Его единственная Виктория Волкова
        Секира #3
        Я думал, нас с ней ничего не связывает. А оказалось - общий сын. Я считал, что она просто помогла мимоходом, а на самом деле - продала свою свободу. И вот теперь, когда ей грозит опасность, я интуитивно закрываю ее собственным телом и неожиданно понимаю, что именно эту женщину хочу назвать своей. Как я жил без нее все эти годы? И смогу ли выжить, если потеряю ее вновь?
        Глава 1
        - Я думаю, - невысокий рыхлый мужчина поудобнее уселся в кресле и лишь на минуту прикрыл веки, будто подбирая слова. Мятый костюм от Армани или Бриони сидел на нем как домашняя пижама. Да и сам Александр Яныч вызывал глухое раздражение.
        «Придурок, - хмыкнула про себя Юля и, расположившись напротив, аккуратно сложила ноги в щиколотках. Поправив цветастое платье от Хлое, откинула назад блондинистые прядки.
        - Скоро уже полгода, как папа умер, - притворно вздохнул Сашка. - Мы потеряли самого близкого человека, жена, - пробурчал он негромко. - И я считаю, нам с тобой пора сблизиться. Ну, не чужие же мы люди, милая, - кряхтя, заметил он и полез в карман за носовым платком. Вытер лоб и испытующе глянул на Юльку. - У нас с тобой никого нет роднее. Да и через Димона связаны навсегда. Хоть тебе он и приходится сыном, но и мне брат, не забывай об этом. Мы могли бы постараться и стать настоящей семьей, - продолжал увещевать Сашка Яныч. - Мы давно живем рядом друг с другом, - криво усмехнулся он, - а я знать не знаю, какая ты? Сладкая или с перчинкой, - захохотал, смехом прикрывая свое раздражение.
        Юля дернулась, будто ее ударили. Перевела взгляд на мать. Заметила, что та испугана и растеряна. Мне опять бороться и решать за всех.
        «Маман бы точно согласилась, - хмыкнула она про себя. - Ей-то все равно. Никто же в койку ее лечь не упрашивает.
        И если в первый раз Юлька знала, что поступила как дура, но ни о чем не жалела. Сделка с отчимом принесла свои результаты. Крепс, Димка Блинников, давно выздоровел и даже вернулся в «Секиру» - элитное спецподразделение. Через Александру, жену генерала Кирсанова, Юльке иногда удавалось узнать хоть что-то о любимом мужчине. Дали внеочередное звание полковника, собирается жениться на враче - реабилитологе. И даже не ведает, что в нескольких кварталах от его дома живет маленький мальчик Дима.
        «Не знает и не должен узнать, - мысленно пресекла глупые размышления Юля. - Все складывается удачно, но второй раз я на такую авантюру не подпишусь. Тем более у Сашки, в отличие от отца, харизмы ноль. Воспитания и культуры тоже. Валерочка дорогой хоть слово держать умел, - вздохнула Юлия, печально глянув на портрет отчима, перевязанный черной ленточкой. Прислуга каждый день приносила свежие цветы. Мать зажигала свечи. - За пять лет ты меня ни разу не попрекнул, - обратилась она к портрету любовника. - Мы с тобой заключили соглашение, Валерочка дорогой, и каждый сдержал слово. Я покорно легла под тебя, а ты от щедрот своих отсыпал триста тонн евро, дабы спасти жизнь отцу моего ребенка. Мы с тобой заключили удачную сделку, - снова вздохнула она. - Только вот зря втянули в наши дела Сашку. Кто бы знал, что после твоего ухода ему придет в голову такая удачная мысль? - поморщилась она и твердо решила. - Второй раз я точно на эти грабли не встану! Жить с нелюбимым мужиком. Да ни за какие коврижки!»
        - Что ты молчишь, Юля? - просипел Сашка. - Обалдела?
        - Честно говоря, да, - призналась Юлия. - Валерочку я любила, - заметила она печально. И не соврала. Конечно, еще маленькой как родного отца любила. Пока не выросла и он под юбку не полез. Вот и пришлось в семнадцать лет удрать из дома…
        «Ладно, лирика», - снова оборвала себя Юлия и вслух сказала:
        - Мне нужно время, Саша. Еще только полгода прошло. Дай мне возможность принять решение. Я сейчас вообще плохо соображаю…
        - Оно и видно, - недовольно хмыкнул единственный сын Юлькиного любовника. - Я проверил показатели за квартал. У нас убытки, - хмуро бросил он. - Ты на работе хоть появляешься, госпожа президент?
        - Тебе-то что? - хмыкнула она, стараясь сохранить самообладание. - Свои дивиденды ты получаешь исправно. Сейчас на рынке и так ситуация плохая. Новости посмотри, что ли… А руководить холдингом я и по удаленному доступу могу. Мне не обязательно в кабинете восемь часов высиживать. Но если ты хочешь перевести наш брак из фиктивного в реальный, то лучше начать с настоящих причин. И не надо прикрываться Валерой. Его уже нет среди нас, а мы здесь, - резко бросила она. - Говори сам, или я все равно докопаюсь.
        - Юля, - охнула мать. - Так нельзя разговаривать…
        «А подкладывать меня под Валерочку можно», - хмыкнула Юля и повторила еще раз. - Давай говорить напрямую, Саш.
        - Хорошо, милая, - осклабился муж. - Расскажу, что я хочу. Слушай внимательно. Во-первых, поиметь тебя. Имею, кстати, законное право. Это первое. Во-вторых - лично контролировать папин бизнес. Я не спорю, ты многому научилась, работая вместе с отцом. Но ты права, дорогуша. Он там, а мы с тобой еще здесь. Поэтому твою должность делаем почетной. Лучше назначим руководить конторой опытных управленцев. Собственно, они у нас и есть. И пока ты оплакиваешь папашу, они работают. Поэтому все оставим как и было при отце. Я беру под свой контроль бизнес, переезжаю в эту избу, - Яныч обвел масляным взором богато обставленную гостиную. Полюбовался на картины модных авангардистов, перевел взгляд на итальянскую мебель в стиле арт - деко. Засмотрелся лишь на секунду на позолоченную полоску, украшающую круглый журнальный столик. - Ну и последнее, так сказать, вишенка на торте. Я хочу баллотироваться в губернаторы, моя дорогая. Поэтому холдинг должен открыть мне неограниченную кредитную линию. Долг потом погашу дивидендами. Ну и тебе, козочка, придется стать моей верной и преданной соратницей. Настоящей женой.
        - Саша, - охнула Юлия. - Деньги из оборота вывести нельзя. Любой опытный управленец сделать этого не позволит. На выборах я тебя поддержу, не беспокойся. Мы с тобой женаты не один год. А что живем отдельно… Так у многих гостевой брак…
        - Видимо, я плохо объясняю, - ощерился муж. - Я хочу тебя в своей койке. Так понятней? Твой сын, мамаша, няни… Ничего не изменится. Если будешь хорошей девочкой, то, может, и не стану смещать тебя с должности. Тут главное, как мы договоримся, малыш, - криво усмехнулся он.
        Юлия попыталась взять себя в руки. Погладила синюю плюшевую обивку дивана, обвела пальчиком одну из малюсеньких красных королевских лилий, разбросанных по ткани.
        - Мне нужно подумать, - обронила устало. - Сейчас на ходу я ничего не могу решить. Вполне возможно, нам следует развестись, милый, - медленно, обдумывая каждое слово, заявила она. - По разводу ты получишь мою долю в холдинге, а я - свободу. Женишься на одной из своих любовниц, и вместе с ней будешь призывать население голосовать за тебя.
        - Нет, - подскочил в кресле Яныч. - Меня такой расклад не устраивает. На мне не должно ничего числиться! И репутацию примерного семьянина я портить не желаю. Тебе придется согласиться, Юля! - рыкнул он, подскакивая из кресла. В одну секунду оказался рядом и, нависая над ней, прохрипел. - Не на того нарвалась, девочка! Как я велю, так и будет…
        - Ну-ну, - хмыкнула она, пытаясь отстраниться от жаркого дыхания Сашки. - Прежде чем лезть целоваться, - добавила ехидно, - зубы сперва почисть.
        Яныч отлетел на полметра и, дыхнув себе на руку, принюхался.
        - Нормальный запах, - хмыкнул он. - Что ты городишь, Юленька?
        - Даю понять, - усмехнулась Юля, поднимаясь с дивана. - Тебе со мной сладко не будет.
        - Озвучь свои условия, - радостно расхохотался он. - Вот это я понимаю, деловая женщина. Не зря отец тебя так ценил.
        - Сначала ты сбросишь вес. А посидишь на жесткой диете и поработаешь с тренером. Во - вторых, мой дорогой, тебе придется завязать с оргиями. Я даже одной любовницы не потреплю. В-третьих, одежда. Весь твой бомжацкий хлам нужно выкинуть. В-четвертых, стрижка у нормального мастера, а не у собачьего стилиста, в-пятых, уколы красоты, массаж, плавание…
        - Нет, я так помру, - пробурчал недовольно Яныч. - Я на такое не подписывался…
        - А я задохнусь, как только ты навалишься на меня своей жирной тушей. Поэтому советую развестись, - резко заявила Юлия и быстро вышла из комнаты.
        - Тебе надо было разговаривать с ней помягче. Конечно, Юлька отказалась, Сашенька, - попрекнула Людмила, официальная вдова Валерия Петровича Яныча. Она неспешно подошла к большому зеркалу в бронзовой раме. Поправила идеальные кудряшки. Всмотрелась в ухоженное лицо без единой морщины и заметила добродушно. - Нужно действовать постепенно, мой дорогой. Юля - девочка с характером. Но мне кажется, у тебя есть возможность ее убедить.
        - Послушайте меня, Людмила Владимировна, - прорычал Яныч, шагнув к мачехе. - В ваших интересах уговорить эту сучку. Мне легче стать вдовцом, чем развестись. Понятно? - угрожающе прошипел он, наклоняясь над женщиной. - Это же ты, тварь, подложила под моего отца свою старшую доченьку! Это же тебе, мрази, было выгодно, чтобы он не бросил тебя? Поэтому, Люся, ты, как никто другой, должна понимать, что развода не будет. Это никому не выгодно кроме Юльки. Еще неизвестно, что там отец написал в завещании. Но в любом случае, мы потеряем деньги. Много бабла. А если кто-то узнает о действительном положении дел и что мой брак служил ширмой для папиных шашней, то разразится скандал. Я-то переживу, - хмыкнул Яныч, - а вот память отца изгадят помоями. Приплетут чего не было. Ты этого хочешь?
        - Мы можем договориться, - пролепетала Люся, пытаясь освободиться из цепких лап пасынка. - Надо договориться цивилизованно, и каждый останется при своих интересах… В завещании Валера поделил все имущество на троих. Мне, тебе и Юлечке.
        - При разводе может всплыть всякое, - недовольно пробурчал Яныч. - Ты же понимаешь, святая наша, как только станет известно о сожительстве моего отца и Юльки с твоего полного согласия, то ни одна светская курица с тобой не поздоровается. Тусовка навсегда закроет двери перед твоим носом.
        - Но этого же можно избежать… - проблеяла Люся. - Если мы все придержим язык за зубами…
        - А зачем это мне? - хмыкнул Яныч, отталкивая ее. - Когда все полетит к чертям собачьим, я первым пойду к Малахову и там расскажу о твоих шашнях.
        - Ты не посмеешь! - вскрикнула она. - Я старалась и для тебя тоже. Твой отец выгнал бы меня и женился во второй раз. Да, я очень боялась этого! И когда Юля вернулась, молила бога, чтобы они с Валерой договорились. Да, все эти годы я закрывала глаза на его шашни. Он вечером уходил к ней в спальню или вызывал ее к себе в кабинет. Но твоя выгода от этой связи тоже очевидна, мой дорогой! - скривилась она в безобразной ухмылке. - Будь все как у людей и женись твой отец на левой телке, еще неизвестно, сколько бы тебе отломилось в случае его смерти! Никто не знает, как бы сложилась судьба компании, если там вместо Юльки сидела бы тупая чика!
        - Я не спорю, Люся, - криво усмехнулся Яныч. - Только теперь пора наладить новые отношения. Старый фундамент годный и всех устраивает. Вот и убеди мою жену, что другого выхода нет. Тебе же удалось уложить ее в койку к мужику на тридцать с лишним лет старше. Значит, получится еще раз. Тем более что мы с ней почти ровесники, - заржал он, выходя из комнаты. - Да, - остановился на пороге. - Передай моей любимой жене, Люся, что я согласен похудеть немного, а все эти новомодные штучки пусть испробует на себе. Понятно?
        - Да, - кивнула она, глядя ему прямо в лицо. - Но ты сам дров наломал, дружок, - усмехнулась недобро. - Кто тебя просил вываливать всю правду! Как слон в посудной лавке, честное слово! Наплел бы с три короба, глядишь, Юлька бы растаяла…
        - Твоя дочь сделана из железобетона, а он не тает, - хмыкнул Яныч. - Но не зря меня друзья зовут Кувалдой. Я ее обломаю, Люся, если она не поймет по-хорошему, - прорычал он, уходя…
        «Нужно что - то делать! - вопила чуйка. - Удрать, бросив все! Взять Димку и бежать, - пронеслось в голове, и Юля поняла, что ее затапливает мощная волна паники. - Только не этот урод, - выдохнула она в отчаянии. - Завтра же возьму отпуск и уеду с сыном. Но вот куда? - попыталась сообразить она, а зайдя в свою гостиную, велела сидевшей на стульчике прислуге. - Сделай мне ванну, Лиза. И скажи няньке, что с сыном я погуляю сама, - заявила она надтреснутым голосом.
        - Вы не заболели? - поинтересовалась прислуга. - Слишком бледные…
        - Беседы с любимым мужем мне даются нелегко, - тяжело вздохнула Юлька. - Сейчас отмокну в ванне и буду как новенькая, - улыбнулась она. А когда через пять минут погрузилась в воду и положила голову на кожаную подушечку, с ужасом осознала, что слишком высоки ставки в этой игре, и Сашка Яныч ни перед чем не остановится, желая добиться своего. - Нужно обезопасить себя, - подумала Юлия. - Но не явно. А значит, привлекать кого-то из корпорации нельзя. Да и чью сторону займут сотрудники, неизвестно. А то как бы я вместо помощи не получила удар в спину, - усмехнулась она и, поболтав кончиками пальцев ног по воде, закрыла глаза.
        - Нужно понять, что делать дальше?-,- - призналась Юля самой себе. - Решить, к кому я могу обратиться за помощью.
        «А ни к кому, - с ехидцей заметил внутренний голос. - Ты можешь рассчитывать только на себя, девочка», - предупредил ее Валерий Петрович.
        - Твою мать, - ухнула Юлька, садясь в ванне. - Но, наверное, ты прав, Валерочка дорогой. На маман полагаться нельзя, служба безопасности и персонал мне уж точно не помощники, хоть и будут уверять меня в обратном. Да и каких-то отважных подруг нет, - хмыкнула она про себя и уже собралась лечь в воду, когда неожиданно вспомнила об Александре Кирсановой, известной блогерше Калинке - Малинке и жене генерала Сергея Юрьевича Кирсанова. Жизнь свела их вместе во время работы фонда и сбора денег для Блинникова. Но окончательно они с Александрой подружились, лишь оказавшись в одной палате родильного дома.
        - Это не Димкин ли сын? - поинтересовалась тогда Александра, увидев завернутого в одеялко маленького Крепсика.
        - Да, - как на духу призналась Юлька. - Но, пожалуйста, Сань, не говори никому. Даже мужу.
        - Хорошо, - кивнула она, смущенно улыбнувшись. - Придет время, ты сама расскажешь Диме. Только пойми, с каждым годом сделать это будет все сложнее.
        - Он не должен ничего узнать, - прошептала тогда Юлька. - Таковы условия игры. Да и Блинников меня ненавидит. Считает чуть ли не проституткой, - выдохнула она. - А ребенка я и сама воспитать могу.
        «Санечка молодец, - довольно хмыкнула про себя Юлька. - Сберегла мою тайну. Нужно с ней посоветоваться. Может, умная Александра подскажет, как поступить, - подумала она и, выйдя из ванной, сразу позвонила давней подружке.
        - Сань, вы на даче или в городе? - поинтересовалась непринужденно, как только обменялись приветствиями. - У меня тут немного свободного времени образовалось, хочу на Тверском с Димкой погулять.
        - Да, Юля! - радостно воскликнула Александра. - Мы в городе. Давай встретимся. Я так соскучилась по тебе!
        От этого звонкого и искреннего голоса Юле показалось, что все печали рассосались сами собой.
        «Может, я накрутила себя, - подумала она. - Все не так страшно, как кажется, - отмахнулась Юлька от бед, показавшихся в одночасье мифическими. И пока катила с сыном в Бентли к Тверскому бульвару, решила ничего не говорить Александре. Вот только та сама догадалась о неприятностях у подружки.
        - У тебя какие-то проблемы, Юльчик? - настороженно осведомилась Санька, наблюдая, как Дима с Данькой наперегонки бегут к песочнице. Юля всмотрелась в мудрые зеленые глаза подружки, заметила, как ветер треплет черные Санькины кудряшки, и призналась неохотно: - Мне, наверное, лучше взять Димку и уехать из города. Тучи сгущаются. А я не готова сейчас бороться. Вот только не знаю, куда податься. Ну, чтобы никто не нашел…
        - Все совсем плохо? - испытующе глянула Санька. - Может, с Сережей посоветоваться? Он мог бы подсказать… - поинтересовалась робко. - Или хочешь, - тут же придумала она, как решить проблемы подружки, - можешь в моей квартире пожить. Море, солнце, песок, - улыбнулась она, вспомнив старый детский анекдот. - Димочке морской воздух пойдет на пользу. И найти тебя - мало кто сможет. Езжай поездом или самолетом. Машину быстрее вычислят. А так… Ну, поищут в первое время по пансионатам и гостиницам… И не найдут, - заметила она довольно.
        - Хорошая идея, - кивнула Юлька. - Вот только я сама пока не знаю, паникую или нет. Интуиция подсказывает - беги, а здравый смысл говорит - прорвемся.
        - Как надумаешь, скажи, - пожала плечами Санька и, внимательно глянув на сына, топтавшего куличи в песочнице, тут же закричала во всю мощь легких. - Дани - и - ил! Перестань! Сейчас же!
        Глава 2
        - Димочка, - сонно пробормотала Ленка, прижимаясь к любовнику всем телом. - Я хочу от тебя ребенка. Давай без предохранителей попробуем, а? Мы же все равно собираемся пожениться, - проворковала она, обнимая его. Чмокнула куда-то около шеи и уставилась огромными, будто блюдца, глазами.
        - Аленка, - протянул полусонно Крепс, целуя любовницу в пухлую щеку, - мы же договорились, что после свадьбы вплотную займемся. Подожди месяц-другой. А как поженимся, то хоть каждый год рожай…
        - Ты хочешь? - лукаво улыбнулась она. - Представляешь, сколько народу тут сразу появится? - хихикнула Алена.
        - Ну и что, - хмыкнул Дима Блинников. - Вон, у шефа двое, а сейчас еще третьего ждут. Кирсанов ходит как мальчишка счастливый. Александра Андреевна гоняет его, но ему не привыкать. Военная косточка, - пробурчал Крепс горделиво.
        - Но Кирсанов твой - генерал, - фыркнула Алена, ласкаясь. - А нам с тобой двоих деток хватит. Сразу одного заделаем, а года через три - другого.
        - Отличный план, - хохотнул Дима, переворачивая невесту на спину и нависая над ней. - Готовься, Аленка, - пробурчал он, отдышавшись. - Я постараюсь в ближайшее время сделать тебя беременной.
        «Может, действительно, - подумал он, откатываясь в сторону и снова обнимая Алену, - заделаем сначала ребенка, а потом распишемся. Тогда мать точно перестанет упираться и согласится на наш брак. Особенно, конечно, ее благословления не требуется, - поморщился Дима Блинников. - Но и жениться наперекор матери тоже не хочется».
        Подавив вздох, он в который раз попробовал разобраться, почему обычно добрая и веселая мать так взъелась на Алену. Запрещала приводить ее в гости. Сама таскалась к какой-то гадалке Медее и все время уверяла, что у старшего сына есть на стороне ребенок. Вылитая папашина копия.
        - Да от кого?! - орал Димка. Увещевал и снова срывался на крик. - Пойми, мам, - объяснял он не раз. - У меня до Алены долго никого не было. Когда у Кирсанова в личной охране ходил, вообще любовь-морковь забросил. Двадцать четыре часа с шефом. И если еще в Москве удавалось в короткий выходной отоспаться, то в командировках - а Бек, пока не женился, не вылезал из горячих точек - не до подружек было.
        Естественно, Дима кривил душой и знал это. Самому себе не соврешь.
        «Помню одну красавицу перелетную, - сжав челюсти, подумал он. - Юлечка - как-ее-там… На кладбище познакомились. Через пару дней уже в койку завалились. Один раз всего пошпилились. Разве с одного раза залетают? Вон, с Аленой два года живем, и никаких намеков», - хмыкнул про себя Блинников и, положив ладонь на пышную ягодицу невесты, попытался уснуть. Сон не шел. Наоборот, из глубины подсознания на волю вырвались воспоминания о Юленьке.
        «Бек говорил, что она сильно помогла. Почти всю сумму на лечение вытрясла из холдинга, куда устроилась работать», - мысленно заметил Дима. Он слабо представлял, что нечесаную ворону кто-то взял руководителем пресс-службы крупной нефтедобывающей корпорации, но, если верить Кирсанову и его жене, так оно и было. В одночасье Юля Фомина, журналистка из захудалой газетенки, вдруг вышла замуж за сына олигарха. Родила ему ребенка и преспокойно жила в башне из слоновой кости.
        «Говорят, стала президентом компании после смерти свекра. Муж у нее больше в политике. То ли депутат, то ли мэр какого-то города на Урале. С ее-то куриными мозгами, - фыркнул про себя Крепс, внезапно вспомнив, как искал на кладбище в Никифоровке карты оплаты, посеянные этой дурындой. - Наверное, управляют специально обученные люди. А Юленька важно ставит свою подпись под документами», - в который раз подумал он.
        Иногда Блинников вспоминал об этой странной девчонке, мысленно благодарил ее за помощь.
        «Если бы не Юлька, - пробурчал он, проваливаясь в сон. - Я бы до сих пор валялся бы на больничной койке или остался инвалидом на всю жизнь. Уж точно бы не вернулся в строй и не служил в «Секире». Бродил бы с палочкой по двору - в лучшем случае», - хмыкнул он, внезапно возвращаясь в реальность. Снова будто со стороны увидел, как, разбивая ногами оконное стекло, он и другие бойцы влетают в здание, где возомнивший себя богом профессор Поморов решил грохнуть заложника. А дальше раздался выстрел. И Дима снова ощутил, как заныла нога.
        - Принести обезболивающее? Или сделать укол? - сонно поинтересовалась Алена. - Опять нога разболелась, Димочка?
        - Пройдет. Давай полежим, Аленка. Скоро уже вставать, - пробормотал Дима, силясь подремать хоть чуть-чуть.
        «И почему мать так против Ленки? - вздохнул он про себя. - Добрая, заботливая. Вон, с ходу поняла, что мне больно. Та же Юля даже не догадалась бы, - поморщился он и снова поймал себя на шальной мысли. - Неужели с одного раза можно забеременеть? - изумился он. - Но она бы сообщила тогда и не вышла бы замуж за сына самого Яныча… Хотя от этой девицы можно всего ожидать…Нужно провести расследование, - мысленно решил полковник Блинников. - Утром позвоню эфэсбэшникам», - пробурчал он, поправляя подушку и намереваясь украсть у приближающегося утра хоть часок сна. Но стоило только закрыть глаза, как раздался звонок сотового.
        - Твою мать, - ругнулся Блинников. - Кому пришло в голову звонить в половине шестого утра? - скривился он, подслеповато щурясь на экран телефона. Но высветившаяся надпись «Бек» заставила его пружиной подняться с постели и, выскочив на в полутемную кухню, бодро отрапортовать в трубку «Слушаю, бать».
        Разговор с генералом много времени не занял.
        - Прямо с утра заезжай ко мне домой, - пробурчал недовольно Кирсанов. - Дело есть, - добавил устало…
        - Ночь выдалась бессонной? - аккуратно осведомился Крепс на правах старого друга.
        - Да поспал часа четыре, - хмыкнул Бек. - Достаточно. Дел полно, Дима. Жду.
        «Что-то непредвиденное, - подумал Крепс. - Интересно, зачем я ему понадобился? Да еще и дома», - внутренне усмехнулся он. И, решив не загадывать, подошел к окну. Глянул вниз на детскую площадку. На сонных дворников, лениво махающих метлами. Заметил на стекле косые капли дождя и внезапно подумал, что ни к кому за справками о Юле Фоминой обращаться не станет.
        «Да ну, на фиг, - фыркнул он про себя. - Медея какая-то наговорила глупостей, а мне верить в эту чушь? Хочет мать или нет, я все равно женюсь на Ленке. Нарожаем детей, остынет. Выяснять ничего не желаю. Нет у меня на стороне ребенка. Вот это я знаю точно. Всегда предохранялся. Даже с Юленькой, - поморщился он, вспоминая, как стонала в его объятиях давняя любовница. - Или в душе мы забылись немного? - пробурчал он про себя. - Не помню точно», - скривился он и уже собрался отойти от окна, когда почувствовал, как вокруг его талии обвиваются мягкие родные руки.
        - Что-то случилось, Димочка? - сонно пробормотала Ленка, прижимаясь к нему. - Ты чего подскочил, как ужаленный?
        - Кирсанов звонил. С утра ждет… И голос совсем нерадостный. Вот и думаю, что могло случиться. Может, мои бойцы влипли в какую-то историю. Бек не поскупится, вставит дыню королевского размера…
        - Ну что ваши мальчики могут сделать? - прошептала Алена, попадая в плен рук Крепса и положив голову ему на грудь. - Они все такие правильные. С внутренним стержнем. Помню, приходили к тебе в больницу…
        - Они все могут, - добродушно хмыкнул Блинников и про себя добавил.
        «Даже банк обнести способны!»
        Вспомнил он пятилетней давности глупую выходку Эркюля и Песо, двух лучших бойцов «Секиры».
        - Поеду пораньше, - предупредил он. - Ни к чему в неизвестности томиться. И вот что, Ален, - строго глянул он на женщину. - Узнай в ЗАГСе часы приема, и напиши мне. Сегодня. Может, тогда на следующей неделе заедем и подадим заявление, - пробормотал он, обнимая любимую и ласково целуя ее в висок.
        - Подожди, - немного отстранилась Алена. - А как же твоя мать? Она сказала, что не придет к нам на свадьбу… Ты уговорил ее?
        - Нет, - мотнул головой Крепс. - Мы ее, конечно, пригласим. Но если откажется, сильно горевать не станем. Потом, когда внуки пойдут, мать оттает.
        - Она меня и так ненавидит…
        - Просто недолюбливает, - ласково усмехнулся Крепс. - Обычная история. Свекровь и невестка. Не обращай внимания.
        Он будто глянул со стороны на себя и Аленку. Голые мужчина и женщина обнимаются на в темной кухне.
        - Иди сюда, маленькая, - позвал негромко, усаживая будущую жену на островок, стоящий посреди кухни. Костяшки пальцев скользнули по прохладной мраморной поверхности, а тепло Аленкиных бедер проникло через ладони в самую душу и, возбуждая мурашками, побежало по телу.
        - Ленка моя золотая, - только и смог вымолвить Крепс. - Как же хорошо, что мы встретились, - прошептал он, прижимая ее к себе.
        - Я люблю тебя, Димочка, - выдохнула она.
        «Я тебя тоже, - хотелось сказать ему. Но природная честность не позволила соврать. - Ну, какая, на фиг, любовь? - мысленно поморщился он. - Алена меня устраивает. Хорошая хозяйка, отличная любовница. А чувства? - подавил он тяжелый вздох. - Бывает, конечно. Вон, как у Бека с его Санечкой. Но это такая редкость, ё-моё. Мне уж точно не грозит, - криво усмехнулся он и, помогая Алене слезть с островка, вдруг представил рядом Юлю Фомину. - Будь она на месте Алены, тут бы случился фейерверк», - пробурчал он и, откинув прочь крамольные мысли, отправился в ванную.
        Уже по дороге к дому Кирсанова он рассеянно смотрел в окно, пытаясь предугадать причину столь раннего вызова шефа.
        «Что я пропустил и где?» - подумал Блинников и тотчас ужаснулся только от мысли, что мог подвести Бека.
        «Да я ему всем обязан, - рыкнул он раздраженно. - Жизнью, должностью, вот этими вот погонами. Только Беку пришло в голову сразу же после неутешительного вердикта врачей организовать фонд помощи. Конечно, за прошедшие пять лет детище Кирсанова помогло многим. Но я-то был первым! А все Бек и Александра Андреевна, - мысленно отметил он и вдруг осознал удивительно простую и очень неприятную вещь. - За пять лет, прошедшие после болезни, он ни разу не связался с Юлей Фоминой и не поблагодарил ее за помощь. Вот же козел, - отругал он себя и решил при первой же возможности узнать у генеральши адрес и телефон давней одноразовой любовницы. - Они, наверное, общались по делам фонда. Значит, и контакты должны быть обязательно, - решил он. - Хоть запоздало, но поблагодарю. Офицер, твою мать».
        И как только автомобиль затормозил около Кирсановской многоэтажки, Блинников привычно поднялся в лифте на тринадцатый этаж, и когда дверь открыл мрачный и насупленный Бек, понял, что дела плохи.
        - Ты давно в отпуске был, Крепс, - начал он без предисловий, заводя гостя в кухню и, не спросив, наливая ему чай в высокую кружку.
        - Угощайся, - пробубнил, пододвигая тарелку с сырниками. - Санечка вчера вечером жарила. Или пельменей сварить? - поинтересовался скупо. - Сестры налепили на батальон…
        - Если ты будешь, Бек, - тихо заметил Блинников, - то и я за компанию. Не смогу отказаться от такой роскоши, - добавил довольно.
        - Ага, - кивнул шеф, - ставя на плиту кастрюлю с водой. - Пока сварятся, мы поговорить успеем, - поморщился он.
        И Крепс точно знал, что эта гримаса не относится к нему лично. Наверняка кто-то налажал, и теперь нужно срочно подтереть.
        «Не, ну, а что? - хмыкнул он про себя. - Мне не впервой!»
        - В общем, новости плохие, - протянул хрипло Кирсанов. - Гоголь через неделю уйдет в отставку. Пока эта информация не для посторонних, Дим, - вздохнул он. - Потом начнется дележка. Ну, как всегда, - отмахнулся он. - Плавали, знаем!
        - Так, может, Бек, тебя назначат? - с надеждой поинтересовался Блинников, прекрасно понимая, что новая должность шефа и ему самому сулит плюшки с маком.
        - Могут, - мрачно кивнул Кирсанов. - Или взашей выгонят. Если кто другой займет место Николая Васильевича. Сам знаешь, что никто пока не ответит однозначно на этот вопрос, - криво усмехнулся он и, достав из холодильника разложенные по дощечкам пельмени, не считая, засыпал их в воду. - Мне твоя помощь нужна, - бросил отрывисто. - Больше никому доверить не могу, понимаешь? - хрипло осведомился шеф и строго глянул на Крепса.
        - Бек, ты же знаешь… - заверил Димка. - Говори, я все сделаю…
        - Документы нужно Паше доставить, - пробурчал он, помешивая в воде пельмени. - Но так, чтобы никто ни о чем не догадался.
        - Какие? - утончил Крепс, прекрасно зная, что шеф может уйти от ответа.
        - Да ничего особенного, - отмахнулся Кирсанов. - Это с отставкой Гоголя никак не связано. Не думай! Наш Миша Павлов у себя проводит кое-какое расследование. Вот и просил помочь. Небольшой пакет формата А4. Передавать его через Мишкиных людей опасно, отправлять почтой или курьером - тем более.
        - Я отвезу, - кивнул Крепс. - Когда ехать?
        - Сегодня, Дим, - невесело махнул рукой Кирсанов. - Лучше взять отпуск. Я, как твой непосредственный начальник, подпишу рапорт. Поедешь поездом. В мягком вагоне. Так мы сведем риски к нулю. Ну и ты сам смотри внимательно. Обратно вернешься машиной. Если вдруг кто-то решит за тобой проследить, то билет в один конец наведет его на размышления, что ты направляешься именно в отпуск. День-другой погуляешь, подышишь морским воздухом, поешь с Пашей шашлык, и назад. Недели хватит, чтобы никто ничего не заподозрил, - пробурчал он, раскладывая по тарелкам пельмени.
        Ели молча, думая каждый о своем. И Крепс, глядя на недовольное лицо шефа, понял, что происходит что-то из ряда вон, но уточнять не решился.
        - Пиши рапорт, - распорядился Кирсанов. - А я пока тебе билет куплю. Надеюсь, в канцелярии вопросов не возникнет. На выполнение задания даю неделю. А потом начнутся танцы вокруг Гоголя, и ты мне здесь понадобишься, - проворчал он, выходя из комнаты.
        - Так точно, - рыкнул Крепс, прекрасно зная, что за ради Бека выполнит все в лучшем виде.
        «Если я смотаюсь туда и обратно без всяких гулек и кабаков, то останется свободных два-три дня. Мы с Аленой успеем и в ЗАГС заявление подать, и к ее матери в Питер съездить, - мысленно проворчал Блинников. - Спасибо, товарищ генерал, подсобили,» - про себя усмехнулся он, забирая у Бека тяжелый белый конверт. Сунул его сразу в портфель и быстро написал рапорт.
        - Есть нормальный поезд на одиннадцать тридцать, - оповестил Кирсанов, роясь на сайте РЖД. - В других составах СВ нет. Дожили, - поморщился он и добавил со вздохом. - Все. Купил. Езжай сразу домой за вещами, и на вокзал. А я сам твое заявление в канцелярию занесу.
        - Хорошо, - кивнул Дима и, спускаясь в лифте, позвонил Алене.
        - Подготовь мне тревожный чемоданчик, - попросил он. - Я уезжаю в срочную командировку, - оповестил он строго и добавил, немного смягчившись. - Зато потом пару дней проведем вместе, Аленка.
        Из окна кухни генерал Кирсанов задумчиво наблюдал, как из подъезда выбегает Крепс и, рывком открыв дверцу Тойоты Камри, садится на заднее сиденье. Машина срывается с места и тут же пропадает из виду…
        - Дима ушел? - послышался сзади чуть хриплый голос жены и ее сдавленный вскрик. - Ой, ну и запах, Сережа! Опять ты эти пельмени варил!
        - Так я уже открываю окно, Санечка! - пробубнил Бек, резко повернувшись. Увидел, как жена, зажав рот, бросилась в гостевой санузел. Кирсанов набрал воду в стакан и решительно вошел следом. Александра уже полоскала рот и, с благодарностью кивнув, взяла из его рук стакан. Припала к нему, будто сто лет не пила и страдала от жажды.
        - Опять все сначала, - слабо улыбнулся Сергей, подавая жене полотенце, а затем прижимая ее к себе. - Я еще помню, как это было с Данькой, - усмехнулся он радостно.
        Глава 3
        Поезд все стоял и стоял на перроне. Юля нервничала, и не напрасно. Вчера Сашка Яныч остался ночевать в квартире отца. Долго рылся в Валерином кабинете. Искал что-то…
        «Глупый мальчик, - хмыкнула про себя Юлия. - Я оттуда все самое важное давно вынесла. - Не ждала, пока ты додумаешься!»
        Но сейчас Валеркина канцелярия не сильно интересовала Юлию.
        «Лишь бы унести ноги, - устало вздохнула она. - С такой прытью Сашка и моего желания не спросит. А если мы в браке, то и никто не заступится. Подумаешь, домашнее насилие! Да и зная административный ресурс муженька, бесполезно с заявлением соваться в полицию. Никто не примет! Шутка ли, депутат влез на президента холдинга. А та оказывается была против, - хмыкнула она про себя и вместе с сыном стала смотреть в окно.
        - Вагончик тронется, перрон останется, - пропела тихонечко на ушко Диме, с любопытством разглядывающему пассажиров, спешащих к поезду.
        - А мы вдвоем поедем, мам? - протянул он, ерзая у нее на коленях.
        - Конечно, милый, - проворковала Юлия, обнимая сына. - Только ты и я. А завтра пойдем гулять к морю. Там чайки… Возьмем хлеба и их покормим.
        - А мы теперь сами будем жить? Без Ляли и бабушки?
        - Мы к ним вернемся, - обнадежила ребенка Юлия. - Мы от них отдохнем. Они от нас, - пробормотала она, вспоминая, как вчера вечером покупала билеты на юг и одновременно прислушивалась к грохоту, доносившемуся из кабинета дорогого Валерочки.
        «Жизнь моя - жестянка, - криво усмехнулась Юлия. - Хорошо, Санька заранее всучила мне ключи от своей квартиры. И я успела с утра тихо выскользнуть из дома. Лишь бы сейчас не обнаружили, - запульсировала в башке тревожная мысль. - Лялю, Димину няньку, я отпустила пораньше, мама обычно спит до обеда. Санечка права. Поездом ехать спокойнее, его никто не развернет и не развернет обратно, как самолет. Да и завтра к вечеру мы уже будем на месте. Если Сашка сразу не хватится, то не успеет, - попробовала успокоить себя Юля. - Но чтобы броситься в погоню, нужно сначала сообразить, что мы с Димочкой удрали, - вздохнула она и, уткнувшись в макушку сына, чмокнула от избытка чувств.
        - Мам, гляди! - ткнул пальцем в окно Димка. - Вот, собака какая. Почти как Рекс у Дани и Леши. У них еще маленькая собачка есть. Фунтик. Она старая и ужасно противная. Но ее все любят. А на меня этот Фунтик лает всегда.
        - На меня тоже, милый, - улыбнулась Юлия.
        - А какой он породы, не знаешь? - снова поинтересовался маленький почемучка.
        - Санечка говорила, что помесь йорка и тойтерьера, - ласково объяснила ребенку Юля и сама указала в окно. - Гляди, солдаты тоже куда-то собираются ехать.
        - Да, здорово! - радостно воскликнул Димка. - А они с нами в одном вагоне поедут?
        - Не знаю, милый, - рассмеялась Юлия. - Солдаты в купе не ездят, - заметила она добродушно. - Поезд скоро тронется, - посмотрела на часы и потянулась к сумке за Димкиной пижамкой. - Сейчас переоденемся, - объяснила она сыну и тут же замерла как вкопанная. По перрону важно спешил Крепс. Вот солдатики, кучкой стоявшие около ларька, заметив незнакомого мужика с военной выправкой, но в штатском, инстинктивно подобрали животы. Юлька жадным взглядом окинула почти не изменившегося любовника и запоздало взмолилась.
        «Только бы не к нам! Только бы прошел мимо!»
        И в ту же минуту услышала приглушенный голос проводницы.
        - Вагон почти пустой, Дмитрий Николаевич. Женщина с ребенком едет во втором купе. А ваше - третье. Еще мужчина в первом и бабушка с внуком в шестом. Больше никого нет. Так до самого Туапсе доползем.
        «Здрасьте пожалуйста! - выдохнула в отчаянии Юля. - Может, он выйдет в Ростове или в Краснодаре? А не потащится с нами на море! Совпадение или нет? - пронеслось в голове. - Александра не могла никому сказать. Да и я ей даже сообщить ничего не успела до отъезда, - хмыкнула Юлька, пытаясь взять себя в руки. - Попросить у проводницы поменяться с кем-нибудь местами в другом вагоне? А ну-ка, успокойся, - мысленно приструнила она себя. - Меньше паники, Юль. Можно так доехать до Адлера и не встретиться. Туалет в купе. Выходить в коридор - смысла нет. И слишком мало шансов, что он тебя узнает, - попробовала успокоиться она. - Во-первых, прошло пять лет, а во-вторых, я тогда была брюнеткой, а сейчас вернулась к своему русому. У мужиков обычно кукушка не срабатывает. Они же мыслят образами», - с надеждой вздохнула она и улыбнулась сыну.
        - Кажется, тронулись, Димулька. Поезд будет ехать, а мы с тобой книжку почитаем и в окошко посмотрим.
        - А когда обедать, мам? - лукаво осведомился сынок. - Я уже хочу кушать…
        - У меня есть йогурт и яблочное пюре. Можно перекусить, и раскрасить картинки. Как тебе идея?
        - Я хочу бегать, - проскулил Димка. - Давай в коридор выйдем?
        - Подожди, - попросила Юлия. - Сначала поешь, - заявила она категорично, а сама прислушалась к голосу, донесшемуся из соседнего помещения.
        - Все в порядке, Алена, - отрапортовал Крепс. - Еду один в купе, как большой начальник, - заметил он весело. - Да мог бы и в обычном поехать, - хмыкнул он. - Но билеты шеф покупал самолично. Вот и ткнул в первый попавшийся поезд. А так как ему кроме мягкого вагона другого не положено, вот и мне купил такой же билет. Но я не в претензии, Алена! - заявил он хорошо поставленным голосом, а после добавил что-то тихо. Под монотонный бубнеж Крепса Юлька успокоилась.
        «Сейчас завалится спать товарищ полковник. Потом отправится есть… А там - глядишь, и выйдет на первой попавшейся станции, - напряженно вздохнула она и только полезла в сумку за йогуртом, как из-за стенки послышался рык Блинникова.
        - Ну, какие бабы, Алена! Я тут один в купе. Перестань глупости городить, а не то я обижусь…
        «Ух, какие мы суровые», - пронеслось в голове у Юльки.
        - Мам, - заныл Димочка. - А можно я выйду в коридор и там машинку покатаю?
        - Смотри, Димулька, - улыбнулась Юлия, стараясь не допустить никакого, пусть даже мимолетного контакта с биологическим папашей. - Мы сейчас на диване, - Юля провела ладонью по синей велюровой обивке, - устроим для твоих машинок трек, а на кресле у них будет гараж.
        - А как они туда заедут? - поинтересовался сын. - По полу?
        - А вот же мост, - рассмеялась Юля, показывая на стол. - Вот машинки и поедут по нему, одна за другой.
        Она азартно схватила небольшой грузовичок и провела им от дивана по столу и обратно.
        - Мама, а давай лего собирать? - вдруг предложил Димка. - Машинкам тут трудно кататься. Вот бы в коридор выйти…
        - Там люди ходят, Димулька, - напомнила мать, доставая из необъятной сумки-шопера конструктор.
        - Что будем строить? Дом или гараж? - весело поинтересовалась она у сына. И хоть на душе скребли кошки, Юлька решила не подавать виду.
        «А толку? - у самой себя осведомилась она. - Что я выгадаю, если полезу на стенку? Так, глядишь, мы тихонечко и докатим до Приморска. Главное, чтобы Сашка не заметил пропажу», - криво усмехнулась она и тут же услышала, как в сумке завибрировал сотовый.
        - Мы парни уже в Рязани, радость моя, - прохрипел в трубку муж, - подъехали и ждут. Выйди из вагона спокойно. Коля тебя на перроне встретит. Я - занятой человек, Юля. Еще одна такая выходка, и пеняй на себя. Мой тебе совет, милая. Не ломайся, как сдобный пряник.
        - А если пренебрегу твоим приказом? - хмыкнула она недовольно. - Я уехала, Саша. Хочу подумать…
        - Да мне плевать, Юля, - сварливо перебил Сашка. - Положить с прибором на тебя и твои метания. Ты нужна мне здесь. А ослушаешься, изобью, как собаку. И я не шучу, девочка. И так полгода дал, чтобы ты поняла свое место. Ну, видимо, у тебя с соображалкой туго. Придется учить…
        Муж кинул трубку, даже нисколечки не сомневаясь, что она выполнит его приказ.
        - Быстро собираемся, сынок, - прошептала Юля встревоженному ребенку.
        - Это Саша звонил? Он нехороший! Мама, - захныкал Димулька. - Я не хочу с ним жить…
        - Я тоже… - приструнила Юлька сына. - Быстро одевайся, Димулька. У нас мало времени.
        Она торопливо засунула в сумку вещи и игрушки. Оправила джинсы и свитерок и, накинув черный пуховичок, открыла дверь в купе.
        - Куда бежать? - пробурчала она себе под нос и, подхватив за руку сына, выскочила в коридор.
        Можно было пройти в другой вагон и там переждать пятиминутную стоянку в Рязани.
        «Не получится, - хмыкнула она про себя. - Как ни крути, а Сашка Валерочкин сын, - мысленно поморщилась Юлька, прекрасно помня, как Яныч старший всегда просчитывал продумывал малейшие нюансы и старался свести к минимуму любую погрешность и риски в расчетах. - Но ты и меня учил, Валерочка дорогой, - пробурчала она про себя. - И если Сашка отправит амбала Колю встречать нас около вагона, то еще пара-тройка молодцов прочешут поезд с двух сторон - от головы до хвоста. И даже к машинисту заглянут. Нет, выходить на перрон нельзя. Нужно спрятаться в вагоне! - вздохнула Юля и, понимая, что помедли она еще с минуту и ее точно схватят и доставят к мужу. Она решительно шагнула к соседнему купе и требовательно постучала.
        Дверь открылась мгновенно.
        - Привет, Крепс, - улыбнулась Юлька, вместе с сыном вваливаясь в купе. - Мы у тебя спрячемся, ладно? - вздохнула, подталкивая Димульку к креслицу. - Садись, сынок, - распорядилась она, - только в окно не выглядывай.
        - Юля? - изумленно протянул Блинников. - Ты тут откуда взялась?
        - Из соседнего купе, - поморщилась она. - За мной муж гонится. Его мальчики уже поджидают в Рязани. Боюсь, кабы в вагон не заглянули. Потом поедем дальше, и мы к себе вернемся. А пока у тебя посидим. Ты не возражаешь?
        - Вообще-то, я не согласен, - поморщился Блинников, вспомнив о пакете. - Не втягивай меня в свои разборки с мужем…
        - Ты мне должен, - прошипела она в отчаянии. - И те полчаса, что мы побудем у тебя в купе, уж точно стоят меньше трехсот тонн евро.
        - Лично я не просил о помощи, - рыкнул он.
        - А я прошу. Хочешь, на колени встану. Могу заплатить тебе, - с жаром бросила она. - Только, пожалуйста, не прогоняй нас. Я не хочу возвращаться к мужу, - прошептала запальчиво.
        - Оставайтесь, - неохотно согласился Крепс. - Лучше садитесь в стороне от окна.
        - Спасибо, - кивнула Юлька и, усевшись в кресло, примостившееся между окном и дверью в сортир, взяла Димку на руки.
        - Это игра такая, - пробормотала она, целуя сына. - Мы с тобой хорошо спрятались, котенок…
        - Откуда ты узнала, что я еду в этом поезде? - напрягся Блинников.
        - Мы увидели тебя из окна нашего купе, - Юлька показала идеальным отманикюренным пальчиком на стенку. - Ты совершенно не изменился, - призналась она.
        - Я все собирался, да так и не поблагодарил тебя, Юля, - через силу улыбнулся он. - Если бы не ты…
        - Да ладно, - отмахнулась Юлька. - У моего свекра денег было - завались. Хоть на пользу пошли. Он считал себя меценатом. А я просто напела вовремя о Кирсановском фонде.
        - Я благодарен тебе, Юль, - кивнул он кратко и недоуменно посмотрел в окно, где уже мелькали привокзальные постройки, начался перрон и появилась надпись «Рязань». Цепким взглядом выхватил группу рослых и крепких парней в спортивных костюмах, внимательно глазевших на проезжающий мимо поезд, и так не вязавшихся с провинциальным городом. Крепс встал прямо у окна, пытаясь рассмотреть, как будут действовать заинтересовавшие его молодчики. Двое не двинулись с места, ожидая, когда остановится поезд, один пошел быстро, догоняя нужный вагон, а еще трое бросились бежать к голове состава.
        - Это по твою душу? - кивнул он на лысого здоровяка, заглядывающего в окна с перрона. - Ваши друзья?
        - Супруга, - коротко бросила Юля. - Они действуют по команде. Обшарят поезд и выйдут. Мы тогда вернемся в свое купе, - добавила она поспешно. - Надеюсь, больше муж никого не пришлет.
        - А куда вы едете? - поинтересовался Крепс. - Боюсь, тебя будут поджидать на конечной станции. Раз твой благоверный точно знает, в каком поезде и вагоне ты едешь, то и о пункте назначения ему известно.
        - Ты думаешь, они будут ждать меня в Приморске? - удивилась Юлька. Такая мысль, совершенно простая и логичная, сразу не пришла ей в голову. - Я думала, что я улизнула тайком. Никто ничего не заподозрил.
        - Тебе показалось, - слабо усмехнулся Крепс и, подняв указательный палец, призвал к тишине. По вагону кто-то пробежал с кабаньей грацией. Резко дернул дверь соседнего купе и грязно выругался.
        - Молодой человек, молодой человек! - послышались причитания проводницы. - Вы кто такой? Где ваш билет?
        - Баба тут ехала с пацаном? - прорычал сподвижник Сашки Яныча. - Где она, курва? Быстро говори!
        - Вы с ума сошли, что ли? - вскрикнула она. - Ты, урод! - заорала на весь вагон. - А ну, пошел отсюда!
        - Зря она так, - тихо прошептала Юля. - Коля Будкин давно берега попутал…
        - Ее здесь нет, - рявкнул тот в трубку. - Не знаю! Испарилась! На крышу влезла! - завопил он и внезапно смолк. - Извините, ребята, уже ухожу…
        - Видимо, полиция подоспела, - пробурчал Крепс, глядя на сгорбившуюся Юльку и грустного, готового разреветься мальчишку.
        «Какая мне разница, почему они бегут? Обычное дело во многих семьях. Сначала любовь, потом побои, - мысленно скривился он, даже не представляя, как можно ударить женщину».
        - Так… - процедил строго. - Вы остаетесь в моем купе и никуда не выходите. - Если только они не привлекут полицию на следующей станции.
        - Могут, - кивнула Юлька. - У Сашки ресурса хватит.
        - Зачем ты за него замуж пошла? - изумился Крепс. - Так денежек захотелось?
        - Затем, - резко вскинулась она, - что тебя это никак не касается. И прекрати свои инсинуации, Дима.
        - Дима? - решил принять участие в разговоре Димулька. - Я тоже Дима! Мы с вами… Мам, как называется, когда у людей одно имя? Ну, как у Даниной мамы и Саши?
        - Тезки, - улыбнулся Крепс. - Мы с тобой тезки, малыш. - И хмуро глянув на Юльку, бросил.
        - В поезде оставаться нельзя. Я попрошу своих ребят довезти нас до Приморска. Не смотри на меня так, - усмехнулся он. - Мне тоже туда надо.
        - Какое чудесное совпадение, - фыркнула Юля и, тут же глянув на сына, тихо заметила. - Вытащи палец изо рта, Димулька. Мы же с тобой уже не раз обсуждали… - пробормотала она, гладя ребенка по голове и целуя его в щеку. - Все будет хорошо, - прошептала она, ругая себя.
