Сладкое утешение Оливия Гейтс
        Королевство Зохейд #6
        Его судьба — стать королем. Но чтобы иметь шанс выиграть борьбу за трон Азмахара, Рашид аль-Мансури должен жениться на Лейле аль-Шалаан, чтобы она родила ему наследника. Лейла всегда тайно обожала Рашида. Она забывает обо всем, купаясь в любви к нему… пока однажды ей не открываются его истинные мотивы.
        Оливия Гейтс
        Сладкое утешение
        Глава 1
        Лейла аль-Шалаан почувствовала, как мурашки пробежали вдоль ее позвоночника.
        И в этом не стоило винить холодный декабрьский вечер в Чикаго, который мог заставить кровь застыть в ее жилах, но не разлить ее по телу пылающим огнем.
        Подобное ощущение повторялось слишком часто в течение последних нескольких недель, и его вполне можно было принять за гормональные приливы. Но ей было всего двадцать семь. Эти мысли натолкнули Лейлу на очередное неприятное размышление. Она — единственная наследница, родившаяся за последние сорок лет, и слишком ранней менопаузой ее не напугаешь.
        Но гормоны здесь ни при чем. Она испытывала какое-то внешнее влияние, которое не могла определить точно.
        Кто-то за ней наблюдал.
        Ей было знакомо это чувство. Долгое время за ней неустанно следили телохранители, но они никогда не пытались скрывать свое присутствие, а с другой стороны, не предпринимали попыток проникнуть в ее личное пространство. Они просто хорошо делали свою работу. Хотя, с точки зрения Лейлы, в их присутствии не было особой необходимости. Она всегда соблюдала меры предосторожности, как и все остальные жители мегаполиса. С того самого момента, когда она сбежала из Зохаида и перебралась в Город ветров.
        Но сегодня все изменилось.
        Обычно она возвращалась домой с Мирой — коллегой по бизнесу и соседкой. Но Мира уехала в другой штат навестить отца, который попал в больницу. И теперь ей предстояло впервые за последние два года в одиночестве покинуть опустевшее офисное здание и выйти на темную улицу.
        Но все это не имело никакого отношения к тому, что она испытывала.
        Самым странным было то, что ей совершенно не было страшно. Волнительно и немного… любопытно.
        Она посмотрела на улицу и заметила три припаркованные машины. У ближайшей из них громко хлопнула водительская дверца, и, прежде чем автомобиль с ревом сорвался с места, Лейла успела заметить за рулем мужчину. Вторая машина медленно уезжала со стоянки. В третьей машине — устаревшей модели «мерседеса» с тонированными окнами — казалось, никого не было.
        Лейла не успела определиться, из какой машины ведется наблюдение, как мотор третьей машины завелся.
        И прежде чем она успела вздохнуть, машина резко подъехала к ней, и ее дверцы широко распахнулись. К Лейле подскочили четверо мужчин и набросились на нее.
        Накачанные тела, жестокие лица, отражающие твердую решимость. Время замедлилось, почти остановилось, и Лейла задрожала от ужасного предчувствия.
        Холод сковал ее сердце, когда до ее сознания начали доноситься отрывки диалога.
        —Эй, тут только одна.
        —Том сказал, их будет двое. Теперь получу только половину?
        —Это та, за которой мы охотимся. Ты свое получишь.
        —Ты сказал, что она упадет к моим ногам и будет умолять о пощаде, но она чуть не сбила меня с ног.
        —А мне пыталась выцарапать глаза.
        —Разберемся с ней в машине.
        Смысл каждого слова отпечатывался болью в сознании Лейлы. Это не просто нападение. Это тщательно спланированное похищение.
        Нет! Это не то, к чему она готовилась. Не это она чувствовала.
        Они потащили ее к машине. Как только она окажется внутри, бой будет проигран.
        Лейла начала отчаянно бороться, крича от ужаса и боли, пока не почувствовала мощный удар в подбородок. Перед глазами все поплыло.
        Внезапно в тускло освещенной ночной мгле один из нападающих куда-то исчез, словно провалился в черную дыру. И сразу Лейла услышала глухой удар тела о каменное здание.
        Второй похититель обернулся, но в тот же момент получил удар по голове, от которого из носа хлынула кровь. Последнее, что увидела Лейла, прежде чем он повалился на нее, словно сбитый летящей на всей скорости машиной, было его ошарашенное выражение лица. Падая, он повалил ее на землю.
        Лейла пыталась выбраться из-под его грузного тела, с ужасом осознавая, что совсем потерялась. Кто пришел ей на помощь? Может, они сами нападут на нее, когда расправятся с похитителями?
        И тут навалившееся на нее тело убрали. Лейла вжалась в промозглый мокрый асфальт и рискнула посмотреть вверх. Рядом стоял…
        Он.
        Падший ангел. Огромный, темный, ужасающий. Пугающий своей красотой, величием и мужественностью. Его вид буквально ослеплял, но и оторвать от него взгляд было тоже невозможно.
        Он был ей знаком. Она знала его всю свою жизнь.
        Но это невозможно. И не только из-за того, что он изменился до неузнаваемости. Он не мог находиться здесь. В этот момент. После того как она поверила в то, что они никогда больше не увидятся.
        Может, она получила сотрясение мозга и теперь ей мерещатся непонятные вещи?
        Тогда почему ей не привиделся один из кузенов? Почему он?
        Почему Рашид аль-Мансури?
        Она потрясла головой, медленно осознавая, что ее мозг не играет с ней злую шутку. Над ней возвышался Рашид. Рашид, являвшийся неотъемлемой частью ее жизни в течение первых семнадцати лет. Мужчина, в которого она была влюблена сколько себя помнила.
        Теперь он молча смотрел на двух оставшихся похитителей со свойственным лишь ему каменным выражением лица, освещая ночь бешеным блеском разъяренных глаз. Полы его черного шерстяного пальто развевались, словно крылья демона.
        Мужчины, отошедшие от первоначального шока, накинулись на него, яростно размахивая кулаками. Ужас снова сковал Лейлу.
        Не обращая внимания ни на ее крики, ни на численное преимущество нападающих, Рашид наносил верные четкие удары, разворачивая действия противников против них же самих.
        К моменту, когда Лейла умудрилась встать, Рашид загнал двоих нападавших к стене. Один уже потерял сознание и медленно сползал вниз, другого Рашид держал на весу, прижатым к стене.
        Вой холодного зимнего ветра периодически прерывался нечеловеческим ревом, исходившим от Рашида.
        На какой-то безумный момент Лейла подумала, что так оно и есть. Что в Рашида вселился сам дьявол и он не остановится, пока не отнимет у своих противников жизнь.
        И страх вывел ее из состояния оцепенения.
        —Ты их убьешь!
        Услышав ее хриплый протест, он повернулся к ней и… Боже милостивый, что же с ним случилось? Он совсем не был похож на человека, которого она обожала всю свою сознательную жизнь. В пустых глазах отражалась лишь слепая ярость, жестокая ухмылка обнажала безупречные зубы. Настоящее чудовище.
        А этот шрам…
        —И?..
        Она вздрогнула. Его голос. Он завершил нарисовавшийся в ее голове образ. В него вселился дьявол, захватил над ним власть, овладел телом, изменив его и внешне и внутренне, и говорил его голосом с совершенно иной интонацией.
        Мужчина, которого она когда-то знала как Рашида, никогда бы не стал убивать ради принципа, не стал бы доказывать свое превосходство, убивая тех, кого победил.
        К милости этого существа взывать было бесполезно. У него не было жалости, и это не оставляло у нее сомнений. Она не сможет его переубедить, призывая подумать о последствиях. Все, что он чувствовал, — жестокость и желание отомстить. Словно он появился здесь для того, чтобы наказать преступников, а не для того, чтобы защитить ее — невинную жертву.
        Оставалось попытаться воззвать к его логике.
        —И в этом нет никакой необходимости. — Она с трудом ухитрялась произносить слова хриплым, окоченевшим голосом. — Ты уже побил их — размазал по стенке. Они еще не скоро выпишутся из больницы.
        —Какой смысл тратить на них бюджетные деньги, собирая по частям? Стоит избавить общество от необходимости оплачивать расходы на их лечение, проще избавить от них мир.
        —Я считаю, они все же не заслуживают смертной казни за свой проступок, ты так не думаешь?
        —За то, что они успели сделать, ты хочешь сказать? Скорее всего, они убили бы тебя.
        —Нет, парень, — закашлялся прижатый к стене похититель, с ужасом глядя на Рашида. — Нас просто… нас наняли для похищения. Наш босс признал в ней принцессу одного из сказочно богатых нефтяных королевств. Сказал, мы получим за нее хорошие деньги. Мы не собирались ни делать ей больно, ни трогать ее… — На этих словах руки Рашида сильнее сжались вокруг его горла. — Я клянусь. Дэнни, похоже, потерял сознание, когда она стукнула его… а вы, наверное, его за это убили. Но ведь я к ней даже не подходил… умоляю, пощадите… пожалуйста.
        У нападавших было численное преимущество. Их было четверо — преступников, готовых к любой жестокости. Но для Рашида они были всего лишь крысами, пытавшимися оказать сопротивление филину.
        Лейле казалось, он не замечает ее присутствия. И единственное, что имеет для него сейчас значение, — удовлетворить требования мучающих его демонов.
        Она решилась на последний шаг, не дожидаясь момента, когда уже ничего невозможно будет исправить.
        Она дотянулась до его руки и вздрогнула. Даже через несколько слоев теплой одежды она моментально почувствовала электрический разряд его стальных мускулов, пронзивший ее от макушки до кончиков пальцев ног.
        Лейла попыталась унять дрожь в голосе.
        —Может, позволишь им пережить последствия совершенного преступления? К тому же они еще не скоро придут в форму.
        Он бросил на нее ожесточенный взгляд и внезапно разжал кулаки, и похититель сполз на землю, очевидно потеряв сознание.
        Лейла испытала неимоверное облегчение, чувствуя, как с первым за долгие минуты глубоким вздохом в ее легкие проникает морозный декабрьский воздух. Рашид уже убивал. Но убивал врагов во время долгих трех войн. Сейчас все по-другому. И она не могла позволить ему взять на себя грех убийства, пусть речь шла об отъявленных отморозках.
        Он молча смотрел на последствия своих ударов, и Лейле казалось, что она слышит, как его демон шепчет ему на ухо, что он должен довести до конца начатое дело. Но, видимо, Рашид уже вернул утраченный контроль и превратился в того, кем был всегда, — рыцарем ультрасовременного пустынного королевства, у ног которого лежал весь мир и его жители.
        Он вытащил из кармана мобильный, вызвал полицию и скорую помощь. Затем обратился к ней:
        —Они тебя не ударили?
        Услышав его вопрос, она наконец почувствовала следы их рук по всему своему телу. Сильнее всего боль ощущалась с левой стороны подбородка. Она инстинктивно притронулась к нему.
        Рашид подвинул Лейлу под луч фонаря. Она задрожала от прикосновения его рук, удивленная резкому контрасту между его жестокостью к нападавшим и нежной заботой о ней. Убрав ее руку от лица, он внимательно всмотрелся в след от удара:
        —Пожалуй, за это их стоило убить.
        —За хук справа?
        —За то, что он положил начало насилию, которое заставило бы тебя жить в постоянном страхе. Они заслуживают смерти. — Рашид попытался отойти, но Лейла предприняла попытку задержать его, прекрасно понимая нелепость этого. — Расслабься, я всего лишь хочу заставить их мечтать о смерти.
        —Может, предоставим это закону?
        В его взгляде мелькнула тень разочарования.
        —Хочешь, чтобы я их отпустил?
        —Конечно нет. Просто я верю в справедливость.
        —Что ты считаешь правомерным наказанием за нападение на беззащитную девушку с целью ее похищения и, возможно, последующего убийства?
        Лейла нервно закусила губу.
        —Когда ты это озвучил, стало ясно, что смертная казнь в данном случае уместна. Но всего этого не случилось.
        —Только потому, что я остановил их.
        —И мы не можем наказывать их за то, чего не случилось. Но только за то, что уже произошло.
        —По местным законам — возможно. Но в тех местах, откуда я родом, только хаддаль херабах применим к этим отморозкам.
        Лейла вздрогнула, вспомнив жестокое наказание, которому подвергались преступники, пойманные на месте преступления в их родном королевстве, — им отрезали руку и противоположную ногу.
        Посчитав тему исчерпанной, Рашид повернулся к лежащим у стенки похитителям. И вдруг она это заметила — просачивающееся сквозь ткань пальто красное пятно. Она прикоснулась к нему, почувствовав под пальцами тепло крови, которое ни с чем невозможно спутать.
        Лейла отпрянула, с ужасом глядя на свои белоснежные ладони, покрытые алыми пятнами.
        —Ты ранен!
        —Ничего страшного.
        —Ничего страшного?! — воскликнула она. — У тебя кровь.
        В его глазах мелькнуло нечто странное. Недовольство… или, может, нетерпение.
        —Просто царапина.
        —Царапина?! Ты истекаешь кровью.
        —И?.. — снова задал он свой коронный вопрос. — Ты боишься вида крови? Сейчас упадешь в обморок?
        —Ты о чем? Я беспокоюсь за тебя, ведь ты… Ужас сковал ее горло, мешая произносить слова.
        Такого ужаса она не испытывала, даже боясь за свою собственную жизнь. Она не могла понять его безразличие. Его рана должна быть очень серьезна, если привела к подобной кровопотере. Наверное, только благодаря всплеску адреналина и пронизывающему холоду он все еще держится на ногах. Когда приедет скорая, может быть уже слишком поздно.
        Надо остановить кровотечение. Выиграть немного времени.
        Сорвав с шеи шарф, она туго обмотала его вокруг тела Рашида в том месте, где на груди в ткани виднелась дырка. Он застонал и попытался отодвинуть ее руки.
        Но Лейла не думала сдаваться. Она навалилась на него всем телом, прижимая к каменной стене здания.
        —Надо создать давление.
        Он застыл, внимательно изучая ее, но сохраняя при этом маску безразличия на лице. Было похоже, что в любой момент он может лишиться сознания.
        Он отодвинул ее руки, нажав на свою грудь сам.
        —Я справлюсь. Можешь идти.
        Ого! Он не просто пытается избавиться от ее прикосновений. Он хочет избавиться от нее самой?
        Она покачала головой и вернула руки на место.
        —Я должна быть здесь до прибытия полиции.
        Он дотронулся до ее рук и вытер их свободным концом шарфа.
        —Я все сделаю сам. Эти мерзавцы должны будут благодарить меня всю жизнь. За нападение на меня им достанется гораздо меньше.
        —Но ты готов был подвергнуть их самому жестокому наказанию!
        —Каким будет приговор суда, не имеет значения. Я сделаю все возможное, чтобы эти подонки никогда больше не задумывались о подобном.
        —Ты хочешь, чтобы они легко отделались, а затем попали в руки твоего правосудия? О чем мы вообще говорим? Ты ранен. И я собираюсь ехать с тобой в больницу.
        —Поскольку в больницу я не собираюсь, единственное место, куда тебе стоит отправиться, — домой. — Увидев ее протест, Рашид заговорил жестче: — Возьми мою машину и отъезжай за пару кварталов отсюда. Мои телохранители приедут и сопроводят тебя до дома. Они будут следить за твоим домом и никуда не уйдут, пока мы не убедимся, что запланированная акция не была широкомасштабна. Уезжай, пока не прибыла полиция. И забудь о том, что сегодня случилось.
        —Я не могу уехать. Я тебя не брошу. Ты поедешь в больницу. Это твоя машина? — Лейла кивнула в сторону новейшей марки «мерседеса».
        Он кивнул:
        —Я остановился, чтобы отправить один документ по мобильному.
        —И увидел, как на меня напали.
        В его взгляде мелькнула неожиданная растерянность.
        —Дай мне ключи. — Выразительно изогнутые брови подсказали Лейле, что именно Рашид думает по поводу ее вопроса. — Я отвезу тебя в больницу сама.
        —Как ты уже сказала, я не могу покинуть место преступления. Полиция будет здесь с минуты на минуту.
        —Они смогут взять у нас показания и в больнице. Ожидая их, ты можешь потерять слишком много крови и даже лишиться сознания.
        —Ничего я не лишусь. У меня были ранения и похуже, причем в таких условиях, что данная ситуация кажется мне лишь мелочью.
        Лейла знала, что Рашид не преувеличивает. Ей сложно было даже представить, что он пережил за годы войн. Она не хотела думать о том, что произошло с ним в тот день, который оставил на его теле леденящий душу шрам, сползающий, словно ядовитая змея, от левого глаза к подбородку, затем по шее и вниз.
        Заметив ее изучающий взгляд, он сжал губы.
        —Теперь ты сама видишь, что я выживал и в худших переделках. И не стоит беспокоиться по поводу этой незначительной царапины.
        Лейла вспыхнула. За кого он ее принимает? За самовлюбленную дурочку, которая при первой же возможности сбежит от проблем?
        Но если он так думает, это значит…
        —Ты не узнаешь меня?
        Его брови снова взмыли вверх.
        —Я должен знать человека для того, чтобы прийти к нему на помощь?
        —Я не об этом. — Она была уверена, что он будет драться до последней капли крови, помогая любому беззащитному. Он всегда был бесстрашным и справедливым воином. И навсегда им останется.
        Но Рашид сказал:
        —Конечно, я узнал тебя. Так же как и тот, кто прислал за тобой этих отморозков. Ты гораздо более узнаваема, чем тебе кажется, принцесса Лейла.
        Итак, он ее узнал. Наверное, иначе и быть не могло. Но в последнюю их встречу она была совершенно другой. Он всегда заставлял ее чувствовать себя пустым местом. Смотрел на нее, но не видел. И даже теперь ничто в его поведении не указывало на то, что они знакомы. Отчужденный Рашид, которого она знала раньше, стал еще более непроницаемым.
        —Я уже много раз видел тебя в городе.
        Интересно, он поставил себе целью удивлять ее?
        —У меня несколько офисов в этом здании. Еще мы иногда ходим в одни и те же рестораны.
        Так это его присутствие она все время ощущала.
        Хотя это открытие ничего не прояснило. Так же как и тот факт, что он подошел к ней, только когда был вынужден спасать ее жизнь. Для Лейлы Рашид всегда был лишь мечтой, которая стала несбыточной с того момента, когда он превратился из лучшего друга ее кузенов в их смертельного врага.
        —А вот ты, очевидно, меня не узнала, — добавил он.
        —Я скорее не узнала бы саму себя, шейх Рашид.
        И в этот момент весь мир вокруг них замер.
        Хорошо. Возможно, ее слова прозвучали несколько… вызывающе. Снова она повела себя вспыльчиво — так бы сказала ее мама. Лейла считала, что она давно остыла, но, судя по всему, ей все так же сложно управлять своими реакциями, как ее родственникам по материнской линии — своей терпимостью.
        Что будет, то будет. Она никогда не сможет достойно его отблагодарить за то, что он спас ее сегодня. Но она может сказать ему правду. Пусть делает с ней что хочет.
        Но, похоже, он пока не понял, что с ней делать. Ее признание убило его наповал. Когда он наконец ответил, Рашид предпочел сделать вид, что ее последняя реплика не была им услышана.
        —Повторяю, что я собираюсь заявить, что напали на меня, а не на тебя. Если ты с этим согласна — я поеду в больницу.
        Он хотел защитить ее от мучительных разговоров с полицией и всей последующей волокиты во время расследования и суда.
        И все же…
        —Я не хочу позволять тебе взвалить на себя все последствия этого происшествия.
        Он лишь слегка пожал великолепными плечами.
        —По сравнению с происшествиями, которые случаются со мной каждый день, — это всего лишь пустяк.
        С этим было трудно поспорить. Рашид с нуля построил империю в области компьютерных технологий в рекордно короткие сроки. Ему пришлось преодолеть массу препятствий и жесткую конкуренцию, чтобы оказаться на вершине в сфере, в которую попадают лишь избранные. А она всего лишь вела спокойную тихую жизнь, избегая публичности, с тех пор, как покинула Зохаид.
        —Ладно. — Напряжение, сковавшее окружающий их морозный воздух, наконец отпустило, и Лейла добавила: — Только если ты позволишь мне отвезти тебя в больницу.
        —Думаешь, я не сдержу слово?
        —Я думаю, что ты сдержишь слово даже под страхом смертной казни.
        В ответ на ее заявление снова повисла тишина, и теперь уже Лейла поняла, что Рашид молчит, когда сильно удивляется.
        —Тогда в чем дело? Считаешь, я не справлюсь с управлением машины?
        —Я не привыкла полагаться на вероятность.
        Его мрачный взгляд почти убедил ее в том, что он ответит отрицательно.
        Но он вдруг протянул ей окровавленный шарф. Рашид вытащил из кармана пальто ручку и бумагу, что-то черкнул и прикрепил листок к одному из бессознательных тел. Оставил записку.
        Выпрямившись, он забрал у нее шарф, развернулся и пошел к машине. Словно собрался уезжать один. Но вместо того чтобы сесть за руль, он расположился на пассажирском сиденье.
        —Ты со мной?
        Лейла не пошла, а побежала, отстукивая четкий ритм по асфальту своими четырехдюймовыми каблучками.
        И уже через десяток секунд она оказалась в его роскошном автомобиле. До них донесся вой сирен, но она поспешила захлопнуть дверцу, и их снова заволокла тишина.
        Сгорая от непреодолимого желания броситься ему на шею и обнять, она все же сумела сдержаться и лишь прошептала:
        —Спасибо.
        —Мы что, будем их ждать?
        —О нет. — Лейла с удивлением обнаружила, что все это время машина была заведена — настолько бесшумно работал двигатель. Не машина, а мечта, поэтому, несмотря на шоковое состояние Лейлы, они доехали до больницы без происшествий.
        Когда они припарковались, Рашид сказал:
        —Теперь езжай домой. С этого дня в твоем распоряжении будет машина с водителем.
        —Я иду с тобой.
        Его взгляд казался еще более жестким.
        —Мы договорились, что ты довезешь меня, а не будешь сопровождать.
        —Значит, теперь условия договора изменились.
        —Тебе не за что меня благодарить.
        Вот он и отреагировал на то, что она сказала ему раньше.
        —Я не благодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь, поскольку я поняла, что у тебя аллергия на подобные действия. Я поблагодарила тебя за то, что ты предложил оградить меня от полицейских проволочек. И хватит уже разыгрывать из себя супергероя. Мы пойдем вместе.
        Внимательно посмотрев на нее, он вышел из машины.
        Сердце Лейлы сжалось от горького разочарования и одновременно страха. Если она будет настаивать, он расценит это как давление.
        В тот момент, когда она вышла из машины, ее сердце совершило бешеный скачок, как это случалось всегда в присутствии Рашида. Он стоял у входа в больницу — настоящий супергерой, каким она его себе и представляла, — одной рукой упершись в бок, другой придерживая ее окровавленный шарф.
        И ждал ее.
        Она побежала, чувствуя, что ноги не поспевают за бешеной дробью сердца.
        И вдруг его жестокие губы слегка искривились. Неужели он улыбнулся? Лейла не была уверена. Она никогда не видела его улыбки. Но прежде чем она смогла найти ответ, он уже отвернулся и сделал шаг вперед.
        Глава 2
        Рашид постоянно чувствовал дыхание Лейлы где-то рядом. Все время, пока его осматривали врачи. Он ощущал ее неповторимый запах, тепло ее тела и ее искреннее беспокойство.
        Несмотря на то что он постоянно пытался продемонстрировать, что ее присутствие не нужно и не важно для него, его взгляд постоянно скользил по ней, словно она притягивала его магнитом. Никогда раньше ни один человек, а тем более женщина, не смел ослушаться его.
        Но Лейла аль-Шалаан не была одной из женщин. Никто другой не стал для него столь значимым человеком с самого рождения.
        Рашиду было восемь, когда родилась она — первая наследница рода аль-Шалаан за последние сорок лет. Это случилось всего через неделю после того, как он познакомился со своими кузенами Хайдаром и Джалалом, с которыми стал неразлучными друзьями на ближайшие двадцать лет.
        Лейла выросла у него на глазах, становясь прекраснее день ото дня и покоряя его сердце. Он посчитал это нечестным — то, что она так совершенна внешне и при этом никак не может быть прекрасна внутри. Учитывая то, что росла она в настоящем серпентарии.
        Теперь, когда она повзрослела, этот контраст стал еще очевиднее.
        Его взгляд непроизвольно возвращался к ней снова и снова. Ее волосы и глаза цвета темного шоколада переливались солнечным блеском. Кожа медового оттенка, невероятно женственное точеное тело и прекрасное лицо, выдающее в ней королевскую особу и удивительно гармоничную личность.
        Почему она кажется такой… милой? Такой… великодушной? Женщина, которая происходит из семьи бездушных шлюх и отпетых преступников?
        Она действительно волновалась за него. Искренне.
        Наконец он нашел этому объяснение. Она чувствует себя обязанной. Благодарной за то, что он вовремя вмешался. Как только испуг и шок пройдут, исчезнут ее великодушие и человечность.
        И тогда он снова сможет думать о ней самое худшее. И относиться к ней соответственно: без зазрения совести.
        А пока ему надо тщательно продумывать каждый последующий шаг.
        —Я иду с тобой.
        Рашид резко повернулся у входа в процедурный кабинет, услышав ее решительное заявление. Снова увидев его изогнутые брови, она почувствовала то, что обычно чувствуют смертные, боясь гнева богов.
        Он ведь позволил ей быть рядом с ним в приемном отделении. Когда прибыла полиция, он ловко переврал все факты, отведя от нее всякие подозрения и найдя логическое объяснение ее синяку.
        В соответствии с его рассказом, ее ударила мячом Мира во время игры в баскетбол, и Лейле оставалось только кивать во время его разъяснений. Конечно, ему невозможно было не поверить.
        Полицейские не стали долго его мучить. Хотя Лейле и показалось, что они в курсе, что произошло на самом деле, но сумели оценить благородный поступок Рашида. Они вели себя так, словно поняли, с каким могущественным человеком имеют дело и что он сам олицетворяет собой правосудие. Они покинули больницу, пожимая ему руку и хваля за то, как грамотно он разделался со своими обидчиками.
        В ответ на реплику Лейлы раздался голос медсестры:
        —Сюда проходят только члены семьи. Или если сам пациент просит кого-то остаться.
        —Но я же уже здесь. Мог бы позволить мне сопровождать тебя и дальше.
        Его взгляд подтвердил ее догадку о том, что дипломатические способности ее клана с преобладанием мужского рода не достались единственной представительнице слабого пола. Ответом Рашида стала его мощная спина, когда он проследовал за медсестрой в процедурную.
        Прошло тридцать минут, потом еще тридцать и еще… В комнату постоянно входили и выходили врачи. В конце концов, Лейла пришла к выходу, что его рана оказалась катастрофична и что они пытаются исправить положение, но это им не удается…
        —Трудно поверить, что вам так повезло, милочка… Лейла подняла глаза. Перед ней стояла та самая медсестра, которая отвела его в кабинет. Норма Макгрегор (имя было написано на бейдже) улыбалась ей во весь рот.
        —…в то, что вас уже почти похитили, но тут появился он.
        —О… все было совершенно по-другому…
        —Я прекрасно знаю, что он сказал, но я видела нападавшего, которого он чуть не разорвал пополам. Если бы напали на него, он не стал бы наказывать его настолько жестоко. Значит, атаковали вас. И конечно, я не купилась на сказку про синяк во время баскетбола. Но не волнуйтесь. Парни в форме будут придерживаться его версии, но мы можем обсудить то, что случилось на самом деле.
        —Вы хорошо знаете людей.
        Сестра Макгрегор звонко рассмеялась:
        —Издержки профессии.
        —Я не хотела, чтобы он давал ложные показания.
        —Но он настоял… Теперь он выглядит еще более героически. Он оградил вас от гораздо большего, чем вам кажется.
        —Он спас мою жизнь. Если бы не он, я бы была сейчас уже где-нибудь в пригороде Чикаго в подвале, раздумывая о том, доживу ли до рассвета. Но он… он… — Лейла наконец позволила себе разрыдаться.
        Медсестра нахмурилась:
        —Все в порядке, детка. Всегда сложно, когда приходит осознание того, что случилось, и того, что могло случиться. Не пытайтесь держать все в себе. Ищите помощи.
        —Я не из-за себя. Его рана…
        —Слишком много крови? Вы испугались?
        Она покачала головой:
        —Я была волонтером скорой помощи в своей стране. Имела дело с разными ранениями. Но его ранили, когда он защищал меня…
        —Поэтому его поверхностное ранение так вас беспокоит.
        —Почему это поверхностное ранение так долго обрабатывают?! — воскликнула Лейла.
