Пустая карта. Уравнение измены Виктория Волкова
        Когда в одночасье разрушился мир и почва ушла из-под ног, Маше удалось устоять и заново начать жить. Дети, любимая работа и семья. Большой клан, ставший на защиту. Осталось только расторгнуть брак… Но внезапно бывший муж, плейбой и обманщик, превратился в заботливого отца и нежного друга. Он категорически против развода и готов на все, чтобы восстановить статус-кво. Что теперь делать, если даже карты таро отказывают в совете?
        Глава 1.
        - Нет, так мы в аэропорт точно опоздаем! - горестно вздохнул Вадим, от злости ударив по рулю.
        Витольд Стрельников оторвался от договора, лежащего на коленях вместе с пачкой других бумаг, и рассеянно глянул вперед. Пробка впечатляла. Загорались огни светофора. Красный, желтый, зеленый. Но ни одна машина не сдвинулась с места. Сколько хватало взгляда, впереди все три ряда стояли намертво.
        - Авария, - буркнул Витольд. Тяжело вздохнув, он положил подписанные листки в пластиковый уголок к остальным документам, сунул все в портфель, немного повозившись с застежками. Перебросил на заднее сиденье и посмотрел по сторонам.
        - Авария, - устало повторил он. - Смотри, по той стороне едут…
        - Если авария, то точно опоздаем, - пробормотал Вадим. - Ты ж обязательно из машины выпрыгнешь и побежишь помощь оказывать.
        - Естественно! - отрезал Стрельников и демонстративно отвернулся к окну. По тротуару спешили люди. И двигались они куда быстрее машин. Витольд лениво перевел взгляд на дорогу: ситуация ничуть не поменялась. Лишь в обратную сторону движение казалось оживленным. Наверное, действительно авария. И кто знает, если не приехала скорая, придется остановиться и оказать первую помощь. Как и положено врачу. Но лучше б, конечно, чтобы скорая уже приехала и останавливаться не пришлось. Потому что его ждут самолет, девушка Инна и солнечная Барселона. Там ему предстоит сделать доклад на симпозиуме онкологов. А время поджимает, успеть бы до окончания регистрации. Иначе прахом пойдет и сама Барса, и симпозиум. Только девушка Инна не денется никуда.
        На противоположной стороне, за оградою, виднелся парк. Огромный, разбитый еще до революции, и тянувшийся несколько кварталов вдоль центральной улицы города. За узкой пешеходной дорожкой строились в ряды каштановые аллеи, дарившие в такую жару сумрак и прохладу. В тени гуляли мамаши с детьми, старики сидели на лавочках.
        Он и сам любил это место. В детстве они с Сережкой, самым лучшим другом, катались здесь на каруселях и лодочках. Бегали и орали, целились друг в друга из игрушечных пистолетиков. А сзади шли его старшая сестра Агата и мамОля, Сережкина мама, и болтали без умолку. Позже, через много лет, он гулял по этим дорожкам с Мэри. Они бесцельно бродили по мокрым аллеям, он держал зонт над их головами, и, кажется, именно тогда Мэри взяла его под руку первый раз. Очень хотелось поцеловать ее, но он не посмел. Последний раз в парк он приходил зимой с женой и с сыном. Лет пять назад. Катал Леньку и Мэри на санках. И чувствовал себя самым счастливым, как последний дурак. А потом все закрутилось и поменялось. Настала другая эпоха. Пришли успех и слава, а вслед за ними - огромные деньги, принесшие соблазны новой, ранее недоступной красочной жизни. А счастье, как-то потихонечку просочившись, ушло по капле, словно его никогда и не существовало.
        И Сережка, лучший друг, отдалился, и отношения стали натянутыми. Может, по приезду из Барселоны позвонить, свидеться. Время все-таки лечит. Лучший доктор на все времена. А Мэри… А вот из-за Мэри ему точно гореть в аду.
        Витольд еще раз прошелся ленивым взглядом по дорожке. Ничего не изменилось. Мирно гуляли люди. На площадке перед входом в парк обнимались счастливые влюбленные, радуясь встрече. Высокий смазливый парень вручал цветы девушке. Хрупкой блондинке в облегающем ярком платье: огромные красные цветы распускались на сером фоне. Там еще на цветах расселись синие птицы. То ли совы, то ли попугаи. С такого расстояния непонятные науке пернатые сливались с фоном и цветами, образуя невнятные пятна. Но Витольд точно знал, что там они есть. Тот еще наркоманский сон. Том Бейкер, Лондон.
        - Сто-о-о-оп!
        - Так только ж поехали! И мы в крайнем левом, нельзя останавливаться, - изумился Вадим. - Ты чего, Вит?!
        - Посмотри. - Витольд, задохнувшись от гнева, замахал руками в сторону парочки, заходившей в парк. - Видишь их?
        Машина ползла в пробке с черепашьей скоростью, как раз мимо арки, венчавшей главный вход. Мимо девушки в платье имени Тома Бейкера. Блондинка благосклонно приняла букет и под руку с кавалером бодрым шагом отправилась в парк.
        - Ну-у-у, - хмыкнул Вадим и потер ежик седых волос на крепком затылке.
        - Нет, ты видишь? - Витольд перешел на крик. - Видишь?
        - Да! Не ори! Это, наверное, не она, - неуверенно промямлил водитель. - Похожа очень, но не она.
        - Да это Мэри! Я знаю точно! - проорал Витольд, не сдерживаясь. - Посмотри на платье! - Он ткнул пальцем в сторону яркого наряда. - Это гребаный Том Бейкер! Я привез ей его из Лондона! Здесь его нет в продаже.
        -Подумаешь, платье, Вит! Машенька сейчас на работе.
        «Машенька… Убил бы! - злясь на весь мир, подумал Стрельников. - И на какой такой работе, если он обеспечивает семью. Мэри ни в чем не нуждается. Не должна!»
        - Вот и выясним, где сейчас находится мать моих детей! - яростно пробурчал Витольд. Он быстро потыкал пальцем в айфон последней модели. Бесстрастный механический голос сообщил что-то об абоненте вне зоны действия сети.
        - Блин! Не отвечает. - От досады он стукнул рукой по передней панели.
        - Стучи-стучи, - хмыкнул Вадим. - Я поменяю.
        Витольд уставился на водителя и усилием воли взял себя в руки. Вздохнул и выдохнул. Полегчало вроде.
        - Позвони на работу. А то будешь беситься до самой Барселоны, - посоветовал Вадим, крутанув руль в сторону и резко перестраиваясь на поворот. Отовсюду засигналили.
        - Да пошли вы… Самолет не ждет, - огрызнулся Вадим.
        -Я не знаю ее рабочий. Всегда звоню на мобильный или домой, - проскрежетал Витольд. Хотелось указать водителю на его место и должностные обязанности. Молчи, без тебя разберемся. Но за рулем его машины много лет ездил зять, муж сестры Агаты. Близкий родственник и друг.
        - Значит, звони на Суворовскую! - не отставал тот. - Эльза, скорее всего, дома. Пусть продиктует!
        Витольд воззрился на зятя, словно видел впервые. Действительно, его средняя сестра Эльза жила с Мэри и детьми. И знала все обо всех. Витольд набрал номер телефона, его домашнего на протяжении всей жизни, кроме последних двух лет. Но разговор не принес никакого утешения. Эльза, родная кровь, юлила и отвечала невпопад. Но рабочий телефон Мэри все-таки дала.
        Пробка рассеялась, как и не было ничего. Ни аварии, ни поломки. Вадим прибавил скорость, увозя от парка, как от морока.
        Машин рабочий телефон оказался занят. И только перед самым поворотом на аэропорт сварливый женский голос сообщил Витольду, что он позвонил в компанию как-ее-к-черту-там и что Мария Васильевна сегодня у клиента.
        Прекрасно! Приехали!
        Стрельников выпрыгнул из джипа и остановил Вадима, вынимавшего вещи из багажника.
        - Оставь! Сейчас не до этого!
        Потом заскочил в зал отлета, нашел взглядом красивую брюнетку, застывшую рядом с огромным черным чемоданом.
        Она повернулась на взгляд. Одарила томной улыбкой. А потом внимательно посмотрев на насупленного Витольда, шагающего без багажа сквозь толпу, опешила.
        - Я никуда не еду! - отрезал он без предисловий, даже не поздоровавшись. - Если хочешь, лети сама, там все оплачено. - Она вгляделась в его лицо, силясь понять, что происходит. Но зеленые глаза смотрели отчужденно, а губы сжались в строгую складку.
        - Почему? - только и смогла выдохнуть Инна.
        - Сейчас не до этого! - повторил привязавшуюся фразу Витольд. - Пока! - Он развернулся и почти бегом направился к выходу.
        Она в недоумении уставилась в спину удалявшемуся любовнику, высокому крепкому мужику, и не смогла вымолвить ни слова. Да, никуда она не полетит, ни в какую Барселону! Подумаешь, все оплачено! Платила-то не она. Сейчас важнее оставаться здесь. Главное, выяснить, что случилось. И кто ей перешел дорожку.
        «Только бы, только бы, только бы. Только бы никто ничего не узнал. Ничего-ничего, ничегошеньки!» - как мантру повторяла Маша.
        Самый обычный день. И почему такой переполох? Несколько звонков от Эльзы и Агаты, а пропущенных от дорогого супруга не сосчитать. Он, кажется, сегодня в командировку собирался. Не поехал? С какой стати? Что же произошло? Управь, Господи!
        Она открыла дверь своим ключом. И сразу наткнулась на огромные, словно корабли, белые летние туфли. Даже из коридора заметила широкое и крепкое бедро в белой льняной штанине. В зале на диване расположился Стрельников. Нога за ногу. Любимая поза. Сколько лет, сколько зим. И принесла же его нелегкая именно сегодня…
        Маша положила розы на край тумбы около зеркала и позвала:
        - Эй, народ!
        Одновременно из кухни показалась Эльза, из своей комнаты выглянул сын, а из гостиной выбежала Ева.
        - Мамочка! А мы с папой книжку читаем! - доложила дочка и запрыгала вокруг, стараясь обнять. Соскучилась.
        - Привет, мам! - протянул Ленька и ухмыльнулся. - Розы? Откуда?
        - Подарили. В воду поставь, - огрызнулась Маша.
        Сын хмыкнул, но к цветам даже не прикоснулся. Всем своим видом показывая: тебе надо, ты и занимайся.
        Эльза забрала букет и скосила глаза в сторону комнаты, где восседал муж. Показала на пальцах. Три! Три часа уже прошло, как дорогой супруг сумел-таки найти домашний очаг. Маша задержалась у зеркала, поправила цветастое платье, привезенное мужем из Лондона, кажется в какой-то другой жизни. И зашла в гостиную.
        А там гастролировал театр одного актера. Витольд Александрович Стрельников, дорогой супруг и отец ее детей, играл в постановке «Лучший отец семейства». Он сидел на диване с открытой детской книжкой на коленях, рядом примостилась Ева, обнимавшая нового пупса. Другой рукой дочка тыкала в потрепанную книжку и требовала прочесть еще раз полюбившийся стишок. Забавное зрелище!
        Маша еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
        - По какому разу читаете про муравьишку? - поинтересовалась, улыбаясь.
        Витольд вздохнул и отдал книжку дочке.
        - Я уже сбился со счету, - устало пробубнил он и добавил грозно: - Что-то ты поздно сегодня, не находишь?
        - Тебе-то что? - фыркнула Маша, направляясь к себе.
        Она отворила дверь в спальню, считавшуюся когда-то супружеской и два года назад внезапно превратившуюся в ее личную комнату. Гладкие коричневые шторы сменили легкие цветастые занавески, усеянные розами. Равно как и покрывало на огромной двуспальной кровати. В изголовье, уставленном многочисленными подушками, тоже царило розовое безумие. Витольд, войдя следом, мысленно поморщился. Комната ничем не напоминала о нем самом.
        «Интересно, а мои вещи, оставшиеся в шкафу, куда дели? Снесли на помойку?» - мимоходом подумал Стрельников и схватил жену за локоть.
        - Отцепись, - одернула руку Маша. - Не смей ко мне прикасаться!
        - Ты все еще моя жена! - строго напомнил Витольд, прикрывая за собой обе створки двери.
        - Надо развод оформить, - устало заметила она, отходя на безопасное расстояние. - Ты подашь иск или я?
        - Я не собираюсь разводиться, - ухмыльнулся он, приближаясь.
        - Значит, я подам, - отмахнулась Маша, пытаясь обойти мужа. Но тот не позволил.
        - Не советую, - рыкнул Витольд, нависая над ней.
        - Отвали, Стрельников, - оттолкнула жена. - Иди советуй своим куколкам. Дай пожить спокойно.
        - Завелся кто-то особенный? - вкрадчиво поинтересовался муж, похоже, в одночасье передумавший становиться бывшим.
        Маше хотелось объяснить, что заводятся блохи, тараканы и мыши.
        - Тебе-то что? Интересуешься моей жизнью, Вит?
        - Много на себя берешь, Мэри! Ты спишь с ним?
        Он схватил ее за плечи и резко притянул к себе. Обнимая, словно удерживая, одной рукой, ладонью другой провел по лицу жены. И повторил вопрос, терзавший уже несколько часов:
        - Ты спишь с ним?
        - С кем? - Мэри вытаращила на него глаза. - Стрельников, с тобой все в порядке?
        - С особенным мужчиной?
        Слово «особенный» отдавало сарказмом, а сам разговор идиотской мыльной оперой.
        - Ты в своем уме? - Маша попыталась вырваться из объятий, больше напоминавших тиски.
        - С другим мужчиной! Отвечай! - рыкнул он, удерживая жену.
        Витольд прижал ее еще крепче, а ладонь со щеки медленно стала спускаться на шею, потом на плечо, очень медленно приближаясь к груди.
        - Ты редкий идиот. - Маша рассердилась не на шутку, спихнула в сторону ладонь, чуть не накрывшую ее грудь, попробовала освободиться из медвежьих объятий. А потом внятно, по слогам, будто для умственно отсталого, произнесла:
        - У меня нет другого мужчины. Я ни с кем не сплю. Мне хватило тебя по гроб жизни!
        Витольд хотел заорать, что она врет, он же видел ее сегодня около парка вот в этом самом платье, с хахалем под ручку! Но выставлять себя еще большим дураком не захотел. Кроме Вадима, никто не в курсе. И не узнает никогда! Тем более цветы и парк естественные признаки конфетно-букетного периода. Скорей всего, до койки дело еще не дошло. Он всмотрелся в лицо жены. В глазах плескалась боль, давняя, тупая, к которой постепенно привыкаешь. Он видел такие глаза у своих больных. Выходит, для нее, его единственной любимой женщины, он сам стал чужеродным наростом, причиняющим страдания.
        - Мэри. - Витольд ослабил хватку и снова погладил ее по лицу, нежно, слегка касаясь костяшками пальцев. - Мэри…
        - Я просила тебя так меня не называть. Неужели трудно запомнить? - тихо осведомилась Маша. - В какую игру ты играешь, Витольд? - Жена подняла на него глаза, сухие и бесстрастные. - Давай разведемся. Я с детьми перееду к родителям …
        - Нет! - Он застыл на месте. Только эти объятия и имели значение. Он взял себя в руки и добавил сурово: - Никакого развода! Не надейся! Пожили раздельно и хватит. Закончились вольные деньки, Мэри!
        - Это ты говоришь? Мне? - Жена задохнулась от возмущения. - Мои вольные деньки?
        Маша смотрела на него и ничего не понимала. Сегодня вроде не первое апреля. Или она что-то пропустила?
        - Это надолго? Что за новая прихоть? А когда тебе надоест? - Она затараторила быстро-быстро, при этом пытаясь отойти от него. Не получилось. - Ты о детях подумал? Или опять развернешься и уйдешь, а мне придется рассказывать им сказки о том, как ты занят, и капать в сок успокоительное! Ты реши, наконец, с кем ты? Пристань к одному берегу. А то болтаешься, как… - Она осеклась и отвернулась к стене, пытаясь справиться с собой.
        - Мэри, пожалуйста! Заклинаю тебя, - взмолился Витольд. - Дай мне последнюю возможность…
        - Ты заболел? - хмыкнула она.
        - Да, - коротко бросил Стрельников.
        Тишина в комнате на миг стала невыносимой.
        - Что-то серьезное? Какой диагноз? - Она повернулась к нему и засыпала вопросами.
        - У меня очень страшный диагноз, Мэричка. - Муж поймал ее взгляд и попытался снова обнять. Она осторожно вывернулась из его рук.
        - Кто диагностировал? - напряженно поинтересовалась Маша.
        - Я сам, - признался Витольд, склонив набок голову. Взгляд стал отрешенно-печальным.
        - Что?! - вскрикнула она, уже мысленно прикидывая, откуда брать деньги на лечение, если это онкология.
        - Я люблю тебя!
        - Ты! Паршивый идиот! - Маша задохнулась от злости и стала бить его кулаками в грудь. Он пытался обнять и одновременно поймать эти острые кулачки. Когда у него получилось произвести захват, жена перестала его колотить и, оттолкнув, шагнула в сторону.
        - Оставь меня в покое, пожалуйста, - попросила хрипло и честно призналась: - Сегодня очень тяжелый день.
        - Расскажешь? - ласково улыбнулся Витольд, призывая на помощь все свое обаяние.
        - Нет! - резко осадила она. - Я отвыкла тебе доверять.
        Глава 2. Часть 1
        С первого взгляда ничего необычного не произошло. Обычный вечер в кругу семьи. Витольд и забыл уже, каково это. Он вышел из розового царства, устроенного женой в спальне, и быстро прошел на кухню к сестре. Здесь ничего не изменилось. Темная ореховая мебель с узорчатыми стеклами и золотыми ручками. Витольд вспомнил, как сразу после рождения Евы заказывал по каталогу эту самую кухню, а потом ее долго везли из Италии и установили за пару месяцев до его ухода. Что это было, и главное, зачем?
        «Захотелось дыхнуть воздуха свободы, пока еще молод», - сам себя уговаривал неоднократно Витольд. «Ну да, - добавил едкий внутренний голос. - А как понял, что этим же воздухом может и Мэри подышать, так сразу обратно кинулся. Даже подарки всем накупил». Витольд мысленно стукнул себя по голове: «Как же я мог забыть!»
        Он полез в свой необъятный портфель и достал оттуда картонный пакет. Заглянул внутрь. Как будто бархатная коробка с украшением могла убежать. Стрельников развернулся, собираясь сразу отдать подарок жене.
        «Может, тогда и отпущение грехов пойдет веселее», - мысленно усмехнулся он. Маша все в том же ненавистном платье вернулась в гостиную, а оттуда зашла в комнату к сыну. Ленька устанавливал в новый планшет приложения и программы.
        - Это еще откуда? - воззрилась на него Маша.
        - Папа подарил, - растерянно пробормотал сын.
        Она выскочила из комнаты сына и бросилась к непутевому мужу.
        - В честь чего такие подарки, Вит? - требовательно осведомилась она. - Еве - куклу, Лёне -планшет…
        - А тебе браслет! - пробормотал Витольд, протягивая ей пакет.
        - Что это? - опешила Маша, изумленно уставившись на красную надпись на белом фоне. - Архма?
        - Я вижу, ты уже в курсе, - солидно заметил Витольд. - Новая марка, ручная работа. Все изделия в единственном экземпляре. Я специально для тебя заказал…
        Маша глядела на мужа во все глаза, не в силах поверить. А потом, как будто решив для себя что-то, велела:
        - Давай посмотрим, что же там за редкость такая!
        Витольд, внутри ликуя, что Мэри согласилась принять подарок, чинно залез рукой в коробку и достал из нее браслет тонкой работы. Морские звезды и ракушки соседствовали с рыбками и водорослями, сотворенными из драгоценных камней. Удивительной красоты вещица! Он заказывал ее для Инны. Та как-то оставила буклет с этой неповторимой красотой. И Витольд решил сделать любовнице сюрприз ко дню рождения. Но теперь он сам уверовал, что приобрел браслет именно для Мэри.
        - Ух ты! Архма! - оценил подарок сын, озадаченно наблюдая за отцом, застегивающим на запястье матери удивительный браслет. - А ты говорила, мам, что тебе не по карману такие украшения!
        Она бросила на сына предостерегающий взгляд. Лёнька фыркнул и замолчал. Маша присмотрелась к мужу, пытающемуся понять, как застегнуть подарок на руке благоверной.
        - Я сама, - остановила его. - Тебе неудобно.
        И легко щелкнув замысловатым замочком, любовно оглядела руку.
        - Очень красиво, - довольно заметила она и невесомо клюнула супруга в щеку. - Спасибо!
        - Рад, что мой маленький презентик пришелся тебе по душе. - Витольд притянул жену к себе и попытался поцеловать. Основательно, с чувством. Но острый локоток Мэри опять уперся ему в грудь.
        - Не так быстро, Стрельников, - прошептала она и так же тихо добавила: - Я прошу тебя впредь не дарить подарки без повода. Нечего из-за своих грехов детей баловать.
        - Но я… - попробовал оправдаться Витольд.
        - Ты даришь им игрушки и гаджеты на праздники и дни рождения. И я ничего не имею против. Они твои дети. Но просто так задабривать их подарками не смей!
        - Я вернулся домой после долгого отсутствия и всем привез подарки. Как моряк из плавания, - развел руками Витольд. - Но ты права, больше не буду.
        - А Эльзе? - спокойно уточнила Маша. - Она тоже член нашей семьи. Где ее подарок?
        Вопрос показался Стрельникову ударом ниже пояса. Но он совладал собой и отмахнулся легкомысленно:
        - Эльза - моя сестра, я ее тем более баловать не хочу.
        - Да и не нужно мне ничего, никаких подарков! - всплеснула руками Эльза, выглянув из кухни. - У меня все есть! Я на стол накрыла, пора кушать!
        Витольд обвел взглядом кухню и остался доволен. Застеленный кружевной скатертью дубовый стол являл гастрономические чудеса, приготовленные Эльзой. В супнике свекольник переливался рубиновым цветом. Замысловатый салат с травами и орехами. Жаркое на плите. И это простой ужин?
        Красавица жена хлопотала над его детьми. Повязывала Еве передник и, проходя мимо сына, легонько погладила его по макушке. Сплошная идиллия. Витольд почувствовал, что нет на земле другого места, где он хотел бы сейчас оказаться. И представить себе чужого мужика за этим столом, с Мэри и детьми, он тоже не мог. До дрожи, до боли в костях. До дикого отвращения к самому себе. Полный апокалипсис! Он мог сегодня выехать на пять минут раньше и не попасть в пробку или поехать другой дорогой, и ничего бы не увидел и не узнал. Не понял бы, что оказался у черты, когда можно все потерять. Он всегда знал, что его жена самая красивая женщина. Но никогда не мог и подумать, что она обратит внимание на кого-то другого, тем более на не годящегося ему в подметки простого офисного клерка.
        Весь ужин Витольд разговаривал с Ленькой о хоккее. Интересовался, как идут тренировки. Рассказывал смешные истории о своей спортивной молодости. Сын смеялся. Вслед за ним начала хохотать маленькая Ева, которая ничего не понимала, но смеялась с братом за компанию. Пару раз хихикнула Эльза. И только Мэри, задумчиво рассматривая его подарок на своей руке, даже не сделала попытки улыбнуться.
        «Взяла, не швырнула в лицо, и на том спасибо», - мысленно счел добрым знаком Витольд.
        В какой-то момент в сумке зазвонил Машин сотовый. Витольд кивнул сыну:
        -Принеси матери!
        Мужской голос громко поинтересовался, как Машенька доехала, как себя чувствует.
        Витольд глянул на сына, как на сообщника:
        - Кто?
        - ДядьНикита, - удивившись, ответил сын. Родной брат жены.
        Мэри, сославшись на присутствие мужа, быстро закончила разговор. Они так часто общаются с братом? Хотя кто его знает. Эти двое всегда были близки. Сережка Архипов, старший брат жены, просто пресек, как отрезал, любое общение, когда Витольд решил пожить в свое удовольствие. А вот Никита пообещал переломать обе ноги за сестру. Добровольное войско Мэри. И если с Сережкой получится договориться и перетянуть на свою сторону, то Никита - стойкий защитник. Без компромиссов.
        Одну сестру они уже потеряли. Достаточно!
        - Ты когда домой собираешься? - поинтересовалась жена, относя тарелки.
        - Я и так дома, дорогая! И никуда сегодня уже не поеду, - вкрадчиво ответил Витольд, улыбаясь.
        Супруга фыркнула и, сунув посуду в мойку, принялась мыть. Эльза делала вид, что хлопочет на кухне, но Витольд краем уха уловил пару фраз, которыми перебросились его жена и сестра. Эльза что-то спросила одними губами, а Мэри ее одернула:«Молчи. Потом». Через час-полтора купали Еву. И его драгоценная дочь плескалась в ванной с мячиками и уточками. Витольд сидел на краю ванной и наблюдал, как жена бережно моет ребенка. После купания он отнес в спальню завернутую в полотенце Еву, свою самую драгоценную ношу. Помог одеть пижаму на своевольную дочку, которая начала воображать и отказалась наотрез спать именно в этой пижамке с клубничками.
        - Хочу с девочками, -заявила она и еще ногой топнула.
        - Ева! - цыкнула на младшенькую Мэри. Малышка успокоилась и потребовала сказку.
        - Почитай ей, - буднично так попросила жена и выскользнула из детской. Витольд слышал, как она прикрикнула на сына, давая последние пятнадцать минут на игру. Затем прошла в сторону кухни. Скрипнула закрывающаяся дверь. И все стихло. Местный женсовет приступил к заседанию. Наверное, сейчас ему вымоют кости. Все. Добела.
        Глава 2.Часть 2
        Витольд подождал, пока Ева заснула. Она долго вздыхала и крутилась. Но потом, видать, смирившись, что ее укладывает спать отец, а не мамочка, отвернулась к стене, поводила пальчиком по неведомым завитушкам на обоях, и минут через пять послышалось ровное дыхание. Витольд посидел еще немного около дочери. То ли лишний раз убеждаясь, что малышка спит, то ли давая своим тетенькам время наболтаться.
        Он уверенно зашел на кухню и попросил сделать чаю. Мэри кивнула на большой заварочный чайник:
        - Наливай, еще горячий!
        Эльза отвернулась. Но Витольд успел заметить красные глаза сестры. Плакала, что ли? Если так, то плохи его дела! Значит, Мэри настроена непримиримо.
        - Что-то случилось? - насторожился он.
        - Нет! - хором ответили обе женщины.
        - Эльза? Мэри? Могу я узнать, что происходит в моем доме?
        - В нашем доме ничего не происходит, - твердо ответила жена. Сестра закивала в ответ.
        Витольд понял, что так ничего узнать не удастся. И решил допросить по отдельности каждую, делая ставку на Эльзу, как более слабохарактерную и трусливую.
        Он дождался, когда жена вышла из кухни. Сначала она отогнала сына от приставки и отправила спать, потом прошла в ванную, полилась вода в душе.
        Витольд тут же представил, как по груди жены стекают струйки воды, как прозрачные капли скользят по животу и бедрам. Он силой воли отбросил прочь нескромные мысли, так и до фиаско недалеко, и заставил себя сесть напротив сестры, а не ломиться в ванную.
        - Эльза? - требовательно заявил он, глядя на сестру.
        - Что «Эльза»? - передразнила она с вызовом в голосе. Его бессловесная и тихая сестра попробовала перечить ему. Новости какие, скажите пожалуйста!
        - Почему ты плакала? - осведомился он миролюбиво.
        - Тебя не это должно волновать, Виташа! - с тихим достоинством сказала Эльза. Голос сестры показался грустным и усталым. Обреченным.
        - А что же должно? - усмехнулся он.
        - Ты не находишь, что ситуация странная и неприемлемая? Ты вваливаешься в дом и пытаешься вести себя как ни в чем не бывало. Решил, что Маша примет тебя обратно? Вот так сразу? Ничего не произошло за два года?! - Эльза, его тихушница сестра, сорвалась на крик.
        - Эльза!
        - Что «Эльза»? Что?!
        - Эльза, это мой дом. Априори. Моя семья. И где бы я ни был эти два года, я содержал свою жену и детей…
        Маленькая сухая ладонь сестры моментально свернулась в смачный кукиш.
        -Накося выкуси! - торжественно заявила она. - Маша ни копейки не потратила из твоих денег, после того, как узнала, что ты путаешься с этой… с этими…
        Эльза опрометью выбежала из кухни. А Витольд задумался. Он никогда не делал секрета из своей вольной жизни. О его похождениях знает Вадим. Зять иногда подвозил и увозил разных цыпочек. Ну и про постоянных подружек он прекрасно осведомлен. А знает один колхозник, то и весь колхоз в курсе. Витольд поморщился, понимая, что каждый его шаг на сторону давно перестал являться секретом. Если Эльза, старая дева, и та силится рассуждать о его бабах. И конечно же, тесть в курсе. Сразу из первых рук. Тот же Вадим счел долгом сообщить, или Агата натрепалась мамОле, а та доложила главнокомандующему. Но, вероятно, Вадим… мало того что зять, так еще и единокровный брат Мэри. Самый старший сын Чапая от первого брака. Агата уверяла, что ее муж и свекор находятся всю жизнь в перманентной ссоре, но ради всеобщей любимицы могли и помириться.
        «Против кого дружите, ребята? - мысленно скривился Витольд и прикинул про себя, какая разница в годах между старшим нелюбимым сыном Чапая и его обожаемым последышем. - Вадим с Агатой ровесники. А у нас с ней четырнадцать лет разницы. И с женой восемь. Значит, Вадька старше Мэри на двадцать два года».
        Вернулась Эльза с кусочком золотого пластика. Швырнула на стол и замолчала на вздохе, а потом прикрикнула на младшего брата:
        - Проверь баланс! Мы копейки оттуда не потратили. Нам не нужны твои поганые деньги! Какая же ты гнусь, Виташа! Даже никогда не думала, что скажу тебе такое. - Она плюхнулась на стул и разрыдалась, закрыв лицо руками.
        - Эльза! - Витольд, машинально сунув карточку в карман рубашки, подошел к сестре. Присел на корточки рядом, заглянул в глаза, погладил по руке.
        - Эльза, помоги мне, а? - протянул жалостливо. - Я хочу вернуть жену.
        Сестра перестала тереть глаза и повернулась к нему. Потрепала по голове, как маленького. Прижала его голову к своей груди.
        - Ты редкий придурок! - прошептала она, словно поставила диагноз безнадежному больному.
        В этот момент Витольд понял, что Эльза на его стороне, собственно, где находилась всегда. Сестра обязательно поможет.
        - На что же вы живете? - бросил он небрежно, усаживаясь за стол и наливая себе чаю.
        - Моя пенсия и Машина зарплата! - горделиво заявила сестра, расправив плечи. Худенькие маленькие косточки под трикотажным платьем казались цыплячьими крылышками.
        - Твоя пенсия - это что-то до двадцати тысяч. Правильно? -уточнил Витольд деланно спокойным тоном.
        Эльза кивнула.
        - Сколько платят бывшим балеринам? - жалостливо хмыкнула она и всплеснула руками.
        - А зарплата Мэри? - гнул свою линию Витольд.
        - У Маши хорошая зарплата, - тут же заверила сестра.
        - Сколько выходит? - лениво поинтересовался Стрельников.
        - Восемьдесят - сто тысяч… Месяц на месяц не приходится!
        - Сколько?! Откуда? - опешил он. - У нее нет опыта. Где платят домохозяйкам такие деньги?
        - Ее Сергей устроил на очень хорошее место. Когда Маша узнала, что ты с этой… ну с этой. Чуть с ума не сошла. Тут и Сережка приезжал, и Никитка. И Чапай с Ольгой. Целая делегация!
        Сережка с Никиткой - это старшие братья жены. И если их Мэри в беде, примчатся по первому зову. А вот Чапая - отца Мэри, Василия Ивановича Архипова, с места не сдвинешь. Значит, совсем что-то страшное случилось, раз тесть сам явился. Прозвище Чапай прикрепилось к нему еще с молодости из-за имени отчества. И сколько себя помнил Витольд, иначе старшего Архипова никто не величал. От генералов до прапорщиков.
        -Ты вызвала?
        - Я Никите позвонила. Ее рвало,бедную, истерика началась. Я перепугалась ужасно.
        - А мне почему не позвонила? - рявкнул он.
        - Тебе? - Эльза хмыкнула и заметила ехидно: - А ваше величество как раз с этой Ингой в Париж укатило.
        - Инной, - поправил Витольд автоматически.
        - Какая разница, Виташа? - устало отмахнулась сестра.
        Никакой!
        - Маша к приезду родителей уже успокоилась. Ее только братья на самом пике истерики застали. И то, сразу Сережка какие-то порошки намешал, выпить заставил. Так что, когда Чапай заявился, она уже себя в руки взяла. Маша тогда и попросила родню работу ей найти. И Сережка нашел почти сразу же.
        - Какую?
        - Поздно уже! - оборвала Эльза. - Спать пора. Я в твоем кабинете бывшем постелю, ладно?
        - Нет, - Витольд качнул головой, - я пойду в спальню, мое место там, рядом с Мэри!
        Глава 3. Часть 1
        Она долго не могла заснуть. Из кухни слышались приглушенные голоса. Но даже по обрывкам фраз Маша догадалась, что Эльза сдает все явки и пароли. Скрывать особенно нечего бедной соломенной вдове. Зато внезапно свалившийся на голову муж теперь выпытывает у сестры подробности двух лет одинокой жизни.
        «Не завелся ли кто-нибудь «особенный»? - мысленно поинтересовалась Маша голосом Витольда, и сама же захихикала про себя. - Все тебе расскажи, Витольд Александрович!» - внезапно разозлилась она. Маша вздохнула и выдохнула, веля себе успокоиться. Иначе не уснуть до утра. А там хоть и суббота, но дел невпроворот. Сначала Ленькина тренировка, потом на работу нужно заехать и к родителям. Она протянула руку к телефону, лежавшему на тумбочке, когда мобильник ожил. На экране высветилось сообщение.
        «Пустая карта».
        А если в колоде таро выпадает карта без рисунка, то дальнейшее гадание запрещено. Еще не настало время узнать будущее. Маша щелкнула на кнопку «Удалить», и вся переписка тут же исчезла.
        Еще не пришел час впустить Витольда в свою жизнь и безоговорочно доверять ему. И наступит ли такое время, Маша не знала. Но и загадывать что-то наперед не собиралась. Неизвестно, что придет в голову взбалмошному супругу, возомнившему себя шахиншахом с гаремом и наложницами. Завтра развернется и уйдет к своим цыпочкам, а она снова останется у разбитого корыта. Хотелось бы верить, но только не Витольду Стрельникову. Опасно для жизни. А она уже один раз обожглась.
        Маша поправила подушку и, перевернувшись на бок, попробовала отрешиться от грустных мыслей. Но дурацкие воспоминания так и лезли в голову и надрывали сердце.
        Она вспомнила, как поехала в «Эпсилон», самый большой торговый центр, за подарками для Майи, старшей дочери Сказочника - сослуживца отца. От родителей, Эльзы и от них с Витольдом. Маша будто снова ощутила, как, пройдясь по магазинам, без сил рухнула в любимом кафе. Заказала себе чашку бульона с гренками, «Цезарь» и капучино. И допивая кофе, увидела Витольда. Она обрадовалась мужу и уже собралась помахать ему, когда с удивлением обнаружила, что он садится за столик к какой -то девице и тянется с поцелуем к толстым, накачанным силиконом губам. Маша почувствовала, как обед поднимается вверх, и, силясь не закричать, решительно встала.
        - Счет, пожалуйста, передайте вон тому мужчине, - обратилась она к официанту, указывая на мужа. В этот момент Витольд поднял голову и встретился с ней глазами. Напрягся, лихорадочно соображая. И молча уставился на официанта, поспешившему к нему за оплатой. Маша, чувствуя, как спину буравит тяжелый взгляд мужа, покинула кафе с высоко поднятой головой и бегом бросилась из торгового центра, словно из зачумленного барака. И на выходе врезалась в чью -то широкую грудь.
        - Извините, - пробормотала она, пытаясь обойти.
        - Давай сумки, - пробурчал Вадим, старший единокровный брат. - Витольд позвонил, велел тебя домой отвезти. У него деловая встреча.
        - Хоть ты мне не ври! - словно раненая, вскрикнула Маша и, забравшись на заднее сиденье джипа, отвернулась к окну.
        - Я тут ни при чем, - заверил ее Вадим. - Мое дело маленькое - крутить баранку.
        - Вот и крути! - разозлилась она. А про себя подумала, что если старший и взрослый брат принялся юлить и оправдываться, значит, он точно в курсе всех похождений Стрельникова. Кто еще знает? Сережка? Наверняка! Майя Баженова? Наверное! Кто же еще? Да, может, и весь клан. Только она одна, как дура, оставалась в неведении. Никто не сообщил, не предостерег.
        Она смутно помнила, как вернулась домой, и Вадим занес в квартиру все пакеты с покупками. И уже дома Маша вспомнила, что еще нужно собрать любимому чемодан. Стрельников вечером отбывал в Париж на конгресс по гемостазу.
        - Подожди, пожалуйста, - попросила она Вадима. - Чемодан заберешь. Его величество в аэропорт сразу после работы поедет.
        Маша будто со стороны снова увидела, как прошла в спальню и начала складывать вещи в небольшой черный портплед из телячьей кожи. Костюм, чтобы не было заломов, пару рубашек и галстуки. Оставалось только положить пакет с бельем. И тогда она опрометью бросилась к шкатулке с рукоделием, достала ножницы и быстро почикала все боксеры в районе промежности. Потом сложила трусы аккуратно в пакет и, застегнув змейки на портпледе, выдала его Вадиму. А когда за сводным братом закрылась дверь, взяла себя в руки и позвонила Катерине, школьной подружке.
        - Ты можешь посмотреть рейс на Париж? - требовательно попросила она. - Мой муж уже зарегистрировался на сайте? Кто летит с ним рядом?
        Катька пробурчала что-то нечленораздельное, потом застучала по клавишам. Потом наступило молчание. Тягучее и неприятное.
        - Катя, - напомнила о себя Мария. - Я знаю, что у него кто-то есть. Ты не станешь гонцом, приносящим дурную весть.
        - Программа грузится, - попыталась уйти от ответа Катерина.
        - Ты мне друг или как? - насела на работающую в местном представительстве Аэрофлота подружку Маша.
        Катя что-то пробурчала про себя и снова застучала по клавишам.
        - Зарегистрировался, голубь ясный, - хмыкнула она. - Рядом с ним сидит Чернова Инна Михайловна. Наверное, летят вместе. Она прошла регистрацию сразу после него. Две минуты разницы. Такие совпадения исключены. - Катерина замолчала на минуту и с чувством витиевато выругалась. - Что делать собираешься? - осведомилась настороженно.
        - Не бойся, - хладнокровно заметила Маша. - С моста не кинусь и в петлю не полезу. Но и предательства не прощу! - заявила она высокопарно.
        Но, как оказалось, никто и не собирался просить прощения, и возвращаться к семье тоже не спешил.
        Первые дни Витольд звонил ей из Парижа, писал грозные сообщения. Но перемещение номера любимого в черный список избавило Машу от назойливого абонента.
        - Напугала ежа голым задом, - хмыкнул тогда отец. - Он пока не нагуляется, не вернется!
        - Спасибо за прогноз, - разозлилась Маша. А мама зашипела на отца. Тот насупился и замолчал.
        Правильнее было бы сменить номер телефона, переехать к родителям и пойти работать. Но из всего намеченного удалось только найти работу. Номер телефона менять бесполезно. Обязательно кто -то из родственников проболтается Витольду. И переезд пришлось отложить. Из-за Ленькиной школы и истерик Евы. Постепенно жизнь вошла в свою колею. Маша научилась избегать мужа, сводя редкие встречи к минимуму. Иногда на выходные он виделся с детьми. Она этому не препятствовала, но настаивала, чтобы Агата или Эльза присутствовали при этих встречах. И, конечно же, никаких баб рядом с ее детьми. Иногда они случайно сталкивались у тех же Агаты и Вадима, но Маше удавалось держать дистанцию и подчеркнуто вежливо вести беседу. Муж, получивший статус «бывший», ничуть не страдал и продолжал жить в свое удовольствие. Ровно до этого дня. Она не стала даже задумываться, почему муж решил вернуться в семью. Очередная блажь. Интересно, надолго ли его хватит? Месяц от силы. Потом снова уйдет в свое «плавание» с Иннами, Алинами и прочими гламурными дамочками. Статус у него видите ли! И почему на первом месте не семья и дети, а
дурацкий статус? Для кого это важно и кому нужно?
        «Только не мне, - мысленно хмыкнула Маша. - Пусть поиграет в примерного семьянина и отчалит. Нет смысла даже думать, впускать его обратно в свою жизнь или послать лесом? Никто никуда не возвращается. Только для чего Витольду понадобилось это представление? И почему он заявился именно сегодня, отменив командировку в Барселону? Что -то узнал? Невозможно!»
        Маша почувствовала, как от волнения заколотилось сердце. Выпить бы валокордина. Но кухню оккупировал Витольд. А когда едкий запах распространится по квартире, примет ее волнения на свой счет. Обойдется!
        Все обойдется. Она прекрасно понимала, что если вся правда выплывет наружу, то ей несдобровать. Первым делом разгневается отец. Сережка, родной старший брат, оскорбится до глубины души. Но разве она могла поступить иначе? Где и когда допустили ошибку? И кто виноват, что старшую сестру просто вычеркнули из жизни семьи и клана? Что же произошло тогда, пятнадцать лет назад? Кто сейчас разберется в этом?
        Глава 3. Часть 2.
        Боль за старшую сестру Лиду, за свою семью и за свою не самую счастливую жизнь захлестнула Машу. Она уткнулась в подушку, похлюпала носом, а потом решительно смахнув слезы, попыталась вспомнить ту грань, после которой полностью изменился в одночасье уклад сразу трех семей - Архиповых, Стрельниковых и Баженовых. Семьи трех неразлучных друзей, долгие годы служивших в Уссолье. Чапай, Доктор и Сказочник. Комбат, военврач и начальник первого отдела. Сказания о великой дружбе, о жизни в одной коммунальной квартире Маша слышала не раз. Ей, единственной из всех детей, не довелось «служить» вместе со всеми. Родилась уже, когда отца перевели в Академию, в Европу, как шутили в семье. Но и она воспринимала Стрельниковых и Баженовых как самых близких родственников. Родители, чем могли, помогали Агате и Эльзе, когда умерла их мать. А отец погиб еще раньше. Витольд вырос вместе с братьями. Словно одна большая семья. Только Лида, ее старшая сестра, держалась особняком. Почему она оказалась парией в собственной семье и в клане? Дети это чувствуют интуитивно. Маша попробовала прогнать непрошеные воспоминания, к
горлу подступил ком. Когда она сама осознала, что Лиду не любят родители?
        Года в четыре из-за ее сбитых об асфальт коленок отец ударил Лиду по щеке. Мама даже не заступилась за старшую дочь. Она просто взяла и унесла маленькую Машу в ванную обрабатывать ссадины. Помнится, следом примчался и суетился отец, дул на вавки, пытаясь отвлечь. А из кухни слышались бабушкины причитания, как же такая взрослая девка не смогла уследить за ребеночком.
        Уставший мозг тут же переключился на бабулю. На ее руки, обнимавшие по каждому поводу и без. Маша всхлипнула, отогнав мысли о своей загубленной судьбе. И заснула.
        Ей снились Лида, родители и бабушка. Даже во сне отец прогонял старшую дочь, а она тянула руки и звала ее, Машу.
        Потом вдруг стало тепло и спокойно. Словно развеялись злые чары. Она тихонечко позвала сестру. Раз, другой. Сильные руки развернули ее, потормошили.
        - Мэри! Пожалуйста, проснись!
        Только один человек на всем земном шаре звал ее Мэри. Лет в двенадцать это считалось шикарным, в двадцать - вошло в привычку. Сейчас, через два года разлуки и предательства, казалось просто глупым и отвратительным.
        Маша мгновенно проснулась и, открыв глаза, сразу увидела в полутьме голый торс мужа.
        - Стрельников, какого черта ты делаешь в моей постели? - яростно прошептала она. - Убирайся отсюда!
        - Не шуми, любовь моя! Перебудишь весь дом. Детей испугаешь. Я не кусаюсь, - прошипел вероломный муж, предатель и негодяй. Он притянул ее к себе поближе, проворковал в ушко: - Ты Лиду звала? Что случилось?
        - Снилась… - отмахнулась Маша, откатываясь на край кровати. И понимая, что уснуть не сможет, поинтересовалась:
        -Вит, а ты помнишь эту историю? Что там произошло на самом деле?
        Витольд посмотрел на нее внимательно. Даже в темноте комнаты Маша видела его недовольный взгляд.
        - К чему эти вопросы, Мэри? Тринадцать лет прошло! Давай поспим хоть чуть-чуть.
        - Тогда иди на диван, - решительно мотнула головой Маша.
        - Что тебе не терпится узнать? - нехотя вернулся к неприятной теме муж, не желая уходить из супружеской кровати.
        - Все! Она говорит, что никого не убивала, - азартно прошептала Маша.
        -Она говорит? Ты с ней общалась, что ли? - Витольд придвинулся к жене и, приподнявшись на локте, взял Мэри за плечи. Его глаза стали колючими, а лицо настороженным и злым.
        - Говори! - Он наклонился над ней, притянув к себе. - Мне не нравится, что ты с ней видишься! Я запрещаю…
        - Как мило, не находишь? - фыркнула Маша, освобождаясь от объятий мужа. - Запрещает он!
        - Мэри, ты не понимаешь, это рискованно. Твоя сестра… - он снова попытался обнять жену.
        - Отвали, Витольд! - Маша нетерпеливо оттолкнула его. - Может, мне тоже не нравится твой круг общения! Но я не ору по этому поводу посреди ночи.
        - В моем окружении нет убийц! - рыкнул Стрельников. - Лида опасна! Она убила человека!
        Глава 4. Часть 1.
        - Ее могли подставить! - Оттолкнув мужа, Маша села на кровати. Включила ночник.
        - Кому это нужно? - пренебрежительно хмыкнул Витольд, откинувшись на подушки. - Кто пойдет на убийство, чтобы подставить Лидку? Не смеши!
        - Она винит тебя! - отрезала Маша.
        - Глупости, Мэри, - пробурчал Витольд. - Я ее от тюрьмы спас. И вот она, благодарность. Тебя настраивает против меня. Хотя что еще можно ожидать от этой суки! - Муж от злости стукнул кулаком по кровати.
        - Ты сам справился, Стрельников, - устало отмахнулась жена. - Без всяких помощников. - И, тяжело вздохнув, добавила: - Почему никто не провел расследование? А если она не виновата?
        - Виновата. - Муж потер лицо, потом покрутил нос - верный признак, что Витольд думает над ответом, но не скажет правды. - Это установил суд. Вина твоей сестры даже не подлежит сомнению.
        - А она говорит…
        Витольд призвал на помощь все свое терпение. Нужно разобраться, как эта тварь втерлась в доверие к его жене. Но сейчас интересоваться подробностями не стал.
        Он снова провел ладонью по лицу, покрутил нос.
        - Тебе не нравится твой нос? Лепишь новый? - не выдержала Маша.
        - Что? - не понял поначалу Стрельников. Потом тихо рассмеялся. Притянул жену к себе.
        - Давай жить вместе, Мэри!! Я соскучился по тебе!
        От голоса мужа с придыханием, от жаркого шепота прямо в ухо Маше сделалось не по себе.
        - Живи, - просто бросила она. - У нас комнат много.
        - Не в этом смысле…
        - Нет! - Жена полыхнула горящим взором и даже выставила вперед обе руки. - Держи дистанцию!
        - Почему? - хрипло поинтересовался он.
        - Когда нет любви, секс становится техническим мероприятием. Слово есть такое гадкое - совокупление.
        - Я люблю тебя! - рыкнул Стрельников.
        - А я тебя нет.
        - Мэри, девочка моя! Глупости говоришь! У нас с тобой великая любовь…
        - Уже нет. Ты можешь остаться и жить с нами одним домом, Витольд, - заявила твердо Маша. - Это твой дом, твои дети. Но только оставь в покое меня. Эти признания ни к чему. Я их от тебя столько наслушалась. И все они оказались ложью.
        Горечь в голосе жены показалась Стрельникову неподдельной. Глаза, полные слез, смотрели на него настороженно и сердито.
        Он хотел утешить, сказать хоть что-то, но в своей комнате сначала завозилась, потом громко заплакала Ева. Мэри встала и ушла к дочери.
        Витольд долго лежал один на огромной супружеской кровати. Спать расхотелось. Сначала он ждал жену. Но потом, поняв, что она не придет, заглянул в детскую. Мэри примостилась вместе с Евой на небольшом двуместном диванчике, где обычно обитали все куклы малышки. Теперь же игрушки валялись на полу, а его жена и дочь обнявшись лежали под детским одеялом. Витольд замер, услышав тихое причмокивание. Мэри до сих пор кормила Еву грудью. Врач внутри него возмутился. Стрельников понял, что это надолго. Он, шагнув в спальню, стянул с кровати покрывало, вернулся и накрыл своих девочек. Кинув маленькое детское одеяльце в пустую кроватку дочери, Витольд поплелся обратно и, достав с полки махровую простыню, плюхнулся на супружеское ложе, надеясь уснуть.
        Сон не шел. Он подумал о жене. Пора бы прекратить грудное вскармливание на третьем году жизни. Вот же безобразие! Но Мэри - замечательная жена и мать, готовая на все ради своих детей. Она и его легко приняла обратно только из-за Леньки и Евы. Хороший знак. Не все сразу. Нужно действовать постепенно, и со временем жена вернется в его постель. Тут все просто. Раз переживает и плачет, значит не разлюбила окончательно. А вот с Лидой вопрос серьезный. Очень. Откуда у Мэри такой интерес к судьбе старшей сестры? Почему всплыла та далекая трагедия теперь, через пятнадцать лет? Он прекрасно помнил ту жуткую историю с Лидой. Но что можно рассказать жене, он не знал. Очень хотелось, чтобы все минуло, как и не было никогда. Где Мэри столкнулась с Лидой? Как стали общаться? В том, что это общение существует, Витольд не сомневался. Нужно выяснить! Приставить к жене детектива. Поговорить с Сережкой и Майей. Не хватает, чтобы подробности тех событий сейчас вылезли наружу. Журналисты, если такую тему унюхают, поминай как звали! Этого допустить нельзя, ни в коем случае! Так же нужно узнать, где именно работает
Мэри. Зарплату в сто тысяч просто так никому не платят. У нее же опыта никакого. Куда ее пристроил Сережка? В любом случае придется звонить ему, хочет или нет он разговаривать.
        Витольд уснул под утро, когда первые лучи солнца уже просочились в спальню. Но спать пришлось недолго.
        - Папа, пап! - Леня, уже одетый, слегка дергал его за руку.
        - Ты чего? - сонно пробормотал Витольд, с трудом открывая глаза.
        - Поехали со мной на тренировку, а? - жалобно попросил сын.
        - Мама спит?
        - Да, Ева к ней, как пиявка, присосалась.
        - Не буди ее. Сейчас встану, дай пять минут!
        - Только не засни, пожалуйста! А то опоздаем!
        Пока завтракали, на кухню пришлепала Ева. Заспанная и лохматая. Она тут же забралась на руки к отцу и потянула сырник, только пожаренный Эльзой.
        - Ты же всю ночь ела, пиявка! - возмутился Ленька.
        Ева посмотрела на брата огромными голубыми глазами и скомандовала:
        - Сок!
        Сестра и сын бросились наперегонки исполнять указания маленькой негодницы.
        - Ева, ты должна попросить вежливо, - прошептал Витольд, целуя дочку в темечко, вдыхая ее запах. Нежный и сладкий. Родной.
        - Ты поедешь с нами, доченька? - неожиданно даже для самого себя спросил он.
        Малышка радостно закивала:
        - На тьениовку? Да-а-а-а!
        - Тогда собирайся! Быстро и тихо. Эльза тебе поможет.
        - Одень ее, пожалуйста! - попросил Витольд сестру. - Только Мэри не разбудите.
        Эльза посмотрела на него внимательно и впервые за все утро удостоила ответом:
        -Хорошо.
        Глава 4. Часть 2.
        Ледовая арена встретила Витольда солнцем, фонтанами у входа. И воспоминаниями. Там в вестибюле, на огромных гранитных плитах, выбиты и их с Сережкой имена. Предмет особой гордости. И по всему фойе развешаны фотографии команд, занявших первые места на чемпионатах. Где-то еще должны стоять кубки, с тяжелым боем выигранные у соперников. Витольд зарулил на стоянку для персонала, приветственно помахав охраннику удостоверением.
        - А мы с мамой на обычной останавливаемся. Она говорит, эта только для сотрудников.
        - Да, и для членов федерации.
        - Ух ты ж! Круто!
        Витольд вышел из машины и потянулся к задней двери со стороны водителя, достать из креслица Еву. Он только успел открыть дверцу, как к нему быстро подбежал Леня.
        - Вон видишь, белый форд на стоянку заворачивает? Это Гордей Тимофеев. Терпеть его не могу!
        - Почему? - внутренне напрягся Витольд. - Он тебя обижает?
        - Нет! Он просто отвратный пацан, - возмутился Леня. - И еще его отец за мамой ухаживать пытается. Это он ей цветы дарит, придурок!
        В голосе сына звенела обида.
        - Ты же никуда не уйдешь, правда? - Сын воззрился на него с надеждой.
        - Нет, - твердо заверил Витольд. - Не сомневайся.
        Он достал изнывающую от нетерпения Еву из кресла. Поправил на ней джинсики и майку.
        - Леня, мы взяли ее носки?
        - Да, у меня в сумке!
        - Давай сюда!
        Витольд засунул малявкины оранжевые носочки с кружевом к себе в карман, а маленькую белую кофточку положил под мышку. Осмотрелся по сторонам.
        В вестибюль Арены уже заходили дети с родителями. Мальчики - на хоккей, девочки - на фигурное катание. На стоянке, рядом с белым фордом, стояли невысокий коренастый мужик и щуплый мальчик лет восьми. Мужик никак не походил на того, вчерашнего из парка, номер один.
        Да, Мария Васильевна! Стоило мужу отвернуться на минутку и ослабить внимание, к вам уже очередь выстроилась, как в мавзолей.
        Витольд не стал сам себе уточнять, что минутка растянулась на два года, а отсутствие внимания свелось к полному безразличию. Стрельникова душили ревность и злость. Он всегда знал: что бы ни случилось, Мэри его дождется, как верная Сольвейг. Оказалось, ошибался!
        Витольд держал Еву за руку. Дочка приплясывала и болтала без умолку. Леня шел с другой стороны, нес сам спортивную сумку и ворчал на сестру:
        - Вот ведь болтушка! Зачем ты ее только с собой взял! Она тебе не даст тренировку посмотреть.
        - Зато не разбудит мать, - отрезал Витольд и отрывисто бросил сыну: - Как давно этот тип к нашей маме клеится?
        - Сначала Гордея бабушка на тренировки водила. И с нашей Эльзой познакомилась. Потом, когда меня мама водить стала, бабушка у них заболела вроде. И его отец …
        - Леня, когда?
        - Так я же и говорю. Полгода назад,не больше, отец с ним ходить начал. А на прошлой неделе цветы приволок. Хорошо, что ты вовремя вернулся!
        «Действительно! - мысленно хмыкнул Витольд. Но горечь в словах сына и понуро опущенные плечи заставили задуматься. - Что же пережил этот маленький мужичок с моим уходом? Наверное, истерикам Евы я тоже виной? Погулял, нечего сказать».
        В знакомом вестибюле толпился народ. Дети всех возрастов, тренеры, взрослые спортсмены. Десять лет подряд он ходил сюда почти каждый день. Он тогда не мыслил без тренировки не единого дня. Синяки становились привычным делом, переломы тоже.
        - Какие люди и без охраны! - окликнул Коля Загибин, игравший когда-то в его команде, теперь Ленькин тренер.
        Обнялись, щеками потерлись, руки пожали.
        - Давно тебя не видел на Арене, - протянул Коля.
        - Некогда было, - лениво ответил Витольд. - Как смог, сразу пришел.
        - Ну и молоток! - радостно сказал Коля и, ухмыляясь, добавил: - Глянь, вон Серега Архипов притащился. Может, сегодня какой день встречи, а я не знаю?
        Глава 4. Часть 3.
        Сергей быстро шел к ним, но то и дело вертел головой по сторонам.
        - Маша где? - рыкнул, не здороваясь.
        - И тебе здрасьте, братан! - разулыбался Коля. - Идите через служебный вход на тренерскую трибуну, покалякаем! - И громким строгим голосом объявил:
        - Так, пацаны! В раздевалку! Тренировка через пятнадцать минут! Не опаздывать!
        Глеб Тимофеев чувствовал, как накатывает ярость. Хорошо хоть, очередной веник не вытащил из машины. Он издалека видел, как подъезжает к стоянке Марусин серебристый туарег и уже собирался приветственно посигналить или поморгать фарами, но машина свернула к другому шлагбауму. Из окна водителя показалась большая мужская рука с зажатыми в пальцах синими корочками, волшебным образом открывающими путь на почти пустую служебную парковку. Он немного завозился около багажника, поэтому увидел только со спины Марусиного мужа. Высокого крепко сколоченного мужчину с коротким ежиком волос. Дети шли рядом и чуть не прыгали от радости. Вернее, Ева прыгала и приплясывала, а Леня смотрел на отца во все глаза и даже головы не повернул поздороваться.
        В вестибюле начался ажиотаж. К Стрельникову-старшему подходили люди, одни уважительно здоровались, другие по-простому, без церемоний, кидались обниматься. Ясно, что отец Лени Стрельникова сюда пришел не в первый раз, со многими знаком. Даже тренер Николай Юрьевич, к которому и на хромой козе не подъедешь, улыбался во весь рот и радовался, как мальчик.
        - Смотри, вон видишь, мужик стоит рядом с Загом! - услышал Глеб позади себя басовитый голос. - Это сам Витольд Стрельников, капитан нашей сборной в восемьдесят восьмом! Они тогда еще чемпионат среди юниоров выиграли.
        - Да, легендарный мужик!
        Через служебный вход не пошли. Витольд сослался на Еву, которая начнет бродить среди рядов и мешать вести тренировку.
        - Я не понял, где Маша? - недовольно спросил Сергей, когда поднимались по лестнице вместе с другими родителями к трибунам.
        Витольд заметил краем глаза идущего прямо за ними неудачника-воздыхателя, папашу какого-то там Гордея.
        - Мэри дома в койке спит, - фыркнул Витольд грубовато, но достаточно громко. Мужик услышал. Дернулся.
        - Полночи заснуть не могли. У нас Ева куксилась, - словно об обыденном деле поведал Витольд.
        - Сейчас и не скажешь! - улыбнулся Сергей, умильно глядя на племянницу, восседавшую на руках у отца. - Может, пора на третий заход? - осведомился он, ухмыляясь.
        - Думаем, - осклабился Витольд. Они вышли на трибуну и по привычке направились вниз, ближе ко льду. Куда делся мужик, Стрельников не заметил. Он уже сказал все, что требуется. Мэри - его жена, руками не трогать!
        Ото льда веяло холодом. Витольд с трудом натянул носки и кофту на нежнейшее создание, которое они породили с Мэри. Голубые глаза, белые локоны. Берегись, мужской люд! Одно слово, Ева!
        Дочка отправилась гулять по пустым рядам и прыгать на ступеньках. Внизу на льду мальчишки готовились к разминке.
        - Ты правда вернулся к Маше? - строго поинтересовался Сергей.
        - Да, вчера. Ночевал уже на Суворовской.
        - Она пустила тебя?
        - В семью - да. К себе - нет, - скривился Витольд.
        - Хорошо, хоть так! Как камень с души, - проговорил Сергей. - Наши знают?
        - Родители? Понятия не имею! - хмыкнул Витольд, пожав плечами. - Хотя в нашей с тобой большой семье новости распространяются слишком быстро.
        Сергей засмеялся.
        Витольд посмотрел на дочку, которая все еще прыгала вверх и вниз. Долго это не продлится. Скоро ей это надоест, она замерзнет и придет к нему греться. Лучше поговорить до ее прихода, дабы маленькие ушки не дали потом повод язычку сболтнуть лишнее.
        - Мэри спрашивала про Лиду, - сказал он тихо. Сергей напрягся.
        - Что?
        - Хочет разобраться в той истории.
        - А ты?
        - Я ведь могу рассказать только официальную версию, - пожал плечами Витольд.
        - Я тоже, - недовольно хмыкнул Сережка и полез за сигаретами. Занервничал. Поняв, что курить в помещении нельзя, сунул пачку обратно в карман.
        - Я вообще ничего не пойму, - пробурчал Витольд. - Откуда взялась эта тема? Неужели моя жена видится с этой дрянью?
        - Навряд ли! Но я поинтересуюсь!
        - Есть коны?
        - Да, - самодовольно заявил Сергей. - Я специально плачу тетке в доме напротив Лидкиного. Та, если что, позвонит мне.
        - Она видела Мэри? - насторожился Витольд. - Если видела, когда?
        - Давно мне не звонила. Я сам вечером побеспокою.
        - Если Чапай узнает, Мэри попадет. Интересно, а мамОля общается с Лидкой?
        - Скорее всего, нет. Мама без ведома отца на улицу не выйдет. А поехать на другой конец города, даже с Никитой, без спросу не осмелится.
        - Вот у кого нужно мастер-класс брать, как держать семью в строгости. Правда, сам Чапай никогда не гулял. Моногамный черт.
        - Не смеши мои сандалии, - усмехнулся Сергей. - Нора с ним разошлась из-за этого. Твой моногамный тесть такие творил чудеса по всему городу Ленинграду! Это когда он уже маму встретил, у него почти весь запал прошел. Тихий и смирный стал. Правда, всех нас гонял, кроме твоей Мэри!
        - Теперь я его понимаю, - удрученно заметил Витольд, кивая на Еву, бежавшую к нему между кресел.
        - Спасибо, что жену на работу устроил.
        - Это не я, - усмехнулся Сергей.
        - Тогда кто? - изумился Стрельников. - Она отказалась от моих денег, представляешь?
        Архипов пожал плечами, словно давая понять: а что ты хотел, брат?
        - Все гораздо хуже, чем я думал. Машка - кремень, дочка Чапая! - гордо заявил он.
        - Все мы его дети, в той или иной степени, - философски заметил Витольд.
        - Да! Но именно тебе придется обратно жену возвращать. А это трудно. И тут я тебе не помощник. Ты мою сестру сильно обидел.
        - Ты всегда с ней нянчился! - фыркнул Витольд.
        - Я и сейчас это делаю, только она не знает, - буркнул Сергей.
        - Кстати, ты сегодня чего пришел в Арену? А, Серый? - заинтересовавшись, прищурился Витольд.
        - Мне Колька доложил, что тип один к моей Маше клинья подбивает. Я и решил глянуть.
        - Какой?
        - Шел за нами по лестнице. Но ты же и сам знаешь.
        - Да, Ленька сообщил.
        - Мужская солидарность, - хмыкнул Сергей. - Почему в Барселону не поехал?
        Витольд не стал отвечать.
        Прибежала замерзшая Ева и уткнулась отцу в плечо. Витольд обнял хрупкое тельце, прижал к себе, прошептал на ушко:
        - Ева, доченька, как же я люблю тебя!
        - Я жнаю, - звонко заявила дочка и радостно чмокнула отца в щеку. Поцелуй вышел быстрый и слюнявый. У Витольда на глаза навернулись слезы.
        Глава 5. Часть 1.
        - А чего ты гадаешь? - пробурчал Сергей, как только Ева отошла. - На Машкиной машине стоит gps. Можно отчет сделать и посмотреть, куда моя сестра катается.
        - Даже не подозревал, что у нее машина таким девайсом оборудована.
        - Это против угона. Самая угоняемая модель. Вот и поставили. В бардачке как таблетка приклеена. Сразу не отыщешь. Зато автомобиль найти можно.
        - Мэри знает?
        - Естественно, - передернул плечами Сергей. - Сейчас сформирую.
        - У тебя есть доступ?
        - Да, Машка сама дала. На всякий случай.
        - Давай! Хочу понять, где находилась моя любимая вчера днем, - жестко велел Витольд.
        Серый пощелкал пальцем по экрану смартфона. Закрутился зеленый диск. Витольд посмотрел на лед, где его сын уверенно перехватил шайбу у какого-то мальчишки.
        - Тимофеев, как клюшку держишь? - завопил с тренерской лавки Загибин. - Это тебе не палка для слепых!
        Витольд усмехнулся тренерской шутке и внимательно глянул на руки проезжавшего мимо мальчишки, неумело держащего в руках клюшку.
        - Стрельников, - заорал тренер. - Веди шайбу! Нижнюю руку не сгибай. Сколько говорить можно!
        Витольд залюбовался сыном, отрабатывающим технику бросков.
        «Как и я когда-то», - подумал он печально и обернулся к Архипову. Сергей понажимал еще на кнопки и протянул мобильник .
        - Смотри, машина четыре часа стояла на Театральной улице. Значит, Маша к Катерине в гости ездила…
        - Ну да. К Катерине, - пробурчал Витольд, прикидывая в уме, что лучшая подружка Мэри живет в трех кварталах от центрального парка.
        «Красивая комбинация, Мария Васильевна», - в сердцах подумал он и словно опомнился.
        - А где Ева? Ты ее видишь, Серый?
        Дочки нигде не наблюдалось. Витольд переполошился не на шутку.
        - Куда она деться могла? - Он в замешательстве потер голову. - Бежим по арене, - предложил он Архипову и, не дожидаясь ответа, понесся по рядам направо. Сергей, тут же подскочив, побежал в противоположную сторону. Как когда-то на тренировках. Сколько они тут бегали по ступенькам? Вверх на одной ноге, а вниз на другой. Сколько раз Юрьич, их незабвенный тренер, заставлял наяривать круги между рядами? Но сейчас Витольд, насторожившись, словно дикий зверь на охоте, быстрым шагом обходил арену по периметру, высматривая свою ненаглядную дочку. Страх подкатывал к горлу, и затылок немел только от мысли, что если они с Серым встретятся снова, но так и не найдут Еву. Что он скажет Мэри? Как объяснит, что не уследил?
        Сергея Архипова исчезновение племянницы не удивило. Где-то тут бродит несносная Ева! Нужно Маше выговор сделать. Девчонке только три года исполнилось, а уже такая своевольная. Он посмотрел вниз, где находился выход на лед для фигуристов, и увидел племянницу. Ева стояла рядом с тренером по фигурному катанию и что-то деловито расспрашивала. Сергей вгляделся в лицо удивленной женщины. Марина Супрун. Поклонница Витольда Стрельникова двадцатилетней давности. Только тогда волосы, собранные в высокий хвост, казались русыми, а фигура походила на песочные часы. Маринка почти не изменилась, только красилась в ужасный блонд и укладывала жуткую прическу.
        - Привет, - улыбнулся Сергей Марине, быстро спускаясь вниз.
        - Привет, Архипов, - кивнула она.
        - Пивет, Сеый! - радостно запрыгала Ева и бросилась на руки.
        - Твоя? - удивилась Марина.
        - Ага, племянница, - хмыкнул Сергей, подхватывая малышку. - Ева, ты почему одна так далеко ушла? - строго осведомился он и, не дожидаясь ответа, нажал кнопку быстрого дозвона.
        - Вит, нашлось твое сокровище!
        - Только не говори, что это дочка Стрельникова, - изумленно протянула Марина.
        - Ага, его и моей сестры, - подтвердил Сергей.
        - А-а-а, та самая Мэри Архипова…Великая любовь на все времена. Помню, он всегда говорил, только никто не верил.
        - Та самая, Марин, - хмыкнул Витольд, подойдя почти вплотную к Архипову и забирая у него малышку.
        - А я думала, что это сказка такая, - заметила Супрун. - Выдуманная невеста, чтобы девчонки не липли.
          - Нет, - пожал плечами Витольд и добавил довольно: - Я давно женат на Сережкиной сестре.
        Марина посмотрела на него с сомнением и рассмеялась.
        - Твоя дочка сама пришла в фигуристки записываться.
        Витольд удивленно уставился на свою своенравную дочь.
        - А Леонид Стрельников, наша восходящая звезда? - уточнила Супрун.
        - Мой сын, - весело заметил Витольд. - Только его гонять надо, не дорос еще до звезды.
        - Тогда я поняла, кто твоя жена, - неуверенно пробормотала Маринка.
        Витольд внутренне поморщился.
        «Если сейчас еще она заявит, что видела Мэри с мужиком, я могу и не выдержать».
        Он, решив поменять тему, усмехнулся, глядя на Еву.
        - Хочешь красиво на льду кататься?
        - Да! - кивнула дочка.
        - Не боишься?
        - Неть!
        - Тогда осенью придем к Марине Андреевне, - пообещал он девочке и собрался уже попрощаться, как Марина остановила его.
        - Вит, пожалуйста, помоги! - взмолилась она.
        Он уже понял, о чем пойдет речь.
        - У моей мамы онкология, а очередь в диспансере никак не дойдет. Ты же там вроде работаешь?
        - На четверть ставки, - мотнул головой Витольд. - Я руковожу центром «Семейное здоровье» и пару раз в неделю оперирую в диспансере в сложных случаях. - Он молча опустил дочку на пол и полез в карман. Выудил портмоне, достал визитку.
        - Вот телефоны, Марина. Позвони и привози маму. Только возьми историю болезни. Я помогу. Но давай лучше в понедельник после обеда. Во вторник я улечу в Барселону и вернусь только через неделю. А так уже закрутятся колесики, и мы не потеряем драгоценное время.
        - Спасибо, - силясь не зареветь, закивала головой Марина. - Мы обязательно будем. - Чтобы скрыть волнение, Супрун наклонилась к Еве и, взяв ее за руку, поинтересовалась игриво: - Ты тоже едешь в Барселону?
        - Басеону? - переспросила своенравная дочка и, дернув отца за штанину, требовательно заявила: - Папа, Басеону!
        Витольд собирался объяснить, что едет не гулять по столице басков, а в командировку, но внезапно его озарило.
        «Замечательная идея!»
        Он махнул на прощание Марине и, взяв Еву на руки, направился вслед за Сережкой к выходу.
        - Басеону, - пробормотала дочка на ухо. - Мы поедем в Басеону?
        - Да, котинька. - Витольд чмокнул малышку в висок.
        - А мама? - уточнила Ева. - А Леня?
        - Все вместе поедем, - заверил дочку Витольд.
        Глава 5. Часть 2.
        Маша проснулась в детской и огляделась по сторонам. Тишина. Даже ни звука не слышно. Никто не ходит по квартире, не бежит сломя голову через все комнаты.
        - Ленькина тренировка! Проспали! - в сердцах простонала она и скатилась с дивана. Вышла в свою спальню, прошла в комнату к сыну. Никого. Ни Лени, ни Евы. Маша выскочила на кухню, где, балдея от тишины и одиночества, Эльза смаковала кофе из маленькой чашечки.
        - Где дети? - испуганно вскрикнула она.
        - Виташа повез Ленечку на тренировку и Еву с собой взял, чтобы тебя не разбудить, - доложила золовка. - Садись завтракать, пока сырники теплые.
        - Сейчас, - отмахнулась Маша и, влетев в спальню, набрала номер старшего брата.
        - Сережка, прошу тебя, - взмолилась она, услышав бодрый голос.
        - Не дрейфь, Машундра, - пробормотал Сергей. - Мы тут все вместе на Арене. Ева твоя решила в фигуристки податься. Вит договорился, чтобы с осени пошла.
        - Сережка, проследи, чтобы он детей у меня не забрал, пожалуйста!
        - Маша, не нагнетай. Все в порядке. Мы сейчас к нам на Майскую поедем. Давай ты тоже приходи! - велел брат и отключился.
        Маша быстро влезла в джинсы и натянула голубую тунику, затем на кухне хлебнула сок и заела сырником. Направилась к выходу, но, словно вспомнив что-то в последний момент, заскочила в кабинет и полезла в сейф, встроенный в книжный шкаф. Она пересмотрела все содержимое, залезла в кошелек. Обругала себя последними словами и принялась искать снова.
        - Что ты ищешь? - поинтересовалась Эльза, входя в комнату.
        - Карту, - бросила Маша. - Куда Витольд перечисляет алименты.
        - Зачем она тебе? - строго осведомилась Эльза.
        - Нужна. Что за вопросы? Это моя карта.
        - Я отдала ее Витольду, - резко заявила золовка. - Пусть проверит баланс и убедится, что мы не брали его деньги! - высокопарно выкрикнула она.
        - Что? - не поняла Маша. - А кто тебе разрешил распоряжаться моими деньгами? Ты же понимаешь, что он, зная пароль, просто снимет их с карты? - всплеснула руками она.
        - Ну и что? Он вернулся в семью! Какая разница?! - топнула ногой Эльза. - Зачем тебе эти деньги?
        - Ты вправду так думаешь? - растерялась Маша, но, взяв себя в руки, холодно отрезала: - Придется заблокировать.
        - Ты не сделаешь этого! - закричала Эльза. - Витольда могут арестовать!
        Маша, ничего не ответив, выскочила на лестницу и резко хлопнула дверью.
        Звонок сестры застал Витольда в машине. Тренировка закончилась, и Сергей попросил заскочить к Чапаю на Майскую.
        - У него нарыв на ноге. Никак к врачам не можем отвезти, - пожаловался Архипов. - Ты хоть его напугай!
        - А мне почему не позвонили? - в который раз задался вопросом Стрельников, поймав себя на неприятной мысли, что, похоже, его родственники не желали с ним общаться, а он сам не заметил этого.
        - Мы поедем в Басиону, - напевала Ева. - Вместе с папой, вместе с мамой! Все-все-все!
        - Что ты несешь, пиявка? - зашикал на сестру Леня.
        - Это павда, - воскликнула Ева. - Папа сказал.
        - Пап? - неуверенно начал сын. И Витольду самому захотелось закричать от досады.
        «Это правда!»
        - Пап, - повторил Леня. А Ева напряженно уставилась на отца.
        - Да, поедем, - кивнул Витольд. - Только нужно уговорить маму.
        Сын запрыгал на сиденье. А дочка радостно засмеялась. Стрельников почувствовал, как теплеет в груди, и в зеркало заднего вида улыбнулся детям.
        Но тут позвонила Эльза. И своими рыданиями все испортила. Он даже сначала не понял, что она лопочет и почему его должны арестовать.
        Когда наконец дошло, Витольд набрался терпения и принялся объяснять, как маленькой:
        - Мы поступили с тобой нехорошо. Это карточка Мэри, ее деньги. Я верну и не стану смотреть баланс.
        - Зачем ей столько денег? - сварливо прошипела сестра.
        «Хороший вопрос, - сам себе заметил Витольд, попрощавшись. - Нужно поинтересоваться при случае. Плохо, что у нас с Мэри появились тайны. А доверие пропало».
        ***
        - Мне кажется, слава о вас сильно преувеличена. Вам даже не под силу решить проблему с обычной домохозяйкой.
        - Она все время на людях. Рядом дети или кавалеры...
        - Не сочиняйте, всего лишь один, и тот в командировку умотал. Сегодня утром вам что помешало? По дороге на Арену?
        - За рулем была не она.
        - А кто же? Ребенок двенадцати лет или притрушенная родственница?
        - Мужик. Я его знаю. С ним шутки плохи. У него кулаки с вашу голову.
        - И кто же это?
        - Витольд Стрельников. Наша местная знаменитость.
        - А-а, это ее муж. Ничего страшного. Он долго рядом не пробудет. Дождитесь, когда уедет, и приступайте к выполнению заказа. Времени остается мало. Я даже помогу вам. Попробую узнать, куда она соберется одна, и позвоню. Только в этот раз не оплошайте.
        - Не стоит учить меня жить. Чревато.
        - Не надо угрожать. Вы же знаете, кто стоит за этим заказом?
        - Только поэтому я связался с вами.
        Глава 6. Часть 1.
        Он поднимался по мраморным ступеням просторного парадного. Дом, построенный еще в эпоху отца народов, знавал многое. Того же Витольда, мальчишкой чуть младше теперешнего Леньки, взбегавшего на третий этаж на одном дыхании. Стрельников помнил, как вместе с Архиповыми ездили выбирать квартиру и остановились на этой, в Майском переулке. Солнечной и большой. С окнами во двор и на улицу. Витольд словно увидел, как по казавшимся тогда огромным комнатам деловито бродит мамОля в пальто с меховым воротником и затейливой фетровой шляпке и, уложив обе ладони на большой живот с Никитосом, спрашивает:
        - Эта вроде лучше других, да, Еленочка?
        И мама… Красивая и величавая, в золотом облаке рыжих волос, радостно кивает.
        - Ты права, Оля, нужно брать именно эту квартиру.
        Потом приезжает Чапай, и обе женщины наперебой рассказывают ему, что это жилье самое удачное и нужно поскорее ехать за ордером. Архипов слушает внимательно. Молча кивает, соглашаясь. Высокий насупленный лоб почти не видно из -под козырька фуражки, а широкая, словно бычья, шея спрятана под шинелью и мундиром.
        А Витольд с Сережкой носятся по комнатам, галдят и толкаются. И пробегая мимо женщин, Сергей слегка задевает мать, и тут же на весь дом слышится командный глас Чапая:
        - А ну -ка, пацаны!
        Стрельникову тогда показалось, что на минуту затих весь дом. И только мама с мамОлей зашушукались и рассмеялись.
        - Теперь все жильцы будут знать, что здесь полковник поселился!
        Чапай, тяжело припадая на правую ногу, встретил блудного зятя настороженно. Он перецеловал внуков, разрешил Еве взъерошить остатки волос на голове, а затем, отправив детей к бабушке, повернул насупленный лик в сторону Витольда.
        - Каким … ветром тебя к нам из Парижу занесло? - осведомился угрюмо.
        - Это я попросил ногу твою посмотреть, - встрял Сережка и тут же доложил по инстанции: - Если гора не идет к Магомету…
        - Если этот Магомет еще раз пойдет к другой горе, то может больше вообще на глаза не попадаться, - пробормотал тесть и, глядя Витольду прямо в глаза, добавил: - Уяснил?
        - Бать, да я… - начал было Стрельников, но Чапай остановил его.
        - Молчать, - рыкнул он и, откашлявшись, пробурчал: - Ты нам не чужой. Вырос на наших глазах. И сам знаешь, мы бы абы кому Марью в жены не отдали. Ты же уверял нас с Ольгой, что только одну нашу дочку любишь. А оказалось… Пустая брехня!
        - Бать… - снова попробовал вставить хоть слово Витольд.
        - Разговоры. Команды открывать рот не было. Я не стану сейчас вмешиваться. Хотя сам не понимаю, чего она не развелась с тобой и жила на Суворовской. Ждала тебя, небось, идиотка. Но еще раз напортачишь, пеняй на себя, понял?
        - Да, бать, понял, -опустил голову Витольд и повернулся на звук открываемой двери. МамОля, бледная и настороженная, тихо вступила в комнату.
        - А я думала, дети сочиняют, - прошептала она, изумленно глядя на Витольда. Он наклонился к ней, намереваясь поцеловать в щеку по давней привычке, но в этот момент тонкая рука птицей взметнулась в воздухе и упала ему на лицо крепкой пощечиной.
        - Это тебе за мою Машу, - в сердцах бросила она.
        - Ну что за рукоприкладство, - фыркнул довольный Чапай. - Сережка Витольда привел мою ногу посмотреть, а ты врача лупишь, не пускаешь к больному.
        - Все вы, мужики, одним миром мазаны, - бросила Ольга и поспешила к Еве, прыгающей в спальне на кровати.
        - Что -то слишком бледная мамОля, - тихо заметил Витольд. - Нужно анализы сдать.
        - Как мы без тебя два года прожили, ума не приложу, - осадил тесть. - Она ходит в поликлинику, лечат ее там. Если уж тебе так приспичило, смотри ногу и убирайся. Дел полно! Только ни в какую больницу я не поеду.
        И задрав брючину тренировочных штанов, показал багровый нарыв на икре. Витольд присел на корточки рядом, потрогал кожу вокруг.
        - Ну и чего скажете, профессор? - ехидно осведомился тесть.
        - Хороший большой абсцесс, бать, - отрапортовал Витольд и велел хмуро: - Срочно оперировать!
        - Дома режь!
        - Где? На кухне? Или в туалете? - ощерился Стрельников. - Собирайтесь, Василий Иванович. Я сейчас велю операционную готовить.
        - Велит он, - недовольно пробурчал Чапай. - А меня ты спросил?
        Витольд даже оторопел на минуту. Абсцесс вскрыть и тут не проблема. Но хотелось провести выходные с семьей. Увезти их в старый дом в Кирпичниках. Не позволить Мэри сорваться с крючка. Стрельников помнил о нелюбви Чапая к докторам, поэтому так грозно и заявил о больнице. Слава богу, что за два года ничего не изменилось. Витольд до конца не мог поверить в такую удачу. Тесть, как всегда, наотрез отказался ехать в стационар. Зять вполуха слушал его доводы, уже зная, что предпримет. Кушетка и яркая лампа в кабинете вполне сойдут за операционную. Внутренне ликуя, он увидел маленькую светелку в мансарде, так любимую Мэри, и даже услышал стон жены. Только бы не сорвалось!
        - Поехали в клинику, - взялся за свое Витольд.
        - Даже не упрашивай, - отрезал Чапай. - Начнут твои коновалы тыкать иголками во все места, пока не околею. Лучше дома мне вскрой этот чиряк. И все. За неделю заживет.
        - Во -первых, - устало начал Стрельников, надеясь на победу. Уговорить тестя и так безнадежное занятие, а тут еще боязнь больниц примешивается. И полное пренебрежение медициной, как наукой. Коновалы! Надо же до такого додуматься! - У меня с собой инструментов нет. Во -вторых, тут оперировать негде. Поехали ко мне на работу. Частная клиника. К вам там со вниманием отнесутся.
        - Сказал, что не поеду, - проскрежетал тесть. - Хочешь вскрыть гнойник, дома разрешаю, а в твою клинику ни ногой.
        - А в Кирпичники, бать? - нехотя осведомился Витольд, стараясь не показать своей заинтересованности. По длинному коридору носилась Ева с гиканьем: "Мы едем в Басиону!" Стрельников счел за благо действовать быстро, пока не пришла Мэри. - У меня там процедурная оборудована.
        - С дурами займитесь процедурами... - пробурчал тесть. - Не знаю, - протянул он. - Далеко это. Здесь давай!
        - Нет, - отрезал Витольд, включая опцию "главный врач". - Или в Кирпичники сегодня, или завтра с утра тебя на скорой в больницу доставят. Выбирай!
        - Ладно, уговорил, - нахмурился Чапай.
        - С ночевкой, - взял быка за рога Стрельников. - Придется перевязку раз в три дня делать.
        - Хорошо, - скривился старший Архипов и громко позвал жену: - Оля, собери вещи!
        Глава 6. Часть 2.
        МамОля вошла в комнату и, не обращая на вопли супруга никакого внимания, тревожно осведомилась у Витольда:
        - Виташа, а дети разве с тобой в Испанию едут? Маша ничего не говорила.
        - У меня на симпозиуме только один доклад. Времени свободного предостаточно. Хочу Мэри предложить поехать вместе.
        - У нее работа, Вит, - хмыкнул Сергей, хранивший до этого момента молчание и нейтралитет.
        - Ну и что, как работа? - удивилась мамОля. - Разве отпуск не положен? Когда еще она выберется? Нужно спросить, может, Владик ее отпустит?
        - Какой еще Владик? - поперхнулся Витольд, лихорадочно припоминая имя кавалера, частенько провожавшего Мэри из школы до дома.
        - Школьный женишок, -хохотнул Чапай. - Спасибо ему, он Маруську к себе на работу взял.
        - Можно подумать, была необходимость, - прорычал Стрельников. - Я каждый месяц ей деньги на карту переводил, чтобы ни в чем не нуждались.
        - Это вы сами разбирайтесь, кто в чем нуждается, - отмахнулся тесть. - Машка у нас гордая. А тебе, видать, запросто досталась, что ты решил об нее ноги вытереть. Я посмотрю, как ты ее обратно вернешь...
        Витольд собрался уже что -то ответить, но в этот момент в замке повернулся ключ.
        - Мамочка пришла! - заверещала Ева и, обхватив мать за ноги тоненькими ручонками, радостно прокричала: - Мы едем в Басиону!
        Мэри заглянула в комнату отца. Нашла взглядом непутевого мужа и громко прошептала:
        -Совсем чокнулся, Витольд Александрович?
        - Я так и зна -а -ал! - взвыл рядом Ленька и разочарованно зыркнул на отца.
        - Мэри, - попросил Витольд, - полетели во вторник в Барсу. Можем снять виллу на первой линии. Ты с детьми отдохнешь, а я поработаю.
        Маше хотелось закричать, что она представляет, как он там работает, но пришлось сдержаться.
        - Билеты на вторник уже, наверное, распроданы, - с сомнением заметила она.
        - Я найду, - фыркнул Витольд. - А пока едем в Кирпичники. Я отцу там нарыв вскрою, а тебе придется мне ассистировать.
        - Почему именно я? - удивилась Маша.
        - При тебе пациент не станет капризничать, - отрезал Стрельников, полоснув строгим взглядом. - Завтра вернемся. Поехали, пока Чапай не передумал.
        Маша в изумлении уставилась на мужа. Потом перевела взгляд на отца, неожиданно притихшего. Чапай хмуро следил за дочкой и зятем, пытаясь воспользоваться моментом и отказаться от операции.
        «Плохи дела, - внутренне поморщилась Маша. - Тут с Витольдом не поспоришь».
        - Поехали, пап, - весело предложила она. - Баженовым позвоним. Придут тебя развлекать.
        Маша с нарастающим ужасом наблюдала, как ее родственники, словно кролики, загипнотизированные удавом, рассаживаются по машинам. К Сергею села мать, а потом с помощью сына и зятя взгромоздился отец, а к ней в машину забрался сам Витольд .
        - Мы едем в Басиону! - запела Ева.
        - Замолчи, пиявка! - зло оборвал ее Ленька. - Никуда мы не едем. - Он отвернулся к окну, смаргивая слезы. Витольд, повернувшись вполоборота, видел, как горе застит лицо сына.
        - Мы еще не решили, Лень, - протянул Стрельников. - Я думаю, мама согласится.
        "Прекрасно, - раздраженно подумала Маша. - Папочка хороший, в Барселону деток хочет повезти, а мать -злыдня против".
        - А поехали! - милостиво согласилась она, точно зная, что ко вторнику акция «отец года» закончится. - Только у меня есть несколько условий! - Маша ткнула в мужа указательным пальцем и снова обратила внимание на дорогу.
        - Как скажешь, любовь моя. - Витольд от избытка чувств уткнулся носом в ее плечо. И тут же получил локтем по зубам.
        - Не лезь, Стрельников, - отрезала грозная Мэри.
        Она уверенно свернула на дорогу к поселку, где когда -то давно жили бабка и дед Витольда, и куда после гибели мужа вернулась с детьми свекровь, Елена Витольдовна. Родовым гнездом Стрельниковых считался крепкий дом дореволюционной постройки с широким крыльцом и бетонными шарами по бокам. Маша помнила рассказы, что когда вернулись из Уссолья, обе семьи, Стрельниковы и Архиповы, жили в этом самом доме, и никому тесно не было. Сейчас же стараниями мужа домовладение в Кирпичниках расширилось за счет прилегающих участков, потом укрепляли фундамент и надстраивали второй этаж и мансарду. Пристраивали веранду и баньку. Получилась целая усадьба, только вишневый сад вокруг разбить не удалось. Маша любила Кирпичники и в первые годы брака они тут и жили с Витольдом. И даже сейчас, несмотря на разрыв с мужем, она частенько брала детей и в отсутствие Стрельникова приезжала погостить к Агате. У ее детей в поселке имелись друзья, с которыми играл в футбол Ленька, и даже Ева обзавелась подружками.
        - Мама, я хочу пиццы, - протянул сын.
        - Дома закажем, - отмахнулась Маша.
        - А можно шашлыки пожарить, - как ни в чем не бывало предложил Витольд.
        Маша поморщилась.
        «Просто сумасшедший талант любую ситуацию поворачивать себе на пользу, - мысленно усмехнулась она и махнула на все рукой. - Шашлыки, Барселона, совместное проживание на Суворовской. Все, что угодно, Витольд Александрович, но только без меня».
        Она всмотрелась в зеркало заднего вида и заметила, как в соседней машине, идущей почти вплотную, машет руками отец и что -то кричит брат.
        Она задержала взгляд всего лишь на долю секунды, но это не осталось незамеченным.
        - Что там? - лениво поинтересовался муж. Наглец и бабник.
        - Наверное, папа с Сережкой обсуждают твое второе пришествие. Им просто слов не хватает от счастья!
        - Мэри, - хрипло заметил Витольд. - У тебя начал портиться характер.
        Маше очень хотелось ответить, что вольному воля и вообще скатертью дорожка. И послать мужа куда подальше, но сзади с напряженными мордашками за ней наблюдали дети. И если Ленька только прислушивался к перепалке родителей, то губки Евы уже поползли вниз, а глаза наполнились слезами.
        - Ева, - ласково позвала Маша, глядя на дочь в зеркало заднего вида. - Пойдем вечером лошадок смотреть. Агата рассказывала, что у Любки, рыжей кобылы, родился жеребенок. И еле стоит на тоненьких ножках. Представляешь?
        - Да! - взвизгнула дочка. - Лошадки! Папа, ты пойдешь с нами?
        - Конечно, котенька, - тут же заверил Витольд.
        - А ты, Леня?
        - Пойду, пиявка, - пробурчал старший брат и принялся уточнять: - Только я хочу еще покататься на Громе. Папа, а ты точно с нами пойдешь?
        «Дети словно с ума посходили от радости. Папа -папа! - въезжая в поселок, раздраженно подумала Маша. - Лечи их, води на тренировки, отдавай им всю себя, не спи ночами, а как только на горизонте замаячит «папочка», так оба бегут сломя голову. А мама лишь бы находилась рядом».
        Она затормозила рядом со знакомой калиткой.
        - Заезжай в гараж, Мэри, - велел Витольд, щелкая пультом.
        Маша, наблюдая, как разъезжаются по сторонам кованные створки ворот, мотнула головой.
        - Я боюсь, - призналась она. - Плохо чувствую габариты.
        - Не бойся, я подскажу, - предложил муж. - Бери чуть правее.
        Когда автомобиль уже стоял в гараже, Витольд наклонился к жене и медленно провел пальцем по щеке.
        - Ты хорошо водишь машину, солнышко, - прошептал ласково. Маша вздрогнула от неожиданности. Или все -таки сказались два года монашества? Она негодующе воззрилась на мужа.
        - Что и требовалось доказать, Мэри, - довольно хмыкнул Стрельников, выходя из машины.
        Глава 7. Часть 1.
        Операция закончилась. Маша с примесью ужаса и отвращения наблюдала, как Витольд вычищает рану от гноя. Легко и виртуозно. Лампа у нее в руках задрожала лишь на секунду, и тут же послышался грозный окрик мужа:
        - Мэри!
        «Как хорошо, что я не врач», - с немалой долей облегчения подумала она, когда Стрельников наложил повязку на тонкий шов и надел сверху трубчатый бинт.
        - Теперь нужно поспать, батя, - ласково велел он тестю, помогая подняться с кушетки и перелечь на кровать.
        - Можно было и дома сделать, а не тащиться в такую даль, - пробурчал тесть, но, словно одумавшись, добавил: - Спасибо, Виташа. - Маша заметила, как отец крепко сжал руку зятя чуть пониже локтя.
        - Выздоравливай, Чапай! Ты нам нужен живой и здоровый, - улыбаясь, попросил Стрельников.
        - Обязательно, - заверил Архипов. - Мне еще нужно вам задницы надрать. Взрослые люди, а ведете себя как дети малые. Ни мозгов, ни страха.
        Витольд хмыкнул, понимая, что это отповедь по его душу, и, услышав, как завибрировал в джинсах телефон, быстро выскочил из процедурной. Сбежал.
        Маша, как настоящая санитарка, собрала весь мусор в пакет и направилась к выходу. Но прежде чем уйти, потянулась к отцу, намереваясь чмокнуть его в щеку.
        Чапай раздраженно отмахнулся.
        - Я с тобой еще поговорю, - устало пригрозил он своей любимице.
        Маша, даже не подумав узнать, чем прогневала родителя, высоко подняла голову и вышла. Она спустилась по ступенькам и остановилась на лестничной площадке, увидев, как муж большими шагами меряет гостиную.
        «Лучше подождать, пока Витольд поговорит по телефону и уйдет куда -нибудь», - решила Маша. Слышать его разговоры с подружками не хотелось, оставаться в комнате один на один тоже. Маша заметила, как дорогой супруг мечется по гостиной и раздраженно отвечает кому -то. Она сделала шаг назад и снова оказалась на лестнице, ведущей в процедурную.
        - Зла не хватает, - услышала она недовольный голос отца. - Если бы не ты!
        - Если бы не ты, мы бы не попали в такую дурацкую ситуацию, - огрызнулась мать.
        - Если б не я, - лениво заметил отец, - уже бы и забыли, что ты, такая хорошая, жила на белом свете.
        - Спас, молодец, - вскинулась мать. - Но даже не знаю, что лучше - гнить в сырой земле или до самой старости терпеть твои выходки?
        - Что ты там такое терпишь? - огрызнулся отец. - Всю жизнь на всем готовом прожила.
        Маша, поморщившись от очередной ссоры родителей, решила вернуться и попросить не ругаться. Но мать, тяжело вздохнув, добавила:
        - Лиду твою терплю!
        - О ней уже лет тринадцать ни слуху, ни духу, - фыркнул отец.
        - Сам факт, Вася, - прошипела мать. - Постоянно на глазах. И сейчас Маша с ней общаться стала. Спасибо, Виташа сказал.
        Последняя фраза покоробила. Лучше уйти, а не подслушивать. Но Маша не могла сдвинуться с места.
        - Если эта дрянь убьет Машу, мне точно не жить.
        - Что ты несешь? - взвился отец. - Как убьет?
        - Зарежет, как Марка! - вскрикнула мать и зарыдала. - Это все ты виноват!
        - Не я, а мамаша. Это ей взбрело в голову после Люсиной гибели забрать Лиду к себе.
        - А что делать оставалось? - сварливо вскинулась мать. - В детдом сдать? Дочь полковника Архипова живет в детском доме? При живом отце?
        Мать снова зарыдала.
        - За Машу боюсь.
        - Перестань, Ольга, - тихо попросил отец. - Ну, иди сюда. Что придумала, голова с ушами?
        На миг все стихло, и только Маша собралась покинуть укрытие, найти детей, выйти на солнышко, как в гостиную вернулся Витольд и, увидев через дверной проем жену, застывшую на ступеньках с мусором в руках, изумленно вытаращился.
        «Что?» - молча кивнул ей.
        «Тихо!» - она приложила палец к губам, все еще не в силах сдвинуться с места.
        Муж бесшумно подошел почти вплотную и прижал Машу к себе.
        - Ты чего, Мэри? - прошептал на ухо.
        - Я старалась стать ей матерью, - бросила в сердцах Ольга. - Но Лида сама плохо шла на контакт и такая мстительная …
        - Вся в мать, - заверил Чапай. - Ладно, не дрейфь. Прорвемся, Олюшка. Маше объяснить нужно.
        - Как? - вскипела мать. - Что ты ей скажешь? Знаешь, Машенька, твой папа… он у нас гулял похлеще Витольда. И с поварихой прижил девочку. Лидочку.
        - Так вот и объяснишь, - пробурчал отец. - И уговори с мужем поласковей быть. Все -таки двое детей. Родной отец всегда лучше чужого мужика.
        Маша аккуратно высвободилась из объятий Витольда и опрометью бросилась через большую комнату, залитую солнечным светом, поднялась по другой лестнице к себе в светелку. Кинулась на кровать. Следом без стука вошел муж. Уселся рядом, участливо погладил по спине.
        - Никогда бы не подумал, что Лидка от поварихи.
        - Молчи, я тебя умоляю! - не оборачиваясь, вскрикнула Маша, закрыв глаза ладонями. - Мне хватает твоих похождений. И если мама простила отца, то я не намерена! Еще неизвестно, кого ты там обилетил и сколько потом объявится родственников!
          - Да никого я не обилечивал. Это просто … - дернулся от обиды Витольд, стараясь подобрать слова.
        - Как у Тинто Брасса, «веселое траханье»? - прошипела Маша. - Нет! Не понимаю этого! - закричала она. - У меня голова идет кругом.
        - Давай попробуем начать по новой, Мэри. - Витольд улегся рядом и провел ладонью по Машиному плечу. - Пожалуйста! Я прошу тебя.
        - Не знаю, Вит! Я ничего не знаю, - запричитала она, усевшись на кровати и обхватив голову руками. - Пока мне приходится прилагать усилия, чтобы спокойно разговаривать с тобой. Не торопи меня…
        На тумбочке зазвонил ее сотовый, и Маша, увидев входящий, подскочила с кровати и вышла в ванную. Но прежде чем захлопнулась дверь, Витольд услышал хриплый мужской голос.
        - Ну наконец -то! Я уже пятый раз звоню тебе.
        В ответ до него долетели какие -то междометия. Даже за закрытой дверью жена опасалась свободно болтать с ухажером. Витольд почувствовал, как свирепеет от досады. Еще минута, и он за себя не отвечает. Он подскочил с кровати, сунул руки в карманы широких спортивных штанов. И, еле сдерживаясь, чтобы не высадить дверь, сжал кулаки и посмотрел в окно. Очень хотелось разбить что -нибудь от накатившей ярости.
        «Прилагает она усилия!»
        Внизу на площадке Вадим разводил огонь в мангале, а Ленька с планшетом валялся на качелях, лениво одной ногой изредка отталкиваясь от земли.
        «Ева где? - мысленно насторожился Витольд. - Может, с Агатой на кухне?» Но в этот момент послышался топот детских ножек на лестнице, и в комнату влетела дочка.
        - Мама? - Большие голубые глаза вопрошая уставились на Витольда.
        - В туалете, - кивнул он на дверь, решив, что Ева просто дождется, когда выйдет Мэри.
        Но девочка бросилась к деревянной двери и затарабанила по ней кулачками.
        - Мама! Мама!
        Маша, отворив дверь, появилась на пороге. Она обняла дочку, зарывшись носом ей в волосы. Опустила глаза. Даже с такого расстояния Витольд заметил слезы в глазах жены.
        Глава 7. Часть 2
        Ева обхватила мать одной рукой за шею, а другой по -хозяйски потянула вверх майку.
        Витольд не сразу понял, что затевает малышка. Но Мэри догадалась.
        - Не сейчас, Ева, - строго наказала она дочери, убирая маленькие ручки и опуская задранную тунику. - Мы с тобой договорились, помнишь?
        - Хочу. - Дочка обеими ладошками постучала по материнской груди, а потом положила голову.
        Витольд поймал себя на мысли, что больше всего на свете желает оказаться на месте собственного ребенка.
        - Тогда пошли спать, а к лошадкам - в другой раз.
        Дочка с сомнением посмотрела на мать, перевела взгляд на отца, потом снова сосредоточилась на груди Мэри и сделала выбор.
        - Лошадки, - решила Ева, заглядывая в глаза матери, а потом поворачиваясь к отцу. - Хочу к лошадкам.
        - Пойдем, котенька, - тут же согласился Витольд и шагнул к дочке, опустился рядом на корточки. - Зови Леню.
        Ева, радостно вереща, понеслась вниз к брату. А Мэри улыбнулась через силу.
        - Сейчас деда разбудит, - недовольно поморщился Витольд. - Потом крику не оберешься.
        - Он не спит, - хмыкнула жена и раздраженно заметила: - Наверное, в памяти всех своих баб перебирает. Интересно, а Лида знает?
        - Мне наплевать. Давай поговорим о нас. Я вернулся насовсем и больше на дам повода, - мрачно заверил Витольд. - Не гони меня, как собаку. Хочу жить с тобой и детьми.
        - Не дави, пожалуйста. Слишком много сейчас навалилось.
        - Ты всегда можешь рассчитывать на меня, - хрипло добавил он, замечая круги под глазами и потухший взор.
        - Я подумаю, - слабо покачала головой Маша и уже собралась выходить, как Витольд остановил ее.
        - Подожди. - Он протянул ей карту «Виза»: - Забери, Эльза погорячилась.
        - Ах, это, - небрежно бросила Мэри и сунула карту в сумочку.
        Витольд катался с дочкой по кругу на гнедой кобылке Мелиссе и уже который раз мысленно возвращался к пресловутой карте. Какая сумма там скопилась? Он начал переводить деньги Мэри, почти сразу же как вернулся из Парижа и понял, что Мэри настроена решительно. Но рядом ластилась разбитная Инна. Ночные клубы, рестораны и модные тусовки. Надо же все попробовать! Живем только раз! И он пустился во все тяжкие. Из джентльменского набора секс -наркотики -рок -н -ролл он не жаловал только наркоту. Витольд напряг память, вспоминая, когда именно начался в его жизни молодежный период. Почти два года назад. Двадцать два месяца. Умножаем на семьдесят тысяч рублей ежемесячных добровольных алиментов. За это время, если Мэри не тратила ничего, должно скопиться чуть больше полутора миллионов.
        «Внушает!» - мысленно поразился Витольд.
        Он посмотрел на жену, одиноко стоявшую около изгороди. Русые волосы Мэри колыхались на легком ветерке.
        - Мама! - закричала Ева. И Витольд заметил, как жена словно отряхнулась от тяжких мыслей и радостно помахала.
        «Что ее беспокоит? Явно не мое возвращение. Что все-таки происходит? - снова поинтересовался сам у себя Витольд. - Нужно от жены поганой метлой всех мужиков гнать. И выяснить подробности о Лидке. Какого черта ей понадобилась младшая сестра?! Увезу в Барселону. Потом охрану приставлю. Вовремя вернулся, а то, случись что с женой, никогда бы на эту суку не подумал. Выпала из головы, да и из жизни тоже. А если Лидка права и никого не убивала, кто тогда пришил Марка? И как это топорное расследование отразится на Мэри? Глупейшая затея. Только Лидка может подставить близких людей в угоду своим глупеньким целям».
        Маша наблюдала, как по зеленому полю, усыпанному одуванчиками, медленно вышагивает Мелисса, неся на себе крупного мужчину и маленькую девочку. Притихшая Ева горделиво вытягивала шею и радостно гладила лошадь по гриве. Большой ладонью отец обхватывал дочку, прижимая к себе. Маша вспомнила, как в возрасте Евы эти же сильные руки подхватывали ее и кружили, вспомнила, как с этих ладоней хохоча прыгала в воду.
        «Витольд, чтоб тебя! - выругалась про себя Маша. - Идеальный для всех, кроме меня. Единственный и неповторимый. Всю жизнь рядом. Обещавший вечную любовь и отбросивший в сторону, как ненужную вещь. Почему ты так поступил, Вит?»
        Она перевела взгляд на небо, где на голубую гладь надвигалась большая черная туча. На душе стало горько и тревожно.
        - Мама! Мама! - закричала радостная Ева и замахала руками. Маша повела ладонью и улыбнулась дочери, а подняв глаза, наткнулась на довольную улыбку мужа и взгляд победителя.