        «Нужно было договариваться с Сашкой, - тяжело вздохнула Юлька. - Соглашаться на его условия. Но ни в коем случае не втягивать ребенка. Вон, опять палец сосет. А значит, нервничает. Неосознанные движения, блин», - выругалась она мысленно и тут же наткнулась на строгий взгляд Крепса.
        - Он палец в рот тянет, когда напуган? - сурово поинтересовался Блинников.
        - Да, - кивнула она, не подозревая подвоха. - Уже к врачам водили и к экстрасенсам. Ничего не помогает…
        - Пройдет, - ощерился Крепс. - У меня к первому классу прошло, - добавил он, улыбнувшись через силу. - Тебе когда в школу, малыш?
        - Через три с половиной года, - радостно сообщил Димулька.
        - Ну, я понял, - довольно усмехнулся Крепс. - Потом поговорим, Юля, - добавил сердито.
        И с плохо скрываемым раздражением подхватил со стола телефон и ткнул в знакомый контакт.
        - Паша, - бросил хрипло, когда ему ответили. - Встреть меня в Ростове, пожалуйста! Боюсь, до тебя быстро не доеду, - заметил грустно Крепс и, закончив разговор, снова воззрился на Юльку.
        - Значит, расклад такой, граждане беглецы. Из купе не выходить. За едой в ресторан схожу я. Сидим, как мыши, играем в разведчиков, - подмигнул он сыну. В Ростов мы ночью приедем. Есть шанс ускользнуть. Нас там встретят и доставят в Приморск в лучшем виде. Если, конечно, вам есть смысл туда ехать, - пробурчал он и неожиданно улыбнулся.
        - А я второй год с матерью ругаюсь, - хмыкнул Крепс, вроде, ни к кому не обращаясь.
        - Почему? - тихо протянула Юля и добавила смущенно. - Спасибо тебе, Дима. Мне, наверное, не стоило убегать из дома и подвергать ребенка опасности.
        - Раз сбежала, то стоило, - строго заметил Крепс. - Иначе бы мы с Димоном не познакомились, - улыбнулся весело. - Только не вздумай врать, что он не от меня, - прошипел Юльке.
        - Да я и не отрицаю, - передернула плечами она.
        Глава 4
        Из отходящего от перрона поезда Юлька с тревогой наблюдала за хмурыми лицами преследователей. Вот какой-то парень подскочил к Коле и растерянно замахал руками. А сам Будкин, скорчив страшную гримасу, достал из кармана мобильник и, приложив трубку к уху, замер как вкопанный. Даже лицо окаменело.
        «Вероятно, звонит Яныч», - тяжело вздохнула Юлька и покосилась на Крепса.
        Дима Блинников как вкопанный стоял около окна и внимательно разглядывал группу бойцов, оставшихся на перроне. Но вот старший что-то затараторил в телефон и усмехнулся довольно.
        - Мне кажется, они оставили в поезде своих людей. Сейчас неспешно проверят туалеты в соседних вагонах и заглянут в наш, - заметил серьезно Димка. - Вам лучше не выходить.
        - Спасибо, Дим, - кивнула Юлька, прижимая сына к себе. - Но ты, наверное, прав. Нас и в Приморске могут поджидать.
        - Выйдем в Ростове, - как о чем-то решенном повторил Крепс. - Помощь я запросил. Но лучше сделаем так. Я вас передам на руки моим друзьям. Они хорошие люди, Юль, - заверил он, увидев на ее лице растерянность. - А сам смотаюсь в Приморск, я все-таки в командировку еду. И в тот же день вернусь за вами. А ты пока обдумаешь, куда вас отвезти.
        - Хорошо, - слабо кивнула она. - Мне бы переждать несколько дней. Решить, как быть дальше. Ну, и на развод подать.
        - А почему ты удрала от мужа? Что он хотел? - покосившись на ребенка, завозившегося с игрушками, поинтересовался Крепс. - Все-таки пять лет ты с ним прожила…
        - Нет, - пробормотала она, стараясь не сболтнуть лишнего. - Я жила с матерью и отчимом, а Сашка - в Моральске. Он там депутат местного заксобрания. В Москве у него своя квартира. К нам он только в гости приходил. А сейчас, когда отчим умер… - криво усмехнулась она.
        - Ну, я понял, - кивнул Димка. - Странная ситуация, Юль. И если бы не твои преследователи, то фиг бы мы с тобой повстречались. Так бы и доехали до Приморска в соседних купе. Ладно, - махнул он рукой. - Располагайтесь, - кивнул он на постель. - Может, лучше сейчас подремать. Ночь предстоит бессонная. Проголодаетесь, я схожу в ресторан, принесу что ты скажешь…
        - Спасибо, Дим, - прошептала она. - А ты?
        - А я тут посижу, покараулю. Мне не привыкать, - улыбнулся, словно мальчишка. И как только Юлька с сыном улеглись на соседней полке, быстро написал сообщение матери.
        - Ты права. Медее привет!
        - Ты нашел их? - тут же ответила мать. - Медея никогда не ошибается.
        - Ясен пень, - напечатал Блинников и отправил следом смайлик «рука-лицо».
        - Ты женишься на ней? - требовательно поинтересовалась мамаша.
        - На ком? - не понял Крепс. - На Медее?
        - На матери своего сына, придурок!
        «Вот я, полковник, ептиль. Все-таки высокое звание и получил его досрочно за особые заслуги. Награжден орденом и медалью. До генерала наверняка не дослужусь. Но зато командую элитным спецподразделением, заместитель самого Кирсанова. А для родной матери все тот же непутевый ребенок!» - мысленно ощерился Блинников.
        - Нет, мама. Я женюсь на Алене. Привыкай, - написал Крепс, косясь на Юльку, лежащую к нему спиной и обнимающую сына. Зацепился взглядом за выбившиеся прядки русых волос, спускающиеся струйкой по шее. Поглазел на остренькие лопатки, чуть выпирающие из прямой и крепкой спины, и, зазевавшись, уставился на тонкую талию и покатые бедра.
        «Я бы вдул, - пронеслось в голове, и Блинников отругал себя за неуважительное отношение к матери собственного сына. - Так уж сложилось, - глубокомысленно потер он лоб. - Она теперь не чужой человек!»
        Что делать дальше, Крепс представлял слабо.
        «Нужно ли сказать Алене и покаяться в грехах пятилетней давности? Или пока промолчать? Постараться договориться с Юлей. А на каких условиях? - поморщился он, прекрасно понимая, что это сейчас Юлечка тихая и робкая, а как опасность минует, пошлет она куда подальше, через лес полем, а дальше в тундру. Случайно оказавшись рядом, Юля Фомина выбрала наименьшее из зол. - Случайно?» - криво усмехнулся Блинников. За тот час, как Юля с сыном ворвалась купе, Крепс все ломал голову, желая разобраться. Специально ли Бек определил его в этот поезд и именно в этот вагон, или это совпадение?
        Он нехотя глянул на экран сотового, быстро пробежал глазами отповедь матери и, ничего ей не ответив, написал Кирсанову.
        - Бек, а ты в курсе, что у меня есть сын?
        - Вчера догадался, - сразу ответил Кирсанов. - По повороту ушей Александры Андреевны. Но спрашивать не рискнул, сам понимаешь…
        - То есть мы оказались с Юлей в одном вагоне не случайно?
        - Ну, откуда я знаю, - напечатал Кирсанов. - Может, она специально взяла билет. Захотела вместе с тобой в Приморск проехаться. Кстати, жить она собирается в нашей квартире. Ты там присматривай, Крепс!
        Димка за малым не написал что-нибудь едкое. Но пришлось взять себя в руки и соблюдать субординацию.
        «Манипулятор хренов, - пробурчал он незлобливо. - Без тебя тут явно не обошлось!»
        - Ей в Приморск ехать нельзя. Тут у нас шухер. Погоня и военное положение. Они с Димоном спят у меня в купе. Выходим в Ростове. Я связался с Пашей. Думаю, еще Яшму привлечь.
        - Так, - быстро напечатал Бек. - Выйдете на переезде. Поезд остановится где-нибудь до вокзала. Я дам указание. Там вас ребята сразу подберут. С Яшмой не связывайся. Я ему в последнее время не доверяю. За пакетом Паша приедет сам. Оставайся с ребенком и его матерью. Их безопасность важнее. Отпуск продлю.
        - А Алена, Бек? - будто маленький, осведомился Крепс. - Ей что сказать? Ума не приложу!
        - Вот и не прикладывай, - огрызнулся генерал. - Для всех ты в командировке. Твоя сожительница - не исключение. Да, - написал он запоздало, - если с Юлей и Димкой что-то случится, Санечка расстроится. А ей волноваться нельзя. Поэтому давай, вытаскивай ее друзей из неприятностей.
        - Не боись, Бек, - отрапортовал Блинников и тут же написал. - Хорошо бы пробить по всем базам Яныча. Это муж Юлии.
        - Уже давно все известно, - напечатал Кирсанов. - Она с моей женой дружит. Я знаю всю подноготную.
        - Мне расскажешь?
        - Подумаю…
        Отложив телефон на стол, Крепс невидящим взглядом всмотрелся в окно. Постарался взять себя в руки. Но по всему выходило, что Бек решил совместить приятное с полезным.
        «Видимо, пообещал жене молчать, - криво усмехнулся Блинников. - Стратег хренов».
        Крепс еле сдерживался. Так хотелось сгонять к проводнице за кипятком, а потом над горячим стаканом подержать Кирсановскую бандероль.
        «Нет, - мотнул головой Блинников. - Если бы шеф хотел, отдал бы незапечатанным. А так… только позориться».
        Он снова посмотрел на вихрастую голову сына. Ребенок, прижавшись к матери, повозился немного и уснул, оставив на столе машинку и конструктор лего.
        - Юля, - прошептал Крепс. - Я выйду на минуту. Дверь запру.
        Она приподнялась на локте и напряженно уставилась на него.
        - Купе ваше проверю. Может, ты что-то забыла…
        Она кивнула и снова улеглась рядом с сыном. Закрыла глаза, но даже от двери Крепс видел, как напряжена бывшая любовница, чувствовал, что она на взводе.
        «Ничего не понимаю, - раздосадованно пробурчал он. - Зачем просто так выходить замуж? Зачем убегать от мужа?»
        Крепс шагнул в соседнее купе. Заметил машинку, одиноко лежавшую на кресле, и шаль, болтавшуюся на вешалке. По большому счету, забирать что-то сейчас было бессмысленно и даже опасно.
        «А вдруг Димка вспомнит именно про этот вездеход, - запричитал он про себя. - Расплачется… И не объяснить же мальцу!»
        Быстрым движением Крепс схватил то и другое и, ведомый собственным звериным чутьем, заскочил к себе.
        - Маша - растеряша, - улыбнулся он Юльке и в этот самый момент услышал, как в вагон вошли, переговариваясь, люди, а затем и в Юлькино купе кто-то отворил дверь.
        - Коля, - рявкнули басом неподалеку. - Ну, мы на месте уже. Весь поезд обшарили, их нигде нет. Сидим в купе. Ждем. Да не знаю я, где она шарахается. Но если на перрон не выходила, должна быть в поезде. Ага, проверим на остановке… Да не волнуйся ты, поймаем. Так Валерьичу и передай, - захохотал мужик совсем рядом.
        Юля встрепенулась и, усевшись на постели, встревоженно посмотрела на Крепса.
        - Как же мы выйдем, если они с нами едут? - прошептала она чуть слышно. - Мне страшно, Дима…
        «Твою мать, - хотелось выругаться ему. - На что ты вообще рассчитывала?!»
        - Не бойся, - проговорил он одними губами. - Все под контролем. Мы выйдем, они не заметят, - усмехнулся лукаво. - Ты под защитой «Секиры», Юль, - заявил тихо, но решительно. - Эти мальчики - сосунки по сравнению со мной.
        «Не хвастайся, - напомнил себе Блинников. - Поморов, стрелявший в тебя, вообще казался добрым Санта-Клаусом. Респектабельный старичок с бородкой клинышком и с собачкой на поводке. Но из-за него ты, Дима, провалялся почти год на больничной койке. И клинике в Германии заплатили целое состояние, - подумал Крепс, почесав репу. Странная мысль надсадно забилась в башке, но ухватить ее он не смог. Какая-то догадка впилась занозой в мозг и тут же пропала.
        - В Ростове еще ребята подтянутся, - донеслось из открытого Юлькиного купе. - На дорогах менты предупреждены. Аэропорты в Воронеже и Липецке тоже под нашим контролем.
        - Ну, ни фига, Валерьич дает, - хмыкнул другой голос. - Крутой мужик… А что это он за женой так носится? Ну, ушла и ушла, - рассмеялся он. - Моя, вон, делась бы куда, я бы спасибо сказал. У него и так телок много…
        - Телки телками, - пробурчал другой, - а это жена. На ней все фирмы числятся. Шеф на бабки попадет. А тут предвыборная кампания на носу. Как двинет наш Валерьич в губернаторы, так всю область под себя подберем…
        Юля дернулась как от удара.
        - Молчи, - прошептал Крепс, опускаясь на корточки около постели. Ощутил еле слышный пряный аромат духов и запах чистого тела. Почувствовал, как в одночасье повело от воспоминаний. Юлька, обхватив его бедра ногами, всем телом прижимается к нему. Волосы, черные как смоль, разметаны по подушке. А он сам…
        «Ерунда, - отогнал от себя крамольные мысли Крепс. - Ты уже и не помнишь ничего. Пять лет прошло. Из них год на койке и еще полгода реабилитации. Держи себя в руках, Дима. Тебе сейчас голову терять ни к чему. Дома ждет Алена. А за стенкой сидят отморозки Яныча. Твоя задача - тихо и незаметно вывести из вагона Юльку с ребенком. Определить их в безопасное место. И все. Потом разберемся, кто что помнит. Да и пустое это занятие», - слегка поморщился он и прошептал чуть слышно.
        - Я написал Кирсанову. Он обещал помочь. Наше дело - продержаться до Ростова…
        - А разве нельзя выйти в Воронеже или в Липецке? - пролепетала Юлька. - Тоже большие города. Можно затеряться…
        - Ты же слышала, тебя сейчас все ищут, девочка, - глухо рыкнул Блинников, покосившись на стенку. - И почему ты сама не пришла к генералу? Ты ж вроде дружишь с Александрой Андреевной…
        - Постеснялась, - пожала она плечами. - Одно дело - Санечка, а другое - ваш командир. Он ужасно строгий, Дим, - честно призналась Юлька. - Я его боюсь…
        - Кирсанова полмира боится, - хмыкнул Крепс. - Но у тебя, Юля, есть профит. Ты с его начальником дружишь.
        - А… - не поняла Юлька и, догадавшись, что речь идет об Александре, захихикала в кулачок.
        - Поспи, - снова предложил Крепс. - Сюда никто не войдет. Я не позволю. А ближе к Ростову мы парнишек отвлечем немного. Ну, там, документы у них проверят, билеты… Главное - их нейтрализовать на время.
        - А сам не можешь? - ехидно улыбнулась она.
        - Могу. Мне этот сброд не страшен. Только вот боюсь сына напугать. Мне еще с ним познакомиться поближе надо. И подружиться. Ты позволишь?
        - Конечно, - слабо улыбнулась Юлька. - Я никогда не думала, Дим, о нашей встрече. Даже не предполагала, что мы вот так столкнемся нос к носу.
        - Это все твоя заслуга, - пробурчал Крепс. - Мне, наверное, придется Янычу ценный подарок отправить. Ну, там, наградной пистолет или бюст маршала Буденного…
        Юлька зажала рот, силясь не рассмеяться.
        - У него есть оружие, - грустно пробурчала она. - Яныч - охотник. И для хранения охотничьих ружей отведена целая комната. А вот насчет пистолетов не уверена.
        - Зачем ты за него замуж выходила? - в сердцах крякнул Блинников и, рывком поднимаясь на ноги, заметил выражение беспросветной печали на лице сгорбившейся и несчастной женщины.
        «Показалось мне, что ли? - сжал челюсти Крепс. - Какая-то она странная, эта Юля. Ну да ладно… Разберемся!»
        Он снова уселся за столик и внимательно глянул на экран телефона. От матери снова пришло длинное сообщение о том, как она всю жизнь отдала детям. «А ты, Дима…»
        «Теперь у нашей шарманки появился новый мотивчик, - вздохнул он и, пренебрегая маминым посланием, отправил новое сообщение Беку.
        - Тут засада, бать, - написал поспешно. - Нужно нейтрализовать пацанов, оккупировавших Юлькино купе.
        - Я им в Воронеже наряд пришлю. Уже работаем над этим, - сразу ответил Кирсанов и резво сбежал из сети.
        «Вот же жук, - снова задумался Блинников. - Все знает, везде свой нос засунул и сам мне билет купил. Заботливый наш, - усмехнулся Крепс и совершенно отчетливо понял, что даже если он сам и попал в этот поезд из-за Юли и сына, то Бек постарался вовсю. - И с женой не поссорился, и меня мордой ткнул. А главное, сейчас тылы прикроет. Сказал - сделает. Железобетон».
        Димка всмотрелся в окно, неожиданно вспоминая ворчание врачей, приходивших к нему после консилиумов.
        - Этот ваш Кирсанов… - бубнили более молодые и несдержанные. А старички лишь улыбались, будто знали великие тайны, и вовсю восхваляли генерала. - Хороший у вас командир, заботливый…
        «Конечно, - хмыкнул Крепс, - особенно, когда злой выходит на тотами. Там прямо забота из всех щелей бьет. Уже под полтинник, а надрать задницу молодым не считает зазорным. То-то, когда недовольный на базу приезжает, народ куда угодно спрятаться норовит, хоть на гауптвахту, хоть картошку на пищеблоке чистить. - Интересно, за особо ценным пакетом он Пашку лично вызвал. А может там ничего серьезного и нужного нет? А вся моя командировка сводится к одному - проехать из пункта А в пункт Б и познакомиться с сыном?»
        Блинников снова перевел взгляд на мальчишку, спящего рядом с матерью. Заметил, как тот привычно положил руку ей на предплечье.
        «Держит во сне и не хочет отпускать, - улыбнулся он. - Хороший парень. На меня похож. Жаль, что мы раньше с ним не познакомились. Но лучше поздно, чем никогда, - сжав губы, подумал Блинников и, глядя на проносившиеся за окном березки и елочки, пробурчал. - Спасибо, Бек. Я твой должник… Впрочем, как и всегда».
        Крепс снова посмотрел на сына, будто почувствовал взгляд. Малыш сидел на постели и внимательно разглядывал нового знакомого.
        - Я кушать хочу, - прошептал он. - Там у мамы в сумке есть йогурт и яблочко.
        - А у меня - котлеты и жареная картошка, - улыбнулся Блинников. - Хочешь?
        - Конечно, - оживленно затараторил малыш. - Я люблю! Но бабушка Люся говорит, что это нездоровая еда. А мама раньше сама картошку жарила. Когда дедушка Валера был жив. Его положили в дубовый ящик и закопали на кладбище. А я испугался сильно. И меня мама к Дане и Леше отвезла. Я у них с ночевкой оставался. Мы под столом халабуду строили, и их мама пришла к нам, и мы все вместе читали книжку.
        - А я знаю твоих друзей, - подмигнул ребенку Крепс. - У них еще две собаки. Рекс и Фунтик, - бросил он, доставая из портфеля судочки, заботливо сложенные Аленой. - У нас еще квашенная капуста имеется, - радостно возвестил он, открывая по очереди каждую емкость. - Только вилка одна, - развел руками. - Или подожди… У меня, кажется, походный вариант есть.
        Блинников полез в карман брюк и, выудив оттуда перочинный ножик, принялся открывать различные отделения.
        - Вот видишь, ложка, вилочка, пилка и даже ножницы. А это, гляди, - Крепс потянул за самую большую выемку. - Молоточек.
        - А зачем? - удивился Димулька, жадным взглядом обводя еду. Но сам взять не решился.
        - Пойдем руки мыть, - вовремя спохватился Крепс и, открыв дверь в туалет, позвал сына. - Иди сюда, Дим.
        Малыш послушно подошел и, когда Блинников нажал на тугой кран, быстро подставил ладошки.
        - Ух ты ж, как здорово, - прошептал восхищенно. - Я бы в поезде все время катался. А вы?
        - И я, - кивнул Крепс, чувствуя, как счастье горячей волной затапливает сердце. Проникает в душу, позволяя дышать полной грудью и радоваться жизни.
        «Твою налево, - весело выругался он, наблюдая, как сын осторожно, стараясь не задеть спящую мать, садится обратно за стол. - Всего-то надо быть рядом с маленьким человечком, так похожим на тебя самого. Болтать о пустяках и за обе щеки уминать котлеты с картошкой».
        Глава 5
        Юлька проснулась только к Воронежу и даже сама не поняла, как отрубилась. Впервые за несколько лет спала тихим и безмятежным сном. И будто очнувшись из глубокой дремы, она сразу услышала звонкий голосок сына, рассказывающего о своих друзьях и игрушках, и вторящий ему солидный бас Крепса. Нестерпимо захотелось есть. Да и в купе пахло жареной картошкой. Может, показалось…
        «Дима не мог оставить ребенка одного и пойти в ресторан! - на долю секунды запаниковала она и тут же остановила себя. - Где в общепите подают жареную картошку и котлеты? Наверное, из другого купе вентиляцией принесло», - решила она, усаживаясь на постели и сонно озираясь по сторонам.
        - Я уснула, - сообщила растерянно.
        - Мы заметили, - вяло улыбнулся Крепс. - Давай, Юль, соберись, - велел он. - Мы тебе тут еды немного оставили. Не знаю, ешь ты такое или нет, но из купе выходить не стоит. Сейчас в Воронеже придет патруль. Проверит документы у наших сопровождающих. Они там уснули и дверь даже не закрыли. Я выглядывал, дрыхнут на диване вповалку. Самое время поесть и затаиться, - потирая лоб, добавил он заговорщицки.
        Юля зашла в сортир и постаралась не вскрикнуть, увидев в мутном отражении зеркала свою взлохмаченную физиономию. Хотя, если так разобраться, пять лет назад Крепс видел ее не только лохматой, но и абсолютно голой. Некстати вспомнилась та ужасная ночь, когда двое ее коллег по редакции от большого ума кинули в окно старого Кирсановского дома бутылку с зажигательной смесью. Чего хотели добиться, Юля не понимала до сих пор. Вот только их звонок и вопли по поводу фейеверка поставили жирную точку на отношениях с Димой. Тяжело вздохнув, Юлька причесала растопыренными пальцами волосы, собрала в пучок русые пряди. И будто наяву увидела, как, узнав о пожаре в Никифоровке, с кровати подобрался Крепс. А когда она сама добралась до места происшествия, то в генеральском дворе уже чернел остов дома, а чуть поодаль стояла в темной рясе и в Димкиной куртке монахиня, старшая сестра генерала Кирсанова. Сам Сергей Юрьевич тогда покосился недобро и что-то пробурчал Крепсу. Тот подскочил и, если бы не сдержался, то вытолкал бы ее взашей. И еще гадостей наговорил.
        «Все травой поросло, - улыбнулась своему отражению Юля. - Жизнь развела нас тогда, и у каждого теперь своя дорога. С сыном ты хочешь видеться, - криво усмехнулась она, открывая дверцу, - я не против. Вот только надолго ли тебя хватит? Женишься на своей медичке, она тебе еще нарожает. Главное, не бороться с тобой, Димочка. А то запретный плод сладок. Первое время походишь, а потом и не вспомнишь о нас», - подумала она с горечью и, вернувшись в купе, нервно хихикнула:
        - Воронеж, нас не догонишь!
        - Есть хочешь? - коротко бросил Дима и добавил, смущаясь. - Мне жена тут тормозок сложила.
        - Давай, - кивнула Юлька, прекрасно понимая, что время выяснять отношения давно прошло. Или еще не наступило.
        - Котлета и капуста, - придвинул к ней широкий судок Крепс. - Картошку мы с Димоном схомячили…
        - Ты ел жареную картошку? - строго посмотрела на ребенка Юля. - Ты же знаешь, что тебе нельзя…
        - Мамочка, ну, она такая вкусная. Я просто не смог отказаться… А дядя тезка не знал. Ты его не ругай, пожалуйста.
        - Я никого не ругаю, - строго заметила Юля. - Просто кто-то опять будет пить мотилиум.
        - Ладно, - натужно вздохнул Димулька. - Выпью. Оно того стоило…
        - Пока ты умывалась, - заметил Блинников, протягивая ей чистую вилку, - пришло сообщение от Кирсанова. До вокзала поезд остановить не получится. Слишком многим придется объяснять причину. Но в Ростове живет один человек. Он нас и заберет с перрона. Сергей Юрьевич с ним уже связался. Мужик креативный. Обещает встретить с оркестром…
        - Вот нам только музыкального сопровождения не хватало, - усмехнулась Юлия и принялась есть. Крепс даже залюбовался. В отличие от других дамочек, Юлька не гоняла лист салата по тарелке. Ела быстро и аккуратно. Потом даже вымыла судок и вилку.
        - Спасибо большое, товарищ полковник, - улыбнулась она. - Очень вкусно. Так Алене и передайте.
        - Обязательно, - кивнул Блинников и неожиданно почувствовал легкую досаду.
        «Она все про меня знает. Про звание, про Алену. И сказала так равнодушно-весело…»
        Он бросил внимательный взгляд на худенькую невысокую женщину. Элегантную и совершенно уверенную в себе. И внезапно понял, что та девчонка с черными космами и ободранными коленками, которую он под ручку вел через кладбище в Никифоровке, а потом промывал перекисью раны, заливая пенящуюся жидкость на подранные колготки, не имеет ничего общего с этой красивой и ухоженной гламуркой. Нет, естественно, это была та же Юля Фомина, теперь уже Яныч. Холеная блондинка, знающая себе и другим цену. Подтянутая и волевая женщина. И любому человеку та девица в хламиде, что следила за генералом вместе с такими же журналюшками, как и она сама, показалась бы дальней родственницей теперешней Юли со странной фамилией Яныч. Блинников засмотрелся на волосы, собранные в почти идеальную дульку, и поймал себя на мысли, что хочет выдернуть из Юлькиной прически дурацкие шпильки. Огладить послушные длинные локоны и намотать на палец тонкую прядку.
        «Вот тебя занесло, Крепс, - почудился Диме знакомый рык Бека. - О деле думай, пацан. Запрыгнуть к Юленьке в койку еще успеешь. Тут главное живыми и невредимыми попасть в теплые объятия Бессараба!»
        Блинников вздрогнул, будто очнулся. Посмотрел на сына, таскающего машинку по краю стола, быстро скосил глаза на Юльку, копошившуюся в сумке. Глянул на бедро, обтянутое тугими джинсами, украдкой облапил взглядом такую же высокую, как и раньше, грудь.
        «Только вот прежняя Юля Фомина пряталась за широкими балахонами, а эта носит одежду по фигуре, - самому себе заметил Блинников. - Психологи считают, что вот такая смена имиджа связана с большой переменой в жизни, - подумал было Крепс и оборвал себя, будто глупого первогодка. - Психолог хренов, тебе какое дело до ее имиджа?»
        Он сумрачно всмотрелся в телефон. Увидел пропущенное сообщение от Ивана Григорьевича Бессараба[1].
        - Что за противник, Дима? - написал бывший снайпер Гоголя.
        - Два мордоворота из братвы, - тут же напечатал Крепс.
        - На перрон никого постороннего не пустят. Я договорился. Из вагона выходи строго по моему сигналу.
        - Какому?
        - Услышишь, - коротко ответил Бессараб и отключился.
        Дима Блинников неплохо знал этого человека. Когда-то давно он служил под руководством Николая Васильевича Егорова, прозванного Гоголем. Воевал с ним в Югославии и прошел еще несколько горячих точек. Закалил характер и нарастил толстый слой брони. Из разговоров командиров Крепс знал, что Бес мальчишкой ушел в армию, добровольно заявившись в военкомат.
        - Там какая-то любовь всей жизни, - морщился Гоголь. - Кто-то что-то недопонял. А мне пацана жалко стало. Сам под пули лез…
        Теперь же Иван Григорьевич владел заводом в родном городе, но почти каждый год приглашал Гоголя, а с ним и Кирсанова к себе на рыбалку. А где генералы, там и охрана…
        «Дача у него прямо у реки, - глубокомысленно вздохнул Блинников. - Отличная дача, кстати. Выстроенная по уму. С охраной и постоянной прислугой. - Туда бы определить Юлю с сыном, а самому разобраться с ее муженьком, чтобы близко к ней не подходил. Если сбежала, значит, обижал он ее. Нужно уточнить», - отметил про себя Крепс и тут же прислушался.
        - Воронеж! Ребята! Воронеж! - заорала дурниной проводница и, заглянув в соседнее купе, пробормотала еле слышно. - Там патруль ходит, ребятушки. Сейчас и к нам зайдет. Девчонки из соседнего вагона звонили. Вы бы вышли на перрон, а? Потом опять войдете…
        - Спасибо, мать, - сипло пробурчал тот, что постарше. Лысый и толстый Марат. - Сейчас, не беспокойся. И ты тоже с нами выходи, лады? - подмигнул он заговорщицки проводнице, здоровой грудастой тетке с густо накрашенными тенями.
        Она кивнула и заспешила обратно в тамбур.
        - Воронеж! Воронеж! - снова закричала истошно.
        - Удрал - не догонишь, - хмыкнул Маратка и, лениво переваливаясь с ноги на ногу, поплелся к выходу.
        - Документы, - попросил, входя в вагон, парень в полицейской форме. - Предъявите, пожалуйста…
        - А на каком основании? - встрепенулся Марат. - Мы выходим уже. Сейчас из-за тебя, лейтенант, свою станцию пропустим.
        - Чтоб я тебя тут больше не видел, - угрожающе заметил старлей. - Понял?
        - Так выходим, выходим, - запричитал Марат из тамбура, а спустившись вниз, сунул в ладонь проводнице мятый косарик.
        - Девка наша где-то неподалеку прячется. Как на место вернется, позвони мне. Мы сейчас в плацкарт билеты купим…
        - Конечно, конечно, - запричитала тетка, и форменная пилотка пришла в движение. - Я сама заметила. В Рязани в купе машинка и шаль еще оставались, - доложила проводница шепотом. - А потом заглянула, уже кто-то забрал.
        Она тяжело вздохнула, вспоминая, что положила взгляд на пеструю тряпку, еще когда пассажирка с ребенком шли по перрону.
        «Вот же дура, - хмыкнула проводница, ругая себя, что не забрала сразу. - Такая вещь дорогая! Дочке бы сгодилась. А машинка - внуку…»
        - Наша Юля прячется где-то в вагоне. Давай, дуй за билетами. Поезд тебя ждать не будет, - прорычал Марат своем напарнику, а сам, отойдя чуть в сторону от привилегированного вагона, позвонил начальнику. - Она в поезде, Коля. Но у нас все под контролем. Ближе к Приморску разберемся… Так и передай Валерьичу.
        Он снова вернулся обратно и, задержавшись неподалеку от проводницы, пробурчал чуть слышно.
        - Тебя как зовут, девонька?
        - Лариса, - разулыбалась та.
        «А много ли несчастной бабе нужно. Девонькой назвали, вот она уже и поплыла», - ухмыльнулся боец Яныча.
        - Лорик, - заметил он впопыхах. - Еще заработать хочешь? Найди мне эту девку. Она где-то у тебя в вагоне прячется. Украла чужого ребенка и свинтила из Москвы. Представляешь?
        - Да, да, - закивала Лариса, отгоняя от себя мысли, что при пропаже детей сразу оповещают полицию. Да и фамилия мальчишки и женщины совпадали. - Конечно, конечно, - согласилась она, ожидая, что новый знакомец заплатит ей еще столько же.
        «Сразу на кредитку закину», - решила она и, подхватив поднос с сувенирами, резво постучала в ближайшую дверь.
        Блинников прислушался, когда бойкая проводница что-то щебетала соседям из первого купе.
        - Сувениры разносят, - пробормотала Юля. - Это такой аттракцион в поезде…
        - Часто ездишь? - поинтересовался Крепс и сам же себя одернул. «Тебе какая разница?»
        - Было пару раз, - Юля отмахнулась небрежно. И почему-то сразу вспомнила, как ехала сама поездом в Казань. Пила чай, читала книги и спала в свое удовольствие. Вот только пару раз проводники стучали в купе, просили купить какие-то флешки и открыточки.
        - Мама, - восхищенно пробормотал Димулька. - Сувениры… Мне так хочется!
        [1]История любви Ивана Бессараба в романе «Шиворот-навыворот»
        - А ты знаешь, что это такое? - улыбнулся Крепс, чуть покачав головой, давая понять Юле, что открывать дверь не стоит.
        - Дмитрий Николаевич, - раздался сахарный голосок. - Можно вас побеспокоить?
        - Нет, я сплю! - рыкнул Блинников, будто в одночасье оказался на базе. Обычно, заслышав его команды, народ тут же кидался выполнять. А вот проводница от неожиданности, кажется, что-то уронила.
        Димулька захихикал тихонечко и даже прикрыл рот ладошкой.
        - У тебя бойцы заиканием не страдают? - еле слышно поинтересовалась Юлька. - Я чуть с полки не упала.
        - Зато эта вездесущая мадам убралась куда подальше, - пробурчал он весело и добавил серьезно. - Поспите-ка еще, Юль. Ростов будем проезжать ночью.
        - Уже не могу. Ни спать, ни лежать.
        - А куда потом отправишься, надумала?
        - Наверное, в Прагу. Валера купил нам с Димулькой коттедж, - привычно сообщила она. - Саша о нем ничего не знает. Мама тоже. Через десять дней состоится оглашение завещания. Мне там нужно обязательно появиться. Узнаю, как свекор распорядился бизнесом и имуществом, и уеду.
        - А есть какие-то сложности? - пробухтел Крепс. - Двое наследников, сын и жена, - хмыкнул он, закрывая окно плотной шторой и включая ночник. И тут услышал, как кто-то пытается войти в купе. Щелкнул замок, открывшийся снаружи, и дверь, стоявшую на блокираторе, нетерпеливо подергали.
        - Дмитрий Николаевич, у вас все хорошо?
        - Вот же муха приставучая, - пробурчал Блинников, показывая глазами на дверь туалета.
        - Мы так играем, - прошептала Юлька сыну и, заскочив внутрь вместе с ребенком, остановилась как вкопанная.
        - Что вам? - чуть приоткрыв дверь, осведомился Крепс у проводницы. - Я ж просил не беспокоить, - и, заметив, как пронырливая баба пытается заглянуть внутрь купе, закрыл широкой спиной весь обзор. - Так что случилось?
        - Сувениры, - пробормотала Лариса, глядя в насупленное лицо ужасно важного пассажира. - Купите!
        - Не хочу, - поморщился Блинников. - До Приморска много народу едет? - поинтересовался лениво. Отметил бегающие глазки и чуть дрожавшие руки.
        - Нет, - вздохнула она. - Получается, только вы. Из первого и шестого купе люди выходят в Ростове.
        - Это хорошо, - криво усмехнулся Крепс и быстро вернулся в купе. - Мне не нравится эта красавица, - пробормотал он скорее себе, чем Юльке. - Странно. Когда я садился в поезд, она так себя не вела.
        - Может быть, ее подкупили? - тревожно предположила Юля. - Она какая-то наглая стала…
        - Не думаю, - пожал плечами Крепс. - Скорее всего, опомнилась, что не сделала план, вот и мечется по вагону. Но в любом случае нужно подстраховаться, - поморщился он. - Я выйду в коридор и пропущу вас вперед, когда из первого купе выйдут пассажиры. Таким образом, ты с ребенком пойдешь в группе. Я прикрою. Напасть никто не решится. Скорее всего, пристроятся следом или будут ждать на перроне. А там уже Бес подключится…
        - Бес? - удивилась Юлька. - Ты действительно веришь, что один единственный человек нам поможет?
        - Ну, положим, не один. Кого-то с собой на подмогу возьмет. Да он сам четверых стоит. Его охрана мне рассказывала, что во время передела собственности, он какого-то отморозка лично выкинул в окно. Мужик суровый…
        - Раз ты уверен, - кивнула Юлька, - значит поможет. А подъезжая к вокзалу, выпучила глаза. - Дима, там медведь на перроне. И цыгане!
        - Где, мама, покажи! - вскрикнул проснувшийся Димулька и восхищенно уставился в окно. - Мишка-а! Мама, у него дудка в лапках.
        - Наверное, какой-то купчик приезжает, - хохотнул Блинников. - Вот его и встречают хлебом-солью и с цыганами…
        - Вечная классика, - усмехнулась Юлька и принялась быстро одевать сына. - Мишка едет на море, сыночек, - весело предположила она. - Сейчас выйдем и его увидим.
        - Мама, - укоризненно заметил Димулька. - Нет! Если бы Мишка куда-то ехал, то держал бы чемодан, а не дудку!
        - Ну, ты прав, - рассмеялся Крепс, выходя из купе и пропуская перед собой Юлю и сына. Сзади груженый сумками и пакетами тащился какой-то жирный мужик с женой. За ним виднелся пустой коридор.
        «Кажется, нам удалось уйти от погони», - хмыкнул он про себя и тут же на перроне в отдалении увидел одного из двух парней, что еще несколько часов назад дрыхли в соседнем купе.
        «Пристали, как репей, твою мать», - ругнулся Блинников и, наклонившись к Юльке, прошептал чуть слышно.
        - Осторожно. Они здесь. От меня ни шагу. - А спустившись из вагона по высоким ступенькам, сразу понял, кого встречают с оркестром.
        Стоило Крепсу только поставить на землю Юльку и сына, как окружившие их со всех сторон цыгане затянули:
        - Хор наш поет куплет старинный,
        И слова текут рекой:
        К нам приехал наш любимый
        Мальчик Дим-а-а дорогой!
        Блинников, быстро глянув по сторонам, сразу оценил тактику Бессараба. Даже тут на перроне Юля и Димка в плотном кольце людей. Ни подойти, ни выстрелить. Только наблюдать издалека.
        - Здравствуйте, гости дорогие! - пропела красавица в народном костюме и в кокошнике. Протянула поднос с караваем.
        - Значит, так, - пробормотал стоявший рядом Бессараб, высокий широкоплечий человек с армейской выправкой. - Идем за парнями с бубнами. Сзади и по бокам прикрывают танцоры.
        - А медведь и те, что с гармошкой?
        - То артисты, Дима. А эти - переодетая охрана. В их окружении пробиваемся к выходу. Понял?
        И уже по дороге заметил тихо.
        - За вами, похоже, хвост. Сейчас оторвемся, - усмехнулся он и что-то быстро пробурчал в телефон. Коротко отдал приказание и усмехнулся недобро. - Мой Гелик подъедет сразу, как только мы выйдем. Две другие тачки перекроют выезд на время. Водитель опытный. Объект, где поселитесь, охраняется.
        Юлька сама не поняла, как, оказавшись среди цыган, медведей и гармонистов, дошла до автомобиля. Она думала, что ее маленький сын должен испугаться и расплакаться, но, усевшись на заднее сиденье Гелендвагена, восхищенный происходящим Димулька лишь поинтересовался, где и с кем поедет медведь.
        Машина, резво выскочив от стоянки вокзала, быстро влилась в интенсивный транспортный поток, и уже через несколько минут Юлька с удивлением обнаружила, что они, минуя мост, выезжают на трассу, а потом и на проселочную дорогу. И, не выдержав, изумленно прошептала.
        - Как вы здорово ориентируетесь в полной темноте!
        - Мы к тебе на дачу, Иван Григорьевич? - воспользовавшись моментом, уточнил Дима.
        - Нет, - с переднего пассажирского сидения мотнул головой Бессараб. - У моего дружбана загородный дом лучше защищен. И вам спокойней будет, - и, внимательно глянув на Крепса, пробурчал. - Там почти пусто. Бабуля одна и охрана. Хозяева во Франции. Только летом приезжают…А вас уже ждут, - кивнул он на ярко освещенную площадку перед домом и открывающиеся ворота. - Могут вычислить, конечно. Но внутрь попасть будет сложно, - скривился Бессараб. - Посмотрим, какой у вашего супруга ресурс, - повернувшись, глянул он на Юльку. - Потягаемся!
        Глава 6
        - Я не понял, - взвизгнул как поросеночек Сашка Яныч. - Как это ей удалось уйти? Какой еще медведь? Вы бредите, что ли? - прорычал он и ударил ладонью по столу. Звук получился громкий и пустой. Впрочем, как и сам Сашка.
        - Мы ее на перроне ждали. Витек через два вагона прошел и должен был сзади страховать, - в который раз принялся рассказывать Марат. - А они с пацаном вышли такие… И тут цыгане запели, медведь заплясал… И баба в кокошнике Юле под нос каравай сунула. Та улыбнулась. Отломила кусочек. В машину села и уехала.
        - Бред какой - то! - словно ранеными крыльями, взмахнул руками Яныч. - Что за спектакль? Или там всех так встречают? У моей жены нет знакомых в Ростове! - Он перевел злой взгляд на притихшую Люсю и спросил подозрительно. - Или есть?
        - Нет, - отмахнулась она, передернув плечами. - Откуда? Может, кто - то у ее подружки - генеральши… Но Юлечка никогда даже словом не обмолвилась.
        - У Кирсановой квартира в Приморске, - огрызнулся Яныч. - Видимо, наша красавица туда и ехала. Но вовремя успела удрать. Вот только куда она делась?
        - Мы пробили все местные гостиницы. Она нигде не зарегистрировалась… - робко заметил Коля Будкин.
        - Чушь собачья, - прорычал Яныч, поедая его гневным взглядом. - Нужно подключать полицию. У меня пропали жена и сын. Пусть ищут! И вот что, Никита, - обратился он к худому и высокому парню, сидевшему в самом дальнем углу. - Тисни в прикормленные издания статейки о моей беде…
        - Я бы не советовал привлекать СМИ и полицию, Александр Валерьевич, - уверенно заявил тот, близоруко прищурившись. - Если Юлия Сергеевна прячется, а генеральша ей помогает, то проще всего позвонить самой Кирсановой и все узнать. И мне кажется, что сделать это должна Людмила Владимировна. Не стоит привлекать внимание прессы и полиции к внутренним делам вашей семьи.
        - Ну, ты и молоток, Никитос, - хмыкнул довольно Яныч. - Давай, Люся, звони! Изобрази заботу о родной доченьке и внуке.
        - Я действительно волнуюсь, - возмущенно заявила Юлькина мать, задумчиво глядя на маникюр. - Но Александра нам ничего толком не скажет…
        - Естественно, - негодующе хмыкнул Никита, - но если она в курсе, где прячется ваша дочь, то в полицию обращаться бесполезно. Писать статьи - тоже. И исчезла Юлия Сергеевна очень необычно. Вас же отвлекали этими медведями - цыганами, - процедил он, презрительно оглядывая Колю и его подчиненного, - там еще кто - то был? Не цыган, не медведь, и без кокошника?
        - Мужики какие - то, - пробурчал доселе молчавший Витек. - Два шкафа. Один встречал на вокзале. Стоял рядом с бабой в кокошнике, а другой - с нашей Сергеевной из вагона вышел, - пробурчал он. - Вот только куда потом делись, я так и не понял. Нас полиция заставила в другие двери выйти. Пока оббежали, на парковке только медведь гулял.
        - А вот теперь, - зловеще прошелестел Яныч, - ближе к телу. С мужиком из вагона вышла? А вы всех пассажиров проверили в этом долбанном СВ? Или мне нужно было вас специально об этом попросить? Звони, Коля! Выясняй! А лучше всего привезите ко мне проводницу. Я с ней сам поговорю. И за что я вам только деньги плачу, идиоты!
        - Все сделаем, - заверил шефа Марат и злобно посмотрел на Витька.
        - Кто тебя за язык тянул? - выйдя из кабинета шефа, рыкнул он на помощника. - Одно дело, баба сама уехала и где - то прячется, а другое - сбежала с любовником. Ты думаешь, я не видел, как он ее обнимал? Но своя шкура дороже. Теперь по твоей вине придется искать проводницу. И если выяснится, что Юлька пряталась в соседнем купе, то не сносить нам головы…
        - Да он бы все равно догадался, - хмыкнул Витек. - И сам во всем виноват. К такой бабе нужно охрану приставить и глаз не спускать. А он о чем думал?!
        - Ехать туда надо. Искать ее.
        - Откуда ты знаешь, что она именно там? Машиной можно было бы и в тот же Приморск доехать. Вот если там ее нет…
        - Дождемся, что скажет генеральша…
        Вот уже третий день Юля пыталась взять себя в руки. Она отчетливо помнила, как, осторожно достав спящего сына из машины, пошла следом за вышедшей на крыльцо пожилой женщиной. Задержалась лишь на мгновение. Поудобнее ухватила Димульку, тотчас уткнувшегося носом в грудь матери. Покосилась на Крепса, забирающего сумки из багажника. Димка, подхватив свой портфель и Юлин шоппер, обнялся с мужиком, что встречал их на перроне.
        - Спасибо, Иван Григорьевич, - сказал громко и с чувством.
        - Благодарю вас, - закивала Юля, встретившись взглядом со своим неведомым защитником. Заметила в глазах промелькнувшую тоску, будто бы этот сильный и властный человек что - то вспомнил. Свое. Личное.
        И уже повернулась уходить, но замерла как вкопанная.
        - Береги ее, - негромко, но отчетливо сказал Бессараб, кивая на Юлю. - Не будь дураком. Когда - то я сам напортачил в похожей ситуации… Не повторяй моих ошибок, - пробурчал он. - И вы, девушка, не стройте из себя неприступную крепость. Дайте Диме шанс… Он у нас классный парень. А главное, преданный!
        - Разберемся, - помрачнев, бросил Крепс. - Мы - не любовники, - пояснил он натужно.
        - Ну, я понял, - хмыкнул Бессараб и, усевшись рядом с водителем в Гелендваген, заметил напоследок. - Что - то понадобится, звони, Дим. Не стесняйся.
        Юлька поспешила в дом, боясь встретиться глазами с Крепсом. А он понуро шел сзади. И как только она положила сына на большую двуспальную кровать, поставил ее сумку на пол и тихо сказал. - Завтра поговорим, Юль. - Затем повернулся к экономке и попросил глухо. - Мою комнату покажете?
        - Так я думала, вы вместе, - охнула она. - Витя о семье говорил, вот я и решила…
        - Наверное, получился испорченный телефон, - улыбнулся Крепс, понятия не имея кто такой Витя и почему домработница зовет его просто по имени. - Но ни за что не поверю, что в такой хате не найдется лишняя койка.
        - Сейчас приготовлю, - добродушно заметила экономка и поспешила из комнаты.
        Дима Блинников, прислонившись плечом к косяку двери, с нескрываемым любопытством наблюдал, как Юлька бережно и нежно раздевает спящего ребенка. А когда осталось лишь снять колготки с маленьких крепких ножек, Димулька засопел и открыл глаза.
        - Мама, а где медведь? - разочарованно спросил он и расплакался. - Он же нас встречал. И дудка у него была.
        - Он домой поехал, сыночек, - прошептала Юлька, обнимая зареванного ребенка. Заметила, как Блинников шагнул к кровати. Аккуратно снял покрывало и откинул одеяло.
        - Мишка дома. В берлоге чай с медом пьет, - вмешался он. - А потом к тебе приедет…
        Малыш сонно кивнул и снова закрыл глаза. Юлька положила его на постель и прошипела раздраженно.
        - Зачем ребенку обещать невыполнимое? Какой медведь, Дима?
        - Ну, я не знаю, - прошептал Блинников, пожимая плечами. - Димон его морду вряд ли запомнил. Найдешь какого - нибудь в цирке, - съехидничал он.
        - Мне цирка и так хватает, - фыркнула она, устремляя глаза на дверь. Словно всем своим видом давая понять, что Блинникову не стоит задерживаться.
        - Еще скажи, что это я виноват, - рыкнул он раздраженно и, глядя на спящего ребенка, повторил миролюбиво. - Потом все обсудим.
        - Конечно, - легко согласилась она, подходя к двери и ожидая, когда же все - таки он выйдет.
        - Юля, - протянул он, вдруг оказавшись слишком близко и нависая над ней. - Теперь тебе придется считаться со мной, - прохрипел негромко.
        - Ясное дело, товарищ полковник, - усмехнулась Юлька и попыталась отстраниться. Но стоило ей сделать шажок в сторону, как Крепс дернул ее к себе. Она впечаталась носом в накачанное плечо и попыталась вырваться.
        - Не рыпайся, - хрипло бросил он, прижимая ее к груди и накрывая чуть обветренные губы требовательным поцелуем. - Ты - вкусная, я запомнил, - хмыкнул он, снова целуя ее. - Разведешься с Янычем, и мы поженимся, - велел, не задумываясь. - Я думал всю дорогу. У нас нет иного выхода…
        - Обойдешься, - отрезала Юлька, и на ее глазах моментально появились слезы. - Я без любви больше замуж не выйду. С Сашей разведусь. Сразу после оглашения завещания. Я уже решила. Но и за тебя не пойду, Дима. Ты же не любишь меня…
        - Ну и что? - искренне удивился он. - Я вообще этой темы не понимаю. Люблю - не люблю… Кто и где эту любовь видел? - пробурчал раздраженно. - Ради ребенка мы должны…
        - Нет, - замотала она головой. - Ни в коем случае! Никто никому не должен. Я и одна проживу… Уже поздно, Дим, - поежилась, будто от холода. - Димулька завтра в шесть утра встанет. Ты - то поспишь, а мне придется его развлекать…
        - Я рано встаю, - коротко бросил Крепс. - Давай утром с ним поиграю, а ты поспишь?
        - Посмотрим, - поморщилась Юля. - Я вообще ничего не знаю. Как дальше жить? Что делать? Вернусь ли я в бизнес? А если нет, чем буду заниматься?
        - Ну, ты богатенькая буратинка, - огрызнулся Дима. - Придумаешь что - нибудь.
        - Да, - согласилась Юлька. - Если только смогу противостоять мужу. А он товарищ психованный. Может и прихлопнуть как муху.
        - Это еще почему? - напрягся Блинников. - Где ты ему дорогу перешла?
        - Деньги, Димочка, - вздохнула она. - Большие деньги. Они обычно на два не делятся. Он хочет забрать все. А я должна жизнь положить ради безопасности его бабок. Мне это не интересно. Для себя пожить хочется. У меня ребенок, мне его поднимать надо.
        - Избавь меня от своих раскладов, - скривился Блинников. - Твои деньги, бизнес и прочая лабуда меня не касаются. Только сын, Юля. И я надеюсь, мы решим этот вопрос мирно.
        - А свою докторшу куда денешь, Блинников? Она, наверное, любит тебя.
        - Мы с тобой поженимся, - пробурчал он. - С Аленой я расстанусь. Ты разведешься с Янычем. Построим семью…
        - Вроде, тебя в задницу ранили, а не в голову, - перебила она, криво усмехнувшись. Добавило зло. - Уходи.
