. Новданном случае… Ненадо ее увольнять. Унее сейчас итак дела неважные.
        - Нуда, очередной мужик кинул, так?
        - Между нами- так. Нострого между нами. ИЮле твоей обэтом знать ненужно.
        - Дачто ты нанее взъелась?
        - Юра, япервым делом решила соблюсти субординацию ипозвонилаей. Онамне сказала, чтоты занят. Иеще пыталась непустить меня вкабинет. Онаиспытывает комне глубокую личную неприязнь, каквизвестном фильме.
        - Этовкаком?
        - В«Мимино».
        - А… Ладно, тывсегда звони мне напрямую, когда возникнет необходимость. Авообще-то поздравляю сзаконным браком!
        - Спасибо!
        - У-у, тетка, цветешь ипахнешь! Поздравляю! Все-таки я большой молодец. Слушай, ачто там сЛидкой? Говорят, онаподала заявление обуходе.
        - Нет. Просто унее небольшая драмка, ноона наднях выйдет наработу. Акакмать?
        - Дахреново! Отец уложил ее вклинику неврозов. Спасибо, невпсихушку.
        - Тыунее был?
        - Нет. Онаникого нежелает видеть. Даже бабулю. Вотскажимне, неужели она это из-за меня?
        - Нет. Этаистория просто послужила какбы спусковым крючком, анасамом деле там давно зрело… Похоже, этовозрастное.
        - Климакс, чтоли?
        - Ну,может, ещенеклимакс… Этопроходит, какправило.
        - Ноневсегда?
        - Увы, невсегда. Неволнуйся, тыневиноват.
        - Апочему утебя штаны дырявые оказались?
        - Свекровь меня невзлюбила.
        - Постой, таксперва вродебы взлюбила?
        - Разочаровалась. Такого мне наговорила… Ипотом еще Ване наменя… ДаБог сней, переживу!
        - Давроде она добродушная тетка.
        - Ревность!
        - Да,дела! Незря я нехочу жениться! Боюсь, мама, даже если вылечится, будет вполне мегеристой свекровью.
        - Может быть,- улыбнуласья.
        - Нонаш генерал тебя неразочаровывает?
        - Наоборот! Очаровывает скаждым днем все больше. Ядогроба твоя должница, Пашка!
        - Ладно, будешь отдавать долги помере надобности.
        - Договорились.
        …Вовторой половине дня комне заглянул начальник отдела безопасности Виталий Игоревич Поздняков.
        - Лада Владимировна, разрешите?
        - Садитесь, Виталий Игоревич. Чтовас комне привело?
        - Дая так, поличному вопросу.
        - Слушаювас!
        - Этоправда, чтовы вышли замуж загенерала Столетова?
        - Истинная правда.
        - ЗаИвана Тимофеевича Столетова?
        Мневдруг стало нехорошо. Скакой стати он меня расспрашивает омоем генерале?
        - Да. Авчем, собственно, дело?
        - Блин! Какже я рад!
        - Виталий Игоревич, яничего непонимаю!
        - Дая… Яже служил унего, когда он был командиром части вВолгоградской области. Ион меня однажды буквально спас. Ябыл совсем салабоном иушел всамоволку, любовь, знаетели… Атут, какназло, проверка. НоСтолетов считал, чтоя… надежды, словом, подавал, ион меня отмазал. Потом, правда, нагубу посадил, ноэтож семечки. Очень правильный был командир. Ауж летчик отБога! Якакуслыхал, чтоГудилина замуж заСтолетова вышла, обрадовался. Оченьбы хотелось повидатьего.
        - Давот сегодня он обещал замной после работы заехать.
        - Клево!
        - Но,Виталий Игоревич, ядолжна вам заметить, чтоувас, какуначальника отдела безопасности, есть прокол!
        Онпобледнел.
        - Выочем?
        - Здесь уже два года работает дочка генерала Столетова, правда, поддругой фамилией…
        - Кто?
        - Лидия Ивановна Зверева.
        - Блин! Какя это проворонил! Видно, когда принимал дела, просматривал столько досье, чтонеобратил внимания. Неувязочка! Спасибо, чтосказали. Надо будет еще раз просмотреть все личные дела, темболее, ятогда лично еще мало кого знал, атеперь вот… Да,прокол! Признаю! Спасибо! Спасибовам! Скажите, аИван Тимофеевич летаетеще?
        - Нет. Позрению.
        - Новас разглядел! Илиэто вы его разглядели? Хотя что его разглядывать… Такой бравый мужик был, всебабы вокруге понему сохли.
        - Догадываюсь.
        - Ох,Лада Владимировна, яведь квам вообще-то совсем подругому делу пришел.
        - Покакому?
        - Скажите, чтовы неподелили сЮлькой, секретаршей Яншина?
        - Ачто, онанаменя доносы строчит?
        - Строчит.
        - Авы какреагируете?
        - Ая проверил три ее сигнала, всетуфтой оказалось. Вотя ирешил увас спросить. Очень бабская какая-то история. Адевка, должен заметить, мутная. Яуж Яншину говорил, аон слушать нежелает. Явот подумал, может, вычто-то оней знаете?
        - Янезнаю ничего. Носогласна, чтодевица ивпрямь какая-то мутная. Когда Яншин меня нанимал, япредложила ему сменить секретаря, намой взгляд, таких хорошеньких девиц держать уже непрестижно ипопросту опасно, инедляличной жизни начальника, этоменя совершенно некасается, ноутечка информации сфирмы, любого свойства, втакой ситуации возможна. Боюсь, девушка подслушала разговор. Но,какговорится, непойман- невор. Вотвам исчерпывающий ответ наваш вопрос.
        Оночень задумчиво смотрел наменя.
        - Да,значит, онаподслушивает конфиденциальные разговоры начальника?
        - Ноэто может быть вполне невинным опасением засвои отношения сначальником. Повторяю, непойман- невор.
        - Ладно. Японял. Простите, чтоотнял время. Ипривет мужу!
        Ауменя остался какой-то осадок отэтого разговора. Вконце концов, кроме взаимной неприязни, яничего существенного немогу сказать оЮльке. Дая ведь инесказала. Аон нетак прост, этот Виталий Игоревич. Сперва расслабил меня разговором оВане… И,кстати, онвполне мог просто притвориться, чтонезнал оЛиде. Этомог быть просто предлог… Авпрочем, дану их всех! Главное, чточерез полтора часа я увижу моего генерала!
        Заполчаса доконца рабочего дня вдверь постучали. Напороге стоял охранник.
        - Лада Владимировна, вамтут доставили…
        Этобыла небольшая, ноочень изящная корзина сбелыми исиневато-фиолетовыми орхидеями. Откогобы это? Вероятно, отЯншина, подумалая. Такиоказалось.
        Авскоре позвонил Иван.
        - Девчуха, яподъехал.
        - Бегу!
        Яоделась, взяла цветы ивышла. Умашины стояли Иван иВиталий Игоревич. Иван улыбался, аПоздняков что-то горячо ему говорил.
        - Авот имоя жена!- воскликнул Иван. Итутже нахмурился. Японяла- из-за цветов. Нопромолчал припостороннем.- Видишь, встретил старого товарища. Теперь он отвечает нетолько забезопасность фирмы, ноизатвою безопасность персонально!
        - Нуещебы, такой ценный кадр! Моральный климат вколлективе улучшился значительно! Ая, если честно, былсперва против этой должности, блажью считал.
        Вэтот момент раздался звонок. Яглянула надисплей. Лида. Яизвинилась иотошла всторонку.
        - Яуже вМоскве, уподруги. Раньше незвонила, нехотела наработу. Вамсейчас удобно говорить?
        - Неочень. Папа рядом.
        - Ой!
        - Япозвоню припервойже возможности. Утебя еще остались деньги?
        - Да,спасибо. Буду ждать!
        - Сработой я уладила.
        - Ой,какхорошо! Спасибо!
        Явернулась кмужчинам.
        - Нампора ехать, Виталий!
        - Да,да! Очень, очень рад завас обоих, поздравляю!
        Онушел.
        - Ктозвонил?- спросил генерал.
        - Этопоработе.
        - Ацветы откого?
        - Букет отПашки. Акорзина отЯншина.
        - Этопокакомуже случаю?
        - Ваня, эторевность?
        - Данет, скорее любопытство.
        - Цветы, Ванечка, послучаю нашей стобой свадьбы.
        - Ну,Пашка- это понятно. АЯншин?
        - Ну,он мой начальник. Имы сним вообще старые приятели. Даже целовались когда-то…
        - Когда?
        - Ох,так давно, чтопривстрече даже неузнали друг друга.
        - Ивсе-таки?
        - Что?
        - Когда?
        - Ну,мне было лет тринадцать иличетырнадцать.
        - Аему?
        - Аему лет пятнадцать- шестнадцать.
        - Ивы только целовались?
        - Вань, кончай эту фигню!
        - Азачем ты мне сказала, чтоцеловались?
        - Навсякий случай! Малоли каксложится, вдруг вы сним окажетесь водной компании ион спьяну ляпнет, что, мол, целовались… Тыже мне мозг вынесешь зато, чтоя несказала.
        - Да,предусмотрительная дамочка! Нуздравствуй!
        - Куда поедем?
        - Наквартиру. Ятуда уже кое-что перевез. Икупил постельное белье.
        - Нифига себе!- обрадоваласья.
        - Нунемогу я безтебя… Яеще твоей маме позвонил, попросил собрать кое-какие твои вещи. Чемодан вбагажнике.
        - Ванька, ятебя обожаю!
        - Несердишься?
        - Думаешь, ябезтебя могу? Вань, аты вбольницу звонил?
        - Звонил. Состояние удовлетворительное.
        - Надобы тебе заехать.
        - Понимаю, нонеохота. Яей звонил… Говорит, унее все есть.
        - Нет, Ваня, такнегодится. Мысейчас туда поедем, япосижу вмашине, аты начетверть часа поднимешься кмаме.
        - Ладка!
        - Вань, тыпойми, если ты этого несделаешь, виновата будуя. Ятеперь вообще вовсем буду виновата. Азачем нам это?
        - Тыивправду так думаешь?
        - Конечно!
