Кофе для олигарха. Месть на десерт Мария Геррер
        Первая любовь разбила мое сердце, сломала мою жизнь - я оказалась очередным трофеем самоуверенного мажора.
        В восемнадцать лет я потеряла все. Но научилась терпеть и ждать.
        На что способна женщина, которую предали и бросили? На изощренную месть. Десять долгих лет я мечтала о ней.
        Вот только смогу ли довести ее до конца? Ведь вопреки здравому смыслу я все еще люблю его.
        В тексте есть:
        месть и любовь, сильные чувства, очень эмоционально
        Кофе для олигарха. Месть на десерт
        Мария Геррер
        Глава 1
        Черный кофе. Ароматный, бодрящий. С привкусом горечи и ноткой несбывшихся надежд. Он будоражил, вызывал воспоминания.
        Пить утренний кофе для меня давно стало ритуалом. Я сняла турку с жаровни с песком, налила ароматный напиток в крохотную невесомую фарфоровую чашечку.
        Никакого сахара, никаких сливок. Только щепотка соли для усиления аромата. Варить кофе научил меня он… Давно, очень давно… Когда мы были вместе…
        Пришло время расставить все по своим местам. Я ждала долго, терпеливо. Как охотник в засаде. Кому-то пришло время платить по счетам.
        Сегодня я встречусь с человеком, которого любила. И который предал меня.
        Что ж, пора! Поставила чашечку на подоконник. За окном занимался мутный февральский рассвет. Зима идет к завершению и напоследок решила порадовать сказочно красивой погодой.
        Тихо падал пушистый снег. Он припорошил двор, раскидистую рябину с яркими ягодами, автомобиль. Полосатый Васька шел к крыльцу, брезгливо отряхивая лапы. Брошенные санки превратились в небольшой сугроб. На завитушках кованых ворот тоже лежал снег. Умиротворяющая картина.
        Только у меня на душе неспокойно. Словно перед экзаменом, к которому долго готовился. И все равно не уверен, что вытянешь нужный билет. Повезет, не повезет?
        Как пройдет наша встреча? Машинально поправила волосы. Нет, так не пойдет! Зажать волю в кулак, ничем не выдавать своих чувств.
        Я давно научилась владеть собой, отрешаться от эмоций. У меня холодный разум и холодное сердце. Мне двадцать восемь, а порой я чувствую себя мудрой старой ведьмой.
        Строгий темно-серый костюм. Юбка за колено, белая блузка застегнута на все пуговицы. Ничего вызывающего, но безумно эротично. Черные замшевые ботильоны. В них только до автомобиля и обратно. Зато какой эффектный вид. Накинула короткий полушубок из голубой норки. Ненавижу меха, однако статус обязывает. Подхватила элегантную сумку.
        Итак, деловая женщина готова приступить к работе. И к мести…
        Уже минут через двадцать я припарковала свой автомобиль на стоянке холдинга «Элерон Плюс». Толкнула стеклянную дверь и вошла в холл. Протянула паспорт охраннику:
        - Литвинова. Мне назначено на девять.
        Он внимательно посмотрел на меня, полистал паспорт, сверился с записями в ноутбуке. Как тут все строго!
        - Проходите, пожалуйста. Пятый этаж. Лифт прямо.
        Нажала на кнопку вызова и почувствовала нетерпение. Через несколько минут я увижу своего врага. Он наверняка изменился… Я тоже.
        Двери лифта бесшумно распахнулись, я шагнула навстречу прошлому.
        Мои шаги гулким эхом раздавались в пустом коридоре. Им вторили удары сердца. Неровные, взволнованные. У меня в запасе есть несколько минут. Подошла к окну, достала из сумочки флакон. Пара капель аромата за мочку уха, еще одну на шею. Все, достаточно.
        Взглянула в окно на свое отражение. Из него на меня смотрела строгая блондинка с ледяной улыбкой. Сердце успокоилось. Я великолепна, и я в норме.
        Любезная секретарша средних лет поднялась мне навстречу, открыла дверь в кабинет босса.
        - Кирилл Романович ждет вас.
        Я переступила порог. Дверь за мной бесшумно закрылась.
        - Доброе утро, - сердце снова предательски стукнуло и замерло в груди.
        - Доброе, - кивнул Кирилл, не глядя на меня и продолжая изучать бумаги. - Присаживайтесь.
        Прошло десять лет. Таких долгих, мучительных, сложных для меня. Как он жил все эти годы? Похоже, отлично. Только легкая седина тронула темные волосы на висках. А ведь ему нет еще и сорока.
        Я окинула взглядом кабинет. Дорого, стильно. Черный полированный гранит на полу. Большой стол из массива какого-то экзотического дерева. Малахитовый органайзер, кожаная мебель.
        Наконец, Суровцев оторвался от бумаг. Ледяной взгляд голубых глаз оценивающе скользнул по мне.
        - Я ознакомился с вашим резюме, - он нетерпеливо отодвинул листы бумаги. - Ваша кандидатура в качестве помощника меня вполне устраивает. Как понимаю, раньше вы занимались чем-то подобным?
        - Да, в фирме мужа. Помогала ему с документами, планировала встречи.
        - У нас, разумеется, своя специфика. Но, думаю, вы освоитесь, - он внимательно посмотрел мне в глаза. Откровенно изучающе. Я выдержала его взгляд.
        Не узнал. Впрочем, я была к этому готова. Где ему упомнить всех своих женщин? У Кирилла их было немало.
        - Главная причина, по которой я готов принять вас на работу - рекомендация моей жены. Вы временно замените ее. Думаю, она вам рассказала, что вынуждена оставить работу по состоянию здоровья.
        - Да, Анжелика Андреевна в общих чертах обрисовала мне ситуацию, - кивнула я.
        - Вас не смущает, что это временная работа?
        - Нет. Я почти два года не работала. Это отмечено в моем резюме. Мне надо с чего-то начинать.
        - Я обратил на это внимание. В чем была причина?
        - Ухаживала за мужем. Он умер полгод назад.
        - Сочувствую, - дежурно кивнул он.
        - Благодарю, - в тон ему ответила я.
        Ему нет дела до моего покойного мужа, мне нет дела до его сочувствия. Пустой обмен любезностями.
        - Почему не продолжите дело супруга?
        - Он продал фирму, когда заболел.
        - Итак, - Суровцев протянул мне бумагу. - Тут перечислены ваши обязанности. Ознакомьтесь. Если вопросов нет - отправляйтесь в отдел кадров. И можете завтра приступать к работе.
        Он снова скользнул по мне взглядом. Так же Суровцев смотрел при первой нашей встрече. Оценивающе, откровенно, с легким налетом снисхождения. В уголках холодных глаз на мгновение вспыхнул интерес. Но Кирилл тут же погасил его. Вот только от меня это не ускользнуло. Ничего в тебе не поменялось, дружок!
        Я мельком взглянула на листок. Планирование рабочего дня руководителя, сопровождение его на деловых встречах и приемах, ведение протоколов, сбор информации… Всем этим я занималась у мужа.
        - Все понятно, вопросов нет.
        - Отлично. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным, - он поднялся, давая понять, что общение завершено.
        Я вышла из кабинета. Любезная секретарша объяснила, как пройти в отдел кадров. Там все оформили быстро. На сегодня я совершенно свободна.
        Села в автомобиль, набрала номер Анжелы.
        - Доброе утро. Твой принял меня на работу, - сообщила я.
        - Привет. Что, не узнал? - немного удивилась она.
        - Нет, естественно. Столько времени прошло, - я постаралась придать голосу максимальное равнодушие. - Вряд ли он вообще меня помнит.
        - Ну да, - согласилась Анжела. - Мимолетная связь, юношеское увлечение.
        Хорошо, что Анжела меня сейчас не видит. От злости я до боли сжала мобильник.
        Мимолетная связь, говоришь? Ну, ну…
        - Если и вспомнит, что тут такого? - продолжала щебетать Анжела. - Мало ли кто в кого был влюблен. Главное, не выдавай своего отношения к нему. Все прошло, все забыто. У тебя прекрасная семья. Ну и все в таком духе.
        Безумно хотелось, чтобы она заткнулась. Натуральная самоуверенная дура. Думает, что все знает и все понимает. Да еще и учит, как мне себя вести. Моя бывшая однокурсница совсем не изменилась. Всегда шла по головам и умела добиться желаемого. Только не в этот раз…
        - Анжела, все будет как надо, - прервала ее я. - Не дергайся. И не выноси мне мозг.
        - Ладно, удачи, подруга.
        Подруга? Вот уж не думала, что она все еще считает себя моей подругой.
        Бросила мобильник на пассажирское сиденье. На сегодня все. Можно вернуться домой.
        Но, пожалуй, по дороге заеду в одну кофейню. Там я не была с тех пор, как рассталась с Кириллом. Он любил водить меня туда. Возможно, она уже не работает и на ее месте какой-нибудь магазин.
        Я сделала крюк по городу, проехала вокзал. Миновала Юридический институт. Тут я училась, тут познакомилась с Кириллом. Повернула за угол. Кофейня цела, ничего не изменилось. Даже вывеска та же. Припарковала автомобиль и вошла внутрь.
        Звякнул дверной колокольчик. Приятное тепло окутало меня. Запах кофе мешался с ароматом цитрусовых. Интерьер кофейни изменился, но не стал менее уютным.
        Я села за столик у окна. Мы с Кириллом любили смотреть на улицу, на прохожих. Заказала черный кофе и миндальное пирожное.
        Итак, сегодня я впервые за несколько лет встретилась с тем, кого любила. Сильно, страстно, самозабвенно. А он даже не вспомнил меня. Зато я не могла забыть его. Ни на мгновение.
        Отхлебнула кофе.
        Итак, что мы имеем?
        Кирилл принял меня на работу. Отлично.
        В его взгляде я уловила интерес. Еще лучше. Этот интерес надо будет подогревать. Ну, тут проблем у меня не возникнет. Богатый жизненный опыт, приобретенный не без его помощи.
        Анжела уверена, что я буду ей помогать. Помогу. Желаемое она получит. Даже немного больше. Я помню о подлости Кирилла. Не забуду и о своей дорогой подруге.
        До сегодняшней встрече с Суровцевым каждый раз, когда я думала о нем, где-то в глубине души противно щемило. Я знала, что любовь не отпускает меня.
        А сейчас все по-другому. Неужели я стала совсем бесчувственной? Неужели в моем сердце осталось только желание мстить?
        Или я успокоилась просто потому, что в синих глазах негодяя вспыхнула искра интереса?
        Глава 2. Десять лет назад.
        Мама всегда считала, что человек без высшего образования не имеет будущего. Моя старшая сестра окончила Экономический институт и делала успешную карьеру в крупной фирме по продаже недвижимости.
        По желанию мамы я поступила в Юридический, хотя мечтала пойти в Педагогический. Но мама была категорически против. «Быть учителем это как минимум глупо и совершенно не престижно, - заявила она. - Мне даже говорить знакомым о том, что моя дочь стала училкой, будет неловко. Не дури, только Юридический и никаких вариантов. Я так решила.»
        Спорить с мамой бесполезно. Она человек опытный. И ей виднее, что для меня лучше.
        Кем стану работать после завершения учебы, особо не задумывалась. Как и большинство моих сокурсников.
        Жизнь студентки мне безумно нравилась. Наивная восторженная первокурсница, жадная до новых впечатлений. Мне восемнадцать, и я уже самостоятельная. Сама себе хозяйка. Впереди только хорошее. Построю успешную карьеру, выйду замуж по большой и чистой любви, рожу детей. Буду обожать мужа и работать в свое удовольствие.
        Но все это потом. А сейчас можно отрываться по полной. И иногда учиться.
        Учеба всегда давалась мне легко, так что я получала повышенную стипендию. Близких подруг у меня никогда не было. Мама считала, что общение с ними - пустое времяпровождение. Но в институте у нас сложилась замечательная компашка.
        Клубы, вечеринки, сплошное веселье. Мы прекрасно проводили время. Мама порой ворчала, что я слишком много денег трачу на развлечения.
        Но это была неправда. Во-первых, весьма солидную сумму для меня и сестры оставил отец, когда уходил из семьи.
        Во-вторых, я подрабатывала на кафедре. Получала немного, но зато смело использовала честно заработанные деньги по своему желанию. Плюс повышенная стипендия. Так чего ворчать?
        Все шло просто замечательно. Пока в середине второго семестра не произошло событие, резко изменившее мою жизнь.
        Семинар по истории государства и права всегда отличался скукой и унынием. Пожилой преподаватель порой клевал носом и не стимулировал студентов проявлять активность.
        В один из мартовских дней мы сидели по местам и ждали прихода деда Мазая, как за глаза называли нашего преподавателя. Яркое весеннее солнце заливало аудиторию. Учиться совсем не хотелось, настроение радостное, в голове ветер. Все мысли о том, чем заняться вечером.
        Я с Анжелой обсуждала предстоящий поход в клуб. Кто-то болтал по мобильнику, а кто-то слушал музыку через наушники. Дверь распахнулась, и в кабинет энергичной походкой вошел молодой мужчина. Все девчонки замерли от неожиданности.
        Он был не просто хорош. Он был великолепен. На вид лет двадцать шесть - двадцать семь. Высокий, подтянутый, широкоплечий. Темные волосы с идеальной стрижкой, модная бородка. Дорогой костюм делал его похожим на мафиози. В руках кожаная папка.
        Мужчина окинул нас цепким взглядом синих глаз. В них вспыхнул довольный огонек. Очевидно, ему понравилось впечатление, которое он произвел.
        А мне показалось, что я утонула в этих глазах, как в глубоких омутах. Я не могла отвести от них взгляда. Если бы сейчас этот красавец позвал меня, я бы пошла за ним не раздумывая. Мой мозг отключился, а дыхание перехватило.
        - Блин! - прошептала Анжела. - Неужели это к нам?
        Взгляд мужчины чуть дольше задержался на мне. Он улыбнулся и слегка кивнул. Кивнул мне! Сердце бешено заколотилось и едва не выскочило из груди.
        - Добрый день, - бархатный баритон завораживал. - Я - Кирилл Романович Суровцев. Буду вести у вас вместо Мазаева. Он ушел на пенсию. Итак, давайте знакомиться.
        Суровцев открыл журнал и начал перекличку.
        - Григорьева, - назвал он мою фамилию.
        - Здесь, - поднялась я.
        Он внимательно посмотрел на меня. И в уголках его глаз мелькнуло что-то загадочное, завораживающее. Такое манящее… И порочное? Или мне это только показалось?
        - Ты знаешь, кто это? - вернула меня к реальности Анжела.
        - Нет…
        - Темнота! От него все студентки с ума сходят. И вот на тебе - он у нас будет вести семинар. Просто супер! Он аспирант. Говорят, что тут надолго не задержится. Просто ради опыта остался поработать. Тот еще мажор. По ночам он участвует в гонках по городу, - тараторила Анжела, захлебываясь от восторга.
        - Ага, видела как-то эти гонки. Но чтобы препод носился сломя голову по улицам, что-то не верится…
        - Да какой он препод? Говорю же, мажор натуральный. Мотается по клубам. Устраивает роскошные вечеринки на своей квартире. Денег не считает.
        - Так что ж мы его ни разу в клубах не видели? - прошептала я.
        - Пфф! - презрительно хмыкнула Анжела. - Куда он ходит, знаешь, как сложно простым смертным попасть? Уровень не тот. Я была один раз. Не представляешь, как здорово! У Суровцева отец большая шишка. Владеет чем-то типа концерна, или крупного завода. Может холдинг... Я в этих названиях плохо разбираюсь. Не суть важно. За его внимание многие студентки готовы горло друг другу перегрызть. А для него просто рай. Выбирай - не хочу.
        - А тебе-то до него что? - удивилась я. - У тебя же Ярослав есть.
        - Ну, одно другому не мешает, - неопределенно усмехнулась Анжела.
        Анжела из очень состоятельной семьи. Интересно, что же это за клуб, куда она смогла попасть всего раз? Для нее посещение подобных мест - вопрос престижа.
        Подруга как-то призналась мне, что ближайшая ее цель - удачно выйти замуж. Учеба - просто один из способов встретить подходящего кандидата. Пока ее благосклонный взгляд остановился на Ярославе. Сын удачливого предпринимателя и подающий большие надежды теннисист. Он пока не определился, строить ли карьеру юриста или уйти в большой спорт.
        Анжела на два года старше меня. До этого училась в Мединституте, но поняла, что это не ее. Подозреваю, там студенты попроще, нет подходящих кандидатов на роль жениха.
        Подруга забыла о своем Ярославе и сейчас откровенно пялилась на преподавателя. Ее карие глаза томно щурились, губы изгибала загадочная полуулыбка. Но Кирилл Романович не удостоил Анжелу ответным взглядом. Он потребовал тишины и начал опрос.
        Семинар прошел как одно мгновение. Вел его Суровцев живо и интересно. Делал веские и остроумные замечания. Заставлял студентов отстаивать свое мнение. Мне ужасно хотелось, чтобы он вызвал меня.
        Ближе к концу занятия Кирилл Романович насмешливо посмотрел в мою сторону.
        - А что нам скажет студентка Григорьева по этому вопросу? Поделитесь своим мнением с коллегами.
        Я замерла. Не ожидала, что мое желание исполнится. Поднялась и молчала.
        - Ну, что же вы? Аудитория с нетерпением ждет. Насладитесь вниманием, - не то подбодрил, не то подколол меня Суровцев.
        Я очнулась и начала отвечать. Робость ушла, я говорила веско, легко подбирая нужные слова. Не ожидала, что могу быть такой красноречивой.
        Суровцев удовлетворенно кивнул.
        - Отличный ответ. Молодец, Григорьева, - похвалил он меня и снова загадочно усмехнулся.
        Мне показалось, Анжела недовольно поджала губы. Неужели и она заметила эту улыбку?
        Следующий семинар только через неделю. Жаль, что так редко. Я бы к Кириллу Романовичу на занятия каждый день ходила…
        Прозвенел звонок. Аудитория быстро пустела. Я собрала вещи в сумку.
        - Григорьева, задержитесь, - окликнул меня Суровцев.
        Сердце упало в пропасть и замерло. А потом бешено заколотилось. Мне казалось, Кирилл Романович слышит его удары.
        - Мне понравился ваш ответ. Вы мыслите логично, нестандартно, оригинально. Не хотите помочь на кафедре?
        - Я уже работаю… - выдавила я. - На кафедре психологии...
        - Жаль, - разочарованно произнес Кирилл Романович.
        - Но могу уволиться… - поспешно сказала я.
        Вот дура, почему сразу не согласилась?
        - Это было бы отлично. Нам нужны сообразительные помощники. Так когда сможете приступить?
        - Ну, я на большой перемене схожу откажусь от работы, - я понимала, что утратила свое красноречие и мямлю что-то нечленораздельное. - Меня отпустят сразу… Наверное… Я уговорю… Постараюсь побыстрее…
        Краска заливала мое лицо, и я ничего не могла с этим поделать. Веду себя как дурочка!
        Суровцев по-доброму улыбнулся.
        - Это не горит, - он протянул мне свою визитку. - Как все утрясете - позвоните мне.
        - Хорошо, - расплылась я в идиотской улыбке.
        - Может, перейдем на «ты», когда мы не на людях? Вроде, я не старик, - заметил он.
        Сердце снова бешено забилось. У меня застучало в висках, голова закружилась.
        - Да, конечно, - прошептала я.
        - Вот и отлично. Думаю, по такому случаю нам будет неплохо выпить по чашечке кофе. Как ты на это смотришь?
        Я только молча кивнула.
        - Дай мне свой номер. Я позвоню тебе после занятий. Ты когда освобождаешься сегодня?
        - В три, - я все еще не верила в происходящее.
        - Я к этому времени тоже буду свободен. Тут недалеко есть отличная кофейня. Там варят настоящий кофе, такого нет больше нигде в городе, уж поверь опытному кофеману.
        Вышла из кабинета слегка обалдевшей и счастливой. Сама не понимала, чему я рада.
        В коридоре меня ждала сердитая Анжела.
        - Что от тебя хотел этот бабник? - с места в карьер начала она.
        - Работу предложил на кафедре.
        - Ага, работу, - зло рассмеялась она. - У него одна работа, студенток щупать да юбки им задирать. И ты согласилась, конечно же?
        - Сказала, что подумаю, - соврала я.
        - Думай, думай. Таких, как ты, у него выше крыши. Наивная албанская девушка. Поимеет тебя один раз и бросит.
        - Анжела, что ты несешь? Он же преподаватель.
        Я видела, что подруга мне просто завидует. Анжела пыталась говорить спокойно, но раздражение было написано на ее лице.
        - Я тебе предупредила. Потом не плачь.
        - Хватить об этом. Нашла тему для разговора.
        - Вижу, ты на него запала. Ну, ну, давай, действуй, - в ее голосе я снова уловила нотку раздражения. - Хватай, а то убежит.
        - Ни на кого я не запала, глупости, - отрезала я.
        - Да ладно, это заметно, - хмыкнула Анжела.
        Я не стала спорить. Сегодня моя подруга не в духе.
        - На работу юбку надень покороче. И пуговицы на блузке до пупка расстегни, - не унималась она. - Чтобы уж наверняка Суровцеву понравиться. Ты на него сегодня смотрела как мартовская кошка, которой до жути хочется кота.
        Пропустила ее едкие замечания мимо ушей. Вот с чего она завелась?
        Анжела всегда считала, что только на нее смотрят парни, что только она достойна мужского внимания. А сегодня ее этим вниманием обделили.
        Уже в два часа дня я начала украдкой поглядывать на экран мобильника. Проверила, не отключен ли звук, хватает ли зарядки батареи. А то вдруг отключится в неподходящий момент.
        Занятия закончились.
        - Ты идешь? - поторопила меня Анжела. - Чего копаешься?
        - Не жди меня, - махнула я ей.
        - Понятно. Удачи на новой работе, - недобро усмехнулась она.
        Без четверти три зазвонил мой мобильник, и я едва не выронила трубку из рук.
        - Ну что, освободилась? - чуть хриплый голос вызывал незнакомое ранее волнение.
        - Да, - прошептала я.
        - Иди на парковку. У въезда направо черный «Ягуар».
        - «Ягуар»?
        - Да, машина такая, - рассмеялся Суровцев. - Не бойся, это не живая пантера.
        - Это я поняла, - чувствовала, что говорю глупости, и не знала, как выйти из положения. - Просто не знаю, как он выглядит.
        - Три семерки на номере. Двухдверный.
        - Понятно, - самый крутой на парковке. - Уже иду.
        Не иду, лечу!
        Куда меня несет? Может, Анжела права? Начнет сейчас приставать, лапать? Потом изнасилует…
        Нет, глупости. Не может такой мужчина вести себя как гопник. В конце концов он меня насильно в машину не затащит. Посмотрю по обстоятельствам. Может, и не поеду никуда…
        Ласковый ветерок трепал волосы. В лужах от растаявшего снега отражались белые облака и синее небо. В этом году ранняя весна. Конец марта, а снега уже почти не осталось.
        Я распахнула пальто - солнце припекало вовсю. Мои каблуки уверенно выбивали дробь по асфальту. Я против воли торопилась на встречу с Кириллом.
        Суровцев ждал меня около автомобиля. Он распахнул передо мной дверцу.
        - Ты говорил, тут рядом, можно и пешком, - предложила я.
        - Можно. Но на машине лучше.
        Я посмотрела на Суровцева. Нет, на маньяка он точно не похож. Да и зачем ему портить репутацию?
        - Ты что, боишься меня? - рассмеялся он.
        - Нет, с чего бы? - бодро соврала я.
        Мимо нас прошли две студентки. Они с завистью глянули в мою сторону. Я гордо вскинула голову. Я поняла - мне льстит, что такой мужчина обратил на меня внимание.
        Села на кожаное сиденье, поправила на коленях юбку. Она как-то слишком игриво обнажала мои ноги.
        Мягко заурчал мотор. Минут через пять Кирилл парковал машину около кофейни. Реально было проще дойти пешком.
        Кирилл заглушил двигатель, и пока я возилась с ремнем безопасности обошел автомобиль. Он галантно подал мне руку и помог выйти из машины.
        - Бывала тут? - спросил он, когда мы вошли в кофейню.
        - Нет. Тут мило, - я огляделась по сторонам.
        Приятный полумрак окутывал небольшое помещение. Запах кофе мешался с запахом свежей выпечки.
        Кирилл подвел меня к столику у окна.
        - Два черных без сахара, - сделал он заказ официанту, который словно вырос из-под земли. - И миндальное пирожное для девушки.
        - Мне лучше капучино, - возразила я.
        - Нет, только черный. Капучино - это не кофе, - усмехнулся Кирилл. - Я научу тебя ценить настоящий аромат благородного напитка. Не надо портить его сливками или сахаром.
        Скоро официант поставил передо мной крохотную чашечку. Я пригубила напиток. И поняла, что ничего подобного раньше не пробовала.
        - Нравится? - поинтересовался Суровцев.
        - Очень, - прошептала я. - Божественно.
        - А я варю кофе еще лучше, - доверительно сообщил Кирилл. - Возможно я тебя когда-нибудь научу этому.
        Напряжение ушло. Мне казалось, я знаю Суровцева сто лет. Мы болтали словно давние знакомые. Он оказался интересным собеседником, остроумным и эрудированным.
        - Признаюсь, я никогда до конца не верил в то, что блондинки недалекие, - признался Суровцев. - Но до сегодняшнего дня мне не попадалось ни одной умной. Ты меня удивила своим ответом на семинаре. Нестандартно мыслишь. В наше время это большая редкость. И умеешь отстаивать свое мнение.
        - Может, я крашеная блондинка? - рассмеялась я. - Просто маскируюсь.
        - Меня не проведешь, - погрозил мне пальцем Кирилл. - У тебя светлая нежная кожа. Как фарфоровая. Такая может быть только у природной блондинки. У тебя удивительные глаза. Словно серый бархат. Никогда не видел таких красивых глаз…
        Его слова завораживали. Никто прежде не говорил мне подобных вещей.
        Суровцев откровенно любовался мной. Но это меня больше не смущало. Я видела, что нравлюсь ему. И теряла от этого голову. В кофейне мы просидели долго. Потом Суровцев отвез меня домой.
        Вечером мама заметила, что я просто сияю от удовольствия.
        - Что это с тобой? - поинтересовалась она.
        - Ничего, - я постаралась стереть довольную улыбку с лица. - Настроение хорошее.
        - Глупостей не наделай со своим хорошим настроением, - буркнула она.
        Глава 3
        Уже на следующий день я перешла работать на кафедру государства и права в качестве лаборантки. Анжела скептически заметила:
        - Еще одна жертва нашего обаятельного мажора. Думаешь, он тебе просто так работу предложил?
        - Мне все равно, где подрабатывать. Так почему бы не у него? - я почувствовала, что краснею.
        - Он, конечно, мачо. Но ты зря надеешься, что у вас что-то срастется. Потом будешь локти кусать.
        Мне поручили разбирать документацию и делать еще какую-то мелочевку. Работать предстояло, естественно, не лично с Кириллом. Но и он давал мне какие-то задания. То одно найти, то другое подготовить к семинару. Неделя пролетела быстро.
        - Как смотришь на то, чтобы в завтра отдохнуть? Ты это вполне заслужила, - Суровцев только что забрал у меня бумаги, которые я распечатала по его поручению.
        Отдохнуть? Может, Анжела права, и он сразу затащит меня в постель?
        - Не знаю, - замялась я.
        - Похоже, ты меня все еще боишься, - улыбнулся Кирилл. - Наслушалась всяких ужасов обо мне? Поверь, я не кидаюсь на своих знакомых как сексуальный маньяк.
        - Нет, не поэтому, - засмущалась я. - Просто пока не знаю, чем буду заниматься в выходные.
        - Займись тем, чтобы составить мне компанию. Приглашаю тебя в субботу вечером в клуб. Бывала в «Парадизе»?
        - Нет, - отрицательно мотнула я головой. Похоже о нем говорила Анжела.
        - Тебе понравится. Я за тобой заеду в девять. Созвонимся и скажешь, где тебя забрать.
        Это было неожиданно и здорово. Мы пойдем в клуб! Но что-то холодное противно шевельнулось в душе. Стоит ли мне идти? Что я знаю о Кирилле, кроме того, что он мажор и бабник? Правда, это мне рассказала Анжела. А она соврет - дорого не возьмет.
        Я до сих пор ни с кем из парней не встречалась. Был друг в выпускном классе гимназии. Мы обнимались, целовались, ходили на вечеринки как пара. И все. Потом он уехал поступать в Питер, я осталась тут. И мы друг о друге забыли. Это даже увлечением назвать нельзя.
        У нас в группе парни меня не привлекали. Да их и было-то всего четверо. В клубах ко мне подкатывали, конечно же. Но как-то глупо, пошло и бездарно. Мне даже знакомиться с ними не хотелось, не то что заводить отношения.
        А с Суровцевым все совсем иначе. Когда я видела его, мое сердце то замирало, то начинало бешено биться. Я постоянно думала о нем, вспоминала его случайные прикосновения. Как он задержал мою руку в своей, когда брал бумаги, как погладил по плечу.
        Что со мной происходит? Неужели я влюбилась? Вот так просто, совершенно не зная человека? Похоже, это и есть любовь с первого взгляда…
        Вернувшись домой после института, первым делом полезла в шкаф подбирать одежду для клуба. Анжела сказала, туда ходит золотая молодежь. Брендовых вещей у меня нет. Ну и не надо. Кто их в полумраке отличит от обычных?
        Пожалуй, вот эта юбочка подойдет. Или лучше шорты? Они так отлично сидят на мне… И к ним можно вот этот топ… Нет, юбка как-то надежнее. Я придирчиво осматривала вещи и не знала, на чем остановить выбор.
        - Лена, подойди, - крикнула мне из зала мама. - Поговорить надо.
        Она сидела в кресле и изучала глянцевый журнал.
        - Лена, мы с Павлом решили пожениться, - она шумно перевернула несколько листов.
        Это был журнал «Обручальное кольцо» с подбором рекомендаций по проведению свадеб и с рекламой всевозможных салонов и услуг. Уже с месяц я постоянно натыкалась на подобные буклеты в нашем доме.
        - Хорошо, - машинально кивнула я.
        Все давно к этому шло. Павел Борисович Белов - глава аудиторской фирмы, к услугам которой мама частенько обращается. Моя мама владеет косметическим салоном. И дела у нее последнее время идут отлично.
        Итак, мама решила снова выйти замуж. Для меня это только плюс. Значит, она уйдет жить к мужу.
        А вся квартира будет какое-то время в моем полном распоряжении! Зная свою маму, предположу, что она в очередной раз решит поменять жилье. Может, и мне небольшую квартирку купит. Ведь моя доля тут тоже есть. Отец оставил нам с сестрой солидную сумму.
        - Пока у Павла идет развод и раздел имущества, он будет жить у нас, - обломала мои мечты мама.
        Вот такого поворота я не ожидала. Жаль, конечно. Но квартира большая, всем места хватит.
        - Не знала, что Павел Борисович женат, - призналась я.
        - Естественно, женат, - вздохнула мама от моей наивности. - Такие мужчины долго холостыми не ходят.
        Ну, да, особенно учитывая его возраст. Павлу Борисовичу под шестьдесят, если не больше. Я вообще-то думала, что он вдовец. Не предполагала, что мама встречается с женатым мужчиной. Не хорошо это как-то…
        Роман моей мамы длился несколько лет. Она не скрывала его ни от меня, ни от моей сестры Иры. Сестра давно замужем, живет отдельно. А меня время от времени мама отправляла погостить на несколько дней к бабушке. Когда мама разговаривала по мобильнику с Павлом, ее голос менялся. Становился вкрадчивым, томным. Я не маленькая, понимала, что приходит.
        Бабушка умерла почти год назад, ее хрущевку продали, и мама улучшила наши жилищные условия, купив большую квартиру в центре. Конечно, ей пришлось еще и в ипотеку влезть.
        Но зато она хвалится жильем перед подругами. А те завидуют. Никогда не понимала, зачем надо вызывать зависть у других? Видимо, это один из способов повысить свою самооценку.
        - Не знаю, как долго продлится развод, - мученически вздохнула мама и снова полистала журнал, заложила уголок на одной странице. - Жена Павла хочет обобрать его до нитки. Не получится, зря надеется на это. Но нервы она нам помотает. Стерва редкая. Да еще и дура, - мама с досадой швырнула журнал на диван.
        На мой взгляд странно называть стервой женщину, которая не хочет сдаваться без боя. Естественно, ей обидно, что на старости лет муж уходит к другой. Происходящее мне совсем не нравилось. Да и Павел Борисович тоже. Старый, строгий, постоянно чем-то недоволен. Что в нем только мама нашла?
        - Хорошо бы тебе снять на это время отдельное жилье. Но дорого, я не потяну. Свадьба требует больших расходов. Так что тебе придется подстроиться под Павла. Он не любит шума. Старайся его не раздражать по пустякам.
        - Поняла, - кивнула я.
        Собственно, шума от меня мало. Музыку слушаю в наушниках. Подруги ко мне приходят редко.
        Но то, что Павел Борисович начнет диктовать свои условия - не радовало. Хочешь не хочешь, а мне придется жить с ним под одной крышей.
        И зачем в таком возрасте нужна шикарная свадьба? Но у моей мамы своеобразные взгляды на жизнь. Главное, чтобы все не хуже, чем у других. И чтобы все видели, какая она успешная женщина.
        Я вернулась в свою комнату. Нет, все-таки ничего хорошего меня с маминым замужеством не ждет. Развод Павла Борисовича может затянуться. И вряд ли мама захочет покупать мне отдельное жилье.
        Сестра вышла замуж и просила у мамы отдать ей деньги, что выделил отец. Мама категорически отказалась. Мотивировала это тем, что почти все прожито и потрачено на обучение Ирины. Но это была неправда. Моя сестра страшно обиделась. Она не общалась с мамой почти года два.
        Только когда у Ирины родился первенец, мама с ней все-таки помирилась. Потом Ирина родила еще девочку. Семья у нее крепкая. Маму это радует. Она постоянно ставит сестру мне в пример. Вот к чему надо стремиться, вот как надо жить!
        Зазвонил мобильник. «Кирилл» высветилось на экране. От волнения не сразу смогла ответить, долго тыкала пальцем в сенсор. Да что со мной такое?
        - Привет, как дела? - от голоса с хрипотцой у меня подкашивались ноги.
        - Нормально, - ляпнула я первое, что пришло в голову.
        - Точно? А по голосу не скажешь.
        - Небольшие проблемы в семье. Так, ничего серьезного.
        - Тогда тебе не помешает немного развеятся. Заеду за тобой через полчаса. Называй адрес.
        Пожалуй, это было именно то, что надо. Я быстро собралась.
        - Ты куда? - поинтересовалась мама.
        - Я ненадолго. С друзьями, - зачем-то соврала я.
        - Ладно. Купи на вечер хлеба и молока. Да, и еще творог, - дала она мне поручение.
        Кирилл позвонил ровно через полчаса. Он ждал меня у подъезда в своем роскошном автомобиле.
        - Сегодня я научу тебя варить кофе, - заявил он.
        - Кто пьет кофе вечером? - удивилась я.
        - Его пьют под настроение независимо от времени суток. Едем ко мне. Это недалеко.
        К нему домой? Я слегка опешила. А умно ли я поступаю? Вечер, мы вдвоем. Но я заставила свой разум замолчать.
        - Только мне надо в супермаркет заехать. Мама просила купить продукты. А то ворчать будет.
        Мне показалось, Кирилл был разочарован.
        - Да, разумеется, - как-то блекло произнес он. Интересно, почему?
        3-3
        Квартира Кирилла располагалась в новом элитном доме на набережной. Суровцев галантно распахнул передо мной дверь в подъезд, пропуская вперед.
        Большой светлый холл, облицованный мрамором, строгий консьерж за стойкой. Огромные растения в кадках. Скоростной лифт поднял нас на двадцать третий этаж.
        - Добро пожаловать в мою берлогу, - усмехнулся Кирилл.
        Я переступила порог и поняла, что ничего не знала о роскоши. Одна стена гостиной состояла из витражного окна. Из него открывался изумительный вид на реку. Дизайнерская мебель, современная люстра из хромированной стали и хрусталя. На полу пушистый ковер.
        - Пошли на кухню, - Кирилл кивнул в сторону стеклянной двери с абстрактным витражом. Фиолетовые и золотые стекла сплелись в причудливый узор.
        Суровцев пододвинул мне высокий барный стул. Достал кофе в стеклянной банке с притертой крышкой.
        - Для начала запомни, кофе надо покупать только в зернах, дорогой. На этом экономить нельзя. Я предпочитаю эфиопский. У их арабики уникальный вкус с привкусом шоколада. Божественно! Вот, понюхай, - он поднес к моему носу банку с зернами кофе.
        Я втянула в себя воздух. Запах был и правда необыкновенный.
        - Хранить кофе в герметичной посуде, лучше стеклянной, - продолжал Суровцев.
        Кирилл насыпал кофе в металлическую кофемолку.
        - Перемалывать только вручную, до состояния тонкой пудры.
        Он рассказывал все этапы приготовления напитка. А я слушала его слова словно музыку. Как же ловко у него все получается. Никогда не видела, чтобы мужчина с таким увлечением варил кофе.
        - Щепотка соли для усиления аромата, тут главное не переборщить, - продолжал колдовать над напитком Кирилл. - Заливать только холодной водой, греть медленно.
        Через некоторое время маленькая медная турка на жаровне с песком покрылась пенкой и воздух наполнил аромат кофе с ноткой пикантной горчинки.
        - Дважды снимать, не дав закипеть, а третий пусть прокипит секунд пятнадцать, не больше. Вот, собственно, и все.
        Кирилл разлил кофе через серебряное ситечко в две крохотные белые чашечки.
        - Я поделился с тобой своим самым большим секретом, - улыбнулся он.
        Аромат кофе дурманил. Я пригубила напиток и взглянула на Кирилла. Он смотрел на меня потемневшими глазами. В них горел странный, незнакомый мне огонь. Такой манящий и завораживающий.
        - Вкусно, - я отвела взгляд. Мне стало немного не по себе. Странные чувства мешались в моей душе. Ничего подобного я раньше не испытывала.
        Меня тянуло к Кириллу как магнитом. Его взгляд обещал что-то неведомое, такое желанное, сладостное. Приятный холодок пробежал по спине и замер на затылке.
        - Знал, что тебе понравится, - он отставил чашечку. Подошел ко мне. - Ты удивительная девушка. Очень красивая.
        Я тоже отставила чашку и соскользнула со стула.
        - Спасибо. Мне домой пора, - выпалила я.
        - Куда спешить? - его рука легла мне на талию. Он привлек меня к себе.
        - Мама ждет, - это прозвучало ужасно глупо.
        Но благоразумие брало верх, и я не могла заставить его замолчать. Мы же едва знакомы.
        - Серьезно? - Суровцев выгнул дугой бровь.
        - Да, - отстранилась я.
        И поняла, что больше Кирилл не предложит мне варить с ним кофе. Вообще ничего не предложит.
        - Ладно, как знаешь, - равнодушно пожал он плечами. - Раз мама ждет, это святое. Отвезу тебя домой.
        Безусловно, завтра в клуб Кирилл меня не поведет. Сама виновата. И чего я только испугалась? Веду себя, как глупая наивная девчонка…
        Глава 4
        Весь вечер я провела в своей комнате. Слушала музыку и грустила. Ну, почему я все испортила? Не укусил бы меня Кирилл. И не изнасиловал бы…
        Я отлично понимала, чего ожидал от меня Суровцев. У меня еще не было отношений с парнями. Одно дело слушать откровения подруг, другое - испытать лично. Меня не то что пугала близость, но я не знала, как себя правильно вести. Опыта нет, буду похожа на дуру.
        И вообще, надо ли мне это? Кирилл мне нравится. Но я даже не влюблена в него. Или влюблена? Поняла, что совершенно запуталась. Как может не нравится такой брутальный красавец?
        У Кирилла девиц, как сказала Анжела, пруд пруди. Я его оттолкнула, а другие повесятся гроздями. Вот поэтому он мне и не нужен. Не такая я. Да, я себе цену знаю! И вообще, я не из тех, кого поманят пальцем, и они сразу бегут. Я пыталась убедить себя, что все сделала правильно.
        Сожаление от того, что я не воспользовалась выпавшим мне шансом, сидело в мозгу противной занозой. Может, Кирилл понял, что я необыкновенная, лучше других его подружек? Может, я ему нравлюсь по-настоящему? Нет, все-таки я дура, что так повела себя.
        В понедельник, похоже, надо будет вернуться на прежнее место работы. Суровцев меня просто прогонит. Зачем ему такая глупая девчонка?
        Уснула поздно, долго ворочалась в постели. То жалела об опрометчивом поступке, то гордилась своей неприступностью.
        Субботнее утро началось с того, что на кухне я обнаружила Павла Борисовича. Мама жарила ему яичницу с беконом, а он по-хозяйски сидел за столом и смотрел телевизор.
        - Доброе утро, - произнесла я, немного растерявшись.
        - Доброе, - важно кивнул мне в ответ Павел Борисович.
        - Лена, подойди-ка, - подозвала меня мама.
        Яичница громко скворчала и шипела на сковородке.
        - Переоденься во что-то приличное, - сердито прошептала она мне. - И больше в пижаме по дому не ходи.
        Я поняла, что моя беспечная жизнь закончилась. Пора приспосабливаться под Павла Борисовича.
        После завтрака я сидела у себя и готовилась к семинару по психологии. Зазвонил смартфон. Наверное, Анжела. Мы же собирались куда-нибудь сходить на выходные. Что ж, это поможет мне отвлечься от идиотских метаний по поводу Кирилла.
        Я взяла в руку трубку и замерла от неожиданности. Звонил Суровцев.
        - Привет, - как ни в чем не бывало начал он. - Я за тобой заезжаю в восемь вечера.
        - Привет, - опешила я от неожиданности. - Буду тебя ждать.
        А я думала, он вчера на меня обиделся. Всю дорогу молчал, едва буркнул «Спокойной ночи».
        Почувствовала, как радость переполняла меня. Судьба ко мне благосклонна и дает второй шанс. Теперь я не упущу его.
        «Дура! - вопил мой разум. - Ты ж его совсем не знаешь. Дров не наломай». Но сердце бешено стучало в груди. Раз позвонил, значит я ему очень нравлюсь. И что, этого достаточно?
        Но мозги отключились, и я видела только радужные картины. Где мы вместе, где Кирилл влюблен в меня, носит меня на руках и вот-вот сделает предложение.
        Увы, девушки в восемнадцать лет не только наивны, но еще и глупы. Я, по крайней мере, была такой. Мне хотелось кружиться от счастья. Я была готова обнять весь мир. Даже Павла Борисовича.
        Вернулась на кухню и начала варить себе кофе. Так, как учил меня Суровцев. Только поддона с песком не было. И кофе оказался уже молотым и не эфиопским. Но мне было все равно. Главное - процесс! Я что-то мурлыкала себе под нос, когда на кухню вошла мама.
        - Ты что, не наелась? - удивилась она.
        - Я просто кофе варю.
        - Павел хочет, чтобы его не беспокоили. Он очень устает на работе. Да еще и жена ему нервы треплет. Старая мегера, - досадливо вздохнула мама. - Пожалуйста, не шуми по вечерам. Если задержишься с подругами допоздна - проходи тихо, душ принимай утром. А то разбудишь его. Я знаю, как ты любишь плескаться. Да еще и поешь во весь голос.
        - Ладно, - согласилась я. А что мне еще оставалось? Увы, но похоже, в нашем доме скоро воцарятся новые правила. И мне придется под них подстраиваться.
        Суровцев заехал за мной, как и обещал ровно в восемь. Он окинул меня оценивающим взглядом и остался доволен.
        - Отлично выглядишь, - Кирилл по-свойски поцеловал меня в щеку.
        Это было неожиданно и очень приятно. Меня словно накрыла горячая волна. Я почувствовала, как краснею и поскорее села в автомобиль, пониже наклонив голову. Чувствовала себя счастливой и глупой девчонкой. Ну что такого? Подумаешь, Кирилл поцеловал меня. Всего-то в щеку…
        Кирилл не заметил моего замешательства. Или просто не подал вида. Он включил музыку и всю дорогу до клуба мы болтали, как давние друзья. Мне было очень легко с Кириллом. Как ни с кем другим.
        Ночной клуб «Парадиз» располагался в центре города. Я часто проходила мимо этого современного здания из стекла и бетона. По вечерам на его парковке роскошные автомобили теснили друг друга.
        Даже подумать не могла, что когда-нибудь попаду сюда. Да еще в сопровождении такого мужчины. Мне сразу стало понятно, что Суровцев тут постоянный посетитель. Парень-фейсконтрольщик на входе даже не посмотрел на меня, зато радушно приветствовал Кирилла. Так что зря я переживала, что не так одета. Никому до этого дела нет.
        Большой и просторный зал. Посетителей много, но места хватало всем. Не было такой толчеи, как в привычны для меня клубах, где яблоку негде упасть.
        Нас проводили к столику у окна. Кирилл взял нам по коктейлю.
        - Ты, вроде, за рулем? - удивилась я.
        - И что? Уедем на такси. Авто пригонят завтра мне домой.
        Я как-то не додумалась, что может быть и такой сервис.
        Музыка гремела, сверкали прожектора, золотая молодежь отрывалась по полной.
        Коктейль мне очень понравился. Алкоголя немного, вкус экзотический.
        - Как тебе «Фрида»? - поинтересовался Кирилл.
        - Кто? - не поняла я.
        - Коктейль?
        - Безумно вкусно. Никогда ничего подобного не пробовала.
        - Текила, ананасовый сок, лайм и еще масса ингредиентов. Мне он тоже нравится.
        Потом мы танцевали. Много, долго, до самозабвения. Я давно не получала такого удовольствия от танцев.
        Кирилл заказал легкой закуски и салатов. И еще коктейлей. Они приятно туманили голову. Я почувствовала себя раскрепощенной, все опасения улетучились, как туман под солнечными лучами. Суровцев окончательно очаровал меня. Мне было безумно хорошо рядом с ним.
        Решила немного поправить прическу и макияж. Взяла клатч и пошла в дамскую комнату. В коридоре услышала за спиной торопливый стук каблучков.
        - Привет, подруга, - знакомый голос заставил меня обернуться.
        Передо мной стояла Анжела.
        - Вижу, времени не теряешь, - улыбнулась она мне. Что-то недоброе было в этой улыбке.
        - Привет, Анжела, - я отогнала от себя тревожные мысли. - Ты тоже здесь?
        - Как видишь.
        - Думала, ты тут редко бываешь.
        - Редко. А сегодня я с Ярославом. Он уговорил меня пойти в «Парадиз». А ты, похоже, не рада меня видеть?
        - Почему?
        - Ну, видимо, твои отношения с Суровцевым должны быть тайной…
        - Нет, - я не понимала, к чему она клонит. - С чего бы?
        - Это шутка, - коротко хохотнула Анжела. - Не бери в голову. Хотела подойти поздороваться, но потом решила не портить вашей идиллии. Ты же ничего вокруг не замечаешь, кроме Кирилла. Смотришь на него глазами преданной собачонки.
        Мы вошли в туалет. Я достала помаду, подкрасила губы. Анжела смотрела на меня, скрестив руки на груди.
        - Да хороша, хороша, лучше не бывает, - заверила она меня. - Кириллу главное не лицо, а кое-что другое.
        Она говорила гадости и мне это было неприятно. Может, выпила лишку?
        - Ладно, не обижайся, - примирительно произнесла подруга. - Я тебя просто хочу предостеречь. А то ты наивная до ужаса. Начнет тебя наш мажор тебе под юбку лезть, а ты к этому не готова.
        Я поправила волосы и еще раз посмотрела в зеркало. И правда, хороша! Похоже, Анжела мне просто завидует. Я улыбнулась ей:
        - Спасибо, но я сама разберусь.
        - Разумеется. Ты же девушка опытная, - насмешливо протянула Анжела. - Удачно провести время!
        - И тебе.
        Я вернулась в зал. Кирилл пододвинул мне бокал с очередным коктейлем. Может, Анжела права, и он хочет меня споить? Хотя не похоже.
        - Ты какая-то задумчивая, - заметил Кирилл.
        - Да нет, все норм. Подругу встретила. Мы с ней в одной группе.
        - Жгучая брюнетка? Сидела рядом с тобой на семинаре, и вы болтали без умолку.
        - Она, - надо же, заметил. - Анжела тут со своим парнем, - зачем-то сообщила я Кириллу. Не хотела, чтобы он думал, будто Анжела свободна. Уж не ревную ли я?
        Мы снова пошли танцевать. Я отыскала взглядом Анжелу. Она сидела с Ярославом за столиком в самом углу. Потом и они вышли на танцпол и скоро оказались рядом с нами.
        - Привет, - поздоровалась Анжела с Кириллом. - Лена нас не представила, так я сама это сделаю.
        - Мы же знакомы, - рассмеялся Суровцев. - Ты с ней в одной группе.
        - Ну, это было официальное знакомство. Его можно не считать. Я - Анжела, а это - мой друг Ярослав.
        - Рад знакомству. Я - Кирилл, если помнишь.
        - Конечно же, Кирилл Романович, - мне показалось, Анжела заигрывает с Суровцевым. Но не при Ярославе же? Быть такого не может!
        - Зачем же так официально? Вне института я просто Кирилл. И ко мне можно обращаться на «ты».
        Мне захотелось, чтобы Анжела поскорее ушла вместе со своим Ярославом. Как-то неуютно стало рядом с ней. Но Кирилл пригласил их к нам за столик. Вечер сразу померк. Мы пили коктейли, разговаривали. Но у меня в груди было неприятно и холодно.
        Анжела без умолку трещала. Мне ужасно хотелось, чтобы она заткнулась.
        Ближе к утру золотая молодежь сильно перебрала горячительных напитков. Народ плохо держался на ногах, раскрепощенность достигла апогея. Теперь посетители элитного клуба ничем не отличались от простых смертных в обычном клубе.
        Кирилл увидел своих знакомых:
        - Я ненадолго. Поздороваюсь и вернусь.
        Сидеть рядом с Анжелой мне не хотелось, и я пошла танцевать. Почти тут же ко мне подлетел парень с модной прической и протянул белую таблетку в форме сердечка:
        - Угощайся, блондиночка, - ухмыльнулся он.
        - Нет, спасибо, - несложно было догадаться, что он предлагает мне дурь.
        - Да ладно, не ломайся, - он схватил меня за запястье. - Или хочешь что позабористее? Имеется, идем, угощу. Для такой красотки бесплатно.
        - Пусти, - попыталась вырваться я. Никто не обращал на нас внимания.
        - Ой, какая недотрога, - продолжал противно ухмыляться парень. - И откуда ты такая взялась?
        Очень вовремя рядом появился Кирилл и сгреб его за грудки:
        - Отвали, придурок.
        Парень удивленно посмотрел на Суровцева.
        - Все, понял, ухожу… - поднял он руки, демонстрируя дружелюбие и мгновенно испарился.
        - Тебя ни на мгновение нельзя оставлять одну, - заметил Кирилл. - Испугалась?
        - Немного.
        - Похоже, пора домой. Дальше будет только хуже. Народ перепился.
        - Знаешь, я думала тут так не напиваются.
        - Наивная, - рассмеялся Кирилл.
        Сегодня меня так называют уже второй раз.
        Суровцев вызвал такси, и мы спустились в гардероб. Кирилл накинул мне на плечи легкое пальто.
        - Как тебе клуб?
        - Понравился. Музыка отличная. Если бы еще парень с таблеткой не пристал вообще было бы отлично.
        - И если бы народ не перепился, - поддакнул мне Суровцев. - Но без этого никак.
        Мы ждали такси в полутемном холле. Еще несколько человек стояло у гардероба. Народ потихоньку расходился.
        Руки Кирилла легли мне на талию.
        - Ты отлично танцуешь. Мне понравилось. Ты такая пластичная, гибкая. Жаль, медленных танцев в клубах почти не бывает. Но мы это исправим. Я планирую вечеринку у себя дома. Придешь?
        Он погладил мою спину. Осторожно, словно боялся спугнуть меня.
        - Не знаю, - прошептала я. - А в честь чего вечеринка?
        - Я пока не придумал, - он взял меня за подбородок и поцеловал. Его губы коснулись моих нежно, словно крылья бабочки.
        Приятный холодок пробежал по спине и замер на затылке. Он снова поцеловал меня, на этот раз крепче. Обнял за плечи, притянул к себе.
        Очень не вовремя зазвонил айфон Кирилла.
        Он отпустил меня.
        - Такси, - с сожалением произнес Суровцев.
        Сейчас предложить продолжить ночь у него дома или где-то еще? Нет, я не соглашусь. Может даже не надеяться. Я не такая.
        Но он не предложил… Словно прочитал мои мысли. Или у меня все на лице написано? Наивная глупая девчонка… Которая сама не знает, чего хочет.
        Кирилл отвез меня домой, проводил до подъезда. Предрассветная тишина царила над городом.
        - Спасибо за прекрасный вечер, - он снова поцеловал меня. - Спокойной ночи.
        - Спокойной ночи, - прошептала я.
        Приподнялась на цыпочки и тоже поцеловала его на прощанье.
        Глава 5
        За все свои восемнадцать лет я никогда не была как счастлива. У меня словно выросли крылья. Как все вокруг хорошо. Не просто хорошо - прекрасно!
        Я впервые влюбилась. По-настоящему. А Кирилл влюблен в меня. Это видно по тому, как он на меня смотрит, как меняется его голос, когда он говорит со мной.
        Мы виделись практически каждый день. Вместе обедали в кафетерии, гуляли по парку и по набережной, ездили в лес за первоцветами.
        Кирилл решил организовать вечеринку 9 апреля, в пятницу вечером. Я вызвалась помогать ему.
        - Тебе ничего не придется делать. Я закажу еду в ресторане. Алкоголь доставят накануне. Твоя задача - веселиться и быть моей девушкой.
        - Твоей девушкой? - я все еще до конца не верила в происходящее.
        - Конечно, - он притянул меня к себе и поцеловал. - Кто же ты еще? Моя девушка. Я от тебя без ума, моя умная блондинка, моя Елена Прекрасная.
        Так меня никто и никогда не называл. Некому было говорить мне комплименты.
        Я таяла под взглядом голубых глаз как тает воск горящей свечи. Голова приятно кружилась. И ни одна умная мысль не приходила мне на ум. Хотелось думать только о хорошем. Фантазия уносила меня в волшебный мир, куда я пускала только Кирилла. Остальным там не место.
        Я проболталась Анжеле про предстоящую вечеринку. Подруга смотрела на все происходящее скептически.
        - Ты и вправду считаешь его своим парнем? - искренне удивилась она. - Вы что, уже переспали? Хотя конечно, все произошло после клуба, я могла бы догадаться.
        - Ничего подобного! - возмутилась я. - Неужели обязательно надо спать с парнем при первой же встречи? Мы просто общаемся и все. Нам интересно вместе.
        - Неужели? - вскинула широкие брови Анжела. - Даже странно для Суровцева. Говорят, он с этим не тянет. А потом теряет интерес к дурочке, которую покорил. Возможно, ты будешь первой, кого ему пришлось добиваться в течение недели. Можешь гордиться своей неприступностью.
        Я и раньше замечала, что Анжела не отличается добротой и тактом. А теперь это просто било в глаза. Она не была моей лучшей подругой. У меня такой вообще не было. Наверное, я не умею дружить. Не хочу ни с кем делиться сокровенными мыслями и тайнами.
        Но не думала, что Анжела может быть такой ехидной по отношению ко мне. Мне казалось, мы отлично проводим время вместе, у нас много общих интересов. Почему бы не общаться? Вроде у Анжелы все хорошо, парень есть. Так чего мне завидовать? Я же ей не завидовала.
        - Думаю, ты меня не пригласишь, - обиженно вздохнула Анжела. - Конечно, там будут сливки светского общества. Куда уж мне…
        - Я спрошу у Кирилла, - мне стало жаль ее. И правда, не хорошо с моей стороны. Она меня всегда приглашала к себе, когда собирала компанию. Хотя я не слишком любила там бывать.
        Выпивка, танцы до упаду и в конце все разбредаются по темным углам. А я так не хочу. Если я впервые вижу парня, зачем мне с ним заниматься сексом? Глупо как-то. Больше мы возможно и не встретимся.
        Секс в чистом виде меня никогда не привлекал. Что-то неправильное и животное есть в этом. Я хочу любви. Настоящей, сильной. И на всю жизнь.
        Поговорила с Кириллом об Анжеле и Ярославе. Он не возражал, что придут мои друзья. Человеком больше, человеком меньше значения не имеет.
        - А все-таки какой повод для вечеринки? - не удержалась я от вопроса.
        - Пусть будет просто в честь апреля. Это мой любимый месяц. Устраивает? - рассмеялся Кирилл, обнимая меня.
        - Да, - кивнула я. - Я тоже люблю весну. И апрель особенно.
        Маме было не до меня. Она переживала за развод Павла Борисовича и выбирала наряд к предстоящей свадьбе. Правда никто не знал, когда она состоится. Но это такие приятные хлопоты!
        Пятницу я ждала, как дети ждут новогодний праздник. Будет весело, а Кирилл уже назвал меня своей девушкой. Значит, об этом узнают все его друзья. Глупое тщеславие тешило мою душу. Я гордилась тем, что меня выбрал такой популярный парень. Он отдал предпочтение мне! И Кирилл не просто выбрал меня, он в меня влюблен. Это видно невооруженным взглядом.