        - В бедро, Юля, а не в задницу. Запомни, - протянул руку он и снова обнял ее. - Нам нужно подружиться, девочка, - заявил нахально.
        - С докторшей своей дружи, - оттолкнула его Юлька и, как только грозный полковник соизволил выйти из комнаты, в изнеможении опустилась на толстый ворсистый ковер. Посмотрела сухими глазами на расписные узоры, вытканные афганскими мастерицами. И с ужасом поняла, что устала. Сил даже расплакаться не осталось.
        Даже теперь, по прошествии трех дней, прошедших с момента неожиданной встречи в поезде, Юля никак не могла понять, что движет Блинниковым. Он охотно играл с сыном. Пару раз присутствовал при купании и подавал полотенце. Один раз прочитал сказку Димульке и почти каждый раз завтракал, обедал и ужинал вместе с сыном и его матерью.
        Они БОЛЬШЕ не вели никаких разговоров. Юля много времени проводила с Таисией Викторовной, оказавшейся матерью хозяина дома, а вовсе не домработницей. Она прониклась мудростью простой бесхитростной женщины. Помогала ей по хозяйству, слушала рассказы о каких - то неизвестных людях и просто жила, стараясь не думать, что уже совсем скоро придется возвращаться в мир Янычей. Слушать волю дорогого Валерочки и предпринимать решительные шаги.
        «Уехать? - думала Юлька, расположившись с книгой в кресле. Погладила легкий флис пледа, снова пытаясь понять, как поступить. - Может быть, и следовало бы принять дурацкое предложение Блинникова. Выйти за него замуж. Продать коттедж в Праге и купить похожий где - нибудь в Барвихе. Все так же дружить с Санечкой Кирсановой и точно знать, что никакая сволочь к тебе на хромой козе не подъедет. Затащить Крепса в постель и использовать по ночам на полную катушку». - Но, честно говоря, Юльку тошнило от этой идеи. Да и гражданскую жену Крепса становилось жаль.
        «Вот так живет баба, - мысленно протянула Юля. - Выхаживает больного, влюбляется по уши, а он потом цинично рассуждает, что женится на другой».
        Она вздрогнула, понимая всю мерзость ситуации.
        - Нельзя, - пробормотала чуть слышно. - Никогда не соглашусь на такие условия.
        - Что ты там бормочешь? - поинтересовался Димулька, вбегая в комнату. А за ним вразвалочку зашел и Крепс.
        - Загадки учу, - рассмеялась Юля, обнимая сына и прижимая его к себе. Чмокнула в щеку от избытка чувств и тут же почувствовала, как маленькая ладошка отодвигает ее. - Ты что, Димулька? - растерянно улыбнулась она. - Не хочешь, чтобы тебя целовали?
        - Дима сказал, что я уже взрослый, - объявил торжественно ребенок.
        - Да ну? - вскинулась Юлька, пристально глядя на новоявленного папашу. - А что еще сказал Дима? - пробурчала сердито.
        - Мы можем жить вместе с ним, - радостно сдал все явки и пароли Димулька.
        - Вот, прям, все - все? - улыбнулась Юля, силясь не заорать во всю глотку. - Мы с тобой, бабушка Люся, Ляля, Мартын и Филя?
        - Ну да! - весело воскликнул Димулька. - Зато мы с Димой будем вместе играть в футбол и собирать Лего, а когда ты приедешь из офиса, пойдем плавать в бассейн.
        - Дима тоже работает, - попыталась унять ребенка Юлька. - Он уезжает надолго из дома. Вот как сейчас, - усмехнулась она победоносно. - У него есть жена…
        - Ну, пусть и она с нами живет, мамочка, - промямлил Димулька. - В нашей квартире. А Саша куда - нибудь съедет…
        «Прекрасный план!» - мысленно расхохоталась Юля и, серьезно глянув на сына, заявила:
        - Мы все не поместимся, сыночек. Пойди, спроси у Таисии Викторовны, нужна ли ей помощь с обедом.
        - Я картошку начистил с утра, - пробурчал Крепс, наблюдая, как его сын торпедой несется из комнаты. Бежит по коридору и что - то кричит хозяйке дома.
        - Зачем ты манипулируешь ребенком? - прошипела Юлька и внимательно уставилась на Блинникова. - Если думаешь, что это тебе поможет…
        - На войне все средства хороши, - хрипло бросил он, не двигаясь с места.
        - А у нас конфронтация? - слабо усмехнулась она и добавила грустно. - Не дай мне пожалеть, Дима, что я помогла спасти тебя.
        - Не ты, так кто - нибудь другой, - скривился Блинников. - Батя все равно денег БЫ насобирал, и если мне кого благодарить, то его и Александру Андреевну.
        - Всесильный Кирсанов, - воздела руки к потолку Юлька. - А знаешь, - прошептала она, - когда я выбивала деньги для твоего лечения, то меньше всего думала о благодарности. Я сделала это по велению сердца. Чтобы отец моего ребенка не стал инвалидом…
        - Выходит, ты знала…
        - Конечно, - кивнула Юлька, - я пыталась поговорить с тобой, но ты от меня сбегал при каждом удобном случае. Красивое поведение кадрового военного.
        - Ты могла бы немного погодя повторить попытку, - криво усмехнулся он. - Добиться встречи…
        - А зачем? Если ты сам и твои друзья гнали меня как собаку, - гневно бросила она и, поднявшись из кресла, подошла к окну. Глянула на видневшиеся вдалеке камыши и полоску реки и задумалась. - Нам с Димулькой придется уехать в Прагу. Тут оставаться нельзя. Опасно.
        - А как же твоя работа? - обалдело уточнил он.
        - Никак. Брошу все. Начну снова писать статьи, вести блог. А ты сможешь приезжать к нам… Наврешь жене, что по секретному заданию, и отчалишь на недельку. Поиграешь с ребенком, и назад под теплый бок…
        - Мне не нравится твой вариант, - не сдержался Крепс.
        - А чем он плох? - удивилась Юлька. - Живи с любимой женщиной. Встречайся с сыном. Зачем загонять нас с тобой в клетку унылого брака? Против вашего общения с Димулькой я не возражаю. Деньги мне твои не нужны, своих навалом…
        - Тогда почему ты обратилась за помощью ко мне, а не наняла охрану? - поддел он, неосознанно желая причинить ей боль.
        - Я понадеялась, что смогу проскочить незаметно. Думала, Сашка не хватится, - прошептала она запальчиво. - А с тобой мы встретились случайно. Я уж точно не ожидала тебя увидеть.
        - Юль, - Крепс шагнул к ней. Одним рывком притянул к себе. - Я вот вспоминаю. Нам вроде хорошо вместе было. И я, конечно, не ходок. Все мои любови можно по пальцам одной руки пересчитать. У меня хоть опыта по женской части маловато, но мне кажется, я тебе не противен. Давай попробуем сначала, а?
        - Алене ты что скажешь? Как ей в глаза посмотришь? Она любит тебя, и женщина вроде хорошая.
        - Да, - кивнул Крепс. - Хорошая. - И тут же воззрился удивленно. - А ты откуда знаешь? Где ее видела?
        - Так вы к Кирсановым приезжали в Никифоровку на Новый год. Я в окно видела. Ты вроде не страдал от ее присутствия рядом.
        - Ты должна была выйти и мне все рассказать, - прищурился Крепс.
        - Ага, - усмехнулась Юля, высвобождаясь из его рук. - На коленях приползти и ноги поцеловать. - Прости меня, батюшка! - протянула она с надрывом и, глядя в его обалделое лицо, отрезала. - Живи своей жизнью, Дима. А в мою не лезь.
        - Даже не надейся, - прорычал он, схватив ее за плечи. - Привыкай, девочка. Я надолго вошел в твою жизнь и никуда не собираюсь уходить…
        - Пусти, придурок, - прошипела она, пытаясь его оттолкнуть.
        - Стерва, - усмехнулся Крепс, накрывая ее губы ненасытным поцелуем.
        Глава 7
        Крепс злился. На всех. На мать - за ее хождения по гадалкам, на Кирсанова, норовящего сунуть нос, куда только дотянется, на самого себя - из-за бессилия. А больше всех на Юльку.
        «Уедет она, как же», - сжав кулаки, подумал он. Пройдя к себе, он обвел взглядом простую и скромную комнату для гостей. Его теперешнее место обитания больше напоминало дорогой отель, чем нормальный обжитой дом. Но и судить только по одному этажу не приходилось. Лестница на второй и третий этажи оказалась заперта.
        - Что там? - на следующий день по приезду спросил он у охранника Жоры, высокого чуть сутулого парня.
        - Хозяйские спальни. У шефа четверо детей. Все девчонки. Плюс родственники. У каждого своя комната. Тут не протолкнешься, - хмыкнул он весело. - Таисия Викторовна специально все закрывает. Ей и одного этажа хватает.
        «Приютили, и ладно», - пробурчал про себя Блинников и снова вернулся к невеселым думкам. У него уже не осталось сомнений, что встречу в поезде подстроил хитроумный Бек.
        - Билет он мне купит. Ага! - взъелся на шефа и самого себя Крепс. - Пакет выдал. Попросил срочно передать. А Пашка за ним до сих пор так и не явился. И позвонить нельзя.
        Засунув руки в карманы, Блинников шагнул на террасу и сумрачно вгляделся во двор, потемневший в сумерках. Именно в этой комнате телефон брал плохо. И чтобы хоть мало-мальски поговорить, приходилось выходить в столовую или во двор. Зато вай-фай работал отлично. По рабочим моментам он частенько переписывался с шефом, а вот Алене не смог написать даже коротенькое сообщение. Врать не хотелось, а от внезапно свалившихся на голову новостей самого мутило.
        «На задании я», - усмехнулся кисло Блинников и внезапно почувствовал, как от сырости и холода потянула старая рана.
        «Фантомные боли, твою мать, - тяжело вздохнул он. - Все уже зажило давным-давно, а тело помнит ту адскую муку, когда в ляжку одна за другой ударились пули со смещенным центром тяжести. Разворотило, конечно, знатно».
        Крепс потер больную ногу и, нащупав сквозь штанину выпуклый безобразный шрам, в который раз поблагодарил всех святых за то, что на пути простого пацана Димы Блинникова оказался Сергей Юрьевич Кирсанов. Батя. Бек. Старый сводник.
        «Ну, и что мне теперь делать? Ты подумал?» - сжав зубы, обратился он к командиру. И зная, как поступил Бек в аналогичной ситуации, Блинников поморщился.
        «Что мне сказать Алене? - раздраженно подумал он. - Прости, милая, меня как сумасшедшего тянет к матери моего сына? Или что я увидел ребенка - мою плоть и кровь - и пропал. Даже сам не понял, как душа раскрылась и сердце растаяло. И как объяснить? Какие слова подобрать? Жениться на Алене, а украдкой встречаться с Юлькой и сыном? Или рассказать, что есть ребенок и я хочу жить с ним? Воспитывать его не по воскресеньям, а ежедневно. Обнимать, приходя с работы. Дурачиться и смеяться. Вот только Алене при таком раскладе нет места. Хорошая она баба. Со мной в Германию полетела. Но мы тогда уже первый раз у нее в кабинете закрылись», - усмехнулся Крепс и, глянув на чернеющее небо, быстро зашел в комнату. Порылся в портфеле в поисках таблеток и ничего не нашел. Последние закончились еще вчера, а в город сегодня никто не ездил. Жорик с Таисьей ездили по делам, а двое других обязательно должны находиться на объекте.
        «Придется терпеть, - самому себе велел он, потирая больное место. - Может, душ принять? И в теплой воде помассировать? - подумал Крепс, вспоминая, что так обычно советовала Алена. - Вот кого благодарить нужно! И уж точно, не Юлю! Деньги она выбила! Спасибо, конечно, - скривился он. - Но их бы и так нашли. Батя бы меня на больничной койке не оставил. А если у Яныча-старшего денег было как у дурня фантиков, и он постоянно жертвовал на благотворительность, то и уговорить его наверняка труда не составило. Спасибо, конечно, Юленьке, - дернулся Крепс. - Но многие люди меня с того света выцарапали и выходили, и никто ни разу не заикнулся о благодарности. А эта фифа с порога, - вздохнул он, усаживаясь на кровать и снова растирая ногу, - будь благодарен, Крепс! Да и какой я ей Крепс? - разозлился он. - Это мой позывной, а не погоняло какое-то!»
        Он попробовал вытянуть ногу, но мышцы, с таким трудом собранные и сшитые профессором Иванниковым, стремились скрутиться в жгут. А боль застилала глаза. Сжав пальцы в кулак, Дима принялся растирать кожу вокруг шрама и неожиданно понял, почему так сильно рассердился на Юльку.
        «Пренебрегла красавица бравым полковником, - заметил внутренний голос с интонацией Кирсанова. - Сначала она за тобой бегала, во всех подворотнях караулила, а скоро ты начнешь!»
        «Если так разобраться, - вздохнул Крепс, - сначала она гонялась за генералом. Все пыталась выведать какую-нибудь сенсацию. Зато теперь мы богатые и знаменитые, - пробурчал недовольно Блинников и сморщил гадкую гримасу. - Хватит ныть. Эта женщина не от сквозняка забеременела. И ребенок твой. Если не нравилась тебе, зачем в койку тянул? В любом случае, Дима, - опять заговорила совесть с по-Кирсановски, - исправлять ситуацию тебе. Вот, только, что сказать Алене?» - потер башку Блинников.
        От сумбурных мыслей его отвлек шум. В ванной полилась вода. Юлькин строгий голос позвал сына.
        - Димулька! Быстро купаться и спать!
        - Мама, - заныл малыш. - А где Дима? Я только на минуточку к нему загляну. Пожелаю спокойной ночи и приду, - затараторил он.
        - Он, наверное, спать лег, - нерешительно заметила Юля. - Не стоит беспокоить человека.
        - Ну, мама! - засопел маленький привереда и толкнул дверь. - Дима-а, ты спишь?
        - Нет, малыш, - превозмогая боль, улыбнулся Крепс. - Просто нога болит.
        - Сильно? - сочувствующе поинтересовался сын.
        - Нет, - успокаивающе ответил Блинников, не желая пугать ребенка.
        - Сильно, - знающе покачал головой Димон. - Дедушка Валера так же морщился перед тем, как его положили в деревянный ящик и закрыли крышкой. А бабушка Люся…
        - Дима, - раздался сзади негодующий голос матери. - А ну, сейчас же иди сюда.
        - Мама, я разговариваю с дядей тезкой, - невинно заметил сынок. - У него сильно болит нога…
        - Что с тобой? - ради приличия осведомилась Юлька, входя в комнату. Равнодушно глянула на поморщившегося от боли Крепса.
        - Да фантомные боли, - отмахнулся он. - У тебя есть что-нибудь из анальгетиков?
        - Нет, - покачала головой Юля. - Мы очень быстро собирались, и я обычно не беру лекарства с собой.
        - Почему? - удивился он, вспомнив, как Алена вечно тянет с собой на отдых полную косметичку таблеток.
        - Если понадобится, можно купить. Аптеки везде есть, даже в Африке, - усмехнулась она. - Ну, и важно ощущение, что все будет здорово.
        - А теперь у тебя какой настрой? - поинтересовался он. И Юлька, всмотревшись в зеленые глаза бывшего любовника, почувствовала в его словах подвох и двойной смысл.
        - Сейчас я немножко паникую, Дима, но это пройдет. Я как между двух огней. С одной стороны, за мной гонится Яныч. Как с цепи сорвался, честное слово. Даже Санечке звонил, идиот, - печально вздохнула она. - А с другого бока ты давишь. И я, конечно, тебе благодарна. Сама бы я ни за что не удрала от Коли Будкина и его людей, но сейчас мне нужно подумать. Потерпи немножко.
        - И сколько ждать? - отрывисто бросил он.
        - Не знаю, - вздохнула Юлька. - Кроме нас троих есть еще Алена. И нужно принять такое решение, чтобы никто не пострадал, - тихо заметила она, обнимая подбежавшего сына.
        - Я сам разберусь, - рыкнул Блинников, потирая ногу. - Твое дело - понять, что я предлагаю самое лучшее для тебя условие. Ты всегда будешь под защитой.
        - Пойдем, Димулька, к Таисии Викторовне, - ушла от разговора Юля. - Может быть, у нее найдется лекарство для Димы?
        «Чертова кукла! - мысленно взвыл Крепс, как только Юлька ушла и увела сына. - Ну, вот как с ней по-хорошему договариваться? Может, украсть ее? Увезти к матери в деревню? Заделать еще одну ляльку и поволочь в ЗАГС за шкирку?»
        - Дима, - тихо позвал его предмет размышлений. - Ты спишь?
        - Нет, Юль, - еле сдерживаясь, пробурчал Крепс.
        - У Таисии есть какое-то сильное обезболивающее. Она даст ампулу. И если ты не боишься уколов, мы можем тебя уколоть.
        - Кто это мы? - опешил он и даже на локте приподнялся.
        - Я умею ставить уколы, а Таисия Викторовна всю жизнь проработала хирургической медсестрой. Так что выбирай, кому задницу покажешь. Я пока ребенка искупаю, а ты определись, - усмехнулась она, выходя в коридор и аккуратно закрывая дверь.
        - Димулька! - снова раздался ее громкий голос.
        «Заноза в заднице, - мысленно ругнулся Крепс, - почему, как только ты появляешься в моей жизни, все идет наперекосяк?»
        Он прислушался к голосам, доносившимся из ванной и, кряхтя поднявшись, отправился к сыну и его матери.
        Димон прыгал в воде, а Юлька, любуясь сыном, что-то радостно напевала, но осеклась на полуслове, заметив Блинникова. Он перевел взгляд на мокрую майку, облепившую ее тело и не оставившую никаких загадок. Как хищник, замер лишь на секунду перед прыжком, скосил глаза на высокие аппетитные холмы и тут же столкнулся с негодующим взглядом темных глаз. Услышал тихое «Придурок» и поспешил к сыну.
        Димка плескался в воде, играл с какими-то пластмассовыми водоплавающими, и Блинников вдруг вспомнил, как лет пять назад со старшим сыном Кирсанова Лешиком вот так же гонял по акватории ванны маленькие пластмассовые катера.
        - Давай в морской бой поиграем, - предложил он сыну.
        - Поздно уже, - оборвала его Юля. - Пора спать…
        - Тогда завтра, - печально заметил малыш и с серьезным видом обратился к матери. - Почему ты всегда мешаешь, мама?
        - Здрасьте, приехали, - горестно вздохнула она и, одарив Крепса испепеляющим взглядом, потянулась за махровым полотенцем.
        - Давай я, - предложил он тихо, и как только закутанный с головой ребенок оказался у него на руках, прижал к себе, как драгоценную ношу. В чуть запотевшем зеркале Блинников умудрился разглядеть встревоженные глаза и губы, сжатые в суровую складку.
        - Эй, малыш, - позвал он сына, - завтра поиграем. Уточка против крокодильчика. Хорошо?
        - Да, - печально кивнул Димка и, положив голову на плечо Крепсу, тяжело вздохнул.
        - Хочешь, сказку почитаю, - предложил было Блинников, наблюдая, как Юлька надевает на сына пижамку. Но услышав досадливый женский вздох, понял, что ляпнул что-то не то.
        - Почитайте, - деланно равнодушно кивнула Юлия, укладывая сына на постель. - А я пока к Таисии Викторовне схожу. Она придет тебя уколоть…
        - Юль, - глухо позвал Дима, - подожди. Не нужно беспокоить хозяйку. Мы сами справимся. Димон, - обратился он к сыну. - Закрывай глаза, и спать.
        - Не уходи, Дим, - вздохнул ребенок. - Все нас бросают, - пожаловался он грустно. - Сначала дедушка Валера, потом мама поругала мою няню, и вместо нее пришла Ляля, потом удрала Клякса, старая бабушкина кошка. И вот теперь мы сами убежали от Саши. Поэтому ты нас не бросай, Дима, - предупредил Димон и потянулся к матери. - Мамочка-а, я тебя так люблю…
        - Я тебя тоже, солнышко, - поцеловала ребенка Юлька и весело предложила. - Давайте завтра пойдем, погуляем по поселку. Курочек и гусей посмотрим.
        - А медведь? - снова всполошился Димулька. - Когда мы с ним встретимся?
        - Да не дай бог, Димон, - вздохнул Блинников. - Медведь - самый страшный зверь. От него даже на дереве не спрячешься. Залезет…
        - А ты можешь лазать по деревьям, Дим? - сонно поинтересовался Димулька и потер глаза.
        - Могу, - во все тридцать два зуба улыбнулся Крепс. - Но не так, как медведь.
        Малыш захихикал и, прикрыв глаза, попросил:
        - Только не уходи, мама-а…
        - Сейчас я Диме ножку полечу и приду, - ласково заверила сына Юлька и, подхватив с комода шприц и ампулу, кивнула на дверь.
        Блинников попятился к выходу, на ходу соображая, что делать. Проще всего, конечно, было взять у Юльки лекарство и шприц и самому всадить себе в ягодицу обезболивающее. Но почему-то в груди нарастало желание. И Блинникову уже мерещилась Юлька без майки, томная и разгоряченная, лежащая на нем сверху.
        «Ради такого дела можно и в доктора поиграть. Лишь бы потом абсцесс не развился. На что только не пойдешь, чтобы уложить в постель вредную девицу, - мысленно вздохнул Крепс, заранее соглашаясь на экзекуцию. - Потом в госпитале вскроют», - хмыкнул он про себя. А через минуту-другую понял свою ошибку. Пока он вздыхал и раздумывал, Юлька мастерски всадила иглу ему в ягодицу и очень медленно и аккуратно ввела лекарство.
        - Отдыхайте, больной, - фыркнула весело и уже собралась уходить.
        - Подожди, - попросил он. - Давай поговорим. Мы же толком ничего не знаем друг о друге.
        - Хорошо, - кивнула Юлия и, усевшись на небольшое кресличко, привычно скрестила ноги в щиколотках, а руки сложила на коленях. - Я - Юля, - улыбнулась она.
        - А я - Дима, - подыграл ей Крепс, садясь на кровати напротив нее.
        - После школы переехала в Москву и поступила на журфак. Люблю готовить, увлекаюсь вышиванием. У меня даже дома станок имеется.
        - Никогда не поверю, - изумился Крепс. - Даже представить не могу тебя с пяльцами.
        - Станок, Дим, - улыбнулась Юля. - Вышивка меня успокаивает. Мне нравится подбирать цвета, класть стежки один к одному.
        - Подожди, - встрепенулся он, поперхнувшись от внезапной догадки. - Это твоя картина у шефа на даче висит.
        - Где охотники и собаки? - уточнила она и, не дожидаясь ответа, добавила гордо. - Моя.
        - Красивая, - кивнул Крепс, оглаживая ногу, и внезапно смутился, вспомнив, как Алена просила у Александры Андреевны номерок мастерицы.
        «Зашибись, - криво усмехнулся он. - Кто бы знал!»
        - А уколы делать где научилась? - осведомился он, желая узнать о ней все.
        - Когда на журфаке училась, любила в походы ходить. Могу ориентироваться на местности по солнцу или луне. Развести огонь с помощью марганцовки и сахара. Ну, и уколы ставить тогда же научилась.
        «Чудо-девушка», - пронеслось в голове у Крепса.
        - А я, - заметил он, улыбаясь и жадно оглядывая ее, - учился в Суворовском, потом в военном училище. А дальше ты знаешь. С Кирсановым службу несу. Куда меня только судьба не забрасывала, - хмыкнул он и снова потер больное бедро.
        - Болит? - участливо спросила Юлька. - Таисия сказала, что лекарство очень сильное.
        - Прошло, - смущенно пробормотал Блинников. - Это твои руки золотые помогли. Еще бы массаж, Юль.
        - Обойдешься, - отмахнулась она, вставая. - Вызови эскортницу-массажистку.
        - Я недавно вспоминал, как нам хорошо было вместе, - пробурчал он, поднимаясь следом. Чуть прихрамывая догнал у самой двери и, обхватив за плечи, развернул к себе. - Юль, - хрипло проскрежетал Крепс. - Ну, дай нам шанс.
        - У нас вряд ли что получится, - спокойно сказала она и даже руки опустила, давая понять, что ни вырываться, ни мириться не намерена. - Ты гнал меня, как собаку. А Кирсанов и твой товарищ даже визитку взять отказались. Санечка еле-еле уговорила. Я не знаю, что ты себе сейчас надумал, когда узнал о Димульке. Но я предлагаю не фантазировать, а отнестись к проблеме серьезно. У нас с тобой получился хороший мальчик. И это все, Дим, - попыталась Юлька убедить его. - Ни любви, не совместного прошлого. Какой у нас с тобой багаж?
        - Ты хочешь багаж и совместные воспоминания? - буркнул он, не ослабив захвата. - Хорошо, милая, - жарко прошептал прямо в ухо и, подняв на руки, понес на кровать.
        - Я закричу, - предупредила она, пытаясь вырваться. - Прекрати немедленно! Я не хочу против воли! Отпусти меня! - вскрикнула испуганно.
        - Ты что так всполошилась? - обалдело переспросил он. - Я тебя не обижу, дурочка! Полежим, поболтаем. Если уж почувствуешь непреодолимое отвращение, уйдешь.
        - Хорошо, - прошептала она, устраиваясь на его кровати. Свернулась в клубок. Положила руку под голову. Глянула печально и пробормотала чуть слышно. - Ничего у нас не выйдет, Дим.
        - У тебя кто-то есть? - рыкнул он, ложась рядом и обнимая ее. - Ну, любовник или друг. Я так понял, что с мужем ты в контрах.
        - Нет, - мотнула она головой. - Никого у меня нет. Я замужем за корпорацией. Поэтому на обычных мужиков даже не гляжу.
        Глава 8
        - А я не обычный, Юля, - самодовольно усмехнулся Крепс, убирая прядку с ее лба. И даже сам не ожидал, что она дернется от его невинного прикосновения.
        - Давай заключим мораторий, - глухо бросила Юлька. - Ты держишь свои руки при себе. Хорошо, Дима?
        - А если я против, - хмыкнул он, но, подумав меньше секунды, кивнул. - Слово офицера, мадам.
        Крепс чуть отодвинулся от нее и посмотрел жалобно.
        - Мы могли бы…
        - Расскажи о себе, - неожиданно попросила она. - Что любишь? Чем увлекаешься?
        - Охоту люблю, рыбалку, - улыбнулся он, будто мальчишка. - Слушать «Любэ», собак люблю больше, чем кошек. Просто лес люблю. Там я всей душой отдыхаю. А ты?
        - Я в походы ходила, Дим. Это такой адреналин. Но молодая была, глупая. Пару раз чуть не погибла. Поэтому с дикой природой стараюсь меньше контактировать. У нас дом на озере Гарда. Летом мы там с Димулькой…
        - В Италии, что ли? - поморщился Крепс, про себя понимая один непреложный и устрашающий факт.
        «Если Юля увезет сына из России, то ты его никогда и не увидишь! - подумал Блинников. - Пора принимать меры, мать его за ногу! Или из армии увольняйся, или срочно женись и вступай в отцовство».
        Второй вариант развития событий показался Крепсу самым подходящим. И чтобы как-то повернуть мысли Юльки на ту самую ночь, когда они умудрились зачать Димона, решил сделать комплимент:
        - Ты сильно изменилась. Я тебя с трудом узнал. Светлые волосы тебе идут больше. Но до сих пор помню твои черные лохмы. Качала ими из стороны в сторону. И прыгала… Юлька, ты помнишь, как ты скакала на мне? - спросил он и, слегка дотронувшись, нежно провел пальцем по тонкому носику девушки.
        - Как я могу забыть? - изумилась она, отмахиваясь от него, как от надоедливой мухи. - Та ночь подарила мне Димульку. Главную ценность и смысл в жизни. Я себя другим человеком почувствовала, когда его в первый раз на руки взяла.
        - То-то я смотрю, ты имидж поменяла. Все хотел спросить, что произошло в твоей жизни? - улыбнулся он и неожиданно заметил, как женщина внезапно изменилась в лице. Будто таблетку проглотила. И веселая непринужденность, только-только установившаяся между ними, испарилась, уступив место горечи и разочарованию. Признаться, Крепс и не понял ничего. Вот минуту назад болтали по душам, а теперь Юлька будто стену возвела.
        «Что же случилось, Дима? - хотелось заорать ей. - Ты и случился со своим разможженным в хлам бедром. Может, и нужно было пройти мимо и жить дальше. Но я тогда подумала о тебе и малыше, дорогой. Одним махом решила все проблемы. Мне тогда этот вариант казался самым приемлемым. Ты получил все необходимое лечение, а мой сын ни в чем не нуждался. Не знал, каково ложиться спать голодным. Я согласилась на условия Валерочки. А ему, как известно, всегда нравились худенькие блондинки. Вон, мать до последнего изводила себя тренировками, все пыталась завлечь. Только отчиму больше нравилось свежее мясо, - с отвращением подумала она и внутренне содрогнулась, вспомнив крепкого старика, жадно щупавшего по ночам, забиравшегося под юбку, когда заблагорассудится. - Врагу не пожелаешь», - подавив вздох, поднялась она с постели.
        - Ты куда? - изумился Блинников. - Только же болтать начали! Ну, Юль…
        - Пойду, - попыталась ровно сказать. - Поздно уже. А на завтрак Димулька сырники попросил. Хочу встать пораньше, - придумала на ходу отговорку. - Да и нет смысла, Дим. Та ночь могла бы стать продолжением классного романа со свадьбой, но следующее утро навсегда развело нас. Ты это сразу понял, а я еще на что-то надеялась. С сыном я тебе позволю общаться, а вот про брак и нашу совместную жизнь даже не думай. Возвращайся к Алене, пожалуйста!
        - Юль, - охнул он. - Ну подожди… Давай поговорим…
        - Все бесполезно, Дим, - отмахнулась она и бросилась к себе в комнату.
        Хотелось закричать. Завыть от отчаяния.
        «Ты же любишь его, идиотка! Еще там, на кладбище, влюбилась!»
        «Да, люблю, - самой себе ответила Юля. - А если Крепс все узнает? Он такое точно не простит. Всех собак на тебя повесит. Нельзя вам быть вместе. Не вздумай поддаться соблазну, - запретила она себе. - Потом огребешь по полной. И если Блинников вступит в отцовство, то где гарантия, что не заберет у тебя Димульку?»
        Подавив плач, рвущийся из груди, Юлька тихо улеглась рядом с сыном. Залюбовалась маленьким мужичком, что, раскинув руки и ноги, мирно сопел и видел удивительные сны. Она осторожно поправила одеяло, откинутое в сторону крепкой ножкой. И, уткнувшись в подушку, расплакалась.
        «Все имеет свою цену, - тяжело вздохнула Юлька. - Я заплатила по полной. Зато моему сыну повезло познакомиться с отцом. И Крепс, зараза, хоть и жалуется на больную ногу, но здоров как бык. Даже не комиссовали. А значит, я старалась не зря. Не зря терпела Валерочку эти пять лет. Но мне и в голову не приходило снова вернуться к любимому. Я расплатилась и ничего не должна. Нужно только решить, как жить дальше. Уехать в Прагу или на Гарду? Но Димулька уже привязался к отцу, так что далеко нам от него не уйти. Да и от себя не убежишь. Но зато Димку смогу изредка видеть. Хоть так… - всхлипнула она и, словно маленькая, утерла ладошкой слезы.
        - Юль, - послышалось от двери, - ты почему ревешь?
        «О господи, только этого не хватало! - всполошилась она и, усевшись на кровати, подслеповато глянула в темноту.
        - Да все нормально, тебе показалось, - прошептала, моля бога, чтобы он ушел и не разбудил сына. - Я уже засыпала, - добавила, деланно зевнув.
        - По-моему, ты врешь, - пробухтел Крепс, подходя ближе и усаживаясь около кровати на корточки.
        - Мама плакала! - сонно воскликнул маленький правдолюбец и тут же полез к матери обниматься. - Мамочка, ты по дедушке Валере скучаешь или по Кляксе?
        - Нет, Димулька, я рецепт сырников забыла, вот и расстроилась, - сквозь слезы улыбнулась Юлька.
        - До утра еще есть время, - тут же успокоил Димулька. - Ты вспомнишь, мамочка. С яичницей сверху, да? Такие сделаешь?
        - Конечно, мой любимый, - прошептала Юлька, утыкаясь в макушку сына. - Только теперь всем нужно поспать. Спокойной ночи, Дим, - повернулась к Блинникову.
        И даже в темноте увидела его недовольную ухмылку. Крепс не хотел сдаваться и уходить просто так.
        - Не выйдет, - пробурчал он чуть слышно. - Я хочу знать, почему ты ревешь? Я обидел тебя дурацким комплиментом?
        - Глупости, - попыталась отмахнуться она.
        - Ты же не истеричка, Юль, чтобы рыдать на пустом месте, - нависая, пробурчал Крепс. - Что-то сильно расстроило тебя. Что именно? Ты должна рассказать. Если я вызвался помогать тебе, то, как доктор, должен знать все.
        «Ну конечно, Дмитрий Николаевич, - внутренне вздохнула она. - Сейчас я вам все как на исповеди выложу. Вот только как дальше жить станете?»
        - Юль, - просипел он и, погладив ее по руке, строго предупредил. - Я жду.
        - Нет, Дим, - вздохнула Юлька. - Просто нервы сдали. Я сейчас успокоюсь…
        - Я понял, - кивнул Блинников, поднимаясь с колен и молниеносно принимая решение. Он добродушно посмотрел на сына и предложил. - Так, Димон, ты спишь, а мы с твоей мамой постараемся восстановить рецепт сырников. Иначе завтра ничего не получится.
        - А ты тоже любишь сырники с яичницей? - бесхитростно поинтересовался ребенок.
        - Обожаю, - заверил сына Крепс, понятия не имея, как можно совместить два совершенно разных блюда. Ну, разве что, если сырники окажутся острыми и с зеленью. Но раздумывать о кулинарии Блинникову хотелось меньше всего.
        - Пойдем, - тихо попросил он Юлю. - Хочешь, в холле посидим, хочешь - в кухне.
        - Ладно, - вздохнув, поднялась с постели Юлька, прекрасно понимая, что он не отцепится. Попыталась на ходу сообразить, как увести разговор в сторону. Сосредоточиться на мелочах и упустить главное.
        «Он не простит, - в который раз напомнила она самой себе. - Вон как уверен, что Кирсанов бы для него бабло достал в любом случае. Но время тогда работало против тебя, мой дорогой. Успел бы Кирсанов и сколько бы собрал? К чему теперь гадать, если жизнь свернула на другую дорожку?»
        - Рассказывай, - приказал Крепс, как только Юлька уселась на диван в гостиной.
        - Я боюсь, - призналась она. - Сашка нас вычислит.
        - Каким образом? - поморщился Блинников. - Телефоном ты не пользуешься, да и тут, кажется, глушилка стоит. Но если хочешь, можем переехать. У меня мать неподалеку живет. Сто километров на юг.
        - А там что? Защищенный редут? - отмахнулась Юля. - Нет, Дима, нужно возвращаться в Москву. Или нельзя мне туда? Я не знаю, как быть, вот и паникую, - всхлипнула она. - Ты же не сможешь защищать нас вечно…
        - Смогу, - хрипло заявил он, в один момент очутившись рядом. Обхватил ее за плечи, привлек к себе. - Забудь ты про Алену и своего мужа. Разберемся как-нибудь. На кону безопасность нашего сына, - рыкнул глухо и поцеловал.
        - А как же карма? - вздохнула Юлька. - Я не хочу разбивать чье-то счастье. Ты же любишь Алену.
        - Не знаю, - пожал плечами Крепс. - Иногда кажется, что очень люблю, а иногда - нет. Мне удобно с ней. Она легкая на подъем, покладистая. Вкусно готовит… А я как-то и не задумывался раньше. Мне важно, чтобы дома кто-то встречал, обустраивал быт.
        - А мне важна любовь, - тихо заметила Юля. - Это главное, что есть в жизни. Та самая волшебная субстанция, без которой гибнет все живое. Только любовь, Дим… Без нее никак.
        - Ну, за этим точно не ко мне, - поморщился он. - Такое, конечно, бывает. Вон, как у Кирсановых, но больше мне такие случаи неизвестны. Родители женились по залету. Живут до сих пор вместе и все время собачатся. Сестра с мужем развелась через год после свадьбы… Может, ты знаешь примеры?
        - Кирсановы, - пожала плечами Юля. - Мне раньше казалось, что мои родители - идеальная пара. Но папа погиб, когда мне семь лет исполнилось, и мама почти сразу вышла замуж за Яныча. Никакого горя или тоски. Даже года не прошло.
        - А как он погиб? - зацепился за нейтральную тему Крепс. Глянул участливо и, легко коснувшись губами виска, вдохнул ее запах. - Мне нравится, как ты пахнешь, - прошептал довольно.
        - Отец работал наладчиком на заводе. Мама - в школе учителем. Никто не знает, что произошло. Но папу нашли в гараже. Он задохнулся. Подсоединил шланг к выхлопной трубе и вывел его в салон автомобиля. Потом просто уснул. После смены немудрено. Никто до сих пор не знает, что случилось. Мама в шоке была. Но недолго. Чтобы нас прокормить, бросила работу в школе и пошла секретарем в какую-то фирму. А Яныч туда по делам приехал. Увидел маму, ну и обалдел. Они очень быстро поженились. И мы из рабочего поселка переехали сначала в областной центр, потом в Моральск. А когда мне семнадцать исполнилось, - добавила она со вздохом, - я в Москву удрала.
        Крепсу показалось, что у нее дрогнул голос, но особенно не придал значения. Самоубийство отца, вероломство матери.
        «Наверное, до сих пор переживает», - подумал он и воскликнул требовательно. - Давай поженимся, Юль. Ну, где ты эту любовь искать собираешься?
        Она посмотрела на него, будто впервые видела, и внезапно подумала, что за прошедшие пять лет забыла о любви. Нет, не той, что до гроба, а обычной, плотской. Ночами напролет. Когда засыпаешь в объятиях любовника и через пару часов хочешь еще. Вырвала из души все воспоминания о бессонных ночах и жарких поцелуях. Запретила себе думать о Димке и вспоминать, как это - таять в его объятиях, есть голяком оливье и запивать шампанским, смеяться дурацким шуткам и целоваться взасос.
        «А почему бы и нет, - вдруг ошпарила шальная мысль. - Сам бог велел оттянуться после Валерочки и его изощренных ласк. Вышибить клин клином и спокойно идти дальше. И Дима настаивает», - подумала она и несмело провела ладонью по обтянутой футболкой груди, дотронулась слегка до щеки, ощутив под подушечками пальцев почти незаметную щетину.
        - Да я побрился сегодня, - вздохнул Крепс, собирая в кулак терпение и стараясь не вспугнуть чуть оттаявшую Юльку. Ее руки снова прошлись по его плечам и совершенно внезапно обвились вокруг крепкой Димкиной шеи. Он даже опешил на секунду, а затем, заглянув ей в лицо, тихо усмехнулся и, подняв мать своего сына будто пушинку, понес в свою комнату.
        - Юлька, - стаскивая с нее майку, пробормотал восхищенно. - А я не забыл, какая ты красивая. Вспоминал о тебе…
        - Да ну, - охнула она, наблюдая, как в сторону летят треники и футболка. - Ни за что не поверю… Ты еще по дороге в Никифоровку выкинул меня из головы, - фыркнула она, привлекая к себе Крепса и бесшабашно подумала, что какое ей дело до Алены, ждущей любовника с секретного задания. Зачем строить из себя недотрогу, когда хочется оказаться в объятиях Димы Блинникова и под выверенными и глубокими ударами его тела навсегда забыть о Валерии Петровиче Яныче? Его вкрадчивом голосе и любимых позах. Никогда не вспоминать, как его руки жадно ощупывали каждый миллиметр ее тела, как губы терзали рот. Постараться вытравить из памяти другие подробности.
        - Дима-а, - прошептала она, обхватывая его талию ногами. - Дима-а!
        И, почувствовав себя наполненной, смело бросилась в любовную схватку.
        - Я всегда знал, что ты сумасшедшая, - довольно фыркнул он, падая рядом. - У меня такой ночи давно не было…
        Юльке хотелось спросить про Алену, какова она в постели. Но следовало остановиться. Придержать язык за зубами.
        «Крепс может тоже поинтересоваться моими любовниками и вряд ли поверит, что за все пять лет у меня никого не было. А если заподозрит что, начнет копать, - предупредила она саму себя и, как только Блинников довольно раскинулся по кровати, встала.
        - Полежи, Юлька, - пробасил он. - Мне что-то мало…
        - Завтра, - подмигнула она. - Пойду к сыну.
        Как только за вероломной любовницей закрылась дверь, Блинников закрыл глаза, стараясь уснуть. «Получилось», - пела душа.
        «Нужно жениться, - решил Крепс. - С такой женой точно скука не грозит».
        Где-то в голове тренькнул слабый звоночек. Какое-то несоответствие или нестыковка, но Дима Блинников, разгоряченный близостью, просто отмахнулся от навязчивых мыслей.
        «Алене я ничего не обещал. И если бы действительно хотел жениться, давно бы сыграли свадьбу. Тогда бы и мамаша оказалась бессильна. Значит, сам не хотел. Вот только когда Алена предложила сходить в ЗАГС, не подумал отказаться. И если выбирать между Аленой и Юлей, то лучше жениться на матери своего сына. С Аленой предстоит тяжелый разговор. Рвать всегда тяжело, но придется. Но и другого пути нет. Я просто обязан удержать Юльку рядом. Предпринять все возможное и невозможное, но мой сын должен знать, кто его отец. А ради этого все средства хороши. Никуда ты не денешься, Юлька! Летом поженимся. Всех на свадьбу позовем», - подумал он, засыпая.
        А утром проснувшись, услышал звонкий голос Юли. Она звала сына есть сырники и громко спрашивала, вымыл ли он руки.
        - Ура-а, - на весь дом кричал Димон. - Сырники с яичницей! Наконец-то!
        Подскочив как по команде, Крепс, не в силах справиться с любопытством, вышел в кухню и обалдел. На белом фарфоровом блюде, стоявшем посреди стола, уже красовались румяными боками сырники. Вот только на каждом из них сверху лежала яичница с одиночным оранжевым глазком.
        - Как же я люблю их, - радостно поделился Димулька, деловито усаживаясь за стол и наблюдая, как мать аккуратно кладет ему в тарелку две штуки.
        - Дим, ты будешь? - обратилась она к любовнику, глянула на него шалым взглядом и сразу забыла, что хотела.
        - Я такое не ем, - хмыкнул он, оглядывая сковородки, стоящие на большой профессиональной плите. - А яичницы не осталось больше?
        - Ее никто и не жарил, - со своего места во главе стола улыбнулась Таисия Викторовна. - Юлечка такой десерт придумала, - вздохнула она. - Пальчики оближешь. Я уже съела один. Сейчас Витя позвонит, ему расскажу. Он любит всякие новшества… А что, Юленька, поделишься рецептом?
        - Конечно, - радостно кивнула она.
        За четыре дня жизни у Таисии Дима Блинников уже точно знал, что Витя - это старухин сын. Он женат на француженке и недавно открыл еще один ресторан в Париже. Но это сейчас мало интересовало. Крепс задумчиво глянул на странное блюдо и, только подойдя ближе, заметил, что принял за глазунью плотный белый крем, лежащий островком на поверхности выпечки, и половинку консервированного абрикоса.
        - Завтрак с сюрпризом, - покосился он на стоявшую рядом Юлю и украдкой, чтобы никто не заметил, погладил ее по бедру, обтянутому тренировочными леггинсами. Ноги в черном трикотаже казались еще длиннее, а серая до середины бедра майка с косым краем эффектно подчеркивала стройную фигуру.
        «Она подходит мне идеально», - подумал Крепс, с интересом наблюдая за сыном, разделывающим вилкой очередной сырник. Теперь после проведенной ночи Блинников точно знал, что скажет Алене, предпочитавшей только миссионерскую позу.
        - А ты с нами пойдешь смотреть уточек, Дима? - с полным ртом поинтересовался сын. - Мы собираемся сразу после завтрака.
        - Конечно, - кивнул Крепс. - Заодно зайдем в аптеку за обезболивающим.
        Глава 9
        Стоя на берегу, Юля напряженно наблюдала, как сын вместе с Димой прошел по мосткам и со всего размаху кинул в речку кусок булки, оставшейся после завтрака. Залюбовалась широкой спиной Крепса, усевшегося рядом на корточки. Крепкие руки полковника Блинникова несильно, но надежно держали расшалившегося ребенка. Димулька восторженно смотрел на подплывших со всех сторон уток и восхищенно кричал, оборачиваясь к матери:
        - Мама, ты видишь, сколько их тут! И все голодные!
        - Конечно, Димулька, - через силу улыбнулась Юля, против воли пожирая глазами суровый профиль Крепса. Мечтала снова оказаться в его объятиях и в который раз останавливала себя.
        «Не мечтай, милая. Этот мужик не для тебя. Алена, мать ее за ногу!» - скривилась Юлька, хотя прекрасно знала, что не в сожительнице Блинникова проблема. Можно и ее отодвинуть… Вот только толку все равно не будет. «Как узнает наш чистенький полковничек… - задумалась Юлька и тут же одернула саму себя. - Даже коню понятно, что рядом не задержится. Вернется к своей Алене. Можно и не начинать, чтобы потом не расстраиваться, не выть в подушку в ночи и не слушать очередные гадости от Блинникова».
        А в том, что они последуют, она уже не сомневалась. Даже сегодня, пока шли через двор к реке, намекнул, что пора уже рассказать ребенку, кто его настоящий отец. И это наутро после перепихона! Юлька почувствовала в тот момент, как у нее оборвалось все внутри. Любовная горячка, терзавшая ее до завтрака, сразу сошла на нет, уступив место холодной ярости. Лишь только сынок со своими утками смог немного улучшить настроение. Она всмотрелась в голые ветки кустарников, глянула на пожухлый прошлогодний камыш, примостившийся неподалеку от основательного мостика, больше похожего на причал. Подняла голову к солнцу, ловя его первые теплые лучики, и засмотрелась на синее небо, широкое и раздольное, какого не увидишь в задымленном мегаполисе.
        Оба Димы с удовольствием кидали крошки уткам, о чем-то серьезно переговариваясь между собой.
        «А вдруг он скажет?» - забилась в голове ужасная мысль. И Юлька, не чуя ног под собой, кинулась к сыну и его отцу. Глянула настороженно на маленького, затем на большого мужчину.
        «Показалось», - вздохнула облегченно и, попросив у сына кусочек булки, тоже кинула в воду. И ойкнула, когда горбушка попала утке по голове.
        - Снайпер, - хохотнул Блинников. - С одного удара утку прибила.
        - Она жива, - пробормотала Юлька, кивнув на выплывшую птицу.
        - Мамочка, - весело затараторил сын и из рук Крепса перебежал к матери. А потом и вовсе выскочил на берег.
        - Мама, я мороженое хочу! - заявил он. - Пойдем в магазин!
        - Там и аптека где-то поблизости, - пробурчал Крепс, поднимаясь на ноги. Подал руку Юльке. На минуту задержал ее ладонь в своей. Украдкой, чтобы не видел сын, поцеловал пальцы, и когда она отдернула руку, смущенно поинтересовался:
        - Что случилось, Юль?
        - Не знаю, - честно ответила она. - У нас нет будущего…
        - Нет, значит, будет, - фыркнул он и, подхватив ее за талию, будто бревно, потащил к берегу. Юлька подавила вскрик, не желая испугать сына. А когда под хохот Димульки Крепс поставил ее на грязный песок, отряхнулась сердито.
        - Я не отступлюсь, Юль, - предупредил он тихо. - Тем более, после сегодняшней ночи. Нам хорошо вместе, не спорь. И ребенку с нами двумя тоже радостно, - добавил хрипло. - Я пока молчу, но калечить наши жизни тебе не позволю.
        «Ах, скажите, пожалуйста! - хотелось закричать ей. - А что ты сделал пять лет назад? Меня прогнал, посчитав недостойной даже простого разговора, а сам как дурак под пули кинулся. Просили тебя, - сжала зубы Юлия. - Твое место рядом с генералом. А тот с женой в больницу поехал, - вспомнила она Санькин рассказ, как Кирсановы бежали от погони, Саньку ранили, а генерал всех победил. Почти в одиночку. Только потом его бойцы подтянулись. Ему еще вместо отставки орден дали, - вздохнула Юлька. - Тебя, Крепс, тоже наградили и орденом, и званием внеочередным, но лучше б мозги выдали, честное слово!»
        - Перестань кукситься, - улыбнулся он, стараясь ее развеселить. - Мы теперь вместе. Я, ты и Димон. Приедем в Москву, распишемся.
        - Сначала развестись нужно, - хмыкнула она и неожиданно подумала, что, наверное, у Димы Блинникова такой вот характер. Если женщина не нужна, то можно и пренебречь прощальной беседой. Просто поставить перед фактом и уйти.
        «Сначала меня прогнал, как собаку шелудивую, - вздохнула она, стараясь не расплакаться. - Теперь вот Алену ждет та же судьба. Но и вместе нам не быть. Никогда. Кратковременные отношения… А как выплывет правда наружу, так уйдет Дима Блинников, и даже не обернется. Скажет лишь, что я не оправдала его доверия, или похожую лабуду. Поднимет гордо голову и отчалит к новому берегу».
        - Давай на лошади прокатимся? - предложил Димка и махнул в сторону дедка, ведущего под уздцы гнедого коня, оседланного по всем правилам. - Наверное, тут недалеко можно в прокат взять?
        - Как хочешь, - пожала плечами Юлька, уверенная, что дед откажет. Но тот, напротив, согласился.
        - А умеешь, добрый человек? - хмыкнул, пряча в карман косарик.
        - А что тут уметь, - рассмеялся Димка и, запрыгнув в седло, заявил. - Что ты там стоишь, Димон?
        Сын тут же запрыгал, заскулил.
        - Мама, я тоже хочу!
        Юле пришлось подсадить Димульку и передать в сильные руки отца.
        - Давай и ты к нам, - скомандовал ей Крепс.
        - Болливар не выдержит двоих, - усмехнулась она и пошла рядом вместе с дедом.
        - А вы где гостите, дочка? - полюбопытствовал старик.
        - У Таисии Викторовны, - махнула Юлька в сторону видневшейся самой высокой крыши.
        - А-а, французы наши, - хохотнул дед. - Хорошие они люди. Витя в прошлом году с детьми приезжал, так Тайка, старшая его дочка, моего Мустанга вылечила. И даже денег не взяла. Говорит, практика для меня, дедушка Михей. Тут наши богатеи решили все проходы к реке закрыть, так Витька из Парижа на них наорал. Адвокат его быстренько всех на место поставил. Где ж это видано? Всю жизнь у речки живем, рыбалкой промышляем, а тут такая напасть. А еще…
        Юлька, улыбаясь, слушала деда и зачарованно смотрела, как ее любимый мужчина в один миг превратился в настоящего всадника. Прирожденный воин, слившийся с конем в единое целое. Димулька радостно взвизгнул, когда Крепс умелой рукой заставил коня перейти на высокий шаг.
