Женщина с прошлым, или В кольце ночных желаний Алена Винтер
        # Ирина выросла без материнской любви - та считала, что дочь разрушила ее жизнь. Отца девушка не знала, он оставил их задолго до ее рождения. А любимый человек использовал Иру и бросил, женившись на другой… Все изменилось, когда внезапно скончавшийся отец оставил наследство, разделив состояние между Ириной и ее сестрой, которую она никогда не видела. Теперь девушка - богатая наследница, но это вовсе не радует, ведь в ее жизни появился враг и он уверен: незаконная дочь не имеет прав на деньги и акции Егора Азарова. Ирина готова отдать их, лишь бы уцелеть, но кому? Под подозрением все, даже самые близкие люди! Помощь пришла с неожиданной стороны - один из тех, кто преследовал Ирину, вдруг начал оказывать ей знаки внимания…
        Алена Винтер
        Женщина с прошлым, или В кольце ночных желаний
        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
        Глава 1
        - Не знала, что ты интересуешься живописью,- Ирина подошла к картине, стоявшей у стены, и подняла ее.- Красивая.
        - Еще бы,- улыбнулась Таисия.- Если бы ты знала, какова ее стоимость, она показалась бы тебе еще привлекательнее. Но меня не это в ней заинтриговало,- она остановилась рядом с Ириной и провела пальцами по ярким мазкам.
        - Мне больше нравятся морские пейзажи,- сказала Ирина.- По крайней мере, на них редко можно увидеть людей. Здесь же изображена толпа. Создается такое впечатление, что им там не хватает воздуха.
        Она поставила картину на место, отступила на несколько шагов и пристально вгляделась в маленькие фигурки. Все они собрались около двух мужчин, сидевших в центре за столом, и наблюдали за ходом партии, которую те вели. На дамах были изящные вечерние платья, волосы искусно уложены в сложные прически, а драгоценные камни на их шеях и запястьях ярко переливались в свете ламп. Казалось, что полотно светится изнутри, настолько искусно мастер передал игру света.
        Таисия указала пальцем на даму с серебристыми волосами, державшую под руку кавалера, облаченного во фрак.
        - Эта особа похожа на меня,- сказала она.- Так же восхитительно прекрасна.
        - Поэтому ты купила картину? Чтобы любоваться собой?
        - Нет,- покачала головой Таисия, вернулась к столику, на котором стояли напитки, и разлила виски по стаканам.- Меня в ней привлекло другое,- она подала стакан Ирине.- Знаешь, продавец сказал, что это классический сюжет на тему тонкой, требующей незаурядного ума игры. Знаток, видите ли. Какой классический сюжет?!
        - Не понимаю.- Ирина сморщила нос, пытаясь определить, что именно возмутило Таисию.
        - Естественно, ты же никогда не играла в шахматы.
        В голосе Таисии послышались снисходительные нотки, и это рассмешило Ирину.
        - О!- воскликнула она.- Столько гордости в тоне, будто ты получила Нобелевскую премию по квантовой физике. Между прочим, на этой планете в шахматы играют миллионы людей, не только ты одна. Так что не хвастайся! Говори, что тебя привлекло?
        - Шахматная комбинация. Здесь изображена средневековая мансуба. Точнее, мат Диларам.
        - Опять ничего не понимаю,- разочарованно покачала головой Ирина.
        - Позиция, составленная композитором,- пояснила Таисия.- Так называют людей, которые создают шахматные этюды. Это не похоже на партию, скорее, на положение из партии. Но не забивай себе голову. Подобная информация тебе никогда не понадобится. Хочу подарить картину твоему деду. Она ему понравится.
        - Непременно,- согласилась Ирина.- Ты очень внимательна к нему.
        - Мне кажется, что твой дед - единственный мужчина, которого я по-настоящему люблю.
        Ирина рассмеялась:
        - Не верю. В твоей жизни столько любви, что я порою удивляюсь, как ты с ней справляешься? Признаюсь, такой влюбчивой особы я еще не встречала.
        - Я не влюбчивая, а сильно увлекающаяся. Как будто у тебя крышу от чувств никогда не сносило! Со мной, например, такое случается постоянно.
        - Сносило,- Ирина мгновенно стала серьезной.- Из-за того же самого объекта, что и у тебя,- она отпила большой глоток виски, пытаясь унять охватившее ее волнение. - Кстати, как он поживает?
        - Каманин? Хорошо.
        Таисия остановилась в центре комнаты и с удивлением посмотрела на подругу. Лицо Ирины говорило о том, что она до сих пор продолжает думать о мужчине, ставшем некогда любовником их обеих, причем в одно и то же время.
        - Ты продолжаешь испытывать какие-то чувства к этой скотине?! Он же обвел нас вокруг пальца, как глупых школьниц, а потом бросил и женился на банковском счете!
        - Уймись,- подняла руку Ирина.- Не стоит пересказывать эту историю, которая уже набила мне оскомину. И перестань обзывать его. Ты, между прочим, говоришь о своем брате.
        - Двоюродном!
        - Что не мешало тебе спать с ним,- парировала Ирина и улыбнулась.
        - Да,- улыбнулась и Таисия.- Спал он с нами обеими, женился по расчету, но любил только тебя.
        - Тем, кого любят, не причиняют боль,- возразила Ирина.
        - Я тоже тебя люблю.- Таисия прищурила глаза.- Но это не мешает мне иногда кусаться.
        - Ты - другое дело.
        - Разве?! Делаешь мне скидку только потому, что я твоя подруга?
        Ирина промолчала. Она подумала о Дмитрии Каманине, мужчине, которого любила уже много лет и не могла забыть. Он и Таисия носили одну фамилию, потому что приходились друг другу родственниками. Тесное родство не помешало Дмитрию уложить в постель кузину. Однако если для Таисии эта связь переросла в серьезные чувства, то для Дмитрия она так и осталась просто интрижкой, позволившей ему весело провести время, не более того.
        Ирина отчетливо помнила тот день, когда она впервые увидела Каманина. Он прилетел в Лондон по делам фирмы отца, которая теперь принадлежала его тестю. Тем же вечером Таисия представила его подруге, и на следующее утро Ирина уже влюбилась.
        - Эй!- Таисия помахала ладонью перед лицом Ирины.- Очнись! Мысленно общаешься с Каманиным? Когда ты видела его в последний раз?
        - Больше года тому назад.
        - Забудь о нем!
        - Уже забыла.
        - Лгунья,- улыбнулась Таисия и с нежностью посмотрела на Ирину.- Знаешь, какие слухи ходят по Москве?- Таисия изобразила таинственное лицо.- Говорят, что Виктория, жена Каманина, наставляет рога своему благоверному при каждом удобном случае. Такой аппетит у бабенки, что Мессалина отдыхает! Та еще б…
        - У-у,- сморщилась Ирина,- какое некрасивое слово! Не б…, а женщина с богатым прошлым. Это, между прочим, и твоя характеристика, миссис Рихтер.
        - Брось! Я - свободная женщина и никого не обманываю. Сплю с тем, с кем желаю.
        - Да уж,- вздохнула Ирина, мечтая, чтобы Таисия замолчала, но подруга, похоже, не собиралась останавливаться.
        - А теперь расскажи мне, когда ты рассталась со своим…- Таисия задумчиво почесала ногтем кончик носа.- Как же его зовут?! Парень с именем, как название дешевых сигарет… Не разыгрывай удивление! Мне известно, что такое дешевка. Да-а,- протянула она.- Курила я такую дрянь, когда училась на первом курсе. Сложное было время: я только в Москву переехала, и, чтобы убивать легкие чем-то лучшим, денег не хватало.
        Ирина с усмешкой посмотрела на шикарно выглядевшую женщину, рассуждающую о низкопробном табаке.
        - Вспомнила! Винстон!
        - Винсент,- поправила Ирина.- Мы расстались месяц тому назад.
        - А почему я узнаю об этом только сейчас?
        - Потому что просто страшно тебе что-либо рассказывать. Ты обрадовалась бы, узнав о том, что я ушла от него. Он же тебя всегда раздражал. Ах, Тая! Во всех моих мужчинах ты видишь одни только недостатки. То некрасив, то беден, то вкус плохой…
        - Неправда!
        - Правда. Ты так высоко подняла планку, что ни один из ныне живущих на Земле мужчин не способен ее взять.
        - Знаешь, из всех твоих бывших мне больше всего нравился Рубен. Веселый малый! Жаль, что денег у него не было. Помнишь, как он бесился, когда мы его назвали женским именем?- улыбнулась и продолжила: - Рубен, мать его! И надо же такое придумать - назвать испанца еврейским именем!
        - Весьма распространенное имя в Испании,- сказала Ирина.- Да, оно еврейское. Но я не вижу ничего странного в том, что его носит испанец. Я, между прочим, и сама еврейка, а имя у меня греческое.
        - Ты еврейка только на четверть,- возразила Таисия.- Единственное, что выдает твою национальность,- это фамилия. Да и то никто не знает, Линдерман ты по рождению или это подарок мужа?
        Ирина рассмеялась, понимая, что Таисия указала на то, каким образом она сама получила имя, которым неимоверно гордилась и всячески выставляла напоказ. Теперь уже (с некоторых пор) бывший муж Таисии являлся наследником известной австрийской семьи промышленников, и после развода она не стала менять новую фамилию на девичью, предпочитая называться по-прежнему Таисией Рихтер, а не Таей Каманиной.
        В гостиной воцарилось молчание. Ирина облокотилась о мягкую спинку дивана и задумалась, Таисия близко подошла к зеркалу и со странной печалью в глазах всмотрелась в свое отражение. Она рассматривала себя, красивую и одновременно незнакомую, вспоминая о девочке-подростке с оттопыренными ушами и нескладной фигурой. Сейчас Таисия казалась себе на редкость хорошенькой. Невысокая, стройная блондинка с блестящими серыми глазами. Короткие серебристые волосы подчеркивали изящность шеи и зрительно удлиняли ее. Привлекали внимание ее белая кожа, аккуратный носик и яркие губы. Легкая шифоновая блуза делала образ Таи воздушным и романтичным, а туго обтягивающие бедра брюки, наоборот, говорили о дерзости и сексуальности своей хозяйки. Высокие каблуки, темный лак на ногтях, пара дорогих колец и, главное, уверенность и самодостаточность, сквозившие в ее взгляде, словно подтверждали окончательный вердикт о том, что сия дама не придерживается строгих моральных принципов и относится к категории женщин, способных на головокружительные авантюры.
        Ирина же, в строгом костюме, с волосами, завязанными в тугой хвост, выглядела как гувернантка в услужении у благородного семейства, явившаяся привлечь к суровому наказанию своих провинившихся подопечных.
        - Ты похожа на Мэри Поппинс,- сказала Таисия.- Где твоя метла? Пардон, зонтик?
        - А сейчас?
        Ирина сбросила пиджак, распустила темные волосы и превратилась в весьма привлекательную особу, не менее грозную, однако более веселую и мягкую, чем в прежнем своем облике - с хвостом.
        - Красотка!- констатировала Таисия.- Иди ко мне, я хочу тебя поцеловать.
        Обнявшись, подруги долго стояли перед зеркалом, отмечая, насколько они отличаются друг от друга. И эти различия проявлялись не только в их внешности, но, главное, в характерах и жизнях.
        - Ты поправилась,- Таисия похлопала Ирину по животу.
        - Не придирайся,- улыбнулась Ирина.
        - Я так соскучилась по тебе.- Таисия еще крепче обняла подругу и уткнулась носом в ее теплую шею.
        - Так останься еще на несколько дней,- с надеждой произнесла Ирина.- Выписывайся из отеля и переезжай ко мне.
        - В Брайтон?! Нет!
        - Но почему?
        - Не хочу нарушать традицию. Кроме того, я не люблю море, тихие улицы и романтические пейзажи. Поэтому и предпочитаю Лондон. Видишь ли, я - типичный урбанист. Обожаю шум за окном, толпы людей и постоянное движение. Но главное, это моя месть за то, что ты отказываешься приезжать в Москву. Пора бы тебе уже перестать обижаться на своего папочку.
        Ирина усмехнулась. В страну туманов, Елизаветы II и Джеймса Бонда ее сослал отчим. Эта ссылка должна была продлиться лишь на время ее учебы, а в итоге обернулась вечным изгнанием. За те четырнадцать лет, проведенных Ириной в Великобритании, она бывала в Москве лишь дважды, и то, когда училась в пансионе. А с тех пор, как она поступила в Университет Брайтона, Россия оставалась лишь предметом для разговоров, но никак не местом для встреч с оставшимися на ее территории родственниками Иры. Впрочем, единственным человеком, скучавшим по ней, был ее дед, но с ним они виделись часто, потому что Алексей Лазаревич регулярно прилетал в гости к внучке.
        - Мне там нечего делать,- сказала Ирина.- Я уже давно забыла, какая она, Москва. Здесь мой дом. И я ничего не хочу менять.
        - Но это нечестно!- вскричала Таисия.- Я трачу огромные деньги на билеты, летая к тебе, а ты у меня ни разу не была. Для чего я тогда купила те чудные апартаменты, если не могу ими похвастаться? Все! Этот визит - последний.
        - Не угрожай,- засмеялась Ирина и посмотрела на часы.
        - Спешишь?
        - Поздно уже. Завтра увидимся. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я отвезу тебя в аэропорт?
        - Сколько официоза! Нет, я не стану возражать.
        - Договорились. Я приеду утром. Позавтракаем вместе, потом устроим прогулку по Лондону. В котором часу у тебя вылет?
        - В девять вечера.
        - Здорово!- хлопнула в ладони Ирина.- Хорошо, что завтра выходной. Значит, весь день я буду в твоем распоряжении. А сейчас мне пора.
        - У тебя дома дети плачут?- деловито поинтересовалась Таисия.
        - Нет,- улыбнулась Ирина.
        - Тогда оставайся ночевать.
        - Тебе известно, что правилами отеля это запрещено.
        Таисия подошла к сумочке и достала кошелек.
        - Сейчас мы изменим правила,- она помахала стофунтовой купюрой.- А если понадобится, введем новые.

* * *
        Дмитрий Каманин откровенно скучал этим вечером, не зная, чем себя занять. Поехать куда-либо, чтобы развеяться, у него не было желания, как, впрочем, и оставаться дома, в этой гнетущей атмосфере молчания и одиночества. Конечно, можно было позвонить одному из приятелей и напроситься в шумную компанию, но это не принесло бы ему ни удовлетворения, ни радости. Настроение было гадким, и Дмитрий не хотел своим кислым видом портить друзьям вечер. Он лениво просматривал журнал, но только для того, чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей, и изредка прислушивался к тому, что происходит в соседней комнате. Судя по суетливым движениям, жена куда-то собиралась. Словно подтверждая его предположения, она вышла из спальни, ярко накрашенная и не менее ярко одетая, прошлась по комнате, легко постукивая каблучками, и остановилась напротив него.
        - Уходишь?- спросил он, бросив на нее быстрый взгляд, и снова уставился в журнал.
        - Позже. Сначала я хочу поговорить с тобой,- сказала Виктория и присела в кресло.
        Дмитрий отложил журнал в сторону. Виктория скривилась от разочарования, увидев безразличие в его взгляде.
        - Господи!- воскликнула она.- Хотя бы раз в жизни сделай вид, что я тебе интересна!
        - Зачем?- с усмешкой спросил Дмитрий.- Думаешь, это что-то изменит в наших отношениях? Сомневаюсь. О чем ты хотела поговорить?
        - О нас,- Виктория вздохнула.- Вернее, о тебе и обо мне, потому что нас никогда не было.
        Дмитрий вновь усмехнулся. Он видел, что Виктория не решается начать разговор. Она всегда производила впечатление уверенной в себе женщины, а сейчас почему-то растерялась. Это его насторожило и вместе с тем развеселило, потому что нечасто ему доводилось видеть жену в таком нервном состоянии.
        - Я беременна.
        Дмитрий в замешательстве посмотрел ей в глаза.
        - Поздравляю,- медленно произнес он и поднялся.- Как я понимаю, это не мой ребенок?
        - Ты не ошибся. Отец не ты,- Виктория снова замялась.
        - Вот это новость!- он близко подошел к ней.- Не знаю, как реагировать…
        - Я хочу развестись.
        - Ты совсем рехнулась?!
        - Не смей повышать на меня голос,- выдавила она и с испугом дернулась, так как Дмитрий резко прижал ее к себе.
        - Солнышко мое,- прошептал он, с силой сдавив пальцами ее шею.- Спи, с кем пожелаешь. Беременей, от кого посчитаешь нужным. Но никогда не указывай мне, как я должен поступать!
        - Не я виновата в том, что случилось!- Виктория вырвалась из его объятий, причинявших ей боль.- Ты сделал меня такой. Из-за твоего безразличия я искала утешения на стороне. Прояви ты хотя бы немного внимания ко мне, я была бы лучшей женой в мире. Теперь не жалуйся.
        - Но я не жалуюсь!
        - Знаешь, я удивляюсь, почему раньше от тебя не ушла.- Виктория продолжала говорить, не слыша никого, кроме себя.- Наверное, надеялась, что ты все-таки меня полюбишь. Так горько осознавать, что мы оба потеряли столько чудесных лет, гоняясь за призраками! Я хотела любви, ты - денег. Итог неутешителен. Для тебя, во всяком случае.
        - Считаешь, мне так страшен развод?- засмеялся Дмитрий.- Наоборот, это огромное облегчение!
        - То есть,- огорченно протянула Виктория,- ты не расстроен?
        Она упала в кресло и расплакалась:
        - Какой же ты…
        - Черствый?- подсказал Дмитрий.
        - Жестокий,- сквозь слезы произнесла Виктория.- Не понимаю, почему я тебя люблю!
        - Все еще любишь?- Дмитрий присел рядом и обхватил жену за плечи.- Но спишь с другими. А я не понимаю - почему все эти годы терпел твои похождения?
        Он хотел добавить, что делал это явно не ради их великой любви. Как у всякого мужа, закрывающего глаза на рога, с каждым годом увеличивающиеся в размерах, у него имелись на то свои причины. И главная заключалась в неустойчивости его финансового положения, которая непременно даст о себе знать в случае расторжения брака. Но сейчас этот вопрос волновал Дмитрия меньше всего. Он подумал о тесте, отце Виктории, и о том, как тот поведет себя в этой ситуации.
        Дмитрий знал, что Азаров неуважительно относится к нему и считает его тряпкой - за то, что он всегда прощал жене ее многочисленные измены. Лишь однажды он увидел в глазах Азарова уважение, когда, не выдержав очередного многодневного загула супруги, поднял на Викторию руку. Конечно, Егор Викторович разозлился, заметив у дочери синяк на щеке, однако это происшествие повысило акции Дмитрия, который впервые подобающим образом отреагировал на распущенное поведение жены. После того скандала она стала очень осторожной, и о ее похождениях перестали говорить. Но Дмитрий не обольщался, он знал, что порочную натуру Виктории ничто не сможет изменить. И вот теперь она с легкостью сообщает ему, что беременна - в результате очередной интрижки,- да еще и требует развода. Как же ему поступить, чтобы их расставание получилось выгодным для обоих?
        - Кто он?- спокойно спросил Дмитрий.- Я его знаю?
        Виктория вытерла мокрые щеки и покачала головой.
        - Не хочу говорить о нем с тобой,- сказала она.- Не сейчас.
        - Тогда уходи,- Дмитрий указал рукой в сторону двери, и Виктория послушно поднялась.- Ты ведь к нему собиралась?
        Не сказав ни слова, она быстро вышла из квартиры. Дмитрий раздраженно посмотрел ей вслед и упал на диван, спрятав загоревшееся от ярости лицо в подушку.
        - Как не вовремя!- процедил он, ударив кулаком в спинку дивана.
        Через час он, уже изрядно пьяный, метался по гостиной с бутылкой виски в руках, с ненавистью выкрикивая ругательства в адрес жены и всей ее семьи. Хотелось забыть о том, что и он тоже принадлежит к клану могущественных Азаровых, жить рядом с которыми - просто невозможно, а уйти - и того сложнее. Наверняка тесть оставит его с голым задом за то, что он не сумел сделать дочь счастливой!
        - Чертова дура!- кричал Дмитрий, обращаясь к портрету жены, висевшему на стене.
        Внезапно он остановился и рассмеялся. Пьяный смех громкой волной разошелся по комнате.
        - Свободен,- горько сказал он себе, поставил бутылку на стол и принялся искать мобильный.
        Все, чего ему хотелось в эту минуту,- это поговорить с Ириной. Один-единственный звонок, только для того, чтобы услышать ее голос. Однако женщина не брала трубку. Дмитрий разочарованно посмотрел на светящийся экран телефона и направился в спальню. Нужно выспаться перед юбилеем тестя. Завтра он должен выглядеть свежим и уверенным в себе, чтобы с достоинством смотреть в глаза Азарову, когда тот начнет распекать Дмитрия за предстоящий развод с его дочерью.

* * *
        К концу дня, в течение которого они с Таисией исколесили почти весь Лондон, Ирина поняла, что очень устала. Ей надоел шумный город, но еще больше ее утомила деятельная Таисия, которой не сиделось на месте.
        - Такое чувство,- жаловалась Ирина,- будто ты видишь Лондон в первый раз. Столько восторгов! Помнится, в детстве ты терпеть его не могла. Все время ворчала, возмущалась. Что же теперь изменилось?
        - Раньше я вынуждена была жить здесь,- смеясь, отвечала Таисия.- Причем в самом отстойном районе. Теперь же я приезжаю сюда как королева! Город видит во мне хозяйку, а не жалкую эмигрантку. И это ощущение мне нравится.
        - Королева содержанок.- Ирина отвесила театральный поклон.
        - И что из этого?- Таисия нисколько не смутилась.- Поклонение мужчин доставляет мне огромное удовольствие.
        - В особенности если они хорошо платят при этом.
        - Ира, платят проституткам.- Таисия ущипнула подругу за бок, отчего та громко вскрикнула, напугав прохожих.- Мне же делают подарки.
        - Не вижу разницы.
        - Разница в отношении,- Таисия вежливо улыбнулась швейцару, открывшему перед ней дверь.
        Она гордо продефилировала по холлу, всем своим видом демонстрируя принадлежность к касте женщин, мимо которых невозможно пройти, не обратив на них внимания. Ирина тихо рассмеялась, потому что люди действительно замирали при виде восхитительной госпожи Рихтер. Сама Ирина, несмотря на свою приятную внешность, не могла похвастаться подобным умением привлекать к себе мужчин, и способность подруги выделяться в толпе производила на нее неизгладимое впечатление.
        В номере Ирина с облегчением сбросила туфли и устало опустилась в кресло. Но тут же недовольно привстала, вынув из-под себя больно впившуюся в бедро книгу.
        - Сага о кровососущей нечисти?!- воскликнула она, рассматривая обложку.
        - Между прочим, интересно!
        - Еще бы,- рассмеялась Ирина.- Увлекательный опус для малолетних идиоток. Главный герой - просто сказка: красив, силен, богат, сексуален. Но, что самое важное,- умен и интересен. Мозг взрывается от такого совершенства.
        - Что хочу, то и читаю.- Таисия пристроилась на подлокотнике кресла.- Не смейся, но я уже давно подсела на эту хрень. Даже все фильмы о кровососах пересмотрела. Затягивает неимоверно.
        Ирина рассмеялась еще громче:
        - Тая, ты меня поражаешь!
        - Всем хочется любви, такой же возвышенной, как в этих книгах. И тебе, не так ли?
        Ирина отложила книгу в сторону и с тоской посмотрела на Таисию.
        - Думаешь о вчерашнем звонке Каманина?- со злостью спросила Таисия.- Хорошо, что я не позволила тебе ответить! Неизвестно, чем это закончилось бы. Как всегда, запутал бы он тебя, а ты…
        Ирина не слушала подругу. Она воскресила в памяти тот момент, когда бежала к Дмитрию с надеждой - услышать долгожданные слова о том, что он уходит от жены. Но он прилетел в Лондон лишь для того, чтобы оформить какую-то сделку, я заодно - развлечься. И Ирина показалась ему наилучшим вариантом для получения удовольствия. Одним звонком он подарил ей надежду о счастливом совместном будущем и так же легко все оборвал, просто сказав: «Ты потрясающая. Люблю тебя. Увидимся, когда я в следующий раз окажусь в Лондоне».
        - Сукин сын!- продолжала бушевать Таисия.- Никак не может оставить тебя в покое! Интересно, что ему было нужно?
        - Ты же не дала ему возможности сказать.
        Ирина подошла к окну и посмотрела на оживленную улицу.
        - Приеду в Москву,- пообещала Таисия,- найду его и…
        - Убьешь?
        - Может быть,- весело сказала Таисия и побежала в спальню.- Пора собирать чемоданы.
        Оставшись одна в комнате, Ирина с облегчением вздохнула, достала из сумочки телефон и набрала нужный номер. Прозвучало несколько гудков, и ей ответили.
        - Поздравляю с днем рождения. Получил мой подарок?- она услышала в трубке радостный голос.- Рада, что тебе понравилось. Люблю тебя.
        Закончив разговор, Ирина направилась в соседнюю комнату, к Таисии, но внезапно остановилась. Тревога - внезапно, какой-то щемящей тоской - разлилась в воздухе, заставив Ирину поежиться, словно от холода. Она осмотрелась, пытаясь определить, что ее так напугало или насторожило. В гостиной ничто не изменилось. По крайней мере, она была такой же, что и несколько минут назад. Высокие окна, сквозь которые проглядывало уже темнеющее небо, белые стены, огромное зеркало… Ирина передернула плечами. Ей показалось, что кто-то стоит за ее спиной и тяжело дышит в шею. К счастью, за ней была пустота, только лампы ярко светили прямо в глаза. Подгоняемая странным ощущением чьего-то незримого присутствия, Ирина выбежала из комнаты. У входа в спальню она остановилась и перевела дыхание.
        - Что с тобой?- с удивлением спросила Таисия, увидев ее, испуганную и взъерошенную.
        Ирина обернулась. Как и следовало ожидать, за спиной у нее никого не было, однако оттуда исходило нечто, что нельзя было увидеть, можно было лишь почувствовать. Некое ощущение, которое сложно с чем-либо перепутать: непонятная смесь страха и угрозы.
        - Черт бы тебя побрал с твоими кровососами!- крикнула она.- Наговорила всякой чепухи! Я уже боюсь одна в комнате оставаться.
        - Расслабься.- Таисия бросила в Ирину подушкой.- Вампиры не живут в Лондоне. Их всех переселили в Америку, потому что там климат лучше и народ толще!
        Глава 2
        - И я люблю тебя. До встречи.
        Азаров отложил телефон в сторону, сложил руки перед собой и наклонился к столу. Он почувствовал крайнюю усталость, словно сковавшую все его тело изнутри. Сердце протяжно застонало, дыхание перехватило. Азаров пошевелил занемевшими плечами и глубоко вдохнул, пытаясь унять боль в груди. «Только не сегодня. Не сейчас»,- подумал он.
        Выходить из кабинета не хотелось. Он продолжал сидеть в кресле, уговаривая тело мобилизоваться и перестать тревожить его ложными позывами о недомогании. Подобным поведением сердце всегда сообщало ему о приближении наиболее важных событий в его жизни. В молодости Азаров не прислушивался к нему, отметая прочь глупые предчувствия, за что всегда бывал наказан. Стоило ему отмахнуться, как закручивались некие обстоятельства, сводившие к нулю всю его работу или вносившие раздоры и конфликты в его размеренную, состоявшуюся жизнь. Теперь, пребывая в самом расцвете сил, на пике могущества, Азаров тщательно следил за внутренней настройкой своего организма, и если тот сообщал ему о надвигавшихся переменах, мужчина принимал меры, чтобы оказаться к ним готовым. Люди называют это ощущение шестым чувством. Егор Азаров, человек, далекий от мистицизма, всегда рационально оценивавший окружавший его мир и делавший вполне обоснованные выводы, предпочитал другое выражение. «Неполадками в двигателе» называл он эти тянущие боли в груди, никогда не задумываясь над тем, почему они начинаются именно перед тем, когда в его
жизни вскоре произойдут события, кардинально изменяющие эту жизнь. Это было сложно объяснить, даже невозможно, поэтому он и не утруждал себя проблемой вникания в суть того, чего не понимал, но с благодарностью это использовал, вовремя реагируя на тревожные звонки.
        Внутренняя дрожь все не унималась. Азаров прошелся по комнате. Провел мимолетным взглядом по шкафам, по полкам, уставленным книгами, которые никто не читал, осмотрел картины с морскими пейзажами, наводившими на него тоску, и оперся о массивный стол, за которым невозможно было работать - из-за его неудобства. Азаров не любил это место. Ни кабинет, ни дом в целом не были для него родными. Много лет тому назад он купил почти разрушенную усадьбу, находившуюся в живописном месте, недалеко от Москвы, лишь для того, чтобы найти занятие скучавшей от безделья жене. Она и превратила дом в музей восемнадцатого века, жить в котором ему совершенно не хотелось. Впрочем, только Азаров чувствовал себя в нем чужим. Жена и дочь обожали особняк эпохи барокко с его вычурной роскошью. Он же предпочитал свою московскую квартиру. Никаких гобеленов на стенах, зеркал в золоченых рамах, уродливых ваз с растительным орнаментом в его квартире не было. Много света, воздуха, минимум мебели и аксессуаров - таким было условие, поставленное им дизайнеру. И тот прекрасно справился с задачей, подарив Азарову дом, где чувствовалась
легкость и куда всегда хотелось возвращаться.
        Азаров вспомнил кровать в комнате жены, украшенную балдахином, со струящимися до пола покрывалами, и усмехнулся. Нет, как только праздник закончится, он уедет к себе и еще долго не вернется в эту раздражающую его атмосферу! Если бы не юбилей, он вообще сюда не приезжал бы. Однако отмечать день рождения в ресторане не хотелось, поэтому Азаров и принял предложение жены - собрать друзей недалеко от Москвы, в месте, которое, к его удивлению, приводило многих в восхищение. Глядя на их восторженные лица, он с сожалением думал о том, насколько ухудшился вкус у его сограждан. Показное великолепие привлекало людей больше, нежели лаконичные формы и простота.
        На пороге кабинета появилась жена и укоризненно покачала головой.
        - Егор, не стоит оставлять гостей,- сказала она.
        - Думаешь, мое отсутствие заметили?
        - Думаю, что ты - хозяин этого праздника, поэтому не имеешь права исчезать надолго. Люди пришли сюда не для того, чтобы развлекаться в одиночестве.
        - Хорошо, Мария, я сейчас выйду из своего убежища,- он отвесил манерный поклон супруге, вдруг отчетливо осознав причины ее недовольства.- Как долго ты стояла под дверью?
        - Ровно столько, чтобы услышать то, что следовало послушать,- со злостью ответила она.
        - Ты подслушивала!- рассмеялся Азаров.- В твои-то годы заниматься подобными глупостями!
        - Ты тоже не в том возрасте, чтобы демонстрировать удальство. Тем более так нагло и открыто.- Жена брезгливо поджала губы.- На ночь, насколько я поняла, ты не останешься?
        - Не останусь,- подтвердил он.- Надеюсь, без обид?
        - Я уже давно на тебя не обижаюсь.
        Азаров пошел к собравшимся в огромной гостиной гостям, жена шла рядом.
        - Раз между нами нет непонимания,- он близко наклонился к ней,- может, мы наконец расставим все точки над i?
        - Здесь и сейчас? В присутствии стольких свидетелей?- Она остановилась и обвела взглядом присутствующих.- Если ты считаешь, что поступаешь правильно, то я не возражаю. Я всегда уступала твоим желаниям. Начинай. Всем будет интересно послушать!
        Азаров усмехнулся. Глаза его жестко заблестели, заставив жену отпрянуть в сторону. Мгновенно справившись с собой, он взял с подноса подошедшего к нему официанта бокал шампанского и, улыбаясь, повернулся к гостям.
        - Господа,- громко сказал он.- Благодарю всех вас за то, что вы нашли время почтить нас своим вниманием. Мне безмерно приятно видеть вас, самых близких и преданных мне людей, в этом доме. Спасибо. Хочу произнести тост! Предлагаю выпить за молодых и красивых! Раньше я тоже был молодым и красивым. Теперь я только красивый.
        Раздался дружный смех, послышались легкие хлопки и поздравления. Гости подняли бокалы за юбиляра. Азаров отошел в сторону и посмотрел в сад. Мысленно он уже покинул пределы комнаты, и лишь ему одному было известно, где он мысленно находится в данную минуту.
        - Марта, что происходит?
        К жене Азарова подошел мужчина невысокого роста и заботливо вгляделся в ее расстроенное лицо.
        - Жорочка,- она в отчаянии схватила его за руку,- все, конец! Мне кажется, уже завтра Егор предложит мне развестись! Я чувствую это… Он почти сказал, что хочет развода!
        - Успокойся,- мужчина нежно сжал пальцы собеседницы.- Никто не разводится в шестьдесят лет, после тридцати лет брака. В этом нет смысла.
        - Он стал чужим,- не унималась она.- Не пускает меня в свой дом, в свою жизнь. Закрылся, будто находится в непробиваемом панцире. Жора, тебе, как никому другому, известно, какие у нас отношения. И ты знаешь, что я не ошибаюсь. Вот ответь мне: сколько раз мы с мужем виделись в последние месяцы? Трижды! Сейчас, на дне рождения дочери, и еще раз - когда случайно столкнулись в ресторане, где он обедал с Дмитрием.
        - Марта…
        - Марта!- перебила она его.- Егору никогда не нравилось это имя. Мария, вот как он называл меня все годы нашего брака. Мария! О господи! Как я ненавижу, когда он обращается ко мне, употребляя чужое имя! Я устала. Устала от одиночества. Хочу, чтобы все это прекратилось!
        - Марта,- настойчиво повторил он,- говори тише.
        - Мне все равно! Пусть слышат! Всем известно о том, что я уже много лет назад перестала быть его женой.
        - Прекрати истерику,- прошипел мужчина и, взяв Марту под локоть, отвел ее к окну. - Никто и не догадывается, что вы живете раздельно.
        - Он с кем-то говорил по телефону, в любви объяснялся,- горько проговорила она.- Ты знаешь, с кем?
        - Мы не мальчики, которым необходимо делиться друг с другом такими секретами,- сказал Георгий, с жалостью оглядев жену своего лучшего друга.- Ну, успокойся,- он ласково провел пальцами по ее руке.- Улыбнись. У тебя такая красивая улыбка. Не надо показывать другим свою печаль. Марта, ты слышишь?
        - Слышу,- она улыбнулась сквозь слезы.- Что бы я делала без тебя? Ты - моя опора. Не Егор, а ты!
        Она поискала глазами мужа и увидела, что он пристально разглядывает их обоих. Георгий поднял бокал и кивнул, показывая, что заметил его взгляд. Марта же демонстративно отвернулась и направилась к гостям - выслушивать льстивые поздравления и слова благодарности.
        Георгий подошел к Азарову.
        - Что, Егорка, веселишься?- с иронией спросил он.
        - Естественно. Мария уже тебе нажаловалась на меня? И верный рыцарь прискакал защищать честь дамы своего сердца?
        Георгий в притворной обиде надул щеки и стал похож на юнца, которого бранят за непослушание. Он был ниже Азарова на целую голову, но старался держаться с достоинством, призванным скрыть его маленький рост. И все же положение, в котором ему приходилось смотреть на друга снизу вверх, показалось ему смешным, и тогда он качнулся вперед и привстал на носки.
        - Отчего греки такие маленькие?- вдруг спросил Азаров.
        - Потому что весь их рост ушел сюда,- хмыкнул Георгий и повернулся в профиль.
        С гордостью продемонстрировав Азарову длину своего носа, он тряхнул головой, заставив свои длинные белые волосы взметнуться в воздухе. Азаров поймал тонкую прядку его волос и задумчиво потеребил в пальцах.
        - Аполлон-пенсионер,- сказал он.- Так и тянет взять в руки ножницы и отрезать к чертям это богатство.
        - Если тебе станет от этого легче, то - вперед, на баррикады!
        Азаров отпустил его волосы:
        - С чего ты взял, что у меня дурное настроение?
        - Марте так показалось,- ответил Георгий.- Твоя жена думает, что ты желаешь развода. Это так?
        Азаров утвердительно кивнул.
        - Она же младше тебя в два раза! Если не в три. Егор, очнись! Марта была твоим верным союзником все эти годы, поддерживала тебя, когда ты поднимался вверх, ничего не требовала, закрывала глаза на твои интрижки. Что ты делаешь? Меняешь ее на симпатичную девку? Это несерьезно.
        - Не становись в позу, Жора. Я уже все обдумал. Интересы Марты не пострадают, обещаю. Ты ведь об этом заботишься?
        - Подумай еще раз,- сказал Георгий,- потому что твой развод не пройдет незамеченным. Вся Москва примет участие в этом грандиозном скандале. Сплетни, перешептывания у тебя за спиной, косые взгляды и гадкие смешки - вот что ожидает тебя впереди. Тебе это нужно? Чем твоя новая жизнь будет отличаться от нынешней? Что изменится? Ничего. Твой статус, и только. В новую жизнь не перейти со старыми болячками.
        - Я устал от лжи,- просто ответил Азаров.
        Георгий не нашел ответа. Уж слишком честными и горькими были эти слова. Он с разочарованием вздохнул и уперся взглядом в спину Дмитрия Каманина. Поняв, что их разговор подслушивали, он криво усмехнулся и сказал Егору:
        - Завтра все обсудим.
        Он быстро направился к Марте, по дороге хлопнув Дмитрия по плечу, показывая, что ему все известно о его остром слухе. «Серьезные беседы следует вести за толстыми стенами. Тогда не придется потом корить себя за то, что предмет разговора стал известен третьему лицу»,- подумал Дмитрий и подошел к тестю, прихватив для него бокал с выпивкой.
        - Мечтаете, чтобы вечер поскорее закончился?
        - Ненавижу такие мероприятия,- Азаров взял бокал в руки.- Спасибо. Сам-то как? Скучаешь?
        - Да где уж тут. Думал, отдохну - не получилось. Устал от разговоров о бизнесе, о моих планах и тому подобном.
        - Привыкай, Дмитрий. В нашем деле не бывает выходных дней.
        - С этим сложно смириться,- улыбнулся Каманин.- Признаюсь, Егор Викторович, что я слышал ваш разговор с Георгием. Извиняться не стану.
        - И не нужно,- Егор положил Дмитрию руку на плечо и крепко сжал его.- Попрошу тебя молчать об услышанном. Как у вас с Викторией дела?
        Значит, Виктория еще не сказала отцу о том, что они собираются развестись. Дмитрий также решил промолчать.
        - С переменным успехом,- уклончиво ответил он.
        Мягкие руки обняли его за плечи. Он повернулся и заключил жену в объятия.
        - Ты потрясающе красива!- Азаров с восхищением оглядел дочь.
        Виктория действительно постаралась на славу, готовясь к празднику. В свои тридцать лет она выглядела гораздо моложе, чем привлекала юных кавалеров, которых у нее имелось великое множество. Ухоженное лицо с чудесными серыми глазами было открытым и по-детски наивным. Темные волосы легкой волной лежали на хрупких плечах, а кожа была настолько светлой, что казалась прозрачной. Кукольная внешность в сочетании с соблазнительным телом создавали непревзойденный эффект. Количество мужчин, желавших оказаться в ее постели, увеличивалось с каждым годом, еще раз подтверждая тот факт, что не зря Викторию называют одной из самых красивых женщин столицы.
        - Папа,- мягко взглянула она отцу в глаза,- не возражаешь, если я украду у тебя мужа?
        - Забирай свое сокровище,- Азаров поцеловал Викторию в висок.
        Дмитрий разочарованно глядел на то, как он затерялся в толпе гостей.
        - Постараюсь не отнять у тебя много времени,- сказала Виктория, отодвинувшись в сторону.- Надеюсь, ты не проговорился отцу? Не стоит портить ему настроение в день рождения.
        - Не беспокойся,- ответил Дмитрий.
        - Спасибо за понимание. Я поговорю с ним и с мамой завтра. А потом мы встретимся с юристами. Обещаю, твои интересы не пострадают.
        Дмитрий криво усмехнулся, потому что уже слышал эту фразу - сегодня, только что. Похоже, Азаровы - мастера давать подобные обещания.
        Виктория вдруг обняла его и легко прикоснулась ртом к его губам.
        - Прощальный поцелуй?
        - Расценивай, как хочешь,- на ходу бросила она.
        Дмитрий едва слышно выругался. Смешно получается: зять и теща примутся одновременно паковать чемоданы! Невидящим взглядом он осмотрел веселившихся людей, схватил со стола бутылку виски и под громкие звуки музыки вышел из дома, намереваясь до бесчувствия отметить новый этап в своей жизни.

* * *
        Больше всего человек сожалеет о потерянных возможностях. Как говорится, лучше сделать и ошибиться, чем не сделать и всю жизнь мучиться от последствий своей нерешительности. Лишь однажды, в далекой молодости, Азаров проявил слабость, которая теперь мертвым грузом лежала на его плечах. Если бы тогда он поступил так, как хотелось ему, если бы не прислушался к словам отца, вся его жизнь сложилась бы по-другому. И пусть в ней не было бы столько денег, сколько он имеет сейчас, пусть его положение в обществе отличалось бы от нынешнего, зато рядом с ним оказалась бы любимая женщина. Горестно осознавать, что вся его жизнь прошла без нее. Мысль об этом не покидала его ни на минуту.
        Азаров вспомнил свой разговор с отцом. Щеки его покраснели, как и в тот день, когда он стоял перед ним, выслушивая оскорбления. «Ни один здравомыслящий мужчина не разрушит семью из-за романа на стороне! Ты немедленно прекратишь всякие отношения с этой особой. Впредь советую тебе умерить свои кобелиные наклонности». Сейчас Азарову было больно вспоминать о результатах той роковой ошибки. Тогда ему казалось, что он поступил правильно. Сын известного в советские годы политика не мог оставить жену и дочь и уйти к молодой любовнице. Иметь связь на стороне не считалось предосудительным, но предпочесть юную красотку законной супруге - о таком не могло быть и речи.
        - Егор Викторович, в котором часу мне приехать за вами?- спросил водитель, повернувшись к Азарову.
        Тот встрепенулся, поняв, что машина уже давно остановилась, и растерянно уставился в улыбавшееся лицо шофера. Водитель же, видя, что его слова не расслышали, повторил вопрос.
        - В семь утра,- ответил Азаров.- Не провожай меня,- добавил он.
        В квартире было темно. Азаров включил свет, налил себе выпить и подошел к окну. Внизу горела огнями Москва, и от этого впечатляющего вида у него стало легче на душе. Азаров всегда хотел иметь квартиру с видом на Ленинградский проспект, где прошло его детство. И когда его компания построила жилой комплекс в месте, отвечавшем его заветной мечте, он выбрал апартаменты на самом высоком этаже нового здания. Теперь каждый его новый день начинался с улыбки - из-за взгляда на панораму просыпающегося города и заканчивался глотком виски - в ореоле его ночного сияния.
        Он посмотрел на часы. Полночь. Еще есть время до прихода Лилии. Азаров повел плечами, сбрасывая с себя дневную усталость, и направился в ванную. Стоя под теплыми струями воды, он вновь вспомнил лицо любимой. Лилия, его нынешняя любовница, была очень на нее похожа. Те же длинные каштановые волосы, тот же мягкий взгляд бархатистых карих глаз. Наверное, поэтому она так сильно привлекла его, и роман их длится гораздо дольше, чем все его прежние отношения с другими женщинами. Ради нее, юной и красивой, Азаров решил пройти курс восстановительной медицины. Впрочем, этому явилась основанием и другая причина. Ему хотелось снова почувствовать себя молодым, как в те годы, когда он встретил любовь всей своей жизни, которая - из-за утраты ее - стала его болезненным наваждением.
        Накинув халат, Азаров вышел из ванной. В комнате уже находилась Лилия. Она весело напевала какую-то популярную мелодию и разливала шампанское по бокалам.
        - Пролила,- засмеялась она, облизав пальцы.- Я тебя напугала? Прости.
        - Давно ты здесь?- спросил он, взяв протянутый бокал.
        Она покачала головой.
        - Почему не навестила меня в душе? Устроила бы приятный сюрприз.
        - Чтобы у тебя сердечный приступ случился? И что бы я тогда с тобой делала? С мертвым, да еще и голым при этом,- рассмеялась она и подняла бокал.- За тебя, мой дорогой. С днем рождения!
        Азаров отпил несколько глотков, с улыбкой посмотрел на девушку, поглаживавшую свою стройную ножку, и допил оставшееся шампанское. Отодвинув поднос, он присел рядом с Лилией и прижал ее к себе. Лилия просунула руки под его халат, пальцы ее чувственно прикоснулись к обнаженной коже. Сердце громко застучало. Азаров удивился тому, как реагирует его тело: столь яркого и быстрого возбуждения у него еще не случалось. Повалив женщину на кровать, он начал страстно ее целовать. Лилия игриво вырывалась из его объятий, отчего он загорался еще сильнее. В висках бешено запульсировала кровь, руки его онемели, перед глазами появился туман… Через минуту Азаров ощутил сильную тошноту. Мерзкий холодный пот липкой пленкой покрыл его лицо и шею. Он повалился на бок, сжался в комок, ощущая, как жгучий огонь раскаленной лавой разливается в его груди.
        - Что ты туда подлила?..- еле прохрипел он.
        Лилия отодвинулась подальше и со страхом наблюдала за его агонией, потом закрыла лицо руками и протяжно застонала. Она долго сидела, прижавшись к спинке кровати, рядом с мертвым телом своего любовника, и учащенно дышала, пряча лицо в ладонях. Понимая, что задерживаться в квартире опасно, Лилия наконец пошевелилась и осторожно посмотрела на Азарова. Лицо его было белым и застывшим. Одна рука прижата к груди, другая вытянута вперед. Лилия осторожно провела пальцами по посиневшим ногтям его руки, дотронулась до черных влажных волос, затем медленно поднялась и подошла к окну.
        Никогда ей еще не доводилось наблюдать столь потрясающей картины! Вплоть до самого горизонта земля светилась белыми и цветными огнями, а небо - впервые за много лет - было таким пронзительно-синим, что хотелось плакать, глядя на его чистоту.
        Лилия наклонилась к сумочке и достала телефон.
        - Я все сделала,- спокойным голосом произнесла она и бросила холодный взгляд на кровать.- Он мертв.
        Глава 3
        Марта не спала всю ночь. После того как разъехались гости, а следом за ними уехал муж, они с Георгием выпили кофе на террасе. Старый друг был весел и мягок, словно пытался сгладить равнодушие Егора, не пожелавшего остаться. Марта не сомневалась в том, что муж уедет в Москву, он уже давно не проводил с ней ночей. Кроме того, в городе его уже наверняка ожидала любовница, которая была намного моложе и интереснее ее. Когда уехал Георгий, Марта и вовсе почувствовала себя одинокой. Она прошлась по тихим коридорам особняка и, остановившись на пороге своей спальни, расплакалась.
        - Марта Степановна,- послышался встревоженный голос.- Что-то случилось?
        - Все в порядке, Женечка,- улыбнулась она не вовремя появившейся экономке.- Иди отдыхай.
        Зеленые в коричневую крапинку глаза Евгении подозрительно прищурились. Впервые за много лет она видела хозяйку в таком состоянии. Марта Степановна всегда являла собою воплощенное спокойствие, никогда не теряла присутствия духа в сложных ситуациях, а сейчас вдруг непонятно отчего расклеилась. Такая жалкая, с растрепанными волосами и красными от слез глазами, она вызвала небывалый прилив нежности в грозной управительнице дома.
        - Марта,- от неожиданности Евгения обратилась к хозяйке по имени, чего ранее никогда себе не позволяла.- Если вам нужна помощь, то я…
        - Оставь меня,- повторила просьбу Марта, дотронувшись до сильной руки своей самой верной помощницы.- Спасибо, дорогая, за беспокойство, но не стоит волноваться. Ступай.
        Она проследила взглядом за удалявшейся фигурой недоверчивой Женечки, которая, не желая оставлять хозяйку одну, все время оглядывалась.
        Марта вытерла мокрые щеки. Сняла с лица косметику, подошла к окну и долго стояла, наблюдая за темнотой ночи. В кровать она так и не легла, хотя все ее тело ныло от усталости и печали. Марта прислушалась к себе, пытаясь понять: отчего ей так плохо? Уже долгое время она со страхом ожидала, что Егор уйдет от нее. Создавалось впечатление, будто она сама привлекла, приблизила это событие, которое непременно должно было произойти. «Не отпущу тебя. Никогда»,- твердила Марта в тишине - и тут же смеялась над абсурдностью своих слов. Егор непременно уйдет, потому что не было в мире силы, способной его остановить.
        Замуж за Азарова она вышла, едва закончив институт. Сын ответственного партийного работника, которому пророчили серьезную политическую карьеру, он был идеальным кандидатом в мужья. Но не на серьезность и трудолюбие молодого человека обратила Марта внимание. Все внутри у нее начинало неистово дрожать, когда она смотрела в его искрящиеся черные глаза. А в те моменты, когда Егор весело смеялся над ее шутками, она и вовсе готова была сделать все что угодно, лишь бы он был рядом.
        Долгое время она не могла забеременеть, и это стало единственным горьким моментом первых лет их супружеской жизни. Когда же появилась Виктория, Егор был необычайно счастлив. Он обожал дочь, а Марта боготворила мужа. Пожалуй, она слишком увлеклась воспитанием дочери и желанием угодить Егору, не заметив, что его уже тяготит такое раболепие жены. Именно тогда он начал проявлять интерес к женщинам, не таким покорным и скучным, как его супруга. Марта предпочитала делать вид, что ничего не происходит, ведь он всегда возвращался домой. А потом появилась… она. Поначалу Марта думала, что это увлечение окажется таким же недолгим, как и предыдущие. Однако она горько ошиблась и, когда любовь Егора к другой женщине стала очевидной, поняла: семьи, которую она всячески оберегала, уже давно нет. Тогда она испугалась и, отбросив гордость, обратилась за помощью к отцу Егора. Роман на стороне закончился в одночасье. Марта наивно полагала, что теперь их жизнь наладится, Егор забудет ту женщину, но она ошиблась. Муж изменился, превратился в далекого, чужого ей человека. Даже обожаемая дочь уже не занимала его, лишь
вызывала раздражение своим присутствием, а жена всякий раз напоминала ему о несостоявшейся любви и утерянных им возможностях. После краха Союза Азаров занялся строительным бизнесом. Он настолько ушел в работу, что, казалось, забыл обо всем. К счастью для Марты, та таинственная женщина навсегда исчезла из его жизни. К несчастью, Егор окончательно перестал интересоваться женой и, уже не скрывая своего безразличия, искал развлечения на стороне, пытаясь заменить утрату той любви новыми романами.
        Жизнь госпожи Азаровой прошла в постоянном ожидании момента, когда муж вернется к ней и к их дочери. Она тщетно надеялась, что он наконец поймет: ближе и дороже их нет у него никого. От мысли о том, что все эти годы прошли для нее в одиночестве и пустых надеждах, Марта снова расплакалась. Столько праздников, проведенных ею наедине с дочерью, отсутствие друзей, с которыми можно было бы поделиться душевными переживаниями, мало смеха, много печали - вот он, итог ее глупого самопожертвования, результат отречения от себя самой, который она получила на рубеже своего шестидесятилетия.
        Обдумывая свое прошлое, Марта не заметила, как небо посветлело и наступило утро. Пугающий вопрос «Как быть?» навязчиво крутился в ее голове. «Первым делом,- решила она,- отпущу его. Потом улечу в Испанию на месяц. Нет, на два. А после… черт с ним, с «после»! Я никогда не жила настоящим, только будущим или прошлым. Хочу жить сейчас!»
        Телефонная трель перебила ее мысли. Марта посмотрела на часы - восемь утра.
        - Марта Азарова. Слушаю,- сказала она.
        - Марта, это Заимис,- послышалось в ответ.- Доброе утро. Прости за беспокойство… Егор с тобой?
        - Нет,- покачала она головой.- Он уехал еще вчера. Ты же сам видел. Жора, что произошло?
        - Не можем до него дозвониться,- виновато ответил Георгий.- Трубку не берет, дверь не открывает… У нас совещание начнется через пятнадцать минут. Важное…
        - Жора, может, он… у нее?
        - У кого?- засмеялся Заимис и тут же ответил: - Однозначно, нет. Ладно, не волнуйся. Я найду его.
        Марта положила трубку и с беспокойством огляделась по сторонам, словно искала что-то. Так и не поняв причины своего волнения, она спустилась в кухню и сварила себе кофе. Затем вышла на террасу. Прохладный утренний воздух мгновенно охватил ее тело, заставив женщину плотнее закутаться в шаль. Марта присела в плетеное кресло. Чашечка кофе взбодрила и одновременно успокоила ее. Женщина вдруг отчетливо поняла, что у нее есть возможность начать жизнь по-другому, и от этой мысли ей стало легко. Конечно, грусть все еще держала ее в своих тисках, но ее присутствие в душе у Марты уже нельзя было назвать «черным унынием», в котором она пребывала все последние годы.
        - Марта Степановна,- выглянула на террасу толстуха Евгения.- Вас к телефону,- она протянула трубку и вернулась в теплый дом, приговаривая на ходу: - Не спится им, и другим не дают. Что за люди такие?!
        - Слушаю.
        - Марта, это снова я. Немедленно приезжай в квартиру Егора!
        Не помня себя, Марта побежала в спальню, быстро оделась, подкрасила губы, а потом долго искала ключи от машины. Страшное предчувствие сковало ее руки и ноги, не давая пошевелиться, лишь несвязные мысли лихорадочно проносились в голове. Она прислонилась плечом к стене и замерла, сквозь пелену в глазах наблюдая за неслышно бегущей стрелкой настенных часов.