        Решила, что надену свое любимое платье цвета красного вина. Оно идеально подчеркивало мою фигуру. В нем я выглядела безумно эротично.
        И вот в пятницу в пять вечера за мной заехал Суровцев. Я уселась рядом с ним. Он коснулся моей щеки ладонью, поправил мои волосы, склонил голову набок.
        - У меня самая красивая девушка в городе, - Кирилл поцеловал меня.
        Я довольно улыбнулась. Да, я знаю, что сегодня я не просто красива. Я - великолепна.
        Как выяснилось, все уже было готово к вечеринке. От меня не требовалось ничего. Стол накрыт, за барной стойкой в столовой хозяйничает приглашенный из ресторана бармен. Два официанта будут подавать блюда и разносить напитки.
        - А что же делать мне? - удивилась я.
        - Просто отдыхать. И наслаждаться жизнью, - рассмеялся Кирилл.
        Скоро начали прибывать его товарищи. Кое-кого я видела в институте. Роскошные девицы и умопомрачительных платьях. Куда уж мне в моем скромном наряде до них. Настоящая белая ворона на светской тусовке.
        Кирилл заметил мое смятение.
        - Ты чего погрустнела?
        - У тебя такие крутые друзья…
        - Идиотское слово, - усмехнулся он. - Тебя девушки смутили? Да ладно, не обращай внимания. Ты же со мной, а это главное. Никто на тебя косо смотреть не будет. А завтра приоденем тебя по последнему писку моды. Это мое упущение.
        Я замерла. Неужели он захочет тратить на меня бешеные деньги? Здорово! «Но что запросит взамен?» - мелькнула здравая мысль. Где-то подсознательно я знала ответ. И была не против. Это не взамен. Это потому что он в меня влюблен.
        Анжела пришла одна.
        - Ярослав сегодня занят, - она скинула невесомое пальто из тонкой шерсти и небрежно бросила его мне на руки. - Смотрю, тут весь бомонд нашего города, - она цепко оглядела гостиную.
        Я повесила ее пальто в огромный шкаф при входе и прошла в комнату.
        Анжела уже болтала с Суровцевым.
        - Так мило, что ты меня пригласил, - щебетала она. - У тебя потрясающая квартира. Какой современный дизайн!
        - Это твоя подруга меня попросила, - Кирилл обнял меня за талию. - Развлекайся. Напитки в столовой. Там же фуршетный стол. Будь как дома.
        Он подал мне руку:
        - Разреши пригласить на танец? Сегодня будет много медленных. Это тебе не клуб. Музыку я подбирал сам. Для нас с тобой.
        Его ладони лежали на моей талии. Такие теплые, такие нежные. Он погладил мою спину, откинул волосы с плеча, поцеловал в шею. Теплая волна пробежала по моему телу, заставляя сердце томительно и сладостно сжаться.
        Кирилл слегка прикусил мою кожу. Я закрыла глаза. Мне хотелось остаться с ним наедине. И чтобы он повторял это снова и снова. Танец закончился слишком быстро…
        Я пила коктейли и веселилась. Почти все медленные танцы Кирилл танцевал со мной. И каждый раз я волновалась от его прикосновений. Потом мы уже не танцевали, а просто целовались.
        Часа в три ночи Кирилл отпустил официантов и бармена. Часть гостей тоже ушла. Зато другие отрывались от души.
        Анжела танцевала то с одним другом Кирилла, то с другим. Было очевидно - она вышла на охоту. Только странно, ведь у нее есть Ярослав. Или они поругались?
        - Слушай, - подлетела она ко мне. - Шампанское закончилось. Ты не могла бы принести? Наверняка знаешь, где оно тут прячется.
        Наверное, это вопрос к Кириллу. Но я обещала помогать ему. Значит, поищу шампанское.
        Как раз начинался медленный танец. Я поскорее пошла на кухню. В холодильнике охлаждалась «Вдова Клико». Настоящий напиток богов. Я раньше понятия не имела, что значит настоящее шампанское. Взяла бутылку и вернулась в столовую. Зашла за барную стойку и на полу увидела две не начатых бутылки. Странно… Поставила «Вдову» на мраморную столешницу и направилась в гостиную.
        Анжела танцевала с Кириллом и что-то шептала ему на ухо, обнимая за шею. Он улыбался и отвечал ей.
        - Что, подруга пытается парня отбить? - ко мне подошел русоволосый красавец.
        - Нет, - огрызнулась я.
        - Это шутка, не дуйся. Я - лучший друг Кирилла. Будем знакомы - Антон, - он галантно поцеловал мою руку. - А ты Елена. Я про тебя наслышан. Потанцуем?
        Я не видела причин отказываться. Но все время следила взглядом за Анжелой и Кириллом. Он не обязан все время танцевать только со мной. Но как-то подозрительно быстро Анжела повисла на нем. И вцепилась как клещ.
        Я поняла, что ревную. Что за цирк Анжела затеяла с шампанским? Что-то подсказывало мне - те две бутылки убрала она.
        - Расскажи о себе, - Антон уверенно вел в танце.
        - Зачем? - удивилась я.
        - Хочу знать, с кем встречается мой друг.
        - Учусь на первом курсе. Все, больше рассказывать нечего, - Анжела прижималась к Кириллу пухлой грудью. Мне это совсем не нравилось.
        - Ты немногословна. Тогда я расскажу о себе. Не возражаешь?
        - Зачем? - снова не поняла я.
        - Скажи, кто твой друг и я скажу, кто ты, - усмехнулся Антон.
        - Я могу сама разобраться. Так что не стоит.
        - Как скажешь. Но тем не менее. Мы знакомы со школы. Я окончил Эконом, он - Юридический. Теперь Кирилл преподает, а я работаю в банке «Развитие КС». Один из директоров и соучредителей.
        Видимо, это должно было произвести на меня неизгладимое впечатление. Ценные сведения, которые меня совершенно не интересуют.
        - Это хорошо, - машинально кивнула я.
        - Обожаю серфинг и горные лыжи. Риск, вот что делает мужчину мужчиной.
        Теперь Анжела снова что-то шептала Кириллу, заглядывая ему в глаза. Знаю я этот взгляд. Как у коровы. Томный, с поволокой.
        Танец, наконец закончился. Он показался мне бесконечно длинным.
        - Шампанское на стойке. Еще две бутылки на полу, - подошла я к Анжеле. - Оно тебя ждет.
        Анжела сделала вид, что не понимает, о чем я, удивленно посмотрела на Кирилла, пожала плечами и отошла в сторону.
        - Интересная у тебя подруга, - Кирилл подвел меня к дивану. - Очень откровенная. Не хочешь знать, о чем мы говорили?
        - Нет, - отрезала я. Несложно догадаться.
        - Ты ревнива, - он поцеловал меня в губы. Потом в шею. Нежно, осторожно. - Но мне никто кроме тебя не нужен… Только ты…
        
        Глава 6
        Я обняла Кирилла, прижалась крепко-крепко. Я услышала то, о чем мечтала. Никто ему кроме меня не нужен. Я - его единственная. Мы целовались до самозабвения.
        - Пойдем, я сделаю тебе кофе. Ночь идет к завершению. Но у нас с тобой все впереди, - он взял меня за руку и повел на кухню.
        Я понимала, о чем он.
        - Ты же останешься со мной сегодня? - его голубые глаза потемнели. В них горел огонь страсти и желания.
        - Да, - прошептала я.
        Именно этого я и хотела.
        На кухню зашла Анжела. Не зашла, а вплыла походкой модели, слегка покачивая бедрами и гордо вскинув голову. Она посмотрела на Кирилла через полуприкрытые глаза, легкая усмешка тронула ее губы.
        - Можно и мне кофейку? - бесцеремонно подсела она к столу, эффектно закину ногу на ногу.
        Кирилл насыпал в чашку растворимый кофе, залил его кипятком и протянул ей.
        - Сахар и сливки по вкусу, - кивнул он на молочник и сахарницу на столе. - Хорошая получилась вечеринка.
        - Роскошная, - с придыханием простонала Анжела. - Я в восторге. Ты умеешь все обставить в лучшем виде, Кирилл.
        - Жаль, что она закончилась, - вздохнул Суровцев. - Все когда-нибудь заканчивается. Тебе вызвать такси? - заботливо поинтересовался он. - Увы, но пора расходится.
        Анжела залпом выпила кофе.
        - Нет, не надо. Меня проводит Виталий.
        Значит, все-таки кого-то подцепила. У Анжелы это ловко получается. Не успела расстаться с Ярославом, а его место уже занял какой-то Виталий.
        Кирилл отставил турку с холодной водой.
        - Надо проводить гостей. Я как-то совсем забыл о правилах приличия. Кофе тебе сварю чуть позже, - шепнул мне на ухо, обжигая горячим дыханием. - Настоящий, не растворимый.
        Друзья Кирилла прощались долго и шумно. Анжела чмокнула Суровцева в щеку:
        - Спасибо, я потрясающе провела время. Все было здорово.
        Она подхватила под руку высокого шатена с модной бородкой. Очевидно, это и был Виталий. Я не запомнила всех гостей Кирилла. Их было слишком много.
        - Лена, ты с нами? - поинтересовалась подруга. - Можем подвезти.
        - Я попросил ее помочь мне, - Кирилл обнял меня за плечи.
        - Со стола убрать? - рассмеялась Анжела. - Может, еще и полы помыть?
        - Я не против, - мне не нравилось, что подруга подковыривала меня едкими замечаниями.
        - Нет, у нас свои маленькие секреты, - парировал Кирилл.
        - Ах да, конечно… Ну, тогда до скорого! - махнула рукой Анжела.
        Наконец дверь закрылась, и мы остались вдвоем.
        - Ну что, поможешь мне сварить кофе? - Суровцев положил руки мне на плечи. - Или ну его?
        Я не ответила. Замерла и просто смотрела в глаза Кирилла. Он коснулся пальцами моих губ, провел по щеке.
        - Лена, Прекрасная Елена, - прошептал он.
        Его аристократические пальцы пробежались по моей спину. Я почувствовала, как он расстегивает молнию на платье. Оно с легким шуршанием упало к моим ногам. Я переступила через него. Кирилл подхватил меня на руки, покрыл шею и грудь крепкими поцелуями.
        Что со мной происходит? Где мое благоразумие? Последняя здравая мысль вспыхнула слабой искоркой в глубине сознания и тут же погасла.
        Счастье накрыло меня волшебным покрывалом, затуманило разум. Кирилл отнес меня в спальню, осторожно положил на кровать, медленно снял белье. Он смотрел на меня и улыбался как сфинкс. Загадочно и маняще.
        - Ты невозможно красива, - он поцеловал мою шею, спустился ниже.
        Его горячие губы коснулись моего живота. Он отстранился, стянул с себя футболку, нетерпеливо отбросил ее в сторону. Быстро разделся. Мускулистое тело рельефно светилось в полумраке спальни. Кирилл был совершенен, как греческий бог. И безумно сексуален. Никогда не думала, что мужская нагота может притягивать как магнит. Я не могла отвести от него взгляда.
        Прохладные ладони погладили мои бедра. Я чувствовала, как вздрагивают пальцы Кирилла. Он был напряжен. В глазах горел огонь нетерпения и страсти.
        Сладкая дурманящая волна пробежала по моему телу. Смущение и нерешительность ушли безвозвратно. Желание нарастало с каждым мгновением. Ласки Кирилла стали грубее, поцелуи крепче. Я починялась его желаниям самозабвенно, утопая в неге и растворяясь в чувственном удовольствии.
        Первородные инстинкты и необузданная страсть взяли верх. Из моих губ вырвался сладострастный стон. Суровцев сжал меня в стальных объятиях, впился в губы поцелуем. Его руки мяли мое тело, ласкали почти жестоко, до боли.
        - Еще, еще, - молила я Кирилла.
        Я прогнулась, повинуясь его желаниям. Боль и сладость пронзили меня. Прикусила губы, чтобы не закричать. Не то от боли, не то ль неземного восторга.
        Я раскинула руки, откинула голову на подушку. Истома разлилась по телу, усталость придавила к постели.
        Кирилл уронил голову мне на грудь. Я чувствовала его тяжелое дыхание. Не знаю, как долго мы так лежали. Мне показалось - вечность.
        Он поднял голову, улыбнулся мне. Откинул волосы, упавшие на мое лицо и очень нежно поцеловал.
        - Ты прекрасна, - прошептал он. - Ты подарила мне блаженство…
        В ответ я могла только улыбаться. Не было сил говорить.
        Он погладил мои плечи, накрыл шелковой простыней.
        Счастье и радость переполняли меня. Я хочу быть с Кириллом. Я верю ему. Он самый лучший, самый добрый. Он - мой любимый!
        - Я измучил тебя, - он поцеловал мою ладонь, потеребил пальцы.
        - Немного, - наконец смогла произнести я.
        Повернулась на бок и свернулась калачиком. Кирилл прижал меня к себе. Не знала, что можно так устать от ласки. Веки стали тяжелыми, я провалилась в сон.
        * * *
        Проснулась от поцелуя. Кирилл сидел на постели и смотрел на меня. На прикроватной тумбочке стоял поднос с двумя чашечками кофе и печеньями в хрустальной вазочке.
        - Завтрак в постель, - Кирилл поцеловал меня в кончик носа. - Просыпайся, соня!
        Я завернулась в простыню и села рядом с Кириллом. Он положил мне в рот кусочек миндального печенья. Я рассмеялась и прикусила его пальцы.
        - Не знал, что я у тебя первый. Приятно удивлен, - Кирилл протянул мне чашечку кофе.
        - Чему удивлен? - не поняла я.
        - Что у тебя до меня никого не было. Ты очень красивая девушка. Наверняка от парней отбоя нет. Как же так получилось?
        - До тебя мне никто не нравился. И мне всего восемнадцать.
        - Я об этом как-то не подумал. Но, знаешь, многие девушки твоего возраста уже перепробовали все что можно и что нельзя. Особенно в сексе.
        - У меня свои взгляды на это. Секс это хорошо, но мне нужна любовь.
        - Все так серьезно? - выгнул бровь Суровцев и рассмеялся.
        - Иначе никак, - в тон ему ответила я.
        - Оставим философию на потом. У нас есть более интересное занятие, не так ли?
        Кирилл лукаво посмотрел на меня, и я догадалась, что кофе сейчас мы пить не будем.
        Ближе к вечеру я все-таки начала собираться домой. Мама станет пилить, что я ей не позвонила. Сейчас это делать уже поздно. Хотя, если бы она волновалась, могла и сама меня набрать.
        Но мама, похоже, даже не заметила, что меня всю ночь не было дома.
        - С Маринкой гуляла? - спросила она меня, когда я появилась на кухне.
        - С Анжелой, - я почти не соврала.
        Не хотела говорить маме о том, что у меня появился парень. Мама не поймет. Ей не до того. У нее одна проблема - как побыстрее оформить отношения с Павлом Борисовичем.
        - Зря ты с Анжелой связалась. Та еще прошмандовка, - заметила мама. - От такой надо подальше держаться. Девчонка себе на уме.
        - Мы просто в одной группе учимся, - пожалуй, мама тут права. Анжела ненадежная подруга. Мне совсем не понравилось, как она вешалась на Кирилла.
        - Иди, позови Павла ужинать. Мы поедим, а ты тогда после нас. Павел очень устал.
        Интересно, отчего он устал? Сегодня вроде выходной.
        - Я не голодная, - налила чай и взяла со стола бутерброд. - Мне этого на вечер хватит.
        - В своей комнате не ешь. Павел считает это распущенностью. Есть надо на кухне. Так что положи все на место. Раз не голодная, поешь через полчаса. Ничего с тобой не случится.
        - Ладно, - пожала я плечами. Не так это и важно. Хотя как-то стремно, что какой-то Павел Борисович устанавливает тут свои порядки.
        Я позвала маминого друга к столу и прошла к себе в комнату. Настроение было отличное и никто не мог мне его испортить.
        Позвонил Кирилл. Узнал, как у меня дела, не ругалась ли мама. Было приятно, что он переживает за меня.
        - Ей вообще до меня дела нет, - призналась я. - Но это даже хорошо.
        Мы проболтали до глубокой ночи. Кирилл вспоминал забавные истории из своей жизни. Он много ездит по миру. Где он только не был! И в центральной Африке, и в Канаде, и на Кубе. По Европе и Штатам вообще катается по несколько раз в год.
        Рассказывал о своих закадычных друзьях. Хорошо, когда они есть. У меня один знакомые, близких подруг нет.
        В отличие от Кирилла я практически не путешествовала, только один раз ездила с мамой в Москву. Она таскала меня по магазинам, мы смогли посмотреть только Кремль. И то потому, что он рядом с ГУМом.
        -У тебя все впереди, успеешь еще мир посмотреть, - заверил меня Кирилл. - Но я заболтал тебя. Отдыхай. Спокойной ночи, моя Прекрасная Елена. До завтра.
        - До завтра, - прошептала я.
        Потом лежала в постели и вспоминала прошедшую ночь. Какой волшебной она была, какой необыкновенный Кирилл! Ах, как он умеет целовать. От этого сердце томительно и сладко сжималось, по телу пробегали мурашки.
        Я влюблена и это прекрасно. Ничто не может омрачить мое счастье. Я улыбалась в темноту и наивно верила, что у меня все будет хорошо.
        Глава 7
        В понедельник я едва не опоздала на занятия. Просто проспала. Влетела в аудиторию, обогнав профессора и едва не сбив его с ног. Упала на стул рядом с Анжелой, с трудом перевела дух.
        - Вижу, хорошо время проводишь, - усмехнулась она.
        - Да. А что? - я достала из сумки ручку и тетрадь. Да кто сейчас вообще записывает лекции? Каменный век! Но наш профессор старой закалки. Пообещал, что на экзаменах будет требовать конспекты.
        Анжела усмехнулась и кивнула мне на грудь. Я проследила за ее взглядом. Блузка расстегнута не слишком глубоко. Вроде все прилично. Но на коже небольшой кровоподтек от крепкого поцелуя Кирилла. Хорошо, что ни мама, ни Павел Борисович этого не заметили. А то бы весь мозг мне вынесли!
        Я покраснела и быстро застегнула блузку на все пуговицы.
        - Итак, поздравляю. Ты стала очередным трофеем Суровцева, - констатировала подруга.
        Не стала реагировать на ее колкости. Что она вообще понимает в любви? Гоняется за выгодной партией. Ей не любовь, а статус нужен.
        Профессор бубнил что-то скучное. Я пыталась понять то, что он говорит и записать. Ничего не получалось. Мысли были далеко отсюда. Сегодня Кирилл обещал мне какой-то сюрприз. Интересно, какой? Да что гадать? После занятий узнаю.
        - А как у тебя с Виталием? - шепотом поинтересовалась я у Анжелы.
        - Да никак, - она пожала плечами. - Придурок оказался. Одни понты. У него даже машины нет. Вообще никакой. Представляешь? И чего он к Суровцеву приперся? Не понимаю, зачем Кирилл с ним общается?
        - Мне Кирилл сказал, что Виталий его друг со школы. Он машины просто не любит. Это у него такой пунктик. На такси ездит. Зато у него яхта есть. Он каждое лето вокруг Европы плавает. Нет, не плавает. Ходит. Так моряки говорят. Она у него где-то в Крыму стоит. Там у родителей дом. Типа летней резиденции. Зимой здесь живут, на лето туда уезжают.
        - Вот урод! А мне ничего не сказал, - раздосадовано вздохнула Анжела. - Я его послала куда подальше.
        - Почему послала? Он вроде симпатичный. И ты с Ярославом рассталась.
        - На хрена мне нищеброд? Я с Ярославом вчера уже помирилась… Да, паршиво все сложилось. Могла бы догадаться, что у Суровцева нет простых друзей. Сваляла я дурака…
        После занятий Кирилл повел меня по магазинам. Я и забыла, что он обещал мне это. Мы ходили из одного бутика в другой. Везде со мной носились как с принцессой.
        Я думала, Кирилл купит мне только футболку или джинсы. А он обновил весь мой гардероб.
        - Знаешь, мне как-то неудобно, - попыталась возразить я.
        - Почему? Я же взамен от тебя ничего не прошу. Я уже все получил, - рассмеялся он. - Это моя благодарность тебе. Женщин надо баловать. Тогда они расцветают.
        На это мне возразить было нечего.
        Домой я проскользнула незаметно. В обеих руках пакеты с фирменными названиями. Мама если увидит, замучает расспросами откуда и на какие деньги. И что мне ей ответить? Она не поймет…
        Сложила вещи в шкаф. Без этикетки мама сроду не догадается, сколько это стоит. Если спросит, скажу, что купила в Губернском рынке. Мама не разбирается в брендовых вещах, только в названиях брендов. Ей что с базара, что из бутика - все одно. Главное, чтобы было модно и похоже на фирму, как она говорит.
        Однако, когда мы были в Москве несколько настоящих брендовых вещей она себе купила. «Женщина должна себя любить и баловать,» - сказала она тогда. Деньги отвалила за покупки бешеные. Зато осталась довольна и почувствовала себя истинной светской дивой.
        * * *
        Семестр стремительно шел к завершению. Лекции, семинары, зачеты. Я разрывалась между занятиями и встречами с Кириллом. Мы виделись почти каждый день. Частенько я оставалась у него до утра. Уж какая тут учеба! Я каким-то чудом ухитрилась не наделать хвостов.
        Мама начала что-то подозревать. Она порой допрашивала меня с пристрастием. Я врала ей, что занимаюсь у подруг. Мама верила. Или ей так было проще. Все ее мысли занимали Павел Борисович и его бракоразводный процесс.
        Мама строила планы на будущее. И оно обещало быть блестящим. Фирма Белова процветала и приносила отличный доход. А что еще надо для полного счастья, как ни статус в обществе и материальное благополучие? Все остальное тлен!
        А я все глубже и глубже погружалась в любовный омут. Я тонула в нем, и это было прекрасно!
        Чем больше времени я проводила с Кириллом, тем сильнее влюблялась в него. И однажды призналась себе, что это не влюбленность. Я люблю Суровцева и готова ради него на все. Куда бы он ни позвал меня, я за ним пойду.
        Ожидала каждой новой встречи с замиранием сердца. Мне было так хорошо рядом с Кириллом. Его ласки уносили в заоблачные дали, в страну блаженства и вечной любви. Туда, где только радость и счастье, где нет печали и слез.
        Я видела, что желанна. Кирилл называл меня «только своей», «единственной», «самой лучшей». Говорил, что без ума от меня, что любит. От его слов мое сердце радостно замирало, а на душе становилось тепло и спокойно.
        Но взгляд синих глаз Кирилла красноречивее любых слов. Я верила ему безоглядно. Счастье переполняло меня.
        Анжела как-то саркастически поинтересовалась, когда свадьба. Я только отмахнулась. Кому это сейчас надо?
        Я не собиралась тащить Суровцева в ЗАГС. Куда спешить? У нас все впереди. А пока я наслаждалась каждым мгновением, проведенным с Кириллом.
        Пусть у него до меня было много девушек. Какое это имеет значение? Его прошлое меня не интересовало. Теперь у него есть я и больше он ни на кого не смотрит.
        Уж как Анжела крутила перед ним хвостом. Нет, ничего у нее не получилось. На каждом семинаре она кидала томные взгляды на Кирилла, задерживалась после занятий, чтобы прояснить какие-то непонятные ей моменты в теме.
        Но Суровцев оставался к ней холоден как айсберг. Зачем ему какая-то Анжела, когда его девушка - я? Он сам сказал - больше ему никто не нужен.
        Мне не нравилось такое поведение подруги. Однако я знала, что ее чары на Кирилла не подействуют. Разумеется, Анжела уверяла меня, что Суровцев ее совсем не интересует. Просто она хочет получить отличную оценку на зачете. Я не верила ни единому ее слову.
        Собственно, я всегда знала, что на Анжелу нельзя положиться, она предаст в любой момент, если ей это будет выгодно. Да и подругами нас можно назвать с натяжкой. Нет у меня подруг, не сложилось. Есть однокурсницы, одноклассницы, ровесницы-соседки, но не закадычные подруги.
        Кирилл никогда не говорил со мной про Анжелу. Словно ее и не было. Да и что о ней говорить? Ее навязчивость раздражала меня, но я верила Кириллу, знала, что он меня не променяет ни на кого.
        Май радовал солнечной погодой. Грозы были короткие и теплые. После них воздух пах мокрой зеленью. Дни мелькали один за другим. Тяжелые и ароматные гроздья сирени сменили нежную пену яблонь.
        Мы с Кириллом часто гуляли по набережной. Нам нравилось смотреть, как солнце медленно опускается за горизонт. Часами сидели в кафе на открытой веранде, наслаждались теплыми сумерками.
        Кирилл дарил мне прекрасные букеты. Пришлось признаться маме, что я встречаюсь с парнем. Каждый раз, когда я приносила цветы домой, мама интересовалась, все ли у нас серьезно. Ее очень волновало, чтобы я не выскочила замуж слишком рано.
        Пообещала маме, что этого не случится. Сначала надо окончить институт. Потом немного поработать. У меня такие планы! Возможно, я тоже останусь на кафедре. Ведь я отличница. Почему бы не построить карьеру преподавателя?
        Не рассказывала маме подробностей о Кирилле. Сказала только, что он из хорошей семьи, у него высшее юридическое образование, и он уже работает. Но умолчала, что Суровцев - мой преподаватель.
        Маму вполне устроило, что мой парень успешный мужчина, остальное ее волновало мало. Даже если выйду замуж, жить своего избранника к ней не приведу. Это главное. Мама давно говорила, что такой вариант неприемлем. Вот и Ира ушла жить к мужу.
        У мамы своя жизнь, у нас - своя. И не надо друг другу мешать. Тогда все будет хорошо. По правде сказать, я сильно сомневалась, что смогу долго ужиться с Павлом Борисовичем под одной крышей. Я уже потихоньку подрабатывала. А на втором курсе планировала заняться этим всерьез, снять квартиру и съехать от мамы.
        Как-то раз я попросила ее выделить хотя бы небольшую долю денег, что оставил мне отец, когда уходил от нас. Тогда я смогла бы жить самостоятельно.
        Но мама страшно разозлилась. Сказала, что уже все потратила, пока растила меня. И чтобы больше я никогда к этому вопросу не возвращалась. Я знала, что это неправда. Уже на следующий день после моего восемнадцатилетняя мама повела меня в банк. Я перевела деньги со своего счета на ее. И сумма там была немалая. Однозначно больше того, что потрачено на меня. Однако возражать я не стала.
        Мир и покой в семье - это главное. Так всегда говорила мама. А спорить с ней бессмысленно.
        Глава 8
        В середине лета Кирилл стал реже звонить мне. Мы виделись уже не каждый день. Конечно, Суровцев занятой человек, у него много работы на кафедре. Да и у меня только что закончилась сессия.
        Я едва не завалила ее. Успела в последний момент отчитаться по задолженностям. В конце концов смогла взять себя в руки и сдала все экзамены на отлично. Снова буду получать повышенную стипендию.
        Но беспокойство холодной рукой сжимало мое сердце. Я пыталась убедить себя - все хорошо. Но где-то глубоко в подсознании понимала, что-то не так.
        В пятницу позвонила Кириллу. Он отвечал рассеянно, сказал, что занят, сегодня встретиться опять не получится, и он перезвонит позже. Я уже почти сбросила вызов, когда услышала, что он разговаривает с кем-то. Суровцев случайно не отключил трубку.
        - Опять Ленка, - буркнул он.
        Ему ответил мужской голос:
        - Что, достала? - кажется, это был Антон.
        Я насторожилась и прислушалась. Руки похолодели и стали влажными. Сердце сжалось и упало в бездну.
        - Слегка, - небрежно бросил Кирилл. - Отношения дольше трех месяцев напрягают. Плесни-ка мне виски. Этот роман что-то затянулся.
        Я не верила своим ушам.
        - Хочешь ее? Могу плавно передать в твои умелые руки, - коротко рассмеялся Суровцев. - Похоже, ей понадобится утешение. Лена - натура тонкая, чувствительная. Даже слишком.
        - Пожалуй, я соглашусь. Симпатичная телка. Натуральная блондинка - редкий экземпляр.
        - Очень редкий. Да к тому же и не глупая. Тоже плюс. Только ты с ней поосторожнее. Она слишком серьезно относится к сексу. Путает с любовью. Молодая еще, наивная. Кстати, мне досталась девственницей. Приятный бонус. Ты у нее будешь вторым.
        Бонус? Вот так просто? У меня подкашивались ноги. Я села на кровать. К горлу подступил комок, больно сжал его. Мне стало трудно дышать.
        - Ты меня всегда опережаешь, - я услышала, как звякнули бокалы.
        - Удачи с Ленкой. Она тебе понравится. Наивна и чиста. Но не глупа, что очень важно. Дуры - это скучно.
        - И на кого теперь упал твой благосклонный взгляд? - поинтересовался Антон.
        - У Лены есть подружка. Жгучая брюнетка. Начала вешаться на меня уже давно. Такова женская дружба, - философски заметил Суровцев. - В постели хороша, хотя и предсказуема. Опытная, раскрепощенная до неприличия. После блондинки брюнетка самое то. Это как лед и пламень, девственница и шлюха. Интересные противоположности…
        - Так ты ее уже того? - засмеялся Антон.
        - Естественно, - в тон ему ответил Кирилл.
        - Шустрый ты парень.
        - А что время терять?
        Я не верила своим ушам - у Кирилла и Анжелы отношения! А меня он предлагает другу. Неужели это правда, неужели, это происходит со мной? Мысли метались и путались. Я верила и не верила услышанному. Не может быть! Нет, нет! Это какая-то ошибка…
        Кирилл ушел вглубь комнаты, и я почти не слышала, что он говорит. Рассуждал о сексе, о разных типах девушек… Словно девушки - это всего лишь игрушки, которые можно менять по своей прихоти. Надоела - бросил. Или другу подарил.
        Антон делал веселые замечания, они острили и смеялись. А у меня сердце перестало биться. На душе стало пусто, холодно. Я оказалась редким экземпляром. И все. Никакая я не желанная, не любимая, не единственная. Это были всего лишь слова, которым я по своей глупости верила.
        Время для меня замерло. Я продолжала сжимать в руке мобильник, жадно прислушиваясь к разговору. Каждое слово ранило в самое сердце, но я не могла прекратить эту добровольную пытку.
        - Сегодня в клуб? - поинтересовался Кирилл.
        - Почему бы и нет? И, пожалуй, позвоню Анжеле. Можно прихватить ее. Надеюсь, Лена скоро поймет, что все закончилось. Не люблю объясняться с бывшими, терпеть не могу истерик. Но что поделать, каждый раз практически одно и то же… Слезы, упреки, обиды…
        - Уверен, ты это сможешь пережить.
        - Однозначно. Не в первый раз и не в последний, - голос Суровцева прозвучал совсем рядом, и я поспешила сбросить вызов.
        Сидела потерянная и разбитая. Слез не было. Я сжимала в руке мобильник. Вот и все. Никакой любви, чистый секс с блондинкой. Просто потому, что я - редкость.
        Мой волшебный мир рухнул, и я оказалась под его обломками.
        В комнату вошла мама:
        - Можешь идти ужинать, мы с Павлом пройдемся.
        Я кивнула. Мама даже не заметила, что мне безумно плохо.
        Как жить, когда тебя вот так бросили? Что делать? В душе пустота, и будущего нет. Кирилл просто играл со мной. Как играл со всеми другими девушками.
        Слезы все-таки потекли из глаз. Горькими ручьями они струились по моим щекам. Я вытирала их и не пыталась перестать плакать. Легла на постель, уткнулась головой в подушку.
        Моя первая любовь оказалась иллюзией, обманом. Я доверилась Кириллу, поверила его красивым словам. Ведь могла бы догадаться, что у него таких, как я море. Правильно говорила Анжела - воспользуется мной и бросит. Так и вышло.
        Хорошая у меня подруга, просто замечательная. Хоть тут я не ошиблась, всегда знала, что от нее можно ожидать любой подлости. Она своего добилась. За моей спиной затащила Кирилла в постель.
        Конечно, не под дулом пистолета он с ней спал. Все происходило добровольно, принуждать такого не надо. Это я наивно верила, что кроме меня ему никто не нужен. Вот и получила по полной.
        Мысли метались в голове, ища выхода. Нет, я не буду закатывать Кириллу истерик. Не дождется! Не нужна я ему? Ладно, уйду сама, с гордо поднятой головой.
        Или пойти сегодня в клуб и устроить скандал? Пусть все видят, какой Суровцев подлец! Как хочется расцарапать Анжелке ее наглую довольную морду. Под стать Кириллу, такая же мерзавка. Как же я ненавидела их обоих! Мне хотелось уничтожить их, стереть в порошок, растоптать.
        Но разум брал верх. Никуда я не пойду. Глупо унижаться перед таким мерзавцем. Только выставлю себя дурой.
        Все, выкину его из своей жизни, забуду и никогда больше не вспомню. Мало ли парней вокруг? Найду себе другого, не хуже Суровцева. Даже лучше. Свет клином на нем не сошелся.
        И тут я с безжалостной ясностью поняла, что все еще люблю его. И буду любить всегда. Не смогу я забыть этого подлеца несмотря ни на что. Никто другой мне не нужен, как это ни глупо.
        Злость, ненависть, обида мешались в душе. Я ненавидела Кирилла, будь моя воля, убила бы его. И была готова просить, если он этого захочет. Может, он поймет, какую ошибку совершил? Может, еще вернется? Я приму его безоговорочно, прощу, все забуду. Ему надо только попросить меня об этом. Так же, как раньше он просил меня о любви.
        Как Кирилл смотрел на меня! Неужели его глаза лгали мне? Но я же только что слышала, что Суровцев говорил обо мне. Так чего обманывать себя? Не придет он просить прощения. Не нужна я ему.
        Всю ночь я проплакала. Мне было очень плохо, до боли. Иногда казалось, что я не выдержу и умру. Сердце то бешено билось, то замирало.
        Выходные пролежала в постели, никуда не выходила. Маме сказала, что болит голова. Она посоветовала принять таблетку. Может, поделиться с ней? Только чем мама поможет? У нее своих проблем хватает. И она меня предупреждала об Анжеле. В лучшем случае начнет меня ругать. Все станет еще хуже…
        Некому мне излить душу. Тем более что толку от этого не будет. Жалость мне не нужна. Пустые советы тем более.
        Лицо опухло от слез, голова была тяжелой и болела.
        В понедельник после обеда мне позвонили с кафедры и спросили, почему я не пришла. Сказала, что заболела. Больше я там не появлюсь. Не хочу видеть Суровцева.
        Но в институт мне пришлось пойти. Надо было сдать документы о прохождении практики.
        Я шла вдоль автостоянки. У черного «Ягуара» стояли Кирилл и Анжела. Он держал ее за талию и что-то шептал ей на ухо. Я невольно замерла. Анжела словно почувствовала мой взгляд и обернулась. Ее губы тронула торжествующая улыбка.
        Кирилл тоже увидел меня. Смущения на его лице я не заметила. Он равнодушно окинул меня взглядом. Я вздрогнула, как от удара и скорее пошла дальше. Сердце бешено стучало в груди. Слезы навернулись на глаза.
        Отдала бумаги, вышла из кабинета и столкнулась с Анжелой. Похоже, она тоже собиралась отчитаться за практику.
        - Привет, - как ни в чем не бывало кивнула она мне.
        Я молча прошла мимо.
        - Ты что, обиделась? - крикнула она мне вслед.
        Я остановилась и ждала, что она еще скажет.
        - Не я, так другая заняла бы твое место. Суровцев с тобой не остался бы. Ты слишком правильная, с такими скучно. Он мне сам так сказал.
        - Да пошла ты, - я посмотрела в глаза Анжеле.
        Никакого сожаления от содеянного не увидела. Моя так называемая подруга уверена, что поступила правильно. Словно не она вешалась на Кирилла, не она строила ему глазки, не она соблазняла. Все правильно, тут игра без правил.
        - Грубо и пошло, - пожала она плечами. - Ну, дело твое. Хотя я тут не при чем, Суровцев сам начал мне звонить. Инициатива была его. Так почему я должна была отказаться?
        Я не верила Анжеле. Ведь видела, как она вертела задом перед Кириллом, как терлась об него грудью во время танца, как эротично облизывала губы, глядя ему в глаза.
        Неужели Анжела думала, что мы продолжим общаться как раньше? Что ничего особенного не произошло? Я с трудом сдерживалась, чтобы не ударить ее. Очень хотелось. Но я не буду пачкать руки об эту гадину.
        Не виновата она? Не планировала увести у меня Кирилла? Он сам? Может, и сам, но не без ее помощи.
        Стерва, настоящая самовлюбленная стерва. Мужикам такие нравятся. Вот и Кирилл повелся на нее. Придурок. Нашел, на кого меня променять. Да эта Анжелка мне в подметки не годиться. Придет время, он все поймет. И пожалеет, что потерял меня.
        Я понимала, что это самообман. Кирилл скоро вообще забудет про меня… Я - всего лишь очередной трофей в его любовной охоте.
        Разбитое сердце, погибшие мечты. Пережить такое в восемнадцать лет трудно.
        Но, как оказалось, мои проблемы только начинались…
        Глава 9
        Еще надеялась, что Кирилл позвонит мне. Скажет, что произошло недоразумение, что я все не так поняла. Что он был идиотом и осознал это.
        Или хотя бы попросит прощения. Но Суровцев, похоже, вычеркнул меня из своей жизни.
        Мне было горько и обидно. Ладно, пусть он никогда не любил меня. Но просто объясниться можно? Однако очевидно Кирилл решил, что раз я видела его с Анжелой, то все поняла сама. Так чего еще мне надо?
        Зато мне позвонил Антон. Сказал, что взял мой номер у друга. Предложил встретиться. Вот так просто. Я попросила его мне больше не звонить и заблокировала номер. И Анжелу тоже. Права была мама, когда говорила, что надо подальше держаться от этой стервы.
        Нашла номер Кирилла. Мои пальцы в нерешительности замерли над экраном. Нет, не могу я его удалить из своей жизни. Как бы мне этого не хотелось. Вдруг он поймет, как жестоко поступил со мной? Вдруг захочет извиниться? Переименовала его в «Гада», но блокировать не стала.
        * * *
        В августе у меня начались проблемы со здоровьем. Часто болела голова. Видимо, от нервов. Я не сразу обратила внимание на задержку месячных. Думала, это тоже от стресса, что все наладится. Дни шли, ничего не налаживалось. Я поняла, что с дальше тянуть нельзя и отправилась ко врачу.
        Усталая женщина-гинеколог посмотрела на меня поверх очков.
        - Без анализов ничего сказать не могу, - равнодушно сообщила она мне. - Для начала купи тест на беременность. С этого надо было начинать.
        - Я не беременная, - отмахнулась я.
        - Все так говорят.
        Врач выписала направление на УЗИ.
        Купила тест, и он показал положительный результат. Я не верила своим глазам. Может, ошибка? Эти тесты наверняка врут.
        На УЗИ подтвердили, что я беременна. Не может быть! Нет, только не это! Что делать, как поступить? Мне же всего восемнадцать! У меня были такие планы!
        Села на скамейку в сквере у поликлиники. Мысли метались в голове, ища выхода и не находили. Ребенок! У меня будет ребенок. Это такая ответственность. Привычная беспечная жизнь изменится навсегда.
        Сказать Кириллу? Зачем? Я этому эгоисту не нужна. А уж ребенок тем более.
        Мама будет в бешенстве. Представляю, что ждет меня дома. Пока ей лучше ничего не говорить. Буду тянуть время сколько смогу.
        В институте придется брать академ. И смогу ли я когда-нибудь продолжить учебу? Ведь ребенок требует внимания, заботы. Я даже не представляю, что с ним вообще надо делать. Как пеленать, как кормить? А если он заболеет? И сколько всего надо будет для него купить! И кроватку, и коляску…
        Хорошо, что у меня впереди почти девять месяцев. Есть время чему-то научиться, что-то узнать.
        Как я буду растить малыша без мужа? Мама меня точно убьет! Она любит, чтобы все было правильно, как у людей. А тут такое!
        Сколько проблем сразу свалилось на меня.
        Но, может, это все-таки ошибка? Как я могла забеременеть? Суровцев предохранялся. Или не всегда? Мы были так увлечены друг другом. Может, и забыл пару раз надеть презерватив.
        К назначенному времени я неслась в поликлинику как угорелая. С трудом сдерживала нетерпение. Слабая надежда, что все происходящее со мной нелепая ошибка, то вспыхивала, то гасла. И тогда сердце сжималось от ужаса. Как мне теперь жить? Что будет дальше?
        В регистратуре долго искали мою карточку. Прием пациентов шел неспешно, и я едва дождалась своей очереди.
        Вошла в кабинет с тяжелым сердцем. Села напротив врача на жесткий стул, с надеждой уставилась на нее. Врач посмотрела мои анализы и результат УЗИ.
        - Ты беременна, - буднично произнесла она.
        - Может, это ошибка? - робко спросила я. - Мы предохранялись.
        - Нет никакой ошибки, - отрезала врач. - Плохо, похоже, предохранялись.
        Я вздохнула и ничего не ответила. Что тут скажешь? Теперь уже ничего не поделаешь. Что есть, то есть, я беременна.
        Плохо соображала, мне даже представить было сложно, как все сложиться дальше. Как быть с институтом? Что сказать маме? Живот начнет расти. Все на меня будут смотреть косо. Кошмар, просто кошмар!
        - Аборт будешь делать? - прервала мои невеселые мысли врач.
        Об этом я вообще не думала. От ужаса у меня похолодело все внутри.
        - Нет, - прошептала я.
        Я не смогу. Это же мой ребенок.
        - Уверена? - удивленно посмотрела на меня врач.
        - Да.
        - Посоветуйся с парнем и с родителями. Время у тебя пока есть. Но немного. Надумаешь - приходи. Дам направление.
        Я вышла из кабинета на ватных ногах. С трудом добралась до дома. Хорошо, что мама на работе и ее Павел Борисович тоже.
        Сварила себе кофе. А мне его вообще-то можно пить? Раз врач ничего не сказала, значит, пока можно. Сидела на кухне и пыталась начать мыслить здраво. Это получалось плохо.
        Про аборт я даже думать не могла. Простое решение, но не для меня. Как я смогу потом жить с этим? Мне было страшно.
        Может, стоит сказать Кириллу? И что? Попросить у него денег? Или вообще подать на алименты. За удовольствие надо платить.
        А если он потом будет претендовать на ребенка? Просто от злости, чтобы потрепать мне нервы? От него похоже, можно всего ожидать. Мне с ним тягаться бесполезно. При его-то деньжищах наймет адвоката и отберет ребенка.
        Хотя, о чем я вообще думаю? Ребенок еще не родился. И зачем он вообще этому мажору и эгоисту?
        Что за идиотские мысли у меня в голове? Надо подумать, как сказать обо всем маме. Вот тут будут настоящие проблемы. Хорошо, что отец оставил мне денег. Думаю, мама много не выделит, но в любом случае должно хватить на то, чтобы купить все необходимое. А исполнится малышу три года, отдам его в садик и пойду работать.
        Интересно, кто меня на работу примет без опыта и с маленьким ребенком? Ну, продавцом, наверное, смогу устроиться для начала. Я не гордая, работы не боюсь.
        Потом может в институт вернусь учиться. Или не вернусь… Так или иначе, все утрясется.
        Сколько вокруг матерей-одиночек и ничего, живут. И я смогу. Не хуже других и не глупее.
        Интересно, кто у меня родится - мальчик, или девочка? Не все ли равно? Я буду любить малыша. Все-таки от Кирилла у меня останется одно очень хорошее воспоминание. И оно будет со мной всю жизнь.
        Разумеется, я буду рожать. Иначе не могу.
        Приняла решение и успокоилась. Все наладится. Иначе и быть не может. Да, будет трудно. Но я справлюсь.
        И мама поможет. Поворчит немного и смириться. Куда ей деваться? Это же будет ее внук. Или внучка.
        Пошла к себе в комнату и легла на кровать. Я то успокаивалась, то начинала нервничать. Как мама примет весь о моей беременности? Даже подумать страшно. Но она все поймет. Должна понять…
        Мама человек сложный. Когда мы ссоримся, она всегда вспоминает, что родила меня только для того, чтобы удержать отца. Но не получилось. И она очень жалеет, что у нее есть второй ребенок.
        Мама всегда упрекает меня, что выросла такая упрямая и бестолковая. Она растила меня в одиночку, ей было тяжело. Хотя отступные от моего отца получила неплохие. Я должна быть благодарна маме и помнить, что могла вообще не появиться на свет.
        Отец занимался чем-то, связанным с компьютерными технологиями. А может программированием. Мама неохотно рассказывала о бывшем муже.
        С моей старшей сестрой Ирой у нас разница в десять лет. Мама родила ее в двадцать. Сначала она с мужем жили душа в душу. Он помог ей окончить Медицинский институт. Но потом начались проблемы. Карьера отца пошла в гору, появились деньги, а с ними и женщины.
        Моя мама тоже не вела жизнь праведницы. Ей всегда нравилось мужское внимание, и она не скрывала этого. Но прикинула, что состоятельный муж под боком лучше непостоянных временных любовников. И попыталась удержать его, родив меня.
        Однако скоро отец решил, что ему пора выходить на мировой уровень. Его очередная пассия имела богатую родню в Штатах. Она предложила ему перебраться в Америку и развивать бизнес там.
        Рождение второй дочери не остановило моего дорогого папу. Он ушел из семьи, когда мне едва исполнился год. Женился второй раз и покинул пределы родины. Но перед этим мама смогла вытрясти с него изрядную сумму на содержание дочерей.
        Моя мама тоже обладает деловой хваткой. Она не впала в депрессию после развода. Ее косметический салон медленно, но верно приобретал популярность.
        Уже много лет мама крепко стоит на ногах. Конечно, деньги, что отец оставил мне и Ирине очень помогли ей. Но и без личного упорства и трудолюбия она вряд ли смогла бы чего-то достигнуть.
        Как-то я попыталась разузнать об отце. Мама сказала, что он ее больше не интересует, и она понятия не имеет, где он и что с ним.
        Пару лет назад пробовала отыскать его на просторах интернета. Но Александров Григорьевых по миру не одна тысяча. Я поняла, что вряд ли смогу что-то выяснить и оставила это занятие. Тем более что ни мной, ни сестрой отец не интересовался и не пытался наладить с нами отношения. Раз я ему не нужна, то и он мне не нужен.
        Сейчас я вспоминала об отце только потому, что подумала - может, ему будет интересно узнать, что скоро он станет дедом? Надо еще раз попробовать найти его. Все-таки мы родня, как ни крути.
        А пока рассчитывать я могу только на маму и сестру. Конечно, у них полно своих проблем. Но не бросят же они меня на произвол судьбы? Ведь мы - семья. А это главное.
        Глава 10
        Обошла врачей, сдала анализы через неделю вернулась к гинекологу. Врач посмотрела на меня, как на полную идиотку. Еще раз уточнила, буду ли я рожать. Ведь без мужа, и такая молодая. А надо ли мне это?
        Ответила, что все решила, родители поддержат. Ее это вообще касаться не должно. Пусть наблюдает меня и не лезет в душу. Это только мое дело.
        Врач пожала плечами и выписала мне кучу направления на анализы и к другим специалистам. Я начала ходить в поликлинику регулярно, стараясь не пересечься со знакомыми. Буду скрывать свое положение до последнего. Успеет еще мама вынести мне мозг.
        В сентябре пошла на занятия. Меня уже начало тошнить по утрам. Настроение было ужасное. Я частенько плакала по ночам. Мне было одиноко и плохо.
        Суровцева я встречала нечасто. Его семинары у нас закончились на первом курсе. Несколько раз видела, как Кирилл идет с Анжелой по двору института к автомобилю. Анжела несла себя город, с достоинством. У меня каждый раз при виде Кирилла сжималось сердце. Я не могла забыть его, как ни старалась.
        Иногда думала, может, стоит сказать Суровцеву, что жду от него ребенка? Но понимала, это ни к чему. Денег от этого гада мне не надо. Обойдусь!
        Как-то мне стало плохо на перемене. Я побежала в туалет. Меня сильно тошнило. Голова кружилась. Умылась холодной водой и посмотрела на себя в зеркало - бледная, с кругами под глазами. Просто привидение.
        Сзади ко мне подошла Анжела.
        - Ты, часом не беременна? - участливо поинтересовалась она.
        - Нет, - рыкнула я.
        - Это хорошо, - протянула она, не поверив мне.
        И чего лезет? Мы давно не общались, и возобновлять знакомство я не собиралась.
        Но раз Анжела догадалась, скоро и другие сообразят - со мной что-то не так. Похоже, пришло время поговорить по душам с мамой.
        Вечером я улучила момент, когда рядом не было Павла Борисовича.
        - Мама, мне надо тебе кое-что сказать, - мне было страшно. Как она отреагирует на мою беременность?
        - Что случилось? - мама оторвалась от телевизора.
        - Пойдем ко мне в комнату. Не хочу, чтобы Павел Борисович помешал.
        - Он не может помешать. У меня от него секретов нет. Так что там у тебя? Проблемы в институте? На рановато ли? Только семестр начался.
        - Нет, в институте все нормально… Я… Не знаю, как сказать… Ты только не расстраивайся…
        - Что ты мямлишь? - раздраженно вскинула брови мама. - Чего тебе надо? Денег?
        - Нет… Да. Наверное, скоро надо будет… Пойдем ко мне, это серьезно… Вдруг Павел Борисович выйдет?
        - Да что у тебя случилось? - насторожилась мама. - Надеюсь, ты не беременная?
        - Да, - выпалили я.
        - Что? - охнула она. - Что ты сказала? Повтори?
        - У меня будет ребенок, - прошептала я, боясь поднять на нее взгляд.
        - Так… - в ее голосе зазвучал металл. - А парень твой знает об этом?
        - Нет. Я ему ничего не скажу. Мы недавно расстались.
        Мама поднялась с кресла и нервно заходила по комнате.
        - Дура, всегда знала, что ты дура! Нет, не дура - клиническая идиотка! - начала заводиться она. - Кто этот козел, что заделал тебе ребенка?
        - Неважно, - едва слышно произнесла я.
        - Еще как важно! Придется ему на тебе жениться.
        - Я же сказала, мы расстались. Он на мне не женится. Я сама не хочу. Не нужен мне такой муж…
        - Муж тебе не нужен? Тогда и ребенка не будет.
        - Как же не будет? - не поняла я. - Уже двенадцать недель…
        - Что?! - повысила голос мама. - Так много?!
        Но осеклась. Побоялась, что Павел Борисович услышит ее вопли. Схватила меня за руку, сжала запястье до боли и потащила в мою комнату. Я едва поспевала за ней.
        - Идиотка. Ты редкостная идиотка! - зловеще шептала она.
        Толкнула меня на кровать, плотно закрыла дверь.
        - Срок поджимает. Тебе могут отказаться делать аборт. Ты это понимаешь, ненормальная? Чего тянула столько? Завтра ко врачу, немедленно!
        - Я была у врача. Я не буду делать аборт.
        - Не будешь? Почему это? - не поняла мама.
        - Не буду и все. Я рожать буду.
        - Рожать? Рожать?! - закричала мама, забыв об осторожности. - Да ты рехнулась! Ты что удумала? Ты жить с ребенком где собираешься, если с мужиком разошлась? Ты об этом подумала?
        - Здесь, - где же еще мне жить?
        - Нет, милочка, здесь ты жить с ребенком не будешь. На хрена мне твой ублюдок? Ты хоть сейчас мозги включи! Я замуж выхожу. Никаких детей в моем доме не будет, даже не думай! Аборт и точка. Ты меня поняла?
        Я почувствовала, как предательски задрожали мои губы. Такого от мамы я не ожидала. Но я не могу, не хочу и не буду делать аборт. Я уже люблю моего малыша.
        - Но мама… - начала я.
        - Ты слышала, что я только что сказала?
        - Мама, пожалуйста, послушай… - слезы брызнули из глаз, голос сорвался.
        - Нечего мне слушать. Завтра же отведу тебя в поликлинику. У меня там знакомая. Все сделают быстро. Сколько от тебя проблем! Вся в папашу пошла, такая же тупая!
        - Нет, я никуда не пойду!
        - Еще как пойдешь! - закричала мама. - Или ты мне не дочь!
        - Мама, не надо! Не говори так! - разрыдалась я в голос.
        - Ты меня до инфаркта доведешь, дрянная девчонка! За что, за что мне все это?!
        Дверь распахнулась. Наши крики услышал Павле Борисович. Он стоял на пороге моей комнаты и сердито глядел на нас.
        - Что тут происходит? - строго спросил он. - Что за вопли на ночь глядя?
        - Эта дура залетела, представляешь? Вот так просто нагуляла ребенка. Мужик ее послал. А она отказывается делась аборт, - мама схватилась за сердце и рухнула на стул. - Она меня угробить решила!
        - Пожалуйста, послушай меня, мама! - я пыталась докричаться до нее. Но понимала, что это бесполезно. Она не хочет меня слышать.
        Павел Борисович подошел ко мне и отвесил звонкую пощечину. От нее у меня зазвенело в ушах. Я почувствовала вкус крови на губах.
        - Дрянь, неблагодарная, испорченная дрянь! - прорычал он мне в лицо. - Мать пожалей. Только о себе и думаешь. Слушай что она тебе говорит и не перечь!
        От неожиданности я остолбенела и перестала плакать. Держалась за щеку и не верила в происходящее. Было больно и унизительно. Меня никогда не били. Мама только кричала, но руку на меня не поднимала. А тут какой-то посторонний мужик ударил. И за что? Он даже разбираться не стал кто прав, кто виноват.
        - Спасибо, Паша, - произнесла мама. - Давно надо было привести ее в чувство. Совсем распустилась.
        Я не верила своим ушам. Мама благодарит Павла Борисовича за то, что он дал мне пощечину?
        - Ну, успокоилась, истеричка? - Павел Борисович взял меня за плечи, крепко тряхнул. - Очнись уже. Хватит изображать невинную жертву. Кончай комедию ломать.
        - Даю тебе три дня на размышление, - мама резко поднялась со стула. - Или ты делаешь аборт, или убирайся к своему мужику и крути мозги ему. Мне такая дочь не нужна! Или слушай меня, или живи как знаешь. Ты мне тут с ребенком не нужна!
        Я не верила своим ушам. Мама отказывается от меня?
        Павел Борисович заботливо обнял ее за плечи.
        - Не волнуйся, милая. Она того не стоит, поверь. Нервы дороже.
        Они вышли. А я все еще стояла посреди комнаты и не могла поверить в то, что сказала моя мама. Щека после удара горела. Я машинально потерла ее. Неужели мама это серьезно сказала? Да, она не шутила. Так не шутят.
        Мама позволила своему мужчине оскорбить меня. Это было больнее пощечины.
        Но я и правда пришла в себя. И разозлилась.
        Не дождутся они от меня аборта. Я уже решила, что буду рожать, так и будет. Не дочь я ей? Ладно. Слезы снова потекли из глаз. Неужели можно вот так просто отказаться от меня? Я ей дороже какого-то старого и занудного Павла Борисовича? Похоже да. Свой выбор мама сделала.
        Тогда пусть отдаст то, что отец оставил мне, и я уйду. Завтра поговорю с сестрой. Она подскажет, что мне делать. Может, первое время поживу у нее. У Ирины большая квартира, найдется и мне уголок. Это же ненадолго. Сниму квартиру, или комнату. Буду экономить. Проживу как-нибудь.
        Легла в постель, но спать не могла. Ночь прошла тяжело. Я то начинала плакать, то успокаивалась. Надежда, что все образуется время от времени вспыхивала в душе, и тут же гасла. Мама настроена серьезно. Я тоже. Мы с ней не придем к соглашению, это уже ясно. Может, Ирина поможет нам понять друг друга?
        В институт я не пошла. Голова болела, лицо опухло. И под глазом кровоподтек. Павел Борисович сильно ударил меня. Этого я ему никогда не забуду. Старый урод!
        Завтракать мама меня не позвала. Да мне и не хотелось. Я не успела позвонить сестре. Она сама пришла в обед. Я лежала на кровати, завернувшись в плед. И думала о том, что будет со мной и с ребенком.
        Ирина села рядом со мной, погладила по плечу:
        - Привет, сестричка.
        - Привет, - я села на кровати, поплотнее завернулась в плед. Меня знобило оттого, что я перенервничала.
        - Мама позвонила, сказала, ты дуришь. Что за глупости ты напридумывала?
        - Мама тебе все рассказала?
        - Да, что ты беременная и решила рожать.
        Я молчала. А что тут скажешь?
        - Ты что, серьезно? - удивилась сестра. - Всю жизнь себе испортишь, глупенькая. Кому ты потом нужна будешь с ребенком?
        - Может, и никому. Ребенок мне нужен.
        - Да брось, - отмахнулась Ирина. - Сделай аборт и нет проблемы.
        - Я не могу. Он живой, - прошептала я.
        - Какой живой? Эмбрион? Нет у него еще ничего. Ни рук, ни ног, ни мозгов, ни сердца. Комок клеток и все.
        - Неважно… Он растет.
