Попроси меня остаться Джессика Гилмор
        Любовный роман — Harlequin #531
        Лори никогда бы и в голову не пришло, что она станет праздновать свой тридцатый день рождения в родном приморском городке. А уж тем более она не думала, что отметит его вместе со своим бывшим мужем, Джонасом Джонсом, с которым не разговаривала целых девять лет. Но жизнь полна неожиданностей…
        Джессика Гилмор
        Попроси меня остаться
        Jessica Gilmore
        The Return of Mrs. Jones
                        
* * *
        Глава 1
        —Зашла бы, что ли, или вы, горожане, вместо того чтобы неторопливо наслаждаться чашечкой кофе, теперь предпочитаете кофеиновые пластыри?
        Чуть не подпрыгнув от неожиданности, Лори Беннет обернулась и увидела затаившуюся в голубых глазах насмешливую улыбку.
        —Джонас?
        Это действительно был он, правда, светлые волосы стали чуть короче, а в уголках глаз на загорелом лице серфера прибавилось несколько морщинок.
        Черт. Лори почувствовала невероятную смесь смущения, стыда и унижения. Не слишком приятно, когда тебя застают разгуливающей рядом с рабочим местом бывшего мужа, словно ты какая-то не в меру навязчивая и по уши влюбленная малолетка, но когда тебя ловит за этим занятием бывший муж собственной персоной… Ужасное завершение ужасной недели.
        Тщетно стараясь сохранять спокойствие, Лори изобразила приветливую улыбку, которую годами тренировала на всевозможных рабочих совещаниях и благотворительных мероприятиях.
        Она быстро пробежала взглядом по стройному, подтянутому телу. Как же странно видеть на нем черные брюки и темно-серую рубашку без рукавов вместо привычных, обрезанных до колена джинсов и ярких футболок!
        И, судя по насмешливому огоньку в глазах, Джонас заметил, что она пристально его разглядывает. Причем не просто разглядывает, а прямо-таки любуется.
        Здорово. И кто здесь хотел держать ситуацию под контролем?
        —Так зайдешь? — Джонас слегка приподнял бровь.
        Даже не верится, что за все это время она так и не смогла забыть этот глубокий, насыщенный голос со слегка грубоватым корнуэльским выговором.
        —Я просто пыталась понять, куда попала. — Она кивнула на совершенно новое здание из стекла и дерева. — Здесь все так изменилось.
        И это еще слабо сказано.
        —Да, я действительно кое-что поменял. Как тебе?
        В небрежном вопросе явно читалась гордость за проделанную работу.
        —Впечатляет. — Это действительно было правдой, но Лори все равно не хватало когда-то стоявшей тут развалюхи, ставшей ее первым рабочим местом и молчаливой свидетельницей и ее первого поцелуя, и первой настоящей любви. — А лодочный сарай ты снес?
        Только сейчас осознав, как все это важно, Лори с замершим сердцем ждала ответа. Последний раз она была в этом крошечном корнуэльском городке девять лет назад, но все здесь по-прежнему было для нее очень значительно, до сих пор оставаясь если и не частью ее жизни, то, по крайней мере, частью ее прошлого.
        —Нет. В конце концов, именно с него все и началось, и у меня просто рука не поднялась его ломать. Ну а в главном у нас все осталось по-прежнему. Даже название то же.
        —Все? — Сделав два шага и повернув за угол, Лори буквально с головой погрузилась в те воспоминания, что обычно предпочитала держать в самом дальнем уголке памяти. Но, судя по этому новому зданию, сам Джонас уже давно двинулся дальше.
        —Так ты все-таки зайдешь? — повторил он, не обращая внимания на ее вопрос. — Предлагаю отличный кофе и божественные пирожки. Разумеется, для бывшего сотрудника все за счет заведения.
        Лори уже собиралась открыть рот и сказать, что изменилась не только забегаловка, но и сама она уже несколько лет не употребляет ни кофеин, ни рафинированный сахар, но заметила горящие в глазах Джонаса смешинки и резко передумала.
        Да и в любом случае осознанный подход к жизни и тщательный выбор продуктов не так уж ей и помогли, а эта поездка как раз и должна была принести ей новый опыт и непривычные ощущения. Так, может, чашка кофе, сваренная настоящим профессионалом, не такое уж и плохое начало?
        —С удовольствием.
        —Вот и хорошо. — Джонас шагнул к двойным стеклянным дверям и распахнул их с наигранной галантностью. — И еще, Лори, — выдохнул Джонас, когда она проходила мимо него. — С днем рождения.
        Внутри ее все похолодело. Всего полчаса назад она с грустью смирилась с тем, что нет ничего более жалкого, чем встречать тридцатый день рождения в одиночестве. Хуже только, когда ты незамужняя, безработная и остаешься в праздник одна.
        А Лори как раз именно такой и была.
        Но встреча с бывшим мужем поистине стала вишенкой на ее несуществующем праздничном пироге. Ну почему она не послушалась голоса разума, велевшего весь день сидеть в четырех стенах, обижаясь на весь мир? И зачем ей понадобились свежий воздух и моцион? Очевидно же, значение и того и другого сильно преувеличивают.
        —В таких случаях принято говорить «спасибо». — Джонас невозмутимо направился к небольшому столику.
        —Что? — О чем это он?
        —В наших краях, когда тебя поздравляют с днем рождения, принято как-то отвечать. Например, можно просто сказать «спасибо».
        Впервые за несколько недель Лори почувствовала, что становится чуть легче давящая на душу тяжесть.
        —Спасибо, — выдохнула она послушно. — Правда, есть некоторая вероятность, что про конкретно этот день рождения я целенаправленно хотела забыть.
        —Ну конечно. Большая-пребольшая тройка, — усмехнулся Джонас, глядя, как она скривилась. — На самом деле, как только привыкаешь к постоянной головной боли и хрусту в коленях, все становится не так страшно.
        —А я-то надеялась, что все будет как с тем упавшим в лесу деревом. Пока о нем никто ничего не знает, вроде как ничего и не случилось.
        —Возможно, только не забывай, что я уже все знаю, — напомнил Джонас.
        —Знаешь. И тем самым портишь мой тщательно продуманный план.
        Джонас улыбнулся одними губами, как-то настороженно ее разглядывая. И тревожился он явно за нее. Однако Лори отлично понимала, что совсем не заслуживает этой тревоги и сочувствия.
        —Ну, раз теперь все открылось, тебе волей-неволей придется праздновать. Как насчет моего фирменного морковного пирога с шоколадной глазурью? Или, перебравшись в Лондон, ты пристрастилась к изысканным кексам, которых не хватает и на пару укусов?
        Лори слегка напряглась. Что это? Какая-то причудливая кулинарная метафора?
        —Или сперва дождемся твоего жениха?
        Она снова почувствовала, как на ее хрупкие плечи наваливается вся тяжесть этого мира.
        —Мы с Хьюго разошлись. Решили, что нам обоим нужно начать все заново.
        —Снова?
        За этим коротким словом стояла целая жизнь, но сейчас Лори была просто не в состоянии об этом думать.
        Ей не следовало возвращаться. Вот только идти ей больше некуда.
        Последние девять лет Лори была занята и как-то никогда не задумывалась, что будет, если она однажды встретит бывшего мужа. Но даже если бы она все силы и энергию направила лишь на это бессмысленное занятие, ей и тогда вряд ли удалось бы придумать более унизительный сценарий. Хуже разве что было бы просто упасть ему в ноги и молить о помощи. Отчаянно желая переменить тему разговора, Лори оглянулась по сторонам:
        —Отличное кафе.
        Просторное помещение, деревянная стойка, синие стены, ни на секунду не дающие забыть о близости моря, огромные окна… Все действительно было великолепно, но Лори вновь почувствовала тоску по крошечной, но родной и привычной закусочной.
        Сезон еще не начался, но в кафе все равно было людно. Мамы с детьми, шумные компании молодежи, вездесущие серферы… А еще здесь не было меню. Вместо него были две доски, на которых мелом писали предлагаемые закуски и цены. Разумеется, вся еда была натуральной и невероятно полезной.
        Лори почувствовала прилив гордости. Он это сделал! Воплотил мечту в жизнь! Еще до того, как местные продукты успели прославиться, Джонас старательно отбирал все самое лучшее, а на его фирменную яичницу шли лишь яйца от кур, находящихся на свободном выгуле.
        —Рад, что тебе понравилось. Так что же ты все-таки будешь?
        На какое-то мгновение Лори безумно захотелось удивить его и заказать что-нибудь такое, на что он точно не рассчитывает. Доказать, что за эти девять лет она сама очень сильно изменилась. Или все-таки расслабиться и до конца погрузиться в далекое уютное прошлое?
        —Латте с обезжиренным молоком и корицей, пожалуйста. И если есть морковный пирог с… — Лори задумчиво пробежала глазами по аппетитному списку на доске.
        —Конечно, есть.
        Джонас пошел за заказом, но Лори могла бы поклясться, что он едва слышно добавил:
        —В конце концов, это же твой день рождения.
        Джонас старательно пытался сосредоточиться на экране, но все его помыслы упорно стремились вниз, к поедающей в углу пирог посетительнице.
        Его кабинет находился прямо над кухней, а от кафе его отгораживали тонированные голубые стекла, позволявшие незаметно наблюдать за посетителями. Иногда Джонас так погружался в работу, что совсем забывал, где находится, и стоило ему на секунду оторваться от компьютера, как он с огромным удивлением видел под собой толпу беззаботных людей. У него был еще один кабинет в отеле, причем гораздо более просторный, но Джонас все равно предпочитал работать именно здесь. В конце концов, отсюда все и началось.
        —Джонас? Ты меня слушаешь?
        От неожиданности он чуть не подпрыгнул.
        —Конечно, слушаю.
        —Да ты даже не заметил, как я вошла. Нет, честно, если бы я хотела, чтобы на меня не обращали внимания, я бы просто осталась дома и попросила мужа убраться.
        —Извини, Флисс. Я слишком увлекся делами.
        Флисс задумчиво взглянула ему через плечо:
        —Да, неудивительно. В конце концов, тебе не каждый день предлагают миллион фунтов за пользование твоим банковским счетом.
        «Чертов спам».
        —Этому письму место в спаме. Я как раз пытался понять, почему не сработал фильтр.
        Флисс задумчиво посмотрела на Джонаса:
        —А ты не пробовал его просто удалить и заняться чем-то серьезным? Сьюзи придется до конца беременности лежать с поднятыми ногами, и она не сможет организовать «Фестиваль волны».
        —До конца беременности? Я не в курсе, что она ждет ребенка.
        —Думаю, зная твое отношение к работающим матерям, она предпочитала ничего не говорить, — сухо ответила Флисс.
        Приподняв бровь, Джонас смотрел на нее, пока она не покраснела.
        —Я вообще никак не отношусь к работающим матерям. Так же как и к отцам, раз уж на то пошло. Просто я предпочитаю, чтобы мои сотрудники работали, а не сидели дома с поднятыми ногами. Черт! До фестиваля всего месяц! И теперь уже никто не согласится за него взяться. Флисс, а ты сама не могла бы все организовать?
        —Не думаю. — Она покачала рыжей головой. — У меня еще много работы с нашим новым кафе, да к тому же ты еще и на «Лавр» нацелился, а значит, мне и там придется все переделывать. Я могу заняться рекламой, собственно, я и так всегда ею занимаюсь, но руководить всем проектом от начала и до конца у меня не хватит времени. Да и в любом случае Сьюзи уже давно все расписала, и теперь нам просто нужно найти человека, который бы за нее все доделал.
        Что ж, Флисс права. Джонас и сам отлично знал, что у нее много работы. Глубоко вздохнув, он невидящим взглядом уставился вниз:
        —Думай, кому бы могли все это поручить?