        —О, его рану давно обработали.
        Лейла нахмурилась:
        —Тогда почему к нему все время заходят все новые врачи?
        —Дело не в том, что с ним, а в том — кто он.
        —Не поняла?
        —Наверное, вы не заметили, кто им занимается?
        Лейла не заметила. Обычно в присутствии Рашида все остальные становятся незаметными и второстепенными.
        Медсестра рассмеялась:
        —Ну, обычно подобные ранения поручают интернам первого года обучения. Но к нему пришла сама заведующая отделением травматологии — доктор Вергас. Он ее просто замучил. Боже, он настаивал на том, чтобы самому зашить рану, убеждая нас, что у него больше опыта, чем у нас всех, вместе взятых. Но доктор Вергас убедила его, прибегнув к одному весомому аргументу.
        —И какому же?
        —К вам, разумеется.
        —Что?
        —Она сказала, если он не позволит ей зашить его, то она позовет вас, чтобы вы с ним поговорили. И он сразу согласился.
        Он согласился только для того, чтобы не видеть ее? Это хорошо, плохо или просто ужасно?
        —И даже после этого он не позволил снимать его свитер. Просто приподнял его. Но то, что нам удалось увидеть… О-ля-ля! Возможно, увидев остальное, мы попадали бы в обморок.
        Для Лейлы информации было слишком много. Она вполне обошлась бы без дополнительного подстегивания собственных фантазий о Рашиде. Для ее психики слова насчет «всего остального» могли стать настоящей травмой.
        Женщина продолжила:
        —Он словно и не человек вовсе. Сначала его божественное тело, потом… он не издал ни малейшего звука, пока мы его зашивали, хотя он отказался и от местной анестезии, и от обезболивающего. И мы все время чувствовали, как он за нами наблюдает, пытается контролировать процесс.
        Лейле было хорошо известно, какое сильное впечатление производит Рашид на людей. Но здесь было что-то большее.
        —У него побывал весь медицинский персонал. Почему поток врачей к нему не прекращается? Что происходит?
        —Об этом я и говорила, когда сказала, что дело в том, кто он. Когда мы закончили с раной, он за явил, что хочет сделать пожертвование больнице. По том озвучил цифру. Вот тогда все кинулись искать о нем информацию в Интернете. И только тогда мы осознали, кто к нам попал.
        Должно быть, это убило их наповал. Состояние Рашида оценивается в десятки миллиардов. Люди его уровня имеют свои собственные больницы, персонал которых вылетает в любую точку мира, где он получил простую царапину. Это действительно очень странно, что он согласился обратиться в обычную муниципальную больницу.
        —Так вас интересует, почему тут такое столпотворение? Это заведующие разных отделений, которые пытаются склонить его отдать деньги на свои проекты.
        Так он там обсуждает бизнес? Позволяя ей сходить с ума от беспокойства?
        Поблагодарив медсестру Макгрегор, она вошла в процедурную.
        Как там сказала про него сестра? Ах да. Божественное тело. Неудивительно, что женщины чаще всего прибегали именно к этому определению, описывая Рашида. На фоне остальных людей он всегда казался царствующей особой, благосклонно принимающей обожание своих подданных.
        Он сразу заметил Лейлу. Более того, он смотрел на дверь, словно ожидая ее.
        Он был уверен, что она нарушит больничные правила? Но она подчинилась не им, а его молчаливому, но на этот раз неоспоримому требованию не входить. Так он все-таки считал возможным, что она ослушается? И именно поэтому так напряженно смотрел на дверь? Или просто сам не мог дождаться, когда выберется отсюда?
        Рашид слегка приподнял брови. «Ты все еще здесь?»
        Она сложила руки на груди, словно говоря этим, что готова торчать здесь всю ночь.
        Рашид обратился к стоящему рядом с ним мужчине в халате:
        —Мистер Хендрикс, прошу вас выслать ваше предложение на мой рабочий электронный ящик с пометкой «Из больницы». Я отвечу вам в течение двух недель. — Сразу поднялась волна обсуждений, но он остановил их одним жестом руки. — Все предложения отдавайте мистеру Хендриксу. Я сделаю что смогу.
        И Рашид направился к выходу. Она видела, что им хочется задержать его, но никто не смеет стать на пути шейха, когда он принимает твердое решение. И они расступались перед ним, как Красное море у ног Моисея.
        Он не замедлил шаг, когда проходил мимо нее, — просто констатировал факт:
        —Ты не ушла.
        —А ты что подумал?
        Он бросил на нее мимолетный взгляд.
        —Подумал, что тебе следовало это сделать.
        —Ну да. — Она внимательно всмотрелась в перевязку, которая находилась прямо под пятном на его свитере, которое теперь казалось темно-коричневым. Лейла испытала приступ тошноты, понимая, что это из-за нее. — Ты в порядке?
        Он наградил ее взглядом, в котором читалось, что проблемы у нее, а не у него.
        —А как я выгляжу?
        «Ты выглядишь божественно».
        —Внешность может быть обманчива. Особенно твоя.
        —Я не знал, что обладаю способностями хамелеона. Это помогло бы мне в самые черные дни.
        Он героически сражался на войне. Теперь он попал совсем в другой мир. Вполне естественный шаг вперед, но не всем бывшим военным удается гармонично пережить столкновение с мирной действительностью и ее скрытыми опасностями.
        Неужели именно это так сильно ожесточило его? Он всегда был сложным человеком, но те мрачные глубины, которые она чувствовала в нем сейчас, появились по причинам ей пока неизвестным.
        Лейла с трудом произнесла:
        —Я говорила о твоей коже. Она такая… — «Гладкая, загорелая и нежная… Мне так хочется к ней прикоснуться». — Загорелая. Кто-либо другой в подобной ситуации был бы бледным, как призрак.
        —Вряд ли ты видела людей, потерявших много крови, до настоящего момента.
        Она ускорила шаг, чтобы перехватить его взгляд.
        —Ты ошибся. Я работала волонтером в скорой помощи во время учебы в колледже Зохаида.
        Ей снова удалось его удивить? Блеск его глаз подсказал ей именно это.
        Он удивился, что ее матери при всех стараниях не удалось сделать из нее изнеженную принцессу?
        —Тогда ты должна знать, что большое количество крови лишь выглядит ужасно. Во мне все еще более чем достаточно этой жидкости, циркулирующей по телу и выполняющей свою работу. Более того, потеря крови — это всегда обновление.
        На этот раз у Лейлы открылся рот от удивления.
        —Обновление?
        —Прежде чем ты задашь этот вопрос, спешу ответить. Я не наношу себе увечий намеренно. Но когда это случается, я пытаюсь найти в боли положительную сторону. — Медсестра права. Он не похож на обычного человека. — Я все еще тебя не убедил, хотя твое волонтерское прошлое говорит тебе об обратном.
        —Я просто не могу перестать думать о том, что все могло закончиться гораздо хуже.
        —Перестань изматывать совесть.
        В этом он ошибся. Ее не мучило чувство вины. Она просто боялась за него, хотя и понимала, что опасность уже позади.
        Рашид вздохнул:
        —Как мне тебя убедить, что я выживу? Поверь, я не собираюсь покидать этот свет в ближайшие лет пятьдесят.
        —Я уж прослежу, — пробормотала она.
        Он наградил ее очередным взглядом искоса, на этот раз еще более долгим. Они молча вышли из больницы на морозный воздух.
        Лейла с трудом поборола желание взять его за руку, когда они переходили дорогу. Одно дело — привезти его сюда и дождаться, пока его отпустят, совершенно другое — позволить себе этот интимный жест. Она не хотела снова видеть удивленный изгиб его бровей.
        Но все же она его увидела, когда поспешила сесть за руль. Рашид неподвижно стоял около машины. Лейла опустила окно и сказала:
        —Садись уже.
        —Может, поедешь к себе домой вместо того, чтобы раздавать указания мне?
        —Я отвезу домой тебя.
        Выпрямившись, Рашид засунул руки в карманы пальто, давая тем самым понять, что готов отстаивать свою позицию.
        —Наш договор не был настолько продолжительным. Он окончился в тот самый момент, когда тебе сообщили, что мое ранение вполне безобидно.
        —То есть твоя рана была не настолько серьезна, как ранения в боях, и потеря крови не очень значительна. Но швы должны сейчас очень болеть, учитывая то, что ты снова изображал из себя супергероя и отказался от анестезии и обезболивающего. И даже если ты обладаешь сверхъестественными способностями, я настаиваю на том, чтобы отвезти тебя домой. Более того, я не просто доставлю тебя до дверей. Я собираюсь зайти к тебе.
        Это сразило его наповал. Он замер, затем наклонился и посмотрел ей в глаза.
        Наконец, Рашид медленно и четко заговорил:
        —Я участвовал в трех войнах, принцесса. Я сбился со счета, сколько именно вооруженных конфликтов мне пришлось урегулировать. Не говоря уже о других миссиях, из которых казалось невозможным выбраться целым и невредимым. Каждый раз у меня был всего один шанс на миллион. Я видел ужасающие вещи, я делал их, мне делали их. Поэтому единственное, чем является для меня пара дюжин шрамов, — это чувство ностальгии по полю боя. Уверяю тебя: до кровати я доберусь.
        Лейлу бросило в жар от его слов. Сколько же женщин боролись за то, чтобы оказаться там с ним? И сколько женщин было удостоено этой чести?
        Она поспешила закусить губу, пытаясь избавиться от откровенных образов.
        —Уверена, ты способен удержать весь мир на своих плечах, Атлант. Но это не значит, что ты должен это делать, по крайней мере один. Что бы ни случилось, сегодня я не оставлю тебя в одиночестве. Ты получил эти шрамы, защищая меня. Их можно считать и моими, поэтому я тоже имею право голоса в их защиту. Ты считаешь их незначительными и даже ностальгическими. Но для меня они — повод для внимания и беспокойства. Возможно, для тебя единственный повод для беспокойства — военные действия, но меня на данный момент очень беспокоишь ты. Поэтому тебе стоит смириться, сесть в машину и позволить мне отвезти тебя домой.
        Лейла была готова поспорить на что угодно, что с Рашидом впервые разговаривали в подобном тоне.
        Когда он наконец обрел дар речи, его голос зазвучал ниже на целую октаву, хотя это и казалось невозможным.
        —Мне, правда, не надо…
        —Я знаю, что тебе ничего ни от кого не надо. — Теперь, когда ей удалось вывести его из привычного равновесия, она приготовилась нажать на последний рычаг управления и сломить наконец его железное сопротивление. — Я знаю, что ты всегда заботился о себе сам, даже в самые худшие и трудные времена. Но сегодня все будет по-другому. Сегодня я позабочусь о тебе.
        Глава 3
        Лейла перешла границы дозволенного.
        И, судя по враждебному взгляду Рашида, сильно переборщила. Наверное, стоило убедить его идти домой пешком, вместо того чтобы уговаривать сесть в машину.
        Она слегка наклонилась вперед, чтобы посмотреть ему в глаза:
        —Если ты вызовешь такси, я поеду за машиной. Если решишь идти пешком, буду медленно ехать за тобой. Или выйду и пойду вместе с тобой. Я буду везде следовать за тобой.
        Рашид не верил своим ушам.
        Она улыбнулась. «Проведи со мной немного времени и, если верить моей семье, услышишь много невероятного».
        И прежде чем она сказала что-то еще, он оказался в машине. Лейла так и не смогла понять, как он так быстро и бесшумно сделал это. Интересно, этому его научили в разведке? Или он уже обладал всеми этими способностями, когда стал бесстрашным и опасным воином?
        Закрыв окно, он предоставил ей лицезреть свой профиль. Его идеальное лицо не мог испортить даже шрам.
        Он был нереально красив.
        Единственное, что огорчало Лейлу, — это то, что он сбрил свои великолепные волосы. Она всегда радовалась тому, что он отращивал их до определенной длины, позволяя ей любоваться шелковистой мягкостью и переливчатым каштановым цветом. Когда ей было двенадцать или тринадцать, он собирал волосы в хвост. И она с нетерпением ждала того момента, когда он снова распустит их.
        И, даже уйдя в армию, он не стал стричься. Но теперь его голову украшал лишь короткий ежик.
        Он продолжал молчать, и Лейла поняла, что Рашид не собирается объяснять ей, куда ехать. Он хочет посмотреть, как она будет выкарабкиваться из подстроенной ею же самой ловушки.
        —Мне нужно знать, куда ехать.
        Не говоря ни слова, он пощелкал кнопками навигатора.
        Итак, игра в молчанку. Она приняла правила.
        Через двадцать минут езды по полупустынным пригородным улицам Лейла поняла, что легче было сказать, чем сделать.
        Она провела всю свою сознательную жизнь, пытаясь заговорить с ним, но страх всегда останавливал ее. И теперь она хотела воспользоваться возможностью, чтобы наконец восполнить этот пробел. Но его молчание стало барьером.
        Внезапно она почувствовала на себе его пристальный взгляд и на секунду оторвала глаза от дороги. И в это мгновение ей показалось, что он стал немного мягче и расслабленнее.
        —Ты понимаешь, что это был шантаж?
        —Я бы предпочла называть это настойчивостью. Достойным ответом на твое упрямое сопротивление.
        —Я лишь пытался отстоять свою позицию.
        —Позицию?
        —Я считаю, что тебе не подобает оставаться со мной наедине.
        —Э, нет. Ты не станешь говорить со мной о традициях нашей культуры. О том, как должна вести себя женщина. Особенно если ее считают старой девой.
        —Ты — не старая дева.
        —Скажи об этом моей маме. В ее глазах я являюсь таковой на протяжении последних десяти лет.
        —Десять лет назад тебе было всего семнадцать!
        Он знает ее возраст?!
        —И уже тогда я засиделась в девках. Ты же знаешь, что в наших странах девушки должны привлечь интерес мужчины гораздо раньше этого возраста.
        —Так почему ты считаешь, что не ведешь себя неприлично?
        Неужели он серьезно?
        —Например, потому, что мы не в Азмахаре и не в Зохаиде.
        —Наше поведение не должно зависеть от того, в какой точке земного шара мы находимся. Где бы мы ни были, мы должны остаться самими собой. Ты, как никто другой в нашем регионе, должна уважительно относиться к нашим традициям. Как ты могла убедиться сегодня ночью, они призваны не столько ущемлять твою свободу, сколько защищать тебя.
        —Не смей винить меня в том, что произошло сегодня. Это — всего лишь стечение обстоятельств.
        —Ты не можешь позволять себе подобное стечение обстоятельств. Или считать, что телохранители не в твоем стиле.
        —Ты думаешь, я отказалась от них по этой причине? Похоже, ты не особо в курсе последних событий.
        —Почему бы тебе меня не просветить?
        —Пожалуйста. Когда ты перестал следить за развитием сюжета мыльной оперы, разыгрываемой моей семейкой? Главное ты знаешь. Двое братьев женились на сестрах, чтобы объединить королевства, но вместо того, чтобы наслаждаться своим статусом, благосостоянием и богатством и дарить миру здоровых наследников, они стали злейшими врагами. Все закончилось неминуемой трагедией: моя мама и тетя планировали заговор против мужей, но их поймали, мужья подали на развод и отправили их в тюрьму. С этого момента начинается моя история с телохранителями. Всю свою жизнь, пока не попала в тюрьму, моя мать был одержима одной идеей. Что она — принцесса Сомая из Азмахара — однажды перестанет играть второстепенную роль младшей сестры — королевы Сондосс из Зохаида. С детства она пыталась внушить мне мысль о том, что мое предназначение — выгодный брак, который поднимет ее до монархического статуса ее правящей сестры и избавит от унизительной зависимости от семьи отца. А мой отец, который был не раз сам замечен в обществе любовниц, охотящихся за его деньгами, настаивал на том, чтобы меня сопровождали телохранители для того,
чтобы не позволить своей супруге достичь поставленной цели. Как только их тошнотворные отношения подошли к логическому концу, меня сразу избавили от их мрачного присутствия.
        Рашид заметно напрягся.
        —Почему ты не обратилась к дяде Атефу или к своим кузенам с просьбой найти новую охрану? Почему не наняла телохранителей сама?
        —Я никогда ничего не прошу у других. Мой бизнес в сфере компьютерного оборудования пока еще только набирает обороты, и все мои средства уходят туда. Но важнее всего то, что я не считала себя уязвимой. Я приехала сюда для того, чтобы начать новую жизнь. Жизнь одинокой женщины в большом городе. Со мной впервые приключилась неприятность.
        —Одного раза могло оказаться вполне достаточно.
        —Это правда. Но это случилось не из-за моей небрежности. Кто-то имел твердое намерение навредить мне. И он нашел бы способ подступиться ко мне. Я благодарна богу за то, что ты оказался рядом.
        —Ты — принцесса Зохаида. Ты не имеешь права оставаться без охраны. И ты не имеешь права находиться наедине с незнакомым мужчиной и тем более везти его домой.
        —Может, ты и кажешься мне незнакомым… но мы ведь знаем друг друга.
        Рашид одарил ее снисходительным кивком.
        —Ну конечно, я не совсем незнакомец для тебя, но все же…
        —Перестань уже, Рашид. Почему ты ведешь себя так, словно мы незнакомы?
        —Так оно и есть.
        —Ну да. Я знаю тебя всю свою жизнь.
        —Большую часть ее ты видела меня лишь издалека.
        Боже, как же она мечтала сократить это расстояние! Она пыталась быть везде, где был он: когда Рашид приезжал в Зохаид, искала причину, чтобы отправиться в Азмахар, когда он приезжал туда — изнемогала от желания заговорить с ним. Но единственное, на что она могла рассчитывать, — это на быстрое рукопожатие. Единственное, что слегка ее утешало, — это то, что Рашид не подпускал к себе никого.
        После того как он ушел в армию и стал еще более недосягаем, она с удвоенным рвением отслеживала его редкие визиты. Но потом началась война между Азмахаром и Дамхуром, и некоторое время спустя пришло известие о том, что Рашид пропал без вести и, возможно, погиб.
        Никогда еще она не была в таком отчаянии. И никогда не испытывала большего облегчения, когда он вернулся через пару недель. Она чуть не умерла от горя, когда узнала, что не может поехать вместе с Хайдаром и Джалалом, чтобы поприветствовать его. Но все же смогла попасть на церемонию, во время которой Рашиду вручили высший знак отличия Азмахара. Она даже умудрилась поздравить его, сказать, как рада, что он вернулся живым. Но он казался еще более отстраненным, чем раньше.
        Потом он просто пропал, словно исчез с лица земли. Три года спустя он объявился в Зохаиде, когда там разразился скандал, и предстал врагом ее самых близких кузенов — Хайдара и Джалала, а соответственно, кровным врагом всей ее семьи.
        Никто так и не узнал, что случилось с бывшими лучшими друзьями. Лейла не знала даже, по той же причине или нет сами кузены рассорились вконец. Единственное, что она поняла, — это то, что ей не суждено больше никогда встретиться с Рашидом. И у них никогда ничего не получится.
        И вдруг судьба дает ей шанс, снова организовав их встречу. И снова ей приходится отчаянно бороться за возможность стать к нему хотя бы на дюйм ближе.
        Навигатор объявил, что они прибыли к месту назначения.
        Он что, живет… на складе?
        —Теперь, когда ты довезла меня до дома, я поручу кому-нибудь проследить, как доедешь ты.
        Она вынула ключ из зажигания и протянула ему. Он не взял его. Тогда она положила его ему на колени и отстегнула ремень безопасности.
        —Ты так еще и не понял, что я собираюсь присматривать за тобой сегодня?
        —Все из-за того, что ты — одна из двух своенравных женщин рода аль-Шалаан?
        —Что ты имеешь в виду?
        —Твоя уверенность в том, что мужчины должны беспрекословно подчиняться. Обычно ты приказываешь прыгать, а тебя в ответ спрашивают, насколько высоко?
        Если бы он приказал ей, она бы прыгнула не задумываясь. И зависла бы в воздухе, если бы он этого захотел. Но пока ему знать об этом не обязательно.
        Лейла улыбнулась:
        —Пригласи меня к себе, Рашид.
        —Очень плохая идея, принцесса.
        —Может, перестанешь меня так называть? Иначе сразу превратишься в шейха.
        —Забудем про титулы. Но не про границы.
        Лейла закатила глаза:
        —Как скажешь. Может, обсудим границы в помещении? Я готова убить за чашку чая. Обещаю и тебе сделать.
        —Я не пью чай.
        —Но у тебя должны быть другие напитки.
        —Только вода.
        Она усмехнулась:
        —Пытаешься избавиться от меня?
        —Констатирую факт.
        —Сейчас ты скажешь, что кроме сушеного инжира у тебя ничего больше нет из еды.
        То, как он повел плечами, стараясь сделать вид, что его невозможно смутить, могло стать одним из лучших эпизодов голливудского фильма.
        —Это близко к действительности.
        Итак, вода и инжир? Все, что нужно пустынным кочевникам. Видимо, прожив долгие годы воинствующим отшельником, он привык довольствоваться минимумом. И даже теперь, будучи миллиардером, он не стал зависимым от излишеств, предлагаемых современным обществом потребления.
        «Где бы мы ни были, мы должны оставаться самими собой».
        —Вода и инжир мне подойдут.
        —Отлично. Можешь зайти.
        Не слишком напоминает приглашение, но сойдет и так. Тем более что Лейла просто сгорала от любопытства.
        —Пока не приедет твоя охрана.
        Выйдя из автомобиля, Лейла увидела здание, напоминающее склад, — старое кирпичное помещение промышленного назначения.
        —Посмотри, — сказала она, указывая рукой на пустынное окружение. — Здесь никого нет, как это обычно бывает в нашем регионе. Нет любопытных глаз, следящих за моим визитом, нет ядовитых языков, готовых разносить сплетни. Почему ты беспокоишься?
        —А ты почему нет?
        —Я не могу беспокоиться, когда ты рядом. С тобой я чувствую себя в безопасности, как никогда в жизни.
        Ей снова удалось шокировать Рашида.
        —Ты считаешь, я не могу представлять для тебя никакой опасности?
        —Для меня — нет. — Слова вырвались прежде, чем она смогла сообразить, что речь может идти об опасности несколько иного рода.
        Если бы. С точки зрения секса, с ним она могла забыть об этом навсегда, как сильно бы это ее ни разочаровывало.
        —Очень интересно, — немного отрешенно про комментировал он ее последнее высказывание.
        «Скажи это еще раз», — подумала она, наблюдая, как по его спине пробежала тень от уличного фонаря и он наконец погрузился в темноту, заходя в мрачное здание.
        Рашид не стал включать свет. Видимо, все еще пытался наказать ее за неподобающее поведение.
        Ему же хуже. Это не сработает. Она не боится темноты, кроме того, она сказала чистую правду, когда заявила, что рядом с ним вообще ничего не боится.
        В попытке пресечь его старания смутить ее Лейла сказала:
        —Да будет свет, Рашид.
        И словно по мановению волшебной палочки так и случилось. Но включился не ослепляющий свет, а приглушенное свечение словно вползло в помещение, давая их глазам возможность постепенно свыкнуться с окружающим пространством. Они стояли в огромном складе-студии с потолком высотой футов пятьдесят. У Лейлы нашлось лишь одно слово, чтобы описать его интерьер: спартанский. Теперь она поняла его значение. Они находились в жилище воина. Минимум мебели, очень практичный, суровый декор. Но главным шоком стало то, что он словно перенес сюда частичку древнего Азмахара, каким он был, прежде чем месторождения нефти и современные технологии не превратили его великолепное наследие в очередной европеизированный гибрид двадцать первого века. Каждая частичка декора, каждый предмет мебели — все казалось отголоском истории Азмахара, несло на себе печать его неповторимого колорита.
        —Ну конечно. — Лейла поняла, что произнесла это вслух, только в тот момент, когда почувствовала на себе пристальный взгляд Рашида. — Теперь, когда я вижу твое жилище, я понимаю: другого у тебя быть и не может. Оно все в тебя или… ты в него.
        —В меня? Как-то ты странно говоришь. Словно здесь присутствует мистика.
        Лейла рассмеялась:
        —Немудрено, учитывая то, как ты материализовался сегодня в ночи, не находишь?
        Скинув пальто, он прошел в глубину помещения.
        —Уверен, тебе будет проще держаться подобного объяснения, чем пытаться найти логическое объяснение.
        Сняв пальто в свою очередь, она проследовала за ним и остановилась рядом с Рашидом около камина.
        —Я послушаю. А ты садись.
        —В этот раз ты не приказываешь мне прыгать? Только сидеть? Что дальше? Кувыркаться? Кланяться?
        Лейла рассмеялась, живо представив себе эту картину. Но внезапно смех застрял в ее горле, когда забавные картинки стали вдруг несколько пикантными.
        —Все возможно. Может, я попрошу заскочить тебя на этот мезонин. Уверена, ты достигнешь потолка в один прыжок. Но даже супергерои иногда должны отдыхать. И сегодня вечером тебя ждет именно это.
        Даже не улыбнувшись в ответ, Рашид протянул ей полено и позволил заняться камином. Затем сел на низкую кушетку, расшитую в традиционном азмахарском стиле, и откинулся на одну из огромных мягких подушек, продолжая следить за Лейлой взглядом пантеры, выслеживающей молодую газель.
        С каждым вздохом его взгляд смущал ее все больше, рождая в теле дрожь, которая всегда сопровождала его появление в ее жизни.
        Завтра он снова из нее исчезнет. Но остается сегодня. И она здесь, с ним. И постарается извлечь из этого максимум пользы.
        Лейла повернулась к Рашиду:
        —Ты голоден.
        —Правда?
        —Судя по состоянию твоих мускулов, ты продуманно и сбалансированно питаешься. С того момента, когда ты пришел мне на помощь, прошло более четырех часов. Поэтому ты голоден.
        —Так ты не только приказываешь своим мужчинам? Ты еще и говоришь им, что они должны чувствовать?
        —Моим мужчинам? — Лейла не выдержала и расхохоталась. — Хвала Аллаху, что за предположение! — Она прошла в смежную кухню. — Итак… еда. Пожалуйста, скажи, есть ли у тебя что-нибудь посущественнее воды и инжира.
        —Я все еще могу позвать для тебя охрану.
        —Нет, спасибо. Ты ведь не шутил, да? У тебя нет холодильника? И что же ты ешь? Все время в ресторанах? Или заказываешь на дом? Или к тебе приходит повар?
        —Повара нет, но каждый день мне привозят свежие продукты, я их съедаю и жду новые.
        —А что же случилось сегодня?
        —Я планировал поужинать в городе.
        —Пока не столкнулся со мной.
        —Пока не столкнулся с тобой.
        Он так произнес эти слова… Неужели в его голосе прозвучала нежность?
        —И как мне тебя накормить? У тебя ведь даже нет инжира?
        —У меня широкий выбор сухофруктов. В буфете у тебя за спиной.
        —Мне они понадобятся для десерта. Что ты хочешь как основное блюдо? Уверена, ты можешь заказать доставку в любое время.
        Лейле показалось, что Рашид смотрел на нее целый час. Казалось, он молча проклинал злую судьбу за то, что их дорожки пересеклись сегодня вечером. Но внезапно его взгляд изменился, и Лейла поняла, что победила.
        —Хорошо. Тебе доставят любые ингредиенты, которые тебе понадобятся. Чем хочешь накормить меня?
        Лейла едва удержалась от того, чтобы не подпрыгнуть на месте с криками ликования.
        —А ты что хочешь поесть?
        Вместо ответа, он набрал номер на своем мобильном и протянул трубку ей:
        —Удиви меня. В этом тебя невозможно превзойти.
        Глава 4
        План Рашида рассыпался, как карточный домик. Почему он позволяет Лейле все это делать? Это он должен был отдавать приказы и руководить. Но с того самого момента, как он принял из ее рук шарф, у руля оказалась она. И это совершенно новое для него ощущение, когда он позволил ей ухаживать за собой, полностью обезоружило его.
        Никто никогда не делал для него ничего подобного. Он никому бы этого и не позволил. Даже Хайдару и Джалалу. Даже их заботу он не принимал. И до настоящего момента был вполне счастлив.
        Хотя теперь он понял, что слово «счастье» здесь не вполне уместно. Сам он не знал значения этого слова. Он слышал описание этого чувства от других людей, видел, как его проживают другие. Вероятно, именно это испытывают сейчас Хайдар и Джалал со своими невестами. Он никогда не переживал подобного и был безумно за это благодарен Аллаху. Потому что терпеть не мог… компромиссов. Его друзья не принадлежали более самим себе. Их приоритеты утратили свою значимость. И никто не мог переубедить его в том, что так называемое «счастье» этого стоит. Счастье и другие человеческие радости, которых так жаждали остальные, ему не нужны. У него иное предназначение.