        «Как же все просто. Вернулся, признался в любви и попросил не выгонять. Еще и браслет подарил. Пообещал свозить в Барселону. И все возвратилось на круги своя, как так и надо. Может быть… Но не со мной».
        Витольд подъехал к изгороди.
        - Еще кужок! - потребовала Ева.
        Пришлось согласиться. Он чувствовал тепло маленького тельца, прижавшегося к нему, радость и счастье Евы били через край и передавались всем окружающим. Даже Мэри, застывшая около изгороди, освободилась от тяжких дум и улыбалась дочери. Мелисса брела по кругу и в какой -то момент повернулась спиной к изгороди, Витольд посмотрел на дальний луг, где белого мерина водили на длинной корде. В седле восседал Ленька, напряженно держась за уздечку.
        «Хорошо, что мерин уже старый, не взбрыкнет, - про себя отметил Витольд. - Животные чувствуют страх и норовят одержать верх».
        Мелисса, пройдя полкруга, повернула, и Витольд увидел, что теперь жена разговаривает с каким -то мужиком. Тот что -то рассказывал, возбужденно жестикулируя. А Мэри весело щебетала, явно польщенная вниманием собеседника.
        «Номер три, - отметил про себя Стрельников. - Не похож на «паркового» и «стадионного». И на Владика тоже не похож».
        Пятками он слега сжал бока Мелиссы, и та перешла на более быстрый шаг. Ева взвизгнула и зашлась смехом. Витольд остановил лошадь прямо около жены и передал ей дочь.
        Малышка принялась тут же делиться впечатлениями. Она явно не испугалась стоявшего рядом человека. Значит, знает, видит не в первый раз. Стрельников выпрыгнул из седла и лукаво поинтересовался:
        - Может, сама прокатишься, Мэри?
        - Я боюсь, - пробурчала жена.
        - Попробуйте, Машенька, - влез придурок, стоявший рядом. Обычный худощавый мужичок в камуфляже, с жидкими патлами, собранными в хвост. - Мелисса у нас лошадка добрая.
        - Спасибо, отец Петр, - улыбнулась Мэри. - Но что-то не хочется.
        «Священник, твою мать! - сам на себя разозлился Стрельников. - Что -то я совсем с катушек слетел. Скоро к каждому столбу ревновать начну. Эх, Мэри, запорошила ты мне мозги!»
        Он спускался с пригорка, неся на руках Еву, и наблюдал, как впереди быстрым шагом идут Мэри и Ленька. И сын что -то рассказывает матери. Наверняка делится впечатлениями о катании на лошадях.
        «Моя семья, - с нежностью подумал Витольд, глядя на ладную фигуру жены в обтягивающих бедра джинсах и полупрозрачной тунике, на волосы, закрученные в пучок, потом перевел взгляд на сына, заметил острые коленки, видневшиеся из -под синих шорт, державшихся только на бедрах. - Дай бог сил любить их всегда. И защищать! Что нужно сделать, чтобы Мэри меня простила?»
        Витольд поднял глаза на золотые купола храма, мимо которого шествовала семья, и поразился простоте решения. Мэри, бесхитростная девочка, сама дала ему карты в руки.
        «Как же все просто! - хмыкнул он про себя. - Нужно помочь ей в этой истории с Лидой. Дать какую -нибудь информацию, нанять детектива. И рука на пульсе в этой дурацкой истории, и жена в постели. Легче легкого!»
        Он почувствовал, как на плечо легла голова Евы.
        - Спишь, котенька? - пробормотал он на ушко дочери. Та сонно пробубнила в ответ. Витольд остановился посреди улицы и привычным движением переложил ребенка на руки. В этот момент Мэри обернулась и поспешила к мужу. Она поправила дочке волосы и легонько клюнула в макушечку, случайно дотронувшись до руки Витольда.
        Первое добровольное прикосновение!
        Стрельников быстро, пока жена не отошла от него, прошептал:
        - Давай вечером поговорим о Лиде. Если она не виновата, это меняет дело.
        - Только не обмани, - хмыкнула Маша и направилась к сыну.
        Глава 8. Часть 1.
        Уже стемнело. На веранде горел свет, и в пустых оконных проемах вертелись спиральки от комаров. Да и невысокие садовые фонари слабо освещали дорожку. Витольд чувствовал, как будто после бурь и шторма оказался на родном берегу. Вновь ощутил себя мальчишкой, когда за твоей спиной есть старшие и мудрые люди, способные выручить в любой ситуации. Но став взрослым, он сам обидел их. А они, как и прежде, подставили плечи и распахнули жилетки, чтобы его Мэри смогла выплакаться. Он перевел взгляд на жену, сидевшую на другом конце стола и внимательно слушавшую Сказочника - дядю Колю Баженова, бывшего когда-то у Чапая начальником контрразведки, а теперь жившего в Кирпичниках на соседней улице. Хмурое морщинистое лицо, словно щетка,ежик седых усов и глаза, умные, оценивающие, мгновенно считывающие всю подноготную, будто сканеры. Сказочник хитро улыбался и что-то втолковывал его жене, а Мэри не перебивала, а только кивала головой. Старик лукаво глянул на свою любимицу и, клюнув ее в щеку, поднялся, сжимая в руке маленькую рюмку водки.
        - У меня тост, - пробурчал он, пристально глядя на Витольда. - Я хочу выпить за Машу. Она у нас как свет в окошке. Никогда никому грубого слова не скажет. Тихушница, каких поискать. Там, где Майя залепит по морде, а Эльза расплачется, Маруська одной фразой поставит на место. Ты, девочка, как трава на ветру, как бы тебя не гнул злой ветер, ты не сломаешься. Делай так, как тебе подсказывает не совесть, а душа. Не слушай чужих уговоров, поступай, как сама считаешь нужным.
        Витольд еле сдержался. Вместо того, чтобы встать на его сторону, Сказочник, по сути дела, предоставил Мэри карт-бланш. Он со злостью опрокинул в рот рюмку виски и заявил грозно:
        - Мэри - моя жена!
        - Ты себе наколку на лбу сделай, - едко хмыкнул Баженов. - И каждое утро, когда бреешься, перечитывай, пока не запомнишь!
        - Перестань, Вит, - вмешалась Агата. - Маша много горя перенесла, пока ты проституток в Париж возил!
        - Кто такие паситутки? - подняла голову задремавшая около мамОли Ева. - Бабушка, кто такие паситутки? - осведомилась она громко.
        - Это, - крякнул Чапай, строго зыркнув на Агату, - воровки такие. Они воруют… - Тесть замешкался.
        - Огулцы? - пришла Ева на помощь деду.
        - Ну да, огурцы, - с облегчением выдохнул Чапай и уже серьезно заметил: - Хватит вам! Витольд, конечно, натворил дел, но решать только Маше. Он такой же член семьи, как любой из вас. А что там у них в койке происходит…
        - С мамочкой сплю я! - заявила Ева и, выскользнув из бабкиных рук, под столом пролезла к Агате.
        - Ласскажи мне о паситутках? - попросила она нежным голосом.
        Под сумрачные взгляды окружающих Агата нехотя пробормотала:
        - Это такие тетки нехорошие, папа твой их всех вывез, чтобы тут ни одной не осталось.
        - Отец-герой, - раздраженно хмыкнул Сергей.
        Витольд решительно встал и подошел к жене.
        - Что бы ни случилось, я не переставал любить тебя, Мэри! Прости все мои выходки, если сможешь. - Он не рискнул при всех целовать жену, эта «трава на ветру» может и по лицу заехать, а лишь нежно и бережно коснулся губами ладони.
        - Я люблю тебя, Витольд, - тихо призналась Маша. - Вот только второй день не знаю, что с этой любовью делать. То ли выкорчевать ее с корнем, то ли еще раз поверить тебе. Первое - больно, второе - глупо! Пока двери открыты и на вход, и на выход. Не торопи меня, пожалуйста!
        Стрельников сгреб жену в охапку и пробормотал чуть слышно:
        -Я сам никуда не уйду и тебя не отпущу, слышишь?
        - Слышу, - прошелестела одними губами Маша и, высвободившись из рук мужа, громко добавила: - Давайте чай пить!
        Расходились за полночь. После признания Витольда и ответного Мэри напряжение спало. Долго вспоминали Уссолье, какие-то смешные случаи и старших Стрельниковых. Витольд скосил глаза на жену. Мэри сидела на плетеном ротанговом диване, закутавшись в плед, и держала на коленях спящую Еву. Рядом валялся Ленька. Взрослый сын тоже подлез под маменькин бок и задремал. Одной рукой жена держала заснувшую с открытым ртом дочку, а другой слегка гладила по спине Леньку. Будущая звезда хоккея, примостившись рядышком, млел от этих поглаживаний. Витольд задержал взгляд на лице жены. Спокойном и расслабленном. Мэри повернулась к нему, улыбаясь. Гордая независимая женщина, а не юная наивная девочка. Много воды утекло за два года, и влюбленная малышка превратилась в знающую себе цену красавицу.
        «Только из-за детей она не развелась со мной, - внезапно обожгла мысль. -И только благодаря детям позволила вернуться в семью».
        - Может, отнести Еву наверх? - прошептал он.
        Мэри покачала головой.
        - Давай мне ее, - предложила мамОля. - Нам уже давно спать пора.
        Она глянула на Чапая, спорившего со Сказочником по поводу Карибского кризиса, и, перехватив внучку покрепче, ушла в дом.
        Следом поплелся сонный Ленька.
        Витольд собрался было сесть к жене, обнять, поправить плед, прошептать на ушко что-то ласковое, как рядом с Мэри оказалась Майя. Стрельников увидел, как подружка детства крепко сжала кисть его жены и что-то прошептала заговорщицки. Выходит, и Майка на стороне Мэри, хотя она одна из немногих , с кем в течение этих двух лет общался Витольд. Она и сестры. Сильно же закрутила его веселая жизнь, что он не заметил, как от него отвернулся клан! Хорошенькое дело! Стрельников попытался вспомнить, когда сам звонил Сказочнику, оказалось, на Новый год. Прошлый. И то Николай Иванович моментально с ним попрощался. Чапай? Так отец Мэри через Вадима попросил не беспокоить. А остальные?
        «Нет, ну сам-то хорош, - мысленно ударил себя по лбу Витольд. - На него обиделись все близкие люди, а он не придал этому значения. Не понял ничего. Ну и кто он после этого?»
        Стрельников снова посмотрел на жену. Мэри что-то с улыбкой рассказывала Майе, рисовала пальцем по воздуху странные знаки. И опять Майка сжимала руку жены на запястье.
        «Что за ерунда?» - раздраженно подумал Витольд и перевел взгляд на Сергея, сидевшего неподалеку. Старый друг, вытянув ноги, втихаря цедил виски и зачарованно смотрел на Майю.
        «Ничего не меняется, - хмыкнул про себя Стрельников. - И где Серый весь день пропадал? Вроде, когда Чапаю ногу чистили, друга детства рядом не наблюдалось. А как с конной фермы пришли, они вместе с Майкой уже на стол накрывали. Неужели до сих пор любовь крутят? Опять попала искра на сухой хворост».
        Витольд поймал себя на мысли, что так хорошо и душевно он давно не проводил время. Нет нужды перед кем-то выпячиваться, показывать, что ты из себя представляешь. И никому не нужен крутой парень, а только ты сам. Этим людям нет смысла пускать пыль в глаза. Они все о тебе знают с самого твоего рождения. Какой большой был пупок, и как к нему приклеивали пятак, как у мамы не хватало молока и частенько Виташку кормила мамОля, как вместе с Сережкой они пошли в первый класс . В одинаковых серых костюмчиках и с одинаковыми стрижками, когда коротко выбрит затылок, а впереди топорщится кургузая челочка. Эти люди знают о нем самом больше, чем он сам. Так отчего же он променял их, настоящих, на одноразовых пластмассовых кукол? Дурак!
        Глава 8. Часть 2
        За горестными мыслями Витольд не заметил, как начали убирать со стола, и Сергей поплелся провожать Майю и Сказочника.
        - Ты дверь пока не запирай, - велел Стрельников старшей сестре, указывая на выходящего со двора Сергея.
        - Он к утру вернется, - недовольно хмыкнула Агата и отрезала, как маленькому: - Иди спать, Виташа.
        Чапай, тяжело припадая на ногу, взвалил ладонь на плечо дочери.
        - Помоги мне дойти, Машенька.
        Даже простая просьба тестя воспринималась окружающими как приказ. И Маша, аккуратно ступая рядом, повела отца в гостевую спальню на первом этаже.
        - А ты отправляйся в библиотеку, - заявила сестра. - Там тебе удобнее будет.
        - Я с Мэри, -насупился Витольд.
        Агата одарила его торжествующим взглядом и добавила ласково:
        - Как пожелаешь!
        Долго ждать жену не пришлось. Мэри, улыбаясь, вошла в светелку и уставилась в недоумении.
        - Ты что в моей комнате делаешь? - воскликнула она удивленно и тут же осеклась. Видимо, вспомнила, как тринадцать лет назад он вот так же пробрался к ней, и они целовались до самого рассвета, а утром объявили родственникам о своем решении пожениться. Здесь, в светелке, на этой самой кровати, они зачали Леньку, а потом через девять лет Еву. Витольд вспомнил, как причесывал жене на ночь волосы и, дурачась, заплетал косы. Оказалось, что это самое главное, а не количество баб, прошедших через твою постель.
        - Ты в душ? - поинтересовался он, намереваясь пропустить ее первой.
        - Я после конюшни купалась, - устало отмахнулась она. - Поспать бы.
        - А мне казалось, ты хочешь поговорить о Лиде, - хмыкнул он.
        - Стрельников, отвали. Пока только спать. Иди в библиотеку. Я попросила Агату там тебе постелить.
        - Обойдешься, - пробурчал он и лег рядом. Полез обниматься. Жарко зашептал на ухо:
        - Мэри… Мэричка… Прости меня!
        Его язык уже раздвигал ее губы и вторгался внутрь. И Мэри, о боги! Мэри ответила взаимностью. Она прижималась вплотную к мужу и словно не могла насытиться этим поцелуем и объятиями. Витольд обхватил ее двумя руками, не смея отпустить от себя. Когда поцелуй закончился, он зарылся жене в волосы и пробормотал:
        - Я хочу тебя, Мэри!
        Жена охнула и снова полезла целоваться, одновременно запрокинув ногу на его бедро.
        - Мэри, солнышко, я долго не выдержу, - прошептал Витольд.
        Она мотнула головой и снова прижалась к нему.
        Стрельников, улучив момент, попытался снять с нее пижамную майку на тонких бретельках. Но в ту же секунду, когда осталось лишь сдернуть с жены ненавистную тряпку, на деревянной лестнице послышался шум, и в комнату ворвалась заплаканная Ева.
        - Мама! Мама!
        - Иди сюда, любовь моя, - Мэри, приподнявшись с кровати, протянула руки дочери. - Иди ко мне.
        Ева, рыдая, по-хозяйски плюхнулась на постель и потянула вниз майку матери.
        - Все хорошо, - прошептала жена, целуя в висок дочку. Та горько всхлипнула, что-то пробормотала, и Витольд услышал громкое причмокивание.
        Ему самому стало до слез обидно. Слишком завелся - и тут такой облом. Но потом, некстати вспомнив торжествующий взгляд сестры и желание Мэри поспать хоть немножко, Витольд догадался, что такие вот приходы Евы - обычное явление. И всем об этом известно. Кроме него!
        И Мэри, гадкая девчонка, точно знала, что скоро в спальню ворвется дочка, и специально его раздраконила. Он придвинулся к ней и, приподнявшись на локте, осторожно взглянул на лицо жены, лежащей к нему спиной. Мэри задремала, и лишь только довольная улыбка жены сообщила Витольду о его правоте. Он хотел уже откатиться в сторону и попробовать уснуть на другой половине кровати, как Ева встрепенулась и, открыв глаза, уставилась на него. Потом выплюнула изо рта крупный розовый сосок и громко заявила:
        - Папа-кака!
        - Тихо, котенька, тихо! - Витольд погладил дочку по голове и прошептал проснувшейся Мэри:
        - Ложитесь посередине кровати, а то она упадет.
        Он долго лежал на самом краю без сна, раздумывая, как поступить дальше. Наевшись и успокоившись, Ева долго крутилась по кровати, пока не оказалась рядом с отцом. Маша сквозь сон слышала дочкину возню. Уже до утра не угомонится. Прощай, сон. Смежив веки, она наблюдала, как Ева катается по постели. Сейчас еще чуть-чуть, и начнет прыгать. Но в тот момент, когда малышка решила встать, крепкая рука отца притянула к себе неугомонное чадо. Витольд уложил дочку себе на грудь и тихо велел:
        - А ну-ка, спать.
        Дочка повздыхала, поохала, погладила отца по лицу маленькими ручками и вскоре затихла. По ровному дыханию Маша поняла, что задремал и сам Витольд.
        Утром он проснулся поздно. Жена и дочка не стали его будить, а уже давно ушли вниз. Он перекатился на середину кровати и, раскинув ноги и руки, потянулся.
        «Хорошо-то как! Еще с полчаса полежу и встану. Все равно спешить некуда!»
        Стрельников перевернулся на живот и уткнулся носом в подушку, сохранившую запах жены. Что-то нежное и цитрусовое. Он закрыл глаза, снова вспоминая, как несколько часов назад целовался с Мэри. Пока не ворвалась дочка. Нужно что-то делать с этим грудным вскармливанием. Даже ВОЗ советует до двух лет. Он подумал о шелковистой коже жены и уже собрался разработать план, как заманить Мэри в койку, когда на лестнице снова послышались торопливые шаги.
        «Не дом, а проходной двор», - выругался про себя Стрельников и на всякий случай повернулся к двери.
        В комнату вбежал Ленька.
        - Пап, там к тебе мочалка приехала! - запыхавшись, сообщил он. - Та, что ворует огурцы!
        Витольд подскочил как ошпаренный.
        - Какая?
        - Блондинка, - скривился сын и тут же заметил удивленно: - А у тебя их что, несколько?
        Стрельников отмахнулся, натягивая штаны.
        - Где она? - бросил порывисто. - Где эта гостья?
        - На веранде с дедушкой разговаривает!
        - А мама?
        - С Евой за молоком пошла. На коров смотреть.
        - Слава богу, - выдохнул Витольд и бросился вниз.
        Внизу родственники встретили его как зачумленного, и каждый счел нужным поморщиться и отвести взгляд. Лишь один Вадим попытался оправдаться:
        - Ей Ольга калитку через домофон открыла. Не поняла, кто это. Полинка во двор вошла и на веранде на Чапая наткнулась.
        Витольду захотелось проломить стену, желательно головой.
        «Дебил! Недоумок!» - честил он себя, несясь к веранде. И остановился как вкопанный.
        В полуоткрытую дверь хорошо просматривалось большое светлое помещение с распахнутыми настежь окнами. Ветер трепал белые прозрачные занавески. Сам Чапай в тренировочных штанах и майке восседал на диване, вытянув вперед больную ногу. А рядом, застыв как статуя, стояла Полина Белова.
        - Так вы по вызову работаете? - слишком вежливо уточнил Чапай.
        - Мне нужен Витольд Александрович, - попыталась объясниться Полина.
        - Да откуда ж я знаю, где он! - вздохнул Чапай и участливо поинтересовался: - Это он вас вызвал?
        - Не-е-ет, - промямлила Полина. - Я сама приехала. Мне нужно с ним поговорить…
        - В любой профессии клиентами разбрасываться - последнее дело. Может, осчастливите нас с другом? Вон там, за сарайчиком. Я сейчас Кольке позвоню. За пару косарей, а?
        Полина стояла, переминаясь с ноги на ногу, не зная, то ли убежать поскорее, то ли двинуться в дом и позвать Витольда.
        Утром затея ей показалась удачной. Она слушала весь вечер пятницы и полдня субботы сетования Инны, брошенной Витом в аэропорту. Приходилось подыскивать слова утешения и втайне надеяться, что самонадеянный и взбалмошный шеф наконец-то определился в ее пользу. Полина ждала звонка. А в воскресенье утром решилась. Она смутно помнила, куда ехать, но Инна дала ориентиры. Поселок Кирпичники, улица Добрая, а сам дом старый, с двумя мансардами. Вот и приехала!
        Только вместо красавца-шефа на веранде восседал какой-то крепкий старик и, сально улыбаясь, делал мерзкие намеки.
        «Сторож, видимо, - решила про себя Полина. - Все Стрельникову расскажу». Она уже собралась дать деру, как заметила идущих по дорожке мужчин. Крепкого парня и хмурого старика. Вгляделась близорукими глазами.
        - А вон и Колька идет, - махнул в сторону товарища гадкий дедок и снова принялся за свое. - Договорились, лапушка, да?
        - Что? - возмутилась Полина.
        - За сарайчиком, за пару косарей. Мне и Кольке. - Потом он добродушно оглядел поднимавшегося по ступенькам старпера, перевел взор на идущего следом заспанного красавца, и велел грубо:
        - Сынок, выведи мадам за калитку!
        Парень поморщился, сумрачно глянул вглубь дома в распахнутую дверь и мотнул головой:
        - Пошли, прекрасная незнакомка. Тут приказы не обсуждаются, - лениво пробурчал он. - И давай без скандала. Витольд к тебе не выйдет.
        - А где он? - поинтересовалась Полина, не обратив внимания, что хмурый красавец уже ведет ее к выходу.
        - Да мы с ним вместе с телками развлекались. Он еще там спит.
        - Мне поговорить с ним нужно. Срочно. По работе.
        - Завтра поговорите, - хмыкнул мужчина. Полина всмотрелась в широкие плечи, глянула на помятое лицо. Мужик явно кого-то напоминал.
        - А вы Витольду кем приходитесь? - осведомилась она игриво. - Жаль, что Вит нас не познакомил раньше.
        - Я-то? - Мужик потер репу, поморщился. - Брат он мне. - Он повернул голову налево, и Полина, сделав то же самое, увидела, как вдалеке, сверху по улице, спускается молодая женщина с девочкой. Сопровождающий резко застонал и перевел взгляд направо. Там по тротуару в шортах и белой майке лихо бежала какая-то кошелка лет сорока. Полина отошла в сторону, пропуская бегунью, чтобы все-таки выпытать, где и с кем сейчас Витольд. Надо же знать, с какой напастью они с Инной столкнулись.
        Но великовозрастная спортсменка остановилась рядом и фыркнула противно:
        - Ты еще до дома не успел дойти, а уже склеил какую-то стерлядь!
        - Прости, милая! - хмыкнул мужик. - Это к Витольду телка притащилась.
        - К моему Виташечке? - грозно поинтересовалась тетка.
        - А ты сама кто такая? - встряла Полина. - Он у тебя?
        - У меня, - кивнула «спортсменка» и, заметив приближающихся людей, грозно добавила: - Вали отсюда! И чтобы я тебя больше никогда здесь не видела.
        Полина решила пойти ва-банк.
        - Ты, дура старая, все равно он мой! - вскрикнула она и замахнулась сумкой.
        - Ой, - поморщился красавец. - Это вы зря! - И отошел в сторону.
        А тетка, разозлившись, перехватила сумку и, вцепившись Полине в волосы, подтянула к машине.
        - Вали, пока я добрая!
        Полина попыталась вывернуться.
        - Что ты себе позволяешь? - Она вырвалась и снова замахнулась сумкой. - Я тебе покажу!
        Женщина сделала шаг назад, будто отступая.
        - Милая, нет! - вскрикнул красавчик, точно зная, что сейчас последует. Но Майя уже не слышала его. Она приподняла согнутую в колене ногу, а затем, закрутив тело в сторону удара, резко выпрямила ее. Удар пришелся Полине в плечо.
        - Классный маваши гери, любовь моя, - похвалил красавец, подхватывая падающую девицу. - Майка, не стоило так.
        - Она первая начала! - огрызнулась тетка и направилась к калитке. Дверь отворилась, и мерзкая баба тут же столкнулась с Витольдом.
        - Доброе утро, любовь моя! - протянула жеманно и поцеловала в щеку.
        - Привет, детка. - Стрельников, обняв старую каракатицу, перевел удивленный надменный взгляд на Полину.
        - Доброе утро, Полина Игоревна. Какими судьбами? Что-то случилось в клинике? - строго и отстраненно поинтересовался он.
        - Не-е-ет, - проблеяла Белова. - Я просто мимо ехала и встретила знакомого. Остановилась поболтать.
        - Счастливого пути, - официально кивнул Витольд, обнимая тетку.
        Полине пришлось сесть в машину и дать по газам. Нестерпимо болело плечо.
        «Я тебе покажу, сволочь», - зло пообещала Белова наглой дамочке.
        Глава 9. Часть 1.
        Проводив раздраженным взглядом машину бывшей любовницы, Витольд наблюдал, как к нему бежит дочь, а следом спешит Мэри.
        - Их у тебя две, что ли? - пренебрежительно поинтересовался Сергей. - Один белый, другой серый? Два веселых гуся?
        - Ну ты даешь, Вит, - горько прошептала Майя, собираясь стукнуть по ребрам старого друга. - Кобель хренов.
        - Майя, нет, - поморщился Стрельников. - К моей печени только что Чапай приложился. Достаточно!
        - Что здесь произошло? - настороженно осведомилась Маша. - Что за женщина приезжала?
        - Сережкина бывшая телка права качала. Ну я и проучила немного, - хмыкнула Майя. - Хороший маваши гери, как отворотное средство. Больше лезть не будет!
        - Точно Сережина? - Маша растерянно посмотрела на мужа, потом на брата.
        - Да, Машка, я ее бросил давно, а она все никак не отстанет! - моментально заверил Сергей
        - Папа, папа! А мы каовку видели и гусей! - закричала Ева и попыталась тут же залезть к отцу на руки.
        - Иди ко мне, котенька, - поморщился от боли Стрельников, когда дочка, забираясь, ногой задела правый бок.
        - Что? - обеспокоилась Маша, догадавшись: - Тебя папа ударил?
        Витольд передал дочку Сергею и попросил угрюмо:
        - Идите в дом, Серый. Мы сейчас.
        Когда за братом и Майей закрылась калитка, Маша вопрошающе уставилась на мужа.
        - Что случилось?
        - Фирменный удар Чапая. Но не ругай отца. Это наше мужское дело. Я заслужил.
        - Не буду, - согласилась она слишком быстро.
        «Странная ситуация, - подумала Маша. - Вот эта вульгарная деваха, одетая как «воровка огурцов», приезжала к Сергею. И Майя приревновала… За что же Стрельников получил от отца? Неужели Чапай не сдержался? Хотя я просила и он обещал…»
        Она всмотрелась в лица родных. Сердитые и понурые. Мама украдкой промокнула заплаканные глаза, Агата деланно отвернулась к мойке и нарочито медленно принялась мыть посуду. Даже сын и тот воззрился исподлобья. На отца.
        «И от меня взгляд отводит, - отметила про себя Маша. - Что же произошло?» - мысленно поинтересовалась у самой себя. Но решила ни о чем не спрашивать. «Соврут - не дорого возьмут. А потом скажут, что для моей же пользы».
        Ложь… Бесконечное вранье во благо… Она почувствовала, как ее начинает сотрясать крупная дрожь. Захотелось остаться одной и, закутавшись в толстый плед, отрешиться от неотвязных мыслей о муже.
        Витольд, развалившись в кресле, наблюдал, как на дорожке Майя учит Леньку правильному замаху, показывая удар ступней в грудь, в шею или в лоб. Рядом пристроилась Ева и тоже старательно задирала ноги. Майя подхватила ее, закружила в воздухе.
        - Ты - наше солнышко, - громко рассмеялась она, прижимая малышку к груди.
        «Только наши с Мэри дети - продолжение рода. Больше ни у кого нет, и не предвидится. Майка - сухое дерево, никогда не даст поросли. Сережка - однолюб, влюблен в нее с молодости. Агата с Эльзой уже давно в тираж вышли. Остался один Никита. И Лида… твою мать».
        Он вгляделся в хмурые лица старших Архиповых. Как там укорила мамОля?
        - Ты сильно разочаровал меня, Виташа, - прошептала она грустно и отвернулась, чтобы дочка не увидела ее слезы. Хотя весь спектакль прошел на ура. Мэри вроде ничего не заподозрила. А Майя, бросив на него испепеляющий взгляд, пригрозила:
        - Еще раз увижу, снова пяткой ко лбу приложусь!
        - Тебя закроют на пятнадцать суток, - встрял Сергей, поморщившись.
        - Не-а, - хмыкнула Майка. - Муж вытащит. Или ты?
        Сергей выскочил из-за стола.
        - Ты хоть до пенсии определись, слышишь? - рыкнул он и сбежал по ступенькам во двор, прошел в сад, закурил.
        Витольду хотелось закричать. Сколько лет длится эта свистопляска? И почему в свои двадцать пять Майя выбрала мужчину в два раза старше нее, а не вышла замуж за любящего ее Сережку? Деньги и власть решили судьбу влюбленных.
        - Не зыркай на меня, - насупилась Майя. - Сам хорош! - Она подскочила и под настороженные взгляды собравшихся понеслась за Сергеем.
        - Это моя жена все твердила, что раз Сережка красивый, гулять станет, а он, вишь, однолюбом оказался, - пробубнил Сказочник.
        Витольд перевел взгляд на мамОлю, она встрепенулась было, но Чапай просто похлопал ее по руке и раздраженно заметил:
        -Я посмотрю, как Майка замечется, когда Сергей в другую влюбится. Скажи ей, Коля, пусть разводится с Валеркой и за Серегу замуж выходит. А то не по-людски как-то!
        Витольд подумал, что ничего не меняется, и любые посиделки заканчиваются именно на этом разговоре.
        - Вот сам и скажи, раз такой умный, - хмыкнул Сказочник. - И замуж ее никто не зовет. Твоего сына и так все устраивает.
        - Твою дочь тоже.
        Стрельников собирался встать на защиту старого друга и объяснить дяде Коле, что Сережка мучается такой неопределенностью. А все равно, как осел на веревочке, идет за Майкой. Но стоило ему только открыть рот, как рядом кто-то подергал за брючину.
        - Папа, я хочу писать! - заявила Ева. К ней тотчас же бросилась Агата с горшком, засуетилась мамОля. Витольд обвел глазами террасу и вскинулся удивленно:
        - А где Мэри?
        Глава 9. Часть 2.
        Никто не знал, куда запропастилась его жена. Вот же только была рядом. Или нет? Со двора не выходила. Чапай позвал громко, но младшая любимая дочка так и не отозвалась.
        Истошно заверещала Ева. Витольд краем глаза успел заметить недетский испуг в глазах сына. Он рванул наверх, в светелку. Никого. Потом пронесся мимо столпившихся родственниц, ахающих и причитающих над рыдающей малышкой.
        - Ева, а ну-ка, прекрати, - оборвал он дочкин плач. - Я сейчас найду маму, слышишь?
        - Леня, - крикнул он сыну. - Пробеги по всем комнатам, не стой столбом!
        А сам рванул в пристройку, где располагалась сауна. Даже с порога Стрельников почувствовал нарастающий жар. Ручки на дверях слегка обожгли пальцы. Он бросился в парную, где, распластавшись на лавке, неподвижно лежала Мэри. От такой жары сердце может остановиться запросто.
        Витольд заскочил в парилку. Горячий воздух обжег дыхание, золотая цепь, болтавшаяся на шее, мгновенно нагрелась и защипала кожу. Стрельников, подхватив на руки жену, кинулся к дубовой бочке, привешенной под потолком, рванул толстый шнур, окатывая ледяной водой себя и Мэри. Она забрыкалась в его руках и, вывернувшись, набросилась на него с кулаками.
        - Тебя кто просил обливать меня ледяной водой? Что за выходки?
        - Ты заснула в сауне, - недовольно пробурчал Витольд и зло добавил: - Или хотела свести счеты с жизнью таким способом? На глазах у родни?
        - Не надейся, Стрельников! Из-за тебя я точно руки не наложу. У меня дети, мне их поднять надо!
        - Это и мои дети тоже, - зло вскинулся Витольд. - И я не позволю тебе так поступить с ними.
        - Мама, - издали позвал Леня.
        - Все нормально, сынок, - тут же заверил сына Витольд. - Мама немножко перепарилась. Сейчас мы тут посидим недолго и вернемся.
        - Я в порядке, Ленечка, - прошелестела одними губами Мэри перепуганному сыну. Она, укутавшись в махровую простыню, свернулась клубочком на кожаном диване.
        - Дурак ты, Вит, - поморщилась Маша. - И выводы из очевидных вещей делаешь идиотские. Я люблю подолгу лежать в парилке. Это расслабляет. И что бы ты там себе не напридумывал, мне дороги мои близкие. Никогда так не поступлю, не предам детей, не убью родителей подобной выходкой. Я не ты, чтобы топтать чужие чувства ради собственного облегчения. Зачем ты вернулся? Что затеял?
        - Испугался, что могу вас потерять, - признался Витольд, в мокрых штанах и майке усаживаясь рядом с женой. - У меня что-то оборвалось внутри, когда я понял, что оказался у черты. Дальше нельзя!
        - Ты давно заступил за эту черту, - тихо пробормотала Маша. - Боюсь, у нас с тобой ничего не получится. Вот приехала сегодня какая-то девушка к Сережке, а я подозреваю, что к тебе. И все тебя покрывают, чтобы меня не расстраивать. Так жить страшно. Ты задержишься на работе, а я вся изведусь, думая, что ты у любовницы. У тебя телефон сядет, а мне всякие страшилки в голову полезут. Где ты и с кем? Не сможем мы начать все заново, не получится у нас.
        - Но ты же любишь меня, вчера сама говорила, - опешил от отповеди жены Витольд.
        - Люблю, - согласилась Маша. - Как брата. Но если нет доверия, то и любовь уходит.
        - Придется мне втереться к тебе в доверие, - хмыкнул Стрельников, схватив жену за руку. Приложил пальцы и глянул на часы. - Пульс чуть ниже нормы. Нужно давление померить.
        - Спасибо, профессор, - едко заметила Маша. - Диагноз «усталость» я могу поставить без ваших манипуляций.
        - Отдыхать нужно больше, а ты еще на работу устроилась. Характер показываешь.
        - Нет, - усмехнулась Маша. - Просто мне работа нужна, чтобы саму себя уважать.
        - Получается? - улыбнулся он ласково.
        - Да, - легко заверила она. - И самое главное, другие люди видят во мне личность, а не приложение к детям.
        - Я никогда так не считал, Мэри. И делал все, чтобы ты с детьми ни в чем не нуждалась.
        - Материально да, но как быть с чувствами, Вит? За эти два года мне тысячу раз хотелось, чтобы ты вернулся…
        - А сейчас?
        - Уже нет. Все отболело. Рана затягивается, так стоит ли заново ее бередить? Мы с тобой по сути родные люди. Просто любовь ушла. Бывает и так. Нужно расстаться по-хорошему, чтобы потом могли спокойно сидеть за одним столом.
        - Как же ушла? - вскинулся он. - Ты же вчера говорила.
        - Обманула, - передернула плечами жена.
        - Мне кажется, врешь ты сейчас, - пробормотал Витольд и добавил упрямо. - Дай мне шанс.
        - Я не вижу смысла. Прости, пожалуйста. Как говорит папа, нечего мучить скотину.
        - Я прошу тебя…
        - Что конкретно ты просишь, Витольд? - тяжело вздохнула Мэри, поднимаясь с кресла. Она словно королева в мантии, прошла в парную, волоча за собой мокрую махровую простыню. Дала понять: аудиенция окончена.
        Витольд подскочил, прошел следом, встал в ногах, возвышаясь над ней, головой чуть ли не упираясь в деревянный потолок. Завернувшись в простыню поплотнее, Маша глянула на мужа, прищурившись.
        - Выйди, пожалуйста, я хочу немного полежать.
        - Мне нужно обсохнуть, - пробормотал он. - И я тебе не мешаю.
        - Я нигде не могу остаться одна. Даже в сауне… - пожаловалась она. Не ему, а просто вслух.
        - Откуда такая потребность в одиночестве? - фыркнул Витольд, сдирая с себя майку.
        - Ты сегодня хорошо спал? - устало осведомилась жена, стараясь не смотреть на голый торс.
        - Не очень, - честно признался Стрельников.
        -А у меня такой сон два года. Ева страшно боится, что ее могут бросить. Со временем пройдет, но пока тяжело.
        - Нужно отлучать от груди и давать успокоительное.
        - Гений медицины! - сев на лавке, воздела руки к потолку Маша. - По-твоему, грудное молоко вредно, а таблетки нет? Мы справимся. Она уже может оставаться без меня ночью несколько часов. А там, глядишь, все наладится. Только, будь добр, не мучай меня. Живи как жил. Девочки, работа, конференции…
        - Мэри, пожалуйста…
        - Я устала, Вит. Мне сил хватает только на детей и работу. Ты думаешь, почему я с Суворовской не переехала? Тебя ждала? Нет. Просто там мне спокойней, чем на Майском у родителей. Не нужно выполнять папины команды и подстраиваться под его образ жизни. Мне так спокойней, - повторила она. - И с тобой то же самое. Я не хочу растрачивать душевное здоровье на твои шашни. Давай разведемся. Пожалуйста!
        - Дай мне шанс, - прохрипел Витольд. - Один-единственный. Ради нашей любви, ради детей.
        Маша посмотрела внимательно на мужа, стоявшего рядом в мятых брюках и с голым торсом. Занятное зрелище.
        - Эта девица к тебе приезжала или к брату? - строго переспросила Мэри.
        - Ко мне, - зло фыркнул Стрельников. - Только я не звал ее. Но тебя больше никто не побеспокоит.
        - Все врут. Постоянно врут, - прошептала Маша, закрывая лицо ладонями. - Как можно жить в круговороте сплошной лжи? Мама, отец… ну и ты, конечно!
        Витольд рухнул перед ней на колени, начал укачивать, будто маленькую.
        - Прости меня, мое сердечко, - прошептал нежно.
        Маша почувствовала, как ее словно ударили током. Именно так звал ее муж лет с шестнадцати и до того момента, когда получил от официанта счет в ресторане.
        - Не называй меня так. И перестань лапать. Я же просила тебя держать дистанцию.
        Она подскочила на ноги и выскочила в душевую.
        - Посушись еще немного, - буркнула, хлопнув дверью.
        Глава 9. Часть 3.
        Витольд усмехнулся, забавляясь поведением жены.
        «Нужно немного сбавить натиск, а то сбежит. Улетит на зонтике, - сам себя предостерег Стрельников. - Он вспомнил, как Сережка с Никиткой дразнили младшую сестру, называя ее Мэри Поппинс, а Машка, которой тогда только-только исполнилось пятнадцать, окинула старших братьев снисходительным взглядом и весело заявила.
        - Тогда вы тоже Поппинсы!
        Снова что-то щелкнуло в груди, когда Витольд будто со стороны увидел, как смеясь, подбежал тогда к Мэри и радостно чмокнул в щеку. Словно младшую сестру. И тут же ощутил совсем другую реакцию, совершенно далекую от братских чувств. Память услужливо преподнесла зимний понурый вид из окна, около которого Стрельников застыл на несколько минут, приходя в себя. А еще мамин смеющийся голос, как галлюцинация пронесшийся в голове.
        - Не сестра она тебе, Витольд. Ох не сестра!
        Стрельников вздрогнул, словно очнулся. Одежда высохла, шум воды в душе прекратился. Витольд вышел из парной и поискал глазами жену.
        Завернувшись в банный халат, Мэри сидела в кресле, снова свернувшись клубочком.
        Он навис над ней, словно и не слышал вовсе ее рассуждений о разводе.
        - Я не могу тебя потерять, мое сердечко, - прошептал, склонившись над ней.
        - Ты как не слышишь, что я тебе пытаюсь втолковать, - попыталась отодвинуться Маша, поморщившись от досады.
        - Ага, до меня туго доходит, - осклабился Витольд и добавил серьезно и нежно. - Давай отнесу тебя в спальню. Поспишь немного.
        - Шутишь, что ли? А Ева? - отмахнулась Маша.
        - Пойду с ней гулять. А ты отдохни.
        Маша задумалась на минутку. Предложение показалось заманчивым. А главное, никакого подвоха.
        - Куда вы пойдете? - неохотно уточнила она, прижимая руки к груди.
        - Да хоть к озеру. Спрошу Майку, может, она собак возьмет, прогуляемся все вместе.
        - Ева любит Баженовских шпицев, - слабо улыбнулась Маша. - Называет их лисичками.
        - Мерзкие псины, терпеть их не могу, - поморщился муж. - Ладно, хватит болтать. Пошли, провожу в светелку.
        - Сама дойду, - пробурчала Маша.
        - Ну нет, - фыркнул Витольд. - От тебя нужно отогнать нашу дочь.
        Маша уснула, как только голова коснулась подушки. Она не слышала, как в комнату заходила мать, трогала лоб и качала головой, потом заглядывала Агата. Она спала и во сне видела красочные карты, появившиеся из ниоткуда и кружившиеся в воздухе.
        На фоне огромного солнца шли дети, влюбленные обнимали друг друга, и нарядная колесница увозила вдаль пассажиров.
        Солнце. Влюбленные. Колесница. Хорошие карты, предсказывающие удачу. Вот только кому?
        Ему удалось перехватить Еву на лестнице. Дочка опрометью неслась наверх.
        Маленькие ножки топали по ступенькам. Тонкий хвостик, завязанный на макушке, прыгал в такт движению.
        - Папа! - возмутилась она, когда Витольд загородил ей дорогу. - Пусти!
        Он подхватил ее на руки и понес вниз.
        - Не вздумай реветь, - сурово предупредил он. - Иначе не пойдешь на озеро с лисичками.
        Начавшие опускаться вниз губы тотчас изогнулись в улыбке.
        - Собаськи, - согласилась Ева, обнимая отца за шею. - Подалишь такую?
        «Хитрая манипуляторша!» - мысленно усмехнулся Витольд, еле удержавшись от соблазна пообещать Еве собаку. Мэри не простит ему это.
        Он спустился вниз и прошел на террасу, где народ и не думал расходиться. Нашел взглядом Сережку, глянул на Майю.
        - Пошли к озеру погуляем, пока Мэри спит, - предложил он друзьям. МамОля с Агатой всполошились.
        - Как спит? Почему?
        - Устала, - недовольно бросил Витольд и повернулся к сыну. - Леня, ты с нами?
        - Не хочу, - скорчил рожицу сын, вытянувшись на диване. - Мне и тут хорошо.
        Витольду казалось, что время остановилось или повернуло вспять. Ничего не поменялось. Опять, как двадцать лет назад, он бродил с друзьями по берегу. Босые ноги утопали в песке, а штанины подвернутых белых брюк плотно облегали ноги. Ева с тремя рыжими собаками бегала по кругу. Как когда-то и они с Сережкой на этом самом месте играли в футбол.
        Майя оглянулась по сторонам.
        - Все лавки заняты.
        - Постоим, - бросил Серый и настороженно добавил: - Так что там с Лидой?
        - Не знаю, - поморщился Витольд. - Мы больше об этой дряни не разговаривали.
        - Почему Маша ни разу не спросила меня? - пробормотала Майя.
        - Палишься, Баженова, - хмыкнул Сергей. - У тебя алиби. Ты за день до этого в Сочи к жениху уехала. Забыла?
        - Такое забудешь! - недовольно хмыкнула Майя. - Неслись как бешеные.
        - Я вот до сих пор думаю, не уедь ты тогда к Гурьянову, не выйди за него замуж…
        - Хватит, - одернул Витольд. - Вечно все к своим шашням сводите. Я собираюсь пересказать Мэри официальную версию с некоторыми подробностями.
        - Хочешь про наркоту добавить? Чапай запретил, - настороженно предупредил Сергей.
        - Папе тоже это не понравится, - добавила Майя.
        - У меня нет другого выхода, - отмахнулся Витольд, пнув ногой песчаный холмик. - Важно, чтобы моя жена перестала ворошить кучу старого навоза. Это опасно.
        - Чем? - хохотнул Сергей. - Она и так в курсе, что наша сестрица убила собственного мужа.
        - Известный факт, - удрученно добавила Майя. - Но, Вит, не вижу ничего страшного. Чем так опасны подробности?
        - Лидка уверяет, что не убивала Марка. И если это так, то кто тогда? - Засунул руки в карманы, он слегка покачивался, перенося вес с пятки на носок. Нагретый песок слегка обжигал ступни.
        - Да никто! Никого рядом не было! - вскрикнула Майя. - Я последняя видела брата за полчаса до смерти. Он никого не ждал. Принял дозу и веселился. В другой комнате Лидка спала после очередного выхода в астрал. Ты вспомни, как он страшился, что за ним придут. Посторонних даже на порог не пускал. И жили они с Лидой обособленно. Кто к ним мог зайти запросто и убить? Кто?!
        - Остаемся только мы, - пробурчал Сергей.
        - Но мы не убивали! - прошипела Майя. - Боже, все годы думаю, и в голове не укладывается… пока мы с тобой трахались, Серый, твоя сестра убивала моего брата.
        - Перестань, Майя, - предупредил Витольд. - Мы это сто раз обсуждали.
        - И еще сто будем, - процедила Майка и отошла в сторону. Подняла глаза к небу.
        - Я с детства не любил Лиду, а теперь просто ненавижу. Из-за этой твари она не вышла за меня замуж. - Он вздохнул и скосил глаза в сторону Майи. - Еще и аборт сделала.
        - Знаю, - проскрежетал Витольд. - А если теперь что-то случится с Мэри…
        - Я найду ее и разорву голыми руками.
        Стрельников хлопнул по плечу друга.
        - Если жена не примет меня обратно, все равно постараюсь уберечь ее.
        - Добивайся, чтоб приняла, - зло пробурчал Сергей. - Очень тебя прошу, брат.
        Витольд собирался объяснить старому другу, что он-то приложит все силы. Но за эти два года Мэри тоже изменилась. А он не заметил. Они все проглядели. Но в ту секунду, когда Стрельников только открыл рот для отповеди, истошно закричала Майя:
        - Вит, она ест песок!
        Стрельников кинулся к дочери, которую уже отряхивала Майя. Присмиревшие собаки сидели рядом и косились в сторону хозяйки.
        Витольд подхватил на руки свою неразумную дочь и помчался к дому.
        «Нужно срочно промыть желудок, дать полисорб! Неизвестно, какой заразы наелась Ева. Мэри точно меня со свету сживет и никогда не простит», - горестно подумал он, убирая облепленные песком ладошки от своего лица.
        Глава 10. Часть 1.
        Домой возвращались, когда стемнело. По лобовому стеклу накрапывал легкий дождик. Маша лениво наблюдала, как, хмуро вглядываясь в наступающую ночь, муж уверенно ведет машину по скользкой дороге. За день, проведенный с семьей, самодовольство драгоценного супруга сменилось мрачной решимостью. Еще в сауне, когда Витольд тряс ее и тащил под ледяную воду, она заметила его искренний страх. И вместо маски самовлюбленного супермена на короткий миг проглянула растерянность обычного человека.
        «Но, - сама себя одернула Маша, - влюбилась-то ты в супермена. Бывшего капитана сборной по хоккею и подающего надежды врача! Мне тогда исполнилось шестнадцать лет, - привела она весомый довод самой себе. - И я млела, как дурочка, когда Стрельников просто брал за руку. Я с ума сходила от его голоса и широких плеч, даже от взгляда. А когда поняла, что нравлюсь, чуть башку не снесло. Вит водил в театр и на концерты. Доставал билеты и контрамарки на Пугачеву и «Машину времени». Стоически высиживал в консерватории и на балете. Лишнего не позволял. И никто же тогда не надоумил, что ничего хорошего не выйдет из этой любови. Только Лида одна предупреждала. Аж криком кричала».
        - О чем задумалась? - бросил Витольд, не отрываясь от дороги.
        - Вспомнила, как ты со мной в консерваторию ходил, - слабо усмехнулась она.
        - Было дело, - хмыкнул он. - Я тогда с тобой и в кружок вышивания пошел бы. Все искал поводы для встреч.
        - Да ты у нас практически жил, к себе только ночевать ходил.
        - Ну и что? Мы же с Сережкой у него в комнате болтали, а ты к нам почти не заглядывала, вот и приходилось таскаться по выставочным залам и консерваториям. Мне же нужно было тебя как-то влюбить в себя, а то так бы и помер от неразделенных чувств. А ты вышла бы замуж за этого… Владика. Он же тебе портфель носил?
        - Хороший вариант, кстати, - заметила Маша. - Порядочный человек.
        - А чем он сейчас занимается? - будто к слову поинтересовался Витольд.
        - Понятия не имею. Вроде, в Америке живет.
        - А-а-а, - пробормотал Витольд, мысленно даже опешив.
        «И не Владик. Кто же тогда ее на работу устроил?» - подумал он и, чтобы скрыть навалившееся смятение, глянул в зеркало заднего вида.
        Дети спали.
        Звезда хоккея, скрючившись в три погибели, подтянул ноги к подбородку и, опустив лоб на колени, дремал. А любительница грязного песка, развалившись в креслице, дрыхла без задних ног.
        Как же он испугался!
        Но Мэри быстро заставила дочку прополоскать рот. Дала выпить полисорб и ложку оливкового масла и понесла купать.
        Витольд поплелся следом.
        - Может, ей желудок промыть, Мэри? - пробубнил, раскаиваясь.
        - Себе промой, Стрельников, - отмахнулась Маша. - После анализ на гельминтов сдадим, и все.
        - А она часто песок ест? Может, ее врачу показать? Эндокринологу? Давай я завтра на прием запишу.
        - Ты лучше сам к психиатру запишись, - фыркнула жена, вручив ему сначала полотенце, а затем и саму Еву. И уже серьезно добавила: - Там стекла не было?
        - Да нет вроде, - пробурчал Стрельников, снова обругав себя, что даже не посмотрел. - Я сейчас схожу, гляну и пробы возьму. А завтра сдам в СЭС на анализ, - предложил он. - И, передав дочку жене, опрометью кинулся обратно на пляж.
        Вернувшись через несколько минут, Витольд положил в машину кулек с песком и через гараж вошел в дом. В гостиной слышались звуки стрелялки: Ленька с Сергеем играли в приставку, а на диване восседал Чапай и с умным видом пялился на «поле боя». На кухне Агата и теща учили Мэри уму-разуму. Он остановился в коридоре и прислушался.
        - Двое детей, Маша, ты просто обязана, - настаивала на своем мамОля. - Отец такие коники выкидывал. Всему полку тошно становилось, а мне в первую очередь. Да и ничего, всю жизнь вместе прожили.
        - Я не хочу, мам. Не хочу жить во вранье, не хочу прощать подлости. Нам с детьми и так хорошо.
        - Ох, Маша, - тяжело вздохнула Агата. - Решать, конечно, тебе. Но без мужика в доме трудно придется.
        - За два года мы справились, - парировала Мэри. - И вы помогаете. Вы же нас не бросите?
        В ответ Витольд услышал возмущенные возгласы своей старшей сестры и тещи.
        - Да поймите, сейчас время другое, - продолжала терпеливо разъяснять жена. - Может, я и зарабатываю меньше Витольда, но мы ни в чем не нуждаемся. Но никто не станет убеждать, что он возвратился в семью навсегда. Ты уверена в этом, Агата? А ты, мама?
        Собеседницы хором ухнули что-то невразумительное.
        - Мне за эти два года многое стало ясно. Муж -понятие временное. Витольду я ни на грош не верю. А сейчас опять раскрыть душу и сердце и со страхом ждать, когда мои чувства растопчут, я не хочу. Понимаете?
        - Понимаем, Машенька, - затянула свою песню Агата. - Но хотим, чтобы дети росли с родным отцом, а не с отчимом.
        - Да не будет никакого отчима, - фыркнула Маша. - Я второй раз замуж не собираюсь. Какая необходимость? Заведу любовника или двоих. У Стрельникова две любовницы, а у меня - два любовника. Эх, заживем!
        - Хватит глупости болтать, - строго оборвала мамОля и заметила тихо: - Отец тебе не позволит.
        - А откуда он узнает? - рассмеялась Маша. - Я у него увольнительную подписывать не собираюсь.
        Витольд стоял в коридоре, прислонившись затылком к стене, и слушал феминистские речи своей супруги. Хотелось ворваться на кухню и залепить ей рот… поцелуем.
        «Два любовника! - мысленно ужаснулся он. - Даже не мечтай, дорогая!»
        - А чего вы так переполошились? - снова фыркнула Мэри. - Вам-то что? Как ваша жизнь улучшится, если я пущу обратно Витольда?
        - Мы беспокоимся о тебе, - пробормотала мамОля.
        - И о нем, - тут же встряла Агата. - Он тебя любит.
        - Я вас умоляю, - хмыкнула Мэри. - Нет никакой любви, и в природе не существовало. Мой муж любит только себя. Свое павлинье величество. Это в восемнадцать я верила, сейчас даже не надейтесь.
        - Глупости болтаешь, - быстро одернула мамОля. - Он любит тебя и детей.
        - Я этого не ощущаю, - отрезала жена. - Дети тоже. Подарки еще не любовь. Ева прекрасно манипулирует его чувством вины. А это неправильно.
        - Вот и пусти его обратно, - вставила Агата. - Пусть узнает, какой настоящий отец.
        - Царь горы? - уточнила Мэри. - Не хочу. Мне с трудом удалось из того ужаса выкарабкаться. Еще раз поверить предателю? Нет.
        Глава 10. Часть 2.
        - Отец тоже не сладкий сахарок, - начала мамОля свою любимую песню.
        - Папа тебя спас, и этим все сказано, - пробормотала жена. - Витольд ничего героического не совершил. Думает только о себе. А семья - так, придаток к имиджу. По статусу положена жена и дети, ну и баб целый хоровод.
        - Но он же вернулся… - принялась уговаривать Агата.
        - Куда и зачем? Можешь мне ответить? А самое главное, сроки. Когда это представление подойдет к концу? Ну, чтобы я могла детей предупредить заранее. Типа папа улетел и обещал вернуться. Карлсон, блин.
        - Не ругайся, - тут же сделала замечание теща и добавила: - Агата, посмотри, бульон закипел? Может, уже пора картошку загружать?
        - Пойду гляну, как там Ева, - пробурчала Мэри и выскочила в коридор.
        Увидев мужа, опешила.
        Он схватил ее за руку и притянул к себе. Впился губами в ее губы.
        «Никогда бы не подумал, что бывают злые поцелуи», - сам себе заметил Стрельников. Но этот вышел именно таким. Требовательным и властным, будто Витольд заново устанавливал свою власть над женой, брыкающейся в его руках.
        Он усилил натиск, и она сдалась. Всего лишь на минуту, а потом, оттолкнув, устало пробормотала:
        - Сбавь обороты. Ты меня достал.
        - Даже не надейся, - прохрипел он. - Ты моя жена.
        - Знаешь, Витольд, - Мэри заглянула ему в глаза и прошептала: - мне этого никогда не забыть.
        Сейчас, подъезжая к дому, Стрельников сердился на себя, что не смог совладать с собой и полез целоваться. Злился на жену, посмевшую усомниться в его любви.
        «Я докажу тебе, милая, - мысленно пообещал он. - Не отвертишься».
        Уже у самого подъезда у Маши пиликнул телефон. Она оглянулась на мужа, вынимавшего Еву из машины, и быстро написала в ответ:
        «Когда?»
        Трубка тут же отозвалась трелью. И снова Витольд услышал хриплый мужской голос, пролаявший что-то в ухо жены.
        - Хорошо, - согласилась Мэри с собеседником и отключила связь.
        Поднимаясь по лестнице, он разрабатывал план, как вывести жену на чистую воду. Но все пошло прахом, стоило лишь только оказаться в квартире. Мэри поставила на пол пакеты с Агаткиными разносолами и коротко бросила сыну:
        - Мне нужно уехать ненадолго, присмотри за сестрой.
        Она быстро развернулась и вышла из квартиры. Витольд услышал, как застучали каблуки на лестнице.
        - Совсем от рук отбилась, - проворчала Эльза, забирая пакеты на кухню.
        Ему хотелось закричать, броситься следом. Не пустить. Но на руках безмятежно спала Ева. Витольд прошел в детскую и аккуратно положил дочку на диван. Снял сандалии с бабочками, накрыл пледом.
        Руки чесались разбить что-нибудь, но он сдержался. Прошел в комнату к сыну.
        - Ты знаешь, куда мама поехала?
        - Да, - коротко бросил Леня и уткнулся в планшет.
        - И?
        - По делам, - буркнул сын.
        Исчерпывающая информация!
        Стрельников зашел в свой бывший кабинет и оттуда позвонил Сергею.
        - Можешь посмотреть, куда моя жена поехала? - попросил он. Хотя сама просьба больше напоминала приказ.
        - Нет, Вит, одного раза достаточно. Помогать тебе шпионить за сестрой я не стану, - отрезал Серега и отключился. Витольд уселся в старое кресло, вытянул ноги и закрыл глаза.
        В детской заворочалась Ева, позвала громко:
        - Мама! Мама!
        - Ее нет дома! - прокричал из своей комнаты Ленька. - Спи, пиявка!
        Витольд услышал, как по паркету прошлепали босые ножки, и кто-то на кого-то прыгнул.
        - Ева-а, - протянул старший брат.
        - Леня, а где мама? - всхлипнула малышка.
        - Скоро приедет, - успокоил сын. - Смотри, игра какая. Птицы против свиней. Нужно правильно шарики пулять.
        - Леня, а мама нас не босит? - забеспокоилась Ева.
        - Нет, не бросит, точно тебе говорю, - серьезно заверил Ленька.
        - А папа? - снова затормошила брата Ева.
        - Папа с нами не живет, - пробормотал Леня. - У него сложный график. Но он все равно наш папа.
        - Папа босил, у него гафик, - тяжело вздохнула Ева и добавила печально: - А мама не босит?
        - Я же тебе сказал, пиявка, - рассердился Леня. - Мама никогда нас не бросит.
        Витольд подхватился с места и кинулся к детям. В комнате сына на диване валялся Леня с планшетом, а рядом, уткнувшись брату в плечо, лежала заплаканная Ева. Оба с деловым видом тут же уставились в игрушку, стоило ему показаться на пороге.
        - Леня, Ева, - выдохнул Стрельников. - Никогда вас не брошу. Обещаю.
        Первой к нему кинулась Ева, потом потянулся Ленька.
        - Только не обмани, пожалуйста, - протянул взрослый сын. - Мама второй раз не выдержит.
        Глава 10. Часть 3.
        Телевизор орал на полную громкость, показывая очередное творение Голливуда. Ольга всмотрелась в профиль мужа, напряженно следящего за экранным действом. Она наперед знала, что любой фильм Чапай оценит фразой:
        - Опять капиталисты фигню гонят. Наши фильмы лучше.
        И снова хмыкнет на Ольгин вопрос:
        - А зачем ты тогда смотришь?
        - Чтобы быть в курсе происходящего, голова два уха, - отрежет Чапай.
        Уйти, заняться своими делами никогда не получалось. Василий Иванович предпочитал смотреть телевизор в присутствии жены. Традиция у него такая. Ольга глянула на экран, где шла очередная перестрелка. Том Круз, милый мальчик из «Далекой страны», превратился в супергероя. И все фильмы с ним казались Ольге на один манер. Она прикрыла глаза, пытаясь совладать с мыслями. От нервов разболелся желудок.
        «Маленькие детки -маленькие бедки, - подумала Ольга. - Все дети, все выросли непутевые. Даже к Маше, с которой все пылинки сдували, судьба оказалась немилостива. Эх, Виташа, Виташа, что же ты натворил, мальчик мой? Почему моя радостная и красивая дочка в одночасье превратилась в тень самой себя? Почему не ходил на сторону тихо, как остальные, оберегая покой и честь жены? Зачем тебе понадобилось устроить карнавал из личной жизни?»
        Ольга Сергеевна тяжело вздохнула. Это не укрылось от Чапая.
        - Ты чего, Олюшка? - поинтересовался, уменьшая звук на рекламу.
        - Желудок болит, - пожаловалась Ольга.
        - К Виту в клинику нужно тебя положить, пусть обследует зятек, - пробормотал Чапай.
        - Носишься с ним как с писаной торбой, - не выдержала она. - Только я думаю, зря мы ему Машу в жены отдали. Вся семейка гулявая. Что Сашка-покойник ни одну медсестру мимо себя не пропускал, что Еленочка…
        - Перестань старые портянки ворошить, - поморщился Чапай. - Хочешь, иди ложись, я тебе таблетки принесу. Только скажи какие. Или Маше позвоню, спрошу.
        - Не надо. Перепугаешь только, - остановила она мужа. - Я сама все возьму. Не беспокойся, Чапай.
        - Всегда Чапай, - пробурчал он. - Уже забыл, когда по имени называла…
        Ольга погладила его по башке, прошлась пальцами по линялым редким волосам и чмокнула в макушку.
        - Васенька, - прошептала мужу на ухо и пошла на кухню за лекарствами. Он приплелся следом. Потом потащился за ней в спальню.
        - Оль, - пробормотал тихо. - Я всю жизнь чувствую свою вину за Лиду, но тогда мне казалось, что ты меня бросила и больше не вернешься.
        - Я знаю, Вася, - глухо заметила она.
        Ольга положила голову на плечо мужу, погладила по груди.
        - Я саму себя спрашиваю, она знает, что не родная мне? Я же никогда не делала различий между своими сыновьями и Лидой. Мог ли кто сказать ей правду?
        - Ты ее единственная мать. Хорош ерунду болтать, - отмахнулся Чапай. - Кроме Кольки, никто ничего не знает. Ложись-ка ты спать… - пробурчал Архипов, наблюдая, как жена снимает длинный шелковый халат и укладывается в постель. Чапай сел рядом, поправил тонкое одеяльце.
        - Куршивому поросенку и на Петривки холодно, - улыбнулся он. - Спи, голова два уха. Завтра наговоримся.
        - Подожди, Вася, - попросила она.
        - Чего такое? - недовольно хмыкнул он.
        - Я очень тебя прошу, не дави на Машу и не помогай Витольду. Пусть сами разбираются.
        - Как же, разберутся они! - в сердцах крякнул Чапай. - А потом дети -сироты? Евка нервная, Машку замордовала совсем. Пусть возвращается уже. Хватит, нагулялся!
        - Вася, - жена глянула с укоризной. - Я очень тебя прошу. Пусть Маша сама решит.
        - Как же, решит она, - пролаял Чапай. - Тебе бы волю дали, ты бы много нарешала. И дочка твоя такая же. Витольд, если попросит, помогу, Марья обратится, тоже помогу. Это мои дети. Нечего мне тут указывать!
        - Дай ей самой выбрать, - взмолилась Ольга.
        - Ладно, Оля, не буду. Сами люди взрослые, - внезапно согласился он. - Спи. А я еще посижу.
        Глава 11. Часть 1.
        Ольга повернулась на бок, подложив под голову маленькую подушечку-думочку.
        «Что-то быстро согласился Чапай, - мысленно огорчилась она. - Не иначе как сделает все по-своему».
        Ольга села на кровати, переплела косу и, одернув ночную на полной груди, снова улеглась. Сон не шел.
        Она вспомнила школу в Уссолье, толчею на перемене и будто снова увидела, как из одного конца коридора в другой несется самая противная девчонка из ее класса. Грязный фартук, распустившиеся ленты бантов и дыра на коленке. Явно из неблагополучной семьи. Нужно выписать адрес из журнала и сходить к ней домой. Посмотреть, в каких условиях живет ребенок. Ольга на минутку задумалась, представляя вечно пьяного отца и изможденную работой мать или вовсе мать-одиночку, и пропустила момент, когда, пробегая на полном ходу, девчонка толкнула первоклашку и даже не заметила этого. Девчушка кулем свалилась вниз, пролетев несколько ступенек, и разрыдалась. Таня Петрова, учительница начальных классов, хмуро глянув вслед несносной девице, бросилась поднимать малышку. Но та сильно закричала.
        - Кажется, перелом, Оля, - испуганно воззрилась на коллегу. - Придется везти в больницу.
        - С этой красавицей нужно что-то решать, - заявила Ольга. - Уроки срывает, учителя жалуются. Когда я ее ругаю, она песни поет. Никакого сладу. Хочу пойти поговорить с родителями…
        - Без толку, - отмахнулась Татьяна и, взяв девочку на руки, потащила в медпункт.
        «Что значит без толку?» - подумала тогда Ольга и решительно направилась в учительскую. Взяла журнал, выписала адрес.
        - К кому собралась? - поинтересовалась лукаво Нинель Рувимовна, завуч по воспитательной работе, поднимая глаза от потрепанной методички.
        - К Стрельниковой Агате. Просто неуправляемая. Хочу с родителями поговорить.
        - Сходи, прогуляйся, - усмехнулась Нинель и снова углубилась в работу.
        - Я не понимаю, - всплеснула руками Ольга. - Там что, все так безнадежно? Нет родителей? С кем она живет?
        - С отцом, матерью и сестрой. Эльза Стрельникова, кажется, на два года младше.
        - Тогда почему вы говорите, что бесполезно? - воззрилась на завуча Ольга.
        - Я не сказала, что бесполезно, а предложила прогуляться. Иди. Составь свое мнение. Девочка учится в твоем классе. Тебе с ней еще как минимум два года работать.
        «Как же, - хмыкнула про себя Ольга. - Через два года меня тут не будет. Отработаю по распределению и дня не задержусь».
        Она нацепила старенькое пальтишко, замоталась сверху пуховым платком и отправилась по адресу на бумажке.
        Но всю оставшуюся жизнь Ольга благодарила судьбу, что повела ее в тот день направо, к Стрельниковым, а не налево, к домику, где учительница снимала комнату.
        «Направо пойдешь - мужа найдешь, налево пойдешь - смерть обретешь».
        Жаль, камня с такой надписью не существовало. И Ольга, ведомая чувством долга, направилась к Агате Стрельниковой, а не домой. Хотя хотелось прилечь, погреться около газового камина, одна сторона которого выходила в ее комнату, приложить руки к керамическим изразцам и нащупать выпуклый орнамент. Хозяйки, молодая женщина с ребенком и бабка, обязательно позовут ее к столу, накормят супчиком. Ольга помимо платы за квартиру оставляла деньги за «стол». И хозяйкам молодая жиличка стала еще милее. Ест мало, платит много. Красота!
        Идти оказалось недалеко. Ольга вошла в подъезд и наткнулась на караульного. Тот проверил паспорт, осведомился строго, куда она идет, и показал на лестницу.
        - Третий этаж.
        - А квартира какая? - переспросила Ольга.
        - Там одна квартира. Я им сейчас позвоню.
        Она удивилась было такому повороту и пошла наверх по выдраенным начисто каменным ступенькам.
        Дверь распахнула женщина невиданной красоты. Черные как смоль волосы подстрижены в идеальное каре, а глаза, словно вишни, оглядывают с интересом.
        - Вы новая учительница? - весело поинтересовалась женщина. - Из-за нашей Агатки пришли?
        - Да, вы ее мама? - смутилась Ольга, почувствовав себя замарашкой по сравнению с эдакой красавицей.
        - Проходите, - радушно пригласила женщина. Она помогла повесить пальто в прихожей и оглянулась назад. - О господи, Майя! - рассмеялась громко и взяла ребенка на руки. - Эльза, Майка от тебя удрала. - Тут же выбежала тоненькая девочка лет десяти, протянула руки.
        - Давай ее сюда, тетя Валя.
        - Она тяжелая, - остановила девчонку женщина и обратилась к Ольге: - Да вы проходите. - Потом задумалась на минуту. Куда? И, распахнув плотно закрытую дверь, снова пригласила: - Сюда, пожалуйста. Сейчас Агата закончит музыкой заниматься, и я ее позову.
        - Мне бы с матерью поговорить или с отцом, - неуверенно начала Ольга, оглядываясь по сторонам. Порядок в комнате был безупречный. Никаких лишних вещей или пыли. Стол под абажуром, диван и пара кресел. Жилище аскета.
        - Отец в госпитале на дежурстве, а матери нездоровится, - отрезала женщина. - Мне расскажите, я все передам.
        Ольга хотела отказаться от такой перспективы, но вдалеке квартиры заиграло пианино. Кто-то шпарил гаммы, как будто сам сочинил их. Ни одной ошибки. Отличная техника исполнения.
        - Хорошо, Агата, - услышала Ольга строгий голос. - Иди к Эльзе, я хочу полежать.
        «Полежать? Днем? Где же это видано?»
        - Агата, поди сюда, - позвала женщина. И тут же в комнату ворвался вихрь.
        - А почему вы здесь сидите? - изумленно поинтересовалась девочка. Ольга заметила, что вместо потрепанной школьной формы на ней теплое фланелевое платье, коса заплетена, а грязного фартука или дырявых колготок нет и в помине.
        - Что вы тут делаете? - снова осведомилась девочка. И из-за ее спины раздался требовательный мужской голос:
        - Меня это тоже интересует, Валентина!
        Глава 11. Часть 2.
        В комнату вошел коренастый мужчина и недовольно уставился на женщину с ребенком.
        - Я задал вопрос. Что здесь происходит?
        - Ну, Чапай, то есть Василий Иваныч, - залепетала она. - Везде беспорядок. У меня дети играются, у Стрельниковых Еленочка лежит. На кухне я стол к обеду накрыла. А тут учительница пришла. Ольга Сергеевна. Куда ее пригласить? Только к тебе.
        Ольга всмотрелась в широкое крестьянское лицо, перевела взгляд на толстую бычью шею и сразу поняла, в чьей комнате оказалась. Чапай, Василий Иванович Архипов, товарищ полковник, командующий местной военной частью. Она видела его на линейке в школе первого сентября. Среднего роста, коренастый суровый мужик.
        - Учительница? - переспросил Чапай и строго оглядел детей. - А кто у нас набедокурил?
        - Я пришла к родителям Агаты Стрельниковой, - снова повторила Ольга. - Ее мать сможет выйти ко мне?
        Архипов глянул на Валентину, та покачала головой.
        - Нет, - отрезал он. - Я вас выслушаю и все передам отцу девочки. - Он повернул голову ровно в тот момент, когда Агата попыталась улизнуть из комнаты.
        - Стоять, - тихо буркнул полковник. И Стрельникова застыла как вкопанная.
        - Значит, так, - Архипов посмотрел на часы, - у меня времени мало. Вы мне все за обедом расскажете, - и повернулся к Валентине. - Валь, готово у тебя?
        - Конечно, - хмыкнула она. - Ты там моего Баженова не видал, Василь Иваныч? - поинтересовалась она у Архипова.
        - Идет следом, - крякнул тот, усаживаясь за стол. - Мы в штаб округа сейчас поедем. Да, и вот что. Детей на улицу не выпускать. Из колонии сбежали зеки. Всех по тревоге теперь поднимают. И милицию, и армию. - Чапай обернулся в коридор, где застыла пораженная таким поворотом учительница. - Садитесь, придется есть и разговаривать. Иначе я вам время уделить не смогу.
        Ольга села на краешек табуретки и удивленно воззрилась на полную тарелку куриного супа, поставленного перед ней Валентиной.
        - Кушайте, кушайте, - запричитала та. - У нас все по-простому. Берите пирожок. Сегодня пекла. Агатка, - обратилась она к девочке, - маме бульончика отнеси. С сухариками.
        - Слушаю вас, Ольга Сергеевна, - снова терпеливо повторил Чапай.
        Она сбивчиво принялась рассказывать, и чем больше говорила, тем сильнее мрачнел Архипов.
        - Агата, - негромко позвал он. Девочка нехотя вышла из комнаты и вернулась на кухню.
        - Чтобы больше этого не было, понятно? - сурово предупредил он.
        - Да, - промямлила Стрельникова и затеребила косу. - Я больше не буду.
        - То-то же! - кивнул Чапай и продолжил обедать. - Такое больше не повторится, - заверил он Ольгу, глядевшую на него в полном недоумении. Она хотела возразить, что девочка слишком своевольная и не сдержит слово, но Архипов ласково поглядел на учительницу, скупо улыбнулся и повторил за Валентиной:
        - Кушайте, кушайте.
        В эту минуту в коридоре стукнула дверь, послышались шаги и на кухню прямо в шинели ввалился худой высокий человек с глубоко посаженными глазами и орлиным носом. Подозрительно оглядел присутствующих. И от этих маленьких пронизывающих глазок Ольге стало неуютно, словно незнакомец смог распознать ее сокровенные тайны.
        - Хорошо тут у вас, - пробурчал он, вешая шинель на край кухонной двери. Потом подошел к Ольге и, оправив китель, протянул руку:
        - Баженов Николай Иванович.
        - Ольга Сергеевна. Самсонова, - пролепетала Ольга в ужасе. Сам начальник контрразведки.
        Валентина, передав ребенка Эльзе, принялась хлопотать над мужем. Провела рукой по мундиру, пригладила волосы.
        - Есть давай, лиса, - хмыкнул Баженов. - И сама садись. Дети ели?
        - Да, я всех покормила, - кивнула Валентина.
        Доев суп и пирожок, Ольга засобиралась к выходу.
        - Подождите немного, - велел Чапай. - Сейчас машина придет, мы вас до дома довезем. Негоже по темноте одной ходить. Вы где живете? - участливо уточнил Архипов.
        -На Заводской улице, - промямлила Ольга.
        - А номер дома? - осведомился Баженов и потянулся за пирожком.
        - Тридцать два, - пролепетала учительница.
        - Это такие пятиэтажные дома рядом с промзоной? - заинтересовался Чапай.
        - Нет, пятиэтажки ближе к заводу, а эти двухэтажные кирпичные дома около мебельного магазина, - принялась объяснять Ольга.
        - Знаю, - махнул рукой Чапай и потянулся к пузатенькому кувшину, налил себе и Ольге морс. - Там еще по две квартиры на площадке.
        - Ага, точно, - согласилась Ольга, отпивая рубиновую жидкость, и повернулась к Валентине. - Очень вкусно. И компот, и суп, и пирожки! Вы такая хозяйка необыкновенная.
        - Да ничего особенного, - передернула та плечом.
        Ни одна, ни другая женщина не заметили, как многозначительно переглянулись мужчины.
        Снизу позвонили, машина пришла.
        - Тебя как за смертью посылать, - ругнулся на водителя Чапай, усаживаясь рядом с Ольгой. Баженов сел впереди и тут же принялся листать какие-то бумаги. А Василий Иванович Архипов просто взял Ольгину руку и поцеловал. А потом долго держал ее ладонь в своих лапищах. Ольга не знала, что и думать. Но вытащить ладонь из рук полковника не посмела. Так и сидела всю дорогу, притихнув.
        Машина тихо затормозила, не доезжая до дома.
        - Провожу, - предупредил Архипов. - Мало ли кто в подъезде ошивается.
        Он помог ей выйти, а потом церемонно повел под руку к дому. На лестнице, пропустив вперед, решил довести до квартиры. От самой машины и до квартиры Ольга думала, что теперь не избавишься от влиятельного кавалера, и даже не заметила, что одновременно с ними из машины вышел Баженов, а Чапай, поднимаясь по лестнице, расстегнул кобуру.
        Она постучала в дверь. Послышались шаркающие шаги, и старуха открыла, ласково улыбаясь.
        - Пришла, моя голубушка, - залебезила она, пропуская Ольгу в квартиру. Но Чапай, решительно отодвинув учительницу в сторону, первым вошел внутрь.
        - Что тут у вас? - рыкнул воинственно и заорал страшно. - Оружие на пол! Руки за голову!
        Из кухни раздался выстрел. Архипов, моментально достав пистолет, принялся стрелять. Старуха вскрикнула и попыталась схватить Ольгу, но она отпрянула в сторону, не дав цепким старушечьим пальцам вцепиться ей в руку, тем самым взяв в заложники. Она слышала звук открывающегося окна, потом кто-то прыгнул вниз, прямо в объятия к Баженову.
        А затем все стихло. Ольга заглянула в квартиру и остолбенела. В коридоре, на кухне лежали убитые зеки, а вместе с ними и молодая хозяйка.
        - Оля, Оля, не нужно тебе туда смотреть. - Ласково взяв за плечи, Архипов выпроводил ее на лестницу. - Иди в машину, Олюшка, посиди там. Тут тебе все равно оставаться нельзя.
        - Мои вещи, - прошептала она. - Нужно забрать.
        - Сейчас ничего трогать нельзя, родненькая, - прошептал Чапай. - Иди в машину потихонечку. Милицию дождемся и тебя на ночлег определим.
        На негнущихся ногах она спустилась вниз по ступенькам и, словно неживая, плюхнулась на пассажирское сиденье рядом с местом водителя, стараясь не смотреть на распростертого под окнами человека в синей замызганной майке и с босыми ногами. По неестественно вывернутым ступням с первого взгляда становилось понятным, что это труп.
        Ольга закрыла глаза и прислонилась головой к стойке автомобиля, силясь сообразить, что нужно куда-то идти, проситься переночевать. А у нее даже вещей нет и денег. Все осталось наверху. Еще не давала покоя мысль, что было бы, приди она домой сразу после работы. Осталась бы в живых, или над ней сначала бы надругались, а потом убили? Около дома собирались люди из близлежащих домов, переговаривались вполголоса, но Ольга не замечала ничего и только об одном могла связно думать. Сегодня она родилась заново, избежав лютой смерти. И если бы не Архипов…
        Глава 11.Часть 3.
        Ольга как издалека услышала голоса. Пришлось разлепить веки, осмотреться.
        Из подъезда к машине спешил Архипов.
        - Поехали, Кузнецов, - велел он.
        - А милиция? - встрял водитель.
        - Товарищ подполковник дождется. А мы сейчас Ольгу Сергеевну отвезем и вернемся.
        Водитель посмотрел внимательно на Чапая, на дамочку, которую тот усаживал сзади, и поинтересовался осторожно:
        - Куда едем, товарищ полковник?
        - К моей матери, - бросил Архипов и, забравшись в «Волгу», снова взял учительницу за руку. - Там ты будешь в безопасности, Олюшка, - пояснил он. - Не бойся, у меня маманька добрая. А я поздно вечером приеду.
        Ольга смутно помнила дорогу на Выселки, почти не обратила внимания на большой деревянный дом, стоящий на бетонных сваях, краем глаза глянула на маленькую сухонькую женщину. На тяжелых ногах она прошла в комнату и села на самый краешек дивана. Надежда Никитична, мать Архипова, оказалась тихой и ласковой. Она помогла гостье снять пальто и сапоги, дала выпить стакан парного молока и проводила в спальню. Ольга даже не представляла, как сможет жить после увиденного, а тем более есть или спать, но, поворочавшись пару минут на высокой и мягкой перине, она даже не почувствовала, как засыпает, а просто провалилась в глубокий и крепкий сон. Она проснулась от собственного крика. Кто-то в кромешной тьме погладил ее по голове, поднес к губам чашку с водой. Ольга сделала глоток, другой и тяжело вздохнула.
        - Пей, пей, Олюшка, - услышала она над самым ухом тихий говор Чапая. - Все хорошо. Я не дам тебя в обиду. - Он отставил в сторону кружку. Ольга даже удивилась, как он свободно ориентируется в темноте. И тут же ему об этом сказала.
        - Это же мой родной дом, - удивился Архипов. - Я тут вырос и с закрытыми глазами что хочешь найду, - хмыкнул Чапай. - Спи, девочка, завтра в милицию поедем. Расскажешь там о квартирной хозяйке и ее дочке.
        Ольга снова тяжело вздохнула и будто подавилась плачем. И тут же оказалась в крепких объятиях Чапая. Он сначала просто ее гладил по голове, а потом сел рядом на кровать - Она почувствовала, как прогнулась сетка, и, прижав к себе, начал успокаивать.
        - Испугалась, маленькая? Скоро забудется все. Всех гадов порешили. Хорошо, что я с тобой поднялся. А хозяйки твои в сговоре с этими бандюками были. Молодая - гражданская жена одного из бандитов. А старуха другому теткой приходится. Они тебя специально на постой взяли. Знали, что побег готовится. У близких родственников милиция расставила засады, а тут посчитали лишним. Как же хорошо, что ты сегодня ко мне пришла.
        - Я не к вам пришла, а к Стрельниковым, - пролепетала Ольга, с трудом в темноте различая своего нового знакомого.
        - Ну как же не ко мне! - добродушно возмутился Архипов. - Ты же в моей комнате за столом сидела, когда я вошел.
        Она тихо захихикала.
        - Я не знала. Я не хотела.
        - Знаю, -пробормотал Чапай. - И хочу.
        От его хриплого голоса Ольга ощутила, как по спине забегали мурашки. Она вздрогнула, а он, убрав с ее лица непослушные прядки, провел ладонью по щеке и поцеловал. Крепко и собственнически, словно ставил свою печать. Раз и навсегда говоря всем, что эта женщина принадлежит ему.
        - Олюшка, - прохрипел он. - Выходи за меня. Я не смогу отпустить тебя, а ухаживать мне некогда.
        - Я уехать хочу из Уссолья, - пробормотала она, обмякая в его руках.
        - Уедем, обязательно уедем. Ну, согласна?
        Ольга ни тогда, ни сейчас не знала, что на нее нашло. Но она кивнула и тихо пробормотала:
        -Да.
        ДОРОГИЕ МОИ ЧИТАТЕЛИ! ЕСЛИ КНИГА ЗАЦЕПИЛА, ДОБАВЛЯЙТЕ ЕЕ В БИБЛИОТЕКУ, ЧТОБЫ НЕ ПОТЕРЯТЬ, СТАВЬТЕ ЛАЙКИ И ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА АВТОРА! ВАША АКТИВНОСТЬ ОЧЕНЬ ВАЖНА!
        Глава 12.Часть 1.
        - Никак не пойму, что происходит. Как черт путает! - беззлобно ругнулась Иллария, кутаясь в теплую шаль, несмотря на жару. - И тебя сорвала посреди ночи. Но тебе грозит какая-то серьезная опасность… Хорошо, что сразу приехала. Отведу зло в сторону. Не коснется оно тебя. Но это временная мера. Кому же ты так могла досадить, моя хорошая?
        Маша пожала плечами.
        - Понятия не имею. Я - человек мирный. Может, подружки мужа?
        - У них мозгов не хватит, - криво усмехнулась целительница и замолчала на минуту, словно ушла в себя. Потом, встряхнувшись, добавила, откинув назад черные волосы: - Я немного удержала их. В ближайшие дни ничего не получится. Буду молиться за тебя и чтобы Господь дал мне силы понять, что происходит.
        Она снова внимательно воззрилась на Машу и, улыбнувшись, нарочито весело предложила:
        - Андрей с утра семечек нажарил. Хочешь?
        - Давай, - согласилась Маша. - Я даже представить не могу, чтобы Витольд что-нибудь жарил, тем более семечки, - захихикала она. - А твой муж на все руки мастер.
        - Да, повезло. Конечно, не мировая знаменитость, а простой мужик, но весь дом на нем. Я же ни шить, ни стирать, - фыркнула Иллария и добавила: - Пошли во двор. В хате семки лущить нельзя.
        Они сидели на скамейке и, поставив большую эмалированную миску прямо на лавку, ели семечки.
        - Посмотри, чего мне от Витольда ожидать, - попросила Маша.
        - Я тебе и без карт скажу, все зависит от тебя. С самого его возвращения разные расклады кидала, а все пустая карта выпадает, - поморщилась Иллария.
        - Так убери, - хмыкнула Маша и сама себе напомнила Еву. - Разложи без нее.
        - Нельзя, - как несмышленышу объяснила Иллария. Слабая улыбка коснулась лица целительницы. - Мы же с колодой договорились. Но тут и так все ясно, моя дорогая.
        Маша всмотрелась в бледное лицо, в посиневшие от времени или болезни губы, перевела взгляд на впалую грудную клетку и тонкие плечики, одно выше другого.
        - И что же ты видишь? - поинтересовалась ласково. - Только не говори, как мама и Агата, что мы любим друг друга и должны жить вместе ради детей.
        - Две дурёхи, - хмыкнула Иллария и серьезно добавила: - Знаешь, как муж воспринимал тебя все эти годы? Как Мадонну! - едко хмыкнула гадалка и замолчала.
        - Я мать его детей, поэтому? - не выдержала Маша затянувшейся паузы.
        - Нет, ты не поняла, - фыркнула Иллария, потянувшись к бутылке с водой. Сделала пару глотков и продолжила: - Я тебе сейчас не про Богоматерь толкую, а про сервиз. Знаешь, такой красивый с перламутровыми чашками. Эта красота обычно в сервантах пылится, из них сами не пьют, берегут для дорогих гостей. Вот и ты для супруга «Мадонна». Красивый предмет интерьера. Он же не добивался тебя, хотя сам по природе охотник. Получил как должное. Дом, дети… Когда он понял, что ты никуда не денешься, неосознанно перевел тебя в предмет интерьера.
        - Скажешь тоже, - невесело усмехнулась Маша, потянувшись за новой пригоршней семечек. - Хотя, наверное, ты права. И что делать теперь, а?
        - Ты его вернуть хочешь? Или выгнать?
        - Не знаю, - пробурчала Маша. - Кто из нас предсказывает будущее…
        - Я вижу, а не предсказываю, - строго заметила гадалка. - Но тут все ясно и так. Твой муж - очень сильная личность. Он харизматичен. А с точки зрения энергетических практик это означает, что Витольд умеет управлять внутренними потоками энергии. Я смотрела и ранее объясняла тебе, у него открыты все чакры, а значит, ничего не болит. Не могу понять, он сам контролирует движение энергии или это происходит спонтанно. Но Стрельников притягивает людей, как магнит. Ему ничего не стоит очаровать любого - от гламурной мымры до настоящего полковника.
        - Это точно, - устало согласилась Маша. - Ладно, поеду я. Завтра на работу, и у тебя прием.
        - Ага, с семи утра люди идут, и я не могу им отказать.
        - Храни тебя Господь. - Маша клюнула гадалку в щеку и понеслась к выходу.
        - А почему ты промолчала про Испанию? - улыбаясь, поинтересовалась целительница.
        - Это без меня, - пробормотала Маша.
        - Глупости. Все равно поедешь, - вынесла вердикт Иллария и пожелала: - Бдительных ангелов тебе и детям!
        Маша гнала автомобиль и размышляла.
        - Ишь ты, - злилась она на мужа. - Предмет я тебе. Сервиз «Мадонна». А с другой стороны, - одернула она саму себя, - ушел же. Променял на силиконовые губы. - И впервые в жизни призадумалась.
        «Может, и моя вина в этом есть? Надоела. Или не любил вовсе. Или я так сильно растворилась в нем, что сама не заметила, как пропала».
        Зайдя в квартиру, Маша поразилась тишине. Ева не выскочила из детской, не вышел встречать Ленька, да и Эльза куда-то подевалась. Свет горел только на пустой кухне, а дверь в комнату золовки оказалась плотно закрыта. Маша, походив по темной квартире, заглянула к сыну и обомлела.
        На толстом синем ковре спал Витольд, а по бокам к нему прильнули дети. Наверное, баловались, да так и заснули на полу. Маша залюбовалась картиной. Большой сильный мужчина обнимал своих отпрысков, оберегая их сон. Но тут же на смену созерцанию пришло раздражение.
        Она слегка кашлянула, стараясь выровнять дыхание.
        - Я не сплю, - прошептал Витольд. - Стели им постели, Мэри.
        Маша бросилась в детскую и, приготовив кроватку Евы, осторожно перенесла дочку. Та лишь что-то пробубнила во сне, сразу уткнувшись носом в грудь матери. Следом поднялся сонный Ленька и сразу же, как подкошенный, рухнул в свою кровать. Витольд, подскочив, быстро прошел на кухню, где жена пила какие-то таблетки.
        - Что у тебя болит? - поинтересовался участливо.
        - Голова, - поморщилась Мэри, проглатывая пилюлю.
        - Где ты была, расскажешь? - прошептал Витольд на ухо, наклоняясь сзади.
        - К подружке ездила, - хмыкнула супруга и отстранилась. Стрельников не понял, правду ли она говорит или насмехается.
        - Может, чаю попьем? - миролюбиво предложил он, решив пока не уточнять, что же это за подружка такая.
        - Я устала, и завтра на работу, - отмахнулась Маша.
        Витольд хотел съязвить, но остановил сам себя.
        - Спокойной ночи, - ласково пожелал он. - Иди я тебя поцелую. В лобик.
        - Себя поцелуй, - лениво отмахнулась Маша и пробурчала чуть слышно: - Куда дотянешься…
        «Стервозина», -хмыкнул про себя Стрельников. И, дождавшись, когда жена заснет, тихо прошел в спальню и забрал с тумбочки ее сотовый телефон.
        Понимая, что времени на шпионаж у него осталось мало, совсем ничего, он быстро понажимал кнопки в смартфоне жены. Нашел приложение, призванное в любой момент времени следить за перемещением туарега, загрузил подобное к себе в айфон. И, открыв страницу с настройками, тут же вбил пароль, запуская программу. Затем, поискав нужный значок в телефоне Мэри, нажал на зеленый цветок. И когда мессенджер «ай-си-кью» открылся, переписал ник к себе в заметки. Он задумался всего лишь на минуту, вспоминая пароли жены. Обычно дата рождения кого-нибудь из семьи. Стрельников вышел из своего аккаунта в айфоне и попытался войти под ником жены. Сперва попробовал день рождения сына, потом дочки. Ничего не получилось. Витольд даже отчаялся немного, но подумав, ввел день рождения мамОли. На экране закрутились лепестки зеленой ромашки. Отлично!
        «Все, любовь моя, теперь я спокоен. От судьбы не уйдешь», - фыркнул про себя Витольд, возвращая телефон на прикроватную тумбочку. Он бесшумно вышел из спальни и направился в кабинет, издали услышав, как из своей комнаты к матери несется Ева.
        «Как же вовремя я успел», - сам себя похвалил Стрельников и как ни в чем не бывало вернулся в спальню и лег рядом с женой и дочерью.
        Глава 12. Часть 2.
        Утром зарядил дождь, и Вадим безнадежно застрял в пробке.
        - Возьми мою машину, - предложила Маша, проносясь мимо. - Я сегодня никуда не поеду и до работы по бульвару дойду.
        - Я тебя отвезу, - решительно заявил Витольд. - И вечером заберу.
        Она попыталась воспротивиться, но он сразу пресек ее желание сделать все по-своему.
        - Это не обсуждается, Мэри. И дай мне паспорта, нужно купить билеты.
        Витольд наблюдал, как жена в офисной бледно-серой юбке наклоняется к сейфу. И тонкая ткань натягивается на попке.
        «Красиво», - мысленно отметил он, едва удержавшись, чтобы слегка не хлопнуть ладонью.
        Улыбаясь как умственно отсталому, Мэри выдала ему документы, и по ее выражению лица Стрельников понял, что в его затею с Барселоной жена не верит. Порывшись в сейфе, она выудила браслет - его недавний подарок- и быстро надела на руку.
        «Странно, - подумал Витольд, спускаясь в лифте и исподволь рассматривая запястье жены, украшенное затейливой побрякушкой. - Инна вроде ворчала, что у этих браслетов сложные замки. А Мэри справилась с первого раза…»
        Зазвонил мобильник. Вадим уже припарковался во дворе.
        - Давай мы тебя отвезем, - миролюбиво предложил Стрельников. - Дорога мокрая.
        - Не возражаю, - хмыкнула жена, садясь на заднее сиденье, и через пять минут выскочила из машины, попрощавшись до вечера.
        Вадим сразу дал по газам. И Витольд лишь мельком увидел, как Мэри на высоких каблуках аккуратно обходит лужи и заходит в здание бизнес-центра, на ходу здороваясь с каким-то слишком уж разулыбавшимся мужчиной.
        «Как мухи липнут», - раздраженно отметил про себя Стрельников.
        - Хорошо, что Машенька с нами поехала, - нахмурившись, пробурчал Вадим. - Попроси Просвирина проверить ее машину.
        Витольд вскинулся и изумленно уставился на брата жены. Просвирина - главного безопасника медицинского центра - Вадим не жаловал.
        - Зачем?
        - Я когда подъезжал, издалека заметил странного типа. Он сидел на лавке неподалеку от Машиного туарега и возился с каким-то устройством.
        - Ну и что? Человек в планшете ковырялся, - недовольно протянул Витольд. - Подумаешь!
        - Я и сам так решил, но один раз машина фарами мигнула, а он ушел сразу после этого. Как бы тачку не угнали…
        - Странно все это, - задумавшись, поморщился Стрельников. - Двор закрыт. Периметр просматривается с десятка камер. Хотя могут довести до работы, а потом на проспекте украсть.
        - Я где-то читал, - продемонстрировал свою грамотность Вадим, - что взрывные устройства могут так установить. А взорвется машина где-то в другом месте…Ладно-ладно, - замахал он руками, увидев выпученные глаза родственника. - Это явно к нам не относится! Кому Маша могла помешать?
        Войдя в кабинет, Витольд Александрович первым делом вызвал Просвирина, а затем отдал секретарю паспорта.
        - Нина Николаевна, я в пятницу опоздал на самолет. Сегодня нужно срочно купить билеты. Мне же в среду доклад делать!
        - Хорошо, - кивнула секретарша и заторопилась к выходу. Строгая немолодая женщина. Его персональный дракон.
        Витольд включил компьютер и сразу же вошел в аську под ником и паролем Мэри. Внимательно просмотрел список контактов. Попадались знакомые имена, но в основном узкий столбик пестрел неизвестными никами, большей частью мужскими.
        «М-да, Мария Васильевна», - хмыкнул про себя Стрельников и, лениво поднявшись из кресла, пожал руку вошедшему Просвирину.
        - Пусть твои бойцы тщательно проверят машину моей супруги, Юрий Петрович, - душевно попросил он и, словно ощутив неведомый пинок, добавил: - И зеркалом под днищем поводите, мало ли…
        Просвирин удивленно воззрился на шефа. За год совместной работы тот первый раз упомянул о жене. Нет, по роду своей деятельности Юрий Петрович точно знал, что Стрельников женат, но с семьей давно не живет, а проживает в гордом одиночестве в квартире на улице Металлургов, куда наперегонки бегают физиотерапевт Белова и педиатр Чернова. Просвирин не стал задаваться извечным вопросом «почему так?», личная жизнь начальства его вообще не интересовала.
        Следом за Петровичем в кабинет вихрем ворвалась секретарь. И прокричала, запыхавшись:
        - Нашла, Витольд Александрович! Четыре билета в бизнес-класс, через Франкфурт. Покупаем?
        Витольд довольно кивнул и, порывшись в портмоне, протянул пластиковую карту. И не утерпел, тут же набрал Мэри. Пропел в трубку, подражая дочери:
        - Мы едем в Басиону!
        - А-а, хорошо, - пробормотала жена и добавила еще тише: - Я с клиентом. Перезвоню.
        Стрельников почувствовал, как накатывает злость. Опять захотелось все крушить. Он сжал кулаки и заставил себя угомониться. Но ревность, как шар, облепленный гвоздями, все перекатывалась внутри, раня сердце и надрывая душу.
        В кабинет заглянула Инна.
        - Можно, Витольд Александрович? - пропела игриво.
        - Входите, Инна Михайловна, - сурово разрешил он.
        Бывшая любовница, словно не заметив стали в голосе Стрельникова, живенько впорхнула в кабинет и плюхнулась на диван.
        - Я не приглашал вас садиться, - противным менторским тоном заметил Витольд. - Какой у вас вопрос, что вы оставили прием и явились сюда? Что-то срочное?
        - Вит… - пробормотала Инна, жалко улыбнувшись.
        - Витольд Александрович, - «попросил» Стрельников. - Вам лучше вернуться к больным, Инна Михайловна.
        - Но я не понимаю… - всплеснула руками Инна. - Ты бросаешь меня?
        - Что конкретно вам не понятно? - вкрадчиво поинтересовался Витольд и, распахнув дверь, вышел в приемную.
        - Нина Николаевна, при всем моем уважении, - заявил он. - Пожалуйста, интересуйтесь, с какой целью рядовые сотрудники в рабочее время вламываются ко мне в кабинет. Если нет ничего срочного, пусть записываются на прием по личным вопросам.
        - Хорошо, - довольно закивала секретарь и уточнила подобострастно: - Это касается всех?
        - Абсолютно! - пропел Стрельников, заходя обратно в кабинет.
        Инна Чернова, еле сдерживая слезы, выскочила из приемной.
        «Это все! Он не вернется, - пронеслось в голове. - И так гадко бросил, словно использованный презерватив. Пропади ты пропадом, Витольд Александрович!»
        Но через пару часов, придя в себя, Чернова позвонила школьной подружке и попросила:
        - Дай мне телефон Илларии, пожалуйста! - И, записав городской номер телефона на клочке бумаги, уточнила: - Она же привороты делает?
        Глава 12. Часть 3
        Витольд прошелся по сайту букинг.ком и сразу же выбрал виллу на первой береговой линии. «Mi corazon». «Мое сердце». В прошлом году именно там жил профессор Грандиевский из Америки, и в последний вечер он устраивал шикарную прощальную вечеринку. В этом году в разгар симпозиума вилла пустовала. Странно!
        Витольд помнил просторные комнаты, оформленные в средиземноморском стиле. Белые стены и узорчатая плитка на полу, а еще голубые ставни и огромная терраса с бассейном, а стоит выйти за калитку, сразу начинается тонкая полоска пляжа и море. Отличное место! Мэри должно понравиться.
        Он скосил глаза на экран и увидел внизу мигающий чемоданчик. Открывать нельзя, иначе жена не получит сообщение и поймет, что за ней шпионят. Витольд подвел курсор мыши к мигающему значку. Сразу высветилось сообщение.
        «Муська, ты тут?»
        Катерина - школьная подруга.
        - Да, - откликнулась жена. - Привет, Катюшка.
        Витольд открыл окно диалога и принялся ждать. Значит, и в рабочее время болтают.
        - Как дела? - поинтересовалась Катерина.
        - Не знаю, - сразу напечатала Мэри. - Объявился муж, везет нас завтра в Барселону. С Владом из-за этого поссорились. А тут еще Супер-кот притащился с целой оранжереей.
        - А это кто? - осведомилась Катя и прислала смайлик с огромными глазами.
        - Да бандит! Помнишь, я рассказывала? - подмигивающий смайлик.
        - А-а-а, этот… И что?
        - Приволок цветы, зовет обедать.
        - А ты?
        - Отказалась. Но этим только раздраконила. Заявил секретарю, что останется в приемной, пока я с ним не поговорю. Представляешь? Придется до вечера не выходить, - смайл с дурацкой ухмылкой.
        - А потом что?
        - Витольд с Вадимом меня заберут.
        - Интересно, как Тольдик прореагирует… - смайл с повешенной головой.
        «Тольдик! - рыкнул про себя Витольд, рассвирепев. - Зла не хватает! А еще всякие Костики и Влады». Стрельников, взяв себя в руки, потянулся за мобильным и позвонил жене.
        - Ты освободилась, мое сердечко? - осведомился ласково. - Давай пообедаем вместе?
        - Как ты это себе представляешь? - устало хмыкнула Мэри.
        - Зайду за тобой в обеденный перерыв, - предложил Витольд. - У вас в здании открылся итальянский ресторан…
        - Хорошо, давай в ресторане встретимся в начале второго.
        - Нет, - отрезал супруг. - Я за тобой в офис зайду. Говори этаж и номер кабинета.
        - Тринадцатый этаж, в приемной спросишь, - недовольно пробурчала Маша и отключилась.
        Маша скорчила рожицу погасшему экрану.
        «Прямо волшебство, Витольд Александрович!»
        Потом посмотрела на часы. До перерыва оставалось еще два часа. Она сверилась с записями в планинге. Следующий заказчик ожидался через час после обеда. Время еще есть. Маша сняла с руки подаренный мужем браслет и перевернула на обратную сторону. Вооружившись лупой, внимательно осмотрела камни, крепления, а потом вчиталась в малюсенькие цифры, выбитые в перекладине буквы «А».
        До сих пор не верилось, что она придумала и осуществила такой сложный проект.
        «АRHMA!» - Архипова Мария, именной дизайнерский бренд. Изготовление ювелирных украшений по индивидуальному авторскому эскизу. Эксклюзивно и узнаваемо. Благодаря умелой рекламе, браслеты, колье и серьги мгновенно стали популярными, заняв совершенно пустой сегмент рынка. Маша контролировала изготовление украшений на всех стадиях - от собственного эскиза до подбора камней, их цвета и огранки.
        - У нас, конечно, не Тиффани, - любила повторять Анечка, соучредитель компании, вдохновитель проекта, а также старинная Майкина подружка. - У нас в разы круче.
        Маша открыла программу, учитывающую продажи, и вбила номер изделия в окошко поиска. Сразу высветились подробности.
        Заказчик - он же плательщик - Стрельников В.А.
        Контактное лицо - Чернова Инна и телефон.
        Получил заказ - Стрельников В.А.
        Заказ закрыт.
        Она закрыла глаза, силясь не разреветься. В знак примирения муж подарил ей браслет, заказанный любовницей. Прекрасно! Два года прошло. Все должно отболеть и атрофироваться. Так почему же опять словно режут по живому? Вскочив, она быстро подошла к окну, открыла створку. Дыхнула свежего воздуха, после дождя насыщенного озоном. Заставила себя сделать глубокий вздох, потом еще один. Полегчало ненадолго. Если не думать, не взрывать себе мозг. Почему она не развелась со Стрельниковым? Вопрос на миллион! Почему не съехала с Суворовской? Чего ждала и чего добивалась? Чтобы в очередной раз муж вытер об нее ноги? Маша, прислонив голову к белой оконной раме, печально смотрела на мокрые крыши соседних домов и отчаянно размышляла, что делать дальше.
        Человек, услышав трель телефона, заскочил в первый попавшийся магазин. Спрятался от дождя.
        - Что? - лениво поинтересовался, не поздоровавшись.
        - Как продвигается выполнение заказа? - раздраженно осведомились на том конце.
        - Никак. Мы с большим трудом прицепили устройство, но сегодня его демонтировали.
        - Кто?
        - Странный вопрос. Полиция, конечно! Маски-шоу на весь квартал устроили.
        - А наша подруга как до работы добиралась?
        - Уехала с мужем.
        - Ждите, рано или поздно она поедет куда-нибудь сама. Очень жаль, что вы вчера пьянствовали, когда ее поздно вечером к гадалке носило. Место изумительное. Дорога в горку. Никаких подозрений.
        - Ваше дело предоставить мне информацию о клиенте, а с остальным я как-нибудь сам разберусь.
        Глава 13. Часть1
        Маша долго стояла у окна, не в силах сообразить, что делать дальше. Снова зарядил ливень, и с раскинувшейся двумя этажами ниже веранды итальянского ресторана официанты спешно заносили только-только разложенные подушки. Крупные капли дождя били по лужам, а небо затянуло свинцовыми тучами.
        «Нужно посмотреть прогноз, - про себя отметила Маша. - Наверняка осадки всю неделю. Конечно, заманчиво очутиться на пляже в Коста-дель-Соль, порезвиться с детьми в море… Но нет! Что задумал Стрельников? Для чего ему понадобилось дарить мне браслет чужой женщины… Ну положим, браслет для тебя не чужой, - сама себя одернула Маша, - утка-проститутка выбрала твой лучший рисунок и отличные камни. Собралась развести любовничка по полной. А браслет достался жене. Смешно. И гадко. Ни о какой Барселоне не может быть и речи. Браслет не верну, но никуда не поеду, пусть сам с детьми летит в Испанию, а когда вернется, я уже внесу взнос за ипотеку и постараюсь переехать в новую квартиру. Отличный план!»
        Она вернулась к столу и сразу набрала мужа.