«Возле трюмо, на полке»,- вдруг вспомнила она и, схватив ключи и лежавшую рядом сумочку, спустилась в холл.
        Через два часа Марта стояла на пороге «холостяцкой» квартиры Егора перед бледным Георгием. От него, несмотря на раннее время, уже несло алкоголем. Марта сморщила нос, прошла внутрь и обомлела, когда Георгий рукой указал ей на неподвижное тело ее мужа, лежавшее в спальне.
        - О господи!- вскрикнула она, подбежав к кровати.
        Дотронуться до тела мужа Марта не посмела, так и застыла перед ним, прижав руки к груди. Она посмотрела на его босые ноги, на неловкую, какую-то застывшую позу, на приоткрытый в последнем вдохе рот, и… внезапно рассмеялась. Георгий и стоявший рядом с ним Вадим Карулин, шеф по безопасности в строительной компании Азарова, переглянулись.
        - Истерика,- сказал Карулин и почесал живот, с трудом помещавшийся в брюках.- Надо налить ей что-нибудь. Где здесь хранится алкоголь?
        - Нет,- возразил Георгий.- Ни в коем случае! Будет еще хуже. Марта,- он подошел к ней и обнял за плечи.- Успокойся.
        - Но я спокойна,- все еще смеясь, сказала она.- Мне просто так больно, что… Жора!- смех прекратился.- Как это случилось?!
        - Перед нами стоит вопрос о том, что делать дальше?- Георгий нервно пригладил волосы.
        - Его убили?- спросила Марта.
        - Больше похоже на сердечный приступ,- сказал Карулин.- Однако, учитывая то, что Егор Викторович никогда не жаловался на проблемы со здоровьем, такой вариант кажется мне маловероятным. Уж слишком неожиданна эта кончина.
        Он подошел к кровати и склонился над телом Азарова. Карулин часто встречался со смертью и, как любой сотрудник органов, пусть и находящийся в отставке, в первую очередь задумывался над тем, что именно - в каждом конкретном случае - явилось ее причиной. Смерть Азарова выглядела естественной и тем не менее вызывала подозрения.
        - Егор спешил вернуться в Москву,- сказала Марта, подойдя к Карулину.- Здесь его кто-то ждал, не так ли?
        - Возможно,- уклончиво ответил Карулин.
        - Жора, ответь мне честно,- приказным тоном произнесла Марта, схватив Заимиса за рукав пиджака.- Она была здесь?
        - Я не знаю,- Георгий развел руками.- Не лгу, я действительно не знаю.
        - А кто знает?
        - Так,- Карулин прервал этот нескончаемый поток вопросов,- сейчас не это главное. Марта права: Егор Викторович был тут не один. В квартире присутствовала женщина. Здесь еще пахнет ею.
        Георгий сморщился от этой фразы.
        - Духи,- пояснил Карулин недоумевающей Марте.- Они отличаются от тех, которыми пользуетесь вы.
        Карулин потер толстую шею. Ему было лень объяснять госпоже Азаровой, что в органах за острое обоняние его прозвали Жучкой, что, единожды услышав какой-либо запах, он навсегда отпечатывал его в своей памяти. Особенно долго он помнил хорошие ароматы, а тот, что витал до сих пор в этой комнате, был тонким и на редкость приятным. Георгий Заимис терпеть не мог этой, Карулина, привычки - принюхиваться ко всем и всему, и откровенно смеялся над его способностью воспроизводить события прошлого исключительно по тому, какие запахи тогда в них присутствовали. Сейчас Вадим мгновенно определил, что за духи использовала любовница Азарова. Он знал этот аромат - легкий, свежий, с нотами апельсина, зеленого чая и мускуса. «Хороший вкус у дамочки»,- подумал он.
        Карулин тоже предпочитал пользоваться дорогим хорошим парфюмом. Алкоголь и духи - это было единственное, на что он не жалел денег. Во всем остальном он давно прослыл скрягой, из-за чего часто ссорился с любовницей, которая периодически
«удаляла» Вадима из своей жизни, не выдерживая его скупости и пьянства. «Духи он коллекционные любит. «Шанель» ему подавай!- кричала она неделю назад, когда с яростью, которую ничем нельзя было унять, выбрасывала его вещи из шкафа.- Ты получаешь столько денег! И где они? Лежат в банке мертвым грузом. Жмот! Живешь в моей квартире на всем готовом. Ради чего я терплю тебя столько лет? Ради пузырька пахучей жидкости?! Убирайся из моего дома! Купи свое жилье, деньги тебе вполне это позволяют». Карулин не прислушался к ее совету и всю эту неделю ночевал в своем рабочем кабинете, что, впрочем, не мешало ему опрятно выглядеть и вкусно пахнуть. Он с удивлением подумал о том, что ему прекрасно живется без сварливой любовницы. Возвращаться к ней не было желания, тем более что его никто не звал обратно.
        - Вадим,- напомнил ему о своем присутствии Заимис,- как поступим?
        - Для начала вызовем медиков и милицию. Марта Степановна, запоминайте, что вы им скажете,- он внимательно посмотрел на притихшую женщину, до которой только сейчас дошло, что она стала вдовой.- Вчера вы договорились с мужем о позднем завтраке. Если вас спросят, почему он ночевал здесь, а не в особняке, смело отвечайте, что у него была назначена на утро важная встреча, поэтому для удобства он решил вчера вечером вернуться в московскую квартиру. Когда вы заехали за ним в положенное время, дверь вам никто не открыл,- Карулин протянул Марте ключи от квартиры Азарова,- и вы вошли с помощью собственных ключей. Егора Викторовича вы обнаружили в спальне, испугались и сразу позвонили Жоре, то есть Георгию Юстиновичу. Потом вызвали медиков и милицию. Вам понятно?
        - Да,- Марта присела на кровать и тут же поднялась.- Надеюсь, вы не оставите меня одну?
        Георгий вопросительно посмотрел на Карулина.
        - Не беспокойтесь. Мы рядом,- ответил тот.
        - А что мне сказать Вике?- со стоном спросила Марта.
        - Сейчас - ничего,- сказал Георгий.- Сейчас важнее, чтобы никуда не просочилось, будто Азаров умер от сердечного приступа на руках у любовницы, а та в страхе сбежала, бросив тело.
        - Я хочу, чтобы вы нашли эту женщину!
        - Естественно, мы ее найдем,- усмехнулся Карулин.- Как только разберемся с милицией и врачами, я сразу займусь поисками.
        - Но как вы это сделаете?
        - Марта Сергеевна,- начал Карулин,- мне неловко говорить об этом… Артем - водитель Егора Викторовича - не раз отвозил эту девушку домой. Он знает адрес девицы, поэтому найдем мы ее быстро.
        Глава 4
        Ирина Линдерман лихорадочно искала свой мобильный телефон. Еще минуту назад он лежал рядом, на столе, а теперь исчез. Трясущимися руками она перекладывала бумаги, думая, что найдет его среди них. Потом она догадалась позвонить с городского номера. Веселая мелодия послышалась из ее сумочки. Ирина быстро повернулась и неловко ударилась коленкой о ножку кресла. Из-за внезапной острой боли ноги ее подкосились, и она присела на корточки. Отчаянно захотелось заплакать, но Ирина не посмела разразиться слезами прямо на рабочем месте, усилием воли заставив себя успокоиться.
        Дверь в кабинет открылась, и сквозь стеклянную поверхность стола, заваленного бумагами, на нее с удивлением посмотрел Томас Браун. Высокий, тощий, с черными глазами и ослепительно-белыми зубами, он возвышался над Ириной и улыбался. Вернее, усмехался, потому что ситуация с сидевшей на корточках мисс Линдерман, в чьих глазах застыла вся грусть израильского народа, показалась ему более чем нелепой.
        - Что ты делаешь на полу?- наконец спросил он.
        - Томас,- вскочила Ирина, прижимая сумочку к груди,- мне нужно домой!
        Находясь в возбужденном состоянии, она не заметила, что обратилась к нему по-русски. В другое время она непременно повеселилась бы над этим, но только не сейчас. Все ее мысли занимала страшная новость, прочитанная в Интернете. Она пульсировала болью в висках, не давая ей возможности думать о чем-либо другом.
        - Прости, я ничего не понял.
        - Я должна вернуться в Брайтон, собрать необходимые вещи, а ты в это время закажи мне билет до Москвы на ближайший рейс. И без комментариев! Объяснюсь потом.
        - Нет,- Томас покачал головой,- объяснишь сейчас.
        - Тебя это не касается!
        - Значит, ты пропустишь завтрашний ужин в честь моей помолвки? Лиз расстроится.
        Они давно знали друг друга, еще со времен учебы в университете, и порою позволяли себе фамильярность в общении. Много лет назад Томас пытался ухаживать за Ириной, однако его романтические порывы были категорически отвергнуты. Парадоксально, но ситуация, которая могла стать концом всяких отношений, сделала их близкими приятелями. Никогда не унывающий Томас быстро переключился на другую даму, более доступную, и именно на ней через несколько месяцев он и собрался жениться.
        - Томи,- Ирина обняла его,- мне жаль, но я не смогу присутствовать. У меня…
        - Ладно, не объясняй,- он махнул рукой.- Лучше подумай, что ты скажешь шефу? Он будет недоволен твоим внезапным отъездом.
        - Черт! Я и забыла… Сейчас зайду к нему, а ты закажи билет, чтобы я не тратила время.
        - Хорошо,- согласился Томас и потянулся к телефону.- Когда вернешься?
        Ирина не услышала вопрос, так как уже выбежала из кабинета, оставив дверь открытой.
        - Сумасшедшие русские,- вздохнул он и улыбнулся, зная, что его хорошее настроение отразится в голосе.- Доброе утро, я хотел бы заказать билет на имя мисс Линдерман до Москвы. На ближайший рейс. Через три часа пятьдесят минут?
        Он замолчал, прикидывая в уме, хватит ли у Ирины времени доехать до Брайтона, а потом вернуться в Хитроу. Учитывая, в каком настроении убежала мисс Линдерман, машину она вряд ли пожалеет, выжмет из нее все, на что та способна. А это означало, что в аэропорт она успеет.
        - Отлично! Этот вариант подходит,- сказал Томас.
        Уточнив еще некоторые детали, он набрал номер Ирины.
        - У тебя три с половиной часа до вылета. Билеты у оператора.
        Находясь в эмоциональном запале, человек способен совершить невозможное. Менее чем за четыре часа Ирина сделала то, на что при нормальном положении вещей ей пришлось бы потратить гораздо больше времени. Казалось, весь мир пришел ей на помощь: шеф Ирину отпустил, ни о чем не спрашивая, без всяких происшествий она примчалась в Брайтон, оттуда, виртуозно лавируя в потоке машин, прибыла в Хитроу. К тому же вылет самолета задержали на десять минут, что позволило женщине вовремя успеть на борт.
        Доехав на такси до дома деда, Ирина посмотрела на ярко светившиеся окна. «Пусть он окажется один»,- подумала она, расплатилась с таксистом и вошла в подъезд.
        Знакомые запахи детства окружили Иру, и от этого ей стало немного легче. Много лет тому назад она съезжала по широким перилам вниз, смеясь над бабушкой, умиравшей от страха, что внучка упадет и поранится. Столько времени прошло со дня ее смерти, а Ирина до сих пор помнила теплые руки, выбившиеся из высокой прически черные пряди и, главное, ее веселые глаза. Бабушка Тоня часто смеялась. Такого озорного и счастливого человека Ирина больше никогда не встречала в своей жизни. Она поставила чемодан на ступеньки и присела. Ей было страшно подниматься в квартиру, где она больше никогда не услышит бабушкиного смеха. Тяжело возвращаться в прошлое, в особенности если ты приложил все усилия, чтобы о нем забыть.
        Алексей Лазаревич Линдерман крепко сжал внучку в объятиях. Он не спросил о причинах ее неожиданного визита, только смахнул с морщинистых щек слезы радости. Ему достаточно было того, что она приехала, а то, по каким причинам это случилось, не волновало его.
        - Солнышко мое,- шептал он.- Как же я рад!
        До позднего вечера они сидели за столом в кухне, перед высоким окном, пили чай, потом решили выпить чего-нибудь покрепче. Рядом с дедом Ирина почувствовала себя в безопасности. Она с нежностью трогала его тонкие руки, обнимала худые сутулые плечи. Иногда смеялась, потом на глаза ее набегали слезы из-за события, которое заставило ее так стремительно приехать в Москву. Алексей Лазаревич ни о чем ее не спрашивал, лишь подливал в бокал сладкий портвейн, чувствуя, что внучке необходимо расслабиться.
        - Дедушка,- попросила Ирина,- не говори Людмиле о том, что я в Москве.
        Она никогда не называла Людмилу мамой. Причем звала ее не Людой или Милой, а полным именем. Отстраненно, величественно и без единого намека на близость. Дед не удивился этой просьбе, кивнул в знак согласия и перевел разговор на другую тему.
        - Ко мне вчера заходила Таисия,- сказал он.- Такая легкая, воздушная,- улыбнулся он.- Наверное, влюблена. Мы начали партию…
        - До сих пор играете в шахматы?- Ирина облизала сладкие от портвейна губы.
        - А как же! Каждый четверг. Правда, иногда нам приходится откладывать эти встречи, когда милая Таечка отсутствует в городе.
        - Деда, может, ты переедешь ко мне?- с надеждой спросила Ирина.
        - Зачем?- удивился Алексей Лазаревич.- Здесь мой дом, друзья, здесь Тонечка похоронена. Здесь - моя жизнь. К тебе я и так часто приезжаю,- он поднялся.- Знаешь, дорогая, тебе нужно отдохнуть. Вижу, ты устала и захмелела.
        - Портвейн оказался слишком крепким.
        Дед перенес чемоданы в комнату, на протяжении многих лет служившую Ирине детской. В ней ничто не изменилось со времени ее последнего визита. На кровати лежало то же покрывало, которым она укрывалась много лет тому назад, игрушки радостно приветствовали ее, любимые книги дружным рядом стояли на полке. Только пространство уменьшилось, и потолки стали ниже. Раньше комната казалась ей огромной, а теперь Ирина вдруг поняла, что это она сама была маленькой.
        Алексей Лазаревич сидел рядом с внучкой, наблюдая, как она засыпает, и улыбался.
        - Спи сладко, девочка моя. Ты дома.
        Глава 5
        Обстановка в офисе «IrVi Group» царила нервозная и суетливая. Сотрудники, удрученные и взволнованные смертью босса, вполголоса переговаривались между собой, бегали друг к другу в кабинеты за новой информацией и обменивались догадками. Всех интересовали подробности, однако никто ничего не знал. Были известны лишь причина кончины шефа и время похорон. Особое внимание уделялось разговорам о перестановках кадров, которые непременно случаются при смене руководства. Даже менеджеры по дезинфекции, в чьем распоряжении находились тряпки, швабры и другие средства для уборки многоэтажного офиса, терзались вопросом: кто теперь займет кресло председателя совета директоров и как это скажется на общем деле? Часть работников не сомневались, что руководить компанией продолжит Заимис, до смерти босса занимавший должность вице-президента, остальные предполагали, что в дело войдет вдова Егора Викторовича. Но ни один не сделал ставку на дочь Азарова. Такой поворот событий даже не обсуждался - ввиду того праздного образа жизни, который вела Виктория Азарова. Уже много лет по офису ходили грязные сплетни о ее любви к
роскоши и всяческим увеселениям, поэтому кандидатуру «принцессы Виктории» на роль руководителя не рассматривали, зная, что эта женщина умеет лишь тратить деньги, но никак не зарабатывать их. Большое место в этих обсуждениях сотрудники уделили Дмитрию Каманину - руководителю инженерного отдела и по совместительству зятю умершего президента. Кое-кто выдвинул идею о том, что Каманин встанет у руля, не без помощи, конечно, Заимиса. Фантазера дружно осмеяли, но не потому, что главный инженер не способен к управлению, а по той причине, что никто не делает основным наследником мужа дочери, поставив интересы чужого человека выше интересов родственников.
        Когда в офисе появилась Марта Степановна, разговоры прекратились. Все с любопытством разглядывали ее, медленно плывущую по вестибюлю здания, и обзванивали коллег, предупреждая о начале переворота. При этом каждый посчитал своим долгом уделить детальное внимание ее внешнему виду, отметить выражение лица и общее настроение, чтобы впоследствии обсудить, насколько сильно опечалена Марта Степановна смертью мужа. Поведение вдовы все нашли таким же, как и при жизни Азарова: та же сосредоточенность в движениях, спокойствие во взгляде, лишь отсутствие косметики, темный брючный костюм и легкая черная шаль на светлых волосах говорили о ее душевной скорби. Марта Степановна сдержанно принимала соболезнования и медленно продвигалась к лифту, где ее ожидал Вадим Карулин.
        - Как вы себя чувствуете, Марта Степановна?- искренняя забота прозвучала в его голосе.
        - Как и положено в подобной ситуации,- ответила Марта и вошла в лифт.- Не слишком хорошо, но без приступов истерии.
        - Главное, чтобы после нашего разговора ничто не изменилось,- сказал Карулин, нажав на кнопку верхнего этажа.
        - Объяснитесь,- Марта понизила голос, несмотря на то, что двери уже закрылись и их никто не мог услышать.
        - Не здесь. В кабинете господина Азарова нас ждет Георгий, там и поговорим.
        Они замолчали. Карулин без тени смущения разглядывал женщину, которая, возможно, вскоре займет пост управляющего, а следовательно, станет его боссом. Невысокая, с выкрашенными в русый цвет и всегда аккуратно уложенными волосами, со вкусом одевающаяся, Марта показалась ему приятной особой, прекрасно выглядевшей в свои уже далеко не юные годы. Кроме того, от нее всегда хорошо пахло, а это стояло первым пунктом в списке, по которому Карулин оценивал людей.
        В огромном, залитом солнцем кабинете, который еще несколько дней тому назад занимал Азаров, их ожидал Заимис, нервно выхаживая взад-вперед перед огромными окнами.
        - Наконец-то!- вместо приветствия выдохнул он и, взяв Марту за руку, галантно поцеловал ее в запястье.- Выпьешь что-нибудь?
        - Я приняла успокоительное,- отказалась Марта.- Что случилось?
        Она поставила сумочку на стол рядом с компьютером и печальным взглядом обвела кабинет. В его атмосфере все еще ощущалось присутствие Егора, и от этого у нее перехватывало дыхание: казалось, будто он ненадолго покинул кабинет и вскоре вернется.
        - А я выпью,- сказал Заимис и налил себе виски.- Вадим оказался прав. Смерть Егора не была естественной - ему помогли умереть.
        Марта присела в кресло. Кровь гулко застучала в висках, и она зажмурилась, пытаясь отгородиться от этого известия, которое режущей болью прошлось по всему ее телу.
        - При вскрытии в его организме обнаружили алкоголь, соответствующий средней степени опьянения, препарат, положительно влияющий на потенцию…
        - Виагру,- пояснил Карулин.
        - Да, виагру,- закивал Заимис,- и сердечные стимуляторы. Все вместе это спровоцировало инфаркт. Егору еще можно было помочь в момент приступа, но, как ты сама понимаешь, никто не собирался этого делать.
        - Смертельный коктейль,- пробормотал Карулин, отвернулся к окну и посмотрел на распростершуюся перед его взором Москву.
        Вся в желтых, падавших на тротуары листьях, окутанная звеневшей в воздухе прохладой, такой она нравилась Карулину больше всего. Осенью Москва расцветала и становилась настолько красивой, что Вадим не мог налюбоваться яркими красками, которыми она себя украсила, живостью, проявлявшейся во всех движениях огромной столицы, и холодным дыханием далекой, но уже явственно ощутимой зимы.
        - Господи!- Марта прикрыла лицо руками.- Какой скандал! Журналисты съедят меня с потрохами, да и милиция покоя не даст. Ведь я буду главной подозреваемой! У меня есть мотив для убийства: ревнивая жена свихнулась и отравила муженька. Все знают, что Егор изменял мне, и с наслаждением доведут эту информацию до сведения следователей, ведущих дело. А если еще узнают, что он собирался со мной развестись?!- озабоченность появилась во взгляде Марты.- Но ко мне никто не приходил. Жора, почему милиция медлит? Мне и тело Егора отдали без всяких проблем…
        - Успокойся,- Георгий подошел к ней и встряхнул за плечи.- Мы все уладили. Официально Егор умер от хронической ишемической болезни сердца, осложнившейся острой коронарной недостаточностью. Вадим позаботился об этом. Пришлось, конечно же, финансово подкрепить лояльность некоторых лиц, но это мелочи. Истинные результаты вскрытия уничтожены, молчание осведомленных лиц куплено. Никто и рта не посмеет открыть! Прокуратура не станет возбуждать уголовное дело - ввиду отсутствия фактических обстоятельств насильственной смерти.
        - Та девушка, его любовница,- Марта взяла бокал Заимиса и отпила глоток спиртного.- Жора, это она отравила его?
        - Судя по всему,- ответил вместо Заимиса Карулин,- она была лишь исполнителем. Теперь на повестке дня стоит вопрос: кто именно был заинтересован в скорой смерти Егора Викторовича? Если причиной не является личное сведение счетов, то копать следует в сфере бизнеса. В таком случае в первую очередь я указал бы на Бурмистрова.
        - На Артура?- удивилась Марта.- Я не понимаю…
        - Бурмистров - его единственный серьезный конкурент. Все остальные не стоят внимания. Наоборот, многие пострадают из-за смерти Егора,- добавил Заимис.- Бурмистров же получил джек-пот, и теперь можно с уверенностью предположить, что всем строительным бизнесом Москвы завладеет именно он.
        - Ты так легко сбрасываешь со счетов «IrVi Group»?- с оттенком грусти спросила Марта.
        - Давай будем честными друг с другом,- Заимис подвинул кресло поближе к Марте и почти упал в него.- Положение более чем шаткое. Егор крепко держал компанию в кулаке, у него были большие связи и возможности. Теперь, после его смерти, партнеры заволновались, что, несомненно, вызовет беспорядки и приведет в некотором роде к смуте.
        - Ты намекаешь на то, что партнеров больше всего волнует, кто займет пост руководителя?- спросила Марта.- Но, Жора, я ничего не понимаю в управлении! Единственный выход из сложившейся ситуации - это просить тебя продолжить дело Егора. Ты ведь тоже акционер.
        - Моя доля в предприятии невелика, как, впрочем, и остальных. Контрольный пакет, думаю, перейдет тебе и дочери.
        - То есть мое слово будет решающим?
        - Безусловно. Мой тебе совет: прежде чем примешь решение, обдумай все хорошенько.
        - Здесь не о чем размышлять.
        Марта поднялась, и Заимис тоже встал. Она протянула ему руку:
        - Ты всегда был и останешься моей главной опорой. Ты - лучший друг Егора. И только ты сможешь возглавить компанию. После похорон и оглашения завещания нужно созвать совет, где я сделаю заявление относительно твоей роли в «IrVi Group».
        - Я глубоко тронут твоим доверием,- сказал Заимис, легонько похлопав Марту по руке.
        - Вы ее нашли?- внезапно спросила Марта.
        - Девушку? Она исчезла,- сказал Карулин.- Но мы ищем. И будьте уверены, найдем. В своей квартире она не появлялась уже несколько дней. Дом, где живет ее мать, взят под наблюдение. Рано или поздно она объявится, если от нее уже не избавились, потому что оставлять в живых такого опасного свидетеля глупо.
        - Но как же тогда мы найдем виновника?- всхлипнула Марта.- Точнее, вы, потому что я вряд ли смогу вам помочь.
        - Все, что сейчас требуется от тебя,- Заимис обнял ее за плечи и повел к выходу, - это спокойствие. Остальное предоставь нам. И соберись, впереди еще много трудностей.
        - Спасибо, что взял на себя приготовления к похоронам. Я не в состоянии заниматься этим. Мне кажется, что я понемногу схожу с ума от происходящего.
        - Тебе следует отдохнуть. Я навещу тебя вечером, не возражаешь?
        - Конечно, нет.
        Едва Марта вышла из кабинета, Заимис повернулся к Карулину, который, налив себе виски, тщательно принюхивался к содержимому стакана.
        - Что станем делать с Бурмистровым?- спросил он.
        - Поцелуем его в задницу,- Карулин с наслаждением отпил из стакана.- Наши проверки, слежки, прослушка телефонов ничего не даст. Артурчик - не идиот, и команда у него хорошая, поэтому все наши попытки поймать его на чем-либо сведутся к нулю. Алиби у него железное, да и не стал бы он напрямую общаться с той подстилкой, спавшей с Азаровым. Однако интересно, как она подкатила к Егору? При этом девица так быстро вошла к нему в доверие, что он и ключи от квартиры ей на блюдечке предоставил! А может, девчонка тут и ни при чем?- размышлял он вслух.- В том смысле, что не она отравила Егора, а понадобилась только для того, чтобы иметь доступ в его квартиру? Кто знает, может, их убрали обоих, а потом от тела девчонки избавились, оставив в квартире одного Азарова?
        - Слишком много лишних действий,- нахмурился Заимис.- Нет. Чувствую, что избавились от нее уже потом - если это произошло. Или девочка греется себе где-нибудь на Кубе, а мы с ног сбиваемся, пытаясь ее найти. Ты все-таки держи под наблюдением Бурмистрова. Думается мне, это его рук дело.
        - Тогда, может…
        Карулин прищурил глаза и внимательно посмотрел на Заимиса. Тот обдумывал предложение, которое, несмотря на то, что его не озвучили вслух, являлось очевидным.
        - А вдруг он невиновен? Что мы тогда будем делать?
        Глава 6
        Утром Ирина и Алексей Лазаревич быстро позавтракали. Профессор извинился и объявил, что в течение всего дня будет отсутствовать, отчего Ирина испытала облегчение. Ей также необходимо было уйти, а объяснять, куда именно, не хотелось. Алексей Лазаревич надел шляпу, повязал шарф на шею и, поцеловав внучку, удалился, взяв при этом с нее обещание, что Ира отужинает с ним.
        Ирина осталась одна в огромной квартире. Некоторое время она стояла в прихожей и прислушивалась к тишине, затем вынула из чемодана черное платье и долго причесывалась у зеркала. Потом, облачившись во все черное, вышла на площадку. У лифта ей встретилась соседка, не узнавшая во взрослой элегантной женщине непоседливую Иру Линдерман.
        - Софья Павловна, добрый день,- поздоровалась она и улыбнулась, наблюдая, как лицо седовласой бабульки сначала сморщилось, как грецкий орех, пытаясь вспомнить имя женщины, поприветствовавшей ее, а затем в умилении разгладилось.
        - Ирочка! Ты ли это?!
        Софья Павловна схватила Ирину за руки. Казалось, она была необычайно счастлива увидеть девочку, когда-то приводившую ее в бешенство своей непочтительностью и шумным поведением.
        - Надолго сюда, в Москву?
        - На пару дней. Как вы?
        - О, детка!- залилась смехом баба Соня.- Ты-то сама как думаешь? То болею, то лечусь! А так - все хорошо. А ты? Замуж вышла?
        Ирина в душе рассмеялась этому вопросу. Софья Павловна в первую очередь ценила в женщине наличие мужа. Если его не было, то такая дама автоматически переходила в категорию неудачниц.
        - Собираюсь,- солгала Ирина, не желая выслушивать нравоучения старушки.
        Она показала кольцо на безымянном пальце и добавила, что это подарок жениха. То, что оно было на правой руке, помогло ввести старуху в заблуждение, потому что баба Соня вряд ли вспомнила бы о том, что Ирина живет в Великобритании, а там обручальные кольца носят на левой руке.
        - Молодец,- заохала старушка и укоризненно покачала головой: - А Леша-то, дед твой, все молчит! Нам ничего о тебе не рассказывает…
        - Всего хорошего, Софья Павловна,- Ирина закончила разговор и направилась к выходу, но внезапно остановилась, услышав за спиной тихий вздох.
        - Как же ты похожа на своего отца!
        - Что вы сказали?- повернулась она.- Вы знали моего отца?
        - Нет, что ты!- махнула рукой Софья Павловна.- Видела его несколько раз, когда он Людочку домой провожал, и все. Стояли они во дворике, под кустами сирени… Целовались. Эх, красавец-мужчина!
        Оказавшись в тихом благоустроенном дворике, на аккуратных аллейках, обсаженных яркими астрами, Ирина почувствовала, что напряжение, оставшееся в ее душе из-за этого пустого разговора со старухой, проходит. Несколько минут она просто стояла на одном месте, глубоко вдыхая холодный воздух, затем направилась к ближайшей станции метро.
        По дороге она увидела большой цветочный магазин и вошла внутрь. В нос ей ударил навязчивый запах гиацинтов, неестественно яркий аромат роз и чего-то еще, что Ирина не смогла идентифицировать. Она подошла к светловолосой девушке, с любопытством уставившейся на ее полупрозрачные очки из последней коллекции знаменитого дизайнера-итальянца, и спросила, можно ли купить в их магазине траурную композицию? Девушка закивала головой и указала рукой в дальний конец большого зала, уставленного цветами. Ирина подошла к огромной витрине.
        - Вам нужен траурный букет?- услышала она вопрос, заданный бесцветным голосом.
        Оказалось, что рядом с ней стоит мужчина, чья внешность полностью соответствовала его голосу. Не зря, подумалось ей, он обслуживает отдел, где продают цветы для похорон.
        - Вам нужна готовая композиция или вы предпочитаете лично выбрать составляющие для букета?- поинтересовался он, но не дал ей возможности ответить.- У нас богатейший набор цветов. Вот, например, такая композиция. Темно-желтые розы в сочетании с гладиолусами, в букете присутствуют также мирт и плющ. Не нравится? Тогда вот этот венок. Потрясающе красив, по-моему. Гиацинты, анемоны…
        - Спасибо,- прервала его Ирина.- Я возьму лилии. Только лилии.
        - Ленту траурную желаете?- вежливо поинтересовался мужчина и потянулся к корзине с белоснежными лилиями.- У нас в продаже имеются ленты высокого качества. Шелковые. Они долго не теряют цвет, ни в дождь, ни в холод.
        Ирина устало прикрыла глаза и пожалела, что зашла в этот магазин. Мужчина понял, что женщина находится в крайне печальном состоянии, и замолчал.
        - Приношу свои глубочайшие соболезнования в связи с постигшим вас горем,- сказал он, протягивая ей лилии.
        - Благодарю.
        Ирина расплатилась за букет и поднесла цветы к лицу, с нежностью ощущая, как лепестки мягко касаются кожи.
        На кладбище, как она и предполагала, было много людей. Друзья, коллеги и родные прощались с Азаровым Егором Викторовичем. Ирина остановилась на таком расстоянии, чтобы чувствовать себя частью происходящего, и в то же время, чтобы ни у кого не возникло предположения, будто она пришла проститься с умершим. Она стояла у чьей-то могилы и слушала речи, произносимые над гробом Азарова. Вскоре она поняла, что совершила ошибку, придя на кладбище в момент похорон.
        - Я вернусь завтра, когда ты будешь один,- тихо произнесла Ирина и положила цветы у ограды.
        И все же уйти у нее не было сил. Она посмотрела на мужчину, которого любила, обнимавшего за плечи рыдавшую жену. Рядом с Дмитрием стояла вдова Азарова. Лицо ее было спокойным, но во взгляде читалась такая боль, что сердце Иры сжималось от жалости. Ирина снова посмотрела на Викторию. Даже в трауре она была прекрасной. Темные волосы выбились из-под вуали так, что невольно хотелось убрать их, чтобы они не трепетали на ветру… Вдруг она, громко застонав, ринулась к гробу, но Дмитрий схватил ее за руку и притянул к себе.
        - Ты что здесь делаешь?!
        Ирина повернулась к Таисии. Подруга с удивлением и злостью смотрела на нее.
        - Решила Каманина утешить?- ядовито прошипела она.- Бедняжка, тестя потерял! Ты ради него прилетела?
        - А ты здесь почему?- в тон ей ответила Ирина, но не смогла не подойти к подруге.
        - Он - мой двоюродный брат. Родня моя, мать его!- Таисия позволила Ире обнять себя.- Я, между прочим, здесь не по своей воле. Повинность отбываю. А ты совершаешь глупость! Дмитрий не нуждается в твоем утешении, потому что вовсе не расстроен. Зато Вика в яму прыгнуть готова.
        - Закрой рот, Тая,- мягко попросила Ирина и улыбнулась.
        - Когда ты уезжаешь?
        - Еще не знаю,- Ирина пожала плечами.
        Таисия сняла огромные очки, делавшие ее похожей на стрекозу-летчицу.
        - Это мероприятие, по всей видимости, затянется надолго, потом я займусь своими делами, а вечером приеду к тебе. Ты у профессора остановилась?
        Ирина утвердительно кивнула.
        - Ладно, деду передавай привет. Ночевать будешь у меня,- сказала Тая тоном, не допускающим возражений.- А теперь уходи. Не хочу, чтобы Каманин тебя увидел.
        - До встречи,- Ирина подставила ей щеку для поцелуя.- Я люблю тебя.
        - Как же! Это в тебе печаль говорит, но мне приятно слышать такие сопливые нежности,- Таисия подмигнула подруге, нацепила очки на нос и, томно шевеля бедрами, направилась к людям, со скорбными лицами стоявшим у могилы.
        Ирина вернулась домой. Уже на пороге она поняла, что в квартире кто-то есть, и это - не Алексей Лазаревич. В гостиной горели свечи, от них исходил едва уловимый запах воска. На столике стояла наполовину опустошенная бутылка вина, вторая, уже пустая, валялась на полу, а в кресле, укрыв ноги пледом, сидела Людмила, мать Ирины, и курила.
        - Здравствуй, дочь,- заплетающимся языком произнесла она.
        - Мама, ты пьяна?
        От неожиданности Ирина впервые за много лет произнесла это слово, обратившись к ней.
        - Ради того, чтобы услышать, как ты меня назвала, стоило напиться,- хрипло засмеялась Людмила.
        - Почему ты здесь?
        - То же самое я хочу спросить у тебя.
        Ирина с раздражением посмотрела на нее. Не худая, а сухая - от постоянных перекусов и беспрерывного курения,- с огромными грустными глазами, с тонкими руками-веточками, которые не умели обнимать, с широким ртом и узким подбородком, Людмила была и красива, и ужасна одновременно. Дело было не в ее худобе и не в преувеличенно крупных чертах лица, а в холодном блеске глаз и явном безразличии ко всему, происходящему вокруг нее.
        - Зачем вернулась?- жестко спросила Людмила и потянулась за бокалом.
        Ирина выхватила его, не дав матери взять бокал в руки.
        - Я позвоню Артуру, скажу, чтобы приехал за тобой, или вызову такси. Выбирай.
        - Бурмистров уже звонил. Он скоро будет здесь. Отдай,- потребовала Людмила.
        - Пожалуйста, пей. Мне все равно,- Ирина с грохотом поставила бокал на стол.- Я иду к себе.
        - Останься,- жалостливо попросила Людмила.- Неужели ты меня никогда не простишь?
        Ирина непонимающе посмотрела на нее.
        - Ты ни в чем передо мной не провинилась,- сказала она наконец, присев рядом с матерью.
        Людмила склонила голову ей на плечо:
        - Я лучше знаю, где ошиблась.
        - Мне не нужна твоя исповедь. Оставь ее при себе.
        Ирина поднялась и отошла в сторону.
        - Поэтому ты здесь? Дома Артур не позволил бы тебе напиться?
        Ирина с сожалением посмотрела на мать. В ее душе появилось ощущение, будто она извиняется перед самой собой за поведение Людмилы. Весьма гадкое чувство, учитывая, что она ни в чем не была виновата.
        - Кремируй меня после смерти,- внезапно сказала Людмила.
        - Что?!- разозлилась Ирина.- Какая смерть?! Да у тебя здоровье железное! Пьешь, куришь, неизвестно когда и что ешь, не спишь, но при этом никогда не болеешь. Я даже не помню, чтобы у тебя когда-нибудь хоть насморк был! И ты умирать собралась?
        Да ты любого переживешь! Все! Хватит с меня смертей! Ненавижу смерть и разговоры о ней!- выкрикивала она, не обращая внимания на пристальный взгляд матери, и успокоилась, лишь когда раздался звонок в дверь.
        - Забирай ее,- вместо приветствия сказала Ирина приехавшему за пьяной матерью отчиму.
        - Здравствуй, дорогая.
        Бурмистров решил быть вежливым и протянул ей руку. Ирина мгновенно смягчилась, услышав теплые нотки в его голосе.
        - Здравствуй, Артур,- она слегка коснулась пальцами его теплой кожи и тут же убрала руку.- Увези ее, пожалуйста. Не хочу видеть ее в таком состоянии. Думала, что она изменилась за то время, что мы не виделись. Ошиблась.
        - Люда тоже предполагала, что ты оттаешь,- усмехнулся он.
        - Не заставляй меня говорить грубости.
        - Не оттаяла ты, наоборот, еще большей коркой льда покрылась,- сказал Бурмистров и оскалился.- Ты изменилась. Но, поверь мне, изменения не пошли тебе на пользу.
        Шатаясь, Людмила вышла в коридор, где уже явно намечалась ссора между отчимом и падчерицей.
        - Как же вы меня бесите,- сказала она.- Оба. И ваша ненависть друг к другу - убивает.
        - Когда ты успела так налакаться?- Бурмистров повел жену к выходу, приговаривая на ходу: - Но ничего. Я тебя приведу в порядок. Сварю кофе…
        Людмила повернулась к Ирине и выкрикнула:
        - Ты ведь к нему приезжала?! К нему?!
        Ирина со злостью захлопнула за ними дверь. Прошла в гостиную и взяла в руки недопитую бутылку вина.
        - К нему,- ответила она уже ушедшей матери и глотнула прямо из горлышка.- К кому же еще? Или ты думаешь, что к тебе?!
        Глава 7
        Дмитрий Каманин с нетерпением ожидал, когда Георгий закончит разговор с нотариусом и начнется действо, ради которого, собственно, и собрались родственники и самые близкие друзья умершего. Марта Степановна и Виктория сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу. Карулин стоял недалеко от них и с тем же любопытством, что и Дмитрий, поглядывал на тихо беседующих в стороне мужчин. Как ни пытался Дмитрий подслушать их разговор, ничего не выходило: до него долетали лишь обрывки фраз, но они не давали ему возможности вникнуть в суть их рассуждений. И тем не менее разговор был серьезным, потому что Заимис сперва заметно побледнел, а потом кожа его местами приобрела синюшный оттенок. Такое случалось с ним очень редко, только в те моменты, когда он был чрезвычайно зол или обеспокоен чем-то. Дмитрий осторожно подсматривал за ним. Щупленький, с большим крючковатым носом и длинными волосами, собранными в тонкий хвост, Георгий за все годы их знакомства не изменился ни на йоту. Всегда он носил короткую, аккуратно подстриженную бородку, такую же белую, как и его волосы, и серый костюм. Шею укутывал шарфом. И
если цвет его костюмов оставался постоянным, менялись лишь оттенки серого, то в выборе шарфов Георгий проявлял завидную фантазию: эта деталь его гардероба многих поражала буйством и богатством красок. Сейчас, учитывая трагичность момента, на нем был простенький черный шарфик, с небрежной элегантностью спускавшийся на грудь.
        Покойный Егор Викторович называл своего друга «Казановой всея Руси»: уж очень тот любил позировать и производить впечатление своей необычной для мужчины пенсионного возраста внешностью. Дмитрий задумался над тем, почему у Георгия никогда не было семьи? Он категорически был против женитьбы, считая ее скучной и непродуктивной тратой времени. О детях отзывался с той же непримиримостью и как-то заметил, что если у него где-то и имеются отпрыски, о которых ему, слава богу, ничего не известно, то все они являются ошибками его молодости, плодами беспутства и отсутствием должных знаний в области контрацепции. Несмотря на это, Георгий был очень привязан к Виктории, единственной дочери своего друга, да и к Марте относился сердечно и внимательно. Но самое главное - он умел хранить чужие тайны, и ему доверяли все, начиная от Егора Викторовича и заканчивая экономкой Женечкой, которая мужчин терпеть не могла, зато в присутствии Георгия таяла так же быстро, как леденец во рту. Заимис был живым кладезем секретов Азаровых, что давало ему огромную власть над ними. Однако он не пользовался ею, предпочитая оставаться
просто другом и поверенным.
        Дмитрий повернулся к жене. Виктория вытирала лившиеся по ее щекам слезы. Из всех, находившихся в этой комнате, она была единственным человеком, остро и безнадежно переживавшим смерть Азарова. Остальные вели себя сдержанно. Даже Марта удивила Дмитрия своей холодностью и спокойствием, хотя, казалось, именно она и примется стенать и заламывать руки в рыданиях по горячо любимому мужу. Мысли Дмитрия снова вернулись к жене и к тому моменту, когда она вручит ему бумаги о разводе. Если бы не эта несвоевременная кончина Азарова, они уже давно обсуждали бы варианты раздела имущества и наконец разошлись бы, перестав мучить друг друга.
        Разговор между мужчинами закончился. Заимис в раздражении сорвал с шеи шарф и бросил его на диван. Затем присел в кресло, сложил руки на коленях и принял вид крайней усталости. Карулин подошел к нему и низко наклонился. Заимис сказал ему несколько слов, Карулин покачал головой и присвистнул. Дмитрий окончательно извелся от любопытства.
        - Господа,- сказал нотариус, нацепив очки на нос,- начнем.
        Он взял в руки исписанный лист бумаги и зачитал следующее:
        - «Я, Азаров Егор Викторович, настоящим завещанием делаю следующее распоряжение. Первое. Из принадлежащего мне имущества моей жене, Азаровой Марте Степановне, завещаю жилые дома,- далее нотариус внятно назвал адреса,- также одну третью долю средств, находящихся на следующих счетах…»
        Нотариус начал скучное перечисление финансовых моментов. Дмитрий посмотрел на Заимиса, который нервно качал ногой, и внимательно вслушался в голос нотариуса, поняв, что самое интересное еще впереди.
        - «Оставшиеся части в равной степени делятся между моими дочерьми - Викторией Егоровной Азаровой и Ириной Алексеевной Линдерман»,- нотариус сделал паузу, позволяя присутствующим выйти из оцепенения, в которое все они впали из-за этой последней фразы, и продолжил: - «Второе. Из принадлежащих мне акций компании «IrVi Group» десять процентов переходят Георгию Юстиновичу Заимису, остальные девяносто процентов в равных долях делятся между дочерями Викторией Азаровой и Ириной Линдерман. Третье. Содержание Гражданского кодекса Российской Федерации мне нотариусом разъяснено. Текст завещания записан нотариусом с моих слов и до его подписания прочитан мною лично в присутствии нотариуса». Это все, что касается воли умершего. Здесь находятся бумаги, подтверждающие отцовство Егора Викторовича, - он подал папку Марте Степановне.- Также составлен подробный список имущества, принадлежащего господину Азарову. Вам, Георгий Юстинович, поручено передать письмо.
        - Что в нем?- поинтересовался Заимис, разглядывая запечатанный конверт.
        - Мне это неизвестно,- ответил нотариус.- Четыре месяца тому назад, когда мы составляли завещание, Егор Викторович попросил дать ему лист бумаги и написал несколько строк. Содержание не было оглашено вслух, так что это его личное послание.
        Марта рассмеялась.
        - Значит, у них была дочь!- проговорила она и, поднявшись, заходила взад-вперед по кабинету.
        Нотариус быстро собрал бумаги и уложил их в портфель.
        - Георгий Юстинович,- сказал он,- жду вас завтра в десять у себя. Сегодня я должен связаться с госпожой Линдерман и договориться о встрече.
        - Будьте добры, не спешите,- попросил Заимис.- Пусть страсти немного улягутся. Мы сами с ней свяжемся.
        - Разумеется. Всего наилучшего.
        Проводив нотариуса до двери, Заимис вскрыл конверт. «Жора, умирать я не собираюсь еще долго. И все же, если из нас двоих я окажусь первым, кого будут хоронить,- поздравляю, чертов Аполлон! Никаких наставлений давать не стану. Единственное: прошу тебя проследить, чтобы мои распоряжения были исполнены в точности. Знаю, у тебя на этот счет возникнет множество вопросов. Можешь злиться на меня за то, что я молчал об Ирине. На то были свои причины. С уважением, Азаров».
        - Надо подумать, какие действия предпринять, чтобы не допустить вступления Ирины Линдерман в права наследования,- сказала Марта, озабоченно посмотрев на дочь.
        Виктория подбежала к Георгию и вырвала письмо из его рук.
        - Цирк какой-то!- сказала она.- Папа умер - зато сестра появилась?! Мама, ты с ней знакома? Что же ты молчишь? Скажи что-нибудь!
        - Сегодня я впервые узнала о ее существовании,- ответила Марта, спокойно глядя дочери в глаза.- Георгий, а ты?
        - Удивлен, что Егор мне ничего не сказал.
        - Она… ее дочь?
        - Марта, мне об этом неизвестно!- Георгий повысил голос.
        Дмитрий Каманин с восторгом наблюдал за этим переполохом. Великий Азаров оказался вовсе не таким совершенным, каким пытался себя представить! Но не эта новость больше всего обрадовала и удивила его. Какое из чувств тут главенствовало, Дмитрий не мог понять: то ли изумление оттого, что его давняя любовь оказалась дочерью тестя, то ли радость из-за того, что ей причиталась половина огромного состояния, из которого ему самому не досталось ни копейки. Дмитрий заметил, как на него испытующе смотрит Карулин, и спрятал улыбку. Ее, к сожалению, заметила Виктория, и это привело молодую женщину в бешенство.
        - Не хочу говорить с вами, мелочными хапугами!
        Она бросила письмо, написанное отцом, на пол и вышла за дверь. В коридоре Виктория остановилась, вернулась в комнату и, подойдя к столу, взяла в руки папку, оставленную нотариусом. В ней она нашла листок с адресом Ирины Линдерман и, забрав его, удалилась вторично.
        - Что она взяла?- спросила Марта, не посмевшая остановить дочь, так как видела, что с ней сейчас и спецназ не справился бы.
        - Завтра спрошу у нотариуса,- сказал Георгий.- Он должен знать, какие документы находятся в папке и что исчезло.
        - Хорошо,- кивнула Марта.- Теперь свяжись с юристами, пусть думают, как предотвратить попытки этой Линдерман завладеть наследством моей дочери. А ты, Дмитрий, найди Викторию. Как бы она глупостей не натворила.
        Марта устало посмотрела на зятя, и тот мгновенно понял, что от него желают избавиться. Видимо, «дорогая мама» намеревается обсудить с Заимисом и Карулиным настолько деликатные темы, что присутствие лишних свидетелей внесет диссонанс в их тесный союз.
        Дмитрий попрощался. Жену искать он не собирался, решив так: если Марта беспокоится о дочери, то пусть сама за ней и присматривает. На террасе он с наслаждением затянулся сигаретой. Сквозь дым он увидел машину Виктории, уже выезжавшую за пределы поместья. Куда же так спешит его благоверная?
        - Сплошные тайны,- тихо улыбнулся он самому себе.
        - Митя,- послышался за его спиной голос экономки.- Тебе кофе сварить?
        - Свари, Женечка,- он подошел к грузной женщине и ущипнул ее за бок.- Компанию мне составишь?
        - Составлю, сердцеед,- хихикнула Евгения.- Так кто кого бросает? Ты - Вику или Вика - тебя?
        - Вот любопытная старуха!- Дмитрий затушил сигарету и, обняв экономку, сделал вид, что собирается поднять ее на руки.
        - Не смей,- зашикала она ему в ухо.- Надорвешься! Вечно ты пытаешься взвалить на себя больше, чем можешь осилить.
        - Ошибаешься,- Дмитрий мрачно посмотрел в ее зеленые, в мелкую крапинку, глаза.- Никто не знает моих способностей,- и он улыбнулся.- Что стоишь? За это время можно было не только кофе сварить, но и торт испечь!

* * *
        Виктория безудержно плакала на груди молодого человека. Он нежно укачивал женщину в своих объятиях, давая ей возможность успокоиться, но она продолжала вздрагивать, захлебываясь рыданиями. Наконец она немного отодвинулась и произнесла:
        - Горько, что ты видишь меня в таком состоянии. Прости.
        - Не извиняйся. Я тебя понимаю.
        Виктория покачала головой:
        - Нет, Стас, ты не можешь понять, что значит потерять отца.
        - Но я могу поддержать тебя, выслушать и утешить,- он прижал ее к себе.
        Виктория улыбнулась сквозь слезы.
        - Была ли я такой мудрой в двадцать пять лет? Нет, не была,- ответила она на свой вопрос.- Тебя не смущает наша разница в возрасте?
        - Разве пять лет - это так много? Не тридцать пять же! А если я скажу, что краснею от стыда, когда ты находишься рядом,- как ты себя поведешь?
        - Снова начну плакать.
        Виктория пригладила растрепавшиеся волосы любимого и с нежностью поцеловала его.
        - Я больше не вернусь к Дмитрию,- сказала она и с облегчением прикрыла глаза, увидев выражение радости на его лице.- У нас с тобой будет ребенок.
        Стас крепко сжал ее руку.
        - Хорошая новость,- просто сказал он.
        - А твой отец, как он отреагирует?
        - Не знаю,- Стас пожал плечами.- Это не имеет значения.
        - Я хочу найти ту девушку. У меня есть ее адрес, он был в бумагах нотариуса,- Виктория достала из сумочки листок и протянула его Стасу.
        - Брайтон?- удивленно произнес он.- Далеко живет твоя сестрица!
        - Я бы и на Луну полетела, если бы она жила там.
        - Зачем?
        - Хочу знать, почему папа скрывал ее от нас?
        - Если не возражаешь, я составлю тебе компанию.
        - Люблю тебя,- Виктория села к нему на колени и обняла.- Никогда не думала, что смогу так любить… Иногда мне становится страшно, кажется, что ты - это всего лишь сон, и я боюсь открыть глаза. Не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни.
        - Глупая,- улыбнулся Стас, поцеловав ее.- А я боюсь, что ты не уйдешь от Каманина.
        Она уверенно покачала головой:
        - Все закончилось. Остались формальности.
        Стас спрятал лицо в ее волосах и едва слышно вздохнул. Ему мало верилось в их безоблачное будущее. С одной стороны, покоя ему не давал Каманин, который не откажется с легкостью от такой богатой жены, с другой - пугал гнев отца. Учитывая жесткий характер и строгие моральные принципы старика Никлогорского, отец Стаса сделает все возможное и невозможное, лишь бы не допустить в их семью такую легкомысленную женщину, как Виктория.
        Глава 8
        Ирина допила вино, оставшееся в бутылке, и сморщилась. Пить она никогда не любила, потому что быстро хмелела, но сегодня ей хотелось опустошить все запасы алкоголя, имевшиеся у деда. Обшарив ящики в кухне, она так и не нашла ни одной бутылки чего-нибудь горячительного. «Дед явно шифруется»,- подумала она, проверяя места, где профессор хранил крепкие напитки.- Быть такого не может, чтобы в его квартире царил сухой закон! И все же Ирина вынуждена была признать, что сыщик из нее получился ни на что не годный. Тогда она быстро накинула на плечи плащ и вышла из квартиры. Вспомнив, что недалеко от дома деда находится кафе, Ирина быстрым шагом направилась в нужную сторону.
        Конечно же, не желание выпить заставило ее выйти на улицу, а грусть. Было невыносимо оставаться одной в пустой квартире. Хотелось поговорить с кем-нибудь, поделиться печалью, оставшейся на душе после ее неудачного разговора с матерью.
        В кафе Ирина немного отвлеклась от своих унылых мыслей. Она с улыбкой огляделась, вспоминая, что ранее в этом месте была простая кофейня, где продавались самые вкусные в Москве блинчики с клубничным сиропом. Сейчас это было модное местечко, с искусно оформленным интерьером и важными официантами, один из которых принес Ирине меню в красивой папке и терпеливо ожидал, когда она сделает заказ. Ирина попросила бокал белого вина и посмотрела в окно. «Господи!- внезапно пронеслось у нее в голове.- Я же в Москве! Дома. Почему же все вокруг - чужое?»
        Официант принес вино. Она вдохнула его аромат и удовлетворенно кивнула. На вкус оно, к сожалению, оказалось хуже, чем на запах. Ирина отставила бокал в сторону и с удивлением обнаружила, что за ее действиями наблюдают. Столик, который она заняла, находился недалеко от стойки бара, где на высоком стуле сидел светловолосый мужчина и без тени улыбки смотрел ей прямо в глаза. Ирина приподняла бровь, показывая, что ей неприятно это пристальное разглядывание. В Лондоне это немедленно подействовало бы на назойливого джентльмена. Этот же тип никак на ее мимику не отреагировал, даже не попытался сделать вид, что заметил ее недовольство. Ирина отвернулась, решив не заострять на нем внимание и не портить еще больше свое и без того дурное настроение.
        В голове ее кружились картинки из детства и юности, Ирина полностью растворилась в них, отстранившись от окружающего. Казалось, все вокруг исчезло, осталась только она и ее история, воспроизводимая памятью в мельчайших подробностях. Ирина улыбнулась своему самому первому воспоминанию. Мама резала арбуз в кухне и разбила тарелку, на которой он стоял. Ирина не запомнила ни размера арбуза, ни того, какая тогда стояла погода, ни был ли это день или вечер? Зато помнила осколок тарелки с синей каймой, который она аккуратно держала в руках, боясь пораниться. Но самое главное, что осталось в ее памяти,- это объятия мамы. Так нежно и любовно она больше никогда до Иры не дотрагивалась.
        Много лет Ирина потратила на то, чтобы понять, почему Людмила холодна к ней. Ведь девочкой она делала все, чтобы услышать от нее хоть одно доброе слово, увидеть мягкий взгляд, которым любая мама награждает свое дитя. Она хорошо училась, рассчитывая на похвалу, безропотно занималась ненавистными музыкой и рисованием в надежде на одобрение, на теплые объятия мамы. Все это она получала от бабушки и дедушки, но не от Людмилы. Мать вообще не занималась ею. Она банально игнорировала свою дочь. Лишь годы спустя Ирина узнала о причинах этого жестокого безразличия. Узнала, но не поняла.
        Ирина росла без отца. Несмотря на то, что дед взял на себя эту роль и она удавалась ему весьма неплохо, ощущение некой пустоты никогда не покидало девочку, в особенности в те моменты, когда она видела других девочек, державших за руку своих отцов. Спрашивать у Людмилы о том, кто ее папа и почему он не живет с ними, ей было страшно. Мать не выдавала своих секретов, а имя человека, разбившего ее сердце, оставалось самой главной тайной ее жизни. В десятилетнем возрасте Ирина задала бабушке вопрос: отчего она носит фамилию деда и его отчество? Та смущенно замолкла и не дала ответа, а потом плакала, закрывшись в своей комнате. Людмила же пришла в ярость, услышав, чем интересуется дочь. Она схватила ребенка за худенькие плечи и больно сжала их, выдавив из себя фразу, которую Ирине так и не удалось забыть: «Никогда ты, мерзкая девчонка, не будешь вспоминать о нем! Я не желаю впредь слышать о человеке, которому ни ты, ни я не нужны». Потом она заперлась в кабинете деда и долго не выходила. А Ирина не поняла причин ее злости. Маленький ребенок, отвергнутый самым важным существом в своей жизни - мамой, не
мог осознать, почему его считают причиной всех бед и поражений?
        После того как мать вышла замуж за Артура, их и без того холодные отношения совсем прекратились. Однажды на семейном совете Ире объявили, что она уезжает на учебу в Лондон. Не спрашивали, желает ли она этого, а просто поставили ее перед фактом. Дед был категорически против решения, принятого Артуром.
        - Вы хотите избавиться от девочки?- с неприязнью спросил профессор Линдерман.
        Ирину сразу же попросили удалиться из комнаты, потому что назревал серьезный разговор, в котором дети не должны принимать участие. Она не посмела ослушаться, но уходить далеко не собиралась: стояла под дверьми и подслушивала.
        - Люда,- обратился дед к дочери,- я все прощал тебе. Поддерживал тебя, когда ты решила оставить ребенка, зная, что будешь растить его одна. Помогал, когда ты фактически отказалась от малышки, передав ее на воспитание нам с матерью. Я ни слова не сказал тебе, видя, как ты отталкиваешь Ирину, хотя нужно было кричать об этом. Ты перенесла на дочь всю ненависть, которую испытывала к ее отцу. Ты не принимала никакого участия в ее жизни, не забирала ее из садика, не переживала, когда она болела, не радовалась, когда она училась читать. Ты прошла мимо нее, а сейчас решила и вовсе удалить? Я не позволю!
        - Алексей Лазаревич,- услышала Ирина голос отчима,- только Людмила имеет право решать, каким будет будущее ее дочери.
        - Помолчите, молодой человек!- вскричал дед, и Ирина испугалась, потому что раньше никогда не слышала, чтобы он повышал голос.- Вы вообще не имеете никакого отношения к ситуации. Вы ей не отец и не друг. Вы ей - никто! Лишь муж ее матери, которого она не знает и не любит.
        - Мне не нужна любовь Ирины,- нисколько не смутился Артур.- Я не претендую на какую-то близость с ней. Я лишь проявляю заботу о ее образовании и согласен оплатить обучение. Заметьте, дорогое обучение, в одном из лучших пансионов Великобритании.
        - Она вам мешает?- спросил дед.- Но почему? Она не живет с вами, вы редко видитесь. Люда, неужели Ирина настолько тебе противна, что ты готова переселить ее в другую страну?
        Ирина вздрогнула, увидев выбежавшую из комнаты мать. Та так же сильно испугалась, поняв, что девочка слышала этот неприятный разговор. Она протянула руку дочери, но Ирина оттолкнула ее и подошла к деду.
        - Не ругайся с ними. Не нужно,- прошептала она, обнимая его за шею.- Я согласна уехать. Только пусть они уйдут!
        Тринадцатилетний подросток, чье внимание по идее должны занимать игры, мальчики и все остальные сопутствующие этому нежному возрасту атрибуты, вдруг проявил мудрость и спокойствие, утерянные самими взрослыми. Расстроенный профессор взглянул на нее, улыбавшуюся сквозь слезы, и понял, что его внучка давно уже перестала быть ребенком. Этот факт опечалил его гораздо больше, нежели их скорое расставание.
        Через четыре месяца Ирина переехала в Лондон. Первое время она плакала, скучая по бабушке и дедушке, потом успокоилась и понемногу влилась в новую жизнь. В этом ей помогла Таисия, смешная и веселая девчонка, ближе которой у Иры никого не было. Долгое время между ними не существовало никаких секретов. Лишь когда в жизни Ирины появился отец, она несколько отдалилась от подруги, боясь нечаянно выдать эту трепетно хранимую ею тайну.
        Егор Викторович сам нашел Ирину. Их первый разговор состоялся в кафе, расположенном неподалеку от пансиона, и именно там, в этом кафе, она почувствовала, что в ее жизни появился человек, способный подарить ей много любви и нежности. Ирина редко называла его отцом, предпочитая обращаться к Азарову по имени, но, несмотря на это, их отношения благодаря общим усилиям стали близкими и открытыми. Егор рассказал дочери, как он познакомился с Людмилой. Не утаил причин, заставивших его остаться в семье и отказаться от новорожденной дочки. Он утверждал, что ни дня не проходило, чтобы он не думал о своей любимой Людочке и девочке, которую никогда не видел. Ирина поверила, потому что глаза его блестели от слез, а в голосе звучали такое отчаяние и сожаление, какое бывает лишь у человека, искренне раскаивающегося в совершенных им ошибках. Так для отца и дочери началась чудесная пора. Они узнавали друг друга, изо всех сил стараясь восполнить упущенное прежде время.
        Егор не хотел держать их отношения в тайне. Ему не терпелось рассказать о своем ребенке всему миру, но именно Ирина уговорила его не делать этого. Она не желала вносить разлад в семью своего отца. Егор уступал, но злился каждый раз, когда она отказывалась прилететь в Москву, боясь, что там их могут увидеть вместе, и это вызовет ненужные вопросы.
        - Солнышко,- говорил он,- думаешь, меня заботит, что скажут люди?
        - Раньше заботило.
        - Все изменилось. Время стало другим. Я уже не тот, каким был в молодости. Но совершаю ту же ошибку, что и тогда. Больше я не хочу скрывать тебя! Хочу, чтобы все знали, кем ты мне приходишься.
        Ирина понимала, что хранить их отношения в тайне - большая глупость, но не хотела ничего менять. Для всех она была Ириной Линдерман - внучкой профессора Линдермана, одного из проректоров МГУ, падчерицей Артура Бурмистрова, входившего в список богатейших людей России. Перемены, которые неизбежно произойдут, когда откроется ее родство с Егором Азаровым, изменят жизни их обоих (и не только их) до неузнаваемости, и она боялась этого.
        Когда пришло время определяться с вузом, она решила остаться в стране, которую полюбила и где ощущала себя свободной. Отчим, довольный решением Ирины не возвращаться в Россию, купил ей квартиру на набережной в Брайтоне, где она должна была учиться. Расстроенный отец подарил ей машину, а дед обиделся и две недели с ней не разговаривал. Он мечтал, что внучка будет учиться в университете, где он преподавал, мечтал расписываться в ее зачетке и гордиться ее успехами. Его утешением стала Таисия, переехавшая в Москву и взявшая на себя обязанности внучки. Они с дедом настолько сблизились, что Ирина порою не понимала - восхищаться ли ей их дружбой или ревновать?
        Учебе, а затем и карьере Ирина уделяла много времени. Это не было связано с какими-либо честолюбивыми мечтами, скорее она просто желала как-то упрочить, утвердить свою самостоятельность. Зависеть от денег отца и отчима, которые, впрочем, никогда и ни в чем Ире не отказывали, ей не хотелось. К удивлению Таисии, мечтавшей примерить на себя роль падчерицы богатея Бурмистрова, Ирина много работала, поэтому и пользовалась авторитетом в банке, куда ее пригласили сразу же после получения диплома. Сейчас, несмотря на свою молодость, она уже руководила отделом, а в будущем намеревалась пойти еще дальше. Но важнее всего этого была для нее гордость, светившаяся в глазах ее деда и Егора, когда она рассказывала им о своих успехах.
        Ирина вдруг почувствовала, что глаза ее наполнились слезами. Когда она узнала о смерти отца, все в ее душе словно оборвалось, и в то же время она не могла поверить, что его больше нет. Стало страшно от мысли, что она больше никогда не увидит его лица, улыбки, что он уже не обнимет ее. Ирина испугалась, что снова потеряла его, и теперь уже - навсегда. С этим было сложнее всего смириться. Одно дело - больше никогда не видеть человека, но при этом испытывать уверенность, что у него все в порядке. И совсем другое - понимать, что его жизнь оборвалась и вы больше не встретитесь, так как вас разделяют не сотни километров, а тонкая линия смерти, совсем незаметная, но четко определяющая границу, которую можно переступить лишь тогда, когда придет и твое время.
        Ирина потянулась к зазвонившему мобильнику. Это была Таисия.
        - Ты, твою мать, где? В квартире - ни тебя, ни деда. Куда вы, Линдерманы, пропали?
        - Я в кафе,- ответила Ирина и съежилась, заметив, что темноволосый мужчина у стойки бара продолжает наблюдать за ней.- У дедушки встреча с друзьями.
        - Дед на вечеринке с профессорами-очкариками?- засмеялась Таисия.- Вот черт! Этот старик удивляет меня с каждым годом все больше и больше. Ладно, говори адрес, сейчас я заеду за тобой. И деду позвоню, может, его и какую-нибудь его ассистентку нужно будет забрать с пирушки. В любом случае ночевать ты останешься у меня, чтобы Моисею вечер не испортить.
        Смеясь, Ирина отложила телефон в сторону и бросила взгляд на настырного мужчину. Его внимание уже заняла другая особа. Ирина едва не рассмеялась. Десять минут назад она готова была ему нахамить, лишь бы он отвел от нее взгляд, теперь же, когда на его горизонте появилась другая женщина, она чуть ли не расстроилась. Высокая брюнетка целовала мужчину, собственнически притянув его к себе. Они еще некоторое время ворковали у стойки, а потом направились к выходу, и как раз в этот момент в дверях показалась Таисия. Ирина, уже давно расплатившаяся за вино, пошла ей навстречу и, проходя мимо мужчины и его спутницы, опустила голову, стараясь не встретиться с ним взглядом. Таисия, красивая и высокомерная, словно царица Савская, взяла Ирину за руку. Ирина с удивлением отметила, что за ними наблюдают посетители кафе - вернее, за Таисией.
        - Ты - городская знаменитость?- тихо спросила она.- Хотя дорогие куртизанки всегда были известными личностями.
        - Если индюк начнет посещать светские мероприятия, и его все будут узнавать!- Таисия тряхнула серебристыми волосами и рассмеялась.- Шевелись быстрее,- она потрясла ключами от машины.- Я жутко устала и хочу домой. За дедом ехать не придется. Он сказал, чтобы мы не беспокоились о нем и веселились.
        Случайно или намеренно толкнув идущую впереди нее даму, спутницу мужчины, недавно досаждавшего своим вниманием Ирине, Тая прошла к двери и при этом бросила на девушку такой взгляд, от которого та просто остолбенела. Мужчина усмехнулся и погладил обиженную подругу по спине. Ирине стало стыдно, но это никак не отразилось на ее лице. Отвечать за поступки Таисии, тем более перед незнакомцами, она не собиралась.
        Таисия завела машину, но не спешила трогаться с места. Она уставилась на Mercedes, стоящий рядом с ее Porsche.
        - Хочу этого зверя,- сказала она.- В Москве таких только два. Мой будет третьим! - уверенно добавила она.
        Ирина увидела, что к предмету желаний Таисии подходит светловолосый незнакомец из кафе.
        - Лошадь,- хмыкнула Таисия, указав подбородком на девушку, с победоносным видом садившуюся в машину.- Такими тачками нужно владеть, а не писать от счастья на пассажирское сиденье!- И она резко рванула с места, нагло подрезав выезжавший с парковки Mercedes.
        По дороге Таисия ни на минуту не замолкала. Она по минутам расписала весь прошедший день, рассказала о похоронах, о том, во сколько ей обошлась траурная шляпка и что Каманин все-таки заметил присутствие Ирины на кладбище.
        - Скотина такая,- резюмировала она.- Представляешь, спросил у меня, где ты остановилась! Я его послала куда надо и сказала, что сегодняшний вечер ты проведешь со мной.
        - Зачем же посылала, если все равно ответила на его вопрос?- улыбнулась Ирина.
        - По привычке. Язык сам произносит это матерное выражение, стоит только нам встретиться. Но ты даже не можешь себе представить, как у меня поднимается настроение, когда я отправляю Каманина на двадцать первый палец!
        От смеха Таисия наклонилась вперед и на миг прижалась лбом к коленкам, чуть не выпустив руль.
        - Двадцать первый палец?..- переспросила Ирина.
        - В народе - обычный пенис! Точное определение местожительства, которое и должно значиться в паспорте у нашего дорогого Димочки.
        Таисия свернула с главной дороги. Через три минуты машина остановилась у ворот кованого забора, огораживающего высокое здание. Предъявив пропуск охране, Тая проехала к подземному паркингу, предназначенному для владельцев квартир этой элитной многоэтажки. На скоростном лифте они поднялись на последний этаж. Таисия пропустила Ирину вперед.
        - Ну, как тебе моя обитель?- спросила она, включив свет.
        - Хорошая квартира,- ответила Ирина, оглядевшись.
        - Хорошая?!- возмутилась Таисия.- Ты знаешь, сколько сюда денег вложено? Не представляешь, как тяжело мне пришлось…
        - Избавь меня от подробностей, алчная девица!
        Таисия прошлась по студийной зоне:
        - Три спальни. Джакузи. Зимний сад. Красота! А ты говоришь - «хорошая». Она не просто хорошая, она - восхитительная!
        Ирина подошла к окну и посмотрела вниз.
        - Красиво,- вздохнула она.- Удивляюсь, откуда у тебя столько денег?
        Таисия прошла к бару:
        - От верблюда. Что пить будем? Что-нибудь крепкое или вкусное?
        - Крепкое,- сказала Ирина, сбросила туфли и легла на диван.- Благодать! Я с Людмилой поссорилась.
        - Когда ты уже успела с этой ведьмой встретиться?- Таисия, удивившись, остановилась перед холодильником, забыв, зачем она его открыла.
        - Она к деду приезжала. Выпивши была. Потом Артур забрал ее домой.
        - И Бурмистрова видела?- Таисия уже выкладывала фрукты на стол.- День свиданий какой-то! Он сегодня на кладбище был. Красавчик! Фигуристый, разодетый в пух и прах. Не обижайся, но мне непонятно, почему он живет с твоей матерью? Думаю, этот вопрос не только меня мучает, но и половину города, в особенности самок, готовых на все, чтобы вскочить на бурмистровский… Сама понимаешь, на что именно.
        Ирина пожала плечами:
        - Ничего в нем красивого не вижу. Обычный дядька, которому скоро исполнится пятьдесят.
        - О!- протянула Таисия.- Ты ошибаешься. Бурмистров весьма хорош собой. Ухоженный, спортивный. Мой папочка в его возрасте на старую развалюху был похож.
        - Дед как-то сказал, что Артур любил мою мать еще со школы. Они учились в одном классе.
        - Меня бы кто-нибудь так любил!
        - Я тебя умоляю,- отмахнулась Ирина.- И тебя любят, раз такие квартиры дарят.
        - Любят спать со мной.- Таисия подала Ирине стаканы и бутылку виски, потом перенесла на столик перед диваном тарелки с закусками и фруктами.- А жить предпочитают со своими женами. Наливай ты, а то у меня рука тяжелая.
        - Твой любовник женат?- Ирина разлила виски по стаканам.- И тебе не стыдно?
        - Стыдно?! В моем лексиконе нет такого слова.- Таисия отсалютовала Ирине и выпила содержимое своего стакана залпом.- Еще!- показала она глазами на бутылку.- Иначе каждый раз, когда я пойду в туалет, мне придется краснеть перед своим унитазом - за то, что он не только мою голую задницу видит, но и…
        - Стоп! Я все поняла.- Ирина протестующе подняла руку вверх.- И все же это гадко. Как можно спать с мужчиной, который принадлежит другой женщине?
        - Любить мужчину, который женат, сложно. И больно.
        - Ты его любишь?- Ирина погладила подругу по коленке.
        - Котенок, я не сплю с теми, кого не люблю,- горько улыбнулась Таисия.- Не нужно так уж плохо обо мне думать. Давай лучше пить. Что-то сегодня мое настроение ни на что не годится,- она подняла стакан.- За мужчин, которых мы любим!
        - Я не люблю мужчин. Только деда, но он уже не мужчина.
        - Сделаю вид, что верю тебе.- Таисия потрепала Ирину по щеке.- Но глаза у тебя огнем горели, когда я о Каманине говорила. А что касается нашего деда, то, думаю, он еще какому-нибудь студенту-первокурснику фору даст!

* * *
        Утром Ирина едва разлепила веки. Голова чудовищно болела, во рту все пересохло. Она поднялась с дивана, на котором уснула, когда они с Таисией опустошили очередную бутылку, потерла виски и застонала. Почему каждый раз, когда они с Таисией пьют вдвоем, она потом всегда чувствует себя так, будто по ней танк проехал? Все тело ноет и болит, тошнота подкатывает к горлу, и хочется умереть. Ирина прошла к холодильнику, достала пакет с апельсиновым соком и с жадностью напилась. Затем вернулась на диван, натянула на голову плед и заснула. Проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо.
        - Ира, просыпайся,- шептала Таисия.- Я тебе супец привезла и еще кое-что.
        - Что?- прохрипела Ирина, стянув с себя одеяло.- Фу! Чем от тебя пахнет?!
        - Мужчиной.- Таисия принесла ей тарелку и ложку.
        - Ты уже успела встретиться со своим любовником?
        - Как видишь. Правда, пришлось изрядно постараться, чтобы на моем лице не были заметны следы сегодняшней ночи. Да, охрана передала мне цветы. Я думала, это для меня, поэтому прочла карточку. Тебе, от Каманина,- добавила она со странным блеском в глазах.
        Ирина посмотрела на белые розы, лежавшие у Таисии на коленях, поднялась с дивана и направилась к двери.
        - Ты куда?
        - Домой, в Брайтон,- ответила Ирина.- Нужно к деду заехать, попрощаться. Больше я сюда не вернусь. Никогда!
        Таисия отложила цветы в сторону:
        - Я с тобой.
        - К деду?
        - В Брайтон. Я до следующего четверга абсолютно свободна.
        Ирина кивнула и пошатнулась.
        - Брайтон подождет до завтра, если я не умру к тому времени,- сказала она, вернувшись на диван.
        - Дорогая,- Таисия взяла одну розу из букета и провела лепестками по лицу Ирины, - ты так и не сказала, для чего приезжала? Чтобы со мной на пару напиться?
        - Не только,- махнула рукой Ирина, отводя щекотавший кожу цветок в сторону.- Кстати, почему ты так хорошо себя чувствуешь? Как будто и не пила.
        - Практика большая. В записке Каманин просит, чтобы ты позвонила ему. Как поступишь?
        - Не знаю.
        - Тогда за тебя решу я.
        Таисия взяла букет и, подойдя к урне, с такой яростью затолкала его внутрь, будто это был сам Каманин. Потом она порвала записку с номером телефона и вернулась к Ирине.
        - Ты злая,- сказала Ирина, с горечью косясь на урну, где упокоились розы.
        - Разве? Никогда не считала себя такой.
        - Злая,- прошептала Ирина и закрыла глаза.
        Таисия подождала, когда дыхание подруги выровняется, достала из сумочки сигареты, закурила и подошла к зеркалу. Тонкой струйкой выпуская изо рта дым, она смотрела на себя и размышляла над словами Ирины. Нет, подруга ошиблась. Она не злая, а циничная. Люди часто путают эти понятия, считая их синонимами, хотя они не имеют между собой ничего общего. Злость - это раздражение, недовольство, враждебность. Цинизм же - особая, тонкая философия, результат жизненного опыта, сопряженного с душевными травмами, о которых никому не хочется рассказывать. Это панцирь, маскирующий беспросветную грусть и одиночество. Именно отсюда и берется жесткость, которую часто принимают за злобность.
        Таисия подумала о том, что таким женщинам, как Ирина, легко быть мягкими и нежными. Они никогда не сталкиваются с жизненными трудностями. Им неизвестно, какими сложными бывают финансовые проблемы, да и душевные передряги с ними редко случаются. Так, иногда тряхнет из-за любовной лихорадки, не более того. Жизнь Таисии была другой. Не такой ровной, надежной и обеспеченной, как у Ирины. Она и превратила Таю в циника. Таисия игриво улыбнулась своему отражению. «Очень красивый циник»,- промелькнуло в ее глазах, с интересом рассматривающих тонкую фигуру необычайно привлекательной женщины, стоявшей перед зеркалом с дымящейся сигаретой в руке.
        Родители Таисии эмигрировали из России вскоре после распада Союза. Перспективные врачи у себя на родине, в новом мире они оказались никому не нужны. Но если мама быстро сориентировалась, в кратчайшие сроки выучила чужой язык и стала энергично пробивать дорогу в жизни, то отцу так и не удалось перестроиться. Не имея возможности заниматься медицинской практикой, он быстро превратился в домохозяйку, на которой лежала ответственность по воспитанию Таисии и ее двух младших братьев. По вечерам он заливал свою профессиональную непригодность дешевыми горячительными напитками, а по утрам, мучаясь от похмелья, отвозил детей в школу и занимался домашними делами. Он не был раздражительным, никогда не устраивал скандалов и все тяготы жизни принимал безропотно, с непонятным для Таисии безразличием. Типичный тихий пьяница, на которого было трудно смотреть без жалости, он вызывал массу противоречивых чувств у своих детей: братья обожали мягкого и доброго отца, Таисия же, наоборот, стеснялась его. Временами, наблюдая за тем, как он терпеливо готовит ужин в кухне, она чувствовала, что в ней вскипает гнев - такой
силы, что она готова была вырвать из его рук половник и молотить им отца по спине до тех пор, пока он, бездыханный, не упадет на пол. Ей было противно ощущать себя дочерью столь безынициативного и потерявшегося человека, но еще противнее - смотреть на себя в зеркало и видеть там точную копию того, кого она так жестоко презирала. Угловатая девочка с огромным носом и жидкими серыми волосами - такой она была в свои тринадцать. Сейчас, когда ей было уже двадцать семь, Таисия иногда со страхом всматривалась в свое отражение, боясь обнаружить того, прежнего, закомплексованного подростка, ту девочку, какой она когда-то была. Но если внешность ее претерпела кардинальные изменения, то страх превратиться в человека, повторяющего судьбу отца, продолжал терзать ее, заставляя Таисию доказывать себе и окружающим, что она представляет собой особую ценность. И ценность эта выражалась в качестве жизни, вернее, в ее стоимости. Таисия была дорогой женщиной, с маниакальной алчностью окружавшей себя не менее дорогими игрушками, предназначенными для того, чтобы скрыть ту лишенную подарков жизнь, которую она пыталась
забыть. Она боялась говорить о своем детстве, но не потому, что оно было слишком траурным и суровым, напротив, в нем было много смеха и веселья. И все же, отличаясь безмерным снобизмом, Таисия не любила вспоминать свое прошлое: она смущалась той простоты, в которой выросла, стыдилась родителей и того, как именно она добилась нынешнего положения в обществе.
        В детстве Таисия редко видела маму - она все время отдавала работе, стремясь обеспечить достойную жизнь своей большой семье. Трудно быть единственным кормильцем, обеспечивая нужды трех быстро растущих подростков, и к тому же удерживать на плаву мужа. Впрочем, мама Таи ни разу не упрекнула свою вторую половинку за бесхребетность и «нереализованность». Ведь это по ее инициативе они покинули развалившуюся страну, решив покорить Запад. Вершина не поддалась, но если один хотя бы пытался идти в гору, то второй так и стоял у подножия, растерянно оглядываясь по сторонам.
        Жизнь стала намного ярче, когда со стороны пришла помощь. Брат отца, оставшийся в России, сумел выстроить свой - небольшой, но доходный - бизнес. Связи с родственниками он не потерял и, зная об их финансовых трудностях, предложил оплатить обучение племянников в приличном заведении. Выбор пал на известную частную школу, которая сулила высокий уровень знаний и гарантировала своим выпускникам поступление в хороший университет. Деньги, предложенные дядей, предоставляли подобную возможность его племянникам. Так Таисии Каманиной, дочери ничем не проявивших себя эмигрантов, повезло - она училась в школе с детьми очень состоятельных родителей, членов королевских семей, внуками арабских шейхов, будущими премьер-министрами, президентами банков и корпораций, знаменитыми юристами и докторами.
        Годы учебы были сложными, но не из-за огромного количества предметов, строжайшей дисциплины и расписанного по минутам дня, а из-за насмешек, чванства и хвастовства всех этих юных аристократов и буржуа. Утверждалось, что в известных школах спесь с учеников немедленно сбивается, однако на деле все было иначе. Наследники семей с миллионными состояниями, конечно же, открывали дверь перед старшими, изысканно изъяснялись и в конце каждой фразы прибавляли уважительное «сэ-эр», однако на этом проявление вежливости с их стороны заканчивалось. Суровость условий проживания не отбивала у учеников желания покичиться деньгами родителей и их социальными достижениями. К этому добавлялись: безграничная любовь к самим себе, высокомерное пренебрежение ко всем остальным и, как следствие, унижение тех, кто считался недостойными их высокого внимания. Элита мира отличается завидным постоянством в нравах. Ни возраст, ни гендерные различия не имеют значения: либо ты в элите, либо - нет. Если нет - извини, братец, тебе не повезло. А раз так, не обижайся, получая тумаки в спину и плевки в лицо от сильнейших мира сего. Как
только Таисия появилась среди благородных господ, она сразу же увидела глубину этой пропасти, разделявшей их. Причиной этому было ее низкое происхождение и ко всему прочему внешняя непривлекательность. «Страшная, как ночь»,- шептались за ее спиной, что причиняло девочке ни с чем не сравнимую боль и вызывало у нее желание навсегда исчезнуть из этого недоброго и насмешливого мира.
        По окончании учебы Таисия приняла решение вернуться в Москву, где, блестяще выдержав экзамены, поступила в МГУ. Она всегда была непоследовательной в поведении. Сказав одно, она могла поступить абсолютно по-другому, а затем доказывать, что именно это и планировала сделать. Так, желая с детства стать юристом, Таисия выбрала факультет иностранных языков, а потом утверждала, что лингвистика влекла ее всегда, а мечты о блестящей карьере адвоката были навеяны яркими образами героев из книг и фильмов. Ирину подобная нелогичность приводила в исступление. Подруга не терпела подобной неорганизованности, в ее жизни все было взято под контроль, даже мелочи Ириной тщательно продумывались и планировались. Именно благодаря своей рациональности и методичности Ирина и получила должность руководителя экономического отдела в крупном банке Лондона. Работа была для Ирины смыслом жизни, она занимала все ее свободное время, не давая возможности отвлекаться на что-либо другое. Зато Таисия не теряла ни единой драгоценной минуты своей жизни, полностью поглощенная удовольствиями, устраиваемыми только для себя, любимой. У
нее не было хобби, увлечений, работы. Все, что ее интересовало, была она сама. Остальное отметалось, как ненужный мусор, отвлекающий ее от главного - от Таисии Рихтер.
        Еще в университете она познакомилась со своим будущим мужем и стала госпожой Рихтер, что казалось многим весьма удивительным событием, учитывая ее непримечательную внешность. Впрочем, и ее супруг, Стефан, не отличался особой красотой. Этого рыжего толстого австрийца Таисия покорила в первую очередь живостью своего характера и веселым нравом. Обладая немаленьким состоянием, он мог выбрать в качестве близкой подруги любую красотку, однако отдал свое сердце Таисии, которая быстро поняла, какой шанс приплыл ей в руки, и немедленно им воспользовалась. Свою истинную натуру она тщательно от мужа скрывала. Стефану демонстрировались лишь высокий уровень ее интеллекта, любознательность, мягкость и легкость в общении. Замужем она была недолго, ровно столько, сколько понадобилось на усовершенствование черт лица и придание соблазнительных форм фигуре. Превратившись за два года из серой мышки в яркую бабочку, Таисия без сожаления покинула мужа.
        Подобное равнодушие заставило Ирину резко высказаться в ее адрес. До этого она весьма лояльно оценивала поведение подруги.
        - Подлая гадина,- рассвирепела тогда Ирина, жалея буквально убитого известием о разводе Стефана.- Разве можно так жестоко вести себя с людьми?! Ты его использовала и выбросила! Почувствовала себя красавицей, а в душе так и осталась свиньей - с оттопыренными ушами и огромным пятаком!
        Члены семьи Стефана оказались далеко не такими глупыми, как сам Стефан, и после развода Таисия, мечтавшая о хороших отступных, получила лишь дом в Праге и какую-то мелочь, закончившуюся через несколько месяцев. Позже она горько плакала, обнимая Ирины колени, жалуясь на несправедливость жизни и жадность бывших мужей, а Ирина, забывшая о своем недавнем возмущении, утешала подругу и соглашалась с ней. Тем же летом Таисия официально получила статус свободной женщины, а уже осенью наслаждалась обожанием своего нового богатого поклонника. Этот джентльмен, имени которого никто не запомнил, в том числе и сама Таисия, значился номером один в длинной очереди меценатов, как называла любовников Таисии Ирина. Они отличались друг от друга лишь размерами состояний. Причем каждый последующий непременно был старше и богаче предыдущего.
        - Не всем посчастливилось иметь состоятельного отчима,- оправдывала Таисия свое стремление к богатой жизни.- Да и в мужья редко кому-то удается заполучить крупную добычу. Но я не унываю, а пока что просто пребываю в той роли, в которой мне очень комфортно.
        - Быть на содержании нынче считается достойным?- высокомерно спрашивала Ирина.- Между прочим, Артур не имеет никакого отношения к моему финансовому положению. Я сама себя обеспечиваю.
        - И я,- отвечала ей в тон Таисия.
        - Для чего же ты получила такое хорошее образование? Впустую? Работать по специальности не пробовала?
        - Так я и работаю по специальности!- с деланым возмущением округляла глаза Таисия.
        Обычно такие разговоры заканчивались громким смехом обеих подруг, однако в душе у каждой оставался неприятный осадок. Таисия прекращала разговоры о своем унизительном, с точки зрения Ирины, поведении, превращая все в шутку, охотно одаривала Иру дорогими вещицами и благополучно возвращалась в Москву, с облегчением окунаясь в привычную жизнь, в которой у нее не было нужды перед кем-либо отчитываться и бояться стороннего осуждения. Однако жил в Москве человек, чьим мнением Таисия особенно дорожила. Им являлся дед Ирины - Алексей Лазаревич Линдерман. Встречались они часто, каждую неделю, и в эти часы Таисия проявляла себя с наилучшей стороны, наслаждаясь долгими беседами с милым стариком и чувствуя себя благородной дамой в обществе обаятельного кавалера. Пожалуй, он был единственным человеком в этом мире, рядом с которым ей хотелось быть мягкой и нежной.

