18+ (издательская) Виктория Виннер
        Он хочет меня. Об этом знает весь университет, и все наблюдают за нами…
        А всё потому, что он - самый желанный парень в кампусе. Девушки выстраиваются за ним очередями, парни хотят с ним дружить. Ещё бы - богатый наследник папочкиной империи. Сексуальный, как Бог. Красивый, как дьявол. Приставучий, как заноза в заднице.
        Я не сдамся без боя. Потому что он хочет лишь переспать со мной…
        ПРОЛОГ
        Очень шумно. Я не привыкла к громкой музыке, не люблю толпу.
        Отовсюду то и дело слышны взрывы хохота и громкие голоса. Кажется, все пытаются перекричать современные биты, от которых сердце подпрыгивает к горлу. Перед глазами рябит от пёстрых нарядов разодетых студенток. Одежда на них непременно яркая. И её мало.
        Я чувствую себя неуютно в обычных синих скинни с высокой посадкой и чёрном укороченном топе, из-под которого торчит узкая полоска живота. Слишком узкая по местным меркам. Блядская Европа. Хорошо, что не стала надевать кардиган.
        Когда я собиралась, переживала, что буду выглядеть вульгарно, поэтому не стала надевать каблуки, отдав предпочтение своим любимым сникерсам. В них удобно, они выглядят презентабельно и не вызывающе, и в них я выше.
        Я не комплексую из-за своего роста, но сейчас мои сто шестьдесят три сантиметра выглядят метром, потому что кажется, словно через пару минут начнётся конкурс ходулей - каждая в этом доме надела свои самые неудобные туфли на огромном каблуке, благодаря чему ноги местных студенток кажутся бесконечными.
        Я скрестила руки на груди и поёжилась - всегда делаю так, когда чувствую себя не в своей тарелке, мне словно стало холодно, хотя температура в помещении, несмотря на вечернюю прохладу, явно выше двадцати пяти градусов.
        - Пойдём, - Тири схватила меня за запястье, заставляя расцепить руки, и потащила в противоположный конец комнаты.
        О студенческих вечеринках я слышала много. В конце концов, не из деревни приехала. И у моей лучшей школьной подруги был старший брат. Он учился в колледже и о похождениях и вечеринках, которые Антон посещал, слагали легенды. Собственно мы с Ариной и слагали, но всё это было правдой, слегка приукрашенной нашим бурным воображением.
        Тири шла, словно ледокол, расталкивая всех локтями. Каждый раз, когда она кого-то задевала, мне хотелось извиниться. Но, разумеется, я этого не делала.
        - Ильяс, привет!
        Тири потянулась и поцеловала высокого светловолосого парня в щёку.
        Он кивнул и широко улыбнулся, обнажая ряд неестественно белых зубов, а затем перевёл взгляд на меня.
        - Кто это с тобой, Ти?
        Тири повернулась ко мне и подмигнула, подбадривая.
        - Эй, все, это Мэри, - крикнула девушка, привлекая внимание группы ребят, занимающих огромный синий диван, а затем обратилась к блондину, - она из России, представляешь?
        Вообще-то я уже семь лет живу в Швеции, закончила здесь школу, но уточнять не стала.
        - Привет, - пожала протянутую руку и махнула остальным. Кто-то проигнорировал, кто-то слегка кивнул, но в целом желанием продолжить со мной общение студенты явно не загорелись.
        - Как тебе вечеринка, Мэри? - обратился ко мне Ильяс.
        - Многолюдно, - ответила и слегка улыбнулась.
        Насколько я поняла, это и есть хозяин дома, и очень не хочется обижать его правдой. Но ведь я в принципе не люблю вечеринки. Тири уговорила, но я не слишком сопротивлялась. Надо налаживать контакты…
        - Ты попала в точку, малышка, - расцвёл парень, - на моих вечеринках всегда так. Здесь почти весь универ!
        И снова не стала уточнять. Вряд ли его дом, хоть он и огромный, смог бы уместить семь тысяч человек.
        Ильяс широко развёл руками, подтверждая собственные слова и всем своим видом демонстрируя тусовочное могущество. Он явно гордится тем, что его дом сейчас больше походит на дешёвый клуб, а судя по откровенно целующимся там и тут парочкам - скорее бордель, уверено превращающийся в помойку. Наверняка, к утру так и будет.
        - Пойду, принесу пунша. Вам захватить?
        - Да, спасибо! - Тири ответила за нас обеих.
        Подруга завела разговор с девушкой, которая пританцовывала рядом с диваном, а я решила осмотреться получше.
        В дальнем углу играл диджей. Установленная аппаратура была не хуже клубной, и я невольно задалась вопросом, приносят ли её специально для вечеринок, или это собственность Ильяса. И порадовалась, что дом хозяина вечеринки находится за пределами города, в отдалении от других коттеджей. Хотя, уверена, что даже при расстоянии почти в километр, гремящая музыка слышна соседям.
        Повела глазами вдоль стены - целующиеся парочки, вульгарно танцующие девушки, изрядно подвыпившие парни, сально разглядывающие их задницы. Всё именно так, как я себе представляла.
        Вдруг мой взгляд зацепился за высокого темноволосого парня, окружённого преимущественно девушками. Не знаю, почему мои глаза выудили из толпы именно его, но я не могла прекратить разглядывать эту компанию. Девушки заинтересованно ему что-то рассказывали, перебивая друг друга и, периодически смеясь, запрокидывали головы, то и дело трогали парня за плечо или грудь, а он… Что-то было в его образе…
        Брюнет лениво опирался спиной о стену и, кажется, не слушал своих собеседниц. В одной его руке был белый стакан, из которого он не пил, вторая покоилась в кармане обычных чёрных джинсов, а его глаза… Расстояние между нами было довольно большое, но я была уверена, что они чёрные. Чёрные и скучающие.
        Необычный трепет прошёл откуда-то из глубины через всё тело, отчего кожа покрылась мурашками. И стало не по себе. Будто подглядываю за каким-то интимным действом. Но я не могла оторвать глаз. Хотелось рассматривать его прямой нос, высокие скулы, мощную грудь и мускулистые руки, обтянутые рукавами чёрной футболки-поло. Явно старшекурсник. Или щетина прибавляет несколько лет. Никогда не любила небритых мужчин, но ему идёт. Видно, что парень не ходит в барбершоп, чтобы смазать бороду маслом. Наверняка, просто ленится бриться, но неухоженным не выглядит. Скорее, мужественно, слегка небрежно.
        Парень взъерошил чёрные волосы рукой и, словно почувствовав, что на него смотрят, поднял голову и уставился прямо на меня!
        Я испугалась, будто меня поймали за совершением преступления. Слегка дёрнулась от неожиданности и быстро отвела взгляд. Заметила в своих руках стакан, который Ильяс уже успел когда-то подать, и уделила всё своё внимание ему, словно это самый интересный собеседник за всю мою жизнь. Я не собиралась пить сегодня, я вообще не пью. Но сделала глоток, чтобы унять заметно ускорившееся сердцебиение и чем-то себя занять.
        Минут десять я разглядывала свои сникерсы, пол, диванную обивку, причёски подруг Тири, в общем, делала всё возможное, чтобы не смотреть в противоположный конец комнаты. В какой-то момент мне удалось расслабиться и убедить себя, что это глупость, из-за которой не стоит переживать. Ничего страшного не случилось. Подумаешь, засмотрелась на парня. Он определённо привык к женскому вниманию. Одним взглядом больше, одним меньше… И вот я уже перестала понимать, почему так разволновалась.
        От постоянного грохота, доносящегося из колонок, развешанных по всему периметру огромной комнаты, в ушах зазвенело, начала болеть голова, и я развернулась, чтобы выйти на улицу, но уткнулась носом во что-то твёрдое. Охнула от неожиданности, глубоко вдохнув. В ноздри попал терпкий запах мужского парфюма и чего-то ещё, от чего подкосились колени. И почему-то я сразу поняла, с кем столкнулась. Подняла голову и застыла, боясь даже моргнуть.
        Интересно, как долго брюнет стоял у меня за спиной? Или только что подошёл? Он не мог просто проходить мимо - мы находимся в самом углу комнаты, здесь некуда идти.
        Парень нагло разглядывал меня. Сначала медленно обвёл взглядом фигуру, задержавшись на полоске оголённой кожи в районе живота, потом дольше позволенного глазел на грудь, заставляя меня всё же пожалеть об отсутствии кардигана, а потом уставился на губы.
        - Сколько тебе лет? - спросил и, наконец, перевёл взгляд на мои глаза.
        Я вздрогнула. Я была права - у него они чёрные, только сейчас его глаза совсем не казались равнодушными, в них искрился интерес. И что-то ещё. Запретное. Порочное. Хотя в целом выражение лица оставалось безразличным. Не знаю, как ему это удаётся.
        - Ч-что? - переспросила, не поверив, что разговор можно начинать с такого вопроса.
        - Сколько тебе лет? - точно таким же ровным тоном повторил незнакомец.
        Нет, ну и наглец. Весь его вид кричит о превосходстве. Расслабленная поза, дерзкий взгляд… Подошёл, напугал, не представился.
        Я выпрямилась и скрестила руки на груди, демонстрируя нежелание общаться.
        - И тебе привет.
        Брови парня слегка приподнялись в удивлении, и он повторил:
        - Сколько тебе лет?
        - Ты что, попугай? И вообще, девушек неприлично спрашивать о возрасте…
        - Ей семнадцать, - ответила непонятно откуда появившаяся рядом со мной Тири, помолчала несколько долгих секунд, а потом слегка изменившимся тоном добавила: - В следующем месяце исполнится восемнадцать.
        Я посмотрела на соседку по комнате с осуждением и только сейчас заметила, что наш необычный диалог привлёк внимание всех, кто находился рядом - на нас смотрели с любопытством.
        Темноволосый наглец, даже не взглянув на ответившую ему Тири и тем самым подтверждая своё звание неотёсанного болвана, коим я уже успела его наградить, ехидно скривил полные губы и сказал:
        - До встречи, Маша.
        Парень медленно развернулся и хищной расслабленной походкой направился к выходу, а я стояла, словно в оцепенении, и пыталась успокоить дрожь в коленях, которую, я надеюсь, мне удалось скрыть от посторонних глаз.
        Почему он подошёл? Почему задал именно такой вопрос? Откуда знает моё имя и почему произносит его на русский манер?
        - О. Май. Гад, - где-то сбоку, отделяя каждое слово, пробормотала Тири.
        Я отвернулась от двери на улицу, за которой только что скрылась широкая спина моего неожиданного собеседника, и спросила:
        - Что это было, Ти? Кто это? Что за вопрос?
        На меня продолжали глазеть все, кто наблюдал за нашей короткой перепалкой. Кто-то был серьёзен, кто-то хихикал, перешёптываясь, справа даже присвистнули.
        - Что ж, подруга. Отличное начало студенческой жизни! - радостно заявила Тири, и, к моему ужасу, совершенно не сбавляя тона, громко, так, что все, кто был рядом, прекрасно её расслышали, добавила: - Это Алекс Романов, и он собирается тебя трахнуть.
        ГЛАВА 1
        - Ну, рассказывай.
        - Э-э-э. О чём?
        Катя, по уже сложившейся за две недели нашей студенческой жизни традиции, встречала меня у кофейни недалеко от главного корпуса.
        Сентябрь в Швеции обычно выдаётся туманный и дождливый, но в этом году пока всё не так. И сегодня утром тоже светит такое непривычное для Скандинавского полуострова солнце. Тепло. Я даже пожалела, что не надела футболку с пиджаком - сейчас его можно было бы скинуть и дать голодной до солнечных лучей коже позагорать. В России бы сказали - бабье лето.
        На территории кампуса деревьев и кустарников не слишком много, а ухоженный газон - насыщенно-зелёный, что позволяет себе представить, будто в разгаре лето.
        Но я рада, что занятия начались. Я их очень ждала. Мечтала попасть именно в Стокгольмский университет. Помимо красивой территории, украшенной клумбами, испещрёнными асфальтированными дорожками, которые образуют причудливые геометрические фигуры, помимо преподавательского состава высочайшего уровня, здесь ещё и своя особая атмосфера. Корпуса построены в классическом стиле, украшены арками, красным кирпичом, колоннами и ступенчатыми крышами с башнями. До Хогвардса далеко, конечно, но замок напоминает. Может быть, сидя в местной библиотеке, я почувствую себя принцессой…
        Глупо, конечно, но такие мысли возникали в моей голове. Я никогда не чувствовала себя феей, королевой или маленькой папиной принцессой. Когда растёшь без матери - это сложно. Отец очень старался, и я всегда ценила это. Поэтому пыталась заботиться о нём с раннего детства. Мы были скорее лучшими друзьями, нежели папой и дочкой. Кто-то скажет - и что в этом плохого? Не знаю… Просто иногда мне хотелось забраться к нему на колени, положить голову на плечо и послушать сказку о Золушке, засыпая. Но подобных вечеров в нашей жизни не было. Такое проявление чувств между нами - нонсенс.
        Мы с Катей познакомились три недели назад и сразу сблизились. Мало того, что мы обе из России, так ещё и учимся здесь бесплатно. Я - благодаря Гранту, который выиграла в прошлом году, Катя получила стипендию, предназначенную специально для иностранных студентов.
        Не знаю, почему подруга выбрала Стокгольмский университет. Думаю, могла бы попасть и в Оксфорд… Она прекрасно владеет и шведским, и английским языком, несмотря на то, что из России, в отличие от меня, уехала только месяц назад.
        Более того, девушка с седьмого класса каждый год ездила в Англию по обмену - её родители могли это оплатить. Папа Кати - московский чиновник. Думаю, не стоит уточнять, что он вполне состоятельный. Вероятно, мог и оплатить учёбу дочери в этом университете. Но Катя справилась самостоятельно.
        Подруга закатила глаза.
        - Мэрик, давай не будем. Ты прекрасно знаешь, о чём я. Весь факультет только об этом говорит.
        Конечно, я понимала, что подруга имеет ввиду. Единственное, что мне было не ясно, это почему каждая собака в Стокгольме лает о пятничном происшествии на вечеринке Ильяса. Романов сказал мне три слова - это событие национального масштаба?
        - Кать, вот честно. Я не понимаю, почему все раздули такое событие? Будто английская королева приехала в кампус, чтобы пожать мне руку.
        - Ха, - хохотнула девушка, - скорее принц Гарри явился, чтобы тебя поиметь.
        - Бр-р-р, - меня передёрнуло, - он же рыжий.
        - Зато Романов жгучий брюнет. Я бы даже сказала, обжигающе горячий…
        Подруга смешно повела бровями, и я не удержалась - рассмеялась от души.
        Вся эта ситуация перестала меня волновать. Хотя, надо признать, все выходные я только и делала, что гоняла мысли об этом наглом типе в своей не извращённой голове.
        Тири рассказала, почему решила, что Александр планирует переспать со мной. Оказывается, у этого парня есть какой-то пунктик на возраст. Он не спит с девушками, моложе восемнадцати. Почему такой принципиальный, учитывая, что в остальном трахает всё, что способно раздвинуть ноги и имеет грудь, неизвестно.
        Когда я заселилась в общежитие, очень радовалась, обнаружив своей соседкой Тири. Взбалмошная, рыжеволосая, но, определённо, добрая и дружелюбная. И на этих выходных я в какой-то момент пожалела, что, закончив школу, не смогла остаться жить с отцом… Тири мне все уши прожужжала об Александре Романове. Алекс, как называют его здесь.
        Старшекурсник, двадцать два года. Отец русский, но сразу после рождения сына переехал в Швецию. Кто мать - неизвестно. Сейчас старший Романов владеет одним из крупнейших в Швеции предприятий по переработке металла. Сказочно богат. И Алекс - его единственный наследник. Загадочный, молчаливый, но при этом самый популярный и желанный парень для девушек всех факультетов и курсов. Не укладывает волосы гелем, не носит ярко-красных носков, обтягивающих штанишек и розовых рубашек. В общем - не модный. И очень сексуальный.
        Впрочем, последнее я заметила и сама. Но то, что он физически привлекателен и одним своим взглядом заставляет женские трусики падать к его ногам, ещё не означает, что я прыгну к нему в койку по первому зову! С чего он взял вообще?
        Я была готова дать решительный отпор. Хотя, уже сильно сомневалась, что Романов вообще собирается брать меня штурмом. Насколько я поняла, за ним целая очередь из жаждущих девиц выстраивается, стоит ему выйти из своего дома. На любой вкус и цвет. Так что волноваться мне, определённо, не о чем.
        - И что ты думаешь, Мэрик? - подруга продолжила допрос. - Явишься к нему в день совершеннолетия, упакованная в комплект от Виктории Сикрет?
        Я поперхнулась кофе, закашлялась и слегка запачкала коричневой жидкостью бежевый бомбер.
        - Чёрт, - выругалась, пытаясь достать из рюкзака салфетки, - я не успею переодеться.
        - Да брось, - успокоила Катя, - ничего не видно.
        Я одарила её гневным взглядом, выбросила в мусорку даром испачканную салфетку и уставилась вопросительно, скрестив руки на груди.
        - Что? - не поняла подруга.
        - Что? - я пошла вперёд, не оглядываясь на подругу. - Ты спрашиваешь, что? Ты всерьёз считаешь, что я пойду к Романову трахаться в день своего рождения? Я понимаю, что мы с тобой знакомы всего пару недель, но это…
        - Нет, а чего ты разозлилась? - подруга семенила позади меня, пытаясь догнать. - Конечно, я утрирую, но сама подумай! Разве есть лучший кандидат для первого опыта? Ты вообще знаешь, что это больно? Ты хочешь, чтобы первый раз отбил желание заниматься сексом на всю жизнь? А Романов - идеальный кандидат. Он опытный, красивый… Уверена, он даже в первый раз не выпустит тебя из своей постели без оргазма!
        - Да я в его постель под дулом пистолета не лягу! Ты хоть представляешь, сколько народу там перебывало?
        - Мэрик, не будь занудой, - Катя схватила меня за запястье, останавливая, и взглянула в глаза, словно она мой духовный наставник и собирается поведать истину, - это же Швеция! Шведский стол, шведская семья - здесь всё общее!
        Я прищурилась, слегка наклонив голову на бок.
        - Ты поэтому приехала сюда, да? А не в чопорную Англию.
        Катя пожала плечами и очаровательно улыбнулась. А потом развернулась и, оставив меня переваривать полученную информацию, направилась к корпусу социальных дисциплин.
        - Блядская Европа, - пробубнила себе под нос, но Катя услышала.
        - Откуда ты вообще взяла это выражение?
        - Так говорит отец, - улыбнулась, вспоминая своего ворчуна. Он так и не привык к местным нравам. Русский - до мозга костей.
        - Он же у тебя вроде учитель начальных классов? - удивилась подруга.
        - Ну, надеюсь, детей он этому не учит, - ответила, улыбаясь.
        Первой у нас стояла английская литература. На прошлой неделе профессор вёл лекцию так, что я заслушалась. Было необычно и очень интересно. Я узнала много нового, и это притом, что перечитала всю английскую классику ещё до старших классов - это моя страсть. И сегодня я надеялась, что семинар пройдёт также увлекательно, и я погружусь в учёбу, ни на что не отвлекаясь.
        Занятия закончились в четыре часа, и я в очередной раз убедилась, что не ошиблась в выборе университета. Каждый урок увлекал настолько, что я не замечала времени, забывала обо всём, полностью погружаясь в рассказ преподавателя. Для этого я и поступала - всегда любила учиться.
        - Мэри!
        У выхода из корпуса меня окликнул одногруппник.
        - Мэрик, ну некогда же! У нас же йога! - заныла Катя, продолжая тянуть меня к выходу за рукав.
        - Иди, - ответила, глядя, как Стефан бежит вниз по ступенькам, - я догоню.
        Подруга недовольно нахмурилась, но послушно посеменила через дверь на улицу.
        - Спасибо, что подождала, - парень явно запыхался. И это неудивительно - его спортивная форма оставляет желать лучшего. - Ты к общежитию?
        - Не за что, Стефан, и нет, я не в общежитие, - ответила и прошла на улицу через любезно придержанную пухляшом дверь.
        - А куда? - спросил парень, подойдя ко мне слишком близко. Так, что я ощутила лёгкий запах пота.
        Я поморщилась. И от запаха, и от нежелательного чрезмерного любопытства.
        - В спортивный комплекс, - всё же ответила.
        - А-а-а, - протянул парень, замявшись.
        Стефан определенно чего-то от меня хотел, но я не собиралась спрашивать, облегчая его участь. Пусть учится быть решительнее. А лучше, пусть не учится. Мне не очень хочется отвечать на глупые вопросы.
        - Мэри, можно я кое-то спрошу?
        - Спрашивай, Стефан, спрашивай, - всеми силами выражая доброжелательность, ответила я.
        Не хотелось грубить, но я правда опаздывала.
        Стефан казался мне милым парнем. К тому же его было жалко, потому что студенты смеялись над ним за спиной, а кое-кто и в лицо… Мне хотелось его хоть немного поддержать. В конце концов, всем нужен друг.
        - Мэри, скажи, - Стефан смотрел себе под ноги и будто стеснялся, прочистил горло, переступил с ноги на ногу, так ни разу и не взглянув мне в глаза, а потом выдал: - А правда, что ты получила Грант за эротические фотографии?
        Я резко затормозила, поворачиваясь к парню лицом. Моему возмущению не было предела!
        - Что за чепуха? - громче, чем следовало, задала вопрос. - С чего ты взял?
        Стефан всеми силами избегал моего взгляда и пробубнил себе под нос, пожав плечами:
        - Говорят…
        Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться, сделала глубокий вдох, выдох, и ответила:
        - Скажи, Стефан, кто, по-твоему, станет оплачивать обучение на факультете социальных дисциплин за эротические фотографии? Что это за организация такая? Ты хоть представляешь, сколько абитуриенток желали бы получить такой Грант? И вряд ли я бы его выиграла. С моим-то ростом…
        - Ты красивая, - пробормотал в конец смущённый Стефан, а я закатила глаза, развернулась, и пошла прочь из кампуса.
        Но не пройдя и пары шагов, не заметив за собственным возмущение, натолкнулась на вкопанную столбом посреди дороги Катю.
        - Ай, - произнесла от неожиданности, - ты чего встала? На что уставилась?
        Я проследила за Катиным ошарашенным взглядом, и сама остолбенела.
        - Это что? Романов? - спросила пискляво и прочистила горло.
        - Он самый, - Катя кивнула.
        - Что он здесь забыл? Бизнес-факультет в другом конце кампуса, - искренне удивилась и добавила полушёпотом, - слава Богу.
        - Вот я и стою. Наблюдаю, - призналась подруга, - есть у меня одна догадка…
        И Катя перевела выразительный взгляд на меня.
        - Чего? Ты сума сошла?
        Конечно, я поняла, о чём она подумала. Признаться честно, сама допустила эту же мысли. Но быстро отмела.
        - Катя, не глупи. Делать ему нечего, за мной кататься.
        Подруга неопределённо пожала плечами, а я обернулась в поисках другого пути к спорткомплексу и натолкнулась взглядом на Стефана. Он всё ещё был здесь и переминался с ноги на ногу прямо за моей спиной. Я проигнорировала.
        Решив, что обходить кампус слишком долго, распустила свои длинные каштановые волосы, доставшиеся мне от матери, спрятав за ними лицо. Схватила подругу за руку и потащила к дороге. Нам придётся пройти мимо Романова, вальяжно расположившего у своей чёрной машины на стоянке нашего факультета.
        Он был один, но вокруг уже собралась толпа зевак, состоящая преимущественно из девушек. И не удивительно. Простые чёрные джинсы, белая футболка поло от известного бренда, маленький логотип которого красноречиво красовался на накаченной груди, обтянутые руками выдающиеся бицепсы, небрежная причёска, волевой подбородок, который хочется легонько прикусить зубами…
        Господи, хватит! Он засранец. Красивый, но засранец. Пожалуй, надо помедитировать об этом.
        Романов определённо высматривал кого-то в толпе студентов, но они не облегчали ему задачу. Зевак становилось всё больше и больше, и никто не спешил расходиться, желая выяснить, кто удостоился такой чести…
        Мы с Катей шли молча. Не знаю, о чём думала она, но я изо всех сил пыталась остаться незамеченной, прячась за спинами многочисленных студентов. И я совершенно забыла о Стефане.
        - Мэри, - прогремело над моим ухом, - я не хотел тебя обидеть…
        - Стефан, чего ты ко мне прицепился? Иди уже по своим делам, я не обижаюсь.
        - Правда? - радостно заголосил парень. - Потому что серьёзно, я не хотел, просто услышал. Ну, ты знаешь, сплетни. Я, конечно, не поверил…
        Стефан тараторил и тараторил, шагая позади, а я всё сильнее втягивала голову в плечи.
        В тишине, образовавшейся на стоянке, посреди шепотков, гнусавый голос парня звучал так, словно он вещал в рупор.
        - Стефан! - прикрикнула, перебивая парня, и улыбнулась для достоверности. - Давай потом поговорим, а? Я верю тебе. Ты не знал, не хотел. Ничего страшного. Я не обижаюсь, правда. И очень спешу!
        - Да, ну ладно! Тогда я пошёл?
        - Иди, - процедила сквозь зубы и отвернулась, намереваясь продолжить пробираться к зданию спортивного комплекса, но замерла. Романов шёл прямо на нас, вцепившись в меня взглядом.
        ГЛАВА 2
        - О Боже, - услышала восхищенный голос Кати.
        - Да нет, это Романов, - заявила на выдохе.
        Я замерла, хотя надо было просто сделать вид, что не замечаю его. Но наверняка, это выглядело бы очень глупо. Александра заметили все! Вдали притормозили даже пара преподавателей. Зато я не стояла бы сейчас, пригвождённая его взглядом к асфальту.
        Господи, все смотрят. Все на нас смотрят. Каждый уже понял, что Романов явился по мою душу. И я поняла. Что ему нужно?
        Сердце колотилось в груди так быстро, будто пробежала километр на скорость, ладони вспотели, и я, одёрнув бомбер, крепче вцепилась в лямку своего рюкзака.
        - Хм, - хмыкнул Алекс, провожая взглядом удаляющегося Стефана, - если ты любишь пончики, то у меня действительно не много шансов.
        Александр осмотрел меня с ног до головы. Нагло, дерзко, по-хозяйски. Словно осматривал товар в магазине. Неприятно. И волнующе. Очень волнующе. Чёрт бы его побрал!
        Молчание затянулось. Алекс просто разглядывал меня, а я уставилась куда-то поверх его плеча, задрав голову - всё же у нас огромная разница в росте, особенно если я без каблуков, как сейчас. Боже, у него даже уши красивые!
        Тряхнула головой и заставила себя взглянуть засранцу в глаза.
        Чёрные. Глубокие. Жуткие.
        - Извини, мы спешим, - пробормотала и снова схватила Катю за руку. Но та не поддалась.
        - Вообще-то у нас ещё есть пара минут, - заявила бывшая подруга.
        Я попыталась испепелить предательницу взглядом, а она в ответ посмотрела на меня, как на умалишённую, явно считая, что я должна писать кипятком и совать трусики в карман Романова.
        А он молчал. Молчал, прожигая во мне дыру. И не одну. За это время можно было не только рассмотреть меня с ног до головы, можно было и кобылу для покупки выбрать. А он просто стоял напротив истуканом, смущая меня. Я совершенно не понимала, как себя вести. Я не могла пошевелиться, а он взял и шагнул ещё ближе!
        Расстояние между нами сократилось до безобразия. Где-то сбоку послышался удивлённый вдох Кати, но я с трудом расслышала его из-за бившегося в районе висков сердца.
        Я чувствовала его запах. Не одеколона, не геля для душа или шампуня. Его. Его запах. Я ощущала тепло, исходящее от его мощного тела. Я смотрела на его широкую шею и едва сдерживалась, чтобы не шагнуть ещё ближе и глубоко втянуть носом воздух около кадыка.
        Моё дыхание участилось, низ живота скрутил болезненный спазм. Колени подкосились. От такой близости закружилась голова. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас наклонится и поцелует меня.
        Я не делала ни шагу назад, хоть и хотела. Видит Бог, я так хотела спокойно обойти его и добежать уже, наконец, до спорткомплекса. Но я не могла. Наверное, Романов обладает какой-то супер-силой. Потому что ещё сильнее я хотела продолжать вдыхать его запах, словно озабоченная самка. Он был так близко. Неприлично близко. Такой большой, сильный, сексуальный… Хотелось протянуть руку и прикоснуться к каменной груди. Так сильно хотелось, что мне пришлось сжать ладони в кулаки. А ещё больше хотелось, чтобы он дотронулся до меня…
        - Милый, я уже бегу! - послышалось отрезвляющее где-то справа.
        Я будто вынырнула из-под воды. Стряхнула с себя оцепенение и отшатнулась назад.
        К Романову буквально подлетела фигуристая блондинка. Короткая юбка, высоченные шпильки, рабочий рот. Всё по законам жанра.
        Она ущипнула Алекса за щеку накаченными губами, а он! Он улыбнулся мне своей идеальной улыбкой, от которой его глаза засияли, а на щеках появились ямочки, и подмигнул! А потом положил руку беспрестанно о чём-то щебещущей блондинке на спину и повёл её к своей тачке.
        - Ямочки, - услышала сбоку.
        - Что? - спросила, пребывая в полуобморочном состоянии.
        - У него ямочки на щеках. Кажется, я влюбилась, - пропела Катя, и я посмотрела на неё непонимающим взглядом. Кажется, до меня стало доходить, что только что произошло.
        - Подруга, это было…
        - Унизительно, - перебила девушку. - Это было унизительно.
        - Нет, дорогая. Это было очень круто, - восхищённо заявила подруга.
        Я несколько секунд просто молчала, собирая мысли в кучу. Катя уставилась на меня с любопытством, впрочем, как и половина кампуса, а у меня перед глазами всё ещё стояла пелена.
        - Вот же засранец! - прошипела сквозь зубы и медленно начала продвигаться в сторону злосчастного спортивного комплекса. - Он сделал это специально. Поиздевался надо мной, выставил посмешищем у всех на глазах…
        Меня, наконец, отпустило оцепенение, и из самой глубины души начала подниматься ярость.
        Желая поскорее спрятаться от любопытных глаз, я практически перешла на бег. Из-за Романова мы безнадёжно опаздывали на первое занятие по йоге.
        - Да что он себе позволяет? Гад! Что он тут устроил?
        - Да он проверял тебя, - спокойно заявила Катя, бегущая рядом со мной.
        - Проверял? Я что, игрушка на батарейках, чтоб меня проверять? - сначала возмутилась, а потом вопросительно посмотрела на подругу. - В каком смысле?
        - Он проверял, хочешь ли ты его, - невозмутимо сообщила девушка.
        - Пф. Что за глупости? Какая проверка? Просто подошёл слишком близко…
        - Да, подруга, - перебила Катя. - Очень хорошая проверка. И ты её с треском провалила…
        Я резко затормозила. Катя по инерции прошла ещё пару шагов, затем остановилась и повернулась ко мне.
        - Ты чего? - спросила удивлённо.
        - Ты серьёзно? - спросила я. - Ты думаешь, он меня проверял? И решил, что я его хочу?
        Если это так, это означает, что он теперь точно не передумает. И это очень-очень нехорошо. Потому что я, похоже, правда хочу его. Плохо, Маша, плохо. Держать оборону в мокрых насквозь трусиках как минимум некомфортно.
        - Это же очевидно, подруга, - каждым словом Катя словно заколачивала гвозди в мою голову, заставляя ту трещать.
        - Я попала, да?
        Катя рассмеялась, отвернулась, не ответив, и продолжила путь.
        - Догоняй, пропащая моя, - крикнула девушка.
        Я тряхнула головой и побежала за подругой. Йога сейчас будет очень кстати…
        * * *
        Вернувшись в общежитие, не удивилась, что соседка уже в курсе случившегося.
        - Говорят, он чуть не трахнул тебя прямо на стоянке, а ты висла на нём, как обезьяна на пальме.
        - Боже.
        Я рухнула на кровать и накрыла голову подушкой.
        Не об этом я мечтала. Я хотела отучиться эти четыре года, не привлекая внимания. Избегать шумных компаний, вечеринок, и всё свободное время уделить учёбе. Да и Грант надо отрабатывать… В мои планы совершенно не вписывался сексуальный красавчик, положивший на меня глаз. Или член. Популярный настолько, что о каждом его чихе становится известно заранее.
        Я не стала обсуждать произошедшее на стоянке с Тири. Молча слушала словоизлияния соседки, обдумывая при этом, что же делать. Может имеет смысл просто объяснить всё Алексу? Сказать, что не буду с ним спать ни в восемнадцать, ни в двадцать пять. Папа всегда говорил, что все спорные вопросы надо решать разговором.
        А как быть с чрезмерным вниманием со стороны студентов? Может выкрасить волосы? Нет, это уж слишком. Я люблю свои волосы, они напоминают о маме. Но совершенно точно стоит невзрачно одеваться.
        Я и так выгляжу серой мышью на фоне большинства местных див, но этого явно недостаточно. Или наоборот вырядиться в мини и слиться с массой? Нет. Не смогу.
        В итоге за всеми этими мыслями я уснула, так и не сев за домашние задания. Хорошо, что работы на вторник, были готовы ещё в субботу!
        Но следующий день меня приятно удивил. Я не стала персоной номер один в студенческих сплетнях. Конечно, на меня смотрели и перешёптывались за спиной. Кое-кто особо не толерантный даже подходил и спрашивал напрямую, можно ли ставить на меня, когда откроют тотализатор.
        Но, тем не менее, более обсуждаемым стал тот факт, что Романов уже дважды появился в обществе с одной и той же блондинкой. И это попахивает отношениями…
        В меня вселилась надежда, пустив свои витиеватые корни глубоко в мозг. Если он начнёт с кем-то встречаться, то отстанет от меня.
        Но не тут-то было. Через пару дней уже судачили о том, что какая-то брюнетка была замечена ранним утром на крыльце дома Александра. Очевидно, она провела там ночь. И больше всего возмущал местных сплетниц тот факт, что она была не из «наших». То есть, не училась в Стокгольмском.
        Вероятно, это всех бесило, потому что брюнетка проскочила без очереди. Нет, ну а что? Может ей нужно было просто спросить…
        Но чтобы там ни было, я радовалась. Потому что сама лично не видела Романова уже больше двух недель. Он больше не появлялся у нашего корпуса, а я не ходила на вечеринки, и всё свободное время уделяла учёбе и отработке Гранта, не отвлекаясь на посторонние мысли.
        Я окончательно успокоилась, проанализировав произошедшее на стоянке. Он приезжал не ко мне. Я лишь случайно попалась на глаза, и Алекс решил сыграть со мной в жестокую игру. Это было низко и подло. И этот поступок характеризует его именно так, как и должно.
        Сентябрь уже закончился, вместе с ним ушла и хорошая погода. На Стокгольм опустился непроходящий туман, образуя густую дымку по утрам и невероятную влажность. Не знаю, смогу ли я к ней привыкнуть когда-нибудь. За семь лет так и не удалось.
        Тем не менее, теперь я стала меньше внимания уделять некомфортному климату, потому что была полностью погружена в учёбу и работу. И это не могло не радовать.
        - Да, пап, - улыбаясь, ответила на телефонный звонок и забежала в закрывающуюся за очередным посетителем дверь кофейни
        - А у кого скоро День рождения? - радостным голосом, без приветствий заголосил отец.
        - У меня, - ответила, слегка смутившись.
        - И что моя умница желает получить в подарок?
        - Мне ничего не нужно, пап, правда, - сказала совершенно искренне.
        Я думала о подарке, понимая, что отец задаст этот вопрос, но в голову так ничего и не пришло. Разве что…
        - Может быть… - замолчала, постеснявшись продолжить, и заправила за ухо прядь волос, норовящую упасть на лицо и помешать обзору.
        - Ну, говори, дочь. В конце концов, единственному ребёнку раз в жизни бывает восемнадцать!
        - Ты то же самое говорил и на семнадцать, - возмутилась.
        - Так ведь и не соврал! - гордо констатировал отец.
        Я рассмеялась.
        Для меня всегда было загадкой, как папа с таким нравом и характером может работать учителем начальных классов. Я лет с тринадцати мечтала попасть хоть на одно его занятие и посмотреть, что там творится. Мне казалось, что дети на уроках играют в карты и читают анекдоты из старых выпусков российских газет. А ещё папа определённо пропагандирует русофилию и наверняка при каждом удобном случае рассказывает про Сталина. И это притом, что его ученикам, как правило, не больше девяти-десяти лет.
        Но только лишь то, что папу выбрали из тысячи соискателей для работы в школе при российском посольстве в Швеции, говорит о том, что он отличный учитель и профессионал своего дела. Да и ученики и их родители всегда были довольны отцом. И я им гордилась.
        Папа несколько лет не мог оправиться после смерти мамы, несмотря на то, что она долго болела, и её уход не стал для нас неожиданностью. Отец был сам не свой. Я вспоминаю эти годы с содроганием, потому что… Ну потому что я ведь тоже потеряла маму. А мне было всего восемь… Но папа слишком глубоко погрузился в собственные переживания и не замечал, что происходит со мной.
        Но я не в обиде. Я могу это понять, учитывая, какая любовь у них была.
        А потом всё резко изменилось.
        Помню, папа тогда пришёл со школы, крепко обнял меня и прошептал:
        - Прости, дочка. Я обещаю, теперь всё будет по-другому.
        И это было самое яркое проявление его чувств ко мне за всю жизнь. Помню, я тогда проплакала всю ночь. То ли от горя, то ли от радости…
        А на следующий день отец заполнил анкету и уже через неделю его пригласили на работу по контракту в Швецию.
        В России у меня осталась бабушка - мамина мама, но после смерти дочери она отдалилась… Или это мы отдалились… Я была слишком маленькой, чтобы понять, что происходит на самом деле. В любом случае, отец согласился на переезд, не раздумывая. А я была рада смене обстановки и такому большому приключению.
        - Латте, пожалуйста, - протянула кассиру карту для оплаты.
        - Ты опять пьёшь эту дрянь? - послышался грозный голос отца, прогремевший, казалось, на всю кофейню. - Сколько раз тебе говорить, что чай гораздо полезнее!
        - Пап, не кричи, - постаралсь утихомирить родителя, забирая обжигающе горячий бумажный стакан. - Я раз в день.
        - Вот выпорю тебя, непослушная. Будет тебе раз в день.
        - Тебе не кажется, что я уже слишком взрослая для порки? Мне послезавтра восемнадцать, - улыбаясь, возразила отцу и присела за свободный стол.
        - Ладно, Машуль, у меня урок скоро. Я позвоню тебе вечером, и ты скажешь, что тебе подарить. Пока.
        И не дожидаясь ответа, папа сбросил звонок.
        Я, продолжая улыбаться, положила телефон на столик, потянулась за стаканом, но моя рука замерла в воздухе, потому что за соседним столом прямо напротив меня сидел Романов.
        Тощий блондин что-то увлечённо рассказывал Алексу, но тот не обращал на него никакого внимания, выжигая взглядом клеймо на моём лице.
        Судя по отставленному в сторону стакану допитого кофе, Александр пришёл раньше, чем я. Как давно он меня заметил? Слышал ли мой разговор с отцом? Что я там говорила про порку?
        ГЛАВА 3
        Я так и сидела - с застывшей в воздухе рукой, сцепившись с Романовым взглядом.
        Надо же. Первый раз пришла пораньше. И надо было Романову именно сегодня заявиться в нашу кофейню! У них в «бизнесе» своих что ли нет?
        Слегка тряхнув головой, отвела взгляд, схватила стакан и хлебнула обжигающий напиток. Конечно, обожгла язык, но всеми силами старалась этого не показывать. Чувствовала кожей, что Романов всё ещё смотрит.
        Опустила голову вниз, пряча страдающее лицо за волосами, и порадовалась, что сегодня оставила их распущенными. Широко разинув рот, высунула язык в последней надежде на то, что прохладный кондиционируемый воздух помещения немного остудит жар. Не особо помогло. Поэтому, не поднимая головы, сгорбившись и, наверняка, напоминая Квазимодо, повернулась назад себя и помахала рукой по направлению к губам, образовывая остужающий ветерок. Стоит ли надеяться, что в этот момент я выглядела невозмутимо?
        Когда боль в языке немного отпустила, стала думать о том, что пора сваливать.
        Я старалась пить как можно быстрее, но обожжённый язык не позволял делать это так скоро, как мне бы хотелось. А уйти, не допив - равносильно бегству. Русские не убегают, сказал бы папа. И не сдаются. Так что дуля тебе, Романов, а не моя девственность.
        Было бы замечательно завладеть шапкой-невидимкой… Или плащом. Да даже если бы мне предложили надеть клоунский колпак, я бы согласилась, если бы это помогло мне скрыться от взгляда этих чёрных глаз.
        Давилась кофе, жалея, что не послушала папу и пристрастилась-таки к этому, теперь я понимаю, вредному напитку. Начала считать до десяти, готовясь покинуть заведение - я решила, что достаточно высидела, чтобы не показаться трусихой, но не тут-то было…
        Романов поднялся на ноги, я почувствовала это интуитивно. А когда он завалился за мой столик прямо напротив меня и дотронулся коленом, обтянутым чёрной элитной джинсой, до моего, одетого в бюджетные трикотажные брюки, я буквально подпрыгнула на стуле, а сами брюки, кажется, стыдливо покраснели из-за такого тесного соседства с их именитым собратом.
        - Привет, Маша, - прогремел низкий голос Алекса, казалось, на всю кофейню.
        И я больше не могла делать вид, что его здесь нет. Подняла глаза, изо всех сил стараясь придать облику спокойствия и невозмутимости.
        - Привет, - ответила, радуясь, что голос не дрожит.
        Сегодня Алекс был особенно хорош. На нём была надета тёмно-серая толстовка с высоким свободным воротом, а поверх неё - чёрная кожаная куртка, на фоне которой его небрежная небритость выглядела как-то по-хулигански привлекательно. И я только сейчас заметила, что у Романова неприлично длинные ресницы. Я бы убила за такие. Убила бы Романова, конечно.
        - Любуешься? - скривив рот в ехидной улыбке, поинтересовался засранец.
        - Испытываю острое желание подарить тебе бритву на День рождения, - ровным голосом ответила на колкость и даже возгордилась собой.
        - Мне казалось, это у тебя скоро совершеннолетие. Я правильно расслышал? Послезавтра?
        Чёрт! Он всё-таки слышал мой разговор с отцом. Щёки опалило жаром, и мне оставалось только благодарить гены за смуглую кожу, на которой слабо проявляется стыдливый румянец.
        Я пульнула в Алекса взглядом, пытаясь исполосовать его, будто вместо зрачков у меня лазеры. Судя по тому, что парень усмехнулся, посыл дошёл верно.
        И пока я, словно джедай, рубила Романова на воображаемые куски, он вальяжно развалился на стуле и нагло осматривал моё лицо, не стесняясь периодически спускать взгляд к декольте. А я уже пять раз успела пожалеть, что не застегнула блузу наглухо.
        - Послезавтра, - подтвердила, кивнув. - Тебя я на свой праздник не приглашу, так что закатай губу и держи член в штанах, Романов. Я не буду с тобой спать.
        - А я разве предлагал? - слегка выгнув бровь, с искренним изумлением в глазах поинтересовался засранец.
        - Я…я…
        От удивления дар речи покинул меня. А ведь верно. Технически он мне ничего не предлагал. Я ведь решила, что Алекс хочет затащить меня в свою гостеприимную постель, только потому, что Тири сказала…
        Это было… стыдно. Второй раз за пять минут я радовалась своей смуглой коже. Зачем я заговорила с ним о сексе? Почему я никогда не могу промолчать?
        Вся решительность, с таким трудом найденная где-то глубоко-глубоко внутри и вытащенная наружу из-под стеснения, лёгкого возбуждения и чёрт знает чего ещё, покинула меня.
        Тем не менее, собрав всю имеющуюся силу воли, я, не отводя взгляда, допила злосчастный кофе, взяла с соседнего стула свой рюкзак и медленно поднялась с места, направляясь к выходу.
        - Знаешь, Маша, - услышала полушепот в спину, но не обернулась. Просто остановилась, не желая, чтобы его слова слышал кто-то, кроме меня. - Порка может быть полезна в любом возрасте.
        Я резко обернулась, снова тренируя джедайский взгляд, но засранец лишь подмигнул, порождая в моей душе острую потребность воткнуть в этот постоянно мигающий глаз вилку. Когда-нибудь последнее слово останется за мной, Романов!
        ***
        Вечером в комнате меня доставала Тири:
        - Мэ-э-эри-и-и, - ныла она, - Мэ-э-э-эри-и-и-и.
        Я игнорировала завывания соседки уже минут десять, но она с завидным упорством продолжала попытки склонить меня на тёмную сторону.
        Я пыталась работать. Хотела надеть наушники и включить музыку, но точно знаю, что так не смогу написать ни строчки.
        - Мэри! - Тири рявкнула так громко, что я невольно дёрнула головой и больно ударилась затылком о стену.
        - Ти, чёрт! Ну, сколько говорить, не буду я устраивать вечеринку!
        - Мэри, ну тебе же только раз в жизни исполняется восемнадцать!
        - Говоришь, как мой отец, - усмехнулась.
        - Ну вот! - соседка вскочила с кровати и пересела на мою, убирая с колен старенький ноутбук, экран которого я уже полчаса гипнотизирую, надеясь, что там каким-то невообразимым образом напечатается хоть пара строк. - Папа плохого не посоветует!
        - Он не советовал тратить кучу денег, чтобы напоить толпу незнакомых мне студентов!
        - Ну-у-у, - задумчиво протянула соседка, - если посмотреть с этой стороны…
        - Да здесь с какой ни посмотри, - перебила воодушевлённую девушку, возвращая свой рабочий инструмент обратно на колени. - Тири, правда, не трать время на пустые уговоры. Я не соглашусь.
        - Нет, это возмутительно! - подруга вскочила на ноги и стала расхаживать по комнате, измеряя наши уютные пять квадратных метров шагами. - Ну должна же ты как-то отметить совершеннолетие! И не как-то! А так, чтоб на всю жизнь запомнилось!
        - Тоже предложишь мне явиться к Романову в кружевной обёртке? - ляпнула и прикусила язык.
        Конечно, Тири не пропустит эту ремарку мимо ушей и меня ждёт допрос с пристрастием. Слава Богу, в кофейне было очень мало народу, и наша с Алексом перепалка осталась незамеченной. Поэтому все уже окончательно бросили обсуждать меня во всех позах, и я выдохнула спокойно. А теперь вот сама провоцирую…
        Я втянула голову в плечи, надеясь, что соседка проигнорирует мои слова.
        И она молчала. Но я чувствовала взгляд Тири на собственном затылке - от него волосы буквально шевелились!
        - Мэри?
        - М-м-м? - промычала как можно более беззаботным тоном.
        - Мэри, - уже утвердительно повторила подруга, словно что-то поняла.
        - Да, я - Мэри. Уже почти восемнадцать лет, - раздражённо ответила, выдавая себя с головой.
        - Я чего-то не знаю, - констатировала Тири.
        - Да я просто вспомнила бредовые разговоры Кэтти. Она решила, что я должна переспать с Романовым.
        Конечно, я лукавила. Я вспомнила Катины слова только из-за того, что сегодня произошло в кофейне. Я весь день думала об Алексе и ничего не могла с этим поделать. Казалось, он искренне удивился тому, что я сказала… Неужели он правда не думал о сексе со мной? Зачем тогда спрашивал про возраст? Зачем вообще разговаривает со мной? Я совершенно запуталась.
        - Ну конечно! - восхищённо заявила соседка.
        - Что, конечно?
        Я взглядом загнанного в угол зайца уставилась на подругу. Откровенно говоря, меня начал смущать этот разговор. А ещё большую неловкость я испытывала из-за того, что скрыла ото всех нашу с Алексом утреннюю встречу. Ведь если бы это всё ничего не значило для меня - рассказала бы подругам, смеясь…
        - Ты должна переспать с Романовым прямо в День рождения! Вот уж это точно на всю жизнь запомнится. И денег тратить не надо!
        Тири радостно поведала свою гениальную мысль, смешно шевеля бровями. А у меня глаза вылезли на лоб, и я сидела, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба.
        Соседка нагло рассмеялась.
        - Мэрик, видела бы ты сейчас своё лицо!
        Тири, продолжая гоготать, рухнула на свою кровать, улеглась на бок, уместив голову на согнутой в локте руке, и запустила в меня подушкой.
        - Эй, - от удара я снова стукнулась затылком. Забрала орудие причинения вреда и удобно разместила себе под спину. Поправила растрепавшиеся от встречи с подушкой волосы и спросила: - Ты серьёзно? Ти, ты правда думаешь, что я способна переспать с первым встречным?
        - Ой, ну что за ерунда! Да по тебе ж сразу видно, что ты до свадьбы ни-ни…
        - Ну почему сразу до свадьбы, - я то ли смутилась, то ли оскорбилась…
        - Да я утрирую, - отмахнулась подруга. - Ты всё правильно делаешь, Мэри.
        Пришла моя очередь искренне удивляться. Кто-кто, а Тири, на мой взгляд, должна была в первых рядах сватать мне Романова в качестве подходящего кандидата на должность дефлоратора.
        - Что ты удивляешься? - соседка прочитала эмоции по моему взгляду. - Нечего этому самцу жизнь облегчать. Хочет? Пусть побегает! Это же настоящий прорыв!
        Похоже, Тири воодушевилась. Сейчас, лёжа плашмя на своей кровати и активно жестикулируя, она напоминала мне Ленина… При жизни, конечно!
        - За три с хвостиком года учёбы здесь, никто, слышишь, никто не продинамил Романова! Не было ни разу, чтобы он кого-то захотел. Обычно он просто указывает членом в толпу, выбирая особь для спаривания, и та, радостно блея, мчится в стойло.
        Я поморщилась от такого сравнения. Но, надо признать, судя по тому, что я видела и слышала, в словах Тири есть доля правды. Большая такая доля. Стопроцентная.
        - Я бы с огромным удовольствием понаблюдала за тем, как он своими козлиными рогами в закрытые ворота бьётся.
        Раньше я не замечала за Тири такого оживления… Она, конечно, зажигалка, тусовщица и всё такое, но не особо красноречива и эмоциональна в диалогах. В мою голову закрались подозрения, что Романов сумел её чем-то обидеть… Возможно, Алекс так ни разу и не выбрал её, хотя подруга стояла в той самой толпе претенденток? Даже если и так, не стану уточнять. Это совершенно не важно. Потому что сколько бы Александр не указывал на меня чем бы то ни было, согласия он не получит.
        - В общем, мой тебе совет, Мэри, - Тири уселась на своей кровати и серьёзным взглядом вгляделась в моё лицо, - не прыгай в его койку по первому зову. И по второму не прыгай. Такие, как он, не подходят таким девочкам, как ты. Он тебе всю жизнь испортит.
        Серьёзность, с которой Тири говорила, заставила меня заволноваться. Появилось ощущение, что девушка знает нечто важное, но почему-то не говорит. И стало немного обидно. Не знаю почему, я просто почувствовала это. Возможно, из-за того, что соседка допускает мысль, будто я поддамся пикаперским приёмам засранца…
        Я не поддамся. Тем более, он и не предлагал с ним спать…
        ГЛАВА 4
        Тири встала на ноги и подошла к зеркалу, которое украшало дверцу небольшого шкафа.
        Наша комнатка была совсем маленькой, но мне нравилась. Она была такой же атмосферной, как и весь университет. Рабочий стол у окна, его я обычно игнорировала, предпочитая мягкую одноместную кровать. Напротив моего ложа - кровать соседки. У входа - двустворчатый шкаф слева, справа - дверь в ванную.
        Тири учится на третьем курсе. Её предыдущая соседка в прошлом году закончила университет. Насколько я поняла, девушки не были дружны, хотя с Ильясом и всей остальной компанией Тири познакомила именно Ребека. Что случилось между ними потом - не спрашивала.
        - Значит так, - соседка поправляла в зеркале макияж, - раз не хочешь устраивать вечеринку, то хотя бы просто пойдём со мной к Ильясу.
        - Нет! - испуганно перебила, выпрямившись на кровати и чуть не уронив с колен и так на ладан дышащий ноутбук.
        Тири оторвалась от своего занятия и слегка повернула голову ко мне.
        - Не волнуйся, Мэрик. У Романова свои вечеринки. Он устраивает их в своём доме только для избранных. А на тусовках Ильяса редкий гость. Не заходит чаще раза в месяц, а на прошлой неделе уже являлся. Так что в субботу точно будет заливать в любимых дружков дорогущий вискарь из коллекции своего папочки.
        - Но…
        Я попыталась возразить, но подруга меня перебила:
        - Не обсуждается, Мэри! Этот день ты должна запомнить.
        Закрыв косметичку, Тири убрала её обратно в шкаф и повернулась ко мне, ослепив торжественной улыбкой.
        Девушка была настроена более чем решительно, и я поняла, что проще согласиться на меньшее из зол…
        - Ладно, - пробубнила, уставившись в ноутбук, - пойдём к Ильясу.
        ***
        - Здравствуй, пап.
        Я пришла домой…
        В этой квартире на территории посольства мы с отцом прожили больше семи лет. Она стала для меня уютным гнёздышком, где можно отдохнуть, помечтать, посмеяться и поплакать… Но не это важно. Я всегда чувствую себя дома рядом с отцом.
        - Привет, Маша.