        - Я не поеду с тобой, Витольд, - выдохнула в трубку. - Но Леню с Евой отпущу.
        - Мэри, солнышко, подожди, - искренне забеспокоился Стрельников. - Мы с тобой за обедом все обсудим. Я согласен на любые условия. Да и билеты уже купил. Что произошло за последние сорок минут, мое сердечко?
        - Да-а, - пробормотала Маша. - Мне нужно кое-что обсудить с тобой…
        - Я уже выхожу, Мэри, - спешно предупредил Стрельников. - Сейчас мне все и расскажешь.
        Маша сердито бросила трубку на стол. Переиграть мужа, настоять на своем у нее не получалось никогда.
        «Да что же это такое! - с отчаяньем подумала она. - Творит что пожелает. Личность у него харизматичная».
        Она опустила голову на руки, силясь не разреветься.
        - За окном и так ливень, а тебе мало, - пробурчала Анечка, входя в кабинет. - Что это ты в рабочее время пореветь решила?
        - Мне Витольд подарил мой собственный браслет. Помнишь, такая с надутыми губами дурища заказывала?
        - Та, что требовала самые крупные камни? - хмыкнула подруга и компаньон в одном лице. - Гламурная фифа.
        - Она самая, - насупившись, кивнула Маша. - Я подняла заказ.
        - Хамит парниша, - морщась, бросила Анечка, доставая сигареты из кармана джинсов. Прикурила у открытого окна, крепко затянулась, откинула назад крупные рыжие кудри и внимательно воззрилась на Машу.
        - А чего мы сидим? Кого ждем? Пойди хоть с Костиком пообедай. Страдает мужик. И персоналу работать мешает.
        - Не хочу.
        - Правильно делаешь. - Анна, уселась на диван, закинула ногу за ногу. - Супер-кот, конечно, красавчик, но обычный бандит. До Стрельникова ему далеко. Да и кто дотянется до такого уровня, когда в одном комплекте красота, интеллект, манеры… Ну и бабки, конечно!
        - Это ты мне рассказываешь? - встрепенулась Маша.
        - Тебе, тебе! - отмахнулась компаньонша. - Эти твои ухажеры ему в подметки не годятся.
        - Да знаю я, - пробурчала недовольно Маша. - Но как жить теперь? Принять, утереться и верить каждому слову? Я так не могу. И не хочу.
        - Пусть добивается тебя, мать, - хмыкнула Аня. - Витольд - охотник, в хорошем смысле слова. Всегда пер к цели, как бульдозер. Создай ему условия, обеспечь гон. Стань ускользающей добычей. Ты ему в первый раз слишком легко досталась. Он не оценил, потому что не добивался. А легко полученный приз результатом не считается. Вот пусть теперь побегает, пострадает.
        - Папа то же самое говорит. Вит даже толком не ухаживал. Лишь заикнулся, а я уже, как свежий плод, свалилась ему в руки.
        - Чапай, - довольно протянула Анна, улыбнувшись впервые за весь день. - Старый конь борозды не портит. - Она внимательно посмотрела на Машу и серьезно добавила: - Тебе уже не семнадцать.
        - Он не любит меня, Анечка, - всхлипнула Маша. - Это ж надо до такого додуматься! Подарил мне украшение, заказанное для любовницы.
        - Если бы не любил, не прибежал бы сломя голову обратно, да еще с браслетом в зубах. Воспользуйся ситуацией. Но не переборщи, умоляю. Такого мужика потерять нельзя.
        - Как? - пробубнила Маша. - Он меня обыграет, и я попаду в собственные ловушки.
        - Не строй из себя простушку, Манюня, - отрезала Анечка. - Ты не такая. Как с браслетом думаешь поступить?
        - По условиям договора купли-продажи, мы товар не принимаем обратно, - заявила Маша. - Поэтому браслет сдавать не стану, дабы не создавать прецедентов. Мы с тобой собирались выкупить хоть одно наше изделие, чтобы надевать на встречу с новыми клиентами.
        Анечка хмыкнула, поморщила крупный патрицианский нос и, сложив кисти рук, щедро украшенные серебряными перстнями, расхохоталась:
        - У нас с клиентами встречаешься ты, мать!
        Маша вознамерилась возразить, объяснить еще раз, что браслет ей понадобится как образец, когда противно запиликал внутренний телефон.
        - Клиент, записанный на два часа дня, пришел сейчас, - отрапортовала секретарь по громкой связи. - Вы его примете, Мария Васильевна?
        - Конечно, - согласилась Маша и уставилась на компаньоншу.
        - Надевай экспонат на руку и вперед! - скомандовала та.
        Глава 13. Часть 2
          Витольд несся по бульвару на крейсерской скорости и ругал себя почем зря. Угораздило же отпустить Вадима! Хотя тут всего два квартала пройти от клиники до бизнес-центра Мэри. Он злился на жену, меняющую решения как перчатки. Гневался на себя, что идет у нее на поводу, и удивлялся своему возбужденно-нервному состоянию.
        «Как прыщавый подросток, ей-богу! - хмыкнул он про себя, вспомнив свой страх и растерянность, когда Мэри наотрез отказалась с ним ехать. - Детей она отпустит, как же! - мысленно ярился Витольд. - А сама тем временем съедет с Суворовской и подаст на развод. Нет, милая, не выйдет!»
        Стрельников широким шагом пересек отделанное мрамором фойе, в середине которого бил настоящий фонтан, и направился к прозрачным бесшумным лифтам.
        «Интересно, сколько стоит офис в таком дворце или хотя бы аренда?» - прикинул он, наблюдая за проносившимися мимо роскошными холлами. За другим панорамным окном медленно проплывал город. И с каждым этажом купола церквей и близлежащие дома делались все меньше и меньше. Лифт остановился, выпуская Витольда в широкую приемную. Паркет темного дерева, белые диваны вдоль стен, секретарская стойка, напоминающая космический корабль.
        «Если здесь работает Мэри, то кем?» - снова задался вопросом Стрельников. Он подошел к рецепции и осведомился у секретаря:
        - Мне нужна Стрельникова. Где я ее могу найти?
        Секретарь удивленно взглянула на него, но потом быстро взяла себя в руки.
        - У нее клиент. Вам придется подождать. А вы на какое время записаны?
        - У меня устная договоренность, - отрезал Витольд, оглядываясь по сторонам. На диване, ближайшем к дверям кабинетов, сидел здоровый чернявый парень с корзиной цветов.
        «Жених наш, - хмыкнул про себя Стрельников. - Ну погоди, гад!»
        Витольд повернул голову и уставился на огромную плазму, не замеченную ранее. На широком экране мелькали знакомые украшения. Камера наезжала ближе, показывая всем желающим, как великолепное колье трансформируется в браслет и серьги, стоит лишь нажать на потайные замки. Следом пошли кадры предлагаемых эскизов. Стрельников вспомнил, что видел их в буклете, невзначай подложенном Инной. А потом на экране появилась Мэри. Необыкновенно красивая и деловая. В белой шелковой рубашке, со строгой прической. Жена расхаживала от одного красочного стенда к другому и что-то рассказывала о стандарте качества. Витольд аж залюбовался супругой. Он созерцал прекрасную бизнес-вумен ровно до того момента, когда на экране появились красные буквы «ARHMA!» и голос за кадром не объяснил, что торговый знак назвали в честь дизайнера. Архипова Мария.
        «Мать твою за ногу!»
        В этот момент его окликнула секретарь:
        - Как вас представить?
        «Голым в ванной!» - хотелось заорать Витольду, но он сдержался, лишь на секунду сжав зубы. Пауза затянулась, секретарь смотрела доброжелательно, но с любопытством.
        - Скажи, муж пришел, - насмешливо раздался сзади знакомый до хрипоты прокуренный голос.
        Витольд повернулся, как ошпаренный.
        Толстая щекастая рыжуля в широких джинсах и оранжевой тунике, раскрыв объятия, двигалась навстречу.
        Анька Владыкина, твою мать, школьная подружка Майки, среди друзей известная как Влад.
        Он, улыбаясь, припал к пухлой щеке и тут же получил легкий удар под ребра.
        - Картина маслом, - басом пропела Анька. - Возвращение блудного попугая!
        За попугая и больные ребра Витольд решил отвесить сомнительный комплимент. Типа «ты что-то похудела и с лица спала», но дородная и величая Владыкина строго оглядела его и добавила:
        - Маша сейчас освободится. Клиент пришел чуть раньше.
        В этот самый момент дверь переговорной распахнулась, выпуская веселого старичка, на ходу целующего ручки Мэри.
        - Мария Васильевна, голубушка, - заливался соловьем дедок, ровесник прошлого века. - Красавица вы наша…
        Договорить он не успел. Машин телефон голосом Николая Расторгуева запел про батяню-комбата. Витольд мысленно усмехнулся. Именно эта песня стояла и у него на звонки от тестя и Сказочника.
        Мэри учтиво, но решительно избавилась от назойливого посетителя.
        - Да, папа, - весело откликнулась она.
        «Значит, Чапай…» - решил про себя Витольд, но тут же заметил, как жена меняется в лице.
        - Он тут, у меня на работе, - добавила она, посерьезнев. - Мы сейчас приедем.
        - Что случилось? - Стрельников в полшага оказался рядом, обнял за плечи. Заглянул в побледневшее лицо жены и замер, увидев широко распахнутые от страха глаза.
        - Мэри, что? - затормошил он жену.
        - Нужно срочно ехать на Суворовскую, - пробормотала она. - Там полиция и папу вызвали как владельца машины. - Мэри запнулась, сдерживая рыдания.
        Витольд быстро выудил телефон из кармана. Шесть пропущенных от Просвирина. Твою мать…
        - Угнали, что ли? - с дивана подал голос Супер-кот и вальяжной походкой направился к ним. - Не бойтесь, Машенька, сейчас найдем, - заметил он участливо.
        - Нет, машина на месте. - Мэри судорожно вцепилась в руку Витольда, а он накрыл ее пальцы своей ладонью. - На днище обнаружили взрывное устройство. Сейчас обезвреживают. Папа просил приехать, там что-то нужно для протокола.
        - Я отпустил Вадима, - поморщился Витольд. - Ань, ты на машине?
        - Вит, я редко вожу после аварии. Ты же знаешь, - пробормотала Владыкина.
        - Я отвезу, - решительно заявил Супер-кот. - Поехали. Заодно, если вы не против, сам по сторонам осмотрюсь…
        Мэри, не дожидаясь ответа мужа, тут же закивала.
        - Большое спасибо, Костик!
        Глава 13. Часть 3
        Уже подъезжая к дому, Витольд заметил скопление полицейских машин. Да и Просвирин доложил все подробности. Его бойцы, проверив сигнализацию и тайные замки, с помощью зеркал осмотрели дно кузова и обнаружили «лепешечку», способную превратить в факел саму машину и ее водителя.
        Витольд от ярости сжимал кулаки, понимая, что тут должны действовать профессионалы. И отчаянно пытался вспомнить, кто из фсб-шников или их семей лечился у него в последние годы.
        - А я тебя сразу не узнал, - довольно хмыкнул Супер-кот. - Только сейчас понял, что ты за гусь!
        - И? - приподнял бровь Стрельников. В такой момент еще не хватало воспоминаний странного бандита.
        - Ты же моего Чегевара вылечил! - весело известил Костик.
        - Я его только оперировал, - скупо улыбнулся Витольд. - Его много кто лечил, - добавил Стрельников и поинтересовался участливо: - Как здоровье Арсения Петровича?
        - Да нормалюк, доктор! Все такой же неугомонный. Гоняет всех почем зря. Сейчас посмотрим, что там с машиной, и ему маякнем. Он такой наезд без внимания не оставит.
        - Это лишнее, Константин, - предостерег Витольд, вспоминая, как лет пять назад около входа в отделение остановился белый мерседес, из него вышел на слякотный двор невысокий щуплый старик в накинутом на плечи пальто и аккуратно пошел по лужам в замшевых ботинках, а следом засеменила свита и охрана.
        Чегевар, большой криминальный авторитет, оказался терпеливым и немногословным пациентом. Он только оглядывал своих подчиненных, а те с радостью бежали выполнять молчаливые указания шефа.
        «Вот бы мне научиться так работать с персоналом», - тогда подумал Витольд, только-только заступив на пост главного врача частной клиники.
        - Не-а, - протянул Супер-кот. - Ты пойми, на нашей территории кто-то беспредельничает. Так не пойдет. Все равно шеф вмешается… А тут еще машина любимого доктора.
        - Ну если этого не миновать, сообщите хоть потом, что раскопаете, ладно? - смирившись, попросил Стрельников.
        - Базара нет, - кивнул Костик. - Но я тебе, доктор, одно скажу. Увози свою Марию Васильевну от греха подальше.
        - Увезу, - рыкнул Витольд и обернулся назад, где, скукожившись и вцепившись двумя руками в сумку, сидела Мэри.
        Во дворе возле оцепленного полицией туарега суетились саперы. Хмурый и злой Чапай стоял недалеко от дочкиного подъезда, и по сжатым губам, по желвакам, играющим на скулах, по рукам, засунутым в карманы брюк, Витольд понял, что тесть в бешенстве.
        Не к месту он вспомнил, как давным-давно в Уссолье, поругавшись с женой, полковник Архипов отправлялся в штаб и устраивал различные проверки, учения и марш-броски. Как мама и тетя Валя Баженова в сердцах просили мамОлю помириться с Чапаем.
        «Ему бы сейчас полком командовать, - мысленно фыркнул Витольд, но тут же одернул сам себя. Они с Машей остались в живых по чистой случайности. Хорошо, Вадим вовремя приехал и заметил странное поведение человека около туарега. А так и костей не собрали б, сгорели б заживо. - И если я тут мимо проходил, то наверняка собирались устранить Машу. Слишком серьезно для бытовой мести. Кому она перешла дорогу? Во что вляпалась?»
        Как только машина затормозила, Маша выпрыгнула и бросилась к отцу. Уткнулась в плечо, всхлипывая. Чапай нехотя похлопал по спине любимую дочку.
        - Ты береги ее, понял? - некстати встрял Костик. - А я ситуацию разрулю и дам знать.
        - Телефон запиши, - предложил Витольд.
        - У шефа спрошу, - отмахнулся Супер-кот и быстро направился к важному толстяку-полицейскому.
        - Что происходит? - пробурчал недовольно Чапай. - Кто это вообще?
        - Родственник моего пациента, - пробормотал Стрельников. - Что-нибудь известно, бать?
        - Потом, - отрезал тесть, косясь на застывших невдалеке соседей. - Пошли наверх, Маша, - приказал он, схватившись за локоть Мэри крепкой рукой.
        Оказавшись в квартире, Василий Иванович бодро прошел в кабинет, по пути приказав дочке и зятю:
        - Быстро сюда! Оба!
        Ева, радостно забежав следом за матерью, растерялась, увидев суровое лицо деда.
        - Ступай к Эльзе, егоза, - мягко велел ей Архипов.
        Витольд с удивлением наблюдал, как дочка без всяких разговоров развернулась и опрометью бросилась к тетке.
        - Закрой дверь, Виташа, нужно поговорить до прихода полиции. Времени мало.
        Исполнив очередной приказ тестя, Витольд уселся на диван рядом с женой, взял ее за руку, всячески стараясь поддержать. В голове не укладывалось, кому могла помешать Маша. И что он стал бы делать, случись трагедия?
        «Пока мы живы, все можно исправить», - сам себе сообщил Стрельников.
        - Рассказывай, куда влезла, - велел Чапай дочери. - Хоть сама-то понимаешь?
        - Нет, - мотнула головой Маша, силясь не разрыдаться. - Папа, я вообще ничего не знаю!
        - Сначала про Лиду, - рыкнул тесть. - Как она на тебя вышла? Почему уверена в своей невиновности? Что хочет от тебя?
        Маша вздохнула. Чапай всегда задавал конкретные вопросы и требовал на них максимально точные ответы.
        - Встретились случайно. Она меня первой узнала. Долго на улице разговаривали. Я к ней езжу иногда. Она болеет сильно.
        Тесть хмыкнул сурово и пробурчал:
        - Чем она там болеет? Молодая баба, еще сорока нет.
        - У нее что-то с ногами, папа, она еле ходит, - заступилась за сестру Маша. - Лида все время повторяет, что не убивала Марка, а просто сбежала, обнаружив мужа в луже крови. Помочь ему было нельзя. Она ничего не хочет. Просто общаться, поддерживать отношения. Мы же сестры. Смотрит иногда на снимки Лени и Евы. Зовет их своими красавчиками.
        - А о нас с матерью спрашивает? - равнодушно осведомился тесть, но Витольд уловил в его голосе плохо скрытые обиду и ревность.
        - Да, обязательно, - искренне воскликнула Мэри. - Мама, когда недавно в больнице лежала, так Лида очень переживала, молилась за нее.
        - Значит, за этим покушением стоит не она, - махнул рукой Чапай, тем самым показывая, что ответ дочери исчерпан. Мэри тут же замолчала.
        - Теперь ты, Виташа. - Архипов пытливо уставился на зятя и поинтересовался, ощерясь: - С твоей стороны прилететь не могло? Бабы твои часом не решили устранить мою дочь?
        - Нет, бать. С бабами покончено. Да и у них нет ни денег, ни ресурсов, - поморщился Стрельников.
        - Какие будут соображения?
        - Никаких, - хором воскликнули Витольд и Маша.
        - Ух, какие вы у меня дружные, - едко усмехнулся Чапай и добавил сурово: - Матери не говорить. Для всех версия одна - хотели угнать машину. Понятно?
        Маша сумрачно кивнула, а Витольд, воспользовавшись ситуацией, доложил:
        - Бать, на завтра билеты в Барселону куплены, а Мэри отказывается лететь.
        - Пока тут разберемся, - кивнул Чапай. - Тебе, Маша, лучше побыть подальше от дома. Нужно полицейских предупредить, чтобы пока не брали подписку о невыезде. Поезжай с Витольдом. Сейчас это самый разумный шаг.
        Человек, сидевший в машине неподалеку от двора, где жила жертва, наблюдал через решетку кованых ворот, как полицейские обезвреживают взрывное устройство.
        «Кто мог предать или пронюхать? - сам у себя поинтересовался он. - Бомбу поставили ночью, а утром запустили механизм. Взрывное устройство должно было сработать, когда жертва возвращалась с работы. Никто бы ни за что не стал искать диверсанта во дворе по месту прописки, расспрашивать соседей. А теперь все пошло наперекосяк. Что же делать? Жертва напугана, ее муж и отец в ярости, полиция на ушах, да еще боец Чегевара ходит кругами, вынюхивает. А узнает сам старик, живо в бетон закатает, не посмотрит на былые заслуги. Давно велел заказы не брать в родном городе».
        Он потер ладонями лицо, потом зажал руками виски.
        «Что же предпринять? Через устройство не найдут. Да и всегда можно заказать другое. Соседи не опознают. Тут все нормально. А вот к жертве теперь приставят охрану. Хочешь не хочешь, а заказ придется исполнить. Вот только как?»
        Сзади посигналили. Противно и настойчиво. Человек, глянув в боковое стекло, заметил похожий серебристый фольксваген-туарег, нагло прущий прямо к воротам.
        - Слышь, ты! - Из окна машины показалась наманикюренная рука и ярко накрашенная физиономия. - Ну-ка, быстро убрал свою консервную банку от ворот. Пошел вон, мудила! Дай проехать, дебил!
        Он усмехнулся про себя, быстренько срифмовав: «мудила, из журнала «Крокодила», и, сдав назад, пропустил психованную тетку к воротам. Задумчиво посмотрел вслед.
        - Спасибо, бабонька, - ласково пробормотал он себе под нос, поняв, что предпримет. - Отличная идея…
        Глава 14. Часть 1.
        Василий Иванович Архипов долго не мог заснуть, все ворочался и дважды на цыпочках, чтобы не разбудить жену, выходил на кухню пить корвалол.
        «Сдавать стал, сивый мерин, - сам на себя окрысился Чапай. - Разнервничался, а тут башка светлая нужна. Кому моя кровиночка помешала? Машенька моя дорогая…Жизнь закончится, если с ней что случится».
        Чапай вгляделся в темное окно. Собрался полезть в тайник за сигаретами, но остановил сам себя. Ольга учует запах табака, сживет со света. Уже ничего нельзя. Ни водки хряпнуть, ни закурить. Только валидол и корвалол.
        Он никак не мог понять, что происходит и где собственно искать концы этого странного покушения. Колька Сказочник вчера звонил знакомым в Следственный Комитет и в прокуратуру. Но и там только развели руками, хотя уголовное дело по факту покушения завели. Понятно, что это самый настоящий глухарь и только по великой случайности можно найти исполнителя, а вот на заказчика точно не удастся выйти.
        Архипов вернулся в спальню и аккуратно, чтобы не потревожить жену, лег рядом. Ольга во сне что-то пробурчала, повернулась к нему. Чапай обнял ее, уткнулся носом в волосы.
        - Ты чего не спишь? - пробормотала Ольга спросонья.
        - Старики мало спят, голова два уха, - прошептал Архипов. - Тебя караулю, вдруг опять убежишь от меня.
        - Угу, - во сне согласилась жена и откатилась в сторону. Чапай улегся на спину, закинул руки за голову. Сон не шел. Понять, что происходит вокруг младшей и самой любимой дочери, оказалось не под силу. Зато воспоминания лезли изо всех щелей.
        Он словно опять перенесся в родной дом на Выселках и, проснувшись в одиночестве, выскочил в одних трусах на порог, чуть не сбив с ног мамашу.
        - Где она? - крикнул растерянно.
        - Уехала, как только рассвело, - спокойно заявила Надежда Никитична, входя в дом. - А ты чего, Вась? - Мать глянула на него внимательно. - Влюбился, что ли?
        - А если и так? - хмыкнул он и добавил, почесав затылок: - Куда она делась? Ничего не понимаю!
        - Села на автобус и поехала на железнодорожную станцию, - ласково объяснила мать и посмотрела на него как на маленького.
        - Откуда знаешь? - пытливо уставился на нее Архипов.
        - Я от Кукуйки шла, она ночью разродилась, а Ольга твоя мне навстречу попалась. Поблагодарила за все. Пожаловалась, что после вчерашних событий не сможет вернуться в Уссолье. Ей страшно.
        - Она еще не знает, что такое страшно, - пробурчал Чапай и, вернувшись в комнату, где всю ночь они с Ольгой любили друг друга, натянул галифе и сапоги и, рванув дверь чулана, где храпел Кузнецов, гаркнул во все горло:
        - Хорош дрыхнуть, сержант! Служба не ждет!
        Вернувшись в часть, он вызвал к себе Сказочника и попросил, а вернее, приказал:
        - Достань мне ее личное дело, Коля. Хочу посмотреть, с кем связался.
        Глава 14. Часть 2
        Через пару часов, изучив автобиографию Самсоновой Ольги Сергеевны, Архипов задержал взгляд на строке «семейное положение» и внимательно всмотрелся в большие округлые буквы «разведена». Потом выписал домашний адрес и имя-отчество матери. И на следующий день полетел на другой конец страны возвращать беглую невесту.
        Южный город, насколько помнил Чапай, встретил его непрерывным дождем и слякотью. Ветер, казалось, дул со всех сторон и проникал под шинель, а потом пробирался под китель. Архипов, без труда отыскав нужный адрес, поднялся на пятый этаж грязного парадного. И обомлел. С каждой стороны дверного проема прилепились звонки. Штук по шесть, не меньше. Коммуналка. И это сюда вернулась Ольга?
        «Конечно, лучше жить среди вопящих соседей, чем стать женой полковника», - мысленно ругнулся Чапай. Он принялся изучать таблички, написанные от руки. Но фамилия Самсонова так и не попалась.
        «Странно», - подумал Архипов и нажал на первую попавшуюся кнопку.
        За дверью послышалась отборная ругань, зашаркали шаги. И через пару секунд на пороге предстал пьяненький дедок в помятой гимнастерке.
        Он удивленно уставился на Чапая, потом, икнув, приложил руку к пустой голове.
        - Служу Советскому Союзу! - отрапортовал Ольгин сосед.
        - Вольно, - улыбаясь, хмыкнул Архипов. - Самсоновы здесь живут?
        - А как же! Туточки! Маруся с дочерью. Ольгой зовут.
        - Знаю, - кивнул Чапай и поинтересовался: - Куда идти?
        - Я провожу, - заверил дедок и повел вглубь квартиры. Показал на дверь. - Только это… гости у них.
        - Я тоже не чужой, - пробурчал Василий Иванович и, стукнув в дверь для приличия, сразу вошел.
        Ольга сидела на диване и пыталась отогнать от себя какого-то парня. Тот стоял рядом на коленях и …плакал, уткнувшись в подол серой шерстяной юбки. Увидев такую картину, Чапай опешил. Но только на секунду. Он встретился взглядом с Ольгой. Заметил, как растерянность сменилась радостью узнавания, и тут же оказался рядом с горе-воздыхателем. Схватил за шиворот, рванул вверх.
        - Стоять, - приказал сурово.
        - Да как вы смеете? - возмутился ухажер-тряпка и завопил: - Вы кто такой?! Оленька, кто этот человек?
        - Я ее муж, - рыкнул Чапай. - А ты кто?
        - Это я муж! - взвился плакса. - Скажи ему, Оля! Что за ерунда? - Чапай готов был поспорить, что это чучело с причесочкой на косой пробор и в синих брючатах даже ножкой топнуло.
        - Ты бывший, а он - настоящий, - отрезала Ольга, поднимаясь навстречу Архипову. - Уходи, Юра.
        - Что здесь происходит? - донеслось от двери. И Чапай, обернувшись, увидел невысокую худенькую женщину с длинной косой, уложенной на затылке.
        - Мама, - подскочила Ольга. - Это Василий Иванович Архипов. Я рассказывала тебе о нем.
        Женщина внимательно всмотрелась в лицо Чапая.
        - Мария Ивановна, - представилась смущенно. - Спасибо, что спасли мою Олюшку. - Мать потянулась к Чапаю и, обняв, поцеловала.
        - Вы к нам в гости? - просто поинтересовалась она.
        - Я за Ольгой, - сразу заявил Чапай. - Хочу на ней жениться.
        Потом всей квартирой долго сидели за столом. Соседи кричали «горько!», а Архипов обнимал невесту и крепко целовал. И казалось, этому не будет конца. Тактичная теща, постелив им на раздвинутом диване, ушла спать к соседке. И Чапай, нависая над женой, тяжело дыша, прошептал ей в ухо:
        - Больше бегать за тобой не стану. Этот раз первый и последний. Уйдешь, пеняй на себя.
        Чапай, отогнав воспоминания, охнул, повернулся на бок и со вздохом мысленно отметил, что следующий раз случился через три месяца, когда выяснилось, что жена беременна. Он тогда сразу велел: «Увольняйся!», но его тихая Олюшка категорически отказалась.
        - Мне нужно доработать до конца учебного года, - попыталась объяснить она. Но Архипов даже слышать об этом не желал.
        - А если кто-то толкнет? - взревел он и сам, заехав к директору школы, все решил полюбовно. Василий Иванович наивно полагал, что жена обрадуется, и очень гордился собой, когда, вернувшись домой, сообщил ей, что вопрос улажен. Ольга взглянула на него отрешенно и кинулась в комнату. Чапай зашел следом и, увидев, как она достает из-под кровати коричневый чемоданчик, процедил:
        - Я тебя предупреждал. Помнишь?
        Жена кивнула надменно.
        - Только на это и надеюсь!
        Даже сейчас, по прошествии чуть меньше сорока лет, Василий Иванович почувствовал, как грудь распирает от ярости.
        Он тогда шагнул в коридор и сорвал с телефонного аппарата трубку. Вызвал Кузнецова с машиной на ночь глядя.
        - Отвези на станцию Ольгу Сергеевну, - велел он и, дождавшись, когда жена уедет, выскочил из квартиры. Его душила злоба, и от охватившего бешенства, казалось, сейчас остановится сердце. Остаться дома, где только что разрушилась его семейная жизнь, Чапай не мог даже на минуту. Он быстро накинул на плечи шинель, водрузил на голову фуражку и быстрым шагом направился в штаб. У себя в кабинете Архипов посидел в задумчивости несколько минут, а потом сделал глубокий вдох, затем выдох, и объявил учебную тревогу. А ранним утром следующего дня полковник Архипов приказал начать марш-бросок. К концу месяца он получил благодарность от штаба округа и несколько телеграмм от матери. «Приезжай. Срочно!»
        Чапай хотел сразу вызвать к себе Кузнецова и отправить его к своей малахольной мамаше узнать, какого лешего она закидывает и без того занятого сына дурацкими записками, но в этот момент в кабинет заглянула Люська.
        - Я вам супчику принесла, товарищ полковник, - пропела она. И Чапай решил, что мамаша подождет. А зря.
        Но и с Люськой все пошло наперекосяк. Архипову в кои веки не хотелось никакой женщины, кроме Олюшки. Вероломной и бесчувственной. Ни семьи теперь, ни ребенка.
        «Еще одному бедолаге алименты слать, - в сердцах поморщился Чапай, разрешая Люське любить себя. - Может и нужно жениться на таких вот бесхитростных простых бабах, - попенял он и тут же одернул сам себя: - Это Люська простая и бесхитростная?»
        Перед глазами снова встала жена, теперь уже бывшая, и Архипов застонал, закряхтел под навалившейся на него поварихой и жалобно пробормотал чуть слышно:
        - Олюшка моя…
        Глава 14. Часть 3
        И отпрянул от вопля лежащей рядом бабы.
        - Что?! Да ты… - завизжала Люська.
        - Убирайся, - велел Чапай, внезапно придя в себя. - И чтобы больше я тебя не видел.
        - Васенька, я … - запричитала она, опомнившись.
        - Уходи, - тихо отрезал Архипов.
        Потом он долго сидел, положив голову на кулаки, сжатые до боли, и только сейчас понял одно. Придется снова ехать к теще и забирать жену.
        Он словно очнулся, когда на пороге возник Сказочник.
        - Ты чего к матери не едешь? - накинулся он. - Она уже и мне из сельсовета позвонила.
        - А чего там? - пробормотал Чапай, не поднимая головы. - Кому-то роды принять? Так это без меня…
        - С Ольгой там беда приключилось. Надежда Никитична ее травами отпаивает и лежать заставляет…
        - Она на Выселках? Не уехала? - поднял голову Архипов и застыл, словно зверь, приготовившийся к прыжку. - Что с ней?
        - Вот поезжай и через полчаса сам все узнаешь, - хмыкнул Сказочник, потом повел носом. - Душ прими, а я пока Кузнецова твоего найду. Негоже к жене сразу после шлюхи являться.
        Чапай заскрежетал зубами от досады, когда из памяти, словно по команде, всплыли картинки. Сердитая мамаша, сразу понявшая, где прохлаждался ее Васенька. И бледная Ольга, лежащая на высоких подушках.
        - Угроза выкидыша, - пробормотала мать, когда он только ввалился в сени. - Никуда до самых родов не отпущу. Пусть здесь лежит, у меня под присмотром, - отрезала она. А он спорить не стал. Мамаша считалась лучшей акушеркой в районе. И умудренные опытом врачи приходили к ней советоваться. Архипов прошел в крошечную комнатенку, где почти четыре месяца назад он позвал Ольгу замуж и она согласилась, но что же случилось потом…
        - У нее гормоны играли, а ты вздумал характер показывать, - устыдила его мать. Но Чапай уже и не слышал ее. Он, подхватив табуретку, уселся рядом с постелью жены. Взял за руку, заглянул в глаза.
        - Олюшка, - прошептал нежно. - Никогда не бросай меня.
        - Не буду, Васенька, - пробормотала жена, крепко сжав его руку. - Прости меня.
        Уже поздно ночью, когда Ольга уснула, он вышел на кухню к матери и поинтересовался растерянно:
        - Что случилось все-таки?
        - Оленька попрощаться заехала, - насупившись, протянула мамаша, не отвлекаясь от своих трав и снадобий. Что-то толкла в ступке, подливала туда водицы, снова в кашицу добавляла какие-то порошки, а потом закрыла чистой тряпицей и повернулась к сыну. - Ее твой Кузнецов на минутку завез, а я сразу поняла, что может беда случиться…
        - Как, мамаша, вот всю жизнь я удивляюсь? Ты как будущее видишь, что ли?
        - Откуда я знаю, - хмыкнула мать и велела: - В чулане ложись или тут на полу. Ольгу не тревожь. Дай Бог, чтобы до семи месяцев доходила. Это ж надо додуматься ругаться с беременной женой! В кого ж ты у нас такой недоумок? Вроде и не роняла тебя…
        А где-то через год он и сам задался этим вопросом. Ольга родила Сережку семимесячным, как и предсказывала мамаша. Она долго выхаживала младенца, обкладывая его отрубями. Зато через месяц-другой Сергей уже орал басом и мало чем отличался от других младенцев. От того же Витольда, рожденного чуть раньше. Теперь, словно пупсы, мальчишки сидели в манеже и делили погремушки. Архипов налюбоваться не мог на эту картину. Только идиллия длилась недолго. Мать снова прислала телеграмму, и Чапай, бурча про себя, что находится у мамаши на побегушках, отбросив все дела, отправился к ней.
        Мамаша глянула на него сурово и поманила за собой в свою комнату, где в колыбели сладко спал крохотный младенец.
        - Знакомься, Васенька, - слишком ласково проворковала мамаша. - Дочка твоя. Я ее Лидой назвала, в честь своей старшей сестры.
        - Моя? Откуда? - изумленно вытаращился Чапай.
        - Тебе рассказать, откуда дети берутся? - хмыкнула мать и посмотрела жалостливо.
        Он забегал, замахал руками.
        - Люся в пятницу преставилась. Зарезали на улице, - просто сообщила она. - Ко мне ее соседка сына прислала…
        - Ты знала? - удивился Архипов.
        - Конечно, - кивнула мамаша.
        - Она приходила к тебе?
        - Да, - подернула плечом мать. - Я и роды принимала…
        - А мне почему не сообщила? - рявкнул он.
        - А зачем, Вася? - вскинулась она. - У тебя своя жизнь, у нее - своя. Кто же думал, что такое несчастье случится.
        - А теперь что? - уставился он на мать, не понимая, как сможет объяснить жене, что прижил на стороне дочку.
        - Не знаю я, сыночек, - всплакнула мамаша. - Но и оставить на произвол судьбы твоего ребенка я не смогла.
        - Это-то я понимаю, чай не зверь какой. Только как мне Ольге теперь в глаза смотреть? И как рассказать? Я даже заикнуться о Люське боюсь.
        - Молчи, пока она кормит.
        - А приедет к тебе, увидит ребенка…
        - Ну и что, скажу часть правды. Что девочка - родственница наша, по отцу, а мать умерла, вот и взяла к себе, так как другой родни нет. Потом со временем и расскажем.
        - Спасибо, мамаша. - Архипов наклонился к матери и слегка коснулся лба губами. Потом прошел в спальню и долго смотрел на маленькую тщедушную девочку, спавшую поджав крохотные розовые губки.
        - На меня похожа, - скупо улыбнулся он и осторожно одним пальцем погладил малюсенькую ручку, сжатую в кулачок. - От Люськи и нет ничего.
        - Господь управил, - отрезала мамаша и перекрестилась. А Чапай поморщился.
        - Хорошо бы, чтобы по документам Лидочка сразу вам с Ольгой родной считалась. А то стыд и срам в метрике. Мать - Людмила Калиткина, а в графе «отец» прочерк
        Глава 14. Часть 4
        - С Ольгой нужно поговорить, - задумчиво потер затылок Чапай. - Как она скажет, так и сделаем. Если воспротивится, значит, сам в отцовство вступлю…
        - Это же какое позорище, сыночек, - еле слышно выдохнула мать и добавила чуть громче: - За такую аморалку не видать тебе должности в академии… Да и по партийной линии нахлобучат по самую макушку…
        - Да знаю я, - в сердцах отмахнулся Архипов. - Но пока с женой не переговорю, ничего не вздумай предпринять.
        - Конечно, родненький, - тут же заверила мать. Она с любовью воззрилась на своего единственного сына. Крепко сколоченный Васятка как две капли воды походил на своего отца.
        «Эх, Ванечка, не дожил ты до внуков», - горько подумала Надежда Никитична.
        - Все обойдется, мамаша, - пробормотал Чапай, прижимая мать к себе.
        Но подъезжая к дому, он внезапно осознал, что постепенно решить проблему невозможно. А как узнает кто? Тогда уж точно не обойдется…
        Уже поздно ночью, дождавшись, когда остальные обитатели квартиры угомонились, Архипов нерешительно вошел в спальню. Ольга расчесывала на ночь волосы около небольшого зеркала, примостившегося на высокой тумбе. Она поймала его взгляд в отражении зеркала и, не поворачиваясь, поинтересовалась напряженно:
        - Что-то случилось?
        - Да, - нехотя пробурчал он, даже не понимая, с чего начать. Но жена, сама того не понимая, помогла ему.
        - Валюшка с Еленочкой сплетничали, что в соседнем поселке зарезали какую-то женщину. Она раньше на пищеблоке работала.
        - Да, я знаю, - мрачно кивнул Чапай.
        - Вроде у нее ребенок остался маленький. Говорят, отец кто-то из части…
        - Угу, - крякнул Архипов.
        - Все думают, что малыша в детский дом сдадут…
        - Пусть думают, - отрезал Чапай. - Так даже лучше.
        - Чем же? - опешила Ольга, но тут же резко обернулась. - Только не говори, что это твой ребенок, - прошептала она, вытаращив глаза.
        - Теперь наш, Олюшка, - пробурчал Чапай, подходя к жене. Как оказалось, вовремя. Ольга, захрипев, начала валиться на бок. Глаза закатились, а дыхание будто оборвалось. Архипов, подхватив жену на руки, бережно уложил ее на кровать. Затормошил, взяв в свои ладони холодные пальцы жены.
        - Оля, Олюшка!
        Чапай сломя голову выскочил в коридор и кулаком стукнул в дверь Стрельниковых.
        - Сашка, Ольге плохо! - крикнул он и быстро вернулся обратно, искренне надеясь, что жена очнулась.
        Но Ольга так и не пришла в себя, валяясь на кровати сломанной куклой.
        Василий Иванович потер затылок, вспоминая, как от бессилия хотелось разметать все вокруг, но он, сдержавшись, подбежал к окну, открыл настежь. И взяв проснувшегося Сережку из кроватки, отдал сына перепуганной Еленочке, наскоро запахивающей халат.
        Саня Доктор уже совал под нос Ольге ватку с нашатырем. Она вдохнула едкий запах и закашлялась. Чапай заметил, как постепенно сходит мертвенная бледность, уступая место слабому румянцу.
        Доктор послушал сердце,
        - Испугала, Оленька, - пробасил Сашка. - Давай завтра кровь на анализ возьмем. Глубокий обморок был, нужно разобраться в причинах.
        - Спасибо, Саша, - слабо улыбнулась жена, избегая смотреть в сторону Архипова. - Я лучше к свекрови съезжу.
        Стрельников хмыкнул.
        - Современная медицина пасует перед Надеждой Никитичной, хотя в отличие от остальных повивальных бабок и целителей у нее есть медицинское образование.
        - Ну да, - подал голос Чапай. - Мамаша - дипломированная акушерка.
        - Но все-таки, Оля, лучше пойти в госпиталь…
        - Сначала к бабе Наде, - слабо улыбнулась Доктору Ольга.
        Укладываясь рядом, Архипов тихо поинтересовался:
        - Ты вправду к матери собралась?
        - А что остается делать, Вася? Нужно решить, как нам жить дальше.
        - Мамаша обещала документы выправить. Ну… и нас с тобой родителями записать.
        - Хорошо, - чуть заметно кивнула Ольга.
        - Ты точно согласна? - напрягся Чапай.
        - А у меня есть выбор? - гневно осведомилась Ольга.
        - Спасибо, - он потянулся к жене с поцелуем, но она остановила его:
        - Только у меня маленькая просьба, Вася.
        - Какая? - благодушно поинтересовался Чапай, осознавая, что момент выбран правильный и сейчас он готов достать луну с неба. - Говори, я все сделаю, - ласково пообещал он.
        - Ступай спать на диван, пожалуйста! - холодно бросила она.
        - Сейчас, - пробурчал Чапай, укладываясь рядом. - Я с тобой всегда в койке сплю. И не надейся даже! После моей смерти одна выспишься…
        - Видеть тебя не могу, - простонала Ольга.
        - Глаза закрой и спи, - огрызнулся Архипов.
        Он вспомнил, как на следующее утро жена сама поехала к матери. На автобусе. И даже Сережку не взяла с собой, оставила с Еленочкой. О чем мать с женой договорились, что решили, Чапай не вникал. Начались очередные учения, а затем приехала проверка Министерства Обороны, он мало бывал дома, а Ольга с Сергеем много времени проводили на Выселках, а потом и вовсе туда переехали. И где-то через четыре месяца мамаша вручила ему свидетельство о рождении, где красивыми витиеватыми буквами значились родители девочки Лиды: отец - Василий Иванович Архипов, мать - Ольга Сергеевна Архипова.
        Чапай вспомнил, как объявил в полку о рождении дочки. Ольга с сыном вернулись в Уссолье, а девочка осталась у бабушки.
        - Очень слабая, - объяснила Валюшке и Еленочке Ольга. - Грудь не берет, трудно ей сосать, и с дыханием проблемы. Баба Надя выходит, а я тут Чапаю нужна…
        - Даже своих провести удалось, - мысленно усмехнулся Архипов, повернувшись к жене. Ольга спала, свернувшись калачиком. Он огладил через одеяло бедро жены и закрыл глаза. Сон все никак не шел.
        «Кому выгодна смерть Маши? Кто так желает ее гибели? - привыкнув действовать быстро, Чапай сердился на себя, что никак не мог понять, кому все-таки помешала младшая дочь. - Вот ведь старый дурак!» - мысленно обругал он сам себя.
        Архипов долго ворочался и лишь к самому утру провалился в глубокий и красочный сон.
        Он шел по зеленому лугу вместе с матерью. Семилетний пацан и красивая хрупкая женщина. Молодая еще. Она снова учила его различать травы и собирать целебные.
        - Смотри, Васятка, это мать-и-мачеха, а это богульник, - улыбаясь, показала она на листья в руке, а потом серьезно добавила: - Васенька, родненький мой, сбереги Марусю. Большая беда нависла над ней. Станут все уверять, что по ошибке, не верь! На нее охотятся, и мальчишкам своим передай, пусть охраняют. Убьют мою младшую внучку, все прахом пойдет.
        - Почему, мамаша? Что же делать? Не понимаю! - просипел Архипов, сразу во сне превращаясь в полковника в отставке и главу семейства.
        Она подошла поближе и быстро зашептала на ухо.
        Чапай, вздрогнув, проснулся, будто и не спал вовсе. Лишь в ушах слышался шепот матери, наяву превратившийся в молчаливый крик.
        - Убереги дочку, Васятка! Маруся - твой свет в окошке!
        Глава 15. Часть 1
        Витольд гнал машину по извилистому шоссе, с обеих сторон застроенному виллами. Кое-где в просветах между участками мелькало море, и до «Ми куразон» оставались считанные метры. Он мысленно вернулся к только что сделанному докладу. Кажется, все прошло удачно. Жаль, что в этом году симпозиум проходит без Кристофера Грандиевского. В марте помер старик.
        «А я об этом ничего и не знал, - сокрушенно подумал Стрельников. - Сначала Дунин, главный наставник и учитель, а теперь вот и Крис. Люди всю жизнь изучают болезнь, находят новые методы борьбы, а коварная тварь тихо пробирается в их собственные тела и пускает метастазы. И ничего поделать нельзя!»
        Пальцы непроизвольно сжали руль с удвоенной силой, вводя машину в поворот на большой скорости. Заскрипела резина, разлетелись по сторонам мелкие камешки.
        Стрельников выдохнул, слегка притормаживая. Еще не хватало разбиться на каталонской дороге.
        «Место смерти - Сант Андреу де Ллаванерас. Звучит красиво, но глупо! - сам себя оборвал Витольд. - Рано помирать. Еще детей надо в люди вывести. И с Мэри помириться и хотя бы лет тридцать прожить вместе. В любви и согласии».
        Он поморщился, понимая, что до любви и согласия еще очень далеко. История с браслетом, будь он неладен, превратила жену в неприступную крепость. Мэри разговаривала с ним только по делу, перестав скрывать свое недовольство.
        «Погоди, мое сердечко, еще не вечер», - мысленно пообещал он жене.
        Стрельников свернул с шоссе и очутился в небольшом квартале, сплошь состоящем из вилл, выходящих прямо к морю. Подъехав к уже знакомым воротам, щелкнул пультом.
        Внутри дома царила непривычная тишина. Родные то ли легли спать, то ли ушли на пляж. На звук открываемой двери с террасы пришлепал Ленька. Глянул хмуро и заметил недовольно:
        - У нас пиявка заболела. Температура под сорок. Мама с ней.
        - На что жалуется? - бросил Витольд, направляясь к комнате, отведенной для младшей дочери. Вчера вечером, только ступив за порог «Ми коразон», все семейство взвыло от восторга.
        Три просторных спальни и холл, из каждого окна которых открывался умопомрачительный вид на море и пляж, а из кухни и ванной - ухоженный сад, усаженный апельсиновыми и фиговыми деревьями. Дети сразу забежали в комнаты и упали на кровати.
        - Чур, эта моя! - сразу застолбил помещение Ленька.
        - А эта моя! Моя! - не отстала от него сестрица.
        - Ты спишь в холле, - сурово предупредила супруга Мэри. Он едва кивнул, не настаивая, прекрасно понимая, что лучше сначала поговорить по душам.
        Утром настроение окончательно испортилось, когда за завтраком жена вела себя по-светски дружелюбно, но отстраненно, отвечала немногословно, сама беседы не начинала. Дети еще спали, и Мэри в длинном шелковом пеньюаре вышла на террасу с чашкой кофе.
        Стрельников залюбовался русыми завитками, струящимися по шее, дразнящими и возбуждающими. Облапил жадным взглядом фигуру: прямую спину и тонкую талию, потом переключил внимание на чуть располневшие бедра, не потерявшие привлекательности, а, наоборот, сделавшие свою хозяйку еще желанней.
        Витольд поймал себя на мысли, что еще минута, и он, подхватив Мэри на руки, ринется с ней в спальню, стащит с плеч красивую шелковую тряпку…
        «Доклад! Мать вашу!» - в сердцах спохватился Стрельников, на ходу откусывая бутерброд, милостиво оставленный женой на тарелке. Он отхлебнул минеральной воды прямо из бутылки и заторопился к выходу. Сыр, наспех запитый водой, застрял в горле комом. Да в душе чувствовалось, как нарастают горечь и безысходность. Хотелось пригласить жену поехать вместе с ним на заседание, чтобы Мэри послушала его доклад, поняла бы, какие уникальные операции проводит ее муж. Хотелось разделить с ней маленькую победу. Но даже заикнуться об этом Витольд не посмел. Не ко времени. Он лишь перехватил равнодушный взгляд жены и спокойно поинтересовался:
        - Какие планы на утро, мое сердечко?
        - Пойдем на море, - хмыкнула Мэри и зашла к себе в комнату, первоначально обозначенную Витольдом как супружеская спальня.
        Отбросив воспоминания, Витольд влетел в комнату Евы и сразу понял, что сегодня на море никто не ходил. Дочка, слабая и раскрасневшаяся, неподвижно лежала на кровати. А рядом примостилась встревоженная Мэри, уксусом обтирая маленькое безвольное тельце.
        - Какая температура? - прошептал Стрельников, подходя к постели больной.
        - Тридцать девять, - пробормотала Маша. - И еще поднимается. Как бы не пришлось вызывать скорую.
        - Ты горло смотрела? Красное? - бросил он.
        - Нет, я … - начала оправдываться Маша.
        - Леня, - велел Витольд, повернувшись к сыну, - принеси чайную ложку. Мэри, подержи Еву.
        Стрельников заглянул в горло и обомлел. Белые пленки, словно рекламные растяжки, заполонившие покрасневшую гортань. Инфекционная ангина или дифтерит. Такое случается, если закусывать песком на пляже.
        - Что там? - беспокойно поинтересовалась Мэри.
        - Ничего хорошего, - пробурчал он. - Нужно везти в больницу, брать мазок. Сейчас позвоню здешним врачам, попрошу помочь. Только ты раньше времени не пугайся. Все обойдется.
        Маша с ужасом наблюдала, как ее муж, бабник и подлец, быстро тыкает в телефон, а потом отрывисто просит о помощи на английском.
        - Нужно снять пленки до приезда врача, - еле-еле пробормотал Стрельников, но жена, услышав его, кивнула.
        Аккуратно приподняла неподвижную дочку, глядевшую на мир печальными голубыми глазами.
        «Любительница песка, твою мать!» - в сердцах подумал Витольд.
        Он метнулся на кухню и, порывшись в ящике, выудил кофейную ложку с длинной тонкой ручкой.
        - Леня, аптечка у меня в чемодане. Достань вату и микосептин, быстро!
        Намотав на ложку толстый слой ваты и смочив ее в антисептике, Стрельников вновь велел сыну:
        - Неси лампу! Любую, выбери ту, что светит ярче.
        Потом попросил жену:
        - Держи ее, Мэри.
        Маша кивнула и крепко обняла дочку. Та, несмотря на температуру, попыталась вырваться. Но с Мэри такой номер не прошел.
        - Ева, - прошептала она малышке. - Твой папа доктор, он лечит тебя. Открой ротик, пожалуйста!
        Но своевольная дочь, сжав зубы, покачала головой.
        - Смотрите, пингвин полетел! - внезапно вскрикнул Леня, показывая на распахнутое окно.
        Любопытная Ева вяло дернулась вслед за рукой брата и даже рот раззявила от любопытства. Но отцу хватило и этого, чтобы одним движением приподнять челюсть.
        - Леня, свети мне! Мэри, зафиксируй ее!
        Витольд усилием воли приказал себе сосредоточиться. Сложные полостные операции давались легче, ей-богу!
        - Ева, носиком дыши глубоко, - попросил он дочку и добавил, пытаясь сохранить хладнокровие: - Пожалуйста!
        Она посмотрела на него грустно и серьезно, но послушалась.
        Он ощущал безотчетный страх, аккуратно очищая стенки от белого налета. Потом сунул ватный жгут в целлофановый пакет и, наклонившись, поцеловал дочку в лоб.
        - Ты - маленький герой, котенька!
        Она оттолкнула его и прошептала:
        - Папа-кака.
        Глава 15. Часть 2
        Рассмеявшись, Стрельников вышел из комнаты и отправился к воротам встречать скорую помощь.
        Уже в машине с надписью «Амбулатория» и оранжевыми крестами, держа Еву за ручку с воткнутой иголкой капельницы, Маша думала, что стало бы с дочкой, не будь рядом Витольда. Она вспомнила суматоху последних дней, перелет через Франкфурт и крепкую фигуру мужа, тащившего два огромных чемодана.Третий, чуть меньше, достался Леньке.
        - Ты с Евой, Мэри, - ласково заметил муж, не давая даже возможности прикоснуться к багажу.
        Ей хотелось кричать, показать свою независимость и выплеснуть в лицо все, что она думает про браслет, уток-проституток и самого Витольда. Но пришлось сдержаться, хотя бы из-за покушения. Маша снова и снова мысленно перебирала, что могло стать причиной, кому могла насолить, но так и не находила ответа.
        Сейчас, глядя в заднее окошко машины, она видела лишь внедорожник «Тойота», следующий буквально по пятам. На светофоре машина подъехала почти впритык к скорой помощи, и Маше удалось разглядеть мрачное лицо мужа.
        «А если и вправду дифтерит», - мысленно ужаснулась она и, быстро достав телефон из кармана, набрала сообщение сыну:
        «Леня, позвони Илларии. Пусть поможет».
        Она скинула визитку целительницы сыну и снова написала:
        «Трубку снимет Андрей, сразу говори, что ты мой сын и нужна экстренная помощь».
        На носилках завозилась Ева, и Маша снова сосредоточилась на дочке, надеясь, что Леня в точности выполнит ее указание. Если, конечно, не вмешается Витольд...
        Стрельников старался ни на минуту не потерять из вида машину скорой помощи, доставляющую его дочь в госпиталь. Там уже Каэтана, жена Карлоса Энрикеса, опытный педиатр, ждет свою новую пациентку и окажет необходимую помощь.
        "Только бы не дифтерит, - взмолился он. - Только бы не дифтерит!"
        Стрельников не заметил, когда сын получил сообщения и кому-то позвонил.
        - Я сын Марии Васильевны, - солидно представился Ленька. - Мама просит Илларию об экстренной помощи.
        Витольд покосился на своего терпеливо ждущего ответа отпрыска, но промолчал, стремясь не отстать от автомобиля, резко свернувшего на эстакаду.
        - Это ты, Леня? - через пару секунд послышался в трубке хриплый голос. - Что случилось?
        - У нас Ева сильно заболела. Сейчас везем в больницу. Мама просит, чтобы и вы помогли.
        - Дай телефон отцу, - приказала трубка. - Он же рядом с тобой? - Ленька мгновенно повиновался.
        - Здравствуйте, доктор, - властно проскрежетала Иллария. - Не бойтесь, это не дифтерия. Но в госпитале не оставляйте Еву ни на минуту. Проследите за назначениями. Исключите любые препараты, вызывающие аллергию. Высока вероятность анафилактического шока. Я опасаюсь...
        - Хорошо, - согласился Витольд, посчитав просьбу вполне разумной. - А ...
        - Это все. Передайте трубку Лене, - велела целительница. Внезапно Стрельников поймал себя на мысли, что желание спорить даже не возникло.
        Иллария что-то долго вещала его сыну и, отключив телефон, мальчик внутренне сосредоточился.
        - Ты молишься, что ли? - усмехнувшись, небрежно поинтересовался он у Леньки.
        - Нет, - пробурчал тот. - Иллария велела представить гнойники в пиявкином горле как черных жуков и давить их. Будто в компьютерной игре.
        Витольд кивнул, мысленно усмехнувшись.
        "Нужно серьезно поговорить с женой. Что за мистические бредни! Махровое невежество! Сама верит во всякую чепуху, так еще и Леньку к этому приучает! Вот же безобразие!"
        Он покосился на сына, сосредоточенно глядевшего в лобовое стекло.
        "Пусть давит своих жуков, - хмыкнул про себя. - Хоть немного отвлечется".
        В этот момент Витольд вспомнил, что знает, кто такая Иллария. На совещании в Минздраве полгода назад поднимался вопрос о целителях, пытавшихся лечить онкологию заговорами и травками.
        - Самые настоящие преступники, - вопил тогда заместитель министра.
        - Но люди идут к ним добровольно, - заметил кто-то.
        - Люди не получают в медицинских учреждениях должного лечения и диагностики, - отрезал тогда Стрельников. - Вот и идут к бабкам.
        - Это как посмотреть, - хмыкнул министр. - Вон, по данным прокуратуры, эта знаменитая Иллария почти твоя ровесница. Молодая баба.
        - Возраст не главное, - заявил Витольд. - Никто насильно к ней идти не заставляет. А люди большей частью дееспособные, сами распоряжаются своей жизнью и здоровьем.
        "Я других осуждаю и считаю дураками, а у самого жена с Илларией подружилась! Интересно, как давно семью врача пользует бабка?»
        - Ну что? - усмехнувшись, Стрельников оглядел сына. -Всех жуков подавил?
        - Почти, - нехотя пробурчал Ленька. - Несколько маленьких осталось под гландами.
        Витольд , припарковавшись, удивленно уставился на сына, а потом бросился к распахнутым дверцам скорой помощи, откуда выкатывали носилки с бледной, но уже озирающейся по сторонам Евой. Он подмигнул дочери, пошел рядом с носилками.
        -Я -врач, - безапелляционно заявил попытавшемуся остановить его администратору. - Каэтана, попроси, чтобы пропустили.
        Маша перевела взгляд на пожилую полную женщину. Та, улыбаясь, закивала.
        - Это профессор из России. Он останется с ребенком. Девочка не понимает по-испански.
        Маша помнила, как ее тоже попытались задержать, но Витольд пресек и эту попытку, просто взяв жену за руку.
        Потом время словно замерло. Остался лишь круговорот из врачей, пробирок и капельниц. И последовавший вердикт доктора Энрикес задержаться в госпитале до утра. Маша сидела около постели Евы. Дочка вздыхала тяжело, всем своим видом вызывая сострадание.
        - Рассказать тебе сказку? - тихо прошептала Маша. - Дюймовочку или Золушку?
        - Нет! - просипела Ева. - Хочу про летающих пингвинов.
        - Это Леня тебе потом расскажет, - усмехнулась Маша, целуя свою ненаглядную детку.
        Глава 15. Часть 3
        - Ничего не пойму, - тихо заметила Каэтана, спускаясь вместе с Витольдом в холл больницы. - Классическая фолликулярная ангина. Но слишком быстро болезнь отступила. Обычно проходит несколько дней.
        "То ли капельницы помогли, то ли Ленька с Илларией..." - ехидно заметил Витольд про себя, а вслух заявил довольно:
        - Это же моя дочь, сеньора Энрикес.
        Каэтана внимательно воззрилась на него черными, как вишня, глазами и, остановившись посреди лестницы, ткнула пухлым пальцем в грудь Стрельникова.
        - Вит, я не понимаю. Прекрасная! Великолепная жена! Чудесные дети! Как вы могли? Я всегда думала, что вы холостяк, поэтому творите всякие эскапады. Но теперь… я разочарована вами и влюблена в Марию.
        - Простите, Каэтана, - улыбнулся Стрельников, целуя руку сеньоры Энрикес.
        - Чтобы искупить свою вину, вы со всей семьей приглашаетесь к нам на обед, - гордо задрав подбородок, велела Каэтана. -Мы с Карлосом настаиваем.
        - Не знаю, согласится ли Мэри… - задумчиво брякнул Витольд.
        - Так она не простила вас? - оживилась сеньора. - Отлично! Вы не достойны ее. Я сосватаю ее за своего кузена. Он настоящий испанский гранд и умеет ценить истинную красоту.
        - Вы очень гостеприимны, моя дорогая, - пробубнил Стрельников и, рассердившись, понесся вниз к сыну, все это время просидевшему около регистратуры.
        Каэтана Энрикес снисходительно посмотрела вслед сбежавшему Витольду и мысленно решила: «Попытайтесь вернуть жену, сеньор. А если потерпите фиаско, Мария станет прекрасной женой нашему Мигелю».
        По дороге к Сант Андреу Витольд предложил сыну:
        - Можем приехать и сразу пойти на море. Хочешь?
        - Конечно! - подпрыгнул на месте Ленька. - Просто поплаваем? А завтра возьмем серф?
        - Да, уже поздно на досках гонять. Скоро солнце сядет. А завтра в честь возвращения мамы и Евы из больницы пожарим мясо.
        - Точно! - радостно вскрикнул Ленька. - Только Ева не любит шашлыки.
        - А ей и нельзя, - отмахнулся Стрельников и добавил с улыбкой: - Зато твоя мама любит.
        Они долго плескались в теплом лазоревом море, из воды наблюдая, как солнце, окрасив мир теплым оранжевым светом, медленно катится за горизонт, сначала касаясь воды лишь краешком, а затем полностью скатываясь в морскую гладь.
        Наплававшись вдоволь, на террасе накрыли стол и ели принесенную разносчиком пиццу. Одна лепешка, усыпанная морепродуктами, предназначалась Витольду, а вторая - с курицей и хамоном - для Леньки. Но потом все смешалось, и каждый хватал кусок, до которого мог дотянуться, запивая горячее тесто холодным домашним лимонадом, специально оставленным хозяйкой в подарок.
        - Давай позвоним маме и Еве, - предложил Витольд, потянувшись за телефоном. И тут же услышал в трубке шепот Мэри.
        - Да, Вит.
        - Как вы там, мое сердечко? Как Ева?
        - Твоя дочь спит, все в порядке. Спасибо тебе, ты спас ее.
        - Не я один, - отмахнулся Витольд, усмехаясь. - Ленька вон тоже помогал и Иллария. Потом расскажешь, душа моя, откуда у тебя такие подруги.
        Маша фыркнула и сочла за благо перевести разговор.
        - Нас завтра выпишут после двенадцати, ты сможешь забрать?
        - Конечно, - тут же заверил он. - С утра я участвую в прениях, а потом сразу за вами. До двенадцати успею, не беспокойся.
        - Сеньора Энрикес пригласила нас в гости, - радостно известила Мэри. - Я приняла приглашение. Ты не против?
        - Отлично! Тебе понравится эта семья, они очень гостеприимные, - тепло отозвался о коллегах Витольд и сразу вспомнил об испанском гранде. - Но мы можем и не пойти, - тут же дал задний ход Стрельников. - Скажем, что Ева не совсем здорова.
        - Ей уже лучше, а в гости мы приглашены в пятницу. Она поправится. Да и отказываться уже неудобно. Каэтана такая чудесная женщина!
        Закончив разговор, Витольд предложил сыну:
        - Поедешь со мной на симпозиум? Посмотришь на современные медицинские разработки. Сейчас даже роботы помогают оперировать. Америкосы создали аппарат «Да Винчи», сначала в космосе его для астронавтов применяли, а теперь уже такая штука появилась и в медицинских центрах. Привезли его в Барселону. Потрясающая вещь. Это тебе не воображаемых жуков давить.
        - Но ведь помогло! - возмущенно воскликнул Ленька, вперив в отца негодующий взгляд.
        - Совпадение! - отмахнулся Стрельников, поморщившись. - Все это ерунда! Понимаешь? Медицина существует с незапамятных времен, все методы лечения основаны на глубоком изучении человеческого организма. Люди жизни кладут во имя науки. Тот же Пастер! А таких, как Иллария, инквизиция на кострах сжигала, и правильно делала. Я бы и сейчас таких вот целителей отправлял за решетку. Только вред от них!
        - А мама говорит...
        - Я еще сам поговорю с твоей мамой. Развели тут дремучее средневековье и мракобесие! - отрезал Витольд и добавил решительно: - Завтра со мной поедешь. Посидишь, послушаешь.
        - А можно я тут останусь? - заныл Ленька. - В планшет поиграю, посплю. Я без тебя на море не пойду, не беспокойся.
        - Нет, - покачал головой отец. - Оттуда заедем за мамой и Евой. А если прения рано закончатся, то мы с тобой прогуляемся по Рамбле или посмотрим на дом Гауди. Идет?
        - Правильно мама говорит, тебя не переспоришь, - хмыкнул сын и отправился на боковую.
        Витольду хотелось спросить, что еще говорит о нем мама, но он сдержался. Некрасиво делать из ребенка доносчика. Взяв из чемодана бутылку виски, купленную в дьюти-фри, и захватив на кухне стакан, Стрельников вышел на террасу, вгляделся в звезды над головой. Кромешная тьма превратила в единое целое небо и море, лишь кое-где на берегу виднелись веселые огоньки.
        "Ллоретт де Мар, что ли?" - сам у себя неохотно поинтересовался Витольд.
        В прошлом году он останавливался в Барселоне, в обычном городском отеле, каждый год принимающем симпозиум онкологов. И вместе с Инной ездил на машине в Ллоретт, тусили там по ночным клубам. На этот раз намечалась та же программа.
        Стрельников прислушался к себе, пытаясь понять, как пятничный спонтанный порыв повлиял на его теперешнюю жизнь.
        "Ни о чем не жалею, - сам себе честно ответил Витольд. -Клубешники и ляльки... Как же это все надоело! Давно пора вернуться к нормальной жизни!"
        Глава 15. Часть 5
        Он пододвинул плетеные ротанговые кресла. В одно плюхнулся сам, в другое закинул ноги. Плеснул огненной воды в стакан, ровно на два пальца. Выпил залпом и задумался.
        Снова перед глазами встала позорная сцена в ресторане. Он вообще тогда не понял, что происходит и почему официант вручил ему чужой счет. И какая может быть оплата, если он только вошел и еще не сделал заказ? А потом поднял глаза и обомлел. Мэри. Жена посмотрела на него гордо и уничижительно и, развернувшись, удалилась с достоинством. И что прикажете делать? Официант ждет оплаты, Инна теребит за рукав. Он выскочил вслед за женой, но она уже свернула куда-то вбок, и Витольд даже растерялся, не понимая, в каком направлении бежать. Пришлось позвонить Вадиму и попросить встретить Мэри у единственного выхода и отвезти домой. Стрельников вспомнил, как тогда разозлился на жену. Могла бы подойти, что ли? Он просто зашел пообедать с коллегой. Какой криминал? С какой стати так реагировать? А потом, уже в Париже, понял, что даже и не злился вовсе до того момента, когда впопыхах принялся надевать сложенные заботливой женой боксеры. Витольд будто снова увидел зияющую дыру вместо промежности, оглядел труселя со всех сторон и рассмеялся. Ревнивая Мэри вырезала хороший кусок - от паха до резинки. В тот момент
подумалось, что, вернувшись, он в красках опишет ей свое удивление, осведомится брезгливо об эротических фантазиях, внезапно посетивших мать его детей. Чертыхнувшись, Стрельников выскочил в комнату. Он всегда селился отдельно от своих баб, чтобы иметь возможность собственного пространства. И принялся рыться в кульке с бельем. А когда понял, что все его трусы прошли через ручки ревнивой супруги, рассвирепел и тут же позвонил Мэри. А она просто повесила трубку, услышав его вопли, и даже внесла в черный список. А через пару часов ему позвонил Чапай и сердечно попросил оставить его дочь в покое. А он, дурак, послушался.
        Глава 16. Часть 1
        Витольд плеснул в стакан еще виски и выпил залпом. Снова уставился на звездное небо, прислушался к плеску волн.
        «Пойти, что ли, искупаться, - решил он, но тут же отмахнулся от этой затеи. - Ленька проснется, испугается. Нельзя. Хоть и старший, но все равно ребенок еще. Ишь ты, жуков он давил. А главное, верит дурачок, что помог сестре». Мысли тотчас перебежали на балованную Еву, потом незаметно перескочили на Мэри. На душе снова сделалось тоскливо и гадко, будто кошки насрали. Стрельников поморщился, вспоминая, как в Париже заскочил в галерею Лафайет за трусами и остолбенел от увиденного. Словно в настоящий дворец попал. Он долго бродил по знаменитому универмагу, не то чтобы специально искал отдел мужского белья, а просто глазел на витрины и оформление, зачарованно разглядывал главный зал, похожий на сказочный замок. Он купил трусы и, проходя мимо элитной парфюмерии, прихватил духи жене в подарок.
        «Подарю, расскажу все как есть, Мэри поймет и простит», - подумалось ему тогда.
        Мрачный и хмурый Вадим, встречая в аэропорту, без предисловий и прикрас объяснил новый миропорядок.
        - Твои вещи перевезли на Металлургов, - поморщился он. - Ты теперь там живешь. Маша не примет тебя.
        - Она на Суворовской?
        - Пока да.
        - Хорошо, - кивнул Витольд и, порывшись в портфеле, выудил пакет с духами. - Передай своей сестре, - то ли попросил, то ли велел он.
        Вадим подарок забрал и вручил Мэри. Стрельников ожидал, что она хотя бы пришлет смс-кой банальное «спасибо». Но ответа не последовало, и подарок никто не вернул. Он попробовал встретиться с женой в парке, но снова потерпел неудачу. Мэри посмотрела мимо него и просто прошла по аллее, катя перед собой коляску. Пришлось догонять и объяснять, что он вправе увидеть дочь и сына.
        - Леня в школе, - тихо выдавила жена. - А Ева, - она указала на спящую малышку, - хочешь погулять с ней?
        Витольд кивнул.
        - На, - Мэри отстранилась от коляски. - Потом привезешь домой.
        Она оставила его один на один со спящим ребенком и, развернувшись, ушла. И ровно через пять минут маленькая фурия открыла глаза и, не увидев рядом дорогой мамочки, разразилась плачем. Витольд выхватил из кармана куртки телефон и тут же набрал жену. Звонок сорвался. Проклятый черный список! Тогда пришлось звонить сестре на домашний.
        - Скажи ей, Эльза, чтобы не дурила, - рявкнул он в трубку. - Пусть возвращается, я один не справлюсь.
        А через минуту-другую рысью прибежала Мэри. И сразу ушла, забрав ребенка и коляску. Оставив его стоять посреди аллеи.
        «Сама позовешь, милая», - решил он тогда, но, когда зова из родного дома не последовало, пустился во все тяжкие. Новая жизнь, что греха таить, его устраивала. Работа отнимала почти двенадцать часов в сутки, но, когда он возвращался домой, пустая квартира встречала его чистотой и Агаткиными разносолами. Старшая сестра все еще воспринимала его как маленького мальчика. В свободное время он писал докторскую диссертацию и разные статьи в научные журналы, общался с коллегами. Лишь по пятницам позволяя себе выбраться с девчонками в ночной клуб или в ресторан. Инна или Полина, какая разница! Но каждую минуту твердо знал, что жена живет на Суворовской и пока съезжать не планирует. Значит, ждет. И сегодня, нет, завтра, нужно встретиться и серьезно поговорить. Но так и не собрался, пока не стало поздно. Как там говорят про последний вагон уходящего поезда?
        «Сейчас-то тебе кто мешает? - сам у себя поинтересовался Витольд. - Живем вместе под одной крышей. Нет назойливых родственников со своими советами. Как только останемся одни, нужно поговорить, выяснить все и двигаться дальше».
        Стрельников представил себе, как вот тут, на террасе, беседует с Мэри, и ощутил безотчетную тоску по жене. По ее негромкому смеху или неспешному разговору. По ее запаху, наконец!
        Витольд рывком подскочил и бросился в соседнюю комнату, стянул со стула шелковый халат, уткнулся носом.
        «Я люблю тебя, мое сердечко. Всегда любил!» - Стрельников одернул сам себя и, положив пеньюар обратно на стул, прошел к сыну.
        Истребитель черных жуков спал, раскинув руки.
        «Хорошо, что пришла в голову идея взять завтра с собой Леньку. Нечего всякой дурью голову забивать. Пусть посмотрит на «Да Винчи», махина такая, весит полтонны, можно даже договориться, чтобы сын посидел за пультом. А то настоящие ученые умирают, хотя могли бы еще принести пользу стране, миру, а глупые гадалки живут и процветают, тянут деньги из отсталых и малограмотных людей».
        Витольд мысленно отметил, что его жена явно не относится к этой категории, но, снова вспомнив о смерти Грандиевского, вернулся на террасу и плеснул не глядя последнюю порцию вискаря.
        «Покойся с миром, Кристофер, - вздохнув, подумал печально Стрельников. - Мне тебя будет не хватать, как и Александра Петровича. Наверное, Крис, вы там уже встретились с Дуниным и посмеиваетесь надо мной, пьющим в темноте и одиночестве. За ваши заслуги вам положено место в раю, если он существует, конечно! Я любил и почитал вас при жизни и никогда не забуду».
        Стрельников осушил стакан и, шагнув в холл, плюхнулся на диван. Бутылка с виски так и осталась на террасе. На сегодня спиртного достаточно.
        Глава 16. Часть 2.
        Он, ткнув в айфон, посмотрел на время. Двадцать три часа. Значит, в Бостоне сейчас пять вечера. В самый раз принести соболезнования вдове Криса. Он нашел номер и, когда ответили, гортанно произнес:
        - Хай, Глория!
        Уже засыпая, Витольд поймал себя на мысли, появится ли в пятницу на приеме у Карлоса и Каэтаны испанский гранд. И какой он из себя? Почему-то виделся маленький лысый человечек с брюшком и одышкой. Стрельников стряхнул с себя накатывающийся сон и деловито полез в гугл. Вбил в окошко «Карлос Энрикес», пробежался по ссылкам. В испанской Википедии оказалась целая статья о предках Карлоса и подробная родословная, переплетающаяся в тридесятом поколении с монаршей семьей Испании. Витольд перешел на страницу, рассказывающую о родственниках-грандах, и обалдел. С красочного парадного портрета на него с презрением взирал красавец-мужчина. Черные как смоль волосы, зачесанные назад, нос с горбинкой, высокие скулы. Настоящий аристократ. Стрельников по диагонали прочел статью и, увидев короткое слово «холост», обиженно захлопнул все окна.
        «Выходит, Каэтана не шутила! - в сердцах подумал он. - А вообще, какого черта! Столкнулись пару раз на Рамбле, потом в рыбном ресторане. И теперь эта толстая испанка вправе делать мне замечания? Никто на прием не пойдет!» - решил про себя Витольд и принялся придумывать отговорки, дабы продинамить сеньору Энрикес с ее вечеринкой.
        Уже почти в полночь в дверь позвонили. Андрюха Баранников, по прозвищу Муслим, распахнул дверь, не глядя в глазок. Кто посмеет его обидеть? И остолбенел от неожиданности. Правая рука Чегевара, красавчик Супер-кот, стоял, облокотившись о косяк, и радостно улыбался.
        - Приветик, Дрюля! - радушно известил он. - Собирайся, шеф хочет с тобой перетереть по одному делу.
        - Чего? Так полночь уже! До завтра не ждет? - пробубнил Муслим. - Совсем сдурели?
        - Это ты кого имеешь в виду? - резко встал в стойку Костик. - Чегевара? За такие речи костей не соберешь. Это я так… предупреждаю. Давай собирайся, время пошло, - все так же улыбаясь, пригрозил Супер-кот и через полчаса ввел в полутемный кабинет, где пожилой сгорбленный человек цедил ромашковый чай из фарфоровой чашки и закусывал медом. Чегевар кивнул на кресло напротив себя и приказал тихим, почти неслышным голосом:
        - Расскажи мне о последнем заказе. Я, кажется, предупреждал тебя.
        Муслим заерзал на стуле, но быстро взял себя в руки и четко, по-военному, изложил суть дела. Чегевар кивал, слушая, словно что-то для себя уясняя.
        - Я так и не понял, - слегка поморщился он. - Каким боком к заказчику Лавр?
        - Они братья, - небрежно бросил Муслим. - Родные или нет, не знаю…
        - У Лавра нет семьи, ни сестер, ни братьев. Это я тебе точно говорю. Мы с ним вместе зону топтали.
        - Мне он лично звонил, объяснил, что брат приедет, - заверил Баранников. - Иначе я за это дело не взялся бы. А у меня перед ним должок…
        - Знаю я, - поморщился Чегевар и, взмахнув тонкой жилистой рукой, перевел взгляд на помощника. Супер-кот, облокотившись о стену, преданно глянул в глаза старику.
        - Найди мне телефон Лавра, Костя, - бросил он, точно зная, что его распоряжение тут же исполнят.
        Не прошло и минуты, как Супер-кот вернулся с какой-то замшелой трубкой.
        - Он как у тебя записан? Не найду сходу…
        - Дай сюда, - скомандовал старик и, забрав телефон, быстро нашел нужный номер.
        Супер-кот усмехнулся, прекрасно понимая, что никто не станет указывать контакт криминального авторитета под своим именем.
        - Лавр, - проскрипел в мобильник Чегевар и продолжил, не здороваясь: - Что за дела на моей территории?
        Разговор затянулся. Даже напомнил монолог или исповедь. Костик внимательно следил, как постепенно меняется лицо шефа. Сдвинутые брови, сморщенная переносица - явные признаки, что старик закусил удила.
        - Да, знаю, - пробубнил Чегевар и, дождавшись, когда собеседник прервется, отрезал: - Девчонку убирайте, разрешаю. А вот если ее мужа хоть рикошетом заденет, я огорчусь. Сильно огорчусь. Ты меня понял?
        Трубка снова разразилась объяснениями и проклятиями.
        - Я сказал, - рыкнул Чегевар. - На девку плевать, устраняйте. А моего доктора трогать не смей…Муслиму ничего говорить не надо, вот он, напротив сидит.
        Уже после, когда незадачливый киллер радостно откланялся, Костик попытался затеять разговор, но старик неожиданно разозлился.
        - Не лезь туда, Супер, эта история не твоего ума дело. Что, так сильно запал на девчонку, что собственной жизни не жалко?
        - А никак нельзя ее из этого дерьма вытащить?
        - Нет. Откуда только на нашу голову взялся брат Лавруши?
        - Может, порожняк?
        - Нет, тут все путем. Я в курсе этой истории. Девчонку придется сдать, а вот за своего доктора я поборюсь.
        - А он не при делах? - засомневался Костик.
        - Нет, только она им нужна, - пробормотал Чегевар. - Ладно, хватит об этом, спать пора. Ты к себе поедешь или тут останешься?
        - Здесь переночую, - кивнул Супер-кот.
        - Тогда запри двери, - отмахнулся шеф и отправился к себе в спальню.
        Костик вышел во двор. Втянул полной грудью свежего воздуха.
        «Как вы умудрились вступить в такое дерьмо, Мария Васильевна? - печально поинтересовался он сам у себя. - Не помочь, не вытащить. - Супер-кот тяжело вздохнул, вспомнив бесхитростные голубые глаза и спокойно-торжественное выражение лица дизайнера Архиповой. - Как же тебя угораздило, Машенька?»
        Понимая, что о разговоре Лавра и Чегевара он не смеет даже обмолвиться, Костик стал придумывать разные способы, как извернуться и предупредить Машу или хотя бы Витольда.
        «Скажу ему, чтобы прилип к жене как банный лист», - решил наконец Супер-кот и провалился в глубокий и спокойный сон. Как у праведника.
        Глава 16. Часть 3
        Муслим ехал в такси через сверкающий яркими огнями город и устало пялился в окно, не замечая ни слепящего света вывесок, ни праздно шатающуюся публику. Разговор двух авторитетов порадовал. Он ожидал гнева Чегевара. Но тот, как оказалось, знал подноготную истории возмездия, неизвестной простому исполнителю. Вот только условие не задеть доктора полностью меняло расклад.
        «Значит, ни дома, ни около работы грохнуть милашку не получиться. Куда она там ездит сама? Только к гадалке».
        - Поверни-ка к серпантину, брат, - попросил таксиста Муслим. - Мне бы там покататься немного.
        - Чего еще? - удивился водитель. - Это в другой стороне.
        Извилистая дорога, проходящая через холм, в народе называлась Серпантином. И сам холм словно делил город на неравные две части. В пологой располагался исторический центр города, славившийся купеческими особняками и внушительными зданиями сталинской эпохи, чуть дальше шли несколько спальных микрорайонов, сплошь застроенных высотками. И только за холмом притаился бывший поселок, внезапно ставший частью красавца-города. На кривых улочках, налепленные один к одному, мостились саманные и деревянные домишки, кое-где виднелись кирпичные особнячки.
        - Вырос я там, - задушевно «признался» Муслим. - Ностальгия замучила. Свози, брат! Двойной тариф заплачу. Даже не остановимся нигде. Просто захотелось снова на своей улице очутиться, а?
        - Черт с тобой, - беззлобно ругнулся таксист и повернул к серпантину.
        Машина проехала по узкой петляющей дороге, потом свернула в первый же переулок. Лишь в одном доме во всем квартале горело тусклым светом маленькое окошко.
        «Не спит гадалка, - мысленно осклабился Муслим. - Свечи жжет. Думает, как ей народ облапошить».
        - Поехали обратно, - велел он водителю. - Достаточно.
        Тот дал по газам, и такси резво понеслось обратно.
        «Не соврал заказчик, - подумал про себя Муслим, никогда раньше не бывавший в этой части города. - Место идеальное. Остается только ждать». - Он положил затылок на подголовник и закрыл глаза.
        Иллария, услышав шелест шин на асфальте, словно очнулась от своих мыслей и внезапно почувствовала ужас, затопляющий все естество. Тот самый дикий страх, испытанный впервые много лет назад. Черный человек снова поднял голову и начал преследование. Снова загоняя в свои силки. Иллария вгляделась внутрь себя, интуитивно считывая информацию. Враг снова вышел охоту, наблюдая за дичью. Она сама... или Маша?
        Иллария вспомнила, как много лет назад он победил. Оставил в живых, но изломал жизнь, лишь мелкие обломки остались. Склеить, собрать воедино до сих пор не получилось. Она внимательно всмотрелась в пустое, не занавешенное ничем окно, выходящее во двор. Увидела сначала свое отражение - глаза, вытаращенные от страха, бледные впалые щеки. А потом картинка сменилась. Она снова пряталась в бабкином доме, когда ее нашли. Черный человек догадался, где ее искать. И его псы не замедлили явиться за своей жертвой. Иллария попробовала справиться с паникой. Стала отчитывать молитвы, одну за другой, все что знала. Неожиданно накатило спокойствие.
        «Он далеко и не сможет причинить тебе вреда, - попробовала убедить она саму себя. - И ты сама не та перепуганная девчонка. У тебя хватит сил противостоять ему».
        Иллария погасила свечи и, поправив иконы, стоящие на столе, направилась к выходу. Она почувствовала, как страх отступил и сознание очистилось от эмоций. И в этот момент она отчетливо поняла, что в этот раз охота объявлена не на нее. Маша! Опасность грозит ей. Иллария, почувствовав озноб, бросила взгляд на часы, висевшие в коридоре. Половина второго ночи. Но как бы ни хотелось спать, придется работать. Нельзя допустить…Нельзя. Она принялась читать особые молитвы, прося помощи Всевышнего. Закончив, Иллария откинулась в кресле и на минуту закрыла глаза.
        Сзади послышались шаги. Андрей.
        - Ты засиделась, Лара, - прошептал он, обнимая ее за плечи. - Работала? Что-то срочное?
        - Нет, - пробормотала Иллария. - Задремала в кресле. Устала очень. Нужно пойти в постель, поспать хоть немного.
        - Я отнесу, - пророкотал он, поднимая жену на руки. - Как же я люблю тебя.
        - Я тебя тоже, - прошептала она чуть слышно, прижимаясь к широкой груди мужа, и закрыла глаза. Совесть, такая зараза, кольнула слегка.
        «Зачем врешь хорошему человеку? - осведомилась она у самой себя. Но тут же поморщилась. - От моего вранья не убудет. Да и правда счастья не принесет». - Иллария подавила вздох, мысленно отпуская тревоги дня.
        Андрей плечом распахнул дверь в дом, принес в спальню и, как куклу, уложил на кровать. Помог снять толстые шерстяные гольфы и платье, накрыл жену одеялом. Сам улегся рядом, и Иллария по заведенному обычаю положила холодные ступни на мужнины ноги. Андрей обнял ее, даря тепло и покой.
        - Поспи хоть немножко, - прошептал он, целуя жену в темечко.
        Глава 17. Часть 1
        Уже к пятнице стало ясно, что отвертеться от субботнего приема у Энрикесов не удастся. Каэтана звонила пару раз и даже заехала проведать свою маленькую пациентку. Она верно разгадала настроение Витольда и вовремя применила запрещенный прием. Рассказала Еве и Лене о лошадях.
        - Мой свекор разводит отличных скакунов, - сообщила она, улыбаясь. - И у нас есть парочка пони для маленьких девочек. Поправляйся быстрее, Ева! - И зацокола языком, изображая лошадку.
        «Конечно, - мысленно проворчал Витольд. - Пони для Евы, лошадь для Леньки и сивый мерин, то есть гранд Испании - для Мэри. Прекрасно! Что бы придумать, а?»
        Но жена и дети так воодушевились предстоящей поездкой, что у Стрельникова даже язык не повернулся отказаться.
        «С каких это пор ты кого-то боишься? - сам себя упрекнул Витольд. - Пусть только этот самый Мигель попробует приударить за Мэри! - Он сжал кулаки и на краткий миг представил, как бьет красавчика под дых. - Или лучше сразу дать в нос? Поправить слегка аристократический шнобель».
        - Может, не пойдем никуда, Мэри? - протянул он печально следующим утром. - Что мы там забыли?
        - Как хочешь, - небрежно бросила жена. - Тебя никто не заставляет. А я ничего, кроме больницы и этого дома, не увидела. Даже моря. Да и Каэтана обидится. Но ты можешь остаться, я с детьми съезжу ненадолго.
        - Поедем все вместе, - пробурчал Витольд, а про себя подумал:
        «Не выйдет, милая! Хочешь от меня отделаться и закрутить роман с грандом. Не получится! Дубиной от тебя отгоню. Интересно, у Карлоса есть бейсбольная бита? Или хотя бы клюшка для гольфа?»
        Стрельников по привычке вытянул ноги, перегородив полтеррасы. Жена, унося тарелки после завтрака, чуть не споткнулась, глянула недовольно. Витольд тут же подскочил и принялся убирать со стола продукты и грязные чашки. Завтрак закончился, а сегодняшний день оказался свободным почти до самого вечера. Никаких заседаний, прений, докладов. Только на вечер назначили закрытие симпозиума, вручение дипломов и памятных подарков, ну и банкет, конечно! Ходили слухи, что его метод проведения операции на двенадцатиперстной кишке тоже получит какую-то награду. Хотелось разделить эту маленькую победу с Мэри, чтобы она прониклась гордостью за своего непутевого мужа. Но болезнь Евы спутала все карты.
        Витольд засунул хамон и сыр в холодильник, а чашки поставил на край раковины.
        - Оставь, я помою, - прошептал он в затылок жене, легким движением облапив бедра. Мэри повернулась как ошпаренная.
        - Ты? Помоешь? Стрельников, шутишь, что ли? - Она смотрела на него так, словно никогда раньше не видела. Конечно, видеть приходилось, а вот о желании вымыть тарелки Маша слышала впервые.
        - Я не шучу, мое сердечко, - ласково пробормотал он, легонько проводя пальцем по щеке любимой. Мэри отмахнулась, как от назойливой мухи, и удивленно уставилась на него.
        - Ты же на море ни разу не ходила, - примирительно заметил Витольд и, улыбнувшись, призвал на помощь все свое обаяние.
        - Как-то не пришлось, - хмыкнула жена и отстранилась. - Ничего страшного.
        - Сходи с Леней, а я с Евой посижу, - предложил он.
        - А ты управишься? - все еще не веря ему, уточнила жена.
        - Конечно, - тут же заверил Витольд. - Делов-то! Мы книжку почитаем, картинки раскрасим.
        Он, слегка касаясь, провел по ее плечам широкими ладонями. Будто хотел обнять, но не посмел.
        - Я выдержу, не сомневайся, - твердо заверил жену Стрельников.
        На кухню притащилась слабая Ева.
        - Мама, пить! - потребовала она и, покосившись на отца, добавила: - Пазяста!
        Витольд подхватил дочку на руки.
        - Вот какая у нас девочка воспитанная! - чмокнул в щеку. - Мама с Леней плавать пойдут, а мы с тобой что делать будем? Книжку читать или картинки красить?
        - Касить, - кивнула дочка, принимая из рук матери чашку с водой.
        - Но, - Маша недоверчиво глянула на мужа.
        - Мы их отпускаем? - забирая пустую чашку, снова осведомился Витольд у дочки.
        Ева перевела хитрый взгляд на мать, потом ангельским взором посмотрела на отца.
        - Да! Папа, мы будем касить! - захлопала она в ладоши и, решительно спустившись, убежала к себе в комнату.
        Маша узнала этот взор ангелочка, не суливший ничего хорошего. Явно Ева что-то придумала.
        «А ведь Стрельников даже не подозревает, - мысленно отметила Маша. - Может, предупредить? - Она задумалась на минутку, а потом одернула саму себя: - Фигушки! Пусть познает радость отцовства… за бесцельно прожитые годы».
        Витольд, облокотившись на перила террасы, наблюдал, как Мэри в купальнике и белой полупрозрачной рубашке, чуть прикрывающей бедра, по ступенькам сбегает вслед за сыном. Волосы, закрученные на макушке, делали ее похожей на школьницу. Захотелось ринуться вниз, подхватить жену на руки и зацеловать. Словно услышав его мысли, она повернулась на взгляд и взмахнула рукой, а потом, будто смутившись, фыркнула и убежала.
        «Девчонка!» - мысленно усмехнулся Витольд. Он снова вернулся во вчерашний день, когда после симпозиума они с Ленькой гуляли по Рамбле и примыкающим к ней узким улочкам. На витрине одной из лавок в глаза бросился серебряный браслет ручной работы. Филигранная вязь, красные кораллы. Стрельников поймал себя на мысли, что вещь абсолютно в духе Мэри.
        - Давай маме купим, - посоветовался он с Ленькой. Сын с утра пребывал в плохом настроении и пробормотал что-то нечленораздельное.
        Витольд засунул покупку в карман пиджака и, пропустив мимо ушей слова продавца про особый оберег, увлек сына в первое попавшееся кафе. Заказал мороженое и воду.
        - Что с настроением, Леонид Витольдович? - ернически поинтересовался он. - Не понравился «Да Винчи» или кто-то обидел?
        - Крутой робот, мне даже разрешили посидеть за пультом, - пробубнил Ленька и наклонился над синим широким стаканом с разноцветными шариками мороженого.
        - Ну вот видишь, - ласково улыбнулся Витольд и тут же бросил настороженно: - Тогда в чем дело?
        - Ни в чем, - насупился сын.
        - Лень, что случилось, а? Ты вчера спать уходил, все в порядке было. Приснилось что?
        - Я спать пошел, а ты снова своим телкам названивал! Я слышал! Ты же обещал! - гневно выкрикнул сын.
        - Никому я не звонил, - опешил Витольд. - И свое обещание держу. Не придумывай, пожалуйста.
        - Да. - Сын зло воткнул ложку в фисташковый шарик и бросил недовольно: - Я слышал! Ты по-английски любезничал с какой-то бабой.
        - А … это, - рассмеялся Стрельников. - Сейчас тебе ее покажу. Она у меня в друзьях на фейсбуке.
        - Не хочу я на твоих дур смотреть. Противно…
        - Эта понравится, - жестко бросил Витольд и начал что-то искать в телефоне.
        Он протянул айфон сыну и, улыбаясь, ткнул в фотографию.
        - Вот смотри, хороша?
        Ленька уставился на экран, откуда на него радостно глядела семидесятилетняя Глория Грандиевски. В очках и с короткой стрижкой седых волос. Черные, будто вишни, глаза из-под очков с любовью смотрели на фотографа. Снимал, должно быть, Кристофер.
        - Я с ней вчера разговаривал, - миролюбиво заметил Витольд. - Выражал соболезнования. У нее муж умер, мой старший товарищ.
        - Правда? - Ленька, глянув с сомнением, прочитал имя аккаунта.
        -Ну конечно, сынок! - Витольд призвал на помощь всю свою выдержку.
        Мальчишка подскочил с места и бросился к нему. Обнял за шею, уткнулся лицом в плечо.
        - Прости, пожалуйста, - прошептал Ленька.
        Витольд прижал к себе своего первенца и чуть слышно попросил:
        - Это ты меня прости.
        В горле застыл комок, а в глазах слезы. И Стрельников, здоровый и крепкий мужик, давно лишенный сантиментов и иллюзий, сам чуть не разревелся, словно несмышленый малыш. Он ощутил, как ёкает и останавливается сердце, на краткий миг пропуская удар. Как в тот самый злополучный день, когда умерла мама.
        Глава 17. Часть 2
        «Еще немного и потерял бы самых близких людей. Вот ведь дурак!» - мысленно обругал себя Витольд. Он всмотрелся в желтую полоску пляжа и синюю гладь моря. Увидел, как жена и сын наперегонки забегают в воду. Поймал себя на мысли, что бежать сейчас рядом с ними - наивысший предел мечтаний. Но…
        «Ева! Твою мать!»
        Витольд дернулся, намереваясь броситься на поиски притихшего дитяти, но послышался топот ножек, и на террасу выбежала дочка.
        - Папа, касить! - заявила она и потянула его к столу, стоявшему неподалеку. Сама, что-то сжимая в кулачке, быстро вскарабкалась на стул. Пришлось сесть рядом.
        - А где твои раскраски и карандаши, котенька? - мягко заметил Витольд, приготовившись раскрашивать принцесс и русалок.
        - Неть, - мотнула русыми кудряшками Ева, разжимая ладошку и укладывая перед ним флакончик с розовым лаком. - Папа, накась ногтики! - попросила малышка, растопырив пальчики, и добавила жалостливо: - Пазяста!
        Маша, раскинув руки и ноги, нежилась в теплой морской воде. Голубое прозрачное море манило и не отпускало. Она скосила глаза на сына, плавающего неподалеку с маской. Он подплыл поближе, попытался схватить мать за ногу. Точно, как и Витольд, абсолютно таким же движением, хватая за пятку, чуть царапнув ногтями. Маша брыкнула ногой и, перевернувшись на живот, в два гребка отплыла в сторону. Ленька вынырнул и,стянув маску, что-то радостно прокричал.
        - Давай выходить, сыночек, - позвала его Маша. - Папу там уже Ева уморила.
        - Или папа Еву! - хмыкнул сын и прокричал: - Мам, еще пять минут, ладно?
        - Ровно десять, и выходим, - строго заметила Маша и снова поплыла на спине. Прикрыла глаза от удовольствия. И тут же увидела берег Черного моря. Военный санаторий и весь клан на каменистом берегу.
        «Сколько мне тогда исполнилось? - осведомилась она у самой себя. - Шесть, кажется. А Витольду и Сережке по четырнадцать!»
        Она залезала ногами на их сцепленные друг с другом ладони и оттуда хохоча прыгала в воду. А потом Витольд присел на корточки, а она вскарабкалась ему на плечи. И папа кричал с берега, что еще немного, и Маша сядет Виташке на голову. Но как ни старалась, не получилось. Не тот человек Стрельников. Не приручить, не удержать. Словно дикий кот, шлындрающий сам по себе, единолично выбирающий путь-дорожку. И другие должны покоряться его воле. Приспичило - ушел, что-то там померещилось - вернулся. Закидал дорогими подарками и решил, что все в порядке. Не покаяться, не объясниться. Все как должное. Никаких комплексов.
        «И что же теперь делать? Принять обратно эту прекрасную особь мужского пола и ждать новых измен? Или все - таки выгнать взашей? - поинтересовалась Маша у самой себя. Как же! Выгонишь! - едко заметил внутренний голос. - Ты его приняла обратно. В прошлую пятницу, когда блудный попугай случайно залетел в отчий дом. И обратно не выставить, хотя бы из-за детей!»
        Маша поморщилась.
        «Да, дети рады, аж сил нет». Ленька вон по дороге на пляж описывал,как ходил на симпозиум вместе с папой, как тот представлял его разным именитым врачам. А потом Ленька сидел в первом ряду, а папа на сцене с другими важными дядьками. И все спорили, спорили, а папа всех убедил. И все ему руки пожимали, поздравляли.
        - А там еще робот огромный, - сын захлебывался от восторга, описывая длинные механические «руки» с тонкими «пальцами». - Я даже за пультом сидел. Папа договорился, меня пустили. Я теперь точно врачом стану. Как папа!
        «Все как папа, - устало подумала Маша. - Даже Ева - и та уже сильно привязалась к отцу. И что теперь делать? Вопрос риторический.
        Но ты же и сама его любишь, - опять возразил внутренний голос. - Конечно, повыделывайся для приличия, а потом допусти до белого тела».
        Маша фыркнула, сердясь на саму себя, перевернулась в воде и сильными резкими гребками поплыла к берегу. Увидев, как сын на мелководье снует под водой, будто рыба, подплыла поближе и перед лицом в маске помахала рукой.
        - Время, сыночек!
        Весь обратный путь до виллы Ленька в красках пересказывал, как пару дней назад они с папой плавали наперегонки.
        - Мне один разик удалось обогнать, - хвастался сын.
        - Ни за что не поверю, - усмехнулась Маша, снова отметив про себя это «папа-папа-папа». - Твой отец во всем всегда самый первый. Такой у него характер. Ни разу моим братьям не удалось его обогнать. Это он тебе поддался, наверное.
        - Ну не-ет! - взвыл Ленька, поднимаясь по ступенькам,и что есть силы помчался вперед. -Я сейчас у него спрошу! - закричал откуда-то сверху.
        Когда Маша зашла на террасу, то поразилась тишине. Полной и зловещей. Ни единого звука. Даже Ленька исчез куда-то. Она кинулась в холл и чуть не сбила с ног сына. Тот стоял посреди холла и, закрывая рот рукой, силился не рассмеяться.
        Маша перевела взгляд на разложенный диван и сама чуть не зашлась хохотом.
        Витольд Александрович Стрельников спал без задних ног крепким здоровым сном, а рядом с краю примостилась маленькая Ева. Но и без всякой дедукции Шерлока Холмса становилось понятным, что отец заснул гораздо раньше дочери. По дивану валялись разбросанные тушь, помада и тени. А вот лицо Витольда представляло собой макияж от кутюр. Бордовыми и коричневыми тенями щедрая рука Евы раскрасила кожу вокруг глаз от скул до самых бровей, ярко красными румянами навела щеки, как у Марфутки в «Морозко», и добавила образу индивидуальности, намалевав на губах розовой помадой.
        - Мама, - прошептал сын. - Это ужас, я не могу! Надо сфотографировать и отправить дедушке!
        - Не смей, - цыкнула Маша и, подойдя ближе, решилась разбудить мужа, а гениального визажиста отнести на свою кровать.
        Но присмотревшись, Маша поняла, что Витольд видимо спал очень долго. Ногти мужа приобрели такой же розовый цвет, как и ноготки Евы.
        «Прям салон красоты!» - пробурчала про себя Маша и, аккуратно взяв дочку,отнесла в спальню. А вернувшись в холл, увидела сонного мужа, сидевшего на диване.
        - Это нужно как-то смыть, Мэри, - попросил он, поморщившись, и указал на свои розовые ногти. - А то решат, что я педик или метросексуал, - пробормотал он и удивленно посмотрел на сына. - Что тебя так веселит, Леня?
        Ленька уже не смог сдержаться и захохотал в голос.
        - Мэри? - не понял Стрельников.
        Она потянулась за разграбленной косметичкой, отыскала чудом уцелевшее зеркало и протянула мужу.
        Витольд посмотрел на свое отражение и громко выругался:
        - Твою мать! Ева!
        Дочка тут же возникла на пороге.
        - Ты что натворила? - грозно осведомился Стрельников. - Испортила мамину косметику…
        - Я хотела, чтобы ты стал касивым, - обиженно протянула малышка, приготовившись зареветь.
        - А до этого… преображения я, по-твоему, был страшным? - рыкнул Витольд.
        - Да, - плаксиво заявила Ева. - Мама на тебя смотлела и хмулилась, а сейчас улыбается.
        - Весомый аргумент, - в сердцах крякнул Стрельников и направился в ванную.
        Глава 17. Часть 3
        Маше казалось, что он мылся целый час, но все равно, когда вышел, по лицу виднелись перламутровые блестки.
        - Ты почему заснул? - улыбаясь, поинтересовалась Маша.
        - Не знаю, может, жара или усталость сморили, - хмыкнул Витольд, а про себя чуть не закричал:
        «Да я ночи напролет думаю, как вернуть тебя!»
        Но говорить ничего не стал, а вместо этого обалдело воззрился на свои руки.
        - Помоги мне, Мэри. Пожалуйста!
        Маша посмотрела на ногти мужа, накрашенные розовым лаком, и задумчиво заметила:
        - Как она умудрилась накрасить, пока ты спал? И флакон лака на террасе валяется. Не понимаю…
        - Мы там красили. Сначала я ей, а потом она мне. Знаешь, как старалась!
        - Ты позволил Еве накрасить себе ногти? - изумилась Маша. - Ты?!
        - Ну да, мы так развлекались, - смущенно заметил он. - Только никому не рассказывай. Это наше. Семейное.
        - Как скажешь, - хмыкнула Маша, протягивая мужу ватные диски и бутылочку с жидкостью для снятия лака. - Только ступай на террасу.
        Когда Витольд вернулся обратно в дом, жена отчитывала Еву.
        - Я тебе уже объясняла, что мою косметику брать нельзя, - строго, по-чапаевски, учила малышку Мэри. - Я говорила тебе, что красить других людей, когда они спят, нехорошо.
        Ева, потупившись, сидела рядом и теребила оборку на майке.
        - А кому она еще красоту навела? - поинтересовался Витольд, улыбаясь.
        - Твоей сестре, - хором сообщили домашние.
        - У Эльзы болела голова, она выпила таблетку и уснула. А пиявка ей накрасила губы голубыми тенями, а темно-коричневыми под глазами. Прям как восставшие из ада или зомби-апокалипсис, - засмеялся Леня. - Тебе еще повезло!
          - А еще под носом намазала тушью, - грустно добавила Маша. - И волоски на верхней губе окрасились в черный цвет. Я перекисью водорода еле вытравила.
        - Значит так, народ, - пытаясь не засмеяться, предложил Витольд. - Еву с этого момента считаем выздоровевшей, поэтому вы двое, - он указал на детей, - вечером остаетесь сами. А мы с мамой идем на закрытие симпозиума и банкет.
        - Оставим их одних? - негодующе воззрилась на него Мэри. - Ты с ума сошел!
        - Ничего подобного, - остановил жену Витольд. - У нас взрослые умные дети. Они будут есть пиццу и смотреть мультики. А если кто-то совсем маленький, - Стрельников внимательно посмотрел на дочку, - то перед уходом положим спать, дадим маминого молочка.
        - Неть, - тут же воскликнула Ева, чудом избежавшая наказания. - Мы с Леней взо-ослы-ые!
        - Особенно ты, пиявка! - хмыкнул брат.
        Глава 18. Часть 1
        «Удивительный человек! - раздраженно думала Маша, стоя под душем. - Из любой ситуации умудряется получить выгоду. - Она нанесла на волосы бальзам и принялась втирать изо всех сил. - Банкет. Будет тебе банкет! Получите и распишитесь!»
        - Ты решила выдрать себе все волосы или немного оставишь? - послышался рядом ехидный голос.
        Маша чуть не свалилась от неожиданности. Она откинула назад мокрые русые пряди, умылась и воззрилась на вероломного мужа, стоявшего около покрытой мозаикой душевой.
        - Стрельников… - зашипела она. - Тебя сюда никто не звал. Убирайся!
        - Я по делу, Мэри, - хохотнул он, жадно разглядывая жену. - Смокинг нужно повесить, чтобы разгладился от пара.
        - Смокинг? - удивилась она. - Ты пойдешь в смокинге?
        - Ну да, - пожал плечами муж, бабник и негодяй. - В чем же еще? А ты что наденешь?
        - Сланцы и шляпу, - в сердцах бросила Маша и повторила: - Убирайся отсюда!
        - Я просто тут постою, спинку тебе потру, - ухмыляясь, пробормотал Витольд, даже не подумав сдвинуться с места.
        - Хорошо, - кивнула жена и отрезала жестко: - Оставайся, тогда я с тобой на банкет не пойду. Так понятно?
        - Да, вполне доходчиво. - Муж отлип от стены и направился к выходу. - Хочешь, позвоню в какой-нибудь магазин, и они привезут несколько платьев на выбор.
        - Не выдумывай, - вскинулась Маша. - И не бойся, человек в смокинге, я тебя не опозорю!
        «Как моя собственная жена может меня опозорить? - хотелось ответить Витольду, но он промолчал. - Опозорить не может, а вот отказать -запросто!»
        Он прикрыл дверь в ванную комнату и, войдя в холл, завалился на диван. Тут же притащилась Ева с книжкой.
        - Поцитай! - скомандовала дочка, залезая с ногами на диван и укладываясь рядом. - А потом кайтинки покасим, да?
        - На сегодня достаточно покраски, котенька, - рассмеялся Витольд. - Отдохни хоть немного.
        Дочь, неохотно согласившись, открыла книжку на нужной странице.
        - Папа, Дюймовочку!
        - Хорошо, - смирившись, вздохнул Стрельников.