        И вдруг случился сегодняшний вечер. И появилась она.
        Лейла Аль-Шалаан. И это был… шок.
        Вместо эгоцентричной избалованной девицы, какой он себе ее представлял, — точной копии ее бессердечной матери и тетки — в его жизнь ворвалась невероятно добродушная и искренняя девушка. Последние часы он потратил на то, чтобы обнаружить подвох в ее действиях. Но так и не смог его найти.
        Она постоянно делала противоположное тому, что он от нее ожидал. Поэтому Рашид совершенно растерялся.
        Вместо того чтобы воспользоваться удачей, которая сама приплыла к нему в руки, он пытался теперь от нее отмахнуться. Он делал все, чтобы не дать Лейле приблизиться к себе, хотя сам до этого преследовал ее в попытках хотя бы немного узнать ее поближе.
        Итак, все пошло не по плану. Точнее, все пошло так хорошо, как он и не смел об этом мечтать. Но это ужасно его беспокоило.
        Впервые в жизни Рашид оказался в подобной ситуации. У него всегда был четкий план, каждому пункту которого он скрупулезно следовал. И даже если ему приходилось вдруг импровизировать, он не выходил за поставленные изначально условия.
        Сегодня в течение нескольких часов он получил то, на что планировал потратить недели. Ему уже не нужно было разрабатывать стратегию подступа к Лейле. Его план уже осуществился, даже не позволив ему проявить малейшую инициативу. И теперь он следил за происходящим, затаив дыхание.
        Он не имел права использовать ее желание сделать что-то для него и ее нежелание оставлять его одного против нее самой. И вообще, ему все труднее становилось мыслить. Он был околдован ее трогательной заботой и нежностью, ее готовностью позаботиться о нем. Он с ужасом ожидал момента, когда она соберется и уйдет.
        Видимо, всему виной была потеря крови от полученной раны. Временное помутнение рассудка.
        Он наблюдал, как Лейла приближается к нему. Само воплощение женственности, хотя, совершенно очевидно, сама она себе в этом отчета не отдает. Он с легкостью мог прочитать выражение ее глаз и ее широкой улыбки. А ее чувственные губы подсказывали ему то, о чем он никогда не смел даже мечтать. Она наслаждалась каждой минутой, проведенной рядом с ним. И дело было не в благодарности. А в чем-то гораздо большем. Но Рашид отказывался в это верить.
        И думать об этом тоже. К чему ненужный анализ размышлений на тему ее мотивов и его реакций? Почему-то все пошло непредвиденно гладко, и теперь есть шанс этим воспользоваться.
        И возможно, на этот раз отступление от первоначального плана не обернется настоящей катастрофой.

* * *
        —Я нашла у тебя одно слабое место!
        Услышав триумфальное заявление Лейлы, Рашид поднял взгляд от тарелки, которую только что опустошил.
        Никто не мог выдержать долго его взгляд. Но Лейла могла. Ей все сложнее становилось контролировать свои эмоции. Она чувствовала себя так, словно отыскала неистощимый источник позитивной энергии. Она чувствовала себя пьяной. Пьяной от одного его присутствия.
        Когда он зашел на кухню и начал ей помогать, она подошла к дивану, положила подушку так, чтобы с нее открывался лучший вид на кухню, и похлопала по ней. Он стоял молча и смотрел на ее манипуляции, не веря своим глазам.
        Когда он наконец осознал серьезность ее намерений, Лейла громко расхохоталась, а Рашид вынужден был подчиниться, предоставив ей удовольствие сделать все самой.
        И это оказалось невероятным удовольствием. Никогда еще процесс готовки не был ей так приятен. И еще большим наслаждением стало наблюдать за тем, как он уплетает за обе щеки и даже слегка постанывает от удовольствия, поедая запеченную в меде форель, тушеные овощи и салат с авокадо.
        Рашид только что прикончил национальное лакомство, приготовленное из замоченных в меде сухофруктов, посыпанных жареным миндалем и корицей, и признался, что никогда еще не ел так сытно и так вкусно.
        Теперь он ждал разъяснений на счет своего слабого места.
        —Математика, — заявила она. — Ты неправильно посчитал женщин рода аль-Шалаан. Теперь я — одна из трех.
        —Ах да. Если считать Алию — теперешнюю королеву Джудара. Слышал, она тоже отличается способностью заставлять мужчин плясать под свою дудку.
        Лейла снова улыбнулась:
        —Если речь о короле Кямале, спешу тебя заверить, что пляшут они вместе.
        —Как скажешь.
        Она взяла тарелку из его расслабленных рук.
        —Зачем полагаться на мое мнение? Посмотри на них — и все поймешь сам.
        Облокотившись о стену столовой — еще одного помещения с единственным предметом мебели, невысоким круглым столом из необработанного дерева, окруженного огромными мягкими подушками, — Рашид скрестил обнаженные щиколотки.
        —Женщинам определенного типа не так уж просто поймать удачу. Алия должна благодарить трудности своей жизни за то, что они привели ее к тому, что она имеет сейчас. Ее семья вела себя так недостойно, что это должно было раздавить ее и морально, и физически. Пытаясь преодолеть последствия нанесенного ими ущерба, она, наверное, научилась и самоконтролю, и состраданию, что очень важно для правящей особы. Кямал — счастливчик.
        Вместо ответа, Лейла прикоснулась к ладони Рашида.
        Он внимательно посмотрел вниз, но руку не убрал. Он не хочет, чтобы она прикасалась к нему? Видимо, на этот раз она переступила границу его зоны комфорта.
        Тысяча эмоций одновременно захватили Лейлу. На ее прекрасные глаза навернулись слезы.
        Чуть раньше он был вынужден прикоснуться к ней. Это был первый добровольный жест с его стороны в ответ на ее многочисленные попытки приблизиться к нему. Каждая клеточка в ее теле напряглась, и она с трудом сдержала желание поднести его руку к губам и прикоснуться к ней благоговейным поцелуем.
        Она чуть заметно вскрикнула, когда Рашид без предупреждения поднялся и навис над ней. Он был так близок — она чувствовала жар его тела, вдыхала неповторимый аромат, растворилась в его ауре. И на какое-то короткое мгновение ей вдруг показалось, что он…
        Но он просто стоял, глядя на их соединенные руки.
        Затем поднял их, снова вопросительно изогнув бровь:
        —Куда теперь прикажешь идти?
        «Куда угодно. Куда угодно, только со мной».
        К счастью, Лейле хватило ума вслух этого не произнести. Пока. Она и так уже слишком напугала несчастного мужчину.
        Она отвела его обратно к камину. Как только он уселся, Лейла вернулась на кухню и принесла ему чашку красного чая, которую он принял с пристальным взглядом, в котором читалось нежелание дальше сопротивляться ее настойчивым попыткам проявлять о нем заботу.
        —Говоря о женщинах определенного типа, ты ведь и меня имел в виду? И, анализируя ситуацию и рассуждая на тему того, почему Алия не стала оружием массового поражения, ты пытался обиняками намекнуть мне, что я — второсортный товар и останусь такой навсегда?
        —Если я тебя обидел, приношу свои извинения.
        Лейла запрокинула голову и громко рассмеялась:
        —Я приму твои извинения, если перестанешь ходить вокруг да около. Единственное, чего я прошу, — это честности. Всегда. И я сама всегда буду говорить только правду.
        После бесконечного молчания он наконец поднял взгляд от дымящейся чашки.
        —Ты считаешь, что справишься с этим?
        —Ты даже не представляешь, какая я сильная. Надеюсь, это тебя не смутит?
        —А ты как думаешь? Я просто вынужден был защищаться ради собственного блага. Я слышал, что ваш род славится притворством и лживостью.
        К огромному удовольствию Лейлы, Рашид продолжал смотреть на нее поверх ароматной дымящейся чашки чая.
        Смахнув слезы, она посмотрела ему в глаза:
        —Сэр, вы меня недооценили. Но это понятно, учитывая то, из какой семьи я происхожу. Я ведь — одна из недостойных женщин клана аль-Шалаан. О которых ты, кстати, судя по всему, ничего не знаешь. А я знаю все. Могу поспорить, до сегодняшнего вечера ты меня совсем не замечал.
        Глаза Рашида вспыхнули непонятным огнем.
        —Значит, ты замечал меня? И все еще считаешь избалованной? И что именно заставило тебя так думать? Ты не заметил, что мать держала меня в ежовых рукавицах? Не заметил, что отец пользовался любым оправданием, чтобы не провести и пяти минут в моем обществе? Или что оба родителя использовали меня как приманку в общении с родственниками и как буфер в отношениях друг с другом?
        Рашид нахмурился. Он всегда был готов убить тех, кто делал ей больно. Но ей позволял видеть лишь равнодушие.
        Но внезапно Лейла почувствовала, как от него исходит гораздо большее, что-то иное по своей природе, нежели ярость, которую он проявлял с момента их встречи.
        Ого. Неужели она добилась этого упоминанием о своих родителях? Она не ставила перед собой цель растрогать его или призвать к состраданию. Все ее семейные страдания не шли ни в какое сравнение с пережитым им.
        —Или ты считал меня избалованной из-за того, что мои многочисленные кузены не мутузили меня, как друг друга? Кстати, это не из-за того, что я была единственной девочкой, а из-за того, что я младше всех.
        —Ты не можешь отрицать тот факт, что представители клана Аль-Шалаан живут против законов, которые уважают в нашем регионе. Вместо того чтобы прославлять Аллаха за рождение в семье наследников, отсутствие в роду девочек в течение долгого времени привело к тому, что мужчины рода перестали цениться, а к женщинам стали относиться как к сокровищам. Долгое время этим привилегированным положением пользовалась твоя тетя Бахия. Потом родилась ты. Твоя мать — гидра — держалась в семье только из-за того, что в ней боготворят женщину. А потом она еще совершила настоящее чудо, родив девочку — тебя.
        —Гидра, значит? Ух. Да, красноречивое описание. Хотя у меня ощущение, что мы говорим о двух совершенно разных мирах. Лично я никогда не замечала терпимости по отношению к моей матери. Более того, я никогда не ощущала себя особенной из-за того, что родилась девочкой. Скорее наоборот. Я чувствовала себя одинокой эстрогеновой каплей в океане тестостерона. И это было совсем не весело. Первые десять лет жизни я не понимала, что я — не мальчик. Потом не хотела этого принимать, делала все, что было в моих силах, чтобы стать похожей на мальчика. Мама пыталась переубедить меня. Потом пришел подростковый период, и я начала понимать, что такое — быть женщиной. — Прежде всего Лейла ощутила, как безумно привлекает ее Рашид. — Но я продолжала всех разочаровывать. Я не была мужчиной, поэтому не имела права играть роли, отведенные наследникам клана, но в то же время я не могла стать такой женщиной, какой меня хотели видеть. Чем старше я становилась, тем меньше нравилась моей матери и тете за то, что не унаследовала от них их утонченные женские гены. Словно меня подкинули в род аль-Шалаан, как любила говорить моя
мать, когда пыталась в очередной раз промыть мне мозги. В их присутствии я подстраивалась под их условия, но, как только пропадала из зоны их влияния, снова становилась «невыносимой». Естественно, они не думали сдаваться. Они надеялись на то, что постоянное давление оправдает слова старинной поговорки: «Яблочко от яблоньки недалеко падает».
        —То есть твоя мать и тетушка не смогли тебя «обратить»?
        Лейла расхохоталась. Очевидно, он ненавидит ее семью, но ведет себя деликатно, если не сказать, слишком осторожно.
        —Ты словно о вампирах говоришь. Еще одна удачная аналогия, как бы грустно мне ни было это при знавать. Отвечаю: нет. Несмотря на их отчаянные старания, я осталась личностью, готовой сражаться и ошибаться, чем навсегда разбило их сердца. Сложнее всего им оказалось смириться с моим упрямством, свидетелем которого ты сам стал сегодня вечером.
        Неужели в его глазах блеснули озорные искорки? Это возможно?
        —Ты всегда была упрямой и уверенной в своей правоте?
        —Ага. Их хватил бы удар, если бы кто-то описал меня подобным образом. Они всегда были недовольны основными чертами моего характера. По их словам, я с рождения была лишена скромности, покорности и прозорливости, а также хороших манер и умения себя преподнести.
        Она знала все эти слова наизусть, потому что слышала их бесчисленное количество раз. И от Лейлы не ускользнул тот факт, что Рашид это понял.
        —Очевидно, они не старались узнать тебя по-настоящему.
        —Не возражаешь, если я сочту твои слова комплиментом?
        Его мускулистая рука, словно вылитая из бронзы, сделала жест, который должен был означать: поступай как знаешь. Лейла была готова отдать все на свете, чтобы познакомиться с этими руками поближе.
        —Когда я начала срывать их планы на мое будущее, начались репрессивные меры. И когда я посчитала, что хуже быть не может, был открыт их заговор против дяди Атефа. Я не только ничего не подозревала, я даже не могла себе представить, что они способны на подобную подлость. Видимо, насчет отсутствия у меня прозорливости они были правы.
        —Ты чувствуешь себя виноватой из-за того, что не подозревала их замысла.
        Он снова был прав.
        —Я до сих пор чувствую свою ответственность за то, что случилось. Это — главная причина, по которой я уехала из Зохаида. И вот я здесь.
        —И вот ты здесь.
        Его слова повисли в теплом воздухе, одурманивая ее, как наркотический аромат. Он сказал их так, будто рад ее присутствию.
        Лейла все еще не могла поверить, что делится с ним вещами, которые не обсуждала даже с лучшими подругами. И он слушает ее с пониманием и сочувствием, позволяя ей открыться, приблизиться к себе. Если бы он мог ответить ей взаимностью…
        Лейла изнемогала от желания провести рукой по его шраму, скользнув по его великолепному лицу, идеальным плечам, широкой груди. На его лице, которое она видела вполоборота, заиграла невероятная нежность, словно на мгновение Рашид забыл надеть привычную маску.
        —О чем ты думаешь? — прошептала она.
        Но нежность уже ускользнула.
        —Ни о чем.
        —Четвертая по счету легенда. Уверена, что твой мозг не отдыхает даже мгновение. Судя по всему, он работает даже во сне. Такое впечатление, что ты постоянно настороже, наблюдаешь и анализируешь, делаешь выводы и принимаешь решения.
        —А какие три первые?
        —А ты не знаешь? Это очень распространенное суждение.
        —Полагаю, что в Зохаиде. Но, вопреки всеобщему мнению, Азмахар никогда не являлся частью Зохаида. Он всегда был автономной территорией. И если бы не бывший король Недал, не было бы и речи о его присоединении обратно.
        —Ого! Сильно же тебя это задевает! Спрячь свои когти, Рашид. Со мной на эту тему дискутировать не придется. Я сама на половину азмахарка, хотя мои родственники и несут ответственность за развал этого королевства. Но я не собираюсь брать на себя ответственность за поступки других и за последствия их поступков. Я всегда любила Азмахар как вторую родину.
        Его взгляд застыл на ее лице. Это снова удивление или радость?
        —Я бы не стал тебя осуждать, если бы было по-другому. Теперь Азмахар — королевство, которое не за что любить и в котором нечем гордиться. Десятилетиями его раздирали на части междоусобицы, делая уязвимым для врагов. И большинство жителей давно забыли, что значит гордиться своей страной.
        —Но не ты. Ты — герой Азмахара. Человек, который все исправит, заняв трон.
        Внезапно Рашид изменился в лице, и Лейла поняла, что зашла слишком далеко. Наконец он повел плечами:
        —Мое кандидатство ничего не значит.
        —Только выигрыш имеет значение, да?
        С тех пор как ее дядя был вынужден отречься от престола, обвиненный в превышении полномочий, его наследники начали борьбу за правление. Азмахар нуждался в новом короле. Страна разделилась на три фронта, и каждый выдвинул своего кандидата.
        Двумя другими кандидатами стали Хайдар и Джалал, ее кузены. И оба принца считались идеальными кандидатами на трон Азмахара.
        Но Лейле это казалось смешным. Хотя она очень их любила, считала прекрасными людьми и грамотными бизнесменами, они не могли сравниться с Рашидом. И не только из-за того, что она обожала этого мужчину, но из-за того, что он был коренным азмахарцем и не раз проявлял себя как истинный патриот, защищая отечество и обогащая его казну в качестве самого успешного бизнесмена за всю историю королевства.
        —Ты все еще не рассказала про первые три легенды.
        —Я понимаю, что ты — азмахарец. Но я думала, что, поскольку ты так много времени проводил в Зохаиде, ты хорошо изучил местную культуру.
        —Этот нюанс я как-то упустил.
        Лейла не смогла удержаться и расхохоталась. Он продолжал удивлять ее. Сочетание утонченного юмора и совершенно равнодушного лица сражали ее наповал. Как и все остальное, что касалось его.
        —Вурдалак, феникс и верный друг.
        —Насчет первых двух не знаю, а вот с третьим не поспоришь.
        Видимо, он говорит о Хайдаре и Джалале. Когда-то они были неразлучными друзьями, но все изменилось. Что же произошло? Может, стоит спросить? Нет. Она уже и так слишком многого добилась от него за один-единственный вечер.
        Можно подумать, будет другая возможность.
        Лейла вздохнула:
        —Видимо, у нас обоих проблемы с близкими людьми.
        —Ты хочешь сказать, что у нас есть что-то общее?
        —Я не хочу сказать. Я это утверждаю.
        —Не прошло и трех лет с момента твоего переезда в Чикаго, а ты уже забыла, кто ты на самом деле, принцесса. И кто — я.
        Лейла закатила глаза:
        —Ты опять? Только не говори мне, что я стою выше тебя на иерархической лестнице.
        —А я и не говорю. Я утверждаю.
        —Ой, только не надо! Ты принес победу в войне своему королевству. Ты — живая легенда, икона успеха, которого только можно добиться в жизни. Твое королевство умоляет тебя взойти на трон. А кто я такая? Хотя у меня хватило денег, чтобы начать свой бизнес, и он постепенно развивается, я никогда не достигну результатов хотя бы отдаленно сравнимых с твоими. И хотя моя семья уверена, что относилась ко мне надлежащим образом, она фактически сломала мой характер, пытаясь удержать меня в рамках. Я только сейчас начала отходить от их постоянного давления. Возможно, твои опекуны относились к тебе недостаточно тепло, но ты, по крайней мере, знал, что ты — не их плоть и кровь. Поверь мне, я не выше тебя по статусу.
        —Ты всегда будешь принцессой.
        —Самой младшей в семье.
        —Единственной дочерью в клане аль-Шалаан. Твои родители — дети монархов. И по статусу ты имеешь право претендовать на корону обоих королевств. И если это не делает из тебя настоящую принцессу, я не представляю, что еще для этого нужно.
        —Не забывай, что по одной линии я уже не могу претендовать на монархический статус, поскольку семья моей матери не признается ни Зохаидом, ни Азмахаром. А после того как дядя Атеф передал правление Зохаидом Амджаду, из правящих родственников остался лишь мой кузен, что окончательно лишает меня статусных привилегий.
        —Это всего лишь политика. Несмотря ни на что, ты принадлежишь к монархическому роду по праву рождения. За спиной твоих родителей несколько дюжин предков-монархов.
        —О, Аллах! Теперь я начинаю понимать, почему мне не везет в личной жизни. Меня, видимо, боятся. Кто станет встречаться с женщиной, в жилах которой течет голубая кровь? Кому нужны такие осложнения?
        —Любой мужчина с готовностью отдаст все, чтобы… быть с тобой, даже если это изменит его жизнь навсегда.
        Это прозвучало как комплимент. Интересно, говоря о «любом мужчине», он подразумевал себя?
        Прежде чем Лейла собралась уточнить эту деталь, Рашид заговорил вновь:
        —Ты ни с кем не встречаешься?
        —Нет. Я не делаю того, в успех чего не верю.
        —А как ты можешь быть уверена, если не попробуешь?
        —Одного раза бывает достаточно.
        Ой-ой. Это заявление прозвучало так, словно она привыкла к свиданиям на одну ночь, после которой не может вспомнить имя очередного любовника.
        Лейла не успела оправдаться, потому что Рашид вскочил.
        —Тебе пора домой, принцесса.
        Лейла поднялась вслед за ним, чувствуя, как сердце бешено стучит от отчаяния.
        —Но я пока не хочу уходить.
        —Уже час ночи. Женщина, с которой ты снимаешь квартиру, наверное, уже заявила в розыск.
        —Мира улетела в Теннесси. Ее отец попал в больницу. Поэтому мне не пришлось ей звонить. Сегодня мне предстояло провести вечер дома в одиночестве.
        —То есть ее отец попал в больницу, а ты решила отправить туда меня.
        —Можно подумать, кто-нибудь способен заставить тебя что-то делать.
        —Я тоже раньше так думал. Но сегодня вечером все изменилось. Меня силой затащили в больницу, принудили к осмотру, затем шантажом затолкали в машину, рассказали, что именно я должен чувствовать, накормили и теперь возятся со мной, как с инвалидом.
        —Если ты согласишься оставить меня у себя на ночь, обещаю, что перестану суетиться.
        И снова ее слова поразили его настолько, что он надолго замолчал.
        И когда Лейла уже решила, что он останется нем навсегда, Рашид произнес:
        —То, что ты приехала сюда, уже непристойно. Тому, что ты останешься на ночь, придется подбирать новое определение.
        —Неприемлемо? Выходит за все рамки? Шокирует?
        —Как насчет «даже не рассматривается»?
        —Перестань, Рашид. Мы в Чикаго двадцать первого века. — Она поймала его руку и сказала срывающимся голосом: — Ты не можешь отправить меня одну в пустую квартиру после того, что случилось.
        На этот раз морщины на его лбу выдали нарастающее беспокойство.
        —Ты так боишься остаться одна? Я бы не подумал.
        —Если я не рыдаю, это не значит, что со мной все в порядке. — И в этом она не соврала. — Только ты смог помочь мне найти в себе силы выдержать это испытание. — Настал момент, когда ей следовало сделать решительный шаг, чтобы подтолкнуть его к верному решению, не дав и далее колебаться. — Позволь мне остаться с тобой, Рашид. Пожалуйста.
        Он отвернулся, чтобы уйти. Затем бросил через плечо холодный взгляд.
        —Одно я знаю наверняка, принцесса. Твоя мать и тетя заблуждались на твой счет. Ты можешь заставить мертвого встать из могилы.
        —Но поскольку ты жив, я могу остаться?
        —Как пожелаешь, принцесса.
        Глава 5
        Рашид принес Лейле чистую одежду, но из обуви ничего предложить ей не смог и посоветовал ходить босой, заверив, что у него очень чистые полы. Затем, не сказав даже спокойной ночи, ушел в другую часть помещения, которое оказалось слишком просторным.
        И Лейла осталась одна, сидя на «кровати» — застеленном шелковым бельем матрасе — в его футболке. О сне речи и быть не могло.
        Рашид позволил ей остаться у себя, но не с собой. Теперь у Лейлы появилось время проанализировать странности собственного поведения. Она вынудила его оставить себя на ночь, потому что почувствовала, что с ним что-то происходит. Что-то странное и нехорошее.
        Она чувствовала это, видела и слышала в тот момент, когда он расправлялся с напавшими на нее. Неконтролируемая ярость затмила его разум. И это было гораздо большее, нежели должен чувствовать мужчина, защищая беспомощную женщину. Неконтролируемое, всепоглощающее чувство.
        Он попытался взять ярость под контроль, побороть ее, чтобы Лейла этого не заметила, и это потрясло ее больше всего. Очевидно, он испытывал подобное не в первый раз. Это была старая рана. Очень болезненная. И ей не стоило задумываться над тем, когда и при каких обстоятельствах она возникла. Но она не могла позволить невидимому демону поглотить мужчину, которого она любила. Не теперь, когда снова встретила его.
        Да, это любовь. И не было больше смысла искать другие определения своему чувству к Рашиду. Внезапно Лейла ощутила спокойствие, словно признание собственных чувств помогло ей принять неизбежное. Ей было достаточно знать, что в мире существует мужчина, которого она любит, и будет любить всегда, и никогда не полюбит другого.
        К сожалению, она не смела даже мечтать о взаимности.
        Возможно, сегодня ночью он позволил ей покомандовать собой, но только из-за того, что хотел выглядеть джентльменом. По-другому и не мог поступить мужчина, превыше всего ставящий долг чести. Мужчина, который не раз рисковал жизнью, чтобы отблагодарить человека, который дал ему кров после того, как маленький мальчик стал сиротой.
        Внезапно по спине Лейлы пробежали уже знакомые мурашки. Теперь она знала, что они появляются, когда рядом с ней возникает Рашид. Неужели он идет к ней? Неужели он хочет… Пустые мечты. Должно быть, он хочет проверить, все ли у нее в порядке после того, как она рассказала ему о своих страхах. Но все же вдруг…
        Но он не появился. Видимо, у нее разыгралось воображение.
        Нет, предчувствие не могло ее обмануть. Что-то происходит.
        Вдруг рана Рашида дала о себе знать? Ведь он отказался принимать антибиотики, не стал пить обезболивающее.
        Лейла вскочила. Из дальнего конца огромного пространства шел странный звук, разносящийся гулким эхом по каждой клеточке ее тела. Словно вдалеке билось огромное живое сердце.
        Она бросилась вниз по лестнице из спальной зоны, чудом не упав на скользком каменном полу. Громкость звуков увеличивалась с каждым шагом по мере ее приближения к перегородке, отделяющей неизвестную ей зону. Затаив дыхание, она обогнула перегородку и увидела Рашида.
        Обнаженный по пояс, с босыми ногами он ударял по боксерской груше с такой силой, что казалось, с минуты на минуту она разлетится на мелкие части. Его мощные удары вполне могли разрушить каменную стену, каждый удар был смертоносным. В очередной раз Лейла подумала о том, каких сил ему стоило сдержать себя, чтобы не убить напавших на нее преступников.
        И вот теперь он вымещал на груше ярость, которую сдерживал часами ранее. Или представлял себе тех, кто наградил его этим шрамом.
        О, Аллах. Этот шрам!
        Сбегая по шее, он становился шире на спине. В районе талии он переходил вперед, словно опоясывая его изумительное тело, скользил вверх по животу к груди и заканчивался чуть заметной тонкой полоской, впивающейся под кожу, подобно игле, в самое сердце. Какие страдания он вынес! Что же случилось с ним? Насколько глубокие раны остались в его теле и в его душе?
        Рашид двигался слишком быстро, и сначала Лейла не смогла разобрать, почему кожа вокруг шрама казалась темнее. Но, наконец, она разглядела причину.
        Татуировка. Она окаймляла шрам, словно предупреждая его дальнейшее пагубное воздействие на тело. Всмотревшись внимательнее, Лейла узнала непростую форму окружавшей шрам татуировки. Ошибиться невозможно: на его теле красовался символ знатного рода, к которому он принадлежал, — одной из ветвей ее материнской линии, единственным оставшимся в живых потомком которого он являлся.
        Как много нужно заниматься, чтобы достигнуть подобного уровня выносливости? Его дыхание оставалось ровным. Казалось, он не собирался ни замедлиться, ни остановиться.
        Но вдруг Рашид опустил руки. Все еще сжимая кулаки, он молча стоял и не шевелился, широко расставив ноги, все еще во власти первобытной всеобъемлющей агрессии. Каждый мускул его тела замер в напряжении, словно ожидая команды от внутреннего демона о том, что на сегодня тот насытился. Рашид снова одержал победу.
        Лейла никогда не видела ничего столь величественного. Перед ней стоял рыцарь пустыни, человек-легенда. И она не сомневалась, что он — единственный, кто сможет восстановить Азмахар и вернуть ему былую славу. И пусть он рос сиротой и чувствовал себя лишним, его предназначение — стать королем.
        Королем ее сердца он был всегда. Лейла была готова отдать все, чтобы не позволить ему больше страдать.
        —Рашид…
        Услышав ее горячий шепот, он резко обернулся, и в его глазах заплясали яркие огни.
        —Лейла…
        Он впервые назвал ее по имени, и жаркое пламя захватило все ее тело от сердца до кончиков пальцев. На дрожащих ногах она подошла к нему ближе. Казалось, напряженная дрожь воздуха между ними ощущалась физически.
        Первое удивление быстро прошло, и черты его лица снова приобрели привычную суровость.
        —Разве ты не знаешь, что любопытство наказуемо, принцесса? Теперь эта страшная картина будет являться тебе в кошмарах.
        Ее взгляд скользнул вниз, на его спортивные брюки, свободно сидящие на мускулистых бедрах. С трудом оторвав взгляд от соблазнительного вида, она посмотрела ему в глаза.
        —Ты говоришь о своей разодранной в клочья груше?