«Жаль, что у меня не было такого дедушки,- подумала Таисия.- Только пьяница-папаша и вечно занятая мать. Мною никто не интересовался. Жаль!..»
        Она подошла к дивану, на котором спала Ирина. Присев рядом, Тая убрала темную прядь с ее лба, поцеловала в щеку и долго наблюдала за ее безмятежным сном, ощущая себя несчастной, как никогда прежде.
        Глава 9
        Вернувшись в Брайтон, Ирина с сожалением подумала о том, что так и не съездила еще раз на могилу отца. С другой стороны, а что изменилось бы, посети она кладбище? Егора этим уже не вернуть, лишь печаль окончательно захватила бы ее и без того ноющее сердце. Дед расстроился из-за скорого отъезда внучки, но настроение у него заметно поднялось, когда Таисия пообещала не задерживаться в гостях у Иры надолго и вернуться к тому дню, на который намечалась их очередная партия в шахматы.
        - Если бы не Таисия, я давно забыл бы, что такое женское внимание,- сказал он, помогая Ирине складывать вещи в чемодан.
        - Только не говорите, Алексей Лазаревич,- засмеялась Таисия,- что у вас нет подруги. Ни за что не поверю!
        - Плутовка,- расплылся в улыбке дед, ласково потрепав молодую женщину по щеке.- Когда мы снова увидимся?- обратился он к Ирине.
        - Не знаю,- она пожала плечами и едва сдержала готовые слететь с губ слова, что здесь она в последний раз.
        - Не зарекайся,- внезапно сказала Таисия, угадав, о чем думает подруга.- Каждый раз, когда ты категорично утверждаешь что-либо, жизнь ставит тебя на место, заставляя делать то, чего не желаешь. Поэтому не разбрасывайся словами и мыслями.
        - С каких пор ты увлеклась философией?
        - Это эзотерика, дорогая,- поправил дед внучку и с интересом посмотрел на Таисию. - Новое увлечение?
        - Нет, жизненное наблюдение,- сказала Таисия.- У меня каждый день - новый. Все происходит, как в первый раз. Вот, например, еще вчера я была на сто процентов уверена, что проведу конец недели в Москве. Даже план развлечений составила, вплоть до мельчайших подробностей. Потом вдруг умирает Азаров, следом появляется Ирина, и все мое планирование оказывается никому не нужным. А мне в первую очередь.
        - Оставайся в Москве,- обиженно ответила Ирина.- Я не заставляю тебя лететь с собой. Ты же сама так решила.
        - Вот об этом я и говорю,- авторитетным тоном произнесла Таисия.- Желания должны быть гибкими, потому что, когда мы что-нибудь задумываем и не допускаем малейших отклонений, все рушится, и нам приходится делать вещи, которые вызывают у нас, мягко сказать, нежелание, а то и отвращение к их совершению. Не хочешь возвращаться в Москву? Вспомнишь мое слово: ты сюда вернешься, так как постоянно держишь эти мысли в голове. Следовательно, сработает закон притяжения, и ты получишь именно то, чего всеми силами стремишься избежать.
        Таисия удивила Ирину подобными рассуждениями. Раньше она не утруждала себя размышлениями о смысле жизни и тем более не пыталась вникнуть в суть вещей, требующих активной мыслительной деятельности. Таисия легко плыла по реке жизни на комфортабельной яхте. Для нее не был важен пункт назначения, главным являлись габариты яхты и комфортные условия плавания. Теперь же она начала задумываться о том, куда именно ее несет течение. Ирина видела изменения, произошедшие в характере подруги. Мягче Таисия, конечно же, не стала, но выглядела теперь как человек, имевший перед собой ясную цель и всеми силами стремившийся к ее осуществлению. Об этом говорили несвойственная ей сосредоточенность и неизвестно откуда появившаяся мудрость.
        В Хитроу Ирина окончательно утвердилась в мысли, что Таисия невообразимым образом меняется, причем настолько быстро, что от этих перемен страдают все, а главное - она сама. Отказавшись останавливаться в Лондоне в своем любимом отеле, Таисия сказала, что пришло время обжить квартиру Ирины в Брайтоне.
        - Мы не сможем с утра до вечера находиться рядом и при этом не ссориться,- с сомнением произнесла Ирина, но на этом ее возражения прекратились.
        Она ошиблась, потому что жить с Таисией оказалось легко и весело. Никогда не унывающая, она наполнила энергией все пространство вокруг себя, не давая подруге возможности грустить и плакать. На следующий день после возвращения Ирина съездила в банк и взяла временный отпуск. Шеф был недоволен, но уступил, видя, что женщине необходим отдых. Выглядела Ирина усталой и подавленной, однако все изменилось спустя несколько дней, после тех «восстановительных терапий», которые устраивала для нее Таисия. Утро начиналось с прогулки по набережной, потом - обед в одном из многочисленных ресторанчиков Брайтона, а вечером они вели долгие беседы под бутылочку вина или под напитки покрепче. Казалось, будто время повернуло вспять, вернув их в счастливые школьные годы, когда они неразлучной парой бродили по Лондону, прогуливая уроки.
        Поддавшись порыву, навеянному сладким ощущением этой дружеской близости, Ирина рассказала подруге, для чего она приезжала в Москву.
        - Ты столько лет хранила эту тайну, а мне и словом не обмолвилась?!- вскричала Таисия.- Азаров был твоим отцом, и я узнаю об этом только сейчас? Вот черт! Какая же ты скрытная! Я обязательно проболталась бы.
        - Это была моя тайна,- вспыхнула Ирина,- и только я могла решать, кому и когда о ней рассказывать. Что касается тебя, дорогая, то ты на моем месте мигом выдала бы все в эфир - не для того, чтобы с кем-то поделиться, а чтобы похвастаться. Мол, смотрите и завидуйте, кто мой отец!
        - Естественно!- засмеялась Таисия.- Ирка, так ты у нас - наследница!- Она в возбуждении пробежалась по комнате взад-вперед.- Вот это новость! Ты можешь вернуться в Москву и потребовать часть от его состояния. Нет, ты просто обязана это сделать. Не смотри на меня, как на таракана! Я, между прочим, дело говорю. Мы явимся в Москву, и ты во всеуслышание объявишь, что Азаров - твой отец. Конечно, поднимется жуткий переполох, но это того стоит. Эксгумация, тест ДНК…
        - Таисия, ты говоришь глупости. Я не собираюсь требовать то, что мне не принадлежит,- сказала Ира и, заметив, что подруга готовится к продолжению своей пылкой речи, подняла руку, останавливая утомлявший ее поток слов: - Довольно!
        - Должно быть, Азаровы сейчас кипятком писают от страха. Ждут, когда ты объявишься,- хихикнула Таисия.
        - Вряд ли они вообще догадываются о моем существовании,- возразила Ирина.- Не думаю, что отец рассказал им.
        Таисия озабоченно потерла лоб:
        - Получается, что Каманин женат на твоей сестре? И ты всегда об этом знала? Мама дорогая!- она подбежала к Ирине и схватила ее за плечи.- Так вот почему ты так плакала, когда он объявил о своей свадьбе!
        - Не только поэтому,- Ирина ощутила внутреннюю дрожь.- Потому что любила его и хотела, чтобы он выбрал меня. Но он предпочел Викторию.
        - Деньги он предпочел, а не Викторию.
        - Это уже не имеет значения.
        Слезинка быстро сбежала по щеке Ирины, и Таисия пораженно дотронулась кончиками пальцев до мокрого следа, который она оставила.
        - А знаешь, это ведь я их познакомила. И тебя к нему тоже я привела. Странно получается.- Таисия задумчиво потерла свои влажные пальцы.- Мы все оказались связаны в один узел.
        - Да,- отозвалась Ирина,- жизнь непредсказуема. Кто бы мог подумать, что наш любовный квадрат будет состоять из одних родственников. Полное извращение!
        Таисия улыбнулась:
        - Не остри, тебе это не идет. Я не лгала, когда говорила, что он любил только тебя. Больно в этом признаваться, и я все еще злюсь, когда вспоминаю, что он предпочел мне тебя. Но это правда. А на Виктории он действительно женился из-за денег. Фирма моего дядьки, отца Дмитрия, пришла в упадок, спасти ее могло только крупное денежное вложение. И тут дочка самого Азарова влюбляется как сумасшедшая. Как раз в нужное время, когда помощь со стороны была просто критически необходима. Крутилась возле него, обхаживала… Как и любой другой нормальный мужчина, он не устоял. Да и внешне Виктория далеко не уродина, поэтому переступать через себя, сгорая от омерзения, ему не пришлось.
        - Тая, как же ты ненавидишь женщин, которые не уступают тебе во внешней привлекательности,- не выдержала Ирина.- «Далеко не уродина». Скажешь тоже! Виктория Азарова очень красивая.
        - Хорошо,- согласилась Таисия.- Она красивая. Помню, мы напились с Каманиным перед его свадьбой. Напоследок он меня так оттрахал…- Она пораженно замолчала и зажала себе рот обеими руками.- Пардон! Говорила же я, что не могу хранить секреты.
        - Ну и гадина же ты!- в припадке смеха выдавила из себя Ирина.- Не удержалась? Хотела насолить Виктории?
        - Да, я такая,- не смущаясь, подтвердила Таисия.- Так вот, брак у них получился грустный. Она его любит, он ее - нет. Я думаю, что Виктория меняет любовников с завидной регулярностью только для того, чтобы Каманин заметил, что она есть в его жизни. Чтобы он хоть как-то отреагировал. А он молчит и делает вид, что ему все равно.
        - Так развелась бы,- сказала Ирина.- Зачем страдать?
        - Сложно отказаться от того, кого любишь,- медленно проговорила Таисия.- А иногда и невозможно, поэтому ты терпишь его равнодушие и пренебрежение из страха окончательно потерять мужчину, без которого не представляешь своей жизни.
        - А Каманин, почему он-то терпит измены жены? Из-за денег? Они этого не стоят.
        - Много ты понимаешь,- улыбнулась Таисия.- Иногда приходится делать выбор. Нет, всегда приходится делать выбор между тем, что дорого, и тем, что нужно.
        - А у вас с Каманиным «любимое» и то, «что нужно», находится по разные стороны? Зачем выбирать между тем и другим, если можно получить все сразу.
        - Что за демагогия? Меня это начинает раздражать.
        - Я лишь хочу сказать, что выбирать между деньгами и человеком, да еще и остановить свой выбор на деньгах,- это бессмысленно и жестоко,- сказала Ирина.- Ты знаешь, о чем я говорю, потому что сама всегда выбираешь грязные зеленые бумажки.
        Таисия скривилась от этих слов, подбежала к Ирине и принялась ее щекотать. Та дико закричала, пытаясь увернуться от ее цепких пальцев.
        - Не нравится, мисс нравственность?- запыхавшись, спросила Тая.- Мы все совершаем ошибки. Это ответ на твое замечание о моей продажности. А что касается твоего поведения, то ты поступаешь глупо. Столько денег плывет тебе в руки, а ты их веслом от себя отгребаешь.
        Она, смеясь, потянулась к зазвонившему телефону.
        - Таисия Рихтер,- сказала она и с удивлением протянула трубку Ирине.- Тебя. Виктория Каманина. Что ей надо?!- возмущенно спросила она, даже не пытаясь понизить голос.- Пошли ее на хер и скажи, чтобы не беспокоила тебя, а то…
        Она не договорила, так как Ирина закрыла ей рот ладошкой и, закончив разговор с Викторией, задумалась.
        - Ну?!- не выдержала Таисия.- Не томи, говори!
        - Она в Брайтоне,- сказала Ирина.- Желает встретиться. Я согласилась.
        - Надеюсь, сюда ты ее не пригласила?- Таисия обвела руками пространство.
        - Я не зову незнакомцев в свой дом.
        Таисия нервно прошлась туда-обратно.
        - Так,- протянула она.- Сейчас проверим твой гардероб. Наденешь самое лучшее.
        - Как это по-русски,- сморщила нос Ирина.- Хвастовство всегда выглядит жалко.
        - Нужно подавить противника морально. Ты должна производить впечатление уверенной в себе женщины. Наверняка Каманина здесь для того, чтобы шорох навести.
        - Тая, остановись,- устало попросила Ирина и направилась в спальню.- У меня скоро встреча с женщиной, которая не сделала мне ничего плохого. Я не боюсь ее и не намерена выводить на передовую войска. Мы не враги.
        - Ну, да,- хмыкнула Таисия.- Вы - сестры. Посмотрю, как ты запоешь, когда увидишь рядом с ней Каманина!

* * *
        Ирина оперлась о перила, ограждающие пляжную зону от пешеходной дорожки, и наклонилась вперед. Морской бриз приятно холодил кожу. Ирина прикрыла глаза, наслаждаясь его соленым дыханием. Она действительно не боялась встречи с Викторией, но внутри у нее все дрожало, как это бывает, когда человеку предстоит нечто новое и оттого пугающее.
        - Ирина?
        Кто-то легко дотронулся до ее плеча, она повернулась и встретилась взглядом с красивой женщиной.
        - Ирина Линдерман,- она протянула руку.
        - Виктория Каманина,- женщина ответила рукопожатием.- Азарова,- уточнила она.- Рада с вами познакомиться.
        Ирина кивнула и неловко замолчала. Она не знала, что сказать незнакомке, с напряженным интересом рассматривающей ее. Они были одного роста и комплекции, обе темноволосые, белокожие и хрупкие на вид. Виктория улыбнулась, и Ирине вдруг показалось, что в ее улыбке отразилась она сама.
        - Необычная ситуация,- сказала Ирина и с удивлением посмотрела на молодого светловолосого мужчину, сопровождавшего Викторию.
        - Стас Никлогорский,- представился он.- Что ж, дамы, не стану вам мешать. Посижу вон в том кафе,- он указал направление.- Если возникнет желание, присоединяйтесь.
        Мужчина отвесил Ирине галантный поклон, поцеловал Викторию в губы и удалился. Ирина нахмурилась: так искренне и открыто целовать женщину может только влюбленный мужчина. Где же, спрашивается, Каманин? Мысли хаотично заметались в ее голове. Ирина не отдавала себе отчета в том, что все они были написаны у нее на лице. Но это видела Виктория, которую и удивила, и рассмешила подобная непосредственность. Одновременно в душе ее горела обида за то, что отец делил любовь между ней и этой незнакомой женщиной.
        - Папа никогда не рассказывал о вас,- начала она.
        Голос ее был сдавленным, но жестким. Ирина почувствовала угрозу и собралась было что-то ответить, как вдруг Виктория сложила руки перед грудью и прошептала:
        - Мне так жаль…
        Она всхлипнула и подступила к Ирине поближе. Той ничего другого не оставалось, как обнять ее. Неприятное ощущение опасности повисло в воздухе, и от него невозможно было избавиться. Казалось, что кто-то наблюдает за женщинами со стороны, отчего словно электрические искры пробегали по позвоночнику Ирины и растворялись в кончиках пальцев, и они теряли чувствительность.
        Виктория посмотрела Ирине прямо в глаза.
        - Отец не должен был вас скрывать,- сказала она.
        - Это было мое решение,- призналась Ирина.
        На душе у нее стало легче: она вдруг поняла, что эта женщина приехала к ней не для того, чтобы в чем-либо ее обвинять. Конечно, это не было похоже на встречу родных людей, однако могло бы стать началом тех нежных чувств, которые сестры, выросшие вместе, испытывают друг к другу.
        - Я хотела бы все узнать о вас,- сказала Виктория, сжав руку Ирины.- В нас течет одна кровь и…
        - Тогда, может, перейдем на «ты»?- предложила Ирина.
        Виктория быстро закивала.
        - Ты так похожа на папу,- вздохнула она, проведя пальцами по волосам Ирины.- Смотрю на тебя - и вижу его. Говорят, что я сама - его точная копия, по крайней мере, в детстве была ею. Это значит, что мы обе «папины дочки». Давай прогуляемся, - предложила она, указав подбородком на набережную.- Здесь так красиво! Представляешь, я не раз бывала в Лондоне, а вот Брайтон посетить все никак не удавалось. Ты живешь в очень красивом месте. Завидую тебе. И не только в этом.
        Они начали свою длинную прогулку, в течение которой непрерывно говорили, ни на миг не замолкая. Виктория рассказала Ирине о своем детстве, об отношениях с родителями. Ирина, чувствуя, что женщина откровенна с ней, также не стала ограждать себя непробиваемой стеной отчуждения. Она вспомнила тот день, когда познакомилась с отцом, и честно призналась Вике, почему не желала, чтобы он рассказал о ней своей семье.
        - Сейчас я поступила бы по-другому,- сказала Ирина.- Наверное,- неуверенно добавила она.
        Виктория рассмеялась:
        - Теперь я понимаю, почему папа так часто летал в Лондон! Мама думала, что он завел любовницу, и ревновала его. Он приезжал домой расстроенный и вместе с тем счастливый. Знаешь, тебе он уделял намного больше времени, чем мне. Нет, не чувствуй себя виноватой. Папа любил меня, но я была совершенно не той дочерью, которую он хотел иметь. Возложенные им на меня надежды не оправдались.
        - Не поверишь, но мне знакомо это ощущение,- усмехнулась Ирина.
        - Я подвела его,- продолжала Виктория.- С учебой у меня как-то не заладилось, я бросила университет на третьем курсе и так не восстановилась. В бизнесе я - полный профан. Брак мой также потерпел фиаско. Я развожусь с мужем. Слава богу, что рядом со мной находится хороший человек. Он любит меня.
        Ирина напряженно дернулась. Теперь причины отсутствия Каманина стали ей понятны.
        - Виктория, когда у тебя день рождения?- спросила она, прекращая разговор о ее неудачном замужестве.
        Виктория назвала дату и, услышав, когда родилась Ирина, улыбнулась:
        - Ты моложе меня на три года и четыре дня. Столько совпадений! Папа всегда уезжал после моего дня рождения. Получается, что он ездил к тебе, на твой праздник.
        Они еще долго бродили по набережной, вспоминали отца и веселые моменты жизни, связанные с ним. Женщины нравились друг другу, это было очевидно. Ирина с удовольствием ощущала в своей руке теплую ладошку сестры и улыбалась. Виктория казалась ей нежной и мягкой, но самое важное - она была доброжелательно настроена и всем своим видом показывала, что готова к близким отношениям.
        - Я должна кое-что сказать тебе,- Виктория остановилась.- Отец разделил свое состояние между нами. Тебе принадлежит половина акций его компании и счета…
        - Ты боишься, что я отберу их у тебя?- с некой неприязнью спросила Ирина.- Не беспокойся по этому поводу. Я не собираюсь претендовать на твое наследство.
        Она немного отодвинулась от молодой женщины. Ей вдруг стало неприятно из-за мысли, что она неправильно истолковала поведение Виктории, которая прилетела сюда только для того, чтобы урегулировать денежные вопросы. Видимо, Таисия права - к людям стоит относиться настороженно, не подпуская их к себе ближе, чем на километр, так как, открываясь им, ты становишься уязвимой. А в результате ты испытываешь боль и гнев…
        - Ирина,- Виктория снова взяла ее за руку,- ты - моя сестра. Отец любил нас обеих, и это естественно, что он оставил все имущество своим дочерям. Я не собираюсь оспаривать его волю и не желаю, чтобы ты отказывалась от принадлежащего тебе по закону. Приезжай в Москву. Во-первых, для того чтобы мы смогли ближе узнать друг друга. А во-вторых, тебе нужно вступить в права наследования. Пожалуйста, не перебивай меня,- она мягко обняла Ирину за плечи.- Ты ведь знаешь, что компания отца называется «IrVi Group»? Тебе это о чем-нибудь говорит?
        - Первые буквы наших имен,- вздохнула Ирина.
        - Теперь ты понимаешь: мы навсегда связаны с тем, что он нам оставил,- Виктория посмотрела на часы.- Так быстро время прошло… Мы почти четыре часа разговаривали. Стас, наверное, уже уснул, сидя в кафе.
        - Давай заберем его и отправимся ко мне,- предложила Ирина.- Познакомлю тебя с подругами.
        Виктория покачала головой.
        - Я тоже не хочу расставаться,- ответила она.- Но мы улетаем вечером.
        - Так скоро? Ваши билеты можно обменять.
        - Не получится. Завтра у меня назначена встреча с врачом. Кроме того, я хочу проконсультироваться с юристами отца по поводу развода. Я беременна. Стас - отец моего ребенка.
        - А Дмитрий?- вырвалось у Ирины.
        Виктория глубоко вздохнула и подняла глаза к небу:
        - Дмитрий - это уже прошлое.
        Ирина с грустью смотрела, как они уезжают. Она стояла на тротуаре до тех пор, пока огоньки их машины не исчезли вдали. Странное беспокойство охватило ее. Ирина невольно ссутулилась и побежала домой. Ей не терпелось поделиться с Таисией своими переживаниями, услышать ее комментарии и советы, как ей поступать дальше. Ирина искала поддержки, потому что эта неожиданная и странная встреча внесла сумбур в ее и без того запутанную жизнь.
        Квартира встретила ее тишиной. Везде горел свет, но комнаты были пусты. Ирина прошлась по ярко освещенной гостиной.
        - Тая!- позвала она подругу.
        - Я на балконе!- послышалось в ответ.- Наконец-то вернулась!- Таисия вскочила с кресла.
        - Да ты упилась!- засмеялась Ирина, заметив неровную походку подруги и бокал на столе.
        - Приговорила бутылочку,- сказала Таисия.- Нервы укрепляла. Как все прошло? Стерва оказалась стервой?
        - Виктория - милая и доброжелательная женщина,- сказала Ирина, недовольная вопросом Таисии.
        - В ней столько же хорошего, сколько и во мне.- Таисия сделала реверанс, изящно взмахнув рукой.
        До Ирины долетел терпкий запах любимых духов подруги. Она с улыбкой вспомнила, что так же пахло от Виктории.
        - Как вел себя Каманин?- спросила Таисия и протянула Ирине свой бокал.- Выпей, а то ты трезвая и не понимаешь меня, пьяную.
        - Мы не виделись. Дмитрий остался в Москве.
        Ирина сделал глоток вина, решив промолчать о Стасе и о том, что Виктория ждет ребенка от другого мужчины.
        - Еще увидитесь,- тоном оракула произнесла Таисия.- Будь уверена, Каманин объявится, причем в ближайшее время. Теперь вернемся к меркантильному вопросу. Что с наследством?
        - Половина - моя.
        - Теперь в том, что Каманин вновь появится в твоей жизни, я уверена однозначно,- кивнула головой Таисия.- Что дальше?
        - Возвращаемся в Москву.
        - Лягушки-путешественницы! Только что прилетели и снова улетаем,- Таисия сбегала за новой бутылкой и бокалом для Ирины.- Выпьем! За Егора Азарова и за твою сестру! Нет, лучше за Каманина. И за тех умников, которые никогда не упускают предложенный им жизнью шанс!
        Ирина с печалью посмотрела на нее, пьяную и веселую. Она подумала об отце и мысленно попрощалась с ним.
        - За перемены и за любовь!- продолжала Таисия.- Они всегда приходят одновременно и некстати.
        Глава 10
        В кабинет Заимиса вошла секретарь. Она остановилась у стола и замерла в ожидании, когда босс обратит на нее внимание. С самого утра он был в дурном настроении. Лишний раз попадаться под его горячую руку не хотелось, поэтому девушка неловко переминалась с ноги на ногу, боясь открыть рот и услышать гневную тираду в свой адрес.
        - Слушаю, Наталья!
        Подбородок девушки обиженно задрожал:
        - Георгий Юстинович, снизу позвонили и сказали, что Артур Бурмистров в здании.
        - Хорошо,- кивнул Заимис девушке.- Как только он появится, пригласи его в кабинет Егора Викторовича. Я скоро буду.
        - Жора, ты окончательно задергал девчонок. У этой уже глаза на мокром месте. Может, выпьешь чего-нибудь? Расслабишься.
        - Я не пью, когда я в бешенстве!
        Заимис оперся о спинку кресла и посмотрел на спокойного Карулина.
        - Мы пришли в тупик, и это меня бесит,- сказал он.- Марта в панике. Кто бы мог подумать, что Егор так посмеется над всеми нами? И это его завещание… Вадим!
        - Я слышу тебя,- отозвался Карулин.- Не кричи.
        Заимис взял чашку. Кофе оказалось холодным, что вызвало у него очередной всплеск раздражения.
        - Мистификация какая-то,- злобно процедил Заимис, резко отставив чашку в сторону. - Дочь Егора - падчерица Бурмистрова, нашего прямого конкурента! Артур, как уж на сковороде, будет крутиться, лишь бы заполучить эти сорок процентов…
        - Слушаю!- грубо крикнул в трубку Карулин, недовольный тем, что звонок прервал их разговор.- Понятно. Нашли девку,- он повернулся к Заимису.- Мертва. Аккуратный выстрел в голову. Она уже неделю прохлаждается в морге. Кто-то удачно заметает следы.
        - Кто-то?!- возмутился Заимис.
        - Не бросайся обвинениями впустую,- предупредил его Карулин.- И будь осторожен в общении с Бурмистровым, уйми свою горячность. Иначе наломаешь дров. Сейчас не та ситуация, когда нужно нападать первым. Поэтому дадим Бурмистрову возможность почувствовать себя хозяином положения.
        - Артур уже чувствует себя хозяином. Не зря ведь он решил встретиться на нашей территории. Видимо, какие-то козыри в рукаве прячет.
        Они оба прошли в кабинет Азарова. Бурмистров еще не появился, и Заимис в ожидании нервно выхаживал туда-сюда перед дверью, пока Карулин не одернул своего взвинченного босса.
        - Успокойся!- прошипел он.
        Заимиса несколько отрезвил этот приказной тон. Он расправил плечи.
        - Долго ты еще намерен жить в своем кабинете?- неожиданно спросил он Карулина.- Все сотрудники смеются над твоей жадностью. Занимаешь такую должность, а ночуешь здесь же, на неудобном диване.
        Карулин ехидно прищурился:
        - Хочешь купить мне квартиру?
        Заимис не успел ответить ему, так как дверь кабинета открылась. На пороге возник Бурмистров. Он нагло осмотрел комнату и находившихся в ней мужчин.
        Высокий, хорошо сложенный, с широкими скулами и крупными чертами лица, Бурмистров не был красавцем, однако вызывал приятные ощущения у любого, с кем вступал в беседу. Обаятельный, элегантно и дорого одевающийся, он идеально подходил для должности генерального директора крупной компании, кем и являлся. В сфере бизнеса давно ходили легенды о его решительной настойчивости. Всем было известно: если Бурмистров ставит перед собою какую-то цель, он непременно ее добивается. Сейчас, по всей видимости, он желал заполучить «IrVi Group», значит, сделает все, чтобы так оно и случилось.
        Заимис лихорадочно вспоминал, что ему известно о человеке, намеревавшемся отобрать у него компанию. Конечно, «IrVi Group» не принадлежала Заимису, однако он потратил много времени и сил, помогая Азарову ее создавать, а потом и управлять ею. Компания была для него всем, и новость о том, что она может легко перейти в руки человека, который этого совсем не заслуживает, вызывала бурю протеста в его душе. Георгий готов обзавестись пистолетом и без всякого сожаления перестрелять всех, покусившихся на его детище.
        О Бурмистрове в принципе общественности было известно немного. В конце восьмидесятых годов он вместе со своим младшим братом занялся куплей-продажей недвижимости. В основном это были сделки, не связанные с престижными объектами, и заключались они в перепродаже списанных промышленных помещений и заводских корпусов. Работа неинтересная и приносящая не самый большой доход. Потом братья Бурмистровы переключились на строительство и продажу деловых помещений, прекрасно осознавая всю перспективность этой области недвижимости. Когда дело встало на рельсы, Артур и Максим вдруг рассорились. Компанию они делить не стали, Максим просто вышел из дела и уехал жить в Прагу. Насколько Заимису было известно, Бурмистров-младший проживал там и в настоящее время, наслаждаясь лыжами, пивом и красотками-чешками. Артур и близко не подпускал брата к управлению делами. Сначала ходили слухи, что кошка между ними пробежала из-за женщины, которую они не смогли поделить, но из достоверных источников стало известно, что братья банально разошлись во взглядах касательно вопросов управления компанией. К тому же уровень жадности у
них был разный, вот поэтому Артур, не желая делиться, быстро избавился от Максима. Хотя тот ни в чем не нуждался, но наверняка обиделся на своего братца: Артур обставил дело с акциями «Kardo Development» таким образом, что Максим мог продать их только ему и никому другому. Естественно, Бурмистров-младший заупрямился и свои акции не продавал. Впрочем, это было выгодным вложением. Компания стоила дорого и прибыль приносила немаленькую, поэтому ни один из братьев не оставался в проигрыше.
        На сегодняшний день их когда-то небольшая фирма поднялась до таких высот, что входила в число крупнейших застройщиков Москвы. «Kardo Development» специализировалась на строительстве жилых комплексов бизнес-класса и была мощнейшей девелоперской компанией, которой принадлежал ряд заводов строительных материалов, сеть супермаркетов, развлекательно-торговых комплексов и бизнес-центров. Бурмистров-старший был талантливым руководителем - конечно, не таким хитрым и умным, как Максим, который в свое время и привел «Kardo Development» к процветанию,- но человеком жестким и безжалостным, что и помогло ему уволить брата с поста вице-президента компании, а заодно и отхватить себе дополнительно двадцать пять процентов акций. Ранее у обоих братьев было по сорок пять процентов, а десять находились на балансе компании. Теперь Артур Бурмистров владел контрольным пакетом размером в семьдесят процентов, а младший брат довольствовался двадцатью.
        Заимису нравились жесткие люди, которые в первую очередь думают о прибыли, а личные отношения не ставят в расчет. В бизнесе не бывает друзей и родственников, бывают только партнеры, которые - когда они становятся неугодными - просто сдаются в утиль. Подобный «братский» конфликт не вызвал у нас удивления и тем более осуждения, так как моральная сторона вопроса никого не беспокоила. Бурмистровыми сложно было не восхищаться. Они самостоятельно построили свой бизнес, не прибегая ни к чьей помощи. Далось это им нелегко: продвигаясь наверх, они потеряли многих друзей и приобрели не меньшее количество врагов. Зато фамилии обоих каждый год появлялись в списках богатейших людей столицы. Правда, имя Артура находилось в первых строчках, а Максим застрял где-то в середине.
        И теперь одна из этих изворотливых акул большого бизнеса стояла у двери и широко улыбалась.
        - Добрый день, господа,- поздоровался Бурмистров.
        Голос у него был низким, мягким и завлекающим.
        Стоявший в стороне Вадим Карулин усмехнулся, ощущая, как он плавно и незаметно подпадает под обаяние Артура. Он слегка качнул головой и отвернулся, предоставив Заимису возможность вести беседу. В принципе согласно своему рангу он вообще не имел права вмешиваться в разговор, потому что занимался вопросами безопасности, а не бизнеса. Но если вдруг он почувствует опасность - тогда другое дело. Тогда можно будет вызвать охрану и с позором выбросить президента «Kardo Development» на улицу. От мысли, как обаятельный Бурмистров шлепается на мокрый асфальт, ему стало весело, и Карулин прикрыл рот рукой, пряча улыбку.
        - Зачем пожаловал?- спросил Заимис.
        - Хотел посмотреть кабинет, в котором в ближайшее время начну работать,- улыбнулся Бурмистров и провел пальцами по поверхности стола.
        - Не слишком ли ты переоцениваешь свои возможности?
        Заимис с важным видом устроился в кресле, показывая, что сейчас Бурмистров здесь лишь гость.
        - Тебе известно, что Ирина, моя падчерица, вчера вернулась в Москву? Еще не знаешь об этом?- усмехнулся Бурмистров.- Неважно работают твои ребята,- он указал в сторону Карулина.- Так вот! Ирина согласилась передать мне свою часть акций.
        - Но еще не передала?- спросил Карулин.
        - Завтра.
        - Тогда завтра милости просим.- Заимис поднялся и указал рукой на дверь.- А сейчас уходи.
        - Жора, а ты так и не научился вежливости,- прищелкнул языком Бурмистров.- Далеко тебе до Егора. Не дипломат ты!
        Он слегка наклонил голову и не торопясь и не прощаясь вышел за дверь.
        - Блефует, хитрец,- непринужденно рассмеялся Карулин.- Пришел напугать нас, ввести в заблуждение. Молодец, Артурчик! На руках ничего нет, но играет он по-крупному. Такой самоуверенный! Думаешь, она передаст ему акции?
        - Нет. Линдерман - девица неглупая. Виктория сказала, что она настроена благожелательно и в первую очередь думает о том, чтобы наладить отношения.
        - Удивляюсь малышке Виктории. Такая извращенная фантазия! И, главное, прекрасные актерские данные. Надеюсь, Линдерман поверила в ее искреннее желание подружиться?
        - Думаю, да. Виктория хорошо постаралась, умаслив сестрицу. Сказала, что девушка купилась на ее лесть и слезы. Знаешь, из нее вышел бы неплохой руководитель. Жаль, что все свое время Вика уделяла мужикам и удовольствиям, не думая о бизнесе. Ну, ничего. Наверстаем.
        - Когда они встречаются?
        - Послезавтра,- ответил Заимис.- Марта недовольна, но смирилась. Согласилась не вмешиваться.
        - Не стоит сразу заводить разговор об акциях,- посоветовал Карулин.
        - Не учи!- оскалился Заимис.- Сами разберемся. Для начала девчонка должна привыкнуть к мысли, что у нее есть семья. Пару недель - и она сама решит отдать нам свою часть. Не согласится - поможем. В любом случае компания останется у Азаровых. Внебрачные дети - не в счет.
        Карулин улыбнулся быстрой смене настроения шефа. Еще какой-то час тому назад Георгий нервничал и трясся, ожидая Бурмистрова. Его терзал страх, а теперь, поняв, что ему и компании ничего не угрожает, он распрямил плечи и вел себя подчеркнуто уверенно. В этом был весь Заимис - показной театрал и игрок по жизни.
        - А Бурмистров?
        - Пока он нам не мешает.- Георгий пригладил белую бородку.- Но если вдруг вознамерится это сделать, мы подумаем, как его успокоить.
        Глава 11
        Таисия взяла в руку фигурку коня и продекламировала:
        - На шахматной доске переполох: решают пешки, кто из них потенциальный Бог, на место королевское нацелясь. Ход первый. Начинает белый конь. Безумно рвется в бой прыжком отважным. Король на троне восседает важно…
        Ирина зачарованно наблюдала за ее плавными движениями. Кончиками пальцев она взяла фигурку и мягко поставила на доску. Профессор Линдерман с улыбкой проследил за выражением лица внучки, потом недовольно покачал головой, не оценив по достоинству ход, сделанный Таисией.
        - Как это предсказуемо, дорогая моя! Я ведь отвечу пешкой,- он передвинул черную фигурку.
        - Угроза слону!- Таисия в восторге потерла ладони.- Пешка сил не рассчитала и жертвой белого коня закономерно стала.
        - Что это за стихи?- спросила Ирина.- Импровизация?
        - Я похожа на поэта?
        - Ты похожа на еврея, который отвечает вопросом на вопрос.
        Ирина потрепала подругу по щеке и поудобнее устроилась в кресле, ожидая продолжения. Она ничего не понимала в шахматах, но ей было интересно наблюдать за ходом игры.
        Профессор Линдерман с наслаждением посмотрел на молодых женщин, решивших составить ему компанию в этот поздний вечер. Сейчас он ощущал небывалый внутренний подъем, пожалуй, впервые с того момента, как умерла его любимая жена Антонина. Алексей Лазаревич жил один в огромной квартире. Порою он чувствовал себя очень одиноким, в особенности в те моменты, когда за окном лил дождь, а он, сидя в своем кабинете, задумчиво перебирал шахматные фигурки.
        Они с женой хотели иметь много детей, но этому желанию не суждено было сбыться. Тоня отличалась слабым здоровьем, единственную дочь, Людмилу, она с трудом выносила и родила. Тяжелая беременность сказалась на ее физическом состоянии, сделав Тоню еще более болезненной, но не повлияла на ее веселый нрав. Она много смеялась, была впечатлительной и деятельной особой. Рядом с ней прошли самые счастливые годы его жизни, и Алексей Лазаревич вспоминал о них с тоской и радостью. Он часто говорил своей внучке Ирине, что ему необычайно повезло - быть спутником такой прекрасной женщины. Потом они оба смеялись, вспоминая слова Августина Блаженного, которые любила повторять бабушка Иры: «Женщина - тварь хилая и ненадежная». «Я - полное подтверждение этого изречения»,- добавляла Тоня и бежала за сердечными каплями.
        Здоровье жены ухудшилось, когда дочь Людмила забеременела, едва поступив в институт,- так сильно она переживала. О том, кто был отцом Ирины, Людмила так матери и не сказала. Алексей Лазаревич, узнав, что его дочь станет матерью-одиночкой, глубоко опечалился и даже разозлился. В то время он занимал должность проректора МГУ. Ему были неприятны косые взгляды коллег, которые за его спиной смеялись над моралистом Линдерманом и его дочерью-потаскушкой, принесшей в его дом незаконнорожденного ребенка. Он стыдился этого положения, скрывался от друзей, не желая объяснять им в деталях столь деликатную семейную ситуацию. Но когда родилась Ирина, он понял, что любовь к ребенку не определяется условиями его рождения. Не имеет значения, кто его отец и при каких обстоятельствах зачали дитя. Главное, чтобы он был здоров и счастлив.
        Алексей Лазаревич обожал внучку, баловал ее и очень переживал, когда она покинула его и уехала в Лондон. А потом умерла Тоня, и он остался один. Дочь редко навещала его, однако профессор не испытывал по этому поводу особых сожалений. Их отношения с Людмилой испортились задолго до смерти Тони, после того, как дочь перестала уделять внимание своему ребенку. Мужа ее, Артура, Алексей Лазаревич не любил, поэтому не обижался, когда они оба вежливо отказывались от встреч, прикрываясь отсутствием времени, наоборот, тихо радовался тому, что ему не придется смотреть в неприятные лица.
        Подруг своей внучки он, напротив, обожал. В особенности бойкую светловолосую Таисию, ставшую его радостью и утешением. Они много времени проводили друг с другом, часто играли в шахматы, делясь новостями за чашкой чая, ходили в кино. В общем, Таисия была его близким другом, если можно назвать подругой женщину, почти на пятьдесят лет моложе старика.
        - Алексей Лазаревич,- услышал он ее певучий голосок,- ваш ход.
        Ирина подошла к картине, которую Таисия подарила профессору. После торжественного вручения полотна Алексей Лазаревич повесил картину на стену и часто любовался персонажами, застывшими в самый напряженный момент игры. Ирина дотронулась до холста. Краска уже давно высохла, но выглядела живой, словно ее только что нанесли.
        - Дед, а что такое «мат Диларам»?
        Таисия пояснила, опередив профессора:
        - Диларам по-арабски означает «доброе сердце». Так звали жену одного визиря, страстного поклонника шахмат,- причмокнула она губами.- Однажды он играл с очень сильным противником и так увлекся, что проиграл все свое состояние. Потом взял и поставил на кон жену. Подло поступил, ну, бог с ним! И, как назло, партия складывалась неудачно. Его белый конь был атакован со всех сторон. Тогда Диларам, в страхе наблюдавшая за игрой, воскликнула: «Пожертвуй оба руха и спаси меня!» Рух - ладья, опять-таки по-арабски. Визирь выиграл, послушавшись ее совета. И они жили долго и счастливо. Тупая история!
        - Как сказать,- покачал головой профессор.- В ней много смысла.
        - В том, что победа достигается путем принесения жертв?- спросила Ирина.
        Дед задумчиво погладил подбородок, обдумывая одновременно и ответ, и свой следующий ход.
        - Жаль, что ты никогда не имела желания научиться играть,- сказал он.- Тогда бы ты очень точно поняла смысл этой средневековой мансубы. Скажу в двух словах - жертвы неизбежны.
        - Абсолютно неважно, сколько фигур ты потерял, главное - выигрыш. Шах!- Таисия счастливо улыбнулась.- Сдавайтесь, профессор. Я уже вижу, что у вас нет вариантов. Через два хода я объявлю мат!
        Она продемонстрировала, каким образом закончится игра.
        - Ловко ты меня обставила,- удивился Линдерман.- Как же это случилось? Где я ошибся?
        - Вы были невнимательны. Один ваш просчет решил весь дальнейший ход игры. Из-за этого я не чувствую вкуса победы.
        Ирина посмотрела на часы.
        - Ты куда-то спешишь?- спросила Таисия.
        - Нет,- солгала Ирина.
        Ей было неловко признаться, что вечером у нее назначена встреча с Дмитрием. Таисия, как всегда, начнет над ней насмехаться, а у Иры не было настроения выслушивать ее язвительные замечания.
        - Одни с годами умнеют, а другие становятся старше,- сказала Таисия и поднялась. - Профессор, давайте выпьем чаю,- она схватила Ирину за руку и потащила в кухню. - Ты с Каманиным встречаешься? Мне показалось или это правда?! У тебя такой же вид, как и тогда, когда ты по уши в него втрескалась. Когда он тебе звонил?
        - Сегодня днем,- сказала Ирина и покраснела.- Мы договорились о встрече. Вечером, у него.
        - Вот черт! Только вчера прилетели, а он тебя уже нашел! С ума сошла?! Не понимаешь, для чего ты ему нужна?
        - Это будет просто разговор,- зажмурилась Ирина.- Молчи! Я сама знаю, что совершаю ошибку. Нет,- с придыханием поправила она себя,- это не ошибка, потому что я люблю его! И хочу увидеть.
        - Ира, Каманин - корыстолюбец и эгоист! Он использует тебя. Сейчас, когда ему предстоит развод с Викторией, он останется ни с чем. А ты сама плывешь ему в руки, и с немаленьким наследством. Послушай меня, не встречайся с ним!
        - Ты тоже влюблена и знаешь, что чувствуют люди в этом случае,- прошептала Ирина, уткнувшись Таисии в шею.- У меня все внутри просто горит, когда я думаю о нем! Коленки подгибаются, стоит услышать его имя. Умираю от одной мысли о нем, от желания оказаться в его объятиях. Тая, я люблю его, понимаешь?! Не имеет значения, что он когда-то оставил меня ради женитьбы на Виктории. Я уже забыла об этом. Главное - то, что сейчас происходит. Стоило мне услышать его голос, как исчезли все обиды. Я больше не злюсь на него. Наоборот, хочу дать ему шанс. Хочу дать и себе шанс быть счастливой.
        - А ты несчастлива?- с иронией спросила Таисия, отодвинув от себя Ирину и взглянув ей в глаза.
        - Счастлива. Но с ним мое счастье будет полным.
        - Он очень обрадуется твоему наследству!
        - Не думаю, что ему придется им воспользоваться. Я уже приняла решение отказаться от всего, что мне оставил отец,- сказала Ирина.
        - Тогда, боюсь, тебя ждет разочарование. Вряд ли ты понадобишься ему без денег.
        - Тая, неужели ты не допускаешь, что меня можно просто любить?
        - Допускаю, но только не в отношении Каманина. Не знаю, любит ли он вообще что-нибудь, кроме денег?
        Ирина подошла к плите и поставила чайник на огонь.
        - Почему дед не пользуется электрическим чайником? Это же удобнее,- отвлеченно проговорила она.
        - Ира, тебя ведь сейчас ничто не остановит, не так ли?- Таисия, аккуратно разгладив ладонью юбку, присела на стул.- Ты не ждешь ничьих советов, не слышишь увещеваний, поэтому я не понимаю своей роли в этом разговоре. Зато могу сказать: я прекрасно знаю, что такое любовь и влюбленность. Ты возбуждена лишь потому, что не можешь заполучить объект своего вожделения. Летишь, как мотылек на пламя свечи, отчаянно рискуя при этом опалить себе крылья. Но тебе нужно окунуться в эту реку, иначе ты не успокоишься. Всю жизнь будешь гореть и страдать оттого, что когда-то не воспользовалась ситуацией и не узнала, была ли ты права или ошибалась. Об одном тебя прошу: будь осторожна! Каманин не так прост, как ты думаешь,- она притянула Ирину к себе.- Будь я на твоем месте, послала бы на все четыре стороны и Викторию, и Димочку. Забрала бы деньги, акции и укатила бы в Италию. Плевала бы я на них из Рима, оказавшись в объятиях какого-нибудь страстного синьора!
        Ирина поцеловала Таю в мягкие волосы.
        - Подвезешь меня?
        - Я не такси!- злобно сверкнула глазами Таисия.- Ладно, но потом, когда он в очередной раз проявит свое корыстолюбие, не напоминай мне, что это я отвезла тебя к нему прямо в постель!
        Глава 12
        - Мне понравилась твоя сестра. Привлекательная. Вас издали можно перепутать, настолько вы похожи.
        Стас Никлогорский наклонился к Виктории, лежавшей рядом с ним на диване, и поцеловал ее влажный лоб. Она недовольно пошевелилась, но не из-за его слов, а из-за какой-то непонятной тянущей боли внизу живота.
        - Ирина - мягкая и доверчивая,- сказала она.- Непохожая на всех тех женщин, которых я знаю.
        - Ты действительно рада ее появлению?
        - Во всяком случае, я не так сильно огорчена и напугана этим, как моя мама и Георгий,- ответила Виктория и отвернулась.
        Неприятные ощущения не давали ей покоя. Бедра налились тяжестью, а живот пульсировал и ныл, как это бывает при различных проявлениях со стороны физиологии, с которыми ежемесячно сталкиваются все женщины. Она поднялась с дивана и прошла в ванную, с грустью обнаружив, что ее подозрения оправдались. Виктория присела на краешек ванны и вздохнула.
        - Стас!- крикнула она, приоткрыв дверь.- Налей мне выпить!- и включила воду.
        Он с удивлением заглянул в ванную комнату:
        - Вика, а как же ребенок?
        - Оказалось, что это была просто задержка,- беззаботно ответила Виктория, но глаза ее были печальными.- А я-то размечталась…
        Она завернулась в полотенце, прошла в комнату и огляделась. Здесь, в небольшой квартире-студии, как она думала, начнется ее новая жизнь.
        - Давай купим новую квартиру,- предложила она, взяв из рук Стаса бокал с вином.- Общую. А еще лучше - посмотрим один из комплексов, которые принадлежат компании отца, и выберем там большой пентхаус.
        - Разве квартиры не продаются до того, как начинается строительство?- спросил Стас.
        - Я не знаю,- Виктория пожала плечами.- Никогда не размышляла об этом. Мне всегда казалось, что, раз у отца столько домов, я могу выбрать любую квартиру, какую захочу. А тут такой вопрос… Видишь, насколько я непрактична! Я и нашим-то домом - с Дмитрием - никогда не занималась. Он и ремонтом руководил, и дизайнеров приглашал. Все делал сам.
        - Хороший был муж,- поддел ее Стас.
        - Хороший,- согласилась Виктория,- только не для меня. Сейчас он уже обхаживает мою сестрицу.
        Она облокотилась о стойку, разделявшую кухонную зону от гостиной, и задумалась.
        - Как так?
        - Все просто,- Виктория отпила глоток вина.- Я видела фотографии, которые он хранит у себя. Пятилетней давности, а может, и еще более давние. Но не в этом дело. На них он был с Ириной и с Таисией Рихтер.
        - Рихтер? Та самая?- улыбнулся Стас.
        - А ты откуда ее знаешь?- глаза Виктории загорелись ревностью.- У тебя с ней что-то было?
        - Не было,- покачал головой Стас.- Вся Москва знает, кто такая Таисия Рихтер. Столько моих приятелей из кожи вон лезут, лишь бы она обратила на них внимание! Чертовски хороша собой,- он засмеялся, увидев, что его последняя фраза особенно не понравилась Виктории.- Получается, твоя сестра, муж и Таисия давно знают друг друга?
        - Судя по фотографиям, да. И, похоже, их связывает не только нежная дружба. Интересное совпадение,- Виктория с раздражением посмотрела на дверь - в нее позвонили.- Ты кого-то ждешь?
        - Нет,- ответил Стас и подошел к двери.
        Виктория хотела было сказать, чтобы он сначала спросил, кто пришел, но не успела. Негромкий хлопок, раздавшийся через мгновение после того, как дверь открылась… Стас, шатаясь, отступил на несколько шагов к стене… На его светлой рубашке расплывалось бордовое пятно. Кровь… Он оперся спиной о стену и медленно съехал по ней на пол, оставив за собою кровавый след. Стоявший перед ним человек еще раз выстрелил - в голову и повернулся к Виктории. Не имея сил пошевелиться, она, как зачарованная, уставилась прямо в черное дуло пистолета… и, внезапно дернувшись из-за резкой боли, пронзившей ее грудь, упала на пол.
        Человек обошел стойку, посмотрел на женщину и на разбившийся бокал, который Виктория задела, падая. Красное вино забрызгало ее шелковый халат и смешалось с кровью, лужей растекавшейся по гладким плитам пола. Убийца поправил маску, скрывавшую его лицо, и вышел из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь.
        Глава 13
        - Таисия будет дико смеяться, узнав, чем закончилась наша встреча.- Ирина расслабленно потянулась в объятиях Дмитрия.
        - Тогда не рассказывай ей,- ответил он и поцеловал ее в плечо.
        - Догадается.
        - Таисия хоть и язва редкая, но в проницательности ей не откажешь.
        Ирина улыбнулась и подставила ему губы для поцелуя. Она была несказанно счастлива, лежа рядом с ним в теплой постели, и хотела как можно дольше продлить это дивное ощущение блаженства, охватившее каждую клеточку ее тела. Еще вечером Ирина, едва переступив порог квартиры Дмитрия, поняла, что не желает терять его. Не было произнесено ни одного слова - они лишь обменялись взглядами, безмолвно сообщив друг другу о своих чувствах. Ирина поняла, что он любит ее. Пусть не так сильно, как она его, но чувство его было живым и чистым. Она ощутила, как страсть захватывает ее - сильно, безраздельно, и не посмела сопротивляться ей.
        Дмитрий непреодолимо влек ее к себе. Он был привлекательным мужчиной с мягкими русыми волосами и теплыми светлыми глазами. Но главный козырь его был не в располагающей внешности, а в веселом и легком характере. Дмитрий умел и любил смеяться, что делало его приятным собеседником. Ирине нравилось в нем все, начиная от тонких бровей и заканчивая его, в общем-то, несносной привычкой расхаживать по дому голышом. «Обожаю уют, комфорт, красивых женщин»,- вспомнилась ей фраза, произнесенная им в самом начале их знакомства. Столько времени прошло с тех пор, а чувства ее не изменились, оставшись такими же неистовыми, как и в тот вечер, когда они впервые поцеловались.
        - О чем задумалась?- спросил Дмитрий, повернувшись на бок, чтобы видеть ее лицо.
        - Такой смешной вопрос!- рассмеялась Ирина.- Никогда не знаешь, что на него ответить. О тебе, о нас…
        Дмитрий быстро выскочил из-под одеяла:
        - Не засоряй свою голову глупыми мыслями.
        - Что значит - глупыми?
        - А то, что сейчас включится твой разум, который пока еще спит, и начнет нашептывать тебе: «Дурочка, что ты делаешь рядом с ним? Беги, пока не поздно! Он ведь тебя уже один раз оставил? Что с него станется повторить этот поступок?» - Дмитрий наклонился к Ирине и поцеловал ее.- Ты тогда быстро соберешь вещи и убежишь. Я прав?
        - Прав,- согласилась Ирина и потянула его за руку, заставляя присесть.- Мне страшно, я боюсь, что так все и произойдет.
        - И мне тоже страшно,- не стал отрицать Дмитрий.- Но безумно хочется попробовать: а вдруг все сложится по-другому? Может, ты простишь меня за ту ошибку и у нас появится шанс начать все заново? Может, мы уедем в Брайтон? Ты будешь работать, а я - прогуливаться по набережной, пить вино в местных ресторанчиках и знакомиться с приезжими красотками?
        - Ну уже нет!- рассмеялась Ирина.- Муж-нахлебник мне не нужен.
        - Тогда, может, будем просто жить?- спросил Дмитрий и ласково провел пальцами по ее щеке.- Без всяких условий, не пытаясь заглядывать в будущее и не привязываясь к определенной «картинке»? Только потому, что нам хорошо вместе.
        Ирина кивнула. Она хотела услышать другое: признание в вечной любви, обещание сделать ее счастливой и подарить ей много солнечных дней. Но она отчетливо понимала, что эти желания - нелепые и какие-то размытые. Дмитрий предлагал ей стать счастливой сейчас, не в далеком будущем, а в тот самый момент, когда он, обнаженный, сидел рядом с ней и смеялся над серьезным выражением ее лица.
        - Согласна,- кивнула она.- А теперь - приготовь завтрак. Отметим начало этого чудного дня!
        Дмитрий направился в кухню, по дороге прихватив со стола телефон.
        - Двенадцать пропущенных вызовов,- он с удивлением посмотрел на Ирину.- Марта, Георгий, Таисия… Что им всем понадобилось? Главное, одновременно.
        Ирина взяла свой мобильный.
        - У меня то же самое. Только звонила мне одна Таисия,- она набрала номер подруги. - Что случилось? И доброе утро,- улыбнулась она в трубку.- Да, у Дмитрия. Ты уже внизу? Дима, открывай дверь. Позавтракаем втроем.
        Менее чем через пять минут Таисия вошла в квартиру и бросила сумку на диван.
        - Вас все обыскались,- со злостью сказала она и, подойдя к зеркалу, поправила растрепавшиеся от быстрой ходьбы волосы.- На звонки не отвечаете…
        - Мы были заняты,- Дмитрий подмигнул ей.- Что такого могло произойти, раз в нас обоих появилась столь срочная необходимость?
        Таисия презрительно сощурилась, когда Ирина вышла из спальни, наспех одетая и подкрашенная.
        - Викторию убили!- резко произнесла Таисия.- Застрелили сегодня ночью в квартире ее любовника. Парня, кстати, замочили вместе с ней. Так что вы, наследнички, теперь главные подозреваемые!
        Ирина пораженно молчала.
        - Где вы были этой ночью?- деловито поинтересовалась Таисия и поправила на Ирине измявшееся платье.
        - Здесь…
        - Кто это может подтвердить? Кроме вас самих, естественно.
        Таисия подошла к кофеварке и налила себе чашку кофе. Дмитрий задумчиво уставился в пространство, куда-то прямо перед собой.
        - Понятно,- Таисия отпила глоток ароматной жидкости.- Только вы, и больше никто. Дерьмовенько получается!
        Она обвела взглядом квартиру Дмитрия. Должно быть, куплена совсем недавно, еще не обжита полностью, даже пахнет новизной. Хорошая планировка, стильная мебель, огромные окна.
        - Если вы не придумаете себе алиби, то ты, Каманин, еще долго не увидишь свое гнездышко,- Таисия взмахнула рукой, указав на его апартаменты.- А ты, Ирка, переедешь не в Брайтон, а в места, не столь отдаленные.
        - О чем ты говоришь?!- возмутилась Ирина.- Мы были все время здесь, никуда не выходили,- она присела на подлокотник кресла и прижала руки к лицу.- Как это произошло?
        - Я не знаю подробностей,- отмахнулась Таисия.- Зато мне известно другое: если кто-нибудь не подтвердит, что вы не выходили отсюда, то влипли вы, горе-любовники, по самые уши! Каманин, почему в твоем доме нет ресепшен? Так бы администратор, или кто там сидит и наблюдает за порядком, уточнил бы ваше местоположение.
        - «Местоположение», «ресепшен»,- передразнил ее Дмитрий и побежал в спальню одеваться.- И почему ты такая умная?
        - Скажу, что сама была с вами всю ночь!- заявила Таисия.- Пошалили немного. Выпили.
        - Что взамен?- спросил Дмитрий.
        - Домик в Милане,- округлила глаза Таисия и рассмеялась.- Одевайся, что ты застыл, как столб? Не для тебя стараюсь. Плевать мне, в какую тюрягу тебя упрячут. Даже обрадовалась бы. Но вот Ирина здесь совершенно ни при чем.
        - Тая, я…
        - Молчи, скоро сюда менты приедут, поэтому нужно срочно придумать, что им говорить. Черт! Подумают, что я в групповухе участвовала. Позор-то какой!
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ
        Глава 14
        В двадцати километрах от загородного особняка Азаровых находилось поместье Михаила Андреевича Никлогорского, который уже много лет никуда не выезжал из своей обители, предпочитая шумной Москве жизнь на свежем воздухе. Он не познакомился даже со своими соседями, которых, к слову сказать, было не так уж и много, и вряд ли они знали о том, кто такой их сосед и чем он занимается.
        Усадьба Никлогорского почти ничем не отличалась от прочих, разве что попасть в нее было не так легко, как в остальные дома. Обнесенная по периметру высоким забором, скрытая от взглядов посторонних высокими тополями, которые Михаил Андреевич каждое лето грозился вырубить из-за обильного пуха, застилавшего землю белым покрывалом, с охраняемыми железными воротами, она не казалась уютной. Более того, у любого, кто проходил или проезжал мимо, душа уходила в пятки - из-за холодных, пытливых взглядов охранников поместья. Еще больший страх у людей вызывали ротвейлеры - те со свирепым любопытством разглядывали случайных прохожих. Суровый дух отчуждения буквально витал в воздухе, но главным его сосредоточением был дом, такой же строгий и серьезный, как и его хозяин.
        Никлогорский сидел за обеденным столом и недовольно поглядывал на часы. Первым в столовой появился Марат, его секретарь, доверенное лицо, а главное - племянник, которым хозяин неимоверно гордился. Однако сейчас Михаил Андреевич был недоволен опозданием Марата, потому что он патологически не любил тех, кто является не вовремя. И пусть опоздание было незначительным, всего на несколько минут, но осадок в его душе оставался.
        - Где Стас?
        Голос Михаила Андреевича был спокойным, но по выражению его лица Марат понял, что старик сильно зол.
        - Он не ночевал в поместье,- ответил он.
        - Понятно. А ты был очень занят, раз так задержался?
        - Минута сорок секунд - это еще не опоздание,- сказал Марат и отвел взгляд в сторону.- Тем более к завтраку.
        - Особенно - к завтраку!- резко прозвучал голос Михаила Андреевича, который был известным педантом во всем.
        Сколько Марат себя помнил, завтраки, обеды и ужины всегда проходили в одно и то же время, вещи клались только на положенные места. Все учитывалось, подсчитывалось, имело свое название и порядок. Подобная сверхорганизованность уже надоела ему и другим, однако высказываться вслух никто (и сам Марат) не желал, главным образом потому, что лишнее сотрясание воздуха ни к чему не привело бы. Оставалось одно - иногда нарушать правила, установленные стариком, конечно, если они не имели отношения к работе и личной безопасности людей, проживающих в этом доме.
        - Михаил Андреевич, вам еще не надоело устраивать мне нагоняи за такие мелочи?
        - Из мелочей состоит весь порядок жизни,- заметил Никлогорский и грозно пошевелил белыми кустистыми бровями.- Мелочи играют настолько важную роль в этом мире, что ты даже представить себе не можешь! Порою из-за этих самых мелочей ломается дело всей жизни, а все потому, что им, мелочам, не уделяли должного внимания. И, только взяв под контроль каждую минуту, человек может более или менее гарантировать полноту и плодотворность проделанной им работы. Это я намекаю на то, что тебе следует перевести стрелки своих часов на пять минут вперед, чтобы всегда являться вовремя и не злить меня.
        Марат отвернулся, быстро взял со стола салфетку и прикрыл ею рот, растянувшийся в несвоевременной улыбке.
        - Приступим,- Михаил Андреевич взялся за приборы.
        После завтрака они перешли в гостиную. Михаил Андреевич читал газету, сидя в кресле у камина, Марат устроился напротив него и забавлялся, пуская в потолок кольца сигаретного дыма. В комнату вошел Борис. Высоченный, мощный, с плавно переходившим в плечи затылком, он молча обвел взглядом членов отдыхавшего семейства и хотел было тихо удалиться, посчитав, что в его присутствии здесь нет особой необходимости.
        - Борис,- остановил своего помощника Михаил Андреевич,- в котором часу вчера уехал Стас?
        - В семь.
        - Один?
        Борис часто заморгал.
        - Да-а,- протянул он.
        Марат обреченно покачал головой. От Бориса, которого между собою все называли Груда Интеллекта, вряд ли можно было добиться более развернутого ответа.
        - Так он меня с собой не позвал,- оправдался Борис.- Сказал, что у него срочные дела в городе и что в сопровождении он не нуждается.
        Сейчас Боря сказал все слова, которые знал, значит, несколько следующих дней он будет молчать как рыба.
        - Мне его найти?- снова подал голос Боря, и это окончательно развеселило Марата, посчитавшего, что у помощника Михаила Андреевича начался словесный понос.
        - Не стоит.
        - Ну, как хотите. А то, если понадобится, я съезжу в город. И… это… привезу его.
        - Иди проверь охрану.- Михаил Андреевич бросил укоризненный взгляд на давившегося от смеха Марата и добавил: - Через двадцать минут, Боря, жду тебя в саду. Поможешь мне с розами. И Гаврилу позови.
        Борис кивнул и вышел.
        - Интересно,- пробормотал Михаил Андреевич.- Какие дела могут быть у этого бездельника?
        - Не знаю,- ответил Марат, затянувшись сигаретой.
        - Утаиваешь или тебе не известно?
        - О чем вы? Я вас не понимаю.
        Марат всегда называл дядю на «вы» и по имени-отчеству. С детства он привык к подобной манере обращения к нему, скопировав ее у взрослых. Еще будучи подростком, он удивлялся, с каким мастерством Михаил Андреевич демонстрирует всем свое доминирующее положение и устанавливает четкую дистанцию между собою и всеми окружающими. Ни один человек не мог позволить себе малейшей фамильярности по отношению к господину Никлогорскому, и Марат тоже не был исключением. Несмотря на их кровное родство, Михаил Андреевич не терпел панибратства, но при этом он был достаточно мягок и терпелив с племянником, которого воспитывал с детства.
        - Тогда, может, ты знаешь, что творится со Стасом в последнее время? Мы с ним совсем не видимся и не разговариваем. Ночует в городе, кто-то постоянно ему звонит…
        - Отвлеченный взгляд и глупая улыбка на лице,- смеясь, добавил Марат.
        - Инфицирован любовью? Такое рвение, какое у него имеется к бабам, ему следует проявлять к работе. Совсем мальчишка обленился, ничего не хочет делать. Я в его годы деньги зарабатывал, а не прыгал из койки в койку.
        - Цивилизация развращает,- сказал Марат, не понимая, зачем дядя завел этот разговор.
        Стас всегда был парнем избалованным и дерзким. Деньги и снисходительное отношение отца сделали его таким. Теперь поздно что-либо менять, и, как бы Михаил Андреевич ни сокрушался по этому поводу, его сын уже никогда не станет другим.
        - Нет, Марат, развращает не цивилизация, а родители, которые не умеют отказывать своим детям. Что ж,- Никлогорский посмотрел в окно и поднялся.- Утро солнечное, роса уже высохла. Я иду в сад. Ты чем займешься?
        - Хочу съездить в город,- ответил Марат и направился к лестнице.
        - Возвращайся к обеду.
        Михаил Андреевич не производил впечатления романтичного человека, однако, глядя на огромный розарий, для которого он выделил самый светлый и тихий участок на заднем дворе, в первую очередь в голову приходили мысли именно об этой стороне его личности. Он никому не доверял уход за своими розами, самостоятельно покупал саженцы, готовил грунт, любовно высаживал цветы в землю и, казалось, знал о них все - начиная от классификации и заканчивая агротехникой. Предпочтение он отдавал кустарниковым розам и был бы рад украсить каждую комнату своего дома этими нежными созданиями. Но из-за аллергии на пыльцу, которой страдал его племянник Марат, даже кухарка знала, что приносить цветы в особняк категорически запрещено.
        Яркие цветущие кусты радовали глаз, но еще большее удовлетворение хозяину приносили заботы о них. Михаил Андреевич не гнушался поработать на земле, наоборот, все свое свободное время он отдавал именно этому занятию. Добротный садовый инвентарь, тщательно подобранные удобрения и сорняки, от которых здесь беспощадно избавлялись, навевали ему воспоминания о детстве, когда его мама возилась на небольшом участке перед их домом и весело рассказывала своему маленькому сыну разные легенды о цветах. Воспоминания о чудесных минутах, проведенных рядом с нею в этом ярком, благоухавшем цветочными ароматами дворике, навсегда отложились в его памяти. И теперь, ухаживая уже за собственными цветами, Михаил Андреевич мысленно возвращался в те счастливые мгновения своей жизни, когда душа его была наполнена безмятежностью и любовью.
        Переодевшись в рабочую одежду, он вышел на задний дворик, чтобы подготовить к зиме уже давно отцветшие кусты. В то время как Гаврила, один из работников поместья, приносил из подвала каркасы, Михаил Андреевич пригибал и пришпиливал к земле плети роз, мягко и доходчиво рассказывая Борису, внимательно наблюдавшему за его действиями, для чего все это делается.
        - Погода теплая, сухая,- говорил он.- При минусовых температурах побеги становятся хрупкими и ломкими, поэтому сейчас уложить их вниз - самое время. Заодно избавимся от сухих и заболевших веточек. Боря, подай секатор.
        - Ножницы?
        - Да, садовые ножницы,- спокойно пояснил Михаил Андреевич и начал обрезать невызревшие побеги и бутоны.- Можешь идти, Борис,- отпустил он помощника, уже явно заскучавшего.
        - Кофе принести?
        - Позже,- Михаил Андреевич отряхнул вымазанный землей рукав свитера и уверенными движениями, говорившими о его многолетнем садоводческом опыте, принялся срезать все лишнее с розовых кустов.
        В стороне, на веранде, не выпуская хозяина из виду, пристроились в креслах Гаврила и Боря. Гаврила, поеживаясь из-за дуновений прохладного ветерка, пытался согреться, попивая горячий чай, и ни на минуту не замолкал, рассказывая Борису о своих успехах у женщин. Борис молча слушал его и изредка с сомнением качал головой. Тогда Гаврила начинал с удвоенной силой доказывать Борису, что все его похождения - чистейшая правда.
        - Ты, Гаврила,- вдруг высказался молчаливый Борис,- не Гаврила, а Говорило!
        - Что?!- возмутился Гаврила.- Сомневаешься?
        Он встал напротив Бориса. Невысокий, но плотный, с когда-то красивым, а ныне перебитым носом, с хитрыми глазами, чей цвет сложно было определить, он выглядел не как Казанова, которым пытался казаться, а скорее как его слуга. Борис оскалился, рассматривая его коренастую фигуру, и тоже поднялся. Он явно выигрывал по росту, да и по массе тоже. Гаврила хохотнул и ткнул его кулаком в твердый живот. Борис даже не улыбнулся, сплюнул, попав в ленту пожелтевшей травы - при этом он проследил, чтобы хозяин не видел, куда приземлился его смачный плевок, и, вновь опустившись в кресло, подвинул к себе чайник.
        - Садись, Говорило, чай стынет.
        - Ты, Борис, брось! Я не трепло!
        - Знаю,- согласился Борис, насыпал сахар в чашку и повернулся в сторону открытых дверей, откуда послышались чьи-то шаги.- Марат идет.
        - Удивляюсь, как ты можешь по шагам определить, кто идет?
        Гаврила кивнул вышедшему на веранду Марату. Тот, не заметив этого приветствия, быстро прошел мимо обоих мужчин и направился прямиком к Михаилу Андреевичу. Гаврила заинтересованно проследил за ним, уж очень суетливыми были его движения, будто что-то произошло.
        - Дядя!- услышали Борис и Гаврила голос Марата и встревоженно переглянулись.
        Марат никогда не называл Михаила Андреевича подобным образом, значит, он был чем-то очень взволнован или расстроен. Гаврила потер внезапно занемевшую шею и уставился в огромную спину спускавшегося по ступеням Бориса.
        Михаил Андреевич повернулся к Марату, засучил рукава старого свитера, открыв мускулистые руки, и посмотрел на племянника, недовольный тем, что его отвлекают от любимого дела.
        - Стаса убили,- произнес Марат.
        Михаил Андреевич медленно отложил грабли в сторону. Ее пристальный взгляд буквально прожег кожу на лице племянника. Потом в глазах Никлогорского загорелась дикая злоба, скулы покрылись яркими алыми пятнами, а шея побагровела. Гаврила невольно шагнул назад, Борис, наоборот, двинулся вперед, но его остановил властный жест Марата. Это был приказ - не приближаться.
        - Когда и как это произошло?- спросил Михаил Андреевич.
        В отличие от выражения лица, голос его практически не изменился, оставшись таким же спокойным и твердым, как и обычно.
        - Застрелили, ночью. В его квартире. С ним была его подруга, ее тоже убили.
        Михаил Андреевич сдержанно кивнул, похлопал Марата по плечу и пошел к дому.
        - Приготовь машину,- на ходу распорядился он.
        Марат сокрушенно покачал головой и посмотрел на Бориса и Гаврилу, буквально оторопевших из-за этого страшного известия. Даже словоохотливый Гаврила не знал, что сказать, поэтому промолчал. Лишь глаза его беспокойно забегали по сторонам. Борис провел языком по зубам и причмокнул.
        - Во дела!- сказал он.- Кто сообщил?
        - Степанов только что позвонил,- ответил Марат.
        - Капитан? Тот самый, который на Мгеладзе работает?- спросил Гаврила.- А как менты об этом узнали раньше нас? Как бы Андреевич не устроил нам разнос за этот промах…
        Марат прошел через гостиную к главному входу. Мужчины шли чуть позади, ожидая разъяснений.
        - Да, промах серьезный,- сказал Марат, накинув пальто на плечи.- Гаврила, ты остаешься здесь. Борис, поведешь машину.
        Михаил Андреевич спустился в холл и молча вышел из дома. Борис подогнал машину ко входу, быстро выскочил из нее и открыл перед Михаилом Андреевичем дверцу.
        Дорога до города прошла в напряженном молчании. Михаил Андреевич спросил лишь о том, кто обнаружил тело Стаса.
        - Сосед его шел на работу. Собирался войти в лифт и вдруг заметил, что дверь в квартиру Стаса приоткрыта. Вошел - и увидел… его. Вызвал милицию, а через час мне позвонил Степанов.
        - Ты говорил, он был с подругой?
        Михаил Андреевич так мягко посмотрел на Марата, что у молодого человека внезапно перехватило дыхание. Взгляд старика ясно говорил об испытываемых им боли и страданиях, тщательно скрываемых под привычной маской внешнего спокойствия. Марат вдруг отчетливо понял, что подобная сдержанность стоит его дяде немалых усилий, и проникся еще большим уважением к столь сильному мужчине, умеющему владеть собой в ситуации, оказавшись в которой многие сошли бы с ума от горя. Потерять единственного сына и не впасть при этом в истерику способны лишь люди, полностью удерживающие свои чувства под жестким контролем. Михаил Андреевич, безусловно, относился к таким людям. Его эмоции были всегда глубоко скрыты от взглядов посторонних, а душевные переживания настолько далеко упрятаны, что многим казалось, будто он вообще ничего не испытывает, а просто рационально отслеживает каждую ситуацию.
        - Кто она такая? И как долго они были вместе?
        - Виктория Азарова,- ответил Марат.- Продолжительность их отношений мне неизвестна.
        Михаил Андреевич повернулся к племяннику:
        - Азарова? Мне знакома эта фамилия.
        - Похоже, она дочь того самого Егора Азарова, недавно скончавшегося от инфаркта.
        В управлении их уже ожидал капитан Степанов. Ничего нового он не сказал. Сообщил лишь о приблизительном времени убийства, о том, из какого оружия застрелили Стаса и как, по оценкам экспертов, произошло это убийство.
        - Замок не был взломан. Ваш сын сам открыл дверь убийце. Выстрелили в него в упор. Дважды. Девушку убили следом за ним, сразу же. Ни отпечатков, ни какого-то конкретно почерка. Профессионально и безлико,- резюмировал Степанов и вытер вспотевшие виски.
        - Сообщишь, если будут новости,- сказал Михаил Андреевич.
        Степанов быстро закивал, выражая полную готовность помочь в любом вопросе, и открыл дверь, пропуская старика в коридор. Еще некоторое время он наблюдал за его удалявшейся фигурой, а потом долго не мог избавиться от любопытных коллег, набежавших в его кабинет.
        - Сам Никлогорский?!- громко звучали голоса.- Снова в деле? Кто с ним приезжал?
        - Молчать! По порядку!- зычно выкрикнул лейтенант Кривов, остановив этот поток вопросов.- Червонный вернулся?
        - Он был здесь по другому вопросу,- раздраженно сказал Степанов.- Его сына убили.
        Повисшее в кабинете ледяное молчание весьма красноречиво говорило о том, какой человек только что покинул управление и что последует за его визитом.
        - Не повезло,- послышался чей-то голос.
        - Кому? Нам?
        - Никлогорский весь город на кирпичи разберет, а нам мусор разгребать придется. Степа, что там слышно по убийству?
        - Не Степа, а Владимир Макарович!- огрызнулся Степанов.- Ни улик, ни свидетелей! Еще один глухарь. Стопроцентный.
        Капитан Степанов выпроводил коллег и с грохотом закрыл дверь кабинета, оградив себя тем самым от их дальнейших вопросов, на которые у него не было ответов. Он и без их замечаний прекрасно понимал, что его роль в этом деле закончилась: теперь Михаил Андреевич возьмет весь процесс расследования на себя, а он, Степанов, будет вынужден выслушивать нелестные замечания собственного начальства о своей
«компетентности и высоком профессионализме». Шутка ли! Убит сын вора в законе! Естественно, Никлогорский сделает все, чтобы найти виновных, и помощь органов в этом деле ему не понадобится. А в управление он явился только потому, что приходится отцом убитому. Мог бы и вовсе не приезжать, так как контакты людей подобного уровня с органами правопорядка были не в чести в их среде, но, видимо, убитый горем отец лично пожелал узнать все подробности, невзирая на «придворный этикет».
        Степанов взъерошил светлые волосы на затылке, отгоняя прочь эти дурные мысли. Несмотря на то, что Никлогорский уже давно отошел от дел, криминальным авторитетом он останется до конца жизни. Титул вора в законе когда-то сменился на вора в короне, что отнюдь не меняло самой сущности человека, о котором до сих пор ходили легенды в воровском мире. Степанов нервно закурил. Выпуская дым в белый потолок, он вспоминал то время, когда Никлогорский был «забракован» и торжественно отправлен братвой на пенсию. Степанов тогда только-только пришел работать в управление и от души смеялся над рассказами о том, как на очередной сходке братва провела врачебно-трудовую экспертизу, доподлинно установив профнепригодность самого страшного и безжалостного «законника» конца девяностых годов, отпустив его с миром и почестями. Говорили, будто у Никлогорского обнаружили рак, от которого потом он лечился долгие годы. Правда это или нет - можно было лишь гадать. Достоверной информацией располагали только те, кто имел непосредственное отношение к верхушке криминальной элиты. Но каждый, даже мало-мальски сведущий в воровских
традициях человек знал, что Михаил Андреевич Никлогорский, гораздо шире известный под кличкой Червонный, имел очень серьезные основания для того, чтобы отойти от дел. Потом он на долгое время пропал из зоны чьей-либо видимости, имя его все реже произносили вслух, лишь иногда благоговейно вспоминали - за его заслуги перед воровским братством.
        Никлогорский заметно выделялся на фоне прочих руководителей кланов и групп организованной преступности. Как бы нелепо это ни звучало, но он внес свежую струю интеллигентности и трезвого экономического расчета в тот варварски-жестокий мир, на вершину которого когда-то взошел. Это был высокообразованный человек, наделенный незаурядными способностями, истинный профессионал в тех сферах преступного бизнеса, где бывают замешаны большие деньги и власть. С выходом Червонного на пенсию в городе стало уже далеко не так спокойно, ибо при нем все было жестко регламентировано, все имело свои правила и четко установленный порядок. Никлогорский был крайне суровым «авторитетом», но по странному стечению обстоятельств именно он некогда задал общий тон «новой жизни», переведя ее из конкретно криминальной в цивилизованно-экономическую область.
        Зазвонил телефон.
        - Началось,- пробурчал Степанов и потянулся за трубкой.
        Выслушав приказ вышестоящего начальства, он собрал разбросанные по столу бумаги, относившиеся к делу Стаса Никлогорского, попутно обдумывая свой доклад. Сказать ему начальству пока что нечего, разве только одно - что теперь всем придется восседать на пороховой бочке, ожидая неизбежной волны расправ, которая незамедлительно захлестнет весь город. Никлогорский не остановится, пока не найдет убийц своего сына. А милиции остается просто ждать, как именно закончится эта
«охота на ведьм».