        Когда Мэри вышла из ванной, уже по второму кругу шла Золушка. Витольд жалостливо посмотрел на жену и тихо пробормотал:
        - Спаси меня, Мэри!
        Жена подошла ближе и расхохоталась.
        - Ума палата, Стрельников, - хохотнула она. - Ты зачем улегся на ту же подушку? Она вся в блестках. Иди мой голову, а то придешь на торжество нарядный. В смокинге и с перламутровыми волосами.
        - Ева! Что ты со мной делаешь? - театрально воздел руки к небу Витольд.
        - Лучше спроси, что она сделала с моей косметичкой. Все придется выкинуть, - сердито глядя на дочь, заявила Маша.
        - А ты мне больше нравишься без всякой косметики, мое сердечко, - сразу же поспешил заверить Витольд, но, увидев недовольное лицо жены, добавил: - В дьюти-фри купишь необходимое.
        Он собрался было пойти под душ, но жена его остановила.
        - Подожди, - попросила Мэри и, смочив ватный диск мицеллярной водой, принялась вытирать ему лицо. Витольд замер на месте, понимая, если сдвинется, волшебство пропадет. Он чувствовал, как пальцы жены заботливо оттирают проклятые блестки.
        Хотя! Еще пять минут назад он был готов наказать нахальную дочку, но сейчас расцеловал бы маленькую негодницу. Мэри стояла рядом и касалась его. Нежно проводила пальцами по щеке, затем по подбородку. Вот, потянувшись ко лбу, слегка дотронулась грудью. В штанах стало тесно.
        «Твою мать!» - ругнулся про себя Витольд, стараясь, чтобы Мэри ничего не заметила.
        Но, похоже, перестарался.
        - Дальше сам, Стрельников, - жена, резко отпрянув, вручила флакончик с волшебной жидкостью и стопку дисков.
        - Я сам не увижу, Мэри, - пожаловался он.
        - Человечество давно придумало зеркала, - отрезала Маша, заходя к себе.
        Василий Иванович Архипов, положив трубку, раздраженно стукнул кулаком по спинке дивана.
        - Как сквозь землю провалилась!
        - Ты это о ком, Вася? - насторожилась Ольга, оторвавшись на минуту от журнала. - Маша вчера письмо написала. Я тебе читала.
        - Я о Лиде. Сам по своим каналам попробовал найти, и Колька Сказочник тоже ищет. А нет ее нигде.
        - А по какой фамилии?
        - И как Баженову, и как Архипову. Бесполезно.
        - А квартира на Коммунаров? Мы же ее Лиде подарили. Может, через юстицию удастся пробить хозяина? Лида могла замуж выйти, фамилию сменить.
        Чапай уставился на жену.
        - Замуж? Лида? Что-то я не подумал об этом, а квартира действительно ее. Я думал, что она в ней живет. Даже вчера съездил туда. Дверь открыла неприятная баба и с ходу заявила, что не знает такой. Может, Лида давно квартиру продала и тю-тю из города…
        - А с кем тогда Маша общается? И Никита? - снисходительно улыбнулась жена. - И зачем ты людей на уши поднял? Может, проще у детей узнать?
        - Затем, голова два уха, чтобы быть уверенным, что это наша Лида, а не какая-то самозванка, - рассердившись, крякнул Чапай. - Давай чаю попьем, что ли? - предложил он жене, а про себя подумал:
        «Может, и права Ольга, попробуем через юстицию пробить».
        Дождавшись, когда жена уйдет к соседке, Архипов позвонил Сказочнику.
        - Коля, а ты не узнавал, на кого квартира сейчас оформлена? Ну та, где Лида с Марком жили.
        - На твою дочь, - пробормотал Баженов. - Собственник один и никогда не менялся.
        - Странно, - бросил Архипов. - Значит, там квартиранты живут… Найти бы Лиду.
        - Ищем, Вася, ищем. Наверное, на Машу из-за нее покушаются. Втерлась в доверие к нашей девочке. Придумала сказку о невиновности. Поди Маруська где-то и ляпнула по неосторожности.
        - Если это так, то не моя дочь убила Марка, - рыкнул Чапай. - А кто-то другой! И тогда все понятно, почему хотят убрать Машу.
        - В квартире никого посторонних не было, Вася, - тяжело вздохнул Сказочник. - Ты сам это знаешь. Лидка спала после своих выходов в астрал, потом встала и, как куренка, зарезала мужа, а сама сбежала. Бабки у подъезда подтвердили, что в дом никто не заходил.
        - Да знаю я, Коля! - в сердцах бросил Архипов. - Ну а вдруг? Кто сейчас объявил охоту на мою младшую? Взрывчатка под днищем -это тебе не шуточки. А если мы тогда проморгали настоящего убийцу и бросили Лиду на произвол судьбы? Как думаешь?
        - Тебе хочется верить, что она невиновна. Но вспомни про табуретку, Вася! Тогда она тоже говорила, что вышло случайно. А мы чуть не потеряли Ольгу!
        Глава 18. Часть 2
        - Ладно, убедил, - сдался Чапай и, не прощаясь, нажал на кнопку отбоя.
        Вновь увидел заснеженный плац в Уссолье и вспомнил, как опрометью бежал домой, слабо веря, что застанет жену в живых. И Ольга, бледная, на испачканных кровью простынях, лежала неподвижно, лишь ощупывала рукой живот.
        «Шестой месяц, ребенок точно не выживет, Олюшку бы спасти», - пронеслось тогда в голове.
        - Скорую вызвали, Вася, - прошептала Валюшка. - Уже едет.
        - Я к твоей матери Кузнецова отправил, - вставил Доктор. - Без бабы Нади мы не справимся.
        - Как ты могла упасть? - Чапай сжал кулаки от бессилия.
        - Споткнулась о табуретку, - пробормотала Ольга. - Не понимаю, почему она сзади оказалась.
        Чапай вспомнил, как обернулся к Сказочнику.
        - Выясни, Коля, что произошло, - попросил Баженова. Тот кивнул и отправился к перепуганным детям. Сережка с Виташкой играли в солдатики и ничего не заметили. Агата отправилась в театр с классом и еще не пришла домой. Оставались Эльза с Майей и Марк с Лидой.
        Когда сын заюлил и начал паясничать, Колька запросто отволок его в комнату и под угрозой порки выяснил, что маленькую скамейку под ноги матери подставила Лида.
        - Ей тетка на улице сказала, что тетя Оля ей не родная, - промямлил Марк. - Она ей отомстила за то, что ее мама с ней не живет!
        - Ничего не понимаю! - воздел руки к небу Сказочник и допросил остальных детей. Эльза подтвердила, что видела в руках у Лиды скамейку, а Майя сообщила, что пару дней назад при ней во дворе к Лиде подходила какая-то женщина и отвела в сторону.
        И только Лида от всего отказалась и потом, расплакавшись, заявила, что все на нее наговаривают, потому что не любят.
        Чапай вспомнил, как одновременно приехали мамаша и скорая. Мать сразу наметанным глазом оценила размер трагедии и принялась отдавать приказания. И будто снова Чапай услышал ее злой шепот:
        - Перевозить нельзя, можем потерять.
        Врачица, молодая амбициозная дамочка, заставила Чапая подписать отказ от госпитализации и гордо удалилась. А мамаша всю ночь с Саней Доктором спасали Ольгу. Ставили всякие капельницы и отпаивали травками. Это потом уже, на следующий день, он на руках снес жену в машину и сам, не доверив водителю, повез Ольгу на Выселки, аккуратно объезжая каждую ямку или кочку. Мамаша долго выхаживала Олюшку, а вот о ребенке никто и не заикался. Просто погиб младенец, еще не родившись.
        Архипов зло поморщился, рассердившись на себя, на непрошенные слезы в глазах, и побрел на кухню в надежде хряпнуть водочки. Но на полпути остановился, прислушался к трелям домашнего телефона. Пришлось выйти в прихожую, взять трубку.
        - Алло! -гаркнул он, прекрасно понимая, что сейчас уже мало кто из родных и знакомых звонит на стационарный телефон.
        - Папа, ты искал меня? - пробормотал в трубку знакомый голос. - Это я. Лида.
        - Да, Лида, - только и сумел вымолвить он, так растерялся.
        - Что случилось?
        «Ничего! Не надейся!» - хотелось закричать ему. Но Чапай взял себя в руки.
        - Все в порядке, дочка, - заявил он спокойно. - Машенька передала, что ты не считаешь себя виновной в смерти мужа.
        - Да, - неохотно выдавила Лида. - Я его не убивала.
        - Если это так, Лидуша, - мягко заметил Чапай, - мы должны все вместе докопаться до истины. Убийца Марка разгуливает на свободе. Тебя оклеветали. А сейчас кто-то решил устранить Машу.
        - Ты полагаешь, это из-за меня? - вскинулась Лида. - Опять я виновата?
        - Лида, - снова взяв себя в руки, терпеливо начал Архипов. - Тебя никто не винит. Нужно встретиться и поговорить. Выяснить, кто что помнит. Нанять детектива, наконец.
        - А почему ты не сделал этого тогда, тринадцать лет назад?
        - У меня не было сомнений, и ты сбежала с места преступления. Любой бы счел тебя виновной. - Архипов кашлянул, стараясь выровнять дыхание. Лида молчала, слушая не перебивая. - Разберемся, дочка, - крякнул он. И тут же добавил: - Как ты живешь?
        - Нормально, - небрежно бросила Лида. - Замужем за хорошим человеком. У нас дочка. Надежда. Я в честь бабушки назвала, папа.
        - Это хорошо, - пробормотал Чапай. - И плохо, что за все эти годы ты не давала о себе знать. Мы с матерью волновались.
        - Правда? - усмехнувшись, не поверила Лида.
        - Да, черт возьми! Плохая или нет, но ты наша дочь! - рявкнул Архипов, не выдержав.
        - Я же вас опозорила, и вы не желаете общаться с убийцей! - гневно выкрикнула она.
        - Кто такое сказал? - прорычал Чапай. - И ты сама подумай, как много мы все сделали для тебя в той ситуации. А то бы до сих пор срок мотала…
        - Может быть. Пока, папа!
        - Не смей отключаться, -велел разгневанный Чапай. - Мы не договорили. Я хочу видеть тебя и девочку. Сколько ей?
        - Шесть лет, - пробормотала Лида. - Она сейчас у бабушки в деревне. К осени приедет. Маша ее берет иногда в парк на роликах кататься и на Ленины матчи обещала сводить.
        - Маша?
        - Конечно, - рассмеялась старшая дочь. - Мы же общаемся. Попроси Никиту, он вас с мамой ко мне привезет. Или Маша, когда вернется…
        - Ладно, разберемся, - сердито пробубнил отец. - Я вам обеим по первое число всыплю. И тебе, и Маше твоей.
        Повесив трубку, Лида задумчиво глянула на мужа.
        - Отец никогда не меняется, - хмыкнула она. - Раздает приказы направо и налево и ждет исполнения.
        - Приспичило тебе с ним пообщаться, - насупился муж. - Толку от твоей родни.
        - Он искал меня. Впервые за тринадцать лет. Предлагает помочь разобраться в той давней истории, - задумчиво пробормотала Лида. - Да и я не хочу, чтобы Надя возненавидела меня из-за ошибки следствия. Истина должна восторжествовать, понимаешь?
        - Я тебя и без всяких расследований люблю и любить буду, - пробормотал супруг. - И дочка любит тебя, а значит, поверит в твою невиновность.
        - Нет, - Лида мотнула головой. - Нужно все выяснить, чтобы ей потом в нос не тыкали моим прошлым.
        - Зря ты это затеяла. И с родней связалась зря. Кроме упреков, что ты их опозорила, ничего не выйдет, поверь мне!
        - Ладно, хватит тебе, - отмахнулась Лида. - Пойду полежу, голова разболелась от папиных приказов.
        - Подожди, еще не вечер, - хмыкнул вслед недовольный супруг.
        Глава 18. Часть 3
        Анна Владыкина, улыбнувшись натянутой второпях улыбкой, снова попыталась успокоить взволнованного клиента.
        - Не волнуйтесь, ради бога! Вернется Мария Васильевна, все выясним.
        - Вы уж разберитесь, голубушка, - настоятельно попросил старичок. - Так дела не делаются, злоупотребление налицо.
        - Конечно, конечно, - заверила Анька. - Мы разберемся и вам сообщим. Не волнуйтесь, пожалуйста!
        Когда за посетителем закрылась дверь, Владыкина без сил откинулась в кресле.
        «Ну что за ахинея, - мысленно возмутилась она. - Браслет Машке подарил муж. Что за бредни о воровстве у клиентки? Хотя… - Анька задумалась. - Я знаю эту историю со слов Маши. Придется разбираться. Вот же гадость какая-то!»
        Она хотела открыть заказ и лично его посмотреть, но тут запиликал сотовый. Анька напряглась: песня про дым сигарет с ментолом стояла только на одного человека.
        - Здравствуй, лапочка моя, - ласково начал мужской голос.
        - Какие люди, - хохотнула Анька.
        - У меня сегодня на ужин стерляжья уха, - подначили из трубки. - Составь компанию, девочка.
        - Когда? - деловито осведомилась Анька.
        - Уже готово все, - рассмеялся собеседник. - Сейчас сразу и приезжай. Потом невкусная будет.
        - Хорошо, - быстро согласилась Владыкина. - На стол накрывай, я выезжаю.
        - Тут и без меня есть кому тарелки расставлять, - недовольно пробурчала трубка. - Давай, жду.
        Анька прошла в личный санузел и, быстро раздевшись, стала под душ. Потом привела в порядок волосы и накрасила глаза. Достала из гардероба в комнате отдыха льняное цветастое платье, а джинсы и майку, в которых проходила весь день, засунула в кулек. Хотела еще обуть туфли на каблуках, но передумала.
        «Обойдется, - мысленно поставила она на место недавнего собеседника. - Уха у него готова, как же!» - недовольно поморщилась она, прекрасно понимая, что к этому человеку принято являться по первому зову.
        Она подъехала к высоким воротам на другом краю города и, найдя нужный брелок на связке с ключами, щелкнула им. Въехала в большой, выложенный плиткой двор.
        - У тебя охрана ни к черту, Арсений Петрович, - выйдя во дворе из машины, весело закричала она стоявшему на крыльце Чегевару.
        - Анечка, прилетела птица моя, - пропел старик. - Так за-ради тебя и не меняю!
        Она быстро поднялась по ступенькам и уткнулась в морщинистую щеку.
        - А ты бодряком, старый хрен, - рассмеялась Владыкина. - Рада видеть тебя в добром здравии.
        - Пошли, уха стынет, - пробурчал он. - Потом твои песни послушаю.
        Ужин затянулся. Янтарным жирком светилась уха, а в стопках маялась запотевшая водка. Прям со слезой. Анька пропустила несколько рюмок, заедая их наваристым бульоном.
        - Ох, хорошо, -довольно заметила она. - Люблю свежеприготовленный супчик да под рюмочку. Так душевно!
        - Для тебя старался, птица моя, - промурлыкал Чегевар, оглаживая Анькино колено. - Люблю с тобой посидеть, за мир посплетничать. Соскучился сильно.
        Анька всмотрелась в суровое лицо бывшего любовника. Он просто так на уху звать не станет, а уж скучать по ней тем более.Если еще не совсем из ума выжил Арсений Петрович.
        Она спокойно наблюдала, как его ладонь ловко и по-хозяйски перемещается по ее бедру и подныривает под широкий подол платья.
        - Анька, куколка моя, - прошептал он. - Пошли в коечку, а?
        Она величественно кивнула и прошла за ним в спальню.
        - Платьишко сними, чтобы не измять, - хищно усмехнулся он, расстегивая сзади змейку на ее платье. Потом настал черед бюстгальтера.
        Чегевар тискал ее уже полчаса. То, что до секса дело не дойдет, и ежу понятно. После многочисленных химий Арсений Петрович полностью растерял боевой задор. Только зажиматься, как прыщавые подростки, и осталось. Нужно подождать, пока надоест, и Чегевар, великий и ужасный, соизволит перейти к делу.
        Он будто прочитал ее мысли и шепотом поинтересовался:
        - Как Павлик?
        - Все хорошо, - тихо на ухо прошептала она. Общий сын навсегда останется совместной тайной. А у стен тоже имеются уши. - На Мальте сейчас, в языковой школе. Осенью в одиннадцатый класс пойдет, очень серьезно историей интересуется. Хочет на истфак поступать.
        - Лучше в юристы…
        - Я на него давить не стану, Сеня, - строго оборвала она. - Ему нет нужды бабки зарабатывать, а если жить с умом в свое удовольствие, то и того, что мы с тобой наскирдовали, хватит.
        - А как бизнес, маленькая? - хитро улыбнулся Арсений Петрович.
        - Да все путем, - небрежно отмахнулась она и, словно вспомнив, что и его денежки крутятся у нее в обороте, добавила: - Отчет о финансовых результатах видел?
        - Да, - пробурчал он. - Читал. Ничего в этом не понимаю, только тебе доверяю. Если наличка нужна, скажи, могу подкинуть.
        - Не откажусь. Мы новый проект затеяли с ювелиркой. Там на закупку налик потребуется.
        - Завтра Супер-кот доставит, - хмыкнул Чегевар и снова огладил ее грудь. - А у тебя с дизайнером какие расклады?
        - Обе учредители компании, прибыль делим шестьдесят на сорок.
        - Она не в обиде?
        - Ее шестьдесят, мои сорок, - втолковала, как недоумку, Аня.
        - А что так? Ты себя не обделила?
        - Она родственница Майи Гурьяновой. Я с другого поимею.
        Глава 18. Часть 4.
        - Тоже правильно, - задумчиво кивнул Чегевар, крутя между пальцами крупный Анькин сосок. - Авторские права прописаны? Кому принадлежат рисунки?
        - Господи, Сеня, да мы об этом и не говорили, - она сбросила его руку со своей груди. - Ты как маленький мальчик настройки приемника крутишь.
        Он, как в былые годы, резко навалился на нее сверху. Конечно, Анька могла вывернуться из его все еще сильных рук. Но стало любопытно, чего старый хрен добивается. Сейчас-то они явно в разных весовых категориях. И что его легкий вес по сравнению с Анькиным супертяжем?
        - Проверь все документы, вели нарисовать еще узоров. В документы внеси, что вся дизайнерская мура - собственность компании.
        Анька воззрилась на любовника, а он провел языком по ее шее, опускаясь к груди.
        - Подожди, Сеня, ничего не пойму! Зачем?
        - Сделай пока не поздно, - скривился он.
        - Ее переманят? Кто?
        - Нет, заказали, - нехотя пробурчал он.
        - Кто? - Анька таращилась на него широко распахнутыми глазами, как когда-то давно в московском поезде, когда под звук колес он всю ночь не давал ей заснуть.
        - Лавр, - прошептал Чегевар, нависая над ней. - Помнишь, приезжал из Хабаровска?
        Анька кивнула.
        - Сделай что-нибудь! Пожалуйста! - принялась клянчить Владыкина, заглядывая Арсению в глаза. - У нее же двое детей. Сенечка, ты можешь.
        - Нет, - отрезал он, откатившись в сторону. - Я ее с крючка не сниму. Там тема личная, Лавр сам при делах. Мы с ним договорились. - И, поморщившись, нехотя добавил: - Старею я, Анюточка. И болезнь эта подкосила сильно.
        - Но я же тебе врача хорошего порекомендовала, - быстро вставила Анька. - Кстати, муж он моей компаньонши.
        - Знаю, но поделать ничего не могу. На покой уже надо. От дел отходить помаленьку и ехать в эту твою Чехию. Где ты дом купила?
        - В Карловых Варах. Там, Сенечка, все по-русски говорят. И курорт. Тебе с больным желудком хорошо водичку целебную пить.
        - Поехали со мной, маленькая? - попросил он вроде как в шутку. - Пашку возьмем.
        - А если я соглашусь, ты сможешь отмазать Машу? - серьезно поинтересовалась она.
        - Нет, - развел руками Чегевар. - Бесполезно.
        Анька пружиной подскочила с постели, принялась одеваться. Он неспешно встал и лениво подошел сзади, помог застегнуть молнию на платье. Поцеловав в шею, прошептал на ухо:
        - Шум не поднимай, лапочка.
        - Учи ученого, - фыркнула Анька и тут же, словно одумавшись, добавила ласково: - Бог с ними, Сенечка. Просто понять не могу, каким боком моя Маша к твоему Лавру?
        Глава 19. Часть 1
        Витольд растерянно оглянулся по сторонам. Мэри исчезла. Вот только что стояла рядом и держала в руках "Золотой скальпель", врученный ему за уникальную операцию, а уже и след простыл. Он почувствовал себя хищником, высматривающим добычу, скользя взглядом по толпе бывших участников симпозиума.
        - Ты какой-то странный в этот приезд, - шутя заметил профессор Ланг из Эдинбурга. - Весь на нервах. Женился на молодой красотке и сразу стал на себя не похож. Будто пес, несешься по следу. Боишься, что наставит рога? Оно и правильно. Молодость тянется к молодости...
        Витольд стиснул зубы, хотелось закричать, что Мэри его жена почти четырнадцать лет, но он сдержался. Не стоит вываливать личное перед посторонним человеком. Но видимо, его гримаса не прошла незамеченной.
        - Вон твоя красавица около магазина "Армани" пасется, думает, видать, на что бы тебя раскрутить. Ты, мой дорогой, от любви голову потерял. Слишком заметно.
        Стрельников хмыкнул что-то неопределенное и ринулся к Мэри. Его жена, похожая на кинозвезду, в длинной синей юбке и серебристом топе с щедрым декольте, стояла около витрины и, болтая по телефону, разглядывала белый брючный костюм: широкие брюки и узкий жилет в черную полоску.
        - Тебе нравится, мое сердечко? - Стрельников обнял жену за талию.
        Она ойкнула от неожиданности и, отшатнувшись от него, рассмеялась в трубку.
        - Да, Витольд меня напугал, - пояснила кому-то. - Подошел незаметно. - И, рассмеявшись, добавила: - Спасибо, моя хорошая. Дай Бог здоровья.
        Закончив говорить, уставилась на мужа.
        - Не смей подкрадываться ко мне, - недовольно заявила она.
        - Давай пройдемся по лавкам. Тут много хороших магазинов, - предложил он.
        - Не хочу, - пробормотала Маша. - Мне не интересно.
        - Тебе приглянулся этот костюм? - принялся настаивать Стрельников. - Давай зайдем, купим.
        - Нет, - отвернулась она, огорчившись.
        - Почему? - он потянул ее за локоть, стараясь встретиться взглядом. Так и есть - глаза полные слез. Мэри силилась не разреветься. Да что же это такое!
        - Что случилось, мое сердечко? - искренне обеспокоился он.
        - Ничего, - Мэри сжала губы и прищурила глаза. Ну прям как Чапай перед бурей.
        - Объясни мне, - Витольд спокойно взял жену за руку и вывел в атриум. Усадил на первую попавшуюся лавку и сам примостился рядом. - Мэри... - снова попросил он и приобнял жену за плечи.
        - Что Мэри? - прошипела жена. - Неужели ты не понимаешь, что мне противно ходить по тем же местам, где ты бывал со своими бабами, жить на той же вилле и гадать, как там у вас все происходило? В какой комнате, на какой кровати? Или на кухне? А может быть, на террасе? Я не знаю, Витольд! Не могу так больше, понимаешь? Давай приедем и разведемся? Пожалуйста!
        - Господи, сердечко мое, - простонал Стрельников. - Почему ты мне сразу не рассказала о своих страхах? Я никогда раньше не снимал «Ми куразон», не ходил по магазинам с другими женщинами. Я вообще ничего не покупаю себе за границей! И никогда не появлялся со спутницами на мероприятиях.
        - Правда?
        - Клянусь! Чем хочешь поклянусь, Мэри. Хоть памятью матери, -искренне заверил Витольд, убирая с щеки жены непрошенную слезу.
        - Ладно, -покорно согласилась она. - Поехали, там дети одни.
        - Пятнадцать минут ничего не значат, -заявил Стрельников. - Пошли за костюмом. Завтра прием у Каэтаны.
        - Уговорил, - слабо улыбнулась Маша. - Очень красивый комплект. Только я его сама куплю.
        - Самостоятельная, да? - усмехнулся муж.
        Когда они наконец покинули гостеприимный отель и погрузились в такси, часы показывали половину первого.
        Витольд победоносно сунул в салон два пакета с маркой известного бренда. Костюм и туфли. И за все исхитрился заплатить сам. Мэри,слегка клюнув в щеку, прошептала:
        - Спасибо.
        Пока машина неслась по городским улицам, Стрельников хохмы ради прикинул, во сколько обошелся ему невинный поцелуй жены.
        "Если так и дальше пойдет, то к любовному действу я просто разорюсь, - сам себя подначил Витольд и тут же мысленно добавил: - Оно того стоит, чтобы вернуть Мэри. А вообще, глупость какая, представляет она! "
        Ему захотелось повернуть время вспять, остановить хоть на минутку, чтобы дать пинка самому себе.
        "Мог хотя бы не выставляться напоказ, - горько подумал он. - Но уже не воротишь, и изменить ничего нельзя. Как и нельзя отпустить Мэри! Что же она слишком часто просит развод? Наверное, кто-то есть!"
        И тут до Витольда дошло.
        "Парень в парке! Кто он? Почему до сих пор нигде не проявился? Точно! И эта стрекоза, его жена, прячет женишка. Как же я раньше не догадался! - мысленно стукнул себя по лбу Стрельников. -Вот где копать надо. Или сразу прикопать на веки вечные."
        Он покосился на жену. Мэри не таясь с кем-то переписывалась. Он озабоченно глянул в телефон. Увидел имя контакта -Иллария.
        Еще одна напасть!
        Глава 19. Часть 2.
        - Что-то срочное, мое сердечко? - поинтересовался участливо.
        - Нет, - слабо улыбнулась жена. - Иллария мне во время вручения наград написала, чтобы мы чуть-чуть задержались, иначе есть опасность разбиться на трассе. А мы с тобой целый час провели в отеле...
        - Мэри, солнышко, это такие глупости! - не выдержал Витольд. - Ну сама подумай, как твоя подружка может углядеть события за тысячи километров? Она манипулирует тобой, а ты веришь...
        - Посмотрим, - отрезала Маша. - Иллария увидела большую аварию. Две фуры и белая легковая машина. Она испугалась, что в этой машине можем оказаться мы. Попросила задержаться.
        - Психопатка твоя Иллария, - хмыкнул Витольд и, взяв жену за руку, поцеловал пальцы. - Хотя благодаря ей мы купили тебе обновочки.
        Жена смерила его недовольным взглядом и снова уставилась в окно, но ладонь из его рук не вытащила.
        "И на том спасибо", - добродушно подумал Стрельников, а вслух заметил:
        - Интересно, чем там заняты наши дети?
        - Я звонила Лене после банкета, - оживилась Мэри. - Он заверил, что у них все в порядке.
        - Наверное, Ева ему тоже красоту навела.
        - Наш сын не поддастся, - гордо хихихнула жена.
        На въезде в поселок движение вдруг замедлилось.
        - Похоже на пробку, - встрял шофер, наблюдая за пассажирами в зеркало заднего вида. - В такое время обычно на этой дороге мало машин.
        - Авария, - прошептала Мэри.
        - Как предсказала Иллария, впереди авария, - ворчливо пробормотал Витольд, заметив, что трасса полностью перекрыта.
        - Дальше проехать не смогу, - печально развел руками таксист.
        - Тут мы уже пешком дойдем, - отмахнулся Стрельников. Он помог выбраться жене из автомобиля и, крепко взяв за руку, направился вперед, стараясь впотьмах разглядеть узкую дорожку, ведущую к пляжу.
        - По трассе идти слишком долго, Мэри, - пояснил он жене. - Сейчас выйдем к пляжу и по прямой быстренько дойдем до дома.
        Маша кивнула и застыла, уставившись на оцепленное желтыми сигнальными лентами место происшествия. Мигали фары скорой помощи и полицейских машин, суетились люди. На большом бордюрном камне сидел человек, весь в крови, а рядом суетились парамедики.
        «Единственный выживший, - отметил про себя Витольд. - Остальных не спасти».
        Две покореженные фуры, опрокинутые на бок, перегородили дорогу, а между ними, как в жерновах, застрял белый мерседес.
          - Твою мать! - в сердцах прошептал Стрельников, глядя на раскуроченный металл.
        Он поздно спохватился и привлек жену к себе.
        - Не смотри туда, умоляю, - прохрипел грозно.
        - На месте легковушки могли оказаться мы, - вздрогнула Мэри. - Вот об этом и предупреждала Иллария!
        - Глупости все! Чушь! - оборвал он жену, сворачивая в ближайший переулок и уверенно направляясь к пляжу. - Веришь всяким прохиндейкам!
        - Ну не тебе же верить, в самом-то деле! - парировала Мэри и вырвала руку.
        Он остановился и посмотрел удивленно.
        - Разуться хочу, Стрельников, - бросила жена и принялась расстегивать босоножки. Он встал рядом, приобнял.
        - Ты мне мешаешь, - шикнула она, но муж даже не подумал убрать руки.
        Маша подоткнула юбку, чтобы подол не волочился по песку, и взяла босоножки.
        - Теперь можем идти, - заявила она, угрюмо глядя на Стрельникова.
        - Подожди, ты дрожишь вся, - пробормотал он и, стянув смокинг, накинул его на плечи жены.
        А сам пошел вперед с двумя картонными пакетами.
        Пришлось догонять.
        - Мне ты не веришь, не заслужил. Но всяких аферисток привечаешь! Что эта Иллария, что Лида твоя! Ты просто задумайся, проанализируй! Мэри, ты же умная женщина! - заорал он на весь пляж, когда она поравнялась с ним. - Есть же законы физики, наконец!
        - Причем тут моя сестра? - спокойно поинтересовалась она.
        - Такая же врунья, как и твоя гадалка. А может быть, и еще хуже! - снова прокричал Витольд, теряя терпение. - Как же, невиновна она! Опомнилась через тринадцать лет! И кому же наша мученица поведала свою басню? Младшей легковерной сестре! Кто еще примет кромешный бред за истину и побежит искать мифического убийцу?
        - Вит, - попробовала остановить мужа Мэри. -Вит, пожалуйста!
        - Что Вит, Мэри?! - гаркнул он, не сдержавшись. - Ты хоть раз задумывалась, почему именно тебя она выбрала в посредники, а не Сергея с Никитой? Почему не обратилась к Баженовым? Или ко мне?
        - Не знаю, - отрезала Маша. - Когда меня близкий человек просит о помощи, я помогаю, а не задаю дурацкие вопросы!
        Стрельников вздохнул, словно решаясь на что-то, и продолжил, сжав кулаки.
        - Мы с Сережкой обнаружили Марка. Мы! Дверь в квартиру была прикрыта. Мы и вошли. Только есть один факт, точно указывающий на твою сестру. Менты тогда не предали его огласке. - Витольд перевел дыхание и, ухватив жену под локоть, прошептал яростно: - Тебе твоя бедненькая оклеветанная сестричка поведала, как притрусила сверху труп белизной, или постеснялась?
        - Что? - опешила Маша. - Какой белизной?
        - Обычной! - рявкнул Витольд. - Раньше ей унитазы мыли и белье отбеливали.
        - Зачем? - не поняла Маша.
        - Чтобы замедлить разложение, - гневно отмахнулся Стрельников. - Это дало бы ей фору в несколько дней. Ненавижу эту тварь!
        Он заметил испуганный взгляд жены и добавил ласково:
        - Пойми, мое сердечко, такое сотворить мог только человек, знающий, где в доме хранится бытовая химия. А учитывая, что к ним в тот день никто не приходил, остается один вывод - Лида!
        - Вит, пожалуйста, - пробормотала Маша. - Я ничего не понимаю. Лида говорила, что оторопела, когда увидела. И не помнит точно…
        - Это манипуляции, мышонок, - вздохнул Стрельников, обнимая жену и целуя в висок. - Я не хочу даже думать, что у нее на уме. Просто держись подальше.
        - Лида - моя сестра, - упрямо повторила Маша, отодвинувшись. - И мы с Никитой обещали ей помочь.
        - Парочка идиотов, - прохрипел Витольд. - Уж не из-за этой ли помощи тебя кто-то заказал?
        - Тогда точно она не убивала, - торжественно заметила Маша.
        Витольд остановился и глянул так, словно видел жену впервые.
        - Не лезь туда. Я запрещаю!
        - Ты? Запрещаешь? По какому праву? - фыркнула Маша и пошла быстрым шагом по кромке прибоя.
        Витольд зачарованно смотрел, как Мэри в его смокинге, зажав в руке подол юбки, бредет по воде. Волосы растрепались и выбились из прически. И все равно эта женщина казалась ему самой прекрасной на всем белом свете. Только бы вернуть…
        - Я - твой муж! - крикнул вдогонку Витольд.
        Милая и нежная жена, мать его детей, не поворачиваясь, подняла руку и показала ему средний палец.
        Глава 19. Часть 3.
        «М-д-а-а, - протянул про себя Стрельников. - Чудны дела твои, Господи!»
        Он догнал ее и, положив руку на талию, притянул к себе.
        - Мы с тобой придурки, мое сердечко, - прошептал ласково, заглядывая в голубые сердитые глаза.
        - Говори за себя, - пробормотала Маша, отводя взгляд.
        - Не-а, оба, - хмыкнул Стрельников. - Ночь, пляж, море плещется, луна размером с парадное блюдо, а мы с тобой обсуждаем убийство.
        - Может, ты и прав, Вит, - согласилась жена, сворачивая к «Ми куразон». - Но мы уже пришли.
        Калитка, как и следовало ожидать, оказалась запертой. Стрельников лично закрыл ее перед отъездом. Он бросил сумки и ловко перелез через ограду, открыл замок.
        Маша поймала себя на мысли, что всего каких-то несколько часов назад важный и самоуверенный муж принимал награду из рук организаторов. И она чувствовала такую гордость за мужа.
        «Вот бы Агата увидела, и папа с мамой, - пронеслось в голове. - Конечно, Стрельников великая сволочь, но клан должен им гордиться. Таких успехов достиг «сын полка». - Она вгляделась в довольное лицо мужа и поняла, что испытывает радость и счастье, разделяя победу вместе с ним. Витольд потряс в воздухе аляповатой скульптуркой и заявил, что горд и счастлив, что сегодня в зале присутствует его жена, а потом, сев рядом в кресло, поцеловал ее в губы. И вот теперь светило отечественной медицины без особого труда вскарабкался через забор. - Многогранный талант!»
        Маша поднялась вслед за мужем на террасу и остолбенела. Со всех сторон стоявшего по центру стола свисали простыни и полотенца. Витольд осторожно опустился на колени и подлез поближе. Заглянул в щелку и поманил к себе Машу. Она приподняла пляжное полотенце, служащее дверью, и чуть не рассмеялась. Под всей площадью стола были разложены одеяла, сверху простыни. А все подушки, имеющиеся в доме, образовывали мягкие стены домика, где, свернувшись калачиком,спала Ева, а рядом, раскинув руки, дрых Ленька.
        - Я тоже так хочу, - пробормотал Стрельников.
        Они переглянулись с Машей и наперегонки понеслись в ванную мыть ноги, а потом, наскоро переодевшись, плюхнулись в халабуду, рядом с детьми.
        - Кто-кто в теремочке живет? - прошептал Витольд, одновременно обнимая Леньку и Еву и накрывая их одеялом. И в этот момент Маша отчетливо поняла, что простила блудного мужа.
        Анька Владыкина, вернувшись в пустую квартиру, сразу завалилась спать. Но сон не шел.
        «Где девочка из благополучной семьи может познакомиться с вором в законе? - мысленно задала себе вопрос Владыкина. - Если она не ходит по кабакам, а он не посещает консерваторию и театры. Серьезная хорошая девочка, а он серьезный криминальный авторитет».
        Анька хорошо помнила этот момент. На пороге собственного подъезда она зацепилась каблуком за решетку и точно бы разбилась на ступеньках, не подхвати ее проходящий мимо мужчина. Невысокого роста, сухопарый и жилистый, в джинсовом костюме с иголочки.
        - Осторожней, девушка, - ухмыльнулся он и оглядел ее с головы до пят черными глазами-буравчиками. Довольно улыбнулся, отметив тонкую талию и большую грудь, обтянутую трикотажной блузкой.
        «Смотри-смотри», - хмыкнула тогда про себя Анька, пытаясь понять, сломался каблук или нет.
        - Это здесь, Арсений Петрович, - заметил кто-то сзади.
        - Береги себя, - крепко сжав Анькину ладонь, наказал мужик. Кивнул своим товарищам и, бросив хмурый взгляд на окна, словно искал кого-то, поднялся по ступенькам.
        Она постаралась выкинуть его из головы. Ну мало ли кто помог на улице? Но не получилось. Ничем не примечательный мужик мерещился ей на каждом углу и даже приснился пару раз. И невдомек было Аньке Владыкиной, что,войдя в подъезд, довольный как кот Чегевар обратился к помощнику:
        - Красивая девочка. Узнай о ней все.
        И в тот же день получил точную информацию.
        - Полгода назад вышла замуж, муж военный, служит в Калининграде, детей нет. Дружит со старшей сестрой нашего Хмыря.
        Второй раз они встретились в поезде. Анька на каникулах поехала повидаться с мужем, ей оставался всего один семестр и защита диплома.
        - Купе не бери, мало ли, - наказала тогда мать. - Возьми плацкарт. Все же люди кругом.
        Она и взяла. И оказалась в компании жутких, хулиганского вида парней, купивших места в один с ней отсек. Она вспомнила гадкие ухмылочки и даже побоялась сесть рядом с ними. Так и застыла со своим чемоданчиком. А проводник даже пальцем не пошевелил.
        - Садись рядом или брезгуешь? - один из бандитов потянул за рукав. Анька скинула ладонь, решив отступить назад, но напоролась на чью-то спину. «Еще один подоспел», - в страхе подумалось тогда. Первый подошел поближе и выдохнул перегаром прямо в лицо.
        - Не ломайся, кукла!
        Анька дернулась, хотела закричать, но тот, что держал ее, пригрозил:
        - Попробуй пикни, зарежем.
        Она оглянулась по сторонам, моля о помощи. Но в полном вагоне людей каждый делал вид, что очень занят. Какой-то мужик дернулся было, но его тут же осадила жена. Он и сел на место, отвернувшись к окну. Анька вспомнила, как покосилась на стоп-кран. Единственная надежда. Но пока она оценивала свои силы и прикидывала дальнейшие действия, сзади раздался тихий и властный голос:
        - Отпустите ее.
        Мучители даже не пошевелились.
        - Вали отсюда, дядя, - осклабился один из них.
        - Рамсы попутали, ребятишки? - зло поинтересовались сбоку. - Отпустите девушку, нечего тут беспредел творить.
        - Да мы просто шутим. Это наша знакомая, - вмешался кто-то поумнее. - Никого не трогаем.
        - Тут ваши не пляшут, баклан, - усмехнулись сзади.
        Грязные волосатые руки мгновенно разжались, и Анька отпрянула в сторону. Она вновь увидела того самого мужика, что подхватил ее около подъезда. Только теперь он выглядел как английский джентльмен: в костюме-тройке, в белоснежной рубашке с галстуком и в накинутом на плечи коричневом кашемировом пальто. Ну и свита, конечно, топталась сзади.
        - Здравствуйте, Арсений Петрович, - обалдев, ляпнула она.
        - Это ты, красавица, - разулыбался ее спаситель. - Узнала меня? - И строго поинтересовался, кивнув в сторону отморозков: - Твои друзья?
        Глава 19. Часть 4
        - Первый раз вижу, - гневно отрезала Анька, озираясь по сторонам в поисках чемодана. Тот сиротливо валялся на соседней полке.
        - Пошли со мной, - то ли предложил, то ли велел Арсений Петрович и, взяв ее за руку, повел в свое купе. Но перед тем как уйти, повернулся к парням.
        - Под кем ходите? - бросил презрительно.
        - Под Камазом, - пренебрежительно выдавил один из бандитов.
        Арсений Петрович кивнул и, повернувшись к одному из своих помощников, велел:
        - Кулик, позвони Кольке, пусть своих бойцов утихомирит. И девулины вещи захвати.
        Анька вспомнила, как они с Арсением долго обедали в вагоне-ресторане, как вокруг сновали официанты, пытавшиеся угодить уважаемому гостю. Она во все глаза смотрела на своего нового знакомого, понимая, что влюбилась без памяти, еще там, на ступеньках парадного, и что не существует никого, кроме этого человека. Ни мужа, ни родителей. Впрочем, так и оказалось. С Димкой она развелась, ничего не объясняя, а родители ее прокляли.
        Анька перевернулась на другой бок, а потом подскочила с кровати. Понеслась на кухню, закурила, затем, одним движением затушив сигарету, схватилась за сотовый, решив не ждать до утра. Ткнула в недавний контакт и, когда в трубку пробурчал заспанный голос, выпалила:
        - Сеня, спишь?
        - Что? - пробормотал сонный Чегевар. - Что случилось?
        - Я сейчас приеду, милый, - заявила Владыкина и отключилась.
        Чегевар, заспанный и недовольный, встретил ее во дворе, медленно прохаживаясь по дорожке в стеганом халате.
        - Распустил я тебя, Аня, - пробормотал он устало. - Имей хоть немного уважения к старому человеку.
        - Ага, и из ума выжил, - зло фыркнула Анька. - Два плюс два сложить не можешь.
        - Чего? - рявкнул он, крепко сжав запястье. Больно. Анька поморщилась, но сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Аккуратно выпростала руку из цепких пальцев, положила ладонь ему на предплечье.
        - А ну-ка, Сеня, вспоминай, зачем ты в мой подъезд приперся?
        - Сто раз тебе говорил, там жил мой барыга. Хмырь. Навещал я его.
        - Знаю, - кивнула Анька. - Твой Хмырь в миру звался Марком Баженовым и кончил плохо.
        - Жена его прирезала. Тоже мне новости.
        - А на ком он женился, помнишь? - усмехнулась Анька и, увидев растерянное лицо Чегевара, рассмеялась. - Я ж и говорю, что сдаешь, старый хрен.
        - Давай, не тяни. Зря, что ли, ночью приперлась и весь дом на уши поставила.
        - Он женился на Лидке Архиповой, Машиной родной сестре. Смекаешь, Сеня?
        - Ну и что? Одна сама на мокрое дело подписалась, другую скоро грохнут, вот такая она - справедливость.
        - Ох, - театрально вздохнула Анька. - Может, мне бизнес бросить и тут начать командовать, коли ты последние мозги растерял?
        - Что ты несешь, дурочка? - усмехнулся Чегевар. - Пошли спать. Сил нет.
        - Если ты вспомнишь, то Лидка эта вины своей не признала и ее освидетельствовали как невменяемую. А сейчас ей мозги на место вправили, но она тоже все время повторяет, что мужа не убивала и ее оклеветали. А младшую сестру заказали именно тогда, когда Маша начала в этом деле копаться.
        Анька заметила тот момент, когда глаза Чегевара зажглись злым огнем. И она вновь увидела своего давешнего любовника, жесткого и властного человека.
        - Точно знаешь?
        - Ну конечно! - заговорщицки прошептала Анька.
        - Она тебе лично рассказывала? - насторожился Чегевар.
        - Нет, я подслушала ее разговор с братом. Они в офисе на кухне шептались, а я в туалете сидела. А там стенки, знаешь, какие тонкие. Собирались детектива нанимать…
        - Если Хмыря пришил кто-то левый, то я хочу знать кто! - отрезал Чегевар. - Пошли спать, Анютка. До утра не отпущу, а вместе кумекать веселее.
        Уже улегшись в кровать, Анька снова ощутила, как ладони любовника елозят по ее бедрам.
        - Живи со мной, девочка, - прошептал Чегевар. - Доставь старику радость.
        - Ты еще всех нас переживешь, старый хрен, - пробурчала Анька и, повернувшись к любовнику, провела ладонью по небритой щеке и поинтересовалась тихо:
        - Из-за убийства Хмыря много наркоты пропало, Сенечка?
        - На килограмм тянет. По нынешним временам это большие деньги. Я-то всегда думал, что менты поперли. Но если жена Хмыря не при делах, то я убийцу с того света достану.
        И девчонку твою трогать не разрешу. Пока.
        Глава 20. Часть 1
        - Если пожелаете, можно прогуляться по окрестностям, - радостно предложила Каэтана. - Мигель с удовольствием составит вам компанию. Кто, как не он, знает все легенды нашего «Лоредо». - Хозяйка, радушно улыбаясь, уставилась на дальнего родственника.
        Испанский гранд повел внушительным носом, показывая явное недовольство.
        Витольд заметил, как Мигель тщательно подбирает слова на английском.
        «Плохо знает язык? Не может быть!»
        - Мне … нужно … поработать в библиотеке, кузина, - нехотя известил гранд.
        «Не удивлюсь, если он выйдет оттуда весь такой начитанный-начитанный», - мысленно усмехнулся Стрельников, вспомнив старый анекдот. Очень актуально, если самогонку заменить на кальвадос.
        - Матушка, мы с Кристиной с удовольствием покажем наши владения, - тут же встрял в разговор Бенито, сын Каэтаны и Карлоса. - Я просто счастлив еще раз насладиться красотой «Лоредо».
        И почему-то посмотрел на Машу липким заинтересованным взглядом. Сразу стало не по себе.
        «Нарисовалась, не сотрешь, - мысленно ругнулась Маша. - Сейчас еще Витольд заметит и начнется коррида… Хотя… Стрельников, помоги, друг!»
        Она слегка попятилась назад и тут же оказалась в объятиях дорого супруга.
        «Вот ничего не упустит», - отметила про себя Маша и снова обвела взглядом гостиную. Резные арки разделяли пространство на комнаты, образуя анфилады, создавали впечатление бесконечности. Зал для приемов, столовая, библиотека, охотничья… Маша чувствовала, как сбилась со счету и утратила связь с реальностью. Будто вытянула волшебный билет в кинотеатре и попала прямо в фильм. Что-то из жизни миллионеров.
        Она вспомнила, как пару часов назад за ними в «Ми куразон» пришла машина представительского класса. Витольд аж присвистнул, а Ленька от радости сфотографировался рядом и разослал снимки всем друзьям и родственникам. И, конечно, Каэтана с Карлосом встречали гостей на крыльце дома, а важный мажордом кряхтя потащил чемоданы в отведенные Стрельниковым апартаменты. Карлосу показалось разумным, чтобы погостив русские гости поехали сразу в аэропорт, а не возвращались на съемную виллу. И Витольд, всегда имеющий собственное мнение, на этот раз согласился.
        «В команде испанцев произошла замена. Вместо усевшегося на скамейку запасных гранда на поле выходит Бенито Энрикес», - голосом спортивного комментатора сама себе заметила Маша и усмехнулась.
        - Конечно, мой дорогой, - ласково улыбнулась сыну Каэтана. - Составь нам компанию.
        Маша выдохнула - не придется проводить все время в обществе противного Бенито. Да и Витольд вовсю пользовался перемирием. Взял за руку, медленно провел большим пальцем по ладони жены. Маша аж задрожала от неожиданности… или от желания? Но руку вырывать не стала. Лучше уж Витольд, хоть и сволочь, но родной, чем ощущать на себе сальные взгляды испанского аристократика. Небось, думает, что неотразим. А сам с брюшком, небольшими залысинами и пухлыми, будто обмазанными жиром губами. В кого же он таким страшным уродился? Каэтана, несмотря на свой преклонный возраст, необыкновенно красива, настоящая Кармен, и Карлос, худой, подтянутый и с орлиным взором, смотрит на нее с придыханием и любовью. И, несмотря на такое богатство, люди общаются запросто и работают, приносят пользу обществу, чего не скажешь о Бенито. Похоже, он один наслаждается своим происхождением и считает, что весь мир ему обязан.
        Маша на минуту задумалась и не заметила, как в гостиную вошла девочка чуть старше Евы. Черные локоны придерживал ободок, похожий на корону, да и сама малышка напоминала принцессу.
        - Это Кристина, наша внучка, - ласково представил Карлос.
        - Моя дочь, - важно добавил Бенито.
        - А это Ева, наша маленькая гостья, - радушно улыбнулась Каэтана.
        - Пошли играть, - на сносном английском велела Кристина и потянула Еву за руку.
        - Неть, - возмутилась Ева. - Я хочу с мамой. И с папой. И с Леней, - быстро объяснила она и спряталась за Машину ногу.
        - Наши дети отдают нам предпочтение, - словно извиняясь, объяснил Витольд.
        - Я тебе завидую, - хохотнул Карлос.
        Маша помнила, как вся компания погрузилась в открытые джипы и понеслась через виноградники в горы. Заехав на самый верх низкой пологой горы, Маша вскрикнула от восторга.
        Внизу синело море, сбоку обрамленное полоской пляжа, зеленели сосны, а внизу, словно защищенные со всех сторон от ветра горами и холмами, четкими рядами, словно пехота, шли виноградники.
        - Кто же у вас винодел? - оглядев угодья друзей, добродушно поинтересовался Витольд.
        - Бенито. - Каэтана с гордостью воззрилась на сына. - Он отправляет наши вина на различные конкурсы и привозит оттуда дипломы и медали.
        - У нас свое маленькое производство. Поставляем вина в Мадрид и Барселону. Один раз даже сам кузен Филиппе попробовал и остался доволен.
        - Это тот, что пошел в библиотеку? - уточнил Витольд, не поняв о ком речь. - Но вы говорили, что он вроде Мигель…
        - Нет, - первым засмеялся Карлос. - Филиппе - наш король! И по традиции гранды зовут его брат мой, а остальные аристократы - родственник. Для нас очень лестно, что они с Летицией отметили наше вино.
        - Это сразу увеличило продажи, - высокомерно хмыкнул Бенито и снова пристально уставился на Машу. Она сделала вид, что не заметила, и наклонилась к Еве поправить брючки.
        - Там, вон посмотрите вправо! - закричал Карлос, указывая рукой на огромные сосны, растущие ниже по склону. - Виднеются развалины старого форта. Говорят, эти стены помнят Колумба и его корабли, - радостно возвестил он.
        Маша всмотрелась в даль, куда показывал Энрикес, но ничего не увидела.
        - Вон, мое сердечко. - Ладонь Витольда легла ей на плечи и слегка развернула ее. - Зубцы башни выглядывают над деревьями!
        - Да, я вижу! - закричал Ленька. - А мы можем спуститься туда?
        Витольд перевел просьбу сына Карлосу.
        - Увы, спуск очень крутой, - разочарованно развел тот руками. - А с нами две маленькие леди. - Энрикес указал на Еву и Кристину, тоже увязавшуюся на экскурсию.
        - Все из-за тебя, пиявка, - недовольно бросил Леня сестре. - Чего не осталась играть в куклы?
        - Ты некасивый, когда седишься, - заявила Ева, сморщив нос, и демонстративно отвернулась от брата.
        - Берегись, Леня, - чуть слышно пробормотал Витольд. - Дойдет и до тебя очередь!
        Сын насупился, но ничего не ответил. Только немного позже, когда, вернувшись, вся компания расположилась около бассейна, тихо прошептал на ухо матери:
        - Купи, пожалуйста, легко смываемую косметику.
        - Пожалуй, придется приобрести косметичку с замком, - усмехнулась Маша и повернулась на взгляд. Витольд, сидя за барной стойкой, буравил ее глазами.
        Она помахала мужу, и Ева, маленькая обезьянка, сделала тоже самое.
        - Хочу купаться, мама, - пожаловалась несносная дочь. И тут же на сторону малышки встала Каэтана.
        - В мелкой части вода очень теплая, Мария. Девочке не повредит.
        Глава 20. Часть 2
        - Ну хорошо, - согласилась Маша, и Ева тут же бросилась к воде.
        Маша снова перевела взгляд на мужа. Витольд потягивал темное вино из большого бокала и на фоне стены, обложенной крупными серыми камнями неправильной формы, казался средневековым воином. Стрельников довольно улыбнулся, но не сдвинулся с места. Зато неприятный Бенито и Кристина тут же оказались рядом. Следом и Ленька прыгнул в воду с бортика. Нырнул, проплыл под водой почти через весь бассейн и, вынырнув рядом с матерью и сестрой, закричал дурниной:
        - Папа, папа, ты видел, как я плаваю?!
        «Снова папа, - раздраженно подумала Маша. - Ни минуты без папы. А что будет, когда этот прохвост снова уйдет?»
        Она отогнала от себя невеселые мысли и воззрилась на девчонок, плескавшихся в лягушатнике с игрушками.
        - Мы специально перестроили бассейн, чтобы дети могли поиграть в воде, - объяснил Бенито и без всякого перехода внезапно добавил: - Мать рассказывала, что вы не живете с мужем. Такие красавцы никогда не станут моногамными. А я …
        - Мне не хочется обсуждать свою семью, - отрезала Маша.
        - Ты мне понравилась, querida, - усмехнулся Бенито. - То вино, что сейчас без устали хлещет твой муж, обладает сонным эффектом. Скоро его склонит в сон, и мы можем встретиться у тебя в спальне. Мать специально развела вас по разным комнатам.
        - Ваше условие для меня неприемлемо, - спокойно возразила Маша и повернулась, чтобы уйти.
        Она заметила, как от барной стойки отлепился супруг и двинулся к ней. Маша мысленно охнула, увидев, как дрогнули несгибаемые плечи Стрельникова, да и сами движения показались неуверенными. Она подскочила и бросилась навстречу супругу. Обняла за талию. Тяжелая рука мужа тут же оперлась на ее плечо.
        - Что-то мне нехорошо, Мэри, - пробормотал Витольд.
        - Пошли наверх, - скомандовала Маша. - Держись за меня.
        - Выдержишь мою тушу? - слабо усмехнулся муж.
        - Стрельников, моя карма выдерживать тебя, - фыркнула она и, найдя взглядом Еву, велела:
        - Быстро за мной!
        «Своевольная дочка даже не подумала перечить, - про себя отметил Витольд. - Знает, когда нельзя!»
        Ева побежала следом, но, увидев, как Ленька выныривает из воды, вернулась к бортику бассейна и крикнула:
        - Леня, мама зовет! Выходи!
        Витольд слабо помнил, как поднялся в комнату. Оказалось, Мэри привела его в свою спальню.
        - У тебя есть что-то адсорбирующее? - буркнул он, еле справляясь с наваливающейся темнотой.
        - Да, - кивнула Мэри и, подведя его к кровати, кинулась к чемодану. - Энтерос-гель подойдет.
        Витольд молча забрал у нее тюбик с лекарством и направился в санузел. Выдавил на ладонь прозрачную массу и, сделав над собой усилие, положил в рот. Набрал в стаканчик воды из-под крана и выпил в несколько глотков. Противный сладковатый вкус все еще стоял в горле. Стрельников умылся холодной водой и уставился на себя в зеркало.
        «Что-то не то, - прислушался он сам к себе. - От чего же так плохо?!»
        Витольд вернулся в комнату и плюхнулся на кровать. Заметил, как жена тут же подскочила с таблетками.
        -Что это? - осведомился, проглотив маленькую белую пилюльку.
        - Фенкарол, - тут же доложила Мэри. - У тебя как аллергия началась. Наверное, на вино.
        - Умничка, - похвалил жену Стрельников и закрыл глаза.
        Комната завертелась, словно в водовороте.
        «Странно, что после двух бокалов вина меня так развезло?» - мысленно озадачился Стрельников.
        - Вит, - чуть слышно позвала Мэри. - Вит…
        В ее голосе он уловил неподдельный страх. С трудом разлепив веки, увидел обеспокоенную жену и детей, примостившихся рядом с матерью.
        - Все хорошо, мое сердечко, - попытался заверить он, но язык не послушался.
        - О господи, что же это такое, - всплеснула руками Мэри. - Вит! Я позову Карлоса или Каэтану.
        - Не беспокойся, - с трудом проворчал Витольд. - Сейчас лекарства подействуют. Это аллергия. Может, мне местное вино не походит.
        Маша сжала зубы, повторив про себя глупые заверения Бенито. Наверное, действительно такая реакция. Она вспомнила, как в первый год брака в Крыму они с Витольдом наклюкались вина из Солнечной долины и проспали до следующего утра.
        Хотя…
        «Может, все-таки позвать Каэтану?» - поинтересовалась Маша у самой себя, но Ленька, словно прочитав ее мысли, успокоил:
        - Мам, он просто уснул. Посмотри, ровно дышит.
        - Точно, - согласилась она, наблюдая, как размеренно поднимается грудная клетка супруга. - Вы тоже ложитесь. Ева, в соседней комнате твоя кровать, - предупредила Маша, заметив, как малышка карабкается к отцу.
        Дочка, насупившись, поинтересовалась:
        - А ты, мама?
        - Я побуду с папой. Если ему станет хуже, позову врачей.
        - Пошли, пиявка, - велел Леня сестре. - Я дам тебе планшет, сама постреляешь в хрюшек.
        Ева, понуро развернувшись, потащилась следом.
        Маша легла рядом с мужем и только на минуточку прикрыла глаза. Но неожиданно провалилась в глубокий сон, даже не заметив, как сильная рука Стрельникова притянула ее к себе.
        Витольд медленно просыпался. Он вспомнил, как сидел с Карлосом и потягивал красное сухое. Наблюдал, как в воде резвится Ева и как в очередной раз ныряет с бортика Леня. Мэри в раздельном купальнике сидела на бортике неподалеку от Евы и пристально наблюдала за дочерью. Стрельников аж залюбовался тонкой фигуркой. Он заметил, как к жене подсел Бенито, прошептал что-то, и тут же Мэри напряглась, аж застыла вся. Он подорвался к жене и неожиданно осознал, что ноги его не слушаются.
        Витольд, ощутив на себе маленькое круглое колено, приоткрыл глаза, Мэри беспечно спала у него на груди. Он мысленно усмехнулся и, неслышно прикоснувшись губами ко лбу жены, замер, не смея разбудить ее.
        В соседней комнате тихо переговаривались дети. Никакого шанса сейчас заняться любовью.
        «Но Мэри рядом, и это главное!» - сам себя заверил Витольд и, повернувшись на бок, сгреб жену в объятия.
        Примерно через полчаса в комнату, едва постучав, заглянула прислуга и тотчас попятилась обратно.
        - Госпожа Мария спит вместе с мужем, сеньор Бенито, - доложила она младшему хозяину. Тот, вспылив, резко развернулся и выскочил вон. И уже через несколько минут мчал по дороге к Барселоне, нимало не обеспокоившись, что не предупредил матушку, что не останется на ужин.
        Глава 20. Часть 3.
        Анька Владыкина задумчиво наблюдала, как заходит на посадку огромный белый самолет.
        «Наверное, Пашкин», - радостно подумала она, глянув мельком на недопитую чашку кофе и надкусанный бутерброд. Прислушалась к объявлению.
        «Нет, снова чужой», - с тоской отметила она и перевела взгляд на летную полосу из большого панорамного окна кафе. И опять вернулась к своим мыслям.
        «Ну как, как я могу попросить Машу нарисовать впрок эскизы? Противна даже сама мысль знать, что ей грозит смертельная опасность, и не предупредить. Но и помочь нет никакой возможности. Любое слово как приговор. И Чегевар, сдувающий с меня пылинки, лично приведет его в исполнение. Нельзя. Он точно расценит такое предупреждение как предательство. Ни одного слова, даже намека!»
        Анька хлебнула холодный кофе, горький и противный, откусила еще раз бутерброд, показавшийся безвкусным, и услышала, как объявляют о посадке.
        «За своими мыслями и не заметила, как Пашкин самолет приземлился», - сама себе попеняла Анька и быстро понеслась к нужным воротам.
        Сын, любимый и единственный, вышел одним из первых, волоча большой чемодан и картонный пакет.
        Анька залюбовалась своим ребенком. Высокий, красивый.
        «В мою породу пошел, - в который раз мысленно отметила Анька с гордостью. - Весь в деда. Слава тебе, господи, от папани только цвет волос перенял. Да и кто упомнит, если старый хрен с давних пор бреется налысо. А после химии и оставшиеся волосины повылезали!»
        - На, это тебе. - Пашка, протянув пакет с надписью «Furla», клюнул мать в щеку. - Все как ты любишь! - засмеялся радостно.
        Анька обняла любимого сыночка и расплакалась.
        - Скучала по тебе, - протянула, шмыгая носом.
        - Я звонил вчера домой, а ты трубку не брала, - улыбнулся Пашка. Но Аньке в его голосе почудилась укоризна. - Небось, дома не ночевала, маман? - хохотнул сын.
        - К отцу твоему ездила, - пробормотала она.
        - Что-то случилось? - напрягся Павлик, прекрасно зная, кто его отец и почему он не живет с ними.
        - Все нормально, - отмахнулась Анька. - Тоже скучает, старый черт.
        - Кто бы мог подумать, - зло фыркнул Павлик.
        Анька смолчала и, лишь забравшись в машину, отчиталась:
        - Он хочет перебраться в Чехию и предлагает нам жить вместе с ним.
        - А его пустят с таким-то прошлым? - проскрежетал сын, глянув исподлобья.
        - Пустят, - хмыкнула Анька, прекрасно зная, что у дорогого Сенечки выправлен паспорт на другую фамилию. - Дело за нами.
        - Я не хочу, - пробурчал обиженно Павлик. - Где он раньше был, отец родной?
        - Не начинай, - отрезала Анька.
        - А ты что решила, мама? - словно маленький, заныл сын.
        - Не знаю, - честно призналась Анька, выезжая со стоянки. - Он еще может передумать. Или ты… - Она с вызовом глянула на сына. - Посмотрим.
        Тут же трелью зашелся сотовый.
        «Опять «дым сигарет с ментолом»! Не слишком ли часто?» - раздраженно отметила Анька, вытягивая мобильник.
        - Да, - осторожно буркнула в трубку.
        - Там у твоей подруги во дворе большой кипеж, - просипел Чегевар. - Лавр уверяет, что в первый раз она по ошибке попала. Дело касалось другой фифы. Поэтому больше не парься.
        - Что? Ничего не понимаю! - вскинулась Владыкина. - Ты по-русски говорить можешь, старый хрен?
        - Аня, не ругай меня при ребенке, - укоризненно заметил Чегевар и добавил грубо: - Новости включи, птица-говорун!
        Пошли гудки отбоя, а Владыкина никак не могла прийти в себя.
        «Откуда Чегевар знает, что я в машине с Павликом? - внутренне ощерилась она. - Следит опять, что ли? А спроси его, скажет, что это охрана!»
        Сбоку посигналили.
        - Мам, ты как-то агрессивно водишь, - с укоризной заметил сын.
        Анька, поняв, что слегка подрезала идущий рядом мерседес, словно очнулась. Притормозила слегка и включила радио.
        - Сегодня в одном из дворов на Суворовской улице прогремел взрыв. Сработало взрывное устройство, заложенное под «Фольсваген Туарег». Имя собственника автомобиля пока не называется. Двигатель завела хозяйка с помощью дистанционного управления. Жертв нет.
        Уже дома Владыкина внимательно рассмотрела распространяемую по всем новостным каналам картинку в телевизоре. Большой Машин двор, сплошь засаженный липами и кленами, выглядел как после тяжелого боя. Развороченный тротуар, упавшие столбы и обгоревшие куски металла, всего пару часов назад бывшие серебристым туарегом.
        «Ошибка? Точно ошибка?» - пытаясь унять собственную дрожь, подумала Владыкина.
        - Ого! - восхищенно заметил Павлик, уставившись на экран. - Интересно, а сколько там было в тротиловом эквиваленте?
        Анька изумленно воззрилась на сына и мысленно обратилась к бывшему любовнику:
        «Чегевар, старый хрен, неужели ты так легко купился на эту байду?!»
        Глава 21. Часть 1
        - Никаких церемоний, - заявила Каэтана, поднявшись в комнату к гостям. - Ужинаем в семь вечера. Дети едят отдельно.
        Витольд осмотрелся по сторонам просторного зала, именуемого хозяевами малой столовой, и обомлел. Длинный стол, сервированный фамильным серебром. Кругом в вазах охапки белых роз.
        «Как на свадьбе, честное слово! - усмехнулся он про себя. - Интересно, а когда особое торжество, где и как принимают гостей?»
        Он перевел взгляд на жену, весело болтающую с Мигелем. Мэри чудесно вписалась в аристократическую среду. Элегантна и восхитительна. И костюм идет, как будто бы сшит по заказу. Распущенные волосы выпрямлены специальным утюжком. Стрельников вспомнил, как опять вломился в ванную и услышал уже привычное ворчливое «Отвали!». Но никогда не подводившая интуиция шептала на ушко, что лед тронулся. Вчера ли, когда ссорились на пляже, или сегодня, когда Мэри вела его, будто раненого бойца, в свою спальню. Никакой паники или слез. Дала лекарства и осталась рядом. Он чувствовал сквозь сон, как жена время от времени приподнималась на локте и заглядывала ему в лицо, словно проверяла, дышит он или уже нет, а потом снова укладывалась в кольцо его рук. И от этой наивной заботы на душе становилось тепло и радостно.
        - Мэри, солнышко, - пробормотал он сквозь сон. - Дай мне водички.
        Не то чтобы хотелось пить или появилось желание погонять жену, ни в коем случае, но искреннее внимание родного человека… Как же он нуждался в ее внимании!
        Жена метнулась к круглому столу, где в высоком графине стояла питьевая вода, набрала стакан и принесла Витольду.
        - Может, еще энтерос-гель выпьешь? - тревожно поинтересовалась она. - Тебе не легче?
        - Все хорошо, - радостно заверил Витольд и передал ей стакан. И тут Маша увидела, что больной выздоровел.
        «А сам встать не мог, - молча отметила Маша. - Ну подожди, любимый!»
        Она набрала в рот воды, словно собираясь допить за мужем, а потом резко фыркнула, поднимая небольшое облачко влаги, просыпавшееся мелкими каплями на лицо супруга.
        Витольд подскочил в надежде поймать вероломную Мэри, но она увернулась, поставив стакан на стол, и заспешила к балкону, укрытому от глаз тонкой кружевной занавеской.
        Он поймал ее на бегу и сразу прижал к себе.
        - Это моя маленькая месть за твое нападение, - прошептал он, потершись мокрой щекой о ее щеку. А затем влажными губами коснулся шеи. И понял, что зря!
        - Что ты делаешь со мной, мое сердечко? - прошептал глухо, чувствуя, как тяжелеет в паху.
        - Вот уж не думала, что вода - сильный афродизиак, - рассмеялась жена, инстинктивно прижимаясь к нему.
        Стрельников подхватил ее на руки и вместе с ней завалился на кровать.
        - Мэри, пожалуйста, - пробубнил он, втайне надеясь, что именно в эту минуту в комнату не ворвется Ева.
        - Дети… - пробормотала жена. Витольд мысленно поразился, что она не стала противиться или прогонять его.
        - Пошли в ванную, - просипел он, понимая, что сдерживается из последних сил, чтобы не наброситься на нее прямо здесь. Не сдернуть майку, не подмять под себя. - Мэри…
        Жена глянула затуманенным взглядом, будто давала ему карт-бланш. Стрельников подскочил и потянул ее за собой следом, уже представляя жаркие объятия под струями душа.
        Они еще не успели войти в санузел, как в дверь слегка постучали.
        Маша затолкнула своего непутевого супруга в ванную и сама открыла дверь.
        На пороге стояла Каэтана.
        - У нас без церемоний, - улыбнулась она.
        Глава 21. Часть 2.
        Через минуту-другую из спальни вышла сонная Ева.
        - Мама, писать!
        Пришлось доставать горшок и усаживать неугомонное чадо. Маша прислушалась к шуму. В ванной включился душ.
        «А вода наверняка холодная», - печально подумалось ей.
        Маша оглядела стол, ломившийся от закусок. Ближе всего стоял странный салат из томатов, апельсинов и сельдерея, а чуть дальше она заметила еще одно «интересное» блюдо из вяленой трески, оливок и репчатого лука.
        - Простая испанская еда, - развела руками Каэтана, приглашая всех к столу.
        «Очень простая и несъедобная», - про себя отметила Маша, даже не понимая, с чего начать.
        - Попробуйте ремохон, - словно услышал ее немой вопрос сидящий рядом именитый родственник Энрикесов и сделал знак служанке поднести блюдо.
        Маша воззрилась на оранжевую смесь, оказавшуюся в тарелке. И тут апельсин! Чесночная заправка и оливки.
        - Бесподобный вкус, - торжественно заявил Мигель, наклоняясь поближе. - Это рецепт нашей прабабки. Она родом из Андалузии.
        Маша растерялась, не зная, что предпринять. Испанский гранд ухаживал за ней как гостеприимный хозяин. Ни тебе флирта, ни намеков. Галантный кавалер, да и только.
        «Как это можно есть? - мысленно взмолилась она. - Соленый апельсин! С перцем и чесноком!»
        Сделав над собой усилие, Маша поднесла вилку ко рту и попробовала хваленый салат. Через силу проглотила и улыбнулась. Сначала Мигелю, а затем и Каэтане с Энрике.
        - Очень вкусно! - заверила она, с ужасом представляя, что придется доедать оставшееся на тарелке. Маша повернулась к Витольду, сидевшему рядом, и по округлившимся глазам он все понял.
        - Угости меня, мое сердечко, - ласково попросил он, кивая на оранжевую массу.
        Маша улыбнулась мужу и поднесла свою вилку к губам супруга.
        Может быть, это и моветон, но зато так мило. Она заметила добродушный взгляд Мигеля и растерянное лицо Каэтаны. Странно. Но тут Стрельников поддел ломтик хамона и, отрезав от него кусочек, положил жене в рот.
        - Очень вкусно, - снова повторила Маша. Теперь уже искренне.
        Выпив немного хереса, Мигель радостно заявил, что просто счастлив встретиться с русскими. Он ездил в Москву и в Санкт-Петербург и поражен красотой этих городов. Слово за слово обстановка за столом стала дружеской. Весело улыбалась Каэтана, и залихватски смеялся Карлос.
        Когда настал черед мороженого и кофе, а испанский гранд вышел позвонить, сверху прибежала встревоженная прислуга и что-то эмоционально зашептала на ухо хозяйке.
        - Там Ева раскапризничалась, и няня оказалась бессильна, - сокрушаясь, заметила Каэтана.
        - Я поднимусь в детскую, - тут же спохватилась Маша и, поблагодарив хозяев, быстро вышла из-за стола. Витольд подорвался следом. Но она остановила его.
        - Отдохни, дорогой. - Маша мимоходом положила руку на плечо мужа. Тот запросто ухватил ладонь и прижал к губам, а потом как ни в чем не бывало продолжил беседу с Карлосом.
        Уже в холле Маша растерялась. Куда идти?
        Из темного коридора показался Мигель.
        - Я провожу вас, Мария, - предложил испанский гранд. - В этом доме сложно с первого раза найти правильную дорогу.
        Он учтиво довел ее до дверей и, раскланявшись, церемонно заявил:
        - Вы прекрасны, сеньора, а ваш муж безумный счастливец!
        - Отчего же безумный? - тепло улыбнулась Маша.
        - Он сам не понимает своего счастья, - пробормотал Мигель и, резко развернувшись, направился вниз.
        Маша вошла в свою комнату, но слова Мигеля будто стояли у нее в ушах.
        «Как можно не понять свое счастье? - мысленно отмахнулась она, обнимая заплаканную Еву. - Каждый человек точно знает, когда и с кем ему особенно хорошо. Даже место запоминает, где был счастлив!»
        Глава 21. Часть 3
        Она вытерла слезки, катившиеся по маленьким щечкам, и строго заметила:
        - Ты почему плакала? Я объяснила тебе перед уходом, что мы тут, в доме…
        - Я поснула-ась, а тебя не-ет, - всхлипнула малышка.
        - Опять решила, что тебя бросили, пиявка? - рассердился Леня. - Сколько объяснять можно?
        Ева виновато уткнулась лицом в грудь матери и не ответила брату.
        - Что ее разбудило? - пробормотала Маша, прекрасно понимая, что вопрос риторический. Оказалось, что нет.
        - Папин сотовый долго звонил. - Ленька кивнул на стол, видневшийся из другой комнаты. - Я сбрасывал, а он снова пиликал.
        - Может, что-то важное? - засомневалась Маша.
        - Это дядя Сережа, я потом не вытерпел и сказал ему, что вы на банкете, а он потребовал папу к телефону. Срочно. Ну и пиявка уже проснулась.
        - Сейчас его наберу, - кивнула Маша и судорожно принялась искать мобильник, моля всех богов разом, чтобы там дома не случилось чего-то страшного. Мама, отец, Агата, дядя Коля… Не дай бог, кто-то из них…
        Ева, маленькая нахальная девочка, поняв, что мать рядом и никуда не уходит, быстро залезла под покрывало и закрыла глаза.
        Увидев, что дочка угомонилась, Маша вышла на балкон и, наблюдая за рассыпавшимися на небе звездами, набрала номер брата.
        - Привет, Серый, - протянула в трубку и тут же резко поинтересовалась: - Что случилось?
        -Все нормально. Все живы-здоровы, - заверил брат и рыкнул нетерпеливо: - Дай трубку Витольду
        - Иди в баню, - фыркнула Маша. - Говори мне. Твой дорогой друг еще на приеме, а я сама поднялась к детям.
        - Ты простила его? - требовательно осведомился брат.
        - А ты из-за этого восемьсот раз позвонил ему на сотовый? - съехидничала она.
        - Не восемьсот, а всего четыре, - хмыкнул старший брат.
        - Когда ты трезвонишь и будишь моих детей, каждый твой никчемный звонок идет за двести, - отрезала Маша. - Давай выкладывай, что за срочность.
        - Эльза звонила маме, - нехотя начал Сергей. - У вас на Суворовской взорвали машину, как у тебя. Менты считают, что к твоему Туарегу в первый раз по ошибке блинчик прицепили.
        - А, тетка вульгарная в соседнем подъезде на такой же модели ездит.
        - Точно! Эскортница на пенсии. Пробили ее прошлое, там полно криминальных связей. Спи спокойно, дорогой товарищ!
        - Я так и знала, - хмыкнула Маша. - Кому нужно меня заказывать? Сразу поняла, что какая-то ошибка или розыгрыш. Это папа запаниковал и вы с Витольдом…
        - Ты лучше скажи, ты его простила? Вы помирились? - перебил ее брат.
        - Не знаю, Сережка, - грустно пробормотала она. - Вроде и простила уже, а на душе все равно камень. Если забуду, то отпускает, а потом напомнит что-то, и опять по новой поднимаются боль и обида.
        - Я тебя понимаю, Машутка, - вздохнул Сергей. - Сам такой…
        - Видимо, идея переженить детей в клане оказалась не самой удачной, - удрученно заметила она. - Ни у кого счастья нет!
        - Вот вы с Витом и докажите обратное, - рыкнул брат. - Он тебя любит, и ты его…
        - Когда любят, не разменивают на шлюх, - вскрикнула, словно раненая, Маша.
        - Ага, и не выходят замуж за другого, чуть ли не в два раза старше, - пробурчал Сергей.
        - Майка тебя любит, это невооруженным взглядом видно, - заверила сестра.
        - Знаю, - глухо пробормотал он. - И тебе говорю, что Вит любит тебя.
        - Не знаю, Сережка, очень хочется поверить в его любовь, но не могу, - честно призналась Маша. - Боюсь, что все повторится, а я со временем превращусь в лошадь в шорах.
        - Ты больше похожа на газель, - пошутил брат.
        - Сережка, «Газель» - это грузовая машина, - фыркнула Маша и, попрощавшись, отключилась. Она постояла еще на балконе, тщетно вглядываясь в темноту сада, а потом шагнула в комнату.
        На кровати прямо в смокинге сидел Витольд.
        - Не слышала, как ты вошел, - обронила Маша, пытаясь понять, когда вернулся муж и что ему удалось услышать. И словно на ее немой вопрос Стрельников пробормотал глухо:
        - Я поднялся почти вслед за тобой. Там приехала невеста Мигеля, странная сеньора с презрительным взглядом и розой на лбу, и я счел за благо удалиться. Немножко потрепался с Карлосом в холле…
        Маша с тревогой зыркнула на мужа. И этот беглый вороватый взгляд не укрылся от него.
        - Я все слышал, - устало заметил Витольд, прикрывая глаза ладонью.
        - Кто тебе виноват. - Маша нарочито развела руками, словно обвиняя в подслушивании. Она прошла мимо него и заглянула к детям. Ева, подложив ладошку под щеку, свернулась калачиком, а Ленька, подобно звезде, раскинул во все стороны ноги и руки. Маша аккуратно вытащила из-под сыновнего бока планшет, поправила покрывало у дочери и, осторожно ступая, вышла из комнаты. И сразу же попала в плен больших сильных рук.
        - Пусти, - попросила она шепотом, боясь разбудить детей.
        - Нам нужно поговорить, Мэри, - пробормотал он.
        - Не хочу, - попыталась оттолкнуть его Маша. - Еще чего не хватало, в чужом доме отношения выяснять…
        - Зато не перебьем посуду, да и никто не поймет ни слова, - подначил Витольд и добавил серьезно: - Наверное, пришло время объясниться, не находишь?
        - Мне тебе сказать нечего, - тяжело вздохнула Маша. - Я от тебя свое отношение не скрывала. Открытая книга.
        - Значит, настал черед послушать меня, - невесело усмехнулся Стрельников.
        - Что ты можешь рассказать, Витольд? - Маша без сил опустилась на кровать, зажгла антикварное бра в изголовье. - Налей лучше вина, напьемся и завалимся спать.
        - Хорошая идея, но мне не подходит, - проворчал он, усаживаясь рядом. - Мне хочется, чтобы ты поняла, почему я пустился во все тяжкие.
        - А если тебе не удастся мне втолковать? Я тупая, да и из тебя рассказчик не очень, - отрезала Маша. - Разведемся! Может, не нужно и начинать? Все равно не пойму!
        Глава 21. Часть 4
        - Нет, - рыкнул он, притягивая ее к себе. - Тогда придется снова и снова добиваться тебя.
        - Ну что нового ты можешь мне рассказать? - вывернулась Маша из его объятий и посмотрела строго. - Сейчас станешь уверять, что любишь только меня, а вот к остальным бабам ничего не чувствовал… Все так говорят. Давай спать. Завтра в дорогу.
        - В самолете выспишься, - зло пробурчал Витольд. - И я не все. Откуда тебе знать, что я чувствовал и к кому? Никого не любил, кроме тебя. Никогда. А остальное, считай, как наркотик, как повод немножко забыться.
        - Что? - изумилась Маша. - Ты сам соображаешь, что несешь?
        Он не обратил внимания на ее реплику и продолжил упрямо.
        - Три года назад умер Дунин. Александр Петрович. Сам диагноз как гром среди ясного неба. Просмотрели, на рентгене не увидели черную точку в легком. Чьи-то невнимательность и халатность стоили жизни гениальному врачу. И видит бог, мы сражались. Операции, химия, снова операция. И вот когда уже казалось, что болезнь побеждена и можно петь осанну Господу, эта коварная тварь пустила метастазы в мозг. Я никогда не рассказывал, оберегая тебя, но это страшно изо дня в день наблюдать, как слабеет близкий человек, как постепенно врач от бога превращается в беззащитного ребенка. И тает, с каждым днем тает. А у нас тогда родилась Ева. Жить бы и радоваться. Замечать, как взгляд становится осознанным, как проявляется характер. Обратный процесс, понимаешь… Вернее, наоборот… - Витольд словно набрал полные легкие воздуха и, выдохнув, продолжил: - Умом я понимал тогда, что жизнь продолжается и радость от улыбки собственного ребенка перевешивает на весах судьбы все горести мира. Но чисто по-человечески я сломался. У меня не хватило силы духа выстоять, и я предпочел забыться. Сначала пробовал изредка заливать
алкоголем и оставался на Металлургов под предлогом, что поздно освободился, а завтра рано на работу. Появилась компания охочих до выпивки коллег и доступных женщин. Знаешь, в любом коллективе есть и те, и другие. И понеслось. Мой учитель, устав бороться, сдался, хотя я до последнего стремился выцарапать его. А потом делал все, чтобы облегчить страдания. Он умирал у меня в отделении. И я часто оставался ночами рядом с ним, ждал, пока лекарство подействует и он уснет. А потом забывался с кем-нибудь из знакомых девиц. Дом, свой отчий дом, я почитал раем и не смел туда принести грязь и смерть. Ты возилась с Евой и по большому счету не замечала, что происходит. А я не мог взвалить на тебя мою тоску по Петровичу. Ну и боль тоже.
        - Думал, что я не пойму? - тихо прошептала Маша, воззрившись на Стрельникова сухим проницательным взглядом. - Решил, что я маленькая дурочка?
        - Нет, - мотнул головой Витольд. - Просто понимал, что нельзя обременять тебя этим грузом. Могло пропасть молоко, да и эмоциональную связь матери и ребенка никто не отменял. Думал, так будет лучше. И все скоро пройдет, рассосется само собой. А оно не проходило, только затягивало глубже, пока не стало несоизмеримо хуже. Особенно после встречи в кафе.
        - А ты даже не стал меня догонять, - с горечью в голосе заметила Маша.
        - Еще как стал, - рыкнул Витольд. - Но ты как сквозь землю провалилась. Я оббежал весь этаж и спустился вниз на эскалаторе, но так и не нашел тебя. Куда ты делась тогда, может,откроешь секрет?
        - Зашла в сортир, - пробормотала Маша. - Я думала, меня вырвет от увиденного. Потом спустилась на лифте.
        - А-а, - протянул Витольд. - После этого я у тебя угодил в черный список. Ходу домой не было. Весь клан отвернулся, а я не стал откровенничать. Даже Агате ничего не рассказал. Ох уж она меня ругала и тряпкой била. - Стрельников потер голову.
        - Бедная твоя сестра, - посочувствовала жена.
        - Но даже ей я не смогу открыться так, как сейчас тебе. Я до сих пор сам себе простить не могу, что сразу не вернулся домой, не отменил поездку в Париж. Кроме Петровича я потерял и семью… Чуть не потерял.
        - Почему ты вернулся? - строго поинтересовалась Маша. - Никто не воскрес и не умер. Что произошло?
        - Внезапно понял, что ты можешь найти другого, - честно признался Витольд. - Почувствовал, что еще немного, и ты насовсем уйдешь из моей жизни.
        - Чуйка тебя не подвела, - криво усмехнулась Маша.
        - У тебя есть кто-нибудь? - поинтересовался он, внутренне холодея от страха.
        - Нет, - быстро ответила она. - Любовь не сорняк, не пробивается при всяком удобном случае. А без чувств отношения бессмысленны. И я пока не готова.
        - Но женихи-то появились, - горько заметил он.
        Жена передернула плечами, не удостоив ответом.
        - Давай попробуем спасти нашу семью, - умоляя, попросил Витольд. - Если мы до сих пор любим друг друга, нужно попытаться…
        - Не знаю, Вит, - пробормотала Маша. - Не торопи меня, пожалуйста. Мне очень страшно.
        - Что ты боишься, мое сердечко? - Витольд потянулся к ней и, мягко убрав со лба волосы, нежно поцеловал в губы. - Я защищу тебя от всех напастей.
        - Я боюсь ошибиться, понимаешь? Нельзя переступить через свою любовь и пойти дальше как ни в чем не бывало, но и нельзя никому позволять вытирать об себя ноги.
        - Я тоже боюсь - прошептал жене на ухо Витольд, прижимая ее покрепче к себе. - Боюсь остаться один и куковать на Металлургов, если ты все-таки решишься на развод. Боюсь потерять тебя, а уж отдать другому мужчине даже помыслить боюсь. Убить, конечно, не убью, но тяжкие телесные нанесу обязательно…
        - Что ты болтаешь, Стрельников? - фыркнула Маша.
        - Люблю тебя и не отдам никому, - просипел Витольд. - Мэри, пожалуйста! Хочешь, давай повенчаемся.
        - Не знаю, Витольд, - неожиданно расплакалась Маша и лицом уткнулась ему в грудь.
        - А что ты знаешь, мое сердечко? - ласково осведомился Стрельников, шепча и одновременно целуя ее в ухо.
        - Знаю, что люблю тебя, - пробормотала она, прижимаясь к нему.
        - Мэри, солнышко. - Стрельников от избытка чувств начал медленно и нежно целовать жену, но она остановила его.
        - Послушай меня внимательно, Витольд, - попросила она, упираясь пальцем ему в грудь. - Я и так дала тебе возможность вернуться в семью. Но этот шанс единственный. Если собираешься снова гулять, то лучше уходи сразу. Не стоит и начинать. Обратной дороги нет и никогда не предвидится.
        - Клянусь памятью матери, - искренне и серьезно заверил муж и снова потянулся к ней, намереваясь расстегнуть пуговицы на жилете. - Ты никогда не пожалеешь о своем решении, мое сердечко.
        Она отвела в сторону его руку и пробормотала:
        - Посмотрим.
        Глава 22. Часть 1.
        - А почему ты не пришел со своими горестями ко мне? Я что, черствая дура? - помолчав с минуту, гневно осведомилась Маша. - Если любишь меня, зачем искал утешения в другом месте? Я тоже знала Дунина. Он же у нас на свадьбе был. Я, как никто другой, понимаю тебя…
        - Ты мне не веришь, что причина в этом? - напрягся Витольд, вскидывая подбородок. Самый страшный ад начинал сбываться. «Твою мать!»
        - Верю, конечно. Но не понимаю! - в сердцах стукнула по кровати Маша. - Я же не ищу на стороне отдушины, и никто не ищет. А вот тебе понадобилось…
        - Прости меня. Я так боготворил тебя, что никак не смог ввергнуть в ту скорбь, снедающую меня изнутри. Не хватало сил объяснить, что я чувствую.
        - Я бы помогла тебе, - горестно заметила Маша. - Почему ты не обратился к нашим? К Сережке, к папе?
        - Признаться Чапаю в слабости? Или Серому? Да ни за что! - фыркнул Витольд. - Мне хотелось забыться, а получилось настоящее забвение. Я сам понимаю глупость и подлость своего поступка. А теперь остается только молить тебя о прощении.
        Муж рухнул на колени и, обхватив ее лодыжки руками, опустил голову. Маша аж замерла от неожиданности, а потом положила ладонь на колючий ежик волос, притянула к себе.
        - Ты потрясающий идиот, Стрельников, - выдохнула, еле справившись со слезами.
        - Только никому не говори. - Он, подняв голову, уставился на нее печально. - Мне без тебя жизни нет. Эти два года - самые черные …
        - Да? - изумилась она. - А обо мне ты подумал? Мне каково до сих пор ощущать на себе жалостливые взгляды? Врать детям про твой сложный график? Бояться в людных местах наткнуться на тебя и твоих подружек? Жить два года монашкой при живом муже? Ощущать себя бесполезной и никчемной? Ты об этом подумал?
        - Мэри, солнышко. - Витольд уселся на кровать рядом с женой, аккуратно подушечкой большого пальца вытер слезинки, катившиеся по щекам. - Ну, милая, давай начнем все заново. Если двое любят друг друга, то грешно кидаться таким даром, как любовь.
        Она посмотрела на него внимательно.
        - Сама удивляюсь, почему не разлюбила тебя за эти два года? - пробормотала она. - Ты же не заслуживаешь!
        - Если любишь, значит, заслуживаю, - мрачно отрезал он и наклонился над ней, стремясь поцеловать.
        - Отвали, Стрельников, - отпихнула его от себя Маша.
        - Твое слово - закон. - Он, убрав от нее руки, нехотя поднялся с кровати и принялся сдирать с себя ненавистный смокинг, затем настал черед брюк, брошенных на кресло.
        Маша встала вслед за ним, но раздеваться на глазах мужа не пожелала, посчитав это недопустимым. Пока.
        Лишь вытащила из ушей длинные тонкие серьги и бросила их на туалетный столик.
        «Кольца? - мысленно отметил Витольд. - Мэри престала носить их. Что ж, кольцо на пальце указывает на семейный статус. Нет колечка - и статус не определен. Вот и слетаются женихи, как мухи на мед».
        - А знаешь. - Витольд в одних трусах подошел сзади и положил руки на Машины плечи. - Мне такая новая и гордая Мэри нравится еще больше. - Он, наклонившись, слегка коснулся губами шеи, провел языком по ключице. Почувствовав, как жена вздрогнула, тихо прошептал ей на ухо:
        - Я всегда буду рядом, солнышко, и дождусь, когда твое сердечко оттает. Терпения мне не занимать.
        Мэри фыркнула и, оттолкнув мужа, бросилась в ванную. Прикрыв за собой дверь, она разревелась. А Витольд, услышав слабые всхлипы, еле сдержался, чтобы не проломить кулаком стену или не снести дверь с петель.
        - Дети… - проскрежетал он сквозь зубы. Вдохнул, выдохнул несколько раз, стараясь сдержаться.
        Сняв брючный костюм, Маша встала под душ, сосредоточив взгляд на красной узорчатой плитке.
        «Любит он, скажите пожалуйста! Боготворит! - пожаловалась она самой себе. - И что теперь делать? Простить? А боль куда девать? Если каждый намек бьет под дых так, что сердце останавливается. Как подставить другую щеку, если рука сжимается в кулак и норовит ударить посильнее? Невозможно». - Она подставила лицо под струи воды, имитирующие африканский ливень, и зажмурилась. Теплые капли смешивались со слезами, и Маша не сразу поняла, что больше не плачет, а просто нежится. Она даже не услышала, как открылась дверь и муж, кающийся грешник, прошел в ванную. Снял с вешалки полотенце и замер рядом.
        - Стрельников! - словно очнувшись, вскрикнула Маша, увидев супруга с розовой тряпкой наперевес.
        - А кого еще ты тут ожидала увидеть? - возмущенно пробурчал он, накидывая розовое полотнище ей на плечи. Она попыталась возразить, но Витольд уверенно подхватил жену на руки.
        - Не брыкайся, солнышко, - ласково прошептал он. - Детей перебудишь.
        Всю короткую дорогу от ванной до кровати Маша судорожно размышляла, что последует дальше.
        «Заниматься любовью с изменщиком - все равно что чистить зубы ершиком для унитаза, - ехидно заметила она про себя. - Обойдется… Пока».
        Глава 22. Часть 2.
        А Стрельников, опустив жену на кровать, собрался улечься.
        - Дай мне пижаму, пожалуйста, - вежливо, очень вежливо попросила Маша. - Там, на полке в шкафу!
        Витольд подскочил как ошпаренный и, найдя на полке короткие шортики и топ, протянул их жене.
        - Я думал, тут жарко и ты захочешь спать голышом, - невинно заметил он, плюхнувшись рядом на живот. Как ни в чем не бывало погладил ее руку. Осторожно и нежно.
        - Витольд, - тяжело вздохнула жена, отмахиваясь от него, как от надоедливого комара. - В соседней комнате спят дети.
        Он понимающе хмыкнул и, перекатившись на бок, придвинулся вплотную.
        - Спокойной ночи, Мэри, - жарко прошептал на ухо, даже не подумав перелечь на другую половину кровати.
        «Наверное, сегодня никто из нас не уснет, - мысленно пробурчала Маша. - Меня распалил и сам завелся. Но фигушки, дорогой!»
        Прижимая к себе жену, Витольд внезапно осознал, что все страшное теперь позади. Мэри лежит рядом и даже разрешает прикасаться к себе. Не то чтобы ласкать, об этом пока приходилось только мечтать, а просто лежать рядом, ощущать тепло любимой женщины, осязать ее беспокойное дыхание. Мэри явно не спала, как и он. Просто лежала в кольце его рук и притворялась спящей.
        «Слишком рано делать следующий шаг, - сам себя остановил Витольд. - Она сама даст знать, когда простит меня окончательно. - Стрельников тяжело вздохнул и мысленно обратился к набухшему пенису: - Пора на боковую, дружок, сегодня тебе ничего не обломится!»
        Витольд вдохнул нежный запах жены, прильнувшей к его плечу, зарылся носом в копну волос и сам не заметил, как погрузился в крепкий сон без всяких сновидений и тревог.
        Уснуть так и не удалось. Маша попробовала высвободиться из объятий мужа, спящего сном праведника. Не получилось. Она смогла лишь повернуться к нему спиной и уставилась в распахнутую балконную дверь на солнце, поднимавшееся из-за гор.
        «Отлично, - про себя подумала Маша, чувствуя, как во сне Витольд вновь притягивает ее к себе, ощущая его ровное дыхание на своем затылке. - Выговорился, как на исповеди, и заснул с чистым сердцем. А мне что с твоими грехами делать? А с желанием?»
        Она решительно убрала руку мужа и поднялась с постели. Вышла на балкон, не в силах противостоять красоте раннего утра, потом кинулась обратно в комнату и вновь вышла с фотоаппаратом. Принялась щелкать горы и кроны деревьев, подсвеченные розовым светом восходящего солнца, постепенно отринув прочь все мысли о Витольде. В чистоте нарождающегося дня Маша наконец поняла, что послужило всему виной. Она быстро шагнула в комнату и, забравшись коленями на кровать, наклонилась над спящим мужем. Витольд приоткрыл глаза, глянул сумрачно, не понимая, почему его разбудили.
        - Перестань считать меня инфантильной дурочкой! - нависая над ним, заявила грозно.
        - Никогда, - пробурчал Витольд спросонья и снова сгреб ее в охапку.
        - Отпусти, Вит, - она принялась стучать кулаком по его плечу. Муж поймал ее руку, поцеловал пальцы, но хватку не ослабил.
        - Умные жены оберегают сон мужей, а маленькие глупышки с ними дерутся, - хмыкнул Стрельников, крепче прижимая жену к себе. - Спи, Мэри, - велел он.
        - После завтрака берем сахар и яблоки и идем на конюшни, - скомандовал Карлос, обмакивая в пиалу с шоколадом чуррос - печенье, напомнившее Маше «хворост».
        - А мы в аэропорт не опоздаем? - с сомнением заметил Витольд, глянув на часы.
        - Вчера в Лоредо Мигель прилетел на вертолете. Он радушно доставит вас в Эль Прат.
        - Так вы избежите пробок, а заодно приятно проведете время, навестив наших лошадок, - добавил Мигель, сдержанно улыбнувшись.
        - Если это удобно, - развел руками Витольд, принимая приглашение.
        - Вполне, - добродушно заметил гранд. - У меня дела в городе.
        Конюшни семейства Энрикесов поразили Машу невероятной чистотой и отсутствием запаха. Лошади, грациозные и сильные создания, от нетерпения переминались на тонких ногах, а получив лакомство, нежно тыкались в ладонь, прося еще. Ева пришла в неописуемый восторг, когда гнедая красавица Урсула коснулась шершавым языком ее маленькой ладошки.
        - Мама, мама, она меня поцеловала! - радостно закричала девочка. А уж увидев пони, пасущихся на лужайке, растерялась и заворожено повторяла:
        - Лошадки, какие лошадки!
        Маша и сама не могла отвести взгляд от миниатюрных рыжих красавиц с белой челкой и таким же хвостом.
        - Хочешь покататься? - предложил Карлос. - Мы специально держим несколько пони для Кристины и ее подружек.
        - Да! - тут же согласилась Ева.
        - Тогда пошли, - скомандовала внучка Карлоса.
        Ева и не подумала отказаться, лишь оглянулась на мать, требуя разрешения:
        - Мама!
        Маша растерялась. Витольд строго позвал дочь:
        - Ева.
        - Не беспокойтесь, - вмешался Карлос. - У нас лошади смирные. Мы прокатим Еву на самой спокойной кобыле. И опытный грум не отойдет от нее ни на шаг.
        - Но… - беспокойно начала Маша.
        - А вы сами не желаете прокатиться? - усмехнулся Карлос. - Я велю запрячь Урсулу. А ты, Лео?
        - Мама! - точно так же взвыл сын и застыл немым укором рядом с сестрой.
        - Я не против, - устало отмахнулась Маша. - Только вместе с грумом и у меня на глазах.
        - Ты тоже можешь взять лошадь, мое сердечко, - принялся уговаривать ее Витольд.
        - Я их боюсь, - шикнула на мужа Маша. - Езжай сам, а я у изгороди постою.
        - Нужно перебороть страх, - тихо заметил Стрельников. - Давай вместе? - И тут же, смеясь, крикнул Энрикесу: - Карлос, у вас есть супертяж, чтобы выдержал Мэри?
        Он заработал тычок в бок от жены и быстро добавил:
        - Можно ли на одном коне покататься вдвоем?
        - Конечно, - заверил Карлос. - У нас есть кобыла австралийской породы. Она уж точно выдержит вас с Марией.
        Маша испуганно взглянула на мужа, но рьяно отказываться не решилась.
        «Вон твои дети катаются, - сама себя упрекнула она. - А ты какой пример подаешь?» Словно услышав ее мысли, Витольд, улыбаясь, шепнул жене:
        - Давай, дочка Чапая, покажи класс.
        - Папа не служил в кавалерии, - прошипела Маша. - Или ты путаешь рода войск? Артиллерию от кавалерии отличить не в состоянии?
        Муж рассмеялся и крепко стиснул в объятиях, прижал к себе. Чмокнул в щеку.
        - Чапай хорошо держался в седле.
        - Откуда ты знаешь?
        - В кино видел, - хмыкнул Стрельников, целуя жену в нос. Маша хотела объяснить непутевому мужу, что в кино снимался Борис Бабочкин, но никак не ее отец, но тут из дальних конюшен привели лошадь. И Маша охнула. Черная, вороной масти кобыла посмотрела внимательно на Витольда, перевела задумчивый взгляд на Машу.
        - Нет уже ничего, - всплеснул руками Стрельников. - Все лакомства твоим подружкам раздали.
        Маша сунула руку в карман майки и вытащила оттуда два кусочка сахара.
        - Какая же ты красивая, девочка, - прошептала заворожено и погладила черную гриву.
        Витольд деловито запрыгнул в седло и потянул за собой жену.
        - Не дрейфь, Мэри, - велел он, и она не посмела ослушаться. Тем более Ленька во все глаза смотрел на мать. Маша заметила, как муж и сын переглянулись, словно поговорили друг с другом. Без единого слова.
        Глава 22. Часть 3.
        Стрельников усадил ее впереди себя и крепко обхватил рукой.
        - Держись за гриву, Мэри, - пробормотал он, забирая поводья и слегка прижимая пятками бока животного. И лошадь пошла. Маше казалось, что она позвоночником вросла в живот мужа. Даже соблазна отодвинуться не наблюдалось.
        - Посмотри на них, - стоя около грубой деревянной изгороди, обратился Карлос к жене. - Редко встретишь более гармоничную пару. С чего ты взяла, что этот брак недолговечен?
        - Не знаю, - отмахнулась она. - Сейчас они общаются иначе. Более близки друг другу, что ли. Их даже можно принять за настоящих супругов. А вот в больнице я увидела чужих людей. Да и сам Вит не производит впечатления моногамного. А эти его девицы… Помнишь, прошлым летом мы встретили его в ресторане на Рамбле?
        - Каэтана, - напрягся муж. - Не стоило посвящать Бенито в личную жизнь наших гостей, а тем более звать в гости Мигеля. Он уже отчитал меня, что я не могу с тобой справиться.
        - И что теперь? - растерявшись, обеспокоилась Каэтана. - Он сильно рассердился?
        - Нет, у Мигеля отменное чувство юмора. Узнав, что ты опять пытаешься просватать его, он сделал предложение Елене и пригласил ее на уик-энд в Лоредо. И чтобы как-то сгладить ситуацию, лично вызвался отвезти наших гостей в аэропорт.
        - У него дела в городе…
        - Нет, просто хочет сделать комплимент Виту и Марии.
        - Он все-таки запал на нее, - усмехнулась Каэтана. - Получилась бы прекрасная пара, не находишь?
        - Нет, моя никудышная сваха. Эти двое, - Карлос кивнул в сторону гостей, - любят друг друга. Посмотри на них!
        Каэтана перевела взгляд на выгон. Неподалеку на пегом пони любимая внучка брала небольшие препятствия. С другой стороны старший грум вел под уздцы маленькую рыжую лошадку, верхом на которой восседала Ева. Недавняя пациентка крепко держалась за белесую гриву пони. А чуть дальше спокойно шла лошадь вороной масти, неся на себе красивую пару. Белые волосы девушки развевались на ветру, а крепкий мужчина, сидящий сзади, походил на средневекового воина.
        - Рыцарь и его прекрасная дама, - прошептала Каэтана. - Кажется, картина с похожим сюжетом висит у нас в галерее.
        - Они очень гармоничны. Идеальная пара. И если между ними и существует какой-то разлад, то скоро все разрешится само собой. Посмотри, как они наслаждаются обществом друг друга! И пожалуйста, пообещай мне больше никогда никого не сватать.
        - Но Карлос, еще нужно пристроить Бенито!
        - Кстати, о нем. Мигель очень недоволен выбором вин в качестве вчерашнего аперитива. Если он специально велел подать несочетаемое…
        - Глупости, - соврала Каэтана, моля всех католических святых, чтобы правда не вылезла наружу. - Вероятно, прислуга напутала.
        Витольд чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. За те полчаса, что они с Мэри катались на лошади, ему показалось, что прошла вечность или один миг. Мэри, положив голову ему на грудь, просто расслабилась в его объятиях. Он мог бы поспорить, что жена закрыла глаза и тоже наслаждается близостью. Чувствовал, как бьется ее сердце, и слышал каждый вздох. Стрельникову почудилось, что он попал в другое измерение, где они с Мэри - неразрывное целое друг с другом и лошадью, спокойно вышагивающей по изумрудной траве. Он заерзал в седле, пытаясь сесть поудобней, но с того момента, как жена облокотилась на него, об этом оставалось только мечтать. Как и о том, чтобы окружающие не заметили натянувшейся ширинки. Витольд, ощутив, как в одночасье боксеры стали на размер меньше, представил себе масштаб «бедствия».
        «Придется ссадить Мэри около ограды и самому проехать парочку кружков», - отчаянно подумал он, случайно сдавив бока лошади. Та пустилась в галоп.
        Витольд вовремя потянул за уздцы, усмиряя кобылу и боясь, что жена перепугается.
        Но хохот Мэри стал для него настоящей музыкой.
        - Как здорово, Вит! - закричала, смеясь, жена. - Пусти ее еще в галоп, пожалуйста!
        Накатавшись вдоволь, они вернулись к поджидавшим Карлосу и Каэтане.
        Витольд, спешившись, помог жене выбраться из седла, облапив дорогую супругу у всех на виду на законных основаниях.
        - Спасибо за прекрасную прогулку, - сияя, заявила Мэри, подходя к изгороди. Витольд догнал жену, приобнял за плечи.
        - Карлос, Каэтана, спасибо, - улыбнулся он друзьям. - Но, наверное, пора звать детей и отправляться в аэропорт?
        - Да, пора, - согласилась Мэри, обнимая подбежавшую Еву.
        - Папа, знаешь, как зовут лошадку, на которой я каталась?! - радостно закричала дочка.
        - Нет, котенька. - Витольд присел на корточки и легонько подергал малышку за хвостик.
        - Эльза! - радостно выкрикнула малышка и, прикрыв рот рукой, захихикала.
        «Только этого не хватало», - про себя отметил Витольд, а вслух сообщил:
        - А мы катались на Габриэлле. А ты, Леня? - обратился к подошедшему сыну.
        - Коня зовут Бруно, - хмыкнул сын и, шмыгнув носом, глупо улыбнулся. - Но пони Эльза - это прикольно!
        Глава 22. Часть 4.