        - Ой, дурочка! - Ирина похлопала меня по коленке. - Сама подумай. На шута он тебе сдался? Я дважды это проходила. Двое родов это просто ужас. Маленький ребенок - это очень тяжело. А у меня муж есть. И то изматывалась до предела. До трех лет просто кошмар. А потом еще сложнее. Ты даже не представляешь, как трудно их растить и воспитывать. Пока маленькие они постоянно плачут. Пеленки, стирка, готовка. Баночки, бутылочки. То перегрела их, то недогрела. Чуть не досмотрела - заболел. Носишься по поликлиникам. Без мужа я бы просто не выдержала. И денег надо немерено, - сестра зашлась в красноречии. - Так что хватит дурью маяться. У тебя вся жизнь впереди. Ты в институте учишься. А родишь - поставишь на себе крест. И где ты жить собираешься, если не секрет? Мама сказала, что с ребенком тебя тут не оставит. Или ты судиться с ней будешь? - насторожилась Ирка. - Так это нехорошо. Не по-человечески. Она столько в тебя вложила.
        - Тут я не останусь. Квартиру сниму. Хочу у мамы отцовских денег попросить. Еще года еще не прошло, как я перевела их на ее счет. Что-то наверняка еще осталось.
        - Нет, так не пойдет, - лицо Ирины приняло жесткое выражение. - Она тебя все эти годы кормила, одевала. Ты жила за ее счет.
        - Так отец много оставил.
        - Неважно, сколько он оставил. Важно, что мама в тебя столько вложила. А ты ведешь себя как неблагодарная свинья, - начала заводиться сестра. Когда-то она пыталась забрать у матери свою долю. Не получилось. Похоже, у меня тоже не получится. - Не надейся, отцовых денег ты не увидишь.
        Ирина права. Денег мне мама не даст. Про них я могу забыть.
        - Ира, я хотела у тебя немного пожить. Пока квартиру сниму.
        - А мне это надо? И на какие шиши ты квартиру снимать собираешься? - вспылила Ирка. - Говорю же, не даст мама тебе ни копейки.
        - Работать пойдут, - неуверенно произнесла я.
        - Кто тебя беременную на работу возьмет? - зло хохотнула сестра. - Ты у меня жить не будешь, не рассчитывай. У меня семья, места нет. Так что не дури, делай аборт и живи как жила раньше. Все, я побежала, а то в контору опоздаю. У нас строго.
        Она чмокнула меня в щеку и выскользнула из комнаты. Я поплотнее закуталась в плед. Мне было холодно. Слезы снова потекли по воспаленным щекам, обжигая их. Я вытирала их тыльной стороной ладони и никак не могла успокоиться.
        Мама променяла меня на любовника, сестре вообще до меня дела нет. Родные от меня отвернулись. Кириллу я надоела.
        Никому я не нужна. Сидела и смотрела перед собой остановившимся взглядом. «Что делать? Что делать?» - билось в мозгу, болью отдаваясь в висках.
        Может, и правда решить все одним махом? Многие же делают аборт, и ничего, живут потом. От этой мысли мне стало страшно. Нет, нет, не могу!
        Я погладила живот. В нем новая жизнь. И я не в праве убить ее. А еще, как это ни глупо, я рада, что отец моего будущего ребенка Кирилл. Суровцев бросил меня. А его ребенок меня не бросит, рядом со мной всегда будет частичка Кирилла.
        Буду любить моего малыша. Так же, как люблю этого мерзавца. Нет, не как же, сильнее! Я никому не дам его в обиду. Потому что знаю, что такое предательство.
        Глава 11
        У меня в запасе всего три дня. Мама слов на ветер не бросает. Даже не сомневаюсь, что выставит меня за дверь. Мама уверена - я испугаюсь и изменю свое решение. Она умеет манипулировать людьми. Так уже было, когда я не хотела поступать в Юридический. Всегда мечтала стать учителем начальных классов. Тогда ее ультиматум сработал, я сдалась. Но не в этот раз. Тут на кону маленькая жизнь, и она мне дорога.
        Мне надо решить, где я буду жить и на что. Времени мало. Вариантов вообще нет. Надо срочно что-то придумать.
        Я начала вспоминать всех, кто может хоть как-то помочь советом или делом. Родни нет, близких друзей тоже. Похоже, рассчитывать не на кого.
        Денег у меня хватит только на то, чтобы снять на несколько дней дешевый хостел и не умереть с голоду. А что дальше?
        Сестра права, с работой будут проблемы. Кому нужен беременный сотрудник? Даже уборщица.
        До вечера я обзванивала своих знакомых. Узнавала, может кто посоветует какую работу. Хотя бы временную. Но ничего путного из этого не получилось. За пару часов такие дела не делаются.
        Через интернет тоже ничего найти не удалось. Результат оставался нулевым. Разослала анкеты, а уж когда мне ответят кто знает?
        Утром собралась и пошла в институт. С кафедры, где работал Суровцев, я ушла. Может, возьмут на старое место? Хотя надежды мало. Наверняка уже нашли кого-то.
        Решила все-таки поговорить с Кириллом. Мне не надо, чтобы он женился на мне. Раз не любит меня, зачем?
        Пусть знает, что у него будет ребенок. Может, поддержит деньгами? Хоть первое время... Мне не хотелось унижаться перед ним, просить. Но ничего другого я придумать не смогла.
        Посмотрела расписание занятий на кафедре. Суровцев появится ко второй паре, не раньше. Решила дождаться его на стоянке. Там нам никто не помешает поговорить. В институте будут пялиться все, кому не лень.
        Сидела на скамейке под деревом и ждала. Невеселые мысли обуревали меня. Как воспримет Кирилл известие о том, что скоро станет отцом? Вряд ли его это обрадует…
        Время тянулось мучительно медленно. Наконец я увидела, как черный «Ягуар» въезжает на парковку. Сердце бешено забилось. Суровцев вышел из автомобиля. Я почти подбежала к нему.
        - Кирилл, нам надо поговорить, - от волнения мой голос срывался.
        - Лена, я надеялся, ты все поняла, - устало произнес он. - Я спешу. Сейчас не место и не время выяснять отношения.
        - Это очень важно…
        - Нет, Лена. Ничего не важно, - Кирилл быстро шел в сторону института, а я семенила рядом. - Жаль, что ты так серьезно относишься к подобным вещам. Нам было хорошо вместе. Однако все рано или поздно заканчивается. Наши отношения исчерпали себя.
        - Но ты говорил, что любишь меня… - голос предательски дрогнул, и я не смогла сдержать слез.
        Кирилл недовольно поморщился.
        - Конечно, я любил тебя. Иначе не проводил бы с тобой время. Ты мне нравилась. И даже сейчас нравишься. Так что не будем портить приятные воспоминания. У меня масса дел и я не имею ни возможности, ни желания продолжать этот пустой разговор, - он недовольно взглянул на меня.
        Я остановилась, а Суровцев пошел дальше. Зачем Кириллу знать о том, что я беременна? Он любил меня, теперь не любит. Ему вообще нет до меня дела, я только раздражаю его.
        Вытирала слезы, но они снова и снова текли по щекам. Дошла до скамейки, села на нее. Глядела пред собой остановившимся взглядом, ничего не видя и не понимая, что делать дальше. Собрала волю в кулак и все-таки пошла на лекцию. Зачем? Я и сама не знала…
        На большой перемене ко мне подошла Анжела. Общаться с ней я не хотела, но она остановила меня.
        - Подожди. Вот, Кирилл велел тебе передать, - протянула она мне конверт.
        - Что это? - не поняла я.
        - Деньги, что же еще? - пожала она плечами. - На аборт. Ему проблемы не нужны. Я рассказала Кириллу. Он щедрый, выделил тебе хорошую сумму.
        - Зачем ты ему рассказала? - я с трудом сдерживала злость.
        - Ну, почему бы ему и не знать об этом? - усмехнулась Анжела. - Иди в частную клинику Ашерова. Там отличные специалисты. Анализы делают быстро, хорошее обезболивание. Потом раз, и все! Ты свободна как ветер и можешь наслаждаться жизнью! Дорого, конечно, но тут как раз на все хватит. Так что не тяни, подруга, иди уже сегодня.
        - Ты мне не подруга, - прорычала я.
        - Жаль, - улыбнулась Анжела. - Я надеялась, ты приняла ситуацию. Ну, твое дело.
        Похоже, Анжела уже посещала клинику с той же проблемой, что и у меня. Раз все так хорошо знает.
        Надо было послать Анжелку вместе с Кириллом куда подальше. Но деньги нужны до зарезу. Я мгновение подумала и взяла конверт
        - Вот и умничка, - удовлетворенно произнесла Анжела. - Придет время, ты меня поблагодаришь.
        Это вряд ли. Но я промолчала. Анжела упорхнула, а я заглянула в конверт. Ни в какую клинику я, разумеется, не пойду. Но и от денег не откажусь. Они мне сейчас очень пригодятся.
        И тут я вспомнила о своей давней знакомой. В детстве мы жили с Таней в одном дворе. Она была из неблагополучной семьи. Отец пил, мама работала продавцом в хлебном магазине.
        Таня была старше меня лет на пять. Тогда хорошо дружили, она защищала меня от мальчишек, угощала мороженым и вообще ей нравилось возиться с малышней. Именно так пренебрежительно называли нас те, кто был старше всего на пару лет.
        Иногда я общалась с Таней в соцсетях. Так, ничего особенного. Обменивались лайками под фото, поздравляли друг друга с праздниками.
        Мама отзывалась о Тане очень пренебрежительно, называла дешевой проституткой.
        Ходили слухи, что Татьяна взяла большую сумму в долг у какого-то не то вора в законе, не то просо бандита и теперь отрабатывает в эскорт-агентстве. Я не слишком верила сплетням. По ее фотографиям подобного не скажешь. Обычная молодая женщина, нет роскошных шуб, нет дорогого авто.
        Ссуду в банке мне не дадут. Нечего мне предоставить в качестве залога. А вот у частного лица можно попробовать занять. Может, все не так серьезно, как говорят? Хотя я понимала, что сплетни очень похожи на правду. Что еще можно взять с молодой девушки, кроме ее тела?
        Я сомневалась несколько мгновений. Вариантов у меня нет. Пусть Татьяна сама все расскажет. Написала ей сообщение и уже через минуту получила ответ. Она предложила встретиться вечером в кондитерской в центре города.
        Пришла немного раньше, выбрала столик в углу. Есть мне не хотелось. У меня вообще пропал аппетит после скандала с мамой. Никогда не думала, что так бывает. Возможно, сказалось и то, что я беременна.
        Взяла какой-то салат и заставила себя немного поесть. Скоро появилась Таня. Мы встретились впервые за много лет. На проститутку она совсем не походила.
        Хорошо одета, но не вульгарно, никаких черных чулок в сетку, никакого вызывающего макияжа и кожаных шорт. Впрочем, очевидно, в обычной жизни они так не одеваются.
        Немного поболтали на общие темы, и я перешла к делу.
        - Говорят, ты знаешь, у кого можно занять денег, - начала я.
        - Смотря сколько, - Таня пила чай и смаковала пирожное. От этого мне становилось дурно. Я давно уже не могла смотреть на заварной крем.
        - Мне много надо.
        - Зачем? - она облизнула ложечку.
        - Прости, я сейчас, - приступ тошноты заставил меня помчаться в туалет.
        Когда вернулась, Таня уже доела пирожное.
        - Беременная? - участливо спросила она.
        - Да.
        - На аборт денег надо?
        - Нет, что ты, - замахала я руками. - Я рожать буду.
        - Что, без мужа?
        - Да.
        - Тогда точно надо много.
        - Мне еще и жить негде, - призналась я и рассказала ей всю свою невеселую историю.
        - Печально у тебя все складывается, - сочувственно произнесла Таня.
        - Можешь помочь? Говорят, у тебя есть связи. Есть человек, который может денег дать.
        - Есть, - кивнула она. - Но ты же понимаешь, он просто так их не даст.
        - Мне больше просить не у кого, - сникла я.
        - Ты сначала подумай, сможешь или нет. Мне повезло. У меня спонсоры почти всегда хорошие были. Сейчас немолодой, правда. Но щедрый. Не факт, что тебе тоже подфартит, - Таня говорила откровенно. Именно это меня и подкупало в детстве. Она никогда не сюсюкала.
        - Смогу, я уже думала об этом, - после того, как меня бросил Кирилл я поняла, что больше не встречу настоящую любовь. Мне стало все равно. Видимо, вот так и становятся жрицами любви.
        Женщины, которых обманули, бросили, предали теряют веру в любовь. И становятся холодными и озлобленными. Я уже почти стала такой.
        - Анатолий Сергеевич может не согласиться, - предупредила меня Таня.
        Итак, человека, который может дать мне денег зовут Анатолий Сергеевич. Кто он? Не стала спрашивать. Не все ли равно?
        - Пожалуйста, поговори с ним.
        - Попробую, мне несложно. Но ты же беременная. Кому нужна женщина в положении?
        - Я через год начну долг отдавать. Немного подрастет ребенок и работать пойду, - я понимала, что все это звучит неубедительно. Я вообще понятия не имею, смогу ли работать, имея на руках малыша.
        - Поговорю, конечно. Но ничего обещать не могу. И учти, Литвинов - человек серьезный. Даже не думай его обмануть и сбежать с деньгами. Он таких фокусов не прощает. И сама пропадешь, и меня подставишь.
        - Нет, что ты! Я же все понимаю, - заверила Таню.
        Я еще долго разговаривала с Татьяной. Мне надо было понять, насколько страшно предстоящее. Она откровенно отвечала на мои вопросы. Таня смогла выбраться из трясины, поднялась на ноги. Но не захотела менять привычный образ жизни. Она время от времени меняет мужчин, которые ее содержат. Называет их «спонсорами».
        - Только ты с меня пример не бери, - напоследок посоветовала мне Татьяна. - Отработаешь и завязывай. Нехорошее это дело. Деньги вроде легкие, а так порой противно становится. Главное не втянуться и не привыкнуть. Ты должна помнить, это временно.
        Домой мне идти не хотелось. Противно ныло в груди.
        Тихонько вошла в квартиру. Мама готовила на кухне. Павла Борисовича рядом с ней не было. Попыталась еще раз поговорить с мамой, но она развернулась и ушла, даже не удостоила меня ответом. Неужели она не понимает, почему я не могу сделать аборт? Почему не хочет поговорить со мной? Мне сейчас это необходимо.
        Комок снова подступил к горлу. Все очень и очень плохо. Я никому не нужна, мой ребенок никому не нужен. Нет, не правда. Он нужен мне. Значит, мне есть за что бороться.
        Сидела в своей комнате опустошенная. Хорошо, что перекусила в кондитерской. Не хотела идти на кухню. Вдруг столкнусь с Павлом Борисовичем? Он вызывал во мне ужас. Казалось, его пощечина до сих пор горит на моей щеке алым клеймом.
        Мама считает, что он поступил правильно, ударив меня. Не могу понять ее. Зачем ей нужен этот старый придурок? Пусть даже богатый. Ладно, любовник. Но замуж-то зачем за него выходить? Ради статуса замужней женщины?
        Татьяна позвонила поздно вечером и сообщила, что Анатолий Сергеевич готов встретиться со мной завтра в четыре часа.
        У меня похолодели ладони и мурашки побежали по спине. Завтра моя жизнь резко изменится. Кто знает, что ждет меня дальше?
        Глава 12
        Стояла у ажурных ворот и медлила нажимать на звонок. За воротами возвышался большой двухэтажный дом из красного кирпича с башенкой в стиле цыганского барокко. В стиле «дорого-богато». Но аляповато и пошло.
        Арочки над окнами, кованый козырек над дверью. Два бетонных льва в коронах скалили зубы на высоком крыльце. На шпиле флюгер в виде парящего орла.
        Я глубоко вздохнула и нажала на кнопку звонка. На столбе ворот зажужжала видеокамера и изучающе уставилась на меня алым глазом.
        - Кто? - прохрипел домофон.
        - Я Лена. От Тани, мне сказали прийти сегодня.
        Сухо щелкнул замок, и я толкнула кованую калитку. Двор вымощен плиткой грязно-розового и серого цветов. На раскидистой рябине густые грозди уже начинали краснеть. Осень…
        В углу двора черный внедорожник. Судя по трехлучевой звезде - Мерседес. Поднялась по высоким ступеням. Дверь распахнулась. Пожилая женщина в цветастом фартуке мрачно окинула меня взглядом.
        - Здравствуйте, - пролепетала я. - Я к Анатолию Сергеевичу.
        - Идем, - коротко бросила она, не ответив на мое приветствие.
        Мы миновали полутемный холл и оказались в гостиной. Мебель с гнутыми ножками, диван с золоченой резьбой обтянут коричневым бархатом, к нему пара кресел. Темно-бордовые шелковые портьеры с бахромой причудливо задрапированы. На потолке лепнина, огромная хрустальная люстра. Большой аквариум с подсветкой. Около него стоял высокий мужчина и кормил рыбок-вуалехвостов.
        Мужчине на вид под пятьдесят. Худощавый, широкоплечий. Совершенно лысый, водянистые, почти бесцветные глаза глубоко посажены. Взгляд пронзительный. От него у меня по коже побежали мурашки. Настоящий Кощей Бессмертный.
        - Добрый день, - прошептала я.
        - Здравствуй, - широко улыбнулся он и я увидела, что нижние зубы у мужчины золотые. - Иди, Анна, - отпустил он женщину.
        Ты еще раз сердито посмотрела на меня и вышла, плотно закрыв дверь.
        Я стояла посреди комнаты, а мужчина разглядывал меня. Очень внимательно, словно оценивая.
        - И сколько же тебе денег надо? - сразу перешел он к делу.
        Запинаясь, я назвала сумму.
        - Много, - усмехнулся он.
        - Мне… У меня… - начала я, пытаясь подобрать слова. - Я…
        - Ладно, - нетерпеливо махнул он рукой. - Не мямли. Татьяна рассказала. Вот только скажи мне, ты отрабатывать как будешь, если рожать собралась? А?
        - Когда ребенок подрастет…
        - Через восемнадцать лет что ли? - расхохотался Анатолий Сергеевич.
        - Нет, через год, - я понимала, что говорю глупости. - Может, раньше. Как получится... Я все отдам, обещаю.
        - Что мне твои обещания? С ними кашу не сваришь. И на хлеб их не намажешь.
        Не даст он мне денег. Слезы потекли из глаз, и я не могла сдержать их.
        - А ну прекрати немедленно, - жесток приказал Анатолий Сергеевич. - Ненавижу бабские истерики. Чего слезы льешь?
        - Мне деньги очень нужны…
        - Они всем нужны. Не реви. Я же не отказал тебе. Мне понять надо, что и как с тебя можно будет получить обратно. Я деньги на ветер не кидаю и нищим подаю только по праздникам. Сядь, - кивнул он мне на кресло. - И рассказывай.
        - Что рассказывать? - не поняла я.
        - Все про себя все рассказывай - кто родители, чем занималась, где училась. Почему рожать собралась. Что умеешь, чего не умеешь. Ну, валяй, я жду, - он развалился на диване. - Только не ври. Я все равно правду узнаю. Соврешь - потом жалеть будешь. У меня время - деньги. И тратить его по посту я не люблю.
        Скрывать мне было нечего, и я начала сбивчивый рассказ. Анатолий Сергеевич слушал внимательно, время от времени задавал вопросы. Мне они казались незначительными и неуместными.
        Умею ли я играть на пианино или гитаре? Нет, не умею.
        Хорошо ли готовлю? Это да, тут я мастерица.
        Владею ли английским? Вроде, владею… Общалась несколько раз с американцами. Нормально все получилось.
        Сколько мужчин у меня было? Анатолий Сергеевич искренне удивился, узнав, что всего один.
        - А рожать-то зачем надумала? - поинтересовался он. - Обуза такая.
        - Это же мой ребенок. Я его люблю… - снова всхлипнула я против воли.
        - Правильно. Дети - это святое. Так что дам тебе денег. Ты блондинка настоящая? Или крашенная?
        - Настоящая.
        - Это хорошо. Мне блондинки нравятся. А вот крашеных не люблю. Женщина должна быть красива природной красотой. Не люблю с накаченными задницами и грудью. Как куклы резиновые. Вижу, от тебя сейчас толку мало. Поэтому пока будешь жить у меня, помогать по хозяйству Анне. Готовить, убирать и все, что она тебе скажет делать будешь. Родишь, я тебе всем помогу. Куплю все, что надо для ребенка. А через два месяца после родов начнешь работать по-настоящему. Ребенку няньку наймешь. Все это я буду оплачивать и считать. Процент возьму как в банке. За меньше мне смысла нет с тобой возиться. Это по-божески будет. Попытаешься сбежать - из-под земли достану. У меня длинные руки. Начнешь ныть и жаловаться - устрою на такую работу, что жизнь тебе адом покажется. Устраивает - оставайся. Нет - не держу.
        - Устраивает, - прошептала я. А что мне еще остается?
        - Позови Анну, она на кухне, - приказал мне Анатолий Сергеевич.
        Я нашла домработницу и попросила ее прийти в гостиную.
        Пока я ходила за Анной, хозяин дома налил себе коньяка и включил большой телевизор на стене. Шло какое-то тупое комедийное шоу. Анатолий Сергеевич громко смеялся и смаковал коньяк.
        - Так, Лена, - он уставился на меня белесыми глазами. - Анна Матвеевна женщина суровая, но справедливая. Уважай ее и не перечь, делай все, что прикажет, - хозяин перевел взгляд на домработницу. - Лена будет жить тут, помогать тебе, - Анна недовольно поморщилась. - Сильно ее не нагружай, она беременная. Приготовь ей две комнаты наверху.
        - А не жирно будет? - поджала губы Анна.
        - Не поняла, что я сказал? - нахмурился хозяин.
        - Простите, Анатолий Сергеевич, - домработница испуганно глянула на него. - Сейчас все сделаю.
        - Можешь не спешить, - ухмыльнулся Литвинов. - Главное, не забывайся.
        Анна Матвеевна быстро вышла из комнаты.
        - Будет тебя чморить - скажешь мне, - Анатолий Сергеевич взглядом приказал мне сесть. - Но ябед не люблю, учти это. Прямо сейчас останешься, или как?
        - Можно, я вещи из дома заберу? Утром приду, рано. Не хочу, чтобы мама видела, как я ухожу. А то скандал будет.
        - Да, не повезло тебе с матерью.
        - У нас все нормально было, пока я не забеременела. Ну, почти нормально… - я поняла, что мама всегда диктовала мне свои условия.
        Раньше была уверена, что так и надо. А ведь она пользовалась мною всю жизнь. Даже родила ради того, чтобы удержать отца в семье. И все деньги, что он оставил, она тратила по своему разумению.
        Друзей у меня почти не было - мама считала, что они будут пользоваться мной. Ведь я наивная и глупая. Уж если дружить, то только с приличными людьми. Чтобы из состоятельной семьи. Но и им верить нельзя. Они все снобы и паразиты.
        Училась на отлично в школе потому что за каждую тройку мама ругала меня так, словно я совершила преступление. И снова я была тупой и ленивой девчонкой, от которой одни проблемы.
        В институт поступила по ее указке. В Пед идут одни идиотки, а в Юридическом учиться престижно.
        Всегда была уверена, маме виднее, как правильно жить, как лучше все сделать. Она оставалась для меня непререкаемым авторитетом. До тех пор, пока я не решила родить ребенка.
        - Не реви, я же сказал, не люблю этого, - от невеселых мыслей меня оторвал голос Литвинова. Но сейчас он звучал не жестко, скорее сочувственно. Слезы против воли текли по щекам, и я ничего не могла с этим поделать. - Все образуется, не переживай. Жизнь - она такая. Больно бьет. Но зато и уму разуму учит.
        - Наверное, - слабо улыбнулась я и вытерла слезы.
        - Точно говорю. Меня мамаша вообще бросила сразу после родов. Детство в детдоме. Невесело, уж поверь. Зато появился стимул жить хорошо. И не просто хорошо, а на зависть другим. И у тебя все наладится, только верь в это, не вешай нос и за меня держись. Легкой жизни у тебя не будет. Так что научись быть сильной. Иначе погибнешь.
        - Я постараюсь быть сильной.
        - У тебя вариантов нет. А что за мужик тебе ребенка заделал? Кто он?
        - Мажор. Ненавижу его.
        - Ну, ты и сама виновата, могла бы немного подумать, прежде чем в койку к нему нырять. Или не знала, что от мужиков дети бывают?
        - Знала. Но так получилось.
        - Паршиво получилось, - кивнул Анатолий Сергеевич. - Хотя если мужик от ребенка отказался - точно мерзавец. Не думала его заказать?
        - Как? - прошептала я. - Убить?
        - Нет, - расхохотался Литвинов. - Серьезно, убить его готова? Ну у тебя и замашки!
        - Нет конечно, - испугалась я.
        - Правильно. Убивать за измену нельзя. Глупо. А побить как следует можно. Поучить ответственности. Хочешь? И чтобы прощения у тебя попросил? Это я организовать могу.
        - Не надо. Раз я ему не нужна, зачем? Легче мне от этого не станет.
        - А ты умная, хотя и блондинка, - снова рассмеялся Анатолий Сергеевич. - Прямо философ. Ты мне нравишься. Мало того, что симпатичная, так еще и не дура. Отработаешь быстро, если будешь мозги включать. Я тебе хороших клиентов подгоню, не извращенцев. Таких у меня нет, не люблю их. Так что все у тебя наладится. Главное слушай, что я тебе говорю и выполняй без разговоров. А теперь иди, у меня дел полно, они сами не сделаются, - нетерпеливо махнул рукой Литвинов, отпуская меня.
        Я спустилась с высокого крыльца и побрела домой. На душе муторно, сердце то замирает, то бешено бьется. Может, мама поняла, как важен для меня этот ребенок? Надежда не хотела умирать, а я не хотела верить, что моя жизнь так резко меняется.
        О будущем старалась не думать. Знала, что за работа ожидает меня. Но пока есть время приучить себя к мысли об этом. И о том, что я не прощу своего обидчика. Никогда не прощу.
        Суровцев заплатит за все сполна. Пока не знаю, как. Но я придумаю изощренную месть. Он будет страдать так же, как сейчас страдаю я. Не физически, морально. А это не менее ужасно.
        Глава 13
        Вернулась домой и потихоньку собрала спортивную сумку. Взяла только самое необходимое. Засунула сумку под кровать. Уйду под утро. Чтобы никто не видел, без скандала и криков. Потом позвоню маме.
        Может, она поменяет свое решение, когда увидит, что я ушла? Хотя знала, что нет, не поменяет. Только разозлится еще больше. Она - женщина с железной волей. Всегда добивается своего.
        Этой чертой характера я пошла в нее. Решила, что сохраню ребенка - и не отступлюсь.
        Сидела в своей комнате, и ждала, вдруг мама позовет меня ужинать. Слышала, как она гремит на кухне посудой, как переговаривается с Павлом Борисовичем. По телевизору тупо шутили юмористы, Павел Борисович время от времени смеялся, мама ему вторила. Вроде и нет никакой проблемы, вроде меня вообще нет в доме.
        Я ждала, когда же мама останется одна. Наконец услышала тяжелые шаги Павла Борисовича. Он прошел в зал. На кухне снова зазвенела посуда, мама убирала со стола. Прошмыгнула к ней.
        - Привет, мама.
        Она даже не посмотрела в мою сторону.
        - Давай поговорим, - попросила я.
        - Ты у врача была? - она загрузила посудомойку и включила ее.
        - Нет, но…
        - Тогда и говорить не о чем, - мама развернулась и вышла.
        Все, я сделала последнюю попытку. Ничего не получилось. В глазах больно защипало, я беззвучно расплакалась.
        Ночью не спала. Даже не раздевалась. Просто прилегла не кровать. Немного подремала, но вздрагивала от малейшего шума.
        Под утро на цыпочках вышла из комнаты. В квартире тишина. Не стала зажигать свет, на ощупь открыла входную дверь. Замерла на пороге, и шагнула в полутемный подъезд. Замок тихо щелкнул, как взведенный курок. Моя прошлая беззаботная жизнь осталась позади.
        * * *
        По темному пустому городу шла на вокзал. Зябкий сентябрьский рассвет только-только окрасил восток алыми всполохами. Машин почти нет, автобусы еще не ходят. Хорошо, что вокзал недалеко.
        В зале ожидания сидело всего несколько человек. Я взяла кофе в автомате. Он был совсем невкусный, зато немного взбодрил.
        Побуду тут часов до девяти утра и пойду к Литвинову. Невнятный голос из динамика объявил о прибытии электрички. Народа в зале прибавилось. Люди приходили и уходили, спешили по делам. Суета немного отвлекла от печальных мыслей.
        Ничего, ни я первая, ни я последняя оказалась в таком положении. У людей все бывает намного хуже, а потом жизнь налаживается.
        Мысли невольно возвращались к Суровцеву. Кого он теперь целует, кому говорит нежные слова? Анжеле? Или нашел другую? Лучше другую. Ненавижу Анжелу, ненавижу Кирилла.
        От ревности стучало в висках, и я не могла успокоиться. Какое мне дело до этого мерзавца? Но не могу не думать о нем.
        Я ему наскучила, он захотел новых впечатлений. Может, для мужчины это и нормально. Кто их разберет? Но что делать с моими чувствами? Я люблю его. Люблю, несмотря ни на что. Приказываю себе забыть Кирилла, но не получается. И знаю, что не получится. Ледяной осколок разбитой любви всегда будет в моем сердце.
        В девять утра я нажала на звонок у ажурных ворот уже знакомого мне дома с башенкой. Калитка бесшумно распахнулась, пропуская меря в мир порочных страстей и темных личностей. Назад дороги не будет.
        Анна Матвеевна показала мне мои комнаты. Две небольших, но светлых, на втором этаже. Одна для меня, другая для будущего ребенка.
        На широкой кровати лежало свежее постельное белье.
        - Оставь тут свои вещи и спускайся на кухню. Разберешь позже, когда время будет, - велела домработница. - Дел сегодня много.
        Поесть я смогла только в обед. Анатолий Петрович приказал Анне поставить еще один прибор:
        - Лена будет есть со мной. Когда меня нет, накрывай ей в столовой. Ей питаться надо хорошо, за двоих.
        Домработница поморщилась, но промолчала.
        - Мне дохлые бабы не нужны, - пояснил Литвинов, когда мы остались одни. - У меня на тебя большие планы.
        Я молча жевала тушеную курицу и сталась не думать, что за планы у Анатолия Сергеевича.
        После обеда домработница велела мне почистить овощи, подмести двор и прибраться на первом этаже. Работа нетяжелая. Только я постоянно ловила не себе сердитые взгляды Анны Матвеевны. Я ей совсем не нравилась. Хотя почему я ей должна нравится? Лишний человек в доме всегда дополнительные хлопоты.
        Потекли однообразные дни в доме с башенкой. Потихоньку я начала осваиваться. Тяжелой работой меня не нагружали. Анна Матвеевна говорила мало, только по делу. Я старалась выполнять все ее указания и скоро заметила, что отношение домработницы ко мне изменилось в лучшую сторону.
        Все ждала, что мне позвонит мама. Однажды не выдержала, и сама набрал ее номер. Она сбросила звонок.
        Зато через неделю позвонила Ирина. По ее сердитому голосу я поняла, что она на взводе.
        - Ты совсем дура, или как? - зло поинтересовалась она. - Ты что делаешь? Матери все нервы вымотала, она мне мозг вынесла. Хватит уже дурью маяться! Я узнала, можно сделать аборт по медицинским показаниям. Не тяни, дай всем жить нормально!
        - Нет, - отказалась я. - Не буду я его делать.
        - Тогда ты для меня умерла! Никогда не смей звонить мне или матери! Дура ненормальная! - в сердцах крикнула Ирка и сбросила вызов.
        Вот и все. Теперь еще и сестра от меня отказалась. Странно, но я не заплакала. Похоже, слезы у меня кончились. Или я привыкла принимать удары судьбы?
        Регулярно посещала поликлинику. Беременность проходила без осложнений. Ближе к родам я купила все, необходимое для ребенка. Конечно, почти все покупала с рук, ведь так дешевле. За каждую покупку отчитывалась Литвинову. Он все тщательно заносил в тетрадь. Ноутбук у него был, но Анатолий Сергеевич любил все делать по старинке.
        Я робела перед Анатолием Сергеевичем. Порой он смотрел на меня как волк смотрит на ягненка, и тогда неприятный холодок пробегал по моей спине. Что на уме у этого странного мужчины? Несложно догадаться.
        Несколько раз в месяц в дом приезжали люди. Одни мужчины. Среди них были и совсем молодые, и в возрасте. Русские и кавказцы, несколько человек явно из Средней Азии. Один походил на цыгана.
        Появлялись они, как правило, ближе к вечеру и оставались допоздна. Двор заполнялся дорогими черными автомобилями. Мне становилось страшно. Что-то мрачное витало в воздухе.
        Гости и хозяин закрывались в гостиной, пили коньяк, много курили и что-то обсуждали. Тогда я должна была сидеть наверху и не выходить, пока меня не позовут. Звал меня Анатолий Сергеевич только для того, чтобы я помогла домработнице накрыть или убрать со стола.
        В комнате висел плотный сизый дым, от него у меня першило в горле. Запах терпкого парфюма мешался с алкоголем. Мужчины были одеты кто во что. На ком-то строгий костюм, на ком-то спортивные штаны. Массивные золотые печатки, тяжелые цепи невольно наводили на мысли о лихих девяностых.
        Я не поднимала на гостей глаз, старалась побыстрее выполнить все, что положено и вернуться к себе. Было очевидно - это люди с криминальным прошлом. У многих на руках я видела синие наколки. Неужели, скоро мне предстоит обслуживать этих людей уже совсем в другом качестве?
        От ужаса сердце сжималось и замирало. Хотя Анатолий Сергеевич обещал, что найдет мне хорошего мужчину. «Спонсора», как называет таких Татьяна. Может, все будет не так страшно, как кажется теперь? Вроде, эти люди живут «по понятиям», у них есть свой кодекс чести. Возможно, совести у них больше, чем у избалованных мажоров.
        Понимала, что чем меньше я знаю о гостях Литвинова, тем лучше. Вопросов о них не задавала ни ему, ни домработнице. Меня это не касается. Просто делала то, что велели и старалась лишний раз не высовываться.
        То, что я нелюбопытна нравилось Анатолию Сергеевичу. Он не раз говорил мне об этом.
        Иногда в доме появлялись женщины. Яркие, красивые. Они проходили к Литвинову в кабинет и долго там не задерживались. Очевидно, это были работницы эскорт-агентства. Наверное, отчитывались ему, или решали какие-то вопросы. Однажды пришла Татьяна. Литвинов позволил нам попить чай на кухне.
        Таня поинтересовалась, как проходит моя беременность. Рассказала, что выходит замуж и уезжает в Питер. Литвинов не возражает, все долги перед ним она давно закрыла. Татьянин жених молод и имеет небольшой бизнес по ремонту бытовой техники в северной столице. Ей очень повезло. Она просто светилась от счастья. Я порадовалась за нее и пожелала удачи.
        Анна Матвеевна начала хвалить мою работу. Ей нравилось, что я не спорю и молча выполняю ее задания.
        Я была незаметна, терпелива, исполнительна. Мама требовала того же. Только теперь меня стимулировал страх за свое будущее и за будущее малыша.
        Ни на мгновение не забывала о Кирилле. О его цинизме и равнодушии. Он передал мне денег на аборт через Анжелку. Швырнул их, как подачку за проведенное время. Просто откупился и забыл. Но я ничего не забуду.
        Каждый день пару часов проводила в интернете. Искала все, связанное с Суровцевым. Естественно, его не было в соцетях, он не вел блоги. Но я знала, в каких клубах Кирилл появляется, где развлекается со своими очередными подружками.
        Мне несложно было отследить с кем Кирилл проводит время. С Анжелой он скоро расстался. За ней последовала череда роскошных девиц всех мастей. Я позлорадствовала, что все усилия Анжелки оказались напрасными. Не смогла она охомутать красавца-мажора.
        Дни летели за днями. В положенный срок, 15 марта я родила здорового мальчика. Это был самый счастливый день в моей жизни.
        Ребенка положили мне на грудь. Он был такой маленький, беззащитный. Я осторожно погладила спинку ребенка. Мне показалось, что он улыбнулся.
        Я заплакала. Но теперь это были слезы счастья. Как же хорошо, что я сохранила ребенка! Вот он, мой малыш, мой сын! Лежит у меня на груди. Я защищу его от всех невзгод, никому не дам в обиду.
        Радость и любовь переполняли меня. Пусть Кирилл думает, что я сделала аборт. Какого счастья он лишил себя! На что променял? На секс и сомнительные удовольствия. Не нужен ему ребенок? И не надо, обойдемся без него. Сын нужен мне, а я нужна маленькому беззащитному человечку. Это главное.
        Как только меня перевели из родовой, я набрала маму. Надо сообщить ей, что у нее родился еще один внук. Что с ним все хорошо, и он здоров. Мы не общались больше полугода. Ирина тоже не звонила мне. Я несколько раз набирала и маму, и сестру, но они не отвечали и не перезванивали.
        Сегодня мама ответила мне. Я слышала ее дыхание в трубке. Она молчала, видимо, ждала, что я скажу ей.
        - Мама, у меня родился сын, - мой голос прерывался от волнения.
        - Прекрасно, - ее слова обдали холодом. - Я что, должна скакать от радости? Если думаешь, что приму вас с распростертыми объятьями, то сильно заблуждаешься.
        - Я просто хотела сказать, что у тебя внук… - я все еще надеялась, что она обрадуется.
        - Лена, я вышла замуж и не собираюсь нянчиться с тобой и твоим сыном, - сразу расставила она все по местам. - Раз родила, значит живешь хорошо. Вот и живи так же дальше. Не звони мне больше, не трепли нервы попусту. Они у меня не стальные.
        Мама прекратила разговор. В трубке повисла оглушающая тишина. Мои надежды рухнули. Дома меня не ждут. И вообще это уже давно не мой дом. Пора избавиться от иллюзий.
        Зато Анатолий Сергеевич прислал мне огромный букет цветов. Он постоянно звонил, узнавал, как у нас с сыном дела, как самочувствие. На выписку приехал лично, одарил персонал роддома конфетами и шампанским.
        Это тронуло. Пусть у Литвинова ко мне чисто деловой интерес. Я знаю, что мне придется отдать ему все деньги, что я потратила. Но он проявляет участие ко мне и к ребенку. И за это я бесконечно ему благодарна.
        
        Глава 14
        Мальчика я назвала Егором. Мне всегда нравилось это имя. Егор, Егорка, Егорушка…
        В свидетельстве о рождении в графе отец стоял прочерк. Но отчество у моего сына Кириллович. Ведь Суровцев его отец и с этим ничего не поделать.
        Когда сын вырастет, я расскажу ему все. Не буду делать тайну. Ребенок имеет право знать правду.
        Детскую я постаралась обставить ее не только удобно, но и уютно. Думала, младенцы постоянно плачут, что я ни минуты не буду спать, только укачивать сына. Но Егорка плакал мало, ел с аппетитом и, как заверила меня педиатр, развивался нормально.
        Конечно, я почти постоянно была рядом с Егором. Анатолий Сергеевич освободил меня от работы по дому. Только что-то по мелочи, если сама посчитаю нужным.
        Анна Матвеевна тихонько ворчала по этому поводу. Я и до родов уже толком не помогала ей. Естественно, она была недовольна. Домработница отличалась редкой суровостью, и я побаивалась ее.
        Правда иногда Анну Матвеевну пробивало на сантименты. Тогда она звала меня пить с ней чай на кухне и угощала конфетами. Маленький Егор, в отличиие от меня, ей полюбился сразу. Ее дети и внуки жили в Москве, виделись они редко. Анна Матвеевна с умилением смотрела на малыша. И однажды попросила меня позволить подержать его на руках. После этого наши отношения заметно потеплели.
        Со страхом ждала дня, когда начну отрабатывать долг. Кого Литвинов выберет для меня? Будет ли это один мужчина, или они станут меняться каждый день, как и положено у проституток?
        От этого слова меня бросало в дрожь. Как еще назвать женщину, оказывающую интим-услуги за деньги? Ночной бабочкой? Куртизанкой? Путаной? Гейшей? Как ни назови, суть от этого не поменяется. Проститутка она и в Африке проститутка…
        И вот Егорке исполнилось два месяца. Литвинов по этому подводу купил торт. Вечером мы сидели за чаем на кухне. Анна Матвеевна уже ушла домой. Егорка спал в коляске, которая стояла рядом со мной. Он тихонько посапывал и улыбался во сне.
        - Хороший мальчишка растет, - кивнул в его сторону Литвинов. - Ты молодец, носишься с ним, как курица с яйцом. Не тяжело, справляешься?
        - Нет, - к чему это он ведет? Помнится, говорил, что надо будет нанять няньку, потому что я буду занята.
        Сердце замерло и упало в пропасть.
        - Не устаешь?
        - Не слишком, - похоже, мое время пришло. Не просто так он задает эти вопросы.
        - Хорошо, - кивнул Анатолий Сергеевич. - Сегодня приду к тебе.
        Я удивленно посмотрела на него. Куда он придет?
        - Ты мне нравишься. Болтаешь мало, делаешь все, что велят. Решил оставить тебя себе. Мне женщина нужна, а ты под боком. Зачем по бабам скакать, когда рядом такая красавица? - усмехнулся он и положил свою ладонь на мою. Пожал ее. В бесцветных глазах Литвинова вспыхнул похотливый огонек желания.
        Такого поворота я не ожидала. Замерла и едва не выдернула свою руку из его ладони. Но вовремя одумалась.
        Ужас сковал меня. Я не сразу смогла справиться с ним. Ну что ж, лучше один мужчина, чем разные и неизвестно кто.
        - Что, не по душе я тебе? - продолжал ухмыляться Литвинов. - Вид у тебя, словно змею увидела.
        - Нет, что вы, - пролепетала я, стараясь взять себя в руки. - Я просто не ожидала… Я рада… Правда…
        - Вижу, как ты рада, - рассмеялся Анатолий Сергеевич. - Не бойся, я добрый. Не обижу.
        Литвинов наклонился к моему уху, обжигая горячим дыханием:
        - Обещаю, тебе понравится.
        Он пришел ко мне. Нелюбимый, чужой, опасный. Мне было страшно.
        Это стало повторяться почти каждую ночь. Время шло, и я начала привыкать к Литвинову.
        Анатолий Сергеевич относился ко мне по-доброму. О любви между нами не было и речи. Но, как оказалось, вполне можно обойтись и без нее. И даже получать удовольствие. Литвинов научил меня тонкостям, о которых я понятия не имела. Да и откуда? У меня до него был только Кирилл.
        А еще я узнала много интересного о мужской психологии. Вот это было настоящим открытием.
        Литвинов заставил меня восстановиться в институте. Правда, мне пришлось перейти на заочку. Иначе не получалось и ребенком заниматься, и учиться. Как признался Анатолий, он всегда мечтал иметь спутницей настоящую леди. Стать ею не составило особого труда.
        В его понимании леди должна обязательно иметь высшее образование, желательно быть природной блондинкой, отлично выглядеть и одеваться со вкусом. На мой гардероб он денег не жалел. Я начала разбираться в модных тенденциях и брендах, посещала СПА-салоны и ходила на фитнес.
        Впрочем, одевайся я на ближайшем рынке, не думаю, что Анатолий смог бы заметить разницу. Но он лично сопровождал меня по бутикам. Ему направилось сорить деньгами и производить впечатление на менеджеров дорогих магазинов, изображая эксцентричного богача.
        Правда, форсить обновками я могла только перед Литвиновым и его товарищами. Я редко выходила из дома. В этом не было необходимости. Да и Анатолий предпочитал, чтобы я не моталась без дела по городу.
        Шло время. Егор рос крепким и шустрым мальчиком. Капризничал редко, плакал мало. Анатолию нравилось возиться с ним. Я гордилась - из сына получится настоящий мужчина! В три года отдала его в садик. На этом настоял Литвинов:
        - Пусть учиться общению. Нечего ему в четырех стенах сидеть.
        Он был совершенно прав. Егор быстро освоился и нашел себе друзей.
        Анатолий привлек меня к работе в своей охранной фирме. Я занималась договорами и совмещала должность секретаря и делопроизводителя. Сотрудников в фирме было немного. Занимались охраной мелких магазинчиков и предприятий. Возможно чем-то еще, но в ту сферу Литвинов меня не допускал. Я и сама старалась держаться подальше от сомнительных махинаций мужа.
        Работа мне нравилась. Намного интереснее, чем сидеть дома. Еще и зарплата капает. Я знала, что придет день, я верну долг и уйду от Литвинова. Он заботился обо мне и Егоре, баловал меня, но я не была свободна.
        Я безраздельно принадлежала Анатолию, выполняла все его прихоти. Полностью подчинила себя его желаниям. У меня не было выбора. Зато я была спокойна за сына.
        Испытывала противоречивые чувства. Была бесконечно благодарна Литвинову и боялась его. Тяжело всецело зависеть от кого-то.
        Чувствовала себя вещью. Анатолий вполне может передать меня кому-то еще. Ведь он мне не просто так дал денег. Сегодня держит при себе, а завтра - кто знает?
        Винила в своем положении Кирилла. Он говорил, что любит меня. Я верила. Но оказалось, любовь для него всего лишь секс, не более. Надоела партнерша, пресытился ею - поменял на другую. И неважно, что девушке больно. Ни она первая, ни она последняя с кем поиграли в любовь. Пусть привыкает к ударам судьбы - жизнь бьет больно.
        Я была слишком молода, глупа и доверчива. Кирилл воспользовался моей наивностью. Он очаровал меня, я влюбилась. И как оказалось, очень сильно…
        Ненавидела и его, и себя за это. Но ничего не могла поделать. Хотелось уничтожить Суровцева. Но в глубине души знала - если позовет меня, пойду за ним без оглядки. Как десять лет назад. Где мое благоразумие? Почему главенствует сердце, как заставить его замолчать? Я не знала…
        Продолжала постоянно отслеживать своих недругов. Кирилл несколько раз ненадолго сходился с Анжелой. Но через некоторое время менял ее на других женщин. Однако и она не скучала в одиночестве. Да, эта парочка стоила друг друга!
        Суровцев давно оставил преподавание в институте. Фирма его отца развивалась на глазах, ее филиалы работали по всей стране. Кирилл стал младшим партнером, а скоро фирма превратилась в концерн. Через некоторое время Суровцев-старший отошел от дел и передал бразды правления сыну.
        Фотографии Кирилла все чаще мелькали в прессе. Он общался с депутатами, посещал губернатора, выезжал на какие-то открытые заседания областного правительства. Еще бы, теперь он стоит во главе градообразующего предприятия!
        Кирилл Романович Суровцев стал заметным общественным деятелем, а не только промышленником. Мажор превратился в олигарха.
        Я тоже росла профессионально. Только не в том масштабе как Кирилл. Прошел год, другой. Я освоилась в фирме Литвинова, начала разбираться в бухгалтерии и юридических вопросах.
        Время шло и однажды я обнаружила, что Кирилл снова сошелся с Анжелой. Та в очередной раз засыпала соцсети их совместными фотографиями. Вот они в баре, вот на вечеринке у него дома. А вот у бассейна в каком-то роскошном клубе.
        Прошел месяц, другой, полгода. Они все еще были вместе. На фото Анжела улыбалась голливудской улыбкой, Кирилл был более сдержан.
        Значит, Анжела от Кирилла так и не отстала. Кто бы сомневался? Еще когда я встречалась с Суровцевым Анжелка просто из штанов выпрыгивала, чтобы обратить на себя его внимание. Брутальный мужчина, альфа-самец, да еще и богат до умопомрачения. Такого упустить она не могла.
        Начала следить за ними с одержимостью маньяка.
        Я понимала, что ревную. Бешено, до боли. Пока Суровцев менял женщин, мне было как-то все равно. А тут я просто начала сходить с ума от ненависти к этой парочке. Они оба виноваты в том, что я живу с нелюбимым, живу в чужом доме, не зная, что ждет меня в будущем.
        В июне я увидела в инстаграме фото с девичника Анжелы. Она выходила замуж за Кирилла. Без особого труда смогла вычислить день свадьбы и в каком ЗАГСе будет проходить бракосочетание. Естественно, в центральном. Где же еще такая красивая и счастливая пара может соединить свои судьбы?
        На душе стало холодно, сердце бешено билось. Я чувствовала обиду и злость. Как Анжела смогла добиться этого? Почему Кирилл решил жениться на ней? Чем она лучше остальных его баб? Пожалуй, будь на ее месте любая другая женщина, я бы так не переживала. Хотя кого я хочу обмануть? Я ревную Кирилла. Ревную, потому что не могу забыть, как бы не старалась.
        Вспоминала, как Анжела нагло вклинивалась между нами, как нахрапом лезла к Суровцеву. И вот она добилась своего. Несколько лет окучивала Кирилла и теперь у них свадьба.
        А я, как последняя идиотка, сдалась без боя. Надо было швырнуть ему деньги в лицо, высказать все, что думаю о нем. Хотя, чтобы это дало? Суровцев бы изменился? Или резко полюбил меня? Нет. Возможно, добавил бы мне денег, чтобы отвалила от него раз и навсегда.
        Шальная идея засела в моей голове. Я подпорчу сладкой парочке свадьбу! Все увидят, какой Кирилл негодяй, и какая Анжелка стерва.
        Готовилась к бракосочетанию моих обидчиков не менее тщательно, чем невеста. Выбрала потрясающее шелковое платье цвета английской розы. Жемчужная нить обвивала шею и спускалась на грудь. Уложила волосы в элегантную прическу. Я красива, очень красива. Пусть Суровцев увидит, что он потерял.
        Спустилась в гостиную, держа за руку сына.
        - Ты куда так вырядилась? - сурово спросил Анатолий.
        - Сегодня Кирилл женится. Хочу обрадовать его сюрпризом.
        Я давно рассказала Анатолию и о своей неудачной первой любви, и о том, что Кирилл - отец моего ребенка.
        - Так, - мрачно протянул Литвинов и властно кивнул в сторону дивана. - Сядь, не мельтеши. Егорка, иди, поиграй наверху. Твоя лошадка хочет, чтобы ты на ней покатался. Ей скучно одной.
        Сын побежал в детскую, громко топая по лестнице.
        Время у меня было ограничено. Я хотела устроить скандал именно в ЗАГСе. Но подчинилась, зная взрывной характер Анатолия.
        - Моя женщина не может выставить себя на посмешище. Ты никуда не пойдешь, - заявил он.
        Тут я была готова поспорить. Я так долго шла к этому, так мечтала отомстить. Я раскрыла рот, чтобы возразить, но Анатолий жестом остановил меня.
        - Помолчи и послушай. Чего ты добьешься своей идиотской выходкой? Ну, повозмущается твоя подруга Анжела, ну, удивятся гости. Будет у них что обсудить на досуге. Дальше что? Свадьбу отменят? Нет, не надейся. Не те нынче времена из-за ребенка свадьбу отменять. Дурой себя выставишь и все. Алименты тебе не нужны, сама говорила. Так чего ты там забыла? Отомстить хочешь? Тогда наберись терпения.
        - Я и так ждала почти шесть лет, - уже понимала, что затея идиотская.
        Все получится просто глупо. Узнает Кирилл, что я не сделала аборт, а родила. И что? Что это поменяет? Осознает, что был мерзавцем, бросит Анжелу, резко полюбит меня, признает сына? Нет, конечно же нет.
        - Подожди еще. Сейчас ты их просто слегка укусишь. А ты уничтожь эту парочку. Полностью, - Анатолий увидел ужас на моем лице. - Морально, не физически. Убить проще, чем отомстить по-настоящему. Заставь их почувствовать то же, что чувствовала ты. Научись быть охотником, не торопись, выжидай, подготовься. И только потом нанеси удар. Меткий, разящий. Придет еще твое время, не сомневайся. Чем надо, я тебе помогу. А пока переоденься и сделай мне чай. А, впрочем, нет, - передумал Анатолий. - Отвези Егорку в садик. И порадуй меня.
        Я все поняла и не возражала. Во-первых, Анатолий прав, во-вторых, его лучше не злить. Когда он ругался, все внутри у меня сжималось. Хотя Литвинов ни разу не поднял на меня руку, я все равно продолжала бояться его. Понимала, что если захочет - сотрет меня в порошок.
        Когда вернулась домой, на столе в гостиной стоял коньяк и закуска. Анатолий ждал меня.
        - За тебя и за твою месть, - он плеснул в пузатые рюмки благородный напиток. - За то, чтобы у тебя все получилось.
        Тонко звякнули бокалы, я пригубила коньяк. Он огнем обжег горло, в желудке стало приятно тепло, голова слегка туманилась.
        Поставила бокал на стол и подошла к Анатолию. Он ждал именно этого. Я научилась угадывать его мысли, предчувствовать желания. Положила руки на плечи Литвинова, усмехнулась, глядя ему в глаза.
        - Умница, ты умница, - он ответил на мою улыбку.
        Резко дернул молнию на платье, обнажая мою спину, торопливо освободил от одежды, повалил на диван. Я подчинялась ему. Желание овладело мной. Но это было совсем не то, что я испытывала с Кириллом.
        Кирилла я любила. А с Анатолием чувствовала себя похотливой куртизанкой. Стыд и злость всегда мешались во мне, когда я предавалась любви с Литвиновым. Ничего, придет время, и кто-то за все заплатит.
        Месть, это блюдо, которое подают холодным. Что ж, я научусь ждать.
        Глава 15
        В соцсетях Анжела хвалилась пышной свадьбой. Потрясающее платье невесты, невесомая фата, длинный белый лимузин с цветами на капоте, стая голубей у ЗАГСа. Все, как и положено в состоятельной семье. Блестящее начало счастливой жизни.
        Только у жениха в глазах я не заметила огонька. Того, что когда-то сразил меня наповал. Кирилл дежурно улыбался, позировал с молодой женой. Но вид у него был какой-то скучающий и отстраненный. Может, просто устал готовиться к свадьбе, а может она ему вообще была не нужна.
        Зато Анжела сияла от удовольствия. Она добилась своего, нашла состоятельного и красивого принца. Что еще надо молодой женщине для полного счастья?
        Странно, но про свадебное путешествие новоиспеченная миссис Суровцева репортажа не сделала. И вообще теперь на фотографиях чаще была одна. В роскошной обстановке квартиры Кирилла, или в его загородном доме. Похоже, по барам и клубам они стали ходить редко. Очевидно, муж слишком занят бизнесом.
        Правда иногда Анжела все-таки появлялась на общественных мероприятиях радом с Кириллом. Тогда я видела благополучную и крепкую пару. От ревности закипала кровь и стучало в висках.
        Информация о холдинге Суровцева постоянно мелькала в местных новостях. Процветающий олигарх, красавец-мужчина и мой злейший враг зарабатывал миллионы и развивал свое градообразующее предприятие. Репортеры пели ему дифирамбы, а Суровцев занимался меценатством и созданием новых рабочих мест. Просто отец-благодетель!
        Кирилл Романович щедро жертвовал деньги на благотворительность, помогал сиротам, спонсировал городской краеведческий музей и восстанавливал местные достопримечательности. Только меня это не трогало.
        Не могла и не хотела забыть, что Суровцев бросил меня. Не просто бросил, а предложил другу: «Бери, пользуйся, мне не жалко. Она вполне себе ничего. Тебе понравится.» Отдал, как надоевшую игрушку. Сломал мою жизнь и даже не посчитал нужным объясниться. И, что было совсем отвратительно, дал мне денег на аборт. Откупился от ответственности.
        Деньги отдал не лично, а через Анжелу. Даже не подумал, что причинит мне этим боль. Хотя какое ему дело до надоевшей любовницы? Разве может она страдать? Утешится с другим, ни она первая, ни она последняя.
        Кирилл так и не понял, что я любила его. По-настоящему, не ради его статуса и денег. Мне это вообще не было нужно, я даже не думала об этом. И, что самое ужасное, я люблю его до сих пор. Люблю и ненавижу.
        * * *
        Жизнь наладилась, сын рос здоровым. Я свыклась с мыслью, что мне не суждено любить. Что ж, сколько людей живут без любви и ничего, довольны. Главное, у меня есть сын. Это ли не настоящее счастье?
        Но, судьба, похоже, решила не давать мне передышки. У Анатолия начались проблемы с сердцем. Он подолгу лежал в больницах. Бурное прошлое не прошло даром. Литвинов понимал, что все очень серьезно. Мне было жаль его. Я привыкла к Анатолию. Не любила его, но была бесконечно благодарна за поддержку. Долг он мне списал, сказал, что я все отработала и претензий у него ко мне нет.
        Уже без малого семь лет я жила у Литвинова. За это время я только один раз смогла поговорить с мамой, когда родила Егора. Больше она не отвечала на мои звонки. А сестра просто заблокировала мой номер. Я понимала, что мои родные забыли про меня. Попробовала найти отца, но у меня так ничего и не получилось. И вряд ли я была интересна ему.
        Единственным, кто проявил ко мне участие оказался Литвинов. Суровый человек с темным прошлым.
        И вот совершенно неожиданно мне позвонила Ирина. Она поинтересовалась, как у меня дела и предложила встретиться. Я обрадовалась и согласилась. Видимо, она хочет наладить отношения. Это же прекрасно!
        Ирина хотела приехать к Литвинову. Я спросила разрешения у Анатолия. Он категорически отказал.
        - Ты сама подумай, с чего твоя сестра о тебе вспомнила? Что-то от тебя ей надо. Нечего этой курве в моем доме делать.