        Папа поприветствовал меня как всегда, сухо поцеловав в лоб. Раньше мне казалось, что этот его поцелуй какой-то отчуждённый, неродной… Потом привыкла, а когда стала старше, поняла, что всё дело в маме. Точнее, в том, что я - её полная копия.
        После маминой смерти отцу было тяжело каждый день смотреть на меня, как на постоянное напоминание о любимой супруге. Наверняка, десять лет назад, приветствуя меня подобным образом, он делал усилие над собой… А теперь просто вошло в привычку, став традицией.
        Я уже не мечтаю о тёплых отцовских объятиях. Я просто знаю, что папа меня любит.
        - С Днём рождения.
        Отец достал из шкафа в прихожей большой пакет, внутри которого лежала коробка.
        Я улыбнулась, зная, что внутри. В конце концов, я ведь сама сказала отцу, что мне подарить.
        - Спасибо, пап, это…
        Но, достав коробку из пакета, я замолчала. Я не поверила глазам.
        - Apple? Я же… Я просила что-то недорогое … Это же… Макбук… Боже…
        Я вертела коробку в руках, словно это хрупкий хрусталь, боясь даже открывать. Это ведь мечта любого адекватного человека! Я теперь смогу не просто спокойно работать, да я вообще всё что угодно смогу!
        На глаза навернулись слёзы…
        - Это же очень дорого…
        - И что? - отец пожал плечами, улыбаясь. - Ты же знаешь, что мне хорошо платят. Мы с тобой в прошлом году квартиру в Москве купили.
        Это правда. Отец предложил, и я согласилась. Мне не нравится Швеция, и я действительно думаю, что вернусь на родину после учёбы. Да и в любом случае, недвижимость в Москве - залог счастливого будущего. А сейчас мы её сдаём, что, к слову, тоже приносит очень неплохой доход. Учитывая, что ту квартиру, в которой жили до переезда сюда, мы тоже сдаём, нас с отцом вполне можно назвать состоятельными… Но самостоятельно оплачивать обучение в Стокгольмском университете даже с этим уровнем доходов мы всё равно не смогли бы. Потому что «состоятельный» в России совсем не означает «состоятельный» в Швеции. Блядская Европа….
        - Кроме того, моя дочь достойна только самого лучшего. На что ещё мне деньги тратить?
        Я пожала плечами, шмыгнув растрогавшимся носом.
        - На ещё одну квартиру?
        Отец легко засмеялся грудным смехом, который я так нечасто слышу.
        - Пойдём. Расскажешь мне об учёбе.
        - О-о-о, пап! - я плюхнулась на стул в кухне, удобно разместив локти на обеденном столе. - Я могу говорить об этом часами.
        - Так в чём проблема, я никуда не спешу.
        Я широко и искренне улыбнулась. Похоже, папа решил устроить мне настоящий праздник. Он-то точно знает, как долго я могу болтать о том, что мне на самом деле интересно.
        - Я обожаю английскую литературу. Мистер Митчел лучший! Ты вот знал, что Шекспир изобрёл слово blushing? (*пер. застенчивый - примечание автора). Он постоянно рассказывает нам что-то интересное!
        - Кто, Шекспир? - наигранно удивился отец.
        Я закатила глаза.
        - Очень смешно.
        Отец снова засмеялся, второй раз за день балуя мой слух этим звуком. А я не выдержала и тоже захохотала. Просто атмосфера была такой замечательной, что хотелось улыбаться. Как же хорошо дома!
        Папа резко прекратил смеяться и с лёгкой улыбкой стал всматриваться в моё лицо, и я уже понимала этот взгляд - отец снова думает о маме. Я вмиг стала серьёзной, позволяя тому предаваться воспоминаниям. Так всегда бывает. Папа смотрит на меня, а видит маму. Потом он подолгу молчит, а я терпеливо жду. Но сегодня что-то пошло не так…
        - Ты так на неё похожа…
        Я выровнялась на стуле, будто вместо позвоночника внутри вдруг оказался металлический кол. После смерти мамы, мы ни разу о ней не говорили…
        - И внешне, и характером. Поведением… и даже смеёшься, как она.
        Я аккуратно исподлобья глянула на отца. В его взгляде не было горечи, лишь безграничная любовь. И вот уж не знаю, к кому - ко мне или к маме.
        - Расскажешь о ней?
        Отец слегка пожал плечами.
        - А нечего рассказывать. Просто посмотри в зеркало. Она была такая же добрая, невероятно красивая. Так же легко увлекаемая. Её глаза также светились, когда она говорила о чём-то, что её действительно интересовало. Умная, целеустремлённая. Совершенство.
        Отец говорил эти прекрасные слова таким тоном, будто рассказывал очевидные вещи. Например, что небо - голубое, а трава - зелёная…
        - Ты, правда, считаешь, что я такая? - тихо спросила, уставившись на свои руки, перебирающие край обычной чёрной футболки. - Добрая, красивая…
        - Дочь, посмотри на меня.
        И вот это тот самый тон, который я обычно привыкла слышать от отца - вроде мягкий, но в то же время повелительный. Ослушаться просто невозможно.
        Я подняла затуманенный слезами взгляд и посмотрела папе прямо в глаза.
        - Маша, ты - замечательная девочка. Точнее, девушка. Уже совсем взрослая… Ты - лучшая дочь, о которой я мог бы мечтать. Я горжусь тобой и очень люблю, хоть и разучился выражать эмоции…
        - Я знаю, пап, - прошептала, едва сдерживая слёзы.
        Одна солёная капля всё же скатилась на щеку и упала прямо на стол, а мне стало стыдно. Я всегда стеснялась плакать при отце. Закрывалась в комнате и тихо рыдала в подушку, оплакивая свои обиды. Вот и сейчас стало неловко, и я быстро вытерла рукой стол от следов своего позора.
        - А ну иди сюда, - ласково произнёс отец.
        И я, словно во сне, встала со стула и на каменных ногах двинулась к родителю. Он широко развёл руки, а потом крепко обнял меня, стискивая своими большими сильными ладонями. Конечно, я разрыдалась. Папа гладил меня по спине, успокаивая, шептал что-то уверенным и таким родным голосом. А потом раздался дзинь.
        - Это духовка? - промямлила в мокрую толстовку отца.
        - Ага, - довольно ответил тот.
        - Только не говори что это твоя…
        - Лазанья, - закончили предложение одновременно и рассмеялись.
        Остаток дня мы провели дома, уплетая самую вкусную в мире пищу и ругая Европу. Это был лучший день в моей жизни. Надо будет рассказать Тири, что я всё-таки запомню свои восемнадцать…
        Главное, чтобы и вечеринка прошла также гладко.
        ***
        - Девчонки, это как-то…
        - Потрясно! - перебила Катя.
        - Сногсшибательно, - поддержала её Тири.
        Вообще эти две подстрикательницы отлично спелись, в скором времени станут лучшими подружками и забудут про скучную зубрилку-меня.
        - Я не знаю… Слишком коротко. И слишком ярко. А каблуки…
        - Каблуки - отпад! В них твои ноги выглядят бесконечными, - закручивая на плойку последнюю прядь моих волос, сообщила Тири.
        К своему лицу я подруг не подпустила - макияж делала сама. Конечно, они остались недовольны. Требовали смоки айс, алую помаду и накладные ресницы.
        Ну уж нет. Туши и чёрной подводки для меня и так слишком много.
        Сейчас вообще всё слишком! Слишком яркое платье. Слишком короткое. Слишком пышные волосы. Слишком взрослой я выгляжу. Слишком большие глаза. И даже слишком синие…
        Я никогда не обращала внимания на цвет своих глаз. Не рассматривала их в зеркале. А сейчас хочется… Хочется получше разглядеть радужку, которая, оказывается, украшена необычными вкраплениями ярко-синего цвета. Отчего мои глаза, которые я всегда считала голубыми, действительно кажутся синими. И только каблуки в порядке.
        - Вообще-то я хотела сказать, что туфли мне нравятся.
        - Хм, - Катя издала недовольный звук, - ну вот, Ти. Хоть чем-то мы ей угодили.
        - Да уж, Мэрик. Ты выглядишь просто бомбически круто, и должна нас благодарить, а не выделываться. И вообще, нам пора. Идём.
        Девушки одновременно развернулись, и, ловко перебирая лабутенами, покинули комнату. Я бросила последний взгляд в зеркало, глубоко вздохнула, накинула на плечи чёрный пиджак, и посеменила догонять подруг.
        - Пиджак, серьёзно? - завопила Тири, стоило мне выйти на улицу.
        - Мэрик, кто ходит на вечеринки в пиджаке? - Катя поддержала мою соседку.
        Честно говоря, я даже опешила. Не ожидала, что добавленный в мой лук элемент вызовет столь бурное негодование.
        - Э-э-э, - замерев на месте, подбирала слова. - Так холодно ведь.
        - Холодно? Мэри, тебе сколько? Восемь? Красота требует жертв! К тому же, мы на машине! Когда ты успеешь замёрзнуть?
        - Э-э-э, - я снова не блестнула интеллектом, - сейчас. Мне уже сейчас холодно.
        Тири всплеснула руками, а Катя закатила глаза. Но обе, похоже, смирились. К тому же, вечеринка уже час как в разгаре.
        - Привет, девчонки, - пробасил очередной ухажёр Тири, который наверняка уже успел десять раз пожалеть, что согласился нас подвезти, пока ждал.
        - Привет, - вежливо отозвалась, удобнее устраиваясь на заднем сидении рядом с Катей.
        Тири втянула в рот нижнюю губу Джейка и с звонким звуком выпустила на свободу. Я слегка поморщилась от столь откровенного зрелища и отвернулась к окну.
        Мы ехали вдоль набережной, и, пожалуй, это одно из немногих мест, которое мне по-настоящему нравится. Небольшие лодочки, припаркованные в бухте, милые пятиэтажные домики с башенками на крышах - всё это напоминало мне сказку. А сейчас, поздним вечером, когда дорога и водяная гладь освещались лишь светом уличных фонарей, это место становилось особенно романтичным.
        Мне бы хотелось сейчас прогуливаться здесь с папой. Разглядывать отражение разноцветных домиков в спокойной воде, обсуждать политический строй в России и есть хот-доги, а не ехать в грязной машине на шумную вечеринку под дурацкую орущую музыку.
        И зачем я согласилась? Да ещё и влезла в платье, скорее напоминающее костюм из секс-шопа. Хотя, стоит признать, его верх был закрытым. Обычный вырез, лишь слегка оголяющий ключицы, спина закрытая. Но вот его длина…
        - Приехали, - весело заголосил Джейк, явно довольный тем, что совсем скоро зальёт в себя пару рюмок горячительного.
        Внутри было точно так же, как и в прошлый мой визит. Громко и тесно. Всё, как я люблю.
        - Ильяс! - завопила Тири и, держа меня за руку, стала пробивать нам дорогу в противоположный угол.
        - Ильяс, ты помнишь Мэри? А это её подруга Кэтти.
        - Воу, Ти! - подняв руки вверх, словно сдаётся копам, изобразил восхищение блондин. - Где ты находишь таких цыпочек? Мэри, конечно, помню, Кэтти - вы очаровательны!
        - У Мэри сегодня День рождения, - радостно сообщила соседка, заглядывая Ильясу в глаза.
        Мне ещё в прошлый раз показалось, что она симпатизирует этому позёру. Что ж. На вкус и цвет, как говорится. Но ведь подруга пришла сюда с Джейком. Хотя, тот испарился, только войдя в дом. Блядская Европа…
        - Ого! Мэри, поздравляю! По такому случаю принесу вам пунш!
        Ильяс вернулся очень быстро. Согнал с дивана целующуюся парочку, усадил нас с Кэтти и приступил к допросу. Он спрашивал, как я попала в Швецию, и после каждого моего предложения все весело кричали «Чирс» и пили.
        Постепенно к нам присоединились ещё люди. Сначала мне было неловко от того, что я нахожусь в центре внимания, но, поняв, что всем в принципе наплевать, кто я и почему со мной вообще общаются, сумела расслабиться. Все просто веселились…
        Ильяс травил забавные байки, заставив пару раз рассмеяться даже меня. Какой-то парень обхаживал сияющую Катю, ребята, сидящие прямо напротив нас на полу, предложили сыграть в какую-то игру, а Тири зазвала остальных танцевать.
        - Ты идёшь? - соседка обратилась ко мне.
        - Я выйду на улицу ненадолго, подышу.
        Тири кивнула, очевидно, оставшись удовлетворённой тем, как я провожу свой праздник, и ушла в середину комнаты, пританцовывая, а я стала пробивать себе путь к выходу.
        - Простите, - промямлила, задев кого-то плечом.
        - Постой-ка, - ответили мне.
        Я подняла взгляд. Прямо напротив меня встала длинноногая барышня с красными губами. Собственно, рисуя её карикатуру, я бы и нарисовала огромный рот на длинных и тощих ногах. Утка-мутант всматривалась в моё лицо, будто пыталась рассмотреть на нём чёрные точки.
        - Это ведь тебя Романов спрашивал про возраст, так?
        Я промолчала, не считая нужным отвечать.
        - Быстро же он про тебя забыл… Иначе ошивался бы сейчас где-то поблизости.
        Я лишь закатила глаза, не желая дослушивать словоизлияния каланчи. Её умозаключения меня абсолютно не задели. Кажется, на слухи и сплетни у меня начинает вырабатываться иммунитет…
        Выйдя на крыльцо поняла, что здесь не многим лучше, чем внутри. Всё ещё шумно и многолюдно.
        Заметив узкую тропинку, ведущую, очевидно, на задний двор, пошла по ней, любуясь окружающей природой. Позади дома было гораздо лучше. Музыка не так гремела, и не было ни одной живой души. Я повернулась лицом к коттеджу, разглядывая причудливые тени в окнах, когда прямо позади меня прогремело:
        - Привет, Маша. Красивое платье.
        ГЛАВА 5
        - Господи, - прошептала, приложив ладонь к груди в том месте, где сердце безуспешно пыталось вырваться наружу, чтобы спастись бегством. - Ты что так подкрадываешься?
        Я повернулась и уставилась на Романова, который стоял буквально в шаге от меня.
        - Напугал? - поинтересовался равнодушно.
        - Да я чуть в штаны не наложила! - ответила и прикусила язык.
        Всё-таки отцовское воспитание наложило серьёзный отпечаток на манеру моего общения.
        Алекс никак не прокомментировал, но на его тускло освещённом лице промелькнула улыбка, коснувшаяся скорее глаз, чем губ.
        - С Днём рождения, - прозвучало сухое поздравление, но в этих словах я отчётливо услышала обещание…
        По коже побежали мурашки - во-первых, было довольно прохладно даже в пиджаке, а во-вторых, Романов стоял слишком близко. Я чувствовала его тёплое дыхание на своём лице…
        - Ты дрожишь…
        - Замёрзла, - ответила чуть быстрее, чем нужно…
        - Я бы предложил тебе свой пиджак, - сделав ударение на последнем слове, заметил Александр, - но мне не восемь…
        - Да что это за шведский пунктик такой? У вас все восьмилетние носят пиджаки? - вспылила, сделав шаг назад.
        Алекс тоже шагнул. Я снова попятилась. Он снова ступил ближе…
        В итоге в мою спину больно уткнулась острая ветка какого-то колючего куста. Отступать больше было некуда.
        - Ч-что ты делаешь?
        Но вместо ответа Алекс наклонился и, шумно втягивая воздух, провёл носом вдоль моей голой шеи до уха.
        Я боялась дышать. Я боялась шевелиться! Кажется, Романов снова пульнул в меня своей супергеройской силой, заставляя остолбенеть. Чёртов супер-засранец!
        Я сглотнула и сумела выдохнуть только тогда, когда он слегка отстранился, проделав свой дьявольски эротичный манёвр. Тем не менее, расстояние между нами всё ещё было неприлично малО. Во рту пересохло, и мир сузился только до человека напротив. Я даже перестала слышать музыку, гремящую в доме.
        - Нюхаю тебя, - наконец, Алекс соизволил ответить. - Давно хотел это сделать.
        - Ты прямо капитан Очевидность. Всегда такой откровенный?
        Я из последних сил держалась, заставляя себя спокойно стоять на месте, а голос не дрожать. Но, видит Бог, это было очень сложно. Мне очень хотелось проделать тоже самое с ним…
        - Предельно, - односложно ответил.
        - И всегда такой неразговорчивый?
        На это раз Романов ответить не соизволил, а задал встречный вопрос.
        - Ты боишься меня?
        - Я? - выпрямляя плечи, решила уточнить.
        - Ты видишь здесь кого-то ещё?
        Алекс отошёл на пару шагов назад, позволяя мне, наконец, немного расслабиться и вдохнуть поглубже. До этого я едва ли втягивала в лёгкие воздух, опасаясь, что его терпкий запах проникнет внутрь и отравит, напрочь лишив мозгов. И трусиков. И последнее было бы страшнее…
        Алекс, кажется, тоже расслабился, и я позволила себе исподтишка разглядеть его.
        Здесь было довольно темно, но я всё равно видела, что сегодня он в чёрном. Чёрные джинсы, чёрная толстовка, чёрные глаза. Какой же он хорош, как и всегда… Почему все красивые мужчины такие засранцы? Думаю, это мы их портим. Вряд ли Романов родился с осознанием своей привлекательности. Это сами девушки, постоянно устраивающие из-за него настоящие баталии, пытающиеся, словно играя в стратегию, первыми добраться до желанного объекта, вбили ему в голову, что он может обращаться с нами, как с расходным материалом. Наверное именно из-за этого у меня не получается его ненавидеть… Очень хочется, правда. Но никак…
        - Тебе идёт этот цвет, - сообщил Алекс, указав небрежным жестом руки на моё платье. - Подходит к глазам.
        Я прыснула.
        - Послушай, ты можешь не тренировать на мне свои пикаперские приёмы, - я обошла Алекса и двинулась в сторону тропы, по которой пришла сюда. Лучше бы я осталась сидеть на том диване… - Даже если бы у тебя по этому уроку был высший балл, я бы всё равно тебя отшила. И уж тем более с дилетантскими приёмчиками про глаза. Я понимаю, мало практики и всё такое, но… Здесь ведь темно? Как ты можешь видеть мои глаза, если…
        - У тебя голубые глаза, - перебил меня Романов, пригвоздив к месту своими словами, - когда ты на улице. А когда в помещении - синие. Если ты возмущена - темнеют, а когда злишься, - появляются ярко-синие точки.
        Я молчала. Просто стояла, глубоко дыша. Готова признать, этот его пикаперский приём работает на отлично. Я бы прямо сейчас ему диплом с отличием выписала. Потому что мне до покалывания на губах захотелось его поцеловать. Собственно, сомневаюсь, что Алекс не догадался о моих желаниях, потому что я не могла оторвать взгляда от его губ, которые только что произнесли эти слова…
        Но сила воли у меня всегда была отменная…
        - Даже если ты начнёшь цитировать Шекспира и Бронте, я тебе на шею вешаться не буду.
        - Ну конечно. Вас, с социального, Бронте не удивишь, - с неким превосходством в голосе заявил засранец и пошёл к входу в дом.
        Как всегда, оставил последнее слово за собой. И полный раздрай в моей душе. Даже как-то холоднее стало.
        Прода от 04.06.2020
        Я немного задержалась, дав себе время отдышаться, и посеменила следом.
        Зашла в дом и тяжело вздохнула, отметив, что всё по прежнему, и мне придётся прогрызать себе дорогу обратно к дивану. Обзор был закрыт, так как у дивана народу собралось ещё больше, чем было до моего ухода. Вероятно, Ильяс продолжает травить свои байки. Довольно харизматичный парень. Конечно, совершенно не в моём вкусе, но понимаю, почему Тири на него запала.
        Затылки студентов сменяли друг друга, полностью скрывая диван от моих глаз, поэтому, когда я всё же пробила себе путь, протиснувшись между двумя модными парнями, я замерла, открыв рот. На диване, развалившись на два места, прямо как у себя дома, царственно восседал Романов.
        Так вот почему народу вокруг собралось! Ильяс так вообще сияет! Ещё бы. Сам Его Величество вторую неделю подряд посещает его вечеринку. Это же самая лучшая реклама! Наверняка, в следующие выходные тут будет не протолкнуться…
        Я метнула в Алекса гневный взгляд, и он, словно почувствовав, резко повернул голову и посмотрел прямо на меня.
        - Так как тебя занесло сюда вторую неделю подряд?
        - У меня дома ремонт, - коротко, но вполне дружелюбно ответил Романов своему невидимому собеседнику, не спуская с меня глаз.
        Я фыркнула и уверенной походкой прошла в самый угол комнаты. С дивана меня было видно, поэтому я продолжала ощущать на себе обжигающий взгляд. Пару минут стояла, не замеченная больше никем, корме Алекса, и расслабилась, начиная обдумывать, как бы смотаться домой. Для этого для начала надо найти в этом вертепе Кэтти или Тири. А лучше обоих, и убедиться, что у них всё в порядке.
        - Мэри! - услышала весёлый голос хозяина вечеринки. - Детка, чего ты там в угол забилась? Или сюда! Сегодня твой день! Садись! На диване полно места. Ребята подвинутся, так?
        Все проигнорировали Ильяса. Я осмотрела каждого, сидящего на этом огромном диване, который по своим размерам явно превосходит комнату в общежитии. Никто не спешил уступать мне или двигаться, освобождая место для моей не самой тощей задницы.
        Постепенно мой взгляд добрался до Алекса. И тот лениво, словно нехотя, подобрался, освобождая место у подлокотника, и медленно похлопал ладонью по сидению.
        Вокруг воцарилась тишина, если можно так выразиться о помещении, в котором орёт музыка.
        Взгляды всех, кто собрался вокруг этого ненавистного дивана были устремлены на меня. Романов не оставил мне выбора! Не могу же я убежать!
        Я нервно провела ладонью по волосам, оттолкнулась от стены, которую подпирала боком, и, медленно перебирая ногами, направилась в пыточную. По ощущениям я шла именно туда. И самое страшное в этом всём то, что в этой пыточной мне вполне может понравиться.
        Усевшись рядом с Романовым, постаралась отодвинуться как можно дальше, вжимаясь в мягкий подлокотник дорогущего дивана. Интересно, сколько в месяц Ильяс тратит на его химчистку?
        Все продолжали на нас глазеть. А когда Алекс, подняв руку, положил её на спинку дивана позади меня, раздался подозрительный грохот, и у меня перед глазами всплыла картина, как одна из его воздыхательниц падает в обморок. Но скорее всего кто-то просто уронил бутылку.
        Я не дышала. Ждала, что же будет дальше. Я готова дать публичный отпор, если потребуется. И не важно, что ноги дрожат. Я же сижу. Не важно, что внизу живота тянет. Это от волнения.
        - Так что ты собирался нам рассказать, Ильяс? - прокричал Алекс, перекрикивая музыку и напугав меня до ужаса.
        И все словно включились. Оживились, возобновили разговоры. Ильяс начал очередной увлекательный рассказ, отвлекая от наших персон внимание.
        Алеск завёл с кем-то разговор, но я чувствовала, что он, словно хищник, охраняющий добычу, следит за каждым моим движением, готовый среагировать.
        Его рука, по-прежнему отдыхающая за моей спиной, не давала мне покоя. Я боялась пошевелиться, чтобы не дай Бог не задеть её. Напряжение в мышцах дошло до предела и всё тело заныло. Я начала злиться. Ещё пару минут выдержала в таком режиме, а потом прорвало:
        - Какого чёрта ты сюда припёрся? - прошипела, слегка повернувшись лицом к соседу.
        - Этот диван приватизирован? - уточнил Романов, который словно всё это время только и ждал, когда я начну разговор.
        - Ты прекрасно знаешь, что я не про диван. Я про вечеринку.
        - Я же сказал, - невозмутимо ответил, - дома ремонт…
        - Не заливай, - перебила. - Две недели подряд? С твоими возможностями всё можно организовать за пару дней.
        Я старалась не смотреть на Алекса, чтобы не привлекать внимания к нашему диалогу, но парень мне не помогал. Он повернулся в мою сторону всем телом, отрезая возможность любого стороннего вмешательства в нашу беседу.
        - Я польщён, что ты так осведомлена о моих возможностях. Но у меня большой дом, - спокойно изрёк собеседник.
        А я окончательно взбесилась! Он польщён? Да остаться не осведомлённой просто нереально! И он это прекрасно понимает! Специально злит меня!
        Я повернулась к нему лицом. Сейчас мои глаза наверняка ярко-синие - я в бешенстве!
        - Конечно, у тебя огромный дом… Наверняка это из-за комплексов.
        Глаза Алекса опасно сузились, но я чувствовала, что ему нравится то, что происходит. Очень не хотелось продолжать его радовать, но я уже не могла остановиться. Слова лились из меня без фильтрации.
        - И что это за ремарка про нас «с социального»? Ты считаешь, что вы «с бизнеса» умнее? Или просто, лучше?
        Романов перестал сверлить меня взглядом и расслабленно откинулся на спинку дивана. Я не думала, что он ответит на вопрос, но Алекс меня удивил.
        - Я просто не понимаю, чему вас там учат. Какая-то женщина, называющая себя профессором, рассказывает, что именно Шекспир вкладывал в свои произведения? Да откуда она это знает? Он сам ей сказал? Насколько я знаю, ни один автор никогда не разжёвывал содержание своего романа. По-моему, достаточно лишь иметь мозги, чтобы в этом разобраться без посторонней помощи.
        Мои глаза расширились от удивления. Я выпрямилась, слегка подавшись вперёд, и уставилась на парня.
        - Ты же понимаешь, что это бред. Имея самые качественные мозги, ты в одиночку не сможешь распознать каждую мысль, заложенную автором в свои строки! Этим и хороша классика! И английская, и русская. Да откуда тебе знать? Ты же наверняка кроме инструкции к освежителю воздуха больше ничего и не читал!
        - Поспорим? - прочесав пятернёй свои густые волосы, предложил Алекс и снова посмотрел на меня.
        - Ты больной? - рявкнула я, вскакивая с места. - Не буду я с тобой спорить!
        Я сорвалась с места, направляясь в туалет. Мне срочно нужно остыть. Мышцы затекли, всё тело горит огнём, а внутри бушует настоящая буря! Господи, ну почему я так эмоционально реагирую? Конечно, сейчас на меня уставились десятки пар глаз, и в понедельник весь университет будет обсуждать только сегодняшнее событие! Дура! Никогда не могу промолчать! Ну, посидела бы тихонько на диване в позе отличницы, потом также тихонько свалила бы в общежитие…
        Я зашла в туалет и оперлась обеими ладонями на раковину, изучая своё лицо в зеркале. Глаза блестят, волосы слегка растрёпаны. Да я будто только что из постели вылезла! После горячей ночи… И это он ещё до меня не дотронулся…
        Тряхнула головой, прогоняя зарождающиеся в воображении эротические картинки, и включила холодную воду. Только поднесла ладони под струю, как дверь скрипнула, и я увидела в зеркале Романова.
        Он быстро закрыл замок, недвусмысленно напоминая мне, что я, дура, этого не сделала, и одним большим шагом прижался к моей спине, впечатывая животом в раковину.
        Я ахнула. Возбуждение ударной волной пронеслось по всему телу, дыхание участилось, выдавая меня с головой.
        - Что ты…
        - Ш-ш-ш, - перебил Алекс, прошипев в самое ухо, от чего мурашки побежали по всему телу. - Дикая кошка Маша.
        Ноги перестали меня держать, и я порадовалась, что плотно прижата к раковине - так точно не упаду.
        Романов не трогал меня руками. Он лишь водил носом вдоль шеи, зарывался в волосы, шумно втягивая воздух, а потом сказал:
        - Я просто хочу показать, что не имею комплексов из-за размера.
        И Романов сделал поступательное движение бёдрами, а я почувствовала его каменную эрекцию где-то в районе поясницы.
        Прикрыла глаза, справляясь с эмоциями. Он что, полицейский жезл в штаны запихнул?
        - Не бойся, киса. Я ведь не трогаю.
        А зря, пронеслось в голове. Чего уж там, мог бы и потрогать. Уж очень хотелось ощутить его крепкие руки на своём напряжённом теле! Но вслух, конечно, произнесла совсем другое.
        - Убери от меня свой ненормальный член, Романов, - процедила сквозь зубы.
        - Открой глаза, Маша, - прошептал Алекс, ошпарив ушную раковину дыханием.
        Я послушно распахнула веки. В первую очередь в глаза бросился собственный взгляд. Сумасшедший, искрящийся. Романов возвышался надо мной, подавляя. В таком положении я казалась совсем маленькой. Прижатая его мощным твёрдым телом. И это возбуждало ещё сильнее. Как и его восхищённый похотливый взгляд. Я сильнее вцепилась в бортик раковины, угрожая разломать её, а когда Александр снова толкнулся бёдрами в мою поясницу, я не сдержала шумного выдоха.
        - Расслабься, Маша. Я не собираюсь брать тебя силой.
        - Правда? - прозвучало как-то жалко…
        Алекс слегка приподнял бровь.
        - А ты бы хотела?
        - Придурок! - выпалила и изо всех сил оттолкнулась от раковины.
        Но он даже не пошатнулся. Словно скала, продолжал стоять на месте.
        - Так что со спором? Испугалась?
        - Конечно, нет! - рявкнула раньше, чем успела обдумать ответ.
        - Отлично, - заявил Романов.
        Наконец, освободил моё несчастное тело, схватил за руку и потащил обратно к дивану. Я даже не успела понять, что вообще происходит - всё было так быстро…
        - Ильяс! - крикнул, продолжая удерживать мою ладонь.
        В глазах блондина проскочило удивление, когда он заметил нас, держащихся за руки. Но парень быстро спрятал его за маской легкомысленного весельчака.
        - К вашим услугам, - раскланялся позёр.
        - Мы с Машей спорим. Выбирай тему, киса. Русская классика, английская. Мне всё равно.
        - Английская, - снова заявила, не подумав. И вот мне бы сейчас остановиться, но не могу же я теперь, при всех, дать заднюю.
        - Кто составляет вопросы?
        - Кэтти! - не задумываясь, ответила.
        Подруга словно из воздуха материализовалась рядом, и я только тогда заметила, что вокруг нас собралась целая толпа свидетелей. Перед тем, как протянуть Романову руку, голову всё же посетила здравая мысль, что я об этом пожалею, но она потерялась где-то в туманной дымке, окутавшей мой мозг из-за острого возбуждения, всё ещё пульсирующего в теле.
        Засранец всё продумал…
        - Устраивает? - уточнила.
        - Вполне, - сообщил Романов, даже не глянув на своего будущего экзаменатора.
        - Что ты хочешь в случае своей победы? - спросил Алекс, приветственно пожав мою ладонь.
        - Чтобы ты отвалил от меня. Навсегда, - не задумываясь, ответила.
        Алекс слегка усмехнулся и кивнул.
        - А ты? - спросила с опаской.
        - Если выиграю я, ты до конца учебного года будешь убирать в моём доме по выходным. У меня как раз гувернантка уволилась, а после вечеринок её услуги были ой как актуальны…
        - Так может ты её убил? Поэтому и ремонт затеял?
        Вокруг послышались смешки, напоминающие, что мы тут совсем не одни, и я не смогу дать заднюю.
        - И вообще, не слишком ли это? Аж до конца года…
        - Ну что ты, Маша, - перебил Романов. - Моё «до конца года» против твоего «навсегда»… думаю, всё справедливо.
        Я вгляделась в его глаза. Сейчас они казались такими честными, что подозрения закрались в мою голову.
        Но это же английская литература… Я просто не могу проиграть! Я знаю эту тему лучше некоторых профессоров с факультета! Это моя страсть!
        - Идёт, - произнесла свой ответ.
        - Ильяс, разбей, - скомандовал Романов, и парень молча ударил своей рукой по нашим, засвидетельствовав спор.
        ГЛАВА 6
        - Что это было, Маш?
        Катя от пережитого шока назвала меня на русский манер, хотя клялась, что, покинув родину, искоренит из себя всё русское, божилась, что не будет называть меня Машей.
        - Засранец, - устало выдохнула, скинув туфли, и прошла в комнату.
        Катя предложила поехать в её съёмную квартиру. Неделю назад подруга решила, что не хочет жить в общежитии, и родители быстро отреагировали. Я уже была у неё в гостях, поэтому экскурсия не понадобилась.
        Рухнув на диван, ждала.
        Конечно, я понимала, что Катя позвала меня к себе, чтобы устроить допрос. Я не отказала только потому, что её квартира гораздо ближе к дому Ильяса, а мне хотелось как можно быстрее, наконец, расслабиться. А допроса избежать я бы всё равно не смогла. Не сегодня, так завтра. Лучше сразу. Это как пластырь оторвать.
        - Ну? - подруга ворвалась в комнату, словно вихрь. - Как так вышло? Почему вы поспорили?
        - Потому что я - дура, - ответила, закрывая глаза и удобно умещая голову на мягкую диванную подушку. - Дашь футболку?
        - Ага.
        Катя закивала, как китайский болванчик, и побежала в спальню за пижамой для меня.
        - Держи, - подруга вернулась буквально через секунду. По крайней мере, мне так показалось. - И-и-и? Когда будем вопросы составлять?
        Я открыла глаза и посмотрела на подругу. Она сидела прямо, сложив руки на коленях и, определённо, нервничала.
        - Когда будем вопросы по английской литературе составлять? Ты ведь специально назвала меня…
        - Ты думаешь, я хочу сжульничать? - безэмоционально поинтересовалась.
        У меня просто не осталось сил даже для того, чтобы выражать чувства. Этот вечер меня вымотал. Нервная система дала сбой и отключилась. Я сейчас абсолютно ничего не чувствую.
        - Ну, я думала, ты будешь счастлива, если Романов от тебя отстанет.
        Катя пожала плечами и резко поднялась на ноги, продолжив:
        - Честно, ты молодец. Здорово вывернула ситуацию в свою пользу. Вот только я не понимаю, зачем тебе это нужно.
        Я подняла на подругу усталый вопросительный взгляд, и она пояснила:
        - Романов оказывает тебе огромную услугу! За пару недель ты стала самой популярной персоной во всём университете! А это, на минуточку, - Катя подняла вверх указательный палец, придавая важности своим умозаключениям, выдержала многозначительную паузу, замерев на месте, а потом продолжила расхаживать по комнате туда-сюда, - семь тысяч человек! При этом ты не приложила никаких усилий! Я, вон, из кожи вон лезу! Знакомлюсь со всеми подряд. И всё, на что могу рассчитывать, это слюнявый обсос-бармен из кофейни…
        - Ирьян не обсос. И не слюнявый. Он очень милый. И ты ему по-настоящему нравишься, - перебила подругу.
        Та лишь отмахнулась от моих слов, как от назойливой мухи.
        - Ты знаешь, как его имя переводится? - Кэтти встала напротив меня, уперев руки в бока, и многозначительно сообщила: - Земледелец! Фермер!
        М-да. Это аргумент.
        - Ну а как же тот парень, который сегодня тебе стаканы подносил? Кажется, ты его заинтересовала…
        - О-о-о, - девушка подняла взгляд к потолку и сложила руки в молитве, - я тебя умоляю…
        Подруга устало рухнула на диван рядом со мной и прикрыла глаза.
        - Ковбой недоделанный или ряженый педик. Вот это у меня выбор…
        Про второго мне даже спорить не хотелось - Катя дала максимально точную характеристику.
        - А ты? Ну, вот что ты творишь? Да Романов бегает за тобой, как щенок за мамкой…
        - Ты же понимаешь, что он просто хочет переспать со мной? - на всякий случай уточнила.
        - Ну и что? Ты же не обязана! Могла бы хотя б недельку ему глазки построить, сходила бы на его тайную вечеринку… взяла бы с собой подругу…
        - А-а-а, - понимающе протянула и улыбнулась. - Извини, Кэтти, но я не готова торговать собой для того, чтобы познакомить тебя с зазнавшимися уродами.
        - Да я и не прошу торговать собой… Можно просто дать ему надежду….
        - Нет, - отрезала, поднимаясь на ноги и, захватив с собой пижаму, направилась в сторону ванной комнаты.
        - Ла-а-адно, - обречённо согласилась девушка. - Но хоть расскажешь подробности?
        - Хорошо, - согласилась, обернувшись. - И, Кать, я не буду жульничать. Я выбрала тебя, потому что ты знаешь английскую литературу не хуже меня и составишь сложные вопросы. Я уверена, что сумею выиграть честно.
        - Да, я тоже в этом не сомневаюсь. И думаю, Александр тоже знает, что проиграет. И вот возникает вопрос, зачем ему это надо…
        - Ты думаешь, он что-то задумал? - я напряглась.
        - Уверена процентов на девяносто…
        - Ну, - я пожала плечами. Думать об этом сегодня нет никакого желания. - Скоро узнаем.
        ***
        Утро воскресенья порадовало долгожданными лучами солнца. Вот только сегодня они были совсем некстати - хотелось подольше поспать. Вчерашний вечер выбил меня из колеи. За короткий промежуток времени произошло столько всего, что это сложно осознать, и уж точно лучше не вспоминать.
        Я укуталась в одеяло с головой, спрятавшись от яркого света и надеясь снова заснуть, но перед глазами вновь заискрились картинки, словно фотокарточки вчерашней встречи с Романовым. А когда память добралась до случившегося в ванной, я застонала и плотнее сжала бёдра, прогоняя ненужные ощущения. Но это не сработало. Каждый раз, когда я представляла его глаза, рассматривающие меня через зеркало, я снова чувствовала его невероятный запах, его крепкое тело, прижатое к моей спине, жар, исходящий от Александра. Ощущала, как сильно вздымается его грудь, как твёрдый член упирается в спину…
        - Ну уж нет! - сообщила собственному телу-предателю и, резко сбросив одеяло, направилась в ванну.
        Через полчаса я сидела на кухне и запивала яичницу кофе.
        - Ты чего так рано вскочила, - спросила вошедшая в кухню Катя, зевая и потягиваясь.
        - Не спалось… - пробубнила, пережёвывая кусочек бекона.
        - А на меня приготовила?
        - Конечно, - ответила, указав вилкой на сковороду, в которой Кэтти дожидалась её порция.
        - Вот спасибо! За этот завтрак я вам такой экзамен придумаю, что Романов обосрётся на первом вопросе!
        - Не напоминай, - простонала, опустив взгляд в свою тарелку.
        - Эй, а ты чего смущаешься, а? - подруга, прищурив глаза, пыталась взглядом проделать дыру в моей голове. - Сдаётся мне, вчера ты не всё рассказала?
        Это так. Я рассказала лишь про наш с Алексом разговор на заднем дворе и на диване. И, конечно, утаила историю о ванной комнате. А сегодня адреналин отпустил, и осознание произошедшего обрушилось на голову снежной лавиной, выдавая моё смущение.
        - Подруга, ты не отделаешься молчанием. Я же вижу тебя насквозь, - Катя продолжала меня пытать, а я придумывала план, чего бы соврать.
        Я даже под дулом пистолета не расскажу никому о случившемся в ванной. Да и какими словами я должна это описать? Сказать, что Романов прижимался ко мне своим гигантским эрогированным членом, а я стонала и мечтала о бОльшем? Господи, да это даже в мыслях звучит ужасно. Нет, не то, чтобы я много мужских писюнов повидала, но уверена, что этот экземляр - выдающийся. Да и не зря ж на него целая очередь, как на Почте России за посылкой из Китая, выстаивается… Романову впору желающим талоны выдавать.
        От лжи, которая уже тонким кружевом плелась в моей голове и которую, к слову, я терпеть не могу, спас телефонный звонок.
        Я подскочила на стуле и бросилась в комнату. Кому это я понадобилась в субботу в половине девятого утра?
        На экране высветился незнакомый номер, и внутри зародилось неприятное чувство, щекочущее скользкими щупальцами.
        - Алло? - ответила с опаской.
        - Доброе утро, Маша.
        Этот голос, словно раскат грома, отозвался эхом в голове, заставляя мурашки разбежаться по всему телу.
        - Ты? - задала самый тупой вопрос на свете.
        - Приятно, что узнала, - безэмоционально ответил Алекс.
        Чёртов засранец узнал мой номер. Это совершенно не входило в мои планы!
        - Откуда у тебя мой номер? - поинтересовалась, не рассчитывая на ответ, и не ошиблась.
        - Есть места, - с усмешкой в голосе, сообщил собеседник.
        - Чего тебе? Говори быстрее, я занята.
        - Чем это ты занята? Изучаешь английскую литературу?
        Нет, вот же козлина неотёсанная! Он издевается что ли? Знает, что я выиграю, и всё равно ведёт какую-то игру!
        - Послушай, мы оба знаем, что ты проиграешь, - как можно спокойнее постаралась достучаться до его разума, - так зачем эти игры? Давай ты просто не будешь позориться, и сразу оставишь меня в покое. Начиная с этой самой минуты.
        Повисла тишина. Секунды тянулись как часы. В какой-то момент я подумала, что не расслышала его ответ из-за звука собственного сердца в ушах.
        - Поторопи свою подругу, Маша. В понедельник после занятий жду вас обеих на стоянке вашего факультета. Не будем затягивать.
        - Ну как хочешь, Романов, - притопнув от разочарования ногой, прошипела в трубку. - Пиняй на себя! И не плачь, когда я размажу твою заносчивую задницу по стенке!
        По ту сторону трубки послышался мелодичный смех.
        - Дикая кошка Маша…
        И только что отодвинутые на задворки сознания воспоминания вновь ворвались в настоящее, заставляя обхватить себя свободной от телефона рукой в защитном жесте.
        - Скорее бы полюбоваться на тебя, отмывающую полы моего дома в моей любимой позе… До понедельника, киса!
        И засранец отключился, оставляя в моей душе полный раздрай.
        ГЛАВА 7
        - Господи, я так волнуюсь, словно это мне сейчас на вопросы отвечать.
        Катя с самого утра, как будто специально, заводила меня. Несмотря на то, что ещё вчера вечером я была абсолютно спокойна, из-за её нытья к последней паре начала нервничать. А сейчас, когда мы шли к стоянке, уже была на взводе.
        - Кать! - рявкнула на подругу. - Я была уверена! Зачем ты меня заводишь?
        - О-о-о, - пропела девушка, - заводить тебя буду не я, а Романов. Каждые выходные, если ты проиграешь.
        - Ну, мы же не на мою девственность поспорили, - возразила подруге.
        - И это, кстати, тоже странно. Почему бы ему сразу было не поставить её на кон? Говорю тебе, он что-то задумал…
        И я заволновалась ещё больше, но вслух произнесла:
        - Ну, может, где-то глубоко внутри, так, что этого совсем не видно, у него есть что-то от джельтенмена…
        - Ой, я тебя умоляю, - Кэтти махнула рукой. - Хотя, тешь себя надеждами…
        На подходе к месту встречи уже собралась толпа, а это значит, царь пожаловал.
        Я притормозила, вытерла вспотевшие ладони о свои синие джинсы, одёрнула толстовку - дурацкая привычка - торчащую из-под чёрной кожаной куртки, и медленно шагнула к кованым воротам, отделяющим кампус от парковки.
        - Ты, подруга, могла бы и принарядиться. Что ты вечно таскаешь эти джинсы? Посмотри, сколько вокруг длиннющих ног?
        Катя трындела над ухом, раздражая, словно назойливая муха.
        - А Романов всё равно почему-то пристал ко мне… - я одёрнула Кэйт.
        - Здесь ты права… так может ты его этим и зацепила? Хочешь, чтоб отстал - оденься как шлюха! - заявила подруга и засмеялась.
        Мне было абсолютно не смешно.
        - Годный совет, жаль, он мне не пригодится, потому что уже через час Романов навсегда исчезнет из моей жизни, - зло процедила, подбадривая саму себя.
        Растолкав толпу зевак, мы вышли к стоянке. Романова заметили сразу - его невозможно не увидеть. Он бросается в глаза, будто одинокий волк, затесавшийся в стадо овец. Снова чёрная куртка, светлая толстовка, джинсы - ничего яркого и выдающегося, но всё равно приковывает взгляд.
        Сердце начало биться быстрее - Романов вызывает у меня неконтролируемые приступы тахикардии. Пожалуй, надо показаться врачу. Я, высоко задрав нос, смело двинулась в сторону его сексуального чёрного мерседеса. Дьявол, может, это только мне всё в Романове кажется сексуальным? Даже чёртова машина!
        Алекс стоял, опершись пятой точкой на капот и скрестив руки на груди. Он заметил нас с Катей и впился в меня взглядом. Сегодня Александр не осматривал тело, как поступал обычно, сегодня он глядел прямо в глаза. Я снова пыталась изрубить его невидимыми лазерами, а он выпускал из зрачков обжигающие огненные всплески, и, кажется, этот поединок взглядов был визуально заметен каждому, кто наблюдал за нами. Стоит признать, между нами сильно искрит. И я пока не знаю, что это…
        - Привет.
        Александр поздоровался со мной, затем перевёл взгляд на Катю и слегка кивнул. Та зарделась, как школьница. Я бы обязательно её подколола, если бы не боялась, что голос будет слишком дрожать. Мне надо успокоиться.
        - Залезайте.
        Александр подошёл к задней двери своей машины и распахнул её, приглашая нас сесть.
        - Зачем это? - удивилась я.
        - А ты хочешь играть прямо здесь? - Александр ехидно скривил рот и обвёл стоянку рукой, демонстрируя, что собралось слишком много зрителей.
        - И куда мы поедем? - я недоверчиво нахмурилась и скрестила руки на груди.
        - В одно место.
        - Одним местом называют задницу, Романов. Отвечай на вопрос, - я не собиралась ехать с ним неизвестно куда. Я ведь о нём ничего не знаю! Может, он приманьячивает по выходным.
        - Я бы с удовольствием посетил твоё «одно место», но это мы обсудим позже. А пока, садитесь в машину.
        Я подчинилась. Но только лишь потому, что растерялась! Его грязный рот выбивает меня из колеи, заставляя совершать необдуманные поступки.
        - Можно я сяду спереди? Меня укачивает, - послышался голос Кэйт.
        - В этой машине тебя не укачает, - убедительно отказал Романов.
        Катя послушно залезла на заднее сидение. Она явно была в лёгком шоке. И, кажется, ей нравилось то, что происходило. В отличие от меня!
        Я не задумывалась о том, где мы будем отвечать на вопросы. Просто мечтала, чтобы это уже скорее произошло. А теперь то, что Романов увозит нас в менее людное место, кажется мне логичным. Но ему я об этом никогда не скажу.
        Машина быстро ехала по дорогам Стокгольма, увозя нас всё дальше от университета. А когда мы остановились у одного из жилых домов в обеспеченном районе, я напряглась.
        - Где мы? Зачем мы здесь?
        - Маша, сегодня ты должна отвечать на вопросы, а не задавать их.
        - Ой, да не будь ты таким говнюком!
        Ну почему ему постоянно надо отговариваться! Неужели нельзя хоть раз просто ответить на вопрос? Разве не так поступают адекватные люди? Хотя, где адекватные люди, а где Романов…
        - Мы кое-кого ждём.
        - Кого? - на этот раз поинтересовалась Кэтти.
        И вот ей Александр ответил вполне охотно.
        - Сначала я понадеялся на порядочность Маши, но потом решил, что она слишком сильно хочет от меня избавиться. Поэтому я буду отвечать на твои вопросы, а Маша - на его.
        Алекс указал пальцем в окно, и мы с Катей синхронно повернули головы. По ухоженной дорожке от двери дома к воротам направлялся тот самый тощий блондин, который был с Романовым в кофейне у нас в кампусе. Парень шёл, быстро перебирая ногами, и улыбался.
        Он завалился на переднее сидение, обернулся к нам и представился:
        - Привет, я - Асмунд. Кто из вас Маша?
        Я была слишком удивлена его появлением, чтобы ответить. Это сделала Катя.
        - Она. Привет. А я - Кэтти.
        - Мэри, - я всё же подала голос.
        - Что? - не понял блондин.
        - Я - Мэри.
        - А-а-а, - протянул, улыбаясь. - Просто Алекс сказал…
        - Алекс ошибся, - перебила парня. Но он, похоже, не обиделся.
        - Что дальше? - обратилась теперь к Романову.
        - А теперь поедем ко мне домой, - невозмутимо ответил наглец.
        - Ну уж нет! - я отказалась громче, чем было нужно.
        И ведь он не врёт. Несмотря на самый интимный момент в моей жизни, который Александр организовал без моего разрешения, не спрашивая, не интересуясь моим мнением, я действительно не могу сказать, что засранец ко мне прикасался. Ну, по крайней мере, точно не руками. И насилием то, что происходило, совсем не назовёшь…
        Судя по горящему взгляду Романова, которым он прожигал меня через зеркало заднего вида, Алекс думал о том же.
        Пожалуй, приходить сюда пару раз в неделю, не слишком суровое наказание.
        - Маша? - Александр обратил на себя моё внимание.
        - Ну хорошо. Уйдёшь из моего дома вместе с подругой.
        - По-скандинавски, - я подвела итог. - Давайте уже начнём.
        - Романов, кончай уже строить из себя гостеприимного хозяина. Принеси Кэтти воду и давай начнём.
        Дом Романова поражал воображение. Огромный коттедж, разумеется, в скандинавском стиле. Один этаж, большущая терраса с круглым гамаком, в который так и хочется усесться с томиком Шекспира. Тёмно-коричневый снаружи - он был светлым внутри. Это можно было легко рассмотреть с улицы благодаря огромным окнам. Дом был окружён соснами-великанами, порождая ощущение сказки, а вдали виднелась темная волнующаяся вода залива.
        - Кончать, так кончать. Желание девушки - закон, - Алекс беспечно пожал плечами и направился к холодильнику, а его дружок прыснул от смеха, явно оценив ремарку засранца.
        - Добро пожаловать.
        Подруга мгновенно перевоплотилась в профессионального экзаменатора. Спина прямая, взгляд холодный, в руках тетрадь в красной обложке.
        Романов распахнул входную дверь и громко крикнул:
        Подготовился, засранец. Думает, отвлечь меня своим тренированным телом и шикарными апартаментами! Не тут-то было. Сегодня я - сама собранность.
        Катя присела рядом со мной и достала из своей брендовой чёрной сумки тетрадь, видимо, с вопросами.
        И меня снова бросило в жар. Потому что перед глазами опять всплыли картины произошедшего в ванной в доме Ильяса.
        - Я рада, что ты самоуверен. Тем приятнее будет тебя обыграть, но к тебе не поеду. Придумывай другое место.
        Именно благодаря великолепию шведской столицы я получила свой Грант на учёбу. Поэтому вечно буду благодарна этому городу. И потому, что он вернул мне папу.
        Я плюхнулась в мягкий светло-серый диван и чуть не простонала от удовольствия - такой удобный он был. Мне бы его в общагу… Я бы работала раз в пять продуктивнее.
        - Согласен, - а это уже Романов, появившийся из правой двери в конце длинного коридора. Он уже успел снять свою толстовку и остался лишь в белой футболке, в которой отчётливо вырисовывались его солидные мускулы. И мне как-то сразу стало жарко.
        - Минималистично, - поддержал Асмунд.
        Алекс уверенно крутил руль, выворачивая на оживлённую дорогу. Надо признать, машиной он управлял отлично и шикарно смотрелся в водительском кресле…
        Алекс закатил глаза, повернулся лицом к лобовому стеклу и завёл машину.
        Я сколько угодно могу говорить, что не смогу полюбить Швецию из-за климата и менталитета местных жителей, но не могу не признать, что пейзажи здесь просто потрясающие! В Стокгольме невероятно гармонично сочетаются историческая архитектура и современные здания, нетронутая природа и человеческие сооружения. Куда ни глянь, в глаза бросится нечто завораживающее своей неописуемой красотой.
        - Кто начинает? - Алекс присел за барную стойку, установленную справа от дивана.
        - Я не живу в общежитии, - зачем-то сообщила Катя.
        Гостиная, в которой мы расположились, была огромной. В ней наверняка поместилось бы шесть или семь комнат нашего общежития. Но я всё равно чувствовала Алекса, будто он сидел рядом со мной на диване вместо Кати. Это было странно, непривычно, и пугало. Он словно заполонил собой всё пространство комнаты, подавляя каждого из нас. Даже Асмунд как-то скрючился, уместившись на широком низком подоконнике прямо напротив дивана. Хотя, возможно, мне кажется.
        Мне показалось, что девушка смущена из-за происходящего. И это было странно и не похоже на Катю. Она всегда была раскованной и с парнями общалась свысока. Иногда даже немного пренебрежительно. Кроме того, подруга мечтала попасть в этот дом. И пусть сейчас не тайная вечеринка масонов, но всё же… Геолокация одна.
        - Как скажешь. Кэйт? - Романов перевёл взгляд на блондинку, и та захлопала ресницами, пытаясь, видимо, взлететь. - Давай первый вопрос.
        - Стильно, - Катя озвучила мои мысли.
        - Можно мне воды, пожалуйста? - услышала голос Кэтти.
        Я скинула кожаную куртку, разместив её на вешалке-слуге, и по-хозяйски прошла в гостиную, манящую чудесным видом из окна.
        - Хорошо.
        - Маша, не будь такой трусихой! Чего ты боишься? Ты едешь с подругой и вернёшься в общежитие вместе с ней…
        Я отошла от края террасы, где простояла пару минут, любуясь местной природой, пока Алекс загонял машину в гараж, и вошла в дом.
        - Может, хотите что-то выпить? - поинтересовался хозяин дома, заставляя меня начать постукивать ногой по полу в нетерпении.
        Игра началась…
        - Ладно, поехали к тебе, - всё же согласилась, - скорее бы уже с этим покончить…
        - Почему? - Алекс обернулся и уставился на меня смеющимися глазами. - Тебе всё равно в скором времени предстоит быть там частым гостем.