        - Забирай штуку, парень, - заявил дедок, стоило Крепсу слезть с лошади. - Я думал, вы из этих… ну, из отеля, - махнул он рукой к видневшемуся вдалеке шлагбауму. А вы, оказывается, Витины гости. Со своих грех брать…
        - Так это на корм для лошадки, - улыбнулся Дима Блинников.
        - А тебе, малыш, понравилось с папой кататься? - поинтересовался у Димульки старик.
        - Это не мой папа, - тут же выдал ребенок. - Мой папа Саша. А дедушка Валера…
        - Дима, - предупредила сына Юлька, прекрасно понимая, какой рассказ сейчас последует.
        - А мы в магазин идем за мороженым, - заявил, ничуть не смутившись, Димулька. - Мы правильно идем, дедушка?
        - Конечно, внучек, - улыбнулся старик. - Завтра вместе с бабушкой Таей приходи к нам за творожком и молоком, я тебе маленьких крольчат покажу. Это зайчишки такие…
        - Ух, ты ж! - восхищенно протянул Димулька, поправил шапку с бумбоном и снова поделился впечатлениями. - Нас на вокзале встречал медведь. С дудочкой, представляете? Дима говорит, что он в берлогу уехал…
        - Конечно, - недоуменно почесал репу старик. - Оно так и бывает… - пробубнил задумчиво.
        - А мы еще на лошадке покатаемся? - полюбопытствовал Димулька. - Дима, мне понравилось…
        Старик внимательно посмотрел на Крепса, перевел цепкий взгляд на Юльку, и ей показалось, что в этот момент он обо всем догадался. Без помощи одного болтливого мальчика.
        «И немудрено, - вздохнула Юлька, заходя в магазин. - Они так похожи между собой, отец и сын. Нужно будет сказать Димульке, пока кто-нибудь из доброхотов не собщил. Но не сейчас… не сейчас…»
        - А где тут аптека? - поинтересовался у улыбчивой продавщицы Крепс.
        - Да вон, через мостик перейти, - махнула она рукой. - С той стороны затона.
        - Спасибо, - коротко кивнул Блинников, и Юлька заметила резкую перемену его настроения. Насупленные брови, мрачный взгляд.
        «Потерпи, Димочка, - попросила Юля любовника. - Еще не время!»
        И даже сама не смогла сформулировать, когда же настанет тот самый день, когда она сможет признаться сыну.
        Переход по мостику занял вместо одной минуты все десять. Из-за ажурного поручня Димулька смотрел на воду, потом прыгал по ладно сколоченному настилу и совершенно никуда не собирался.
        «Может, оставить их здесь на минуту, - подумал было Крепс, собираясь быстро смотаться в аптеку и вернуться обратно. Он сердился на Юльку, на словоохотливого деда, наверняка обо всем догадавшегося.
        «Страсти какие-то сериальные!» - поморщился он, оглядываясь по сторонам, и краем глаза зацепил БМВ с московскими номерами.
        - Юля, осторожно, - пробурчал негромко и глазами указал на машину, сворачивающую в узкий проулок.
        - Ерунда, Дим, - отмахнулась она. - Таисия говорит, что в здешний отель даже из Москвы приезжают. И ты нас так спрятал отлично, вряд ли кто найдет.
        - Наверное, ты права. Тут найти нелегко! С хозяйкой дома или с ее сыном мы никак не связаны. Телефонами не пользуемся. Лишний раз со двора не выходим… Долго такое благолепие не продлится. Но нам для передышки хватит.
        - А знаешь, - проговорила Юлька, облокотившись на поручень. - Мне не хочется ни о чем думать, ничего предпринимать. У меня такое впервые, Дима. Я всегда знаю, что хочу, и уверена в каждом последующем шаге, а тут ничего не знаю…
        - Трусишь, - усмехнулся он, обнимая ее за плечи и притягивая к себе. Покосился краем глаза на сына, размахивающего палкой, и быстро поцеловал Юльку. - Это чтобы лучше думалось, - улыбнулся самой обворожительной улыбкой. - Я-то подожду, Юль, - буркнул, отстраняясь, - но времени у нас осталось катастрофически мало.
        - Давай хотя бы сначала разберемся. Ты с Аленой, а я с Янычем, - пробормотала она и, взяв сына за руку, пошла на другой берег. Крепс догнал ее и снова притянул к себе.
        - Даже не думай, что сможешь меня бортануть, - рыкнул он глухо. - Я не позволю.
        - Не дави на меня, - ухнула она, отстраняясь.
        Блинников поморщился, но промолчал. Открыл дверь в аптеку, пропуская вперед сына и его мать. А зайдя следом, наткнулся на замершую на входе Юльку и ошалелый взгляд Коли Будкина, стоявшего около небольшой витрины.
        - Бежим, - только и успел прорычать Крепс, подхватывая на руки Димона и волоча за собой любовницу. Перебежал через мостик и внезапно услышал над головой свист, который ни с чем не спутаешь. Инстинктивно закрыл собой Юльку и ребенка. А вытолкнув их с открытой поверхности, быстро спрятал за угол магазинчика.
        - Что там, сынок? - серьезно осведомился дед Михей, внезапно появившись со своим Мустангом.
        - Стреляют, бать, - признался Блинников и предупредил строго. - Не высовывайся пока.
        - По вашу душу орлы заявились? - прищурился Михей.
        - Ну да, - кивнул Крепс. - Виктор Николаевич нам тут укрытие предоставил.
        - Бери моего коня, Дима, - резко бросил дед. - И скачи быстро. Пока эти недоумки объедут на своей тачке, вы уже к Таисии вернетесь. А там крепость, а не дом…
        - Спасибо, старик, - кивнул Димка, но отказываться не стал. Быстро вскочил в седло и помог забраться Юльке. Забрал у деда Михея сына.
        - Всем держаться, - приказал строго и, заметив выезжающий из-за поворота БМВ, ударил коня пятками.

* * *
        - Что-то я не пойму. Вы прикалываетесь, что ли? - недобро глянув на службу безопасности, поморщился Сашка Яныч. - На вокзале вам медведь помешал, а теперь лошадь. Даже представить себе не могу, чтобы моя жена подошла к животному, а тем более села на него.
        - Мы когда были в Карловых Варах, - манерно заметила Люся, - так Юленька наотрез отказалась кататься в карете. Заявила, что от лошадок воняет. Валера ее даже просил, но она заявила, что подождет нас на бульваре.
        - Вот и я о том же. В жизни не поверю, что Юленька у нас скачет. А Димка где был? Или он тоже скакал? - хмыкнул Сашка и протянул заунывно. - Мы красные кавалеристы, и про нас… Коля, - недовольно покосился на главного безопасника, - хватит мне мозги порошить. Ты можешь себе представить, какие силы я задействовал, чтобы прослушать телефон генеральши? Ты хоть понимаешь, что случится, если этот факт выплывет? Вам уже разжевали и в рот положили! А вы опять упустили Юлю, - раздраженно скривился он и, подскочив с кресла, забегал по комнате. - Что теперь, Коля? Что? Зачем ты приперся сюда? И где теперь искать моих жену и сына?
        - Они до сих пор там сидят, - пробухтел Будкин. - Мне Витек с Маратом докладывают. Никто из ворот не выезжал. Дача принадлежит местному ресторатору. Я, конечно, вернусь, Александр Валерьевич. И возглавлю штурм. Просто не хотелось по телефону обсуждать детали. Дело тонкое. Она там не одна, Валерьич, - заметил угрюмо и нехотя достал из папки несколько снимков. - Похоже, любовник это ее. По улицам ходят в обнимку.
        - Кто это? - Яныч, мельком глянув на фотографии, резко передвинул их к Люсе.
        - Откуда я знаю? - пожала та плечами. - По выправке - мент или военный…
        - Пробей через полицейских, - велел Сашка молчавшему до сих пор Никите. - Пусть распознают, кто тут страху не ведает… Я его в порошок сотру или раздавлю, как гниду. Драть мою жену и отделаться легким испугом, не выйдет, - просипел он и, подойдя к окну, задумчиво уставился на Москву-реку. - А этот мужик, хозяин дачи, точно обычный бизнесмен? - осклабился Яныч. - Нужно ворваться в дом. Прихватить наших голубков на горячем. И за развратное поведение мне придется отсудить у Юленьки сына.
        - Ты не посмеешь, - охнула Людмила. - Даже не заикайся о ребенке!
        - А что мне делать, Люся? Что?! Расскажи! - заорал фальцетом Сашка. - Мне она нужна здесь! Понимаешь? А ее где-то с любовником, конями и медведями носит!
        Он снова забегал по кабинету, стараясь успокоиться. Сжал кулаки от бессилия и весь покрылся испариной. Достал из кармана брюк белоснежный платок и, развернув его, словно флаг о капитуляции, размашисто вытер широкий лоб.
        - Сейчас же возвращайся обратно, Коля. Ночью начинайте, и чтобы утром мои жена и сын были дома. Это понятно? - хмуро заметил он и, открыв окно, сделал глубокий вздох.
        На столе припадочным криком зашелся сотовый.
        - Кто там? Посмотри, Люся, - велел устало.
        - Гаранин, - пискнула она, передавая пасынку трубку.
        - Что? - не понял он, твердо зная, что тот никогда не позвонит первым.
        - Написано «Космонавт», - пробурчала вдова отца.
        - Давай уже, - прорычал Яныч, подхватывая трубку. - Приветствую, Юрий Алексеевич, - поздоровался со своим главным спонсором и сразу же замолчал. Слушал, не перебивая, и даже побледнел от волнения.
        А когда из-за стола поднялся Коля Будкин, всем своим видом показывая, что торопится исполнять поручение шефа, Яныч пригвоздил его взглядом. Будкин уныло покосился на часы и тихо пробурчал, так чтобы слышали Люся и Никита.
        - Сейчас на рейс опоздаю.
        Яныч зыркнул на него недовольным взглядом и, усевшись в кресло, схватился за сердце.
        - Сашенька, что? - пролепетала Люся. - Тебе не дадут денег на предвыборную компанию…
        - До выборов еще нужно дожить, - выдохнул Сашка Яныч, морща некрасивое лицо и потирая ладонью за грудиной. - Ресторатор, говоришь? Средней руки? - выдохнул он и, резво подскочив, двинулся к Коле. - Отзывай своих дуболомов, твою мать! - заорал истошно и попытался ударить Будкина в лоб. Тот неспешно увернулся и непонимающе уставился на шефа.
        - У кренделя этого два ресторана в городе - «Ноктюрн» и «Василиса». А что?
        - Не знаю, - обреченно бросил Яныч. - Передаю дословно. «Почему твои бойцы, Саша, отираются около моей дачи? Сейчас же всех отозвать! А о стрельбе мы поговорим отдельно. Я не желаю финансировать бандформирование. Всем все понятно? Людей отзывай и увольняй задним числом. Потом восстановим». Люся, поедешь со мной. Придется убеждать Космонавта, что вышло ужасное недоразумение. К даче близко не подходить, - пригрозил он Будкину. - Поселиться в соседнем доме и наблюдать…
        - Да нет там никакого подходящего дома поблизости. С одной стороны - река, а с трех других - такие же крутые перцы живут…
        - Тогда просто отступаем, - рявкнул Яныч. - Ссориться из-за вашей самодеятельности с Космонавтом я не хочу. Где я еще такой кошелек найду? А Юлька объявится, я ее лично придушу, стерву!
        Глава 10
        - Что за стрельба, браток, прям как на фронте? - с усталой улыбкой спросил человек по ту сторону экрана. Крепс даже опешил, моментально вспомнив цитату из «Места встречи». Он внимательно глянул на поджарого мужчину в летах: впалые щеки, чуть заостренный подбородок, красивая стрижка. Заметил холеные руки и перстни на пальцах, Ролекс на запястье. Настоящий европеец. От такого преуспевающего джентльмена Блинников явно не ожидал построчного знания культового фильма. Вот только колючие голубые глаза смотрели терпеливо и изучающе. Словно человек подбирал слова и силился не нахамить дорогим гостям.
        «Такой может и из дома погнать, - про себя отметил Блинников, чувствуя, что хозяин дачи Виктор Николаевич Пахомов не так уж прост, и весь европейский лоск - сплошная показуха. Он много раз видел таких вот мужиков, владельцев заводов, газет, пароходов. И хоть каждый из них силился казаться важным и представительным, но ногами крепко стоял в девяностых, когда и удалось накопить первоначальный капитал. Нет, Дима Блинников не судил их строго. Просто доверял Оноре де Бальзаку, читанному когда-то на больничной койке. Его фразу «За каждым большим состоянием стоит преступление» Крепс запомнил навсегда. Он уже собрался изложить свою версию событий, как из-за его плеча выглянула Юлька и радостно поздоровалась:
        - Здравствуйте, Виктор Николаевич!
        - Привет, Юля! - добродушно кивнул хозяин. - Долго собираешься от мужа бегать? Я-то сразу понял, кто у меня гостит, - улыбнулся он и погрозил пальцем.
        - А я вот не догадалась, - протянула она. - Даже предположить не могла… Но, наверное, скоро придется уехать. Сашка нас выследил. Мы чуть не попались сегодня утром. Спасибо, дед Михей ваш лошадку одолжил.
        - Коня, Юля! Старик обидится, если ты его Мустанга кобылой назовешь… Ладно, проехали, - махнул рукой Пахомов. - Главное, живы. А то мне тут соседи уже названивают. Что происходит? Девяностые, что ли? - передразнил он неведомых собеседников. - Мы Яныча предупредили, - заметил нехотя. - Вам на моей территории ничего не угрожает. А вот если выйдете со двора, тут я за вашу безопасность не ручаюсь. Сашка - скотина злопамятная. Как только Валера ваш брак допустил, Юля, - пробурчал он еле слышно, и Крепс заметил, как напряглась Юлька.
        - Мне, наверное, нужно в Москву вернуться, - пролепетала она. - Не могу же я у вас вечно жить?
        - Мне все равно, - пожал плечами Пахомов. - Мы тут в Бордовом надолго окопались…
        Юлька тихонечко рассмеялась, вспомнив, что именно так французские знакомые Валерия Петровича называют город Бордо. Сам Валерочка дорогой дружил с Юрой Гараниным. А сын Космонавта, старший и угрюмый Арсений, был женат на племяннице Пахомова или на крестнице. Юля тогда не поняла, кто кому кем приходится в большом клане, да и особого желания разбираться не было. Она вспомнила, как вместе с Валерой ходила на Гаранинской яхте вдоль берегов Испании и Франции. Такой неспешный светский отдых, когда спишь до одиннадцати. Ешь свежую рыбу и купаешься весь день на безлюдных пляжах. А ночью тусишь в казино. Естественно, Космонавт с женой знали, кем приходится Юля Янычу-старшему, но по привычке закрывали глаза. Наверняка оповестили и Пахомова, радушно встретившего их в Бордо. И вот теперь главный Юлькин секрет грозил раскрыться самым неподходящим образом.
        Там в Бордо еле скрипнула дверь, и кто-то о чем-то спросил хозяина кабинета.
        - Зайди, - отвлекшись от экрана, кивнул Пахомов. Поморщился, будто увидел кого-то неприятного.
        - Тут твой рулевой, Юля, - криво усмехнулся он в камеру.
        - Привет! - заглянула в камеру довольная физиономия. И Юлька сразу вспомнила парусную регату, когда Валера не пожелал оставлять любовницу на берегу. И ей пришлось выполнять работу бакового матроса. Как раз отличная тренировка для невысокой, но крепкой девушки. Приходилось помогать поднимать и убирать передние паруса, быть на подхвате у рулевого, младшего сына Гаранина, Севы. Валерочка тогда исполнял обязанности гриндера - со всей дури крутил лебедку, а сам Гаранин занимался тактикой и громко орал сыну, куда держать курс. Жаркими ночами все валились с ног, и ни о каком уединении в маленькой каюте с тонкими перегородками не было и речи. Умаявшись за весь день, падали и засыпали как убитые. И Юлька до сих пор считала регату лучшим временем в своей жизни.
        - Сева-а, - радостно протянула она и аж засветилась от радости. - А что ты там делаешь? - поинтересовалась удивленно.
        - Это многие хотят знать, - ворчливо заметил Пахомов. - Я в первую очередь. Но вопрос, пожалуй, риторический. Уже выгонял пару раз и сам не пойму, как этот тип снова находит дорогу в наш дом…
        - Ну, ты даешь, Юлька. Таки удрала от Янычей! Молодец! Может, тебя из страны нужно вывезти? - серьезно предложил Сева, не обращая внимания на Пахомова. - Так мы операцию провернем. Яныч тебя в жизни не найдет. Я быстро за тобой смотаюсь…
        - А поезжай, - обрадовался было Пахомов.
        - Утешься, Ган, - рыкнул Блинников, узнавая в холеном мажоре бывшего бойца «Секиры».
        - Здравия желаю… Крепс, - ухнул Сева. - А я тебя и не увидел сразу. Ну, это меняет дело, Виктор Николаевич, - заметил быстро. - Знакомьтесь, - ткнул в сторону экрана. Это мой командир майор Блинников. Вернее, уже полковник. Я вам о нем рассказывал.
        - Мир тесен, - криво усмехнулся Пахомов и, пристально посмотрев на человека, когда-то спасшего его потенциального зятя, осведомился хмуро. - Ты Юльку охраняешь, полковник, или…
        - Или, - коротко бросил Крепс. - Мы с Юлей давно знакомы и у нас общий сын, - выложил он как на духу.
        По ту сторону экрана произошло явное оживление. Хозяин дачи сдержанно крякнул, а его молодой родственник закашлялся.
        - Ну, тогда вы сами разберетесь, - пробухтел Виктор Николаевич. - Гостите хоть до лета… - махнул рукой он.
        - Я сейчас отца попрошу, - снова встрял в разговор Сева. - Он велит Сашке отозвать своих людей. Юль, ты развод хочешь? Сразу говори. Космонавт дважды звонить не станет.
        - Да, - кивнула Юля. - Я хочу развестись…
        - Променять будущего губернатора на настоящего полковника? Так себе выбор, - философски заметил Пахомов.
        - Лучше одной жить, чем с Сашей, - пробормотала Юлька. - И я пока замуж не собираюсь.
        - Ну и правильно, - одобрил Пахомов. - Так, вопрос со стрельбой решили. Теперь о главном. Мама говорит, что ты какие-то сырники делала вкусные. Оставь рецепт, пожалуйста!
        - Конечно, - кивнула Юлька. И как только сеанс связи с Францией закончился, сразу прошла к себе. Она чувствовала, как ее колотит внутренняя дрожь, сжимала в кулаки трясущиеся пальцы и все думала, как быть дальше. Правда, какой бы гадкой она ни была, вылезала из всех щелей, будто забытое тесто из кастрюли.
        «Что теперь делать? - вздохнула она и тут же сама себя успокоила. - Что может быть самое страшное? Димка узнает о моем сожительстве с Валерочкой и проклянет. Обидится и отчалит в даль светлую. Вот и хорошо, - саму себя успокоила она. - Ты ж этого и хотела. Крепс останется с Аленой, а мы с Димулькой уедем на Гарду».
        Она прислушалась к доносившимся разговорам. Малыш возил по коридору машинку, Таисья все еще разговаривала с сыном, и из-за стенки доносился бубнеж Пахомова. Вот только из комнаты Крепса не было слышно ни звука. Но Юлька не сомневалась в скором разбирательстве и последующей за ним расплате. Теперь ежеминутно следовало ждать обвинений. Но, честно говоря, она не собиралась оправдываться. И посвящать в условия сделки тоже не желала. На негнущихся ногах она вышла на террасу, выходящую в сад. Поежилась от морозного воздуха и вздрогнула, заметив, как за деревьями стоит Коля Будкин.
        - Извините, что напугал, Юлия Владимировна, - шагнув к террасе, заметил он уважительно. - Людмила беспокоится о вас. Вот трубка, - он положил сотовый на невысокие перила из темного мореного дуба, отделявшие их друг от друга, и как ни в чем не бывало пошел вглубь сада.
        «Захотел бы, схватил, - пронеслось в голове, - и тогда никакой полковник или сам Пахомов ничем бы помочь не смогли.
        Она оторопело наблюдала, как Будкин совершенно спокойно идет прочь, открывает калитку и выходит на улицу. И как только верный приспешник Сашки Яныча скрылся за забором, телефон зазвонил, как по команде. Юля уставилась на него, будто увидела гремучую змею, трясущую перед ее носом погремушкой хвоста. Телефон все звонил, и, сделав над собой усилие, Юлька протянула руку и приняла вызов.
        - Юленька, - заголосила мать. - Наконец-то, доченька! Приезжай скорее, у нас тут такое…
        - Мам, вы все взрослые люди, - спокойно заявила Юлька. - И без меня справитесь какое-то время.
        - Мы-то справимся, - прошипела мать. - Но хочу тебе напомнить Валерочкино условие. Все прописано в завещании. Если ты выйдешь замуж за этого… своего… Ты должна понимать, что Саша запустит все механизмы и лишит тебя наследства. Оставит голой и босой… И меня заодно…Ты этого хочешь? Пустить нас по миру?
        - Я в курсе, мам, - сухо бросила Юля. - И условия завещания распространяются только на меня. А ты будешь и дальше как сыр в масле кататься…
        - Это еще неизвестно. От Валеры можно многого ожидать. Прощальный фейерверк нам у нотариуса гарантирован. Но ты и сама это знаешь не понаслышке. Иезуит поганый. Он нам и после смерти житья не даст. Будет из могилы условия диктовать. Сын проще, примитивнее. Ты бы могла его вокруг пальца обвести, - тяжело вздохнула мать и добавила шепотом. - Юля, сто раз подумай. Я тебя умоляю! Я слышала, как Сашка обещал забрать у тебя Димульку и лишить родительских прав. Ты и на это пойдешь?! Опомнись, доченька. Не рискуй, пожалуйста. Ни один член не стоит разлуки с ребенком! Сашенька к тебе хорошо относится. Помиритесь, дети. Побегали, и хватит, - промурлыкала ласково.
        Юля из последних сил взяла себя в руки, постаралась не сорваться на крик. Лишь сжала телефон в руке и выдохнула еле слышно, будто ее душил кто.
        - Ладно, мама, я приеду… Дайте мне пару дней. Я не могу ребенка просто так сорвать с места…
        - Хорошо, - заметила недовольно Людмила. - Но прошу тебя, поспеши. Саша нервничает. А это никогда ничем хорошим не заканчивается.
        - Спасибо, что напомнила, - огрызнулась Юлька и, зайдя внутрь, сразу прошла в ванную. Постаралась взять себя в руки. Но ничего не получилось. Нещадно хотелось курить. Легко сжать двумя пальцами белую пахитоску и затянуться глубоко. На каждом вздохе выравнивать дыхание и с каждым колечком дыма выдыхать все невзгоды и беды. И не думать ни о чем. Только вдох и выдох, изгоняющие печали прочь.
        «Жаль, что такие волшебные сигареты я не курю, - хмыкнула она. - Да и вообще давно завязала. Сначала из-за Димульки. А потом и по требованию Валерочки. Истинные леди не смолят папиросы. Я-то и толком не жила для себя, - вдруг отчетливо поняла она Юлька. - И что хочу сама? Понятия не имею, - хмыкнула она и, умыв лицо, заплела волосы в косичку. И спокойно вышла из ванной. Прошла к себе в комнату и опешила. На кровати сидел мрачный Крепс и зло смотрел на нее.
        «Быстро как доложили, - усмехнулась она. - Наверное, Севка постарался. Оградил боевого командира от падшей женщины. Спас друга герой державы!»
        - Нам нужно поговорить, - хрипло бросил Дима. - Я не особо понял, но главное дошло. И Сева подтвердил… Я его не просил. Он сам позвонил на Жоркин телефон.
        - Знаешь, и что? - холодно усмехнувшись, она застыла как статуя. Спина ровная, подбородок вздернут. - Да вся Москва в курсе. Может, и в новостях передавали. Что это меняет? И о чем нам говорить, Дима?
        - Я хотел жениться на тебе, - пробубнил он.
        - А теперь не хочешь? Вот и молодец, - язвительно бросила она. - Расслабься, Крепс. Я и так за тебя замуж не собиралась. Еще раз повторяю. Возвращайся к Алене. Живи своей жизнью. С сыном видеться разрешу. В отцовство вступить не позволю.
        - Но он же не будет знать… - вскинулся Крепс. Подскочил к ней, крепко схватив за руки. - Я-то думал, мы с тобой все решили прошлой ночью.
        - Сказка со счастливым концом - не наш случай, Дима, - надменно отрезала она, не давая ему возможности пойти в наступление. - Мы переспали, удрали от погони, и ты меня увез на коне. На этом все. Принцесса превратилась в лягушку. Сказка закончилась. Самое лучшее в такой ситуации - пойти своей дорогой. Мы с тобой слишком разные, и пути наши не должны были пересечься…
        - А что ж ты тогда в вагоне пряталась? Вернулась бы сразу к муженьку? Тебе ж не привыкать - перед каждым мужиком раздвигать ноги… Ты как папу с сыном обслуживала? Вместе или по очереди? Но вы же люди занятые… График, небось, заранее составляли, - противно осклабился Крепс, и тут же маленькая тонкая ладонь сильно заехала по щеке.
        - Пошел вон, - тихо и спокойно сказала Юлька.
        - Стерва гневливая, - бросил он, выскакивая из комнаты.
        «Вот ты дура, - криво усмехнулась Юля, глядя в зеркало. - Ради кого заключила сделку с Янычем? Влюбилась в дерьмо и пожертвовала своей жизнью! Ради кого?!
        Она всхлипнула, потирая ушибленную руку. Но и Крепсу досталось. Удар получился знатный. Три года занятий большим теннисом не прошли даром.
        - Нужно уезжать, - решительно сказала Юлька своему отражению и внезапно пожалела, что ворвалась в купе к Диме Блинникову и все ему рассказала. Даже промолчать не подумала. Она быстро покидала в сумку свои и Димкины вещи и, выйдя в гостиную, где хозяйка вязала ажурную шаль, светски улыбаясь, воскликнула:
        - Давайте печь сырники, Таисия Викторовна. Сделаем для Виктора Николаевича видеоотчет.
        - Конечно, Юленька, - улыбнулась старушка, откладывая шаль в сторону. - Ох, мой Витька пожрать любит. Поэтому и рестораны себе завел. А твои сырники ему точно понравятся. Только давай сначала поговорим. Закрывай дверь и садись. Вижу я, как ты маешься. Любишь этого чурбана непутевого.
        - Так заметно, - прошептала Юлька, всхлипывая. Закусила губу, чтобы не разреветься. Вгляделась печально в мудрые глаза Таисии Викторовны и поняла, что впервые за пять лет нашелся человек, способный понять ее и помочь советом.
        - Я запуталась, - прошептала она, плотно закрывая высокие дубовые двери. Села на краешек дивана, считая, что разговор долго не продлится. - И даже не знаю, с чего начать…
        - Так с самого начала и рассказывай, - улыбнулась хозяйка дома. - Мне хочется тебе помочь, но как советовать, если толком ничего не знаешь. Обещаю молчать. Даже Витьке не проговорюсь.
        - Многие в курсе, - печально начала Юля. - И для большинства я - пария. Дима вон как отреагировал. Сева ему выложил все, что знал. Но у нас бы и так ничего не получилось… Мои мечты дурацкие. Влюбилась в него, как дура! А он и тогда об меня ноги вытер, и сейчас пытается.
        - Дурак, - кивнула Таисия. - Мой первые годы метался между мною и своей одноклассницей. Все выбирал, кто лучше. Даже Галочкино рождение помехой не стало. Вот только когда Витька родился, успокоился немного. Есть люди, всю жизнь словно голубки живут. Мирно и спокойно. Соседи наши так жили. Потом их сын, с Витей они дружили крепко, тоже с женой так хорошо ладили. Только его убили. Прямо в кабинете… У каждого своя беда… Дадут счастья немного, а потом отнимут последнее.
        - Да я сама поступила глупо, - тяжело вздохнула Юлька. - Не стоило ради Димы на стенку лезть и дурацкие соглашения заключать…
        - Давай-ка, поподробней, - строго воскликнула Таисия. - Во что ты умудрилась влипнуть, девочка?
        Юлька перевела дух и принялась рассказывать. Сначала про родителей и гибель отца. Потом про свалившегося как снег на голову Валерия Петровича. О его недвусмысленных намеках и становившихся настойчивыми ласках. О мамином равнодушии и своем побеге в Москву. Даже о годах учебы в университете поведала с улыбкой, а вот когда вспомнила о Кирсанове и его бравом помощнике, за которыми следила на кладбище, разрыдалась как маленькая.
        - Перестань реветь, - похлопала ее по руке Таисия. - Кто глупостей не совершает по молодости? Но я бы твоего Диму обходила десятой дорогой. Слова вроде правильные говорит, а что на душе - неизвестно. И не изводи себя понапрасну, Юлечка, - со вздохом заметила старуха. - Ты никого не убила, не предала. Даже ребенка сохранила в такой ситуации. А что заключила сделку с Янычем… Так сейчас все продается и покупается. Он-то хоть знает? - Таисия мотнула головой в сторону двери, говоря о Крепсе и не желая звать его по имени.
        - Нет, - прошептала Юлька, - я же помогла ему по собственному порыву, а не в расчете, что он женится на мне…
        - Правильно, - кивнула Таисия, - не о каждом добром деле нужно кричать в рупор. Вот только мне кажется, что ты приспосабливаешься. Живешь в угоду другим. Матери угождаешь, полковников всяких спасаешь, заточая себя в клетку. Попробуй жить в свое удовольствие и постарайся полюбить себя. Пока будешь думать, что ты недостойная, другие тоже лучше думать не станут. Полюби себя, девонька, и все наладится. От мужа нужно съезжать. Ты же можешь купить себе квартиру? Хоть в Марьино или в Южном Бутово?
        - У меня в центре есть своя квартира, - слабо улыбнулась Юлька, сцепив пальцы. - Валера купил и еще основал трастовый фонд для меня и Димульки.
        - Пусть его там в аду, - Таисья выразительно глянула в потолок, - черти поменьше в масле жарят… Вот и съезжай. Подальше от муженька, а главное, от матери. Работу смени, чтобы вообще никак с ними не пересекаться. Общий бизнес как общий ребенок, если не хуже… И по сторонам смотри. Глядишь, какой хороший мужчина и встретится… А полковник… Да ну его, Юль! Он не плохой вроде, и не хороший. Ни-ка-кой!
        Глава 11
        - Откуда ты Пахомова знаешь, Бес? - невзначай поинтересовался Блинников по дороге в аэропорт. Он проснулся утром от звенящей тишины и пения птиц. Никто никого не звал, не катал машинки по коридору, не бегал туда-сюда. Тихо, будто все умерли. Конечно, вчера вечером он разозлился, когда понял… Когда все понял! Еще и Севка, преисполненный боевой солидарности, подлил масла в огонь.
        «Зачем Юле весь этот цирк понадобился? Какую цель преследовала?» - пытался найти ответ Крепс на самые главные и простые вопросы и даже к ужину не вышел, хотя Димулька несколько раз прибегал. Всю ночь проворочался без сна и только к утру забылся в тревожной и глубокой дреме. А утром, выйдя в коридор, даже не догадался ни о чем. Прислушался, подойдя к Юлькиной двери. Ни звука.
        - Они уехали, - пробурчал охранник Жора, стоило Крепсу выйти в кухню. - Проворонил ты их, майор!
        Жорка расхохотался и ухмыльнулся глумливо, будто знал какую-то тайну, недоступную московскому гостю. Да еще и в звании понизил.
        - Полковник, - поморщившись, поправил Крепс и строго спросил. - Куда уехали? Зачем?
        - Ну откуда мне знать, - пожал плечами Жорка. - Куда и зачем, не знаю, мне никто не докладывал. А вот точное время сказать могу. Вчера. В десять вечера.
        - Да я и не спал вроде, - почесал Крепс затылок, досадливо вспоминая, что в это самое время переписывался со своим другом Славкой Луниным, Асисяем. - За ними кто-то приехал? - уточнил он у Жорки. - На какой машине?
        - Черный Гелик с московскими номерами, - пробурчал тот и обвел красноречивым взглядом кристально чистую кухню. - Чаю попьешь на дорожку, майор? - поинтересовался небрежно.
        - Нет, - мотнул головой Блинников, торопясь покинуть французскую дачу. - Тут какой-то транспорт ходит? До города как добраться?
        - Я сейчас такси вызову, - кивнул Жорка. - До железнодорожного вокзала доедешь, а там сам решишь. В аэропорт экспресс ходит. Там рядом остановка.
        - Хотелось бы с Таисией Викторовной попрощаться, - тихо заметил Блинников, решив напоследок расспросить хозяйку.
        - Отдыхает, - снова осклабился Жорка. - Поезжай без прощаний, майор. Оно так спокойнее.
        Уже из такси Дима позвонил Бессарабу. Поблагодарить и поболтать напоследок. И так человеку столько неудобств доставили! И все зря…
        «Да ну? - устало осведомился внутренний голос. - Ты сам-то к чему стремился, Дима?»
        - Значит, меня ты не послушался, - пробурчал Бессараб, забравший его на вокзале. Машина еле-еле тащилась через все пробки в час пик, а на заднем сиденье лежал небольшой баул с подарками Гоголю. Даже не открывая большую спортивную сумку, Дима точно знал о ее содержимом. Живые раки, переложенные льдом.
        - Хоть какой-то толк от твоего приезда, - хмыкнул Бессараб и, задумчиво глядя на красный сигнал светофора, бросил отрывисто. - Я Витьку лет так с двадцати знаю. Судьба свела. Он упертый сукин сын, но для своих разобьется в лепешку.
        - Друзья по жизни? - удивился Блинников. - Вы совершенно разные люди.
        - Сейчас можно сказать и так. Он мою дочку крестил. Помогал ей, чем мог. Мать ее поддерживал в трудное время. Всегда рядом оказывался. Деньги, внимание, какие-то связи… Ничего для них не жалел.
        - А ты? - удивленно вскинулся Крепс и рассеянно глянул на мелькавший за окном город. Старинные здания с лепниной и атлантами сменились многоэтажками новых районов.
        - На меня на долгие годы болт положили, - криво усмехнулся Иван Григорьевич. - Никакой помощи принять не захотели. Света лет в пятнадцать узнала, кто ее настоящий отец. Но родным меня не считает. У нее другой был папа. И тут уже ничего не поделать. Я много дров наломал. Хотя был момент, когда требовалось просто поверить. Послать всех к чертям, Дима, и встать на сторону любимой женщины. А я этого не сделал. Посчитал себя обиженным. В армию подался, как последний дурак. Хорошо, к Гоголю попал и живым вернулся…
        - Наслышан я про твои подвиги, - некстати вставил Крепс.
        - Да ерунда это все, - в сердцах воскликнул Бессараб. - У меня давно уже хорошая семья. Вон, дочка младшая замуж собирается, - улыбнулся он. - Супруга - умница… Но я точно знаю, где налажал и когда. Не встань я в позу обиженного бегемота, жил бы с любимой и воспитывал собственного ребенка. Я знаю об этом, Дима. И жена моя знает. Иногда всплывает вся эта муть, и так тошно становится. Вот я тебя и предупредил по-братски, - хрипло рассмеялся Бессараб, выезжая на трассу. - У нас раньше аэропорт прямо в городе был. А теперь отгрохали махину на выселках. Пока доедешь, пока регистрацию и досмотры пройдешь, проще машиной в ту же Москву доехать…
        - Так поедем, - усмехнулся Блинников. - Я с удовольствием…
        - Не, братан, у меня дел полно. Давай лучше летом, бери свою Юлю и пацана и приезжайте к нам.
        - Голый номер, Иван Григорьевич, - неохотно протянул Крепс, - не нужен я ей. Для каких-то своих целей использовала меня Юлия Владимировна. Но я пока сообразить не могу… Слишком много случайностей и нестыковок, Бес. Я пять лет о ней и знать не знал, и тут она в купе вваливается.
        - Так не бывает, - мотнул башкой Бессараб. - Ты подумай, что за это время произошло? Наведи справки, задействуй ресурс. Ты же всегда можешь докопаться до правды. Самое простое, конечно, это спросить…
        - Как?! - рыкнул Блинников.
        - Ртом. Открываешь его, шевелишь языком. Это называется артикуляция.
        - Прикалываешься?
        - Даю ценный совет.
        - Мне нечего у нее спрашивать. Я даже не понимаю, куда она делась! Улизнула втихаря да еще хозяйку против меня настроила. Та даже попрощаться не вышла.
        - Таисия Викторовна? - удивился Бессараб, резко сворачивая на мост и задумчиво глядя на показавшееся по правому борту огромное современное здание аэропорта. - Она замечательная женщина. Я ее от всей души уважаю. И у нее, как и у Витьки, на все собственное мнение. Ты, видать, сильно облажался, Крепс…
        - Да ничего я не сделал, - раздраженно бросил тот, наблюдая, как машина плавно тормозит около входа.
        - Бывай, - протянул руку Бессараб. Задержал на мгновение. - Я тебе счет за привокзальное шоу на Ватсап пришлю. А ты мне деньги на карту кинешь. Идет?
        - Конечно, - кивнул Крепс, выходя. И поймал себя на мысли, что единственный, кто остался в выгоде, это цыганский хор. Ну, еще и медведь.
        Сразу вспомнились Димулькины причитания, а перед глазами встала маленькая любопытная физиономия.
        Крепс почувствовал, как больно кольнуло сердце, рикошетом зацепив душу.
        «Стерва, - сжав зубы, подумал он о Юле. - Сама удрала и ребенка увезла. Остается гадать, куда делась?»
        - Она могла и в Приморск податься, - сварливо заметил внутренний голос. - Почему именно Москва, Дима?
        Еще можно было перед вылетом позвонить Кирсанову, попросить навести справки. Но, честно говоря, впервые в жизни Дима Блинников сердился на своего командира.
        «Втянул меня в дурацкий водевиль! Тоже мне, сваха, - подумал он недовольно. - Пакет нужно передать Пашке… Только за ним никто так и не приехал».
        И сколько ни бился Крепс, никак не мог уяснить, какую цель преследовала Юля.
        «Наверняка попросила генеральшу помочь встретиться. Вот только зачем? Думала, что я ничего не узнаю? Обычно такие планчики сыплются на мелочах. Кто же знал, что там, в Бордо, ошивается Ган. Краб ему в печень! - довольно усмехнулся Крепс, прислушиваясь. Объявили посадку.
        А проходя контроль, отчетливо вспомнил, как тянул на себе раненого Севу Гаранина. Не оставил подыхать между сопок. Да еще и первую помощь оказал и тем самым спас ему жизнь. Вот тут Юлька и прогорела со своими погонями и наемниками.
        «А я, дурак, поверил, - скривился Блинников, входя в салон самолета. Аккуратно разместил чувал с раками на багажной полке и, усевшись в кресло, позвонил своему водителю.
        Всю дорогу он пытался отогнать от себя странные сомнения. Чуйка вопила, надрываясь, «все не так, как тебе кажется!», но мозги упрямо гнули свое.
        «Да клубись оно все конем, - раздраженно отмахнулся от навязчивых мыслей Блинников и решил отложить на время раздумья. - В одном Бессараб прав, нужно навести справки. Собрать побольше информации о Юле и ее муженьке. Попытаться сложить дважды два и получить хотя бы пять или три, - подумал он устало. И как только самолет приземлился во Внуково, решил не тратить время и ехать сразу в Секиру.
        Домой он вернулся поздно вечером и, войдя в темную квартиру, понял, что Алена еще не вернулась. Сняв ботинки, лениво прошелся по всем комнатам, заглянул в кухню. И внезапно осознал, что за время его отсутствия ничего не изменилось. Все так же стояли немытые тарелки в раковине, две чашки. Его огромная и Аленкина маленькая. В темноте спальни зияла белым пятном неубранная кровать.
        - Ты где? - рыкнул он в трубку, как только Алена ответила. - Я вернулся, тебя нет дома.
        - Я ушла от тебя, - тихо, но твердо проговорила она. - Я все знаю, Дима. Про ребенка твоего и женщину любимую…
        - Что за бред? - пробурчал Блинников. - Откуда? Что ты плетешь, Алена?
        - Макраме, - слабо вздохнула она. - Мне звонила твоя мама и все рассказала.
        - Это бред, - эхом повторил Крепс. - Возвращайся, давай поговорим. Скажи, где тебя забрать, и я приеду.
        - Нет, Дима, - отрезала Алена. - Мне было очень хорошо с тобой, и я так старалась тебе понравиться. Но так ни разу и не услышала даже слова любви. Ты все принимаешь как должное. Мою любовь и заботу.
        - Алена… - попытался остановить ее Крепс.
        - Подожди, Дима, - цыкнула она. - Спасибо тебе, что не лгал. Не обещал золотые горы. Только вот про задание наврал, правда? Я звонила Бердянкиной, уточнила. Она сказала, что ты в отпуске по собственному желанию. Хорошо, когда можно прикрыться государственной тайной. Но я так жить не могу. Думать, где ты? Подозревать каждый раз. Придумывать тебе оправдания и закрывать глаза. Делать вид, что не слышу, когда ты меня во сне называешь Юлей.
        - Да я ни разу, Алена! - заорал Крепс. - Меня Кирсанов попросил съездить. Мы случайно встретились… Где ты? Я сейчас приеду, и мы поговорим. Ребенок есть, я не отрицаю. Но я не собираюсь жениться на его матери. И вступать в отцовство не планирую.
        - Почему? - устало поинтересовалась Алена. - Я думала, что вопрос решенный…
        - Ты думала! - заорал он. - А у меня спросить? Поговорить со мной?
        - Хорошо, - с тяжким вздохом протянула она. - Ответь мне на единственный вопрос. Ты меня любишь?
        Конечно, нужно было с придыханием ответить «да!». Рассказать о своих великих чувствах, но Крепс молчал, будто ему в рот налили гипса, и он там затвердел, сковывая язык и застывая в горле твердым комом.
        - Прощай, - в сердцах бросила Алена и отключилась. И сколько бы потом ни набирал ее Блинников, протяжные гудки сразу обрывались.
        «Добро пожаловать в черный список, Дмитрий Николаевич, - самому себе с ехидцей сообщил он. Стащив куртку, бросил ее на стул и, зайдя в опустевшую кухню, принялся рыться в холодильнике. Нашел в морозилке какие-то самодельные сосиски и, поставив их вариться, позвонил матери.
        - Расскажи мне, - потерев переносицу, устало попросил он. - Что ты наговорила Алене? И до каких пор будешь лезть в мою личную жизнь? Кто дал тебе право решать за меня?
        - Ты все-таки балбес, Дима, - с горьким сожалением в голосе заметила мать. - И, скорее всего, упустил ту женщину и ребенка. А я так хотела…
        - Да какое твое дело? - перебив, вспылил Крепс. - Не лезь ко мне! Прошу тебя! Завтра поеду за Аленой, через месяц женюсь на ней. Привыкай, мама! - заявил решительно и даже сам себе не поверил.
        - Алена в Омске, - усмехнулась мать. - Уехала к брату, но Медея говорит, что у нее там первый муж живет…
        - Она не была замужем. Я проверял, - выдохнул он, пытаясь сдержаться.
        - Я ж и говорю, что балбес, - недовольно хмыкнула мать. - Что ты мог проверить, Дима? - добавила жалостливо. - Люди вон годами живут и не расписываются. Проверил он… А теперь слушай меня внимательно. Медея - очень сильная прорицательница, но она иногда не то видит…
        - Прекрасная характеристика, - фыркнул Крепс, доставая из кухонного шкафчика рыбные консервы, банку горошка и баллон с помидорами, присланный матерью перед Новым годом.
        - В основном она считывает информацию полностью, но может увидеть какую-то ситуацию, которая произойдет в ближайшее время, но напрямую не коснется.
        - Ну, и зачем мне эти сакральные знания? - пробурчал Блинников, потянувшись к шкафчику, где у Алены хранилось спиртное. Достал бутылку водки и маленькую стопку на ножке. Налил себе полную. Но во время разговора с матерью пить не решился.
        «Еще лекции об алкоголизме мне не хватает», - ощерился он и, слушая мать, на автомате помешал куриные сосиски, болтающиеся в кипящей воде.
        - Не перебивай, Дима, - одернула его мать как мальчишку и заметила, волнуясь. - Медея видит покушение. И если мать убьют, то ребенка ты никогда не увидишь. Его увезут за границу! Он никому нужен не будет! Но и тебе не дадут! Там у людей деньги и сила! Ты хоть и полковник у меня, а против них нищеброд! Спаси ту женщину, я умоляю тебя! Пусть я внука не увижу никогда, но он хоть сиротой не останется. Я знаю, каково это - с чужими жить. Меня хоть тетка куском хлеба не попрекала, царствие ей небесное…
        - Мам, подожди, - опешил Крепс, да так и замер с поднятой чаркой. - Кто кого убьет? Говори спокойней.
        - Девочку эту. Оля или Юля ее зовут. А мальчика в честь тебя она назвала. Вот ей опасность грозит. Она и без тебя хлебнула, Дима. Ой, как хлебнула. Медея ничего мне не рассказала, только закурила от волнения. А это плохой знак. Очень плохой.
        - Я постараюсь, мам, - сипло пообещал Крепс и, закончив разговор, отложил смартфон в сторону. - Какого хрена происходит? - стукнул он кулаком по столу и, набравшись смелости, написал сообщение Кирсанову. Подбирая слова и избегая двойных толкований - но суть письма сводилась к следующему: не знает ли дорогой командир местонахождение Юлии Яныч и Димульки? А если сам не в курсе, то не спросит ли у милейшей Александры Андреевны. Ответ пришел не сразу. Блинников за это время еще пару раз сварил сосиски, выпил полбутылки водки и съел все помидоры из банки. Вот только ответ шефа не сулил ничего хорошего. Ни Юльке, ни самому Блинникову.
        «Она вернулась к мужу», - написал Кирсанов, а на последующие вопросы прислал короткое «отвали» и большой кулак.
        Но, то ли в бутылку беленькой добавили лекарство от страха, то ли у самого Блинникова на короткое время отключился инстинкт самосохранения, но он не внял предупреждению шефа и быстро напечатал:
        - Мне с ней повидаться надо. Дайте номер телефона, товарищ генерал!
        И только когда телефон зашелся в припадочной трели, и на экране высветилась фамилия шефа, понял, что нарвался.
        - Ты меня разозлил, Крепс. Совсем нюх потерял, - рыкнул Бек. - Моя жена из-за тебя весь вечер проплакала. Завтра я тебе мозги вправлю, конечно…
        - Я ни при чем, - опешил Блинников.
        - Настоящий мужской ответ, - ехидно усмехнулся Кирсанов. - Завтра приеду на базу и объясню тебе популярно. На татами… Иди, тренируйся на кошечках… Учишь вас всю жизнь быть людьми…
        - Так она сама… - промямлил Крепс, чувствуя, как душу застилает обида.
        - Я тебя всегда надежным мужиком считал. Видать, ошибся, - рявкнул шеф и заметил устало. - Много там не пей, полковник, а то из отряда вылетишь!
        Крепс тупо уставился на свой скудный ужин, перевел взгляд на бутылку и счел за благо поставить ее в шкаф. Потом сварил в маленькой джезве кофе и, достав из Алёниного тайника пачку сигарет, неторопливо открыл ее. Первым делом чуть в стороне от сбившихся в кучку тонких пахитосок он увидел ключ. Небольшой такой. И сначала подумал, что это от банковской ячейки. И даже не задался вопросами, почему Алена хранила его в своем маленьком тайничке и почему не взяла с собой. Инстинктивно Крепс двумя пальцами выудил ключик и сразу почувствовал, что курить совсем не хочется. На длинной цепочке, оставшейся сперва незамеченной Блинниковым, болтался электронный брелок. Именно таким открывают двери и ворота в закрытых жилых комплексах. В такой связке и ключик уже смотрелся совершенно по-другому. Он мог открывать дверь в тамбур, а вот ключи от квартиры Алена могла хранить отдельно.
        «Да я бы и сам не придал значения, - ощерился Крепс и внезапно вспомнил, что на первых порах мать приняла Алену тепло. Искренне радовалась стремительно развивающимся отношениям и торопила со свадьбой. - А я действительно балбес», - рыкнул он и, подхватив сотовый, ткнул в контакт матери. Рявкнул без предисловий:
        - Мама, а что Медея говорила про Алену?
        Глава 12
        Из окна кабинета Блинников с раздражением наблюдал за Кирсановым, стоящим на парковке около собственного серебристого Рэнджа. За многолетнюю службу рядом с Беком Крепс мог, бросив лишь мимолетный взгляд на шефа, с уверенностью сказать, в каком он настроении. Каждое скупое движение, более ленивый поворот головы говорили, что сегодня товарищ генерал пребывает в отвратительном настроении. Да еще сам за рулем прибыл, а не на служебной машине. Такой приезд лишний раз подтверждал верно считанное настроение руководства.
        «Небось, решил немного спустить пары», - подумал Блинников, догадавшись, кто мог испортить настроение шефу.
        К тому же и Асисяй прислал короткое предупреждение. «Не нарывайся!». По всему выходило, что батя не просто раздражен вчерашним звонком или даже рассержен, а пребывает в бешенстве. От того и выход на татами, вчера им запланированный, не предвещал ничего хорошего. В такие моменты лучше затаиться. Придумать какое-нибудь срочное дело и свалить куда подальше. Но, во-первых, Блинников никогда не трусил перед лицом опасности, да и подставлять ничего не подозревающих бойцов не хотелось, а во-вторых, требовалось перетянуть Бека на свою сторону и хорошо бы вместе с Александрой Андреевной. Шаг рискованный и отчаянный, но крайне необходимый. А в-третьих, душила обида!
        «Вот как, блин-клинтон, как? Всю жизнь верой и правдой служишь, считаешь близкими людьми, а как что-то понадобилось лично мне, так «отвали, Крепс!», - в который раз со вчерашнего вечера подумал Блинников и, тяжело вздохнув, поспешил навстречу Беку. С Кирсановым он столкнулся около спортзала.
        - Ты почему еще не готов? - рявкнул Кирсанов вместо приветствия. - Через пять минут встречаемся на танцполе.
        - Слушаюсь, товарищ генерал, - чинно отрапортовал Крепс и поспешил в раздевалку вслед за генералом.
        «Еще и должности можно лишиться из-за Юленьки, - пронеслась в голове злая мысль. Про Алену он старался не думать. Как там сказала мать: «Ты был основным вариантом, Дима, но имелось еще несколько запасных».
        «Понимай, как знаешь, - вздохнул Блинников, в глубине души надеясь, что те самые запасные тихонько сидели на скамейке и ждали своего часа. Но чуйка подсказывала другой вариант. - Иначе бы мать так не возражала против Алены», - подумал он мрачно.