        - Может, тыиправа.
        - Надежда Мартыновна должна понять, чтоя вовсе непытаюсь тебя унее украсть.
        - Дауж украла,- грустно засмеялсяон.
        - Ваня!
        - Ладно!
        - Кстати, отнесешь ей цветы.
        - Твои? Нет. Ипотом, онанелюбит срезанные. Аунас вновой квартире будут цветы. Кстати, Евгения Петровна положила две вазочки. Говорит, Ладошка обожает цветы.
        - Нунадоже! Авообще, Ваня, тынедумай, чтоположение мужа освобождает тебя отобязанности иногда дарить мне цветы.
        Мыподъехали кбольнице.
        - Ябыстро!
        Онушел, ая позвонила маме.
        - Мамуля, тыуже спелась сзятем?
        - Ладошка, онпрелесть. Такой трогательный, вчем-то даже наивный… Ятебя понимаю. Только сним надо осторожно. Очень ранимый.
        - Сума сойти!
        - Аты где сейчас?
        - Сижу вмашине, отправила его вбольницу кматери, насилу уговорила.
        - Этоправильно! Ладошка, ятам собрала тебе кое-что надва-три дня. Иеще напекла ватрушек.
        - Спасибо, мамочка! Аты вкурсе, чтоКсюха вклинике неврозов?
        - Конечно, мнеСережа сообщил. Яхотела кней поехать, ноона никого видеть нежелает. Думаю, через недельку очухается…
        - Аты сама как, мамочка?
        - Дахорошо! Пока ноги носят, голова варит, ученики ждут, аглавное, дочка младшенькая счастлива… Чего еще хотеть?
        - АЛена твоя как?
        - Ой,неспрашивай.
        - Ачто?
        - Вещает! Слышит только себя. Раньше всегда очень живо интересовалась моими учениками, теперь какотрезало. Вообще ниочем неспрашивает. Только вещает. Анакаждое мое слово огрызается. Мнетак хочется послатьее… Ноя вспоминаю, сколько лет мы сней дружили, радость игоре пополам, обидно!
        - Понимаю, мамочка, ноты неогорчайся. Может, этоунее пройдет.
        - Что-то я сомневаюсь. Нуда Бог сней. Скажи мне лучше, гдеэто ты вчера так наклюкалась?
        - Ох,мама, Ваня меня повез ксвоим друзьям.
        - Ктем, чтомалышку взяли?
        - Да! Иэто такие чудесные люди! Мысженой Ваниного друга просто сразу подружились, мнетак хорошо уних было, иони так любят Ваню, таконем говорят… Искренние, гостеприимные люди, добрые… Ой,мамочка, Ваня идет! Представляешь, онвформе!
        - Давидела уже. Ивпрямь загляденье.
        Однако вид угенерала был хмурый.
        - Что? Твоей маме стало хуже?
        - Данет.
        - А,она меня поливала?
        - Ага! Какизшланга…
        - Терпи, Ваня, ужесли женился натакой шалаве, которая утебя что-нибудь непременно отныкает, апотом сбежит смолоденьким лейтенантом…
        Онвытаращил глаза.
        - Аты откуда это знаешь?
        - Догадалась. Только вот незнаю, чтоя утебя должна отныкать? А,наверное, квартиру идачу, так?
        - Ладка, тычто, такая умная?
        - Датут особого ума ненадо. Этоже стереотип, Ванечка!
        Онвдруг рассмеялся иобнял меня.
        - Какже хорошо стакой догадливой женщиной! Можно непересказывать всю эту пакость.
        - Тамеще что-то было?
        - Даладно, нехочу!
        - Кажется, язнаю!
        - Даврядли!
        - Рискну предположить, чтоНадежда Мартыновна обозвала меня вшивой интеллигенткой, которая будет вас всех презирать, смеяться надтобой сосвоими интеллигентными родственниками? Так?
        - Ошизеть! Какбудто ты там была… Ноя нехочу больше проэто говорить. Яхочу домой, внашу новую квартиру! Якупил еды, поужинаем вдвоем. Знаешь, явот думал ночью… Янашел тебя, какбольное животное находит влесу нужную травку. Ятобой лечусь.
        - Отчего лечишься, Ванечка?
        - Отвсего. Отмерзостей жизни… службы… Ихотя ты частенько меня дразнишь, ноя точно знаю- ты меня непредашь.
        - Тоесть сомной можно идти вразведку?
        - Стопроцентов!
        Господи, какя его люблю!
        Вновой квартире я быстро разобрала вещи, свои иего. Генералже готовил ужин. Вернее, накрывал настол иразбирал купленные продукты. Ая решила постелить постель.
        - Ваня, агде постельное белье?
        - Ох,я забыл его вмашине! Сейчас принесу!
        - Ясама принесу!
        - Ещечего! Ямигом!
        Действительно, оночень быстро вернулся сшикарным пакетом изявно очень дорогого магазина.
        - Вот, гляди, какая роскошь!
        Белье оказалось черным, шелковым.
        - Нравится?
        - Вань, тебе кто посоветовал это купить?
        - Никто! Ясам! Мнетолько посоветовали магазин. Тамвыбор был большой. Ачто? Ненравится?- вдруг испугалсяон.
        Исмех игрех!
        - Ятакое вкино видел… Этотак эффектно исексуально… Япредставил себе, какты, голенькая, лежишь натаком белье… Тебе ненравится?
        - Данравится, нравится!
        - Ипотом, ононемаркое…
        - Ванечка, тысамый лучший человек насвете! Ия просто безумно тебя люблю! Ноесли я сейчас непоем, тонаэтом роскошном белье будет лежать мой труп.
        Ужезаедой он вдруг спросил, глядя мне вглаза:
        - Ладка, яопять что-то нето купил?
        - Почему опять? Просто я нелюблю спать натаком скользком белье. Только ивсего. Впрочем, судя посумасшедшей цене, может, янанем инебуду скользить. Всечудесно, Ванечка.
        - Ладно. Хорошо, чтоя купил только один комплект. Остальные сама покупай. Мненеважно, какое белье, лишьбы ты была рядом, ашелк илиситец- безразницы, если честно.
        - Аможет, мнееще понравится…
        Аутром, когда я вышла изванной, тоувидела наполу возле кровати черный шелковый ком.
        - Ваня, чтоэто?
        - Первый блин! Все, Ладка, больше я сам ничего непокупаю. Ты,конечно, красиво смотришься наэтой черноте, носпать наней мне ненравится! Как-то неуютно. Жалко, егонельзя вернуть.
        - Ладно, Ванечка, ячто-нибудь придумаю, асегодня куплю нормальное белье.
        - Яотвезу тебя сейчас, новечером забрать неполучится. Боюсь, ясегодня буду поздно. Послушай, адавай купим тебе машину. Чтоты безколес?
        - Нет, Ваня, янехочу!
        - Почему? Тыневодишь?
        - Водила. Нопосле гибели Андрея уменя страх садиться заруль. Ивсяко наметро быстрее.
        - Может, этопройдет?
        - Если пройдет, ятебе скажу.
        Войдя всвой кабинет, ясразу позвонила Лиде.
        - Ну,какты там? Кактвои синяки?
        - Днячерез три все пройдет. Знаете, ябыла права. Ну,насчет бабушки. Яей позвонила, сказала, чтонаднях вернусь, аона…- Лида всхлипнула,- она говорит, чтознать меня нежелает. Иеще навас наехала… Инапапу.
        - Ачто это ты мне все выкаешь? Мыже договорились.
        - Неполучается пока. Вынеобижайтесь.
        - Дакакие там обиды!
        - Лада Владимировна, аАнютка стетей Марусей, да?
        - Да. Ейтам нравится. Неволнуйся, Лидочка. Всебудет хорошо. Только невздумай возвращаться всвой прежний образ!
        - Дачтовы, Лада Владимировна! Простоя, видно, непривыкла еще быть такой… Вотуши иразвесила, надоже, думаю, внимание наменя обратили… Ипоплыла. Аон… он таким негодяем оказался… Только я нехочу больше онем говорить.
        - Иненадо.
        - Иеще… Вы,если можно, папе проденьги неговорите. Явам сама отдам. Пожалуйста, ненадо!
        - Ненадо, такненадо! Хотя, по-моему, папу твоего меньше всего волнуют деньги.
        - Этоправда,- всхлипнулаона.- Ноя хочу вам сказать… Вы… вы папе очень, очень подходите! Нобабушка… она нивас, нименя непростит. Ужповерьтемне. Исней вам будет трудно.
        - Понимаю. Нодолженже быть хоть какой-то недостаток утвоего папы.
        - Янезнаю, помне, такнет унего никаких недостатков.
        - Ну,я пока один все-таки обнаружила. Ревнивый жутко.
        - Да? Значит, любит…
        - Все, Лидочка, завтра еще позвоню.
        - Лада Владимировна, можно?
        Этопришла Александра Ивановна, главный маркетолог.
        - Прошу, Александра Ивановна!
        - Вот, Лада Владимировна. Зашла поздравить вас сзамужеством иеще сказать вам большое спасибо! Явыгнала мужа. Имне стало настолько легче! Какбудто изтюрьмы вырвалась! Икакбудто крылья уменя выросли. Поняла вдруг, чтоя еще нестарая, чтоуменя, собственно, всехорошо, чтововсе я нетолстая и… Короче, спасибовам! Явот вам тут конфеты чудесные принесла! Идай вам Бог счастья вбраке!
        - Спасибо, спасибо, Александра Ивановна! Ястрашно рада, чтомои советы вам пригодились!
        День начался приятно.
        Авовторой половине дня я отпросилась сработы. Мненеобходимо было сделать покупки. Вновой квартире небыло даже стирального порошка, неговоря уж опостельном белье. Ярешила немотаться измагазина вмагазин, апоехать вбольшой торговый центр, закупить там все необходимое инатакси отвезти домой. Первым делом я отправилась вкафе, заказала себе кофе имороженое ирешила составить список необходимого. Полезла всумку заблокнотиком иручкой. Блокнотик попался сразу, авот ручка куда-то запропастилась. Ага, вотона! Ачто это законверт? Незапечатанный толстый конверт. Деньги! Анаконверте надпись: «Свои нетрать!» Ну надоже! Ямоталась поторговому центру незря. Двараза сходила вкамеру хранения. Позвонил генерал.