        - К тому же, я хоть раз к тебе прикасался?
        - Давай по старшинству, - предложила я. Мне совсем не хотелось начинать…
        ГЛАВА 8
        - Итак, - Катя тоном университетского профессора начала допрос. - В каком веке происходит действие в Короле лир?
        - В одиннадцатом.
        - Кто выступает в роли детектива в романе Кристи «Сверкающий цианид»?
        - Три, - правильный ответ последовал немедленно.
        И это его «Маша», от которого даже кончики пальцев покалывает в приятном возбуждении…
        Я отвела глаза. В глубине души стало зарождаться сомнение. Тревога защекотала живот изнутри, и я сцепила руки в замок, чтобы унять дрожь.
        - Что именно? - спросил и проследил за тем, как я вернулась к дивану.
        - Я просто люблю читать, - ответил Алекс и встал на ноги.
        В комнате воцарилась тишина. Кажется, все перестали дышать. Я не смотрела на Алекса, но чувствовала его сверлящий гневный взгляд на моём виске. Асмунд ехидно улыбался, а Катя приоткрыла рот в изумлении. И вот уж её точно не удивишь русским «Саша». Но, похоже, для Романова это оскорбление. Пусть знает! Не надо называть меня Машей - это папин эксклюзив.
        И меня отпустило оцепенение. Я резко оттолкнулась от стены, подошла к дивану, схватила Катю за руку и потащила к выходу.
        Через пару секунд мы с Романовым остались одни.
        Я немного напряглась, но ребят можно понять. Этот дурацкий поединок длится уже почти два часа. У меня ещё не готово задание на завтра по истории мировой культуры, у Кэйт, если не ошибаюсь, вечером очередное свидание, и у Асмунда, наверняка, дела. Да и Романову наверное уже пора бежать выбирать очередную самку для ежевечернего спаривания.
        Я повернулась к подруге. Не знаю, что Кэтти увидела на моём лице, но она резко замолчала и уставилась в пол, будто в чём-то провинилась передо мной.
        На самом деле, это неплохая идея… И у меня много шансов на победу в таком соревновании.
        От его близости затуманивается мозг, и Романов об этом знает… Точно! Боже! Он знает!
        - Ну всё. Мы с Кэйт сейчас уйдём, а вы как хотите… - Асмунд начал возмущаться, но Алекс заткнул его опасным «Ш-ш-ш».
        - Полковник Рейс, - словно выстрел в голову.
        - Согласен, - быстро ответил Романов, удобнее устраиваясь на барном стуле.
        - Ну почему же. Я против не буду.
        Внутри неприятно кольнуло. Почему? Подумаю об этом позже…
        Александр исполнил мою просьбу. Он соблюдал тишину. Только в этом молчании его взгляд, задумчиво блуждающий по моему телу, ощущался ещё острее.
        Нижняя губа задрожала, и я сама не поняла, от чего. Толи мне хотелось разреветься, толи броситься на Романа и вкровь искромсать его самодовольную рожу.
        - Нет, - отрезала я.
        - Давай, - не глядя на блондина ответил Романов.
        - Жду в субботу, Маша. И не забудь одежду для уборки. Хотя, если ты будешь мыть полы голой, я не стану возражать.
        - Ты же не собираешься плакать, Маша? - уточнил засранец.
        - Отойди от меня! Не смей! - я указывала пальцем на Романова, пятясь к окну, хотя Алекс и не делал попыток пойти за мной. - Я знаю, что ты делаешь. Ты хочешь отвлечь моё внимание от спора! Думаешь, от твоей близости я собственное имя забуду?
        - Я не… я, - смутилась, не зная, что ответить. - Я не думала, что ты глупый. Я вообще не думала о твоих мозгах…
        - Тогда нам с Катей надо выбрать вопросы…
        И это отвратительно! Потому что вот уже много лет меня так называет только папа, а Романов теперь развращает моё имя! И меня! И, Господи, как же тяжело сопротивляться его супер-способностям…
        - Окей, - Романов подал голос, - давайте начинать, пока Маша не растеряла свой боевой настрой.
        В какой момент моя жизнь так изменилась? Как так случилось, что я согласилась на этот спор? Сейчас всё это кажется мне невероятным и глупым, но понять, где я ошиблась и что могла бы изменить, так и не удалось. Наверное, я осмыслю и сделаю выводы позже.
        - Боже, Кэтти! - я не выдержала. Вспылила. Вскочив на ноги, стала расхаживать по комнате. - Ну что за вопросы? Да ответы на них даже первоклассник знает!
        - Интересная версия, Маша, - Алекс улыбнулся и скрестил руки на груди, - может быть и так. А, может, я просто не могу удержаться?
        Я напряглась. Мне было спокойнее, когда он находился в поле моего зрения. А сейчас он отошёл в ту часть комнаты, которая находилась позади дивана, и чтобы увидеть Александра мне надо было либо встать, либо полностью повернуться. Оба эти варианта неприемлемы.
        Этого нельзя допустить! Надо как-то разбавить атмосферу. Да и спина уже болит от такой стойки - я словно кол проглотила.
        Я продолжала смотреть в окно, затылком контролируя взгляд Александра. Он смотрел на меня. Я точно знаю.
        - С недавних пор у меня вообще проблем прибавилось, Маша.
        Я не просила. Я требовала. И, выражая твёрдость своих намерений, вернулась к окну и встала к нему полубоком. Так, чтобы видеть и улицу, и Александра.
        - А о чём думала? - с улыбкой в голосе поинтересовался засранец.
        - Боже, ты можешь хоть минуту побыть нормальным человеком? - спросила немного расстроено. Взглянула на Романова, но тот, кажется, не планировал отвечать. И верно. Вопрос-то был риторический. Поэтому я продолжила: - Просто ты так пренебрежительно отзывался о нашем факультете… Я бы и не подумала, что ты разбираешься в литературе.
        - Вот спасибо, ваше величество, это честь для меня! - съёрничал засранец, и, слегка задев меня плечом, прошёл вперёд.
        Александр, как я и предполагала, не шелохнулся, но его взгляд был прикован ко мне. Обжигающе горячий, пугающе чёрный…
        - Асмунд?
        - Ты не мог выучить английскую литературу за двое суток.
        - К другу, конечно, - ответила, не задумываясь ни секунды.
        - А-а-а, - блондина словно вырвали из глубоких дум. Он дёрнулся, засуетился и повёл пальцами по экрану смартфона. - Да. Вот. Мэри, ты готова?
        - Ну, - неловко нарушая тишину, промямлил обескураженный, судя по всему, Асмунд. Похоже, он тоже не очень-то верил в друга. - Всё было по-честному.
        Я кивнула. Я была абсолютно уверена в себе. Но и Романов, похоже, не собирался падать в грязь лицом, что, надо признать, меня очень смутило, немного выбив из колеи.
        Ремарка Алекса не стала для меня чем-то удивительным. Кажется, я начинаю привыкать к его манере общаться.
        - О Боже, подруга… Как…
        - На скачки и карты.
        Я словно нырнула под воду и стала тонуть. Сейчас хотелось бы, чтобы это оказалось правдой. Но я даже не сплю. Это - реальность. Устрашающая, унизительная.
        - Как тебе удалось? - решилась всё же задать интересующий вопрос и повернулась.
        - К кому адресовано письмо Томаса Мора в начале книги Утопия?
        - Пак! - выкрикнули одновременно.
        - Ага, - перебила подруга, - и составить новые. У меня заканчиваются.
        Я по-прежнему не отрывала взгляда от лица Алекса, а он смотрел на меня.
        Я не сумела сдержать ехидную усмешку, чем привлекла к себе внимание.
        - Сколько пересекающихся сюжетных линий в пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь»? - спросила Кэйт.
        С дивана послышался шёпот Кати:
        Алекс хмыкнул.
        - Маш, - услышала Катин испуганный голос, - может, всё-таки пусть подвезёт? Уже темно, и…
        Через минуту мы сидели в тёплом салоне автомобиля. Асмунд что-то весело рассказывал, но я не слышала. Я находилась в состоянии аффекта, пыталась осознать произошедшее. Романов меня обманул. Пока не знаю, в чём именно, но обманул. Или я сама обманулась?
        - Тогда идите в кабинет - там мой макбук, будет удобнее. Дорогу ты знаешь, - Алекс обратился к Асмунду.
        Я не понимала, что происходит, и осознание произошедшей катастрофы пришло лишь тогда, когда на лице Алекса медленно растянулась по-детски счастливая улыбка, будто ему дали любимую конфету. Искренняя, с этими его ямочками…
        И снова ничья. Мы с Романовым буравили друг друга взглядом, и всё это время никто из нас, кажется, не моргал. Атмосфера накалилась до предела, словно ещё пара секунд, и Асмунд голосом Якубовича закричит «А-а-а-втомобиль». Ладони вспотели, но я не замечала. Я видела лишь чёрные глаза Алекса и слышала голос Кати, стараясь отвечать на каждый вопрос ещё до того, как девушка дочитает его до конца.
        - Или пока Саша не наделал в штаны от страха.
        Я старалась выглядеть спокойной, в то время как внутри бушевал ураган. Так всегда происходит, когда Романов рядом. А сейчас особенно.
        Тот поднялся на ноги и приглашающим жестом указал Кэтти на выход.
        - В общем так, спорщики, - начал блондин, усаживаясь на диван, за которым по-прежнему стоял Романов. Катя упала рядом с ним. - Вопросов всего семь. Кто первый выкрикнет ответ, тот получает балл. Катя задаёт вопросы, я - считаю. Если победитель не определится, мы умываем руки.
        Я резко вскочила на ноги, словно ошпаренная.
        На свой следующий вопрос Александр ответил с такой же уверенностью, что и на первый, заставив меня заёрзать на диване. Через тридцать минут сплошных вопросов и ответов я невольно начала осматривать помещение, в котором мы находились, и прикидывать, как долго буду проводить здесь уборку. Тряхнув головой, отогнала непрошеные мысли. Я выиграю! По-другому и быть не может! Но нервы сдавали, в то время как Романов был абсолютно спокоен! И это бесило.
        Я схватила куртку и резко распахнула дверь. В лицо ударил прохладный вечерний воздух, и это оказалось как нельзя кстати, чтобы унять жар, бушевавший во всём моём теле.
        Атмосфера накалялась гнетущей тишиной. Воздух стал тяжелым, и моё дыхание участилось. Стало неловко и страшно. Я боялась, что он поднимется со своего стула, подойдёт ко мне, и я провалюсь. Не смогу противиться его жаркому телу, грязным словечкам и горячему шёпоту… Разве можно чего-то так бояться и безумно хотеть одновременно?
        - Нормальные вопросы, - обиделась подруга.
        - У тебя проблемы с обонянием? - поинтересовалась полушепотом.
        Алекс за всю дорогу не произнёс ни слова. Сначала мы высадили Кэтти, а потом подъехали к общежитию.
        Подруга потратила уйму времени на составление вопросов, потом на этот чёртов экзамен, а теперь я буквально выгоняю её на улицу, где под стать моему настроению моросит мелкий противный дождь.
        Нет, я не ревную. Просто меня раздражает его отношение к девушкам. Он вообще знает, что такое уважение, любовь?
        - По правде говоря, у меня осталось всего два, - признался Асмунд, виновато улыбаясь.
        Но в комнате висела полнейшая тишина. Алекс передвигался абсолютно бесшумно, а моё богатое воображение уже рисовало перед глазами картины Графа, превращающегося в летучую мышь, чтобы подобраться к жертве.
        Полковник. Конечно, полковник. Почему я вообще засомневалась? О Боже. Романов правильно ответил… Он ответил правильно… Он ответил… А я - нет…
        - И я, - тоже дала добро.
        Я настроилась на победу и приготовилась отвечать на вопросы. Катя прочистила горло и начала:
        Я напряглась ещё сильнее. Ответ уже готов был сорваться с языка.
        И мне стало стыдно.
        - Последний вопрос, - Катя озвучила очевидное.
        Я с шумом выпустила воздух из лёгких, когда крепкие ладони Алекса опустились на спинку дивана по обе стороны от моей головы, а сам парень нагнулся к моим волосам и с шумом втянул воздух.
        Это правда. Вопросы блондина иногда были до бредового простыми. А если бы Романов знал, что детская литература - моя специализация, он бы вообще их не засчитал.
        Романов ответил таким тоном, будто его спросили, в каком году он родился. Дав верный ответ, он взял бутылку воды и сделал глоток, бросив на меня взгляд.
        - Давайте на скорость? - предложил Асмунд, который всё ещё сидел на подоконнике.
        Я не ответила. Лишь слегка кивнула. Бросила взгляд в зеркало заднего вида - Александр не смотрел на меня. Он был предельно сосредоточен и явно о чём-то думал.
        Но, слава Богу, эта пытка продлилась не долго. Кэтти и Асмунд вернулись через пару минут.
        Я замешкалась буквально на секунду. Агата Кристи - не самая сильная моя сторона. Полковник или Майор?
        - На скорость? - я удивлённо посмотрела на парня.
        - Вас подвезти? - послышался довольный голос Романова.
        Романов не отставал. И к седьмому вопросу победитель так и не наметился.
        - Помолчи, Романов. Давай просто в тишине и на расстоянии дождёмся ребят.
        Поэтому я снова выпрямила спину и стала прислушиваться к каждому шороху.
        - Эй, киса, - в наш диалог вмешался Александр, - ты чего когти выпустила? Вопросы равнозначные. Думаешь, мне нравится, что Асмунд спрашивает тебя про Мэри Поппинз и Алису в Стране чудес?
        Асмунд перевёл взгляд на меня, я кивнула и уставилась прямо в глаза Романову. Прищурилась. Каким бы спокойным он сейчас не выглядел, я чувствовала его злость. Да, Саша, и ты будешь в гневе, когда я тебя обыграю.
        - Как звали лесного духа из ком…
        - Правильно. На что тратил деньги сын Холдера Артур в…
        - Пока, Мэри! - весёлым голосом попрощался Асмунд.
        - Ладно, Романов, - сжалилась, - можешь нас подвезти. Только молча.
        - Ла-а-адно, - довольный Асмунд решил разрядить обстановку, - поехали?
        - Нет, это может длиться бесконечно, - я подошла к окну и выглянула на улицу, где вечерний туман уже набирал силу. - Надо что-то придумать. Не можем же мы здесь заночевать!
        И вот опять он это делает. Говорит такие вещи, от которых мозги плавятся. А мне нужна холодная голова!
        - Ты не можешь даже допустить мысль, что я не так глуп, как ты думала?
        ГЛАВА 9
        Новость о споре и моём проигрыше разнеслась по кампусу быстрее, чем я успела дойти до комнаты в общежитии. Как? Понятия не имею. Да и не задумывалась, честно говоря. Какая разница?
        Всю неделю я ни с кем не общалась. Не отвечала на вопросы, которые сыпались со всех сторон от совершенно незнакомых людей, не замечала заинтересованные и, порой, завистливые взгляды. После пар бежала в библиотеку, быстро выполняла задания и изучала всё, что находила о творчестве Агаты Кристи.
        - Что ещё за карточку, тупая башка? ВИПам выдают абонементы, - ляпнула не подумав, и тут же получила ответ:
        Дверь открылась, и я уставилась на девицу, обнажённое тело которой прикрывала лишь белая футболка Романова.
        - Где чистящие средства?
        Александр ответил не сразу. Я чувствовала его взгляд на себе, но сама на него не смотрела. Противно. Противно и стыдно.
        Субботним утром я стояла на пороге коттеджа Романова и глубоко вдыхала прохладный воздух, надеясь, что он сумеет выветрить последнюю дурь из головы. Я уговаривала себя позвонить в звонок уже минут пять.
        Я практически бегом двинулась в сторону выхода, торопясь скорее убраться отсюда подальше, но Романов догнал меня у самой двери и аккуратно придержал за локоть.
        Потому что дура.
        Я немного смутилась, не зная, как назвать его ночные приключения с двумя подружками, повернулась к парню спиной и не спеша побрела в сторону остановки, придерживая больную руку.
        Я поморщилась. Как с таким питанием ему удаётся выглядеть как Бог?
        - В каком это смысле? А-ну, отпусти меня! Что ты творишь, неандерталец?
        Я сделала шаг назад. Потом ещё…
        Александр кивнул.
        - Марго, вернись в комнату, - отрезал и бросил на девицу злобный взгляд.
        - Я… - промямлила, - я… Нет, спасибо. Мне уже пора, я задержалась. На вечер планы…
        - Да хватит меня лапать! - я устала от этих игр и сорвалась на крик. - Чего тебе ещё надо? Ты выиграл этот идиотский спор! Я приехала, честно выполнила условия договора и дальше планирую поступать так же. Из-за тебя я и так стала самой обсуждаемой персоной в кампусе! Ты думаешь, меня это радует?
        - Что, если принимать по одной, очередь продвигается слишком медленно? В фан-клубе сильно много недовольных?
        Я снова дёрнулась.
        Наверное, я бы простояла так до самого вечера, но меня спас сам Романов. Он резко распахнул дверь и, намереваясь выйти из собственной комнаты, чуть не сшиб меня с ног.
        Я уставилась на Алекса непонимающим взглядом. Что значит как? Как и все нормальные студенты передвигаются по городу.
        Будто прочитав мои мысли, парень молча вышел из комнаты и вернулся буквально через пару секунд уже в футболке. Слава Богу, не в той, в которой меня встречала девица.
        Когда Марго пулей пролетела мимо меня, я сильнее вжалась в стену. А когда за ней следом просеменила ещё одна девушка, мои глаза вылезли на лоб.
        Я оторвала взгляд от кадыка Романова, за которым, как завороженная, следила всё время, пока парень говорил, и уставилась в его глаза. Думала, разгляжу там намёк на издёвку, снисхождение… Но нет. Во взгляде тоже теплился слабый лучик надежды. Он промелькнул лишь на секунду и быстро сменился привычным равнодушием, но я успела разглядеть. Или это просто моё воображение…
        - Я думал, ты уже ушла… Что ты так долго убирала? Только вчера приходила… - он осёкся и перекатился с пятки на носок, заложив руки в карманы спортивных брюк.
        Конечно, я не рассчитывала на то, что Алекс сжалится, просто хотела позлить его.
        Я нервно кивнула.
        В окнах не горел свет, и я задумалась, что Романова может не быть дома. Это было бы…хорошо? Я бы смогла уйти, и сказать потом, что приходила… Не буду же я дожидаться его супер-геройское величество на крыльце?
        Перед глазами замелькали непрошеные картины горячей ночи, с активным участием Александра и двух девиц. Меня бросило в жар, и я тряхнула головой, прогоняя видения.
        - Тогда отмени чёртов спор, и дело с концом!
        Я резко дёрнула руку и освободилась от захвата, но в локте что-то неприятно хрустнуло, отдаваясь болью в запястье.
        Через два с половиной часа я мялась под дверью спальни Алекса, откуда он за всё это время не показался ни на секунду, и боялась постучать. Несколько раз поднимала руку, но постоянно возвращала её обратно к лямке рюкзака.
        И что это? Что я услышала в его голосе?
        - Уйди, - перебил таким тоном, что и я бы не посмела ослушаться.
        Я села на диван, пытаясь вернуть самообладание. Мне плевать, мне плевать… повторяла эти слова, как мантру. А потом услышала голоса. Романов явно ругался.
        - Пройди в гостиную и подожди меня там. Я быстро.
        Я извивалась, как уж на сковородке, пытаясь вырваться.
        - Разогрею что-нибудь…
        Так неловко мне не было ещё ни разу в жизни. Да ещё и своим полуобнажённым телом Александр не добавлял уверенности…
        - Ты собираешься есть что-то из своего холодильника? - удивившись, уставилась на Романова.
        Я позвонила ещё раз, и к моему разочарованию в окне загорелся свет. А затем произошло то, чего я никак не предвидела.
        Пару минут мы просто стояли напротив друг друга, и эта передышка была мне необходима, чтобы собраться, понять и принять то, что я услышала. Я даже и не думала, что Алекс выделяет меня на фоне остальных, несмотря на то, что Тири все уши прожужжала об эксклюзивности романовского отношения ко мне. И всё равно услышать напрямую, из его уст, то, что я - такая же как все, обычная девка, с которой можно лишь единожды провести ночь, было неприятно и унизительно. И даже больше. Это было больно.
        - Сейчас я отвезу тебя, а в следующий раз приедешь на такси. За мой счёт.
        По сравнению с ней, даже только что проснувшейся, я выглядела замухрышкой. Перманентный макияж всего, чего только можно, обеспечивал девушке постоянный вид «только что из салона», чёрные волосы блестели, спускаясь по плечам небрежными локонами, я уж молчу про длинные стройные ноги… И напротив - я. Коротышка с мешками под глазами из-за недосыпа, с копной торчащих в разные стороны волос, кое-как собранных в высокий пучок, ни капли макияжа. Действительно - уборщица.
        Девушка прижалась к Алексу всем телом, заставляя меня опустить взгляд в пол, и проворковала:
        Вот и сейчас, пока раскладывала продукты по полкам в соответствии с нормами хранения, пока протирала пыль с верхних шкафов в кухне, которых определённо очень давно не касались мокрой тряпкой, с барной стойки и подоконника в гостиной, пока мыла полы во всём доме, включая небольшой спортзал, две гостевые и кабинет, я окончательно успокоилась. А в какой-то момент даже начала винить себя. Зачем я пришла так рано? Хотела поскорее с этим закончить…
        Я заговорила первой.
        Я поморщилась сильнее, представив, что запихиваю в себя эти недопродукты.
        В его взгляде я увидела участие, заботу, переживание…
        - Я просто не хотела тебя будить, ты ведь явно не выспался…
        - Больно? - с неподдельным беспокойством поинтересовался Романов, снова хватая мою руку, на этот раз, чтобы осмотреть и ощупать.
        - Нет, Романов! Меня это бесит! - я начала активно жестикулировать, периодически тыкая указательным пальцем в крепкую грудь Александра. - А если я начну разъезжать на такси к тебе домой и обратно, это будет конец… Я хотела просто учиться, получить диплом. А ты всё испортил! Поэтому не надо говорить, что мне делать! И никогда, слышишь, никогда не трогай меня руками! Я вообще не уверена, что ты их мыл после… после…
        - Пойдём, - наконец ответил Романов, и я посеменила за ним, волоча рюкзак по полу.
        И я снова послушалась. Оторвалась от невероятно увлекательного занятия, созерцания паркетной доски, и взглянула в лицо своему мучителю.
        Стоит отдать ему должное, Алекс держался от меня на расстоянии. Я не знала, как себя вести. Казалось, я не просто разбудила трио после бурной ночи, а ворвалась в спальню в самый разгар процесса.
        И вроде не услышала того, чего не могла ожидать, а всё равно как удар под дых. Это было настолько обидно, что непрошеные слёзы навернулись на глаза. Но я успела их спрятать. Уверена, что успела. Но всё же Романов что-то разглядел в моём лице, потому что замолчал.
        Сделав последний глубокий вдох, подняла уже не дрожащую руку к звонку и нажала на кнопку. Раздался мелодичный дзинь. И тишина. По ту сторону двери никакого шевеления.
        Вечером мне в общежитие передали годовой абонемент на автобус.
        Две. Сегодня ночью в постели Романова были сразу две девушки.
        И он ушёл, оставляя меня наедине с собой. И швабрами.
        В голосе Александра было столько удивления, словно я проникла в его квартиру незаконно. Хотя, не удивлюсь, если парень просто забыл обо мне.
        - Кладовая, - Алекс распахнул узкую дверцу, находящуюся в кухне сразу за холодильником. - Здесь всё, что нужно. Я буду в спальне.
        Тири, казалось, не удивилась моему проигрышу, но проявила невероятное участие. Она не лезла в душу, но то и дело спрашивала, не нужно ли мне чего, словно я заболела гриппом. Катя же вела себя совсем не так. Она не понимала моего расстройства и, кажется, даже завидовала. Но я и на это не обращала внимания. Кэйт ветреная - её мнение по любому вопросу меняется быстрее, чем машина Романова разгоняется до сотни.
        - Ты не будешь ездить на автобусе.
        - Абонемент предполагает долгосрочное сотрудничество.
        - Маш, посмотри на меня, - приказал Романов.
        Опять Романов. Я постоянно думала о нём. И чем больше возвращалась к нему мыслями, тем спокойнее мне становилось. Парадокс. Он редкостный засранец, но я абсолютно уверена, что действительно не станет меня к чему-либо принуждать. Дело за малым - держаться от него подальше и научиться контролировать свои эмоции.
        Алекс пожал плечами.
        - Почему ты пришла так рано?
        - Маша?
        Немного придя в себя, огляделась. Кухня выглядела довольно чистой. Сомневаюсь, что Алекс слишком часто её использует. На островке в середине помещения находилась большая варочная панель, блестящая чистотой. Напротив окна - мраморная раковина без единого развода… И что мне убирать?
        Александр снова кивнул.
        Я поднялась с дивана и подошла к дверному проёму, навострив уши.
        Я замерла, совершенно не понимая, как себя вести. Девушка тоже не спешила задавать вопросы, предпочитая разглядывать меня.
        - Я шёл на кухню, время обеда…
        Он не сказал, что делать, и я ещё долго тупо пялилась на бутылки со средствами, не понимая, за что браться.
        - Ты совсем обалдел?
        - Как ты будешь добираться до дома?
        - Планы… - эхом повторил Алекс. - Ясно. Завтра можешь не приходить. В субботу жду после обеда.
        Судя по звуку удаляющихся шагов, ночная бабочка послушалась и оставила нас наедине. Я всё ещё топталась за порогом, боясь поднять взгляд и умирая от смущения. И чего-то ещё…
        - На автобусе, как ещё…
        Ситуацию спас Романов, появившейся в коридоре в одних спортивных штанах.
        - Маша?
        - Нет, - отрезал Романов и потащил меня к гаражу.
        - Говорю же. Планы на вечер, хотела раньше освободиться.
        Алекс выговаривал девицу, но всех слов было не разобрать. Я расслышала лишь обрывки фраз, по которым смогла сделать вывод о том, что парень очень недоволен тем, что Марго пошла открывать дверь.
        К вечеру пятницы я окончательно собралась с мыслями и приняла свою участь. В конце концов, дом Алекса просто потрясающий. Возможно, любуясь красотами окружающей его природы, я вдохновлюсь на новый рассказ.
        Я разозлилась не на шутку. Волосы растрепались, пока Алекс тащил меня к машине, глаза полыхали гневом.
        - А?
        Заглянула в холодильник. Продуктов не много, но есть. Пара готовых полуфабрикатов и овощи с фруктами. Разглядев несколько разводов на стеклянных полках, решила помыть холодильник.
        В гостиную вошёл Алекс, но я не сразу его заметила. Обратила на парня внимание лишь после того, как он позвал меня по имени.
        И вуа-ля. Милашка Алекс снова превратился в засранца Романова.
        - Маша, всё в порядке?
        - А-а-ай, - выкрикнула я, хватаясь за руку.
        Когда хлопнула дверь спальни, я отошла за угол, но пройти к выходу можно было только мимо гостиной.
        Я поправила рюкзак, болтающийся на одном плече и переступила с ноги на ногу, чувствуя себя до невозможного неловко.
        И взгляд Алекса резко изменился. Он загорелся уже знакомым превосходством и заносчивостью.
        - Можно куда-то заехать, перекусить…
        Уборкой меня не напугать. Я с восьми лет содержала наше с папой жильё в чистоте, поэтому это наказание не было для меня суровым. Отнюдь, мытьё полов может помочь привести мысли в кучу.
        - Ты не голодная? - любезно поинтересовался парень.
        - Можешь не переживать. Для тебя в виде исключения я в любой момент выпишу карточку ВИП-клиента. Пройдёшь без очереди.
        Я кивнула и протиснулась мимо полуобнажённого Александра внутрь помещения.
        Я резко перевела взгляд на хозяина дома, но снова уставилась в пол, потому что Алекс не удосужился надеть футболку.
        И это взбесило! Какого чёрта он прикидывается внимательным? Я прекрасно знаю, что этот хлыщ из себя представляет. И то, что я сейчас увидела, лишь подтверждает мои умозаключения.
        - Я как раз хотела сказать, что закончила, - промычала себе под нос. - Шкафчики были пыльными…и полы в тренажёрном зале…
        Входная дверь уже закрылась, а я так и стояла, подпирая стену и уставившись в окно напротив невидящим взглядом.
        ГЛАВА 10
        До конца осени я видела Романова только тогда, когда он открывал мне дверь своего дома по субботам. Пару раз я пришла и в воскресенье, чтобы прибрать после его вечеринки.
        Девушек в доме Алекса больше не встречала, а сам он закрывался в спальне, стоило лишь мне переступить порог его коттеджа.
        Алекс немного нахмурился, и я мысленно поругала себя за свой язык. Всё было так невинно, что напоминать о его тройничке было как минимум неуместно.
        Это ведь хорошо, что он запирается в спальне? Разве нет? Разве я не хотела, чтобы он перестал меня замечать? Но почему тогда не отпустит? Не отменит спор…
        Конечно, эта фраза резанула слух. Почему не «мама»? Но я не стала задавать ненужных вопросов.
        По телу словно пустили разряд тока. Толи от его действий, толи от слов.
        Я кивнула. Конечно, я понимаю, что двум мужчинам неудобно приводить в дом женщин.
        Я испугалась, резко вскочила с колен на ноги и стукнулась головой о незакрытую дверцу шкафчика.
        - Ну знаешь, после того, что я тут наблюдала, - сказала, имея ввиду двух девушек в его спальне, - это было бы гораздо вероятней.
        - Почему ты улыбаешься?
        Алекс запнулся и исподлобья посмотрел на меня.
        - Маш, - Александр подошёл к холодильнику и достал оттуда зелёное яблоко, - хочешь?
        Алекс улыбнулся.
        - Удивлена? - спросил, ухмыляясь.
        Парень подошёл к понравившейся девушке на вечеринке. Совершенно стандартная ситуация. Только в случае Романова это «подошёл» сопровождается сотней взглядов. Как и любое его действие.
        - Можно задать вопрос? - решила отвлечься разговором.
        Положила руку на затылок и стала поглаживать, пытаясь унять боль.
        - Пойдём.
        - Отец говорит, что страсть к чтению досталась мне от женщины, которая меня родила.
        - Надо же. Это у тебя неконтролируемая реакция на туалеты? - я указала пальцем туда, где орган Алекса вдавливался в меня. - А как ты нужду справляешь? Я слышала, что вам сложно, когда член стоит… Это что-то психологическое? Ты бы к врачу обратился…
        Он снова издевается, но сегодня меня это не раздражает.
        Спросила, и прошла ближе к полкам. Здесь было всё - английская и русская классика, современные произведения европейской литературы, немного фантастики и даже парочка девичьих любовных романов.
        - Я уже говорил тебе, что не понимаю вашего факультета. Но не осуждаю. В конце концов, каждый сам выбирает, чем заниматься, а для меня это всегда было лишь увлечением, и я не планировал связывать жизнь с литературой. А бизнес - наследие отца, и мне это интересно в перспективе на будущее. Как занятие, которым я смогу обеспечить себе безбедную жизнь. Отец с детства брал меня на переговоры. С двенадцати лет привлекал к ведению бухгалтерии. Это увлекало меня.
        И мне снова потребовалось остудиться.
        - Что, это? - Алекс скрестил руки на груди и усмехнулся.
        Я перестала хохотать, но улыбку спрятать так и не смогла.
        Но это оказалась не каморка. Это была целая библиотека.
        - Пойдём.
        Я прочистила горло и задала вопрос, надеясь сгладить оплошность:
        И Александр сделал то, чего я никак не ожидала. Он немного отодвинулся от меня, позволяя, наконец, вдохнуть полной грудью, и рассмеялся! Так искренне и по-настоящему, заразительно, что и я не удержалась.
        С одной стороны, это радовало - не было никакого желания соревноваться с ним в остротах. С другой стороны, настораживало. Зачем я ему сдалась, если мы даже не разговариваем? Ну не убираться же, честное слово! Неужели Александр Романов не может нанять себе уборщицу? И, откровенно говоря, у меня были подозрения, что такая имелась… За неделю пыли должно было скапливаться гораздо больше, чем вытирала я по субботам. Возможно, Алекс сам протирает…
        - Мой отец строил этот дом для себя, - Алекс присел на своё рабочее место и откинулся в кресле. - Поэтому проектировал всё сам. А теперь ему оказалось удобнее жить ближе к центру, в квартире. К тому же, нам с ним жить под одной крышей не очень комфортно в том смысле…
        - Нет, - ответила.
        Какие у Алекса варианты? Сменить внешность, прятаться, скрываться? Конечно, нет. Он нашёл единственный выход - не обращать внимания. Это действительно объясняет полное равнодушие парня ко всем взглядам и шепоткам, которые постоянно его сопровождают.
        Парень кивнул в сторону коридора. Я немного нахмурилась, но смело пошла за ним.
        Вообще, Александр вёл себя очень странно. Он не подходил ко мне, не нюхал, не шептал своим дико-сексуальным голосом «киса»… У меня только от одного воспоминания начинали потеть ладони.
        А Романов оттолкнулся плечом от дверного косяка и вошёл в ванную.
        - Не издевайся, Романов, - пробубнила себе под нос, - ты знаешь, о чём я. Ты ведь понимал, что половина университета будет обсасывать эту тему несколько дней подряд.
        - И как так вышло, что из всех имеющихся у тебя возможностей, ты оборудовал в тайной комнате библиотеку?
        - Ну, - я замялась, переступила с ноги на ногу и уверено продолжила, - так, словно мозгов у тебя не больше, чем у улитки.
        - Не знаю, - пожала плечами и, оттолкнувшись от столешницы подошла к окну, - просто вся эта показушность… Взять хотя бы ситуацию со мной. Есть основания думать, что ты не обременял себя мыслительными процессами, когда проделывал всё это публично.
        А разве он должен был?
        - Ого, - я удивилась, - это как-то…
        Алекс весело усмехнулся.
        Я посмотрела на бутылку и медленно протянула руку, передавая её Алексу.
        Судя по изменившемуся взгляду, Алекс удивился.
        - Так, это как?
        Я была немного ошарашена. Конечно, Алекс уже привык к тому, что его обсуждают, будто он кинозвезда. Это для меня подобное внимание в новинку. Но ведь Романов втянул меня во всё это, совершенно не заботясь о моих чувствах!
        - Я давно об этом не думаю. Так уж сложилось, что уже в старших классах меня стали обсуждать. Конечно, огромную роль в этом сыграли деньги отца, но что я мог поделать? - Алекс подмигнул мне и откусил кусок от яблока, проглотил и продолжил: - Честно говоря, мне просто нет до них всех никакого дела. Если им нравится копаться в моей личной жизни, считать мои деньги и выдумывать всякую чушь - пусть развлекаются. А я просто делаю то, что хочу. Разве это плохо?
        Александр встал и указал мне на вход в каморку.
        - Честно говоря, очень, - ответила откровенно.
        Я мотнула головой, и Алекс продолжил:
        Алекс такой красивый, когда смеётся! Вокруг глаз разбегаются озорные лучики, ямочки на щеках, длинная шея… Боже, да что со мной!
        - Эй, - Алекс подошёл ко мне, протянул руку и большим пальцем разгладил складку, образовавшуюся между бровей. - Не хмурься, киса.
        А когда он подошёл вплотную, запустил руку в мои волосы, распуская стянутые в хвост локоны по плечам, и уверенными движениями начал массировать ушибленное место, я с шумом выдохнула, едва сдерживая стоны удовольствия.
        - В общем, отец оставил дом мне.
        Я пожала плечами.
        - Ты не знаешь моего отца. Это, - парень повторил мой недавний жест, указывая на стены, - его инвестиции. Он не даст мне ни копейки безвозмездно. И всё, что я уже получил, отработаю сполна.
        - Правильно, - закончил вместо меня Романов. - У меня есть стимул учиться, чтобы в будущем поддерживать тот уровень жизни, к которому я привык с детства. Мой отец - отличный мужик.
        - Мечты сбываются, - позади послышался полушёпот Романова. - Жаль только, что не голая.
        Я смутилась. Конечно, я не смогу произнести это вслух. Опустила глаза в пол и замолчала.
        Подумав об этом, усмехнулась.
        Я отшатнулась, обошла парня и вышла из библиотеки.
        Романов продолжал проделывать дыру в моём лице глазами, а живот, по-видимому, планировал пробуравить своим агрегатом. Потому что парень прижимался ко мне так плотно, что столешница, наверняка, оставит вмятину на моей пояснице.
        Кажется, пора пересмотреть своё отношение к Александру Романову.
        Войдя в кухню, сразу открыла холодильник и достала бутылку воды - захотелось чего-то прохладного. Удобно разместившись у кухонного островка, открыла бутылку и сделала остужающий глоток.
        Это было так неожиданно, что я не смогла вымолвить ни слова.
        Алекс кивнул, внимательно наблюдая за моей реакцией.
        Вопросов не задавала. Молча прошла внутрь и встала у большого светлого стола.
        - И что в моём поведении говорит об отсутствии мозгов?
        - Можно мне? - спросил Романов, войдя следом.
        Александр ещё с минуту разглядывал меня с каким-то мечтательным выражением лица, а потом сказал:
        - Это… - у меня не было слов, и я замерла на месте, осматриваясь. - Это твои книги?
        Об этом я думала, пока отмывала небольшое пятно с половой кафельной плитки в ванной комнате.
        Я не знала, что сказать. Сделать выводы так сразу не смогла, но всё, что говорил Алекс, действительно казалось правильным. Неправильно было лишь то, что в университете о нём говорили, как о золотом ребёнке, которому всё достаётся на блюдечке, жизнь которого обеспечена до самой старости… Я нахмурилась.
        Алекс слегка усмехнулся и придвинулся ещё ближе, а я остолбенела - мне в живот упирался его возбуждённый орган.
        Я почувствовала, как возбуждение накатывает снежной лавиной. Ещё пара движений его пальцев в моих волосах, и я наброшусь на него сама. Поэтому я сказала:
        Парень, продолжая гипнотизировать меня чёрными глазами, поднёс бутылку ко рту и сделал глоток, касаясь губами горлышка, там, где только что были мои губы.
        Я задумалась.
        - Давай.
        Александр удивился ещё сильнее.
        Пятиться мне было некуда - в поясницу упиралась столешница. А он, не отводя своего гипнотизирующего взгляда от моего лица, медленно шёл ко мне.
        Романов привёл меня в свой кабинет. Здесь я была уже неоднократно, и совершенно не понимала, для чего мы пришли.
        И я поняла, что проиграла в споре совершенно честно. Романов не жульничал и не обманывал. Откровенно говоря, всё это время меня терзали сомнения. Рассказывая это, Алекс следил за каждым моим движением. А я перебирала книги на полках и испытывала непонятную гордость за этого человека. Я улыбнулась, повернувшись к Романову спиной, но он всё равно заметил.
        - Маша? - услышала голос Алекса. - Чего я хочу?
        - Я с шести лет читал всё подряд - начиная с детской литературы, заканчивая Достоевским. В восьмом классе занял второе место в национальной Олимпиаде по мировой литературе. В десятом - первое на Международной.
        - Почему ты так себя ведёшь?
        Если посмотреть с этой стороны…
        Я повернулась к Алексу и удивлённо уставилась на него.
        Алекс нажал какую-то кнопку на внутренней поверхности столешницы, шкаф за его спиной отъехал в сторону, и я увидела проход в небольшое помещение.
        - А что ты ожидала увидеть? Красную комнату? - Алекс забавно вздёрнул брови, и я прыснула от смеха.
        - Почему тогда учишься на бизнесе? - ушла от ответа.
        - Прости, конечно. Но, судя по всему, - я обвела помещение руками, имея ввиду весь дом, - твою безбедную жизнь уже обеспечил отец.
        - Затеял спор, подошёл на стоянке, при всех спросил про возраст на вечеринке у Ильяса. Все ведь знают твой пунктик… И все решили, что ты хочешь…
        Мы стояли посреди туалетной комнаты и смеялись, со стороны, наверняка, напоминая нездоровых людей. Но это было так здорово, что в груди защемило от какого-то непонятного нежного чувства. Только я не заострила на этом внимания.
        ГЛАВА 11
        На следующей неделе, встретив меня на крыльце, Александр не стал запираться в своей спальне.
        Он прошёл за мной в гостиную и присел на диван, включив телевизор, располагающийся на стильной тумбе между диваном и окном.
        Александр всмотрелся в мои глаза, пытаясь обнаружить признаки лжи, но они сияли радостью.
        - Я хотела спросить, - отвлекла Алекса от просмотра увлекательной телепередачи о садоводстве, - а почему у тебя нет ёлки?
        Асмунд с присущей ему непосредственностью завалился в комнату, как к себе домой, взял из бара бутылку скотча и налил алкоголь в стакан. Потом прошёл к подоконнику и буквально рухнул на него, вытянув длинные худые ноги.
        - А это уже не честно. Мы в разных весовых категориях, - обиделся парень.
        - А ты отменная лгунья, Маша, - Алекс удивлённо уставился на меня, когда я, обыграв всех в очередной раз, довольной кошкой откинулась на спинку дивана.
        - Ваш парень уже заплатил и велел подождать, пока вы не войдёте в дверь.
        Романов повернулся ко мне, сделал звук на телевизоре тише и ответил:
        - Поверь, Маша, - всё также улыбаясь, продолжил Романов, - ты одета так, как надо.
        - Пойду, принесу воды, - сообщил Тор, и Алекс, вцепившись в него взглядом, поднялся следом.
        - Я поеду домой. Уже поздно…
        - Что ты, - поспешила успокоить. - Всё было круто.
        - Может, сыграем во что-нибудь? - спросила Линн, удивив меня. Что ещё за игры?
        Я снова кивнула.
        - Ты будешь играть, Бо? - Тор спросил у своей подружки.
        - Нет, - он ответил слишком жестко, но быстро смягчился, улыбнулся и продолжил: - Не поверишь, но я уже лет десять не ел домашней еды.
        - Мэри, - представилась, заправив за ухо выбившуюся из хвоста прядь волос, и посмотрела на Алекса, стоящего позади ребят. Он кивнул мне, подбадривая.
        - Маш, прости, если что-то было не так.
        Когда такси подъехало к общежитию, протянула водителю купюру, но тот отмахнулся.
        - Ты пропустишь неделю занятий? - поинтересовалась, забрав связку из рук Александра.
        Я немного напряглась и постаралась вжаться в подлокотник, но, надо отдать ему должное, парень не пытался меня коснуться.
        Линн закатила глаза:
        Я поднялась на ноги и пошла на поиски Алекса. Его голос послышался из кухни. Парень говорил шепотом, но я сумела разобрать его слова, хоть и не хотела подслушивать.
        Я оглядела себя. Футболка цвета хаки, синие джинсы. Ну что ж. Раз хозяин вечеринки так говорит…
        - Но, - указала на себя обеими руками, - я не одета…
        Кто-то пил безалкогольное пиво, кто-то - нечто покрепче, прямо на тумбе под телевизором Линн по-хозяйски расставила тарелки с закусками, которые они с Дагом принесли с собой. Разговоры не замолкали ни на минуту. Друзья обсуждали всё подряд, начиная от политики, заканчивая новогодними игрушками.
        Алекс уже ждал меня, распахнув заднюю дверь автомобиля. Высокий, широкоплечий, он притягивал взгляд к себе даже в темноте…
        - Я отвезу, - Александр двинулся ко мне, но я возразила.
        - Маш? - услышала в спину.
        - Ты умеешь готовить? - удивился Романов.
        - Всего три дня. С четверга начинаются каникулы. Это ерунда.
        Я переступила с ноги на ногу. Совру, если скажу, что не была, как и все, заинтересована тем, что происходит на вечеринках у Романова. Сюда надеялись попасть так отчаянно, как все дети России мечтают побывать на Кремлёвской ёлке.
        Я слукавила. Я до сих пор иногда плачу по ночам. Думаю, что боль от потери матери у ребёнка никогда не утихнет.
        - Всё хорошо, - ответила слегка слукавив. Всё же мне было неловко, - Линн и Дагер кажутся приятными…
        Алекс протянул мне ключи.
        Мне понравилось играть. Два раза мне доставалась карта мафии, и поймать меня не смог никто. Просто ребята меня не знают, а друг друга уже научились читать.
        - Да, ты не могла бы приехать в воскресенье и включить отопление? Я вернусь ночью, не хочется в холодный дом…
        - Да, - ответил Асмунд, - опять донимал мать. Пришлось вмешаться. Старый алкаш.
        Я кокетливо пожала плечом и, улыбаясь, пошла в кухню за чистящими средствами.
        А меня уже не смущал его грязный язык, и я совершенно искренне улыбнулась Алексу в ответ.
        Конечно, Алекс прав. Эта Бо, наверняка, использовала несчастного парня, чтобы подобраться к Романову.
        - Когда я рос, у нас была домработница. Она и готовила. Добрая была, пекла вкусные пироги… А какой борщ варила! Я вкуснее ничего в жизни не ел! Когда мне было двенадцать, она умерла, и мы не стали нанимать другую. Я постоянно был на учёбе, после школы ходил в спортивные секции, много времени проводил в библиотеке… Пару раз в неделю приходила женщина, чтобы убрать в квартире, а по вечерам заказывали еду домой или быстро перекусывали где-то…
        - Сама…
        - А ты, я погляжу, планируешь стать на него похожим, - заявила вернувшаяся в комнату Линн, - не успел войти, сразу за стакан схватился.
        Дагер и Линн прошли на кухню, а Алекс подошёл ко мне.
        - Я редко бываю дома в Новый год, а наше, российское Рождество, здесь не отмечают, и мы с отцом перестали, когда мне было шесть… В общем, уже лет пять у меня нет ёлки.
        Парень беспечно пожал плечами, но я разглядела в этом жесте печаль.
        Конечно, любопытство подталкивало меня к тому, чтобы сказать «да». Но окончательное решение я приняла лишь тогда, когда заглянула Алексу в глаза и разглядела в них надежду.
        Зайдя в гостиную, попрощалась со всеми, выслушала пожелания скорой встречи от Линн, удостоилась очередного гневного взгляда Бо и вышла на улицу. Машина стояла у края подъездной дороги.
        Я улыбнулась тому, с какой теплотой Александр отзывается о друзьях. Это было заметно в его голосе, хотя он явно пытался скрыть своё отношение за напускным равнодушием. Но вот его утверждение о близнецах - сомнительно. Линн была миниатюрной блондинкой, весившей от силы килограмм сорок, а Дагер - здоровенный бугай, который на её фоне смотрелся великаном.
        - Это ужасно, - совершенно искреннее сообщила я, а Романов улыбнулся.
        - Может, в мафию? - предложил Асмунд. - Карты взяли?
        Я кивнула.
        - Не хочется тебя огорчать, но я не думаю, что ваши чувства взаимны.
        - Да, они классные ребята. Встречаются уже так давно, что стали похожи на сиамских близнецов.
        - Асмунд, - перебил Дагер, - я тебе язык вырву, если ты сейчас не заткнёшься.
        - Ничего. Прошло уже десять лет…
        - Я так задолбался сегодня, просто пиздец, - сообщил блондин.
        - Как дела?
        - Конечно, - кивнула для убедительности, - когда мама умерла, пришлось научиться…
        - Так ты поэтому к Линн цепляешься? С ней - в одной?
        - О, Мэрик! - услышала знакомый голос. - Не удивлён, честно говоря. Хотя ожидал увидеть тебя здесь ещё в октябре.
        - Это как?
        - Конечно, взяли. Иначе, пришлось бы выслушивать твоё нытьё. Ты ведь кроме мафии никогда ни во что играть не хочешь.
        - А что вы принесли? - поинтересовался Алекс.
        - Алекс, - позвала я, заходя в кухню.
        Я уселась на барный стул.
        - А мы с папой всё отмечаем. И католическое Рождество, и Новый год, наше Рождество и Старый Новый год, - мечтательно улыбнулась воспоминаниям. - Правда отец принимал в моих праздниках небольшое участие, но мне всегда было достаточно, что он смотрит, как я наряжаю ёлку, и ест то, что я готовлю, сидя со мной за одним столом.
        Но мне было не жалко Тора. Сейчас в моей душе не было места жалости. Я была переполнена радостью, благодарностью, нежностью, гордостью и много чем ещё. Я прекрасно провела время, я увидела Алекса с иной стороны, которая мне невероятно понравилась. И в этот момент мне было совершенно наплевать на то, что это всё ни к чему не приведёт. Я просто была счастлива от того, что он просидел рядом со мной весь вечер и был внимателен. Шутил, смеялся и просто прекрасно проводил время с друзьями. Позволив мне увидеть себя настоящего.
        Первые гости пришли уже в пять часов. Я как раз только закончила протирать пыль в тренажёрном зале и, немного уставшая, завалилась на диван в гостиной.
        - Я сейчас, - шепнул мне и вышел из комнаты.
        Друзья переговаривались на свои темы, а я исподтишка рассматривала их, пока не наткнулась на разъярённый взгляд Бо, направленный на меня.
        Оба парня уставились на меня.
        Мои глаза буквально вылезли на лоб.
        - Она не девка, - возразил обиженный полубог. - Бро, я, походу, влюбился.
        - Я не знал, - полушёпотом сообщил Алекс.
        Я достала из кармана телефон и очень удивилась, обнаружив, что уже почти десять часов вечера. Время в весёлой компании пролетело незаметно!
        Я старалась не обращать внимания на эти недвусмысленные взгляды, но это было сложно, особенно когда Бо злобно зыркала своими глазами, оперёнными неестественными ресницами, на меня.
        И подтверждая мои слова, телефон пиликнул оповещением о том, что машина подъехала.
        Я кивнула и села в машину.
        - Нет, это некрасиво. Оставайся с гостями, а я вызвала такси. Оно уже подъезжает.
        Я окончательно расслабилась, поняв, что эти тайные вечеринки, не что иное, как встреча добрых друзей. И было невероятно приятно, что Алекс позволил мне узнать его с этой стороны. А ещё, я чувствовала себя в этой компании совершенно свободно, чего нельзя сказать о вечеринках Ильяса.
        - Ладно. Посмотрим на твою тайную вечеринку. Потом продам информацию и фотографии твоему фанклубу.
        - Привет, - услышала весёлый женский голос. - Я Линн. А это - Дагер.
        - Хорошо, - Алекс слегка улыбнулся, притягивая мой взгляд к этим его ямочкам, которые так хочется потрогать. - Завтра не приезжай. Мы с отцом уезжаем в командировку на неделю. А ты отдохни. Да и заданий, наверное, скопилось. Ты сегодня весь день провела у меня….
        Алекс снова пожал плечами, а я заметила, что мыслями он сейчас где-то далеко. Я залюбовалась его задумчивостью. Он всегда был хорош: в гневе или погружаясь глубоко в себя, равнодушный или возбуждённый… И, похоже, помимо шикарной внешности, природа наградила парня и мозгами, и душой.
        - Сегодня вечером ко мне придут друзья. Будут только самые близкие… Не хочешь остаться?
        - Предприимчиво, - Романов ехидно улыбнулся. - Может, надо было всё же поступать на бизнес?
        - Если бы ты была не одета, то совершенно точно уже не стояла бы так далеко от меня, - засранец широко улыбнулся.
        - Ну вам же тоже нравится! - Асмунд защищался, как мог.
        Пора домой.
        - Провожу.
        - У тебя ведь тоже нет мамы? - аккуратно спросила, взглянув на парня исподлобья.
        - Нравится, - сжалилась Линн и достала из своей крупной сумки специальные карты.
        - Ты не против? - спросил Алекс, слегка наклонившись ко мне.
        - Ладно, - я вскочила со стула, - пойду делом займусь.
        И для тебя, Маша, это очень плохо. Очень плохо, Маша…
        - Оно безалкогольное, болван! - возразила Линн.
        - Да мне плевать, Тор! Сколько раз я говорил, не приводить ко мне своих девок!
        - Опять отец? - участливо поинтересовался Романов и присел рядом со мной.
        Та лишь повела плечами, глупо улыбаясь. Но не Тору. Она весь вечер гипнотизировала Алекса.
        Я по уже сложившейся традиции скинула свой рюкзак и толстовку на барный стул и стянула волосы в высокий небрежный хвост.
        По телу прошёл неприятный озноб. Но подобным отношения меня с недавнего времени не удивишь. Добрая четверть университета ненавидит меня за то, что удостоилась царского внимания.
        - М-м-м? - повернулась, постаравшись придать себе невозмутимости.
        - Отлично! Все играем. Правила объяснить? - возрадовался Тор, пододвигая барный стул ближе к подружке.
        Через час пришли все, кто должен был. В итоге собралось восемь человек - Алекс, я, Линн и Даг, Асмунд, красавчик брюнет - Стен и ещё один парень приятной внешности с божественным именем Тор, который привёл с собой девушку, как я поняла, впервые.
        И все, включая меня, засмеялись.
        - Мы с отцом никогда не отмечали их Рождество. Ёлку ставили ближе к началу января. В новогоднюю ночь отец всегда пил шампанское, а мне покупал земляничный лимонад - я страшно любил его в детстве, - Алекс улыбнулся воспоминаниям и продолжил: - Уже лет шесть праздники мы проводим не вместе.
        Я мотнула головой. Никогда не играла в настольные игры, и сейчас это казалось хорошей идеей.
        - А когда ты вернёшься? - спросила, но расслышав в собственных словах нотки огорчения, поспешила добавить в голос веселья: - В смысле, на неделю, это до воскресенья? Мне приходить на следующей неделе или…
        - Кто бы говорил, - возмутился Асмунд, - это не твой парень волокёт ящик пива?