        —Не притворяйся, что это, — он провел рукой по шраму, — тебя не ужасает. Я думал, у тебя хватит смелости и такта избавить меня от чертовой дипломатичности. Все, абсолютно все пытаются делать вид, что не видят этого уродства. Но именно его все и видят. И всех раздирает одновременно отвращение, любопытство и страх, что это может оказаться заразно. Идеальная женщина, привыкшая к совершенству во всем, не может не испытывать отвращение при виде меня, принцесса.
        —Отвра… — Внезапно Лейле стало трудно дышать. — Слушай меня, шейх Рашид. Я устала от твоих безосновательных выводов обо мне. Я решила, что должна доказать тебе, что я совсем другая. Но сейчас я не буду ничего предпринимать. Я просто скажу. — Она взяла его за руки и приподнялась на цыпочки. — Ты всегда был и будешь моим идеалом.
        Его глаза широко распахнулись, словно она нанесла ему удар в самое уязвимое место.
        Он шокирован? Ее рука задрожала от невыносимого желания прикоснуться к его телу. Но железная хватка его рук предупреждала любое ее движение. Подняв глаза, Лейла увидела на лице Рашида выражение, способное испугать самого бесстрашного воина.
        Но она чувствовала, что ее сердце остановится, если она этого не сделает.
        —Прошу, Рашид. Позволь мне прикоснуться к тебе.
        —Зачем? Даже если я поверю в твое безумное признание, то только наполовину. Я мог быть идеалом до того, как меня сначала разрубили пополам, а потом по частям собрали. Даже не смей жалеть меня.
        —Отлично. Я пыталась промолчать. Но теперь тебе придется выслушать всю правду от начала до конца.
        Его руки в последний раз сжали ее ладони, прежде чем он отпустил ее и сделал шаг назад, чтобы оказаться на безопасном расстоянии.
        —Когда ты был моложе и мягче и твое тело было единым целым, ты стал для меня идеалом. Твой не сравненный образ проник в мое сердце, и все остальные безнадежно меркли на твоем фоне. Но этот шрам… Когда я думаю о том, через что ты прошел, как тебя это закалило, когда я вижу, что для тебя он — символ принадлежности к знатному благородному роду, я понимаю, что ты еще невероятнее, чем казался мне раньше. Еще неотразимее. — Лейла снова попыталась при коснуться к его шраму. Но в мгновение ока его руки снова перехватили ее пальцы.
        —Ты не можешь хотеть прикоснуться к этому…
        —В словах «невероятный» и «неотразимый» есть еще какой-то другой смысл? Я не просто хочу прикоснуться к тебе. Я ждала этого момента всю свою жизнь. Ты позволишь мне, Рашид?
        Следы его внутренней борьбы были видны в каждой черточке его лица. Наконец он отпустил ее руки.
        Она хотела сразу наброситься на него, но действия изголодавшейся от ожидания женщины могли напугать его вконец. Поэтому она просто дотронулась до него дрожащими руками. К тому месту, где в районе сердца нырял под кожу зловещий шрам.
        И в тот момент, когда Лейла дотронулась до следа от раны, она вдруг почувствовала, как ее сущность перетекла через кончики ее пальцев в него. Она стояла бы так вечно, если бы это помогло избавить его от страданий прошлого и настоящего.
        —Тебе… тебе все еще больно?
        —Нет.
        —А что ты чувствуешь?
        —Обычно люди перестают задавать вопросы, когда я отвечаю, что мне уже не больно. Они не знают, что есть другие чувства.
        —Я не такая, как все. Я — это я. Мне важны все твои чувства. — Не в силах сдерживать себя, Лейла обвила рукой его шею, склонила голову и скользнула губами по извилистой дорожке вдоль подбородка и вниз по мужественной шее. Рашид задрожал, и от этого она лишь сильнее приникла к его разгоряченной грубой коже. — Расскажи мне.
        —Если я нахожусь в полном покое, мне удается забыть о его существовании. Но при малейшем движении я ощущаю, что поврежденная кожа мне не принадлежит. Иногда мне кажется, что все это — дурной сон. Иногда — словно что-то инородное проникает в мое тело в попытке отравить его.
        Обойдя вокруг него, она проследовала губами вниз по спине, словно ее поцелуи могли заставить его почувствовать себя лучше.
        —Что ты ощущаешь, когда к нему прикасаются? — прошептала она.
        —В те несколько раз, когда к нему прикасались, я чувствовал резкий дискомфорт и отторжение. Я становился… агрессивным.
        Ее губы остановились на пути к его плечу.
        —Ты и сейчас это чувствуешь?
        —Нет.
        —Так что ты чувствуешь сейчас?
        К ее губам присоединились пальцы.
        В ответ раздалось лишь глухое прерывистое дыхание.
        Лейла провела языком вверх по его животу к самому сердцу и в самом конце провела по его коже языком, пробуя его тело на вкус. Рашида пронзило разрядом, который передался и Лейле.
        —Так что ты чувствуешь, Рашид?
        —Каждое твое прикосновение, каждый твой вздох пробуждает меня к жизни. А когда ты касаешься моего шрама, он словно оголенный провод, пронзающий током удовольствия каждую клеточку моего тела.
        Ее руки застыли на верхушке шрама, и Лейла провела языком по пересохшим губам.
        —Звучит… словно ты избавляешься от стресса.
        Он следил за движениями ее языка, и в его глазах появилось соблазнительно пугающее выражение.
        —Это так. Невероятно. Удовольствие, граничащее с болью. И возбуждение, сводящее с ума.
        Внезапно его пальцы погрузились в ее волосы. Он приблизил ее лицо к своему. Губы Лейлы приоткрылись от удивления и предвкушения удовольствия, и искры наслаждения пронзили все ее тело от макушки до пальцев ног, сконцентрировавшись в самом центре ее женского естества.
        Лейла прильнула к Рашиду, чувствуя водоворот страсти, закручивающий их в единое целое.
        Не отводя взгляда от ее глаз, он выдохнул:
        —Ты хочешь, чтобы я чувствовал это, принцесса? Ты хочешь, чтобы я сделал это?
        И он обрушился на нее поцелуем.
        Ураган его страсти сорвал с ее губ крик, в котором одновременно прозвучали удивление, облегчение, восторг и еще десяток неизведанных ею до настоящего момента эмоций. Он поглотил этот звук, все глубже проникая в нее. Лейла шире приоткрыла губы, пробуя его на вкус. Ей нужен был поцелуй этого мужчины, которого она ждала всю жизнь. Нужен был больше, чем кислород.
        —Ты этого хочешь? — Рашид оторвался от ее губ и начал целовать ее щеки, лоб, шею… Он стащил с нее футболку, которую сам ей одолжил, и обнял ее грудь своими горячими широкими ладонями. Прижав Лейлу к стене, Рашид раздвинул ее бедра и прижался к ней своей вырывающейся из брюк, готовой к действию плотью. — Ты ждала этого, настаивая на своем и завораживая меня своими неземными прелестями? Ты хочешь, чтобы я полностью потерял самоконтроль, лишился рассудка и поглотил тебя?
        Лейла смогла лишь слабо простонать в ответ, отвечая утвердительно.
        —У тебя не должно остаться ни малейшего сомнения, что ты хочешь именно этого, принцесса. Я бы не взял ничего, но, если ты говоришь «да», я возьму все.
        Он пытается запугать ее? Ради ее же блага? Она должна убедить его, что ее единственное благо — быть с ним.
        Лейла попыталась обвить ногами его бедра, но они слишком дрожали и все время соскальзывали. И когда он сжал их и сам поднял, она благодарно застонала.
        —Я никогда не соглашаюсь на компромиссы. Все или ничего. Не сомневайся, Рашид, я хочу от тебя всего.
        —Не сделай ошибки. Еще одна твоя ласка — и я возьму все. Все, принцесса.
        Несчастный! Он все еще считает, что его ненасытность сможет ее напугать.
        И тогда Лейла решила подлить масла в огонь:
        —Ты хочешь сказать, что, если я вдруг попрошу тебя остановиться, ты не остановишься?
        —Ты не попросишь.
        Лейла обхватила его лицо и приблизила к своему. До тронулась губами до шрама и слегка провела по нему зубами.
        —И все же это я, кто просит тебя наконец начать.
        И Рашид поднял ее на руки.
        Она уткнулась в его мускулистое плечо, отдаваясь неповторимому блаженству момента. Он шел широкими шагами по своему жилищу, унося ее туда, где она думала провести ночь одна и уйти навсегда, чтобы никогда его больше не увидеть. Неужели сбываются ее самые смелые мечты? Рашид станет ее?
        —Я хочу, чтобы ты кое-что понял, Рашид. Тебе тоже придется отдаться мне полностью.
        Он бегло кивнул, внимательно глядя ей в глаза.
        Он принял ее условия и будет им следовать. Кровь Лейлы забурлила от предвкушения наслаждения, и тут Рашид сказал:
        —Только помни, когда я дам тебе все — ты сама попросила об этом.
        «Обещания лишь слова», — почти произнесла она.
        Но дразнить Рашида она будет позже. Когда он откроется чуть больше. Остается надеяться, что это произойдет скоро.
        На сегодня чудес уже предостаточно.
        Глава 6
        —Рашид, аджук…
        Неужели это ее голос? Этот низкий хриплый звук, дрожащий страстью.
        Но разве может быть иначе? Мужчина, о котором она мечтала всю свою жизнь, стоит прямо перед ней, обещая воплотить в жизнь все самые смелые ее фантазии.
        Не ответив на ее мольбу, Рашид отвернулся и бросил через плечо:
        —Тебе не понравится, что я весь потный.
        И в следующий миг исчез за дверью ванной.
        Захлопнув за собой дверь, Рашид включил ледяной душ на полную мощность в надежде на то, что холодные струи отрезвят его пламенеющее тело и разум. Хватая ртом воздух, он зажмурил глаза и позволил ледяным иглам пронзить каждую клеточку его плоти.
        Что он творит?
        Все происходит так быстро. Слишком быстро.
        Вот она уже за дверью его спальни — женщина, которая должна была оказаться в его постели. Она умоляет его взять ее сейчас, а не когда-нибудь. И ему не пришлось делать ни шага, чтобы соблазнить ее. Совсем наоборот. Он сделал все, чтобы оттолкнуть Лейлу, назвал тысячу причин, чтобы она сбежала.
        И теперь он не знает, что ему делать. Она оказалась не той женщиной, которую он планировал соблазнить. Та женщина осталась лишь плодом его воображения. Настоящая Лейла превзошла самые смелые его ожидания. Она оказалась великодушной и чувствительной. И она не сдалась, когда он бросил ей настоящий вызов.
        Она действительно желает его. Желала его всю свою сознательную жизнь.
        Рашиду не следовало позволять ей касаться его тела.
        Ее руки и ее губы на его раненой коже… Он даже не представлял себе, что может ощутить подобное. Она проникла сквозь его тело в глубину его души, ворвалась в него, разрушая преграды и барьеры. И все перестало иметь значение, кроме ее ласки.
        Потом она сказала, что хочет много большего. И теперь Рашид не мог понять, как ему хватило сил, чтобы не бросить ее на пол прямо там и не взять ее, устремившись навстречу утолению их взаимного голода.
        Он не посмел. Не после того, как открыл для себя настоящую Лейлу.
        Лейла наблюдала за дверью ванной с беспокойством.
        Когда Рашид наконец вышел, ей показалось, что прошло десять часов вместо десяти минут. В комнату ворвался запах мускатного мыла, с которым она принимала душ несколько часов назад. Смешанный с ароматом тела Рашида, он подействовал на нее совершенно одурманивающе.
        Что она делает? Как посмела она попросить его сделать… это? Фантазии никогда не заводили Лейлу так далеко. Большинство из них заканчивалось лишь поцелуем в губы. А вот теперь… К чему все приведет? Или не приведет? О чем она думала, когда не оставила ему выбора?
        Он подошел к матрасу. Он только что побрился, его кожа блестела от мелких капель, и это делало его красоту еще более совершенной. Лейла облокотилась о стену, скрестив ноги и прижав руки к сердцу, словно боясь, что без этого оно вырвется из груди.
        Наконец Рашид прошептал:
        —Твоя красота ни с чем не сравнима. Наверное, ты знаешь об этом с самого рождения, принцесса. Я увидел это, когда тебе было шесть. Уже тогда я догадывался, что твоя красота сведет с ума многих мужчин, заставляя королей бросать тебе под ноги сокровища этого мира. И я оказался прав. Список монархов, просивших твоей руки, огромен.
        —Ну, все не так уж значимо. Всего лишь семь монархов. И никто не говорил о моей потрясающей красоте, скорее о моих высокопоставленных связях.
        —Если это так, должно быть, им не нравятся женщины. На свете не найдется гетеросексуального мужчины, которого ты не сведешь с ума. Смотреть на тебя… почти больно.
        —Надеюсь, это комплимент.
        —Это правда. — Внезапно он упал на колени и оказался на одном уровне с ней. — Ты невероятна. Я не верю в совершенство, но ты рушишь все мои убеждения. И вопреки всем моим верованиям ты утверждаешь, что хочешь меня.
        Ее сердце бешено забилось, и Лейла обнаружила, что тоже стоит на коленях.
        —Я хочу тебя. Всегда хотела.
        Глаза Рашида потемнели.
        —Ты сказала, что я для тебя — совершенство. И теперь я спрашиваю: что во мне ты находишь со вершенным?
        Капля воды медленно стекла по его груди и закатилась в бороздку шрама. У Лейлы пересохло во рту от жгучего желания слизнуть ее.
        Она подняла глаза.
        —Проще сосчитать то, что я не считаю в тебе совершенным. Например, то, что ты всегда отстранялся, закрывался в своем собственном мире. Но это не повод говорить о несовершенстве. Это лишь не подпускало меня к тебе. — Ее пальцы поползли по его шраму. — Ты можешь не считать себя совершенным, но всегда будешь таким для меня.
        Огромная ладонь накрыла ее руку, прижимая ее к стальным мускулам.
        —В душе у меня было время подумать.
        Только не это! Он скажет, что потерял голову под ее натиском, снова обвинит в недостойном поведении, и все закончится. А утром она уйдет и никогда не увидит его снова. Лейла молча ждала его вердикта, дрожа всем телом.
        Его брови нахмурились, когда он прочитал ее реакцию.
        —Что бы я ни говорил до этого, ты можешь в любой момент передумать.
        Облегчение обрушилось на нее, словно только что Лейла совершила прыжок с мезонина на каменный пол первого этажа.
        —Если хочешь забрать назад свои слова, не стесняйся. От меня ты так легко не отделаешься.
        —Хочешь сказать, ты не передумала?
        —Разве важно, что я чувствую?
        —Очень важно. Но это может быть посттравматический синдром.
        —После нападения?
        —Это частое явление. Те, кто пережил смертельную опасность, совершают совершенно нехарактерные для себя поступки, чтобы снова обрести вкус жизни.
        —А ты у нас в этом эксперт, да? Поскольку я призналась тебе в том, что всю жизнь была в тебя влюблена, думаю, ты должен был понять, что это — не минутный каприз. Если ты хочешь отказать мне, изображая заботу и болтая ерунду про последствия стресса, — пожалуйста. Будь джентльменом до конца.
        Не поднимая взгляда, Рашид прошептал:
        —Сейчас я совершенно не чувствую себя джентльменом.
        Лейла снова села, скрестив ноги.
        —Тогда все еще хуже. Это последствия травмы. Ты поддался бросившейся тебе в объятия женщине. Теперь ты пришел в себя и хочешь положить этому конец, подыскивая достойное оправдание.
        —Разве похоже, что я пришел в себя?
        Его взгляд опустился вниз, и она проследила за ним. Ого…
        —Женщины и раньше бросались в мои объятия и просили взять их, но ни одна не заставила меня потерять голову, как ты.
        Сердце Лейлы бешено застучало.
        —Значит, ты все еще хочешь… хочешь… Его голос и взгляд снова заволокло желание.
        —Всего. Я просто хотел убедиться, что не воспользуюсь твоей уязвимостью.
        Итак, настал момент истины. Все стало на свои места. Желание было испепеляющим, и последствия не имели значения. Лейла наклонилась к нему, прикоснувшись к его великолепной груди, чувствуя дрожь, пульсирующую в каждой клеточке его тела.
        —Если бы вчера вечером меня спас другой мужчина, я бы убедилась, что он получил медицинскую помощь, и дождалась бы результатов. Но я ни за что не поехала бы к нему домой. И уж конечно, не оказалась бы в его постели. Мне нужен только ты. Я чувствую это только к тебе. Я хочу только тебя.
        Внезапно Рашид встал.
        —Я решил поступить справедливо и не поглощать тебя целиком, как обещал.
        —И что ты собираешься делать?
        Рашид медленно приспустил брюки.
        —Я попробую каждый дюйм твоего великолепного тела.
        Когда его брюки оказались на полу, Лейла почувствовала, что находится на грани сердечного приступа. И даже черные шелковые боксеры не испортили эффекта. То, что они обтягивали его мускулистые бедра, и мысли о том, как скоро все это придет в действие и что она при этом почувствует, лишили ее возможности дышать.
        Рашид снова встал на колени. Провел губами по ее лицу и шее, застонав от ее чудесного аромата. Он перестал быть завоевателем. Он стал соблазнителем, вознамерившимся свести ее с ума.
        На глазах Лейлы появились слезы, и она попыталась увильнуть от его ласк:
        —Не надо пробовать меня, Рашид, аджук. Я не могу ждать.
        Он прильнул к ее губам:
        —Не торопи меня, красавица. Позволь мне от дать должное твоей красоте.
        Его руки дрожали, когда он снимал с нее оставшуюся одежду. Она извивалась и стонала, лаская его, прижимаясь к нему все сильнее. Когда Рашид впервые коснулся ее груди, она впилась ногтями в его затылок. Он застонал от боли, но не стал действовать быстрее.
        К тому времени, когда он полностью ее раздел, она уже поняла, что значит сексуальная пытка. Но это того стоило. Лейла это поняла, когда увидела его лицо.
        Его глаза пылали дикой страстью. Он зажмурился и, когда открыл их вновь, уже взял страсть под контроль.
        —Ты оказала мне великую честь. Позволь показать тебе, как сильно я жажду попробовать каждый дюйм твоего тела.
        И Рашид показал. Он выпил ее губы, шею, плечи, руки. Когда он взял ее палец в свой горячий рот, ее пронзила острая электрическая искра желания. Она даже не представляла, что способна испытать подобное. Лейла заметалась по матрасу. Желание пылало жаром между ее ног, причиняя ей боль.
        —Рашид, аджук…
        Желание разрывало ее на части. Она хотела его прямо сейчас.
        Но Рашид планировал новые пытки. Он показал ей всевозможные ласки, исследуя части ее тела, о существовании которых она, казалось, даже не подозревала. Все ее тело превратилось в одну эрогенную зону, пылающую от прикосновений его рук и его языка.
        Он побывал везде. Он гладил, целовал, лизал, покусывал и сосал. Ее ноги, ее спину, ее живот, грудь и ягодицы, ее бедра. И каждый раз возвращался, чтобы наградить ее еще более проникновенным поцелуем в губы. Она потеряла счет тому, сколько раз молила его поторопиться.
        Когда он наконец отстранился, Лейла решила, что он готов преодолеть последний барьер, разделяющий их тела. Она приподнялась, чтобы впустить его.
        И в этот миг она оказалась на спине, с ногами закинутыми ему на плечи. Удивление поднялось волной, накатывая вместе со смущением. Она собиралась отдаться ему до конца, но не была готова к этой интимной ласке. Наверное, это глупо.
        Лейла попыталась сесть.
        —Я хочу тебя, Рашид…
        —И ты меня получишь. Но сначала я получу тебя.
        Он широко раздвинул ее ноги, опустился между ними на живот, обхватил ее ягодицы и наклонился к ее естеству. И она почувствовала его горячее дыхание в том самом месте, где спрятались обнаженные нервы ее женского тела.
        Лейла издала протяжный голодный стон. Словно не осталось ничего, кроме жадного желания и чувственности. Пустота внутри ее начала заполняться светом, новой жизнью.
        —Ты убиваешь меня…
        —Я преклоняюсь пред тобой…
        Его палец скользнул в ее влажные глубины.
        Лейла вскрикнула, извиваясь всем телом.
        Второй дрожащей, но настойчивой рукой он попытался успокоить ее, поглаживая ее грудь и играя с сосками, пока другая рука продолжала описывать круги вокруг ее пылающей плоти именно с той интенсивностью, которая вела ее к пику наслаждения. Она молила его о большем. Но он только ускорял виртуозные движения.
        Он потерся лицом о ее нежные бедра, словно лев, обнюхивающий свою добычу. И его голос прозвучал, словно звериный рык:
        —Ты такая горячая и трепетная. Готовая принять меня. Теперь я попробую тебя на вкус…
        И его язык прильнул к ее источнику наслаждения. Все тело Лейлы замерло в последнем напряжении перед искрометным оргазмом, накрывшим ее штормовыми волнами.
        Когда наконец волны улеглись и к ней вернулось зрение, она опустила глаза вниз и увидела его голову, все еще не покидающую пространство между ее ног.
        Прикрыв глаза, она позволила себе снова раствориться в невероятном блаженстве.
        Внезапно ее глаза широко распахнулись. Удовольствие продолжало нарастать вновь. Стремление к освобождению не исчезло, оно вернулось и нарастало с новой силой. Рашид не останавливался до тех пор, пока Лейла не испытала еще более сильный оргазм.
        И когда уже она перестала себя ощущать хозяйкой собственного тела и разума, она увидела, как он ласкает ее. Лейла не могла понять, как мужчина может так долго сдерживать себя, когда его собственное возбуждение настолько велико.
        —Лейла… твой вкус, твои стоны наслаждения. Все, что тебя касается, — все совершенно, невероятно совершенно…
        Но самым невероятным было то, что Лейла снова ощущала нарастающее возбуждение. Теперь, когда она поняла, какое наслаждение может испытать в его объятиях, каждое его прикосновение, каждое дыхание все сильнее разжигали ее страсть.
        —Ты обещал мне себя.
        —Не подливай масла в огонь, красавица.
        —Буду, если ты не перестанешь поклоняться мне и не войдешь в меня. — Она обхватила его лицо и начала покрывать поцелуями его шрам. — Войди в меня, Рашид, аджук. Мое сердце остановится, если я не почувствую тебя внутри прямо сейчас. Сейчас, Рашид!
        —У меня совсем наоборот. Мое сердце бьется с огромной скоростью. — Он прижал ее дрожащие руки к своей груди, и она почувствовала бешеную пульсацию под своими пальцами. — Это делает со мной желание войти в тебя. То, что я все еще сдерживаюсь, — самое большое испытание в моей жизни. Но если я остановлюсь, мое сердце перестанет стучать, как и твое. — Наконец, в ответ на ее мольбы, Рашид начал ласкать ее нежные бедра, открытые навстречу ему. — И твое сердце остановится. От наслаждения.
        Лейла вцепилась в его боксеры, стремясь убрать последний защитный барьер. Его губы сомкнулись в одобрительной улыбке. Но внезапно ее руки перестали ее слушаться, когда она наконец осознала, о чем умоляет его. Его красота и размер были… были…
        Все, на что она была способна, — молча лежать и ждать его последнего шага.
        —Аджук, Рашид…
        Но он все еще медлил.
        —Посмотри на меня, на нас. Посмотри на то, что я собираюсь сделать с тобой.
        Их взгляды встретились, и он поднес свою возбужденную плоть к ее телу. Лейла вскрикнула, открываясь ему навстречу. Одна его рука легла ей на ягодицы, другая продолжала ласкать ее пылающее тело.
        —Смотри, Лейла. Смотри на то, как я беру тебя и как ты отдаешься мне.
        И в тот момент, как она его послушалась, он вошел в нее.
        Его первый толчок был настолько мощным, что сразу прорвал барьер, ожидавший его вторжения долгие годы.
        Крик, похожий на звериный рык, вырвался из самых глубин плоти Лейлы. Внутри ее пылал огонь, в том самом месте, где он коснулся самого ее естества. Время замерло. Осталось лишь прерывистое дыхание внутри ее, вокруг нее, везде. Она перевела взгляд на потемневшее, застывшее лицо Рашида. Он не двигался, и Лейла не могла понять, что именно он чувствует.
        Но в его выражении читалась боль, в то время как ее саму наполняло совершенно невероятное ощущение новой жизни. И ее тело знало, чего оно хочет. Хочет, чтобы он начал двигаться.
        Но он все еще не двигался. Почему?
        —Ты должна была меня предупредить.
        Его зубы были сжаты, когда он произносил эту фразу. Она не рассказала ему о своей девственности. Что он чувствует? Он обеспокоен? Зол? Расстроен? Он не взял бы ее, если бы знал об этом? Теперь он остановится?
        —Рашид… только не уходи… не останавливайся… аджук… дай мне…
        И он продолжил. Ей показалось, что он наполнил ее первым движением, но с каждым разом он входил все глубже, словно прокладывая путь дальше и дальше, к самому ее сердцу. Она вся дрожала в ожидании и протяжно стонала.
        Рашид нахмурился и приподнялся на руках:
        —Постой… я делаю тебе больно.
        Лейла сильнее прижалась к нему.
        —Вначале — да. Но сейчас… О… Это неземное удовольствие ощущения тебя во мне. Я не представляла себе, что такое возможно. Но теперь мне нужно больше. Я хочу большего, обещанного тобой. Дай мне все, Рашид, аджук…
        И он проник невероятно глубоко и начал двигаться в нарастающем темпе. И Лейлу захватил ураган оргазма, разрывая ее тело на мелкие осколки наслаждения, срывая с ее губ его имя. Она сжимала его плоть и отпускала ее, словно пытаясь выжать из него все удовольствие, которое он был готов отдать ее телу. Рашид прорычал ее имя, крепко сжал ее в объятиях, и она почувствовала, как потоки его семени извергаются в ее плоть.
        Ощущая каждую клеточку своего обновленного тела, Лейла хватала ртом воздух, пытаясь восстановить возможность дышать, и погрузилась в комфортный безопасный мир счастья — его нежные объятия.
        Она лежала на чем-то горячем и твердом, но невероятно удобном.
        Она открыла глаза и встретилась с ним взглядом.
        Рашид. Самое лучшее пробуждение в ее жизни.
        Он лежал под ней, словно гибкая черная пантера, и, судя по всему, не спал уже давно. И наблюдал за ней.
        —Я бы сказала «доброе утро». Но это были бы лишь пустые слова.
        Рашид нежно ласкал ее тело.
        —О да. Для сегодняшнего утра нужно другое определение.
        Сердце Лейлы затрепетало от радости. Он не сожалеет о случившемся.
        И в его глазах появился новый блеск, которого она не могла понять…
        —Я уже подобрал определение для прошлой ночи. Изменившая жизнь навсегда.
        Лейла вытянулась на его теле, с удовольствием осознавая, что он так могуч, что на нем можно было спать. И похоже, это тоже доставляло ему радость.
        —А это уже что-то новое.
        —Именно. Наши жизни уже никогда не станут прежними. Теперь, когда мы соединимся навсегда.
        Его интонация, этот странный взгляд… Неужели он говорит серьезно?
        И Рашид произнес это вслух:
        —Через брак.
        Глава 7
        —Брак!
        Изумленный возглас Лейлы разнесся эхом по огромной комнате.
        —Брак?! — снова воскликнула она, не в силах сдержаться.
        Вчера она даже не надеялась увидеться с Рашидом вновь, а теперь они лежали в постели и говорили о…
        —Естественно. Я лишил тебя девственности и теперь обязан…
        —Не смей! — Его слова брызнули ей в лицо ледяной водой. Внезапно ей стало стыдно своей наготы, и Лейла потянулась к покрывалу, упавшему с матраса еще ночью. — Даже не начинай.
        Стать женой Рашида было бы фантастически прекрасно. Но она не могла позволить ему жениться на себе из чувства долга.
        —Ты не лишал меня девственности. Я сама отдала ее тебе. И перестань вести себя как будто мы в Азмахаре. Девственность, значит… И кто я теперь? Развратница?
        —Ты ею была, еще будучи девственницей. Даже не могу себе представить, на что ты окажешься способна, познав свои новые грани.
        Лейла вспыхнула, подробно вспоминая, как он пробуждал в ней женщину.
        Закусив опухшие от жарких поцелуев губы, она потерлась щекой о его грудь.
        —Может, попробуем выяснить?
        —Непременно. У нас вся жизнь впереди для изучения твоей распускающейся сексуальности.