        - Девчуха, ясегодня вернусь совсем поздно. Язагородом. Аты чем занимаешься?
        - Закупаю все необходимое! Кстати, натвои! Спасибо!
        - Аты какдумала? Свои денежки трать насебя, ажить будем намои. Иэто необсуждается!
        - Есть, товарищ генерал!
        - Воттак-то лучше, рядовой Гудилина!
        - Нуинахалжевы, генерал! Почему это я рядовой? Я,если хочешь знать, маршал!
        Онрассмеялся.
        - Права. Дляменя ты даже немаршал, аВерховный Главнокомандующий! Ноэто сугубо между нами! Все, девчуха, мнепора! Стораз целую! Иты меня нежди, ложись спать! Ая изовсех сил буду ктебе стремиться! Пока!
        Неужели бывает такое счастье? Явдруг подумала оКсюхе. Ейсейчас, похоже, совсем плохо! Онаваляется вклинике, одна, никого ксебе неподпускает. Лежит, лелеет свои беды, восновном надуманные. Отталкивает самых-самых близких, мужа, сына, маму… Мнедаже стало стыдно своего счастья. Ия решила: завтра суббота, поеду кней вклинику, попробую поговорить сней, попросить прощения, чтоли… Ачто, отменя разве убудет? АВаня пусть ксвоей маме едет.
        Ярешила напоследок заглянуть вбельевой бутик. Выбор тут был очень неплохой. Якупила два прелестных гарнитура: один телесного цвета, авторой сиреневый. Ивдруг мой взгляд упал надивной красоты пеньюар. Снежно-белый, весь вкружевах. Увидев, чтоя им заинтересовалась, продавщица предложила мне еще два- один розовый, авторой лиловый.
        - Примерьте лиловый, вамочень пойдет!
        - Яеще ибелый примерю, очень уж красивый!
        Белый оказался каким-то неудобным, зато лиловый был просто мечта. Иправа оказалась Элька- лиловый необыкновенно мне шел. Нотут я вспомнила омуже. Исделав селфи влиловом пеньюаре, отправила его генералу свопросом: «Яимею право это купить втвое отсутствие?» Ответ пришел мгновенно: «Молодец! Да! Да! Да! Какдожить?»
        Нувсе, теперь заказать такси, забрать покупки вкамере хранения идомой! Ух,какя устала. Пожалуй, язаслужила еще чашку кофе!
        Явошла вдругое кафе. Села, заказала айриш. Яощущала невероятный подъем, несмотря нато, чтоноги уже гудели. Ивдруг я почувствовала насебе чей-то взгляд. Огляделась. Заодним изстоликов сидела… экзотка! Исмотрела наменя сненавистью. Только ее мне сейчас нехватало! Онастремительно поднялась, подошла кмоему столику исела напротив. Наглая девка!
        - Вамчто еще отменя надо?- спросилая.
        - Давот, хочу поближе разглядеть вдовицу безутешную.
        - Ну,благодаря вам я утешилась куда быстрее… Даивы я смотрю, тоже неубиты горем, хотя увас оснований-то убиваться куда больше… Вывродебы великую любовь потеряли, ая неверного мужа. Есть разница?
        Онанесводила глаз смоей руки.
        - Этовы что, опять замуж вышли?
        - Представьте себе, вышла!
        - Икто ваш муж?
        - Этовас некасается. Авы все горюете поАндрею всоциальных сетях? Должна заметить, совершенно бесполезное занятие. Иливы так новую жертву ищете, какраньше ловили женихов накладбищах?
        - Нувы исука!
        - Да! Ясука! Нопородистая! Авы мелкая злобная шавка! Иуйдите отмоего столика. Явас незвала. Еслибы неподошли, яб вам слова несказала. Охота была вязаться!
        Яшвырнула настол деньги ивышла изкафе. Меня трясло. Этавстреча показалась мне вдруг дурным предзнаменованием. Иеще я презирала себя зато, чтопотеряла надсобой контроль, унизилась доразговора сэтой… Фу,какстыдно! Ачегомне, собственно, стыдиться? Скакой стати? Явысказала ейвсе, чтооней думаю! Азачем? Оначто, устыдится своего поведения? Даникогда! Просто я облегчила душу, иладно. Ноникакого облегчения я нечувствовала.
        Однако дома я супоением занялась обустройством нашего гнездышка. Ивполовине одиннадцатого, мертвая отусталости, легла впостель имгновенно уснула. Проснулась среди ночи исразу увидела спящего мужа. Изадохнулась отсчастья. Было темно. Ялежала ислушала его дыхание. Ковсем его бесчисленным достоинствам он еще инехрапит. Чудо вперьях!
        Вбольнице меня ксестре непустили. Сказали, чтоона внесла меня всписок тех, кого ненужно пускать. Нучтож, имвиднее.
        Аввоскресенье утром сказала Ивану, чтоЛида вернулась.
        - Даты что! Слава Богу! Одумалась, бедная дурочка! Надо маме поскорее сообщить.
        - Ненадо! Твоя мама знает инежелает иметь свнучкой никаких дел.
        - Даты что! Нуничего, этопоправимо.
        - Авот Лида думает иначе.
        - Даерунда! Мама ее обожает!
        - Аты вкурсе, чтотвоя мама ставила Лиду вугол нагорох?
        - Что?
        - Да,мне Лида вслезах рассказала, чтоей было уже шестнадцать, абабуля задвойку ее нагорох ставила.
        - Янезнал…- совершенно растерялся Иван.- Чтозаужас! Почемуж она мне несказала? Ябы пресек!
        - Потому что бабка ее запугала. Хотя, бесспорно, по-своему любила внучку, она, видимо, считала, чтовнучка должна вовсем соответствовать папе-герою. Правда, когда Лида поступила винститут, Надежда Мартыновна успокоилась. Даичегобы неуспокоиться, девочка уже была изуродована.
        - Господи помилуй!
        - Ваня, Лидаже красотка инаредкость хорошая добрая девочка. Ибезума тебе благодарна, чтоты купил ей квартиру. Новот замуж вышла именно так, каквыходят такие вот изуродованные девочки. Имввысшей степени присуща виктимность.
        - Виктимность? Чтоэто?
        - Онипотенциальные жертвы. Этот ее муженек вовсю этим пользовался. Издевался надней и, слава Богу, бросил.
        - Ладка, какие ужасы ты мне рассказываешь! Я,выходит, проворонил собственную дочь?
        - Проворонил. Иведь парень, скоторым она удрала, оказался такимже… Ноунее хватило ума отнего быстренько слинять. Онаумная, наша Лида. Инаработе ее очень ценят. Номы сней договорились, чтотеперь потенциальных кавалеров она будет предъявлятьмне.
        - Этомудро!- засмеялся генерал.
        Часть седьмая
        Ненависть
        Дашу колотило отненависти. Подумать только, онауже замуж выскочила! ИАндрей ее бросать нехотел, ивот еще какой-то мужик поспешил наней жениться! Ичто вней такое есть? Дая всто раз лучше! Икрасивее, имоложе, азамуж никак невыйду. Вчем дело? Может, дело втом, чтоона психолог? Хотя какой там психолог? Андрюша говорил, чтоона сперва филфак МГУ окончила, авовсе непсихфак, апотом только ускоренный курс попсихологии прошла, вродебы она прирожденный психолог… Инадоже, заносчивая какая: «Ясука, нозато породистая»! Погоди, тыуменя дождешься! Ужя тебе, породистой суке, жизнь-то попорчу! Времени непожалею, всеотебе разузнаю, имало тебе непокажется! Вотгадина! Интересно, кого она теперь окрутила? Судя попакетам, скоторыми она сюда заявилась, сденьгами унее все впорядке. САндрюшей она вроде неработала. Атеперь? Всеузнаю! Ипридумаю длятебя, гадины, наказание! Ктоэто сказал, чтоместь- блюдо, которое надо подавать холодным? Умный, видать, человек был. Ато поспешишь- людей насмешишь… Даша достала планшет иуглубилась всоциальные сети. Знаю, онатам несветится, ноя ибезтого нарою инфу…
        Вотуже третий месяц мы живем всъемной квартире. Иоба счастливы. Ксюха вышла избольницы, иСергей увез ее вКрым, гдеживут его старенькие родители. Сомной она какбудтобы примирилась, ноя чувствую, чтопрежних отношений унас нет иврядли будут. Что-то сломалось. Привиде моего мужа она заявила: «Роскошный кобель, ностарый уже дляЛадки. Ивообще… военные… внашей стране это дурной тон»! Амама, ужеобожающая нового зятя, такобиделась, чторассказаламне.
        - Ладошка, нучто это? Онамозгами тронулась?
        - Небезтого, мамочка, хотя она всегда была страшной снобкой.
        - Знаешь, раньше меня это даже забавляло, атеперь стало раздражать.
        - Ненадо себя накручивать, мамочка!
        - Понимаешь, когда она заявляла, чтовМоскве неумеют варить кофе, ятолько смеялась. Носказать такое проИвана… Абсурд! Этоодин изсамых нежных итонких людей. Да,он малообразован вкаких-то областях, ноудивительно восприимчив ковсему…
        - Мамуля, новедь снобы видят все всвете своих каких-то застарелых представлений. Асейчас все это уКсюхи обострилось. Погоди, ядумаю, онаочухается,- утешала я маму, хотя сама вэто неверила.
        Лида тоже очень привязалась кмоей маме. Авот свекровь словно удила закусила. Иван попытался было пригласить ее кнам наобед ипознакомить смоей мамой, нота ему прямым текстом заявила: «Нетуж, сыночек, янето что заодин стол, ясними даже срать наодном поле несяду! Воттебе весь мой сказ»! Лиду она тоже видеть нежелала. Табыло привезла кней Анечку, нобабушка сказала: «Приму, только если поклянешься невидаться сэтой отцовой шлюхой»! Лида обиделась, разрыдалась ипримчалась кнам.
        - Лада, скажи, чтоэто?- рыдалаона.- Чтоты ей сделала?