        Этой ночью Муслим терпеливо ждал в подвале заброшенного дома, когда на улице наступит полная тишина. Проехала последняя машина, где-то вдалеке угомонилась пьяная компания.
        «Вот и замерло все до рассвета, - хмыкнул он про себя. - Теперь можно и позвонить. Сколько сейчас в Хабаровске? Часов девять утра? Небось, Лавруша уже продрал глаза».
        Как же хорошо удалось провернуть шоу с похожей машиной. Да и Лавр уверил Чегевара, что произошла банальная ошибка. А с другой стороны, Арсений Петрович строго-настрого запретил устранять милашку. Что уж там вступило Чегевару в голову, непонятно. Но дошло до ультиматума.
        - Не трогать! - проревел в трубку Чегевар, а хитрый Лавр заверил его, что пока не может дозвониться до исполнителя. А теперь сам настаивает, чтобы заказ выполнили в ближайшие дни.
        - Счет идет на часы, понял меня? - рыкнул он в трубку.
        Пришлось съезжать со своей квартиры и отираться по грязным подвалам. Пару раз на хвост чуть не сел Супер-кот со своими молодчиками.
        «Хорошо, я в центре все проходные дворы знаю, - устало хмыкнул Муслим и тут же мысленно поморщился. - Как же меня угораздило очутиться между двух огней?»
        Он почесал затылок, понимая, что кроме вражды с Чегеваром исполнение заказа не принесет ему ничего хорошего. Подумав еще несколько минут, Муслим достал из кармана камуфляжных штанов старый побитый сотовый с симкой, зарегистрированной на давно умершего соседа, и позвонил Лавру.
        - Мне не с руки ссориться с Че, - тихо заявил он сразу с места в карьер. - Я лучше верну аванс, заплачу неустойку в двойном размере, но пойти против уважаемого человека не могу.
        - Ладно, - пролаял Лавр в трубку. - Будешь должен!
        Глава 23. Часть 1.
        В аэропорту они поссорились. Вроде все вместе бродили по магазинам дьюти -фри, но около лавки с игрушками Мэри отстала. Витольд не сразу заметил, что она вошла в магазин часов известной марки. И пока дети выбирали себе подарки, Стрельников отвлекся. Леня сразу завис около радиоуправляемой модели вертолета, впрочем, как и сам Витольд. Они с сыном принялись обсуждать, как запустят чудо-машинку в Кирпичниках, там во дворе места много. А Ева, маленькая женщина, долго металась между Барби в королевском наряде и большим пупсом, способным пить воду и справлять нужду. Она уже выбрала пластмассового младенца, но тут увидела лошадку. Маленькую, рыжую, с белой челкой, точно такую же, как в имении Энрикесов. Дочка взяла в руки игрушку, прижала к себе, погладив по мягкой шерстке.
        - Папа! - громко заявила она. Дескать, я выбрала, а ты расплатись. Витольд и не возражал, но, протягивая пластиковую карту продавцу, он мимоходом глянул сквозь витрину в соседний магазин. И обомлел - Мэри, добродетельная жена и мать, покупала часы. Стрельников краем глаза заметил, как продавец укладывал в пакет квадратную металлическую коробку, размеры которой говорили сами за себя. Жена купила явно мужскую модель!
        «Кому? - мысленно взъярился Витольд. - Отцу? Так Чапай ничего буржуйского не носит. Принципиальный черт. Братьям? У Серого часов завались.Если продать, на бюджет небольшой африканской страны потянет. Никите? Тоже в молоко. Этот брат - аскет, щепетильный до мозга костей, и такой дорогой подарок просто не примет. Так кому?!»
        Стрельников застыл, наблюдая, как Мэри быстро засунула пакет в свою необъятную сумку, да еще оглянулась по сторонам - не заметил ли кто? Стерва!
        Сама всю ночь рассуждала о единственном шансе, а тут покупает подарки левому мужику. Не иначе тому, с кем шарахалась по парку. Не мешало бы узнать, кто это. Ну, погоди, дорогая!
        Ева все-таки вернулась к пупсу, но раздраженный Стрельников остановил ее.
        - Мы уже купили лошадку, котенька, - ласково, но твердо прервал он дочкин шопинг.
        На выходе из магазина их встречала довольная Мэри.
        Витольд, дождавшись, когда дети пройдут чуть вперед, ухватил жену за локоть и прошипел тихо:
        - Я надеюсь, дорогая, ты не станешь поглядывать на сторону. Твои требования касаются нас обоих.
        Маша, вывернувшись из его жесткого захвата, прошептала яростно:
        - Мои требования касаются только тебя. А ты мне своих не выдвигал.
        - Значит, настал черед выдвинуть, не находишь? - свирепо осведомился он и тут же, без промедления добавил: - Я требую и от тебя исполнения тех же условий.
        - Каких? - удивленно воззрилась на него Мэри.
        - Никаких гулек, никаких женихов! Поняла? - Стрельников упрямо уставился на жену и встретил яростный взгляд.
        - Да, - отрезала красавица-жена. - Ясное дело. Если условия для нас одинаковы, то два года ты вообще не вправе мне предъявлять претензии.
        - Нет уж, - отрезал он. - Это время прошло, ты упустила шанс. Условия одинаковы для всех.
        - Ладно, - легко согласившись, хмыкнула Мэри. - Если ты снова ударишься в загул, я могу сделать то же самое? Отлично. Мне подходит.
        - Нет! - рявкнул он. - Это неприемлемо!
        - Отчего же? - огрызнулась жена. - Твои родители жили именно так. Попробуем и мы.
        - Совсем сдурела? - не выдержав, просипел он. - И что ты знаешь о моих родителях?
        - То же, что и все, - передернула плечами Мэри. - Мы одна семья. И не тебе ставить условия и рассуждать о моногамии, - раздраженно отрезала она и, взяв Еву за руку, прошла вперед.
        «Ладно, дорогая, - мысленно решил Стрельников в запале. - Я сам шугану твоих поклонников! Родители! - раздраженно и горестно подумал Витольд. - Мэри нашла, чем уколоть. Кто им судья? Уж точно не я!»
          - Человек не создан моногамным, - любила повторять мама. - Доказано наукой. Мы же не гиббоны какие-то!
        Уже в самолете Витольда не отпускала едкая горечь. Родители! Многие пары живут, имея отношения на стороне. Почему же никто никого из дома не выставляет и трусы не режет! Отчего же Мэри взбеленилась так? Ладно, Чапай и мамОля - парочка неразлучников, но все остальные? Стрельников прикрыл глаза, стараясь припомнить рассказы старшей сестры о бурной молодости родителей. А Баженовы? Все, все гуляли! Хотя, если положить руку на сердце, сам Стрельников особо по бабам не ходил. Девчонки-ровесницы, смешно строившие из себя искушенных женщин, его интересовали мало. Да и на ухаживания времени и денег вечно не хватало. Зато судьба наделила его медовым пряником, послав в любовницы разбитную соседку, польстившуюся на шестнадцатилетнего парнишку.
        «Эх, эх, - насмешливо пронеслось в голове, - учительница первая моя!»
        И в то время случались, конечно, походы на сторону, но Томка смотрела на жизнь проще, все понимала и не обижалась. Мысли внезапно переметнулись на Тамару и Витольд снова почувствовал себя первооткрывателем, когда все в новинку, и от одного лишь прикосновения к белому гладкому телу сносит крышу. Он вспомнил, как, соблюдая конспирацию, наведывался в квартиру двумя этажами выше. И ведь никто ни о чем не догадывался. Ни Томкин муж, ни сестры. Агата, единственная из окружения, все поняла и спросила в лоб, когда незадолго до разрыва пришлось посодействовать обмену квартиры. Витольд взял сестру в сообщники и ни разу не пожалел. А Томка всем и каждому рассказывала, как ей помогает добрейшая Агата Александровна. Да и кто, кроме старшей сестры, знал об этом романе? Только Серый и Майка.
        Витольд мысленно вернулся лет так на двадцать назад. Первое время Томка еще жила с мужем. И тот оставался в неведении, равно как и бабки-сплетницы у подъезда.
        «Как же, женившись на Мэри, меня угораздило шляться в открытую? - сам у себя поинтересовался Стрельников. - Хотя бы из уважения к жене мог и поостеречься. Видать, после смерти Дунина у меня башню снесло, утратил бдительность».
        Стрельников скосил глаза на соседние кресла, где к иллюминатору прилип Ленька, а рядом с ним сидела Мэри с Евой на руках. Дочка что-то жалобно шептала и гладила мать по груди.
        «Вспомнила, пиявка», - мысленно ругнулся Витольд, а вслух позвал:
        - Иди ко мне, котенька. Пусть мама отдохнет.
        Прижав к себе дочку, Витольд снова окунулся в воспоминания. После развода Тамара с маленьким сыном переехала на Коммунаров, поселившись этажом ниже Лиды и Марка.
        «Вот у кого можно выведать подробности той старой истории, - нехотя отметил Витольд. - И позвонить Чегевару, может, старик прольет свет на странный заказ. Но самое главное, отвезти семью в Кирпичники. Там в закрытом поселке безопаснее всего. А детям на свежем воздухе раздолье, и Мэри под присмотром».
        Мысли лениво перетекли на работу, затем на Чапая и Сказочника. Уткнувшись отцу в бок, тихо сопела Ева, и Витольд, разморенный дорогой и воспоминаниями, сам не заметил, как уснул. Сон на краткий миг вернул его в детство. И мама каталась с ним на карусели, а отец стоял неподалеку и радостно махал рукой маленькому Виташке. А потом в одночасье все закружилось в водовороте. Исчезли родители. Из сна и из жизни. И пластмассовая лошадь с карусели вдруг развернулась и больно ударила копытом. Сначала по плечу, а следом по голове.
        Глава 23. Часть 2.
        Сон как рукой сняло. Но копыта били снова и снова. Витольд быстро продрал глаза, почувствовав удар в предплечье. Дурацкий игрушечный пони, ведомый проворными ручками Евы, резво проскакал по плечу и подбирался к носу. Дочка, стоя ногами на соседнем кресле, радостно цокала языком. Стрельников аккуратно убрал взбесившееся игрушечное парнокопытное от своего лица и, усадив малышку к себе на колени, ласково поинтересовался:
        - А как зовут твою лошадку, Ева? Ты уже придумала имя?
        - Эльза! - радостно воскликнула дочка.
        Исподволь Маша наблюдала, как муж с дочкой рассматривают новую игрушку.
        «Скандала не избежать, - подумала Мэри, глядя на пони, - Эльза точно обидится».
        Она окинула взглядом наклонившиеся друг к другу головы. Большую с кротким ежиком каштановых волос и маленькую с русыми растрепавшимися хвостиками.
        «Надо же, эту неделю Витольд держался стойко. Никуда не сбежал, и даже не показал виду, что его замучили дети».
        Маша повернулась к сыну, принявшемуся рассказывать о полете на вертолете.
        - Мигель разрешил мне порулить, ты видела? Я точно стану летчиком, когда вырасту!
        Она всмотрелась в горящие глаза и подумала, как дети по-разному восприняли перелет из Лоредо в Эль Пратт. Ленька смело уселся на предложенное ему место рядом с Мигелем, надев наушники, и заворожено наблюдал в лобовое стекло, как огромная стрекоза несется чуть выше птиц и ниже облаков. Так и просидел весь полет. Даже головы не повернул. А Ева, как только заработал двигатель, крепко ухватилась за руку матери, уткнулась в грудь, закрыв глаза. Витольд, усевшись рядом, погладил дочку по спине и, ни минуты не сомневаясь, обнял жену. И Мэри, и Ева очутились в кольце его рук.
        - Ничего не бойся, котенька, папа рядом...
        «Конечно! -пронеслось у Маши в голове. - Рядом он. Успокоил, отец родной. Надежда наша и опора. Надолго ли прибился к нашему берегу?» Она одернула себя, понимая, что нужно отпустить обиду. Но как? Если муж превратил ее жизнь в персональный ад. И это вместо любви и райских кущ, обещанных под марш Мендельсона. Маша вздохнула тяжело и, подобно Еве, закрыла глаза.
        - Трусиха, - прошептал муж ей на ушко и тихонечко клюнул в висок.
        В Эль Пратте перемирие закончилось.
        Маша снова повернулась к Витольду и Еве. Но Стрельников спал или притворялся спящим. Рядом в кресле одиноко сидела дочка и печально водила лошадкой по открытому столику.
        «Все, - едко подумала Маша. - Наигрался в отца семейства. Надоело. Одной недели хватило!»
        - Иди к нам, Ева, -позвала она малышку, а про себя решила:
        «Нужно обрывать сейчас. Пусть по больному. Но еще есть время, пока дети не сильно привыкли, и она сама не раскисла от любовных признаний. Вернемся и разъедемся каждый к себе».
        Витольд из-под опущенных век наблюдал, как задумчивый взгляд жены постепенно из отрешенного становится жестким, а лицо неприступным.
        «Кажется, Мэри вышла на тропу войны, - про себя отметил он. - Ишь как за живое задело, стоило только о женихах заикнуться. Ну да подожди, еще не вечер, дорогая! Так просто от меня не избавишься. А вот твоих кавалеров придется извести».
        Стрельников снова скосил глаза в сторону семейства. Но жена уже развернулась в кресле и сидела к нему спиной, Ева примостилась к матери, водя по ее голове дурацким пони, а сын, улыбаясь, что-то азартно рассказывал.
        Витольд сдержался, мысленно отговаривая себя броситься к жене и осведомиться, кому все-таки куплены часы. Он закрыл глаза и принялся вспоминать, когда у него назначены плановые операции.
        «В любых сложных ситуациях работай. Это отвлечет от тяжких дум и эмоций», -учил Дунин.
        «Так отчего же я сам не воспользовался этим советом раньше? - поинтересовался Стрельников и мысленно отвесил себе пендель. - Забыл. Вот ведь дурак!»
        Никита Архипов подъехал к знакомому дому в узком переулке и, не выходя из машины, сумрачно оглядел очередь.
        «Сейчас сумками забьют, бабки малохольные», - мысленно решил он и позвонил Андрею.
        - Открывай, - бросил Архипов и нехотя выбрался из машины.
        Ему приходилось несколько раз наблюдать эту странную картину. Лужи и грязь на грунтовой дороге. Дощатый забор вдоль узкой асфальтированной дорожки. Старые деревянные лавки, протянувшиеся до соседнего дома, облепленные больными и страждущими. Пожилые женщины, молодежь. И даже две модные красотки на высоких каблуках затесались.
        Никита аккуратно обошел грязь, стараясь не запачкать видавшие виды кроссовки. Смотря себе под ноги, попытался не пялиться на наблюдавшую за ним толпу. Он быстро подошел к калитке, надеясь, что муж Илларии сразу откроет и удастся быстро проскочить во двор. Не получилось. Где-то Андрей запропастился.
        - Тут очередь, - предупредили Архипова с разных сторон. - Мы с шести утра занимали.
        - Иллария сегодня не принимает, - отмахнулся он. - Заболела.
        - А ты кто такой? - хмыкнула старуха, в момент оказавшаяся рядом. - Доктор, что ли? - с издевкой вскрикнула она.
        - Да, - согласился Никита. - Вот приехал по вызову.
        - Точно доктор? - нерешительно заметила бабка. - А чего же голубушка наша сама себя не излечит?
        - Не все болезни лечатся снадобьями и заговорами, - глубокомысленно заметил Архипов, придав лицу умное выражение.
        - А к вам на прием можно попасть? - брякнул кто-то из очереди. - Где вы принимаете?
        - В центре диагностики, - отмахнулся Архипов.
        - А фамилия как ваша? - крикнули из толпы.
        Никита заметил, как гламурные фифы отвлеклись от беседы и прислушиваются к разговору.
        - Стрельников, - представился он важно. - Витольд Александрович. На прием записывайтесь в регистратуре.
        И ввалившись в калитку, открытую хозяином, услышал, как топоча каблуками за ним бегут две дамочки.
        - Врешь, сука! - вскрикнула одна из них. - Ты не Витольд. Мы ему скажем, он тебя засудит!
        Андрей захлопнул дверь прямо под носом у возмущенной блондинки, а брюнетка чуть не налетела на нее.
        - Кого вы слушаете? - донеслось из-за забора. - Прошляпили очередь. Это никакой не Стрельников! Мы его знаем! Обе!
        И тут Никита все понял.
        «Утки-проститутки, - кажется, так их звала Маша. - Уже и к целительнице добрались! Небось за приворотом явились».
        Архипов сжал кулаки и, деловито разувшись в прихожей, прошел в дальнюю часть дома, где в спальне на высоких подушках полулежала Иллария. Черные космы казались отвратительной паклей на белоснежной ткани.
        - Ужасный цвет, - поморщился Никита. И сразу заметил ввалившиеся глаза и посиневшие губы.
        - Ты как смерть белая, тетка, - пробурчал он, усаживаясь на стул около кровати. Погладил больную по руке. - Опять не ела ничего и работала как лошадь?
        - Не ругайся, - тихо прошептала Иллария, улыбаясь Архипову. - Я ночью раскладывала карты. Машка в большой опасности. Когда она вернется, не отходи ни на шаг.
        - Так точно, товарищ полковник, - хмыкнул Никита. - А работать за меня кто будет?
        - Отпросись, возьми отпуск. Что угодно! Все время смерть выпадает. Насильственная. Так карты ложатся. Что-то зловещее из потаенных глубин подняло голову. На Витольда надежды мало. На Сергея тоже. Только ты и остался, понимаешь?
        - Хорошо, - мрачно кивнул Никита, потер шею устало. - Я бы не поверил тебе, но машину ее чуть не взорвали, а потом еще соседскую на воздух пустили. Типа ошибка. Странно все это.
        - Спасибо, что прислушался, - тяжело вздохнула Иллария и добавила недовольно: - Еще бы Стрельникова вразумить.
        - Кстати, о ганд… предателях то есть, - пробурчал Архипов. - Там две курвы к тебе заявились, мне показалось, его подружки...
        - Это какие? - слабо улыбнувшись, оживилась на минуту Иллария и, подтянувшись на кровати, глянула в большое зеркало, стоявшее на подоконнике.
        Никита изумился. Целая система зеркал! Одно - автомобильное - оказалось прикручено к наличнику.
        - Ты прям шпион, - усмехнулся он, наблюдая, как гадалка вглядывается в зеркальные отражения.
        - Эти? - Иллария безошибочно ткнула пальцем в отражение девиц.
        - Они, - подтвердил Никита.
        - Сейчас, - кивнула целительница, откинувшись обратно на подушки. - Подожди, - засипела она и замолчала.
        Архипов аж испугался, боясь, что Иллария преставится прямо при нем.
        Но вот она открыла глаза, и Никита заметил румянец и хитрую улыбку, оживившие бледное лицо.
        - Все, готово, - отмахнулась Иллария и предложила радостно: - Обедать останешься? Миля окрошку приготовила.
        - Пожалуй, - согласился Никита.
        «И Милю за обедом увижу», - тепло подумал он о девушке, помогавшей Илларии по хозяйству. И тут же, почесав затылок, осведомился:
        - А что ты подружкам Витольда уготовила?
        - Тебе этого знать не надо, -отрезала Иллария и велела: - Позови Андрея, пусть меня на кухню отнесет.
        - Да я и сам могу, - пожал плечами Архипов.
        - Моему мужу это не понравится. Он и так тебя еле терпит.
        - А мне плевать, - рыкнул Никита, подхватывая Илларию на руки.
        И пока нес темными коридорами, отметил про себя, как выпирают из-под платья худые косточки. А наткнувшись на недовольный взгляд Андрея, пробурчал:
        - Следи, чтобы она ела. Или это так трудно?
        Иллария, умастившись на кухонном плюшевом диванчике, с тревогой оглядела мужчин. Но Андрей и Никита уже сцепились не на шутку.
        - Тебе здесь не рады, - брякнул хозяин.
        - Больно ты нужен, - процедил Архипов. - Она вызвала, я приехал.
        - Давайте обедать уже, - пресекла перепалку Миля. Она шустро накрыла на стол, расставила тарелки с окрошкой и салатник, доверху наполненный нарезанными розовыми помидорами и кольцами лука.
        Никита мысленно усмехнулся, вспомнив, что именно такой салат хозяйка дома любила с детства.
        - Поеду я, - пробурчал он, засовывая руки в карманы штанов.
        - Чего так? - осклабился Андрей.
        - Окрошка на кефире, а я на квасе люблю. Калитку запри.
        - Я закрою, - вызвалась Миля, пухленькая улыбчивая девушка с длинной косой.
        Когда за Архиповым закрылась дверь, Иллария гневно уставилась на мужа.
        - Как ты мог? - возмутилась она. - Теперь Никита обидится!
        - Меня давно бесит этот тип, - хмыкнул Андрей.
        - Он и Маша - мои единственные друзья. Не смей с ним ругаться!
        - Ага, - пробурчал муж. - Морду в следующий раз набью, чтоб не тискал тебя, и все дела.
        - Не вздумай даже, - пресекла его угрозы Иллария. - Он тебя точно прибьет.
        - Этот задохлик? - усомнился Андрей, гримасничая. - Да ему до меня...
        Иллария смерила грустным взглядом крупную фигуру мужа и добавила печально:
        - Никита служил в морской пехоте. Он обучен убивать голыми руками.
        Глава 24. Часть 1.
        В аэропорту по заведенному порядку их встречал Вадим. Хмурый и мрачный. Он сразу отвел Витольда в сторону и зашептал что-то, взмахивая руками. Маша увидела, как кратко и емко выругался муж. Она всмотрелась в лица старшего брата и супруга, в одночасье ставшие темнее тучи, и поспешила к ним.
        - Что случилось? - осведомилась строго, чтобы не думали ее провести.
        - Никиту сбил грузовик. Чуть больше часа назад.
        - Как?! - вскрикнула Маша.
        - Сейчас выясняют, - пробормотал ее самый старший брат.
        - Где он? - рыкнул Витольд.
        - В центральной больнице, - отчитался Вадим.
        - Едем туда, - велел Стрельников и, подобрав с пола багаж, первым бросился к выходу.
        В больнице уже, как куры на насесте, сидели все родственники. Агата, мамОля, хмурый Чапай и Сказочник. Майка и Серый в дальнем конце коридора. Мэри тут же подскочила к родителям, сжала в объятиях мать, а потом просто положила голову отцу на плечо.
        - Ну-ну, дочка, все обойдется. - Почти не надеясь на чудо, Чапай огромной лапищей провел по светлым волосам Маши и незаметно сморгнул слезу.
        Стрельников рванул дверь в реанимацию.
        - Там заперто, Вит, - устало сообщил Сережка.
        - Откроют, - упрямо рыкнул Витольд и нажал на кнопку звонка.
        - Ну сколько можно тарабанить? Людей от работы отвлекать? - раздался недовольный голос за дверью, повернулся ключ, и в коридор вышла толстая грубая бабища.
        - Нечего тут трезвонить почем зря… - затараторила она, смерив недовольным взглядом Машу и мамОлю. - Люди работают, а вы мешаете!
        - А кто сегодня в лавке, Федоровна? - небрежно поинтересовался Стрельников.
        - Ой… - лицо санитарки расплылось в глуповатой улыбке. - Витольд Александрович, миленький! Здравствуйте!
        - Архипова уже оперируют? - осведомился Стрельников, проходя в отделение.
        - Так нет еще, - залепетала Федоровна. - Галина Владимировна репозицию сделает, а ждут Ефимчука, там внутренние разрывы…
        - Я вместо него, - поморщился Витольд. - Давай готовь мне пижаму и позови Голумбовскую. А то как не допустит к операционному столу…
        - Как же такое возможно? - искренне изумилась Федоровна и поспешила в оперблок.
        Витольд прошел в ординаторскую и взял наскоро заполненную историю болезни.
        «Архипов Никита Васильевич». Он всмотрелся в рентгеновские снимки. Раздроблены кости голени на правой ноге и бедро на левой. Плюс внутреннее кровотечение. Повреждены почки и селезенка.
        За спиной послышались быстрые шаги, и в кабинет ворвалась Галка Голубовская, бывшая сокурсница. Худая, с впалыми щеками и ежиком черных волос, заядлая курильщица и страстная матерщинница.
        - Мать твою за ногу, Стрельников, - беззлобно ругнулась Галка, обнимая незваного гостя. - Тебя сам бог послал. У нас по общей хирургии молодой сопляк, а тут дело серьезное. Ефимчук пока доедет, больного потеряем.
        - С тобой мы его не потеряем, - улыбнувшись, заметил Витольд. - Просто обязаны выцарапать. Помоги мне, Галка!
        - Ты его знаешь?
        - Вместе выросли, - бросил Стрельников и обратился к Федоровне: - Ну, что там? Готово у тебя?
        - Пять минут, Витольд Алексаныч! - пропела санитарка.
        Стрельников вышел в коридор, где на него сразу уставились несколько пар глаз.
        - Что? - выдохнула Мэри, умоляюще глядя на мужа.
        - Все под контролем, - тут же заверил Стрельников и, обняв ее за плечи, повернулся к Архиповым. - Никитка поломался маленько. Но ему не привыкать. Не в первый раз. Сейчас все косточки соберем, что оторвалось, пришьем, и будет как новенький.
        - Ты правду говоришь? - с сомнением протянула мамОля.
        - Я сделаю все, что в моих силах, - ушел от ответа Витольд и тут же велел: - Бать, мамОля, там внизу дети в машине. Вы бы с ними поехали в Кирпичники, а? Майя, забирай дядю Колю и Агату. - Потом перевел взгляд на жену и друга и заметил чуть тише: - Останьтесь.
        Сергей сразу все понял и поморщился, словно от боли. Кровь! Если потребуется переливание, то родные брат и сестра окажутся лучшими донорами.
        - Бать, я прошу, - повторил Витольд, собираясь вернуться в отделение. - Нечего тут сидеть, после я все сам расскажу.
        - Я останусь, Виташа, - отрезал Чапай. - Оля, езжай с внуками домой, они там извелись в машине поди.
        - Уснули дорогой, - вставила Маша и тихо позвала мужа, уже открывшего заветную дверь: - Вит!
        - Мэри, - пробормотал Стрельников, обнимая ее. - Я люблю тебя.
        - Я тебя тоже, - всхлипнула Маша. - Спаси его, пожалуйста!
        - Постараюсь, мое сердечко, - тихо заверил Витольд. - Он еще должен переломать мне ноги.
        Маша горько усмехнулась, услышав давнее обещание брата.
        Витольд слегка дернул ее за нос и скрылся в отделении.
        Маша тупо уставилась на белую деревянную дверь с маленькими стеклянными филенками.
        «Вот она граница между явью и навью, - в сердцах подумала она. - Именно там, за порогом, решается судьба каждого. Кому пожить еще, а кому сыграть в ящик. И Витольд, ее собственный муж, как наместник бога на земле или его орудие, помогает больным избежать смерти».
        Маша повернулась к родственникам, все еще решающим, кому уезжать в Кирпичники, а кому оставаться.
        - Вы как цыганский табор, - беззлобно пожурила она и глянула на лестничную клетку, где около окна, сжавшись от горя, обнимала себя обеими руками Миля.
        Маша подскочила к ней, затормошила в руках.
        - Как ты тут оказалась? Иллария знает?
        - Да, это случилось у меня на глазах, - прошептала девушка. - Он меня в кино пригласил, а по дороге пришлось остановиться, колесо спустило. Никита вышел подкачать, а в это время мимо пронесся грузовик. И даже не остановился… Как будто специально! - Миля тихонечко заплакала, прикрыв глаза ладонью. Но, быстро взяв себя в руки, уставилась на Машу глазами, полными слез. - Я прошу тебя, позволь мне остаться. Я санитаркой работала, могу за тяжелыми больными ходить. Мне нужно быть рядом, Маша. Пожалуйста!
        - Сиди с нами, - кивнула Мария и крепко сжала Милины пальцы.
        «С корабля на бал, - ругнулся про себя Стрельников, облачившись в стерильную робу. - Не успел сойти с самолета, как уже операция!»
        Он прислушался к голосам, доносившимся из предбанника. Молодой бас недовольно что-то бубнил, а в ответ Голумбовская резко оборвала:
        - Да для тебя это бесплатный мастер-класс. Не каждому выпадает шанс посмотреть, как оперирует Стрельников. Засунь свои амбиции куда подальше и иди учись. Такому спецу и ассистировать не зазорно. Ишь ты, выискался гений!
        - Это не законно, - фыркнуло молодое дарование. - Оперировать может только врач, состоящий в штате.
        - Законно, я, как ведущий врач, пригласила его помочь.
        В ответ послышался яростный шепот, и Галка Голумбовская в сердцах отрезала:
        - Хватит болтать. Не хочешь оперировать со Стрельниковым, просто вали отсюда!
        - Я снимаю с себя всякую ответственность! - вскрикнул Назаров.
        - Да на тебя ее никто и не одевал, - фыркнула Галка.
        - Девочки, не ссорьтесь, - заметил Витольд, проходя мимо.
        Глава 24. Часть 2.
        Войдя в операционную, он встал к столу, где в ярком свете ламп лежал искореженный неизвестным грузовиком Никита Архипов.
        - Приступим, - велел Стрельников, думая лишь только о том, что от исхода операции зависит и его будущее.
        - А тебе больной кем приходится? - бросила Галка, сосредоточенно собирая одна к одной кости.
        - Брат жены, - буркнул Витольд. - Он и мне как брат. Все вместе выросли. - И, посмотрев на Назарова, добавил: - Вот тут, Антош, придержи ткань. Ага, вот так…
        - Жена у тебя красивая, - задумчиво сообщила Галка.
        - А то я не знаю, - хмыкнул Стрельников. - Никитка у нас тоже симпатичный, вот вылечим, присмотрись, Голумбовская.
        - Молодой для меня, - фыркнула Галка, прислушиваясь. - Что он в бреду болтает?
        - Ноги мне переломать обещает, - уточнил Витольд. - Слышит мой голос, реагирует. Это хорошо. А ну-ка, Тамара Ивановна, - обратился он к анестезиологу, - поддай-ка немного наркоза. Как бы болевого шока не было.
        Операция длилась три часа, а Стрельникову показалось, что прошло не больше часа. Он устало вывалился в коридор прямо в операционной робе. Сережка и Мэри бросились к нему. Следом и Чапай тяжело поднялся со стула.
        - Все хорошо, в полном порядке. Вовремя успели, - сообщил Витольд, обнимая жену, чувствуя ее тепло, ее прикосновения, так необходимые ему.
        - Сейчас найду ему опытную санитарку, и можно ехать домой. Утром еще раз приеду, проконтролирую, - заметил он хрипло.
        - Можно я? - от стены отлепилась незнакомая девушка. - Я хочу быть рядом с ним.
        - Это Миля, - представила жена. - Она опытная сиделка.
        - Лучше кого-нибудь из персонала, - пробормотал Витольд. - Я не знаю вашей квалификации.
        - Она может находиться рядом частным образом. Я могу нанять ее, - вскинулась Маша. - И Иллария ее порекомендовала.
        - Иллария! - воздел руки к небу Витольд. - Ну конечно!
        - Она молилась за Никиту, - пробормотала Миля и вскрикнула, отчаявшись: - Не прогоняйте меня, пожалуйста! Я люблю его!
        Витольд посмотрел внимательно на новую знакомую и велел:
        - Тогда пошли. Пока он в реанимации, к нему не пустят, но мы скажем, что семья наняла вас. Подождете в палате, а утром его переведут в отделение и вам придется за ним ухаживать.
        Миля, пряча слезы, закивала и понеслась вслед за Витольдом.
        Она долго сидела у окна в пустой вип-палате - Витольд расстарался. Смотрела, как внизу усаживаются в машину суровый старик, отец Никиты, и его брат, как по аллее к главному входу медленно идут Маша и Витольд. Высокий крепкий мужчина и хрупкая женщина, бредущие в обнимку. И два отдельных силуэта давно слились в один в свете мутных фонарей и слез, застилающих глаза. Миля вгляделась в удаляющиеся фигуры и прошептала от избытка чувств:
        - Сохраните свою любовь, мои хорошие! Дай бог вам счастья.
        Она, как учила ее Иллария, внимательно рассмотрела тонкие тела, поднимающиеся тенью над головами супругов, и в наплывающей дымке заметила нарождающуюся смутную тень.
        - Ребенок? - удивилась она и мысленно притянула только-только появившуюся матрицу. - Пожалуйста, воспользуйтесь великим даром! - взмолилась Миля, провожая взглядом исчезающие силуэты.
        Она легла на кушетку, стоявшую около новомодной кровати, оснащенной разными приспособлениями, и, закрыв глаза, принялась молиться о здоровье Никиты Архипова, самого лучшего мужчины, ниспосланного ей богом.
        Несмотря на усталость, Витольду хотелось петь. Мэри шла рядом, тесно прижавшись к нему. Ее рука покоилась у него на поясе джинсов, и даже одним пальчиком жена прихватила шлевку. Стрельников обнимал ее за плечи, и со стороны они наверняка казались влюбленной парочкой, болтающейся по ночному городу.
        Уже в темном закоулке около дома Витольд, притянув жену к себе, поцеловал. Крепко и собственнически. Мэри ответила, и в ее реакции он уловил обещание.
        «Она простила меня», - пронеслось в голове. И Стрельников силой воли заставил себя остановиться и, схватив жену за руку, потащил в подъезд. Весь долгий путь до третьего этажа он представлял, как примется целовать жену прямо в прихожей. Потом они тихонечко, чтобы не разбудить дотошную Эльзу, проберутся к себе в спальню и, закрыв плотно дверь, рухнут на разноцветные сатиновые простыни. Витольд словно увидел жену, лежавшую на подушке, усыпанной розами. Он почувствовал, как пересохло во рту, а восставший пенис потребовал свободы. Предвкушая бурную ночь, а вернее, пару часов до рассвета, Стрельников вместе с Мэри ввалился в прихожую и обомлел, увидев выходящего из ванной постороннего мужика, похожего на Гришку Распутина. Незнакомец в накрученном на бедра полотенце казался сам себе мачо.
        Глава 24. Часть 3.
        - Ты кто такой? - проревел Витольд, свирепея. На крик выскочила Эльза, сестра, а не пони.
        - Витольд! - вскрикнула она, кутаясь в розовый пеньюар Мэри. - Не смей орать на моего друга!
        - Друга? В моем доме? - рыкнул Стрельников, пряча жену за спину. - Тебе кто позволил устраивать здесь дом свиданий?!
        Мужик, словно пойманный врасплох, молча сверлил неожиданно вернувшихся хозяев ненавидящим взглядом, Маша поежилась от внезапно накатившего страха и, выхватив телефон, быстро набрала сто двенадцать.
        - Полиция? У меня в квартире посторонний мужчина, - заявила она в трубку, смотря прямо в глаза незнакомца
        - Убирайся отсюда, - скомандовал Витольд. - Сейчас же.
        - Мне одеться нужно, - недобро пробормотал мужик.
        - На лестнице оденешься, - отрезал Витольд. - И чтобы я тебя больше здесь не видел. - Он перевел взгляд на Эльзу и зло предупредил: - Только пикни, вылетишь следом. Я не потерплю в своем доме распутства.
        И в тот момент, когда незнакомец переступил порог, Маша на вопрос диспетчера об адресе заметила:
        - Нет, приезжать не нужно. Он вышел. С пустыми руками. Не знаю, как попал. Утром приду написать заявление.
        Эльза, зло глянув на невестку, вынесла из спальни вещи и кинулась вслед за своим кавалером.
        Витольд устало рухнул на диван и закрыл глаза.
        - Ну что за день, мать твою за ногу! - пробормотал он обреченно.
        - Слишком много событий, - согласилась Мэри, усаживаясь рядом. А про себя отметила, что от ненависти до любви один шаг, и она сама за те долгие три часа операции преодолела свою обиду к Витольду и была готова дать ему второй шанс. Сегодня, в их собственной спальне. С того самого момента, когда Стрельников заявил, что будет ночевать в городе, а брат предложил отвезти ее в Кирпичники к детям.
        - Я пойду с Витольдом, - заявила она на крыльце больницы и темными улицами отправилась вместе с мужем на Суворовскую. Маша вспомнила его долгий поцелуй в подворотне и с сожалением поняла, что остаться одним уже не удастся. Да и у Витольда весь запал вылился в ярость.
        - Вы! Оба! Да как вы смеете! - заверещала, вернувшись, Эльза. - У меня и так вся жизнь вокруг вас вертится. То тебя нянчила, то твоих детей! Ничего для себя!
        - Эльза, прекрати, - попыталась остановить золовку Маша. - Тут живут наши дети и нельзя сюда приводить посторонних мужчин, понимаешь?
        - Ах ты… - Эльза в ярости подскочила к Мэри и попыталась ударить по лицу. Но Витольд, подскочив, перехватил руку сестры и, не разжимая хватки, отвел в ее комнату.
        - Сегодня ночуешь здесь, а завтра отправляешься на Металлургов со всем своим шмотьем, поняла? - рявкнул он грубо и захлопнул дверь.
        - Это и моя квартира тоже! - Эльза выскочила из комнаты и, уперев руки в боки, топнула ногой.
        - Я вынужден просить помощи Агаты, - надменно и холодно отрезал Витольд и прошел в спальню к жене.
        Мэри лежала на кровати и беззвучно плакала.
        - Почему? За что она хотела меня ударить?
        - Не обращай внимания, мое сердечко, завтра ее уже тут не будет, - прошептал Стрельников и добавил игриво: - Иди ко мне.
        Но Мэри, прижавшись к мужу, лишь попросила жалобно:
        - Давай потом. Я боюсь, что этот мужик ворвется к нам и убьет. Такой жуткий.
        - Я запер все двери. Эльза не посмеет снова впустить его.
        - Мне страшно, Вит, - упрямо повторила жена.
        - Хорошо, - нехотя согласился Витольд. - Просто полежим, поболтаем. - Он крепко обнял Мэри и принялся рассказывать смешные случаи из врачебной практики.
        Эльза на цыпочках подошла к двери и прислушалась. Брат с невесткой и не думали спать, что-то обсуждали, посмеиваясь. Открыть входную дверь и вновь пригласить в квартиру Ромочку, как он настойчиво просил, не удастся. Витольд услышит, как щелкнет замок, и ее саму выгонит взашей, а еще хуже - нажалуется Агате. Старшая сестра скора на расправу и может запросто ударить. А ходить с подбитым глазом или расквашенным носом Эльзе хотелось меньше всего. Она прошла в ванную и оттуда позвонила своему страстному кавалеру.
        - Ромочка, они не спят и даже не собираются. Я не могу дверь отпереть. Брат спрятал ключ. Давай завтра встретимся в другом месте. Я позвоню, - подобострастно пропела она в трубку.
        Но потенциальный жених грязно выругался и отключился.
        Глава 25.Часть 1.
        Над городом снова заходила гроза. И Василий Иванович Архипов из большого кухонного окна глядел на свинцовое небо. Душили беспомощность и тревога за младшую дочку, за сына, прикованного к постели. Переломанные ноги и разорванные внутренности. «Хорошо, хоть жив остался», - вздохнул Чапай, медленно повернувшись к горке. Открыл стеклянную дверцу, поискал на заднем плане бутылочку перцовой настойки.
        - Потом давление ударит, Вася, - предупредили сзади.
        - Молчи, голова два уха, - незлобливо пробурчал Архипов. - Как подумаю, что могли Никиту потерять, страшно делается. Я ведь, Оля, в жизни мало чего боялся. А теперь за детей так страшно…
        - А тогда в лесу ты разве не испугался? - с сомнением в голосе поинтересовалась Ольга, включив электрический чайник, и хитро так посмотрела.
        - Не-а, - легко отмахнулся Чапай, тяжело усаживаясь за стол. - Я твои глаза, каждый по пять копеек, как увидел, так сразу все понял. Если бы я тогда испугался, ни меня, ни тебя, ни Никитки, никого бы не было.
        - А ты уверен, что мы его из того леса привезли? - хмыкнула жена.
        - Ну а как? Я же потом на учения уехал, а до этого в Москве почти месяц проторчал, и ты меня в аэропорту встречала. - Чапай потер шею, разгладил несуществующую складку на скатерти и задумался, вспоминая.
        И Ольга будто снова увидела себя в несущейся по грунтовой дороге «Волге». И муж, устроившийся рядом на заднем сидении, соскучившись после долгого отсутствия, лезет обниматься и шепчет на ухо всякие непристойности. А она сама прижалась к нему, глупо так подхихикивая, чем и подзадорила супруга.
        - Останови, Кузнецов, - велел Чапай и, выскочив из машины, потянул за руку.
        - Пошли погуляем, Олюшка! Что-то ноги затекли.
        Ольга вспомнила, как весело рассмеялась тогда и, оказавшись в объятиях мужа, тихонечко предположила, что там у него затекло.
        - Вот именно, голова два уха, - хмыкнул Архипов и, взяв жену под локоток, повел с дороги в лес.
        В конце марта уже виднелись кругом темные проталины, да и солнце в кое веки выглянуло из-за туч. Ольга, боясь запачкать новые сапожки, старалась аккуратно ступать по снегу и не сразу заметила, как муж вывел ее на маленькую полянку и подвел к наклонившемуся дереву.
        - Давай по-быстрому, Олюшка, - пробормотал на ухо, норовя прикоснуться губами к шее. Она облокотилась об дерево и принялась тонкими пальчиками расстегивать крупные пуговицы на шинели. Желтые, блестящие, они с трудом пролезали в петли.
        - Ишь ты, неугомонная моя, - просипел Чапай, склоняясь над ней.
        - Соскучилась по тебе, Вася, - пробормотала она, обвивая руками его крепкую шею.
        - Ольга, - протянул он, зарываясь носом ей в волосы. - Как бы я жил без тебя?
        Расслабившись, она полностью оказалась в его власти, запоминая каждый лучик солнца, расцвечивающий яркими бриллиантами снег на опушке, и каждый глубокий толчок внутри себя. Ей хотелось закричать от восторга, но пришлось сдержаться. В машине на дороге оставался Кузнецов,и уж крики из леса привлекли бы его внимание. А вот в следующий момент, когда Чапай, вздохнув, остановился, Ольга поняла, что сейчас закричит от страха.
        - Что там, Олюшка? - тихонько осведомился Архипов, застегиваясь.
        - Люди, - простонала она ему в ухо. - Три человека. В ватниках. Пока из кустов наблюдают.
        - Химики, условно освобожденные, - точно определил Чапай, не поворачиваясь, и тут же велел: - Давай отвлеки их. Покричи, повздыхай. И помоги мне кобуру незаметно передвинуть.
        Ольга хмыкнула и томно вздохнула. Раз, другой. Тем временем оглаживая Чапая по бокам и медленно, но верно придвигая трясущимися руками съехавшую вбок кобуру к ладони владельца.
        Наблюдатели - грязные противные мужики с гадкими ухмылками - застыли в кустах. И только один из них, перехватив палку, двинулся на милующуюся парочку.
        - Стоять! - гаркнул Архипов, поворачиваясь и закрывая собой жену. Ольга заметила, как пальцы мужа нырнули в кобуру. - Стоять! - крикнул полковник снова. С дороги на крик прибежал верный Кузнецов и, не разобравшись, сразу выскочил на поляну. Нападавший, изловчившись, ударил его палкой, сначала по голове, а затем по пальцам, пытаясь выбить зажатый в руке пистолет.
        - Стоять, я сказал! - прохрипел Архипов и стрельнул по ногам. Человек упал как подкошенный. Заорал истерично.
        - Выходи по одному, - скомандовал Чапай остальным, хоронившимся в зарослях. - Оружие, палки на снег!
        Двое мужчин нехотя показались из-за кустов, обреченно кинули на снег кастеты и финки.
        - На колени, руки за голову, - скомандовал Архипов и, слегка повернувшись в сторону водителя, крикнул: - Жив, Кузнецов?
        - Да, товарищ полковник! - пробормотал тот, тяжело поднимаясь.
        Ольга в изумлении смотрела на поверженных бандитов. Не заметь она их вовремя, лежать бы им с Чапаем под этими деревьями. Да и Кузнецова бы не пощадили ради боевого оружия, ну и формы. А на машине далеко уехать можно, выдавая себя за военных.
        Ольга Сергеевна вздрогнула, отгоняя воспоминания.
        - Наш сын просто так не сдастся, - прошептал ей на ухо Архипов, погладив по руке. - Там крепкий замес, Олюшка.
        - Знаю, - пробормотала Ольга, силясь не разреветься. - Но все равно переживаю. За него, за Машу, за Сережку…
        Глава 25.Часть 2.
        Сергей, как когда-то в детстве, прислушался к голосам, доносившимся из кухни. Мать и отец видимо еще не ложились и наверняка забыли, что старший сын остался у них. Домой он не поехал, заночевал у родителей, наскоро постелив себе в старой детской. И, упав на старый диван, на котором спал в юности, тут же провалился в глубокий сон, а потом вынырнул, будто и не спал вовсе, и уставился на белый потолок и мерцающие блики на стене: фонарь на улице качался от ветра и рассеянным смазанным светом освещал ромбы и розы на новых обоях.
        - У нас все дети из крутого теста сделаны, - успокаивающе добавил Чапай.
        - Конечно, - согласилась Ольга, и Сергей услышал горечь в ее словах. - Мы даже Машу умудрились зачать в боевых условиях.
        - Ты чего, Олюшка? - хмыкнул отец. - Насколько я помню, в этой квартире, на диване в моем кабинете. Забыла?
        - Нет, - фыркнула мать. - Помню. Это ты забыл, что в тот момент к нам Лида ворвалась в комнату.
        И тут Сергей вспомнил, как родители иногда запирались в кабинете отца. Сколько им тогда с Витом исполнилось? Лет семь, наверное. Отец вернулся из академии и после обеда уединился с матерью в кабинете. Сергей подумал, что ему тогда даже в голову не пришло поинтересоваться, чем занимаются они за закрытой дверью. Он как играл с Виташкой в солдатики, так и головы не поднял. Дела взрослых его не касались. Но мимо проскользнула шестилетняя Лида и, достав из ящика с рукоделием тонкую металлическую линейку закройщика, тихо подкралась к двери.
        - Не лезь туда, - предупредил ее Витольд. - Это некрасиво и Чапай рассердится.
        Но своевольная сестрица фыркнула и, став на цыпочки, аккуратно просунула линейку в дверную щель, дойдя до крючка, остановилась и резко взмахнула вверх. Крючок вылетел из петельки,и дверь распахнулась. Дальше Сережка не понял, что произошло. Лидка, едва заскочив в комнату, вылетела обратно, рыдая и держась рукой за пунцовое ухо. Из кухни прибежала бабушка и, вместо того, чтобы пожалеть, отправила сестру в угол. Сергей особенно и не запомнил того момента. Тогда вылепленная из пластилина армия Витольда наступала на Сережкины войска. И впереди на маленькой пластмассовой коняжке скакал бравый полководец, красуясь кокардой с белым пером, вытащенным из подушки.
        Где-то через полчаса отец заглянул в детскую и, увидев развернувшееся на полу сражение, заметил гордо:
        - Стратеги!
        А из угла заныла Лида, запросила прощения, но Чапай, насупившись, прошел, не глянув, как мимо пустого места.
        «Вот из таких мелочей и складывается отношение в семье. Останови мы тогда Лиду, может, и у нее жизнь сложилась бы иначе, - горько подумал Сергей. - Хотя такой уж противный характер. Она бы все равно нашла чем досадить. Эх, Лида-Лида, куда еще ты всунула свой любопытный нос? Кому наступила на больную мозоль? - вопросы показались риторическими и Архипов, поморщившись, отмахнулся от них. На кухне снова зашушукались родители. Сергей напрягся, пытаясь уловить хоть обрывки фраз. Не получилось. Отец что-то шептал матери, а она хмыкала в ответ. - Удивительно. Всю жизнь любят друг друга и, вспоминая прожитые годы, радуются каждому дню, проведенному вместе. Отчего же у меня так не получилось? Я тоже одну женщину люблю, но где и когда судьба показала мне средний палец?»
        - Завтра годовщина, как Марк погиб, - донесся из кухни расстроенный мамин голос. - И Никита чуть с жизнью не расстался. Хорошо, хоть Витольд вовремя вернулся…
        - Ты одно к другому не равняй! - вскипел Чапай. - Просто совпадение такое, подумаешь! Ты это… завтра в церковь сходи, Марку там закажи, что требуется. И Лиде за здоровье свечечку поставь. Если она не виновата, как говорит, нужно найти настоящего убийцу и очистить имя семьи от позора!
        «Нужно нанять детектива, - мысленно ответил Сергей отцу, - а прежде попытаться самим разобраться в случившемся. Каждый что-то видел, да не придал значения. Наша троица и Лидка. Наверняка что-то всплывет!» - подумал он, засыпая. А уже через пару часов проснулся от трелей домашнего телефона.
        - Да, Лида, - пробормотал Чапай в трубку и, выслушав старшую дочь, добавил: - Сережа сейчас спустится, поможет тебе подняться… Нет! … Отвезет тебя потом куда скажешь… Уважь отца!
        Сергей, натянув старые спортивные штаны, скатился вниз и обомлел.
        У подъезда стояло такси, из которого только-только вышла Лида. Длинная юбка, вязанная крючком старая кофта, на голове бандана.
        Сережка подошел почти вплотную и безотчетно потянулся к голове сестры. Провел рукой по платку, ощутил под тряпкою гладкий череп.
        - Где твои волосы, Лидка? - брякнул пораженно.
        Сестра обожгла яростным взглядом и привычным жестом отбросила его руку, потом, отвернувшись, помогла выйти из машины девочке лет шести.
        - Это Надежда, племянница твоя, - грустно улыбнувшись, представила она дочку. - Забирай ее наверх. Папа с мамой не против, если она с ними останется…
        - Отец велел тебе тоже подняться. После долгого отсутствия хоть поздоровайся с родителями.
        - Мне трудно ходить по лестницам, - попыталась отказаться сестра.
        - Я помогу, - пригрозил Сережка, насупившись. - Ты расплатилась?
        - Нет, - Лида качнула головой.
        Старший брат сунул руку в карман и выудил двести рублей, специально выданные Чапаем.
        - На, командир. - Архипов, сунув деньги водителю, обратился к племяннице: - Надюшка, бери свою сумку и открывай дверь, а ты, коза, держись крепче. - Он подхватил Лиду на руки и быстро вошел в подъезд.
        «Как языка взял, - мысленно отметил он, неся вверх по ступенькам нелюбимую сестрицу. - Пока все не вызнаю, не отпущу. Не иначе как из-за нее на малых охоту объявили…»
        - Ты про Никиту знаешь? - бросил сквозь зубы.
        - Да, - печально кивнула Лида. - Всю ночь за него молилась.
        - Ты, Машка, мама, какая-то Иллария, многие этой ночью просили за Никитоса…
        - Я знаю, - прошептала Лида. - Наши молитвы помогли. Он выжил.
        - Но, наверное, больше нужно благодарить Витольда…
        Глава 25. Часть 3.
        Лида сморщила нос, но съязвить не успела. Надя остановилась около чуть приоткрытой входной двери, не решаясь войти.
        - Входи смело, - улыбнулся Сергей девочке и тут же поставил сестру на ноги. - Дальше сами, Лидия Васильевна, - буркнул ехидно.
        - Я прям соскучилась по твоим шуточкам, - презрительно пробормотала Лида.
        - А я по тебе нет, - тихо отрезал Сергей, взяв девочку за руку. - Ну что же ты боишься? Входи, Надюшка!
        Из кухни выплыла мать в шелковом халате, а из кабинета, прихрамывая, показался отец. Начались поцелуи, объятия, плавно перешедшие в совместный завтрак.
        «А странно, - вдруг мелькнула мысль. - Родители вчера обсуждали, как заделали малых. Про меня и так все известно. В первый же день знакомства Чапай отстрелялся. А про Лиду почему-то промолчали. Не иначе как черти нам ее на рогах принесли!»
        Он скосил глаза, наблюдая за сестрой. Лида, худая и бледная, ела как птичка. А девочка любовалась пирожными, выложенными на блюде, и явно стеснялась взять. Сергей протянул тарелку племяннице.
        - Выбирай, Надежда! - скомандовала он.
        Она смутилась, перевела взгляд на мать. Та кивнула, и только тогда Надя выбрала разукрашенное кремом буше.
        - Спасибо, - пробормотала чуть слышно и, аккуратно откусив пирожное, потянулась за чашкой с чаем.
        Сергей заметил, что Надя ведет себя скромно. Не болтает ногами, как Ева, не ноет, как Ленька, и не влезает в разговор старших, как ее мать в детстве.
        - Мама, а может, Машкиных спиногрызов привезти из Кирпичников? Вместе играть веселее, - предложил он.
        - Тогда уж нам туда поехать, - заявил отец. - Оля, позвони Агате! Лида, ты нам Надюшку хоть на пару дней оставь.
        - Останешься? - Лида ласково глянула на дочку. - С Евой и Леней поиграешь. А там папа вернется, и я с делами управляюсь.
        Надя кивнула.
        - Вот и хорошо, - засобиралась Лида. - Мне пора. Нужно вызвать такси.
        - Я могу отвезти тебя, куда скажешь, - вызвался Сергей. - Ну и помочь на лестнице тоже.
        - Точно? - недоверчиво пробормотала Лида. - Мне нужно в монастырь в Безымянной балке, а потом обратно в город. Туда такси вызвать невозможно, а рейсовый автобус редко ходит. Да я и не залезу туда со своими ногами. Ты точно сможешь со мной поехать, там подождать и отвезти домой? - уточнила она.
        - Да, - поморщился Сергей. - Я же не против.
        - Лида, тебе бы врачу показаться, - вставила мама. - Витольду нужно сказать.
        - Пожалуйста, не надо! - вскрикнула она и засобиралась к выходу.
        Уже в машине, глянув в зеркало заднего вида, Сергей усмехнулся:
        - А ты все так же терпеть не можешь Стрельникова.
        - Главное, что вы его все любите, - фыркнула Лида и, собравшись духом, добавила: - Честно говоря, все эти годы думала, что это он убил Марка и сдал меня в психушку.
        «Тебе там самое место!» - хотелось закричать Сергею, но он, взяв себя в руки, уточнил:
        - Откуда такие выводы, Лидка?
        - Сейчас уже понимаю, что ошибалась. Но в квартире точно кто-то был. Марк открыл дверь и с кем-то ругался, сперва на лестнице, а потом в квартире. Я точно слышала голос Майи. Они сильно поругались. Потом все стихло, я даже задремала. Но в дверь снова позвонили. Пришел какой-то мужчина. Я подумала сначала, что это ты. Но голос не твой, я и решила, что это Витольд. Затем Марк вскрикнул и что-то упало. Я вышла из спальни и нашла его на полу в прихожей. Услышала шаги на кухне, испугалась и убежала. Больше и не помню ничего…
        - Даже как мужа своего белизной притрусила, не помнишь? - зло вскинулся Сергей.
        - Что?! - вскрикнула Лида. - Что?! - и аж задохнулась от возмущения.
        - Как ты знаешь, Марка обнаружили мы с Витольдом. И его кто-то облил хлоркой…
        - Зачем? Это не я! - взмолилась Лида, разрыдавшись.
        Архипов, резко затормозив, включил аварийку и, достав из багажника бутылку с водой, открыл заднюю дверцу, протянул сестре воду и носовой платок.
        - На вот, - пробормотал он. И когда она успокоилась, добавил: - Давай хоть поговорим нормально. Нужно все выяснить. Это точно не Витольд. Он оперировал в тот день, а потом мы с ним к вам в гости поехали.
        - Зачем? - вскинулась Лида и посмотрела зло. - Я еще со времен следствия понять не могу. Ни ты, ни Стрельников не общались с нами. Обходили стороной, а тут явились. - Лида пристально всмотрелась в лицо брата и повторила жестко: - Зачем, Сережа?
        - Да я уже и забыл, - поморщился он.
        - Ясно, - насупилась Лида. - Когда захочешь что-то выяснить, попробуй сначала сам говорить правду! А теперь поехали или вызови мне такси.
        Архипов, грязно выругавшись про себя, залез в машину и дал по газам.
        «Следопыт из тебя, как из дерьма пуля», - голосом Чапая попенял сам себе Сергей. Всю дорогу до монастыря они молчали. А там Сергей помог сестре подняться по высоким каменным ступенькам и сам остался на службу. За окном снова лил дождь, а в небольшой монастырской церкви пели певчие, вознося молитвы к Всевышнему. Архипов, до этого дня не ощущавший в себе никаких признаков веры, истово перекрестился. Знамение вышло суетливое и кривое. Сергей бросил взгляд на сестру. Лидка, поджав губы, медленно и торжественно осенила себя крестом. И Архипов, поняв, что она специально для него провела мастер-класс, сделал то же самое. Под раскаты грома в маленькой душной церкви до Сереги Архипова наконец дошло, где и когда он совершил главную ошибку.
        «В тот злосчастный день я отпустил Майку к Гурьянову, - подумал он, глядя на колыхающиеся на сквозняке огоньки свечей. - Додумался, идиот!»
        Витольд потер глаза, силясь справиться с головной болью. Сначала перелет, потом срочная операция, а уж затем незваный гость в одном полотенце. Мэри испугалась и до утра прижималась к мужу, дрожа как осиновый лист.
        «Интуиция или паника?» - мысленно поинтересовался Витольд и, обняв жену покрепче, принялся молоть чепуху, одновременно контролируя происходящее в квартире. Он отчетливо слышал, как сестра подошла к входной двери, но открыть замки не посмела, затем из ванной он уловил обрывки разговора, закончившегося слезами.
        Витольд попробовал задремать, но Мэри вздрагивала от каждого шороха, и даже потом, успокоившись и заснув, дернула пару раз ногой, словно бежала куда-то.
        «Нервы ни к черту, - отметил про себя Стрельников, - Ты, конечно, дочка Чапая и сильная женщина, но когда на тебя объявлена охота, а брат лежит под капельницами в реанимации - поневоле сойдешь с ума. Придется отвезти тебя, дорогая, в Кирпичники и там спрятать за высоким забором».
        Заметив, что за окном занялся рассвет, Витольд аккуратно поднялся с кровати, силясь не разбудить Мэри, и на цыпочках прошел в зал. Набрал номер Голумбовской и шепотом осведомился:
        - Галка, ну как там мой Архипов?
        - Все в норме, - вздохнула она и принялась подробности рассказывать. Из спальни показалась встревоженная жена, подошла почти вплотную, пытаясь уловить обрывки разговора. Стрельников, прижав ее к себе, чуть отодвинул от уха трубку, давая возможность Мэри услышать новости из первых уст.
        - Наблюдаем, - отрывисто бросила Голумбовская, - но вроде все обошлось. Если сохранится положительная динамика, утром переведем в отделение.
        - Все обошлось, - повторил Витольд, попрощавшись. - Можно еще поспать, мое сердечко. - Он нежно коснулся взлохмаченной прядки, пропустил волосы сквозь пальцы и лениво пробормотал, касаясь губами Машиного лба: - Пошли поваляемся, а?
        Жена, обняв, крепко прижалась к нему. И Витольд, заглянув в ее глаза, ожидал увидеть желание. И любовь. Вернее, любовь на первом месте. Но по щекам Мэри катились слезы.
        - Не плачь, прошу тебя, - прошептал Витольд, целуя жену.
        - Я боюсь, - хлюпая носом, призналась Маша.
        - Все страшное уже позади. Никита поправится.
        Мэри снова всхлипнула, ничего не сказав, и пока Витольд раздумывал, как же ему утешить жену, за спиной послышался недовольный голос.
        - Дай мне ключ от квартиры на Металлургов, - отчеканила Эльза. - Я соберу вещи и съеду.
        Глава 26. Часть 1
        - Эльза! - вскрикнула Маша и бросилась к золовке. - Подожди! Вчера у всех сдали нервы. Никита попал в аварию, Вит оперировал…
        Витольд заметил, как в глазах сестры зажглось понимание.
        - Прости, если нагрубил, - покаялся он. - Но увидел чужого мужика в нашей квартире, и сорвало планку.
        - Я не знала про Никиту, - прошептала Эльза, в изнеможении усаживаясь на самый край дивана. - Мы с Ромой давно знаем друг друга. Наверное, стоило познакомить вас заранее. А так получилось некрасиво. Я сама виновата. Просто не ожидала вашего возвращения. Агата говорила, что ждет вас в Кирпичниках…Я не думала… Мне лучше уехать… - Сестра заломила худые руки.
        - Мы всегда жили вместе, и ничего не мешало, - прервала Маша стенания золовки.
        - Сейчас Виташа против, - всхлипнула Эльза.
        - Я не возражаю против твоей личной жизни. Выходи замуж или встречайся со своим женихом на нейтральной территории. Но сначала познакомь нас с ним. Мы, твоя семья, хотим быть уверены, что ты связала жизнь с достойным человеком.
        - Перестань, Виташа, мне не пятнадцать лет! И мы с Ромой знакомы с юности. Еще в Уссолье бегали на свидания, - закончила она игриво и озорным взглядом покосилась на невестку. - А сейчас он нашел меня через «Одноклассники» и предложил замуж.
        - Невероятная история, - вздохнул Витольд, про себя решив расспросить Агату.
        Эльза негодующе хмыкнула и прошла на кухню. Завозилась с кастрюльками. Захлопала ящиками. Стрельников заглянул к ней и оторопел. Сестра доставала муку.
        - Что-то блинов захотелось, Виташа, - пропела она и принялась замешивать тесто.
        Витольд замер в дверном проеме, одновременно наблюдая за сестрой на кухне и за женой, бродившей по дому и собирающейся на работу. Маша что-то долго искала в коридоре на полке, а потом принялась перекладывать кошелек и косметичку в рабочую сумку. Перед самым завтраком, когда жена закрылась в ванной, Витольд аккуратно зацепил ее баул и осторожно заглянул внутрь. Мэри взяла на работу часы! Интересно!
        Настроение сразу испортилось. Стрельников вернулся в спальню и плюхнулся на кровать, умудрившись больно удариться пяткой. Взыв от боли, он ощупал место удара.
        «Перелома нет вроде», - решил он и, уткнувшись лицом в подушку, снова принялся выдвигать версии.
        «Больно и неприятно, - сам себе пожаловался Витольд. И тут его словно по голове ударило. - Мэри! Как же она жила эти два года!» Витольд потер место ушиба и внезапно подумал, что если перевести чувства в формат боли, то ушибленная пятка вполне потянет на эпизод с часами, а вот Машины переживания вполне сравнимы со страданиями Никиты после аварии. «Только грузовик - это я сам», - мрачно вынес вердикт Стрельников, и от неожиданных ассоциаций удушливым спазмом свело дыхание. Закололо за грудиной.
        «Пока есть время, нужно все исправить, - сам себе велел Витольд. - Без Мэри моя жизнь превратится в хлам!»
        По дороге на работу позвонили из областного Минздрава, и важный чиновник строго осведомился.
        - Нам тут сигнал поступил, Витольд Александрович, - начал он солидным басом. - Вы общаетесь с целительницей. Илларией. Это правда?
        Витольд от удивления даже дар речи потерял. Как информация о контактах Мэри с этой мадам так быстро просочилась в министерство?
        - Что именно? - уточнил Стрельников, будто не понимая.
        - Сигнал поступил, - снова завел свою волынку чиновник. - Вы вчера ее навещали.
        - Я? И как это выяснилось? - поинтересовался Стрельников, косясь на Мэри. Жена, не обращая внимания на телефонный разговор, задумчиво смотрела в окно.
        - Вы около калитки представились собравшимся… - объяснили из трубки.
        - Только я или все так делают? - осведомился Витольд.
        - Что делают? - не понял собеседник.
        - Подходят к калитке и называют свое имя? Или еще и паспортные данные сообщают?
        - Шутите, Витольд Александрович? - вздохнули в трубку. - А у нас сигнал, что наши врачи сами лечить не умеют, а посещают целителей. Министр держит этот вопрос на контроле. Что мне теперь делать?
        - Напомните министру, что вчера вечером я вернулся с симпозиума в Барселоне и понятия не имею, кто и где назвался моим именем, - ввернул Витольд.
        - Да, конечно-конечно, это меняет дело, - уверил собеседник. - Но, если не трудно, передайте нам посадочный талон.
        - Обязательно, - пробормотал раздосадованный Стрельников и, повернувшись к жене, заметил ехидно: - Интересно, кто бы мог у Илларии назваться моим именем?
        - Никита, - добродушно хмыкнула жена.
        - Вот сейчас заеду и пропишу твоему брату пару клизм. Шутник, мать твою!
        Маша улыбнулась печально и, погладив мужа по руке, поинтересовалась лукаво:
        - А как же милосердие к больному?
        На улице шпарил дождь, и Стрельников, выскочив вслед за женой, под зонтом проводил ее до порога. Задержал на минутку, чмокнув в губы.
        - Пообедаем вместе? - предложил он.
        - Я сегодня занята, - пробормотала Маша и понеслась к лифту.
        «Ничего, милая! - в сердцах подумал Витольд. - Хороший гон я люблю».
        Он вернулся в машину и оттуда позвонил на работу.
        - Меня сегодня не будет, Нина Николаевна. Особо любопытным говорите, что еще не прилетел из Барселоны.
        Снова зазвонил сотовый, и на экране замаячила красавица Майя Баженова.
        - Вит, - выдохнула она в трубку. - Понимаю, что немного не ко времени, но очень тебя прошу поехать со мной к Марку на кладбище.
        - А Серый чего? - лениво осведомился Стрельников.
        - Не могу дозвониться! - вскинулась Майя.
        Витольду очень хотелось съязвить, но он сдержался. Повод не тот.
        - Ладно, - хмыкнул он. - Скоро освобожусь, съездим.
        - А потом помянем, ладно? - быстро нашлась Майка.
        - Мне работать надо, больные ждут, - простонал Стрельников, не желая ехать на кладбище, а потом поминать Марка.
        - Оперируешь? - уточнила Майя.
        - Сегодня нет, завтра, - отрезал Витольд.
        - А чего тогда стонешь, Стрельников? - взбрыкнула подруга детства и отключилась.
        «Действительно, - мысленно огрызнулся Витольд. - Я никак не могу переспать с собственной женой, в моем доме, завернувшись в полотенце, разгуливает какое-то чучело, Никита с переломами лежит в центральной больнице, и вдобавок кто-то представляется моим именем…» - додумать он не успел, как телефон заверещал снова.
        «То тюлень позвонит, то олень, как в книжке у Евы», - хмыкнул про себя Стрельников. Оленем оказалась сестра, а на заднем фоне радостно вопила Ева.
        - Что она там кричит? - добродушно поинтересовался Витольд и тут же попросил: - Дай ей трубку, Агата.
        И родная дочка заголосила прямо в ухо.
        - Что, котенька? Что случилось? - попытался понять Стрельников, но Ева уже отдала телефон тетке и побежала куда-то.
        - Что она так вопит? - устало повторил Витольд. - Хоть ты мне объясни, что за переполох?
        - Ольга звонила. Они с Чапаем собираются к нам. Не мог бы ты отпустить Вадима, чтобы он их привез?
        - С удовольствием, - буркнул Стрельников. - А что еще, Агата? - уточнил он, обвиняя себя в излишней подозрительности.
        - Утром Лида приезжала к родителям, оставила дочку. Ты не возражаешь, если девочка погостит у нас?
        - Да, пожалуйста, - хмыкнул Витольд и добавил жестко. - Саму Лидку предпочитаю не видеть еще лет триста, но если она причастна к неприятностям моей жены, то я пересилю себя, найду эту тварь и прибью. А ребенок не виноват. Девочку можно только пожалеть, что у такой матери уродилась. Хотя… А что, Ева с ней знакома? - насторожился Стрельников и, получив утвердительный ответ, мысленно пообещал открутить голову Мэри. Он так и ругался с ней мысленно до самой больницы, а потом, поднимаясь по лестнице, думал, чего еще он не знает о своей жене. И, ввалившись в палату, перепугал Милю и процедурную медсестру.
        - Кто вас пустил? - дернулась та, увидев незнакомого доктора.
        Но Витольд не обратил внимания и, наклонившись над небритым и бледным Никиткой, прошептал:
        - Ну как ты, братан?
        Никита слабой рукой поймал край халата и потянул к себе.
        - Маша… Сбереги мою сестру, придурок… Большая беда надвигается…
        Глава 26. Часть 2
        - Тебе гадалка сообщила? - недовольно крякнул Стрельников.
        - Ну и грузовик еще, - через силу осклабился больной. - Это не случайность. Я так и следователям сказал.
        - Отдыхай, - пробормотал Витольд и уже направился к выходу, но вспомнив, остановился. - Ты вчера у Илларии был?
        Никита кивнул и прошамкал одними губами:
        - В обед… Она просила защитить Машу.
        - Быстро сработали, - рыкнул Стрельников и снова повторил, как мантру: - Отдыхай, Никитос.
        Он заглянул в ординаторскую, обсудил с Ефимчуком план лечения. Выскочил на улицу. Пролетел через больничный двор, не замечая моросившего дождя, и только около парковки остановился. Заметил, как Вадим, прижав трубку плечом, смиренно внимает собеседнику.
        «Агата, - тепло подумал о сестре Витольд. - Мертвого из могилы достанет». Он подошел со стороны дверцы водителя.
        - Езжай уже на Майскую, - велел Вадиму и пешком направился в сторону площади Коммунаров.
        - Подожди, - крикнул вдогонку зять. - Давай подвезу!
        - Тут близко, - отмахнулся Стрельников. И сам себя укорил мысленно.
        «За все тринадцать лет я ни разу не виделся с Томкой, хотя после женитьбы проработал в центральной больнице еще пять лет. Мог бы и зайти к бывшей любовнице извиниться, а то лишь позвонил в день убийства Марка, предупредил, чтобы не ждала. Нехорошо».
        Он решительно двинулся прямо через площадь, нарушая правила и не обращая внимания на сигналящие машины. Завернул за угол и остановился около высотки из красного кирпича. Когда-то давно дом казался шикарным. А сейчас все пришло в упадок. Облупилась краска на лавках, облезла штукатурка. Но, как веяние нового времени, появились металлические двери и домофон на каждом подъезде. Витольд подошел к знакомой двери и нажал по очереди единицу и пятерку. Даже копаться в памяти не пришлось. Казалось, и не вспоминал вовсе, а номер квартиры сам вынырнул из памяти.
        - Входи, - резко отозвалась Тамара. Запиликало устройство, впуская внутрь давно потерявшегося непутевого гостя.
        - Ты даже не спросила кто, - удивился Витольд, заходя в квартиру.
        - А я тебя в окно увидела. Ты что-то долго стоял, словно не решался, - хмыкнула Тамара и, потянувшись к нему, клюнула в щеку. - Проходи, рассказывай, что стряслось…
        - Почему сразу стряслось? - пробормотал Стрельников, оглядывая бывшую любовницу. Раздалась в боках, перекрасилась в блонд, но черные, словно вишни, глаза по-прежнему ласково разглядывали его.
        - Если понадобилась, значит стряслось, - с укоризной заметила она. - Сейчас чай заварю, проходи на кухню.
        - Я через несколько дней после гибели Марка женился на Сережкиной сестре, - оповестил бывшую любовницу Витольд.
        - А я знаю, - махнула полной ладошкой Томка. - Из детского сада забрал и в ЗАГС в пеленках отнес.
        Стрельников расхохотался.
        - С выпускного встретил, - улыбнулся он. - Но ты, видать, в курсе.
        - Мы с Эльзой созваниваемся иногда, - невинно заметила Тамара, пожав плечами. - У меня карма такая, все о тебе знать.
        - А я о тебе ничего и не знаю, - хмыкнул Стрельников, мысленно поклявшись придушить болтливую сестру.
        - Да все нормально у меня, - мимоходом доложила Тамара. - Юрик учится в мореходке, по стопам отца пошел. Сам Генка в Новороссийске где-то, а я замуж вышла, потом развелась. Сейчас вот просто гостевой брак.
        - Как это? - Витольд изумленно вскинул брови.
        - Как… - передразнила она. - Ходит тут один. - Томка разлила чай и снова настойчиво повторила: - Рассказывай, Стрельников. Только не ври, что мимо проходил.
        - Наверное, я зря пришел, - пробормотал он. - Раньше не додумался. Но, может, помнишь, перед тем, как убили Марка, попадались ли тебе незнакомые люди в подъезде?
        - А представь себе, помню! - хлопнула себя по коленке Тамара. - Где-то за неделю мужик появился. К кому-то на нижние этажи ходил. Красивый черт. Как артист из кино. Знать бы, что ты меня бросишь, я бы с ним закрутила, - печально улыбнулась она.
        - Том, я …
        - Забей, Стрельников, - мягко, но решительно остановила его Тамара. - Все давно прошло.
        Она отвернулась к окну и быстрым движением поправила волосы, скрутив их в тугой узел. Отряхнула майку на полной груди и снова глянула на собеседника весело и добродушно.
        - А потом ты его встречала? - принялся выспрашивать Витольд.
        - Не помню, Виташ, - покачала головой Томка. - Вот за неделю, а потом за пару дней до убийства точно видела. Он мне дверь в подъезд открывал, очень культурный. Ну и намеки разные делал. А я и отшила, да еще подумала, что я женщина не свободная, на всяких заезжих бросаться.
        - Описать смогла бы?
        - Чернявый, патлы до плеч и брови такие вразлет, - поджала губы Тамара.
        - Под такое описание многие попадают, - уныло хмыкнул Витольд, прихлебывая чай.
        - Если фотку увижу, то вспомню обязательно. Ну и одет был классно…
        - Как? - поинтересовался Витольд, прекрасно понимая, что эта информация бессмысленна.
        - Черные джинсы и черная водолазка. Такой статный, просто граф, - принялась восхищаться она, а потом, словно опомнившись, добавила: - Еще квартиранты разные жили. Многие съехали сразу.
        - У кого квартиры снимали, не помнишь?
        - Нет, конечно, - усмехнулась она. - Хозяева уже сто раз поменялись. Из прежних мало кто остался. А Евгения Милентьевна из квартиры напротив Баженовых, помнишь, склочная такая, на следующий день померла. Она, кстати, тоже квартирантов пускала, - вспомнила Томка и осведомилась:
        - Почему ты этим делом заинтересовался? Разве не Лидка своего муженька пришила?
        - Не знаю, Том. Но Мэри уверена…
        - Ну конечно, - всплеснула руками Тамара. - Мэри Архипова! Твоя икона! Наверное, ее каким-то боком коснулось. Ради Лидки ты и пальцем бы не пошевелил, - горько усмехнулась она.
        Засунув руки в карманы, он брел по улице и рассуждал:
        «Почему же никому и в голову не пришло проверить жильцов подъезда? Заходили в подъезд посторонние, через тринадцать лет Тамара смогла кое-кого вспомнить. А сразу бы, по горячим следам… Только к чему искать мифических незнакомцев, если все улики указывали на Лидку? В одном Томка права, я влез в этот навоз и принялся его ворошить
        только ради Мэри».
        Человек, сидевший в припаркованной неподалеку машине, лениво осмотрел двор, заметил выворачивающего на проспект Витольда. Задержал взгляд на замызганных джинсах и мятой футболке.
        - Ничего не меняется, - поморщился Лавр, обращаясь к собеседнику, коренастому суровому мужчине. - Этот лошок раньше тут жил и теперь живет, видать, на большее не наскирдовал!
        Пассажиры громко рассмеялись, а водитель опасливо глянул в зеркало заднего вида. «Странные люди к нам пожаловали, приехали пару дней назад, что-то высматривают, - быстро пронеслось у него в голове. - И одеты странно. Один в дорогом костюме, а другой в камуфляже. Не иначе как босс и охранник. Только на блатных очень похожи. Этих в любом обличье разглядеть не трудно. По повадкам, по говору. Нужно передать пацанам, пусть присмотрятся. Нам тут залетные без надобности!»
        Лавр довольно глядел в окно, что-то напряженно высматривая.
        - Ничего не узнаю, кроме дома, где брат жил, - пожаловался он помощнику.
        - А нужно ли? - мрачно пробурчал тот.
        - Нет, - осклабился Лавр. -Но мне интересно.
        - Мы и так все знаем, - хмыкнул помощник, покосившись в сторону водителя.
        - Повезло, - философски заметил Лавр.
        «Действительно, повезло», - подумал он, вспомнив, как в аэропорту на большом экране увидел рекламу каких-то цацек, среди которых появилась она. Архипова Мария. Умница. Красавица. Его цель!
        - Куда едем, мужики? - уточнил водитель и очень удивился, когда его попросили подъехать к новому бизнес-центру.
        - Нам сюда, - осклабился Лавр, вылезая из автомобиля. - Пойдем навестим нашу девочку, Репа.
        - А потом? - усмехнулся тот.
        - Мы уже обсуждали, - недовольно фыркнул Лавр, проходя в фойе. - Потом мы навестим твоего боевого друга и одну гадалку. Обоим передадим горячий привет.
        - Смотри, там рамка, - предупредил Репа, оглядывая вестибюль.
        - Тогда жди здесь, айрон-мэн, я сам поднимусь и осмотрюсь по сторонам. Кто знает, может, закажу дорогое украшение для своей жены.
        - Нет у тебя никакой жены, - осклабился Репа.
        - Только наша девочка об этом не догадывается, - усмехнулся Лавр и, беспрепятственно пройдя через рамку, направился к лифтам.
        Глава 27. Часть 1
        Маша, еле сдерживаясь, пялилась в монитор. Вот стоило уехать на неделю, как косорукий Кирилл, ее помощник, внес правки в рендер кольца с аквамарином. Рендер - объемная компьютерная модель будущего изделия - оказался безнадежно испорчен. Уже давно труд ювелиров облегчило программное обеспечение. Можно нарисовать эскиз, сделать рендер и уже по нему распечатать резиновые детали, создать формы, а потом вылить из золота или серебра заготовки. Отшлифовать, вставить камни, если нужно, напаять филигрань. И готово. Но самое главное -рендер!
        "А где эскиз, кстати?" - подумала Маша и потянулась к папке. Она привыкла рисовать основные орнаменты от руки и лишь потом переносить на компьютер и там, в программе, доводить набросок до ума. Добавлять россыпь мелких бриллиантов или тонкую витую филигрань.
        - Так и есть, - пробурчала Маша себе под нос. - Мелкие бриллиантики двух тонких бантов, примостившихся по краям цельного аквамарина, Кирилл заменил более крупными камнями. Получилось дорого-богато, но безвкусно.
        - Зайди, - попросила она, пытаясь сохранить спокойствие. - Мы не можем под своей маркой выпускать такое вульгарное изделие. Ты же понимаешь это, Кирилл? - со вздохом начала Маша.
        - Клиент захотел, - хмыкнул тот, развалившись в кресле. - И Анна Владимировна велела заменить.
        Маша, схватив эскиз, кинулась в кабинет к компаньонше. Далеко бежать не пришлось. Анька Владыкина стояла посреди приемной и тихо беседовала с Костиком-Супер-котом.
        - Ань, ну как же так? - выдохнула Маша. - Ставить товарный знак на такое изделие -угробить марку!
        - А что такого? - пропела Владыкина. - Давай без него продадим? Клиенту не понравилась алмазная россыпь. Заявил, что он не лох, и потребовал камни покрупнее.
        - Там и так внушительный и чистый аквамарин, а бантики по бокам как раз за счет мелочевки смотрятся.
        - А мне с мелкими больше нравятся, - встрял Супер-кот.
        - Вот тебя забыли спросить! - незлобливо фыркнула Владыкина. - Маша, мы же можем наш товарный знак не ставить на изделие? А только клейма?
        - Можем, но человек же платит за "АрхМа".
        - Сделаю я скидочку, останется довольным.
        - Ну не знаю, - вздохнула Маша, собираясь уходить. - Разве что как исключение...
        - Естественно, - закивала, соглашаясь, Аня.
        Послышался шум приближающегося лифта, и она повернулась к дверям, готовясь встретить нового клиента, но замерла на полуслове, увидев входящего в холл мужчину. Тот, видимо, тоже узнал Владыкину и сильно удивился встрече. Маша заметила, как напрягся Супер-кот, но ,мгновенно нацепив дежурную улыбку, направился навстречу. Посетитель, всего лишь на миг растерявшись, замер на пороге.
        - Какие люди! - раскрыл объятия Костик. - Давно ли в городе, Юрий Иваныч? Надолго ли к нам?
        - Мне в стоматологическую клинику, но,наверное, попал не туда, - поморщился тот, касаясь щеки. - Зуб разболелся.
        - Двумя этажами ниже, - участливо заметил Супер-кот. - Пойдем, провожу!
        Посетитель кивнул и усмехнулся:
        - А ты тут каким боком?
        - К подружке зашел, - кивнул на Владыкину Костик.
        Маша поразилась произошедшей перемене. Посерьезнела Анька, словно зверь, готовый к прыжку, подобрался Костик. Но главное, странный посетитель не сводил с нее самой насупленного недоброго взгляда, будто сканируя и запоминая каждую черточку.
        Она застыла как вкопанная, пока тычок Аньки не привел ее в чувства. Маша кинулась к себе в кабинет, лишь обернувшись на пороге. Странный Юрий Иваныч, входя в лифт, тоже оглянулся, и Маша столкнулась со злыми колючими глазами, словно для этого человека была самым главным врагом в жизни.
        "Уже второй раз за несколько часов совершенно посторонние люди смотрят на меня как на врага народа, - с сожалением подумала она. Сначала странный Ромочка, затем этот знакомый Аньки и Костика. - А ведь они похожи между собой, - осенило ее. - Только "Ромочка" после душа и в одном полотенце показался растерянным, а этот, в костюме и в галстуке, строг и беспощаден".
        Маша, отмахнувшись от тревожных мыслей, принялась править рендер.
        Как только за незваным гостем закрылись двери, Анька Владыкина бросилась к телефону.
        - Он здесь, Сенечка, - прохрипела в трубку, не здороваясь.
        - Кто? - недовольно пробурчал Чегевар. - Фильтруй базар, птица-говорун!
        - Лавр твой, старый хрен, - брякнула Владыкина. - Ко мне в офис приперся!
        - Я разберусь, маленькая, - ласково заметил Арсений Петрович и тут же рыкнул: - Где он сейчас?
        - Кот его к Жорику-стоматологу повел. Лавр наплел, что этажом ошибся.
        - Спасибо, моя хорошая, - просипел Чегевар. - Сейчас позвоню, договорюсь о скидке.
        - Сеня... - забеспокоилась Анька.
        - Люди должны помогать друг другу, Анюта, - оборвал ее он менторским тоном и отключился.
        "Что же тебе так припекло, друг мой Лавруша?" - разозлился Чегевар и, с минуту подумав, набрал Жорку-зубника.
        - Там на тебе должок висит, - напомнил он старому знакомому. - Сделаешь, как я прошу, скошу четверть...
        Репа долго маялся около входа в бизнес-центр. Но Лавр все не выходил. Пару раз он позвонил шефу на мобильный. Без толку! Трубку никто не брал. Репа прошелся по бульвару и уселся на скамейке напротив входа, боясь пропустить Юрия Иваныча.
        "Странно, - подумал он. - В плен его там взяли?"
        Убедившись, что скамейка, да и он сам хорошо просматриваются от входа, Репа заскучал. Он пялился на длинноногих девушек, стайками проносящихся мимо, любовался фонтаном, выполненным в классическом стиле, а потом задремал. Очнулся он, когда рядом на лавку, прижав платок к щеке, плюхнулся негодующий Лавр.
        - Два зуба! Целых два зуба вырвали! Коновалы несчастные! А я даже не понял, пока в миске не увидел. Теперь ничего есть нельзя и завтра на прием.
        - А как вы у стоматолога оказались? - недоуменно поинтересовался Репа. - Чет я не понимаю...
        - Резко зуб прихватило, - пробурчал Лавр. - Хорошо, клиника в здании была... Сказали, что в челюсти этот... как его? Абсцесс. Еще немного, и гангрена бы началась.
        - Выходит, вас спасли, Юрий Иваныч, - участливо заметил Репа. - Милашку видели?
        - Не успел, - соврал мимоходом Лавр и тут же пробурчал недовольно: - Поехали к Муслиму. А потом Чегевара навестим.
        Глава 27. Часть 2
        Аня Владыкина думала, что на сегодня все неприятности уже закончились, но перед самым обедом поняла, что ошибалась.
        - К вам из прокуратуры пришли, - заявила испуганная секретарша, а следом вошли молодой строгий мужик и миниатюрная брюнетка.
        - Мы к вам по факту кражи, - пробубнил он.
        - Давайте документы, - тяжело вздохнула Анька. - Удостоверение, постановление.
        И, ознакомившись с бумагами, попросила секретаря:
        - Позови ко мне Марию Васильевну.
        Маша чувствовала, что попала в театр абсурда.
        - Вы украли у гражданки Черновой браслет, - заявил с ходу следователь. - Вам лучше сознаться. Чистосердечное признание...
        - Верная дорога в тюрьму, - тихо пробормотала Маша, вспомнив одно из высказываний Сказочника. Вероятно, об этом же подумала и Анька. Она опустила голову, пряча улыбку, и принялась что-то листать в телефоне.
        - Какие доказательства? - Маша посмотрела следователю в глаза. - И с каких пор прокуратура занимается кражами?
        Следователь потупился и, пока с деловым видом листал бумаги, в разговор встряла брюнетка:
        - Это вы должны объяснить, как мой браслет оказался у вас?
        - Ваш? - изумилась Маша. - Точно ваш?
        - Я приходила его заказывать. Мы с вами работали над дизайном. Помните?
        - Конечно, - отстраненно кивнула Маша. - А оплачивали тоже вы?
        - Нет, мой любовник, - с вызовом заметила Инна. - Он мне его подарил.
        - Если бы он подарил вам, то браслет носили бы вы. Но его подарили мне.
        - Кто подарил? - вскинулся следователь.
        - Стрельников Витольд Александрович.
        - Врете! - выкрикнула Чернова.
        - Вы уверены, что это подарок? Нам придется опросить дарителя, - перебил ее следователь.
        - Да, - кивнула Маша. - Я сейчас ему позвоню, он заедет, или вы к нему в центр поезжайте.
        - Вы зачем следствие вводите в заблуждение? - строго поинтересовался следак. - Стрельников еще не вернулся из поездки. Что вы врете, дамочка?
        - Бред какой-то, -выдохнула Маша, поднимаясь из-за стола. - Сейчас схожу за телефоном.
        - Сидите, никуда мы вас не отпустим, - остановил ее следователь. - А то сбежите еще. Лучше верните браслет по-хорошему. У меня постановление на арест. Будешь трепыхаться, закрою.
        - Прекрасно. - Маша демонстративно сложила руки перед собой и, деланно оглядев маникюр и кольцо на пальце, заявила тихо, но твердо:
        - Дальнейший диалог с вами возможен только в присутствии моего адвоката. - Она повернулась к Владыкиной и попросила: - Позвони Сергею, Анечка!
        Анька ткнула в список контактов и передала трубку подруге.
        - Да, Ань, - хмыкнул Сергей.
        - Это я, Серый, - начала Маша. - Ты же мой адвокат? - напряженно поинтересовалась она, прекрасно зная, что старший брат занимается корпоративным правом и к уголовщине не имеет отношения.
        - Ну да, - согласился он.
        - Приезжай ко мне в офис прямо сейчас, - велела Маша.
        - Уже еду, - рыкнул Сергей и отключился.
        Она, отдав телефон Ане, развернула кресло спиной к парочке правдолюбцев.
        - Что вы себе позволяете? - возмутилась брюнетка.
        - Это не запрещено законом, - отмахнулась Маша, ругая саму себя, что не попросила брата позвонить Витольду.
        Она скосила взгляд на Анечку. Та, улыбнувшись, сморщила нос, словно показывая, что все происходящее полная ерунда. И когда Маша нахмурилась, еще и подмигнула.
        - Что вы там знаки друг другу подаете? - возмутился следователь. - Сейчас еще обыск проведем в офисе.
        - Есть постановление? - ледяным тоном осведомилась Анька, с ужасом отметив про себя, что в сейфе лежит неучтенная наличка, утром привезенная Супер-котом.
        - Пока нет. Но я так понимаю, что тут без незаконного оборота драгметаллов не обошлось. Нужно вас проверить.
        - Обязательно, - презрительно хмыкнула Анька, услышав шум в приемной.
        Затем в кабинет ворвался Серый.
        - Архипов, - представился он следователю, доставая адвокатское удостоверение.
        - Архипов? - деланно вздохнула Инна и обратилась к следователю: - Водитель Стрельникова тоже Архипов. Связь налицо.
        - Поразительное умозаключение, - хмыкнул Сергей, сжимая Машину ладонь. - Давайте начнем. В чем обвиняют мою клиентку?
        Следователь придвинул к себе заявление и деловито откашлялся. Но сказать ничего не успел. В дверях показался Стрельников, учтиво пропуская Майю вперед.
        - Что тут происходит? - рявкнул он с порога. Потом, заметив брюнетку, осведомился грозно:
        - Инна?
        - Витольд, я... Ты же браслет мне подарил, а мне его не отдали. Эта девушка его себе присвоила. Представляешь?
        - Ничего я тебе не дарил и не собирался, - гневно выдал Стрельников.
        - А как браслет оказался у нее? - встрял следователь.
        - Я подарил. Полагаю, инцидент исчерпан?
        - Да, конечно, - пробормотал следователь, хмуро глянув на Инну.
        - Кстати, Инна Михайловна, вернетесь на работу, напишите объяснительную, - холодно заметил Витольд, наблюдая, как бывшая подружка направляется к дверям. Уже на пороге она остановилась и, окинув Машу презрительным взглядом, заметила снисходительным тоном:
        - Он тебя попользует и бросит! Даже не знаю, чем ты его удержишь! Ни рожи, ни кожи!
        - Штампом в паспорте, - улыбнулась Маша.
        - Да я умоляю! - вскрикнула, как раненая, Чернова. - Он никогда не разведется со своей клушей! - И, увидев, как Витольда перекосило от бешенства, быстренько ретировалась.
        - Что твои бабы вытворяют? - рыкнул Сергей. - Я бы попросил оградить мою сестру…
        Следователь суетливо принялся складывать бумаги в папку.
        - Постановление верните, пожалуйста, - елейным голосом попросил он Сергея, крутившего в руках бланк с размашистой подписью.
        - Одну минуту, - учтиво заметил Архипов и передал бумагу Майке. - На, это тебе!
        Майя бросила беглый взгляд на роспись и, повернувшись к Анне, поинтересовалась:
        - Данные из удостоверения переписала?
        - Как ты просила, - тут же доложила Владыкина.
        - Верните постановление, - заерзал на стуле следователь.
        - Себе не оставлю, - неопределенно отмахнулась Майя и нажала на последний вызов в телефоне.
        - Здрасте, Михаил Поликарпович, - бодро заявила она в трубку. - Майя Гурьянова беспокоит. А-а, высветилось… - И дальше Майка непринужденно завела светскую беседу про дом и семью.
        Маша с удивлением наблюдала, как в процессе разговора бледнеет бодрый следователь, как на смену показной строгости приходит изумление, а затем растерянность.
        «Наверное, Майка позвонила человеку, подписавшему постановление об аресте,» - решила про себя Маша.
        - Майор Величкин Всеволод Петрович тебе знаком? - поинтересовалась Майя между делом.
        Маша снова перевела взгляд на опешившего майора. И испытала искреннюю жалость. В гроб краше кладут.
        - А ты ему сегодня постановление на арест Архиповой Марии Васильевны подписывал?
        Послышался негодующий бас из трубки.
        - Я так и поняла, что роспись поддельная, - заметила Майя и внимательно оглядела майора Величкина. - Вам велено вернуться в контору. Полковник Носов вас к ордену представит.
        - Вы ничего не докажете, - пробубнил майор.
        - А мне и не надо, - поморщилась Майя. - Этим займется служба внутренней безопасности.
        Когда за следователем захлопнулась дверь, Анька Владыкина оглядела друзей и довольно фыркнула:
        - Вовремя вы примчались, всадники Апокалипсиса!
        - Так нас еще никто не называл, - пробурчал Сергей.
        - Мы с поминок, - нахмурилась Майя. - И так на душе тошно, а тут еще утки-проститутки совсем обнаглели.
        Маша, благодарно глянув на брата и Майку, попросила тихо:
        - Отвезите меня домой, пожалуйста!
        - Мэри, давай пешком пройдемся, - заискивающе заглянул в глаза Витольд.
        Маша устало поднялась из-за стола и, тяжело ступая, направилась к себе. Муж подорвался следом.
        - Посмотри на меня, - попросил он. - Поговори со мной. Мэри, пожалуйста!
        - Отвали, Стрельников! - отстранилась от него Маша. - Иди куда хочешь!
        - Мэри, прошу тебя, - взмолился он, пытаясь ее обнять. Жена отпрянула в сторону.
        - Не трогай мою сестру, - зло прошипел сзади Сергей и, обняв Машу за плечи, добавил громко: - Поехали, Машенька!
        Витольд в одиночестве брел по пустому бульвару и размышлял о превратностях жизни. Еще сегодня утром главной задачей было затащить Мэри в койку, а уже сейчас его позиции слетели на десять уровней вниз. Того и гляди, занесет опять Мэри в черный список и разрешит видеться с детьми по выходным. Даже от одной мысли об этом его передернуло.
        «Сцена, конечно, отвратительная! Мэри такого не заслужила! - Витольд от ярости сжал кулаки. Но тут же сам себя и успокоил: - Сейчас дома поговорим. Я же не виноват, что Инна решилась отвоевать браслет любой ценой. Даже в голову такое прийти не могло!»
        Да и день хорошо начинался. Даже поездка на кладбище и поминки Марка не испортили настроения. К тому же выяснилось, что и Майя видела в подъезде незнакомого мужика.
        - Красивый, но пошлый, - емко определила она. - Я к Марку шла и с этим козлом столкнулась на лестничной площадке. Он еще так посмотрел гадливо.
        - А мне чего не сказала? - рыкнул Сергей. - Я бы по ушам настучал.
        - Он из блатных, сразу видно. Я поначалу решила, что это дружбан Марка, но мужик этот зашел в квартиру напротив. А я к брату, мама им с Лидой продуктов передала.
        - А потом зачем возвращалась? - поинтересовался Витольд.
        - Я в сумку за косметичкой полезла и увидела открытый кошелек. Марк опять у меня деньги выгреб. Ну я и рассвирепела и кинулась в одном халате вниз. А обнаружила… обнаружила… - Майя, всхлипнув, расплакалась, не желая сдерживаться.
        «Значит, в квартире напротив кроме постояльцев жил еще кто-то. И хозяйка померла на следующий день. Может, убрали свидетеля? Неизвестно! Но вполне возможно, Лидка и не виновата», - сам себе изрек Стрельников и поспешил домой, надеясь, что за разговорами о сестре Маша сменит гнев на милость и простит его.
        Но,подходя к дому, Витольд с ужасом заметил, как из двора на Суворовскую выезжает серебристый туарег. Он закричал, замахал руками. Но Мэри, не обратив на него внимания, резко дала по газам.
        «Куда она понеслась? - сам себе задал вопрос Витольд, а потом, вспомнив про часы, опешил. - Неужели к другому мужику? И подарочек вручит, и утешится».
        Глава 28. Часть 1.
        Витольд прошелся по комнатам или, правильнее сказать, заметался, как тигр в клетке. Успокаивало одно: Мэри не стала бы так открыто ехать к любовнику. Стрельников зашел в ванную и, ополоснув лицо, уставился на себя в зеркало.
        «Бешеный взгляд, перекошенный рот».
        Умывание не помогло. Он поплелся на кухню и, выйдя на балкон, глянул на предгрозовое небо.
        В душе колыхнулось смутное беспокойство, и через минуту Витольд почувствовал, как липкими комьями нарастает страх сродни панике. Он ощутил, как черная безысходность заполняет нутро. И воздух словно наэлектризовался вокруг. Стрельников прислушался к себе, прекрасно понимая, что предчувствия ничего хорошего не предвещают. Что-то должно случиться… Ужасное и безнадежное.
        «Мэри, твою мать!» - мысленно ударив себя по лбу, взвился Витольд и кинулся к айфону. Открыл программу слежения за автомобилем.
        «Пятый Строительный переулок, дом шестнадцать. Частный сектор в другой стороне города. Кто там может жить?»
        Стрельников раздумывал не больше минуты, а потом вызвал такси и уже через десять минут мчался по темным улицам.
        Накрапывал легкий дождик, и капли кое-где ударялись о лобовое стекло.
        - Вас подождать? - предложил водитель услужливо.
        Витольд изумленно глянул на него.
        - Знакомый адрес, - пояснил тот. - Там эта знаменитая целительница живет. Иллария. Она даже онкологию лечит!
        - Шарлатанка, - скривился Витольд. - Ходят придурки по таким вот целителям, а потом врачи спасти не успевают.
        - А сами-то чего к ней едете, если не верите? - хохотнув, поинтересовался водитель.
        - Почему к ней? - изумился Стрельников.
        - Так она именно по этому адресу проживает. У нее участок большой. Три дома во дворе. В одном она принимает. В другом живут ее помощники, а в третьем, самом дальнем, они с мужем обитают.
        Витольд мысленно отмахнулся от назойливой болтовни.
        - Вон серебристый туарег видите? - попросил он. - Рядом остановите.
        Стрельников вышел в темноту и замер рядом с машиной жены, но почувствовав, что дождь усилился, спрятался под навес. По улице проехала и замерла невдалеке какая-то машина. Никто не вышел, фары потухли.
        «Наверное, подростки тискаются, - хмыкнул про себя Витольд. - Или любовники в поисках уединения заехали на пустую и тихую улицу».
        Он постарался не думать о жене, рванувшей к гадалке за утешением.
        «Зачем?! Вот же глупости! Сами должны разобраться. Что может знать какая-то гадалка? И как давно Мэри повадилась сюда ходить? - Витольд невесело усмехнулся, понимая, что не от хорошей жизни жена зачастила к гадалкам. - Опять я виноват», - криво усмехнулся он и огляделся по сторонам. Большое странное подворье, растянувшееся на полквартала. Невысокий металлический забор, норовивший упасть с одной стороны во двор, а с другой - на улицу, держался на честном слове. Витольд привстал на носки и заглянул внутрь. Увидел три хатки. В первой, самой древней, сбоку горело маленькое покосившееся окошко, в остальных царила темнота. Ни огонька, ни движения. Стрельников снова огляделся по сторонам. Увидел лавку напротив машины и нехотя сел. Оставалось дождаться жену. И видит бог, даже несмотря на начавшийся дождь, он ее не проворонит.
        За окном сначала мелкие капли ударяли по подоконнику, а затем зарядил настоящий ливень.
        - Разверзлись хляби небесные, - пробормотала Иллария и вернулась к картам. - Смотри, они горячие. Это говорит, что события произойдут очень скоро.
        Она снова небрежным движением кинула карты на плюшевую старую скатерть.
        Опять выпала башня, дьявол, и последней на потертый плюш лег Иерофант.
        - Это твой муж, - постучала гадалка по карте и, увидев, как Маша поморщилась, добавила печально: - Знаю, что это не самый лучший вариант для тебя. Но Витольд дан тебе по судьбе. Он твой защитник. Какая-то беда идет за тобой неотступно. Рок преследует. На твоем месте я сейчас бы вцепилась в мужа, как бультерьер, и не отпускала. Без него тебе сейчас не справиться. Это я тебе и без карт скажу. Мне видение снизошло в монастыре. Что-то очень серьезное грядет. Сам Господь сегодня тебя ко мне направил. Теперь, когда ты рядом, вижу более подробно. На тебя охота объявлена. Как в силки загоняет кто-то… А вот причину не пойму. Как будто крышка открылась, и старое зло наружу вылезло.
        - Может, Витольд?
        - Нет, точно не он. Думай, где могла влипнуть?
        - Нигде, - отмахнулась Маша и про себя подумала: «Ерунда какая-то! Да кому я нужна, чтобы киллера нанимали? Хотя машину чуть не взорвали. Да и люди какие-то странные в последние дни попадаются».
        - Лучше кинь карты на моего мужа, - попросила она гадалку. - Что он думает? Зачем вернулся? Сил нет, как надоел со своими бабами. Нужно гнать его поганой метлой и строить свою жизнь самостоятельно.
        - Тут все от тебя зависит, - передернула плечами Иллария. - Захочешь другого мужчину или останешься с этим, тут только за тобой выбор. Видишь?
        Гадалка опять бросила карты. И Маша уставилась в узнаваемые уже картинки, выпадавшие одна за другой - умеренность, перевернутая колесница, пятерка мечей, двойка чаш, императрица, мир, а вот последняя карта оказалась без картинки.
        - Ты же сама понимаешь, если на семи картах выпадает пустая карта, это не простое совпадение, - принялась объяснять Иллария. - Я сделала расклад на семь тел. Он твердо решил вернуться в семью и хочет восстановить отношения. У него сейчас на физическом теле желание найти баланс, примириться с тобой. Разводиться он не намерен. На ментальном теле - перевернутая колесница - ревность его и оттого агрессия, но это скоро пройдет. Просто Витольд в кои веки не знает, что предпринять. И вот пятерка мечей на астральном теле говорит об этом. - Иллария ткнула пальцем в карту. - Зато на ментальном теле у него любовь к тебе. Вот двойка чаш! А дальше Императрица и Мир. Значит, будущее у вас есть, но вот эта пустая карта над всем раскладом жирный вопрос ставит. И ответить на него можешь только ты, но пока это не важно! Главное, от врага укрыться. И тут без Витольда не обойтись, поэтому вцепись в него мертвой хваткой и держись, а он, как настоящий конь, тебя из темноты вывезет. Но смотри, откажешься от его помощи, дело плохо кончится…
        Глава 28. Часть 2.
        Маша вгляделась в усталое лицо гадалки. Заметила выпирающие скулы и темные мешки под глазами.
        - Ты сегодня ела хоть что-нибудь? - поинтересовалась участливо.
        - Наверное, - отмахнулась та. - Не помню. Сейчас не это главное. Вижу, что ты кому-то насолила. Прям на больную мозоль каблуком встала. Если я ничего не путаю, а я не путаю, то кто-то хочет избавиться от тебя. Смерти твоей хочет.
        - Может, подружки Витольда? - засомневалась Маша. - Утки-проститутки?
        - А-а-а, эти? - Иллария вытянула губы в трубочку и улыбнулась. В первый раз за весь прием. - Они уже прибегали. За приворотом. Я и приворожила их друг к другу. По-модному…
        -Ну ты даешь, - хмыкнула Маша и серьезно добавила: - Так выходит, мне его обратно принять надо? Что карты говорят?
        - Нет, - качнула головой Иллария и посмотрела строго. - Это мы с тобой видим ситуацию ближайшего будущего. Завтра, край - конец недели тебе без него не справиться. Тяжело придется. Но он поможет. Одна пропадешь, поняла? А расклад на ваши отношения пока не удается посмотреть. Все время пустая карта выпадает. Значит, будущее пока закрыто.
        Иллария убрала с лица черную прядь и снова раскидала карты. Красивые картинки падали одна на другую, пока сверху не оказался белый лист.
        - Ну что я говорила, - хмыкнула гадалка.
        - Поеду, поздно уже, - пробормотала Маша.
        -Попрошу Андрея, пусть отвезет, - предложила Иллария. - Что-то тревожно мне…
        - Сама доеду. У тебя улица тихая, а около дома позвоню Витольду, чтобы встретил.
        - Езжай аккуратно, - бросила Иллария. - Сама захлопни калитку, я тут еще посижу.
        - Хорошо. - Маша слегка приложилась губами к холодной щеке гадалки. А та лишь на краткий миг сжала ее ладонь.