        Мы встретились с Ириной в кафе. Сестра задала пару дежурных вопросов о Егоре и перешла к делу.
        - Мама хочет продать квартиру. А там есть твоя доля. Тебе надо отказаться от нее.
        - Я посоветуюсь с Анатолием, - лучше узнать его мнение, прежде чем что-то решить.
        - Это с твоим мужиком? - настороженно спросила Ира. - А какое отношение он имеет к маминой квартире?
        - Без его согласия я ничего не делаю.
        - Даже так? - вскинула брови сестра.
        - Я бы хотела получить хоть часть денег от продажи квартиры. Пусть не треть, но что-то мне должно перепасть. Это будет справедливо.
        - Ты о чем вообще говоришь? - завелась Ира. - Матери все нервы истрепала своей идиотской выходкой. Теперь еще и денег хочешь? Ни стыда у тебя нет, ни совести. Твоя доля в квартире - это плата за твою идиотскую выходку.
        Выходку? То, что я родила сына, Ирина называет выходкой?
        Я поднялась из-за стола.
        - Посоветуюсь с Анатолием. Как он скажет, так и будет, - завершила разговор.
        - Жадная стерва, - бросила мне вслед сестра. - Всегда такой была. Только о выгоде и думаешь. Мама так и сказала, что ты за копейку удавишься!
        У меня возникло желание вообще не отказываться от доли в квартире. Я не обязана это делать.
        Рассказала все Литвинову.
        - Да, хороша у тебя родня, - усмехнулся он. - Отказывайся от доли. Пусть все забирают, подчистую. Я тебе этот дом отпишу. Мой тебе добрый совет, забудь о них. Не нужна ты им. И твой ребенок не нужен. Считай, нет у тебя родни.
        Это я давно знала. Но все равно где-то в глубине души надеялась, что рано или поздно все поменяется.
        Я пришла на сделку к нотариусу. Мама даже не подошла ко мне. Только презрительно взглянула в мою сторону и отвернулась.
        Ирина деловито подсовывала мне бумаги на подпись. Последний росчерк шариковой ручки подвел итого под моими отношениями с семьей.
        - Все? - спросила я сестру.
        - Да, - кивнула она.
        На благодарность я не рассчитывала. Молча развернулась и ушла. Прав Анатолий, нет у меня родни.
        Наступил холодный ноябрь. Ледяной дождь барабанил в окно, стекая по стеклу как слезы. Литвинов сидел у камина в гостиной, закутавшись в плед и глядя на огонь.
        - Хочешь чая? - спросила я.
        - Можно, - кивнул он. - Нам надо поговорить.
        У меня заныло сердце. Я видела, что болезнь берет верх.
        Принесла чай, села рядом с Литвиновым:
        - Как себя чувствуешь?
        - Паршиво, - криво усмехнулся он. - Похоже, долго не протяну. Врачи говорят, надо делать операцию. Но все равно надежды мало.
        Я взяла его за руку.
        - Может, тебе в Германию поехать на лечение? Или в Израиль?
        - Думал об этом. Даже узнавал, похоже, толку и там не будет. Но я не об этом. Мне было хорошо с тобой. Давай поженимся.
        - Что? - не поняла я.
        - Выходи за меня, - улыбнулся Литвинов.
        - Тебе же нельзя жениться, - я все еще не верила своим ушам.
        - Почему? - не понял Анатолий.
        - Ну, по статусу… Или как это у вас называется…
        - Ах, ты об этом, - рассмеялся он. - За что тебя люблю, что дурацких вопросов никогда мне не задавала. Я не вор в законе.
        - А кто же ты? - невольно вырвалось у меня.
        - Как тебе сказать… Да, с криминалом был связан. Сейчас так, слегка балуюсь… Но не сидел, не привлекался, под судом не был. Хочешь подробности?
        - Нет, не надо. Мне это неважно.
        - Вот и отлично. Так что? Выйдешь за меня? Будешь вдовой с хорошими связями.
        Я почувствовала, как слезы текут по моим щекам.
        - Ты чего ревешь? Знаешь же, я этого не люблю.
        - Знаю, - всхлипнула я и уткнулась макушкой ему в грудь. - Не хочу быть твоей вдовой…
        - Ну, тут я тебе ничем помочь не могу, - Анатолий погладил меня по голове. - Не расстраивайся. Ребята тебя в обиду не дадут. Я с ними уже о тебе говорил. Помогут, если надо будет. Только по мелочам их не дергай. И еще, я тебе оставлю этот дом, как обещал, и ангар.
        - Зачем мне ангар и дом? - продолжала реветь я. - Ты лучше лечись. Не надо мне ничего этого.
        - Я лечиться буду, не переживай. Но все под Богом ходим, сама знаешь. Мне спокойнее станет, если я тебя и Егора обеспечу. Ангар сдается в аренду под склад бытовой химии. С него капают хорошие деньги. Вам на безбедную жизнь хватит. Десятую часть будешь отдавать... У нас это общак называется. К тебе человек станет приходить раз в месяц.
        Анатолий долго и подробно объяснял мне, что и как я должна делать, к кому обращаться в случае необходимости. Велел все запоминать.
        Мы поженились через месяц. Без помпы, просто расписались.
        Регистраторша в ЗАГСе смотрела на нас равнодушно. Очевидно, ее трудно было удивить, и не такие странные пары она видела на своем веку. Дама произнесла короткую и прочувственную речь о создании новой ячейки общества. Призвала жить в любви и согласии. Мы поставили свои подписи под документом, поцеловались.
        Моей свидетельницей была пожилая Анна Матвеевна, со стороны Литвинова - высокий и молчаливый амбал неопределенного возраста по имени Игорь. Именно ему Анатолий поручил поддерживать меня при необходимости.
        Я взяла фамилию мужа и стала Литвиновой.
        Анатолий познакомил меня со своими товарищами. Они отнеслись ко мне с уважением. Это внушало спокойствие. Литвинов все сделала правильно, не оставил меня на произвол судьбы, как и обещал.
        Врачи все же убедили Анатолия сделать операцию. Это продлило его жизнь на два года. Я старалась поддерживать мужа чем возможно. Взаимное уважение и искренняя привязанность заменили любовь, которая так и не смогла возникнуть между нами.
        Литвинов умер в начале июня. Последнее время не отходила от него ни на шаг. Анатолию было трудно дышать, кололо сердце, он быстро уставал.
        Я старалась держаться бодро, не подавать вида, как мне плохо. На душе было холодно и пусто.
        Я привязалась к Литвинову. Не любила, но жалела. И когда он умер, горе мое было безгранично.
        Похороны прошли как в тумане. Я смотрела на происходящее словно со стороны.
        Положила букет темно-красных роз на свежую землю. Эти цветы любил Литвинов, всегда дарил мне. Теперь они вызывают у меня только воспоминания от потери близкого человека.
        Поминки проходили в каком-то загородном ресторане. Сдержанные речи, мрачные мужчины. Из женщин я была одна, на правах вдовы. Мне приносили соболезнования, целовали руку. Я плохо соображала, что происходит. Потом Игорек отвез меня домой.
        Заплаканная Анна Матвеевна встретила меня на пороге.
        - Приготовить чай? - спросила она.
        - Да, покрепче, - кивнула я.
        Егор возился с лего в гостиной у камина. Он уже взрослый, все понимает. Мальчик был тих и грустен. Я обняла сына. Он прижался ко мне. Мы молча сидели на полу. Чай остывал на столике. На душе неспокойно и холодно.
        Итак, я перевернула очередную страницу своей жизни.
        
        Глава 16
        Декабрь принес облегчение. Горе отпустило неожиданно. Сменилось светлой грустью. Человек, о котором я почти ничего не знала оказался моим самым надежным и верным другом. Только он поддерживал меня. Его сила словно передалась мне. Я поняла, что смогу жить дальше. Смогу растить сына. Все будет хорошо.
        А еще я ощутила свободу. Как бы хорошо Литвинов не относился ко мне, я полностью зависела его желаний. Делала только то, что он считал нужным и позволительным.
        У Анатолия было много тайн. Темных, страшных. В глубине души продолжала бояться его. Все годы, что мы были вместе. После предательства Кирилла я так и не научилась доверять людям.
        Кирилла я не могла забыть и простить. Неправда, что первая любовь рано или поздно стирается из памяти. У меня не получалось. Меня не просто предали. У меня рос сын, от которого Кирилл так легко отмахнулся, дав деньги на аборт.
        Порой понимала, что пытаюсь забыться в горе. А когда горе ушло, в душе осталась одна жажда мести. И горькая любовь на дне.
        Егор уже ходил в третий класс. Учился легко, обзавелся товарищами. Посещал секцию борьбы. Ему нравилось заниматься спортом.
        Отшумели новогодние праздники, прошли зимние каникулы. Мы с Егором провели их замечательно - ездили за город, катались на лыжах и санках.
        По вечерам я одна колесила по городу, заходила в кофейни или кондитерские и подолгу сидела за столиком, глядя в окно. Я могла задержаться допоздна. Анна Матвеевна бдительно присматривала за Егором. Я привыкала к свободе, к тому, что не надо никому отчитываться, не надо спрашивать позволения.
        И все думала о Кирилле. Может, пора забыть о нем? Пора простить? Нет, не могла и не хотела. Слишком через многое мне пришлось пройти.
        Я не собиралась добиваться развода Суровцевых. Мне только хотелось, чтобы Кирилл пережил то же, что и я. Пусть он потеряет от меня голову, пусть добивается, ревнует, сходи с ума от желания. А когда Суровцев станет одержим мной, тогда я его брошу. Так же, как он бросил меня.
        Даже не сомневалась, у меня все получится. Годы, проведенные с Анатолием не прошли даром. Он владел не только охранной фирмой, но и нелегальным эскорт-агентством.
        Анатолий много чему меня научил. Как говорил Литвинов, заставить мужчину подчиниться женщине несложно. Другое дело, что иногда это можно проделать только раз. Все зависит от порядочности и моральных устоев мужчины. А у Суровцева этих устоев нет.
        Из своих наблюдений за Анжелой и Кириллом я поняла, что детьми они не обзавелись и все не так облачно, как пытается изобразить Анжела, источая счастье на фотографиях. Вместе пара появляется редко, Кирилл на фото смотрит отчужденно, улыбается холодно.
        Поразмыслила и решила для начала возобновить знакомство с Анжелой. Это намного проще, чем пытаться выйти на Кирилла напрямую.
        Четкого плана действий у меня не было. Как говорил Анатолий, положись на судьбу и все получится. Пожалуй, стоит попробовать.
        Без труда нашла кафе, куда любила заглядывать Анжела. Благо она размещала свои фотографии в неимоверных количествах везде, где только можно. Начала регулярно наведываться туда. И вот, в один из январских дней увидела свою бывшую подругу. Впрочем, подругой я ее никогда не считала.
        Мы не виделись почти десять лет.
        Красавица Анжела появилась в сопровождении не менее роскошной девицы. В руках пакеты с логотипами известных брендов. Они весело щебетали, усаживаясь за столик.
        Я усмехнулась. Пришло мое время выйти на сцену.
        - Анжела! - радостно воскликнула я, подходя к ней.
        Она подняла на меня томные коровьи глаза.
        - Простите… Не припомню.
        - Неужели я так изменилась? - надеюсь, мои бредновые шмотки произведут на нее достойное впечатление. - Я Лена. Учились вместе в Юридическом. На первом курсе. Ну, неужели не помнишь?
        Я источала радость. Главное не переборщить.
        - Ах, точно… Григорьева, кажется?
        - Она самая, - радость просто капала с моих губ.
        Анжела замерла, очевидно вспомнив, что всеми силами старалась отбить у меня Кирилла. Но уже через мгновение сообразила, что раз я так рада ее видеть, то прошлое забыто. Наивная!
        - Сколько лет, сколько зим, - Анжела поднялась и обняла меня. Мы изобразили поцелуйчики. - Сроду бы не узнала. Ты стала красавицей.
        - А ты ею всегда была, - рассмеялась я. - Потрясающе выглядишь!
        - Ты тоже. Садись к нам.
        - Не хочу мешать, - замялась я.
        - Да что ты, ничуть не помешаешь. Это Катя, моя подруга. А это Лена, - познакомила нас Анжела. - Сто лет не виделись. Как живешь?
        - Неплохо, - улыбнулась я, поправив золотую цепочку с подвеской. Взгляд Анжелы проследил за моим жестом и замер на дорогом украшении. Надеюсь, она может отличить Тиффани от местного ширпотреба. В любом случае сообразит, что вещь статусная. - А как ты?
        - Отлично, просто отлично, - засияла Анжела. - Я вышла замуж за Кирилла. Помнишь его? - в голосе Анжелы мелькнула настороженность. Похоже, уже пожалела, что упомянула об этом.
        - Кирилл? - сделала вид, что не сразу поняла, о ком речь. - Да, конечно помню. Преподавал у нас. Красавец-мажор. Мы даже недолго встречались, но не срослось. Поздравляю, тебе повезло с мужем, - мне хотелось придушить Анжелку. Но я хорошо держалась.
        - Спасибо, дорогая,- Анжела поверила, что я оставила Кирилла в прошлом и это на данный момент главное.
        - Ты замужем? - поинтересовалась моя так называемая подруга.
        Я показала ей обручальное кольцо на левой руке.
        - Это длинная история.
        - Слушай, давай как-нибудь встретимся, поболтаем.
        - Буду рада, - это именно то, ради чего я таскалась сюда несколько дней.
        Мы обменялись номерами. Итак, рыбка захватила наживку. Или я рано радуюсь? Может, рыбка не так проста, как мне кажется?
        Выждала несколько дней и пригласила Анжелу на обед в небольшой модный ресторанчик. Она сразу же согласилась.
        Заведение с громким названием «Парадиз» располагался на верхнем этаже одного из небоскребов бизнес-центра.
        Сели у большого окна. Город лежал у наших ног, подернутый морозной дымкой. Солнце ослепительно сияло в лазурном небе, освещая город холодными лучами.
        - Не поверишь, я тут ни разу не была, - Анжела с удовлетворением обвела взглядом помещение. Солидная публика, современный и дорогой интерьер произвели на нее должное впечатление. - Мне нравится.
        - Здесь подают необыкновенную форель, - доверительно сообщила я. - Мы с мужем постоянно тут обедали, - Анатолий на дух не переносил заведения подобного рода. Он вообще не любил все пафосное и показное. К счастью, в интернете можно найти любую информацию. - Еще хорош салат от шеф-повара. Удивительное сочетание рябчиков и ананаса. Я угощаю.
        - Не возражаю, - улыбнулась Анжела. - Ну, рассказывай, как ты жила? Мне безумно интересно?
        С чего бы это?
        - Жила по-разному, - слегка вздохнула я. - Вышла замуж за человека, намного старше меня. Из-за этого разругалась с мамой.
        - Но оно того стоило? - беспардонно поинтересовалась подруга.
        - Да, еще как стоило. Анатолий очень любил меня, баловал, ни в чем не отказывал. Мы жили прекрасно.
        - Так что же случилось? - удивилась Анжела. - Неужели изменил и бросил?
        - Нет. Он умер полгода назад, - вздохнула я.
        - Ужас какой! - всплеснула руками подруга. - Очень сочувствую. Но хоть денег-то оставил? Или все первая жена забрала? У него дети от первого брака были? Это вечная проблема.
        - Не было другой жены, и детей не было. Все осталось мне и сыну, - надеюсь, Анжела подумает, что сын от Анатолия. - Но не так много, чтобы жить беззаботно. Бизнес продали пока муж болел, почти все деньги ушли на его лечение. Так что буду искать работу.
        Я могу позволить себе не работать. Но женщины типа Анжелы любят, чтобы у других все было плохо. Если не совсем плохо, то хоть немного хуже, чем у них.
        - У тебя есть ребенок? - Анжела с удовольствием налегала на форель.
        - Да, сын. А у тебя?
        - Не думаю, что готова стать матерью, - призналась Анжела. - От детей одни хлопоты, столько шума, и вообще сплошная головная боль… Лет пять вычеркнешь из жизни как минимум. Да ты и сама об этом знаешь.
        - Да, я надолго застряла дома. С ребенком сложно, это верно. Одни болезни чего стоят. Бессонные ночи. Но я люблю сына и рада, что он у меня есть.
        - Ну да, ну да, - усмехнулась Анжела. - Счастье материнства и все в таком духе. Очень на любителя. Может быть потом, когда-нибудь. Даже не знаю, надо ли мне это…
        - А что на это говорит муж? - рискнула спросить я.
        - Муж? - удивилась Анжела. - Он согласен. У него бизнес, ему тоже не до детей.
        Что ж, вполне в духе Кирилла. На шута ему дети? Идеальная парочка подобралась. Эгоисты чистой воды. Стоят один другого.
        - А ведь ты была по уши влюблена в Кирилла, - Анжела пытливо посмотрела мне в глаза.
        - Да, пожалуй, - небрежно улыбнулась я. Давно ждала, что Анжела повернет разговор в это русло. - Первая любовь, первое разочарование. Я забыла о Кирилле, но ты мне напомнила.
        - Такого забыть сложно, - не унималась Анжела.
        - Только не когда у тебя на руках маленький ребенок и больной муж, - призналась я. - Ты не представляешь, что за кошмарная жизнь у меня была последнее время. Тут не до воспоминаний юности.
        Интересно, к чему клонит Анжела? Или она заподозрила, что мой интерес к ней неслучаен?
        - Тебе никогда не хотелось придушить Кирилла за то, что бросил?
        - Анжела, ты помнишь своего первого парня?
        - Да, - кивнула она. - Придурок был еще тот. Сосед. Кажется, сейчас работает продавцом в магазине.
        - И ты хочешь его придушить?
        - За что? Не он меня бросил, а я его. Меня вообще никогда никто не бросал. Бросаю только я, - гордо вскинула она голову.
        - Конечно, у меня была обида на Суровцева. Но не всю же жизнь ее помнить? - пожала я плечами. Анжела не так проста, как кажется. С ней надо быть настороже. Не сказать бы чего лишнего, не спугнуть.
        - Я бы такое не забыла, - она внимательно взглянула мне в лицо. Но я сосредоточилась на форели и неопределенно улыбнулась ей в ответ.
        Анжела сменила тему разговора. Уже скоро мы делились впечатлениями от СПА-салонов. Потом обсудили преимущества разных направлений фитнеса. Хорошо, что Анатолий заставлял меня ходить по этим заведениям. Его стараниями я смогла превратиться в леди, что намного лучше светской дивы.
        Когда Анжела начала рассказывать про рестораны, я поняла, что туда она все-таки ходила не одна, а с мужем. Только он посещал их с деловыми целями, а она вынуждена развлекаться в одиночку. Тут ей можно только посочувствовать.
        Мы стали встречаться с Анжелой очень часто. Вместе ходили обедать, гуляли по магазинам, заходили в кофейни. Я поняла, что у Анжелы есть на меня какие-то планы. Но она выжидала. Я тоже затаилась.
        Интересно, что хочет от меня моя так называемая подруга? Думаю, скоро узнаю. Главное не спугнуть ее раньше времени.
        Глава 17
        Как-то вечером Анжела позвонила мне и сообщила, что Кирилл уехал в Москву на пару дней.
        - Давай сходим в бар, - предложила она. - Оторвемся, как раньше. Вспомним студенческие годы.
        - Отличная идея, - согласилась я.
        Возможно, алкоголь сделает мою подругу более болтливой и откровенной. Что-то же ей от меня надо…
        Итак, я медленно, но верно подбиралась к своему врагу. Помнила советы Анатолия - не спеши, имей выдержку, не торопи события. Но и не упусти момент. Бей точно, в самое больное место.
        А еще Литвинов не раз спрашивал меня, неужели я все еще люблю Суровцева? После всего, что из-за него пережила.
        Анатолий мог видеть то, что недоступно другим. Он читал людей как раскрытую книгу. Я должна была признаться, что ничего не могу поделать со своими чувствами. Люблю и ненавижу Кирилла, ненавижу и люблю… Готова убить, но умру, если с ним что-то случиться…
        «Это и есть любовь, - сказал мне Литвинов. - Когда отомстишь, на душе у тебя станет пусто. Если не простишь своего обидчика, то твоя жизнь потеряет всякий смысл».
        Может, он и прав. Но сначала я отомщу, а дальше видно будет…
        * * *
        Бар «Черная орхидея» располагался в одном из самых фешенебельных зданий Златогорска. Неимоверные коктейли, потрясающий интерьер, расторопные официанты и дивно брутальный бармен привлекали в заведение многочисленных посетителей, готовых сорить деньгами.
        Фирменный коктейль «Скибити» отличался утонченным вкусом и неожиданным сочетанием рома и шампанского.
        Мы с Анжелой пили уже третий бокал. Рядом со столиком стояла какая-то модерновая инсоляция из стекла и покореженного металла, изображавшее урбанистическое дерево. Все это помещалось в кадке с морской галькой. Когда Анжела выходила попудрить носик или просто засматривалась на бармена, я выплескивала добрую половину напитка под скульптуру. Надеюсь, это не слишком ей повредило.
        Сегодня мне надо иметь светлую голову и железную выдержку.
        Анжела была уже слегка навеселе. Она заметно расслабилась, болтала без умолку и порой делилась не слишком лесными отзывами о Суровцеве.
        - Давай завтра пройдемся по магазинам, - предложила Анжела. - Хочу прикупить себе шубку. Правда, еще не знаю, какую. Норка - это пошло. Возможно, шиншиллу. Или соболя. Как думаешь, что лучше?
        - Однозначно, соболь. Только я с тобой не пойду, - вздохнула я. - У меня проблемы.
        - Какие же? - оживилась Анжела.
        - Банальные. Деньги от мужа заканчиваются. Договорилась завтра встретиться с ювелиром. Он возьмет у меня часть золота. Представляешь, берет чуть дороже чем лом. А там же брендовые вещи! Часы от Картье, цепочка и кольца от Тиффани. Жалко до ужаса…
        - Неужели все так плохо? - удивилась Анжела.
        - Да, к сожалению, - воздохнула я и залпом осушила бокал.
        - Скажи-ка, подруга, - доверительно начала она. - Как ты собираешься жить дальше, если у тебя деньги кончаются?
        - Работу буду искать. Я у мужа в фирме работала. Помогала вести документацию. Могу работать делопроизводителем или секретарем.
        Анжела заказала еще по бокалу коктейля.
        - Хочу поделиться с тобой сокровенным, - начала она. - Наболело, а поговорить не с кем, - Анжела смахнула несуществующую слезу. - Знаю, ты настоящий друг, никому не расскажешь. Мне нужен твой совет, а возможно и помощь.
        - Конечно не расскажу. Слушаю тебя, - я насторожилась и сочувственно коснулась ее плеча. - Ты только не расстраивайся. Помогу чем смогу, можешь на меня рассчитывать.
        - Суровцев - редкая сволочь, - вздохнула Анжела. - Никто и не догадывается, какая он скотина. Тебе повезло, что Кирилл тебя сразу бросил. А меня добивался несколько лет. Проходу не давал. Шантажировал. Обещал покончить жизнь самоубийством если я не выйду за него.
        Я вспомнила фотографии Анжелы в интернете и едва не рассмеялась. Он ей, значит, проходу не давал? А я-то наивно думала, что все с точностью до наоборот.
        - Какой кошмар, - сочувственно произнесла я.
        - Не то слово. Мне пришлось поддаться на его уговоры и выйти замуж. И тут начался настоящий ад. Кирилл контролирует все мои расходы, следит за мной. Бешено ревнует ко всем подряд. Несколько раз сильно избил. Едва не сломал руку, под глазом поставил синяк. И вообще пообещал убить, если я буду смотреть на других мужчин. Или обращусь в полицию.
        - Бедная, - я не верила ни единому слову Анжелы.
        - Но самое страшное, мы заключили брачный договор. Если я ухожу от него сама, то не получаю ни копейки. И это в благодарность за лучшие годы, что я отдала этому чудовищу. Годы унижений, страха, беспросветной тоски… - она снова вытерла сухие глаза.
        - Это ужасно… - сочувственно прошептала я. - Как же ты все это терпишь?
        - Из последних сил, - поникла Анжела и тут же заказала еще коктейлей. - Боюсь, если так пойдет дальше я просто сопьюсь. Или выброшусь из окна. Мгновение, и все, конец страданиям… Это не жизнь, это медленная пытка. У меня только и радости, когда Кирилл уезжает по делам. Можно хоть немного вздохнуть свободно.
        - Даже не знаю, что тебе посоветовать. Видимо, тебе все же стоит развестись, раз все так плохо…
        - Мне не на что будет жить, - жалобно всхлипнула Анжела. - Отец разорился два года назад. Подчистую. Родители едва сводят концы с концами. Живут в хрущевке. Представляешь, какое унижение? После роскоши переселиться в халупу. Нет, такая жизнь не для меня. Лучше под поезд.
        С трудом сдержала улыбку. Сомневаюсь, что из Анжелы получится Анна Каренина.
        Видимо, на этой печальной ноте я должна была разрыдаться. Но побоялась, что все получится слишком картинно. Поэтому просто обняла Анжелу и спросила:
        - Что я могу для тебя сделать?
        - Ты правда хочешь помочь мне? - с надеждой посмотрела на меня Анжела коровьими глазами.
        - Конечно, - мне уже начал надоедать бездарный спектакль, который разыгрывала Анжела. Очевидно, она была уверена, что я изрядно пьяна и не слишком хорошо соображаю.
        - В брачном договоре прописано, что если Кирилл изменит мне, я получу половину его капитала.
        Интересно, как Анжела смогла этого добиться? Ведь Кирилл редкий бабник. И мне кажется, на свадьбе он с интересом поглядывал на подружку невесты. Не верится, что он изменился и стал примерным семьянином.
        - Мне нужны доказательства его измены, - выдала Анжела.
        - Ты уверена, что он тебе изменяет?
        - Да. Я точно знаю. Но фактов нет. Не с чем идти в суд.
        - Так обратись в сыскное агентство. Уверена, они занимаются подобными делами.
        - Я же говорю, Кирилл контролирует все мои расходы. Все, абсолютно. Я не могу снимать наличные. Я отчитываюсь за каждую купленную мелочь. Если завтра приобрету шубу, должна буду приложить к ней чек. Ужасный жмот!
        - Да уж, - сочувственно кивнула я.
        - И я уже обращалась в сыскное агентство. Ничего они накопать не смогли. Этот гад очень хитрый и осторожный. Я хочу предложить тебе работу. Ты помогаешь мне, я плачу тебе, как только разведусь с Суровцевым. Обещаю, не обижу. Если бы ты только знала, как я его ненавижу, - голос Анжелы неожиданно задрожал от гнева. - Убила бы своими руками! Он заплатит мне! И заплатит дорого. Я разорю его, смешаю с грязью! Знаю, ты его тоже ненавидишь. Так помоги мне.
        Я напряглась. Сейчас Анжела сообщит, что она конкретно от меня хочет. И тут мне главное играть естественно, понять ее замысел и решить, надо это мне или нет.
        - Так чем я тебе могу помочь? И с чего ты взяла, что я ненавижу Кирилла? Мы расстались сто лет назад.
        - Лена, я не верю, что ты простила Суровцева. Вот не верю, и все.
        Я пожала плечами. К чему она ведет?
        - Отомсти ему. Он же тебя бросил, унизил, заставил сделать аборт. Соблазни его. Сделай фотографии и передай мне.
        От такого предложения я несколько опешила. Прав был Анатолий. Я положилась на судьбу, и она преподнесла мне подарок. Да еще какой!
        - Как же я это сделаю? - я изобразила удивление.
        - Я устрою тебя к нему на работу. Скажу Кириллу, что мне надо подлечиться пару месяцев. Поеду в санаторий в Кисловодске. Я туда езжу каждый год. После свадьбы Кирилл заставил меня работать. Я числюсь помощником руководителя. Иногда приходится выполнять его поручения. А ведь я могла бы этого и не делать. У Кирилла достаточно средств, чтобы содержать меня. Но он скуп до невозможности. Но теперь то, что я у него работаю нам только на руку. Я уговорю его взять тебя на мое место. Временно. Расскажу жалостливую историю о том, что ты потеряла мужа, жить тебе не на что. Он согласится, уверена. Работа простая - напоминать о встречах, планировать его день. И тут тебе карт-бланш в руки. Соблазни его. У тебя получиться.
        - Если он меня узнает, то вряд ли захочет иметь со мной дело.
        - А что такого? Ну, переспал он с тобой десять лет назад, и что? Знаешь, сколько у него таких женщин было? И не сосчитать. Да и какое это теперь имеет значение? Ты - молодая, эффектная. Недавно овдовела, скучаешь по здоровому сексу. Надеюсь, у тебя нет сейчас ни с кем серьезных отношений? Не будет твой мужик совать нам палки в колеса?
        - Нет, кому в наше время нужны серьезные отношения? - философски спросила я. - Только твой муж не идиот. С чего ты вообще решила, что он захочет искать приключений на свою шею, да еще и с подругой жены? Я же все тебе рассказать могу?
        - Во-первых Кирилл не знает, что я хочу с ним развестись. У него далеко идущие планы. Только с моими они не совпадают. Во-вторых, в большинстве случаев мужчины изменяют именно с подругами жен. И мы не близкие подруги, просто знакомые.
        Видимо, в этом у Анжелы богатый опыт. Интересно, что за планы у Кирилла? И почему они неинтересны Анжеле?
        - Пожалуй, попробовать можно, - согласилась я. - Что мне терять? А деньги лишними не бывают, особенно в моем положении.
        - Тогда вперед. Кирилл на тебя клюнет, я уверена. Он как был бабником, так и остался. Я тебе расскажу, что ему нравится, а чего он терпеть не может. От тебя требуется только один раз переспать с ним и сделать фото. Можно видео. Спрятать портативную камеру в комнате несложно. Зато после этого ты получишь хорошие деньги, а я - свободу. И Кирилла мы накажем по полной. Он заплатит за то, что оскорбил и тебя, и меня.
        - Что ж, ты права. Он должен заплатить за все, - кивнула я.
        Тут же в баре мы приступили к разработке деталей плана.
        Глава 18
        Анжела оказалась права, Суровцев без лишних вопросов принял меня на работу. Мне показали кабинет помощника руководителя, он располагался рядом с приемной и кабинетом босса. Я должна всегда быть у босса под рукой.
        Кабинет оказался небольшим, но светлым. Стол, стеллаж для бумаг, шкаф, чайный столик. Никаких личных вещей. Похоже, Анжела тут появлялась нечасто.
        Из окна тоскливый вид на старую пятиэтажку. Разномастно остекленные балконы, серый фасад из силикатного кирпича. Глухой забор отделяет территорию холдинга от оживленной дороги.
        Зато под окном небольшой, но милый садик, припорошенный снегом. Зеленые туи устремили вверх свои острые верхушки, можжевельник раскинул лапы у подножия альпийской горки.
        Мой первый день в холдинге «Элерон Плюс» начался в восемь утра. У Суровцева проходило совещание. Я сидела за отдельным столом и вела записи. Жадно вслушивалась в каждое слово. Мне надо знать все о Кирилле, в том числе и о его работе.
        Бизнес Суровцева на подъеме, производство развивается, заключаются выгодные сделки. Не зря Анжела хочет отжать у него половину. Сорвет огромный куш. Вот только сможет ли она стать полноценным совладельцем холдинга? Не думаю, что у нее есть деловая хватка. Деньги тратить она умеет, а вот работать, похоже, нет. Возможно, просто продаст свою часть акций и будет сорить деньгами направо и налево. Впрочем, это уже не мое дело.
        После совещания сидела в кабинете и обрабатывала записи. Ближе к обеду позвонила секретарь и вызвала меня к боссу. Я распечатала бумаги. Капнула на салфетку парфюма, провела ею по бумагам. Пусть привыкает к этому аромату. Редкий мужчина может устоять перед духами на основе мускуса.
        Взяла блокнот и документы и прошла к боссу.
        Суровцев стоял около окна и задумчиво смотрел на город. Сегодня улицы утопали в плотном белесом тумане. Скучная погода…
        - Осваиваетесь? - поинтересовался он, повернувшись ко мне.
        - Да, - кивнула я и протянула ему бумаги.
        Он небрежно бросил их на стол.
        - Хотите чай? - спросил Суровцев.
        - Спасибо, но предпочитаю кофе, - улыбнулась в ответ.
        - Увы, моя секретарь варит его отвратительно, и к тому же пользуется кофемашиной. Ужасное кощунство.
        - Жаль. Но я могу исправить ее упущение. Хотите я буду варить кофе? Только обзаведусь всем необходимым для этого.
        Кирилл Романович с интересом взглянул на меня.
        - Буду очень признателен. Если только вы действительно умеете его варить.
        - Вы сможете высказать свое мнение по этому вопросу уже завтра утром, - пообещала я.
        - Заинтригован и жду, - полуулыбка скользнула по его лицу. Знакомя до боли.
        * * *
        На следующее утро я принесла в офис все необходимое для варки кофе, включая жаровню с крупным песком.
        Разместила на чайном столике. Две белоснежные чашки из тончайшего английского фарфора заняли свое место рядом с медной туркой.
        Секретарь передала мне поручение босса - необходимо организовать встречу деловых партнеров. Они приедут через два дня. Забронировала отели и билеты на обратную дорогу, заказала такси. На встречу в аэропорт поедет заместитель Суровцева. Видимо, прибывают не слишком важные птицы.
        Оформила бронь и отнесла секретарю для отчета.
        - Зайдите к Кириллу Романовичу, - попросила она.
        Я толкнула тяжелую дверь в кабинет. Суровцев сидел за столом и разбирал документы.
        - Вы - настоящая фея. Меньше минуты назад велел пригласить вас, а вы уже тут как тут, - усмехнулся он.
        - Все просто. Я только что принесла бумаги секретарю.
        - Вы оперативны. Но помнится, вчера пообещали сварить мне кофе. Где же он?
        - Будет готов через пять минут. Принести сюда?
        - Нет. Я заканчиваю разбор договоров. Вам надо будет внести их в таблицу по датам и отметить те, которые следует продлить. Занесу документы сам. И объясню, как это правильно делать. Я привык к определенной форме подачи.
        Сварила кофе, налила по чашкам и села на высокий подоконник, поставив чашку рядом с собой. Сегодня снова падал снег. Тихо, безветренно. Крупные хлопья кружились в воздухе. Сказочная погода!
        Суровцев вошел без стука, как и положено хозяину. Я соскользнула с подоконника.
        - Нет, нет, сидите, - милостиво разрешил он. - Любуетесь последним снегом?
        - Да, - я подала ему чашку. - Вчера был ужасный туман.
        Кирилл Романович сел на подоконник и взглядом указал на место рядом. Я села и закинула ногу на ногу.
        - Скоро весна, все растает, будет слякоть, - заметил он.
        - Зато потом природа расцветет, - улыбнулась я.
        - Вы оптимистка.
        - Однозначно.
        Суровцев пригубил кофе.
        - Приятно удивлен. Великолепно, просто великолепно. Редко кто может сварить кофе так, чтобы он понравился мне. Секретарь не умеет, жена тоже.
        - Так научите жену, это несложно.
        - Несложно, - согласился Кирилл Романович. - Но ей это неинтересно. Будете варить мне кофе каждое утро?
        - Да, если хотите.
        - Очень хочу, - в его голосе я уловила нотки заинтересованности.
        Засмущалась, потупилась и начала покачивать ногой. Туфелька соскочила с моей ступни и упала на пол.
        - Ой, - тихо выдохнула я, - Какая я неловкая.
        Поставила чашку рядом с собой, но Суровцев оказался на удивление проворным. Он быстро соскочил с подоконника и поднял мою туфлю. Надел ее мне на ногу, и его пальцы чуть дольше положенного задержались на щиколотке. Я ощутила, как они вздрагивают. Я волную его, это однозначно.
        - Спасибо, - благодарно улыбнулась ему, глядя в синие бездонные глаза.
        - Не за что, - он пристально смотрел на меня, словно пытался проникнуть в сокровенные мысли, понять, о чем я думаю.
        - Отнесу жаровню и все для кофе в приемную? - спросила я. - Будет странно, если я стану носить вам кофе отсюда.
        - Мы сделаем по-другому. Я буду сам приходить к вам. Не возражаете?
        - Нет, - расплылась я в улыбке. - Все как вам удобно.
        Мы допили кофе, и босс ушел.
        Начало положено. Соблазнение начинается с мелочей. Спешить не надо. Я не буду лезть нахрапом как Анжела. Я буду наслаждаться каждым мгновением мести. Буду приближаться к жертве медленно, усыплю бдительность. И нанесу разящий удар. Все, как учил меня Литвинов.
        А потом буду упиваться победой. Вот только что дальше? Пустота? Может, зря я посветила себя мести?
        Отогнала неуместные мысли. Неважно, что будет дальше. Я получу удовлетворение за нанесенные мне обиды, за все, что мне пришлось пережить. Я была так молода, на меня свалилось столько бед. Чудо, что я вообще уцелела и смогла встать на ноги.
        Нельзя так обращаться с женщиной. Скоро он поймет это.
        Нашла повод пообщаться с секретаршей. Задала ей несколько вопросов по работе. Мы разговорились, и уже в обед она сидела у меня в кабинете, а я угощала ее бельгийским шоколадом и сахарным печеньем.
        Я узнала много интересного. Анжела нечасто появлялась в офисе, ни с кем не сдружилась - это ниже ее достоинства. А мне надо знать, чего ожидать от ближайшего окружения Суровцева.
        Секретарше Марине Дмитриевне было под пятьдесят. Меня несколько удивило, что у Суровцева секретарь - дама в возрасте. Но, с другой стороны, зачем ему молодая и сексуальная? Ему нужен опытный работник, а для развлечений он ходит на сторону. Так, по крайней мере думает его жена.
        Я отлично понимала, что Анжела мне многое не договаривает. Странный брачный договор, непонятно, почему Суровцев вообще подписал его. Уж точно не от большой любви к жене, что бы она там не говорила. Я не верила Анжеле. Не верила в то, что Кирилл потерял голову от любви и только поэтому женился на ней. И то, что он теперь издевается над женой тоже не вызывало сочувствия.
        Темнит Анжела, ох как темнит. Он, конечно, мерзавец. Но и она не лучше. Стоят один другого. Если все так плохо, всегда можно уйти. Но Анжеле хочется денег.
        Моя так называемая подруга считает себя очень умной и решила воспользоваться мной? Что ж, я не против. У меня на нее тоже есть планы.
        Если выпал шанс с помощью Анжелы добраться до Кирилла, почему бы не воспользоваться им?
        Марина Дмитриевна была умна, лишнего не говорила, хотя общалась со мной с явным интересом. Видимо, тоже пыталась понять, что я за птица и чего от меня ждать.
        Но все-таки я смогла составить определенную картину. Однозначно, Анжелу никто в фирме не жаловал. Особенно учитывая, что на работе она появлялась нечасто, а деньги получала хорошие.
        Суровцев с головой ушел в бизнес. Про его романы в фирме мне пока ничего выяснить не удалось. Скорее всего их тут просто не было. Он же не идиот, выставлять такие вещи напоказ. Особенно когда можно потерять кучу денег при разводе.
        Марина Дмитриевна доверительно сообщила, что один из заместителей Суровцева - Максим Игоревич Усов, не дает прохода ни одной симпатичной женщине. От него лучше держаться подальше. Редкий бабник. Дважды разведен, трое детей. Но очень толковый специалист. Для босса это главное.
        Значит, надо наладить отношения с замом. Этим займусь уже сегодня. Возможно, от него я тоже узнаю что-то интересное.
        Так или иначе, но я заручилась симпатией Марины Дмитриевны, что уже немало. После ее ухода распечатала несколько договоров, приняла наивный вид и отправилась к Усову.
        Я видела его на совещании. Симпатичный мужчина лет сорока пяти, возможно чуть больше, ухоженный, с модной бородкой. Молодиться, и это смотрится несколько забавно. Однозначно, нравится женщинам.
        - Простите, Максим Игоревич, - робко остановилась я на пороге его кабинета. - У вас не найдется для меня пара минут? Не могу разобраться со сроками договора. Может, это вообще не к вам?
        - Ничего, ничего, проходите, - радушно встретил меня Усов. - Помогу, чем смогу.
        Он любезно пододвинул мне кресло, поставил передо мной вазочку с конфетами. Похоже, держит лакомство на случай визита симпатичных сотрудниц.
        Я задала пару идиотских вопросов по договорам. Только полная дура не смогла бы с этим разобраться.
        Усов подошел ко мне сзади, склонился над столом, терпеливо и подробно все объяснил. Он нависал надо мной как скала, обжигал жарким дыханием и словно невзначай гладил по спине.
        Скрипнула дверь, и в кабинет вошел Суровцев. Его взгляд мне очень понравился. Он был недовольный.
        - Максим, где сметы? - строго спросил он.
        - Только что отправил на проверку, - Усов был разочарован, что нас прервали.
        - Хорошо. Елена Александровна, вы мне нужны. Как закончите, подойдите ко мне.
        Я улыбнулась Усову, с сожалением вздохнула и пошла вслед за боссом. Максим Игоревич ответил на мою улыбку и проводил внимательным взглядом. Бабник, что с него взять?
        Суровцев пропустил меня к себе в кабинет, придержал дверь.
        - Если у вас есть вопросы по работе, обращайтесь непосредственно ко мне, не надо отвлекать других сотрудников, - с легким раздражением заметил он. - Что вам было непонятно?
        - Максим Игоревич уже все объяснил.
        - Хорошо, - коротко кивнул Кирилл Романович. - Приготовьте мне кофе.
        И ради этого он притащил меня к себе в кабинет? Отлично. Значит, ему не понравилось, что я общаюсь с Усовым. Хороший признак! Продолжу в том же духе. Хочешь завоевать мужчину - прояви интерес к его товарищу.
        
        Глава 19
        Анжела уехала в Кисловодск. Но постоянно звонила и интересовалась, как продвигаются дела. Я попросила ее не торопить меня и не дергать попусту. Такие вещи быстро не делаются.
        Я уже две недели работала у Суровцева. Из общения с сотрудниками выяснила, что босса уважают, он грамотный и опытный руководитель, несмотря на свою молодость. Ведь для мужчины сорок - самый расцвет сил. А он еще не переступил этот рубеж.
        Впрочем, и во время преподавания в институте Кирилл к своим обязанностям подходил ответственно. В этом ему не откажешь.
        Женщины-подчиненные находили его очень приятным мужчиной. «Такой обходительный, внимательный, - пела шефу дифирамбы Марина Дмитриевна. - Нам очень повезло с руководителем. Отличный семьянин. Жаль только, детей пока нет… Четыре года женаты, но увы… Мне кажется, Кирилла Романовича это очень тяготит. Надеюсь, Анжелика Андреевна победит недуг. Что за семья без детей? Так, одно название…»
        Он хочет детей? Неужели? Что-то я в это с трудом верю. Впрочем, возможно Суровцев и все-таки понял, что дети - это прекрасно.
        Интересно, от скольких девушек он откупился так же, как от меня? Сколько из них сделали аборт? И есть ли у него дети на стороне? Впрочем, весьма вероятно, что только меня угораздило залететь от самовлюбленного мажора.
        Каждое утро варила кофе и Кирилл Романович приходил ко мне. Мы говорили о погоде, о работе. Иногда просто молчали.
        Я прикладывала массу усилий, чтобы переброситься парой слов с Усовым на глазах у Кирилла Романовича. То перед совещанием мы обменяемся любезностями, то в коридоре остановимся поболтать.
        А тут я случайно уронила бумаги в приемной, когда и Суровцев, и Усов были рядом.
        Усов ловко поднял их с пола и вручил мне. Я расплылась в благодарной улыбке.
        - Большое спасибо. Я жуткая растяпа.
        Он задержал мою руку в своей.
        - Ну что вы. Ничего страшного. Буду очень благодарен, если вы угостите меня кофе в обед. Слышал, вы его чудесно варите.
        - От кого вы это слышали? - удивилась я.
        - Это я проговорилась, - призналась Марина Дмитриевна. - Я этому никогда не научусь.
        - В этом нет ничего сложного, - заверила ее я. - Хотите, поделюсь опытом?
        - Это точно не для меня. Слишком много возни. Жаровни, турки и прочие прибамбасы. Нет, не мое.
        - Вы собираетесь весь день обсуждать процесс варки кофе? - одернул нас Суровцев. - Что, работы нет?
        - Простите, Кирилл Романович, - виновато произнесла секретарша и уткнулась в ноутбук.
        Усов выскользнул из приемной. Я последовала за ним.
        В обед Максим Игоревич появился у меня в кабинете с коробкой конфет. Я сварила кофе, мы расположились за моим столом.
        - Какой аромат, - восхищался Усов. - Вы - волшебница.
        - Я знаю, - усмехнулась в ответ.
        - Кофе - это прекрасно. Но им сыт не будешь. Может быть пообедаем в ресторане?
        Я не успела ответить. Дверь распахнулась, на пороге стоял Суровцев.
        - Сейчас обед, но мне нужна ваша помощь, - заявил он. - Вот это надо разобрать немедленно, - он положил передо мной объемную папку. - Максим, тебе надо срочно подготовить материал для переговоров с партнерами.
        - Сам же сказал, что сейчас обед, - насупился Усов.
        - Я сказал, это срочно.
        Усов ушел, а Суровцев сел на его место.
        - Тут старые договора. Надо найти те, что заключались в прошлом году с «Атлантом». Проверить подписи их соучредителей. Возможно, там стоят не все. Но сначала сварите мне кофе.
        Через пять минут я протянула Суровцеву фарфоровую чашечку. Сама села за стол и раскрыла папку с договорами, изображая рвение в работе.
        - Отложите, - махнул рукой Кирилл Романович. - Несколько минут погоды не сделают. Налейте кофе себе и составьте мне компанию. И не дуйтесь, что я прервал вашу милую беседу с Усовым. Дела превыше всего.
        - Разумеется, - кротко согласилась я.
        - Вы с ним поосторожней. Усов - специалист отличный. Но страшный бабник.
        - Да неужели? - удивленно взглянула я на Суровцева. - Вот бы никогда не подумала. Очень приятный мужчина.
        Кирилл Романович ничего не ответил. Мужчины тоже любят заложить своих ближних. Мне всегда смешно, когда говорят о женской подлости. Ведь это касается всех, независимо от полового признака.
        Итак, Суровцев мною заинтересован, это однозначно. Пора переходить к следующему этапу. Он должен доверять мне безоговорочно. Настолько, чтобы рискнуть изменить жене с ее хорошей знакомой.
        - Думаю, вы сможете остаться работать в концерне на более длительный срок, - произнес Суровцев. - Возможно, я возьму вас на постоянную работу. Если хорошо себя зарекомендуете.
        - Буду рада. Но Анжелика Андреевна сказала, это всего на пару месяцев.
        - Увы, ее лечение затянется.
        - Мне жаль. Я слышала, желудочные болезни очень хорошо лечат в Карловых Варах.
        - У нее проблемы не с желудком. Это по-женски. Мы потеряли ребенка, и она перенесла сложную операцию.
        Такого откровения от Суровцева я не ожидала.
        - Потерять ребенка это ужасно. Я вам сочувствую.
        - Выкидыш. На ранней стадии беременности. Сразу после свадьбы.
        Я насторожилась. Все ясно - Анжела залетела, поэтому они и поженились. Значит, меня он отправил на аборт, а на Анжеле женился. От возмущения в висках зашумело. Но я взяла себя в руки.
        Надо будет выяснить, а была ли Анжела вообще беременна? Сложно, но, думаю, мне смогут в этом помочь. Против нее у меня тоже должны быть козыри в рукаве. У нас временное сотрудничество. Я еще разберусь, какую роль она сыграла в том, что Кирилл дал мне денег на аборт. Может, убедила, что я буду его шантажировать ребенком? Или еще что-то в этом роде.
        А вот почему об этом говорит Кирилл? Хочет, чтобы я его пожалела и приласкала? Или просто проболтался? Такое тоже возможно. Накипело на душе. А поговорить больше не с кем. Видимо, не надо искать коварства в его словах. Просто ему одиноко. Раз Анжела мечтает развестись и обобрать его, значит, семейная жизнь у пары не удалась.
        Поняла, что рада. Конечно, нехорошо радоваться чужим проблемам. Но у меня есть на это право.
        Накануне 23 февраля в обед всех пригласили в конференц-зал. Поздравляли мужчин с грядущим праздником Защитника Отечества. После короткой речи главы холдинга последовал легкий фуршет.
        Отыскала Усова.
        - С праздником, Максим, - вручила ему походную фляжку для горячительных напитков.
        - Спасибо, - он обнял меня и поцеловал в щеку. - Вот угадала так угадала.
        - Ты говорил, что любишь охоту. Подумала, такая штука лишней не будет.
        К нам подошел Суровцев.
        - Елена Александровна, будьте добры, уточните, во сколько у меня встреча с партнерами из Москвы.
        - Кажется, в четыре. Сейчас посмотрю записи, - для этого мне надо пойти в кабинет. Не нравится Кириллу Романовичу, что я общаюсь с его замом. Это отлично!
        Я виновато улыбнулась Усову и пошла к себе.
        Взяла ежедневник и собиралась вернуться, но Суровцев уже входил в кабинет.
        Кирилл Романович сел на край стола.
        - Ну что? Во сколько?
        Полистала ежедневник.
        - Да, точно, в четыре.
        Он раздевал меня взглядом, даже не пытаясь скрыть это.
        - А для меня у вас нет подарка? - от его бархатного вкрадчивого голоса я теряла волю.
        - Есть, - прошептала я.
        Из сумочки достала серебряный ионизатор для воды и напитков в форме якоря на цепочке. Бесполезная штучка, но такая эффектная. Крепится на край чашки и опускается внутрь. Якобы излучает ионы серебра. Видимо, чушь, но смотрится интересно.
        - Вот, - протянула ему. - С праздником, Кирилл Романович.
        Обняла его за шею и поцеловала в щеку. Терпкий запах парфюма кружил голову. Суровцев осторожно взял меня за подбородок, поцеловал в губы. Воспоминания нахлынули неожиданно, унося в прошлое, в то время, когда он еще любил меня...
        Тепло разлилось по телу, заставляя трепетать от недопустимого желания. Нет, не сегодня. Я отстранилась и опустила голову, пытаясь успокоить бешено бившееся сердце.
        - Что-то не так? - тихо спросил он, поправив мои волосы.
        Вздрогнула и пришла в себя. Решительно отодвинулась от Суровцева. Он догадался, что продолжения не будет, резко поднялся и вышел из кабинета.
        Я сделала все правильно. Пока рано. Я не стану для Суровцева одноразовой женщиной. Он должен увлечься мною сильно, очень сильно, до боли. Должен понять - ему нужна только я, больше никто.
        Анжеле главное зафиксировать факт измены. А мне надо взять реванш. Так что не буду спешить. Анжела подождет. Столько, сколько будет нужно мне. Теперь я играю по своим правилам.
        Глава 20
        Пролетел праздник, снова настали трудовые будни. Неделя оказалась суматошной и утомительной. Я ждала пятницы.
        Как обычно, рано утром ко мне на кофе заглянул Суровцев. Это стало традицией. На конец недели совещаний не запланировано, босс может позволить себе и сотрудникам немого расслабиться.
        Я разгребла завалы с документацией, все систематизировала. Анжела не заморачивалась. У меня вообще такое чувство, что она толком не работала. Так, иногда появлялась на рабочем месте, чтобы муж не ворчал.
        Запах свежезаваренного кофе витал в воздухе, на жаровне пенилась турка. Я сняла ее и разлила напиток по невесомым белым чашечкам.
        Кирилл Романович сел на подоконник, а я расположилась рядом с ним. Это тоже стало традицией. Так не чувствовалось официоза. Мы разговаривали о чем угодно, кроме работы. Суровцев рассказывал о своих путешествиях. Он много ездил, ему нравилось посещать новые места.
        Иногда он задавал вопросы о моей жизни. Тут я отвечала сдержанно и осторожно. Про покойного мужа рассказала только то, что он был предпринимателем. Не стала вдаваться в подробности. Бизнес давно продан, не все ли равно, чем он занимался?
        Суровцев бестактных вопросов не задавал. Любопытные мужчины мне никогда не нравились, а Кирилл Романович просто сама деликатность.
        Скрывать мне нечего - с мужем жила хорошо. Или правильнее сказать неплохо. Очень переживала его смерть. Теперь горе отпустило, жизнь потихоньку налаживается. Ребенок ходит в третий класс, мальчик все схватывает на лету, учится практически отлично, хотя не без проблем. Но для мальчишки это нормально.
        - Вы мало рассказываете о себе, - заметил Суровцев.
        - Нечего рассказывать. Прошлое не слишком веселое. Настоящее скучно и обыденно. Погрязла в рутине. Дом, ребенок, быт. Я рада, что работаю. Это отвлекает от печальных воспоминаний, - вздохнула я. - Пойду в отпуск, возьму сына и поедем к морю. Я ни разу не была на море. Не сложилось.
        - Если есть возможность, поезжайте на Средиземное, на Лазурный берег. Очень красивые места. И вообще Франция прекрасна.
        - Может быть и последую вашему совету. Пора показать сыну мир. Я всегда мечтала посетить Париж.
        - Уверяю вас, Канны не менее интересны. На Лазурном берегу много небольших и очень уютных курортных городов. Отдыхать там одно удовольствие. Хотя и не дешевое. Но оно того стоит. А Париж можно смотреть в любое время года. Хотя сейчас он заметно поблек и изменился не в лучшую сторону. Слишком много приезжих, много суеты. Но Лувр стоит на месте, Эйфелева башня тоже.
        Суровцев достал из нагрудного кармана мой ионизатор, опустил серебряный якорь в чашечку с кофе.
        - Удивительная вещь, ни разу такую не видел.
        - Возможно, толку от нее мало, но мне понравился якорь. Знаете, что он символизирует?
        - Нет. И что же?
        - Якорь - символ надежды. Только благодаря ей я выдержала все удары судьбы. А била она жестоко.
        - Мне жаль, что у вас все так сложилось. Но сейчас все идет на лад?
        - Да, - я пригубила кофе.
        - И на что же вы надеетесь? - Суровцев пытливо посмотрел на меня.
        - На счастье, как и любая женщина. Надежда - прекрасное чувство. Оно дает стимул жить дальше.
        Я поглядывала на пятиэтажку напротив. До нее метров сто, не больше. Сегодня солнечно.
        Белые облака похожи на барашков. Легкий ветерок игриво гонит их по синему небу.
        Скоро весна. Я жду ее. Надоела серость за окном. День теплый, снег тает и превращается в мокрую жижу. По дороге несутся автомобили. Люди спешат по делам.
        На плече Суровцева вспыхнула маленькая красная точка. Я соскочила с подоконника и со всей силы дернула его за руку, столкнув на пол. Кирилл Романович не ожидал ничего подобного. Он упал, сбив меня с ног. Я больно стукнулась головой о паркет.
        Зазвенели разбитые чашки.
        - Сдурела, ненормальная? - прорычал Суровцев мне в лицо, пытаясь подняться.
        Я кивнула на окно. В стекле зияло круглое отверстие размером с кулак. А в стене напротив виднелась небольшая черная дырка. От нее расходились трещины, и она походила на паука, который раскинул свои лапы во все стороны.
        Все еще держала Кирилла Романовича за руку.
        - Не вставайте, - прошептала я.
        Потянула Суровцева за собой. Мы отползали к окну. Я прислонилась к стене и перевела дух.
        - Что? Что это было? - до Кирилла Романовича начало доходить, что в него стреляли.
        - Я увидела у вас на плече красный огонек. И человека на крыше дома напротив. Он держал в руках что-то похожее на палку и словно прицеливался. Я подумала - странно. Мой муж был охотником, мы часто выезжали за город. Решила, что это винтовка с оптическим прицелом.
        - И не ошиблась. Похоже, я тебе обязан жизнью.
        Суровцев провел рукой по моей щеке. У него на ладони заалела кровь. Суровцев осторожно откинул мои волосы.
        - Поверни голову, только осторожно. Тебя зацепило. Где-то больно?
        - Нет, - прошептала я. - Только ухо щиплет.
        - Я вызову скорую.
        - Не надо, со мной все в порядке. Я цела. А вы как?
        - В норме. Ты родилась в рубашке. На сантиметр левее и все… Испугалась?
        - Пока не знаю. Не поняла еще…
        - У тебя шок, - Суровцев обнял меня, прижал к себе. - Если бы не ты… Ты меня спасла.
        - Наверное, надо звонить в полицию? - неуверенно произнесла я.
        - Если в скорую обращаться не будешь, то и полиции не надо. Толку от них мало.
        - Вас же убить хотели.
        - Но не убили же? - улыбнулся Кирилл Романович.
        Он достал айфон, набрал номер.
        - Николай, срочно в кабинет к моей помощнице, - скомандовал он.
        Суровцев поднялся с пола, опустил жалюзи, потом помог мне встать на ноги. Я опасливо покосилась на окно.
        - Уверен, стрелявший давно сбежал. Вряд ли он идиот.
        В дыру в окне дул влажный ветер, отчего металлические полоски жалюзи стрекотали как кузнечики.
        Я опустилась в кресло и обхватила плечи руками. Суровцев снял пиджак, накинул его на меня. Потом скомкал лист бумаги и заткнул отверстие в стекле.
        - Не знала, что на олигархов до сих пор охотятся, - выдавила я.
        - Я тоже не знал,- усмехнулся Кирилл Романович. - Даже интересно, кому я дорогу перешел.
        В дверь постучали.