        - Я? Яотобрала унее главное сокровище ее жизни, сыночка Ванечку.
        - Ноонаже сначала обрадовалась тебе…
        - Совсей дури,- улыбнуласья.
        - Тоесть?
        - Даведь унас ствоим отцом все как-то сразу, совсей дури. Ночку переночевали, ион уже объявил меня женой, потащил знакомить смамой, тоже совсей дури. Онаиопомниться неуспела. И,какмне показалось, приняла меня вполне душевно. Апотом Надежда Мартыновна поразмыслила, сподружками покалякала, всеменя осудили, видимо, атут еще иты сбежала… Акто виноват? Ясное дело, Лада! Ноя всеже дам тебе совет. Тыей хотябы звони, спрашивай, чтоей надо, какздоровье, все-таки старуха. Яипапе тоже внушаю. Атоон, понимаешьли, решил посылать ей деньги сводителем. Неправильно это. Пусть хоть напять минут, носам заходит. Аменя отэтого неубудет.
        - Ладочка, знаешь, какмне важно, чтоты уменя есть. Тытакая умная, всепонимаешь.
        Иеще мы здорово сдружились сМарусей, чему наши мужья несказанно радовались.
        Однажды наработе я совершенно случайно подслушала разговор Юльки содной девушкой избухгалтерии. Девушка спросила:
        - Юль, тывидала, какой вчера наГудилиной костюмчик был? Зашибись!
        - Дану, явообще стараюсь нанее несмотреть!
        - Почему?- удивилась девушка.
        - Ненавижу! Я,Валька, никогда еще никого так нененавидела!
        - Господи, почему? Унас оней вообще-то хорошо отзываются. Чтоона тебе сделала?
        - Понимаешь, онакакпришла… Мнепоказалось, онаменя насквозь видит, яперед ней какбудто голая…
        - Такей поштату положено насквозь видеть. Атебе что, есть что скрывать?
        - Аты думала?
        - Ичтоже это?
        - Ну,тыже знаешь…
        - Чтоты сЯншиным спишь? Такпроэто все нафирме знают. Илиеще что-тоесть?
        - Данет. Просто нелюблю!
        - «Просто нелюблю»- это одно, а«люто ненавижу»- это другое! Илиона сЯншиным тоже спит?
        - Незасекла! Ноона нанего влияние имеет!
        - Ну,если он тебя небросил, значит, нетакое уж большое влияние. Акстати, тыее мужа видала?
        - Ну,видала. Ичто?
        - Говорят, красавец!
        - Дану… старый уже. Стоп, Валька! Вотговорю тебе… Янея буду, если Гудилина скоро отсюда неуйдет!
        - Зачем тебе?
        - Хочу!
        - Тычего задумала?
        - Неважно!
        Вголосе Юльки слышались ликующие нотки. Ая, приехав домой, передала этот разговор генералу.
        - Такчто, Ваня, готовься, скоро тебе начнут поступать сведения отом, чтоя сплю сЯншиным, атак какты уменя мужичок ревнивый ичересчур горячий, тоя заранее тебя предупреждаю- это выдумки секретутки!
        - Скажи, аты…
        - Ваня!
        - Нувсе, все!
        - Ванечка, яхочу объяснить тебе одну штуку. Тызнаешь, почему женщины изменяют своим мужьям?
        - Почему?
        - Причин бывает много, ночаще всего отнеудовлетворенности, сексуальной, моральной… идаже материальной. Уменя сэтим все впорядке.
        - Вотты сказала- сексуальной, моральной иматериальной…
        - Да. Именно.
        - Ну,сексуальной иматериальной более илименее понятно. Авот моральной? Чтоимеется ввиду?
        - Ну,если мужчина нелюбит женщину, неговорит ей хороших слов, женщинам это страшно важно, неуважаетее, несчитается сней…
        - Понятно. Ноунас, по-моему, сэтим нет проблем? Аматериально… яже небогатый…
        - Ноты инебедный, кроме того, ятоже зарабатываю, ивообще дляменя это неглавное.
        - Исексуально тоже?
        - Вань, побойся Бога! Яиз-под тебя еле живая выползаю…
        Мойгенерал покраснел. Сума сойти!
        - Такчто спать сЯншиным мне нет нималейшего резона, заруби себе это наносу, Ванечка!
        Идействительно, через несколько дней мой прогноз оправдался. Ноя даже отдаленно немогла себе представить, вкакой форме будет этот донос!
        Как-то вечером мы ужинали втроем- кнам приехала мама. ОнисИваном весело болтали.
        - Евгения Петровна, вотвы меня постольким позициям просвещаете, явам страшно благодарен ичувствую себя обязанным как-то вам ответить…
        - Ответить? Непонимаю!
        - Ну,какбы это объяснить… Вывот открыли дляменя оперу. Яивстрашном сне немог подумать, чтосмогу целый вечер слушать оперу, аведь смог идаже ловлю жуткий кайф. Ивот я решил вас приобщить ксовершенно другому кайфу! Явзял билеты навоскресенье… нахоккей! Поверьте, этотоже кайф!
        - Ванечка, дорогой вы мой! Якэтому кайф приобщилась еще вранней юности!
        - Быть неможет! Выникогда неговорили…
        - Знаете, какая я была болельщица!
        - Изакогоже вы болели?
        - За«Спартак», понятное дело!
        - Давы что!
        - Я,друг мой, помню еще братьев Майоровых иСтаршинова! Ах,какие это были хоккеисты! Авы их уже незастали… АЗингер! Какой вратарь! Знаете, когда появился Третьяк, мынемогли непризнать, чтоон гений, ноочень страдали из-за Зингера, который уж тогда сходил…
        - Ну,Евгения Петровна, неожидал!
        - Авы небось за«Крылья Советов» болели?
        - Нет. ЗаЦСКА!
        - Конюшня!- объявила мама, аИван чуть нелопнул отсмеха.
        Итут вдверь позвонили.
        - Тыкого-то ждешь?- спросилая.
        - Нет. Но… Яоткрою!
        Онвышел вприхожую. Оттуда донесся громкий женский голос:
        - Выгенерал Столетов?
        - Я. Авчем дело?
        - Автом, чтоваша женушка путается смоим мужем!
        - Что?- мгновенно охрип генерал.
        - Да,представьте себе!
        Явыскочила вприхожую.
        Тамстояла жена Яншина, совершенно разъяренная.
        - А! Вотиты, сучка! Вонутебя свой кобель есть, такмой тебе зачем? Илиэтот старый, недотрахивает?
        - Ваня, небледней! Этожена Яншина! Ятебя наднях предупреждала, что… Ятолько недумала, чтоЮлька будет действовать так сложно!
        - Дауж конечно! Предупреждалаона! Явот вам скажу… она моего мужа вкойке перевоспитывает! Выее уймите, товарищ генерал! Онатакая… Всем дает! Идаже сплемянником своим спит!
        - Тычто несешь, задрыга!- крикнулая.
        Нотут случилось нечто неожиданное! Вдверях прихожей возникла моя мама… соскалкой вруках!
        - Ану заткнись, гнида!- несвоим голосом заорала мама.- Пошла вон, ато я тебя огрею! Иникто мне непомешает! Пошла, пошла! Ладка, звони ее мужу!
        Генерал вполном ошалении опустился вкресло. Мадам Яншина привиде мамы соскалкой стала пятиться кдвери, амама все наступала нанее.
        Ая ивсамом деле позвонила Яншину.
        - Нувот что, Юра! Если ты неуймешь своих баб, яподаю заявление обуходе!
        - Лада, чтослучилось?
        - Атвоя супружница сейчас ворвалась вмой дом, стала обвинять меня вовсех смертных грехах, но, главное, вромане стобой! Ивсе это она кричала влицо моему мужу!
        - Быть неможет!
        - Ещекакможет!
        - Ион ее непришиб?
        - Это, Юра, твоя прерогатива! Номоя мама скалкой ее выгнала.
        - Скалкой?- истерически захохотал Яншин.- Наконец-то! Ладка, прости, давай поговорим завтра наработе. Прямо сутра комне!
        - Незабудь предупредить свою секретутку. Все!
        Ивдруг мой генерал начал хохотать.
        - Вань, тычего?
        - Евгения Петровна, яумирать буду, незабуду, каквы соскалкой нанее кинулись! Красота! Знаете, чтомне это напомнило? Якогда-то втундре видел, какполярная гусыня кинулась напесца, который хотел уволочь ее гусенка. Явас обожаю, Евгения Петровна!
        - Авы, генерал, сплоховали! Вывели себя некакполярный гусь, акакстраус!
        - Виноват! Ноя как-то неумею участвовать вженских разборках. Вмужских я понимаю- надо бить морду, носженщинами…
        - Ая вас научу, Иванко! Если еще какая-то тварь посмеет ввашем присутствии оскорблять вашу жену, выобязаны непререкаемым тоном заявить, чтонежелаете слушать гадости ожене, ивыгнать скандалистку вон, приэтом нетеряя хладнокровия! Ауж потом наедине разбирайтесь сженой! Вотэто будет нормально, по-мужски. Итогда вашей теще непридется изображать полярную гусыню! Ладка, тычего? Ваня, онасейчас упадет!
        Генерал кинулся комне. Ивовремя, яухватилась занего, чтобы неупасть.
        - Девчуха, чтостобой? Явызову «скорую»!
        - Ненадо! Даймне рюмку водки! Ивсе пройдет!
        - Евгения Петровна!
        - Дайте ей водки!- распорядилась мама.
        Яодним глотком выпила водку, имне стало легче.
        - Авообще-то, Евгения Петровна, еслиб вы соскалкой невыскочили, ябы исам ее вышвырнул…
        - Даладно, тырастерялся, Ванечка.
        - Растерялся, факт, новдругой раз уже нерастеряюсь, будьте уверены. Изнаете, чтомне нужно? Ясейчас сфотографирую вас соскалкой, напамять!
        Онвзял телефон, амама приняла весьма воинственную позу, ион ее сфотографировал.
        - Нувот что, давайте пить чай! Намвсем надо успокоиться,- заявила мама.