        Маша выскочила под дождь, косыми струями бивший прямо в лицо, быстро сбежала с крыльца и толкнула калитку.
        Около машины стоял Стрельников. Мокрый и злой. Он сделал шаг в сторону жены, и Маша тут же оказалась в его объятиях.
        «Иллария просила вцепиться в него. Прекрасно!» - хмыкнула про себя Маша, обнимая мужа. Она уже не могла сдержаться и дала волю слезам, которые смешивались с каплями дождя и стекали за шиворот.
        - Ну что ты плачешь, сердечко мое? - пробормотал Витольд и, прижав жену к себе, крепко поцеловал.
        Она чувствовала, как намокли волосы, и вода струится по рукам, шее, смывает с лица горячие слезинки. Но только сам Витольд казался той неприступной крепостью, занять которую враг не посмеет. Только рядом с ним она ощущала полную безопасность. И только ему одному верила. Сейчас. В этот самый миг.
        Дождь колотил все с новой силой, но парочка, целующаяся возле калитки, казалось, этого и не замечала. Мужчина сгреб женщину в охапку и словно не мог оторваться от нее.
        Муслим, следивший за ними из темноты машины, достал пистолет и взвел курок. Приготовился. Жертва стоит ближе к дому. Не получиться! Только вся округа переполошится от шума выстрела. Он отложил пистолет на пассажирское сиденье и, взяв телефон, набрал Репу.
        - Она не одна. Играем план Б, - буркнул в трубку. - Жди, как условились.
        Витольд сам не помнил, сколько они простояли под ливнем, не имея сил оторваться друг от друга. Краем уха он уловил металлический лязг внезапно открывшейся калитки. Поднял глаза. Около распахнутой двери замерла женщина. На вид он бы дал ей смело лет пятьдесят. Но Стрельников точно знал, что она его ровесница. На год младше. Жизнь потрепала. Черные волосы тут же намокли и клочьями свешивались по бокам, как крылья подбитой птицы. Поблекшие голубые глаза смотрели настороженно, а худая и скособоченная фигура могла на первый взгляд показаться старушечьей.
        Он выдержал оценивающий взгляд, заметил, как лица гадалки коснулась слабая усмешка.
        - Пусть за руль сядет Витольд. Отдай ему ключи, Маша, - хриплым низким голосом приказала Иллария. - Так безопасней.
        - Здравствуй, Лида, - пробормотал Стрельников, стараясь скрыть свое изумление.
        - И тебе не хворать, - лениво кивнула она. - Береги мою сестру, понял?
        Витольд свирепо глянул на ненавистную родственницу.
        - Обойдусь без твоих советов, - рыкнул он.
        - За собой смотри, урод, - пробормотала Лида, закрывая калитку.
        - Ты тоже хороша, - включая зажигание, зло бросил Витольд, скосив глаза на притихшую рядом жену.
        - Тебя сюда никто не звал, - оборвала Мэри. - Я и без тебя до дома добралась бы.
        - Что эта дура молола про опасность? Что за глупости? Ей что-то известно?
        - Говорит, на меня объявлена охота, - пробормотала Маша.
        - Это мы и без нее знаем, - фыркнул Витольд и поинтересовался сквозь зубы. - А в чем причина?
        - Не знаю. Там будущее увидеть нельзя. Закрыто пустой картой.
        - А-а-а, - протянул Стрельников. - Потрясающее разводилово. Вот так легковерных идиотов и ловят шарлатаны в свои сети … Сколько она с тебя берет по-родственному?
        - Нисколько, - опешила Маша. - Это же моя сестра. И такой обеспокоенной я ее давно не видела. Даже к калитке вышла.
        - Настоящий подвиг, - ядовито заметил Витольд, въезжая на серпантин - узкую вихляющую вдоль холма дорогу.
        - У Лиды больные ноги, что-то с венами. Она еле ходит, - устало пробурчала Маша и отвернулась к окну. Засмотрелась на панораму ночного города, лежащего словно на ладони.
        - Пригнись, Мэри! - крикнул Витольд, уводя машину на встречку.
        Маша мельком увидела стоящего на повороте человека. Он держал пистолет и целился прямо в нее.
        - Ложись, я сказал! - заорал Стрельников. Послышался сухой свист. И в лобовом стекле тот час же появились оплавленные дыры, а от них зигзагами разбежались трещины.
        Она сползла с сиденья. А муж, резко выкрутив руль, попытался справиться с управлением, но машина сползла вниз по дороге и врезалась в земляную насыпь боком, где сидела Маша.
        - Бежим, Мэри, быстро! - скомандовал Витольд, краем глаза заметив, как из припаркованной невдалеке машины к ним с пистолетом бежит еще человек. Стрельников потянул жену за руку на свою сторону. Помог перелезть и так же, не разжимая тиски пальцев, поволок за собой. Сзади слышался топот ног и крики. Кто-то кричал матом, повелевая не упустить девчонку.
        «Да что же это такое? - снова осведомилась у самой себя Маша. Но мысли тут же перескочили на мужа. Держись за него, - мысленно напомнила ей Лида. - Не отпускай руку! И не подумаю, - так же огрызнулась Маша. - Пусть спасает мой герой!»
        Она скользнула взглядом по растущим на склоне холма деревьям, мимо которых тащил ее Витольд. Окажись она одна в такой ситуации, Маша бы решила бежать вниз, к людям. Но муж тянул ее вверх, к домам, стоявшим на вершине особняком. Когда-то давно, до революции, там жил купец Селиванов, настроивший вокруг холма склады и мастерские. Народ пересказывал друг другу легенды о подземных ходах, соединяющих дом и хозяйственные постройки с Селивановскими лавками у самого подножия. Якобы внутри холма сумасшедший купец проложил лестницу и подъемники, дабы со складов вовремя подавать в лавки пушнину и другие ценные меха.
        Маша никогда не задумывалась, правда или вымысел - байки про Селиванова. Но видимо Витольд и Сережка бывали здесь не однажды, раз муж так уверенно тащил ее в сторону купеческого дома. Забравшись почти наверх, Стрельников засунул жену, как куклу, в первую попавшуюся арку и, достав из кармана джинсов сотовый, начал лихорадочно перебирать контакты.
        - Зачем… - решила спросить Маша, но муж рыкнул:
        - Подожди, пять минут, и выскажешь все претензии.
        Он нашел наконец нужный номер и ткнул пальцем.
        - Пашка, - пробурчал он в трубку. - Ты дома?
        - Это ты, капитан? - услышала Маша раскатистый бас. - Да. Что приключилось?
        - Впусти нас, мы в первой арке, - прошептал Витольд.
        Человек хмыкнул в трубку:
        - Ща, Вит! Две минуты.
        Ждать пришлось дольше. И все это время муж прижимал Машу к себе. Грел своим телом. А она и не думала вырываться. Лишь положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Вдохнула запах любимого человека и вздрогнула.
        - Все хорошо, мое сердечко, - заверил муж, предатель и пакостник.
        Тут же неподалеку загремел ключ в замке, и на улицу вышла огромная фигура в одних семейных трусах.
        Маша сразу узнала вратаря из команды брата. Павел Лаптев. Добродушный великан.
        Он подошел к арке и заглянул внутрь.
        - А я думал, розыгрыш, - хмыкнул подозрительно. - Наш капитан не бегает по ночам.
        - Пашка, - радостно усмехнулся Витольд. - Старая сволочь! У меня неприятности.
        Маша поняла, что муж до последнего сомневался и только сейчас выдохнул спокойно.
        - Пошли в дом, капитан, - пробурчал Лаптев. - И девчонку свою не забудь.
        Глава 29. Часть 1.
        - Это моя жена Мэри, - вскинулся Стрельников.
        - Та самая Мэри Архипова? Легенда почище Селивановских кладов, - усмехнулся Павел, пропуская незваных гостей в прихожую и запирая дверь. - Помнишь, как лазали в детстве тут по всем подвалам, подземный ход искали?
        - Такое забудешь! Серый тогда свалился в погреб какой-то и ободрал ногу накануне соревнований. Юрьич потом мне дыню вставил королевского размера.
        Пашка включил свет и обомлел, увидев гостью в заляпанных грязью мокрых джинсах, а расшитая вышивкой батистовая туника облепляла хозяйку, не оставляя никаких намеков. Лаптев отвел взгляд и внимательно осмотрел Стрельникова. Тоже весь грязный и мокрый, в разодранной майке
        - Где ж вас, таких красивых, носило? - Павел взъерошил густую шевелюру. - Что произошло?
        Он быстро подошел к платяному шкафу и, вытянув оттуда вещи, бросил гостям.
        - Переодевайтесь и шмотки давайте, в машинку кину.
        Лаптев вышел на кухню и загрохотал чайником.
        - Отвернись, - скомандовала Маша.
        Стрельников чуть не ляпнул избитое «да не очень-то и хотелось», но вовремя сдержался. Хотелось и даже очень.
        - А чего я там не видел, - рыкнул он, даже не подумав отвернуться. - Ты моя.
        Маша отошла к стене, повернулась спиной и, стащив с себя мокрые джинсы и тунику, нацепила на голое тело длинное трикотажное платье.
        - Лаптев, у тебя и платья есть! - заорал дурниной Стрельников и захохотал.
        - Это моей сестры, идиот! - пророкотал из кухни Павел. - Идите чай пить.
        Маша держала в руках большую кружку с чаем и не пила, а просто грела руки. Дрожь то ли от холода и дождя, то ли от рук Витольда, прижимающих ее к себе.
        Но когда зубы клацнули о фарфор, это заметил и Лаптев. Подскочил, принес плед.
        - Я тут сам управляюсь, - повинился он. - Жена ушла, сестра раз в месяц прибраться приходит. - И, словно осекшись, поинтересовался сурово: - Что случилось, капитан?
        Витольд сухо и кратко пересказал историю нападения, волшебным образом упустив все, что касалось Лиды-Илларии.
        «И не соврал вроде, - печально отметила про себя Маша. - Но вот как верить ему?»
        Павел задумчиво потер шею и потянулся за телефоном.
        - Где машина, говоришь? - лениво хмыкнул он, тыкая в мобильник.
        - Сразу на подъеме, первый поворот серпантина, после твоей развилки, - моментально отрапортовал Стрельников.
        «Какая развилка, какой поворот? Он их считал, что ли? - про себя изумилась Маша. - Сколько катаюсь по серпантину, никакого указателя даже не видела».
        - Ты часто там ездишь? - осведомилась она у мужа.
        - Последний раз, когда этот тип женился, - хмыкнул Витольд. - Был у него свидетелем. Видать, где-то накосячил, коли развелись.
        - Ее моя работа не устраивала, - промычал Лаптев. - Мало зарабатывал. Только на Турцию. На Мальдивы уже не хватало.
        Витольд стукнул его по плечу и, словно раздумывая, добавил:
        - Паш, можно нашу машину поскорее убрать с дороги?
        Лаптев кивая ткнул пальцем в мобильник.
        - Мелентьев, - заорал в трубку. - Ты в лавке, что ли? Давай дуй к серпантину, там разбитый туарег валяется. С пулевыми отверстиями. Люди живы и в безопасности. Давай сразу эвакуатор отправляй, и я сейчас подтянусь. - Пашка задумчиво посмотрел на Витольда, собравшегося тоже вернуться к машине.
        - Я понимаю, капитан, что тебе не терпится покрасоваться в моих шмотках, но сейчас лучше остаться здесь.
        - Никому не звонить, телефоны отключить! - велел он перед уходом.
        - Тогда Серого сам набери, передай, что у нас все в порядке, - попросил Стрельников. - А то машина на старшего Архипова зарегистрирована. Он с ума сойдет, когда узнает, да и дочка расплачется.
        - У вас ребенок от этого доходяги? - хмыкнул Лаптев, притворно сокрушаясь. - Как же вас угораздило?
        - Двое, - прорычал Витольд. - Иди уже, Паш.
        Когда за бывшим вратарем юношеской сборной закрылась дверь, Витольд подсел на диван к жене, сидевшей, как истукан, с прямой спиной.
        - Где ты встретилась с Лидой? - поинтересовался обыденно и убрал с лица Мэри мокрую прядь.
        - В церкви, - бросила Маша, вздрогнув от его прикосновений.
        - А туда тебя зачем понесло?
        - Ты меня бросил. Так грязно и неожиданно. Я бы поняла, если бы стала толстой, старой и некрасивой…
        - Тебе это не грозит, - пробурчал Витольд.
        Маша стукнула его по коленке.
        - Не перебивай, пожалуйста, - попросила тихо. - Вот была бы я страшной, и ты бы стыдился меня. Дурой какой. Я бы поняла, Вит, и не претендовала бы на твое внимание. Но как, я вообще не понимала, как ты мог променять живого человека на силиконовую куклу? Нет, технически все ясно. Ты периодически оставался в той квартире на Металлургов, чтобы не ехать из больницы в ночи и спокойно в тишине поработать. Когда к тебе стали приходить чужие женщины? А так ли это важно, Витольд? Вопрос времени, когда я узнаю. Узнала. Попыталась с этим жить. У меня не получилось. Я все время думала про тебя, представляла всех этих уток рядом. А потом однажды зашла в церковь. Простояла всю службу и вышла другим человеком. Я небо увидела, птиц на ветках, поняла, что уже наступила поздняя осень. И жить как-то надо. Вернее даже, выживать. Вот с того момента я и повадилась туда ходить. Даже молитвы выучила и пела вместе со всеми. А потом уже присмотрелась, все лица знакомые. Люди приветливые. Только одна женщина больная, заходила и на лавку садилась в самом углу. Бледная такая, с черными волосами. Мне в церковной лавке про нее
сказали, что это гадалка. И воцерковленные ее не очень привечали. А как-то раз мы с ней на входе столкнулись. Она зыркнула на меня и прошептала:
        - Ты ведь Маша? Архипова?
        А я на нее смотрю и не догадываюсь, кто это. И тогда она заплакала, горько так. И тут я ее узнала.
        - Лида!
        Мы с ней в церковном дворе на лавочку сели и долго разговаривали. О маме с папой, о Сережке с Никиткой. Я ей даже фотки детей показала. К нам пару раз священник подходил. Наверное, переживал, что я в сети к аферистке попала. Мы потом в парк ушли, чтобы никого не смущать. Все наговориться не могли. Она, правда, просила никому не рассказывать о ней. Но как смолчать? Я Никитке на ушко нашептала. И мы к ней вдвоем ездили. А потом удобно так, что сестра - провидица. Я уже привыкла по любому вопросу с ней советоваться. Работа или здоровье детей. Только о тебе говорить не хочет. Все талдычит, что выпадает пустая карта. И вот сейчас об опасности предупредила.
        - Не мели чушь, Мэри, - неохотно вставил Стрельников. - Если выяснится, что эта мученица святая причастна к нападению, сам удавлю, а твой старший брат поможет.
        - Вит, она не могла!
        - А прирезать собственного мужа? - резко вскинулся Витольд.
        - Но Лида говорит, что она не убивала, - жалобно пробормотала Маша.
        - Стоп, - рыкнул Стрельников. - Давай заново! Где и с кем ты это обсуждала?
        - Только с ней и с Никитой. Брат обещал помочь. Ты думаешь…
        - Ну а что еще? Это не работа, не личная месть. Остается только та жуткая история. Хотя верить Лидке - последнее дело.
        - Почему? - напряглась Маша. - Я ей верю.
        - Наркоманам вообще верить нельзя. Априори.
        - Но Лида…
        - Наркоманка, как и Марк. Тот еще и приторговывал. Оба не работали. Лидка таскалась к каким-то гуру, училась выходить в астрал, правила карму, а потом зарезала мужа. Ей удалось удрать каким-то образом. Нашли на Выселках, в доме бабы Нади. Ты это и сама знаешь.
        - Да, папа чуть не умер тогда, - еле заметно кивнула головой Маша.
        - Уже в Уссолье стало понятно, что Лидка с катушек слетела. Ей везде черный человек мерещился, собирался ее убить.
        - Она и сейчас его видит, - пожала плечами Маша. - У нее же способности к ясновидению, от бабушки Нади перешло по наследству.
        Глава 29. Часть 2.
        - Может быть, спорить не стану, - скривился Витольд. - Только баба Надя людей лечила. Нам всем на свет помогла родиться. А Лида чего? Кому помогает?
        - И она лечит. К ней люди ходят. Каждый день очереди. И больным она не отказывает.
        - Только потом докторам расхлебывать последствия таких вот исцелений приходится! - в сердцах отрезал Витольд.
        - А сами врачи - святые угодники? - вскинулась Маша. - Всегда правильно ставят диагноз и назначают лечение? - Она резко подскочила и заходила взад-вперед по маленькой комнате. - Твоему Дунину, например!
        - Это удар ниже пояса, Мэри, - укоризненно пробормотал Витольд, подходя сзади и обнимая жену.
        Маша вывернулась из его объятий и стукнула кулаком в грудь.
        - А где по твоей поясной шкале сегодняшняя сцена с браслетом?! - процедила она.
        - Как сваей по голове. Я сам не ожидал такой наглости, - сокрушенно заметил Стрельников. - Ей-богу, Мэри! Мне даже в голову не приходило… Но ты хорошо держалась. Не дала себя в обиду.
        - Я сразу поняла, что это частный заказ и предписание липовое. Майор этот даже паспорта не спросил. И разве следователи прокуратуры занимаются кражами?
        - Конечно, нет, - хмыкнул Витольд. - Белая кость! Это к ним на допросы ходят, или дознаватели с оперативниками свидетелей опрашивают.
        - Только подружку твою я не узнала. Я же с ней над заказом работала, - сокрушенно заметила Мэри.
        - Она мне не подружка. - Поморщился Витольд. - Прости за эту безобразную сцену, я бы точно не допустил…
        - Уже все произошло, - устало вздохнула жена и поинтересовалась обыденным тоном: - А Лаптев кем работает?
        - Гаишник. Майор, кажется…
        - Никак не пойму, кому я перешла дорогу? - задумавшись, пробормотала Маша, обхватив себя обеими руками. Она возвратилась на диван и, накрывшись пледом, свернулась калачиком. Стрельников плюхнулся рядом на колени, взял ее лицо в свои ладони.
        - Мэри, солнышко, - пробормотал он, аккуратно целуя ее. - Я никому не позволю обидеть тебя. Верь мне, пожалуйста!
        - Как раз с этим и проблемы. - Маша, вздохнув, закрыла глаза, чтобы не видеть мужа. Предателя и обманщика. - А нет веры, нет и любви!
        - Ничего подобного, - прошептал Витольд, слегка касаясь ладонью Машиной щеки. - Любовь заложена в нас как инстинкт. Я люблю тебя, солнышко, - пробормотал он, перемещая ладонь ей на спину и водя пальцами по позвоночнику. - Мэри…
        Но жена посмотрела на него глазами, полными слез, и с горестным вздохом отвернулась к спинке дивана. Стрельников тут же примостился рядом, обхватил жену двумя руками.
        - Мэри, солнышко, - взмолился он, чувствуя, что она напряглась, как струна. Ловкие пальцы тут же заскользили по тонкой женской шее, переместились на плечи, а потом снова прошлись по спине, словно пробуя на ощупь каждый хрящик. Витольд почувствовал, как жена постепенно расслабляется в его руках.
        - Отвали, Стрельников, - лениво пробормотала Мэри, но муж воспринял ее слова как долгожданный призыв. Ладонь аккуратно накрыла полушарие груди, а затем молниеносно проникла в глубокий вырез трикотажного платья.
        - Витольд, - строго прошипела Маша, пытаясь отстраниться. - Отвали!
        - Как же меня заводит моя строгая жена, - усмехнулся Стрельников, целуя ее. Он почувствовал, как она задрожала в его объятиях, а потом разрыдалась, уткнувшись лицом ему в грудь.
        Он стиснул ее покрепче, коснулся губами ее макушки, прошептал нежно:
        - Мэри, солнышко…
        Но, всхлипывая,жена не удостоила его ответом.
        На крыльце послышались шаги, и, отряхивая куртку, в дом вошел Лаптев. Позвал тихо:
        - Вит.
        Стрельников погладил жену по спине и рванул к другу.
        - Туарег отогнали на стоянку, - поморщился Лаптев, вытирая пот со лба. - Завтра заберешь. Только это… там неподалеку еще одна машина в кустах стояла, мы ее упустили. Кабы около дома не поджидали вас.
        - Да, попали мы в переплет, - стукнул себя по колену Стрельников. - Хорошо, что я за женой поехал, иначе бы точно грохнули.
        Лаптев молча кивнул и опустил огромную лапищу на плечо Витольду.
        - Ночуйте у меня, - велел он. - Утром вывезу вас незаметно.
        Операция сорвалась. Хотя план казался идеальным. Репа выстрелил в лобовое, и машина, закрутившись на мокрой от дождя дороге, точно бы упала в кювет, но сидевший за рулем Стрельников справился с управлением и даже задним бампером умудрился задеть незадачливого Репу. Тот свалился на дорогу как подкошенный, и хоть и быстро подскочил на ноги, но время оказалось упущено. Крикнул подъехавшему Муслиму:
        - Они ушли, твою мать! Нужно обыскать окрестности! - и помчался вниз по склону, не разбирая дороги. Муслим не счел нужным объяснять, что искать беглецов следовало ближе к вершине холма. Именно там сейчас легче затеряться среди деревьев, а вот спуск отлично просматривался.
        - Беги-беги, - пробормотал киллер, явно не собираясь присоединяться к бесполезным поискам. Он отогнал свой старенький фордик чуть дальше от места нападения и надежно спрятал в кустах. А затем поднялся на пригорок.
        «Опять ничего, - поморщился Муслим про себя. - Какая-то заговоренная девчонка оказалась! Ни бомбы ее не берут, ни пули!»
        Он насторожился, услышав, как на дороге завизжали тормоза. На серпантин с мигалками въехали гаишники.
        - Быстро ментов к празднику позвали, - пробормотал Муслим. - Странно.
        Притаившись за деревом, он с тревогой наблюдал, как из машины выскочил крупный мужик и бросился к подбитому туарегу.
        «Кажется, это Лаптев, вратарь нашей юношеской сборной по хоккею, - про себя отметил Муслим. - Теперь понятно, почему быстро кипиш поднялся. Но и другое ясно. Они ушли. Пора сматываться!»
        Он полез за сотовым, чтобы предупредить старого боевого друга. Где только ни воевали вместе! Но даже не успел вытянуть телефон из кармана, как на шоссе выкарабкался ничего не подозревающий Репа, да еще с пистолетом в руке. Лаптев в два прыжка оказался рядом и всей тушей навалился на киллера.
        «Спецназовец хренов, - про себя ругнулся Муслим. - Совсем раскис на криминале».
        Он снова огляделся по сторонам и, сделав большой крюк, вернулся к машине. Аккуратно выехал и, не включая двигатель, повел фордик вниз по трассе.
        - Одного взяли, - доложил Лаптев Витольду, как только Мэри ушла спать. - Некто Игорь Михайлович Сурепкин, в узких кругах известный как Репа. А вот второму удалось уйти.
        - Какая оперативность, - удивленно хмыкнул Витольд. - Он что, паспорт с собой носит?
        - Отпечатки пальцев сразу по базе пробили, - солидно объяснил Лаптев. - Правая рука некоего Лавра, хабаровского авторитета.
        - Готовь дырку на пиджаке, к ордену представят, - хохотнул Стрельников. - Одно не понятно, кто же заказал мою жену и выписал киллера из такой дали?
        - Лавр, - пробормотал Лаптев. - Он тоже в городе. Репа не один прибыл. Думайте, откуда такая напасть на вас свалилась!
        - Да не знаю я! - растерялся Витольд. - Мэри и мухи не обидит. Вся ее жизнь у меня на глазах. Даже со шпаной никогда и нигде не пересекалась. Никаких наметок, Паш. И зацепиться не за что. - Он от бессилия развел руками.
        - Фамилия Калидорный что-нибудь говорит? - морщась, как от зубной боли, поинтересовался Лаптев.
        - Нет. А кто это?
        - Да Лавр собственной персоной. Это ж для блатных он - Лавр. Благородный вор. А на самом деле Калидорный! - рассмеялся Павел. Следом расхохотался Витольд. Смех сквозь слезы.
        - Спасибо, Паша, - пробормотал Витольд. - Ничего не понятно, но хоть какая-то зацепка!
        Он поднялся на второй этаж, где в спальне на широченной кровати свернувшись клубком лежала Мэри. Маленькая, хрупкая, беззащитная. Жена тяжело вздохнула, и снова в беззвучном рыдании затряслись плечи. Стрельников вышел из спальни и мигом скатился с лестницы.
        - Пашка, - позвал он приятеля. - У тебя найдется что-нибудь успокоительное?
        Лаптев задумчиво глянул на него и, почесав пятерней кудлатый затылок, вышел из кухни. Вернувшись обратно, он протянул Стрельникову початую бутылку водки и презервативы в блестящей обертке.
        - У меня только такое, - усмехнулся он. - Сгодится, капитан?
        - Еще как, - хмыкнул Витольд.
        Глава 30. Часть 1.
        Поминки затянулись. Сначала пили за упокой брата, а потом плавно перешли на помин матери. Мама…Майка украдкой утерла глаза. Через год и один день преставилась бедная. Так и не вынесла горя. Даже сейчас, через столько лет, став взрослой, Майя Баженова вновь почувствовала поднявшуюся из глубины обиду. Мама всегда любила больше Марка, а она, Майя, ходила в любимицах у отца. Майка перевела взгляд на Сказочника. Постарел, характер испортился. Но все такой же, любимый папочка! Она покосилась на камин, где догорали дрова, и поежилась от холода.
        - Сейчас подкину, - буркнул Сергей и, поднявшись с места, завозился около большого, выложенного кирпичом камина, занявшего весь угол в столовой Баженовского дома. Майка тоже встала из-за стола - поменять тарелки да принести еще закусок и мяса. Хоть и сидели втроем, а выпили-съели немало. Она только потянулась к пустому салатнику, как на комоде зашелся, завибрировал мобильник.
        - Да, хорошо, милый, - проворковала Майя в трубку, в одно мгновение из папиной дочки превратившись в светскую леди.
        Сергей сразу понял, кто звонил, и, резко поднявшись, направился к выходу.
        - Я пошел, - пробормотал по дороге.
        - Останешься в поселке или в город поедешь? - напряглась Майя.
        - Я пьян, дорогая, - фыркнул Архипов и добавил с издевкой: - Пойду к нашим.
        - Возвращайся, когда Гурьянов уедет, - пробормотала она, притягивая его к себе.
        - Нет, - отмахнулся Сергей. - Сразу спать лягу.
        - Ложись на первом этаже, - прошептала Майя. - А я к тебе в окно влезу. Помнишь, как раньше?
        Настроение сразу улучшилось, стоило представить, как мадам Гурьянова карабкается на высокий первый этаж. Хотя нужно сперва во двор попасть. Через забор перелезет, что ли?
        - Ты? - хохотнул Архипов, развеселившись некстати, и покосился на Сказочника. - Врешь ты все!
        На нетвердых ногах он свернул на соседнюю улицу и, уже подойдя к дому Стрельниковых, вздрогнул, когда заорал сотовый. Высветивший номер оказался незнакомым, и Архипов долго пялился на него, раздумывая, ответить или сбросить. Но в последний момент любопытство пересилило, и он принял звонок.
        - Але, - пьяненько промычал в трубку. - Это кто?
        - Конь в пальто, - пробасили в ответ. Голос знакомый до боли, но Архипов не узнал звонившего. - Пьешь, что ли, Серега? - поинтересовались по-свойски.
        - Ага, - весело подтвердил Архипов.
        - Соберись, Серенький, - строго велели ему.
        - Что случилось? - пробормотал Сергей, понемногу трезвея. А дальше застыл как статуя.
        - Я все понял, Паша, спасибо! Сейчас отцу передам, - рыкнул он в трубку и что есть силы нажал на кнопку домофона.
        - Дети уже спать легли. Отец задремал. Еву еле угомонили, - начала пенять ему мать, стоило только показаться на пороге.
        - Папа где? - быстро осведомился Сергей. - Он мне срочно нужен!
        Мать принюхалась к винным парам, витающим в воздухе.
        - Завтра, Сереженька, поговорите. Сейчас лучше поспать.
        - Мам, ты не понимаешь! - попытался объяснить он, но подходящие слова будто испарились из его головы. - Тогда его сотовый нужно выключить, чтобы никто не побеспокоил!
        - Что за крики после отбоя? - проворчал Чапай, выходя в коридор. - Ты не дома, Сережка!
        - Пап, тут такое дело, - Сергей увлек отца в сторону, зашептал сбивчиво.
        - Что ты несешь? - раздраженно бросил Чапай и обернулся к жене. - Ольга, ты вечером говорила с Машей?
        - Нет. Ее дома не было. Ни ее, ни Виташи. Только Эльза одна.
        - Где они? - Старший Архипов зло уставился на сына. - Точно в безопасности?
        - Да, пап, надежный человек звонил. С Машкой и Витом все в порядке. В машине только стекла выбиты. Лобовое и заднее… - Но объяснить не удалось, в глубине дома звоном взорвалась Чапаевская нокиа.
        - Вы как цыгане, - пробормотал Вадим, спускаясь по лестнице. - Никак не угомонитесь!
        Сергей что есть силы бросился за трубкой и ответил, подражая отцу. Чапай протянул руку, требуя свой телефон, но старший сын медленно покачал головой.
        - Завтра утром поедем в ГИБДД, - объявил он после и скомандовал: - А теперь всем спать.
        Но никто его не послушал. И расходиться не пожелал. Из спальни вышла сонная Агата и принялась заваривать чай, а отец позвонил Баженовым. И уже через полчаса все, рассевшись за длинным столом на террасе, галдели и спорили полушепотом.
        - Папа уже спать лег, но он завтра с вами поедет, дядя Вася, - заверила с порога Майка и уселась рядом с Сергеем. И тот сразу почувствовал, как ее нога скользит по его брючине.
        - Не хулигань, - пробормотал еле слышно, молясь, чтобы никто не заметил. Но разве что утаишь от отца?
        - Шли бы вы уже, - велел Чапай, поморщившись.
        - Сейчас чай попьем и уйдем, - согласилась Майя.
        - Только ты, стрекоза, никому не говори про нападение, - строго наказал старший Архипов, испытующе уставившись на Майку.
        - А я уже Владу позвонила. Манечку с работы отпросила, - повинилась она. - Пусть хоть дома посидит, пока полиция не разберется.
        - И то правильно, - кивнул Чапай. - Владыкина зря языком трепать не станет.
        Узнав о нападении, Анька сразу в порыве ярости кинулась звонить Чегевару. Но вовремя остановила себя. Старый хрен рассердится, если она только заикнется о чем-то подобном по телефону.
        Владыкина заглянула в комнату сына. Павлик в наушниках слушал музыку и играл в стрелялку.
        - Я к твоему отцу съезжу, - предупредила она. - Долго не засиживайся.
        - Зачем, мама? - насторожился он. - Что-то случилось?
        - Это по поводу его дня рождения, - отмахнулась Анька. Негоже ребенка посвящать в подробности нападения.
        Дорогой она размышляла, как известить Арсения. Сразу выплеснуть свое негодование или прикинуться овцой? Или томной гетерой? Владыкина вздохнула и решила, что третий вариант лучше. Хотя в душе все кипело и клокотало. Как-то неожиданно для всех ювелирка превратилась в самый доходный бизнес. А Маша Стрельникова взаправду оказалась курочкой, несущей золотые яйца. Не Фаберже, конечно! Но каждая работа уникальная, и нашлось много желающих нацепить на запястье или пальчики тонкую вещицу с оттиском «ARHMA». А с другой стороны, затраты почти такие же, как и для обычной штамповки. Зато какой спрос, определяющий цену! И все благодаря Маше. И тут как снег на голову свалился Лавр со своей вендеттой. За что? Почему?
        Анька резко вошла в поворот и понеслась дальше по пустой дороге, затормозив лишь около знакомого дома. И тут до нее дошло, что она даже не предупредила Арсения о приезде. Совсем с катушек слетела. Владыкина нажала на недавний контакт и, дождавшись ответа, спокойно оповестила:
        - Открой ворота, Арсений Петрович.
        - А что, брелок не работает? - ехидно осведомился Чегевар, но тут же пробормотал поспешно: - Сейчас откроем.
        Он с крыльца наблюдал, как она выскакивает из машины и пружинящей походкой несется к нему. Красивая - в длинном белом платье и с распущенными рыжими волосами, завивающимися в тугие спиральки. А он в пижаме выскочил. Баклан!
        Глава 30. Часть 2.
        - Что случилось, Анечка? - опешил Чегевар, даже в полутьме заметив все Анькины эмоции, во всей красе отразившиеся на лице. Владыкина обожгла взглядом и важно направилась в спальню.
        - Все как я люблю, - хмыкнул довольно Арсений Петрович, двинувшись следом.
        Анька, кинув по пути раздраженный взгляд на неприбранный стол, оставшийся после продолжительной попойки, заметила сварливо:
        - По какому случаю поляна?
        - Хмыря поминали, - равнодушно бросил Чегевар и, повернувшись к Супер-коту, маячившему неподалеку, пробурчал что-то.
        - Великий был человек, огромная утрата для общества! - съязвила Анька. - Ладно семья, ты-то чего по нем скорбишь?
        - Он меня на бабки нахлобучил. Пацаны приезжали, покалякали чуток, - недовольно заметил Чегевар, открывая дверь в спальню и галантно пропуская даму вперед.
        Из кухни выглянула домработница и, недовольно посмотрев вслед незваной гостье, подумала: «Уже второй раз приезжает. Ишь повадилась».
        Лицо передернуло гримасой брезгливости.
        «Сколько бы ни заплатили, никогда бы со стариком не легла!» - в сердцах отметила про себя экономка, сваливая в мойку грязную посуду. На кухню заявился Костик и мимоходом стянул из сковородки котлету, оставшуюся с ужина.
        - Давай, подсуетись, - велел он с набитым ртом. - Шеф хочет киселя, а барышне - кофе со сливками.
        - Кто она вообще такая? - чуть слышно пробормотала домработница. - Арсению Петровичу отдыхать нужно…
        - Он без тебя разберется, - осклабился Костик. - И не вздумай даже косо глянуть в ее сторону.
        - А кто она?
        - Хозяйка. Мы у нее этот дом арендуем, - бросил Супер-кот, явно обрадовавшись собственной шутке.
        В спальне, аккуратно сняв балетки, Анька Владыкина прилегла на разобранную ко сну кровать. Повернувшись на бок, огладила себя по широкому бедру и позвала ласково:
        - Иди ко мне, Сенечка!
        Чегевар, прекрасно зная, что любовница ничего не делает просто так, присел рядом, глянул недоверчиво, ожидая подвоха.
        - Соскучилась, птица? - хмыкнул добродушно.
        - Сто лет бы тебя не видела, Чаганов, - нехотя вздохнула она.
        - Что не так? - напрямую поинтересовался он, насторожившись. Анька очень редко звала его по фамилии, показывая этим крайнюю степень своего недовольства. А тут притащилась поздним вечером, разлеглась на кровати и буравит злыми глазищами.
        - Все, - бросила Владыкина. - Ты хоть знаешь, что в твоем городе творится?
        - Практически, - усмехнулся он, раздевая ее взглядом. - А что?
        - Теоретически! - фыркнула Анька. - Час назад кто-то расстрелял в упор машину Маши Стрельниковой. А за рулем сидел твой любимый доктор, - прошипела она. Потом, сделав театральную паузу, тяжело вздохнула и добавила: - Только это их и спасло. Если бы не Витольд…
        - Супер! - рыкнул Чегевар, подскакивая, словно получил разряд тока в тощую задницу.
        Анька печально посмотрела вслед. Совсем старый стал. И пижамка эта, купленная ею в Дрездене, делала его похожим на законопослушного гражданина, состоятельного бюргера. Словно в подтверждение ее мыслей, в комнату вплыла прислуга с подносом: кисель для Чегевара и кофе для Аньки. Поставила на тумбочку с Анькиной стороны и удалилась с видом оскорбленной добродетели.
        «Кто такая? Откуда к Чегевару прибилась? - про себя задалась вопросом Владыкина. - Нужно узнать при случае».
        Она глубоко вдохнула божественный аромат, но к чашке даже не прикоснулась, решив дождаться любовника.
        Арсений Петрович вернулся быстро. Смерил любимую женщину взглядом анаконды. Владыкина могла поспорить, что к ней возвратился совсем другой человек. Даже походка изменилась, шаг стал пружинящим, да и плечи расправились. Прям как в былые годы.
        - Ты права, - кивнул он. - У Лавра крыша совсем протекла. Придется залечить. Я разрешил убрать девчонку, но доктора трогать запретил. Даже близко к нему подходить.
        - Ага, - деланно согласилась Анька и невинно поинтересовалась: - Помнишь мультик «Золотая антилопа»?
        - Не знаю такого, - печально улыбнулся Чегевар и добавил жестко: - По делу говори.
        - Ага, - повторила Анька, потянувшись за кофе. Арсений подал ей поднос, подождал, пока возьмет чашку. Поухаживал. - Эта антилопа била копытцем, и из-под него вылетали золотые монеты, - пояснила Анька, сделав маленький глоток. - Так вот, Сеня, Маша Стрельникова и есть наша антилопа, курочка, несущая золотые яйца, серебряное копытце, назови, как хочешь. Врача ты еще сможешь найти, полно хороших онкологов, не у нас, так в Москве. А вот создавать уникальные цацки, имеющие художественную ценность, без Маши вряд ли получится. С ее смертью мы много в деньгах потеряем.
        - Кругом урон от этого Лавра, - пробормотал Чегевар. - Как бы его быстрее проводить… на родину или к праотцам… неважно!
        - Ладно, поехала я. - Анька потянулась, неохотно поднявшись с постели. - Павлик один дома.
        - Оставайся, он уже большой пацан, - хмыкнул Чегевар. - Ему даже лучше, что тебя нет.
        - Вот этого я и боюсь. Ты и так старый дед, а мне в бабки еще рановато.
        Он рассмеялся и, властно притянув ее к себе, поцеловал в губы.
        - В среду с Пашкой приезжайте пообедать, - велел, заглядывая в глаза. - Кулик вас заберет.
        - Обязательно, Сенечка, - Анька чмокнула его в щеку.
        - Береги себя, - попросил он, провожая ее до машины.
        Через несколько минут Владыкина резво выехала со двора в темный проулок и понеслась к горящему огнями проспекту. Мысль о том, что удалось убедить Чегевара защитить Машу, согревала душу.
        «Все-таки внял старый хрен доводам рассудка», - про себя хихикнула она, не заметив притаившуюся за соседскими кустами потрепанную иномарку.
        Муслим, не включая фар, вырулил следом за голубой «Тойотой Короллой» и аккуратно пристроился сзади.
        «Какая-то мадам ночью возвращается от Чегевара. Аскет наш», - хмыкнул про себя Муслим, на ходу запоминая номер. Он даже въехал во двор, а толстая клуша ничего не заподозрила. Не похожа на прислугу, тем более на шалаву. Да и за столько лет, что ходил под Чегеваром, ни разу не слыхивал Муслим, чтобы около старика вертелись бабы.
        «Нутром чую, что тут у него лежбище, - сам себе заметил Муслим и мысленно посмеялся над собой: - Напугался, как мальчик маленький. К дяденьке прибежал прощения просить. Типа не был, не состоял, не участвовал. Среди ночи поехал, сразу после стрельбы на серпантине, как только Репу повязали. Но слава тебе, господи, не успел сочинить правдоподобную версию. Оттого и застрял в начале улицы. Господь управил».
        Андрюха Баранников по прозвищу Муслим истово перекрестился и даже отчитал по памяти «Отче наш», а затем сдал назад и, все так же не зажигая фар, выехал со двора.
        Он несся по трассе к близлежащему поселку, где со вчерашнего вечера квартировал Лавр, и размышлял.
        «Тут все просто и понятно, как в бою. Нужно взять в плен эту бабу и выдвинуть дядюшке Че свои условия. А если еще и Лавр подпишется, можно и весь город под себя подмять. После гибели Чегевара кто займет его место? Дурковатый Кулик или метросексуал Супер-кот? Умишка не хватит! - мысленно похвалялся Муслим. Но тут же оборвал сам себя: - Хватит, делом займись. Время поджимает».
        Он завернул по дороге к знакомому айтишнику и попросил пробить по всем базам номер машины, без труда вычислив ее хозяйку. Владыкина Анна Владимировна. Затем уже по имени и фамилии прошлись по реестрам недвижимости и юридических лиц. И оказалось, что прекрасная Анна владеет самостоятельным бизнесом, а также несколькими домами и квартирой в городе. Один из адресов показался Муслиму знакомым.
        «Так ведь это адрес самого Чегевара», - мысленно охнул он и обернулся к приятелю:
        - А теперь просто по фамилии давай поищем.
        Через несколько минут Муслим точно уверовал, что сорвал джек-пот и имя ему было «Павел Арсеньевич Владыкин». Сын! Общий сын и жена!
        «Что же, Арсений Петрович, подожди немного, скоро я тебе свои условия выдвину и счетчик включу. Забегаешь у меня, как миленький!»
        Муслим ударил по газам, вылетая на трассу. План казался ему гениальным. Оставалось только попросить Лавра о помощи.
        Глава 31. Часть 1.
        Витольд вернулся в спальню, намереваясь подшутить над женой.
        «Угадай, в какой руке?» - уже мысленно поинтересовался он у Мэри. Презервативы в левой, а водка в правой. Он загадал, чтобы она выбрала левую руку или обе сразу.
        «А что? Выпить и заняться любовью. Тогда уж точно ничего плохого не приснится!» - хмыкнул он про себя. Но, очутившись в спальне, понял, что затевать игры бессмысленно.
        Мэри, уткнувшись в подушку, рыдала навзрыд. Стрельников, ведомый безусловным рефлексом, отставил в сторону «успокоительное» и кинулся утешать.
        - Мэри, солнышко, все позади, - прошептал он, укладываясь рядом и обнимая жену. - Одного злоумышленника поймали. Пашка завалил, представляешь? Ну и второй не уйдет. Прошу тебя.
        - Я не могу, Вит, не могу! - всхлипнула Маша, резко повернувшись к нему. - Как будто снова перед глазами дуло пистолета. Если бы не ты, я бы сейчас валялась в овраге. И дети мои выросли бы сиротами. Ева забыла б со временем, а у Леньки сразу бы детство закончилось. Я бы не увидела, как взрослеет мой сын, как становится красавицей моя дочь. Не увидела их избранников, свадьбы, внуков. Жизнь закончилась бы в самом начале. А я хочу, понимаешь, хочу их в люди вывести, увидеть успешными и счастливыми!
        - Все так и будет, мое сердечко, - пробормотал Витольд, целуя ее в темечко. - Все твои желания исполнятся. Только нужно сейчас поостеречься. Вычислю я твоих врагов. И Чапай со Сказочником помогут. Обращусь за помощью к Валере Гурьянову, к другим людям. Детектива наймем. Все равно правда всплывет наружу.
        Маша всмотрелась в лицо мужа, но из-за слез почти ничего не видела. Витольд, словно почувствовав, аккуратно вытер с обеих щек мокрые дорожки. Прижался к жене и прошелестел одними губами:
        - Не реви, мое сердечко! Я любого удавлю, кто задумает причинить тебе вред…
        - А эта девушка твоя… бывшая? - всхлипывая, поинтересовалась Маша.
        - Ее уволю, - рыкнул Витольд. - Завтра же.
        - Может, не стоит, - с сомнением пробормотала Маша.
        - Стоит, - упрямо отрезал Стрельников. - За нарушение трудовой дисциплины. Эта красавица побежала браслет выручать, а у нее под кабинетом сидели пациенты. Кто-то наверняка написал жалобы, а кто-то отправился к твоей Илларии . - Но, заметив насупленный взгляд жены, Витольд добавил беспечно:
        - Кстати, у меня тоже знакомый целитель есть.
        - Кто же? - пробурчала Маша.
        - Товарищ Лаптев. - Стрельников мотнул головой в сторону двери. - Попросил у него успокоительное, а он выдал водку и презервативы. Что ты предпочитаешь? - Витольд нежно коснувшись лица жены, приподнял подбородок, посмотрел прямо в глаза. Взгляд показался Маше хитрым и соблазняющим одновременно.
        - Я водку не пью, - на автомате пролепетала она и тут же осеклась.
        - Значит, из вариантов напиться или заняться сексом мы выбираем второй, - решил Стрельников.
        - А это обязательно? - с сомнением поинтересовалась Маша и пробормотала жалобно. - Может, так уснем?
        - Невозможно, - хмыкнул Витольд. - Адреналин зашкаливает. Да и эмоции через край бьют.
        - Вит…
        - Ты споришь с врачом, мое сердечко? - ласково усмехнулся он. - Доктор прописал секс, значит, секс.
        Витольд медленно провел ладонью по ее спине. Рука двинулась ниже талии, а потом стремглав вернулась к лопаткам. И тут Стрельников осознал, что Мэри не возражает, а давно ждет его.
        - На тебе же нет белья, как я забыл! - прошептал он восторженно. - Мэри, солнышко!
        - Стрельников, я вообще-то спать легла… - попыталась отмахнуться она.
        - Девочка моя маленькая, - зашептал Витольд ей на ухо, пытаясь пробраться под подол длинного платья. - Сердечко мое… Давай спать вместе. Ну в смысле переспим.
        - Как скажете, доктор, - пробормотала Маша, прижимаясь к нему. Стрельников почувствовал, как теряет самообладание. Мэри согласилась! И никто не помешает заняться любовью.
        Он перевернул жену на спину и навис над нею.
        - Мэри, солнышко, - только и смог повторить. Голова отказывалась думать, а пальцы уже стягивали с жены несуразное трикотажное платье Лаптевской сестры.
        И тут Маша поняла, что означает выражение «словно зверь». Витольд, рыча от нетерпения, расправился со спортивными штанами и, отбросив их в сторону, ринулся к ней. Маша чувствовала, как внутри все заклокотало, когда Витольд обводил языком ключицы, а потом и горошины сосков, выгибалась дугой, когда он прокладывал дорожку поцелуев сначала до пупка, а затем еще ниже. Вскрикнула, когда оказался внутри нее, но муж молниеносно закрыл ей рот своими губами, а потом снова повторил, как мантру:
        - Мэри, солнышко…
        Она царапала ему спину, подчиняясь самому древнему из танцев, то учащая темп, то замедляя. А потом Витольд выдохнул и упал, слегка придавив ее, всего лишь на мгновение, но тут же перекатился на спину, увлекая ее за собой. Оказавшись сверху, Маша уткнулась в грудь мужу. Эйфория разливалась теплом по телу, проникая в каждую клеточку и превращаясь в блаженство. На смену восторгу и возбуждению из глубины подсознания пришла бесшабашная уверенность, что все тревоги и беды рассеялись и больше ничего не угрожает. Маша устроилась поудобней на груди у мужа и, крепко обняв его, провалилась в глубокий сон. Самый спокойный за последние два года.
        - Мэри, солнышко, - пробормотал Витольд как заклинание. - Я долго не выдержу, - предупредил он, чувствуя, как она заворочалась на нем. А потом, поелозив ступней по его голени, скатилась на кровать и повернулась спиной. Стрельников придвинулся к жене и, обняв покрепче, зарылся носом ей в волосы. Он долго не мог заснуть и все боялся пошевелиться, дабы не разбудить жену. Вдыхал ее запах и в душе радовался, как мальчик, удаче. Мэри его простила! И это главное. События прошлого вечера только ускорили примирение. Но видит Бог, если бы жена не пожелала впустить его в свою жизнь, ничего бы не произошло, хоть из пушек пали, хоть взрывай ядерный фугас. Крепость по имени «Мэри» ни за что бы не сдалась, а приняла б бой, ополчившись против всех врагов.
        Он почувствовал, как снова накатывает желание заняться любовью с женой. Запах ее кожи действовал, будто сильнейший афродизиак.
        «Интересно, кому еще она разрешает тыкаться носом в макушку? - зло подумалось Витольду, но сам одернул себя, решив действовать постепенно. - Найду того урода, кому она часы подарила, морду набью!»
        Стрельников не утерпел и снова погладил нежную бархатистую кожу жены. Легонько коснулся нежных полушарий, каждое из которых точно поместилось в его ладонь.
        - Мэри, солнышко, - нежно целуя в шею, позвал он тихо.
        Глава 31. Часть 2.
        «Та, что приносит счастье! Кажется, так переводится «Иллария» с греческого. Только никакого счастья нет и в помине!» - Лида, тяжело ступая, снова вернулась к столу, покрытому плюшевой скатертью и попыталась еще раз выйти в информационное поле. Карты для этого ей не требовались. Давным-давно бабушка Надя прятала свой дар ясновидящей за профессией акушерки, а теперь и сама Лида, повзрослев, осознала, как необходима завеса, помогающая скрыть способности от посторонних. И карты Таро - неизведанные и странные для обычного наблюдателя, - подошли для этой цели идеально. Непонятные, порой страшные рисунки и названия отвлекали посетителей от самой провидицы. Большинство считало ее обычной гадалкой, а не целительницей. Находились и такие, кто, подобно Стрельникову, обвинял в шарлатанстве. Ну и Бог с ними! Зато найдется немало людей, кому дар Илларии спас жизнь, карьеру, семью, помог восстановить здоровье. Лида училась у всех и всему, собирала знания по крупицам. Сначала у бабушки, учившей находить главное в информационном поле, отбрасывать закрывающую глаза шелуху. Потом пару лет ходила в учениках у
настоящих провидцев. Развивала способности. Ездила даже в Оптину Пустынь к прозорливым священникам. И она точно помнила, когда исчез дар. В тот день в клинику, куда она попала стараниями Витольда, к ней специально приехал профессор Елецкий. Провел сеанс гипноза, погрузив в сон на несколько минут, и уже очнувшись, Лида поняла, что мир вокруг изменился. Стал плоским, словно двумерным. Она закричала от страха, а потом свалилась как подкошенная.
        - Как вы? - Елецкий участливо склонился над ней, помог подняться.
        - Я умираю, - прошептала она и потеряла сознание. И словно со стороны видела, как вокруг забегали люди, как ее саму на носилках повезли в палату интенсивной терапии.
          - С диагнозом тут все понятно, - донеслось до нее напоследок. - С убийством тоже.
        Она пришла в себя через полчаса. Ушел профессор Елецкий и вместе с ним оперативники, а на другой день ее перевели в одиночную палату-камеру с мягкими стенами. В полном одиночестве кто другой бы сошел с ума, но Лида точно знала три вещи. Во-первых, у нее нет проблем с психикой; во-вторых, Марка она и пальцем не тронула, лишь наткнувшись на его тело, лежащее в луже крови, удрала от страха; и третье - самое важное, она точно знала, кто отправил ее в психушку. Витольд Стрельников, будь он неладен! А значит, он сам или Сережка с Майкой замешаны в этой мутной истории.
        «Ищи, кому выгодно», - сама себе велела тогда Лида. Сейчас, по прошествии стольких лет она наконец поняла, что ошибалась, обвиняя в навалившихся бедах Витольда. Личная неприязнь и давние обиды застили глаза, не позволили увидеть истину. Да и следователь с гадкой такой ухмылочкой сообщил, что у Стрельникова стопроцентное алиби. Но в квартире в момент убийства Марка находился еще кто-то! Зачем только она сбежала?
        «Чтобы тебя саму не грохнули», - сообщил сварливо внутренний голос. Образ черного человека, привидевшегося ей в квартире на Коммунаров в тот злополучный день, начал разваливаться. Она увидела отдельно стоявшего Витольда в бирюзовом мареве, а сзади темные тени. Совсем некстати вспомнилась карта Императора из колоды Бафомета - таро черных магов. Сама Лида не любила эти карты, нарисованные голландцем Гигером, и считала их сатанинскими. Поэтому никогда не работала с ними. Так почему же теперь вспомнила об этой страшной колоде и ужасающих рисунках? Она, заметив, как задрожали пальцы, положила руки на стол и приказала себе успокоиться. Не получилось. А когда попробовала закрыть глаза, то снова Император Бафомета предстал перед глазами. Лида, тяжело вздохнув, попробовала мысленно рассмотреть карту, так упорно выныривающую из подсознания. Два человекообразных существа, стоящие один за другим. Первый - престарелый мальчик - в кепке и шортиках - вооружен до зубов. Даже вместо рук у него винтовки. Некрасивый, плюгавый, но смотрит свысока, с некоторым превосходством. Видимо, чувствует поддержку стоящего сзади
- хитрого и коварного собрата. И уж тот точно наделен большой властью: на голове подобие шлема фараона. А от взгляда, насмешливого и властного, пробирает насквозь. «Две фигуры рядом и белая тень сбоку - мысленно отметила Лида. - Тень... Словно отлетает душа». Она попыталась вспомнить еще какие-то детали злополучной карты, но не смогла. Рука нетерпеливо потянулась к журналу, валявшемуся на полке. Пальцы лихорадочно прошлись по потрепанным страницам в поисках нужной. Иллария вгляделась в рисунок и оторопела. У престарелого мальчика из ширинки выходил тонкий, как кишка, фаллос и тянулся за спину ко второй фигуре в фараоньей шапке. «Пуповина! - мысленно хлопнула себя по лбу Лида. - Это же пуповина, а не фаллос! А если люди соединены одной пуповиной... Родные братья! Один стоит в тени другого, но поддерживает его, отдает ему всю силу. А сам беспомощен, словно ребенок. Злой и коварный. Два черных человека, составляющие единое целое. Два урода, объявившие охоту на мою сестру, - про себя отрезала Лида, захлопнула журнал и откинула в сторону. - Ну погодите! Я все равно найду вас!»
        Она тяжело опустила голову на руки и закрыла глаза. «Кто же это? Как их найти! - самой себе велела она. - Бабушка, милая, помоги! Нам с Машей одним с этой бесовщиной не справиться!» - взмолилась она.
        И тут же в голове пронеслось ворчание бабы Нади:
        - Иди спать, Лида.
        И сейчас же от двери наяву раздался голос мужа:
        - Пора спать, Иллария. Я тебя отнесу.
        Сон не шел. Стоило только закрыть глаза, как снова и снова она видела карту из колоды Бафомета. И только к утру поняла, что черные люди, вероятно, причастны и к гибели Марка. И ее долг для спасения сестры воскресить в памяти каждую мелочь того страшного дня.
        Маша проснулась в пустой кровати и сначала не поняла, где находится. Потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить события вчерашнего вечера, а особенно ночи. Муж, искусный любовник и негодяй, превзошел сам себя, увлекая вслед за собой в сладкую эйфорию. Сколько раз? Первый - когда пришел от Павла с "успокоительным", второй - когда разбудил среди ночи. А третий случился уже под утро, когда она сама потребовала сатисфакции. Маша приподнялась на локте и напряженно глянула на небольшой столик, примостившийся неподалеку. Одиноко стоявшая бутылка водки исчезла, а вот два презерватива оказались нетронутыми. Она скатилась с кровати и огляделась по сторонам. Никаких обрывков. Ничего!
        Накинув покрывало, Маша кинулась на поиски мужа. Витольд, засунув руки в карманы спортивных штанов, в гордом одиночестве встречал рассвет на широком балконе. Над городом занималась заря, окрашивая в пурпур раскинувшийся внизу город. Зрелище показалось Маше грандиозным, а панорама величественной. И она, не сдержавшись, охнула. Муж, обернувшись, молча сгреб ее в охапку, прижал к себе.
        -Мэри, - прошептал, целуя в макушку и поправляя сбившуюся на бок простыню. - Сердечко мое.
        Оказавшись распластанной по груди Стрельникова, она прошипела сердито:
          - Ты, как приманкой, помахал презервативами перед моим носом и ни одним не воспользовался?
        - Не до того было, душа моя, - глупо улыбнулся муж, наглец и обманщик.
        - Ты... - Маша уперлась пальцем ему в плечо, попыталась вырваться.
        Но Витольд еще крепче прижал ее к себе.
        - У тебя какие-то проблемы с ЗППП? - поинтересовался ехидно.
        - Нет! - вскинулась она. - Это только твои проблемы.
        - Ничего подобного, - твердо заверил ее Стрельников. - Я оперирую два-три раза в неделю. Постоянный контроль.
        - А если залетим? - хмуро поинтересовалась она.
        - Значит, родим еще кого-нибудь. Ты же меня простила? Или нет?
        Маша заметила напряженный взгляд мужа и добавила строго:
        -Сейчас простила, но второго шанса не дам. Заруби себе на носу.
        Витольд серьезно кивнул, а потом разулыбался открыто, по-мальчишечьи.
          - Ты простила меня, Мэри, а второго раза и не потребуется. Он, убрав с ее лица непокорные прядки, принялся целовать нежно и настойчиво. Долгий поцелуй на рассвете показался Маше сладостно-терпким.
        Глава 32. Часть 1.
        Лавр выдвинул всего лишь одно условие: грохнешь девчонку - обеспечу поддержку. Ранним утром, как только рассвело, Муслим отправился к Селивановским складам. Хорошо, вчера, только отъехав, он позвонил все тому же айтишнику и выведал адресок Лаптева. И вот теперь обосновался в конце кривой, почти непроезжей улицы.
        "Машина неприметная, - заверил он сам себя. - Мало ли, кто остановился!"
        Но ошибся. Едва успел затихнуть двигатель, как Паша Лаптев, разбуженный посторонним шумом, уже срисовал чужой автомобиль, припарковавшийся прямо под его окнами.
        "Странное дело", - недовольно пробурчал он себе под нос и отправился будить капитана.
        "Во что же ты влип, Виташа?" - который раз задался вопросом Лаптев, намереваясь тихонько постучать в гостевую спальню. Но с балкона послышались голоса, и Пашка в два прыжка оказался рядом.
        - Хорошо, что окна выходят на другую сторону, - проворчал он, показавшись в проеме. - Там уже по вашу душу какое-то дерьмо притащилось.
        -Ты уверен, что за нами? - напрягся Витольд.
        - А за кем еще? - усмехнулся Лаптев. - У нас район тихий. Посторонние редко бывают. Улица одна, и та тупиковая. Точно, ваш клиент.
        - Что теперь делать? - Маша испуганно оглядела мужчин. - Придется ждать, когда уедет?
        - Один уедет, другой явится, - сердито брякнул Стрельников. И внимательно посмотрел на бывшего вратаря. Мол, предлагай, друг! Лаптев, вздохнув натужно, хмыкнул. Маша заметила, как муж переглянулся с приятелем, будто в гляделки сыграли.
        - Только один путь, капитан. И ты его знаешь, - нехотя заметил Павел.
        - Проход есть? Не засыпали?
        - Ходил там в прошлом году, все нормально. И не знает никто. Только ты да я, и Серега Архипов. Ну, и соседи мои, естественно. Помнишь, как спускаться? Или лучше проводника позову.
        - А ты сам? - не понял Витольд.
        - Я отвлеку, Вит. Поработаю приманкой.
        - Тогда мы сами, - кивнул Стрельников. - Знают двое... - Он положил руку на плечо другу. - Спасибо, Паш!
        Муслиму пришлось долго сидеть около замысловатого купеческого дома, украшенного многочисленными арками.
        "Только атлантов у ворот не хватает", - про себя отметил он, наблюдая, как тяжелые кованые створки расходятся в стороны, и на улицу выезжает белый уаз-патриот с тонированными стеклами.
        "Попались, голубчики, - мысленно потер руки Муслим, - теперь делов-то - перестрять на дороге. И все, шашка в дамках!"
        Но Лаптев, выехав со двора, резко дал по газам. Муслим резво пристроился следом, стараясь не отставать от нарушающего ПДД гаишника. Автомобиль свернул с серпантина в центр и, прокатившись вокруг центральной площади, выскочил на боковую улицу. Проехал еще пару кварталов и замер около здания с красной гербовой вывеской. "Областное управление государственной инспекции безопасности дорожного движения".
        "Провели как мальчишку!" - Поморщившись от злости, Муслим дал по газам, намереваясь хоть по пути перехватить свою жертву. И так ясно, что, пока он колесил за Лаптевым, милашку с мужем кто-то вывез с холма. Но времени прошло немного, он еще мог успеть. Он рванул обратно к серпантину, но дорога оказалась пуста. Ни одной машины навстречу.
        "Неужели я накосячил? - озадачился Муслим. - Может, они вчера еще умудрились удрать, а Лаптеву просто позвонили, чтобы приглядел за туарегом. Скорее всего!"
        Теперь предстояло вернуться на Суворовскую, а потом сгонять в Кирпичники. Но надежда найти жертву таяла на глазах.
        "Хорошо, хоть Чегевар не в курсе происходящего. Самое время взять его бабу и мальчишку в заложники и выдвинуть условия. Пусть сам ищет эту заговоренную девку..."
        Но Муслим снова ошибся. Чегевар никогда бы не связал свою жизнь с глупой женщиной. И Анька, заметив на дороге пристроившуюся сзади машину, тут же по громкой связи позвонила Арсению.
        - Это твой хвост, старый хрен? - ворчливо поинтересовалась она.
        - Нет, Анечка, - добродушно заверил ее Чегевар и рыкнул в трубку: - Когда заметила?
        - Как от тебя выехала, на следующем квартале.
        - В машине ты в безопасности, - напомнил Арсений Петрович. И Анька поддакнула в ответ, прекрасно зная, что ее короллка только с виду обычная, а на самом деле бронированная. Специально такую заказывали на заводе. - Езжай дальней дорогой. Не замедляй ход, но и не гони. Сейчас пацанов к тебе во двор отправлю. Пусть подстрахуют и проследят, кто такой умный выискался.
        - Хорошо, Сенечка, - проблеяла Владыкина, немного струхнув. - Спасибо тебе.
        - Говори со мной, птица, - велел Чегевар. - До самого дома пой, о чем хочешь.
        - Ну, давай споем, - согласилась Анька и тихонечко затянула "Из-за острова на стрежень". Любимую песню Арсения Петровича.
        Проводив до дома Хозяйку, Супер-кот с пацанами рванули за ее преследователем. Тот, проехав через весь город, затормозил около небольшого домишки.
        - Муслим, твою мать, - выругался Костик сквозь зубы, заметив знакомую фигуру.
        - Тут один программист живет, - сообщил ему один из ребят. - Может что угодно взломать и любую информацию даже с закрытых сайтов выловить.
        Супер-кот кивнул, про себя отмечая, что нужно выделить этого шустрого пацана.
        - Ты его знаешь? - поинтересовался он мимоходом.
        - Ну да.
        - Тогда мы с тобой навестим компьютерщика, а вы - он кивнул двум другим, - проследите, куда поедет наш неугомонный друг.
        Беседа не заняла много времени. Лешик, компьютерный гений, поведал во всех подробностях о каждой просьбе Андрюхи Баранникова.
        А еще через полчаса Супер-кот наблюдал, как Чегевар впадает в дикое бешенство.
        - Найти обоих и привезти сюда, - проскрежетал он сквозь зубы, а на скулах забегали желваки. По гневной гримасе, исказившей лицо Арсения Петровича Костик понял, что и Лавра, и Муслима пора записывать в жмурики. Жить им обоим осталось от силы несколько дней.
        В стоматологической клинике установили засаду, а также послали наблюдателей к дому Андрюхи Баранникова. Оставалось только перевезти к себе Аньку и Павлика.
        Глава 32. Часть 2.
        Маша, вцепившись мертвой хваткой в мужа, наощупь передвигалась по темному тоннелю. Ей даже в голову не могло прийти, что до сих пор в городе сохранились ходы и выходы купца Селиванова. Зато Витольд чувствовал себя прекрасно, уверенно прокладывая дорогу. Налобный фонарь создавал впечатление, что это шахтер идет по забою и тащит за собой вагонетку. Маша мысленно усмехнулась такому сравнению и, отвлекшись всего лишь на секунду, споткнулась о выступ камня. Она, качнувшись, влетела в спину Витольда и, чтобы не упасть, обхватила его обеими руками.
        - Тише, мое сердечко, - пробормотал Стрельников, обнимая ее. - Мне бы тоже хотелось потискаться, но внизу нас ждет Серега, а впереди еще спуск. - Он нежно поцеловал ее в губы, и Маша снова почувствовала нарастающий жар. - Вечером, Мэри, - серьезно заявил Стрельников. - Я сам жду не дождусь...
        Высвободившись из объятий Витольда, Маша огляделась по сторонам. Тоннель с низким покатым сводом, выложенный красным кирпичом, уходил куда-то вдаль. И если бы не фонарь на лбу мужа, то Маша и пальцев на своих руках не разглядела бы.
        - Ты точно знаешь, куда идти? - Она с сомнением посмотрела на мужа.
        - Да, - усмехнулся Стрельников и снова притянул жену к себе. - Мы тут в детстве, знаешь, сколько времени ошивались. - И, заметив недоверчивый взгляд жены, добавил весело: - Пока кто-то гукал в кроватке, пускал слюни и гремел погремушками, мы с Серым и Пашкой тут все закоулки облазили.
        Маша снова попыталась вырваться, не удалось.
        - Не брыкайся, мое сердечко, - пробормотал он, целуя ее в темечко. - Нам еще придется спускаться. Твой брат заберет нас из Рахманиновского переулка.
        - Это же так далеко! - вскинулась Маша, мысленно пытаясь представить расстояние до выхода.
        - Да, - согласился муж, бойскаут и первопроходец. - С другой стороны холма. Сейчас до конца коридора дойдем, а там на лифте спустимся.
        - На лифте? - изумилась Маша. - Точно на лифте? Ты не шутишь?
        - Сама увидишь, - пробурчал Витольд и потащил ее дальше. - Времени мало, Мэри. Мне нужно успеть на операцию.
        - Даже сегодня? После того, что мы пережили? - охнула она.
        - Врач в любой ситуации должен оказать помощь. Сосредоточиться на пациенте, отбросить личное в сторону…
        - У тебя получается?
        - Да, - нехотя буркнул Стрельников. - Когда умер Дунин, а потом ты меня бортовала...
        Последняя фраза оказалась явно лишней, и Витольд чуть себе язык не откусил.
        Мэри воззрилась на него, и даже в полумраке фонаря он видел ее негодующее лицо и яростный взгляд…
        - Я?! Я тебя бортовала?! - вскрикнула она. - Какая жалость! Прости, что с хлебом-солью не встретила, когда ты из Парижа с этой фёклой вернулся!
        Она, оттолкнув его, шагнула в сторону. И тут же, зацепившись ногой об камень, упала.
        Муж бросился к ней, помог подняться. И, включив фонарь на более яркий свет, осмотрел ушибленную ногу.
        - Как же тебя угораздило? - пробормотал он, доставая из болтавшейся на плече сумки аэрозоль с антисептиком.
        Маша грозно фыркнула, силясь не разреветься, но ничего не ответила, лишь, стиснув зубы, наблюдала, как светило медицины обрабатывает ей ободранную коленку.
        - Идти сможешь? - искренне взволновался Стрельников, закрепив на ране носовой платок. - Тут нести не получится...
        - Сама дойду, - отмахнулась Маша, намереваясь ковылять самостоятельно. Но муж подхватил ее под руку.
        - Я идиот, извини меня, Мэри, - прошептал он, целуя ее в висок.
        - Не стоило тебя прощать, - пробубнила она. - Ничего хорошего из этой затеи не выйдет...
        - Ерунда! - отрезал Стрельников. - Мы же решили начать все заново, а теперь ты сдаешь назад.
        - Ничего я не сдаю, - закричала Маша, чувствуя, как снова накатывает боль. - Только твои россказни о страданиях в разлуке со мной слушать невыносимо! Твое предательство до сих пор жжет душу!
        - Я залечу, Мэри, - рыкнул Витольд, прижимая ее к себе, лихорадочно гладя по голове, по плечам, по спине. - Клянусь тебе!
        - Мне страшно окончательно разочароваться в тебе, - сквозь слезы прошептала Маша, уткнувшись мужу в грудь.
        - У тебя не получится, - ласково заметил Стрельников, перебирая русые волосы жены. - Я просто не дам тебе повода.
        - Посмотрим, - прошептала Маша и, отступив от Витольда, сделала попытку идти самостоятельно. Но нога снова подвернулась, и она чуть не свалилась. Витольд успел подхватить ее, прижать к себе.
        - Держись за меня, - строго добавил он. - Еще разобьешься в темноте. Здесь давно никто не ходил, и неизвестно, какие еще сюрпризы нас ждут.
        - А там, внизу, мы точно сможем выйти наружу? - неуверенно пробормотала Маша.
        - Конечно! - заверил ее супруг, подлец и обманщик. - Останется только по лестнице чуть-чуть подняться!
        Всю дорогу до лифта Витольд пребывал в большом сомнении.
        "Точно ли проход до сих пор ничем не заложен? Смогут ли они выбраться? Принимает ли связь?" - Он, достав из кармана сотовый, включил его. Связь имелась, даже под землей шел сигнал.
        "И на том спасибо, - мысленно поблагодарил Стрельников высшие силы. - Если не сможем выйти на свет божий, придется звать на помощь".
        Оставшийся путь до лифта шли молча. Мэри вздыхала изредка и сильно припадала на больную ногу.
        - Надо бы рентген сделать, - нарушил Витольд паузу.
        - Обойдется, - пробормотала жена. - Это всего лишь ссадина.
        В ее голосе снова послышались отчуждение и неприязнь.
        "Как же угораздило все испортить? Одной фразой вышиб жену из колеи. Всколыхнул старое дерьмо, накопившееся за два долгих года. Зачем вообще уходил из семьи? Свежего мясца захотелось? Теперь, конечно, придется тяжело. Но ради Мэри нужно постараться. Она должна снова мне доверять, - сам себе наказал Витольд. - Хорошо, хоть Стрельниковым не назвала и не предложила сделать самому рентген башки".
        Он судорожно начал подыскивать тему для беседы. Что-нибудь нейтральное... Что угодно, только бы не молчать.
        Маша осторожно шла в кольце рук Витольда, но вместо тепла родного человека ощущала, как его ладони жгут через блузку, и кожа полыхает, будто от ожога.
        "Зря, все зря, - пронеслось в голове. Она сдержалась, чтобы не нагрубить мужу, когда он брякнул про рентген. - Себе сделай трепанацию черепа, Стрельников!" - мысленно огрызнулась Маша.
        - Купец Селиванов построил этот переход, чтобы поставлять особо ценные меха в лавку прямо со склада. Воровства опасался. Тоннель имеет небольшой уклон, и груженные товаром тачки легко спускались к лифту. А там поступали сразу в лавку. У него в Рахманиновском переулке, раньше он назывался Кавалерским, несколько лавок имелось.
        - А в каком году построен этот дворец Минотавра? - неохотно осведомилась Маша.
        - Перед Первой мировой, - тут же сообщил Витольд, улыбнувшись шутке. - Этот проход мало использовался. Сначала война, потом революция. И лифт в Европе Селиванов заказал. Посмотри, красота какая!
        Маша повернула голову в направлении, куда, как заправский экскурсовод, указывал муж, и остолбенела.
        - О, боже, - она всплеснула руками, глядя на полукруглое сооружение, отделанное коваными решетками, по которым вилась виноградная лоза. - Очень красиво, - благоговейно прошептала она. - Прямо как в Питере. Там осталось несколько домов со старыми лифтами.
        - А когда ты туда ездила? - невзначай поинтересовался он.
        - Я защищала магистерскую диссертацию по модерну в русском искусстве. Пришлось специально поехать.
        Стрельников мысленно почесал затылок. Такие подробности из жизни Мэри он не знал. Интересно, что еще выпало из его поля зрения?
        - Надолго? Одна? - с деланным равнодушием осведомился он.
        - Ты чего, Вит? - фыркнула Мэри и посмотрела на него огромными глазищами. - Вадим с Агатой навещали родственников, и мы с Евой увязались.
        - Ты знакома с бывшей Чапая? - изумленно уставился на жену Витольд.
        - С Элеонорой Ивановной? Конечно! Милейшая женщина. Они с мамой чем-то похожи. У нее огромная квартира на Васильевском острове. Папа, когда уходил, все ей оставил. И Галина - сестра моя сводная, она же искусствовед в Эрмитаже - мне эти старинные лифты и показала. Я включила их в диссертацию. А на защите, знаешь, какой фурор был. А я-то даже не знала, что у нас в городе такая красота имеется, - затараторила Маша, с интересом наблюдая, как Витольд открывает толстую металлическую дверь.
        - Прошу Вас, мадам, - муж учтиво пропустил ее вперед. - Только ни к чему не прикасайся, особенно больной ногой. Тут много деталей из меди. Со временем вся красота окислилась. А окислы меди - страшный яд - ярь-медянка. Поэтому держись за меня. - Стрельников решительно обхватил жену за талию. - Не дергайся, мое сердечко, - пробубнил в ухо и нажал на большую округлую кнопку, напоминающую половинку яблока.
        В наступившей тишине Витольд подумал, что все, приехали! Лифт сломан, и пути вниз нет. Придется возвращаться обратно к Пашке, звонить на работу и просить о замене. Но вдруг внутри изысканной в былые годы кабины что-то загрохотало, затем дернулось, и антикварная колесница пришла в движение.
        «Слава богу, - мысленно перекрестился Стрельников. - Теперь главное, выйти из этого лабиринта».
        - Смотри, Отис, - Мэри указала на маленькую табличку, расположенную под двумя кнопками. - Значит, Селиванов не поскупился и заказал лифт в Америке. Представляешь?
        - Не очень, - пробурчал Витольд. - Лишь бы эта коломбина довезла нас в целости и сохранности. Слишком медленно идет.
        - Не жалуйтесь, месье, - хмыкнула Мэри. И Стрельников в ее голосе ощутил неприкрытое ехидство.
        «Шаг вперед и сто назад, - сам про себя ругнулся Витольд. - Теперь придется усилить натиск».
        За грустными мыслями он не заметил, как лифт начал притормаживать, а затем, что есть силы, плюхнулся на площадке первого этажа.
        Грохот и лязг металла показались Стрельникову набатом. Он вздрогнул, обеими руками инстинктивно обнимая жену. Самую дорогую и любимую женщину. Свет в окошке.
        Маша с опаской наблюдала, как лицо мужа превращается в камень и взгляд становится суровым и неприступным.
        «Интересно, о чем он думает?» - спросила она у самой себя, заметив, как моментально испортилось настроение Витольда. Но додумать она не успела. Стрельников распахнул дверь и, выскочив в полутемный коридор, повел жену за собой. Она не сопротивлялась, а молча тащилась рядом. Они миновали сбитые из старых неструганных досок сараи, откуда виднелись потертые лыжи, велосипедные рамы и даже банки с помидорами и огурцами.
        - Ни за что не поверю, что нет двери с огромным амбарным замком, запирающим все это богатство, - пробормотала Маша в надежде, что муж не услышит ее. Но только не Стрельников.
        - От любой запертой двери всегда найдутся ключи, - попытался успокоить ее Витольд.
        Фраза получилась двоякой, и Маша, одарив мужа колючим взглядом, прошипела в ответ:
        - Тебе виднее, Стрельников.
        Он пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное и повел ее дальше между сараями, стараясь идти не слишком быстро, чтобы жена поспевала.
        «Нужно осмотреть ее колено, - мысленно напомнил Стрельников. - Могла попасть инфекция!»
        Он остановился всего лишь на секунду, давая Мэри возможность выровнять дыхание, и замер, увидев распахнутую дверь в одну из каптерок. Худой и длинный, словно жердь, мужик с испитым лицом и впалыми глазами набирал из ящика картошку. Он изумленно уставился на странную парочку и только собрался что-то сказать, как Витольд подмигнул ему и приложил палец к губам. А затем быстро подтолкнул Мэри к расположившейся за углом лестнице, ведущей в подъезд жилого дома. В открытую нараспашку дверь виднелось крыльцо парадного и обутые в дорогущие кожаные босоножки босые ноги, явно принадлежащие Сереге Архипову.
        Человек с полным кульком овощей вышел из подвала минутой позже и запер дверь на мудреный замок, сваренный из обрезков труб, а затем, войдя в квартиру, крикнул жене:
        - Нюся, знаешь, кого я сейчас встретил?
        - А? - переспросила пампушка-жена, выглянув из кухни.
        - Помнишь, мамашу оперировал доктор? Молодой такой, ученый. Витольд Александрович.
        - Помню, лет десять назад, - кивнула жена, вытирая руки застиранным полотенцем, и уточнила подозрительно: - А где ты с ним столкнулся, Витя?
        - Прямо в подвале, Нюся. Я картошку набирал, а он мимо проходил с какой-то девчонкой и пальцем рот закрыл, типа «Молчи, мол!».
        Жена, порывисто вздохнув, стукнула супруга полотенцем по башке.
        - Говорила тебе, меньше пей! Допился до чертей!
        - Позвони в клинику, пойду, закодируюсь, - мрачно велел муж, искренне не понимая, как мог допиться до белой горячки. - Врачи-онкологи не появляются из ниоткуда. Да и по подвалам не бегают.
        Глава 33. Часть 1.
        Он удрал с работы и теперь несся, не разбирая дороги, в Кирпичники. Нет, пришлось, конечно, сделать операцию в диспансере и провести консилиум у себя в центре. А вот надоевшую рутину Витольд отложил на потом. И помчался, обуреваемый страхами, домой. Утром в Рахманиновском переулке, куда их с Мэри привез старый лифт, уже поджидали братья жены. Оба! Только Чапая не хватало. Витольду лишь оставалось на прощание чмокнуть жену в висок, усадить на заднее сиденье Сережкиной Мазды. Время, чертово время работало против него! И хоть неслись с нарушением правил, но Стрельников едва успел на операцию. Да и мысли о том, что, останься он вечером дома, потерял бы Мэри, навязчиво лезли в голову, отравляли ум и напрочь лишали возможности здраво мыслить.
        Витольд даже рассердился от своей беспомощности. Это легко пообещать жене - найти злоумышленников. А на деле?
        "Все только на словах горазды помочь", - желчно подумалось Стрельникову. К кому только ни обращался сегодня, везде туманные обещания. Только Арсений Петрович ответил конкретно.
        - В четверг приеду в диспансер сдавать анализы, вот и поговорим, - миролюбиво заметил криминальный авторитет.
        - А раньше не получится? - Стрельников попытался взять быка за рога. - Завтра?
        - Завтра у меня день рождения, - грустно и безнадежно вздохнул в трубку Чаганов. - Не хочу в такой день в больнице отираться. В четверг, в восемь утра, - постановил он и отключился.
        Витольд набрал личный телефон Валеры Гурьянова, но тот не соизволил взять трубку.
        "Ну и пусть, - отмахнулся про себя Витольд. - Надо нанять детектива, а не клянчить о помощи у власть имущих. А для начала фоторобот составить того чернявого красавчика, что отирался тогда в Томкином подъезде. Могут же художники по описанию... Стоп!" - сам себя оборвал Витольд.
        Он потянулся к телефону, лежавшему на пассажирском сиденье, и ткнул в пропущенный вызов.
        - Майя, - строго по-деловому начал он, но, услышав в трубке всхлипывания, осекся. - Что случилось? - рыкнул, еле сдерживаясь.
        - Сергей меня бросил, - зарыдала она. - Сказал, что ему надоело... и если я не уйду от Гурьянова...
        - Ты бы определилась уже, - хмыкнул Стрельников.
        - Много ты понимаешь! - взвилась подруга детства.
        - Может, ничего не понимаю, - начал гнуть свою линию Витольд, - но помочь могу.
        - Это как?
        - Отправляйся к нам, составьте портрет того чернявого из подъезда на Коммунаров. А я потом еще людям покажу...
        - Знаю я твоих людей, - фыркнула Майка. - Если снова закрутишь с Томкой на старые дрожжи, Машенька не простит.
        - Не мели чушь, Баженова, - окрысился Витольд. - Опиши красавчика, Мэри его нарисует по твоим воспоминаниям, а заодно и с Серым обсудишь, как дальше жить.
        - Слушаюсь, товарищ прапорщик, - недовольно фыркнула Майка и отключилась.
        Витольд криво усмехнулся.
        "Вот и рассорилась сладкая парочка. Интересно, что Серега надумал?"
        Он попробовал поставить себя на место друга. Не получилось.
        "Как вообще можно делить любимую женщину с другим мужчиной? А Гурьянов знает?» - в который раз осведомился он мысленно. Но, подъезжая к повороту на Кирпичники, отбросил в сторону никчемные мыслишки.
        Невдалеке от облепивших обочину местных торговок замер старенький форд, еще сегодня утром припаркованный под окнами Паши Лаптева.
        Захотелось заорать от бессилия, стукнуть кулаком по рулю. Но Стрельников сдержался и, мягко затормозив, сдал назад. Вышел из машины и направился к торговкам, сидящим около фордика. И только подойдя ближе, понял, что они торгуют картошкой.
        - Две сетки, пожалуйста, - кивнул он толстой лохматой бабе, а сам принялся глазеть по сторонам, запоминая каждую черточку на одутловатом лице водителя форда.
        Всю дорогу до дома он костерил себя, что свалял дурака. Не вытащил наглого водилу из его убитого драндулета, не накостылял по шее. Нужно Маше описать этого проходимца и отдать портрет на пост охраны при въезде в поселок…
        Поэтому, вернувшись домой, Стрельников кинулся искать жену. Он застал ее в кабинете, где Маша внимательно слушала Майю и быстрыми четкими линиями рисовала сначала глаза, затем нос.
        Витольд заглянул в комнату, но, наткнувшись на сосредоточенные взгляды обеих дам, решил ретироваться. Он спустился на кухню, зацепил кусок помидора из салатника и, услышав недовольное бурчание сестры, заявил, желая ее нейтрализовать:
        - Я картошки купил, две сетки. Куда положить?
        Агата сначала не поняла, а потом уставилась на него зелеными, словно омут, глазами.
        - Что? - переспросила она. - Ты купил картошку? - уточнила она, делая ударение на первом слове.
        - А что? - фыркнул он. - Подумаешь, остановился около торговок и купил.
        - Все в порядке, Виташа, - нервно усмехнулась сестра. - Просто у меня потрясение. Ты первый раз в жизни купил картошку. А до этого как-то не задумывался, откуда она дома берется. Вот я и думаю, что же такое с тобой происходит?
        - Повзрослел, наверное, - недовольно хмыкнул Витольд и попытался стащить котлету из сковородки.
        - Голодный? - осведомилась Агата, доставая из духовки творожную запеканку.
        - Очень, - кивнул Стрельников и попробовал отщипнуть кусочек, но тут же получил полотенцем по руке.
        - Прекрати кусочничать. Мой руки и садись за стол, - словно маленькому, велела сестра.
        Витольд вышел на террасу, где, как обычно, расположились родственники. Чапай, развалившись, спорил со Сказочником о причинах начала Семидневной войны, на другом диване валялся Ленька с планшетом, а чуть дальше сидел Сергей в плетеном кресле и отстраненно пялился в окно. Из-за своих дум он даже не заметил, как к нему обращается делившая соседнее кресло с мамОлей незнакомая Витольду девочка.
        "Наверное, это Надя, Лидкина дочка, - догадался Стрельников и одернул сам себя: - Если бы Лидка не настояла, чтобы он сел за руль... Страшно подумать... Мэри бы точно не справилась с управлением. И как бы я терпеть не мог Лидку, но за одно это готов простить все ее мелкие пакости".
        Он всмотрелся в лицо девочки. Точная копия матери. Те же бесцветные волосы и глаза, только улыбка робкая. Славная девчушка, стеснительная. Пока трудно ей освоиться в незнакомом мире. Сразу видно, что зашуганная. Пугливая, как маленький воробей.
        - Ну что, народ? - весело обратился Стрельников к Леньке и Сергею. - Давайте после чая в футбол погоняем или в конюшни сходим, а? А то, я смотрю, дети что-то совсем зачахли.
        - Ева спит, - встряла мамОля. - И она от Маши никуда не отходит.
        - Это ужасная потеря в нашей команде, - хмыкнул Витольд.
        - Мы как-нибудь справимся без пиявки, - поддакнул сын.
        - Ну что, Серый? - Витольд подмигнул другу. - Можем и во дворе поиграть. Одна команда - мы с Ленькой, а вторая - ты и Надежда.
        Девочка встрепенулась и настороженно уставилась на Стрельникова.
        - Ты ведь Надя, правильно? - улыбнулся Витольд. - Надежда Илларьевна?
        Девочка, поняв шутку, тихонечко захихикала.
        - Я не умею, - шепотом призналась она, обняв за руку мамОлю.
        - Тебя научат, - ласково заметила та.
        - У нас в стране никто в футбол играть не умеет, - снова пошутил Стрельников. - Поэтому пьем чай и идем гонять мяч, - велел он, потянувшись за куском заветной запеканки.
        - Я думал, мы обсудим происходящее, - подал голос молчавший до этого Чапай. А Сказочник посмотрел многозначительно.
        - Все потом, - отмахнулся Витольд. - Пока нет никаких данных. Знаю одно, Лида нам вчера очень помогла. Может, с ее способностями мы поймем, откуда к нам такая вендетта прилетела. А без помощи эзотерики и шаманства нам эту проблему не осилить.
        Глава 33. Часть 2.
        Ночью сон не шел. Иллария точно знала, что отвела беду от сестры, но так же точно понимала, что враг не остановится, а предпримет еще попытки устранить Машу. Она попробовала уснуть, но сны беспокойные, мятежные возвращали ее снова и снова в реальность. Поняв, что подсознание отправляет ее в личный ад с лужами крови и полыхающим огнем, Иллария даже не пыталась уснуть, а просто лежала в объятиях мужа.
        "Хорошо-то как, Господи!" - Она мягко коснулась щеки Андрея, провела пальцами по небритой коже и прошептала тихонечко:
        - Мой любимый.
        Муж заворочался и, не просыпаясь, крепко обнял ее. Она млела в кольце его сильных рук и только могла думать, как же ей повезло. В любовь и верность Андрея Лида верила безоговорочно. Время и прошлая трагедия показали искренность его чувств, его надежность. Да и что бы она делала без него? Когда все отвернулись, лишь он один помог. Даже в клинике умудрялся навещать, устроившись туда санитаром. А потом, когда ее освободили, отвез к своей матери в сибирскую деревню. А там, на парном молоке и свежем воздухе, она словно заново народилась. Умудрилась забеременеть и родить Надюшку, главную радость жизни.
        Лида подумала о дочке, мысленно сетуя, что отправила ее к родителям. Тяжело вздохнув, она прижалась к мужу.
        - Что-то болит? - спросонья пробурчал Андрей. - Принести лекарства?
        - Нет, - пробормотала Лида. - Просто по Надюшке соскучилась.
        - Зря ты ее к своей родне отвезла, - недовольно заметил он. - Что ей делать среди мажоров?
        - Она у нас одна, и других родственников нет. Пусть хоть с ними общается. И ей веселее. У меня прием, ты на работе. Раньше хоть Миля с нами была. А там Машины дети, глядишь, подружатся.
        - Держи карман шире, - зло дёрнулся муж, проснувшись. - Тебе родственнички много помогли? Как ты их вообще простила?
        - Время лечит, - вздохнула Лида. - А они, души заблудшие, поверили следствию, не стали вникать в подробности. Маша говорит, что папа чуть не умер тогда, так переживал...
        - Он за свою репутацию переживал и боялся из академии с насиженного места вылететь, а на тебя наплевал с высокой башни. И Маша твоя такая же. Только о себе и думает. Очень удобно на халяву будущее узнавать и свои проблемы тебе на голову взваливать. А ты и рада радешенька! И вместо того, чтобы отдыхать, ей помогаешь!
        - Она же моя сестра... - прошептала Лида.
        - Ага, а от нее помощь какая? Эгоистка до мозга костей. И мужик ее надменный и наглый. Неприятные людишки. - Андрей поморщился и фыркнул недовольно: - Ну их! Еще не хватало среди ночи твоих родичей обсуждать.
        Лида послушно кивнула. Муж прав. А у Витольда только одна заслуга - его любит Маша. Ей хотелось объяснить Андрею, что он плохо знает ее сестру, а потому заблуждается. Но, в самом деле, не ночью же пускаться в объяснения. Она положила холодные ступни на ноги супруга и с удивлением осознала, что у нее ничего не болит. Закрыв глаза, Лида провалилась в сон. Тихий и спокойный, без сновидений.
        "Спасибо за мужа, Господи! - мысленно поблагодарила Лида Всевышнего, просыпаясь. - И за Надюшку спасибо! Все-таки я счастливая!"
        Она завозилась в объятиях благоверного, опять разбудив его.
        - Лежи, принесу в постель завтрак. - Андрей крепко поцеловал ее в губы и, шаркая, отправился на кухню. А через минуту Лида услышала запах свежемолотого кофе и жареных яиц.
        Она только на одно мгновение прикрыла глаза, чтобы еще хоть немножко понежиться, подумать, как же ей повезло в жизни, но в этот момент мощное видение окутало ее с головой. Тотчас тело покрылось холодным потом, а от судорог свело ноги.
        - Матерь Божия, Царица Небесная, помоги! - взмолилась Лида, пытаясь распознать важное в водовороте полыхающего пламени и льющейся крови. Кричали люди, плакали дети, какой-то маленький мальчик, рыдая и задыхаясь от собственных слез, босиком бежал по снегу. А другой, постарше, подросток, похожий на звереныша, бил с остервенением кулаком по стене. Он повернулся всего лишь на секунду, но Лида-Иллария узнала его. "Бабушка, милая, что же мне делать? - мысленно вскрикнула Лида. - Мне без тебя не справиться!"
        Домой возвращались, когда смеркалось. Улучив момент, когда дети, гомоня, убежали вперед, Сергей бросил вскользь:
        - Я так понимаю, что примирение состоялось?
        - Много ты понимаешь, - довольно фыркнул Стрельников и обронил, боясь сболтнуть лишнее: - А ты точно с Майкой порвал?
        - Да, - в сердцах отмахнулся Сергей. - Хватит уже! Она разводиться не собирается...
        - Наверное, не может. Гурьянов сор из избы выносить не станет. И развода не потерпит. А если она пойдет против него, так изничтожит и ее, и тебя. Считай, что она своим браком тебя защищает...
        - Хорошенький оберег, - фыркнул Архипов, а потом серьезно добавил: - Я никогда даже не задумывался о наших отношениях с этой стороны. Спасибо, Вит!
        И, хлопнув друга по плечу, направился к дому Баженовых.
        "Майка, с тебя бутылка", - про себя хмыкнул Стрельников и поспешил за детьми. А чуть вступив за порог, сразу поинтересовался у Чапая:
        - Где Мэри?
        - В койке спит твоя Мэри, - досадливо пробурчал тесть. Витольд заметил краем глаза, что старший Архипов хорошо принял на грудь и шаткой походкой направляется к себе.
        "По какому случаю банкет? - про себя раздраженно осведомился Стрельников, но особо задумываться не стал. - Есть дела поважнее. Помириться с женой, спасти ее от сумасшедшего киллера".
        Он вошел в спальню и удивленно воззрился на неподвижно лежащую Мэри. Ему даже показалось, что она перестала дышать. Стрельников бросился к ней, попробовал нащупать пульс.
        "Все в порядке", - выдохнул он, понимая, что жена просто спит.
        - Мэри, - позвал тихонечко. - Мэри...
        Она перекатилась на бок и вздохнула, обдавая его парами первача. А потом села на кровати и пожаловалась.
        - Мне плохо, Вит. Тошнит ужасно.
        Стрельников ринулся в ванную и вернулся оттуда с тазиком.
        - Ох, не могу, - простонала Мэри, обнимая спасительную емкость.
        Витольд жалостливо глянул на супругу, мучающуюся с перепоя, и кинулся вниз за аптечкой.
        Регидрон или полифипам… Хоть что-нибудь!
        Уже подбегая к кухне, где вполголоса переговаривались мамОля и Агата, Стрельников вспомнил, что в Испании Мэри давала ему энтерос-гель. Тоже подойдет!
        Он ворвался на кухню, немного испугав сестру и тещу. А сидящая между ними Ева весело болтала ногами и ничего не заметила.
        - Кто напоил мою жену? - рявкнул Витольд, не заботясь об этикете.
        - Майя самогонку Баженовскую принесла, - тут же доложила сестра, а мамОля только головой покачала.
        - Пили с горя. И каждый заход сопровождался тостом про окаянных мужиков, - добавила она, поджав губы. - Ей плохо?
        - Ничего, проспится, - отмахнулся Витольд, мысленно отметив, что дочка не увязалась за ним следом и не влезла в разговор взрослых.
        «Удивительно», - хмыкнул про себя Стрельников и, набрав стакан воды, помчался наверх искать в чемодане аптечку и отпаивать жену.
        «Ну, Майя, - подумал он, перерывая чемодан с пляжными шмотками. - Попадись ты мне, шкуру спущу! - И тут неожиданная мысль словно обожгла его: - А ведь прошло всего несколько дней, как мы вернулись из Испании. А уже кажется, будто вечность».
        Стрельников смешал лекарство и подал Мэри, а потом внимательно наблюдал, как она пьет гадкую сладковатую жидкость большими глотками. И не морщится же!
        Он вгляделся в бледное лицо жены и, вытерев ей лоб носовым платком, прошептал участливо:
        - Бедная пьянчужка.
        - Отвали, Стрельников, - незлобливо отмахнулась Маша, а потом уткнулась лицом ему в грудь и снова простонала:
        - Ой, плохо мне!
        - Маленький алконавтик, - Витольд заботливо погладил жену по голове и принялся легонько укачивать в своих объятиях.
        - Вы хоть портрет нарисовали? - поинтересовался он, когда Мэри перестала стонать. - Или только самогонку глушили?
        - Да, строго по Майкиному описанию, - пробормотала жена.
        - Где он?
        - В кабинете остался на столе, - вздохнула Маша, укладываясь на подушки.
        - Пойду, посмотрю, а ты спи. - Он чмокнул ее в щеку и вышел, слабо надеясь увидеть хотя бы набросок.
        Но посреди лакированного стола карельской березы одиноко белел альбомный лист. Витольд взял его в руки и обомлел. Злые черные глаза, кривая усмешка, исказившая рот, тонкий аристократический нос и высокие скулы. Человек, изображенный на портрете, казался опасным.
        Но Стрельников весело рассмеялся и вместе с портретом вернулся на кухню.
        - Это что такое? - грозно осведомился он у Евы, показывая рисунок.
        - Усики, - ничуть не смутившись, заявила дочь и еще раз ткнула в длинные кривые линии, словно два веника, намалеванные шариковой ручкой под носом у «красавчика».
        - Прям Семен Михайлович Буденный, - хмыкнула Агата и строго воззрилась на племянницу. - Ева …
        Дочка обвела родственников серьезным взглядом и, вскарабкавшись ногами на диванчик, заявила громко:
        - Мама сказала, это злой калоль! А у злых всегда усы!
        - Тут и не поспоришь, - фыркнула мамОля, Агата согласилась, а Стрельников, забрав портрет злого короля, побрел к жене. Теперь явно придется все переделывать. Кому такую «красоту» покажешь? Несерьезно!
        Но Мэри, увидев знакомый лист, села на кровати и задумчиво пробормотала:
        - Я видела этого человека, Вит. Он, конечно, стал старше, и уже почти весь седой, и лицо в морщинах. Но это точно он, я не могла обознаться!
        Глава 34. Часть 1.
        - Где? - рыкнул Стрельников. - И когда?
        - Он вчера днем к нам в офис заходил. Его Константин знает и, кажется, Анечка, но я не уверена.
        Витольд заметался по комнате.
        «Как же близко враг подобрался!» - с горечью осознал он. А вслух пробурчал неохотно:
        - Пока этого мерзавца не найдем и не обезвредим, придется тебе дома посидеть.
        - Да я никуда и не собираюсь, - пролепетала Маша и пожаловалась, будто извиняясь. - Нога болит. Агата повязку наложила, но все равно ступать больно.
        - Раненый мой боец, - ласково пробормотал Стрельников.
        Мэри положила ему голову на плечо и позвала тихонько:
        - Вит…
        Он посмотрел на нее внимательно. Задержал взгляд на глазах, полных страха и боли.
        - Спасибо тебе, - прошелестела Маша одними губами и снова уткнулась лицом ему в грудь. Зашмыгала носом.
        - Ты чего ревешь, мое сердечко? - насторожился Витольд.
        - Люблю тебя, - плача призналась Маша. - Пытаюсь простить, а оно сразу не получается. Только ты не торопи меня. Я так боюсь… И страх этот не дает покоя, а вдруг ты опять меня бросишь и вернешься к своим подружкам.
        - Нет, - отрезал Витольд. - Незачем слезы лить из-за этого. Я тебя не подведу. А знаешь, почему?
        - А? - переспросила Маша.
        - Я люблю тебя, - просипел Витольд и потянулся к жене с поцелуем. - Я тоже боюсь, Мэри, - прошептал он, прижимая ее к себе. - Очень боюсь тебя потерять.
        - Я тоже, - пролепетала Маша, обвивая его шею руками.
        - Не слушай Майку, не такой уж я плохой, - отчаянно попросил Стрельников.
        - Наверное, глупо пить с любовницей брата и бранить мужиков, - устало вздохнула Маша. - Но мне полегчало, знаешь?
        - Больше не пей, женский алкоголизм не лечится, - фыркнул Витольд и ущипнул жену за нос.
        - Ах так? - Маша попыталась кинуть в мужа подушкой. Но Стрельников навалился сверху и закрыл ей рот поцелуем.
        - А где Ева? - поинтересовалась Маша, когда смогла отдышаться.
        - МамОля забрала к себе. Не оставлять же ребенка с матерью-пьяницей, - засмеялся Витольд и принялся раздевать жену.
        - Стрельников, у меня нет сил, чтобы дать тебе отпор, - вскинулась Мэри.
        - Вот и хорошо, мое сердечко, - прошептал Витольд. - Лежи спокойно, не буянь. А мне придется доказать тебе, что не все мужики сволочи.
        Днюха! Чегевар не любил этот день, не считал праздником и никогда не отмечал, пока в его жизнь не впорхнула Анька - нахальная птица. Забралась в сердце, под кожу и в документы. Все интересовалась глупая женщина, есть ли у него жена и дети? Были когда-то. Но жена оформила развод сразу после приговора и следом лишила непутевого мужа родительских прав. Суд, свидетели, все дела. Только он сам не смог явиться на заседание - мотал очередной срок. Значит, ни семьи, ни детей. И в паспорте, выдаваемом государством каждые десять-пятнадцать лет, ничего не указано. А потом уже появилась Анечка. Замуж за него она не собиралась, да и он не предлагал, но и с женатым мужиком путаться не хотела. Принципы у нее, видите ли! Пришлось сунуть под нос ксиву.
        - Убедилась? - пробурчал он тогда недовольно и протянул руку, чтобы забрать паспортину, но Анька помахала ею перед его носом и принялась демонстративно листать.
        - Так у тебя скоро день рождения, Сенечка! - проворковала она. - Где отмечать будем?
        С тех пор и повелось. Нет, близкие друзья знали, конечно, и приезжали без приглашения. Но никаких застолий и тостов. Арсений Петрович терпеть этого не мог. Зато Птица Говорун ввела традицию. Смешная баба, честное слово! Всегда стремится подарок хороший сделать. В глаза заглядывает - понравился или нет? Говорит, что любит. А он, старый дурак, верит. Ну, а как не верить, если такая роскошная женщина в любви признается, сына родила, да и на других мужиков не смотрит. И он любит, хотя временами сердится. На нее, на себя. Слабое место. Она и Павка. Плохо это. Очень. Но уже никуда не денешься и из песни слов не выкинешь. Да он и не собирается.
        Арсений Петрович хмыкнул и отправился на поиски своей Птицы. Хорошо, хоть удалось их с Павликом перевезти к себе. Все время на глазах. Сын сразу уткнулся в стрелялку в интернете, а Анечка занялась подготовкой ко дню рождения. Хотя... курам на смех! Ну, кто придет? Кулик да Супер-кот. Может, в конце дня Батон, друг детства подтянется. Но неугомонная женщина самолично наготовила всяких суфле и тирамису и теперь после застолья, сославшись на усталость, удалилась в спальню. Чегевар отправился следом и залюбовался, глядя на Аньку, возлежавшую на кровати в красном шелковом неглиже: маечка на тонких лямках, из которой соблазнительно выступают крупные полушария, и шортики, чуть прикрывающие телеса.
        - Красивая ты, Птица, - он огладил покатое бедро и примостился рядом, в ногах. Взял в руки ступню, все эти годы казавшуюся ему совершенной, провел большим пальцем от пятки к носку. И снова повторил:
        - Красивая!
        - Подарок хоть понравился? - лениво осведомилась Анька, приподнимаясь на локте. Россыпь рыжих волос упала на спину и грудь.
        - Да, угодила, - улыбнулся он.
        - Носить будешь или опять запрешь в своем хламовнике?
        - Обещаю, - кивнул он и нежно коснулся губами пальцев ноги.
        Анька снова откинулась на подушки, предвкушая незатейливые ласки. Но в этот момент у Чегевара в кармане зазвонил сотовый.
        - А-а, - радостно запричитал он в трубку. - Иду-иду! - А потом, переведя взгляд на Аньку, хмыкнул, извиняясь: - Батон приехал, пойду я. Ты тоже выходи. Побалакаем.
        Батон! Анька чуть не взвилась от бешенства. Сам Гурьянов пожаловал. Друг детства. Сколько раз она слышала рассказы о знакомстве двух совершенно разных мальчишек. Два мира - два кефира! И где познакомились - в бане! Подружились на долгие годы. Никаких официальных точек соприкосновения. Никто и никогда не догадается. Она нехотя встала, накинула сверху широкое льняное платье и, поправив прическу, пошла в столовую, приветствовать гостя. Но там никого не оказалось. Во дворе тоже. Анька, выглянув из окна кухни на задний двор, заметила дружков на веранде, примыкающей к зимнему саду. Можно было пройти через анфиладу комнат, как это сделали Чегевар и Гурьянов, но Анька решила сократить путь через Сенечкин кабинет. Но уже около распахнутой двери она замерла, понимая, что разговор явно не для ее ушей.
        - Я хочу избавиться от Майи, - заявил Гурьянов, нимало не смущаясь.
        - Это заказ? - пробормотал Арсений. - Если да, то гони аванс.
        - Не знаю пока, - буркнул Валера. - В моем случае грохнуть дешевле, чем развестись...
        - Чего надумал на старости лет? - равнодушно поинтересовался Чегевар.
        - Она опять крутит со своим Сереженькой.
        - Донесли?
        - Сам видел в Кирпичниках.
        - Обнаглели ребятушки.
        - Да... - просипел Гурьянов, и Аньке даже послышался зубной скрежет. - Сколько возьмешь за работу? Ну так, чтобы под несчастный случай...
        - Тут все от обстоятельств зависит, расценок и прейскуранта нет. Но при разводе она весь твой бизнес оттяпает.
        - Знаю. И развод много времени займет...
        - А на тебя нетерпячка напала?
        - Ну да!
        - Сколько ей?
        - Кому?
        - Девке твоей?
        - Двадцать пять! Красоточка!
        Анька, аккуратно ступая, попятилась из кабинета. Все что нужно, она уже услышала. А еще минута, может и не сдержаться.
        "Как выпрыгну, как выскочу, полетят клочки по закоулочкам, - про себя пробормотала она, сдерживая приступ ярости. - Раскроила бы обе лысые башки!"
        Владыкина вернулась в спальню, скинула платье и снова улеглась в постель. Закрыла глаза и начала размышлять, как воспользоваться полученной информацией.