        Еще из дома Крепс позвонил Мише Алтуфьеву из ФСБ и попросил навести справки. Конечно, по большому счету такую проверку следовало провести сразу, как только Алена прочно вошла в его жизнь и там обосновалась. А он, дурак, расслабился. Хорошо рядом, и ладно. Да и кому верить? Юленька оказалась девушкой с грязным секретом, а Алена - с двойным дном. Вроде сплошные нежность и забота, а с другой стороны, что там еще накопают Алтуфьев и его ребята?
        Наскоро надев треники и футболку цвета хаки, Блинников инстинктивно покосился на Бека, натягивающего точно такую же майку на крепкий мускулистый торс. В который раз подивился отличной спортивной форме шефа и, подойдя поближе, проговорил тихо, но твердо:
        - Я готов.
        Бек кивнул и, смерив его недовольным колючим взглядом, молча шагнул вперед. Вышел на ковер и сразу начал разминку. Блинникову хотелось завопить на весь спортзал, выяснить у разъяренного шефа, как он сам, верой и правдой служивший долгие годы, попал в немилость после одного звона? Но не оставалось ничего другого, как так же молча присоединиться к разминке. И хоть вопросы рвались один за другим, Крепс предпочел стиснуть зубы.
        «Сам скажет, коли надо», - рыкнул Крепс, отжимаясь, а после, лупя кулаками по груше, поймал выразительный взгляд Асисяя, все так же служившего личным адъютантом Кирсанова.
        Вбивая с каждым ударом в грушу обиду и злость, Блинников размышлял о своей незадачливой личной жизни. Не хотелось думать, как сложилась бы судьба, не будь того злосчастного ранения. Пришла бы Юлька к нему? Сообщила бы о ребенке? Поженились бы они или тянули каждый свою лямку, встречаясь по выходным и праздникам? Перед глазами снова встало лицо Димульки. И Крепс словно наяву услышал его рассуждения о кошке Кляксе, уволенной няне и дедушке Валере, которого положили в деревянный ящик.
        «Что там у них произошло? - мысленно полюбопытствовал Блинников. - Почему именно после смерти свекра и отчима Юлька сбежала из дома? Не в этом ли кроется причина? И зачем ее мужу убивать красавицу-жену? Тем более весь бизнес числится на ней. Грохнет и на кого все газеты-пароходы запишет? На новую жену или любовницу? А вдруг у нее тоже запасной вариант имеется, и тогда плакали денежки…»
        - О чем задумался, Крепс? - услышал он недовольный рык Кирсанова. Батя, немного спустив пары, еще усмехался недобро, но уже не испепелял взглядом.
        «Полегчало, - отметил мысленно Блинников, со всей силы ударив по груше ногой.
        - Давай потанцуем… - ощерился Кирсанов. - Приглашаю…
        «Белый танец, мать твою. Генералы приглашают полковников, - внутренне усмехнувшись, сдержанно кивнул Крепс. Занял исходную позицию и, приветствуя противника, мысленно перекрестился.
        За боем руководства, казалось, следила вся база, но Блинников не замечал ничего, сосредоточившись лишь на ударах. Старался предугадать действия противника и не дать сломить себя на первом же ударе.
        «Позора тогда не оберешься», - подумал он, прикидывая на ходу тактику боя. Из головы сразу вылетела вся муть, и Крепс, слушая свое тело, искренне считал, что оно никогда не обманет. Хотя… Раненое бедро, заныв, тут же подсказало, что он не прав. Блинников слегка поморщился от боли и тут же пропустил удар.
        - Ты что там Юльке наплел? - рыкнул Бек, нанося следующий.
        - Ничего, - огрызнулся Крепс, уворачиваясь. - Мне Ган все рассказал, - бросил, стараясь достать противника.
        - Два сплетника, - снова обрушился на подчиненного Кирсанов.
        - Шила в мешке не утаишь, - брякнул Крепс, чуть уходя в сторону.
        - Тебе-то какое дело? - ощерился Бек, наступая. - Ее прошлое тебя не касается. Ты бы о сыне подумал…
        - Я и думаю, - обидчиво буркнул Крепс, парируя атаку. - А ты, Бек, в свахи заделался? Решил свести меня с Юленькой?
        - Идиот, - прорычал Кирсанов, стараясь подсечь противника. - Да я знать ничего не знал, пока ты в одном вагоне с ней не оказался.
        - Но Пашка за пакетом так и не приехал, - вспомнил о цели командировки Блинников и постарался вывернуться из стальных объятий шефа.
        - Павлов в реанимации, - тяжело вздохнул Кирсанов, останавливаясь и вытирая со лба крупные капли пота. - Состояние тяжелое, но стабильное. - Пока ты по полям и лугам как сайгак носился, на него напали.
        - Выходит, я и тут облажался, - криво усмехнулся Блинников.
        - Нет, - решительно мотнул башкой Бек. - Наш Миша Павлов сам виноват. Разворошил осиное гнездо и не подстраховался. Даже не посоветовался, идиот, и не попросил помощи! Твой пакет не сыграл бы особой роли, а вот навредить мог.
        - Мне нужен Юлькин телефон, батя, - вскинулся Блинников и внимательно посмотрел на шефа, которого все еще считал своим другом.
        - Что? - развел руками Кирсанов. - Я из-за тебя уже попал под раздачу, - пробурчал он, садясь на лавку. - Давайте, кто следующий биться с полковником? Он у нас непобедимый!
        Немногим позже, вдоволь намахавшись кулаками, Блинников плюхнулся рядом с Кирсановым и, наблюдая, как тренируются новички, пробурчал негромко:
        - Я хотел бы встретиться с Юлей, Бек. Помоги, а?
        - Как ты сам понимаешь, - устало заметил Кирсанов, - лично я ничем помочь не могу. Разве что маски-шоу организовать на холдинг Яныча. А что, - недовольно усмехнулся он, - неплохая идея! Разложим все руководство на полу, а следом ты зайдешь в белом пальто и вынесешь на руках свою Юльку. Бабы, они романтику любят.
        - Очень сомнительный вариант, - подавил смешок Блинников. - Я попытаюсь действовать традиционными методами. Попроси у Александры Андреевны номер телефона, Бек. Христом богом прошу.
        - Балет посмотрим, поговорим, - пробурчал миролюбиво Кирсанов, кивнув на двух желторотиков, невпопад машущих ногами.
        - Что ты решил насчет Юли? - требовательно поинтересовался он у Крепса, когда тот вышел проводить его после тотальной проверки. Откосить не удалось никому. Влетело даже доктору, не в том порядке расставившему лекарства в холодильнике.
        - Не знаю я, - без утайки пробурчал Крепс, засунув руки в карманы спортивных штанов. Меня тянет к ней и ребенку. Засыпая, думаю о них. Ночью мне Юлька снится. Но вот как мне принять ее измены, Бек? Если она в открытую изменяла мужу, значит, и мне рога наставит.
        - Не факт, - поморщился Кирсанов. - Вон, Ленка Бердянкина по молодости еще той шаболдой слыла на все министерство, а вышла за Костика, сразу в примерные жены заделалась.
        - Кстати, - недовольно заметил Блинников, - какого лешего она Алене про отпуск доложила? Нарушение инструкций, Сергей Юрьевич…
        - Да бог с ней, - отмахнулся Кирсанов. - Нарушение, конечно, - согласился он недовольно. - Ну, а что ты ей сделаешь, Крепс? Генеральские жены, они такие. Кстати, о генеральшах. После работы приезжай ко мне домой. Поговорим, покумекаем. Может, вдвоем удастся разжалобить Александру Андреевну.
        - Чисто дракон, - с легким смешком пробурчал Крепс.
        - Да ну тебя, - отмахнулся генерал, - я с женой сейчас не спорю. Во всем соглашаюсь. Себе дороже, понял?
        - Мне бы у тебя этим премудростям поучиться, - осклабясь, фыркнул Блинников.
        - Заделаете с Юлей второго, обращайся, - отрезал Кирсанов, садясь за руль. - Лично для тебя мастер-класс проведу.
        Юлька смотрела на светившийся экран айфона и каждый раз порывалась ответить, но снова вспоминала горькие Димкины слова и убирала руку.
        Когда пару часов назад ей позвонила Санечка и попросила отключить сотовый, Юля легкомысленно отшутилась.
        - Крепс у нас парень настырный, - усмехнулась генеральша. - Он и надежный, Юль, - добавила она с сожалением в голосе. - Не знаю, что там между вами произошло, но хоть поговорите, а? Меня Сережка попросил твой номер дать. Если ты запретишь, я так и скажу, но просто отказать не могу, понимаешь?
        - Дай, - обреченно отмахнулась Юлька. - У нас с Блинниковым все равно ничего не получится. Мой муж - сволочус вульгарис, то есть сволочь обыкновенная. Предугадать его действия несложно, особенно если не расслабляться. А вот Дима, он другой. На него вроде можно положиться. И он вовсю старается, проявляет чудеса находчивости, чтобы убедить тебя в своей надежности. А когда ты ему уже доверяешь и считаешь близким человеком, бьет наотмашь. Я это дважды проходила, Санечка, и больше не желаю. Останусь с Сашей. Яныч хоть и гад, но договоренности выполняет строго. Ему нужна я, а для меня важно, чтобы он не начал мстить. Муж угрожал отобрать у меня Димульку. И, честно говоря, я боюсь.
        - Поговори с Димой, Юль, - еще раз попросила Санечка. - Он обязательно поможет…
        - Та же архитектурная композиция, вид сбоку, - вздохнула Юлька. - Я на Блинникове поставила жирный крест. Пусть живет со своей Аленой. Женится на ней. Дети пойдут, он о Димульке быстро забудет.
        - Они расстались с Аленой, - заговорщицки прошептала в трубку Александра. - Мне Сережка по секрету сказал.
        - Найдет новую, - печально протянула Юлька, - главное - ее сразу облапошить. Ему кого-нибудь попроще надо. Она бы молилась на него, а он бы вокруг павлином ходил.
        - Ладно, - рассмеялась Александра. - Дело твое. Я детей спать уложу и выдам Крепсу твой номер сотового. Небось, сразу начнет названивать. Отключи телефон после девяти вечера.
        - Да я просто трубку брать не буду, - легкомысленно отмахнулась Юлька. И вот теперь, глядя на трезвонивший айфон, поняла, что готова сдаться. Оставался лишь мизерный шанс устроить свою жизнь, как хотелось бы. Жить с любимым мужчиной, вместе растить общего ребенка.
        «А приходится сочинять условия для Яныча», - сжала губы Юлька и в который раз вспомнила романчик, читанный в бытность работы журналисткой, когда мужик просил у высших сил вернуть жену. Он бесконечно долго и обстоятельно записывал каждый нюанс, справедливо опасаясь насмешки богов. Вот и сейчас Юлька составляла список выдвигаемых требований и всячески старалась избежать двойного толкования каждого слова. Указывала точные сроки и считала по дням, сколько времени ей предстоит провести бок о бок с нелюбимым мужем. Первым пунктом в контракте значился отказ от совместной жизни, включающий в себя раздельное проживание и полное отсутствие интима.
        Сашка, встретивший ее в аэропорту, на глазах изумленной публики суетливо чмокнул в щеку, а усевшись в машину, поцеловал руку.
        - Мир, Юленька? - пробормотал он, держа ее ладонь в пухлых, будто подушки, лапах. - Надеюсь, за время твоего кратковременного отпуска у меня рожки не вырастут, - печально пошутил он и добавил со значением. - Я согласен на все твои условия. Вчера съехал в свою квартиру. Живите с Люсей спокойно.
        - Спасибо, Саша, - только и смогла выдохнуть она. - Мы с тобой всегда можем договориться, хотя бы в память о Валере.
        - Конечно, девочка, - кивнул Яныч. - Мне важно, чтобы ты поддержала меня в предвыборной гонке. Я заезжал к Тарасику, - пробубнил он, называя нотариуса по фамилии. Завещание вскроют при нас. Но в компьютере осталась копия. Отец завещал все активы нам с тобой и Люсе. И коли я решил баллотироваться, то отпишу на тебя свою долю. Мы остаемся в браке, дорогая, и я безумно рад этому, - вздохнув, заметил он и, похлопав жену по руке, добавил. - Главное, мы вместе, Юля, и обо всем можем договориться. В день оглашения завещания выработаем общие требования и будем их исполнять. А я свою часть перепишу на тебя.
        - Смотря что ты предложишь, - недоверчиво покосившись на мужа, заметила Юлька. - А то, может, подарю тебе свою долю и уеду в Лимоне.
        - Шутишь, Юленька? - хохотнул Яныч и добродушно погрозил жене толстым пальцем.
        И вот теперь, глядя на стоящий на беззвучном режиме сотовый, содрогающийся от беспрестанных звонков, она с трудом сдерживала себя и всякий раз останавливалась, стоило ей потянуться к телефону.
        Внезапно звонки прекратились, и Юлька почувствовала в груди некую досаду.
        «Недолго же ты добивался меня, Крепс. Минут сорок от силы», - только и успела подумать, когда пришло сообщение от Александры.
        - Юля, возьми трубку и поговори с Димой. Он уже собрался врываться к тебе в офис с ОМОНом. Тебе это надо? Лучше пять минут поговорить, нэ?
        - Если позвонит, - написала Юлька. - Спасибо, что предупредила, Санечка.
        - Командный состав удалился на перекур, - ответила Санечка. - Вернутся и возобновят атаку. Это же военные люди, Юль. Они точно знают, как осаждать крепости. Их этому в разных академиях учат. Готовься, мать!
        «Вот же гад, - в отчаянии подумала Юлька. - Только я могу умудриться попасть в такую историю. Здравый смысл подсказывал как можно быстрее связаться с Янычем. Пусть супруг пригонит кого-нибудь из СМИ и парочку блогеров аккурат к штурму… Но взвесив все «за» и «против», Юлька отказалась от этой идеи. Столкнуть лбами двух мужчин, обличенных властью, - дело нехитрое. Но последствия этого столкновения очень трудно предугадать. Одно ясно, Александра не простит вероломства и навсегда обидится. А вот этого допустить Юлька не могла, и как только телефон зажужжал и на экране высветился номер, заканчивающийся на три семерки, взяла трубку.
        - Да, я слушаю, - пробормотала, стараясь говорить спокойно.
        - Юля, - пророкотал Крепс, - я - дурак…
        - Что? - опешила она, ожидая любого подвоха, но только не чистосердечного признания в своих умственных способностях.
        - Наговорил тебе всякого дерьма. Ты определенно его не заслуживаешь.
        - Наверное, - слабо улыбнулась она, силясь не разреветься.
        - Хочу с тобой встретиться, - заметил Крепс, смущаясь. - Назначь день и время. Я под тебя обязательно подстроюсь.
        - Завтра, - тихо проговорила Юлька. - Встретиться где-то в городе у меня не получится. Много накопилось работы. Если так срочно надо поговорить, приезжай в офис с трех до шести, - заметила она, наконец, совладав с собой.
        - Я буду, - коротко рыкнул Крепс и отключился.
        Глава 13
        - Разреши мне завтра с базы пораньше уехать, Бек? - попросил Блинников, поговорив с Юлей.
        - Крепость сдалась? Белый флаг вывешен? - довольно хохотнул Кирсанов и добавил с неохотой. - Я тебя завтра после обеда вызову в контору. У Гоголя день рождения, нужно от «Секиры» подарок купить. Съездите с Асисяем, - то ли попросил, то ли приказал Кирсанов. - Только бронзовых всадников с меня ростом не покупайте, иначе Ларка мне по голове настучит. До сих пор не понимаю, зачем Николай Васильевич на ней женился.
        - Лариса Юрьевна готовит вкусно, - вступился за сестру Бека Блинников.
        - Одна радость, - довольно крякнул Кирсанов. - Он дома, на больничном. Сердце прихватило от этих назначений. Не дают человеку спокойно в отставку уйти.
        - А кто вместо него? - оторопев, спросил Блинников.
        - Тебя назначат, - фыркнул Кирсанов и добавил добродушно. - Ты - молоток, Димка. Дослужишься до генерала, если захочешь. Есть в тебе чутье и упертость. Вот только с бабами своими разберись. Женись на Юльке, расти сына и спокойно неси службу. Нечего на всякую ерунду отвлекаться. Бери с меня пример, - усмехнулся хитро и, заслышав шаги, подскочил к окну, открыл форточку.
        - Мама попросила проветрить, - забежал в кухню Данька. - Сказала, что у вас тут дым горит со смыслом, - заявил он, усаживаясь к отцу на колени. Замотал ногами, потянулся к остаткам мясной нарезки, лежащей на блюде.
        - Дым коромыслом, сынок, - поправил Кирсанов, чуть касаясь губами вихрастой макушки. - Маме передай, пусть идет к нам. Я проветрил.
        А когда Александра Андреевна королевой вплыла в кухню и загадочно улыбнулась мужу, Блинников понял, что пора откланяться. За время брака в Санечке Кирсановой появилась какая-то особенная теплота, которая проявляется только у счастливых женщин. И этим счастьем она с радостью делилась с окружающими, наполняя и их жизнь светом. Иногда, глядя на шефа и его жену, Крепсу казалось, что эти двое разговаривают без слов и отлично понимают друг друга. И Блинников прекрасно представлял, что как только за ним закроется дверь, Кирсановы уложат детей спать, а сами спустятся по внутренней лестнице на этаж ниже. Пройдут через небольшой спортивный зал и, слегка попарившись в сауне, устроятся в огромной, словно бассейн, ванне. Будут смотреть на Москву, простершуюся за большим панорамным окном, обниматься и болтать. А на завтра шеф явится на работу благодушным и довольным. Вот только этой доброты и мягкости хватит ровно до того момента, как Сергей Юрьевич Кирсанов переступит порог конторы. И на смену счастливому отцу семейства придет строгий и жесткий Бек…
        Блинников отогнал от себя мысли о командире и его семье и снова подумал о Юльке.
        - Вот какого фига я взбеленился? - самого себя отругал Крепс, заходя в пустую квартиру. Прямо в обуви прошелся по комнатам и, хлебнув воды из-под крана, снова вернулся в прихожую. Даже оставаться тут не хотелось. Сделав над собой усилие, он снял куртку и ботинки. Снова вернулся в комнату и включил телевизор. Ни есть, ни спать не хотелось.
        «Дожить бы как-то до разговора с Юлькой, - подумал Блинников и тут же осознал, что не измена Юльки его потрясла больше всего. Не ее вероломство. Она никогда не казалась ему подлой или алчной… Но стоило представить рядом другого мужчину, намного старше, влиятельнее и богаче, как пережимало горло от негодования. Если бы муж… А тут старый пердун… Сама она точно под него не легла. Значит, принудил… Как они все говорят? Сделал предложение, от которого нельзя отказаться?
        «Что же тебе такое предложили, девочка? - натужно вздохнул Блинников, невидящим взглядом косясь в телевизор. А там Брэд Питт и Анджелина Джоли строили из себя супругов-суперагентов. Рушили все вокруг, а потом целовались.
        - Мать вашу за ногу, - выругался Крепс. - Почему я накинулся на Юльку с обвинениями, а не выслушал спокойно? Что ж меня так скрутило-то? - поморщился он, прикрывая глаза, и тотчас увидел заснеженное кладбище в Никифоровке, куда на следующий день после травмы Александры Андреевны он приехал с Беком и Асисяем. Вспомнил Юльку, следившую за ними и ее друзей-идиотов, забывших девчонку на кладбище. Будто наяву снова брел среди мелких оградок и все боялся провалиться в сугроб и напороться на что-то острое. Хватало и генеральши, пластом лежавшей в клинике нейрохирургии. И не было сил смотреть на застывшее от горя лицо Бека, истово разгребавшего сугробы и все пытавшегося понять, обо что ударилась головой его жена. Блинников вздохнул натужно и, открыв глаза, уставился в экран, телевизора. Там уже шло какое-то ток-шоу. Мужики называли друг друга на «ты» и орали друг на друга, а ведущий делал вид, что их разнимает. Крепс поморщился.
        Алена настояла купить какую-то гигантскую плазму, и теперь Крепсу показалось, что он вместе со своим диваном лежит прямо в студии.
        - Идите на фиг, придурки, - пожелал он ораторам и, щелкнув пультом, закрыл глаза. Снова привиделась Никифоровка и Юлькины разбитые коленки. Может, уже тогда он запал на нее и оттого сердился, когда Асисяй с Беком называли ее вороной.
        «Пожар, а потом и ранение развели нас навсегда, - подумал Дима. - А поди ж ты, Димулька, - улыбнулся он, вспоминая о сыне. - Может, ради тебя твоя мама простит твоего глупого папашу. Ребенок считает отцом другого человека, - пронеслось в голове, и Крепс поймал себя на мысли, что есть какое-то несоответствие. Ускользающее и очень важное. Что-то в этой истории не строилось. И со стороны вся конструкция напоминала карточный домик. Потяни за одну карту, и все разрушится. Только вот беда, Дима Блинников понятия не имел, за какой угол дернуть.
        Подскочив, он вышел в кухню, включил свет, собираясь закурить, и вдруг понял, что даже не хочет прикасаться к Алениной пачке. Ребята Миши Алтуфьева еще ничего не сообщили, но сам Крепс почему-то вспомнил, что раньше не придавал значения, если Алена ходила куда-то по домам заниматься с больными и полудохлыми лечебной физкультурой.
        - Вот странно, - проворчал он себе под нос, - на Алене жениться хотел и совершенно не интересовался, куда она и зачем ходит. Кого и как реанимирует в домашних условиях. А Юлька… От одного намека чуть не снес башку Гану! А потом… вылил ушат негодования на мать своего сына. Вот молодец!
        - Мамочка, - позвал Димулька, неожиданно возникая на пороге спальни. - Что-то мне не спится, - пожаловался как взрослый.
        - Иди ко мне, солнышко, - позвала Юлька и, немного подвинувшись на огромной трехспальной кровати, откинула край одеяла. Малыш мгновенно юркнул в тепло материнской постели. Погладил рукав шелковой вишневой пижамы и жалостливо прошептал:
        - Я думаю о папе…
        - А что о нем думать, - вздохнула Юлька, целуя сына в макушку и предполагая, что речь идет о Яныче.
        - Я не люблю Сашу, - чуть слышно прошептал малыш, - он как не настоящий папа. Мне нравится Дима, мама. Он со мной играет, как дядя Сережа с Данькой и Лешиком. Вот бы и нам с тобой такого заполучить как-нибудь…
        - Это не так просто, сыночек, - пробормотала Юлька, смаргивая навернувшиеся слезы. - Дима - военный. У него служба…
        - Ну и что! - запальчиво вскрикнул малыш. - Саша вон живет далеко от нас, в своем Моральске, и считается моим папой. Так пусть лучше будет Дима. Он же в Москве…
        «Выбор папы по территориальному признаку, - печально усмехнулась Юля и ласково пробормотала:
        - Давай спать, Димулька. Тебе завтра в садик, а мне на работу.
        - Бабушка Люся сказала, - важно заявил Димка, что дедушка Валера написал письмо и вы его завтра будете читать. Это правда? - большие любопытные глаза уставились на мать.
        - Да, милый, - улыбнулась Юлька.
        - Вот только я не понимаю, как он умудрился, лежа в деревянном ящике, написать письмо. У него там ручки и бумага есть, что ли? А если написал, то как отправил? И откуда вы знаете, что это он написал?
        - Он заранее составил завещание…
        - Выходит, он знал, что его положат в деревянный ящик?
        - Да, - кивнула Юлька.
        - Ой, ну я бы так не смог, я бы испугался, мамочка, - прошептал ребенок, прижимаясь к матери. - Ты меня не отдавай никому, ладно?
        - Конечно, любовь моя, - пробормотала Юлька, с ужасом представляя, как рухнет вся жизнь, потеряй она Димульку.
        «Нужно ребенка сводить к психологу. До сих пор вспоминает смерть Валерочки. Вон как она на него подействовала!»
        - Завтра ко мне на работу придет Дима, - заявила она, пытаясь отвлечь сына от невеселых мыслей. - Мы могли бы на выходные погулять с ним в парке. Как тебе идея?
        - Классно, мама! - завозился сын и неожиданно уселся на кровати. - А давай Диму к нам позовем! Я покажу ему свои игрушки…
        - Ну, если он сможет, - протянула Юлька, прекрасно зная, что никакой Крепс не придет в квартиру на Смоленской набережной. Не придет и не пройдет! Сашкина охрана не зря хлеб с маслом ест.
        И когда сын засопел спокойно, задумалась.
        «Ну и что, скажите, пожалуйста, делать? Знать бы, что можно довериться Крепсу, - тяжело вздохнула она, пытаясь подавить вздох и не разбудить только-только заснувшего сына. А утром, тщательно накрасившись, вместе с матерью поехала к нотариусу на Большую Ордынку. Туда же, пыхтя как паровоз, прибыл Сашка. Юля вгляделась в серое одутловатое лицо мужа, несмотря на ранний час вспотевшего и усталого.
        «Баб всю ночь по койке гонял? - мысленно поморщилась она и перевела взгляд на мать. Люся будто вдовствующая императрица сидела с прямой спиной и невидящим взором сверлила дырку в стене за спиной нотариуса. Тот деловито вынул конверт из сейфа. Демонстративно распечатал и, достав листы с водяными знаками и другими средствами защиты, подтверждающими подлинность документа, обвел присутствующих печальным взглядом:
        - Мда-а, - протянул он, будто не зная, с чего начать. Юлька, немного уставшая от этого цирка и маминых поз, отвернулась к окну. Смотрела на нахохлившихся воробьев, гревшихся в лучах показавшегося солнышка, наблюдала, как с крыши соседнего здания капает сосулька.
        «Конец зиме», - только и успела подумать она, когда нотариус кашлянул, призывая послушать, что же дедушка Валера написал из деревянного ящика. По большому счету ей не хотелось вступать в Валерочкино наследство. Вечно помнить о пяти годах заточения? Нет, спасибо! И так достаточно. Дом на Гарде, по квартире в Москве и в Питере, трастовый фонд. Ей, привыкшей ложиться спать голодной в течение нескольких лет, особого богатства не требовалось. Ведь главная драгоценность, принадлежащая только ей, сейчас играла в детском саду.
        «Димулька! Такой смешной и наивный! Крепса ему подавай! Нашел он себе папу», - с улыбкой подумала она и даже вздрогнула, когда ее окликнули.
        - Юлия Владимировна, - позвал нотариус.
        - Вернись с небес на землю, - недовольно прошипела мать. - Вопрос серьезный, а ты в облаках витаешь…
        Она посмотрела на нотариуса. В темно-сером костюме от Армани он казался важным и вполне успешным.
        «А что у тебя там, под рубашечкой от Бриони? - мысленно обратилась к невысокому мужичку Юлька. - Есть ли душа и совесть? Или все брендами прикрыто для приличия? Сложно понять людям, что самое дорогое - любовь близких - купить невозможно. Сколько ни заплати, коли человек к тебе равнодушен, то и не полюбит никогда. Тот же Крепс», - вздохнула она и прислушалась к монотонному голосу нотариуса. Увидела, как вытягиваются лица матери и мужа. Услышала подавленный вскрик маман и заметила, как багровеет шея у благоверного.
        - Как - все Юле? - охнул он. - Я думал, отец завещает ей только бизнес, и то формально. А имущество поделит между мной и Люсей. Все-таки мы его прямые наследники… - почесал он репу и зло уставился на жену. - Тварь ты последняя, - рыкнул, опаляя почерневшим взглядом. - Знала же, что он подыхает… Все выманила, гадина! Ну, погоди! Я тебе устрою!
        - Подождите, Александр Валерьевич, - примирительно попросил нотариус. - Валерий Петрович вам письмо оставил. Прочтете сами или мне зачитать?
        - Читайте, - махнул рукой Сашка и устало потер глаза. - У меня нет секретов от дорогой женушки. Правда, Юленька?
        - Мне ничего не нужно, Саша, - твердо ответила она. - Хочешь, забирай все себе. Валерин бизнес принадлежит тебе по праву. О завещании я не знала, и мы с тобой можем решить все цивилизованно.
        - Дорогие дети, - начал театрально читать нотариус. - Я долго думал, как поступить… - дальше шли бла-бла-бла о высоких и искренних намерениях Валерочки дорого, и Юлька снова погрузилась в мысли о Крепсе и вынырнула обратно, когда мать вскрикнула, а Сашка грязно выругался. Наткнулась на обескураженный взгляд нотариуса, и тот специально для нее прочитал:
        - Всегда знал, что общедолевая собственность ведет к краху. И серьезный бизнес должен находиться в одних руках. Ты, мой дорогой сын, выбрал политическую стезю. Моя дорогая супруга Людмила - домохозяйка. Настя не оправдала моих ожиданий, поэтому к моему наследству отношения не имеет. И только моя приемная дочка Юленька, самый близкий мне по духу человек, сможет вести бизнес так, как его бы вел я сам. Саша, обеспечь Юле полную безопасность, а ты, Люся, окружи теплом и заботой. Юлечка - наша золотая курочка - сможет вывести бизнес на новый уровень. Я очень на тебя надеюсь, девочка. И люблю! Ваш Валерий Петрович Яныч. Любящий вас муж и отец.
        Юлька почувствовала, как ее душат слезы. Спазм сковал горло костлявыми пальцами.
        - Выйдите все, я хочу поговорить с женой, - рыкнул Сашка и, покосившись на мачеху, как ни в чем не бывало сидевшую в кресле, заметил нетерпеливо. - И ты, Люся.
        Она воззрилась на него негодующе. Аж глазами засверкала.
        - Быстро, я сказал, - ощерился он. - Я не папа, цацкаться с тобой не стану. Если сама не уйдешь, за шкирку выкину.
        Мать с видом оскорбленной добродетели поднялась из-за стола и медленно побрела к выходу.
        Яныч, не отрываясь, глядел ей вслед, и как только дверь слегка прикрылась, подскочил с места и с завидной прытью бросился следом. Юльке даже показалось, что от переполняющей его ярости он сейчас догонит мать и треснет. Но Сашка выглянул в коридор, чуть задев вдову отца, и позвал Колю Будкина.
        - Садись около двери и сторожи, чтобы ни одна собака не подошла. Особенно Люся!
        - Что-то ты сегодня в ударе, - поморщилась Юлька, когда муж вернулся и сел рядом с ней. - Можно и вежливо разговаривать…
        - Послушай меня, кукленок, - просипел Яныч. - Мы с тобой теперь как ниточка с иголочкой. И все благодаря папе. Я бы мать твою вот этими бы руками придушил, понимаешь? - вскинулся он в порыве гнева. - Урыл бы гадину…
        - Чем она тебе не угодила? - усмехнулась Юлька, чувствуя, как трясутся поджилки.
        - Ну, а кто к папе в койку тебя подложил? Тебе хоть восемнадцать исполнилось, когда он к тебе под юбку полез?
        - Да, - кивнула Юлька, отчетливо вспомнив, как впервые после побега встретилась с матерью и Валерочкой. Думала, что все рассосалось само собой. Мать так зазывала в гости и даже переночевать оставила. Валера и пришел поздно вечером. А утром подарил бриллиантовые серьги и дал котлету денег. Юлька до сих пор помнила этот исторический момент, когда ее торжественно посвятили в проститутки. - Твой папа чтил уголовный кодекс, - поморщилась она и внимательно посмотрела на мужа. Говори, что ты предлагаешь, Саша, - попросила равнодушно.
        - Ну, как ты понимаешь, развода, о котором меня просил Гаранин, не будет. Наши с тобой договоренности отменяются. Жить будем порознь. Но про развод даже не заикайся. Выводи компанию куда хочешь, мне главное, чтобы бабки шли. На остальное плевать. Да не бойся ты, золотая курочка, - поморщился муж. - Я курей не трахаю. Живи сама. Наши теперь отношения сводятся лишь к ебитде[VV1] и к однокоренным словам отношения не имеют. Заведи себе любовника из охраны или купи вибратор. Работай на меня, дорогая женушка, коли тебя мой папа на эти галеры определил, значит, так тому и быть. Ему оттуда виднее, - Сашка, не скрывая сарказма, поднял палец к потолку.
        - Я не хочу, - мотнула головой Юля. - Саша, я могу вступить в наследство, а потом мы поделим так, как собирались. Заберешь себе и мою долю. Я даже могу уйти из компании…
        - На кого я всю эту махину оформлю, ты подумала? Работай, раба Юлия, солнце еще высоко! - заржал Сашка, вставая. Она тоже попробовала подняться из-за стола, но муж не дал, обеими руками придавив спинку кресла. Наклонился над ней и, обдавая отвратительным запахом изо рта, прошептал. - Ты наша собственность, Юлечка. Отец без продыху гонял по кровати, а я заставлю пахать. Но если захочешь ласки, - толстая рука мужа прошлась по шее, придавила слегка, а потом поползла дальше. Юлька попыталась вывернуться, но оказалась пригвожденной к стулу. И когда Сашкины пальцы смяли округлое полушарие, замерла, справедливо понимая, что здесь, в чужом офисе, муж не принудит к интиму. - Захочешь ласки, приходи, - хохотнул он и серьезно заметил. - А станешь рыпаться, заберу у тебя сына. По документам он мой. Мне ресурса хватит, поверь…
        - Ты не посмеешь, - охнула она. - Саша, пожалуйста, давай не будем портить друг другу жизнь! - взмолилась Юлька.
        - Я предлагал тебе настоящий брак, малыш, - пробасил он ей в ухо и, больно сжав грудь, которую и не думал выпускать из пальцев, бросил с обидой. - Но ты не захотела. Я даже хотел пойти на твои условия, но ты что-то очень долго думала. Теперь, девочка, остановимся на папином варианте. Я в политике, ты в бизнесе. И пересекаемся только по острой необходимости. Никаких разводов и никаких мужиков, поняла? - повторил он. - Захочешь помять простыни с кем-нибудь, зови Будкина или любого из его парней. Ясно?
        Юлька кивнула, пытаясь освободиться. Но тяжелая рука мужа легла ей на темечко и больно сжала волосы.
        - Да, Сашенька, - рыкнул муж и потребовал. - Повтори! Тебе отец слишком много воли дал, Юля. Но я исправлю. И охранять тебя будут теперь денно и нощно, моя золотая курочка, - просипел он, чуть отстранившись и отпуская ее. - Никуда не убежишь.
        [VV1]EBITDA (аббр. англ. Earnings Before Interest, Taxes, Depreciation and Amortization) - аналитический показатель, равный объёму прибыли до вычета расходов по выплате процентов, налогов, износа и начисленной амортизации[1].
        Глава 14
        На встречу с Юлькой Крепс приехал загодя. Прошелся по улочкам Замоскворечья, искоса поглядывая на здание бывшего проектного института, за сущие гроши выкупленное когда-то Янычем-старшим на залоговом аукционе. Яркое мартовское солнышко уже растопило сосульки, и они рыдали навзрыд большими прозрачными слезками, стучали по крышам и подоконникам, словно барабанной дробью приветствуя весну.
        Назначить встречу оказалось несложно. После сорока или больше пропущенных вызовов Юлька сняла трубку и очень быстро согласилась увидеться в ближайшее время.
        «О чем говорить? - у самого себя поинтересовался Крепс. - О любви и дружбе… Это понятно. Вот только как начать разговор? - в который раз мысленно почесал он репу и, немного не доходя до здания Янычевской корпорации, остановился, пропуская к крыльцу черный Мерседес представительского класса. Ожидая, когда похожая на акулу машина проедет за поднимающийся шлагбаум, Блинников задумчиво поглядел на часы.
        «Четырнадцать двадцать, - отметил он про себя, - есть еще сорок минут, чтобы придумать, с чего начать разговор. Извиниться для начала, потом пригласить куда-нибудь… Цветов купить, что ли? - мысленно вздохнул он и раздраженно глянул на машину, не думавшую уезжать.
        - Дима, - из-за опускающегося темного стекла позвала его Юля. - Хорошо, что ты раньше пришел, - через силу улыбнулась она. - Заходи в здание.
        Стоя на крыльце, Блинников наблюдал, как, припарковавшись, машина с хищным оскалом выпускает Юльку из своего чрева. В черном трикотажном платье, на высоких каблуках и в накинутой на плечи шубке она показалась ему девушкой с обложки. Волосы, собранные в строгий пучок, серая сумка известного бренда… Даже поворот головы в сторону стоявшего рядом охранника, поспешившего распахнуть перед ней дверь - все, буквально все говорило, что Дима Блинников ошибся адресом. Такую Юлию он не знал и немного даже опешил, когда она холодно бросила девице около стойки.
        - Это со мной, Катя. Дай временный пропуск.
        Блинников заметил, что у девчонки дрожали руки, когда она передавала ему маленькую белую карточку на синей ленте.
        - Наденьте на шею, пожалуйста, - пробормотала тихо и, повернувшись к Юльке, спросила. - На кого пропуск оформить, Юлия Владимировна?
        - Лихачев Дмитрий Сергеевич, - отрезала Юлька и преспокойно пошла к персональному лифту.
        - Ты меня прям в академики записала, - усмехнулся Крепс, заходя за ней в кабину и все еще не понимая, что он тут делает.
        «Спасать эту фифу не требуется. У нее полно личной охраны. Вон, через каждые полметра стоят. Жениться на такой? Явно нет смысла. Ни тепла, ни близости», - только и успел подумать он, когда Юлька улыбнулась смущенно и пожаловалась:
        - Устала я что-то…
        - Сложно быть стервой? - подначил он, наблюдая, как смягчается лицо и взгляд становится более человечным.
        - А ты попробуй, - усмехнулась она и, как только двери открылись, ступила в огромный холл с панорамными окнами.
        - Меню принеси, Лена, - велела, вновь превращаясь в снежную королеву. И войдя в кабинет, соединенный еще с несколькими комнатами, бросила шубу в первое попавшееся кресло.
        - Устала, - снова повторила она и глянула настороженно. - Ты временем располагаешь, Дим? Хочу сначала пообедать…
        - Да я и сам собирался пригласить тебя в ресторан. Даже наметил несколько.
        - У нас хороший повар, - улыбнулась она. - Давай, ты выбери, что захочешь, а я пока документы подпишу. Поедим и поболтаем, - заметила легкомысленно и, выжидательно глянув на вошедшую секретаршу, велела. - Принеси папку, пожалуйста.
        И как только та вышла, заметила тихо.
        - Если мы с тобой сейчас отправимся в ресторан, Дим, то мне придется задержаться на работе. День расписан по минутам. А значит, я вечером не поиграю с Димулькой и сама не искупаю его. Зато здесь нам никто не помешает, - добавила беззаботно. А поймав его взгляд, посмотрела пристально и подмигнула, приложив палец к уху.
        «Помещение прослушивается», - догадался Крепс и обескураженно уставился на любительницу конспирации.
        «Ну, и как говорить? - насупился он, но тут же отбросил все сомнения. - Юлька не дура, раз ведет такую игру, да еще на ресепшене возвела его в ранг академика, то дело точно пахнет керосином. Листая меню, отпечатанное на дорогой бумаге, он исподволь наблюдал за женщиной, на которой собрался жениться.
        «Не потянуть тебе такую, - внутренне опечалился Блинников. - Красивая и решительная. Да она тут генерал, а я так… погулять вышел», - печально подумал он, уткнувшись носом меню.
        - Ну и выбор у вас…
        - Рекомендую борщ с пампушками, - по-доброму заметила Юлька, а на второе возьми ростбиф. Это просто отвал башки какой-то!
        - Как скажете, товарищ генерал, - улыбнулся Крепс. Юлька, встретившись с ним взглядом, заговорщицки захихикала. Будто они были вдвоем против всего мира и стояли спина к спине, отражая атаки противника.
        - А ты? - поинтересовался он.
        - То же самое. Люблю хорошо покушать…
        - Удивительная ты девчонка, - хмыкнул Блинников, - модные диеты не держишь.
        - У меня метаболизм хороший, - весело отмахнулась она и задумчиво пробормотала, - и нервотрепки хватает.
        Блинников заметил, как глаза на миг заволокло самой настоящей болью.
        Стол секретарь накрыла в соседней комнате, расставила приборы и блюда как в ресторане. Даже какой-то букетик цветов приладила сбоку.
        - Как в лучшем кабаке, - улыбнулась Юлька, усаживаясь. - Спасибо, Лена, мы сами справимся, - холодно бросила она секретарю и добавила строго. - У нас с Дмитрием Сергеевичем серьезный разговор. Проследи, пожалуйста, чтобы никто не побеспокоил.
        - Так Коля Будкин просится на прием. Говорит, по срочному делу, - мимоходом заметила Лена. - Что передать?
        - Как проводим Дмитрия Сергеевича, так зайдет Коля, - миролюбиво пояснила Юлия. - А пока, пожалуйста, дай мне спокойно пообедать…
        - Ну, ты строга, мать, - усмехнулся Крепс, как только секретарь вышла.
        - Иначе нельзя, Дима, - вздохнула Юлька. - Ты мне лучше расскажи про Алену. Вы действительно расстались? - спросила она по-дружески.
        - Ага, - кивнул он, зачерпывая ложкой рубиновую жидкость. - У нее, оказывается, любовник был. И кажется, не один… Сейчас спецы выясняют, куда ходила, что делала… - принялся объяснять Крепс и сам подивился, как спокойно рассказывает Юльке об Алене. Даже не екнуло нигде.
        «Ты даже Кирсанову ничего не сообщил, - мысленно поморщился он. - А уж ближе некуда! Зато будущей жене рассказываешь про предыдущую, - попрекнул он себя маминым голосом. - Хотя… если и предложить, пошлет меня Юлия Владимировна куда подальше. Но ты все-таки позови девчонку замуж», - посоветовал внутренний голос.
        За обедом они болтали, мыли кости Алене и поэту-матерщиннику Красному Перцу, бывшему Юлькиному коллеге по редакции, с легкой руки Кирсанова заделавшемуся военным переводчиком.
        - Женька у нас нарасхват, - похвастался Крепс, вытирая губы салфеткой.
        - Он же классный востоковед, знает хинди… А тут кроме английского, - хмыкнула она, вставая из-за стола. - Пойдем, погуляем, а то я скоро двигаться разучусь. Буду перекатываться на толстых ножках…
        - Тебе не грозит, - буркнул он, до конца не понимая, что именно она добивается, но когда Юлька, накинув шубку, поманила его на балкон, безропотно натянул куртку и вышел следом.
        Правда, балкон оказался широкой террасой, огибающей весь этаж.
        - Мне всегда нравился балкончик в «Служебном романе». Фрейндлих еще туда выходила. Вот и я попросила разбить тут садик, - махнула она в сторону пустой расчищенной от снега площадки. - На зиму все растения мы убираем, а летом ставим кадки, а Димульке песочницу и надувной бассейн.
        - Как он? - спросил Блинников и внутренне напрягся. Сейчас Юлька скажет, что забыл его малыш, и попросит больше не надоедать.
        - Скучает по тебе, - улыбнулась Юлька. - Ты о чем-то собирался поговорить, Дим, - поощрила взглядом она.
        - Хотел, - кивнул Крепс и тут же поправился. - Хочу забрать тебя и сына к себе, - понизив голос, признался он. - Только боюсь, Юль. Никогда ничего не боялся, хоть у Кирсанова спроси. А сейчас смотрю на всю эту лепоту и понимаю, что приперся зря. Тебе рядом другой мужик нужен…
        - Да ну? - усмехнулась она и бросила едко. - Тебе, конечно, виднее. Уходи, Дима, - приказала, отворачиваясь, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. - И пожалуйста, больше не ищи встречи со мной.
        Юлька шагнула прочь и облокотилась на отделанный мрамором парапет. Всмотрелась вдаль, выхватила взглядом маленькие, словно пуговки, синие и золотые купола церкви в Климентском переулке и прислушалась. Тихо. Никакого движения. Ушел Крепс, даже попрощаться не соизволил.
        «Вроде не уродка, - в сердцах подумала Юлька. - Не дура и при деньгах… Что же его так воротит от меня? - криво усмехнулась она, решив вернуться к работе. - Дел полно, а ты тут раскисла», - саму себя приструнила она и, резко повернувшись, врезалась в мускулистую грудь полковника Блинникова.
        - Что ты тут делаешь? - изумилась она, чуть отстраняясь. - Я думала, ты давно ушел, даже не расслышала, когда ты подкрался ко мне…
        - Ну, я же все-таки боец элитного подразделения, Юль, могу бесшумно двигаться, - усмехнулся Крепс и, прижав ее к себе, обронил хрипло. - Что делаю? Жду тебя. Давай уже серьезно поговорим. Я не отпущу тебя, слышишь? Хватит бегать друг от друга. Я, конечно, прибалдел немного от твоего образа бизнес-вумен, от офиса и от всеобщего поклонения. Но пока ты Москвой любовалась, решил: у английской королевы муж тоже военный, капитан третьего ранга. Как-то же они умудрились прожить вместе более полувека. Значит, и мы сможем…
        - Дима, - попробовала перебить его Юлька.
        - Подожди, Юль, - пробурчал он, поплотнее прикрывая ее своей курткой. - Плевать по большому счету на твои должности и бабки, - начал он и осекся. - Нет, ты не подумай, я тобой горжусь очень. Связи связями. А еще и башка нужна, чтобы всем этим управлять правильно. Но я сейчас не об этом. Не хочу и не могу потерять тебя, понимаешь? Давай вместе жить, Юля! Я дом куплю в пригороде, заберу туда вас с Димоном.
        - Зачем? - спросила она, заглядывая ему в лицо и проводя пальчиками по тонкому свитеру. - Зачем ты все это делаешь, Блинников?
        - Не знаю, - мотнул он башкой. - Без тебя не могу, просто невыносимо, а как встречаемся, гадости говорю. Потом сам себя ругаю. Честно говоря, мне нет дела до твоего прошлого. Наставляла рога бывшему, ну и ладно… Но если ты хоть что-то ко мне испытываешь, может, мы попробуем начать все заново? Алена не стоит между нами, осталось тебе развестись…
        - Я согласна на все твои условия, Дима, - тяжело вздохнула она, - вот только развестись не смогу. Иначе мой муж потеряет большие деньги. Ему легче убить меня, чем дать развод. Имущество, бизнес. Все тесно переплетено и не делится. Поэтому брак остается, но он по-прежнему номинальный.
        - И твой муж согласится?
        - Ему все равно, лишь бы бизнес приносил деньги. Остальное его мало касается. Просто нужно соблюдать осторожность, вот и все.
        - Я так не смогу, - протянул Крепс. - Где-то прятаться… Постоянно озираться… Отдай ему бизнес и уходи.
        - Если мы все сделаем по уму, то Яныч мне ничего не предъявит, - заметила она, улыбаясь, и, положив голову ему на грудь, пробурчала. - Теперь я скажу, что придумала. А ты молча выслушай, ладно? Не перебивай. Потом скажешь, что думаешь.
        - Ну, хорошо, - согласился он, чуть слышно касаясь ее виска. - Излагайте, Юлия Владимировна.
        - Вся беда в том, что Валера все завещал мне. Это стихийное бедствие, Дима. И мне придется тянуть весь этот порожняк. Обеспечивать красивую жизнь маме и Сашке. Так решил Валера, и соскочить с этого безумного локомотива я не могу. При этом мне нужно сохранять статус деловой, но ужасно целомудренной вороны. Единственные мужчины рядом - это охрана. Поэтому я тебе, товарищ Крепс, делаю предложение. Согласен ли ты стать моим любовником и телохранителем? Постоянно быть рядом со мной, видеть, как у тебя на глазах растет сын, воспитывать его. Сможешь ли ты оставить «Секиру» и работать со мной? Должность начальника службы безопасности не обещаю, а вот его замом хотела бы видеть тебя. Мне нужно обезопасить себя, перестать быть заложницей мужа. Его люди вокруг. Вот я и хочу поставить на ключевые посты надежных людей и выгнать стукачей. Но главное, мне просто необходим рядом близкий человек, на которого бы я могла положиться. Тот, кто защитит меня и моего сына…
        - Неожиданное предложение, Юля, - вздохнул Блинников. - Это же вся карьера коту под хвост. Хотя если я потеряю вас с Димкой, то зачем мне карьера? - проговорил он задумчиво. Посмотрел на город, виднеющийся вдали в мареве закатного солнца.
        - То есть, ты согласен? - уточнила она.
        - А что остается? - вздохнув, просипел он. - Мне же надо как-то тебя завоевать, девочка. Как-нибудь справимся… - прошептал он, раздумывая над ее словами.
        «Если не я, так кто-то другой. Всегда найдется желающий согреть в постели одинокую бабу. Но Юлька моя, Димка тоже. Остальные герои-любовники пусть катятся лесом, - ощерился он. - Не все сразу. Постепенно. Главное, неотлучно находиться рядом, закрыть собой, защитить. И с армией потом разберемся. У меня там, кажется, отпусков на целый год скопилось», - подумал Крепс, точно зная, что Кирсанов в такой длительный отпуск не отпустит.
        - Ты все продумала? - усмехнулся он, легонько целуя ее в лоб. - Маленький стратег…
        - Да, пока от нотариуса ехала. Только вот не знаю, получится ли, - пожаловалась она. - Хочу предложить должность главного безопасника Сергею Юрьевичу. Вдвоем вы тут живо порядок наведете и прогоните прочь всяких Будкиных…
        - Бек не согласится, - скривился Блинников. - Для него армия - это все…
        - Ходят слухи, что после отставки Егорова «Секиру» расформируют… Вот я и хочу забрать вас к себе. Всю «Секиру» вместе с генералом и остальными бойцами. Мне нужно время, чтобы распутать узлы, специально закрученные свекром. Я хочу разделить бизнес на равные независимые части. Убрать все эти дочки-матери… Вполне возможно, к тому времени Сашка остынет или влюбится, и мы с ним разведемся. Но сейчас, Дима, другого выхода просто не существует… Понимаешь?
        - Нет, - мотнул головой Крепс, обнимая ее, - в твоей кухне вообще ни фига не соображаю. И откуда знаешь про отставку Егорова? У тебя свои люди на самом верху нашего министерства?
        - Нет, Дим, - улыбнулась Юлька, прижимаясь к нему, - но у каждого из больших начальников есть жена. Вот каждый вечер большой человек приходит домой и за ужином разговаривает с домочадцами. А те несут дальше. И если ходишь к одному стилисту или к массажисту, то обязательно что-то да услышишь…
        - Вот знаешь, меняется система, совершенно другие люди приходят на службу, а информация из парикмахерской была и остается самой достоверной, - усмехнулся он, снова легко касаясь губами ее лба. - Хотелось бы верить, что ты ошибаешься. Но, наверное, сейчас настало время подумать о нас. Уволиться из армии быстро не получится. Долгий это процесс, Юль. А вот отпуск я возьму. Мне на лечение положен. Длительный… Примерно на полгода. А там… Если «Секиру» нашу разгонят, процесс пойдет быстрее. Главное сейчас, это ты и Димулька. Армия никогда вас не перевесит. Да и наслужился я по самые гланды, - поморщился он, не в силах отпустить ее от себя. Даже на миллиметр отодвинуться не смог.