        Я кивнула.
        Алекс тихо нашёптывал мне краткую информацию о каждом присутствующем. Как оказалось, девушку Тора он действительно видел впервые, а с самим парнем, как и со всеми остальными, кроме Асмунда, Романов подружился ещё в школе. И единственным другом, которым Александр обзавёлся в университете, оказался именно Асмунд. Хотя и с ним хозяин вечеринки познакомился раньше, во время подготовки к международной олимпиаде по литературе. Но сблизились парни только на первом курсе.
        ГЛАВА 12
        Всю неделю я думала об Алексе. И если до среды хоть немного отвлекалась на учёбу, то с началом каникул стало только хуже. Скорее бы уже прошёл Новый год, и начались экзамены!
        Рождество - первый день каникул - по сложившейся традиции провела вдвоём с отцом. Сутра наряжали ёлку, потом я приготовила ужин и до позднего вечера мы смотрели Иронию судьбы - любимый фильм мамы. Но даже в этот день я то и дело возвращалась мыслями к своему мучителю.
        Я испуганно, словно завороженная, глядела на парня, боясь пошевелиться. В темноте, освещаемый лишь слабым светом экрана телевизора и меняющими цвет отблесками гирлянды, он выглядел сказочно невероятным. Я была не в силах отвести взгляд.
        Подъезжающее такси одновременно подарило облегчение и тоску - сейчас я уеду от Алекса и вернусь в свою комнату в общежитии.
        - Я вижу, - прошептал Алекс и перевёл взгляд с моего лица на укутанное тело.
        Романов привык брать то, что хочет. Быстро и без препятствий. Как долго ещё он захочет играться со мной? И хочу ли я, чтоб Алекс меня отпустил?
        - Извини. Дома было так холодно…
        На Алексе всё ещё было надето пальто, на плечах которого поблескивали капли от только что растаявших снежинок. Он не снял верхнюю одежду. Наверняка, спешил выяснить, кто смотрит телевизор в его доме посреди ночи.
        Я пыталась работать, но в итоге часами впустую просиживала перед макбуком, не выдавив из себя ни одной стоящей истории. Такими темпами, мой Грант накроется медным тазом, и я поеду учиться в московский университет имени кого-нибудь.
        Тири закончила свой рассказ, а я кивнула и вышла из комнаты.
        Я, взбодрившись, поднялась на ноги, запрыгнув в подошедший автобус практически на ходу. Алекс был невероятно милым и внимательным со мной. Его друзья приняли, как родную. И я по-прежнему хочу сделать что-то для него. В конце концов, я не собираюсь обманываться, спать с ним, а потом страдать из-за того, что Романов не позвал замуж. В любом случае, Бека виновата не меньше Александра.
        Повисла тишина, нарушаемая лишь мультяшными голосами, доносящимися из телевизора.
        Достала из рюкзака, по привычке брошенного в гостиной на барный стул, резинку для волос, и, стянув локоны в хвост, направилась в кухню.
        Но искрящиеся в темноте глаза Романова, захватившие меня в плен, утверждали обратное.
        Это сон. Я всё ещё сплю. В своей кровати в общежитии. По-другому просто не может быть!
        - Уехал, но вечером вернётся. Поэтому приказал мне явиться и прибраться.
        - Ты поставила ёлку. И приготовила борщ, - сказал, наконец, парень и широко и искренне улыбнулся.
        Романов встал на ноги, не прекращая улыбаться, и я последовала его примеру.
        Алекс бросил Беку.
        И я не сдержала ответной слегка смущённой улыбки.
        Выбрав из множества каналов детский, с удовольствием смотрела мультфильмы, пока глаза не начали закрываться. Сказался недосып - ночами я мало спала, думая о Романове.
        Чтобы кого-то бросить, надо сначала с этим кем-то начать встречаться, разве нет? А сама Тири мне рассказывала, что Романов - одиночка. За все годы учёбы он не был замечен ни в одних отношениях. И если Романов появляется где-то с одной и той же девушкой два раза подряд - это уже событие, обсуждаемое не меньше, чем каждая игра сборной Швеции в чемпионате мира по хоккею.
        Добрела до автобусной остановки и рухнула на скамейку. Мокрый снег прилип к ресницам и мешал обзору, ветер трепал длинные волосы, торчащие из-под шапки, то и дело бросая их прямо в лицо, но я не замечала ничего, обдумывая услышанное. Романов бросил девушку сразу после секса. Запудрил мозги, наобещал золотых гор… То есть, он хотел её, добивался… И бросил… Играл, притворялся, вселил надежду, а потом растоптал её, унизив и оплевав. Бедная Бека, Господи.
        И это плохо, Маша. Очень плохо.
        Затем Алекс открыл заднюю дверь.
        Александр направился к машине, а я посеменила следом. Парень постучал в переднее стекло, дождался, пока оно опустится и протянул водителю крупную купюру, сказав:
        Тири внимательно смотрела на меня, явно желая что-то рассказать, но почему-то никак не могла решиться. Я терпеливо ждала, хоть не имела никакого желания выслушивать очередную тираду о том, какой Романов козёл.
        - Я уснула, - испуганным шепотом сообщила очевидное и высвободила ладонь.
        - А разве Романов не уехал? - спросила соседка, заваливаясь на свою кровать.
        Рукава толстовки повисли до щиколоток, и Алекс, обратив на это внимание, подтянул их вверх, оголяя мои ладони, чем смутил ещё сильнее, и я уставилась в пол.
        Но что-то в этой истории меня настораживает.
        Натянула шапку, куртку, обулась и вышла на улицу, не застёгиваясь. Алекс последовал за мной.
        Передо мной на корточках сидел Алекс и нежно поглаживал пальцы правой руки.
        - Я понимаю, - парень облегчил мне участь, перебив. - Автобусы уже не ходят, Маша. Я вызову такси.
        Я пожала плечами.
        - Мэри, - перебила подруга, - посмотри на меня.
        - Помнишь, я рассказывала про мою соседку Ребеку? Я жила с ней до тебя.
        Меня ласково, но твёрдо взяли за руку, и я резко распахнула веки.
        Стряхнула противный снег с куртки и ботинок, стянула шапку с большим меховым помпоном и повесила верхнюю одежду на вешалку. Первым делом включила отопление, но пока помещение прогреется - задубею. Готовить в куртке как минимум неудобно, поэтому я, словно воришка, которого вот-вот поймают, прокралась в спальню Алекса.
        Села в машину и перед тем, как Алекс захлопнул дверь, тихо добавила:
        Под мерное покачивание общественного транспорта, окончательно успокоилась, решив, что обязательно всё выясню и не стану делать поспешных выводов. Выйдя из автобуса на нужной остановке, зашла в супер-маркет. Через тридцать минут, с двумя переполненными пакетами наперевес, я подошла к дому Александра. Уместив покупки на крыльце, достала ключи, открыла дверь и завалилась в пустой холодный коттедж.
        Я пожала плечами и повернулась к Тири спиной, ковыряясь в рюкзаке.
        - Бека всегда была классной. Весёлой, доброй, интересной. И красивой. Романов наобещал ей золотых гор, прикинулся милашкой, - Тири грустно усмехнулась. - Подруга, конечно, влюбилась. Я так радовалась за неё! Ребека выглядела невероятно счастливой! Если бы она сказала, кто её тайный парень…
        Минут пятнадцать я разбиралась с чудом техники, установленным на кухонном островке вместо нормальной варочной панели. Пришлось даже прибегнуть к помощи интернета. В итоге, провозившись с готовкой пару часов, вернулась в гостиную. Достала из пакетов коробки с небольшой искусственной елью и ёлочными игрушками, размотала гирлянду, вставила в блок питания предусмотрительно купленные батарейки. Минут через пятнадцать поставила наряженную сверкающую красавицу на подоконник и рухнула на диван. Мне надо ещё немного подождать, чтобы остывшую кастрюлю можно было убрать с плиты в холодильник.
        Я не видела, но почувствовала, что он снова улыбается.
        - Куда намылилась в такую погоду? Ты видела, что там творится? - Тири свершено не вовремя вернулась в общагу.
        - Мэрик, ты меня удивляешь.
        - Хватит, - произнесла вслух и быстро вышла из комнаты Романова.
        - Я хотела дождаться, пока кастрюля остынет, чтобы убрать её в холодильник, и случайно уснула, - снова шёпотом начала оправдываться.
        Я кивнула.
        - Что за праздники без оливье?
        И отец Александра ушёл на кухню, оставляя нас одних.
        Уже стемнело. Свет включать не стала, чтобы не привлекать внимания к огромным окнам дома, который должен быть пустым. Кажется, все в этом городе знают, что хозяин коттеджа в отъезде, и будет очень неловко объясняться с соседями.
        Внутри будто лопнул воздушный шарик, наполненный горячей лавой. И та растеклась, выжигая всё досуха и оставляя после себя пустоту.
        В воскресенье, пообедав, стлала собираться.
        Я наклонилась, чтобы зашнуровать ботинки, и спрятала лицо за волосами. Ненавижу врать!
        Романов не поднимался на ноги. Он так и сидел на корточках перед диваном, изучая моё сонное лицо с таким усердием, будто пытался убедиться в подлинности картины. Я испытывала такую неловкость, что готова была провалиться сквозь землю.
        - Уже два часа ночи. Ты можешь лечь в гостевой спальне…
        Я потёрла глаза, не понимая, что происходит. Кто-то шёпотом звал меня по имени. А так не хотелось просыпаться! Мне снилась мама…
        - Какая кастрюля? - улыбаясь, тихо спросил Алекс.
        - Почему? - равнодушно спросила, натягивая куртку.
        - Бека так переживала, что пришлось посещать психотерапевта. Говорят, она до сих пор к нему ходит… Будь осторожна, подруга. Александр Романов - страшный человек.
        Мне бы такую комнатку для моей одежды… Правда, бОльшая половина вешалок и полок была бы пустой, но всё равно. Это мечта любой девушки. Здесь были толстовки, спортивные брюки, однотонные футболки, джинсы и даже пара деловых костюмов. Интересно было бы посмотреть на Алекса в одном из них. Думаю, ему идёт. Хотя ему идёт абсолютно всё.
        Я кивнула, насторожившись.
        Мне не пришлось изображать равнодушие. Я была раздражена, и, надеюсь, моё состояние Тири не отнесла на свой счёт, что было правдой, а обвинила в этом Романова.
        - Нет, - резко перебила Александра, - я не могу остаться ночью в доме с… - замялась и поёрзала на диване, - тем более с двумя…
        Интересно, много людей знают его таким? В тот вечер он не прятался за маской равнодушия, не скрывал эмоции за пошлостями и остротами, и я всё ещё пыталась осознать, что тот Алекс, каким я привыкла его себе представлять, на самом деле не настоящий. Я придумала его, чтобы было проще ненавидеть. А что же мне делать теперь?
        - Сдачи не надо. Проследите, чтобы девушка вошла в здание.
        - Вот козёл! Его же не было целую неделю! Кто успел там намусорить?
        - С борщем, - ответила, спросонья не понимая, как глупо, наверное, это звучит. - И я надела твою толстовку.
        Алекс застал меня спящей в своей гостиной. В своей толстовке. После того, как я приготовила для него борщ. Боже. Как я до этого докатилась?
        И в субботу меня посетила совершенно сумасшедшая мысль. Глупая. Выставлю себя полной дурой. Но в то же время мне так сильно хотелось сделать что-то приятное для Алекса, что я была совершенно уверена в своих действиях.
        Чаще моргала, прогоняя сон, заставляя себя потерпеть ещё десять минут, и тогда можно будет поехать домой и выспаться, наконец.
        - Оливье?
        - Когда они переспали, Романов кинул её. На следующий же день.
        - Там таких больше нет, отец, - громко и твёрдо ответил парень, не отводя от меня взгляда.
        Тряхнув головой, подошла к вешалкам. Выбрав самую тёплую на вид толстовку, натянула её через голову и глубоко вдохнула. Пахнет гелем для стирки и Алексом. Интересно, если я заберу эту кофту, он заметит?
        От всех этих мыслей кипела голова, но эйфория никуда не делась.
        И Ребека не говорила, с кем встречается… Их не видели вместе с Алексом. Зачем они скрывали отношения? Романов сам говорил мне, что не обращает внимания на сплетни и пересуды, и всегда делает то, что хочет. И я ему верю, потому что сама вижу это своими глазами.
        - Ничего. Я же тебе говорила, он закрывается в спальне, когда я прихожу…
        - Там в холодильнике ещё оливье, - глядя себе под ноги, сообщила Романову.
        Пока Алекс вызывал машину через приложение в смартфоне, стянула его толстовку и, аккуратно сложив, повесила на спинку дивана. Потом взяла рюкзак и направилась к выходу.
        - Понял, - коротко сказал Романов-старший. Послышались удаляющиеся шаги. - Пойду, сниму пробу. Борща сто лет не ел.
        - Если ты не забыла, я проиграла этот чёртов спор, - постаралась прибавить голосу злости.
        Мы стояли на крыльце бок о бок в полной тишине. Снег всё ещё падал на землю, переливаясь в тусклом свете редких фонарей, освещающих улицу, скрытую от наших глаз величавыми соснами. Звуки так до конца и не замёрзшего залива ласкали слух, убаюкивая. Но я сомневалась, что смогу сегодня снова заснуть.
        Александр осматривал меня, слегка улыбаясь, а потом протянул руку и заправил за ухо прядь волос.
        - Маша… Маша…
        Угадала с первого раза.
        Вот она, святая святых. Приёмная его царского величества, куда мечтают попасть женщины всех возрастов и национальностей. Слегка усмехнулась собственным мыслям и повела взглядом по помещению. Большая кровать аккуратно застелена, напротив - светлый комод, по обе стороны от кровати располагались двери. Полагаю, одна - в ванную комнату, другая - в гардероб.
        Подошла к зеркалу - а мне идёт.
        Включила телевизор, плотнее укуталась в толстовку и подтянула ноги к себе - в доме всё ещё было прохладно.
        - Ты долго держишься! - подруга присела на кровати и всмотрелась в моё лицо. - Он ведь явно заманил тебя в свой дом, чтобы завалить в постель. Что там у вас происходит на самом деле?
        Вот они. Недостатки публичной жизни. Каждый знает твоё расписание лучше тебя самого.
        - Маша.
        Нет. Что-то здесь не так. Да и какое мне дело? Было и прошло. Я не стану больше делать выводы о человеке, исходя из разговоров и сплетен.
        - И земляничный лимонад.
        Я постоянно прогоняла нашу последнюю встречу перед глазами, и не могла поверить, что всё произошедшее было реальностью. Школьные друзья Алекса, его откровения об отце, детстве и вкусном борще, настоящий Романов…
        Романов был так близко, что я еле сдерживалась. Хотелось прижаться к его большому тёплому телу и крепко обнять. Хотелось вдыхать его запах, почувствовать руки в своих волосах… Чёрт, похоже, я соскучилась сильнее, чем думала.
        Тири замолчала, тяжело вздохнув. Соседка внимательно следила за моей реакций, а я изо всех сил старалась сделать вид, что мне безразлично, хотя тревожное чувство нарастало всё сильнее…
        Я резко подскочила и села, выпрямив спину и сложив руки на коленях. В дверном проёме стоял высокий мужчина и, скрестив руки на груди, с интересом наблюдал за нами. Он был там всё это время?
        - Ну что? - повернулась к соседке лицом.
        - Батюшки! - ворвался в наш диалог громкий посторонний голос. - Сын, что за чудо? Ты где её нашёл?
        Этот жест, проделанный в темноте пустого дома, был настолько интимным, что я замерла, перестав дышать.
        Толстовка доходила практически до колен, высокий ворот подчёркивал черты лица, рукава пришлось сильно подвернуть. Зато я быстро согрелась. Не знаю из-за плотной ткани или из-за тепла, разлившегося по телу от вида мужской вещи на моём теле… Вещи Алекса.
        ГЛАВА 13
        Утром меня донимала Тири. Конечно, соседка заметила, что я вернулась поздно ночью. Нетрудно догадаться, о чём девушка подумала. Пришлось объясняться.
        - То есть ты хочешь сказать, что случайно заснула, а Романов, вернувшись ночью, наблюдал, как ты пускаешь слюни на его диван?
        Я присела на краешек своей кровати и посмотрела соседке в глаза, надеясь увидеть в них проблеск осознания. Но вместо этого они в ужасе расширились.
        - Ти, а ты когда-нибудь видела их вместе?
        Отец ничего не ответил. Он внимательно наблюдал за мной, будто боялся, что я заплачу. Я знаю, он никогда не любил, когда я плачу. Не знал, как утешить, что сказать.
        Прошла в кухню и стала загружать морозилку. Папино настроение зародило во мне тревогу, и я постоянно ждала, что отец сообщит нечто плохое.
        И я решилась задать вопросы…
        В конце концов, я не соврала. Просто опустила детали о борще, оливье, лимонаде и новогодней ёлке. И об отце Романова.
        - Привет, Маша.
        - Мэрик, - позвала подруга, выдёргивая из размышлений. - Не забывай, что я рассказала тебе о Беке.
        И в этом весь папа. Он не умеет утешать. Не знает, что говорить, когда кому-то плохо. Он просто берёт, и делает, не разглагольствуя. Исправляет ситуацию, если на это имеется хоть малейший шанс. Если его нет - принимает как должное и живёт дальше.
        - Буду через пятнадцать минут, - коротко и по-деловому ответил Романов и отключился.
        - Присядь, - скомандовал отец.
        Тири выпрямилась и, кажется, задумалась, а я продолжила:
        Но сейчас я точно уверена, что не сделала ничего плохого. И от этого ещё тревожнее.
        - Я просто подумала, почему они скрывали отношения? Как так вышло вообще?
        Закрутив тушь, повернулась лицом к подруге. Та смотрела на меня с подозрением.
        - Что ты имеешь ввиду? - спросила Тири.
        - Уже съели весь тазик, - с улыбкой в голосе сообщил Алекс.
        Я поёрзала на стуле, нервничая, и сцепила ладони в замок, спрятав их под столешницей. Кивнула.
        Отец терпеливо ждал, пока пройдёт первый шок. Я совершенно точно этого не ожидала. Даже не задумывалась, что такое в принципе возможно.
        Я справлюсь. Привыкну. В конце концов, человек ко всему привыкает. Всего три года, и я вернусь в Россию. К папе. Туда, куда так нещадно тянет душа. И теперь причин вернуться домой станет ещё на одну больше.
        - Ты в порядке? - наконец заговорил парень, и в его голосе послышалось волнение.
        - Тогда почему ты пытаешься его оправдать? - подруга громко задала вопрос тоном, в котором можно было расслышать гневные нотки.
        - Конечно, имеют, Маша. Успокойся.
        - Романов привык делать то, что хочет, не обращая внимания на чужие взгляды и мнение. Я - прямое тому доказательство.
        - Я в парке Хумлегорден, - перебила парня. Плевать, как это выглядит со стороны. Я хочу, чтобы он приехал.
        - Новый мне не продлевают.
        - Что за глупости…
        - Ла-а-адно, - недоверчиво и смущённо протянул Романов. Потом снова помолчал пару секунд и выдал: - Твой борщ был великолепен. Он не дожил даже до обеда.
        На улице было довольно холодно, а я забыла надеть перчатки. Поэтому зашла в ближайший магазин, чтобы купить их. Очень не хотелось возвращаться в общежитие.
        Я закрыла холодильник и посмотрела на отца. Он стоял в дверном проёме, опершись плечом на стену и скрестив руки на груди. Улыбнулась. Отец выглядит скорее как спортсмен. Или модель. Высокий, широкоплечий, с правильными чертами лица и лёгкой щетиной - он точно не похож на учителя начальных классов. Знаю, что молодые мамы, сотрудницы посольства, чьих детей отец учил считать и писать, не раз звали его на свидания.
        - Именно так всё и было, - ответила уверено.
        - Я не знаю, почему. Мне лишь сказали, что контракт не будет продлён. Я заканчиваю учебный год и уезжаю в Россию.
        Я встала на ноги и начала расхаживать по кухне.
        - Да?
        Я резко остановилась и замерла, словно приклеенная. Папа не должен видеть, как сильно меня ранит эта новость. Отец должен думать, что я уже взрослая, самостоятельная. Сильная, и со всем справлюсь. Именно такой он всегда хотел меня видеть.
        Александр молчал пару секунд, я тоже не спешила говорить, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.
        Добрела до парка Хумлегорден. Всегда любила это место. Здесь тихо и красиво. Можно просто посидеть и подумать, помечтать, спрятавшись от посторонних глаз.
        - Конечно, правда, - заверил парень.
        - В общем, спасибо, Маш, - искренне поблагодарил.
        - Алекс, - произнесла на выдохе.
        Надела куртку, шапку, достала рюкзак из шкафа и снова взглянула на Ти. Она сидела в пижаме на своей кровати, скрестив ноги, и прожигала меня взглядом.
        Как обухом по голове. Кажется, даже перед глазами потемнело. Сердце рухнуло на пол, а потом вернулось обратно - так бывает на американских горках. Я хватала ртом воздух, пытаясь что-то сказать, но мысли никак не хотели оформляться в слова.
        Господи, какой позор. Его папа застал меня спящей на романовском диване. В доме, который он строил для себя. Наверняка, он подумал, что я одна из чокнутых фанаток его сына.
        - Да, да, всё хорошо, - поспешила заверить, улыбаясь. Алекс волнуется обо мне…
        Тири молчала. Лишь медленно кивала головой, вглядываясь в мои глаза. Не знаю, о чём подруга думала, спрашивать не стала. Развернулась и вышла из комнаты.
        - Правда? - я искренне обрадовалась.
        - Что, и даже тазик? - я притворно испугалась.
        - Ты сможешь приезжать в Москву на лето и новогодние праздники. Кроме того, видеосвязь никто не отменял. Это мелочи, Маша. Не стоит расстраиваться.
        Папа никогда не рассказывал, почему выбрал эту профессию, а я не спрашивала. И сейчас, глядя на моего героя, в очередной раз задалась этим вопросом.
        Например, точно так же отец усадил меня напротив и пытал взглядом, когда мы с Ариной в прошлом году сбежали в клуб, куда нас провёл брат подруги Антон. Мы надеялись, что папа останется в неведении… Я до сих пор не поняла, как он узнал.
        Помню, однажды я потеряла в парке любимую игрушку. Мы покупали её вместе с мамой, когда она ещё была жива, поэтому эта кукла была мне очень дорога. Я таскала её за собой повсюду до десяти лет, пока не потеряла в парке. Вы знаете, каких размеров парки в Москве? Найти её было просто не реально. Тогда я проплакала весь вечер и всю ночь. Проснувшись утром, снова начала рыдать, не обнаружив куклы рядом, а папа взял и ушёл. Тогда я так сильно обиделась… Мне хотелось, чтобы он присел рядом, погладил по спине, по волосам, успокаивая, сказал что-нибудь ласковое… А он ушёл.
        Интересно, ему понравился борщ?
        - Нам надо поговорить, Маша.
        Вот и сейчас, он говорит о том, что уедет и оставит меня совсем одну, совершенно спокойно. Не потому, что ему безразлично, а потому, что знает - ничего нельзя изменить.
        Отец был мрачнее обычно. Конечно, он никогда не выглядел зубной феей, излучающей позитив, но сегодня я точно видела - что-то случилось.
        - Я не буду ходить вокруг да около, Маша, - отец заговорил серьёзным тоном, всматриваясь мне в глаза.
        - О Боже, - прошептала Ти, - ты влюбилась.
        Когда дверь за мной закрылась, шумно выдохнула, едва сдерживая слёзы. Я научилась это делать уже давно, чтобы не расстраивать папу. А сегодня не буду плакать ради себя.
        - Я не пытаюсь его оправдать, - спокойно ответила, надевая обувь, - я просто не спешу с выводами.
        Я не вылезала из кровати до самого вечера, прячась под одеялом. А потом вернулся папа. С моей куклой. Каким-то невероятным образом он отыскал игрушку на огромной площади и вернул её мне. Я даже спасибо не сказала. Просто была невероятно счастлива и плакала до поздней ночи, теперь уже вспоминая маму и обвиняя себя в плохих мыслях об отце.
        - Ты же знаешь, что в этом году у меня заканчивается контракт? - не то спросил, не то напомнил отец.
        - Сначала я думал подождать, но сразу после Нового года у тебя начнутся экзамены, и ты должна быть с холодной головой. А оттягивать разговор надолго не хочу.
        - Зачем им было прятаться? Почему абсолютно никто не видел их вместе и не знал об их зарождающихся отношениях? Что-то здесь не так, Тири, - заметив, что соседка хочет возразить, вытянула руку вперёд, останавливая её, - он не пудрит мне мозги, Ти. Я не собираюсь влюбляться, спать с ним и уж точно не надеюсь на «долго и счастливо». Ты можешь за меня не переживать. Но и обвинять Алекса в чём-то, основываясь лишь на словах девушки, которую я даже никогда не видела, не собираюсь.
        Вот оно. Похоже, действительно случилось что-то серьёзное.
        Он оттолкнулся плечом от дверного косяка и подошёл к столу. Дождался, пока я выполню его приказ, и сел напротив.
        - Привет, пап, - улыбнулась, ощутив привычный поцелуй в лоб.
        Всего три года. Зато уже этим летом я смогу вновь увидеть Москву… Может, мы с отцом вместе слетаем куда-нибудь отдохнуть. Давно хотели, просто почему-то не до этого было. Надо следовать примеру отца и искать во всём плюсы. Я стараюсь, вот только ноющая боль в груди не исчезает.
        Я знаю, что отцу нелегко демонстрировать свои эмоции. Даже мне. Это смерть мамы его так изменила. Я и не жду, правда. Всегда хотела, но никогда не ждала. И сейчас этого крохотного проявления чувств мне хватило, чтобы понять - ему не безразлично. Он не хочет оставлять меня.
        Просто отец - мой маленький мир. Он связывает меня с мамой. Он единственный, кто по-настоящему любит меня. А мне так важно ощущать чью-то любовь… Больше, чем кому-либо.
        И я снова кивнула. Выдавила из себя улыбку и сказала:
        - У нас ещё полгода, Маш, - совершенно неожиданно заявил отец. И я услышала в его голосе такую трепетную заботу, нежность… Мне так этого не хватало, когда я росла…
        Мне показалось, что я нахожусь на допросе в полицейском участке. Именно так всегда и было, когда я вытворяла что-то нехорошее.
        Удивившись собственным мыслям, уставилась на себя в зеркало, так и не докрасив ресницы.
        Александр рассмеялся, и, кажется, этот звук способен залечить все мои душевные раны.
        - Но как? Почему? Разве так можно? Они не имеют права!
        Мы пообедали, обсуждая мою учёбу, папину работу и много чего ещё. Но оба думали только о предстоящей разлуке. В воздухе висело напряжение, а когда я уходила, отец меня обнял.
        - Пожалуйста, - ответила, улыбаясь.
        Я не стала спрашивать. Я хорошо знаю папу, поэтому в душу не полезу. Если он захочет, то обязательно сам расскажет мне.
        - Конечно, папа. Просто это как-то неожиданно.
        Вышла из магазина и, прижимая трубку плечом, надела перчатки. Романов молчал, я тоже не спешила продолжать разговор. С ним мне было комфортно даже в тишине. Просто хотелось, чтобы Алекс никогда не бросал трубку.
        Когда расплачивалась с продавцом, зазвонил телефон. Не глядя, приняла вызов.
        - Маша, - нарушил тишину Романов, - я бы хотел отплатить тебе добром на добро, но готовить не умею. Зато с удовольствием заехал бы за тобой…
        А как же я? Хотелось спросить, но слова застряли в горле. Я обхватила себя руками и снова кивнула.
        Я закатила глаза, вновь поднялась на ноги и продолжила собираться, осознав, что разговора не получится.
        - Я купила кое-что из продуктов на Новый год.
        - А салат? - робко поинтересовалась. Мне было стыдно, но я не могла не спросить.
        Я снова кивнула. От волнения во рту пересохло.
        От звука его голоса слёзы снова слишком близко подобрались к глазам, грозясь разлиться водопадами.
        Но я не такая… Я не могу так… Я эмоциональная. Всегда такой была. Временами вспыльчивая и слишком чувствительная. Особенно, если дело касается моей крохотной семьи. А всё ведь было так хорошо! Мы с отцом, наконец, стали по-настоящему близки! Так, как мне всегда этого хотелось…
        ГЛАВА 14
        Алекс действительно появился через пятнадцать минут. Я увидела его раньше, чем парень заметил меня.
        Романов шёл по аллее, не обращая внимания на прохожих, которые то и дело оборачивали головы ему вслед. Высокий, широкоплечий. Пальто расстёгнуто, из-под него виднеется тёмная толстовка. Обычные чёрные джинсы… Снова ничего примечательного, но Алекс притягивает взгляды, словно магнит.
        Я смущённо опустила взгляд себе под ноги, обошла Алекса и двинулась вдоль набережной.
        И я была очень благодарна за это. Тем более, что о мультфильмах я могу говорить долго…
        - Что? - рассеяно пробормотала девушка.
        - Познакомься, - сказал Алекс, проигнорировав её вопрос, - это Мэри. Мэри, это…
        - Да, пожалуйста.
        - Ты не голодная? - поинтересовался парень. - Конечно, ничем, вкуснее твоего борща, я не накормлю, но…
        - Я не обратил внимания, - ответил Романов, слегка пожав плечами, и одарил меня таким взглядом, что мне мгновенно стало жарко.
        - Ты грустная. И это как-то связано с твоим отцом.
        - Да! Ты видел про жирафу?
        Я кивнула, и остаток пути до машины мы прошли молча. Однако, неловкой тишины между нами не было. Было так комфортно, спокойно, тепло, что мои слёзы так и не пролились, высохнув на подходе. Мне было хорошо.
        - Я не подавлюсь под твоим взглядом? Ты так смотришь, словно готова впихнуть в меня эту булку сразу и целиком.
        - Какие планы дальше, Маша?
        - Так значит в ней все два метра! - возмущенно сообщила. Почему кому-то, вроде меня, метр с кепкой, а кому-то все два?
        Романов увидел меня издалека и впился взглядом, и даже на расстоянии я заметила в его глазах беспокойство.
        - Алекс! - послышался довольный девичий голос. - Алекс! Романов!
        Я снова грустно улыбнулась.
        - Ну, мне не хочется жаловаться на детство. По началу, конечно, отец очень много работал… Он ведь начинал практически с нуля, но это долгая история. И я этого почти не помню. Зато к пяти годам он уже мог позволить себе заместителей… Отец старался проводить со мной как можно больше времени. Особенно в выходные. А ты? - Алекс обратился ко мне, и я поняла, что он слишком сильно любит говорить о личном.
        Когда дамочка приблизилась, я разглядела на её лице многочисленные веснушки, которые не смог спрятать даже толстый слой тональника.
        - Вы с отцом близки? - осторожно поинтересовался Алекс.
        - Ну, вообще я уже приготовила свою карту. Ты меня опередил. Это же не свидание, чтобы ты…
        - Ну, похожа ведь, - оправдываясь, сообщила.
        - Можешь не продолжать, - Романов улыбнулся и поднялся на ноги, - я полностью доверяю твоему вкусу.
        Я не испытывала неловкости, хотя наши руки то и дело соприкасались во время ходьбы. Едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в его ладонь.
        - Прости, не помню, - вежливо отшил навязчивую воздыхательницу Алекс и, подтолкнув меня в спину, продолжил двигаться к набережной.
        - Вау, - Алекс изучал моё лицо, - похоже, это действительно вкусно.
        - Ода. Вечеринка Ильяса, помнишь? Нас познакомил Лагман…
        Я усмехнулась. Сегодня эти слова особенно актуальны, учитывая, что мой собственный отец скоро уедет…
        - Думаю, можно прогуляться. Ты ведь для этого пришла в парк?
        - А что это, Маша? - спросил Алекс, встав прямо напротив меня и заглядывая в глаза. - Что это, если не свидание?
        Я снова осеклась. К глазам подступили непрошеные слёзы. Возможно, позже я смирюсь с отъездом отца, но пока ещё не свыклась с этой мыслью.
        - Да. Когда я училась в школе, мы с папой часто, почти каждые выходные, прогуливались по набережной и всегда заходили к Нельсу.
        - Мы… - замялась, опустив взгляд на дорожку, - мы поедем или пойдём пешком?
        - Привет, жирафа, - поздоровалась, улыбаясь, довольная собой. - А где твои очки?
        - Нежной, - подсказал Романов, - доброй, милой, ласковой…
        Вид на набережную со стороны парка был просто потрясающий. Небольшие домики, оранжевые, коричневые, желтые, с яркими крышами, украшенные башенками, в это время дня выглядели просто сказочными. Будто мы попали в старый мультфильм, нарисованный карандашами. Фонари уже зажглись и отражались от воды, а в ней здания светились, словно рождественские гирлянды, которыми город был увешан с головы до ног.
        И мы одновременно рассмеялись.
        К нам практически бегом двигалась высоченная мадама. Распущенные белые волосы, без шапки, длинная тонкая шея, вокруг которой обёрнут шёлковый шарф, который в мороз только холодит. Полупрозрачные леггинсы, шпильки и расстёгнутый полушубок - всё это говорило об отсутствии чувства самосохранения. Или мозгов.
        Я едва сдержала смех, чтобы не подавиться, и пожала плечами.
        - Он добавляет в них корейскую морковку и…
        - Алекс, - начала разговор, - мне так стыдно. Боюсь представить, что твой отец подумал обо мне. Прости, пожалуйста, что…
        - Отец работает в посольстве по контракту. Учителем начальных классов. И ему сообщили, что контракт не продлят. Папе придётся уехать в Россию…
        - Спасибо, - прошептала и отвернулась к окну.
        - Тут на набережной, недалеко, - перебила Романова, - стоит ларёк. Парень готовит очень вкусные хот-доги. Ел когда-нибудь?
        - Привет, Нельс, - поздоровалась, заглянув в раздаточное окошко.
        Алекс мотнул головой.
        - Всё ясно. Причину не объяснили?
        Мой голос сорвался и Алекс, освобождая меня от дальнейших разговоров на эту тему, сказал:
        - Сложно сказать, - ответила без стеснения. Мне хотелось быть с ним откровенной. - Просто мы одни друг у друга. Папе было тяжело после смерти мамы. Он её так сильно любил… Два года не мог придти в себя и, кажется, за это время разучился чувствовать. Но он очень старался. Просто некому было подсказать, как быть со мной… Я же девочка, понимаешь? - спросила и глянула на Алекса. Он кивнул. - К тому же я всегда была такой… Ну не знаю…
        Я смутилась. Мне нравится моя шапка. Она удобная и тёплая. А пумпоны с детства обожаю. И что-то мне подсказывает, что Алексу тоже понравилось.
        Сзади послышался смешок.
        - Я не ношу шапки, - сказал и слегка улыбнулся, снова удостоив внимания мой головной убор.
        Я подняла глаза и взглянула в лицо Алекса, кивнув. Он улыбнулся в ответ и, продолжая смотреть на меня, двинулся в сторону набережной.
        Едва сев за руль, Алекс включил печку на всю мощность, повернулся ко мне и спросил:
        - Я - Ода… Привет.
        Кого-то она мне напоминает…
        - Значит, любишь советские мультфильмы? - парень сменил тему.
        Я встала и переступила с ноги на ногу.
        - О-о-о, - парень искренне обрадовался. - Мэри! Тебе как всегда? Два классических?
        - Мультики советские надо было смотреть, - пробубнила по-русски. И судя по довольному лицу Алекса, он воспитывался на правильных мультфильмах.
        Алекс, заметив мой манёвр, остановился и посмотрел на меня.
        - Девочкой, - перебила Алекса, пока он не наговорил лишнего, доведя меня до обморока. Столько приятных слов от Романова не выдержит ни одна девушка. - В общем, я знаю, что он меня любит. А я очень люблю его. В конце концов, мне больше некого…
        Девушка удостоила меня пренебрежительного взгляда с высоты своего роста, и меня осенило. Я поняла, кого эта дамочка мне напоминает.
        - Я хотела позаниматься. Скоро экзамены, надо готовиться…
        - Жирафа? - тихо уточнил Романов, едва мы отошли на пару метров.
        Я пожала плечами. Боялась говорить, чтобы не разреветься.
        - Не замёрзла? - без приветствий поинтересовался, присаживаясь рядом со мной на скамейку.
        - А ты хотела рассчитаться сама? Ты не похожа на тех девушек, которые дерутся за свои права и бьют в челюсть, если перед ними открыть дверь.
        - Привет! - просияла мадама. - Гуляешь?
        - Мне очень жаль, Маша.
        Алекс, подтверждая мои слова, протянул к окошку свой смартфон и приложил к терминалу, оплачивая заказ.
        Я взглянула на парня. Мокрые от снега волосы, лёгкая щетина, блестящие чёрные глаза, заглядывающие, кажется, в самую душу… Боже, какой же он красивый! Я в беде. Я в большой беде. Поэтому сказала:
        Я возмущённо прыснула и поднесла свой хот-дог ко рту.
        - Хорошо, отвезу тебя в общежитие.
        - Значит, я не ошибся… - задумчиво проговорил Алекс, доедая хот-дог. Свой я слопала раза в два быстрее, чем Романов.
        - Ну, ты же сам заплатил, - ответила и снова откусила.
        Александр лишь кивнул в ответ, забирая два горячих хот-дога.
        - Просто ешь свой хот-дог, Романов.
        - О, да, - ответила набитым ртом.
        - Да, звучит не очень весело, - сказала совершенно искренне.
        - Отец хотел, чтобы я считал русский - своим родным языком. В детстве я смотрел только наши мультики и занимался с репетитором с четырёх лет. Довольно сложно выучить язык, тем более русский, живя в стране, в которой на нём не говорят. Дома отец разговаривал со мной на русском, на улице - на шведском. Было не просто. А с семи лет к ним добавился ещё и английский. Тогда, кстати, я и полюбил английскую литературу.
        Алекс недвусмысленно глянул на девушку, давая ей понять, что не запомнил имя. Я слегка улыбнулась, а в глазах блондинки проскочило разочарование.
        - Так в чём ты не ошибся? - повторила вопрос.
        - Просто ты в жизни не ел ничего вкуснее. И будешь благодарен мне всю оставшуюся жизнь.
        - Вон он! - я широко улыбнулась, уже предчувствуя вкус сочного хот-дога. - Пошли скорее.
        - А-а-а. Привет, - дружелюбно поздоровался продавец и подмигнул мне.
        Тем не менее, девушка быстро опомнилась и, придав взгляду и голосу соблазнительности, снова обратилась к Александру:
        Я осеклась, испугавшись собственных слов. Боже. Снова позорюсь перед Романовым. Заговорила про свидания… Это всё чёртов хот-дог. Он такой вкусный, что мозг отключается.
        Я не стала спорить. Развернулась и послушно побрела обратно к парку.
        Он не отводил взгляда. Изучал моё лицо, волосы, распущенные по плечам и облепленные снежинками, перевёл взгляд на дурацкую шапку с пумпоном. А я молчала, рассматривая парня в ответ.
        - Сто восемьдесят девять, - ответил Алекс удивлённо, - а что?
        - Вы с папой стали реже заходить. Всё в порядке? - поинтересовался продавец, а я смутилась.
        - Здравствуй, - вежливо поздоровался Алекс, остановившись.
        - Ты замёрзла. Пойдём к машине.
        Я откусила кусочек любимого лакомства и довольно промычала, прикрыв глаза.
        - А ты? - ответила вопросом на вопрос и указала на его голову.
        - Да. Просто я теперь не живу с отцом. Мы редко видимся… И, - исподлобья глянула на Романова, - я сегодня не с папой.
        - Маш, - Романов твёрдо перебил мой лепет, - тебе совершенно не за что извиняться. Не произошло ничего страшного. К тому же я еле успел урвать порцию еды. Отец с таким удовольствием опустошал кастрюли, что готов теперь тебя удочерить.
        - Какой у тебя рост? - спросила, продолжая хихикать.
        Схватила Алекса за рукав и потащила к ларьку.
        - В чём? - поинтересовалась, засовывая руки в карманы куртки.
        Я слегка покивала головой. Романову не откажешь в проницательности. Хотя, я не слишком старалась скрыть своё настроение. И Алекс оказался самой лучшей компанией для меня сейчас. Рядом с ним я чувствовала себя спокойной и в то же время окрылённой. В животе постоянно щекотало… Это, наверное, из-за хот-дога.
        - Тот парень, Нельс… - начал Романов, а я напряглась. О чём он хочет спросить? - Вы с отцом часто покупали его хот-доги?
        Алекс кивнул и улыбнулся.
        Мне снова стало грустно, и я тяжело вздохнула.
        - Льстец, - я улыбнулась, но вышло как-то грустно.
        - Ты права, это действительно очень вкусно, - причавкивая, сказал Алекс. - Но не так, как твой борщ.
        - Как-то всё не так, - Романов улыбнулся. - Я хотел накормить тебя в благодарность за великолепный борщ и салат, а выходит, ты снова кормишь меня.
        Девушка игнорировала моё присутствие, словно с высоты своего роста не замечала мелкую шавку рядом с объектом обожания.
        Я отвела глаза, опасаясь, что Алекс прочтёт мои мысли. А в мыслях у меня был полный кавардак.
        - Ну, - я нетерпеливо выхватила из рук Алекса свою сосиску, еда мы отошли пару шагов от закусочной, - пробуй.
        Уставилась на Алекса, ожидая его реакции. Парень слегка приподнял брови в удивлении и сказал:
        ГЛАВА 15
        В течение оставшейся до Нового года недели я много занималась. Первый экзамен уже второго января, и я планирую сдать его на высший балл. Как и остальные экзамены.
        Алекс мне звонил. Уже несколько дней подряд. И парень так избаловал меня разговорами, что теперь, если до восьми вечера я ещё не слышала его голоса, начинала психовать. Учебный материал никак не хотел запоминаться, ручки переставали писать, тетради раздражали.
        Я кивнула несколько раз. Я ещё ни в чём не была так уверена.
        И Алекс сначала слегка отстранился, а потом одним сильным толчком погрузился в меня до самого основания.
        - Спасибо.
        Между ног я чувствовала его возбуждённый член. В голову прокрались мысли о том, как вообще с таким размером он в меня поместится. Стало страшно.
        - Прости, Кать, - не глядя на подругу, ответила, - мне надо бежать.
        Я обхватила Алекса за шею и зарылась руками в его волосы, периодически царапая кожу головы ногтями.
        Я извивалась под ним, влажные волосы разметались по подушкам, с губ то и дело срывались тихие стоны.
        И я побежала. Люди оборачивались мне вслед, снег слепил глаза, холодный воздух исколол лёгкие, но я неслась к остановке, будто за мной гнались злые псы.
        Я слегка улыбнулась. Захотелось почувствовать под пальцами его обнажённую кожу. Схватилась за подол футболки и потянула вверх, обнажая Романова.
        Что значит отказался? Сам отказался продлить контракт?
        - Они классные, - искренне ответила и улыбнулась, вспомнив Линн и Дага, Асмунда и остальных, - Тор снова приведёт Бо?
        - Мэри, ты в порядке? Ты что-нибудь понимаешь?
        Алекс целовал мою шею, ключицы, спустился к груди и по очереди ласкал языком соски, то и дело прикусывая.
        Мы лежали в обнимку и молчали долгие минуты. Я чувствовала, как сердце Алекса размеренно бьётся под моей ладонью, плотно прижималась к парню всем телом, стараясь слиться в одно целое. Вдыхала его запах, пыталась запомнить его, чтобы, когда придёт время уходить, не так сильно скучать до новой встречи.
        - Мэрик, ну зачем тогда я бы стала спрашивать про твоего папу?
        Я дёргала Алекса за волосы, царапала ногтями плечи, наверняка оставляя следы, и тяжело дышала, сдерживая рвущиеся наружу стоны.
        Романов опустился передо мной на колени и, целуя живот, стал расстёгивать молнию на чёрных брюках.
        Уже шестой час. На улице совсем темно, и ехать минут двадцать. Потом ещё идти пешком… Дождусь ли я? Мне жизненно необходимо оказаться рядом с Романовым. Я должна увидеть эти глаза, должна ощутить его запах. Я должна его обнять. Крепко-крепко. Так, чтобы кости захрустели. И обнимать долго. Пока не пропитаюсь им насквозь. Пока запах не проникнет в лёгкие, чтобы запомниться навсегда. Пока не отогреюсь от долгих лет стужи, гуляющей в моей душе после смерти мамы.
        - Стипендию не потеряю, - ответила довольная Кэтти. - Слушай, это просто жесть!
        Его идеальное тело лучше любого афродизиака. Я прижалась голой грудью к Алексу, и он шумно выдохнул. Приподнявшись на носочки, провела носом вдоль его шеи, как делал Романов со мной, и лизнула кадык. Так давно мечтала об этом. Терпкий, мужской вкус. Немного солёный. Лучше любого лакомства.
        - Не стоит меня благодарить. К тому же, он всё равно отказался. Мне надо в душ.
        - И что, - решила уточнить, - каждый раз прямо влюбляется?
        Я испытывала целую гамму чувств, главным среди которых была любовь. И сильнейшее чувство благодарности.
        Каждый толчок отдавался в теле острым возбуждением и сумасшедшей болью.
        Конечно, как и любая девушка, я представляла свой первый раз. Но даже в мечтах не была настолько счастлива.
        Измученная и уставшая, я уснула в постели одна.
        Я с Романовым. Он обнимает меня после секса. Только что целовал и шептал нежности. Довёл до оргазма.
        Когда Алекс вышел из меня, я резко свела ноги, надеясь, что это поможет, и перевернулась на бок. Боль прошла, но неприятное тянущее чувство осталось. А я всё равно улыбнулась. Широко и искренне, прикрыв лицо руками.
        - Спокойной ночи? - с вопросительной интонацией пожелал Алекс.
        Глаза Алекса сверкнули в полумраке, и он снова меня поцеловал. Глубоко, страстно, крепко прижав к себе.
        - Как собираешься провести Новый год, Маша? - спросил парень, позвонив мне тридцатого числа. Третий день подряд…
        Романов отстранился, перекатился на другую сторону кровати и, присев, сказал:
        Запыхавшаяся, с раскрасневшимися щеками и взлохмаченными мокрыми волосами, облепившими лицо, нажала на звонок.
        И это произошло.
        Это невероятно. Это не может быть правдой. Алекс позвонил знакомому, просить, чтобы папе продлили контракт? Зачем? И почему не сказал мне? Нет, это какая-то ошибка. Дурацкое совпадение…
        И парень опустился ниже. Целуя мой живот, руками шире раздвинул ноги, разместив между ними свои широкие плечи.
        - Дикая кошка Маша, - тихо сказал он, и я снова почувствовала острое возбуждение, несмотря на боль.
        Романов хотел переспать со мной. Я не сомневаюсь в этом. Да он и не скрывал своих намерений. Затеял этот спор, потом игнорировал несколько месяцев, а теперь… Звонит и спрашивает, как дела. Ни на что не намекает, ничего не предлагает. И я совершенно растеряна. Это мешает мне готовиться к сессии. Это мешает мне жить.
        Алекс сделал поступательное движение бёдрами, и я почувствовала, насколько сильно он возбуждён. И я не меньше. Моё бельё уже можно выжимать, а это только начало. Ведь так?
        - Блядь, - прошипел Романов, и его губы переместились на мой подбородок, потом к шее. А я порадовалась, что на экзамен не нацепила водолазку, а надела блузу, расстегнув три верхние пуговицы.
        - Ты вся дрожишь! Заходи скорее!
        А когда парень продвинулся глубже, стало ещё больнее.
        Вместо ответа, я дрожащей рукой достала смартфон из рюкзака и нажала на кнопку вызова. Гудки шли долго, и сердце билось с ними в унисон. Вокруг всё плыло, словно в тумане. А может быть, это тушь, которой я так некстати решила воспользоваться сегодня утром, растеклась, попала в глаза и мешает ясно видеть. Наконец послышался знакомый голос.
        Романов хмыкнул.
        Алекс прошипел и замер. Мы не шевелились несколько секунд, а когда я немного расслабилась, привыкнув к боли, он начал двигаться.
        - М-м-м?
        - Я хочу слышать тебя, Маша, - повторил Алекс, обдавая моё самое интимное место горячим дыханием.
        Я рассмеялась. Всё же Романов - это Романов. И его грязный рот никогда не начнёт цитировать сонеты Шекспира. Хотя, наверняка, парочку знает наизусть.
        Надеюсь, Александр поймёт, что я опаздываю из-за экзамена. Можно, конечно, позвонить, но я не решусь. Боюсь.
        Алекс подтолкнул меня к кровати, одним рывком стянул покрывало и аккуратно уложил меня на матрас, нависнув сверху.
        Я измерила коридор шагами в обе стороны несколько раз. Перечитала смс от Романова, пыталась листать учебник по искусствоведению, и всё равно злилась на Кэтти, из-за которой моя встреча с Алексом откладывалась.
        Парень вышел на улицу, вглядываясь в темноту, будто хотел рассмотреть, кто меня преследовал.
        - Боже, - прошептала в трубку.
        Ощущения были острыми. Язык ласкал клитор, в то время как палец массировал изнутри, не проникая глубоко, растягивая вход.
        - Ага, - весело ответил Алекс, - каждую неделю женится. У него уже столько невест перебывало, что Тор и сам всех не вспомнит.
        Кроме того, совершенно недопустимо то, что я скучаю по нему. Так сильно скучаю, что к вечеру каждого дня думать могу только о его карих глазах и сильных руках. О его сногсшибательной улыбке и обволакивающем голосе.
        Алекс ускорился, и я всхлипнула, не сдержавшись.
        Светлая футболка и такие же спортивные брюки - совершенно обычная одежда, которую носят все, но только Алексу она так идёт. Красивый настолько, что сердце заходится в припадке, дух перехватывает, как на американских горках.
        Я стояла и молча смотрела на Алекса, пытаясь понять, когда же я попалась…
        Алекс словно ожил - прижал меня к себе крепче. Обе его ладони полностью скрывали мою спину, и это казалось таким правильным. Всё, что происходило сейчас.
        - Не сдерживайся, Маша, - приказным тоном сказал Романов, - я хочу тебя слышать.
        Романов легко подтолкнул меня в спину, и я ввалилась в дом, оставляя за собой мокрые следы.
        - Короче. Новый год я провела с Хассе. Утром тридцать первого мы завтракали в одном ресторане. Очень, кстати, крутое место! Я даже не знала о нём. Там такие люди бывают! А жратва - закачаешься! Я заказала…
        Алекс, целуя меня в губы, нежно, но в то же время страстно, провёл рукой вдоль позвоночника, опустил её ниже, и медленно провёл пальцами между моих слегка разведённых ног, пуская по телу очередной электрический разряд. Я простонала Романову прямо в рот, не сдержавшись, а тот крепко выругался.
        Романов слегка усмехнулся и стал расстёгивать пуговицы на моей рубашке. Медленно. Не отпуская моего взгляда. Каждый раз он намерено задевал кожу, и на этих местах, кажется, оставались ожоги.
        Первого января Алекс тоже не позвонил. А второго я сдавала первый экзамен. И это - суббота. А значит, сегодня я его увижу.
        - Что ж. Тогда я не буду звонить тебе завтра. Не хочу отвлекать…
        Я снова рухнула на подушки, больно прикусив губу.
        - Маша? - Романов был, мягко говоря, удивлён. - Где твоя шапка? Ты бежала?
        - Пап, я перезвоню, - не стала слушать отца. Это подождёт. Мне срочно нужно к Алексу.
        - Короче, мой говорит: «Да, если его дочка совершеннолетняя, имеют право». Алекс там чего-то бла-бла-бла. И мой говорит: «Не вопрос. Решу. Как, говоришь, зовут?» И мне говорит, запиши - Игорь Суржевский. Прикинь, Мэрик! Я вообще ничего не поняла. А ты?
        Романов, словно наркотик, проник в мою голову и, боюсь, уже очень близок к сердцу.
        Александр ничего не ответил. Его рука, всё это время поглаживающая мою обнажённую спину, замерла. Он молчал с минуту, и я не шевелилась, чувствуя возникшее напряжение.
        - Спокойной ночи, - шёпотом ответила.
        Послышался звук разрываемой фольги. Алекс отстранился на пару секунд, а потом я почувствовала, как его член упирается прямо в мой вход. Я сжалась. Сердце бешено стучало, пытаясь вырваться из груди.
        Инстинктивно я укусила Романова за губу.
        Я уже начала подниматься на ноги, но Кэйт дёрнула меня за руку.
        Бабочки, которые при каждой нашей встречи то и дело легонько щекотали низ живота, сейчас во всю расправили крылья и разлетелись по всему телу.
        - Ты ведь Игоревна? - спросила подруга, буквально выталкивая меня на улицу.
        Романов, словно почувствовав мои эмоции, начал покрывать лицо нежными поцелуями, успокаивая. Одной рукой он гладил меня по голове, перебирая волосы, а второй потянулся к прикроватной тумбе.
        - Ещё ни разу мне не говорили спасибо за секс, - весело сообщил парень.
        Хотя, Александр безупречен во всём…
        Я промолчала. Сомневаюсь, что женщин у Тора было больше, чем у самого Алекса. Думаю, Романов понял, о чём я задумалась. Он резко сменил тему.
        Эти несколько секунд показались мне вечностью. А когда Алекс распахнул дверь, я испытала такое облегчение, словно удалось избежать конца света.