        - Лада, тыбольше вэтой конторе работать небудешь! Иэто необсуждается!
        - Нет, Ваня, этообсуждается! Тыпредлагаешь мне сдаться? Отступить поднатиском злобных идиоток? Юлька задалась целью меня выжить, ия допущу, чтобы она победила? Тыменя незнаешь, Ванечка! Янастоящий индеец, запомни это!
        - Чтовы, бабы, сомной делаете!- рассмеялсяон.- Первый раз вжизни кто-то решился сказать мне- это обсуждается! Обалдеть! Вотвзяли власть надроссийским генералом!
        - Иван Тимофеевич, янадеюсь, этот бред насчет Павлушки вы всерьез неприняли?
        - Данет, конечно. Я,Евгения Петровна, таклюблю вашу дочь, чточувствуюее… любую маленькую ложь… Онавам нерассказывала насчет китайского халата?
        - Рассказывала, какже… Да,это впечатляет! Ох,дети мои, дайБог, чтобы все ваши неприятности кончались так, какэта. Фу,ноя отэтого танца полярной гусыни так устала… Ваня, вызовите мне такси!
        Иван проводил маму домашины.
        - Нуиженушка утвоего шефа, улет! Девчуха, аты чего это нос повесила? Ятебя разочаровал?
        - Чтоты, Ванечка, ятак тебя люблю! Ночто-то впоследнее время вокруг меня столько ненависти…
        - Ну,сейчас такое тревожное время вообще…
        - Нет, яимела ввиду ненависть, направленную наменя лично. Юлька, этазадрыга, твоя мать, аеще я недавно столкнулась вторговом центре сдевицей, которая отбивала уменя мужа.
        - Такэто ты вроде должна былабы ее ненавидеть?
        - Данет уменя ненависти. Уменя, Ваня, такая любовь… Видно, заэто они меня иненавидят. Хотя Юлька иэта… они меня возненавидели еще дотвоего появления.
        - Дазабей ты наних! Подумаешь! Ихтрое, асколько людей тебя любят!
        - О,я еще сестру забыла…
        - Носсестрой вроде все наладилось?
        - Нет. Этовооруженный нейтралитет. Причем вооруженный только содной стороны. Уменя нет кней никаких дурных чувств.
        - Иты завтра пойдешь наработу?
        - Конечно! Акакже! Такого подарка я им несделаю!
        - Нуда. Тыже…- он погладил меня поголове.- Тымоя… Шашин Маленькое Перо!
        - Шашин Маленькое Перо? Этооткуда?
        - Понимаешь, якогда валялся вгоспитале первый раз, тамбыла уйма каких-то старых журналов. Ия вычитал, чтоМарлон Брандо отказался от«Оскара» из-за притеснения индейцев ивместо себя прислал нацеремонию индейскую девушку. Еезвали Шашин Маленькое Перо. Ия запомнил. Почему-то запомнил.
        - Надоже!
        …Привиде меня Юлька побледнела, потом залилась краской.
        - Шефвас ждет!
        - Ладка, тыпрости. Все! Яразвожусь! Немогу больше! Слушай, акакона узнала твой адрес?
        - Спроси унее илиусекретарши.
        - Секретаршу я тоже предупредил, чтобы подала пособственному. Комне вчера явился Поздняков.
        - Ичто?
        - Тыкаквводу глядела. Онатут шпионила. Сообщала конкурентам, скем мы собираемся заключать контракты, ивпоследнее время унас сорвалось несколько выгодных сделок. Поздняков копнул вэтом направлении иобнаружил… Я,Ладка, самый большой идиот вмире! Покрайней мере втом, чтокасается баб.
        - Апочемуж она еще тут?
        - Такнадоже новую найти, нуичтоб отработала положенные две недели. Хотя мне уже тошно нанее глядеть.
        - Таквозмести ей материальный урон, ипусть гуляет. Может ведь напакостить напрощание.
        - Аработать пока тут кто будет?
        - Акто утебя работал, когда она брала отпуск?
        - Датетка одна изфинансового отдела. Аэто хорошая мысль. Уменя совсем мозги стухли.
        - Сколько лет тетке?
        - Летпятьдесят.
        - Толковая?
        - Вполне! Ладка, тебе цены нет! Тыж впервый день меня предупреждала… Ая, идиот, неповелся. Ипотерял кучу бабок!
        - Зато спал скрасоткой! Этовсегда стоит денег, если безлюбви.
        - Дагдеона, любовь? Небываетее.
        - Бывает, поверьмне, Юра!
        - Этотипа утебя сгенералом любовь?
        - Любовь, ещекакая. Только, Юра, эталюбовь почему-то возбудила вокруг столько ненависти… Хотя нет, вру. Этоя, мояперсона возбуждает какую-то дикую ненависть, ия непонимаю, почему. Яникому нежелаю зла.
        - Ая, кажется, понимаю, почему.
        - Ипочемуже?
        - Потому чтоты… очень независимая, самодостаточная, всегда сосвоим мнением, людям это, какправило, ненравится. Иты сильная. Нуикрасивая, конечно. Всевместе вызывает жгучую зависть идаже страх.
        - Страх? Почему?
        - Это-то какраз понятнее всего. Тыже проницательная, людей насквозь видишь. Этомногим ненравится.
        - Дану… насквозь я невижу. Знаешь, какого маху сосвекровью дала?
        - Инастарушку бывает прорушка! Ая вот тебя сильно уважаю, Ладка! Тыподумай, яведь Юльку защищалеще… Аона спала сомной изамоей спиной смоей супружницей козни строила. Чтоэто залюди? Даэто нелюдь!
        Ямолча развела руками.
        - Атобой я доволен! Оттебя нафирме много толку.
        - Амой муж вчера потребовал, чтобы я уволилась.
        - Невздумай! Слушай, апознакомь меня смужем! Яему предметно разъясню, какой ты длянас ценный кадр. Нуивообще, уменя нафирме его жена идочка трудятся, пусть знает, чтоя нормальный.
        - Хорошо, мнеэта идея нравится. Обязательно устроим что-нибудь.
        - Онутебя выпить может?
        - Вполне!
        - Вотиславненько!
        Авечером вдруг выяснилось, чтообъявлена внезапная проверка боеготовности вооруженных сил, имоему генералу пришлось срочно отбыть. Куда, мненесказали.
        - Ванечка, этонадолго?
        - Минимум нанеделю. Иневолнуйся, если вдруг пропаду надень-два. Этовпорядке вещей.
        - АМиша стобой?
        - Дакуда он денется!
        - Здорово! Вотмы сМарусей оторвемся!
        Ядаже недумала, чтобуду так скучать понему! СМарусей мы сходили втеатр, вкафе, потом вкино. Оназамечательно наменя действовала. Якак-то успокаивалась рядом сней. Имы столько смеялись!
        Как-то вечером мне вдруг позвонил Егор.
        - Привет! Тыуже настоящая генеральша?
        - Самая настоящая!- обрадоваласья.
        - Гдеживешь теперь? Квартиру купила?
        - Данет пока. Снимаем!
        - Агенерал что, свою квартиру экс-генеральше оставил?
        - Нет. Маме своей.
        - Несрослось сосвекровью?
        - Категорически!
        - АсМарией Афанасьевной тогда какпрошло?
        - Тамвсе спокойно. Хорошо поговорили ирасстались вполне мирно. Асквартирой твоя риелторша все никак несправляется. По-моему, онакакая-то отмороженная.
        - Онет! Просто она супер осторожная. Проверяет все сверхдосконально. Ладка, адавай шашлыков поедим? Завтра выходной, а?
        - Агенерала небоишься?
        - Аон разве ненаманеврах?
        - Аты почем знаешь?
        - Янезнаю. Япросто предположил. Нутак как?
        - Давай! Только днем.
        Даша уже решила, чтоее затея провалилась. Этагнусная Лада, похоже, никак непроколется. Генерал уехал, аона встречалась только смамашей иеще скакой-то теткой. Театр, кино, кафешка, иникаких мужиков. Придется, видно, что-то придумать. Вотпослежу заней еще сегодня, ивсе! Отбесплодности ожиданий она еще пуще ненавидела Ладу. Ивдруг! Дашу словно что-то толкнуло! Кподъезду подкатил темно-синий джип «Субару». Изнего вылез просто роскошный мужик. Красивый, высокий, молодой. Итутже изподъезда выскочила эта сучка, нарядная, веселая. Амужик схватилее, поднял, онаего обняла, чмокнула, онподкинул ее сосмехом иосторожненько поставил наземлю. Потом они сели вмашину. Причем он так галантно открыл ей дверцу, подсадил, пристегнул ремнем безопасности, захлопнул дверцу. Даша все это снимала навидеокамеру. Кажется, тутбудет пожива! Интересно, куда они поедут? Джип вырулил содвора, ималютка «Мицубиси» Даши двинулась заним.
        Ониподъехали кресторану. Даша видела, чтомужик подошел кпаркомату стелефоном вруках. АЛада куда-то делась. Вероятно, вошла вресторан. Этот момент Даша пропустила. Ивдруг кто-то постучал ей встекло. Онавздрогнула. Лада! Даша открыла окно.
        - Ну,чего смотришь?- спросила Лада.- Думаешь, янезаметила, чтоты замной следишь? Зачем, интересно? Хочешь добыть компромат? Невыйдет!
        - Яуже добыла!- пролепетала Даша.
        - Датвоему компромату грош цена! Моймуж сейчас внезоны доступа. Ктомуже он вкурсе, чтоя встречаюсь сегодня состарым другом. Такчто ты зря столько сил ивремени угробила! Инелень тебе? Неужто отпуск взяла, чтобы замной следить? Дочегоже ты наглая исамоуверенная! Брось ты эту затею иоставь меня впокое! Ничего утебя невыйдет! Займись лучше своей личной жизнью, авось найдешь дурака, пока твоя гнусная сущность нарожу невылезла. Сгодами это все вылезет! Излоба, изависть. Прислушайся ксовету, ижелаю счастья!
        Лада повернулась накаблуках ипошла кресторану. Даша сидела, онемев отзлости. Этабаба говорила сней так спокойно, такпрезрительно и… но, главное, спокойно! Этобольше всего взбесило Дашу. Ах,гадина, нупогоди, тыуменя дождешься! Ятебя достану! Мало непокажется! Номы пойдем другим путем!