        На несколько секунд Флисс задумалась, но потом снова покачала головой:
        —Не знаю.
        —Значит, нам придется нанять временного сотрудника.
        Когда фестиваль вырос настолько, что уже даже с помощью Флисс Джонас не успевал с ним справляться, ему пришлось скрепя сердце полностью передать его в руки Сьюзи. Но поручить нечто настолько важное какому-то совершенно незнакомому человеку…
        Но другого выхода просто нет.
        Похоже, Флисс думала о том же самом.
        —Временного? Но, чтобы его отыскать, придется потратить хотя бы неделю. И заплатить кучу денег агентству.
        —С новым человеком всегда много проблем, но, похоже, у нас уже не осталось выбора. А пока мы его ищем, нам с тобой придется самим за всем приглядывать. В конце концов, справлялись же мы как-то со всем первые три года и…
        —Тогда мы были молоды и полны надежд на светлое будущее, а сам фестиваль был куда скромнее и проще. А теперь мы — жертвы собственного успеха. Ладно, я скажу Дэйву, что работаю допоздна и ему лучше прийти сюда поужинать. Снова. Правда, мы в любом случае хотели прийти послушать «Ночь свободного микрофона».
        —Отлично. Тогда езжай прямо к Сьюзи и пройдись с ней по всем заготовкам, а заодно все-таки постарайся придумать, кому из наших сотрудников можно поручить такое важное дело. Если никого так и не вспомнишь, тогда я начну обзванивать агентства.
        —Ладно, как скажешь. — Флисс уже собиралась уйти, но случайно взглянула на посетителей кафе. — Джонас! Ты только посмотри вон туда…
        —И с чего это ты вдруг перешла на шепот? — спросил Джонас, отлично понимая и почему она шепчет, и кого она там увидала.
        Глаза Флисс прямо-таки загорелись от возбуждения.
        —Там Лори! Джонас, ты только посмотри. Лори!
        —Я знаю, что там сидит Лори, но не понимаю, зачем ты так шепчешь. Она все равно тебя не слышит.
        —Конечно, не слышит, но… Так ты знал, что она здесь, и ничего мне не сказал? — Теперь в ее голосе явно слышалось возмущение.
        —Да как-то вылетело из головы. А вот ты, похоже, успела забыть, что мы обсуждали весьма важное и срочное дело, — холодно заметил Джонас. — Может, тебе стоит кое-куда поторопиться?
        —Всего пять минут! — взмолилась Флисс. — Я просто поздороваюсь.
        Флисс прекрасно прожила, не разговаривая с Лори, девять лет, и Джонас не понимал, что для нее может изменить пара часов, но его главная помощница и по совместительству лучшая подруга так рвалась поздороваться с его бывшей женой, что он решил ее не разочаровывать.
        —Ладно, пять минут, но не больше. Не забывай, у нас еще много дел.
        —Да помню я все. Спасибо.
        Взглянув на него с благодарностью, Флисс помчалась к двери. Спустя полминуты Джонас уже наблюдал, как подруга усаживается за столик к озадаченной Лори и как буквально через пару секунд на смену удивлению приходит искренняя радость.
        Но стоило женщинам дружно посмотреть в его сторону, и Джонас отвернулся. Он отлично знал, что за тонированным стеклом его не видно, но все равно. Да и в любом случае ему нужно работать.
        Открыв первый попавшийся документ, оказавшийся отчетом о сети отелей в Сомерсете, над покупкой которых он в последнее время всерьез подумывал, Джонас постарался сосредоточиться на работе.
        Но, не осилив за десять минут и половины страницы, Джонас посмотрел вниз. Интересно, о чем они все еще говорят? И как же это похоже на Лори! Ей всегда каким-то непостижимым образом удавалось легко и непринужденно переворачивать все с ног на голову.
        Увидев, как она в нерешительности замерла посреди улицы, Джонас решил воспользоваться подвернувшейся возможностью и пригласил ее зайти. Стоило ему только узнать, что она вернулась в город, как он сразу же понял: рано или поздно они неизбежно встретятся. А раз встреча неизбежна, пусть уж лучше она пройдет так, как он сам решит.
        Потому что девять лет назад она ушла, руководствуясь лишь своими собственными желаниями.
        И Джонас решил, что будет правильно пригласить ее и напоить кофе. Решил, что так будет по-взрослому. Но, может, лучше было бы вообще с ней не встречаться?
        Вновь повернувшись к экрану, Джонас начал изучать отчет с самого начала.
        Так, ладно, если Флисс забыла, сколько у нее дел, придется пойти и напомнить. Прямо сейчас.
        Девять лет назад Флисс красила волосы в розовый, носила кучу сережек и даже под угрозой смерти не надела бы строгие черные брюки и блузку; поэтому Лори даже сперва не узнала мчащуюся к ней рыжеволосую даму. Но теплая улыбка и горящие карие глаза были все те же, и уже через пять минут ей казалось, что они снова молоденькие официантки, вместе отдыхающие после работы.
        Но как же все на самом деле изменилось…
        —И ты все это время работала на Джонаса? — При всем желании Лори не смогла скрыть удивления. — А как же театр и Королевская академия драматического искусства?
        —Сложилось так, что я отлично выступаю на любительском уровне. А еще из меня получился великолепный менеджер по маркетингу и пиарщик. — Явно довольная собой, Флисс улыбнулась. — Кто бы мог подумать, верно?
        —Но ты же столько всего хотела! Строила грандиозные планы и…
        —А ты только представь, чего я добилась! Ты еще Дэйва не видела. Он появился после твоего отъезда. Приехал на неделю покататься на серфе и так навсегда здесь и остался.
        Они дружно засмеялись.
        —У меня есть театральный кружок и любимая работа. Пусть я и не объехала весь мир и не перебралась в большой город, но у меня есть все, что я хочу, и все, что мне нужно. Проще говоря, мне чертовски повезло в этой жизни. Ну а ты? Неужели действительно собираешься в Нью-Йорк? Я бы и сама не отказалась там пожить, да еще так, чтоб блистать на Бродвее.
        Что ж, похоже, в ее исполнении «Нью-Йорк» прозвучал как нечто точное и решенное, а не как всего лишь одна из вероятностей.
        Лори как раз обдумывала, как бы так ответить, чтобы хоть отчасти спасти свою гордость, когда на их столик упала тень. Подняв глаза, она увидела нависшего над ними хмурого Джонаса, и по ее телу пробежала легкая дрожь. Та самая, что должна была бы уже забыться за давностью лет. Стараясь скрыть смущение, Лори торопливо глотнула кофе.
        —Кажется, ты собиралась к Сьюзи? — К счастью, Джонас полностью сосредоточился на Флисс.
        —Точно, но мне вдруг пришла отличная идея. Как насчет Лори?
        Чувствуя, как у нее загораются щеки, Лори покрепче вцепилась в чашку.
        —Что — насчет Лори? — нетерпеливо уточнил Джонас.
        Так странно. Она снова оказалась в обществе этих когда-то родных людей, но чувствует себя сейчас совершенно посторонней. Глубоко вздохнув, Лори откинулась на спинку стула.
        —«Фестиваль волны». Слушай, — вскочив, Флисс ухватила Джонаса за руку и потащила его в сторону, — до конца лета она в принудительном отпуске, и…
        —В каком отпуске? — Остановившись, Джонас озадаченно оглянулся.
        —Принудительном. До конца сентября.
        —И большую его часть она собирается провести в Корнуолле, — вставила Флисс.
        —Да, но мне надо разобраться с дальнейшими планами, и я буду часто возвращаться в Лондон, а может, и еще куда-нибудь съездить придется. А что это за фестиваль?
        —Ну ты же помнишь, начатый нами фестиваль?
        —Вообще-то, — заметил Джонас, — Лори ни разу на нем не была. Во время первых двух она была слишком занята.
        А потом уехала. Джонас не стал этого говорить, но Лори не сомневалась: именно об этом он сейчас и думает.
        —Я, конечно, понимаю, что положение у нас сложное, но она все-таки адвокат, а не менеджер по проектам, да и про фестиваль ничего не знает.
        —Но нам подойдет и просто талантливый организатор, способный воплотить задуманное, а она отлично для этого подходит. К тому же Лори уже здесь и совершенно свободна.
        —Флисс, ты же сама сказала, что для организации фестиваля теперь нужно очень много времени и сил, а раз Лори будет постоянно куда-то ездить, она просто не сможет полностью сосредоточиться на нашем деле.
        —Мне бы действительно потребовалось вложить в него кучу времени и сил. Я же и так по уши занята мужем и своими прямыми обязанностями, которых с лихвой хватило бы на троих, но Лори-то привыкла к стремительной городской жизни! Для нее это будет чем-то вроде приятного пикника на природе!
        Неторопливо попивая кофе, Лори слушала, как они спорят так, словно ее тут вообще нет. Забавно даже. Да и вообще, приятно вновь знать, что ты кому-то нужна. Даже если такая одноразовая работа тебя совсем и не интересует.
        Лори вдруг поняла, что и Джонас, и Флисс пристально на нее смотрят.
        —Что?
        —Я спросил: почему ты в отпуске? — В его голосе слышалось преувеличенно-ангельское терпение, словно он спрашивал уже третий раз подряд. — Да еще и в принудительном?
        Лори почувствовала, как в груди нарастает ставшая уже привычной боль. Как же хочется думать, что все это обычный кошмар и совсем скоро она проснется в теплых объятиях Хьюго, а на тумбочке ее уже ждет плотно набитый бумагами кейс, с которым она, как обычно, пойдет на работу…
        —Пришла пора перемен, — осторожно ответила Лори. — Для тех, кто хотел разорвать контракт, у нас в компании ввели весьма неплохие условия, и я решила, что тридцатилетие станет отличной отправной точкой для чего-то нового. В конце концов, глупо заниматься международным правом и ни разу не побывать за границей. А в Нью-Йорке у меня столько знакомых, что оттуда и начинать логичнее всего. — Лори так часто повторяла себе эти слова, что уже почти начала в них верить.
        —Звучит потрясающе! — выдохнула Флисс, но Джонас ее восторга явно не разделял.
        —А как же твой генеральный план жизни? Разве в тридцать ты не должна была сосредоточиться на поиске партнера?
        Так он все еще помнит этот план! Да и как иначе? Она же столько раз про него говорила, а потом слушала бесконечные насмешки. Как когда-то любил говорить Джонас, прежде чем пройтись перед сном, ей нужно составить точный маршрут и рассчитать каждый шаг с точностью до секунды.
        Лори вздохнула:
        —Люди меняются. Я много лет жила по этому плану, и все шло просто отлично, но, снова оставшись одна, я решила, что пора посмотреть мир, а заодно выйти на новый профессиональный уровень. Что в этом такого особенного?
        Джонас слегка приподнял бровь, но промолчал.
        —Да, но до середины осени ты все равно практически свободна и вполне можешь помочь нам с фестивалем, — настаивала Флисс.
        —Флисс, Лори наш фестиваль не интересен, и ей нужно искать работу. К тому же, раз ей до сих пор платят, она все равно не может заключить с нами договор, верно?
        —Не знаю. Если бы это было как-то связано с адвокатской деятельностью, то мог бы возникнуть конфликт интересов, а так… Наверное, лучше посмотреть в контракте. Но не думаю, что я могу в это время заниматься какой-либо оплачиваемой работой.
        —А ты помоги нам на волонтерских началах! Мы оплатим все расходы, а ты получишь отличную строчку в резюме и опыт организации масштабного благотворительного мероприятия. Ну подумай, ты появляешься как раз в ту минуту, когда нам отчаянно требуется помощь. Все отлично складывается, так зачем перечить судьбе?
        —Флисс!
        Джонасу явно все это не нравилось, но слова про волонтерство сразу же задели какие-то струнки у Лори в душе.