        - Добро пожаловать на борт, Дмитрий Николаевич, - пробормотала она, оглаживая его спину быстрыми и нежными пальчиками. - Придется нелегко, но мы с тобой выстоим. Готов двадцать четыре часа находиться рядом?
        - Мечтаю об этом, - пробасил Крепс, понимая, что только так ему удастся уберечь Юльку от нападения. Медея, конечно, что-то там напророчила. Но сейчас и сам Блинников понял без всяких гадалок, что матери его сына грозит серьезная опасность. Один неверный шаг, и муж избавится от нее любым доступным способом. А какие методы у Сашки Яныча, Крепс мог только догадываться.
        Глава 15
        Честно говоря, Юлька и сама до конца не верила, что Крепс с первого раза согласится на ее предложение. Зная Диму Блинникова, ей виделся самый худший из всех вариантов. Вот он приподнимает бровь, щурится презрительно и изрекает пренебрежительное «Да ты что, Юля?». План, так удачно сложившийся по дороге от нотариуса, разбился бы вдребезги об одну только изогнутую бровь и ухмылочку. И новый бы план не сложился пасьянсом в одночасье. Трефы - к трефам, а бубны - к бубям. Юлька, до конца не верившая в победу, заставила себя отвлечься от тягостных раздумий. Даже мысленно взывать к Диме не стала.
        «Спаси, покровитель наш!» - это явно не про меня, усмехнулась она и, закрыв глаза, стала мечтать о лете и море. И первая мыслишка, закравшаяся в голову и подарившая надежду на благополучный исход, промелькнула в тот момент, когда в окне Мерседеса нарисовался товарищ Блинников. Высокий и сильный, он, казалось, застыл на тротуаре, пропуская вперед подъехавшую иномарку. Дальше все пошло по накатанной. Не ушел и не испугался полковник, не офигел от свалившихся на него счастья и вороха проблем. Просто обнял и прижал к себе, давая понять, что не бросит, не убежит сломя голову. О чувствах пока не говорили, не пришло время, о делах тоже. Так и стояли, обнявшись, словно неведомая сила слепила их воедино. Дима легко попрощался с армией. Пусть даже и на время. Да и документы Юлькин отдел кадров оформил на удивление быстро. Она ни капли не сомневалась, что о происходящем Янычу доложат в течение ближайшего времени. Точно знала: стучат все. Кто-то по привычке и по доброте душевной, кто-то за деньги или из чувства долга.
        За те три с половиной года, которые Юлька провела в офисе и из девочки на побегушках превратилась в главу корпорации, многие не изменили мнения. Считали ее хищницей и стервой. Наверное, они ушли недалеко от истины, полагая, что ей нужны только деньги.
        «А что же еще? - возмущенно подумала Юлька, возвращаясь домой. Нужно было взять себя в руки и настроиться на веселый лад. Постараться, чтобы сын не заметил ее тяжелого взгляда, не задал бы жалостливый вопрос «Ты устала, мамочка?» и, уныло повесив голову, не отправился бы к няне.
        «Глупо было бы спать со стариком и не откусить от его пирога, - хмыкнула она. - Конечно, Валерочка дорогой, не ожидала я от тебя такой подставы. Хотя наверняка ты перебрал сотни вариантов и нам предложил самый лучший. А заодно и меня обрек на потрахушки с кем-нибудь из охраны. Статус крутой бизнесвумен и жены известного политика навсегда похоронил бы во мне женщину. Где мне мужика искать? На танцах в сельском клубе?»
        Только одному человеку в мире Юлька могла предложить такой вариант. И, слава богу, он согласился! Их тянуло друг к другу. С этим не поспоришь. Юлька до сих пор с томлением вспоминала, как прижималась к Крепсу, словно девчонка. И снова тосковала о тепле Димкиных рук. Пальцы до сих пор помнили крепкие, будто из камня, грудь и плечи любовника. А сердце до сих пор пропускало удар, стоило подумать, как целовались на террасе. Тоска снова затопила душу. И Юлька поняла, что уже скучает по своему полковнику, хотя они расстались лишь пару часов назад. А когда поднималась в лифте, позвонил Сашка. Он давно получил информацию, переварил и попробовал привести жену в чувства.
        - Ты совсем ополоумела, мать? - рыкнул он. - Я сейчас подъеду, мозги на место поставлю…
        - Себе что-нибудь вправь, - огрызнулась она. - У нас с тобой есть договоренности, и я им следую, Саша, - резко заявила Юлька, входя в квартиру. - Я рассмотрела твое предложение насчет охраны. И согласилась с тобой. К тому же давным-давно могу принимать на работу. Уволить тоже могу. Поэтому считаю твои выпады неуместными. Расслабься и жди бабки. Нас с тобой связывают деньги, и говорить мы можем только о них. Любые другие разговоры советую прекратить…
        - Ну, ты и стерва, - восхищенно пробасил он.
        - А то ты не знал, - фыркнула она, нажимая на кнопку отбоя. Прошла к себе в комнату и, скинув туфли, отправилась в детскую. Печальный Димулька сидел на кровати в пижаме и чуть не плакал.
        - Ты же обещала меня искупать! - всхлипнул он.
        - Так я, вроде, вернулась вовремя, - изумилась Юлька, глянув на часы. - Вон, только на пять минут опоздала, - заметила она, переводя взгляд на няню. Та с недовольным видом копошилась около Димулькиного комода. Складывала туда отглаженные вещички.
        - Я думала, вы, как всегда, приедете за полночь, - передернула она плечами. - Ну, искупала, подумаешь!
        - Все в порядке, - холодно кивнула Юлька. А про себя подумала: «Еще одна клуша на увольнение!». - Пойдем ко мне, почитаем книжку, - предложила она сыну. И, прижимая ребенка к себе, отнесла к себе в комнату.
        - Мама, а ты помнишь про медведя? - внезапно спросил ребенок. - Помнишь, как он нас встречал на вокзале?
        - Конечно, мой любимый…
        - А Диму помнишь? Я уже соскучился по нему…
        - А я нет, - рассмеялась Юлька. - Мы сегодня виделись с ним по работе. И он передает тебе привет, - прошептала она. - На выходные, возможно, мы с ним встретимся…
        - Мужчины часто обманывают, - с видом знатока заявил Димулька. - Поэтому ты, мама, особо не надейся…
        - Откуда ты такой премудрости нахватался? - удивилась она и пристально глянула на сына. - Кто и что говорил при тебе? - уточнила строго.
        - Ляля болтала по телефону, - отмахнулся Димулька. - А я услышал, - захихикал он.
        - Дима не обманет, - качнула головой Юлька. - Сказал, значит, сделает.
        «Еще один повод уволить Лялю, - подумала она, целуя Димульку. - Нечего глупости болтать при ребенке!».
        - Вот бы ты за Диму замуж вышла, мамочка, - мечтательно заявил сын. - Мы бы с ним играли и ходили гулять…
        - Для этого нам не обязательно жениться, - улыбнулась Юлька, в глубине души соглашаясь с сыном. Как все сложится? Полюбит ли ее Блинников? И если полюбит, не станет ли она изводить себя домыслами и подозрениями?
        - Ты не передумаешь? - Юлька отправила эсэмэску Крепсу.
        - Мы договорились, мадам. Завтра утром встречаюсь с шефом.
        - Позвони потом мне.
        - Яволь, мой генерал.
        Сообщение от Крепса пришло Кирсанову, когда он под руку с Санечкой возвращался из гостей. Лешик с Данькой бежали впереди, а сам Бек испытывал редкое благодушие.
        - Скорее всего, попрут меня с должности, - совершенно спокойно заявил он жене. - Пойду куда-нибудь в академию на преподавательскую работу… Небось, пригласят куда-нибудь, - хмыкнул он.
        - Может, все еще обойдется, Сережа? - с тревогой осведомилась жена.
        - Навряд ли, - качнул головой Кирсанов. - Но переживать не стоит, Санечка. Без работы я точно не останусь. Ну и пенсия генеральская, - ухмыльнулся он и с удивлением уставился в сотовый. Еще раз перечитал сообщение от Крепса.
        - Батя, срочный вопрос. Поговорить бы…
        - О чем? - на ходу напечатал Кирсанов.
        - О нас с Юлей, - тут же пришло сообщение.
        - Вон, твоя Юля, - хмыкнул Бек, показывая жене переписку, - не устояла крепость против моего полковника, - рассмеялся он довольно. - А то строила из себя принцепессу! Но с двухсотого раза трубку взяла и, похоже, на все согласилась.
        - Она испугалась, что вы к ней с маски-шоу ворветесь, - пробурчала Александра и, заметив, что Данька вот-вот выбежит на дорогу, закричала. - Сыночек, подожди!
        Даниил остановился как вкопанный, поджидая родителей и брата.
        - Тебе бы полком командовать, Александра Андреевна, - довольно протянул Кирсанов. - С полуслова дети слушаются… Я что-то не понял, Санечка, - пробормотал он, беря Даньку за руку. Почувствовал в своей огромной пятерне маленькую ладошку в заснеженной варежке и ощутил безмерный прилив счастья.
        «Как я вообще жил без них?» - охнул мысленно и удивленно воззрился на недовольное лицо жены.
        - С вашими методами, Сережа, любая согласится трубку снять.
        - Да осада была кратковременной, противник пал к ногам победителя, - криво усмехнулся Кирсанов.
        - Ну, какая осада? - пробурчала Александра. - Кому понравится штурм офиса? Это всегда такой ужас…
        - А ты откуда знаешь? - напрягся он.
        - В банк приходили ребята в масках. Мне и одного раза хватило. Лучше блог вести, чем на полу в белой блузке лежать…
        - А Юлька откуда узнала? Ей, вроде, Крепс ничего не говорил…
        - Я сказала, - твердо и на редкость спокойно сообщила жена.
        - А… - глотнул воздуха Бек. - Ну да, - крякнул недовольно, но покосившись на чуть выпирающий из-под норковой шубки животик Александры Андреевны, решил промолчать.
        «Александра, конечно, не права, - подумал он раздраженно. - Это бабская солидарность всему виной, - поморщился мысленно. - Сам виноват. Какого лешего я влез в личную жизнь Крепса? Вот пусть сам со своей Юлей и разбирается…»
        - Я что-то не пойму, Санечка, - пробормотал Кирсанов, беря жену под локоток. - Юлька твоя, вроде, дамочка с амбициями, а вон как на моего Крепса запала. И он внезапно к ней воспылал чувствами…
        - А общий ребенок не в счет? - вскинулась Александра.
        - Не всегда, - пожал плечами Кирсанов. - В случае Крепса и Юли я бы вообще на любовь не ставил. Димка, он классный, надежный, как скала, но у него долг на первом месте. И если его ребенок растет на стороне, он сделает все, чтобы стать ему настоящим отцом. А любовь и все сантименты побоку, - вздохнул Бек.
        - Юля догадается, если Димка солжет, - прошептала она, останавливаясь. - Ей и так туго пришлось. Хватит с нее измен и подлостей.
        - Ой, вот прям бедная и несчастная, - ухмыльнулся генерал, косясь на прыгающего рядом сына. - Вот только не надо, Санечка, всех под одну гребенку грести. Твою Юлю еще никто ничем не обидел… А она сама много дров наломала. Я никак не пойму, как взбалмошная ворона смогла за короткое время превратиться в белого лебедя. Почему Яныч женился именно на ней? Да и к нам она всегда приезжает одна.
        - Не знаю, Сережа, - пожала плечами Санечка. - Я ее с мужем вообще ни разу не видела. Но он человек занятой…
        - Политик, твою мать, - пробурчал Кирсанов. - Я вроде тоже не куличики в песочнице леплю, но вот в гости мы ходим вместе. И вообще - одна семья. А от Юли твоей веет одиночеством и печалью, как от вековухи. Мужики таких баб нутром чувствуют и обходят десятой дорогой. Она моему Димке жизнь сломает и дальше пойдет, рыдая.
        - Наше дело - сторона, Сережа, - заявила Александра и повернулась к дергающему ее за рукав старшему сыну. - Что, Лешик?
        - А давайте в кондитерскую за пирожными зайдем? - предложил он. - Купим мои любимые корзинки с заварным кремом и фруктами.
        - А мне картошку! Картошку! - завопил Данька.
        - Бедные голодные дети, - улыбнулась Александра, сворачивая в небольшую пекарню. - Тетя Лариса вас не накормила.
        - Так взрослые пацаны, Сань, - довольно хмыкнул Кирсанов. - Я как себя вспомню в этом возрасте, все время жрать хотелось. Я бы тогда и кирпич съел.
        - Другое время было, Сережа, - печально вздохнула Санька, в который раз поймав себя на дикой материнской жалости. Хотелось обнять Кирсанова, прижать к себе. Обогреть и накормить.
        - Времена разные, а люди всегда одинаковые. Одни добрые и бескорыстные, а другие за копейку удавятся. А вот есть во все времена хочется, - заметил он, пристальным взглядом осматривая витрины. - Выбирайте, пацаны, какие пирожные берем? - велел сыновьям, и когда те загалдели наперебой, от себя добавил. - И четыре пирожка с мясом. Что-то я проголодался, Санечка.
        - Лара узнает, обидится, - захихикала Александра. - Но мы ей не скажем, тем более что я тоже хочу пирожок.
        «Что-то не так с этой Юлей, - подумал Кирсанов, вместе с семьей выходя на улицу. - Странная девица. Держись, Крепс!»
        А утром, услышав последние новости, схватился за голову.
        - А как же служба? - бросил недоуменно. - Тебе, вот, до генерала совсем чуть-чуть осталось.
        - Ну, какой из меня генерал, Бек? - устало протянул Блинников. - Как служить и знать, что моего сына воспитывает негодяй? Как жить, если Юльку грохнут, а пацана запрут где-нибудь в элитной школе? Как вбивать в бошки желторотым моральные принципы, зная, что продал и предал? Я не могу так. Юля сделала мне предложение…
        - И ты не смог отказаться? - криво усмехнулся Кирсанов. - За сколько же она тебя купила?
        - Задорого, - поморщился Блинников, обидевшись. - Вот рапорт, товарищ генерал. Я могу сразу и об отставке написать, - добавил он жестко.
        - Не пори горячку, Крепс, - рыкнул генерал. - Тут тебе что? Институт благородных девиц или школа бальных танцев? Ты присягу давал, вот и служи!
        - Так верой и правдой, Бек, - пробубнил Блинников. - Отпусти, а? Все равно, как Егорова попрут, нас тоже не оставят.
        - Это мы еще посмотрим, полковник, - Кирсанов опалил злым взглядом собеседника. - Только не ожидал я, что ты как крыса с корабля побежишь.
        - Я, вроде, только в отпуск прошусь, батя, - насупился Крепс. - Незаменимых у нас нет…
        - Нет, - поморщился как от боли Кирсанов, - только ты наш разговор помнишь? Ты мне здесь нужен. Понял?
        - Ну, не могу я их бросить, батя! Пойми меня! - взмолился Блинников. - Ведь ты же Александру с детьми не оставишь, Бек. Вот и я не могу предать Юльку. - Он вытер потный лоб ладонью и, будто опомнившись, полез в карман за платком. Вздохнул тяжко, призывая на помощь выдержку.
        Сейчас от Кирсанова зависело многое, если не все.
        «Вся жизнь, мать вашу, находится во власти Бека. И хорошо, что он не самодур какой-то. А мог бы и в горячую точку отправить в командировку как раз на полгода. Или всех собак навешать перед отставкой. Но только не Кирсанов…»
        - Говорят, «Секиру» прикроют, - осторожно заметил Блинников. - Ходят слухи.
        - Где это ты нахватался? - презрительно поморщился Кирсанов. - Вали, Крепс, не задерживаю, - пробурчал он нехотя. - Кто я такой, чтобы лишать тебя счастья? Вот только думаю, что Юля твоя попользуется тобой и бросит. Может, даже замуж выйдет…
        - Нет, - мотнул башкой Блинников. - Пока это исключено. Я просто буду рядом. День и ночь. Это мой долг, Бек.
        - Вообще ерунда какая-то! Ты хоть сам понимаешь? Так ты в любовники идешь? В примаки? Дима, ты же все-таки полковник, а не мальчик по вызову. Чем она тебя опоила?
        - Не знаю я, - отмахнулся Крепс. - Вот ты, когда с Александрой знакомился… ну тогда, в самолете… о чем думал? Как будете жить в любви и согласии и еще двух детей заделаете? Или просто чуйка вопила, как бешенная? Вот у меня второй вариант. Даже если не сложится, я буду знать, что попытался. И если прикрою Юльку от пуль, то моей шкуре привычнее. А если моему сыну понадобится помощь, а я буду протирать штаны в конторе, кто меня станет уважать? Ты первый, Бек, перестанешь здороваться. Там замешаны большие деньги. Отчим все завещал Юльке. Ее муж в ярости. Ему выгодна ее смерть, понимаешь? Я ради нее и сына должен…
        - Ты ее не любишь, - проговорил тихо Кирсанов, но Блинникову показалось, что огласили приговор.
        - Не знаю, - признался он честно. - Хочу ее постоянно, это правда. Скучаю, если долго не вижу. К сыну мгновенно привязался. А вот любить…
        - Смотри сам, - вздохнул Кирсанов. - Сейчас время сложное. Уволить я тебя в два счета могу. Благо сейчас сокращение проходит. Вот только обратно не возьму, как бы ты Крепс локти потом не кусал. И Юлька мне кажется мутной дамочкой. Почему ей все отчим завещал? Не жене, не сыну…
        Крепсу хотелось бросить невзначай «она с ним спала!». И он уже открыл рот, да вовремя прикусил язык. По какой-то непонятной причине не стал лишний раз распространяться о Юлькином прошлом. Да и самому себе запретил осуждать и обсуждать.
        «Видать, живется ей несладко», - подумал он, спеша в отдел кадров. Кирсанов долго раздумывал, смотрел в окно, а затем поставил жирный росчерк на рапорте об уходе в отпуск с последующим увольнением. И с завтрашнего дня полковник Блинников именовался отставным. Получал пенсию и неотлучно находился рядом с матерью своего сына. Он почувствовал странную тревогу в груди.
        «Ради Юльки и сына я должен попытаться, - заявил Крепс сам себе. - Страшно. Никогда не жил на гражданке. Придется привыкать».
        Глава 16
        - Вот и лето прошло, - улыбнулась Юлька, беря Диму за руку. Он обхватил большой и сильной ладонью ее маленькую ладошку. Несильно сжав, поднес к губам. Чмокнул украдкой. - Ты не жалеешь, что променял армию на нас? - спросила она осторожно.
        - Нет, - улыбнулся Блинников. - За полгода ни разу даже мысли не появилось. Скучаю, конечно, по ребятам. Но с ними всегда можно встретиться. А вы - моя семья. Надеюсь, наша шаткая ситуация когда-нибудь устаканится, и я смогу по праву назвать тебя женой. Тяжко думать, что ты и Димон, - Дима махнул рукой в сторону бегущего по дорожке сына, - носите совершенно чужую фамилию. Но мы исправим эту ошибку. Да, Юль? - поинтересовался строго.
        - Я мечтаю об этом, - прошептала она, прислоняя голову к его плечу. - Скоро отгремит Сашкина избирательная кампания, и он даст развод. Тогда мы сможем пожениться и привести в порядок Димулькины документы. Ну и хотелось бы еще одного маленького Крепсика завести, - Юлька хитро глянула на любовника.
        - Правда? - изумился он, глядя на нее. В джинсиках и в ветровке, Юлька напоминала ему девчонку-студентку. Вот только весь прикид тянул на несколько профессорских зарплат. На ухоженных руках мягко поблескивало небольшое колечко от Картье с бриллиантовыми винтиками. Дима привычно провел по точно такому же ободку, плотно сидящему на его собственном безымянном пальце. Усмехнувшись, притянул Юльку к себе и неспешно поцеловал прямо на аллейке.
        - Дима, увидят, - охнула она.
        - Плевать, - пробурчал он. - Скорее Яныч даст развод.
        - Его поцелуйчиками не проймешь, - печально вздохнула Юлька. - Я уже думала, может, поставить его перед фактом? Мы ждем ребенка, отпусти! Но зная Яныча, этот вариант не прокатит.
        - Если двое хотят быть вместе, их ничем не разлучить, - вздохнул Блинников, слегка сжимая Юлькину ладошку.
        - А Медея что говорит? - рассмеялась она. - Я, конечно, слабо верю в ее предсказания, но иногда они совпадают с действительностью.
        - Ну, что… - протянул он. - Убеждает мать, что для высших сил мы уже супруги. Но я, например, это без нее знаю.
        - Я тоже, - вздохнула Юлька. - Мы же клятвы давали…
        - Помнишь? - улыбнулся Блинников и будто наяву увидел тот самый первый день в отставке. Вспомнил, как вышел из конторы да так и замер на крыльце.
        «Куда идти? Как жить теперь без армии?» - пронеслось в голове. Но Крепс тут же осадил себя. Нужно спуститься с крыльца и поехать к Юльке, или хотя бы позвонить ей. Но он не мог сдвинуться с места. Все стоял, как приклеенный, и задумчиво смотрел на подъезжающие машины и спешащих по делам людей в военной форме. Глянул на небо, затянутое облаками, и ощутил страх, тоненькой струйкой пробирающийся за шиворот.
        - Не дрейфь, Дима, - прошептал самому себе как перед боем. Уверенно заспешил вниз по ступенькам и вздрогнул, когда его окликнул знакомый голос.
        - Крепс, - коротко позвал Кирсанов. - Ты что тут замер, словно бюст на родине героя? Куда тебя подвезти? Я на базу еду, если по пути, подкину.
        И тут Дима Блинников сам не понял, как набрался дерзости и спросил.
        - Мне, наверное, нужно костюм купить. Можешь меня до ЦУМа подвезти, Бек?
        - Поедем, - кивнул Кирсанов и уже в машине заметил. - Как-то мы расстались не по-хорошему…
        - Ты меня даже дела сдать не попросил, - обиженно протянул Блинников. - Выгнал с ноги…
        - Так ты же сам этого хотел. Или я что-то недопонял? - ощерился Бек. - Пошел вот навстречу трудящимся…
        - Да я и не ожидал, что все так быстро получится.
        - На твое место уже четверо претендуют, - кисло усмехнулся Кирсанов. - А еще и часу не прошло, как твой рапорт об отставке прошел через канцелярию… Сейчас начнется свистопляска. Этого возьми или того, - поморщился генерал. - Можно подумать, у меня тут санаторий, твою мать… Пока с Егоровым вопрос не уладят, никого брать не хочу. Вылечу, так один, без прицепа. Славку к себе забери, если что…
        - Так, может, и ты, Бек? - попробовал прощупать почву Крепс. - Будем все вместе…
        - Не знаю я, Дима, - поморщился Кирсанов. - Ну не привык я в костюме от Армани гулять по офису. Мне активная работа нужна. А там где развернуться? Юля пока сама ничего не предлагает. Через Санечку удочки закидывала и, видимо, ты в курсе.
        - Должность у нее для тебя генеральская, Бек, - пробормотал Блинников. - Начальник службы безопасности.
        - Посмотрим, - фыркнул Кирсанов и, заметив, как машина тормозит около ЦУМа, выудил из портмоне карту с тремя заветными буквами.
        - На вот, - пробурчал добродушно. - Тут самая высокая скидка. Александра Андреевна заслужила, - усмехнулся довольно. - Попробуй обжиться на гражданке, а там и мы за тобой подтянемся.
        Крепс помнил, как на ватных ногах вылез из генеральского Мерса и словно попал в другую жизнь. Нет, он и прежде ходил по этим улицам. Вместе с Беком забредал в самый дорогой магазин страны и наблюдал, как генерал Кирсанов выбирает новый костюм. Главный принцип - «чтоб сидел!». Быстро померил, расплатился и вышел. Но войдя в знакомый отдел, Крепс растерялся от обилия пиджаков и брюк, выстроившихся на стойках рядами, будто солдаты на параде. И решив, что самому не справиться, позвонил Юльке.
        - Какой костюм лучше купить, не подскажешь? - пробормотал он будто школьник, не выучивший задание.
        - Так… Дима… - деловито перебила она. - Ничего не покупай. Я сейчас подъеду. Выбери, что понравится…
        И пока Крепс потел в примерочной, вихрем ворвалась в отдел.
        - Ничего не годится, - заявила, поморщив идеальный носик. - Это вам фабрика «Большевик» пошивает? - недовольно поинтересовалась у менеджера, лениво обслуживающего залетного клиента. - Нам Бриони, пожалуйста. Серый костюм. Пиджак на размер больше брюк. Две белых и одну голубую рубашку…
        Сразу же из подсобки выскочила девица, захлопотала, забегала. Вслед за ней прибежала еще одна с рубашками и галстуками.
        - Ты как генерал, - улыбнулся Блинников, судорожно соображая, хватит ли у него денег расплатиться.
        - Тебе положена униформа. У нас строгий дресс-код, и корпорация оплачивает костюм, - будто прочитав его мысли, заявила Юлька. И ничуть не сомневаясь в своей правоте, тут же отчихвостила кого-то по телефону. А пока растерянный Блинников надевал новый костюм и рубашку, позвонила сыну. Поболтала весело и, передав привет от дяди Димы, нисколько не смущаясь, заглянула в примерочную.
        - Юль, этот очень дорогой. Я посмотрел на ценник. Сам купить не смогу, а тебе не позволю, - заявил Крепс, думая, как бы отказаться и не обидеть красавицу.
        - Вот корпоративная карта, смотри, - достав из сумочки кусочек пластика, рассмеялась беззаботно она. - Видишь, вместо фамилии написано название фирмы. Мы ею расплатимся. А чек отнесем в бухгалтерию. По нашим корпоративным нормам компания обязана возместить тебе стоимость костюма.
        - Наверняка не такого, - заметил он, не собираясь одеваться за ее счет.
        - В корпоративном стандарте цена не указана, Дима. Можно провести по документам этот, а можно стеклянный, как у Коли Будкина.
        - Ты уверена, что бухгалтерия пропустит? - пробормотал он, ничего не понимая.
        - Как я скажу, так и будет, - отмахнулась Юлька и распорядилась. - Мне нравится этот. Рубашки все берем. И галстуки. Их оплатишь сам. Еще в обувной нужно зайти за туфлями. А портфель я тебе подарю, - промурлыкала довольно, направляясь вместе с Блинниковым к выходу.
        - Яволь, мой генерал, - кивнул Дима, - только я тоже хочу подарить тебе кое-что.
        - Что? - поинтересовалась она наивно.
        - У нас все серьезно? - вопросом на вопрос ответил Блинников, остановившись около бутика Дольче энд Габбана. Поставил на близлежащую лавку ворох пакетов.
        - Я надеюсь, - прошептала Юлька. - Ты уже в отпуске? - уточнила, не скрывая надежды.
        - Сначала в отпуске, а потом сразу в отставке, - победно провозгласил он. - Батя… Кирсанов то есть, умудрился меня одним днем вытурить из армии.
        - А я загадала, знаешь… - пробормотала Юлька и всхлипнула. - Если тебя отпустят сразу, то и у нас с тобой все сложится удачно. Как же я об этом мечтала, Дима, - расплакалась она, прижимаясь к его плечу.
        - Здесь не место и не время в любви признаваться. Просто знай, что я люблю тебя и не отступлюсь, - пробормотал он, обнимая ее за плечи и прижимая к себе. - Ты - единственная женщина в мире, которая может довести меня до белого каления. Пять лет я запрещал себе думать о тебе, но ты нахально пробиралась в мои сны. Ловко обходила запреты, вторгаясь прямо в сердце. Твои деньги мне по барабану. Хоть все их отдай, я все равно никуда не денусь. Для меня важны только вы с Димоном. А на булку с маслом я всегда заработаю, - добавил он резко. - Разводись побыстрее, Юль. Тебе нет нужды в офисе до глубокой ночи сидеть.
        - Если ты будешь рядом, я согласна там ночевать, - улыбнулась она, смаргивая слезы. - Мне нужно придумать, как расстаться с Сашкой по-хорошему. Я даже временами боюсь его.
        - Он обидел тебя? - прорычал Крепс, заглядывая ей в глаза.
        - Угрожает, - поморщилась Юлька, краешком батистового платка вытирая уголки глаз. - Говорит, что меня легче грохнуть.
        - Пусть эта гнида только приблизится, я его в узел свяжу и скажу, что так и было. Поехали ко мне, Юль, я соскучился невыносимо, - хрипло предложил он, в глубине души опасаясь ее отказа.
        - А давай! - подмигнула Юлька. - Я тоже соскучилась, Дим!
        - Нам нужно купить кольца, - настойчиво прошептал Крепс ей на ухо. - Пусть до штампа в паспорте пока далеко, но я хочу скрепить наш союз, - заявил он сурово и признался нехотя. - Юль, я мало что понимаю в украшениях. Не знаю, какой у тебя размер пальца. Но считаю, что обменяться кольцами - это хорошая идея для двух недоумков, чуть не профукавших свое счастье, - пробурчал тихо.
        - Ты прав, - кивнула Юлька, осторожно утирая слезы. - Штамп - всего лишь формальность. У Картье есть серия Лав, как раз для таких, как мы.
        - Отлично, - рыкнул Блинников. - Говори, куда идти…
        И сейчас, сжимая ладошку Юльки, он чувствовал тепло золотого ободка, украшенного винтами из бриллиантов. Дима покосился на свое, такое же. Из всех драгоценностей мира он бы предпочел только это кольцо. Бесценное и лаконичное.
        - О чем задумался? - спросила Юля, слегка толкнув Блинникова локтем в бок. Лишь на мгновение посмотрела на сына, подбежавшего к другим детям, и снова воззрилась на него счастливым взглядом.
        - Вспомнил, как мы обменивались кольцами у меня на квартире, - довольно хмыкнул Дима.
        - Голые и голодные, - рассмеялась она. - Хотелось ужасно есть, а еще больше - заниматься любовью.
        - Хорошо хоть пицца задерживалась, а то бы посыльный застал нас в коридоре…
        - Молчи, - облизнулась она. - Для меня тот день очень много значит. Наш самый первый день вместе. Помнишь, как ели холодную пиццу, потом варили пельмени?
        - А у тебя трезвонил сотовый, и я чуть его не выкинул с балкона…
        - Мне некогда было его отключать, - хмыкнула она, вспомнив, как скакала на Блинникове верхом. А он, сжав ее бедра ладонями, задавал нужный темп. А потом вместе принимали ванну, ели прямо из банки кильку томате и целовались. От воспоминаний у Юльки защемило в груди. - Так хочется послать всех лесом и с тобой и Димулькой уехать куда-нибудь, - призналась она Крепсу.
        - Хочешь, к матери съездим или на эту твою Гарду? - предложил он, обнимая ее. - Мне с тобой везде хорошо, - заметил совершенно серьезно.
        - Мне повезло, - прошептала она, прижимаясь к нему. - Жаль, что мы сразу не поняли, что не можем друг без друга.
        - Дураки, - хмыкнул Блинников, снова целуя Юльку в висок. - Особенно я, - поморщился как от боли. Я знаешь когда сообразил…
        - Когда? - лукаво спросила она, хотя слышала уже признания Крепса.
        - Когда ты уехала от Таисии Викторовны. Встал утром и понял, что осиротел. Ну, как если бы мне руку отрезали или ногу. Аж внутри все свело от ужаса. Думал, никогда тебя не увижу. И знаешь, я только недавно дотумкал, когда влюбился в тебя.
        - Когда? - удивилась она. Никогда прежде они не обсуждали тот момент, когда торкнуло.
        - На кладбище в Никифоровке. Поливал тебе разбитые коленки перекисью водорода, а сам думал, какая ты красивая.
        - Ага, - фыркнула она, - я тогда косила под гота. Ужас был кромешный. Волосы спутанные, ноги разбитые, тушь размазалась. И ты такой весь строгий и чистенький. Только недовольный ужасно.
        - Ага, рассердился на твоих коллег. Как можно человека забыть? Хорошо, что увидел, как они без тебя уехали. Вот и пошел искать… - недовольно пробурчал Крепс.
        - И нашел на свою голову, - усмехнулась Юлька.
        Они гуляли по Измайловскому парку, брели вдоль пруда, наблюдая за утками и лодочками, лениво плывущими по водной глади. Целовались украдкой и, устав, расстелили на газоне покрывало. Уселись рядышком.
        - Хорошо, когда выходной, - глубокомысленно заявил Димулька, мостясь между родителями. - Мама, Дима, мы ведь можем приходить сюда почаще? Хоть каждый день?
        - Нет, солнышко, не получится, - печально улыбнулась сыну Юлька.
        - Ну, давай тогда собаку заведем, - заныл маленький манипулятор. - Дима, тебе нравятся большие собаки?
        - Нравятся, - кивнул Блинников, щекоча ребрышки сына. - Только мы с твоей мамой целый день на работе, кто станет выгуливать большую собаку?
        - Домработница или бабушка Люся… - деловито ответил ребенок.
        - Вот и будет твой пес любить их, а не тебя, - рассмеялся Крепс. - Когда ты подрастешь, мы с тобой выберем умного пса.
        - Мама, а ты хочешь большую собаку? - повернулся к матери Димулька.
        - Лучше сразу завести крокодила, - фыркнула Юлька, прислоняясь спиной к сильному плечу Крепса. Тот недовольно покосился на звякнувший сотовый, быстро прочел присланное сообщение.
        - Что там? - лениво потянулась Юлька.
        - Зуб, - поморщился Блинников, имея в виду охранника, сопровождавшего их на небольшом расстоянии. - Пишет, что за нами хвост. Мужик в белой майке и красной кепке, - заметил он недовольно и, словно хищник, зыркнул на гуляющую неподалеку толпу. Выцепил взглядом удаляющуюся фигуру.
        - Ерунда, - отмахнулась Юлька. - Наверняка Янычу неймется. Вот и подсылает соглядатаев…
        Человек, наблюдавший за ними, как ни в чем не бывало прошел мимо. Покосился мрачно и, отойдя на безопасное расстояние, позвонил посреднику.
        - Она никогда не остается одна, - заявил, не здороваясь. - И этот мужик рядом, ее любовник, он меня в бараний рог скрутит. Одно дело - работать с хилой девицей, а другое - связаться со спецназовцем. Я на второй вариант не подписывался. Она все время на людях. Вот сейчас ребенок с нею.
        - Жахнете мужика, а затем и девицу, - устало вздохнули на том конце провода. - Только ребенка не трогайте, я вас умоляю. Я передам ваши требования заказчику. Подумаем, как на время нейтрализовать мужчину. Он числится ее телохранителем. Охраняет тело и днем, и ночью.
        - А почему вы не предупредили заранее? - огрызнулся человек, издалека наблюдая, как здоровый высокий мужчина, сорвав тонкую травинку, щекочет тонкую шею своей женщины.
        «Такую шейку и переломить несложно, - усмехнулся про себя наблюдатель, но переведя взгляд на огромные лапищи мужчины, в который раз осознал, что вот там со своей бабой и ее сыном сидит идеальная машина для убийства. И стоит только косо посмотреть на Юленьку, как голова слетит с плеч. - Удавит и скажет, что так и было, - вздохнул человек, направляясь к остановке. - Лучше отказаться от заказа, чем попасть под раздачу».
        Он еще раз позвонил посреднику.
        - Перестаньте стонать, - резко оборвали его. - Вопрос уже решен. В ближайшие дни постарайтесь выполнить заказ. Иначе кроме возврата аванса вам придется заплатить неустойку.
        Глава 17
        «Подумаешь, следят, - мысленно поморщилась Юлька. - У меня и так вся жизнь на виду. Шоу «За стеклом», блин! Мать, Сашка, домработницы… Все лезут в мою жизнь, желая добра. Добра этого у меня, конечно, много, - хмыкнула она, вспоминая советы. - И бросит меня Дима, и оберет до нитки. И даже придушит среди ночи. Чего только не наговорили!»
        Она раздраженно повела плечами и, накинув шаль, снова уткнулась в документы. Тщательно вычитала каждую строчку, как учил ее Валера, и только затем поставила подпись. Времени такая работа отнимала нещадно, но Юлия как никто другой понимала, что ее росчерк стоит денег, а иногда и целого состояния.
        Она задумчиво посмотрела в окно, за которым засыпал один из самых крупных мегаполисов мира. Перевела взгляд на Диму, сидящего в своем, отделенном от Юлькиного широкой аркой, кабинете. Блинников что-то внимательно изучал, уткнувшись в монитор.
        - Поедем домой, - предложила Юлька, вставая из-за стола и выходя в первую комнату. После того, как Крепс возглавил вместо Будкина службу безопасности, Юлькины апартаменты пришлось переделать. Вместо кабинета и столовой получилось две рабочих комнаты, разделенные друг с другом аркой. Архив корпорации перенесли в подвал, оснащенный теперь сейфовыми замками. А в освободившемся зале устроили переговорную, имевшую два входа. Один - из коридора для сотрудников, другой - напрямую из кабинета главы корпорации.
        - Что-то я устала сегодня. Уже нет сил… - протянула Юлия, подходя к Крепсу. Кинула шаль на диван. Та серым облаком приземлилась на подлокотник.
        - То есть совместная ванна отменяется? - подначил Блинников, тут же оказавшись рядом. Провел ладонью по спине, коснулся губами тонкой шеи.
        - Не надейся, Димочка, - прошептала она и, став на носочки, потянулась к нему с поцелуем. - Я только в твоих объятиях себя живой чувствую. Приедем, с Димулькой поболтаем перед сном и в ванну плюхнемся…
        - Увезти бы тебя куда-нибудь, Юль. Только где найти место без интернета? Ты же везде сразу работать начинаешь.
        - Нужно как-то перестроиться, а я не могу, - пожаловалась она. - Привыкла так жить…
        - Отвыкай, - рыкнул Крепс и, подхватив ее на руки, закружил по комнате.
        - Димка, - охнула Юлька, хватая любовника за крепкую шею. - Ты с ума сошел, - прошептала прямо в ухо и сама удивилась, когда в голове пронеслась шальная фраза «Скоро все закончится. Закончится!».
        «Мне хорошо с ним, господи! Как же хорошо! Дай нам пожить вместе лет до глубокой старости. Пожениться и нарожать еще деток. Вырастить их и дождаться внуков. Так все обыденно, и вместе с тем в этом и заключается самая настоящая жизнь. Без излишних понтов. Просто жить друг для друга. Просто любить и знать, что твои чувства взаимны. До одури бояться потерять и наслаждаться каждым моментом близости…»
        - О чем задумалась, Юль? - обеспокоился Крепс, когда она затихла у него на груди.
        - Ощущение надвигающейся трагедии. Такой большой и неотвратимой. Не знаю, Дима. У меня такое уже было. Когда тебя ранили. Я в тот день проснулась и почувствовала приближающуюся беду.
        - Предупредила бы… - рыкнул он, вместе с ней опускаясь на диван.
        - Ты бы послал, Блинников… Носился от меня, как сайгак по полю. Думал, что на шею кинусь и больше не отпущу от себя?
        - Ну, так и получилось, - фыркнул он, косясь на ее руки, обвившие его шею. - Скажешь, нет? - пробухтел довольно. - Бегал от тебя. А знаешь почему?
        - Надоела я тебе, - прошептала она, прильнув к нему.
        - Нет, - пробормотал он и задумался лишь на секунду, словно решался, сказать или промолчать. Юлька почувствовала это напряжение. Ощутила, как Блинников замер, словно его поймали с поличным, а потом признался. - Да, я боялся, Юлька. Как огня испугался. Понял, что влюбился, и сдрейфил. Меня просто переполняли чувства. Но так ведь не бывает - думал я, чтобы с первого раза и в дамки. Надеялся, пересплю, и все пройдет. А неожиданно стало вообще невмоготу. Если бы не случился пожар, его стоило бы придумать. Я никогда никого не любил. Ни до тебя, ни после. Только ты одна. Единственная, - прошептал он. - Брось этот бизнес дурацкий, давай возьмем Димона и удерем. Слышишь? Найдет Яныч тебе замену, или пусть Люся тут рулит. Ей понравится…
        - Давай, - прошептала она. - Вот заключим с Сашкой мировое и уедем, Дим. Обещаю. Я уже готовлю документы. Глупо было бы вот так все бросить. И тут мы с тобой работаем на себя, а в другом месте придется на дядю.
        - Хорошо, - мрачно кивнул Блинников. - Сколько ждать? Год, десять лет? Я терпеливый, Юль. Дождусь тебя.
        - Думаю, за год управимся, - задумчиво проговорила она, проводя ладошкой по его груди.
        - А если Яныч не согласится? - недовольно пробурчал Крепс и настороженно замолчал. - Кто-то ходит по коридору. Слышишь?
        - Нет, - прошептала Юлька. - Сашкины наймиты пришли меня убивать, - хмыкнула легкомысленно.
        - Этаж закрыт. Когда ушли твои сорок восемь помощников, я лично запер двери и заблокировал лифт, - пробормотал Крепс, отчетливо слыша шаги. - Не бойся, - рыкнул он, доставая из кобуры пистолет. - Сейчас встретим, - бросил зло. - Закрой за мной дверь, Юля.
        - Нет, - решительно отказалась она. - Я пойду с тобой. Буду держаться за твоей спиной и не высовываться.
        - Поздно, твою мать, - рыкнул он, наблюдая, как вниз ползет дверная ручка. - Встань за мной, быстро, - велел, стараясь не испугать Юльку.
        «Хоть бы кто-то из охраны, - взмолился мысленно. - Я, конечно, провожу ротацию кадров, но еще проверять и проверять сотрудничков. Вот и не успел, сдали, сволочи!»
        Дверь медленно открылась, и Блинников охнул, заметив на пороге крепко сколоченную мужскую фигуру, занявшую весь проем. Даже в темноте бросалась в глаза армейская выправка. Мускулистые ноги, чуть расставленные в сторону, и пистолет, будто продолжение опущенной вниз руки, сказали Крепсу все о своем хозяине. Спецназ, мать вашу…
        Человек, не двигаясь, застыл на месте, и в бликах приглушенного светильника, маячившего на Юлькином рабочем столе, фигура показалась Блинникову знакомой. Да он бы и в сплошной темноте опознал Кирсанова.
        - Ептиль, Бек … - пробубнил, усмехаясь. - Ты как сюда попал, мать твою… И почему вооружен? - пробормотал, подходя ближе. Сделал знак Юльке не приближаться. - Батя, да ты чего? - изумился, забирая из рук бывшего командира пистолет.
        - Это я твоих солдат попугал, - криво усмехнулся Кирсанов. - Пускать к тебе не хотели. А на телефон ты что-то не отвечаешь, - пробурчал он тоскливо. И вместе с невиданной никогда раньше печалью Блинников уловил сильный запах алкоголя.
        Уж кто-кто, а Крепс точно знал, что генерал не заливает за воротник. Выпить может много, но не до соплей…
        - Кто тебя обидел, Бек? - прошептал, обнимая за плечи старого друга. Подвел к дивану и, усадив, попросил:
        - Юль, кофе сделай, пожалуйста.
        - Да, конечно, - метнулась она к кофе-машине. Засуетилась, засыпая зерна и протирая чашки. Блинников заметил ее напряженный взгляд и подмигнул, давая понять, что все хорошо.
        - Бек, - позвал тихо. - Что случилось?
        - У нас дочка родилась, - вздохнул Кирсанов. - Такая славная… маленькая… на мою мать похожа…
        - И поэтому вы так надрались, Сергей Юрьевич? - строго поинтересовалась Юлька, ставя перед генералом чашку с кофе и стакан с водой, на поверхности которого плавала шипучая таблетка.
        - Это еще зачем? - удивился Блинников, - кофе хватит…
        - Это точно, - кивнул Кирсанов, - отхлебывая из чашки. - Надрался, - кивнул он Юльке. Надо было как-то стресс снять. Я при родах присутствовал, Юль. И хоть за свою жизнь много кровищи повидал, да и, как сам процесс проходит, представляю, - криво усмехнулся Бек, - но с катушек слетел. Что-то пошло не так. Меня из родзала выгнали и вызвали реаниматологов. Санечка, бедная моя, аж дышать перестала. Так я и просидел под дверями. Потом медсестра вышла, сказала, что все благополучно, но Александра Андреевна под наркозом в реанимации. Я зашел, на дочку посмотрел, пальчики на руках и ногах пересчитал. Ну и к вам поехал. А внизу наш Филимонов дежурит… Пускать не хотел, зараза… Позвонил наверх, а вы снова трубки не берете. Ну, я и поднялся без спросу…
        - Фил хоть живой там? - настороженно поинтересовался Крепс.
        - Да что ему сделается… Башка не ж. па, до свадьбы заживет!
        - Логично, - крякнул Блинников, догадавшись, что дежурившему внизу охраннику прилетело по голове от бывшего командира. - А здесь как прошел? Двери закрыты, лифт заблокирован, а ты, Бек, не в том состоянии, чтобы через вентиляцию вламываться.
        - Так все открыто было, - непонимающе уставился на него Кирсанов. - Лифт, правда, остановился на этаж ниже. Но я два пролета пешком поднялся. Подумаешь! А дверь открыта была. Вот только в темном коридоре я чуть растерялся. А потом смотрю, свет снизу пробивается. Я и открыл дверь. Думал, обрадуешься… А ты, Крепс, с пистолетом меня встретил, - обиженно просипел генерал.
        - Да я чуть в штаны не наложил! - искренне признался Блинников. - Думал, убивать нас пришли…
        - А есть предпосылки? - вскинулся Кирсанов, - или так… Домыслы?
        - Пока на уровне чуйки, - пробормотал Блинников, не желая рассказывать про Медею. - Мы с Юлей думаем, что это наш муж никак угомониться не может. Развод не дает и рога носить не желает…
        - Нужно проверять, - рыкнул Бек, мгновенно из пьяненького растерянного человека превратившись в хищника. - Ты точно все закрывал перед моим приходом?
        - Да, батя, - кивнул Блинников и, повернувшись к Юле, увидел страх и растерянность, снова проступившие сквозь маску уверенной бизнесвумен. - Не бойся, - потрепал ее по руке. Мы справимся…
        - Срочно смотри записи с камер наблюдения. Нужно узнать, какая падла без твоего спросу открыла двери. И проверь телефоны. Я вам из больницы звонил, а потом еще снизу…
        Юлька кивнула и, подскочив к столу, заглянула в экраны мирно лежащих рядом айфонов.
        - Странно, - изумленно протянула она. - Ни одного пропущенного…
        - Сейчас в управление позвоним, пусть проверят, - решил Кирсанов.
        - Батя, уже скоро полночь. Люди или спят, или заняты чем-то важным. Завтра с утра разберемся. Ты к нам прибыл на подмогу, значит, ничего не случится. Лучше отметить рождение доченьки, - заметил Блинников миролюбиво. - Два сына и дочка… Теперь у тебя полный комплект, Бек!
        - Да меня трухануло знатно. Никогда ничего не боялся. А как подумал, если Санечки не станет, тогда и мне не жить, понимаешь? А как детей без нее поднимать? Малявку эту растить… Лежит, голубыми глазищами на меня смотрит внимательно, а губки, - Кирсанов поднес руку к губам, - розовые такие… бантиком сложила.
        - Все обошлось, - робко встряла Юлька. - На Севастопольском отличные врачи. Утром наверняка Санечку в палату переведут…
        - Да, - насуплено кивнул Кирсанов, - но я, ребята, сдрейфил…
        - Поедемте к нам, Сергей Юрьевич, - предложила Юлька. - Что вам в пустой квартире делать? А к детям в Никифоровку ехать поздно…
        - Действительно, Бек, - пробасил Блинников. - Накатим за здоровье новорожденной. Как хоть назвали?
        - Санечка хотела назвать Настей, но я на малышку глянул и почему-то подумал «Маргарита!».
        - Это она вам представилась, Сергей Юрьевич, - улыбнулась Юлька.
        - Да уж, - хмыкнул Кирсанов, - характер сразу виден. В мою породу девчонка! Какая ж это Настя? Маргарита!
        - Давайте сейчас записи с камер посмотрим и поедем, - пробурчал Блинников, отходя к рабочему столу и щелкая мышью.
        - Как ты тут? Обжился? - поинтересовался Кирсанов, как только Юлька понеслась мыть чашки. - Не обижают тебя?
        - Да ну что ты, батя, - довольно хмыкнул Крепс. - Тут как на курорте по сравнению с армией, - усмехнулся он добродушно. - Я быстро свои порядки навел. Попер Будкина в первый же день. Просто с лестницы спустил, когда он тут свои права качать начал. Но предварительно в морду преподнес от души. Эта сволочь на меня даже заявление в ментуру накатала. Юля его в тот же день уволила. Ну а я занял его место. И твое тоже, кстати, - улыбнулся он и обалдело уставился на экран. А там внезапно погас свет на лестнице, и дверь открылась сама собой…
        - Плохо дело, - поморщился Кирсанов. - Объявляй тревогу, полковник. У тебя тут ниндзя в здании. Сейчас мы его выкуривать будем. И вам польза, и мне пары спустить.
        Блинников, ощерясь, кивнул и, потянувшись за сотовым, прорычал.
        - Выходит, мои страхи не напрасны. И мы имеем дело с профессионалом. К тому же у него есть сообщник в корпорации.
        - Твоя правда, начальник, - осклабился Кирсанов. - Ну что, устроим охоту? Заодно и ночку скоротаем…
        - Хороший план, - мрачно согласился Блинников и сумрачно добавил. - Что-то Юльки долго нет…
        Он рванул к ВИП-сортиру, расположенному в дальней части апартаментов.
        «Дверь, - судорожно подумал Крепс, - та самая, что ведет в переговорную. Нужно было заложить ее, когда делали перепланировку и устраивали мне кабинет. Но Юлька заартачилась, а я сдался, как дурачок».
        Блинников быстро метнулся к пульту, вмонтированному в стену и позволяющему управлять освещением на всем этаже. И на короткий момент сам зажмурился от яркого света. Бросился к сортиру, заметил на бортике раковины грязную чашку и сразу все понял. Сердце защемило от безысходности. Хоть вой или бейся башкой об стену.
        «Я покажу вам, твари, - рыкнул Крепс, вылетая в пустую переговорную. Только раскиданные стулья говорили о том, что Юлька пыталась сопротивляться и хваталась за мебель.
        «Почему не позвала на помощь, девочка? - простонал Блинников и, вылетая из самой дальней комнаты в коридор, пытался сообразить, где искать любимую. Звонить ментам, объявить тревогу и план «перехват». Вот только кого перехватывать и объявлять в розыск?»
        Он бежал по коридору и, открывая одну за другой комнаты, звал свою единственную женщину, мычал от отчаяния, даже не стараясь совладать с собой.
        - Юля, твою мать, - досадливо рыкнул, выворачивая из-за угла в короткий аппендикс, ведущий на лестницу и к лифтам, и остолбенел. Перекрывая собой пути к отступлению, посреди коридора стоял Сергей Юрьевич Кирсанов и уговаривал преступника сдаться.