* * *
        - Боря, остановись,- сказал Михаил Андреевич, едва только машина проехала за ворота.- Пройдусь.
        Не дожидаясь, когда перед ним откроют дверцу, Никлогорский сам распахнул ее, вышел и быстрым шагом направился к дубовой роще, находившейся на территории поместья. Борис бросил ключи охраннику, сказав, чтобы машину отогнали в гараж, а сам пошел следом за хозяином, держась на почтительном расстоянии от него. Вскоре к нему присоединился Гаврила.
        Мужчины тихо переговаривались, не упуская Михаила Андреевича из виду. Тот вышел на солнечную поляну и остановился у молодого дуба. Холодные лучи осеннего солнца прикасались к его лицу. Он провел ладонью по щекам, покрытым серебристой щетиной, и устремил ничего не выражающий взгляд на верхушки деревьев.
        - Все-таки зря батя ездил к ментам,- обронил Гаврила.- Неправильно это!
        - Не тебе решать, что правильно, а что - нет,- оборвал его Борис, для которого все, что делал Никлогорский, было единственным, истинно верным поведением.
        Он никогда не сомневался в обоснованности его действий и не допускал никаких разговоров об ошибках хозяина в своем присутствии. Сейчас ему вообще было безразлично, что подумают другие. Мысли его занимало другое. Борис искренне горевал о смерти мальчишки, которого он знал с тех пор, когда тот только-только начал бриться. Груда Интеллекта отнюдь не отличался красноречием и тонкостью своих душевных переживаний, но он прекрасно понимал, что испытывает человек, когда сердце его стонет от горя, хотя и не мог бы выразить это словами. Борис с беспокойством поглядывал на старика, который еще несколько часов тому назад выглядел бодрым и веселым, занимаясь своими любимыми цветами. Сейчас он производил впечатление сломленного жизнью человека, испытавшего множество утрат, причем последняя оказалась самой мучительной.
        Михаил Андреевич поднял с земли дубовый лист. Твердый, здоровый на вид, но по каким-то неизвестным причинам слетевший с дерева. Совсем как Стас… Ему захотелось закричать из-за переполнявших его душу эмоций. Он винил себя в том, что сын ушел из жизни в столь молодом возрасте. Через месяц они праздновали бы день рождения Стаса, а сегодня… нужно готовиться к его похоронам! Никлогорский крепко сжал зубы, не позволяя стону вырваться наружу. Сына убили из-за него - почему-то в этом он не сомневался. След этого убийства кроется в его прошлом. И надо найти того, кому он, Червонный, когда-то перешел дорогу, и выяснить, почему его наказали только сейчас, ударив по самому дорогому.
        Михаил Андреевич не хотел иметь детей, тем более что «законом» это запрещалось, однако он несказанно обрадовался, когда его юная любовница объявила ему о своей беременности. На тот момент ему было уже сорок лет, и появление ребенка в таком относительно немолодом возрасте внесло коррективы в его жизнь и заставило Мишу задуматься о том, что он оставит после себя: грамотно организованный общак? Или он продолжит свой род, пусть и нарушив традиции? Новорожденного сына Никлогорский, не задумываясь, забрал у матери и передал на воспитание своей младшей сестре, у которой уже рос свой смышленый мальчишка. Сестра была рада, что Стаса поручили именно ей, так как отнюдь не одобряла образа жизни брата, мало того - категорически осуждала его. Она не понимала, как их милые и интеллигентные родители умудрились вырастить такого «отъявленного рецидивиста», как она называла своего брата Мишу. Где они промахнулись - этого не знал и сам Михаил Андреевич, но он всегда был уверен в том, что та честная и скучная жизнь, которую пытался навязать ему отец, не для него. В ней не было ни азарта, ни какого-либо другого
сильного интереса, присутствовало лишь вечное, тоскливое однообразие.
        Свой долгий путь к вершине преступной иерархии Никлогорский начал, еще учась в школе. Сначала он занимался мелкой фарцовкой, позже, окончив Институт народного хозяйства имени Плеханова, подвизался в валютном бизнесе, за что и получил свой первый срок. Одиннадцать лет присудили ему - после того, как вышел указ об усилении уголовной ответственности за валютные операции. Никита Хрущев требовал от органов вести непримиримую борьбу с черным рынком. Оступившихся карали беспощадно. Именно поэтому одиннадцать лет показались Михаилу не таким уж большим сроком - по сравнению с возможной смертной казнью, которую в те годы присуждали провинившимся за валютные спекуляции.
        Отличавшийся жестким и непримиримым характером Никлогорский привлек к себе внимание отбывавшего срок в той же зоне Якова Нестерова, коронованного в том году, когда сел Миша. Яков выбрал Никлогорского в ученики и до самой своей смерти оставался его добрым другом и наставником. Он был авторитетным вором и главным Мишиным поручителем, когда на большой сходке обсуждался вопрос о приеме Никлогорского в кандидаты. Известная советская шутка, гласившая: чтобы стать членом Коммунистической партии, требуются две рекомендации других членов партии, а для того чтобы быть принятым в воры, надо получить три воровские рекомендации,- на деле полностью себя оправдывала. Рекомендации были получены; собрали информацию о нем как о кандидате: по каким статьям он был судим, сколько лет находился в заключении, как себя показал и т.д. Отзывы были благоприятными, и Никлогорского единогласно посвятили в «законники». Это произошло, когда он мотал свой второй срок, полученный за хищение золота в особо крупных размерах. Случилось это сразу же после падения СССР. Срок, заработанный Никлогорским, оказался вновь немаленьким,
почти таким же длинным, как и первый. Благо отсидеть ему пришлось лишь восемь месяцев: сказалось несовершенство новых законов Российской Федерации, а еще хорошо постарался один вор в законе, Гия Мгеладзе, всеми силами пытавшийся вытащить друга из тюрьмы.
        Тогда, в самом начале девяностых, в один из наиболее трудных для России экономических периодов, полным ходом шла не политическая борьба - в целях становления молодого государства,- а банальные уголовные разборки различных кланов, рассчитанные на скорое обогащение и избавление от конкурентов. Наиболее активные деятели той эпохи, искатели беспрецедентной наживы, и стали хозяевами драгоценных металлов, которые впоследствии и переправляли как контрабанду с аэродромов Сибири и Дальнего Востока. Гия Мгеладзе и Никлогорский взяли в аренду два транспортных «Ила»; они регулярно забирали золото в условленных местах и перебрасывали его в Бельгию. Делились, конечно, при этом с управляющими приисков, поставлявших золото, с прочими участниками этих операций, но основную прибыль - за самую сложную часть работы - оставляли себе. Следователи Генпрокуратуры так и не обнаружили, куда ведет след грандиозной «золотой» аферы. Единственное, чем располагали органы,- это показания пилота одного из экипажей самолетов, вывозивших металл за границу. Вскоре тело этого пилота выловили из Москвы-реки. Дело заглохло. Появился
реальный шанс выйти на свободу, чем Никлогорский и воспользовался.
        Все закончилось тем, что крупные советские золотодобывающие объединения распались на пять сотен частных товариществ и артелей. Никлогорский (со свойственной ему коммерческой смекалкой) понял, что с «золотым бизнесом» придется завязывать. Тогда же началась приватизация и фактически бесплатная раздача госсобственности - дележка между представителями бывшей партийной номенклатуры и несколькими удачливыми дельцами. Червонный и здесь успел - сделал выгодные вложения для себя и общака. В то же время - совместно с Гией Мгеладзе - он организовал подпольное производство и контрабанду спиртного; затем оба помогали государству в расхищении и продажах военного имущества; заняли свою, особую, нишу в рэкете… В общем, друзья по полной программе использовали «лихие девяностые», как их теперь иногда любовно называют. Полученные деньги Никлогорский не только вкладывал в общую кассу, но и удачно инвестировал. Он действительно был талантливым руководителем, что признавал и Гия, толстый грузин, часто пользовавшийся советами Червонного по части ведения бизнеса, и многие другие, не столь предприимчивые лидеры уголовного
мира.
        Когда Стас учился в средних классах, Никлогорский понял, что пришло ему время отойти от дел. К тому же племянник Марат, будучи старше своего двоюродного брата на шесть лет, начал проявлять заметный интерес к деятельности дяди… Это поставило окончательную точку в отношениях Червонного с криминалом. Однако просто взять и уйти - это было невозможно сделать. Так не полагалось. Никлогорский долго подготавливал свою отставку. Убедить братву отправить его на пенсию Михаилу помог, как ни странно, обнаруженный у него рак. Никлогорский усиленно занялся лечением, прошел курс химиотерапии и после долго восстанавливался, проживая в своем поместье, купленном им сразу же после «отставки». К старой жизни он уже не вернулся, предпочитая проводить время с сыном и племянником - оба поселились вместе с ним. И пусть - по воровским понятиям - он должен был уйти на покой с пустым кошельком, оставив все добытое в прошлой жизни, но Никлогорский посчитал так: он когда-то принес общаку столько денег, сколько никогда не добудет ни один из его последователей. Поэтому он вполне заработал себе право на личные сбережения,
комфортную жизнь. Кроме того, он значительно приумножил свои доходы, вкладывая деньги в различные прибыльные предприятия. Ныне за «бухгалтерией» его семьи следил Марат, а сам Никлогорский занимался розами. Он нашел для себя и другие увлечения. Часто встречался за бокалом коньяка с Гией Мгеладзе. Старый друг остался единственным мостиком в ту, старую жизнь, о которой Миша уже начал забывать. Однако призраки прошлого иногда все еще беспокоили Никлогорского, о чем говорили и наличие охраны, круглосуточно дежурившей в поместье, и его явное отшельничество, нежелание общаться с новым миром - словно этот мир остался таким же враждебным по отношению к нему, как и во времена его активной деятельности против всех законов общества.
        Никлогорский медленно побрел к дому. Он размышлял: за что убили его мальчика? Почему сразу начали с сына, ничего не предъявили ему? Если по его душу отправили палача, тот и должен был разобраться лично с ним, но не со Стасом. Оставалось только узнать, кто именно объявил ему войну и какие для этого имелись основания у его врагов.
        - Михаил Андреевич,- позвал его Борис.- Приехал Гия. Пропустить?
        - Пропускай,- кивнул Никлогорский и ускорил шаг.
        У лестницы он остановился, глядя на то, как грузный Мгеладзе выбирается из машины. Седой, заметно постаревший за те два месяца, что они не виделись, Гия был заметно опечален и встревожен. Он подошел к Никлогорскому и, взяв его за плечи, посмотрел другу в глаза.
        - Миша,- с едва различимым акцентом сказал он,- приехал сразу же, как узнал. Брат, соболезную!
        - Гия,- покачал головой Михаил Андреевич,- мне так горько…
        В гостиной они долго сидели, обсуждая случившееся.
        - А где Марат?- повернулся к Борису Никлогорский.
        - Так, это…- замялся Боря,- за Стасом поехал. Похоронами занимается.
        Никлогорский тяжело вздохнул:
        - Только он и остался у меня, больше - никого.
        - Миша, я пришлю своих ребят, пока все не утрясется. Мне так спокойнее будет.
        - Своих достаточно. Но, если понадобится, я приму твою помощь. Гия,- Михаил быстро повернулся лицом к огромному грузину,- окажи услугу! Пробей по своим каналам - кто роет под меня?
        - Конечно, сделаю.
        Никлогорский кивнул вошедшему в комнату Гавриле, и тот налил старым друзьям по бокалу виски. Никлогорский задумчиво рассмотрел янтарный напиток на свет.
        - Когда найду эту суку - на ремни его порежу,- спокойно произнес он.
        Глава 15
        Марта Азарова подписала бумаги и внимательно посмотрела на аккуратные завитки своего факсимиле.
        - Теперь ты можешь меня убить,- вдруг сказала она.
        Губы ее улыбались, а в глазах блестели слезы.
        - Не говори глупостей,- сказал Георгий и забрал бумаги.- Мы можем порвать это и сделать вид, что ничего не было.
        - Нет!- с жаром запротестовала Марта.- Ни в коем случае! Это правильное решение. Теперь компания в твоих руках, и мне от этого спокойнее.
        - Часть компании,- поправил ее Георгий и с сомнением в голосе добавил: - А вот правильное это решение или нет - покажет время. Сейчас, как мне кажется, ты спешишь.
        - Я всегда ползла по жизни, словно черепаха, на все закрывала глаза. Наверное, пришло время проявить большую живость. Кроме того, если со мной что-либо случится, я хочу, чтобы все осталось тебе. Больше некому оставлять. Лишь ты и есть у меня, мой самый верный и преданный друг.
        - Марта, ты совершила опрометчивый поступок. Конечно, мне лестно твое доверие, но это бросает тень на меня.
        - Не спорь. Я осталась одна. Все, что могла, я уже потеряла. А эти бумажки… они мне не нужны.
        Георгий бросил взгляд на акт передачи активов «IrVi Group» в его пользование. Когда Марта заявила, что она не желает иметь отношение к бизнесу мужа, он опешил. Уже после похорон Виктории она предложила составить документы, по которым все акции, доставшиеся ей в наследство от дочери, она завещает Георгию Заимису. Очень провокационно, если учесть тот факт, что Азаровы погибают один за другим.
        Георгий отодвинул бумаги в сторону, подальше, чтобы не видеть их. Не дай бог, с Мартой что-нибудь случится, и тогда все камни полетят в него - как в человека, в наибольшей степени заинтересованного в уничтожении клана Азаровых. Конечно, есть еще Ирина Линдерман: она также наследует часть «IrVi Group». Это неожиданное богатство делает их обоих главными подозреваемыми в заговоре с целью завладения имуществом, им не принадлежащим. Хотя нет. Линдерман ее акции оставил отец, родной человек, который тщательно позаботился об интересах дочери еще до своей смерти. Георгий получает их только потому, что Марта находится в состоянии глубокой печали и не отдает себе отчета в своих действиях. И, несмотря на то что компания, развитию и становлению которой Георгий посвятил многие годы своей жизни, фактически переходит к нему, он не хотел получать ее таким образом. Дело тут было не в бесполезной гордости, а в реальной оценке ситуации. Георгий боялся, что его имя свяжут с убитой Викторией Азаровой и предположат, что смерть молодой женщины лежит на его совести. Он не знал, как поступить, и решил обдумать все позже,
оставшись в одиночестве. Утешало то, что аннулировать договор возможно в любое время. Нужно лишь дождаться, когда Марта придет в себя и трезво посмотрит на ситуацию.
        - В последние дни я думаю только о смерти,- сказала Марта и, облокотившись о стол, прикрыла лицо руками.
        - Надеюсь, не о своей?
        - Не только о своей,- Марта истерично рассмеялась.- О, Жора! Могла ли я предположить, что жизнь отнесется ко мне с такой жестокостью? Оглядываясь назад, я вижу одни лишь ошибки. А ведь всего, что случилось, можно было избежать! Если бы много лет тому назад я отпустила Егора к той женщине - сейчас не хоронила бы дочь. Жили бы счастливо в разных мирах. Но, главное, Вика была бы рядом.
        - Марта, я тебя не понимаю,- покачал головой Георгий.
        - Никто не может меня понять,- беззвучно заплакала она.- Мне больно, Жора! Все в моей душе буквально разрывается на части, когда я думаю, что моя девочка умерла. Такое ощущение, будто все происходит во сне. Страшном и ужасном. Хочется проснуться и с облегчением понять, что кошмар закончился.
        - Страшно терять своих детей,- сказал Георгий, Марта вновь нервно рассмеялась:
        - Ты не знаешь, о чем говоришь!
        - Не знаю,- он не стал отрицать очевидное.- Но я вижу твои мучения и понимаю, что ты чувствуешь. Я любил твою дочь так, как если бы она была моей собственной. И мне тоже больно.
        Марта обхватила его за талию и крепко прижалась щекой к гладкой ткани его пиджака.
        - Тогда сделай так, чтобы она ответила за ее смерть,- прошептала она.
        - Кто?
        - Та дрянь, которая убила мою малышку!
        - О чем ты говоришь?- возмутился Георгий, пытаясь оторвать от себя Марту.
        - Разве ты не видишь, кто виновен в ее смерти?!- выкрикивала Марта, не отпуская Георгия.- Все же очевидно. Я уже давно догадалась! Эта наглая девица получила наследство Егора, а потом избавилась от Виктории!
        - Зачем ей это нужно?- мягко спросил Георгий, понимая, что по-другому с Мартой объясниться у него не получится: резкости и крики она сейчас не воспринимает.- Подумай, что ей принесла смерть сестры?
        - Не называй их сестрами! У них не было ничего общего, кроме крови Егора. Они не знали друг друга - и не узнали бы, если бы их блудливого папашу не отравила любовница.
        - Больше не стану,- Георгий осторожно снял со своей талии ее цепкие пальцы и огладил пиджак.- Какую выгоду получила Ирина Линдерман, убив Викторию? Все осталось по-прежнему, так же, как было и до смерти Вики.
        - Она и Дмитрий - любовники!- все еще на повышенных тонах проговорила Марта, будто громкостью своего голоса пыталась более четко объяснить, что она имеет в виду.- Следователь сказал, что они были вместе, когда застрелили Вику.
        - Мне об этом известно,- Георгий ласково потрепал Марту по щеке.- Но они были не одни. В компании.
        - Они сговорились! Я чувствую, что все они лгут. И Дмитрий, как он посмел привести ее на похороны своей жены?! Сначала они убили мою девочку, а потом принесли цветы ей на могилу! Верх наглости и бесстыдства!
        - Марта, ты мучаешь себя нелепыми предположениями. Ни у Линдерман, ни у Каманина нет явных мотивов для убийства твоей дочери. То, что они являются любовниками - при условии, что это правда,- еще ничего не доказывает. Убийство Виктории не обогатило Линдерман. Дмитрий, конечно, получил кое-что, но это досталось бы ему и в случае развода. Поэтому смысла убивать Викторию из-за денег у них не было.
        - Ненависть - лучший мотив!
        Георгий с сочувствием посмотрел на убитую горем женщину.
        - Ты ошибаешься,- сказал он.- Так мне кажется. И ты сама сказала, что Ирина и Виктория не знали друг друга. Между ними не было вражды или злобы. Что касается ее брака с Дмитрием, то тебе известно, как там все обстояло. Их отношения давно расстроились, они жили разными жизнями. Если бы не убийство, они спокойно разошлись бы и забыли друг о друге.
        - Странно,- проговорила Марта,- моя дочь повторила мой путь… Наши мужья любили женщин из семьи Линдерман. Интересно, чем они лучше нас?
        - Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать.
        Марта поднялась с кресла.
        - Ничего,- сказала она и потянулась за сумочкой.- Я думала, что ты поможешь мне найти убийцу. Ладно, я займусь поисками.
        - Не играй в детектива, пусть этим займутся профессионалы.
        Георгий провел Марту до двери своего кабинета.
        - Я убью их обеих,- без каких-либо эмоций в голосе произнесла Марта.- Они разрушили мою жизнь. Этого я им не прощу.
        На пороге стоял Карулин и делал вид, будто он не слышал угроз, произнесенных госпожой Азаровой. Слова Марты рассмешили его. Он представил, как эта интеллигентная мягкая женщина с пистолетом в руке бегает за Ириной Линдерман, пытаясь проделать в ней дырку. Более нелепой ситуации и вообразить невозможно.
        Карулин слегка наклонил голову, приветствуя госпожу Азарову, и отошел в сторону, давая ей возможность выйти из кабинета. Потом, повинуясь внезапному порыву вежливости, проводил ее до лифта и нажал на кнопку вызова.
        - Благодарю вас, Вадим Анатольевич,- сказала Марта.
        - К вашим услугам,- Карулин сделал учтивое лицо.
        Марта заинтересованно посмотрела ему в глаза:
        - Вы мне скоро понадобитесь. Я хотела бы встретиться с вами в приватной обстановке.
        Марта пожала его протянутую руку и вошла в лифт. Карулин с усмешкой посмотрел на закрывающиеся двери и быстрым шагом вернулся в кабинет Георгия.
        - Похоже, Жора, мне скоро придется переквалифицироваться в киллера.
        - Не вздумай пойти у нее на поводу,- ответил Георгий и направился к шкафчику со спиртным.- Выпьешь со мной?
        Карулин, соглашаясь, кивнул. Он остановился у стола и взял в руки только что подписанные Георгием документы.
        - Внимание, вопрос: кто же будет моим нанимателем?- он пробежался глазами по строкам.- Батюшки мои! У тебя на руках пятьдесят пять процентов акций!
        - Признаюсь, меня это беспокоит. Неожиданный поворот событий, тебе так не кажется?
        - Неожиданный, но выгодный. Теперь главное, чтобы Марта не наделала глупостей. Она в таком состоянии, что может решиться на что угодно. Если она совершит задуманное, то все акции дочери Азарова достанутся Бурмистрову. Пусть уж лучше Линдерман живет себе и дальше, тогда их будет легче вернуть.
        Георгий подал ему стакан с напитком, Карулин принюхался и удовлетворенно улыбнулся.
        - Если Марта не успокоится, я уложу ее в клинику для душевнобольных,- сказал Георгий, встал рядом с Карулиным и заглянул в исписанные листки.
        - Наилучший вариант - объявить ее недееспособной. Тем более что компания уже и так твоя,- ответил Карулин.
        Глава 16
        Таисия любила квартиру профессора Линдермана. Пожалуй, в ней она чувствовала себя лучше, чем в своем ультрасовременном доме. Здесь не было эксклюзивных дизайнерских решений, порою скорее непонятных, чем доставляющих удовольствие, не было кричаще-дорогих предметов, оригинальных цветовых сочетаний. Напротив, все дышало простотой и уютом. Светлые однотонные стены, дубовый паркет, напоминавший пляжный песок, детские фотографии Ирины и Людмилы, книги, которых в квартире было огромное количество, мягкие шторы, легкой волной спускавшиеся на пол, старая лампа на письменном столе - по возрасту, наверное, ровесница самого Линдермана,- и журнальный столик с шахматной доской, подаренной ему Таисией. Вот и вся обстановка. Конечно, еще имелась кровать в спальне, которую Линдерман редко использовал, потому что предпочитал проводить ночи на диване в кабинете; стоял огромный старинный шкаф, было зеркало в небольшой прихожей и несколько других предметов, таких же раритетных, как и все остальные вещи в квартире. Сколько Таисия ни просила профессора сделать ремонт, даже приносила ему глянцевые журналы, на страницах
которых красочно описывались новые веяния моды, он отказывался что-либо менять.
        - Мне хорошо так, как есть,- говорил профессор.- Я люблю эту квартиру и ничего не хочу в ней переделывать. Здесь росла моя внучка, в этой кухне готовила мне завтраки жена, в кабинете пахнет твоими духами. И ты считаешь, что от всего этого я должен избавиться? Нет, ни за что я не променяю свои воспоминания на новый кожаный диван и ненужную вазу в углу комнаты.
        После таких слов Таисия возмущалась и с удвоенной силой расписывала ему все преимущества дизайнерских изменений, однако сейчас она была рада тому, что он не поддался ее уговорам и не позволил удалить из квартиры витающий во всех комнатах запах любви и спокойствия.
        В кухне она быстро заправила кофеварку, вынула симпатичные чашки из шкафчика для посуды и поставила их на поднос рядом с сахарницей. Таисия легко ориентировалась в кухонных принадлежностях, так как не раз готовила с профессором ужины и часто засиживалась вместе с ним за столом - вечерами, перед огромным окном с синей шторой. В общем, она чувствовала себя здесь как дома. Порою она спрашивала себя - почему она так привязалась к старику?
        - Алексей Лазаревич, наверное, я в вас влюблена,- как-то раз заявила ему Таисия, на что он громко рассмеялся.- Вы правы, я погорячилась. Не влюблена, а просто люблю.
        - Как деда, надеюсь?
        - Разумеется!
        Профессор нежно обнял ее, и в этот момент Таисия поняла, по какой причине она так стремится быть с ним. Она отчаянно нуждалась в мужчине, который будет любить ее не за соблазнительное тело и красивое лицо, а за ее прекрасное чувство юмора. Который, разговаривая с ней, не будет думать о том, как уложить ее в постель. Который никогда не скажет, что за те деньги, которые он ей дает, она должна вести себя так, как он того желает. Линдерман видел в Таисии не просто дорогую красивую картинку, а личность, живую и непосредственную. Он знал ее характер, чувствовал ее настроение, интересовался ею и хотел знать о ней все, потому что любил Таю так нежно, как может любить только дедушка. Таисия видела, что он скучает по Ирине и часть своих нерастраченных чувств переносит на нее, но не переживала по этому поводу. Сейчас, когда Ирина была в Москве и все свое время проводила с дедом, его отношение к Таисии не изменилось. Алексей Лазаревич оставался таким же чутким, мягким и внимательным.
        Таисия направилась в комнату Ирины. Толкнув коленкой дверь, она увидела, что Ирина сидит на кровати, прижавшись к стене.
        - Боюсь даже думать о том, что творится у тебя в голове,- улыбнулась Таисия.- Выпей кофе, и мысли сразу прояснятся.
        - Я не любительница кофе,- Ирина отвернулась.- Ты знаешь об этом.
        - Чай я для тебя заваривать не стану. Вернешься в свой Брайтон, там и будешь его употреблять. Сегодня в меню только напиток богов и гурманов,- она поднесла чашку к лицу Ирины.- Почувствуй аромат. Он манит, волнует, соблазняет!
        Ирина усмехнулась.
        - Умеешь ты завлекать, моя любимая куртизанка,- сказала она, взяв чашку в руки.- Ты права, кофе делает атмосферу совсем другой.
        Ирина отпила глоток и вздохнула. Этот вздох был настолько преисполнен трагизмом, что Таисия не выдержала и хихикнула.
        - До сих пор не можешь забыть, что Марта выгнала тебя с кладбища?
        - Не могу,- ответила Ирина.- Удивляюсь, почему она это сделала? Я ведь не к ней пришла, а к сестре. Даже не дала мне попрощаться с ней!
        Таисия презрительно фыркнула.
        - С кем ты хотела попрощаться? С трупом? Ну, не смешно ли это?! Мы прощаемся здесь,- она дотронулась рукой до груди.- И в голове ведем последний разговор. Только так можно искренне сказать обо всем, что ты о человеке думаешь. Не над гробом и не в присутствии толпы посторонних людей, которые смешно морщат носы, делая вид, что плачут. Так что, когда ты решишь сказать что-нибудь сестре или отцу, не лети как сумасшедшая на кладбище, потому что там говорить не с кем, разве что с надгробием. Все, кто тебе нужен, находятся совсем рядом - в твоем сердце.
        - Напыщенная лекция о том, как общаться с заблудшими и умершими,- сказала Ирина, но выражение лица ее изменилось: разгладились легкие морщинки, и на губах появилась слабая улыбка.
        Она поставила пустую чашку на поднос и обняла Таисию.
        - Без тебя я совсем раскисла бы.
        - А Каманин? Разве он не помогает тебе развеять тоску?
        - Мне тяжело с ним общаться,- честно призналась Ирина.- Особенно сейчас, когда Викторию убили. Мы с ним не виделись после того разговора со следователем. Знаешь, я никогда раньше не была в милиции и не давала показаний. У меня возникло такое ощущение, будто в смерти Вики подозревают только меня, что все как-то неуважительно на меня смотрят и укоряют… Мол, ты спала с ее мужем…
        - Ее тоже не в одиночку пристрелили,- напомнила Таисия.- Между прочим, это очень плохая привычка - винить себя во всем. Я раньше тоже ею страдала, я теперь избавилась от этого чувства. Ни вины, ни сожалений. Но я отвлеклась. Сегодня добрую половину ночи я думала о том, кто убил твою сестру и ее любовника.
        - И к чему пришла?- без особого энтузиазма спросила Ирина.
        - Если работать по методу исключения, то единственный, кто приходит на ум,- это Каманин.
        - Что?!- Ирина вскочила с кровати и пробежалась взад-вперед по комнате.- Обвинять, не имея доказательств,- подло! Я запрещаю тебе говорить подобные вещи.
        Она была так возмущена, что с трудом дышала. Слова не хотели выходить наружу и при столкновении с воздухом превращались в какие-то жалкие тихие причитания.
        - А что ты мне сделаешь?- деловито поинтересовалась Таисия.- Изобьешь подушкой и выгонишь из дома? Но это не изменит моего мнения. Только ты и он были заинтересованы в смерти Виктории. Ты - потому что хотела отобрать у нее мужа, он - потому что не желал уходить из семьи Азаровых с пустым чемоданом. Каманина ты заполучила. И он не остался в убытке. Правда, акции компании уплыли на сторону, но все остальное… шикарная квартира в центре города, несколько автомобилей, счет с умопомрачительным количеством нулей. Парень процветает так, как при жизни Виктории никогда не сумел бы. Вывод: вы оба наняли профессионала, чтобы избавиться от Викуши.
        Ирина растерянно облизала губы.
        - Неужели они думают, что это я убила сестру?!- шепотом спросила она.
        - Какая разница, что они думают? Главное, чтобы тебе не предъявили обвинение.
        - В чем? В убийствах?- Ирина гневно взмахнула руками.- Я похожа на убийцу или на заказчика?
        Таисия весело рассмеялась:
        - Как мы заговорили! «Заказчик». И откуда тебе такие слова знакомы? Ты, профессорская внучка, которая при слове «пукать» в обморок падает, действительно не похожа на убийцу. Но это только на первый взгляд.
        - Таисия,- Ирина устало опустила плечи,- прекрати надо мной издеваться.
        - Не вижу смысла переживать. Алиби у тебя есть, как и у Каманина. Тебе нечего бояться. Конечно, если ты не имеешь отношения к…
        - Тая! Черт тебя побери! Совсем за словами не следишь.
        Ирина открыла шкаф и начала выкладывать вещи на стол.
        - Сбегаешь?- Таисия сбросила туфли и улеглась на кровать.- Не советую. Экстрадируют с позором на родину, как беглого преступника.
        - Не хочу знать твоего мнения по этому вопросу. Тем более не нуждаюсь в твоей оценке моего поведения.
        Таисия упала на подушки и залилась смехом. Ирина с удивлением посмотрела на нее, развеселившуюся непонятно отчего. Сейчас ей хотелось подойти к подруге и ударить ее чем-нибудь тяжелым по голове, лишь бы она перестала так оскорбительно смеяться. Вместо этого Ира прилегла рядом с ней и положила голову Тае на плечо.
        - Хочу улететь домой,- сказала она.
        - Не торопись. Пусть улягутся страсти. Разве тебе разрешили покинуть город?- И, видя, непонимание в ее взгляде, она уточнила: - Следователь, который всех нас допрашивал, разве позволил тебе уехать?
        - Он ничего не говорил по этому поводу.
        - Не запрещено, значит, разрешено,- сказала Таисия.- Я с тобой.
        - Пытаешься меня контролировать? Или не желаешь меня наедине с Дмитрием оставлять?
        - Не желаю,- с внезапной яростью произнесла Таисия.- Он - гадкий, лицемерный сукин сын! Чует мое сердце, что это он стоит за смертью своей женушки, которая хотела дать ему пинок под зад. Жаль, что не успела! А тут появляешься ты, влюбленная и богатая. Чудесное совпадение, не так ли? Одним выстрелом можно убить двух зайцев. Коварный Каманин умело разыграл партию, оставшись в выигрыше.
        - Я не знаю, что сказать,- Ирина поднялась с кровати и начала складывать вещи обратно в шкаф.- Со мною Дмитрий мягок и открыт.
        - Святая простота!
        - Да, я верю ему,- Ирина бросила в Таисию шарф, который до этого пыталась ровно сложить.- Он не лжет!
        - Кто же тогда лжет? Отвечу сама: тот, кому выгодна смерть Виктории.
        - Я с такими незнакома…- Ирина вдруг вся напряглась и повернулась к подруге: - А если и меня убьют?
        - Не знаю, плакать мне или смеяться,- Таисия подошла к ней.- За что тебя убивать? Кому ты нужна?
        - Не я, а акции,- Ирина прикрыла рот руками.
        Таисия усмехнулась:
        - Думаешь, кому они достанутся в случае твоей смерти? Людмиле!- Она прошлась по комнате и замолчала на мгновение, обдумывая ситуацию.- Людмила - жена Бурмистрова, а уж ему эти акции могут очень пригодиться. Но я не думаю, что твой отчим пойдет на убийство дочери своей горячо любимой жены только для того, чтобы хапнуть половину компании конкурента.
        - Бурмистров?- хмыкнула Ирина.- Зная его, я не стала бы однозначно утверждать подобное.
        - А Каманин? Может, он женится на тебе, а потом избавится? Таким образом, у него в руках окажутся и компания, и квартирка в Брайтоне, и крупная сумма денег, которые тебе оставил отец.
        Ирина с болью посмотрела на Таисию:
        - А если я отдам все это матери Виктории…
        Она не успела договорить, потому что Таисия ее перебила.
        - Ты окончательно рассудок потеряла?!- воскликнула она и постучала пальцем по лбу.- Не торопись с благотворительностью. Время само подскажет, как поступить. Откупиться можно всегда, главное, сделать это вовремя. Но если ты желаешь поиграть в Робин Гуда, то сделай это грамотно. Например, отдай все мне. Я найду применение твоему наследству.
        - Говоришь, Людмиле…
        - Что - Людмиле?- не поняла Таисия.
        - Если от меня избавятся, то акции перейдут Людмиле,- задумчиво произнесла Ирина и замолчала.
        - Ирка,- Таисия подергала ее за руку.
        - Не мешай. Нужно придумать, как поступить, чтобы Артур не получил акции, если он надумает избавиться от меня.
        - Я же говорю,- улыбнулась Таисия,- отдай их мне. Я надежнее любого банка!
        - Сомневаюсь,- рассмеялась Ирина и обняла подругу.- Ты и надежность - понятия несовместимые.
        Глава 17
        Артур Бурмистров смотрел из окна своего кабинета на проспект, по которому в нескончаемом потоке плыли машины. Конец рабочего дня, люди спешили домой. Одни стремились к любимым, другие возвращались в пустые квартиры. Разные судьбы, разные желания. Возможно, среди них были и такие, как Артур, не желающие покидать свой кабинет и всячески оттягивающие момент встречи со своими вторыми половинками. В последнее время Артур избегал Людмилу. После смерти Азарова она стала вести себя с ним, как с заклятым врагом. Было невыносимо больно видеть ее раздраженное лицо, слышать злобные нотки в голосе. Поэтому Артур предпочитал встречаться с женой как можно реже: поздно возвращался и рано уезжал, а по возможности - и вовсе не появлялся в квартире. Однако он догадывался, что Людмила не замечает его отсутствия, и эта мысль была горькой. Она снова начала пить, и это выводило его из себя еще больше, чем нескончаемый поток ее оскорблений и вздорных придирок. Иногда поздно вечером он садился возле нее, уснувшей пьяным сном, гладил ее спутанные волосы и думал: почему он продолжает любить ее? И, главное, за что? Людмила
была отвратительной женой. Артур знал, что она никогда не испытывала к нему никаких чувств, кроме снисхождения, плавно и незаметно перетекшего в безразличие. Она позволяла себя любить, ухаживать за собой, но сама так и не открыла ему своего сердца. Оно стало каменным, после того как Азаров оставил ее, влюбленную и беременную, наедине со страхом и отчаянием.
        Артур попросил, чтобы ему принесли кофе, затем открыл нижний ящик стола. Там лежала нераспечатанная пачка сигарет его любимой марки, и он долго смотрел на нее, размышляя, стоит ли ему закурить. Он бросил курить больше десяти лет назад, но порою ощущал острую потребность в никотине, вызванную многолетней привычкой. Тогда Артур брал в руки пачку, неизменно хранившуюся в столе, и думал о том, хватит ли у него сил удержаться и не распечатать ее. Несколько раз он срывался, вынимал сигарету и с наслаждением вдыхал запах горького табака, представляя, как сейчас зажжет спичку и сделает первую затяжку. Потом он в ярости выбрасывал сигарету в урну, следом за ней летела туда же распечатанная пачка, но уже на следующий день в ящике появлялась новая, которая так же ждала своего момента, чтобы оказаться выброшенной. Артур улыбнулся, потому что эта, последняя, продержалась дольше остальных. Больше года он не заглядывал в ящик, хотя часто думал о том, что она лежит внизу, там, в нижнем ящике.
        Рука его медленно потянулась к пачке, так же медленно она сняла слюдяную обертку и вынула сигарету. Артур пошарил рукой в ящике, ища зажигалку. Неторопливо он глубоко вдохнул, впуская в легкие дым.
        В дверь вежливо постучали, и, дождавшись разрешения босса, в комнату вошла секретарь, держа в руках поднос. Она с досадой посмотрела на Бурмистрова, который, небрежно развалившись в кресле, тонкой струей выпускал дым изо рта.
        - Сколько?
        Она могла позволить себе некоторую фамильярность в общении с боссом, потому что работала на него уже почти двадцать лет, и все эти годы оставалась его верной соратницей - и в неудачах, и в победах. Из всех своих сотрудников Бурмистров больше ценил Екатерину Львовну и любовно называл ее «команданте кубинской революции» - за неизменность чувств и за преданность. Это прозвище закрепилось за грозной Екатериной Львовной, однако работники компании сократили его, превратив в простое Эрнесто.
        - Год и четыре месяца. Вы, Катенька, можете идти домой. А я еще задержусь.
        Мудрая Эрнесто догадалась, почему Бурмистров остается в офисе. Она хорошо знала босса, и для нее не были тайной его отношения с женой. Похоже, в их семье снова возникли проблемы, раз Артур уже вторую ночь подряд задерживается здесь. Охранник сказал, что вчера он уехал в полночь, и Екатерина Львовна предполагала, что вряд ли он отправился к себе домой. Наверняка был у той дамы, которой она уже несколько месяцев отсылает цветы от его имени.
        - До завтра,- сказала Екатерина Львовна и бросила недовольный взгляд на сигареты. - Курить - здоровью вредить.
        Бурмистров усмехнулся ей в спину и отвернулся к окну. Он снова подумал о жене и достал из пачки новую сигарету.
        В Людочку Линдерман были влюблены все мальчишки из их класса. Артур не был исключением. С десяти лет он бегал за ней по пятам, однако та не замечала его. После окончания школы они долго не виделись, а спустя годы случайно встретились в гостях у общих знакомых. Детские чувства ожили в его сердце в один миг, стоило ей посмотреть на него своими печальными глубокими глазами. Позже он узнал, что у Людмилы есть дочь и нет мужа. Новость о том, что она свободна, окрылила его, и Артур со всей страстью, на которую только был способен, принялся за ней ухаживать. Людмила принимала его знаки внимания, но была холодна. А он продолжал окружать ее заботой, надеясь, что когда-нибудь наступит такой момент, когда она наконец ответит ему взаимностью.
        Для Артура стало большим потрясением, когда Людмила предложила жениться на ней. Он поспешил воспользоваться случаем, боясь, что она возьмет свои слова обратно. И ни разу не пожалел о том, что связал с ней свою жизнь, хотя знал о ее чувствах к тому мужчине, которого она продолжала любить и ненавидеть. Порою под влиянием ревности Артуру хотелось убить ее, а заодно - и отца Ирины. Оттого и падчерицу свою он терпеть не мог: она ведь была плодом любви, которой сердце Людмилы жило до сих пор. Поэтому Артур, не задумываясь, отправил девочку в Лондон, лишь бы она была подальше от него и жены, как можно реже напоминая ему о чувствах, связывающих Людмилу и отца Ирины.
        О том, что Азаров и есть тот самый соперник, ненависть к которому сжигала его душу, Артур узнал случайно. Капризной судьбе было угодно сделать Егора Викторовича его конкурентом не только в бизнесе, но и в личной жизни. Артур так остро переживал эту новость, что едва не довел себя до инсульта, настолько высоким было его давление из-за постоянного нервного напряжения. В последний год обучения Ирины в Школе бизнеса он оказался в Лондоне - по работе - и решил навестить падчерицу. Ранее с ним такого не случалось, он всячески избегал общения с ней, а тут вдруг купил подарок и даже заказал столик в ресторане. Подъехав к университету, Артур увидел, как девушка садится в чью-то машину. За рулем сидел… Азаров. Нежные объятия, поцелуй в щеку - Артура словно облили холодной водой, настолько очевидным было внешнее сходство между ними. О том, что они могли оказаться обычными любовниками, и речи не шло: эти двое вели себя как отец и дочь, по крайней мере, со стороны все выглядело именно так.
        Если ты не предполагаешь, что люди состоят в родстве, то не обращаешь внимания на общие черты их лиц, на их фигуры и походку. Но стоит только узнать об общей крови, как все становится на свои места. Ирина была точной копией отца: темноволосая, стройная, с мягкими шоколадными глазами, такими же, как у Азарова. И все же какое-то время Артур думал, что зрение тогда подвело его. Он пошел на одну авантюру, и в ней проявились вся его дерзость и изворотливость. Пришлось подождать некоторое время, чтобы представился удобный случай и подключить истинных мастеров в решении подобных щекотливых вопросов. У Ирины - под предлогом обязательного медицинского обследования - взяли нужное количество крови для тестов на ДНК, такую же операцию проделали с Азаровым, когда он проходил очередную процедуру омолаживания в одной из клиник Лондона. Стоило это немало, но, чтобы узнать правду, Артур заплатил бы еще больше. Он держал в руках результаты анализа, и сердце его так отчаянно стучало, словно грозило разорваться изнутри. В тот день он впервые не пришел домой и не появлялся там еще несколько суток. Людмила даже не
спросила, где он был.
        Именно тогда Артур понял, что он перестал контролировать свою жизнь. Теперь она состояла только из ненависти к Азарову и еще большего стремления завоевать любовь Людмилы. Он стал похож на чайник, в котором отчаянно кипят, словно крутой кипяток, бурные эмоции, с опаляющим лицо паром вырывающиеся наружу. Смерть Азарова, которой он обрадовался как никто другой, отнюдь не поставила точку в процессе его саморазрушения. Это была лишь запятая, потому что у него отныне появилась новая цель, и Артуру необходимо было достигнуть ее во что бы то ни стало.
        Артур затушил сигарету в кофейном блюдце, так как пепельницы в его кабинете не было, и подошел к телефону. Несколько минут он раздумывал, насколько правильным окажется то, что он собирался сделать. Потом он понял, что другого выхода нет и самостоятельно он не справится. Ему нужна компания Азарова, а получить ее таким образом, чтобы не вызвать подозрений к своей персоне,- крайне сложно. Помочь ему сумеет только один человек: его младший брат Максим. Но ради этого ему придется переступить через свою гордость и попросить об услуге этого ловкача, по хитрости превосходящего любого, вот разве что до своего старшего брата Максима все же не дотягивает. Еще месяц назад Артур ни за что не согласился бы возобновить с ним отношения, но сейчас он был готов на все, лишь бы заполучить то, что недавно принадлежало Азарову.
        Он открыл записную книжку и отыскал нужный номер. В трубке послышались длинные гудки, через несколько минут брат ответил.
        - Ты нужен мне в Москве,- просто, без всяких прелюдий, сказал Артур.
        - Зачем?
        - Хочу с тобой кое-чем поделиться.
        Глава 18
        После смерти Стаса в семье Никлогорских, казалось, ничто не изменилось. Михаил Андреевич продолжал заниматься своими розами, готовя их к зиме. Синоптики обещали, что она будет снежной и суровой, Марат с такой же ответственностью, как и раньше, вел финансовые дела дяди. Лишь разговаривали они меньше, больше молчали, размышляя каждый о своем.
        Несмотря на его явную отстраненность, было ясно, что Михаил Андреевич находится в состоянии ожидания. Единственное, что занимало его мысли,- это известия от Гии Мгеладзе. Что скажет старый друг? Как поможет ему в поисках убийцы сына? Михаил Андреевич отгородился от всего, стал задумчивым и сосредоточенным, словно не хотел растрачивать свою внутреннюю энергию на мелочи повседневной жизни и накапливал силы для предстоящего. Но что именно должно произойти, никто не знал, в том числе и он сам. Все зависело от того, что скажет Гия, изучавший ситуацию и искавший возможных врагов Никлогорского.
        Марат прекрасно понимал, почему дядя обратился за помощью к старому другу. Сам он уже давно не был в курсе действий, творившихся на криминальной арене, жил обособленно и ни во что не вмешивался. Именно поэтому история с какими-то врагами дяди, убившими Стаса, казалась Марату маловероятной. Свои предположения он не высказывал вслух, предпочитая помалкивать и не вмешиваться. Это не было связано с тем, что Михаил Андреевич не ценил мнение племянника. Наоборот, он часто прислушивался к Марату, считая его рассуждения вполне логичными и обоснованными. Однако сейчас Марат не мог решить вопрос подобной сложности, ибо он слишком близко затрагивал интересы уже не просто Михаила Андреевича, строгого, но любящего дяди, а вора в законе Миши Червонного, и покушаться на благополучие членов его семьи являлось непростительной ошибкой со стороны любого человека.
        Чем больше человек совершает в своей жизни жестоких деяний, тем легче ему поступать так же и в дальнейшем. Душа его грубеет, становится холодной и непримиримой. Закрытая в жесткий футляр бесчувствия, она уже не стыдится и не боится делать вещи, которые причиняют кому-то вред, приносят боль. Такой очерствевшей душе уже легко даются обман, насилие и даже убийство. Марат знал, что, если Гия назовет дяде имя человека, причастного к смерти Стаса, жить тому останется недолго. Он нигде не сумеет скрыться от Никлогорского, как бы ни пытался, и никто не поможет ему избежать той участи, которую для него уготовят. Никлогорский был беспощаден к своим врагам, его нельзя было разжалобить, потому что он не умел испытывать элементарное к кому-либо сочувствие, и от него невозможно было откупиться, так как возмездие в его представлении стоило дороже денег. Честь, достоинство и незапятнанная репутация, какими бы искаженными и изломанными они ни являлись, всегда занимали ведущие строчки в списке его принципов. И если Никлогорский объявлял кому-то войну, то завершить ее могла лишь смерть человека, против кого велись
эти военные действия. Марат видел немалое число поверженных дядей людей и понимал, что Червонный выигрывает благодаря тому, что никогда не допускает проявления слабости. Недостаточная твердость в решении серьезных вопросов, по мнению Никлогорского, всегда приводит к плачевным результатам, ценою которых зачастую становится твоя жизнь.
        Марат с детства восхищался дядей, а мама злилась, видя в глазах сына интерес к той жизни, которую вел ее брат. Она всячески старалась оградить его и Стаса от мира жестокости и насилия: в ее доме были запрещены любые разговоры о Мише Червонном и о прочих криминальных авторитетах, какие-либо упоминания о разборках и сходках мгновенно ею пресекались. Чтобы у них не было времени на подобные размышления, жизнь мальчиков жестко контролировали. Учеба, спортивные секции, занятия музыкой, иностранными языками и многое другое, лишь бы не появилось у них желания узнать о тех вещах, на которые было наложено табу. Со Стасом все получилось - мальчик никогда не пытался нарушить запреты, послушно выполняя все предписания матери. Он залихватски играл на гитаре испанские мелодии, прекрасно говорил по-английски и много читал. Мама Марата гордилась племянником, который ничем не походил на своего отца. Она считала Стаса разносторонне развитым человеком и видела в нем лишь мягкость и веселость, не замечая его лени и безынициативности. Все, что его интересовало, было связано с развлечениями. Любые действия, к которым
следовало приложить усилия, вызывали у него панику и стоическое нежелание эти действия выполнять. Спектр увлечений Стаса был весьма широк, но Марат всегда считал, что брат распыляется, поэтому ни в чем не достигнет заметных высот. Так и случилось. После школы Стас долго думал, чем ему заняться в дальнейшем, а уже обучаясь в университете, он дважды менял специализацию. В итоге он бросил учебу, посвятив себя тому, что получалось у него лучше всего,- удовольствиям. Как-то Михаил Андреевич с раздражением заметил, что Стасу просто необходимо податься в шоу-бизнес, там он найдет себе в компанию таких же лентяев, как и он сам.
        В отличие от своего младшего двоюродного брата, не интересовавшегося тайной жизнью отца, Марат просто бредил авантюрами, погонями и всякого рода опасностями. Он романтизировал жизнь дяди, положение вора в законе казалось ему благородным и ярким. Лишь через много лет к нему пришло понимание того, что нарисованный его воображением мир вовсе не соответствовал реальности. Случилось это, когда дядя после крупной ссоры с матерью Стаса забрал сына и племянника к себе. Сестре он сказал, что вышел из дела и теперь может полностью посвятить себя воспитанию парней, которым необходимо мужское влияние. Марат предвкушал наступление новой жизни. Все пошло не так, как он предполагал. Михаил Андреевич взял на себя функции строгого отца, в один миг обрубив все его романтические «настроения» о непредсказуемой и рискованной жизни вора. Он многое рассказывал племяннику, раскрывал ему глаза на эти ошибочные представления о нем. Слушая его жизненные истории, Марат чувствовал, как страх холодком пробегает по позвоночнику и растворяется во всем теле. В особенности пугали его рассказы о тюрьме и о ситуациях, когда жизнь
его дяди буквально висела на волоске. Точку в этом деле поставил Гия Мгеладзе, показав Марату свои шрамы от пулевых ранений и следы ожогов, оставшиеся на его руках и спине после того, как его, раненного в результате неудачного покушения, пытались вытащить из пылавшей машины. Больше Марат не думал о том, как прекрасна жизнь законника, наоборот, теперь она казалась ему мрачной и одинокой. Практически у всех мужчин, с которыми его познакомил дядя, не было семьи. Конечно, у них были любовницы, иногда - дети, но близости и родства с кем-либо не существовало в принципе. Тогда Марат впервые подумал о том, что дядя намеренно отказался от своего положения, лишь бы находиться рядом с сыном и племянником, большую часть жизни которых он пропустил. И дядя жестко расставил свои новые приоритеты: на первое место вышли подрастающие парни, дороже которых не было у него никого в мире.
        Видя леность и слабохарактерность сына, Михаил Андреевич все воспитательные моменты перенес на Марата - на него он и сделал ставку, как на будущего главу семьи. Он настоял, чтобы племянник поступил в экономический университет, в котором когда-то и он сам учился, а затем приобщил его к управлению активами семьи. Михаил Андреевич умело вкладывал деньги, приумножая свое и без того немаленькое состояние. Он владел акциями известных нефтяных и сталелитейных компаний, инвестировал деньги в недвижимость, золото и драгоценные камни. Однако никакие изумруды и бриллианты не могли сравниться с розами, занимавшими особое место в его суровом сердце. Учетом всех материальных ценностей и ведением финансовых операций занимался Марат. Конечно, в этом ему помогали высококвалифицированные специалисты, однако считалось, что именно он является главным хранителем ценностей семьи. Михаил Андреевич в шутку назвал племянника Казначеем и, когда пребывал в хорошем настроении, с улыбкой в глазах просил Марата выписать ему небольшую сумму для его личных нужд или для покупки очередного куста, чтобы украсить любимый розарий.
        После смерти Стаса их привычная, давно налаженная жизнь стала иной. Марат растерялся, не зная, как утешить дядю, который закрылся в себе, не позволяя своим эмоциям выйти наружу. Сам же Марат хотел кричать, настолько чувства переполняли его. Однако показывать свою слабость в присутствии такого человека, как Михаил Андреевич, недопустимо, поэтому Марат, как и все прочие обитатели поместья, молча переживал утрату и тихо грустил, вспоминая двоюродного брата. У них были действительно близкие отношения. Конечно, как и положено братьям, они дрались в детстве, пытаясь выяснить, кто сильнее, но это были мелочи, не разрушившие крепких уз их родства и дружбы. Сейчас, когда Стас ушел навсегда, Марат с печалью осознавал, что важнейшая глава его жизни закончилась - закрылась навсегда.
        Рано утром Марат спустился в столовую, где его уже ожидал Михаил Андреевич. Сегодня старик ничего не сказал по поводу его двухминутного опоздания, лишь мягко поздоровался и налил кофе в его чашку. Черный, сладкий, горячий - как любил племянник. Марат улыбнулся: он и не предполагал, что дядя так хорошо знает его вкусы. Хотя за пятнадцать лет, прожитых ими под одной крышей, они досконально изучили друг друга. Завтрак прошел в тишине, а затем Михаил Андреевич направился во внутренний дворик, к своим розам, а Марат начал собираться в город.
        Звонок от Гии Мгеладзе изменил планы обоих. Михаил Андреевич приказал, чтобы ему подали машину, и попросил Марата сопровождать его. Ушел переодеваться, потому что уже успел натянуть на себя робу и подготовиться к работе на земле. Марат ожидал дядю у главного входа. Немного в стороне стояли Борис и Гаврила. Гаврила, как всегда, был в прекрасной форме: не замолкал ни на минуту, правда, говорил тише, чем обычно. Борис, прищурившись, слушал его басни. Наконец он не выдержал и сказал:
        - Заглохни, Говорило!
        Марат усмехнулся, потому что Гаврила, впервые услышав в голосе Бориса нотки раздражения, замолчал и не нашел что сказать в ответ. Обычно именно Боря терялся и с напряжением искал нужные слова. Теперь они, похоже, поменялись ролями, и озадаченный Гаврила с неимоверной скоростью моргал, обиженно глядя в спокойное лицо друга.
        - Боря, твою мать…
        Дар речи наконец вернулся к нему, но продолжения не последовало, так как на крыльцо вышел Михаил Андреевич. Гаврила метнулся к машине, быстро прыгнул за руль и завел мотор. Борис вежливо открыл перед хозяином дверцу. Михаил Андреевич оглянулся на Марата, со странной тоской в глазах осмотрел племянника с головы до ног и, хлопнув Бориса по плечу, устроился на заднем сиденье.

* * *
        Гия Мгеладзе, так же, как и прочие хорошо обеспеченные люди, предпочитал жить за городом, однако дом его располагался не в уединенном месте, укрытом от посторонних взглядов, а в красочном поселке, где каждый особняк соперничал с другими по своим размерам и по высоте окружавшего его забора. Дом Гии находился в самом конце улицы и представлял собою небольшую крепость. У железных ворот круглосуточно дежурила охрана. Черный Mercedes Никлогорского пропустили за ограду, и Гаврила, прекрасно знавший местность, свернул и поехал по дорожке, обсаженной невысокими, уже сбросившими листву деревьями, к белокаменному особняку в северной части двора. Охрана без особого любопытства посмотрела на Никлогорского, так как все уже давно привыкли к его посещениям. Интерес у них вызвал Марат, нечасто бывавший в гостях у Гии. У входа, ожидая гостей, стоял сам Гия Мгеладзе, а это говорило об особом уважительном отношении к прибывшим. Обычно посетителей проводили в гостевые апартаменты, гордо именуемыми аудиенц-залом, где, собственно, и происходила встреча.
        - Миша, здравствуй.- Гия обнял друга.- Сынок,- он повернулся к племяннику Никлогорского.
        Марат пожал его теплую пухлую руку и улыбнулся, приветствуя дядю Гию - так он называл Мгеладзе в детстве. Это смешило и Михаила Андреевича, и самого Гию, однако глаза старого грузина при этом светились от радости, потому что родных у него не было и теплое обращение мальчика, затрагивающее за живое его одинокую душу, приносило грузину ни с чем несравнимое удовольствие.
        Гия провел гостей в тихую гостиную, где он проводил большую часть своего времени. Сюда допускались только близкие, а именно - он сам, Михаил Андреевич и теперь - Марат. Несмотря на раннее время, в комнате царил полумрак. Широкие окна были закрыты плотными шторами, не пропускавшими свет, темные стены и мебель полностью соответствовали атмосфере таинственности и сокровенности, которой был наполнен сам воздух комнаты.
        Это была уютная, располагающая к душевным беседам комната. В ней витал дух Гии: каждый ее квадратный сантиметр был наполнен его вкусами и пристрастиями - грузинские ковры на полу, мягкий плед на диване, декоративные подушки и фотография дорогой мамы в золоченой рамочке.
        Помощник принес поднос с горячими напитками и сластями, которые Мгеладзе употреблял в огромных количествах, что уже давно сказалось на его грузной фигуре. Гия забросил в рот шоколадное печеньице и взмахом руки отпустил ожидавшего дальнейших приказаний служителя.
        - Не беспокоить,- бросил он и обратил все свое внимание на Михаила Андреевича.- Выпить не предлагаю. Разговор предстоит серьезный.
        Михаил Андреевич, соглашаясь, кивнул и присел в огромное кресло напротив Гии, устроившегося на диване. Марат остановился рядом с дядей. Немного подумав, он сел в кресло, стоявшее чуть в стороне.
        - Расклад, Миша, следующий.- Гия пригладил седые волосы.- Работу пришлось провести большую: проверяли всех основательно. Могу точно сказать, что недовольных тобой нет. Ты уже давно стоишь вне общей деятельности, отношения к нынешним делам не имеешь, чтобы в чем-то кому-то помешать; прошлые твои связи затухли, а вместе с ними и все остальное. Даже если и были у кого-то мелкие обиды, об этом уже никто не вспоминает. Поэтому я не считаю, что кто-то из нашего окружения причастен к смерти Стаса. Ни один человек не посмел бы вмешаться в твою жизнь таким образом, зная, чем это может обернуться для него. Твой авторитет все еще высок, да и оснований убивать твоего сына не было ни у кого.
        Михаил Андреевич нахмурился. Именно это он и ожидал услышать, однако теперь появилась другая проблема. Найти убийцу, выходца из другого мира, не принадлежавшего его кругу человека,- намного сложнее, нежели если бы им оказался один из своих. С другой стороны, он испытал облегчение, потому что иметь тайного врага, с которым он когда-то имел общие дела и который долгое время ждал момента, чтобы ужалить его, более чем неприятно.
        - Это не все. Я проверил девицу, убитую на пару со Стасом, и думаю, что все сводится к ней.
        Марат громко выдохнул, чем привлек к себе внимание Гии. Грузин пристально вгляделся в племянника Червонного. Высокий, черноволосый, с красивыми серо-зелеными глазами, Марат показался ему очень похожим на Никлогорского в молодости. Да, именно таким был Миша, когда они познакомились. Разве что живости в характере и неукротимости у Никлогорского было больше, чем у этого молодого мужчины, сидевшего напротив Мгеладзе. Гия вспомнил, что отец Марата был мусульманином, что, впрочем, никак не сказалось на внешности сына и его религиозности. Молодежь нынче ходит без бога в душе, с сожалением подумал Гия. Ни веры, ни знаний, лишь глупое поклонение деньгам и развлечениям. Таким был и Стас - сын Червонного, Марат же отличался серьезностью и чувством собственного достоинства, которое вместе с кровью передается всем представителям родов, ведущих свое начало от самого пророка Мухаммеда.
        Внимательно рассматривая Марата, словно увидел его впервые, Гия несколько отвлекся. Михаил Андреевич почтительно ожидал, когда тот соберется с мыслями и продолжит беседу, по опыту зная, что Мгеладзе не следует одергивать, иначе он потеряет нить разговора и разозлится.
        Гия смотрел в лицо Марата, вспоминая его мать, ушедшую из жизни несколько лет тому назад. В роду Никлогорских все его члены отличались красотой и тяжелым характером. И сам Червонный, и его племянник были ярким тому подтверждением. Гия с удовольствием воскресил в памяти свои безрассудные похождения на пару с Мишей и то, каким успехом пользовались они оба у противоположного пола. Да, их молодость была чудной и легкой, не омраченной грузом потерь и разочарований.
        - Виктория Азарова - дочь Егора Азарова, владельца «IrVi Group»,- сказал Гия.- Вероятнее всего, целью была именно она, а не Стас.
        Михаил Андреевич пристально всмотрелся в лицо друга, будто пытался влезть в содержимое его головы, увидеть, о чем тот думает.
        - Женщина была настолько важной персоной?- спросил он.
        - Нет,- покачал головой Гия.- Ее отец - возможно, но не она. В сфере бизнеса охота ведется за капиталом. Она была наследницей. Остались и другие…
        - Кто?
        Гия потянулся к тонкой папке, лежавшей на столе, и передал ее Никлогорскому. В папке имелся лишь один листок, и Михаил Андреевич внимательно его изучил. Марат с любопытством вытянул шею, пытаясь прочесть хотя бы несколько строк. Он увидел лишь чьи-то имена и стоявшие напротив них цифры.
        - Что это?- вырвалось у него.
        - Лица, получившие наследство Азарова,- пояснил Гия.- И значения их долей.
        Михаил Андреевич отложил папку в сторону.
        - Гия, я очень признателен тебе,- сказал он.- Неловко просить, но мне еще раз понадобится твоя помощь.
        - Желаешь воспользоваться услугами Резо?- усмехнулся Гия.
        Марат ничего не понял из сказанного грузином. Он посмотрел на дядю: его лицо внезапно окрасилось в пепельные тона. Михаил Андреевич пребывал в ярости - и не скрывал этого.
        - Убить мальчишку из-за денег? Причем из-за чужих?!- вспыхнул он.- Как это случилось, что он общался с девицей Азаровой, а я не знал об этом?
        Этот вопрос Никлогорский задал не кому-то лично, а самому себе, что еще раз подтверждало его крайнюю степень волнения. В такие минуты он мог позволить себе разговаривать вслух, конечно, если рядом не было посторонних. Гия и Марат были людьми близкими, следовательно, не было ничего страшного в проявлении эмоций.
        Гия удрученно покачал головой.
        - Люди ошибаются,- сказал он.- Утаивают что-то. Жульничают. Убивают… Все это присуще человеческой природе. Равно как и то, что отцы и дети никогда не бывают искренними друг с другом. Я не удивлен, что Стас молчал о подробностях своей личной жизни.
        - Гия,- Михаил Андреевич крепко сжал руку друга,- ты ведь уже сделал выводы, не так ли? Подскажи, как незаинтересованное и поэтому адекватно воспринимающее ситуацию лицо, с кого начать?
        Гия, страдавший близорукостью, поднес листок к глазам. Некоторое время он молчал, сосредоточенно обдумывая ответ.
        - Линдерман - самая слабая кандидатура из всех. Ее будет легко разговорить, при условии, что она причастна к делу. Мужа Вики Азаровой я рекомендую пока что не трогать. Мутный он… Остальные… мне они непонятны, нужно к ним присмотреться. Начни с бабы, но сделай так, чтобы она молчала и не спугнула своих возможных сообщников.
        - Обдумаю,- сказал Михаил Андреевич.- Дам знать, когда потребуется помощь Резо.
        - На обед останешься?- Гия положил листок в папку и обнял друга за плечи.
        - Не останусь, Гия. Прости. Нет сил.
        - Понимаю. Перенесем на другое время.
        Они направились к выходу. Гия заметил, что Марат рассматривает богатое убранство дома, и улыбнулся.
        - При Союзе воры в законе у бабушек кошельки воровали, и это не считалось чем-то постыдным. Теперь же стыдиться приходится скорее собственной скромности. Простота нынче не в чести. Моветон,- раскатисто проговорил он, вызвав своей репликой улыбку Михаила Андреевича.
        - Лукавишь, Гия. Ты всегда был сибаритом, что тут скрывать.
        Гия с важностью поднял толстый указательный палец.
        - Времена меняются,- устрашающим голосом произнес он.- Как и нравы. Одно остается неизменным: люди смертны. Поэтому я предпочитаю роскошь аскетизму. Не так уж много радостей в жизни, чтобы лишать себя и этого. Сам собираешься присутствовать?- Гия резко сменил тему.
        - Нет. Марат меня заменит. У него те же способности, что и у Резо,- умеет смотреть вглубь.
        Гия удовлетворенно кивнул:
        - Скажу своим, чтобы подготовились. А ты не тяни. Нужно спешить, пока следы еще горячие.
        Михаил Андреевич, прощаясь, крепко обнял Гию.
        Проводив друга. Грузин встал у окна, напряженно наблюдая за тем, как отъезжает Мишина машина.
        - Найдите Резо,- сказал он своему помощнику и медленно поднялся по лестнице, тихо ворча из-за крутых ступеней.