        - Пока не знаю. Наверное, соберёмся у меня с ребятами…
        Он поднял голову и посмотрел на меня горящими возбуждением глазами. Дрожь мурашками разбежалась по всему телу. Я, словно под гипнозом, смотрела, как он снимает с меня брюки. Переступила через правую штанину, затем - через левую. Алекс поднялся на ноги и сделал шаг назад. Я стояла перед ним в одних хлопковых трусиках, в то время как парень был полностью одет.
        Я задыхалась. Хватала ртом воздух, пока Алекс проделывал что-то невероятное своим ртом и руками. А когда умелые пальцы опустились к ягодицам и крепко сжали их, я простонала.
        - Что ты…
        - С ним я и провела все каникулы. Маша, это было круто! Он такой внимательный, щедрый, страстный…
        - Я буду осторожен.
        - Маша?
        И Алекс вышел из комнаты, оставляя меня в полнейшем смятении.
        И я постаралась. Насколько это было возможно. Я не сомневалась, но страх никуда не делся.
        Стало неловко. Всё ещё мокрые волосы неприятно облепили спину и плечи. Тушь, наверняка, растеклась под глазами чёрными кругами. Я попыталась прикрыться руками, но Алекс мотнул головой, прошептав:
        - Слушай, - Катя дотащила меня до ближайшей скамейки и усадила, несмотря на толстый слой снега. Сама рухнула рядом. - Я же тебе рассказывала, что познакомилась с одним состоятельным парнем?
        Никто никогда не делал для меня ничего подобного. Просто так. Безвозмездно. Он даже не сказал мне. Наверняка, думал, что не узнаю. Если бы не это прекрасное совпадение…
        Я думала и ждала. Ждала и думала. А Романов так и не возвращался.
        Несколько долгих секунд всматривался в мои глаза, а потом поцеловал, изучая языком рот. Лаская нёбо, сплетаясь с моим языком в диком танце. Затем он снова отстранился и, заглянув в глаза, шёпотом спросил:
        И я ничего не могу с собой поделать.
        Романов, словно прочитав мои мысли, протянул руку и провёл от шеи к груди, сжав правую своей крупной ладонью. Он погладил вершину большим пальцем, и я снова тихо застонала.
        Я не имела совершенно никакого опыта, но интуитивно чувствовала, что парень сдерживается. Осторожничает. И от этого сердце щемило нежностью.
        - Чёрт, маленькая, прости, - прошептал парень, ещё несколько раз с силой толкнулся и, рыкнув, замер.
        Я очень спешила. Мне хотелось поскорее поехать к Романову. Обычно я прихожу к нему около трёх часов дня, надеясь, что к этому времени все девицы уже разойдутся, но сегодня уже серьёзно задерживаюсь. Поэтому тридцать минут в ожидании Кэйт кажутся вечностью.
        - Ты должна расслабиться, Маша, - ласково, но в то же время твёрдо сказал Алекс.
        Захотелось срочно позвонить отцу, но телефон остался в рюкзаке. Хотела дождаться Алекса и спросить, что он знает, но Романов почему-то всё не приходил.
        В какой-то момент я почувствовала, что улетаю. Кончики пальцев начало покалывать, дыхание стало рваным, и я, громко крикнув, рассыпалась на мелкие осколки. Тело выгнулось и задрожало, стало невесомым, я словно парила в воздухе несколько долгих секунд.
        Автобуса, как назло, не было слишком долго, а когда он подошёл, я чуть не разрыдалась от облегчения.
        - Не останавливайся, - шёпотом, но уверено сказала.
        И я поверила ему. Расправила плечи и выпрямилась, опустив руки вдоль тела.
        Тоже верно. Я села обратно на скамейку и стала постукивать ногой по дорожке в нетерпении.
        Катя схватила меня за руку и потащила к выходу.
        - Так, стоп, - перебила Катю, - если ты хочешь рассказать мне про свой первый опыт, то давай позже, я спешу.
        Он скинул на пол рюкзак с моего плеча, стянул куртку, расшнуровал ботинки, присев на корточки, а я не могла пошевелиться. В груди стоял ком, грозивший вот-вот вырваться слезами.
        Романов замер. Его руки вцепились в мои плечи, толи отталкивая, толи притягивая ближе, но я продолжала прижиматься к Алексу всем телом, так страстно желая, чтобы он, наконец, обнял меня.
        Господи, я люблю этого человека. Люблю так сильно, что действительно готова разрыдаться. И именно это произойдёт, если я не сделаю что-то.
        Я промолчала. Сама ведь только что сказала, что проведу весь день с отцом, который скоро уедет…
        Я вскрикнула. Острая боль пронзила всё тело. Я вонзила в спину Алекса ногти, разодрав кожу до крови, и укусила парня за плечо, пытаясь сдержать слёзы и всхлипы.
        Александр продолжал рассматривать меня, словно картину, и под этим взглядом я почувствовала себя увереннее. Шагнула вперёд, протянув руку, и прижала ладонь к груди Романова. Его сердце, кажется, билось в унисон с моим. Грудь часто вздымалась, говоря о сильном возбуждении.
        В этот момент мне стало неловко. Я смотрела на парня сверху вниз и инстинктивно тянула его за волосы, пытаясь оторвать от себя.
        У дома Романова я оказалась в половине седьмого. В окнах горел свет. Может, у него друзья? Плевать. Я всё равно позвоню в дверь.
        - А ты? - спросила и откусила яблоко.
        Наконец, дверь аудитории скрипнула, и Кэйт, вполне довольная, вышла.
        - Мэри. Мэри, - словно издалека доносился взволнованный голос подруги, но я и не думала реагировать.
        Я слегка отстранилась от парня, и заглянула ему в глаза. Чёрные, горящие. От его взгляда по телу прошёл очередной разряд тока.
        - Ну как? - поинтересовалась участливо.
        Вечером я начинаю думать, почему он ещё не позвонил. Начинаю представлять, чем Алекс занят. Или кем. И это совершенно невыносимо. А когда смартфон оживает, и на экране высвечивается многоговорящее «засранец», хватаю телефон со скоростью света.
        Алекс сделал шаг назад, отдаляясь от меня, а я, словно на привязи, сделала шаг к нему.
        Я кусала губы и царапала спину Алекса, а он ласкал языком мою шею, ушко, пытаясь облегчить боль.
        Расстегнув последнюю, Алекс стянул рубашку с моих плеч и опустил горящий взгляд ниже. Грудь часто поднималась, напрягшиеся соски, наверняка, были видны сквозь тонкую ткань бюстгалтера, и мне остро захотелось ощутить его ладони там, на полушариях.
        Романов издал какой-то звук, похожий на рык, и крепко прижал меня к себе, перехватывая инициативу. Его руки уверенно исследовали мою спину, а язык ворвался в рот, словно завоёвывая территорию. Ноги подкосились, и я бы упала, если б Алекс не прижимал меня к себе.
        Романов снова опустил руки на мои ягодицы и слегка потянул вверх. Я по инерции обвила его талию ногами, и мы куда-то двинулись.
        Тишина в ответ. Отец ничего не говорил несколько долгих секунд, неосознанно меня убивая. Я уже думала, что потеряю сознание, когда папа ответил.
        Алекс крепко прижимал меня своей рукой к матрасу, продолжая ласки, а когда я вернулась в реальность, поднялся на ноги, быстро стянул спортивные брюки вместе с боксерами и вернулся ко мне, разместившись между моих широко разведённых ног.
        И это плохо, Маша. Очень плохо.
        Нет, не то, чтобы я хотела, чтоб Романов оставался озабоченным засранцем. Мне очень нравился такой Алекс, каким он был теперь. Просто я совершенно сбита с толку. Гораздо проще было его ненавидеть. А сейчас… Я запуталась.
        - Позвонили сегодня утром. Я не знаю, почему они передумали…
        Я чувствовала, как член внутри меня пульсирует, и даже эти движения отдавались болью.
        Я поднялась на ноги, совершенно позабыв о Кате, которая всё ещё сидела напротив и смотрела удивлённо и взволновано.
        Нет. Не может быть. Он так нежно целовал меня, так смотрел. Романов не может быть таким прекрасным актёром.
        И подруга забежала в аудиторию, где экзамен уже подходил к концу.
        - Ты уверена, Маша?
        - Звучит хорошо. Правда, - с улыбкой в голосе прокомментировал Романов.
        Грязный рот Романова… Которым он доводит меня до исступления.
        Алекс не переставал меня целовать. Губы, лицо, шея, ключицы. Я совершенно потерялась во времени и пространстве.
        - Маша, - услышала в ответ возбуждённый шёпот. Алекс замер, уткнувшись носом в мою шею и согревая её частым дыханием. - Что ты со мной делаешь, дикая кошка? Я же не смогу остановиться.
        - Вряд ли. Тор влюбляется чаще, чем кролики трахаются.
        Алекс буквально набросился на меня, сжимая своими сильными руками. Умело сорвал лифчик, освобождая грудь, и припал к ней губами. Парень по очереди посасывал соски, заставляя меня извиваться от наслаждения. Всё тело горело огнём, и я совершенно не понимала, что с этим делать.
        Я кивнула, но подруга не обратила на это внимания.
        - Ты не должна стесняться. Ты потрясающе красива.
        - Мэри, ты куда? Я ничего не понимаю…
        А Алекс всё не идёт. Он тоже бросит меня, добившись своего?
        Я кивнула и обхватила Александра руками за шею, крепко целуя. На его губах ещё ощущался мой вкус, и это было очень эротично.
        Мы болтали обо всём и ни о чём. Шутили. И всё было так невинно… Никаких тебе «дикая кошка Маша» или «поговорим о твоей заднице позже, Маша». Я была совершенно растеряна и не понимала, что происходит. То, что творилось между нами, очень напоминало дружбу, и это рушило все шаблоны.
        - Да, - пробормотала растеряно, совершенно не понимая, что вообще происходит.
        Я не чувствовала холода, хотя к вечеру мороз крепчал, а я, когда бежала за Катей, даже не надела шапку и не застегнула куртку. Теперь мои волосы были похожи на шерсть бездомного котёнка в дождь, руки заледенели, но всё равно вспотели от волнения и дрожали.
        Я всё ещё приходила в себя после первого в жизни оргазма, когда Алекс прошептал мне на ухо:
        - Блядь, Маша. Я знаю. Прости. Я быстро.
        - Кать! - перебила подругу, которую явно занесло не туда.
        Благодаря Алексу, отцу не нужно уезжать. В один час все мои переживания схлынули, растворившись в воздухе.
        Отстранившись, Романов быстро стянул с меня трусики и возобновил ласки, добавив теперь и пальцы. Я дёрнулась, но Алекс крепко прижал меня к постели свободной рукой.
        Поэтому, как только Алекс поднялся на ноги, я шагнула вперёд, сокращая расстояние между нами до минимума, и прижалась к его губам неумелым поцелуем.
        - Маша, я хотел тебе сказать, что…
        - Завтра сутра поеду к отцу, приготовлю ужин. Посидим с ним вдвоём, посмотрим Иронию судьбы. И я останусь у него на ночь. И так уже лет восемь. Мне нравится.
        И я отпустила себя. Перестала сдерживаться. Мяла ладонями простынь, громко стонала и металась по постели, словно раненый зверь. Низ живота то и дело скручивало спазмами. Наслаждение накапливалось, как снежный ком, с каждым движением его языка.
        Утром я убеждаю себя, что не буду ждать звонка Романова. А если он позвонит - не возьму трубку.
        Папа не может бросить меня по собственному желанию. Он не может поступить так со мной. Он знает, как сильно я к нему привязана. И всё же…
        Очень надеюсь, что в моём голосе Алекс не услышал отчаяния. Или ревности.
        Алекс провёл языком по моим губам, раскрывая их, и как только я ответила ему со всей страстью, неглубоко погрузился в меня.
        - Привет, пап. Тебе продлили контракт?
        Я напряглась. Катин рассказ касается Алекса. И моего отца. Что происходит?
        А когда Алекс лёг рядом со мной и крепко прижал к себе, уткнулась носом в его потную грудь и чуть не разрыдалась от счастья.
        Уже смеркалось. Время давно перевалило за четыре часа, и я уже должна быть у Алекса. И там я и хочу быть. А не мёрзнуть на скамейке у кампуса, выслушивая рассказы подруги.
        - Я не об этом, - снова прошептала, - я знаю, что ты просил за моего отца.
        Тревожное предчувствие закралось в душу. Я укуталась в одеяло, прикрыв наготу и начиная замерзать. Мозг подкидывал картины страдающей отвергнутой Ребеки. Тут же в воображении возникал отец, собирающий чемоданы с улыбкой на лице. Я не знала, о чём думать и из-за чего переживать.
        Я приподнялась на локтях.
        - Подруга, - взбежавшая по лестнице опаздывающая Катя выглядела растрёпанной, но довольной. - Дождись меня! Я тебе кое-что расскажу. Это просто улёт!
        - Алекс? - позвала шепотом.
        На следующий день он действительно не позвонил. И, несмотря на то, что я об этом знала, всё равно ждала, то и дело поглядывая на экран смартфона. Но Романов лишь прислал смс в полночь. А мне и этого хватило. Я засияла ярче рождественской гирлянды. Перечитала поздравление раз двадцать и заснула в обнимку со смартфоном.
        - Да, прости, - Кэйт тараторила так, словно соревновалась в скорочтении. Но мне всё равно хотелось её поторопить. - В общем. Ему позвонили. Он такой: «Привет, Романов! Сколько зим сколько лет». И тут я уши навострила. Конечно, всё равно не услышала, о чём говорил Романов, поняла только, что это Алекс, и он просил Хассе об услуге. Мой-то - политик… Не знаю, откуда они знакомы, наверное через папашу романовского.
        Надеюсь, этот «улёт», не рассказ о новогодних приключениях. Иначе я ударю подругу.
        Зачем он пошёл в гостевой душ, когда в его комнате есть собственный? Почему оставил меня одну? Почему не возвращается?
        Мы дошли до спальни, и парень поставил меня на ноги у кровати. Колени подкашивались, кровь прилила к голове, и я ощущала собственное сердцебиение где-то у висков.
        - Ш-ш-ш, - прошипел Алекс и, отодвинув трусики в сторону, провёл языком по мокрым складкам.
        Я сидела, выпрямившись, и даже не моргала. Глубоко дышала, словно только что вынырнула из воды. Сердце зашлось в бешеном ритме, а к глазам подступили слёзы.
        ГЛАВА 16
        Я распахнула веки, и первое, что бросилось в глаза - электронные часы на прикроватной тумбочке.
        Четыре часа утра.
        - Дочка, - папа подошёл ко мне и положил руки на плечи, заглядывая в глаза, - я не бросаю тебя. Просто я достаточно жил чужой жизнью. А сейчас я готов вернуться в свою. Мой дом в Москве, и я знаю, что ты поймёшь…
        Внутри пробежала горячая волна, согревая насквозь промёрзшее тело. Сердце забилось быстрее, разгоняя по венам заледеневшую кровь.
        Подняв глаза, перехватила взгляд Асмунда. В выражении его лица промелькнуло узнавание. Парень что-то сказал, и Алекс начал медленно поворачивать голову.
        - Конечно нет! - возразил отец.
        - Когда… - я начала говорить, но голос предательски сорвался. Прочистив горло, попробовала ещё раз. - Когда ты собирался мне сказать?
        Да. Так и было. Только это не оправдание.
        Слёзы подступили к глазам, но, похоже, и они замёрзли. Я даже заплакать не могу.
        Я не дура, мне не нужно повторять дважды. А то, что Романов ушёл сразу после секса и оставил одну до утра - красноречивее слов.
        - Ну, - Тири пожала плечами, - Ребека говорила, что он ей звонил, писал в директ, что они ходили на свидания, но не хотели это афишировать.
        Я очень много думала. А когда температура спала, стала мыслить трезвее. А может, прошло время, и эмоции поутихли, хотя боль так и не прошла.
        - Пап, - я протиснулась мимо застывшего в изумлении отца и спросила, не раздеваясь, - это правда, что ты сам отказался продлить контракт?
        Тем не менее, три дня я провалялась с температурой под тридцать девять. Кашляла, как заядлый курильщик. Особенно по ночам, мешая соседке спать. Но она не жаловалась. Приносила мне тёплое молоко, давала лекарства, я даже не знаю какие. Кроме того, Тири договорилась с моим преподавателем, что я сдам экзамен, который проходил четвёртого числа, позже. Профессор охотно согласился, потому что я имела высший бал по его предмету. Как и по всем остальным.
        Я стояла напротив отца, смотрела на него, но ничего не видела. Всё вокруг словно замерло. Меня будто поместили в стеклянную колбу, отрезав от окружающего мира. Не знаю, говорил ли папа что-то ещё. В ушах слишком сильно шумело. Одно дело, когда отца вынуждают бросить меня, совсем другое - когда он сам принимает такое решение.
        Морозный воздух проник в лёгкие, разрывая их на мелкие куски, вслед за сердцем.
        - Ты ведь не у отца провела сегодняшнюю ночь? - с подозрением спросила девушка.
        Я продрогла до костей, пока шла вдоль залива. Зубы стучали, руки тряслись, но я всё равно шла. У ворот посольства оказалась около шести утра. Осмотрелась. Город постепенно начал оживать. Машин становилось всё больше, начали ходить автобусы. Кто-то выгуливал собаку, укутавшись пушистым шарфом, кто-то спешил на работу или домой с ночной смены.
        - Прости меня, Мэри, - совершенно неожиданно заявила девушка. От удивления я не смогла вымолвить ни слова. - Сначала я подумала, что его внимание пойдёт тебе на пользу. Рассказывала, какой он популярный богатенький наследник. Ты же тут новенькая… Думала, отошьёшь его и станешь звездой номер один. Я же не знала, что он вцепится в тебя, как клещ! В конце концов, вокруг него всегда полно девиц! А ему тебя подавай! Честно говоря, я не ожидала… С Бекой было всё по-другому…
        - Я же тебя предупреждала! Мэрик, Господи! Вот же говнюк! Козлина неотесанная! Я его прибью! Нет, я скажу парням, и они его подкараулят…
        Я посмотрела на подругу, та нахмурилась.
        В этом весь отец. Всегда спокоен. Всегда уверен. А я вечно ною. Если бы он знал… Если бы он мог понять, как больно мне сейчас…
        За столиком прямо напротив сидели Асмунд и Алекс. Я узнала его даже несмотря на то, что Романов сидел ко мне спиной. Широкие плечи, слегка опущенная голова. Тёмные волосы как всегда в беспорядке.
        - Да. И ты была довольна. А потом резко стала ругать его последними словами и выражать недовольство… Почему?
        Куча мыслей крутилась в голове, пока я просто шла. В общежитие ехать не хотелось, и я двинулась в сторону центра города. Улицы были пустынными, добавляя этому сказочному городу некой таинственности. И если бы не обстоятельства, такая прогулка могла бы мне понравиться.
        - Это Романов, да? - тихо поинтересовалась подруга.
        В любом случае, я не жалею. Я была счастлива. Впервые за долгие-долгие годы. И не стала бы ничего менять.
        Да. Вот так я уже второй раз за сутки удивляю своим внезапным появлением мужчину. Забавно. Всего два. Всего два человека я люблю. И оба они сделали мне так больно. В один день. В одну минуту. Хотя ведь ещё есть шанс…
        Я вскочила на ноги, тряхнув головой, и пошла к кофейне через дорогу - она работает круглосуточно. Кофе там - полный отстой. Зато горячий. И время убью.
        Долго звонила в дверь. Уже даже подумала, что его нет дома, но замок всё же щёлкнул и заспанный папа в одних брюках распахнул дверь.
        Что за дурацкие качели? Сначала я переживаю из-за предстоящего отъезда отца, не понимаю, что делать с Романовым. Затем я абсолютно и безусловно счастлива, а теперь готова умереть. Хочется залезть под одеяло и спрятаться там навсегда.
        Я не ответила. А Тири вскочила на ноги и начала расхаживать по комнате.
        - Откуда ты вообще об этом узнала? Я хотел сказать тебе после экзаменов, но вчера ты позвонила. Думал рассказать сразу, но ты бросила трубку, обещав перезвонить…
        Сердце болезненно сжалось. Алекс был так близко и в то же время так далеко. Безудержно захотелось войти в дверь кофейни и просто прижаться к нему, вдыхая любимый запах, ставший родным. В его руках я чувствовала себя спокойно, уверенно. Я чувствовала себя правильно, на своём месте. Этого мне так не хватает сейчас.
        К горлу подобрался ком, глаза наполнились слезами. Я быстро отвернулась и практически бегом побежала к выходу. Обулась, надела куртку и шапку, схватила рюкзак, так и валяющийся на полу, и вышла на улицу, тихо прикрыв за собой дверь.
        Я спала часов семь, но чувствую себя абсолютно разбитой. Потому что Алекса нет в постели. Он так и не вернулся ко мне.
        А я вспомнила, как мы гуляли по набережной и встретили Жирафу. Романов представил меня ей и приобнял за талию. Он явно не пытался скрываться… И у Алекса нет инстаграмма. Это я знаю точно, потому что Линн и остальные смеялись над ним из-за этого. Если бы Романов пользовался социальными сетями, его близкие друзья точно знали бы.
        Объяснять не было никакого желания.
        Но это не моё одеяло.
        Ровно в семь утра я вышла из кофейни и решительно направилась к отцу.
        Я замялась. Но у Тири таких проблем не было.
        В сознании всплыли непрошеные картины прошедшего вечера. Алекс целует меня, расстёгивает блузу, изучает тело горящим взглядом. Его шёпот… Дикая кошка Маша.
        Я всё равно не понимаю, почему он так поступил. Я же видела, как Алекс смотрит. Слышала его ласковый голос, видела его заботливый взгляд. Его руки были такими нежными, а сам он - осторожным. Я не понимаю…
        Быстро одевшись, на цыпочках вышла из спальни. В доме стояла полная тишина. Интересно, Романов вообще здесь?
        Я влюбилась в него, как дурочка. Сдерживала свои чувства, старалась ненавидеть, игнорировать, оставаться равнодушной. Но влюбилась. Это уже произошло. И я никогда не стану жалеть о случившемся. Это было здорово. Вот только теперь вдвое больней.
        Я действительно чувствовала себя болезненно. Всё тело ломило, голова раскалывалась. К вечеру начался удушливый кашель и поднялась температура.
        - Я и чувствую себя лучше. Спасибо тебе, - абсолютно искренне поблагодарила подругу. - Ти, можно я спрошу?
        - Конечно, - весело ответила подруга, делая шаг к лестнице.
        Я не ответила. Я уже всё поняла. Поэтому не могла сказать ни слова. Всё, что осталось от моего сердца, разлетелось на осколки. Потому что это правда.
        Помимо мыслей об Алексе, в голову всё больше лезли его слова об отце. Поэтому я свернула в сторону посольства.
        Почему не прогнал сразу? Проявил благородство? А что скажет утром? Маша, я больше не нуждаюсь в твоих услугах… Что ж. Я мечтала, чтобы Романов отменил спор…
        В любом случае, я вряд ли когда-нибудь узнаю правду.
        Я поднялась с кровати и стала собирать разбросанную по полу одежду. Здесь вперемешку были и мои вещи, и вещи Алекса - он выходил из комнаты полностью обнажённым. Покрывало валялось смятой кучей у подножия кровати, одеяла сбились, простынь собрана сломанным веером - всё напоминало о том, что здесь происходило совсем недавно. Так быстро всё изменилось. Я буквально рухнула с небес на землю. Как бы теперь подняться на ноги…
        За приступами кашля я прятала слёзы. Красные глаза списывала на высокую температуру. А полную апатию ко всему - на болезненную слабость.
        Господи. Да. Хочет меня трахнуть. Именно это он и сделал… Романов всегда добивается своего…
        Я кивнула и вышла из квартиры, прикрыв за собой дверь.
        Надо отдать должное, Тири ухаживала за мной лучше любой медсестры. Оказывается, её мать - педиатр. Поэтому подруга знала, как меня лечить.
        До кампуса мы дошли под весёлое щебетание Тири о последней вечеринке Ильяса. Я слушала её через слово, погруженная в свои мысли.
        - Хочет тебя трахнуть.
        - Ты ведь давно узнала об этом, - слегка удивилась подруга.
        Алекс опускает меня на кровать, нависает надо мной, целует грудь, живот, опускается ниже…
        - Маша?
        Убегала, струсив. Испугалась взглянуть ему в глаза. А ведь рано или поздно это всё равно произойдёт. Как он поведёт себя? Посмеётся? Сделает вид, что не узнаёт?
        - Ты выглядишь гораздо лучше, - сказала Тири, закрывая за нами дверь комнаты.
        Я замолчала, заметив, как соседка напряглась, услышав его фамилию.
        Пожалуй, я не хочу ничего слышать.
        Стараясь не шуметь, двинулась в сторону выхода, но затормозила в дверях гостиной. На диване спал Алекс. В белом халате, сидя в неестественной позе. Будто он уснул случайно, рассматривая пейзаж за окном. Его грудь мерно поднималась в такт спокойному дыханию, лицо освещалось светом далёкого уличного фонаря. Во сне он ещё красивее…
        - Кхм, - прочистила горло, которое всё ещё периодически першило, и продолжила: - Так вот. Тогда на вечеринке мне показалась, ты довольна тем, что Алекс обратил на меня внимание и хочет…
        Я лишь кивнула.
        - Маша, я хочу, чтобы ты поняла, - послышался голос отца откуда-то издалека. - Ты уже взрослая. Скоро появятся новые друзья, новые интересы, парни…
        Догнала Тири, которая так и не заметила, что я отстала, и пошла сдавать экзамены. Надеюсь, я смогу собраться.
        Отец плотно сжал губы, выражая явное недовольство, и ответил:
        - В моей жизни один мужчина, - перебила отца, - один человек. И это ты. И ты меня бросаешь.
        - Как? - зачем-то спросила я. Если и интересоваться о подробностях, то только у самого Алекса. Хотя, я теперь не уверена, что он не соврёт.
        - Чужой, - эхом повторила, - чужой - это моей?
        - В общем, - продолжила Тири, - всё так быстро произошло, с этим вашим спором… Я не ожидала. Думала, пару раз зажмёт где-нибудь в углу, ты его пошлёшь, и он пойдет дальше трахать легкодоступных девиц, чтобы не портить свою репутацию.
        Алекс поступил так, как предполагала Тири. Да что там Тири. Наверняка, все так и думали. Интересно, тотализатор открыли? Принимали ставки?
        Для убедительности приподнялась на локтях и взглянула в глаза. Правда от накатившей слабости рухнула обратно на подушку.
        Подумаю об Алексе позже. А лучше вообще не буду. Пока слишком больно. Позже начну вспоминать его с улыбкой. Как самый сладкий болезненный урок в моей жизни. Сейчас надо разобраться с отцом.
        До общежития дошла пешком. На автомате разделась, совершенно не обращая внимания на взволнованную Тири, и пошла в душ. Смывать с себя запах Алекса.
        - Я пойду, пап, - стряхнула отцовские руки со своих плеч и открыла дверь.
        Отец тяжело вздохнул, закрыл дверь на замок и встал напротив меня, скрестив руки на груди.
        Интересно, Алекс уже проснулся? Думаю, он обрадовался, увидев, что я ушла. Не придётся объяснять всё. Хотя, может он испытывает извращённое удовольствие, играя в эти игры? Влюбляет в себя доверчивых дурочек, а потом с наслаждением сообщает, что всё это - фарс.
        - Позвони мне, когда будешь готова говорить, - уверено, твёрдо, без тени огорчения, без вопросительной интонации…
        - Мэри, - шептала соседка, присев на край кровати, где я лежу, уставившись в потолок и закутавшись в одеяло, уже несколько часов. - Мэри, что произошло? Как я могу тебе помочь?
        - Когда Романов подошёл ко мне в первый раз…
        Алекс сказал, что отец отказался продлить контракт. Папа бросает меня. И Алекс тоже.
        - Тири, - твёрдо перебила подругу. От её причитаний разболелась голова. - Я в порядке.
        Я наблюдала за воротами посольства через окно. В помещении пахло выпечкой, но во рту всё равно собирался привкус горечи. Его не перебить даже сладким латте.
        - Всё в порядке, Тири, - прошептала, - просто папа уезжает в Россию…
        Конечно, я разбужу отца. Но он должен мне всё объяснить. Это не может оказаться правдой. Двойное предательство в один день… Смогу ли я это пережить?
        - Ты для этого пришла в семь утра?
        Мне было неловко, но за эти три дня я столько всего надумала, что теперь должна уточнить.
        Я замерла, рассматривая его. Жаркие картины снова возникли перед глазами, заставляя сердце пуститься вскачь, а кровь прилить к голове. Романов держал в руке стакан с кофе, а я видела и буквально чувствовала его ладонь на своём теле.
        Седьмого января я, наконец, вышла из комнаты. Сегодня очередной экзамен, к тому же именно сегодня я хочу закрыть долг. Не люблю оставлять хвосты.
        Присев на скамью на автобусной остановке, натянула шапку ниже, сунула нос под высокий ворот куртки, а руки - в карманы. Через час можно будет войти.
        Я сорвалась с места, будто за мной гнались дикие псы, грозящие разодрать на мелкие кусочки.
        - Не случилось ничего, о чём бы я пожалела. И помощь психиатра мне не понадобится. Разве что терапевта.
        А я промолчала. Перед глазами снова вспыхнули картинки произошедшего в доме Алекса, и я крепко зажмурилась.
        Проходя мимо кофейни, заглянула в большое окно и замерла.
        Каждый год этот день мы проводили с отцом. Ели приготовленные мной салаты и отмечали Рождество. Наверное, единственные в этом городе. И, несмотря на то, что я решила всё же с ним поговорить и выслушать, сделаю это не сегодня.
        ГЛАВА 17
        Десятого января я сдала последний экзамен. Несмотря на то, что мысли мои постоянно крутились вокруг отца и Алекса, получила высшие баллы по всем предметам. И только лишь благодаря тому, что усердно занималась в течение семестра.
        Боже, как это было давно… В прошлой жизни. Всё изменилось после Нового года. Учёба больше не занимала все мои мысли, а скоро начнётся новый семестр. И если я оставлю всё так, просто не смогу учиться. К тому же, мои резервы кончились, и надо срочно написать что-то новое, иначе Грант накроется медным тазом. Издательство перестанет оплачивать учёбу, и я уеду в Москву вслед за отцом.
        Господи, ну как я позволила себе влюбиться? В кого? Я же изначально всё понимала… Позволила чувствам застелить глаза, позволила Романову запудрить мозги.
        Я ушла от отца в шесть вечера. Весь день мы просидели на кухне, разговаривая. Папа рассказывал, как они с мамой путешествовали по стране сразу после свадьбы, как мама таскала его на все концерты любимой рок-группы, а отец терпел и притворялся, что ему нравится.
        - Пап, - перебила отца, но получилась как-то истерично, - прости меня, пап.
        Знала же, что буду рыдать сегодня вечером, но не была готова к тому, что сердце разлетится на осколки. Снова.
        Решив всё с папой, мне стало легче. Конечно, он всё равно уедет, но теперь я понимаю… И даже рада. Я справлюсь без него. Просто я так привыкла, что он рядом. И кроме отца у меня никого нет. Уже очень давно. Мы с ним против всего мира. Вдвоём…
        Поэтому ближе к середине месяца я приняла решение. Я поговорю с отцом.
        Об этом я думала, пока ехала в автобусе к дому Алекса. Его остановка - конечная. И если бы не этот факт, я проехала бы дальше. Потому что задумалась. Точнее, я снова вспоминала. Пыталась дословно воспроизвести в памяти наш разговор в саду. Потом встречу в ванной в доме Ильяса. Этот спор, перевернувший мой мир с ног на голову.
        Я эгоистка. Я знаю это. В первую очередь я всегда думаю о своих чувствах. Меня и раньше посещали подобные мысли, вот только разве не все мы беспокоимся больше всего о себе?
        Я улыбнулась. Папа уверен во мне. А зря. В этот раз я с лёгкостью могла провалиться.
        Дура. Дура, Маша, дура.
        Поначалу я действительно была уверена, что Алекс просто играл со мной. Сказалась обида на отца, излишняя эмоциональность, неуверенность в себе. Ведь разве может такой парень, как Алекс, всерьёз заинтересоваться такой, как я? Всё это мешало трезво мыслить.
        Алекс сидел у подлокотника, широко раскинув длинные ноги и держа в руке стакан с коричневой жидкостью. А слева, прижавшись к Романову всем телом, словно клещ, сидела девушка. Длинные белые волосы, короткая юбка, обтягивающая кофта, демонстрирующая узкую талию и большую грудь, огромные глаза, неотрывно следящие за лицом парня. Всё, как любит Александр.
        - Маша, я люблю тебя. И ты это знаешь.
        - Привет, - скромно улыбнулась открывшему дверь отцу.
        - Простите. Не хотела мешать. Я лучше пойду.
        Я бежала к остановке, не обращая внимания на мокрый снег и хлёсткий ветер. Внутри у меня образовалась такая чёрная дыра, в которой этот ветер будет гулять ещё долго даже в тёплую погоду.
        - Хотели с товарищем завод открыть. У него кое-что случилось, и пришлось уехать из страны. Я потерял несколько лет, пока искал нового партнёра. Иначе, к твоему рождению всё уже работало бы. Чай?
        Я перестану о нём думать. Конечно, не сразу. Наверное, пройдёт не один месяц, но я точно знаю, что смогу. В конце концов, не я первая, не я последняя.
        Я кивнула и опустила взгляд на столешницу. К глазам подступили слёзы, но я просто не могла разрыдаться. Ненавижу плакать при отце!
        - Образцовым я так и не стал. Но я очень старался, Маша, ты знаешь, что я старался.
        Лучше бы он унизил меня публично. Лучше бы он прямо сейчас, при всех, высмеял меня. Сказал бы, что добился своего и больше не желает меня видеть. Но своими глазами смотреть, как он тискается с другой - выше моих сил.
        Я прыснула от смеха. Звучит по-деловому. Отец, и правда, похож скорее на бизнесмена, чем на няня подрастающий ребятни.
        - Мне нравится смотреть, как дети растут. Я в них слишком много вкладываю, чтобы отпускать просто так.
        - А что за бизнес, пап? - поинтересовалась, удобнее усаживаясь на стуле.
        - Я уже не молод, Маша, большую половину жизни прожил. И я прожил её совсем не так, как когда-то планировал. Я безмерно счастлив, что у меня есть ты. Но ты уже совсем выросла. У тебя скоро появится своя семья, и я перестану быть для тебя самым важным человеком…
        - Если я продлю контракт, застряну здесь ещё на четыре года. И, скорее всего, станет поздно. Ты будешь прилетать ко мне каждое лето. На Новый год. В любые выходные, если захочешь. Я буду звонить тебе, ты сможешь…
        На подоконнике сидел Асмунд, который заметил меня не сразу, а увидев, перестал улыбаться. Линн что-то рассказывала Дагу на ухо, но, заметив меня, улыбнулась и громко сказала:
        И действительно. Не удивлён. Настроение немного ухудшилось, я-то думала, папа порадуется. Но это ведь Игорь Суржевский… Он всегда знает всё наперёд.
        Он пытался, хотел объясниться, а я ушла. Обиженная, расстроенная. Конечно, огромную роль сыграло то, что я сбежала в ту ночь от Алекса. Я была на взводе, и у отца изначально не было шансов.
        Улыбнулась. Алекс с друзьями. Может, он унизит меня прямо при них? Не важно. Пусть так. Быстрее смогу его возненавидеть.
        Это невыносимо. Сердце каждый раз заходится в приступе лихорадки, грудь словно сжимает тисками, слёзы грозятся продемонстрировать всем моё состояние.
        А папа - обо мне. Пора и мне позаботиться об отцовских переживаниях.
        Но сегодня я настроена решительно.
        И это было так непривычно слышать… Конечно, я помню, как сильно они любили друг друга. Просто потом всё так резко изменилось, и я уже забыла, каким может быть отец.
        - Молодец, - похвалил отец.
        Уже почти две недели я мучаюсь, ощущая неуверенность, непонимание. Я постоянно думаю об Алексе. Он засел в моих мыслях, словно приклеенный. Вспоминаю разговор в библиотеке, прогулку по набережной, посиделки с друзьями. Прогоняю в голове наши телефонные разговоры и постоянно перечитываю его смс, которую Алекс прислал в Новый год.
        - Я счастлив, Маша, если счастлива ты. Другой радости мне надо. Занять бы себя чем-то…
        Через пару часов, измученная рыданиями, я уснула.
        - Маша, не глупи. Ты прекрасно понимаешь, что я имею ввиду.
        - Сессия закончилась? - уточнил отец, кода мы прошли в кухню.
        - Проходи, Маша, - папа освободил проход и, скрестив руки на груди, наблюдал, как я скидываю верхнюю одежду.
        Папа просканировал меня внимательным взглядом, заставляя вновь почувствовать себя провинившимся ребёнком, затем присел напротив и, продолжая буравить глазами, начал говорить:
        В сердце словно вонзили острый кол, меня затошнило. Романов смотрел на меня своими чёрными глазами, не моргая, а мне захотелось провалиться сквозь землю. Стало нечем дышать, будто доступ к кислороду перекрыли.
        Сделав пару глубоких вдохов, попыталась успокоиться. Но поняла, что это бесполезно. Подняла руку к замку, но, глянув на дверную ручку, заметила, что не закрыто. Толкнула дверь и прошла внутрь.
        В комнате повисла тишина. Все уставились на меня, как на приведение, а Даг повернулся, освобождая обзор на диван.
        - Подожди, Маша, - отец махнул рукой, останавливая подготовленную мной речь в самом начале. - Я хочу, чтобы ты сначала выслушала меня.
        Я всхлипнула, и слёзы потекли ещё быстрее. Я вытирала рукавами лицо, нос, подбородок, но только размазывала солёную влагу, от чего кожу начало щипать.
        Я кивнула и сцепила руки в замок, разместив их под столом на коленях.
        Зайдя в комнату, рухнула на кровать и укуталась в одеяло.
        - Мэри, привет!
        - Маша, - казалось, папа был не удивлён моим внезапным появлением. - Ждал тебя раньше.
        - Я всё понимаю, правда.
        На подъёме настроения я захотела решить ещё одну проблему.
        - Пап, ты…
        - Зачем? - искренне удивился мужчина. - Я и так знаю.
        К тому моменту, как я подошла к коттеджу, волнение уже зашкаливало. Но я не передумала. Мне это нужно. И пусть я буду рыдать несколько дней подряд, зато потом смогу начать жить нормальной жизнью.
        Но пока всё плохо. Как только беру в руки макбук, вспоминаю отца, который его подарил. А стоит лишь начать писать - Алекса, наш спор, его библиотеку, ночную встречу после того, как я готовила для него.
        - Я думала, - удивлённо глянула на отца, - ты любишь свою работу. Ты же знаешь всё про каждого своего ученика. Даже про тех, кто уже школу закончил.
        Из гостиной доносились голоса, и я расслышала тонкое веселое щебетание Линн.
        Нет! Что за глупые мысли? Я мечтала о Стокгольмском с одиннадцати лет. И ни один мужчина не сможет повлиять на моё мнение. Ни отец, ни Романов.
        - Молодец? - слегка приподняла брови в удивлении. - Ты не спросишь, как я сдала экзамены?
        Отец поднялся на ноги, взял салфетки и протянул мне.
        Несмотря на мороз, который к вечеру всегда крепчает, мне стало жарко. Наверное, это нервное. Я очень сильно волновалась. Очень. Сердце стучало, как бешеное, а когда я подошла к крыльцу, голова закружилась.
        Тогда я смогу перешагнуть через это и жить дальше. Начать с нуля.
        Не раздеваясь, медленно двинулась по коридору. Сердце стучало, разгоняя по венам кровь, и, кажется, даже руки задрожали от волнения. Я вцепилась в лямку рюкзака, глубоко вдохнула и вошла в гостиную, громко стуча ботинками по полу.
        В любом случае, если всё было притворством, то я должна это услышать. Хочу, чтобы он лично сказал мне всё, что думает, в лицо.
        Из груди вырвался жалкий писк. Я прочистила горло и снова попыталась сказать:
        - После смерти твоей мамы я был ужасным отцом. И я всю жизнь буду винить себя за это.
        Папа замолчал, но я так и не смогла поднять голову и взглянуть на него.
        - Да, - подтвердила, включая чайник.
        В его окнах горел свет, а значит, Алекс дома.
        - Спасибо, - всхлипнув, вытерла глаза. - Пап, правда. Я всё понимаю. И ты, конечно, прав. Я желаю тебе счастья.
        И я понимала. Странно, что сама не задумывалась об этом. Я так глубоко погрузилась в свои переживания, привыкла, что я - единственно важное в жизни отца, и совсем не думала о нём.
        - Ты всегда будешь…
        - Я сделаю.
        Развернулась и бегом покинула этот дом. Я больше никогда сюда не вернусь. Никогда. Даже близко не буду подходить.
        Тири не задала ни единого вопроса. Молча слушала мои всхлипы, которые я так старалась спрятать в подушке.
        - Я не планировал всю жизнь работать учителем. Я и в пед поступил только из-за твоей мамы. После окончания института мы сразу поженились, через несколько лет появилась ты. Я планировал заняться бизнесом, уже даже нашёл инвесторов. А потом мама заболела…
        Голос отца был спокоен. Даже немного холоден. И эту маску он мастерски научился надевать в нужный момент. А вот я такую науку так и не освоила. Поэтому всё же не смогла сдержать слёзы. Они градом падали на стол, а я даже не пыталась смахнуть капли. Может, надеялась, что отец не заметит, а может просто не могла пошевелиться. Мне хотелось, чтобы папа перестал говорить. Чтобы он просто помолчал минуту, а потом позволил мне извиниться.
        Хотела услышать всё сама? Увидеть - гораздо действеннее. Зачем мне сдался это разговор? Я никогда не была мазохисткой. В конце концов, мне никто не обещал абонемент.
        Но чаще всего я вспоминаю его возбуждённый шепот, его страстные поцелуи, горячие руки на моей спине. И каждый раз по телу пробегает электрический разряд, рассыпаясь искрами внизу живота. Я не могла спать ночами, постоянно думала, что же всё-таки случилось.
        А может, это не такая плохая идея?
        - Я хочу поговорить, - промямлила, переминаясь с ноги на ногу…
        Отец пожал плечами и слегка улыбнулся.
        Слышать всё это от отца было настолько непривычно, что я почувствовала себя неловко. К горлу подкатил ком, грозясь вырваться наружу позорным всхлипом, ладошки вспотели, и захотелось скинуть тёплую кофту - стало жарко.
        ГЛАВА 18
        Алекс
        Эта девчонка перевернула мою жизнь с ног на голову.
        Мне показалось, я слышала стук. Но выныривать из спасительного сна не хотелось. Стоит лишь распахнуть веки, и я вернусь в реальность.
        - Поехали.
        Но уже поздно. Я проснулась. Лежу с закрытыми глазами и вижу, словно наяву, как Алекс прижимается к другой. Не такой, как я. Она хочет оказаться в его постели. И девушке будет этого вполне достаточно.
        - Так давай поговорим, - Алекс развёл руками, и снова переступил с ноги на ногу.
        Так и не сумев справиться с эмоциями, я лишь растерянно кивнула, и Алекс, слегка улыбнувшись, быстро наклонился и прижался к моим губам в нежном и в то же время страстном поцелуе.
        Алекс снова широко улыбнулся, заставляя меня опустить взгляд, и сказал:
        А я посмела захотеть большего. И жестоко поплатилась за это.
        Щёлкает замок, и от этого звука я дёргаюсь, испугавшись.
        Она была так уверена, что выиграет, и я мечтал увидеть в её глазах шок и ужас от собственного поражения. Думал, испытаю настоящий кайф, поставив девчонку на место. Но не испытал. Стало жалко её. А жалость мне не свойственна.
        - Поговорить.
        Сердце словно вырвали из груди и бросили под ноги Маше. А она, пробормотав какие-то нелепые извинения, топчет его своими дурацкими ботинками, убегая из моего дома. От меня. Снова. Даже дышать больно.
        Я словно ожила. Романов буквально вдохнул в меня жизнь, эмоции. Переполнявшие чувства вырвались наружу, и я, тихонько простонав, обхватила Алекса за шею и прижалась к нему всем телом.
        - Блядь, - выругался парень, замерев.
        - Присядь, пожалуйста, - предложила, указав на стул.
        Я почувствовал её взгляд на себе на вечеринке Ильяса, и меня словно током шибануло. Понял, что хочу её. А я всегда получаю то, что хочу. Мне плевать на пересуды и сплетни. Давно перестал ими интересоваться.
        И она пришла. Вот только всё вышло не так, как должно было…
        Тири зла. Я не слышу, что отвечает ей Алекс. Он говорит шёпотом, но вибрации его голоса отдаются в моём теле дрожью. Мурашки разбегаются от груди к кончикам пальцев, и я боюсь даже дышать.
        Алекс проследил взглядом за моими движениями, разглядел с головы до ног и слегка улыбнулся.
        - Ты простишь меня, Маша?
        Маша была такой милой, заспанной, словно маленький пушистый котёнок. Еле удержался, чтобы не поцеловать её спящую. А потом отнести в свою кровать и ласкать до самого утра. И, наверняка, именно так и поступил бы, если б не отец.
        Хотя, судя по тому, что Маша тёрла шкафы и полы после неё несколько часов, служащую пора сменить.
        Кажется, я даже чувствую тепло его тела. И его запах. Он пробирается в ноздри, наполняя лёгкие. И от ощущения тепла и дома, рождающегося с каждым вздохом, хочется рыдать.
        - Она спит, - тихо сообщает кому-то Тири. - Ты на время вообще смотрел?
        - Двенадцать.
        Алекс расплылся в широкой улыбке, демонстрируя свои ямочки, и я, не удержавшись, провела по ним пальцами.
        - Давно хотела это сделать, - прошептала.
        - Ты стесняешься раздеваться при мне?
        - Переодевайся, - скомандовал парень, а я поёрзала на кровати. Алекс уже видел меня обнажённой, но это другое…
        - Ну, мне не за чем врать. Я никогда не лгу. Ненавижу обман.
        Думал, как поступить. Нужен ли этому нежному цветку с острыми шипами такой засранец, как я?
        - Тири!
        Плохо, Маша. Очень плохо.
        Отвлеклась и не заметила, как Ромнов одним молниеносным хищным движением буквально слетел со стула и, присев на корточки, обхватил моё лицо горячими ладонями, заставляя взглянуть ему в глаза.
        Ещё с минуту после ухода Маши в комнате висит звенящая напряжённая тишина. Блондинка, заметив возникшее напряжение, двигается ко мне ещё ближе.
        Я откинула одеяло и села на кровати, опершись спиной о стену и по-турецки скрестив ноги.
        По телу пробежала дрожь, согревая.
        Алекс замолчал, а я хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
        Думал, дождусь её совершеннолетия, зажму пару раз в тёмном углу, и Маша сама придёт. Так было всегда.
        Романов подался вперёд, уместив локти на колени, и заглянул мне в глаза.
        - Оставь нас, пожалуйста, - просит Алекс Тири, продолжая смотреть мне в глаза.
        - У тебя хорошая подруга. Она заботится о тебе. Правда, я не совсем понял, что она имела ввиду…
        Голоса врываются в ещё замутнённое сном сознание, и я распахиваю веки, стараясь не шевелиться.
        - Маша, - простонал Алекс мне в ухо, лаская его губами и своим дыханием, - поехали ко мне.
        Видимо смятение отразилось на моём лице, потому что Алекс хмыкнул и поинтересовался:
        Я не смогу подняться на ноги. Рухну обратно на постель. Под его взглядом я вообще ничего не могу. Даже дышать трудно.
        Этот мужик сожрал почти весь борщ! Если бы я не отобрал у него кастрюлю, отец забрал бы остатки с собой.
        Его руки блуждали по спине, то и дело опускаясь к ягодицам. Его рот исследовал шею, ключицы, доводя меня до экстаза.
        Я не отвечала. Просто смотрела широко распахнутыми глазами на парня, с трудом соображая, что вообще происходит.
        Алекс делает шаг ко мне, но я инстинктивно отодвигаюсь назад.
        Глаза наливаются кровью, и я говорю:
        А Маша сопротивлялась. Я видел, как горят возбуждением её глаза, когда первый раз прикоснулся к ней в ванной комнате на вечеринке. Она шипела, как дикая кошка, а сама текла, хотя я даже не дотронулся до неё руками. Такая чувственная. В ней абсолютно нет притворства. Маша настоящая. От корней волос до кончиков ногтей. До глубины души. Еле удержался тогда, чтобы не сунуть руку ей в трусики. Чтобы не спугнуть.
        - Конечно, нет! - совершенно искренне ответила. Таких мыслей в моей голове не было. Конечно, я пришла из чувства благодарности. Но позволила ему заняться со мной сексом не поэтому. - Я не пожалела, даже когда увидела тебя с этой блондинкой в обнимку…
        Линн тянет его за другую руку, и, наконец, за последними гостями закрывается дверь.
        Перед глазами пелена. Или это слёзы, я не знаю. Он мгновенно занимает собой всё пространство нашей маленькой комнаты. Смотрит горящим взглядом прямо в растерзанную душу, кажется, читая мои мысли.
        Я уже знал, что Маша будет моей, но не хотел давить. Хотел, чтобы она сама пришла. Сама попросила.
        - Подожду тебя в коридоре. И, Маша, давай быстрее.
        - Алекс, скажи мне правду, пожалуйста. Мне важно знать и услышать это от тебя. Я устала думать, переживать… - я замолчала. Перевела дыхание и сцепила руки в замок. - Почему ты ушёл тогда? Почему не вернулся ко мне? Я ждала и уснула, а ты так и не пришёл…
        Тело горело огнём, между ног тянуло, и я протяжно застонала, ощутив, как Алекс толкнулся бёдрами ко мне.
        Романов суёт руки в карманы брюк, осматривается, а потом снова глядит на меня. Я не понимаю этого взгляда. Вижу лишь огонь в его душе, который Алекс выплёскивает на меня. Что скрыто за этим пожаром? Боже, говори уже скорее, иначе я потеряю сознание!
        Нет, я хотел семью. Но позже. Думал, найду подходящую девушку, женюсь. Дети, собаки - всё было в планах. Но лет через десять.
        Я поёрзала в кровати. Пора с этим заканчивать. С каждым вдохом мне всё труднее сдерживаться. Хочется вскочить на ноги и прижаться к Алексу, почувствовать его крепкие руки на своём теле. Но в то же время, я мечтаю избавиться от этих эмоций, разъедающих душу. И всё равно не жалею.
        И он говорит:
        Маша
        - Для меня это всё в новинку, Маша, - продолжил Алекс, гипнотизируя меня взглядом. - Я ошибся. Испугался. И ты должна меня простить.
        Но я эгоист. Я всегда делаю то, что хочу.
        Он здесь? Алекс пришёл в мою комнату в общежитии? Сколько я спала? Который час?
        А когда она пришла в первый раз и застала в моём доме двух подруг, готов был вышвырнуть их пинками, хотя никогда раньше не бил женщин.
        Я резко замолчала, перехватив взгляд Алекса. Он смотрел как-то странно. Так, что мне снова стало неловко. Я решила, что пора с этим заканчивать. Набрала побольше воздуха в лёгкие и выпалила:
        Каждый раз, стоит подумать о ней, член бьёт по лбу.
        Я удивлённо хлопаю ресницами. Тяжело дышу, пытаясь справиться с эмоциями, и выдавливаю из себя, хрипя:
        Зачем она приходила? Неужели я совершил ошибку?
        Но, кажется, это реальность. Я по-настоящему ощущаю вкус его губ, его языка, ласкающего меня. Чувствую его головокружительный запах, его нежные умелые руки на своём теле.
        Встал и поправил выпирающий через джинсы член.
        Вдалбливаться в её узкую мокрую щель, ощущать, как стенки влагалища сжимаются от оргазма и не останавливаться, пока не начнёт жалобно мяукать.
        - Зачем ты приходила сегодня, Маша?
        Я никогда не обещал женщинам что-то большее, чем секс. И всегда предупреждал об этом заранее.
        - Ты узнала, что я просил за твоего отца, и пришла благодарить, поддавшись эмоциям. Я был уверен, что ты пожалеешь о произошедшем. Больше всего на свете я не хотел видеть в твоих глазах сожаление. Думал, тебе будет проще, если меня не окажется рядом. Надеялся, всё пойму по твоим глазам. Они у тебя очень выразительные… И, не найдя тебя утром в своём доме, решил, что именно это и произошло.
        Я улыбнулась шире и, слегка отстранившись, заглянула ему в глаза.
        У меня не много друзей, и они стали таковыми далеко не сразу. Я начал им доверять спустя годы общения.
        Блядь. Это невыносимо.
        Как ей удаётся? Она сморит прямо в душу своими огромными глазами оленёнка Бэмби, и хочется немедленно прижать её к себе и защитить от всего мира, а уже через секунду превращается в дикую кошку, которую до зубного скрежета хочется схватить за шерсть на загривке и отодрать в наказание. Да так, чтобы потом стоять не могла несколько дней.
        Воображение рисует кровожадные картины, как я хватаю её и Тора за волосы и бью их лбами друг о друга до глубоких вмятин. Но, думаю, даже от этого мне не станет легче.
        На первом курсе я влился в бизнес. Успешно совмещал учёбу с работой. Машину я купил себе сам, на заработанные деньги. Сейчас уже самостоятельно веду один проект. Какая разница, кто платит мне зарплату, если всё по-честному? Мне нравится эта работа. Мне нравится моя жизнь.
        - Были такие мысли, если честно, - откровенно ответила.