        - Отпусти ее, - просил он душевно. - Мы все забудем. Только расскажешь нам о заказчике и уйдешь на своих двоих, - вещал Кирсанов. - Своя жизнь дороже всяких денег, ты же понимаешь…
        Обычно такая душевность - а Крепс знал это не понаслышке - предшествовала дикой ярости, когда Бек кидался в рукопашную и запросто мог убить. Но этот бой Блинников считал личным. За свою любимую женщину.
        - Дай пройти, козел! - орал какой-то недоумок, вздумавший тягаться с командиром «Секиры». Он держал Юльку в охапку, а та безмолвной куклой болталась в его руках.
        «Шокер или инъекция? - только и успел подумать Блинников, бесшумно подступая сзади. Подошел почти вплотную и, приставив пистолет к виску, рыкнул глухо.
        - Руки за голову, мразь! Иначе размозжу череп!
        Почувствовав холодное дуло на своем затылке, человек дернулся, бросил Юльку в Кирсанова и попытался удрать. Но Крепс сбил его навзничь ударом ноги. А потом от души вдарил по ребрам и, приложив головой об стену, бросился к Юльке.
        - Юльчонок, девочка, - прошептал он, поднимая любимую. Юлька дышала слабо и прерывисто.
        - Скорую, Бек, и ментов, - бросил он Кирсанову, влетая с тяжелой ношей в кабинет. Уложив на диван, пощупал пульс, тщательно осмотрел открытые части тела - руки и шею.
        - На шее, Крепс, - устало бросил Кирсанов. - Он подкрался к ней сзади и ударил разрядом. Видимо, сначала зажал рот рукой. Вот мы ничего и не услышали, - заметил он, беря со стола скотч. - Юлька дышит. Давай, командуй, ты тут за главного.
        Дима Блинников кивнул, с трудом поднимаясь с дивана. Выглянул в коридор, где Бек по привычке обездвиживал преступника. На негнущихся ногах прошел к столу и, взяв сотовый, позвонил на вахту.
        - Вызывай скорую и полицию, Фил, - велел он Филимонову. - Двери запереть. Пустить только службы спасения. Двух человек оставить внизу, остальных сюда. Быстро!
        Он снова вернулся к Юльке.
        - Юльчонок, - позвал, встав на колени около дивана. - Очнись, девочка, - прошептал Крепс, наблюдая, как задрожали веки любимой женщины. Она открыла глаза и заплетающимся языком пролепетала. - На … меня… кто-то… напал, Дима.
        И расплакалась.
        - Мы с Кирсановым нейтрализовали твоего похитителя, - пробурчал Блинников. - Тебя одну и в сортир отпускать нельзя, Юля! Теперь шагу от меня не ступишь, - буркнул он и, метнувшись к кулеру, набрал в стакан воды и принес Юльке. - Попей, милая. Сейчас сдадим ментам нашего злоумышленника и в больницу поедем. Нужно тебя обследовать…
        - Я почти оклемалась, - пробормотала она. Даже невооруженным глазом Крепс видел, как ее бьет крупная дрожь. Даже зубы лязгали.
        Взяв шаль, лежавшую на подлокотнике, укутал любимую поплотнее.
        - Посмотри на меня, Юльчона, - попросил тихо.
        - Дим, я в порядке, - чуть слышно заверила она. - Занимайся делами. Это важнее, а я подожду.
        Крепсу хотелось заорать, что ему просто необходимо быть рядом с ней. Взять ее руки в свои и держать, пока не согреются. Целовать в холодный нос и успокаивать ласковым шепотом. А еще хотелось улететь первым же рейсом в Маральск, ворваться в дом к Саше Янычу и избить как собаку. Просто мозги все вытрясти за Юльку.
        - Я пришлю тебе охрану, - пробурчал он, поднимаясь с колен и в который раз поражаясь ее хладнокровию. - Сдам этого субчика и вернусь, - заверил, целуя в прохладную щеку.
        - Фил, - выйдя в коридор, попросил бывшего секировца, единственного кроме Бека, кому мог доверять. - Побудь с Юлией Владимировной. Еще одно нападение на сегодня я исключаю. Но и рисковать не имею права.
        Глава 18
        - Куда тебе, балбес, против Секиры? - усмехнулся сухопарый следователь прокуратуры, наблюдая, как на напавшего на Юльку ублюдка надевают наручники.
        - Откуда я знал, что она - Секира какая-то! - заполошно вскрикнул парень, кивая на Юльку.
        Кутаясь в шаль, она ошалело посмотрела на своего потенциального убийцу. Заглянула в глаза и увидела пустоту. Поежилась от накатившей паники. И тут же ощутила, как ее ладонь попала в большие и крепкие руки. Повернулась к Диме, сидевшему рядом. Крепс подмигнул ей, давая понять, что все беды закончились.
        «Все будет хорошо, любимая, - говорил его взгляд. - Я не оплошал, да и Бек вовремя явился. А Кирсанов, хоть и пьяный в дымину, целого полка стоит!»
        Юлька покосилась на генерала. Тот, напустив на себя строгий вид, уже связался с кем-то в управлении «К» и настоятельно советовал подключиться к расследованию.
        - Кто ж тебя нанял, придурок? - лениво поинтересовался следак, точно зная, что ответа вот так просто не получит.
        - Марат Лесовой, - прогундел преступник. - Мы с ним в одном классе учились. Говорит, захватишь девку и передашь ее мне. А я сам ее грохну, - признался он, угрожающе глянув на Юльку.
        - Ты мне тут не зыркай, - рыкнул Крепс, вставая и подходя ближе. - Побереги гляделки, а то без них останешься.
        - Отойдите от меня! Я все скажу! Уберите этого сумасшедшего! Он мне угрожает, - заорал парень полицейским. - Уберите-те! - задохнулся он, когда мощный кулак Блинникова пришелся один раз на ребра, а другой - на солнечное сплетение.
        - Не ори тут, Киманкин, - отмахнулся следователь. - На пятнашку ты себе заработал, - хмыкнул он. - Давай, рассказывай. Кто помогал? Кто поддерживал?
        - Да ничего не знаю я, - огрызнулся тот. - Мне поручили девку эту из офиса вытащить. И я ей вреда не нанес. Только электрошокер к шее приложил. Она и отрубилась, - пролепетал он, заметив, как к нему снова возвращается Блинников. - Мне сказали, - затараторил Киманкин, - что связь вырубят и двери откроют. Еще должны были этого урода куда-то вызвать, но не успели. Кто ж знал, что еще один завалит, в дупель пьяный…
        - Поговори у меня, - рыкнул из-за Юлькиного стола генерал и обратился к следователю. - Так, майор, увози этого недоумка от греха подальше, иначе за себя не ручаюсь. Я пьяный сегодня и очень злой. Добром это точно не закончится…
        А когда за следственной группой и арестованным закрылась дверь, Кирсанов сумрачно оглядел друзей и пробурчал с усмешкой.
        - Вовремя я к вам зашел, ребята…
        - Спасибо, Сергей Юрьевич, - прошептала Юлька, силясь не разрыдаться, и подскочила с дивана, собираясь обнять Димку и его бывшего командира. Но правая нога почему-то не послушалась и подломилась. Она бы упала, если бы не Крепс.
        - Осторожнее, малыш, - прошептал он, обнимая ее.
        - Дима, что-то не так, - жалобно прошептала Юля, пытаясь сжать правую руку в кулак. - Ноги-руки как ватные…
        - От стресса, наверное, - пробурчал Крепс, ощупывая пальцы рук, а затем присев на колени, погладил по лодыжке.
        - Ты дотронулся до меня? - ошарашенно уточнила Юлька. - Я ничего не чувствую.
        - А если так, - слегка ущипнул за голень Крепс.
        - Нет, Дима, - расплакалась Юлька. - Совершенно не чувствую руку и ногу, - пожаловалась она.
        - Срочно в больницу, - рыкнул Блинников и повернулся к шефу. - Давай, тебя домой завезем, Бек.
        - Я с вами, - буркнул Кирсанов и пьяно усмехнулся. - Может, на что сгожусь…
        Юлька отчетливо помнила, как Димка гнал машину по полупустым московским улицам. Агрессивно подрезал зазевавшиеся иномарки, спешащие в ночные клубы, да еще умудрялся на полном ходу показывать фак в окно. Молодые мажоры сперва орали какие-то глупости, но увидев грозное лицо крепко сколоченного мужика, затыкались на полуслове. Кирсанов, сидевший рядом, только успевал давать указания.
        - Налево поверни, Крепс… ага, вот тут направо.
        «Ходячий навигатор, - хмыкнула про себя Юлька, свернувшись комочком на заднем сидении. - Помогут или нет, - билась в голове одна мысль. И как теперь обезопасить Димульку?»
        То, что Яныч объявил ей войну, сомнений не оставалось. Слишком гладко сработали его бойцы. Да и самого Марата Лесового Юлька знала прекрасно. Тот самый парень, преследовавший ее в поезде.
        «Теперь, главное - безопасность сына», - в который раз подумала она, пытаясь не поддаться панике. - Успокойся, дурочка, - саму себя отругала Юлька. - Домой Дима уже отправил надежных парней, бывших секировцев. Сейчас возьмут Марата и Будкина, а следом арестуют и Яныча. Зачем только Сашке понадобилось меня убивать? Какая выгода, не пойму, - подавила она вздох и тут же напомнила мысленно. - Рога, Юля, рога! Настоящего мужчину они не красят!»
        Она провела здоровой рукой по гладкой кожаной обивке сидения и внезапно поняла, что ее жизнь с сегодняшнего дня круто изменится. Там, где-то на Севастопольском, в реанимации лежала Александра. Но Кирсанов во время пути позвонил врачам, и его успокоили, что все хорошо. И уже утром можно приехать и навестить жену и дочку в палате.
        «Маленькая Маргарита или Настя, - улыбнулась своим мыслям Юлька. - Под счастливой звездой родилась ты, девочка, у любящих родителей».
        И всхлипнула, понимая, что теперь и свадьба, и рождение ребенка отодвигаются на неопределенный срок.
        К моменту, когда машина затормозила около красной металлической калитки, Юля задремала и во сне увидела, как бежит по лестницам к своим Димкам, но ноги не слушаются ее и подгибаются. И она сама скатывается кубарем вниз.
        - Не бойся, все хорошо, - тихо прошептал Блинников, беря ее на руки. - Это клиника «Нейрон». Меня тут пару раз штопали, Бек у них вообще как постоянный клиент проходит. Александру давно лечили… Голова, нервы, это по их части, - втолковывал он, неся ее внутрь белого двухэтажного здания, расположившегося за высоким забором в небольшом скверике.

* * *
        - Давай, наверное, твоего пацана к моим в Никифоровку отправим, - пробурчал Бек, выходя из здания клиники вместе с Крепсом. - Сейчас тебе нужны свободные руки и свежая башка. Охрану я усилю, а ты освободившихся Зуба и Кона приставишь к Юле. Надежных людей у тебя мало, я смотрю. И этим подсобить не смогу. Административный ресурс включу, конечно. Но ты сам понимаешь, что когда ты не в системе или вот-вот покинешь ее, уже ничего толком не решишь…
        - Думаешь, попрут тебя с должности? - с сомнением бросил Крепс, снова садясь за руль. Руки дрожали, а в голове образовался вакуум. - Что делать дальше, ума не приложу, - вздохнул он, пытаясь унять дрожь. - Но за помощь спасибо, батя, - кивнул он забравшемуся на пассажирское сиденье Кирсанову. - Что бы я без тебя делал?
        - Грибы собирал бы на опушке, - огрызнулся Бек и велел. - Сейчас к вам на Котельническую, потом ко мне в Никифоровку. Парней сразу отправляй в «Нейрон». Пусть у палаты дежурят. Я договорился, их пустят.
        - Спасибо, - кивнул растерянный Блинников и добавил с кривой усмешкой. - Сначала за Александру волновались, а теперь за Юлю. Что ж за ночь такая?
        - Обойдется все, Дима, - весомо крякнул генерал. - Вот только никак не пойму, зачем Янычу убирать Юлию. Она же его с рук золотыми яблоками кормит.
        - Не знаю я, бать, - в сердцах ударил по рулю Блинников. - Ничего не знаю. Следствие разберется. Да и я сам хочу детективов нанять. Пусть тоже пошустрят.
        - Может, ФСБ подключить? - с сомнением поинтересовался Кирсанов. - Подособят ребятки…
        - Не хочу, - поморщился Блинников. - Я еще когда служил, просил их собрать досье на Алену. Вроде обещали. А как уволился, так ни одна ляля не позвонила. Не нужен стал…
        - У меня ее досье, - хмыкнул Кирсанов. - Что ты там такое интересное узнать хочешь?
        - Уже ничего, - отмахнулся Крепс. - Сейчас главное, Юльку на ноги поставить.
        - Да, за пару дней оклемается, - вздохнул Кирсанов. - Это от стресса. Девчонка, хоть и строит из себя генерала, а на самом деле хрупкая и ранимая… Вон, с перепугу ноги и отказали. Подожди, пройдет неделя, снова будет всеми командовать…

* * *
        Но Кирсанов ошибался. За прошедшие три месяца лучше Юльке не стало.
        - Где-то перебит нерв, - развели руками врачи. - Нужна долгая реабилитация. Поезжайте в Германию или в Израиль…
        Но и поездки туда облегчения не принесли.
        - Есть еще Елена Савельева, - задумчиво заметил профессор Виленский, приехав в Никифоровку на осмотр. Сначала там в детской поселился Димон, а затем Александра потребовала, чтобы к ней под крыло привезли и Юльку.
        - Я этой вшивой семейке не доверяю, - отрезала она, когда Блинников попытался отказаться. - Засунь свое стеснение знаешь куда, - пробурчала она, укачивая Маргариту, и тут же засюсюкала над малышкой. - Риточка, маленькая моя…
        - Главнокомандующий решил, - пожал плечами Кирсанов. - Вези сюда свою Юлию. Места хватит. Комнату вам выделим на первом этаже, - махнул куда-то вглубь дома.
        И Блинников был ему благодарен за приют. Хотя кому нужен этот колхоз? Да еще с новорожденным ребенком. Но зато Юльке в Никифоровке чуть полегчало. Она о чем-то постоянно болтала с Александрой, читала детям книжки и качала Маргариту в коляске, опасаясь брать малышку на руки.
        - А где она принимает, эта Савельева? - требовательно поинтересовалась Александра. - Нужно ее к нам пригласить. Я слышала о ней отзывы, хороший реабилитолог.
        - Она уехала из Москвы, - пожал плечами Виленский, словно не понимая, как можно бросить столицу и поселиться в провинции. - Но я попробую сыскать ее адрес и телефон. Может, она посоветует что-то или приедет…
        - Дай мне досье на Алену, Бек, - попросил Блинников, как только профессор уселся в такси и уехал в город. - Оно у тебя дома или на базе?
        - Да здесь, - пожал плечами Кирсанов. - Соскучился, что ли? - глянул настороженно.
        - Это она и есть Алена Савельева, - рыкнул Крепс. - Поеду, привезу ее для Юльки.
        - Может, поискать другого специалиста? - задумчиво пробасил Кирсанов. - Сам знаешь, бывшая и настоящая… Мало ли, что Юле в голову взбредет.
        - Она поймет, - отрезал Блинников и через день улетел в Омск.
        Алену он встретил около больницы, старого здания из красного кирпича, примостившегося на окраине города.
        - Привет, - бросил глухо, преграждая ей путь на мокрой после дождя дорожке. - Мне нужна твоя помощь, - заявил без всяких предисловий.
        - Дима, - прошептала она обалдело и инстинктивно, словно защищаясь, притянула к горлу меховую опушку капюшона. - Ты ко мне приехал?
        - Говорят, лучше тебя никто не может на ноги поставить. Проси что хочешь, Алена, но моей жене помоги, - попросил Крепс, украдкой разглядывая лицо без грамма косметики, пухлые щеки и распахнутые глазищи, испуганно смотрящие на него.
        - Ты женился? - удивилась Алена. - А говорили, что живешь с замужней девицей. Будто она очень богатая…
        - Не бедная, - усмехнулся Блинников. - Но и у меня деньги водятся. Поэтому называй любую сумму и выдвигай самые фантастические условия.
        - А если мне от тебя ничего не надо? - горько бросила Алена. - Я хотела выйти за тебя замуж…
        - И поэтому трахалась со своими коллегами и пациентами? Ты думала, что я не узнаю… Какая наивность, Лена.
        - Откуда… - охнула она. - Ты за мной следил?
        - Ну, куда мне, - криво усмехнулся он. - Для этого есть специально обученные люди. Федеральная служба безопасности. Вон, сейчас одного кандидата в губернаторы арестовали. Уже собрался в Лондон смотаться. А его из самолета под белы руки вывели.
        - Яныч, - кивнула Алена, - я видела в новостях… Говорят, он жену заказал…
        - Так и есть. Но это все лирика, Лена. Мне нужна твоя помощь. И я думаю, что заслужил твое доброе отношение. Помоги, а?
        - Я не могу, Дима, - заартачилась она. - У меня тут мужчина, пациенты…
        - Я услышал тебя, - зло пробормотал Крепс. - А если они узнают о твоем прошлом, Лена, кто-то останется? Позовут тебя жены к мужьям, зная, что ты не только массаж делаешь, но и техникой глубокой глотки владеешь в совершенстве? А твой Тимур? Он мужик, видать, гордый… Как думаешь, что предпримет?
        - На куски порежет, - пролепетала Алена. - Ты можешь сюда привезти свою жену? Или мне обязательно вернуться в Москву?
        - Я бы с радостью, - рыкнул Блинников. - Но Юля работает, и ребенок у нас маленький. Ему сложно маму от себя отпустить. Переживает сильно, до сих пор по ночам плачет. Поэтому лучше тебе приехать. Все расходы, квартира, естественно, за наш счет. Ну и гонорар…
        - Пойдем, - пробормотала она. - Прежде чем назвать сумму, мне нужно посмотреть снимки. Я тоже не господь бог, Дима, - отрезала, немного справившись с собой. - У тебя есть заключения врачей?
        - Конечно, я все привез, - кивнул он. - Только решай сразу. Я свои условия назвал. Теперь дело за тобой. Вечером я улечу обратно в Москву. С тобой или без, решать тебе. Только если откажешь, Алена, буду считать себя свободным от всяких перед тобой обязательств, - пригрозил Крепс, заходя вместе с ней в больницу.
        - Это со мной, - махнула Алена охраннику и, войдя в светлый кабинет с массажным столом и шведской стенкой, внимательно посмотрела на бывшего любовника.
        - Ты хоть иногда вспоминаешь об мне? - протянула по-бабьи глупо. - Или обрадовался, когда я сбежала?
        - Удивился, - пожал плечами он. Повесил на вешалку стеганную черную куртку и, взяв под мышку портфель, присел к столу. - Вот, - достал объемную папку. - Тут все заключения. И я надеюсь, мы с тобой договоримся.
        Она кивнула и, силясь не разрыдаться, уткнулась носом в выписку из клиники.
        - Сам Виленский лечит, - заметила мимоходом. - Это серьезно, Дима. Значит, шансов почти нет.
        - Он рекомендовал тебя, - отрезал Крепс. - Поэтому собирайся с мыслями, подруга, и поедем.
        - Дима, случай тяжелый, - вздохнув, заявила Алена. - И я даже не знаю, радоваться мне рекомендации Виленского или рыдать с горя.
        - Я тебя понял, - кивнул Блинников, - помогать ты отказываешься. Ладно, - заметил спокойно. Собрал со стола бумаги и направился к двери. Стащил мимоходом куртку и вышел из кабинета.
        - Дима, подожди, - заспешила Алена следом. - Ты мне даже слова сказать не дал. Я согласна вернуться с тобой. Согласна помочь. Но пока никаких прогнозов давать не буду, ладно?
        - Хорошо, - кивнул он и в Юлькиной манере спросил деловито. - Что хочешь взамен?
        - Ребенка от тебя, - улыбнулась она. - Я всегда мечтала. - И чуть не рассмеялась, заметив, как он изменился в лице. По скулам забегали желваки, губы вытянулись в тонкую нитку, а глаза метали гром и молнии. Блинников с минуту помолчал, будто что-то взвешивая, а затем кивнул.
        - Хорошо, Лена. Получишь. Только через ЭКО, - бросил он отрывисто. - Заключим контракт. Я войду в отцовство сразу, как ребенок родится, и буду принимать участие в его воспитании. Контакты с тобой мы сведем к минимуму. Если устраивает, я готов хоть сейчас сдать материал, - прорычал он, оглядываясь по сторонам, словно искал глазами лабораторию.
        - Как же ты любишь свою жену, - прошептала Алена. - Вот прям на все готов ради нее. Но ребенок должен родиться в любви и естественным способом, когда двое счастливы. Пусть даже эти несколько минут во время соития. Такой ценой заполучить малыша значить обречь его или ее на страдания. Это не мой путь. Прости, что вырвалось. Я не возьму с тебя лишнего, - вздохнула она. - Оплатишь переезд, квартиру и мой обычный гонорар. Если все удастся, и твоя жена встанет на ноги, то я не откажусь от небольшой премии. На этом все. Улететь сегодня с тобой я не смогу. Нужно раскидать больных по другим специалистам и поговорить с Тимуром. Прилечу ровно через неделю. Позвоню предварительно. Где вы живете?
        - У Кирсанова в Никифоровке, - хмыкнул Крепс. - Мы с тобой туда ездили когда-то.
        - И генеральша согласилась? - удивилась Алена.
        - Александра настояла, - довольно хмыкнул Крепс. - Не задерживайся тут, - предупредил сурово. - У нас каждый день на счету.
        Он развернулся и заспешил по коридору обратно. В этом городе его больше ничего не удерживало.
        «Нужно скорее возвращаться домой», - подумал он и уже из такси позвонил Юльке.
        - Как ты, малыш? - поинтересовался весело. - Чем занимаешься?
        - Лежим на коврике с Маргаритой и перебираем игрушки, - довольно сообщила она. И Дима даже обрадовался звонкому чуть окрепшему голосу.
        - Хорошее занятие, Юль, - пророкотал довольно.
        - Ты меня любишь? - поинтересовалась она требовательно. Только так может спросить жена, уверенная в положительном ответе.
        - Да, - совершенно серьезно заявил Крепс. - Очень люблю, Юля, - добавил, не желая замечать насмешливого взгляда водителя.
        - Я тебя тоже, - промурлыкала она. - Я хочу еще одного ребенка, Блинников. Мальчика или девочку, без разницы.
        - Я тоже об этом мечтаю, - радостно подхватил Крепс и рассмеялся счастливо.
        Глава19
        Всю дорогу до Москвы Крепс не сомкнул глаз. Думал и размышлял о любви. Только на этой живительной силе и держится мир. Почему за несколько лет связи с Аленой - а Блинников не мог даже мысленно назвать бывшую любовницу супругой - ему не хотелось никаких детей? Устраивали быт и теплая постель, и если бы не Юлька с Димоном, так бы и женился на совершенно не подходящей женщине. Даже сам не понимал, что абсолютно равнодушен к ней. Просто плыл по течению. Отговаривался службой и неотложными делами. Хочешь замуж? Ну, давай попробуем. Детей? Как скажешь, дорогая. Вот только не сводило дыхание из-за Алены, не скручивалось нутро в тугую пружину. Не болела душа, да и не боялся потерять. Не ощущал дикое бессилие в желании помочь и поставить на ноги. Не бросал все по первому зову, не мчался за тридевять земель за нужным доктором, отбросив все свои обидки и претензии.
        «Шантажом и угрозами, но вынудил Алену согласиться, - криво усмехнулся Крепс, удобнее устраивая затылок на подголовнике кресла. - Она мне задолжала, вот и пусть расплачивается. Что скажет своему Тимуру? Да какая мне разница… - подумал Дима и внезапно осознал, что предложи Алена или любая другая женщина на ее месте оставить службу, он бы послал далеко и надолго. Вот только Юльке удалось. И дело совершенно не в этих распроклятых деньгах. Да, с ними проще, кто бы спорил. - Но ради кого тогда жить? Изо дня в день тянуть армейскую лямку и знать, что где-то на стороне растет твой сын, а твоя любимая терпит ласки чужого мужика…
        Блинников вздохнул, пытаясь вытянуть длинные ноги в узком пространстве между креслами. Прислушался к разговорам двух матрон, сидящих с обеих сторон прохода, и задумчиво уставился в иллюминатор. Серое небо быстро сменилось мглой. Освещение в салоне самолета сделалось приглушенным. А тетки, наклонившись друг к другу, все продолжали болтать.
        - А я ей говорю, - пожаловалась та, что сидела от Блинникова через пустое кресло. - У тебя один рот и два уха. Значит, самой природой заложено больше слушать и меньше разговаривать. А над ушами находится мозг. Поэтому ничему не верь на слово, а подумай сама. Вот когда все осмыслишь, тогда и открывай рот…
        - А она?
        - Болтает без умолка, - поморщилась тетка.
        Прикрыв шторку иллюминатора, Крепс снова попытался уснуть. Но что-то в разговоре двух женщин его насторожило.
        «Услышал, подумай, - повторил он ничего не значащую фразу. И будто наяву увидел Яныча. Конечно, за это время они встречались несколько раз. Но каждый сделал вид, что не заметил другого. Да и тонкая Юлька не стала их представлять друг другу.
        «Бесцветный одышливый мужик. Настоящий старик в свои тридцать девять, - подумал Блинников. - Любит деньги, трусоват, согласно сведениям близкого окружения - пьет без меры, любит толстых грудастых баб и пожрать. Как и любой слабый человек, изгаляется над теми, кто не может ответить, и пресмыкается перед властьимущими. Вон, даже за своего Будкина не заступился. Все глаза отводил, - хмыкнул про себя Дима, вспоминая одну из редких встреч в офисе. - Зато допытывался у Юльки, почему затраты так возросли. А увидев расшифровку по статье «Спецодежда», сглотнул нервно, но так ничего и не сказал. Юлька смотрела на него с легкой усмешечкой, которую по ошибке можно было смело принять за доброжелательную. Если, конечно, не знать, как меняется она в лице, стоит нам остаться одним», - вздохнул Крепс и неожиданно понял, что Александр Валерьевич Яныч, тоскующий сейчас в Матросской тишине, ни за что бы не стал заказывать жену. - А с другой стороны, Лесовой - человек Будкина, а тот до печенок предан Янычу. В одном классе учились, вместе в юности по бабам ходили. Потом Яныч Будкина от тюряги спас. Тот за пьяные
разборки чуть на нары не попал. Так Яныч его еще и закодироваться заставил. Конечно, человеческая натура хуже звериной, и предают самые близкие. Но пока еще нет никаких данных, что Будкин переметнулся от Яныча. А кстати, он сидит или нет? - поморщился Крепс и, прикрыв лишь на минуту глаза, неожиданно увидел мать и Юльку. Они сидели во дворе под вишней и о чем-то беседовали. Жена светилась от счастья и, положив руки на большой живот, подставляла лицо солнышку. А мать вдруг обернулась, заметила старшего непутевого сына и строго предупредила: «Береги ее, Дима!»
        Крепс аж подскочил в кресле, чем заслужил осуждающие взгляды двух сплетниц. Пришлось подняться и пройти в хвост самолета. Там, в маленьком и узком сортире, он вгляделся в свое помятое лицо, ополоснул его водой пару раз и подумал.
        «Нужно отвезти Юльку к матери. Там на фермерских продуктах и свежем воздухе она быстро поправится. Только сейчас про Алену предупредить нужно. Ревновать, конечно, Юлия Владимировна не станет. А вот обидеться может. «Почему я об этом узнаю последней?» - заявит негодующе. Лучше сразу объяснить, кто такая Елена Савельева. А если не захочет… Захочет, - сам себя перебил Блинников. - Юлька - боец, и ей плевать на сантименты. Главное, ходить самостоятельно и одеваться без посторонней помощи. А то ведь, как дите малое, - подумал Крепс, сжимая челюсти. - Мне несложно помочь, - подумал он, смаргивая невесть откуда взявшуюся слезу. И медсестра почти круглый день дежурит. Но так хочется, чтобы Юля выздоровела. Нерв бы этот найти… Хорошо хоть менты увели раньше Киманкина, а то бы я ему башку размозжил… Как бы он пел тогда, соловей хренов?» - мысленно ухнул Крепс, а выйдя из зала прилетов, с удивлением увидел среди встречающих Колю Будкина.
        - Привет. Разговор есть. Шеф тебя к себе вызывает. Шевели булками… Дима, - пробурчал он, норовя, схватить Блинникова за рукав.
        - Иди на хрен мелкими шагами, - огрызнулся Крепс, одной рукой скрутив шкафообразного Колю и взяв его на болячку. - Какой шеф? - рыкнул зло. - Говори, кому еще служишь, придурок…
        Тряхнул вроде бы несильно, но Будкин поморщился от боли и попробовал вырваться. Крепс не стал особо настаивать и ослабил хватку.
        - Захочешь люлей, скажи, я отвешу, - рыкнул он раздраженно. - А теперь вали отсюда, пока цел, - предупредил грозно.
        - Так Александр Валерьевич. Он под домашним арестом. Сегодня изменили меру пресечения. Просил вас приехать, - проскулил Будкин, потирая руку, ноющую от захвата противника.
        - Его выпустили? - охнул Блинников и добавил резко. - Ну, как открыли, так и обратно закроют, - разозлился он. - И тебя заодно, быдлован…
        - Сашка думает, что это ты ее заказал, - пробубнил Будкин и не успел увернуться от мощного кулака Крепса. - Больше некому, - прорычал он зло. - Пока ты не появился, у нас все ровно было.
        - Вам с Янычем вместо мозгов стекловату выдали? - криво усмехнулся Блинников. - Мне какая радость грохать любимую женщину? И какая выгода светит от ее смерти?
        - Ну, я не знаю, - протянул Будкин.
        - Пойди, узнай, - хмыкнул Крепс, направляясь к выходу. Махнул издалека верному Филимонову.
        - Так ты это… Дима, - протянул сзади Будкин. - Саше что передать?
        - Сегодня не могу, Коля, - душевно заметил Блинников, оборачиваясь к посыльному Яныча. - Завтра или на днях постараюсь к вам вырваться. Приеду не один, - отрезал напоследок. - Если вам там придет идея меня грохнуть, лучше не готовьтесь и скажитесь больными.
        - Так мы никогда… - пролепетал Будкин, опасаясь нового тычка от Юлькиного любовника. - Сашка - он добрый… Мухи не обидит…
        - Ну, следствие с его добротой разберется, - отмахнулся Блинников.
        - Просто пока ты тут строишь из себя супермена, настоящий заказчик разгуливает на свободе, - нетерпеливо выдохнул Будкин. - Сашка предлагает кое-кого прощупать…
        - Кого? - поморщился Блинников, начиная терять терпение.
        - Люсю, Настьку - это младшая Юлина сестра…
        - Я столько не выпью, - хмыкнул Крепс, делая еще одну попытку уйти. - Щупайте без меня…
        - Ну, ты хоть к нам приедешь, Дима? - крикнул вслед Будкин.
        Пришлось вернуться. Внимательно посмотреть в заплывшие жиром глазки доверенного лица несостоявшегося губернатора.
        - Вот что, Коля, напряги свою стекловату и запомни. Не стоит так громко звать меня в гости, а то твоему шефу прилетит, глашатай ты наш.
        И усевшись в Юлькин Мерс, которым нахально пользовался с момента ее болезни, предупредил Филимонова.
        - Завтра поеду к Янычу. Ты со мной, Серый…
        - Хорошо, - коротко бросил тот в зеркало заднего вида. - Нам бы из этой пробки выбраться, Дмитрий Николаевич, - вздохнул он, показывая вперед на вереницу машин.
        - Главное, с толком съездил, - весело поделился Крепс. - Через неделю прилетит доктор к Юлии Владимировне…
        - Я встречу, - предложил Филимонов.
        - Спасибо, Фил, - кивнул Блинников. - Только собрался попросить тебя об этой услуге…
        Он рассеянно глянул в окно. Заметил спешащего к БМВ Будкина. Тот поджал плечи и втянул голову в воротник.
        - Ой, придурок, - тихо пробурчал Блинников и даже пожалел, что мало врезал соратнику Яныча. Но если бы кто сказал, что он видит Колю Будкина в последний раз живым, то Крепс бы ни за что не поверил и, конечно, расстроился.
        «Нужно у Яныча самому развод потребовать, - решил он неожиданно. - Хватит нам как перекати поле жить!»
        В нагрудном кармане запиликал айфон.
        «Юлька!» - широко улыбнулся Крепс.
        - Я только вышел, Юль, - пророкотал он в трубку, в глубине души кляня себя, что не предупредил ее сразу по прилету. - Тут пробка большая. Только ты не волнуйся, ради бога. Фил меня встретил.
        - Дима, - попросила она жалостливо, - ты не мог бы заехать к нам на квартиру за моим станком для вышивания? Я хочу научиться левой рукой стежки делать. Возьму самый простой рисунок и попробую крестиком что-нибудь вышить.
        - Конечно, Юльчонок, - пробурчал Крепс и, закончив разговор, попросил с тяжелым вздохом.
        - К теще заедем, Фил.
        Честно говоря, отношения с Люсей не сложились с первого дня. Того самого, когда, обменявшись кольцами и нажравшись пельменей, Крепс с Юлькой приехали на Котельническую.
        - Это Дмитрий Николаевич, мама, - официально представила Юля, - мой личный телохранитель. Будет охранять меня и днем, и ночью. Пойдем на мою половину, Дима, - заявила она, демонстративно беря Крепса под руку.
        - Юля, - задохнулась от возмущения Людмила. - Я не позволю…
        Кирсановы платили ей редким равнодушием и отстраненностью.
        Поэтому, отнекиваясь от визитов, Люся придумывала себе срочные дела и развлекалась с подружками.
        «Видать, собралась на девичник, - решил про себя Крепс, но спрашивать ничего не стал, по привычке сведя общение к минимуму.
        - Станок разбирай, иначе бы не поместился в багажник, - велел он Филу. - Раму придется положить на заднее сиденье вместе с сумкой для рукоделия.
        «Как Юлька вышивать собирается? - вздохнул Блинников, проходя в спальню, а оттуда в гардеробную. Достал из ящика комода свежие майки и свитер и, засунув их под мышку, шагнул к Юлькиному отделению. Открыл дверцу и внимательно глянул на ярлык, пришитый сзади к горловине.
        «Сорок четвертый размер, - проговорил он про себя, намереваясь заехать в ЦУМ и купить своей девочке новое платье. Она, конечно, ничего не скажет сама. Не те ситуация и настроение. Но порадовать-то хочется. - А где платье, там и белье, - фыркнул довольно Блинников и, выйдя в коридор, добродушно глянул на Филимонова.
        - Ну что, готово? Нам еще нужно смотаться в одно место.
        - Осталось только винты и станину запаковать, - кивнул тот.
        - Синнабоны для Юлечки не забудь, - сладко пропела теща, крася губы и обливая себя духами. - Она их любит.
        - Сами пекли? - с легкой издевкой поинтересовался Крепс, разглядывая фирменную надпись на упаковке. - Или на рынке купили…
        - Я не таскаюсь по рынкам и магазинам, - с вызовом бросила теща и махнула рукой в сторону пакета, примостившегося на длинной и узкой черной столешнице. - Настя специально ходила, - добавила она, поморщившись.
        - Обязательно, - хмыкнул Крепс, точно зная, что Юлька не ест выпечку. Свернув пакет, сунул его в сумку с рукоделием и тут же услышал гневный окрик тещи.
        - Ну, кто кладет продукты не пойми к чему? Какой ты все-таки вахлак, Дима!
        Пришлось вытащить пакет и побыстрее ретироваться.
        - На Петровку, Серый, - коротко бросил Крепс, наблюдая, как Филимонов виртуозно укладывает части станка в багажник. - И синнабоны туда же закинь, - хмыкнул Блинников. - Еще испачкаем соусом обивку, потом тебе в чистку везти.
        - Логично, - усмехнулся Филимонов и, кивнув в сторону подъехавшего к подъезду Гелендвагена с со слишком простым номером, поинтересовался задумчиво.
        - Уж не за нашей ли Люсей карета приехала?
        - Быстро в машину, - скомандовал Крепс. - Отъедь в сторону. Сейчас посмотрим, - рыкнул он, запоминая номера. Заметил, как из машины вышел водитель и истуканом замер около задней двери.
        Из подъезда через минуту выскочила Люся. Дверь открылась, пропуская красавицу в темное лоно дорогой инормарки. Машина тронулась, сверкнув сигнальными огнями.
        - За ними поедем? - предупредительно спросил Фил, глядя на Блинникова в зеркало заднего вида.
        - Нет, - отмахнулся тот, предвкушая будущую покупку и радость Юльки. - У меня дел полно. Еще не хватало за тещей следить. К подружкам рванула или к мужику. Меня ее шашни не касаются.
        Платье в магазине он выбрал сразу. Вернее оно само в руки пошло. Длинное, темно-синее, с провокационной шнуровкой. Через большие золотистые клепки, продернутые кожаным шнуром, по замыслу модельера просвечивалась кожа, превращая свою хозяйку в настоящую рок-звезду.
        «Даже в инвалидной коляске ты красивее всех, любимая, - подумал Крепс, выходя из магазина. Улыбаясь, кинул пакет рядом с собой на заднее сиденье. Лениво покосился в окно на заснеженную Москву, уже украшенную к Новому году, и внезапно осознал, что без Юльки и понятия не имел о настоящем счастье.
        «Мы справимся, девочка, - мысленно обратился он к любимой. - Главное, вместе! Навсегда! Я никому не позволю причинить тебе вред», - ощерился он, в эту самую секунду твердо решив повидаться с Янычем и, если надо, выбить из него всю гнилую требуху.
        Глава 20
        - Что сказала Елена Савельева? Она к нам приедет? - чуть повернувшись к Диме, лениво спросила Юлька. Провела мокрой ладонью по его груди. Они лежали в ванне. Вода плескалась от каждого движения. Омывала высокие ноги Блинникова, согнутые в коленях, оставляя клочья розовой пены. Облокотившись спиной на Крепса, Юля млела в его объятиях. Болтала пальчиками здоровой ноги и ерзала, ощущая, как сзади напрягается Дима. Вода уже начала остывать, но огромное источающее жар тело сидящего рядом мужчины не давало замерзнуть, равно как и небольшой камин, устроенный у противоположной стены. Рука Блинникова осторожно поглаживала ее больную ногу.
        - Найти бы этот нерв, - вздохнул Дима, осторожно проводя пальцами по Юлькиному бедру. И, отогнав в сторону высокую пену, заметил. - Она приедет, Юль. Я ее очень хорошо попросил, - ласково заверил он и легонько подул на Юлькину шею, не желая продолжать разговор.
        - Это же она, твоя Алена? - снова развернулась Юлька и пристально глянула на Крепса. - Только не вздумай отмалчиваться. Я точно знаю.
        - А если точно знаешь, почему спрашиваешь? - улыбнулся он, нежно растирая ей плечи. - Да, это Алена. И она согласна тебе помочь. Я решил, что если лучше нее нет специалиста, то мы как-нибудь перетерпим ее присутствие. Если тебе неприятно, найдем кого-нибудь другого. Из Германии выпишем или из Израиля. Только, говорят, наша система реабилитации отличается от забугорной.
        - Мне все равно, - пожала худенькими плечиками Юлька. - Если ты смог через себя переступить и обратиться к бывшей, то и я смогу принять ее как врача. Тем более, если ее сам Виленский советует.
        - Ты смогла ради меня совершить дикое безрассудство. А я всего-то смотался в Омск и договорился, - задумчиво бросил Блинников и, когда Юлька тревожно заерзала у него в руках, прошептал чуть слышно:
        - Если бы я мог тогда оторвать тебе голову, я бы это сделал. Но меня вводили в состояние искусственной комы, чтобы не сдох от боли. И ты приняла решение сама. Выздоровеешь, надаю по попе, - рыкнул строго.
        - Как ты узнал? Я же никому не говорила, - тихо пролепетала она, смотря на него во все глаза и пытаясь понять, какие чувства он сейчас испытывает. Гнев? Осуждение? Или полное равнодушие. Но на лице Блинникова лишь читалось благодушие и любовь. Он, конечно, строго смотрел на Юльку. Но глаза не полыхали огнем, да и ему самому не сносило башню от праведного гнева.
        - Я же теперь за начальника остался, Юль, - хмыкнул он дурашливо. - Полез в твой сейф за печатью. На контракт с немцами поставить. Потом стал закрывать, но что-то помешало. Пришлось достать все бумаги. А один файлик завалился прям к стенке. Мятый дурацкий листик. Твое соглашение с Янычем. Жесткий документ. Я себя прям сутенером почувствовал. Убил бы этого гада, коли б знал раньше. Но бог меня уберег. Отправил Валерия Петровича в преисподнюю. Вот пусть там, в котле с кипящим маслом, и варится. А я чуть не свихнулся от отчаяния. Хотел сюда примчаться и трусить, пока вся дурь не выйдет. А потом догадался, что наверняка ты от глупостей и иллюзий избавилась без моей помощи. Думал я долго, Юль. И понял…
        - Что? - устало спросила она, пряча собственную безысходность и понимая, что все закончилось, не успев толком начаться заново. Где-то в глубине души трепыхалась уверенность, что Димка не бросит, не хлопнет дверью, воспользовавшись случаем.
        «Хотя кому нужна больная проститутка?» - подумалось Юльке, и она, немного отпрянув, снова вгляделась в лицо Блинникова. Увидела добродушный взгляд и сама себе не поверила.
        - Понял я все, Юля. Ты - очень благородный и самоотверженный человек. Стойкая и бесстрашная девочка. Наверное, так ты выразила свою любовь ко мне и к Димону. Обеспечила меня лечением, а ребенка - всем необходимым. Может, у кого-то и есть право судить, но только не у меня. Я прекрасно помню, как ты жила. И точно знаю, что не от хорошей жизни носилась по пятам за Беком. Журналиста, как и волка, ноги кормят. Конечно, я до сих пор стараюсь осознать, ради чего ты себя в рабство продала, и не нахожу ответа. Но и осуждать не имею морального права. Поэтому привести Алену к тебе - пустяковое дело, девочка.
        - Я люблю тебя, - прошептала Юлька, положив голову ему на грудь. - Как же я боялась, что ты когда-нибудь узнаешь и бросишь меня.
        - Ну как я могу тебя бросить, глупая женщина? - пробухтел он ворчливо. - Я люблю тебя. Боготворю. Обожаю нашего сына. Любое твое желание для меня закон. Ты - моя мадонна, Юльчонок. Говори, что ты хочешь, и я все сделаю…
        - Вытащи меня из ванны и отнеси в постель, - захихикала она, прижимаясь к нему. - А то мы тут околеем в холодной воде. Найдут завтра Кирсановы два прохладных трупика…
        - Одну минуту, мадам. За полотенцем сгоняю, - отрапортовал по-военному Крепс, осторожно вытаскивая свое тело из ванны. Обтерся наскоро и, накинув банный халат, кинулся в комнату. А вернувшись с махровой простыней, деловито отложил ее в сторону, а потом одним рывком вытащил Юльку из ванны. Тщательно укутал в простыню и понес в спальню. Обняв любимого, Юлия прикрыла глаза, благодаря бога и всех святых за ниспосланного мужчину.
        «Я всегда знала, что он самый лучший, - пронеслось у нее в голове. И потянувшись к Диме с поцелуем, она краем глаза заметила на кровати что-то лишнее. И вскрикнула, осмотрев постель внимательным взглядом. Темно-синее платье с золотыми кольцами понравилось ей сразу.
        - Дима-а! - восхищенно прошептала она, пытаясь вырваться из его рук. - Дима-а! Где ты его раздобыл?
        - Нравится? - напряженно уточнил Крепс, не отпуская. - Угодил?
        - Оно шикарное, - восхищенно пропела Юлька, брыкаясь и норовя соскочить с рук прямо на кровать. - Только мне в нем пойти некуда.
        - Как это некуда? - фыркнул Блинников, усаживая ее на край постели. - А детская днюха? Уже на следующей неделе праздник. Или я что-то путаю? Потом Новый год. В офис можно заявиться красавицей. Пусть все мужики шеи посворачивают…
        - Какое оно красивое, - прошептала Юлька и неожиданно разревелась. - А если я не смогу ходить? Если твоя Алена ничем не сможет помочь? Что тогда, Дима?
        - Если б у бабушки были яйца, это был бы дедушка, - огрызнулся он. - Придется мне тебя на руках носить, Юль. Но ты эти мысли засунь - знаешь куда, - прорычал недовольно. - Такие думки никому еще пользу не принесли. Верь в хорошее и довольствуйся самым лучшим результатом.
        - Кто это сказал? - подняла она на него заплаканные глаза.
        - Я, - отмахнулся Крепс. - Мне пришлось пройти через полную неподвижность. Ни рукой пошевельнуть не мог, ни ногой. Но я твердо знал, что должен выкарабкаться. А тут один маленький нервик, Юль. Найдем его, снимем зажим, и ты поправишься…
        - Обещаешь? - сквозь слезы улыбнулась она и добавила с болью в голосе. - Я должна выздороветь. Ради тебя и Димульки.
        - Платье потом померишь? - хитро улыбнулся Блинников, прекрасно зная, что ей захочется надеть наряд сразу. - Может, в шкаф повесить, чтоб не валялось?
        - Конечно, сейчас! - азартно кивнула она. И Дима заметил, как в глазах любимой появился огонек. - Достань из шкафа белье. На голое тело не комильфо мерить… - попросила она, прикладывая к себе платье и восхищенно глядя на Крепса.
        - А по-моему, в самый раз, Юль, - улыбнулся он. - Платье в обтяжку. Как раз все формы облепит. На люди так выходить, конечно, нельзя, но передо мной покрасоваться можно. Я, правда, дурак, забыл тебе новый комплект белья купить. Совсем из головы вылетело. И еще синнабоны в машине оставил. Теще передала. Говорит, Настя специально за ними ходила.
        - Странно, - пожала плечами Юлька и еще раз погладила платье. - Помоги мне, - скомандовала бодро и внезапно замерла на месте.
        - Ты чего? Где-то болит? Юль! Я сейчас Виленскому позвоню…
        - Димочка, - прошептала Юлька и глянула на него широко распахнутыми глазищами. - А если за нападением на меня стоят мама и Настя? Или кто-то из них? Они же мои наследники… понимаешь? Мама вообще первой очереди. Ей часть бизнеса и так полагается, как Валериной вдове. Плюс моя часть. Даже если она поделит ее с Сашкой и Димулькой, в накладе явно не останется.
        - Родная мать, Юль? - с сомнением бросил Крепс. - Люся, конечно, стервозная дамочка. Но вот так заказать родную дочку…
        - Деньги, Дима. Большие деньги. От них, бывает, и крышу сносит. Лично я не удивлюсь, если выяснится мамина причастность, - пробормотала Юлька и с наигранным весельем попросила. - Господин полковник, не поможете ли даме одеться?
        - Сам одену и любоваться буду, - хрипло бросил он, аккуратно стаскивая с ее плеч простыню. И одев на Юльку платье, бережно провел обеими ладонями по груди, обтянутой тонким трикотажем, а потом и по бедрам. - Какая же ты красивая, Юльчона, - прошептал он, засовывая палец в одно из золотых широких колец. Погладил кусочек обнаженного тела и даже умудрился туда чмокнуть. - Я знаю, для чего такие дырки наделаны, - расхохотался весело. - Места для поцелуев, Юлька! Только в таком наряде от меня ни на шаг, - велел он нарочито строго. - А то тут шнурочек поддеть одним пальцем, и вся конструкция рассыплется.
        - Зато очень красиво, - прошептала она. - Отнеси меня к зеркалу, я посмотрю, - попросила довольно.
        Крепс кивнул.
        Они долго стояли около большого зеркала. Крепкий высокий мужчина и маленькая хрупкая женщина. Он прижимал ее к себе, чуть сминая трикотаж от дорогущего бренда. А она, взгромоздившись ногами на его босые ступни, снова обрела дополнительную опору. И разглядывая собственное отражение, видела счастливую и красивую женщину. И самой с трудом верилось, как же ей повезло. С мужем, сыном и друзьями.
        - Теперь я до утра глаз не сомкну, - усмехнулась Юлька.
        - Уснешь, - строго пробурчал Крепс, - я тебе спою колыбельную.
        А уложив жену в постель, позвонил Филимонову.
        - Завтра с утра отвези Люсины булки в судмедэкспертизу. Я позвоню туда, договорюсь. Пусть проверят, съедобные они, или их кто по доброте душевной ядом присыпал? - велел он и в глубине души взмолился, чтобы теща оказалась непричастной к покушению на Юльку.
        «Знать, что мать хотела тебя убить, и жить с этим, - в сердцах подумал он, устраиваясь рядом с Юлькой и обнимая ее. - Даже врагу не пожелаю!»
        Сашка Яныч мучился от безысходности, голода и стояка. Он метался по своей московской квартире, проклиная отца, Юльку, всех соратников и конкурентов.
        - Даже баб не привести, - раздраженно кудахтал Сашка, хлопая себя руками по ляжкам. - Домашний арест! Вот придумали, суки! - ругнулся он, ударив по стене кулаком. Конечно, сейчас, когда избирательная кампания провалилась с громким свистом, появилось время задуматься о смысле жизни и кое-что уяснить для себя.
        «Во-первых, нужно в ближайшее время развестись с Юлькой, - скривился Яныч, почесывая через майку пузо. - А то как со своим полковником заделают еще спиногрызов, а мне алименты плати. Во-вторых, при разводе нужно забрать весь папин бизнес. Теперь лучше вернуться в офис и там грести деньги совковой лопатой, коли экскаватором не вышло. Главное, решить вопрос с Юлькой. Может, оставить ее исполнительным директором, или погнать вон. Время покажет, - печально вздохнул Сашка. - Тут главное - снять с себя подозрения в покушении на нее и повесить их на кого попало. Хоть на ее гребаря», - кисло усмехнулся Яныч, в глубине души ругаясь почем зря, что перевести стрелки на Блинникова вряд ли удастся. Немного подумав, он позвонил Коле Будкину.
        - Слышь, братан, - требовательно пробурчал в трубку. - Привези что-нибудь пожрать и какую-нибудь шалаву. А то меня тут голод замучил, - заржал в трубку.
        - Да не вопрос, - хмыкнул Коля. - Сейчас приеду, бро. Жди.
        Найти еду, выпивку и женщину в столь поздний час Будкину труда не составило.
        - Я сейчас сигарет куплю, - бросил он, тормозя близ станции метро. Глянул в сторону захудалого ларька, примыкавшего к круглосуточной аптеке. Работает или нет? И неожиданно напрягся, заметив возле крыльца знакомую фигуру.
        - Марат! - гаркнул Коля, все еще помня, что Лесовой ходил под его началом. - А ну, иди сюда.
        Но бывший подчиненный, увидев, кто его зовет, поспешил удрать. Будкин ринулся следом.