        Лейла немедленно отпрянула:
        —Слушай, Рашид. Я уже объяснила тебе, как долго и безнадежно тебя любила. Но оказалось, я даже не представляла себе силу своей страсти к тебе. И если раньше мне казалось, что я хочу тебя, теперь я ощущаю полную силу своего желания. Если ты хочешь меня хотя бы с половиной этой страстности, я отдам все за то, чтобы быть с тобой. Но не «через брак».
        —Ты отказываешься выходить за меня замуж?
        —Я отказываюсь рассматривать перспективу брака сейчас.
        —Брак между нами — не перспектива, а необходимость.
        —Прошу тебя, только не начинай снова про девственность. Ты не воспользовался мной и не должен теперь мучиться совестью и жениться на мне из чувства долга.
        —Но ты ведь хранила себя. Если ты не придерживаешься традиций наших стран, какие еще могут быть у тебя причины? Почему ты ждала так долго?
        —О, Аллах! И ты, Брут?
        —Лейла!
        —Я следую традициям своей страны, но не этой. Напоминаю тебе еще раз: ты уже слышал ответ на свой вопрос. Всю свою жизнь я хотела только тебя. И больше сказать мне нечего.
        —Ночью ты была разговорчивее.
        Лейла игриво толкнула Рашида в бок.
        —Я останавливал армии противника, защищая границы родного королевства, я отстаивал его интересы в переговорных и на бизнес-саммитах. Я не смог устоять перед тобой, потому что безумно хотел тебя. Я хотел тебя так сильно, что не остановился, даже когда обнаружил, что ты — да, я говорю об этом снова — девственница.
        Сердце Лейлы бешено забилось в ответ на его признание. На этот раз ее улыбка стала дразнящей, а в глазах заплескалась искренняя радость.
        —Расслабься. К тому моменту, когда ты это обнаружил, останавливаться уже смысла не было. Но как ты можешь сравнивать меня с армиями противника и конкурентами? Их атаки сделали тебя сильнее, укрепили твой дух. Против моего желания ты не должен был бороться.
        —Я никогда не сталкивался ни с чем подобным до тебя. Я даже не представлял себе, что в жизни такое бывает. Ты… завладела мной полностью.
        Его признание было не просто невероятным. Оно прозвучало эпохально.
        Но его интонация…
        —Тебе не нравится все это?
        —Не в этом дело. — Взгляд Рашида стал тяжелым. — Но… я никогда не испытывал ничего подобного. Я никогда ничего не хотел от других. И тут появляешься ты… — Его рука пробежала вверх по ее руке, шее, затем щеке. — То, как сильно ты хочешь меня. То, чем ты меня одарила. То, как сильно мое желание к тебе. Я не знаю, что теперь делать.
        —До настоящего момента ты прекрасно со всем справлялся. — Лейла бросилась к нему и обняла со всей силой. — Но если ты чувствуешь то же, что и я, мне кажется, нам не стоит торопиться и делать слишком решительные шаги, такие как брак. Давай немного подождем. И скажем, через месяц снова поднимем этот вопрос. И если все будет нормально, я приму предложение, а не необходимость.
        —Я не готов ждать месяц. Даже день, если мне придется провести его в постели без тебя.
        —В постели? В какой постели? — Лейла расхохоталась, услышав его рычание, перевернувшее все внутри ее. — Спокойнее. Я и не думаю о том, чтобы слезать с твоего… матраса. Более того, после этой ночи попробуй меня с него прогнать. И если для тебя все было так же волшебно, как для меня…
        —Пусть я и не был девственником, но подобное испытал впервые. И я говорил правду, утверждая, что моя жизнь изменилась навсегда.
        —Это лучшее, что я слышала в своей жизни. Почему бы нам просто не насладиться друг другом? К чему такая спешка? — Лейла уловила беспокойный блеск в глазах Рашида и внезапно поняла, что он начал открываться ей.
        —Спешка из-за того, что твоя сила, о которой не догадывались твои мать и тетка, заставила меня потерять рассудок. Я забыл о предохранении. И возможно, ты уже беременна.
        От одной мысли о возможности подобного у Лейлы перехватило дыхание от счастья.
        —И все же это не повод для спешки. Я должна признать, ты был прав: мы совсем не знаем друг друга.
        —Мы знаем достаточно. Самое важное.
        Чувствуя, что готова сдаться, Лейла попыталась возразить вновь:
        —Почему бы не подождать, чтобы узнать все остальное друг о друге? Насколько я слышала, именно пустяки рушат большинство отношений. Возможно, через месяц я обнаружу, что ты — ужасный зануда, а ты поймешь, что я просто невыносима. И мы будем счастливы, что не поспешили.
        —Испытываемое желание победит любую скуку. И превратит невыносимость в соблазнительность. — Прежде чем она захотела возразить, Рашид перевернул ее на спину и лег сверху. — Но, несмотря на это, я готов дать тебе месяц. Только если ты проведешь его со мной. Месяц и ни днем больше.
        И он поцеловал ее и вошел в нее. И она приняла его вновь с сердцем, рвущимся на части от неземного счастья.
        Единственное, о чем ей оставалось мечтать, — это о том, что настанет день, когда он полюбит ее так же сильно, как она любит его.
        «Но… всему свое время», — напомнила себе Лейла.
        —Может, купим кровать?
        Рашид ожидал возвращения Лейлы на матрас, на котором последние три недели они улетали в небесные дали.
        —Не то чтобы я не люблю матрас… Мне просто хочется разнообразия.
        —Все, что пожелаешь. Только скажи.
        Парадокс в том, что ей нечего было желать. С самой первой их совместной ночи он делал то, о чем она не смела даже мечтать. Например, организовал перелет в Теннесси на частном самолете для того, чтобы она повидала Миру. Или предоставил ей подробный маркетинговый анализ, который сможет вывести ее бизнес на принципиально новый уровень.
        Казалось, Рашид думал о ней каждую секунду, размышлял над тем, чем еще может ее порадовать. Он ухаживал за ней. Словно он мог сделать что-то, чтобы она полюбила его еще сильнее. И то, что казалось невозможным, произошло. Она полюбила его сильнее. И страсть разгоралась с каждым его прикосновением, с каждым действием. Каждый момент, проведенный рядом с ним, каждое дыхание, каждый взгляд стоили того, чтобы ждать этого всю жизнь.
        Он стал ее учителем в деловой сфере. На своем примере он показал ей, как правильно вести переговоры, обучил уловкам, которые ей не терпелось применить в своем бизнесе. Он показал ей, как быть максимально эффективным в минимальные сроки.
        Больше всего Лейла поразилась тому, как чувствителен и заботлив он был не только к ней, в постели, но и к окружающим его людям. Его личный помощник Ахмад сказал на днях, что армия подчиненных Рашида и его партнеры готовы поклоняться земле, по которой он ходит, готовы идти за ним на край света. И Лейла поверила его словам.
        Каждый день приносил ей подтверждение того, как правильно ценила она Рашида всю жизнь.
        И Лейла убеждалась вновь и вновь, что не может себе представить другую кандидатуру на трон Азмахара.
        —Мне нужна только кровать, — произнесла она.
        —Я только что выдал тебе карт-бланш. Не стесняйся, красавица, воспользуйся им.
        —Я уже говорила, что я не люблю просить. Не люблю желать. Мне, правда, ничего больше не нужно. Поэтому… использую карт-бланш в другой сфере.
        —В этой сфере я опередил тебя сам. Я уже заказал все необходимое, чтобы превратить это место в чувственный уголок рая на земле, где я смогу доставить тебе всевозможные удовольствия и удовлетворить каждую твою прихоть.
        Если он собирается изменить интерьер, это значит, он настроен серьезно и на длительные отношения. Ну конечно. Ведь он уже сделал ей предложение. Но тогда оно было продиктовано долгом чести и страстью.
        —У меня есть одно пожелание.
        —Только скажи.
        Она пробежала дрожащими пальцами по ежику у него на затылке и прошептала:
        —Отрасти опять волосы.
        Рашид моментально замкнулся в себе.
        Неужели она попала в точку? Ему просто дарить ей материальное, но когда речь заходит об эмоциональной близости, он отступает.
        Но Рашид притянул ее к своей груди, глядя на нее в упор, словно пытаясь проникнуть в ее волшебную душу.
        —Сделаю.
        —До спины? Чтобы носить хвост?
        Рашид усмехнулся:
        —Давай действовать постепенно?
        —Это твоя маленькая месть?
        Он поднялся, держа ее на руках и снова заставляя Лейлу ощутить себя невесомой пушинкой.
        —Давай посмотрим на наши новые приобретения.
        —Хочешь сказать, что-то уже доставили?
        —Хочешь сказать, ты их не заметила? Мне казалось, ты должна была споткнуться об огромные упаковки внизу.
        —Когда ты встретил меня в дверях и отнес наверх в полусознательном состоянии, я бы не заметила, даже если бы в полу была дыра от упавшего метеорита.
        —А это идея. Я бы заполнил дыру теплой водой… Как насчет бассейна?
        —Чтобы купаться в нем вместе? Отличная идея.
        И он посадил ее на качели.
        У Лейлы даже дух перехватило от поплывших перед ее глазами эротических картинок, когда Рашид впился зубами в ее нижнюю губу.
        —Принято.

* * *
        —Так почему Лейла не остается у тебя ночевать? — Вопрос Миры заставил Лейлу внимательно посмотреть на сидевшего за рулем Рашида. Они втроем ехали с ужина в изысканном ресторане. — Просто ты все равно привозишь ее очень поздно каждый вечер, уже после того, как я засыпаю.
        Рашид посмотрел на Миру в зеркало заднего вида с мягкой терпимостью, которая всегда появлялась в его глазах, когда он общался с лучшей подругой Лейлы. Та, в свою очередь, не переставала удивляться тому, что в его взгляде ни разу не промелькнул живой интерес к девушке, чья потрясающая внешность не оставляет равнодушным ни одного проходящего мимо мужчину.
        —Прошу прощения, если из-за меня ты не высыпаешься.
        —Я вовсе не об этом, — бурно запротестовала Мира. — Последние недели стали для меня лучшими в жизни, ребята. Я с удовольствием еду каждый вечер с работы на этой чудесной машине в компании своей любимой пары. Я даже выразить не могу, какой восторг испытываю от творящегося волшебства: перелеты на частном самолете, медицинское обслуживание по высшему разряду для папы, посещение невероятных мест, о существовании которых я даже не подозревала. И это я еще не вспомнила, что словно по мановению волшебной палочки наш бизнес резко пошел в гору. Я просто не понимаю, почему вы не проводите больше времени вместе у тебя?
        —По словам Лейлы, я слишком старомоден и не могу избавиться от строгого воспитания Азмахара.
        Да, она говорила именно это, но он не хотел и слышать о том, чтобы она ночевала у него, желая сохранить ее репутацию.
        Но на данный момент ее гораздо сильнее беспокоил другой вопрос.
        С момента их встречи прошел ровно месяц.
        И Рашид не попросил ее руки снова.
        Лейла не находила себе места весь день. Сначала она ждала предложения за обедом. Затем с удивлением обнаружила, что на ужин он пригласил Миру.
        Неужели он передумал? Решил, что в прошлый раз поторопился? Может, он решил оставить все как есть?
        Лейла постаралась разогнать беспокойные мысли и сомнения, вникая в диалог между Рашидом и Мирой. Но это удавалось ей с трудом.
        Попрощавшись с Мирой, Рашид бегло поцеловал Лейлу и сообщил, что спешит. И она осталась стоять на тротуаре, глядя вслед удаляющейся машине, с глазами полными слез.
        А вдруг он просто забыл? Нет. Рашид никогда ничего не забывает. И если он ничего не сказал, значит, ему нечего было сказать.
        Поднявшись к себе, Лейла бросилась в душ, чтобы наконец вдоволь нареветься под обжигающими тело струями. Прошлой ночью он занимался с ней любовью с невероятной страстностью, как никогда. Может, это был прощальный раз и он хотел, чтобы воспоминания о нем остались навсегда?
        Проведя ночь в адском плену сомнений и раздумий, она, наконец, нашла причину. Все дело в том, что она призналась ему в любви. Сначала это произошло в порыве страсти. Но потом она стала повторять это при каждой удобной возможности. Она не расстраивалась из-за того, что он не отвечал ей тем же, понимая, что хочет слишком многого и слишком скоро. Но что, если вместо того, чтобы чувствовать благодарность к ней за эмоциональную открытость, он посчитал, что она пытается на него давить и ждет незамедлительной взаимности?
        Не в силах больше держать все это в себе, Лейла схватила мобильный и набрала номер Рашида.
        Судя по фону, он ехал в машине.
        —Лейла…
        —Я… я не имела в виду ничего, когда говорила, что люблю тебя. Пожалуйста, забудь об этом.
        Глава 8
        Весь мир потонул в какофонии звуков, когда Лейла попросила Рашида забыть о том, что говорила ему о любви.
        В окно его машины постучал полицейский, и только тогда он осознал, что стоит посреди оживленной улицы.
        Он не мог вспомнить, как закончился их разговор с Лейлой, не мог вспомнить, как разбирался с полицейским. Теперь он стоял перед подъездом ее дома с одной-единственной мыслью, пульсирующей в голове.
        «Она наконец пришла в себя».
        Он боялся этого с самого начала. И подсознательно ждал.
        Надо было настоять на свадьбе. Но он опасался, что спешка оттолкнет ее, а это было бы просто невыносимо. Она подарила ему месяц жизни на небесах, о существовании которых он не подозревал. И все это сделала ее любовь.
        Она любила его. И эта любовь была такой чистой и сильной одновременно, что светилась в каждом ее прикосновении, в каждом действии.
        Рашид пытался убедить себя, что теперь никто не засомневается в реальности их брака. Никто не узнает, какой план был у него в голове изначально.
        Ведь теперь все стало не важно. Все, кроме нее. Она поглотила его, перевернула всю его жизнь. С ней он наконец понял, что значит быть счастливым.
        Но он не справился. Хотя Рашид сделал все возможное для того, чтобы она не осознала однажды, какова его истинная суть, это случилось. Она увидела его истинную суть — ожесточенного, опасного монстра.
        А чего он ждал? Он ничем не заслужил места в ее сердце.
        Но тут открылась дверь ее квартиры, и Лейла, рыдая, бросилась ему на шею:
        —Рашид, слава Аллаху, ты в порядке… в порядке… Я чуть не сошла с ума, когда разговор прервался и я не смогла дозвониться до тебя. Я подумала, ты попал в катастрофу…
        Рашид прохрипел сорвавшимся голосом:
        —Прости, что напугал тебя.
        —Главное, что все в порядке. Я… я сказала правду, Рашид.
        О том, что он должен забыть ее слова любви.
        И она заслужила услышать его правду.
        —Как я смогу забыть самое большое счастье, когда-либо испытанное мной в жизни? Счастье, память о котором будет выжжена клеймом в моем разуме до конца моей жизни? Момент, о котором я буду думать на смертном одре как о самом значимом в моей судьбе?
        Лейла отпрянула:
        —Почему ты говоришь об этом в прошедшем времени? Ты решил, что я?.. Рашид, я просто хотела сказать, что не ждала от тебя взаимности, говоря о любви. Я просто говорила, что чувствую сама. Я посчитала, что признанием давлю на тебя, потому что прошел уже месяц, а ты… ты не…
        —Ты решила… — глаза Рашида засияли неземным светом, — решила, что из-за твоих признаний я передумал делать предложение?
        —Я не знала, что думать. Поэтому заподозрила худшее. Ты же знаешь, что за день был вчера.
        —Вчера был ровно месяц с нападения. Но сегодня утром, в этот час, если быть точнее, исполняется ровно месяц с моего первого предложения.
        —Т… то есть…
        —То есть именно в это время я и собирался приехать к тебе, чтобы снова попросить… нет, умолять тебя выйти за меня замуж. И не потому, что я хочу тебя и считаю это долгом чести. А потому, что моя жизнь не имеет смысла, если в ней нет тебя.
        И он притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях, которые обещали, что он никуда ее больше от себя не отпустит.
        Минуты молчания показались ему более тягостными, чем раны, нанесенные его телу во время сражений.
        Притянувшись к его губам за поцелуем, Лейла запустила руки в его волосы, которые уже начали отрастать, и прошептала полным страсти бархатным голосом:
        —Моя жизнь пуста без тебя, Рашид. Без тебя я не жила. Я люблю тебя всем сердцем.
        Несколько часов спустя, все еще окутанная негой страсти и отголосками сильнейшего беспокойства, Лейла потянулась и легла на бок, прижавшись к горячему твердому телу Рашида.
        —Так ты говоришь «да»?
        —То есть сотни раз произнесенного слова тебе не хватило? Мне показалось, весь Чикаго слышал его вместе с тобой.
        —Скажи в последний раз, теперь, когда к тебе вернулось хладнокровие.
        —Ты так еще и не понял, что с тобой хладнокровие ко мне никогда не вернется?
        Он прижал ее к себе с такой нежностью, что на глаза Лейлы накатились слезы.
        —Лейла, скажи это. Еще раз «да». Окончательно и бесповоротно.
        —Да, Рашид. Раз и навсегда.
        И он поцеловал ее и снова вовлек в водоворот страсти.
        Но на этот раз все было по-другому. И хотя она уже давно принадлежала ему, на этот раз Лейла почувствовала себя так, словно уже стала его женой.
        На кухне Рашида кипела работа. Он протянул Лейле соус песто, который готовил, пока она варила спагетти.
        —У тебя есть какие-то особенные пожелания к свадебной церемонии? Я бы предпочла совсем не большой праздник.
        Его рука застыла на полпути, когда он услышал эти слова.
        —Пока еще не время думать о церемонии. Твой ответ — лишь половина пройденного пути для меня. Теперь мне предстоит встреча с твоей семьей.
        —Какое они имеют отношение к тому, что происходит между нами? Единственное, что от них требуется, — приехать к нам на свадьбу. Это я им позволю, если будут вести себя по-человечески. И ты меня не переубедишь, Рашид. — Впервые за время их знакомства Лейла увернулась от его рук, когда он попытался обхватить ее лицо. — Моя семья не будет иметь никакого отношения к нашей жизни. Это окончательное решение.
        —Если бы это зависело только от меня, я бы принял твои условия, но ты — принцесса…
        —Ты опять начинаешь?
        Рашид крепко обнял Лейлу и нежно погладил по голове:
        —Я знаю, что ты считаешь это неважным. Но это не так. Традиции очень ценны, как бы глупо тебе это ни казалось. Теперь дело касается не только нас двоих. Скоро у нас появятся дети. И я хочу, чтобы они появились в атмосфере принятия и взаимопонимания, царящего в семье. И поскольку сам принцем я не являюсь…
        —Ни один принц мира в подметки тебе не годится!
        В глазах Рашида засверкала счастливая гордость, на губах заиграла улыбка.
        —Твое одобрение и твоя любовь значат для меня все. И все же я хочу получить их согласие. Ты принадлежишь к могущественному монархическому клану, и мне не хотелось бы начинать со ссоры с его членами. И я завоюю их признание.
        —И что ты собираешься для этого делать?
        —Согласно древним традициям, твоя семья подвергнет меня суровым испытаниям. И только если я выдержу их с честью, они согласятся отдать тебя мне в жены.
        —Я не против свадебных традиций, если речь идет о готовке традиционных блюд или оформлении зала в восточном стиле. Но я отказываюсь участвовать в глупых архаических мероприятиях, в которых мне придется почувствовать себя трофеем. Как-то это не сочетается с моей степенью в области управления бизнесом информационных технологий. Чем я тогда буду отличаться от глупой девицы, мечтающей выйти замуж и в результате занимающей место в жизни мужа чуть повыше козы, но, очевидно, ниже его лучшего скакуна и любимого клинка?
        —Ну, в моем случае речь пойдет о частных самолетах и многомиллионных корпорациях, — подразнил Лейлу Рашид. — Мы просто подыграем твоей семье, чтобы избежать осложнений.
        —Ты, правда, собираешься участвовать во всем этом… цирке?
        —Да, собираюсь, красавица. Я сделаю все, чтобы твоя семья поняла, как сильно я боготворю тебя и на что готов, чтобы оберегать тебя всю жизнь. Я докажу им, что готов на все, чтобы отблагодарить за честь, которую ты оказала мне своим выбором.
        Он не оставил ей никакого выбора.
        Глава 9
        Когда Рашид решил принять участие в борьбе за трон Азмахара, он понял, что возвращение в Зохаид неизбежно. Но даже в самых смелых своих мечтах он не представлял себе, что вернется в страну вместе с Лейлой, ставшей для него целой вселенной.
        —Итак, кто ожидает нас во дворце?
        —Я сообщил королю Атефу, думаю, он уже рассказал о нашем приезде всем остальным.
        Лейла усмехнулась:
        —Хочешь совет? Не называй его королем в лицо. Он передал трон Амджаду и, похоже, пытается забыть десятилетия неудачного царствования.
        —Он всегда был для меня королем Атефом. И теперь мне сложно называть его шейхом, а Амджада — королем.
        —Я понимаю, о чем ты. Амджад всегда умел бесить людей, нередко ему было наплевать на протокол и правила. Когда он взошел на престол, я решила, что с его помощью Зохаид развалится за пару месяцев. И что же произошло? Он соперничает с Кямалом, отстаивая право называться лучшим монархом региона. Конечно, все это до тех пор, пока на престоле не окажешься ты.
        —Ты всегда говоришь об этом так, словно не сомневаешься в том, что я стану королем.
        —Это так. Ты — идеальный кандидат на эту роль. Ведь помимо всего прочего, ты — чистокровный азмахарец, герой войны и невероятно успешный бизнесмен. И еще ты — член клана аль-Мансури.
        —Это имя в Азмахаре больше не в чести.
        Внезапно Лейла посерьезнела:
        —Они потеряли веру лишь в одну ветвь твоего рода, но по-прежнему считают аль-Мансури справедливыми и талантливыми монархами. — В ее глазах засветилась радость. — Определение «царственный» подходит тебе, как никому другому. — Лейла подняла на него твердый взгляд. — Я уверена в том, что говорю: если азмахарцы хотят своей стране процветания, они выберут тебя, вне всяких сомнений.
        —Если это случится, что почувствуешь ты, став королевой?
        Лейла удивленно заморгала.
        Неужели она об этом не задумывалась?
        —Ты даже не думала об этом?
        —Ну… я вообще забыла, что такое думать, в последний месяц. Честно говоря, я не уловила связи между фактом замужества с тобой и возможностью стать королевой. Я никогда не мечтала о подобном, вопреки надеждам моей матери.
        —Может, для тебя это станет непосильным грузом? Может, ты не хочешь подобной жизни для себя и для своих детей?
        —Конечно, это станет огромной ответственностью и сильно изменит мою жизнь. Но я приму любые изменения, через которые придется пройти вместе с тобой. И если твое предназначение — стать королем, значит мое предназначение — быть твоей королевой.
        И Рашид забыл о своем намерении соблюдать дистанцию. Он притянул ее к себе и начал страстно целовать в лоб, щеки, губы.
        —Любимая моя…
        В окошко постучали, и они отпрыгнули друг от друга. Через щель в окне на них смотрел Амджад аль-Шалаан — самый старший кузен Лейлы, известный своим крутым нравом правящий монарх Зохаида.
        Оставляя Лейле возможность привести себя в порядок, Рашид распахнул дверцу и первым вышел из машины, представ перед мужчиной, чье расположение ему следовало завоевать в ближайшее время.
        Даже до того, как Амджад превратился в манипулятора и обезумевшего мерзавца после того, как узнал о попытке своей первой жены отравить его, у них всегда были непростые отношения. Вероятно, из-за того, что у них с Рашидом во многом схожие характеры.
        Вопреки ожиданиям, Амджад женился вновь. На Маарам аль-Ваакед — дочери правящего принца соседнего эмирата. Изначально Амджад предпринял попытку использовать расположение Маарам для того, чтобы убедить ее отца вернуть «Гордость Зохаида» — династические ювелирные украшения, которые, согласно старинной легенде, давали своему владельцу право занять престол. Как оказалось, отца Маарам шантажировала бывшая королева Зохаида Сондосс — тетя Лейлы, — которой он был вынужден помогать украсть сокровища. Но все закончилось тем, что Амджад влюбился в Маарам, и из безумного принца превратился в сумасшедшего короля, потерявшего разум от любви к жене.
        —Король Амджад, — проскрипел Рашид сквозь стиснутые зубы.
        —Шейх Рашид. — В глазах Амджада заплясал дьявольский огонь, когда он слегка склонил голову в приветствии. — До меня дошли слухи, что ты здесь для того, чтобы покончить с затянувшимся статусом старой девы моей двоюродной сестрички.
        Прежде чем Рашид успел достойно ответить на грубость, Лейла судорожно вцепилась в его руку, не давая нанести удар по самодовольному лицу кузена.
        —Я так рада видеть, что роль тирана-монарха и мужа-подкаблучника не изменили твоей сути, — весело заметила Лейла.
        Амджад продолжал делать вид, что не замечает ее присутствия.
        —Ведь она пыталась привлечь твое внимание с тех пор, как вылезла из колыбели. О да, мы все это замечали. Было забавно наблюдать, как она бегает за тобой. Итак, почему ты вдруг прозрел и увидел ее красоту? Всем казалось странным, что ты упорно не смотрел в ее сторону. Настолько странно, что я даже спросил Хайдара и Джалала, за какую команду ты играешь.
        —Знаешь, в течение нескольких лет я задавал себе подобный вопрос насчет тебя.
        Усмешка Амджада стала шире, когда он понял, что наконец положил начало поединку.
        —Но рядом со мной не было прелестного ангела, боготворящего меня.
        —Я слышал, королева Маарам вела себя именно так до момента, пока ты не пересмотрел свой взгляд на женщин.
        Огонь в глазах Амджада засиял еще ярче. Ему явно нравилась игра.
        —Это объяснимо после того, как моя жена-монстр провела меня через все круги ада. А у тебя есть оправдание?
        —Пока ты тонул в жалости к самому себе и лечил расшатавшиеся нервы, я служил своей стране и рисковал жизнью, чтобы обеспечить безопасность региона. Я не считал честным вовлекать женщину в жизнь, которая может в любой момент оборваться.
        —Но твой героизм остался в прошлом пару лет назад. Почему ты вдруг вспомнил о моей боготворящей тебя кузине именно сейчас? И не только вспомнил, но решил еще снять ее с запыленной полки в рекордно короткие сроки?
        И Рашид решил сказать им обоим правду, по крайней мере ее большую часть.
        —Я никогда не смотрел в твою сторону… — он посмотрел Лейле в глаза, — не потому, что не замечал тебя или не был тобой заинтересован. Ты всегда привлекала меня. Но я не считал себя достойным даже посмотреть в твою сторону.
        —А что поменялось с тех пор? — рассмеялся Амджад.
        Лейла встала между ними.
        —Эй вы! Вы уже закончили петушиный бой или ваш тестостерон все еще требует выхода? Может, лучше наставите друг другу синяков, вместо того чтобы продолжать выяснять, кто из вас круче, на словах?
        Рашид медленно перевел взгляд на Амджада, который удивленно смотрел на Лейлу, которой было наплевать на то, что перед ней стоит один из самых могущественных и влиятельных мужчин в мире.
        Наконец Амджад произнес с усмешкой:
        —Если надо помериться силой на кулаках, обращайтесь к Хайдару или Джалалу. Мое главное оружие — мой язык.
        —Подходящее оправдание, учитывая то, что желание людей выбить из тебя всю дурь сдерживается только твоим монархическим статусом.
        На этот раз Лейле пришлось прикоснуться ладонями к груди обоих мужчин.
        —Спокойно, мальчики. По углам.
        Амджад вздохнул:
        —Я подчиняюсь только из-за того, что Рашид — уникальное создание и он нужен нам живым. Сомневаюсь, что мы найдем тебе другую пару.
        Лейла пихнула Амджада в живот и посмотрела на Рашида с сияющей улыбкой, призывая его разделить с ними шутку. Но все, о чем тот мечтал, — это смыть кулаком самодовольную улыбку с лица короля.
        —Мой отец здесь?
        —А ты его ждала? Этого бездельника? Не думал, что ты настолько сентиментальна. Пора бы тебе уже с этим смириться, Лейла. В том поколении лишь одно яблоко оказалось не гнилым. Мой отец — единственный представитель их поколения, который имеет допуск во дворец.
        Сделав шаг вперед, Рашид фактически уперся в грудь Амджада.
        —Даже если она знает правду об отце, это не значит, что рана уже зажила. Не стоит быть таким жестоким.
        —Стоит, спешу тебя заверить. Это называется горькой любовью. Ей лучше считать обоих своих родителей, мою мать и твоих родителей мертвыми. Одно воспоминание о моем дяде заставляет меня думать о том, как я надеру задницу ему и любому, кто мне о нем напомнит.