        Но нет. Это пространство сквозное. И я знаю, кто может его залатать. У неё волшебные руки. Нежные, ласковые.
        Алекс замолчал, глубоко дыша. Его руки, всё ещё держащие в плену моё лицо, слегка подрагивали. Глаза смотрели прямо в душу. Думаю, Романов сумел прочитать мой ответ без слов, но всё равно шёпотом спросил:
        - Мэри? - соседка обращается ко мне. Видимо, хочет знать моё мнение. Но я не в силах ответить. Я не в силах даже посмотреть на неё.
        - Думаешь, я озабоченный маньяк?
        Идея со спором пришла в голову спонтанно. Это казалось весёлой забавой.
        Судя по звуку, Романов пошевелился, усаживаясь удобнее. Но я так и не смогла вновь посмотреть на него. Я ждала его ответа, словно приговора судьи. Я подготовилась заранее к любому исходу, но если он сейчас скажет, что это была игра, я, наверное, умру…
        Швыряю стакан об стену, и на этом месте растекается коричневое пятно. Мерзкое, грязное, с рваными краями. Под стать моему настроению.
        Романов не шевелится, и я замерла, сидя в кровати под одеялом.
        Я ёрзала на коленях Алекса, ощущая под собой его возбуждение, и, кажется, уже была готова перехватить инициативу, чтобы скорее почувствовать его внутри.
        Я уткнулась носом в его шею и тяжело дышала, улыбаясь. Кажется, я теперь всегда буду улыбаться. Все подумают, что я сошла сума. И пускай. Ведь так и есть.
        Вот он. Настоящий Романов. Он не просит. Он требует прощения. И получает своё, потому что знает, что оно принадлежит только ему. Я принадлежу ему.
        Господи. Ну о чём он говорит? Сказал бы уже быстрее то, что хочет. Не Тири ведь обсуждать пришёл?
        - Ты должна меня простить, Маша.
        - Который час? - спросила, протерев сонные глаза ладонями.
        - Я буду за дверью.
        Зимой в общежитии довольно прохладно, поэтому я ношу плюшевую пижаму цвета слоновой кости.
        - Пошла вон.
        Он сейчас уйдёт. Он сейчас уйдёт. Эти слова набатом стучат в голове, перекрывая все остальные более разумные мысли.
        Я резко подняла голову и удивлённо уставилась на Романова. А он продолжил:
        Перед уходом Даг подходит ко мне и хлопает по плечу, подбадривая.
        Я ни разу не встречался с девушкой. Пару раз спал с одной и той же несколько ночей подряд, но это быстро надоедало.
        - Уже ночь, Романов! Ты совсем больной! Ты думаешь, я позволю тебе сломать жизнь ещё одной моей подруге?
        Алекс скривился, словно от пощёчины. Я не могу удержаться. Мне больно. А когда мне больно, я защищаюсь.
        Романов подтянул меня ближе к себе и, словно факир, одним резким движением поднялся на ноги и, присев на кровать, усадил меня сверху.
        Это стало последним гвоздём.
        Я смутилась.
        Когда вижу в глазах Маши слёзы, я готов разнести здесь всё на мелкие осколки, и начать хочется с этой белобрысой головы, то и дело мелькающей перед глазами.
        Всё шло, как по маслу. Я был счастлив. Готовился получить диплом и посвятить жизнь бизнесу.
        Всё было просто отлично. Проблем с сексом не было со старшей школы - девицы почему-то решили, что я лакомый кусок. Конечно, сын состоятельного отца, хорош собой, загадочный… Так обо мне говорили. Чего во мне загадочного - не знаю. Просто я с осторожностью отношусь к людям.
        - Конечно, я была благодарна тебе. И благодарна до сих пор, несмотря ни на что. Но я пришла не поэтому. Точнее, не только поэтому. Я собиралась к тебе ещё до того, как узнала, что ты сделал. Я хотела придти к тебе. Я хотела быть с тобой. И твой звонок какому-то человеку насчёт моего отца здесь ни при чём.
        Я понял, что попал по серьёзному, когда застал её спящей на моём диване в моей толстовке. Она приготовила для меня борщ и оливье. И купила земляничный лимонад. Поставила ёлку.
        Я никогда не испытывал к женщинам каких-либо чувств. Имея определённые потребности, удовлетворял их. Когда становилось скучно, искал чего-то необычного. Секс втроём уже давно перестал быть для меня чем-то нестандартным.
        Алекс кивнул и выполнил мою просьбу. Он смотрелся в нашей комнате неуместно. Словно на ровное льняное полотно поставили огромную чёрную бархатную заплатку с рваными краями. Сама по себе, эта ткань прекрасна. Смотрится дорого и богато, но хочется вырвать её с корнем и заменить на что-то попроще. Но я не хочу попроще. Я хочу Романова.
        - Пошёл ты, Романов! - шипит Тири, и моё сердце пускается вскачь.
        - А теперь скажи мне правду, Маша. Ты жалеешь о том, что случилось?
        Хватаю смартфон, вызываю такси и выхожу из дома.
        Романов верно прочитал мои эмоции, а я лишь пожала плечами.
        Я проследила за этим движением и немного смутилась, ощутив острую потребность проделать с ним это самой.
        Романов замирает.
        И сейчас она стоит, смотрит растерянным, испуганным взглядом несчастного оленёнка то на меня, то на эту девицу, имя которой я не запомнил, и молчит. Её приволок Тор. Сегодня он привёл двоих. Сказал, что не может определиться. Зато эта тощая блондинка определилась быстро, приклеившись ко мне пиявкой.
        Поэтому я позвонил ей на следующий день. Думал, съездим в ресторан. Любая бы на её месте именно туда меня и потащила. А Маша снова удивила. Повела меня есть хот-доги на улице.
        Романов хмыкнул и аккуратно усадил меня обратно на кровать.
        Тири тяжело вздыхает и выходит, сообщив:
        Друзья слишком хорошо меня знают, чтобы обижаться.
        Подскакиваю на постели и говорю громко:
        Я встаю и подхожу к бару. Надо налить ещё. Может, виски сможет заполнить зияющую дыру в груди.
        - Вон пошла, - повторяю, глядя ей в глаза, а потом обращаюсь ко всем остальным: - Вечеринка окончена. Всем спасибо, что пришли.
        Голос сорвался, и я уставилась на свои руки, которые теперь нервно теребили пушистую ткань брюк.
        Вспоминаю, как Маша стонала подо мной, когда я доводил её до оргазма в своей постели, и член снова встаёт.
        Алекс пришёл. Чего он хочет? Если он уйдёт, я никогда об этом не узнаю.
        Поэтому я промучился тогда до самого утра, хоть и устал после непростой командировки и долгого перелёта.
        Алекс здесь. В моей комнате в общежитии. Прямо передо мной. Я чувствую его запах, ощущаю тепло его ладоней на моём лице, вижу его горящий взгляд, полный желания и нежности. Я всё ещё сплю?
        Он волнуется? Почему Романов волнуется?
        - Двенадцать… - эхом повторила. - Как ты прошёл в общежитие? Спал с комендантшей?
        Они быстро собираются, оставляя после себя небольшой беспорядок. Плевать на это. Уборщица придёт завтра.
        Я таяла. Умирала и вновь оживала, поднимаясь к самому небу. Это невероятно. Я не могу поверить. Так вообще бывает?
        Глаза Алекса сверкнули в полутьме опасным блеском, он сжал руки в кулаки и замер. Романов сглотнул, и его кадык дёрнулся, приворожив меня. Я испытываю какую-то странную страсть к его мускулистой шее. Это вообще нормально?
        А потом появилась Маша.
        Я должна сказать всё это вслух. Но не могу. Слова застревают где-то в районе груди, и если я открою рот, то оттуда выльются всхлипы и рыдания вместо связной речи.
        - У меня ни с кем не было секса с того дня, как я показал тебе библиотеку.
        - Выглядит уютно.
        Дикая кошка Маша…
        - Что? - пищит эта крашеная вобла, хлопая нарощенными ресницами.
        Я замерла. Может ли это быть правдой? Прошло два месяца. Мы с ним были вместе всего один раз. Один раз за два месяца. У Романова?
        В средней школе я не был популярен. Высокий и тощий - не самый красивый в классе. Потом начал ходить в качалку, занялся борьбой, и это быстро дало результаты. К тому же - гены. У отца всегда было много баб.
        - Уходи, Романов, - продолжает Тири. - Тебе здесь не рады.
        По ту сторону двери слышится бормотание, но не могу разобрать, мужской голос или женский.
        Романов снова поправил ширинку и вышел из комнаты.
        - Так и есть. В ней тепло. И мягко. У нас тут не слишком жарко, и я…
        Я так и сижу на диване и невидящим взглядом пялюсь в окно.
        - Я не обнимал её, - перебил Романов, а я кивнула, продолжив:
        - Ты пришла ко мне из чувства благодарности, Маша.
        Соседка поворачивается ко мне, прикрывая дверь, чтобы я не смогла разглядеть, кто стоит в коридоре, но Алекс грубо толкает её и входит в комнату.
        Я залпом допиваю виски. Пью очень редко. Но последние две недели бухаю чаще, чем заправский алкаш. Хорошо, что экзамены сдал заранее. Учёба закончилась. Теперь мы пишем дипломные проекты.
        ГЛАВА 19
        - Ты уезжаешь с ним, - вернувшаяся в комнату Тири констатировала очевидное.
        Я натянула толстовку через голову и посмотрела на подругу.
        - Тебе не больно?
        Я громко и протяжно застонала, откинув голову назад.
        Романов вышел из машины, обошёл её и открыл для меня дверь. На трясущихся ногах я вылезла, проводила взглядом уезжающее такси, вложила ладонь в протянутую Алексом руку и двинулась за ним к крыльцу.
        - Я хочу слышать тебя, Маша, - Романов напомнил о своих предпочтениях.
        Алекс массировал меня изнутри одним пальцем, затем присоединил второй, продолжая при этом поглаживать клитор.
        - Смотри на меня, Маша. Я хочу видеть, как тебе хорошо.
        Наверное, всё дело в партнёре. Или в чувствах. Ведь я люблю его. Так сильно, что хочется плакать.
        Алекс справился гораздо быстрее меня и теперь подпирал плечом стену, изучая меня похотливым взглядом.
        Мне не пришлось просить дважды.
        Я тяжело вздохнула, но даже подобное поведение подруги не сможет испортить мне настроение. Потому что там, за дверью, меня ждёт он. Алекс.
        Романов замер. Он не двигался несколько секунд, показавшихся мне вечностью, и я начала нетерпеливо ёрзать.
        Я больше не могла терпеть. Меня буквально разрывало от эмоций и возбуждения. Между ног горел пожар, и было очень мокро.
        - Иди сюда.
        - Я бы предпочла, чтобы ты был спереди.
        Его руки мяли ягодицы, а носом Алекс провёл от самой моей ключицы до ушной раковины, втягивая воздух, словно зверь. Я вонзила ногти ему в спину. Он нюхал меня, и это было невероятно эротично.
        Выгнула спину, закрыв глаза, и кончила с громким протяжным стоном. Тело дрожало, я задыхалась. Перед закрытыми глазами засияли звёзды, а Алекс продолжал вдалбливаться в меня, продлевая моё удовольствие.
        Каждое его слово отдавалось острой волной возбуждения. Романов заводил меня даже на расстоянии. Чем дальше он от меня, тем сильнее я хочу ощутить его руки и губы на своём теле.
        Романов довольно усмехнулся, отпустил мои ноги, которые я тут же обвила вокруг его талии, и наклонился, всосав правый сосок. Я протяжно застонала, и в этот момент Алекс почти полностью вышел из меня и снова с силой толкнулся внутрь.
        Тири молча смотрела на меня, и я видела в её глазах недоверие. Поэтому пообещала:
        - Снимай джинсы, Маша.
        Я вскрикнула, смяв в ладонях простынь.
        Алекс порочно улыбнулся и ответил:
        Я боялась. И в то же время, изнывала от предвкушения. Потому что то, что было между нами две недели назад, превзошло все ожидания. И я точно знаю, что теперь будет ещё лучше.
        Тири, так ничего и не ответив, вернулась в кровать и отвернулась к стене.
        - Спасибо тебе, Ти, - совершенно искренне сказала, - но ты не должна волноваться обо мне. Я счастлива. Я не знаю, как долго это продлится и чем закончится. Но ведь так бывает всегда. В любых отношениях. И не важно, Романов это или кто-то другой.
        Он слегка прикусил сосок и в это же время провёл ладонью у меня между ног, сильно надавливая.
        - Посмотри на меня, Маша.
        Чёрт. Это его «Маша» звучит невероятно сексуально. Так, что ноги сводит. Ослушаться просто невозможно.
        Я прижималась к нему всем телом, готовая молить, чтобы парень сделал что-то с жаром, окутавшим моё тело. Внутри огненным шаром накапливалось наслаждение, требуя выхода.
        - У тебя охуенные ноги, Маша, - последовал незамедлительный ответ.
        Я послушно распахнула веки, а когда Алекс погрузил один палец в меня, снова застонала, смотря при этом прямо в его сверкающие глаза.
        Романов всё ещё стоял передо мной на коленях, но при этом я была в его полной власти. Он изучал моё обнажённое тело голодным взглядом, будто хотел съесть, и от этого взгляда становилось всё горячее и горячее.
        Романов продолжал пытать меня сильными, но медленными толчками. Я извивалась под ним, словно уж, то сминая простынь, то цепляясь за его руки, на которые он опирался по обе стороны от моей головы.
        Романов стоял, прислонившись к стене плечом, и смотрел на меня, улыбаясь одним уголком губ. Взгляд его был многообещающий, порочный. Такой, что мне захотелось плотнее свести бёдра.
        - Нет, Алекс, не больно. Чёрт, давай скорее.
        Я вскрикнула.
        Мы молчали. Не проронили ни слова пока ехали в такси к его коттеджу. Напряжение ощущалось физически. Даже таксист, казалось, видел искры, летающие между нами, потому что он то и дело прочищал горло.
        Я сидела около двери и нервно теребила лямку рюкзака, неотрывно наблюдая за собственными действиями. Алекс же чувствовал себя абсолютно расковано. Он вальяжно развалился на сидении, усевшись полубоком, широко раскинув длинные ноги, и всю дорогу изучал моё лицо, от чего оно горело огнём.
        Мне было страшно. Страшнее, чем в первый раз. Потому что тогда всё случилось спонтанно. А сейчас я точно знала, что будет происходить за дверью этого дома.
        - И идеальная задница, Маша. Ты вся идеальная. И я действительно хочу тебя сзади.
        По телу пробежал разряд тока. Это было невероятно сексуально. Его уверенные движения, жилистые руки, широкие шаги… Хочу как можно скорее увидеть Алекса обнажённым.
        Стоило войти в комнату, как Романов скомандовал:
        - А я всегда думала, что у меня ноги короткие, - сказала то, о чём думала, всё ещё пребывая в лёгком шоке. Обнимать ими Алекса оказалось на удивление удобно.
        Он толкнул меня ладонью в грудь, и я рухнула на кровать. Попыталась подняться, но Романов не позволил. Он мгновенно оказался передо мной на коленях и прижал рукой к матрасу.
        - И трусики, Маша.
        Через пару минут Алекс поднялся на ноги и скрылся в ванной, но вернулся через несколько секунд с мокрым полотенцем, которым вытер мой живот и бёдра.
        Алекс вновь прижал меня к кровати, слегка надавив на грудь, а вторая его рука, наконец, опустилась к горящему желанием треугольнику.
        Романов подтолкнул меня в спину и слегка шлёпнул по заду. Я на ватных ногах двинулась в сторону спальни. Обернулась. Алекс на ходу быстро стягивал толстовку. Швырнул её в сторону и взялся за ширинку на джинсах.
        Романов просканировал моё тело хищным взглядом и хрипло добавил:
        Я медленно повернулась вокруг себя, слегка раскинув руки, чтобы Романов смог меня рассмотреть, и в награду услышала:
        Алекс шагнул ко мне, заключая в крепкие объятия. Я нетерпеливо потянулась к нему губами, и получила вознаграждение - Романов поцеловал меня. Глубоко, порочно, влажно. Так, что я, не удержавшись, простонала прямо парню в рот.
        Захотелось крепко выругаться, взяв пример с Алекса. Я больше не могла ждать, поэтому прошептала, протянув руки к парню:
        Я быстро и уверено сняла бельё под пристальным взглядом Алекса, следящим за каждым моим движением. Выпрямилась и смело взглянула в лицо Романова. Оно светилось похотью, ожиданием. Обещанием острого наслаждения.
        Алекс тяжело дышал, а я не могла пошевелиться, до сих пор не осознавая, что только что произошло. Это было невероятно. Я не знала, что так бывает. Слышала, что многие девушки испытывают большие трудности в сексе, не получая оргазм. А я сумела со второго раза. Да так сильно, что чуть не умерла от наслаждения.
        Романов, выровняв дыхание, расцепил мои ноги, всё ещё скрещенные на его талии, и аккуратно поставил на пол. Лёг рядом и взял меня за руку.
        - Блядь, Маша, идём.
        - Надеюсь, ты выспалась, Маша, - заявил Романов и одним резким движением притянул меня в свои объятия.
        Я скромно улыбнулась ему в ответ, натянула на взлохмаченную голову любимую шапку, накинула куртку и сказала:
        - Идём?
        - Нет, Маша, - услышала уверенный ответ, - сегодня ты будешь кончать от моего члена.
        Алекс с шумом втянул воздух.
        К тому моменту, как мы доехали до дома, я была близка к обмороку.
        - Я обязательно спрошу у Алекса про Беку. Он ни разу меня не обманывал. Он вообще не похож на человека, склонного врать.
        Я смотрела на него, словно заворожённая. Послышались развратные хлюпающие звуки, мои стоны стали громче. Я была очень близка. Дыхание стало рваным, и я всё же зажмурилась, приготовившись улететь высоко.
        Романов стянул с меня толстовку, лифчик, и припал к груди губами. Я тихо простонала, утопив ладони в его густой шевелюре. Царапала ногтями кожу головы, а Алекс ласкал мои соски языком, слегка прикусывая.
        Я закинула в рюкзак нижнее бельё, забежав в ванную, сунула туда же зубную щётку и, наспех зашнуровав ботинки, с курткой в руках выбежала в коридор.
        И мы тихонько засмеялись.
        Я не обманула. Я испытывала лишь небольшой дискомфорт, но он с лихвой покрывался невероятным ощущением близости и наполненности.
        Он проявил заботу, вызывая щемящее чувство нежности и острое желание разрыдаться от счастья. Боже, когда я успела так влюбиться?
        Я вцепилась в ремень брюк Алекса и попыталась стянуть их вниз, но парень перехватил мои руки, сказав:
        Я отвечала на его ласки со всей страстью, на которую была способна. Романов влажно целовал шею, мял грудь, поглаживая набухшие соски прямо через одежду, сжимал ладонями ягодицы, прикусывал мочку уха.
        Я послушно расстегнула ремень, пуговицу, затем ширинку и спустила штаны по ногам, переступив через ненужный атрибут.
        Я буквально вспыхнула от этих слов, вспоминая, как именно это было. Переступила с ноги на ногу и всё же прошла вперёд, шагая несмело.
        Мы стояли так несколько долгих секунд, показавшихся мне вечностью. Дыхание под его изучающим взглядом сбилось, ладони вспотели, но я держалась хорошо. Спина прямая, уверенный взгляд. Я ждала. Я так ждала…
        - Такси уже ждёт, - сообщил Романов.
        Стоны становились всё громче, звуки ударов плоти о плоть были слышны всё чаще. Алекс оттолкнулся от кровати, взял меня за бёдра и потянул ближе к себе, ускоряясь.
        Я громко застонала, когда Романов круговыми движениями нежных пальцев обвёл клитор, размазывая по нему мою влагу. Спина непроизвольно выгнулась, и рука Алекса, прижимающая мою грудь к матрасу, переместилась к шее, слегка надавив. Я закрыла глаза и тут же услышала:
        Через несколько бесконечных секунд я обмякла на кровати, пытаясь выровнять дыхание. Романов ещё несколько раз с силой толкнулся в меня и, резко выйдя, кончил мне на живот с хриплым рыком.
        Романов прошипел и слегка прикусил кожу на моём плече.
        - Я бы предпочёл сзади, но готов пойти на компромиссы. В первый раз, - Романов наигранно задумался и добавил: - Ах да. Он же уже был.
        Я опять послушно исполнила его приказ.
        Алекс впился в мой рот развратным поцелуем, а я вцепилась в его плечи, боясь упасть.
        Но Романов резко остановился. Он убрал руки, а я позорно захныкала, рвано прошептав:
        - Блядь. Давай, Маша. Кончай, - прорычал Алекс, усиливая фрикции, и я снова послушалась.
        Я была права. Я буквально физически ощущала взгляд Романова, блуждающий по моей спине всё время, пока спускалась вниз по лестнице.
        - Алекс, пожалуйста…
        - Не спеши, киса.
        - У тебя идеальная грудь, - сообщил Алекс и вновь приказал, - повернись.
        Алекс распахнул дверь своего дома, приглашая меня войти. Я ступила за порог и стала медленно снимать верхнюю одежду. Повесила куртку, расшнуровала ботинки, разулась и сделала пару шагов по коридору, но замерла.
        Внутри словно закручивалась спираль. Романов гладил мои бёдра, с силой сжимал их, ласкал живот, грудь, пощипывал соски.
        Алекс стал целовать мои бёдра, слегка прикусывая кожу. Его руки ласкали грудь, опускаясь всё ниже, а когда умелые ладони добрались до самого главного места, изнывающего от жажды прикосновений, я уже готова была взорваться.
        Алекс жестом указал проходить вперёд, а я представила, как он будет изучать мой зад глазами, и решила, что обязательно споткнусь.
        Я не заметила, когда он снял брюки. Лишь почувствовала сильные руки на своих лодыжках. Алекс потянул мои ноги вверх, согнул их в коленях, широко разведя в стороны, и резко вошёл в меня на всю длину.
        Я снова захныкала, ёрзая на матрасе, и мотнула головой.
        Я отвернулась и прибавила шаг.
        ГЛАВА 20
        Не знаю, как долго мы просто лежали в обнимку. Я удобно уместила голову на широкой груди Алекса, а он гладил мою спину, перебирал рассыпанные по плечам и подушке волосы, пропуская их между пальцами.
        В сон не клонило. Во-первых, я выспалась в общаге. Во-вторых, адреналин всё ещё не отпускал.
        Алекс приподнял брови, удивляясь.
        Как-то очень быстро и незаметно мы перешли из категории три плюс в восемнадцать плюс.
        В этой позе я, наверняка, напоминала потягивающуюся кошку.
        Алекс двигался размашисто, сильно, прикусывал мою шею, ласкал мочку уха, а я тихо стонала, удерживаясь за его плечи.
        - Тири сказала, что ей даже пришлось обратиться к психотерапевту.
        Было так комфортно просто молчать рядом с Романовым. Вдыхать аромат его кожи, ощущать перекатывающиеся мускулы под своими ладонями, чувствовать спокойное дыхание под щекой.
        Приблизившись вплотную, Алекс подхватил меня под бёдра, усадил на стол рядом с варочной панелью, высвободил возбуждённый член из спортивных брюк и одним мощным толчком погрузился внутрь.
        - Как успехи? - услышала любимый голос и повернулась.
        Затем он опустил руку между моих слегка разведённых бёдер и ввёл в меня сразу два пальца.
        Я поёрзала на его коленях, слезая. Парень немного недоверчиво посмотрел на меня и нахмурился.
        Я воодушевилась. Обожаю рассказывать о своём герое.
        Алекс, протирающий салфеткой стол, поднял на меня взгляд и удивлённо спросил:
        - Сохранила? - спросил Романов, кивнув на макбук.
        - И никогда не обещал девушкам отношений, не обманывал, чтобы затащить в постель?
        Солнечные лучи уже вовсю освещали кухню, поднимая моё и без того шикарное настроение ещё выше. Чувство голода обострилось сильнее при виде холодильника.
        Я была на грани. Мне было жизненно необходимо ощутить Алекса внутри меня, и он снова прочитал мои мысли.
        Я переступила с ноги на ногу, испытывая неловкость под его взглядом, и спросила, отложив лопатку в сторону:
        - Расскажешь о работе? - попросил парень, став серьёзным.
        - Только если ты останешься.
        Алекс работал у себя в кабинете. Он сказал, что какой-то поставщик задерживает сроки, и надо проанализировать рынок на наличие новых имён, проконсультироваться с юристами, а потом… белый шум.
        Ладонь Романова на моей спине замерла, а потом парень резко перевернулся и подмял меня под себя, нависнув сверху. Я даже ахнуть не успела. Смотрела в его чёрные глаза, словно кобра на флейту, готовая выполнять любые приказы своего хозяина.
        Я растерялась. Переступила с ноги на ногу и сообщила очевидное:
        - Да, а ещё, в прошлом месяце издательство продало права одной мультипликационной компании, и в мае выйдут первые серии сериала по моим историям… Их уже рисуют. Там на целый сезон уже есть, а дальше, смотря какие рейтинги будут. Так что теперь, помимо оплаты обучения, мне ещё и прилично доплачивают.
        - Наверное, мне пора в общежитие…
        Его толчки становились всё сильнее, темп ускорялся. Через несколько минут у меня из глаз посыпались искры, и я снова кончила, выкрикнув его имя.
        Умылась, оделась и вышла из спальни.
        Правда, я не знаю, сколько ест Алекс. И ест ли он по утрам. Любит ли блинчики, или предпочитает омлет. Я вообще ничего о нём не знаю. И всё равно люблю.
        Романов начал двигать пальцами внутри меня, а я, не удержавшись, стала подмахивать бёдрами.
        - В прошлом году у Тири была другая соседка. Ребека, - заглянула Алексу в глаза и вздрогнула, заметив в них узнавание. Похоже, это имя ему знакомо. Но, тем не менее, я продолжила: - Ти сказала, что, по словам Ребеки, вы встречались. Тайно. Ты запудрил ей мозги, вы переспали, а потом ты бросил её. На следующий день.
        Я пожала плечами.
        Сегодня прода не маленькая! Надеюсь, Маша и Алекс зададут вам настроение на предстоящие выходные)
        Романов опустил руку между нашими телами и надавил пальцем на набухший клитор, поглаживая. Ещё пара толчков, и я взорвалась. Спина непроизвольно выгнулась, мой громкий стон разбавил развратные шлепки плоти о плоть. Алекс, ускорившись, толкнулся в меня ещё несколько раз и, выйдя, кончил мне на бедро.
        - Ты блинчики ешь?
        - Чувствую…
        Алекс замолчал, а я смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Это просо невероятно! Как в кино, честное слово. Я даже предположить себе такое не могла. Если я когда-нибудь решусь написать роман, то, пожалуй, включу эту историю в сюжет.
        Алекс невесело усмехнулся, и я вновь посмотрела на него. Лицо парня было не читаемо. Он смотрел на меня, но словно не видел. Романов вспоминал о чём-то, что ему явно было неприятно.
        Закончив, взглянула Алексу в глаза. Парень смотрел на меня с нежностью.
        В моём животе заурчало. Из-за постоянного стресса я нормально не ела последние несколько недель.
        - Ребеке действительно пришлось посещать психотерапевта. Это было условием, чтобы я не подавал в суд.
        Заглянув внутрь, не увидела ничего нового - фрукты, овощи, полуфабрикаты.
        Незамедлительно почувствовала его губы на своей шее. Он ласково целовал, прикусывал зубами и тут же зализывал место укуса, дул на разгорячённую кожу и опускался ниже.
        Алекс грустно усмехнулся.
        И парень поцеловал меня, стирая последние сомнения из сердца. Так умеет целовать только Александр Романов. Что все мысли улетают из головы, тело становится пластилиновым, бабочки в животе просыпаются и хочется, чтобы этот поцелуй продолжался вечно.
        Через двадцать минут, сытая и довольная, я оставила Алекса, изъявившего желание помыть посуду, на кухне, а сама направилась в ванну, достав из рюкзака зубную щётку.
        Найдя пару яиц и молоко, решила, что сумею слепить блинчики. Много не получится, но для перекуса на двоих - вполне.
        Романов шёл ко мне, а я не могла пошевелиться. Смотрела на его широкую грудь, жилистые руки, на шею, к которой испытываю нездоровую страсть.
        Я смущённо хихикнула и, опустив глаза на наши сцепленные руки, продолжила:
        Романов был таким милым… С растрёпанными волосами, слегка приоткрыми полными губами… Захотелось провести пальцем по его скулам, по ровному носу, погладить закрытые веки и прижаться поцелуем к этим сладким губам.
        Улыбнулась собственным мыслям, достала нужные продукты из шкафчиков и начала замешивать тесто.
        Стоило замолчать, Романов снова притянул меня ближе и усадил на колени лицом к себе, сжав своими огромными ладонями мои ягодицы.
        - Ты всегда готова для меня, Маша, - прошептал, лизнув ухо.
        - Наверное, надо сходить в душ, - предположила я, проведя рукой по груди Алекса.
        - Маш, зачем тебе в общежитие? Семестр начнётся в понедельник. Останься со мной, а завтра я отвезу тебя обратно.
        - Нет, - ответил уверенно.
        Романов замолчал, сглотнул, будто ему было тяжело говорить, но всё же продолжил, посмотрев мне в глаза:
        Я кивнула.
        Я села рядом и взяла его за руку, переплетая пальцы.
        Конечно, Алекс заметил это. Рассмеялся, поцеловал меня в макушку и скрылся в кабинете.
        Романов улыбнулся в ответ.
        Несколько минут мы сидели в тишине, а потом Алекс, наконец, сфокусировал свой взгляд на моём лице и ответил:
        Романов взял меня за ягодицы, крепко сжал и начал буквально натягивать меня на себя.
        - Алекс, - позвала парня, отвлекая от изучения моей шеи, - Алекс, можно я тоже кое-то спрошу?
        - А что рассказывать? Ты почти всё знаешь.
        - Только я хотела сегодня поработать. Мне нужен мой макбук…
        - Сразу скажу, что я тебе верю и доверяю. Поэтому и спрашиваю, - я замолчала, глубоко вздохнула, пытаясь унять разволновавшуюся душу, и продолжила: - Ты никогда ни с кем не встречался?
        - Блядь, - Алекс красноречиво выразил своё мнение на открывшийся его взору вид, - ноги шире, Маша.
        Стыдно, но дальше я не слушала. Потому что залюбовалась. Романов так увлечённо рассказывал о своей работе, был при этом таким красивым, что я просто следила за его шевелящимися губами, изучала острые скулы, наблюдала за бегающим вверх и вниз кадыком, приворожившим меня уже давно.
        - Так вот о чём говорила твоя соседка, когда я приходил к тебе в общежитие.
        Вместо ответа Алекс хищно улыбнулся одним уголком губ и оттолкнулся плечом от стены.
        - Ну-у-у, - протянула, не зная, с чего начать, - примерно год назад решила поучаствовать в одном литературном конкурсе, который спонсирует какой-то европейский богач. Я уже давно писала рассказы для детей и вот… Победителю предлагали Грант на обучение в Стокгольмском. Я мечтала сюда попасть… Поэтому решилась. Честно говоря, совершенно не рассчитывала на победу. Тем более с моей специализацией. Думала, выиграют какие-нибудь любовные романы, фантастика… В общем, по условиям Гранта я должна на протяжении четырёх лет обучения ежемесячно отправлять в издательство два рассказа. Редактор вносит правки, проводит финальную вычитку, и истории публикуются в их онлайн журнале. Раз в полгода будет выходить сборник на бумаге. Вот.
        Я виновато улыбнулась.
        - Конечно, - ответил Романов, взглянув мне в глаза.
        Но мы уснули всего четыре часа назад. Поэтому я аккуратно высвободилась из романовского захвата и вздохнула, наконец, полной грудью.
        Алекс самодовольно ухмыльнулся, выбросил в мусорное ведро салфетку и скрестил руки на груди.
        Я сделала и немедленно почувствовала, как ко входу прижался его возбуждённый член. Подалась бёдрами навстречу.
        Я замолчала, уставившись на наши переплетённые пальцы, и крепче сжала ладонь Алекса. Он, к моему облегчению, ответил тем же. Я добавила шепотом:
        - Дикая кошка Маша, - довольно прошептал Алекс и с силой провёл рукой по моей спине.
        - Ты пахнешь мной, - улыбаясь, сообщил Алекс.
        - Зачем?
        Провёл рукой вдоль позвоночника и сжал ягодицы, слегка разводя их в стороны. Я охнула и тут же получила лёгкий шлепок по заднице.
        Романов потянул меня за бёдра, вынуждая подняться на колени, но несильно нажал на плечи, не позволяя опереться на руки.
        Алекс вошёл в комнату, взял из бара бутылку воды, сделал пару глотков и присел рядом со мной.
        - Я очень люблю блинчики.
        - Перевернись на живот, Маша.
        - Очень хорошо. За час я написала больше, чем за последние пару месяцев, - ответила и улыбнулась.
        - Да, - ответила шёпотом, - Тири тебя, мягко говоря, недолюбливает из-за этой истории…
        - Однажды утром я провожал девушку до такси. Ребека выскочила из-за угла и стала колотить меня кулаками, кричала что-то. Я растерялся, не понимал, что происходит. А она переметнулась на девушку, схватила её за волосы… Конечно, я среагировал. Оттащил Беку, скрутил руки. Она извивалась, шипела… Было страшно. Правда. Ребека тогда вырвалась и убежала, а я обратился к отцу. Вместе мы решили съездить к её родителям… В общем, договорились, что мы не станем подавать в суд при условии, что Ребеку я больше не увижу, и она станет посещать психотерапевта. Родители забрали её из общежития, и учебный год она заканчивала дистанционно. Отец до сих получает отчёты от её родителей о посещении Бекой психотерапевта и о её местонахождении. Они всей семьёй уехали из страны, как только Бека получила диплом.
        - Не вопрос, - перебил парень, - дай мне пять минут. Соберусь, и поедем в общагу. Возьмёшь всё, что нужно. А на обратном пути заедем куда-нибудь пообедать.
        Парень захлопнул мой рабочий инструмент и отложил в сторону. А потом взял меня за руку и притянул к себе, вдыхая аромат моих волос.
        Через тридцать минут аппетитный аромат разнёсся по дому. Я сняла последний блинчик, выключила плиту, повернулась и вскрикнула от неожиданности.
        Но я тоже хотела его кое о чём спросить. И пока набралась храбрости, должна это сделать.
        - Мы обязательно сходим в душ, Маша. Но позже, - Алекс наклонился и снова провёл носом от самой груди до уха, заставляя сердце трепыхать, а потом поцеловал меня. Коротко. Но так порочно, что закружилась голова. - Я не шутил, когда сказал, что хочу тебя сзади.
        Я проснулась от того, что было тяжело дышать. Распахнула веки и улыбнулась - на подушке прямо перед моим лицом сладко посапывал Алекс.
        Его тяжёлая рука лежала поперёк моих рёбер, а ладонь по-хозяйски покоилась на правой груди.
        В ответ я лишь шумно выдохнула в подушку.
        - Боже, Алекс, - выдохнула и приложила руку к груди, пытаясь успокоить сердце, - ты меня напугал.
        Несколько долгих секунд мы не двигались, переводя дыхание. Первым в себя пришёл Романов. Он дотянулся рукой до салфеток, стёр следы разврата с моей ноги, аккуратно поставил на пол и, озорно улыбнувшись, сказал:
        Я покивала и сделала, что приказал Алекс. Дыхание сбилось, я прикусила губу в ожидании.
        - Я брала твой шампунь, - прошептала, слегка улыбнувшись.
        - Я пишу о маленькой красной машинке. Его зовут Бублик. В общем, он заводит друзей, учится новому, помогает знакомым… Всё по законам жанра.
        Александр подошёл ко мне, положил руки на мои плечи, легонько сжав, и сказал:
        По телу пробежали мурашки от этих слов, сказанных приказным тоном, с хрипотцой. Его глаза полыхали огнём возбуждения, рождая во мне ответный пожар.
        - А я хочу знать абсолютно всё, - сделав ударение на два последних слова, Романов немного отстранился, показывая, что он действительно настроен слушать.
        Я задыхалась. Двигала бёдрами навстречу пальцам Романова, сжимала подушку перед собой, громко стонала, надеясь, что хоть часть криков скрывается пухом.
        Из моей груди вырвался хриплый стон.
        - В каком смысле? - удивилась, вновь взглянув на парня.
        Я обмякла и рухнула бы на постель, но Алекс придерживал руками за бёдра, продолжая медленными, но сильными толчками продлевать моё удовольствие, и, не дав мне придти в себя, подхватил на руки и понёс в душ, выполняя своё обещание.
        - Ого, - в голосе Алекса послышалось неподдельное восхищение, - это на самом деле очень круто!
        - Ты развратная, Маша, - прошептал Алекс, склонившись к моему уху. - Я вижу, что тебе нравится.
        - Детские рассказы, - Романов улыбнулся, - это круто.
        Вечером я удобно устроилась на диване в гостиной с макбуком на коленях. Вдохновение было на высоте - за последний час я написала уже два рассказа и взялась за третий. Останется только вычитать, и можно отправлять в издательство.
        - Руки перед собой. И не убирай, пока я не разрешу. Понятно?
        Я широко улыбнулась, заглянув парню в глаза. Услышать от него искреннюю похвалу оказалось невероятно приятно.
        ***
        - Она училась со мной в одной школе, только на год старше. Но я её не помнил. Зато, как оказалось, Бека помнила меня. На одной из вечеринок в середине прошлого учебного года Ребека подошла и прямым текстом предложила поехать ко мне. Она была хороша собой, а я… - Романов запнулся, и посмотрел в мои глаза с осторожностью, подбирая слова, - в общем, мне было достаточно яркой внешности, чтобы провести с девушкой ночь. Я согласился. А потом она стала преследовать меня. Я говорил, что продолжения наших отношений не будет, что не хочу встречаться ни с кем. Но Ребека проявляла настойчивость, которая начинала настораживать. Она постоянно появлялась там, где был я. Подсаживалась за мой столик в кофейне, в ресторанах, где я ужинал, я каждый раз замечал её рядом с собой на всех вечеринках. Я объяснял, просил по-хорошему, но это не работало. И стало совсем плохо…
        Я активно закивала головой и решилась, наконец, рассказать:
        Мои глаза расширились от удивления. Такого я никак не могла предвидеть и с нетерпением ждала продолжения истории.
        Я повиновалась, не сказав ни слова. Молча сделала, что он просит, едва сдержав возбуждённый стон, и уткнулась лицом в мягкую подушку.
        - Маш, - Романов перебил меня, нахмурившись, и я заволновалась ещё сильнее. - Ты сказала, что веришь мне. К чему эти вопросы?
        - О чём пишешь?
        Моё влюблённое сердце пустилось в пляс. Я старалась скрыть счастливую улыбку, но получалось плохо. Романов улыбнулся в ответ.
        Подняла с пола футболку Алекса и с удовольствием надела на обнажённое тело. Она повисла на мне почти до колен, намекая на огромную разницу в росте, и я, голодная, но довольная, вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.
        - Ну, потому что я там живу, - отвела взгляд и нервно добавила, - и надень, ради Бога, футболку.
        - Ну, - на лице Алекса растянулась игривая улыбка, - ты же долюбишь меня за свою подругу?
        Романов стоял, прислонившись плечом к стене, скрестив руки на обнаженной груди, и сканировал меня горящим взглядом. Он оглядел мои голые ноги, тело, прикрытое его футболкой, ключицы, торчащие из широкого ворота, задержался взглядом на губах и вернулся к груди, которая, наверняка просвечивала сквозь тонкую ткань.
        Я громко простонала. Алекс выругался и ускорился, начав двигать бёдрами самостоятельно.
        ГЛАВА 21
        В моей жизни наступила белая полоса. Ослепляющая. Кристально-чистая. Посыпанная блёстками.
        Все выходные я проводила у Алекса. Мы много разговаривали, ходили на набережную есть хот-доги и занимались сексом. Разным. Неторопливым и нежным, быстрым и страстным. Много.
        Мне стало грустно. Потому что отец всегда будет для меня важным. Я безумно ценю его и буду благодарна всю жизнь за то, что он дал мне.
        Когда он надел его в первый раз, мы опоздали. Просто это зрелище было выше моих сил. Никто бы не удержался.
        - Ну, не знаю… Я бы волновалась перед ужином с твоим отцом…
        Я зашипела.
        - Ты не должна, Маша, - хрипло сообщил Алекс, но я лишь улыбнулась одним уголком губ, наклонилась и провела языком по всей длине, глядя парню в глаза.
        Я прыснула от смеха.
        Алекс то и дело сжимал мою ладонь, поглаживая большим пальцем костяшки, запястье, смотрел на меня чёрными глазами, будоражащими кровь, подмигивал, словно говоря: «Вот видишь, всё хорошо».
        И я точно знаю, что его спокойствие сейчас вызвано не равнодушием. Просто он такой. Зачем нервничать, если ничего нельзя изменить? Надо просто быть собой.
        Конечно, я часто разговаривала с отцом по телефону, ездила к нему в гости и думала, что надо бы рассказать… Просто не могла подобрать слов, не зная, как он отреагирует. Но знакомить их? Об этом точно не думала.
        Нас не переставали обсуждать. Я то и дело замечала на себе любопытные взгляды студентов, часто слышала, как обо мне говорят, не замечая, что я рядом. Но всё это лишь вызывало улыбку. Сейчас абсолютно всё вызывало во мне улыбку.
        А, нет. Никакого облегчения. Похоже, обморок всё-таки будет.
        Романов улыбнулся.
        А потом он наклонился и поцеловал меня. Со всей нежностью, на которою способен. Легко обвёл мои губы языком и проник внутрь, лаская язык, нёбо, затрагивая самые отдалённые струны души.
        - Ну а ты? Алекс… Александр? Откуда русское имя?
        - Мерседес АМГ. Купе, - без хвастовства ответил Алекс.
        Я закатила глаза и пошла к кассам.
        Ляпнула и прикусила язык. В мыслях не было напрашиваться на знакомство с единственным родственником своего парня, но Романов мог бы так подумать. Я не хочу на него ни в чём давить, и даже не думала об этом. У нас всё было настолько хорошо, что я совершенно позабыла о том, что надо знакомить парня с родителем. Или знакомиться с его папой.
        - Четыре месяца, - произнёс он недовольно и перевёл хмурый взгляд на меня.
        Я прекратила складывать продукты в пакет и уставилась на Романова, улыбаясь.
        - Я не планировал работать по профессии. После института, окончил школу бизнеса. Уже готов был бизнес-план для открытия одного перспективного предприятия, но потом предполагаемый партнёр уехал из страны, и всё пришлось отложить. Я начал сначала, искал инвесторов, пути экономии… А потом Машина мама заболела. После её смерти принял решение переехать. Сменить обстановку, да и Маше надо было уделять больше внимания. А бизнес, тем более с нуля, сам понимаешь, отнимает всё свободное время.
        - Сам купил. Я с первого курса работаю в компании отца. Копил два с половиной года.
        - У тебя есть огромный бонус, Маша.
        - Ты не должен мне ничего отвечать. Я просто хочу, чтобы ты знал, - сказала совершенно искренне. Мне не важно слышать эти слова от него. Конечно, я хочу их услышать, но не в ответ на моё признание. Не сейчас. Когда он будет готов. - Я люблю тебя так сильно, что, кажется, это невозможно. Но это так.
        Я слегка пожала плечами и несмело улыбнулась. Романов продолжал испепелять меня взглядом. Кажется, парень не дышал.
        - Борщ.
        Отец скривился и перебил Романова:
        И понеслось. Александр объяснял отцу, чем он занимается, а тот слушал внимательно, периодически задавая вопросы, попадающие в точку, чем, безусловно, удивлял и Алекса, и меня.
        Отец кивнул и отошёл в сторону, освобождая проход.
        - Тебе нравится, как я трахаю тебя, Маша? - низко прошептал Александр и вновь толкнулся.
        Я вжалась в рекламный стенд молочной продукции, надеясь слиться с изображёнными там коровами, и молчала. Наверное, именно я должна была что-то сказать. Но этот тестостероновый поединок убил во мне всякую возможность говорить.
        - Всего пять минут, - возразила, переминаясь с ноги на ногу.
        - Меня зовут Игорь, а не сэр.
        - Завтра в семь жду дома. Обоих.
        - Спасибо, что пригласили, Игорь, - Романов протянул руку отцу, и тот пожал её, не мешкая.
        Он освободил мои руки. Перевернул на спину, нежно погладил ладонью по лицу и, подхватив на руки моё совершенно обмякшее тело, понёс в ванную, прошептав:
        - Можно ужинать, - сообщила минут через пять.
        - Как вам удобно, - ответил отец, заставляя меня окончательно расслабиться.
        В течение дня я только и могла, что думать об ужине у отца. На занятиях слушала преподавателей через слово, пять раз звонила Романову, чтобы только просто услышать его голос, который всегда меня успокаивает.
        Я не медлила с ответом:
        Он знал, что рано или поздно появится парень, и папа перестанет быть для меня самым важным мужчиной…
        Попыталась пошевелиться, чтобы ускорить собственное наслаждение, но Алекс потянул за запястья, выражая недовольство. Я оказалась полностью обездвижена, буквально на грани обморока. Эта пытка острым наслаждением длилась, казалось, бесконечно. Я громко стонала, воздуха в лёгких не хватало, дыхание было быстрым и поверхностным, руки затекли.
        Когда дверь распахнулась, я уже сумела найти в себе силы, чтобы улыбнуться отцу. Естественно, ответной улыбки я не получила.
        - Алекс, - папа снова обратился к Романову, - в чём заключается твоя работа?
        В свои двадцать два года Александр уже настоящий мужчина. Уверенный, сильный. Он - та самая стена, за которую хочется прятаться. При этом он всегда поддерживает меня во всём, что касается учёбы и работы, и сейчас, с отцом.
        Я обхватила головку губами и опустилась почти до основания. Признаюсь, я читала о том, как делать минет. И сейчас очень старалась делать всё так, как учили. Дышала носом и пыталась как можно глубже вбирать в себя член. Помогала рукой, постепенно ускоряясь.
        Алекс пробурчал что-то недовольное себе под нос и, осуждающе посмотрев на меня, нажал на звонок.
        - Простите, сэр, за вопрос…
        И Романов протянул руку. В эти несколько секунд, что отец игнорировал жест Алекса, я думала, что потеряю сознание. Рухну прямо на пол, раздавлю ягоды, которые всё ещё держу в руках, и они окрасят белоснежную половую плитку кровавым цветом. Я не дышала, не моргала и, кажется, на секунду всё-таки отключилась.
        - А надо? - уточнил Алекс, выкладывая продукты на ленту.
        Я замолчала и слегка улыбнулась, не прекращая нервничать. Но, глядя на совершенно спокойное лицо Романова, испытала острый приступ нежности и любви.
        - И взбитые сливки? - Романов подмигнул мне и кинул бутыль в корзину, затем шагнул ко мне и крепко прижался, обнимая одной рукой за талию. Так, чтобы я почувствовала его возбуждение. - Взбитые сливки и Маша. Что может быть вкуснее?
        - Я люблю тебя, Алекс, - прошептала, переплетая наш пальцы.
        Однажды благодаря такому наряду я получила свой оргазм прямо по пути домой, пока одной рукой Алекс вёл машину, а второй умело ласкал меня между ног. А ещё в один чудесный апрельский день Романов прижал меня к книжному стеллажу в библиотеке университета и быстро довёл до высшей точки, зажав мой рот рукой, чтобы у бедной библиотекарши не случился преждевременный сердечный приступ. В общем, как только стала позволять погода, платья и чулки стали моей любимой одеждой. Да. Александр сделал из меня озабоченную нимфоманку.
        - Блядь, Маша, - выругался Романов и, потянув меня за плечи, уронил на диван лицом вниз.
        - Нет, спасибо, - вежливо отказался Романов, - я за рулём.
        И сейчас я была жутко возбуждена. Как и всегда с ним. Стоит Алексу прикоснуться ко мне, и я полностью готова принять его.
        Я абсолютно счастлива.
        - Предлагаешь явиться на знакомство с твоим отцом с кастрюлей в руках? - снова сморозила и поспешила исправиться. - В смысле, я не хочу знакомиться с твоим папой. Точнее, нет, я, конечно, уверена, что он замечательный человек, и хотела бы когда-нибудь с ним познакомиться. Может быть. Точнее, если ты…когда ты посчитаешь нужным. Для меня это совершенно не важно…
        Я переводила взгляд исподлобья с отца на Алекса, которые, кажется, мысленно пытались придушить друг друга. Точнее, папа пытался, а Романов держал оборону. Надо сказать, очень достойно. Парень не выглядел смущённым.
        Романов, сообщив, что со мной забывает о резинках, отправил меня к врачу, и теперь я пью таблетки.
        Алекс тихонько смеялся в трубку, вызывая у меня ответную улыбку, и минут на пятнадцать становилось легче…
        - Ты, Алекс. Только ты трахаешь меня, - ответила, надеясь, что парень останется удовлетворён и даст мне то, что требуется сейчас больше воздуха.
        - Думаешь? - с недоверием посмотрела на парня.
        - Красное?
        Папа снова перевёл взгляд на Алекса.
        Алекс оказался невероятно заботливым парнем. Внимательным, нежным. Каждый раз, когда он укрывал меня ночью одеялом, думая, что я сплю, к глазам подбирались слёзы.
        - Никогда не думал, что узнаю о том, что у дочери появился парень, случайно увидев, как он зажимает её в углу супермаркета.
        Майская погода радовала, в воздухе отчётливо ощущался запах весны, который я так люблю, и всё вокруг, казалось, мне благоволило. Словно кто-то наверху наконец решил, что я заслужила свою долю настоящего счастья. Полного, безграничного и безусловного.
        - Добрый вечер, - первым снова заговорил Александр.
        - Конечно, пап, - я тепло улыбнулась и, не сдержавшись, обняла отца. Тот обхватил меня большими руками и знакомо поцеловал в лоб. - В воскресенье приду, как договаривались. Или придём…
        Алекс посмотрел на меня и слегка улыбнулся, подмигнув, а папа кивнул и прошёл к столу.
        Остаток вечера прошёл просто чудесно. Папа и Алекс нашли кучу общих тем, а я просто смотрела на них и радовалась, окончательно успокоившись.
        Он забирал меня с учёбы почти каждый день. Заметив меня, шёл навстречу, крепко обнимал и страстно целовал, не стесняясь взглядов. А взглядов было много… Постепенно к ним привыкла и я. Оставалось только надеяться, что какая-нибудь чокнутая фанатка Романова не переедет меня машиной.
        Меня переполняли эмоции, и было жизненно необходимо ощутить его полностью, слиться в одно целое.
        Я даже подумать не могла, что такое возможно. Засранец Романов окажется вовсе не засранцем, а самым чудесным человеком на свете. Но только это эксклюзив! Он такой лишь для меня. И это дурманит.
        Но Романов любит доводить меня до исступления своими ласками. Ему нравится, когда я, извиваясь, молю его войти в меня. Романову нравится, когда я произношу вслух «трахни меня, Алекс». И каждый раз я прошу его об этом с большим удовольствием.
        Боже, это просто кошмар.
        Папа явно хочет понять, не мешают ли отношения с Алексом моей учёбе и работе.
        - Всё будет хорошо, Маша, - уверенно заявил Алекс и взял меня за руку.
        - Да, пап, - я поёрзала на стуле, понимая свою оплошность, - я хотела сказать, просто не знала, как…
        - Понял, - Алекс кивнул, - Игорь, вы очень хорошо разбираетесь в бизнес-вопросах. Не сочтите за оскорбление, но откуда такая осведомлённость у учителя начальных классов?
        - Привет, пап, - пропищала, бросив на отца виноватый взгляд.
        В общем, моя жизнь перевернулась с ног на голову, и всё место в ней занял Александр.
        Отец смотрел на наши переплетённые руки, и поначалу это вызывало неловкость. Но потом я перехватила его взгляд, и не увидела там осуждения. Только нежность, спокойствие и что-то, напоминающее гордость.
        Я обхватила Алекса за шею, притягивая ближе к себе и заставляя углубить поцелуй. Парень не сопротивлялся. Он усадил меня к себе на колени, продолжая поцелуй, его руки исследовали спину, сжимали обнажившиеся благодаря собравшемуся на талии платью ягодицы.
        - Да, - тихо простонала.
        - Как успехи, Маша? Ты в срок сдаёшь работу?
        - За последние пару месяцев я написала работ на полгода вперёд.
        Но сегодня именно тот день. Когда я готова сделать для Романова абсолютно всё. И сейчас я действительно чувствую себя главной, стоя перед Алексом на коленях. Именно он сейчас целиком в моих руках, и это невероятно возбуждает.
        - С Нового года.
        Алекс слегка дёрнулся, и острая волна возбуждения прошла по моему телу. Не думала, что мне так понравится доставлять Алексу удовольствие.
        Алекс очень похож на моего отца.
        Я соскользнула с колен Александра и присела на пол, широко разводя руками длинные ноги Романова. Посмотрела в его глаза. Дыхание парня было тяжёлым и прерывистом, веки подрагивали, ноздри раздувались, говоря о сильном возбуждении.
        - Ну что, умный мужик, - стоя перед дверью в квартиру отца, поинтересовалась дрожащим голосом, - ты готов?
        Да. Я уже привыкла называть коттедж Алекса домом. Я и чувствовала себя здесь именно так. Комфортно. Уверено.
        Да, думаю, они поладят.
        И отец перевёл взгляд на меня.
        - Здравствуй, Маша, - прогремело слева от меня.
