Сладкая пытка Оливия Гейтс
        Миллиардеры из Блейккасла #3Соблазн — Harlequin #155 Отец принцессы Дженан собирается выдать дочь замуж за представителя королевской династии, но она отчаянно сопротивляется воле родителя. Случайное знакомство шейха Нумара и Дженан обернулось авантюрой для них обоих: Нумар готов спасти принцессу от брака с нелюбимым человеком, но цена спасения слишком высока…
        Оливия Гейтс
        Сладкая пытка
        OLIVIA GATES
        PREGNANT BY THE SHEIKH
        
        Глава 1
        Дженан аль-Гамди чувствовала слабость, наблюдая за тем, как человек, с которым они праздновали помолвку, сновал в огромной толпе, собирая поздравления.
        Прошло больше часа, прежде чем ей удалось укрыться в дальнем конце огромного банкетного зала подальше от назойливых гостей, во взглядах которых то и дело мелькала жалость. Дженан осталась незамеченной только благодаря тому, что не надела тот нелепый наряд, присланный ее «женихом». Он хотел похвастаться своими несметными богатствами и завернуть свое новое приобретение в ужасно вычурный и нелепый костюм с каркасом, нацепив на него тонну звенящих драгоценностей, в которых Дженан блестела бы ярче десяти зеркальных шаров, которые висят в танцевальных клубах. Нет, она надела свое самое скромное, похожее скорее на траурный наряд, черное вечернее платье и растаяла в темноте на задворках зала.
        Укрывшись от любопытных глаз, девушка вздохнула. И снова ей показалось, что она в какой-то другой реальности, и все происходящее не имеет к ней никакого отношения. Как дурной сон, который рассеется, стоит только проснуться.
        Момент иллюзорной безмятежности длился недолго. Реальность обрушилась на нее со всей силой, и Дженан снова почувствовала недомогание.
        Она на самом деле помолвлена с Хасаном аль-Ганемом!
        Этот человек был королем Сараи, который держал Зафрану, соседнее пустынное королевство, являвшееся отчизной Дженан, в заложниках.
        Нет, это была не помолвка — ее обменяли, продали ему. Дженан казалось, что сегодняшний вечер положил конец не только ее прежней жизни, но и жизни вообще.
        И хотя Дженан не могла избежать своей печальной участи, тем не менее отказалась праздновать помолвку в одном из двух королевств. Это был триумф, пусть и бесполезный, когда Хасан нехотя уступил и согласился отметить праздник в Нью-Йорке.
        Шумный мегаполис за последние двенадцать лет стал родным домом Дженан. Теперь его придется забыть, как только она начнет отбывать свой пожизненный срок в качестве жены Хасана. Дженан противилась возвращению на родину. Она убежала оттуда, приняв решение никогда не возвращаться, и за эти годы навестила свои родные края всего пару раз.
        Но, увидев, с каким размахом ее будущий супруг принялся за приготовления к празднеству, она пожалела о своей настойчивости. Если прямо сейчас у Дженан и вызывало что-то большее омерзение, чем сам Хасан, так это то, что она оказалась в центре внимания этого безумно дорогостоящего и излишне разрекламированного события.
        Если бы они праздновали у себя дома, все прошло бы тихо и спокойно. Но в самом сердце Нью-Йорка и в таком месте, да еще и с кучей известных гостей, эта помолвка окажется в газетах и журналах по всему миру. Что ж, пытаясь отстоять свои права, она только ухудшила собственное положение.
        Королевство жениха Дженан с недавних пор процветало благодаря тому, что отец Хасана, Мохаб аль-Ганем, король Джарира, поставлял Сарае тридцать процентов от всей добычи нефти новоиспеченного королевства, и Хасан мог швыряться деньгами направо и налево. Он арендовал банкетный зал отеля «Плаза», куда приезжали многие знаменитости, чтобы отпраздновать то или иное важное событие, так как считал себя ничуть не хуже этих людей.
        В другой раз Дженан наверняка пришла бы в восторг от огромного зала величиной в пятьсот квадратных метров, которому вернули блеск и величие 1900-х годов. Когда она бывала здесь раньше, расписные потолки, искусные колонны и величественные арки переносили ее в эпоху Ренессанса, тогда как оригинальные хрустальные люстры, обои на стенах и ковры на полах добавляли этому классическому стилю утонченность золотого века. То, что она очутилась здесь по такому ужасному случаю, казалось ей настоящим кошмаром.
        Оторвав взгляд от зала, заполненного пятью сотнями гостей, Дженан посмотрела на свои руки. Она отказалась принять драгоценные браслеты из сокровищницы королевского дома Сараи в качестве подарка на помолвку. Черта с два она надела бы эти кандалы для всеобщего обозрения…
        —Джен, ты уверена насчет всего этого?
        Услышав нежный голосок, едва различимый в шуме всеобщего ликования и праздничных песен, Дженан сжалась от тоски. Если кто-то и разделял ее чувства, так это Зинат, ее младшая сводная сестра.
        Дженан повернулась к ней, пытаясь изобразить улыбку:
        —Конечно, Зи. Я уверена, что нашему отцу и Зафране не спастись, если я не выйду замуж за этого старого козла.
        Их королевство оказалось в плачевном положении, но это было делом целых десятилетий, и она тоже косвенно приложила к этому руку.
        Все началось, когда отец Джены, Халил аль-Гамди, оказался на троне после того, как умер его двоюродный брат, король Зияд. Он был следующим в очереди на трон, но совершенно не годился для правления. Ее отец, великий мечтатель и художник, оказался неспособным управлять государством, и его многочисленные злонамеренные или просто бездарные советники только ухудшили ситуацию.
        Вернувшись домой после окончания Корнеллского университета и получив степени по экономике и бизнес-администрированию, Дженан увидела, в какой упадок пришло их королевство благодаря неразумной политике отца. Попытки направить его получили жесткий отпор со стороны окружения короля. Она решила сдаться и уехать.
        Сейчас Зафрана находилась в огромных долгах перед Сараей. И жених Дженан собирался увеличить территорию своего королевства, женившись на дочери задолжавшего короля. Отец сказал Дженан, что это единственный путь решения проблемы, и, зная величину долговой ямы, Дженан поверила ему.
        —Но ты не можешь выйти за него. Он… он старый!
        —Я заметила, — с горькой иронией ответила Дженан. — Сложно не заметить, когда будущий жених является ровесником твоего отца и к тому же совсем не заслуживает уважения. Не говоря уже о том, что он страшно скучный. Подумать только, я ведь могла выйти замуж за Наджиба, когда встал вопрос о браке в государственных интересах.
        —Возможно, еще не слишком поздно все отменить, — с надеждой заметила Зинат. — Я знаю, что он для тебя как брат, но ты могла бы полюбить его… со временем.
        —Ты думаешь, я бы не ухватилась за эту возможность, оставайся все в силе? — Джен бросила сердитый взгляд на свою семнадцатилетнюю краса вицу сестру. — Но Наджиб решительно отказался жениться на мне, чтобы удовлетворить политические амбиции своего отца, и уехал на другой конец земного шара со своей гуманитарной миссией. Вот почему его отец решил сам жениться на мне.
        —Неужели у этого человека нет никакого понятия о порядочности? Он на два года старше нашего отца!
        —Вообще-то Хасан считает, что уважил нас, предложив в качестве жениха своего старшего сына и наследника короны. Но мы с Наджибом отказались, поэтому он решил дело по-другому. Могу тебя заверить, король Сараи считает себя добродетельным и справедливым.
        В глазах Зинат заблестели слезы.
        —Но, раз уж нет выхода, — поежилась Зинат, — может, это не продлится долго.
        —Ты надеешься, что Хасан скоро умрет и освободит меня от пожизненного заключения? — С горькой улыбкой Джен посмотрела на свою такую юную и такую наивную сестру. — Зи, дорогая, в твоих глазах все, кому за сорок, глубокие старики. Мне всего тридцать, а ты заставляешь меня чувствовать себя старушкой. Хасан сейчас в самом расцвете лет.
        Зинат представила открывающуюся перед ее сестрой перспективу и не смогла сдержать слезы.
        —По крайней мере, пообещай мне, что все это будет не по-настоящему.
        Джен снова вздохнула, не зная, что сказать в ответ. Отец Джен невнятно пробормотал, что так и будет, но она поняла, что он таким образом успокаивал самого себя, чтобы не чувствовать еще большую вину за то, что приносит дочь в жертву. Хасан уже полностью контролировал ресурсы и активы Зафраны, но у них на родине кровь в делах политики значила даже больше, чем деньги. В браке Дженан и ее новоиспеченного супруга должен был появиться наследник, который станет также наследником и ее отца, потому что Хасану нужна была абсолютная власть над Зафраной. Только через прямого наследника Хасан мог править этим королевством при жизни отца Дженан, а потом прибрать его к своим рукам в случае его смерти, поскольку их наследник стал бы королем, а Хасан его регентом.
        Должно быть, Зинат прочла в глазах сестры горькую правду, и слезы еще быстрее побежали по ее щекам. Но она не собиралась сдаваться.
        —Если мы связаны только долгами, может быть, мы сумеем найти кого-нибудь, кто поможет выплатить их, как это делают другие королевские семьи в наших краях. Нам наверняка помогут такие знатные люди, как король Камал или король Мохаб.
        —Я обращалась ко всем, кто мог бы помочь, — покачала головой Джен. — Короли Камал, Мохаб, Амджад и Рашид пытались уговорить Хасана передать им наши долги, но тот отказался. Они ничего не могут сделать, не прибегнув к жестоким мерам.
        —Так почему они этого не сделают? Твоя помолвка — вот что жестоко.
        —Зи, не все так просто. Эти люди поклялись своим подданным не вмешиваться в конфликты других королевств. С притоком нефтедолларов у Хасана появились могущественные иностранные союзники, заинтересованные в Сарае. Эти люди выступят против, если другие государства наложат на нее эмбарго или развяжут с ней еще больший конфликт. К тому же наши края отличаются родоплеменными связями, и у этих королей есть семейные связи с Сараей, что только усложняет ситуацию.
        Дженан знала, что каждый из этих королей разорвал бы Хасана на части голыми руками. Но эти руки связаны множеством протоколов. И Камал, и Мохаб, и Рашид были вынуждены принять любую форму мирного разрешения конфликта. И на данный момент этим мирным решением была Джен.
        —Значит, выхода нет? — тихо спросила Зинат.
        —Нет.
        Девушка покачнулась, как от удара, обхватила Джен и зарыдала у нее на груди.
        Глаза Дженан тоже наполнились слезами. Она не плакала с тех пор, как умерла ее мать. Ей тогда было семь лет. Но Джен не могла спокойно относиться к горю своих сестер.
        Зинат и Фейза любили свою старшую сестру больше всех. Джен была для них примером, и девочки очень гордились ее успехами. Дженан ни за что не призналась бы Зинат или Фейзе, что согласилась на этот брак, чтобы защитить их будущее, иначе они почувствовали бы себя виноватыми.
        Она не могла спокойно стоять в стороне и смотреть, как унижают отца, которого любила, несмотря на все его недостатки и слабости. Джен знала, что ему не следовало быть королем, но так распорядилась судьба. Король Халил пожертвовал всем ради Зафраны, и ответственность за беды их королевства лежала не только на нем. Дженан была настолько занята своей независимостью, карьерой и иммиграцией в Соединенные Штаты, что перестала следить за происходящим в Зафране, пока все не зашло в тупик. Ситуация была крайне напряженной, и в случае конфликта между главными государствами их края могла вспыхнуть гражданская война.
        И все же главной причиной, по которой Джен решилась на этот брак, были ее сестры. Ведь если бы Хасан не добился ее согласия, он потребовал бы в жены Зинат или Фейзу. И отцу пришлось бы уступить.
        Дженан крепко прижала к себе плачущую Зинат и поцеловала ее в макушку.
        —Зи, не волнуйся. Ты ведь знаешь меня. Я непотопляемая и найду способ…
        Слова и мысли вдруг куда-то исчезли. Джен, затаив дыхание, уставилась перед собой. Она не видела ничего и никого, кроме одного мужчины. Самого великолепного из всех мужчин, которых она когда-либо встречала в своей жизни…
        —Ты не договорила.
        Дженан застыла, словно в трансе. На какое-то мгновение она забыла, где находится, и почему они с Зинат так горячо обнимают друг друга, и почему ее сестра смотрит на нее с такой мольбой.
        Джен не сводила глаз с человека, который стоял на пороге в банкетный зал, мрачно оглядывая его подобно генералу, изучающему поле битвы. Он заполонил ее сознание, как будто обладал такой силой, что никто и ничто не могло противостоять ему или укрыться от него.
        Незнакомец сделал несколько шагов вперед, и толпа расступилась. Казалось, все прожекторы сосредоточились на этом человеке, освещая его, даже когда он скрывался в полумраке.
        —Кто это?
        Джен снова заморгала и посмотрела на сестру, которая, открыв рот, тоже смотрела на этого загадочного человека.
        Ей казалось странным, что она не знала его. У нее возникло чувство, будто они виделись раньше…
        —Понятия не имею, — выдохнула Джен.
        Зинат оценивающе посмотрела на нее, и Джен разжала объятия. Гримаса боли на лице сестры исчезла, и ее глаза озорно заблестели.
        —Хочешь, я пойду узнаю?
        —И как ты это сделаешь?
        —Подойду к нему, представлюсь сестрой невесты и просто спрошу.
        —Спасибо, дорогая, но боюсь, когда ты приблизишься к нему, ты не сможешь ни говорить, ни двигаться.
        —Да уж, — вздохнула Зинат, глядя на приближающегося мужчину, — возможно, я превращусь в камень от его взгляда.
        Даже Зинат, с ее скудными познаниями мира в целом и мира мужчин в частности, почувствовала силу, исходящую от этого человека. Что до Дженан, за годы путешествий, учебы и работы у нее была возможность познакомиться с некоторыми из самых могущественных представителей мужского пола, но этот человек выделялся даже на их фоне. Более того, он был единственным в своем роде, и этот незнакомец сразил ее наповал. А ведь он находился на приличном расстоянии от Дженан и даже не подозревал о ее существовании.
        Вдруг она почувствовала непреодолимое желание познакомиться с ним. Прежде чем подчиниться насмешливой судьбе и принять правила чужой игры, Джен решила послушать свое сердце.
        —Я сама пойду и спрошу.
        —Только будь осторожна. От этого мужчины исходит какая-то неудержимая сила.
        —Это уверенность, — кивнула Джен, — в ее чистом виде.
        —Наверное, но мне кажется, наш незнакомец очень опасен.
        —Дорогая, я всего лишь узнаю, кто он. Я не собираюсь заводить с ним роман.
        Дженан шагнула в толпу, направляясь к своей цели. Ее сердце бешено колотилось. Зинат оказалась права.
        Джен не сомневалась, что это божество в мужском обличье было очень опасным. Смертельно опасным. От этого ее желание познакомиться с ним только усилилось.
        Сначала Дженан подошла к своему двоюродному брату Джамилю аль-Хашему, ходячей энциклопедии по части сплетен и новостей из жизни знаменитостей. Джен могла поклясться, что ее человек-загадка не ускользнул от любопытного глаза Джамиля.
        Она оказалась права. Не успела Джен открыть рот, как брат указал рукой в сторону незнакомца. Его глаза горели от возбуждения. Он назвал имя.
        Нумар аль-Асвад, более известный как Черная Пантера из корпорации «Черный замок». Что ж, это имя очень ему шло, подобно неукротимому хищнику он обладал таким же величием, лоском и силой.
        Теперь она знала его имя и могла рассказать о нем даже больше, чем сам Джамиль. Поскольку Джен давно находилась в мире бизнеса, она на каждом шагу сталкивалась с основанной Нумаром международной организацией, оказывавшей значительное влияние на мировой рынок.
        В качестве основателя корпорации и старшего партнера Нумар был лидером среди других богов науки, финансов и технологий, ответственных за ошеломляющий успех «Черного замка», и считался одним из самых богатых и могущественных людей на планете. Теперь Дженан могла добавить, что этот мужчина являлся также самым привлекательным и обворожительным из всех представителей сильного пола.
        Что касается его личной жизни, Джен знала только то, что Нумар родился в Дамхуре, соседнем королевстве. Его родители эмигрировали в Америку, когда Нумар был совсем маленьким, и давно умерли. Еще она знала, что этот красавец никогда не был женат.
        Джен и Джамиль рассматривали Нумара, и тот, словно почувствовав их взгляд, обернулся и посмотрел прямо на них.
        Точнее, на Дженан.
        Его взгляд словно резанул ее по сердцу. Прежде чем ее дыхание возобновилось, толпа разделила их, разрывая их наэлектризованный зрительный контакт.
        Джен что-то пробормотала Джамилю и на трясущихся от волнения ногах поспешила прочь, не рискуя снова оказаться в центре внимания Нумара.
        Удостоверившись, что Хасану до нее нет никакого дела, Джен обошла стороной некоторых гостей, узнавших ее, и бросилась обратно в свое убежище. Она хотела понаблюдать за Нумаром из безопасного места.
        Джен шагнула в полумрак и снова ощутила электрический разряд, пробежавший по телу. Не в силах пошевелиться, она уронила свой клатч, который открылся, и его содержимое рассыпалось по полу. Дженан выругалась и присела, чтобы собрать все обратно… и почувствовала, как все вокруг погрузилось во тьму. Над ней нависла массивная фигура, закрывавшая собой, казалось, целый мир. Ей не надо было поднимать глаза, чтобы понять, кто это.
        Нумар.
        Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда мужчина быстро опустился перед ней на колени. Он коснулся своими холодными и огрубевшими пальцами ее онемевших рук, забирая клатч и собирая его содержимое.
        Когда он вернул ей сумочку, Дженан набралась мужества и посмотрела в его глаза, тут же потеряв равновесие. Нумар быстро протянул руку и схватил ее, не дав упасть.
        Они стояли так близко друг к другу, что Дженан казалось, будто она на самом деле встретилась лицом к лицу с хищной пантерой. Было заметно, что за его глянцевой, холодной красотой скрывалась смертельная опасность.
        Черный шелковый костюм и такая же черная сорочка идеально сидели на его внушительной, мускулистой фигуре. Джен с восхищением рассматривала шикарную гриву шелковистых волос цвета воронова крыла, собранных в хвост, гипнотизирующие изумрудные глаза, чувственные губы и бронзовую кожу.
        Он помог Дженан встать и выпрямился. Глядя на него снизу вверх, Джен ощутила себя карликом в своих туфлях на высоченных каблуках.
        Нумар протянул руку и убрал волосы, каскадом ниспадающие на ее лицо.
        —Тебя тошнит от всего этого.
        Незнакомца явно не заботили правила приличия. От его бархатистого обволакивающего голоса ее нервы зазвенели, как натянутые струны.
        —Не спорю.
        —Все это, — он махнул в сторону толпы, — не достойно тебя.
        —Иногда приходится поступаться своими предпочтениями или тем, чего мы, на наш взгляд, стоим, ради чего-то более важного, — возразила Джен.
        —Нет ничего важнее твоих предпочтений. Ты достойна только самого лучшего.
        —Что ж, спасибо, — взволнованно ответила Джен. — Но ты меня совсем не знаешь. И, скорее всего, понятия не имеешь, кто я такая.
        —Ты Дженан аль-Гамди, а это, как я предполагаю, прием в честь празднования твоей помолвки. Для меня это не играет особой роли. Так должно быть и с тобой. Ты ведь не хочешь находиться здесь. Ты хочешь быть со мной.
        —Р-разве? — заикаясь от волнения, спросила Дженан.
        —Да. Так же как и я хочу быть с тобой, — властно заявил он. В устах другого мужчины это прозвучало бы как оскорбление. Нумар отличался от всех. Казалось, он обладал полным правом на высшую степень самоуверенности.
        Его глаза пылали огнем, когда он смотрел на ее полуоткрытые губы.
        —Позволь мне забрать тебя отсюда. Я единственный смогу дать тебе все, в чем ты нуждаешься.
        Неужели Джен сошла с ума от горя, что теперь ей привиделся этот человек, предлагающий исполнить ее самое заветное желание? Но нет, все происходило наяву. Дженан не понимала, что в точности хочет предложить ей незнакомец. Но в любом случае предложение Нумара звучало лучше ее самых смелых фантазий.
        Вдруг ей в голову пришла идея. План. Возможно, безумный, но другого выхода не было.
        Этот мужчина был намного могущественнее тех королей, к которым она обращалась за помощью, и его не связывали с ними ни политические, ни семейные узы. Этого более чем достаточно, чтобы решить все проблемы Зафраны. И Дженан не придется приносить себя в жертву этому варварскому обычаю договорного брака. Конечно же человек его сорта не поможет ей просто по доброте душевной.
        Дженан казалось, что у нового знакомого нет ни сердца, ни души.
        Но если Нумар действительно в ней заинтересован, они сумеют договориться.
        Она была деловой женщиной и не боялась рисковать. В худшем случае этот человек просто откажется и исчезнет. Ставки были такими высокими, а его предложение таким соблазнительным, что Дженан решилась.
        —Я действительно кое в чем нуждаюсь.
        —Все что угодно.
        Его быстрый ответ придал ей смелости.
        —Я хочу, чтобы ты спас меня от брака с Хасаном.
        Глава 2
        —Договорились.
        Нумар заметил, как прекрасные глаза Дженан аль-Гамди распахнулись, а ее щеки слегка зарделись.
        Его опять захлестнуло желание прикоснуться к нежной коже этого невообразимо прекрасного создания, притянуть Дженан к себе и жадно впиться в ее сочные влажные губы.
        Нумара сбивало с толку сильное, необъяснимое притяжение к этой девушке. В то же время ему подвернулся самый благоприятный случай. Ведь он все равно пришел бы за ней.
        Нумар знал о дочери короля Зафраны все, так как собрал на нее самое внушительное досье, которое когда-либо заводил на свою потенциальную жертву. Рассматривая ее фотографии, он заметил изящную симметричность ее черт, но тогда Дженан не вызывала в нем никаких эмоций.
        Но потом он увидел ее. Вернее, сначала только ощутил ее близость.
        Стоило Нумару сделать шаг в зал, как тело словно пронзило электрическим током. Чувство усиливалось с каждым шагом, и Нумар понял, что это реакция на другого человека. На женщину, и явно весьма привлекательную. Хотя Нумар никогда не испытывал ничего подобного, он осознавал, что это чувство… острое физическое влечение.
        Он хотел найти источник беспокойства, так как мог сорвать всю операцию, если бы встретился с той, которая зажгла в нем такой огонь. Ведь сегодня вечером Нумар охотился за определенной женщиной.
        И тут он увидел ее. Их взгляды пересеклись, и его сердце чуть не остановилось. Он не мог поверить своим глазам. Его целью оказалась та самая девушка, которая так взволновала его. Нумар даже не подозревал, какой сюрприз ожидал его здесь. Что ж, эта операция определенно доставит ему радость и даже наслаждение.
        Повинуясь инстинкту, Нумар последовал за ней. С этого момента все его слова и поступки были подвержены единому импульсу.
        Он хотел ее.
        Чуть позже Нумар пережил еще одно потрясение, когда Дженан сама преподнесла на блюдечке то, чего он хотел добиться любой ценой. Она попросила помочь разорвать помолвку с Хасаном аль-Ганемом.
        Медлить было нельзя.
        Сначала Нумар пожалел, что так поспешно пообещал свою помощь. Его план был несколько другим: Нумар собирался использовать Дженан как марионетку и разрушить свадьбу Хасана, соблазнив его невесту. Но что сделано, то сделано. К тому же в ее глазах было столько надежды и мольбы!
        Нумар смотрел на тоненькую вену на ее нежной шейке, и его тело пылало, когда он представлял, как его губы нежно касаются ее кожи, а Дженан сладко стонет от наслаждения.
        —Просто… договорились? — спросила она нежным, бархатистым голосом.
        Дженан предоставляла ему возможность поставить свои условия, но ему не хотелось прерывать стремительность разворачивающихся событий.
        Нумар решил пустить все на самотек.
        —Я сказал, что сделаю для тебя все что угодно, и не отказываюсь от своих слов.
        Нумар на самом деле собирался сдержать обещание. Он полагал, что Дженан выходит за Хасана по собственному желанию, чтобы получить доступ к его неиссякаемым источникам нефтедолларов. Нумар представлял ее независимой и успешной женщиной и знал, что многие из таких вот самоуверенных дам не против заполучить богатого спонсора. Она отказалась от брака с Наджибом, но потом согласилась выйти замуж за его отца. Нумар подумал, что эта красавица предпочла старика, потому что у того может быть меньше запросов и им легче манипулировать.
        Но при одном взгляде на Дженан можно было понять, как ненавистен ей Хасан и сам брак. Нумар еще не знал, каким способом ее вынудили дать свое согласие, но видел, как она задыхается от бессильной ярости, не находя выхода из сложившейся ситуации. Что ж, он поможет ей.
        —Одно дело — планировать что-либо, а другое — сделать, — с сомнением заметила Дженан.
        —Это не обо мне. Я исполняю свои обещания.
        —Любые?
        —Если я что-то задумал, обычно довожу дело до конца. Так всегда было и так будет.
        Аппетитные губки Дженан приоткрылись, и она тяжело вздохнула. Каждое ее движение, звук ее голоса и ее тело, прикрытое этим неприглядным черным платьем, все больше и больше воспламеняли его страсть.
        —Ты знаешь, а я ведь верю тебе. Вселенной придется вылезти вон из кожи, лишь бы ты остался доволен. Ты даешь такие смелые обещания и ничего не спрашиваешь.
        —Все, что мне нужно знать, — это то, что ты согласилась принять мою помощь, чтобы избежать участи, которая, как я полагаю, для тебя хуже смерти.
        Нумар потянулся к Дженан и взял ее лицо в свои ладони. Из его груди вырвался мучительный стон, когда он ощутил нежность ее кожи. Нумар с трудом остановил себя, чтобы не наброситься на ее губы, с которых слетел такой опьяняющий вздох, когда он коснулся ее тела.
        —Мы можем поговорить у меня в номере.
        Он провел ладонью вниз по ее шее и плечу и, взяв Дженан за руку, повернулся к двери, чтобы вывести ее из зала.
        Она не пошевелилась.
        —Ты ведь знаешь, кто я такой? — нахмурился Нумар.
        Должна знать. Она бы не стала обращаться с такой просьбой к кому-нибудь другому. Ведь кто, кроме Нумара, мог встать на пути короля?
        Дженан молча кивнула.
        —Сомневаешься, что мне можно доверять? — с нажимом спросил Нумар.
        Ее лицо побледнело, а дыхание стало прерывистым. Она качнулась в его цепких руках.
        —С тобой все в порядке? — встревоженно спросил Нумар.
        Дженан кивнула.
        —Проклятье, — простонала она, — я словно разучилась говорить.
        —Может, ты больше не хочешь иметь со мной дело, — неохотно выпустил ее из своих рук Нумар.
        —Ты шутишь? — недоверчиво посмотрела на него Дженан.
        —Ты очень взволнованна.
        —О да. Но это не оттого, что я тебе не доверяю. Наоборот.
        —Тебе незачем притворяться и говорить то, чего не чувствуешь, чтобы задобрить меня или проявить вежливость. У тебя нет причины доверять мне, но я предоставлю любые гарантии, которые ты потребуешь, чтобы чувствовать себя в безопасности, находясь рядом со мной.