        Всю жизнь она была чем-то занята и действительно любила трудиться, и теперь, при одной мысли, что в обозримом будущем ее не ждет ничего, кроме поиска работы, у нее мороз пробегал по коже. Да и в любом случае она уже отправила резюме лучшим рекрутерам и теперь вообще мало что могла сделать, пока они сами с ней не свяжутся. И главное, ей нужно было найти какую-то удобоваримую, а в идеале разумную причину внезапного ухода из перспективной компании. А теперь она сможет говорить, что оставила работу, чтобы устроить благотворительный фестиваль.
        Ладно, пусть все это совсем не входит в генеральный план ее жизни, но разве в нем было хоть что-то из того, что она пережила за последнюю пару недель? Разве она когда-нибудь мечтала застать пыхтящего над голой секретаршей Хьюго, а потом смотреть, как все начальство встает на его сторону и попросту вышвыривает ее вон, вручив напоследок парочку рекомендательных писем, чтобы она держала рот на замке?
        И в Тренгарт она вернулась как раз за тем, чтобы прийти в себя и зализать раны. Так почему бы не попытаться извлечь из сложившихся обстоятельств хоть какую-то пользу?
        —Ну пожалуйста! — не сдавалась Флисс. — Ты обязательно со всем справишься.
        —Хорошо, — выдохнула Лори, прежде чем поняла, что говорит.
        Завизжав от восторга, Флисс бросилась ей на шею, но Джонас лишь сжал губы. Что же теперь будет?
        —Разумеется, если Джонас согласен, — торопливо добавила Лори, сама не зная, что хочет услышать.
        Но вместо ответа, он лишь пристально ее разглядывал с каким-то совершенно непонятным выражением. Не дождавшись реакции Джонаса, Флисс снова ринулась в бой:
        —Ты же не против? Все так отлично сложилось! Я как раз собиралась забрать все бумаги у Сьюзи, почему бы тебе сразу со мной не поехать? Заодно и познакомитесь. Или лучше завтра? Ах, Лори, неужели мы снова будем вместе работать? Совсем как в старые добрые времена!
        Глядя на сияющую Флисс, Лори тоже улыбнулась, чувствуя, как уже начала заражаться энтузиазмом старой подруги.
        —Похоже, вы уже обо всем договорились, — заметил Джонас, и по его голосу можно было понять не больше, чем по лицу. — Ладно, объясню тебе все завтра, но я хочу, чтобы ты сперва точно решила, что ты действительно готова взяться за это дело. Этот фестиваль приносит десятки тысяч фунтов в местные благо творительные организации, и, если ты поймешь, что не справляешься, сразу говори.
        Джонас говорил так, словно сразу рассчитывал, что Лори не справится.
        Да как он смеет? Она годами имела дело с многомиллионными контрактами, дотошно изучая каждое слово и предложение и работая по шестьдесят часов в неделю! Так неужели он думает, что какой-то фестиваль местного значения окажется ей не по зубам?
        Вздернув подбородок, Лори посмотрела прямо на Джонаса:
        —Я уверена, что со всем справлюсь.
        —Как скажешь. — От голубых глаз так и веяло холодом. — Но если есть хоть малейшая вероятность, что ты найдешь работу и уедешь раньше, чем закончится наш проект, я должен сразу об этом узнать. Одних обещаний тут мало.
        Привычным усилием воли Лори подавила закипавшую в ней ярость. Если она чему и научилась за долгие часы переговоров, так это всегда и везде держать себя под контролем. Раз он всерьез намерен судить о ней по поступкам девятилетней давности, что ж, пусть будет так. И она действительно обещала любить его до самой смерти. А потом нарушила это обещание.
        Но что же ей теперь делать? Разумнее всего было бы просто уйти, запереть коттедж и вернуться в Лондон. Но что ее там делать? Да и жить там негде. А здесь у нее есть дом, а теперь еще и хоть какое-то занятие, которое не позволит сойти с ума, пока Лори не найдет идеальную работу и в очередной раз не наладит ту спокойную организованную жизнь. И раз для этого придется доказать мистеру Джонасу Джонсу, что он ошибался, что ж, тем лучше. Так даже интереснее.
        Глядя прямо в ледяные глаза, Лори мило улыбнулась:
        —Конечно, мне нужно время, чтобы все продумать, и, возможно, мне придется пару раз слетать в Америку на собеседования, но все это не так важно. У меня останется достаточно времени и на фестиваль.
        —Тогда до завтра.
        Собеседование явно подошло к концу.
        —Наслаждайся своим днем рождения.
        —У тебя сегодня день рождения? — с ужасом воскликнула Флисс. — А я думаю о каких-то бумажках и письмах вместо того, чтобы заказать тебе коктейль! Какие у тебя планы на вечер? Я еще успею тебя угостить?
        Лори сразу же захотелось заявить, что у нее куча планов и ее ждет отличная компания, но собиравшийся уже уйти Джонас остановился, дожидаясь ответа, и она не решилась соврать. Не хватало еще, чтобы он думал, что она стыдится своего одиночества.
        —Вообще-то в этом году я хотела мирно почитать книжку, наслаждаясь красным вином.
        Это была чистая правда, и Лори действительно с наслаждением предвкушала тихий вечер, но почему она вдруг почувствовала себя так, словно призналась в чем-то постыдном?
        —Почитать книжку? Мы, конечно, давно не виделись, но за какой-то десяток лет невозможно настолько измениться. Значит, так. Встречаемся здесь в семь, я угощаю тебя обещанным коктейлем, а потом нас ждет «Ночь свободного микрофона»! Джонас, может, ты ее подвезешь? Не хотим же мы, чтобы наша именинница опоздала.
        —Слушай… — нерешительно начала Лори, не зная, чего больше боится: того, что Джонас станет подвозить ее, как в старые времена? Того, что опьянеет от коктейля и начнет изливать душу? Или того, что ей предстоит отмечать тридцатый день рождения с теми же людьми, что и восемнадцатый? — Не надо всего этого.
        —Не глупи, — велел Джонас все с тем же непроницаемым видом. — Флисс права. Ты не можешь встречать день рождения в одиночестве, и ты всегда любила петь. Поэтому давайте просто повеселимся, как в старые добрые времена.
        Здорово. Ведь именно этого-то она и боялась.
        Глава 2
        —Значит, вот где ты прячешься.
        Джонас как-то слишком уж по-хозяйски свернул за угол бабушкиного домика. И при этом он еще и выглядел слишком уж привлекательно в поношенных джинсах и простой серой футболке, не столько скрывающей, сколько подчеркивающей мускулистое, стройное тело.
        —А я уже думал, ты сбежала.
        —Ну, я действительно об этом подумывала, — честно призналась Лори, смущенно разглаживая подол платья.
        Нормальная тридцатилетняя женщина явно могла потратить меньше двух часов на сборы ради какой-то пары коктейлей и неумелого пения под корявый аккомпанемент расстроенной гитары, но Лори впала в ступор, разглядывая излишне строгий и дорогой гардероб, куда лучше годившийся для тихого вечера в солидном ресторане или деловых переговоров, чем для простой вечеринки в маленьком корнуэльском городке.
        В итоге она остановилась на старом платье, подол у которого был на ладонь короче ее повседневных юбок.
        —Спасибо, что заехал. Очень любезно с твоей стороны, особенно если учесть, что Флисс тебя буквально заставила, — начала она тщательно отрепетированную речь. — Даже несколько раз заставила, но, если тебя что-то не устраивает или тебе неловко находиться рядом со мной… — Лори замялась и неуклюже закончила: — Я ей скажу, что не могу.
        Отлично. Она всегда гордилась своим красноречием, но, похоже, оно тоже осталось в прошлой жизни.
        —Конечно, Флисс теперь считает, что повернула все по-своему, но если бы я не хотел тебя брать, то не взял бы. — Джонас задумчиво пробежал по ней взглядом. — Но она права. Ты ведь на самом деле вполне можешь справиться с работой, а мы действительно отчаянно нуждаемся в таком человеке. По этому выбирать не приходится.
        Отлично. Таких очаровательных комплиментов ей еще никто не говорил.
        —Просто я не хочу, чтобы наши прошлые отношения оказались проблемой.
        —Ну что ты, — усмехнулся Джонас. — Мы оба — взрослые люди. Во всяком случае, я-то уж точно. А раз мы собрались праздновать твое тридцатилетие, то, надеюсь, и ты тоже. Думаю, мы вполне сможем избежать излишнего кровопролития. Да, кстати… — Он протянул ей плоскую коробочку. — С днем рождения.
        Застыв на месте, Лори уставилась на подарок.
        —Бери, он не кусается. Я обещаю. Можешь считать это не только подарком на день рождения, но и свое образным предложением мира. — Джонас подошел совсем близко и небрежно облокотился на перила.
        После секундного колебания Лори все-таки приняла подарок. В конце концов, других подарков у нее сегодня не было и не будет.
        —Из дома твоей бабушки всегда открывался лучший вид на море, — заметил Джонас. — Здесь так тихо и спокойно. Знаешь, когда она умерла, я хотел тебе написать, послать открытку… Но я не знал, что сказать. Извини.
        Лори задумчиво повертела коробочку в руках.
        —Ничего. Мне кажется, многие расстроились, что похороны были так далеко, но она всегда хотела лежать рядом с дедушкой… — Лори едва не заплакала. С похорон прошло уже полгода, но за это время боль потери так и не притупилась. — Мне так жаль, что я редко звонила и приезжала…
        —Она очень тобой гордилась.
        Не доверяя собственному голосу, Лори просто кивнула. Сглотнув так и не пролившиеся слезы, она решила сменить тему и сосредоточилась на подарке. Развязав ленточку, она осторожно открыла коробочку и достала шелковый шарфик цвета морской волны.
        —Какая красота! — выдохнула она, улыбнувшись.
        —Тебе всегда нравился этот цвет, — заметил Джонас.
        —До сих пор нравится. — Он помнит! — Тебе совсем не обязательно было мне что-то дарить. Но все равно спасибо.
        —Да не за что. — Джонас пробежал по ней взглядом. — К тому же он отлично подходит к твоему платью.
        —Пойду надену. Я быстро.
        С этими словами Лори нырнула в заднюю дверь, вновь чувствуя себя шестнадцатилетней девчонкой, решившей поздороваться с бабушкой, прежде чем бежать на очередное свидание. Сколько же у нее тогда было надежд и планов! А какой яркой и насыщенной была жизнь! Но главное, эта жизнь была до краев полна любовью.
        А теперь бабушки уже нет. Да и безграничные возможности, лежавшие впереди, как-то незаметно сменились четкими границами и рамками.
        Эх, вот бы снова стать беззаботной девчонкой, гуляющей с красавцем начальником по ночному пляжу после целого дня работы в закусочной. Почувствовать, как его длинные, тонкие пальцы впервые переплетаются с ее собственными пальчиками, а в предвкушении первого поцелуя дрожат колени! А потом наконец-то почувствовать на себе сладкие губы.
        Первый поцелуй. И целых пять лет она свято верила, что больше никогда в жизни не станет целовать другого мужчину. Как же давно она об этом не вспоминала…
        Лори постаралась выкинуть из головы навязчивые и невероятно яркие образы, полные морских волн, страстных объятий и голубых глаз.
        Она задумчиво посмотрела на висевшую на стене фотографию, на которой юная Лори замерла на пляже с улыбкой на губах и сияющими глазами, а соленый ветер играл ее темными волосами. Эту фотографию Джонас сделал ровно двенадцать лет назад, на ее восемнадцатый день рождения, ставший еще и днем их бракосочетания.
        Как же давно все это было… И кто бы мог подумать, что все вот так закончится? Они не только разошлись, но и стали друг другу совершенно чужими людьми, довольствующимися вежливыми замечаниями и натянутыми улыбками при случайной встрече. Интересно, если бы Лори заранее все это знала, стала бы она принимать те же решения? Совершать те же ошибки?