        Романов погладил ягодицу, на которой наверняка уже начал краснеть след его ладони, и спросил, толкнувшись ещё раз:
        Расстегнула ремень, пуговицу, ширинку и, приспустив боксеры, освободила выдающееся достоинство Романова, обхватив рукой. Начала водить ладонью вверх и вниз, восхищённо разглядывая вздувшиеся вены, бархатистую кожу, гладкую головку, на которой проступила небольшая капля смазки.
        - Как какой? - притворно возмутился Романов. - Успокоительный.
        Романов довольно рыкнул и ускорился. Слегка потянул меня за бёдра, меняя угол проникновения. Темп стал запредельным. Алекс вдалбливался в меня, определённо желая проткнуть насквозь.
        - Учишься в Стокгольмском?
        Мы заехали в супермаркет, чтобы купить продуктов к ужину. Я всё чаще стала баловать Алекса домашней пищей - мне безумно нравилось готовить для него.
        - Так вот от кого ты переняла это выражение, - заговорил Алекс, провожая отца глазами. - Что ж, похоже, Маша со сливками отменяется?
        Парень надавил на мои плечи, прижимая их к мягкой сидушке дивана, и потянул за бёдра, заставляя задрать попу кверху. Затем обхватил оба запястья одной рукой, удерживая их за моей спиной, свободной рукой Алекс отодвинул в сторону полоску моих трусиков и резко вошёл на всю длину, вышибая из меня громкий стон удовольствия.
        А потом волнение вновь поднимало голову, напоминая, что отец у меня очень строгий. Я никогда ни с кем не встречалась. Парни мне не звонили, не приглашали на свидания, и папа никогда по этому поводу не переживал. Поэтому я просто не представляю, как он отреагирует. Тем более, что, судя по всему, вчера он не только увидел, как Алекс пытается продырявить меня своим членом посреди супер-маркета, но ещё и услышал мои ремарки о сексе.
        - Не слышу, - недовольно пробормотал парень, шлёпнув меня по ягодице, и снова с силой толкнулся внутрь.
        - Маша, давай уже позвоним в дверь, - улыбаясь, спокойно ответил Романов, - мы здесь уже час стоим.
        Такого яркого оргазма я не испытывала ещё ни разу. Не заметила даже, как Романов кончил сразу вслед за мной и излился внутрь горячим семенем.
        - Ты извращенец, Романов! - притворно возмутилась и стукнула парня по груди. - Ты думаешь о чём-нибудь, кроме секса?
        - Я понял, Маша, - улыбаясь, перебил Алекс. - Ты придаёшь этому слишком большое значение.
        Я вопросительно глянула на Алекса, и он заявил с самым серьёзным выражением лица:
        Мы были дома через сорок минут.
        - Ты планировала сегодня ещё работать? - спросил Алекс, притягивая меня в свои объятия.
        Романов покивал и перевёл на меня взгляд. Нежно улыбнулся и сжал моё колено, верно почувствовав, что мне требуется поддержка.
        Может быть, это мама? Замолвила за меня словечко перед кем-то там на небесах. Мне всегда казалось, что она рядом. Особенно, когда мне было очень плохо. А может мне просто с самой её смерти не было хорошо? Потому что в этот момент мама казалось гораздо ближе ко мне, чем когда-либо.
        - Как давно вы встречаетесь?
        Мне не было больно. Это было чертовски горячо и возбуждающе. Находиться в его полной власти, на грани острого наслаждения и боли. И Алекс всегда очень чутко видит эту грань. Ещё пара толчков в нужном темпе, и я рассыплюсь на осколки.
        Отец кивнул. Я хорошо его знаю. Сейчас он не зол, но разочарован и огорчён. Возможно, ему даже обидно. И я могу его понять. Теперь мне очень стыдно. И это именно то, о чём говорил отец, когда объяснял причины своего возвращения в Москву.
        Ещё шлепок. Я снова вскрикнула.
        Отец покивал, а Алекс, отложив приборы в сторону, внимательно посмотрел на папу.
        - Да, - громко выкрикнула в ответ.
        Ближе к весне я стала оставаться у Алекса и в будни. Сутра он отвозил меня на учёбу, а сам ехал в офис, и я, наконец, увидела его в деловом костюме.
        Отец замер, так и не донеся вилку до рта.
        Отец кивнул, а я выдохнула с облегчением. Его лицо не читаемо. Для других. Но я уже вижу, что папа благосклонен.
        - Этот день я помечу красным крестом в календаре.
        - А рынок анализировал?
        И буквально через пару секунд я рассыпалась на маленькие кусочки. Разлетелась, поднимаясь высоко к небу. Кажется, я потеряла сознание на секунду.
        А когда отец всё же протянул руку и пожал ладонь Алекса, я чуть не разрыдалась от облегчения.
        Сегодня рабочий день, и папа не стал сам готовить, хотя делает это довольно неплохо. Тем не менее, на столе стояли пакеты с едой, которую отец ещё не успел распаковать, поэтому я бросилась накрывать на стол.
        Тем не менее, отец перевёл на него удивлённый взгляд.
        - Значит, он тоже умный мужик, - важно заявил Романов и рассмеялся.
        Я прекрасно знаю, что в жизни отца всё сложилось не так, как он планировал. И никогда не чувствовала в этом своей вины, и знаю, что отец так не считает. Но слышать эту историю каждый раз больно.
        Я действительно плохо спала этой ночью. Конечно, Алекс всё же склонил меня к сексу. Это было не сложно. Стоит ему прикоснуться ко мне, и всё сопротивление ломается. А когда он шипит мне на ухо «дикая кошка, Маша», каждый раз я готова оседлать его и сделать всё сама. А Романов это знает и нагло пользуется. Правда, инициативу не отдаёт никогда. Алекс оказался настоящим генералом. Как в постели, так и в обычной жизни. Но мне это жутко нравится. Все решения, которые парень принимает за меня, я ценю, все приказы - исполняю с радостью. Потому что Алекс всегда думает обо мне. О моём комфорте, удобстве, чувствах.
        Он стоял, скрестив руки на груди, и испепелял Романова взглядом. Надо отдать Алексу должное, он не отводил глаз. Смотрел прямо в лицо моему отцу, не проигрывая.
        Отец слегка улыбнулся, и это значит, что он гордится мной. Я улыбнулась в ответ.
        Отец откинулся на стуле и немного улыбнулся.
        - Чего ты хочешь, Маша? - поинтересовался Романов, продолжая таранить меня.
        Да, я никогда раньше этого не делала. В сексе всегда руководил Романов. Собственно, как и в обычной жизни. И мне это нравилось.
        - Что за машина? - поинтересовался отец, наливая себе вина.
        - Рад был познакомиться, - папа кивнул. - Надеюсь, ещё увидимся до моего отъезда.
        Я провела ладонью по выпирающему через плотную ткань штанов члену и сжала его. Алекс шумно втянул воздух ртом, продолжая следить за каждым моим движением.
        - Давай возьмём клубники? - спросила, покрутив в руках упаковку любимых ягод.
        Мы сидели на диване в гостиной, и я всё ещё пребывала в эйфории. Это был чудесный вечер. Вся моя жизнь чудесна. Настолько, что сердцу уже больно любить. Оно постоянно находится в полуобморочном состоянии от близости этого человека. Его внимания, заботы, ласковых слов, острого языка, нежных рук и мускулистого тела.
        - Состоятельные родители?
        - Ты вообще не волнуешься, да? - поинтересовалась, и так зная ответ.
        - Конечно. Ты уверена во мне, я уверен в тебе. Всё остальное не так важно. Даже если я вдруг не понравлюсь твоему отцу, ему придётся смириться. Конечно, это будет неприятно и вызовет некоторые трудности, но, в конце концов, ему придётся это принять.
        Я вижу это в его глазах. Ощущаю в поцелуях, в прикосновениях.
        Если бы у папы возникли хоть малейшие сомнения по поводу Алекса, он бы высказал всё сразу и при Романове. Игорь Суржевский - не тот человек, которые станет лебезить и лицемерить.
        Конечно, я думала об этом, и не раз. Но никогда не предоставлялся случай. Алекс всегда отдавал чёткие команды, полностью контролируя процесс, и никогда не склонял к оральному сексу, хотя сам баловал меня регулярно.
        Романов начал двигаться, не мешкая. Он вдалбливал меня в диван мощными размашистыми толчками, удерживая один и тот же ритм. Этого мне было недостаточно, чтобы кончить, а я так хотела. Я была полностью обездвижена, и это буквально убивало меня.
        - Конечно. К сожалению, на таком этапе с новичками работать не практично, а те, кто уже зарекомендовал себя, ставят слишком много условий. Есть один вариант, думаю, я его дожму. Есть некоторые рычаги…
        Мужчины продолжили разговор, а я тихо, как мышка, стараясь не привлекать внимания, шуршала пакетами, навострив уши.
        Мне нравилось то, что я слышала.
        - Что ты делаешь? - возмутилась шёпотом. - Я ещё не готова! Мне нужна ещё минута…
        Да, я полюбила носить платья на радость подругам. И Алексу. Нет, не для того, чтобы выглядеть по-другому, не для того, чтобы сверкать ногами и соответствовать высокому статусу романовской девушки. Исключительно ради быстрого доступа. Ох, старина Фрейд был прав…
        Папа достал из бара бутылку вина и предложил Алексу:
        - Уверена, что ты понравишься папе. Ты рассуждаешь как он.
        - Я хочу кончить, Алекс. Пожалуйста, позволь мне кончить.
        Я замерла. Алекс медленно шагнул назад, выпуская меня из крепких объятий, и повернулся на голос. Мне не нужно было смотреть. Я знала, кто это.
        Парень замер, а я, слегка отстранившись, заглянула ему в глаза. В них плескалось чёрное пламя…
        Брови отца приподнялись в удивлении. Да, меня тоже всегда забавляло, что мы с Алексом оба русские. Наверное, это тоже что-то значит…
        И отец удалился, так и не удостоив меня взглядом и пробубнив под нос «блядская Европа».
        - Я из России. Точнее, родился там. А сразу после моего рождения мы с отцом переехали сюда к дяде. Моя фамилия Романов.
        - Кто трахает тебя, Маша?
        - Добрый вечер, - первым отмер именно Алекс. - Я - Александр, парень Маши.
        Я рассказала Тири о Ребеке. Не знаю, насколько серьёзно подруга отнеслась к этой информации, но она перестала ругать Алекса. А может, свою роль сыграло то, что мы уже достаточно долго были вместе, а это значит, что я действительно нравлюсь Романову.
        Романов шумно дышал и в какой-то момент запустил руку мне в волосы, сжав пряди в кулак. Алекс начал немного двигать бёдрами, задавая нужный ритм, и я простонала.
        Интересно, есть кто-то счастливее меня? Два самых дорогих для меня человека рядом, ведут непринуждённую беседу, обсуждают интересующие их обоих вещи, и оба периодически бросают на меня тёплые взгляды.
        - Шутишь? - прошипела, отлепившись от коров. - Да я до завтра ни есть ни спать не смогу. Какой там секс.
        - Дикая кошка Маша, - тут же отреагировал Алекс. - Тебе нравится быть подо мной?
        ГЛАВА 22
        Алекс
        Это что-то невероятное. Маша - что-то невероятное.
        И эта какая-то дьявольская хренотень, чёрт возьми!
        - М-м-м, - довольно проурчала, - выглядит жирно.
        - Привет, - ответил мужчина, - ты у нас…
        Как только она услышит от меня эти слова, это будет означать, что я уже никогда её не отпущу. А это плохо для неё. Потому что Маше придётся пожертвовать многим, чтобы быть со мной. А я совсем не уверен, что стою этих жертв.
        Я медленно подошла к парню, поднявшись на носочки, обхватила его шею руками, притягивая к себе для поцелуя.
        Он улыбнулся и кивнул, соглашаясь со мной.
        В глазах мужчины вместо полного безразличия появился интерес. Он посмотрел на Алекса, затем на меня и кивнул каким-то своим мыслям.
        - Ты засранец, Романов. Почему не сказал, что он придёт? Я бы хоть оделась.
        - Это Маша, папа, - вместо меня ответил Алекс.
        - Ты и своих подруг могла бы пригласить в гости, когда приходят мои.
        Тем не менее, любопытство пересилило лень, и я, накинув на себя белую футболку Алекса, уже ставшую моей, пошла на запах.
        Я шумно выдохнула и прижала руку к груди, успокаивая сердце.
        - Я совсем не провожу с ними время. Твои друзья хоть иногда приходят в гости. С Кэйт я вижусь только на занятиях, с Тири изредка в общежитии…
        - Не надо таких жертв. Я схожу с подругами.
        - Что-то случилось, - сказал парень, поднимаясь на ноги и начиная расхаживать по комнате, - обычно он не такой засранец.
        Я неохотно расцепила руки, освобождая парня от своих объятий, и заглянула в сковороду.
        - Тогда надо было включить вытяжку, чтобы я не пришла на запах, как голодная кошка.
        - Но… - я была в полном шоке. Начала заикаться от испуга и совершенно не знала, что и думать, - но… Он… Он же мог застать нас… Когда мы…
        Он был здесь всего несколько секунд, а я уже успела оцепенеть от ужаса, и теперь не могла ни вздохнуть, ни сделать шаг.
        - Мой парень не только самый красивый, добрый, щедрый и понимающий. Он ещё и самый умный мужчина из всех, кого я знаю.
        - Надеюсь, не помешал. Жду в гостиной.
        Маша
        - А впрочем, в любом случае встретимся вечером. В Эсперанто в семь. Жду обоих.
        - Вот иди и оденься, - ответил парень, слегка подталкивая меня в спину, - и приходи в гостиную. Я буду там.
        - Вот вечером и узнаешь, - поцеловала Романова между лопаток, и он повернулся в моих руках.
        Алекс улыбнулся и поцеловал меня в нос.
        - Здравствуйте, - проявила вежливость, усаживаясь на диван рядом с Александром.
        - Успокойся, Маша, - сказал Алекс, заглядывая мне в глаза. - Отец всегда предупреждает о своих визитах. Поверь, он совсем не желает стать свидетелем нашим сексуальных утех.
        Мужчина повернулся и уставился на меня. Он сканировал меня взглядом таких же чёрных, как у Алекса, глаз, и мне стало неловко.
        - Садись за стол, Маша, - отдал команду.
        Я поджала губы, чтобы скрыть счастливую улыбку, опустила взгляд на тарелку и сунула в рот большую порцию завтрака.
        - К-как он вошёл? - спросила, заикаясь.
        Через минуту мы вместе вошли в гостиную. Отец Алекса стоял у окна, сцепив руки за спиной, и смотрел в одну точку, явно думая о чём-то не очень приятном.
        Я улыбнулась.
        - Я уже давно живу один. Ничего удивительного нет в том, что я умею готовить яичницу. Ещё и пельмени варить умею, - сообщил довольный Романов, состроив смешную гримасу гордого самца.
        Что ж. Романов явно не посвящал отца в наши отношения. Ничего. Я ведь своему тоже ничего не говорила. И всё равно немного неприятно стало. Обидно. Я постаралась прогнать непрошенные эмоции и поёрзала на диване, усаживаясь удобнее.
        Я пожала плечами и растянула губы в хитрой улыбке.
        - Да, - ответила, проглотив и накалывая новую порцию, - просто я, если честно, думала, что твоё коронное блюдо - кипяток.
        Алекс наклонился и уже знакомым движением повёл носом вдоль шеи к уху, вдыхая мой аромат.
        - Так я у Кэтти и научилась.
        Полуобнажённый Романов действительно трудился у плиты. На сковороде скворчал бекон, а яичница была уже разложена по тарелкам.
        - Ты права, - сказал, крепко обнимая меня, - нет смысла ломать голову.
        - Боюсь, - притворно наморщила лоб, - предприимчивая Кэтти притащит скрытую видеокамеру и будет продавать заснятое видео.
        Мой идеальный мужчина.
        Алекс засмеялся, оценив мою попытку выторговать себе ещё одно такое утро.
        - Чем обязан раннему субботнему визиту? - спросил Алекс, привлекая внимание родителя.
        Я встала с дивана и подошла к Алексу, обнимая его со спины.
        Романов кивнул головой, указывая на обеденный стол. Я проследила за его движением с ужасом в глазах.
        За каких-то четыре месяца мы стали очень близки. Кажется, я знаю её целую жизнь. Эта девушка словно создана для меня. Она очень тонко чувствует меня, улавливая малейшую смену настроения. Маша всегда знает, что сказать, что сделать, как посмотреть, чтобы я почувствовал себя лучше.
        За все годы, что я без разбору трахаю каждую длинноногую блядь, которая с охотой идёт в койку, мой член побывал в десятках ртов. Не брезговал, каюсь.
        - Всегда любил независимых женщин… - услышала хриплое в спину.
        Алекс рассмеялся, отложив приборы в стороны.
        Я думаю о ней постоянно. Я не могу ей насытиться. Трахаю по нескольку раз в день. Её стоны - самый сладкий нектар для ушей. Её гибкое тело - мой личный наркотик. Её покорность - моя тюрьма.
        И мужчина двинулся в сторону выхода из комнаты, но у дверей замер. Задумался о чём-то на долю секунды, а потом повернулся и сказал:
        - Это всего лишь яичница, Маша, - перебил Алекс, пытаясь сохранить невозмутимое выражение на лице, но я всё равно увидела, что ему приятна моя похвала.
        - Ты, - ответил Алекс, взглянув на меня, - шипишь, как кошка. Дикая кошка Маша.
        - О Боже, да! - меня отпустило оцепенение, и я подскочила к Алексу, прикрывая его рот ладонью. - Говори тише, Алекс! Здесь отличная слышимость! Конечно, он мог нас увидеть! Если бы я знала, делала бы это с тобой только в спальне!
        Очень хотелось ещё хоть немного понежиться в постели, подставляя лицо согревающим лучам солнца. Середина мая, а погода уже похожа на летнюю. Совсем скоро мы сдадим экзамены, и начнутся каникулы. Интересно, Алекс сразу приступит к работе после получения диплома? Или у нас будет хотя бы неделька на отдых? Наверное, мы не будем вылезать из постели. Нет! Я обязательно вытащу Романова на фьорд!
        Я подошла к парню, обняла его за талию, уткнувшись подбородком в широкую грудь и заглядывая в глаза.
        И это не самое главное, что произошло вчера. Вчера Маша сказала, что любит.
        - Помнится, ты угрожала мне тем же, - заявил Романов.
        - Нет, Романов, - уверенно сообщила, из последних сил отталкивая Алекса, пока ещё могла, - если ты не слышал, то вечером мы идём в Эсперанто. Боюсь, даже если я надену своё самое лучшее платье, меня всё равно не пустят.
        - Ладно, - сдался Алекс, - иди с подругами. Мне всё равно надо подготовить доклад для защиты диплома.
        - А пока займёмся более приятными вещами.
        Кажется, в тот момент я на долю секунды отключился от счастья. Дикая кошка! Ведьма!
        Как только входная дверь хлопнула, Алекс ожил.
        - Думаю, это не самый худший способ поддерживать форму, - сообщил Алекс, довольно усмехнувшись.
        Алекс тяжело вздохнул и кивнул, проводя рукой по волосам.
        - Шутишь? - ответила, усаживаясь с ногами на стул. - Я с тобой столько калорий сжигаю, что могу есть всё подряд без разбору.
        - Чего смешного? - возмутилась, взмахнув руками.
        Романов недовольно нахмурился. Хотел что-то сказать, но я не позволила.
        Отец Алекса развернулся и покинул кухню, оставляя нас наедине.
        - Ничего, в следующий раз исправишься.
        Мы доели, Алекс протирал стол, а я собрала посуду в мойку. Закидывала моющее средство, когда раздался голос:
        Я улыбнулась. Честно говоря, скулы уже затекли от постоянных улыбок. Я только и делаю, что растягиваю губы. Ну, и ещё кончаю. Жизнь прекрасна!
        Она, блядь, приворожила меня! И я рад этому.
        Маша - лучшее, что происходило со мной в жизни.
        Я переступила с ноги на ногу, и Романов, взяв за руку, повёл меня к дивану, заканчивая этим осмотр.
        - Он строил этот дом, Маша. У отца есть ключи, - невозмутимо ответил Алекс, домывая руки.
        - Нет, Романов, - я ткнула пальцем в грудь Алекса, - ты пойдёшь со мной и наденешь футболку.
        - Андрей Алексеевич, - мужчина представился и потерял ко мне всякий интерес, продолжив: - Появились некоторые проблемы. Пока не буду посвящать тебя, сейчас попробую решить. Не планируй ничего на вечер. Возможно, ты будешь мне нужен. Я позвоню.
        - Да, возьми мою карту, только…
        - О Господи, - пробубнила с набитым ртом, - если бы я знала, что ты так вкусно готовишь…
        - Надеюсь, это не проблема? - уточнил Романов, раскладывая бекон по тарелкам.
        - Поехали покупать платье, - обречённо сообщил парень.
        Она во всём подчиняется мне. Всегда. Никогда не перечит, но я всё равно остро ощущаю, что нахожусь в её полной власти, словно Маша на каком-то заоблачном, ментальном уровне контролирует каждое моё слово и действие.
        - Привет, - Алекс заметил меня и слегка улыбнулся. - А я хотел побаловать тебя завтраком в постель.
        Она просила не отвечать. А я бы и не смог. И не потому, что не люблю. Уже давно понял, что встрял по полной. А если бы сказал, наступил был бы конец. Для неё, для Маши.
        Я проснулась в постели одна, радуясь, что сегодня суббота и не надо никуда собираться. Сладко потянулась, вспоминая вчерашний ужин у отца и всё, что случилось позже. Улыбнулась, спрятавшись под одеяло с головой.
        - Нет уж! - высвободилась из объятий и двинулась к спальне за смартфоном, чтобы позвонить подругам. - Я неплохо зарабатываю на Бублике и сама. А ты и так не даёшь мне тратить деньги. Там уже столько накопилось, что можно настоящего «бублика» купить. Так что я сама.
        - Когда «мы» что? - спросил парень, скрестив руки на груди и наблюдая за мной, прищурившись. - Занимаемся сексом прямо на этом столе?
        Но стоит вспомнить её огромные оленьи глаза, глядящие снизу вверх, малиновые губы, обхватывающие мой член, готов кончить, как двенадцатилетний пацан, впервые увидевший порно.
        - Ну, я профан в этом деле.
        Но даже так я отчётливо ощущала запах еды. Алекс готовит?
        Романов сверкнул глазами и рассмеялся, запрокидывая голову и сбрасывая тем самым мою руку со своего лица.
        И Алекс коротко поцеловал меня. Его спокойствие не передалось мне. Я всё ещё была в ужасе от перспективы быть замеченной за прелюбодеяниями на кухонном столе. И на диване в гостиной. Или на стиральной машине, на полу в прихожей, на подоконнике… Господи! Есть в этом доме место, где Романов ещё не трахал меня?
        ГЛАВА 23
        Мы сидели в кофейне напротив торгового центра. Шопинг удался на славу. Я купила идеальное платье для вечера в ресторане с Романовым-старшим, Кэтти приобрела несколько пар дорогущего нижнего белья, чтобы порадовать нового ухажёра, а Тири выбрала отличный наряд для очередной вечеринки Ильяса.
        - Нет, подруга, - Катя по-стервозному покрутила пальцем перед моим лицом, - ты не отделаешься скупым «хорошо». Мы требуем подробностей!
        Я ведь тоже, окончив университет, собиралась вернуться на Родину. Но в последние месяцы решила, что полюбила Стокгольм. Потому что здесь он. Алекс.
        Я говорила искренне. Что значат слова, если я вижу всё в глазах Романова?
        Опасаясь привлечь внимание, начала пилить рыбу ножом, выпрямившись на стуле.
        - Сколько тебе лет, Мария? - мужчина обратился напрямую ко мне, изучая взглядом лицо.
        - Я учусь и работаю, - ответила без дрожи, что, надо сказать, предало мне сил. - Я выиграла Грант на обучение, и теперь работаю в издательстве…
        Подруги несколько секунд просто смотрели на меня, широко распахнув глаза. И если во взгляде Тири я видела некое понимание, то Кэйт смотрела с недоверием.
        Романов, как и всегда, оказался пунктуальным. Он стоял, опершись на капот своей машины и скрестив руки на груди. Чёрные брюки из плотной ткани, белая рубашка с длинным рукавом… Снова ничего особенного, но он самый красивый парень на свете. Мой.
        - Ну, можно сказать, что я теперь отлично понимаю всех тех девиц, что прыгали в его койку по первому зову.
        Не знаю, зачем я добавила последнюю фразу. Наверное, чтобы отец Алекса понял, что мы начали встречаться уже после моего совершеннолетия. Мало ли у них обоих пунктик на возраст. Я так и не спросила Алекса, с чем это связано…
        Допрос начался.
        Я падаю в пропасть. Все органы чувств разом отключились, оставляя лишь звук разбитого стекла. Я что, уронила бокал?
        - Да какая разница! - Тири ответила вместо меня. - Дело ведь не в размере, а в умении пользоваться!
        Я буквально физически ощущала, как Алекс прожигает дыру в моём лице своими горящими глазами, но пока не могла понять природы этого взгляда. Поэтому спросила ещё:
        Вот ещё одна забытая вариация моего имени. А произнесена таким тоном, что хочется позавидовать Марго. Понятно, от кого Алекс этому научился.
        - Почти год назад.
        - Как давно ты узнал, что улетаешь?
        - Надолго ты улетаешь?
        - Нет, - отрезал парень.
        Мне больно дышать. Больно даже моргать. Сейчас бы хоть одну слезинку, но в глаза словно песка насыпали. Как и во всё тело - оно стало таким тяжёлым…
        - Добрый вечер, - Романов-старший просканировал меня холодным взглядом. - Хорошо выглядишь, Мария.
        Но сейчас, похоже, надо успокаивать его.
        - Отец, - Алекс привлёк внимание, отодвигая для меня стул.
        - Четыре месяца, - ответил Алекс, пытаясь прожечь взглядом дыру на переносице отца.
        Я продолжала пилить ножом тарелку, уставившись в стол и оглашая половину ресторана мерзким звуком трения метала о фарфор. Волосы упали на лицо, заслоняя вид на Алекса и даже на несчастную рыбу, но я чувствовала на себе взгляд парня.
        - Простите, надо ответить.
        - Навсегда.
        Бросила взгляд в большое зеркало. Я не выгляжу старше даже в дорогом платье и с укладкой. Моё лицо всё ещё довольно детское. Тушь как всегда сделала мои и без того немаленькие глаза ещё больше. Чёрное платье обтянуло тело, словно вторая кожа, демонстрируя изгибы.
        - Да я вообще уже не уверен, что мы поедем… Хочу домой и…
        Алекс молчал, а я судорожно пыталась придумать красивую картинку в воображении. Как Романов готовит для меня сюрприз… Совместную поездку в Москву. Вручает мне билеты на самолёт со своей очаровательной игривой улыбкой, а потом требует плату в своей извращённой манере. Но что-то не клеилось.
        Пожалуй, Алекс действительно на меня хорошо влияет.
        - Восемнадцать, - на последнем слоге голос сорвался, поэтому я прочистила горло и повторила: - Восемнадцать. В октябре исполнилось.
        Александр говорил, что его отец отличный мужик. А парень никогда не врёт. Но этот айсберг, Романов-старший, совершенно не кажется нормальным. Или просто я не нравлюсь мужчине. Чёрт. Надо было брать с собой борщ.
        Навсегда. Навсегда. Навсегда.
        Нет, всё на столе. Я ведь даже не шевелилась. Что это тогда? Похоже, моё сердце. Я больше не чувствую его ритм. Только нарастающий холод в груди.
        - Добрый вечер, Александр, - длинноногая хостес улыбнулась Романову, выскакивая из-за стойки администратора с такой скоростью, что Хусейн Болт позавидовал бы. - Ваш отец уже ожидает. Позвольте, я провожу.
        Получается, Романов с самого начала знал, что у нас лишь временная интрижка?
        А Алекс решил, что я не достойна знать правду.
        - Отличное платье, Маша.
        А ведь он прав. Его дурацкая болтовня отвлекает. Всегда. Алекс всегда знает, как успокоить меня.
        В то время, как я думала, какую комнату в его доме мы переделаем под детскую, Алекс решал, что из вещей забрать с собой в Москву. Навсегда.
        - Влюбилась? - спросила подруга.
        Я закатила глаза и поджала губы, пытаясь скрыть счастливую улыбку. Не люблю обсуждать свою личную жизнь, а тем более интимную. А ведь именно этого требуют подруги. Тем не менее, надо что-то ответить.
        - Дикая чёрная кошка Маша, - заметив меня, прошептал Алекс, хищно сверкнув глазами, и, оттолкнувшись от капота, пошёл ко мне навстречу.
        Что ж… У Алекса было много времени, чтобы мне рассказать. Но он почему-то молчал…
        Я пожала плечами и снова сказала чистую правду.
        Я вышла в общий зал и удостоилась одобрительных взглядов мастеров и подруг.
        - Андрей Алексеевич, - официант материализовался из ниоткуда. Или просто я не в состоянии замечать всё вокруг себя. Я думала, что буду вертеть головой, разглядывая ресторан, имеющий звезду Мишлен, но встреча с Марго выбила меня из колеи. А тут ещё и ледяная глыба вместо обещанного отличного мужика. - Вы готовы сделать заказ?
        - Приятного аппетита, - излишне весело и громко сообщила, схватившись за столовые приборы.
        - Если ты думаешь, что я откажусь - ошибаешься.
        - Не нужно, Марго. Я знаю дорогу, - своим тоном Алекс словно окатил девушку ведром ледяной воды.
        - Вот и договорились. Пошли уже быстрей, - заявила Кэйт, поднимаясь на ноги.
        - Блядская Европа, - пропели подруги в унисон.
        - Не волнуешься, - Алекс повернул голову и посмотрел на меня, улыбаясь.
        Он что-то говорил Алексу, но то слово, что парень произнёс пару минут назад, всё ещё звучало в моей голове, перекрывая все посторонние шумы.
        Я не стала скрывать:
        - Александр не такой, как о нём говорят, - я переводила внимательный взгляд с Тири на Кэйт, пытаясь убедиться, что верно доношу мысль. Надеялась увидеть в их глазах понимание. - Точнее, нет. Он именно такой. Властный, циничный, острый на язык. Редкий засранец. Просто не для меня. Не со мной. Нет. Тоже не так. Он и со мной такой, но в этом его прелесть. В это же время Романов внимательный, заботливый, ласковый… Я не знаю, как объяснить. Просто он самый лучший.
        - Ты вообще в курсе, что мы едем на ужин с твоим отцом? В первый раз. Я вообще-то волнуюсь…
        - Ты поэтому такой напряжённый? - спросила, поправив локон.
        - Это каблуки, - возразила, указывая на высоченную шпильку. - Да и чёрные чулки стройнят…
        Я мотнула головой и перевела взгляд на Алекса. Он даже не притронулся к своему блюду, но столовые приборы держал в руках так, словно готов в любой момент перерезать кому-то горлу и воткнуть вилку в глаз.
        Мужчины поднялись вслед за мной.
        - Чтобы запустить всё в срок, ты должен вылететь в Москву раньше.
        Мужчина перевёл взгляд на сына, а Алекс обратился ко мне.
        Я взяла в руки чёрный клатч, который всё это время лежал у меня на коленях, и, развернувшись на ватных ногах, направилась в сторону дамской комнаты. Прошла мимо и вышла на улицу. Остановила проезжающее мимо такси и назвала адрес общежития.
        Алекс и его отец пробормотали какие-то непонятные слова, озвучивая, видимо, названия блюд, и официант, забрав меню, удалился.
        - По её детским рассказам снимают мультфильм.
        Оба мужчины перевели на меня удивлённый взгляд. И если Алекс действительно немного смягчился, улыбнувшись одними глазами, то его отец, казалось, лишь сильнее нахмурился.
        Я совершенно не понимала, что происходит, но это явно не было похоже на непринуждённую беседу при знакомстве. Напряжение буквально витало в воздухе. Даже Алекс, который ещё каких-то полчаса назад был абсолютно спокоен, выглядел так, словно в любую минуту готов вскочить с места и начать размахивать кулаками. И судя по всему, первому достанется Романову-старшему.
        - Тогда не возражаешь, если мы поговорим о деле?
        В салоне мы провели два с половиной часа. Я не захотела никаких процедур. Сделала маникюр с педикюром и вечернюю укладку. От макияжа отказалась и самостоятельно накрасила ресницы тушью и губы прозрачным блеском прямо в туалете салона красоты. Переоделась здесь же - времени ехать домой уже не было. Алекс заедет за мной сюда через десять минут.
        - Ты в любом случае купила его не зря. К тому же, если бы ты не думала о том же, о чём и я, не стала бы надевать чулки, - и рука Алекса стала медленно задирать моё платье, чтобы проверить догадку.
        - Бла-бла-бла, - перебила Кэйт, - он говорил тебе, что любит?
        Какое-то время мы ехали в тишине. Я начала жутко волноваться перед ужином с отцом Алекса, Романов тоже был напряжён, а потом сказал:
        - У него огромный член, да? - полушёпотом спросила Кэйт, прижав руку к груди.
        - Тебя проводить? - озабоченным голосом поинтересовался Алекс.
        - Правда? - я широко улыбнулась и села полубоком.
        Приглядевшись, сделала вывод, что это рыба. Не удивительно. Это же Швеция.
        Что всё это значит? Алекс улетает в Москву? Он - директор филиала? Разве там есть филиал? Надолго? Почему не сказал? Я ведь тоже могла бы поехать с отцом на лето… Или с ним.
        - Да. Я люблю его. Очень.
        - Когда ты планировал мне сказать? - спросила, не глядя на парня.
        Я рассмеялась. Только Романов может говорить подобное и выглядеть при этом невероятно милым.
        - Да, Мэрик, - сказал Тири, довольно улыбаясь, - надо признать, Романов хорошо на тебя влияет.
        Знаю, что Тири у Ильяса. И её не будет как минимум до утра. Поэтому я смогу там спокойно умереть.
        - Нет, девчонки, - Тири мотнула головой. - Это без меня. Я на эти шмотки последние деньги потратила.
        - Простите, - Романов-старший вернулся за стол.
        Соседка указала на пакет, уместившийся на соседнем стуле, и грустно вздохнула.
        Я продолжала усердно пережёвывать рыбу, которая и без того таяла во рту, изредка посматривая на Алекса. Он смотрел перед собой, всё ещё сжимая столовые приборы. Я совершенно не понимала, что происходит. Стало ужасно неуютно и страшно. Жуткое предчувствие, зародившееся при виде Марго, лишь усилило свои позиции, окутывая все внутренние органы мерзкими скользкими щупальцами.
        - А ты попробуй расслабиться, когда член стоит.
        - Я не сумел решить возникшие проблемы, сын. Наш главный инвестор отказался участвовать в проекте. Оказалось, что он изначально планировал именно это. Юристы, работавшие с ним, уже уволены. Тем не менее, если мы хотим запустить всё в срок, а мы хотим, - отец Алекса сделал ударение на последнем слове и замолчал на несколько секунд.
        - Маша писатель, - Алекс всё же не выдержал и перебил меня, вворачивая своё слово.
        Тири ехидно улыбнулась и втянула свой холодный кофе через прозрачную трубочку.
        - Романов! - возмутилась, улыбнувшись. - Мы поедем в ресторан! Я что, зря платье покупала?
        И Андрей Алексеевич удалился, оставляя нас наедине.
        Алекс поёрзал на водительском кресле, а я опустила взгляд на выпирающий через брюки бугор. Романов не обманул…
        Официант принёс заказы. Передо мной поставили нечто коричневатое в лужице, напоминающей смесь вина кофе, посыпанное стружкой из кого-то и листами чего-то.
        А Андрей Алексеевич продолжил:
        - Правда, - пробурчал недовольный Алекс. - За последние пять минут у меня уже три раза встал.
        Сердце стучало в груди, в уши словно воды налили. Руки затряслись, и я отложила несчастные приборы в стороны. Схватилась за стакан с водой, когда раздался звонок телефона.
        - Я не сомневался, - ответил Алекс, подмигнул мне и распахнул дверь автомобиля.
        Меня это немного оскорбило. Что он хочет этим показать? Мою не самостоятельность? Или он боится, что я недостаточно подкована, чтобы соответствовать уровню его отца? А Александр продолжил:
        - Всё это неважно, - улыбнулась подругам. - И вообще, мне кажется, я бы любила его, даже если б у него вместо члена был заячий хвост. Просто Алекс… Он…
        - Что, нет? - удивилась.
        Я смущённо улыбнулась, взглянув в чёрные глаза.
        - Простите, - сказала, перебив Романова-старшего, - мне надо отойти.
        - В ближайшее время.
        - Мы не опаздываем? - спросила, слегка отстранившись от парня.
        К тому моменту, как мы подошли к уединённому столику в дальнем углу зала, где действительно уже сидел широкоплечий Андрей Романов, я была практически в обмороке.
        - Мария, ты учишься, работаешь?
        Плохое начало вечера. Просто ужасное. Говорят, что встретить девицу, с которой у твоего парня был секс, да ещё и втроём, перед встречей с его отцом - плохая примета.
        Я смогла лишь кивнуть. Думаю, Романов хорошо меня знает и вполне в состоянии решить, что мне понравится. К тому же, он здесь уже явно бывал. Как минимум один раз. Когда подцепил местную хостес.
        Думаю, ему понравится платье. Закрытое, чуть выше колен. Всё прилично. Но всё равно как-то развратно что ли… Или просто мне не привычно.
        У меня хорошая фигура. Широкие бёдра, круглая попа. Разве что грудь маловата, но Алекс не жалуется.
        Она замерла, а Романов взял меня за руку и повёл в зал. Я подозрительно нахмурилась. Марго. Знакомое имя…
        - Чулки? - ехидно улыбнувшись, спросила Кэйт. - Вы посмотрите на неё. Маша Суржевская носит чулки. Компрессионные что ли?
        Я почувствовала, что Алекс хочет ответить за меня, поэтому сжала его колено, спрятанное белоснежной скатертью.
        Я люблю рыбу. Особенно если есть Мишлен. Вот только кусок в горло не лезет. Хочется уже поскорее уйти. Оказаться дома, в уютных объятиях Алекса, которые всегда меня успокаивают.
        - Вот это разговор! - Кэйт охотно поддержала мою идею. - А то пропала почти на полгода. Надо навёрстывать!
        - Маша…
        Кивнула.
        - Это не проблема, - ответила, улыбаясь. - Алекс не позволяет мне ни за что платить. Поэтому скопилась приличная сумма. Я хочу провести этот день с вами обеими. Кто знает, когда ещё выдастся такая возможность…
        - Блядская Европа, - прошептала, а Романов крепче сжал мою руку.
        Романов поцеловал глубоко, порочно, заставляя плотнее свести бёдра и напрочь съев весь блеск для губ. Что ж. Стоило это предвидеть.
        Я наколола на вилку кусочек рыбы и сунула в рот. Едва сдержалась, чтобы не застонать от удовольствия. Не зря расхваливают высокую кухню.
        Да, я знаю, что выгляжу младше своего возраста.
        А если не говорят, то пора начинать. Это самая худшая примета.
        Я проглотила очередную порцию, но та комом застряла в горле. Поэтому я лишь кивнула.
        - Что ж, Мария, - снова начал разговор Романов-старший, - я так понял, что ты знаешь цену деньгам и умеешь их зарабатывать.
        - Позволишь заказать для тебя?
        - Это ерунда. Ничего не значит. Я счастлива.
        - Да, да, - прошипела и убрала блуждающую по ноге ладонь, - ты прав, я в чулках.
        - А ты ему? - подхватила Тири.
        - Это интересно, - совершенно равнодушным тоном сообщил Романов-старший.
        - О Боже, - синхронно восхитились подруги.
        Мы с Тири одновременно рассмеялись, оценив шутку подруги. Действительно, ещё пару месяцев назад я бы и подумать не могла, что стану носить сексуальное бельё, платья, юбки и высокие каблуки… Я превращаюсь в девушку, и мне это нравится.
        Я резко оторвала взгляд от длинных ног девушки-хостес и взглянула в её лицо.
        Я прикрыла глаза, вспоминая ямочки на щеках любимого. Я не могу подобрать слов, чтобы описать свои чувства.
        Я перестала ощущать вкус еды. Даже обидно за Мишлен.
        Тишина за столом давила на уши, и меня не переставало грызть чувство, что это из-за меня. Поэтому я решила, что мне и разбавлять.
        Я мотнула головой.
        - Хорошо, - Романов-старший возобновил разговор. - И как давно вы встречаетесь?
        Марго. Чёрт. Именно эта блондинка открыла мне дверь в доме Алекс.
        - А он тебя?
        - Думаю, ты договоришься о досрочной защите диплома. Если что, я помогу. Квартиру для тебя уже подобрал риелтор. По прилёту просто подпишешь договор купли-продажи. Твой билет с двадцатого июня я уже поменял на шестое. Нам жизненно-необходимо найти нового, проверенного инвестора. И надеяться больше не на кого, ни одному юристу я больше не доверюсь. К тому же, сроки поджимают, и требуется присутствие непосредственного руководителя. Ты будешь всё проверять и контролировать сам. Ты же директор филиала, в конце концов.
        - Ага, - подхватила Кэйт, - у тебя даже ноги длиннее стали.
        Отвратительное чувство тревоги закралось в душу, напрочь вытесняя все здравые доводы и старания Алекса отвлечь меня от предстоящего ужина. Я начала жутко волноваться.
        - Не знаю. Думаю, он ценит меня. Я дорога ему…
        Я мотнула головой, так и не взглянув на парня. Я боялась смотреть в его лицо. Кто знает, что я там увижу? А вдруг не выдержу, и позорно разрыдаюсь прямо здесь, в ресторане со звездой Мишлен…
        Я замерла. Что? Алекс? В Москву?
        Романов медлил с ответом. И каждая секунда тишины набатом стучала в моей голове. Сердце билось с бешеной скоростью, а каждый вздох - словно воздушная яма. И, будто гром среди ясного неба, прозвучал честный ответ:
        Алекс навсегда улетает в Москву. А мне учиться ещё три года.
        Парень смерил меня недовольным взглядом, но промолчал, плотно сжав губы. И перевёл хмурый взгляд на отца. Но тот, казалось, совершенно не замечал его.
        - А знаете что? - заговорщически глянула на подруг, пытаясь сменить тему. - У нас ещё полно времени. Может, в СПА?
        ГЛАВА 24
        Легче не становилось.
        Алекс начал звонить, как только я села в такси. Я поставила телефон на беззвучный и старалась не обращать внимания на светящийся экран. А он всё звонил и звонил.
        - Всё-таки ты сегодня странная, - из фантазий меня вырвал голос Кэйт. - Скучаешь по своему рыцарю что ли? Ну, подумаешь, улетел в командировку… А нет! Вон смотри! Уже вернулся.
        Но парень остался на месте.
        Что изменилось бы в наших отношениях, если б я узнала о предстоящем переезде Алекса? Понятия не имею. Знаю только, что я снова не жалею. Эти четыре месяца я была счастлива, как никто и никогда. И буду вечно благодарна Романову за это. Я всегда буду вспоминать его с улыбкой. Вот только огромной проблемой остаётся то, что он сломал мою жизнь. Я уже никогда не смогу полюбить кого-то так же сильно, как люблю Алекса.
        - Ты всерьёз полгал, что так будет? А потом ты уедешь, и я спокойно помашу тебе рукой и с улыбкой уйду в закат? Кто из нас писатель?
        Отцу я написала смс, соврав, что заболела и не приду. Или я не соврала? Я больна. Я очень больна. Иначе, почему всё тело ломит? Болит душа… От этого помогают таблетки? Думаю, нет - в шкафчике у отца было бы полно тюбиков.
        - Ты прав. Я сама обманулась.
        Туман перед глазами никак не хотел таять. Откуда взялось это неприятное ощущение, не знаю. Словно перед глазами натянули мутную плёнку. Было такое чувство, что я сплю. Но, к сожалению, это не так. Это реальность. Просто она так резко переменилась, что моё сердце не успело приспособиться, и теперь болезненно ныло.
        Я любовалась, всё ещё ощущая, что принадлежу ему. И это в последний раз. Нет, конечно, вполне вероятно, что я ещё увижу его. На улице или в интернете. Не важно. И снова смогу любоваться, но тогда он уже будет чужим. А сейчас пока мой. А я ещё очень долго буду принадлежать только Алексу. Знаю это, и сердце разрывается, кровоточит. И всё равно не жалею.
        Я видела, что то, о чём говорит Алекс, причиняет ему боль.
        Я не склонна делать неверные выводы на эмоциях. Я всё понимаю.
        Алекс снова замолчал, оборвав себя на полуслове, а я всё же не сдержалась. Слеза скатилась по щеке, падая прямо в кофе, и я поспешно отвела взгляд в надежде, что Романов этого не заметит. Я поняла, к чему повернул разговор. Я знаю, что Алексу непросто. Знаю. Но, чёрт возьми, мне тоже сложно! Очень сложно и больно!
        - Оказалось, что девушка несовершеннолетняя. Отец не знал об этом, но ответственность свою признал. Между собой они договорились, что будут воспитывать ребёнка, хоть и нельзя сказать, что там были какие-то высокие чувства. Но, насколько я понял, отцу девушка нравилась. Он даже готов был жениться… Но, её родители узнали, кто именно отец ребёнка. Они пошли к деду, - Алекс усмехнулся, повертел в руках стакан с американо, который всегда пьёт в этой кофейне, поставил обратно на стол и продолжил: - Угрожали скандалом, говорили, что пойдут в суд, в прессу… Дед был в бешенстве. Родители девушки требовали оплатить аборт и дать огромную сумму за молчание, иначе, отца могли посадить. Папа был категорически против аборта, но дед был настроен решительно. Сказал, что лишит всего - статуса, наследства, имени, денег… Отец тогда как раз собирался начинать свой собственный бизнес. Девушка тоже не хотела делать аборт. Она вроде как пыталась разговаривать с родителями, чтобы те не подавали в суд. А потом передумала. Тогда отец просто решил предложить больше денег… И родители женщины, которая меня родила, согласились…
Они согласились продать меня собственному отцу за сумму, вдвое превышающую те деньги, что им предложил мой дед за аборт и закрытые рты. В Швеции у отца жил дядя. Родной брат моего деда. У отца с ним всегда были отличные отношения. Тот согласился дать папе эти деньги с тем условием, что он отработает их… В итоге девушка родила. Меня. Отец заплатил деньги, забрал меня и уехал в Швецию к дяде. Я его не помню. Он умер, кода мне было полтора года. Так отцу не пришлось больше отрабатывать долг. Все предприятия и капиталы дяди отошли двум его дочерям, которые начали всё уверенно просирать. Папа, испытывая благодарность к родственнику, который не отказал в помощи, приютил, предоставил нянек для меня… В общем, отец решил во что бы то не стало выкупить предприятия у этих тупых куриц. И вот… Я обязан ему жизнью, Маша.
        Алекс оторвался от моих глаз и спустился скользящим взглядом по лицу к губам, потом к шее. Осмотрел всю меня с нежностью и болью во взгляде, а потом вернулся к глазам.
        Я знаю, что он делает. Алекс даёт мне выбор…
        Официант принёс кофе и маффин - то, что я всегда брала. Но сегодня я не притронусь к любимым лакомствам. Меня тошнит. Тошнит от того, что происходит. А Романов тем временем продолжил:
        Мне хотелось домой. К Алексу. Завернуться в его руки, словно в одеяло. Услышать его слегка насмешливый шепот о том, что всё это неправда, и он никуда не уедет. Что он никогда не скрывал от меня ничего важного. Что мне не о чем беспокоиться.
        Тяжело вздохнув, сделала шаг в его направлении. К ногам словно приковали гири. Я знала, что сейчас будет. И знала, что надо это сделать. Но, чёрт, как тяжело.
        Зайдя в свою маленькую комнатку, обрадовалась, что соседки действительно нет. Сбросив очередной звонок от Романова, всё же написала ему смс: «Я побуду в общежитии». Звонки прекратились.
        Сейчас я спущусь по лестнице, и сердце вновь пустится вскачь от вида его, ожидающего на стоянке. Заметив меня, Алекс улыбнётся, заставив ускорить шаг, пойдёт навстречу, и я упаду в его объятия, вдыхая родной запах.
        - Да, - кивнула, - надо поговорить.
        Утро понедельника было испытанием. Мне предстояло весь день отсидеть на занятиях и делать вид, что я жива.
        - А-а-а, - понимающе протянула подруга, - и в раю бывают грозы? Хочешь, уйдём через третий корпус?
        Я шмыгнула носом, сдерживая толи истеричный смешок, толи рыдания.
        Это так. Я верила ему. Верила безусловно, безгранично. Не только его словам. Я верила его глазам, жестам, поступкам. Я верила, что дорога ему. Я верила, что Алекс никогда не сделает мне больно. Но мне больно. Очень. Я обманулась.
        Слёзы настигли меня примерно на пятом «почему». Я оплакивала своё разбитое сердце несколько часов. Подушка промокла, одеяло, которым я укрывалась с головой, тоже. И под утро я так и уснула, в луже разбитых надежд, измученная, одна.
        - Удачи тебе, Алекс. И спасибо за всё. Ты чудесный человек, только почему-то сам не веришь в это. Надеюсь, ты будешь счастлив в Москве.
        Мои глаза расширились от удивления, и я, не удержавшись, рассмеялась. Громко, привлекая внимание, истерично. Слёзы вновь ручьями потекли из глаз, и я вытирала их тыльной стороной ладони, позабыв о салфетках, веером уложенных в салфетницу прямо рядом со мной.
        - Ага, - постаралась придать голосу беспечности. Осиплость можно списать на утреннюю хрипотцу.
        - Ты думаешь, что я смогу пробыть с тобой эти оставшиеся две недели, и всё будет так, как раньше? - снова рассмеялась, часто всхлипывая. Глубоко вздохнула несколько раз, пытаясь успокоиться.
        Мне действительно стало легче. Этот ответ означает, что Романов всё же знает меня, понимает. Что всё это не плод моего больного влюблённого воображения…
        - Нет, - уверенно ответила и снова перевела взгляд на Алекса.
        В кофейне, как и всегда в это время, было немноголюдно. Однако, присутствующие обратили на нас внимание, наградив любопытными взглядами. На нас всегда смотрели. Сногсшибательный Алекс и совершенно обычная я. Полагаю, разряженным, надутым во всех местах девицам было обидно понимать, что он выбрал меня.
        Что? Мне всего восемнадцать? Моим родителям было по пятнадцать, когда они познакомились, а папа до сих пор любит маму.
        - Романов в командировку что ли укатил? - спросила Тири, заметив, что я зашевелилась в постели.
        - Я никогда не рассказывал тебе. Как-то не было подходящего момента, - Алекс смотрел на меня, не моргая, я чувствовала это, но сама была не в состоянии поднять глаза. Иначе, слёзы всё-таки вырвутся на свободу. - Папа родился в Москве, в очень состоятельной семье. Его отец, то есть мой дед, был очень влиятельным человеком… Политиком. Он умер в прошлом году. Когда папа закончил университет, он познакомился с девушкой. Они встречались не долго, пару месяцев. А потом она сказала, что беременна.
        Алекс звонил утром. Потом сразу после обеда и вечером. Я не отвечала. Я весь день думала, и мысли мои были не радужные. Белая полоса моей жизни оказалась перепачкана огромными тёмными пятнами недоверия. Обмана.
        Наверняка, Алекс ещё до начала наших отношений думал о том, что может причинить мне боль. Знал, что уедет, но не сказал. Он хотел меня. А Романов всегда получает то, что хочет. Я знаю, что стала дорога ему. По-настоящему. Но ничего уже нельзя поменять.
        - Хорошо.
        Я засиделась, и Алекс уже успел обойти машину и открыть для меня дверь. Вышла, стараясь не дотрагиваться до Романова даже одеждой. Даже смотреть на него было по-настоящему больно.
        Машина затормозила на стоянке у нашей любимой кофейни. Всё. Сейчас я выйду на улицу, станут слышны людские голоса, рёв моторов проезжающих мимо машин, звуки большого города. Жизнь вокруг бьёт ключом, радуясь наступающему лету, а мой мир рухнет. Навсегда.
        И я резко поднялась со стула и направилась к выходу, не оборачиваясь. Пальцы всё ещё ощущали тепло ладони Романова, перед глазами стоял его печальный образ, и я попыталась вспомнить улыбку Алекса. Я хочу, чтобы в моём сознании всегда всплывал именно такой Александр. Искренне улыбающийся, с этими невероятными ямочками на щеках и детской радостью в чёрных смеющихся глазах.
        Я старалась слушать, вникать. Ведь рано или поздно мне придётся заново научиться жить, как все. Но пока получается плохо. Я кивала невпопад, периодически издавала удивлённые звуки, но в целом совершенно не уловила сути рассказа.
        - В кофейню.
        Расстояние между нами сокращалось очень медленно, оттягивая неизбежное. Алекс смотрел в мои глаза, словно надеясь, что именно его взгляд поможет мне всё же пройти оставшиеся несколько десятков метров.
        Я замерла, перегородив выход с территории кампуса. Алекс действительно стоял на том же месте, где всегда встречал меня после занятий. Белая футболка, чёрные джинсы. Руки, скрещенные на груди. И только улыбки на лице нет. Под глазами тёмные круги, хмурая складка между бровей. Это неуловимые изменения, но мои глаза замечают каждую самую маленькую новую морщинку на его таком родном и знакомом лице.