        —Тебе придется многое узнать обо мне.
        —Что ж, я готов услышать правду.
        —Знаешь, ты шокировал меня, открыто называя вещи своими именами, — улыбнулась Дженан, и Нумару страшно захотелось прижать ее к колонне. — Но я действительно доверяю тебе, и мне кажется, что ты бы никогда не причинил мне вреда. И не спрашивай, почему я так думаю. Это не имеет ничего общего с тем, что я знаю о тебе. Просто верю тебе — и точка.
        —Ты считаешь, что я не воспользуюсь своим положением, но все равно не решаешься пойти со мной?
        —Вроде того. Но могу поклясться, что тебя преследуют женщины, умоляя, чтобы с ними поступили именно так.
        —Ты — исключение.
        —Даже если ты считаешь меня другой…
        —Не другой. Единственной.
        Ее щеки снова зарделись.
        —Пусть так, но… Ты бы не охотился за кем-то, кто слабее тебя.
        —Я почувствовал твою тревогу и страдание. И все еще чувствую их.
        —Ты не перестаешь меня удивлять, — с легкой усмешкой заметила Дженан. — Мы нарушили все правила приличия и даже предотвратили мою будущую свадьбу… Извини, но я все о своем.
        —Не извиняйся. Мне плевать на правила приличия. Между нами не существует никаких правил. И ты это знаешь.
        —Правда? А я вот даже не уверена, что все это происходит на самом деле и что ты действительно существуешь. На меня еще никто не производил такого сильного впечатления.
        —Мы квиты. Ты сделала то же самое со мной еще до того, как я увидел тебя.
        —Не говори того, чего не чувствуешь, — передразнила Дженан. — Ты пытаешься потешить мое самолюбие.
        —Значит, ты удивилась, когда я пригласил тебя в свой номер?
        Дженан снова насмешливо посмотрела на него:
        —Сказать, что я была удивлена, — ничего не сказать. Но если серьезно, мне просто нужно было прийти в себя. И вдохнуть. Да, мистер, от вас захватывает дух сильнее, чем от безумных американских горок.
        И опять с Нумаром произошло что-то невероятное. Его губы растянулись в улыбке от наплыва приятных эмоций.
        —Нужно издать закон, запрещающий тебе так улыбаться. Твоя улыбка по-настоящему сводит с ума.
        —Никакой опасности, — еще шире улыбнулся Нумар. — Я никому так не улыбаюсь. Это только для тебя.
        —Я пришла сюда сегодня вечером, думая, что удача отвернулась от меня. Но, когда встретила тебя, мне пришлось изменить свое мнение. Разве это не удача — быть единственной, кому предназначается твоя улыбка?
        Нумар поддался порыву и притянул ее к себе:
        —Я хочу поговорить с тобой. Но не здесь. Ты пойдешь со мной?
        —Не знаю, — тяжело вздохнула Дженан. — Сказать откровенно, рядом с тобой я просто теряю голову. Со мной такого никогда не было.
        Простое признание Дженан возымело эффект разорвавшейся бомбы. Не в силах больше сдерживаться, Нумар схватил ее и потащил из зала.
        Они подошли к эскалатору, и он снова почувствовал, как напряжена Дженан.
        —Боишься?
        —Ты никогда не будешь для меня угрозой, шейх Нумар, — с улыбкой ответила она. — Я только переживаю, что мне понадобится слишком много сил, чтобы устоять перед тобой.
        —Ты для меня — еще большее искушение.
        Их взгляды встретились, и Нумару показалось, что все, чего он когда-либо хотел в своей жизни, находилось недалеко, в пределах досягаемости.
        Он взял Дженан за руку, и они шагнули на ступеньку эскалатора.
        Нумар открыл дверь, и Дженан на ватных ногах вошла в номер.
        Она ощущала за спиной его присутствие, его запах, и по ее телу растекался жар.
        Дженан посмотрела вокруг. Она и раньше бывала в отеле «Плаза», но никогда не останавливалась в таком номере. Королевский люкс по богатству убранства не уступал дворцу в Зафране. Его окна выходили на Манхэттен. Искусные детали интерьера, великолепные ткани и изящная мебель были вдохновлены атмосферой эпохи ЛюдовикаXV. Все просто утопало в роскоши.
        Подумать только, она пришла в номер мужчины, чего не позволяла себе даже с бывшим мужем. Дженан всегда диктовала место и правила и встречалась с представителями противоположного пола на своей территории.
        Но ей бы и в голову не пришло командовать Нумаром. Даже когда он заявил, что выполнит любое ее пожелание. И не потому, что она попросила о помощи, а он согласился помочь. Просто он был очень властным. И впервые в жизни Дженан понравилось, что не она, а кто-то другой контролирует ситуацию.
        Рука Нумара снова обхватила ее талию, когда он повел ее в огромную гостиную с большим столом на десять персон и великолепной зоной отдыха.
        Дженан шагнула в сторону от его жгучего прикосновения и направилась к пианино в дальнем углу помещения. Теперь, находясь от Нумара на безопасном расстоянии, Дженан могла прийти в себя.
        Она верила, что ее новый знакомый не сделает с ней ничего против ее воли. Но вдруг ей показалось, что он видит сложившуюся ситуацию совершенно иначе.
        —Ты приехал в Нью-Йорк специально, чтобы посетить наш прием? — как можно спокойнее спросила Дженан.
        —Нет, меня не приглашали.
        —Что же тогда? Услышал, что королевские особы родом из твоих краев празднуют помолвку в отеле, в котором ты остановился?
        —Что-то в этом роде. Знаешь, мне показалось, что температура существенно понизилась, стоило нам войти в номер. Ты, случайно, не передумала? — уточнил Нумар, обходя пианино.
        Он потянулся к ее руке, и его прикосновение было таким нежным, что Дженан устыдилась своих сомнений.
        —Мне кажется, я стала немного подозрительной.
        —Ты подумала, что раз уж я затащил тебя сюда, то смогу что-нибудь сделать против твоей воли?
        —Нет, — резко покачала головой Дженан. — Я боялась, что ты станешь по-другому относиться ко мне.
        —Подобно другим мужчинам, которые, заполучив желаемое, больше не скрывают своей истинной натуры?
        —Это касается мужчин моего королевства, — вздохнула Дженан.
        —Почему ты боишься, что я окажусь таким же, как они? Я родился в ваших краях, но не рос там.
        —Воздействие на сознание происходит в очень раннем возрасте. Только самые прогрессивные семьи и особенно матери пытаются защитить своих детей от некоторых жестоких вещей, свойственных нашей культуре. Но в целом мужчин воспитывают в неуважении к женщине, ее принято считать «распущенной».
        —И ты подумала, что мое отношение к тебе изменится из-за того, что ты пришла сюда, в мой номер?
        —Возможно…
        —Мне кажется, культура и нравы твоей страны здесь ни при чем. Ты ведь говорила исходя из собственного опыта, не так ли?
        —Что тебе известно? Судя по всему, ты успел навести справки обо мне.
        Нумар подвел ее к дивану и усадил рядом с собой.
        —Я получил лишь общие сведения, которые можно трактовать по-разному. Только ты обладаешь достоверной информацией.
        Дженан поежилась и прислонилась к спинке темно-коричневого бархатного дивана.
        —У нас дома я являюсь олицетворением «распущенности». В восемнадцать лет я уехала в другую страну, начала самостоятельно зарабатывать на жизнь, добилась успеха и независимости, развелась, но не вернулась домой, в раскаянии посыпая голову пеплом, чтобы найти поддержку семьи и прощение со стороны общества. Что бы плохого со мной ни случилось, это расценивается как наказание за мои грехи.
        —Вместо того чтобы осуждать, тобой должны восхищаться, тебе должны подражать.
        —Ты говоришь точно как мои младшие сестры. Но они не способны оставаться беспристрастными, когда дело касается меня.
        —Твои сестры достаточно мудры. Ты идеальный пример для подражания.
        —Только давай без преувеличений, — махнула рукой Дженан. — Я бы умерла, если бы они повторили хотя бы какой-то из моих поступков.
        —Почему? Ты стыдишься своих достижений?
        —Нет. Я стыжусь своих ошибок.
        —И каких же? Неудачного и краткосрочного брака? Это лишает тебя права быть примером для других?
        —Я так стремилась к свободе и независимости, что часто поступала легкомысленно. Вышла замуж за первого встречного только потому, что он показался мне прямой противоположностью наших мужчин-женоненавистников. Но у мужа быстро обнаружились свои недостатки. Заслуженно или нет, но я на самом деле была примером для своих сестер. Но теперь, когда меня вынуждают выйти замуж за Хасана, все изменилось. И это больнее всего.
        —Уверен, ты всегда будешь примером для них. — Нумар подсел ближе и внимательно посмотрел ей в глаза. — А теперь расскажи мне подробно, каким образом Хасан склонил тебя к этому браку. Только ничего не упусти.
        Глубоко вздохнув, Дженан начала свой рассказ.
        Нумар слушал, не сводя с нее глаз. Выражение его лица стало почти устрашающим, но он не проронил ни слова даже после того, как она остановилась. Дженан заволновалась. Что, если, узнав о величине долга Зафраны, он скажет, что ничем не сможет ей помочь, и извинится за то, что напрасно обнадеживал ее?
        —Я знал о ваших долгах, — мрачно заметил Нумар. — Но понятия не имел, что все зашло настолько далеко.
        —Если бы все было не так серьезно, отец никогда не попросил бы меня согласиться на этот брак.
        —И все же, никто не имеет права принуждать тебя насильно к браку с нелюбимым человеком. Пусть твой отец сам жертвует собой.
        —Он так и поступил бы, если бы это решило проблему.
        —Мог найти другой выход, а не продавать тебя этому старому козлу.
        —А как бы поступил ты?
        —Тебе не следует этого знать.
        Дженан ахнула. Этот человек был смертельно опасным, и убирать противников было для него не в новинку. Даже собственными руками.
        —Мне нужна детальная информация о ваших долгах, чтобы нанести самый эффективный удар.
        —Удар? — вскочила Дженан.
        Его глаза превратились в две изумрудные льдинки.
        —Чтобы освободить Зафрану из кандалов Сараи, не обойтись без крайних мер.
        —Что ты имеешь в виду, говоря о крайних мерах?
        —Ликвидирование корня проблемы.
        —И как ты это сделаешь?
        —Тебе не обязательно это знать.
        —Обязательно. Это я попросила тебя вмешаться, но, если ты причинишь вред Хасану, я буду вынуждена забрать свою просьбу обратно.
        —Ты так заботишься о нем?
        —Нет, но я не хочу, чтобы он умер. Ради Сараи. Ради Наджиба. Ради мира.
        Ей показалось, что в его глазах сверкнула молния при упоминании Наджиба.
        —Мир всегда достигается посредством войны. А на поле боя не избежать больших потерь.
        —Я не хочу заполучить свободу такой ценой.
        —Ты думаешь, что я убью его, не так ли?
        —Ты дал мне это понять.
        —Действительно, можно легко устроить переход престола его наследнику, — криво усмехнулся Нумар. — Но, знаешь ли, я не собираюсь лишать его жизни. Я только лишу его Зафраны и большинства принадлежащих ему капиталов.
        Дженан внимательно посмотрела на Нумара, пока не убедилась, что он говорит правду, и с облегчением рухнула обратно на диван.
        —В какой-то момент мне показалось, что я только что подписала смертный приговор Хасану.
        —Это решение было бы самым благоразумным. Но я не позволю ему так легко отделаться. Его действия заслуживают неспешного наказания.
        —Не пугай меня! Ты что, и правда решил убить его?
        Нумар только пожал плечами:
        —Убивать или не убивать, вот в чем вопрос.
        Дженан не удержалась от смеха:
        —Ты монстр! Но все-таки скажи: что ты намерен предпринять?
        —Ты сделала заказ, поэтому жди, и я позабочусь обо всем так, как считаю нужным.
        —Просящим милостыню выбирать не приходится, не так ли?
        —Тебе никогда не придется просить милостыню, и ты всегда будешь принцессой, чьи запросы должны удовлетворяться.
        —Если для тебя так важны мои просьбы, обещай, что не перегнешь палку. Сделай только то, что необходимо для моего освобождения и для того, чтобы вернуть Зафране экономическую независимость. Я не хочу, чтобы пострадал мой отец или Зафрана. Или Сарая.
        Нумар склонил голову, и Дженан представила, как его густые шелковистые волосы рассыпаются по его плечам.
        —Обещаю действовать с осторожностью хирурга. После моей операции целая страна станет здоровее. Ради тебя.
        —Ты на самом деле собираешься это сделать! — задыхаясь от волнения, выпалила Дженан. — Боже мой, просто дай мне пару секунд, чтобы прийти в себя.
        —Можешь взять столько времени, сколько тебе нужно. — Нумар потянулся к ней и с наслаждением прикоснулся к шелковистой пряди ее волос. — Но ты можешь начать отмечать свое освобождение прямо сейчас.
        Джен прикрыла глаза, чтобы не заплакать.
        —Я должна извиниться.
        —Никогда не извиняйся. Только не передо мной, — нахмурился Нумар. — И за что ты хочешь попросить прощения?
        —За то, что я тогда подумала о тебе.
        —И что же ты подумала?
        —Что ты ничего не делаешь по доброте сердечной. Что у тебя просто нет сердца.
        —Ты была права, — печально заметил Нумар. — У меня нет сердца.
        —Но я все равно ошибалась. Я считала, что ты никогда не протянешь руку помощи человеку, не потребовав что-нибудь взамен.
        —Возможно, тебе следует забрать назад свои извинения. Потому что ты не ошиблась. У меня действительно есть одно желание.
        —Правда? — чуть не задохнулась Дженан.
        —Да, — не сводил с нее глаз Нумар. — Мне нужен наследник.
        Глава 3
        —Наследник…
        Джен услышала свой голос как будто со стороны.
        Она зачарованно смотрела в глаза Нумара, не в силах отвести взгляд.
        Неужели он на самом деле сказал это?
        —Да. — На лице Нумара не дрогнул ни один мускул. — Наследник, которого мне подаришь ты.
        Все вокруг поплыло, и Джен стало дурно. Она опустила голову на диванную подушку.
        —Ты ведь не шутишь.
        —Никогда еще я не был так серьезен.
        Дженан почувствовала себя загнанной в ловушку.
        —Почему ты это делаешь?
        В ответ он притянул ее к себе.
        —Делаю что? — склонившись над Джен, прошептал Нумар. Она попыталась высвободиться из его объятий, но напрасно. — Говорю честно о том, чего хочу? Мне казалось, ты ценишь абсолютную откровенность.
        —Когда ты решил, что хочешь этого? — прошептала Дженан. — Не может быть, чтобы ты думал об этом, когда я обратилась к тебе за помощью.
        Нумар лишь крепче сжал ее в своих объятиях, и ее головокружение прекратилось. Она вздохнула с облегчением.
        —Я предполагала, что ты можешь потребовать плату, но мне никогда бы и в голову не пришло, что речь пойдет о чем-то таком.
        —И о чем же ты думала? Что я захочу тебя?
        Теперь, когда Нумар сказал это вслух, Дженан показалось, что она была слишком самоуверенной, когда ее посетила подобная мысль. Но Нумар проявлял к ней слишком большой интерес, поэтому ничего другого она и представить не могла.
        Дженан посчитала, что самое большее, на что он будет претендовать, — на кратковременную любовную связь, которая, возможно, закончилась бы после его отъезда из Нью-Йорка. Но это была скорее награда. Что могло быть лучше, чем оказаться в объятиях мужчины, которого она захотела с первого взгляда? При других обстоятельствах Дженан пошла бы на любые жертвы, чтобы оказаться рядом с ним, пусть даже и на короткий срок. Получить и его, и свободу было бы самой невероятной удачей в ее жизни.
        Но она оказалась слишком далека от истины.
        Нумар мягко взял Джен за подбородок и пристально посмотрел ей в глаза.
        —Никогда не рассчитывал получить плату любовными утехами. И уж точно никогда бы не воспользовался женщиной, попавшей в беду.
        Дженан почувствовала неловкость. Этот мужчина мог выбрать любую из самых красивых и самых известных женщин в мире, и ему наверняка никогда не приходилось покупать любовь за деньги. Ни одна женщина не смогла бы устоять перед ним.
        —Мне всегда претили кратковременные отношения, — продолжил Нумар, — но у меня никогда не возникало желания чего-то большего. Моя жизнь вращалась вокруг работы, накопления богатства и власти. Это все, чего я когда-либо хотел. Но потом вдруг все изменилось.
        Он замолчал, и Джен поняла, что он ждет от нее вопроса.
        —Что же случилось?
        —Мне исполнилось сорок лет, и это заставило меня задуматься и пересмотреть всю свою жизнь и сделать переоценку ценностей и приоритетов. Раньше меня никогда не волновало то, что у меня нет семьи. Нет того человека, которому я передам все свое состояние и наследство. Теперь это меня беспокоит.
        Джен открыла рот от удивления. Она ожидала, что объяснение будет таким же удивительным и необыкновенным, как сам Нумар, и ни за что бы не подумала, что у такого мужчины может случиться кризис среднего возраста.
        Возможно, она ошибалась в нем с самого начала. Точно так же, как ошиблась с платой за свое освобождение. Но Дженан никак не могла взять в толк, почему из всех женщин Нумар выбрал именно ее.
        —Значит, ты решил присоединиться к человеческой расе после того, как целую жизнь управлял ею. Но если ты в открытую заявишь о своем желании, женщины со всего земного шара выстроятся в очередь, чтобы заполучить шанс стать той, которая подарит тебе наследника.
        —Я делаю это прямо сейчас. И говорю об этом единственной женщине, которую я когда-либо хотел видеть в этой роли.
        Джен еще больше смутилась.
        —Почему ты вообще обратил на меня внимание?
        —Почему? Ты сейчас здесь со мной в моих руках, а ведь прошел всего лишь час с момента нашей встречи. При других обстоятельствах это заняло бы всего пару минут. Наше взаимное влечение друг к другу вспыхнуло, стоило мне войти в банкетный зал, и с тех пор оно только усиливается.
        —Уверена, что у такого человека, как ты, есть строгие критерии для роли матери твоего ребенка и бессчетное количество женщин, которые являются намного лучшими кандидатками, чем я.
        —Я могу быть до неприличия богатым и обладать властью, но, как я уже сказал, мне плевать на чужие правила. Я создаю свои собственные и следую им. — Нумар нежно провел рукой по ее плечам, опускаясь ниже к ее бедрам. — Но у меня действительно очень строгие критерии выбора матери моего ребенка. Вот почему только ты подходишь на эту роль.
        —Почему? Чем я лучше других?
        —Я хочу, чтобы мой сын родился от идеальной женщины, — с животной страстью в глазах прошептал Нумар.
        —Мне кажется, ты ошибся с выбором.
        Его пальцы утонули в ее волосах, нежно поглаживая ее затылок.
        —Ты идеально подходишь для меня. Так же как и я, со всеми своими недостатками, идеально подхожу тебе.
        —Какие еще недостатки? Ты само совершенство.
        —Разве? Это новость для меня, поскольку и мои союзники, и мои враги считают меня монстром. Ты ведь знакома с деловым миром и знаешь, чего стоит добиться столь высокого положения. И ты понимаешь, что мне наверняка пришлось быть безжалостным и беспощадным. Из нашего разговора ты должна была понять, что я смертельно опасен. Мне ничего не стоит уничтожить любого, кто, на мой взгляд, заслуживает этого.
        Дженан застыла. Он высказал все то, о чем она и так догадывалась. И это делало Нумара более привлекательным в ее глазах.
        —Кажется, я догадывалась об этом.
        —Все это делает меня далеким от идеала в глазах других людей. Для всех, за исключением моих партнеров, я тот, кого страшатся или пытаются умилостивить, надеясь получить мое благорасположение или избежать угрозы с моей стороны. Что касается женщин, которые охотятся за мной, большинство из них интересуют только деньги и власть, а некоторые прельщаются идеей приручить опасного хищника. Все боятся меня, и никто мне не доверяет.
        Дженан кивнула, даже не думая оспаривать его слова.
        —Я перестала быть наивной идеалисткой лет в семь, так как росла в безжалостном мире политиков и дельцов. И давно поняла, что лучшие мужчины неизбежно становятся монстрами. Им нужно быть безжалостными, чтобы принимать болезненные решения, хитрыми, чтобы победить зло, достаточно сильными для радикальных перемен, ведущих к лучшей жизни, и достаточно выносливыми, чтобы, в одиночку пережив войну, продолжить делать как можно больше добра в этом сумасшедшем мире.
        Глаза Нумара темнели с каждым ее словом, пока его непроницаемые черные зрачки не поглотили блеск изумрудов. Дженан казалось, что она смотрит в глаза пантеры перед прыжком, которого она в изнеможении ждала.
        Нумар не заставил себя долго ждать и с рычанием набросился на нее. Дженан упала на его грудь, подол ее платья задрался, когда он развел ее бедра в стороны и усадил себе на ноги. В то мгновение, когда она почувствовала его между своих ног, она почти потеряла сознание. Его губы коснулись ее шеи, и Дженан запрокинула голову, предоставляя ему более полный доступ к своему телу и отдаваясь его ласкам.
        Она хотела этого, хотела его, и будь что будет.
        —Нумар…
        От ее стона волна дрожи прошла по телу Нумара. Он рывком бросил Джен на диван и прижался к ней всей тяжестью своего тела.
        Все вокруг исчезло, в ее сознании остались только его жадность, настойчивость и безумная страсть.
        Он обвил ее ногами свои бедра и потерся возбужденной плотью о низ ее живота. Джен изогнулась и громко застонала от его прикосновений.
        —Дженан!.. — сгорая от страсти, прорычал Нумар.
        Страсть захлестывала ее, разливаясь по всему телу. Дженан впилась ногтями в его кожу. Пальцы и язык Нумара нежно исследовали ее тело — нежно и в то же время ненасытно.
        Что-то зазвенело рядом с ее бедром. После нескольких секунд все стихло. Затем звук раздался опять. Дженан застыла. Проклиная все на свете, Нумар поднялся с дивана.
        Она бессильно застонала.
        Глаза Нумара блестели от злости и разочарования. Едва сдерживая ярость, он достал телефон из кармана брюк, набрал номер, бросил кому-то несколько коротких фраз и завершил вызов. Дженан смутно догадывалась, что ему позвонил кто-то из его партнеров по «Черному замку», потому что больше ни у кого не было права прервать их первый поцелуй.
        Дженан усмехнулась. Их первый поцелуй больше походил на изнасилование.
        —Я рад, что хоть один из нас не бьется в агонии, а может даже посмеяться, — с иронией заметил Нумар. — Может, поделишься, что тебя так развеселило? Это отвлечет меня от мыслей о поимке помешавшего нам Антонио. Я бы с удовольствием порвал его на части.
        Дженан была не против продолжить начатое, но вспомнила, что они так и не завершили их весьма увлекательный разговор и не пришли ни к какому решению. Хотя, возможно, никакого решения и не было.
        Ее охватило беспокойство. Дженан сидела на диване, а Нумар возвышался над ней подобно сказочному джинну. Несмотря на его угрюмый вид, ей хотелось броситься к нему и снова очутиться в его объятиях. Единственное, что сдерживало, — мысль о наследнике.
        Не успела она сделать уточнение насчет волнующего ее вопроса, как Нумар вдруг сел рядом с ней и с легкой непринужденностью притянул к себе на колени.
        Он одарил Джен жгучим поцелуем, сделавшим ее абсолютно безвольной, и внимательно посмотрел ей в глаза, давая ясно понять, что ее ждет, если она не станет возражать.
        —Ты все еще не поняла, почему я выбрал тебя? — Нумар поднес ее руку к своим губам и начал слегка покусывать, заставив Джен дрожать от удовольствия. — Я хочу, чтобы мой наследник родился не только от совершенной женщины, но и от совершенного удовольствия. Мы идеально подходим друг другу. В том, как мы чувствуем друг друга, есть что-то сверхъестественное. Теперь я не согласен на меньшее. Мне не нужно ничего другого.
        Дженан не собиралась возражать. Она сама считала, что в их встрече есть какая-то мистика, и не сомневалась, что у Нумара нет причины обманывать или преувеличивать.
        Почти все мужчины, встречавшиеся Джен на жизненном пути, делали и то и другое. Они полагали, что пустынные королевства купаются в нефтедолларах, и не верили, когда Джен убеждала их, что в Зафране кризис. А те, которые верили, все равно думали, что эта бедность относительна и выражается не в миллиардах, а в миллионах. Слишком многие охотились за ее так называемым приданым богатой принцессы, и бывший муж не стал исключением.
        Нумар целовал ее маленькие пальчики, и Джен до смерти не хотелось прерывать его ласки, но ей нужно было сказать, насколько диким и абсурдным она считала его требование.
        —Нумар… Я очень хочу тебя. Всего и до безумия. — Он застонал и крепче прижал ее к своему телу. — Но я не могу расслабиться. Мне не дает покоя мысль, что ты со мной только потому, что хочешь ребенка.
        —Это далеко не единственная причина. Моим единственным желанием является неописуемое удовольствие, которое я собираюсь доставить тебе, и не один раз.
        —Что, если вместо удовольствия нас ждет разочарование? Что, если все эти вспышки страсти погаснут, и окажется, что мы абсолютно не подходим друг другу в постели?
        —Нет, дорогая, это будет настоящий пожар. И я докажу тебе, если ты согласишься.
        —Когда ты говорил о наследнике, ты ведь имел в виду мальчика? — не сдавалась Дженан. — Что, если я приму твое безумное предложение и забеременею девочкой? Или вообще не смогу забеременеть? Или ты не сможешь воспроизвести потомство?
        Нумар снисходительно улыбнулся в ответ, как будто находил вздорными все ее «если», и его забавляло то, как она изводит себя подобными мыслями.
        —Ты закончила свои сказки со страшным концом? Дженан, единственное, что от тебя требуется, — это сказать «да», а я позабочусь об остальном.
        Дженан не удержалась от смеха:
        —Когда я увидела тебя в первый раз, то подумала, что ты — божество, но ты и вправду считаешь себя таковым, если полагаешь, что можешь подчинить судьбу своим желаниям.
        —Всегда было именно так, — беспечно пожал плечами Нумар. — Увидев тебя, я сразу понял, что ты создана для меня. Как только ты согласишься быть моей, я начну осуществлять все, что задумал, но пока не сделал в своей жизни.
        —Ладно, — приподнялась Дженан. — Я не сомневаюсь, что ты мастерски делаешь все, что задумаешь, но то, что ты только что сказал, настоящее безумие. Не хочется разочаровывать тебя, но в жизни случаются вещи, контролировать которые абсолютно невозможно.
        —Мы на самом деле можем управлять своей судьбой. Но ты также можешь потерять контроль над ней, если уступишь тому, кто никогда не оценит твоего самопожертвования. Если же ты примешь мое предложение, твоя судьба будет зависеть только от тебя.
        —Как же я могу сама управлять своей судьбой? Когда я уже всего лишь инструмент для осуществления твоих планов.
        —В отличие от других я не собираюсь покушаться на твою независимость. По твоей просьбе я только лишь помогу и уберу все преграды с твоего пути. Если согласишься, я буду на седьмом небе от счастья. Мы станем любовниками, и я дам тебе все, в чем ты нуждаешься.
        —А Хасан?