        Покачав головой, Лори постаралась выкинуть из нее ненужные мысли. Нельзя, чтобы минутная тоска о прошлом встала на пути у ее будущего.
        Да, она слегка отклонилась от генерального плана, ну и что? В этом нет ничего особенного, ну а сам план всегда можно немного подправить.
        Но сперва ее ждет день рождения. И ей нужно немного развлечься, повеселиться и расслабиться, хотя бы на один вечер. В конце концов, Лори Беннет вполне этого заслуживает.

* * *
        Джонасу всегда нравилось наблюдать за тем, как уютное семейное кафе превращается в ночной бар. И дело не только в том, что дневной свет сменялся сгущающимся мраком, а кофе с обезжиренным молоком и фарфоровые чашки — пивными бутылками и бокалами вина.
        Менялась сама атмосфера, и в сгущающихся сумерках загорались миллионы возможностей для чего-то нового и неизведанного.
        А сегодня их ждала ежемесячная «Ночь свободного микрофона», уже давно ставшая доброй традицией. Началось же все еще в те далекие дни, когда у Джонаса не было лицензии на продажу алкогольных напитков, и он, воображая себя отличным гитаристом, просто приглашал друзей на музыкальные вечера после закрытия закусочной. Когда же ему удалось заполучить вожделенную лицензию, мероприятие приобрело более организованный характер, но в нем до сих пор сохранилось нечто задорное и спонтанное.
        Неистовствующие скрипачи, неопрятные рокеры, выводящие длинные баллады певцы… На этом мероприятии всегда можно было встретить самых разнообразных людей, а при желании и самому поучаствовать. И Джонас до сих пор трепетно любил это свое детище.
        Но ни привычные голоса, ни любимая музыка не помогали ему сегодня расслабиться, и он, машинально перебирая струны, против воли полностью сосредоточился на Лори. Усевшись в углу, она задумчиво следила за музыкантами с бокалом шампанского в руках и, как никогда, снова походила на ту молодую девчонку, которая когда-то вышла за него замуж.
        И смотрела она сейчас только на сцену. На него.
        Джонас почувствовал, как по телу пробежала сладкая волна желания. Стараясь убедить себя, что во всем виновата тоска по прошлому, он задумался. Почему она здесь? Почему целеустремленная Лори Беннет, бросившая всех и все ради грандиозных планов и перспективной карьеры, вдруг оставила эту самую карьеру и вернулась в родной город? И почему у нее при этом такой напуганный и потерянный вид?
        Ладно, как бы там ни было, все это никак с ним не связано. Она сама уже давно не имеет к нему ни малейшего отношения. Лори ясно дала это понять еще девять лет назад. И что бы с ней ни случилось, она вполне может сама со всем разобраться. Всегда могла.
        Наконец-то заставив себя оторваться от Лори, Джонас сосредоточился на аудитории и улыбнулся, слушая бурные овации зрителей. Слегка поклонившись, он улыбнулся и ушел со сцены, освобождая место для следующих участников вечера.
        —Мне пора домой, — объявила, поднимаясь, Лори и начала машинально собирать бокалы и бутылки. Как в старые времена. Застыв на месте, она украдкой оглянулась, пытаясь понять, обратил ли кто-нибудь на это внимание.
        —Не глупи, вечер только начинается, — возмутилась Флисс.
        Лори задумчиво огляделась. Многие посетители уже расходились, музыканты паковали свои инструменты, а смутно знакомые люди на прощание хлопали Джонаса по спине, говоря что-то про нянь, детей и работу. С каких это пор местные завсегдатаи успели обзавестись детьми и стабильной офисной работой? Когда отчаянные серферы стали взрослыми отцами семейств, любящими мужьями и надежными работниками?
        В такие ночи Джонас всегда как бы переносился в прошлое, но, стоило музыке утихнуть, наваждение сразу же рассеивалось.
        —Ну а теперь начинается самое интересное, — объявила Флисс, ставя перед Лори ярко-голубой коктейль. — Сцена полностью в нашем распоряжении. С чего начнем?
        Лори судорожно сглотнула и торопливо отпила из бокала.
        —Ты лучше одна иди. Я почти не пою.
        —Ну вот еще! Ты всегда отлично пела.
        —Это было так давно… Честно, Флисс, я лучше не буду.
        —Но…
        —А я думал, все адвокаты поют, — вмешался Джонас, и Лори бросила на него благодарный взгляд.
        Флисс явно не собиралась сдаваться, но может, ей еще удастся отговориться?
        —Неужели у вас в офисе не было караоке?
        —Не было. Я же не с Элли Макбил[1 - Элли Макбил — главная героиня одноименного американского комедийно-драматического телесериала о буднях молодой девушки-адвоката.] работаю, — улыбнулась Лори. — И я уже давно не пою нигде, кроме душа. Так что я действительно предпочла бы послушать других.
        —Слышишь? — Джонас повернулся к Флисс. — Именинница свое слово сказала.
        —Слышу, но вот именно потому, что она именинница, ей и не стоит сидеть тут в одиночестве. — Флисс снова повернулась к Лори: — Ну, пойдем, ну пожалуйста! Можешь просто тихонько подпевать. Настоящее веселье только начинается! Больше никаких экспериментирующих школьников и псевдорокеров. Слава богу, мы всех ограничиваем пятнадцатью минутами, иначе тот парень наверняка бы до сих пор исполнял нечто в духе «Пинк Флойда». А теперь сцена полностью в нашем распоряжении, и мы можем вволю повеселиться.
        Лори задумалась. Как же давно все это было… И как же старательно она пыталась все это забыть, потому что в выбранном ею мире не было места для вечеринок, гитарных посиделок и сет-листов. Да и сможет ли она сейчас хоть что-нибудь вспомнить?
        А ведь когда-то они отлично дополняли друг друга. Богатый, насыщенный голос Флисс, который подруга усердно развивала, мечтая об Уэст-Энде, и ее собственный, мягкий и нежный. И разумеется, рядом с ними всегда был решительный Джонас, слепо следуя за которым Лори порой настолько погружалась в музыку, что забывала обо всем на свете.
        При одной мысли, что она снова может окунуться в этот привычный мир, Лори стало страшно. Но вместе со страхом пришло и сладкое томление. Может, в этот вечер воспоминаний и ностальгии действительно получится с головой окунуться в прошлое?
        Но что думает обо всем этом Джонас? Чего он хочет? Чтобы она ушла? Или осталась? Или ему вообще все равно?
        Что ж, видимо, последнее. И она сама в этом виновата.
        Еще раз пригубив коктейль, Лори вдруг поняла, что в бокале уже почти ничего не осталось. О чем она вообще сейчас думает? Она должна была бы переживать из-за Хьюго, оплакивать их столь резко и болезненно оборвавшиеся отношения… Почему же вместо этого она старательно смакует юношеские ошибки? Раз уж она собралась жить здесь ближайшие месяцы, да не просто жить, а еще и работать, ни в коем случае нельзя ворошить прошлое.
        —Ладно. — Отставив опустевший бокал, Лори потянулась за следующим. — Но с меня только бэк-вокал.
        Лори сидела на дальней стороне сцены. Распущенные волосы полностью скрывали ее лицо, не давая разглядеть его выражение. Не то чтобы Джонаса к ней тянуло… Даже после всех этих лет он слишком хорошо ее знал, чтобы вновь попасться на ту же удочку, но сейчас она казалась такой потерянной, такой уязвимой, что он просто не мог не…
        Он же всегда любил темноволосых ранимых красавиц с огромными глазами. Правда, ему никогда с ними не везло.
        И он уже давно смирился с судьбой, предварительно набив себе немало шишек, но разве можно мыслить разумно такими волшебными вечерами, когда вокруг тебя стройными рядами выстраиваются образы из прошлого и кажется, что стоит только обернуться — и ты вновь увидишь деревянные стены лодочного сарая, неотесанный пол и разномастные столики?
        Резкая боль в пальцах вернула Джонаса к реальности, наглядно доказывая, что ему уже не девятнадцать, а все тридцать два. До старости еще, конечно, далеко, но для того, чтобы после тяжелого рабочего дня еще и всю ночь проиграть на гитаре, многовато.
        Джонас невольно усмехнулся. А ведь когда-то бессонные ночи были для него самым обычным делом. Бар, музыка, серфинг… Идеальное сочетание работы и увлечений, они слились для него в какое-то бесконечное райское блаженство, и Джонас до сих пор не знал, что больше злило его родителей — стремительный успех его детища или видимая легкость, с которой ему удалось всего добиться.
        Но ведь в те далекие дни, когда все только начиналось, он действительно со многими вещами справлялся невероятно легко…
        Жаль, что эта легкость тоже осталась в прошлом. Интересно, родители обрадовались бы, если узнали, скольким ему пришлось пожертвовать? Или им и этого было бы мало?
        Ну вот, опять эти сантименты… К чему бы это? Уже так поздно или не стоило доверять изготовление коктейлей Флисс? Что она туда намешала? Ладно, в любом случае пора закругляться.
        Но не успел Джонас додумать эту мысль, как Флисс начала наигрывать новую песню, и сердце сразу же замерло у него в груди. Нет. Только не эту песню. И не сегодня. Когда могла бы быть… должна была бы быть их двенадцатая годовщина.
        Не железный же он, в конце-то концов!
        А потом песню подхватила и Лори, и у Джонаса буквально земля ушла из-под ног. У нее был не слишком сильный голос, особенно по сравнению с Флисс, но было в нем что-то такое, что всегда цепляло его за живое и выворачивало душу наизнанку.
        И как бы сами собой его руки забегали по струнам, втягиваясь в так и не забытую мелодию, которую он ни разу не играл с тех пор, как ушла Лори. Или даже еще дольше, ведь последний их совместный год он лишь смотрел, как она все сильнее и сильнее отдаляется, а ее глаза горят при одной только мысли об Оксфорде, и ему было совсем не до песен.
        Как-то так оказалось, что простые песни воспринимались с трудом. Но слова и мелодию она помнила до сих пор.
        Они уже давно убрали гитары и допили последние коктейли, а Лори все еще чувствовала, как все ее тело пульсирует в такт пронзительной мелодии.
        И как она сумела прожить все эти девять лет без музыки? У них дома даже хороших колонок не было! Правда, радио они все же слушали, но Хьюго всегда предпочитал «Четверку», на которой шли в основном новости и различные передачи, а сама она лишь изредка переключалась на «Радиоклассику». Ну и, разумеется, Лори зачастую ходила с коллегами на концерты, которые шли обязательной программой наряду со спортивными соревнованиями и благотворительными мероприятиями.
        Но никаких ярких и настоящих впечатлений все эти корпоративные выходы в свет ей не давали.
        Сколько же всего она успела как-то незаметно выбросить из своей жизни… Яркие краски, внезапные порывы, прогулки на закате по пляжу и ощущение соленого ветра в растрепанных волосах… Радость каждого дня жизни и гармонию с собой и окружающим миром. Лори сама выбрала строгую, размеренную жизнь, как бы вырезанную из черного камня, но это не мешало ей иногда тянуться к чему-то более волнующему. Но оказалось, что за эти волнения приходится платить непомерную цену.
        Но и у продуманной жизни есть свои преимущества. Если есть четкий план, то и цели достигнуть гораздо проще…
        Но как же чертовски хорошо вновь услышать любимую музыку! Лори впервые за долгое время сумела по-настоящему насладиться тем, что происходило здесь и сейчас. И даже яркие коктейли стали вдруг невероятно аппетитными. Так, может, в конце концов, вернуться в родные места было и не такой уж плохой идеей?
        —Как домой будешь добираться?