        "Майка просто обязана знать», - решила она, прежде чем усталость и сон сморили ее.
        Когда Чегевар, опрокинув со старым другом по рюмке коньяка, зашел в спальню, Анька крепко спала. Он примостился рядом и, вздыхая, погладил любовницу по спине.
        - Захлопоталась бедная Птица.
        Арсений Петрович долго смотрел в потолок, обдумывая заказ Гурьянова, а потом задремал. Но легкая вибрация сотового, болтавшегося в кармане домашних штанов, вернула его в реальность. Пришла эсэмэска от Стрельникова.
        "Жду вас завтра в ординаторской реанимации. 3 этаж, дверь направо".
        - Тебе с бугра виднее, - пробормотал Чегевар, в душе хваля доктора. Хорошо придумал. Никаких лишних глаз и ушей. Голова!
        Глава 34. Часть 2.
        С самого начала разговор не заладился. Витольд даже растерялся немного, когда увидел входящего в ординаторскую Чегевара со сложенной в локте рукой. Оно и понятно, пациент сдавал кровь. Но Стрельников сразу заметил на руке Чаганова часы «Тиссот». Новые, аж блестящие. «ТиссотХерритадж 1948». С большим белым корпусом и объемными кнопками хронометра, прочей ерундой и ремешком крокодиловой кожи. Хорошенькое такое наследие Тиссот почти за девяносто тысяч. Витольд нашел их в интернете пару дней назад. Именно их тайком приобрела Мэри в аэропорту Барселоны. Его жена и вор в законе? Да не может такого быть! Но факты говорят сами за себя. Она, воспользовавшись случаем, купила в дьюти-фри эти дурацкие часы, зная, что у Чегевара на носу день рождения. Стрельников, сделав над собой усилие, улыбнулся Арсению, предложил чаю, а потом дурашливо кивнул на циферблат:
        - Красивые часы...
        - Подарок на день рождения, - довольно хмыкнул Арсений Петрович и сразу перешел к делу: - Какая проблема у вас, доктор?
        Витольд сбивчиво и путано принялся объяснять. Хотя готовился к разговору. Но часы сбили его с толку. И в голове сейчас роились странные мысли. Мэри и этот старик? Может, два авторитета не поделили жену бедного доктора? И Лавр решил действовать по принципу "так не доставайся ты никому!"?
        Стрельников даже забыл показать портрет, переделанный женой в ночи. И судорожно принялся рыться в портфеле.
        - Вот, по свидетельским показаниям составили, - протянул он лист Чаганову. - Моя супруга видела его в офисе, а другие свидетели убеждены, что именно этот человек жил в одном подъезде с Марком Баженовым накануне его гибели.
        Чегевар уставился на него удивленно, и это не укрылось от Стрельникова.
        - Обознаться твои свидетели не могли, Витольд Александрович?
        - Мы решили провести собственное расследование обстоятельств гибели Марка, - солидно заметил Стрельников. - Опросили людей в подъезде, составили примерный портрет. И только потом моя жена вспомнила, что тоже видела этого мужчину. А вы знаете его, Арсений Петрович?
        - Да, - недовольно хмыкнул Чегевар и замолчал надолго.
        Витольд, выдерживая паузу, отошел к окну. Призвал на помощь всю свою выдержку и попытался привести мысли в порядок.
        "Всему может найтись объяснение, - сам себя заверил Стрельников. - Может, Супер-кот попросил... - И тут же одернул себя: - Ага, а Мэри по просьбе малознакомого человека купила дорогие часы? Сам-то ты веришь в это?"
        Он стиснул зубы и постарался выровнять дыхание.
        "Моя Мэри и этот гад? Ничего не понимаю!"
        А воображение уже подкидывало картинки, одна другой пакостней. Его жена, вздыхающая и извивающаяся под этим червяком.
        "Подожди, - сам себя оборвал Витольд. - Чаганов после пяти сеансов химии. Плюс простатит. Он уже ни на что не способен. Во всяком случае, до меня ему далеко", - зло подумал Стрельников, вспоминая, как сегодня утром Мэри вздыхала и извивалась под ним. А он, нависая над ней, считал себя самым счастливым в этом мире...
        Он отринул разъедающие душу недавние воспоминания и тупо уставился в окно. На дорожке, прямо около центрального входа стоял новенький мерседес, припаркованный с нарушением всевозможных правил.
        "Карета Чегевара, - желчно отметил Витольд. - Новые часы, новая машина. День рождения удался!"
        Он уже собрался отойти от окна, как в этот момент стекло заднего пассажирского сидения поехало вниз. В образовавшийся проем выпросталась холеная рука с зажженной сигаретой. Стрельников заметил длинные ногти, традиционно окрашенные в алый цвет, и крупные серебряные перстни. Палец заученным движением стукнул по пахитоске, сбрасывая на землю столбик пепла, и рука снова скрылась в затемненном салоне авто. Одно мгновение. Но и его хватило, чтобы снова почувствовать себя счастливым, полюбить весь мир. И даже этого насупившегося старика в белой майке поло и таких же льняных брючатах.
        Все встало на свои места! Мэри - любимая жена - никак не связана с криминалом. А вот Анька... Кто бы мог подумать?
        Но Стрельникова это мало касалось. Он повернулся к Чегевару и учтиво поинтересовался:
        - Этот человек хочет убить мою жену. Вы сможете его остановить?
        - Я и сам ищу его. Надеюсь, найду раньше, чем ему удастся причинить кому-то вред.
        - Вы его знаете?
        - Да, - кивнул Арсений Петрович и деловито засобирался к выходу. - Спасибо за информацию, доктор! Буду должен.
        Витольд ничего не понял и решил, что затея встретиться с криминальным авторитетом оказалась никчемной.
        - Никогда не связывайся с бандитами, - учил его Сказочник. - Ненадежные пустые люди.
        Витольд поморщился, понимая, что единственная встреча украла у него лишь полчаса времени, а вот Марк расплатился сполна.
        Чегевар, развернувшись в дверях на прощание, проворчал нехотя:
        - Увозите свою ненаглядную куда подальше, доктор.
        "Спасибо за совет", - мысленно хмыкнул Стрельников и после коротких раздумий позвонил в Центр своему личному дракону.
        - Когда я иду в отпуск, Нина Николаевна?
        Анька злилась. На Чегевара, на его вассалов, но больше всего на себя. Ну как можно быть легковерной дурочкой, особенно когда имеешь дело с Арсением Петровичем?
        Утром, только проснувшись, она перекатилась на его половину кровати и, ласково погладив по лысине, выставила ультиматум:
        - Я поеду с тобой, Сеня.
        - Хорошо, - как ни странно, сразу согласился Чегевар. И даже в машине шутил, подначивал и все норовил то огладить колено, то взять за руку. Она и разомлела, идиотка! Когда белоснежный "мерин" замер около входа в больницу, старый хрен выскочил козликом из машины, на корню пресекая ее попытки выйти следом.
        - Мы договаривались, что ты со мной поедешь, Аня! А сопровождать меня по кабинетам не надо, - отрезал Чегевар и, глянув на сидевшего за рулем Супер-кота, рыкнул: - Костик.
        Тот сразу щелкнул автоматическим замком, прекращая никчемным спор, да и лишая Хозяйку возможности настоять на своем.
        Оставалось только сидеть и ждать. Ну и курить. Анька, приоткрыв окно, затянулась сигаретой. Открыла эсэсмэски, удалила лишние. Ни Чегевар, ни его дотошные помощники не догадаются. А уж товарищ Гурьянов тем более. Главное, чтобы Майка не распустила нюни, не стала себя жалеть, не принялась выяснять, кто кого хочет грохнуть, а просто приняла меры. Заказать жену Валера побоится, а вот развестись может запросто, перед этим наврав с три короба и подсунув Майе документы, лишающие ее всякой собственности и денег.
        "Плавали, знаем, - фыркнула про себя Владыкина. - Ну погоди, Батон, гусь плешивый! Баженова тебе покажет. Обдерет как липку. Побежишь в одних трусах за комсомолом", - мысленно ругнулась Анька, внезапно вспомнив, что до перестройки Валера Гурьянов значился секретарем комсомольской организации университета. Анька помнила его в ту пору. С толстыми щеками и будто смазанным жиром лицом, вечно попадающийся им с Майкой в коридорах старого корпуса. А еще улыбка, словно приклеенная, искусственная. И зубы крупные, как у коровы. Это уже потом Майка настояла на хорошем протезисте.
        Выбросив из окна окурок, Аня задумалась о превратностях жизни. Каким бы противным ни казался Валерка, но благодаря ему многие на плаву. Тот же Витольд! Как своих ушей не увидел бы он Центр и солидную должность...
        Щелчок замка вывел из размышлений. Злой и мрачный Чегевар плюхнулся на сиденье, приминая тощим задом ее платье. А настороженный Кулик, захлопнув за шефом дверцу, уже запрыгнул на пассажирское сиденье рядом с водителем.
        - Рецедив, Сеня? - охнула Анька, испугавшись.
        - Все путем, - буркнул Чегевар. - Не кипишуй, птица.
        Она снова завелась от негодования. И решительно вытащила измятый цветастый подол.
        - Тогда что? - поинтересовалась требовательно. - Клизму на десять ведер поставили?
        Впереди оруженосцы, как по команде, наклонили головы, пряча улыбки.
        - Аня, - снисходительно покачал головой Арсений. - Ну что за манеры?
        И пока он не пустился в пространные разговоры об ее воспитании, Анька быстро вставила:
        - Мне в офис нужно, договоры подписать. Десять минут подождешь, ладно?
        Чегевар кивнул, понимая, что ему на руку, если любовница ненадолго покинет машину.
        - Костик проводит.
        - Нет, - отрезала она и, светски улыбнувшись, проворковала: - Я сама, милый. Мне тоже без сопровождения спокойней,
        Он не стал спорить. Не терпелось спустить собак на подчиненных, выяснить поскорее, кто и почему скрыл важную информацию или пренебрег его поручением. Оказывается, когда пропал товар и погиб Хмырь, Лавр отирался неподалеку. А он сам узнал об этом через тринадцать лет, да и то случайно. Права Птица, ох, права! Совсем из ума выжил! Старый хрен...
        Глава 35. Часть 1.
        - Подождите, подождите! - крикнула Анька, подбегая к лифту.
        Какой-то мужик задержал закрывающуюся дверь лифта, и Владыкина на всех парах влетела внутрь. Отдышавшись к третьему этажу, обвела взглядом кабину. Обычные клерки, спешащие на работу. А в самом углу, со спортивной сумкой наперевес, стояла Майка Баженова. И улыбалась во все тридцать два зуба.
        - Дышишь как паровоз, - усмехнувшись, добавила она легкомысленно. - Может, кофе попьем в ресторанчике?
        - Нет, - мотнув головой, отчеканила Анька на автомате. - Только в офисе. Дато сделал заказ, Старх требует аванса.
        Майя посерьезнела. Уставилась немигающим взглядом. Значит, поняла и догадалась. Им обеим нравилось использовать персональный птичий язык, чтобы никто ничего не понял. Хотя все проще простого! Дато - это Гурьянов. Чегевар как-то обмолвился Аньке, что Валеру в детстве дразнили Батоном. Вот после просмотра грузинского фильма и стал Майкин муж «Дато Батоно», или сокращенно «Дато». А Старх - естественно, сокращение от «Старый хрен». И если Гурьянов сделал заказ, Чегевар ждет аванса, а Анька шлет дурацкие эсэмэски одну за другой, требуя их удалить, то нетрудно догадаться, кого собираются закопать на два метра.
        «Вот же сука!» - мысленно ругнулась Майка и, дождавшись, когда последние пассажиры выйдут из лифта на восьмом этаже, глухо бросила: - Речь обо мне?
        - Да, - кивнув, прошептала Анька. - Подстроят несчастный случай.
        Майка уставилась на нее, будто видела впервые.
        - Не пялься, - хмыкнула Владыкина. - Думай лучше, как его переиграть! - Она слышала, как за спиной разъехались двери лифта, заметила, как Майкины глаза стали еще шире от удивления. Или от ужаса. Но ничего сказать не успела, почувствовав, как ей в спину упирается дуло пистолета.
        - Без глупостей, девушки, - хрипло предупредил Лавр, отобрав у Аньки сумку и сотовый и оттолкнув ее в сторону стойки, где, прижавшись друг к другу, замерли как мыши обе секретарши. Анька успела сообразить, что в офисе почти никого нет. Рабочий день начинается с десяти, но народ обычно подтягивается к половине одиннадцатого. Исключение - секретари, обязанные открыть офис в половине десятого, и Маша. Наверняка за ней упырь явился.
        Анька плюхнулась рядом с девчонками, нервно заломив пухлые руки. Так могло показаться со стороны. Но Владыкина со знанием дела принялась нажимать на камни, сначала соблюдая последовательность, а затем без разбору. Сейчас у самого Сенечки и у Кулика запищит, сработает устройство, пойдет сигнал тревоги, и бойцы Чегевара примчатся на помощь. Если только вчера она не наследила… Но нет, ничего не делается так быстро.
        - Я не успела нажать на тревожную кнопку, - прошептала секретарша Нина. - Все так стремительно произошло. Он нам с Леной пистолетом угрожал. Велел сидеть тихо, а то убьет. Все из-за Стрельниковой. Сказал, что ее дождется и нас отпустит. А ее саму на куски порежет.
        - Замолчи, - цыкнула на нее Владыкина. - Все обойдется. А Машу он не получит.
        - Как же мы? - всхлипнула Нина. - Он нас живыми не выпустит. А у меня ребенок маленький, мама болеет. Я жить хочу.
        - А ну, тихо, - зло велела Владыкина. - Заревешь, уволю.
        - Да я и сама тут не останусь после такого, - вскинулась секретарша.
        Анька, кивнув, перевела взгляд на Майку, все еще стоящую посреди холла и прижимающуюся к Лавру. Он провел вороненой сталью по щеке Баженовой, потом по груди, обтянутой тонкой футболкой. Прошептал что-то. И Майка, глядя на него в притворном вожделении, погладила изувера по щеке. Облизала губы, зараза такая.
        - Вот мы и встретились, красавица, - пробормотал ей на ухо Лавр. - Мое предложение снова в силе.
        - Я не забыла тебя, - охнула Баженова, водя ладонью по щетине.
        - Да ну? - осклабился он, лишь на секунду утратив бдительность.
        - Это ведь ты убил Хмыря? Скажи мне…
        - Обязательно, - хмыкнул Лавр. - Может, и я, дорогуша. Не помню, - он деланно рассмеялся. А Майка легонько пробежала пальчиками по его руке, а потом вцепилась мертвой хваткой в запястье.
        - Ты чего? - изумился Лавр. Но в этот момент Анька увидела, как подруга заученным движением наступила на ногу противника, заломила руку с пистолетом, а свободной ногой, согнутой в колене, нанесла удар в пах. Лавр выронил пистолет и, взвыв от боли, попытался выровнять дыхание, а затем, изрыгая проклятия, бросился на обидчицу. Ей удалось вскинуть ногу для удара маваши гири, но Лавр увернулся - ступня прошлась по ребрам. Он морщась отступил в сторону, опрокидывая кадку с фикусом. Анька с ужасом заметила, как Лавр, наклонившись, молниеносно вытащил из-под брючины финку, прикрепленную около щиколотки, и пошел на Майю. Подружка, понимая, что отступать некуда, попыталась выбить нож. Лавр отскочил в бок, а Майка снова сделала выпад, норовя попасть обидчику между ног.
        "Ну давай же, Сеня, - взмолилась Анька, понимая, что подружке долго не выстоять. Не боец она вовсе. - Где ты, Чегевар? Ты же так гордился хваленой системой оповещения! А если она не сработает? Цена ошибки - наши с Майкой жизни. Меня-то он точно в живых не оставит..."
        Анька тихо вскрикнула, увидев, что Лавру удалось поймать Майю, прижать к стене. Подруга вырывалась изо всех сил, а Владыкина, подхватив со стола тяжелую папку, бросилась на выручку, намереваясь дать обидчику по голове увесистым томом. Ей не удалось прокрасться незамеченной. Лавр кинулся к ней. Выбил папку из рук, вывернул руки. Майка, не теряя ни минуты, словно питбуль, повисла сзади. Лавр попробовал одновременно скрутить Владыкину и скинуть Баженову. Куда там! В пылу драки он даже не услышал, как подъехал лифт, и Супер-кот, выскочив, с ходу бросился в драку и одним движением вырвал из рук противника Хозяйку. За ним подтянулся Кулик. Сильный удар обрушился на ребра. Лавр упал, но попробовал подняться. Не удалось. Чей-то ботинок уперся в спину, прижимая сильнее к полу.
        - Ты знаешь, что положено за беспредел? - рыкнул кто-то совсем рядом.
        «Чегевар, будь он неладен!»
        - Он сознался в убийстве Хмыря, Сенечка, - доложила заполошная толстая Анька. Арсений Петрович, внимательно прищурившись, перевел взгляд на ее подружку-ниндзя.
        - Да, - подтвердила та. - Сознался.
        - Значит, и пакет с товаром тоже ты попер, Лавруша, - как китайский болванчик закивал Чаганов.
        - Почему именно я? - чуть приподняв голову, взвился Лавр, указывая на Майку. - А может, эта крыса? Она тоже там шарахалась!
        - Ей нет смысла, - хмыкнул Чегевар и обронил небрежно. - И у нее железное алиби. Так что ты спекся, голуба.
        С улицы послышался вой сирен. Наверное, кто-то из соседнего офиса вызвал полицию.
        - Уходите быстрее, - всполошилась Анька. - Пусть Костик останется. Мы сами сдадим этого гада.
        -Разумно, - разулыбался Чегевар. - Я у Жорика перекантуюсь. Закончишь тут, приходи, - заметил он Аньке и обернулся к помощнику. - Пошли, Кулик.
        Вслед за полицией заявились репортеры. Лавр даже удивился такому нашествию.
        - Ты, дебил, на всю страну прогремел, - хмыкнул оперативник, заталкивающий его в воронок.
        - С чего бы? - ощерился Лавр.
        - Да только полный идиот возьмет в заложники жену Гурьянова, - усмехнулся оперативник.
        - А кто это? - не понял Лавр.
        - Скоро узнаешь!
        Глава 35. Часть 2.
        Заседание у губернатора по вопросам безопасности только началось, когда в кабинет влетела секретарша.
        - Иван Юрьевич, Валерий Палыч, - залепетала она, переводя взгляд с шефа на его заместителя. - Там в новостях… Заложников взяли на Суворовском бульваре.
        Губернатор нетерпеливо нажал на пульт, и на экране показалось сначала лицо корреспондента, взахлеб рассказывающего об уникальном случае, когда заложникам удалось самим справиться с террористом. А потом Гурьянов увидел собственную жену, дающую интервью.
        - Вы испугались? - участливо осведомился корреспондент.
        -Нет, - отрезала потная и растрепанная Майка, раздраженно глядя прямо в камеру. - Я знала, что справлюсь. Девочки, - обратилась она с экрана к телезрителям, - идите на курсы самообороны. А вместо фитнеса запишитесь на айкидо!
        - Великая женщина, - восхитился губернатор. - Может, поедешь к супруге, Валерий Палыч?
        Гурьянов смутился, потер лысину. Уходить с совещания ему не хотелось. Мало ли что тут нарешает новый губернатор в его отсутствие.
        - Позвоню, - пробормотал он и при всех набрал номер жены. - Я сейчас приеду, любимая, - проворковал он в трубку. - Заберу тебя из этого ада.
        - Просто пришли машину, Валера, - запротестовала жена. - Руки дрожат, за руль не сяду.
        - Великая женщина, - снова повторил губернатор. И Гурьянов напомнил сам себе, что тот уже два года, как вдовец.
        «Тоже запал на Маечку, Иван Юрьевич? Могу посодействовать», - гадливо хмыкнул он про себя. А вслух заметил:
        - Мне очень повезло с женой.
        Майя, задумавшись, ехала в служебном БМВ, присланном Гурьяновым. Заказ мужа она предвидела, эта новость не стала для нее неожиданной. Только лишь послужила сигналом к действиям.
        «Ну держись, Валерочка, котик мой золотой, - мысленно фыркнула Баженова. - Главное, деньги забрать из квартиры и перевезти в Кирпичники. Активы… До бизнеса Гурьянов не дотянется, все оформлено на отца».
        Баженова прислушалась к себе. Что-то не давало покоя. Дурацкая фраза Анькиного любовника.
        «Ей нет смысла!»
        «Почему? - задумалась она. - Почему именно у меня смысла нет? И алиби железное», - подсказал внутренний голос. Вспоминая, она снова вернулась в ту пору, когда ежедневно ругалась с братом и все понять не могла, как его угораздило ввязаться в наркотрафик?
        А потом словно охолонуло. И обдало холодным потом, словно ушатом воды.
        «Гурьянов, мать твою! Только если он в деле, то у нее нет смысла красть смертоносный товар. И с Чегеваром он дружит. А Марка знал по университету. Как же я раньше не догадалась?»
        «Крысенышу работу нашел Дато?» - написала она Аньке, чтобы убедиться в своей правоте, и в ожидании ответа принялась бесцельно водить ладонью по кожаной обивке сидения.
        Два незначительных события произошли одновременно.
        Анька прислала короткое «да», а к пальцам прилипло что-то чужеродное. Длинный белый волос.
        - Это что такое? - поинтересовалась она у водителя.
        - Да я свою девчонку возил, - хмыкнул тот быстро. Слишком быстро. И глаза отвел.
        - Подожди меня, - велела Майя. - Сейчас возьму сумку и в Кирпичники поеду.
        - Конечно, - кивнул водитель, моля бога, чтобы все обошлось, и жена шефа поверила.
        Майя вошла в квартиру и, не разуваясь, сразу завернула в кладовку. Отодвинула часть банок на полке и ткнула в кнопки на показавшейся панели. Запищал, открываясь, замок. И хозяйка одним движением смахнула лежавшие там пачки в валявшуюся рядом сумку. Потом аккуратно поставила баночки обратно. Все в ряд. Одну на другую. Последнюю повертела в руках: крышка оказалась вздутой.
          По всему дому слышался смех Евы. Дочка, подражая страшному зверю, бегала по дивану на террасе и рычала на Сказочника. А дядя Коля одной рукой пытался ее поймать. И тогда с визгом Ева бежала к другому краю. И снова наступала, выставив вперед руки с согнутыми пальчиками.
        «Наверное, изображает из себя медведя», - про себя усмехнулась Маша.
        - Где все? - зевая, поинтересовалась у Агаты.
        - Вадим с Виташей на работе, твои родители с детьми поехали к Никите в больницу. А маленькая хулиганка рисовала злую королеву, пока Сказочник не заявился…Вы помирились с Витом? - настойчиво осведомилась Агата.
        - Так точно! - весело отрапортовала Маша и шутливо отдала честь.
        - Ты его простила?
        - Да!
        - Почему?
        - Потому что люблю, - пропела Маша и перевела разговор. - Пойду заберу этого шумного медведя, а то не даст дяде Коле отдохнуть спокойно.
        - Да ты чего, Маш? - удивилась Агата. - Он и приходит с ней поиграть или хотя бы повидать детей.
        - О чем ты? - напряглась Маша.
        Ответить Агата не успела, как на кухню, услышав голос матери, ворвалась Ева.
        - Мама, мультики! - закричала она. Маша неохотно включила телевизор.
        Следом с террасы зашел Сказочник. Внимательно посмотрел на свою любимицу.
        - Красивая ты у нас, Машка, - заметил с гордостью.
        - Давайте с нами завтракать, дядя Коля, - пригласила Агата.
        - Завтракать, завтракать, - пропела Ева и потянулась за вареным яйцом.
        - Ты уже кушала, - вздохнула Агата.
        - Ну и фто? - деловито прошамкала девочка и снова повернулась к матери. - Мама, мультики, - повторила нетерпеливо. Маша переключила канал и застыла. Крупным планом показывали ее офис. Кругом царил кавардак. Перевернутая мебель, цветы. Кадры сменились репортажем с улицы, и Маша краем глаза увидела, как человека, имевшего явную схожесть с портретом, усаживают в полицейскую машину.
        - О господи, - вздрогнула она, падая без сил в кресло. - Его арестовали. Значит, все закончилось!
        Маша не знала, плакать ей или смеяться. Оторопь взяла только от мысли, что девчонки попали в переплет из-за нее. Но к счастью никто не пострадал. Она принялась названивать мужу, а в это время с экрана Майя Баженова рассказывала о пользе самообороны.
        - Девчонки, бросайте фитнес, записывайтесь на айкидо! - повторила она с экрана.
        - Она что, сама обезвредила бандита? - уточнил Сказочник и заметил горделиво: - Моя кровь!
        А потом начал крениться на бок.
        «Сердце, твою налево…», - успел подумать Баженов.
        Агата ринулась к нему. Тут же расстегнула рубашку. Велела Маше включить сплит. А потом накапала капель в стакан. Заставила выпить. Вроде полегчало.
        - Лежите тут, - скомандовала сердито. - Пока Майка или Витольд не приедут, никуда не отпущу.
        - Будет еще медицинская сестра командовать начальником контрразведки, - фыркнул Баженов, даже не пытаясь встать. Видать, прижало сильно. - Посиди со мной, Маша, - попросил он. - Порадуй старика…
        - Мы помирились, - скривила рожицу Маша, а Ева, усевшись рядом с больным, положила ручонки сначала на щеки, а потом на лоб.
        - Выдалавливай, дедушка Коля!
        - Конечно, - бодрясь пробормотал Сказочник. - Тебя еще замуж нужно выдать…
        - И поиглать в медведя? - уточнила малышка.
        - Ну, это само собой, - согласился он и серьезно поинтересовался у Маши: - Надеюсь, твой муж понял свои ошибки.
        - Он не один виноват, - прошептала Маша. - Я тоже. Так зациклилась на детях, что не сразу поняла, когда потеряла Витольда. Думала, вышла замуж - и уже навсегда. И за эти два года поступала порывисто, как подросток.
        - Главное, что вы осознали, как страшно лишиться друг друга. Кажется, еще вся жизнь впереди и столько времени в запасе. А потом не воротишь. И признаться захочешь, а уже некому. Даже поверить сложно, что не увидишь никогда родного лица. Не ощутишь тепло рук. Не посмеешься вместе дурацкой шутке. Ничего. Пустота. В жизни и на душе. Если любите друг друга, то и боритесь за свои чувства. Если ощущаешь, что в этом мужчине ты нашла тысячу других и никто тебе больше не нужен, горло перегрызи, но добейся своего. Не упусти! И если для него ты одна единственная, то ты же чувствуешь это. Понимаешь?
        - Да, дядя Коля, - пробормотала Маша. - Понимаю.
        - Вот и хорошо. Очень редко люди прощают друг друга. А еще реже любят. Говорят! Все говорят! А любовь - это дар, ниспосланный свыше. Когда любишь, паришь…
        - Какой еще Париж, Коля? - раздалось от двери. Чапай быстро вошел в дом и сразу направился к Сказочнику - Ты чего тут разлегся, дорогой друг? Про Париж заливаешь.
        - Сердце прихватило, пап, - доложила Агата. -Я Виташу и Майю вызвала.
        - А скорую не додумалась? - огрызнулся Архипов и снова обратил все внимание на Баженова. - Колька, ты чего болеть удумал? Собирались же на рыбалку…
        - Вы туда с начала девяностых собираетесь, - подала голос мамОля.
        Маша слушала перепалку родителей, всматривалась в родные лица и тихо радовалась, что они с Витольдом, их дети - часть большой семьи. Вот дядя Коля не родня по крови, а как переживает за их счастье. Жаль только, Лида отбилась от клана. Но все еще поправимо. Если любишь, конечно…
        Она вместе с детьми вышла в сад и тяжело опустилась на широкую деревянную лавку. Сын с племянницей принялись срывать черешню с нижних веток. А Ева бегала между ними и просила жалостливо:
        - И мне! Мне солви!
        А потом обеими ручонками запихивала в рот черные сочные ягоды.
        Маша вгляделась в детские лица, озаренные азартом, перевела взгляд на перепачканную мордашку Евы. Дикая усталость словно охватила ее. Парализовала. И только одна мысль билась в голове.
        "Все закончилось, но вот откуда этот самый Лавр узнал обо мне?!"
        Из дома вышел расстроенный Чапай и, доковыляв к дочери и внукам, плюхнулся рядом.
        - Ты чего, как с креста снятая? - пробурчал недовольно.
        - Думаю, откуда на нашу голову свалился этот Лавр.
        - А для этого придется вспомнить, что и где ты болтала, курица моя, - хмуро вздохнул Чапай, поднимаясь, и пробормотал горестно. - Пойду к Кольке, гляну, как он там. Лишь бы не помер...
        У Маши захолонуло сердце, и, глядя на сгорбившуюся фигуру отца, она подумала:
        "Если уйдет Сказочник, Чапай долго не задержится! А этого допустить нельзя".
        И достав телефон, принялась звонить Лиде.
        Глава 36
        Баженова, нервная и дерганая, подошла к отцу, с трудом поднявшемуся с дивана, и, уткнувшись лицом в плечо, тихонечко расплакалась.
        - Да ты чего, Маюша? - изумился он. - Никогда не ревела, а тут норма осадков за два года выпала…
        Она улыбнулась сквозь слезы и вместе с Витольдом повела Сказочника к машине. Он шел, осторожно ступая, словно по минному полю.
        Маша, обняв Еву, глядела им вслед из окна.
        - Как же Сказочник любил тетю Валю, - повернулась она к Агате с глазами, полными слез.
        - Он любил нашу маму, - прошелестела одними губами золовка. - И Витольд - его сын.
        - О боже. - Маша прикрыла рот рукой.
        - Мама просила его развестись с Валентиной, но пока он раздумывал, она умерла от воспаления легких. Вот он и кается всю жизнь.
        - Мне Витольд никогда ничего не говорил. Он знает?
        - Конечно, - хмыкнула Агата. - Но предпочитает не обсуждать эту тему. Считает, что это неэтично по отношению к нам с Эльзой. - Золовка саркастически улыбнулась, будто прося прощения за невменяемого брата.
        Маша сглотнула поднявшийся ком в горле и лишь пожала плечами.
        - Можно подумать, вы не в курсе, - усмехнулась она, силясь не разреветься.
        «Кто я Витольду? - обреченно подумала Маша. - Жена или пустое место?»
        - Мама, я не хочу днем спать, - заныла, ластясь, Ева и ткнула пальчиком в окно. - Леня и Надя гуляют, я к ним хочу!
        - Пойдем, полежим немного, - предложила Маша, унося малышку в спальню.
        Ева долго крутила матери волосы, бубнила что-то себе под нос, а потом засопела обиженно. Маша гладила дочку по спинке, а сама растворилась в грустных мыслях.
        «Можно ли жить вместе, уверять в великой любви и скрывать важную информацию? Знают все, но только не я. Наверняка родители в курсе и Майка. Так от кого же Витольд сохраняет в тайне подробности своего рождения? Только от меня? Секрет Полишинеля! А если нет доверия, то как жить вместе?»
        Маша поежилась, словно от холода, так стало не по себе. А ведь еще сегодня утром ходила счастливая. Даже напевала. А прошлой ночью, казавшейся волшебной?
        «Вот же дуреха, - сама себя упрекнула Маша, понимая, что муж снова обвел ее вокруг пальца и не думает меняться. - Почему же Витольд таится ее? Не доверяет? Считает маленькой глупышкой вроде Евы? Наверное, да. Кто станет посвящать малышку в семейные секреты?» - снова осведомилась у самой себя.
        Она почувствовала, как к горлу подступают слезы. Попыталась сморгнуть, не получилось.
        - Не плачь, мамочка, - сквозь дрему тихо мяукнула Ева. - Я тебя люблю. Больше всех на свете.
        Маша кивнула дочке и закрыла глаза, чтобы не испугать ребенка. Но буквально сразу почувствовала, как маленькая ладошка прошлась по одному, а затем по другому глазу, вытирая слезы.
        - Не плачь, - повторила Ева, целуя мать в щеку.
        - Не буду, - заверила Маша, прижимая дочку к себе.
        «Нужно серьезно поговорить с Витольдом, жизнь без доверия не имеет смысла», - сама себе наказала Маша, рассматривая узоры на шторах, подсвеченные солнечными лучами. Изображение начало расплываться из-за подступивших слез. Она уткнулась носом в сладкую макушечку дочери и, вдохнув родной запах, приказала себе успокоиться.
        Вернувшись в отчий дом, Майя первым делом решила спрятать деньги в сейф, благо с отцом остался Витольд. Мужчины о чем-то тихо переругивались.
        "Вит, наверное, предлагает лечь в больницу на обследование, а отец брыкается. Или извечный спор отца и сына, растущего на стороне. Сказочник просил предать их родство огласке, а Витольд - категорически против, считая, что такая новость причинит боль сестрам. Каждый из них прав», - вздохнула про себя Майя.
        Она прошла в комнату, когда-то служившую спальней ее матери, залезла ногами на диван и, отодвинув картину, висевшую над изголовьем, открыла сейф. Быстро засунула пачки. Потом осмотрелась по сторонам. В самой комнате ничего не поменялось. Казалось, мама вышла и скоро вернется. Все так же висели гардины и шторы, выбранные ею в первый год жизни в Кирпичниках. У окна стоял небольшой столик для рукоделия, а рядом - обычная швейная машинка "Зингер" с ножным приводом. Зеркало во весь рост, старая гладильная доска с допотопным утюгом. Майя вспомнила, как крутилась перед зеркалом в новом, только скроенном и сметанном наживую платье. И мама, довольная и счастливая, смеялась заливисто:
        - Не крутись, Майка, все швы расползутся!
        А потом всматривалась в новый наряд и обязательно придумывала особую фишку. Контрастный шов, пуговицы из витого шнура или вышивку.
        "Ох, грехи наши тяжкие", - вздохнула про себя Майя, убирая с глаз несуществующую слезу. Она захлопнула тяжелую металлическую дверь, намереваясь тут же нажать на кодовый замок. Но что-то явно мешало, и сейф плотно не закрывался. Пришлось даже достать кулек с деньгами. Майя засунула руку поглубже, отодвинула коробку с документами, вытащила из-за нее шкатулку с мамиными украшениями. Открыла и уставилась немигающим взором. Отец никогда не страдал прижимистым характером, а мама любила красивые вещи. Броши, кулоны с бриллиантиками, какие-то колечки, давно вышедшие из моды. Целая коробка.
        "Нужно оставить только любимые мамой украшения, а остальное отдать Машке на переделку", - мысленно решила Майка и попыталась поставить шкатулку к самой дальней стенке. Но что-то мешало. Майя, изловчившись, просунула руку подальше, силясь дотянуться пальцами до задней стенки. И нащупала что-то мягкое и шелестящее. Какой-то кулек. Она вытащила его и остолбенела. Небольшой целлофановый пакет с застежкой и остатки белого порошка на самом дне. Майка охнула, понимая, что именно держит в руках. Она услышала быстрые шаги в коридоре и раздраженный голос Витольда:
        - Я ушел, Майя!
        Она пробормотала что-то нечленораздельно и направилась к отцу, как только хлопнула входная дверь. Майя деловито прошла в спальню. Сказочник стоял у окна и смотрел вслед своему старшему сыну, чуть ли не бегом пересекавшему двор. Даже с такого расстояния Майя заметила, что Стрельников зол. Спина напряжена, кулаки сжаты.
        - Решил больше не скрывать, - с видом победителя довольно заметил Баженов.
        Майка взглянула на родителя ничего не понимающим взглядом, а потом, набравшись смелости, сунула кулек отцу под нос:
        - Это у нас откуда? - выпалила яростно.
        Сказочник поморщился, отчего усы показались Майке потрепанной щеткой.
        - От верблюда, - рыкнул он, устало усаживаясь на постель. - Твоя мать, эта дура, забрала из квартиры Марка. Думала, что если пропадет товар, то его просто выгонят из бизнеса.
        - Пакет был полным, - вкрадчиво начала Майя. - Куда все подевалось, а?
        - Продали, - хмыкнул отец. - Помнишь, я в Калининград летал, к однополчанину? Он как-то в Польшу переправил, там дороже ушло.
        - А деньги?
        - На этот дом потратил, Витольду, когда он строился, помог немного.
        - Вит знает? - Майя напряженно вгляделась в бледное лицо Баженова.
        - Он слишком благороден для такой правды, моя дорогая, - отрезал отец. - Ни он, ни Васька. Никто не знает. Валюшка так и не оправилась после. Думала, что Марк заплатил бы какой-нибудь штраф... А оно вон как вышло.
        Майя, ни слова не говоря, выскочила из комнаты и, вломившись в туалет, высыпала остатки кокса в унитаз. Да еще смыла несколько раз. А потом, прополоскав и выкинув в мусор проклятый кулек, села на крыльце. Закурила. И даже сама не заметила, как из глаз полились слезы.
        То время отложилось в памяти отчетливо. Тогда она творила, что хотела. Принимала ухаживания Валеры Гурьянова и тайно встречалась с Сережкой. Архипову пришла в голову гениальная мысль, достойная Макиавелли, снять квартиру в том же подъезде, где жили Марк и Лида. Не подкопаться! Благодаря этому Майя часто приезжала на Коммунаров на служебной машине Гурьянова. Она заходила к брату на пару минут, прекрасно зная, что шофер, если не проводит ее до квартиры, то зайдет в подъезд следом и проконтролирует, на каком этаже остановится лифт, прислушается к голосам на лестничной клетке. Частенько приходилось просить мать передать что-то брату. Только ради повода зайти! И мамочка, лучшая подружка, конечно, зная про тайный роман с Сережкой, молила бога, чтобы Гурьянов пропал без вести. Поэтому готовила с запасом и при случае передавала с дочерью баночки с разносолами. Майка вспомнила, как за день до убийства, перед свиданием с Сережкой зашла к брату. Лида, кажется, отправилась к своим гуру за новой порцией магической чепухи. А Марк, взлохмаченный и небритый, на кухне пил чай. На столе валялся пакет с белым
порошком.
        - Ты мне когда долг отдашь? Брал на полгода, а прошел год! - накинулась на брата, ставя в холодильник банку с супом.
        - Вот продам, - Марк кивнул на сверток. - И верну. Сейчас ничего нет на кармане.
        - Ты хоть душ прими, - презрительно сморщилась она. - Несет как от козла!
        - Да пошла ты, - осклабился брат. - Еще ты мне мозги не вправляла!
        Майка фыркнула и, развернувшись, направилась к двери, краем глаза заметив в стоявшей на холодильнике хрустальной вазочке мятые свернутые сторублевки. И только назавтра сообразила, что эти деньги могут покрыть должок брата. Пусть не всю сумму, но большую часть. Рисковать своими кровными она не собиралась. Угораздило ж связаться с наркоманом! Майя ближе к обеду позвонила Сергею и предложила встретиться. А мама, добрая душа, завернула котлеты для Марка и невестки.
        - Я утром заходила, - пожаловалась она тогда. - У них холодильник пустой. Лида же ничего не готовит.
        Архипов тоже возражать не стал. А самой Майке казалось замечательным такое сочетание приятного с полезным.
        «Если уж тащиться на Коммунаров, то хоть с Серым перепихнуться», - подумала лениво. Она открыла своим ключом дверь в квартиру брата. Марк что-то напевал в ванной, видать, внял совету старшей сестры. Дошло до утки на третьи сутки! Майя заглянула в спальню. Лидка, утомившись от ночного блуждания по астралу, крепко спала.
        Она деловито прошла на кухню. Выгребла все содержимое вазы.
        «Еще ждать тебя, крысеныш», - зло хмыкнула она и заспешила к Сережке, сгорающему от нетерпения. Свидание вышло бурным. И только переведя дух, Майя поняла, что забыла отдать котлеты. Они так и остались в сумке. Архипов, показав высший пилотаж в койке, проголодался и предложил их съесть. Майка выдала любовнику пару котлет и, нацепив халат, неторопливо спустилась к брату. Толкнула дверь - запирала вроде - и тут же в коридоре наткнулась на тело Марка. В одних трусах и распахнутом халате, он лежал в луже крови и смотрел на нее остекленевшим взглядом. Майка просто отступила назад и сломя голову понеслась вверх по лестнице. Только оказавшись в квартире любовника, она дала волю слезам.
        - Бред какой-то, - пробормотал Сережка с набитым ртом и принялся звонить в ординаторскую Витольду.
        - Выходит, мы с матерью постарались, - размазывая слезы по лицу, тихо пробормотала Майка.
        "Получается, Лавр заказал ему порошок и внес аванс, а потом, не получив ни того, ни другого, просто зарезал, как куренка, свалив вину на Лиду». - Майя схватилась за голову, не зная, что делать дальше. Бежать к Лиде? Каяться?
        - Еще чего? - хмыкнула она себе под нос. - Кто-то теряет, а кто-то находит. - Майя обвела глазами дом и усмехнулась нехорошо. - Каждому свое.
        В наступающих сумерках жизнь в поселке замирала. Она вдохнула свежего воздуха и в недоумении уставилась на погасшую сигарету. Прикурила снова, намереваясь еще посидеть в полумраке. Оба шпица прибежали из-под навеса, где дрыхли весь день, принялись тереться об ноги.
        - Гулять не пойдем, - строго предупредила Майка. - День сегодня тяжелый.
        И две рыжие псины, посмотрев с укоризной на хозяйку, примостились рядом.
        Она потрепала по загривку каждую собачку, чувствуя чрезмерный прилив нерастраченной нежности и прекрасно осознавая, что ни к кому из окружающих не испытывает подобных эмоций.
        Витольд вернулся домой, когда Маша купала Еву. Та дрыгала ногами, плескалась и без умолку болтала.
        - Вот все и закончилось, - тихо пробормотала Маша. - Твоя сестра уложила врага на лопатки.
        - Ты знаешь? - поднял одну бровь Витольд. - Неприятно…
        - А мне противно, что ты считаешь меня маленькой девочкой, неспособной усваивать серьезную информацию.
        - Мэри, - примирительно начал Витольд, усаживаясь на бортик ванны. - Мне даже в голову не приходило…
        - Вот об этом и разговор, - прошипела Маша, - со своими бедами и радостями ты идешь куда угодно, только не ко мне. И если это продолжится, наш брак обречен!
        - Не спеши с выводами, ладно? - рыкнул Стрельников, наблюдая, как уточка с рыбкой сталкиваются друг с другом на водной глади.
        - Выводами? - вскинулась жена. - Да мы чуть не развелись из-за этого. Я-то могу не спешить, а вот тебе точно нужно переосмыслить свое отношение.
        - Пошли наверх, я постараюсь, - пробурчал Витольд, невзначай оглаживая коленку жены.
        - Ты как не понимаешь, Вит? - Маша скинула руку мужа и посмотрела сердито. - Мне
        обидно узнавать важные новости, касающиеся тебя, от других людей.
        - А я терпеть не могу сплетни за моей спиной!
        - Так расскажи все сам! Я за тобой замужем тринадцать лет, а ты мне даже не доверяешь! Как такое возможно?!
        - Не мели чушь, - отрезал Витольд.
        Маша чувствовала, как еще минута -и она разревется. Только бы не напугать Еву.
        -Что за осел упрямый, ничему не учится, - пробормотала она в сердцах, надеясь, что Витольд не услышит. Но муж услышал.
        - За осла спасибо большое! - пробурчал он недовольно и демонстративно покинул ванную. Даже не помог отнести Еву.
        Маша слышала, как хлопнула дверь, а потом лязгнули ролл-ставни гаража.
        - Придется тебе самой идти. Папа занят. - Она вытерла Еву и надела на нее длинную ночную рубашку.
        - Папа занят, у него гафик, - по-взрослому объяснила дочка и завертелась перед зеркалом, будто ничего не произошло. - Я - пьинцесса! Да, мама? - Ева отбросила назад волосы и довольно оглядела себя.
        - Да, выше высочество, - горестно хмыкнула Маша, стараясь не разреветься. Она отвела дочку в спальню, которую та делила вместе с Надеждой, и, строго-настрого велев двум принцессам спать, поднялась наверх.
        Уже у себя в комнате захотелось броситься ничком на кровать и снова предаться слезам и отчаянию. Позвонить Лиде? Но вместо этого Маша, надевсамую красивую ночную рубашку, распустила волосы. И, повинуясь некоей внутренней силе, замерла около распахнутого окна. Постояла с минуту, другую и позвала чуть слышно, глядя в темное небо:
        - Возвращайся ко мне, Виташенька! Я жду тебя!
        Стрельников сам понимал, что не прав. Психанул, не сдержался. И так, ей-богу, хватает причин для волнений и без потаенных скелетов предков в шкафу. Индийское кино, честное слово! А еще и Мэри влезла со своими обидами. Он не ожидал, что та старая история все еще на слуху. Вот и растерялся, потерял самообладание, да еще обиделся на весь свет, а в первую очередь - на жену.
        Витольд даже не сразу заметил, что бесцельно несется по трассе.
        "А ну, стоп! - сам себе скомандовал он. - Так и до беды недалеко".
        При первой же возможности он развернулся и покатил обратно. Но возвращаться домой не стал. Стрельников подъехал к пляжу и, оставив машину на пустой парковке, медленно побрел по остывающему песку. Потом уселся на неказистую скамейку, вытянул ноги. От воды веяло прохладой, а над ухом звенели комары.
        "Я пообещал Сказочнику, - сам себя укорил Витольд, в глубине души надеясь оставить все как есть. Нет, он не обижался на мать, не считал своего настоящего отца мерзавцем. - Кто я такой, чтобы их судить? Они любили друг друга. Другая сторона адюльтера. Но меньше всего хотелось, чтобы об этой истории вспомнили вновь и судачили. Хотя Чапай знает, и Агата с Майкой. Остается только Эльза. Но с ней заранее придется поговорить, чтобы не истерила. Выходит, зря я накричал на Мэри», - устало подумал он и почувствовал неодолимую тоску, будто он давным-давно расстался с женой и уже никогда не увидит ее.
        Стрельников поспешил с пляжа, потом перешел на бег. Переведя дух около машины, он распахнул дверцу, намереваясь сесть, как ощутил сзади движение. Скорее инстинктивно почувствовал присутствие врага. Только это спасло от удара. Стрельников успел повернуться и, заметив рядом человека с финкой, нанес упреждающий удар. Кулак прошелся по переносице, и Витольд даже почувствовал, как под сжатыми пальцами ломаются хрящи.
        - Чтобы больше я тебя не видел, гад, - пригрозил он незадачливому водителю Форда - Поймаю, убью.
        "Нет, ничего не закончилось, - в отчаянии подумал Стрельников, заезжая в гараж. - Но хоть этот "герой" отпал. Больше не сунется. Мэри нужно увезти, хотя бы на время. Никому не позволю причинить ей вред!"
        Заскочив в дом, Витольд, словно кинг-конг в два прыжка преодолел лестницу и, распахнув настежь дверь, ворвался в спальню. И обомлел от вида пустой разобранной кровати.
        От мимолетной мысли, что жена среди ночи пропала, сделалось не по себе. Краем глаза Стрельников уловил движение у окна, перевел взгляд и увидел Мэри. В белой ночной рубашке, украшенной затейливой вышивкой и атласными лентами. С распущенными волосами, струящимися по груди. Будто богиня из скандинавского эпоса.
        - Мэри, - только и смог выдохнуть он, подхватывая ее на руки. - Мэри...
        - Я звала тебя, - возвестила она, словно одаривая его королевской милостью. Впрочем, так оно и было.
        Глава 37. Часть 1.
        Витольд вместе с женой рухнул на кровать. Аккуратно поднял вверх руки любимой и, нависая над ней, впился в губы жадным поцелуем. Его ладони сновали везде. Скользили по бокам, по округлым полушариям груди, зарывались в волосы и снова бежали вниз, сминая под собой тонкую ткань. Маша ошалела от неистового напора. Краем сознания она понимала, что мужу мешает рубашка, но не предприняла ни одной попытки ее снять. Борьба с батистом распалила Стрельникова. И он уже собирался порвать ненавистную тряпку, но, еле сдерживаясь, пробормотал на ушко жене:
        - Сними ее, Мэри. Иначе я за себя не отвечаю.
        - Тебе надо, ты и снимай, - глядя лукаво, фыркнула жена. - Мне не мешает…
        - Ах так, - проревел Витольд и принялся стаскивать с жены сорочку. - Я порву ее, Мэри, - предупредил он грозно. - Не хочу делить тебя даже с гадской тряпкой.
        - Это батист, - улыбнулась дразняще жена.
        - Тем более, - хмыкнул Стрельников и уже собрался разорвать ткань, ставшую камнем преткновения.
        - Подожди, - остановила его Мэри. Ее тонкая ладонь легла на его лапищу. - Подожди, - пробормотала она снова и потянулась к нему с поцелуем. - Я сама.
        Витольд в немом изумлении наблюдал, как жена, усевшись на кровати, лениво снимает с себя дурацкую сорочку. Томные и медленные движения, словно танец какой.
        «Вот ведь зараза, - про себя пробормотал Стрельников. - Ну да ничего, я подожду. Только берегись потом, мое сердечко!»
        Раздевшись, жена собралась отложить рубашку в сторону, как Витольд перехватил ее.
        - Не откажи мне, девочка, - прохрипел он, закидывая ночнушку куда подальше. Белая тряпка, словно парашют, пролетела через всю спальню и приземлилась на пол около окна.
        - Отлично, - расхохоталась Маша. - Где твои трусы? Я их сейчас в окно выкину!
        - Зачем? - прорычал Витольд, укладывая жену на кровать и примостившись рядом. - Зачем? - повторил он, оглаживая внутреннюю поверхность ее бедра. - Скажи…
        - Сообщить всей округе, что мы помирились, - пробормотала Маша, чувствуя, как собственнически движутся вверх руки мужа.
        - Отлично, - насмешливо протянул Стрельников, обводя языком овал груди, а затем и сам сосок, превратившийся в бутон. - Только мне не до смеха, мое сердечко, - рыкнул он, почувствовав, как она задрожала в его объятиях.
        Жена прильнула к нему, и Витольд почувствовал, что еще немного - и он не совладает с собой. Будто школьник на первом свидании…
        - Мэри, - снова прорычал он, переходя в наступление.
        «Крепость по имени Мэри сдалась, - мысленно проворчал Стрельников, прижимаясь к жене после долгого марафона. И тут же поправил себя: - Не сдалась. А просто стала домом для одинокого рыцаря».
        - Вит, задушишь, - пробормотала Маша, пытаясь немного ослабить хватку супруга. Муж перевернулся на спину, увлекая ее за собой.
        - Неистовая моя Мэри, - довольно хохотнул Витольд, когда жена, оседлав его, уперлась пятками в бока.
        - А как же колено? - встревожился он.
        - Уж не болит, - фыркнула жена, медленно раскачиваясь. Потом движения участились, а ему стало не до смеха.
        - Мэри... О господи, - изумленно пробормотал Стрельников, подчиняясь ритму, заданному женой. Ему не верилось, как водоворот эмоций и ощущений мог закрутить его в одночасье. Поднять на вершину блаженства, расцветить мир яркими огнями и взорваться тысячью фейерверками.
        Такого Витольд не испытывал ни разу. Он никогда не бахвалился любовными похождениями. Считал такое хвастовство диким бескультурьем. Но и не знал отбоя в женщинах, предпочитая опытных красавиц. Но куда им до Мэри! Если один запах сводит с ума...
        Маша откатилась в сторону и, переведя дух, вздохнула громко:
          - Ну ты даешь, Стрельников!
        Ему хотелось возразить, напомнить, что в этом тайме вела она. Но мысль, гаденькая и неотвязчивая, змеей заползла в голову, отравила всю сладость момента.
        "Где же она так научилась? И кто учитель? Найду, удавлю голыми руками!"
        Темнота спальни помогла скрыть эмоции. Он потянулся к жене, чмокнул в нос, зарылся ладонью в волосы.
          - Все для тебя, мое сердечко, - пробормотал нежно и, с трудом оторвавшись от жены, отправился наполнять водой ванну.
        Чапай не спал, ворочался с боку на бок. И все боялся разбудить Ольгу. Но жена, свернувшись клубком, спала крепко. И, тяжело вздохнув, Архипов вернулся к не дающим покоя думам. Сначала пытался понять, что же происходит вокруг младшей дочери, умудрившейся вляпаться в криминальный навоз. Но в голову ничего не приходило. К тому же отвлекал посторонний шум, словно разрезающий тишину монотонными звуками. Дык-дык… Архипов прислушался, поднял глаза к потолку.
        «Все ясно, - доложил он сам себе. - Примирение состоялось. Хоть тут повезло.
        Потом мысли переметнулись на захворавшего Сказочника.
        "Колька - собака бешеная, болеть надумал! А помрет, что тогда делать? Как жить, если столько лет вместе? Еще мамаша смеялась и приговаривала: "Куда конь с копытом, туда и рак с клешней". Нужно завтра навестить», - решил Архипов и снова попытался сосредоточиться на Машиных проблемах. Но опять отвлекся, прислушался. В коридоре кто-то ходил. Вернее, бегал. Он явно услышал шлепанье босых ног и кряхтя поднялся с постели.
        - Что там, Вася? - пробормотала спросонья Ольга.
        - Спи, голова два уха, - отмахнулся Чапай и, насколько позволяла нога, быстро заковылял в коридор.
        Через распахнутую дверь Архипов заглянул в спальню внучек. Никого. Прислушался. Из Ленькиной комнаты доносился громкий шепот. Открыл дверь и замер в проеме, как когда-то в казарме. Было время, наводил страху на солдат и прапорщиков. Впрочем, и офицерам доставалось. Но сейчас никто не испугался. На Ленькиной кровати заседал комитет. Форум на кворум. Сам внук, сонный и сердитый, сидел на краю кровати, рядом взгромоздилась с ногами Ева и облокотилась на подушку брата. С другой стороны примостилась Надя. Леня тер глаза и, увидев деда, попросил помощи:
        - Дедушка, ну хоть ты им скажи! - взмолился пацан, не знающий покоя от сестер ни днем, ни ночью.
        - Чего не спите, полуночницы? - грозно поинтересовался Чапай у девчонок.
        - Пиявка напридумывала себе, что наверху родители дерутся, - недовольно хмыкнул Леня. - Вот дурочка!
        - Там кто-то кличит и стучит. Я слышала! - запальчиво воскликнула Ева. - Наверное, папа бьет маму! Я хочу ей помочь!
        - Глупости, - отрезал Чапай. - Спят твои родители. И у нас в семье драться не принято. Тебе все приснилось. Я вообще ничего не слышу, кроме твоих криков. - И внимательно посмотрел на Еву. Та воззрилась на него голубыми глазищами, а потом заявила, спрыгивая с кровати:
        - Знаешь что, дедушка Вася?
        - Что?
        - Не умничай, - громко заметила Ева и заторопилась к двери.
        Архипову чересчур хотелось назвать внучку пиявкой, но он сдержался.
        - А ну стоять! - скомандовал Чапай, понимая, что еще минута -и малявка ворвется в спальню к родителям.
        «Хоть на щеколду закрылись, черти? - мысленно поинтересовался он у дочки и зятя. - Наверное, так замирились, что забыли обо всем», - хмыкнул про себя, а вслух прошептал заговорщицки:
        - Партизаны, слушай мою команду… Айда на кухню мороженое есть.
        - Ночью? - не веря в подобную вылазку, усомнился Леня.
        - Мы же партизаны, - парировал дед. - Тихо, чтобы никого не разбудить, спускаемся. Впереди идешь ты, Леня, за тобой Надежда, а потом мы с Пиявкой.
        - Плинцессы пиявками не бывают, - сокрушенно мотнула головой Ева.
        - Тогда иди спать, - отмахнулся старший брат.
        - Я тоже патизан и хочу молозеное, - фыркнув, топнула ногой Ева и первой бросилась к лестнице.
        «Вот кто у нас лидер в семье. Самая маленькая, но характерная! - отметил про себя Чапай. - Ох, спасайтесь, пацаны!»
        - Завтра к дедушке Коле сходим, - заявил Архипов, достав из морозилки банку с белым лакомством. - Проведаем старика.
        - Там собаськи, Надя, - довольно протянула Ева и, глядя озорно на деда, поинтересовалась невинно: - Дедушка Вася, ты любишь собак?
        - Да, только больших, - кивнул Чапай, не заметив, как попал на удочку.
        Глава 37. Часть 2.
        - Мы можем потом сходить в питомник, - поддержал сестру Леня. - Там разводят золотистых ретриверов. Нужно Наде показать…
        - Давайте сходим, - простодушно согласился дед, полностью заглатывая наживку. И оглядел внуков.
        Ева болтала ногами, вылавливая вишни из сиропа, мало интересуясь самим мороженым. Ленька, как маленький мужичок, быстро расправился со своей порцией, а Надя ела, как особое лакомство, маленькими кусочками. Смаковала.
        «Ей там мороженое не покупают, - про себя горько изумился Чапай. - Неужели у Лиды даже на это денег не хватает?»
        Когда Леня доел свою порцию и залез в пиалу к Еве, на кухне появился Витольд. Поморщился то ли от яркого света, то ли от созерцания собственных детей, жующих поздно ночью.
        - Вы чего тут? - поинтересовался, улыбаясь.
        Чапай оглядел зятя, заявившегося в одних пижамных штанах. Крепкий торс, широкие плечи, ни грамма лишнего жира или обвисшей кожи. Настоящий мужик. Повезло Машке.
        - Мы - патизаны, - сообщила Ева. - Завтра к собаськам идем.
        - Зубы только почистите, партизаны, - улыбнулся Стрельников.
        - А ты чего? - осведомился тесть.
        - Мэри пить захотела, - пробурчал Витольд, потянувшись к бутылке с минералкой, оставшейся с вечера на столе. И в этот момент Архипов заметил свезенную кожу на пальцах и глубокие царапины на плече.
        «Неужели дрались? Может, права малявка?» - ужаснулся Чапай, решив оставить разбирательства на другой раз. Без детей.
        - Папа! - требовательно вскрикнула Ева. И Чапай увидел, как огромные голубые глаза наполняются слезами. - Вы с мамой дались!
        - Дрались? - искренне изумился Стрельников. - Да с чего ты взяла, Ева? - Он подскочил к дочери, присел на корточки рядом. - Эй, малыш? Ну что ты придумала? Какая еще драка?
        - Она услышала какой-то шум и нас всех перебудила, - пробормотал Леня. - Собиралась наверх бежать. Но мы ее убедили, что этого не может быть. Ты же всегда говоришь, что с девочками драться нельзя. - Сын посмотрел внимательно и добавил смущенно: - А вы точно не дрались?
        - Нет, - заверил его Стрельников. - Ерунда какая-то.
        - А почему у тебя костяшки свезены? - словно извиняясь, заметил Леня и глянул исподлобья. - И на плече царапины…
        - Об ветки поцарапался, - пробормотал Витольд и счел за благо перевести разговор. - Бать, а Еве мороженое нельзя. Она ангиной недавно болела…
        - Закалять ребенка нужно, - проворчал Чапай и добавил незлобливо: - Иди уже, а то моя дочка там от жажды страдает.
        Стрельников хмыкнул про себя от двусмысленной фразы.
        - Не засиживайтесь, - бросил на ходу и помчался к жене.
        Мэри дремала. Он наклонился над ней и в приливе чувств поцеловал ладошку. Мягкую и нежную. Жена встрепенулась, глянула сонно.
        - Вит... - пробормотала, потянувшись к нему. Потом, медленно облизав губы, прошептала хрипло:
        - Ты запыхался. Бегал к озеру?
        Витольд почувствовал, как снова начинает пылать от желания. Но вспомнив о детях, жующих внизу мороженое, постарался успокоиться.
        - Чапай оказался прав, ты изнываешь от жажды, - усмехнувшись, он уставился на жену, пьющую воду прямо из бутылки. Несколько капель пролились мимо и тонкой струйкой побежали вниз. Сначала по подбородку, потом по шее и затекли в ложбинку между грудей. Стрельникову хотелось облизать всю дорожку и снова заняться любовью. Но вместо этого он тихо рассмеялся, наблюдая, как жадно пьет Мэри.
        - Жлахтишь как слон, - хмыкнул он добродушно.
        - Ага.
        Маша отставила бутылку на тумбочку и осведомилась изумленно:
        - Как ты умудрился среди ночи поболтать с папой?
        - У нас на кухне формируется партизанский отряд, в просторечии именуемый бандой.
        - И кто же командир?
        - Твоя дочь. Настоящая бандерша. Ну и Чапай - идейный предводитель. Надя с Леней - простые исполнители.
        - На кухне? Что они там делают? - изумилась Маша.
        - Едят мороженое, строят планы по захвату мира и собачьего питомника. Обсуждают нас с тобой.
        - Еве нельзя мороженое, - на автомате пробормотала жена. - Нужно пойти разогнать эту компашку.
        Она уже приподнялась с кровати, но муж остановил ее.
        - Погоди, - фыркнул Стрельников, притягивая жену к себе. - А то придется объяснять, кто из нас кого бил?
        - Что?
        - Мы шумели, а Ева услышала и решила, что мы деремся. Разбудила своих подельников и деда. Чапай, как настоящий стратег, сделал отвлекающий маневр. Поманил мороженым и увел подальше. Меня подвергли допросу из-за ободранных костяшек, - Витольд повернул ладонь тыльной стороной. - И за поцарапанное плечо.
        - Где ты умудрился?
        - Кулаком дал в нос одному уроду. С ножом на меня напал. А предплечье исцарапала ты.
        - Боже, Витольд, это орудует одна банда? - жена воззрилась на него округлившимися от страха глазами.
        - Не знаю, мое сердечко, может, просто совпадение, - лениво заметил Стрельников, пытаясь уйти от объяснений. - Хотел увезти тебя в отпуск, пока эта проблема не разрешится, но не получится. Мне нужно лететь в Питер. Еще два месяца назад пообещал ассистировать профессору Ажогину. И отменить невозможно, подведу человека.
        - Возьми меня с собой. Пока ты там будешь оперировать, я по городу погуляю, -предложила Мэри, глянув лукаво.
        Витольд, сжав жену в объятиях, принялся целовать. А потом, отдышавшись, хохотнул:
        - Мэри, умница! Отличная идея! Только ты и я. Детей дома оставим, а то услышат еще что-нибудь…
        - Позорище, - прошептала Маша, качая головой. - Теперь папа обо всем догадается.
        - Он что, не знает, откуда дети берутся? - прыснул от смеха Стрельников. - Мэри, умоляю!
        - А что подумают партизаны, Вит?
        - Леньку разбудили сестры. А Надю - Ева. Саму Пиявку легче всего сбить с толку. Не переживай.
        - Папа точно подколет, вот увидишь.
        - Давай спать, мое сердечко. Пока отряд на вахте, нам ничего другого не остается, - Витольд, тяжело вздыхая, чмокнул Мэри в висок. Она, устроившись в кольце его рук, легко провела ладонью по его плечам и, уткнувшись носом в грудь мужа, провалилась в глубокий сон, совершенно забыв, что так и не дозвонилась Лиде.
        Валерий Павлович Гурьянов вернулся домой ближе к полуночи. Ужасно хотелось спать. И есть. Жрать, наверное, больше. Жена позвонила в конце дня. Предупредила, что отцу стало плохо, и она останется в Кирпичниках.
        «Черт бы побрал эту манерную бабу! - мысленно ругнулся Гурьянов. - Ни тепла, ни радости. Одни понты на уме. В бизнесе, конечно, ей равных нет. Может и заводом руководить, и в спа проваляться весь день. Как ей только это удается? Хотя врет, наверное, что в спа, а сама к своему Сереженьке едет. Предлагал же Чегевар давно решить этот вопрос по-тихому. Так нет же, жалко стало. И боязно. Такой грех на душу брать!»
        Валерий Палыч истово перекрестился на икону, висевшую в коридоре над аркой и призванную не пускать в семейное гнездо всякую нечисть.
        «Если бы эта легенда работала, то ни я, ни Майка в дом бы ни за что не попали», - про себя усмехнулся Гурьянов. Он еще раз осенил себя крестным знамением и заспешил на кухню. Открыл холодильник, провел жадным взглядом по полкам. Хотелось съесть все и сразу. Открыв судок с нарезанной заранее бужениной, запихнул в рот несколько ломтиков, затем потянулся за клубникой в миске и выудил парочку самых крупных ягод.
        Он знал за собой эту напасть - голодным есть все без разбора. Потом сам не помнил, что съел. Но жрать хотелось нещадно. С самого утра на сухомятке. Гурьянов еще раз осмотрел холодильник. Маслины в стеклянной банке, открытая консервная банка с крабами.
        «Ни борща, ни котлет! - уныло подумал Валерий Палыч, доставая банки из холодильника. - Майка - дрянь, вечно торчит в своих Кирпичниках и там готовит разносолы. А на меня наплевать. Пора решать с ней», - не на шутку разозлился Гурьянов и, поддев кусок крабового мяса, позвонил с анонимной симки Чегевару.
        - Сеня, - пробурчал в трубку. - Принимай заказ. Я завтра аванс привезу.
        И, не доставая тарелку, прямо над мойкой, принялся с жадностью есть. Маслины, крабы, снова маслины. Потом заел клубникой и отправился спать.
        Он почувствовал себя плохо среди ночи. Сильно разболелись живот и голова, затошнило.
        «Нужно встать, принять таблетки, - сквозь пелену подумалось Гурьянову. Но страшная усталость словно сковала по рукам и ногам. - Завтра суббота, отлежусь», - решил он, проваливаясь в темноту.
        В понедельник утром его без сознания обнаружила домработница. Вызвала скорую и позвонила жене. Майя примчалась, когда мужа доставили в реанимацию.
        - Боремся, - пробурчал доктор, отводя глаза в сторону. - Витольд Александрович звонил, просил помочь. Но шансов мало. Клостридиум ботулинум. Иными словами, в крови вашего мужа обнаружены ботулотоксины. Слишком поздно приняты меры.
        - Как же так, доктор? - пробормотала Майка, сглатывая ком в горле.
        - Он съел консервы, зараженные ботулизмом. Мог проглядеть вздутие на крышке?
        - К сожалению, - всхлипнула Баженова. - Муж слишком невоздержан в еде. Иногда сам не понимает, что ест.
        Она, кивнув доктору, направилась в больничную часовню. Сколько провела там времени, Майя не помнила, лишь все время повторяя одну и ту же фразу: «Помоги, Господи! Помоги!»
        Когда в маленькую комнатку, сплошь увешанную иконами, мрачно воззрившись на нее, вступил насупленный Стрельников Майя все поняла. И, перехватив его растерянный взгляд, потеряла сознание.
        Глава 38. Часть 1
        Прием затянулся. Люди все шли и шли. И никому она не могла отказать. Лишь поздно вечером, уже перед сном, Лида заметила три пропущенных вызова от Маши. И бросила самый простой расклад. Пустая карта исчезла. А вместо нее появились Солнце, Влюбленные и Маг.
        - Маруська простила этого урода, - незлобливо пробурчала себе под нос гадалка и снова разложила карты. Но выпавшие Дьявол, Смерть, Луна и Влюбленные только растревожили.
        - Да что же это такое? - поинтересовалась Лида у самой себя. Карты предвещали надвигающуюся беду, любовный треугольник и даже смерть.
        Закрыв глаза, она попробовала определить, где кроется опасность. Тишина комнаты не помогала, лишь давила, усугубляя беспокойство. Теперь Лида видела картину полностью. Оставалось лишь позвонить, предупредить. Она потянулась за телефоном, валявшимся тут же на столе. Потом покосилась на квадратный циферблат старинных часов, висевших над головой.
        «Почти двенадцать, наверное, еще не спит», - решила она и с опаской нажала на контакт брата.
        - Сережа, - хриплый голос от волнения сорвался на писк. -Ты сможешь ко мне приехать?
        - Лидка, твою мать, - пьяно чертыхнулся брат. - Только уснул. Чего тебе?
        - Приезжай ко мне, это очень важно, - снова попросила она, уже не надеясь на его согласие.
        - Сейчас не получится, - протянул он лениво. - Я в Сочи на переговорах. В понедельник рано утром устроит?
        - Конечно, - радостно подхватила она. - В понедельник еще не поздно.
        Он не нашел повода отказать, поэтому, вернувшись в город, заскочил домой переодеться и, даже не позавтракав, рванул к сестре.
        - Покорми меня, - вместо приветствия попросил Сергей, заходя в комнату вслед за помощницей. Та, обернувшись, предложила:
        - Могу картошки пожарить. Будете?
        Архипов кивнул толстой, оплывшей от жира девице и перевел взгляд на сестру.
        - Там еще салат остался и жареная рыба, - хрипло предложила она.
        - Мне бы мяса, систер, - пробормотал Архипов.
        - Тут мяса не водится, - улыбнулась Лида. - Пока Зоя на стол накроет, мы поговорим.
        Но беседа затянулась. Остыла картошка в сковороде, а овощи в салате истекли соком и заветрились.
        Но Лида все объясняла и объясняла. Сергею поначалу не терпелось убраться восвояси , но сестра так по полочкам разложила всю его непутевую жизнь, что он остался и сидел как пришибленный.
        - Уехать бы тебе из города на пару недель, - пробормотала Лида, строго глянув на крупную фигуру брата, едва уместившегося на куцем диване.
        - Да ну? - усмехнулся он в своей ернической манере. - У меня работа, дела.
        - Гурьянов не жилец на этом свете, - зло отрезала сестра и швырнула на стол какие-то карты с разноцветными картинками. - Не сегодня-завтра преставится. Но и тебе пора с Майкой завязывать. Опасно очень.
        - Это почему? - вскинулся он. - Если Валерка помрет, мы поженимся!
        - Точно? Уверен в этом? - грубо поинтересовалась Лида и сделала знак замолчать. Сунутая прямо под нос ладонь воздействовала отрезвляюще.
        - Ты сейчас как богатырь русский, - хмыкнула сестра и воззрилась своими колдовскими глазищами.
        - Молодой, красивый и на коне? - снова хмыкнул Архипов, глупо таращась на Лиду.
        - Эти качества сомнительны, - мотнула головой она. - Ты сейчас как на распутье перед камнем. Направо пойдешь - голову сложишь, налево - обретешь счастье и любовь.
        - Да я и так предельно счастлив, - пренебрежительно пробормотал Сергей.
        - С Маечкой? Ну-ну, - горько усмехнулась Лида. - После смерти мужа Майя выпадает вся в черном...
        - Ну немудрено, траур, - встрял он и осекся под взглядом сестры.
        - Она свернула на дорогу зла. И тут ей идет такой же мужик. У него сила и власть. Гурьянов и рядом не стоял. И такой человек не потерпит, когда жена посмотрит налево. Понимаешь?
        - Почему жена? Я сделаю предложение, мы поженимся, - упрямо гнул свое Сережка.
        - Нет, - печально заметила сестра, поджав губы. - Она даже выбирать не станет. Только он. Тебя захочет использовать, как и раньше, но тебе нужно отступить в сторону. Иначе поплатишься головой.
        - Не пугай, Лидка, - хмыкнул Сергей. - Мама мне и без карт все уши прожужжала. Ну вас… Меня все устраивает и Майку тоже. Не лезьте к нам, а? - Он зло отмахнулся и засобирался к выходу. Стоило гнать через весь город ради этой мути! Лида с отчаянием смотрела вслед, не зная,как остановить непутевого брата.
        - А блондинка твоя тоже всем довольна? - крикнула, когда Сергей шагнул за порог. - Ты о ней хоть подумал? А о ребенке?
        - Что ты городишь, дура? - он развернулся и пригвоздил ее к месту яростным взглядом. - И откуда знаешь о Любе?
        - Я пытаюсь сообщить тебе то, что вижу, Сережа, - устало заметила сестра. - А ты от страха совсем голову потерял. И девушку хорошую бросил.
        - Глупости, - отмахнулся старший брат. - Мы расстались с ней. И никакого ребенка нет, не придумывай, пожалуйста.
        - Ах так, - сердито отрезала Лида. - Давай посмотрим, Фома Неверующий!
        Она принялась кидать карты на потертый плюш, а потом ткнула пальцем.
        - Я права! - бросила зло. - Скоро родится. Месяц или два осталось.
        - Хорошо, систер, - кивнул Сергей, но Лида видела, как взбешен брат. - Хорошо.
        Он выхватил из кармана сотовый и быстро нашел нужный контакт.
        - Люба, - позвал ласково, когда ему ответили. - Как твои дела? Как себя чувствуешь?
        Лида смотрела на брата во все глаза. Видеть Сергея ласковым и заботливым ей не доводилось.
        - Анализы? - как попугай, обалдело повторил Архипов и быстро добавил: - Я подвезу тебя до больницы. Через пятнадцать минут буду!
        Положив трубку, он шагнул к сестре, наклонился над сгорбленной фигуркой, радостно чмокнул в щеку.
        - Кажется, ты права, Лидка, - хмыкнул прямо в ухо. - Поеду, разберусь на месте. Если все так, как ты предсказала, с меня магарыч! - процедил он сквозь зубы, собираясь уйти.
        Тонкие цепкие пальцы поймали его за руку.
        - Пообещай мне, - велела сестра.
        Сергей глянул на нее вопросительно.
        - Если со мной что случится, помогай Наде. Не отдавайте ее родственникам мужа…
        - Да ты с ума сошла, Лидка, - пробормотал Сергей и погладил по искусственным черным волосам. - Живи до ста лет.
        - Сережа! - настояла она.
        - Обещаю, не пропадет Надюшка. От нас выдачи нет. Да и Чапай не позволит. Всех шашкой порубает. Не реви. - Он легонько ущипнул ее за нос и пробормотал жалобно: - Только ты не вздумай помереть.
        Лида слабо улыбнулась и махнула рукой, словно куриной лапкой.
        - Поезжай, Сереженька, - попросила она. - Буду молиться за вас.
        Когда за братом закрылась дверь, Лида, убрав со стола колоду, зажгла свечи и принялась бормотать молитвы, прося всех святых отвести от Сергея Майю Баженову.
        Лида выглянула в окно, махнула на прощанье брату. А потом, вернувшись к столу, снова воззрилась на любовный треугольник, где самым тупым углом оказался ее брат. Она мысленно убрала в сторону Майю, руша самую устойчивую конструкцию, придвинула ей какого-то мужика. При должности, при бабках и по судьбе.
        - Теперь долго не сунется, - хмыкнула чуть слышно Лида. И сразу почувствовала что-то враждебное. За всю свою многолетнюю практику она частенько сталкивалась с подобным ощущением. Словно сажей измазалась. Противной и липкой. Приходилось отчитывать молитвы и совершать специальный обряд очищения. Приворот - навязывание чужой воли, желание сделать своим, не предназначенного тебе мужчину. Слабый и неумелый, но повторенный многократно.
        Лида закрыла глаза, стараясь сосредоточиться. Первый раз Майка применила подобную тактику лет в семнадцать. Скорее всего, дала что-то выпить. Подействовало. А потом уже шло по накатанной. Как лекарство. Чтоб никуда не делся. Удобно. Очень.
        Лида чувствовала, как ее душу затопляет лютая ненависть к Баженовой.
        - Нет, - остановила она сама себя. - В лягушку ты Маечку превращать не станешь.
        Она достала рамку - две изогнутые под прямым углом палочки - для определения биополя и решительно прочла заговор, вызывающий фантом Сергея. Рамка закачалась, забегала в разные стороны.
        - Ну держись, сволочь, - воинственно пригрозила Лида подружке брата и принялась снова и снова отчитывать знакомые молитвы. Потом опять взяла в руки рамку - палочки остановились как вкопанные.
        - Отправляйся к своему хозяину и служи ему верой и правдой, - велела она, отпуская фантом.
        - Все у тебя получится, Сереженька, - прошептала она и без сил рухнула на диванчик, куда обычно ложились болящие.
        - Еще час в запасе, - решила Лида, глянув на часы. - Первые пациенты придут в девять. Можно подремать. Но вместо дремы в голову полезли воспоминания. Она словно наяву увидела, как, только продрав глаза, еще сонный, в одних трусах, Сережка несется к Стрельниковым и чуть не сталкивается с Витольдом, бегущим навстречу. Потом они вместе чистят зубы и шушукаются. Оба в одинаковых сатиновых черных трусах, босые и с одинаковыми стрижками: затылок выбрит, а впереди аккуратная ровная челочка. Две одинаковых головы наклоняются друг к другу, а губы уже что-то шепчут в азарте. Детские мальчишеские секреты, но, увидев ее, друзья замолкают.
        - Уходи, Лидка, - шипят оба. А мама, смеясь, разворачивает ее за плечи.
        - Ступай к девочкам, Лидуша.
        Именно тогда она невзлюбила Витольда. Если бы они жили отдельно, то Сережка играл бы с ней, а не с Виташкой. Лида горько усмехнулась, вспомнив свои детские мечты, чтобы тот уехал куда-нибудь. Но вместо Стрельникова на Выселки отправили ее саму.
        «С чего все началось?» - мысленно спросила она саму себя.
        С той старухи, что подошла к ней на улице и назвала Зиночкой. С этого момента вся жизнь и пошла вкривь и вкось. Лида отчетливо помнила, как поставила злосчастную табуретку в другом месте, а вот как та оказалась под ногами у матери, не поняла.
        - Это кто-то другой, - заявила она отцу и Сказочнику. Баженов скривился, а отец, сжав кулаки, отвел взгляд. Лида вспомнила, как разрыдалась тогда. Маленькая, никому не нужная девочка. Мама разобралась бы в этой страшной истории. Но Ольга лежала за закрытой дверью и Лиду к ней не пустили.
        А потом бабушка Надя забрала ее к себе на Выселки. Они вместе ходили в лес и на луг за травами. Бабушка собирала серебристую траву, терла в руках узкие листья и подносила мятую зелень к внучкиному носу.
        - Это полынь, девонька, от всех болезней вылечит! А это лопух, он из крови хворобу изгоняет.
        Бабушка срывала колючие мясистые листья и, вернувшись домой, рубила широким ножом-секачом, а после сушила на солнце.
        Лида однажды заикнулась, только рот открыла, подбирая слова, как бабушка все поняла. Отложила в сторону ступку с травами и велела девочке:
        - Собирайся, покажу твою родню.
        Спорить с бабушкой Надей никогда не получалось. Даже папа, строгий полковник, пасовал перед матерью. Лиде только и оставалось, как вместе с бабушкой пойти на автобус, курсирующий по округе. Оказавшись в чужом грязном поселке, она со страху вцепилась в бабушкину руку, да так и держалась до самого возвращения домой.
        Около старого бревенчатого барака баба Надя остановилась, ткнув пальцем в сторону покосившегося строения.
        - Будь ты Зиночкой, жила бы в этой хибаре. А ты, Лида Архипова - дочь полковника и учительницы, - отрезала она. - Поняла?
        - Да, - чуть слышно прошептала маленькая Лида.
        Глава 38. Часть 2.
        По радио Лепс хриплым голосом разорялся про рюмку водки на столе.
        «Мне бы тоже не помешало», - сам себе пожаловался Сергей, подъезжая к знакомому дому. Люба открыла сразу, будто ждала под дверью, и быстро отступила в тень коридора. Но даже в полутьме Сергей рассмотрел изменившуюся фигуру и округлый живот. Потом перевел взгляд на лицо: карие глаза смотрели настороженно, а вечно распущенные белые волосы оказались заплетены в тугую косу.
        - Мой? - поинтересовался он с ходу.
        Люба, опешив, кивнула и тут же запричитала, заохала:
        - Это ровным счетом ничего не меняет. Ты не волнуйся. Я замуж выхожу. Ребенку нужен отец.
        - Да, - согласился Архипов. - Давай отвезу в больницу. - Он шагнул в сторону, но споткнулся о чемодан и сумку.
        - Что такое? - пробурчал недовольно.
        - Я замуж выхожу. Вот вещи собрала, на днях переезжаю… - Люба вздернула подбородок.
        - Ага, - снова согласился Архипов.
        Она со смятением наблюдала за бывшим любовником, в столь ранний час появившимся у нее на пороге. В мятых льняных брюках, Архипов стоял посреди прихожей, засунув руки в карманы, и раскачивался с носка на пятку.
        - Собирайся, - велел он. - Дорогой поговорим.
        - Я готова уже, - пискнула Люба, хватаясь за дамскую сумку. Сергей достал ключи из замка и жестом указал на дверь.
        - Прошу, - пробурчал Архипов и поинтересовался напоследок: - Паспорт взяла?
        - Да, - кивнула она. - И паспорт, и обменную карту.
        В машине Сергей сразу позвонил Майке.
        - К кому можно подойти в городском загсе, чтобы сразу расписали? - начал он без предисловий. - Ага, понял, спасибо. - А потом добавил раздраженно: - Кому-кому? Мне лично! Все, Баженова, до созвонки!
        Люба смотрела на него во все глаза, а потом осведомилась шепотом:
        - Зачем ты это делаешь, Сережа?
        - Ты сама все сказала, Любаша, - ласково заметил он, бросив на будущую жену быстрый взгляд. - Ребенку нужен отец, и ты выходишь замуж. Все предельно ясно. Ты поставила задачу, я выполняю.
        Она еле сдержалась, чтобы не разреветься. Только один Архипов способен так переворачивать любую фразу с ног на голову. Но как там предсказывала Иллария?
        - Твой муж явится за две недели до родов, - заверила она полгода назад.
        - Откуда ты узнал о ребенке? - пробормотала Люба, стараясь припомнить, где умудрилась напортачить.
        - Мне гадалка сообщила, - фыркнул Сергей. - Вызвала сегодня утром, велела к тебе ехать.
        - Шутишь?
        - Истинный крест, что не вру, - забожился Архипов.
        - Какая еще гадалка?
        - Иллария, - доложил Сергей и, улыбаясь, успокоил: - Все будет хорошо, Любаш.
        Она отвела взгляд и прошептала чуть слышно:
        -Я ходила к ней полгода назад. Она предсказала день, когда ты вернешься. А я не поверила. Честно говоря, и сейчас не верю, - бросила Люба и отвернулась к окну.
        Архипов внутренне напрягся, до больницы оставалось ехать минут пять, не больше.
        - Все правильно, - серьезно изрек он. - Она тебя обнадежила, а потом мне позвонила, чтобы свое реноме не испортить. Заявила, что ты ждешь ребенка, я и примчался. Она, наверное, всех клиентов обзванивает. Работа такая.
        Люба недоверчиво глянула на него.
        - Ты меня разыгрываешь, - заметила с сомнением в голосе. - Ни за что не поверю.
        - Мамой клянусь, что звонила, - фыркнул Архипов, приложив руку к груди. - Если бы не она…А до этого от тебя ни слуху, ни духу…
        - Я отправила тебе эсэмэску, просила встретиться. Только ты мне ответил очень нехорошо и внес мой телефон в черный список, - отрезала Люба.
        Машина остановилась на парковке, и она попыталась выйти.
        - Подожди, - тихо попросил Архипов. - После нашей ссоры на корпоративе я не получал ничего. И никогда бы не внес в игнор. Я люблю тебя, глупая женщина, - на одном дыхании сообщил он. - Думал, совсем потерял.
        Сергей потянулся к ней с поцелуем, а Люба, прижавшись к нему, зарыдала.
        - Ну-ну, дурочка, - выдохнул Сергей, в глубине души надеясь, что все обошлось.
        Глава 39. Часть 1.
        - Вы знаете, что это такое? - сердито поинтересовался следователь, сунув Майке под нос пожелтевшие страницы.
        Она вздрогнула, узнав потертый блокнот, и в который раз мысленно прокляла Гурьянова. «В ад ему дорога! Какого черта этот идиот хранил старые записи?»
        Расчеты с Чегеваром. Майя никогда в них не заглядывала, справедливо полагая, что если люди дружат всю жизнь, то и считать деньги между собой могут.
        «Беда не приходит одна», - устало подумала Майя. Сначала Машкин преследователь в офисе, потом сердечный приступ у отца, а теперь вот это. О сегодняшней свадьбе Архипова она и думать не стала.
        «Вернешься, куда денешься, Серый, - мысленно хмыкнула она утром, выслушав его хамское сообщение. - Еще в ногах поваляешься! А я тебя опять водичкой наговоренной напою, чтобы не рыпался».
        Она сидела на кухне, примостившись на табуретке, и теребила в руках уголок черной, наспех поглаженной блузки. Рядом, дрожа от страха, пристроилась зареванная Эльза. Любимая нянька. Майя ухватила ее за руку и слегка сжала. Так и сидели, вцепившись друг в друга. А невдалеке, прислонившись к стене, стояли понятые - соседи по лестничной клетке.
        «Позорище, какое позорище», - про себя сокрушалась Майя.
        - Я вижу, вы в курсе этих записей, - отрезал следователь и зло посмотрел на Майю.
        - О чем вы? - искренне вскинулась она. - Понятия не имею! Никогда не лезла в дела мужа. - Потом удивленно воззрилась на следственную группу и заметила, обдавая холодным высокомерием: - Вы сюда пришли, чтобы понять, насильственно или нет умер Валерий Павлович, а вместо этого роетесь по столам, ищете улики против почившего сегодня человека!
        - Тихо сидите, гражданочка, - шикнул следователь. - Ваш муженек давно у нас в разработке находился. Смотрите, как бы и вас к этому делу не приобщили.
        - И в чем же вы обвиняете Гурьянова? - надменно осведомилась Майка и добавила почти шепотом: - Царствие тебе небесное, Валерочка!
        - По этой тетрадочке много чего наберется, - заявил следователь. - Батон легко отделался, сожрав просроченные консервы. Теперь ему только в геенне огненной вариться.
        - Да как вы смеете! - закричала Майя, не сдержавшись. - Человек жил работой. Столько для области сделал!
        - Перестаньте, - процедил сквозь зубы следователь и осклабился гадко. - А то пойдешь как исполнитель. Я быстро докажу твою связь с группировкой Чегевара.
        - И с Луисом Корваланом тоже, - огрызнулась Баженова.
        Следователь собрался еще как-то надавить на Майку, но в этот момент в распахнутую дверь шагнула высокая фигура и требовательно осведомилась:
        - Что тут происходит?
        - Вот, Иван Юрьевич, - печально вздохнула Майя, поднимаясь навстречу. - Не успел Валерочка покинуть нас, как уже нашлись недоброжелатели, плетут инсинуации всякие. Обвиняют в преступлениях каких-то!
        Губернатор бросил взгляд на маячившего сзади помощника.
        - Соедини меня с прокурором области, - пробурчал в сердцах. А потом рявкнул в трубку: - Кто у меня в области тридцать седьмой год устраивает?!
        Майя молча встала и прошла в спальню. Первое отделение концерта закончилось. А после антракта и смены декораций начнется второе. Она поправила волосы перед зеркалом, расстегнула одну пуговку на груди. Немного потерев глаза, вышла в гостиную и, усевшись в кресло, опустила голову на руки, изображая безмерную скорбь. Майя слышала, как из квартиры пулей вылетела следственная группа, как, бубня себе что-то под нос, разошлись по домам понятые, как просочился незамеченным помощник. А следом знакомый бас пророкотал над ухом:
        - Майя Николаевна, я искренне сочувствую вашему горю.
        Арсений Петрович проснулся затемно. Встал бесшумно и, выйдя на террасу, закурил, тайно позаимствовав сигаретку из пачки Супер-кота. Бессвязные воспоминания перемежались с горечью утраты.
        «Ну как же так, Батон?» - мысленно сокрушался Чегевар, вспоминая, как однажды к Валерке пристали одноклассники, а он позвал на помощь. Маленький щуплый Сенька уже тогда корешевал с блатными и состоял на учете в детской комнате милиции. Он только грязно выругался на собравшихся побить Батона, как все правильные мальчики разбежались по углам. И ту встречу надолго запомнили и старались не ссориться с Гурьяновым.
        Чегевар затянулся, придерживая сигаретку тремя пальцами, и постарался припомнить Валеркиных родителей. Мать - крикливая тетя Шура вечно гоняла его со двора, а отец…
        - Дай и мне, - послышался рядом требовательный голос. Чегевар, не поворачиваясь, протянул начатую пахитоску. Сколько раз они с Анькой выкуривали одну сигарету на двоих. Болтали или просто дурачились…
        - Ты прощаться пойдешь? - чуть слышно бросила Владыкина.
        - Нет, - мотнул головой Арсений. - И тебе не советую. Подать платочек Маечке найдутся желающие.
        Анька в недоумении уставилась на любовника.
        - Драть когти надо, - прошептал он одними губами. - Чувствую, сейчас начнется. Валерке-то теперь хоть бы хны, а вот на нас с тобой пуху накидают.
        - Ты имеешь в виду, что во всем обвинят? - уточнила Анька на всякий случай и, поморщившись, затянулась.
        Чегевар оглядел подругу жизни, закутанную в плед, лохматую, но сосредоточенную.
        - Да, - кивнул он. - Пора уже с вещами на выход. Аккуратно, неспешно, без кипеша. Чтобы комар носа не подточил.
        - Тогда едем в Питер, потом в Финляндию, а оттуда в Чехию, - быстро пробормотала Анька, докуривая и выбрасывая окурок.
        - А мне оставить, Анюта? - обиделся Арсений.
        - Обойдешься, старый хрен. Сама через силу курила, чтоб тебе не досталось, - шумно отмахнулась она и тихо добавила: - А с бизнесом что, Сеня?
        - Продавай. За разумную цену или в рассрочку. Только не Майке своей. От нее по-любому денег не дождешься.
        - Это почему? -удивилась Владыкина.
        - А сама посуди. Тут или на коне, или под конем. В любом случае не заплатит. В первом - знаться с тобой перестанет, а во втором - у нее последнее отберут.
        - Разумно, - кивнула Анька. - Завтра с конкурентами поговорю, а ювелирку Маше в рассрочку продам.
        - Ну и ладненько, Птица Говорун, пошли спать, а то расчирикалась на ночь глядя.
        Анька легонько стукнула любовника по заднице и двинулась следом.
        Темная тень, следившая из окна кухни, медленно отошла в сторону.
        «Кажется, ничего не заметили и не подозревают. Ну погодите, голубки, через пару дней устроим вам маски-шоу!»
        Глава 39. Часть 2.
        Когда самолет набрал высоту, Маша достала из сумки бумаги, врученные Анькой, и принялась вчитываться в каждую строчку. Из-за суматохи последних дней смысл написанного ускользал от нее. И приходилось снова и снова возвращаться к уже прочитанному тексту.
        - Ничего не понимаю, - вздохнула она. - Дурацкий канцелярит!
        - Давай вместе, - предложил муж, добродушно улыбаясь. И как только она кивнула, забрал листы. Быстро пробежал глазами по договору.
        - Все нормально, - заверил он. - Хорошие условия. С момента подписания становишься полноправной и единоличной хозяйкой "АРХМы".
        - Да, я это понимаю, - устало вздохнула Маша. - Аня так все и объяснила, только боюсь страшно.
        - Сама посуди, Владыкина первой предложила тебе, - заметил Витольд. - Почему она надумала избавиться от бизнеса, не знаю. А не купишь, позарится кто-то другой. Ты ведь не крепостная, чтобы тебя вместе с имуществом продавали?
        - Я выкуплю бизнес. Условия хорошие. Ежегодные платежи в течение пяти лет. Меня устраивает. Но никак не пойму Аню.
        - Тебе выгодно? Вот и пользуйся моментом, - хмыкнул Стрельников. - Денег на первый взнос я дам.
        - У меня на карточке есть, - напомнила Маша. - Хватит.
        - Упрямица, - усмехнулся Витольд, в одночасье вспомнив, что на злополучной карточке скопилось больше миллиона.
        Она, вздохнув, положила голову на плечо мужа, закрыла глаза.
        Тотчас, как в калейдоскопе, перед глазами замелькали события последних дней. Понедельник со скоропалительной свадьбой брата и известием о смерти Гурьянова сменился вторником с помпезными похоронами Майкиного мужа и предложением Владыкиной купить бизнес. А в среду они с Витольдом запрыгнули в самолет и полетели в Питер.
        Сквозь накатывающую дрему она почувствовала, как на затылок ложится ладонь мужа, как быстрые пальцы бегут по шее, лаская каждый позвонок, потом снова возвращаются на голову и сводят с ума круговыми движениями.
        - Мышцы сильно зажаты, - пробормотал Стрельников. - Вечером с меня массаж, мое сердечко.
        Маша чуть не задохнулась от возбуждения. Эмоции понеслись вскачь, а воображение сразу же подкинуло картинку: полумрак свечей и сильные руки мужа скользят по ее телу, обильно сдобренному маслом.
        Она заерзала на сидении, пытаясь отодвинуться, но крепкие руки удержали ее в объятиях супруга.
        -Не балуйся, Мэри, - шутливо проворчал он, почувствовав, что жена легонько ущипнула. - Иначе придется просить у стюардессы отдельный кабинет.
        Маша фыркнула и притворилась спящей.
        Сознание тут же вытянуло из памяти приезд брата с новой женой.
        «Вот такие мужики, - в сердцах подумала Маша. -Всю жизнь морочил голову одной, а женился на другой».
        Но, что ни говори, Любаша ей понравилась сразу. Добрая, бесхитростная и на девятом месяце. Пока родственники охали и ахали, на террасу вышла Ева и с места в карьер поинтересовалась, почему у тети такой живот.
        - Там твой брат, - улыбнулся Сергей.
        - Леня туда не поместится, - с сомнением заметила Ева.
        - Это другой, - рассмеялся Сережка, а Люба позвала малышку к себе и положила ее ручку на живот.
        - Послушай, он там толкается, - улыбнулась она.
        Ева отдернула ладошку и деловито приложила ухо. И в этот момент малыш повернулся.
        - Он стукнул меня в ухо, - восторженно закричала малышка. - Мама, ты пьедставляешь?
        - Иди ко мне, егоза, - позвал Чапай Еву. И она тут же прибежала, быстро втиснулась между двумя дедами. Еще локтями повела в разные стороны, расчищая себе пространство. За ней следом осторожно пробрался огромный лохматый пес с перевязанной лапой и улегся у Чапая в ногах.
        - Вот, полковник Архипов, - усмехнулся Сказочник. - И на тебя нашелся главнокомандующий.
        - Целых три, -пробубнил отец. - Обвели вокруг пальца, партизаны домашние. - И, передразнивая старшего внука, добавил: - Мы, дедушка, хотим Наде собачек в питомнике показать. А там эта курица, - он хмыкнул, указывая на младшую внучку, - принялась бегать между вольерами и причитать "Мои собаськи!"
        - Зря туда пошли, - подала голос мамОля. - И так было понятно, чем этот визит закончится. Ты, Вася, легко купился!
        - Старый дурак, - фыркнул Чапай. - Но внуки попросили...
        - Зато Бинго нашел свой дом! - заявила Ева, болтая ногами, и добавила самый весомый аргумент: - И папа полечил ему лапку!
        - Твоему папе еще не хватало в выходной собак лечить, - усмехнулась Агата. - Но пес очень хороший! Такой умный!
        - Конечно, - кивнул Чапай. - По щенку сразу и не определишь. А тут весь интеллект налицо. То есть на морде.
        Бинго поднял голову, словно понимая, что о нем говорят, и тут же со всех сторон получил лакомство. Отец дал кусочек курицы, Сказочник - колбаски, а Ева протянула надкусанное пирожное.
        Пес слопал все.
        - Не кормите его со стола, - с порога бросил Ленька. - Потом заболеет. Папа запретил.
        Маша вспомнила, как в субботу утром Чапай с детьми вернулся с прогулки, ведя за собой лохматого кобеля, припадающего на раненую лапу.
        - От него хозяева отказались, - пробурчал Архипов. - У нас вроде место есть...
        Взглянув на мужа, Маша поняла, какая гамма чувств сменяет друг друга. Но Витольд сдержался, увидев три пары умоляющих глаз. Словно дети превратились в котов из «Шрека». Витольд рассмеялся и, отставляя в сторону недоеденный завтрак, велел:
        - Так, партизаны, собаку нужно искупать, вывести блох и полечить лапу.
        Ева радостно запрыгала и бросилась к отцу обниматься.
        - Я же говолила, говолила, - запричитала она. - Папа - добрый доктор, он вылечит Бинго!
        - Бинго, так Бинго, - довольно крякнул Стрельников.
        Маша вновь перевела взгляд на довольные лица родителей и хитрую физиономию Сказочника.
        - Новая жизнь - всегда хорошо! - провозгласил дядя Коля и вместе с отцом закричал "Горько!".
        Сергей собственнически потянулся к Любе. Маша даже удивилась немного. Такого отношения к Майке она никогда не замечала. Да и в лице брата что-то неуловимо изменилось. Взгляд стал добрее, и улыбка не сходила с лица. Он то и дело обнимал свою Любашу, или просто брал Любашину ладонь в свои. Маша вспомнила, что обратила внимание на правую руку невестки, где на безымянном пальце одиноко блестело обычное обручальное колечко. Ни бриллиантов, ни изумрудов.
        - Ты бы предупредил заранее, - прошептала она Сергею. - Я бы кольцо красивое изготовила.
        - Заранее я и сам не знал, - пробурчал брат и добавил поспешно: - Родится у меня сын, тогда закажу. Только Люба равнодушна к бирюлькам. Это тебе не Майя.
        "Вот и пойми этих мужиков! - мысленно воздела она руки к небу. - Любишь украшения - плохо, не любишь - простушка».
        Потом долго обедали и взахлеб рассказывали новому человеку старые, давно известные байки о жизни клана. Маша потянулась за телефоном и набрала Витольда.
        - Ты скоро приедешь? У нас свадьба! - весело закричала она в трубку.
        - Я уже подъезжаю, - пробурчал Стрельников. - А приехав, объявил, что умер Валера Гурьянов. Майя вместе с Эльзой осталась в городской квартире.
        Маша, тяжело вздохнув, вспомнила сами похороны. В фойе областного театра устроили гражданскую панихиду. Около гроба выставили два рядка стульев, где уместились все родные и близкие Валеры Гурьянова. Майя в черном закрытом платье-футляре, выгодно подчеркнувшем фигуру, строгий и серьезный Витольд, обе его сестры и она сама и Анька Владыкина. Сзади сидели Гурьяновские родственники, но убитая горем вдова в их сторону даже не взглянула, зато порыдала на плече у губернатора. Подходили еще какие-то люди, соболезновали. Но Маша их уже не запомнила, именно в этот момент ее за руку схватила Анька.
        - Я продаю свою долю в АРХМе. Тебе интересно?
        Маша кивнула, и после гражданской панихиды Владыкина вручила ей проект договора, вложенный почему-то в рекламный буклет компании.
        "А ведь Стрельников прав, - отметила про себя Маша. - Анютка полный комплект подготовила для стороннего покупателя. Сам договор и изделия во всей красе".
        Она благодарно чмокнула Витольда в щеку.
        - Я вот думаю, - улыбнулся он. - Ева что-то нас спокойно отпустила.
        - Только ты ее раз двадцать заверил, что мы ее не бросим, а я сто двадцать поцеловала перед отъездом, - усмехнулась Маша. - Да и собака отвлекла.
        - Мне казалось, дети выберут щенка. А они взяли брошенного хозяевами пса. Пожалели.
        - Зато теперь Бинго дарит им любовь и благодарность. А мы с тобой преисполнены гордости за их поступок, - рассмеялась Маша и серьезно добавила: - Я очень тебя прошу, Вит, пригласи на обследование Лиду. Она все время говорит о надвигающейся смерти и Сережку просила не оставить Надю.
        - Из уважения к тебе и к Серому я приложу все силы. Но эта дура, твоя сестра, должна сама изъявить желание. Можно привести лошадь к водопою, но трудно заставить ее пить, - пробурчал Стрельников. - А Лидка упрямей барана.
        Глава 40. Часть 1.
        В Питере зарядил дождь. И Маша, выйдя от нотариуса, быстро добежала до ближайшего кафе. Заказала латте и круассан. Открыла договор и снова вчиталась в строки, где черным по белому говорилось, что именно сегодня она, Стрельникова Мария Васильевна, стала полноправной владелицей "АРХМы". Бизнесвумен, ёшкин кот! Хотелось тотчас же праздновать. Пойти с Витольдом в какой-нибудь ресторан, а еще лучше заказать еду в номер и завалиться в постель, прихватив с собой бутылку шампанского. Но мужу даже позвонить нельзя. Не имеет смысла, пока идет операция, а потом он сам наберет, поинтересуется прошедшей сделкой.
        Она степенно пила латте из большой стеклянной чашки, наблюдая, как по окну стекают крупные капли дождя, как прохожие и туристы спешат по своим делам, отгородившись от мира и небесной влаги разноцветными зонтами. Словно отряд инопланетян, мимо прошагала группа китайцев в целлофановых голубых плащиках.
        На столе требовательно зазвонил сотовый.
        - Да, Лида, - обрадовалась Маша и принялась тихонько рассказывать о сделке. - Никак не пойму, почему Аня продать решила…
        - У каждого свои причины, - хрипло протянула сестра и, смеясь, добавила: - Сейчас с Надей беседовала. Все разговоры только о собаке. Даже представить не могу, чтобы папа пошел на поводу у детей.
        - Это не дети, это партизаны, - хмыкнула весело Маша. - Они и Витольда уломали.
        - Надя мне все уши прожужжала, что он самый добрый человек на Земле, представляешь?
        - Он хороший, Лид, - мягко заметила Маша. - Дети его очень любят. Только вы между собой что-то поделить не можете.
        - Защищаешь? - добродушно пробормотала сестра в трубку. - Правильно делаешь. Это твой мужчина.
        - Надолго ли? - пробурчала Маша. - Все боюсь, как надоест ему…
        - А ты позови, вернется обратно. Ты недавно звала его, своего суженого. Он и примчался.
        - Откуда ты знаешь? - удивилась Маша. - Я никому не рассказывала.
        - Ты неосознанно применила магическую технику. А я просто увидела, - глухо рассмеялась сестра и, поняв, что Маша лишилась дара речи, добавила успокаивающе: - Ты имеешь полное право, Маруська, это же твой мужчина. А ты все-таки внучка бабы Нади, считай, это она тебе помогла. И перестань бояться, Стрельников тебя не бросит. Он, хоть и редкая скотина, но искренне раскаивается перед тобой. А тебе, Машунька, остается только верить. Обещаешь?
        - Конечно, но не все зависит от меня, - протянула Маша в трубку. - Даже не верится, что я имею над ним столько власти.
        - Имеешь, ты же его жена. Всегда помни об этом.
        - Ага, - легко согласилась Маша и, попрощавшись, нажала отбой. Латте в стакане закончился, равно как и дождь за окном. Она вышла на улицу и побрела в сторону Спаса на Крови, издалека любуясь разноцветными куполами.
        «Можно в Русский Музей зайти, а потом в собор», - мысленно решила она, когда в кармане зазвонил мобильник.
        - Я уже освободился, мое сердечко, - промурлыкал Витольд. - Где ты сейчас?
        - Собиралась зайти в музей, - пробормотал Маша.
        - Ты же хотела в Исаакиевский сходить, - не спросил, а уточнил Стрельников. - Давай там встретимся минут через двадцать. Я уже еду.
        - Хорошо, - тут же согласилась она и, с тоской глянув на видневшийся неподалеку Спас, развернулась и заспешила к Исаакию.
        Витольд спешил по Большой Морской, меряя улицу широкими шагами. Операция закончилась, не начавшись. Пациент в последний момент категорически отказался, заявив, что продолжит лечение у гомеопатов.