        —Я пообещал, что освобожу тебя и Зафрану от него, и сделаю это независимо от того, что будет происходить между нами. Ты можешь сказать отцу, что нашла решение проблемы и посылаешь Хасана ко всем чертям. — Нумар нежно поцеловал ее ладонь, и Дженан инстинктивно прижалась к нему. — Ты станешь моей возлюбленной и родишь мне наследника по множеству других причин, рожденных свободным выбором. И главная из них заключается в том, что ты сгораешь от желания оказаться в моей постели и наслаждаться моими ласками. Потом, когда ты забеременеешь, мы поженимся.
        Дженан поперхнулась. Она кашляла так сильно, что, казалось, жизненные силы покидают ее тело. Попытки Нумара помочь ей справиться с приступом только ухудшили положение.
        Когда ее дыхание наконец успокоилось, Дженан повернулась к Нумару. Ее глаза горели огнем.
        —Почему тебе не быть как остальные мужчины? Я попросила тебя об одолжении, а ты попросил кое-что взамен, разве этого не достаточно? Но ты сначала требуешь наследника, а теперь говоришь о свадьбе? Что вдруг взбрело тебе в голову?
        —Я так решил, — невозмутимо ответил Нумар. — И это не обсуждается. Мы обязательно поженимся.
        Дженан вскочила и отошла на безопасное расстояние.
        —Нет уж, спасибо. Я уже однажды побывала замужем. С меня довольно. Я не против страстной любовной связи с необыкновенно привлекательным мужчиной, который обладает достаточной властью, чтобы освободить мое королевство из тяжелейшего за всю его историю кризиса. Но я не собираюсь становиться чьей-то женой. И уж тем более не собираюсь выходить за того, кто считает меня самым подходящим экземпляром для воспроизведения потомства.
        —А что ты хотела? Выносить моего ребенка втайне, вручить его мне и исчезнуть? Или ты, зная обычаи своей страны, собираешься родить его вне брака? Или думаешь, что можешь родить его здесь и порвать все отношения со своей родиной? А какое место во всем этом отводится для меня? Ты считаешь, что я буду просто наблюдать со стороны, приезжать к ребенку два-три раза в год, присылать чеки и не принимать никакого участия в его воспитании? Мы поженимся, как только ты забеременеешь.
        Увидев его непреклонность, Дженан почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Пошатываясь, она наклонилась и взяла с кофейного столика свою сумочку. Сделав несколько неуверенных шагов, она повернулась:
        —Мне нужно подумать.
        Нумар подошел к Джен и с жарким поцелуем прильнул к ее губам.
        —У тебя есть время до завтрашнего вечера. Я пришлю за тобой человека. Следующей ночью ты будешь нежиться в моих объятиях.
        Глава 4
        Нумар смотрел, как Дженан поспешно зашагала по коридору, будто спасаясь от грозившей поглотить ее бездны.
        Его сердце сжималось от страха, что он совершил величайшую ошибку. Он слишком поспешно заявил Дженан о своем желании получить наследника и жениться на ней, а потом отпустил ее.
        Что, если, несмотря на безудержное влечение, возникшее между ними, она испугалась его настойчивости и убежала с мыслью о том, что ей лучше выйти замуж за Хасана, с которым будет легче справиться?
        Нумар с огромным трудом подавил желание остановить Дженан, затащить ее обратно в номер, запереть все двери и убедить ее довериться ему. Он сказал, что подождет до завтрашнего вечера, но все в нем кричало, что Дженан нужна ему прямо сейчас.
        Нумар не узнавал себя. С момента встречи с этой женщиной все его поступки были скорее не действием, а реакцией, полностью необдуманной и непредсказуемой. Его мучило какое-то непонятное чувство. Что-то сродни сумасшествию.
        И все из-за нее, Дженан. Он подумал, что ее имя полностью оправдывает себя. По крайней мере, одно из его значений.
        Нумар не сомневался, что, когда ее родители выбирали это имя, они имели в виду слово jehhah, в единственном числе обозначавшее «сад», который их древние предки называли раем. Но именно просторечное значение этого слова полностью соответствовало его теперешнему состоянию. Безумие.
        Нумар посмотрел на часы. Два часа ночи. Он знал, что Дженан сейчас на пути домой, в свою квартиру в южном Манхэттене. Одна. На такси или на собственной машине туда легко добраться за пятнадцать минут. Если последовать за ней, можно наделать еще больших ошибок, но оставлять ее без присмотра тоже нельзя.
        Как только Дженан скрылась за углом коридора, Нумар позвонил своему помощнику Амину и приказал незаметно проследовать за ней до дома, а потом предоставить отчет. Он закрыл дверь и вернулся обратно в гостиную, туда, где они с Дженан чуть не занялись любовью.
        Дженан. С ума сводящее и лишающее силы воли безумие.
        Нумара влекло к ней с неудержимой силой. Но он сумел взять себя в руки и сделать то, что казалось более важным, — обговорить условия их будущей близости. Покорно лежа в его объятиях, Дженан выслушала Нумара и заявила, что думает по этому поводу. Она оказалась неукротимой реалисткой и разнесла в пух и прах культурные и основанные на межполовых отношениях ограничения. Эта девушка ставила перед собой высокие цели, переворачивала горы на своем пути и побеждала.
        Безошибочное чутье, которое не подводило Нумара на протяжении всего его кошмарного существования и помогло ему не только выжить, но и восторжествовать над всеми и над всем, распознало ее. Дженан была создана, чтобы понять его, выстоять перед ним и принять в нем того монстра, от которого в страхе бежали остальные.
        И Нумар не смог сдержаться.
        Если бы не этот звонок, Нумар овладел бы ею, и она не стала бы противиться. Теперь неудовлетворенность болью отдавалась во всем теле. Он только сильнее жаждал Дженан. Нумар понятия не имел, что страсть может быть такой всепоглощающей и что он сам окажется ее жертвой. Влечение к красавице принцессе вдохнуло в него жизнь.
        Но оно не перестало быть опасным, превратив его в обычного, умирающего от желания мужчину.
        Подумать только, он пришел сюда, заранее спланировав соблазнение дочери Халила аль-Гамди, чтобы заполучить себе наследника. И весь его хладнокровный план превратился в ненасытное, всепожирающее желание. Теперь вместо того, чтобы, стиснув зубы, заниматься сексом с женщиной, которая, как он думал, не вызовет в нем никаких эмоций, он сгорал от страсти к ней, его Дженан.
        Если бы не звонок Антонио, он сейчас был бы в самом сокровенном месте Дженан, доводя ее до первого в жизни исступления. Но ему пришлось последовать одному из основных правил братства «Черный замок», правилу, которое он сам же и придумал: немедленно выходить на связь с кем-нибудь из собратьев. С их кровавым прошлым и полным опасностей настоящим никто не знал, ко гда звонок может оказаться вопросом жизни и смерти.
        Только Антонио не грозила опасность. Какого-то черта он выбрал самое неподходящее время, чтобы посоветовать Нумару несколько дополнительных сеансов лечения гипнозом.
        Яростно ругаясь, Нумар потянулся за телефоном, но на полпути остановился. Антонио звонил ему полчаса назад и, возможно, уже лег спать.
        Когда-то давно они вместе были рабами-наемниками Организации, в которой Антонио выполнял обязанности военно-полевого хирурга. Прошло много лет, и его друг стал медицинским гением «Черного замка», создателем и успешным управляющим предприятия, занимающегося медицинскими научно-исследовательскими работами. Во всем мире его знали как одного из самых блестящих и передовых хирургов современности. Он не соблюдал режим дня и мог уснуть в любое время, чтобы восстановить силы, потраченные в эти напряженные дни, которые проводил в своей лаборатории, операционной или в зале заседания совета директоров. Нумар не раз наблюдал, как его друг сидя проваливается в сон, длящийся не больше тридцати секунд. Поэтому существовала возможность, что Антонио мог уснуть сразу же после этого злосчастного звонка.
        Ну и что из того? Нумар надеялся, что Антонио переживает сейчас блаженство глубокого сна после месяцев жестокого недосыпа или он приближается к пику наслаждения с женщиной, которую желал годами. В конце концов, долг платежом красен.
        Он набрал номер друга и после третьего сигнала готов был взорваться, направиться в его пентхаус на Пятой авеню и разбудить его ударом в челюсть.
        В трубке послышался тихий и насмешливый голос Антонио:
        —Когда я звонил тебе раньше, мне показалось, что ты хочешь убить меня.
        —Это так, — резко бросил Нумар. — И все еще хочу.
        —Я помешал чему-то очень важному?
        —Ты помешал чему-то самому важному. И ты даже не при смерти.
        —Значит, это своеобразный звонок вежливости ради нашей дружбы? Ты звонишь, чтобы убедиться, что я пожалел о допущенной оплошности?
        Любой другой человек на его месте заволновался бы, но только не Антонио. Они вместе чуть ли не каждый день смотрели в лицо смерти и рисковали жизнью, защищая друг друга на протяжении пятнадцати лет. Антонио не боялся мести Нумара. Он вообще ничего не боялся и был самым хладнокровным человеком из когда-либо живших на земле.
        —Так чего ты хотел, док? — поинтересовался Нумар.
        —Призрак, я сейчас все тебе объясню.
        Они всегда использовали позывные, по которым знали друг друга в Организации. Им запрещалось называть друг друга по-другому. Нумар не помнил свое настоящее имя, большую часть жизни окружающие называли его Призраком.
        Нумар был одним из сотен украденных мальчиков, оказавшихся на изолированной военно-морской базе солдат-наемников на Балканах. Несмотря на слишком нежный возраст, Нумара безжалостно муштровали и наказывали, если он упоминал что-нибудь из прежней жизни. Поначалу ему присвоили номер, а позывной Призрак появился намного позже. Он полностью забыл свое прошлое. В памяти осталось только имя его игрушечной пантеры, Нумар, и, как он позже узнал, названия пустынных королевств Сарая и Зафрана. А еще он помнил, как тонул.
        Двадцать пять лет из сорока Нумар провел в рабстве, прежде чем совершил побег вместе со своими собратьями. Это случилось десять лет назад. Многие месяцы и годы он провел в отчаянии, бессильный что-либо предпринять, чтобы восстановить свое прошлое. Нумар не знал, кто он такой, и это снедало его изнутри.
        Затем Антонио изобрел метод интенсивной психиатрической терапии, созданный с учетом состояния и характера Нумара. Он считал свой метод эффективным, но предупредил, что он может оказаться опасным. Хотя Нумар пошел бы на любой риск, лишь бы докопаться до истины. Он не сомневался в существовании людей, ответственных за его многолетние мучения, и его целью стало найти их и отомстить.
        Попытки Антонио сначала показались тупиковыми, но его друг предвидел первую неудачу, зная устойчивость Нумара к гипнозу. Антонио с самого начала настроился на продолжительную терапию, поскольку они собирались затронуть детские воспоминания Нумара.
        Нумар начал планировать побег из Организации в возрасте девяти лет и осуществил его спустя двадцать лет.
        В заточении Нумар быстро рос, становясь твердым, как сталь. Он оттачивал мастерство управления враждебным окружением и манипулирования жестокими тюремными надзирателями. К десяти годам он сумел завоевать позицию самого ценного приобретения и актива Организации. Благодаря хит рости и ловкости Нумар стал их лучшим шпионом, и они поменяли его четырехзначный номер на кличку Призрак.
        Нумар понимал, что одному ему не убежать. Он выбрал шестерых мальчуганов, моложе себя и родственных по духу. Их сверхспособности прекрасно дополняли его собственные, и ему удалось уговорить похитителей сделать из них команду. Нумар заставил каждого поклясться на крови, что они пожертвуют всем ради братства и единственной цели — сбежать и разрушить Организацию, спасая тем самым других детей от их ужасной участи.
        Им удалось привести в исполнение изощренный план Нумара. После побега они придумали себе новые имена и, используя свои исключительные способности, создали корпорацию «Черный замок».
        Вскоре Организации пришел конец. Теперь для каждого настало время заняться собственными поисками, будь то семья, из которой Нумар был украден, наследство, которого он был лишен, или новые цели и новые направления в жизни.
        Четыре месяца назад терапия Антонио наконец дала результаты. Нумар собрал воедино потерянные пазлы своей жизни. Он узнал, кем является на самом деле и кто бросил его в лапы Организации.
        Так чего же Антонио хочет от него?
        —С чего ты вдруг решил, что мне необходимо еще несколько сеансов терапии? Я получил достаточно информации.
        —Это ты так думаешь. Твои воспоминания были зарыты слишком глубоко, они подверглись эмоциональной травме и были настолько подавлены, что мне пришлось все время сдерживаться, не торопя события. Я был вынужден растянуть лечение, чтобы не поставить под угрозу твою психику.
        —Хочешь сказать, что лечение могло занять намного меньше времени?
        —Ты слышал, что я сказал? Существовала угроза для твоего психического здоровья.
        —То есть ты считаешь, что в моей голове есть нечто такое, что может быть повреждено?
        —Если рассматривать тебя как наставника и безжалостного эксплуататора, я бы сказал, что твоя голова сделана из стали. Но, как твой доктор, хочу сказать, что я затронул несколько очень глубоко спрятанных и относительно слабых зон. Если оказать должное давление, даже камень или сталь может превратиться в порошок.
        —К чему ты клонишь?
        —Я говорю о ключевом воспоминании, которое послужило основой твоего дальнейшего расследования. Ты его помнишь?
        Как Нумар мог забыть? Тогда оно вспышкой озарило его разум, и ему показалось, что он заново пережил все произошедшее. Воспоминание оказалось настолько реальным, что он почти захлебнулся, если бы Антонио вовремя не вывел его из состояния гипноза.
        Нумар видел себя на яхте рядом со своим отцом, когда там внезапно появились какие-то люди, которые в его воспоминаниях выглядели очень жестокими и безжалостными. Отца Нумара сбили с ног, он потерял сознание, и его выбросили за борт. Нумар ни на секунду не сомневался, что отец сразу же утонул. Затем эти люди швырнули и его в воду вслед за отцом.
        Он должен был утонуть. Нумар никогда не забывал, что чувствовал, когда его хотела поглотить бездонная пучина морских вод. Из-за этого он ненавидел плавать, хотя в неволе его заставили преуспеть в этом. Еще несколько сеансов гипноза восстановили в памяти уроки плавания, которые Нумар получал с младенчества. Дальнейшие исследования показали, что он сумел доплыть до берегов Турции, где его поместили в детский дом. Год спустя вербовщики Организации украли его оттуда, положив начало его горестям и мучениям.
        Изучив историю целого региона, Нумар пришел к выводу, что его отцом был шейх Хишам аль-Ганем, наследный принц Сараи. А Нумар, в свою очередь, являлся наследником своего отца. За убийством отца стоял его брат, правящий ныне король Хасан. Избавившись также от своего племянника, Хасан смог стать единоличным правителем государства.
        —Я бы хотел еще раз проверить то воспоминание.
        —Но почему?
        —Сделай одолжение. Ради меня.
        —Нет.
        —Ты отказываешься?
        —Да, пока ты не объяснишь, для чего хочешь снова забраться в мои воспоминания.
        —Думаешь, мне так уж хочется бродить в этой пещере ужасов? Она полна гниющих трупов и обезглавленных останков.
        —Как будто в твоей голове творится что-то другое.
        —Прежде чем поднимать меня на смех, просто представь, что ты находишься на грани. С твоим интеллектом и могуществом, ты можешь превратиться в чудовищного монстра. Страшно представить, что тогда ждет этот мир.
        Нумар не хотел признавать, но в Организации он видел ужасные вещи, за которыми стояли люди, утратившие человеческий облик в результате подобного образа жизни, а ведь они были намного слабее его.
        Он громко вздохнул:
        —Что может быть ужаснее, чем воспоминания об убийстве отца и о том, что меня самого чуть не утопили?
        —Не знаю. Но я просматривал видеозаписи и заметки последних сеансов гипноза, и могу с уверенностью сказать, что это не вся история.
        —Но это ее существенная часть.
        —Почему ты так упрямишься? Мне казалось, что ты хочешь узнать все о своем прошлом.
        —Я знаю достаточно.
        Теперь настала очередь Антонио кипеть от злости.
        —Ты игнорируешь мои врачебные рекомендации и сильно рискуешь. Эти воспоминания в любой момент могут вырваться наружу, и уже ничто не сможет сдержать твоей ярости.
        —Понятно. Что-то еще?
        —Следовало воспользоваться шансом и позаботиться о постгипнотическом внушении для этого непробиваемого черепа, — с глубоким сожалением заметил Антонио.
        —Но ты этого не сделал. Я всегда говорил, что твои моральные устои мешают тебе реализоваться по максимуму.
        —Да уж. — В голосе друга зазвучала печаль, но потом Антонио вдруг снова оживился. — Но я всегда могу воспользоваться усыпляющим дротиком, и тогда держись.
        —Как будто я не замечу, как ты подкрадываешься.
        —Ты недооцениваешь меня, — засмеялся Антонио. — Призрак, я с тобой еще не закончил.
        —Док, а ты мечтатель.
        Они закончили разговор, как обычно, не прощаясь.
        Положив трубку, Нумар сел и задумчиво посмотрел перед собой. Разговор с Антонио тут же вытеснил мысли о Дженан и о том, что предшествовало встрече с ней.
        Дженан составляла еще одну часть его наследства. Его матерью была Сафия аль-Гамди, принцесса королевской семьи Зафраны, двоюродная сестра последнего короля Зияда аль-Гамди и дальняя родственница Дженан. Тридцать семь лет назад она покинула страну, после того как ее мужа и сына объявили погибшими, и никогда больше не возвращалась на родину. Сафия больше не вышла замуж и умерла четыре года назад в Англии.
        Потом, когда двадцать два года назад умер король Зафраны, трон унаследовал его ближайший родственник, двоюродный брат Халил, отец Дженан.
        План Нумара был простым. Заявить свои права на наследство и покарать злодея, который убил его отца и отправил его самого на адские муки.
        Он продолжал собирать сведения, подтверждающие его личность. Это было непростым делом, ввиду того что отец погиб без малого сорок лет назад. В данный момент Нумар занимался поисками его останков в Средиземном море, где затонула их яхта.
        Как только поиски закончатся, Нумар заявит, кем является на самом деле. Он попал в Организацию в качестве безымянного ребенка из детского дома в далекой стране. И ему пришлось потратить немало времени, чтобы придумать и создать своего Нумара аль-Асвада и историю его жизни.
        Раскрыв свое настоящее имя, он расскажет, как пережил покушение на свою жизнь, но чудом спасся. Его история будет немного отличаться от правды, когда он скажет, что его нашли рыбаки у берегов Дамхура, соседнего с Сараей королевства, и поместили в местный детский дом. Семейная пара, работавшая там, сразу же усыновила его, но никогда об этом не объявляла, так как в тех краях усыновление запрещено законом. Потом Нумара забрали в Америку. И только когда ему исполнилось восемнадцать лет, родители сказали ему правду.
        Нумар аль-Асвад не обманет, когда скажет, что все это время занимался расследованием своего происхождения.
        Для начала он подготовит игровое поле. Нумар покарает Хасана, поведав всему миру, что этот человек — убийца, которому место в тюрьме. Все будут только счастливы, потому что королевства их края не против, чтобы трон Сараи занял кто-нибудь более достойный. Только это будет не наследный принц Хасана и его любимчик шейх Наджиб, это будет сам Нумар.
        Если двоюродные братья надумают оспорить право Нумара на трон, он имел достаточно власти, чтобы обуздать их самих, а также их союзников, и достаточно денег, чтобы купить их всех с потрохами. Если они не согласятся, придется их заставить. Нумар не видел ничего страшного в том, чтобы захватить власть, устроив переворот, или развязать войну для того, чтобы получить то, что принадлежало ему по праву.
        Еще в его плане значилось требование второй части своего наследства.
        Он займет также трон Зафраны и избавит государство от короля-неудачника. А это можно сделать только через кровь. Кровь Халила. Кровь, которая течет в одной из его дочерей. Дженан подходила больше всего, так как ее сводные сестры были слишком молоды.
        Неожиданное появление Хасана, который польстился на Зафрану и придумал такой же хитрый ход, внесло маленькие изменения в план Нумара. Вместо того чтобы добиваться руки Дженан в открытую, Нумар решил соблазнить Дженан, чтобы она забеременела, и жениться на ней, став таким образом фактическим правителем Зафраны при жизни короля Халила посредством брачного союза. После смерти Халила, когда трон перейдет его собственному сыну, он будет править как его регент до совершеннолетия своего отпрыска.
        Но прошло всего лишь несколько часов, и все изменилось. Теперь единственной его целью стала Дженан. Не потому, что она была важной составляющей его плана, а потому, что он не мог без нее.
        Нумар с трудом поднялся, каждый мускул его тела превратился в сталь, как перед самой главной битвой в его жизни.
        Не могло быть и речи, чтобы отступиться от Дженан. Он только усилит атаку, возьмет ее в осаду, чтобы она не смогла скрыться и спрятаться от него.

«Завтра вечером Дженан будет моей».
        —Ты — настоящий герой!
        Джен вздрогнула, когда Зинат набросилась на нее с объятиями, стоило открыть дверь перед ней и Фейзой на следующее утро.
        Фейза, ее девятнадцатилетняя сестра, в восторге закружилась по комнате.
        —Когда до них дошло, что ты исчезла со своей собственной помолвки, отца и Хасана чуть удар не хватил. Отца от волнения, а Хасана от ярости. Это было так забавно!
        Несмотря на радостное настроение сестер, Дженан забеспокоилась:
        —С отцом все в порядке?
        —Ага, — рухнула на подушки Фейза. — Его давление скачет как ненормальное.
        —Ради бога, Фей, от твоей беспечности меня саму когда-нибудь хватит удар. Пожалуйста, скажи, что ты дала ему его лекарство.
        —Да, да, не беспокойся, — выпалила Фейза. — Могу поклясться, оно не подействовало до тех пор, пока мы не позвонили ему по дороге сюда и не сказали, что у тебя все хорошо.
        Как же заблуждалась ее сестра!
        С тех пор как Дженан ушла от Нумара, она не могла ни спать, ни просто спокойно сидеть, вышагивая по квартире туда и обратно. Она испытывала сильное чувство голода, но ее желудок отказывался принимать даже глоток воды. Ее нервы были натянуты до предела.
        —Знаешь, сестренка, — произнесла Фейза. Ее черные как смоль волосы длиной до колен резко контрастировали с бежевой обивкой дивана. Она шаловливо и в то же время с обожанием смотрела на Дженан. — Мы всегда считали тебя удивительной женщиной, но вчера ты превзошла себя. Я бы все отдала, чтобы еще раз увидеть выражение лица Хасана, когда до него дошло, что ты просто ушла. Так чем ты занялась, вместо того чтобы оставаться на своих похоронах? Пошла в кино? Каталась на роликах? Или вернулась домой, заказала пиццу и пересматривала любимый сериал?
        —Она исчезла с каким-то красавцем из сказок «Тысячи и одной ночи».
        Фейза изумленно уставилась на Зинат:
        —Что? И ты мне ничего не сказала? Зи, я убью тебя!
        —А что я могла сказать? Я только знаю, что этот джинн появился из ниоткуда, материализовался рядом с Джен — и хлоп, они оба куда-то исчезли.
        —Расскажи! — с волнением повернулась к Джен Фейза.
        Зная, что избежать их расспросов не удастся, Дженан изложила события вчерашнего вечера, опустив несколько ключевых моментов. Она не сказала, что они с Нумаром чуть не занялись любовью, и умолчала о том, что он требует от нее наследника и настаивает на свадьбе.
        Разговор получился долгим, так что девушки успели заказать пиццу и посмотреть сериал. Сестры ушли, воодушевленные мыслью, что их Дженан не придется жертвовать собой ради мира и спасения Зафраны, потому что внезапно явился рыцарь в блестящих доспехах и поклялся защитить ее.
        Джен закрыла дверь и тяжело опустилась на пол. Улыбка сошла с ее лица. Если бы они знали, что ее рыцарь оказался опасным хищником, неудержимым, как ураган…
        Она раздумывала над предложением Нумара. Ощутив его прикосновения, Дженан не находила покоя. Она не сомневалась, что Нумар — тот самый мужчина, который способен показать ей, что такое настоящая близость, страсть и удовлетворение.
        Но забеременеть от него? Ей становилось не по себе от одной мысли об этом.
        Дженан не сомневалась, что из Нумара получится замечательный отец. Она сердцем чувствовала, что будет с ним в безопасности, так же как и их ребенок.
        Но чем больше она думала об этом, тем больше ей казалось, что все складывается слишком хорошо, чтобы быть правдой. Почему из всех женщин такое счастье выпало именно ей?
        Тысячи вопросов. Тысячи тревог. Этот мужчина показался самым загадочным из всех, когда-либо встречавшихся на ее жизненном пути, и Дженан не могла избавиться от чувства, что за всей их сделкой стояло что-то еще…
        В дверь позвонили.
        Часы показывали семь вечера. Должно быть, пришел человек от Нумара.
        Сердце сильнее забилось в груди. Она пойдет к Нумару, получит ответы на свои вопросы, поставит свои условия и добьется гарантий. Когда они придут к компромиссному решению, она сорвет с него одежду и потребует, чтобы он не жалел ее и делал с ней все, что захочет.
        Дженан собралась с духом и, натянув на лицо приветливую улыбку, открыла дверь. Она замерла на пороге дома, не веря своим глазам.
        Нумар.
        —Кое-что забыл. Я говорил о невероятном удовольствии, которое доставлю тебе, если ты согласишься, но забыл привести пример. Я здесь, чтобы исправить это упущение.
        Глава 5
        Нумар заключил ее в свои объятия и поцеловал. Ей казалось, что он уже овладел ею, что же будет во время их настоящей близости?
        Впервые в жизни Дженан не стала обращать внимания на инстинкт самосохранения. Близости с Нумаром ей хотелось больше, чем собственной безопасности. Ради него она была готова на все, даже на безрассудство.
        Он крепко прижимал Дженан к себе, и ее пальцы едва касались пола. Она была целиком в его власти, и ее опьяняло мускулистое тело Нумара, вызывавшее в ней трепетную дрожь. Нумар прикоснулся к ее щеке, и с губ Дженан сорвался глухой стон.
        —Время без тебя оказалось настоящим мучением. Скажи, что ты чувствовала то же самое. — Она лишь кивнула в ответ. — Я не находил себе места и представлял, что сделаю с тобой при встрече. Я обдумывал способы, как утолить эту ненасытную жажду. Раньше мне не приходилось испытывать такое сильное и неистовое желание, и я боялся, что ты испугаешься и сбежишь.
        —Меня так сильно влекло к тебе, что я боялась сойти с ума.
        —Я тоже схожу с ума. И буду сходить. — Нумар нежно провел подушечками пальцев по ее губам. — Ты все еще боишься?
        Дженан потерлась губами о затвердевшую кожу его кисти, умоляя продолжить ласки.
        —Я боюсь только одного, что мое сердце может не выдержать.
        —Твое сердце будет замирать, — прошептал Нумар. — От удовольствия.
        Джен кивнула, закрыла глаза и отдалась на волю своих чувств. Она застонала и слегка прикусила палец Нумара, нежно ласкавший ее губы.
        Нумар резко вдохнул. Она продолжала покусывать его кожу, кожу настоящего воина, загрубевшую в битвах, покрытую шрамами в тяжелых испытаниях и ставшую абсолютно неуязвимой. Ей снова стало интересно, какую жизнь он вел на самом деле. Как будто прикосновения к его коже могли дать ответ! Она впитывала ее вкус, и это только разжигало огонь внизу живота.