        - Да! - крикнул Суровцев.
        Большой и плечистый Николай вошел в кабинет, вопросительно посмотрел на босса. Видимо, телохранитель. Николай перевел взгляд на осколки стекла на полу, поднял ионизатор и протянул Суровцеву.
        - В меня стреляли. Вон с того дома, с крыши, - Кирилл Романович подошел к окну, раздвинул полоски жалюзи. - Пошли своих ребят, пусть посмотрят, может и найдут что. Приведите комнату в порядок. Но без лишнего шума. Замените стеклопакет, замажьте стену. Пулю выньте и сохраните, кто знает, может и пригодиться еще. И главное - никто не должен знать об инциденте. Не надо лишних слухов.
        - Понял, - кивнул телохранитель.
        Николай потрогал дыру в стекле, видимо отследил полет пули и повернулся к стене, в которой эта пуля застряла.
        Я подошла к зеркалу, влажной салфеткой протерла мочку уха. Кровь уже не сочилась. В аптечке нашла пластырь и налепила его на ранку.
        - Давай, отвезу тебя домой, - предложил Суровцев. - Тебе надо прийти в себя.
        - Нет, все в порядке. Дома я совсем раскисну, - попыталась улыбнуться я в ответ. - Лучше займусь делами. Это отвлечет.
        - Уверена?
        - Да.
        - Тогда сегодня посидишь у меня в кабинете.
        - Хорошо, - я собрала бумаги, скопировала файлы на флешку, выдернула ее из ноута. - Я готова.
        Мы шли по коридору. Я прижимала к груди папку с бумагами.
        - Можешь тоже обращаться ко мне на «ты», - Суровцев доверительно коснулся моего плеча. - Ведь сегодня ты меня спасла. Ты быстро соображаешь, у тебя отличная реакция. Другая на твоем месте растерялась бы. В лучшем случае спряталась бы сама.
        - Я тоже растерялась. И испугалась.
        - Нет, ты смелая.
        Суровцев пропустил меня в кабинет, придержав тяжелую дверь. Кивнул на стол в углу:
        - Располагайся.
        Кирилл Романович кому-то позвонил. Как я поняла, частному детективу. Суровцев отошел к окну, и я плохо слышала, о чем разговор. Поняла только, что о покушении. Потом вернулся ко мне.
        - Думаю, нам не помешает выпить. Налить тебе виски? Или может, коньяк? Хорошо снимает напряжение. Надо немного расслабиться после стресса.
        - От коньяка не откажусь, - кивнула я.
        Он достал из шкафа бутылку и две пузатые рюмки. Поставил на стол вазочку с конфетами. Разлил по рюмкам коньяк. Протянул одну мне.
        - Может, недельку отдохнешь? Ты хотела на море. Возьмешь сына. Выбирай, куда поедите. Я все оплачу.
        - Нет, не стоит, - благодарно взглянула я на Суровцева. - У Егора школа.
        - За тебя, моя спасительница, - он коснулся своим бокалом моего. Хрусталь тонко зазвенел. - Если бы не ты, лежал бы я сейчас на полу под белой простыней с дырой в груди. Спасибо тебе, Лена.
        Отхлебнула коньяк и закашлялась. Суровцев сунул мне в руку конфету. Приятное тепло разлилось по телу, немного затуманило голову.
        Пришел Николай.
        - На крыше ничего не нашли. Гильз нет, никаких следов тоже, - отрапортовал телохранитель.
        - Оперативно работаете, - похвалил его Кирилл Романович. - Было бы странно, если бы что-то обнаружили. Но проверить стоило. Вечером зайди ко мне, поговорим.
        Телохранитель кивнул и тихо вышел. Он двигался бесшумно, несмотря на крупные габариты.
        - Даже не знаю, чем мне тебя отблагодарить. Выпишу премию. Или хочешь что-то другое?
        - Ничего не надо, - рассмеялась я. - Я не ради премии тебя с подоконника столкнула.
        - Верю, - улыбнулся он и налил еще коньяка. - Тем не менее, что я могу для тебя сделать?
        - Когда-нибудь я приду, и попрошу об одолжении. И возможно, просьба будет необычной.
        - Лады, - кивнул Суровцев и располагающе улыбнулся. - А пока не откажешься пообедать со мной? Поедем в ресторан. Я проголодался как волк. Видимо, это стресс.
        - Может, после покушения не стоит появляться в общественных местах? Вдруг будет еще одно? - поежилась я.
        - Не думаю. Два раза в день покушение не совершают. Как правило… Мы работаем с частным сыскным агентством. Надежные, проверенные люди. Они разберутся в произошедшем. У меня в недавнем прошлом не было никаких конфликтных ситуаций, связанных с бизнесом. Конечно, я занимаю не последнее место в городе. Могу влиять на решения нашей Думы. Но ничего радикального не происходило. Никому по-крупному насолить не успел. Возможно, покушение из личной неприязни. Но тогда эта попытка вряд ли вообще повториться. Я не психолог, но предположу, взять грех убийства на душу непросто. Я не собираюсь прятаться и менять привычный образ жизни.
        - Не стоит искушать судьбу. Будь осторожен, побереги себя.
        - Ты за меня волнуешься?
        Я молча кивнула.
        - Приятно, - усмехнулся Суровцев. - И, возможно, ты права. Сегодня лучше лишний раз не мотаться по городу. Закажу обед сюда. Из ресторана «Олимпик». Так составишь мне компанию?
        - Почему бы и нет?
        - У них отличная кухня. Бывала там?
        - Не пришлось, - призналась я.
        - Свожу тебя туда, только разберемся с покушением.
        Я редко ходила по ресторанам. У Литвинова были своеобразные вкусы. Он посещал только определенные заведения, которые рестораном назвать можно было с сильной натяжкой. И с собой меня брал редко. Женщина должна сидеть дома и выполнять прихоти мужа. Это было железное правило. Анатолий не контролировал меня, просто я знала свое место и не шла ему наперекор.
        Только после его смерти я начала жить без оглядки на мужа. Мне не надо больше спрашивать разрешения пойти куда-то, сделать что-то. Но за Литвиновым я была как за каменной стеной. И, как ни странно, полная свобода первое время даже тяготила меня. Совсем недавно я начала привыкать жить по своим правилам.
        Допили коньяк и занялись делами. Кирилл Романович много общался по телефону по поводу покушения. Никаких следов обнаружить так и не удалось. Кто бы сомневался!
        Я сидела за ноутбуком и работала в поте лица.
        - Ты всегда так работаешь? - удивился Суровцев, когда я, наконец, сложила бумаги и выключила ноут.
        - Да. Меня муж приучил никогда не халтурить.
        - Ты просто уникальный сотрудник, - заметил Кирилл Романович.
        Обед привезли точно в срок. Его подали в комнату отдыха, которая располагалась за кабинетом Суровцева.
        Огромный кожаный диван завален подушками, удобные кресла. На окнах тяжелые шторы. Уютно. Интересно, водит ли сюда своих подруг Суровцев? Вряд ли. Было бы слишком заметно…
        Анжела бдительно следит за мужем. Думаю, она постоянно нанимала кого-то наблюдать за ним. Не верю, что у нее нет денег. Это пустые слова. Другое дело, что нарыть компромат на Суровцева пока не смогли. Вот она и обратилась ко мне. Ладно, с этим я разберусь позже…
        А пока наслажусь роскошным обедом. Ароматный кролик в красном вине таял во рту. Мы снова пили коньяк. Обсуждали происшествие.
        Порой в глазах Суровцева вспыхивал такой знакомый мне огонек. Но он тут же гасил его.
        - Еще раз спасибо тебе, - он взял мою руку и поцеловал ее.
        От прикосновения его горячих губ я вздрогнула. Воспоминания нахлынули на меня, придавили тяжелой волной. Сладостные, волнующие… Я едва смогла справиться с собой. Сидела, и не поднимала на Суровцева глаз. А он медлил, все не отпускал мою руку.
        Обед закончился.
        - Тебя отвезут домой. Отдыхай, - Суровцев коснулся моего плеча. - На сегодня с тебя хватит.
        - Не надо, я возьму такси. Хочу немного развеяться. На меня точно никто нападать не будет. Кому я нужна?
        - Уверена?
        - Да.
        - Если что-то потребуется, неважно что, сразу звони мне. Я у тебя в неоплатном долгу.
        Да, Кирилл, ты у меня в неоплатном долгу, это точно…
        Суровцев попросил никому не говорить об инциденте. Даже Анжеле. Я пообещала, что буду молчать.
        Заехала в супермаркет, купила продуктов, сняла деньги в банкомате. При выходе выкинула в урну маникюрные ножницы, испачканные в крови. Всегда любила Агату Кристи. Королева детективов подала мне идею ободрать ухо ножничками. Даже при небольшой царапине будет много крови.
        После супермаркета поехала в охранное предприятие, которое когда-то принадлежало мужу.
        Игорь ждал меня в кабинете. Раньше это был кабинет Анатолия. Изысканной и современной его обстановку назвать сложно. Намешано все что можно, и что нельзя. Вычурный натяжной многоуровневый потолок, разномастная мебель, кожаное офисное кресло с резной золоченой спинкой имитирует стиль Людовика XVI. Органайзер из розового мрамора с бронзовым орлом. Пластиковая черная этажерка с папками.
        - Спасибо тебе, все прошло отлично, - я положила на край стола конверт.
        - И не жалко тебе на это денег? - Игорь повертел его в руке, хмыкнул, открыл ящик и небрежно бросил конверт внутрь.
        - Не жалко.
        - Ладно, дело твое. Поверил?
        - А ты сомневался?
        - Нет, не сомневался, - пожал плечами Игорь. - Только проще было его пристрелить.
        - Проще, - согласилась я. - Но удовольствия меньше.
        Глава 21
        - И у меня к тебе еще просьба, - обратилась я к Игорю.
        - Кого еще надо напугать до полусмерти? - деловито поинтересовался он.
        - Никого, - рассмеялась я. - Тут все и сложнее, и проще. Четыре года назад, предположу в июне-июле, в частную клинику Ашерова обращалась Суровцева Анжелика Андреевна. Если в июне или раньше, то ее фамилия была еще Скворцова. Якобы выкидыш. Я в этом очень сильно сомневаюсь. Скорее всего аборт. Мне нужна копия ее карточки. Все, что происходило за пару месяцев до выкидыша или аборта, и за три месяца после этого.
        - Это чистой воды уголовное преступление, - усмехнулся Игорь.
        - Неужели? - удивилась я. - А сегодня мы невинно пошутили, по-твоему? Можно подумать то, чем занимался мой муж всю жизнь тоже к уголовщине отношения не имеет? Одно то, что работает это охранное предприятие - уже уголовное преступление. И ты это знаешь лучше меня. Обещаю, никто медицинскими заключениями публично размахивать не будет. Мне нужен компромат на Анжелу. Очень серьезный компромат.
        - Ладно. Я понял. Сложно, но можно.
        - Даже не сомневаюсь. Все охранные предприятия связаны между собой, верно?
        - Типа того. Договоримся, поменяем на ночь охранника на вахте. Есть у меня опытный хакер. Влезет в компы, скопирует карточку. Будут тебе бумаги. По деньгам сама понимаешь, выйдет очень дорого.
        - Забери сколько надо с аренды ангара.
        - Договорились. Но если медицинские выписки просочатся в интернет будет разбирательство, даже не сомневайся.
        - Я этого делать точно не буду. И пересылать никому не собираюсь. Но, возможно, придется кое-кого ткнуть носом в выписки. А уж как дальше пойдет, я не знаю.
        - Отследить, кто замешен из персонала будет невозможно. Мы работаем чисто. За это и цена высокая.
        - Я же не против, готова заплатить.
        - А уж если ты спалишься, пеняй на себя. И на меня не ссылайся.
        - Сомневаешься во мне?
        - Нет, но предупреждаю.
        - Спасибо, Игорек. Я не выдам и очень на тебя надеюсь. Это не горит, но и затягивать я бы не хотела.
        * * *
        В выходные Суровцев несколько раз звонил мне. Узнавал, как у меня дела. Мы разговаривали о многом и ни о чем. Это вызвало воспоминания в прошедших днях, когда мы подолгу болтали с Кириллом. Странно, но теперь я так же ждала его звонка.
        В понедельник настал март. Весна не спешила вступать в свои права. По низкому небу летели серые рваные облака. Воздух промозглый, подо ногами слякоть.
        Мой кабинет оказался заперт. Я узнала, что мне выделили другой. Секретарь подозрительно посмотрела на меня и показала мое новое рабочее место. Кабинет располагался на том же этаже, но его окна выходили во двор. Марина Дмитриевна с трудом сдержалась, чтобы не засыпать меня вопросами. В фирме не держат болтунов и любопытных. Она лучше других знает об этом.
        Кирилл Романович, как всегда, заглянул на кофе.
        - Как себя чувствуешь? - заботливо поинтересовался он.
        - Все хорошо, спасибо. Меня больше не трясет от страха, - рассмеялась я.
        - Кажется, с покушением почти разобрались. Думаю, скоро найдут того, кто за этим стоит. Специалисты из сыскного агентства работали все выходные.
        - Отлично! - обрадовалась я. - На кого-то уже вышли?
        - Пока нет. Но ясно, что это псих-одиночка. Он разослал электронные письма многим видным людям города, включая губернатора. Нашел адреса в интернете. Пообещал возмездие за несправедливость. Вот, можешь почитать сама. Пришло почти сразу после покушения. Марина Дмитриевна очень испугалась, когда обнаружила его. А произошло это уже после обеда. Она сложила два и два и догадалась - что-то произошло. Я привел тебя работать к себе, а в твоем кабинете заменили стекло. Очень сообразительная женщина. Пришлось рассказать ей. Но она не проболтается. Не хочу поднимать шум. Он мне сейчас не нужен.
        Кирилл Романович подошел к ноутбуку, открыл почту секретаря.
        - Вот, почитай.
        Я положила руку на плечо Суровцева и склонилась к экрану.
        Пламенное послание о том, что олигархов и их прихвостней ждет скорая кара. Мерзавцы наживаются на простых людях, обирают их и за счет этого богатеют. Олигархи купаются в роскоши, в то время как измученный народ едва сводит концы с концами… Ну и все в таком роде.
        Написано неплохо, слог ровный, читается легко. Даже без явных ошибок. Интересно, сам Игорек писал, или кого подключил?
        - Узнали, откуда отправлены письма? - поинтересовалась у Суровцева.
        - Увы, пока нет. Этот псих, неплохо умеет заметать следы. Так или иначе, кроме меня в его списке еще человек пятьдесят, если не больше. Там и губернатор, и чиновники всех рангов, и депутаты. Кто-то принял послание всерьез, кто-то отмахнулся. Часть городской элиты в панике. Этого ненормального уже ищут. И уверен, найдут.
        - Угрожать губернатору - это не шутка, - кивнула я. - Значит, ты просто оказался наиболее удобной мишенью?
        - Видимо, он следил за мной. Раз знал, что я каждое утро бываю у тебя в кабинете. Уверен, теперь этот ненормальный переключится на кого-то другого. А скорее всего на некоторое время заляжет на дно. Он псих, но не дебил. Губернатор поставил на уши всю полицию, ему не уйти.
        - Надеюсь, этого ненормального поймают.
        - Даже не сомневаюсь. Это только вопрос времени.
        Ну, ну. Игорь и его ребята - настоящие профессионалы. Уж я-то знаю. Так что ищите ветра в поле, удачи!
        Кирилл Романович поднялся с кресла, обнял меня за талию, притянул к себе.
        - Знаешь, в пятницу, когда ты спасла меня от снайпера, я не сказал тебе одну очень важную вещь.
        Я опустила взгляд, едва сдерживая биение сердца. Оно предательски стучало в груди.
        - Очень испугался за тебя, когда увидел кровь на твоей шее. Никогда и не за кого я так не боялся. Понимаю, это звучит странно. Сам удивлен.
        Суровцев взял меня за подбородок и поцеловал. Очень нежно, едва касаясь моих губ. Так он не целовал меня никогда, даже в то время, когда мы были вместе. Желание захлестнуло, одурманило. Голова кружилась, как когда-то давно, в прошлом, которое ушло безвозвратно.
        Он снова поцеловал меня. Теперь в шею.
        Положила руку ему на грудь и отстранилась.
        - Не торопи меня, - попросила я.
        - Ты так сильно любила мужа?
        - Я была ему предана, - посмотрела в глаза Суровцеву.
        Что он знает о любви? Как он когда-то сказал мне? Раз спал с тобой, значит любил. Потом наскучила, разлюбил. Вот так все просто.
        - Усов тебе нравится? - задал он прямой вопрос.
        - Я не думала об этом. Он приятный мужчина. Интересный. С ним весело.
        - А со мной?
        - С тобой все по-другому… И Максим не женат…
        - У нас с Анжелой все сложно. Тебя смущает, что она твоя подруга?
        - Нет, не это. Мы не подруги, просто знакомые. Но то, что у тебя есть жена многое меняет. Для меня это важно.
        - Ты так консервативна?
        - Не знаю. Я ничего не знаю… У меня была непростая жизнь. Тебе не понять.
        - Почему? Попробуй объяснить.
        - Зачем?
        - Ты мне очень нравишься, - он наклонился к моему уху. - Меня влечет к тебе как магнитом… - дыхание обжигало, туманило разум.
        Меня тоже влечет к Кириллу. Если бы он только знал, как сильно. И я ничего не могу с собой поделать. Я должна его ненавидеть, а продолжаю любить.
        Ничего ему не ответила.
        - Хорошо, я не буду тебя торопить, - сказал он и вышел из кабинета.
        Видимо, мне надо радоваться, что он попался на крючок. Но что-то идет не так, я не могу справиться с нахлынувшими на меня чувствами. Все намного сложнее.
        Я не простила Кирилла. Просто поняла, что снова очарована им. И с этим надо что-то делать.
        После ухода Суровцева я долго пыталась успокоиться. Если так пойдет дальше, я снова потеряю от него голову. Нет, этого никогда не будет. Слишком много я пережила за эти годы. Быть несвободной, подчинить волю другому - это ли не повод отомстить?
        Неужели я прощу Кирилла только потому, что он снова увлекся мной? Ну уж нет! Я знаю цену его любви. И знаю, как легко он расстается с надоевшими женщинами.
        Позвонила секретарь Суровцева и сообщила, что сегодня у босса встреча с мэром. И он велел мне сопровождать его.
        В половине третьего спустилась в холл. Поплотнее запахнула шубку. Порывистый ветер трепал верхушки деревьев.
        Суровцев вышел из лифта и стремительно пересек холл. За ним торопились Усов и еще двое замов. Я присоединилась к ним. У автомобилей в нерешительности остановилась. Не знала, с кем поеду.
        - Литвинова, вы со мной, - коротко приказал Кирилл Романович.
        Николай открыл дверцу автомобиля, я села на заднее сиденье, Суровцев рядом. Около водителя расположился телохранитель.
        За окном мелькал серый город. Начался дождь со снегом. Он падал на лобовое стекло, и дворники со скрипом сметали его липкие хлопья.
        - Отвратительная погода, - заметил Кирилл Романович.
        - Да, - коротко кивнула в ответ.
        - Обиделась? - тихо спросил он, положив свою ладонь на мою руку. Приятное тепло разлилось по тело.
        - Нет, - так же тихо ответила я и не отняла руку.
        - Ну, извини.
        - Я не обиделась, правда, - я подняла на него глаза и улыбнулась.
        Он улыбнулся в ответ. Поверил. Да, сейчас я на него не обиделась. Это произошло намного раньше, десять лет назад. И это была далеко не обида…
        Глава 22
        У мэра обсуждалось открытие «Дома малютки» после ремонта. Мы стояли вокруг макета современного здания. Грандиозный проект полностью воплощен в жизнь. На открытии будет пресса и много шумихи. Суровцев оказался одним из основных благотворителей и жертвователей на это благое дело.
        Надо же, какой Кирилл Романович благородный и бескорыстный! Как он любит детей и заботиться о них! Праведное возмущение клокотало в моей груди.
        Интересно, о чем думал Кирилл, когда отправлял меня на аборт? О моем благе? Или о том, что лучше ребенку без отца вообще на свет не появляться? А может, его мучает угрызение совести? Так поздно уже, теперь ничего не изменишь, мой милый!
        - Что у тебя с лицом? - прошептал мне Усов. - Такое выражение, словно ты готова убить мэра.
        Я очнулась и натянула дежурную улыбку.
        - Ногу натерла, - виновато призналась я. - Сапоги новые…
        * * *
        Открытие обновленного «Дома малютки» приурочили к началу весны. Сегодня погода порадовала. Солнечно, тихо. На небе ни облачка. Сосульки на кромке крыши горят расплавленным золотом. Звенит веселая капель. Счастье витает в воздухе.
        Длинные прочувственные речи, бурные аплодисменты. Мэр перерезал красную ленточку. Заиграл оркестр городской филармонии. В небо взмыли сотни разноцветных шаров. Щелкали затворы фотоаппаратов, суетились репортеры.
        Потом приглашенным показывали удобные и светлые спальни, современную кухню и уютные игровые комнаты. Директор «Дома малютки» - розовощекая улыбчивая женщина лет под пятьдесят подробно рассказывала об истории заведения, о том, что сейчас все меньше отказничков и это радует. Она не срывала радости - ее подопечным теперь созданы просто идеальные условия для жизни.
        В одной из игровых комнат организовали фотосессию. Всем присутствующим вручили по ребенку. Дети радостно смеялись и верещали на все лады. Им нравилось сидеть на руках у взрослых. Мне досталась девчушка с большим бантом. Я прижала ее к себе. Как-то сложится жизнь этой крохи?
        Кирилл Романович держал на руках мальчишек-близняшек. Суета, вспышки фотокамер, улыбки.
        Нянечки вернули детей в их комнаты, а гостей пригласили в столовую. У малышей питание строго по расписанию. А у взрослых приурочено к запланированному мероприятию.
        Мэр не пожалел денег на организацию чаепития для персонала «Дома малютки». Стол ломился от фруктов и сладостей. Огромный торт, конфеты в золотых обертках, пирожные в вазах. Янтарные гроздья винограда и румяные яблоки.
        Суровцев сделал мне знак и подошла к нему.
        - Хороший дом получился, - заметил он.
        - Да. Надеюсь, детей возьмут в семьи.
        - Я тоже. Персонал работает над этим постоянно. Тут очень хороший директор. Сердечная женщина. Носится с каждым малышом как с родным. Печально, когда у ребенка нет родителей.
        Меня удивляло, что Суровцев так трепетно относится к детям. Может, все-таки понял, что наделал по молодости много глупостей и так пытается замолить грехи прошлого?
        - У нас с Анжелой нет детей, она все надеется, что сможет восстановить здоровье. Но увы, врачи не обнадеживают, - Кирилл Романович протянул мне чашку чая.
        - Сейчас медицина творит невозможное, - заметила я.
        - Да, но у моей жены все слишком серьезно. Даже суррогатное материнство не поможет, не говоря уже об ЭКО, - разоткровенничался он.
        - Мне очень жаль…
        - Я хочу взять ребенка отсюда, но Анжела пока не готова. Все надеется, что сможет родить сама. Не могу убедить ее, что и двое детей не будут обузой. Пусть один родной, один приемный. Тем более что шансов родить у нее нет. Она об этом знает, но верит в чудо. Дети - это дети, это прекрасно. И не важно, родной ребенок по крови или нет.
        У меня перехватило дыхание. Прекрасно? Да, безусловно. Только раньше ты о чем думал, негодяй?
        - Ты не согласна? - удивился Кирилл Романович.
        - Напротив, полностью согласна, - я взяла себя в руки. - У каждого ребенка должна быть семья.
        - Заметил, ты часто звонишь сыну. Мне жаль, что твой муж умер. Сложно одной растить мальчишку?
        - Сложно, но я справляюсь. Кажется… Вот когда придет переходный возраст тогда начнутся настоящие проблемы.
        Я подошла к окну. Из него открывался вид на парк перед домом ребенка. Села на подоконник. Суровцев стоял рядом со мной и держал в руке чашку чая.
        В парке прочистили только главную аллею, которая вела к подъезду. Молодые зеленые сосны обрамляли ее. Остальные деревья были серы и скучны.
        Перед главным входом высилась скульптура рогатого оленя, застывшего в прыжке. А рядом с ним лань. Изящная, нежная. Она чуть отстала от оленя, но уже прыгнула за ним. Красивая композиция. Она сохранилась еще с пятидесятых годов прошлого века. Так сказала директор «Дома малютки». Символизирует стремление вперед, к светлому будущему.
        А мне казалось, они прыгнули в пропасть, спасаясь от охотников. Когда-то давно я читала стихотворение об этом. Оно завершалось словами: «Лучше погибнуть свободным, чем жить, оставаясь рабом». Мрачные у меня мысли…
        Суровцев пригубил чай.
        - Странно, но ты единственная, с кем я могу быть откровенным. С тобой очень легко. Ты умеешь слушать. У женщин это редкость.
        - Этому научил меня муж.
        - Ты любила его?
        - Что есть любовь в твоем понимании? - я вспомнила, как Кирилл сказал мне, что раз спал со мной, значит любил. Все очень просто.
        - Сложный вопрос, - усмехнулся он. - Раньше я ставил равенство между любовью и сексом.
        - А это не так? - я тоже усмехнулась и отхлебнула уже остывший чай.
        - Как я теперь понимаю, нет. Так ты любила мужа?
        - Я его боялась. И уважала.
        Кирилл Романович удивленно взглянул на меня:
        - Боялась?
        - Это длинная история. И не слишком веселая. Я жила за Анатолием как за каменной стеной. И мне его очень не хватает. Но все было не так радужно, как могло показаться со стороны.
        - Да, жизнь штука интересная. У нас с Анжелой тоже ровные отношения. Страсть уступила место привычке. И началась наша семья прозаично. Моя карьера шла в гору, отец мечтал, что я стану политиком. Возможно, так и будет. Я пока думаю над этим. Хочешь добиться успеха - позиционируй себя не только как удачливый бизнесмен, но и как отличный семьянин. Тут требуется подходящая жена. Красивая, умеющая подать себя. Для имиджа и удачного продвижения наверх. Политика дело тонкое. И грязное.
        - Даже так? - искренне удивилась я.
        - Представь себе. Для меня все сложилось как в карточном пасьянсе. Анжела неожиданно забеременела. Девушка из хорошей семьи, симпатичная, не глупая. Я женился по залету. Банально, но факт. А потом выкидыш. Анжела страшно переживала. И я тоже. Потерять ребенка страшно, - Кирилл поставил чашку на подоконник и посмотрел вдаль.
        - Сочувствую, - я коснулась его плеча. Это была правда. Потерять ребенка - что может быть ужаснее? Такого и врагу не пожелаешь…
        - Я часто думаю, каким он был бы сейчас? Ему исполнилось бы три года… Даже не знаю, кто бы родился. Мальчик, девочка? Беременность прервалась на ранней стадии… Анжела едва не умерла. Это был сущий кошмар…
        - Анжеле повезло с тобой.
        - Я стараюсь поддерживать ее чем могу. Но увы, уже давно понял, мы совершенно разные люди. И тут ничего не поделаешь. Иногда думаю, может, правильнее нам было бы расстаться. Но меня связывает брачный договор. Я подписал его, когда Анжела умирала. Ее отец убедил меня, что так будет правильно. Что это позволит ей чувствовать себя любимой, нужной мне.
        - А потом она поправилась, - констатировала я.
        - Да.
        - Чем же так страшен этот договор? - постаралась изобразить на лице праздное любопытство. И замерла в напряжении. Мне очень важно знать, на каком крючке держит мужа Анжела.
        - Если я подаю на развод без веской причины, она получает половину всего, чем владею. Не хило? - зло усмехнулся он. - Порой мне кажется, что ее отец просто подловил меня, воспользовавшись положением.
        - Даже не сомневаюсь, - вырвалось у меня. - И других вариантов нет?
        - Если только она изменит мне. Но Анжела не идиотка. Тогда она не получит ни копейки. Это тоже указано в договоре. На этом настоял мой отец. Вообще у меня такое чувство, что пока Анжела боролась за жизнь наши отцы боролись за деньги.
        Как у богатых все сложно. Теперь отец Анжелы разорен, и вся ее надежда на меня. Я должна уличить Суровцева в измене. Тогда моя так называемая подруга сорвет джекпот и будет жить припеваючи.
        - Возможно, они просто хотели обеспечить будущее своим детям.
        - Папе Анжелы это блестяще удалось.
        - Пожалуй.
        - Вот ты и узнала одну из моих тайн, - рука Суровцева невзначай скользнула по моему колену. - А почему ты вышла замуж за того, кого боялась?
        - Так сложились обстоятельства. Я сильно разругалась с мамой. Надо было как-то устраиваться в жизни, вот и вышла замуж. Для женщины это самый простой способ удержаться на плаву.
        - Согласен. Сейчас ты одна?
        - У меня есть сын. Забыл?
        - Я не об этом. У тебя есть мужчина?
        - Я поняла, - не смогла сдержать улыбку. Ах, какой очаровательный мерзавец! Козе понятно, к чему он клонит, а уж мне тем более. - Нет, у меня никого нет. Наслаждаюсь свободой. К ней тоже надо привыкнуть.
        - Твой муж контролировал тебя?
        - Каждый шаг. Можно подумать, ты не такой?
        - У меня на это есть причины.
        - У Анатолия таких причин не было. Но он купил меня, и я стала его собственностью.
        Во взгляде Суровцева я уловила удивление. Он не знал, что женщину можно купить? Знал, но никогда не думал об этом. Не думал, каково это, продать себя. Даже тому, кто тебя не обижает.
        - Средневековье какое-то, - произнес он.
        - Да. Но это позволило мне выжить, - призналась я.
        Глава 23
        После чая Суровцев долго общался с персоналом дома ребенка, позанимался с детьми, старших покатал на плечах, изображая резвого скакуна. Ребятишки заливисто смеялись.
        А я не могла понять, как он может совмещать несовместимое? Любить детей и отправить девушку на аборт? Может, он так замаливает грехи молодости? Что ж, неплохой способ. Во всяком случае то, что он сейчас делает для малышей поистине бесценно. Обновление «Дома малютки» полностью произведено за счет Суровцева, он не поскупился.
        Я отыскала малышку с большими бантами. Вероничка, ласково называла ее нянечка. Девочка общительная, веселая и очень любознательная.
        Мы сели за большой стол и начали строить дворец из кубиков. Милая девчушка. Она рассказала мне короткий стишок про бычка, потом про зайку.
        - У меня тоже есть зайка, - сообщила Вероничка. - Я его не брошу. Я его люблю.
        К нам подошли Суровцев и директор «Дома малютки».
        - Хочешь, я подарю тебе мишку? - Суровцев погладил Веронику по голове. - Или лисичку? Кого хочешь?
        - Еще зайку. Они будут дружить.
        - Будет завтра тебе еще один зайка, обещаю.
        - Спасибо, - широко улыбнулась девочка.
        - Возможно, я тоже смогу внести посильный вклад. Что нужно для детей? - спросила я у директора. - Могу купить бытовую химию, или продукты, или еще что-то.
        - Тут всего хватает. Но спасибо, что предложили. Для детей главное общение. Будет время и желание - заглядывайте к нам. Мы всегда рады гостям.
        - У вас очень уютно, - заметила я.
        - За это спасибо Кириллу Романовичу, он столько для нас делает.
        Суровцев только махнул рукой:
        - Мне это несложно. Дети должны чувствовать себя как дома.
        Кирилл искренен. Ему нравится делать добро. Никогда бы не подумала, что мажор-эгоист может превратиться в мецената. Или это просто пиар для будущей политической карьеры?
        Возвращались в офис ближе к вечеру. Я снова сидела на заднем сиденье рядом с Кириллом Романовичем. Он был задумчив.
        - Когда Анжела вернется из Кисловодска, приведу ее сюда. Мы уже говорили о том, чтобы взять ребенка. Думаю, она согласится.
        - Раз вы уже об этом говорили то конечно согласится, - пожала я плечами. Будет ли она любить ребенка, вот вопрос.
        Итак, теперь понятно какие планы мужа не совпадают с планами Анжелы. Не нужен ей ребенок, это однозначно. Поэтому и хочет поскорее развестись с Суровцевым, да еще и максимально обобрать. Правильно, не даром же она потратила на брак без малого четыре года.
        - Знаешь, я завидую тебе, - Кирилл коснулся моей руки. - Ты зависела от мужа, но у тебя была семья, у тебя растет сын. Я давно понял, что хочу семью, где есть дети, где жена не только ходит по СПА-салонам, а ночи проводит в клубах.
        - И что же тебе мешало создать такую семью? - иронично спросила я.
        - Молодость и глупость. Я же говорил, что женился по залету.
        Кровь закипела в жилах. В голове зашумело.
        - Ах да, разумеется! До этого, ты конечно же не залетал, - мне хотелось придушить его.
        - Что с тобой? - удивленно посмотрел на меня Суровцев.
        С трудом взяла себя в руки.
        - Ничего, прости, воспоминания накатили. Нет, у меня не было счастливой семьи. Я всегда буду благодарна Анатолию за то, что он заботился обо мне. Но тебе не понять, что значит зависеть от кого-то. Полностью зависеть. Подчинить себя воли другого человека. Я жила как в золотой клетке. Так что ты зря мне завидуешь.
        - Не знал, что у тебя все было так непросто.
        - Зачем об этом кому-то знать? Это моя жизнь, и она никому не интересна. У всех своих проблем хватает. Разве не так? - мне стало горько до боли. И правда, кому до меня есть дело?
        - Ты очень одинока, - он осторожно коснулся моей руки. Кирилл сочувствовал мне. Надо же!
        - У меня есть сын, - отрезала я.
        - А у меня, похоже, никого нет, - усмехнулся Кирилл. - Одна работа.
        Это твой выбор. Так что винить надо только самого себя. Но я промолчала.
        Кирилл заслужил свое одиночество. С Анжелой у него не семья, а брак из политических соображений. Вот пусть и строит карьеру, а о нормальной семье может забыть. Впрочем, скоро у Суровцева появится возможность начать все с нуля.
        Сможет найти любовь. Если он вообще может любить. Создать новую семью. Если сумеет.
        Я поняла, что не хочу этого. Не хочу, чтобы он был счастлив. Не могу простить того, что Кирилл сделал со мной.
        Как легко он вычеркнул меня из своей жизни. Забыл наивную студентку, которая любила его. Забыл, что она тоже залетела от него, а он отмахнулся от нее, как от надоедливой собачонки. Дал денег и забыл.
        Конечно, у него было много женщин, разве можно всех помнить? Да и зачем забивать голову неприятными воспоминаниями? Они так мешают чувствовать себя благородным. Это темное пятно на репутации рыцаря в сияющих доспехах.
        Может, сказать Суровцеву, что у него есть сын? Сын, от которого он предпочел избавиться. Напомнить о его поступке. Пусть мучается от сознания собственной подлости.
        - Что с тобой? - он снова коснулся моей руки. - Ты так побледнела.
        - Пустое, - я взяла себя в руки. - Воспоминания порой преследуют меня. Они очень невеселые.
        - Хочешь поговорить со мной об этом? Это может помочь.
        - Не сейчас, - качнула я головой. - Возможно потом.
        Ничего я ему не скажу. Зачем? Свой выбор он сделал много лет назад.
        Мне позвонил Игорь и вечером я поехала к нему. Что-то он мне скажет?
        Игорь сидел в кабинете, закинув ноги на стол и курил сигару. Запах дорогого табака витал в воздухе.
        - Ну? - нетерпеливо спросила я, едва поздоровавшись.
        - Вот, - он протянул мне папку с распечатанной выпиской. - Полное досье. И не забывай, о чем мы говорили.
        - Будь уверен, я тебя не выдам, - я пробежала глазами листы.
        Пациентка Скворцова, в замужестве Суровцева Анжелика Андреевна не раз посещала частную клинику Ашерова. Вначале ничего интересного: обследования, незначительные воспаления, два аборта, пластика носа. Носа? Зачем? Ладно, неважно… Перелистнула страницу.
        Дальше я наша то, о чем уже догадывалась. Сразу после свадьбы с Кириллом Анжела сделала аборт. По идее, надо было узнать мнение мужа. Но это же частная клиника, за дополнительные деньги и не о таком можно договориться.
        Зачем Анжела пошла на это? Ответ может быть только один - Кирилл не был отцом ребенка. После родов он вполне мог потребовать провести генную экспертизу. И на этом семейная жизнь Анжелы с олигархом Суровцевым накрылась бы медным тазом.
        Однако аборт вызвал серьезные осложнения. Пришлось делать чистку и сложную операцию. Теперь у Анжелы нет шансов забеременеть.
        Лечение Анжелы оплачивал ее отец. Игорек молодец, добыл еще и копии чеков.
        Однозначно, папаша был в курсе махинаций дочери. Судя по истории болезни Анжела сильно преувеличивала свои страдания. Изображала умирающего лебедя. Билась в агонии, оплакивала потерю ребенка. И под это дело ее папа смог уговорить безутешного мужа подписать брачный договор. Очень продуманная семейка.
        Я поняла, что вопреки здравому смыслу даже сочувствую Кириллу. Он хотел ребенка, а его надули как последнего идиота. Вот уж не предполагала, что Суровцева можно так просто обдурить. Надавили на жалость, изобразили горе. Возможно, заплатили врачам. Может, это знакомый Анжелкиного папаши. Она, помнится, хвалилась отцовскими связями. Но не суть важно. Главное, олигарх попал в ловушку.
        Пожалуй, я добью его, чтобы не мучился. Не с помощью этих бумаг. Нет. Они пока мне не нужны.
        Анжела уже наказала Кирилла. Но моя месть еще не начата. В глубине души мелькнуло сожаление. Может, простить Суровцева?
        Простить? И то, что он дал мне денег на аборт тоже простить? Забыть, что меня выгнали из дома как нашкодившую собачонку? Забыть десять лет, что я жила в полной зависимости от Литвинова? Да, он заботился обо мне, да, оберегал. Но я шага ступить не могла без его ведома, не могла слова сказать ему поперек. Я боялась мужа. Очень боялась. Он часто повторял: «Боишься, значит уважаешь». Я благодарна Литвинову за все. Но я не была с ним по-женски счастлива. И уже, похоже, никогда не буду. Просто не сумею.
        Единственная радость в жизни - мой Егорка, мой сын. У меня нет семейного счастья, но есть счастье материнства. Может, ради этого стоит забыть о Кирилле?
        Я поняла, что не могу. Отомщу, тогда и успокоюсь. Продам дом, возьму Егора и уедем далеко-далеко отсюда, туда, где меня не будут преследовать тяжелые воспоминания. Может, там я встречу свою любовь, там найду свое счастье?
        Нет, это все глупости. Не надо бежать от прошлого. Надо научиться жить с ним и не бояться его.
        - Нашла, что искала? - поинтересовался Игорь, выпуская из рта кольцо дыма и проследив взглядом его полет.
        - Да. Я угадала на девяносто процентов.
        - Значит, не зря потратила деньги, - кивнул он.
        - Однозначно не зря. Спасибо тебе.
        - Обращайся. Всегда поможем.
        Я знаю, что могу положиться на Игоря. Но дергать его по мелочам не стану. Справлюсь сама.
        Глава 24
        На фирму надвигался очередной корпоратив. Международный женский день тут отмечали с размахом. Об этом сообщила секретарь Суровцева, когда заглянула ко мне на чай.
        Вечером позвонила Анжела.
        - Ты не тяни, - поторопила она меня. - Самое время на корпоративе все провернуть. Можешь подмешать в виски или коньяк каких-нибудь таблеток. Посмотри в интернете, что хорошо выносит мозги.
        - Анжела, все будет как надо. Наберись терпения.
        - Я вернусь накануне корпоратива. Но Кириллу ничего не скажу. Поживу в отеле до решения проблемы.
        - Не торопи меня, - потребовала я. - Обещала, значит сделаю. Жди. И лучше тебе пока не приезжать. Будешь мне только мешать. Кроме того, тебя могут увидеть.
        Мне вовсе не хотелось, чтобы Анжела все испортила.
        - Ладно, подожду еще неделю, но не больше, - отрезала Анжела. - Я здесь от скуки на стену лезу.
        Как же ей не терпится обобрать мужа!
        Нет, моя месть свершится не на корпоративе. Просто зафиксировать факт измены и передать фотографии в руки Анжелы мне неинтересно. Слишком просто. Я хочу, чтобы Кирилл ощутил то же, что и я. Горечь, боль, опустошенность.
        Итак, игра продолжается.
        На корпоратив собиралась как на прием к английской королеве. Продумала детали до мелочей.
        Платье цвета красного вина отлично подчеркивает фигуру. Никаких немыслимых разрезов или декольте. Но от этого оно н становится менее сексуальным. Забрала волосы на затылке, обнажая шею. Туфли на высоком и остром каблуке, чулки. Без них никуда. Именно они делают женщину женщиной.
        На этот раз нас ждал не фуршет, а настоящий банкет. С живой музыкой, ненавязчивым ведущим, морем шампанского и великолепными деликатесами.
        Усов сиял и раздавал небольшие презенты молодым сотрудницам.
        - Макс как всегда в ударе, - как из-под земли рядом со мной возник Суровцев. - Любитель красивых женщин.
        - Все мужчины такие, - рассмеялась я. - Или ты другой?
        Кирилл Романович неопределенно хмыкнул, сделал знак Николаю и направился поздравлять сотрудниц. Николай нес охапку ярко-красных роз и небольшую коробку с конвертами.
        Максим метнул в мою сторону короткий взгляд. Убедился, что его босс занят и подошел ко мне.
        - С праздником, Леночка, - он как фокусник извлек из нагрудного кармана несколько подарочных карт и развернул их веером. - Выбирай!
        Я вытянула одну наугад. Сертификат на декоративную косметику в магазине «Эстель». Хороший магазин, недешевый.
        - Нет, - отобрал Усов карточку. - Это слишком банально.
        Он протянул мне другую. «Эксклюзивное нижнее белье из Франции» значилось на ней. Тоже знакомый магазинчик.
        - Еще раз с праздником! Оставайся всегда красивой и безумно сексуальной, - он поцеловал меня в щеку. - Ты чем сегодня вечером занята?
        - У меня гости, - невинно улыбнулась я.
        - Жаль, очень жаль. Может, и меня пригласишь?
        - Я бы с удовольствием, но это родители покойного мужа, - тяжело вздохнула в ответ.
        Нашу милую беседу прервал Суровцев. Он подхватил бокал шампанского с подноса официанта и протянул мне.
        - Я поздравляю каждую сотрудницу нашей фирмы лично. Добрался и до вас, уважаемая Елена Александровна.
        Суровцев вручил мне розу и конверт.
        - Это премия, - пояснил Суровцев.
        - Большое спасибо, Кирилл Романович, - я слегка присела в реверансе.
        Улыбка тронула его тонкие губы, и он подмигнул мне.
        Банкет удался на славу. Сотрудники веселились, пили вино и поглощали деликатесы. Максим танцевал то с одной, то с другой дамой. Даже не обошел вниманием пожилую главбухшу.
        Скоро Усов пригласил на танец и меня.
        - Жаль, что ты сегодня занята, - прошептал она мне на ухо и его ладони сжали мои плечи до боли.
        - Увы.
        - А вечера у тебя бывают свободными? Хоть когда-нибудь?
        - Практически нет. У меня же сын. Ребенок требует внимания.
        - Он что, младенец? - рассмеялся Усов. - Вроде вполне взрослый парень. Может дать матери немого отдохнуть.
        - Чем старше дети, тем с ними сложнее, - я не собиралась проводить время с Максимом. Одно дело пофлиртовать ради привлечения внимания Суровцева. А совсем другое закрутить роман с бабником. Мне этого точно не надо.
        - Не стоит быть такой ответственной, - его ладонь скользнула по спине и фривольно спустились ниже, игриво пожав ягодицу.
        - Возможно, - неопределенно улыбнулась в ответ. Взяла его за запястье и вернула шаловливую руку на талию.
        - Но я могу надеяться, что ты выберешь для меня время?
        - Надежда - прекрасное чувство, - рассмеялась я. - Можешь, не возражаю.
        Танец закончился. Больше Максим не подходил ко мне. Видимо понял, что на сегодняшнюю ночь ему надо искать другую спутницу. А со мной он только зря потеряет время.
        Суровцев, как и положено радушному хозяину танцевал с каждой дамой по очереди. Судя по тому, как млели женщины, он засыпал их комплементами. Наконец дошла очередь и до меня.
        - Смотрю, ты не скучаешь, - заметил он, держа меня на приличном расстоянии, но при этом сжимая мои пальцы.
        - Да, вечер удался, - прикинулась я невинной овечкой. - У мужа все проходило скромно. Фирма была небольшая, сотрудников мало.
        - Я о том, что Усов от тебя ни на шаг не отходит.
        - Разве? Он танцует со всеми, как и ты.
        - Ты насколько наивна? Что-то не верится, - он пытливо посмотрел на меня.
        - Ладно, - призналась я. - Усов уделяет мне внимания чуть больше, чем другим. Я это заметила. Но больше он ко мне не подойдет. Уверена.
        - Почему?
        - У него пропал ко мне интерес.
        - С чего бы это? - не унимался Суровцев.
        - Он предложил мне провесит остаток вечера с ним. А я сегодня занята.
        - Это правда?
        - Нет, - я посмотрела в глаза Кирилла Романовича. - Сегодня я совершенно свободна.
        Он все понял.
        - Так может, ты скрасишь мой вечер? - тихо спросил он.
        - Если Анжела узнает, что будет?
        - Об этом мне лучше не думать, - его вкрадчивый шепот заставил сердце бешено забиться. - Я отдам ей половину состояния. Но оно того стоит. И Анжела далеко…
        - А я рядом… - беззвучно прошептала я.
        Неужели Кирилл готов так рисковать? Возможно, это ему нравится. Будоражит, возбуждает, щекочет нервы.
        Танец завершился. Кирилл Романович галантно поцеловал мне руку.
        Вечер шел своим чередом. Максим закадрил девушку из правового отдела. Она смотрела на него восторженными глазами. Они танцевали, обнимались и пили вино. Умеет Усов запудрить мозги. Не дождавшись окончания корпроатива оба исчезли.
        Суровцев пригласил меня на очередной танец.
        - Я пришлю за тобой машину, - его взгляд рассеянно скользил по залу.
        Удивленно посмотрела на него.
        - После банкета вернешься домой. За тобой заедет Николай. Не хочу засветиться. Кто-то может слить Анжеле, что мы уехали вместе.
        - Просто шпионские страсти, - заметила я.
        - Тебя это смущает?
        - Нет. Скорее интригует.
        Через полчаса я вызвала такси и покинула вечеринку.
        Анна Матвеевна согласилась остаться на ночь. Она давно уже не ворчала на меня, не поджимала губы и не задавала лишних вопросов. Литвинов приучил ее не совать нос с дела хозяев. А теперь ее хозяйкой была я. И мы отлично ладили.
        Егор уже лежал в кровати и крутил кубик Рубика.
        - Где ты его взял? - удивилась я.
        - В кладовке нашел. Искал краски, порисовать хотел. Это твой?
        - Нет, наверное, Анатолия. Я никогда не могла собрать эту головоломку.
        - Интересная штука. Никак с ним не разберусь. Как дела, мам? - он отложил кубик.
        - Отлично.
        - Ты сегодня очень красивая. Хотя ты всегда красивая.
        Я улыбнулась и обняла Егора.
        - А как у тебя прошел день?
        - Тоже хорошо. Поздравляли девчонок в классе. Потом пили чай. Ничего так, было весело. Я Машке подарил фиалки. Маленький букетик. Купил около гимназии в магазине. Она просто обалдела от счастья. А Анна Матвеевна ворчала, что я могу опоздать на урок. Но я не опоздал.
        - Молодец. Маша хорошая девочка.
        Егору нравится одноклассница Маша. Они дружат с первого класса, ходят друг к другу в гости. Егор несколько раз приглашал ее в кино.
        Я немного посидела с сыном, потом поцеловала его, выключила свет и спустилась в гостиную.
        Почти в одиннадцать позвонили в дверь. Я вообще-то ожидала звонка по мобильнику.
        Анна Матвеевна внесла в комнату роскошный букет розовых лилий. Он пах свежестью и весной.
        - Вас ждут, - она понимающе посмотрела на меня. В ее взгляде не было осуждения. - Удачно провести время.
        - Спасибо, - я была благодарна, что Анна Матвеевна не задает вопросов и не хмурится.
        Она была предана Литвинову. Но смогла понять, что я молода и не смогу всю жизнь скорбеть об ушедшем муже.
        Вдохнула дурманящий аромат лилий. Волнение пробежало по телу приятной прохладой. Что-то ждет меня сегодня ночью?
        Отдала букет домработнице:
        - Поставьте его в гостиной.
        Накинула пальто, взяла сумочку и вышла в ночь. Свежий и влажный ветер ударил в лицо. Пахло сыростью. Все-таки уже чувствуется, что на дворе весна.
        Кованая калитка захлопнулась за моей спиной с громким щелчком. Я невольно вздрогнула. Сегодня я вернусь на десять лет назад. Когда была любима и желанна. Так мне тогда казалось.
        Большой серый внедорожник ждал меня. Николай предупредительно открыл дверцу. Я расположилась на заднем сиденье.
        - Не возражаете против музыки? - поинтересовался он. - Ехать не близко.
        - Нет, не возражаю, - интересно, куда он меня повезет? Но не стала задавать вопросов.
        Автомобиль рванул с места. Мы проносились по темному городу. В окнах горели огни. Народ не спешил ложиться спать, впереди выходные и праздник, можно расслабиться.
        Миновали центр, проехали по промышленной окраине. Сначала подумала, что мы едем в загородный дом Суровцева. Он настолько неосторожен?
        Машина сделала крюк и снова вернулась в город. Неужели Николай проверяет, нет ли слежки? Не удивлюсь, если Суровцев в курсе того, что по поручению Анжелы за ним наблюдали.
        И, тем не менее, он готов рискнуть и пригласить на свидание близкую знакомую жены, практически подругу? Впрочем, если Кирилл Романович чего-то желает, то обязательно своего добьется. И за ценой не постоит.
        Волнение нарастало. Сердце то бешено билось, то пропускало удар. С трудом заставила себя успокоиться.
        Сегодня я проведу ночь так, как проводила с Литвиновым. Просто расслаблюсь и буду получать удовольствие. Кирилл говорил, что любовь и секс одно и то же. Вот сегодня он и получит секс в чистом виде.
        Никакой любви, никаких воспоминаний. Сегодня они мне не нужны.
        Воспоминания придут, но позже. И кому-то они очень не понравятся…
        Глава 25
        Автомобиль остановился. Высокий забор, глухие ворота. За забором возвышается современное здание из стекла и бетона. Этажей шесть, не меньше. В некоторых окнах горит свет. Похоже на отель. Или клуб?
        Ворота медленно открылись, мы въехали во двор. На стоянке плотно расположились дорогие автомобили. Словно на выставке тщеславия - у кого круче, у кого дороже.
        Николай припарковал машину у входа. Помог мне выйти из высокого внедорожника, любезно подав руку.
        Я огляделась. Подъездная площадка вымощена диким камнем и освещена фонарями с круглыми матовыми плафонами. Их свет отражается в лужах от растаявшего снега. Сегодня очень тепло. Если за ночь подморозит, под ногами будет каток.
        Вокруг здания раскинулся парк. Он терялся в сумраке ночи.
        Справа и слева от входа стройные туи выстроились в ряд как на параде. Большой фонтан из блестящего металла замер посреди подъездной площадки, ожидая тепла. Что-то абстрактное и устремленное вверх. Должно быть красиво, когда по нему струится вода.
        Никаких вывесок на фасаде. И что это за заведение? Очевидно, все-таки какой-то закрытый клуб.
        Все окна второго и третьего этажей залиты светом. Звуки музыки прорывались через них наружу. Глухо бухали басы. Черные силуэты метались среди разноцветных вспышек прожекторов. Веселье шло вовсю.
        Попыталась успокоить сердце. Оно стучало как бешеное. Николай вопросительно посмотрел на меня, распахнул стеклянную дверь.
        - Немного укачало, - я виновато поправила волосы, и шагнула за порог.
        Мы миновали просторный холл, облицованный черным гранитом. Небольшие вставки из белого мрамора оживляли его.
        За стойкой рецепшн сидел мужчина, похожий на тренера в фитнес-клубе или борца тяжелого веса. Рукава рубашки плотно облегала рельефные бицепсы. Мужчина осклабился в любезной улыбке, но ничего не сказал, только кивнул нам. Очевидно, он знаком с Николаем.
        Лифт мгновенно доставил нас на верхний этаж.
        Прошил по ковровой дорожке. Она скрадывала звук шагов. Николай остановился у одной из дверей.
        - Прошу, - он толкнул ее. - До свидания, - кивнул мне, и пошел прочь.
        - До свидания, - тихо ответила я, проводила взглядом Николая.
        Похоже, система отлажена как часы. Вот куда водит своих любовниц Кирилл Романович. И в этом ему помогает верный Николай.
        Помедлила, перевела дыхание и шагнула за порог. Дверь за мной захлопнулась. Сердце замерло, а потом ударило в грудь так, что я задохнулась. Смогла взять себя в руки, немного успокоилась.
        Мягкий полумрак окутал меня. За широкой аркой в комнате горели свечи. Я почувствовала запах теплого воска. У арки, прислонившись к косяку скрестив руки на груди стоял Суровцев. Он смотрел на меня, слегка склонив голову набок.
        Пламя свечей бросали мягкие блики на стены и потолок. На полу разбросаны лепестки роз. Алых как кровь. Суровцев ценитель прекрасного. И умеет обставить все со вкусом.
        Бросила сумочку на тумбу. Туда же положила пальто.
        - Здравствуй, Елена, - я почувствовала усмешку Кирилла. Довольную, как у хищника, который дождался свою добычу.
        - Здравствуй, Кирилл, - в тон ему ответила я. Еще вопрос, кто тут охотник, а кто добыча!
        Он протянул мне руку. Я коснулась ее и через мгновение очутилась в его жарких объятиях. Кирилл целовал жадно, страстно. Потом подхватил меня на руки, понес вглубь помещения. От волнения у меня кружилась голова.
        Кирилл бросил меня на кровать, навис надо мной, торопливо стягивая с меня платье. Его возбуждение передалось мне. Я расстегнула его рубашку. Он нетерпеливо освободился от нее. Не сразу справился с платьем. А когда снял его с меня, замер.
        - Ты невероятно красива, - прошептал он, оценивающе окинув меня взглядом. Черное шелковое белье и чулки на поясе никого не оставят равнодушным.
        Рука Кирилла коснулась моего бедра, поднялась выше. Он ласкал осторожно, нежно. И я млела от его прикосновений, словно и не прошло десяти лет. Я вернулась в прошлое, забыла все обиды.
        Чувствовала малейшее желание Суровцева и подчинялась ему. Так, как научил меня Литвинов. В постели мужчине нравится ощущать себя господином. Пусть это только его иллюзия. Но она позволит обоим получить максимальное удовольствие.
        Пальцы Кирилла вздрагивали от нетерпения, когда он снимал мое белье. Но чулки оставил. И туфли тоже.
        Я притянула его к себе, поцеловала крепко, до боли. Потом коснулась губами плеча, слегка прикусила его.
        - Мой повелитель, - прошептала я, глядя на него снизу-вверх. - Что ты желаешь?
        - О, я много чего желаю, - хрипло рассмеялся он. - Ты выполнишь все мои прихоти?
        - Для этого я здесь, господин, - в тон ему ответила я, смиренно опустив взгляд.
        Лишь бы он не превратился в извращенца. Но почему-то я уверена, что нет. Не станет Кирилл пачкать себя подобными вещами. Это нужно слабым мужчинам, а он уверен в себе. Значит и мне бояться нечего.
        Сильные руки подхватили меня как перышко, перевернули на живот. Кирилл откинул с затылка волосы, поцеловал в шею, медленно стал спускаться по спине. Все ниже и ниже, медленно, томительно. Я застонала от удовольствия, дернулась в сторону. Он погладил меня, потом резко намотал волосы на кулак. Сильно, но не причиняя боли потянул к себе. Прогнулась, подчиняясь ему. Я убедилась - опасаться мне нечего.
        Кирилл прикусил ухо, я чувствовала горячее прерывистое дыхание. Его нетерпение нарастало. Оно передалось мне. Суровцев снова перевернул меня на спину, погладил грудь, живот. Его пальцы игриво пробежали по моему бедру, коснулись кожи чуть выше чулка, слегка прищипнув ее.
        - Сильнее, - прошептала я.
        Ласки Кирилла стали грубее, настойчивей.
        Суровцев осыпал меня поцелуями, крепким, жаркими, смял, придавил к постели. Я чувствовала его каждой клеточкой тела.
        Мне показалось, что пламя свечей ярко вспыхнуло. Сладкая судорога пробежала по телу, заставляя громко застонать и выгнуться. Волна желания накрыла удушливой волной и отпустила, отнимая все силы.
        Я откинулась на подушку и не могла пошевелиться. Приятная опустошенность и истома разлились по телу.
        Суровцев упал рядом, уткнувшись мне в плечо. Его тяжелая рука лежала на моей груди. Я не могла пошевелиться. Не было сил.
        Не знаю, как долго мы лежали так. Кажется, вечность. Свечи продолжали оплывать в канделябрах, наполняя воздух удушливым ароматом и кидая в таинственный полумрак причудливые тени.