        Иона уехала.
        - Лада, вчем дело? Чтостобой?- спросил Егор, когда она села застолик.
        - Дая уж сколько дней замечаю, чтоэта Андрюшина девка меня выслеживает.
        - Господи! Зачем ей это?
        - Азачем она приперлась насороковины? Отзлости иглупости! ИкакАндрей мог стакой связаться? Хотяона, конечно, здорово красивая.
        - Ивсе-таки я непонимаю…
        - Чего ты непонимаешь?
        - Зачем ей это?
        - Дану ее кчерту! Нехочу я вэтом копаться, противно.
        - Правда! Аскажи… Я,наверное, глупость спрошу. Тысчастлива сосвоим генералом?
        - Счастлива, Егорушка, какпоследняя дура. Ядаже недумала, чтоспособна натакое… Явсегда терпеть немогла гладить.
        - Ивдруг полюбила?- засмеялсяон.
        - Да! Ятут наднях глажу его рубашки ивдруг ловлю себя натом, чтомне это доставляет удовольствие. Иглажу я некое-как, астараюсь какненормальная. Видал дуру?
        - Авпрачечную отдать непробовала?
        - Даже подумать обэтом немогу!
        - Да,это круто! Скажи, акакмой халатик, впечатлил твоего любимого?
        - Ещекак! Вклочья порвал! Чую, говорит, заэтим мужика!
        - Обалдеть! Да,Ладка, кажется, увас ивпрямь любовь. Надоже… Даже завидно! Сума сойти, передо мной абсолютно счастливая женщина?
        - Нет, Егорушка, неабсолютно. Видимо, дляподдержания равновесия вприроде, вокруг меня вдруг образовалось такое количество ненависти…
        - Ненависти? Икто кого ненавидит?
        - Меня! Наработе была одна девица, аеще жена моего начальника. Свекровь люто меня ненавидит, этаэкзотка, сестра… Вероятно, есть еще кто-то… Изнаешь, когда я сегодня вдруг это поняла, мнестало как-то очень хреново. Когда Иван сомной, яэто неощущаю, акогда его нет… Наменя это давит. Икакбы нераздавило совсем.
        - Ладка, тебе надо выпить! Язарулем, аты выпей.
        - Непоможет! Проверено!
        - Тогда проведи калькуляцию! Тыже психолог!
        - Какую калькуляцию?
        - Тытут перечислила всех, ктотебя нелюбит! Атеперь перечисли всех, ктотебя, наоборот, любит! Начни сосвоего генерала, егодочки, меня тоже посчитай.
        - Да,еще его друзья, Миша иМаруся, онименя полюбили. Мама! Этовсе так, но…
        - Признайся, тыбоишься, чтоэта, какты ее называешь, экзотка сообщит генералу онашей встрече?
        - Нет. Яему сама расскажу. Просто мне как-то нехорошо…
        - Физически?
        - Данет. Морально. Яникогда несталкивалась стаким количеством ненависти.
        - Ядумаю, тутдело вдругом. Просто вобществе сейчас так все накалено, ивокруг столько ненависти вообще, чтоэто натебя действует вкупе ствоими личными переживаниями.
        - О,Егор, этомудро! Может быть… Яподумаю надэтим… Спасибо, друг!
        Слежки засобой я больше незамечала.
        Генерал вернулся, пробыл вМоскве три дня, иего снова вызвали.
        - Девчуха, ятак скучаю! Вроде инекогда, ачервячок точит…
        - Скучаешь илиревнуешь?
        - Акактут различить? Есть иэтот момент! Хотя Мишка мне как-то вечером сказал: «Дуракты, Ваня, твоя Лада любит тебя безума!» Имне так захотелось поверить. Хотя было трудно. Ятут получил один ролик…
        - ЭтосЕгором?- насторожиласья.
        - Ну,я незнаю…- побледнел Иван.
        - Явсе тебе объясню.
        Иобъяснила.
        - Знаешь, девчуха, явпервый момент просто озверел…
        - Авовторой?
        - Попытался рассуждать здраво. Иподумал: если кто-то шлет мне такое… значит, хочет меня смоей девчухой поссорить. Иеще… вэтих кадрах, собственно, нетникакого криминала. Тыж сама мне рассказывала, чтоэтот Егор всегда тебя поднимает вверх, чтобы ты его чмокнула, аты ему говоришь: «Приземли меня!»
        - Ванечка, любимый, какой прогресс! Яобожаю тебя.
        - Ну,подожди меня хвалить, ночь-то я всеравно промучился.
        Господи, какребенок малый!
        - Ивот я еще что придумал- утебя скоро день рождения!
        - Ичто?
        - Давай отметим это событие. Позовем гостей ивтом числе этого Егора. Ясним познакомлюсь…
        - Прекрасная идея! Мнеочень нравится!
        - Только отмечать будем вресторане, нехочу, чтобы ты возилась всвой праздник!
        - Ванечка, мнеочень нравится эта история! Акого еще позовем?
        - Ну,прежде всего твою маму, Пашку, Мишку сМарусей, Лидушку, Егора… Нуикого ты сочтешь нужным…
        - Акакбыть ствоей мамой?
        - Даонаже незахочет. Вон, даже сЛидой нежелает общаться. Скажи, аты чего такая бледная?
        - Данезнаю.
        - Тынормально себя чувствуешь?
        - Абсолютно! Авот скажи, неможет так случиться, чтовас сМишей опять куда-то ушлют какраз вдень рождения?
        - Надеюсь, нет. Ну,вкрайнем случае, перенесем. Все-таки несвадьба.
        Ион снова улетел.
        Ая позвонила маме- обсудить предстоящий праздник. Меня почему-то очень грела эта идея.
        - Мамочка, акакбыть сКсюхой?
        - Таконаже вКрыму. АСережу позови. Пусть он ей потом расскажет. Онведь кней раз вдве недели мотается. Сним она примирилась. ДайБог истобой примирится. Вотрыве отсвоего гуру она мало-помалу приходит всебя. И,знаешь что, ябы натвоем месте все-таки попыталась пригласить свекровь.
        - Ох,мама!
        - Ладошка, детка моя, нуонаже старая, одинокая инаверняка очень несчастная. Сделай хотябы попытку. Позвони ей сегодня, предупреди, пусть подумает.
        Ярастерялась. Ирешила позвонить Марусе, онавсе-таки лучше знает мою свекровь. Инелюбитее. Чтоона скажет? Маруся мудрая женщина.
        - Знаешь, Ладка, дляочистки совести ябы всеже позвонила. Нуананет исуда нет. Я-то уверена, чтоона тебя пошлет далеко инадолго, нотвоя совесть будет чиста.
        - Аможет, лучше, чтобы Ваня позвонил?
        - Нет. Твой день рождения. Ивот что- давай подваливай комне, отменя ипозвонишь, тебе легче будет, если тебя пошлют.
        - Маруся, какая ты мудрая! Еду!
        Маруся сперва напоила меня чаем скизиловым вареньем, которого я донее как-то никогда непробовала, атеперь полюбила сострастью.
        - Нувот, атеперь звони!- потребовалаона.
        Свекровь мгновенно сняла трубку.
        - Слушаю!
        - Надежда Мартыновна, здравствуйте, этоЛада!
        - Чего звонишь, потаскуха?
        - Яхотела пригласить вас насвой день рождения, онбудет вследующую субботу. Приходите, познакомитесь смоей мамой. Ивообще, будет хорошо. Миша сМарусей тоже будут.
        Онамолчала. Мнепоказалось это добрым предзнаменованием.
        - Дапошла ты на… Знать нежелаю нитебя, нитвою мамашу! Никогда свами заодин стол несяду! Будьте вы прокляты, паскуды!
        Иона швырнула трубку. Телефон был включен нагромкую связь, иМаруся все слышала.
        - Все, Ладка, забудь! Совесть твоя чиста, хочет она упиваться своей злобой, пусть!
        - Нуда… Новсе равно неприятно!
        - Плюнь иразотри! Какговорится, былабы честь предложена. Слушай, уменя есть клевый диск «Хора Турецкого». Такой кайф! Давай посмотрим?
        - Адавай!
        Мало-помалу я успокоилась. Моясовесть ивпрямь чиста.
        Иван сообщил, чтоони сМишей вернутся впятницу поздно вечером или, нахудой конец, всубботу рано утром. Спрашивал, заказалали я ресторан, написал, какон меня любит. Ипросит надеть красный костюм. Яответила: «Ванечка, яхочу насвоем дне рождения потанцевать, авкрасном костюме слишком узкая юбка!» Он вответ: «Согласен! Первый танец мой, хотя я неумею танцевать! Аплатьице пусть будет любое. Ямечтаю поскорее его стебя снять!»
        Накануне мы сМарусей, наконец, выбрались кЭльке всалон. ИЭлька сотворила свое очередное чудо. Маруся помолодела лет надесять иневероятно похорошела.
        - Ой,мамочки! Чтож это делается! Эточто, я, Маруська Устюжанина? Мать двоих взрослых детей? Быть такого неможет! Дамуж меня просто неузнает! Эля, выволшебница! Нет, нубываетже такое!
        Ятоже была довольна, впрочем, каквсегда.
        - Вотчто, дамы! Увас там свободного полковника илинакрайняк подполковника незавалялось?- сосмехом спросила Элька.- Яуже Ладке говорила…
        Маруся задумалась.
        - Япопробую, есть напримете один вдовец…
        - Вкаком чине?- деловито осведомилась Элька.
        - Полковник.
        - Неочень страшный?
        - Давполне. Япошурую…
        - Вот-вот, пошуруйте!
        - Эль, аможет, придешь завтра надень рождения?
        - Завтра? Нет, несмогу! Втеатр пригласили. Один штатский! Всмысле гражданский!
        - Поняла! Испасибо тебе!
        Когда мы вышли отЭльки, Маруся была какпьяная.
        - Ладка, яхочу новое платье! Тымне поможешь выбрать?