        Нумар тяжело дышал. Он потерся о набухшие груди Дженан, приподнял ее, положил ее ноги себе на бедра и с силой прижался к ней.
        Дженан бессильно застонала, когда он сделал несколько толчков и впился в ее шею губами, оставляя на ней влажные красные следы. У Дженан от удовольствия закружилась голова. В мире перестали существовать другие звуки, кроме ненасытного рычания Нумара и стремительного бега крови по ее венам, когда его плоть вонзалась через одежду в ее разгоряченное тело.
        Пульсация внизу ее живота достигла своего пика, и Дженан закричала. Нумар продолжал истязать ее, пока она в отчаянии не забилась в его объятиях.
        —Ты все не так поняла, — прошептал он. — Сегодня я собираюсь получить максимум удовольствия, терзая твое великолепное тело, пока у тебя будут силы испытывать наслаждение.
        Джен, дрожа, кивнула в знак согласия.
        —Это ни с чем не сравнимо, — перевел дыхание Нумар. — Мучительно и в то же время потрясающе.
        —Да, — прошептала Дженан.
        Нумар отстранился, и она вскрикнула в знак протеста. Он прислонил ее к стене и скользнул вниз. Не спеша, лаская ее тело, он приподнял подол длинного платья, и оно вскоре очутилось на полу. Его жаркие руки добрались до застежки бюстгальтера. Дженан тихо застонала, увидев, как вспыхнули его глаза. Нумар нежно потянул за лямку и одним легким рывком освободил ее от всего лишнего.
        Вдруг Дженан почувствовала смущение. Она впервые увидела этого мужчину вчера вечером. И вот он здесь, в ее доме, стоит одетый, а на ней почти не осталось ничего из одежды — чистое безумие! Но в то же время это невероятно возбуждало. Это было самое лучшее, что могло с ней случиться. И самое потрясающее.
        Прежде чем ее руки скользнули, чтобы прикрыть наготу, Нумар опустился на колени.
        —Я думал, что знаю, что найду под этим платьем, — глядя на нее снизу вверх, сказал Нумар. — Я ошибался. Ты божественна, Дженан.
        Ее ноги подкосились, но он прижал Дженан к стене и остановил падение. Затем он приступил к выполнению своего обещания. Дженан со стоном извивалась, когда он сжимал ее ягодицы, ласкал языком ее пупок, покусывал грудь. Нумар сомкнул губы вокруг ее соска, и из груди Дженан вырвался крик.
        —Нумар… пожалуйста.
        В ответ он взялся за край ее трусиков и потянул их вниз вдоль ее дрожащих ног.
        Через несколько секунд она стояла перед ним в одних сандалиях.
        Взгляд Нумара жадно блуждал по ее телу.
        —Чувствовать тебя, вдыхать твой запах — это настоящее блаженство. Волшебство. Безумие.
        К тому времени, как он исследовал каждый миллиметр ее тела, Дженан буквально растаяла. Она чувствовала, как увлажнилось лоно, могла почувствовать запах этой влаги и по взгляду Нумара поняла, что он тоже видит ее и вдыхает этот запах. Прижав Дженан к стене, Нумар раздвинул ее бедра и положил их себе на плечи.
        Она не успела сообразить, что он намеревается делать, как он припал к ее трепещущему лону и глубоко вдохнул его аромат. Пальцы Нумара нежно раздвинули влажные створки и скользнули внутрь. Дженан закричала, изогнувшись от горячей пульсации внизу живота, терпеть которую, казалось, было выше ее сил. Раньше ее отталкивала сама идея орального секса, но от ласк Нумара она получала ни с чем не сравнимое наслаждение.
        И все же ей хотелось большего, Дженан хотела всего Нумара и пыталась сказать ему об этом, сжимая бедра вокруг его шеи и пытаясь оттянуть его за волосы.
        Она полностью утратила контроль над собой, ощутив прикосновение его языка и зубов в своем самом сокровенном месте. Медленные, поступательные движения его языка уносили ее в водовороте сладострастия.
        В исступлении Дженан смотрела, как он ласкает ее, упивается ею. Казалось, Нумар никак не мог насытиться. Жар волнами расходился по ее телу, которое вскоре забилось в экстазе.
        Нумар жадно наблюдал, как Дженан теряет голову от его ласк. Он удовлетворенно зарычал, когда она, подобно тряпичной кукле, обмякла в его руках.
        —Обними меня, — прошептал Нумар.
        Дженан обняла его за плечи и крепко прижалась к нему.
        Она положила голову на плечо Нумара, покачиваясь в его руках, когда он направился в сторону спальни. Ее тело вибрировало от удовольствия, которое он только что доставил ей. Дженан казалось, что она видит мир впервые.
        Нумар вошел в спальню, и Дженан словно проснулась после сладкой полудремы. Ей вдруг захотелось, чтобы в этой комнате зажглись тысячи огней, чтобы рассмотреть каждую деталь его идеального тела. Но ее спальня освещалась только лампами у изголовья кровати, еще два светильника находились в противоположных углах комнаты. Неожиданно Дженан кое-что заметила.
        Дженан посмотрела, как он закрыл за собой дверь, как будто отгораживаясь от всего остального мира, и нежно прикоснулась к его щеке.
        —Как тебе моя святая святых?
        —В этом вся ты, — улыбнулся в ответ Нумар.
        —Вообще-то она полное отражение тебя. Каждый цвет в этой комнате твой. Цвет твоей кожи, глаз, волос. Как будто я подбирала их специально для тебя. Похоже, мои цветовые предпочтения оказались пророческими.
        —Твои слова, твои поступки, все в тебе сводит меня с ума, — хрипло ответил Нумар. — Выставленный тобою счет становится все больше. Сердце мое, обещаю, что оплачу его сполна.
        Дженан потянулась к нему и страстно поцеловала в губы. Снова посмотрев ему в глаза, она встретилась взглядом с настоящим хищником.
        —Дженан, я не преувеличивал, когда говорил, что ты доводишь меня до безумия. Со мной никогда такого не случалось. Но сейчас я теряю контроль над собой. Поэтому не прикасайся ко мне, не торопи меня, ничего не говори, если не хочешь, чтобы тобой овладел буйный сумасшедший.
        Дженан тихо засмеялась.
        —Ты мне нравишься именно таким. Если ты попытаешься взять себя в руки, я умру от разочарования…
        Нумар не дал ей договорить, жадно завладев ее губами.
        Она не раз представляла себе сцены поцелуев с тех пор, как достаточно повзрослела, чтобы понимать, что это такое. Но все, что она себе фантазировала, и все, что до этого случалось в ее жизни, не шло ни в какое сравнение с поцелуем Нумара.
        Затем Дженан оказалась лежащей на спине, а Нумар возвышался над ней, как и вчера вечером. Только теперь она была полностью обнаженной и в своей кровати. И она вся горела. Дженан извивалась, стонала и умоляла его поторопиться. Но он не слушал ее. Нумар держал руки Дженан вытянутыми над ее головой, в то время как другой рукой нежно ласкал ее лицо, плечи, сжимал ее грудь.
        —Тебе не следует просить меня, чтобы я поспешил. Тебе разрешается только стонать от удовольствия. Потому что я могу не сдержаться.
        —Я хочу видеть тебя.
        —Ты нарушаешь правила.
        —Это несправедливо, — пожаловалась она.
        —Твоя красота, вот что несправедливо.
        Дженан попыталась высвободиться, чтобы сорвать с него одежду и ощутить его тело.
        Нумар лишь сильнее сжал ее руки и, рыча, как голодная пантера, продолжил овладевать ее телом.
        Он доводил Дженан до исступления несколько раз, пока ее лицо и волосы не стали мокрыми от слез. И только тогда он развел ее бедра в стороны и прильнул к ее груди, целуя и покусывая набухшие соски.
        —Я хочу видеть тебя, хочу тебя всего, — прошептала Дженан. — Сейчас, Нумар, пожалуйста.
        Он поднялся и начал срывать с себя одежду. Дженан приподнялась на локтях и с восхищением рассматривала его великолепное тело, излучавшее силу и власть. Ее сердце сжалось, когда она заметила множество шрамов на его коже. Она не сомневалась, что Нумар вел далеко не безопасный образ жизни, но увиденная ею реальность оказалась намного более жестокой.
        Дрожащими руками и губами она коснулась его шрамов. Дженан сдавленно вскрикнула, когда добралась до отметины рядом с сердцем Нумара, на ее глазах выступили слезы.
        —Это было давно, в прошлой жизни. — Нумар накрыл своими ладонями ее руки.
        Слезы бежали по ее щекам.
        —Похоже, ты много страдал…
        —Я выжил и стал еще сильнее. — Нумар опустился на колени, притянул к себе Дженан и нежно поцеловал. — Все это привело меня сюда, к тебе.
        Дженан сжалась в его руках.
        —Мои шрамы выглядят отталкивающе?
        —Нет, что ты. Твои шрамы, так же как грубость и безжалостность, присущие твоему характеру, только возбуждают. Нумар, — целуя его, со стоном прошептала Дженан, — ты даже более красивый, чем я себе представляла. Я хочу насладиться тобой, твоим телом.
        —Позже, жизнь моя, немного позже. — Нумар сорвал с себя остатки одежды.
        Дженан очарованно смотрела перед собой.
        —Теперь будь готова принять меня.
        —Хорошо, — кивнула Дженан, немного сомневаясь, что сможет вместить его в себе.
        Она шире развела ноги, Нумар положил их себе на бедра и замер.
        Потом он отстранился от нее, потянулся к своим брюкам и достал из кармана маленькую блестящую упаковку. Стоя на коленях меж ее бедер, он зубами разорвал фольгу и начал надевать презерватив.
        Нумар сделал выбор, теперь настал черед Дженан.
        Внезапно она остановила Нумара, схватив его за руки.
        —Ты предохраняешься? — удивился он.
        Дженан отрицательно покачала головой.
        Его глаза засияли.
        —Значит, ты принимаешь мое предложение.
        Она кивнула, и слезы снова заструились по ее щекам. Дженан соглашалась принять Нумара и его семя, в надежде, что оно в свое время принесет плод.
        Рука Нумара скользнула по ее бедрам и раздвинула их. Дженан не спускала с него глаз. Второй рукой Нумар взялся за свою возбужденную плоть и слегка коснулся ее сочившегося влагой лона. Дженан изогнулась на кровати и закричала от наслаждения. Он скользил вверх и вниз, дразня ее дрожащий бутон, пока ее дыхание не стало сбивчивым. Еще раз доведя Дженан до исступления, Нумар прилег между ее ног и погрузился в ее жаркое лоно.
        Она закричала. Дженан видела его возбужденный член, но все же надеялась, что избежит сильной боли, поскольку занималась любовью не в первый раз. Но она не сомневалась, что после этого последует наслаждение. И оно будет сокрушительным.
        Нумар заметил гримасу боли на лице Дженан.
        —Разве ты не была замужем?
        —Я так думала, — улыбнулась Дженан. — Кажется, я ошибалась.
        —Создается впечатление, что твоего тела никогда не касались.
        —Его не касался ты. Мне на самом деле кажется, что я делаю это впервые.
        Ее первый секс был сплошным разочарованием. Это случилось в ее первую брачную ночь. Если бы она уступила своему жениху раньше, их свадьба никогда бы не состоялась.
        —Я сделал тебе больно, — встревоженно заметил Нумар.
        —Да, — ответила Дженан. Нумар попытался отстраниться, но она ухватилась за него и не отпустила. — Но мне так хорошо. Эта боль не сравнится с тем, как ты чувствуешь себя внутри меня. Я хочу, чтобы ты поставил на мне свое клеймо.
        Джен обхватила его подрагивающие бедра и еще ближе притянула к себе. Дженан не обращала внимания на обжигающую боль и еще больше раскрывалась навстречу ему.
        —Я хочу всего тебя. Не щади меня.
        —Ты действительно хочешь оказаться во власти буйного сумасшедшего?
        —О да, пожалуйста.
        Вместо этого Нумар отстранился, и Джен закричала в знак протеста. Он замер, пережидая ее мольбы, затем опять погрузился в нее.
        Нумар наблюдал за ответной реакцией Дженан, приспосабливая свои движения к каждому ее стону в ожидании момента, когда наслаждение поглотит всю боль прежде, чем он полностью войдет в нее. И тогда пощады не будет.
        —Ты великолепна, — пробормотал Нумар. — Такая страстная и такая горячая… Дженан… Ты обжигаешь меня.
        Нумар все глубже и глубже входил в нее. Дженан задыхалась от страсти. На момент их встречи она решила, что обречена жить одна и никогда не изведает настоящей близости. Но этот мужчина исполнил все ее самые сокровенные мечты и желания. Еще один рывок — и ее вселенная разлетелась на куски. Дженан закричала от наслаждения. Она почувствовала, как горячее семя Нумара заполняет ее лоно. Ее крики затихли, и она впала в забытье…
        Дженан пришла в себя от сладостного ощущения, волнами опускавшегося и поднимавшегося вдоль ее спины и ягодиц. Она возлежала на Нумаре, а он поглаживал ее, как кошку, и сам урчал от удовольствия. Дженан даже не сомневалась, что ее любовник испытывает такое же безграничное наслаждение.
        —Надеюсь, двух часов сна тебе хватило, чтобы восстановить силы? — прошептал Нумар.
        —Не может быть! — удивленно воскликнула Дженан.
        Она посмотрела на Нумара. Его черные волосы разметались по подушке такого же зеленого цвета, как и его глаза. Теперь он выглядел скорее как лев с черной гривой, а не блестящая грациозная пантера.
        —Что-нибудь еще, помимо сомнений насчет двухчасового забытья? Хочу кое-что уточнить. Как ты считаешь, я выполнил свои обещания?
        Дженан провела пальцами по его роскошной гриве.
        —Если бы ты продолжил их исполнять, я бы просто отключилась, что и произошло.
        —Со мной случилось то же самое.
        —Правда?
        —Мне ведь пришлось так долго сдерживаться, чтобы не разорвать тебя на части. Я проснулся десять минут назад. Еще один небывалый случай.
        —Такого никогда раньше не было?
        —Ты первая, кому удалось отправить меня в нокаут. И ведь ты даже не пыталась. Я уже начинаю беспокоиться, что, если ты все-таки сделаешь такую попытку. — Он потянулся к ней и поцеловал. — Дженан, ты — самое лучшее, что могло случиться в моей жизни.
        —Могу сказать то же самое, — улыбнулась она.
        Нумар прижал ее к себе.
        —Ты слишком ненасытный.
        —Я предупреждал.
        Дженан рассмеялась.
        Нумар повернул ее на спину, а потом внезапно остановился.
        —Ты уже говорила с отцом?
        —Что я могла сказать ему? Я ничего не знаю конкретно, поэтому предпочла промолчать.
        —Значит, ты просто ушла с приема в честь твоей так называемой помолвки, позволила им сходить с ума от волнения и ничего не сказала?
        —Именно так.
        Лицо Нумара расплылось в широкой улыбке.
        —Ты потрясающая.
        —Я не собираюсь повторять слова «кто бы говорил», — улыбнулась она в ответ. — Я запишу их на диктофон, чтобы ты мог прослушивать их, когда возникнет такая необходимость.
        Нумар засмеялся, и Дженан показалось, что он сам удивился своей реакции.
        Возможно ли такое, что он прожил сорок лет и не знал, что такое искренний смех?
        Дженан понравилось, что их разговор после близости был естественным и не лишенным чувства юмора. Она вспомнила, какое напряжение и почти что отчуждение испытывала после секса к своему бывшему мужу. Но это осталось в прошлом.
        —Ты так и не сказал мне, что у тебя на уме.
        Нумар приподнялся и серьезно посмотрел на нее:
        —Скажи отцу, чтобы он ничего не говорил Хасану и возвращался домой. Мы встретим его там и обсудим все проблемы и долги королевства. У меня есть кое-какие идеи, поскольку я не терял времени даром и лично занимался изучением сложившейся ситуации. Я собираюсь приступить к осуществлению своего плана немедленно. А потом мы вместе с королем Халилом отправимся в Сараю и развеем заблуждения Хасана насчет его права считать тебя своей невестой.
        Дженан в смятении посмотрела на Нумара.
        —Что-то не так? — встревоженно спросил он. — Тебя что-то беспокоит?
        Она покачала головой:
        —Не пойми меня неправильно. Я очень ценю то, что ты делаешь для меня. Просто я хочу, чтобы все закончилось мирно. И я очень надеялась, что мне не придется возвращаться домой.
        —Но в этот раз все будет по-другому. В этот раз рядом с тобой буду я.
        —Ты собираешься продолжить наши отношения там? Это будет скандал на всю страну.
        —Мне плевать на мнение других, но, если ты хочешь, не будет и намека на скандал. Я умею хранить секреты.
        —Кто бы сомневался, — пробормотала Дженан.
        —Предоставь это дело мне и расслабься.
        Дженан не стала спорить. Нумар прижал ее тяжестью своего тела, и она раскрыла губы и раздвинула ноги, приглашая его.
        —Скажи «да», — прошептал Нумар.
        —Да! — воскликнула Дженан, когда он вошел в нее.
        На протяжении всей ночи она в исступлении произнесла бессчетное количество «да», соглашаясь на все предложения Нумара, сгорая в огне страсти.
        Глава 6
        —Твоим сестрам можно доверять?
        Дженан смотрела, как двигаются губы Нумара, и ее охватило желание завладеть ими. Она слышала Нумара, понимала отдельные слова, но не могла собраться с мыслями, чтобы понять смысл вопроса. Она помнила, что эти губы делали с ней на протяжении последних трех дней. Вплоть до того момента, когда ее сестры четверть часа назад взошли на борт частного самолета Нумара, стоявшего на взлетной полосе.
        После первой ночи, проведенной в ее квартире, Нумар забрал Дженан в свой номер в отеле «Плаза». Они не покидали его несколько суток, упиваясь ласками друг друга и с каждым разом получая все больше и больше удовольствия. Они занимались любовью в таких позах, которых Дженан даже не знала. Но с Нумаром она не боялась осуществления своих самых диких фантазий.
        Рядом с этим необыкновенным мужчиной Дженан познала, что такое настоящая страсть и наслаждение.
        Джен смотрела на Нумара и думала о том, что ему очень идет этот черный костюм и зеленая, на тон темнее цвета его глаз, сорочка, которую она сама выбрала для него. Дженан вглядывалась в глаза стоящего перед ней мужчины и видела в них ненасытную жажду, что заставляло ее чувствовать себя бесконечно желанной и любимой.
        —Дженан?
        —Что? — невнятно выдавила она.
        —Я просто спрашивал, могу ли я делать это… — Он кинул быстрый взгляд поверх ее головы и потащил Дженан в спальню, находившуюся на борту самолета. Нумар закрыл дверь и осыпал Дженан жаркими поцелуями. Оторвавшись от ее упоительных губ, он с удовольствием отметил, что она так же возбуждена, как и он. — Могу ли я делать это в их присутствии? Твои сестры не выдадут нас?
        —Даже не знаю, что сказать. У девочек отвисли челюсти до самого пола, когда они впервые увидели тебя. Фейза и Зинат сотнями различных способов пытаются выведать у меня правду о наших отношениях. Кажется, их не удовлетворил ни один из моих ответов, поэтому не удивлюсь, если они возьмутся за тебя.
        Нумар снова поцеловал Дженан. Казалось, он никак не мог остановиться.
        —А что, если удовлетворить их любопытство и посвятить в наш секрет?
        —Обычно я им доверяю, но, с другой стороны, у меня никогда не было от них никаких тайн. Зинат и Фейза привыкли читать новости обо мне на лицах окружающих. Если мы расскажем им правду, искушение может оказаться слишком велико. Вдруг они захотят поделиться нашим секретом со своими многочисленными друзьями, поэтому мне не хотелось бы подвергать их такому испытанию. Ты слишком необыкновенный, чтобы хранить тебя в тайне, и ты это знаешь. Под твоим влиянием любой начнет нарушать правила и совершать поступки, не свойственные его характеру.
        —Ты — исключение.
        —Ты шутишь? — захохотала Дженан.
        —Я никем не манипулирую. Ты сейчас следуешь правилам, которые сама установила, и делаешь это без оглядки на мнение других людей. Наши отношения идеальны не только для меня, но и для тебя. Я нахожу тебя предприимчивой, прямолинейной, бесстрашной и точной в своих суждениях. Ты сразу же поняла, что мы созданы друг для друга, и не стала терять время, а просто взяла то, чего хотела и в чем нуждалась.
        —Если послушать тебя, получается, я знала, на что шла.
        —Несомненно. — Нумар еще раз прильнул к ее губам. — Так что мы будем делать: признаваться им или нет?
        —Вот что я думаю по этому поводу. Мои сестры много времени проводят в Интернете, и если ты не хочешь, чтобы о нас узнали миллионы их близких друзей в соцсетях, тебе придется забыть о том, чтобы набрасываться на меня, как ты только что сделал, и вообще держаться на расстоянии.
        —Пятнадцать часов и ни одного прикосновения? — нахмурился Нумар. — Это невозможно. Я только с виду супермен.
        Она шутливо ударила его по животу, ощутив стальную непробиваемость его мышц.
        —Расслабься, а то еще сломаешься и выйдешь из строя. Подумай, что это чудесная возможность проверить, так ли уж хорошо воздержание для души, как об этом говорят.
        —А кто сказал, что у меня есть душа?
        Дженан рассмеялась и обняла его.
        —Предполагается, что она есть у большинства людей, но у тебя ее, скорее всего, нет. Ты же не можешь обладать чем-то таким приземленным. Если подумать, может быть, она и не нужна человеку, который представляет собой само совершенство.
        Нумар хотел снова наброситься на Джен, но она выскользнула из его объятий, открыла дверь и выбежала из спальни.
        Дженан хотелось затащить его на эту кровать королевских размеров и продолжить их любовные игры. Но она понимала, что сестры не спускают с них глаз и жаждут удовлетворить свое любопытство.
        По правде говоря, Дженан хотела бы сказать им правду, но это было бы чем-то неслыханным, заяви она, что у нее есть любовник. Единственной приемлемой формой взаимоотношений в их государстве был брачный союз или помолвка. Все остальное приходилось хранить в секрете или замалчивать. Лицемерие общества, в котором она жила, зашло так далеко, что считалось чем-то нормальным, если, покупая любовные утехи за деньги или встречаясь на одну ночь, люди просто могли подписать брачный контракт, а на следующий день развестись. Это в глазах консервативного общества не вызывало осуждения. Но взрослые люди, которые хотели быть вместе без всех этих ухищрений, подвергались наказаниям и гонениям.
        Неудивительно, что ей не хотелось возвращаться на родину.
        Дженан надеялась, что, поскольку Нумар обладал огромной властью и влиянием, он сумеет защитить ее саму и всех ее родных от враждебных нападок окружающих. Но ей очень не хотелось, чтобы дело дошло до скандала.
        —Ты только подумай, какой аппетит мы нагуляем, пока прибудем в Зафрану, — повернулась Дженан к Нумару, вышедшему за ней из спальни. — Мне не терпится посмотреть укромное местечко, которое ты приготовил для нас.
        —Я сейчас пойду к твоим сестрам и скажу им, что они не летят с нами. Их доставят домой на другом самолете, — нахмурился Нумар.
        Улыбка исчезла с лица Дженан.
        —Ты серьезно?
        —Черт побери, как можно шутить, если меня ждет пятнадцать часов без единого прикосновения к тебе?
        —И какой будет причина отказа?
        —Я мог бы сказать, что план немного изменился, и мне придется надолго задерживаться по делам в местах, где нет ни магазинов, ни достопримечательностей. Я заставлю их с благодарностью принять предложение беспересадочного перелета домой.
        —У тебя всегда в запасе имеется такая убедительная история?
        Дженан поняла, что Нумар принял окончательное решение и не отступится от своего. Тем не менее она попробовала повлиять на него.
        —Я на самом деле хочу, чтобы ты провел немного времени с моими сестрами, потому что вряд ли у тебя когда-нибудь еще появится возможность пообщаться с ними без толпы друзей и придворных. Попробуй усмирить свою плоть на эти несколько часов. Я уверена, девочки устанут и захотят спать, и я сразу же примчусь к тебе в постель. Мы попросим твоих стюардесс, чтобы они предупредили нас, когда Фейза и Зинат проснутся.
        —И что тогда? — насмешливо спросил Нумар. — Ты опрометью бросишься из моих объятий, запрыгнешь в свою одежду и будешь притворяться, что все это время была не со мной?
        —Не я, — колко бросила она. — Притворяться придется тебе. Ты сделаешь вид, что уступил свою комнату мне.
        —Ты хочешь, чтобы я бросил тебя и побежал к твоим сестрам? А ты не боишься, что я съем их?
        —Нет, — захохотала Дженан. — Они слишком миленькие и худенькие, а ты привык пожирать огромных монстров. К тому же ты одеваешься намного быстрее меня.
        —Я сделаю это только в том случае, если ты не станешь возражать, когда я появлюсь перед ними в одних трусах.
        —Конечно, я буду возражать! — воскликнула она, представив себе полуобнаженного Нумара. — Я не хочу, чтобы мои сестры потеряли невинность.
        —Ты о чем? Они ведь еще дети.
        Дженан понравилось его замечание. Она не раз наблюдала, с каким вожделением мужчины всех возрастов смотрели на ее прекрасных сестер, не обращая внимания на то, что эти девочки годились им не только в дочери, но даже во внучки. Что касается Нумара, для него они были всего лишь человеческими существами, которые оказались особами женского пола, и притом очень и очень юными. И дело не в том, что он был достаточно зрелым, чтобы годиться им в отцы.
        Нумар никогда не определял себя такой банальностью, как возраст, его скорее интересовали опыт, возможности, влияние, а в них он превосходил большинство своих ровесников. Он был человеком, который столько повидал на своем веку, что его душа была измученной и старой.
        Он воплощал собой все ее фантазии, уже осуществившиеся и только зарождавшиеся.
        Дженан вздохнула, руками касаясь его груди, которую только что представляла обнаженной.
        —Ох, Нумар, с тобой ни одна женщина вне зависимости от возраста не может оставаться в безопасности. Я не стану возражать тебе. Мы отправим моих сестер домой, и ты не будешь пугать их, появляться перед ними полуголым и есть их только потому, что они проснулись и помешали нам.
        —Ладно, как насчет караульных, которые будут сторожить их, пока мы не выйдем и не начнем играть спектакль?
        Дженан польстило, что Нумар согласился пойти на уступки, но она отрицательно покачала головой:
        —В отличие от тебя я бы не справилась со своей ролью. Ты сделан из стали, и на тебе нет и следа после занятий любовью, а твои шелковистые волосы всегда в полном порядке. Я же превращаюсь в желейную массу, и мне нужно минимум десять минут, чтобы сделать что-нибудь со своими волосами.
        —Может, мне просто подсыпать снотворного в еду твоих сестер, чтобы они спали на протяжении всего полета?
        —Не вздумай, — захохотала Дженан. — Вдруг вместо них снотворное достанется мне? Что с тобой тогда будет?