        Наконец Кирилл приподнялся на локте, поправил прилипшие к моему лбу волосы, поцеловал в губы. Очень нежно и осторожно, словно боясь причинить боль.
        - Спасибо тебе, - прошептал он.
        В ответ я смогла только улыбнуться.
        Да, Кирилл изменился. Сильно изменился. Теперь он не просто мажор, которому не терпится насладиться сексом с девушкой. Он стал опытным мужчиной, умеющим доставить удовольствие не только себе, но и женщине. Многочисленные любовные похождения принесли свои плоды. Такого удовольствия я еще никогда не получала.
        Наконец Суровцев поднялся с постели, накинул халат. Я с трудом натянула на себя простыню и села, облокотившись на подушку.
        Кирилл подошел к столику, налил красного вина. Опустился рядом со мной и протянул бокал. Внутри благородного напитка алел кровавый отблеск.
        - За тебя, моя волшебница, - поднял Кирилл бокал.
        - За тебя, мой Казанова, - тонко зазвенел хрусталь, золотом вспыхнули острые грани бокалов.
        Я пригубила вина и смотрела на Суровцева через полуприкрытые глаза. Удивительно, но сейчас во мне не было ненависти.
        - Знаешь, я думал, меня уже не сможет удивить ни одна женщина, - признался Кирилл, поглаживая мое бедро. - С какой ты планеты, чародейка? С Венеры?
        - С планеты Земля, - я смотрела на Суровцева через бокал. На его лицо лег красный блик. Теперь Кирилл походил на благородного вампира. Если, конечно, такие бывают.
        - Не поверишь, но мне порой казалось, что я тебя знаю. Что мы были знакомы. Когда-то давно…
        - Конечно, были знакомы, - задумчиво усмехнулась я. - В другой жизни…
        - Ты веришь в реинкарнацию? - он забрал у меня бокал, поставил на пол.
        - Я верю в параллельные миры.
        - Странное это чувство - дежавю.
        Я ничего не ответила. Сейчас мне меньше всего хотелось, чтобы он узнал меня.
        Всю ночь мы предавались любви. Ласки Кирилл измучили и утомили. Но я дорого бы дала, чтобы это повторялось как можно чаще… Я не думала о месте. Просто наслаждалась. Я была с тем, кого любила. Пусть он не любит меня. Сейчас это неважно.
        А месть никуда не денется. Все впереди…
        Глава 26
        Вернулась домой после обеда. Егор вместе с классом пошел в Музей краеведения. Я была там с сыном несколько раз. Ему нравится смотреть на окаменелости. Когда мы ездим на природу, он всегда ищет их. У нас дома целая коллекция из ракушек и белемнитов всех размеров.
        Я сварила себе кофе, села у окна. Снег таял под яркими лучами мартовского солнца.
        Позвонил Кирилл. Не прошло и часа, как мы расстались. Поинтересовался, как сын отреагировал на то, что я не ночевала дома.
        - Нормально. Он понимает, что я могу порой позволить себе отдохнуть. Вопросов не задает.
        - Хороший у тебя сын. Сегодня я окончательно решил, что мы возьмем ребенка. Отношения с Анжелой это, конечно, не оживит. Но в семье должны быть дети.
        Ишь, как заговорил. Мое благодушное настроение испарилось. Но я продолжила беседу. Мы мило поболтали на общие темы, обсудили погоду и еще какую-то ерунду.
        Но праведное возмущение кипело во мне. Детей он хочет! А о чем раньше думал? И будет ли приемному ребенку хорошо рядом с Анжелой? Она же детей на дух не переносит. Только Кирилл этого не желает видеть. Переклинило Суровцева на том, что ему ребенок нужен. Ну конечно, продолжение рода, будет кому процветающий бизнес передать.
        А не проще, если так хочется ребенка, развестись с Анжелой и найти себе нормальную жену? Но денег жалко. Хочется и детей, и капиталы не растратить. А так не бывает, чтобы все сразу. Надо выбирать.
        В подсознании шевелилась неуместная мысль. Суровцев просто любит детей. Что-то поменялось в нем, на многое он уже смотрит не как эгоист и самовлюбленный мажор. И я должна это признать. Но упорно не хочу…
        Почти сразу после Кирилла позвонила Анжела.
        - Ну что, получилось? - нетерпеливо спросила она.
        - Нет пока. Не торопи события.
        - Чего ты тянешь? - начала заводиться она. - Ты вообще собираешься хоть что-то делать? Или так и будешь сидеть сложа руки?
        - Анжела, если ты хочешь развода и решения суда в свою пользу, подожди еще немного. Дела идут, главное, не спугнуть твоего дорогого муженька.
        - Сколько еще ждать? Год? - взорвалась Анжела. - У меня планы. Мне надоело быть заложницей обстоятельств. Я хочу жить на полную катушку, без оглядки на Кирилла.
        - Угомонись, - попросила я ее.
        - Мне надоело торчать в этом гребаном санатории, - раздражение сквозило в каждом слове. - Одни пенсионеры и патологические придурки с кучей болячек. Только и разговоров, что о геморрое и простатите. И, кроме того, я уверена, Кирилл кого-то приставил за мной наблюдать. Действуй уже, делай хоть что-нибудь.
        - Планирую все завершить в течение недели. Максимум, дней десять. Так что не дергайся. Отдыхай и поправляй здоровье.
        - Оно у меня железное, - рыкнула Анжела.
        Да? А кто-то совсем недавно изображал умирающего лебедя.
        Мне снился луг. Много цветов, бабочки. Яркое солнце, в воздухе пахнет разнотравьем. Безумно хорошо и спокойно на душе. Счастье переполняет меня. Все печальные воспоминания остались в прошлом. Впереди только безоблачная радость.
        Открыла глаза. Солнце пробивалось через неплотно задернутые шторы. Оно и разбудило меня. Комната словно залита янтарным светом. На прикроватной тумбочке букет красных тюльпанов и нарисованная открытка. «С праздником, мамочка!» - немного криво написано на ней. И нарисован оранжевый цветок. Не то ромашка, не то роза.
        Взяла ее в руки и улыбнулась. Егор молодец! Замечательный у меня сын. Видела, как вчера он крался к себе, пряча за спиной что-то, завернутое в бумагу. Сделала вид, что не заметила его. Конечно, догадалась, что Егорка купил мне цветы. Он откладывал деньги, что я давала ему для на карманные расходы.
        Спустилась вниз. С кухни доносился приглушенный звон посуды, сдержанное ворчание Анны Матвеевны и голос Егора, который что-то пытался доказать домработнице. Прошла в гостиную, села на диван и стала ждать. Похоже, Егор готовит мне завтрак.
        Раздался глубокий звук гонга. Кто бы это мог быть так рано? Хотя, уже одиннадцатый час. Я что-то позволила себе слабину и заспалась сегодня.
        Анна Матвеевна выглянула с кухни, но я остановила ее.
        - Я сама, - прошла в холл.
        Нажала на кнопку домофона:
        - Цветы для Елены Литвиновой, - прохрипел динамик.
        Приятный молодой человек вручил мне огромный букет из экзотических хризантем и корзину с фруктами. Я расписалась в квитанции. В корзине, между гроздьями винограда и большим ананасом притулилась коробочка конфет. С любопытством открыла ее. Бельгийский шоколад ручной работы. Каждая конфета - произведение искусства.
        Зазвонил мобильный.
        - С праздником, - от бархатного вкрадчивого баритона приятный холодок пробежал по телу и замер на затылке. - Доставили подарок?
        - Да, спасибо.
        - Конфеты тебе должны понравится. Идеально подходят под кофе.
        Поставила букет в вазу. Из кухни выбежал Егор.
        - Мама, с праздником! Ты видела мои тюльпаны?
        - Конечно, - я наклонилась к сыну, обняла его. - От их запаха я проснулась. Ты подарил мне весну.
        - Я знал, что они тебе понравятся, - Егор поцеловал меня в щеку. - Идем завтракать. Я приготовил тебе яичницу. Сам… Ну, почти сам. Анна Матвеевна помогла совсем немного. Я ей тоже тюльпаны подарил. Она даже заплакала. От радости. Говорит, дядя Толя ей всегда дарил.
        Егор взял меня за руку и потащил на кухню.
        Завтрак удался на славу. Я пригласила Анну Матвеевну присоединиться к нам. Ведь это и ее праздник. Потом домработница приготовила чай, а я сварила кофе. Мы наслаждались конфетами Суровцева. Они пришлись очень кстати.
        Потом мы с Егором поехали в центр, он повел меня в кино на какую-то диснеевскую сказку. Оказалось, что кроме меня он пригласил Машу и ее маму. Отлично провели время. День получился по-настоящему праздничный.
        Попросила Анну Матвеевну снова заночевать у нас. Чувствовала, что Кирилл позвонит мне. Нас снова связала невидимая нить.
        Я не ошиблась. Суровцев позвонил поздно вечером.
        - Я скучаю по тебе, - тихо сказал он. - Очень скучаю. Это безумие, но хочу видеть тебя. Прямо сейчас. Можешь?
        - Хорошо, - ответила я. - Где встретимся?
        - Николай заедет за тобой через полчаса.
        Все идет как надо. Суровцев теряет голову, забывает об осторожности. Скоро я смогу взять реванш.
        Вот только сейчас я сгораю от желания увидеть Кирилла. Предвкушаю нашу встречу, его жарки объятия, пьянящие поцелуи.
        Месть ушла на второй план. Сейчас я почти не думаю о ней. Мои мысли заняты совсем другим. И это плохо. Попыталась мыслить здраво, взять себя в руки, остудить неуместный пыл.
        Но все равно ожидание свидания будоражило нервы, заставляло трепетать от нетерпения и желания. Жгучего, страстного, порочного желания. С Кириллом я могу вести себя расковано, предаваться любви без оглядки на рамки приличия. И объяснять это тем, что пытаюсь завлечь его в свои сети. Но так ли это на самом деле?
        Надела черные чулки со стрелками. Разумеется, на кружевном поясе. Лаковые туфли на неимоверно высокой и острой шпильке. Никакого белья, черное облегающее вечернее платье на тонких бретелях. Волосы заколола на макушке. Сунула в сумочку длинные черные шелковые перчатки за локоть. Не стоит Николаю видеть на мне подобные аксессуары.
        Накинула на плечи легкое пальто и выглянула в окно. В темноте ночи у ажурных ворот светились фары. Раздался звонок мобильника.
        - Машина подана. Жду тебя, - я уловила нотки нетерпения в голосе Кирилла.
        - Уже еду, - поспешно сунула смартфон в карман пальто и поспешила из дома.
        На этот раз Николай повез меня в центр. Он припарковал автомобиль в переулке, недалеко от фешенебельного отеля «Астория».
        Николай провел меня не к отелю, а в другую сторону, вдоль погруженных в темноту офисных зданий. Мы оказались у незаметной калитки, втиснутой между оградой небольшого парка и каким-то старинным особнячком.
        Телохранитель Суровцева сразу нашел неприметный звонок и уверенно нажал не него. Щелкнул замок. Николай пропустил меня вперед. Я и не знала, что у отеля «Астория» есть парк. Со стороны главного фасада его не видно.
        Вдоль дорожки, мощеной гранитными плитами росли пушистые серебристые ели. Замысловатые светильники, стилизованные под старину освещали небольшую аллею. Портал отеля светился мягким золотистым светом.
        Николай придержал дубовую дверь с цветным витражом, пропуская меня внутрь.
        Я бывала в «Астории» с Анатолием. Один из его друзей отмечал тут свой юбилей. Блестела позолота на стенах и лепнине потолка, сверкали хрустальные люстры, отражаясь в натертом паркете. Тяжелые темно-красные бархатные партеры на окнах причудливо задрапированы. Белоснежные скатерти на столах, тонкий фарфор. Роскошь, бьющая в глаза.
        Но сейчас я увидела совсем другой интерьер. Утонченный, изысканный, рассчитанный на избранных.
        Портье мельком взглянул на Николая и любезно протянул мне ключ.
        - Третий этаж, - указал на лифт.
        Никакой кривой усмешки или двусмысленного взгляда. Похоже, отель «Астория» - очередное место отдыха утомленного семейной жизнью олигарха. Впрочем, на его месте я бы тоже искала, где расслабиться. Анжела своим напором хоть кого сведет с ума.
        Николай попрощался и ушел. Лифт, облицованный красным деревом с инкрустацией латунными вставками поднял меня на третий этаж. Оказалось, на этаже всего три номера.
        Надела черные перчатки, расстегнула пальто. Поняла, что волнуюсь и не хочу унимать волнение. Ладно, путь так.
        На брелоке ключа стояла цифра два. Открыла дверь и обмерла. Настоящие королевские апартаменты. Ничего подобного в жизни не видела. Очевидно, это и есть президентский люкс.
        Роскошная мебель затянута серо-голубым шелком. На полу пушистые ковры, приглушающие звук шагов. Высокие потолки с росписью. Розовые амуры резвятся среди облаков. Подвески хрустальной люстры искрились всеми цветами радуги.
        Суровцев сидел на диване и потягивал вино, небрежно облокотившись на подушку. Он поднял на меня взгляд и улыбнулся.
        - Иди ко мне.
        Я положила пальто на витую спинку кресла, подошла к Кириллу. Но не села рядом, а стояла перед ним. Его взгляд говорил красноречивее всяких слов. Этот взгляд мне нравился.
        Медленно вынула из волос шпильку, тряхнула головой. Мужчины любят длинные волосы.
        - Иди ко мне, - повторил Суровцев, отставляя бокал. - Я страшно соскучился.
        Я села рядом с ним. Суровцев поцеловал мне руку, касаясь губами каждого пальца. Налил мне вина.
        - За тебя, чтобы ты была счастлива.
        Он поцеловал меня в губы. Нежно, едва касаясь.
        - Знаешь, похоже я влюбился, - коротко рассмеялся он. - Никогда и ни с кем мне не было так хорошо. Я не про секс. Мне просто хорошо, когда ты рядом.
        - Неужели? - я с трудом подавила сарказм. - Ни одна женщина не тронула твое сердце? Даже жена?
        - Не вредничай, - попросил Кирилл. - Я уже говорил, мы женились по залету. Анжела ничем не лучше других моих женщин. Безгранично любит себя, деньги и секс.
        - Подозреваю, женщин у тебя было немало, - я пригубила вина. Терпкий, чуть сладковатый напиток оставил на губах послевкусие винограда, юга и страсти. - И все от тебя хотели только денег и секса.
        - Ты ревнуешь? - удовлетворенно не то спросил, не то констатировал Суровцев.
        - Совсем чуть-чуть.
        - Да, у меня было много женщин. Пожалуй, даже слишком много.
        - Бедняжки. Думаю, они очень страдали, когда ты бросал их, - я постаралась произнести это с беззаботной улыбкой. Надеюсь, она не походила на оскал разъяренной пантеры.
        Во мне мешались злость и желание. Безумное, почти животное желание.
        - Только женщина может думать о подобных вещах. Но ты другая.
        - Чем же? - я наклонила голову набок, глядя в синие глаза моего врага.
        - Не знаю. Ты не такая, как другие. Не вешаешься на меня. Не требуешь подарков.
        - Просто у меня все есть.
        - Не все, - Суровцев вынул из нагрудного кармана маленькую коробочку. Открыл ее. Достал подвеску на длинной цепочке и протянул мне.
        Золотое сердце матово блестело в лучах света.
        - У тебя нет моего сердца. И я дарю его тебе.
        Глава 27
        Суровцев надел на меня подвеску. Его пальцы погладили кожу на шее.
        - Это признание в любви? - усмехнулась я.
        - Да. Я не умею говорить таких слов.
        Неужели? Помнится, он заливался соловьем, называя меня единственной, любимой, самой желанной. Однако я понимала, что сейчас это нечто совсем другое. Кирилл и правда не умеет признаваться в любви. Или он вообще не умеет любить?
        - У меня было много женщин, но я никого из них не любил. До тебя, - полуулыбка коснулась губ Кирилла. Мне она показалась неуверенной. Неужели Суровцев может смущаться? - С тобой я потерял голову. Я готов бросить к твоим ногам весь мир. А вот слов найти не могу.
        Я растерялась. Верила и не верила. Не может такого быть. Это очередной обман. Только зачем Суровцеву говорить мне подобные вещи? Я же и так сплю с ним.
        - Я тебя расстроил? - удивился Кирилл. Похоже, у меня было испуганное выражение лица. Или растерянное. И вообще мне хотелось плакать. Не то от обиды, не то от счастья. Только какое же это счастье? Где ты раньше был, урод? Злость привела меня в сознание.
        - Нет. Не знаю... Зря ты это сказал, - я хотела снять цепочку, но он остановил меня.
        - Пожалуйста, оставь себе. Понимаю, тебя тяготит, что я несвободен. Я решу эту проблему. Мои адвокаты уже ищут приемлемые варианты.
        - Нет, дело не в твоей жене. Я просто пока не могу разобраться со своими чувствами. Так что не проси взаимных слов любви, - я окончательно смогла взять себя в руки. - Давай оставим все как есть. Секс и ничего более. Нам хорошо вместе, так не стоит все портить любовью. Нет ее. Есть только желание наслаждаться друг другом и банальная похоть.
        - Не предполагал, что женщина может так считать. Однозначно, ты необыкновенная, - Суровцев с удивлением смотрел на меня.
        - Да, я редкий экземпляр.
        «Умная блондинка», - едва не добавила я. Именно так назвал меня Кирилл, когда предлагал другу.
        - Хорошо, будь по-твоему. Я подожду, сколько пожелаешь.
        Нечего ждать. Финал наших отношений для меня ясен с самого начала. Скоро развязка. Вот только хочу ли я ее? Постаралась не думать о будущем. После, все после. А сейчас я стану получать удовольствие по полной и радоваться тому, что мы вместе. Пусть это только иллюзия счастья, она прекрасна.
        - Итак, давай забудем обо всем на свете. Сейчас есть только ты и я, - я поставила свой бокал на пол, забрала бокал у Кирилла и поставила рядом со своим.
        Села на колени Суровцева. Обняла за шею и поцеловала.
        - Как пожелаешь. Я согласен на все.
        Его рука скользнула по бедру вдоль разреза платья и на мгновение замерла. Суровцев выгнул бровь с интересом глядя на меня, потом удовлетворенно ухмыльнулся. Ему понравилось, что я без белья.
        Ладонь приятно холодила кожу, ласкала нежно и бесстыдно. Глаза Суровцева потемнели, стали бездонными и страстными.
        - Ты решила свести меня с ума?
        - Да, - рассмеялась я.
        И я это сделаю…
        Мы целовались долго, жадно. Потом Кирилл взял меня за руку и повел в спальню. Огромная кровать с резным золоченым изголовьем стояла посреди комнаты. На витых столбах покоился причудливо задрапированный парчовый балдахин с золотыми кистями и бахромой. Просто ложе турецкого султана.
        Кирилл провел руками по моим плечам, освобождая их от бретелей. Расстегнул молнию на спине. Платье с легким шуршанием черным водопадом упало к моим ногам. Я переступила через него, освобождаясь от пут.
        Во взгляде Суровцева горел нескрываемый восторг.
        - Куртизанка, развратница, королева, - прошептал он, опускаясь к моим ногам. Его жаркие губы коснулись узкой полоски кожи на бедре, между чулком и поясом.
        У меня перехватило дыхание, сердце билось неровно, сильно, словно стремясь вскочить из груди. Я смотрела на Суровцева сверху вниз и чувствовала себя повелительницей мира. Приятно видеть мужчину у своих ног.
        - Помнишь, я сказала, что однажды попрошу тебя о чем-то? Ты пообещал выполнить мою просьбу.
        - Помню, - кивнул Кирилл. Он провел рукой по моему животу. Я чувствовала, как вздрагивают его пальцы.
        - Сегодня будем играть по моим правилам. Встань.
        - Согласен, - усмехнулся он, поднимаясь с колен.
        Зубами стянула одну перчатку. Подала ее Кириллу. Протянула ему руки.
        - Свяжи.
        - Ты настолько доверяешь мне?
        - Ради доверия я здесь. Я хочу верить тебе. Иначе я бы нашла себе другого мужчину.
        - Хорошо, - он подхватил меня на руки, бросил на постель. Я упала в мягкие объятия шелка и порока.
        Кирилл стянул с меня вторую перчатку, связал мне запястья, завязал глаза.
        Я не сомневалась в Суровцеве. Ни минуты не сомневалась. Я снова чувствовала его, как и десять лет назад. Знала, что ничего плохого он мне не сделает, не причинит боли, не унизит. В этом ему отказать нельзя. Он бабник, но не извращенец. Не нужны ему подобные ухищрения, чтобы получить удовольствие и порадовать партнершу.
        Приятный холодок волнения пробежал по коже, замирая и накатывая вновь и вновь. Руки Кирилла ласкали осторожно, губы касались тела как крылья бабочки - трепетно, нежно. Я предчувствовала, что последует за этим. Яростный натиск. Обжигающая страсть, затмевающая разум и заставляющая забыть обо всем.
        Опытный любовник умеет удивить. Суровцев всегда заставлял меня замирать в предвкушении чего-то нового, неведомого, сладострастного. Такого порочного, и такого желанного.
        Он резко повернул меня на живот. Пальцы пробежались вдоль позвоночника, почти не касаясь кожи. Кирилл погладил мою спину, поцеловал в шею. Намотал волосы на кулак, потянул назад, заставляя прогнуться и подчиниться его воли.
        - Не боишься? - прошептал мне на ухо.
        - Нет, - едва слышно ответила я.
        Повязка упала с моих глаз, и я невольно зажмурилась от яркого света. Хрустальная люстра на потолке сияла тысячью огней.
        - Хочу получше рассмотреть тебя, - усмехнулся Суровцев.
        Приподнялась на локтях и глянула на него через плечо.
        - Признайся, тебе нравится, что я беспомощна?
        - Ты не беспомощна. Ты сводишь меня с ума, - он толкнул меня, и я снова оказалась на спине. - Это я в твоей власти, - он развязал мои руки, потер запястья, поцеловал их по очереди. - Ну что, теперь веришь мне?
        - Почти, - рассмеялась я, вцепившись в его спину ногтями.
        Желание тяжелой волной накрыло меня.
        - Не спеши, прошу, только не спеши, - молила я, изнывая от нетерпения и желая продлить удовольствие.
        - Ты сама этого захотела, - усмехнулся Суровцев.
        Его ласки стали медленными, томительными и грубыми. Я не могла глаз отвесит от его мускулистого разгоряченного тела. Кирилл был не просто красив, он был совершенен, как античный бог. И сейчас он принадлежал только мне, без остатка.
        Сладкая судорога пробежала по телу, заставляя его содрогнуться. Одна волна следовала за другой, заставляя трепетать под бесстыдными ласками Кирилла.
        Он навалился на меня все массой тела, я вздрогнула, застонала. Стон перешел в крик восторга, который я не хотела и не могла сдержать. Первородная страсть лишила разума, воли, оставляя только одно животное желание. И я безропотно подчинилась ему…
        Я лежала на скомканных простынях, широко раскинув руки и тяжело дышала. Кирилл положил руку мне на живот, погладил его.
        - Ты измучила меня, - хриплый голос был тих и ласков.
        - А я думала, что все наоборот, - с трудом раскрыла глаза, убрала прилипшие ко лбу волосы и повернулась на бок. - Бандит, настоящий бандит с большой дороги.
        Кирилл поднялся с постели. Я тоже попыталась подняться, но истома придавила меня к прохладному шелку простыни.
        - Сил нет, - призналась я. - Но сейчас поднимусь.
        - Лежи, - остановил он меня.
        Он принес вина и шоколада, сел рядом со мной и положил дольку лакомства мне в рот.
        - Подкрепись немного.
        Я прикусила кончики его пальцев. Он засмеялся и протянул мне еще шоколад. Села на постели, облокотилась на подушку и натянула на себя простыню. Кирилл потянул за ее край и стащил с меня.
        - Хочу любоваться тобой.
        Вино горело алым пламенем под ярким светом, лившимся с люстры. Суровцев рассматривал меня, пил вино и щурил глаза, как довольный кот.
        Протянул мне бокал. Я пила и думала о том, что скоро мы расстанемся навсегда. Легкое сожаление сжало сердце. У нас нет будущего. Даже если бы я не хотела отомстить, я бы не осталась с ним. Слишком через многое мне пришлось пройти по его вине.
        - О чем задумалась?
        - Ни о чем и обо всем. О тебе, о себе… Так, философские мысли.
        - А конкретнее?
        - Мне очень хорошо. Давно так не было. Сейчас для меня это главное.
        - Тогда стоит повторить.
        - Обязательно, - я поставила бокал на тумбочку у кровати. - И, похоже, ты собираешься это сделать прямо сейчас.
        - А зачем откладывать?
        Кирилл дотянулся до выключателя, и свет медленно погас. Комната погрузилась во мрак.
        Глава 28
        Март радовал теплом. Весна в этом году ранняя. Снег стремительно таял. В больших лужах отражалось голубое небо с белыми облаками. Солнце слепило глаза.
        Анжела вернулась из Кисловодска и поселилась в отеле. Она замучила меня звонками, торопила. Я подозревала, что у нее роман. Очевидно Анжела боится, что муж узнает о нем раньше, чем она подаст на развод. Ничего, подождет еще. Финал близок.
        Я и торопила развязку, и страшилась ее. Совсем запуталась в отношениях с Суровцевым. Где-то в подсознании понимала - от любви я не избавилась, только еще больше погрязла в ней. Наши тайные встречи разогрели страсть, которую я безуспешно пыталась загасить ненавистью.
        Может, прав был Игорек? Проще для всех пристрелить Суровцева? Чтобы и сам не страдал, и других не мучил?
        Глупость, конечно. И Игорек пошутил, и я на такое неспособна.
        Теперь Кирилл задерживался у меня в кабинете дольше, чем того требовали правила приличия. Ему словно стало все равно, узнает Анжела про наши отношения или нет. Я все так же варила кофе, мы садились на окно и разговаривали о пустяках. Или просто молчали. Я понимала, что чем дольше стану тянуть с развязкой, тем сложнее для меня будет порвать отношения.
        Я стала смотреть на Кирилла совсем по-другому, поняла, что он сильно изменился. И изменился в лучшую сторону. Но это не давало повода для прощения. За ошибки надо платить, даже если это ошибки молодости.
        - В следующий четверг вернется Анжела, - задумчиво произнес Суровцев.
        - Да, я помню об этом. Давай, встретимся завтра. Будет, так сказать, прощальный вечер, - я не знала, как вести себя. Потеряла контроль над ситуацией. Мне не хотелось, чтобы все заканчивалось. Но я понимала, что доведу начатое до конца. Не могу иначе.
        - Похоже, мне надо принять решение, - Кирилл достал из чашки якорь и тут же опустил его обратно.
        - Не надо, - качнула я головой. - Пусть все идет как идет.
        - Кажется, я запутался. Впервые в жизни.
        Сочувствие шевельнулось в груди, но я тут же подавила его.
        - Давай пока не будем думать о будущем, станем жить настоящим, - я положила руку ему на плечо. - Я обещаю - завтра будет волшебный вечер. Приглашаю тебя в свой мир.
        - Хорошо, - он коснулся пальцами моей щеки. - Я привык сам выбирать место встречи.
        - Так сделай для меня исключение, - усмехнулась я. - Я знаю замечательный отель. Небольшой и уютный. Мы с мужем порой уединялись там. Когда дома есть ребенок, не получается отдохнуть как следует.
        - Я тебе доверяю как никому другому. И согласен на все твои условия.
        Даже не сомневалась, что Суровцев согласится. Не зря же я спасла его во время «покушения».
        - Тогда жду тебя завтра, - я протянула ему визитку отеля с адресом. - Я буду там в восемь, а ты приезжай через полчаса. Отель на окраине, твои знакомые вряд ли его посещают. Это не «Астория» конечно, но и не дыра, уж поверь мне. Персонал деликатный, держит марку и трепетно относится к посетителям.
        * * *
        Горели свечи, играла тихая музыка. Я сидела на большой кровати и чувствовала необычайное волнение. Противоречия раздирали меня. Хотелось встать и уйти. Потом позвонить Кириллу и сказать, что мы больше не встретимся. А Анжелку просто послать подальше.
        Но когда я вспоминала, как бежала рядом с Кириллом, как просила его выслушать меня, а он только досадливо отмахивался злость накатывала с новой силой. А как предложил своему другу? И передал деньги через Анжелу… Суровцеву было наплевать на мои чувства и проблемы. А ведь я была так молода и наивна. Девушка в восемнадцать - почти ребенок, испуганная, не знающая, что делать. Нет, такое не прощается.
        В дверь постучали.
        - Не заперто! - крикнула я, поднимаясь на ноги.
        Кирилл вошел в комнату стремительно. Он принес букет розовых лилий и запах весны. Суровцев улыбался, глядя на меня. А я застыла в напряжении. Но уже через мгновение шагнула к нему, поцеловала.
        Забрала букет, поставила в вазу:
        - Мои любимые цветы, - я коснулась упругих лепестков.
        - Учту на будущее. Мне они тоже нравятся, - он привлек меня к себе, потянул молнию на платье. Нетерпеливо освободил меня от него. - Я безумно скучал
        Платье лежало у моих ног, и я переступила через него, как переступают через дозволенную грань. Немного нервно, но решительно.
        Медленно расстегивала пуговицы на рубашке Суровцева. Пальцы плохо слушались, я не могла справиться с волнением:
        - Сегодня играем по моим правилам.
        - Ужа заинтригован.
        - Тебе понравится, - усмехнулась я и толкнула его к кровати.
        Достала из-под подушки наручники, помахала перед Кириллом.
        - Теперь твоя очередь довериться мне.
        Тень сомнения пробежала по его лицу.
        - Страшно? - рассмеялась я. - Не бойся, я не собираюсь становиться госпожой. Я вообще не люблю, когда кого-то бьют. Даже за дело.
        - А я уж подумал, что ты практикуешь садомазохизм, - выгнул бровь Суровцев.
        - Разочарую тебя. Это не мой стиль. Ну что?
        - Ладно, - протянул мне руки Кирилл. - Посмотрим, что ты приготовила для меня.
        - Тебя ждет потрясающий сюрприз.
        Пристегнула его руки к кованому изголовью кровати. Без посторонней помощи ему не освободиться.
        Не спеша сняла белье, оставив только чулки. Знаю, его это безумно заводит.
        Наша последняя встреча завершится стремительно. Сегодня Суровцев не получит желаемого. Еще несколько минут и наступит развязка.
        Села верхом на Кирилла, медленно поцеловала в губы, в плечо, в грудь. Он смотрел на меня через полуприкрытые глаза, сладострастная улыбка играла на его лице. Увы, тебя ждет разочарование, мой милый.
        Я еще медлила. Нет, я не испытывала к нему жалости. Но сомнения закрались в душу и не покидали ее.
        Целовала страстно, жарко. Это были прощальные поцелуи.
        Выдернула шпильку из волос, они рассыпались по плечам.
        - Лена, прекрасная Елена, - прошептал Кирилл как когда-то давно.
        Склонила голову набок:
        - Я - прекрасная Елена?
        В его глазах мелькнуло изумление и растерянность. Я поняла - он вспомнил меня.
        - Григорьева, кажется? - не слишком уверенно произнес Суровцев. - Лена Григорьева? Это ты?
        - Надо же, узнал, - зло рассмеялась я.
        Поднялась с постели, достала из сумочки смартфон. Прильнула к Кириллу, сделала несколько фотографий.
        - Ты что делаешь? - он еще не до конца осознавал происходящее.
        - Фото на память, - усмехнулась я и сделала еще несколько снимков. - Улыбайся, у тебя слишком напряженное лицо.
        - Подожди… Удали немедленно! - дернулся Суровцев. - Что за идиотские шутки?
        - Позже удалю, - я потыкала в мобильник и отправила фото Анжеле. - Обещаю. Честно-честно.
        Начала быстро одеваться.
        - Рехнулась? - зарычал Кирилл. - Ты чего надумала? Сними с меня наручники, ненормальная! Сейчас же!
        - Думаю, мне не стоит этого делать, - не удержалась я от улыбки. - Пусть кто-то другой освободит тебя.
        Положила ключи от наручников ему на живот.
        - Нам было хорошо вместе. Однако все рано или поздно заканчивается. Наши отношения исчерпали себя, - повторила я его слова. - Это ты тоже помнишь?
        - Нет… Наверное, я что-то такое говорил. Возможно…
        - Ты это говорил. И еще много чего.
        - Но я не понимаю...
        - Скоро поймешь. Приятного вечера, - помахала ему рукой на прощанье.
        - Стой! - закричал Кирилл. - Вернись немедленно! Не смей уходить!
        Он искренне думает, что я выполню его приказ?
        Кирилл сыпал проклятьями. Но я уже не слушала его. Замок на двери сухо щелкнул. Все, возмездие свершилось. Скоро Кирилла ждет свидание с Анжелой, ее адвокатом и парой свидетелей. Вряд ли Суровцев будет рад.
        На ресепшен отдала ключи от номера.
        - Сейчас приедут еще гости, - предупредила администратора. - Мой знакомый их ждет.
        Девушка за стойкой кивнула. Тут не принято задавать вопросов.
        Вышла через боковой вход. Он специально для таких посетителей, как я. Заглянула на парковку. В автомобиле Суровцева никого не было, сегодня он приехал без Николая.
        Набрала Анжелу.
        - Фото получила?
        - Да, отличные. Для суда самое то.
        - Рада, что тебе понравились. Теперь можешь забирать своего мужа. Он жаждет освобождения. Кажется, сегодня приехал один, без шофера. Я его, по крайней мере не вижу.
        - Отлично. Я тебе бесконечно благодарна, - радость переполняла Анжелу.
        - Практически ничего не стоит.
        - Как только завершится бракоразводный процесс рассчитаюсь с тобой.
        - Хорошо.
        Я была готова отказаться от вознаграждения. Меньше всего сейчас меня волновало заплатит Анжелка или нет. Возможно, кинет меня. Ну и ладно. Главное, я отплатила Суровцеву. Теперь он в моей шкуре. Пусть ощутит, какого это!
        Литвинов был прав. На душе пустота. Нет радости от мести. Да ее и не могло быть. Я это знала. Однако возмездие должно было произойти. Кирилл получит по заслугам.
        Села в машину и ждала, сама не зная чего. Скоро подъехала Анжела. Ее сопровождали двое мужчин и женщина. Я пообещала Анжеле, что все завершиться сегодня вечером. И сдержала слово.
        Через четверть часа из отеля вышли те же и Суровцев. Факт измены зафиксирован. Анжела и Кирилл громко ругались. Анжела попыталась даже дать мужу пощечину, но Кирилл перехватил ее руку.
        Я равнодушно наблюдала за происходящим. Автомобиль Суровцева рванул с места и едва вписался в ворота. Пожалуй, мне все-таки жаль Кирилла…
        Глава 29
        Утром у меня зазвонил мобильник. Невольно вздрогнула всем телом. Хотя не сомневалась, что Кирилл позвонит.
        Я держала трубку в руке и не знала, отвечать на вызов или нет. Суровцев будет кричать, угрожать или еще что-то в этом роде.
        - Слушаю, - от меня не убудет, покончу с этим делом раз и навсегда. Я все-таки решила ответить на звонок.
        - Лена, нам надо поговорить, - надо же, даже не орет на меня.
        - Не о чем говорить, Кирилл.
        - За что ты со мной так?
        - Видишь, ты этого не понял. Значит и говорить не о чем.
        - Разве так сложно встретиться?
        - Хорошо. В час дня в городском парке у главного входа, - я сбросила вызов.
        Зачем Суровцеву встречаться со мной? Хочет упрекнуть в вероломстве? Мне тоже есть что предъявить ему.
        До парка я пошла пешком. Философские мысли не спеша ворочались в голове. На душе безразличие. Что бы сейчас не говорил Кирилл, это меня не тронет. И не оскорбит. Мне просто все равно.
        Высокие ворота с колоннами в стиле сталинского ампира торжественно встречали посетителей парка. Стая сизых голубей взмыла с площадки перед ними громко хлопая крыльями. Они описали надо мной широкий круг и унеслись в безоблачное небо.
        Со скамейки поднялся Суровцев. Стремительно подошел ко мне.
        - Не ожидал от тебя подобного, - он схватил меня за руку.
        - Отпусти, пожалуйста, и послушай спокойно, - я высвободила руку.
        На моем плече горел алый огонек.
        - Видишь? - указала я не него. - Уверяю тебя - это не лазерная указка.
        Суровцев пытливо посмотрел на меня.
        Я махнула рукой.
        Рядом с нами упала ветка, сбитая выстрелом.
        - Сейчас красная точка у тебя на затылке, - сообщила Кириллу. - Если хочешь поговорить - я готова. Но не делай резких движений. У меня надежный телохранитель. Так что даже не пытайся навредить мне. Иначе твоя голова разлетится на куски как упавший на асфальт арбуз. И спишут это на психа-одиночку.
        - Так это ты организовала покушение?
        - Ты поразительно догадлив.
        - Я верил тебе. Думал, ты спасла меня.
        - И я верила тебе когда-то. Мы квиты.
        - Ты заставила меня заплатить высокую цену.
        - Я тоже заплатила немало.
        - Я только хочу поговорить.
        - Тогда не хватай меня за руки. И держи себя в рамках приличия, - теперь я упивалась победой. Враг повержен, и я могу торжествовать.
        - За что ты так поступила со мной? За то, что сразу не узнал тебя? Или за то, что много лет назад мы расстались?
        - Расстались? - прорычала я. - Это ты называешь «расстались»? Видимо, ты забыл, как предложил меня своему другу? Ты не сбросил вызов, и я слышала весь разговор. Можешь представить, что я тогда испытала? Думаю, тебе это неинтересно. А я поняла, что ты меня не просто бросил, а еще и хочешь передать в пользование товарищу. Очень благородно!
        - Неужели из-за этого? Я был молод, глуп. Большинство парней в таком возрасте не блещут умом. Я не передавал тебя другу, я думал, это поможет тебе легче пережить наш разрыв.
        - Гениальный ход, - расхохоталась я. - Только настоящий мужчина мог до такого додуматься!
        - И за это ты разрушила мою жизнь, уничтожила мой бизнес?
        - Нет, милый Кирилл. Эту твою подлость я бы пережила. Я не простила другого. Помнишь, я просила тебе выслушать меня? Я бежала рядом с тобой глотая слезы, а ты от меня отмахивался, как он надоевшей собачонки?
        - Никогда не любил истерик. Боялся, что и ты закатишь мне что-то подобное.
        - Тогда мне была нужна твоя помощь. Больше мне не к кому было обратиться. Мама выгнала меня из дома.
        - За что? - мученически вздохнул Кирилл. - За то, что спала с преподавателем? Глупость. Не верю.
        - За то, что залетела от тебя.
        Суровцев замер и смотрел на меня остановившимся взглядом.
        - А ты даже не удосужился поговорить со мной. Передал деньги на аборт через Анжелу, чтобы руки не марать. Вот этого я тебе простить не смогла.
        - Ты сделала аборт? - выдохнул Кирилл.
        - Нет. Но твои деньги взяла. Мне не на что было жить. Вернуть? - я открыла сумочку.
        - Подожди, подожди… Я никогда и никому не давал деньги на аборт. Если бы какая девушка забеременела от меня, я бы не отказался от ребенка, клянусь!
        - Да неужели?! - праведный гнев рвался наружу. - Какое благородство! Моя жизнь рухнула, а ты тут ни при чем? Совсем ни при чем?
        - Я понятия не имел что ты ждешь от меня ребенка. Анжела взяла инициативу на себя. Если бы я только знал, то обязательно помог бы тебе.
        - Ну да, ну да. Ты белый и пушистый. Просто ангел во плоти. Отмахнулся от надоевшей девчонки, даже не удосужившись объясниться с ней.
        Он хотел что-то ответить, но я прервала его.
        - Помолчи и послушай. Когда я сказала маме, что беременна и буду рожать, она выгнала меня на улицу. В прямом смысле этого слова. Мама настаивала на аборте. Поставила меня перед выбором - или я избавляюсь от ребенка, или могу катиться на все четыре стороны. Свой выбор я сделала сразу. С тех пор мы не общаемся. Для мамы я умерла. Мне было негде жить, нечего есть. Я не знала, что делать. А мне было всего восемнадцать. Глупая растерянная беременная девочка, от которой отвернулись все.
        - Мне очень жаль, - тихо произнес Кирилл. - Правда, очень жаль. Даже не предполагал, что у тебя все так ужасно сложилось.
        - Что мне теперь твоя жалость? Я жила эти годы совсем не так, как мои ровесницы. Я продала себя Литвинову. Можешь назвать меня шлюхой. Спорить не стану. Я была готова стать проституткой, чтобы выжить и не потерять ребенка. Я стала собственностью Литвинова, игрушкой, вещью. Мне повезло, что Анатолий оказался добрым человеком, даже женился на мне. Я ему бесконечно благодарна. Он не обижал меня, но я его боялась. И полностью завесила от мужа. Знаешь, каково это? Думаю, нет. Так о чем нам еще говорить?
        - Почему ты не рассказала мне?
        - Я пыталась. Только ты не стал слушать.
        - Так почему не попробовала еще? Надо было достучаться до меня, заставить выслушать.
        - Ах, даже так? Надо было? Я повела себя неправильно? То есть это я виновата в своих бедах? Что не смогла докричаться до тебя. Ведь ты не любишь истерик, как же я могла это сделать?
        - Я бы помог. Возможно, не женился бы, врать не буду. Но ребенка не бросил бы никогда. Я не давал тебе денег на аборт, поверь мне. Я бы не смог, правда. Это была инициатива Анжелы. Я даже не знал, что ты беременна.
        - Конечно, это тебя полностью оправдывает, - усмехнулась я. - Только теперь уже неважно. Ты получил то, что заслужил.
        - Ты могла все рассказать мне когда мы снова встретились.
        - Зачем? Что бы это поменяло? Ты бы продолжил жить в свое удовольствие, а мне никогда не забыть прошедших лет подчинения и страха. Но ты этого понять не сможешь. Думаю, мы все выяснили и разговор окончен.
        - Можешь не верить, но я понимаю твою злость на меня.
        - Я рада. Скажи еще, что ты меня прощаешь, - холодно усмехнулась в ответ.
        Видимо, Кирилл рассчитывал, что я ужаснусь, что разорила его и разрыдаюсь от раскаяния. Но до разорения Кириллу далеко. Не обеднеет, потеряв половину. Уж точно милостыню просить ему не придется.
        Протянула Суровцеву его подарок. Золотое сердце закачалось на длинной цепочке.
        - Я не беру назад подарков. Можешь выбросить. Когда я дарил его тебе, был искренен.
        Я зажала подвеску в ладони, не решаясь кинуть ее в урну. Рука не поднималась сделать это.
        - Егор - мой сын, верно? - неожиданно спросил Суровцев.
        - Как ты догадался? - деланно удивилась я.
        - Не издевайся, пожалуйста. Я понимаю, что поступил как последний идиот. Но у меня есть оправдание - я не знал, - в словах Кирилла я уловила искренне сожаление. - Могу я его увидеть?
        - Незачем. И даже не пытайся подойти к нему. У меня хорошие друзья и надежные покровители. Помни, ты всегда под их прицелом. Мы с Егором уедем отсюда. Больше меня ничто не держит в этом городе. Не пытайся помешать. У тебя теперь есть шанс начать все с начала. Найди себе хорошую жену, родите детей и живите долго и счастливо. Прощай!
        Я направилась к выходу из парка. Сунула кулон в карман. Успею выбросить. Или отдам Анне Матвеевне, пусть делает с ним что хочет - хоть продаст, хоть передарит.
        - Лена, я прошу тебя, позволь мне поговорить с Егором, - крикнул мне вслед Суровцев. - Всего один раз.
        - Нет, - бросила я через плечо и ускорила шаг.
        Мне снова хотелось плакать, как десять лет назад, когда Кирилл не пожелал меня выслушать. Мы по разные стороны баррикады, нам никогда не понять друг друга.
        Позже мне позвонила Анжела. Она была в телячьем восторге.
        - Ты молодец, все получилось отлично. Ах, как ловко ты провернула дельце! Видела бы ты лицо Кирилла, когда мы вошли в номер. Он рычал, как раненый зверь. Сыпал проклятьями. Но у меня двое свидетелей и опытный адвокат. Адвоката я прихватила для надежности. Так что Кириллу не отвертеться. Выложит денежки, никуда не денется.
        Сочувствие шевельнулось где-то в самой глубине души. Представляю, что Суровцев почувствовал, когда на пороге появилась жена и ее знакомые. А он голый, да еще и пристегнут наручниками к кровати. Не позавидуешь!
        Впрочем, моей жизни тоже позавидовать сложно. Только у меня есть отдушина - Егор. А что у Кирилла, кроме капиталов? Много денег - хорошо, но не в каждой ситуации они помогают.
        После ужина я и Егор сидели у телевизора и смотрели его любимые мультики про супергероев. Много стрельбы, взрывов, приключений и в конце полная победа хороших людей над злодеями мирового масштаба.
        - Егор, как ты смотришь на то, чтобы нам уехать отсюда? - осторожно спросила я сына.
        - Куда? На море? - Егор переживал за своих любимцев и не слишком слушал меня. - Было бы здорово. Только в летние каникулы.
        - Нет, Егор. Я хочу уехать отсюда навсегда.
        - Зачем? - он поставил мультик на паузу. - Нам же здесь хорошо.
        - А будет еще лучше. Можно переехать в Питер. Или к морю. Там такая красота.
        - У меня тут друзья, - насупился Егор. - Нет, не надо.
        Он снова нажал на пульт, и человек-паук запрыгал по крышам домов.
        - Ладно, потом подумаем вместе, - поняла, что сегодня разговора не получится. Надо будет постепенно подготовить сына к тому, что мы переедем. Не хочу оставаться здесь.
        Долго не могла заснуть. Думала о Суровцеве, о том, что его жизнь тоже изменилась, как и моя. Уверена, он не сломается. Поднимется снова. Кирилл такой же, как и я, упрямый, целеустремленный.
        Надеюсь, он понял, каково это, когда тебя предали.
        Бурной радости от мести я не почувствовала. Но была довольна, что смогла заставить Суровцева пережить хоть малую толику того, что испытала сама.
        Долго ворочалась в постели. Мне надо отдохнуть, а сон не приходит. Наконец я уснула. И видела странные сны. Суровцев обнимал меня, говорил слова любви и мне было хорошо рядом с ним. Я пыталась вспомнить, за что ненавижу Кирилла, и не могла. Мысль ускользала от меня. Или я сама не хотела думать об этом.
        Проснулась поздно. Только чашечка крепкого кофе вернула меня к жизни. Итак, прошлое осталось позади. Пора снова начинать все с чистого листа.
        Литвинов частенько повторял, что судьба - дама капризная. От нее можно ожидать всего. Видимо судьбе нравилось играть со мной в кошки-мышки. И скоро она преподнесла мне очередной сюрприз, к которому я была не готова.
        В обед позвонила Анжела. Она рыдала в голос.
        - Идиот, паршивый идиот! Ненавижу его! - всхлипывала она в трубку.
        Глава 30
        - Не понимаю, говори членораздельно, - попросила я. - Что у тебя стряслось?
        - Сволочь! - Анжела громко высморкалась. - Я осталась без денег! Гад, скотина, подлец!
        - Успокойся, - похоже у Анжелы сорвалась ее афера. Не знаю, как у Суровцева получилось оставить жену с носом, но я за него рада. Хотя это и странно. - Суровцев застукал тебя с любовником?
        Если так, то начнется война компроматов. И тут большой вопрос, кто в ней победит. У Кирилла перевес в связях и деньгах. У Анжелы в запасе мои фотографии, броская внешность и сексуальный опыт. Но на этом далеко не уедешь. Не каждый захочет помогать только ради того, чтобы переспать с Анжелой. Как ни крути, а до Клеопатры ей далеко.
        Анжелка в очередной раз всхлипнула и смогла, наконец, взять себя в руки:
        - Хуже. Мне только что позвонили из больницы. Этот придурок вчера вечером разбился. Машина слетела с трассы на бешеной скорости.
        У меня подкосились ноги и остановилось сердце. Я едва не выронила мобильник. Села на стул и не могла прийти в себя.
        - Как разбился? - прошептала я.
        - Сказали, похоже, что пытался покончить жизнь самоубийством. Машина в лепешку, а эта сволочь в коме. Какой уж тут развод, какой раздел имущества. Вот почему он не сдох на месте? За что мне это все?! - продолжала причитать Анжела.
        - В какой он больнице? - пролепетала я.
        - Клиника «Авиценна». Там лучшие травматологи города. Нет чтобы в обычную больницу отвезти, выбрали самую дорогую. А все Колька! Носится со своим хозяином как курица с яйцом. Убила бы прихвостня! Почему, почему мне так не везет?
        - Что говорят врачи? - я не знала, что делать. Мне хотелось только одного, чтобы Суровцев выжил.
        - Что всегда говорят в таких случаях. Что состояние стабильное. Что борются за его жизнь. Вот только на хрена они это делают?
        - Я хочу его видеть.
        - Да сколько угодно! Я тоже приеду в больницу через час-полтора. Врач хочет со мной пообщаться. Там и поговорим. Как мне пережить этот кошмар, не представляю!
        Анжела продолжала причитать и всхлипывать. Я завершила разговор и начала судорожно собираться. Скорее, скорее в больницу. Увидеть его, узнать, что с ним. Поговорю с лечащим врачом. Может, все на так страшно, как описала Анжела?
        Если это и правда попытка самоубийства, возможно Кирилл пошел на это из-за нашего вчерашнего разговора. Я никогда не хотела, чтобы Суровцев умер. А уж тем более решился на такой крайний шаг. Моей вины тут нет. Но мне безумно жаль Кирилла. Сердце болезненно сжималось. На душе холодно и пусто.
        Может, все-таки это не попытка самоубийства, просто несчастный случай? Или Кирилл был настолько расстроен, что потерял контроль и не справился с управлением? Мысли метались, сменяли друг друга, одна страшнее другой. Если он умрет? Нет, только не это! Я себя никогда не прощу. Ненависть прошла. Сейчас я хотела только одного, чтобы он выжил.
        До больницы доехала за четверть часа. Машину вела на автопилоте, соображала плохо. Хотела скорее поговорить с врачом.
        Девушка на ресепшн не стала задавать лишних вопросов кто я и почему хочу узнать о Суровцеве. Она позвонила врачу и тот скоро вышел в холл.
        - Как самочувствие Кирилла Романовича? - с замиранием сердца спросила я.
        - Стабильное, - коротко ответил доктор. - Вы ему кто, простите?
        - Знакомая. Просто знакомая, - замялась я. - Работала в его фирме.
        Врач не удивился.
        - Скажу честно, мы пока не знаем, выйдет Суровцев из комы или нет. Он поступил в тяжелом состоянии. Множественные внутренние повреждения, серьезное сотрясение мозга, прелом руки. Нам удалось стабилизировать его. Но прогнозы давать пока рано.
        - Я могу увидеть Кирилла Романовича?
        - Да, разумеется, - пожал плечами доктор. - Как вы понимаете, он без сознания. Не рассчитывайте, что он узнает вас.
        Врач дал мне знак следовать за ним. Мы поднялись на второй этаж. Просторная палата на одного. Резкий запах лекарств, приглушенный свет.
        Суровцев лежал на высокой кровати. Глаза закрыты, на лице огромный страшный синяк. Левая рука в гипсе, голова забинтована. Подключена капельница и еще какие-то трубки и провода. Я невольно содрогнулась. Лишь бы выжил! Лишь бы не сдавался и боролся за жизнь!
        Рядом с кроватью сидела медсестра и что-то записывала. Время от времени она смотрела на мониторы, расположенные вдоль стены. На них беспрерывно пульсировали разноцветные линии, показывая состояние пациента. Видимо, контроль давления и работы сердца.
        - Рита, как дела у больного? - осведомился врач.
        - Без изменений, - она протянула ему записи. - Давление скакало. Я сделала укол. Сейчас пришло в норму.
        
        - Можете посидеть тут, - доктор любезно пододвинул мне стул. - Трудно сказать, слышит ли нас больной, но хуже ему от вашего визита точно не будет.
        Не думаю, что Суровцев был бы рад моему приходу. Впрочем, будь он в сознании, я бы в палату не пошла, ограничилась бы общением с врачом.
        Доктор и медсестра вышли, оставив меня наедине с Кириллом.
        Я осторожно коснулась руки Суровцева. Она была прохладна и неподвижна.
        - Кирилл, - тихо позвала я. - Кирилл…
        Конечно, он не ответил. Смотрела на Суровцева, и понимала, что мне его очень жаль. Что хорошего было в его жизни? Череда деньги, власть, красивых женщин. Это прекрасно, этому можно завидовать.
        Только счастья у Кирилла не было. Он сам признался в этом. Он был одинок. Даже сейчас рядом с ним ни жена, ни его роскошные любовницы, а я, его враг.
        Долго сидела у постели Суровцева. Надеялась, что он придет в сознание. Вдруг откроет глаза, начнет меня ругать на чем свет стоит. Как бы я была рада. Но нет, он лежал неподвижно.
        Тихо скрипнула дверь. Я оглянулась. В палату вошла Анжела. На ее лице читалась плохо скрываемая досада.
        - Привет, - процедила она.
        Я молча кивнула.
        - Не шевелится?
        - Нет.
        - Да, влетела я, - вздохнула Анжелка. - Пойдем отсюда, тут делать нечего. Овощ он и есть овощ. Врач сказал, он ничего не слышит и совсем не соображает.
        Она не стала подходить к мужу, развернулась и вышла.
        Я еще раз коснулась руки Суровцева, поднялась и последовала за Анжелой.
        Мы сели в просторном светлом холле. Тут было холодно. А возможно меня просто знобило от волнения.
        Анжела сердито теребила длинную золотую цепочку на груди.
        - Ты чего к нему пришла? Пожалела или раскаиваешься?
        - В чем мне раскаиваться? - искренне удивилась я.
        - Так он из-за тебя в кювет слетел. Не вынес унижения и решил разом со все покончить.
        Может, Анжелка и права. Есть в этом доля моей вины. Только я не хотела такого финала.
        - Мне его просто жаль, - призналась я. - Уверена, Кирилл не настолько слаб, чтобы его сломала ситуация, в которую он попал благодаря нам.
        - Не нам, - поправила меня Анжела. - Не нам, дорогуша, а тебе. Это была твоя инициатива с наручниками. Думаю, это стало последней каплей. Впрочем, теперь уже неважно.
        - Да, неважно, - эхом ответила я. Неужели в Анжеле нет ни грамма сочувствия к Кириллу? Ведь она так стремилась выйти за него замуж. Хоть что-то должно остаться от прежних чувств?
        - Я оказалась в идиотском положении, - Анжела нервно завязала цепочку узлом. - Врач сказал, кома может продлиться до нескольких лет. Нескольких лет, понимаешь? И что мне делать с этим бревном? Ни развестись, ни в суд на него подать. Как сказал адвокат Суровцева, я буду по-прежнему получать мизерное содержание. Просто кошмар! Не вдова и не разведенка. И сделать ничего нельзя. Сколько мне теперь ждать, пока он загнется или очухается? Год, два? А время идет, и никто мне его не вернет.
        - Ты уже и с адвокатом поговорить успела? - усмехнулась я.
        - Естественно. И со своим тоже. Мне же надо понять, что делать дальше. Даже мой адвокат согласился, что мне остается только ждать. Придет в себя - можно подавать на развод. Нет - ничего не сделать. И почему он не разбился? Всем было бы легче. И сам бы не мучился, и я бы свободной стала. Так что денег я тебе пока отдать не могу, как понимаешь. Нет их у меня.
        - Мне они не нужны, - неужели Анжела думает, что для меня так важно получить гонорар?
        - Это хорошо, - удовлетворенно кивнула она. - У меня просто голова пухнет. Столько было планов, и все коту под хвост. Все-таки Кирилл - редкий мерзавец. Даже самоубийство до конца довести не смог. Все у него не как у людей. То ему ребенка подавай, то денег на жену жалко. И даже сейчас ухитрился напакостить с моим содержанием. Как жить на те гроши, что он мне выделил? Сколько я с ним мучилась, ты бы знала! И вот такая благодарность. Сволочь, что с него взять.
        Анжела достала из сумочки помаду и зеркальце, подкрасила губы.
        - Все, я пошла. Дел по горло. Мой адвокат пообещал поискать лазейки в брачном договоре. Но сразу сказал, что надежды мало. Раз не вдова, ничего мне не полагается. Может, повезет и Кирилл помрет в ближайшее время. Эх, и закачу я тогда поминки!
        Такого цинизма я не ожидала даже от Анжелы.
        - Тебе что, мужа совсем не жаль? - вырвалось у меня.
        - А должно быть? - она поправила волосы. - С чего мне жалеть его? Можно подумать, ты сильно расстроена. Не верю, подруга, прости. Пока, пока!
        Она помахала мне, развернулась, и ее каблучки весело застучали по кафельному полу.
        Глава 31
        Вернувшись домой сразу поднялась к Егору. Он сидел за ноутбуком и крутил кубик Рубика.
        - Не могу сам собрать его, - пожаловался сын. - Пришлось искать в интернете. Неужели я такой тупой?
        - Ты не тупой, - обняла его за плечи. - Это сложная головоломка.