        Лейла застонала:
        —Клянусь вам, еще одно слово, и я разведу вас по разным углам дворца. Слава Аллаху! Я в очередной раз убедилась, что поступила правильно, уехав отсюда. Меня уже тошнит от мужской компании и всплесков ваших гормонов. Тут вообще есть женщины?
        —Все женщины приедут завтра. На сегодня компанию тебе составят моя Маарам и, конечно, Джохара.
        —Не могу дождаться встречи с феноменом, которая накинула ошейник на твою шею. И мне не терпится снова увидеть Джохару. И детей. Разумных существ, ведущих себя соответственно возрасту.
        —Ты можешь быть свободна. А я собираюсь проверить на прочность каждый дюйм разума Рашида, прежде чем принять к рассмотрению его просьбу вручить ему наше последнее, пусть слегка и залежавшееся на полке сокровище аль-Шалаана.
        —Похоже, ты правильно угадал мою кличку. — Лейла повернулась к Рашиду: — Никто не сомневается в том, что ты дорожишь своими сокровищами, Амджад, учитывая историю с «Гордостью Зохаида». Но подумай лучше о своем разуме, Амджад, поскольку Рашид известен во всем мире как специалист, способный довести любого до потери разума… не говоря обо всем остальном. Оставляю тебя на его милость. Да здравствует король Амджад!
        Последняя фраза прозвучала скорее как насмешка, чем как проявление почести.
        Затем Лейла привстала на цыпочки и жарко поцеловала Рашида в губы.
        С трудом приходя в себя после сладкой ласки, он приоткрыл глаза, осознавая, где находится.
        Они стояли прямо перед главным входом королевского дворца Зохаида, сравнимым в своем величии со знаменитым Тадж-Махалом. Над строительством этого великолепного здания в середине семнадцатого столетия трудились тысячи ремесленников и строителей. Рашид провел здесь лучшие годы с восьми до двадцати лет в компании Хайдара и Джалала. Но десять лет назад все закончилось.
        Амджад махнул рукой в сторону удаляющейся Лейлы:
        —Ты только кажешься умным или таков на самом деле? Ты пришел к Лейле, когда посчитал себя наконец достойным ее? Ты хотя бы представляешь себе, какое она чудо? Дочь горгоны Медузы и Нарцисса должна была стать хищницей, пожирающей мужчин, а не чуткой, доброй, самой чувствительной девушкой на земле.
        —Именно об этом я думал, прежде чем твое самовлюбленное, раздражающее эго не нарушило наше уединение.
        —Самовлюбленное, раздражающее эго? Красиво сказано… — Неожиданно Амджад похлопал его по спине. — Так как тебе это удалось?
        —Не накинуться на тебя с кулаками после всех гадостей, которые ты наговорил Лейле? Ты до сих пор дышишь только из-за того, что мне от тебя кое-что нужно.
        —И все же ты мне нравишься. — Амджад снова похлопал Рашида по спине. — Наверное, из-за того, что Лейла любит тебя. Я знаю эти симптомы. Моя Маарам смотрит на меня и ведет себя в моем присутствии так же.
        —Видимо, настала эра чудес.
        Амджад рассмеялся:
        —Я так и не понял до сих пор, почему Маарам полюбила меня. Но что касается Лейлы, раньше мне казалось, я знаю причину. Я считал, все дело в твоей недосягаемости. Теперь ты весь в ее власти. И ничего не изменилось. Как смог заинтересовать ее мужчина, подобный тебе?
        —Если ты о моем шраме…
        —Да брось ты. Он лишь придает тебе шарма. И еще доказывает, что ты — человек, а это важно, учитывая то, что многие в этом сомневались. Дело не в том, кто ты снаружи. Дело в том, кто ты внутри. Ты — суровый, грубый, непостоянный сукин сын. Не пойми меня неправильно, это мне в тебе и нравится. Но как наша Лейла — искристый лучик солнца — могла на тебя запасть?
        —А что нашла Маарам в тебе?
        —Мы с ней похожи. Если не учитывать черты, которые видят окружающие, у нее, как и у меня, пытливый ум и острый язык. Лично я не верю в то, что противоположности притягиваются.
        —Мы с Лейлой — не противоположности. У нас тоже много общего. Она, как и я, фактически выросла без родителей. Как и я, она всю свою жизнь чувствовала себя чужой среди своих. Как и я, она чувствует на себе вину за чужие преступления и наказывает себя за это.
        —Преступления ее матери и твоего опекуна, да? Теперь я начинаю понимать. — Амджад пристально посмотрел в глаза Рашида. — Итак, каков твой план на самом деле?
        Глава 10
        Неужели Амджад все еще подозревает его? Даже теперь, когда плана у него нет?
        —Я планирую посвятить свою жизнь служению Лейле, заботе о ней и ее благосостоянии.
        —Но не любви к ней? Эта часть важна женщинам больше всего.
        —Ты влюблен, Амджад. Посмотри и скажи, видишь ли ты симптомы этого чувства у меня?
        Амджад расхохотался:
        —Еще бы. Но ты против произнесения нужных слов?
        —Они не могут описать того, что я чувствую к ней.
        Амджад кивнул:
        —Знаю. И ты будешь придумывать все новые и новые слова, чтобы выразить то, что чувствуешь. Но только эти простые слова, наполненные правдивыми эмоциями, смогут выразить то, что ты чувствуешь к своей возлюбленной. Поэтому прими мой совет: не затягивай с их произнесением. Или когда ты в конце концов решишься, в них могут уже не поверить.
        Рашид пораженно воскликнул:
        —Так ты даешь мне романтический совет?!
        —Это все ради кузины, которая была единственным источником радости в этом мрачном склепе, называемом дворцом, в течение долгих двадцати лет. Давай, можешь уже падать передо мной ниц.
        Взглянув на Амджада так, словно ожидает от него подобного благолепия, Рашид сказал:
        —Я попросил тебя собрать совет клана Аль-Шалаан для принятия решения по поводу моей просьбы отдать мне Лейлу.
        —Похоже, ты застрял в мифах и легендах пустынных королевств. Совет, говоришь?
        —Но это ведь традиция вашего клана.
        —Традиция — ерундиция. Я — король Зохаида, приятель. Я играю в шахматы с членами совета. Они готовы прыгать через скакалку, если я попрошу их об этом.
        —Значит, решение принимаешь ты. Черт. Говори, что я должен делать.
        Амджад покрутил пальцем у виска Рашида:
        —У тебя осталась хоть капля чувства юмора?
        —Неудивительно, что твоя бывшая жена пыталась от тебя избавиться.
        —И тогда мне особо нечем было похвастаться. Представь себе, что она сделала бы теперь.
        —Наверное, застрелила бы тебя.
        —Ты этого тоже хочешь?
        —Я уничтожу любого, кто станет на пути между мной и Лейлой.
        —Ты добавишь меня в список врагов? Поставишь в очередь после Хайдара и Джалала?
        —Встанешь между нами — получишь место во главе списка.
        Амджад приблизился к нему вплотную:
        —Думаешь, сможешь меня одолеть?
        —Я не думаю. Я уверен. И когда я закончу, от тебя мало чего останется. Ты сам знаешь.
        Амджад грубо расхохотался:
        —И он выигрывает призовую куклу!
        —Клянусь, Амджад. Если ты не прекратишь паясничать, некому будет говорить «Да здравствует король!».
        —Послушай, Рашид. При первых признаках того, что ты пытаешься подлизаться ко мне, я бы выкинул тебя отсюда. Но ты пригрозил мне расправой, и, кажется, я очарован. Расслабься. Ты прошел испытание. Давай сделаем вид, что мое мнение все же имеет значение.
        Рашид заметно напрягся:
        —Ты же сам сказал, что твое слово здесь — закон?
        —Это так. Но вскоре ты станешь королем беспокойного, но бесспорно необходимого нам в союзниках Азмахара. И станешь моим постоянным партнером на политическом ложе. И я хочу видеть в тебе союзника.
        Этого Рашид никак не ожидал. Амджад высказал свою уверенность в том, что королем станет он. Что за игру он затеял?
        —Странно, что ты даже рассматриваешь мою кандидатуру, учитывая то, что два других кандидата — твои братья.
        —Хайдар и Джалал могут стать достойными королями. Но их сердца для этого не предназначены. В отличие от твоего. Поэтому большинство голосов достанутся тебе.
        —Но без твоей поддержки я не значу ничего. А у них она есть.
        —Потому что они — мои братья? Думаешь, я настолько сентиментален? Ты, случайно, не забыл, что мы — сводные братья? В их жилах течет кровь Сондосс, что делает из них наполовину демонов и приближает их к твоему статусу.
        —Ты когда-нибудь перестаешь кривляться?
        В невероятно зеленых глазах короля засветилась бесконечная мудрость и терпимость, заставив Рашида наконец осознать, что этот человек понимает и видит самую суть.
        —Я всегда серьезен. Просто я говорю то, что другие боятся или стесняются озвучить. Прокрути в голове наш разговор, и ты поймешь, что все мои слова — чистая правда. От начала до конца.
        Некоторое время они шли в полном молчании по бесконечным мраморным коридорам дворца, оглашая эхом шагов его мрачное величие. Когда они приблизились к массивным двойным дверям высотой двадцать футов, ведущим в тронный зал, Амджад заговорил вновь:
        —Лейла — твое слабое место. Это выводит тебя из равновесия, лишает привычки все контролировать и измерять логикой. Делает тебя в конечном итоге человеком. Но это не лишает тебя мужественности. Я понял, что мужчина не может считать себя таковым, пока не окажется во власти любимой женщины.
        Как бы невероятно это ни было, Амджад оказался настоящим романтиком.
        —Ты испытал это с Маарам?
        —Я отдал себя ей без остатка. Но отдал бы гораздо больше, если бы она мне позволила. И ты сделаешь это для Лейлы, я прав?
        —Несомненно.
        Полностью удовлетворенный ответом, Амджад похлопал Рашида по спине:
        —Значит, нет необходимости в прохождении испытаний, Геракл. У вас вся жизнь впереди, чтобы пройти их. — Внезапно он вздрогнул. — Одно участие в ее родах научит тебя тому, что значит настоящий страх. — Они остановились в центре огромного зала под высоченным куполом, перед лицом мужских представителей клана Лейлы, построенных ровными рядами, словно римский сенат. И Амджад шутливо толкнул Рашида в бок. — Ты счастливчик, сукин сын!
        Амджад был просто невероятен в роли короля! Рашид всерьез задумался над тем, что ему стоит взять у него пару уроков мастерства.
        Когда они наконец вышли в коридор, все мысли покинули его.
        К ним приближалась Лейла. Свободное традиционное платье мягко обволакивало ее женские округлости, а его нежный кремовый оттенок невероятно выгодно подчеркивал цвет ее кожи, глаз и блеск волос.
        Рядом с ней шла высокая женщина. Маарам. Супруга Амджада и королева Зохаида.
        И в этот самый момент Рашид почувствовал прилив невероятной гордости и наслаждения оттого, что Лейла с ее неземной красотой принадлежит ему. И леденящий душу страх оттого, что это чудо может исчезнуть из его жизни.
        Борясь с желанием броситься ей навстречу, Рашид стоял и ждал их приближения, пытаясь побороть нарастающую тревогу. Слишком гладко все проходит.
        Маарам растаяла в объятиях Амджада, и Лейла, несмотря на строгие традиции и злые языки дворца, сделала то же самое.
        —Ну что? Эти ископаемые согласились достать меня с полки, или мне стоит пойти к ним самой и показать, на что способно их залежавшееся в кладовке сокровище, если встать на его пути?
        Маарам простонала:
        —Ты говоришь в точности как Амджад.
        Лейла захихикала:
        —Перевоспитай его ради меня, ладно?
        —С удовольствием. Иногда мне кажется, что он нарочно ведет себя плохо.
        —Как любой раб любви, я живу ради получения очередного наказания.
        —Итак, мое вмешательство понадобится? — нетерпеливо напомнила Лейла.
        Амджад протянул Лейле телефон:
        —Я решил, тебе понадобится воспоминание в виде аудиозаписи о том, как я надираю задницу нашему клану, объявляя, что ты выходишь замуж за человека, который избавит тебя от жизни, которая хуже, чем смерть.
        Рашид услышал еще раз, как Амджад ставит совет перед фактом и заявляет, что он передаст документ, который надо скрепить печатью и подписями всех членов клана.
        Лейла восторженно взвизгнула:
        —Амджад! Ты сумасшедший… невероятный человек!
        —Я не люблю делать подарки. Считайте это моим даром для вас на всю оставшуюся жизнь вместе.
        Лейла сжала его в объятиях:
        —Амджад! Я тебя люблю!
        Амджад отстранил ее и укоризненно поднял указательный палец:
        —Никогда. Слышишь, никогда больше не говори этого.
        Лейла посмотрела на Маарам:
        —Но твоя хозяйка, кажется, не против, что тебя обнимает младшая сестра, которую ты не видел много лет.
        —Я говорю не о ней. А о мужчине в два раза больше ее, который прячет за спиной сжатые кулаки. И твои оправдания родственной связью могут не сработать с этим каменным изваянием, которое ты притащила с собой домой. Он может отрубить мне голову только из-за того, что я — мужчина и ты коснулась меня.
        Для обсуждения предстоящего события влюбленные пары направились в апартаменты Амджада и Маарам. Рашиду все сложнее было игнорировать леденящее беспокойство, проникающее ему под кожу и уже окутавшее холодком даже его кости. Ему начало казаться неправильным то, что все идет настолько гладко.
        И он оказался прав.
        На следующий день Маарам и Алия убедили всех женщин, что нельзя торопиться со свадебной церемонией, поскольку недавно женился Джалал. Свадьба состоится только через месяц. И спорить оказалось бесполезно.
        И с этого самого момента каждый день стал для Рашида тиканьем бомбы замедленного действия, неминуемо приближающим момент взрыва.
        Глава 11
        —Рашид, милый, улыбнись. Попробуй.
        Лейла сидела на коленях Рашида в апартаментах дворца Азмахара, где полным ходом шла подготовка к свадебной церемонии.
        —Сейчас не время просить меня об этом.
        Она тяжело вздохнула:
        —Слушай, я еду к маме, а не собираюсь выполнять смертельно опасное задание.
        —Ты считаешь, есть разница?
        —Но ведь ты сам на этом настоял. На том, чтобы моя семья принимала участие.
        —Я имел в виду тех родственников, чей яд не смертелен.
        Лейла рассмеялась:
        —Я — кобра, хоть и лишь на четверть.
        —Этот ген пролетел мимо тебя.
        —Говорят, такого не бывает.
        —Бывает. Этот ген прекратил существование на твоей матери и тетке.
        Лейла обхватила его лицо.
        —Знаешь что? Ты станешь несравненным королем.
        Сердце Рашида сжалось. Тема его кандидатства слишком тяжела для того, чтобы обсуждать с Лейлой.
        —Давай не будем меня сажать на трон раньше времени. Не надо, душа моя. Не навещай ее. Я не хочу, чтобы подобные заботы омрачали твой разум. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
        —Именно поэтому я и еду к ней. Я хочу избавиться от разъедающей мою душу горечи. Она уйдет, только если я повидаюсь с матерью. Поговорю с ней обо всем. — Лейла ласково играла с каждым дюймом его великолепных волос, которые уже немного отросли. — Еще я чувствую острую необходимость рассказать ей о том, чего достигла самостоятельно, и сообщить, что выхожу замуж за мужчину, который стоит миллиона потенциальных мужей, которым она пыталась меня сосватать.
        —Скорее айсберги появятся в пустынях Азмахара, чем она поменяет свое мнение обо мне.
        Смех Лейлы нежно защекотал каждый нерв его напряженного тела.
        —Она должна будет признать, что на сегодня ты — достойный выбор, учитывая ее властолюбие. Не важно, что она сделала со мной. Она все равно любила меня по-своему. И что бы она ни натворила, она остается моей матерью… и я люблю ее.
        Итак, она едет. А ему предстоит провести двое суток сходя с ума.
        Рашид поднялся, взял Лейлу на руки и направился в спальню:
        —Но перед отъездом я должен тебя взять.
        —Мне следовало наказать тебя за соблюдение глупых традиций и отказ от секса. Но я слишком изголодалась по тебе.
        —Не так сильно, как я.
        Он положил ее на пушистый кремовый ковер, сорвал с нее одежды и сбросил одежду сам. Десять дней воздержания привели их к невероятному возбуждению с первого соприкосновения. Он сразу вошел в нее глубоко, погружаясь в волшебное наслаждение ее влажной податливой плоти.
        Совсем скоро его толчки стали быстрее, и одновременный оргазм закружил их феерическим хороводом. Рашид излил свое семя в ее глубины, благословляя вселенную за дар, который он получил в виде силы ее любви и всепоглощающего желания.
        Чувствуя, как Лейла извивается от наслаждения в его объятиях, на мгновение он почувствовал слепое желание сделать ее своей пленницей… Он мог заставить ее никуда не уезжать.
        Ее губы пробежались по его шраму. Она прошептала его имя, слова любви, возвращая Рашиду способность мыслить.
        Все это перестанет иметь значение, если она не будет дарить ему себя добровольно, с наслаждением. Он позволит ей уехать.
        И он поцеловал ее в последний раз, пытаясь передать с этим поцелуем мольбу о том, чтобы она никогда не перестала любить его.
        Рашид оказался прав. Ей не следовало ездить к матери.
        Лейла поняла это с первой секунды. Ее мать стала еще невыносимее. Ссылка на солнечной Ямайке пробудила в ней худшие качества.
        Оказалось, что до нее уже дошли главные новости. И теперь она смотрела на дочь через разделяющее их стекло холодным взглядом, полным презрения.
        —И что? Ты решила, что произведешь на меня впечатление? Расскажешь о том, чего достигла, и за служишь мое одобрение?
        Сердце Лейлы сжалось от тоски. Она всегда была готова отдать все, чтобы получить то, что имеет большинство людей. Мать, которая всегда становится на сторону ребенка.
        —Мой бизнес прекрасно развивается, и я выхожу замуж за мужчину, который станет монархом родного королевства твоей матери.
        —Знаешь, что бесит меня больше всего? С момента твоего рождения — сокровища клана аль-Шалаан — вся моя жизнь была посвящена тебе. Я сделала все, чтобы не дать развиваться генам, унаследованным тобой от клана аль-Шалаан.
        —Ты собиралась сделать из меня чистокровную аль-Мансури.
        —Даже и не думала. В их роду недоумков уже хватает. Посмотри хотя бы на своего дядю Недала и его тупых сыновей. Телом и душой я всегда принадлежала клану аль-Рафа. И из тебя хотела сделать королеву, а не второсортную принцессу, какой была сама. Я день и ночь трудилась над тем, чтобы организовать для тебя брак, ведущий к престолу.
        —Тогда тебе должна понравиться ирония судьбы. Тебе не удалось выдать меня замуж ни за одного из бездельников, единственным достоинством которых было наличие королевской крови. Зато я сама нашла мужчину, который станет королем, потому что он этого заслуживает, как никто другой.
        —Насчет иронии спорить не буду. Ты отказала многим мужчинам, которые жаждали получить тебя из-за того, что ты — наследница клана аль-Шалаан, но в результате все равно выходишь замуж по этой причине.
        Неужели ее мама допускает…
        —Но все предыдущие претенденты были достаточно честны для того, чтобы не скрывать своих намерений. А этот отброс последней ветки клана аль-Мансури, неприкрыто демонстрирующий враждебность ко всем вышестоящим персонам, манипулирует тобой и скрывает истинные мотивы.
        —Я не понимаю… не понимаю, о чем ты.
        Взгляд ее матери вспыхнул диким огнем.
        —Я всегда знала, что ты недальновидна. Но неужели ты даже не заподозрила неладное и на этот раз? Давай-ка покопаемся в прошлом. Первые семнадцать лет твоей жизни Рашид аль-Мансури даже не смотрел в твою сторону, хотя ты бегала за ним, как голодный щенок. Ты удивлена, что я это видела? Все были в курсе. Но он делал вид, что не замечает твоего существования, хотя всего лишь один его взгляд мог спровоцировать твой обморок. Затем, как и подобает неблагодарному испорченному выродку, при первом же удобном случае он покусал руку, которая протянула ему помощь. Хотя я уверена, что ты смогла убедить себя в том, что у него были на это благородные причины.
        —Ты совсем не знаешь его.
        —Я прекрасно его знала и знаю, глупая девчонка. Ты хотя бы задумывалась над тем, почему тебя вдруг пытались похитить в Америке, после того как твои родители утратили все свои привилегии в родном королевстве? Ты не подумала, почему он оказался рядом и спас тебя? Позволь мне додумать, что случилось потом. Ты была так ему благодарна за спасение, так рада, что наконец встретилась с ним вновь, что сразу повисла на нем. Интересно, он сразу ответил на твои чувства или сначала отверг тебя? Как долго он продержал дистанцию, прежде чем подпустил тебя ближе? Зная тебя, могу предположить, что ты отдалась ему без остатка. И он не отказался, я права?
        У Лейлы подогнулись колени, и она опустилась на ближайший диван, задыхаясь от жестокости матери, которая на этот раз перешла все границы.
        —И что было дальше? Он попросил твоей руки? И ты не посчитала это подозрительным? Полжизни он демонстрировал полное равнодушие к тебе, а затем возник рядом с тобой из ниоткуда в самый подходящий момент. И сразу предложил руку и сердце. Какую ты увидела причину? Решила, что он хочет тебя такой, какая ты есть, в отличие от десятка бездельников, претендовавших на твою руку и сердце? Позволь мне объяснить тебе ситуацию. Ты для него — единственное средство исцеления от его неизлечимого заболевания — отсутствия в его жилах крови клана аль-Шалаан. Потому что только кровная связь с королем Зохаида может возвести его на трон Азмахара. А из женщин у клана аль-Шалаан осталась только ты. Но он не пришел к тебе с практичным предложением, хотя ты бы на него согласилась, потому что боготворишь его. Он не мог рисковать мнением клана аль-Шалаан, особенно мнением параноика Амджада. Поэтому ему пришлось разыгрывать весь этот спектакль. И ты поверила.
        —Умоляю, замолчи…
        Услышав шепот Лейлы, ее мать лишь сильнее выпрямила спину.
        —Мне нечего больше добавить. Ты вправе положить свою жизнь на алтарь властолюбивых замыслов этого психопата, который перестанет обращать на тебя внимание, как только получит трон Азмахара. Хотя, скорее всего, он собирается использовать твою утробу для того, чтобы произвести на свет постоянный источник крови аль-Шалаан, который ему крайне необходим.
        Очевидно, Сомая была готова на все, чтобы излечить свою дочь от слепой страсти к Рашиду. Но что, если вдруг?..
        —Иди задай ему прямой вопрос. Посмотри ему в глаза, слушая его ответ. Если ты уверена всем сердцем, что я не права, просто забудь мои слова.
        Сказав это, ее мать резко встала и ушла.
        Глава 12
        —Какую игру ты затеял на этот раз, Рашид?
        Он застонал, услышав знакомый голос. Хайдар. Его бывший лучший друг. Теперь Рашид ненавидел его так же сильно, как когда-то любил. Но сейчас у него не было времени на схватку. Он спешил к самолету, чтобы встретить Лейлу.
        —Назначь место и время дуэли у Ахмада, когда будешь уходить.
        Хайдар крепко схватил его за плечо:
        —Женитьба на Лейле — часть твоего плана мести?
        Рашид резко обернулся и кинул в лицо Хайдару:
        —Она не имеет к этому никакого отношения.
        —И во что я должен поверить? В то, что ты влюбился в нее и поэтому на ней женишься?
        —Мне плевать на то, во что веришь ты. Ты сам уйдешь или тебе помочь?
        Хайдар встал у него на пути, дрожа от ярости:
        —Если ты имеешь что-то против меня и Джалала, предъяви это нам. Мы примем вызов. Но Лейла всегда любила тебя, и если ты ее используешь, это ее убьет.
        —Ты считаешь, мне надо кого-то использовать, чтобы уничтожить вас?
        —Значит, дело в троне? Если с ее помощью ты пытаешься выиграть предвыборную кампанию, мы можем тебе помочь добровольно. Я откажусь от участия в гонке, как и Джалал. Только оставь ее в покое.
        Что-то оборвалось в груди Рашида. Он вцепился в Хайдара, приподнял его и прижал к стене, чувствуя, как из мрака прошлого выбираются на поверхность смертоносные демоны.
        —Я больше не буду повторяться, Хайдар. Я всегда мечтал о Лейле, а теперь я просто не представляю себе жизни без нее. Я скорее умру, чем обижу ее. И если ты снова начнешь оскорблять меня, я при кончу тебя.
        Эти слова, казалось, убедили Хайдара.
        —Твои действия против нас настолько походят на план мести графа Монте-Кристо, что я уже решил, что ты готов на все. Но главное — то, что ты никогда даже не смотрел на Лейлу.
        —Я не мог позволить себе смотреть на нее так же, как не мог себе позволить престижное обучение.
        —Твоя гордость, твое чувство долга не позволили воспользоваться тем, что принадлежало тебе по праву. Нашей поддержкой, любовью Лейлы. Ты предпочел выплачивать долги этому сукину сыну — своему опекуну, не прибегая ни к чьей помощи.
        —Но когда мне на самом деле понадобилась ваша помощь, но это могло разрушить ваши планы, вам оказалось все равно, выживу я или умру. Поэтому не рассчитывайте на то, что я прощу вас из-за того, что вы — кузены Лейлы.
        —Даже если она об этом попросит? Если ты любишь ее так сильно, как говоришь, ты сделаешь для нее все. Как я для Роксаны.
        —Я готов рисковать ради нее жизнью и честью. Но если она меня об этом попросит, я буду вынужден рассказать ей правду.
        Хайдар не выдержал:
        —Какую правду, будь ты проклят?
        —Что вы предали меня.
        На мгновение шок на лице Хайдара заставил Рашида поверить в невероятное. Но только на мгновение.
        Рашид резко оттолкнул Хайдара, давая ему понять, что разговор окончен.
        —Моя спасительница ждет меня, а ты меня задерживаешь. — Он распахнул дверь, и его сердце остановилось.
        На пороге стояла Лейла.
        —Странно видеть, что Рашид уже у тебя под каблуком, Лейла. — Хайдар поцеловал кузину в лоб, отвечая равнодушным взглядом на яростный блеск глаз Рашида. — Словно акула прыгает через обруч в бассейне. Кто бы мог подумать? Продолжай в том же духе. Самим нам не справиться с этой неуправляемой стихийной силой.
        Хайдар ушел. Не в силах сдерживать себя, несмотря на возможных свидетелей, снующих по дворцу, Рашид подхватил Лейлу на руки и понес в свои апартаменты. Думая только о том, что не расстанется больше с ней никогда.
        Лейла растаяла в объятиях Рашида, молясь о том, чтобы этот момент никогда не закончился, чувствуя, как он высвобождает ее из плена сомнений и страхов.
        Прежде чем она произнесла хоть одно слово, он поцеловал ее в шею и вдохнул ее неповторимый аромат, словно впуская ее в себя и лишая возможности думать о чем-то другом.
        Кровь забурлила, когда он прикоснулся к ее телу своей отяжелевшей плотью, призывая ее обвиться вокруг него и впустить в свои глубины.
        —Рашид, возьми меня…
        Разделяя ее страстный голод, он сорвал с нее одежду. Она ощущала жар его плоти у самого входа, чувствуя, как приходит в действие бомба страстного желания, у которой он готов сорвать детонатор. Подчиняясь ее желанию действовать быстро и жестко, он обрушился на нее. И почти сразу, как только он проник достаточно глубоко, он почувствовал, как все ее тело задрожало. Лейла закричала, содрогаясь от волн наслаждения, притягивающих его к себе и вновь отталкивающих.
        Ее оргазм все еще длился, когда Рашид испытал собственное феерическое освобождение. Лейла застонала, не желая пока отпускать его из своего тела.
        И он продолжил медленно двигаться в ней, даря ей наслаждение до последней капли дрожи страсти.
        —Я скучал по тебе… безумно скучал.
        Лейле было необходимо продлить волшебство этого момента, чтобы прогнать из своих мыслей остатки темных сомнений.
        —Всего лишь два дня…
        Чувствуя себя так, словно она стоит на краю скалы, раздумывая, прыгать вниз или нет, Лейла сделала глубокий вдох и произнесла:
        —Ты женишься на мне, чтобы стать королем Азмахара?
        И его лицо перестало быть открытой книгой. Но прежде чем это произошло, Лейла увидела то, чего так боялась.
        Шок. Страх. Ожидание неизбежного.
        То, о чем говорила ее мать.
        Рашид молча смотрел на Лейлу, чувствуя, как боль разрывает его сердце на тысячу мелких осколков. Это все-таки случилось. Его страх стал реальностью. Разразилась катастрофа, которая разрушит все.