        —Отправлюсь в страну Разочарованию, — тяжело вздохнул Нумар. — Ладно. Сделаем по-твоему. Но если они не уснут…
        —Уснут, уснут. Они, как кошки, только и делают, что спят. — Дженан поцеловала его ладонь и прижала ее к своему сердцу. — Не унывай. Все будет хорошо, вот увидишь.
        В его изумрудных глазах вспыхнул огонек.
        —Рядом с тобой по-другому и быть не может.
        Дженан засияла от радости. Время, проведенное рядом с Нумаром, казалось самым лучшим в ее жизни. Она навсегда запомнит эти дни, полные нежности и пылкой страсти.
        Нумар заключил ее в свои объятия:
        —Я хочу тебя с каждым разом все сильнее и сильнее. И меня злит, когда что-то становится между нами, пусть даже на короткое время.
        —Подумай о чем-нибудь приятном. Зи и Фей не вынесут и капли твоего гнева.
        —Зи и Фей? Ты ведь не думаешь, что я буду называть их именно так?
        —Почему нет? Меня, между прочим, можно называть Джен.
        —Нет, ты Дженан.
        —Знаешь, когда кто-нибудь называл меня Дженан, имея в виду безумие, им приходилось несладко.
        —Потому что ты моя Дженан. Мое безумие. И тем, кто ведет себя неосторожно с твоим именем, действительно придется несладко.
        —Будь снисходительней, а то у меня не останется почти никого из родственников.
        —Люди, которые провоцируют тебя и насмехаются над твоим именем и характером, на самом деле заслуживают наказания. И я как-нибудь сам разберусь с этим, ладно? — нахмурился Нумар. Но потом его лицо прояснилось. — Если ты, конечно, попросишь меня вмешаться.
        Дженан поощрила такую уступчивость с его стороны нежным прикосновением к щеке Нумара. Он застонал, попытавшись притянуть ее к себе ближе, но Дженан отклонилась со вздохом сожаления.
        —Насчет Зи и Фей… Это я придумала эти сокращенные имена, и девочки очень любят их. Особенно Фейза. Она ненавидит свое полное имя даже больше, чем я свое.
        —Похоже, ты для них больше как мать, а не старшая сестра.
        Это было очень проницательное замечание. Ее мачеха, родная мать Зинат и Фейзы, была жива и находилась в добром здравии, просто ее никогда не интересовали собственные дети. Как только они родились, она бросила их на попечение своих родственников и нянечек. Дженан взяла на себя ответственность за младших сестер. Даже после своего отъезда в Америку она приглашала их к себе на каждое лето и на каникулы. Без сомнения, Дженан принимала в воспитании Фейзы и Зинат самое непосредственное участие.
        —Они мои драгоценные девочки, — вздохнула Дженан. — Я бы пожертвовала всем ради них.
        —Могу сказать, что чувствую то же самое по отношению к своим братьям, — задумчиво ответил Нумар.
        —Мне показалось, что ты единственный ребенок в семье, — удивилась Дженан.
        —Это братья не по крови, я говорю о тех, кто прошел со мной огонь и воду.
        —Ты имеешь в виду своих партнеров по «Черному замку»?
        Нумар кивнул. Дженан хотелось, чтобы он рассказал о своих друзьях, о том, как они познакомились и какие испытания пережили вместе.
        Но она никогда не осмелится спросить его об этом. Возможно, придет время, и Нумар сам все расскажет.
        —Значит, Зи и Фей. Ты будешь их так называть? Ради меня.
        —Только ради тебя. Дорогая, ты околдовала меня, и я стал очень послушным. До тебя еще никому не удавалось переубедить меня и отказаться от принятого ранее решения. Ты сводишь меня с ума.
        Ее сердце учащенно забилось.
        —Ты делаешь со мной то же самое.
        Нумар хотел возразить, но Дженан поднялась на носочки и закрыла его рот горячим поцелуем. Потом, не дожидаясь ответной реакции, шагнула назад и тихо засмеялась.
        —Нумар, не волнуйся ты так. Твое общество приведет девочек в дикий восторг, и через несколько часов они, обессиленные, пойдут спать.
        —В таком случае немедленно идем к твоим сестрам. Я быстренько отправлю их в нокаут, и они больше не будут нам мешать.
        Дженан окликнула своих сестер. Зинат и Фейза не заставили себя долго ждать. Нумар пригласил их занять свои места и отдал пилоту приказ взлетать.
        —Значит, вы и есть тот самый «неизвестный бизнесмен», купивший этот самолет несколько месяцев назад, — повернулась к Нумару Фейза.
        Он посмотрел на нее, и Дженан заметила, как сестре стало неуютно под его пристальным взглядом.
        —Думаю, ты что-то напутала. Это другой самолет.
        —Три месяца назад на выставке в Шанхае я видела очень похожий самолет за сотню миллионов долларов. Они сказали, что это точная копия самолета, сделанного для одного бизнесмена, пожелавшего оставить свое имя в тайне.
        —Да, я слышал об этом, — кивнул Нумар. — Но этот самолет на два года старше, и он является продуктом корпорации «Черный замок».
        —Вы хотите сказать, что занимаетесь также авиастроением? — потрясенно спросила Фейза. — Я знаю только, что ваша корпорация является одним из величайших мировых разработчиков в сфере военной разведки и борьбы с терроризмом.
        —Я вижу, ты отлично справилась с домашним заданием, — ответил Нумар.
        Фейза заговорщицки взглянула на Зинат.
        —Как только Джен сказала нам, с кем мы полетим домой, — вмешалась Зинат, — мы сразу же занялись поисками информации в Интернете.
        —Я смотрю, вы времени даром не теряли.
        Выражение его лица снова стало непроницаемым, отчего он казался еще более устрашающим.
        —Что ж, теперь вы знаете, кто я такой, — растягивая слова, обратился Нумар к девушкам. — Не боялись оказаться одни в логове пантеры?
        —Но мы не одни, — возразила Зинат. — С нами Джен.
        —Вы считаете, она сможет защитить вас? — насмешливо спросил Нумар.
        —Она всегда нас защищала, — с вызовом ответила девушка. — И никогда не позволяла, чтобы с нами случилось что-нибудь плохое.
        —Дженан может справиться с любым, и с вами тоже, — с гордостью заявила Фейза. — У нее черный пояс по кикбоксингу.
        —Правда? — Нумар повернулся в сторону Дженан и внимательным взглядом окинул ее тело, которое успел хорошо изучить за эти несколько дней.
        —Это было в прошлой жизни, — ответила Дженан. — Я уже давно не принимаю участия в соревнованиях. Занимаюсь кикбоксингом, только чтобы не набрать лишний вес.
        —И все равно ты самая лучшая! — запротестовала Зинат.
        —Правда-правда! — подтвердила Фейза.
        —Не сомневаюсь, — успокоил их Нумар. — Но мне очень хотелось бы посмотреть, на что способны вы сами.
        —Легко, — самоуверенно заявила Фейза. — Сделайте только одно неверное движение.
        —Беда в том, что я не делаю неверных движений. Я всегда действую на опережение.
        —Может, продемонстрируете? — засмеялась Зинат.
        Сверкая глазами, Нумар повернулся к Дженан:
        —Они стоят того?
        —Ты можешь начать с меня, и тогда увидишь, — насмешливо бросила Дженан.
        Нумар отрицательно покачал головой:
        —Оставь свои способности для защиты других. А они пусть защищают себя сами. — Нумар повернулся к девушкам, и они в испуге прижались друг к другу, как два котенка. Он грозно посмотрел на них, а потом рассмеялся. — Не бойтесь. Я пообещал вашей сестре, что не съем вас.
        Их лица просветлели.
        —Не слушайте его, девочки, — вмешалась Дженан. — Он не съест вас не потому, что пообещал, а потому, что вы — блюда не из его рациона.
        —Это правда, — кивнул Нумар. — Для такого хищника, как я, маленькие девочки — это трава, а я предпочитаю есть мясо, пить кровь и грызть кости.
        Зинат и Фейза неуверенно посмотрели на него, не зная, воспринимать ли всерьез его слова, но потом, видимо, решили, что их собеседник — очень забавный человек, и весело рассмеялись.
        —Трава! Подумать только, мы — трава, — не унималась Фейза.
        —Именно, — насмешливо бросил Нумар. — Поэтому будьте осторожней с кроликами и овечками. Вот кто для вас по-настоящему опасен.
        Если подумать, в его словах заключалась абсолютная правда. Ее бывший муж Эд был чем-то средним между кроликом и овцой. Дженан до сих пор не могла поверить, что вышла за него замуж. В то время она как раз бунтовала и искала мужчину, который не станет мешать ей добиваться независимости. Но Эд? Это было какое-то временное умопомешательство. Дженан терпела его целых шесть месяцев, пока в конце концов не выставила за дверь.
        —Но мы уже не маленькие, — запоздало возразила Зинат.
        —Нет, маленькие, — терпеливо отвечал Нумар. — Вы такие маленькие, что я едва могу различить вас. Но со временем вы подрастете, а вместе с вами будут расти ваши тревоги, сомнения и ответственность. Быть маленьким хорошо. Наслаждайтесь этим временем, пока можете.
        Джен проглотила застрявший в горле комок.
        —Они всегда будут маленькими, пока у них есть старшая сестра.
        —Да, такая сестра, как ты, всегда защитит и придет на выручку.
        Теплый, искренний взгляд Нумара тронул Дженан до глубины души.
        —А вы сами были когда-нибудь маленьким? — поинтересовалась Фейза.
        —У меня не было такой возможности, — пожал плечами Нумар.
        Дженан почувствовала боль, спрятанную за его словами. Она думала, что все свои шрамы он получил, будучи взрослым. Но так ли это? Судя по рассказам о его детстве, там не было места для насилия и издевательств. А вдруг его прошлое ненастоящее? Такому человеку, как он, не стоило большого труда переписать историю своей жизни. Какой же тогда была правда? Интересно, узнает ли она об этом когда-нибудь…
        —Что касается твоего вопроса об авиастроении, — быстро сменив тему, обратился Нумар к Фейзе, — наша корпорация владеет предприятиями, которые производят все, начиная с шурупов и заканчивая самолетами. Мы сами находим клиентов и сами занимаемся отгрузкой товаров, что позволяет существенно сэкономить затраты, а наши специалисты обеспечивают электронную защиту и безопасность корпорации.
        Девушки изумленно уставились на Нумара.
        —И во сколько же обошелся вам этот самолет?
        —Я дал за него около пятидесяти миллионов, — ответил он. — Но если бы я покупал его у другого производителя, он обошелся бы мне в сто пятьдесят миллионов. За эти два года он полностью окупился количеством перелетов, которые я совершил вместе с людьми, являющимися ключевыми для моего бизнеса. Самолет вмещает до тридцати пассажиров, а я совершаю около двухсот полетов за год. Знаете ли, я не собирался становиться миллиардером, который будет пускать пыль в глаза и переплачивать за вещи, которые не стоят того и не являются выгодным вложением моих усилий, времени и денег.
        —Да уж, — засмеялась Фейза, — пятьдесят миллионов — это карманные деньги по сравнению с огромной суммой в половину миллиарда, которую выложил за частный самолет король одного из наших государств.
        —Мне придется выследить этого павлина и избавить мир от его излишеств, — ответил Нумар.
        Дженан театрально взялась обеими руками за голову:
        —Девочки, пожалуйста, не давайте ему идей. Если не хотите избавиться от кого-нибудь навсегда, не упоминайте его имя при Нумаре.
        Девушки рассмеялись, приняв ее слова за отличную шутку.
        —Так какие у вашего самолета технические особенности? — не отставала от Нумара Фейза.
        —Что касается размера, — тут же ответил он, — это что-то среднее между «Боингом-737» и «Боингом-777». Мое воздушное судно представляет собой двухдвигательный реактивный самолет. Он может пролететь без дозаправки приблизительно шестнадцать часов. На борту имеется три спальни, в зале переговоров есть усилитель интернет-сигнала, поэтому здесь наилучшее место, чтобы поболтать по смартфону, поиграть на планшете или поработать онлайн. Зал также оснащен мультимедийной системой, поэтому, если вам захочется организовать вечеринку в воздухе, дайте мне знать.
        Девушки потрясенно уставились на Нумара.
        —Вы не шутите? — воскликнула Фейза.
        —Спросите Дженан. Она знает, что я не бросаю слов на ветер.
        —Это правда, — кивнула Дженан.
        Девушки завизжали от радости, засыпав Нумара сотней благодарностей. Несмотря на то что они были дочерьми короля, ее младшие сестры никогда не видели такой роскоши. Король Халил был готов баловать их даже за счет экономической стабильности Зафраны, но Дженан не позволила этого сделать, поэтому они выросли не избалованными и не испорченными богатством.
        —Фей, так как же ты узнала о том, другом самолете? Мне казалось, что молоденькие девушки не интересуются новинками авиации.
        —Я хочу быть пилотом, — охотно пояснила Фейза. — Меня интересует все, что летает, если это сделано руками человека.
        И Дженан делала все возможное, чтобы Фейза смогла реализовать свою мечту и взлететь как можно выше.
        —Если тебе что-нибудь понадобится на пути к твоей мечте, я к твоим услугам, — пообещал Нумар.
        Сердце Дженан учащенно забилось, а девочки просто обезумели от радости, когда поняли, что он не шутит, и, если они попросят его, для него ничего не стоит открыть для них любые двери и выровнять любые дороги.
        Дженан решила поддержать беседу вместо того, чтобы только наблюдать за этой троицей со стороны и вмешиваться в разговор время от времени. После совместного обеда их беседа стала еще оживленнее.
        Правда, девушки не отступали и пытались выяснить, по какой причине Нумар вызвался помочь их сестре и что в точности произошло за последние четыре дня. Нумар уклонялся от их настойчивости, давая им правдивые и в то же время абсолютно далекие от истины ответы.
        Больше всего Дженан понравилось, что, несмотря на то что Нумар не особо любил людей и изначально не хотел видеть ее сестер на борту своего самолета, теперь он относился к ним с заботой и снисхождением. Дженан перестала волноваться о том, что может произойти в пути, и просто наслаждалась настоящим.
        Общество Нумара и своих сестер ей нравилось больше всего на свете, но в то же время Дженан не могла избавиться от ожидания, когда последние устанут и пойдут спать…
        Нумар стоял на ступеньке трапа и смотрел перед собой. Зафрана. Часть его наследства.
        Его охватило волнение, но он быстро взял себя в руки. К нему подошла Дженан, еще более ослепительная и привлекательная, чем обычно. Вместе они ступили на землю, которую она покинула добровольно, а он потерял из-за предательства. Теперь Нумар потребует свое наследство и сделает это место любимым домом для своей Дженан.
        Ради приличия они держались друг от друга на расстоянии. Нумар любовался, какой счастливой и удовлетворенной выглядела Дженан. Потому что ее сестры действительно уснули и проснулись перед самой посадкой. У Нумара было почти десять часов, чтобы насладиться обществом Дженан. Половину времени они предавались ласкам, а вторую провели в сладком забытьи.
        Нумар оглянулся на Зинат и Фейзу и с удивлением отметил, что эти юные создания вызывают его симпатию, что он не против заботиться о них и защищать. И не только потому, что они семья Дженан. Его глубоко потрясло, что сестры Дженан посчитали его хорошим человеком и смотрели на него с обожанием и восхищением.
        Сойдя с трапа, все погрузились в его лимузин, который ждал их, чтобы доставить к залу прилета для ВИП-персон.
        Когда они вошли в зал, девушки бросились к своим друзьям, которые приехали, чтобы проинспектировать самолет Нумара и проверить, годится ли он для обещанной вечеринки в воздухе. Нумар с Дженан обменялись нежными улыбками, и тут позади них раздался звучный голос:
        —Дженан!
        Повернувшись, они увидели мужчину, почти такого же высокого, как Нумар. Он направлялся к ним с бледным от гнева лицом. Нумар сразу же узнал его.
        Шейх Наджиб аль-Ганем. Наследный принц Сараи. Двоюродный брат Нумара и старший сын его дядюшки-убийцы.
        Нумар еле сдерживался, чтобы не взорваться от ярости, когда Наджиб подошел к Дженан и схватил ее за плечи.
        —Мне пришлось прервать поездку, как только я услышал новости. Вчера вечером я прилетел в Нью-Йорк, но нигде не смог найти тебя, чтобы получить адекватный ответ о случившемся. Позвонив королю Халилу, я узнал, что ты направляешься домой, поэтому прилетел сюда, чтобы подождать тебя здесь. — В его глазах сверкали молнии. — На этот раз поступок отца оказался просто неслыханным, и я даже не знаю, можно ли его оправдать. Но тебе не стоит волноваться. Я улажу это дело.
        Не в силах больше терпеть, Нумар схватил Дженан за руку и притянул к себе:
        —Это я все улажу.
        Наджиб изумленно посмотрел на него, как будто только сейчас увидел, что Дженан не одна.
        Нумар еле сдержался, чтобы не отправить его в глубокий нокаут и не сделать с ним что-нибудь похуже. Нумара душила слепая ярость, а ему случалось убивать людей с одного удара и при меньшем накале страстей.
        Этот чертов Наджиб оказался привлекательным молодым человеком, а еще величественным и статным, сразу бросалось в глаза, что он знатного происхождения. И в нем была горячность настоящего воина, но полностью отсутствовали жестокость, грубость и холодность, свойственные Нумару. Их жизни были диаметрально противоположными, и все благодаря отцу Наджиба. И Нумар ненавидел его за это.
        Но ему хотелось убить Наджиба не по этой причине, а за то, что он посмел прикоснуться к его женщине и назвать ее Дженан. За то, что он вообще существовал и подходил ей намного больше, чем сам Нумар.
        —Кто вы такой, черт побери? — придя в себя, гневно воскликнул Наджиб.
        —Здесь вопросы задаю я. Это вы кто такой, черт бы вас побрал? — в ответ прорычал Нумар, хотя знал о Наджибе все и даже больше.
        Наджиб оскалился, а Нумар сделал шаг навстречу своему сопернику. Вдруг Дженан вышла вперед и встала между ними.
        Она положила ладони каждому на грудь и толкнула их в разные стороны. Они в изумлении отступили назад.
        Она перевела взгляд с Нумара на Наджиба и одарила их насмешливой улыбкой:
        —Позвольте маленькой, беззащитной женщине без права голоса представить вас друг другу. Нумар, это шейх Наджиб аль-Ганем, наследный принц Сараи и старший сын моего жениха. Наджиб, это Нумар аль-Асвад, мегамозг и важная персона в том, что касается борьбы с терроризмом, а еще… мой любовник.
        Глава 7
        Дженан держалась невозмутимо между нависшими над ней высоченными мужчинами, которые встали у нее по бокам, когда их визуальная и словесная дуэль подошла к концу. Они потрясенно смотрели на нее.
        Да уж, ей удалось поразить их и избежать надвигающейся бури, возникшей буквально на ровном месте.
        Кто-то мог счесть ее безумной, потому что сначала она настояла на том, чтобы скрыть правду от своих сестер, а потом тут же выложила все, как есть, Наджибу. Но, хотя ее поступок был необдуманным, Дженан считала, что в таких делах Наджиб хранил секреты надежно, как могила.
        Она не знала более благородного и порядочного человека. С самого детства Дженан всегда тянулась к нему. Он представлялся ей тем самым старшим братом, о котором она всегда мечтала. Вот почему Дженан знала, что может ему доверять. Наджиб был слеплен из того же теста, что и древние рыцари, которые пожертвуют своей жизнью ради тебя, если ты окажешься их союзником.
        Конечно, она не ждала от Наджиба таких героических поступков. Просто Дженан хотелось сказать кому-то всю правду. Она считала Наджиба единственным человеком, с которым можно поделиться чем угодно и надеяться, что он будет хранить секрет, чего бы это ему ни стоило.
        К ее удивлению, Наджиб первым пришел в себя.
        —Что ж, Дженан, ты достигла своей цели. Ты меня потрясла. Извини, что я так распсиховался, но я был вне себя, услышав, на что мой отец заставил тебя пойти. Я был готов смести все, — он бросил испепеляющий взгляд на Нумара, — и всех на своем пути.
        Прекрасно. Наджиб постарался взять себя в руки, в то время как Нумар, казалось, вот-вот взорвется.
        —Я сделала это, чтобы остановить тебя, — вздохнула Дженан. — Вот почему я сказала все, как есть. Правда всегда шокирует сильнее любой выдумки.
        Наджиб изумленно уставился на нее:
        —Так это не шутка?!
        —Процитирую кое-кого, стоящего здесь, я никогда не была так серьезна.
        —Но как… — Наджиб замер, и тут до него дошло. Он снова посмотрел на Нумара, и его враждебный взгляд сменился ужасом. — Так вы тот самый Нумар аль-Асвад!
        —Значит, теперь мы знакомы.
        —И я очень сожалею об этом. — Наджиб в смятении повернулся к Дженан: — Как тебя угораздило сойтись с таким человеком, как он?
        —Если у вас есть вопросы, давайте обсудим их со мной, — стальным голосом отчеканил Нумар.
        Джен подняла руки:
        —Мальчики, пожалуйста, сосредоточьтесь. Мне дурно от того, что вы здесь устроили.
        Они оба тут же одновременно извинились и застыли, уставившись друг на друга, начали заново, и их слова снова прозвучали в один голос. Дженан внимательно посмотрела на них и вдруг кое-что заметила.
        Нумар и Наджиб оказались очень похожи друг на друга.
        Если бы Дженан видела их впервые, она бы подумала, что эти двое — кровные родственники, может быть даже братья.
        Только у Наджиба были карие глаза и короткая стрижка. Но все же они отличались главным образом не на уровне генов, а наличием диаметрально противоположных характеров и жизненных путей. Наджибу недоставало суровости и хитроумности Нумара. Они были почти одинакового роста и телосложения, только тело Наджиба говорило о благородной силе, тогда как сила Нумара была безжалостной и смертельной.
        Но эти отличия роднили их еще больше. Она не понимала, откуда это чувство, но не могла избавиться от него.
        И снова атмосфера вокруг них сгустилась.
        Мужчины начали спорить, но Дженан схватила их за руки:
        —Остановитесь. На нас смотрят. Мы можем пойти куда-нибудь подальше от любопытных глаз и поговорить, или нам нужно привлечь международных независимых экспертов и миротворцев, которые помогут урегулировать этот конфликт?
        Они поехали в апартаменты Нумара.
        Это было то самое «уютное гнездышко», которое он приготовил для них двоих. Туда не вела ни одна дорога, и единственным транспортным средством был вертолет.
        Дженан выросла во дворце, но жилище Нумара потрясло ее. Она поверить не могла, что такое чудо существует у нее на родине.
        Удаленность способствовала уникальности этого поместья размером с курортный отель. На протяжении многих километров Дженан не видела вокруг ничего, кроме пустыни.
        Ступив за недостроенные ворота из пальмового дерева и бронзы, ведущие в этот пустынный рай, Дженан почувствовала, что они оставили позади не только городскую, но и современную жизнь. Их окружила сдержанная роскошь, витавшая в самом воздухе. В поместье не было ни следа кричащего искусственного декора, которым отличались напыщенные дома и дворцы аристократов и больших бизнесменов Зафраны. Их жилища были привязаны к определенной архитектурной эпохе, тогда как в оформлении виллы Нумара присутствовала неподвластность времени.
        Ее создали из самой пустыни, ее природных материалов, цветочной палитры, ее величия и умиротворенности. Среди множества вещей, от которых захватывало дух, Дженан обратила внимание на свободно разгуливающих за воротами антилоп и газелей и на непомерно большой бассейн на заднем дворе поместья. С одной стороны он был похож на обычный бассейн с мозаичными стенами и зелено-голубыми ступеньками, но дальний его конец выглядел как пустынный оазис, который терялся в другой реальности. Линия пальмовых деревьев отгораживала поместье от пустыни, лениво раскинувшейся до самого горизонта.
        Внутри виллы помещения плавно перетекали друг в друга, а балконные двери открывались во всех направлениях. Дженан восхищенно рассматривала поверхности, сделанные из камня, цветного стекла и бронзы, мебель и обивку ручной работы. В интерьере преобладали теплые оттенки цвета земли с вкраплениями бурого и красного, придававших декору живости и яркости.
        Дженан не могла дождаться, когда они с Нумаром смогут остаться наедине. Но сначала нужно поговорить с Наджибом. И что самое главное, ей придется немало постараться, чтобы снизить невероятное напряжение, возникшее между двумя мужчинами.
        Они вошли в огромное помещение со множеством зон отдыха, столовой и четырьмя шикарными каминами. Нумар усадил ее на один из диванов, заваленных подушечками в чехлах из сотканной вручную шерсти в ярких геометрических узорах Зафраны. Она попыталась поймать его взгляд, но он целиком и полностью сосредоточился на Наджибе.
        Нумар даже не скрывал, что считает Наджиба непрошеным гостем в своем доме. Казалось, он также был не в восторге от самой Дженан. Скрепя сердце Нумар пошел ей навстречу и согласился пригласить сюда Наджиба, но даже не собирался притворяться, что ему по душе эта идея.
        Дженан недоумевала от того, что недовольство Нумара, казалось, только возрастает. Она боялась, что этот вулкан вот-вот взорвется и их накроет испепеляющая лавина его ярости.
        Мужчины присели напротив нее, и Наджиб тут же перевел взгляд на Дженан:
        —Я внимательно слушаю.
        —Что же ты хочешь услышать? — вздохнула она.
        —Правду.
        —Я уже все сказала. Но если тебе нужен хронологический порядок событий, тогда слушай. Ты отказался жениться на мне в государственных интересах, чтобы послужить захватническим планам своего отца, и просто исчез. Он решил, что справится без тебя и сам женится на мне. Король Хасан поговорил с моим отцом, а отец поговорил со мной. Мне пришлось принять это предложение, иначе эта участь постигла бы одну из моих сестер. Потом, несколько дней назад, наступил тот судьбоносный вечер, когда я встретила Нумара. Остальное тебе известно.
        —Бог мой, стоило уехать на несколько недель, и происходят такие вещи, — задумчиво ответил Наджиб. Вдруг его лицо превратилось в маску праведного гнева. — Там, в аэропорту, он сказал, что уладит все. Он пообещал тебе это взамен на то, чтобы ты стала его любовницей? Поэтому ты так быстро оказалась в его постели?
        —Он не принуждает женщин к сексу, — закипая, вмешался Нумар. — И предположить, что я сделал это, — значит оскорбить Дженан. Она бы никогда и ни за что не согласилась, чтобы ее принудили к подобным вещам.
        —Дженан — настоящий герой, — зло бросил в ответ Наджиб, — и пожертвовала бы всем, лишь бы спасти тех, кого любит. Она ведь согласилась выйти за моего отца не по доброй воле, а ради своих сестер.
        —Не говорите обо мне в третьем лице в моем присутствии, — вспыхнула Дженан. — Почему бы нам не выслушать друг друга? Я с Нумаром, потому что хочу этого, хочу его. Надеюсь, я ответила на твой вопрос, и считаю тему закрытой.
        Наджиба потрясла прямолинейность Дженан насчет ее связи с Нумаром. Им еще не доводилось затрагивать настолько откровенные темы.
        Дженан считала молодого шейха аль-Ганема самым свободным и прогрессивным человеком и верила, что в случае чего сможет прийти к нему, и он охотно выслушает ее.
        Наджиб задумался и кивнул в знак согласия.