        - Ага. И очень интересная. Мне нравится. Написано, что развивает логическое мышление и усидчивость, - кивнул он на монитор. - А еще тут можно собирать разные узоры. Ты знаешь, что проходят международные соревнования на скорость по сбору кубика?
        - Слышала, - кивнула я. - Но мне его и за год не собрать. Как дела в школе?
        - Норм. Двоек-троек нет, - лаконично проинформировал меня сын.
        Я смотрела на Егора и понимала, что он вылитый Кирилл. Похож во всем - в жестах, во взгляде. А внешне вообще копия. Глаза Суровцева, губы, тонкий нос с аристократической горбинкой. От меня только цвет волос - светлый. Зря я не позволила Кириллу увидеть сына. Не стал бы он требовать права на него, уверена. Даже не знаю почему.
        Суровцев изменился, из самовлюбленного мажора он превратился в не слишком счастливого мужчину при деньгах и власти. Именно поэтому я сочувствую ему. Может, даже жалею. Хотя ненавижу это чувство. Оно унижает, делает человека слабым, беспомощным. Кирилл не такой. Не верю, что он хотел покончить с собой. Скорее, отвлекся и попал в аварию. Так что доля моей вины в этом есть, как не крути.
        - Мам, ты чем расстроена? - Егор потянул меня за рукав.
        - Все нормально, - улыбнулась ему я и взъерошила ему волосы.
        - Ничего не нормально. Ты сейчас заплачешь, я же вижу.
        - Ладно, - я с трудом взяла себя в руки. - Разбился мой знакомый. Он в больнице. Давай завтра сходим к нему?
        - Зачем? - удивился Егор. - Я больницы не люблю. Когда ходили навещать дядю Толю мне всегда было страшно. Можно я не пойду?
        - Хорошо. Мы не пойдем, - и правда, зачем тащить ребенка в больницу?
        Я знала ответ. Возможно, это последний шанс для Егора увидеть своего непутевого отца.
        Но Егор понял, что для меня это важно.
        - Когда мы ходили к дяде Толе я был еще маленький и глупый. Я пойду с тобой. Ничего там страшного нет. Больница - это та же поликлиника. Врачи, лекарства. Только люди там ночуют. Не люди, пациенты, - поправился Егор.
        Какой у меня мудрый сын! Я с благодарностью обняла его.
        * * *
        На следующий день я забрала Егора после школы, и мы поехали к Кириллу.
        - Ты ничего не купила своему знакомому? - удивился сын, когда мы вышли из машины. - Надо было яблок и виноград купить. Они всем нравятся.
        - Мой знакомый без сознания. Он ничего не ест, - я взяла Егора за руку, и мы пошли по длинной аллее, ведущей с парковки к больнице. - Просто лежит, будто спит.
        Стая синичек вспорхнула при нашем приближении с рябины. Ягод на ней почти не осталось, птицы все склевали за зиму.
        - Он не говорит? И ничего не слышит? - удивился Егор.
        - Врач сказал, возможно, он слышит. Но говорить не может.
        - Жаль. Наверное, это скучно.
        Поднялись в палату. Там никого не было. А что сидеть рядом, если больной ни на что не реагирует?
        Егор опасливо покосился на мониторы.
        - Мам, это что? - прошептал он.
        - Это специальное оборудование. Оно отслеживает состояние больного.
        - А что за красная кнопка? - допытывался Егор.
        - Чтобы можно было вызвать врача в критической ситуации.
        - Так он же не может, раз без сознания.
        - Медсестра может. Она часто сюда заходит.
        - Тут противно пахнет лекарствами. И очень тихо, - поежился сын. - Все-таки я не люблю больницы…
        - Я и не люблю. Но тут помогают людям выздороветь.
        - Знаю. Это друг дяди Толи? - Егор подошел к постели.
        - Нет, это мой знакомый.
        - У тебя мало знакомых. И почти все друзья дяди Толи. Этого я ни разу не видел.
        - Мы были знакомы давно, десять лет назад.
        - Почему тогда ты к нему пришла? Мам, ты не просто так привела меня сюда, - Егор пытливо посмотрел на меня снизу-вверх. - Кто это? Почему мы пришли к нему?
        Я никогда не говорила с Егором о его отце. Старалась избегать этой темы. И вот пришло время рассказать правду.
        - Хорошо, ты уже взрослый, и должен знать. Это твой отец.
        Егор замер и с удивлением уставился на меня.
        - Ты говорила, он давно умер.
        - В каком-то смысле, - замялась я. - Это сложно объяснить. Я тебе потом расскажу.
        - Он нас бросил? - спросил Егор напрямик.
        - Нет. Он не знал о тебе.
        - Почему? - Егор подошел к постели и внимательно смотрел на Кирилла.
        - Я не сказала. Так получилось.
        - Значит, он про меня и сейчас не знает, - вздохнул Егор.
        - Знает. Просто не успел познакомиться с тобой. Я не позволила.
        - Он плохой человек?
        - Я его почти не знаю. Может, и не плохой. Мы были знакомы давно. С годами люди меняются. Тогда он обидел меня. Очень сильно. А теперь мне его жаль.
        - Мне тоже его жаль, - вздохнул Егор. - Я оставлю ему кубик Рубика? Он придет в себя и сможет покрутить его. Это полезно для мозгов.
        Я улыбнулась, едва сдерживая слезы:
        - Конечно, я не против.
        Мозги Кириллу точно надо подправить. Но для начала ему предстоит выкарабкаться с того света.
        - Когда он выздоровеет?
        - Не знаю. И никто не знает, даже врач.
        Егор положил кубик в руку Кирилла.
        - Выздоравливайте, - тихо сказал Егор. - Мама разрешит нам познакомить. Я ее уговорю.
        Пальцы Суровцева вздрогнули и коснулись игрушки. На мониторах бешено заметались цветные линии.
        - Он шевелится! - испуганно вскрикнул Егор, отскочив от постели.
        Веки Кирилла дрогнули, но он не открыл глаз.
        Я судорожно нажала большую кнопку у изголовья. Раздался пронзительный звонок и уже через несколько мгновений в палату вбежали дежурный врач и медсестра.
        Врач смотрел на показания мониторов, медсестра готовила шприц.
        - Вам лучшей уйти, - строго посмотрела она на нас.
        Мы вышли в коридор и сели на стулья, что стояли вдоль стены.
        - Ему плохо? - испуганно спросил Егор.
        - Не знаю, - поежилась я. - Надеюсь, что все будет как надо.
        Врач недолго находился в палате, он вышел, плотно закрыв за собой дверь.
        - Что? Что с Кириллом Романовичем? - срывающимся голосом спросила я.
        - Ничего особенного. Так бывает. Неожиданный всплеск сердечной деятельности. Как от волнения.
        - Это опасно? - продолжала допытываться я.
        - Нет. Сейчас все опять пришло в норму. Повторю, так бывает довольно часто. И это не опасно. Не переживайте понапрасну. Ухудшений нет, улучшений тоже. Стабильность в данном случае добрый знак. А вам остается только ждать. Мы делаем все, чтобы ваш муж поправился.
        - Я просто его знакомая, - смутилась я. - А где лечащий врач?
        - Олег Петрович на конференции. Будет позже. Хотите поговорить с ним?
        - Нет. Вы все объяснили, благодарю. Хотела узнать, не могу ли я чем помочь? Хотя чем тут поможешь…
        - Общение с больным уже помощь для него, - глаза врача смотрели по-доброму. - До сих пор неизвестно, слышит ли пациент, находясь в коме. Или просто забывает об этом, когда выходит из нее. Лично я убежден, любому больному приятно, когда его навещают.
        - Значит, мы еще вернемся, - заявил Егор.
        - Вот и отлично, - врач подал ему руку, и сын важно пожал ее. - До свидания.
        - До свидания, - Егор сиял от удовольствия. С ним говорили, как со взрослым. Как же это важно для мальчишки.
        После смерти Анатолия я видела, что сыну не хватает общения со старшим товарищем. Он скучал по Литвинову. Анатолий любил играть с Егором в шашки и уголки. Я раньше не знала про эту игру на шахматной доске. Простая и интересная.
        Теперь частенько я играла в нее с сыном. И почти всегда проигрывала. Не поддавалась, просто он играет лучше меня.
        - Мама, а у твоего знакомого… У моего отца, есть дети? Еще, кроме меня?
        - Нет. Ты его единственный сын.
        - Жаль. Было бы здорово, если бы у меня вдруг появился старший брат, например. Младший тоже неплохо. Но старший лучше.
        Только ребенку может прийти подобное в голову.
        - Наверное, это было бы здорово, - с сомнением произнесла я.
        Не думаю, что Анжела пришла бы от такого в восторг. А ведь она до сих пор не знает, что Егор - сын ее мужа. Похоже, Кирилл ей ничего не сказал. И это хорошо. Иначе она бы уже возмутилась моему вероломству. Меньше знает - крепче спит. Да и мне спокойнее.
        Как повела бы себя Анжела, узнай, что я не сделала аборт? Думал, впала бы в бешенство. У нее появился законный конкурент в борьбе за капиталы Суровцева.
        Я сейчас хочу только одного - чтобы Кирилл поправился. Не надо нам никакого наследства. Пусть живет долго и счастливо. Даже с Анжелой. Или с другой женщиной. Все что угодно, лишь бы Суровцев не умер.
        Но Анжела не поверит, что мне и Егору ничего не надо от Суровцева. Она так ждет смерти мужа, так мечтает разбогатеть. Не понимает, что счастье не в деньгах, а совсем в другом.
        Глава 32
        По-хорошему мне больше нечего делать в Златогорске. Можно все продать и уехать, как и планировала. Но я не могу. Как я брошу Суровцева? Мня не должна больше волновать его судьба. Но я не могу просто так оставить этого негодяя. Я дождусь, когда он поправится. Он должен поправиться, просто обязан. Он не смеет умирать! Этот удар будет слишком тяжелым для меня.
        Познакомлю Кирилла с Егором. Дам им возможность пообщаться. Вижу, что Егору это важно. Вреда от этого не будет. Расскажу Егору все как было, он уже достаточно взрослый. И пусть сам сделает выводы. Я приму его решение. Захочет общаться с отцом - возражать не буду. Не захочет его знать - поддержу.
        Может, Егор прав и нет смыла уезжать? Начать все сначала можно и тут. Не стоит бежать от реальности. Надо принимать ее.
        Прошла неделя после аварии. Я посещала больницу почти каждый день, сама не зная зачем. Просто сидела рядом с Кириллом и смотрела на него.
        Сегодня после обеда разыгралась непогода. За окном шел сильный дождь. Холодный, злой. Он яростно хлестал в окно, смывал остатки снега во дворе. Природа словно очищалась от грязи, от холода, что сковывал ее всю зиму.
        - Мама, а ты когда опять пойдешь к нему? - он неожиданности я вздрогнула.
        Сын стоял рядом и тоже смотрел в окно. Я не слышала, как он подошел.
        - Не знаю.
        - Возьмешь меня с собой?
        - Если хочешь. Но тебе же не нравятся больницы.
        - Не нравятся. Но ему плохо. Да? - Егор никак не называл Суровцева. Ни отцом, ни дядей. Говорил просто «он».
        - Наверное, он просто спит, - и видит сны. Вот только какие? Кошмары? - Сядь, хочу тебе кое-что рассказать.
        Егор устроился рядом со мной на высоком стуле, облокотился на подоконник и посмотрел на меня внимательно и немного испуганно.
        - Ничего страшного я тебе не расскажу, - я взяла сына за руку. - Тебе пора знать, как мы с Кириллом познакомились и что случилось потом. Почему мы расстались.
        Постаралась быть объективной и не вдаваться в подробности. Пока еще о некоторых вещах Егору знать рано.
        - Ты его никогда не простишь? - спросил сын, когда я закончила свой рассказ.
        - Теперь уже простила. Он сам себя наказал. Надо было выслушать меня десять лет назад. Тогда все было бы по-другому.
        - А мне его жалко.
        - И мне тоже.
        - Поехали в больницу прямо сейчас? Вдруг он пришел в себя?
        Уже через час мы были в палате Кирилла.
        - Мам, смотри, - Егор кивнул на кубик, что оставил прошлый раз. - Он был собранный.
        Теперь все цвета оказались перемешаны. Я бы не обратила на это внимания.
        - Он что, собирал его? - удивился сын.
        - Наверное, медсестра на досуге крутила, - предположила я.
        Мы немного посидели рядом с Кириллом. Он больше не шевелился, лежал неподвижно. Синяк на лице так и не проходил, оставался таким же лиловым и страшным.
        Егор погладил Суровцева по руке.
        - Поправляетесь.
        Перед уходом заглянула ко врачу.
        - Как самочувствие Кирилла Романовича?
        - Пока без изменений, - врач оторвался от заполнения бумаг. - Хорошо, что вы его навещаете. Супруга не приходит. Была всего один раз. Попросила меня позвонить, если что-то случится. Сказала, что очень расстроена, поэтому приходить не будет. Я всегда приветствую посещение больных. Предполагаю, даже в таком состоянии пациент слышит. Вреда от этого я никогда не замечал. Визиты близких всегда стимулирует к выздоровлению. Но это чисто мое предположение. Возможно, оно ошибочно. Коллеги посмеиваются и называют это мракобесием.
        - А родители Кирилла Романовича не навещают его?
        - Нет. Они не общаются несколько лет. Мы сообщили им о состоянии сына. Родители Кирилла Романовича живут в Москве и пока не выразили желания его видеть.
        - Это очень печально.
        - Согласен, - кивнул доктор. - Поддержка семьи всегда важна.
        - Мне сказали, что это была попытка самоубийства.
        - Кто вам сказал? - искренне удивился врач.
        - Супруга Суровцева.
        - Странно. Насколько я знаю, предсмертного письма не было. Возможно, так решили в полиции. Я не в курсе.
        Похоже, Анжелка в очередной раз наврала, чтобы внушить мне чувство вины. Я практически не сомневалась - Суровцев не способен на самоубийство, он не слабак.
        - Я заметила, что кубик, который оставил мой сын кто-то крутил. Цвета сбиты.
        - Это я, - улыбнулся доктор. - Не удержался. В молодости увлекался подобными головоломками.
        Время летело неумолимо. Наступил апрель. Скоро природа окончательно очнется от зимней спячки.
        Теперь я навещала Кирилла каждый день. Чаше приходила одна, иногда брала Егора. Он тихонько сидел рядом и смотрел на отца. О чем он думает? Только жалеет, или в душе злится, что отец объявился при таких странных обстоятельствах? Вообще большой вопрос, выживет Суровцев или нет. От этого сердце сжималось и мне становилось очень плохо.
        Стала заезжать в «Дом малютки». Его директор сказала, что детям нужно общение. Это совсем не сложно, и занимает не так много времени. Я читала ребятишкам книжки с яркими картинками, мы строили дома и дворцы из кубиков. Егор сначала стеснялся возиться с «мелкими», как он называл их. А потом ему понравилось. Он сдружился с Вероничкой.
        Девчушка висла на Егоре, он катал ее верхом, изображая лошадь. Даже тут он походил на Кирилла.
        - А если кого-то не возьмут в семью, он так и останется здесь на всю жизнь? - спросил Егор. - Потом будет тут работать?
        - Мне сказали, что разбирают всех детей. А уж если кого-то не возьмут, будет жить в детском доме. Когда вырастет сможет сам решить, где ему работать. Совсем не обязательно становиться воспитателем или нянечкой.
        - Тебе нравится Вероничка, - заметил Егор.
        - Хорошая девочка. Тут все хорошие. Но она какая-то особенная.
        - Мне она тоже нравится. Давай заберем ее? Дом у нас большой, всем места хватит.
        - Отличная идея. Но детей дают только в полные семьи. Мы не подходим.
        - Жаль, - вздохнул Егор.
        Я бы не отказалась взять приемного ребенка. Почему не подарить тепло тому, кто большое всего в нем нуждается?
        Однажды позвонила Анжела и попросила о встрече.
        Мы снова встретились в кафе. Анжела уже ждала меня. Она сидела за столиком в углу, пила апельсиновый фреш и, судя по выражению лица, была очень расстроена.
        - Ты навещаешь Кирилла? - спросила она.
        - Заходила пару раз, - небрежно произнесла я. - Медсестра сказала, что все без изменений. Тебе похоже придется долго ждать развода.
        - Да. Все затягивается на неопределенное время. Лучше Кириллу уже не будет. Я бываю у него каждый день, а потом плачу и не могу успокоиться. Мои нервы на пределе. Конечно, он сам себя загнал в угол, потерял контроль над ситуацией, не справился с эмоциями. И вот результат. Несмотря ни не что, мне жаль его. Врач сказал, надежды на то, что Кирилл поправится нет, - всхлипнула она. - Он может промучиться так несколько лет. Кирилл страшно страдает, ему постоянно колют обезболивающее. Он испытывает ужасные боли. Это просто невыносимо.
        - Держись. Тебе сейчас нелегко, - я попыталась изобразить сочувствие. Умеет Анжела врать. Ловко у нее это получается.
        - Все-таки порой гуманнее прекратить страдания человека. Как жаль, что у нас запрещена эвтаназия. Не могу смотреть на мучения Кирилла. Просто сердце разрывается.
        Я насторожилась. К чему она ведет?
        - Дорого бы я дала, чтобы весь этот кошмар завершился, - Анжела вытерла сухие глаза и посмотрела на меня коровьим взглядом. - Тебе его тоже жалко, да?
        - Да, разумеется.
        - Понимаю, что он тебя обидел. Но ты взяла реванш. Теперь ты не держишь на него зла, правда? Согласись, он не заслуживает таких физических страданий.
        Я молчала и ждала продолжения пламенной речи Анжелы.
        - Если произойдет чудо, и Кирилл очнется, он все равно останется овощем. Даже говорить не сможет. Так сказал врач. Для Кирилла это будет уже не жизнь, а жалкое существование. Ты, наверное, понимаешь, что не без твоей помощи мой муж попал в аварию. Он был очень зол на тебя. Ты перегнула палку, унизила его. Кирилл был слишком гордым человеком, чтобы снести такой позор. Самоубийство было для него единственным выходом. Но судьба оказалась слишком жестока к нему.
        - Я старалась для тебя, если помнишь, - похоже, Анжела решила заставить меня раскаиваться в содеянном. Все еще не понимала, к чему она ведет. Но мне не понравилось, что о Кирилле она говорит в прошедшем времени.
        - Разумеется, разумеется... Но я не просила тебя доводить мужа до самоубийства. Теперь все очень запутано. Трудно разобрать, кто прав, кто виноват… А если еще и полиция вмешается... Я тебе не завидую, честно скажу. Доведение до самоубийства - это уголовная статья, если что. Я думаю, лучше прекратить мучения Кирилла. Знаешь, есть такое лекарство, Метродинит. Очень эффективно повышает давление. Если его смешать с тем раствором, что в капельнице у Кирилла, через час произойдет остановка сердца. Человек просто засыпает и все. Никаких мучений. Я бы тебя отблагодарила… Кстати, продается без рецепта, - она достала из сумочки и пододвинула мне блистер с белыми таблетками.
        Я взяла его, повертела в руках. Обычные таблетки со стандартной маркировкой. Кто бы мог подумать, что они способны убить. Главное знать, как их использовать. Я швырнула таблетки Анжеле. Серебристая упаковка скользнула по поверхности стола.
        - Ты хочешь, чтобы я… - неужели Анжела готова пойти на убийство? Я не верила своим ушам. - Чтобы я убила Кирилла?
        - Нет, нет, нет! - резко прервала меня она, убирая таблетки в упаковку. - Не говори ужасных вещей. Нет конечно же, я не хочу, чтобы ты кого-то убивала. Но избавить человека от физических страданий - гуманный поступок.
        Я не верила своим ушам. Что она говорит? Неужели готова убить мужа? И что делать? Обратиться в полицию? С чем я там появлюсь? С голословными обвинениями? Надо было записать наш разговор, а я об этом не подумала. Не предполагала, что Анжела готова так далеко зайти.
        Сама Анжела руки марать не хочет. Но если прижмет, думаю, решится на преступление.
        - Анжела, ты сошла с ума, - выдохнула я.
        - Я просто размышляю, чисто риторически. Кирилл уже все равно не человек. Надо смотреть правде в лицо, - Анжела закрыла глаза рукой, изобразив душевную муку. - Мне больно смотреть на Кирилла. Его страдания разрывают сердце.
        Вот змея! Такого лицемерия не ожидала даже от нее.
        - Анжела, не делай глупостей, - предупредила ее.
        - А то что? - в ее словах я уловила раздражение и злость. - Мы обе по уши в этом завязли. И ты - в первую очередь. Ладно, я тебе ничего не говорила. Не придумывай того, чего нет. Клянусь, не собираюсь я ничего делать. Просто мысли вслух и все.
        Анжела взяла себя в руки, и невинная улыбка озарила ее ухоженное лицо.
        - Нервы, - виновато произнесла она. - Сама не знаю, что говорю, что делаю. Ужасно, когда муж в таком состоянии. Впрочем, ты прошла через подобное.
        - Конечно, у тебя сейчас сложное время, - я ей не поверила. Но попыталась сгладить возникшее напряжение. Пусть Анжела думает, что я не придала ее словам должного значения. - Ты справишься, уверена. Просто тебе надо большое отдыхать.
        - Я знала, ты поймешь меня, - она благодарно пожали мне руку. - Я едва держусь…
        Попрощалась с Анжелой, вышла из кафе, села в машину и задумалась.
        Анжелка от жадности тронулась умом. Готова на все, чтобы получить деньги мужа. Стать вдовой ей даже выгоднее. Если я пойду в полицию, мне не поверят. Снова вызвать Анжелу на откровение и записать разговор вряд ли получиться. Она не идиотка.
        Может, рассказать обо всем Николаю? Он предан Суровцеву. Но чтобы он поверил, придется рассказать все. Как я согласилась помочь Анжеле с разводом, как подставила Суровцева. А это вряд ли ему понравится. И не факт, что он меня просто не пришибет под горячую руку.
        Решила посоветоваться с Игорем. Может он даст путный совет. Или в крайнем случае найму его телохранителем для Кирилла. Чем не вариант? Хотя и очень странный…
        Глава 33
        Игорь слушал меня молча и чем дольше я говорила, тем тяжелее становился его взгляд.
        - Ленка, ты совсем дура? - наконец не выдержал он. - Хотела наказать своего Кирилла. Наказала и забудь о нем. Чего теперь лезешь? Тебя это как касается? Убьет его жена или нет - тебе что до этого? Наймет она кого или сама отравит мужа - ее дело. Для тебя все закончено. Прожито, забыто.
        - Кирилл негодяй, но я не хочу, чтобы с ним что-то случилось, - всхлипнула я. - Нельзя, чтобы Анжела ему навредила. Я хочу нанять тебя телохранителем для Суровцева. Я хорошо заплачу.
        - Что? Свихнулась совсем?! Нет, все-таки бабы редкие дуры! - зло выдохнул Игорек. - Больше ничего не придумал? Я согласился помогать тебе в память об Анатолии. Мои ребята изобразили покушение, достали для тебя компромат на Анжелу. Я следил, чтобы Суровцев тебя не пришиб, когда ты из него сделала идиота. Но охранять твоего врага я не собираюсь ни за какие деньги. Это чисто женская дурь и блажь. На это я не подписывался. Ты хотела ему отомстить. У тебя все получилось в лучшем виде. Так какого хрена ты снова влюбилась в как кошка?
        - Сердцу не прикажешь… - вздохнула я.
        - Дура, натуральная дура, - констатировал Игорек. - Короче, на меня больше не рассчитывай. Разбирайся со своими заморочками сама. Мой тебе совет - кончай пудрить мозги окружающим. А себе в первую очередь. Захочешь угробить Суровцева - обращайся. По другим вопросам меня не дергай.
        Игорек как всегда прав. Это моя блажь и мои проблемы. Разбираться мне с ними только самой. Никто не обязан мне помогать. Игорь и так уже сделала все что мог.
        Поехала в больницу и поговорила с лечащим врачом.
        Анжела не навещала Кирилла. Впрочем, я и так знала, что она нагло врет.
        - У меня к вам необычная просьба, Олег Петрович, - обратитесь я к доктору. - Могу я оплатить гостевую комнату? Понимаю, что это для членов семьи, но если его супруга занята… - замялась я. - Вы сами говорили - хорошо, если с пациентом общаются. Мне сложно приезжать каждый день. А так я была бы постоянно рядом.
        По идее доктор должен был мне отказать. Или как минимум удивиться. И я уже приготовила прочувственную речь о том, что готова помогать медсестре с другими пациентами, могу оказать спонсорскую помощь и вообще все что угодно, лишь бы получить вожделенную комнату для пребывания родственников. Но врач сразу согласился. Меня это даже удивило.
        Он написал что-то на листке и протянул мне:
        - Оплатите в кассе. Пропуск получите в регистратуре. С правилами ознакомьтесь у дежурной по этажу. Комната соседняя с палатой Суровцева.
        Все так просто? Мне показалось, врач ожидал от меня чего-то подобного. Конечно, он мог догадаться, что я не только сотрудница фирмы Кирилла Романовича.
        Мне было все равно, что думает врач. Главное, я смогу наблюдать и в случае необходимости остановить Анжелу. Наверняка она захочет довести дело до конца. И вряд ли рискнет обратиться к кому-то еще. Ее легко могут сдать полиции. Я с ней связана общей авантюрой. Анжела уверена, хотя я и отказалась, болтать не буду. Тут она права. Мне вряд ли поверят.
        - Я бы не хотела, чтобы кто-то знал о моем присутствии здесь, - попросила я врача.
        - Да, конечно, - понимающе улыбнулся он. - Не беспокойтесь. Удобство пациента для нас в приоритете.
        Просто сама деликатность! Очень мило с его стороны. Никаких лишних вопросов, никаких косых взглядов.
        - Благодарю вас, - от всей души произнесла я.
        Приехала домой, уложила вещи в спортивную сумку. И вдруг вспомнила о цепочке с золотым сердцем. Тем, что подарил мне Кирилл. Достала ее из кармана пальто, куда сунула при нашей последней встречи. Надела на шею, сама не зная зачем.
        Зашла в комнату сына.
        - Я немного поживу в больнице, - сказала Егору. - За твоим отцом некому присматривать. Надеюсь, это ненадолго.
        - Там же есть врачи, - удивился сын.
        - Они не всегда могут быть рядом.
        - Ему совсем плохо? - погрустнел Егор.
        - Нет, вовсе нет.
        - Ты за него переживаешь, - не то спросил, не то констатировал Егор.
        - Да, хотя он меня сильно обидел.
        - Ты говорила. Но это было давно.
        - Не все обиды можно забыть и простить.
        - Зачем их помнить так долго? - непосредственность сына всегда меня подкупала. - Это же совсем глупо.
        - Может, ты и прав. Но мне трудно тебе это объяснить. Я и злюсь на твоего отца, и жалею одновременно. Сама не знала, что так бывает.
        Гостевая комната оказалась маленькой, но удобной. Все только самое необходимое - узкая кровать, шкаф, тумбочка. На ней электрочайник и стеклянные стаканы. Отдельный санузел с душем.
        Окно комнаты выходило в сторону главного входа. Просто отлично! Я могла видеть, кто заходит в больницу. Теперь это мой пункт наблюдения. Хочешь получить результат - сделай все сам.
        Кинула в стакан чайный пакетик, залила его кипятком. Придется пока обойтись без любимого кофе. Растворимый я не пью, а сварить как положено не получится. И я тут не ради развлечений. Мне надо помешать Анжеле, предотвратить убийство.
        Никому и никогда я не желала смерти. Ни Кириллу, ни его стерве-жене. Нельзя мечтать о подобном. Это всегда ударит бумерангом.
        Села у окна и стала смотреть на улицу. Уверена, Анжела начнет действовать в ближайшие дни. Ей надоело ждать. Она хочет денег и свободы. Ради этого пойдет на крайние меры.
        Я почти не ошиблась. Анжела появилась на следующий день после обеда. Она быстро шла к крыльцу больницы. В руках Анжела держала букет цветов. Я приоткрыла дверь, смотрела в щелку и ждала, когда она пройдет мимо.
        Но она долго не появлялась. Очевидно, зашла ко врачу. Наконец я услышала ее шаги в коридоре. Она бодро процокала каблуками мимо меня и зашла в палату мужа. Осторожно выскользнула из комнаты и на цыпочках подошла к двери палаты Суровцева. Проходящая мимо медсестра удивленно посмотрела на меня. Очевидно, вид у меня идиотский.
        Дождалась, когда на меня никто не смотрит и заглянула в палату через стекло в двери. Анжела сидела на стуле у постели Суровцева и тыкала в айфон. Похоже, что просто коротает время. То ли играет, то ли сидит в соцсетях. Букет стоял в стеклянной вазе на прикроватной тумбочке. Какое трогательное внимание к мужу!
        Прошло минут десять. Анжела поднялась, я отпрянула от двери. Она направилась к выходу, а я поспешила к себе в комнату и снова посмотрела в дверную щель.
        Анжела ушла. Я бросилась к Суровцеву. Убедилась, что все в порядке.
        - И зачем же приходила твоя любимая жена? - спросила у Кирилла.
        Он лежал неподвижно. Никаких изменений. Ни в лучшую, не в худшую сторону.
        - Не знаешь, - вздохнула я. - А я знаю. Вляпался ты по полной, мой милый Кирилл. И мне придется тебе помочь. Сама от себя такого не ожидала.
        Видимо, Анжела приходила на разведку. Возможно, придет еще пару раз, пообщается с персоналом. Изобразит переживающую за мужа женщину. Чтобы кончину Суровцева не связали с ее визитом. Анжела неплохая артистка, хотя порой явно переигрывает.
        Я услышала за спиной шаги и обернулась. Вошел врач.
        - Сегодня нашего больного навещала его жена, - заметил он.
        - Я видела, - кивнула в ответ.
        - Очень неожиданно.
        Поднялась, чтобы уйти и не мешать врачу проводить осмотр.
        - Сидите, сидите. Я просто шел мимо, решил заглянуть. Вы очень преданный друг, - улыбнулся доктор.
        - Нет, я просто коллега. И неравнодушный человек. Ничего более, уверяю вас.
        - Это не мое дело. Главное, что вы уделяете внимание больному. Это радует. Анжелика Андреевна пообещала тоже заходить почаще. Она очень расстроена.
        - Конечно. Ее муж в коме, - вздохнула я. - Я бы тоже была расстроена.
        - Каждый по-своему переносит удары судьбы, - философски заметил доктор. - Анжелика Андреевна с трудом сдерживает эмоции. Я сообщил, что шансы выжить у ее мужа увеличились. Она необычно отреагировала. Мне послышалось, что она ругнулась. Видимо, от радости. Никогда не встречал подобного в своей практике, - доверительно сообщил мне доктор.
        - У него правда дела идут на лад? - обрадовалась я.
        - Да. Так и должно быть.
        - Спасибо, доктор, - я едва не кинулась на шею врачу. - Это лучшая новость за последнее время!
        - Ваша реакция вполне предсказуема, - рассмеялся он. - А я уж боялся, что вы тоже обложите меня по матушке.
        Врач вышел. Я взяла Кирилла за руку.
        - Когда ты поправишься, я тебя убью, обещаю, - прошептала я. - За то, что заставил меня переживать. Ты редкий негодяй, но я очень хочу, чтобы ты выздоровел.
        Мне показалось, улыбка скользнула по губам Кирилла. Я напряженно вглядывалась в лицо Суровцева. Оно оставалось неподвижным. Очевидно, я ошиблась. Просто игра света и тени. С чего бы ему улыбаться?
        Глава 34
        Поняла, что наблюдать через стекло в двери за тем, что творится в палате неудобно. Меня могут заметить.
        Когда в коридоре никого не было, я приклеила скотчем к двери монетку. На самом верху, в глаза не бросается. Зато дверь теперь закрывается неплотно. Щель очень узкая, но шире и не надо. Главное, что все видно. Хорошо, что палаты не запираются. Впрочем, так в большинстве больниц, если это не клиника для душевнобольных, разумеется.
        Анжела пришла через день. Снова с цветами. Очень заботливая жена. Немного посидела у постели Кирилла, повозилась с айфоном. К капельнице и прибором не подходила.
        После ее ухода и осмотрела букет. Ничего подозрительного не нашла. Очевидно просто играет на публику, показывает, как любит мужа. Не зря она так зачастила к Кириллу. Думаю, скоро что-то предпримет.
        Я не ошиблась. Через день Анжела явилась снова и уже не одна. Ее сопровождал мужчина лет сорока с небольшим. Он предупредительно поддерживал ее под руку, пока они поднимались по высокому крыльцу. Кто бы это мог быть? Любовник? Просто друг? И зачем она притащила его с собой? Очевидно, сегодня все решиться. Но наличие мужчины путало мои карты.
        От волнения у меня похолодели ладони. Все чувства обострились до предела. Мне казалось - сердце стучит так громко, что его слышно даже в коридоре.
        Напряглась и прильнула к двери. Анжела и ее спутник прошли мимо. Через мгновение они были в палате Суровцева. Я вышла и стала наблюдать за ними через щель. Анжела деловито огляделась по сторонам. Достала что-то из сумочки и сунула в руку мужчины. Тот подошел к капельнице. Анжела на цыпочках подбежала к двери и распахнула ее. Конечно, она решила убедиться, что им не помешают. Я замерла на месте и совершенно растерялась.
        Увидев меня, Анжела побледнела как полотно, и изменилась в лице. А я смотрела только на ее спутника. Он уже что-то крутил в капельнице.
        - Помогите!!! - закричала я, оттолкнула Анжелу, влетела в палату.
        Анжела бросилась за мной, пытаясь зажать рот. Я смогла освободиться. Но то, что произошло дальше, заставило меня остолбенеть от неожиданности.
        Суровцев вцепился в мужчину, и они начали отчаянно бороться. Гипс с руки Кирилла слетел на пол. Анжелка обхватила мои плечи, но я смогла дотянуться до тревожной кнопки. Пронзительно зазвенел звонок.
        Анжела схватила с тумбочки вазу и ударила меня по голове. Я потеряла равновесие, стукнулась о стену и сползла по ней на пол. В голове гудело, глаза застилал туман.
        Но я смогла поднять тревогу, это главное. В палату вбежала медсестра. Анжела рванула к выходу, но медсестра преградила ей дорогу. Анжела продолжала сжимать в руках вазу. Ею она ударила медсестру в висок. Та вскрикнула, пошатнулась и упала как подкошенная.
        Однако Анжеле не удалось выбраться из палаты. Ее сгреб в охапку невесть откуда появившийся Николай. За ним влетели трое охранников больницы и врач.
        Суровцев и мужчина дрались на полу, задевая мебель и рыча, как дикие звери. Падали флаконы с лекарствами и со звоном бились о кафель.
        Охранники разняли дерущихся, растащили их в разные стороны. В палате царил полный разгром.
        Бедная медсестра лежала с пробитой головой и кровь растекалась из раны ужасным темным пятном. Врач хлопотал около нее. Появились еще какие-то люди в белых халатах, очевидно санитары. В палате стало совсем тесно. Санитары положили медсестру на носилки.
        Я наблюдала за происходящим словно со стороны. И ничего не могла понять.
        Медсестру унесли. Врач склонился надо мной. Помахал перед глазами рукой.
        - Как себя чувствуете?
        - Не знаю, - призналась я.
        Кирилл подошел к нам, присел рядом со мной на корточки, взял за руку.
        - Ты очень смелая, - улыбнулся мне.
        Он был в одних боксерах. Никаких синяков, никаких шрамов на теле. Только на лице синяк странно поменял форму, и повязка на голове была измазана чем-то фиолетовым.
        Соображала плохо, но точно поняла - с Кириллом все нормально. Он каким-то чудом воскрес. И кажется, я знаю, каким образом. Мне хотелось убить его. Прямо сейчас.
        Попыталась подняться. Кирилл поддерживал меня за плечи, но я зло оттолкнула его.
        - Не прикасайся ко мне, - процедила сквозь зубы.
        Он все-таки помог мне встать на ноги. Я отошла от Суровцева, держась за стену. Врач взял меня под руку, усадил на стул.
        - Что с медсестрой? - спросила доктора.
        - Травма черепа.
        - Это опасно?
        - Пока не знаю. Но она в надежных руках. Надеюсь, все обойдется.
        Анжелка тыкала в мою сторону пальцем и кричала, что это я пыталась убить ее мужа. Она только оборонялась и случайно ударила меня и медсестру.
        Мужчина, который сопровождал ее, оказался адвокатом. Он тоже что-то сумбурно объяснял держащим его охранникам. Обещал засадить их пожизненно за причинение физического вреда. Они молчали и никак не реагировали на его возмущение.
        Скоро прибыла полиция.
        Анжелу и ее друга увели.
        У меня не осталось сомнений - Кирилл прикидывался больным.
        Гипс с его руки валялся на полу. Это был всего лишь муляж, от которого Суровцев так легко избавился. Он просто стряхнул его.
        Николай стоял в стороне и смотрел на нас с интересом. Очевидно, ждал указаний хозяина.
        - Вам лучше прилечь, - заметил врач. - Я осмотрю вас. Предположу, у вас сотрясение мозга. Нужен покой.
        - Не надо, - я шагнула к выходу. - Я хочу уйти отсюда. Немедленно.
        - Лена, - Кирилл коснулся моего плеча. - Послушай врача, пусть тебя осмотрят.
        - Никакой аварии не было? - задала я вопрос, мучивший меня.
        - Мне надо было переиграть Анжелу, - произнес Кирилл. - Я не мог допустить, чтобы она победила.
        - Ты попал в аварию? - снова спросила я. - Да или нет?
        - Нет.
        Я размахнулась и со всей силы залепила ему пощечину. У меня заболела ладонь. На ней остались фиолетовые разводы от театрального грима. Естественно, никакого синяка на лице Кирилла никогда не было.
        - Мерзавец и негодяй, - тихо прорычала я, отшвырнула ногой гипс и шагнула к выходу.
        Но голова продолжала предательски кружиться, я пошатнулась.
        Кирилл подхватил меня, не дал упасть.
        - Не прикасайся ко мне, подлец! - я отвесила ему еще одну пощечину, потом еще и еще. Била его и не могла остановиться. - Не смей меня лапать! Ненавижу тебя! Как же я тебя ненавижу!
        Кирилл не пытался защититься, покорно сносил мои удары.
        Наконец я опустила руки, тяжело перевела дух.
        - Симулянт! - бросила в лицо Кирилла. Начала судорожно стаскивать с себя цепочку с сердцем. Она запуталась за мои волосы. Я зло дернула ее, но порвать не смогла.
        - Лена, прошу, успокойся. Тебе это вредно, - Кирилл словно не слышал меня. - Можешь ругать меня, бить, все, что угодно. Но потом. Сейчас не волнуйся, пожалуйста.
        - Никогда, слышишь? Никогда не подходи ко мне, - прорычала ему в лицо. Оставила цепочку в покое. Потом выброшу. Обязательно выброшу!
        - И, правда, вам надо прилечь. Последствия от удара по голове могут быть очень опасны, - врач отстранил Кирилла и взял меня за плечи. - Пойдемте со мной. Вас никто не потревожит, обещаю. Я только осмотрю вас и все.
        Я прошла мимо Кирилла, глядя в пол. Злость и радость мешались в душе. Я радовалась, что Суровцев не пострадала. И ненавидела его за то, что он заставил меня пережить.
        Игорек оказался в очередной раз прав. Я дура, настоящая дура. Защищала Кирилла от убийц, а он просто ломал комедию. Представляю, как глупо я выглядела с стороны, когда следила за Анжелой.
        Олег Петрович привел меня в свой кабинет. Осматривал долго и тщательно. Медсестра промыла мне рану на лбу, наложила пластырь.
        - Вы тоже принимали участие в этом балагане? - поинтересовалась я у врача.
        - Вы тоже будете бить меня? - рассмеялся врач.
        - Нет, - мне было не до шуток. - Просто хочу знать правду.
        - Да, виновен, - дурашливо поднял он руки. Я бы с удовольствием стерла доктора в порошок. - Мы с Кириллом давние друзья, - признался он. - Я вызвался ему помочь. Вы с Анжелой загнали его в угол. И он нашел неплохой выход из сложившейся ситуации.
        - Так это я во всем виновата? - возмутилась я.
        - Нет, нет. Прошу, не цепляйтесь к словам.
        - Рассказывайте, - потребовала у врача. - Все рассказывайте.
        - Да собственно, вы все уже знаете. Кирилл попросил меня помочь ему. Имитировал аварию. У него есть связи, договорился с патрульными. Не подкопаешься. Мы смогли убедить Анжелику Андреевну, что он в коме и уже не придет в себя. Ни один суд не примет во внимание доказательства измены, пока человек не сможет давать показания и защищаться. Значит, при разводе денег Анжелика не получит. Тогда у нее есть два пути - всю жизнь ухаживать за мужем и жить на то содержание, что он ей оставил. Или попытаться стать вдовой. Кирилл был уверен, что она выберет второй вариант. И не ошибся.
        - Да, гениальная задумка. Все получили по заслугам, - мне было не просто обидно, а горько и больно.
        - Вы напрасно злитесь на Кирилла. Он очень беспокоился за вас.
        - Да неужели? Даже не говорите мне об этом, - я резко поднялась и меня зашатало.
        - Хорошо, хорошо, - поспешно согласился врач. - Вам приготовят палату. Побудете тут пару дней.
        - Нет, - отрезала я. - Вполне могу полежать дома. Кто еще знал об этой афере? Телохранитель Суровцева?
        - Да, он. И родители Кирилла, разумеется.
        - Значит, они не в ссоре?
        - Нет.
        - Рада за вашего друга. А я-то, дура, переживала! И еще об этом шоу знала половина персонала больницы, - усмехнулась я. - Масштабный вы поставили спектакль.
        - Иначе ничего бы не получилось. Пришлось привлечь некоторых медработников.
        - Жаль, что в вашей комедии пострадала женщина. Она этого точно не заслужила.
        - Мне тоже очень жаль. Если бы вы не вмешались, все было бы иначе.
        - Опять виновата я? - возмущение рвалось наружу.
        - Нет, конечно же, нет. Вы меня не так поняли.
        - Все я отлично поняла. Я еду домой.
        - Как скажете. Но если будет плохо, звоните в любое время, - врач протянул мне визитку. - Я в полном вашем распоряжении.
        Я не взяла ее:
        - Будет плохо - вызову скорую.
        В дверь постучали, и не дождавшись ответа, в кабинет вошел мужчина.
        - Я из полиции, - показал он врачу удостоверение. - Мне надо снять с вас показания.
        - Присаживайтесь, - широким жестом Олег Петрович указал ему на стул рядом со мой. - Только позвольте я закончу с пациенткой. Она пострадала в драке.
        - С вами мне тоже надо поговорить, - строго посмотрел на меня оперативник.
        - Она сейчас не в состоянии ни с кем общаться, - заметил доктор. - Нельзя ли подождать пару дней?
        - Можно, - полицейский быстро написал на клочке бумаги номер. - Позвоните, как почувствуете себя лучше, я скажу, когда вам прийти в участок.
        - Я постараюсь не затягивать, - пообещала ему.
        - Правильно, - удовлетворенно кивнул оперативник.
        - Я вызову такси и провожу вас, - доктор поднялся и подал мне руку.
        - Сама дойду, - отрезала в ответ.
        Гордо покинула кабинет Олега Петровича, стараясь идти ровно и не шататься. Он хороший врач, даже не сомневаюсь. Но то, что он друг Суровцева резко уронило его в моих глазах.
        Села в коридоре на жесткую скамью. Голова все еще гудела. Вызвала такси, забрала вещи и спустилась на лифте в холл. И невольно замерла. Там стояли Суровцев и Николай. Кирилл шагнул ко мне. Я метнула на него короткий злой взгляд. Он все понял и отступил назад.
        Глава 35
        Дверь распахнулась, пуская в холл ослепительные лучи весеннего солнца и Игоря:
        - Приветствую, Николай.
        - Взаимно, Игорек.
        Они пожали друг другу руки.
        Итак, эти двое знакомы. Интересно, откуда? Вокруг одни интриги и предательство.
        Игорь коротко кивнул Суровцеву, огляделся и увидел меня.
        - Лена, я за тобой, - он подошел ко мне.
        - Дружишь с Николаем? - спросила я, уже зная ответ.
        - Общаемся. Все-таки в одной сфере работаем, - усмехнулся Игорек в ответ. - Пойдем, отвезу тебя домой.
        - Как ты сейчас тут оказался, интересно знать?
        - Колян позвонил. Когда Анжела тебя по голове вазой огрела.
        - Какая трогательная забота обо мне со стороны Николая. С чего бы ему это делать? Не объяснишь мне?
        Игорь тяжело вздохнул:
        - Николай был у меня два дня назад, о тебе расспрашивал. Я ему сказал только, что ты была замужем за Литвиновым. Все. Ты же меня знаешь, я лишнего не болтаю.
        - А мне ты ничего об этом не сказал.
        - Не успел. Не до того было, работы по горло.
        - И я должна в это поверить?
        Николай посмотрел в сторону и проигнорировал вопрос.
        - Ты знал, что за цирк тут происходит? - не отступала я.
        - Откуда? - искренне удивился он.
        - Я лучше на такси поеду. Хочу, чтобы меня все оставили в покое. Все!
        Игорь отобрал у меня трубку, отменил заказ машины.
        - Не дури. Я правда ничего не знал. Но попросил Коляна за тобой присматривать. Все равно он около Суровцева постоянно торчал.
        - Хорошо он за мной присмотрел, - я потрогала пластырь на лбу.
        - Надо было мне самому все контролировать. Признаю, мое упущение. Но не хотел принимать участие в твоих играх с Суровцевым. Ты как девчонка - гормоны прут недуром, мозгов нет. То отомстить хочешь, то боишься, что его убьют. Определись уже, чего тебе надо.
        Я метнула на Игоря сердитый взгляд, и он осекся.
        Ехали молча. Я был не просто зла, я была в бешенстве. Какой идиоткой я выставила себя. Представляю, как со стороны выглядела моя слежка за Анжелой! Натуральный детский сад. Весь персонал больницы наверняка посмеивался надо мной.
        Игорь отнес мою сумку в дом.
        - Нужен буду - звони, - произнес он на прощанье.
        - Спасибо. Надеюсь, твоя помощь не понадобиться, - я злилась и на него тоже. Хотя он-то в чем виноват? В том, что знаком с телохранителем Суровцева?
        Прошла на кухню, налила коньяк с стакан и залпом выпила его. Сняла, наконец, цепочку с сердцем. Бросила на стол.
        Анна Матвеевна с интересом посмотрела на меня, но ничего не сказала.
        Потом долго стояла под душем. Теплые струи воды ласкали тело, успокаивали. Подошла к зеркалу и ужаснулась. Под глазом налился синяк насыщенного фиолетового цвета. На лбу под пластырем внушительная шишка. Дивная красавица!
        Сварила кофе. Но он не слишком взбодрил меня. Думала о Кирилле, о его вероломстве. Ловко он вышел из положения. Не так просто оказалось загнать этого негодяя в угол. Анжела недооценила мужа. Он ее переиграл. Это меня радовало, несмотря ни на что.
        Скоро из школы вернулся Егор. Он не ожидал застать меня дома.
        - Мама, ты подралась? - спросил Егор с порога. Анна Матвеевна закатила глаза, мученически вздохнула и ушла на кухню.
        - С лестницы упала, - буркнула я.
        - Правда? - не поверил сын.
        - Нет.
        - Ясно. А почему ты дома?
        - Мне больше нечего делать в больнице.
        - Он умер? - в его словах я уловила испуг.
        - Нет, твой отец живее всех живых. Он притворялся, что попал в аварию.
        - Зачем? - удивился Егор.
        - Иди мой руки, переодевайся. Поешь, потом поговорим, - я легонько подтолкнула сына в спину.
        - С ним все хорошо? - не унимался Егор.
        - С ним все отлично. Что ты так переживаешь за него?
        - Он же мой отец.
        Мне захотелось выругаться. Очень неприлично и забористо. Но я сдержалась, не хотелось шокировать сына.
        Допила кофе и сидела в гостиной, думая о Кирилле. Он, безусловно, мерзавец. Сделал из меня круглую дуру. Вот почему он так довольно ухмылялся, когда я сидела рядом и разговаривала с ним. Каков подлец!
        - Мам, я уже поел. Ты обещала все рассказать, - Егор с размаху плюхнулся на диван.
        - Нечего особо рассказывать.
        - Ты обещала. Что случилось в больнице?
        - Ладно, слушай. Твой отец хотел развестись с женой.
        - Почему?
        - Они разные люди. Жена за это хотела много денег. А ему было жалко. Он жмот.
        - Да? Ты же говорила, что не знаешь его.
        - Пусть не жмот. Но денег он ей давать не хотел. Поэтому прикинулся больным на всю голову.
        Егор непонимающе смотрел на меня. И как объяснить сыну, что мне совсем не хочется говорить о его отце? Мне безумно сложно быть объективной.
        - Твой папаша сделал вид, что попал в аварию. Он предполагал, что жена захочет его убить. И не ошибся. Сегодня его едва не убили.
        - И ты защищала его? - в глазах Егора горел восторг. - Ты самая смелая на свете!
        - Примерно то же самое сказал твой отец, - заметила я.
        - Так это же правда! Ты - лучшая, - он обнял меня.
        - Теперь, когда все живы и здоровы можно немного отдохнуть, - я потрогала шишку на лбу.
        - Болит? - участливо поинтересовался Егор. - Надо лед приложить. Помнишь, ты мне так делала, когда я с Яном подрался. Очень помогло. Я сейчас принесу.
        - Спасибо, не надо, - я прижала Егора к себе. - Ты очень добрый. Но у меня ничего не болит.
        «Кроме сердца,» - хотелось добавить мне.
        Раздался звук гонга. Кого это принесло? Кирилл притащился с извинениями?
        Я почти угадала. Анна Матвеевна внесла в гостиную букет из розовых лилий. Помнит, гад, что мне они понравились.
        - От господина Суровцева, - торжественно объявила она.
        - Выбросите их, пожалуйста, - попросила я.
        - Не надо, мам! Букет красивый, - запротестовал сын.
        - Выбросите, - повторила я. - Мне от твоего отца ничего не надо.
        - От его отца? - Анна Матвеевна едва не выронила букет.
        - Да. Суровцев - отец Егора, - выдохнула я. - Сегодня просто день откровений. И меня все достали! Все! Букет в мусорку, - скомандовала я. - Егор, иди делай уроки. Немедленно!
        Сын от греха подальше побежал к себе.
        - Мама, а букет не выбрасывай, - крикнул он с верхней ступени и шмыгнул в темный коридор.
        - Анна Матвеевна, принесите мне коньяк. Нет, лучше водку.
        Я сидела на диване совершенно разбитая. Стопка водки не помогла. Соленый огурец тоже. Мне хотелось встретиться с Кириллом и долго бить его треклятым букетом по наглой физиономии. Так, чтобы понял - я его терпеть не могу!
        Немного успокоилась и пошла на кухню, отнести стопку и тарелку.
        Анна Матвеевна колдовала над скворчащей сковородой.
        В кухне пахло жареной картошкой и сладким ароматом лилий. Букет стоял на окне в ведерке для льда.
        - Я просила его выбросить, - строго напомнила Анне Матвеевне.
        - Считайте, что выкинула. Я унесу его домой.
        Звякнула СМСка.
        «Прости». Хотела удалить, и только тут заметила, что СМСка пришла от «Гада» и на мой второй номер. Его я сохранила в надежде когда-нибудь наладить отношения с мамой и сестрой. Но они так и не звонили мне.
        Надо же, Суровцев тоже сохранил свой старый номер. Видимо, в память о многочисленных сексуальных победах дикой юности. Я, очевидно, числюсь у него как «Умная блондинка». Или «Прекрасная Елена». Так он любил называть меня.
        «Да пошел ты…» ответила ему. И снова мои пальцы в нерешительности зависли над экраном смартфона. Надо заблокировать мерзавца. Помедлила мгновение и поняла, что не могу это сделать. Или не хочу…
        Достала из холодильника формочку со льдом, приложила ко лбу. Анна Матвеевна отобрала ее, завернула в полотенце, вернула мне:
        - Не переживайте, все наладиться.
        - Мне бы ваш оптимизм, - усмехнулась в ответ.
        - Я отнесла цепочку в вашу комнату. Положила на туалетный столик.
        - Можете ее тоже забрать себе.
        - Нет, спасибо. Похоже, это подарок Суровцева?
        - Да, его.
        - Вам же нравится Суровцев. Так зачем мучить себя и его? Тем более, что он отец Егора.
        - Вы ничего не знаете.
        - Не знаю, - кивнула она. - Но вижу, что вы к нему неравнодушны.
        - Это так заметно? - удивилась я.
        - Очень, - заверила меня Анна Матвеевна.
        - Суровцев - редкий негодяй.
        - Может быть. Но мы всегда выбираем не тех мужчин, - вздохнула домработница. - Значит, надо переделать их под себя.
        - У вас это получилось?
        - Нет. Мы с мужем давно развелись.
        - Хороший же вы мне дали совет, - рассмеялась я.
        - У меня не получилось. Так может у вас получится?
        Спорить с железной логикой Анны Матвеевны не мог даже Анатолий. Куда уж мне!
        Накинула на плечи пальто и вышла во двор проветриться. В голове все перемешалось. К тому же, она до сих пор гудела от удара вазой. Анжелка влепила мне от души. Я легко отделалась.
        А медсестре повезло меньше. Надеюсь, с ней все будет хорошо. Завтра навещу ее.
        Села на скамейку. На дереве громко чирикали воробьи, дрались, клевали друг друга. Им-то чего не хватает?
        Солнце слепило глаза, я жмурилась, как довольная кошка. Или недовольная…
        Я хотела уехать отсюда. Но сейчас поняла: тут мой дом. Я люблю этот город, несмотря ни на что. И Егор уезжать не хочет. Так зачем бежать, куда, от чего?
        Воробьи спустились на землю и продолжили потасовку. Васька вырос, как из-под земли, и разогнал шумную стаю. Кот редко заходит в дом. Только зимой, и то, если очень холодно. Ему нравится ощущать себя диким зверем.
        Васька прыгнул на скамейку, утробно заурчал и начал бодать меня большой головой. Я почесала кота за ухом, и он упал на спину от удовольствия. Потрепала его белую грудку, погладила упитанный живот.
        В Василия равные уши и вся морда в шрамах. Очень боевой и задиристый кот. Весна, его тянет на подвиги.
        Коту надоели мои ласки, он соскочил на землю и гордо ушел за угол дома.
        Вот и мужики такие же. Сами не знают, что им надо.
        Достала из кармана пальто визитку и позвонила следователю.
        - Я готова завтра дать показания.
        - Отлично. Жду вас утром. В десять устроит?
        - Вполне.
        Мне хотелось поскорее закончить все формальности. Я не планировала выступать свидетелем покушения и драки. А уж тем более принимать в ней активное участие. Но с судьбой не поспоришь. Почему все складывается так по-идиотски?
        Глава 36
        Мне впервые предстояло давать показания в качестве свидетельницы. До этого не приходилось бывать в полиции.
        Дежурный тщательно проверил мои паспортные данные, занес их в журнал. Внимательно осмотрел сумку. Я прошла через арку металлодетектора. Появился молодой человек в форме и попросил следовать за ним. Все очень серьезно, тут и мышь не проскочит.
        Длинный коридор слабо освещен. Череда одинаковых дверей с табличками. На стенах пластиковые панели под дерево. Жесткие скамейки обтянуты черным дерматином. И странный запах. Запах старых бумаг, канцелярщины и моющих средств. Неуютно, неприятно. Я невольно поежилась.
        Молодой человек указал мне на скамью.
        - Вас пригласят, - и скрылся за дверью кабинета.
        Ждала я минут двадцать, если не больше. Странно, зачем вызывать ко времени, если потом заставлять человека ждать? Или это такая политика? Пусть посетитель понервничает, потеряет терпение, подумает над своими грехами. И потом сразу во всем признается.
        Наконец меня позвали в кабинет. За столом сидел пожилой следователь. А я ожидала увидеть вчерашнего оперативника.
        - Ваш адвокат задерживается, - мужчина оторвался от бумаг и строго посмотрел на меня. - Но я больше не могу ждать.
        - У меня нет адвоката, - удивилась я. - Зачем он мне?
        - Адвокат лишним не бывает, - устало усмехнулся следователь.
        - Я что, подозреваемая? - у меня противно похолодело в груди.
        - Пока нет. Но гражданка Суровцева утверждает, что именно вы спровоцировали ее на вчерашнюю драку.
        - Бред. Ее муж скажет вам, что все было не так.
        - У меня много вопросов ко всем. Так что адвокат вам не помешает. Пока выполним формальности и заполним анкетные данные.
        - Подождите, подождите, - запротестовала я. - Я не собираюсь оплачивать адвоката, в котором не нуждаюсь.
        - Да не переживайте вы так, - снова неприятно усмехнулся следователь. - Вам его нанял Суровцев Кирилл Романович.
        - Тогда он мне тем более не нужен.
        - Не будем отвлекаться. Приступим. Итак, ваше имя-отчество по паспорту?
        Я отвечала на стандартные вопросы. Дата рождения, прописка, место работы… Не сидела, не привлекалась... Но скоро нас прервали.
        В дверь постучали и в кабинет энергичной походкой вошел худощавый седовласый старичок с модной бородкой. Его сопровождал оперативник. Старичок был в потрясающем костюме-тройке. Элегантный золотой зажим на галстуке с черным агатом. Белое кашне небрежно лежало на груди. В руках старичок держал кожаный портфель.