        Сделав заказ, Алекс присел напротив меня. Я смотрела в его глаза, не отрываясь. Тонула, хватая ртом воздух, барахталась, цеплялась руками за воздух, пытаясь удержаться на плаву, но всё равно тонула. Чтобы я ни делала, как бы ни старалась, я всё равно пойду ко дну.
        Я переступила с ноги на ногу, впервые ощущая себя неловко в присутствии Алекса. Было по-разному - страшно, волнительно, спокойно… Неловко - никогда.
        Было больно. Больно за Алекса. Больно за себя. Потому что его рассказ абсолютно ничего не меняет. Скорее наоборот. Если до этого момента в моей душе ещё теплилась слабая надежда, подогреваемая искрами моей любви, то сейчас всё потухло, оставляя после себя лишь разъедающий глаза едкий дым и пепелище.
        - Маша, - шёпотом позвал Алекс. Его рука дёрнулась, вероятно, в попытке дотронуться до моего лица, но парень одёрнул себя, - тебе восемнадцать. У тебя вся жизнь впереди. Тебе не нужен такой засранец, как я. Я ведь до сих пор именно так записан в твоём телефоне…
        - Мэрик, ты чего застыла? - словно издалека послышался удивлённый голос Кати.
        Я снова глубоко вздохнула и посмотрела на Алекса, слегка улыбнувшись. Его глаза, волосы, ровный нос, чётко очерченные скулы, пухлые губы… Такой родной. Так близко, но так далеко.
        - Алекс…
        - Маша, - Алекс снова заговорил, убедившись, что я не планирую продолжать, - да, я уезжаю. Этот вопрос решён уже давно. Я не могу повернуть всё назад. На кону огромные деньги. К тому же, отказаться - значит подвести отца. А я никогда так не поступлю.
        Глаза подруги загорелись, и она, зная, что от меня подробностей всё равно не дождёшься, начала долгий рассказ о своих любовных похождениях.
        Между нами повисла звенящая тишина. Оглушающая. Мы смотрели друг другу в глаза, испытывая схожие эмоции. Знаю. Я точно знаю, что и ему больно. Просто это Романов. Он никогда этого не признает и не покажет своих настоящих чувств. Я итак удостоилась слишком многого, заглянув в его душу и увидев настоящего Александра.
        Сегодня болтливость Тири была как нельзя кстати. Пока мы шли до университета, подруга пересказывала во всех подробностях события прошедших выходных, а я делала вид, что слушаю, пока сама вопреки здравому смыслу думала лишь о том, почему Алекс ещё ни разу не позвонил с утра.
        - Ты стала мне очень дорога, я думал о том, чтобы не уезжать навсегда… мне потребуется хотя бы три-четыре года…
        - Нам надо поговорить.
        Не было сил принимать душ, поэтому я, размазав ватным тампоном тушь по глазам, переоделась в тёплую пижаму и залезла в кровать.
        Я медленно повернула голову в её сторону, слегка сгорбилась и обхватила себя руками.
        Я хочу ослепнуть. Ослепнуть, оглохнуть и спрятаться.
        - Нет, - ответила как можно непринуждённее. - Он вполне обычный. Дружелюбный. Отличный мужик.
        Его появление сейчас, словно вентиль, перекрывающий доступ к кислороду. Я не дышала. Все вокруг словно замерли, оставляя нас наедине. Я не видела ничего и никого вокруг. И не уверена, что хотела бы видеть и Романова.
        Постояв ещё пару секунд, набираясь уверенности, я кивнула сама себе и села в машину.
        К концу четвёртой пары мне уже нестерпимо хотелось вернуться в общежитие.
        - Никто из них. Ни родственники женщины, которая родила меня, ни она сама, ни мой родной дед… Никто ни разу не интересовался нами. Мной. Никому до меня не было дела. Кроме отца, который отдал за меня свою жизнь. У него было имя, деньги, возможности, планы, мечты… Друзья, семья. Какая-никакая. Я вообще до сих пор понять не могу, почему он так поступил. И не уверен, что сделал бы то же. Я не уверен, что я хороший человек, Маша. А ты…
        - Маша, - выдохнул Алекс, едва я приблизилась.
        Алекс замолчал, а я опустила взгляд на свои сцепленные руки.
        В кофейне уже ждала Кэйт. Тири убежала в нужный ей корпус, и всё внимание Кати было приковано ко мне.
        Романов тоже был напряжён. Это отражалось в его взгляде, в позе, в осанке, в чертах лица.
        А потом начались занятия. Я просидела эти часы на задних рядах, спрятавшись за волосами, и на автомате записывала лекции. К семинарам эти темы придётся изучать заново, штудируя материалы из библиотеки.
        Мы оба понимаем, что этот разговор станет решающим.
        Это здорово. У меня есть примерно десять минут, чтобы притвориться, будто всё хорошо, и ничего не изменилось. Сейчас мы едем домой, где Алекс станет заниматься своим дипломным проектом, а я напишу ещё один рассказ про Бублика. Потом мы вместе приготовим ужин, посмотрим фильм, половину которого не увидим, увлечённые друг другом. Алекс будет шептать приказы своим сексуальным голосом, ласкать меня умелыми руками, доводить до исступления страстными поцелуями… А потом мы уснём в обнимку, улыбаясь, предвкушая очередной идеальный день.
        - Я понимаю, - выдавила из себя, приглушив всхлип. - Я понимаю, Алекс. И всё равно чувствую себя обманутой. Ты с самого начал знал, что это всего лишь кратковременная интрижка без счастливого конца. А я…
        Я грустно усмехнулась, взглянув в окно. Мимо проходили люди, улыбались, разговаривали о чём-то. Куда-то спешили… Ещё совсем недавно и я была такой же. Беззаботной. Живой.
        Тири объявилась ближе к ночи, и я сделала вид, что сплю. Подруга удивлённо охнула, заметив меня, и тихонько улеглась в кровать.
        - Нет, Маша. На самом деле я так не думал…
        Я сумела отвести взгляд, лишь ощутив, как слёзы стали подбираться к глазам.
        Шмыгнула носом, окончательно успокаиваясь, протянула руку и сжала ладонь Алекса.
        - Я не врал, - последовал уверенный ответ.
        На следующий день Тири так и не объявилась.
        Он уже заметил меня. Сделал пару шагов навстречу и замер, заложив руки в карманы штанов.
        - Куда мы едем? - спросила, когда Романов вырулил со стоянки.
        Я видела, что он слегка наклонился в мою сторону. Хотел обнять, прижать к себе, поцеловать, соскучившись?
        Меня мгновенно окутал родной запах. Звуки знакомой музыки едва слышно ласкали слух, солнце слепило глаза сквозь лобовое стекло, и от этого слёзы выступили на глазах, отражая моё состояние.
        Алекс снова замолчал, и я почувствовала, что ему нужна моя поддержка. Подняла глаза и взглянула в лицо парня, всеми силами стараясь не выглядеть уязвимой, злой, обиженной.
        Одновременно начали говорить. Я видела, что Романову тяжело. Мне не легче. Я пытаюсь понять, что произошло, но сомневаюсь, что он может сказать что-либо, способное всё изменить.
        - Маша…
        - Маша, у нас есть ещё две недели…
        Нет. Ложь.
        - Ты говорил, что никогда не врёшь, - начала первой.
        Так и есть. Его глаза - магнит для меня. Раз взглянула - и это навсегда. Я, как мотылёк, постоянно лечу на его свет. И вот итог - сгорела.
        Именно так Алекс отзывался об отце. Пожалуй, воспользуюсь этим описанием, потому что своё собственное мнение об этом мужчине сформировать не в состоянии.
        - Ну, рассказывай, как прошёл ужин с богатеньким папой? Он ел младенцев и запивал их кровью девственниц?
        Алекс смотрел на меня, нахмурившись. Ясно, как божий день, что ему не нравится то, что происходит со мной. Мне тоже не нравится. Совершенно.
        Я улыбнулась, изо всех сил стараясь выглядеть естественно. Я не хочу ни с кем обсуждать произошедшее.
        Я присела за наш столик у окна в дальнем углу, а Алекс пошёл к стойке делать заказ.
        Парень дёрнулся, словно от разряда тока. В его глазах отразилась такая печаль, что захотелось немедленно обнять его, успокаивая. Но я и так уже позволила себе лишнего.
        Алекс поджал губы, словно хотел что-то сказать, возразить, но промолчал…
        Алекс сел за водительское кресло и захлопнул дверь, отрезая нас от всего окружающего мира.
        Алекс замолчал и посмотрел прямо мне в глаза, как обычно затрагивая самые глубокие струны моего многострадального сердца.
        Замолчала. Стыдно признаться, что я думала о будущем… Рисовала картины большой счастливой семьи. Представляла, каким отцом станет Романов. Примеряла на себя его фамилию.
        - А до этого что? - перебила Алекса, уже не стесняясь глянув в его лицо. Слёзы застыли в глазах, губы дрожат… Наверняка я выглядела жалкой. Плевать. - Отношения на расстоянии? Три года? Романов, ты же никогда не врёшь. Не ври и себе. Это нереально. Мы и года не продержимся…
        - А я обновила гарнитур, который мы прикупили в субботу.
        ГЛАВА 25
        Алекс
        Я никогда не думал, что способен на такие эмоции. Злость от собственной беспомощности кислотой разъедала душу. Отчаяние застилало глаза, а сердце разрывалось от тоски.
        - Алекс, - снова услышал голос отца, но не повернулся, продолжал смотреть в окно невидящим взглядом, - я всегда гордился тем, что ты в свои годы уже настоящий мужчина, который умеет держать слово. Я уверен в тебе. Ты знаешь, что нет другого выхода. Дать заднюю сейчас - означает потерять миллионы. Она того стоит?
        Пока старые друзья вели непринуждённый разговор, потягивая виски, мой мозг пытался донести до сознания какую-то информацию. Я думал с таким напряжением, что разболелась голова, пока не понял, что, возможно, у меня появился шанс…
        - Завтра лечу в Москву, - сказала довольным тоном, но, увидев зарождающийся ужас на лице подруги, поспешила добавить: - Нет-нет! Я не преследую Романова. Отец купил мне билет. Лечу к нему.
        Присаживаться не стал. Встал прямо напротив отцовского кресла и заложил руки в карманы брюк, перекатываясь с носка на пятку.
        Отец молчал, я тоже. Знаю, что папа пытается меня понять, но его отношение к женщинам было скорее потребительским. Как и у меня до того, как впервые взглянул в Машины глаза.
        - Здравствуй, Алекс, - поздоровался со мной Суржевский таким тоном, словно всё нормально, а я сумел лишь кивнуть в ответ.
        - Отлично. Я встречу тебя в аэропорту. Билет скину на электронку. Вылет в тринадцать пятьдесят.
        И отец отключился, не прощаясь.
        - Вы знакомы? - удивился отец, и я поспешил ответить:
        Сел в машину и кружил по городу больше часа. Едва удержался, чтобы не свернуть к общежитию, когда проезжал мимо. Тряхнул головой и развернулся, направляясь к офису.
        - Немедленно проводи ко мне!
        Моё сердце тосковало о нём, обливаясь кровью. Я проживала каждый день, будто во сне. Будто это не я. Словно меня сунули в экран телевизора и показывают, на потеху зрителям. Но вот-вот всё закончится. Алекс придёт за мной, вырвет из этого кошмара и увезёт домой.
        - Сын, - в наш диалог вмешался папа, - мы с Игорем знакомы со школы. Я знал и Ирину. После окончания университетов хотели вместе начинать бизнес, но потом я был вынужден уехать, заимел огромный долг перед дядей… Конечно, ни о каком партнёрстве в России и речи быть не могло. Я предпочёл оборвать все связи, опасаясь что твой дед будет давить… Поэтому даже не знал, что у Суржевских родилась дочь…
        Но даже истории о нём стали какими-то грустными. Думаю, редактор заставит переписывать.
        - Привет, пап, - ответила, всё ещё находясь в ужасе от перспектив наступления завтрашнего дня.
        - Завтра ты вылетаешь ко мне. Я уже заказал билеты.
        - Буду, - ответила, кивнув, - в конце концов, все живы, здоровы. Я не первая и не последняя. Рано или поздно отпустит. Других вариантов у меня нет…
        - Нет, отец, - уверенно ответил и повернулся, посмотрев мужчине в глаза твёрдым взглядом, - конечно, я поеду. Тут нечего обсуждать.
        Я не успела обзавестись взводом подруг. Не сумела влиться в большую компанию студентов, куда так усердно пыталась вписать меня Ти в самом начале нашего знакомства. Я словно занимаю не чужое место. А моё уехало в Москву вместе с Романовым.
        - Привет, Маша.
        Если бы она накричала, устроила истерику, влепила мне пощёчину, было бы легче. Немного, но легче. А она улыбнулась и пожелала удачи, сжав мою руку. Я думал, что не сдержусь и разрыдаюсь, как баба. Не плакал лет с пяти, наверное. А Маша всю душу на изнанку выворачивает этими огромными искренними глазами!
        Я должен был остановиться, когда Маша поцеловала меня в тот день. Должен был сразу сказать, что со мной «долго и счастливо» не получится.
        И к моему величайшему изумлению, отец расплылся в счастливой улыбке. Я видел его улыбку пару раз за всю жизнь.
        Я должен был сказать. Вот только до сих пор понять не могу, когда. Вероятно именно в тот день, когда она завалилась в мой дом, напоминая растрёпанного снеговика, молча смотрела на меня оленьими глазами, а я перепугался, что её кто-то обидел, преследовал…
        Она ушла, а я, словно пёс на поводке, побежал следом. Преследовал её до остановки, где Маша села на автобус и уехала в сторону общежития, обрывая верёвку.
        Но мне было плевать на все сплетни и пересуды. К ним у меня выработался стойкий иммунитет.
        И тогда я смирилась, осознав конец.
        - Простите, - тишину разорвал звонок селектора.
        - Тут к вам пришли…
        - Когда вернёшься?
        - Я переезжаю в Москву. Мы открываем там филиал, и я буду управляющим.
        Моя жизнь стала похожа на существование. Утром я на автомате поднималась с постели, умывалась и чистила зубы, надевала джинсы, несмотря на то, что конец мая радовал жаркой погодой. На лекциях старалась всё внимание уделять записям, на семинарах принимала активное участие в любых дискуссиях. Проводила очень много времени в библиотеке, потому что не хотела возвращаться в комнату, где Тири убивает меня участливыми взглядами. Сидела за книгами до самого закрытия, а потом стала брать с собой макбук, чтобы писать о Бублике.
        - Да, - пробормотал отец и, тряхнув головой, налил в два стакана виски. Потом глянул на меня и налил и в третий.
        Отец поднялся на ноги, вышел из-за стола и замер. Мужчины стояли так несколько секунд, не шевелясь, рассматривая друг друга. В их позах было столько напряжения, что я приготовился разнимать драку. Может, я всё же получу по морде?
        - Я не полечу! - выпалила, жутко испугавшись.
        Мои вещи забрала Кэйт. Она позвонила Романову и договорилась о встрече. Алекс сам собрал всё в коробку и привёз к кампусу.
        Я ждал. Ждал, пока Маша успокоится и будет готова говорить. Вот только так и не придумал, что скажу. Я не могу отменить поездку. Слишком многое на кону, и только мне отец может доверить это дело.
        А как переписывать, если я совершенно ничего не чувствую?
        - Что ты смотришь на меня побитым щенком?
        Вернувшись в общежитие, начала собираться. Настроение немного приподнялось в ожидании поездки. Смена обстановки позволит отвлечься. Я буду гулять каждый день! Хочу съездить в Питер… На поезде! Посмотрю на Невский, прокачусь на теплоходе по рекам и каналам северной столицы и обязательно побываю на Крестовском острове!
        Но нет. Я продолжала жить и седьмого, и восьмого, и даже пятнадцатого я всё ещё дышала и механически выполняла все важные действия. И каждый день думала о том, что теперь уже точно не увижу широкую спину Алекса в кофейне, не столкнусь случайно в магазине. Романов больше не ходит по тем же улицам, что и я. Он улетел. А я осталась.
        С каждым днём я всё больше убеждалась, что люблю Алекса по-настоящему. И с каждым днём оставалось всё меньше шансов разлюбить.
        Я не успел ничего спросить, как дверь распахнулась, и в кабинет гордой поступью вошёл Машин папа.
        Когда Маша вышла из-за стола в ресторане, я сразу понял, что она не вернётся. Но, как идиот, надеялся на что-то. Когда прошло десять минут, начал звонить. Звонил не переставая. Отец, к его счастью, молчал, - я был невероятно зол. Но всё равно спросил:
        - Игорь Суржевский? - тихо спросил отец. Секретарша ничего не ответила. Наверное, не услышала. Папа прочистил горло и продолжил: - Высокий брюнет, широкие плечи, нос с горбинкой, смотрит так, что хочется залезть под стол?
        Отец смерил меня слегка удивлённым взглядом, закатил глаза и сказал:
        - Твою мать, - выругался отец, громко стукнув стаканом по столу.
        - Дело молодое, - отец снова попытался разрядить обстановку и перевёл тему, - а ты-то здесь какими судьбами? Давно приехал?
        Услышав знакомое имя, усмехнулся. Как он узнал, что я здесь? Пришёл набить морду? Буду очень рад. Надеюсь, у мужика тяжёлая рука. Выглядит здоровым. Хорошо бы, чтоб отец Маши врезал мне пару раз… Может, физическая боль хотя бы на время позволит забыться…
        Я не стал отвечать. Отец поступил неправильно. Маша сейчас одна, неизвестно где, такая хрупкая, беззащитная. Уверен, она плачет. Из-за меня. Это было неизбежно. Но я должен был быть рядом! Чёрт.
        Я усмехнулся и подошёл к окну, налил в стакан воды из графина, всегда наполненного. Глотнул, но, почувствовав непонятную горечь, поставил стакан на столик.
        Один из любимых фильмов Алекса…
        - Нет, - перебил Игорь, - никто не смог бы помочь. К тому же, прошло уже много лет.
        - Не понял.
        - А знаешь, я передумала. Да, спасибо, пап.
        Чёрта с два! Это было выше моих сил. Я хотел Машу. Причём, не только в физическом плане. А я всегда беру то, что хочу. Я чёртов эгоист, и Маша всегда об этом знала.
        И это было ужасно. Я совершенно не понимала, как смогу теперь жить. Что буду делать, просыпаясь по утрам? Чем занимать себя в течение дня?
        - Какими судьбами? Ты здесь давно? Иринка с тобой?
        Я поступил плохо. Захотел её и взял. Присвоил себе, зная, что уеду и оставлю девушку с разбитым сердцем. Конечно, понимал, что отношения на расстоянии - фигня полная, хотя, должен признаться, что в последнее время всё чаще стал задумываться, что можно попробовать. А потом одёргивал себя. Ей всего восемнадцать. Мне без пяти минут двадцать три. Я всегда любил секс, девушек. Смогу ли я не причинить Маше боль? И сможет ли она так безоговорочно мне доверять?
        Звонил, пока она не написала смс, что в общежитии.
        Каждое слово, словно ножом по горлу. Но у меня нет выбора. От собственного бессилия хочется выть.
        - Сын, я рад, что ты вырос человеком, способным чувствовать, и горжусь тобой. Поэтому не стану ни к чему принуждать, но…
        Но ошейник-то остался… И не даёт дышать, стягивает горло, хочется разорвать его и освободиться, но никак. Он надёжно застёгнут на замок, а ключ есть только у Маши.
        Я думала об этом по пути в общежитие после сдачи последнего экзамена. Никаких положительных эмоций не испытывала. Смотрела на радующихся наступившим каникулам студентов и завидовала им. Кто-то прямо сейчас направится в аэропорт и полетит в тёплые страны, кто-то побежит собираться на вечеринку, а я… Что теперь буду делать я?
        Тири заметно расслабилась, кинула сумку в шкаф и прошла в комнату.
        На лице отца отразилось изумление - я никогда не повышал голос. Ни разу в своей сознательной жизни я не показывал негативных эмоций, умело скрывая их за безразличием.
        Отец определённо пытался предотвратить назревающую бурю своим рассказом, но, казалось, Суржевский совершенно его не слушал. Я же… Не могу сказать, что не удивлён. Такое совпадение можно увидеть разве что в кино. И что это тогда? Если не чёртова судьба?
        Бросив на стол смятую салфетку, вышел на улицу. Сел в машину и снова принялся звонить Маше. Просто хотел убедиться, что с ней всё хорошо. Понял, что не хочет говорить. Готов был дать время…
        Алекс по-прежнему был повсюду. Я отсчитывала дни до его отъезда, хорошо запомнив, что Андрей Алексеевич поменял билет на шестое июня, и думала, что в этот день я умру.
        Разговор в кофейне вышел совсем не таким, как я планировал. Зачем-то ляпнул про оставшиеся две недели… Наверное, в порыве отчаяния, надеясь на чудо. Снова обидел её. Я недостоин Маши.
        - Какого чёрта ты это сделал?
        - Да, Марта, - устало ответил отец.
        Экзамены начались с двадцатого, и к концу июня я была свободна от учёбы.
        Отец ещё был здесь, и я, сам не зная для чего, ворвался в его кабинет, повергая в шок своим настроем привыкшую видеть меня обаяшкой секретаршу.
        - Я не знал… Я бы мог помочь… Я…
        Тот замер, чуть не дойдя до бара.
        Тири уже была в комнате и, заметив меня, изменилась в лице. Мне было неловко, что я причиняю подругам одни лишь неудобства, поэтому, в качестве компенсации, я рассказала соседке всю правду. К тому же, скрывать нет смысла. Через пару недель каждая бродячая кошка будет знать, что Александр Романов переехал в Россию, оставив свою игрушку умирать от неразделённой любви.
        Я очень старалась приспособиться жить без Алекса. Ведь мы были вместе всего четыре месяца! Так успокаивали подруги. Но мне казалось, что прошла целая жизнь. Идеальная жизнь. Наполненная теплом, счастьем, любовью… Искренней, безграничной, настоящей.
        - Да, и в её болезни виноват я.
        - Ты же знаешь, я никого не принимаю по понедельникам, я…
        Отец Маши напрягся.
        В кабинете повисла тишина. Отец смотрел на меня широко расширенными глазами, я не отводил взгляда от Суржевского, а тот глядел на отца с непроницаемым выражением на лице. В этот момент я почему-то почувствовал себя полным кретином.
        Отец вернулся в Москву больше двух недель назад, и я даже не думала о том, чтобы поехать к нему. Эта мысль была ужасающей. Потому что там он. Алекс.
        Столько разных но… Но… Но я люблю её. Чёрт, не думал, что способен на такие чувства.
        Вечером отец позвонил мне и спросил, как здоровье. Я постаралась ответить как можно веселее, но, думаю, папу не обмануть. Надеюсь, он списал слегка осипший голос на простуду.
        - Да, ты должен был сказать сам.
        Я постоянно думаю о ней. Когда Маши нет рядом, готов волком выть от тоски, от острой потребности ощутить её умопомрачительный запах, почувствовать под своими ладонями её бархатную кожу, услышать её ласкающих слух голос.
        И поездка определённо сможет хотя бы немного отвлечь от унылых мыслей и воспоминаний, терзающих душу вновь и вновь.
        Но мысли в голове сменились настороженностью, когда я взглянул на отца. Он выглядел так, словно увидел призрака. Я напрягся.
        - Мэрик, ты в порядке? - уточнила подруга, присаживаясь на кровать.
        Кэйт сказала, что он выглядел хорошо. Как и всегда. Я не ждала, что Романов будет рыдать ночами в подушку, но всё равно проплакала в тот день до самой ночи. Потому что все эти вещи наглядно демонстрировали несчастливый финал счастливой истории.
        Суржевский сжал губы, и это было единственным проявлением его эмоций. Не мужик, а кремень. Похоже, получить по морде всё же не удастся.
        - Маша сказала вчера, что заболела, - Игорь перевёл взгляд на меня, и я, уверенно глядя в его глаза, сказал правду.
        - Это отец Маши, пап.
        Я перегонял в голове все возможные варианты и не находил ни одного.
        Я усмехнулся и ответил чистую правду:
        А по итогу именно так я с ней и поступил. Попользовался и оставил. Но не это терзало меня больше всего. Мне просто хреново без неё. Поступил бы я иначе, если б мог отмотать время? Чёрта с два. Не сумел бы.
        - Кто-то должен был.
        - Я должен был сказать сам, - прорычал, сжав в ладони телефон.
        Маша
        Всё вокруг было в тумане. Каждый день повторялся, словно День Сурка.
        Это правда. Тири тоже уезжает домой на каникулы, Кэйт постоянно занята своими мужчинами, а больше здесь у меня никого нет.
        Так, Маша. Ты должна успокоиться. Это Москва. Ты же так хотела попасть домой! Вероятность встретить Романова на Красной площади равна нулю.
        - Ирина умерла десять лет назад. Рак, - Суржевский ответил совершенно спокойным тоном и присел в кресло, отвечая на приглашающий жест отца.
        - Сын, ей всего восемнадцать лет. Она забудет тебя быстрее, чем твой самолёт приземлится в Москве. Все женщины…
        Но он не приходил. И уже никогда не придёт.
        Каждый раз, когда я пишу свои рассказы, опираюсь на собственные эмоции. А сейчас я опустошена. Внутри зияет холодное тёмное пространство, с каждым днём заполняя собой всё больше и больше места.
        - Так что с Машей? - Игорь перебил рассказ друга.
        - Почему? - последовал разумный вопрос.
        От этих мыслей меня отвлёк звонок отца.
        Наобнимавшись, отец заговорил первым:
        - Ты выглядишь лучше, - едва войдя в комнату ближе к вечеру, сообщила соседка.
        В какой момент я допустил ошибку? Конечно, я знал, что уеду, а она останется. Но, признаюсь, были мысли потребовать, чтобы Маша уехала со мной. Перевелась в московский университет… Любой. Хоть в МГУ, я бы устроил. Но она ведь мечтала учиться в Стокгольмском. Да и её Грант…
        - Ты ни черта не знаешь о Маше! - крикнул, стукнув ладонью по столу с такой силой, что столовые приборы подпрыгнули, а люди за соседними столами опасливо повернули головы.
        - Для меня она стоит гораздо больше, - это так. Я бы отдал за Машу все деньги мира. Только это не мои деньги… - Но, конечно, ты не должен платить.
        - Э-э-э, - прозвучало на весь кабинет, - ну в общем да, хочется, честно говоря.
        Папа спокойно вытер рот салфеткой, откинулся на стуле и сообщил:
        Но дальнейшее повергло меня в шок. Даже боль в груди на секунду притупилась. Отец сделал пару шагов, сохраняя расстояние между ним и Суржевским, затем протянул руку. Игорь быстро пожал протянутую ладонь и одним резким движением притянул отца в медвежьи объятия. Тот уверенно хлопал Машиного родителя по спине, а я стоял, раскрыв рот, совершенно не понимая, что здесь происходит.
        - Не знаю, - взяла со стола пару книг, подготовленных заранее, и положила в чемодан, - наверное, к началу учёбы. Мне нечего здесь делать…
        К тому же, в Москве сейчас живёт Арина. Девушка, с которой мы вместе учились в школе при посольстве. Там же и её брат Антон. Мы неплохо ладили, завтра же позвоню ей.
        Я тяжело вздохнула и пожала плечами, складывая в чемодан спортивный костюм.
        - Да, - перебила секретарша испуганным голосом, - но мужчина требует, чтобы я сказала, что пришёл Игорь Суржевский…
        Отец смерил меня ледяным взглядом.
        ГЛАВА 26
        Москва встретила толпой и шумом. Всё, что я не люблю. Кажется, именно так я думала, когда впервые увидела Романова.
        Запах аэропорта по мере приближения к выходу смешивался с запахом вокзала - где-то близко аэроэкспресс.
        Я кивнула и уставилась в окно. Конечно, я хорошо помню столицу, но сейчас было такое ощущение, что я здесь впервые. Всё-таки разница между Стокгольмом и Москвой очень заметна…
        Антон обошёл меня и заглянул в лицо взволнованным взглядом.
        И, не дожидаясь ответа, двинулась к выходу. Ноги научились уверенно передвигаться на каблуках, но короткая юбка сковывала движения. Продираясь сквозь толпу, мечтала уже скорее оказаться на улице. Тесно. Тесно и душно. Так же, как и у меня на душе…
        Нет, пожалуй, я в любом случае оторву ему руки и заберу Машу себе. Потому что она - моя.
        - Серьёзно? Купил? - я действительно удивилась. Во-первых, папа никогда не ездил на машине в Стокгольме. В России у нас был автомобиль, но его пришлось продать, когда мама заболела. И уж точно я не могла и подумать, что, вернувшись в страну, родитель первым делом купит себе джип.
        - Антон, - перебила парня, пока он не зашёл слишком далеко в своих фантазиях, - у меня сейчас голова забита только учёбой. Да и работа отнимает много времени. Отношения не входили в мои планы…
        - Мэри, ты мне нравишься. Я не собираюсь предлагать тебе секс без обязательств. Знаю, это не для тебя, - парень слегка улыбнулся, рассматривая моё лицо, и продолжил: - В октябре я возвращаюсь в Швецию. Буду работать там системным администратором. Обещают хорошую зарплату. Мы моги бы попробовать…
        Я знал, что за эти пару месяцев ничего не изменится. С собой-то всё уже давно понял - Маша засела в мозгах и в сердце так прочно, что трактором не выкорчевать.
        Если бы я почувствовал, что этот принц Чаминг нравится девушке, ушёл бы прямо сейчас. Я хочу, чтобы моя девочка была счастлива. Конечно, эгоистично желаю, чтобы счастлива она была рядом со мной, но если уже поздно - сумел бы её отпустить. Наверное. Но это не точно. Потому что каждый её жест, каждый едва уловимый поворот головы, каждый шаг действует на меня, словно спасительный вдох для утопающего.
        Кудряшка придвигается ближе к Маше, пытаясь прижаться к ней всем телом, и я уже делаю шаг в сторону их стола, но моя девочка вскакивает и уходит.
        - Не трогай её, Чаминг. А ещё лучше отойди подальше.
        Отец редко бывал дома. Он, как и планировал, занялся каким-то бизнесом. Продал одну из наших квартир и нашёл какого-то партнёра. Кроме того, пришлось ещё вложить почти все сбережения… Поэтому теперь много времени папа проводил на работе. Частые встречи, поиски подрядчиков и всякая другая ерунда, в которой я совершенно не разбираюсь.
        - Замёрзла?
        Как только я подойду к ней ближе - всё пойму. Увижу, участится ли дыхание. Замечу, замирает ли она, словно испуганный оленёнок, как и раньше. Разгляжу блеск желания в глазах. Почувствую, как быстро стучит её сердце.
        Но отец выглядел счастливым. Нет, он не возвращался домой, озаряя пространство вокруг сияющей улыбкой, он по-прежнему оставался серьёзным и мрачным, но я видела, что папе нравится то, чем он занимается сейчас. А может, он просто доволен, что занято всё свободное время. Теперь ведь не надо никому помогать с уроками, готовить и водить гулять в парк. Я уже взрослая…
        Немного сомневался в ней, признаюсь. Ей всего восемнадцать…
        - Я знаю, что нравился тебе раньше, - Антон слегка усмехнулся и снова шагнул ко мне. - Не стоит спешить с выводами, я думаю…
        Если честно все эти бесконечные походы по клубам - испытание для меня. Хожу только для того, чтобы не пришлось рано ложиться в кровать и мучиться от воспоминаний, желаний, сомнений.
        Антон хороший парень. Признаюсь, он немного нравился мне в старших классах. Красивый, умный, любит свою сестру… Но сейчас мне неприятны его прикосновения. К тому же, стоит лишь парню приблизиться, я ощущаю себя предательницей.
        - Ты почему так удивляешься? - папа загрузил мой чемодан в багажник и кивнул на переднюю пассажирскую дверь, приглашая сесть.
        Наблюдал за ней весь вечер и получал какое-то сумасшедшее удовольствие. Невероятно красивая. Огромные глаза кажутся больше на слегка похудевшем лице, длинные стройные ноги, широкие бёдра, обтянутые тонкой тканью, укороченный чёрный топ-футболка, в котором талия выглядит ещё уже.
        Проснулся на следующий день ближе к вечеру. Не сам. Отец окатил ледяной водой, приводя в чувства.
        Позади послышались шаги, и я напряглась, обхватив себя руками.
        Я вспоминаю наши вечера, разговоры ни о чём, совместные походы по магазинам, каждый раз смеюсь, вспоминая, как Алекс радовался, изобретя изысканное, по его словам, блюдо «Маша со сливками», которое парню так и не удалось приготовить…
        - Отвезти тебя домой? - спросил парень и придвинулся чуть ближе.
        Два с половиной месяца мы не вместе, а легче не становится. Я постоянно при деле: готовлю, прибираюсь в квартире отца, гуляю, хожу по магазинам с Ариной, часто звонит Антон, чтобы просто поболтать, но всё равно мысли постоянно возвращаются к Романову.
        И я выхожу из тени.
        К тому же, весь вечер кажется, будто за мной кто-то наблюдает, и от этого я вдвойне испытываю неловкость, хотя, отношения с Романовым научили меня не обращать внимания на чужие взгляды.
        - Да. Они называют себя менеджерами по продажам. Прикрываются автосалоном, - совершенно невозмутимо сообщил отец.
        Ощутив невероятную усталость, скопившуюся из-за систематического недосыпа, прикрыла глаза. Машина двигалась плавно, ритмично покачиваясь, из колонок доносилась тихая мелодичная музыка, и я уснула, чувствуя себя спокойно рядом с отцом.
        Я отшатнулась назад, а Антон тяжело вздохнул.
        Но этот мужик оказался так подкован в вопросах бизнеса, что иногда я чувствовал себя ненужным. Был скорее на подхвате, но всё равно ждал… Ждал открытия филиала, которое состоялось сегодня днём. Всё прошло безупречно. Суржевского представили как директора, их с отцом - владельцами, а я смотрел на часы каждую минуту, дожидаясь, когда, наконец, окажусь рядом с Машей.
        Маша разговаривала с кудряшкой. Слишком тихо, чтобы я услышал, но я видел, что ей некомфортно.
        Блядь, член, словно дрессированный пёс, встаёт, как по команде!
        И, подтверждая мои опасения, парень протянул руку и дотронулся пальцами до щеки, заправляя за ухо упавший на лицо локон.
        Знаю, что Антон не причинит мне вреда, но…
        Когда Игорь ушёл, выложил отцу свои мысли. Предложил сделать директором филиала Игоря Суржевского. Он собирался заняться бизнесом в Москве - так почему не этим?
        Однако, было столько спорных моментов. Слишком поспешное решение. Слишком большие деньги на кону. Я не мог ничего сказать Маше. Обнадёжить, а потом снова обидеть.
        К концу июля мы, казалось, уже обошли все самые известные клубы столицы. Редко ходили вдвоём. Почти всегда тусовались с Антоном и его компанией.
        Я пожала плечами и залезла внутрь. Учитывая, что в последнее время всё больше ездила в низком мерседесе-купе Алекса, этот корабль поразил меня тем, что из окна были видны крыши других автомобилей. Но, думаю, я смогу привыкнуть.
        Но отец встал в позу. Сказал, что никогда не станет нанимать Суржевского на работу. Не станет его начальником.
        - Как-то здесь душно, - я подскочила на ноги, когда Антон придвинулся ближе. Так, что его бедро коснулось моего. - Я отойду на минутку.
        Алекс
        Нет. Кудряшка не нравится Маше. Убеждаюсь в этом окончательно и едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на принца, когда он протягивает свои наманикюреные пальцы к Маше.
        И я пришёл за ней.
        - Ого, - удивилась, осматривая чёрную машину внушительных размеров, - где взял?
        И чувствую себя взрослее, чем на восемнадцать. Будто за пару месяцев отмотала сразу с десяток лет.
        Скорее бы началась учёба… Через неделю я улетаю обратно в Стокгольм, а через десять дней начнутся занятия. Я снова погружусь в литературу с головой. Это моё спасение…
        Но когда кудряшка бежит вслед за девушкой, срываюсь с места. Ярость поднимается из глубины души, застилая глаза. Если он обидит её, клянусь, убью.
        Конечно, я пришёл в клуб не случайно. Знал, что Маша будет здесь. Есть у меня шпионы…
        Ночной воздух остудил тело, но голова по-прежнему была горячей, как раскалённая сковорода. Неужели так будет всегда? Любое прикосновение каждого мужчины будет заставлять меня убегать?
        Она всё ещё моя. Вижу это на расстоянии. Чувствую. Ей некомфортно. Не нравится здесь. Маша не любит шум и толпу.
        Я прыснула, оценив юмор, и уточнила:
        - Твой мохито, Мэри, - Антон протянул мне стакан и наклонился к самому уху, стараясь перекричать громкую музыку.
        Я последним усилием воли заставляю себя остаться на месте, но провожаю Машу взглядом и гипнотизирую выход, чтобы не пропустить момент, когда она вернётся. А она вернётся - её сумочка осталась на диване.
        Жизнь забила ключом. Арина очень обрадовалась, когда я позвонила.
        Но нет. Вижу, что это всё ещё она. Красивая, нежная, гордая и сильная… Моя…
        Но я должен был подождать. Убедиться, что не обижу снова, что действительно смогу теперь быть рядом с ней.
        Решено было, что в Москву мы с Игорем полетим вместе. Одна неопытная голова - хорошо, а две лучше.
        - Нет, - сказала, улыбнувшись, - просто как-то не по себе…
        Ничего не изменилось. Я всё ещё схожу сума от одного взгляда на Машу. Думаю о ней постоянно. Это мешает мне работать. Мешает спать, мешает жить.
        Я понимаю, что уже давно ничего не должна Романову, надо двигаться дальше, но не могу. Чужие прикосновения не приятны.
        Антон присел рядом со мной. Слишком близко, закинув руку на диван прямо за моей спиной. Пришлось слегка податься вперёд, чтобы его пальцы не касались плеча. Неловко…
        Парень был удивлён изменениями, произошедшими со мной за год, что мы не виделись. Я так и не поняла, что это за изменения, но Арина тоже говорит, что я повзрослела.
        Я вернулся домой и нажрался в хлам. Уснул в гостиной на диване, залив вискарём разбитые надежды.
        Узнав, что моя девочка обошла все столичные клубы, очень удивился. Даже подумал, что сломалась. Не выдержала.
        Не знаю, станет ли мне легче… Должно. Я подожду. В конце концов, выбора нет.
        Сразу заметил, что какой-то кудрявый смазливый хрен, издалека напоминающий бодибилдершу, пытается окучивать мою Машу. А она не даётся. Сидит, плотно сведя ноги, словно отличница на выпускном. А глаза… Перепуганный оленёнок. Я через весь зал вижу, что в них плещется страх.
        Огляделась. Тут и там у входа были разбросаны компании молодёжи, освещаемые яркими отблесками цветной вывески и светом уличных фонарей. Кто-то курил, смеялся, девушки кокетничали с парнями, кто-то пританцовывал под доносящиеся ритмы. А я стою здесь одна, чувствуя себя не на своём месте. Меня не должно быть здесь.
        Идея пришла в голову спонтанно, пока смотрел, как отец разговаривает с Суржевским. Конечно, дождался, когда останемся наедине. А для этого пришлось ждать до глубокой ночи - старым друзьям было не наговориться после двадцати двух лет разлуки.
        Парень замолчал, внимательно всматриваясь в мои глаза, а я так и стояла, обхватив себя руками и вжав голову в плечи. Жалкая. А теперь ещё и напуганная.
        - У бандитов?
        Только за то, что ей неловко, страшно, некомфортно, я готов убивать. Но пока стою в тёмном углу, скрытый толпой беснующихся людей, и наблюдаю. Может быть… Нет, это чушь, но всё же… Может быть, Маша счастлива без меня.
        - Спасибо, - поблагодарила, крикнув, и забрала из рук парня стакан.
        - Украл, - ответил папа, слегка улыбнувшись одними глазами.
        Отец ждал меня на стоянке.
        Я понимала, что Антон проявляет ко мне особое внимание. Высокий, широкоплечий красавчик со слегка вьющимися волосами пшеничного цвета. Прямо прекрасный принц. Мечта любой девушки. Вот только я всё ещё мечтаю о злодее с супергеройской силой. И моя мечта стала недосягаемой.
        Я отшатнулась, и чуть не упала, потому что справа от меня послышался до боли знакомый голос, заставляя сердце пуститься вскачь. Клянусь, я чуть не потеряла сознание, когда Романов сказал:
        Оказалось, пока я пачкал соплями дорогущий диван, папа уже решил все проблемы. Он действительно сделал предложение Суржевскому. Только не о работе. А о партнёрстве. Таким образом, решился вопрос и с упрвленцем для московского филиала, и с инвестором - он теперь не нужен. Суржевский вносит долю в уставной капитал и становится равноправным владельцем компании.
        Сразу заметив Машу, обошёл их с кудряшкой стороной, притаившись в неосвещённом углу.
        А я думаю, что просто стала умнее. Знаю, что отношения с Романовым навсегда отложили на моей душе отпечаток, возможно, он отразился и на внешности.
        Если он ещё раз протянет к ней свои лапы, не выдержу. Переломаю бабские клешни и засуну в его же задницу, что потом бригада санитаров эту экибану распутать не сможет.
        - Это не новая машина. Но досталась мне в очень хорошем состоянии и с большой скидкой. Добрые люди помогли, - сказал отец, выруливая со стоянки аэропорта.
        Маша
        Я замираю на месте. Не могу дышать, кажется, земля разверзлась под ногами, и я лечу в пропасть. В чёрную бездну глаз Алекса, которые смотрят в мои, утягивая за собой. Ничего не изменилось. Он всё ещё магнит для меня.
        Господи, какой красивый. Такой, что аж дух захватывает. Чёрные джинсы, серая футболка-поло… Всё как всегда, а я не могу отвести глаз.
        Хватаю ртом воздух, пытаясь толи что-то сказать, толи просто вздохнуть…
        Из оцепенения меня выводит голос Антона.
        - Ты нам что ли? Ты кто такой? Шёл бы отсюда пока…
        - Антон, - перебиваю шёпотом, - всё в порядке. Я его знаю.
        Я всё ещё смотрю в глаза Романова, но замечаю, что Антон переводит недоумевающий взгляд с меня на Алекса. Тот не обращает на моего друга никакого внимания. Словно его и нет. Словно мы вдвоём. Во всей Москве. Во всём мире.
        - Мне уйти?
        Антон обращается ко мне, но отвечает Алекс:
        - Да, Чаминг. Ты тупой или слепой? Свали.
        - Ты…
        Антон шагнул в сторону Романова, и меня отпустило оцепенение.
        - Антон, - я схватила парня за рукав, и Алекс сопроводил это движение взглядом. - Всё в порядке. Мы только поговорим, и я вернусь. Всё будет хорошо.
        Друг заглянул мне в глаза, нахмурился, но всё же развернулся и направился в клуб.
        Я опустила взгляд на свои туфли, но чувствовала макушкой, что Алекс смотрит на меня. Мы стояли так несколько самых долгих секунд в моей жизни, и я думала, что сердце выпрыгнет из груди. Выпрыгнет и упадёт на асфальт, прямо под ноги Романову.
        А потом парень медленно шагнул ко мне. Я резко подняла голову и посмотрела на Алекса. Это было ошибкой. Я снова попала в плен. Сердце остановилось. Замерло, в ожидании.
        А Александр сделал ещё один шаг, сокращая расстояние между нами.
        Моё дыхание участилось, а Романов приблизился вплотную. Я едва сдержала стон, почувствовав его запах. Руки затряслись от желания прикоснуться к нему, дотронуться до лица, очертить скулы.
        Его близость обжигала. Из последних сил я сдерживала себя, чтобы не прижаться к родному телу. Так хотела уткнуться носом в его крепкую грудь, почувствовать сильные руки на своём теле…
        Господи, я всё так же его люблю.
        Я жалкая. Жалкая и убогая. Я должна прогнать его. Накричать, ударить… Но я люблю его.
        А Алекс всё знает. Он читает меня, словно книгу. Понимает, что я чувствую.
        Романов усмехнулся, протянул руку и приподнял моё лицо за подбородок, заглядывая в глаза.
        Алекс был так близко… Я могу даже поцеловать его. Я мечтала об этом ночами. Вспоминала терпкий вкус поцелуев Романова. Этот соблазн невозможно выдержать.
        Я опустила взгляд на губы Алекса, и он скривил их в опасной усмешке.
        - Всё, Маша, - прошептал, ошпаривая моё лицо горячим дыханием.
        Я снова посмотрела в глаза парня, надеясь увидеть там ответ.
        - Я, - прошептала и облизнула пересохшие губы. Алекс проследил за быстрым движением моего языка, и его взгляд загорелся знакомым огнём. - Я не понимаю…
        Алекс снова усмехнулся.
        - Всё, Маша. Пиздец.
        Романов сжал пальцами мой подбородок, и я нахмурилась. Мне не было страшно, хотя поведение и слова Алекса могли бы насторожить. Я просто ничего не понимала… Казалось, что я сплю.
        - Ты ведь не случайно оказался здесь, да? - спросила, пытаясь искоренить из голоса надежду. Мне не на что надеяться. Я давно смирилась и всё поняла.
        - Нет, не случайно.
        Алекс отпустил мой подбородок и провёл тыльной стороной ладони по щеке. Захотелось заурчать, как кошка, но я сдержалась. Но всё же повела лицом, повторяя движение руки парня.
        Он улыбнулся, и его взгляд потеплел. Теперь я видела там…нежность.
        С его появлением всё вокруг изменилось. Словно художник провёл кистью, раскрашивая чёрно-белый рисунок яркими красками. Только сейчас я поняла, что без Алекса мне темно. Сыро, хмуро… Несмотря на летнюю погоду, несмотря на огни ночных клубов, Москвы.
        А с ним светло и тепло даже дождливым осенним вечером. И ярко. С ним всегда ярко.
        - Я пришёл за тобой, Маша.
        Эти слова, словно выстрел в голову. Когда сознание уже пропало, а сердце ещё бьётся.
        - Потому что я люблю тебя, Маша. И это означает полный пиздец для тебя. Потому что теперь я никогда тебя не отпущу.
        Что? Это слуховые галлюцинации? Романов сказал эти три слова?
        В голове бешеная мартышка забила в барабаны, и хор ангелов запел Аллилуйя. Сердце зашлось в припадке, но я из последних сил старалась сохранять холодный рассудок.
        Удавалось до тех пор, пока Алекс не притянул меня к себе за талию и не поцеловал, разрушая последние барьеры, сжигая мосты. Не оставляя мне ни единого шанса не умереть от счастья.
        - Я, блядь, так скучал, - прошептал Алекс, слегка отстранившись.
        Одной рукой он крепко прижимал меня к себе за талию, а второй зарылся в волосы, слегка сжимая затылок.
        Стало немного больно, и я была так рада этому. Рада, что снова могу чувствовать…
        - Ты пришёл за мной? - тихо спросила, с надеждой заглядывая парню в глаза.
        - Да. И я заберу тебя себе. Навсегда.
        - Но…
        - Я возвращаюсь в Швецию, - ответил Алекс, правильно предвидев вопрос.
        Видимо, на моём лице отразилось недоумение. Романов улыбнулся одним уголком губ.
        - Я всё тебе расскажу, но позже, - Алекс коротко, но страстно поцеловал меня, окончательно выбивая почву из-под ног. - Завтра утром. Или послезавтра. Если ты будешь в состоянии слушать.
        И Романов многообещающе улыбнулся своей невероятной порочной улыбкой, демонстрируя те самые ямочки, тот самый огонь в глазах, заставляя меня испытать настоящий восторг, почувствовать себя, наконец, живой. Потому что я знала - Алекс обещает мне моё «долго и счастливо».
        ЭПИЛОГ
        - Дикая кошка Маша…
        Романов подошёл незаметно, напугав. Он прижался ко мне сзади, демонстрируя, что моё платье ему очень нравится…
        - Алекс, мы опаздываем, - состроила недовольную гримасу, но, очевидно, актриса из меня плохая, потому что, кажется, даже моё отражение в зеркале закатило глаза.
        - Знаю, - недовольно проворчал парень, отстраняясь. - Суржевская, тебя надо сдать в научную лабораторию.
        - Это ещё почему? - неподдельно удивилась, хватая с тумбочки свой любимый рюкзак.
        - Ну, вот хотя бы потому, что нормальные женщины носят сумочки, а ты даже к вечернему платью берёшь потрепанный рюкзак, - справедливо заметил Алекс.
        Я широко улыбнулась и пожала плечами.
        - Он подождёт меня в машине.
        Романов усмехнулся и пошёл к выходу.
        Мы действительно опаздывали. Вручение дипломов состоится уже через час, а нам ещё ехать по оживлённым улицам. Кроме того, я должна быть на месте заранее, потому что произношу речь… В общем, поводы для волнения имелись.
        - Так почему меня нужно сдать в лабораторию? - решила уточнить, но скорее для того, чтобы отвлечься.
        Алекс распахнул для меня дверь своей новой машины. Высокой. Большой. С тех пор, как он начал работать в фирме отца на полную ставку, Романов решил, что время игр закончилось, и ему нужно что-то более представительное.
        - Потому что ты уникальна, Маша.
        Романов ответил неожиданно серьёзно, заставляя меня сесть в пол оборота и уставиться на него.
        - Почему это?
        - Потому что ты не просто невероятно красива, сексуальна и горяча, но настолько же умна и талантлива. Бублик прославился на весь мир, издательство мечтает продлить твоё рабство, предложений о работе больше, чем было у меня. Лучшая выпускница… Я горжусь тобой.
        Александр говорил таким тоном, словно рассказывал, как прошёл день. Непринуждённо, естественно.
        На глаза навернулись слёзы.
        - Я люблю тебя, Романов. Ты ведь знаешь об этом?
        - Само собой.
        Алекс кивнул для убедительности, а потом весело улыбнулся, бросив на меня быстрый по-детски озорной взгляд.
        Я люблю его всё сильнее. Мы вместе уже четвёртый год, а страсть не утихает. До сих пор понять не могу, чем заслужила такое счастье.
        Романов тоже уникален. Он самый большой засранец из всех, кого я знаю, но при этом Алекс - самый внимательный и заботливый мужчина на Земле. Мой мужчина.
        Александр много работает. Его отец год назад укатил жить в Испанию, открыв там филиал. Оказалось, Романов-старший давно об этом мечтал. И, кстати, он действительно отличный мужик.
        А здесь, в Швеции, теперь всем управляет Алекс.
        Это значит, что мы не вернёмся в Россию, но я даже рада. Всё равно я могу летать к отцу так часто, как захочу, а Стокгольм полюбила только за то, что он подарил мне Романова.
        С Алексом всё заиграло иными красками. Я будто увидела город с другой стороны. Это больше не блядская Европа. Теперь это свободная страна, в которой я могу любить того, кого хочу. Но, честно говоря, мне просто наплевать. Наплевать, где. Лишь бы с Алексом.
        После вручения диплома мы сидели в кофейне у нашего кампуса. Я, Алекс, Кэйт и ещё несколько наших одногруппников с их близкими.
        - Нет, у Мэрика лучше! Даже обложка качественнее!
        Друзья спорили о дипломах, а я просто наслаждалась… Начинается новый этап моей жизни. Непростой, но интересный. И я пройду его без терний, потому что рядом со мной Алекс. Моя опора, моя защита. Главный помощник и вдохновитель. Моя любовь.
        - Ну-ка дай сюда, - Алекс вырвал мой диплом из рук у Кати, открыл и недовольно нахмурился.
        - Что не так? - я заволновалась, опасаясь, что парень разглядел какую-то ошибку.
        - Фамилия, - ответил Романов.
        - Не поняла, дай. Я же смотрела… Всё было… - я выхватила диплом и вгляделась в золотистые буквы. - Всё верно, чего ты меня пугаешь.
        Убрала диплом в рюкзак и посмотрела на Алекса. Он сидел, откинувшись на стуле и скрестив руки на груди, и загадочно мне улыбался.
        - Что? - я всё ещё смущаюсь под его взглядом…
        - Пора менять, - ответил, и его чёрные глаза загорелись знакомым блеском.
        - Что менять? - спросила полушёпотом, насторожившись.
        - Фамилию.
        Я замерла. Менять фамилию… Мне пора менять фамилию… С Суржевской на…
        - Это ты что, предложение мне так делаешь? - спросила, приподняв брови и скрестив руки на груди, повторяя позу Александра.
        Алекс улыбнулся и наклонился ближе ко мне, разместив руку на спинке моего стула.
        - А ты ждала, что я встану на одно колено?
        - Честно говоря, я вообще не ждала.
        Это правда. Мы живём вместе с самого начала наших отношений. Как только вернулись в Стокгольм из Москвы, я забрала вещи из общежития. Я даже не предполагала, что Алекс может задуматься о свадьбе. Была уверена, что его всё устраивает.
        И сейчас я испытываю неописуемый восторг, который пытаюсь спрятать за иронией, опасаясь разрыдаться прямо на глазах у друзей.
        - Но кольцо-то мог бы купить?
        - Вот такое?
        И Алекс, словно факир, раскрыл перед моим лицом ладонь, в которой лежало потрясающей красоты украшение. Тонкое золотое колечко, украшенное небольшим аккуратным камнем. Бриллиант…
        Слёзы опасно близко подобрались к глазам, и, чтобы их спрятать, я кинулась Алексу на шею.
        - Я люблю тебя, Романов, - прохлюпала парню в ухо.
        - И я тебя, Романова, - ответил, обнимая в ответ.
        - Рано, - усмехнулась.
        - Шутишь? Уже три года как пора…