        Едва не подпрыгнув от неожиданности, Лори уставилась в пол, чтобы Джонас ничего не понял по ее глазам. Ведь когда-то он на удивление легко мог угадывать все ее мысли.
        —Я хотела пройтись.
        —Одна?
        —Ну, если в мое отсутствие в Тренгарте не объявилась банда маньяков-убийц, я, думаю, как-нибудь сумею преодолеть пару миль.
        —Банд у нас нет, но на твоей улице плохое освещение. Лучше я тебя провожу.
        Лори уже открыла рот, чтобы запротестовать, но, не придумав ничего конкретного, закрыла его. Лучше улыбнуться и сказать, что после лондонских подворотен она как-нибудь осилит местные улочки? Или достаточно просто поблагодарить?
        Оценив ее молчание как согласие, Джонас шагнул к двери, и Лори замерла в нерешительности, разрываясь между детским желанием настоять на своем и внезапной потребностью в обществе. Любом обществе. Ведь в последнее время ей было так одиноко…
        Не в силах ни на что решиться, Лори почти инстинктивно последовала за Джонасом. Выйдя на улицу, она с наслаждением подставила лицо теплому ночному ветерку и вновь замерла, засмотревшись на звезды.
        —Ты там новую планету, что ли, увидела? — спустя пару минут спросил Джонас.
        Лори решила не обращать внимания на насмешливый тон.
        —Боюсь, если даже я ее и увижу, все равно не смогу отличить от остальных. Я уже почти забыла, что над головой можно увидеть настоящие звезды.
        Отлично, вот и еще одно воспоминание. Насколько же она закрылась от всего мира за последние девять лет? И сколько воспоминаний она сейчас сможет выдержать? Сколько всего прочувствовать и осознать?
        Как же, оказывается, больно слышать едва уловимый голос, настойчиво шепчущий о том, что могло бы быть, но чего уже никогда не будет…
        А ведь если бы она случайно не застала Хьюго на секретарше, она до сих пор жила бы в Лондоне и думать не думала о Тренгарте.
        Какое же здесь все-таки все знакомое и родное! Темные улочки, по которым гуляет ветер, причал, яркие магазинчики, рассчитанные на туристов… Дорога начала подниматься на крутой холм, и чем ближе они подходили к бабушкиному дому, тем практичней и неприметней становились магазины.
        Лори украдкой взглянула на шагавшего рядом с ней мужчину. Как и все остальное, Джонас остался почти таким же, каким она его помнила, но при этом в его поведении все равно что-то неуловимо изменилось. В нем появилось нечто острое и твердое, да и в его молчании было что-то настолько колючее, что Лори не выдержала и попыталась завязать разговор:
        —Как… — Что это с ней? Почему она вдруг заговорила таким тонким, дрожащим голосом? Оборвав себя на полуслове, Лори попробовала начать сначала: — Ты женат? Дети есть? — На этот раз у нее получилось излишне громко и напористо.
        Не оборачиваясь, Джонас лишь покачал головой:
        —Нет.
        —Но кто-то же есть?
        —Сейчас нет.
        Но раньше была. А что в этом удивительного? Не монах же он, в конце-то концов. И разве она хотела бы, чтобы он отказывал себе в удовольствиях, дожидаясь непонятно чего? При всем желании, Лори не смогла ответить на последний вопрос.
        —Пару раз мне казалось, что может что-то получиться, но в итоге все заканчивалось ничем. Наверное, я слишком старомоден в этих вопросах. — Джонас коротко на нее посмотрел, но по его лицу ничего нельзя было понять. — Браки заключаются на всю жизнь. Думаю, мне и одной ошибки слишком много…
        —Никакой ошибки не было. — Ее слова прозвучали как-то на редкость неубедительно. — Просто мы хотели от жизни разного.
        —Если ты хочешь помнить все это именно так, что ж, твое право.
        Ну вот, опять. Невероятно остро ощутив пропасть между ними, Лори глубоко вздохнула. Не нужно ничего отвечать. Зачем спорить о прошлом, которое уже давно пора было бы забыть? Но она никогда не умела сдерживаться.
        —Это не просто мое право. Это правда. — Лори старательно выговаривала слова, надеясь, что они прозвучат холодно и спокойно. Как будто все это уже не имеет никакого значения. И оно действительно не имеет. Ведь это же давняя история.
        Однако это не просто история, а ее собственная история. Их история.
        Большая часть ее работы как раз и заключалась в том, чтобы знать, когда стоит оспаривать что-либо, а когда нужно просто помолчать, но, несмотря на это, Лори все равно не сумела удержаться.
        —Нет ничего плохого в том, чтобы признать, что у тебя что-то не получается, и двигаться дальше, — настаивала она.
        Они как раз поднялись на холм, и теперь их ждал самый неровный и темный отрезок пути.
        —Я не могла здесь задержаться, ты же не хотел уезжать. Что нам еще оставалось? Да и в итоге ты и один неплохо со всем справился.
        —А тебя это удивляет? — насмешливо уточнил Джонас. — Ты же всегда меня недооценивала.
        —Неправда! Не было такого! — Лори почувствовала, как все ее тело загорелось от смущения, сразу же сменившегося негодованием. — Просто наши пути разошлись. Я не думала, что…
        —Что ты не думала?
        Почему у него такой ледяной голос?
        —Что я слишком наивный и простоватый для твоих новых оксфордских друзей?
        —Эй! С чего это ты вдруг решил все вывернуть наизнанку? Ты ненавидел Оксфорд, ненавидел Лондон, тебе не нравились мои друзья, ты и думать не хотел о том, чтобы когда-нибудь покинуть Корнуолл! Не я одна во всем виновата. Ты не хотел идти ни на какие уступки.
        Джонас мягко рассмеялся:
        —Уступки должны были быть взаимными. Напомни-ка мне, чем ты готова была пожертвовать ради меня?
        —Так нечестно, — выдохнула Лори. Она только что пережила крах одних отношений, так неужели ей сейчас придется копаться еще и в тех, давно почивших?
        —Да неужели?
        И хуже всего, что ему, похоже, все это даже неинтересно. Джонас говорил так, словно они обсуждали каких-то совершенно посторонних людей, а не самих себя в молодости.
        —Знаешь, на самом деле я должен тебя поблагодарить.
        Лори удивленно обернулась:
        —Меня?
        —Да, именно тебя. Ты заставила меня повзрослеть. Доказать всем вокруг, и тебе, и моим родителям, и всем остальным, что я не какой-то там никчемный серфер, что действительно могу чего-то в жизни добиться.
        —Я никогда так не думала.
        Лори невольно вспомнила молодого, еще невозмужавшего и неокрепшего Джонаса в полурасстегнутом и съехавшем на бедра гидрокостюме. Широкие загорелые плечи, подтянутый живот, влажные волосы, доска под мышкой, дерзкая улыбка на губах и недвусмысленное предложение во взгляде… Лори даже вздрогнула от непереносимой тоски по тому далекому добродушному парню. Но почему этот мальчик вырос в такого холодного циника? Неужели это все случилось из-за нее?
        Джонас снова невесело рассмеялся:
        —Да какая в общем-то теперь разница? Это было так давно, а сами мы были почти что детьми. Так рано жениться — настоящее сумасшествие. Мы сами обрекли себя на слезы.
        —Наверное, — задумчиво согласилась Лори.
        Но так ли это на самом деле? Когда-то она думала, что они будут жить долго и счастливо, что они — две нашедшие друг друга половинки единого целого. Как же обидно сознавать, что сам он считает все это лишь безответственными ошибками юности. Проглотив вставший в горле комок, Лори отчаянно старалась найти новую тему для разговора, чтобы хоть немного рассеять ночной мрак.
        —Вот и пришли.
        Джонас остановился у ворот, и Лори едва на него не налетела, одновременно всем телом ощутив его близость. При одной мысли, что стоит ей протянуть руку, и она к нему прикоснется, в ней сразу же проснулось давно забытое желание, а следом за желанием пришел и страх.
        —Но все это было не так уж и плохо, — заметил Джонас, завораживая ее своим взглядом, а его голос снова потеплел. — В безумствах молодости тоже есть свои плюсы.
        —Точно. Самое счастливое время в моей жизни.
        Черт. Лори ведь не собиралась в этом признаваться. Ни себе, ни тем более Джонасу. Наверное, все дело в коктейлях. Однако стоило ей произнести это вслух, как она поняла, что это действительно правда.
        —Самое счастливое, — повторила она шепотом, надеясь, что Джонас ее не услышит.
        Всего один шаг. Всего один крошечный шажок, и она к нему прикоснулась, все так же глядя ему прямо в глаза. И этого малейшего касания хватило, чтобы по ее напряженным нервам пробежал ток, а все тело от макушки до пяток вспыхнуло от желания.
        Ее мягкая грудь прикасалась к его крепкой груди, и, приподняв голову, Лори смотрела ему прямо в глаза. Сглотнув, она облизала резко пересохшие губы и до боли сжала кулаки, борясь с дурацким желанием ухватить его за плечи.
        —Джонас? — Лори сама не знала, о чем пытается спросить и о чем готова молить. Она лишь помнила, что сегодня ее день рождения и она уже очень, очень давно не чувствовала себя настолько живой, как сегодня. Как сейчас. — Джонас…
        Несколько секунд он просто стоял, глядя ей прямо в глаза. А потом сделал шаг, и между ними сразу пролегла огромная пропасть.
        —Спокойной ночи, Лори, увидимся утром. И не опаздывай, у нас много дел.
        Лори вдруг стало очень холодно.
        —Я никогда не опаздываю.
        —Вот и замечательно.
        Замерев у ворот, Лори наблюдала, как Джонас спускается с холма, и боролась с острым желанием броситься за ним следом или хотя бы окликнуть.
        Но не успел он сделать и десятка шагов, как оглянулся, и ее сердце болезненно дрогнуло.
        —Да, кстати, с днем рождения тебя.
        Сказав это, он окончательно растворился в ночи, и Лори устало прислонилась к забору, сгорая от пульсирующего желания и гнетущего одиночества. Но если она чувствует все это после одного вечера с Джонасом, что ждет ее дальше? У них же впереди целое лето…
        Заставив себя выпрямиться, Лори тряхнула головой. Так, ладно, это всего лишь минутная слабость. Нужно просто взять себя в руки и думать головой.
        Ну и, разумеется, держаться подальше от Джонаса Джонса.
        Глава 3
        Лори легла глубоко за полночь, а потом еще несколько часов ворочалась в кровати, снедаемая тоской и сожалениями, но она твердо решила во что бы то ни стало прийти на работу вовремя.
        К тому же на старой узкой кровати было далеко не так удобно, как на том королевских размеров ложе, что она делила с Хьюго в Хэмпстеде… Ладно, раз уж она оказалась в родном городе, пора возвращать и старые привычки.
        Встав в шесть, к семи Лори была уже полностью готова.
        Но почему-то в семь десять она все еще стояла посреди кухни, задумчиво крутя в руках подаренный Джонасом шарфик. Он отлично дополнял белоснежную рубашку и строгую серую юбку, смягчая нарочито деловой лондонский стиль, но что, если, увидев ее на работе со своим подарком, Джонас подумает что-то не то?
        Снимая его уже в третий раз, Лори краешком глаза поймала свое отражение в зеркале. Какая же она напряженная и взволнованная! Да это же обычный шарф! Что в нем такого? Не обручальное же кольцо он ей подарил, в конце-то концов… Выйдя на улицу, Лори посмотрела на средний палец левой руки, на котором уже не было ни подаренного Хьюго дизайнерского кольца с огромным бриллиантом, ни того старинного с ограненным аметистом, что преподнес ей когда-то Джонас.