        - Ваш адвокат, Лев Михайлович, - представился он мне. - Добрый день, Петр Федорович, - по-свойски коротко кивнул следователю.
        - Я не нуждаюсь в адвокате, - отрезала я.
        - Мне уже заплатили за услуги, - старичок бесцеремонно уселся рядом со мной.
        - Вам не стоит отказываться от уже оплаченных услуг. Пока я снимаю с вас показания как со свидетеля, - произнес следователь. - Но все может поменяться.
        - Вы запугиваете мою клиентку, - встрял старичок.
        - Никто меня не запугивает, - остановила я резвого адвоката.
        - Прекратите разговоры и отвечайте на мои вопросы коротко и по существу, - потребовал следователь. - Расскажите, что произошло в больнице.
        Рассказывала я сбивчиво. Мне пришлось признаться, что я следила за Анжелой.
        - Зачем вы это делали? - удивился Петр Федорович.
        - Я предполагала, что она хотела убить мужа.
        - А гражданка Суровцева уверена в обратном: вы хотели убить ее мужа из личной неприязни.
        - Это неправда! - искренне возмутилась я.
        - Об этом поговорим позже. Итак, как давно вы знакомы с семьей Суровцевых? Постарайтесь вспомнить все подробности. Они важны.
        Я говорила долго. Старалась не касаться моих отношений с Кириллом.
        - Гражданка Суровцева утверждает, что вы были любовницей ее мужа. Ваши отношения начались еще во время учебы в институте. Поясните, пожалуйста.
        - У меня были отношения с Суровцевым десять лет назад. Потом мы расстались, и он женился на Анжелике Андреевне, - я не хотела вдаваться в подробности.
        - И что дальше? - следователь нахмурился и посмотрел на меня исподлобья.
        - Мы случайно встретились с Анжелой и снова начали общаться. В институте мы дружили. Анжела предложила мне соблазнить ее мужа, чтобы она смогла зафиксировать факт измены и развестись с ним.
        - Вы признаете, что занимались шантажом? - усмехнулся Петр Федорович.
        - Я признаю, что согласилась помочь Анжелике Андреевне из личной неприязни к Суровцеву.
        - Я должен поговорить со своей клиенткой, - адвокат положил руку мне на плечо.
        - Мне скрывать нечего, - я сердито глянула не него. - Я не сделала ничего плохого.
        - То есть то, что вы соблазнили Суровцева, вы считаете обычным делом? - вскинул брови следователь.
        - Он не возражал, - огрызнулась я.
        - Однако гражданка Суровцева утверждает, что ни о чем подобным она вас не просила. Вы вступили в связь с ее мужем. Прислали ей компрометирующие фотографии и сообщили, где находитесь. Все это вы сделали с целью разрушить ее семью.
        - Да неужели? - взорвалась я и осеклась. А ведь тут мое слово против ее! Вот хитрая змея. Так нагло лжет!
        - По ее словам в больнице именно вы хотели убить Суровцева, - следователь заглянул в какие-то бумаги. Очевидно, протокол допроса Анжелки. - А она и ее спутник пытались вам помешать.
        - Но Кирилл Романович сам все видел. Вы можете расспросить его.
        - Я это уже сделал. Теперь хочу услышать вашу версию.
        - Мне нечего больше сказать.
        - Тогда объясните, как на упаковке с лекарствами оказались ваши отпечатки пальцев.
        - Анжела показывала мне капли накануне. Намекала, что будет благодарна тому, кто поможет ее мужу умереть. Я держала их в руках. Поэтому на них остались мои отпечатки. И, естественно, я отказалась ей помогать. Поэтому и следила за Анжелой в больнице.
        - Гражданка Суровцева убеждена, что вы планировали выйти замуж за ее мужа. А когда поняли, что это невозможно, решили отравить его.
        - Но это ложь! - не выдержала я. - Наглое вранье. Анжела всегда этим отличалась.
        - Мне казалось, сейчас вы расследуете нападение на медсестру Ляхову и нанесение ей тяжкого вреда, - напомнил следователю Лев Михайлович.
        - Разумеется. Но я должен понять причины случившегося. Суровцева говорит, что она ударила вас, Елена Александровна, и медсестру с единственной целью - защитить мужа.
        - А друг Анжелы пытался придушить Суровцева с целью избавить его от мучений, - невольно рассмеялась я.
        - С этим мы разберемся, обещаю вам, - заверил меня Петр Федорович.
        - К счастью, в палате велось видеонаблюдение, - заметил адвокат.
        - Запись уже у меня, - кивнул следователь. - Но большой вопрос, можно ли будет использовать ее на суде, если учесть, что Суровцев и правда провоцировал жену на убийство. И сейчас меня интересует не моральная сторона измены Суровцева. Мне надо понять, почему пострадала медсестра. Кто виновен в том, что женщине проломили голову. Суд должен принять правильное решение, опираясь на объективные факты.
        Беседа затянулась надолго. Порой мне казалось, что следователь уходит в сторону и задает совершенно ненужные вопросы. Время от времени адвокат вставлял веские реплики. Я уже понял - мне намного спокойнее от того, что он рядом. Без его советов бы могла наговорить лишнего.
        Меня удивляло, почему я вообще должна рассказывать о себе, если Анжелка едва не убила бедную женщину. Как это связано с произошедшим? Возможно, Анжела действовала в состоянии аффекта, но я-то тут причем? Ее надо допрашивать, а не меня.
        В конце общения со следователем у меня сложилось впечатление, что подозреваемая я. Наконец Петр Федорович дал мне подписать протокол.
        Я вышла из кабинета уставшая и разбитая. Никогда не думала, что быть свидетелем и давать показания так утомительно.
        Лев Михайлович проводил меня до машины.
        - Вижу, вы расстроены, - заметил он.
        - Нет, просто устала.
        - Уверяю вас, вам нечего переживать. У Петр Федорович своеобразный способ общения со свидетелями. Но он очень объективный и опытный следователь. Не сомневаюсь, он разберется в случившемся.
        - Очень на это надеюсь, - устало произнесла я. - Спасибо за поддержку.
        - Вот видите, а вы не хотели принимать мою помощь, - улыбнулся адвокат.
        - Я заплачу за вашу работу.
        - Но я не смогу взять с вас денег. Мои услуги уже оплачены.
        - Я не допущу, чтобы Суровцев принимал в этом участие.
        - Не все зависит от нас в этой жизни, - философски заметила адвокат. - Вы зря сердитесь на господина Суровцева. Он очень порядочный человек. Ошибки молодости совершают все. Кто из нас без греха?
        - Вы мой адвокат или его? - взорвалась я. - Не надо его передо мной защищать!
        - Поверьте богатому жизненному опыту. Иногда стоит остановиться и подумать. Иначе можно наделать ошибок, о которых потом крепко пожалеете.
        - Вы даже не представляете, сколько подобных ошибок я уже совершила. И почти все они связаны с Суровцевым, - усмехнулась в ответ.
        - Так не совершите еще одну.
        - Спасибо за совет, я подумаю.
        Глава 37
        Егор сидел на кухне и заканчивал обедать.
        - Привет, мам, - он откусил бутерброд. - Ты заходила к медсестре?
        - Да, я сейчас из больницы. Но меня к ней не пустили. Она по-настоящему пострадала, не то, что твой отец. Врач сказал, все будет хорошо, беспокоиться не о чем. Ей вчера сделали операцию. Она прошла удачно. Женщина легко отделалась, если так можно говорить о разбитой голове.
        - Это хорошо. Ты в полиции тоже была?
        - Была. Утром. И очень от этого устала, - призналась сыну.
        - А его жену посадили в тюрьму?
        - Нет. Пока идет следствие.
        - И она на свободе? Ей ничего не будет за то, что она ударила тебя и медсестру?
        - Будет суд. А пока Анжелика под домашним арестом, - так мне сказал адвокат. Он вообще оказался на удивление словоохотливым.
        - Она никому навредить не может?
        - Нет, не бойся. Ей никуда нельзя выходить.
        Анжела сидит в квартире, Кирилл перебрался в загородный дом. Семья распалась. Но Суровцев не зря пошел на хитрость с аварией. Убедился, что жена - настоящая змея. Больше ничто не держит его рядом с Анжелой.
        Адвокат сказал, что теперь при разводе Анжела ничего не получит. Кирилл не потеряет ни копейки. И вообще Анжелике грозит реальный, хотя и небольшой срок, если медсестра и я подадим на нее заявление. Я подавать его не собиралась. Шишка на лбу и синяк под глазом не слишком серьезные травмы.
        - Мам, а можно я позвоню ему? - вопрос Егора отвлек меня от мыслей об Анжеле.
        - Кому? - не поняла я.
        - Ну, ему. Отцу… - Егор так впервые назвал Кирилла.
        - Зачем? - гнев больно ударил в виски. - О чем тебе с ним говорить?
        - Ну, о разном… Я же его совсем не знаю.
        - И не надо тебе его знать, - как объяснить сыну, что его отец мягко говоря подлец каких мало?
        - Мам, ты же сама говорила, что не хочешь, чтобы он умер.
        На это мне возразить было нечего.
        - Да. Этого я никогда не хотела. А еще я хочу, чтобы медсестра поскорее поправилась. Может, ты и с ней поговоришь? - понимала, что злиться глупо, но не могла остановиться.
        - И еще ты за ним присматривала… Значит, он тебе нужен.
        - Я не знала, что он притворяется. Мне он не нужен. И тебе тоже.
        - Я его не знаю. Как же я могу понять, нужен он мне или нет? - удивился Егор. - Вы бы помирились… И все было бы хорошо.
        - Глупости, - отрезала я.
        - Ты сама мне говорила, что надо прощать других. Когда я с Машей поругался... Помнишь? Мы тогда карандаши не поделили. А она была не права, забрала у меня бирюзовый карандаш и сломала. Случайно, но рисовать он уже не мог… Но я ее простил, и мы опять дружим. Это же хорошо.
        - Если бы я не поделила с твоим отцом карандаши, я бы его тоже простила, - улыбнулась я. У детей своя логика, и с ней спорить сложно. А еще говорят, что устами младенца глаголет истина.
        - О чем ты хочешь поговорить с Кириллом? Что я не могу тебе объяснить? - спросила у сына.
        - Я просто хочу узнать, собрал он кубик Рубика или не сумел?
        Да, очень важная тема для разговора.
        - А еще, что он любит? Нравится ему рыбалка, как дяде Толе, или нет? А еще…
        - Ладно, я поняла, - что страшного, если они пообщаются?
        Может, и правда пора зарыть топор войны? Однако не слишком ли быстро я забыла все обиды? Хотя, за последнее время столько всего произошло. Похоже, адвокат прав, надо остановиться и подумать. Только это очень сложно сделать…
        Набрала Кирилла со старого номера.
        - Здравствуй, Лена, - в его голосе я уловила неуверенность и надежду.
        - Здравствуй, Кирилл. С тобой хочет поговорить Егор. Он очень о тебе беспокоился, пока ты изображал умирающего лебедя. Надеюсь, мне не придется жалеть о том, то я позволю вам пообщаться.
        - Я тебе очень благодарен, Лена. Ты даже не представляешь, насколько. Я бесконечно виноват перед тобой. Понимаю, что ты не можешь простить меня. Но я надеюсь…
        - С тобой хочет поговорить Егор, а не я, - я с трудом сдержалась, чтобы не высказать Кириллу все, что думаю о нем.
        Протянула сыну трубку:
        - Говорите.
        - Здравствуйте, - неуверенно произнес Егор. - Как дела?
        Через минуту лицо сына расплылось в улыбке:
        - У меня тоже все хорошо. Ты собрал кубик Рубика? - похоже, отец попросил обращаться к нему на ты. Идиллия, да и только!
        Я развернулась и вышла из кухни. Обида мешалась с ревностью. Объявился отец, и радость через край! И не важно, что Кирилл о нас слыхом не слыхал.
        Понимала, что зря злюсь. Кирилл не знал о сыне. Возможно, был бы рад помогать ему. История не терпит сослагательных наклонений. Кто знает, как все могло сложиться? И разве теперь это важно?
        Стояла в гостиной и смотрела в окно. Апрельское солнце заливало двор ласковыми теплыми лучами. Васька лежал на скамейке и грел белый живот.
        Злилась от того, что Егор слишком долго разговаривает с Кириллом. Может, стоит прервать их затянувшуюся беседу? О чем им вообще говорить? Что у них общего, кроме генов?
        Девять лет Егор слыхом не слыхал об отце. Откуда у него теперь такой интерес к папаше? Может, он вообще захочет с ним жить и забудет про меня?
        Поняла, что это глупости. Ревность затмевает мой разум. С чего бы Егору уходить к отцу? Как в старой сказке про топор в потолке. Вот поженимся, родим сына, он вырастет, пойдет в подвал, на него упадет топор и убьет. Чего я дергаюсь?
        - Мама, ты расстроилась? - Егор протянул мне мобильник.
        - Нет, с чего бы? - улыбнулась сыну.
        - У тебя вид такой. Мы совсем немного поговорили. Он ловил рыбу только когда был маленьким. И не смог собрать кубик Рубика. И он не будет разговаривать со мной без твоего разрешения. Он сам так сказал.
        Я обняла сына.
        - Это хорошо. Пожалуй, тебе стоит познакомиться с ним поближе.
        - Правда? - обрадовался Егор.
        - Да, - но сначала я встречусь с Кириллом, и кое-что ему объясню. Он должен понять - мы жили без него все это время, сможем прожить и дальше. Знакомство с сыном - моя добрая воля. Я не позволю манипулировать Егором.
        - Скажи, а почему ты так хочешь поближе познакомиться с Кириллом? - я пока не хотела называть Суровцева отцом Егора. Не могла.
        - У моих друзей есть и мама, и папа. Не у всех, у многих. Это же хорошо, верно?
        - Да, это хорошо. Но не всегда так получается. Не все зависит от нас с тобой. Может получиться так, что Кирилл так и не станет тебе отцом. Ты должен это понимать. Он занятой человек. У него мало свободного времени. Я не хочу, чтобы ты разочаровался. Понимаешь?
        - Да, я понимаю, - кивнул Егор. - Ты думаешь, я ему могу не понравится?
        - Я не об этом. Не надо никому нравится. Даже если тебе очень хочется иметь отца. Будь готов к тому, что у вас могут оказаться разные интересы. Тебе может быть с ним скучно. Или Кирилл не найдет, о чем с тобой говорить.
        - Он сейчас один? Раз он ушел от жены. Или она от него? Неважно. Он же один, да?
        - Он всегда был один, - сорвалось у меня.
        - Наверное, это очень грустно… У него и друзей нет?
        - Должны быть, - пожала я плечами. - Не знаю.
        - Если бы были, они приходили бы к нему в больницу. А так ты сидела там одна.
        Иногда я удивляюсь мудрости сына. Дети видят то, что взрослые не замечают.
        - Я не против, если вы попробуете подружиться, - я обняла Егора, и он крепко прижался ко мне.
        Пусть общаются. Но я сотру в порошок Кирилла, если он не оправдает надежд Егора.
        * * *
        Вечером позвонила Кириллу и предложила встретиться на следующий день в обед.
        - Нам надо поговорить о Егоре.
        - Буду рад тебя видеть.
        - Не могу сказать того же.
        Я назначила встречу в нашей кофейне у Института. Захотелось, чтобы Суровцев вспомнил все. Как угощал меня кофе, как говорил ласковые слова. И как испугался, что наши отношения перерастут в более серьезные. Проще было расстаться, что он и сделал.
        Пришла заранее, выбрала место в полутемном уголке. Запах корицы и кофе обволакивал, уносил в прошлое, будоражил.
        Пила кофе и вспоминала. Как ни крути, а я тогда была счастлива. Я любила и была любима. Так мне казалось. Счастье переполняло меня. А потом все рухнуло…
        И вот теперь я отомстила. Только кому от этого стало легче? Кому хорошо? Мне точно нет.
        Тонко звякнул дверной колокольчик. Кирилл сразу шагнул к нашему столику у окна и только потом огляделся. Не забыл, что это было наше любимое место. Я тоже об этом помню.
        Но теперь я сижу в полумраке, он помогает скрыть эмоции. Тут мне спокойнее. Я начала любить темноту больше, чем свет. И на душе у меня сумрак.
        Кирилл подошел ко мне. Я кивнула на кресло.
        - Садись, разговор будет долгим.
        Глава 38
        - Егор хочет познакомиться с тобой поближе, - на лице Суровцева расплылась счастливая улыбка. Он намеревался что-то сказать, но я жестом остановила его. - Не перебивай, дослушай. Мне эта идея не по душе. Но я понимаю, как важно для Егора иметь отца. Любого. Даже такого, как ты. Поэтому я пообещала ему, что не буду возражать против вашего общения.
        - Спасибо, Лена. Для меня это тоже очень важно. Даже не смел просить тебя о подобном. Мне очень хочется узнать Егора поближе. Ты не представляешь, как я тебе благодарен!
        - Твоя благодарность меня мало волнует. Я надеюсь на твое благоразумие. На то, что ты не станешь перетягивать сына на свою сторону.
        - Я даже не думал об этом.
        - Очень мудро. Егор - единственное, что есть в моей жизни. Я не позволю причинить ему вред или даже просто расстроить. Общаться вы будете только в моем присутствии, и это не обсуждается.
        - Понимаю и не возражаю, - Кирилл стал на удивление покладистым.
        - Я расскажу тебе о Егоре, о том, что он любит, а чего терпеть не может. Он не идеальный ребенок, непоседливый, задиристый. Правдолюб, а это не всем детям в его классе нравится. Иногда Егор приходит домой с ссадинами и синяками. В школе время от времени возникают проблемы, и я их решаю по мере своих сил. Если ты думаешь, что обрел свою копию в миниатюре, то сильно ошибаешься. В Егоре нет самолюбования и снобизма. Я приложила немало усилий, чтобы сын смог избежать этих пороков. Надеюсь, при общении с Егором ты сможешь контролировать свои недостатки.
        - Я настолько порочен? - невесело улыбнулся Кирилл.
        - Не мне судить. Иногда, чтобы увидеть что-то, должно пройти время. Раньше в тебе было много заносчивости и эгоизма. Просто влюбленная дурочка этого не замечала. Признаю, ты изменился в лучшую сторону. Поэтому и не возражаю против твоего знакомства с Егором.
        Долго рассказывала Кириллу о его сыне. О привычках, об увлечениях. Суровцев слушал внимательно, иногда задавал вопросы. Но у меня было чувство, что он опасается спугнуть или ненароком обидеть меня. Ведь я в любой момент могу передумать и запретить ему встречи с Егором.
        Наше общение напоминало мне переговоры враждующих сторон, которые решили заключить мирное соглашение несмотря ни на что. И я, и Кирилл старались подбирать правильные слова. Сплошная дипломатия!
        Наконец я рассказала Кириллу все, что посчитала нужным. Это заняло почти два часа.
        - Можно, я угощу тебя кофе и пирожным? - неожиданно спросил он.
        - Да, - кивнула я.
        Нам принесли две чашечки черного кофе и миндальное пирожное для меня. Такое же, как заказал Суровцев во время нашего первого свидания, когда пригласил меня в это кафе.
        - Видишь, я помню, - виновато улыбнулся он.
        - Вспомнил, - поправила я. - Это разные вещи.
        - Согласен. Я тоже хочу тебе рассказать кое-что о себе. Наберись терпения и постарайся выслушать мою исповедь.
        - Я вся внимание, - усмехнулась ему в ответ.
        Поддела ложечкой кусочек пирожного. Оно было нежно и необыкновенно вкусно. Рецепт в кофейне трепетно соблюдали много лет. Вкус из прошлого взволновал, вызывал воспоминания и грусть по безвозвратно ушедшим годам.
        Десять лет назад я сидела так же напротив Кирилла, и не могла от него глаз оторвать. Он рассказывал потрясающе интересные истории, от которых дух захватывало. Кирилл всегда много путешествовал. А я так никуда и не смогла выбраться.
        Только тогда мы сидели у окна и нас заливал солнечный свет. А теперь я выбрала полутемный уголок. Да, жизнь меняется, и наши приоритеты меняются вместе с ней.
        - Возможно, тебе это будет неприятно слышать, но я хочу рассказать тебе правду о себе. То, о чем никому и никогда не рассказывал. Да, я забыл тебя. Вернее, заставил себя забыть. Возможно, ты поймешь и простишь меня.
        - Я не исповедник. Грехи не отпускаю.
        - Знаю. Но облегчить душу мне необходимо. Наберись, пожалуйста, терпения.
        - А ты не боишься, что после твоих откровений я не разрешу Егору общаться с тобой?
        - Не боюсь. Ты умная женщина, а мои откровения касаются только нас двоих. Я никого не убил и не ограбил, не отнимал хлеб у нищих и не обижал сирот. И ты только что сказала - Егору нужен отец. Даже такой непутевый. Но я постараюсь исправиться, - попытался разрядить возникшее напряжение Суровцев.
        - Очень на это надеюсь, - не смогла удержаться от сарказма. Ему не стоит обнадеживаться.
        - Я пытался забыть тебя. Очень старался. И это у меня получилось. Иногда мимолетно я вспоминал о своей подлости. Но гнал мысли прочь. Сначала думал, ты начнешь меня преследовать, закатывать скандалы. Как делало большинство девушек после расставания. Но ты ушла тихо, и больше никогда не напомнила о себе.
        - Не видела смысла в этом. Я бы все равно ничего не добилась. Ты оттолкнул меня. А унижаться я еще не умела. Потом научилась.
        - Я бесконечно виноват перед тобой, - Кирилл взял меня за руку, но я зло выдернула ее.
        - Продолжай. Не отвлекайся, если хочешь, чтобы я тебя слушала.
        - У меня в жизни есть два греха, которые я не могу исправить. Наверно, их больше, но тревожат меня именно эти. О них я порой вспоминаю и сразу гоню эти воспоминания прочь. Бывает, сделаешь что-то подлое, потом стыдно, а ничего поменять уже нельзя. Первый мой грех может показаться незначительным. Но не для меня. Я еще не ходил в школу, мне было лет шесть. Мы с мамой были в магазине. Старушка уронила мелочь и ей помогали собрать деньги. В том числе и я. Я отдал ей только часть монет. Не знаю, зачем оставил остальные. Наша семья никогда не нуждалась, мне ни в чем не отказывали. Старушка долго благодарила всех, гладила меня по голове. Потом ушла. А деньги жгли мне руку. Я сжимал их в кармане и понимал, что уже ничего не поделать. Вернуть их я не могу. Некому. Я незаметно положил деньги на прилавок. Оставить себе не мог. Да и не нужны они мне были.
        - Ты был еще слишком мал. Это можно оправдать. Подозреваю, второй грех - это то, что мы расстались?
        - Да. После того, как я узнал тебя, я вспомнил многое. Нет, не многое, все. Вспомнил помимо воли. Как бы глубоко я не пытался загнать неприятные мысли о тебе, они время от времени давали о себя знать. Я прятал их в самом дальнем уголке моей темной души.
        - Ты очень самокритичен, - усмехнулась я.
        - Да, она у меня темная, я это знаю. Ты ушла из моей жизни, словно никогда не существовала. И это было очень удобно. Раз ничего от меня не требуешь, значит, у тебя все сложилось отлично. Значит, можно стереть из памяти то, что нас связывало.
        - Железная мужская логика, - недобро рассмеялась я.
        - Понимаю твою горечь и обиду.
        - Нет, не понимаешь. Тебе это никогда не удастся, даже не пытайся.
        - Не смею с тобой спорить. Я довольно быстро нашел очередное развлечение. Анжела так забавно добивалась моего внимания. Меня это веселило. Однажды она сказала, что ты бросила Институт, и утешилась с другим. Я попросил ее больше никогда о тебе не вспоминать. Не хотел бередить прошлое. Анжела оказалась умна, приняла это к сведению. А дальше ты все знаешь. Череда женщин, потом женитьба на Анжеле. Эффектная жена для олигарха. По статусу подходит, по экстерьеру тоже. Что еще надо? Мои родители ее одобрили, - Кирилл задумчиво посмотрел в окно. - Я никогда не был счастлив. Не сумел. Или не заслужил. Иногда воспоминания о тебе вспыхивали в мозгу болезненной искрой. Но я тут же тушил ее и гнал прошлое прочь. В этом я преуспел. Оно перестало меня тревожить. В результате нелюбимая жена едва меня не убила. Ты меня ненавидишь, а сын до недавнего времени вообще не знал о моем существовании. Зато я свободен. Только меня это не радует. Мне не следовало путать удовольствие и счастье.
        - Увы, не могу тебе посочувствовать.
        - Я этого не жду. И безмерно благодарен, что позволишь мне общаться с Егором.
        - Постарайся не наделать глупостей.
        - Этого не будет. Понимаю, что ошибка недопустима.
        - Правильно понимаешь. Это меня радует. Хочу сделать тебе небольшой подарок. Этими фотографиями ты никогда не сможешь воспользоваться. Просто информация для сведения.
        Я открыла в смартфоне фотографии с Анжелкиной больничной карты. Протянула Кириллу.
        - Полистай.
        Он смотрел на экран и менялся в лице.
        - Я ожидал чего угодно, но не подобного, - прошептал он. - Какое вероломство! Ну, хотела она за меня замуж, понимаю. Хотелось купаться в деньгах, вести праздную жизнь. Но не такой же ценой! Зачем убивать неродившегося ребенка? Никакое богатство этого не стоит.
        - Предположу, она опасалась, что ты потребуешь генную экспертизу после родов. Ты бы узнал, что забеременела она не от тебя.
        - Я не собирался проводить генную экспертизу, даже не думал об этом. Анжела зря дергалась. Я бы любил ребенка. Печально… Откуда у тебя эти фотографии? - Суровцев вернул мне трубку.
        - Неважно. Я же сказала, ты не сможешь этим воспользоваться.
        - Да, разумеется. По решению суда можно затребовать выписку с карты. Только теперь, думаю, развод пройдет без осложнений. Попытка убийства не дает Анжеле надежды на благоприятный исход. Спасибо за информацию. Возможно, она мне и пригодится. Кто знает?
        - Это твое право, - я удалила фотографии. - Я дала тебе наводку. Дальше действуй по своему усмотрению. Ты знаешь, что больничная карта существует и что в ней.
        - Лев Михайлович сказал, ты отказалась подавать на Анжелу в суд. Это так?
        - Мне это не надо. Я не сильно пострадала. А вот медсестру жаль.
        - Да, - вздохнул Суровцев. - Тут мой просчет. Я увлекся, пытаясь поймать Анжелу за руку. И допустил трагедию. Счастье, что медсестра осталась жива. Врачи оптимистичны, женщина идет на поправку и последствий от травмы и операции быть не должно.
        - То есть моей вины в произошедшем нет? - искренне удивилась я.
        - С чего бы? - не понял Кирилл.
        - Врач уверен в обратном - я не вовремя влезла со своей помощью.
        - Он не прав. Ты в очередной раз пыталась меня спасти, - улыбнулся Суровцев и накрыл мою ладонь своей. На этот раз я не отняла руку.
        Глава 39
        Кирилл пришел к нам на следующий день. Егор заметно волновался. Мы пили чай, разговор вначале не клеился. Все были напряжены. Но потом Суровцев стал вспомнить свое детство. У него была дружная семья. Отец порой брал сына с собой на рыбалку. Тут Егор оживился, и неловкость словно рукой сняло.
        Я ничего не понимаю в рыбалке. Кирилл тоже не слишком в этом силен. Но Егор пообещал, что поделится опытом, который перенял у дяди Толи. Опыт небогатый, но лучше, чем ничего.
        В ближайшее воскресенье мы договорились поехать ловить рыбу. Оказывается, в апреле можно поймать леща, окуня и сома. Егор долго и подробно рассказывал, что и как надо делать, чтобы рыбалка удалась. «И вообще ловить рыбу можно в любое время года. Было бы желание», - резюмировал сын.
        - У Егора послезавтра день рождения, - шепнула я Кириллу, когда провожала его. - Ему будет приятно, если ты его поздравишь.
        - Спасибо, - Кирилл благодарно улыбнулся мне. - Что ему подарить?
        - Спроси у сына.
        Егор был удивлен и очень рад, когда отец поздравил его с днем рождения. Суровцев предложил пройтись по магазинам и купить все необходимое для предстоящей рыбалки. Отличный подарок для мальчишки.
        Я решила не мешать и отпустила их одних. Пусть общаются. Странно, но я верила Кириллу, верила, что он не попытается отнять у меня сына. Да и Егор умный мальчик. Так зачем контролировать каждый его шаг?
        Они вернулись со связкой удочек и двумя большими пакетами. Оба довольные и счастливые. Вечером Егор разбирал покупки и объяснял, что и для чего предназначено.
        Я купила праздничный торт. Получился милый домашний праздник - мы втроем и Анна Матвеевна.
        А с друзьями Егор отправился в боулинг в субботу. Отлично провели время. Маша подарила ему футбольный мяч. С ним Егор не расставался весь вечер и едва не выбил окно в гостиной, попытавшись проделать какой-то замысловатый финт. Посоветовала ему лечь пораньше, ведь вставать не свет ни заря. Но Егор вдруг вспомнил, что надо проверить снасти.
        Решила тоже не терять время даром и приготовить провизию для поездки. Не слишком верю, что мы сможем отведать ухи и рыба, жаренной на костре. Я вообще сильно сомневаюсь, что рыбаки смогут хоть что-то поймать. Опыта нет ни у того, ни у другого.
        Спать мы легли поздно.
        Обычно для Егора встать в школу в семь уже проблема. А тут он поднялся в половине шестого, разбудил меня, мы успели позавтракать и сидели на вещах в ожидании Суровцева.
        Котелок для ухи был куплен накануне. Он расположился поверх спортивной сумки. В нем лежал пакет с картошкой, две морковки и большая луковица. Не хватало только рыбы.
        Большое темно-зеленый внедорожник остановился у калитки ровно в шесть утра. Суровцев всегда отличался пунктуальностью.
        Егор сел рядом с Кириллом на переднее сиденье. Я расположилась сзади.
        Ехали часа два. Сначала по трассе, потом петляли по грунтовой дороге. Место выбирал Егор. Он долго рылся в интернете, советовался на форумах рыболовов и, наконец, нашел то, что ему понравилось.
        Кирилл был готов выполнить любое пожелание сына. Так что нам предстояла долгая поездка. Я искренне надеялась, что мы не завязнем в глубокой луже где-нибудь на краю вселенной.
        Место, которое подобрал для рыбалки Егор оказалось очень красивым. Берега большого озера заросли живописными ивами. На них начали распускаться почки. Нежная зелень накрыла деревья легкой дымкой.
        В воздухе пахло свежестью и влагой.
        Кирилл подготовился к поездке основательно. Он достал из багажника складные кресла, стол. Даже зонт от солнца.
        Мужчины сидели на берегу, а я гуляла по окрестностям. Давно не выезжала на природу. Не было ни сил, ни возможностей. Я забыла, как пахнет молодая зелень и прелая листва.
        Какие-то птицы весело щебетали в кустах. На небе застыли большие белые облака. Мир и покой.
        Я понимала, что мне безумно хорошо. Все невзгоды уходили в прошлое. Не знаю, что нас ждет дальше, но уверена, все сложится, как надо.
        Желтые цветы мать-и-мачехи ярко выделялись на фоне темной земли и прошлогодних листьев. Золотые звездочки крошечных первоцветов радовались теплу. Земля освободилась от снега. Только в овраге остались его небольшие островки, но и они скоро растают. Тепло пришло неожиданно.
        Солнце перевалило зенит. Стало понятно - рыбы сегодня мы не увидим. Егор не слишком этому расстроился:
        - Ничего, мы после обеда сменим место. Может, там клевать будет лучше.
        Вскипятила на костре чайник. Он моментально покрылся черной копотью. Заварили в нем чай с сушеной мятой. Ее нам предусмотрительно вручила Анна Михайловна. Перекусили бутербродами.
        Чай пах костром и от этого был необыкновенно вкусен.
        - Мам, а хочешь, мы и тебе удочку дадим? - предложил Егор. - Может, тебе тоже понравится ловить рыбу?
        Сидеть на берегу оказалось вовсе не скучно. Я смотрела на воду. Ветерок гнал по ней серебристую рябь. Небольшая стая уток опустилась недалеко от нас и поплыла прочь. Мой поплавок оставался неподвижен. Ни одна рыба не позарилась на нашу приманку.
        Ближе к вечеру испекли в углях картошку, пожарили остатки колбасы и хлеба. Стало прохладно. Дым от костра стелился по земле.
        - Видимо, мы с тобой что-то не так делаем, - заметил Кирилл, передавая Егору кусок жареной колбасы. - Надо с этим разобраться.
        - Разберемся, - Егор положил колбасу на хлеб и намазал горчицей. Точно так же, как это делает Кирилл. - Все равно съездили отлично. Правда, мама?
        - Да, - согласилась я. - Сто лет не была за городом.
        - Рад, что тебе понравилось, - Кирилл протянул мне очищенную картошку. Она была измазана в золе, так же, как и его руки. - Может, в следующий раз пожарим шашлыки у меня дома? Или кролика на вертеле по средневековому рецепту. Так, как это делали рыцари в походах. Мариновали вином, добавляли зелень.
        - А ты умеешь? - изумился Егор.
        - Нет, - признался Кирилл. - Попалось в интернете. Но стоит попробовать.
        Они нашли общий язык. И я была этому рада. Егору нужен старший товарищ. Возможно, со временем Кирилл сможет стать ему настоящим отцом.
        От поездки на рыбалку Егор остался в восторге. И не важно, что рыбу не поймали. Главное - полученное удовольствие.
        Я видела, что Егору интересно общаться с Кириллом. И не стала возражать, когда Кирилл попросил меня разрешить иногда забирать сына из школы. Пусть общаются.
        Суровцев, как и обещал, пригласил нас к себе в загородный дом. Я оказалась там впервые. Это был не просто коттедж, это было настоящее поместье. Сам дом в стиле русского классицизма поражал размером и великолепием. Огромный участок с лужайками, аллеями, фонтанами и даже небольшим прудом. В пруду плавали декоративные карпы.
        Пожарили кролика на вертеле. Он обуглился и стал жестким. Но если поставить себя на место голодного средневекового рыцаря, то кролик вполне съедобен.
        Теперь каждые выходные мы проводили вместе.
        Однажды Кирилл предложил нам навестить Вероничку. Егор рассказал ему о том, что мы иногда бываем в «Доме ребенка». Я согласилась. А почему нет?
        Кирилл долго разговаривал с директором, они обсуждали какие-то предстоящие мероприятия. А мы с Егором и Вероникой строили дворец из кубиков. А потом я читала детям сказку про лисичку и серого волка. Кирилл и Егор катали ребятишек на себе, изображая коней.
        Мы могли быть счастливой семьей. Но десять лет назад оба повели себя глупо. Я не смогла рассказать Кириллу правду. Гордость мешалась со страхом и обидой. А он не захотел меня слушать. Так ему было проще. Два молодых идиота.
        Потом Кирилл отвез нас домой. Ему надо было успеть на какое-то важное совещание.
        - Пока! - крикнул отцу Егор, толкнул калитку и помчался к крыльцу.
        - Подожди, - Суровцев взял меня за руку.
        У меня замерло сердце. Что он хочет мне сказать?
        - Могу я пригласить тебя сегодня вечером ко мне домой? Ненадолго. Просто посидим, выпьем по бокалу вина. Или, если не хочешь ко мне, можно сходить в ресторан…
        - Можно сходить в ресторан, - идти домой к Кириллу я пока не готова.
        - Я заеду за тобой после работы. Обещаю, ты вернешься раньше полуночи.
        Боится, я решу, будто он хочет переспать со мной? Об этом я сейчас даже не думаю. Я не готова. И не могу разобраться в себе. Мне нравится, что Егор и Кирилл подружились. Но что дальше? Этого пока не знает никто…
        Вечером я ждала звонка Кирилла, как когда-то давно ждала первого свидания с ним.
        - Мам, а ты куда? - поинтересовался Егор. - Тебе идет это платье.
        Я выбрала маленькое черное платье. Скромное, классическое. Оно есть в гардеробе каждой женщины. Элегантно и не вызывающе.
        - Кирилл пригласил меня в ресторан, - ответила сыну.
        - Это хорошо, - кивнул он. - Можно, я тогда сегодня друзей позову? Яна и Федора. Мы поиграем немого. Кирилл мне купил мне новую игру, я уже подключил ее к телевизору, - гордо сообщил Егор. - Можно?
        - Можно, - разрешила я. - Только давайте глазам отдыхать.
        - Знаю, - Егор уже тыкал в смартфон, отправляя СМСки друзьям. - Ты не беспокойся.
        Зря я волновалась и придумывала, как буду объяснять сыну свой поход с Кириллом в ресторан. Он не проявил к этому ни малейшего интереса.
        Глубокий удар гонга возвестил, что Кирилл ждет меня. Я сбежала по ступеням крыльца. Радость и волнение переполняли меня. Глупая, какая же я глупая. Но счастливая! Я уже простила прежние обиды и готова начать все сначала. Может, в этом и есть радость жизни - прощать и начинать с чистого листа?
        Глава 40
        - Спасибо, что согласилась встретиться со мной, - Кирилл помог мне расположиться на переднем сиденье.
        - Надеюсь, что не пожалею об этом, - не удержалась я.
        Тихая музыка заполняла салон, обволакивала, умиротворяла. До ресторана мы ехали меньше четверти часа. Высотное современное здание в центре города на берегу реки сверкало в лучах вечернего солнца как драгоценный кристалл.
        - Бывала тут? - поинтересовался Кирилл, придерживая стеклянную дверь и пропуская меня в полутемный зал.
        - Не довелось.
        Респектабельное заведение располагалось на последнем этаже высотки. Одна стена ресторана состояла из сплошного витражного окна. Из него открывалась роскошная панорама на набережную и реку.
        - Тут отличная кухня. Тебе должно понравится. Зал небольшой. Не люблю толчеи и шума. А ты?
        - Тоже не люблю, - усмехнулась я. Мы словно снова знакомились.
        Сидели за столиком, смотрели в большое окно. У наших ног лежал вечерний город. Лиловая дымка уже окутала его. Огни автомобилей двигались по улицам, и походили на бриллиантовые бусы. На горизонте алел закат.
        - Очень красиво, - кивнула я в сторону заходящего солнца. - Похоже на картины импрессионистов. Яркие сочные мазки красок.
        - Увы, я не силен в живописи. Буду рад, если поделишься своими знаниями. Можем сходить в музей вместе с Егором?
        - Хорошая идея. Но я тоже не искусствовед. Просто мне нравятся картины с настроением.
        Пили вино, говорили на нейтральные темы. Ненавязчивая живая музыка располагала к беседе. Несколько пар скользили в медленном танце.
        - Могу я пригласить тебя? - Кирилл протянул мне руку.
        Я поднялась из-за стола. Мне давно хотелось, чтобы он пригласил меня на танец.
        Суровцев танцевал прекрасно, вел уверенно, но благоразумно держал дистанцию. Меня это начало веселить. Кирилл сегодня просто сама деликатность. Мило, конечно. Но заметно, что ему очень сложно вести себя подобным образом. Он словно идет по минному полю. Боится обидеть или чем-то задеть меня.
        Интересно, это только из-за Егора? Или есть и другая причина? От таких мыслей сердце пропускало удары, и я сбивалась с ритма в танце. Пару раз едва не наступила Суровцеву на ногу. Мы оба смущались, это было очевидно.
        Танец закончился, мы вернулись за столик.
        - Я многое хотел сказать тебе сегодня, - начал Кирилл. - Не прошу понять, я не имею на это права. Но если просто выслушаешь, буду тебе бесконечно благодарен.
        - Говори, - кивнула я.
        - Я уже давно понял, что живу неправильно. Женился глупо, по расчет, по залету. Это меня не оправдывает. Я же знал, что из себя представляет Анжела. Но мне было все равно. Хотел эффектную жену, которая не будет ограничивать мою свободу. Но это не семья. Может, поэтому и с детьми не получилось. Знак свыше - незачем такие людям плодить подобных себе. Не поверишь, пока лежал в больнице, стал философом.
        - Ты там не лежал, ты ломал комедию, - напомнила я. - Хотя, фактически ты занимал горизонтальное положение, изображая больного.
        - Да, согласен. Но это дало мне возможность пересмотреть свои взгляды на многие вещи. Когда ты сидела рядом со мной…
        - …то выглядела круглой дурой, - продолжила я его фразу, не удержавшись от горькой иронии. - Я за тебя переживала, а ты просто валял дурака. И наблюдал за окружающими. Интересное и познавательное зрелище.
        - Прости, я понимаю, тебе это неприятно. Но у меня не было выхода.
        - Знаю. Ладно, продолжай. Ты смог переиграть Анжелу, и уже это меня радует. Но я себя чувствую полной идиоткой.
        - Зря. Ты добрая, умная. И ты пыталась меня спасти.
        - Не от чего было спасать, как выяснилось…
        - Каждый раз, когда ты приходила ко мне, я хотел все тебе рассказать. Но боялся, что ты не сдержишься, и Анжела узнает о моей хитрости раньше времени.
        - Правильно сделал, - невольно рассмеялся я. - Для начала я бы стукнула тебя чем-нибудь тяжелым по голове. Потом высказала все, что думаю о происходящем тебе, врачу, Николаю и персоналу больницы. Закатила бы грандиозный скандал. Я так переживала за тебя, а ты просто симулировал. Согласна, после моих возмущенных криков утечка информации была бы неизбежна.
        - Когда ты шутишь, мне проще говорить, - улыбнулся Суровцев.
        - Не обольщайся, - вернула я его с небес на землю. - Моя доброта не безгранична.
        - Я многое понял. Понял, как много потерял. Что нужен сыну. И что ты и Егор нужны мне как воздух. У тебя есть право ненавидеть меня…
        - Это в прошлом. Ненависть ушла сразу, как только я отомстила тебе.
        - Ты сделала это лихо. Никогда не попадал в подобные ситуации. Меня словно окатили ледяной водой. Я страшно злился на тебя, но ты расставила все по своим местам. Я на себе испытал, что ты чувствовала, когда я так вероломно бросил тебя. Тогда я просто не думал, что причиняю тебе боль. Так мне было проще.
        - Именно этого я и хотела. Поставить тебя на мое место. Хотя бы ненадолго.
        - Знаешь, как ни странно, я благодарен тебе за это. Таких идиотов как я надо учить. Признаю, вел себя как последний негодяй. И не пытаюсь найти себе оправдания. Нет его.
        - Рада, что ты это понял.
        - Ты поступила благородно, позволив мне общаться с сыном.
        - Это нужно не только тебе, но и Егору.
        - Давай попробуем начать все сначала. Может, у нас получится?
        - Нельзя дважды войти в одну воду. Мы оба изменились. Ты, возможно, в лучшую сторону, а я в худшую. Ты осознал ошибки прошлого. А я слишком долго жила жаждой мести. Она иссушила мою душу. Но можно попробовать ради Егора. Только теперь все будет по-другому. И не факт, что у нас получится. Не стоит понапрасну обольщаться.
        - Значит, ты согласна? - в голосе Кирилла я уловила нотки радости.
        Я задумалась. Егору нужен отец. Но это не единственная причина. Каждый раз я боюсь произнести это даже мысленно: «Я люблю Кирилла. Люблю этого негодяя. Да он уже и не негодяй, а просто одинокий человек. Ему тоже нужна любовь».
        - Я дам тебе еще шанс. Но только один. Ошибешься - исправить уже ничего не получится. Но пока мы с тобой будем просто друзьями. Ради нашего сына.
        Кирилл взял мою руку и поцеловал. Осторожно, словно боясь спугнуть меня. Я чувствовала его горячее дыхание.
        - Я воспользуюсь им, обещаю.
        Он достал из нагрудного кармана маленькую алую коробочку.
        «Ты с ума сошел!» - едва не произнесла я.
        - Не имею права просить тебя стать моей женой. Но пусть это кольцо будет на твоем пальце напоминанием о моей любви. Оно тебя ни к чему не обяжет. Просто носи его хоть иногда. Прости, не умею говорить о своих чувствах. Легко говорил красивые слова женщинам, чтобы получить желаемое. Но теперь понимаю, что секс и любовь не одно и то же. Я буду ждать сколько пожелаешь и надеется, что ты когда-нибудь согласишься осчастливить меня. Я люблю тебя, очень люблю…
        Кирилл протянул мне коробочку. Я открыла ее. Прекрасный перстень из белого золота с холодным сверкающим бриллиантом. Он ослепительно-острыми лучами горел в приглушенном свете. Я замерла в нерешительности.
        Потом захлопнула коробочку и подвинула ее Суровцеву.
        - Не сейчас. Мне нужно время.
        - Понимаю… Но просто возьми.
        Я мгновение подумала и положила коробочку в клатч.
        - У меня еще и твоя цепочка лежит, - не смогла сдержать улыбку.
        - С удовольствием завалил бы тебя подарками.
        - Нет, не стоит. Я буду чувствовать себя обязанной.
        - Тогда позволь снова пригласить тебя на танец? Это можно?
        - Можно.
        Я подала Кириллу руку. Мне безумно нравится танцевать с ним. Всегда нравилось. Оказалось, у меня много приятных воспоминаний, связанных с Суровцевым. Я тоже стирала их из памяти, пришло время вспомнить все.
        Вино туманит голову, полумрак зала скрывает эмоции. Думаю, у меня сейчас очень счастливое лицо. Не стоит Кириллу видеть его. Я положила голову на плечо Суровцева и улыбнулась. Глупо, но сейчас я счастлива.
        И свободна. Я могу остаться, могу уйти. Мне нечего бояться. Я хозяйка своей судьбы.
        Мы танцевали почти весь вечер. Кирилл ни разу не позволил себе вольностей. Держался как истинный джентльмен. Моя душа начала оттаивать. Злость и обида больше никогда не вернуться. Им нет места рядом с радостью и счастьем.
        Кирилл привез меня домой поздней ночью. Мы стояли у калитки.
        - Спасибо тебе за дивный вечер. За то, что согласилась провести его со мной, - он поцеловал мою руку.
        - Вечер получился прекрасным, - я помедлила, потом поднялась на цыпочки и поцеловала Суровцева с щеку.
        Он этого не ожидал. Смотрел на меня ошарашено, словно школьник, которого поцеловала одноклассница.
        - Ты простишь меня когда-нибудь? - спросил он.
        - Возможно…
        Махнула ему рукой на прощанье и не смогла сдержать улыбку. Я уже простила. Но пока тебе об этом знать не стоит.
        Эпилог
        Майские праздники мы провели в загородном клубе. Егор осваивал азы верховой езды, стрелял из лука и играл в волейбол. Кирилл уговорил и меня попробовать ездить верхом. Мне понравилось.
        Со стороны нас можно принять за дружную семью, которая весело проводит время. Но на самом деле все намного сложнее. Я так и не смогла надеть кольцо, которое дал мне Кирилл. Даже ни разу не открывала коробочку. Положила ее в дальний угол шкатулки.
        Буйно цвели яблони. Короткие грозы омыли землю. В воздухе пахло свежестью. Май радовал теплом и яркой молодой зеленью.
        В городе на клумбах уже высадили цветы. Солнце заливало улицы теплыми ласковыми лучами. От снега не осталось и следа. И моя душа тоже потихоньку начала оттаивать.
        Кирилл пригласил нас в театр на закрытие сезона. Давали балет «Лебединое озеро». Мы с Егором часто ходим в театры. И на спектакли, и на балет, и на оперу. Уверена, это полезно для развития ребенка. Главное выбрать подходящий репертуар. На «Лебедином» мы еще не были. Надеюсь, Егор не слишком заскучает, все-таки представление длинное.
        Для посещения театра я снова выбрала классическое черное платье. Сидела за туалетном столиком и перебирала украшения. В нерешительности взяла в руки бархатную коробочку. Открыть или не открыть?
        В комнату вошел Егор. В костюме и в галстуке. Настоящий мужчина. Он устроился на пуфике рядом со мной.
        - Это что? - кивнул на коробочку Егор. - Дай посмотреть?
        Он взял ее из моей руки и открыл.
        - Ух, ты? Алмаз?
        - Бриллиант, - я отобрала коробочку у сына.
        - Это одно и то же.
        - Бриллиант - это ограненный алмаз, - я вернула коробочку в шкатулку.
        - Это тебе Кирилл подарил, да? - не унимался Егор.
        - Да.
        - Тогда надень. Кольцо красивое.
        - Не сейчас.
        - Он тебе предложение сделал, ведь так? - с надеждой посмотрел на меня сын. - Раз взяла, значит, согласилась, правда?
        - Я думаю.
        - А чего думать?
        - Егор, давай не будем пока говорить об этом. Все очень сложно, тебе не понять.
        - Все я понимаю, - обиделся сын. - Я же не маленький.
        - Раз не маленький, тогда не приставай ко мне, - я потрепала его по голове. - Мне нужно время. Понятно?
        - Понятно, - буркнул он в ответ. - Значит, ты его не наденешь?
        - Я не надену кольцо. Но надену вот это, - я достала из шкатулки цепочку с сердцем. - Ее мне тоже подарил Кирилл.
        - Ну, хоть так. Кириллу будет приятно.
        - А что это ты так заботишься о Кирилле? Крепко сдружились? - улыбнулась я.
        - Да, сдружились. И он же мой папа.
        Так Егор впервые назвал Кирилла. И мне это понравилось.
        Суровцев не мог не заметить цепочку на моей груди.
        - Рад, что ты ее надела, - шепнул он мне, когда мы расположились в ложе.
        - Меня Егор уговорил.
        Прекрасная музыка Чайковского завораживала и уносила в волшебную страну, где добро всегда побеждает зло. Увы, но в первоначальной версии «Лебединого озера» все умирают… Хорошо, что финал изменили. Если не ошибаюсь, по желанию вождя всех народов Сталина.
        В антракте зашли в буфет, но там было не протолкнуться.
        - Балет длинный, я, наверное, к его концу сильно проголодаюсь, - как бы невзначай заметил Егор.
        - Предлагаю после спектакля поужинать в ресторане.
        Мне показалось, эти двое что-то замышляют. Это меня заинтриговало.
        Балет оставил в моей душе неизгладимое впечатление. Дивная музыка, прекрасное исполнение, роскошные декорации. Чайковский никого не может оставить равнодушным.
        В ресторане было шумно - завтра выходные, народ отдыхает. Но нас проводили в отдельный кабинет. Кирилл заблаговременно снял его. Интересно, насколько заблаговременно? Что-то мне подсказывало, все это неспроста.
        Мы с Кириллом пили легкое вино, Егору подали апельсиновый фреш.
        - Ну, признавайтесь, что вы задумали? - я отодвинула салат.
        - Ничего, - удивился Кирилл. - Мы просто ужинаем.
        - По вашим лицам, мне кажется, вы что-то задумали, - изысканное вино слегка кружило голову и делало меня благодушной.
        - Ничего, мам, - кивнул Егор и уткнулся в тарелку, изображая зверский голод.
        Ладно, я подожду… Уверена, мы оказались в ресторане не просто так.
        Ужин продолжался своим чередом. Индейка под белым соусом таяла во рту, жульен был нежен, а оливки свежи, словно их только что привезли из солнечной Греции.
        Подали десерт - бисквитное пирожное с миндальным орехом и шоколадным кремом.
        - Мама, а ты знаешь, мы с Кириллом ходили к Вероничке, - издалека начал Егор.
        - Да, знаю. Позавчера. Ты уже говорил. Но меня не взяли, - я шутливо нахмурила брови.
        - Это неожиданно получилось, - признался Кирилл. - Решили заехать к ней сразу после школы.
        - Я предложил, - Егор словно пытался выгородить отца.
        - Вы к чему этот разговор завели? - от греха подальше поставила чашку с чаем на блюдце.
        - Директриса сказала, Вероничке будут искать семью. Она уже выросла, ей больше нельзя оставаться в «Доме ребенка», - погрустнел Егор.
        Я не знала, что ответить на это.
        - Так я что подумал, - воодушевился сын. - Давай мы ее возьмем.
        - Мы уже говорили об этом с директором. Девочку отдадут только в полную семью, - напомнила я.
        - Ну да. Так давайте, вы поженитесь! - выдал Егор.
        От неожиданности я выронила ложечку, и она громко звякнула о блюдце. Перевела тяжелый взгляд на Кирилла:
        - Сговорились, значит?
        - Лена, честное слово, я тут ни при чем, - взгляд у Кирилла тоже был ошарашенный.
        - Правда, мама, он ничего не знал. Я просто попросил Кирилла пойти вечером в ресторан. Все. Честное слово! Но ведь будет здорово, если Вероничка станет жить с нами. Она меня любит!
        - Устами младенца глаголет истина, - не слишком уверенно проговорил Кирилл. - Я был бы счастлив…
        - Я не младенец, - буркнул Егор. - Но сейчас это неважно. Мам, ну, пожалуйста… Все же будет хорошо, правда?
        Я не смогла сдержать улыбку. А на глаза навернулись слезы. Кирилл поднялся из-за стола.
        - Лена, пожалуйста, прости меня. Был негодяем и придурком. Но я изменился. Я очень тебя люблю и прошу стать моей женой, - Кирилл опустился передо мной на колено.
        - Немедленно встань, - я поднялась и потянула его за руку.
        - Ты на нас не сердись, - попросил Егор.
        - Я не сержусь. Но не могу вот так сразу…
        - Подумай немного. Только недолго, а то Вероничку другие заберут, - в глазах Егора я заметила слезы. - Ты же согласишься, правда?
        - Не торопите меня, - всхлипнула я. И не смогла сдержаться: - Согласна, я согласна, - уткнулась макушкой в плечо Кирилла и расплакалась. Егор обхватил меня и тоже всхлипнул.
        - Ты сделала меня самым счастливым человеком на свете, погладил меня по голове Кирилл. - Вот только кольцо я еще не купил.
        - Ты мне его уже подарил, - рассмеялась я сквозь слезы.
        - Это не считается. Завтра я подарю тебе другое.
        Мы долго сидели в ресторане. Обсуждали будущее, смеялись. Я пару раз всплакнула, и мужчины дружно меня утешали. Домой вернулись поздно.
        Утром Кирилл пришел с огромным букетом розовых лилий и кольцом. Он снова сделал мне предложение, и я согласилась.
        * * *
        Мы поженились через месяц. Свадьба была скромной. С моей стороны свидетельницей снова выступала Анна Матвеевна. Со стороны Кирилла его давний друг, врач Олег Петрович. Оказалось, они дружат еще с детства. Не мудрено, что со своей аферой Кирилл обратился именно к нему.
        Родители Кирилла приняли меня прекрасно. И были безумно рады, что у них есть замечательный внук. А скоро еще появится и внучка Вероничка. Они так долго ждали, когда у Кирилла наладится семейная жизнь.
        Отец Кирилла признал, что ошибался, думая, что статус и материальное положение главное в жизни. Анжела оказалась тому ярким доказательством. Хотела обобрать мужа и в итоге едва его не убила. А уж какая у нее отлична родословная! Да и деньжата когда-то в семье водились.
        Вероничку мы смогли взять только через три месяца - документы оформляются не быстро. А через год у нас родилась еще одна девочка. Большая семья - это счастье!
        * * *
        Анжеле дали условный срок за нанесение тяжкого вреда здоровью. Ей пришлось выплатить изрядную сумму медсестре. Это окончательно подорвало материальное благополучие роскошной светской дивы.
        Ее друг-адвокат лишился юридической лицензии. Суровцев не стал выдвигать против парочки обвинение в покушении на его жизнь. Он, как и я, хотел поскорее забыть неприятный инцидент.
        Анжеле и ее другу следовало бы остановиться. Ведь относительно легко отделались. Но Анжела привыкла сорить деньгами. Она влезла в очередную аферу с женитьбой. Ее любовник-юрист помог оформить брачный договор с очень престарелым банкиром. Дети и внуки старика были в шоке от такого сюрприза.
        Банкир не пережил медовый месяц и умер от передозировки сердечных средств. Анжела утверждала, что ее муж сам принял их. Но следствие смогло доказать обратное. Сговор и убийство. На этот раз Анжела и ее любовник получили реальный срок и отправились в тюрьму надолго.
        Однажды мне позвонила сестра. Она попросила денег на лечение старшего сына. Ему поставили страшный диагноз, и она умоляла меня помочь.
        - Хорошо, - согласилась я. - Но только сначала переговорю с врачами и оплачивать все буду только через кассу. Я хочу быть уверена, что деньги пойдут именно на лечение.
        Ирина вздохнула, сдержанно ругнулась и призналась, что ее попросила позвонить мне мама. Павла Борисовича недавно разбил паралич. Дети забирать его отказались, что вполне логично. Маме возиться с больным стариком тяжело. Она не собирается посвящать свою жизнь уходу за лежачим. Мама пытается пристроить Павла в дом престарелых. Но таких инвалидов туда берут только за большие деньги.
        Я пожелала сестре удачи и сбросила звонок. А потом удалила номер и мамы, и Ирины. Прошлое ушло окончательно. Я не держала обиды ни на маму, ни на сестру. Но и помогать им не собиралась. Мы давно чужие люди.
        За грехи прошлого надо платить. Кто-то может их искупить, кто-то не хочет и даже не считает нужным. Я не судья, не мне решать, кто прав, кто виноват. Но у меня теперь новая жизнь, и в ней нет места злобе и ненависти.
        Конец