* * *
        - Резо?- переспросил Гаврила у Марата, широко раскрыв глаза.- Твою мать! Похоже, ожидается «экспертиза». Весело!
        Он посмотрел на молчаливого Бориса, угрюмо сверлившего пристальным взглядом дыру в стене. Прошло уже два часа, они давно приехали от Гии, а Марат так и не услышал ни объяснений, ни указаний по поводу каких-либо дальнейших действий. Михаил Андреевич закрылся в кабинете, приказав не тревожить его лишними вопросами. Поэтому Марат обратился к членам ближайшего окружения дяди, надеясь найти у них ответы на свои вопросы. При нем никогда не упоминалось имя Резо, и почему-то этот факт вызвал у Марата неприятные ощущения, возникавшие в те моменты, когда он понимал, что от него многое скрывают.
        - Что за экспертиза?- спросил он.
        - Экспертиза - процессуальное действие,- выдал Борис, и это вызывало улыбку на губах у Гаврилы,- состоящее из проведения исследований и дачи заключения экспертом по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний и которые поставлены перед экспертом органами дознания - лицом, производящим дознание, в целях установления обстоятельств, подлежащих доказанию по конкретному делу…
        Не дожидаясь окончания этого развернутого повествования, Гаврила громко засмеялся.
        - Боря, ты меня впечатлил!- сказал он, вытирая мокрые от смеха глаза.- Наизусть знаешь федеральные законы?
        - А ты думаешь, что я… этот… дегенерат?
        - Не-а, я думал, ты просто дебил. А ты, оказывается, дебил с замашками интеллектуала!
        - Я сейчас твой язык затолкаю в то место, на котором ты сидишь!
        Борис тяжело шагнул к Гавриле, тот быстро отскочил в сторону, споткнулся и, отлетев в сторону, ударился плечом о стену дома. Отвернувшись, он продолжал смеяться, только уже бесшумно. Истеричность этого смеха выдавали лишь его дергавшиеся плечи и невнятные звуки, словно Гаврила пытался что-то сказать, но никак не мог выговорить нужные слова.
        - Как все это связано с Резо?- спросил Марат.
        Смеяться ему не хотелось, однако против воли и он получил легкий заряд веселости, исходивший от обоих мужчин. Нечасто они позволяли себе так фамильярничать в присутствии Марата. Конечно, об их вечных перепалках всем было известно. Сам Михаил Андреевич называл отношения этих непохожих друг на друга людей «дружбой, основанной на взаимоунижении», в которой словесные баталии начинались с подачи Гаврилы, а заканчивались физической силой, применяемой Борисом.
        - Резо - главный эксперт Гии Мгеладзе,- сказал Гаврила, прокашлявшись, будто хотел выплюнуть из горла оставшийся там смех.- Он выносит заключение по тем вопросам, в которых требуется найти истину.
        - Вы сговорились?- Марат раздраженно передернул плечами.- Какая истина?
        - Сам узнаешь,- серьезно добавил Гаврила, пресекая его дальнейшие вопросы.- Резо просто так не привлекают. Видимо, тот, кого он будет обрабатывать, находится первым в списке подозреваемых.
        - Это женщина…
        - И что из этого?- недоуменно спросил Гаврила и почесал лысый затылок.- Баба или мужик - не имеет значения. С бабами даже легче, они чувствительнее и быстро раскалываются.
        - Пытки?
        Голос Марата был спокойным, однако внутри у него все задрожало. Он почувствовал, что руки его похолодели от мысли, что именно ему, возможно, придется вскоре увидеть.
        - Допрос,- поправил его Борис и повернулся к вышедшему на террасу Михаилу Андреевичу.
        Дядя выглядел уставшим. Темные с проседью волосы еще больше подчеркивали печаль в его глазах. Губы плотно сжаты, плечи ссутулились, отчего Михаил Андреевич казался ниже ростом.
        - Боря,- обратился Никлогорский к застывшему в ожидании приказаний помощнику.- Ты на контроле. Проинструктируешь Марата по дороге. Резо будет ждать вас в этом месте через два часа,- и он протянул ему бумажку с адресом.
        Марат хотел было сказать, что он не испытывает желания присутствовать при этой экзекуции, но не посмел. С другой стороны, у него возникло странное ощущение: захотелось, чтобы все началось побыстрее. Еще минуту назад все его естество протестовало против насилия, а сейчас закипающая в жилах кровь требовала утолить жажду отмщения. Глаза его загорелись. Марат понял, что он увидит человека, виновного в смерти его брата или знающего виновных. Он отвел взгляд в сторону, не желая, чтобы его звериные инстинкты, вышедшие наружу, стали заметны присутствующим.
        - Я вас жду,- сказал Михаил Андреевич, подошел к Марату и, взяв в ладони его лицо, заставил парня посмотреть на себя.- Мой мальчик,- гордо вымолвил он, но одновременно с жалостью улыбнулся.
        Марат долго не мог прийти в себя от этого обращения, пытаясь понять, что именно оно означает. Он почти не слушал Бориса, который что-то монотонно говорил, потом вдруг сообразил, что Боря, можно сказать, ломает себе мозги, выдавая в пространство огромное количество слов, на которых его сознание не способно концентрироваться долгое время.
        - Борис, повтори еще раз,- виновато попросил он.
        - А не хрен тут повторять!- внезапно вышел из себя Боря.- Молчишь, смотришь и слушаешь. Не вмешиваешься, что бы ни происходило. Оцениваешь поведение объекта. Потом делаешь выводы. Понятно?
        Марат кивнул.
        - Все сделают Резо и его люди. Мы с тобой - лишь страховка, потому что не всегда удается точно интерпретировать данные. Для этого к делу привлекаются независимые эксперты.
        Марат прикусил губу, стараясь не рассмеяться. Теперь он понял, почему Гаврила так отчаянно хохотал над высказываниями Бориса. Тот иногда удивлял собеседников своей способностью рассуждать на темы, требующие специальных знаний. Впрочем, такое с ним случалось редко, но зато надолго запоминалось.
        Подъехав к указанному месту, Борис остановил машину и огляделся. Справа, метрах в десяти, стоял неприметный серый микроавтобус. Из него вышел высокий худощавый мужчина и, пряча лицо от холодного ветра, направился к ним.
        - Вечер добрый,- поздоровался он низким, шуршащим голосом и представился Марату: - Резо.
        - Марат Дакиров.
        Черные глаза мужчины сверкнули, он повернулся к Борису и хлопнул его по протянутой руке.
        - Она дома,- сказал Резо.- Подождем, когда выйдет.
        Марат повернулся к подъезду и посмотрел вверх. Прошел час, все вокруг потемнело, ушло в тень, а он все продолжал всматриваться в горевшие окна квартиры. Вскоре они погасли. Дверь в подъезд открылась, и из него вышла молодая женщина в темном пальто. Она остановилась в свете тусклого фонаря, который почему-то погас, как только она подошла к нему, улыбнулась и тряхнула волосами, растрепавшимися от сильного ветра.
        Тяжело дыша, Марат смотрел, как из микроавтобуса вышли двое и подошли к женщине. Они схватили ее за плечи и затолкали внутрь. Автобус мгновенно тронулся с места, следом за ним рванул Борис. Резо молча смотрел прямо перед собой, а Марат думал о красивой женщине, которая оказалась замешанной в убийстве брата. Ирина Линдерман, твердил он про себя имя женщины, вспоминая ее нежную улыбку.
        Глава 19
        Утром Ирина встретилась с нотариусом и подписала документы, согласно которым она лишала Людмилу основного права наследования и передавала все права Таисии Рихтер. Теперь она почувствовала себя в безопасности: если с ней что-нибудь случится, Артур Бурмистров не получит ничего из того, что ей принадлежит. Оставалось надеяться, что Тая не наймет киллера и тот не пристрелит ее в темном переулке, так что Тая не прикарманит причитавшуюся ей в случае смерти Ирины собственность. Рискованный шаг, учитывая то, что она подставляет под удар лучшую подругу. Поэтому Ирина решила ничего не говорить Таисии о составленном ею завещании, как, впрочем, и никому другому. Об этом было известно только ей и нотариусу, принимавшему непосредственное участие в происходящем.
        Весь оставшийся день она провела дома, а вечером собралась на встречу с Дмитрием. Ирина тщательно продумывала разговор об их дальнейших отношениях и даже репетировала перед зеркалом речь, внимательно следила за выражением своего лица и тоном голоса, за тем, чтобы слова ее звучали легко, но убедительно. Жить в разных странах и встречаться раз в месяц или того реже казалось ей неприемлемым. Она желала быть рядом с любимым мужчиной и одновременно не хотела на него давить, заставляя принять решение, которое принесло бы ему неудобства. Ирина надеялась, что Дмитрий уедет с ней, но сомнения точили ее изнутри. Она боялась, что он снова сделает выбор не в ее пользу.
        Нервничая и злясь в страхе от предстоящего разговора, она вышла из подъезда и остановилась, напуганная внезапно закружившимся вокруг нее ветряным потоком. А тут еще и фонарь погас, воцарился почти сплошной мрак. Ирина убрала с лица волосы и вдруг увидела неясные силуэты приближавшихся к ней мужчин. Огромные, с мощными руками, хмурыми и сосредоточенными лицами. Один из них схватил Ирину за плечо и толкнул к стоявшему рядом с подъездом микроавтобусу. Второй закрыл ладонью ее рот, пресекая попытку закричать, и больно ударил по затылку. Перед ее глазами расплылась молочная дымка, Ирина потеряла сознание и очнулась, лишь когда автобус уже выехал за город. За окном была тьма, лишь свет проезжавших мимо машин иногда освещал салон.
        - Что вам нужно?- спросила Ирина, дотронувшись пальцами до пульсирующего от боли затылка.
        Она с опаской посмотрела в лицо мужчине, не отводившего от нее взгляда. В темноте салона он казался каким-то зловещим, тени пугающе играли на его щеках, а на губах застыла улыбка, смысл которой невозможно было разгадать.
        - Вам нужны деньги?- жалобно прошептала Ирина и потянулась за сумочкой, лежавшей рядом с ней на сиденье.- Скажите, сколько.
        Она дернулась от резкой пощечины.
        - Замолчи,- сказал мужчина и больше не проронил ни слова.
        Ирина схватилась за пылавшую огнем щеку и испуганно отодвинулась к окну, рассматривая остальных похитителей, развалившихся на сиденьях и тоже молчавших. Мысли беспорядочно крутились в ее голове, ей было очень страшно и хотелось плакать из-за непонимания происходящего. Они долго ехали куда-то, затем автобус свернул с главной трассы и выехал на проселочную дорогу. Вскоре показались редкие деревья, постепенно их становилось больше. Ирина поняла, что машина едет в лес. Сердце ее гулко застучало. Она рванулась к мужчине, сидевшему напротив нее, и схватила его за ворот куртки.
        - Куда ты меня везешь, ублюдок?!- с яростью выкрикнула она как раз в тот момент, когда машина остановилась возле небольшого строения.
        Водитель оторопело оглянулся, глядя, как она с чудовищной силой буквально разбросала в стороны сидевших в салоне мужчин и выскочила наружу. Пока остальные приходили в себя, Ирина уже успела отбежать подальше и углубиться в лес, но ее остановил сильный удар в спину. Она упала на мокрую землю, быстро повернулась и поднялась. Перед ней стоял мужчина с огромными плечами и блестящей бритой головой. Этого Кинг-Конга она еще не видела. Ирина поняла, что парни, сидевшие рядом с ней в микроавтобусе,- не единственные ее мучители. Отчаянно рванувшись вперед, она оттолкнула мужчину в сторону.
        Марат, наблюдавший из окна автобуса за разыгрывающимся действом, усмехнулся. Вот она, «техника крысы», увиденная им воочию! Маленький зверек, загнанный в угол, оказался способным сбить с ног здоровенного мужика. Зверек не взвешивал своих шансов на победу, не оценивал возможностей,- он просто смело бежал вперед. Даже Борис, выступающий в роли крысолова, опешил от подобной наглости. Он все же устоял на ногах, уцепился за рукав ее пальто и дернул на себя с такой силой, что женщина упала к его ногам. Боря схватил ее за волосы и потащил к сторожке. Женщина яростно сопротивлялась, била его руками и ногами, выкрикивала такие ругательства, услышав которые покраснел бы даже опытный матерщинник.
        - Сложная особа. С характером,- сказал Резо, с усмешкой наблюдавший за этой сценой, и вышел из автобуса.- Идешь?- спросил он, обернувшись к Марату.
        Марат кивнул и нехотя направился следом за ним.
        Тяжело дыша, Ирина огляделась. В доме тускло горели лампы, там было пусто, только стол одиноко стоял посреди большой комнаты да несколько стульев вокруг него. Маленькое окошко в стене, сквозь которое можно пролезть.
        - Даже и не думай,- здоровяк с силой усадил ее на стул.
        Она посмотрела на вошедших мужчин. Один держал в руках большой чемодан. В голову ее закрались страшные предчувствия. «Распилят и упакуют,- подумала она.- Хотя рядом лес, можно просто похоронить меня под елью. Или сперва уложат куски моего тела в чемодан, а потом уж похоронят под елью».
        - Это Артур вас нанял?!- выкрикнула она.- Что вам нужно?!
        Ирина с ненавистью посмотрела на пристроившихся в сторонке мужчин, казалось, подготовившихся к просмотру фильма в кинотеатре. Тип, сидевший рядом с ней в автобусе, медленно вытащил из брюк ремень.
        - Говори,- прищелкнул он языком.
        - Что говорить?- уже не так заносчиво, как вначале, произнесла она, уставившись на его пальцы, ловко перебиравшие длинную кожаную полоску.
        Удар был резким и неожиданным. Шея и часть плеча занемели от боли, расплывшейся по ее телу волной горячей лавы. Ирина упала со стула, но ее тут же усадили обратно. Руки ей вывернули назад, она громко вскрикнула и наклонилась вперед, потеряв при этом сознание.
        - Приведите ее в чувство,- сказал Резо, внимательно следивший за выражением лица женщины.
        Борис похлопал Ирину по щекам, голова ее дернулась в сторону, но веки не вздрогнули. Тогда он взял протянутую ему кем-то бутылку с водой и плеснул ей в лицо. Ирина очнулась.
        - Кто убил Стаса Никлогорского?- Резо вышел вперед и остановился перед ней.
        - Стаса?- всхлипнула она, вытерев окровавленный рот, и непонимающе уставилась на него.
        - Кто убил Викторию Азарову?- задал он новый вопрос.
        Даже в этом слабо освещенном месте стало заметно, как потемнели ее глаза. Резо нахмурился. Мысли всегда проносятся в мозгу очень быстро, и люди порою не контролируют их. Слова же, наоборот, выдаются после некоторой предварительной обработки. Именно поэтому речевой аппарат работает медленнее сознания, давая человеку возможность «отредактировать» то, что он собирается озвучить.
        Марат увидел, как плечи женщины устало опустились.
        - Я не убивала Вику,- сказала Ирина.- Вы ведь это хотите знать?
        Резо наклонил голову, посмотрев на нее исподлобья. Как всегда, неизвестно откуда к нему приходило особое чувство, подсказывающее, насколько искренен человек, отвечающий на его вопросы. Он понял: женщина не лжет, утверждая, что она не убивала сестру. Но он также знал и другое - что Ирина ничего не сказала о том, отдавала ли она приказание избавиться от Вики, а заодно и от сына Червонного.
        - Кто убил?
        - Я не знаю.
        Резо заметил, что голос ее был твердым. В нем не слышалось страха, и это было неправильно. Человек, не испытывающий ужаса, не способен обнажить свою душу. Либо он уверен в своей правоте настолько, что не считает нужным бояться, либо его болевой порог занижен, а значит, до его нутряного страха еще можно добраться. Резо отошел в сторону и кивком головы указал стоявшему рядом сподручнику, что делать дальше. Тот понял его без слов: схватил Ирину за плечи и повалил ее животом на стол. Одной рукой Борис держал ее за шею, не давая вырваться, другой натянул на ее голову пальто и узкую юбку, оголив ей бедра. Марат отвернулся, пытаясь не смотреть, как второй палач срывает с нее нижнее белье. Зверски рыча, палач провел ладонями по кружевным чулкам. Ирина закричала:
        - Нет! Пожалуйста!!
        Мужчина рванул на себя тонкую материю, оттянул трусики и запустил руку между ее обнаженных бедер. Ирина дернулась и ударилась лбом о гладкую поверхность стола.
        - Не надо,- прошептала она.- Я не знаю, кто убил мою сестру.
        Резо взмахнул рукой, и мужчина ослабил хватку.
        - Говори,- сказал он, близко к ней наклонившись.
        - Что вы хотите услышать?- вздрагивая от рыданий, спросила Ирина.- Поверьте, я не знаю, кто их убил!
        - Тогда, может, знаешь почему?- Резо убрал ее слипшиеся от крови волосы со лба.
        - Не знаю. Из-за акций. Наверное.
        Ирина в ужасе посмотрела на него и внезапно вырвалась из рук державшего ее мучителя. Она никуда не побежала, просто стояла и смотрела в глаза человеку, которого выделила как главное лицо в этой компании. Все остальные не двигались, ожидая дальнейших приказаний Резо. Лишь Борис вытащил из-под полы куртки пистолет. Ирина выпрямилась. В разорванной одежде, с кровоподтеками и ссадинами на лице, она выглядела измученной и в то же время прекрасной. Марат с удивлением смотрел, как она сделала шаг к Резо, и тот весь напрягся из-за ее легкомысленно-доверчивого движения.
        - Я не убивала,- еще раз повторила Ирина, всматриваясь в черные глаза Резо.- Все, что угодно, но не убийство! Ни Викторию, ни того мужчину. Мы ведь с ней совсем недавно познакомились.
        Она рассказала, каким образом получила акции, где и когда виделась с сестрой. Описала их короткую встречу в Брайтоне, и что она почувствовала по этому поводу. При этом Ирина старалась, чтобы слова ее звучали искренне и убедительно, понимая, что от этого зависит ее жизнь.
        Резо внимательно слушал ее сбивчивую речь и не менее сосредоточенно наблюдал за выражением лица. Опытный физиономист может легко понять, лжет человек или говорит правду. Для этого следует не только вслушиваться в его голос, но и наблюдать за невербальными реакциями. Если губы могут лгать, то лицо и тело человека редко оказываются такими же коварными. По ним с легкостью можно прочитать правду, и порою это происходит незаметно для самого лжеца.
        Резо уже составил свое мнение об Ирине и ее поведении. Он отодвинулся, потом быстро взмахнул рукой и нанес ей оглушительную пощечину.
        - Ты будешь молчать,- сказал он.- Если кто-нибудь узнает о том, что здесь произошло, на следующий день твоего деда найдут где-нибудь в канаве.
        Он посмотрел на Бориса, и тот, схватив женщину за шею, потащил ее к микроавтобусу. Усадив Ирину на переднее сиденье, Борис приказал водителю отвезти Ирину на место, откуда они ее забрали. Затем он вернулся в дом к Резо, Марату и остальным.
        - Едем к Червонному,- произнес Резо.

* * *
        Ирина даже не заметила, что микроавтобус остановился, настолько она была погружена в себя, размышляя о случившемся. Водитель перегнулся на заднее сиденье, пошарил там и бросил ей на колени сумочку, о которой она уже забыла.
        - Выходи,- сказал он и оскалился, глядя на ее порванные чулки.
        Ирина быстро выскочила из машины и, не разбирая дороги, побежала вперед. Метров через сто она остановилась и огляделась, пытаясь понять, где находится. Дом деда был совсем рядом, но в противоположной стороне от того места, куда она прибежала. Ирина запахнула пальто, державшееся только на одной пуговице - остальные валялись в лесу у сторожки,- и, прижав сумку к груди, медленно пошла по направлению к дому. У подъезда она присела на скамью. Благо лампочка в фонаре перегорела, так что она могла укрыться в темноте, не привлекая к себе любопытных взглядов. Кровь на разбитых губах запеклась и превратилась в корку. Рана на лбу горела, отчего в ее глазах все мутилось и расплывалось.
        Ирина посмотрела на окна квартиры. В кухне горел свет, значит, дед еще не спит. Появляться перед ним в таком виде она не хотела, зная, что этим напугает его до смерти. Ирина достала телефон и набрала номер Таисии. Та долго не отвечала, потом подняла трубку и тихо выругалась.
        - Ты знаешь, сколько времени? Первый час ночи…
        - Тая, забери меня!- заплакала Ирина.
        - Что случилось?- голос подруги мгновенно напрягся.- Солнышко, ты где?
        - Возле дома деда,- всхлипнула Ирина.- Пожалуйста, мне нужна твоя помощь!
        Таисия появилась быстро. Машин на дороге было немного, поэтому в пути она не задержалась. В домашней одежде и тапочках, она выскочила из внедорожника и застыла на месте, увидев Ирину.
        - Господи!- воскликнула она, подбежав к ней.- Ты цела?!
        Она трогала Ирину за руки, за ноги, проводила пальцами по ее синякам и ранам на лице и причитала при этом, как старая одесситка.
        - Мама дорогая! Что же это такое?! Макаронина, ты куда вляпалась? Кто тебя так отделал? Вот суки!- не унималась она, потом помогла Ирине подняться и повела ее к машине.- Ну, ничего. Сейчас я тебя привезу домой, мы умоем тебе лицо, протрем раны… или сразу в милицию поедем?
        - Какая милиция?- отмахнулась Ирина.- Думаешь, они помогут? Я и сама не помню лиц тех уродов.
        - Они тебя не…- Таисия замялась и провела рукой по разорванным чулкам Иры.
        - Нет, не тронули,- Ирина убрала руку, причинявшую ей боль.- Я поранилась, когда убегала.
        - Чего они хотели?
        - Ограбить меня. Может, и еще что-нибудь,- Ирина со вздохом оперлась спиной о спинку сиденья.- Слава богу, их спугнули. Даже сумочку мою не успели с собой забрать, так быстро убегали.
        Она замолчала и отвернулась, удивленная тем, что лжет так искренне, будто все, сказанное ею, произошло на самом деле. Хотелось-то ей другого - рыдать, кричать, наносить удары по всему, что только попадется ей под руку. Вместо этого Ирина молча смотрела, как огни города мелькают за окнами машины. Таисия в это время разговаривала по телефону с Дмитрием.
        - Schnelle!- командовала она в трубку.- Спит он, видите ли!
        Спустя час Тая и Дима ругались в гостиной, где на диване лежала Ирина. Она не слушала их: она думала о молодом мужчине, наблюдавшем за тем, как над ней издеваются. Тело ее уже начало постепенно забывать боль, но душа Ирины надрывно плакала, последовательно воспроизводя весь тот ужас, терзавший ее и заставлявший вновь и вновь мысленно возвращаться в тот дом, где она едва не осталась навсегда в виде трупа.
        Ирина не понимала, почему ее так легко отпустили. Возможно, потому, что она не знала имен своих палачей, не смогла бы показать ни место, где оказалась ночью, ни то, какой дорогой ее туда везли. Единственное, что запечатлелось в ее памяти,- это светлый стол, на котором она лежала, а еще - какой-то шершавый, царапающий слух голос главного мучителя, задававшего ей те страшные вопросы.
        Спрашивающий всегда знает больше отвечающего. Прежде Ирина не согласилась бы с этим утверждением, но сейчас она готова была поручиться за его верность. Те люди наверняка были в большей осведомленности о смерти Ириной сестры и ее любимого мужчины, нежели Ирина. Они искали убийцу Стаса и вышли на людей, заинтересованных в смерти Виктории, связав оба эти убийства воедино. Им известны родственные связи Виктории Азаровой, возможно, у них на руках имеются и еще какие-нибудь факты. Ирина же не знала ничего. Она даже не предполагала, кто они такие и почему преследуют ее. Однако в голову ей пришла мысль, что Бурмистров не имеет никакого отношения к произошедшему. Вполне допустимо, что это он избавился от Виктории, но тогда он как раз и не стал бы вывозить Ирину в лес и искать через нее убийц женщины, которую сам же и устранил.
        Ирина перевернулась на бок и посмотрела на Таисию, яростно махавшую рукой перед самым лицом Каманина. У нее возникло такое чувство, будто она видит их обоих впервые. Жестокая Таисия, что-то яростно доказывавшая и не допускавшая возражений, и безразличный Дмитрий, который во всем ищет выгоду для себя. Она вдруг поняла, что абсолютно не знает этих мужчину и женщину, находившихся с ней в одной комнате. Но самое смешное, что узнавать их ей совсем не хотелось. А еще Ирина осознала, что та любовь к Дмитрию, которая когда-то сладостно питала ее душу, исчезла. Испарилась словно бы по мановению волшебной палочки. Ирина почувствовала себя обманутой, причем самою собой. Еще несколько часов тому назад Дмитрий занимал все ее мысли, он безраздельно царствовал в ее сердце, а сейчас там вдруг не оказалось для него места. Столько лет любить мужчину, чтобы потом в одночасье понять, что любила не его самого, а лишь его образ? «Не глупо ли это?» - размышляла она, с каждой минутой убеждаясь, что эта холодность - не временный каприз и не последствия пережитого ею шока. Нет, это было внезапным прозрением. Нельзя любить
картинку, которую она сама нарисовала, наделила ее жизнью и характером. Настоящий Дмитрий не имел ничего общего с тем человеком, кого Ирина придумала для себя. Это в итоге и привело ее к разочарованию в своих чувствах. Призрачная любовь превратилась в неудовлетворенность. Идеал не оправдал ее ожиданий, но Дмитрий в этом не был виноват, потому что он никогда и не скрывал своей сущности. Скорее, это сама Ирина, в силу своей неопытности, пыталась вдохнуть жизнь в то, что умерло уже давно. «Почему сейчас?- крутилось в голове.- Почему не раньше? А может, это ошибка и я все еще люблю его? Нет!»
        - Замолчите,- попросила она, но ее никто не услышал.- Закройте рты!!- рявкнула она.
        Таисия посмотрела на нее и улыбнулась.
        - Ты посмотри,- она толкнула Дмитрия в бок.- «Отделали» ее виртуозно, а дар речи при этом никуда не пропал.
        Дмитрий подошел и присел рядом с Ириной, нежно проведя пальцами по ее запястью, на котором запеклась кровь. Ирина быстро убрала руку под одеяло, ей были неприятны его прикосновения.
        - О чем вы спорили?- спросила она.
        - Я хочу увезти тебя в Брайтон, а этот эгоистичный кретин сопротивляется,- ответила Таисия и, оттолкнув Каманина в сторону, устроилась на полу так, чтобы видеть лицо Ирины.- Как сама-то считаешь, что будет лучше для тебя?
        Ирина промолчала, тогда Таисия ответила вместо нее:
        - Сейчас главное - не показываться деду на глаза, а то его кондратий хватит! Потом мы улетим в Брайтон. Я закажу билеты.
        - На троих,- сказал Дмитрий.
        Таисия ехидно хихикнула:
        - Неужели ты, Каманин, определился?! Не поздно ли? А может, как раз вовремя? Конечно, столько бабок тебе привалило!
        Ирина прикрыла глаза, ограждая себя от злости Таисии, и громко застонала из-за острой боли, внезапно пронзившей ее тело.
        - Что случилось?- Таисия мгновенно переключилась с двоюродного брата на подругу. - Ира, не молчи!
        - Все в порядке,- ответила Ирина и повернула голову на подушке.- Никуда мы не полетим, останемся в Москве. Мне нужно кое с кем встретиться.
        - С кем?- спросил Дмитрий и нахмурился, потому что Ирина не ответила.
        Глава 20
        Войдя в дом, Марат прежде всего направился в ванную. Вымыл руки и ополоснул лицо, стараясь избавиться от напряжения, в котором он находился последние часы. Он посмотрел на себя в зеркало - и не увидел того уверенного мужчину, каким был всегда. Взгляд растерянный, кожа бледная, уголки губ опущены вниз. Марат испытывал слабость во всем теле, но, главное, он чувствовал, что мысли отказываются подчиняться ему, не поддаются его контролю, беспорядочно мечутся в голове и вызывают жуткое утомление. Событие, участником которого он стал, потрясло и вымотало его. Он ощущал себя беспомощным и крайне взволнованным. Остальные, напротив, поражали его своей холодностью, сквозившей в их лицах, и полнейшим спокойствием. Борис и вовсе выглядел так, будто он ездил ужинать в ресторан, а не наблюдал за этим насилием над женщиной.
        Марат закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он не хотел, чтобы дядя увидел его в таком состоянии. С другой стороны, он испытывал желание появиться перед ним с горящими от гнева и отвращения глазами и дать понять, чтобы дядя больше никогда не заставлял его присутствовать при подобных «экспертизах».
        В гостиной горел камин, и Марат, пройдя мимо собравшихся вокруг дивана мужчин, встал у решетки, с наслаждением протянув замерзшие руки к огню. Он не обращал внимания на тихие голоса, звучавшие за его спиной, и обернулся лишь тогда, когда его позвал Михаил Андреевич. Кроме него и дяди, в комнате присутствовали только Резо и Борис. Марат с удивлением осмотрелся. Ему казалось, будто комната наполнена множеством людей, и легкий гул от их беседы все еще стоял в его голове, оглушая слух тысячами звуков.
        Михаил Андреевич указал рукой на диван и на кресла, приглашая всех присесть. Борис быстро пристроился в дальнем конце дивана, стоявшего поближе к камину, и с удовольствием вытянул ноги перед собой. Резо с изящностью танцора подошел к креслу, но садиться не стал, предпочел опереться о его высокую спинку, чтобы лучше всех видеть. Только сейчас Марат заметил, каким строгим и красиво очерченным было его лицо с огромными лучистыми глазами в окружении пушистых ресниц, с высокими скулами, крючковатым тонким носом и неулыбающимся ртом. Резо был молод, вероятно, моложе самого Марата. Странно, но при первой встрече его возраст невозможно было определить, настолько сосредоточенным и закрытым он выглядел. Только сейчас, в спокойной обстановке, лицо его разгладилось, убежали морщинки со лба, и он стал выглядеть как молодой человек, едва закончивший университет.
        Обнаружив, что его рассматривают, Резо улыбнулся, пожалуй, впервые за весь вечер. Правда, улыбка его была резкой, предостерегающей. Марат не отвел взгляда. Наоборот, пристально смотрел ему в глаза, показывая, что психологическое давление на него не действует. Резо слегка кивнул, словно сказал, что понял смысл его взгляда, и повернулся к Михаилу Андреевичу. Тот молча пил виски.
        - Марат,- наконец произнес он и оценивающе посмотрел на племянника.- Скажи свое мнение.
        - Я не эксперт,- улыбнулся Марат.- И не психолог-физиономист. Думаю, Резо выскажется намного объективнее меня.
        - Что скажешь ты?- обратился Михаил Андреевич к эксперту.
        - Испуганная и искренняя,- коротко ответил Резо.
        Он начал описывать поведение женщины. Рассказ его был детальным и сопровождался такими мелкими подробностями, которые Марат, безусловно, упустил бы - но только не Резо. Марат обратил внимание на его легкий акцент и вновь удивился своей невнимательности. Еще минуту назад он был уверен, что Резо говорит так же гладко, как и он сам.
        Резо, как оказалось, был поистине кладезем различных сюрпризов. Это весьма настораживало, потому что понять, какой он на самом деле, не представлялось никакой возможности: Резо с мастерством истинного артиста разыгрывал свой «выход» перед ними, не допуская ни малейшей возможности заглянуть под его маску.
        - Правдивые высказывания всегда сопровождаются сильными эмоциями.
        - Да!- перебил Резо Борис и громко хохотнул, вспомнив, как вела себя женщина.
        Михаил Андреевич глазами показал Резо, чтобы он продолжал.
        - Она говорила правду, или же мир потерял вторую Сару Бернар. Ее трудно было сбить с толку, заставить отказаться от своих слов. Слезы ее были искренними. В лживых суждениях обычно не встречаются несоответствия, все факты «приглажены». Она же говорила сбивчиво, но очень убежденно. Глаза в сторону не отводила, наоборот, искала зрительного контакта. Невербальные реакции полностью соответствовали правдивости ее высказываний, не было никаких покашливаний, ерзаний, слишком быстрых ответов и длительных задержек. Правда, у нее случился тремор кисти при одном вопросе, и возникло микронапряжение в лицевых мышцах…
        - Ее Борис в это время за волосы потянул,- вставил Марат,- поэтому неудивительно, что руки у нее задрожали.
        - Я заметил,- сказал Резо, и лицо его посветлело.
        Он с улыбкой посмотрел на Марата, довольный этим логичным суждением. Обычно люди не замечают подобные мелочи, так как большее внимание уделяют себе, а не собеседнику. Они сосредотачиваются на своем собственном голосе, на манере изложения, принимают красивые позы, при этом они не видят и не ощущают посылов, идущих к ним от собеседника. Марат же безошибочно уловил главные детали, чем вызвал у Резо уважение к нему. Он знал немного людей, умеющих «диагностировать» ложь, и радовался каждый раз, встречая родственную душу. Обладая тонким восприятием, Резо являлся своеобразным биологическим детектором лжи, именно поэтому его способностями часто пользовался Гия, прислушиваясь к его мнению, которое порою становилось решающим в весьма важных вопросах.
        Михаил Андреевич протянул Резо папку. Тот вынул несколько листков и начал внимательно их изучать.
        - Гия прислал досье на всех, кто имеет отношение к наследству Азарова,- сказал Михаил Андреевич Марату.
        Резо отложил бумаги в сторону.
        - Вывод таков,- сказал он.- По всей видимости, здесь разыгрывается некая партия, и основной ее целью является «IrVi Group». Остальные - расходный материал. Но, Михаил Андреевич, я не вижу цельной картинки. Все наследники имеют равные права, и главным действующим лицом может оказаться любой из них. За Ириной Линдерман следует установить наблюдение. В любом случае дорожка ведет к ней. Будет лучше, если ее попытаются устранить, тогда у нас появится возможность подобраться к человеку, убившему вашего сына.
        - Считаешь, что его смерть была случайной?
        Резо кивнул:
        - С прискорбием скажу - да. Думаю, не Стас был главной мишенью. Других вариантов не вижу. Рекомендую также обратить внимание вот на кого…
        Резо ткнул пальцем в один из листков. Марат взял бумагу в руки и прочел данные из биографии Георгия Заимиса.
        - Почему он?- спросил Михаил Андреевич.
        - Черная лошадка,- сказал Резо.- В стороне, но при делах. Не вмешивается, но управляет. Незаметен, но за всем стоит.
        - Благодарю, Резо.- Михаил Андреевич поднялся и пожал мужчине руку.- Тебя отвезут куда скажешь.
        Борис вышел следом за ним и проводил Резо до машины, затем быстро вернулся в гостиную. Михаил Андреевич задумчиво смотрел прямо перед собой, Марат изучал бумаги, переданные им Гией.
        - Не понимаю,- покачал он головой.- Не складывается у меня в голове, каким образом компанию может получить некое третье лицо? Акции находятся в руках Азаровой и Линдерман. Мать не убила бы дочь ради президентского кресла,- рассуждал он.- Для Ирины Линдерман это наследство стало большой неожиданностью, и она явно тяготится им. Во всяком случае, так мне показалось. Если уберут Линдерман, тогда все достанется ее матери, как единственной наследнице, а она, в свою очередь, является женой Бурмистрова, конкурента Азарова. Но сорок пять процентов - этого слишком мало для того, чтобы стать полноправным владельцем «IrVi Group». Остальные пятьдесят пять находятся у Марты Азаровой и Георгия Заимиса…
        Марат замолчал и потеребил губу. Михаил Андреевич терпеливо ждал, когда он продолжит. Ему было интересно, совпадет ли мнение Марата с тем, которое составил он сам.
        - Если Линдерман по каким-либо причинам передаст свои акции Марте Азаровой,- продолжил Марат,- Марта станет основным держателем. Тогда, по мнению Резо, в игру вступит Заимис. Но даже при условии, что так все и случится, причастность Заимиса к смерти Виктории Азаровой и Стаса остается под вопросом.
        - Почему?
        - Потому что он мог лишь воспользоваться ситуацией, сложившейся после смерти Виктории. Ее мог убить некто другой, а Заимис просто быстро сориентировался и придумал, как заполучить компанию. Может, мы сделали ошибку и в первую очередь следовало проверить Каманина?
        - Отнюдь. Каманин спит с Линдерман,- сказал Михаил Андреевич.- У обоих есть алиби. Есть еще некая Таисия Рихтер, она это алиби подтвердила. Но она - подруга Линдерман, что вызывает определенные подозрения. Кто-то из них лжет, поэтому вычислять лжеца мы будем методом исключения. Главное, чтобы Линдерман никому не рассказала о том, что с ней провели беседу.
        - Она и рта не посмеет открыть,- сказал Борис.- Баба попалась совестливая и мягкая. Такие обычно молчат в тряпочку.
        - Предположим,- Михаил Андреевич улыбнулся одними глазами.- Мы подождем. Пока все тихо, но скоро военные действия продолжатся. А когда уберут следующую жертву, мы поймем, кто за всем этим стоит. Вот тогда мы и выйдем на убийцу Стаса. До той поры вы оба контролируете все действия Линдерман. Что бы ни произошло - не вмешивайтесь, только наблюдайте. Иначе мы их спугнем. Сейчас он или они чувствуют себя в безопасности, пусть пока так все и остается. Когда люди уверены, что они просчитали все свои ходы и «прикрылись» со всех сторон, они начинают вести себя нагло. Значит, рано или поздно они совершат ошибку. Главное - не пропустить этот момент.
        В голосе его не слышалось ноток ненависти или ярости, в нем вообще отсутствовали какие-либо эмоции. Он словно вслух читал историю по книге, ничего при этом не испытывая. Марат инстинктивно отодвинулся в сторону, уловив за этой мнимой пустотой испепеляющую жестокость, которая пока что успешно контролируется, но вскоре, ничем не сдерживаемая, она прорвется наружу.
        - Можете идти,- Михаил Андреевич посмотрел на часы.- Поздно уже. А я еще посижу.
        Он отвернулся к камину и устремил взгляд на уже гаснущие языки пламени. Борис первым вышел в коридор и свирепо посмотрел на Гаврилу, который нервно расхаживал взад-вперед перед дверью. Разрешения присутствовать при беседе у него не имелось, поэтому пришлось ему ожидать окончания разговора в другом конце дома. Он изгрыз все ногти, не зная, чем себя занять, потом не выдержал и переместился поближе к гостиной.
        - Ну?!- Гаврила возбужденно облизал губы.- Резо был в ударе? Как все прошло?
        - Быстро,- ответил Борис.- Есть хочу. Я в кухню.
        Марат также ощутил внезапный страшный голод, желудок буквально скрутило от боли.
        - Разве Резо никогда не ошибается в своих оценках?- спросил он.
        - Было… однажды,- сказал Борис, открыл дверцу холодильника и начал перекладывать его содержимое с полок на стол.- В начале девяностых. Да, страшная ситуация была. Помню, как тот мужик зверски орал, когда Резо с него кожу лоскутами снимал. До этого с ним много чего перепробовали делать, он все держался. Честный такой, уверенный! Все говорило о том, что он не врет, потому что вообще не знает, о чем его спрашивают. А Резо уперся, как бык. Мол, «я чувствую, интуиция меня никогда не подводит».- Борис попытался воспроизвести акцент Резо.- Вот тебе и экспертиза! После этого он стал осторожнее, чемоданчиком своим уже редко пользуется.
        - Каким чемоданчиком?
        - А ты разве не заметил?- удивился Борис и, поставив сковороду на плиту, быстро разбил в нее с десяток яиц, приценился, хватит ли этого на троих взрослых мужчин, и добавил еще пять штук.- Он его всегда на допросы берет, никогда не забывает. Профессиональная привычка.
        - Резо - врач?
        - Ну да,- кивнул Борис.- По психам. Он и сейчас в какой-то крутой больнице работает… один из лучших, говорят.
        - Наш доктор Айболит содержимым своего волшебного чемоданчика пользуется в том случае, если обычные доводы не помогают,- сказал Гаврила, сооружая огромный бутерброд из ветчины, хлеба и овощей.
        - Лопнешь,- хмыкнул Борис и укоризненно покачал головой, заметив, как майонез с бутерброда капнул Гавриле на галстук.- Вытри,- бросил он ему полотенце.- А вообще-то, в этот раз Резо как-то странно повел себя. Мягко, что ли… Когда баба вырвалась из рук и подлетела к нему, я подумал, что он ей сейчас шею перешибет со всей дури. Ошибся. Резо так посмотрел на нее, что у меня аж под ложечкой защемило, будто он в мозгах моих копался. Да и баба смелая оказалась, не испугалась. Обычно из-за его волчьего взгляда все в штаны накладывают, а эта сопротивлялась до последнего, даже заставила его отступить. И так саданула мне в бочину, что до сих пор ноет! С такой свирепой и отчаянной бабой можно по жизни идти и ничего не бояться, даже того, что она тебе нож в спину воткнет. Вот тебе и баба! Оказалась круче некоторых мужиков. Уважаю таких.
        Гаврила удобно пристроился на стуле и уплетал бутерброд, что не мешало ему внимательно слушать разговорившегося друга. В последнее время Борис удивлял всех: обычно из него и клещами слова не вытянешь, а сейчас он рот не закрывает, таким словоохотливым стал.
        - Боря, а сколько Резо лет?- с набитым ртом спросил Гаврила.
        - Пятьдесят или чуть больше. Хрен его знает!
        - Не-е,- протянул Гаврила.- Не может быть! Ты говорил, что того мужика Резо на одеяло лоскутное разрезал в начале девяностых? Так? Получается, что с тех пор прошло почти двадцать лет. А мне показалось, что он молодой. Лет на двадцать пять тянет, не больше.
        - Ходят слухи, что Резо с дьяволом сговорился, поэтому и не стареет. Сколько я себя помню, выглядит он всегда одинаково. Тощий, длинный и лицо детское. У меня тоже так было когда-то, когда я в старших классах учился. Может, и правда, он зелье какое-то пьет?- Борис поставил сковороду с уже готовой яичницей на подставку и достал из шкафчика тарелки.- Теперь ужинаем. В тишине!- и он с угрозой посмотрел на открывшего было рот Гаврилу.
        Марат съел кусочек хлеба, с тоской посмотрел на плод кулинарных успехов Бориса и отодвинул от себя тарелку. Есть ему перехотелось. Он подумал о женщине, которая произвела такое неизгладимое впечатление на Груду Интеллекта, и понял, что она нравится и ему. Это обстоятельство удивило и несколько огорчило его. Меньше всего он желал бы увлечься той, за которой с завтрашнего дня они начнут незаметно следить и идти за ней по пятам, куда бы она ни отправилась.
        Борис посмотрел на Гаврилу, беспокойно вертевшегося на стуле, и усмехнулся.
        - Давай спрашивай,- разрешил он.
        - А баба-то симпатичная была?
        Глава 21
        Екатерина Львовна, верный пес Артура Бурмистрова, выбежала из-за стола и остановилась перед Ириной, не давая ей сделать ни шагу вперед.
        - Господин Бурмистров велел не беспокоить его,- она развела руки в стороны, показывая, что ничего тут не может поделать.- Кроме того, вам, Ирина Алексеевна, не было назначено. Я не могу вас пропустить.
        Ирина с улыбкой посмотрела на раскрасневшуюся даму, яростно защищавшую подступы к крепости своего господина. Простой, без украшений, костюм, очень похожий на тот, какие носили преподаватели в пансионе, где училась Ирина. Строгая прическа с тщательно зализанными назад волосами. Создавалось такое впечатление, что если хоть один волосок выбьется из тугого хвостика, то будет немедленно казнен за измену. Розовые нервные губы, тонкие, нитеобразные брови, взметнувшиеся высоко вверх, и в довершение к общему непривлекательному образу - затемненные очки в металлической оправе. Ирина сделала шаг в сторону и снова улыбнулась, потому что Екатерина Львовна повторила ее движение, как в зеркальном отражении.
        - Юная барышня,- произнесла она,- не испытывайте моего терпения. Я уже сказала, что не пропущу вас. Пожалуйста, уходите, иначе мне придется вызвать охрану.
        - Артур - мой отчим, и я вправе…
        - Мне прекрасно известно, кем вы приходитесь господину Бурмистрову,- перебила Ирину Екатерина Львовна и сложила руки на плоской груди.- Но он занят…
        - Артур!! Папочка-а!- крикнула Ирина и, сдерживая смех, прикусила губу, так как дверь кабинета быстро открылась, и в приемной показался Бурмистров.
        Он сделал знак головой Екатерине Львовне, и та немедленно отошла в сторону.
        - Что за представление ты устроила?- спросил Артур, взяв Ирину под руку.- И как охрана тебя пропустила?
        - Очень просто,- простодушно ответила Ирина.- Я лишь представилась, и дверь немедленно открылась. Последний кордон, к сожалению, мне миновать не удалось. Твой пограничный отряд работает на славу!
        - Артур Сергеевич,- обратилась к Бурмистрову недовольная поведением Ирины Екатерина Львовна,- что прикажете делать?
        Она вопросительно округлила глаза и сдержанно осмотрела заносчивую падчерицу своего босса. Виделись они только второй раз, но этого было достаточно, чтобы почувствовать друг к другу взаимную неприязнь. Разве что Екатерина Львовна не выказывала своего отношения к этой избалованной девице, зато та не упустила случая уколоть помощницу отчима.
        - Хорошо воспитанный пес,- рассмеялась она.- Тебе бы кинологом работать, папуля!
        - Не заходи слишком далеко,- предупредил ее Артур и повернулся к Екатерине Львовне, сохранявшей ледяное спокойствие: - Катенька, будьте добры, сварите нам кофе.
        - Апорт!- не удержалась Ирина и прищелкнула пальцами.
        Бурмистров сдавил ее локоть, приказывая умерить пыл. Она зловеще ему улыбнулась, решительно отстранилась и прошла в кабинет.
        - О!- воскликнул Артур, театральным жестом пригласив падчерицу присесть.- Моя девочка в боевом настроении? Позвольте узнать причину?
        - Намереваешься от меня избавиться?- без всяких предисловий спросила Ирина.
        - О чем ты?- нахмурился Артур.
        - Не разыгрывай неведение!
        Ирина подошла к нему и с силой ударила в плечо. Артур схватил ее за руку, крепко сжал и с удовольствием отметил, как побледнели ее щеки от боли. Тогда он разжал пальцы, медленно поднес руку Ирины к губам и почтительно поцеловал.
        - Поцелуй Иуды? Не переигрывай, это выглядит ненатурально.
        - Я действительно не понимаю, о чем идет речь,- сказал он и отошел к окну.
        В кабинет вошла Екатерина Львовна, поставила поднос на стол и повернулась к Артуру, ожидая дальнейших указаний.
        - Ни с кем меня не соединяйте,- сказал Артур и, когда дверь за секретарем закрылась, повернулся к взбешенной Ирине: - Так в чем ты меня обвиняешь? Продолжай.
        - Ты - паяц и сукин сын! Конечно, я понимаю, глупо признаваться в том, что ты совершил, если тебя за это накажут. Но, кроме нас с тобой, здесь никого нет. Поэтому можешь говорить открыто.
        Она присела на диван и смиренно сложила руки перед собой, демонстрируя, что готова выслушать его чистосердечное признание. Артур устроился рядом и похлопал ее по коленке. Ирина с раздражением отбросила его руку.
        - Перестань вести себя, как добрый отчим. Меня это только настораживает.
        - Я всегда уважительно к тебе относился.
        Ирина усмехнулась:
        - Я здесь не для того, чтобы обсуждать наши взаимоотношения.
        Артур тоже усмехнулся, подошел к столу и протянул Ирине чашку кофе, но та отказалась.
        - Не сопротивляйся,- с теплотой в голосе произнес Артур.- Кофе очень вкусный.
        - В колчане Дьявола нет лучшей стрелы, чем мягкий голос.- Ирина взала чашку и сделала глоток.- С ядом?
        - Не зря я отправил тебя в Англию! Разумеется, мне очень жаль, что преподавателям не удалось привить тебе хорошие манеры. Зато ты цитируешь Байрона наизусть. Приятно слышать… Почему ты думаешь, что я хочу тебя отравить?
        Ирина посмотрела на его привлекательное лицо и вспомнила слова Таисии о том, что Артур и ее мать - абсолютно негармоничная пара. Замечание подруги было правдивым. Мягкий в обхождении Артур совсем не подходил резкой, вечно чем-то недовольной Людмиле. Или наоборот, что, впрочем, уже не имело значения.
        - Я не понимаю, какую игру ты ведешь,- сказала Ирина.- Помолчи,- попросила она, заметив, что Артур намеревается ответить.- Ты хочешь получить компанию моего отца и поэтому всех убираешь со своего пути? Но зачем? Неужели она стоит тех жертв, которые ты готов принести, лишь бы завладеть ею? Сначала ты избавился от Виктории. Кто будет следующим? Я?
        - Детка!- Артур, протестуя, поднял руки.- Теперь ты выслушаешь меня. Я не намерен терпеть твои голословные обвинения. Либо ты сейчас же представишь доказательства, либо закроешь рот и уберешься отсюда.
        - Как смело мы заговорили!- Ирина звонко прищелкнула языком.- Доказательства? Хм, у меня их нет. Ты постарался, чтобы их и не было.
        - Ира, прекрати!- разозлился Бурмистров.- Я не убийца.
        - А кто ты? Хороший муж и добрый папа? Хотя в твою любовь к Людмиле я верю. А вот меня ты, не задумываясь, уберешь.- Ирина с ненавистью посмотрела ему в глаза и продолжила: - Поздравляю, я очень напугана, но это не остановит меня в стремлении помешать тебе. Я подарю свои акции. Знаешь кому?
        - Естественно, Марте.- Артур сокрушенно покачал головой.- Глупая девочка! А счета, на которых лежат миллионы? Неужели ты думаешь, что они не представляют никакого интереса?
        - Тебе нужны и эти деньги?!- опешила Ирина.
        - Не мне. Считаешь, я стал бы портить свою репутацию и рисковать только для того, чтобы получить то, что мне не нужно?- Артур с иронией посмотрел на нее.- Зачем? Дела в «IrVi Group» идут плохо, потому что смерть Азарова сделала компанию весьма неустойчивой. Заказчики бегут прочь, как крысы с тонущего корабля. Как ты думаешь, кто снимает сливки? Я,- он указал пальцем на себя.- Какой мне смысл менять положение вещей, если я и без того в выигрыше? Твои акции мне не нужны, тем более что они скоро упадут в цене. Вот тогда я - если посчитаю нужным - и куплю «IrVi Group», без каких-либо человеческих жертв и лишних затрат.
        Ирина ошеломленно молчала.
        - Но…- заикнулась было она наконец.
        - Пора начать соображать, Ирина! Кому ты перешла дорогу своим внезапным появлением в стане наследников Азарова?
        - Не пытайся меня запутать,- сказала Ирина, но в ее голосе уже не слышалось прежней уверенности.- Хочешь сказать, что от меня избавятся в любом случае?
        - Откуда мне знать?- Артур искренне улыбнулся.- Все будет зависеть от того, насколько правильно ты себя поведешь.
        Ирина прижала руки к губам. Вся ее наигранная смелость испарилась под воздействием убедительных речей Артура. Подобный поворот событий озадачил ее, потому что о таком положении вещей она даже не думала. Да и разговор пошел совсем не в том ключе. Ирина пришла сюда с обвинениями, полная решимости вывести его из себя и заставить признаться в совершенных им преступлениях, а в итоге это он заставил ее посмотреть на ситуацию под другим углом, что вызвало в ее душе страх и смятение.
        Ирина отпрянула в сторону, когда Артур направился к ней.
        - Не бойся меня,- он протянул ей руку.- Я тебя терпеть не могу. Это правда. Но не стал бы убивать, хотя бы потому, что Людмила не переживет твоей смерти.
        - А-а!- Ирина оттолкнула его руку.- Перестань давить на жалость.
        Артур громко рассмеялся:
        - Плевал я на твою жалость! И на тебя - тоже. Твоя жизнь не имеет ко мне никакого отношения. И мне безразлично, как ты ею распорядишься, равно как и всем остальным. - Он указал рукой на дверь.- А сейчас уходи, у меня много работы.
        - Артур,- Ирина не сдвинулась с места.- Подскажи, как мне поступить?
        - Ты непредсказуема, совсем как твоя мать,- глаза его весело засветились.- Только что обвиняла меня во всех смертных грехах, а теперь просишь о помощи?
        Ирина угрюмо на него посмотрела:
        - Не помощи, а совета.
        - Одно и то же!
        - Будь по-твоему. Помоги.
        Артур задумчиво почесал подбородок:
        - Выставь акции на торги. Это единственный выход.
        - А счета?
        - Не выходи замуж, чтобы тебя не утопили прямо во время свадебного путешествия. Не составляй завещаний в чью-то конкретную пользу, потому что этим ты подставишь под удар того, кому завещаешь свое состояние. Брось все к чертям и уезжай на Бали, а еще лучше - туда, где тебя никто не сможет найти. В Мексику, например. Поменяй фамилию, избавься от друзей. Сейчас все - под подозрением.
        - Ты тоже!
        - Безусловно,- улыбнулся Артур и потянулся к чашке.- Остыл мой кофе… Ты в этом виновата!
        - А если я отдам акции тебе?- с сомнением в голосе произнесла Ирина.
        - Отдашь или продашь?- хитро прищурился Бурмистров.
        - Продам!
        - Предложение заманчивое, однако повторюсь: мне они не нужны.
        - Тогда я не знаю, что делать.- Ирина взяла сумочку, которая лежала на диване, в руки.- Обращусь в милицию.
        - Твое право,- безразлично ответил Бурмистров.- Милиция тебе обязательно поможет, так как они уже нашли убийц Виктории.
        - Это лишь дело времени.
        - Хорошенько обдумай свои действия. И, пока будешь размышлять, навести мать. Она скучает по тебе. Да, кто это тебя так разукрасил?- он указал рукой на синюю щеку и рану на губе.- Любовник? Бросай его. Мужчина может поднять руку на женщину только тогда, когда она перестала быть женщиной. Это ведь не твой случай?
        - Да пошел ты!- вспыхнула Ирина и, не прощаясь, вышла из кабинета.
        Бурмистров задумчиво посмотрел ей вслед и улыбнулся.
        - Еще один шаг,- сказал он себе,- и акции - мои!
        Глава 22
        Вадим Карулин недовольно вытянулся на диване, услышав стук в дверь. Он посмотрел на часы - восемь утра.
        - Войдите!- грубо сказал он и отбросил плед в сторону.
        Вошел Заимис и с иронией осмотрелся. На полу рядом с диваном стояли наполовину пустая бутылка виски и тарелка, на которой аккуратной кучкой лежали почерневшие огрызки яблок, уже подсохшие корки апельсинов, кусочек недоеденного хлеба и обертка от колбасы.
        - Начальнику охраны не полагается превращать свой кабинет в номер дешевого отеля и в столовую заодно,- сказал он.- Вадим, почему ты наконец не купишь себе квартиру?
        - Потому что квартиры нынче дорого стоят,- резонно заметил Карулин и вынул из небольшой сумочки зубную щетку и пасту.- По-моему, мы уже обсуждали это.
        - Впервые вижу подобного скрягу,- засмеялся Заимис.- Зачем тебе деньги, если ты их не тратишь?
        - Мои деньги, как хочу, так и распоряжаюсь ими.
        Карулин отложил предметы гигиены в сторону, подошел к шкафу и поискал свежую рубашку. Он обнаружил ее, одиноко висевшую на вешалке, и обреченно покачал головой: сегодня придется везти вещи в прачечную или возвращаться к Любе. Большая разница - отдавать кому-то незнакомому деньги за стирку или выложить несколько сотен для любовницы, чтобы она успокоилась на некоторое время и привела всю его одежду в порядок. Да, он слишком задержался в своем кабинете. Пора просить прощения, причем уже сегодня, чтобы вечером вкусно отужинать и принять ванну. Мыться в туалете ему уже порядком надоело.
        - Ты - чистой воды стяжатель, главная цель которого - копить и еще раз копить,- не останавливался Заимис.- За копейку удавишься!
        - Жора, я все понял.- Карулин улыбнулся в предвкушении тихого и уютного вечера.
        - Если желаешь, я закажу для Любы цветы. Огромный букет красных роз.
        - Желаю!- быстро согласился Карулин.
        - А ты взамен признайся: куда ты вкладываешь деньги?
        Карулин ничего не ответил, стянул с себя измятую рубашку, продемонстрировав Заимису свой сальный живот и грудь как минимум первого размера, обросшую курчавыми рыжими волосками. Георгий недовольно отвернулся:
        - Не устраивай стриптиз!
        - Зачем ты хотел меня видеть в столь раннее время?- спросил Карулин.- Ты уже давно в офисе?
        - Минут пятнадцать назад приехал,- ответил Георгий.- Хотел спросить, позавтракаешь ли ты со мной?
        - Глупый вопрос. За твой счет я могу пообедать, а после и поужинать,- засмеялся Карулин.- Можешь поворачиваться, стеснительный юноша.
        Георгий поднял с пола бутылку виски и посмотрел на этикетку.
        - Снова удивляюсь. Снять квартиру - дорого, а покупать виски за двадцать тысяч - не дорого? Тридцать лет выдержки?
        - Тридцать пять. Мой любимый сорт,- сказал Карулин.
        Он вытер влажной салфеткой шею и руки, принюхался, какой идет от него запах, и удовлетворенно кивнул сам себе. Завершающим штрихом к портрету был бы легкий аромат духов. Но Карулин не решился воспользоваться парфюмом, так как знал, что духи наносятся на свежее тело, чем он сейчас отнюдь не мог похвастаться. А портить себе настроение неприятно смешавшимися запахами ему не хотелось.
        - Сегодня в одиннадцать у меня назначена встреча с Мартой,- сказал Заимис.- Кстати, она тебя не беспокоила своим навязчивым желанием избавиться от дочери Егора?
        - Все тихо.
        Карулин вспомнил, как Марта Степановна, красная от смущения, спросила в их последнюю встречу, какое наказание предусмотрено за убийство человека. Он детально расписал ей, что произойдет, если она вдруг решит наделать глупостей и избавиться от Ирины Линдерман. С того момента прошло уже больше недели. По всей видимости, старуха усмирила жажду мести, потому что продолжения этого разговора не последовало. Выхода на людей, исполняющих подобную работу, у нее не было, следовательно, тема закрылась и девица Линдерман может наслаждаться жизнью. Правда, лишь до тех пор, пока не придет время от нее избавиться.
        - Для чего вы встречаетесь?- поинтересовался Карулин, завязывая галстук.
        - Хочу аннулировать документ, по которому она оставляет мне все свое имущество в случае смерти.
        - Зачем?!
        Карулин ощутил, как задрожали его руки после слов Заимиса.
        - Боюсь. Тебя устраивает это объяснение?- улыбнулся Заимис, подошел к Карулину и помог ему завязать узел галстука.
        - Да, ответственность огромная. Понимаю тебя. Так во сколько мне ее забрать?
        - Марта приедет сама. Сказала, что весь день собирается посвятить себе. Салон, магазины и остальные дамские штучки.- Заимис направился к двери.- Приводи себя в порядок, а я подожду внизу. Времени еще много, поэтому до приезда Марты мы успеем позавтракать. Только скажи где?
        Карулин сделал вид, что размышляет, потом махнул рукой.
        - Выбирай сам,- ответил он.- Дай мне еще минут десять.
        После ухода Георгия Карулин взял мобильный и набрал некий номер. Когда ему ответили, он коротко рассказал о том, что собирается предпринять Заимис. Голос в трубке попросил его оставаться на линии, а затем объяснил, что следует делать.
        Быстрым шагом Карулин направился в комнату, где осуществлялось видеонаблюдение за зданием компании. Дежурный охранник поздоровался с шефом и снова уставился на мониторы.
        - У нас все в порядке, Вадим Анатольевич,- сказал его напарник.
        - Хорошо,- протянул Карулин, незаметно вглядываясь в тот монитор, куда передавалось изображение с камеры у главного входа.
        Выйдя из кабинета, он перезвонил человеку, с кем разговаривал несколько минут назад.
        - Если она остановит машину не на вспомогательной парковке для персонала, то все получится. Впрочем, Марта всегда паркуется в одном и том же месте. Возле офиса одностороннее движение, поэтому, выходя из машины, она в любом случае окажется на проезжей части.
        Карулин закончил разговор и спустился вниз, где его ожидал Георгий. Заимис сидел на мягком диване у стены и читал утреннюю газету. Увидев Карулина, он отложил ее в сторону и поднялся.
        - Знаю я одно французское кафе,- сказал он.- Тебе должно понравиться, потому что запахи в нем изумительные.
        После завтрака они разошлись по своим кабинетам. Карулин переложил все вещи из шкафа в саквояж, потом присел в кресло и задумался. До приезда Марты оставалось сорок пять минут, и он начал беспокоиться о том, насколько слаженно все пройдет. Потом он расслабился, понимая, что сейчас от него уже ничего не зависит. Все, что он мог сделать,- это просто смотреть в монитор, с ужасом наблюдая за аварией, либо удалиться на это время в туалет.
        Секретарь сообщил Георгию о прибытии нотариуса. Тот попросил провести его в бывший кабинет Азарова и предложить что-нибудь выпить, а сам направился вниз, встречать Марту. Она уже позвонила и сказала, что подъезжает к офису. Голос у нее был бодрым. Это несколько воодушевило Георгия, боявшегося увидеть ее в том подавленном состоянии, в котором она находилась после смерти дочери. Правду говорят, что время лечит! Конечно, тоска и слезы всегда будут появляться вновь при воспоминании об ушедших любимых людях, но уже не так часто, как вначале. Главное, не позволить себе впасть в отчаяние и не разрушить свою жизнь вечной скорбью. Марта, похоже, справилась с эмоциями, и это обрадовало Георгия.
        Он вышел из здания, остановился на крыльце и достал из кармана сигареты. Едва прикурив, он увидел подъезжавшую машину и одновременно услышал рев моторов несущихся на огромной скорости автомобилей - в том направлении, где припарковалась Марта. Было очевидно, что одна машина преследует другую. Первая петляла по широкой дороге, стараясь оторваться от «хвоста». Марта вышла из своей машины. Дальнейшие события запечатлелись в памяти Георгия, словно четкие фотографические снимки. Марта открыла дверцу, увидела его и помахала рукой, повернулась к несшимся на нее машинам и выставила руки перед собой, словно пыталась спастись от неминуемого удара. Первая машина проскочила в полуметре от нее. Георгий успел заметить, как от ударной волны волосы Марты взметнулись вверх. Вторая машина на огромной скорости врезалась прямо в Марту, отбросив ее далеко вперед и сорвав при этом дверцу Audi, которую женщина не успела закрыть. Послышался резкий визг тормозов и звон разбитого стекла, рассыпавшегося по асфальту мелкими осколками. Машина на мгновение приостановилась, затем рванула с места, переехав неподвижно лежавшую на
дороге Марту.
        Георгий отбросил сигарету и метнулся к ней, крича на ходу охранникам, чтобы они вызвали «Скорую». Один метнулся выполнять приказание, второй побежал вслед за Георгием. Будучи гораздо моложе и выносливее Заимиса, он обогнал его и склонился над окровавленной женщиной. В том, что она мертва, сомневаться не приходилось. Позвоночник ее неестественно изогнулся, переломанный в нескольких местах, кроме того, на черепе зияла открытая рана, изуродовавшая лицо Марты до неузнаваемости. Георгий дотронулся до ее руки, вывернутой назад, и остекленевшим взглядом посмотрел в сторону, куда умчались обе машины.
        - Георгий Юстинович!
        Охранник дотронулся до его плеча, но Заимис не отреагировал на зов. Тогда охранник рванул его на себя, заставив подняться, и отвел в сторону. Из здания выбежали люди и быстро оцепили место аварии, не подпуская никого к тому участку дороги, где лежало тело Марты. Георгий присел на тротуар и обхватил руками голову. В таком положении его и застал Карулин. Он не подошел к Заимису. Громко отдал приказания и встретил приехавшую карету «Скорой помощи».
        - Займитесь им,- указал Карулин на впавшего в прострацию Георгия.- Марте Степановне уже ничем не поможешь. Где милиция?- рявкнул он на стоявшего рядом охранника.- И как все это произошло?!
        - Похоже, одна машина гналась за другой,- с заминкой проговорил испуганный охранник.- Марту Степановну сбили, едва она вышла из своей тачки. Наверное, не увидели, что она стоит на проезжей части… Камеры должны были все записать,- виновато добавил он.
        Карулин злобно посмотрел на него, но в душе обрадовался тому, что план удался. Впрочем, они еще ни разу не ошиблись в правильности своих ходов, каждая деталь которых просто поражала безупречностью исполнения.
        Глава 23
        Людмила проснулась в ужасном настроении. В голове плавал похмельный туман, она невыносимо болела, каждая мышца ныла, будто накануне ей пришлось тяжело работать физически. Людмила с трудом поднялась, запахнула на груди легкий халатик, в котором и заснула, и потянулась к бутылке, стоявшей на тумбочке рядом с кроватью. Она оказалась пустой, лишь несколько капель вина упали ей на язык.
        Неслышно ступая босыми ногами по теплому полу, Людмила вышла из комнаты. Домработница Татьяна испугалась, увидев ее, еще не пришедшую в себя после вчерашних обильных возлияний, и укоризненно покачала головой. Словно привидение, Людмила прошла мимо нее, спустилась по лестнице в кухню и жадно напилась воды. Съела кусочек сыра и открыла ящик, в котором хранилось спиртное. Там было пусто. Людмила устало присела, подобрав худые голые ноги.
        - Таня, помоги,- едва слышно прохрипела она, зная, что ее услышат.
        На пороге появилась Татьяна, с отвращением посмотрела на хозяйку, беспомощно сидевшую на полу, и отбросила тряпку, которой еще несколько минут назад вытирала перила. Сначала она хотела было запустить этой тряпкой в ничего не соображавшую Людмилу, настолько та была ей противна, но передумала, подошла к шкафчику, где лежали медикаменты, достала аспирин и шипучее средство от похмелья. Смешав все это в стакане с водой, она протянула его Людмиле.
        - Пейте,- Татьяна потрясла хозяйку за плечо.
        Людмила послушно сделала несколько глотков. На большее ее не хватило, она скривилась и отодвинулась. Часть жидкости вылилась ей на грудь, намочив шелковый халат. Тогда Людмила сняла его и аккуратно положила рядом с собой.
        - Который сейчас час?- не открывая глаз, спросила она.
        - Три,- коротко ответила Татьяна, заметив, что руки Людмилы мелко дрожат.

«Совсем спилась»,- подумала домработница и отвернулась, не желая смотреть на тощее тело хозяйки. В таком плачевном состоянии Людмила пребывала в течение всего последнего месяца. Конечно, она и раньше пила, но не так часто и много, как теперь. Самое страшное, что Артур Сергеевич перестал бороться с пагубной привычкой жены, махнул на все рукой и все реже появлялся дома, чтобы не видеть ее пьяного лица. Признаться, Татьяне тоже надоело это беспробудное пьянство, потому что отскребать последствия загулов Людмилы приходилось именно ей. Нет, Татьяна не жаловалась, так как платили ей хорошо, кроме того, супруги Бурмистровы относились к ней не как к прислуге, а очень тепло, как к приятельнице. Скорее, ей хотелось плакать от досады, видя, во что превращает свою жизнь Людмила. Она совсем высохла, черные круги уже не исчезали с ее заострившегося лица, а взгляд и вовсе потух. Женщины были одногодками, но здоровая, свежая, крепкая Татьяна выглядела гораздо моложе своей хозяйки, несмотря на то, что носила на себе тридцать килограммов лишнего веса и одевалась не так стильно и изящно, как госпожа Бурмистрова. Зато у
нее не было морщин, на щеках всегда играл румянец, да и двигалась она быстро. Впрочем, сложно быть медлительной и при этом держать в идеальном порядке трехуровневую квартиру, в которой жили Бурмистровы. Татьяна не понимала, для чего двум одиноким людям нужна такая огромная площадь, состоявшая из восьми комнат, спортзала, в который Артур Сергеевич заглядывал лишь раз в год, кабинета, где Людмила чаще пила, чем что-либо делала вообще, и многих других ненужных помещений. Этот дом был создан для большой семьи, здесь должен звучать детский смех, а не царить сплошные уныния и пустота.
        - Таня, поезжай в магазин,- сказала Людмила.
        - За алкоголем? Не поеду!- решительно ответила домработница.- Артур Сергеевич меня уволит, если узнает, что я покупаю вам выпивку.
        - Хочешь моей смерти?- с трудом улыбнулась Людмила и облизнула пересохшие губы.- Плохо мне, Таня. Очень плохо! Если не привезешь вина - умру.
        - Вас нужно запереть в лечебницу, привязать ремнями к кровати и усиленно откармливать. Потом зашить в задницу ампулу со смертельным ядом, чтобы вы боялись сделать даже глоток этого пойла!
        Татьяна открыла шкафчик, где лежали деньги на домашние расходы, и взяла нужную сумму.
        - Скажешь тоже - пойло!
        - Вы правы, пойло не стоит таких денег. Да я за год столько не зарабатываю, сколько вы за месяц пропиваете!- вырвалось у Татьяны, она испуганно замолчала, но тут же расслабилась, услышав тихий смешок.
        - Не скули, у меня и так голова трещит,- ответила Людмила и поднялась с пола.- Поторопись. Давно Артур уехал?- спросила она.
        Татьяна опустила глаза:
        - Он еще не приезжал.
        - Ясно,- сказала Людмила, и по ее тону невозможно было понять, расстроилась ли она или ей был безразличен тот факт, что муж уже второй день отсутствует.
        Едва Татьяна ушла, Людмила поднялась в спальню и приняла душ, потом долго стояла у зеркала, рассматривая себя. Действительно, выглядела она жалко. Чтобы хоть как-то улучшить свой внешний вид, Людмила нанесла на лицо легкий макияж и достала из шкафа брючный костюм, который еще ни разу не надевала. Снова посмотрев на свое отражение, она улыбнулась. Вид у нее по-прежнему был измученный, но уже не вызывал такого отвращения, как несколько минут назад. «Пора прекращать пить,- подумала Людмила.- Может, и правда обратиться за помощью к специалистам? Зря я отослала Таню в магазин».
        Пить она начала давно, сразу после родов. Днем выходила на прогулку с дочерью, покупала в магазине бутылку вина, а вечером тайком выпивала ее в своей комнате. И так почти каждый день. Спустя какое-то время она уже с нетерпением ждала, когда стемнеет, чтобы после нескольких глотков забыться, отвлечься от горьких мыслей, которые одолевали ее в течение дня.
        Людмила так и не простила Егора за то, что оставил ее с дочерью одну. Через все эти годы она пронесла эту обиду в своем сердце, но не могла не признать, что думает о нем каждый день, иногда - с нежностью и любовью, порою - с удушающей злобой. Людмила терзала себя, размышляя о своей несчастной женской доле, и отчаянно завидовала семье Азарова. Больше самого Егора она ненавидела лишь Марту - за то, что она каждую ночь засыпает в его объятиях, за то, что целует его, когда пожелает, и что их дочь зовет его папой. Она могла бы привести сотню поводов для оправдания этого гнева, съедавшего ее душу. Но самое прискорбное - что все свое негодование Людмила перенесла на Ирину. Было больно смотреть в лицо дочери и видеть Егора: их внешнее сходство раздражало кипевшую от ненависти Людмилу.
        Сейчас она понимала, насколько сильно обижала дочь своим равнодушием, но тогда думала, что, только отгородившись от девочки, она обретет желанный душевный покой. Людмила и за Артура вышла замуж только для того, чтобы забыть о своей несчастной любви. Этого у нее не получилось. Егора она встретила спустя много лет, на одном из светских раутов, уже будучи женой Бурмистрова.
        - Мой прямой конкурент,- прошептал ей на ухо Артур, а она вздрогнула, уловив в его словах скрытый смысл.
        Людмила до сих пор помнила взгляд Егора, обращенный в ее сторону. Она тогда весело смеялась, обнимала мужа и делала вид, что бесконечно счастлива. Возможно, это было ошибкой и ей следовало поступить иначе. Людмила корила себя за свою нерешительность, но так и не набралась смелости, чтобы подойти к Азарову и наконец объясниться. Глупо упустила свой шанс, впрочем, и Егор не сделал шага ей навстречу.
        Однако самой большой своей ошибкой Людмила считала испорченные отношения с дочерью. Лишь когда девочка уехала из страны, Людмила поняла, что для нее значит дочь. Сердце ее впервые затрепетало от любви, и это было откровенной неожиданностью. Людмила долго думала, как ей загладить перед Ириной вину. Все попытки оказались напрасными. Дочь не подпускала мать к себе. Она отказывалась от встреч, не принимала подарков, даже по телефону не желала с ней говорить. И вновь, чтобы заглушить эту боль, Людмила начала пить. Какое-то время она держалась, и ей даже начинало иногда казаться, что совместная жизнь с Артуром может принести ей счастье.
        Людмила причесалась и тихо вздохнула. Столько ошибок! Вся ее жизнь - сплошная ошибка. Всем, кто любил ее, она принесла одни несчастья: ранила дочь - самый дорогой подарок своей жизни, постоянно обижала Артура, который, несмотря ни на что, продолжал любить ее, разочаровала своих родителей… Людмила глубоко вдохнула, чувствуя, что слезы сами накатывают на ее глаза.
        Зазвонил телефон. Охранник сказал, что приехала Ирина Линдерман, и спросил разрешения пропустить посетителя.
        - Пропустите, конечно,- обрадованно сказала Людмила и спустилась в гостиную, с нетерпением ожидая появления дочери.
        Как только дверь открылась, она стремительно подбежала к ней и обняла.
        - Как ты, девочка моя?
        - Ты пьяна?- Ирина отодвинулась от матери и подозрительно посмотрела ей в лицо.
        - Нет.
        - С похмелья,- понимающе закивала Ирина, принюхавшись.- Захотелось любви и нежности?- В ее голосе прозвучал сарказм.
        Людмила опустила голову. Впервые она искренне обнимала дочь, но та, как всегда, отталкивала ее.
        - Мама,- смягчилась Ирина,- где Артур?
        - Так ты здесь для того, чтобы увидеться с ним?- с горечью спросила Людмила.- Я не знаю. Можешь остаться и подождать его. Выпьешь со мной кофе?
        - Выпью,- согласилась Ирина и вдруг улыбнулась: - В последнее время я пью его литрами! Не просто привыкла, даже и полюбила.
        Обе замолчали. Чтобы как-то сгладить неловкость, Людмила включила телевизор и начала переключать каналы, пытаясь отыскать музыкальный.
        - Не знаю, где музыка,- виновато сказала она.- Совсем не смотрю телевизор, только новости… Иногда.
        Ирина подошла к ней и дотронулась до плеча, но мгновенно отвлеклась на слова диктора, рассказывающего о гибели Марты Азаровой. Людмила вдруг громко рассмеялась:
        - Похоже, Азаровы еще долго будут предметом общих разговоров,- давясь от смеха, сказала она.- Хотела бы и я выразить свои соболезнования, только не знаю кому.
        - Прекрати,- потребовала Ирина и бросилась звонить Артуру, но тот не поднимал трубку.
        - Даже на том свете эта идиотка не может оставить его в покое,- сказала Людмила.
        - Это ты идиотка!- рассвирепела Ирина.
        Из-за этой вспышки ярости Людмила растерялась и замолчала.
        - И сейчас не можешь остановиться?!- выкрикивала Ирина.- Мало тебе той ненависти, которую ты испытывала к отцу при жизни?
        - К отцу?!- вскричала Людмила.- С каких это пор он стал тебя отцом? В тот момент, когда оставил меня, беременную? Когда он приехал к тебе с букетом цветов и слезно умолял о прощении? В тот день он и превратился в любимого папу? А где он был все те годы, когда мы обе так нуждались в нем?
        - Не все ли тебе равно?
        - Верно, мне это абсолютно безразлично!
        - Тогда не спрашивай! Устроила поминки по несчастной любви! Бедная Людочка Линдерман, такая жалкая и обиженная! Никак не может простить покойника, который сто лет назад ошибся, и собирается ненавидеть его до конца своей жизни!
        Разговор, достаточно мирно начавшийся, быстро перерос во взаимные оскорбления и упреки.
        - Ты - вылитая он,- выдавила из себя Людмила, забыв обо всей той нежности, еще несколько минут назад переполнявшей ее сердце.
        - И слава богу! Я застрелилась бы, если бы была похожа на тебя!
        Ирина вздрогнула от резкой пощечины.
        - Не смей говорить со мной в подобном тоне,- угрожающе произнесла Людмила.- Я - твоя мать!
        - А ты не смей поднимать на меня руку,- уже спокойнее произнесла Ирина.- Мать!- с отвращением повторила она.- Мне противно произносить это слово, потому что я никогда не ощущала тебя матерью. Ты была для меня просто Людмилой, непонятно для чего живущей в квартире деда.
        - Довольно!
        - Ты меня никогда не любила.- Ирина печально посмотрела на нее.- Да что я говорю? Ты никого не любила, и себя в том числе. А отец… с ним я узнала, что такое любовь. В нем было столько нежности, сколько я никогда не получила бы от тебя, даже если бы прожила десять жизней. Я безмерно благодарна судьбе за то, что он нашел меня.
        - Хватит!- простонала Людмила, зажав ладонями уши.
        - Нет, ты выслушаешь меня!- Ирина схватила мать за тонкие запястья и силой оторвала ее руки от ушей.- Хотя бы раз в жизни выслушаешь! Я могла бы любить тебя, если бы ты дала мне шанс. Видит бог! Я всеми силами хотела быть хорошей дочерью, но ты мне это не позволила. Не злись теперь и не обижайся. Тебя не было в моей жизни и не будет! Мне этого не нужно. У меня есть только дед, он - моя семья.
        - Прошу тебя, замолчи!- горько заплакала Людмила.
        Тушь потекла по ее бледным щекам, худенькие плечи задрожали от рыданий. Ирина захотела обнять ее и прижать к себе, но вместо этого отошла в сторону. Обида боролась в ней с остатками той любви, которую она все еще испытывала к своей равнодушной матери.
        - Прости меня,- сказала Людмила, протянув к ней руки.
        - Второй раз ты просишь у меня прощения. Это лишнее. Мне не за что тебя прощать. Ты не обязана была меня любить, как и я тебя. Как ни прискорбно, но родственная связь вовсе не является основанием ни для любви, ни для близости. Я люблю только близких, а ты навсегда останешься для меня чужой. И не смей плохо говорить о моем отце и его семье! Ты не имеешь на это права, потому что в своей разрушенной жизни виновата только ты сама. Ты сама затащила себя в болото и тонула в нем каждый день. Ты ненавидела меня, мучила Артура. Удивляюсь, как он все эти годы терпит тебя? Он - единственный, кому ты все еще нужна. Алкоголичка! Вино - это смысл твоей жизни. Я уже и забыла, когда видела тебя трезвой. Сегодня не считается, потому что ты еще не пришла в себя после вчерашнего. Думаешь, я не вижу, что у тебя похмелье? «Девочка моя», «выпьем кофе»! Для чего эти нелепые нежности? Мне горько говорить подобное, но, Людмила, я хочу, чтобы ты знала правду и не питала никаких иллюзий. Я в тебе не нуждаюсь. Это все. Извини меня за то, что ты мне не нужна.
        Ирина посмотрела на экран телевизора. Репортаж о смерти Марты Азаровой уже закончился. Она еще раз взглянула на плачущую мать и направилась к выходу, но остановилась, увидев в дверях Артура, который, оказывается, внимательно выслушал всю ее обвинительную речь. Ирина напряглась, ожидая, что он, как всегда, бросится защищать жену. Значит, сейчас начнутся унижения, может, он даже ударит ее за такое неуважительное отношение к своей любимой Людочке. Вместо этого Артур нежно коснулся ее щеки. Подбородок Ирины задрожал от рыданий, которые она пыталась подавить. Ей было неимоверно грустно, но в то же время она почувствовала легкость, словно сняла с себя тяжелую ношу, под тяжестью которой горбилась много лет.
        - Это было жестоко,- сказал Артур.
        - Знаю,- тихо ответила Ирина.- Но я не жалею.
        - Здравствуйте,- сказала запыхавшаяся Татьяна и, как многотонный танкер, медленно проплыла в комнату, протиснувшись между Бурмистровым и Ириной.
        С каменным лицом она протянула хозяйке бумажный пакет, в котором тревожно зазвенели бутылки. Людмила улыбнулась ей сквозь слезы, взяла пакет в руки и, не произнеся ни слова, не оглянувшись на мужа и дочь, поднялась по лестнице к себе в комнату.