        Ей нет еще и тридцати, а она успела уже поносить два обручальных кольца. Неплохо, особенно если учесть, что когда-то она поклялась всегда быть самостоятельной. А мама до тридцати успела побывать замужем три раза… Может, пока что у нее самой не так уж все и плохо?
        Лори зашагала к закусочной, наслаждаясь ярким солнцем, совершенно безоблачным небом и прохладным утренним ветерком. Вот он, настоящий Корнуолл, и как же она успела по нему соскучиться в пыльном, сером Лондоне! Ласковый шепот волн, насыщенные краски, запах свежескошенной травы, соленого ветра и песчаного пляжа… Запах дома.
        Нельзя заново привыкать ко всему этому. Это всего лишь временная остановка, краткая передышка на пути к новой жизни. Резюме по агентствам Лори разослала еще неделю назад, и она еще успеет насладиться и даже пресытиться местными красотами, когда разберется со всеми этими музыкантами и вечеринкой на пляже.
        Пять часов спустя, после невероятно длинного и подробного введения в курс дела от прикованной к дивану Сьюзи, Лори наконец-то осознала объем работы, которую ей предстоит проделать. Но когда это «Фестиваль волны» успел превратиться из простой вечеринки с гитарами и барбекю в трехдневную феерию с тысячами участников?
        Вернувшись в офис с солидной стопкой бумаг, Лори так сосредоточилась на предстоящей работе, что едва не забыла, чем закончился вчерашний вечер. Но стоило ей вернуться в закусочную, и она сразу же вспомнила, как сгорала от желания и мечтала о поцелуе.
        Но что на нее тогда нашло? Это же Джонас Джонс. Тот самый человек, которого она когда-то любила, вышла за него замуж, а потом развелась. Да и в любом случае, кем бы он ни был, сейчас она просто не может позволить себе никаких увлечений.
        Лори постаралась сосредоточиться на своей будущей карьере, прикидывая, как лучше вписать это волонтерство в резюме. В принципе, если рассуждать логически, все сложилось весьма и весьма удачно, и эта строчка наверняка выделит ее среди бесконечного строя тридцатилетних профессионалов, мечтающих о новой перспективной работе.
        Организация широко известного мероприятия на волонтерских началах ради сбора средств на охрану окружающей среды… Неплохое дополнение к диплому Оксфорда и восьми годам работы в солидной лондонской компании. Наверняка ей пришлют множество предложений, и она сможет подобрать что-то такое, что ей действительно понравится.
        Но одно дело — разбираться в торговых договорах, а совсем другое — устраивать крупный фестиваль. Разумеется, Лори приходилось постоянно работать с разными компаниями, но, во всяком случае, сама работа была однотипной, и переключаться между клиентами было не так уж и сложно. Но это… Такое впечатление, что ей поручили руководить целой адвокатской конторой, самолично занимаясь каждым делом, начиная от бракоразводных процессов и заканчивая слиянием нескольких компаний.
        Похоже, сперва Сьюзи, а теперь и она сама лично отвечает за каждую мелочь. Бюджет, переговоры с музыкантами, санитарные нормы, обеспечение безопасности, оценка рисков, биотуалеты… И для каждого задания есть отдельная папка с бесконечными инструкциями и списками.
        Когда она вернулась, Джонас над чем-то работал, но стоило ей ворваться в кабинет и водрузить на стол увесистую стопку папок, как он сразу же обернулся с совершенно непроницаемым лицом. Лори готова была поклясться, что уловила в его глазах веселые искорки.
        —Еще не передумала? Теперь, когда ты действительно понимаешь, что тебе предстоит сделать, у тебя есть последняя возможность отказаться.
        Джонас явно хотел сказать это легко и как бы шутя, но Лори все же уловила в этих словах напряжение. Что ж, похоже, она ему далеко не так безразлична, как он пытается показать.
        —Не собираюсь я ни от чего отказываться. Просто работы оказалось чуть больше, чем я ожидала. Вот и все.
        —И ты справишься?
        —Все это, конечно, немного отличается от моих привычных обязанностей и больше похоже на то, чем занимались мои помощники, но да, я думаю, что вполне могу со всем справиться. Правда, сперва мне потребуется пара дней, чтобы прочитать все эти бумаги и во всем разобраться.
        —Здесь?
        —Что?
        —Ты собираешься работать прямо здесь?
        Удивленно посмотрев на Джонаса, Лори вдруг уловила в его глазах всполох огня, смутившись, ухватилась за свои папки и отвела взгляд. Стараясь как-то скрыть смущение, она улыбнулась:
        —Ну, вообще-то да. Конечно, я могу работать и дома, но, если у меня возникнут какие-то вопросы, здесь ты сразу сможешь мне на них ответить.
        —Верно. — Джонас кивнул. — Именно поэтому я думаю, что тебе будет лучше перебраться в отель.
        —В отель?
        —Да, в «Ложбину». Конечно, оттуда ты уже не сможешь пешком приходить к нам в офис, но фестиваль как раз там и пройдет. Мне кажется, большую часть времени тебе следует проводить именно там. — Джонас так вежливо улыбался, словно говорил с совершенно незнакомым человеком.
        Стараясь собраться с мыслями, Лори покачала головой:
        —Ты устраиваешь фестиваль в «Ложбине»? И родители тебе разрешают?
        Лори, конечно, понимала, что за прошедшие годы многое изменилось, но если Ричард и Каролина Джонс стали пускать в «Ложбину» всяких рокеров и прочий непонятный сброд, значит, она попала не в родной Тренгарт, а в какое-то совершенно незнакомое место.
        —Нет. — Джонас снова смотрел ей прямо в глаза, и на этот раз в его взгляде ясно читалась гордость. — Но я сам себе разрешаю. «Ложбина» теперь принадлежит только мне.
        —Так они наконец-то в тебя поверили и отдали ее тебе? — обрадовалась Лори.
        Джонас покачал головой:
        —Ничего они мне не давали. Я сам ее купил, сполна заплатив за каждый кирпичик и травинку.
        Он купил «Ложбину»? Ничего не понимая, Лори в очередной раз огляделась по сторонам, только сейчас по-настоящему заметив строгий просторный кабинет, наборный паркет, блестящую плитку, мягкие удобные диваны и дизайнерские столики в кафе. Каждая деталь обстановки была тщательно продумана и соответствовала общему замыслу. Разумеется, на все это потребовалось много денег. Лори, конечно, уже давно поняла, что многое здесь изменилось, но насколько сильно? Дело явно не ограничивается продажей кофе и булочек для старых знакомых…
        Но чем же он теперь занимается?
        —Здорово, — неуклюже объявила Лори. В голове у нее вертелась сотня вопросов, но она не знала, с чего начать, да и в любом случае все это ее уже не касается.
        —Я как раз собирался попозже туда съездить и познакомить тебя с остальными сотрудниками. Но я освобожусь не раньше чем через пару часов. Подождешь меня?
        С остальными сотрудниками? Сколько же человек на него теперь работает?
        —Хорошо. Я все равно хотела сначала просмотреть все эти бумаги.
        —Если проголодаешься, просто спустись вниз, и Карл приготовит все, что ты захочешь. — С этими словами Джонас вновь повернулся к компьютеру и полностью погрузился в работу.
        Пока все его внимание сосредотачивалось на ней, Лори было достаточно тяжело и немного неловко, но стоило ему отвернуться, как ей стало гораздо хуже.
        Вздохнув, она уселась на диван и открыла первую папку, полную всевозможных страховых документов. Обычно она с легкостью проникала даже в самые сложные хитросплетения предложений, мгновенно угадывая скрытый смысл, но сегодня она лишь скользила глазами по бесконечному тексту, не в силах ни на чем сосредоточиться, кроме спокойного дыхания Джонаса и его длинных, тонких пальцев, стремительно порхающих над клавиатурой. Не в силах ничего с собой поделать, Лори, затаив дыхание, наблюдала за ним.
        —Ты что-то сказала?
        —Нет. — К счастью, Джонас не стал оборачиваться и не увидел, как она покраснела.
        Неужели она застонала вслух? Лори окончательно смутилась. Ну почему, вместо того чтобы относиться ко всему спокойно и сдержанно, как и положено взрослой женщине, она чувствует себя пятнадцатилетней девчонкой, которая не в силах справиться с собственными гормонами?
        Наверное, она просто слишком давно не была дома, и теперь в ней включилось что-то вроде сенсорной памяти, которая заставляет ее следить за начальником влюбленными глазами, трепетно ловя каждое его слово.
        Все просто. Но не слишком удобно.
        —Пойду попью, — объявила Лори и выскользнула за дверь.
        Ей нужно срочно что-то сделать с разбушевавшимися гормонами.
        Спустившись вниз, она вытащила телефон и машинально посмотрела, не написал ли ей кто-нибудь. Разумеется, не написал. Ни уже почти бывшие коллеги, ни лондонские друзья, ни Хьюго. Такое впечатление, что ее ухода вообще никто не заметил. Или просто всем все равно. И это притом, что вчера у нее был день рождения и они пригласили на ужин двадцать ближайших друзей… Интересно, как Хьюго объяснил ее исчезновение? Или он вообще ничего не объяснял, а просто пришел на ужин со своей секретаршей? В конце концов, все эти люди в первую очередь были именно его друзьями…
        А она как раз собиралась начать всерьез готовиться к свадьбе. Предполагалось, что всю оставшуюся жизнь они проведут вместе, но Хьюго запросто отпустил ее, не сказав ни единого слова.
        Так же, как когда-то молча отпустили ее сперва мать, а потом и Джонас.
        Что ж, похоже, она просто не стоит того, чтобы удерживать ее рядом с собой.
        Не понимая, что это вдруг на нее нашло, Лори прижалась разгоряченным лицом к прохладной стене. Почему она плачет? К чему эти слезы? Раз она никому не нужна, значит, и ей никто не нужен.
        Стакан ледяной воды и глоток свежего воздуха привели Лори в чувство. Она нашла в себе силы вернуться в офис, усевшись спиной к Джонасу, взялась за бумаги и полностью погрузилась в работу, методично отмечая все самое срочное и необходимое.
        —Лори?.. Лори? — Джонас стоял совсем близко. — С головой ушла в работу?
        —Вроде того, — признала Лори, неохотно отрываясь от дела. — Извини, я тебе нужна?
        —Я еду в «Ложбину». Ты все еще хочешь, чтобы я тебе там все показал?
        На самом деле Лори предпочла бы остаться в одиночестве и снова окунуться в работу, чтобы хоть ненадолго забыть о реальном мире. Но работать будет гораздо проще, если она сразу войдет в курс дела и познакомится с фестивальной площадкой.
        —Да, спасибо. Но сперва я… — Поднявшись, Лори указала на разложенные на столе бумаги и принялась их собирать.
        —Давай помогу.
        Подавшись вперед, Джонас наклонился и сгреб в охапку стопку бумаг, слегка задев руку Лори. Она сразу же отпрыгнула, чувствуя себя так, словно в нее ударила молния.
        —Ты готова?
        —Да. Только подожди минутку, я сбегаю за сумочкой.
        —Тогда встретимся у машины.
        —Хорошо.
        Джонас ушел, и, громко выдохнув, Лори свалилась в кресло. Нужно срочно успокоиться и взять себя в руки.
        Подогнав машину ко входу и дожидаясь Лори, Джонас задумался. Пока что первый совместный рабочий день шел вполне неплохо, и он все эти два часа сосредоточенно работал, совсем не замечая изящную шею и длинные обнаженные ноги. А постоянный шорох перелистываемых бумаг ему совсем не мешал.
        Но даже если он все это и заметил, что с того? Нормальная мужская реакция на непосредственную близость симпатичной представительницы слабого пола. В конце концов, летом в Корнуолле всегда появляется множество прекрасных женщин; что с того, что на этот раз среди них оказалась и Лори?