        —Дженан, ты одна из самых предприимчивых и умных людей, которых я знаю. — Она удивленно посмотрела на него. Ее порадовало, что их представление друг о друге было одинаковым. — Для женщины, родившейся в нашем государстве, чтобы достичь того, чего достигла ты, нужно обладать намного большей силой и властью, чем любой мужчина, который добивается таких же успехов. Ты всегда принимала наиболее разумные решения, и я считал, что ты очень проницательна и как никто другой разбираешься в людях. Только на этот раз мне кажется, что ты ошиблась.
        —Ты думаешь, я не знаю, что делаю, не так ли? — пожала плечами Дженан. — Это твое право. А мое право делать то, чего хочу я, а я определенно хочу быть с Нумаром. Я просто хотела попросить тебя не распространяться об этом.
        —Если ты не хочешь, чтобы другие узнали правду, возможно, ты чувствуешь, что поступаешь неправильно.
        —Да ладно тебе, Наджиб. Ты ведь прекрасно знаешь, что у нас на родине лучше скрывать то, что тебе по-настоящему небезразлично. Люди не понимают, что такое личные границы, и влезают в чужую жизнь, полагая, что у них есть право судить других своим ограниченным умишком. Тебе прекрасно известно, что лично я никогда не заботилась, что обо мне подумают другие, но на этот раз…
        —Не нужно меня убеждать, — прервал ее Наджиб, — или просить хранить в секрете то, что ты мне рассказала. Я бы и так никому ничего не сказал, даже если бы сам узнал об этом.
        Дженан улыбнулась:
        —Как ты думаешь, почему я рассказала тебе то, что не посмела сказать своим сестрам?
        —Даже не думай говорить им об этом, — встревожился Наджиб. — Они и их друзья, наверное, уже строят какие-то догадки. Не надо подливать масла в огонь.
        —Именно поэтому я выбрала тебя, — засмеялась Дженан.
        —Бог мой, Дженан… Я только надеюсь, что тебе не придется пожалеть позже. Боюсь, цена слишком высока.
        Дженан почувствовала еще одну волну враждебности, исходящую от Нумара. Но когда он заговорил, его голос звучал на удивление спокойно.
        —Вижу, теперь вы сменили стратегию. Вам не удалось пристыдить ее или заставить сомневаться в принятом ею решении, так вы решили поселить в ее сердце страх по отношению ко мне.
        —Если она не боится, значит, она вас совсем не знает, — холодно ответил Наджиб. — Вы, мистер аль-Асвад, человек, которого следует страшиться и избегать любой ценой.
        —Вы абсолютно правы, принц аль-Ганем. Я именно такой. Для всех, кроме Дженан.
        Наджиб спокойно посмотрел на него, всем своим видом показывая, что его не запугать.
        —Вы хотите сказать, что меняетесь ради нее? Или рядом с ней просто ведете себя по-другому? — Наджиб повернулся к Дженан, в его взгляде читалась укоризна. — Как ты могла купиться на это?
        —Я, кажется, просил, чтобы вы разговаривали со мной. И я не собираюсь повторять дважды, — с угрозой бросил Нумар.
        —Как насчет того, чтобы бросать свои угрозы тем, кого это волнует, мистер аль-Асвад? — невозмутимо отрезал Наджиб.
        —В противном случае, принц аль-Ганем, вы просто не знаете, с кем имеете дело, и очень заблуждаетесь на свой собственный счет.
        —А вы, в свою очередь, плохо знаете меня, раз думаете, что вам сойдут с рук ваши угрозы.
        —Ладно, парни, — вмешалась Дженан. Она поднялась с дивана и встала, подбоченившись, перед ними. — У меня уже шея болит наблюдать за вашим обменом любезностями. Джентльмены, могу я напомнить вам, что вы оба находитесь по одну сторону баррикад?
        Они удивленно посмотрели на нее.
        —Мне не хочется напоминать вам об этом, но это правда. Вы оба хотите разрушить замысел Хасана и освободить Зафрану. И вы оба хотите самого лучшего для меня. Разве это не так?
        —Ты знаешь, что я…
        —Ты знаешь, что я…
        Они хором произнесли эти слова и замолчали, взглядом испепеляя друг друга.
        —Видите? — не унималась Дженан. — Вы даже говорите в один голос. Я лишь прошу, чтобы вы не заставляли меня волноваться при мысли, что стоит мне отвернуться, и вы начнете выяснять отношения. Вы можете мне пообещать, что этого не будет?
        Наджиб снова удивил ее, кивнув первым, хотя она ожидала, что это будет Нумар, который бросится исполнять ее просьбу. Казалось, его неприязнь к Наджибу привела в полный беспорядок все его приоритеты. Странно. Но, в конце концов, он все-таки кивнул в знак согласия.
        —Ради тебя, — буркнул Нумар.
        Такой ответ насторожил Дженан, но его было достаточно, чтобы добиться того, что она задумала. Она хотела, чтобы эти двое осознали, что им следует быть союзниками.
        —Знаю, каждый из вас хотел по-своему разобраться с ситуацией, в которой я оказалась. Может, мы обсудим детали ваших планов? Возможно, сообща вам удастся добиться много большего.
        —Я прекрасно могу справиться сам, — ответил Наджиб. — Я заставлю своего отца отказаться от этой идеи.
        —Какое совпадение, — с иронией заметил Нумар. — Это в точности мой план.
        —Ну что я говорила? — захохотала Дженан. — Вы так похожи, как близнецы. — Их лица потемнели от злости, и Дженан поспешила успокоить их: — Сейчас вы этого не замечаете, но однажды поймете, что я была права. Но сейчас у нас есть дела поважнее. Я очень рада, что вы признали, что у вас одна цель на двоих. В таком случае, может, нам все-таки стоит обсудить, как вы собирались заставить Хасана отказаться от своей идеи?
        Они не стали ничего обсуждать и делиться своими планами, но их враждебность по отношению друг к другу немного уменьшилась.
        По крайней мере, со стороны Наджиба. Что до Нумара, он окружил себя какой-то непроницаемой стеной, отрезав от Дженан свои мысли и чувства, а она не стала приставать к нему с расспросами.
        Дженан настояла, чтобы Наджиб остался на ужин. Он принял ее приглашение, и постепенно его настроение заметно улучшилось. Подавив свою неприязнь к Нумару, он поговорил с ним о его работе и даже спросил, не сможет ли Нумар, используя свой уникальный опыт и влияние, помочь ему в его работе с гуманитарной миссией. Казалось, Нумар не хотел говорить ни да ни нет. Не потому, что не хотел помочь, а потому, что эта работа предполагала сотрудничество с Наджибом. Но последний оказался талантливым дипломатом и каким-то образом сумел добиться от Нумара положительного ответа.
        Потом Нумару позвонили, и он удалился на какое-то время, так что у Наджиба была возможность вынести свой вердикт. Он сказал, что сильно заблуждался насчет этого человека. Наджиб распознавал в людях корыстные мотивы, но в отношении Нумара к Дженан он видел только уважение и предупредительность. Он также почувствовал, что Дженан любима и в надежных руках.
        Прежде чем сесть в ожидавший его вертолет, Наджиб со смехом заметил, что, похоже, дикий зверь из «Черного замка» нашел ту, которая сумеет приручить его. Он заявил, что, по слухам, из самых опасных хищников получаются самые миролюбивые домашние котята.
        —Я думал, он никогда не уйдет.
        Дженан взвизгнула от восторга, когда Нумар, появившись из ниоткуда, подхватил ее на руки и крепко сжал в своих объятиях.
        Она прильнула к нему и уткнулась лицом в его шею. Нумар направился в дальний конец виллы, и они оказались в необыкновенно красивой спальне. И хотя они остались в этом месте абсолютно одни, он все равно, как обычно, захлопнул за собой двери.
        В центре комнаты стояла огромная кровать. Дженан обратила внимание на изящество произведений древнего искусства и мебели ручной работы, очень напоминавших зафранийские. С потолка на тяжелых цепях свисали медные фонари с живописными витражами, их дополняли такие же светильники на стенах. На полках и столах, а также у тяжелых дверей цвета красного дерева, ведущих в смежную ванную и гардеробные, стояли бедуинские вазы и кувшины различных размеров. У подножия кровати стоял плетеный сундук, а в зоне для отдыха, выходящей на балкон, стояли диванчики и столики из камня и бронзы. Повсюду на полу лежали вручную сотканные ковры глубоких красных, медовых и коричневых оттенков. Дженан внезапно сделала открытие.
        Все вокруг было сделано в ее любимой цветовой гамме.
        Поначалу она думала, что Нумар купил эту виллу вместе с мебелью. Но ее дизайн не мог быть чистым совпадением. Должно быть, Нумар продумал его до мелочей, как ответ на ее спальню в Нью-Йорке. Дженан не представляла, когда и каким образом он успел заказать отделку поместья, и к тому же проследить, чтобы все в точности соответствовало его пожеланиям. Это было еще одним доказательством могущества Нумара.
        Но ее возлюбленный не стал ограничиваться цветовым сочетанием. Дженан также заметила бинокль на столе, чтобы наблюдать за животными по утрам, и телескоп у двери, ведущей на балкон, чтобы смотреть на звезды по ночам. Но больше всего ее растрогало наличие мольберта, рядом с которым аккуратными стопочками высились различные виды холстов, бумаги и предметов для рисования.
        Она рисовала, и он, скорее всего, заметил, что большинство картин, висящих в ее квартире, находившейся в районе Трибека, где жили в основном художники, представляли собой пустынные пейзажи. Предвкушая, что нахождение в этом месте может вдохновить ее снова взяться за кисти, Нумар приготовил для Дженан все необходимое, чтобы она могла творить в любое время, когда на нее снизойдет вдохновение.
        Не успела она поблагодарить его за такую невероятную заботу и предупредительность, как он, миновав кровать, открыл дверь, ведущую на балкон, и шагнул на деревянный помост, возвышающийся над еще одним бассейном. Днем бассейн плавно сливался с величавой бескрайностью пустыни, а сейчас, освещенный молодым месяцем и мерцающими звездами, переливался нежным бирюзовым цветом. Нумар хотел заняться любовью с Дженан под балдахином из ночного неба и звезд.
        В центре обширного помоста лежал огромных размеров матрас, устланный покрывалами такого же насыщенного цвета красного дерева, как и ее волосы. Нумар опустился на колени, сорвал покрывала и уложил Дженан на пахнущие свежестью бежевые простыни.
        Она громко вскрикнула от переполнявших ее чувств, обвила его руками и ногами и почувствовала, как ее тело дрожит в его объятиях. Прошло двенадцать часов с тех пор, как они последний раз занимались любовью. Но ей казалось, что прошло целых двенадцать дней.
        Руки Нумара сами по себе обладали способностью освободить ее от оков. Несколько учащенных сердцебиений — и она раскрылась для его ласк. Нумар касался ее тела губами, языком и зубами, и Дженан почувствовала, что она, как всегда, для него желанна, что он боготворит ее и наслаждается ею.
        Нумар поднялся, чтобы показать себя во всей красе и вызвать в ней еще большее желание. Дженан лежала и изнывала от вожделения, любуясь видом его совершенного тела, мерцающего при свете луны.
        Он опустился перед ней на колени, и Дженан потянулась к нему и начала ласкать его мужское естество. Тяжелое и набухшее, оно казалось как будто выдолбленным из мрамора умелыми руками бога мужской силы и одаренным бесконечной выносливостью и энергией. Дженан снова задрожала от предвкушения сказочного удовольствия, осознавая, что ее жажда настолько сильна, что делает ее способной вместить этого великана.
        От ее ласк пальцы Нумара задрожали у нее в волосах, и все его тело начало сотрясаться от наслаждения. Ее сердце возликовало. Для Дженан не имело бы значения, если бы кто-то другой потерял над собой контроль в подобной ситуации. Но вызвать подобную реакцию у Нумара, с его абсолютным самообладанием, — такое признание собственной зависимости и желания было просто невероятным.
        —Нумар, наполни меня!.. — воскликнула она.
        Он наклонился над ней, положил ее ноги себе на бедра и, придерживая ее одной рукой, встал на колени. Затем он вошел в нее.
        Крик Дженан от его резкого вторжения больше не тревожил Нумара. Он знал, что она желает полного пленения своего тела.
        —Нумар… — взмолилась Дженан.
        Он уложил ее обратно и простерся над ней, его движения становились все быстрее и быстрее, пока она не взлетела выше облаков.
        Оргазм обрушился на нее, снова и снова сотрясая ее тело. После страстных занятий любовью на его частном самолете Нумар сказал, что готов умереть в ее объятиях от передозировки наслаждением. Сейчас они оба были недалеки от этого. Дженан обессиленно затихла под ним, а он, замерев на мгновение, снова начал двигаться в бешеном ритме их страстного танца любви. Достигнув пика наслаждения, Дженан почувствовала, как Нумар заполняет ее лоно своим горячим семенем. Интимность этого момента и надежда на волшебное зарождение новой жизни, о которой они мечтали, привела Дженан в еще большее исступление. Она уступила всепоглощающему удовольствию, и все вокруг, как обычно, перестало существовать, кроме Нумара и его объятий…
        Когда Дженан пошевелилась, приходя в себя после блаженного забытья, она увидела, что лежит на Нумаре, укрытая плотными покрывалами, а на ее волосах играют звездные блики опьяняющей пустынной ночи.
        Дженан прижалась губами к его сердцу.
        —Спасибо.
        —Твое спасибо взаимно, — тихо засмеялся Нумар.
        —Я благодарю тебя не за то, что ты сводишь меня с ума от удовольствия. Простой благодарности недостаточно, чтобы оценить то, что ты делаешь для меня.
        —Тогда за что ты говоришь мне «спасибо»?
        —Ты не должен спрашивать за что. — Нумар непонимающе посмотрел на нее. — Тебе нужно научиться принимать благодарность и брать то, что тебе причитается.
        —Если ты думаешь, что я делал…
        Дженан закрыла его рот поцелуем, не дав договорить.
        —То, что ты делаешь, не является спорным вопросом, но фактом, таким же убедительным, неопровержимым и великолепным, как и ты сам, — заверила она его, нежно проведя рукой вниз по его телу.
        —Все, что я делаю для тебя, является для меня абсолютной привилегией и величайшим удовольствием.
        —Чудесно, — улыбнулась Дженан. — А я считаю привилегией и удовольствием говорить тебе «спасибо», так что привыкай.
        —Мне кажется, сегодня тебе не за что благодарить меня, — задумчиво произнес Нумар. — Я видел, что Наджиб — твой друг, которого ты ценишь и уважаешь, но я набросился на него и не оказал ему должного гостеприимства. Я оказался плохим хозяином дома.
        —Нумар, я ведь понимаю, что ты далеко не светский человек.
        —Ты хочешь сказать, не такой, как Наджиб? Настоящий джентльмен? Олицетворение рыцаря в блестящих доспехах?
        —Так вот в чем дело, — вдруг поняла Дженан. — Ты просто ревновал?
        —Безумно, — сверкнул глазами Нумар. — Может быть, даже смертельно.
        —Но мы же как брат и сестра! — изумленно воскликнула она. — Поэтому мы и не захотели пожениться, заварив всю эту кашу.
        —Я понимал это умом, но ничего не мог поделать с собой. У вас столько общего, что я вдруг почувствовал себя посторонним.
        Неужели он может быть уязвимым и беззащитным? Разве такое возможно?
        —Эти несколько дней рядом с тобой, — прильнула к нему Дженан, — значат для меня намного больше, чем вся моя жизнь. Ты для меня ближе всех моих родных и друзей. И я никогда не мечтала о джентльмене или рыцаре в блестящих доспехах. Я хочу тебя, безжалостного хищника в черных, как ночь, доспехах. И я поняла это с первого взгляда на тебя.
        —Значит, ты не огорчена, что я вел себя с твоим другом как последний негодяй? — с надеждой спросил Нумар.
        —Несмотря ни на что, ты пошел мне навстречу. Ты пригласил его в свой дом…
        —Это наш дом, не мой. Точнее даже, твой, поскольку я купил его для тебя.
        —О чем ты говоришь? — потрясенно спросила Дженан.
        —Я записал его на твое имя.
        —Что? — все еще не могла поверить своим ушам Дженан.
        —Одна копия купли-продажи находится здесь, а вторую я отправил твоему адвокату. Это место полностью твое. Я лишь прошу оказать мне честь делить его рядом с тобой.
        —Но… но… — Дженан не знала, что и сказать.
        Нумар привлек ее к себе и одарил обжигающим поцелуем.
        —Завтра я отправлюсь к твоему отцу, чтобы вытащить его и ваше королевство из долговой ямы. А теперь давай уснем под этими звездами, в этом раю, где только ты и я, ya habibati.
        Она покорно прижалась к нему. Нумар обнял ее, поправил покрывала и закрыл глаза. Через несколько минут он уснул.
        Дженан счастливо улыбалась. Ее сердце начинало учащенно биться, когда она раз за разом прокручивала в голове его последние слова.
        Он назвал ее «любовь моя», и сделал это не в порыве страсти.
        Глава 8
        —Тебе следовало предупредить меня, что мы встретимся в одной из сказок «Тысячи и одной ночи». Я бы нацепил костюм.
        Стоя на вертолетной площадке, Нумар не сводил глаз с приближающегося к нему мужчины. Меньше всего он рассчитывал на помощь этого человека.
        Ричард Грейвс.
        Англичанин подождал, пока заглохнет мотор вертолета, чтобы его насмешка наверняка достигла ушей Нумара, который успел понять, что допустил ошибку, пригласив этого человека сюда и вообще связавшись с ним.
        Ричард был старше всего на два года. На протяжении шестнадцати лет тюрьмы, принадлежавшей Организации, Нумар знал его под кличкой Кобра.
        Только он был не из его братьев. Ричард был одним из тюремных надзирателей и долгое время оставался его заклятым врагом. А теперь они партнеры по бизнесу. Жизнь — очень сложная штука.
        Ричард окинул взглядом бескрайнюю пустыню, окружавшую дом Нумара.
        Да, за последние шесть недель это место стало первым в его жизни домом. Любое место, где Дженан находилась рядом с ним, пусть и не круглыми сутками, как сейчас, потому что ей приходилось возвращаться на ночь в королевский дворец для соблюдения внешних приличий, Нумар считал своим домом.
        Она сама была его домом.
        —Значит, ты, наконец, решил пустить корни? Ну и как, счастлив? — приблизился к нему вплотную Ричард. Он единственный мог посоревноваться с Нумаром в силе, мощи, риске и жестокости. Нумар разглядывал человека, к которому питал отвращение на протяжении последних двадцати пяти лет. Ричард Грейвс когда-то был его лучшим другом.
        Они никогда не вспоминали тот короткий период, когда были самыми важными людьми друг для друга. Они не говорили об этом ни наедине, ни при других. Все его братья по «Черному замку» знали, что Ричард — заклятый враг Нумара. И последние два десятка лет они не раз задавались вопросом, почему так сложилось. Но ни он, ни Ричард никогда не вдавались в объяснения. То, что произошло с ними, случилось до того, как Нумар собрал свою команду. Поступок Ричарда был непростительным, и ему следовало поблагодарить Нумара, что он не убил его при первом удобном случае.
        И он сделал бы это, если бы не Рафаэль Салазар, его младший собрат. Ричард был тренером Рафаэля, который привязался к нему, считал его своим наставником и даже старшим братом. Когда Ричард покинул Организацию и, выследив Рафаэля, вышел на них, Нумар и его команда решили избавиться от него. Они признали его своим врагом и смертельной угрозой для их новой жизни. Они не избежали бы крупных проблем, если бы всплыло наружу то, что они были агентами, сбежавшими с Организации. Им пришлось бы сбросить свои маски, которые они с таким трудом создавали.
        Уравнение оказалось простым. Или они, или Ричард.
        Но Рафаэль бросился на защиту своего друга, настаивая, что ему можно доверять, и, если они решат избавиться от этого человека, им придется избавиться и от него самого.
        Непреклонность Рафаэля вынудила их прислушаться к его мнению и отступиться от своего решения. Ричард повел себя по-другому: он дразнил их, предостерегая, что в этом неравном бою — все на одного — именно они могут оказаться в опасности.
        Ричард не стал их разоблачать, и Рафаэль заявил, что был прав насчет этого человека. Но Нумар подозревал, что Ричард не сделал этого только потому, что считал Рафаэля своим младшим братом, ради которого он мог пойти на убийство или пожертвовать собственной жизнью, поэтому он не рискнул бы отправить его ко дну вместе с остальными. Нумар не хотел связываться с этим чудовищем. Но ему пришлось пойти на сотрудничество с ним, когда он начал создавать корпорацию «Черный замок».
        Будучи человеком практичным, Нумар понимал, что только Ричард обладает умом, способностями и силой, необходимыми для создания чего-то несокрушимого. Его собственной сферой были военная разведка, шпионаж и борьба с терроризмом, поэтому ему приходилось решать политические и криминальные проблемы, с которыми сталкивалась корпорация их масштаба и уровня. А Ричард был первоклассным специалистом в области безопасности, который работал с ежедневными угрозами и вопросами безопасности в реальном мире и киберпространстве, которые могли развалить любой бизнес.
        Так они стали партнерами. Но их личная неприязнь никуда не делась. Они навсегда останутся по разные стороны баррикад.
        —Я должен был помнить, что ты родился в стране, где кровная месть передается по наследству и ее пестуют как своеобразный источник чести и доблести, — с иронией продолжил Ричард. — Кажется, ты не можешь быть другим. Это заложено в твоих генах.
        Обычно Нумар бросался в контратаку, но сейчас не мог себе этого позволить. Он хотел кое-что получить от своего недруга. Ричард это знал, и на его лице играла дьявольская усмешка. Одну руку он спрятал в карман брюк, а в другой держал кожаный кейс. Казалось, он не собирается вручать его Нумару.
        —Вижу, ты поселился в месте, подходящем для твоего будущего высокого положения, пока не займешь королевский трон Сараи. И даже успел заполучить местную принцессу.
        Нумар еле сдержался, чтобы не наброситься на Ричарда.
        —Поначалу я думал, что ты соблазнил ее, чтобы разрушить свадебные планы Хасана, — продолжил Ричард, — и попросил моей помощи, чтобы спасти финансовые активы Зафраны, лишив Хасана власти над этим королевством, и хорошенечко проучить его, прежде чем разделаешься с ним. Но ты продолжил свой любовный роман, и до меня дошло, что теперь в твоих планах сделать так, чтобы и она, и ее отец оказались в долгу перед тобой. Оказывается, одного трона Сараи тебе мало, ты планируешь захватить еще и трон Зафраны. А она — твоя путевка в этот мир.
        Это было выше его сил.
        —Оставь свои домыслы при себе, Кобра, — с силой схватил его за руку Нумар, — и думать забудь о Дженан.
        —Господи, Призрак, только не ты! — удивленно воскликнул Ричард.
        Нумар в точности знал, что его противник имел в виду. Когда-то давно Нумар и его собратья решили, что никогда в их сердце не вспыхнет любовь, но тем не менее двое из них не устояли перед этим чувством. Рафаэль женился на дочери человека, который, как он считал до этого, продал его в Организацию, а Райден женился на женщине, которая была послана с целью разоблачить его.
        —Если не брать во внимание меня самого, я считал тебя последним человеком, способным влюбиться.
        Если Ричард ожидал, что Нумар начнет отнекиваться и признает свое чувство к Дженан слабостью, он сильно заблуждался.
        Нумар на самом деле полюбил Дженан. Она стала его продолжением, самой важной частью его существа, без которой он просто погибнет. Раньше ему бы и в голову не пришло, что он может от кого-то зависеть. Нумар выстроил свою жизнь, основываясь на абсолютной самодостаточности. Если бы умер кто-то из его собратьев, вряд ли он стал бы убиваться от горя. Но с Дженан все обстояло по-другому. Он не представлял себе жизни без этой женщины.
        При первой же встрече Нумар осознал, что она создана только для него. После той первой ночи, когда они предъявили права друг на друга, это чувство только росло и крепло.
        Их близость в постели и вне ее росла в геометрической прогрессии. Дженан открыто демонстрировала чувства, которые он в ней вызывал. Но она ни разу прямо не сказала, что любит его. Нумар тоже не признавался ей в любви, хотя называл ее «моя любовь», «сердце мое», «душа моя», и с его стороны эти слова не были лишены смысла. Но с ее уст он не услышал в ответ ни одного похожего слова.
        Перед самым приездом Ричарда с Нумаром произошло нечто ужасное. Он понял, что не смог бы выдержать ее признание в любви. Только не сейчас, когда его план еще не осуществлен и он не сказал Дженан всей правды…
        —Неужели я прав? — с иронией поинтересовался Ричард. — Ты собираешься стать одним из тех, которые отключаются, стоит им подумать о своей возлюбленной?
        —Я же попросил не трогать Дженан, — сухо ответил Нумар.
        —Да ладно. У тебя есть способ заставить меня не делать этого?
        —Если тебе дороги твои собственные семейные тайны, ты закроешь свой рот, отдашь мне этот кейс и уберешься ко всем чертям.
        —Уйти и не посмотреть твой дом, этот дворец из «Тысячи и одной ночи»?
        —Кобра, я ведь могу забрать его у трупа.
        Ричард неприятно захохотал.
        —Спасибо, Призрак, но я умру как-нибудь в другой день. — Он приподнял кейс и прижал его к груди. — Я летел сюда целых пятнадцать часов. Разве я не заслужил того, чтобы ты предложил мне хотя бы выпить?
        —Нет. Дай мне эти чертовы документы.
        —Вот так просто? Я ничего не получаю взамен.
        —Получишь. Я тебе должен кое-что. Можешь забрать это в любое время.
        —Заберу прямо сейчас. Я хочу выпить.
        Нумар закипел от ярости. Он мог бы превратить Ричарда в кровавое месиво. Но, поскольку они были с ним на равных, Ричард мог сделать с ним то же самое. А Нумар не хотел, чтобы Дженан увидела его раненого и окровавленного. Ее сердце все еще болело при виде его шрамов, и он не хотел лишний раз огорчать ее. Поэтому нужно постараться избежать насилия.
        —И я хочу увидеть то волшебное создание, которое сумело поставить тебя на колени, — добавил Ричард.
        Нумар уже было смирился с мыслью, что ему придется угостить своего непрошеного гостя напитком, но, услышав его последние слова, передумал.
        —Ты можешь просить все что угодно, равное по цене тому, что я собираюсь получить от тебя. Все, что касается Дженан, бесценно и никогда не будет предметом обсуждения ни с тобой, ни с кем-нибудь еще. Теперь я не дам тебе и глотка воды, даже если ты будешь умирать от жажды. Поэтому можешь забыть об этом и убираться к черту.
        Ричард переместил кейс за спину.
        —Ты ведь знаешь, что я от своего не отступлю. И я никуда не уйду. Что ты мне сделаешь? Убьешь? Ты хотел этого на протяжении последних двадцати пяти лет.
        —Если не будет другого способа избавиться от тебя.
        Глаза Ричарда зажглись дьявольским огнем, и он с вызовом посмотрел на Нумара, у которого все внутри сжалось от готовности к финальному сражению, мысль о котором сжигала его с пятнадцати лет. Тут вдалеке послышался шум.
        Это возвращалась на вертолете Дженан.
        Нумар бросился по ступенькам на вертолетную площадку.
        —Спасибо вертолету, спас, — насмешливо бросил Ричард Нумару. — Тебя.
        Нумар остановился там, где обычно ждал Дженан, не спуская глаз с приземляющегося вертолета. Ричард подошел и встал рядом.