* * *
        Из окна машины Марат наблюдал за Ириной, одиноко сидевшей на скамейке у подъезда дома, где жил ее дед. В последние дни она выглядела печальной. Марат с удивлением ощутил, как его душу переполняет нежность, стоит ему только посмотреть на нее. Мягкая и ранимая, она вызывала у Марата массу чувств, в которых он пока не мог разобраться. С одной стороны, он на нее злился, потому что вынужден был всюду следовать за ней, терять время, с другой - ему было страшно думать о том, что Ирина тоже может пострадать от рук человека, уже убившего ее сестру и Стаса. А еще Марат испытывал вину за то, что принимал участие в той жестокой сцене, и поэтому он всеми силами старался уберечь женщину от возможных неприятностей.
        Вот уже вторую неделю он и Борис неотступно следовали за ней. Иногда их сменял Гаврила и другие ребята, работавшие на Михаила Андреевича. Но в основном именно Марат старался не упускать ни одной возможности увидеть ее.
        - Эй!- Гаврила окликнул Бориса, рассматривавшего в журнале яркие фотографии какой-то тропической страны.- Мечтаешь о Кубе?- прочел он заголовок репортажа и рассмеялся.
        - Да. Именно так и должны жить люди,- с восхищением произнес Борис.- Не в пыли каменного города или среди надоевших сосен, как мы, а на берегу океана.
        - Ты сегодня - поэт,- в деланом восхищении округлил глаза Гаврила.- Еще расскажи о соленом ветре, о кораблях, идущих в порт, и о покое в душе, который появляется с шумом прибоя.
        - Да,- Борис не понял иронии.- Красота! Никогда не бывал на море.
        - Шутишь?- засмеялся Гаврила.- Быть того не может!
        - Вот выйду на пенсию…- мечтательно произнес Борис.- Тогда и увижу мир. Все свои деньги потрачу на путешествия. Не ржи, Говорило!- грозно прикрикнул он.- Рано или поздно все становятся стариками.
        - Думаешь, тебе захочется в старости таскаться по аэропортам и возить свое дряхлое тело на корм москитам в жаркие страны?
        - Еще бы! Я ведь, кроме Москвы, ничего не видел.
        Марат с улыбкой слушал этот разговор и смотрел на Ирину, одиноко сидевшую под сбросившим листву деревом.
        Он испытывал влечение к этой необычной, по его мнению, женщине. Поначалу он пугался этого незнакомого чувства, потом - привык. Каждое утро начиналось с радостной мысли о том, что сегодня он увидит ее. Марат не мог остановиться, все его размышления были связаны с Ириной, с ее образом. Он уже не контролировал свои эмоции и не замечал, что окружение Никлогорского, да и сам Михаил Андреевич, пытаются докопаться до причин его замкнутости, а порою и раздражительности. Так слежка за Ириной Линдерман из работы превратилась в удовольствие, однако вскоре на смену радости пришла печаль, постоянно напоминавшая Марату, что любое удовольствие имеет свойство обрываться в самый неожиданный момент.
        - Что-то девка наша совсем раскисла,- хмыкнул Гаврила, указав подбородком на задумчивую Ирину.
        - Выбирай выражения,- жестко сказал Марат и вжался в сиденье, увидев, что Ирина вдруг встала со скамьи и быстрыми шагами направилась в их сторону.
        Она приостановилась у машины, в которой они сидели, и настороженно вгляделась в ее затемненные стекла. Потом стремительно повернулась и побежала к подъезду.
        - Обнаружила!- Гаврила хлопнул себя по коленке.- Смышленая баба. Вроде и мы машины каждый раз меняем, и в разных местах останавливаемся… Вот это интуиция! Ей бы с Резо работать в паре, непобедимая вышла бы команда.
        - Вряд ли,- покачал головой Борис.- Ей страшно. После той истории ее все пугает: и новые машины, и незнакомые люди. Вспомни, как часто она выходит из дома? Почти все время сидит в четырех стенах. Жалко мне ее.
        - Что-то к ней давно та блондиночка не заезжала,- томно вздохнул Гаврила и закатил глаза.
        Борис вдруг громко хохотнул и указал пальцем на въехавший во двор черный Porsche:
        - Легка на помине!
        Марат нахмурился: во дворе показалась и машина Дмитрия Каманина.
        - День посещений какой-то!- Гаврила потер ладони.- Вот и любовничек пожаловал. Похоже, намечается партсобрание. Чует мое сердце, что эта дружная компания замышляет неладное. Что будем делать?
        - Поищите нового напарника, потому что я больше не намерен играть в частного детектива,- ответил Марат, пристально рассматривая Каманина.- Эта роль мне категорически не подходит.
        Борис громко фыркнул, показывая, что знает истинную причину намечающейся перестановки кадров.
        - Я вызываю машину и возвращаюсь в усадьбу к дяде. Вы остаетесь,- заявил Марат.
        Глава 24
        Максим Бурмистров прошелся по кабинету брата, всем своим видом показывая, что ему не нравится окружающая обстановка. Все изменилось с тех пор, как он покинул стены этого офиса, все теперь отвечало вкусам Артура, которые, по мнению Максима, были далеки от идеала. Множество лишних вещей, якобы украшавших пространство, а на самом деле только засорявших его. Статуэтки, вазы, какие-то гадкие цветы в огромных вазонах - как это похоже на Артура, который в душе навсегда останется жалким мещанином, вне зависимости от размеров нажитого им капитала.
        - А что ты сделал с моим кабинетом?- спросил Максим, взяв в руки рамку с фотографией Людмилы.
        - Поставил там бильярдный стол,- ответил Артур, забрав у него фотографию.
        - Знаешь, а я не жалею, что уехал из Москвы. Здесь стало скучно.- Максим демонстративно зевнул и уселся на диван, положив ногу на ногу.- Ладно, не трать зря мое время, да и свое тоже. Для чего я тебе понадобился?
        Он прищурился и приготовился слушать.
        Артур почувствовал, что начинает закипать изнутри. Вывести его из себя был способен только Максим - надменный и тщеславный тип, вечно демонстрирующий свое превосходство над собеседником. Артур с детства терпеть не мог своего брата, наверное, оттого, что Максим был любимцем родителей, а Артура они не воспринимали всерьез, считая его слишком скучным и безынициативным. Его прилежание в учебе не шло в расчет, так как отец больше всего ценил в человеке предприимчивость и творческое начало. Будучи известным московским архитектором, он мечтал, что сыновья пойдут по его стопам и прославят род Бурмистровых на всю страну. Поэтому он безгранично радовался успехам младшего сына, бывшего на пути к тому, чтобы оправдать его ожидания, и постоянно смеялся над старшим, ставшим весьма посредственным инженером.
        Артур вспомнил, как отец натравливал их друг на друга, принижая достоинства одного и восхваляя другого. Жаль, что Максим оказался излишне восприимчив к лести. Он без особых проблем поддавался влиянию отца, вступив с ним в неофициальный сговор, целью которого было намерение окончательно сломить Артура. Подобная жестокость вызывала удивление - сложно было понять, зачем отец старается превратить своих сыновей во врагов, и как вообще одного ребенка можно любить больше другого? Артур долго искал ответы на эти вопросы, наконец сдался и начал яростно сопротивляться, но действовал скрытно, потому что в честной игре справиться с обоими противниками было невозможно.
        Только благодаря силе своего характера, закаленного опытом постоянной защиты от близких людей, прекрасно осведомленных, куда нужно ударить, чтобы ему было больнее, Артур сумел так высоко взлететь, чем очень удивил отца. Тот никогда не сделал бы ставку на старшего сына, даже при удачном раскладе карт. Более того, Артур привел в недоумение и Максима, не признававшего брата достойным соперником, воспользовавшись умом Макса, его изворотливостью и умением налаживать контакты в сфере бизнеса, а затем избавившись от него, когда их общая компания стала приносить большие прибыли. В отличие от напористого Максима, в силу своей горячности не опускавшегося до просчитывания всех мелочей, Артур был человеком педантичным и осторожным. Максим ко всему на свете подходил с наглой самоуверенностью, Артур не допускал излишних проявлений эмоций и видел всю картинку в деталях. Именно поэтому ему удалось составить контракт таким образом, что брат больше не имел никаких прав на «Kardo Development» - их общее детище. Для Максима это стало откровением - увидеть в Артуре хищника, еще более опасного, чем он сам. Ни жалости,
ни уступок, ни братских чувств - три урока, которые братья усвоили от отца и с успехом применяли на практике. Максим даже рассмеялся, когда его поставили в известность об отстранении от дел.
        - Браво!- аплодировал он тогда старшему брату. В глазах его блестело уважение, а губы кривились от ненависти.
        Сейчас Артур понимал всю бессмысленность их соперничества, результатом которого стало почти полное прекращение отношений. Они затеяли глупую борьбу за расположение своего отца, умершего много лет назад, и утратили самое важное - семью.
        Глядя в лицо брата, занявшего оборонительную позицию, словно он выжидал момент, чтобы смертельно ужалить, Артур почувствовал, как что-то неприятно закололо в его груди. Он подвигал плечом, стараясь унять боль, и спросил:
        - Как жена и сын?
        - Хорошо,- коротко ответил Максим и замолчал.
        Артур усмехнулся, понимая, что теплого разговора не получится, поэтому он решил перейти к делу.
        - Я намерен заполучить «IrVi Group»,- прокашлялся он.- Хочу, чтобы ты стал управляющим.
        - Почему я?- прямо спросил Максим и увидел, что Артур смутился.- Братишка, неужели ты решил вернуть мне долг?
        - Долг? О чем ты?- в том же тоне ответил Артур и засмеялся.- На то есть особые причины. Я тебя знаю, причем настолько хорошо, что могу прогнозировать твое поведение. Это первое и главное. Доверия у меня к тебе нет, но ты - хороший управляющий и доказал это на примере «Kardo Development».
        - Которую ты отнял у меня.
        - Все еще обижен?- приподнял бровь Артур.- Это бизнес, Макс. Ты сделал бы то же самое, не так ли?
        - Верно говоришь,- хищно оскалился Максим.- А теперь - подробнее. Хочу знать, что ты можешь предложить мне взамен на услугу - стать сторожевым псом твоей новой собственности. Какова будет моя доля? Постой,- он поднялся и подошел к брату,- я сам озвучу цену. Пятьдесят на пятьдесят!
        - Не зарывайся!
        Артур насмешливо рассмеялся при виде подобной наглости. Впрочем, зная Максима, можно было предположить, что он запросит именно такую цену. Естественно, с этими условиями Артур не был согласен, однако ему требовалась деловая хватка Максима, которую тот успешно и демонстрировал в данный момент.
        - Двадцать процентов.
        - Слишком мало,- покачал головой Максим.
        - «IrVi Group» переживает тяжелые времена,- сказал Артур.
        Максим хмыкнул и неопределенно помахал рукой в воздухе.
        - Не смеши меня глупыми баснями,- попросил он.- За последний год оборот компании составил полтора миллиарда долларов, из них чистая прибыль - почти семьсот миллионов. В портфеле «IrVi Group» более миллиона квадратных метров жилой и коммерческой недвижимости. Компания реализовала одиннадцать крупных девелоперских проектов, их общая площадь - миллион шестьсот тысяч квадратных метров. Я уж не говорю о текущих проектах, об объеме инвестиций и дочерних предприятиях.- Максим прошелся по кабинету и остановился напротив брата.- Поэтому не стоит говорить мне о трудных временах! Смерть Азарова ничего не изменила и не изменит в этом хорошо отлаженном механизме.
        - Ты прекрасно осведомлен.
        - Я слежу за ситуацией на рынке недвижимости,- слишком резко ответил Максим и тут же улыбнулся.- У меня на руках двадцать процентов акций твоей компании. Я получаю ежегодный отчет о деятельности «Kardo Development» и интересуюсь тем, как обстоят дела в строительном бизнесе в целом. Но дело не в этом, а в том, как ты собираешься заполучить «IrVi Group»? Купить ее ты не сможешь, по крайней мере в данный момент, она слишком дорого стоит, даже для тебя.
        - Для начала я получу сорок процентов.
        - Каким образом?
        Артур коротко изложил ему суть дела.
        - Ясно. Если Ирина окажется настолько глупой, чтобы поверить в твое искреннее участие в ее будущем, то акции - у тебя в кармане. Но Заимис… Здесь у тебя нет шансов. Он не продаст тебе ни одной акции, даже по самой высокой цене, которую ты только ему предложишь.
        - Утоплю его.
        - В прямом смысле или в переносном?- рассмеялся Максим.
        - Разумеется, это метафора.
        - И тебе понадобился я,- задумчиво произнес Максим.- Что ж, я подумаю над твоим предложением, если ты повысишь планку до тридцати пяти процентов. На меньшее я не соглашусь, потому что работать придется грязно. Заимис - тертый калач. С него просто так корону не снимешь.
        - Договорились,- Артур протянул ему руку, и Максим ее пожал.- Какие планы на вечер?
        - Лечу домой, в Прагу. Обдумаю план действий, а ты тем временем постарайся не упустить эти акции, которые пока что принадлежат Ирине, иначе все мои усилия пойдут прахом.
        Глава 25
        Никлогорский вышел из бани полностью обессиленным. Впервые он ощущал себя таким разбитым, словно жизненная сила ушла из него, оставив в теле лишь немощность и пустоту. Он вспомнил одного старого банщика, которого хорошо знал в юности. Тот любил приговаривать: «В который день паришься, в тот день не старишься». Михаил Андреевич недоверчиво усмехнулся: сегодня в парилке он потерял минимум десять лет из тех, что были ему отпущены на жизнь.
        Травяной чай, искусно заваренный Гаврилой, немного взбодрил его, но все же упадок сил был очевиден. Причинами этого послужили и смерть сына, и то, что после его похорон он практически не спал.
        Михаил Андреевич никогда не предполагал, что сам окажется в ситуации, в которую часто ставил своих врагов. Он был жестким лидером и безжалостно уничтожал всех, мешавших его деятельности, а следовательно, ему лично. Отцы семейств, одинокие волки и немало других бедняг бесследно исчезали с его жизненного пути. Он даже не помнил имен людей, отправленных когда-то по его приказу в мир иной, и ни разу не задумался, как тяжело терять тех, кого любишь. А ведь у многих были семьи, дети, жены… Сейчас он прекрасно понимал, что именно ощущает человек, когда ему сообщают о смерти близкого. Если бы это произошло естественным образом, если кончина была ожидаемой, например, вследствие болезни, осознание вечной утраты ощущалось бы не так горько. Но когда чья-то смерть происходит насильственным путем, с помощью третьего лица - которое сейчас дышит, ходит и улыбается своей безнаказанности,- уже выше всяких сил становятся попытки взять под контроль гнев и не начать убивать всех подряд, не разбираясь, кто виновен, а кто нет. Михаил Андреевич с трудом усмирил свою ярость и позволил Ирине Линдерман остаться в живых.
Прежде он уже давно избавился бы от нее, а затем принялся бы методично устранять всех остальных, связанных с ней и с ее наследством. Он не задумался бы над вопросами гуманности, убрал бы всех без детальных разбирательств - только потому, что среди них непременно скрывается тот, кто застрелил его мальчика или отдал приказ для этого действия. Но сейчас что-то словно сломалось в нем и не позволяло выпустить наружу хищного зверя, которым он был когда-то. Возможно, виною этому был его погибший сын и Марат, пробудившие своей любовью его ответную чувственность и мягкость.
        Михаил Андреевич не хотел действовать сгоряча, поэтому пока что наблюдал за всеми со стороны, ожидая момента, когда придет время нанести удар. Однако он уже начал терять терпение. Убийца оказался слишком умен и осторожен. Вероятнее всего, их вообще было несколько, так как в одиночку невозможно осуществить подобную операцию, обязательно нужны помощники. Нынешнее положение вещей говорило о том, что его враг медлит с дальнейшим ходом, потому что предстоящий шаг представляет собой особую значимость; аможет, причиной такого промедления является тот факт, что игра уже закончена. В этом случае Михаил Андреевич уже знал, кто убийца, оставалось только отдать приказ избавиться от него.
        Однако в его представлении все уж как-то слишком просто складывалось, и это не давало покоя.
        - Дядя, о чем вы задумались?- спросил Марат, подлив еще горячего чая.
        - О Заимисе,- ответил Михаил Андреевич и с наслаждением вдохнул аромат мяты, липы и чабреца.- И когда же Гаврила обнаружил в себе талант травника?
        - Он ведь с Алтая,- таким тоном, словно он открыл дяде большую тайну, произнес Марат.
        - Это он тебе напел?- хрипло засмеялся Михаил Андреевич, и Марат обрадовался его приподнятому настроению.- Не верь этому сказочнику! Гаврила родился под Москвой, а на Алтае его деда пристрелили - за то, что он пушниной промышлял. Лесники обнаружили его в тот момент, когда он горностаев свежевал.
        - А он так красочно расписывает свое детство: пихтовые леса, озеро, возле которого стоял родительский дом… Невозможно не поверить.
        - На то он и Говорило. Его бы фантазию да в мирных целях применять - имело бы смысл. Хотя усидчивости в нем нет. Он ведь твой ровесник? Напомни мне, что-то совсем у меня с памятью плохо.
        - На год старше.
        - Тридцать три? Хороший возраст,- вновь призадумался Михаил Андреевич.- А теперь скажи, почему ты решил больше не участвовать в наблюдении за Ириной.
        Марат почувствовал, как ледяной озноб пробежал по всему его телу. Он пересел в кресло, стоявшее у камина, и протянул руки к огню.
        - Она тебе нравится?
        Михаил Андреевич улыбался, но Марат знал, что за этой мягкостью кроется нечто другое. И что именно - он еще не определил.
        - Нет, не нравится,- ответил он.- Мне нравятся другие женщины. Яркие, знающие себе цену…
        - Ах, дорогой мой мальчик,- во второй раз за вечер рассмеялся Михаил Андреевич.- Если человек может назвать свою стоимость, то грош ему цена! Запомни это. Я не утверждаю, что ценить себя - это неправильно. Напротив, признавать и учитывать ценность себя как личности - верная позиция. Но вот оценивать себя, то есть назначать конкретную сумму - это уже неуважение по отношению к своей сущности.
        - Ладно, ты выиграл. Она мне интересна.
        Марат даже не заметил, как перешел на «ты», зато Михаил Андреевич, ничего не пропускающий мимо себя, внутренне улыбнулся. Похоже, его племянник неосознанно переступил черту, которую он сам же и начертил много лет тому назад, не допуская близости и мягкости в их отношениях. Михаил Андреевич никогда не требовал, чтобы Марат называл его по имени и отчеству, потому что не в этом вежливом обращении проявляется уважение. И все же он не пытался нарушить границы, установленные Маратом, и не возражал, когда тот делал все, чтобы никак не сокращать разделявшую их дистанцию. Сейчас эта невидимая демаркационная линия исчезла, и Михаил Андреевич обдумывал, что послужило тому причиной: смерть брата или серьезное увлечение?
        - Ты ничего не знаешь об этой женщине,- он решил проверить, насколько далеко можно зайти.
        - А мне кажется, что я знаю о ней все,- произнес Марат.- Мне известно ее прошлое, вся правда о ее нынешних отношениях с людьми, и даже то, сколько ложек сахара она кладет в свой чай.
        - И сколько?
        - Предпочитает несладкий, с молоком.- Марат понял, что дядя подшучивает над ним, и улыбнулся.- Но разговор зашел не о ней, а о Заимисе.
        Михаил Андреевич нахмурился:
        - Помню.
        - Как ты намерен с ним поступить?.. Простите,- вдруг вымолвил он и заметно побледнел.
        - Марат,- Михаил Андреевич поднялся, подошел к креслу и, перегнувшись через спинку, обнял племянника за плечи.- Довольно формальностей! Мне приятно, как ты ко мне обращаешься,- он отошел к столику, на котором стояло спиртное.- Выпьешь со мной?
        - Да,- согласился Марат,- только не твой виски. Схожу в кухню за вином.
        - И мне возьми бокал,- Михаил Андреевич внезапно изменил своим пристрастиям, что случалось с ним очень редко.- Хочу белого. Холодного.
        Марат быстро вернулся, разлил вино по бокалам, которые мгновенно запотели в теплой комнате, и подал бокал дяде. Михаил Андреевич отпил глоток вина и от удовольствия прикрыл глаза.
        - Заимис,- начал он.- Слишком легко все сходится! Будто кто-то намеренно вывел дорожку именно к нему, чтобы отвести подозрения от себя. Посуди сам. Марта Азарова пишет завещание в его пользу - и вскоре погибает. Нелепая авария? Вряд ли. Милиция так и не нашла тех таинственных гонщиков, устроивших «соревнования» в самом центре Москвы. Камеры на здании установлены под таким углом, что номера проезжающих по трассе машин определить невозможно. А если их не было вообще или их чем-то замазали, получается, что убийцы действовали очень рискованно, потому что любой патруль ДПС мог остановить их и тем самым сорвать операцию. Это говорит о том, что место для совершения убийства было тщательно запланировано. И, следовательно, все усилия были направлены на то, чтобы Заимис стал основным акционером. Но, насколько мне известно, он хотел избавиться от этого бремени. Даже нотариуса вызвал.
        - Уловка?- спросил Марат.- Чтобы ему не выдвинули обвинения в покушении на Марту?
        - Возможно,- согласился Михаил Андреевич.- Тогда следующей жертвой станет Ирина Линдерман - твоя зазноба.
        Марат покраснел, услышав это замечание.
        - Что именно тебе не понравилось в моих словах?- спросил Михаил Андреевич.
        - Все,- правдиво ответил Марат.- Не думал, что мне придется участвовать в широкомасштабных военных действиях. Но еще больше меня удручает тот факт, что ради денег люди готовы на любые жертвы.
        - Намекаешь на мое прошлое?
        - Нет. Говорю о тех, кто намерен заполучить «IrVi Group».
        - Деньги - это прекрасная вещь, но они порабощают,- сказал Михаил Андреевич.- К ним настолько быстро привязываешься, что они становятся важнейшей необходимостью. Тебе этого не понять, потому что ты никогда не нуждался в деньгах и не имел страха потерять их. Когда появляется это поганое чувство, ты начинаешь ощущать, и очень явственно, насколько ограничена твоя свобода. Нет денег, значит, нет всего того, к чему ты привык и без чего уже не можешь обходиться, либо их отсутствие не дает тебе возможности получить желаемое. В таких ситуациях и проявляется истинная натура человека: один предпочтет довольствоваться тем немногим, что имеет, и не опустится до стяжательства или, более того, убийства, другой с легкостью примет все условия игры, не задумываясь над моральной стороной вопроса.
        Марату казалось, что дядя говорит о себе, уж очень убедительно звучали его слова, словно основывались на его многолетнем личном опыте.
        - Преимущество на нашей стороне, так как о том, что мы вступили в игру, никому не известно. Те люди заняты только собой и не догадываются, что находятся под наблюдением. Та-ак,- протянул Михаил Андреевич.- Сейчас нам необходимо усилить охрану за Бурмистровым и Заимисом. Также возьми под контроль ребят, с которыми общается Ирина. А ее саму привези ко мне завтра, во второй половине дня. До полудня я буду занят, у меня встреча с Гией.
        - Зачем ты желаешь с ней встретиться?- с нетерпением перебил Марат и вдруг пораженно замолчал, догадавшись о намерениях дяди.
        - Смышленый ты. Устроим ловлю на живца,- без тени улыбки сказал Михаил Андреевич и поднялся.- Гия настойчиво предлагает свою помощь. Желает подключить к слежке своих ребят. Говорит, что его псы выследят любую добычу, где бы она ни находилась.
        - А если Ирина не согласится?
        - У нее нет выбора.
        Михаил Андреевич потрепал Марата по щеке и направился к выходу. На пороге он остановился и обернулся, бросив на племянника пристальный взгляд:
        - Не усложняй себе жизнь, сынок. Привязанность к кому-либо всегда приводит к разочарованиям.
        Глава 26
        Людмила Бурмистрова неровными шагами обошла всю квартиру. Помутившимися глазами она осматривала комнаты.
        - Не мое…- шептала она.- Все - чужое…
        Взяла в руки вазу, которую Артур купил на одном из аукционов, осторожно провела пальцами по ее изящной росписи и вдруг с силой бросила на пол. Мелкие осколки разлетелись в разные стороны, чем вызвали у женщины безудержный пьяный смех. Людмила забегала по гостиной, лихорадочно уничтожая дорогие вещи. Ничего не жалела: ни мраморных статуэток римских богов из коллекции мужа, ни картин известных художников, ни бесполезных, по ее мнению, фотографий, расставленных по всей комнате. Пострадала даже лампа, при свете которой Артур любил читать по вечерам. Одинокая, с треснувшим, но героически выстоявшим, не разбившимся плафоном, она лежала в углу, гармонично вписываясь в картину всеобщего хаоса. Людмила наконец устала от этого процесса разрушения, остановилась и с удовольствием посмотрела на устроенный ею беспорядок.
        - Я похожа на булгаковскую Маргариту. Пьяная Марго!- рассмеялась она, швырнув в стену стеклянную пепельницу, полную окурков.- Танька убьет меня. Нет! Не успеет.
        Она побежала к себе в комнату, на ступенях поскользнулась и скатилась вниз, ободрав коленки и больно ударившись головой о нижнюю часть лестницы. На несколько секунд Людмила потеряла ориентацию. Она некоторое время лежала на полу, не понимая, где находится. Потом, протяжно постанывая, женщина с трудом встала и, держась за перила, осторожно поднялась на второй этаж. У зеркала она остановилась и вновь рассмеялась. На ее лбу, у самой кромки волос, появилась глубокая рана, из которой по виску и щеке текла кровь, ярко-красными каплями падая на ее блузу. Странно, но Людмила не чувствовала ни боли, ни того, что лицо ее стало влажным. Она стянула блузу, быстро вытерлась полотенцем и, подойдя к тумбочке, взяла с верхней полки пистолет. Приложив его к своей голой груди, Людмила долго неподвижно стояла в полной тишине, пока вдруг не услышала испуганного возгласа Артура, вернувшегося домой и обнаружившего разрушения в гостиной.
        - Люда!- выкрикнул он.
        Артур осмотрел первый этаж, но жену там не нашел. С громко бьющимся сердцем он взлетел по лестнице в их комнату и замер, увидев Людмилу, державшую в руках пистолет.
        - Что случилось?- Он сделал шаг вперед и остановился, потому что она навела на него оружие.
        Людмила чуть пошевелила пальцем на курке, приказывая не приближаться, и рассмеялась.
        - Ты вернулся не вовремя,- запинаясь, произнесла она.- Не мог опоздать или вообще не прийти?
        Артур настороженно наблюдал за ее движениями. Людмила качнулась вперед, но удержалась на ногах, потом присела на кровать и положила пистолет рядом с собой.
        - Я тебя напугала?
        Артур с облегчением выдохнул, подошел к ней и провел пальцами по щеке.
        - Поранилась?- мягко звучал его голос.- Где ты взяла оружие?
        - Купила.
        - Где?!
        - Какая разница?- хихикнула Людмила.- Думаешь, это сложно? Мне его Павел продал. Только не спрашивай, какой именно Павел. Я и сама не знаю о нем ничего, кроме того, что когда-то мы учились в одном университете. Я универ бросила и стала женой богача, а он закончил вуз, но превратился в торговца оружием, травкой и остальной противозаконной дрянью. Предоставляет огромный спектр услуг. Может, тебе что-нибудь нужно? Могу вас познакомить.
        Артур взял с кровати пистолет и усмехнулся. В юности он занимался пулевой стрельбой и даже выиграл несколько соревнований, поэтому по тяжести оружия мог с легкостью определить, есть ли в нем патроны. Магазин был пуст, но Людмила, похоже, пребывала в полной уверенности, что пистолет заряжен.
        - Для чего ты его купила?- Артур потряс пистолетом перед лицом жены.
        - А ты не догадываешься?- уголки ее губ плаксиво опустились вниз.- Хотела себя убить!
        - Убить?- он разозлился.- Интересно, по какой причине?
        - Мне все надоело!- выкрикнула Людмила и выхватила у него пистолет.- Отойди от меня!!- приказным тоном добавила она.
        - Прежде чем проделать дыру в собственной голове, оденься, жена богача! Ты выглядишь глупо.
        Артур подошел к шкафу, достал мягкий пуловер и бросил его на кровать.
        - Да как ты смеешь?- опешила она, подбила пуловер ногой, сбросив его на пол, и вытянула руку с пистолетом.- Ты, подлая скотина!
        Артур поднял бровь, с презрением посмотрев на Людмилу, и, не говоря ни слова, скрылся в ванной комнате. Вскоре оттуда послышался шум льющейся воды. Людмила свирепо посмотрела ему вслед, поняла, что замерзла, и натянула пуловер. Потянулась к открытой бутылке вина, сделала несколько глотков и, прикрыв глаза, облизала губы. Убивать себя ей уже не хотелось. Людмила вновь присела на кровать. В голове ее как-то странно шумело, будто она находилась в лесу и дул сильный ветер, со свистом метавшийся в ветвях густых деревьев. Со всех сторон на нее с огромной скоростью, как поезда, неслись нестройные звуки… Людмила закрыла уши руками и потрясла головой, избавляясь от какофонии в мыслях.
        Артур вышел из ванной и остановился у зеркала, вытирая полотенцем мокрые волосы.
        - Зачем ты устроила внизу разгром? Я подумал, что нас ограбили.
        - Захотелось,- прошептала Людмила.- Говори тише, у меня болит голова.
        - Нет! Я буду кричать, потому что уже сыт по горло твоими выходками.- Артур положил полотенце на кровать и надел чистые брюки и рубашку.- Сколько можно испытывать мое терпение? Ты явная садистка, раз тебе доставляет удовольствие мучить тех, кто живет рядом с тобой.
        - Вы с Ириной сговорились?- рассмеялась Людмила.- Вам нравится это ощущение вашего превосходства надо мной? Одна постоянно укоряет свою мать-алкоголичку и радуется, что не похожа на нее, второй…- Она замолчала, подыскивая нужные слова. - Не знаю, сам скажи, чем я тебя не устраиваю.
        - Не хочу ничего говорить.- Артур причесал волосы и улыбнулся своему отражению.- Пустая трата времени.
        - Раньше тебе так не казалось.
        - Потому что я надеялся: придет время, и ты изменишься, перестанешь постоянно думать об Азарове, вспомнишь наконец, что ты - моя жена. Я устал ждать.
        Артур потянулся к пузырьку с мужским парфюмом.
        - Снова уходишь?- Людмила подбежала к нему.- Не бросай меня, пожалуйста! Ты ведь любишь меня! Я знаю, что любишь! Не уходи,- сбивчиво просила она, обнимая его одной рукой, в которой все еще держала пистолет.
        - Я не хочу оставаться,- спокойно ответил Артур и отодвинул ее от себя.- Ты пьяна, и нам не о чем говорить. А что касается любви, то скажу честно: она ушла. Закончилась. Невозможно постоянно пылать чувствами к человеку, который ничего к тебе не испытывает в ответ. Сначала я надеялся, что когда-нибудь ты откликнешься. Позже - злился, понимая, что ничего не изменится. Злость моя становилась все сильнее, накаляя все у меня внутри, и вот недавно этот огромный шар - смесь из ярости, ревности и желания - лопнул. Просто распылился в пространстве. Знаешь, что осталось на его месте? Безразличие.
        - Я прошу тебя, дай мне еще один шанс,- умоляюще произнесла Людмила, и Артур с усмешкой вгляделся в ее мутные глаза.
        - О каком шансе ты говоришь? Люда, все закончилось. Черт! Мне даже легче стало от этих слов.
        Она отступила назад и с отчаянием приложила руки к груди:
        - Нет, не закончилось. Я не отдам тебя ей! Ты ведь сейчас к ней собираешься? Скажи мне, кто она и чем лучше меня? Она моложе? Красивее?
        - Перестань,- улыбнулся Артур.- Я уже давно не принадлежу тебе. Ты выбрала алкоголь и Азарова. Я никогда не был нужен тебе - ни тогда, ни сейчас. Твои слова - это просто пьяные нелепости, завтра ты о них и не вспомнишь.
        - Нет! Это не бред. Ты мне нужен!- воскликнула Людмила.- Ты даже не понимаешь, насколько! Егор ушел. Как давно ты знаешь, что я любила его?
        - Достаточно, чтобы ненавидеть его и желать смерти вам обоим.
        Артур направился к выходу, Людмила бросилась за ним в коридор и ухватила за пиджак.
        - Нет!- закричала она.- Не отпущу! Пожалуйста, прошу тебя, останься!
        - Прекрати,- угрожающе прошипел он, отдирая от себя ее руки.
        Тогда Людмила взмахнула пистолетом и с противным, режущим слух писком рассмеялась.
        - Хочешь драмы - ты ее получишь!- сказала она, прицелившись в его сердце.
        Артур устало покачал головой:
        - Он не заряжен.
        - Как?!- от неожиданности она посмотрела в дуло пистолета, словно надеялась найти в черном отверстии подтверждение его слов.- Я думала… О! Прости! Я бы никогда не причинила тебе боль!
        - Ты делала это на протяжении всего нашего брака. Но я не виню тебя, потому что сам виноват. Надо было внимательнее наблюдать за тем, в какое мерзкое болото превращается моя жизнь и на что я трачу лучшие годы.
        Он замолчал, улыбнулся растерянно замершей на верхней ступеньке жене и начал спускаться по лестнице. Людмила с диким криком ринулась вперед. Артур быстро повернулся и с силой оттолкнул ее от себя. Она качнулась назад, пытаясь не упасть, ухватилась за перила, но не удержалась на ногах и перевалилась через них. Артур с ужасом наблюдал, как она падает. Раздался глухой звук ударившегося об пол тела, послышался треск ломающихся костей… Артур весь съежился, но быстро пришел в себя и побежал вниз.
        Голова ее откинулась в сторону, застывшие глаза смотрели прямо перед собой. Они были пустыми, похожими на замутненные от старости зеркала, в которых отражались непонимание и обида. Артур с ужасом понял, что Людмила сломала себе шею. Глупая, лишенная смысла смерть оказалась концом такой же бессодержательной жизни. Единственное, о чем он думал в эти мгновения,- что все это закончилось по его вине. Он легко оборвал ее жизнь и испугался последствий. То, что убийство вышло непреднамеренным, не отменит наказания за совершенное им преступление.
        Артур поспешно поднял с пола пистолет и засунул его под пиджак. Потом вернулся в спальню, схватил мокрое полотенце, лежавшее на кровати, и случайно задел бутылку с вином. Она качнулась и упала на тумбочку. Красная жидкость вылилась на полировку, залила ящики тумбочки и разбрызгалась по светлому ковру. Артур шагнул назад, закрыл глаза и затрясся в беззвучном плаче. Глухие стоны вылетали из его губ, и он не сдерживался, позволяя своему отчаянию вырваться наружу. Через несколько минут Артур успокоился, глубоко вдохнул, прошел в ванную и ополоснул лицо холодной водой. Стало немного легче, будто вода забрала с собою все его эмоции и вернула ему спокойствие.
        Артур вернулся к лестнице, осторожно подошел к телу Людмилы и некоторое время смотрел в ее неподвижное лицо. Сердце его неистово стучало, а в ушах звучал отвратительный хруст ее ломавшихся костей… Артур направился к выходу. Одетый, готовый к побегу, он в последний раз окинул взором беспорядок в комнате, застывшее в изломанной позе тело жены, и вышел из квартиры. Он постарался придать своему лицу непринужденное, спокойное выражение, мило улыбнулся охранникам, находившимся в холле, и спустился в гараж. Оказавшись в машине, Артур не позволил себе нервничать. Он аккуратно выехал во двор и без тени раздражения ждал, когда откроются ворота. Лишь в дороге он разрешил наконец эмоциям прорваться, и это проявилось в безрассудно высокой скорости и в отчаянном нарушении правил. К счастью, он благополучно и без происшествий добрался до места, куда так спешил.
        Дверь квартиры открыла молодая женщина, и Артур крепко сжал ее в объятиях.
        - Я убил ее,- прошептал он.
        - Кого?
        Артур внезапно разозлился ее непонятливости:
        - Люду!
        - О господи!- вскрикнула она, с испугом посмотрев ему в глаза.
        - Таисия, что мне делать?- растерянно огляделся он и, присев на диван, обхватил голову руками.
        - В первую очередь успокоиться.
        Таисия поправила свои растрепавшиеся после его нервных объятий волосы и задумалась.
        - Как это случилось?- спросила она.
        - Я толкнул ее,- глухо, уткнув лицо в ладони, вымолвил Артур.- Она упала с лестницы. Господи! И высота ведь небольшая, не более двух метров…
        - Может, Людмила просто потеряла сознание от удара? А ты слишком расстроился и подумал, что она мертва?
        Таисия присела рядом с Артуром и обняла его. Он раздраженно дернул плечом, сбросив ее руку:
        - Я похож на идиота, который паникует без причины?
        - Ты похож на глупца, в страхе срывающего свою злобу на мне,- заявила Таисия, нисколько не смущаясь.- В чем-то я виновата? В том, что пытаюсь утешить тебя?
        - Утешить?!- Артур вскочил.- Да что ты понимаешь в утешении? Как ты можешь облегчить мое горе?
        - О, да!- Губы Таисии тронула язвительная усмешка.- Куда мне до тебя и твоих переживаний! Любимая жена погибла по твоей вине, а я - всего лишь любовница, которой выгодна ее смерть! Я ведь не сумею понять всю глубину твоих чувств, могу лишь придумать, как уберечь тебя от долгих лет страданий по твоей любимой Людочке в одной из тюряг Приморского края!
        - Чем это у тебя так пахнет?- сердито повернулся Артур, внюхиваясь в незнакомый запах табака и вишни.
        - Я курила,- спокойствие звучало в ее голосе.- А что?
        - Мне не нравится этот запах. Больше не кури эту дрянь.
        - Как скажешь.
        Таисия сложила руки перед собой и посмотрела на опечаленного любовника. Она вовсе не обрадовалась известию о гибели своей соперницы, напротив, заметно опечалилась, ибо это случилось в очень неподходящий момент. Теперь, чтобы обеспечить алиби Артуру, ей придется открыть перед всеми их отношения. Она подумала об Ирине и нахмурилась.
        - Тая,- Артур опустился перед ней и сжал колени.- Я так растерян…
        - Не трать время на пустые эмоции.- Таисия провела пальцами по его лбу, по щекам, поцеловала в лоб.- Ты уже ничего не изменишь,- она опустила глаза, в раздумье потрогала губы, подбородок.
        - Я - последний, видевший Людмилу живой,- сказал Артур.
        - И что из этого?- уверенно возразила Таисия.- Никто не сможет доказать, что именно ты убил ее.
        - Охрана видела, как я уходил,- продолжал Артур.
        - Не страшно, потому что они не видели того, что происходило в вашей квартире. В каком состоянии была Людмила? Надеюсь, как всегда, она была пьяна?
        - Почему - «надеюсь»?
        - Потому что тогда возможно списать ее неудачное падение на алкоголь,- усмехнулась Таисия.- Все ваши соседи знали, что она безбожно пила. А теперь представь себе ситуацию. Пьяная Людмила поднималась к себе в спальню, не устояла на ногах, неудачно упала, и… примите мои соболезнования, господин Бурмистров, с вашей женой произошел несчастный случай!
        - И что теперь?
        - Ждать, когда ее обнаружат,- ответила Таисия и налила им обоим выпить.
        - Не хочу,- отказался Артур.
        Таисия, не морщась, проглотила виски из обоих стаканов поочередно.
        - Кто еще ее может обнаружить, кроме тебя, разумеется?
        - Татьяна, наша домработница. Она приходит к девяти утра каждый день.
        - Отлично! Завтра в начале десятого жди ее звонка. Тщательно отрепетируй свое поведение и то, что ты ей скажешь.
        - Я сейчас ничего не соображаю,- вновь занервничал Артур.- Что мне ей сказать? Тем более что Люда устроила в квартире бедлам, все разбила, уничтожила… Подумают, что у нас была ссора.
        - Плевать, что они там подумают. Ты должен утверждать обратное.
        Артур достал пистолет и положил его на журнальный столик. Таисия тревожно округлила глаза.
        - Людмилин,- пояснил Артур.- Она размахивала им, как сумасшедшая, перед моим носом, грозя пристрелить меня.
        - Сдержалась?- усмехнулась Таисия.
        - Он не заряжен. И Люда - не убийца.
        - Она жестокая, холодная и глупая женщина,- резко сказала Таисия.- Не пытайся опровергнуть мои слова! Я точно знаю, о чем говорю, потому что мне многое известно из рассказов Ирины. И как я объясню Ирке наши отношения?!
        - Ты же всегда мечтала, чтобы я ушел от Люды.
        - Не при таких обстоятельствах,- вздохнула Таисия.- Ладно, я найду что сказать твоей падчерице. Она уже знает о том, что я люблю женатого мужчину. Останется только открыть ей твое имя. Что касается тебя, дорогой, то ты скажешь… правду. Слушай, какова эта правда! Ты приехал домой. Людмила была пьяна. Не желая терпеть ее пьяные выходки, ты спокойно покинул квартиру и приехал ко мне. Твою мать! Я уже во второй раз должна подтвердить чье-то алиби!
        Артур притянул ее к себе.
        - Ты меня действительно любишь?- спросил он.
        - Действительно,- ответила Таисия.- Но тебе сложно в это поверить. Ты давно привык к пренебрежительному отношению и даже представить себе не можешь, что тебя кто-то любит. Непривычное ощущение, да? Мы в одинаковом положении, дорогой. Ты, Артур, любил Людмилу, а она тебя - нет. Я тоже люблю - тебя, но, к сожалению, безответно. Что ж, сейчас не время говорить о чувствах. Я хочу принять ванну, немного успокоиться и лечь спать. Понервничаем с тобой вместе утром, когда повод появится. В данный момент лучшее, что мы можем сделать,- это забыть о произошедшем, иначе ночь получится просто ужасной.

* * *
        В половине одиннадцатого Артур вошел в свою квартиру и остановился на пороге. Он настороженно посмотрел на людей, толпившихся в гостиной, и обнял подбежавшую к нему Татьяну.
        Все произошло именно так, как ему предсказала Таисия. Промучившись всю ночь из-за бессонницы, рассматривая мирно спавшую Таисию и думая при этом о Людмиле, Артур с напряжением ожидал звонка домработницы. Ровно в пять минут десятого она в слезах сообщила ему о том, что Людмила мертва. Он дал ей указания - вызвать милицию, а сам крепко прижался к Таисии, которая в этот момент варила кофе. Меньше всего ему хотелось покидать это место, где ему было хорошо, где его всегда встречали с радостью и огорчались, когда он уходил. Конечно, Артур не любил Таисию так, как Людмилу, но испытывал к ней безграничную нежность и признательность в ответ на ее пылкие чувства к нему. Они были любовниками уже больше года, и только с Таисией он понял, что это значит - быть кому-то нужным. Впрочем, оставлять жену Артур не собирался, словно ожидал, что любовь все еще проснется в ней. Теперь надежда на счастливую семейную жизнь ушла вместе с тем напряжением и злостью, которые он носил в душе на протяжении всего их брака. Остались лишь страх и сожаление.
        Артур спокойно отвечал на вопросы следователя, не скрывая своей скорби. Он не впадал в истерику, не рыдал и не проклинал всех и вся, но голос его дрожал, а лицо было мертвенно-бледным. Артур выглядел усталым и искренне ошеломленным смертью жены. Предварительная оценка ситуации оказалась такой, как предсказала Таисия: пьяная Людмила по неосторожности сама перевалилась через перила. Разрушения в квартире были списаны на внезапный приступ ярости, которыми она страдала, что подтвердила Татьяна, не раз наблюдавшая за беспричинными вспышками гнева своей хозяйки. Сначала предположили, что произошло ограбление, но затем отказались от этой мысли, так как дорогие вещи были просто разбросаны по всей гостиной. Кроме того, охрана не пропустила бы подозрительных лиц в дом, а все посещения посторонних записывались камерами слежения, установленными в холле. Несмотря на то, что Артур последним видел жену, обвинение в убийстве ему не предъявили. Возможно, это произойдет позже, но сейчас ему лишь приносили соболезнования и сочувственно качали головами.
        Артур поднялся в спальню и присел на краешек кровати, уставившись на красное пятно от вина на ковре. Его любовь к Людмиле была такой же, как это пятно - лишней и противной на вид. Он глубоко вздохнул и достал из кармана пальто телефон. Какое-то время смотрел на него, размышляя о том, как сообщить это горестное известие падчерице.
        - Ира,- сказал он в трубку и почувствовал, что слезы побежали по его щекам,- Люда умерла.
        Глава 27
        Марат уже несколько дней пытался устроить встречу Михаила Андреевича и Ирины, но никак не получалось. Ему не удавалось застать ее одну, потому что в свете последних событий рядом с ней всегда кто-нибудь находился. Сначала ее в спешке увез Бурмистров. Приехала она вся в слезах и не выходила из дома два следующих дня. Потом появился Каманин. В ее квартиру не вошел, с траурным выражением лица ожидал ее появления у подъезда. Ирина вышла вместе с дедом. Она с нежностью поддерживала его под руку, помогла ему сесть в машину. Старик с безжизненным выражением лица машинально осматривался, словно не понимал, куда его везут, и постоянно вытирал платочком влажные глаза. Марат последовал за машиной Каманина, направившейся на кладбище, и осторожно, чтобы не выдать своего присутствия, наблюдал за погребением. Ирина прижалась к Каманину и сосредоточенно смотрела, как засыпают землей гроб. Она молчала, ни на кого не обращала внимания, только крепко держала своего друга за руку. В тот же вечер к Линдерманам приехала «Скорая помощь». Сердце профессора едва выдержало этот удар из-за внезапной кончины дочери и
доставило немало хлопот медикам и его внучке.
        Через два дня после похорон Марату наконец повезло: Ирина вышла из дома. Она остановилась у подъезда и посмотрела на часы. Было ясно, что она кого-то ждет и этот человек задерживается. Марат понял, что упускать подходящий момент нет смысла, и кивнул Борису. Тот немедленно вышел из машины и быстрым шагом направился к Ирине.
        Когда женщина увидела приближавшегося к ней здоровяка, на ее лице отразился испуг. Она мгновенно узнала в Борисе одного из тех типов, издевавшихся над ней в лесу. Именно он держал ее за руки, оставив в «подарок» синяки и ссадины, и так чудовищно, холодно улыбался, глядя, как ей причиняют боль. Ирина быстро развернулась к подъезду, на ходу вынимая ключи, но не успела даже добежать до двери. Борис, на этот раз аккуратно, без очевидной агрессии, взял ее за плечи и повел к машине. Вырваться из его цепких объятий было невозможно. Ирина вдруг пошла на уловку и перестала двигать ногами. Борис усмехнулся, ухватился за ее талию и легко поднял худенькую женщину в воздух. У машины он поставил ее на землю, втолкнул внутрь и сел за руль. Марат улыбнулся и похлопал по сиденью, предлагая ей устроиться поудобнее.
        - Что вам от меня нужно?!- со злостью спросила Ирина, бросив колючий взгляд на сидевшего рядом с водителем мужчину с перебитым носом, который не отрывал от нее взгляда.- А ты что смотришь, урод?
        Гаврила покосился на Марата, озадаченный этим вопросом и неуважительным обращением к нему, что-то неразборчиво промычал и отвернулся.
        - Мне повторить? Кто вы и зачем сюда приехали?
        Увидев, что машина тронулась с места, Ирина принялась дергать ручку дверцы. Она была заблокирована. Ирина в страхе забилась в угол и учащенно задышала.
        - Вам не нужно бояться,- мягко произнес Марат, чтобы не напугать женщину еще больше.- Через несколько часов вас благополучно доставят обратно.
        В сумочке Ирины зазвонил телефон, она вздрогнула и застыла, не зная, как ей поступить.
        - Ответьте,- подсказал Марат, с наслаждением рассматривая ее лицо.
        - А если я сейчас скажу, что меня похитили?- спросила Ирина и замолчала, понимая, насколько глупо прозвучал ее вопрос.- У меня назначена встреча,- добавила она и посмотрела на экранчик телефона.
        - Перенесите ее на более позднее время.
        Ирина подняла трубку. На ее губах играла милая улыбка, когда она просила Дмитрия приехать к ней попозже. Закончив разговор, она повернулась к сидевшему рядом с ней мужчине:
        - Что теперь?
        - Вспомним о вежливости,- улыбнулся он,- и представимся друг другу. Марат Дакиров.
        Ирина невольно поддалась тому спокойствию, которое он буквально излучал, и кивнула в ответ:
        - Линдерман Ирина… Зря я это сказала, вы ведь уже знаете мое имя?
        Обруганный ею мужчина со сломанным в нескольких местах носом вставил диск в магнитолу. Под слезные напевы дудука они выехали из Москвы и на высокой скорости понеслись по трассе. Она не удивилась, что не может определить, куда именно едет машина, потому что не только окрестности Москвы, но и сам город были ей незнакомы. Сосредоточившись на пейзаже, Ирина постепенно успокаивалась. Она чувствовала на себе взгляд Марата, но не раздражалась, скорее смущалась. Перед ее внутренним взором появился тот домик, где он наблюдал за тем, как ее собираются изнасиловать.
        - Вы любите подглядывать,- тихо сказала она, не поворачивая к нему головы.- За всеми или только за мной?
        Марат увидел, что Гаврила и Борис прислушиваются к ее голосу, и готов был дать руку на отсечение, что Гаврила при этом противно скалится.
        - За красивыми женщинами всегда приятно наблюдать.
        С переднего сиденья послышался короткий смешок, который немедленно затих.
        - Спасибо,- поблагодарила его Ирина.- Может, хотя бы намекнете, что ожидает меня впереди.
        - Только Аллах знает.- Гаврила повернулся к Ирине и широко улыбнулся.
        Этим философским изречением он значительно разрядил атмосферу, сделав ее менее напряженной. Ирина не смогла не улыбнуться в ответ, уж очень комично выглядело его лукавое шутовское лицо. Он был похож на прохвоста, всегда знающего, когда и что сказать, при этом не испытывающего никакого стыда за свою бесцеремонность. Однако Ирина не уловила истинного значения его слов, так как не имела понятия о том, что отец Марата был мусульманином. Упоминая имя Аллаха, безбожник Гаврила имел в виду племянника Никлогорского, чем вызвал улыбку Бориса, оценившего тонкость шутки приятеля.
        Машина проехала по лесной дороге, свернула к берегу небольшого озера и остановилась перед высокими воротами. Через минуту их пропустили внутрь. Ирина, не отрываясь, смотрела в окно и вдруг заметила, что ей нравится это тихое ухоженное место. Марат вежливо подал ей руку, помогая выйти, что еще больше смутило Ирину.
        В доме было тихо, и Ирина осторожно, стараясь не стучать каблуками, шла за Маратом, осматривая обстановку. Много дерева, мягкие ковры на полу, уютные диваны. Просто и вместе с тем изящно. В комнате, куда ее провел Марат, горел камин, в кресле возле огня сидел старик приятной внешности и задумчиво просматривал бумаги. Тихие шаги привлекли его внимание, он снял съехавшие на кончик носа очки и с интересом посмотрел на вошедших. Ирина остановилась перед ним, не зная, что сказать.
        - Присаживайтесь, Ирина,- мужчина указал на диван.- Что предложить вам выпить?
        - То же, что пьете вы,- ответила Ирина и заметила, что он улыбнулся.- Как мне к вам обращаться?
        - Михаил Андреевич,- мужчина протянул руку, и она коснулась ладонью его теплых пальцев.
        Он вел себя как радушный хозяин, тем самым заставляя ее забыть о том, каким образом он заставил гостя появиться в его доме. Ирина против воли ощутила доверие к нему. Михаил Андреевич был мягок и учтив, всем своим видом показывая, что настроен он благожелательно и не причинит вреда. Высокий, сутулый, с длинными руками, мохнатыми бровями и седыми волосами, он чем-то напоминал Ирине ее дедушку. Та же сосредоточенность в движениях, чувство собственного достоинства и одновременно - открытость. Только у деда она была искренней, а Михаил Андреевич лишь хотел казаться сердечным, и Ирина заметила это.
        - Я отец Стаса,- добавил он, протягивая ей бокал с коньяком.- Вы понимаете, о ком идет речь?
        - Конечно, понимаю. Но, надеюсь, и вам понятно, что я не имею отношения к смерти вашего сына.
        Ирина наклонилась и взяла бокал. Михаил Андреевич залюбовался ее плавными движениями, в которых не было ни капли позерства или желания произвести впечатление. Ирина выглядела естественно женственной, она не играла, скрывая свою истинную натуру, а была такой в реальности. Теперь он понял, почему его племянник увлекся ею.
        - Выражаю вам свои соболезнования в связи с постигшей вас утратой,- Михаил Андреевич слегка наклонил голову.
        - Благодарю,- сухо ответила Ирина, отпила глоток коньяка и, не удержавшись, сморщилась.- Слишком крепкий,- улыбнулась она и поставила бокал на столик перед диваном.- Не желаю показаться невежливой, но хотела бы поторопить вас с объяснениями. Мне очень интересно: что значит эта наша встреча?
        Марат заметил, что глаза дяди весело заблестели. Ирина Линдерман явно понравилась ему, более того, своим хладнокровием и утонченными манерами она вызывала уважение к себе. Михаил Андреевич ценил людей, умеющих вести себя достойно в напряженных ситуациях. Обычно люди теряются, когда не знают, чего им ожидать, и начинают нервничать. Ирина же хранила спокойствие. И пусть на самом деле она внутренне вся дрожала от страха - внешне это не проявлялось. Наоборот, женщина производила впечатление твердой уверенности в себе, поэтому ее разговор с дядей проходил в несколько ином тоне, совсем не так, как предполагал Марат. В комнате не было лидеров - беседу вели партнеры, признающие равенство друг друга.
        - Мы будем говорить о вас.
        Михаил Андреевич с улыбкой посмотрел на Марата, стоявшего в стороне и жадно вслушивавшегося в их диалог.
        - Я все еще не понимаю,- сказала Ирина, проследив за его взглядом.
        Она быстро отвела глаза, стараясь не смотреть на этого привлекательного мужчину, к которому испытывала двоякие чувства. С одной стороны, он был приятен ей, с другой - все в ее душе замирало, когда она вспоминала, что он принимал участие в том жестоком спектакле, произошедшем в лесу. Сейчас он выглядел мягким, улыбался, но тогда он позволил другим издеваться над ней. Это вызывало у нее отвращение и страх.
        - Убийство моего сына так или иначе связано с вами, поэтому вполне логично, что я хочу воспользоваться вашей помощью и найти того, кто это сделал.
        - В чем должно заключаться мое участие?
        - Я все объясню. В порядке очереди,- Михаил Андреевич улыбнулся.- Во-первых, вы должны понимать всю рискованность этого хода и вести себя с максимальной осторожностью. Во-вторых, от вашего актерского мастерства и, соответственно, убедительности во многом будет зависеть результат нашей маленькой, но опасной игры.
        Ирина молчала некоторое время, потом, соглашаясь, кивнула.
        - Продолжайте,- попросила она, и голос ее дрогнул от волнения.
        - Ирина, вы - ключ к компании господина Азарова, а стать ее обладателем можно, либо заполучив вашу часть акций, либо избавившись от вас. Именно поэтому убили вашу сестру и ее мать. И, как мне кажется, вас плавно подводят к тому, чтобы вы продали или отдали кому-то свое наследство. Запугивают вас, навязывают вам выгодное для охотника поведение, причем делают это настолько умело, что вы ничего не замечаете, так как доверяете человеку, манипулирующему вами.
        - Кому?!- повысила голос Ирина.- Я не понимаю ваших витиеватых объяснений.
        - Чтобы узнать это, вы должны принять участие в том, что я собираюсь вам предложить.
        Михаил Андреевич замолчал, давая Ирине возможность обдумать его слова. Он не сомневался в положительном ответе, но и не настаивал на том, чтобы она произнесла
«да» немедленно. Главное, чтобы она осознавала всю степень опасности предстоящего и свыклась с мыслью, что другого выхода, кроме ее согласия, из ситуации не существует.
        - Я не верю, что все это происходит только ради того, чтобы кто-то заполучил «IrVi Group»,- наконец сказала она.- Подобные действия неоправданно рискованны и легко позволят проследить связь между тем, кто станет обладателем компании, и этими убийствами. Не так ли?
        - Позволю себе не согласиться с вами,- покачал головой Михаил Андреевич.- Если провести игру грамотно, то в итоге обладатель «IrVi Group» вполне может выглядеть несчастной жертвой, которую никто не заподозрит в искусно составленном и успешно претворенном в жизнь плане ее, жертвы, обогащения. При этом еще и возможно сделать виновным другого, а самому снимать сливки.
        Ирина возбужденно потерла ладони:
        - Понимаю. Теперь скажите: кого именно вы подозреваете и какова будет моя роль?
        Михаил Андреевич внимательно всмотрелся в ее лицо и с удивлением обнаружил, что Ирина Линдерман импонирует ему. На протяжении всей своей жизни он был знаком лишь с несколькими женщинами, которые вызвали в его душе похожие чувства. Кроме сильной воли и разумности, внешняя привлекательность Ирины также производила неизгладимое впечатление. Михаил Андреевич потер короткую щетину на лице. Отчего-то он медлил с ответом, подыскивая правильные слова, и это насторожило Ирину.
        - Завтра вы должны объявить своим друзьям, отчиму - в общем, всем людям из вашего окружения,- что вы намереваетесь выставить акции на продажу. И уточнить, что вам безразлично, кто их купит. Единственное, что движет вами,- это желание быстро избавиться от бумаг.
        - Таким образом вы и хотите выманить убийцу? Постойте, я должна объявить о своих намерениях и друзьям? То есть вы считаете, что один из них связан с убийцей?
        - Не факт,- впервые за все время беседы высказался Марат.- Но вы правильно заметили, мы хотим таким способом выманить на свет убийцу. Будет жаль, если один из ваших друзей окажется замешанным в этой истории.
        - Господи! Кто?!
        - Скоро узнаем,- с уверенностью ответил Марат.
        Ирина тихо рассмеялась:
        - Безумие какое-то! Зачем им это нужно?
        - Из-за денег,- сказал Марат.- Из-за ненависти, из-за чего-либо другого… Причин множество, о них мы узнаем, когда ваши враги обнаружат себя.
        - Я вам не верю,- глаза Ирины потемнели от волнения.- Мои друзья - это Таисия Рихтер и Дмитрий Каманин. Мы через многое прошли, знаем друг друга не первый год. Я доверяю им!
        - Напрасно,- сказал Марат, многозначительно улыбнувшись.- Только благодаря тому, что вы безгранично им верите, у одного из них и появилась возможность…
        - Не учите меня, как относиться к близким людям,- оборвала его Ирина.- Если я не могу доверять им, то вы тем более внушаете мне опасения. Я вас не знаю. Может, вы намеренно вводите меня в заблуждение, вносите беспорядок в мои мысли, чтобы я отдалилась от друзей и не приняла их помощь, когда она мне понадобится? Кроме того, друзья никогда не причиняли мне боль, а побывав в ваших руках, я узнала, что это такое.
        - Тогда вас убьют,- закончил словестную дуэль Михаил Андреевич.- Если вы согласны на такой исход - это ваше решение, и мы его уважаем. Хотите оказаться убитой своим другом, которому верите? Пожалуйста!
        Ирина прикрыла глаза и потерла лоб рукой. Теперь она окончательно запуталась.
        - Если я сделаю так, как вы просите, то подставлю под удар деда. Он - единственный, через кого на меня можно повлиять.
        - В таком случае вы должны попросить его некоторое время оставаться дома и никуда не выходить,- сказал Михаил Андреевич.- Я установлю охрану. Поверьте, вашего дедушку никто не тронет. Либо есть другой вариант: увезти его из Москвы.
        - Дед откажется,- уверенно ответила Ирина.- Я ведь не смогу ему рассказать, почему прошу его уехать отсюда.
        Она взяла почти нетронутый бокал и отпила большой глоток. Коньяк жаркой волной разлился в ее груди, и впервые ей понравилось это ощущение. Сейчас Ирина не заметила крепости напитка, возможно, потому, что слишком взволновалась.
        - Я была у нотариуса,- сказала Ирина.- Составила завещание.
        От неожиданности Михаил Андреевич подался вперед.
        - И кто наследник?- быстро спросил он.
        - Таисия.
        - Ей об этом известно?
        - Нет,- Ирина покачала головой.- Никто не знает.
        Михаил Андреевич с облегчением вздохнул:
        - Возможно, благодаря вашему молчанию вы до сих пор и живы.
        - Надеюсь, вы не думаете, что…- Ирина не договорила и прикрыла рот ладошкой.- О боже! Если бы завещания не существовало, то единственным наследником после моей смерти стал бы дедушка. Он уже стар, к тому же ничего не понимает в управлении и с легкостью воспользовался бы помощью человека, которому он доверяет. Убедить его отказаться от владения компанией не составило бы труда.
        - Таисия могла бы это сделать?
        - Да,- Ирина задумалась на мгновение.- Как, впрочем, и Дмитрий, и Артур.
        - Дорогая, вы только что сами ответили на свой же вопрос.
        - О том, что в моем окружении находится предатель?- спросила Ирина.- Я все еще надеюсь, что вы ошибаетесь.
        - Был бы только рад. Однако мне кажется, что ваши надежды не оправдаются. Остановимся на следующем,- резюмировал Михаил Андреевич.- Сейчас вы возвращаетесь домой. Завтра или в тот день, когда вы встретитесь с друзьями, случайно обмолвитесь о том, что собираетесь сделать. Думаю, реакция последует незамедлительно. Мы будем настороже и предупредим возможную опасность.- Он поднялся и подал Ирине руку: - Марат отвезет вас. И еще. В случае непредвиденных обстоятельств я хочу, чтобы вы немедленно позвонили мне.- Михаил Андреевич взял со стола небольшой лист бумаги.- Будьте осторожны. Вот мой телефон.
        - Всего доброго, Михаил Андреевич.
        Ирина проследовала за Маратом к машине. Мужчины, с которыми она приехала в этот дом, стояли на террасе и тихо переговаривались.
        - До свидания,- сказала Ирина, и они так же вежливо с нею попрощались.