        Но почему-то за последние два часа спроектированный лично им просторный, светлый кабинет вдруг стал невероятно маленьким и душным… И как только у такой миниатюрной женщины, как Лори, получилось разом занять все пространство?
        Пока Джонас обдумывал эту мысль, появилась и сама Лори, застыв на пороге со слегка надменным выражением лица, которое появлялось у нее каждый раз, когда она не могла на что-то решиться или не знала, к чему приведут ее действия. Во всяком случае, так было раньше. Когда-то Джонас с легкостью угадывал все ее мысли и чувства, как бы старательно она ни пыталась их скрыть. А потом в один прекрасный день он совсем перестал ее понимать.
        Сделав два шага, Лори огляделась по сторонам. Приподняв руку, Джонас хотел было помахать, но, передумав, резко ее опустил и просто посигналил. Подпрыгнув от удивления, Лори наконец-то повернулась в его сторону и быстро пошла к машине.
        —Неплохо. — Лори задумчиво прошлась пальцами по приборной панели. — Знаешь, я как-то никогда не представляла тебя за рулем спортивной машины. Я ожидала увидеть нечто вроде фургона на колесах.
        —Должно же в жизни быть хоть какое-то разнообразие. Но трейлер у меня тоже есть. Сюда-то доску при всем желании не засунешь, — улыбнулся Джонас.
        —Ну конечно. Ты и твои доски, куда же без них. Но раз они так много для тебя значат, тебе следовало бы завести что-нибудь приличное, а не это воплощение кризиса среднего возраста на колесах.
        —Воплощение кризиса, говоришь? — усмехнулся Джонас. В душе он гордился своим конем, но вслух ни за что бы в этом не признался. Чужое мнение никогда его особо не заботило, но, проезжая в этой машине мимо друзей и знакомых своих родителей, он не мог не чувствовать некоего удовлетворения, читая ясно написанное на их лицах удивление, когда они собственными глазами видели, что такой никчемный парень, как он, все же добился успеха. — У моего коня хоть мотор настоящий. Видел я твой кабриолетик. Ты правда используешь держатель цветка по прямому назначению?
        Улыбнувшись, Лори покачала головой:
        —Нет, но даже ты наверняка заметил, что с ним очень легко найти место для парковки. Но я уже поняла, почему ты выбрал именно эту машину. Летит, как ветер. — Они как раз выбрались на главную трассу и помчались вверх по довольно крутому склону. — Но я все равно рада, что вместительную старушку ты тоже оставил. — Заметив насмешливую улыбку Джонаса, Лори нахмурилась. — Что?
        —Радуюсь, что ты наконец-то признала ее женскую сущность. Еще немного, и ты станешь звать ее по имени.
        —Ну уж нет! Я в жизни не назову двадцатилетний трейлер таким дурацким именем. Да если уж на то пошло, я вообще не согласна называть машины человеческими именами. Они не люди, — объявила Лори, резко тряхнув головой, но Джонас все равно уловил в ее голосе веселую нотку.
        —Ну давай, — не сдавался он, — скажи.
        Джонас уже давно не слышал ее смеха, и, судя по какому-то загнанному и едва ли не смертельно напуганному взгляду, она действительно очень давно не смеялась.
        —Я тебе помогу. Бар… Барба…
        —Нет! — Лори явно изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться, а на прелестной щеке появилась очаровательная ямочка. — А как насчет этой машины? Ее ты как окрестил?
        —Неплохая попытка, мисс Беннет. Но прежде, чем ты нас покинешь, я заставлю тебя произнести ее имя.
        —Это мы еще посмотрим.
        Улыбнувшись, Джонас коротко взглянул на Лори. Что ж, похоже, эта легкая словесная перепалка помогла ей немного расслабиться.
        —Давай удиви меня. Как ты назвал эту лошадку?
        —Понимаешь, — вздохнул Джонас. — Эта малышка так и бегает безымянной. Дать ей имя означало бы окончательно предать мою любимую старушку.
        На этот раз Лори все-таки негромко рассмеялась, но ее смех был таким отрывистым и неуверенным, словно за последние годы она совсем разучилась это делать.
        —Ну конечно! Не хотим же мы, чтобы старушка расстраивалась.
        —Верно. И я каждый день старательно ей объясняю, что завел эту малышку лишь для того, чтобы не перенапрягать ее старые оси, но что-то мне подсказывает, что она мне не слишком-то верит.
        —Неудивительно. Никому не нравится, когда их заменяют чем-то новым и молодым.
        Джонас сразу же понял, что за этими словами стоит что-то личное. Когда он снова взглянул на Лори, она была холодна и сдержанна, а в ее глазах не осталось и намека на недавний смех.
        Именно эта прохладная сдержанность, так не похожая на привычное безудержное веселье окружавших его в молодости серферов и бездельников, и заставила его обратить внимание на Лори. В те же редкие секунды, когда она сбрасывала извечную маску и взрывалась бурным весельем, яростным негодованием или дикой страстью, Джонас буквально сходил по ней с ума.
        Покрепче сжав руль, он тряхнул головой, отгоняя непрошеные воспоминания, и сосредоточился на дороге.
        —Хорошо, что ты за рулем. Сама бы я уже вряд ли нашла дорогу, — заметила Лори таким тоном, каким обычно обсуждают погоду со случайным прохожим. Что ж, похоже, манеры ее все так же безукоризненны, как и раньше. — Как же давно я здесь не была, но у меня не получается представить «Ложбину» без твоих родителей. Как они, кстати, поживают?
        Ответов на этот вопрос существовало несчетное множество, но Джонас остановился на самом вежливом:
        —Отошли от дел.
        —Серьезно? — недоверчиво переспросила Лори. — Никогда не думала, что они хотя бы понимают значение этого словосочетания.
        —А они и не понимали. Им понадобился один сердечный приступ, чтобы задуматься о его значении, и второй, чтобы как-то примерить на себя.
        —Извини, я не знала. А чем они теперь занимаются?
        Всеми доступными способами демонстрируют, насколько им противно смотреть на то, как непутевый сын разрушает их годами создаваемое детище. Однако к Лори все это не имеет ни малейшего отношения. Уже не имеет.
        —Живут в респектабельном домике в респектабельном предместье Дорсета, регулярно совершая различные круизы, каждый раз привозя новые рассказы о том, где и что им не понравилось. Нужно же им, в конце-то концов, чем-то развлекаться.
        Поймав пристальный взгляд Лори, Джонас мысленно напрягся. Лори слишком хорошо знала о его непростых отношениях с родственниками, а он никогда не любил, когда за нарочито небрежным тоном угадывали его истинные чувства.
        —Мне как-то даже не удается представить их на круизных лайнерах. Давно ты перекупил у них «Ложбину»?
        —Почти четыре года назад, — коротко ответил Джонас.
        —И они уже совсем не участвуют в деле?
        —Ну что ты, дорогая, ведь тогда бы им пришлось общаться со мной. — Джонас не любил разговаривать о родителях. Прямо-таки ненавидел. — Кстати, о сложных отношениях, — заметил он, решив сменить тему. — Как поживает твоя мама? Она все еще в Испании?
        —А откуда ты знаешь, что она была в Испании?
        Радуясь, что Лори так охотно повелась на такую простую уловку, Джонас улыбнулся:
        —Она сюда как-то заезжала и даже познакомила меня со своим новым мужем… Джоном, кажется. На вид вполне приличный господин. А до Лондона она так и не добралась? Она говорила, что хочет с тобой повидаться.
        Поджав губы, Лори расправила плечи и выпрямила спину:
        —Тогда я была слишком занята.
        —Знаешь, мне кажется, на этот раз у нее все по-другому. — Джонас небрежно пожал плечами. — Она казалась такой счастливой… Я даже подумал: она наконец-то нашла то, что так долго искала, и теперь-то уж точно успокоится.
        —Возможно. Будем надеяться, что пять — это ее счастливое число. — Лори прямо-таки источала неодобрение.
        —Все люди ошибаются, и твоя мать в этом плане совсем не исключение, однако она действительно тобой гордится.
        —Но она меня почти не знает, а значит, у нее нет на это права. К тому же, если она так хотела со мной повидаться, вполне могла прийти на бабушкины похороны.
        —А ее там не было?
        Так же, как и его самого. Пусть он и попрощался с ней в том домике, где сейчас обитала Лори, но он все равно должен был приехать на похороны.
        —Нет, но на поминки она все же явилась.
        Что ж, похоже, меняя тему, Джонас немного перестарался, но, во всяком случае, ее мать хотя бы пытается наладить отношения, тогда как его собственные родители даже и не подозревают, что с их стороны тоже требуются некие усилия. Ведь, по их мнению, во всем и всегда виноват лишь он один. Недаром же он был главным разочарованием их жизни.
        После этих слов повисла неловкая тишина, и Джонасу не оставалось ничего иного, кроме как сосредоточиться на дороге, пока Лори старательно разглядывала полузабытые пейзажи.
        —Извини, — вдруг выдохнула она. — Я рада, что после всех этих бесконечных мужчин она наконец-то нашла своего единственного и успокоилась, но сейчас меня это уже мало волнует. Со мной она опоздала на тридцать лет.
        —Я знаю.
        Джонас действительно знал, как тяжело Лори переживала бесконечные переезды, новых отчимов, незнакомые города и непривычные школы. Он знал, как тяжело ей было кому-то довериться и открыться перед человеком и что в детстве у нее совсем не было людей, на которых она могла бы полностью положиться. Джонас отлично это знал и всегда об этом помнил.
        Но однажды Лори Беннет взяла и сама убежала в погоне за призрачным счастьем, как всю жизнь куда-то бежала и ее мать, совершенно не заботясь о тех, кто оставались позади.
        Глава 4
        —Куда делась вертолетная площадка? И разве вон там вот не было девятой лунки? Подозреваю, твой отец так и не оправился от потрясения, а твоя мать… Ладно, в любом случае я честно предложила заплатить за окно.
        Раньше Лори могла бы с чистой совестью поклясться, что роскошный отель для богатых — это не для Джонаса, но теперь, когда они наконец-то добрались до старинного особняка времен королевы Анны в тихой лощине на берегу лазурного моря, она лишь с огромным трудом улавливала перемены. Но здесь явно все очень сильно поменялось. И дело было даже не в исчезновении вертолетной площадки и поля для гольфа. Наверное, так кажется из-за того, что на парковке всего парочка дорогостоящих автомобилей последних моделей, а все остальное пространство занимают джипы, минивэны, видавшие виды внедорожники и целая флотилия фургончиков. А ведь раньше здесь грелись на солнце исключительно БМВ, «мерседесы» и их менее узнаваемые, но при этом столь же дорогие и солидные коллеги. В этом месте раньше вообще все было дорогим и солидным. Но теперь все изменилось.
        И почему-то от одного вида всех этих объемистых разноцветных трейлеров с ярко-белыми крышами Лори вдруг стало очень хорошо на душе. Но с чего бы это? Наверняка все эти громоздкие, жрущие немерено бензина монстры поголовно принадлежат мужчинам-мальчикам, упорно отказывающимся взрослеть.
        Почему, глядя на них, Лори вдруг почувствовала себя так, словно именно сейчас по-настоящему вернулась домой?
        Поднимаясь следом за Джонасом по ступеням парадной лестницы, Лори все еще оглядывалась по сторонам, не в силах освоиться с неуловимыми, но при этом бесспорными изменениями.
        В тщательно спланированном саду все так же росли гортензии, но теперь этот шедевр паркового искусства не казался таким прилизанным, как раньше, а стриженые лужайки сменились россыпями ярких полевых цветов. Отыскивая все новые и новые изменения, Лори вдруг увидела, что на месте розария теперь красовались скромные грядки с зеленью и шесть деревянных ульев.
        —Ты посмел уничтожить гордость и отраду родной матери? — спросила она с наигранным ужасом.