        Когда он наконец заговорил, его голос звенел отчаянием:
        —Тебе это сказала мать?
        Впервые в жизни в глазах Лейлы зияла пустота.
        —Я хочу услышать правду от тебя.
        —Теперь мне наплевать на трон. Ты — единственное, что имеет значение. Просто поверь. — Он так и не понял, помогли его слова или только усугубили ситуацию.
        —Но это правда, что, даже будучи идеальным кандидатом на трон, без союзничества с Зохаидом, ты не сможешь участвовать в выборах?
        Рашид решил раскрыть все карты, надеясь, что она его поймет.
        —Азмахарцы считают, что без Зохаида им не выжить. Лично я всегда считал зависимость от Зохаида патологической и мечтал о том, как сделаю королевство независимым, когда взойду на трон. Но мне дали ясно понять, что мне не стать королем, пока я не налажу связь с Зохаидом. Моим единственным выходом в соперничестве с Хайдаром и Джалалом было установление кровной связи с королем.
        —Посредством брака со мной. — Голос Лейлы звучал так же холодно и равнодушно, как выглядело ее лицо. — Поэтому ты решил завоевать меня, притворившись, что не считаешь меня такой недоделанной, как считает моя семья, и предложить мне брак. И как только твой план осуществился бы и я родила тебе наследника, произведя на свет постоянный источник кровной связи с Зохаидом, ты бы поспешил избавиться от меня, как от бесполезной вещи.
        —Что бы я ни планировал, все изменилось в нашу первую ночь. В самый первый час нашей встречи.
        —Ты оказался там не случайно. Я чувствовала твое присутствие на протяжении нескольких недель до этого. Ты наблюдал за мной, выслеживал, как добычу, изучал мои привычки, слабые стороны. Все это было тебе нужно, чтобы подобраться ко мне как можно ближе.
        —Все так и было. До момента нападения. И тогда изменилось все. Слышишь, все.
        —Ты хочешь сказать, что нападение не было тобой спланировано?
        Обвинение Лейлы ударило по сердцу Рашида, словно хлыст. Это превосходило его худшие опасения. Неужели она решила, что… что…
        —Ирония в том, что тебе можно было ничего не планировать. Если бы ты предложил мне брак по расчету, я бы согласилась, не раздумывая ни минуты. Так сильно я тебя хотела. Я бы согласилась на твое хладнокровное предложение и терпеливо ждала, что однажды твое сердце оттает и ты увидишь во мне большее, нежели средство для достижения цели. Наверное, в конце концов я бы признала свою ошибку, но к этому моменту ты бы уже все получил. Просто подумай об этом: правда помогла бы тебе гораздо эффективнее. Гораздо лучше притворства.
        —Не было никакого притворства, — проревел Рашид. — Каждый момент, проведенный с тобой, был единственным истинным в моей жизни.
        В глазах Лейлы неожиданно блеснули слезы.
        —Но ты не мог рисковать, особенно мнением Амджада, который славится своей подозрительностью, поэтому затеял весь спектакль. Остается еще один момент: интересно, как ты собирался избавиться от меня после рождения наследника? Планировал организовать еще одно нападение?
        У Рашида были огнестрельные ранения. В него стреляли шрапнелью. Его подвергали бесчеловечным пыткам, способным свести с ума любого. Но ее слова ранили гораздо больнее.
        —О, Аллах… Лейла, даже не произноси это вслух…
        —Надо было думать об этом раньше. Теперь слова не имеют никакого значения.
        —Я понимаю, сейчас ты не поверишь ни единому моему слову. Но когда пройдет первая волна гнева, ты вспомнишь все, что было между нами и…
        —Ничего между нами не было. — Голос Лейлы окрасился презрением. — Были лишь твое притворство и обман. Но я даже не могу тебя в этом винить. Я сама это заслужила. — И тут словно прорвало плотину. Все тело Лейлы затрясло, по щекам потекли потоки слез. — Ты хочешь, чтобы я вспомнила? Я помню все. Каждое мгновение моей любви, ласки, страстное желание… Дрожь каждого прикосновения, твои движения внутри меня. Как я чувствовала, что ты — часть меня самой. Как ты должен был презирать меня за доступность…
        Ее боль вонзалась в его сердце острым клинком. Рашид попытался прикоснуться к ней, но она отпрянула, содрогаясь от рыданий, которые, казалось, разорвут ее на части.
        —Всю мою жизнь ты был моим кумиром. Я считала, что ты — образец чести и совести. И если есть на свете мужчина, предназначенный мне судьбой… то это ты. Но теперь я думаю, что даже те, кто напал на меня в ту ночь, не сделали бы мне так больно, как сделал ты.
        Рашид рухнул перед Лейлой на колени, моля о пощаде:
        —Не позволяй страху поглотить тебя, любимая, молю тебя. Кричи на меня, обзывай меня, но не превращай меня в демона. Я — лишь круглый идиот. У меня был план, но все пошло не так, как я планировал…
        —Планировал, — прошипела она. — В нашу первую ночь… Как тебе это удалось? Сначала ты отталкивал меня, прогонял, лишь искусно заманивая в ловушку. Пару часов спустя я оказалась в твоей постели. Не просто по своей воле. Я сама на этом настояла. Ты не спал всю ночь, да? Это был единственный раз, когда ты заставил себя провести ночь рядом со мной в постели. Чтобы твой замысел реализовался. Ты все просчитал. И довел бы задуманное до конца. Если бы я не обнаружила правду.
        —Это неправда.
        Лейла отстранилась и отвернулась к стене, дрожа всем телом.
        —Можешь обвинять меня в чем угодно, лишь поверь, что к нападению я не имею никакого отношения.
        —Знаешь, какое мое первое воспоминание о тебе? Мой четвертый день рождения. Ты стоял возле Хайдара в светло-голубых джинсах и ослепительно-белой футболке. Я тогда подумала, что ты — самое прекрасное, что я видела когда-либо в жизни. Задувая свечи, я загадала желание, чтобы ты был моим другом. И это стало моей мечтой навсегда. Ты стал моим кумиром. Я боготворила все, что было с тобой связано, даже то, как отстраненно ты всегда держался. Я думала, что мы очень похожи. Что мы — аутсайдеры и должны быть вместе. Теперь я понимаю, что мое прошлое — лишь плод моего больного воображения. А будущее превратится в вечное сожаление о потерянных впустую эмоциях.
        Он двинулся к ней, чувствуя, как пол жжет колени, словно песок в знойной пустыне, как в то время, когда он пробирался вперед в поисках спасения.
        —Не говори так… не говори так, словно между нами не было истинного чувства. Не мучай себя, не мучай нас. Я никогда не врал насчет моих чувств к тебе… — Рашид поднялся и повернул ее к себе, заставляя посмотреть в глаза. И на мгновение он снова увидел свою Лейлу, почувствовал, что может ее вернуть.
        Но потом она прошептала:
        —Я была готова отдать тебе всю свою жизнь, Рашид. Теперь я скорее умру, чем увижу тебя вновь. — Лейла вскочила и посмотрела на него сверху вниз. — Я бы пожелала тебе почувствовать такую же боль в сердце, какую ощущаю я, но это бессмысленно, поскольку сердца у тебя нет. Поэтому я просто отплачу тебе той же монетой. Я заберу у тебя то единственное, что имеет для тебя значение, — надежду на трон.
        Глава 13
        —Рашид, как ты умудрился потерять эту девчонку?
        Рашид медленно повернулся в сторону Амджада.
        —Похоже, ты совершил невероятно глупый поступок, если смог лишиться ее многолетнего поклонения тебе.
        —Она уверена, что я решил жениться на ней, что бы занять трон Азмахара.
        —Это неправда. Конечно, будучи мужем Лейлы, ты легче найдешь мою поддержку. Но это — лишь приятный побочный эффект. Ты по-настоящему любишь ее.
        —Люблю? Невозможно описать словами, что я чувствую к Лейле. Я вижу этот мир, в нем есть добро и зло, благодарность и подлость. Но когда появляется Лейла, все остальное становится не важно. Остается лишь она. И я готов пожертвовать чем угодно ради ее счастья.
        Амджад всплеснул руками:
        —Эй, передо мной ты можешь не распыляться. Я тебе верю. Как говорят, дурак дурака видит издалека. Я тоже чуть не потерял Маарам. Могу тебя обрадовать: наши женщины влюбляются в нас раз и навсегда. Да, слова Маарам были очень жестоки, но она приняла меня назад. Поэтому даже если ты считаешь, что все закончилось и ты потерял Лейлу, действуй. Из кожи вон лезь, выворачивайся наизнанку, и она вытащит тебя из пропасти и снова поднимет на небеса.
        —Маарам обнаружила, что ты прикрывался ею, чтобы пробраться к «Гордости Зохаида». Твои мотивы были благородны, потому что открытая игра могла привести к войне. Лейла узнала, что я планировал обручиться с ней ради престола. Ты похитил Маарам под прикрытием пустынной бури, а Лейла считает, что я организовал нападение, чтобы завоевать ее симпатию. Если и ты считаешь, что я способен на подобное, можешь бросить меня в тюрьму.
        —Не-а. В чем я хорош — так это в чтении людских характеров. Особенно мужских. Ты родился с необычным синдромом благородства и никогда не посмел бы так напугать женщину, даже ради трона. Как Лейла до такого додумалась?
        —А она разве ничего не рассказала?
        —Она просто сообщила, что свадьбы не будет, и заявила, что не станет объясняться. Еще добавила, что не хочет тебя больше видеть.
        —Она сказала, что сделает все, чтобы я не стал королем. Я посчитал, что она обязательно расскажет вам свое видение ситуации, чтобы настроить вас против меня. Почему она не осуществила угрозу?
        —Видишь? Я же говорил — ей не все равно. Поверь мне. Я через это уже прошел. Знаешь что? Я беру Лейлу на себя. Я не отстану от нее, пока она с тобой не поговорит.
        —Ты, правда, это сделаешь для меня?
        —Да, я великодушен.
        —Если ты уговоришь ее снова увидеть меня, я стану твоим верным рабом до конца жизни.
        Амджад усмехнулся:
        —Вот этого я и требую от своих союзников. Будет сделано.
        Амджад ушел, но прежде, чем Рашид сделал шаг по направлению к дверям, в зал ворвались Хайдар и Джалал и преградили ему путь с таким выражением лица, будто в любой момент готовы наброситься на него с кулаками.
        —Ты нам соврал. Ты использовал нашу сестру, что бы добраться до трона. И ты посмел явиться сюда. Для чего? Просить Амджада поддержать твою кандидатуру? Да, мы в курсе, что он считает тебя самым подходящим кандидатом. Ты смог одурачить и его.
        Рашид оттолкнул близнецов:
        —Катитесь вы к черту со своим троном. Я бы сам вас туда отправил, если бы у меня было на это время. Но у меня его нет.
        И Рашид выбежал из зала. Но Хайдар и Джалал нагнали его на первом этаже и затолкнули в огромную гостиную.
        —На этот раз ты от нас не сбежишь, — прошипел Хайдар.
        —На этот раз мы выясним все до конца. Раз и навсегда. — Джалал защелкнул дверной замок.
        Пытаясь побороть удушливый приступ ярости и теряя последние крохи самообладания, Рашид прохрипел:
        —Вы и дальше будете притворяться, что не понимаете, за что я вас ненавижу? Вы так и будете уклоняться от ответственности, выродки гадюки?
        —Заткнись, проклятый сын… Я не знаю, кем была твоя мать. Но уверен, что у меня не найдется слов, чтобы достойно оскорбить ее.
        —Я назвал вашу мать гадюкой. Ужасное слово для той, кто была настоящим чудовищем. Хотите, расскажу вам свою версию случившегося? Чтобы у вас была полная картина перед глазами? Отлично. — И он рассказал, впервые выпуская наружу боль и ярость предательства, разрывавшего его сердце на части бесконечные годы.
        Внезапно мир Рашида перевернулся с ног на голову, когда, глядя в глаза застывших в изумлении бывших лучших друзей, он понял невероятную вещь: они ничего не знали.
        Наконец мертвенно-бледный Хайдар глухо произнес:
        —О, Аллах! Рашид! И все эти годы ты был уверен, что это сделали с тобой мы? И мы все еще живы?
        Джалал кивнул:
        —Меня это тоже удивляет. Ты считал, что мы совершили подобную подлость, но все, что ты себе позволил, — это попытался разрушить наш бизнес. Видимо, ты — святой.
        Рашид не мог больше этого выносить.
        —Мне уже наплевать на то, кто это сделал и зачем. Сейчас все, о чем я могу думать, — это о Лейле.
        —Если ты ей расскажешь то, что рассказал сейчас нам…
        —Нет! — Его ответ грянул, словно пушечный выстрел. — Она никогда об этом не узнает. Я не стану возвращать ее этой ценой.
        —Возможно, это — единственная цена, Рашид, — подошел к нему Джалал.
        —Я сказал: нет. А если вы расскажете ей, на этот раз ничто не остановит меня. Я вас убью.
        Хайдар положил ему руку на плечо:
        —Просто успокойся. Мы будем молчать. Как же мне хочется стереть из памяти весь твой рассказ. Но моя боль — ничто по сравнению с тем, что пережил ты. Я чувствую свое бессилие из-за того, что не могу наказать твоих мучителей. Но я сделаю все, чтобы исправить ошибки прошлого, даже если придется потратить на это остаток жизни. Ты — мой брат, Рашид. Все эти годы я тосковал по тебе…
        Джалал присоединился к брату:
        —Ко мне это тоже относится. Но сейчас надо подумать о вас с Лейлой. Сейчас это важнее всего. Клянусь тебе, мы сделаем все, чтобы помирить вас.
        Всего оказалось недостаточно.
        Лейла игнорировала любые разговоры о Рашиде с тем же упорством, с каким отказывалась читать его собственные письменные признания. Она наконец поверила в то, что он не имел отношения к нападению, но посчитала, что его отказ от участия в предвыборной гонке — очередная хитрая уловка.
        —Нет такой линии, которую ты не готов пере сечь, да?
        Рашид замер от удивления. И радости. Лейла. Здесь. Совсем рядом.
        —Лейла…
        Она приблизилась к дверям его апартаментов в невероятно длинном, в пол, платье бирюзового цвета, которое подчеркивало каждый дюйм ее ослепительной кожи и блеск великолепных волос.
        Но ее глаза были по-прежнему пусты.
        —Меня даже смущает, как далеко ты зашел в излиянии души всем подряд. Но больше всего я удивляюсь тому, как ты ловко прибрал к рукам мою семью. А я считала их вполне разумными. Видимо, никто не может противостоять твоим чарам.
        —Они — разумные люди, — прошептал Рашид. — Именно поэтому верят мне, несмотря на мои прегрешения.
        Лейла глухо рассмеялась:
        —Знаешь, я имела глупость считать, что человек с твоим жизненным опытом способен на чувства. Думаю, тебя даже нельзя за это винить. Наверное, первое, чему тебя научила жизнь солдата, — забыть про эмоции. И поэтому теперь единственное, чем ты живешь, — это амбиции и жажда власти.
        Он протянул дрожащую руку к пряди волос, спустившейся ей на грудь.
        —Хотелось бы мне, чтобы это было правдой.
        —Прошу тебя, прекрати игру. Я больше не злюсь на тебя. Да и раньше я злилась скорее на себя. За то, что поверила в то, во что хотела верить. Я так сильно тебя любила, что безоговорочно поверила в то, что ты способен ответить мне взаимностью. Теперь я расплачиваюсь за свою глупость.
        Рашид взял Лейлу за плечи, не позволив ей и на этот раз вывернуться из своих рук.
        —Лейла, ты должна меня выслушать. И не для того, чтобы успокоить мою душу. Больнее всего мне от того, что теперь ты считаешь, будто ты никогда не была никому нужна такой, какая ты есть. Тебя любят и ценят все, кто тебя знает. Я перед тобой преклоняюсь. Даже если ты решишь никогда меня не прощать, не теряй веру в себя.
        На мгновение в ее тусклых глазах вспыхнул огонек, и Рашиду показалось, что он снова увидел свою Лейлу.
        Но еще через мгновение в них снова заплескалось глухое презрение, и она убрала его руки с неожиданным спокойствием.
        —Это твоя новая стратегия? Хочешь поднять мою низкую самооценку? Прости, но я тебя в этом опередила. Я уже пришла к согласию с самой собой. Теперь я считаю, что то, как меня оценивают, не должно влиять на мое собственное видение себя. Начиная с родителей и заканчивая мужчинами, подобными тебе. Я знаю себе цену. Если другие считают по-другому, это их проблема.
        —Я сделаю все, чтобы помочь тебе закрепить эту позицию. Попроси невозможного, придумай любое наказание…
        —Наказана буду я. Когда выйду за тебя замуж.
        Неужели он окончательно потерял рассудок? Кажется, она сказала…
        —Я уже сообщила семье, что свадьба состоится. Я беременна.
        Он потерял способность держаться на ногах под весом неожиданного шока. Или радости. Или горя. Ее интонации. Она произнесла эти слова так, будто с ней произошло самое худшее событие в жизни.
        —Лейла, любимая…
        —Я не делюсь счастливой новостью с любимым женихом. Я информирую хитрого манипулятора о том, что его план осуществился до самого конца.
        —Я не планировал…
        —Мне плевать, как ты это называешь. Главное — ты сумел все предусмотреть и даже предугадать мое поведение лучше, чем я бы сделала это сама. Даже если я говорила, что мне наплевать на родственников, ты знал — это не так. Я уважаю их и ценю традиции. Особенно там, где это касается законности совершаемых поступков. Я не собираюсь рожать ребенка вне брака. Тем более когда его отец жаждет признать его, пусть и по корыстным мотивам. Ну же, Рашид! Не сдерживай себя, порадуйся. Теперь у тебя будет кровная связь с родом аль-Шалаан. Прямая дорога к трону Азмахара. И если родится мальчик — что вполне вероятно, учитывая благосклонность судьбы к тебе, — у тебя уже сразу будет наследник.
        —Как же ты не права!
        —Правда в том, что история снова повторяется. Я была плодом тошнотворного брака по расчету и когда-то поклялась себе, что мой ребенок никогда не окажется в подобной ситуации. И вот я повторяю жизнь своих родителей. Но я никогда не позволю себе жизнь во враждебности и отчаянии. Я отдамся тебе по доброй воле. Я дам тебе то, чего ты от меня хотел. Я переживу свадьбу, если это узаконит нашего ребенка в глазах общества. Наш ребенок получит то, что заслуживает по праву рождения. Но как только мы объявим о моей беременности и убедим людей в том, что ребенок был зачат в законном браке, этот фарс закончится. — С этими словами Лейла повернулась и ушла.
        И Рашид понял, что, несмотря на холодное расчетливое предложение, сделанное Лейлой, он получил то, о чем в последние дни даже не смел мечтать.
        Он получил шанс вернуть ее назад.
        Глава 14
        Маарам внимательно посмотрела на Лейлу:
        —Не хочу тебя ни в чем обвинять, но ты могла бы намекнуть нам, что свадьба все-таки состоится, чтобы мы могли начать приготовления. За два дня все организовать совсем не просто.
        Лейла вздохнула, приняв решение выложить все начистоту:
        —Только между нами. Вторая полоска появилась только вчера утром.
        По комнате, в которой собрались жены всех ее многочисленных двоюродных и троюродных братьев, пронеслись крики восхищения и поздравлений. Хотя всем было очевидно, что саму Лейлу новость не радует и что свадьба в спешке происходит по вынужденной причине.
        Внезапно Лейла почувствовала удушающую правду ситуации: она идет к венцу потому, что этого добивался Рашид. И мир вокруг покрылся туманной дымкой. Словно сквозь пелену сна Лейла услышала испуганные крики и провалилась в темноту.
        Она очнулась на диване в окружении обеспокоенных родственниц.
        —Как себя чувствуешь, Лейла? — спросила Маарам тихим голосом, нежно массируя ее ладони.
        Лейла попыталась привстать, в чем ей сразу помогли Джохара и Алия.
        —Все нормально. Прошу прощения, что напугала вас.
        —Первый триместр всегда сложный, — сказала Роксана, вздрогнув от своих собственных воспоминаний. — Хорошая новость в том, что во время второго будешь себя чувствовать хорошо, как никогда в жизни.
        Не собираясь рассказывать собравшимся об истинных причинах недомогания, Лейла заметила:
        —Поскорей бы.
        —Посмотри, что мы обнаружили в комнате! — выкрикнула Лия, исчезая за дверью.
        Она вернулась, держа в руках невероятное произведение арабских и индийских мастеров — корсет, идеально подходящий по размеру к ее талии. Его декольте словно было создано для того, чтобы изящно подчеркнуть форму ее груди, изгиб шеи и округлость плеч. Ткань благородного оттенка красного дерева должна была подчеркнуть блеск и выразительность ее глаз. Невероятное платье было вручную расшито жемчугом, бисером и полудрагоценными камнями, переливавшимися на свету многочисленными оттенками от светло-кораллового до ярко-красного и малинового. Все это переплеталось с золотым шитьем.
        Длинная юбка из тафты цвета красного дерева, узор которой перекликался с вышивкой корсета, струилась до пола, покрытая бесчисленными слоями вуали и шифона. Фата, щедро украшенная по кромке вышивкой, переходила от малинового оттенка в самом своем начале до сияющего коричнево-золотистого у пола.
        Но не только красота свадебного платья, выбранного для нее женихом, заставила Лейлу потерять дар речи. Весь наряд был выполнен в соответствии с символикой знатного рода Рашида.
        Что же она испытает в день самой свадьбы, если даже подготовка к этому фарсу приносит ей столько страданий?
        Наконец этот день настал. Пришла минута, когда ей следовало выйти за Рашида замуж.
        В воздухе разлились звуки заффы — традиционной музыки, сопровождающей появление невесты. Сотни голосов затянули поздравительную песню. Алия и Маарам надевали ей на шею, руки и голову легендарные драгоценности, а Джохара, Талия, Роксана и Лия заканчивали с фатой, прической и макияжем.
        Лейла с трудом узнавала прекрасное создание, смотревшее на нее из зеркала.
        Сама она не видела подготовки дворца к свадьбе, последние два дня ей не разрешали покидать ее апартаменты. И теперь, выйдя за дверь, она почувствовала себя так, словно попала в самую красивую арабскую сказку.
        Приглушенный свет наполнял дворец мистическим духом. Весь интерьер, украшенный цветами и прелестными мелочами, соответствовал по стилю и цвету ее свадебному наряду и украшениям.
        Но все это лишь усугубляло боль Лейлы. Она всегда знала, как многого будет ей не хватать на собственной свадьбе. Матери, поправляющей ее прическу, отца, протягивающего ее руку будущему мужу. Но она и не предполагала, что сама церемония обернется для нее лишь фарсом, жертвой души и достоинства, и единственным, что станет ее оправданием, будет ребенок. Новый смысл ее жизни.
        Внезапно Лейла увидела Рашида, стоящего в одиночестве возле широко распахнутых дверей праздничного зала.
        Его наряд соответствовал ее платью, только цвет был немного темнее. Роскошная абайя цвета красного дерева, украшенная вышивкой, перекликавшейся узором с ее платьем, спускалась с его мощных плеч до самых щиколоток. Из-под нее выглядывала шелковая ткань цвета охры, обтягивающая его великолепную грудь и живот, заправленная в брюки того же цвета. На ногах Рашида были высокие сапоги из темной кожи. Его великолепные бедра украшал широкий ремень, на котором в бронзовых ножнах, инкрустированных золотом, висел церемониальный кинжал.
        Перед Лейлой стоял мужчина, чье имя уже вошло в историю как имя доблестного защитника своей родной земли. Мужчина, о котором в веках сохранятся легенды. Он был рожден, чтобы стать королем.
        Если бы он только не решил использовать ее для достижения своей цели! Если бы только ему хватило смелости рассказать ей все начистоту. Она бы пошла ради него на все. Но он этого не сделал. И теперь она здесь только из-за их… из-за своего ребенка.
        —Лейла…
        Страсть, с которой он произнес ее имя, заставило ее задрожать всем телом. Почему ему удается быть таким естественным? Почему она все еще мечтает броситься к нему в объятия?
        Он обнял ее, прижал к себе и повел через весь зал по красному ковру.
        По центру низкого дивана, на церемониальном помосте, сидел мулла, перед ним лежало три свитка. Хайдар и Джалал стояли по обеим сторонам, словно телохранители.
        Как только они приблизились к мулле, музыка замолкла. Лейла отчаянно боролась с необходимостью смотреть на Рашида. Ее взгляд заскользил по залу, уставленному несколькими сотнями изысканно украшенных столов. Вокруг сидели и стояли тысячи людей, от чьих решений зависели судьбы этого мира. Еще не став королем, Рашид уже получил власть, о которой другие не могли и мечтать.
        —Может, покончим уже с этим поскорее?
        Потеряв надежду поймать ее взгляд, Рашид вздохнул:
        —Любимая, дай мне свою руку.
        Лейла протянула ему холодную ладонь. Мулла накрыл их руки белым платком и положил свою сверху, произнося клятвы, которые Рашид и Лейла за ним повторили.
        —Назови калым за невесту, Рашид, — сказал он, обращаясь к жениху.
        Обычно речь шла об определенной сумме или ценном имуществе. Цена калыма определялась двумя составляющими: одна часть выплачивалась после подписания контракта, а другая — в случае расторжения брака.
        —Вот он, — сказал Рашид, протягивая Лейле алую бархатную коробочку.
        В ней оказалась обычная золотая брошь с эмблемой рода Рашида. Очень изящная и красивая, но не имеющая особой ценности с точки зрения денег.
        —Это принадлежало моей матери. Это мое первое воспоминание о ней. Мне было четыре, когда она рассказала, что это — первый подарок моего отца. Ему было всего восемнадцать, когда он купил брошь со своей первой зарплаты. В ночь, когда мама умерла, я проник в ее комнату, но мне не позволили ее увидеть. Я кричал и вырывался, но все, что я смог сделать, — это схватить ее украшение, когда меня выволакивали из комнаты. Это все, что у меня от нее осталось. Это — единственное имущество, имеющее для меня значение в этой жизни. А ты — единственный человек, который мне нужен. На всю жизнь.
        —Ты… сукин сын.
        Рашид лишь улыбнулся:
        —Называй меня как хочешь. Зови меня монстром, но не ставь на мне крест. Оставь дверь приоткрытой. Молю тебя, Лейла. Прими мой подарок. — Рашид достал брошь и прикрепил ей на платье, около сердца. Затем кивнул Хайдару и Джалалу. — А это — вторая часть калыма.
        Хайдар протянул мулле толстую папку. Пролистав содержимое, он поднял на Рашида изумленный взгляд:
        —Я все правильно понял, шейх Рашид?
        —Да. Здесь все мое имущество.
        —Какую игру ты затеял на тот раз? — наконец произнесла Лейла.
        —Я никогда с тобой не играл, любимая. Я весь твой. Сердцем и душой. И мое имущество — лишь ничтожная часть меня.
        —Мне не нужны ни они, ни какая-либо твоя часть.
        Рашид лишь повернулся к мулле:
        —Подписывайте.
        Тот послушался. Затем Лейла и Рашид подписали три копии документов, а Хайдар и Джалал скрепили их своими личными печатями.
        Гости поднялись, словно по команде, чтобы приветствовать молодоженов бокалами розового нектара — традиционного свадебного напитка. Когда все присели снова, зал наполнили звуки азмахарской национальной музыки.
        Рашид присел рядом с Лейлой:
        —Ты же понимаешь, что тебе рано или поздно придется поговорить со мной. Можешь начать прямо сейчас.
        Продолжая молчать, Лейла потянулась к холодному бокалу и почувствовала себя так, словно коснулась оголенного провода.
        —Даже если ты не хочешь этого признавать, теперь я твой муж…
        —Только на время, пока не родится ребенок.
        Взгляд Рашида стал еще нежнее.
        —Это семь месяцев. Помнишь, что однажды произошло за семь часов?
        —Когда я была забитой, неуверенной в себе дурочкой? У тебя нет ни малейшего шанса снова обвести меня вокруг пальца.
        —Я всю жизнь цеплялся за малейшие шансы. Не раз побеждал смерть. Я завоюю твое прощение.
        —Это займет у тебя всю жизнь. И еще пару часов.
        Раздался гром аплодисментов, обозначивших конец первой части концерта, и Лейла вскочила. Все гости посмотрели на нее, стоящую на небольшом пьедестале, где проходила церемония.
        —Переходим к следующей свадебной традиции. Чтение стихов.
        По залу прокатился суетливый шум.
        —Ода моему возлюбленному мужу.