        - Невопрос! Я,пожалуй, тоже куплю себе обновку. Сегодня обнаружила вкармане сумки конвертик отВани. Снадписью «Нановое платьице!». Онпочему-то всегда говорит «платьице». Амне нравится! Мнееще жутко нравится смотреть, какон бреется опасной бритвой. Этотак сексуально.
        - Датебе все внем нравится!
        - Этоправда! Якаждую морщинку его люблю!
        Маруся была зарулем, имы долго мотались помагазинам. Врезультате Марусе купили роскошное черное платье, амне цвета спелой сливы.
        - Ладка, какие мы стобой шикарные стали! Ты-то всегда шикарная, ноия сейчас нехуже! Скажи, а?
        - Дамы стобой просто зашибись! Пошли поэтому случаю мороженого поедим!
        - Икофейку выпьем, ипронаших мужиков поговорим!
        - Годится!
        После мороженого мы слопали еще покуску шоколадного торта.
        - Воразврат!- веселилась Маруся.- Знаешь, какмне еще сМишкой повезло? Онмне всегда говорит, когда я начинаю дергаться поповоду лишних килограммов: «Лишний килограмм моей Маруси- это наодин килограмм больше счастья!» Вот!
        Яначала хохотать.
        - Тычего?
        - Амне Ваня недавно сказал: «Любимая, хорошобы тебе немножко поправиться. Чтобы моего счастья было нанесколько килограммов побольше!» Наверное, уМиши подслушал!
        - Могисам сообразить, невелика премудрость!- хохотала Маруся.- Какже я рада, Ладка, чтоИван натебе женился иуменя такая подружка появилась! Ато какдетки-то разлетелись, мневМоскве скучновато стало. Астакой подружкой совсем другая жизнь. Погоди, эсэмэска пришла.- Онадостала свой смартфон.- ОтМишки. Задерживаютсяони. Будут только утром.
        Тутимне пришло аналогичное сообщение.
        …Я проснулась вшесть утра, словно оттолчка. Итутже услышала, какоткрывается входная дверь. Прилетел! Япритворилась, чтосплю. Оннацыпочках подошел ккровати, поставил напол какой-то красивый пакет. Подарок, наверное. Потом замер, глядя наменя. Вего взгляде читалась такая любовь… Нотут он наклонился ипоцеловал большой палец наноге, которую я вечно выпрастываю из-под одеяла. Язадохнулась отлюбви.
        - Ванечка! Приехал!
        Ярванулась кнему, ноон меня отстранил.
        - Ясперва вдуш! Поздравляю, любимая. Посмотри впакете подарки!
        Ион побежал вванную. Ая схватила пакет. Тамбыла какая-то коробка ичто-то мягкое. Первым делом я вытащила это мягкое… Господи ты боже мой! Этобыл… китайский халат, такойже, кактот, порванный, только немного другой расцветки! Игде он его добыл? Пожалуй, этарасцветка нравилась мне даже больше… Ятутже напялила его насебя. Нунадоже! Интересно, ачто вкоробке? Этобыла шкатулка, тоже явно китайская, изчерного лака сперламутром. Накрышке были изображены камыши истрекоза надними. Фантастически красиво! Авшкатулке- нитка жемчуга.
        - Ваня!- заоралая.- Кончай сгигиеной! Идисюда немедленно!
        - Чтослучилось?
        Одна щека унего была уже выбрита, авторая еще впене. Ивруках бритва.
        - Ванечка! Любимый, кактебе это удалось?
        - Постой, дайбритву хоть положу! Оценила?
        - Ваня! Уменя нет слов! Нокак?
        - Сейчас добреюсь ивсе расскажу. Этонеобсуждается! Аты марш впостель!
        - Есть!
        Всеобъяснить он смог только часа через полтора.
        - Атеперь рассказывай!
        - Понимаешь, ятогда… ну… вПитерееще, спрятал бирочку оттого халата. Навсякий случай! Атут какраз командировка вКитай! Япоказал тамошним товарищам эту бирку, ну, меня иотвезли втот магазин.
        - Тыбыл вШанхае?
        - Нет. ВПекине. Нотам оказался такойже магазин. Красота невероятная. Ишкатулку я тоже там купил. Вместе сбусами… Мнесказали, чтотак правильно… Этожемчуг, вродебы настоящий… Нравится?
        - Ванечка, эточудо! Нет, чудо- этоты!
        - Аты… ты немножко подстриглась, да?
        - Да! Вотты сегодня увидишь, чтомоя Элька сМарусей сотворила! Вань, апочему ты несказал, чтовКитай летишь?
        - Военная тайна!- засмеялсяон.- Тыразве незаметила, яредко говорю, куда именно лечу.
        - Поняла. Атебе китайская кухня понравилась?
        - Неочень. Немое! Скажи, аккоторому часу нам вресторан?
        - Кшести. Гости званы кполовине седьмого.
        - Ох,хорошо! Девчуха, япосплю немножко. Вымотался страшно. Аты полежи рядом. Хотябы пока я незасну.
        Онобнял меня, нашептывая что-то невнятно-нежное, ивскоре уснул.
        Амне вдруг стало так страшно! Если сним что-то случится, янесмогу жить. Ипоявилось сосущее чувство тревоги. Что-то плохое будет. Снами. Номыже сним индейцы. Странно… Яведь Андрея любила. Ноникакого предчувствия беды уменя тогда небыло. Может, просто обжегшись намолоке… Да,скорее всего. Нельзя, нивкоем случае нельзя поддаваться подобным настроениям. Ещенакличешь, недай Бог.
        - Этоновое платьице?
        - Да. Тыже оставил мне деньги. Я,правда, исамабы купила. Носмотри, каксюда подошел жемчуг!
        - Утебя очень… изысканный вид. Ятобой горжусь!
        Первой вресторан явилась Лида. Выглядела она очаровательно. Впрелестном зеленом платье спышной юбкой, умело подкрашенная, причесанная.
        - Была сегодня уЭльки?- шепнулая.
        - Конечно!
        - Боже, какая уменя дочка красавица!- просиял Иван.
        - Папа! Тыпросто супер герой! Тымне вштатском больше нравишься. Япочему-то, когда ты вформе, тебя побаиваюсь.
        - Господи, почему?
        - Бабушка всегда твердила- твой отец большой человек, командир, аты ведешь себя черт-те как! Чтоты большой, ятогда понимала буквально, авот слово «командир» меня ужасно пугало.
        - Умывальников начальник имочалок командир, да?- сообразилая.
        - Да,наверное!- обрадовалась Лида.- Явыросла, аэтот детский страх остался. Ясегодня звонила бабушке.
        - Ичто?
        - Матом ругалась. Ивообще… Нето что меня, адаже Анютку знать нехочет.
        - Нукуда это годится…- огорчился генерал.- Лад, чтосэтим делать?
        - Ничего. Прежде всего, Лида, тыневини себя. Тывзрослая женщина, мать, тысама вправе распорядиться своей жизнью, аотошибок никто незастрахован. Абабушка современем одумается.
        Лида вдруг обняла меня, поцеловала.
        - Папочка, какнам стобой повезло! О,авот иЕвгения Петровна сПашкой!
        Вместе сними приехал иСергей. Ипочти сразу возник Егор.
        - Дорогие мои, позвольте вам представить, этоЕгор Иваницкий, мойстарый друг!
        Явидела, чтоИван напрягся. Ониобменялись рукопожатием. Посмотрели вглаза друг другу иулыбнулись.
        - Поздравляю, Иван Тимофеевич.
        - Такдень рождения неуменя.
        - Явас поздравляю стем, чтовам очень крупно повезло сженой!
        - Этоправда!- просиял Иван.
        Вруках уЕгора был уже знакомый пакет. Китайский! Заметив это, Иван улыбнулся.
        - Надеюсь, этонехалат?- спросил он тихо.
        - Награбли наступать нелюблю!- заявил Егор сосмехом.- Ладочка, достань!
        Ия достала оттуда… черную лаковую шкатулку сперламутром. Только эта была чуть побольше инаней были цветы ибабочка. Иван расхохотался.
        - Похоже, Егор, унас свами очень совпадают вкусы! Дело втом, чтоя привез жене такуюже, только там стрекозка летает, аувас бабочка.
        Иоба начали хохотать каксумасшедшие.
        - Супер, господин генерал. Ятак полагаю, чтоихалатик вы восстановили, а?
        - Акакже!
        - Согласитесь, Иван Тимофеевич, чтовданном случае я первым проложил маршрут? Берете меня вштурманы, командир? Ох,аэто что закрасавица?
        - Аэто моя дочь, Лида.
        Надо было видеть, каквспыхнула ипросияла Лида!
        - Господин генерал, авы позволите мне поухаживать завашей дочерью?
        - Моядочь уже большая девочка. Ухаживайте, если она невозражает!
        Онаневозражала, только страшно смутилась.
        - Тетка, родная!- пробился комне Пашка.- Поздравляю тебя, нуивсе такое… Ивот тебе мой индейский подарок! Отиндейца индейцу!
        - Чтоэто?
        - Погляди!
        Язаглянула впакет. Тамбыл… индейский головной убор изперьев.
        - Пашка! Дайя тебя поцелую! Прелесть какая!
        Тутявились Устюжанины. Миша сиял какначищенный самовар!
        - Эточто, Маруська?- закричал Иван.- Сума сойти!
        - Тетя Маруся! ВыуЭли побывали?- воскликнула Лида.- Какздорово! Япредлагаю первым делом выпить заЭлю. Ведь еслибы неее искусство, сегодняшнего праздника моглобы инебыть!
        - Ктотакая Эля?- поинтересовался Сергей.
        Емуобъяснили.
        - Лидка, твое логическое построение невыдерживает критики!- сосмехом заявил Пашка.- Первопричиной всего этого была вовсе неЛада, ая! Посему предлагаю сначала выпить заменя!
        Было так хорошо, такуютно ивесело!
        - Ладошка, тысчастлива?
        - Кажется, да. Ой,мама, тызнаешь, Ваня повесил наддверью твою фотографию соскалкой! Врамочке!
        - Зачем это?- рассмеялась мама.
        - Говорит, чтобы всегда помнить, какнадо кидаться назащиту близких!
        - Сума сойти!