«Шут» быстро сбежал со ступенек и открыл перед ней дверцу машины. Ирине вдруг стало стыдно за то, что она оскорбила его по пути сюда, но извиняться она не стала, лишь очаровательно улыбнулась.
        - Скажите, Марат,- спросила Ирина, когда машина выехала за ворота,- кто вы такие? Вы и Михаил Андреевич?- уточнила она.
        - Родственники,- рассмеялся мужчина.
        Ирине понравился его искренний смех.
        - Это хорошо, что вы появились в моей жизни,- сказала она.- Я сейчас говорю не о том случае в лесу, а о сегодняшней встрече. Мне теперь как-то легче.
        - В чем именно?- удивленно спросил Марат.- Теперь вы знаете, что за вами ведется охота. Разве от таких известий становится легче?
        - Ну, предположим, я и раньше догадывалась, что вокруг меня сгущаются черные тучи. А что касается ощущения легкости, то…- Она замолчала, обдумывая то, что хотела произнести.- Я понимаю, что, помогая мне, вы преследуете свои интересы, но в любом случае, вне зависимости от причин, я нахожусь под вашей защитой. И еще мне повезло, что те люди не знают о вашем существовании.
        - Будь Стас жив, вас бы никто не защищал,- сказал Марат и увидел, что Ирина, недовольная услышанным, повела плечами.- Ваш преследователь совершил грубейшую ошибку, не проверив, кем является тот, от кого он так легко избавился. Будем надеяться, что и сейчас ему об этом неизвестно. В противном случае он уйдет в тень, и мы никогда не увидим его настоящего лица.
        Оба замолчали. Ирина думала о том, чтобы скорее добраться до квартиры деда, а Марат, наоборот, не хотел ее отпускать. Ему нравилось, что она находится рядом и за ней не приходится наблюдать из окна автомобиля. Радовало, что теперь она знает, кто он, и не боится его. А еще Марат думал о том, как сделать их отношения более мягкими и доверительными.
        Когда машина въехала во двор, Ирина от испуга подскочила на сиденье. У подъезда стояла машина Дмитрия, сам он сидел на скамейке и пристально всматривался в лобовое стекло подъехавшего автомобиля.
        - Скажите ему, что мы давние знакомые. Учились в одной школе, когда вы жили в Москве. Встретились случайно.
        - Глупое объяснение,- покачала головой Ирина и вздрогнула, когда Марат наклонился к ней и поцеловал.
        - Это лишнее,- прошептала она, глядя в его улыбающиеся глаза, но не отодвинулась, вместо этого позволила ему страстно обнять себя.
        - На правах давнего знакомого я могу себе это позволить,- так же тихо ответил Марат.
        - Мне пора,- Ирина открыла дверцу и посмотрела на возмущенного Дмитрия.- Спасибо за хороший вечер, во всех смыслах этого слова,- она указала рукой на Каманина, намекая, что ее ожидает допрос с пристрастием.
        - Уверен, что вы справитесь,- рассмеялся Марат и включил фары.
        Она хлопнула дверцей и подошла к Дмитрию.
        - Я все объясню,- начала Ирина и замолчала.- Впрочем, почему я должна объяснять? Мне не в чем оправдываться. Это мой одноклассник…
        - Но ты оправдываешься,- сказал Каманин.- Ты всем своим одноклассникам язык в рот засовываешь?!
        - Не стоит говорить со мной в таком тоне.
        Ирина громко вздохнула, присела на скамью рядом с Дмитрием и взяла его за руку.
        - Не сейчас,- он поднялся.- Я зол и обижен. Поговорим завтра. Так будет лучше.
        - Хорошо,- согласилась Ирина.- До завтра.
        Она некоторое время постояла на лестнице, не желая входить в квартиру. Хотелось проанализировать эту странную встречу с Михаилом Андреевичем, но единственное, о чем она думала,- о поцелуе Марата… Ирина наконец открыла дверь.
        - Здравствуй, солнышко,- дед нежно обнял внучку.- Как ты?
        - Хорошо. Деда, давай выпьем чего-нибудь,- предложила Ирина, сбросила туфли и с ощущением блаженства прошлась босыми ногами по прохладному полу.- Безалкогольного!
        - Ты давно виделась с Таисией?- спросил Алексей Лазаревич, заваривая чай.
        - Фрау Рихтер не появлялась с того момента, как мне сказали, что они с Бурмистровым - любовники.
        - Злишься на нее?
        - За что?- Ирина недоуменно пожала плечами.- Я не имею права указывать ей, кого любить и с кем спать.
        - Это хорошо, потому что Таисия боится показываться тебе на глаза. Ей стыдно,- добавил профессор.- У нее ведь были отношения с мужем твоей матери.
        - И что из этого следует?- усмехнулась Ирина.- Что я должна ее жестоко ненавидеть? Отнюдь. Мне ее жаль, так как худшую кандидатуру на роль любимого человека, чем Артур, сложно найти. Она ведь тебе звонила и жаловалась?
        - А как ты думаешь, откуда я узнал о том, что Таисия и Артур…
        - Любовники,- подсказала Ирина и рассмеялась, потому что Алексей Лазаревич нахмурился.- Не смущайся. Они оба уже взрослые и имеют право делать то, что считают нужным. А мы не вправе осуждать их. Так что скажи этой куртизанке, чтобы она не смущалась и приезжала в гости.
        - Скажу,- с облегчением произнес Алексей Лазаревич, которому не нравилось служить посредником в столь деликатных вопросах.
        Ирина обняла его за плечи и потерлась щекой о шероховатую ткань рубашки.
        - Дедушка, как хорошо, что ты есть у меня! Только с тобой я чувствую себя в безопасности.
        Глава 28
        - От моей репутации остались одни лохмотья,- заплетающимся языком выговорил Георгий Заимис.
        - Пустяки, все уладится!- ответил Карулин.
        - Если бы, Вадим. В глазах общественности я - Синяя Борода! Избавился от Азаровых и наслаждаюсь их богатством.
        Карулин откинул голову и громко рассмеялся.
        - Жора, в реальной жизни всем по хрену все это,- произнес он.- Каждый интересуется только собой. Людям плевать на твою репутацию!
        - Скажи это партнерам «IrVi Group» и прокуратуре, сотрудникам которой не дает покоя нелепая гибель Марты,- раздраженно ответил Заимис и потянулся за бутылкой. - Я даже к алкоголю пристрастился, потому что места себе не нахожу! Каждый раз вздрагиваю, когда звонит телефон или когда в кабинет входит секретарь, чтобы сказать, что у меня посетитель. Кажется каждый раз - это менты опять приехали по мою душу.
        - Перестань,- Карулин сморщился.- Ты домой собираешься? Или останешься здесь?
        - Не хочу оставаться, и домой ехать тоже не желаю,- прокашлялся Заимис и пригладил залитую виски бородку.- Хочу все бросить и отсюда уехать. Денег у меня достаточно, чтобы купить домик на Средиземноморье и спокойно встретить там свою смерть.
        - Рано тебе еще умирать,- со странной улыбкой произнес Карулин, но Заимис не заметил этого, потому что был пьян и сосредоточен только на себе.
        - А ты, Вадим, не желаешь все бросить?
        - Мне нечего бросать. Все свое я ношу с собой,- Карулин пожал плечами и посмотрел на часы.- Жора, уже одиннадцатый час. Давай я отвезу тебя. Поговорим завтра.
        - Нет,- упрямо не согласился Заимис.- Не хочу!
        - Чего ты не хочешь, говорить или ехать домой?
        Карулин прошелся по кабинету и выглянул за дверь, словно надеялся кого-то там увидеть. Сегодня он весь день тревожился, нетерпеливое ожидание захватило его, полностью лишив спокойствия. Карулин попытался разобраться, что именно его беспокоит, но так и не смог. Серьезных причин растрачивать свои нервы у него не было. Все шло по плану, и все же он ощущал некий дискомфорт. В воздухе пахло переменами, а это говорило об одном: либо что-то не учтено, либо он излишне подозрителен и просто впустую изводит самого себя. Еще раз продумав свои планы, Карулин решил, что пора ему завязывать с душевным онанизмом и успокоиться. А тут еще Заимис устроил истерику, раздражая его своим нытьем и пьяным видом.
        Карулин подошел к нему и отобрал бутылку с виски.
        - Достаточно!- сказал он.- Ты уже пьян в стельку.
        - Это анестезия,- глупо хихикнул Заимис.- Отстань, Вадим! Тебе-то какая разница?
        - Ведешь себя, как идиот, заливающий горе и вину алкоголем.
        - Э!- Заимис предостерегающе поднял палец.- Выбирай выражения! Я, между прочим, твой босс.
        - Алкота ты!- заявил Карулин и потянул Заимиса вверх, заставив его подняться.
        - А ты - пещерный человек.- Заимис замахал руками, не разрешая до себя дотрагиваться.- Тебе все безразлично! Ни чувств, ни эмоций. Только деньги тебя интересуют,- он облокотился о ручку кресла и повис на ней, давясь пьяным смехом.
        Внезапно смех оборвался.
        - Один я остался,- невнятно произнес он.- Егорку отравили. Марты и Викуши тоже нет. Для кого мне жить?
        - Для себя,- со злостью процедил Карулин.
        - Скучно,- послышался тихий ответ.- Лучше для кого-то…
        - Ты уснул?- с подозрением наклонился к Заимису Карулин и быстро отвернулся, так как в нос ему ударил стойкий запах перегара.- Жора!- он похлопал Георгия по щекам, вынудив его прийти в себя.
        Заимис дернулся и непонимающе уставился на него:
        - Что случилось?!
        - Ты отключился.
        Заимис облизал пересохшие губы:
        - Все! Больше не пью! Жора, будь добр, принеси мне чашечку кофе. Крепкого и сладкого.
        Карулин с отвращением посмотрел на него и вышел из кабинета выполнять просьбу. Заимис поднялся и открыл окно, впуская свежий воздух в кабинет. Он с наслаждением ощущал вечернюю прохладу и постепенно трезвел. С каждой секундой мысли его все больше прояснялись, в голове начало созревать решение, которое должно было улучшить ситуацию. Нет, оно ее кардинально изменит!
        - Решил научиться летать?- услышал он голос Карулина, метнулся к столу и принялся перекладывать бумаги, в беспорядке разбросанные по всей поверхности.
        - Кофе,- напомнил Карулин, с интересом наблюдая за его действиями.- Что ты ищешь?
        - Предложение.
        - Руки и сердца?- пошутил Карулин.
        - В точку,- ответил Заимис, снял пиджак и бросил его в кресло.- Как жарко! Ищу предложение о продаже компании.
        - «Kardo Development» желает приобрести «IrVi Group»?- усмехнулся Карулин.
        - Очнись!- воскликнул Заимис.- Неужели ты думаешь, что я продам компанию Бурмистрову?!
        - Кому же тогда?- вкрадчиво поинтересовался Карулин и почесал толстую шею, по которой пробежали мурашки.
        Интуиция его не подвела. Вот он, форс-мажор! Жора проявил усердие и находчивость в самый неподходящий момент.
        - Есть одно заинтересованное лицо,- Заимис продолжал просматривать бумаги.- Цену предлагают приличную. В крайнем случае, я выставлю компанию на торги. Мне она не нужна. О! Кофе!- наконец заметил он чашку.- Спасибо, Вадим.
        Карулин в замешательстве смотрел на его суетливые движения и отчетливо понимал, что заявление о продаже «IrVi Group» - не просто пьяные разговоры. Алкоголь подтолкнул Георгия к принятию важного решения. Карулин тихо вышел за дверь, зная, что увлеченный новой идеей Заимис не обратит внимания на его отсутствие.
        Отойдя на приличное расстояние от кабинета, он набрал номер и тихо рассказал собеседнику о планах Георгия.
        - Тогда начинай,- получил он приказ.- Жду тебя на месте.
        Карулин вернулся в кабинет. Незаметно он достал из-под пиджака пистолет, подошел к Заимису сзади и ударил его рукоятью по затылку. Георгий рухнул на стол, выронив бумажку с именем покупателя. Карулин смял ее и сунул в карман, подхватил потерявшего сознание Заимиса под руки и потащил к лифту.
        В это время суток здание охраняли трое охранников, но сейчас двое совершали обход здания, а один находился внизу, наблюдая за происходящим на этажах по мониторам. Карулин пронес мимо него бесчувственное тело Заимиса.
        - Помочь, Вадим Анатольевич?- услужливо спросил охранник, выйдя из-за стойки администратора.
        - Не нужно, Антоха, сам донесу. Вот и такси приехало,- он указал подбородком на машину, стоявшую у входа с включенными фарами.- Лучше открой центральные двери, но так, чтобы милиция сразу не приехала, подумав, что у нас произошло ограбление.
        - Сейчас сделаю,- молодой, приятный на вид охранник метнулся к компьютеру.- Засиделись вы.
        - Да, пожалуй, переборщили.- Карулин чуть пошатнулся, изображая захмелевшего человека.- Завтра мы с Георгием Юстиновичем оба будем мучиться от похмелья… Ты, Антон, помалкивай о том, что видел.
        - Конечно,- заискивающе произнес парень.- Готово. Дверь открыта.
        - Э-э,- замычал Заимис и приоткрыл глаза.
        - Жора, ты едешь домой,- быстро заговорил Карулин, не давая ему возможности вставить слово.
        Он поставил Заимиса на ноги, подвел его к машине и усадил в салон. Сидевший на заднем сиденье мужчина, поняв, что Заимис сейчас начнет сопротивляться, быстро ударил его по голове, и тот мгновенно затих, повалившись ему на колени. Карулин втиснулся в салон и отдал короткие указания. Водитель тронулся с места, увозя Заимиса от офиса «IrVi Group».
        Глава 29
        Ирина посмотрела на листок с номером, который ей дал Михаил Андреевич, и задумалась. Она больше не узнавала себя, свою жизнь… Казалось, она наблюдает за собой со стороны и не понимает, что происходит, настолько странным и запутанным все это выглядит…
        Те мгновения, когда она гуляла с отцом по набережной Брайтона, смеялась над шутками Таисии, и многие другие дорогие ее сердцу воспоминания постепенно забывались. Иногда Ирина зажмуривалась, воскрешая в мыслях образ отца, но он быстро таял в какой-то дымке, и, как она ни пыталась вызвать его вновь, ничего у нее не получалось.
        Ирина подумала о Людмиле. В отличие от внезапной кончины отца, смерть матери не вызвала у нее особого удивления, в особенности когда Артур сообщил, что она была пьяна в момент падения. И все же Ирине было невыносимо горько оттого, что ее мать умерла такой молодой и несчастной. Ирина сожалела о ней и о том, что их отношения не были похожи на те, какие складываются у любящих друг друга людей. Но она также понимала, что, если бы Людмила не упала с лестницы и не сломала себе шею,- ничего не изменилось бы. Она продолжала бы пить, а сама Ирина никогда не пошла бы на сближение, потому что не испытывала в этом нужды.
        За последние месяцы жизнь Ирины настолько изменилась, что казалась ей нереальной и страшной. В ней не было постоянства, и каждый ее день мог стать последним. Никогда Ирина не думала, что она окажется в самой гуще событий и что роль ее в них будет до обидного маленькой. Если бы дед знал все подробности, он наверняка сказал бы, что она - пешка в этой игре. Тот, кто ведет игру, передвигает ее, Иру, по шахматной доске, куда пожелает, и, не задумываясь, уничтожит, потому что пешек никому не жалко. Она оказалась между двумя армиями: с одной стороны - Михаил Андреевич, с другой - неизвестный ферзь, не менее могущественный, чем Никлогорский, и, пожалуй, намного более опасный, потому что он уничтожил уже много фигур, так и не обнаружив себя.
        - Ира,- услышала она голос деда.- К тебе пришел Дмитрий.
        - Уже иду. Спасибо.
        Она вышла из комнаты, подошла к Дмитрию и подставила ему щеку для поцелуя. Он послушно коснулся ее губами и отступил.
        - Готова? Выбирай место, где мы сможем поговорить.
        - Прогуляемся?- улыбнулась Ирина.
        - Твои запросы, как всегда, невысоки.- Дмитрий улыбнулся в ответ и открыл перед Ириной дверь.
        Она задержалась на пороге, потом вернулась к профессору в кабинет и с нежностью произнесла:
        - Дедушка, я скоро вернусь. А потом ты начнешь учить меня играть в шахматы.
        Алексей Лазаревич просиял:
        - Конечно, дорогая!
        - Никуда не выходи,- предупредила она деда, послала старику воздушный поцелуй и вернулась к Дмитрию, терпеливо ожидавшему ее у открытой двери.- Идем, мой верный кавалер.
        - Досадно. Раньше я был любимым, а сейчас превратился просто в милого веселого сопровождающего.
        Взявшись за руки, они гуляли по улице и со стороны производили впечатление любящей пары. Внешне Ирина была спокойной, но внутри вся дрожала, не будучи в силах избавиться от мысли, что Дмитрий, возможно, ведет двойную игру. Также она знала, что, пока она находится на виду у людей, с ней ничего не случится. Во всяком случае, если ее и должны убрать, то сделают это в другом месте. Она искренне просила бога, чтобы все эти подозрения оказались напрасными и ее друзья не были замешаны в преступлениях, описанных Михаилом Андреевичем.
        - Дима, ты имеешь отношение к смерти Виктории?- внезапно сорвался с ее губ вопрос, и Ирина съежилась, осознав, что совершила ошибку, заговорив об этом.
        Дмитрий остановился и с иронией, но вместе с тем серьезно посмотрел на нее.
        - А сама ты как думаешь?
        - Не знаю,- Ирина пожала плечами.- Может, Таисия права и за всем этим стоишь ты?
        - Что?!- возмутился Дмитрий.- Хочешь сказать, что я убил свою жену, получил наследство, а теперь переметнулся к тебе, потому что ты тоже являешься богатой наследницей?- Он развел руки в стороны.- Боюсь тебя огорчать, но - нет!
        Ирина вдруг улыбнулась и расслабилась:
        - Хочу тебе верить.
        - Да что с тобой происходит?- спросил Дмитрий.- В последнее время ты напряжена до предела, о чем-то умалчиваешь, кого-то подозреваешь…
        - Мне страшно,- честно призналась ему Ирина.- Эта чертова компания появилась так некстати! Из-за нее гибнут люди. Вдруг я - следующая?- Она испытующе посмотрела Дмитрию в глаза, надеясь найти ответ на свой вопрос.- Но бог с ней! Завтра я позвоню Артуру, договорюсь о встрече. Думаю, скоро все изменится.
        - Хочешь отдать ему свои акции?- спросил Дмитрий.
        - Продать,- поправила его Ирина.- И покинуть Москву. Без акций я стану неинтересна тому, кто намерен их заполучить. Пусть теперь поохотятся за Артуром, ему полезно встряхнуться!
        - А если Артур только этого и ждет?
        - Тогда он выиграет. Компания моего отца достанется ему очень легко. Впрочем, я еще не решила окончательно. Может, пошлю Артура к чертям и выставлю акции на торги, тогда…
        - Знаешь,- остановил Ирину Дмитрий,- я не о компании хотел поговорить. Плевать мне на нее и на того, кому она достанется!
        - О чем же?
        - О нас,- сказал Дмитрий, обняв Ирину за плечи.- У нас все как в песне? Притяженья больше нет?
        - Даже не знаю, что тебе сказать…
        - Правду,- посоветовал Дмитрий, уже заранее зная ответ.
        - Мне жаль,- Ирина опустила голову, рассматривая опавшие листья под ногами.- Я остыла. Сама не знаю, как это произошло. Всегда я стремилась к тебе, а когда ты оказался рядом, я вдруг поняла, что любовь давно ушла. Это звучит жестоко, но ты просил меня быть честной.
        - Ты влюблена в другого?
        Дмитрий остановился и повернул Ирину к себе, чтобы лучше видеть ее лицо.
        - Нет!- слишком быстро и эмоционально ответила она, словно убеждала себя в обратном.
        - Все ясно. Твой бывший одноклассник и стал твоим новым увлечением?
        - Дима, я не хочу оправдываться,- начала Ирина, но он закрыл ей рот рукой.
        - И не нужно.
        Краем глаза Ирина увидела, как недалеко от них остановилась машина, за рулем которой сидит один из людей Михаила Андреевича, точнее, тот самый шут, которого она оскорбила, и внимательно наблюдает за действиями Дмитрия. Значит, Никлогорский сдержал слово, отправив охрану присматривать за ней. Это ее обнадежило, и она почувствовала себя более свободной и защищенной.
        Ирина убрала руку Дмитрия со своих губ.
        - У нас с самого начала все пошло не так, как хотелось бы,- сказала она и виновато улыбнулась.
        - Да, я ошибся и выбрал не ту женщину.
        - Как и я. Мне не стоило любить тебя на протяжении стольких лет, а потом осознать, что ты - вовсе не тот человек, рядом с кем я хотела бы состариться.
        - Мы оба - двоечники,- усмехнулся Дмитрий, убрал волосы с ее щеки и нежно поцеловал.- И что же нам теперь делать?
        - Еще раз поцеловать друг друга, пожелать всего наилучшего и разойтись.
        - Мне не нравится это предложение,- покачал головой Дмитрий, и Ирина отчетливо поняла, что он очень расстроен.
        - Я не могу предложить тебе ничего другого.
        - Ты не желаешь дать мне ни единого шанса, чтобы реабилитироваться. Считаешь, что я этого не заслуживаю?
        Ирина рассмеялась и уткнулась лбом ему в плечо:
        - Но тебе не в чем реабилитироваться. Просто мы перестали любить друг друга.
        - Маленькое уточнение: это ты перестала меня любить. Мои чувства остались прежними, даже больше.
        - Еще совсем недавно я просто мечтала услышать эти слова.- Она вздохнула и печально посмотрела на него.- Теперь мне кажется, что ты слишком опоздал. Но мы можем остаться друзьями.
        - Я не умею дружить с женщиной, которую люблю. Послушай меня, не перебивая! Тебе сейчас тяжело. Умерли родители, погибла сестра… Возможно, это повлияло на твое настроение, и ты ошибаешься, желая с такой легкостью закончить наши отношения.
        - Мне вовсе не так легко, как ты думаешь. Наоборот, это очень трудное решение. Но так будет лучше для нас обоих. Мы слишком разные. Мне хорошо с тобой, и я… люблю тебя, но не так, как тебе того хотелось бы. Не хочу повторить путь своей матери и сломать жизнь человеку, который меня обожает. Не хочу, чтобы ты спустя годы возненавидел меня за мою нелюбовь и холодность. Не хочу тяготиться этим и запивать свою несчастную жизнь алкоголем.
        - А чего же ты хочешь?
        - Я уже сказала: поцеловать тебя и уйти.
        Дмитрий отошел от Ирины на несколько метров и развел руки в стороны.
        - Вот черт!- выкрикнул он и, понизив голос, добавил: - Как же больно,- он быстро подошел к ней и сжал в крепких объятиях.- Я люблю тебя, Ира!
        В голосе его было столько чувства и искренности, что Ирина не выдержала и расплакалась. А еще она вдруг поняла, кто именно играет на стороне ее врага, и эта мысль заставила ее зарыдать еще горше.

* * *
        Дмитрий бесцельно колесил по городу. Возвращаться домой не было нужды, там его никто не ждал, а в потоке машин, под громкий аккомпанемент «Rammstein», возникало ощущение, будто он не один. Крикливые немцы помогли ему как-то разрядиться. Дмитрий даже подпевал, что выглядело более чем смешно, потому что он не знал немецкого и коверкал слова, пытаясь попасть в такт солисту. Преодолев за два часа этих разъездов почти сотню километров, он наконец остановился у какого-то кафе, но не спешил выходить из машины. Просто сидел, разглядывал людей и их лица. Они были разными: кто-то улыбался, и у него искрились глаза, кто-то злился на ветреную погоду, некоторые и вовсе ругались со своими спутниками. Оказалось, чтобы увидеть что-нибудь интересное, и в кино ходить не нужно. Достаточно выйти на улицу, остановиться в сторонке и внимательно наблюдать за поведением горожан, легко читая их судьбы и характеры. Однако процесс наблюдения бывает двусторонним: ты за кем-то подсматриваешь - и позволяешь рассматривать себя. Если бы сейчас кто-то следил за Дмитрием, он безошибочно угадал бы, что у этого мужчины проблемы в
личной жизни. Он выглядел хмурым, задумчивым и чертовски одиноким.
        Дмитрий посмотрел на сверкавшую разноцветными огнями вывеску, украшавшую фасад кафе. Она не была привлекательной или красивой, но привлекала к себе внимание своими размерами и яркостью. Дмитрий невесело подумал о том, что она похожа на его жизнь: такая же помпезная и пустая. Но если у этой вывески имелась строго определенная цель - завлекать людей, то в его жизни подобная цель отсутствовала. Дмитрий абсолютно не понимал, для чего он живет на свете. Его ничто не радовало и не влекло. Он со страхом понял, что ему ничего не хочется и что в потере желания что-либо делать виноват он сам. Он был похож на красивый сосуд, бесполезно стоявший в углу комнаты, запылившийся от времени, пустой. Но кто поставил его в это место и ничем не наполнил? «Я! Это сделал я!» - кричал его внутренний голос, заставив Дмитрия покраснеть из-за этих неприятных ощущений.
        Много лет Дмитрий потратил на то, чтобы сделать свою жизнь комфортной и ни в чем не нуждаться. Даже женился ради этого на женщине, которую совсем не любил. Корысть всегда стояла для него на ступеньку выше чувств, от них он просто отмахивался, прятал глубоко внутрь, чтобы они не мешали ему и не напоминали о совершенных им ошибках. Деньги и любовь, считал он, несовместимы, потому что созданы для разных целей. Они не могут сосуществовать в гармонии и всегда заставляют человека сделать выбор: либо ты наслаждаешься любовью в бедности (что тоже маловероятно), либо получаешь материальную выгоду, но уже без каких-либо теплых чувств. О том, что можно обладать и тем и другим, Дмитрий не знал, вернее, он не умел быть одновременно счастливым и богатым. Потратив большую часть своей жизни на погоню за деньгами, он утратил самое главное - любимую женщину. Ирина, бесценный и щедрый подарок жизни, всегда была рядом с ним, а он по глупости не заметил этого.
        Теперь он с тоской вспоминал мельчайшие подробности их отношений. Он мог бы детально рассказать, во что она была одета в момент их первой встречи, как искренне улыбалась, радуясь его вниманию, ее восторг от их первого поцелуя и слезы в глазах, когда он сообщил ей, что женится на Виктории. Ирина никогда не просила, чтобы он изменил свое решение и остался с ней. Просто отпустила его, мягко и ненавязчиво показывая, что принимает сделанный им выбор, пусть он и оказался не в ее пользу. Дмитрий пользовался ее чувствами, как, впрочем, и чувствами всех прочих людей, любивших его. Виктория, Таисия - их сердца он так же жестоко разбил, как и сердце Иры. О других дамах, характерных и безликих, разных, всех тех, с кем он делил постель, он и не думал сейчас. Он видел лишь образы трех наиважнейших для него женщин, яркими буквами прописанных в его судьбе. Дмитрий обидел Таисию, не приняв всерьез ее чувства, считая, что они всего лишь развлекаются. Ранил Викторию, пользовался ее деньгами, но не подпускал к себе. Однако наибольший негатив достался Ирине, терпеливо ожидавшей пробуждения его любви. Слишком поздно он
опомнился, осознав, насколько сильно нуждается в ней. После долгих раздумий Дмитрий решил, что он не станет надоедать ей своим присутствием и жалкими попытками вернуть ее. Уж лучше остаться хорошим воспоминанием женщины, которую любишь, но с которой не можешь быть рядом, чем вызвать ее ненависть и презрение.
        Устав от этих размышлений, Дмитрий вышел из машины и направился к кафе. Чашка сладкого кофе будет как нельзя кстати. Он вошел внутрь и осмотрелся. Раньше он не бывал в этом далеком районе и удивился тому, что жизнь существует и за пределами центра города. Веселое место: приятный интерьер, хорошая музыка и немного посетителей. Дмитрий прошел к свободному столику и в замешательстве остановился, заметив в дальнем углу Вадима Карулина - начальника охраны компании тестя и сидевшую рядом с ним Таисию, что-то эмоционально высказывавшую мужчине, усевшемуся спиной к залу. Дмитрий сделал несколько шагов вперед и остановился под пристальным взглядом Карулина. Таисия, заметив, куда тот смотрит, испуганно схватила мужчину за руку, и тот обернулся. Увидев его лицо, Дмитрий почувствовал, как обильный пот проступил по всему его телу. Он быстро направился к выходу. В голове его из кусочков складывалась некая мозаика, ужасавшая своей логичностью. Будучи неплохим аналитиком, Дмитрий мгновенно, без всяких объяснений, разобрался в происходящем, просто соединив вместе все недавние события и этих совсем разных людей,
мирно беседовавших в этом тихом и неизвестном месте. При обычных обстоятельствах этих троих сложно было бы связать воедино.
        Дмитрий спешил к машине, на ходу вынимая ключ, и услышал за спиной громкие шаги. Он открыл дверцу, и в этот момент послышался голос Карулина.
        - Ключ!- в бок уперлось дуло пистолета, и Дмитрий послушно протянул требуемое.- Теперь медленно садись за руль… и не дергайся!
        Карулин быстро обошел капот, с прытью, которую сложно было ожидать от его грузного тела, запрыгнул на заднее сиденье и бросил ключ Дмитрию на колени.
        - Трогай, ямщик,- усмехнулся он и приподнял пистолет, показал, что держит Каманина на прицеле.
        - Вадим,- начал Дмитрий, глядя в зеркало заднего вида,- ты что задумал?
        - Закрой рот и не раздражай меня,- рыкнул Карулин и ткнул пистолетом в спинку сиденья.- Вперед, и без глупостей.
        Они выехали на дорогу. Дмитрий обеспокоенно осматривался по сторонам, надеясь увидеть хоть одну патрульную машину. Как назло, ни одного стража правопорядка он поблизости не заметил.
        - Сворачивай,- свободной рукой Карулин указал вправо, на какую-то темную улочку.
        Дмитрий замедлил ход, отчаянно пытаясь придумать, как ему выпутаться из этой ситуации. Он прекрасно понимал, что произойдет, когда они остановятся, и решил не ждать этого момента: резко надавил на тормоза и, стремительно перегнувшись через сиденье, попытался выбить из рук Карулина пистолет. Тот, как оказалось, был готов к атаке и, не задумываясь, выстрелил. Раздался глухой хлопок, Дмитрий замер и с удивлением дотронулся до своей груди… Он неловко упал на сиденье. Все его внутренности скрутило от боли, перед глазами черной глыбой застыло темное лицо Карулина, нажимавшего на курок…
        Карулин вышел из машины и огляделся, с удовлетворением отметив, что рядом никого нет. Порою случаются чудеса, и в огромном пятнадцатимиллионном городе жизнь на какой-то миг словно замирает. Люди прячутся по своим домам и не знают, что в это время происходит на улице. Карулин подошел к водительскому сиденью и, схватив Дмитрия за ворот пальто, вытащил его и бросил на асфальт. Нагнулся, пошарил рукой во внутреннем кармане и вынул портмоне с документами. Потом сел за руль, тронулся с места, но, проехав несколько метров, остановился и дал задний ход. Открыл окошко и еще раз выстрелил в неподвижно лежавшего мужчину.
        Менее чем через минуту к телу Дмитрия подъехала темная машина. Из нее вышел Боря - Груда Интеллекта.
        - Твою мать!- выругался он, приложив пальцы к шее мужчины.- Живой! Гаврила, вызывай «Скорую». Подождем, когда они приедут, и свалим. Хотя хер с ними! Он подохнет, пока они сюда доберутся до этого сраного района!- Борис легко поднял Дмитрия и осторожно уложил его на заднее сиденье.- Звони Резо, пусть он придумает, куда этого определить…
        Глава 30
        - Шахматная партия всегда проходит в три этапа,- объяснял Алексей Лазревич внимательно слушавшей его внучке.- Дебют, миттельшпиль и эндшпиль. Дебют - это начальная стадия игры, основная задача которой - грамотно подготовиться к столкновению. Существует множество вариантов дебюта, но сейчас я не стану заострять на этом внимание, лишь объясню тебе теорию без особых подробностей. Миттельшпиль - самая ответственная часть партии, потому что именно в это время происходят основные события. В этой части много атак, контратак, маневрирования. Борьба идет за центр доски, поэтому ведется соперничество за ключевые пункты. Ну, и наконец, эндшпиль - концовка. К этому времени на доске уже мало фигур, роль пешек и короля мгновенно возрастает, часто появляется важная стратегическая цель - провести пешку в ферзи, чтобы получить материальный перевес и соответственно выиграть.
        - А бывают такие ситуации, когда победа невозможна для обеих сторон?- вдруг спросила Ирина.
        Алексей Лазаревич погладил внучку по щеке.
        - Конечно,- сказал он,- в этом случае заключается ничья.
        - Совсем как в жизни,- произнесла Ирина.
        - Ты сравнила шахматы с реальностью?- улыбнулся профессор.- Не допускай такой ошибки. Жизнь не похожа на шахматы, скорее наоборот, шахматы - слабая модель жизни. Не веришь?- спросил он у удивленной Ирины.- Объясню. В шахматах не происходит развитие фигур, разве что пешка становится ферзем. Здесь существует явный противник, и ты четко видишь, кто твой союзник, а кто играет против тебя. В настоящей жизни такое случается очень редко, и порою сложно понять, кто твой друг, а кто - враг. В шахматах все зависит от количества просчитанных ходов, а в жизни многое происходит благодаря случаю. Конечно, можно кое-что просчитать заранее, но не всегда твои планы осуществляются так, как ты этого хочешь.
        - В шахматах есть правила, они не меняются и одинаковы для всех,- задумчиво добавила Ирина.- А в жизни правил нет. В жизни можно долго и упорно делать ошибки, и тебя за них никто не накажет, а в шахматах - один просчет, и ты повержен.
        - Чувствую, что ты станешь опасным противником,- рассмеялся Алексей Лазаревич.- Ты уже понимаешь, что такое игра, а это о многом говорит.
        - Дед, а почему королева считается самой старшей фигурой на доске?
        - Она не старшая. Самый старший - король. Но ферзь - самая сильная фигура, потому что он имеет множество возможностей для маневра. Ферзь, можно сказать, полководец. Министр обороны.
        Ирина поднялась с кресла и с грустью посмотрела на шахматную доску. Где-то в центре стояла она, пешка, и отчаянно стремилась стать королевой, потому что, только став такой же сильной, как атакующий ее враг, можно победить. А вокруг шла борьба, фигурки одна за другой исчезали с позиций, поле битвы редело. Белая королева, начавшая партию, медленно, но успешно шла к своей цели. Она все просчитала и была уверена в победе.
        - Дедушка, не обижайся, но я никогда не стану твоим соперником,- сказала Ирина.
        - Обижаться? Наоборот, я рад. Не хочу, чтобы ты воевала против меня.
        - Ты не понял…
        - Как же?! Ты имеешь в виду, что уроки игры в шахматы закончились, едва успев начаться?
        Ирина улыбнулась и, подойдя к старику, обняла его за плечи.
        - Это слишком сложно для меня,- со вздохом, словно делая самое важное признание в своей жизни, произнесла она.
        - Похоже, что лучшего соперника, чем Таисия, мне не найти,- дед нежно похлопал ее по руке и усадил себе на колени.- Эта девочка стала бы великим гроссмейстером, если бы не распылялась и уделяла шахматам должное внимание. Знаешь, больше всего я не любил, когда она загоняла меня в угол, ставила в такую позицию, когда я вынужден был пассивно ожидать поражения. Гадкое ощущение: все видишь, а сделать ничего не можешь.
        Ирина прижалась лбом к плечу деда, чтобы спрятать слезы.
        - Не в то русло она направила свою энергию,- глухо сказала она и услышала, как дед рассмеялся.
        - Тая напоминает мне Людмилу в юности,- сказал Алексей Лазаревич.- Такая же неудержимая и резкая. Столько страсти, которая неизвестно куда ушла, исчезла, оставив лишь оболочку. А она ведь когда-то много смеялась, такая озорная была, бойкая…
        Ирина поняла, что дед плавно перешел к разговору о ее матери.
        - В моих глазах Людмила была злой,- сказала Ирина.- Жаль, что я не знала ее другой.
        - И я жалею, что не смог помочь ей выкарабкаться из той ямы, в которой она оказалась.
        - Дедушка,- с надеждой произнесла Ирина,- теперь, когда мы остались одни, может, ты согласишься переехать ко мне в Брайтон? Я не хочу, чтобы ты оставался в Москве. Хочу, чтобы ты был рядом со мной. Только не говори, что не можешь уехать потому, что здесь похоронены мама и бабушка! Это неубедительный довод.
        Она умоляюще на него посмотрела, и Алексей Лазаревич не посмел ей отказать.
        - Возможность часто приходить на кладбище - глупая причина для того, чтобы оставить все как есть. Я уеду с тобой, солнышко. Тем более что в Брайтоне хороший климат для моих старых костей. И Лондон близко, а ты знаешь, как я люблю этот город.
        - Вот и отлично!- счастливо засмеялась Ирина и выбежала в центр комнаты.- Отметим?
        - Естественно,- согласился профессор.- Неси бокалы, а я открою портвейн. Знаю, что ты не уважаешь этот напиток, но мне он нравится. Я, между прочим, делая твоей бабушке предложение, влил в себя бутылочку - для смелости. Так опьянел, что не смог произнести ни слова, только на колено упал, а потом и вовсе повалился на землю. Она меня домой на плечах принесла, всю ночь выхаживала, потому что я стонал и корчился, так мне плохо было. Вот тогда я понял, что сделал правильный выбор: Тоня и в беде меня не бросит, и бить не будет, если я пьяным домой приду.
        - Деда, неужели ты только поэтому женился на бабушке?- Ирина позвенела бокалами в знак протеста.
        - Я любил ее,- Алексей Лазаревич улыбнулся.- Как и сейчас люблю.
        Через час Ирина отвела профессора в спальню, а потом долго стояла у окна, рассматривая двор. Она напряженно обдумывала, как ей поступить: воспользоваться подсказкой сердца или лишить его права голоса и слушать только советы холодного рассудка? Она давно знала, что логичные выводы рассудка не всегда являются единственно правильными, но и сердце может ошибаться… Так кому же из них верить? Вспомнились слова бабушки, говорившей: «Когда ты не знаешь, что делать, лучше ничего не делать». Ира прилегла, но не сомкнула глаз. Вновь поднялась и вернулась в кухню. Сварила себе кофе, потом еще раз и еще. На ее глазах ночь плавно перешла в утро. Небо над домами посветлело, и в этот момент Ирина поняла, что именно будет лучшим для нее. Приняв решение, он схватила сумочку, надела пальто и, стараясь не потревожить чуткий сон деда, осторожно вышла из квартиры.
        Ирина шла к Таисии, готовясь к самому главному разговору в своей жизни.

* * *
        Михаил Андреевич стоял на террасе, всматриваясь в полыхавшее зарей небо. Давно не бывало такого красивого рассвета: яркого, огненного и одновременно холодного. В это время года небо обычно заволакивают тучи, посеревший воздух спускается к земле, наполняя ее влагой, а сырой промозглый ветер кружит среди деревьев, заставляя их беспокойно отмахиваться от его порывов голыми ветвями. Сегодняшнее утро было другим: оно позволяло насладиться последними мягкими мгновениями осени и предвещало скорые холода, отчетливо заявляя, что осень скоро уступит место зиме.
        Никлогорский поежился из-за ощущения этой звенящей свежести и вошел в дом. Через несколько минут в гостиную спустился Марат.
        - Еще не приехали?- спросил он у дяди, и тот отрицательно покачал головой.
        Тогда Марат со вздохом упал на диван:
        - Так и не сумел заснуть… Зато теперь ужасно спать хочется.
        Он похлопал себя по щекам, приходя в чувство, и рассмеялся. Михаил Андреевич улыбнулся, потому что Марат напомнил ему того мальчика, каким он был в детстве. Он и глубже окунулся бы в эти воспоминания, но помешала подъехавшая к входу машина. Из нее вылез Борис, следом устало шел Гаврила. У двери Боря стянул с себя пропитавшуюся кровью куртку и бросил ее в угол. Гаврила прислонился к стене и прикрыл глаза, тихо ругая нецензурными словами суматошную ночь и всех тех, из-за кого она такой получилась.
        - Как все прошло?- быстро спросил Михаил Андреевич и, подойдя к Гавриле, ободряюще похлопал его по плечу.
        Тот открыл глаза и причмокнул губами:
        - Резо отвез Каманина в больницу. Достали из него две пули. Одна прошла в нескольких миллиметрах от сердца, вторая застряла в шее.
        - Жить будет,- подвел итог Борис.- Счастливец! Два сложнейших ранения, а он выкарабкался. В тяжелом состоянии, правда. Еще в себя не пришел, но врачи говорят, что все обойдется.
        - Помер бы он в той подворотне, если бы не мы!- вдруг разозлился Гаврила и смутился под пристальным взглядом Михаила Андреевича.
        - Кто сейчас наблюдает?
        - Гия прислал своих ребят,- ответил Борис и огромной рукой потер онемевшую шею.- А из наших - Виктор и его ребята. Они сейчас у того дома, куда привезли Заимиса. Кстати, Карулин тоже туда приехал, вскоре после того, как подстрелил Каманина.
        - Молодцы, ребята,- похвалил Михаил Андреевич мужчин.- Идите отдыхать. Вижу, вы устали.
        Однако никто из них не двинулся с места.
        - Как Каманин вообще оказался в том кафе?- недоуменно спросил Марат.
        Гаврила пожал плечами.
        - Похоже, случайно,- хмыкнул он.- Колесил по городу, потом подъехал к той забегаловке. Мы - следом за ним. Уже вышли из машины, чтобы войти, как тут Каманин внезапно вылетает из двери и бежит к машине как ошпаренный. За ним - Карулин с пушкой. Они заехали в какие-то дебри, там все и случилось. Хорошо, что Резо помог устроить Каманина в больницу. Все-таки удобно иметь под рукой медика.
        - С кем в кафе встречался Карулин?
        - С той блондинкой, подруженькой Ирины,- ответил Гаврила.- Так Виктор сказал. Он и его ребята пасли его с того самого момента, как Заимиса погрузили в тачку у здания «IrVi Group» и увезли на квартиру, где Георгий сейчас и пребывает. Виктор разделил ребят: одних отправил за Заимисом, а сам с парочкой других остался наблюдать за Карулиным. Говорит, что он себя как-то странно вел, о чем-то говорил с водилой, оттого у Вити и зародились некие подозрения.
        - Не прогадал Витька,- вставил Борис.- Что с ним делать? С Карулиным, в смысле?
        - Подождем,- задумчиво ответил Михаил Андреевич.- Чувствую, Карулин тут не главное лицо. Они точно были в кафе вдвоем или с ними сидел кто-то еще?
        - Витя говорит, что Карулин приехал один. Он вошел следом за ним, выпил пару чашек кофе и вышел, потому что Карулин стал присматриваться к посетителям. Потом приехала блондинка.
        - Вряд ли у него была встреча только с Таисией Рихтер,- покачал головой Михаил Андреевич.- Упустили вы еще одного персонажа! Ладно, кто он такой, мы узнаем, когда Карулин с ним свяжется.
        - А Рихтер?- прищурив глаза, спросил Гаврила и добавил: - Вот сучка! Всегда рядом была с нашей девицей и все ей сливала.
        - Не спеши с выводами,- остановил его обвинительную речь Михаил Андреевич.- Сейчас главное - узнать, кому подчиняется Карулин. И еще, Марат,- он повернулся к племяннику,- подключай капитана Степанова.
        - Ментов?!- презрительно вырвалось у Гаврилы.
        - Да, ментов,- спокойно ответил Михаил Андреевич.- Подстрахуем Ирину. В глазах закона она должна быть чиста. Не хочу, чтобы на нее повесили все эти убийства.
        - Почему на нее?- нахмурился Гаврила.
        - Ты, Говорило, языком много треплешь, а мозгами работать отказываешься,- сказал Борис.- Потому что ее сделают наследницей всей компании. И чтобы не возникло подозрений, что это она все подстроила, нам нужен Степанов. Так и ментам повезет, дело закроют, и девица,- он сделал ударение на этом слове,- останется вне подозрений.
        Марат с уважением посмотрел на Бориса, который, несмотря на усталость и явную скудость ума, рассуждал весьма логично. Боря не заметил его взгляда, впрочем, на него это никак не повлияло бы. Он равнодушно относился к похвале в свой адрес, если она звучала не из уст Никлогорского. Зато, если сам Червонный одобрял его действия, радости Бори не было предела.
        Марат вздрогнул из-за внезапного звонка, раздавшегося из кармана Бориной куртки, небрежно брошенной в углу. Борис, кряхтя, достал телефон.
        - Здорово, Каха,- сказал он в трубку и замолчал.- Понятно. Подожди минуту,- он опустил телефон вниз и обратился к Михаилу Андреевичу: - Мадам только что приехала к Рихтер. Как поступить?
        - Сама, значит, ей в руки пришла?
        - Смелая баба!- восхитился Гаврила.
        - Глупая,- сказал Никлогорский.- Перехватите ее и привезите ко мне. Не стоит Ирине сейчас в логове льва появляться. Рано еще.
        ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
        Глава 31
        Георгий Заимис подергал рукой, пристегнутой наручниками к батарее, и обреченно прикрыл глаза, понимая всю тщетность своих усилий. Освободиться он так и не смог, лишь причинил себе лишнюю боль впившимся в его запястье металлом. Георгий еще раз с надеждой осмотрелся, будто пытался найти объяснения тому, что он делает в этой комнате и как вообще здесь оказался? Маленькая комнатушка с обшарпанными обоями, висевшими на этих стенах уже лет двадцать, засаленные в тех местах, где находились выключатель и розетки, старая советская люстра, серый потолок и выцветшие шторы. Только диван не вписывался в эту убогую обстановку: он был относительно новым, с высокими мягкими подлокотниками и добротной обшивкой. Георгий многое бы сейчас отдал, чтобы оказаться на нем и сладко уснуть. Вместо этого он, скорчившись в неудобной позе, сидел на полу и ежился под струей свежего воздуха, сочившейся из приоткрытой форточки.
        Георгий вздохнул и напрягся, пытаясь восстановить в памяти тот момент, когда он оказался здесь. Последнее, что он помнил,- это свой кабинет в офисе «IrVi Group», Вадима Карулина, принесшего ему кофе, потом - улицу и машину, куда его усадили. И вот он здесь, в наручниках, мертвой хваткой удерживающих его в плену. Во рту у него пересохло, губы стянула корка, в голове шумело, а на затылке прощупывались две огромные шишки, словно его ударили каким-то тупым тяжелым предметом.
        Георгий все еще не понимал, каким образом он очутился в этом месте, но предполагал причину. Наверняка это как-то связано с унаследованной им «IrVi Group». Надежда на благополучное возвращение домой таяла с каждой минутой, а после того как в дверь позвонили и в коридоре послышался зычный голос Вадима Карулина, и вовсе пропала.
        - Что за вонь!- недовольно сказал Карулин.- Проветрили бы, что ли.
        - Так все форточки открыты. И вроде ничем не пахнет…
        - У него тоже открыта?
        - Да не беспокойтесь вы. Тихий он,- оправдывался незнакомый голос.- Ни звука от него не слышали.
        - Ладно,- хмыкнул Карулин.- Приготовьтесь, скоро выезжаем,- он заглянул в комнату, где находился Заимис, и усмехнулся: - Здравствуй, Жора!
        - Вадим,- прохрипел тот и облизал губы.
        - Принесите воды!- крикнул Карулин, и через минуту здоровенный на вид мужик подал Заимису пластиковый стаканчик.
        Георгий с жадностью отпил половину, отдышался, потом допил оставшееся.
        - Почему я здесь?- спросил он, отставив стаканчик в сторону.
        - Догадайся.
        Карулин тщательно рассмотрел диван, определяя степень его загрязненности. По-видимому, результат его вполне удовлетворил, так как он с блаженной миной устроился на его мягкой поверхности и вытянул ноги.
        - Дрянь!- злобно процедил Заимис.- Был под самым носом и все это время продавался Бурмистрову!
        - Зубы показываешь? Уймись, ты выглядишь нелепо.
        Карулин отряхнул свои чистые брюки и принял скучающий вид.
        - Если ты будешь паинькой,- сказал он,- и сделаешь то, о чем тебя попросят, все пройдет быстро и без боли.
        - О чем ты?
        - О бумагах, по которым ты добровольно передашь «IrVi Group» единственной наследнице Азарова - Ирине Линдерман. Ты ведь никакого отношения не имеешь к компании, поэтому благородно вернешь ее девочке. А потом вы встретитесь в ином мире и пожмете друг другу руки.
        - Вадим, ты с ума сошел?!- рассмеялся Заимис.- Неужели ты думаешь, что все это сойдет тебе с рук? Подумай, Бурмистров окажется первым в списке подозреваемых, и ты - вместе с ним.
        - И каким же образом нас свяжут воедино?- ехидно улыбнулся Карулин, рассматривая взъерошенного Заимиса.
        - Ты недооцениваешь милицию,- ответил Георгий.
        - А ты недооцениваешь меня. Забыл? Я ведь и сам бывший мент и знаю, как все устроить, чтобы концов никогда не нашли.
        Наглый вид Карулина говорил, что он уверен в том, что делает, и будущее Заимиса уже давно им решено. Стоит ему поставить свою подпись на бумагах, и он - покойник. Эта новость не испугала его, напротив, Георгий ощутил некое странное облегчение. Напряжение, в котором он пребывал все последние дни, исчезло, уступив место ледяному спокойствию. Теперь, когда он знал, чем все закончится и кто стоит за трагедиями, произошедшими в жизни близких ему людей, он перестал нервничать.
        В том, что спасения нет, Заимис не сомневался, так как в живых его, основного свидетеля, не оставят - ни при каких условиях. Такая расчетливая скотина, как Карулин, все продумал заранее, значит, возможности избежать того, что ему уготовили, не будет. К тому же изнеженный метросексуал Заимис, не имеющий понятия о том, как ударить человека, все равно не справится с этими буйволами, охранявшими его.
        - И где ты меня похоронишь?- спросил он.
        Эта покорность удивила и рассмешила Карулина. Он покачал головой и с жалостью посмотрел на своего уже бывшего босса.
        - Какое это имеет значение?- спросил он.- Тебе будет уже все равно. Ах, Жора, зря ты не пользовался услугами охраны!- цокнул он языком.- Сколько раз я советовал тебе нанять водителя, телохранителя… Нет, ты меня не слушал. Как, мол, можно ехать в спортивной тачке рядом с водилой?! Нет, руль своей малышки никому нельзя доверять. А мотоцикл? Только кретин догадается посадить за своей спиной телохранителя, чтобы он, как барышня, тискал тебя за талию! Вспоминаешь свои слова?- Карулин громко засмеялся.- Каков же итог? Ты сидишь у батареи, как побитый пес, и думаешь о том, что был не прав, не слушая своего разумного и доброжелательного шефа по безопасности.
        - Ты в любом случае приставил бы ко мне своих людей. Не было бы никакой гарантии, что они не привезут меня в эту дыру, получив от тебя приказ,- ответил Заимис.- Интересно, чем именно Бурмистров тебя подмазал?
        Заимис поправил волосы, падавшие на лицо, и покосился на трепетавшие на сквозняке шторы. Карулин поднялся и с таким видом, словно оказывает Георгию дружескую услугу, прикрыл форточку.
        - Я объясню, здесь нет секрета,- сказал он.- Когда меня, как ты однажды любезно выразился, «попросили» из органов…
        - За взятки,- вставил Заимис.
        - За превышение служебных полномочий,- поправил Карулин.- Я тогда нигде не мог устроиться, прозябал в нищете.
        - Не лги. За те взятки, которые ты получал на службе, можно было жить, не стесняясь в средствах. А ты мне песни о своей бедности поешь.
        - Все люди,- продолжил Карулин,- когда-то евшие с моей руки и преданно смотревшие в глаза, отвернулись от меня, стоило мне потерять работу и должность. Только один Бурмистров помог как-то наладить жизнь. Именно благодаря ему я и попал в «IrVi Group».
        - А в знак признательности ты уничтожил Егора и его семью? Сделал все, чтобы твой благодетель заполучил их компанию.
        - Я не занимаюсь благотворительностью. Бурмистров был щедр со мной. Когда он получит желаемое, я воспользуюсь своим немаленьким счетом, открытым мною в таком же немаленьком альпийском банке, куплю себе домик где-нибудь на Средиземноморье и спокойно встречу там свою старость.
        Заимис с ненавистью посмотрел на Карулина, вспомнив, что он почти дословно воспроизвел его собственные слова из их последнего разговора.
        - Жора, не хмурься. Морщины не красят такого пижона, как ты. И я открою тебе маленькую тайну, чтобы ты не таил на меня зла: я не имею никакого отношения к смерти Егора Викторовича,- сказал Карулин с сожалением.- Эти претензии - не ко мне, а к той бабе, отравившей его. Что касается всего остального, я признаю: Викторию и ее любовника убрал я. А если бы ты, дорогой, не играл в честного рыцаря, Марта осталась бы в живых.
        - Так ли это? Вам ведь нужна компания, значит, от Марты избавились бы в любом случае.
        - Отчего же ты раньше не проявлял такую сообразительность?- с иронией спросил Карулин.
        - Потому что не знал, откуда ждать удара. Ты меня огорчил, Вадим. Подло с твоей стороны гадить там, где тебя кормили.
        Карулин быстро подошел к Заимису и ударил его ногой в грудь. Не ожидавший такого
«ответа», Заимис не успел отодвинуться или прикрыться рукой. Он согнулся от боли и закашлялся. Карулин с силой ударил его еще раз, уже в бок, потом - в лицо. Заимис вскрикнул и затих. Из кухни прибежали двое и, увидев, что хозяин примеряет на себя роль кикбоксера, многозначительно переглянулись и удалились. Пнув застонавшего Заимиса в бедро, Карулин отошел в сторону, прислонился к стенке, но тут же брезгливо отпрянул в сторону.
        - Ты - чудовище,- Заимис с ожесточением сплюнул.
        - Не стыди меня,- ответил Карулин и взглянул на зазвонивший телефон.- После договорим,- бросил он, выходя из комнаты.
        Закончив разговор с Бурмистровым, он направился в кухню. За столом, где стояли дымящиеся чашки с чаем и лежали булочки в целлофановом пакете, сидели мужчины. Они вопросительно смотрели на него.
        - Выдвигаемся,- сказал Карулин.- Берите грека, жду вас в машине.
        Он вышел на улицу и огляделся. Во дворе стояли четыре машины. Одна была его, на второй привезли Заимиса. И две неприметные колымаги, они выглядели так, будто ими не пользовались по крайней мере несколько недель. У мусорного бака одиноко сидели два кота и так же, как и он, настороженно осматривались по сторонам. Из соседнего подъезда вышел заспанный мужик, закурил на ходу и исчез из виду.
        Карулин вдохнул полные легкие холодного утреннего воздуха, еще свежего, без примесей пыли и выхлопных газов. Тишина и благодать! Таким город ему нравился: сонный, спокойный и потрясающе красивый в лучах восходящего солнца. Он подошел к своей машине и отрыл дверцу. В это же время из подъезда вывели Заимиса. Руки его были сцеплены наручниками и прикрыты накинутым сверху пиджаком. Он дрожал от холода и выглядел совершенно разбитым. Испуга на его лице не было, что заставило Карулина против воли испытать уважение к своему вечно плаксивому и нервному боссу.
        Заимиса усадили на заднее сиденье, рядом с ним примостился один из охранников, второй направился к Карулину за указаниями.
        - Везите его на место. Глаз не спускайте, если станет паниковать, успокойте,- Карулин усмехнулся и подвигал бровями, показывая, что именно он имеет в виду.
        - Когда вас ждать?- спросил мужчина мягким тягучим голосом, и Карулин улыбнулся - голос звучал приятно.
        Он посмотрел на часы и прикинул, сколько времени понадобится на то, чтобы принять душ, встретиться с Бурмистровым и вернуться за город к Заимису.
        - Через три часа, не менее,- ответил Карулин и с удовольствием представил себе, что уже завтра он улетит в Грецию, чтобы познакомиться со своей новой жизнью.
        Глава 32
        Артур Бурмистров в одиночестве пил кофе в своей гостиной. Домработнице Татьяне он дал отпуск на неделю, когда она убрала следы беспорядка, устроенного Людмилой. Было невыносимо тоскливо смотреть на ее кислое лицо и слышать причитания о ее несчастной хозяйке, умершей в расцвете сил.
        После похорон жены Артур долго не мог заставить себя войти в их спальню, словно боялся увидеть ее там - возмущенную, обиженную, а то и вовсе укоряющую его. Конечно же, в комнате никого не было, но ему казалось, что дух Людмилы витает где-то здесь и готовится отомстить ему. Чтобы избавиться от этого чувства преследования, Артур решил удалить из дома все вещи, когда-то принадлежавшие жене. Вывалив содержимое шкафов на пол, он с огорчением подумал о том, что раньше всеми силами стремился, чтобы Людмила присутствовала в его жизни, а теперь так же страстно желает избавиться от любого напоминания о ней.
        - И что мне с этим делать?- озабоченно спросила Татьяна, наблюдавшая за его суматошными движениями.
        - Можешь забрать себе,- ответил он.- Или брось в мусорный бак. Мне неинтересно, как ты поступишь с этим хламом.
        - Все не влезет,- с сомнением произнесла она и только через минуту поняла, что Артур предлагает ей стать хозяйкой всех этих дорогих вещей.
        Со светящимися глазами она подошла к одежде, кучей лежавшей на кровати и на полу, взяла в руки туфли, которые Людмила купила несколько месяцев тому назад, но еще не надевала, и обрадовалась, потому что все эти наряды как нельзя лучше подойдут ее дочери, только поступившей в университет. Ее девочка - такая же тонкая и изящная, как Люда, не в пример заплывшей жиром Татьяне, она все время сидит на диетах и мучает себя ненужными тренировками, поэтому все эти вещи непременно ей подойдут. Тем более что все они почти новые и стильные. Не беда, что они принадлежали женщине, сломавшей себе шею, на них ведь это не написано!
        - Артур Сергеевич,- Татьяна сложила руки перед собой,- как же мне вас отблагодарить? Это же все такое дорогое…- Она обвела взглядом разбросанный по комнате гардероб хозяйки.- Может, вы все же одумаетесь и продадите их? Жалко ведь…
        - Жалко у пчелки,- оборвал ее Артур.- Забираешь?- прищурившись, спросил он.
        - Конечно!- Татьяна поняла, что нет смысла упускать удачу из рук.- Сейчас все упакую и попрошу, чтобы муж приехал за мной на машине. Эх, придется все в несколько приемов забирать. Ой!- она поняла, что говорит вслух и виновато улыбнулась.- Простите. Спасибо вам большое!
        - Пользуйся на здоровье. Мне будет приятно, если кто-то обрадуется тому, что не нужно было Людмиле.
        Через три часа в квартире все стихло. Татьяна и ее юркий, похожий на суслика муж, безропотно помогавший своему «генералу» - жене - переносить вещи в машину, удалились, а Артур расслабился в кресле у телевизора, обретя наконец душевный покой. Два дня он никуда не выходил, питаясь остатками еды из холодильника и запивая их запасами алкоголя, доставшимися ему в наследство от Людмилы. Испуганная Эрнесто - Катя - названивала ему каждые два часа, проверяя, как чувствует себя босс, пока Артур наконец не накричал на нее, запретив беспокоить его. Екатерина Львовна не обиделась, лишь с присущим ей спокойствием спросила, сколько дней он будет отсутствовать и что ей делать с назначенными встречами.
        - Отмените все, Катенька,- смягчился Бурмистров.- Меня не будет в офисе до конца недели. Сделаю маленький перерыв. Устал.
        - Да встречи, Артур Сергеевич,- послышалось в ответ.- Если вдруг что-то понадобится…
        Артур положил трубку, прекратив этот раздражавший его разговор. Он очень хотел видеть Таисию, но она почему-то не отвечала на его звонки, а потом ее телефон и вовсе оказался отключенным. «Через месяц устрою себе продолжительный отпуск,- подумал он.- Отвезу Таисию на море, подальше от зимы». Потом Артур впервые за это время позвонил тестю и спросил, как его здоровье. Алексей Лазаревич удивился, но чувствовалось, что ему было приятно участие Артура.
        - Может, вы хотите поговорить с Ириной?- спросил профессор.
        - Нет,- быстро ответил Артур.- Будет лучше, если я встречусь с ней позже.
        - Знаете, я собираюсь переехать к Ирине в Брайтон.
        - Оставляете меня одного?- с иронией спросил Бурмистров и угадал, что профессор улыбнулся.
        - Несмотря на то, что у нас были сложные отношения,- сказал профессор,- я всегда буду рад видеть вас. Поэтому, если вы почувствуете себя одиноким или захотите развеяться, приезжайте.
        - Обязательно,- пообещал Артур, зная, что больше никогда не встретится ни с профессором Линдерманом, ни с его внучкой.
        Проведя еще два дня взаперти, Артур понял, что пришло время завершить этот период отшельничества. Утром он проснулся в прекрасном настроении, принял душ, тщательно побрился и направился к Таисии. Солнце светило ему в глаза, когда он сворачивал в тихий и уютный переулок, где она жила. Много раз он задавал себе вопрос - откуда Таисия взяла деньги, чтобы купить столь дорогое жилье? Конечно, все то время, что они были любовниками, он оплачивал все желания, возникающие в ее хорошенькой головке. Но с кем она делила постель до того, как он появился в ее жизни, и кто спонсировал ее изысканные вкусы, Артур не знал. Впрочем, и не стремился узнать, потому что считал, что он не имеет права спрашивать об этом.
        Метрах в ста пятидесяти от огороженной территории, на которой стоял ее дом, он увидел своего младшего брата, расслабленно курившего сигарету и разглядывавшего проезжавшие мимо машины. Удивившись, Артур затормозил. Максим молча запрыгнул на заднее сиденье его автомобиля, а рядом с Артуром нарисовался некий мужчина с рябым неровным лицом. Он взмахнул пистолетом.
        - Выходи,- приказал он.
        - Макс…- Артур с недоумением повернулся к брату.
        - Делай, что говорят,- ответил тот и глубоко затянулся.
        Артур вышел из машины и оказался напротив типа с пистолетом. Тот быстро взял его под руку и усадил сзади, рядом с братом. Сам же сел за руль и развернул машину Артура. Рябой «красавец» повернулся к Бурмистрову-старшему и усмехнулся. Он положил пистолет себе на колено, показывая, что вполне готов к неожиданностям.
        - Не делай глупостей,- медленно произнес Максим, выбросил окурок в окно и причмокнул губами.- Какое у тебя удивленное лицо! Ты так ничего и не понял?- засмеялся он.- Братец Кролик перехитрил Братца Лиса!
        Артур кисло улыбнулся. Появилось неприятное ощущение, как в детстве, что его опять обманули. Кроме того, покоя ему не давала эта горилла, сидевшая на переднем сиденье и выражавшая явное намерение проделать дыру в его груди. Максим вытащил очередную сигарету и закурил. Артур почувствовал, что ему знаком этот запах, и понял, где именно он слышал его. Легкий дым с вишневыми нотками витал по квартире Таисии, когда он приехал к ней после того, как столкнул Людмилу с лестницы.
        - Что тебя связывает с Таисией?- спросил он.
        - Великая любовь!- торжественно произнес Максим и добавил: - И маленькая корысть.
        Артур рассмеялся, но смех его отнюдь не был веселым, наоборот, горьким и одновременно злым.
        - Да, ты действительно ловкач, Братец Кролик,- сказал он.
        - Не такой опытный, как ты,- возразил Максим,- но, как оказалось, более удачливый. Спасибо тебе, дорогой, за то, что ты убрал Азарова. Впрочем, я уже сам был готов избавиться от него, но ты меня опередил.
        - Как ты узнал?- спросил Артур.
        - Легко,- Максим заметил, что брат с жадностью смотрит на его сигарету.- Ты же бросил курить, насколько мне известно? Не проси, не дам. Начнешь нервничать и прожжешь дыру в моем любимом пальто. Такую подлость я тебе не прощу. А что касается Азарова… я давно знал, что ты его ненавидишь. И причины этой ненависти мне были известны. Неужели ты думаешь, что все эти годы я тихо жил себе в Праге, попивая пиво и волочась за красотками? Нет, дорогой, я все знал о тебе! Мне докладывали о каждом твоем шаге, о том, чем ты дышишь и с кем. Как только ты узнал, что Азаров - отец твоей падчерицы, на следующий же день эта новость стала известна и мне. Ну, я немного преувеличил, не на следующий день, а чуть позже. Смешно, да? Ты думал все сохранить в тайне, а оказалось, что от меня ничего нельзя скрыть. Знаешь, я долго смеялся, когда ты нашел эту шлюху, внешне похожую на Людмилу, и подложил ее под своего соперника. Ах, как коварно! Заставить старика влюбиться, а потом отравить его. Однако смело! Единственная ошибка - это та баба, которую ты оставил в живых. Пришлось мне исправить твой грубый недочет. Так что, если
в следующей жизни ты задумаешь кого-нибудь убрать со своего пути, тщательно заметай следы, чтобы на тебя невозможно было выйти. И не рассказывай никому о том, от кого ты избавился. Да,- усмехнулся он в лицо Артуру,- о нелепой смерти твоей жены мне тоже известно. У Таисии нет от меня тайн.
        Максим посмотрел в окно и попросил водителя остановиться. Тот проехал еще несколько метров, свернул в сторону и притормозил у обочины.
        - Сейчас мы с тобой простимся. Но не беспокойся, сегодня вечером мы вновь увидимся и поговорим в более романтичной обстановке. Лес, птицы, озеро…
        Он похлопал брата по плечу и вышел. Следом за ним выскочил тип, державший Артура на прицеле. Артур не удивился тому, что за все время оба налетчика не произнесли ни слова. По всей видимости, это были обычные подручные, которым говорили, что делать и как, а вот права на разговоры не предоставили. Мужчина пересел на место, где еще минуту назад сидел Максим, и усмехнулся.
        - Трогай, Джон,- сказал он водителю.
        Мужчина со странным прозвищем повернулся и зычно заржал, широко разинув щербатый рот. Из-за этого смеха Артуру стало не по себе. Он отвернулся к окну, стараясь не видеть лиц своих стражей. О побеге он не думал, голова его была занята размышлениями о том, как Максим собирается получить «IrVi Group»? Каким образом ему достанется «Kardo Development», он уже понял. Но получить компанию Азарова и выйти сухим из воды - к этому требовалось приложить немало усилий и фантазии. Артур вспомнил лицо Таисии и ее мягкий голос, произносивший любовные слова… А он уже полюбил эту мерзкую потаскуху, так хладнокровно использовавшую его! Артур мысленно улыбнулся очевидности того факта, что ему всегда не везло с женщинами. Отчего у такого успешного мужчины, как он, были проблемы с выбором подруги? Почему его всегда влекло к тем, кто не испытывал к нему никаких чувств?
        Артур задумчиво разглядывал макушку Джона, потом попытался определить, куда его везут. Похоже, в какую-то глушь, где он и останется навсегда. В этот момент в нем взыграла ярость. Неожиданно для своего соседа он резко повернулся и ударил его кулаком в грудь. Друг Джона не ожидал нападения, дернулся и случайно нажал на курок. Раздался выстрел, Джон мгновенно схватил пистолет, лежавший у его на коленях, бросил взгляд в зеркало, высматривая, что происходит на заднем сиденье, и свернул на обочину.
        - Тын, ты что, замочил его?- спросил он напарника, который все еще не мог отдышаться от сильного удара.
        Тот открыл глаза и со стоном наклонился к Бурмистрову.
        - Живой,- сказал он, увидев рану на его бедре.- От боли отключился, сука!
        Мужчина замахнулся на Артура локтем, но бить не стал, лишь толкнул его. Артур повалился на сиденье. Очнулся он уже в доме, куда его перетащили люди Максима и бросили на пол в комнате, пропитанной тяжелым запахом сырости. В дальнем углу лежал Заимис. Он невесело улыбнулся Артуру и посмотрел на его залитые кровью брюки.
        - Здравствуй, Жора,- сказал Бурмистров.
        - А я думал, именно ты приказал доставить меня в эти пятизвездочные апартаменты,- усмехнулся Заимис.
        - Мы оба ошиблись,- Бурмистров коснулся своей раны и невольно вздрогнул.
        В комнату вошел Джон, связал Бурмистрову руки за спиной, снял с плеча длинную тряпку и туго перевязал Артуру ногу чуть выше того места, куда вошла пуля. Бурмистров глухо застонал.
        - Закрой рот,- сказал Джон и поднялся.- А то придется тебе кляп вставить.
        Глава 33
        Выйдя из машины, Максим Бурмистров пешком дошел до метро и проехал до станции, поблизости от которой находилась квартира родителей, доставшаяся ему в наследство. Он до сих пор не продал ее, регулярно оплачивал счета и останавливался там, приезжая в Москву. Квартира была небольшой и очень просто обставленной, зато располагалась в удобном месте. Пожалуй, только этим и исчерпывались все ее достоинства. Максим не любил эти три комнаты, и каждый раз, открывая дверь, погружался в неприятные воспоминания, связанные с годами его детства и юношества. Об этом времени в его памяти не осталось ничего хорошего. Мать с отцом постоянно выясняли отношения, отец навязывал сыну свое видение мира, не позволяя ему заниматься тем, что Максиму страстно хотелось делать, а брат Артур - и вовсе отдельная тема для разговора, потому что более гадкого субъекта Максу еще не доводилось встречать в своей жизни.
        Максим с детства чувствовал разницу между братом и собой. И хотя внешне братья были очень похожи, он всегда ощущал, будто родства между ними не больше, чем у соседей, живущих на разных этажах. Как-то отец, будучи изрядно пьян, обмолвился, что мать неоднократно изменяла ему и что Артур - не его сын. На следующий день он забыл, о чем говорил, зато Максиму эти его слова запали в душу навсегда. В то время не было возможности быстро и тайно проверить, является ли ребенок твоим собственным или за его появление на свет следует благодарить какого-нибудь прохвоста. Потому отец все отпущенные ему годы жизни мучился от ревности и считал Артура подарком некоего злобного аиста, залетевшего не в ту квартиру. Спустя годы Максим решил узнать, так ли это. Провели все положенные тесты, и выяснилось, что подозрения отца оказались не напрасны. Мать у братьев Бурмистровых была общей, но отцы - разными. Максим никому об этом не сказал. Мать к тому времени умерла, а отец и без того не любил Артура, поэтому известие о том, что его старший сын действительно вовсе не Бурмистров, ничего не изменило бы. Что касается Максима,
то он и прежде относился к Артуру без какой-то особенной теплоты, а теперь и вовсе перестал считать его родным человеком.
        Странно, но он всегда ощущал, что между ними лежит огромная пропасть. Именно Максим устроил те жестокие соревнования и тайно привлек к «судейству» отца, который своей амбициозной, но глупой головой так и не понял, что им манипулируют. Год за годом Макс делал все для того, чтобы отношения между Бурмистровым-старшим и его якобы сыном расстроились. Так и случилось. Максим стал любимым ребенком, его холили и лелеяли, а Артура поместили в категорию отверженных.
        Для чего он это делал? В первую очередь из ревности. Артур во всем был лучше его, правда, отец не замечал этого, настолько хорошо поработал Максим, вознеся свою персону на пьедестал, до которого никто другой не мог дотянуться. Тем не менее Артур и учился лучше, и девушек вокруг него вилось больше, несмотря на то, что Максим был так же хорош собой. Стоило ему увлечься какой-нибудь барышней, как на горизонте появлялся Артур, и дамочка быстро переключала свое внимание на него.
        - Прости, Макс,- слышал он от своих переменчивых возлюбленных.- Ты хороший, очень хороший. И веселый, и красивый, но Артур…- за этими словами следовали томные вздохи и появлялось гадкое сожаление во взгляде.
        К счастью, Артур не обращал на этих назойливых девиц внимания, потому что в его жизни существовала только одна женщина - Люда Линдерман, тощая еврейка, профессорская дочка, красивая, манерная и недоступная. Максим очень удивился, когда Артур все-таки добился своего и женился на ней. Жаль только, что приданое у нее оказалось вовсе не таким, каким ему следовало быть. Для мужчины нет ничего хуже, чем воспитывать чужого ребенка, в особенности если этот ребенок тебе мешает и вызывает неприятные чувства в душе. Но Артур повел себя разумно и отослал девчонку за тысячи километров, на учебу.
        Возможно, отношения между братьями так и остались бы просто холодными, не переросли бы в откровенную ненависть, если бы Артур не повел себя как матерый хищник. «Kardo Development» была смыслом жизни для Максима, его единственным серьезным увлечением. Такое самоотверженное отношение к работе можно было отнести к категории героических подвигов, учитывая, что он никогда не хотел заниматься бизнесом, и тем более строительным. В юности Максим мечтал стать прославленным путешественником, объехать все страны мира, писать в журналах статьи о том, что он увидел, и издавать книги о тех приключениях, которые непременно с ним произойдут. Жаль, что он так и не осуществил свою мечту. Сначала копил деньги, а когда они появились, на путешествия уже не хватало времени, потому что сначала ему требовалось удвоить, потом утроить свой капитал, а концовкой стал домик в Праге, который Макс купил после того, как Артур отобрал у него все.
        Хитрый дьявол, Артур наказал Максима за те козни, которые он строил против него в прошлом, за его пренебрежение и нелюбовь. В общем, он полностью отыгрался, оставив брата с голым задом. Конечно, в деньгах Максим не нуждался, однако дело было не в этом, а в том, что подобного унижения Максим еще никогда не испытывал. Артур использовал его, а потом выбросил за борт!
        Годами Максим придумывал планы, как вернуть себе компанию, но ничего существенного ему в голову так и не пришло. Все казалось мелким и не стоящим внимания, потому что такую птицу, какой стал Артур Бурмистров, сложно подстрелить из обычного охотничьего ружья. Удача пришла с появлением в его жизни Таисии. Алчная девица имела недвижимость в престижном районе Праги. По воле случая в особняке, доставшемся Таисии в итоге развода, захотела жить молодая жена Максима. Они были женаты уже год, и Максим посчитал, что дом станет хорошим подарком жене на годовщину их свадьбы. Тем более что Каролина скоро должна была родить, значит, их семейство нуждалось в более просторном жилье. Однако Таисия наотрез отказалась продавать особняк, хотя он предлагал за него приличную сумму. В итоге все остались довольны: Максим купил другой дом, Таисия же заполучила самого Максима, который два года не мог оторваться от нее, настолько она покорила его своей внешностью и извращенным умом. Жена Максима тоже была красива, недаром в прошлом она была известной в Чехии моделью, но явно уступала Таисии в живости характера и
страстности. Поначалу Максим думал, что влюбился, но пришло время, и он пресытился и охладел к Тае. Тем не менее интерес его к ней вновь возрос, когда Таисия рассказала, что ее подруга приходится падчерицей Артуру. Максим, в свою очередь, признался, что Бурмистров - его старший брат, и поведал ей об их отношениях, обрисовав персону Артура самыми черными красками. Влюбленная Таисия внимательно слушала и сокрушалась, а затем согласилась участвовать в авантюре Максима, не посмев отказаться, так как она любила Максима и, ко всему прочему, зависела от него материально. Таисия легко стала любовницей Артура, уставшего от холодности и пьянства жены. Мягкая и нежная, когда ей самой это требовалось, она быстро вошла к нему в доверие и пользовалась Артуром так, как это было угодно Максиму. Но и для себя она извлекала из этой связи немало пользы, выражавшейся в различных материальных благах.
        Глуп тот мужчина, думающий, что он завоевал женщину. Он открывается перед ней, начинает ей доверять, уверенный, что их отношения равноценны и она так же открыта и честна, как и он. Мужчина ошибается, потому что показная доброжелательность далеко не всегда является признаком искренности. Да и игра на самолюбии всегда срабатывает. Поверив в то, что Таисия по-настоящему его любит, думает, что он самый лучший, самый добрый, нежный и щедрый, что нет в мире мужчин, сравнимых с ним по части интеллекта, чувству юмора и сексуальной привлекательности, Артур потерял над собой контроль. Он рассказывал любовнице о таких вещах, которые можно доверять разве что священнику, причем будучи под хмельком, когда язык сам развязывается и очень хочется поболтать. Максим узнал о многих тайнах брата, но самое главное - ему стало известно, кто такой Азаров и какое отношение он имеет к Людмиле. Вот тогда он вспомнил о Вадиме Карулине, продажном менте, которому когда-то помог устроиться в «IrVi Group».
        Знакомы они были много лет, и Карулин даже прикрыл Максима несколько раз, уничтожая улики, из-за которых парень мог легко заработать несколько лет в колонии. Разумеется, делал он это не бесплатно, но работа Карулина вполне стоила тех сумм, которые он запрашивал. Все же лучше купить свободу, чем, пожадничав, скучать на нарах.
        Конкуренция между его старшим братом и Азаровым навела Максима на мысль о том, что вместо одной компании можно захапать сразу обе, если придумать разумный план и осуществить его. Когда все уже было готово и оставалось начать операцию, сделав первый ход, заключавшийся в устранении Азарова, Артур неожиданно внес в намерения Макса небольшие коррективы. Сгорая от ненависти к своему сопернику, он отравил его, изрядно облегчив тем самым Максиму задачу. А потом все завертелось в очень быстром темпе. Карулин, не сомневаясь ни на минуту, согласился помочь, когда Бурмистров-младший озвучил сумму его гонорара. Он позаботился о людях, приведших план Макса в действие, о пешках-ликвидаторах, взявших на себя всю черную работу. Каждый ход был тщательно продуман. Конечно, иногда возникали непредвиденные обстоятельства, но все удачно разрешалось, причем в их пользу. Теперь дело оставалось за малым.
        Максим сварил себе кофе и посмотрел на часы. Через несколько минут появится Карулин, чтобы оговорить последний ход их сложной и увлекательной игры. Максим получал огромное удовольствие от ловушки, устроенной им старшему брату. Настроение у него было приподнятым, более того, он чувствовал вкус победы на губах, и это окрыляло.
        Вместо Карулина пришла Таисия. Она крепко прижалась к Максиму и долго не хотела его отпускать. Эту сцену увидел Карулин и усмехнулся наивности женщин, которые полностью подчиняются любимому мужчине, не задумываясь о том, что они при этом губят родных и близких.
        - Что вы с ним сделали?- спросила Таисия.
        - С Каманиным или с Артуром?- уточнил Максим и улыбнулся.
        - С обоими.
        - Тая, успокойся! Мы уже говорили об этом. Жертвы неизбежны, поэтому забудь о том, что уже случилось, и не думай о том, что произойдет. Ты свою роль сыграла безупречно, теперь готовься к следующему шагу.
        Таисия вздохнула.
        - Кстати, почему ты здесь?- спросил он и ласково провел ладонью по ее волосам.- Ты же должна быть у Ирины.
        - Макс,- Таисия умоляюще посмотрела ему в глаза.- Ты обещал, что она не пострадает! И профессор тоже. Они оба дороги мне, и я не переживу, если с ними что-то случится.
        - Солнышко, я лишь хочу вернуть себе компанию, поэтому новые жертвы мне ни к чему.
        Через плечо Таисии он увидел, как ухмыльнулся Карулин, прикрыв рукой рот. Карулин всегда восхищался уровнем актерского мастерства Бурмистрова-младшего, в частности, его способностью внушать людям доверие, являясь при этом самым опасным и жестоким лгуном из всех людей, кого он знал. Да, преподносить себя таким образом, чтобы создать у собеседника желаемое впечатление, дело очень тонкое. Для этого требуются специальные умения, и Максим в совершенстве владел ими. Таисия, услышав искренние нотки в его голосе, увидев его честное лицо, поверила Максиму.
        - Дорогая, не задерживайся с нами.- Максим обнял ее и легко похлопал по спине.- Отправляйся к Ирине и сделай все, чтобы она доверяла тебе, как и прежде. А когда она отдаст нам «IrVi Group», все закончится, и мы с тобой, довольные и очень богатые, будем вместе.
        Максим решил закончить разговор с Таисией, которая уже стала его утомлять. Эту дурочку все время приходилось уговаривать, скрывая от нее свои истинные намерения, чтобы она, не дай бог, не сорвалась и не наделала глупостей.
        - Ну, иди,- он поцеловал ее в висок и легонько подтолкнул к двери.- Я позвоню тебе в середине дня. Хорошо?
        Таисия кивнула.
        - И будь осторожна.
        - Я всегда осторожна,- ответила Таисия.- Не провожайте.
        - Как давно она тебе надоела?- спросил Карулин, когда дверь за ней закрылась.
        - Заметно?- заулыбался Максим.- Черт!
        - Она влюблена и ничего не видит. Все, что ты ей говорил,- правда?
        - Не думал, что ты такой же доверчивый,- сказал Максим и налил Карулину кофе.- Разумеется, ничего не меняется. Все идет по плану. Артур, Заимис, чуть позже - Линдерман. И, наконец, милая Таисия. Жаль красотку, но - a la guerre comme a la guerre! Порою самые верные твои помощники превращаются в опасных свидетелей.
        - Интересно, а от меня ты не собираешься избавиться?
        Карулин вынул из-под пиджака пистолет и покрутил его в руке.
        - Ты же в меня не влюблен.- Максим усмехнулся в ответ на угрозу, читавшуюся в движениях Карулина.- И мозгов у тебя явно больше, чем у Таисии. Ты же не станешь претендовать на то, что тебе никто и не собирается предлагать?
        Глава 34
        - Со всеми последними событиями я забыл о своих розах,- едва слышно проговорил Михаил Андреевич.- Нужно их прикрыть, скоро пойдет снег. Погибнут, бедные, из-за моего невнимания.
        - Тебе помочь?- спросил Марат.
        - Не стоит. Я сам. Заодно и подумаю,- он посмотрел на часы.- Думаю, закончу к тому времени, когда привезут Ирину.
        Через десять минут он уже работал в розарии, а Марат наблюдал за ним с террасы. Их отношения стали намного мягче, чем прежде. Смерть Стаса помогла им найти дорогу друг к другу, и Марат, осознавший, насколько дядя дорог ему, больше не хотел отдаляться от него. К тому же он знал, что Михаил Андреевич испытывает те же чувства.
        Червонный менялся на глазах, и это замечали все. Прежняя категоричность, которую он проявлял по отношению к сыну и племяннику, стала уже не столь очевидной. Ранее он не допускал никаких отступлений от строгих правил поведения и установленных им порядков в доме, а сейчас вел себя уже менее требовательно, изменил время обедов и ужинов и не злился, если Марат не спускался к завтраку. Даже розы отошли на второй план. На первом месте стоял Марат. Теперь для Михаила Андреевича не было никого важнее племянника. Он все чаще называл его сыном и искренне радовался, когда парень отвечал ему мягким долгим взглядом.
        Единственное, в чем Михаил Андреевич остался неизменным,- это в своем яростном стремлении найти и наказать убийц сына. В этом он остался прежним Червонным - непоколебимым и безжалостным. Ничто не отвлекало его от поставленной цели. Никлогорский уверенно продвигался вперед и с каждым шагом, как опытный охотник, выслеживающий дичь, все ближе подходил к убийцам своего мальчика. Он не делал поспешных выводов, не бросался в атаку раньше времени, лишь методично загонял добычу в силок, откуда у нее уже не было возможности выбраться.
        Марат повернулся к Гавриле. Тот бесшумно вышел на террасу и остановился у ступенек. Он потер руки, пошевелил плечами и подпрыгнул несколько раз, пытаясь согреться.
        - Ты почему так легко оделся, парень с Алтая?- с усмешкой спросил Марат, окинув взглядом его тонкую, легко продуваемую ветром куртку.
        - Закаляюсь,- ответил Гаврила.- Кто тебе это напел?
        - Дядя рассказал,- рассмеялся Марат.- Он считает, что тебе нужно детские сказки писать. Я, кстати, задумываюсь о том, чтобы компьютер тебе купить. Нет, лучше диктофон. Будешь записывать свои басни, а потом по вечерам давать нам слушать.
        - Очень смешно,- скривился Гаврила.- О, Борис, хорошо, что ты пришел,- обрадовался он другу, появившемуся на пороге.- У меня здесь неуютная компания…
        - Не время для шуток,- оборвал его Борис и повернулся к Марату: - Где Михаил Андреевич?
        Он окинул взглядом двор, увидел Никлогорского, прилежно занимавшегося своими розами, и быстрым шагом направился к нему. Остановился на почтительном расстоянии, ожидая, когда хозяин обратит на него внимание.
        - Слушаю тебя, Боря.- Михаил Андреевич отложил рабочие рукавицы в сторону.
        - Бурмистрова-старшего и Заимиса отвезли в дачный поселок, он в пятидесяти километрах от Москвы. Их сейчас охраняют шестеро бойцов весьма внушительного вида. Карулин и Бурмистров-младший до сих пор находятся в квартире Бурмистрова. Двадцать минут назад оттуда вышла Таисия Рихтер. Наши ребята провели ее до дома Ирки, то есть Ирины,- быстро исправил он свою ошибку, замолчал и вытянулся в ожидании ответа.
        Михаил Андреевич задумчиво потер подбородок.
        - Значит, Таисия едет к Ирине, а Ирину везут к нам?- усмехнулся он.- Разминулись барышни. Скажи ребятам, чтобы они не позволили Рихтер увезти профессора Линдермана, если ей поручили подобное задание. Что с капитаном Степановым?
        - Владимир Макарович и команда спецназа уже направляются в поселок,- ответил Борис.- Степанов интересовался, в каком виде доставить к вам Бурмистрова и Карулина.
        - Дядя, а ты уверен, что они там появятся?- спросил Марат и подвигал замерзшими плечами.
        Михаил Андреевич с улыбкой посмотрел на его красный нос и обратился к Гавриле:
        - Заваришь чай?
        - Заварю,- тот лукаво прищурился.- Мы, алтайские, это умеем,- он скрылся в доме, и оттуда послышался его радостный возглас: - Как тепло! Век бы не выходил на улицу!
        - Должны появиться,- ответил Михаил Андреевич Марату.- Впрочем, утверждать не стану, потому что эти двое уже несколько раз заставляли меня ошибаться. Сначала вынудили поверить в то, что убийца - Заимис, потом я думал, что они попытаются избавиться от Ирины… Видимо, их планы изменились, или я не до конца разобрался в их намерениях. Поэтому, Борис, бери с собой Гаврилу и отправляйся к Степанову. Скажи ему, чтобы он не торопился со штурмом и ожидал появления главных действующих лиц.
        Он указал рукой на стеклянные двери, приглашая всех войти в дом, а не мерзнуть на улице.
        - Как поступить, если те козлы не появятся, а их бойцы избавятся от заложников?- спросил Борис и запыхтел от удовольствия, предвкушая весьма занимательный вечер.
        - Если такое случится,- немного подумав, ответил Михаил Андреевич,- избавьтесь от наемников.
        - А как же отчим Ирины и Заимис?- растерянно спросил Марат, остановившись в центре комнаты.- Неужели мы дадим возможность Бурмистрову их уничтожить?
        Приказ Михаила Андреевича обескуражил его, так как он ожидал, что дядя предпримет что-либо для спасения невиновных.
        - Сынок, я не защитник обиженных и оскорбленных,- блеснув глазами, ответил Михаил Андреевич.- Внутренние разборки Бурмистровых меня не касаются. Мне важно заполучить убийцу Стаса.
        - Но, дядя,- возразил Марат, не замечая недовольства, написанного на лице Михаила Андреевича,- ты же помогаешь Ирине! Защищаешь ее. Не зря ведь ты приказал выставить охрану у ее дома?
        - Только потому, что она нравится тебе.- Михаил Андреевич крепко сжал плечо Марата, тем самым рекомендуя ему прекратить задавать вопросы.- Я приведу себя в порядок,- он указал на свою рабочую одежду.- Если Ирина приедет раньше, чем я спущусь, займи ее беседой. А ты, Борис, ступай. Жду твоего звонка. Не вздумай рисковать, пусть спецназ под пули лезет. Не хочу тебя потерять. И Гаврилу придержи, а то знаю я его любовь к перестрелкам и погоням! Скажи, что я приказал ему и носа не высовывать, сидеть в машине и наблюдать. Там и без вас Терминаторов более чем достаточно!
        Он удалился. Борис с кроткой улыбкой смотрел ему вслед, с радостью думая о том, что Никлогорский недвусмысленно выразил доброе отношение к своим самым близким помощникам.
        Марат подошел к широкому окну и посмотрел на дорожку, ведущую к дому. По ней ехала машина, за рулем сидел Виктор, рядом с ним - Ирина. Радость охватила его: через несколько минут она войдет в эту комнату.
        - А чай?- в гостиной с подносом появился Гаврила и, увидев, что Михаил Андреевич ушел, сделал недовольное лицо.
        Ворчливо что-то пробормотав, он поставил поднос на столик у дивана, налил себе полную чашку чая и громко отхлебнул.
        - Успокойся, Говорило,- рассмеялся Борис.- Ну, хочешь, я выпью чашечку? Даже две.
        - Штаны обмочишь,- хмыкнул Гаврила, посмотрел на вошедшую Ирину и смутился.- Пардон.
        - Здравствуйте.- Ирина кивнула им обоим, и отдельно - Марату.
        - Добрый день, госпожа Линдерман.- Гаврила показал в улыбке белые зубы.- Или лучше обращаться к вам «мадемуазель»?
        Ирина улыбнулась и сняла пальто.
        - Михаил Андреевич в скором времени к нам присоединится,- сказал Марат.- Не желаете чая?
        - С медом,- добавил Гаврила и призывно подергал бровями.
        - Нет. Хочу знать, почему меня не пустили к Таисии?
        Ирина присела на краешек дивана, вопросительно посмотрев на Марата. Он сделал жест, обозначив, что ответит ей позже, и подошел к Борису.
        - Кому будешь отзваниваться, мне или дяде?- спросил он.
        - Какая разница кому?- Борис пожал плечами.- Я думал, ты будешь рядом с Михаилом Андреевичем. Или ты собираешься уехать?- он указал подбородком на Ирину, смирно сидевшую на диване и рассматривавшую комнату.
        - Останусь с дядей,- ответил Марат.
        - Вот и хорошо,- удовлетворение мелькнуло в глазах Бориса.- Все, Гаврила, едем.
        Гаврила не услышал его слов, так как был занят оценкой стройности ног Ирины. Выглядела она, как всегда, хорошо. Короткое черное платье делало ее еще стройнее, чулки и туфли на высоких каблуках придавали ее образу строгий и вместе с тем хищный вид. Женщина была красива, но самое главное - она не выставляла свою привлекательность напоказ, а такую скромную уверенность в себе Гаврила в женщинах очень ценил.
        - Гавр!- рявкнул Борис так громко, что от этого рыка Ирина подскочила и испуганно заморгала глазами.- Не увлекайся!
        - Зачем так кричать?
        Гаврила схватил куртку и бросился к выходу. Борис с серьезным видом вышел следом за ним.
        - На хозяйскую девку,- сказал он, устраиваясь за рулем,- не хрен пялиться.
        Марат присел рядом с Ириной, коснувшись ее своим бедром. Она стеснительно отодвинулась, покраснела и быстро заговорила, пытаясь скрыть нервозность, охватившую ее.
        - Я испугалась: приехала к Таисии, а меня вдруг схватили и посадили в машину. Думала, это вы или Борис…
        - И вы расстроились, когда увидели вместо меня Виктора?- рассмеялся Марат.- Ну, признайтесь, Ирина.
        Он нежно дотронулся до ее руки. Ирина напряглась, но руку не убрала. Ей было приятно ощущать теплоту и мягкость его пальцев. Она повернулась к Марату и настороженно вгляделась в его смеющиеся глаза.
        - Зачем вы меня дразните?- обида послышалась в ее голосе.
        - Я…
        - Добрый день, Ирина,- поздоровался Михаил Андреевич.
        Марат убрал руку и подумал о том, как долго дядя находится в комнате. Похоже, старик присутствовал при последней сцене, потому что в глазах его светилось веселье, да и на лице играла улыбка.
        - Здравствуйте.
        Ирина подошла к Никлогорскому и протянула ему руку. Михаил Андреевич вновь удивил Марата. Вместо того чтобы просто пожать женщине руку, он поднес ее к губам и галантно поцеловал. От этого жеста Ирина смутилась больше, чем когда Марат пытался увлечь ее, что, впрочем, у него хорошо получалось. Как только он оказывался рядом, Ирина чувствовала, что она вся дрожит. Безусловно, она испытывала к нему интерес, но пыталась избавиться от этого чувства, потому что оно отвлекало ее и наполняло душу и тело какими-то странными ощущениями. Ирина боялась тех бурных реакций, происходивших в ее душе, но еще больше страшилась того, что ее нервозность заметят остальные, и главное, сам Марат.
        - Присаживайтесь, дорогая.
        Михаил Андреевич указал рукой на диван, сам устроился в кресле и разлил по чашкам чай. Ирина потянулась за шоколадным печеньем, аккуратной горкой лежавшим в голубой тарелке. Михаил Андреевич заговорил о том, почему Ирине не позволили встретиться с ее подругой, наблюдая, как меняется выражение ее лица. Он описал участие Таисии и всех остальных в недавних событиях, но о Каманине упомянул лишь вскользь. Губы Ирины побледнели, едва она услышала, что в Дмитрия стреляли.
        - Не беспокойтесь, он уже пришел в себя,- успокоил ее Михаил Андреевич.- Знаю, что вы хотели бы с ним встретиться, однако прошу вас немного повременить с этим визитом. Позже я скажу, в какой больнице он находится.
        - Хорошо,- безропотно согласилась Ирина и, устало вздохнув, потерла глаза ладонью.- Я рада, что Артур не имеет отношения к этой истории. Хотя во всех несчастьях я подозревала только его. Но Таисия…- Она замолчала.
        - Не мучайте себя, Ирина.- Михаил Андреевич по-отечески нежно обнял ее.- Порою мы не в состоянии объяснить себе поступки близких людей, которых, как нам кажется, мы хорошо знаем. Мы предполагаем одно, а на деле все оказывается совершенно иным. Поэтому то, почему Таисия повела себя подобным образом, может объяснить только она сама.
        - Как вы с ней поступите?- вздохнула Ирина и прижалась к плечу Никлогорского.- Убьете?
        - Я не зверь, девочка моя.
        Михаил Андреевич ласково гладил Ирину по плечам и смотрел на Марата, который прекрасно понял, что слова дяди кардинально расходятся с тем, что он собирается предпринять в отношении Таисии Рихтер. Но почему-то он посчитал нужным скрыть свои намерения от Ирины, что в очередной раз озадачило Марата. Дядя относился к этой женщине слишком душевно. Так не ведут себя со случайными людьми, с которыми жизнь сталкивает тебя лишь единожды, чтобы потом навсегда развести обоих в разные стороны.
        - Между прочим, Таисия Рихтер сейчас у вас дома.
        Ирина вытерла мокрые щеки и отодвинулась.
        - Я не обещаю, что сдержусь, когда увижу ее,- сказала она и умоляющим голосом добавила: - Дайте мне пистолет, Михаил Андреевич!
        - Это лишнее.
        - Я не собираюсь никого убивать,- уговаривала она Никлогорского.
        - Но, дорогая, именно для этого и предназначено оружие. Для убийства,- на его лице появилась снисходительная улыбка.- Я не могу позволить вам стать убийцей.
        - А для самообороны?- не унималась Ирина.
        - Вас и без этого защищают. Нет. Не просите,- категорично заявил Михаил Андреевич и поднялся.
        Ирина беспокойно пошевелилась и дотронулась до руки Марата.
        - Отвезете меня домой?- спросила она.
        - Боюсь, что нет,- виновато улыбнулся Марат и с удовольствием заметил, что она хотела услышать другой ответ.- Это сделает Виктор. Но если вы настолько жаждете общения со мной, то в ближайшие дни я приглашу вас в кафе. Вы не возражаете?
        - Я подумаю,- кокетливо ответила Ирина и попрощалась с Михаилом Андреевичем.
        - Будьте внимательны и осторожны.- Никлогорский поправил ее упавшие на щеку волосы.
        Ирина сделала шаг назад и с волнением посмотрела на него. Только сейчас она поняла, что Михаил Андреевич слишком уж учтив. Ранее он вел себя по-другому, более того, именно он недавно приказал устроить ей допрос с пристрастием. Почему же теперь его отношение к ней изменилось? Ирина внимательно разглядывала Никлогорского, словно старалась найти ответы на мучившие ее вопросы и заодно лучше запомнить его. Седые волосы, сутулые плечи, белая рубашка и мягкий пуловер - все это в мельчайших подробностях осталось в памяти. Ирина наконец поняла, что ведет себя нетактично, и перевела взгляд на Марата. Тот широко улыбнулся.
        - Господа, вы какие-то слишком вежливые и мягкие. У вас все в порядке?- спросила она, надевая пальто.
        - Естественно,- Марат обхватил Ирину за плечи и повел к машине.
        Она улыбалась этим нежным объятиям и не хотела, чтобы он отпускал ее. Ирина остановилась на ступенях, желая продлить это чудное мгновение близости, и вытянула руку вперед. В этот момент Марат заметил, что в воздухе крупными хлопьями кружится снег. Маленький пушистый комочек упал Ирине на губы и немедленно растаял. Она вздрогнула от неожиданности, когда Марат провел пальцем по этому влажному следу на ее губах, быстро открыла дверцу машины и, весело посмотрев на него, помахала ему рукой.
        - Не замерз?- спросил Михаил Андреевич, выйдя не террасу - узнать, почему Марат в одиночестве стоит на лестнице.
        - Зима пришла,- сказал Марат.- Я и не заметил.
        - Да. Такое случается, когда твои мысли заняты другим. А если быть точнее, другой, - засмеялся Никлогорский и обнял племянника.
        Глава 35
        Бурмистров проехал по темному и пустому дачному поселку, свернул на узкую улочку, ведущую к небольшому дому.
        - Ты уверен, что мы одни?- спросил он у Карулина. Тот встретил его во дворе, густо обсаженном садовыми деревьями.
        - Уверен,- ответил тот.- Дачники в спячке до весны. На другом конце поселка был один, самый стойкий, но вчера он укатил в город. Сам подумай, что здесь сейчас можно делать? Не картошку же сажать?- хохотнул он и добавил: - Место хорошее. Болото недалеко, оно словно создано для сокрытия улик.
        - Ты слишком разговорчив сегодня,- недовольно протянул Максим, подошел к мужчинам, курившим на крыльце, и кивнул в знак приветствия.- В доме или в сарае?
        - В доме,- ответил один из них.- У нас тут небольшой конфуз случился с тем, которого мы последним забирали. Пришлось ему дырку в ноге сделать.
        - Только в ноге?- усмехнулся Максим.- Черт с ним. Все равно это уже не имеет никакого значения.
        Он обернулся и осмотрелся. На душе было неспокойно, что-то словно терзало его… Ощущение это появилось совсем недавно, и поначалу Максим не придал ему значения, но теперь вдруг поймал себя на мысли о том, что он… боится. Глубоко вдохнув колючий морозный воздух, он прикрыл глаза и постарался расслабиться. «Последний шаг, последний шаг,- твердил он.- Сегодня же вылетаю в Прагу. И все!»
        Он решительно вошел в дом и, пройдя темным узким коридорчиком, открыл дверь в комнату, где содержались Артур и Заимис. Максим раздраженно посмотрел на разбитое лицо Заимиса и злобно спросил:
        - Вадим, вы зачем его так разукрасили?
        Карулин низко согнулся над Георгием, схватил его за шею и повернул к себе.
        - Все в порядке. Только кровь носом пошла и губа слегка припухла. Ни синяков, ни ссадин. Сейчас приведем его в товарный вид.
        Заимис дернул головой, освобождаясь от холодных пальцев Карулина, но тот держал его крепко, издевательски усмехаясь при этом:
        - Ну, Жорочка, не дергайся!
        Он снисходительно потрепал бывшего босса по щеке и вышел из комнаты в коридор, где на страже стоял Джон.
        - Нужны вода и тряпка,- Карулин указал подбородком на скорчившегося в неудобной позе Заимиса.- Разберешься.
        - Я что, нянька?- выпучил Джон глаза, но на этом их пререкания и закончились. Он покорно отправился искать ведро, по дороге прихватив со стула грязное полотенце.
        Бурмистров-младший остановился перед братом, неподвижно лежавшим на полу с закрытыми глазами.
        - Эй!- ткнул он его ботинком в раненое бедро.
        Артур застонал и с трудом поднял голову. Глаза его помутнели, на щеках горел лихорадочный румянец.
        - Больно?- с нескрываемой радостью спросил Максим и присел на корточки, чтобы лучше видеть его лицо.
        - Противно,- со стоном произнес Артур и усмехнулся: - На тебя смотреть противно.
        От звонкой пощечины, последовавшей за этими словами, он ударился головой о стену и снова закрыл глаза.
        - Сука ты, Максим,- тихо произнес он.- Как же я сразу не догадался, что за всем этим стоишь ты? Ведь только от тебя можно было ожидать подобное коварство. Ударить в спину способен лишь трусливый ублюдок.
        - Кто бы говорил! Вспомни Азарова и Людмилу,- выдавил Максим.- И не зли меня.
        - Лишить себя подобного удовольствия?- Артур сплюнул и попал точно на туфлю Максима.- Сам меня убьешь или прихвостней своих обяжешь?
        - Что ты?! Я же не монстр.- Максим поднялся, вытер туфлю о брюки брата.- Рука не поднимется на брата!
        Максим грубо рассмеялся и потянулся к внутреннему карману пальто. Через секунду он держал в руках аккуратно сложенные листки бумаги и ручку.
        - О, нет! Не беспокойся,- смеясь, сказал он Артуру,- это не для тебя, а для господина Заимиса.
        - Я ничего подписывать не стану!- выкрикнул Георгий.
        - Неужели?
        У Максима было великолепное настроение. Едва увидев беспомощного брата, он почувствовал, что напряжение покинуло его. На душе стало так легко, словно он сдал самый важный экзамен в жизни и это испытание непременно улучшит ее, принеся ему богатство и, самое главное, удовлетворение оттого, что главный его обидчик исчезнет навсегда.
        - Вадим!- крикнул Максим.- Нужна помощь!
        В комнате немедленно появился Карулин, следом за ним вошли двое из числа шестерых подручных, охранявших маленький домишко, стоявший в глухом месте, у самого леса.
        - Красавица и чудовище,- хмыкнул Максим, рассмотрев людей Карулина.
        Один был настолько уродив, что на него невозможно было смотреть без омерзения. Изъеденное оспинами лицо, низкий лоб и злобный взгляд маленьких, глубоко посаженных глазок. Полное отсутствие шеи создавало впечатление, что его голову приклеили прямо к плечам. Обожженные руки, смешно оттопыренный зад и кривые ноги, между которыми легко можно было прокатить бочку. Второй, напротив, отличался редкой красотой. Правильные черты лица, аккуратный нос и приятная улыбка. Впрочем, таким привлекательным он казался только потому, что рядом с ним находился его безобразный коллега.
        - Тын,- обратился к чудовищу Карулин, увидев в руках Максима бумаги и мгновенно догадавшись, для чего понадобилась его помощь,- освободи греку руку. Не эту,- покачал он головой.- Он у нас левша.
        Заимис потер онемевшее запястье о бедро и обреченно посмотрел на Артура, который ответил ему таким же жалостливым, вдобавок извиняющимся взглядом.
        - Какие щенячьи нежности,- не выдержал Максим и снова пнул брата ногой.- Ты меня забавляешь, Артур! С каких пор Заимис стал вызывать у тебя теплые чувства? Помнится, раньше ты его не жаловал.
        - А еще сегодня утром я думал, что у меня есть брат. Оказалось, что ты - мерзкое дерьмо, и место тебе - в том дрянном туалете, куда меня два часа назад сопроводил один из твоих бультерьеров,- Артур напряженно следил за выражением лица Максима, пытаясь понять, о чем тот думает.- Макс, опомнись,- попытался он надавить на жалость.- Если тебе так нужна эта компания, я ее отдам. Только не совершай глупость, не убивай нас.
        - Ты, верно, шутишь? А для чего же вас сюда привезли? Чтобы вы отдохнули, подышали свежим воздухом - и все, по домам? Ну, уж нет! Начатое нужно доводить до конца. Так меня - и тебя тоже - учил отец. Или ты уже забыл его уроки?
        - Не забыл,- Артур склонил голову, поняв, что дальнейшие разговоры бесполезны и Максима ничто не смягчит.- После того как Георгий подпишет бумаги, ты примешься за Ирину?
        - Зачем? Мне она нужна живой и здоровой. Убивать ее нет нужды. Не догадываешься почему? Ну, как же! Включи воображение!- медленно, будто читая ребенку на ночь сказку, Максим начал объяснять: - Ирина станет владелицей «IrVi Group» после того, как господин Заимис благородно передаст ей акции, доставшиеся ему в наследство от Марты Азаровой. Бедняга, он, оказывается, мучается, переживает оттого, что компания перешла к нему столь трагическим образом! А еще через некоторое время милиция обнаружит, что именно Георгий Заимис избавился от Виктории и Марты. В общем, сделал все, чтобы завладеть «IrVi Group», но не рассчитал своих душевных сил. Совесть его замучила. Он ведь даже пить начал после того, как подстроил аварию, в которой погибла Марта. Любой работник в компании подтвердит, что Георгий Юстинович не просыхал после ее смерти. Не так ли?- Максим повернулся к довольному Карулину.- Видишь? Вадим со мной согласен, а с ним согласятся и сотрудники органов. Продолжим. Господин Заимис отчаялся, раскаялся, подписал бумаги о передаче «IrVi Group» Ирине Линдерман, потом, весь в слезах, нацарапал прощальное
письмо, в котором признался во всех совершенных им преступлениях, и… повесился. Или застрелился. А может, и то и другое, для верности. Не смешно? Признаюсь, неудачная шутка. Но мы заболтались. Пора каяться.
        На колени Заимису положили какую-то доску, чтобы удобнее было писать, чистый листок бумаги и образец прощальной записки, отпечатанный на компьютере.
        - Нет,- взмахнул рукой Максим.- Сначала - это.
        Он протянул греку документ, подтверждавший, что «IrVi Group» переходит в собственность Ирины Линдерман. Под дулом пистолета Заимиса заставили взять ручку и поставить подпись, а потом и написать короткую прощальную записку.
        - Аккуратнее пиши,- стоял над его плечом Карулин, внимательно следя за его рукой. - Чтобы не подумали, что тебя заставили это написать… Молодец, Жора!
        Он выхватил из его пальцев бумагу и подал ее Максиму.
        - Через пару месяцев Ирина отдаст «IrVi Group» мне,- сказал Бурмистров-младший.- Или профессор Линдерман передаст ее своей горячо любимой приятельнице Таисии, потому что Ирина случайно погибнет в Брайтоне. Решу позже. А сегодня я улечу домой и подумаю о реорганизации «Kardo Development».
        - Думаешь, меня не станут искать?- спросил Артур и посмотрел на пистолет, появившийся в руке у Карулина.
        - Конечно, будут,- согласился Максим и улыбнулся, проследив, куда смотрит брат.- Долго будут! Но, к сожалению, не найдут,- он причмокнул губами.- Пройдет неделя, я заявлю в милицию о твоем исчезновении, а через пять лет тебя признают умершим.
        - Хочешь ждать еще пять лет, чтобы возглавить компанию? Не умрешь от ожидания?- рассмеялся Артур.
        - Буду оплакивать тебя,- со злостью ответил Максим.- И управлять «Kardo Development». Заодно - и «IrVi Group», которая к тому времени уже станет моей. Умно придумано? Спустя пять лет я официально вступлю в права наследования и выпью за твое здоровье. Вот и все. А теперь мне пора,- он посмотрел на часы.- У меня самолет через пять часов.
        Максим кивнул Карулину, чтобы тот начинал, и вышел из комнаты. На крыльце он немного задержался, осмотрелся по сторонам и едва заметно вздрогнул от тихого выстрела, раздавшегося в доме. Он быстро сбежал со ступенек, направляясь к машине, но внезапно остановился и обернулся к лесу. То ли воображение ему нарисовало эти темные тени, появившиеся с той стороны, то ли это шли реальные люди - Максим не стал проверять. Он пригнулся к земле и побежал к деревянному сортиру, стоявшему в дальнем углу участка. Притаился там в тени, полностью скрывшей его присутствие. Его сердце бешено колотилось: он убедился, что глаза не обманули его. К дому приближались какие-то люди… Они были еще далеко, но зоркие глаза Максима различили их осторожные движения и приметили оружие, которое они держали в руках. Не понимая, кто эти люди и как они здесь оказались, Максим шагнул назад и всмотрелся в темноту соседнего участка. Там никого не было, казалось, сам воздух холодным пластом лежит на земле и не двигается. Максим лихорадочно обдумывал, как ему поступить. До машины, стоявшей на хорошо просматриваемом месте, добраться так,
чтобы не обнаружить себя, не удастся. Оставалось рискнуть и попытаться исчезнуть, уйти по дороге, по которой они сюда приехали. Перепрыгнув через невысокую ограду, со стремительностью гепарда Максим помчался напролом через участки. Хорошо, что небо затянули снежные тучи, лишив воздух прозрачности, это увеличивало его шансы уйти незамеченным.
        Быстрая реакция позволила ему мгновенно оценить ситуацию и принять единственно верное решение: бросить всех и сбежать, не предупредив никого об опасности. Он уже не думал о Карулине и оставшихся в доме ребятах, он заботился только о себе.
        За его спиной послышались выстрелы. Максим приостановился и с яростью понял, что весь его план сорвался. Из охотника он превратился в жертву, которой будет очень сложно спастись от преследователя. Но кто же раскрыл его намерения? И почему его враг обнаружил себя только сейчас? Этот вопрос не давал ему покоя. Максим тихо выругался, вспомнив, что все документы, его паспорт и деньги находятся в родительской квартире. Если их всех выследили тут, значит, и за квартирой ведется наблюдение. Он остановился, чтобы немного отдышаться, пошарил в карманах, достал бумажник и посмотрел, сколько у него имеется наличных. Двести евро. Достаточно, чтобы добраться до Москвы, если ему посчастливится остановить машину на шоссе. Максим оглянулся и, никого не увидев, помчался к дороге, находившейся в трех километрах от дачного поселка, уговаривая судьбу дать ему возможность исчезнуть раньше, чем его начнут искать.