        - Сиди тихо, не рыпайся - вылезая из машины, велел он девчонке и поспешил наперерез убегающему Лесовому.
        - Привет, Марат, - рыкнул, сваливая на землю бывшего подчиненного. - Тебя с собаками по всей Москве ищут. Пойдешь со мной, гнида! - прошипел он, ухватив за грудки невысокого, но жилистого парня. Тот даже не думал сопротивляться. Конечно, в весовой категории выигрывал Будкин со своими ста пятнадцатью килограммами, вот только он не учел, что у Лесового хватит наглости оказать сопротивление. И что маленький черный «Макаров» запросто перевесит соотношение сил в пользу противника. Раздался глухой выстрел. Почти в упор. Затем еще один, и Коля Будкин грузной тушей осел на газон. Наблюдавшая из машины девица упала на пол, закрыв рот ладонью и молясь всем святым, чтобы убийца ее не обнаружил.
        Но он поспешил прочь, даже не догадавшись, что оставил свидетеля.
        Она подождала еще немного и, когда никто не вышел на шум, поняла, что нужно уходить. Деловито собрав с заднего сиденья пакеты, спустилась в метро. До закрытия оставалось еще полчаса.
        «Повезло, - подумала девица, быстро шагая на высоких каблуках по перрону. - Во всех смыслах, повезло». И уже дома, рассовав продукты по холодильнику, неслышно вошла в спальню, поцеловала спящую дочку.
        - Клиенты серьезные попались? - спросила шепотом мать.
        - Ой, и не говори, - отмахнулась девица, стараясь забыть Колино убийство как страшный сон.
        «Не помню, значит, не было», - вздохнула она, выход в маленькую кухоньку.
        - Давай чаю попьем, мамуль, - предложила, поежившись. - Я там кое-что из продуктов принесла. Вкуснятки разные…
        «Вот же паскуда, - ругнулся Сашка Яныч, доставая из пустого бара последнюю бутылку водки. Открыв, хлебнул из горла, и, разозлившись на весь мир, снова позвонил Будкину. Трубку никто не взял.
        - Пренебрегает, - зло фыркнул он, поморщившись. - Наверняка на Юлькину сторону перебежал, - решил Сашка и, негодуя на вероломную жену, позвонил ей.
        - Ты! Сволочь! - заорал в трубку, услышав сонный голос супруги. - Это ты все подстроила, чтобы меня выбить из губернаторской гонки! Это все ты! Сколько тебе заплатили Андросовы? Или с кем ты там спуталась?
        - Рот закрой и быстро в койку, - услышал он рык Блинникова. - Еще раз позвонишь, рассвет встретишь в Матросской тишине. Завтра приеду, обсудим условия развода. Иди, проспись, Саня. И кстати, ничего не ешь на халяву. Понял? Ну, там, если пиццу доставят от друзей или синнабоны принесут.
        - А что такое? - мгновенно протрезвел Сашка. - Кто-то вас траванул? - глупо хихикнул в трубку.
        - Нет, - буркнул Блинников. - Я тебя сейчас точно обратно на нары определю. Ты мне уже надоел.
        - Спокойной ночи, Дима, - трусливо обронил Яныч и быстренько повесил трубку.
        - Вот же придурок, - пробурчал Блинников, укрывая Юлькины ноги одеялом. - Разбудил тебя…
        - Если окажется, что Сашка не виноват, - прошептала Юля, - то он попытается занять мое место в компании. И вышибить меня сейчас проще простого…
        - А может, никто на твою жизнь и не покушался. А это происки Яныча, решившего таким образом свернуть избирательную кампанию и сместить тебя. Как думаешь, Юльчонок?
        - Нет, - мотнула она головой и, устроившись в кольце его рук, заметила тихо. - Сашка любит политику и терпеть не может монотонную работу в офисе. Да и денег он вбухал - целое состояние…
        - Спи, - прошептал Крепс. - Тут ты в безопасности. Только полный идиот решит сунуться к Кирсанову. У бати не забалуешь. Да и я до Нового года уже никуда не поеду.
        - Дима, - снова заворочалась Юлька. - А ты соглашение с Валерой на место положил?
        - Вот еще, Юля, - негодующе бросил он. - Я нашел. Мало ли, кто еще к тебе в сейф залезет. Там такой замок, что специалист без труда вскроет. Такие документы лучше хранить вдали от посторонних глаз. На нем же гриф стоит «перед прочтением съесть».
        - А ты? - спросила она.
        - Я его сжег, Юля. Забудь. А кто пасть откроет, так я быстро ее зашью суровыми нитками.
        - О самом документе никто не знает. Валера такие вещи не афишировал, я тоже. Мама и Саша могут только догадываться.
        - А где второй экземпляр?
        - Я уничтожила сразу после смерти Валеры. А его собственный найти не могла. Понимала, что он где-то рядом…
        - Плохой из тебя сыщик, Юлька, - хмыкнул Крепс, целуя ее. - Не беспокойся, прорвемся. Даже если выгонит тебя Сашка, проживем как-нибудь.
        Глава 21
        Крепс проснулся под утро от холода. Юлька, как обычно, стянула с него одеяло и, замотавшись в него, крепко спала на другом конце кровати. Беспокоить любимую Дима не решился. Вставать не хотелось. Всегда в чужом доме эти ранние подъемы казались ему чем-то неприличным. Хозяева СПЯТ, а ты по дому шастаешь. Даже когда по службе оставался ночевать у Кирсанова, все ждал, когда шеф закопошится в своей комнате. И только дверь тихонечко хлопнет, выходил в холл. Но у Бека, особенно до его женитьбы, была самая настоящая холостяцкая берлога. Лариса, конечно, пыталась навести порядок на половине брата. Но только на время командировок. А поездил Кирсанов немало. Да и они с Асисяем тоже. Дима прислушался. С кухни доносились приглушенные голоса. Бек бубнил натужно, а кто-то другой отвечал тихо. Наверняка Александра.
        «Тоже нет смысла выходить, коли супруги разборки устраивают, - решил он, прикрывая веки. - Подумать только. Живем с генералом одним домом. Ну, я хоть за Юлю и Димона спокоен. А то Люся, если при делах, уже бы давно на тот свет отправила мою девочку. А я бы даже на нее и не подумал!»
        «Что там экспертиза покажет?! - мысленно скривился он, стараясь пока не думать плохо о Люсе. Тревожные мысли плавно перетекли на Алену. - А если она такой спец, то зачем уехала? Может, налажала где?»
        Чувствуя, как больную ногу скручивает судорога, Крепс поморщился от боли. Осторожно подкатившись к жене, посмотрел на нее. Юля спала, и ее лицо казалось совершенно спокойным. Ни боли, ни тревоги. Грудь мерно вздымалась и опускалась в такт дыханию. Блинников засмотрелся на безмятежное лицо любимой женщины и даже на миг растерялся от охвативших эмоций. Хотелось прижать Юльку к себе и зацеловать. Закрыть спиной от врагов и никого не подпускать на пушечный выстрел. Но больше всего желал Блинников, взяв жену и сына, прогуляться по лесу. Идти неспешно, переговариваться по пустякам. Вдыхать свежий воздух и держать в своей руке маленькую Юлькину ладошку… Или просто забраться к ней под одеяло, обнять…
        В дверь несильно поскреблись, и Дима аж дернулся от неожиданности.
        - Крепс, - глухо позвал батин голос. В чуть дребезжащих нотках Блинников сразу распознал раздражение и уже собрался выйти к Кирсанову, когда на Юлькиной тумбочке еле слышно пиликнул сотовый.
        - Сашка, ну подожди, сволочь… - пробурчал Крепс, заметив на экране айфона знакомый контакт, и, прихватив с собой сотовый, вышел к Беку.
        - Что-то случилось, бать? - глянул в мрачное лицо шефа.
        - Ответь, - велел недовольно Кирсанов. - Сейчас весь дом перебудит.
        - Слышь, чепушило, - рыкнул в трубку Крепс. - Сейчас подъеду, тебе ноги повыдергиваю и в уши вставлю.
        - Дима, - как старинному другу заныл в ухо Яныч. - Колю моего убили. Застрелили как собаку…
        - Ментам позвони, - скомандовал Крепс. - А лучше проспись…
        - Я в полиции. На опознание приехал. Сразу протрезвел. Мне вообще-то Юля нужна…
        - Она спит, - отрезал Блинников. - Позвони позже. А лучше научись решать свои проблемы сам.
        - К вам тоже дознаватели поехали. Я хотел предупредить…
        - О чем это? - не понял Дима.
        - Ну, если это ты моего Колю грохнул, то тебя никакой генерал не отмажет. Я тебя, гниду, в порошок сотру, - прохрипел Яныч и кинул трубку.
        - Дурдом какой-то, - вздохнул Блинников. - К нам, говорят, полиция едет.
        - У тебя алиби, - скривился Кирсанов. - Пусть приедут, поговорим, - рыкнул он недобро. И Крепс нутром почувствовал боль и гнев бывшего командира, явно не связанные с убийством Коли Будкина.
        - Бек, - выдохнул он. - Может, скажешь?
        - Сейчас из Приморска звонили. Мишу Павлова застрелили вместе с шефом… Нужно ехать, Дима. С твоим алиби утрясем и двинем.
        - А женщины? - слабо дернулся Крепс, но Кирсанов заметил.
        - Мой дом всегда под охраной, ты же знаешь. Юлия твоя даже во двор не выходит.
        - Бек, - просипел Блинников. - Ты же знаешь, я завсегда с тобой - и спину прикрою, и на амбразуру вместе. Вот только сейчас нам нельзя уезжать. Муть какая-то вокруг творится. Тут нужно разобраться, а потом и в Приморске отметимся. Если хочешь знать мое мнение, - он выжидательно глянул на бывшего командира. Тот кивнул. - Сейчас не время куда-то ехать. У тебя на службе творится фигня, у нас народ мрет, как мухи. Слетаем одним днем на похороны. А потом материал соберем и уже прицельно бить будем. Мишка - наш чувак… Одно дело, если по службе попал, а другое - если специально убрали. Нужно разобраться и спросить со всей строгостью.
        - Согласен, - кивнул Кирсанов. - Пойдем завтракать, стратег. Заодно все и обсудим.
        Войдя в кухню, Блинников первым делом заметил слезы на глазах Александры Андреевны. Она быстренько отвернулась, сосредоточенно размешивая в чашке чай с молоком. Но ее заплаканное личико увидел Кирсанов и нахмурился.
        - Мы сегодня никуда не едем, Александра Андреевна, - пробасил он, подходя к жене сзади и обнимая ее за плечи. - Ты абсолютно права, Санечка. Только на похороны смотаемся. Ты меня только не гони на детский праздник… Когда он? Что-то я забыл…
        - Сегодня, - пробурчала генеральша. - И ты обещал посидеть с Маргаритой, - добавила она грустно. - Опять умчишь на базу и носа оттуда до самого вечера не покажешь?
        - Обещал, значит, сделаю, - криво усмехнулся Кирсанов. - Вон, мы с Крепсом вместе приглядим. А вы с Юлией и с детьми повеселитесь хорошенько. Нам сейчас не до праздников. Мы с Пашей вместе много дорожек протоптали, - добавил он глубокомысленно.
        - Посидишь с Маргаритой, Сережа? - все еще не веря, переспросила Александра.
        - Ну конечно, - отмахнулся генерал. - Мы с Крепсом в каминном зале засядем. Коляску туда прикачу заранее. Вот и поспит малышня под важные мужские разговоры.
        - Лучшая колыбельная, - поддакнул Крепс, всеми фибрами души желая поприсутствовать на дне рождения сына. Хотя какой праздник, если Мишку грохнули!
        «Ну да ничего, - сам себя успокоил он. - На торжественную часть придем, а потом, когда бесиловка начнется, спрячемся в зал с камином». Усмехнувшись, Блинников вспомнил о подарке. Где-то в недрах генеральского дома Юлька с Александрой спрятали подарки. Огромную коробку с хоккеем для Даньки и Лего для Димона.
        «Дети дружат, жены, - подумал Крепс. - Вот так бы жить по соседству. Одним домом тоже неплохо, но больно хлопотно».
        За своими мыслями он и не заметил, как генеральша покинула кухню.
        - Давай, рассказывай, - пробубнил Кирсанов. - Кому вообще мог помешать этот Будкин? Дерьмо на ножках, блин…
        - Тут и без меня народных сказителей до фига, - поморщился Блинников, кивая в огромное окно, за которым виднелся широкий двор, ворота и двое полицейских, мнущихся у калитки.
        Тотчас же зазвонил домофон, и кто-то из охраны доложился по форме.
        - Пусть заходят, - рыкнул Кирсанов. - Только фамилии, звания и номера удочек перепишите. Мы сейчас подойдем, - решил он в последний момент.
        Вместе с Беком Блинников пересек расчищенный от снега двор, погладив по пути двух здоровенных псов, бегающих друг за другом, словно дурашливые щенки. Поднялся по широкой деревянной лестнице на пост охраны и внезапно ощутил, как могла бы поменяться его жизнь по щелчку затвора.
        «Если под меня копают, то явно не знали, где я живу, - подумал Блинников, усаживаясь за высокий стол и кивая на места напротив. И когда дознаватели расселись, удивленно глянул на Кирсанова. - А ты, Сергей Юрьич?
        - А я пешком постою, - хмыкнул Кирсанов. - За периметром присмотрю. Рассказывайте, хлопцы, - велел он полицейским. - У нас времени мало. Кто кого расстрелял? Нашли ли пистолет? Есть ли свидетели, и что показали камеры наблюдения?
        - А где вы были, Дмитрий Николаевич, с половины двенадцатого до часу ночи, - заикаясь, спросил один из полицейских, маленький тощий очкарик.
        - В койке дрых, - отрезал Кирсанов. - Если нужны записи с камер, мы вам их предоставим.
        - Кто может это подтвердить? - напряженно поинтересовался другой, здоровый коренастый парень.
        - Да все, - широко улыбаясь, развел руками Блинников. - Моя жена, остальные домочадцы. Вы, кстати, нашли, кто ее заказал?
        - Скорее всего, - важно заявил первый, - оба дела объединят в одно. Нам бы с вашей супругой поговорить…
        - Она спит, - мотнул головой Крепс. - Ждите… А можете не тратить время и снять показания у охраны. Ребята вам даже точное время назовут. У нас тут как в армии…
        - А почему вы живете с генералом, а не в собственной квартире? - ляпнул второй.
        - Мы любим друг друга, - ощерился Кирсанов и, сумрачно глядя на дознавателей, заявил. - Раз пошли странные вопросики, полагаю, допрос окончен.
        - Спасибо, Бек! Я бы точно не отмахался, если бы мы жили на Котельнической, - пробурчал Крепс на обратном пути.
        - Ерунда, - поморщился Кирсанов. - Тут три варианта, Дима. Первый - копают не под тебя и не под Юлию, - крякнул он, останавливаясь на крыльце и задумчиво глядя на дознавателей, беседующих с кем-то из охраны. - Второй - Юлька твоя кому-то дорогу перешла. Но поразмыслив, я таких людей найти в ее окружении не смог. И третий вариант - случайная смерть Будкина, не имеющая никакого отношения к нападению на Юльку. Он мог с кем-то в магазине поругаться. Увести мужнюю жену и отхватить за это. Мог просто на маньяка нарваться…
        Блинников кивнул, наблюдая, как дознаватели выходят со двора и неожиданно останавливаются, пропуская внутрь старую монахиню.
        - О, Алена моя приехала, - через силу улыбнулся Кирсанов и на всех парах поспешил навстречу. Блинников, улыбаясь, уставился на шефа и его старшую сестру, принявшую схиму. Когда-то давно на этом месте стоял старый дом, и матушка Пелагея в нем чуть не угорела. Крепс вспомнил, как услышал Юлькины разговоры с поджигателями. Как несся по трассе, наплевав на правила движения, как вышибал старую дверь и надевал на хрупкие плечи в свисающей сутане толстую армейскую куртку. И будто снова увидел Юльку, черной тенью застывшую на углу.
        «Почему я тогда не поговорил с ней нормально? Прогнал из-за клокотавшей внутри злости. Побоялся за Алену, конечно! Но и сам поступил отвратительно. Оскорбил девчонку, по сути дела не имеющую отношение к пожару. Может быть, - вздохнул Крепс, здороваясь с матушкой Пелагеей, - мы бы построили жизнь иначе. Без всяких Янычей…» - в сердцах рыкнул он и, воспользовавшись суматохой в коридоре, рванул к себе в спальню.
        Юлька, заспанная и розовая от сна, сидела на кровати и о чем-то беседовала с сыном. Димон, примостившись рядом, рассказывал, что хочет получить на день рождения и Новый год.
        - Это же хорошо, мама, - задумчиво вздохнул он. - День рождения, а потом сразу праздник.
        - Два праздника, Димулька, - улыбнулась Юля и совершенно неожиданно многозначительно глянула на Блинникова.
        - Мы с твоим папой очень рады, что ты у нас родился, - промурлыкала Юлька, целуя сына. - Для нас ты самый лучший мальчик.
        - А Даня и Леша? - настороженно уточнил Димон.
        - А они самые лучшие для своих родителей. И Маргарита тоже.
        - Фу-у, мама, - протянул сын, сморщив носик. - Она такая маленькая и какает в памперс. Хорошо хоть, ее на празднике не будет. А то измажет слюнями Фиолетовую фею и клоуна, - засмеялся он и вдруг остановился на полуслове. - Мама, а Саша к нам не приедет? Я не хочу…
        - С чего ты взял? Он занят, сыночек.
        - Ну, ты же сказала «папа»! - воскликнул ребенок. - А дедушка Валера говорил…
        - Ну что может знать человек, лежащий в деревянном ящике? - улыбнулся Блинников. - Я - твой папа, Димон. И никакой Саша к нам больше не сунется… Понял?
        - Правда?! - закричал малыш. - Я знал! Я всегда это знал! Я так хотел, Дима! Даже желание загадал для деда Мороза! А оно исполнилось!
        Маленький вихрастый мальчишка бросился к нему со всех ног. И Блинников на минуту оторопел, сжимая в объятиях щуплое, но такое родное тельце. Услышал, как тоненько бьется сердечко сквозь ребрышки. И прошептал глухо.
        - Никому тебя не отдам, сыночек. Ты и твоя мама - мое главное богатство.
        И держа на руках ребенка, уселся рядом с Юлькой. Сгреб ее свободной лапищей.
        - Вы - моя семья, - заявил без всяких сомнений. - И я подумаю, Юль, как воспользоваться ситуацией и побыстрее развести тебя с Янычем.
        - Было бы неплохо, - печально улыбнулась она. - Хочу называться твоей женой. Открыто любить тебя. Родить еще детей…
        - Все в наших руках, дорогая, - прошептал Крепс, целуя Юльку. Убрал волосы назад и, уложив обратно в постель, наклонился над ней. - Я люблю тебя, Юльчона…
        Хлопнула дверь, маленькие ножки понеслись по коридору. И звонкий Димулькин голос закричал на весь дом.
        - Знаете новость? Знаете? Дима - это мой папа! Я так об этом мечтал!
        - Это не ребенок, а радио какое-то! - весело проворчал Крепс.
        - Привыкай, папа Дима, - прошептала Юлька, кладя голову ему на грудь. - Привыкай!
        - Никогда не привыкну, - признался Блинников. - Буду каждый день благодарить Вселенную за вас. Высшие силы вернули мне семью, когда я - дурак - изображал глупое благородство. Если бы не обидел тебя сразу после пожара, не избегал бы встреч, глядишь, наша жизнь иначе сложилась бы. Сильно виноват перед тобой, но исправлюсь. Клянусь богом, исправлюсь…
        - Виноваты оба, Димочка, - пробормотала она. - Просто мы ничего не знали о любви. Иначе представляли себе встречу с любимым человеком. А все вышло обыденно… Порванные колготки, ободранные коленки и перекись водорода.
        - Никакой романтики, Юль, - вздохнул Крепс и добавил, вспомнив. - Там матушка Пелагея прибыла. Едем здороваться…
        - Помоги встать, - тут же скомандовала Юлька. - Санечка говорит, что она прозорливая. Вот и хочу ее спросить о наших врагах.
        - Спроси у Медеи, - хмыкнул Блинников. - Мать тебе, вроде, телефон давала. Юль, - протянул он ласково. - Ну, глупости это! Нужно просто сесть и разобраться. Кто на тебя покушался, кто Колю Будкина грохнул… Нужно вычислить, кому это выгодно.
        Юлька охнула от неожиданности и даже рот прикрыла рукой.
        - Колю-то зачем? - прошептала чуть слышно. - Он, конечно, гад порядочный был, всегда исправно выполнял Сашкины гадские распоряжения. Но за такое не убивают. Или… - осеклась она. - А почему мы думаем только о бизнесе Янычей и упускаем карьеру Сашки? У него же есть конкуренты. Тот же Андросов - нынешний губернатор края. Есть враги по жизни, стремящиеся всеми правдами и неправдами не пустить младшего Яныча в губернаторское кресло. Может, с этой стороны покопать?
        - Попробуем, - потер затылок Блинников. - Я проверял этого Лесового, Юль. Он с Будкиным в одном доме жил. Доверенное лицо. И только на Яныча работал. Шпанистый парень. Никто из приличных людей такого в штат не возьмет. Не волнуйся, любимая, - пробурчал Крепс, беря Юлькины руки в свои. - Всех найдем.
        - Давай хоть Мишу помянем, - глухо предложил Кирсанов, доставая из бара бутылку. - Два покушения пережил, а на третьем дал себя грохнуть. Секировец, блин, - крякнул он, наливая в рюмки прозрачную тягучую жидкость. - Только без закуски, - предупредил строго. - Сейчас, если в кухне появимся, сразу женский батальон возьмет в оборот. Одна моя Александра десятерых стоит! Ей бы полком командовать. Хотя трое детей - это почти полк. Или даже больше, - пробурчал он. - Генералом командует, как рядовым!
        - Моя и так генеральша, - улыбнулся Блинников. - Вон, взрослых мужиков строит. Тихо так говорит, а все бегут исполнять. Прикинь, Бек, без мата и крика. Бровкой поведет, ноготком по столу стукнет, а всех уже кондрашка берет.
        - Не представляю, - вздохнул Кирсанов и, кивнув на рюмки, пробурчал. - Ну, давай, за Пашу нашего… не чокаясь.
        Блинников уже поднял рюмку и почти донес ее до рта, когда завибрировал сотовый.
        - Прости, батя, судмедэкспертиза звонит…
        А выслушав старого знакомца, отставил рюмку.
        - В Люсиных синнабонах обнаружен ботулотоксин. Нужно к ментам ехать, Бек. А с перегаром никак.
        Кирсанов медленно отставил рюмку и в изумлении уставился на бывшего адьютанта и друга.
        - Это что за фигня, Крепс? - рыкнул изумленно.
        - Препарат, который бабы от морщин колют…
        Глава 22
        «Неужели все-таки мама? - тяжело вздохнула Юлька, утыкаясь лицом в подушку и сминая ее руками. - Как вообще такое возможно? Приговорить своего ребенка и самой же исполнить задуманное?»
        На несколько минут она просто застыла от горя и безысходности. И, кажется, даже дышать перестала от осознания масштабов подлости и предательства родного человека.
        Наверное, стоило пореветь. Но слезы, такие предательницы, никогда не приходят в нужный момент. Перевернувшись на спину, Юлька глянула в потолок совершенно сухими глазами и внезапно подумала, что ампула хорошего ботокса стоит приличных денег, а маман и за копейку удушится.
        «Может, у Настьки украла?» - хмыкнула Юля легкомысленно и аж подскочила на кровати.
        - Что случилось? - рыкнул Блинников, искавший в шкафу свежую майку. И заметив, как побледнела жена, уселся рядом. - Такую жесть нелегко пережить, - пробурчал он, прижимая к себе любимую. - Все перемелется, Юль, - принялся успокаивать. Но даже сам признал, что получается не очень-то. Какие нужны слова? Как можно утешить в такой момент? И что сказать, когда маски сорваны, и вместо добренького лица близкого человека видишь звериный оскал совершенно неведомого тебе существа.
        Собираясь поцеловать, Блинников одним пальцем осторожно приподнял Юлькин подбородок. Увидел ее распахнутые от ужаса глаза и напрягся сам. - Юля, - потребовал ответа.
        - Я тут подумала, Дима, - пролепетала она. - Мама никогда ничего сама не покупает. Считает зазорным для себя. Где бы она этот ботокс взяла? А Настя моя работает косметологом. Я ей деньги давала на обучение. Уж она-то точно знает, где купить подобные инъекции.
        - Сейчас проверим эту сволочь, - проскрежетал, еле сдерживаясь, Блинников. - Может, связь и с Лесовым вылезет. Они ведь оба из Маральска.
        - Может быть, - пожала плечами Юля. - Я никогда не интересовалась окружением сестры. Понятия не имею, с кем она живет и с кем дружит…
        - Предоставь это мне, - ощерился Блинников и тут же позвонил бывшему однополчанину в Следственный комитет. - Только хрен редьки не слаще, - пробурчал он. - Мать или сестра… какая разница?
        - Ну, не скажи, - улыбнулась через силу Юлька. - С мамой мы хоть как-то общаемся, а с Настей - чужие люди. Я ей интересна, только когда нужны деньги…
        - Вот и захотела все прибрать, - отмахнулся Крепс и, взяв телефон, набрал в поисковике Гугла необычный запрос. «Средняя школа г. Маральска…». И получив ответ, открыл закладку «Картинки». Без труда нашел на первой попавшейся фотке Анастасию Фомину с длинными белыми волосами, а чуть ниже, рядом с фотографией школьного двора и глобуса, приметил маленькую щуплую фигурку с чубчиком. «Марат Лесовой».
        - Они в одном классе учились, а мы прошляпили, - прорычал он и на всех парах двинул в кабинет Кирсанова.
        Сергей Юрьевич, мрачный и задумчивый, чаевничал вместе с сестрой. Наверное, в такие моменты и нужен близкий человек, способный разложить по полочкам законы жизни и смерти.
        - После смерти душа отходит в мир вечности, - тихим голосом вещала Пелагея. - И наша задача - отмаливать грехи умершего в течение сорока дней. Он сам уже за себя и слова сказать не может. И только наши мольбы слышны господу…
        - Вот и молись, - огрызнулся Кирсанов и хмуро глянул на Блинникова. - Я что подумал, Крепс… Лучше дома останемся. Вон, и погода портится, да и ментам мешать ни к чему. Я уже недавно позвонил Сиротину, он уже задрал своих бойцов. Весь комитет делом Янычей занимается. А Влад к нам сейчас приедет.
        - Да ну? - изумленно уточнил Крепс, прекрасно зная, что Сиротин дослужился в МВД до больших погон.
        - Ну да, - хмыкнул Кирсанов. - Весь наш старый состав подтягивается постепенно. Кто Мишку Павлова знал и воевал с нами. Асисяй с базы едет, по дороге Гоголя с Ларкой захватит. Еще Глебов с Васиным приедут. Мужики звонят, спрашивают. А у нас тут детский праздник, твою мать… - недовольно всплеснул руками генерал и, как нашкодивший мальчишка, покосился на сестру.
        - Сережа, - протянула Пелагея, - ну что за привычка сквернословить?
        - Алена, - отмахнулся Бек. - Старую макаку новым фокусам не выучить… А вот если бы ты вместо меня посидела с Маргаритой…
        - Мне только в радость, - кивнула сестра Кирсанову. - Вместе с Ларочкой справимся. И это же ненадолго. Только тебя Александра заругает. Ты хоть ей сам скажи, что люди приедут, - укоризненно бросила она. - А то обидится…
        - Да ладно, - раздраженно отмахнулся Кирсанов. - Продукты все привезут. Готовить ей ничего не надо. Здесь сядем. Вон, стол письменный клеенкой накроем…
        - Кого ты тут принимать собрался, Сережа? - послышалось от двери. Блинников обернулся на голос и увидел грозу всех генералов. Александра с ребенком на руках сейчас напомнила ему Аниту Гарибальди, воинственную жену Джузеппе. Вот только коня и револьвера не хватало.
        - Мы с мужиками здесь поминки устроим, - заявил Кирсанов сердито. - Вам не помешаем, Александра Андреевна. А малышку поручим моим сестрам. Я договорился. От них в любом случае пользы больше, чем от меня.
        - Хорошо, - кивнула Александра. - Я хотела перенести мероприятие на завтра, но артисты уже выехали, да и дети расстроятся… Мы сейчас с Юлей зал украсим. Она будет распутывать гирлянды, а я вешать. Поэтому вот тебе Маргарита, - заявила она, перекладывая в руки Кирсанова малышку. Затем опалила мужа грозным взглядом, развернулась и ушла.
        - Гроза-а, - довольно хмыкнул ей вслед Бек и довольно уставился в улыбающееся дочкино личико. - Ритулька, солнышко, - запричитал он. - Принцесса моя маленькая…
        Блинников добродушно глядел на враз повеселевшего Кирсанова. Поутих гнев, и печаль немного отошла на задний план, стоило Маргарите Сергеевне оказаться на руках отца.
        - А кто слюники пускает? - проворковал грозный Бек и повернулся к сестре. - Алена, где ее салфетки?
        И в эту самую минуту Дима Блинников в который раз осознал простую истину. Любому человеку, каким бы крутым он не был, нужен тыл. Дом и жена. Дети. Маленькая гукающая Маргарита, способная своей улыбкой растопить лед генеральского сердца. Нужны рядом верные люди.
        «А всякий сброд типа Янычей и Люси надо гнать подальше. А еще эту Настю найти и за шкирку отвести в полицию. Хотя если Сиротин лично подключился, - хмыкнул про себя Блинников, - то уже сегодня всех найдут и арестуют. Если я без особого труда нашел связь между Лесовым и Юлькиной сестрой, то и менты найдут».
        Дима Блинников, поморщившись, глянул в окно, где уже срывался снежок и поднимался ветер.
        «Лучше дома, - пронеслось в голове. - Спокойнее, и семья под присмотром».
        - Затоплю-ка я камин, батя, - пробурчал он, улыбаясь Маргарите и ее папане. Почувствовал, как в груди разливаются тепло и тихая радость. А по пути заглянул в гостиную, отданную сегодня детям на растерзание. Над небольшой самодельной сценой уже висели гирлянды из шаров в форме ромашек. А по бокам молоденькие девчонки устанавливали стойки с гигантскими шарами, внутри которых колыхались безумные конфетти.
        Дима перевел взгляд на Юльку и обалдел даже.
        «Наверное, и через пятьдесят лет моему сердцу всякий раз придется замирать, стоит мне увидеть эту женщину после разлуки. Пусть мы с ней виделись полчаса назад. Но я успел соскучиться», - подумал он, не таясь, разглядывая чуть печальное лицо любимой и высокую грудь, завлекающе обтянутую голубым шелком. Захотелось шагнуть к инвалидной коляске, вытянуть оттуда Юльку и встряхнуть хорошенько. А потом перекинуть через плечо и отнести в постель.
        «Нам тоже нужна такая вот Маргарита», - мысленно фыркнул Блинников, но почувствовав, что дело близится к стояку, поспешил выйти.
        - Он бы тебя сейчас уволок в спальню, - весело прошептала Александра, наклоняясь к подруге. - Я так рада, что вы вместе. Да и Димка стал другим человеком.
        - Не знаю, - пожала плечами Юля. - Мне кажется, он такой же. Бесшабашный и преданный до мозга костей. На таких, наверное, как наши мужья, и земля держится, - пробормотала она чуть слышно и смахнула слезу.
        - Сейчас еще человек десять таких вот надёжных к нам привалит, - фыркнула Александра. - Сегодня безумный день.
        - Смерть всегда приходит неожиданно, - грустно обронила Юлька. - Даже в детский день рождения. Вот мы умудрились с тобой родить малышей в один день! - улыбнулась она подруге и, крепко сжав Санькину руку, прислонилась к плечу.
        Александра лишь на мгновение обняла Юльку. Хотела сказать что-то, когда послышались радостные мальчишечьи голоса.
        - Приехали! Приехали!
        - Но это не Фиолетовая фея и клоун!
        Санька выглянула в окно и заметила нескольких крепко сколоченных суровых мужиков в дорогих куртках и кашемировых пальто.
        - Это к папе, сыночек. Его старые друзья… - объяснила Александра и, обернувшись к Юльке, добавила шепотом. - Я больше всего боялась, что Сережины товарищи и артисты на праздник приедут одновременно.
        - Обошлось, - захихикала Юлька и, оглядев украшенное помещение, весело заявила. - Кажется, у нас все готово! До прихода гостей и артистов, - она покосилась на часы, - осталось полтора часа. Может, попьем чаю, Санечка?
        - И заберем Маргариту у ее папаши. Боюсь, Кирсанову сегодня точно не до нас.
        Стол в кабинете Бека накрыли без всяких затей. Шашлыки, курица-гриль, овощи и выпивка. Ели руками из одноразовой посуды. Вспоминали Мишку и какие-то истории. Поминали и говорили о жизни одновременно. Крепс смотрел на своих товарищей и понимал, что теперь предстоит встречаться только вот по таким поводам. Вспомнить о былом братстве в час беды и снова разбежаться по своим делам и углам.
        - Жалко Миху и этого его Назарова, - проскрежетал Сиротин. - Кому теперь гостиница в центре города достанется? Из-за нее весь сыр-бор и случился. Ты же Мишке документы тогда передал, Бек? - поинтересовался настороженно.
        - Не сразу, - мотнул головой Кирсанов. - Не успел. На него тогда первый раз напали. Уже когда на поправку пошел, я отдал твой конверт. Паша тут в Москве реабилитацию проходил, я лично и вручил. Но, видать, эта информация уже устарела. А так… вон Крепс мотался в Приморск. Только до Ростова успел доехать, когда в Павлова в первый раз стреляли. Пришлось обратно вернуться.
        Блинников мысленно усмехнулся.
        «Так точно, - захотелось воскликнуть ему. И очередное восхищение дипломатическими способностями бати вдруг сменилось грузом вины. - Не отправь тогда Яныч погоню за Юлькой, чем бы дело закончилось? Остался бы Мишка жив? Или, наоборот, погиб бы раньше? Одно знаю точно. При любом другом раскладе я бы не встретил любимую женщину и сына. Павлова жалко, но как же ты, Миша, позволил себя грохнуть?»
        От грустных мыслей его отвлек тонкий голосок.
        - Папа! - решительно заявил Димон, храбро пробираясь в комнату. - Мне нужно тебе что-то сказать…
        - Прямо сейчас, сынок? - изумился Блинников, но прогонять ребенка не стал. - Что случилось?
        - Там приехали Фиолетовая фея и клоун. А я их сразу узнал! Это же Марат и Настя! Он бороду наклеил, а она надела парик. Вот только я сразу понял, что это они. А потом еще мы вместе с Данькой сбегали подсмотрели. Она шубу сняла…
        - Здесь? В доме? - переспросил Кирсанов. - Ты уверен, Дима?
        - Конечно! Эта Настя такая противная! - запальчиво воскликнул ребенок и аж покраснел от возмущения.
        - Я разберусь, сынок, - кивнул Блинников и, прижав к себе, поинтересовался. - Где ты их видел? Покажи.
        И поднявшись из-за стола, оглядел собравшуюся публику.
        - Кто хочет размяться и помочь обезвредить двух опасных преступников?
        - Фомина и Лесовой? - уточнил Сиротин, доставая сотовый. - Сейчас примем. Лесовой проходит как подозреваемый в убийстве Будкина.
        - Вот только где настоящие артисты? - вздохнул Кирсанов. - Лишь бы их эти два дуболома не порешили. Пойдем, разберемся, ребята, - велел он, вставая. А потом придется прочесать окрестности. Найти настоящих Фею и клоуна.
        Блинникову хотелось сострить. Поинтересоваться у Бека, не читает ли он на ночь сказки. Но сейчас неожиданно наступило время, когда всякие разговоры излишни.
        - Размомнемся, как в старые времена, - хмыкнул Глеб. А Васек, ныне служащий в Газпроме, молча насупился, как обычно перед операцией.
        «Нашим мужикам ничего объяснять не нужно. Каждый сам решит, как лучше нейтрализовать противника. Вот только оружие бы… - пронеслось в голове. - Да я их голыми руками задушу!» - прорычал он, пьянея от ярости.
        - Димка, без фанатизма, - предупредил его Асисяй, то есть Слава Лунин. - Мы их все равно возьмем. Только ты не лезь на рожон.
        - Поучи ученого, - рыкнул Крепс и, состроив пьяную морду, рванул дверь небольшой комнаты, отведенную артистам под костюмерную.
        - Сейчас отолью и вернусь! - проорал он дурниной мифическому собеседнику. Краем глаза заметил, как парни встали наизготовку по обеим сторонам коридора. - О! - заржал Блинников, увидев девицу в длинной балетной пачке и завитом парике. - Вы Фея?
        - Ну да, - искусственно улыбнулась та.
        - А какая? - вновь рассмеялся Блинников, подходя ближе. - Зубная или сортирная? Вы такая красивая с этими волосами из ваты. Это ваш природный цвет, или покрасились, - хамовито поинтересовался он, хватая Настю за руку.
        - Оставь ее, придурок, - пригрозил клоун и, отбросив в сторону красный нос на резиночке, двинулся к своей подружке и ее обидчику. - Я тебе сейчас в морду дам.
        - Иди, проспись, алкаш, - попыталась оттолкнуть Крепса Настя. - Мы - артисты, приехали на детский день рождения… Вы хоть это понимаете? - замахала перед носом свободной рукой, отвлекая от замахнувшегося Марата.
        - Конечно, мадам, - кивнул Блинников, откидывая Настю в сторону и, перехватив кулак Лесового, развернул нападавшего спиной к себе. Потянул за шкирку и, придавая ускорение, вытолкнул в коридор в душевные объятия Бека и Асисяя.
        - Вы не имеете права! - взвизгнула Настя. - Тут Юля, моя сестра. Мы хотели сюрприз устроить, - затараторила она. - У моего племянника день рождения. Я в фирме специально договорилась! Отпустите нас и позовите Юлю! - закричала она истошно.
        - Я здесь, Настя, - спокойно обронила Юлька, въезжая в комнату. Глянула на сестру и ее сообщника, сидевших в окружении бывших Секировцев, и тихо попросила. - Дима, Сергей Юрьевич, нужно проверить их сумки. Не иначе эта парочка готовилась с нами поквитаться.
        - Мы уже посмотрели, товарищ начальник, - довольно хмыкнул Кирсанов. - Там целый арсенал.
        - А полиция? - охнула Юлька.
        - Уже здесь, - добродушно фыркнул Сиротин и, повернувшись к Крепсу, оборонил чуть слышно. - Твоя?
        - Ага, - довольно кивнул Блинников и тут же уставился на старого дружка. - А ты как догадался, Сирота?
        - Так вы похожи, Крепс, - скупо хохотнул тот. - Как говорила моя бабка в таких случаях - бог до пары свел.
        Юлька будто со стороны наблюдала, как в дом входит полиция и как на запястьях родной сестры защелкиваются наручники. С ужасом глядела вместе с понятыми на пол, куда из огромных дорожных сумок выкладывали гранаты и два пистолета.
        - Нормально мы к тебе сегодня зашли, - криво усмехнулся Сиротин. - Каким нужно быть недоумком, чтобы врываться в дом к генералу «Секиры»? Вам, ребята, по пятнашке точно светит…
        - Да вы знаете, кто я? - закричала Настя. - Мои адвокаты вас в порошок сотрут… А ты, свинья, - накинулась она на Юльку. - Я все про тебя знаю. И напишу во все газеты о твоих делишках. Ты и есть самая настоящая преступница. Шваль подзаборная! Готовая любому в подворотне отдаться!
        Крепсу изо всех сил захотелось заткнуть эту наглую дрянь. Он глянул на жену, собираясь подойти к ней утешить.
        Но Юлия, включив движок, неожиданно быстро подъехала к сестре. Наотмашь влепила по щам и тут же отъехала в сторону.
        - Хоть душу отвела, - призналась она, когда все разошлись. Серьезные мужики расселись по своим Джипам и отбыли в Москву. А недалеких злоумышленников увезла полиция. - До последнего на Настю и подумать не могла, - сокрушаясь, заметила и добавила с едкой усмешкой. - Хоть мама непричастна, и на том спасибо!
        - А с праздником что делать? - воскликнула Александра. - Сейчас гости уже придут. На фирме этой никто не берет трубку. Видимо, разбежались кто куда…
        - Ага, - сердито крякнул Кирсанов. - Отправили к нам бандитов и довольно ушли по домам. Но я им этого так не спущу. Сволочи какие-то! Уголовников на работу берут! Ну что, Крепс, - с прищуром глянул он на Блинникова, затем перевел взгляд на Асисяя, и каждый из них понял, что Бек замышляет очередную каверзу. - Посчитайтесь, кто из вас будет клоуном, а кто Фиолетовой феей…
        - Нет, - мотнул башкой Славка Лунин. - Тут я не при делах. Это вы умудрились заделать пацанов в один день. Вот сами и распределяйте роли.
        - В ночь пожара, - тихо пробормотала Юлька. - Та самая ночь… - улыбнулась она, смаргивая слезы, и неожиданно предложила. - А пусть праздник ведут два клоуна и две феи. Правда, одна из них будет с моторчиком…

* * *
        Об аресте младшей дочери Людмила узнала из новостей. Естественно, она и до этого видела пару пропущенных звонков от Насти, но из вредности решила не брать трубку.
        - Нам с тобой не по пути, мерзавка, - пробормотала она, наблюдая, как на экране крупным планом показали Настю и Марата, которых полицейские усаживали в машины.
        «Идиотка», - подумала раздраженно и, не колеблясь, занесла номер дочери в черный список.
        Потом спокойно приняла ванну и позволила массажистке размять все косточки. А пока стилист выравнивала и укладывала волосы послушными прядями, позвонила любовнику.
        - Я чуть-чуть задержусь, Жорочка, - проворковала в трубку. - Или, хочешь, ты ко мне приезжай…
        - Пока не время, Люсенька, афишировать нашу связь, - рыкнули из трубки. - Жду тебя, моя птичка.
        «Ух! Когда сдыхает один конь, опытный всадник всегда находит другого, - мысленно возликовала Люся. - Как же все хорошо получилось. Стоило только намекнуть Настьке на связь Валеры и Юльки, как эта дура, ненавидящая старшую сестру, закусила удила и решила восстановить справедливость. Да еще своего недоумка Марата науськала. А тому только голые сиськи покажи и разреши всунуть, он на все ради Настьки готов. Юльку, конечно, убрать не удалось. Ну и ладно. Зато Саша Яныч сошел с дистанции и тем самым освободил место Жоре Андросову. Немного подожду и где-то через месяц поставлю вопрос ребром. А что? - подумала Люся, наблюдая, как в руках специалиста превращается в моложавую женщину. - Вернусь в Маральск губернаторшей!»
        Эпилог
        «Наверное, все счастливые пары стремятся побывать в Париже в медовый месяц, - подумала Юлька, выходя на террасу. Вгляделась в видневшуюся неподалеку Эйфелеву башню и поплотнее запахнула махровый халат с эмблемой отеля. Ясный солнечный день предвещал только радость. - Погуляем с Димкой по центру, забредем в Орсе и, наверное, пообедаем в Пахомовском ресторане».
        - Стоит только захотеть, и все получится, - пропела она, кладя ладошку на плоский еще живот. Задумалась, размечталась всего на минутку. Представила, как из маленького комочка вырастет человек. Какой он будет?
        «В любом случае, мы окружим его любовью. А когда ребенок знает, что его любят, то и ничего плохого с ним не случится. Любовь - великая сила, творящая чудеса. Волшебная субстанция, если верить Энштейну!»
        Услышав стук в дверь, она прошла через номер, заглянула в спальню, где, раскинувшись, спал муж, и, впустив официанта с тележкой, попросила:
        - Накройте завтрак на террасе, пожалуйста!
        А потом весело глазела на сонного Блинникова.
        - Нужно Димону позвонить, - пробурчал муж. - Чем он там занимается?
        - С твоей мамой кормит кроликов и цыплят, - улыбнулась Юлия. - Он же нам вчера взахлеб об этом рассказывал.
        - Удивительный пацан, - мотнул нечесаной башкой Крепс. - Я до сих пор поражаюсь, как он разглядел Настю в шубе и в парике? Как догадался ко мне прибежать? И ведь не побоялся незнакомых мужиков. Зашел так к Беку в кабинет тихонечко. Просочился.
        - Скучаю по нему, - наморщила носик Юля. - Скорей бы домой.
        - Тебя не поймешь, Юльчона, - хмыкнул Блинников, разрезая круассан. Положил внутрь ломтики сыра и ветчины, полил майонезом. - Я тебе предлагал поехать на наше море. А ты «Парыж - Парыж!» - рассмеялся он, откусывая половину бутерброда. - Теперь вот терпи. Смотри на башню. Ептиль, глаза открываю среди ночи, а она светится. И луч этот как на границе ходит туда-сюда, спать мешает, - пробурчал он, запивая кофе. - Куда пойдем, мадам Блинникова? - спросил, тщательно выговаривая каждое слово. - Можем погулять или куда в музей зайти. Только не тащи меня в гости к родственникам Севки Гаранина. А то я ему морду под хохлому распишу.
        - За что это? - изумилась Юлия. - Вы вроде друзья.
        - Лишний раз не помешает, - криво усмехнулся Блинников и добавил серьезно. - Маршрут нужно так наметить, чтобы зайти где-то пообедать. А то мне вас, - он многозначительно и гордо кивнул на живот жены, - кормить нужно строго по расписанию.
        - Тогда зайдем в ресторан неподалеку от Орсэ. Мне его хвалили, - заметила она, умолчав о малой детали. Хвалил лично Виктор Николаевич Пахомов, владелец заведения.
        - Будете в Париже, милости просим, - заявил он во время регаты. И Юлька бы трижды обошла это место стороной. Но от Ани Гараниной, жены Космонавта, она точно знала о пристрастиях Пахомова ко всяким новшествам.
        - У него там много всяких штучек, - заметила давняя знакомая. - К тому же жена - ресторанный критик. А это ого-го!
        Теперь же, когда Сашка Яныч выкупил у нее бизнес отца, заплатив ровно одну треть от стоимости, Юля совместно с Гараниным и Кирсановым приобрела отель в Приморске и еще несколько в Москве и в Питере. А занявшись гостиничным бизнесом, заинтересовалась и ресторанным.
        - Я хочу сделать при каждом нашем отеле ресторан с отличной кухней. Мне плевать, есть ли звезды Мишлен, или их нет. Главное, местные блюда. Если Черное море, то должны быть самые вкусные хинкали и шашлыки на побережье, - говорила она мужу и компаньонам, - если обе столицы, значит русская кухня. Пусть люди, бронируя отель, вспоминали бы наши рестораны и хотели бы вернуться вновь.
        - Вот как Сашка Яныч такую голову отпустил? - вздохнул тогда Космонавт. - Сколько тебя зову уже, Юль? Мое предложение в силе. Иди ко мне коммерческим директором. А то мои сыновья окопались в Париже… Не с кем бизнес строить.
        Юлька вспомнила, как снова отказалась.
        - Хочу больше времени уделять семье и мужу, - улыбнулась она. А старый Космонавт, бронтозавр из девяностых, оглядел мудрым взглядом их с Крепсом и пробурчал добродушно:
        - Я тебя понимаю.
        Теперь, гуляя с Димой по парижским улицам, Юлька ощущала себя свободной и счастливой.
        - Давай зайдем в «Матрешку», - махнула она рукой в сторону заведения с Мишленовскими звездами.
        - Это чей рестик? Пахомова?
        - Ну да, - азартно прошептала Юлька. - Хочу посмотреть, чем он берет публику. Десерты какие-нибудь попробовать. А может, и борща съесть.
        - Вот приехали мы в Париж борща похлебать, - рассмеялся Блинников. - Как хочешь, Юльчонок, но я бы поел что-нибудь из местной кухни. Но только слизь улиток и лягушачьи лапки мне не заказывай, - поморщился он, распахивая перед женой дверь.
        Шикарный ресторан, оформленный в стилей хай-тек, показался Крепсу космическим кораблем.
        - Прикольно, - прошептала Юлька и тут же поморщилась. - Что-то меня тошнит, Дима, - прошептала жалостливо. - Сделай заказ сам, - велела на ходу и рванула в туалет.
        Юлька вернулась к мужу, когда тот уже доедал отбивную с картошкой фри.
        - Прости, не успел, - покаялся Крепс и, отдав пустую тарелку подоспевшему официанту, попросил. - Несите десерт и чай.
        - А что ты заказал? - слабым голосом поинтересовалась Юлька, усаживаясь на диванчик рядом с мужем. Вмиг оказалась в его медвежьих объятиях. Прильнула к груди, вдохнув родной запах.
        - Я же не знаю всех этих мудреных названий, Юль, - пробурчал Блинников. - Вот увидел знакомое и попросил принести. Какой-то десерт «Джулия». Ну и травяной чай, котенок.
        - А из чего состоит десерт? - поинтересовалась она устало.
        - Творог и фрукты, - отрапортовал он. А когда принесли две широких фарфоровых тарелки, по середине каждой из которых лежало по три толстеньких обжаренных кружка, облитых заварным кремом и с абрикосом сверху, Блинников рассмеялся.
        - Ой, не могу, - ударил себя по ноге он. - Это же твои сырники с яичницей! А их теперь подают в Париже в пафосном кабаке…
        - Пахомов - гений, - прошептала Юлька. - Он берет на вооружение самое лучшее. Похвалила его мать мою стряпню, вот и он заинтересовался. И это правильный подход. Интересно, а сколько они тут стоят?
        - Тридцать евро…
        - Это все, что нужно знать о настоящем бизнесмене, Дим, - вздохнула она, отламывая ложкой кусок сырника и отправляя его в рот. - А рецепт, кстати, исполнен без изменений.
        - Хочешь, съешь и мои, - предложил, улыбаясь, Крепс и пододвинул тарелку к жене.
        - Ты знаешь, - она посмотрела на него заговорщицки, - наверное, хочу. Вернее, мы с твоим сыном хотим…
        - А ты уверена, что мальчик?
        - По-моему, ты на девочек не заточен, - хмыкнула она, точно зная, что этот спор, доставляющий им неимоверное удовольствие, может длиться вечно. Ну, или пока не родиться ребенок…
        Расплатившись, они вышли на улицу и в обнимку побрели по узкому тротуару, не обращая внимания на прохожих и проезжающие машины. Не увидели, как швейцар ресторана прытко убирает в сторону красные колпачки, не позволяющие никому парковаться около входа кроме владельца заведения.
        - Кажется, Юля Яныч и твой полковник, - пробурчал Пахомов, въезжая на свое законное место.
        - Может, окликнуть? - спросил Сева Гаранин. - Они, наверное, нас не заметили…
        - Оставь людей в покое, Сева. Им не до нас, - бросил Пахомов ворчливо.
        - Счастливые, - довольно протянул тот.
        - Она это заслужила.
        - Он тоже…
        КОНЕЦ