        Подобно крокодилу он проливает слезы,
        Когда в его лапах оказывается добыча.
        Никто не уйдет от него живым.
        Пусть не обманет вас красота его лица,
        Тигры тоже красивы, но когти их остры.
        Все изумленно молчали. Внезапно тишину разорвал пронзительный свист и хлопки в ладоши.
        Это был Амджад. Как и следовало ожидать.
        —Спасибо, сестричка. Готов спровоцировать международный конфликт, только бы не услышать твой очередной фольклорный перл.
        Но тут встал Рашид и медленно пошел навстречу ей походкой хищника, с которым она только что его сравнивала.
        —Ода, посвященная моему темному прошлому, когда я мог лишь издали любоваться моей прекрасной невестой.
        Я иду по дворцу и всюду вижу ее тень.
        Я целую двери, которых касалась ее рука,
        Я целую пол, по которому ходили ее ступни.
        Не дворец украл навсегда мое сердце.
        Его украла та, которая выросла в этих стенах.
        Земля ушла из-под ног Лейлы. Рашид не стал ни защищаться, ни оправдываться. Он процитировал стихи древнего поэта, известного на Востоке как Меджнун (возлюбленный) Лейлы.
        И он использовал его слова для того, чтобы подчеркнуть, что дворец Зохаида ценен для него лишь тем, что он — родной дом Лейлы.
        Ого! Кто бы мог подумать, что поэзия тоже пойдет в ход. Видимо, он прекрасный тактик и не гнушается ни одним средством.
        Прежде чем она успела придумать ответ, Рашид встал перед ней на колени. И в этот миг он выглядел именно так, как должен выглядеть влюбленный мужчина. Он поднес руку Лейлы к губам и снова произнес на протяжном арабском слова, прозвучавшие прекраснее, чем цитата великого поэта:
        Ты подарила мне рай. Не забирай его у меня.
        Ты одарила меня своей щедростью. Не лишай меня этого.
        Прости мне мой ужасный проступок.
        Мне нужна твоя поддержка.
        Мне нужна твоя вера в меня.
        Стоя на коленях, я молю тебя о милосердии.
        Прояви его, потому что твоя душа чиста
        И она не заслуживает мук мести.
        И я не достоин их.
        Лейла попыталась сделать вдох, но внезапно в ее легких кончился воздух.
        Неужели он сочинил это только что?
        —Думаю, самое интересное мы уже увидели. Предлагаю поесть.
        Снова Амджад. И как всегда, его предложение было единодушно и с энтузиазмом принято. Лейла оторвала взгляд от Рашида, все еще стоящего на коленях, и бросилась вниз по лестнице, убегая с собственной свадьбы.
        Единственное, чего ей хотелось, — бежать без оглядки. Бежать от самой себя.
        Рашид поручил Хайдару и Джалалу развлекать гостей. Ему было все равно, как они отнесутся к отсутствию жениха и невесты. На кону стояло их с Лейлой совместное будущее. Он вышел на веранду спальни их новых апартаментов и облокотился о перила, погрузившись в мрачные мысли.
        —Я приняла решение.
        Каждый нерв в его теле вытянулся в напряженную струнку. Лейла.
        Ее он никак не ожидал увидеть сегодня здесь. Или когда-либо еще.
        Она уже сняла свадебное платье и переоделась в шелковую робу, одну из тех, которые она носила с тех пор, как вернулась на родину. Она была воплощением его мечты, но так далека от него, что желание снова обладать ею стало только сильнее.
        Она приблизилась к нему. Все его тело устремилось к ней, наполняясь надеждой на то, что она наконец готова его принять.
        Рука Лейлы обвилась вокруг его шеи, но прежде, чем ее губы подарили ему поцелуй, за который он был готов умереть, она сказала слова, которые уничтожили искру надежды.
        —Ты использовал меня, получая удовольствия и не чувствуя при этом ко мне ничего. Теперь моя очередь. Я хочу получить свое удовольствие.
        Глава 15
        Рашид отпрянул:
        —Ты ведь несерьезно, да?
        —Вполне серьезно. — Лейла прикоснулась губами к его шраму. — В постели ты просто бог. И пока ты мой муж, ты будешь доставлять мне удовольствие. Это мое право.
        Рашид попытался отстранить ее и остановить мучительную пытку лаской:
        —У тебя на меня все права.
        —Больше мне ничего от тебя не нужно.
        —Но мне нужно. Нужна твоя любовь и твое доверие.
        На этот раз отстранилась Лейла:
        —Я могу дать тебе только секс. Будешь просить о большем — я сразу уйду. И больше не приближусь к тебе до конца брака.
        Если он скажет ей «нет», то потеряет ее прямо сейчас. Но если скажет «да», у него все еще будет шанс. Он попытается растопить ее сердце своей страстью.
        И Рашид притянул Лейлу к себе.
        Как только он положил ее на пол перед кроватью, она взяла инициативу на себя, выбравшись из-под него и оказавшись наверху.
        Он наблюдал, как она скидывает с себя одежду, открывая изысканный комплект ярко-алого кружевного белья, который он сам выбирал для нее в ожидании чуда. Рашид все предусмотрел: именно этот цвет неповторимо оттенял персиковый оттенок ее кожи и подчеркивал ее чудный блеск. Наконец он осмелился провести рукой по ее животу, с трепетом и восторгом осознавая, что внутри уже подрастает созданная ими жизнь.
        Рашид позволил Лейле быть главной, без остатка отдаваясь ее пылающей страсти и голоду, но не переставая при этом ощущать, что душа ее находится совсем далеко отсюда. Она покрыла жаркими поцелуями все его тело, она направила его в себя.
        Подчиняясь заданному ею ритму, Рашид устремлялся все глубже, надеясь утомить ее ненасытную страсть. Его руки блуждали по ее прекрасному телу. Весь он: и его душа и тело — были полностью в ее власти. Его зависимость от нее стала жизненно необходимой.
        Лейла впилась пальцами в бедра Рашида, умоляя его скорее доставить ей уже хорошо знакомое удовольствие. Но ему было этого мало. Ему нужны были ее сердце, ее душа. Он попытался прижать Лейлу к сердцу, но она лишь сильнее выпрямилась и посмотрела на него потемневшим от страсти взглядом:
        —Я хочу тебя, Рашид.
        —Жизнь моя, возьми меня всего.
        Рашид приподнялся и вместе с Лейлой немного подался назад, чтобы опереться о стену. Его руки оказались у нее под ягодицами.
        —Прокатись на мне, любимая. Возьми меня и удовольствие, которое я хочу тебе доставить.
        Упершись руками в его плечи, она начала медленно приподниматься, и ее сосок оказался у него во рту. Ее ладони соскользнули с его плеч, она прижалась к нему, позволяя ему замереть у себя в лоне, где Рашид всегда чувствовал себя так, словно наконец обрел дом. И тут оба одновременно почувствовали, что не в силах больше оттягивать главный момент.
        —Рашид, сделай это…
        Он послушался и начал направлять ее ягодицы вверх и вниз, продолжая ласкать грудь.
        —Ты чувствуешь, что делаешь со мной? Я никогда не смел и мечтать о подобном удовольствии… — Рашиду было необходимо попытаться восстановить с ней эмоциональную связь. — Небеса не могут сравниться с удовольствием, которое ты мне даришь.
        Ее зубы скользнули по его шраму, словно наказывая за нежные слова.
        —О, Лейла! Накажи меня и прими обратно. Всего меня.
        Он перевернул ее на спину и начал двигаться еще быстрее. И в этот миг он почувствовал, как ее мускулы сжались вокруг его плоти, и волны ее удовольствия столкнулись с его собственным оргазмом, унося их в небесные дали и возвращая вновь на землю в обновленном состоянии.
        —Молю тебя, поверь мне. Я люблю тебя, боготворю тебя. Я не любил никого до тебя. И никогда не врал об этом.
        Тело Лейлы внезапно обмякло. Горло Рашида сковал страх. Вдруг он был слишком агрессивен? Вдруг он навредил ей или ребенку?
        Он поспешил выйти из нее.
        —Лейла…
        Ее пустые глаза были широко распахнуты. И голос прозвучал также безжизненно:
        —Я просто использую тебя. А ты используешь меня. Все по-честному. Но если ты не перестанешь говорить мне, что любишь меня, ты меня больше не увидишь.
        Рашид поднялся, испытывая непреодолимое желание убежать от всего этого как можно дальше. Но прежде чем выйти из комнаты, он повернулся к ней и покорно произнес:
        —Я согласен на все, что ты пожелаешь.
        И это оказалось для Рашида адом.
        Лейла не впускала его в свою жизнь ни под каким предлогом. Все дни. А по ночам лишь утоляла с ним свой сексуальный голод. Но даже ее эмоциональная отстраненность не могла затушить огонь их взаимной страсти, которую с каждой ночью становилось все труднее контролировать. Эта страсть приносила удовлетворение телу Рашида, но душе от этого становилось лишь хуже.
        Предел был достигнут. Рашид это знал. Он сделал все, что было в его силах, чтобы устранить последствия нанесенного им же самим урона. Но и этого оказалось недостаточно.
        —Я сказал, что сегодня должен принять решение. — Слова Амджада прозвучали удивительно серьезно. — Но я соврал. Я уже давно его принял. Слово за тобой, Лейла.
        Он ждал ее вердикта относительно Рашида. И хотя он сделал свой выбор, он был готов подчиниться Лейле, у которой были свои личные мотивы с ним не согласиться.
        Теперь от нее зависело, станет Рашид королем или нет. Она никогда не была мстительной, даже по отношению к злейшим врагам. А Рашид не был даже… даже… Кем бы он ни был, она не собиралась выполнять данное ему в запале гнева обещание.
        —Простите, мальчики. — Она улыбнулась Хайдару и Джалалу. — Но я тоже считаю, что он — лучший кандидат.
        —Наше сокровище заговорило, — усмехнулся Амджад. — Итак… это и есть твоя месть? Посадить его на трон, для получения которого, по твоему мнению, он тебя использовал, и знать при этом, что бросаешь его в терновый куст?
        Губы Лейлы дрогнули.
        —Тебя этот куст не особо напрягает.
        —Только благодаря Маарам, которая всегда рядом со мной. А Рашид тебя потерял.
        Видимо, все в курсе происходящего.
        —Правление королевством без тебя станет для него нескончаемой агонией.
        Ее сердце сжалось.
        —Рашид не похож на тебя. Ему никто не нужен.
        —Я что, был похож на того, кто не может быть один? Как оказалось, мне нужна была моя Маарам. Как ты нужна Рашиду.
        —Я высказала свое мнение. Теперь решение за тобой.
        Амджад проголосовал за Рашида. Хайдар и Джалал его единодушно поддержали.
        Рашид станет королем Азмахара.
        Его джулус — церемония коронования — состоится через два дня.
        Каким теперь будет его следующий шаг по отношению к ней?
        Лейла изводила себя жестокими предположениями, когда Рашид вошел в спальню в своем доме, где каждую ночь оставлял ее одну.
        Это он — ее мужчина, ее душа. И даже если он не любит ее так, как она любит его, он должен чувствовать к ней хотя бы привязанность. У них будет непростая жизнь, жизнь полная долга и ответственности, но вместе они справятся. Вместе воспитают ребенка…
        Но все потеряло смысл, когда он притронулся к ее дрожащим рукам и посмотрел ей в глаза.
        Он пришел прощаться.
        —Я бы хотел, чтобы все было по-другому. Но я… я не могу больше с тобой спать.
        Он снова разбил ее сердце, хотя в прошлый раз Лейле показалось, что разбиваться уже нечему.
        Ярость взметнулась в ее душе ярким пламенем.
        —Ты никогда и не «спал» со мной. Единственный раз, когда я проснулась с тобой, была наша первая ночь. Видимо, тогда ты остался, чтобы не упустить шикарный шанс.
        Рашид ничего не ответил. Он просто смотрел на нее затравленным, опустошенным взглядом.
        —Я не сомневаюсь, что ты предъявишь свои права на ребенка, когда он родится. Потому требую, чтобы договор с моими правами был составлен и подписан прямо сейчас.
        —Лейла…
        —Если ты отказываешься «спать» со мной, я не считаю нужным притворяться, что наш брак существует. Я требую развод. Немедленно.
        Он закрыл глаза. Затем отвернулся и ушел.
        Лейла и не представляла себе, что боль может быть еще сильнее. Сбылось предсказание ее матери. Как только он получил то, о чем мечтал, он отказался от нее.
        Но игра еще не окончилась. Она все еще ему нужна. Он все еще не король.
        Настал день джулус, но Рашид не появился.
        Когда Маарам сообщила, что его не было на репетиции церемонии, Лейла решила, что он просто опоздал. Но вскоре выяснилось, что его нигде нет и никто не знает, что случилось. Рашид снова пропал.
        Лейла сходила с ума от страха. Что-то ужасное произошло. Другого объяснения тому, что он исчез в самый важный день своей жизни, быть не могло. А если с ним что-то случилось…
        —Лейла…
        К ней пришли Джалал и Хайдар.
        Она кинулась к ним, в ужасе вцепляясь в рукава их одежды.
        —Вы его нашли? С ним все в порядке? Говорите!
        —А тебе какое дело? Ты ведь его ненавидишь? — сурово посмотрел на нее Хайдар.
        Лейла разразилась рыданиями:
        —Я не могу ненавидеть его. Я люблю его. Всегда любила, несмотря на…
        —Ему ты доказывала обратное. Он считает, что ты ненавидишь его, и это полностью его уничтожило.
        —Вы хотите сказать… Джалал вздохнул:
        —Тебе лучше сесть, когда будешь слушать наш рассказ. Он ничего с собой не сделал. Пока. — Братья обменялись многозначительными взглядами. — Хотя мы поклялись Рашиду, что будем молчать, мы все же расскажем тебе правду. Ты знаешь, почему он ушел в армию? Чтобы выплатить долги своего опекуна. Армия Азмахара в то время предлагала неплохие деньги и перспективы обучения. Рашид посчитал, что выплатит долги за пять лет, получит желаемое образование и побудет солдатом, о чем всегда мечтал. Мы попытались отговорить его, потому что нас пугала напряженная ситуация между Азмахаром и Дамхуром. Но Рашид был непреклонен. Война все-таки разразилась. Рашид пережил не одно опасное сражение. Он вел себя отважно и разумно, быстро получая продвижение по службе, но потом вдруг исчез. Помнишь, как это было? Оказывается, его завербовала разведка. И, работая в ней, он узнал о заговоре наших матерей. Ему нужны были доказательства. Нам он сказал, что получил повышение и на некоторое время исчезнет из вида. Решив, что он зазнался, я сказал ему, что может вообще больше никогда не объявляться. Но даже столкнувшись с нашим
эгоистическим поведением — ведь мы злились на него за то, что он бросил нас, — он все еще надеялся, что наши матери невиновны. Зная теперь о его отношении к тебе, думаю, он искал доказательства против их вины, по большей части ради тебя. Но вместо этого он нашел неоспоримые доказательства заговора. И все же он решил, что сначала надо сообщить об этом нам. Но когда он ехал, чтобы повидаться с нами, на него напали. Его похитили бандиты, нанятые нашими матерями. Они истязали его пытками, чтобы понять, что именно он успел выяснить. Рашиду чудом удалось позвонить мне. Он говорил так невнятно, что я решил, будто он пьян. Он сообщил мне предположительное место своего нахождения, умолял помочь. Я поехал туда, но ничего не обнаружил. Оказалось, это было очередным трюком наших мамаш, чтобы запутать нас. А Рашид решил, что я не приехал спасать его, потому что тоже участвовал в заговоре. И хотя он был почти уничтожен и морально и физически, ярость помогла ему убить своих обидчиков и вырваться из плена. Он пересек пустыню Зохаида и добрался до границы Дамхура. Тело, фактически разрезанное пополам, снова начинало
истекать кровью при каждом движении, не успевая заживать. Он провел месяцы между жизнью и смертью, но выкарабкался. Он не смог сообщить о заговоре, потому что потерял все доказательства. Когда скандал разразился, Рашид решил, что мы остались в тени, чтобы однажды воплотить их планы в жизнь самим. В то время он подружился с королем Малеком из Дамхура и, используя свои знания в области информационных технологий и полученные в разведке навыки, создал для него самую современную защитную систему. Король Малек предложил ему кресло министра, но он отказался и предпочел взять за свою работу деньги, на которые открыл бизнес. Главной целью его жизни стало наказать нас, лишить возможности иметь доступ к управлению королевством и ведению бизнеса. Но оказалось, что месть дается ему с большим трудом и болью. Когда трон Азмахара освободился, он решил бороться за трон королевства, которое считает своим. Он был готов на все, чтобы не допустить к власти таких негодяев, как мы. Остальное ты знаешь сама. У Лейлы закружилась голова.
        Рашид… Несчастный Рашид все это время…
        —И это еще не все. Есть причина, по которой он не пришел на джулус. Он страдает от посттравматического синдрома. Раньше он говорил, что излечился, но сегодня позвонил и сообщил, что приступы вернулись, он не может быть королем. Он попросил нас подбросить монету и выбрать, кто из нас станет монархом.
        Джалал замолчал, и по выражению лица Хайдара Лейла поняла, что сказано еще не все.
        —Он сказал нам, что лучше бы не возвращался. Что лучше бы он погиб в сражениях в пустыне, по тому что это избавило бы всех от страданий. Еще он сказал, что поймет тебя, если ты не подпустишь его к ребенку.
        Лейла вскочила:
        —Где он?
        —В месте, которое дорого ему больше всего.
        —Я слышала, он купил старый семейный дом.
        Джалал покачал головой:
        —Я тоже вначале так подумал. Но потом мы поняли, что не там он был счастливее всего.
        —Тогда где? — взмолилась Лейла.
        —В своей чикагской квартире.
        Лейла осторожно вошла в просторную квартиру, чувствуя предельное напряжение нервов, дребезжащих от ожидания неминуемого. Внезапно она ощутила знакомое чувство присутствия.
        Рашид здесь.
        Он показался в полутьме второго этажа. Наградив Лейлу мучительно долгим взглядом, он наконец начал спускаться.
        —Тебе не следовало приезжать сюда. Я дам тебе развод. На любых условиях.
        —Я не… Я приехала не из-за того, что… Они мне все рассказали.
        Бледное лицо Рашида исказилось яростью.
        —Я заставлю их пожалеть об этом.
        —Ты должен был рассказать мне все сам.
        —Ты не должна была ничего узнать.
        —У меня есть на это право. Ведь во всем виновата моя мать.
        —У тебя и так достаточно тяжелых воспоминаний и психологических травм, связанных с ней. Мой рассказ ничего бы не исправил. Тебе бы стало только больнее.
        —Для меня она была всего лишь плохой матерью, не позволявшей дочери жить самостоятельно. Но то, что она сделала с тобой, переходит границы понимания. Это — преступление.
        —Именно поэтому я ничего тебе не сказал. Чтобы ты не чувствовала этой боли.
        Лейла не могла больше находиться в стороне. Ни секунды.
        —Рашид…
        Он моментально отпрянул:
        —Не смей. Не смей прикасаться ко мне. Даже не подходи. Это небезопасно. Я опасен.
        —О, Аллах, Рашид. Мне так жаль…
        —Не смей, — прорычал он сквозь зубы. — Не смей меня жалеть.
        Лейла прижалась к нему и обняла изо всех сил, хотя он и старался вырваться.
        —Это не жалость. Это ярость, и сожаление, и боль. Такие сильные, что могут вырвать мое сердце из груди.
        Рашид застонал:
        —Нет, Лейла. Не переживай. К тебе это не имеет отношения.
        —Но ведь это вина моей матери.
        Он наконец ослабил сопротивление, принимая ее объятия.
        —Все в прошлом. Забудь. Я сумел забыть.
        —Это не только в прошлом. Это и в настоящем, и в будущем.
        —Клянусь тебе, что это не так.
        —Я знаю о твоем посттравматическом синдроме, — всхлипнула Лейла.
        —Но теперь мои приступы связаны не с тяжелыми воспоминаниями о пытках в пустыне. Думаю, теперь дело скорее в попытке контролировать себя.
        —Поэтому ты никогда со мной не спал?
        —Поэтому я убираю все вокруг себя, когда сплю. Раньше я просыпался и обнаруживал, что все вокруг раскидано и сломано. А матрас и простыни разодраны в клочья. Я не мог допустить того, чтобы в моей борьбе с невидимыми демонами пострадала ты. К тому же я стал терять контроль над собой и наяву. Я не могу больше быть рядом с тобой.
        —Но ведь ты говоришь, твои приступы больше не связаны с нападением. Дело в стрессе, связанном с предвыборной гонкой? Ты боялся упустить трон?
        Рашид закрыл глаза. А когда открыл, Лейла почувствовала, что впервые он полностью пускает ее в свою душу.
        —Дело в другом стрессе. В отчаянной борьбе за тебя. Ты была рядом, но я все время боялся, что счастье ускользнет от меня. И однажды мои страхи стали реальностью. В тот день, когда ты раскрыла мой первоначальный план. Я продолжал убеждать себя, что сумею вернуть тебя. Но когда понял, что это невозможно, вернулся мой посттравматический синдром. Ведь это благодаря тебе я начал путь к выздоровлению, и когда я тебя потерял, испытал боль гораздо более острую, чем боль от самых тяжелых физических ран.
        Лейла покрывала лицо Рашида поцелуями, чувствуя соленый привкус льющихся ручьями слез.
        —Ты не терял меня, не терял мою любовь. Пока я жива, моя любовь всегда будет с тобой. Я создана из любви к тебе. Я была обижена, уязвлена. Я пыталась защищаться. Но я решилась на свадьбу, чтобы остаться с тобой, надеясь, что однажды ты полюбишь меня хотя бы немного. Я всегда любила тебя. И всегда буду любить. Но, Рашид, как ты можешь любить меня после того, что сделала с тобой моя семья? После того, что натворила я сама? Ты должен меня ненавидеть.
        —Ты дала мне гораздо больше, чем я заслуживаю. Твоей семье можно простить все из-за того, что они произвели на свет тебя. Ты должна поверить, что одно твое прикосновение, одна улыбка, одно мгновение в твоем обществе исцелили все мои раны. И я прошу тебя простить свою семью, чтобы обрести мир в душе. Если ты со мной, у меня есть все. И прошлое, и настоящее, и будущее. Я хочу лишь быть твоим любовником и мужем. И отцом нашего ребенка.
        —И королем Азмахара! — вскрикнула Лейла.
        —Азмахар заслуживает психически устойчивого монарха.
        —Азмахару нужен ты. Твое предназначение — править королевством, защищая которое ты рисковал жизнью. Королевством, которое ты примешь на грани гибели и поведешь к процветанию. И это королевство выбрала тебя. Как я. Потому что ты — самый лучший. Так думают даже твои соперники. Даже Амджад так считает. Ты должен стать королем.
        —Клянусь честью, я выполню все твои пожелания. Но почему бы не подождать и не посмотреть, на самом ли деле я — лучший кандидат на трон.
        Лейла попыталась продолжить спор, но Рашид заставил ее замолчать страстным поцелуем. И вскоре они оказались там, где впервые занимались любовью: на матрасе, который Лейла попросила вернуть на место, потому что он оказался гораздо более удобным, чем роскошная кровать.
        И они вернулись друг к другу, вновь воссоединившись телами, сердцами и душами.
        Эпилог
        Хайдар и Джалал злились не на шутку.
        —Ты сказал, тебе нужна пара месяцев.
        —И когда полгода превратились в пару месяцев? — уточнил Джалал, скрестив руки на груди и не понимая, чему так радостно улыбается их суровый друг.
        —Вы ведь оба когда-то были готовы получить эту работу на постоянной основе. Неужели так трудно поработать полгода?
        Хайдар шумно вздохнул:
        —Просто ответь нам честно, черт тебя подери: у тебя действительно теперь все в порядке?
        —Лучше, чем вы можете себе это представить. — Рашид улыбнулся, все еще удивляясь, как легко теперь ему это удается. — У меня уже есть одно чудо и скоро появится еще одно… уже через неделю.
        Джалал присел рядом с ним.
        —Может, тогда мы сможем хотя бы изредка с тобой общаться? Ты можешь быть мужем, отцом и другом одновременно. Мы уже это пробовали — нам удалось.
        —Если меня не разорвет на части от счастья, когда родится ребенок, я внесу вас и трон в список важных дел.
        Хайдар закатил глаза.
        —Раньше ты даже не улыбался, когда шутили другие, а теперь ты вполне можешь побить рекорды Амджада, твоего преданного фаната. Лейла не волшебница, она инициатор саботажа.
        На ступенях появилась Лейла. С каждым днем своей беременности она становилась все красивее. На ее груди переливалась знаменитая брошь, которую она теперь носила каждый день. Подарок его матери ей.
        Теперь Рашид был готов сделать ей еще один подарок. Но на этот раз от ее собственной матери.
        Он вскочил, бросив взгляд на Хайдара и Джалала.
        —Хорошо, что вы здесь. За несколько минут до вашего прихода я узнал одну важную новость. Я про вел еще одно расследование. И теперь могу сказать наверняка. Твоя мать, Лейла, не имеет никакого от ношения к моему похищению.
        Ее губы задрожали, на глазах появились слезы.
        —Ты ведь не… не…
        —Я бы никогда, слышишь, никогда не стал тебе лгать, моя любовь. Это правда. И она возвращает тебе твою мать. Простите, друзья, но ваша мать — единственная, кто несет ответственность за случившееся. — Увидев их затуманенные болью взгляды, Рашид добавил: — Но она не приказывала ни убивать, ни калечить меня. Все, что ей было нужно, — это информация. Меня должны были держать в плену до тех пор, пока план не будет осуществлен. Преступники отплатили мне по собственной воле.
        Хайдар нахмурился:
        —Считаешь, нам должно стать от этого легче?
        —Учитывая то, что Сондосс — ваша мать, сомневаюсь, что это возможно. Хотя она оказалась не так ужасна, как я считал. У нее все же есть границы, которые она не готова переступать. Она жестока и зла, но она — не преступница. Поэтому я простил ее. И вам советую.
        Хайдар простонал:
        —Чудо, что мы — другие.
        Джалал положил руку на плечо Рашида.
        —Это потому, что мы познакомились и подружились с тобой. А вскоре после того, как ты нас покинул, нашли Роксану и Лию.
        Хайдар встал, усмехаясь:
        —Да, немало катастроф было предотвращено благодаря правильным людям и нужным моментам. — Затем положил руку на плечо Рашида: — Итак, правильный человек, когда ты примешь трон из наших рук?
        —М-м-м… Никогда! — Увидев их протест, Рашид хмыкнул: — Я хотел сказать, что не собираюсь полностью забирать его из ваших рук. Мы всегда будем править вместе. Выбирайте любой титул.
        —Пожалуйста, только не назначай нас наследниками.
        —Нет, мой наследник — здесь. — Рашид с любовью погладил живот Лейлы. — Все остальное — на ваш выбор.
        —Слава Аллаху! Хорошо, вернемся к этому разговору после того, как Роксана и Лия скажут, кем нам быть и что делать.
        Рашид громко рассмеялся:
        —Очень мудро, учитывая тот факт, что один докучливый монарх однажды сказал мне, что мужчина может считать себя таковым только тогда, когда находится в полной власти любимой женщины.
        Хайдар рассмеялся:
        —Тогда мы — самые мужественные мужчины в мире.
        —Не считая меня.
        Проводив друзей, Рашид вернулся в зал и сел на пол возле дивана, на котором прилегла Лейла. Она пробежала нежными пальцами по его роскошным волосам, которые уже полностью закрывали шею.
        —Спасибо, любимый.
        —Это я должен быть благодарен за то, что все наконец открылось.
        —Я благодарю тебя за то, что ты надеялся, что моя мать не имеет отношения к преступлению, и что проводил расследование в попытке доказать ее невиновность и восстановить наши отношения. Я благодарю тебя за то, что ты — это ты. И за то, что ты — мой.
        —Ты благодаришь меня за это каждый день. Ты избалуешь меня.
        —И все же я буду продолжать это делать. А теперь ответь мне на вопрос, на который не ответил друзьям.
        —Я и так делаю много для Азмахара отсюда. Но в страну я приеду с семьей в полном составе. Буду я королем или нет — вопрос открытый. Единственное, в чем я уверен, — это в том, что мое призвание — быть с тобой и нашим ребенком.
        —Но трон — это тоже судьба. Не ты ли сказал, что ты — самый мужественный мужчина в мире? Так докажи это. Скажи: да будет так — и следуй своим словам.
        —Как прикажешь, моя любовь, так и сделаю.
        Мягко рассмеявшись, Лейла прижалась к Рашиду:
        —Хороший мальчик.