        «Что же побуждает людей отказаться от врачебной помощи и вверить себя в руки шарлатанов? - мысленно сокрушался Витольд. - Медицина - самая древняя из наук и самая молодая в то же время. Ничего не стоит на месте. Новые открытия помогают лечить болезни, ранее считавшиеся смертельными. Тот же «Да Винчи» уже в космос летал, а все же находятся люди, пренебрегающие врачебными знаниями и спешащие к целителям, гомеопатам и, прости Господи, натуропатам. Сколько же развелось «специалистов», желающих нажиться на чужом горе? А с другой стороны, приходит человек к врачу и жалуется на головную боль. И доктор наш среднестатистический, замороченный всякими формулярами и инструкциями, вынужденный заполнять истории болезни, лечит тупо головную боль, немало не побеспокоившись о причине. Иногда при этом смазывая картину заболевания. Те же китайцы лечат комплексно весь организм, - вспомнил Стрельников, глядя на группу китайских туристов. - Обидно, конечно, что больной выбрал лечение у прохиндеев. Эх, столько времени коту под хвост, - мысленно посетовал он, но тут же одернул себя. - Зато погуляем с Мэри по Питеру».
        Он искоса глянул на знакомую вывеску грузинского ресторана. Хорошее место. Жене должно понравиться. Когда он обедал тут в последний раз? Кажется, в прошлый приезд с тем же Ажогиным. Инна, увязавшаяся в командировку, носилась по магазинам и вечером просто валилась с ног. Витольд особо не возражал, благо любовница тратила собственные деньги. Но вести ее в ресторан с грузинской кухней ему и в голову не пришло. Начались бы допросы официантов о диетических блюдах.
        «Шашлык-машлык, - про себя ругнулся Стрельников. - Или харчо!»
        Он терпеть не мог обедать с Инной или с Полиной. Любой совместный прием пищи превращался в нервотрепку. Начиналось вечное ковыряние в тарелках, потом с надутыми губами все отставлялось в сторону. Угораздило же его связаться с пустыми гламурками! Кому и что хотел доказать? Чем похвастаться? Такого добра на каждом углу, по полсотни за пучок. Слава богу, что Мэри простила его. А если б ушла? И плевать она хотела на его деньги и славу. Просто бы вычеркнула из жизни размашистым росчерком. Второго раза не будет - она предупредила. Дочка Чапая. Да и не требуется никакое повторение. И так придется до конца жизни доказывать, что Мэри -одна-единственная любовь. Хотя это факт, не требующий доказательств. Но тот июньский эпизод в парке стал хорошим обухом, ударившим четко по темечку.
        «Как же испугался я тогда, - сам себе признался Стрельников. - Потерять Мэри - как души лишиться. Вот только с кем она встречалась тогда? До сих пор не понимаю».
        Ускорив шаг, он снова мысленно возблагодарил Вселенную за пробку, созданную в тот злополучный день.
        «Спасибо, Господи, что показал, куда я качусь! - взмолился Стрельников, глядя на сверкающие в солнечном свете купола Исаакиевского собора. - Спасибо, что дал возможность исправить!»
        Глава 40. Часть 2.
        Мэри стояла на ступеньках и радостно улыбалась.
        - Можно поздравить, бизнес-леди? - пробормотал Витольд, целуя ее.
        - Теперь я единоличная владелица АРХМы, - похвасталась жена.
        - Горжусь тобой, - улыбнулся довольный Стрельников и, вспомнив, как она хотела подняться на колоннаду, добавил со вздохом: - Давай веди на самый верх. - И потянул за руку, про себя отметив двусмысленность фразы.
        Они долго поднимались по винтовым ступенькам, а потом шли по узкой металлической лестнице.
        - Ух ты ж! - восхитился Витольд, разглядывая открывшуюся панораму. - Ни разу тут не был. Спасибо, что настояла!
        - Меня сюда Галя приводила, - мимоходом бросила Маша. - Весь город как на ладони. И мои любимые евангелисты с архангелами. - Она махнула рукой в сторону зеленых фигур с крыльями на спинах. - Видишь, они держат светильники. Самые настоящие. Раньше их зажигали.
        - Осветить дорогу? С такой высоты? - хмыкнул Стрельников.
        - Везде в литературе написано, что именно с этой целью, - согласилась Маша, словно не заметив его сардонический тон. - Но мне кажется, это как маяк для заблудших душ, указывающий дорогу к храму.
        - Очень образно, - серьезно заметил Витольд и снова попытался сгрести жену в охапку. Маша, хихикая, отошла в сторону.
        - А там, смотри, - жена снова потянула его за руку. - Вон, видишь купол, похожий на Византийский? Это церковь Иконы Милующей Богоматери.
        - А с кем она милуется? - прошептал на ушко Стрельников, прижимая жену к себе.
        - Богохульник, - хмыкнула Маша и, одернув его руку, пытающуюся залезть под майку и облапить грудь, прошептала: - Кругом люди, Стрельников.
        Она долго и интересно рассказывала об истории города, показывая вдаль на видневшиеся купола и крыши, и с таким азартом говорила, что вокруг них начали собираться люди.
        Некоторые нахалы даже попытались оттереть его от личного гида.
        - Это индивидуальная экскурсия, - пробормотал Стрельников. И поняв, что они обошли полный круг, обняв жену, повел к выходу. Но Мэри остановилась и кивнула на ангелов на балюстраде.
        - Ты же хотел на самый верх, - она игриво заглянула ему в глаза. - Пойдем.
        И снова пришлось подниматься по винтовой лестнице, гораздо уже предыдущей. Стрельникову казалось, что он с трудом протискивается между сетчатыми стенками.
        - Загадай желание. Попроси у них самое важное для тебя, - Маша кивнула на ангелов, расположившихся по диаметру балюстрады.
        - Сработает? - снисходительно усомнился он.
        - Конечно! - возмутилась жена. - Ну давай же!
        Витольд внимательно обвел глазами хоровод ангелов.
        - Сколько их тут? - поинтересовался чуть слышно.
        - Двадцать четыре, - на автомате ответила Мэри и добавила поспешно: - По числу колонн.
        Стрельников подошел поближе к одной из фигур и, положив ладонь на каменное крыло, показавшееся ему пушистым, задумался.
        «Прошу вас, ангелы, помогите мне, - попытался он быстро сформулировать свои желания. - Во-первых, никогда не разлучаться с моей любимой женой Мэри; во-вторых, здоровья детям, старикам, всему нашему клану. Пожалуйста, приглядывайте за мной, чтобы не сбился с пути истинного».
        Витольд перевел взгляд на жену. Мэри стояла около ангела, держащего ручку, словно записывающего что-то в свои скрижали. Она положила ладонь на каменную ступню и что-то прошептала едва слышно. Интересоваться Витольд не стал, в глубине души надеясь, что они с женой загадали одно и то же. Неожиданно защипало глаза, и Стрельников, задрав голову, воззрился на белые облака, проплывающие над городом. Над дворцами и новостройками, над старыми доходными домами с покореженными еще в войну крышами.
        Несколько облачков зацепилось за шпиль Финляндского вокзала. И Анька Владыкина из окна скоростного поезда «Аллегро» засмотрелась на них, а потом на проплывающие мимо сумрачные строения, подсвеченные солнечными лучами, перевела взгляд на небо, расчистившееся от туч, и прошептала чуть слышно:
        - До свидания, Ленинград.
        - Кажется, все, Птица, - пробормотал Чегевар, откинув спинку кресла и устроившись поудобней.
        - Не кажи гоп, Сеня, - процедила Анька. - Главное, проехать Выборг.
        Унылые дома бывшей столицы Российской империи быстро сменились Финским заливом, а потом лесами и опушками. Арсений Петрович, наблюдая, как за окном мелькают березки и сосны, пытался осознать, что же произошло. Нет, он всегда хвалился своим чутьем сродни звериному. Очень часто умел обойти опасность, справедливо полагая, что выйти сухим из воды большого ума не требуется, а вот чтобы не вступить в эту самую воду, нужны талант и интуиция. Фарт, мать его! И он точно знал, когда именно поймал за подол госпожу Удачу. В тот самый день, когда на ступеньках Хмыревского подъезда повстречал свою Птицу.
        Он тихонечко сжал лежавшую у него на предплечье Анькину кисть и прошелестел одними губами:
        - Не знаю, от кого мы бежим, Анюточка, но успели вовремя.
        Хмыкнув, Анька не сказала ни слова, лишь похлопала Чегевара по руке.
        Нет смысла мусолить одно и то же, но обоюдное решение, принятое среди ночи, оказалось самым верным. Владыкина вспомнила, как вчера на похоронах Майка успела предупредить о блокноте, попавшем в руки оперативников. И Сеня, опечаленный смертью друга, узнав, рыкнул в ярости:
        - Батон, мать твою!
        И безутешное горе сменилось сначала раздражением, а потом гневом.
        «Зачем хранил? - в который раз задался вопросом Чегевар. - Какой смысл? Наверное, просто на память о годах бесшабашной молодости».
        Арсений Петрович засмотрелся на профиль любимой женщины. Анька задремала. Черты лица разгладились, и он снова увидел ту самую девушку, ради которой пришлось когда-то устроить в поезде цирк-варьете. Кулик тогда умудрился подойти прямо к кассе в тот момент, когда Анечка покупала билет до Калининграда. Верному помощнику тут же пришло в голову выкупить остальные три билета. А дальше дело техники. Гопота Камаза отлично подыграла, а потом появился он сам, в костюме-тройке и белой накрахмаленной рубашке. И в лучших традициях жанра повел в ресторан.
        Чегевар усмехнулся про себя.
        Ни разу не пожалел он о встрече с Анькой. Никогда не проклинал судьбу, что именно она вошла в его жизнь и там осталась на веки вечные. Говорят, что иногда мужчине дается женщина как талисман, и если ее потерять, то и удача покинет. Те же Наполеон и Жозефина.
        Арсений Петрович хмыкнул себе под нос.
        «Анька-то еще сто очков даст этой самой Богарне, а вот из тебя, Сеня, Наполеон никакой!»
        За своими мыслями он не заметил, как поезд остановился и в вагон вошли таможенники.
        - Ваши документы? - окликнула его молодая девчоночка в форме.
        - Йа-йа, - курлыкнул Чегевар и засуетился, доставая паспорта. Свой и Анькин.
        Таможенница, проверив все отметки и печати, внимательно оглядела пассажиров. «Обычная супружеская пара. Хоть и пожилые, но влюбленные, вон как за ручки держатся. Аж завидно!» - подумала она, отдавая обратно синие коленкоровые книжечки с рассыпанными по кругу мелкими звездочками. Паспорта граждан ЕС.
        - Good luck, mister and missies Notbeck!
        - Все, Сеня, вырвались, - прошептала Анька, когда поезд остановился в Хельсинки.
        -Кто не дурак, тому гуд лак, - весело пропел в ответ Чегевар.
        В небольшой кафешке на окраине города Муслим без труда узнал ожидающего за самым дальним столиком адвоката Лавра - крупного толстощекого мужчину в дорогом костюме.
        - Добрый вечер, - пробормотал Андрюха вместо извинения.
        - Я жду вас полчаса, - раздраженно окрысился адвокат. - Это уж слишком, не находите?
        - Уходил от хвоста. Мне из-за вашего подопечного в родном городе житья не стало. Передайте ему при встрече...
        - Преставился он вчера, - пробормотал адвокат. - Вроде сердечный приступ.
        - Сам или помогли? - нервно усмехнулся Муслим.
        - Думаю, второй вариант, - процедил собеседник. - Мы намедни виделись, он чувствовал себя отлично.
        - От меня-то что надо? - бросил сквозь зубы Муслим. - Полагаю, все закончилось.
        - Ошибаетесь, молодой человек, - рыкнул адвокат. - Мною получен приказ в любом случае девку убрать. А в свете гибели Юрия Ивановича для меня это становится делом чести. Последняя воля умершего, так сказать. Аванс вам заплатили, по завершении я лично рассчитаюсь. А чтобы веселее работалось, предлагаю небольшой бонус. - Толстая лапища адвоката придвинула стоявшую на колченогом столике картонную пачку из-под сока с надписью: "Добрый".
        - Сколько там? - поинтересовался Андрюха.
        - Та же сумма, как в аванс, - хмыкнул адвокат, поражаясь жадности собеседника. - Плюс расчет после выполнения заказа, как договаривались. Устраивает?
        Муслим кивнул, широко улыбаясь.
        «Жизнь налаживается, - довольно подумал он, покидая забегаловку. - Лишние бабки никогда не помешают. А милашку я все равно собирался грохнуть!» - Он ощупал недавно зажившую переносицу. Кулак бывшего хоккеиста, расквасивший ее в кровавое месиво, в одночасье перевел сторонний заказ в личную месть.
        Глава 41. Часть 1.
        За последние пару месяцев Муслиму пришлось изменить тактику. Во-первых, теперь его никто не торопил; а во-вторых, получить еще раз по морде не хотелось. Переносица и так с трудом зажила и при всякой возможности напоминала о себе.
        "Погоди, сволочь, - в который раз мысленно пригрозил он Витольду. - И на тебя, хам с клюшкой, найдется управа".
        Первым делом Муслим избавился от машины, продав Фордик знакомому барыге на детали. А потом устроился работать в такси. И каждый день караулил около въезда в Кирпичники знакомый черный джип. Похоже, "милашка" помирилась со своим хоккеистом, и теперь он ежедневно отвозил ее на работу, а вечером забирал. Стрельников так трогательно ухаживал за женой. Помогал выйти из машины и провожал до крыльца. Да и сама "милашка" изменилась. Стала более женственной, что ли? Одно плохо, она теперь перестала выходить куда-нибудь одна. Даже в обеденный перерыв прогуляться по бульвару или сходить домой на Суворовскую. Муслим корил себя, что не выполнил заказ раньше, до возвращения Стрельникова на базу. Упустил время! Тогда "милашка" ходила как в воду опущенная, не смотрела по сторонам, погрузившись в свои собственные размышления. Теперь же мягкая и нежная девчонка превратилась в женщину. Словно гусеница в одночасье стала бабочкой. Муслим понимал, что надежда чисто выполнить заказ таяла с каждым днем. Но не устраивать же катастрофу с множеством трупов? Он потянулся, пытаясь расправить затекшие плечи, и быстро нажал на
газ, увидев, как на трассу выезжает знакомый джип. Все предсказуемо, как обычно. Впереди проклятый хоккеист и водитель, а сзади она - его заказ. Но в этот день все пошло по другому сценарию. Автомобиль заехал на служебную стоянку Центра диагностики и замер как вкопанный. А «милашка» с мужем скрылись в недрах больницы.
        "Заболела, небось", - про себя хмыкнул Муслим и приготовился ждать, прекрасно понимая, что другой случай уже не представится. Он занял очень выгодную позицию, с перекрестка хорошо просматривались оба входа в здание: обычный и служебный.
        "Вот и лето прошло", - пропел про себя Муслим, уставившись в лобовое стекло. На улице октябрьский ветер срывал листья с деревьев - широкие кленовые и мелкие, словно монетки, с акации - устилал их толстым ковром по бульвару и проезжей части. И даже парочку прилепил на старенький Рено, на котором Андрюха Баранников подменял заболевшего товарища.
        Витольд нервничал. Мэри заехала в центр, поговорить с педиатром о Евиных прививках, и пропала. Он покосился на часы и быстро набрал внутренний номер врача.
        - Жанна Дмитриевна, моя супруга все еще у вас? - осведомился мимоходом.
        - Давно ушла, - тут же доложила педиатр. - Мы очень быстро все обсудили.
        Стрельников открыл систему, позволяющую определить все направления пациента. Высветился кабинет УЗИ и лаборатория. "Странно, - пробормотал он про себя. - Похоже, партизаны у нас в семье не только дети. Почему ничего не сказала? И куда ее понесло?"
        Он только собрался открыть историю болезни Стрельниковой М.В. и посмотреть на жалобы и назначения, как в дверь просунулась голова личного дракона.
        - К вам Марина Супрун. Примете?
        - Конечно, - кивнул Витольд и, улыбаясь, направился навстречу старой знакомой.
        - Вит, бесконечное тебе спасибо, - принялась благодарить Марина, протягивая тяжелый пакет. Наверняка, с элитной выпивкой . - Ты наш спаситель! Маме химиотерапию щадящую назначили. Она поправляется! И все благодаря тебе!
        - Это лишнее, - кивнул на подарок Стрельников . - Я только прооперировал, Марин, - пробормотал он, разводя руками. - Твоя мама настоящий боец.
        - Что ты! - изумилась Супрун, оставляя пакет на столе для совещаний. И Витольд заметил, как у нее из глаз полились слезы. - Возьми, пожалуйста! Мы так благодарны тебе.
        - Не плачь, все обошлось. - Улыбаясь, Стрельников протянул руку, желая просто пожать ладонь в знак поддержки. Но Марина, расценив несостоявшееся рукопожатие как раскрытые объятия, смело бросилась к нему на шею. И зарыдала белугой.
        Он попытался высвободиться из Супруновского захвата.
        - Все обошлось, - повторил он, аккуратно отстраняясь. Но подняв голову, увидел на пороге жену. Удивленную и онемевшую. Мэри, вытаращив глаза, уставилась на него, а потом, развернувшись, кинулся к выходу.
        Оторвав от себя Марину, Витольд бросился следом.
        - Мэри, подожди, - на ходу попросил Витольд. Но жена стремглав неслась по коридору. А он догонял великанскими шагами, силясь не бежать на виду у изумленной публики: пациентов, санитарок и докторов. Стрельников прибавил шагу, но не успел на долю секунды. Жена заскочила в лифт, и двери захлопнулись.
        "Самая умная, да?" - со злостью буркнул Витольд и понесся вниз по лестнице, стараясь никого не сбить.
        Он догнал жену около самого выхода. Схватил за руку. Но она, мягко высвободившись, процедила сквозь зубы:
        - Все повторяется. А я совсем мозги растеряла, что тебе поверила! - Мэри решительно вышла на улицу. И ему ничего не оставалось, как выскочить следом.
        - Я прошу тебя, мое сердечко, - просипел он, желая оторвать голову Марине Супрун. - Не делай глупостей...
        - Я их уже натворила, простив тебя, - пробормотала Мэри и, глянув на сигнал светофора, горевший зеленым, шагнула на зебру.
        Витольд инстинктивно шагнул следом за женой. Попытался взять за предплечье, но Мэри от обиды руку одернула. Он сам не понял, как увидел надвигавшуюся опасность. Боковым ли зрением или почувствовал кожей. Стрельников в последний момент успел схватить Мэри за талию и притянуть к себе. Мимо на бешеной скорости пронесся серый рено.
        "Опоздай я хоть на секунду, уже бы ничего не помогло", - ошалело успел подумать Витольд, падая на зебру вместе с женой. Он успел сгруппироваться, как когда-то в детстве учил незабвенный Юрьич, и приземлился на асфальт спиной, своим телом защищая Мэри от закона всемирного тяготения. И только попробовав встать, сообразил, что она обмякла в его руках. Он ослабил хватку, и отяжелевшая голова ударилась об землю.
        - Мэри, - прошептал он, понимая, что она потеряла сознание. - Мэри, солнышко!
        Держа в объятиях, прямо под нетерпеливые сигналы машин проверил зрачки и пульс. Обморок или кое-что похуже...
        - Носилки, быстро! - закричал он в панике, краем глаза заметив на обочине кого-то из персонала. Потом аккуратно переложил жену на узкие белые носилки и стремительно покатил в реанимацию, лишь повторяя в полголоса:
        - Мэри, солнышко, очнись, пожалуйста!
        Он свято верил и надеялся, что просто перестраховался. Сейчас она очнется, и они посмеются вместе. Но прошел час, за ним еще несколько, а жена так и не пришла в себя.
        Новейшая техника показывала, что все органы в норме. Лишь маленькая черепно-мозговая гематома. И пять недель беременности.
        Витольд, отменив все встречи и прием, в который раз просматривал снимки УЗИ. Он вызвал в центр на консультацию пару знакомых нейрохирургов, но и без их осмотра понимал, что жена не очнется. Никогда.
        Маленькое кровоизлияние. Всего лишь капелька крови, вылившаяся из прохудившегося сосуда в неудачном месте: между двумя оболочками мозга, паутинной и мягкой мозговой, вызвала кому. И остается теперь только богу молиться или надеяться на чудо.
        "Чудо, твою мать", - мысленно ругнулся Стрельников и вновь наклонился над женой.
        - Машка, очнись, слышишь меня! Я пропаду без тебя, и дети тоже, и родители. Просыпайся, сердечко мое, хватит спать! Машка, я прошу тебя!
        Он снова потормошил жену, но ничего не изменилось.
        - Вит, - раздалось от двери.
        Стрельников раздраженно повернулся. Не смея войти, в дверях маячил Вадим.
        - Давай за Лидкой съезжу, - пробормотал старший брат жены.
        Глава 41. Часть 2.
        - Я сам, - вскинулся Витольд и, протянув руку за ключами, попросил: - А ты обзвони наших.
        Он несся сломя голову, заставляя себя тормозить на светофорах.
        "Штрафы? Да пропадите вы пропадом!" - зло хмыкнул он про себя, сворачивая с серпантина в знакомый проулок. И даже растерялся на долю секунды. Вдоль улицы стояли и сидели люди, терпеливо ожидая своей очереди.
        "Прием, твою мать!" - Стрельников от досады стукнул по рулю и, выскочив из джипа, кинулся прямо к калитке. Рванул дверь на себя.
        - Куда без очереди? - послышалось со всех сторон.
        - Меня вызвали, - пресек крики Витольд и шагнул во двор.
        "Она живет в дальнем доме, а принимает в первом", - внезапно вспомнились слова таксиста.
        "Спасибо тебе, добрый человек", - мысленно поблагодарил Стрельников и, распахнув дверь первой хибары, заорал во все горло:
        - Лида-а! Лида-а! Ты где?
        Иллария вздрогнула, услышав знакомый голос.
        - Передайте остальным, сегодня приема не будет, - велела она посетительнице, давая понять, что визит закончен.
        - А я еще спросить хотела, - протянула та разочарованно и осеклась, увидев ворвавшегося в комнату мужчину: высоченного, едва не касающегося потолка, злого и растерянного одновременно.
        - Чего молчишь? - рявкнул он и сразу велел: - Собирайся быстро!
        Посетительница испуганно глянула на гадалку. Та спокойно кивнула вошедшему и пробормотала:
        - Я готова.
        "Может, позвать на помощь?" - поинтересовалась мысленно посетительница. Но Иллария не успела ничего ответить. Мужчина пересек комнату, сгреб ее в охапку и быстро потащил к выходу. Целительница не сопротивлялась.
        - Что себе позволяете? Куда вы ее несете? - раздались неуверенные голоса из очереди.
        - Я из святой инквизиции, - рыкнул Стрельников, усаживая родственницу на заднее сидение. Запрыгнул в машину и дал по газам.
        - Ты редкий идиот, - в изумлении пробормотала Лида, поправляя юбку и снимая парик.
        - Машка в коме, - огрызнулся он, глядя на нее в зеркало заднего вида. - Ты просто обязана помочь.
        - Если смогу, - обреченно бросила она.
        - Сможешь, куда денешься, - воинственно бросил Витольд, прибавляя скорость.
        - Заткнись, дай мне сосредоточиться на сестре, - оборвала его Иллария. Стрельников мимоходом кивнул, моля всех святых, чтобы жена очнулась.
        Войдя в палату реанимации, Лида быстро подошла к кровати и поразилась бледному и спокойному лицу сестры. Та словно спала. Но Лида столько повидала на своем веку и могла точно утверждать, что Маша уже не здесь. Она, сдержавшись, чтобы не закричать от отчаяния, мягко прикоснулась к голове сестры. Провела рукой по спутавшимся волосам.
        - Субарахноидальное кровоизлияние, - пробормотала негромко, но так, чтобы услышал Стрельников.
        - Да, - рыкнул он и тут же поинтересовался недовольно: - Как ты узнала?
        - Увидела, - пожала плечами Лида и, оглянувшись по сторонам, добавила требовательно: - Ее нужно убрать отсюда. Здесь плохая энергетика. Любая другая палата подойдет. Я должна быть неотлучно с сестрой. И кровать оставь эту, с опускающимся механизмом.
        - Хорошо, - кивнул Витольд и со страхом в голосе осведомился: - Ты справишься?
        - Не знаю, Вит, - тяжело вздохнула Лида. - В любом другом случае я бы даже не взялась.
        - Говори, что нужно, я все сделаю, - махнул он рукой и отправился давать распоряжения.
        Лида смотрела вслед человеку, знакомому всю жизнь. Она видела его в момент радости и ликования. Восторженного и гордого. Стояла рядом с ним в минуты безутешного горя. Ни слезинки не проронившего на похоронах отца и молча шмыгавшего носом, когда хоронили Еленочку. Но в первый раз довелось наблюдать растерянного и почти сломленного Витольда. Опустошенного от надвигающейся трагедии. Но в глазах Стрельникова еще мелькала решимость и последняя надежда. На нее одну. На ее дар.
        Разместив жену в ВИП-палате, Витольд с удивлением наблюдал, как Лида устроилась в изголовье сестры и нежными движениями принялась массировать голову. Сначала ему показались эти поглаживания хаотичными.
        "Толку в них, лишь время теряем, - ругнулся он мысленно, но тут же оборвал сам себя. - Современная медицина все равно бессильна".
        А потом понял, что в действиях Лиды есть своя система.
        - Мы сможем потом сделать УЗИ? - прошептал он, когда сестра жены, тяжело вздохнув, отошла к окну.
        - Да, - хрипло бросила Лида, усмехнувшись. - Обязательно. Ты ведь ничего не воспринимаешь на веру?
        - Я предлагаю заключить перемирие, Лид, - примирительно пробормотал Стрельников и тут же оказался рядом, открывая объятия.
        Лида, как птичка, уткнулась на секунду в его плечо и тут же отстранилась.
        - Мир, Виташа, - чуть слышно согласилась она сквозь слезы, понимая, что ради сестры должна простить своего давнего врага.
        - Мир, Лидка, - мягко заверил он. Витольд еще собирался сказать, что склоняет голову перед ее даром. Но в этот момент у него в кармане завибрировал сотовый. Звонили из министерства. Стрельников пулей выскочил из палаты и оказался нос к носу с мамОлей и Чапаем.
        - Витольд Александрович, нам тут поступил сигнал, что в больнице для оказания помощи вашей супруге находится целительница Иллария, - донеслось из трубки.
        - С моей женой в палате сидит ее сестра, в холле наши родственники. Никого посторонних тут нет и быть не может, - отрезал Стрельников и, не дождавшись ответа, отключил сотовый. Но, оглядев собравшихся, понял, что ошибся. В небольшом коридорчике собрались все. Архиповы всей семьей, Сказочник с Майей и даже Эльза со своим Ромочкой. А вот в стороне, ближе к выходу, прислонился к стене незнакомый тип.
        - Вы кто? - шагнул к нему Стрельников, понимая, что те, кто угрожал Маше, и не думали останавливаться.
        Мужик замялся, отвечая что-то невразумительное.
        - Да я это... - пробубнил он, растерявшись от неожиданного напора.
        - Документы, - рыкнул Стрельников, хватая незнакомца за грудки. - И пропуск...
        - Это муж Лиды, - крикнул Никита и, доковыляв к Витольду на костылях, представил: - Андрей это.
        - А-а, извините, - пробормотал Стрельников, отпуская перепуганного мужика. - Сейчас позову.
        Он повернул обратно в палату, куда моментально набились родственники.
        - Выходи по одному, - пробурчал недовольно, лишь заметив, как рыдает мамОля, опустив голову на плечо Чапаю. А тот механически гладит ее по голове. А у самого в глазах стоят слезы.
        "Упаси бог пережить своих детей", - пронеслось в голове, и, отведя взгляд от родни, Витольд отошел к окну, повернувшись спиной к окружающим. Утешать никого не хотелось, равно как и выслушивать слова поддержки. Дождавшись, когда за родней закрылась дверь, он в приступе отчаяния опустился на колени перед кроватью и, взяв жену за руку, попросил громко:
        - Просыпайся, Марусенька, прошу тебя!
        Но Маша лежала, не пошевелившись. Да и глупо было бы ожидать другого.
        Он прижался лбом к ее ладони. Потом поцеловал каждый пальчик. И снова велел жене:
        - Машка, вернись ко мне! Умоляю тебя!
        Она брела среди зеленых лугов, наслаждаясь внезапно наступившими тишиной и спокойствием. Трава, кое-где доходившая до пояса, казалась свежей и сочной, несмотря на яркое солнце. И птицы. Чудесные птицы радовали многоголосьем. Она повернула к блестевшей невдалеке ленте реки и, выйдя к белой воде, опустилась рядом на колени. Ни ветерка, ни легкой волны. Сплошная благодать. Маша, вздохнув полной грудью , зачерпнула в ладонь белую как молоко воду. Вот только вода ли это? Она пропустила жидкость сквозь пальцы и вытерла руку о ночную рубашку, чуть не порванную... Кем? Она не могла точно вспомнить, да и не хотела.
        - Вот ты где, - раздался сзади знакомый голос.
        Маша, обернувшись, увидела пожилую женщину с седой косицей, уложенной на затылке. Бабушка Надя.
        - Там без тебя многим плохо, - пробормотала Надежда Никитична. - Васятке моему, Ольге... Да и Витольд твой в отчаянии.
        - Он не любит меня, бабушка Надя, - по-детски пожаловалась Маша, в одночасье вспомнив, кто такой Витольд. - Мне и здесь хорошо. Тихо очень...
        - Рано тебе еще, - ласково пробормотала баба Надя. - Еще лет пятьдесят, как рано.
        Они еще не успели отойти от реки, как кто-то закричал надрывно:
        - Машка, вернись ко мне! Умоляю тебя!
        - Вишь, как зовет-убивается? - печально заметила старуха.
        - Он не любит меня, - снова повторила Маша.
        - Любит, - тяжело вздохнула Надежда Никитична. - Даже плачет. Ты уж прости его, девонька. Все мы, пока живы, творим глупости. Ты вот даже сюда умудрилась попасть.
        - Бабушка! - упрямо воззрилась на нее Маша.
        - Конечно, по глупости, - добродушно хмыкнула баба Надя. - Бежала, как голая на кровать. А нет бы мужа выслушать.
        - Но...
        - Ты же взрослая женщина, детки у тебя. Скоро еще один родится, а все бегаешь, как девчонка. А ты должна двигаться медленно, плавно. Каждый миг осознавать, что ты Женщина, а не пацанка.
        Маша смотрела во все глаза на мать отца, с которой так и не довелось встретиться при жизни. Добрые глаза, морщинки, будто лучики. Точно такая же, как на фотографиях.
        - Все, Мария, - строго велела бабуля. - Ступай обратно! Загулялась ты тут. Вон Васятка мой переживает, за тобой собирается. А я этого допустить не могу.
        Глава 42. Часть 1.
        "Кого люблю я больше всех?" - мысленно вопрошал Чапай. Он даже не пытался заснуть, просто лежал с закрытыми глазами. Агата и Ольга суетились рядом, совали под нос нитроглицерин, растворенный в воде, еще какие-то порошки и таблетки. Шептались между собой про инфаркт. Да и немудрено! Вон Олюшка белее снега, сама еле на ногах держится. Горе-то какое! Машка - ненаглядное дитя. Из шестерых своих детей он любил именно ее. Уж теперь-то хоть самому себе можно признаться. Нет, конечно, и остальных вниманием и заботой не обделял. Но обожал именно ее, свою маленькую Машу. Архипов вспомнил, как всеми правдами и неправдами пробрался в роддом и ему тайком вынесли, показали только-только родившуюся дочку. Она посмотрела на него огромными голубыми глазами и улыбнулась. Потом Ольга объясняла, что новорожденный ребенок в первые часы жизни улыбаться не может. Но эта беззубая улыбка навсегда поселилась в его сердце. Улыбнулась тогда Машка и сложила губы бантиком. И полковник Архипов сомлел от счастья, понимая, что пропал. Безоговорочно. Навсегда. Стыдно признаться, но именно Маша могла вить из него веревки, но ни
разу не воспользовалась этим. Никаких проблем и огорчений. Радостный светлый человек. Почему же так, Господи, почему? Двое сирот останется.
        Чапай, кряхтя, перевернулся на другой бок, незаметно вытер слезы, застилающие глаза.
        "Забери лучше меня, Господи! Но дай ей жизнь и здоровье!" - взмолился он.
        - Рано тебе еще, Вася, - услышал строгий голос мамаши.
        "Как же, рано! - хмыкнул про себя. - Хорошую жизнь прожил. Любил обеих своих жен. По-разному, но любил».
        С Норой жил как на вулкане. Дикая африканская страсть, закончившаяся в тот самый момент, когда узнал, что она тайком бегает к любовнику. Как будто ей мужа не хватало! Тогда хлопнул кулаком по столу и объявил о разводе.
        - Только не выдавай меня, Вася, - слезно попросила Элеонора и ручки сложила, как у Мадонны. - Возьми вину на себя. - Чапай вспомнил, как сначала обалдел от такой наглости, а потом согласился. И, посетив постели всех подруг и знакомых жены, отбыл по месту службы в Уссолье. А там, через несколько лет, первого сентября на линейке встретил Ольгу. Гордую и беззащитную одновременно. В нарядной белой блузке, черной узкой юбке, с букетом астр и еще каких-то чахлых цветов. Он вспомнил, как выступил с речью перед школьниками и сразу отбыл в часть, но образ юной учительницы прочно засел в памяти. Он даже мамаше про нее рассказал. А потом Олюшка сама к нему пришла.
        Архипов засопел напряженно от нахлынувших воспоминаний. И будто снова оказался в старом подъезде с белеными при царе Горохе стенами, с мерзким запахом гнилой картошки, керогаза и прочих "ароматов". И он, молодой полковник, вел под ручку знакомую учительницу. Пока не закололо под печенью от сильной тревоги. Опасность, мать вашу!
        Чапай как наяву увидел, как, вытащив пистолет из кобуры, решительно вошел в квартиру, заслонив собой Ольгу. И даже лица мазуриков увидел, словно живых. Вот один из них повернул голову на вошедших, а за ним, увидев пистолет в руке гостя, на Архипова бросилась старуха. Следом и молодайка выскочила в коридор, оторвавшись от любовника. И тот уже потянулся за "пекарем", лежащим на столе. Да и другие всполошились. Кто-то даже в окно выпрыгнул. Прямо в объятия к Сказочнику.
        "Как выжил тогда сам, да еще Ольгу спас? - хмыкнул Архипов, до сих пор не веря своей удаче. Он много раз за долгую и благополучную жизнь вспоминал этот момент, специально держал в памяти, чтобы не расслабиться от сытой жизни, оставаясь начеку, уберечь родных от беды. - Выходит, все зря, - горько подумалось Чапаю. - Машку, любимицу, и ту не уберег. Что толку от этих думок?» - упрекнул он сам себя и, услышав, как в другой комнате плачет навзрыд жена, с трудом поднялся и вышел к ней.
        - Ну-ну, Олюшка, - пробормотал в утешение. - Марья еще поправится, вот увидишь. Врачи надежду не теряют...
        - Нет, Вася, - пробормотала жена. - Врачи могут плести что угодно. Но в глазах Виташи стояли слезы, хотя он их усиленно прятал.
        - А, - отмахнулся Чапай. - Скажешь тоже, голова два уха, могла соринка в глаз попасть или аллергия прицепиться. Никогда не видел Витольда плачущим. Настоящий мужик. И Машку с того света достанет. А Лида поможет, или наоборот, - попытался успокоить он и, набравшись смелости, соврал: - Я вообще опасности не чувствую.
        - У тебя, Чапай, на все отговорки имеются, - хмыкнула Ольга, а потом серьезно заметила: - Если не чувствуешь, значит, обойдется! Иди спать, я еще молитвы отчитаю и к тебе приду.
        Архипов вернулся обратно в спальню и, устроившись калачиком на кровати, велел сам себе поспать хоть немного. Но что-то, какая-то мелочь не давала ему покоя, вертелась в башке, как вша на гребешке. Поднявшись, он вышел на крыльцо, вдохнул ночной прохлады и задумался.
        "Что я упускаю и где?"
        Сзади послышались шаркающие шаги. И на крыльцо вышла Ева в Машиных тапках и в ее шелковом халатике, волочившемся по полу. Села рядышком, прижалась бочком.
        - Дедушка, а где мама? Я скучаю по ней, - вздохнула она и тут же защебетала, всплеснув руками: - Бинго такой смешной. Вытянул лапы и спит, пъедставляешь?
        Чапай кивнул, но проклятая память не отпускала. Он снова перенесся во двор на Заводской. Увидел трупы зеков, уложенные рядком. На стрельбу из соседних домов начали выбегать люди и в страхе останавливались около изгороди.
        - Пошли спать, стрекоза, - пробормотал Архипов, избегая смотреть в глаза внучке и вести разговоры о Маше. Уж лучше о Бинго!
        Ева залезла к деду на колени и, обняв ручонками за шею, поинтересовалась шепотом:
        - Дедушка, а мама нас не босит?
        - Нет, милая, - тут же заверил Чапай. - Она всегда с тобой будет.
        И тут же вспомнил о мамаше, оберегающей его всю жизнь. Личный ангел-хранитель!
        Он отнес неугомонную девчонку в детскую, думая, что Ева сейчас уснет. Но Пиявка попросила жалостливо:
        - Дедушка, давай посеклетничаем.
        - Надя спит, разбудим ее, - покачал головой Чапай. - Спи, завтра посекретничаем...
        - А пъявда, мы с ней похожи? - осведомилась Ева. - Как сестлы лодные.
        - Правда, - пробурчал Архипов. - А теперь давай на боковую. Отбой, Ева.
        Чтобы наконец уснуть, он решил выпить валокордин и поплелся на кухню, ощущая, как тупая боль сдавливает грудную клетку. На кухне горел свет. Ольга с Агатой что-то готовили на завтра и неспешно разговаривали о Лиде. Архипов молча достал чашку и капли, прислушался к беседе.
        - Хоть замужем она, и то хорошо, - пробормотала Ольга. - И Надюшка, такая девочка замечательная.
        - А муж? - полюбопытствовала Агата, оставшаяся с детьми дома и не посещавшая Машу в больнице.
        - Объелся груш, - бросила Ольга. - Простой такой, коренастый, с усами. И щеки пухлые. Кого-то он мне напоминает, только вспомнить не могу. - Ольга, поморщившись, потерла лоб от досады.
        - Может, кто-то из учеников? - задумчиво пробормотала Агата. - Сколько их прошло, не упомнишь!
        - Я все свои выпуски помню, - похвасталась она. - А вот Андрея этого видела когда-то давно. Или не его самого, а кого-то из родственников. Отца или старшего брата. Давно. Еще в Уссолье…
        Чапай застыл как вкопанный и обалдело уставился на жену.
        - О чем ты, Ольга? - поинтересовался вкрадчиво, хотя ответ на вопрос уже и не требовался. Архипов и так все понял, только бы теперь связать воедино, ничего не упустить.
        - Не могу вспомнить, на кого Лидин Андрей похож, - нехотя бросила жена, будто он спросил что-то неприличное, и тут же воззрилась на него испуганно.
        - Вася, что? Сердце?
        Он отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и велел невестке:
        - Налей что-нибудь выпить. Водки или коньяку... Быстро.
        - Виски, пап, - сориентировалась Агата, сразу заметив резкую перемену в свекре. Убитый горем отец в один миг превратился в командующего полком.
        - Куда тебе пить? - попыталась вмешаться Ольга.
        Но под строгим взглядом супруга замолчала.
        - Ты лучше припомни фамилии хозяек, сдававших тебе комнату на Заводской, - дал команду Архипов, напряженно глядя, как Агата наливает виски в стакан.
        - А чего тут вспоминать? - фыркнула жена. - Старуха - Ефименко Евдокия Ивановна, а молодая - Кузнецова Анна Николаевна. Однофамилица твоего водителя.
        - А пацана у нее как звали? - насторожился Чапай.
        - Дрюлька, - задумчиво пробормотала Ольга. - Андрей, наверное. И его в момент задержания дома не было. А с чего ты о них разговор завел?
        - Да я только сейчас сообразил, на кого Лидкин муж похож. На любовника молодайки. Просто одно лицо!
        - Много одинаковых людей, - заметила Агата, но, взглянув на родственников, поняла, что тут совпадения исключены.
        - Звони Лиде! - вскрикнула Ольга.
        Чапай, запрокинув в рот огненную воду, хмыкнул громко, потянулся к лежавшему в вазочке печенью и бросил сварливо:
        - Да, только сперва наберу Сказочника.
        Глава 43. Часть 1.
        - Нет, - отмахнулся Витольд. - На этом корабле я командую, бать. - Он сумрачно воззрился на тестя, потом перевел взгляд на Сказочника, а затем уже на Сережку Архипова. Совещание в его кабинете больше походило на военный совет. Но Стрельников единственный держал против всех оборону.
        - Я вам в десятый раз повторяю, - начал заводиться он. - Лидка тут не при делах. Она, может, и знать не знает такие подробности о своем муже. Из какой он семьи? Кто его настоящие родители? Кто бы вникал! А она и так в облаках витает!
        - Она рядом с Машей, - подал голос Сказочник. - Неровен час…
        - Маша с ней в безопасности, - отрезал Стрельников. - Лида дважды ее спасала. Сначала настояла, чтобы я сел за руль, и вот теперь. Кто бы рассказал, не поверил бы. Гематома рассасывается. А мы ведь Маруське никаких препаратов не даем. Но эффект потрясающий. Я уже сам не знаю, во что верить, - сокрушенно бросил Витольд и в недоумении уставился на развеселившегося Сережку.
        - Что ты ржешь, Серый? - осведомился он недовольно. - Чем я тебя так рассмешил?
        -Впервые слышу, чтобы ты мою сестру называешь как-то иначе, а не Мэ-эри!
        Стрельников отмахнулся, как от надоевшей мухи, и продолжил увещевать старших.
        - Поэтому я настаиваю, чтобы ни Маша, ни Лида пока не знали всей подоплеки. Мою жену волновать категорически запрещаю, иначе гарантировано ухудшение состояния, а вот Лиде светлая голова не помешает. Я больше всего хочу, чтобы она не отвлекалась на всякую ерунду, а помогла Маше встать на ноги. Потом разберемся.
        - Но, - попытался возразить Чапай. Но Стрельников осадил его:
        - Серый вызовет знакомых из охранного агентства. К Маше в палату никто чужой не войдет. А по Лидкиному мужу - придется тщательно расследовать всю его подноготную.
        Витольд отошел к окну, засунул руки в карманы да так и воззрился вниз на проспект, кишащий машинами, на узкую полоску видневшегося бульвара и на пару лавочек около входа в Центр.
        Стрельников насторожился, заметив парочку, выясняющую отношения. Тихо, вполголоса . Без драк и скандалов. Но, судя по лицам, страсти кипели нешуточные. Мужчина хмурился, глядя исподлобья, а женщина увещевала его. Лида и Андрей! Твою мать!
        Витольд негодующе выдохнул:
        - Серый!
        - Чего тебе? - хмыкнул Сережка. - Я тихо сижу, не смеюсь.
        - Посмотри, - кивнул на окно Витольд. Архипов подскочил и тоже уставился в окошко. Следом подтянулись старики.
        - Как-то не похоже, что у них все мирно, - пробурчал Чапай. - Я Лидку знаю, вон как губы поджала. Видать, недовольна муженьком. Сильно недовольна. А он угрожает вроде.
        - Как бы не увез, - насторожился Сказочник. - Вон машина рядом припаркована.
        - А ну-ка, пацаны, - велел Чапай. А Витольд с Сережкой уже выскочили из кабинета и понеслись по лестнице вниз. Они успели вовремя. Андрей уже наклонился к Лиде, пытаясь взять ее на руки.
        - Я не могу сейчас, - противилась она и даже уперлась локтем ему в грудь. - Что за спешка? Мне нужно помочь сестре.
        - Сейчас, Иллария, сейчас, - пробормотал Андрей, но увидев, как к ним спешат двое родственников жены, ослабил хватку и пообещал вполголоса: - Я вернусь за тобой.
        - Конечно, - кивнула Лида, понимая, что эта встреча с мужем последняя. - Береги себя, - выдохнула она. - Что-то грядет нехорошее…
        - Я заговоренный, - хмыкнул он. - Ты же знаешь. - И перевел взгляд на подходивших мужчин. - Пойду. Мне вчерашней встречи хватило. Но еще вернусь за тобой.
        - Да, - согласилась жена. - Мне бы только Машу на ноги поставить. Такая беда чуть не приключилась. Хорошо, что Витольд сразу за мной поехал.
        Андрей, чмокнув жену, быстро забрался в машину. И сразу же дал по газам.
        - Странный у тебя супруг, - пробормотал Архипов. - Я уж испугался, думал, он тебя украсть хочет.
        - Дикий он у тебя, - протянул Стрельников. - Какая у него семья?
        - Хорошая, дружная. Мать чудесная женщина.
        - До сих пор жива? - удивленно пробурчал Витольд.
        - Конечно! Местная ворожея. К ней вся округа ходит.
        - Глупости это, - хмыкнул Стрельников.
        - Ты и про мои способности то же самое говорил, - улыбаясь, отмахнулась Лида и серьезно добавила: - Пойдем к Маше, скоро новый сеанс.
        - Мама с вами останется, - предупредил Сергей. - Она специально приехала, чтобы тебе помочь, Лидка. А то хороши дочки. Одна - лежащая, другая без посторонней помощи и шагу ступить не может. - Он не спрашивая поднял сестру на руки и понес в отделение.
        Витольд нахмурившись двинулся следом. В той давней истории еще предстояло разобраться.
        Андрей отъехал на полквартала и, завернув на стоянку огромного гипермаркета, остановил машину. Распахнув дверцу, устало положил затылок на подголовник. И будто снова оказался в старой маленькой спаленке. Он вспомнил, как внезапно в комнате очутился коренастый мужик с бритой головой.
        - Смотри, Дрюлька, бательник твой заявился, - хохотнула мать, ластясь к мужику. Тот подхватил мальчишку на руки, прижал к себе и совершенно равнодушно поставил на пол.
        - Корми нас, Нюра, сил нет, изголодались, - прошипел он и отправился на кухню, где уже хлопотала баба Дуня. Андрей помнил, как смущаясь выглянул из комнаты и замер от страха. Четверо жутких дядек, скинув черные ватники, расположились на кухне. Мать поставила на стол бутылку и что-то заговорщицки прошептала. Незваные гости осклабились, и Дрюлька, испугавшись, забежал в комнату и притаился. Потом страх прошел, словно испарился. И он принялся играть на окне старым потрепанным мишкой и паровозиком, подаренным славной тетенькой-квартиранткой. Мишка ездил на паровозике взад-вперед по подоконнику. Но даже сейчас Андрей помнил, как сильно хотелось гулять во дворе, поиграть в снежки. Он приоткрыл незапертую створку и торопливо собрал маленькими пальчиками снег. И уже решил закрыть окно, боясь, что попадет от матери, когда отворилась входная дверь и раздались сначала крики, а потом выстрелы. Андрей настежь распахнул окно и, живо вскарабкавшись на подоконник, застыл от страха. Потом глянул вниз, где сугроб закрыл половину первого этажа. Дрюлька лишь на минуту замешкался, когда позвал знакомый голос.
          - Прыгай, я поймаю. - Он увидел соседа, дядьку Тараса, и не раздумывая бросился к нему в руки. Крепкие ладони поймали его еще в воздухе и сразу спрятали в теплые недра тулупа.
        - Я до кумы, - крикнул сосед жене и деловито пошагал с затаившимся Дрюлькой на окраину поселка. Совершенно чужая женщина, утирая слезы, накормила его манной кашей и уложила спать. И засыпая, жалел лишь о том, что забыл на окне мишку и паровозик. Сквозь подступающий сон он услышал шепот хозяйки и Тараса.
        - Полегли все. Полкан перестрелял. Кто же знал, что училка с самим Архиповым хороводится? - пробормотал сосед.
        - Ничего, Юрка придет, поквитается за отца, - прошипела хозяйка.
        Глава 43. Часть 2.
        - А с пацаном как? - осторожно поинтересовался Тарас.
        - Себе оставлю. Юрке моему брат родной, значит, и мне не чужой, - отрезала хозяйка.
        Потом, уже через несколько лет, Андрей разобрался, что Ксения - приютившая его женщина - законная жена отца и мать старшего брата Юрки. Толстая, дородная, с длинными рыжими волосами, заплетенными обычно в косы, уложенные на затылке. С первого дня Ксения строго-настрого наказала звать ее мамой. Сначала Дрюлька стеснялся, ныл и просился обратно на Заводскую, а Ксения лишь прижимала его к толстому боку, гладила по голове и напевала песню про Ермака:
        Ревела буря, дождь шумел,
        Во мраке молнии летали,
        И бесперерывно гром гремел,
        И ветры в дебрях бушевали…
        Она ничего не объясняла, а сам Андрей боялся спрашивать, нутром чувствуя беду. Иногда мама Ксеня ездила с ним к старой подслеповатой бабке. Та сидела на кровати в накинутом на голову сером шерстяном платке и печально пялилась в одну точку.
        - Вот, мамаша, - представила она в первый визит Дрюльку. - Внук ваш. От Ивана остался.
        Старуха распахнула объятия, а Ксения подтолкнула опешившего мальчонку. И он в одночасье оказался в мягких заботливых руках.
        - Какой же ты Дрюлька? - пробасила старуха над его ухом. - Тебя Андреем нарекли в честь моего батьки. Ты большой мальчик, а дрюльки - мелюзга поганая.
        Баба Клава сказала, и никто не посмел перечить. И когда через пару лет из заключения вернулся старший брат, младший степенно протянул ему руку и представился:
        - Андрей.
        Юрка стукнул по плечу и, хмыкнув: «молоток», принялся рассказывать матери о своем дружке Сеньке, поклявшемся помогать по гроб жизни.
        «Помог он тебе, - зло прищурился Андрей. - Вот именно что в гроб тебя спровадил этот Сенечка распроклятый! А с другой стороны, ты, брательник, - мысленно поинтересовался Андрей у Юрки, - так и не смог избавится от этой глупой мести. Далась тебе Машка? Конечно, грохнуть любимицу Чапая и его жены - сразу со всеми поквитаться. Одним махом! Угораздило меня сболтнуть лишнее!»
        Андрей вспомнил, как примерно год назад гостил у матери. Приехал и брат повидаться. Вот после бражки язык и развязался. Мать косо глянула на старшего сына.
        - Если Илларию трогать нельзя, давай грохнем младшую, - весело предложил Юрка. А он, дурак, согласился. Теперь, после серии неудачных попыток, Андрей прекрасно понимал, что жена, если прознает, обязательно порвет с ним. И с дочкой не даст видеться, хотя Надя интересовала его меньше всего. Но без Илларии ему никак нельзя. Да и ей без него тоже. Но вряд ли она вспомнит, что они связаны единой пуповиной. Угораздило же его влюбиться в дочку врага! В первый раз он увидел худенькую Лиду на встрече с Макарием - известным целителем и колдуном. Она сидела в первом ряду и внимала старцу. А Андрюха, вызвавшись ее провожать, запомнил дом и подъезд. И даже умудрился снять там квартиру, намереваясь отбить Лиду у мужа, приблатненного мажора. Но Лида Баженова не замечала ни ухаживаний, ни его самого. А на День Победы он заметил ее около подъезда с двумя стариками. В военной форме и с орденами. И с ужасом в одном из них признал Архипова, ежегодно выступавшего в школе на линейке, а в другом -Баженова, принимавших участие в расстреле на Заводской. Андрей никогда не задумывался, что, отсиди отец положенный срок,
вышел бы давно, и мать осталась бы жива. Он знал и помнил только о том, что вот этот важный вояка с орденами на кителе - убийца его родителей.
        - С кем это ты стояла? - весело поинтересовался он у Лиды.
        - Наши с Марком отцы, - хохотнула она. А он даже не догадался, зная ее фамилию. По всему выходило, что Лида - дочь полковника Архипова и невестка бывшего начальника контрразведки. Ромео и Джульетта. Серия пять тысяч сто двадцатая. Андрей помнил, как на негнущихся ногах зашел в дом и сразу же позвонил брату. Намеками объяснить не получилось, пришлось говорить напрямую кто живет по соседству. А бабка-хозяйка все подслушала на свою беду. Юрка прилетел первым же рейсом. Долго думал, прикидывал, встречался со своим другом Сенечкой, называвшемся теперь Чегеваром, и даже свел дружбу с Марком Баженовым. Но все тогда пошло прахом. Лида обнаружила убитого мужа и, испугавшись, стремглав кинулась в квартиру напротив. Андрей помнил, как она прижималась к нему, словно испуганный воробей. А Юрка, ухмыльнувшись, решил:
        - Хочешь эту чику, оставляй. Так даже лучше. Все новости об Архипове узнаем первыми. И никто не заподозрит!
        Андрей увез Лиду в Сибирь, собираясь спрятать в деревне у матери. Но ей заблажило заехать на Выселки, постоять на бабушкиной могилке. В старом бабкином доме ее и взяли. Правда, очень быстро признали невменяемой и поместили в спецлечебницу. Он вспомнил, как устроился туда санитаром и ночами пробирался к любимой. А она после аминазина лежала словно мертвая, лишь вздрагивала иногда. Он растирал ей холодные ступни, прижимал к себе…
        «Ну не может же она бросить меня после всего пережитого! - в сердцах подумал он, крепко сжимая руль. - Она и знать ничего не знает. Специально точно смотреть не станет. Сама же говорила несколько раз, что каждый день на себя не насмотришься, только дар уходит. А если Лида даже не подозревает о моей помощи брату, то и хорошо. Нужно только остановить Муслима. Денег ему заплатить, чтобы навсегда забыл об этом дурацком заказе».
        И, посчитав последнюю мысль удачной идеей, отправился искать Муслима.
        Павлик Владыкин без ведома матери вывел из гаража ее машину и, заехав за одноклассницей, рванул за город к озеру. Музыка, орущая на всю округу, Кристинкина рука на его бедре создавали иллюзию взрослой веселой жизни. И он чувствовал бесшабашность и кураж. Поэтому несущееся следом такси Павлик заметил не сразу, а только когда выехали из города и свернули на трассу, ведущую к озерам.
        Перепутать он не мог. Отец и его помощники учили не раз. Но и рисковать особо не хотелось. Павлик быстро нажал на кнопку вызова, пытаясь дозвониться до Кулика или Супер-кота. Трубку долго никто не брал. И Павка по очереди названивал то одному, то другому помощнику отца. Наконец ответил заспанный Кулик и, сразу стряхнув с себя остатки сна, велел непререкаемым тоном:
        - Не вздумай остановиться. На первой же развязке уходи обратно в город. Если ошибся, машина за тобой не последует. А если прав, то мы с Котом встретим на полпути.
        Кристина удивленно посмотрела, когда вместо поворота к пляжу Павлик крутанул руль в сторону развязки. Попыталась что-то возразить, но он рыкнул, подражая отцу:
        - Тихо сиди! - И уверенно повел машину обратно в город, размышляя про себя, что если начнется стрельба, то не сносить ему головы. Мать задушит собственноручно. Словно прочитав его мысли, позвонил Кулик.
        - Автомобиль бронированный. Специально для хозяйки делали. Не дай себя обогнать или подрезать и ни в коем случае не выходи из машины.
        Пашка хмыкнул что-то неопределенное и снова нажал на газ. Кристина взвизгнула, но он пригвоздил ее взглядом.
        - Замолчи, отвлекаешь! - И понесся по трассе.
        - Заворачивай к бизнес-центру, -скомандовал Кулик. - В бардачке у матери пропуск от парковки. Заезжай туда и затаись. А мы на твой хвост свой подцепим. Я вас сейчас заберу.
        - Спасибо, Рома, - пробормотал Павлик, пересаживаясь в Куликовский мерседес.
        - Герой-любовник, - хмыкнул Кулик. - Сказал бы раньше, мы бы тебе машинку неприметную выдали. А то на хозяйкиной королле задумал…
        Муслим потерял голубую тойоту-короллу в самом центре города. И так и не смог разглядеть, кто за рулем. Дамочка или сынок Чегевара. Он устало бросил взгляд на часы и покатил «домой». Старый флигель на окраине города, где, съехав из отеля, проживал Лавр. И где никто не догадался его поискать. Или все-таки догадался…
        Около калитки переминаясь с ноги на ногу стоял брат Лавруши, мягкотелый невыразительный боров.
        «Два брата и такие разные, - хмыкнул про себя Муслим. - В Лавре чувствовалась харизма, а этот Дрюлька как… лох подзаборный!»
        И рассмеялся в голос, когда чудик принялся что-то требовать и настаивать на своем.
        «Оставить «милашку» в покое? Спасибо, дорогой друг, что сообщил о ее здоровье», - мысленно осклабился Муслим и помотал головой.
        - Не надейся, мальчик, - бросил презрительно. - Тут и без тебя взрослые дяди все решили.
        - Тогда я вынужден пойти в полицию, - пригрозил Андрей.
        «Похоже, и мозгов не досталось, не только внешности», - про себя усмехнулся Андрюха Баранников и, выхватив пистолет из-за пояса, выстрелил в упор.
        Он запрыгнул в рено, собираясь убраться куда подальше, когда по колесам начали стрелять. Выкатившись на землю, Муслим притаился у машины, никак не понимая, где наследил. И как Чегеваровским хлопцам удалось напасть на его след. Андрюха Баранников, прищурившись от яркого света, пару секунд размышлял, сколько времени ему потребуется добежать до калитки и что делать с убитым Дрюлькой, когда огонь прекратился.
          - Пронесло, что ли? -изумился он и на полусогнутых пробежал за машиной и, лихо ворвавшись во двор с низкой беленой хатой, затаился внутри. Но очень скоро понял, что допустил ужасную ошибку. Со всех сторон к дому стягивались люди в камуфляже и, когда в матюгальник прозвучало знакомое:
        - Вы окружены! Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками! - в голове у Муслима перещелкнуло. Он снова оказался в грязном подвале. Ревели машины, разрывались гранаты, и стрельба велась беспрерывно. Казалось, тишина никогда не наступит.
        В мегафон опять закричали, это вывело Баранникова из оцепенения. Он прошел в дальнюю комнату и достал спрятанную на самой верхушке шкафа завернутую в газету винтовку, переделанную под мелкий патрон.
        - Живым не дамся, - сплюнул сквозь зубы. И открыл огонь.
        Глава 44. Часть 1.
        Она еще с детства много раз представляла эту сцену, крутила в голове и так и эдак. Как она умирает и родные приходят с ней проститься. Вот отец - суровый полковник - стоит и плачет, мама захлебывается от слез, ревут Сережка, Майка и даже Витольд. И все, абсолютно все раскаиваются в своей черствости и нелюбви к маленькой бедной девочке.
        Но только став взрослой, поняла, что требовать любовь бесполезно. Ее нужно отдавать от чистого сердца самым близким людям, собравшимся сейчас около ее кровати.
        «Что хотела, о чем так мечтала, то и получила», - тихо усмехнулась про себя Лида. Все в точности, как и в тех картинках, которые так пестовала в своем воображении.
        Мрачный отец, растерянный Сказочник, безуспешно пытающиеся взять в толк, как человек может предугадать свою смерть, вышли в коридор. Зато мама осталась, сидела рядом, прижимая к себе расстроенную Надюшку. Сережка, заскочивший на минутку и клюнувший в щеку, прошептал с надеждой:
        - Дай бог, чтобы ты ошиблась, Лидка!
        Она слабой рукой притянула брата к себе и пробормотала чуть слышно:
        - Береги Любу и дочку.
        - Так на УЗИ увидели сына, - изумился Серый.
        - Дочка, - еле улыбнулась Лида.
        - Только не умирай, Лидка, - попросил старший брат, смаргивая слезы. На один-единственный миг Лида сжала его руку изо всех сил.
        - Какой-то сюр, - пробормотал Сергей, подходя к Витольду.
        Стрельников поморщился, ничего не сказав в ответ. Он не спал полночи, проснувшись от грохота передвигаемого стула. Лида, держась за спинку, медленным неуверенным шагом двигалась к Маше.
        - Ты чего, Лидуш? - буркнул спросонья, с ужасом отметив про себя, а может, Чапай и прав в своих сомнениях, а его самого развели по полной программе.
        Витольд потянулся рукой к ночнику и зажег свет. И, вглядевшись в бледное лицо Лиды, понял, что случилось что-то серьезное.
        - Что, Лид? - повторил он. - Что случилось?
        - Нужно провести сеанс. Иначе остатки гематомы снова надавят на сосуды, - тяжело бросила она.
        - Маша может умереть? - испугался он и, подхватив ее, усадил в кресло, где только что сидел сам.
        - С Марусей все в порядке. Просто нужен еще один сеанс, заключительный. Помнишь, мы говорили?
        Стрельников кивнул, до конца не понимая, о чем речь.
        - Тогда почему спешка такая? - осведомился он, наклоняясь над Лидой и помогая ей сесть поближе к спящей сестре.
        - Это последний раз, - пробормотала она. - Завтра я уйду, ближе к вечеру. А днем уже сил не останется. Только сейчас.
        - Куда это ты собралась? - не понял Стрельников, но, поймав на себе укоризненный взгляд, смутился.
        - Ты помирать собралась, что ли? - все еще не веря в происходящее, изумился он. - Точно знаешь, когда наступит твой час?
        - Издержки профессии, - слабо усмехнулась Лида и сосредоточилась на сестре. Она привычно водила руками по голове сонной Маши. Знакомыми движениями укладывала подушечки пальцев сестре на височные области и на переносицу. Стрельников наблюдал, как ее ладони обхватывают лоб и подбородок жены. За последние два дня он уже уверовал в энергетические практики и уповал лишь на то, чтобы его жена поправилась, а какими методами - не важно.
        «Лишь бы Машка выкарабкалась из этой трясины! А там и Лидку вылечим. Болтает глупости!»
        Он снова воззрился на руки свояченицы. Казалось, ничего особенного не происходило. Лида по одной ей известной методике передвигала руки по голове и лицу Маши, тихо отчитывала молитву. Текст показался Стрельникову очень красивым.
        - Что за молитва? - поинтересовался он, когда Лида закончила.
        - Девяностый псалом, - кротко бросила она и добавила смущаясь: - Помоги мне добраться до кровати. Самой уже не дойти.
        Витольд привычно подхватил на руки хрупкое тельце, про себя отмечая, что завтра же с утра нужно взять всевозможные анализы и сделать диагностику. Но Лида словно прочла его мысли и, положив голову на подушку, тихо попросила:
        - Я умоляю тебя, Стрельников, не вздумай меня спасти. Я все равно помру, но так уйду спокойно, а если вмешается медицина, то с мучениями. Ради Маши и родителей не допусти этого!
        Витольд удивленно уставился на нее, а потом кивнул.
        - Что происходит, Лида? - снова осведомился он растерянно.
        - Сначала поклянись, Стрельников, - сурово бросила она.
        Он кивнул.
        - Даю честное слово!
        Лида мысленно усмехнулась. Каким же избитым стало это выражение. На каждом углу люди уверяют друг друга, уже позабыв истинный смысл фразы. «Слово чести». Но если нет ее, этой самой чести, то и слово такое же. Сказал и забыл. Но не Стрельников. Лида точно знала, что муж ее сестры просто так клясться не станет. Уйдет от ответа, обернет в шутку, высмеет, но не даст то самое честное слово.
        - Хорошо, - пробормотала Лида. - Теперь я спокойна.
        - Самое главное, - усмехнулся Стрельников. Этот странный разговор начал его утомлять, но любопытство взяло верх, и он поинтересовался:
        - Как ты можешь точно знать день своей смерти?
        - И час тоже, - хмыкнула Лида, а он не мигая уставился на нее.
        - Даже врачи точно ничего не знают, - пробубнил он. - Иной раз думаешь, ну все - больной идет на поправку, а он раз - и помирает без видимых причин.
        - Они есть, эти причины, - чуть слышно заметила Лида, - только врачи их не видят, а ищут причины в другом.
        - А как ты стала целительницей? Понятно, что способности от бабы Нади передались, но еще же нужна система знаний. Ты же специально училась эзотерике?
        - Не совсем, - она слабо улыбнулась. - Мне попался плохой учитель. Я тогда страдала какими-то провалами в памяти. И точно не помню, как оказалась в этой эзотерической школе. И преподававшего там человека я тогда считала самым умным и самым лучшим. Просветленным. А он оказался обычным энергетическим вампиром. Собирал вокруг себя глупых людишек и тянул из них деньги и энергию.
        Лида поморщилась, словно от боли.
        - Если тебе тяжело, может, не стоит рассказывать, - участливо проронил Витольд.
        - Мне все равно нужно исповедоваться, а ты - золотой мальчик - как раз годишься на роль исповедника…
        - Грехи я точно отпускать не умею, - испугался Стрельников и добавил недовольно: - А почему «золотой мальчик»?
        - С точки зрения эзотерики, ты, Стрельников, идеален, - прошептала Лида, - ты получаешь много энергии из космоса. Твои чакры открыты. Ну разве что нет равновесия в седьмой чакре, сахасраре. Но для обычного человека это нормально.
        Витольд ухмыльнулся.
        - Не смейся. Ты умудряешься без всяких медитаций и практик получать нужную энергию и избавляться от бесполезной. Я долго думала и даже подозревала тебя в тайных практиках.
        - Да ты чего? - Стрельников изумленно вытаращился на родственницу.
        - Нет, конечно, нет, - хмыкнула она. - Ты действуешь интуитивно. Подпитываешься от Маши, как и любой другой мужчина от своей женщины, немножко вампиришь, как и положено любому начальнику. Но ты сам отлично управляешь своими чакрами. Нет застоев энергии, привязок, сущностей. Ты как-то интуитивно избавляешься от всякой гадости. Поэтому и золотой. - Она чуть улыбнулась и осведомилась строго: - Тебе интересно, как я стала целительницей или спать пойдешь?
        Глава 44. Часть 2.
        - Рассказывай, - серьезно заметил Стрельников. - Мне очень интересно.
        А про себя подумал, что вполне возможно удастся выяснить, кто же все-таки убил Марка Баженова.
        - Там, на этих эзотерических курсах, я и познакомилась с Андреем. В нем энергия бурлила, хватило б на два Днепрогэса, а у меня имелись способности к целительству, но вот жизненных сил совсем не хватало. Иными словами, я в скором времени сама бы померла, может, еще раньше Марка. Но мой учитель никак не мог этого допустить. От меня кормиться он не мог, а вот от моих пациентов запросто.
        - Триллер какой-то, - пробурчал Стрельников. - Зомби против апокалипсиса.
        - Могу не рассказывать, - сурово предупредила Лида.
        - Ну, Лидка, - протянул, как в детстве, Витольд. - Просто мне трудно поверить…
        - В нашем мире существует множество вещей, в которые обычный человек не может поверить. И это большое счастье. Тех, кто по глупости вторгся в запретную зону, потом долго и безуспешно пытаются привести в чувство в психиатрической клинике. Так вот. - Она снова посмотрела на него с укором и зашептала дальше: - Я всегда задавалась вопросом, почему же наш учитель не сделал Андрея пожизненным донором. Но потом догадалась. Один Андрей не даст столько энергии, как десятки, а то и сотни моих пациентов. Да и он точно знал, кто стоит за ним. Мог и без головы остаться.
        - И кто же стоит за твоим мужем? - настороженно осведомился Стрельников, мысленно осаживая себя: «не спугни, твою мать, не спугни!».
        - Мой второй муж - сводный брат крупного криминального авторитета. Они годами не общались. И мне кажется, что Юрий каким-то боком причастен к нападениям на Машу. Только я так и не поняла, в чем причина. Старалась, но я же тоже не всесильная. Но это теперь и не важно.
        - Почему? - вскинулся, насторожившись, Витольд. Она словно увидела, как он на долю секунды ощерился, словно дикий зверь. Встал в стойку, приготовившись к прыжку.
        «Моя сестра и дети под надежной защитой», - подумалось Лиде. Она передернула худыми плечиками и бросила невзначай:
        - Юрий умер в тюрьме. Сердечная недостаточность. А Андрея убили вчера вечером.
        - Откуда ты знаешь? - изумился Стрельников такому повороту.
        - Я не поняла, почему брат мужа взъелся на мою сестру и захотел ее смерти. Высшие силы показали мне месть за массовое убийство. Но почему именно Маша, я так и не поняла.
        - Чапаю мстили, - нехотя бросил Стрельников. - Помнишь историю, как они с мамОлей познакомились?
        - Господи, - прошептала Лида, закрыв лицо руками. - Получается, мой муж тоже причастен. И к аварии с Никитой тоже.
        - Наверное, - рыкнул Витольд. - Знал бы, сам вчера бы придушил. И его, и брата-уголовника.
        - Их уже нашло возмездие, а тебе руки марать ни к чему, - рассудительно заметила она и, тяжело вздохнув, продолжила: - Мы отвлеклись от главного. Наш с Андреем учитель посчитал, что «многоходовочка» - самый лучший вариант. Мне тогда тоже умирать не хотелось, я мечтала стать известной целительницей. Андрей согласился, так как любил меня. Вот наш учитель и умудрился часть энергетического потока, получаемого Андреем, передать мне. Это очень сложная техника. Я ей не владею и даже считаю грехом. Но мы вот так и жили многие годы. Постепенно я и сама научилась брать энергию из космоса и отдавать ее нашему учителю. Этот способ мне казался самым правильным, а отбирать силы у пациентов - бесчеловечным. Мне хотелось попросить учителя снять привязку на мужа, но каждый раз, когда я об этом заикалась, случались отвлекающие события. А где-то полгода назад он умер.
        - Можно найти специалиста, умеющего отвязать тебя от покойника, - нетерпеливо, словно мальчишка, бросил Стрельников. - Наверное, таких целителей миллион!
        - Ошибаешься, - качнула головой Лида. - Единицы. Да и сейчас ничего уже не получится. Андрей умер, а у меня остался лишь жизненный потенциал. Это силы, помогающие душе выбраться из тела.
        - Ты уверена? - обреченно поинтересовался Витольд. Он, закрыв глаза, пытался осознать услышанное.
        «Ни в какие ворота! Вот же бред, - ругнулся он сам про себя. И тут аж вздрогнул от страха. - А если не бред… Что он скажет жене? И как эта новость отразится на ее здоровье?»
        - С Машей я попрощалась, - опять прочитала его мысли Лида. - Она проспит весь завтрашний день.
        - Лида, - простонал Стрельников. - Может, обойдется?
        - Нет, - мотнула она головой. - Я видела сон, как иду по белому коридору через огромные арки, а по бокам узкие, словно бойницы, окна. И пол устлан белым прозрачным камнем…
        - Давай прицепим тебя к какому-то донору, найдем мастера…
        - Это грех, Витольд. Я и так жила во грехе. Достаточно. Мой черед никак настать не может. Уже более тринадцати лет. Прими я тогда свою судьбу как должное, может, и Марк остался бы жив. И уж точно Юрий ничего бы не знал о семье Чапая, а значит, не смог бы нанести вред моим сестре и брату.
        - А как же Надежда? - невесело усмехнулся Стрельников.
        - Единственное светлое пятнышко, - слабо улыбнулась Лида. - Ну и многим людям мне удалось помочь. Надеюсь, на весах вечности добрые дела перевесят грехи.
        - Надя - такое солнышко, - начал убеждать ее Витольд. - Стоит жить ради дочери, Лидка!
        - От меня ничего уже не зависит. Мне показали дату и время ухода еще несколько месяцев назад. Хорошо, что успела Маше помочь…
        - Послезавтра мы вернемся к этому разговору и вместе посмеемся, Лидуша, - мягко возразил он.
        - Ты родителям передай и братьям, хочу попрощаться с ними.
        - Хорошо, - согласился Витольд, про себя принимая решение ничего не говорить старшим Архиповым о Лидкиных предчувствиях. - Какие будут еще указания? - серьезно осведомился он, понимая, что вся жизнь Илларии-Лиды - это сплошной театр. Одни парики чего стоят.
        - Ты не веришь мне, - слабо прошептала Лида. - Ну да ладно. Я хоть душу отвела, с тобой поговорив. Об одном лишь прошу тебя. Вырастите Надю. Не отдайте ее родственникам Андрея. Умоляю тебя, Вит!
        - Да о Наде можешь вообще не беспокоиться! Она нам не чужая. Где двое, там и трое, - хмыкнул Стрельников.
        - Пятеро, - Лида скосила взгляд в сторону спящей сестры.
        - Что? - обалдел Витольд. - Потом еще будет ребенок? Навряд ли.
        - Близнецы, - широко улыбнулась Лида и посмотрела заговорщицки.
        - Что? - переспросил он ошеломленно. - Какие близнецы? - И, вскочив, заходил, забегал по палате.
        «Хватит ему на сегодня, - жалостливо подумала Лида. - И так информации слишком много. Переварить бы!»
        Она повернулась лицом к стене, давая понять, что время разговоров иссякло. Стрельников недоверчиво глянул на сутулую спину свернувшейся калачиком родственницы и подумал, что завтра сам посмеется над собой.
        Зато теперь, стоя в изножье кровати умирающей, он понимал, что Лида вчера прощалась с жизнью, а он, дурак, решил, что его разыгрывают.
        Она лежала на своей постели, обряженная в белое платье и такой же расшитый белым шелком платок. Рядом сидела мамОля и держала Лиду за руку. В изголовье стояла Миля и отчитывала молитвы. Другая помощница, Зоя, попрощавшись, выскочила из палаты и зарыдала в холле.
        - Может, все обойдется? - пробормотал Сережка, наплевав на молчание друга.
        - Не похоже, - отмахнулся Стрельников. - Видимо, она действительно знала заранее.
        Он еще раз всмотрелся в бледное лицо Лиды, заметил заострившиеся черты.
        - Надя, - ласково позвал он племянницу. - Пойдем к Маше в палату, там Леня и Ева по тебе соскучились.
        Девочка послушно встала и, поцеловав наскоро мать в восковую щеку, подбежала к Стрельникову. Он взял ее за руку и тихо попросил Сережку: - МамОлю забери. Кажется, Лида действительно уходит.
        Сергей взглянул на сестру. Она словно задремала. Лицо разгладилось от морщин и волнений. И Архипову на миг почудилось, что подобные лики он видел на иконах. Спокойные и благостные.
        - А Лидка у нас красавица, - тихо протянул он, выйдя из палаты. - Только мы этого не замечали.
        - Жили будто в разных мирах, - шепотом согласился Витольд, открывая соседнюю дверь. Маша спала сладким сном, а рядом примостилась Ева. Легла, обнимая мать. Леня, солидно устроившись в кресле, как обычно играл в планшете. В стороне в другом кресле, стоявшем на месте вывезенной рано утром Лидиной кровати, восседала Агата.
        - Заходи, - Витольд пропустил приемную дочку в палату и пробормотал негромко:
          - И хорошо, хоть под конец ее жизни нам хватило ума перестать винить ее во всех бедах клана.
        Он заметил Майю в самом конце коридора.
        - Я опоздала? Или еще можно войти? - поинтересовалась она деловито.
        - Уже все, Майка, - растерянно протянул Стрельников.
        -А дар? Кому она передала свои способности? - осведомилась Баженова даже без тени сожаления и принялась оглядываться по сторонам.
        - Дар - не кулек с конфетами, кому попало не отдают, - враждебно пробурчала Зоя, стоявшая неподалеку. - Он передается от души к душе. Иллария передаст его, когда настанет время, внучке или правнучке. Только мы об этом никогда не узнаем.
        Глава 45. Часть 1.
        Витольд нервничал. Рейс то и дело откладывали из-за метеоусловий. Там, дома, шел самый настоящий снегопад. Детям на радость, а вот сестре Эльзе - лишняя нервотрепка. К завтрашнему торжеству она приготовила легкие туфли, а как в них по сугробам пройдешь? И Маша полчаса назад весело рассказывала по телефону, как ездила вместе с его сестрами по магазинам. С трудом удалось найти полусапожки молочного оттенка, как раз под цвет платья. А то Эльза и так уже на грани истерики.
        «Я уже на пределе, вашу мать! - мысленно выругался Стрельников. - И все из-за этой свадьбы. Нет бы тихо расписаться со своим Ромочкой и отбыть по месту прописки жениха. Нет! Сестре потребовалось шоу. Выездная регистрация в Кирпичниках, катание на санях. Одна ледяная арка, сооруженная прямо на дорожке, чего стоит! Только ныряния в прорубь не хватало. Я б этого Ромочку первого утопил, - снова рассердился Витольд. - Свалился на нашу голову в чем мать родила», - мысленно хмыкнул Витольд, вспоминая первую встречу, когда выгнал взашей этого Ромео. Потом, правда, пришлось внять уговорам доморощенной Джульетты и повторить попытку знакомства. Витольд припомнил, как два часа после работы слушал в ресторане высокопарные речи Ромочки.
        - А кем вы работаете? - на правах посаженного отца осведомился Стрельников, намекая, что такую красавицу-невесту абы за кого не отдадим.
        - Я химик, - тут же доложил Эльзин кавалер и, увидев, как изумленно вытянулось лицо Стрельникова, обиженно крякнул: - Я кандидат наук. Преподаю химию в университете. Всегда любил одну Эльзу. Но тревожные воды жизни развели нас по чуждым берегам.
        - А где вы познакомились? - снова поинтересовался Витольд.
        - Так Эльза к нам в академгородок с ансамблем приезжала. Танцевала в нашем ДК. Я понял, что влюбился. Познакомились, адресами обменялись. Встречались по случаю. А затем вы с матушкой сюда переехали. Мы и потеряли друг друга. Только недавно нашли благодаря сайту «Одноклассники».
        Стрельников мысленно сморщился, проклиная социальные сети, авиакомпанию и снегопад в родном городе. Если в ближайшие часы вылет не объявят, то не сносить ему головы. Эльза вспомнит все: как стирала его пеленки и меняла ползунки, но сначала, конечно, закатит истерику. Он, будто наяву, увидел заполошную сестрицу, рыдающую в своей спальне, и Агату, привычно отвешивающую оплеуху младшенькой.
        «Не приведи господи!» - взмолился он и перевел взгляд на табло, висевшее напротив. Даже с такого расстояния удалось увидеть свой рейс и короткую фразу: «вылет задерживается». Потом от нечего делать принялся рассматривать снующих в разных направлениях людей. А заметив знакомое лицо, махнул рукой. Профессор Елецкий. Грузный мужчина с копной седых волос и носом картошкой. Подошел, сел рядом.
        - Говорят, у вас, Витольд Александрович, прибавление в семействе, - радушно улыбаясь, пожал руку профессор. - Поздравляю!
        - Спасибо, Геннадий Александрович, - солидно пророкотал Стрельников. - И не просто прибавление - двойня.
        - Тогда тем более, - расхохотался Елецкий, а Витольд про себя отметил в который раз, что вот тут Лидка ошиблась. Напророчила близнецов, а сыновья, конечно, похожи друг на друга, но все равно разные. А в остальном все правильно предугадала. Даже час своей смерти в точности назвала. Стрельников внутренне поежился, вспоминая, как полтора года назад хоронили Лиду. И ее пациенты, узнав по сарафанному радио, стекались к храму в Греческом переулке, где Витольд лично договорился об отпевании.
        «Придут ли мои пациенты, как я околею?» - подумалось ему тогда, и вспомнился старый фильм, где на похоронах доктора больные осведомляются, кто теперь станет лечить их почки.
        Больше всего в те сумрачные дни Стрельников опасался за Машу. Но жена быстро шла на поправку. И хоть на похоронах не присутствовала, зато настояла на совместной поездке на Байкал. Последняя воля покойной. Чапай по своим армейским каналам договорился о вертолете. Витольд помнил, как крепко сжимал пальцы жены и не отпускал весь полет. А она сидела не шелохнувшись. Лишь прижималась к нему и свободной рукой утирала слезы. Прах развеяли над озером, и он серым шлейфом тянулся следом, а потом растворился - сначала в воздухе, а после и в дивной воде Байкала.
        «Эх, Лидуша, - в который раз подумал Витольд. - Ты обрела покой в красивом месте, стала его частью. - И тут же оборвал сам себя: - Сто-о-оп!»
        - Геннадий Александрович, - обратился он к Елецкому. - Помните, давным-давно у вас в клинике моя родственница лежала? Сестра жены.
        - Конечно, - кивнул тот, откладывая книгу. - Она у нас вместо заключения оказалась. Я еще тогда с удивлением заметил, как точно вы поставили диагноз. Хотя не специалист в психиатрии. А нам потребовалось время и сеанс гипноза, чтобы понять, с чем мы имеем дело.
        - Да ткнул пальцем в небо, - отмахнулся Стрельников, совершенно забыв, что наговорил Елецкому почти пятнадцать лет назад. - Где я, а где психиатрия? Но если возможно, хотелось бы ознакомиться с историей болезни и протоколом гипнотического сеанса. Интересуюсь с практической стороны дела. Лида умерла, а мы с женой взяли ее дочку на воспитание. Вот я и беспокоюсь, нет ли там наследственности? От чего я должен уберечь девочку?
        - У нее была семья? Дети? Она смогла заново прижиться в социуме? - добродушно удивился профессор.
        - Да, дочка, любящий муж. Его убили посреди бела дня, а она не выдержала, следом ушла. Такая история любви.
        Елецкий, опытный чтец человеческих душ, кивнул натянуто и тут же заметил деловито:
        - Вас сканы устроят? Могу попросить своего ученика прислать на почту. Он по этому случаю кандидатскую защитил.
        - Не возражаю, - протянул довольно Стрельников. - Когда?
        - Хоть сейчас. Все равно сидим. Но я вам и так скажу, - хмыкнул профессор. - Очень хорошо помню тот случай. Жена, убившая мужа и попавшая к нам вашими стараниями.
        - Лида утверждала, что не убивала Марка.
        - Так не Лида, а Зина, - шепотом поправил Елецкий. - У нее диагностировано явное раздвоение личности. И в минуту опасности инициативу в свои руки брала Зина. Это стало понятно во время сеанса гипноза. Муж Баженовой торговал наркотиками, - поморщился Геннадий Александрович. - И однажды у него украли весь товар и полученный за него аванс. Учитывая, что в тот день к ним, кроме близких родственников и заказчика, никто не приходил, он решил, что его обворовала жена. Принялся ей угрожать. Но из-за стресса вместо беззубой овечки Лиды рядом с ним оказалась строптивая и жесткая Зина. Поверьте, разницы он не заметил. Тем более что замахнулся на жену ножом. Ей удалось выхватить у него оружие и нанести удар. Вытащить из тела нож она не успела. Марк упал с грохотом. Зина испугалась, и вместо нее опять появилась Лида. Вы же прекрасно знаете, что раздвоение личности сопровождается потерей памяти. И обнаружив, что кто-то убил ее мужа, она несется в соседнюю квартиру к своему поклоннику. Тот не придумал ничего лучше, как увезти ее с места преступления и спрятать где-то в Сибири. Большого ума человек, -
пренебрежительно фыркнул Елецкий. - Он еще тело жертвы белизной полил, чтобы не сразу обнаружили. Эти факты сыграли против Баженовой, но, кажется, самооборону в состоянии аффекта удалось доказать.
        - Точно раздвоение личности? - напряженно поинтересовался Стрельников. - Мы росли вместе. Ни я, ни кто другой никогда ничего не знали. И разговоров не слышали. Мой отец служил начальником медсанчасти. А теща, Лидина мать, педагог. Но никто ничего не замечал. Разве такое возможно? Или болезнь во взрослом возрасте проявилась?
        - На стрессы. Первый раз года в три или в четыре. Старшие девочки дразнили Баженову. Она разнервничалась. А потом какое-то несчастье случилось и ее к бабушке отправили.
        - Проклятая табуретка, - пробормотал Стрельников. - Вы думаете, тогда случился первый раз?
        - Ничего я не думаю, - фыркнул Елецкий. - Все запротоколировано. Сейчас пришлют сканы, сами убедитесь. А чего вы так взволновались, Витольд Александрович? Сейчас раздвоение личности даже болезнью не считают. Но мы Лидию вылечили, надеюсь на это. Я тут недавно в интернете на историю наткнулся. - Елецкий хлопнул себя по колену и, нимало не обеспокоившись реакцией собеседника, продолжал: - Девица живет одна. Приходит вечером домой и ложится спать. А потом встает уже под другой личиной, идет к соседу. Там они занимаются любовью на старом потертом ковре. После она приходит домой, снова ложится спать, утром ничего не помнит. - Профессор сделал паузу и продолжил, силясь не расхохотаться. Провел рукой по сгибу на руке. - Только на локтях и коленях появляются странные пятна. Она решила, что это ожог, и обратилась к дерматологу. Лишь на сеансе гипноза причина выяснилась, представляете?
        Витольд кивнул. Объявление о посадке избавило его от комментариев. Уже в самолете, получив на почту сканы истории болезни, он пробежал каждый лист по диагонали и поразился профессиональной памяти Елецкого. Лучше бы старик что-то напутал!
        Почти весь полет Витольд напряженно пялился в иллюминатор. Белые облака, словно манной кашей, застилали землю, где-то виднелись слабые проплешины. И с высоты все казалось засыпанным снегом. Стрельников без сил откинулся в кресле, так и не мог сообразить, что же ему делать дальше. Рассказать? Кому? Только не Маше! Но, зная склонность своей семьи обсуждать по десять раз каждую новость, он понимал, что рано или поздно жена все узнает. А вот этого допустить нельзя! Никак нельзя!
        Глава 45. Часть 2.
        И когда самолет зашел на посадку и под крылом показался сверкающий огнями ночной город, Витольд дал себе слово, что никогда никому не расскажет правду. Лида ушла в твердой уверенности, что Марка убил кто-то другой. Маша, стоит заикнуться, потребует доказательств, а потом впадет в депрессию. Так частенько случается, когда рушатся идеалы и кумиры падают с пьедесталов. И для Нади крест на всю жизнь. Девочка только начала улыбаться. Да и в фигурном катании показывает хорошие результаты. В отличие от Евы, невзлюбившей лед и потребовавшей отдать ее на танцы.
        - Знаешь, папа, - по «секрету» сообщила она. - Там девочки в нарядных платьях и тапочках, - заявила она, имея в виду балетные пачки и чешки. - Танцуют красиво. Я тоже хочу!
        - А как же фигурное катание, котенька? - изумился Стрельников.
        - На льду холодно, - печально заметила дочка, всплеснув руками. - А в шапке кататься нельзя.
        Витольд улыбнулся, больше всего желая оказаться дома. Обнять жену и детей. Завалиться спать, зная, что уснуть невозможно. Вся его большая семья постарается тихо ходить по комнатам, но кое-кто из партизанского отряда завернет в спальню, чмокнет в щеку и поинтересуется шепотом:
        - Папа, ты спишь?
        А потом, стоит открыть глаза, все соберутся на кровати, начнут тараторить, перебивать друг друга. Даже Бинго прискачет и растянется в проходе. И Маша, покормив младших, устроится рядом со всеми. И придется изловчиться, чтобы притянуть жену к себе. И тут же все кинутся к нему, предвкушая борьбу и возню. Ева с Надей завизжат, а Ленька начнет бороться на полном серьезе, стремясь показать собственные силенки.
        - Так нечестно! - завопит сын, когда на него сверху прыгнут девчонки. - Скажи им, пап!
        А он сам захочет встать и споткнется о Бинго.
        - Дом, милый дом, - проворкует ехидна-жена.
        Стрельников, выйдя из такси, открыл калитку и воззрился на темные окна. Из-за задержки рейса он не стал беспокоить Вадима.
        «Нет никакого смысла караулить ночью в аэропорту, - объяснил он, строго-настрого запретив встречать». Во дворе от света фонаря блестела ледяная арка, подготовленная к предстоящей свадьбе.
        Стрельников, запрокинув голову, еще раз оглядел спящий дом. Лишь наверху, в светелке, мерцал слабый свет. Маша не спит, ждет его. Он рванул к крыльцу, перешагивая через две ступеньки. Ворвался в дом и застыл от полной тишины. Ни звука. Невозможно. Это точно его дом, где даже по ночам кто-то бродит? Витольд, разувшись, прямо в пальто поспешил наверх к жене.
        «Хорошо, хоть Маруся ждет», - подумал он, словно школьник, размахивая портфелем. И отворив дверь, остолбенел. Маша в короткой кружевной ночнушке сидела на краю кровати, расчесывая волосы.
        - Эй, - тихо позвал Витольд,и жена, подскочив, бросилась в его объятия.
        - Я люблю тебя, - пробормотал он, швырнув портфель в сторону. - Как же я люблю тебя, Машка!
        Она принялась его раздевать. Сначала в сторону полетело пальто, за ним рубашка, но когда настал черед брюк, из кроваток, стоявших около родительской постели, послышалось дружное кряхтение. Стрельников подошел поближе и залюбовался сыновьями. Васька и Колька, проснувшись одновременно, уставились на него шалыми от сна глазами.
        - А ну-ка, пацаны, - прошептал Витольд с Чапаевской интонацией. - Быстро спать.
        Маша дала попить водички из бутылочки. Сначала Кольке, потом Ваське. Стрельников, прислушиваясь к сопению сыновей, бродил по комнате.
        «Спуститься на кухню съесть что-нибудь? - мысленно осведомился он. - Неохота Машу напрягать. А сам точно, как слон в посудной лавке, всех перебужу, но ничего не найду.
        Или все-таки пойти на кухню?»
        Он поднял с полу портфель, пытаясь примостить его на кресло, заваленное платьями и костюмами.
        Но попытка оказалась тщетной. Половина Машиного гардероба свалилась на пол. Лишь проклятое платье имени Теда Беккера осталось висеть на спинке.
        - Это еще откуда? - воззрился на ненавистную тряпку Стрельников.
        - Ты мне из Лондона привез, - «напомнила» жена невинным голоском. - Хочу завтра на свадьбу надеть.
        - Ни в коем случае, - прошипел Витольд и покосился сначала на задремавших малышей, потом на платье. - Оно ужасное и тебя толстит. Что угодно, только не это безобразие!
        Витольд сморщил нос, показывая недовольство. И быстро прошел в ванную, краем глаза заметив, как жена прячет в шкаф ненавистный наряд.
        «А я так и не узнал, с кем она в парке гуляла», - с досадой подумал он, уставившись на бледно-розовую плитку в ванной.
        Стрельников долго стоял под душем. Крупные капли "африканского ливня" мягкими струями массировали затылок, а потом стекали по телу.
        "Как же так? - сам себе попенял Витольд. - Почему же я упустил из виду кавалера из парка? Кто такой и почему нигде не проявил себя? Уехал, что ли? Может, Маша с ним рассталась в тот день. Хотя нет, не похоже. Шли по аллейке веселые и радостные. Может, обидел ее чем или не подошел как мужчина?"
        Стрельников сжал кулаки, отгоняя прочь незваные мысли - картинки. Его жена в объятиях другого? Да ни за что!
        Он рыкнул от злости и принялся ожесточенно тереть тело мочалкой.
        "А если спросить у кого-нибудь? - мысленно поинтересовался Стрельников, ощущая, как пылает кожа. И сам одернул себя. - Глупости какие! Нужно забыть как страшный сон. Постараться выкинуть из головы!"
        Но память услужливо вытянула из самых глубин давнюю сценку у парка. Расцветила во всех деталях. Залитые солнцем аллеи и парочка, встретившаяся у главного входа в парк.
        "Есть, конечно, вероятность, что это другая женщина, - попытался обмануть себя Витольд, но сразу пресек эти жалкие попытки. Себя не обманешь. - И платье, чертово платье, наверняка одно такое в городе. Да и домой в тот день Маруся заявилась с букетом роз. С тем самым распроклятым букетом, который он разглядел и помнил в точности. Пять алых розочек, жалких и чахлых. Да и что взять с офисного клерка?! Оставался еще вопрос денег. Тут уж естественный отбор, - хмыкнул он мысленно. - Женщина всегда уходит к более обеспеченному мужчине". Хотя... карточка с остатком свыше миллиона опровергала эту теорию. Машка никогда не славилась алчностью. Это не Майя, выскочившая замуж за влиятельного человека и теперь боящаяся сделать в сторону даже шаг. Каким-то удивительным образом ее новый муж умудрялся контролировать каждый ее шаг, прибрал к рукам Гурьяновский бизнес. Вездесущая Агата разглядела на Майкином предплечье кровоподтек и пожаловалась Витольду и Сказочнику. Витольд напрягся и даже пообещал поговорить с новоявленным родственником, но мудрый Баженов остановил его.
        - Не вмешивайся, сынок. Твоя сестра о прутья поцарапалась.
        - Какие прутья, бать? - изумился Стрельников.
        - От золотой клетки, - раздраженно пробормотал Сказочник. - Она так стремилась к деньгам и власти, что гнала не разбирая дороги. Вот и влетела сдуру, а дверца возьми, да захлопнись.
        Витольд, отогнав печальные мысли, наскоро обтерся и поспешил к жене. Маша задремала, растянувшись поперек кровати. Он плюхнулся рядом, зашептал нежно ей на ухо:
        - Я люблю тебя, мое сердечко.
        - Сердце, Стрельников, состоит из клапанов, а я нет, - пробормотала сонная жена, обнимая его.
        - Откуда ты знаешь такие премудрости? - хохотнул Витольд, спуская бретельку с ее плеча.
        - Я замужем за доктором, - пролепетала она, прижимаясь к нему.
        Эпилог
        Кто-то шушукался рядом с кроватью и не спешил уходить. Стрельников старательно делал вид, что еще спит, силясь урвать хоть минуту покоя в этом суетливом дне. Заснуть уже не удастся, но хоть подремать, понежиться, уткнувшись носом в Машину подушку, сохранившую еле уловимый запах любимой женщины.
        - Он спит, - зашептали совсем рядом. - Пойдем вниз!
        - Нет, не спит, - опровергла сестру Ева. - Мама велела будить, скоро жених приедет за Эльзой и папе вести невесту к ледяной арке.
        «Провалилась бы эта арка в преисподнюю», - мысленно ругнулся Стрельников и насторожился. Никто не лез целоваться, не прыгал по кровати. Дочки стояли рядом, но никаких действий не предпринимали. Тихо переговаривались между собой, но и не уходили. Он перевернулся на спину, открыл глаза. И обомлел. Надя с Евой стояли почти вплотную к кровати. Обе в длинных голубых платьях и в коронах из стразиков.
        - Доброе утро, мои принцессы, - рассмеялся Стрельников, любуясь своими девчонками. - Какие же вы красивые!
        - Мы не принцессы, - смеясь замотала головой Надя.
        А Ева тут же добавила:
        - Мы подружки невесты, папа! Вставай! Ты постриженный отец.
        - Посаженый, - поправила Надя и, смутившись, поинтересовалась: - А тетя Эльза теперь тоже твоя дочка?
        - Нет, ни в коем случае, - хмыкнул Стрельников. - У меня уже есть две дочки, три сына. Достаточно! А Эльза, хоть и моя сестра, даже на королевну не тянет.
        Девчонки захихикали, а Витольд вспомнил, как где-то год назад, после оформления опекунства, встал вопрос, как Наде называть приемных родителей.
        Если честно, то сам Стрельников считал этот вопрос пустым.
        - Как хочешь, Надя, так и зови. Можно по имени. Витольд - долго, а Вит-в самый раз.
        - Я теперь ваша дочка по-настоящему? - серьезно уточнила девочка, нервно теребя оборку на платье. - Или понарошку?
        - Конечно, по-настоящему, - тут же заверила девочку Маша. - Мы - твоя семья…
        - Я хочу звать вас мама и папа, как Леня с Евой, - потупившись пробормотала Надя. - Можно?
        Маша без лишних слов обняла племянницу, а та кинулась ей на шею, а потом и Витольду. И заплакала горько.
        - Только, пожалуйста, не умирайте! - вскрикнула Надюшка, одновременно обвивая руками шеи приемных родителей.
        - Надя, - тихо, но строго прошептала Маша. - Ты не виновата в смерти мамы и папы. Так случилось. И оттого, что ты стала нашей дочкой, ничего плохого не произойдет, не вини себя!
        Стрельников украдкой вытер слезу и снова воззрился на подружек невесты, все еще топтавшихся около кровати.
        - Посмотри, папа, какие туфли! - радостно возвестила Надежда, указывая на серебряные балетки. - Мы с Евой должны стоять на крыльце и осыпать молодых лепестками роз.
        «Надо бы встать, - лениво подумалось Витольду. - А то сейчас ворвется разъяренная невеста, так спешащая под венец. Вон уже несется кто-то по лестнице», - насторожился он, услышав торопливые шаги.
        В комнату ворвался тайфун Мария, все лучше, чем ураган Эльза.
        - Вставай сейчас же, - велела Маша. - Уже гости собрались. Ромочка звонил Эльзе, он подъезжает.
        Стрельников под хихиканье дочек вскочил с постели и заметался по комнате.
        - Бегите вниз, принцессы, - скомандовал он весело. - Там уже ваша невеста ждет, кто ей шлейф понесет.
        Девчонки переглянулись между собой и бросились вниз.
        - У Эльзы прямое платье, нет никакого шлейфа, - хмыкнула Маша. - Вот ты выдумщик, Стрельников!
        - Что же вы так плохо подготовились, - всплеснул он руками и принялся завязывать галстук. - Какая же свадьба без шлейфа, километровой фаты и дюжины пажей!
        Маша расхохоталась и, подав черный лапсердак, болтавшийся на вешалке со вчерашнего дня, заметила:
        - Ваш смокинг, сэр!
        Витольд торжественно оглядел жену, казавшуюся ему абсолютной красавицей в коктейльном рубиновом платье. Скромный вырез лодочкой терялся на фоне жемчужно - бриллиантового колье ручной работы. Его подарок за Ваську с Колькой. Стрельников помнил тот небывалый восторг, до сих пор теплящийся в его груди. Маша простила его, дала шанс вернуться, да еще и двоих детей родила! Он боготворил жену и ежедневно благодарил Вселенную за Машу, ниспосланную ему высшими силами во второй раз.
        - Вы готовы, сударыня? - галантно осведомился Стрельников и, взяв жену за руку, повел вниз.
        Немного позже, стоя рядом с женихом и невестой и вполуха слушая их клятвы и обеты, Витольд во все глаза смотрел на жену, замершую в умилении неподалеку в окружении старших детей. Маша умудрялась обнимать сразу всех троих: насупленного Леньку, державшего в руке маленькую тарелочку, которую предстояло разбить молодым на счастье, и двух подружек невесты с маленькими корзинками. Эльза с Романом скрепили свой союз целомудренным поцелуем и направились к дому. Девчонки, да и взрослые осыпали их лепестками и что-то кричали радостно. Но Стрельников глупо улыбался, глядя в счастливое лицо жены.
        Обернувшись, Маша с любовью воззрилась на довольного мужа, быстро и собственнически обнявшего ее, как только молодожены остановились у крыльца. Довольный и разомлевший от счастья Витольд тихонько чмокнул ее в ухо, а другой рукой обнял за плечи сына. Рядом толклись обе принцессы, а в детской в манеже играли малыши. Ради этого стоило постараться!
        Она снова мысленно перенеслась в душный июньский день двумя годами раньше и, как наяву, услышала в трубке предупреждения золовок. Сначала плакала Эльза, а потом наставляла Агата. Муж вернулся! Счастье-то в доме. Маша вспомнила, как опешила от такой новости. Неожиданно и некстати!
        - Ничего же не предвещало, - изумленно бросила она Никите, ездившему вместе с ней к Лиде.
        - Хочешь, с тобой поднимусь, переломаю этому гаду ноги, - предложил брат, сжимая руль так, что побелели костяшки.
        - Избавь меня и детей от драки, - фыркнула Маша и добавила быстро: - Около Катькиного дома высади, пожалуйста!
        - Конечно, - хмыкнув, согласился брат. - Ты же там машину оставила.
        Маше хотелось пошутить, легко отмахнуться от надвигающихся семейных проблем, но не получилось. Снова сдавило сердце от тянущей боли.
        «Только бы не зареветь», - сама себя осадила она и тут же уставилась на сотовый, где на табло высветилось имя самого старшего брата.
        - Ты это… будь осторожней, - подбирая слова, начал Вадим. - Стрельников тебя в парке с хахалем срисовал. Узнал по какому-то необыкновенному платью. Том Букер…
        - Тед Бейкер, - машинально поправила Маша.
        - Тебе виднее, - пробормотал брат. - Смотри, Витольда пробрало основательно. Он отменил поездку и бегает тут по магазинам, подарки покупает.
        Маше хотелось закричать. Завопить, что все это неправда. Но рядом ощерившись замер Никита.
        «Не смей, - велел внутренний голос. - Они поубивают друг друга!»
        Она пролепетала: «Спасибо» и, пересев в свою машину, задумалась. План, простой и гениальный, сложился легко, словно специально соединились все детали хитроумной интриги или божьего промысла. Маша, ткнув пальцем в контакт подруги Катьки, быстро осведомилась:
        - Ты где, Катушка? - И, не дав подруге вставить хоть слово, добавила: - Мне нужна помощь.
        - Я дома, - промямлила Катерина. - Но не одна. Что-то срочное?
        - Да, очень, - взмолилась Маша. - Я на пять минут заскочу и дальше коридора не пойду. Обещаю.
        Она вспомнила, как Катька, открыв дверь в одном халате, смущенно поправила волосы.
        - Кирилл мне предложение сделал, - заявила она, раскрасневшись, и, вытянув руку, показала колечко с малюсеньким изумрудиком. Маша чмокнула подружку в щеку и зашептала азартно:
        - Дело на миллион…
        Катерина, услышав детали прожекта, выпучила глаза и тихо осведомилась:
        - Ты действительно этого хочешь?
        - Да, - отрезала Маша. - Тут два варианта развития событий. И оба меня устраивают. Витольд или вернется, или даст мне развод. Поверь, Катушка, роль соломенной вдовы мне не по зубам. Слишком тяжело. А так хоть какая-то определенность.
        - Логично, - хмыкнула Катерина и бросилась в комнату. Маша, тем временем принялась стягивать джинсы и белую тунику. А потом быстро облачилась в платье, выданное подружке специально для важного свидания. Собрала точно такой же хвост на затылке.
        - Он видел парочку только со спины, - объяснила она прибалдевшей Катьке и попросила жалостливо: - Дай мне букет, пожалуйста, для большей убедительности.
        - Конечно! - радостно фыркнув, подружка достала из вазы еще не распакованные от бумаги розы. - Держи!
        - Не жалко? - осторожно поинтересовалась Маша.
        - Мне Кирилл еще подарит, - счастливо улыбнулась Катерина. - А тебе сейчас нужнее.
        Она, схватив подружку за руку, проговорила задумчиво:
        - Это счастливое платье, Маруська. Надеюсь, и тебе оно притянет удачу и счастье. Пусть Стрельников поймет, какой он дурак, и вернется в семью.
        Маша вспомнила, как вчера ночью муж случайно наткнулся на платье и помрачнел. Зато потом всю ночь шептал ласковые словечки и не знал, куда еще поцеловать. А она просто млела в его объятиях. Маша обвела взглядом комнату, где Роман и Эльза принимали поздравления клана. Отец с матерью и Сказочник один за другим что-то желали молодым, а дальше с конвертиками, словно в очереди, стояли остальные. Агата с Вадимом, Сережка с Любой, Никита с Милей.
        - Давай сразу после свадьбы сбежим из этого дурдома, - прошептала она Стрельникову. - Оставим детей с мамой и Агатой, а сами рванем на Суворовскую.
        - Отличный план! - хмыкнул супруг и отец семейства.
        - А у меня все идеи такие, - подмигнула ему жена.
        Конец