        Вэтот момент зазвонил мой телефон. Номер был незнакомый.
        - Алло!
        - Лада?
        Ясразу узнала голос свекрови.
        - Да,Надежда Мартыновна!
        Неужто одумалась? Иван вопросительно взглянул наменя.
        - Будь ты проклята, окаянная! Всеуменя отняла, сына, внучку, правнучку! Небудет тебе отменя прощения! Искореебы ты сдохла!
        Мнестало дурно.
        - Что? Чтоона тебе сказала?
        - Пожелала скорее сдохнуть. Ипрокляла. Ванечка, чтоже это?
        - Быть неможет!
        - Разве я такое придумаю?
        - Девчуха, небери вголову! Чепуха все это! Стараяона, плохоей, одиноко, вотилепит невесть что. Забудь, тыже умница, всепонимаешь. Забудь! Унас тут так хорошо, всетебя любят, всетебе добра желают.
        Еголасковый голос всегда действует наменя какмощный транквилизатор. Через несколько минут я пришла всебя.
        - Потанцуем? Тыже мечтала танцевать?
        Генерал танцевал изрук вон плохо, номне всеравно было приятно топтаться сним подмузыку.
        - Вань, авакадемии, васчто, танцевать неучили?
        - Нет,- улыбнулсяон,- недотого тогда было. Ну,хватит, ятебе еще невсе ноги оттоптал?
        - Ниразу даже ненаступил! Тыспособный, Ванечка!
        Мывернулись кстолу. Явыпила, именя отпустило. Вконце концов, яже настоящий индеец!
        Ивдруг я увидела, чтокнашему столу направляется… экзотка! Потрясающе красивая, нарядная, спобедительной улыбкой наустах. Чтоеще она затеяла?
        - Простите, генерал,- обратилась она кИвану.- Могу я пригласить вас натанец?
        Иван растерялся.
        - Извините, девушка, но…
        - Ваня, российский офицер неможет отказать даме втаком пустяке!- Ясама слышала, какуменя звенит голос.- Потанцуй сдевушкой! Онаобожает замной подъедать!
        Экзотка вспыхнула.
        - Тыеще обэтом пожалеешь!- прошипела она иисчезла.
        - Чтоэто? Ктоона?
        - Эточто, Андреева девка?- догадалась мама.
        - Да! Этоона, Ванечка, прислала тебе ролик. Онаследила замной…
        - Ноты зря так сказала. Понимаю, тебя захлестнуло… Бедная моя девочка… Ох,какты побледнела!- встревожилась мама.
        - Девчуха, успокойся! Янедам тебя вобиду!
        Явдруг несдержалась изаревела, уткнувшись носом ему вгрудь.
        - Ванечка, онименя ненавидят… Имне плохо, мнетак плохо…
        Комне подскочила Маруся.
        - Пошли, умоешься холодной водичкой, сразу легче станет, пошли-пошли, аможет, проблюешься, совсем хорошо.
        Онаобняла меня заплечи.
        - Ваня, скоро верну тебе жену!
        Втуалете Маруся поставила меня ураковины, пустила холодную воду.
        - Ой,каквода зажурчала, мнеприспичило! Давай сама!
        Иона скрылась вкабинке. Едва я успела плеснуть себе влицо холодной водой, каквдруг извторой кабинки выскочила разъяренная экзотка. Онасхватила меня загорло ипринялась душить. Ибольше я ничего непомню.
        Эпилог
        Яочнулась вбольничной палате. Рядом сидела заплаканная мама.
        - Очнулась? Нуслава Богу! Девочка моя, какты?
        - Давроде ничего? Ачто сомной случилось, мамочка?
        - Натебя напала эта девушка Андрея. Онабыла совсем пьяная. Еслибы неМаруся, незнаю, чтобы ибыло… Ну,она тебе сама расскажет. Онатут дежурит. Тыдва дня была безсознания.
        - АВаня где?
        - Везде! Всех науши поставил. Ты,моя дорогая, негде-нибудь лежишь, аввоенном госпитале. Тутзамечательные врачи, говорят. Икакой-то Ванин друг заведует отделением.
        - Мама, апочему уменя наголове повязка?
        - Тыголовой ударилась, когда упала. Надо Марусе сказать, чтоты очнулась.
        Мама вышла изпалаты итутже вернулась сМарусей. Табыла вся зареванная.
        - Ладка, очнулась! Нуслава Богу!- Онамелко-мелко крестила меня.- Нуинапугалисьмы! АВаня… Вотчто значит настоящий командир! Нерастерялся, подхватил тебя наруки, Пашкин папа был зарулем, иони повезли тебя сюда! Язаними увязалась. АЕвгению Петровну Пашка натакси доставил.
        - Даскажи мне толком, чтотам случилось?
        - Аты непомнишь?
        - Вроде она меня стала душить…
        - Ага! Атамже все слышно! Тызахрипела. Явылетела соспущенными трусами, какбыла! Гляжу, аэта тебя душит, яее заволосы схватила, аона, тварь такая, вцепилась мертвой хваткой, нуя ее заруку укусила! Онавзвизгнула ивыпустила тебя, аты уже, видно, безсознания была, упала иголовой стукнулась, аона еще тебя ногой изовсех сил двинула… Ая втрусах своих запуталась, неуспела ее схватить! Только заорала что было мочи! Ееизаловили.
        - Атрусы-то подобрала?
        - Дагде там! Такбезтрусов сюда имотанула! Недотого было! Аэта тварюга вполиции.
        Мама смотрела наМарусю стакой нежностью.
        - Агде все-таки Ваня?
        - Кврачу пошел, тотему собирался что-то сказать. Тыж всебя неприходила… Ой,Ладка, аты есть хочешь?
        - Нет. Меня тошнит.
        - Нутак сотрясение мозга всеж таки! Ой,надож Ване сообщить, чтоты очухалась!
        - Куда ты несешься безпорток?
        - Обижаешь! Ужевпортках, Мишка привез! Надож Ване сообщить!
        - Такпозвониему, заполошная!
        - Вот, Евгения Петровна, неуспела очухаться, ауже самая умная! Алло, Вань, очнулась! Онсказал: «Бегу!»
        Итут впалату буквально ворвался мой генерал!
        Мама иМаруся отскочили всторону. Онбухнулся наколени рядом скроватью.
        - Господи, господи, счастье-то какое, Ладка моя, девчуха…- Онцеловал меня какбезумный. Ивсе твердил:- какое счастье, какое счастье…
        - Ваня, тычто думал, япомру? Тызабыл, чтоя настоящий индеец!
        - Дакчерту индейцев! Тызнала, скажи, тызнала? Почемуже мне несказала?
        - Вань, тыочем?
        - Какочем? Тызнала, чтоты… беременна?
        - Что?
        - Унас ребеночек будет, девчуха!
        - Тысума сошел? Какой ребеночек? Откуда?
        - Откуда?- засмеялсяон.- Оттуда, откуда увсех! Значит, незнала… Ох,какже я счастлив, девушки мои дорогие!
        - Ваня, ктовам сказал?
        - ДаНиколай! Зав. отделением. Поздравляю, говорит, папаша! Ксчастью, плод непострадал. Яобалдел. Какой еще плод? Аон говорит, жена твоя натретьем месяце. Яговорю, неможет быть такого, ейсказали, чтоона никогда… Аон говорит: ясмотрю, Ваня, утебя любовь. Аотлюбви еще инетакие чудеса вмедицине случаются. Атут Маруся звонит докучи!
        - Вань, отпустиее, онасейчас опять сознание потеряет, нельзя ее так трясти!
        - Ой,да, яидиот! Отрадости совсем ополоумел! Девчуха, аты-то рада? Янепойму…
        - Ещекак! Ноя боюсь.
        - Будешь наблюдаться усамых лучших врачей! Ужя прослежу!
        - Нет. Невтом дело. Ванечка, умоляю, иЛиде скажи… Янехочу, чтобы твоя мама знала. Пока неродится…
        - Даты что! Думаешь, мама ивпрямь ведьма какая-то?
        - Янезнаю! Ноона прокляла меня, ибуквально через час сомной это случилось…
        - Ну,если разобраться, виновата вэтом нестолько твоя свекровь, сколько твой язычок…- заметила мама.- Новсе-таки, Ваня, лучше держать эту новость всекрете. Навсякий случай!
        - Ивот я еще что придумал! Мыназовемего…
        - Ачто, ужеизвестно, ктоунас будет?
        - Нет, пока. Новлюбом случае ребенка будут звать Женей. Вчесть моей любимой тещи!
        - Ваня, знаешь, пусть эту экзотку выпустят. Янехочу…
        - Какскажешь, любимая!
        - Эточто здесь происходит? Господа, вывсвоем уме?- напустилась наних пожилая врачиха.- Ану марш отсюдавсе!
        - Имне уйти?- спросил генерал.
        - Вамвпервую очередь! Вытак перевозбуждены!
        Онипокорно вышли изпалаты.
        - Доктор, скажите, этоправда? Ябеременна?
        - Вневсяких сомнений!
        - Невероятно! Мневсе врачи говорили- никогда!
        Итут вдверь просунулась голова… виндейском головном уборе.
        - Генерал, вывсвоем уме?- засмеялась врачиха.- Чтоэто еще задела!
        - Настоящему индейцу завсегда везде ништяк!- прокричал он иизобразил какое-то па.
        - Яраспоряжусь вколоть вам успокоительное!
        Онвстал перед ней наколени, поцеловал одну руку, вторую.
        - Делайте сомной что хотите!
        - Девушка, авы небоитесь рожать оттакого психа?
        - Нет! Небоюсь!
        - Надоже! Яинедумала, чтовнаше время мужики втаких чинах отлюбви сума сходят. Аукольчик всеже сделаем!
        notes
        Сноски
        1
        Авторы Ф.Чистяков иП.Струков.
        2
        Изстихотворения Б.Пастернака «Объяснение».
        3
        Изстихотворения Б.Пастернака «Белая ночь».
        4
        Изстихотворения Б.Пастернака «Март».
        5
        Изстихотворения Б.Пастернака «Сказка».
        6
        Изстихотворения Б.Пастернака «Сказка».