        —Кажется, это твоя любимая. Я вовремя и все-таки встречусь с ней.
        Нумар подозрительно посмотрел на своего собеседника:
        —Так ты специально подгадал время, чтобы перехватить ее?
        —Черт возьми, Призрак, да ты еще в худшем состоянии, чем я предполагал. — Брови Ричарда удивленно поползли вверх. — Как я мог знать, когда она прилетит? Или она появляется здесь в определенное время?
        —Ты узнаешь все, что хочешь узнать.
        —Это правда, но только если я хочу узнать. Несколько минут назад я даже не подозревал, как много эта женщина значит для тебя. И для чего мне, как ты говоришь, перехватывать ее?
        Это звучало разумно. Возможно, Нумар просто становился чрезмерно подозрительным.
        Но это никогда не было излишним. И с таким человеком, как Ричард, всегда приходилось быть настороже. Он давно мог догадаться о чувствах Нумара по отношению к Дженан и приехать сюда, замышляя что-то недоброе.
        Нумар схватил своего противника за грудки и посмотрел ему прямо в глаза:
        —Послушай, Кобра, если ты выйдешь за рамки дозволенного, я сотру тебя в порошок. Я в долгу перед тобой за то, что ты достал оригиналы подписанных документов, лишающих Хасана прав на последние акции и облигации Зафраны, но ты прилетел сюда только потому, что настоял, что эти бумаги слишком важны, чтобы передавать их с посыльным. Мне следовало понять, что ты едешь сюда не потому, что тебя заботят эти самые документы или мои планы.
        —Нет? Так почему же я вообще взялся помогать тебе? Можно было просто послать тебя куда подальше.
        —Ты хочешь сказать, что тебе не все равно? Умру я или останусь в живых? Кобра, не забывай, речь идет о нас с тобой.
        —Как будто ты когда-нибудь позволял мне забыть об этом, — вздохнул Ричард. — Но я также не забываю, что когда-то мы были лучшими друзьями.
        —Да, пока ты не донес на меня, что я планирую побег, чтобы заслужить расположение своего начальства. Я до сих пор ношу на своем теле шрамы, которые достались мне на протяжении тех двух месяцев, когда меня пытали, и я был на волоске от смерти.
        Свершилось. Наконец он высказал то, что так долго мучило его.
        —Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему я это сделал? — пристально посмотрел на него Ричард.
        —Нет. Я уже знал ответ. Кобра, ты сознательно выбрал путь монстра. И ты не изменился.
        —Ты тоже не менялся, пока не появилась принцесса аль-Гамди.
        —Не думай, что любовь к ней превратила меня в домашнего зверька. Когда у хищника появляется пара, он становится еще более смертельно опасным.
        —И еще более уязвимым.
        Нумар не успел ответить. Дверь вертолета открылась, оттуда выпрыгнула Дженан и бросилась к нему. Позабыв о Ричарде, он поспешил ей навстречу.
        Его сердце забилось от радости. Нумар любовался огненными волосами Джен, в которых играли лучи заходящего солнца, золотым огнем отражавшимся в ее глазах. Он жил, чтобы видеть эту улыбку, чувствовать это тело, вся она стала смыслом его жизни.
        Вдруг выражение ее лица изменилось, а шаги замедлились. Она заметила чужака.
        Нумар подошел к ней и заключил ее в свои объятия.
        —Кто это? — вопросительно посмотрела на него Дженан.
        —Ричард Грейвс, — выдавил Нумар. — Мой партнер.
        —Он ведь не из братства «Черного замка»?
        У Нумара похолодело внутри. Каждый раз, когда Дженан упоминала кого-нибудь из его собратьев или делала какое-то замечание, в точности отражавшее истину, которую он скрывал от нее, Нумар едва сдерживался, чтобы не выложить всю правду. Своим бесхитростным чутьем она догадывалась, что он сказал ей далеко не все.
        Но Дженан принимала его таким, как есть, и это давало надежду, что она не бросит его, когда вскроется вся правда.
        —Нет, он не из наших, — покачал головой Нумар.
        —Я думала, что «Черный замок» — это партнерство исключительно между тобой и теми, кого ты считаешь своими собратьями.
        —К сожалению, Ричард — исключение из этого правила.
        —К сожалению? — улыбнулась Дженан. — Тем не менее он жив и здоров и даже присутствует в твоей жизни? Он определенно заслуживает внимания. Ты представишь меня?
        Нумар заскрежетал зубами. По крайней мере, он предупредил Ричарда, если тот надумает сболтнуть что-нибудь лишнее. Он очень надеялся на благоразумие своего противника, так как не хотелось убивать его на глазах Дженан.
        Нумар взял ее под руку и повел знакомиться с мистером Грейвсом.
        Ночью Нумар проснулся от толчка: Дженан обвила его руками и тесно прижалась к нему.
        После того как ушел Ричард, они несколько часов наслаждались близостью друг друга. Нумара потрясло учтивое поведение Грейвса в присутствии Дженан, но он не оставил мысли разделаться со своим противником. Его преследовало какое-то беспричинное чувство тревоги.
        За последние несколько недель он почти привел в исполнение свой методичный план: освободил Дженан из лап Хасана и заставил последнего отказаться от прав на взыскание долгов Зафраны. Ричард привез документы, недостающие для того, чтобы поставить точку в этом деле. Но все шло совсем не так, как предвидел Нумар.
        Он появился в этих краях, чтобы вступить в смертельную схватку со своими двоюродными братьями и сестрами, а они оказались дружелюбными и достойными восхищения. Хуже того, с каждой встречей с Наджибом он ощущал все более сильную привязанность к этому человеку. Теперь Нумар сомневался, что будет приемлемым отобрать у него трон, объявив его отца убийцей и тем самым разрушив честь его семьи. Как можно ненавидеть человека, которого больше не считаешь своим врагом?
        Но больше всего Нумара заботила мысль о Дженан. Дурное предчувствие, долго не покидавшее его, только усилилось с визитом Ричарда.
        Раньше ему и в голову не приходило, что однажды он может пожалеть о том, что не был до конца честен с Дженан и не сказал ей, зачем ему нужен наследник.
        Если осуществить оставшуюся часть плана, Дженан раскроет его изначальный замысел. Нумар не сомневался, что она, будучи абсолютно откровенной с ним, почувствует, что ее предали и просто использовали. Нумар не знал, как выбраться из этой тупиковой ситуации.
        Оставалось только надеяться, что Дженан не беременна, что вряд ли возможно после того, как они неделями занимались любовью, абсолютно не предохраняясь.
        Но если она ничего не говорила, возможно, ничего и нет, потому что Нумар больше не хотел этого ребенка. Он только усложнит и без того запутанную ситуацию и сделает Дженан еще более уязвимой и беззащитной, когда правда всплывет наружу.
        Прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, нужно добиться от нее правдивого ответа.
        Придя к такому решению, Нумар закрыл глаза и впервые в своей жизни начал молиться. Кому-то или чему-то, что было там, наверху, и могло выслушать его. Он молился, чтобы Дженан не была беременна, и он мог начать все сначала.
        Дженан сидела перед зеркалом и расчесывала свои длинные густые волосы, представляя, как ласкает прекрасное тело Нумара, над которым получила абсолютную власть. Она делала с ним все, что хотела, и теряла разум от удовольствия. Нумар, в свою очередь, делал с ней все, что ему заблагорассудится. Это было время упоительной страсти и наслаждения.
        Дженан улыбнулась отражению подошедшего к ней Нумара. Его изумрудные глаза в упор смотрели на нее. Он положил руки ей на плечи, и она задрожала в предвкушении новых ласк, хотя понимала, что ей следует остановиться. Дженан пообещала отцу, что вернется во дворец с доказательством того, что с долгами Зафраны и его собственными неприятностями покончено. Благодаря Нумару.
        Но отец может подождать еще несколько часов…
        —Ты уже… проверяла?
        Вопрос Нумара остудил ее разгоряченное тело подобно ведру холодной воды.
        Дженан четко понимала смысл вопроса, но у нее не было ответа.
        Потому что она не проверяла.
        Она избегала этого. Даже теперь, когда ее критические дни задерживались. Дженан боялась, что беременность разрушит их близость.
        Она также подозревала, что Нумар продолжает настаивать на браке, чтобы дать своему наследнику законное имя, которого у него никогда не было. Он всегда уклонялся от разговоров о прошлом. Дженан не сомневалась, что история его жизни не что иное, как выдумка. У Нумара никогда не было семьи, а его детство оказалось слишком ужасным, чтобы делиться воспоминаниями о нем.
        Дженан была готова на все ради него, но ей казалась невыносимой сама мысль, что он женится на ней не из любви, а по какой-то другой причине.
        Нумар оказался таким скрытным. Не зная его прошлого, она не могла представить, что ожидает их в будущем. Поэтому она страшилась что-либо менять в настоящем, которое могло оказаться под угрозой из-за ее беременности.
        —Ничего нет, — соврала Дженан, и ей показалось, что в ее сердце вонзили кинжал.
        Его глаза вспыхнули, и он судорожно сжал ее плечи.
        Она не могла поверить происходящему.
        Нумар почувствовал облегчение от того, что она не беременна.
        Это потрясло ее до глубины души.
        Дженан могла объяснить такое поведение только тем, что он передумал насчет ребенка. Он больше не хотел наследника.
        По крайней мере, от нее.
        Нумар не мог поверить, что такое возможно, что после всего, что он наделал в этой жизни, судьба предоставляла ему второй шанс.
        Но это случилось.
        Дженан не беременна.
        Эта новость почти сбивала его с ног, чего не смогла сделать ни одна пуля. Прошел час, как Дженан улетела обратно в Зафрану, а Нумар все еще не мог прийти в себя.
        Такой поворот событий давал ему время, чтобы все хорошенько обдумать. Нумар решил, что расскажет всю правду Дженан и предоставит ей право самой решать, рожать ему наследника или нет. Он хотел, чтобы она осталась с ним по доброй воле, а не из принуждения.
        Это все, чего он теперь хотел. И ему не было никакого дела до трона Зафраны или Сараи. Нумар больше не беспокоился о том, чтобы отомстить дяде за смерть своего отца и за свои злоключения. Вся боль, страдания и мучения вдруг куда-то исчезли, и Нумару показалось, что все это произошло с другим человеком, с кем-то, кого больше не существовало.
        Он стал новым человеком и любил Дженан всем своим сердцем, которое она сотворила внутри его. Нумар очень надеялся, что его любимая простит ему этот ужасный обман. Теперь только она имела для него значение.
        Что до остального, его планы совершенно изменились. Оставался нерешенным вопрос с Хасаном. Нумар не мог позволить, чтобы этот недостойный человек правил его родной страной. Только теперь придется искать другие пути, как решить эту проблему и не причинить вреда остальным членам семьи Хасана… и его собственной семьи. После этого он сможет рассказать всю правду Дженан.
        Вдруг его посетила еще одна мысль.
        Он больше не сможет заниматься любовью с Дженан!
        Хотя существовала возможность, что он не может быть отцом, раз она до сих пор не забеременела, Нумар не смог бы продолжать близкие отношения и не предохраняться. Ни о каком ребенке не могла идти речь, пока не будут решены все проблемы. А как объяснить Дженан внезапно возникшую необходимость в предохранении?
        Единственный выход — полностью исключить близость. Думать об этом невыносимо, но это цена, которую придется заплатить за свои ошибки, пока он не исправит их и не расскажет обо всем Дженан.
        Нумар мог только продолжать молиться, чтобы Дженан не отвернулась от него и дала ему еще один шанс.
        От этого шанса зависела его жизнь.
        —Нумар сегодня придет?
        Услышав голос сестры, Джен вздрогнула и вышла из оцепенения, с которым рассматривала свое отражение в зеркале. Фейза и Зинат стояли на пороге ее спальни и вопросительно смотрели на нее. Если бы не они, ее пребывание в королевском дворце в частности и в Зафране в целом было бы просто невыносимым.
        —Нет, не придет, — покачала головой Дженан. Она боялась, что он никогда теперь не придет.
        —Но мы хотели спросить, нельзя ли устроить еще одну вечеринку на борту его самолета, — расстроилась Зинат.
        —Можно ему позвонить? У нас нет его номера телефона. А он отвечает на звонки с неизвестных номеров? Или он знает наши номера? — Забросав ее вопросами, в комнату проскользнула Фейза. — Ты позвонишь ему от нашего имени?
        —А вам не кажется, что мы и так получили достаточно от шейха Нумара? — раздался голос их отца.
        Сердце Дженан сжалось. Отец вошел в ее комнату вслед за девочками, но несколько медленнее, как будто шаги давались ему с неимоверным трудом.
        Выдавив улыбку, Дженан поднялась, чтобы поприветствовать его. Он обнял ее дрожащими руками и поцеловал в макушку. Казалось, что отец сильно сдал за последние месяцы и из шестидесятитрехлетнего мужчины превратился в глубокого старика. На нем отрицательно сказались собственное бессилие решить проблемы королевства и стыд за то, что ради этого он решился пожертвовать своей старшей дочерью. Даже теперь, когда все самое страшное осталось позади, он все еще страдал и мучился. Возможно, эта вина будет терзать его всю оставшуюся жизнь.
        Дженан хотелось утешить отца, несмотря на то что ее собственное сердце мучилось от страха и боли.
        Он посмотрел на нее полными раскаяния глазами:
        —Когда ты пришла ко мне с Нумаром в первый раз и сказала, что он освободит Зафрану из долговой ямы, я не мог поверить, что этот человек выполнит свое обещание, не попросив взамен чего-то еще большего. И я не был уверен, что у него получится спасти нас. Но потом Хасан отступил от притязаний на Зафрану, и я понял, что Нумар не обманул нас. Неделю назад я получил обратно все, что отписал в пользу Хасана. И теперь я еще в большем долгу. Только на этот раз перед Нумаром. Я должен ему за твою свободу, стабильность нашего государства и свое собственное достоинство. И я понятия не имею, смогу ли я когда-нибудь вернуть этот долг.
        —Нумар не ждет ничего взамен, — проглотив стоящий в горле ком, с улыбкой ответила Дженан.
        —Дочь моя, ты уверена? Я думал, что он потребует тебя.
        Сдерживаясь из последних сил, чтобы не зарыдать, Дженан отрицательно покачала головой.
        Ее родные притихли и вышли из комнаты. Они хотели кое-что выяснить о Нумаре и надеялись услы шать, что он хочет осчастливить их Дженан.
        Она сама на это надеялась. До того, как сказала ему, что не ждет ребенка.
        С этого дня он начал искать отговорки, чтобы не встречаться с ней, а если им приходилось встречаться, это происходило не в его доме, а где-нибудь на людях. Ее самые страшные подозрения оправдались. Он на самом деле почувствовал тогда облегчение, что она не беременна, и теперь не хотел рисковать и избегал ее. Только теперь правда была еще ужаснее.
        Дело не в наследнике, а в ней самой. Он больше не хотел ее.
        У нее ушло меньше двух месяцев, чтобы влюбиться в него и забыть свою прошлую жизнь. Ему потребовалось столько же времени, чтобы пресытиться ею.
        Хотя кого она обманывает? Дженан влюбилась в Нумара с первого взгляда. И с каждым днем ее чувство становилось только сильнее.
        Казалось, его влечение к ней тоже усиливалось, пока не наступил тот роковой день. С тех пор он притворялся, что хочет ее, но выдумывал тысячи отговорок, чтобы избежать близости. Возможно, он не хотел резко рвать их отношения, но для нее это было невыносимо. Если он ее не хочет, она сама положит конец их отношениям. Сейчас.
        Кратковременная боль лучше бесконечной.
        Пословица права. Только Дженан не верила, что боль будет кратковременной, она будет только расти, пока не поглотит ее всю. Потому что ее страхи оправдались. Прямо перед приходом своих сестер и отца она не выдержала и… проверила. Две розовые полоски появились почти что мгновенно.
        Она беременна.
        Она носила под сердцем ребенка от мужчины, который больше не хотел ни этого ребенка, ни ее саму. Сердце Дженан разрывалось на части от терзающей боли.
        Она решила поехать к Нумару и услышать от него самого, что ему больше не нужен наследник и что между ними все кончено.
        Глава 9
        Нумар сделал шаг в сторону и дал дорогу Наджибу, открыв перед ним дверь в дом, который они с Дженан называли Malaz, Храм. Их дом.
        Целую неделю он не позволял Дженан появляться здесь, потому что знал, что не устоит перед искушением. Его убивали ее вопросительные взгляды, которые она бросала на него при встрече. Но Нумар надеялся, что после визита Наджиба все встанет на свои места и их вынужденной разлуке придет конец. Навсегда.
        Он пригласил Наджиба, чтобы выложить ему всю правду.
        Его гость в замешательстве смотрел на Нумара, когда тот пригласил его присесть. За последние несколько недель их отношения кардинально изменились: вних не осталось и следа той враждебности, которую они испытывали друг к другу при первой встрече. Но все равно их общение сводилось главным образом к Дженан. И теперь, судя по всему, Наджиб не мог понять, о чем Нумар собирается говорить в ее отсутствие.
        —Это касается Дженан? — не стал медлить Наджиб.
        —Если подумать, все, по сути, касается Дженан. — Нумар сел напротив него. — Но сейчас речь пойдет о тебе. И обо мне. И о нашей семье.
        —Нашей? — застыл Наджиб.
        —Да, — кивнул Нумар и протянул ему папку с доказательствами, подтверждающими его личность.
        Используя самое современное оборудование, его команда обыскала Средиземное море и нашла останки затонувшей яхты. Они нашли также человеческие останки. Результаты ДНК-теста подтвердили его воспоминания. Останки, бесспорно, принадлежали Хишаму аль-Ганему — брату Хасана и отцу Нумара.
        Наджиб потрясенно читал документы.
        Потом он поднял голову и посмотрел на Нумара. Теперь пришла его очередь изумляться, потому что Наджиб смотрел на него с радостью.
        —Ты мой двоюродный брат!
        У Нумара перехватило дыхание. Реакция Наджиба потрясла его до глубины души. Он ожидал, что его брат не поверит ему, будет подозревать в обмане, может быть, даже ужаснется, но вместо этого он увидел безусловное принятие и радость. Нумар засомневался, сможет ли он теперь спорить со своим кузеном по поводу трона Сараи.
        —О, Аллах! После стольких лет! — воскликнул Наджиб. — Как все произошло? Как ты узнал об этом? Ты только сейчас узнал об этом? Это удивительно, потрясающе! Что будет, когда Харун и Джавад и остальные мои братья и сестры узнают об этом! Сестры точно сойдут с ума. Они и так к тебе неравнодушны. Нужно предупредить всех особ женского пола в нашей семье, что ты являешься собственностью Дженан, и…
        —Я пригласил тебя сюда, — с большой неохотой перебил его Нумар, — потому что не хочу, чтобы об этом знал кто-то еще, кроме тебя. Ты сейчас поймешь почему, когда я выложу тебе всю историю.
        Нумара приводил в смятение энтузиазм Наджиба, который, без сомнения, исчез бы, заяви он свои права на трон его отца, короля Хасана.
        Пока он рассказал ему то, что посчитал нужным. О нападении на яхту, убийстве отца, о том, как его самого вышвырнули за борт. Нумар добавил выдуманную часть своей биографии, где его спасли и усыновили, потом снова вернулся к правде, рассказав о том, как он вспомнил события прошлого благодаря лечению гипнозом, длившемуся несколько лет.
        Было заметно, что его рассказ не оставил Наджиба равнодушным.
        —Значит, когда мы встретились впервые, ты уже знал, что к чему. Почему ты ничего не сказал?
        —Я все еще находился в процессе поиска доказательств, которые ты держишь сейчас в руках.
        —Ты подумал, что без них я не поверю тебе? — ошеломленно спросил Наджиб.
        —А разве могло быть иначе?
        —Ты шутишь? Да, я испытывал к тебе враждебность из-за Дженан, но я также почувствовал необъяснимую родственную связь с тобой. Я бы поверил тебе безо всяких доказательств. — Вдруг Наджиб рассмеялся. — А Дженан заметила все в самом начале и убеждала нас, что мы похожи друг на друга, как два брата. И мы на самом деле братья.
        —Да, это так, — с жаром ответил Нумар.
        У него были собратья, которые являлись важной частью его жизни. Но он никогда не ощущал с ними такого кровного родства, как с Наджибом.
        Нумар боялся испортить этот момент и разочаровать Наджиба, но ему придется рассказать всю правду до конца.
        —Я приехал сюда не потому, что хотел восстановить потерянную связь с семьей.
        —Что же тогда? — снова удивился Наджиб.
        —Заявить свои права на наследство и совершить месть.
        —Месть?
        —Я считал, что твой отец убил моего.
        Наджиб застыл, потрясенный услышанным. Несколько секунд спустя он пришел в себя и отрицательно покачал головой:
        —Этого не может быть.
        Нумар не успел ответить. Послышался шум приближающегося вертолета.
        —Наджиб, мы поговорим об этом позже. Пока оставайся здесь и жди меня.
        Он не знал, что придумать, чтобы отослать Дженан обратно, но она не должна была увидеться с Наджибом, пока ситуация полностью не разрешилась.
        Нумар налетел на нее, когда она открывала входную дверь. Увидев выражение ее глаз, он едва не споткнулся.
        Она выглядела очень потерянной.
        Нумар бросился к ней и нежно обнял:
        —Надеюсь, все здоровы?
        Дженан коротко кивнула и высвободилась из его рук.
        —Ты не сказала, что собираешься приехать, — растерянно заметил Нумар.
        —Ты бы нашел еще один предлог, чтобы не видеть меня, — безжизненно ответила она. — Но не волнуйся, я не останусь там, где мне больше не рады.
        —О чем ты говоришь? — ошеломленно спросил Нумар.
        —Тебе следовало сказать мне правду в самом начале.
        —Какую правду? — остолбенел он.
        —Что я тебе больше не нужна.
        Он никак не ожидал услышать от нее такие слова.
        —Дженан, это безумство…
        —Да, кажется, мое имя вполне оправдано. Я точно сумасшедшая, если сейчас чувствую себя полностью раздавленной, когда ты в самом начале сказал, чего хочешь от меня. Теперь тебе больше не нужен этот ребенок, и это твое право. Но ты можешь не мучить меня? Просто скажи, что между нами все кончено, и отпусти меня.
        Каждое ее слово ударяло подобно кувалде.
        Нумар был настолько поглощен тем, как разрешить ситуацию наилучшим образом, что не заметил, как ухудшил ее. Ему даже в голову не пришло, что Дженан так болезненно воспримет его отговорки и придет к такому ужасному заключению.
        Дженан не стала ждать ответа и направилась в гостиную, где находился Наджиб.
        Нумар преградил ей дорогу:
        —Куда ты идешь?
        Ее лицо исказила гримаса боли.
        —Я же сказала, не волнуйся. Я не останусь здесь и не буду приставать к тебе. Только заберу кое-что из своих вещей. Остальное можешь прислать позже. Или просто выбрось.
        —Но это твой дом, — запротестовал Нумар.
        —Мне тоже казалось, что ты так считаешь, когда мы были вместе. Видимо, я ошибалась. Завтра я пришлю тебе бумаги, возвращая тебе право на владение этим домом. — Она попыталась пройти, но он лишь крепче сжал ее руку, придя в ужас от ее слов. Глаза Дженан потемнели. — У тебя кто-то есть?
        Ее лицо мертвенно побледнело, а Нумар не мог вымолвить ни слова и только беспомощно смотрел на нее.
        Он увидел, как потухли ее глаза, и это было ужаснее всех мучений, пережитых в неволе.
        —Дженан, пожалуйста…
        Слезы катились по ее щекам.
        —Я никогда не ждала, что ты полюбишь меня так, как я любила тебя. Я только хотела, чтобы ты был честен со мной.
        Она впервые призналась ему в любви, но сказала об этом в прошедшем времени, и это было невыносимо. Ощущение можно было сравнить с тем, когда ты можешь спасти чью-то жизнь, но по собственной небрежности приходишь всего за несколько секунд до того, когда уже слишком поздно.
        Нумар притянул ее к себе и сжал в своих объятиях.
        —Дженан, Дженан, что же я наделал? Я так сильно подорвал твое доверие, что ты подумала, что у меня здесь другая женщина? — Она попыталась вырваться, но он лишь крепче прижал ее к себе и осыпал поцелуями ее мокрое от слез лицо. — На самом деле все не так, и мне больно, что ты могла допустить такую мысль.
        В ее глазах зажегся огонек надежды. Но не надолго.
        —Дженан, это правда, здесь нет никакой женщины. Секреты, которые хранит этот человек, намного, намного ужаснее этого.
        Они с Дженан повернулись.
        Нумар выпустил ее из своих объятий.
        —Наджиб, — удивилась Дженан.
        Сейчас было самое неподходящее время для их встречи.
        —Да, у меня есть секреты, — посмотрел он в сторону Дженан. — Но они не имеют никакого отношения к нам, к моим чувствам. У меня есть причина, почему я так веду себя, и я объясню тебе все, но только не сейчас. Пожалуйста, любовь моя, дай мне закончить разговор с Наджибом. Верь мне, что все, что я делаю, я делаю для тебя, для нас.
        Ее взгляд смягчился, но злая ирония, прозвучавшая в словах Наджиба, заставила ее снова сжаться от страха.
        —Твои способности манипулировать людьми на грани фантастики, не так ли, Нумар? — Глаза Наджиба сверкали от полыхающей в них ярости. Он повернулся к Дженан: — Когда я услышал твой голос, полный страдания, я подумал, что он все тебе рассказал. — Его взгляд снова упал на Нумара. — Но потом до меня дошло, что ты дальше продолжаешь обманывать ее. Я был прав. Ты намного ужаснее и расчетливее, чем я думал. Ты догадался, что я раскусил тебя, и продолжал обманывать меня, как делал это с ней с самого начала.
        —Я скрыл часть правды…
        —Часть правды? — фыркнул Наджиб. — Ты скрыл всю правду. Все это время мы имели дело с абсолютной подделкой.
        —Это настоящий я. Просто я хотел сначала уладить этот вопрос с тобой, а потом рассказать ей.
        Наджиб бросил на него презрительный взгляд:
        —Я сидел там и задавался вопросом, почему ты решил открыть правду именно сейчас. Оказывается, все дело в том, что твой план почти осуществился, и пришло время для решающего удара. Когда я увидел, как ты затрясся, услышав, что сюда летит Дженан, и так взволнованно попросил меня не выходить из комнаты, до меня дошло, что ты не учел одну вещь. Ты не рассчитывал, что мы с ней встретимся, и она раньше времени узнает правду. Согласно твоим планам, она была последней, кто узнал бы ее, не так ли? Когда будет слишком поздно, чтобы она могла что-либо сделать.
        —Наджиб, ты все не так понял, — попытался урезонить брата Нумар.
        Дженан, до этого молча наблюдавшая за происходящим, подошла и встала между ними.
        —О каких планах идет речь? — дрожащим голосом спросила она. — О какой правде?
        Наджиб не оставил ему шанса.
        —Его зовут не Нумар. Настоящее имя этого человека — Фахад. Фахад аль-Ганем.
        Ее глаза округлились, и было понятно, что ей знакомо это имя, но она не может поверить услышанному.
        —Да, тот самый Фахад аль-Ганем, — повторил Наджиб. — Двоюродный брат, которого мы считали давно погибшим.