* * *
        Капитан Степанов, сидя в машине, наблюдал в бинокль за домом, где несколько минут назад скрылся Бурмистров.
        - Вход не просматривается,- произнес он и постучал пальцем по плечу майора Лысенко.- Коля, ты меня слышишь?
        - Нет, твою мать,- буркнул майор,- я глухой! Сам вижу. Но с обратной стороны подъехать к дому было бы опасно. Близко, шумно, подозрительно. Вход отсюда не виден, зато имеется возможность незаметно выйти из леса.
        Задняя дверца открылась и в салоне показалась голова Бориса.
        - Дверь прикрой!- крикнул Степанов.- У меня и без того зуб на зуб не попадает!
        - Ты, видимо, так волнуешься потому, что гадаешь - как тебя завтра начальство
«облизывать» будет?- сипло рассмеялся Лысенко.- Что, Макарыч, новую звездочку захотел?
        - Отстань, Коля,- скривился Степанов и раздраженно посмотрел на лысую голову майора.- Лысый Лысенко! Надо же, как тебе не повезло - и с фамилией, и с волосами!
        Борис затрясся от беззвучного смеха.
        - Не скальтесь,- предупредил их обоих майор, вылез из машины и подошел к своим ребятам, чтобы обсудить план действий.
        - Штурмовать будут,- улыбнулся Борису Степанов.- Как поживает господин Никлогорский?- спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Признаться, я был уверен в том, что Михаил Андреевич найдет убийц сына. Но вот что я лично приму участие в их задержании - такое казалось мне маловероятным.
        - Жизнь иногда дарит нам подарки,- хмыкнул Борис.- Пользуйся ими молча.
        - Борис Аркадьевич,- Степанов проигнорировал последнее замечание,- я ведь правильно назвал ваше имя?
        Борис прищурился, словно вспоминая собственное отчество, по которому к нему в последний раз обращались на суде, оглашая приговор.
        - Правильно,- сказал он.
        - Были ли у Михаила Андреевича какие-либо просьбы?- осторожно поинтересовался Степанов.- Я о трофеях говорю.
        - Егерь, черт тебя побери!- заржал Борис.- Всех оставь себе, кроме Бурмистрова-младшего. Этого я увезу с собой.
        Они оба замолчали, наблюдая за тем, как люди Лысенко, осыпаемые мелкими хлопьями снега, который пошел как нельзя более кстати, заняли каждый свою позицию и двинулись к дому. Борис вспомнил годы своей службы в армии и те несколько месяцев, проведенные им на Кавказе. Когда-то он, тоже с автоматом в руках и со страхом в груди, шел в атаку на врага. У него возникло знакомое ощущение, будто он сам сейчас крадется между редких сосенок и голых кустов, зорко всматриваясь в объект… Борис всей кожей ощущал бдительную напряженность бойцов спецназа. Он забрал у Степанова бинокль и, затаив дыхание, отслеживал их передвижения. Они были уже у самого дома, как вдруг во дворе показался какой-то бугай. Он подошел к стоявшей у ворот машине, оперся толстой задницей о капот и закурил. Ребята пригнулись к земле и мгновенно исчезли из виду.
        - Крыльцо не просматривается,- поцокал языком Борис.
        - Лысенко тоже сетовал по этому поводу,- отозвался Степанов и замолчал, блаженно предвкушая, как завтра на планерке он доложит генералу о раскрытии сразу нескольких дел, уже попавших в категорию висяков.
        Степанов взглянул на Бориса. Борис Аркадьевич Мильгунов - так звали помощника Никлогорского, ведавшего охраной Червонного. Дважды судим, первый раз - за незаконное приобретение и хранение наркотиков, второй - за убийство. «И как только он, контрактник, увяз в торговле наркотой?- подумал Степанов, разглядывая гладкое, без единой морщинки лицо Бориса.- Правда, тогда на Кавказе этим многие промышляли. Хорошо, что не за распространение срок получил, а только за хранение. А если бы он того лейтенанта не придушил во время задержания, то вел бы праведную жизнь. Это же надо - так стиснуть парня, не давая ему выстрелить в своих подельников, чтобы тот задохнулся. Какая же у него кликуха на зоне была? Забыл. Вот память!»
        - Началось,- сказал Борис, указав в сторону участка.
        Оттуда послышались глухие выстрелы. Глаз резанули яркие вспышки - они вылетали из дул автоматов. Отряд Лысенко действовал быстро и уверенно. Несколько бойцов уже вошли в дом.
        - Твою мать!- вскричал Борис.- Ты-то куда прешь, Говорило?!
        Степанов увидел, как машина, на которой приехал Борис Аркадьевич, быстро покатила вслед за автобусом спецназа к дому, где велась перестрелка.
        - Заводи, Степа,- услышал он приказ и не посмел ослушаться.- Быстрее, не жалей свою железку, все равно казенная!
        Они уже подъезжали к дому и тут увидели, как разбилось окно, оттуда вывалился какой-то мужчина и, отстреливаясь, побежал к машине. Потом он метнулся влево и повис на заборе, убитый метким выстрелом майора Лысенко. Из дома вышел командир группы и отчитался:
        - Чисто. Семь трупов, один ранен. Легко, в плечо.
        - Восемь?!- опешил Лысенко.- Их должно быть десять человек! Ищите, остальные вряд ли далеко ушли, они все еще где-то здесь.
        Краем глаза он уловил легкое движение возле туалета. Через секунду оттуда выскочил толстый Карулин и, петляя как заяц, понесся по направлению к машине, в которой сидел Гаврила. Борис выскочил на улицу. С одинаковой скоростью они с разных сторон приближались к Гавриле. Словно могучий рейнджер из вестерна, Гаврила бесстрашно открыл дверцу, выскочил из машины и прицелился. Карулин оказался немного расторопнее и точнее. После прозвучавшего выстрела Гаврила быстро пригнулся и тут же, к облегчению Бориса, поднялся. Карулин был уже рядом с ним, готовый пристрелить лежавшего на земле мужчину и запрыгнуть в машину, но внезапно остановился, увидев Бориса, прицелившегося в него. Недолго думая, он несколько раз нажал на курок. Раздались два выстрела - больше патронов в магазине его пистолета не оказалось. Карулин поднял было руки вверх, но, мгновенно просчитав, какое наказание грозит ему за совершенные преступления, прицелился в майора Лысенко. Получив от него несколько пуль в грудь, он уронил руки вдоль тела и рухнул в снег.
        Гаврила осторожно дотронулся до шатавшегося Бориса. Тот не удержался на ногах и упал ему на руки. Аккуратно придерживая раненого друга, Гаврила опустил его на землю и с испугом оглядел залитую кровью куртку.
        - Борька, ты что?
        - Живой?- прохрипел Борис и, не дождавшись ответа, обмяк.
        - Боря!- скрипя зубами позвал его Гаврила.
        К ним подошел Лысенко, опустился на колени и приложил пальцы к шее Бориса.
        - Мне жаль,- сказал он, с сочувствием глядя на побелевшего Гаврилу.
        - Эй, Гавр, очнись,- подергал его за плечо Степанов.- Свяжись с Михаилом Андреевичем. Скажи, что Бурмистров-младший сбежал. Старший убит выстрелом в голову. Заимис ранен.
        Гаврила ничего не слышал, он вцепился в куртку мертвого Бориса и думал лишь о том, что виноват в смерти друга. Если бы не его желание получить похвалу от Никлогорского, Боря остался бы в живых…
        - Как - сбежал?- наконец он понял смысл сказанного и потянулся за телефоном.
        - Твой не возьмет. Здесь низина,- сказал Лысенко и протянул ему маленький черный предмет.- Бери. Спутниковый.
        Гаврила набрал номер и тихо сказал в трубку:
        - Бурмистрова-младшего упустили. Борис погиб. Из-за меня…
        Глава 36
        Ирина тихо открыла дверь, остановилась в прихожей и услышала голос Таисии, доносившийся из кабинета деда. Она читала строки из стихотворения, которое Ирина уже слышала однажды.
        - И белой королевы вверх взмывает флаг. Защита пешек и слонов отчаянно пробита. Фигуры черной силы торжествующе кричат. И, как последний гонг, по полю разнесется… Макаронина!- обрадованно воскликнула Таисия, вдруг заметив стоявшую на пороге Ирину, наблюдавшую за ходом ее игры с профессором.- Здравствуй, дорогая!
        - Всем привет,- с улыбкой ответила Ирина.- Я в кухню. Ужасно проголодалась. Вы составите мне компанию?
        Она постаралась, чтобы ее голос звучал беззаботно и доброжелательно.
        - Я с тобой,- Таисия поднялась с кресла и, подойдя к Ирине, крепко обняла ее.
        Ирина дотронулась до ее светлых волос и вгляделась в лицо подруги. Безмятежная, нежная и восхитительно красивая. Такой была Таисия, ни на секунду не терявшая самообладания, с нежностью улыбавшаяся подруге, которую безжалостно предала. Ирина взяла ее за руку и повела за собой.
        - Как прошел день?- спросила она, оказавшись в кухне.
        - Замечательно. А где ты была? Я два часа назад пришла, а тебя все нет.
        - Я гуляла. Ты знаешь, что мы с дедом переезжаем в Брайтон?
        - Да, он уже сказал,- улыбнулась Таисия и, подойдя к холодильнику, посмотрела, из чего можно приготовить ужин.
        - А где Дмитрий?- спросила Ирина, наблюдая за ее неторопливыми движениями.- Я звоню ему с самого утра, а он трубку не берет.
        В лице Таисии ничего не изменилось.
        - Мы виделись вчера,- солгала она.- А где он сегодня - мне неизвестно. Может, загулял. Говорила я тебе, что не стоит доверять ему!
        - А кому можно доверять?- не удержалась Ирина.- Тебе?
        - Милая, что произошло?- Таисия медленно закрыла дверцу холодильника и посмотрела на подругу.- Твой взгляд… Ты от меня что-то скрываешь?
        - У меня нет секретов.
        - Разве?- усмехнулась Тая.- Секреты есть у всех. А у некоторых их даже больше, чем нужно.
        Эта фраза окончательно вывела Ирину из себя, и она забыла о данном ею Михаилу Андреевичу обещании - сдерживать эмоции. Ирина стремительно подбежала к подруге, схватила ее за волосы и со всех сил толкнула в стену. Таисия взмахнула руками, задела плечом шкафчик и упала на пол. Посуда в шкафу протяжно зазвенела. Ирине показалось, что это жалобно заплакало ее сердце. В кухню, привлеченный этим шумом, вошел профессор и озабоченно склонился над Таисией.
        - О господи! Поранилась?- он посмотрел на кровь, струившуюся из ее носа.
        - Дедушка, не волнуйся,- сказала ему Ирина, намочила полотенце и приложила к лицу подруги.- Все в порядке. Тая просто оступилась. Иди отдыхать. Я сама о ней позабочусь.
        Профессор, уловив в тоне внучки угрожающие нотки, послушно удалился. Ирина плотно прикрыла за ним дверь, схватила мокрое полотенце и принялась хлестать им Таисию по лицу.
        - Ах ты, дрянь!- тихо шипела она, так, чтобы ее голос не донесся до соседних комнат.- Секреты, говоришь?! Я тебе покажу секреты!
        Таисия сначала прикрывалась руками, потом свернулась в калачик и застонала, догадавшись, что Ирине обо всем известно. Ирина схватила ее за шею, развернула к себе и ударила по лицу.
        - Дмитрия ты видела?! Где?! В той больнице, где он сейчас находится?!- Она заметила в глазах Таисии огонек страха и рассмеялась.- О, да! Он выжил!
        Ирина вдруг села рядом с Таисией на пол и, обхватив колени руками, расплакалась.
        - Почему, Тая?!- едва выговорила она, так сильно ее трясло от рыданий.- Ради чего?!
        - Я люблю его,- еле слышно отозвалась Таисия.
        - Кого? Бурмистрова-младшего?- горько усмехнулась Ирина.- Он использовал тебя, идиотка! Ты ему верила, строила козни и готова была с легкостью уничтожить меня. И все это - ради любви? Боже! Тая, ты позволила ему убить мою сестру, Дмитрия!..
        - Сама же сказала, что он жив,- прошептала Таисия и поднялась.
        Следом за ней встала Ирина, быстро схватила лежавший на тумбочке нож и прижала его к ее шее.
        - А со мной что ты намеревалась сделать? Выманить у меня акции, а потом убить?- Она слегка надавила на лезвие.- Потом ты оплакала бы меня, заставила бы деда переписать акции на тебя или на Максима Бурмистрова и избавилась бы от старика? Он же любит тебя, как родную, а ты… Как можно так легко играть с чувствами людей?!
        - Нет, ты ошибаешься. Я ни за что не позволила бы Максиму причинить боль Алексею Лазаревичу. Он мне дорог, я люблю его…
        - Закрой рот!- Ирина сильно ударила ее по щеке.
        - А ты вовсе не такая мягкая, как я предполагала,- усмехнулась Таисия, присела на скамейку и достала сигареты из сумочки.- Ничего ты не понимаешь,- она глубоко затянулась и выпустила густое облако дыма.- Ты - любимица судьбы, тебе самой ничего не приходилось делать, чтобы жить так, как хочется. Тебя все любили. Богатая счастливая красавица! А я? Жалкая уродина, которую, кроме сообразительности, природа ничем не наградила. Меня никто не любил, наоборот, меня избегали.
        - Я любила тебя!- выкрикнула Ирина, но замолчала, увидев, что губы Таисии растянулись в саркастической улыбке.
        - Не лги мне и себе. Даже Каманин смотрел на меня свысока. Переспал со мной пару раз, а потом сбежал к тебе! Конечно, зачем ему нужна нищая студентка? Но и ты его не получила, хотя бы это утешает,- она выдавила нервный смешок.- Ты купалась в роскоши, но никогда не спрашивала меня, нужна ли мне помощь.
        - Ты всегда делала вид, что не нуждаешься в поддержке!
        - Брось! Когда ты была нужна мне, тебя не было рядом. А просить тебя я не могла. Гордость, видишь ли, не позволяла. Ты смеялась надо мной, зная, что я сплю со старыми извращенцами, но не останавливала меня. Тебя это веселило. Ты радовалась, что ты - не такая развращенная и корыстная, как я. Ты брезговала мной.
        - Подумай, что ты несешь?!- возмутилась Ирина, но Таисия не слышала ее.
        - Только Максиму я и нужна. Он - единственный, кто любит меня.
        - Уверена? Тебя невозможно любить. Тебя можно только использовать, а потом отправить в топку! И Бурмистров-младший сделает это, поняв, что ваш план не удался.- Ирина рассмеялась.- Все закончилось, Таисия! В этот момент твоего любимого, Макса Бурмистрова, уже схватили. Жаль, что в России нет смертной казни…
        - Ну, так убей меня прямо сейчас.- Таисия сама подвинула к Ирине отброшенной ею нож.- Накажи, потому что я не раскаиваюсь.
        - Стать твоим подобием? Нет.
        Таисия затушила окурок и поднялась со скамейки.
        - Как же ты со мной поступишь?- она медленно подошла к Ирине.
        Ее лицо ничего не выражало. Не было в нем ни страха, ни мольбы - она просто ждала ответ на свой вопрос, полностью положившись на волю Ирины.
        - Убирайся.
        Таисия приложила руки к лицу и застонала:
        - Только не демонстрируй лживое благородство! Не сейчас.
        - Пошла вон из моей квартиры, из моей жизни!- Ирина толкнула Таисию к двери.- Навсегда убирайся! Не хочу больше слышать о тебе и вспоминать, что когда-то любила тебя.
        Больше она не произнесла ни слова - открыла входную дверь и ждала, когда Таисия выйдет. Проходя мимо нее, та вдруг протянула руку и с нежностью дотронулась до лица подруги. Ирина отпрянула в сторону.
        - Единственное, о чем я жалею,- Таисия на мгновение замолчала и улыбнулась,- это о нашей встрече, тогда, много лет тому назад. Если бы ее не произошло, наши жизни сложились бы по-другому.
        Ирина захлопнула дверь и без сил опустилась на пол. Потом она позвонила Марату, честно рассказав ему о произошедшем.
        - Никому не открывай дверь,- велел он ей.- И никуда, слышишь, никуда не выходи! Я сейчас приеду.
        В коридор вышел профессор и присел на пол рядом с внучкой.
        - Я все слышал,- надтреснутым голосом произнес он.- Почему ты не рассказала, что твоей жизни угрожает опасность?
        - Прости меня. Я не хотела, чтобы ты знал. Знаешь, я и себе боялась признаться в том, что опасность реальна. У меня было такое чувство, что я вижу чью-то чужую жизнь, не свою… О господи! Столько потерь, разочарований. И Таисия…- застонала Ирина.- Деда, мне так плохо!
        - И мне,- сказал профессор, поцеловав внучку в затылок.

* * *
        Случай благоприятствовал Максу Бурмистрову. Едва лишь он вышел на дорогу, как сразу остановил попутную машину. Водитель подозрительно оглядел его, но, увидев сто евро, любезно согласился подвезти его до Москвы. Оказавшись в городе, Максим почувствовал некоторое облегчение, которое тут же сменилось страхом. Сейчас ему нужно попасть в квартиру, забрать документы и улететь в Прагу. Не желая подвергать себя опасности, он решил воспользоваться помощью Таисии.
        - Где ты, дорогая?- мягко спросил он, когда она ответила.- Ты плачешь?
        - Ирине все известно! Что нам делать?
        - Успокойся, солнышко,- уговаривал ее Максим.- Послушай меня. Все будет хорошо. Мы уедем из страны, и нас никто не найдет. Сейчас ты должна взять из моей квартиры
«дипломат». В нем лежат все документы и деньги.
        Она всхлипнула в трубку:
        - Где ты будешь меня ждать?
        Максим задумался, просчитывая в голове возможные пути для отступления. О том, что именно он затеял всю эту игру, знали только Карулин и Таисия. Теперь Таисия утверждает, что об этом стало известно Ирине, а следовательно, и милиции, ведь спецназ недавно попытался схватить его там, где они убили Артура… Максим отчаянно надеялся, что Карулин успел убрать Заимиса до того, как начался штурм дома. Карулин-то будет защищаться до последнего, он скорее застрелится, чем попадет в руки к ментам. Смерть станет для Карулина лучшим исходом, нежели пожизненное заключение, где сотрудников органов, пусть и бывших, не очень-то уважают. Значит, свидетели - только Таисия и Ирина. Если их убрать, выхода на Максима не будет ни у кого. Нет никаких доказательств, что он имеет отношение к этим преступлениям, лишь догадки, отнюдь не являющиеся неоспоримым свидетельством его причастности. Надо рискнуть: избавиться от женщин и улететь в Прагу.
        - Макс,- позвала его Таисия.- Ты меня слышишь?
        - Слышу, дорогая.
        - Где мне ждать тебя?
        - У дома Ирины.
        - Почему там?- спросила Таисия.
        - Потому что я нахожусь рядом и оттуда мне будет легче всего добраться до аэропорта,- просто объяснил он, не сомневаясь, что она поверит.
        Доехав на такси до улицы, где жил профессор, Бурмистров попросил его остановиться и пешком добрался до двора. Там он огляделся, осторожно пробрался в самое затемненное место и затаился, ожидая появления Таисии. Ее долго не было, и Бурмистров уже занервничал, поглядывая на часы.
        Было тихо, только одна машина заехала во двор, развернулась и выехала обратно. Максим проводил ее настороженным взглядом. Из соседнего подъезда вышел мужчина, побежал куда-то по чистому снегу и скрылся из виду. Прошла толпа веселых подростков, один остановился метрах в десяти от Максима, «облегчил душу» на стенку дома и догнал друзей. Отчаянно хотелось закурить, но Максим не посмел это сделать в страхе, что кто-нибудь увидит тлеющий огонек сигареты.
        Машина Таисии показалась во дворе только через полчаса. Она остановилась у подъезда Линдерманов. Погасли фары, вышла Таисия и быстро подняла воротник пальто, прикрываясь от кружившегося на легком ветерке снега. Она держала в руке «дипломат» и нервно осматривалась. Максим стремительно выскочил из тени, напугав ее.
        - Макс!- вскрикнула Таисия, обняв его.
        Он осторожно отстранился, схватил Таисию за руку и потащил в подъезд. Там он присел на ступеньки, положил «дипломат» на колени, проверил документы, деньги и незаметно достал пистолет. Сейчас они поднимутся на нужный этаж, Таисия позвонит в дверь… Как только Ирина выглянет, он выстрелит в нее, затем уберет Таисию, возьмет ключи от ее машины и уедет. «Время еще есть,- твердил он про себя.- На рейс я успеваю». Однако в голове его крутилась назойливая, лишняя какая-то мысль - о том, что все его действия бесполезны. Максим безуспешно отгонял ее от себя, до последнего цепляясь за надежду выйти сухим из воды.
        - Зачем тебе пистолет?- прищурилась Таисия.
        - Солнышко, а каким образом, как ты думаешь, мы сможем убраться отсюда?
        Максим начал подниматься по лестнице. Таисия задержалась внизу. Ноги не слушались ее, сердце тревожно стучало в груди, голова кружилась от несвязных мыслей. Она смотрела в спину Бурмистрова и думала над словами Ирины о том, что своей любовью к Максу она загубила жизни дорогих ей людей. Таисия горела страстью к Максиму, безумной и отчаянной. Бессознательно, с закрытыми глазами она шла за ним, не принимая в расчет чувства близких, считая, что весь мир вращается только вокруг него. Таисия убедила себя в том, что за стеной, которой она отгородилась от настоящей жизни, ничего нет. Существовал реально лишь Максим, его мечты, планы и желания. Она безрассудно покорилась ему, искалечив свою душу, и в ней теперь, как бездонные пропасти, зияли пустота и одиночество.
        - Макс, мне тоже нужно забрать документы,- сказала она, разглядывая ступеньки.- Я ведь к себе не заезжала.
        - Заедем,- ответил Максим.- Только попросим Ирину сопровождать нас.
        - Думаешь, она откроет? Я сомневаюсь.
        - Звони,- Максим пистолетом указал на дверь.- И сделай все, чтобы она вышла. Торопись,- он посмотрел на часы,- мы опаздываем.
        - Ты ведь не собираешься брать меня с собой,- горько усмехнулась Таисия и поставила «дипломат» на ступеньку.
        Бурмистров быстро понял, в чем заключается перемена настроения женщины, внезапно с каким-то небывалым спокойствием посмотревшей ему прямо в глаза. Легкая улыбка играла на ее губах, и она не предвещала ему ничего хорошего. Так улыбаются люди, принявшие решение, идущее вразрез с планами тех, которым они когда-то подчинялись и принимали любое их слово на веру. Иллюзии с жалобным звоном разбились, заставив прежде покорных чужой воле людей открыть глаза и впервые увидеть реальность.
        - Не глупи, дорогая. Когда Ирина откроет, мы все выйдем на улицу, сядем в машину и поедем в аэропорт. Там мы оставим Ирину, а сами улетим.
        Боль от осознания своего предательства разлилась по ее телу. Таисия словно очнулась от сна, в котором она пребывала все последние месяцы.
        - Лжешь! Никуда мы не поедем,- тихо сказала она, взяла в руки «дипломат» и высыпала его содержимое на пол.- Ты убьешь нас обеих, а сам сбежишь. Я права?
        Бурмистров усмехнулся и направил пистолет Таисии в грудь.
        - Подними мой паспорт,- приказал он.
        - Нет,- легко, без тени страха ответила Таисия, подбив ногой упавшую на ступеньки пачку банкнот.- Сам поднимай.
        Максим решил предпринять последнюю попытку, чтобы успокоить ее и вновь подчинить себе.
        - В чем дело, Тая? Что на тебя нашло?
        - Все в порядке, любимый.
        - Вот и отлично,- сказал Максим.- Ты просто испугалась. Мы сделаем так, как я говорю. Верь мне, потому что я люблю тебя,- он позвонил в дверь.
        - Ира, не открывай!- закричала Таисия - и отлетела к стене. Эхо от выстрела зазвенело под потолком лестничной площадки.
        Она опустилась на пол и приложила обе руки к ране на груди, пытаясь остановить кровь. Бурмистров неистово забарабанил в дверь.
        - Открой! Сука!- кричал он.
        - Нет,- прохрипела Таисия.- Нет,- она облизала губы, на которых выступила кровь.
        Осознав, что все попытки выманить Ирину бесполезны, Бурмистров в бешенстве ударил в дверь ногой и дважды выстрелил в нее, надеясь, что Ирина наблюдает в глазок за происходящим. Хорошо, что дверь старая, деревянная. Возможно, пули прошли сквозь нее, попав в цель? Он выстрелил еще раз, но вдруг понял, что действует слишком шумно, немедленно затих и перегнулся через перила, услышав внизу чей-то топот.
        На площадке между этажами появились вооруженные мужчины. Усыпляя их бдительность, Максим наклонился, делая вид, что собирается положить пистолет на пол, но вдруг резко развернулся и побежал вверх по ступенькам… и в следующую секунду упал, пронзенный пулей навылет. Он выронил пистолет и, скривившись, взглянул на свое плечо. К Максиму направились двое, быстро скрутили ему руки за спиной и подвели к молодому мужчине. Тот, ухватив его за волосы, заставил Макса посмотреть на него. Его глаза ничего не выражали. Это был равнодушный взгляд, который своей безучастностью убивал еще сильнее, чем убивает ненависть.
        - Убери его, Виктор,- велел он одному из мужчин, проследил, как Бурмистрова уводят вниз, и постучал в дверь.
        - Ира, это я, Марат,- сказал он.- Все в порядке, дорогая, открой.
        Щелкнул замок и дверь открылась. На пороге стояла белая от страха Ирина, за ней - профессор, держа в руке нож. Марат усмехнулся этой картине, потому что слабо себе представлял, как Алексей Лазаревич защитился бы от огнестрельного оружия куском металла.
        Ирина обняла Марата, он обрадовался ее порыву и крепко прижал к себе. Нежный первый поцелуй был абсолютно неуместен в такой ситуации, но Марат не удержался. Ирина не удивилась и не отодвинулась, наоборот, прильнула к нему, словно уже давно ждала его объятий.
        - Хорошо, что ты здесь,- просто сказала она.- Я так испугалась! Таисия кричала, чтобы я не открывала. А потом раздался выстрел, за ним еще…
        Она посмотрела через плечо Марата на площадку, и глаза ее расширились: она увидела лежавшую на полу Таисию. Ирина метнулась к ней.
        - Тая,- схватила она ее за плечи и со слезами посмотрела на ее окровавленные губы.- Она жива?
        Марат присел, повернул Таисию к себе и увидел четкий ответ на Ирин вопрос.
        - Нет,- сказал он и крепко обнял Ирину.
        Она ничего не сказала, закрыла глаза и прижалась к его груди. Тихие шаги отвлекли внимание Марата. Он увидел капитана Степанова и майора Лысенко, окруженных одетыми в камуфляж людьми. Сверху спускались еще четверо из команды Лысенко, держа автоматы перед собой. «Должно быть,- мельком подумал Марат,- они попали в подъезд через чердак». Степанов показал им, чтобы они убрали оружие.
        - Где Бурмистров?- спросил он у Марата.
        - Скрылся.
        - Опоздали!- Степанов опустился на корточки.- Спасибо, ребята,- кивнул он бойцам.- И тебе, майор.
        Лысенко увел своих людей.
        - Он ведь у Никлогорского?- Степанов сверлил Марата цепким взглядом. От этого человека было сложно что-либо утаить.
        - Не понимаю, о чем вы говорите, Владимир Макарович. Вызовите «Скорую» или… я не знаю, кто должен приехать в этой ситуации?- он указал на мертвую Таисию и, услышав тихий вздох Ирины, нахмурился.

* * *
        Михаил Андреевич выбрался из машины и прошел в заснеженный дворик. В дом он заходить не стал, остановился рядом со скамейкой и перчаткой очистил ее от пушистого снега. Но не присел, остался стоять, наблюдая за Гаврилой, нервно ходившим вокруг машины. Он до сих пор не мог прийти в себя из-за смерти Бориса. Михаил Андреевич и сам был крайне опечален, потому что Борис был для него кем-то большим, нежели простым охранником и помощником. Он был его другом, а терять близких всегда тяжело.
        - Не вини себя,- сказал Михаил Андреевич, подойдя к Гавриле.
        - Вряд ли это получится. Если бы не мое желание показать, какой я крутой и смелый, Боря сейчас стоял бы рядом с нами.
        Гаврила обреченно посмотрел на Михаила Андреевича.
        - Порою мы ошибаемся, и это резко меняет нашу жизнь и отношение к миру,- сказал Никлогорский.- Горько ошибаемся. Самое страшное в этой ситуации, что мы ничего уже не можем изменить. Но если ты не простишь себя, то все отпущенное тебе время будешь мучиться. Ты сломаешься и озлобишься. Поверь мне, это не лучший выход,- он похлопал Гаврилу по плечу.- Однако можно поступить и по-другому. Признать свою ошибку, оплакать друга и пойти дальше.
        - Как?- Глаза его заблестели, увлажнились. Гаврила шмыгнул носом и отвернулся, скрывая слезы.
        - Думаешь, я никогда не плакал?- усмехнулся Михаил Андреевич.- Люди ошибаются, считая, что сильные мужчины должны всегда держать свои эмоции в себе. Порою только слезы помогают избавиться от боли. Так что я не знаю, в чем именно проявляется сила - в показной сдержанности или в открытых, честных слезах.
        Во двор въехала машина. Из нее вывели Макса Бурмистрова, мертвенно-бледного из-за потери крови, залившей рукав его модного пальто. Он со страхом посмотрел на домик, единственное окно которого тускло светилось в темноте. Мрачное бревенчатое строение в окружении темных елей, тревожное небо, осыпающее землю снегом, и лицо незнакомого старика, внимательно вглядывавшегося в него. Все это вселило в Максима еще больший ужас, нежели испытанный им в подъезде, когда его скрутили какие-то люди в камуфляже.
        - Зачем я здесь?- спросил он, но ему не ответили.
        Внезапно Максим на миг задержал дыхание - он узнал стоявшего перед ним старика. Каждый, занимавшийся в девяностые годы бизнесом или криминалом - что было почти одним и тем же,- знал, кто такой Червонный. Именно он в те годы управлял городом, и перейти ему дорогу означало навсегда исчезнуть, кануть в небытие. Максим в ужасе дернулся, понимая: если у Червонного имеются к нему какие-то претензии, то жить ему осталось недолго. Только чем именно он вызвал его гнев, Максим не понимал.
        Михаил Андреевич некоторое время молча смотрел на человека, отнявшего у него сына, затем махнул рукой, и Максима увели в дом.
        - Отвезите меня в милицию!!- закричал Максим, пытаясь вырваться из рук мужчин, державших его за плечи.- Я вам ничего не сделал!
        К Михаилу Андреевичу подошел Резо. Он держал свой знаменитый чемоданчик, который Гаврила называл «волшебным».
        - Объясни ему, почему он здесь,- бесцветным тоном произнес Никлогорский, глядя в вечно молодое лицо стоящего напротив мужчины.
        - Вы остаетесь?- спросил Резо.
        Михаил Андреевич кивнул:
        - Подышу воздухом.
        Резо исчез в доме, а Михаил Андреевич направился к елям и долго гулял под их вкусно пахнувшими ветвями, размышляя о своей жизни. Ни единой мыслью он не коснулся Макса Бурмистрова, словно начисто стер его из своей памяти. Он вспоминал прошлое, свои ошибки и победы. Сына, его задорный смех и веселый характер. Немногословного Борю - Груду Интеллекта, который всегда хмурился, подыскивая нужные слова для ответа. Он думал о Гии и о его отчаянных, рискованных поступках. Обо всех тех, кто шел по жизни с ним рядом и кого он потерял. Но больше всего Михаил Андреевич размышлял о своем будущем.
        Спустя два часа, когда охрана заволновалась и уже готовилась отправиться на поиски хозяина, он вышел из леса и посмотрел на светящееся окно домика. Вскоре в дверях показался Резо. Он остановился на крыльце и вдохнул свежий холодный воздух. Глаза его ярко горели, на лице играл румянец - это было заметно даже в темноте. Как мальчишка, Резо лихо спрыгнул со ступенек и, тихо что-то насвистывая, подошел к Никлогорскому. Михаил Андреевич не спросил о том, что происходило в доме во время его отсутствия, и Резо не стал ничего ему рассказывать, лишь дотронулся до его протянутой руки.
        - Благодарю тебя, Резо,- сухо сказал Михаил Андреевич.
        Опустив голову, он медленно направился к машине, ни разу не оглянувшись на маленький домик, где наконец была поставлена точка в этой печальной истории, полностью перевернувшей его жизнь.
        Глава 37
        Ирина вышла из офиса «IrVi Group» веселая, немного опьяневшая от шампанского, раскинула руки в стороны и, не обращая внимания на прохожих, прокричала:
        - Как же хорошо!
        Марат, остановившийся на ступенях, с улыбкой смотрел на нее. Двадцать минут назад Ирина передала свои акции Георгию Заимису и навсегда распрощалась с «IrVi Group». Так же она попрощалась и со своей работой в банке, потому что управляющий, рассерженный непозволительно долгим отсутствием своего ведущего экономиста, позвонил ей и попросил госпожу Линдерман уволиться, если она в ближайшие дни не объявится. В ответ на эту угрозу Ирина рассмеялась до слез, совсем как сейчас, когда она, задрав голову, смотрела на верхние этажи здания компании, часть которой еще совсем недавно принадлежала ей.
        - Не жалеешь?- спросил Марат, взял Ирину под руку и повел к машине, за рулем которой сидел Гаврила.
        - Ни капли!- воскликнула Ирина и попросила: - Давай пройдемся. Такая чудесная погода!
        Марат ежился от холода, но, улыбнувшись, кивнул в знак согласия. Ирина показала Гавриле, что они пойдут пешком, тот дал понять, что ему все ясно. Завел машину и, проехав метров пятьсот вперед, остановился.
        - Глупо сожалеть о том, что никогда мне не принадлежало,- сказала Ирина.
        - Тогда почему ты не отдала им и деньги, которые тебе оставил отец?- усмехнулся Марат.- Только акции.
        Ирина толкнула его в плечо и звонко рассмеялась.
        - Об этом же спросил Дмитрий,- сказала она.
        - Как он?
        - Лучше не бывает. Кокетничает с медсестрами, погряз в любовных интригах с молодыми докторами. В общем, выздоравливает. Еще несколько дней, и его выпишут.
        - Неужели тебе не холодно?
        - Нет! Мне жарко.
        Марат взял ее лицо в ладони и с нежностью посмотрел в ее лучистые глаза.
        - Счастлива?
        - Очень,- прошептала Ирина.- Но я еще ничего не забыла. Я разрываюсь между болью и радостью. Когда я думаю о Таисии, у меня появляется ощущение, будто все мое тело болит и крошится на куски. Открываю глаза - все на месте, ничего не изменилось, лишь в душе - пустота и разочарование. Потом все проходит, я вновь начинаю дышать, чувствовать, как стучит сердце в моей груди, и понимаю, что хочу жить дальше.
        Она сделала несколько шагов вперед, вдруг остановилась и, обернувшись, посмотрела на здание «IrVi Group».
        - Все-таки ты жалеешь,- сказал Марат, увидев грусть в ее глазах.
        - Из-за этой груды стекла и бетона вся моя жизнь полностью изменилась. Если бы отец заранее знал, что произойдет после его смерти, он никогда не вписал бы меня в завещание. И я…
        - До сих пор работала бы в банке,- продолжил за нее Марат.- Каждый вечер возвращалась бы в пустую квартиру, плакала бы из-за своей безответной любви к Дмитрию… Правильно?
        - Да,- вздохнула Ирина.- Все осталось бы на своих местах.
        - И мы никогда не встретились бы.- Марат взял ее за руку и поцеловал в теплую ладошку.- Пора перестать думать о прошлом. Партия разыграна, нужно идти дальше.

* * *
        Михаил Андреевич обнял друга за плечи и повел в дом. Гия, как всегда, ворчал из-за слишком высоких ступеней.
        - Старею, Миша,- сказал он.- Одышка появилась. Сердце чаще дрожит… Пора на пенсию.
        - Тебя не отпустят,- улыбнулся Михаил Андреевич.- Да ты и сам не способен сидеть без дела.
        - А что? Займусь розами, как ты. Научусь составлять букеты, открою цветочный магазин! Но еще лучше - уеду туда, где круглый год лето.- Гия недовольно посмотрел на густо сыпавшийся с неба снег и передернул плечами.- Каждый год для меня зима - большая неожиданность.
        - Виски?
        - Еда!- поправил друга Гия.- Хочу пообедать в кругу семьи.
        Михаил Андреевич, улыбаясь, посмотрел на часы.
        - Еще полчаса,- сказал он.- А в ожидании можно и стаканчик опрокинуть.
        Гия подошел к окну и с легкой грустью в глазах посмотрел на Марата и Ирину, гулявших в побелевшем от снега саду. Ирина что-то сказала Марату, он легонько толкнул ее. Ирина поскользнулась и, падая, увлекла Марата за собой. Громко смеясь, они рухнули на землю, подняв в воздух серебристое облако снега. Гия тихо вздохнул, глядя на эту беззаботную картину любовного счастья. Михаил Андреевич подошел к другу и протянул ему стакан.
        - Внуков хочу,- сказал он, отпив глоток из своего бокала.- Переквалифицируемся в дедушек и будем катать детишек на санках. Может, тогда наконец ты полюбишь зиму?
        - Полюблю,- сказал Гия и зажмурился от внезапно набежавших на глазах слез.- Черт с ним, с летом!