        —Этого не может быть, — потрясенно выдавила Дженан.
        Наджиб в двух словах пересказал ей то, что услы шал от Нумара. Дженан смотрела на Нумара, как будто силилась соединить воедино то, что она уже знала о нем, и то, что услышала из уст Наджиба.
        —Нумар, почему ты не сказал мне? — дрожащим голосом обратилась она к Нумару.
        Наджиб снова вмешался и не дал сказать ему ни слова в свою защиту.
        —Это еще один вопрос, который заставил меня задуматься. Но я и на него нашел ответ. Видишь ли, незадолго до твоего прихода Нумар, точнее, Фахад сказал мне, что он появился в наших краях, чтобы совершить месть. Он считал, что мой отец убил его отца. Еще он хотел потребовать восстановления в своих правах. И тут все встало на свои места. Я понял, что этот человек собирался как можно больше вредить моему отцу до тех пор, пока не будет документального подтверждения его собственного происхождения. После этого он обвинил бы моего отца в убийстве, предав его осмеянию и позору, а потом избавился бы от меня, как действующего наследного принца, и потребовал бы трон для себя. — Наджиб повернулся к Нумару, и от его взгляда веяло холодом. — Я что-то упустил?
        —Но все давно изменилось…
        —А как насчет меня? Каким образом все это относится ко мне? — тихо спросила Дженан.
        —Дженан, я же сказал, что объясню все позже…
        —Неужели? — Вопрос Наджиба резанул его, как кинжал. — Почему не сейчас? Она ведь задала, в конце концов, очень простой вопрос. Почему ты начал с нее? Почему именно она оказалась твоей целью? Я разрешил и эту загадку. К твоему наследству относится не только Сарая, но и Зафрана. Твоей матерью была принцесса Сафия аль-Гамди, так что в тебе течет и зафранийская кровь. Такой торговец властью, как ты, не мог не заметить, в каком состоянии находится королевство, так почему бы не предъявить права заодно и на него? Но поскольку ты не мог напрямую потребовать королевский трон Зафраны, ты придумал более изощренный план. Ты не спасал Дженан от моего отца, который вложил огромные денежные средства, чтобы получить Зафрану. Ты хотел заполучить Дженан с той же целью, что и мой отец. — Наджиб с болью посмотрел на Дженан. — Его наследник, рожденный тобой, позволил бы ему управлять Зафраной при жизни твоего отца, короля Халила, и до совершеннолетия своего сына, который заодно являлся бы наследником и твоего отца.
        Дженан повернулась к Нумару. В ее глазах не было ни изумления, ни боли, ни осуждения. Только пустота.
        —Дженан! — закричал Нумар.
        Он бросился к ней и подхватил прежде, чем она без чувств рухнула на пол. Но Наджиб тоже кинулся на помощь к Дженан.
        Нумара затрясло от ярости, когда он ощутил руки Наджиба на своих руках, в которых он держал бесчувственное тело Дженан.
        Он опустил Дженан на пол и отшвырнул Наджиба.
        Его брата настолько потрясла эта неожиданная атака, что Нумар успел нанести ему еще несколько ударов в челюсть. Когда кулак Наджиба достиг его собственной челюсти, что-то щелкнуло в голове у Нумара, утихомирив его слепую ярость.
        Наджиб был сильным человеком, но не жестоким, и уж точно не убийцей. В отличие от Нумара, который запросто мог убить своего брата, не остановись вовремя.
        —Кто ты есть на самом деле? — с ужасом спросил Наджиб, потирая ушибленную челюсть.
        —Тот, кого не представить даже в самом ужасном кошмаре. Считай, что тебе повезло. Я отправлял к праотцам людей, которые причинили мне намного меньше вреда, чем тот, который только что причинил мне ты касательно Дженан.
        Нумар сделал шаг, и Наджиб приготовился к бою.
        —Стой на месте, ты, маньяк!
        Нумар угрожающе посмотрел на брата и бросился обратно к Дженан. Он поднял ее и отнес в их кровать. Он чувствовал тепло ее тела и дыхания. Казалось, что ее нервная система нашла убежище в забытьи, чтобы защитить Дженан от тяжести удара откровений Наджиба.
        Нумар попытался привести ее в чувство, но тщетно. Убедившись, что она вне опасности, он поднялся и повернулся к Наджибу, который следовал за ним по пятам, как будто боялся оставить их наедине.
        —Мой приступ ярости прошел, а благодаря твоему кулаку я понял, что злился на самого себя. Ты всего лишь раскрыл правду о том, что я когда-то намеревался сделать.
        Горький смех Наджиба прозвучал как болезненный стон.
        —Ты знаешь, когда допустил ошибку? Если бы ты выложил все начистоту мне или Дженан и не был таким хладнокровным, ловко манипулирующим другими людьми ублюдком, мы бы с радостью отдали все, что ты хотел. Я бы признал законными твои притязания на трон и уговорил бы своего отца уступить его тебе. — Наджиб кивнул в сторону Дженан. — А она полюбила бы тебя. Не из принуждения. И посчитала бы, что ты заслуживаешь править Зафраной. Сейчас я бы не доверил тебе даже кучки дерьма, не говоря уже о моем королевстве. И если ты попытаешься распространить эту ужасную ложь о моем отце и попытаешься уничтожить мою семью, я буду сражаться с тобой до последнего вздоха. Что до нее, даже не надейся обмануть ее еще раз.
        —Ты можешь не верить мне, но я пригласил тебя сюда, потому что хотел разрешить эту ситуацию с наименьшим количеством потерь. Но ты помешал мне, и теперь все, что ты думаешь обо мне, не имеет никакого значения. Мы закончим с тобой позже, пока я не разберусь с Дженан и с тем, что случилось по твоей вине.
        —Попробуй. Только тебе придется забыть эту женщину. Насколько я ее знаю, она скорее умрет, чем еще раз подпустит тебя близко. Даже на шаг.
        Нумар полностью развернулся к Наджибу, чтобы тот увидел монстра, скрывавшегося внутри его и рвавшегося наружу.
        —Молись, чтобы твои предсказания не сбылись. Если я потеряю ее, мне будет больше нечего терять в этом мире. Даже не представляю, что я тогда сделаю.
        Должно быть, Наджиб понял, что благоразумнее будет перестать пререкаться. Он в замешательстве посмотрел на Нумара, повернулся и вышел из комнаты.
        Нумар опустился рядом с Дженан и крепко прижал к себе.
        Он не потеряет ее. Дженан выслушает его и все поймет. И снова поверит ему.
        И снова полюбит его.

* * *
        Дженан пришла в себя и почувствовала тяжесть чего-то горячего и тяжелого, как удушливая пелена раскаленной стали.
        Паника нахлынула на нее, и Дженан начала вырываться, хотя наверняка знала, что выхода нет. Ее тело сотряслось от мучительного рыдания.
        —Тише, тише, душа моя, успокойся. Все в порядке. Ты в безопасности. Я здесь и я твой.
        Этот голос… Голос Нумара. Когда-то она хотела слышать его, но теперь он заставлял ее задыхаться от предательства и горечи.
        Воспоминания захлестнули ее и, вырвав из забытья, швырнули в намного более ужасную реальность.
        Никуда не спрятаться. Придется посмотреть правде в глаза и принять тот факт, что ее мечты разбиты. У нее будет ребенок от мужчины, которому она безразлична, и с этой болью придется жить вечно. И хуже всего, что она продолжает любить Нумара. Того самого Нумара, которого больше не существует.
        Дженан открыла глаза и посмотрела на мужчину, который держал ее в своих объятиях.
        —Он ушел.
        —Да, Наджиб ушел…
        —Нумар. Его никогда здесь не было. Это был всего лишь призрак.
        —Дженан…
        —Ты просто использовал меня и выбросил за ненадобностью.
        —Не смей так думать. Это неправда. Позволь мне объяснить, что Наджиб…
        —Наджиб всего лишь сказал, кто ты есть на самом деле. — Она горестно вздохнула. — Неудивительно, что у тебя ушло много времени, чтобы докопаться до истины. Прошло почти сорок лет, и большинство людей в Зафране не знают об этом. А те, кто знали, наверняка не помнят.
        —Не помнят о чем? Дженан, любимая…
        —Но я помню. Я помню, как мой отец постоянно сетовал, что, если бы не случайное стечение обстоятельств, он никогда не стал бы королем. В детстве я много раз слышала от него, что у последнего короля Заяда был наследник, который трагически погиб, будучи ребенком. Сын принцессы Сафии, дальней кровной родственницы короля и его сводной сестры. Сводной потому, что мать короля Заяда воспитала ее после того, как ее собственная мать умерла при родах. Таким образом, сын Сафии оказался ближайшим родственником короля и его наследником. И этот наследник — ты.
        —Дженан, поверь мне. Я не знал этого.
        —А когда узнал, то понял, что потратил столько времени впустую. И выбросил меня за ненадобностью. — Вдруг она напряглась и с ужасом посмотрела на него. — Но сейчас ты снова пытаешься уговорить меня остаться, значит, ты знаешь остальное.
        —Что именно?
        —То, что я беременна, — выпалила Дженан и надрывно зарыдала. — Теперь ты знаешь. У тебя есть наследник. Бог мой, как я была глупа, я ведь верила тебе всем своим сердцем, а ты так жестоко обманул меня.
        —Нет, Дженан, послушай меня.
        —Нет, это ты послушай. Я любила Нумара… Я бы за него жизнь отдала. Ужаснее всего, что я не просто потеряла его, этого человека никогда не существовало.
        —Любимая, поверь мне, до тебя я никогда не жил по-настоящему…
        Дженан яростно забилась в его объятиях, и он отпустил ее. Сотрясаясь от рыданий, она направилась к выходу и остановилась у двери.
        —Если бы ты сказал мне правду, я бы согласилась ради тебя на все, даже зная, что ты никогда не будешь испытывать ко мне чувств, которые я испытываю к тебе. Когда я надоела бы тебе, мне, по крайней мере, было бы не так больно. Ты мог получить все без того, чтобы разрушить мою жизнь.
        Дженан выскользнула за дверь.
        Нумар бросился за ней и схватил ее за руку.
        —Ты разве не понял? — вырвалась Дженан. — Не нужно притворяться. Я в твоей несуществующей милости, и мне придется умолять тебя, чтобы ты не забрал у меня ребенка. Ты победил. Твой план сработал, и ты получишь все. Кроме меня. Но разве это имеет значение, раз я единственная, кого ты на самом деле никогда не хотел?
        Глава 10
        Теперь Нумар знал, что такое беспомощность и отчаяние.
        Он попадал в немыслимые передряги, часто оказываясь на волосок от смерти, но никогда не сталкивался с ужасом разочарования, опустошения, конца, которые увидел в глазах Дженан.
        Ему хотелось броситься за ней, привезти ее обратно и держать взаперти, пока она не выслушает его и снова не поверит ему. Но это еще больше оттолкнуло бы Дженан.
        Нумар поднял голову, услышав шум вертолета. И в его сердце зажглась искорка надежды. Он бросился на улицу.
        Но это был Наджиб.
        К удивлению Нумара, глаза брата больше не сверкали от ярости. Он выглядел каким-то встревоженным.
        —Когда ты сказал, что мой отец убил твоего, ты сделал это потому, что хотел убрать нас с отцом с пути к трону, или ты на самом деле веришь в это? — с ходу начал Наджиб.
        —Я в это верю.
        —И ты просто хотел, чтобы мы нашли какое-то решение этой проблемы?
        Нумар коротко кивнул в ответ.
        —Ты дашь мне возможность провести собственное расследование? Просто у меня в голове не укладывается, что мой отец может быть способен на такое преступление.
        —Послушай, Наджиб…
        —Нет, ты послушай. Я не горжусь своим отцом. Он тщеславный, неблагоразумный и иногда бывает аморальным, но я знаю его. Нужно быть последним негодяем, чтобы ради трона убить своего собственного брата. Может показаться, что он жаждет власти, но это не так. Просто он гордец, который оказался в слишком сложной для него роли. Отец проделал огромную работу, если учесть, в каком ужасном состоянии он унаследовал королевство от моего дедушки. То, что он решился на захват Зафраны, чтобы расширить свое королевство, говорит только о том, что у отца нет хороших советников. — Наджиб сделал паузу и продолжил: — Отец никогда не рвался к власти. Все знали, как он горевал, когда пропал его брат, как искал его. Только год спустя после того, как поиски признали безнадежными, он заставил себя взойти на трон и еще целый год не предпринимал никаких попыток править страной, надеясь, что его брат вернется. Но со временем он согласился с этой ролью. Сарая, несмотря на ошибки моего отца, стала намного лучше, чем до его правления. Я уверен, отец сразу же отказался бы от трона, если бы узнал, что ты сын его обожаемого
старшего брата.
        Нумар опустошенно смотрел на Наджиба.
        —Прости, что ударил тебя.
        —Знаешь, по дороге домой я понял, что ты действительно любишь Дженан. Тебе следовало переломать мне кости, а не просто заехать в челюсть.
        —Наджиб, я сам дал повод Дженан подозревать меня. И сейчас я верю, что ты настоящий наследник Сараи. Ты прожил там большую часть своей жизни, знаешь эту страну, и ее жители любят и верят тебе. Ты исправил ошибки своего отца, благодаря именно тебе королевство расцвело. Но все это не имеет никакого отношения к тому, что я думаю по поводу твоего отца.
        —Ты все еще собираешься разоблачить его?
        —Нет. Я не могу так поступить с тобой или твоими братьями и сестрами. Я заставлю его отказаться от трона в твою пользу.
        —О нет, — ужаснулся Наджиб. — Я не хочу терять свободу. Но мы вместе можем придумать, как выйти из сложившейся ситуации. Поверь мне, можно быть счастливым без трона. Можно делать все, что пожелаешь, и никто не будет искать у тебя ответов и решений, важных для судьбы целого королевства.
        —Я пока ничего не решил. Просто позвал тебя, чтобы сказать тебе, к каким выводам пришел за последнее время.
        —Может, твое решение по поводу вины моего отца тоже не окончательное. У меня нет доказательств, но сердцем чувствую, что он невиновен.
        —Нам придется отложить все до лучших времен, Наджиб.
        —Пообещай, что не станешь ничего делать, пока мы не получим неоспоримых доказательств.
        —Сейчас меня беспокоит только Дженан.
        —Прости меня, — протянул руку Наджиб. — Надеюсь, ты простишь. Я сделаю все, чтобы исправить эту ошибку.
        Нумар пожал протянутую руку.
        —Я начал все это, и я положу этому конец. Любой ценой.
        —Знаешь, то, что я сказал тогда о Дженан, неправда. Она любит тебя, и, если ты тоже любишь ее, она поверит тебе. Поверит в тебя и примет тебя обратно. — С этими словами Наджиб развернулся и ушел.
        Прошло два часа. Нумар не находил себе места. Он поспешил во дворец в Зафрану, но Дженан там не было. Родные сказали, что она уехала к нему.
        Зная, что Дженан не станет ему отвечать, он попросил Зинат и Фейзу позвонить ей, но безуспешно. Она отключила все средства связи.
        Нумар поднял по тревоге всех своих собратьев и отправил их на поиски Дженан. Казалось, она исчезла, как только сошла с трапа самолета в Нью-Йорке. Ее не могли найти нигде.
        Нумар прикрыл глаза, и его отчаяние каким-то образом превратилось в давно мучивший его кошмар.
        Только на этот раз все было по-другому.
        На этот раз вместо людей, появившихся на борту яхты отца, Нумар увидел огромные, как небоскребы, волны. Отец пытался справиться с парусом. Он крикнул Нумару, чтобы тот спрятался в каюте, как вдруг сломалась мачта, ударила его по голове, и он без чувств упал за борт. Судно накренилось, и Нумар полетел вслед за отцом.
        Очнувшись от кошмара, Нумар тут же позвонил Антонио и потребовал встречи с ним.
        —Я подозревал, что такое может случиться, — выслушав его, заметил Антонио.
        —О чем ты, черт побери?
        —Я знал, чтобы к тебе вернулась память о тех событиях, тебе придется испытать нечто более ужасное, чем то, что ты пережил, увидев, как на твоих глазах утонул отец. Когда я настаивал на продолжении сеансов гипноза, я хотел попытаться погрузить тебя в состояние паники, чтобы копнуть еще глубже. Но поскольку ты ничего не боялся, я даже не представлял, как это можно осуществить. Но страх потерять Дженан оказался сильнее всех пережитых тобою ужасов. И этот страх высвободил твои воспоминания. Твои настоящие воспоминания.
        —Но это совсем другая версия событий.
        —Я ведь говорил тебе, что за твоими воспоминаниями стоит нечто большее. Твоему сознанию нужен был кто-то, на кого можно будет возложить ответственность за смерть отца, за годы, которые ты провел в рабстве. Поэтому твой разум придумал бандитов, затем использовал случайные совпадения для подтверждения твоих воспоминаний. Если хочешь, можно провести еще несколько сеансов гипноза, хотя я уверен, что именно это и есть правда. Прости, Призрак, — тихо добавил Антонио. — Это может показаться несправедливым, но, кажется, смерть твоего отца и твои беды произошли вследствие несчастного случая.
        —Ладно, все в порядке, — задумчиво ответил Нумар.
        —Это должно принести тебе облегчение. Наконец все встало на свои места. И ты теперь знаешь, что твой отец покоится с миром. Это дает тебе возможность завести семью, на грядущих поколениях которой не будет уродливого отпечатка преступления.
        —Я так сильно ранил Дженан, — горестно вздохнул Нумар.
        —Упади перед ней на колени — хотел бы я на это посмотреть, — и она простит тебя.
        —Даже если простит, никогда не будет доверять. Или любить.
        Антонио не успел ответить, как зазвонил телефон. Нумар с отвращением посмотрел на дисплей. Ричард.
        —Я тут повстречал твою сбежавшую принцессу и собираюсь оказать ей большое одолжение, не сказав тебе, где она находится.
        Из Нумара хлынул поток угроз и проклятий, но Ричард только рассмеялся:
        —Ты ничего мне не сделаешь. Теперь за тобой еще один должок. Хотя о чем я. Ты теперь полностью в моих руках.
        —Я сам найду ее.
        —Доживешь ли ты до этого момента?
        —Кобра, будь ты проклят, где она? — зарычал Нумар.
        —Призрак, не кипятись так, а то еще удар хватит. Побереги свою нервную систему для того, чтобы ползать у ее ног. Мне нужно, чтобы ты кое-что пообещал, прежде чем я скажу тебе, где она находится.
        —Чего ты хочешь?
        —Пока ничего. Но когда придет время и я захочу это забрать, мне нужно, чтобы ты поклялся, что сделаешь это без вопросов.
        —Сделаю что?
        —Что бы я ни попросил.
        —Клянусь, — понимая, что останется вечным должником Ричарда, пообещал Нумар. — Но если ты обманешь, я точно живьем сниму с тебя кожу.
        Ричард не ответил и положил трубку. Через секунду он прислал сообщение с точным адресом Дженан.
        Нумар помчался обратно к своему самолету. Теперь он был на пути в Калифорнию.
        По словам Ричарда, Дженан арендовала какой-то дом в пустыне. Договор аренды был подписан на год.
        Прошло семь с половиной часов, когда Нумар оказался на пороге ее дома на ранчо «Мираж».
        Она открыла дверь, повернулась к нему спиной и пошла назад в дом.
        —Я ведь сказала тебе: ты добился, чего хотел. Я не доставлю тебе никаких хлопот. Никто не может остановить тебя, и уж точно не я, поэтому я даже не буду начинать эту бессмысленную борьбу.
        —Дженан, пожалуйста…
        —Я достаточно трезво смотрю на вещи, чтобы понимать, что мои мечты, планы и надежды больше не имеют никакого значения. И в этом мне некого винить, кроме себя самой. Я бросилась в расставленную тобой ловушку, и теперь на свет появится невинный ребенок, который единственный имеет для меня значение. Я не жду, что ты будешь принимать участие в его воспитании, но это зависит от тебя. Не хочу, чтобы ребенок страдал из-за того, что я совершила глупость, выбрав тебя в отцы. И уж точно не собираюсь превращать его жизнь в поле битвы. Теперь, когда ты примешь на себя руководство обоими королевствами, большую часть времени ты будешь проводить там. Мы можем обговорить время, когда я смогу прилетать к тебе, чтобы ты мог видеться с ребенком. Если ты будешь держаться подальше от меня, все будет в точности так, как ты захочешь.
        —Пожалуйста, дай мне шанс объясниться. Наджиб сказал тебе…
        —В точности то, что услышал от тебя. Но это еще не вся правда. Я чувствую это. Я всегда знала, что ты скрываешь что-то самое важное, но по наивности полагала, что ты не хочешь возвращаться к прошлому, потому что оно причиняет слишком много боли и страданий. Я не смела подумать о том, чтобы вмешаться в твою личную жизнь, и была слишком глупа, надеясь, что однажды ты доверишься мне и поделишься своим бременем.
        Вдруг маска безразличия сползла с ее лица, и Нумар увидел израненную, беззащитную Дженан.
        —Теперь я знаю, что ты просто скрывал свои намерения и свое настоящее лицо. Ты никогда не был честен со мной. И продолжаешь это делать.
        —Ты права. Не стоит больше врать. Но я бы отдал все, чтобы ты никогда не узнала всей правды обо мне, поскольку вряд ли она окажется приятной.
        И Нумар выложил Дженан все до конца.
        У него ушло несколько часов или даже минут, чтобы пересказать все ужасы, пережитые им в Организации, все, что случилось с ним с того самого дня, когда он потерял отца, чья смерть, как оказалось, была всего лишь несчастным случаем. Нумар не утаил ничего, даже тех поступков, за которые чувствовал вину.
        —Если ты думала, что я ужасный, теперь ты понимаешь, что я намного хуже, — вздохнул Нумар и закрыл глаза. — Я сделал все, чтобы выжить, и как только стал свободным, мне показалось, что я смогу сохранить свою свободу, если буду сметать всех, кто встанет на моем пути. Я на самом деле со бирался соблазнить неизвестную мне дочь короля Зафраны и использовать ее в своих целях. И даже не предполагал, что ситуация может выйти из-под моего контроля. Но потом я встретил тебя. И все остальное исчезло. Ты стала моей новой вселенной. Дженан, дорогая, ты разрушила стену, которой я окружил себя. Теперь мне негде спрятаться. И я просто умру без тебя, брошенным на произвол судьбы. Конечно, у тебя есть полное право отвергнуть меня. Не потому, что я предал тебя, так как я не делал этого, но потому, что я — это я. Ты можешь лишить меня своей любви, лишить меня нашего ребенка. Наверное, тебе следует так поступить ради вас двоих. Ведь я — чудовище. Я причинил тебе боль, тебе — единственному человеку, который когда-либо любил меня и которого я буду любить вечно.
        Дженан потрясенно смотрела на Нумара. Теперь она наконец узнала всю правду и больше не сомневалась, что их чувства не были обманом. Они были настоящими.
        Нумар любил ее, а она посмела усомниться в этом.
        Ей стало стыдно, и она горько зарыдала.
        Он бросился к ней и обнял.
        —Пожалуйста, не плачь. Я не стою твоих слез.
        —Ты пережил столько бед и горестей. Если бы ты только сказал мне, — прильнула к нему Дженан. — Но я подвела тебя, я любила тебя, но не прошла первого же испытания этой любви.
        —Любила?
        —Я полюбила тебя с первого взгляда, люблю и буду любить до последнего вздоха.
        —Ты должна понять одну вещь. Я не преувеличивал. Ты разожгла во мне огонь, в котором я буду гореть до конца своих дней. И я буду любить тебя безумно, яростно, до конца своей жизни.
        —Да, да, пожалуйста, люби меня именно так. Даже если я не заслуживаю тебя.
        Нумар прервал ее речь жарким поцелуем.
        —Дорогая моя, если ты любишь меня, пожалуйста, никогда не плачь. Ты мое сердце, моя жизнь. Все, что с нами случилось, оказалось к лучшему. Отчаяние, которое я пережил, когда ты отвергла меня, а потом исчезла, помогло мне поднять на поверхность жизненно важные воспоминания, которые восстановили честь Хасана и, в конце концов, утихомирили моих демонов.
        —Значит, ты и вправду веришь, что это был несчастный случай?
        —Да. Я был готов убить Хасана, а теперь смогу терпеть этого человека ради Наджиба и его сестер и братьев. Видишь, я научился идти на компромисс. И это позволит нашему ребенку расти в окружении огромного количества родственников.
        У Дженан подкосились ноги от того, с какой нежностью он заговорил о ребенке.
        Нумар подхватил ее на руки и отнес в спальню. То, что последовало за этим, показалось Дженан настоящим возвращением в мир живых.
        Следующим вечером она снова утопала в его объятиях.
        —Нумар, что касается ребенка…
        Он замер и встревоженно посмотрел на нее.
        —Ты говорил, что тебе нужен наследник… Но мне кажется, это будет девочка. Не спрашивай, откуда я это знаю…
        —Сердце мое, это просто замечательно. Я слишком долго жил в окружении грубых и неприветливых особ мужского пола и теперь не против провести остаток жизни в женском обществе.
        —Правда?
        —Теперь я буду говорить тебе только правду.
        —Ну, она не всегда уместна, — проказливо улыбнулась Дженан. — Например, когда благодаря гормонам мой нос станет вдвое толще.
        Нумар припал к ее груди, набухавшей с каждым днем. Он чувствовал, что его возлюбленная все еще не остыла от ночных услад.
        —Разве это случается не тогда, когда женщина вынашивает мальчика?
        —Ты очень ответственно подошел к выполнению домашнего задания. Что до трона Зафраны…
        —У меня больше нет никакого желания заниматься этим. Меня волнует только будущее наших детей.
        —Детей!
        —Количество зависит только от тебя, — поспешил заверить ее Нумар, лаская ее округлые бедра. — Все, что мне нужно, — это наш ребенок и ты.
        —Нумар, я согласна родить тебе столько детей, сколько ты захочешь. Но я считаю, что тебе все равно придется потребовать свои права на трон. Зафране и Сарае несказанно повезет, если ты объединишь эти государства и станешь их королем.
        —Но я хочу быть только на троне твоего сердца.
        —Ты восседаешь там с первого дня нашей встречи.
        Нумар прильнул к Дженан, проник в ее пылающее от страсти лоно и заскользил над ней, доводя до исступления.
        —Нумар, пожалуйста, — со стоном прошептала она. — Пообещай, что сделаешь это. Ты будешь самым лучшим королем в нашем государстве.
        —Может быть, я передумаю, если ты согласишься кое-что сделать для меня.
        Она лихорадочно закивала, сходя с ума от наслаждения.
        —Все что угодно. Я постараюсь, чтобы ты забыл свои беды и страдания.
        —Ты уже это сделала, — заверил Нумар, пронзая ее до самого основания. — Тем, что была собой, что любила меня, несмотря ни на что. И теперь пообещай, что компенсируешь тот ужас и отчаяние, которые я пережил, когда ты исчезла.
        —Проси все, чего хочешь, — со стоном вырвалось из груди Дженан.
        —Я хочу, чтобы ты позволила мне до конца моих дней заботиться о тебе и о нашей семье, защищать вас и любить.
        Джен изгибалась с каждым толчком, которым он сопровождал свои слова, пока ее сознание не раскололось от острого блаженства.
        —Договорились, — удовлетворенно пробормотала Дженан.