        —И вообще все тут запустил? — улыбнулся Джонас.
        Не отвечая и все еще не веря собственным глазам, Лори лишь покачала головой, когда они остановились перед памятными с детства двойными дверями. Только теперь эти двери почему-то казались не такими величественными, но при этом и куда более приветливыми, чем раньше. Наверное, из-за того, что их покрыли лаком, убрали излишне помпезные плакаты и повесили простую табличку: «Лодочный домик». Вот как, оказывается, теперь зовется это место…
        —Пойдем. — Оклик Джонаса заставил ее очнуться. — Я тебе все тут покажу, — объявил он, открывая дверь и галантно пропуская Лори вперед.
        Раньше ей нечасто доводилось здесь бывать. Джонас ушел из дому в день своего шестнадцатилетия, как он выражался, по взаимному желанию обеих сторон и, до того как они поженились, ночевал на чердаке над закусочной или в трейлере. А после свадьбы переделал чердак в чудесную комнату-студию, где они и прожили несколько лет. В эти же королевские чертоги их редко звали отужинать. И еще реже она уговаривала Джонаса принимать эти приглашения.
        И каждый раз это были формальные приемы в главном гостиничном зале с наигранно семейной атмосферой. Лори видела, что родителей Джонаса волнуют лишь гости, а до собственного сына, и уж тем более его жены, им и дела нет. Ей не оставалось ничего иного, как томиться, дожидаясь очередной смены блюд, слушая внешне вполне милые и светские, но на самом деле такие ядовитые и колкие беседы, что она потом еще неделю не могла их забыть.
        Но стоило Лори войти внутрь, как она снова замерла на месте, пораженная столь явными переменами. Конечно, она еще снаружи поняла, что это место полностью преобразилось, но там все сводилось к отдельным штрихам и деталям, внутри же перемены так и били в глаза. Панели темного дерева и бархатные портьеры исчезли, обнажая величественные линии старинного дома, а просторный холл так и сиял в любимой Джонасом сине-зеленой гамме.
        —Прошу заметить, что вся отделка исключительно из местных материалов. Прибитые к берегу деревяшки, переработанное стекло, отреставрированные диваны… Да и картины рисовали наши художники, а бокалы на барной стойке произвели на местном заводе.
        —Поразительно, — выдохнула Лори. Так странно. Пусть она раньше и нечасто здесь бывала, но все равно неплохо знала это место. И вот она снова здесь, но само место уже совсем не то, каким было прежде. С ума можно сойти. — Тут все такое элегантное, но при этом, даже несмотря на размеры помещения, все очень уютно. По-домашнему, я бы даже сказала.
        —Вот и хорошо. Именно этого я и добивался. — Джонас говорил совершенно спокойно, но, когда он посмотрел на Лори, в его глазах загорелся теплый огонек. — Ты всегда отлично улавливала атмосферу.
        Разом забыв о гостинице, Лори полностью сосредоточилась на его голубых глазах. Как же ей их не хватало! А сейчас в них было столько тепла и одобрения, что ей сразу же стало так хорошо, словно она выпила чашку горячего ароматного чая и съела плитку настоящего шоколада.
        Правда, чай она теперь пила исключительно травяной, а о шоколаде уже и не мечтала. Да и ничье одобрение ей не нужно.
        —Знаешь, у меня довольно много клиентов владельцев гостиниц, — Лори постаралась добавить в эти слова побольше холодного профессионализма, — и я уже успела насмотреться и на прекрасные, и на ужасные интерьеры. И я могу со знанием дела сказать, что у тебя тут все весьма неплохо получилось.
        Огонек в глазах Джонаса сразу потух.
        —Рад, что тебе понравилось. Всегда полезно услышать мнение профессионала. Пойдем продолжим экскурсию.
        Отлично, они снова вернулись к строго деловым отношениям. Тихонько выдохнув, Лори постаралась убедить себя, что именно этого-то она и добивалась. Только почему она вдруг чувствует себя так, словно ясное солнце неожиданно скрылось за хмурыми тучами?
        Следуя за Джонасом и наблюдая, как он здоровается с местными служащими, едва ли не с каждым перекидываясь парой слов, пожимая руки или легонько похлопывая их по плечу, как и положено уверенному в себе и довольному жизнью человеку, Лори задумалась. Когда-то это место было его родным домом, но как же он был тут несчастен… Что ж, похоже, за время ее отсутствия столько всего изменилось, что она еще не скоро перестанет удивляться.
        Когда они добрались до огромного банкетного зала с высокими окнами во всю стену и резными колоннами, Джонас остановился у длинного стола, уставленного кувшинами, кружками и тарелочками с пирожками и печеньем.
        —Мне не нравится, когда голодные гости подолгу дожидаются обеда, — пояснил Джонас, разливая кофе по чашкам и машинально добавляя молоко.
        Раньше просторный зал заполняли кружева и фарфор, а теперь их место заняли пестрые скатерти и глиняная посуда, превращая эту когда-то помпезную и напыщенную залу в летнее кафе, до краев наполненное светом и соленым морским воздухом.
        Глядя на протянутую чашку, Лори хотела было отказаться от угощения, но стоило ей вдохнуть божественный аромат, как она тут же передумала.
        И почему она вообще когда-то решила отказаться от кофе? Разве может быть что-нибудь лучше терпкого, чуть горьковатого вкуса, дополненного свежим корнуэльским молоком? Вторая чашка за последние два дня… Что ж, похоже, она медленно, но верно возвращается к старым привычкам.
        И кофе — это еще ерунда… Были у нее привычки и похуже.
        Взяв свою чашку, Джонас подошел к ближайшему приоткрытому окну и устроился на подоконнике, сразу же напомнив того беззаботного мальчишку, за которого она когда-то вышла замуж. Так неужели тот отчаянный сорвиголова все еще живет где-то внутри этого холодного, сдержанного мужчины?
        Еще только собираясь возвращаться в родной город, Лори сразу же поклялась: она ни за что не станет расспрашивать Джонаса о том, как он жил все эти девять лет. Это его жизнь, и она уже не имеет к ней никакого отношения. Да и работать она вполне в состоянии и без этих подробностей, а излишняя близость как раз вполне может им помешать.
        Устроившись у окна и стараясь не обращать внимания на сидевшего на подоконнике Джонаса, Лори задумчиво разглядывала море и, все-таки не удержавшись, спросила:
        —А почему именно здесь?
        —Где же еще? — удивился Джонас. — Зал отлично подходит для кафетерия, да и кухня рядом. Глупо что-то менять ради самих перемен.
        Лори покачала головой:
        —Я спрашиваю не конкретно про этот зал, а вообще. — Она прекрасно понимала, что лезет не в свое дело. — Ты же так ненавидел это место, что тебя сюда без особой необходимости и палкой нельзя было загнать. Я бы еще поняла, если родители подарили тебе отель, но ты сам его купил и все переделал… У тебя на это должно было уйти целое состояние!
        —Понятно, — усмехнулся Джонас. — Тебе интересно, сколько я сейчас стою. Так ты все-таки начинаешь жалеть, что со мной развелась?
        —Я не это хотела сказать, — возразила Лори, чувствуя, как заливается краской. — Ты же знаешь, я бы ни гроша у тебя не взяла.
        —Узнаю мою Лори, — улыбнулся Джонас. — Как всегда, сама серьезность.
        —Очень смешно. — Усердно изображая возмущение, она постаралась не обращать внимания на сладостную дрожь, пробежавшую по телу от одного слова «моя».
        —Ты всегда легко заводилась. Приятно сознавать, что хоть что-то осталось по-прежнему.
        —Ну так как? — настаивала Лори, чувствуя, что он не прочь поговорить. — Почему именно здесь?
        Немного помолчав, Джонас ответил:
        —Когда-то это место было моим домом. И какие бы слухи ни ходили в городе, никакого заговора или кровавого противостояния не было.
        Лори только сейчас поняла, какие пересуды должна была вызвать смена владельцев гостиницы, ведь вся округа отлично знала об отношениях Джонаса с родителями.
        —А с каких пор тебя стала волновать пустая болтовня?
        —А она меня и не волнует. Я купил это место исключительно из деловых соображений. Конечно, родители неплохо тут все устроили, превратив его в эдакий лондонский островок на берегу моря, куда можно было приехать на машине или прилететь на вертолете, чтобы позагорать на частном пляже и поиграть в гольф, так и не соприкоснувшись с настоящим Корнуоллом, но это не для меня. Наверняка ты с женихом не раз бывала в подобных местах.
        —С бывшим женихом, — поправила Лори. А ведь он прав, Хьюго действительно предпочитал именно такой отдых… Но они оба были так заняты, что им нечасто удавалось вырваться куда-нибудь и на день, поэтому при всем желании они не успели бы много увидеть. Да и желания этого как-то тоже не было.
        —Точно. — Отставив чашку, Джонас встал. — Бывший. Пойдем, у нас еще много дел.
        Сделав последний глоток, Лори поместила чашку на ближайший столик и последовала за Джонасом. Выйдя за дверь, они пошли по извилистой дороге в тени густых деревьев.
        Когда-то любители легкой наживы стреляли здесь фазанов, и в юности Лори всегда содрогалась, слыша, как где-то вдали охотятся на глупых птиц. Джонас шагал так быстро, что ей пришлось едва ли не бежать за ним, и на осмотр окрестностей времени не осталось.
        Но буквально через пять минут он резко остановился, и Лори чуть не схватила его за плечи, чтобы не упасть.
        —Предупреждать надо, — выдохнула она.
        Не обращая на нее внимания, Джонас задумчиво разглядывал деревья.
        —Говоря, что я ненавидел это место, ты ошибаешься, — вздохнул он. — Мне всегда здесь нравилось, просто я хотел, чтобы все было иначе.
        Джонас снова зашагал по дорожке, и Лори не оставалось ничего иного, как последовать за ним. Ей всегда нравилась эта его уверенная быстрая походка… Не то что у Хьюго… Жаль только, что у нее такие высокие каблуки.
        Джонас невозмутимо продолжил начатый за чашкой кофе разговор. Похоже, он рад, что может наконец-то выговориться. Да и неудивительно, он отлично без нее со всем справился, а теперь может удовлетворить свое эго и милостивым жестом помочь своей бывшей…
        До боли сжав кулаки, Лори чуть не взвыла. Ну почему все сложилось именно так?
        —К тому времени, как у отца случился второй сердечный приступ, я уже основательно расширил закусочную и наладил целую сеть сувенирных магазинов. Футболки, чашки и полотенца… С деловой точки зрения вполне разумно было перейти от простой закусочной к гостиничному делу.
        Лори сосредоточилась на его словах. Да и в любом случае она никогда не любила себя жалеть, предпочитая более полезные занятия.
        —Наверное, но, когда я захожу в любимое кафе, я не собираюсь там ночевать.
        —Конечно, но это потому, что ты и так живешь рядом, а две трети наших посетителей — туристы. Разумеется, местные жители тоже часто у нас бывают, но приезжих все-таки значительно больше. Особенно летом. Поэтому даже те, кто приехал всего на день, случайно заглянув в наше кафе, иногда решают остаться на все выходные.
        Лори удивленно уставилась на Джонаса. С каких это пор он стал так здраво мыслить? Можно подумать, она разговаривает с одним из своих клиентов…
        —Я тогда как раз писал магистерскую диссертацию по деловому администрированию и смог сразу же применять теорию на практике. Это было потрясающе.
        Магистр делового администрирования? Неплохо для парня, бросившего школу в шестнадцать. А она даже не думала, что Джонас добьется чего-то подобного… Ей вдруг стало очень стыдно. Так, может, он прав, и она действительно всегда его недооценивала?
        Джонас тепло улыбнулся, и Лори сразу вспомнила эту одновременно ласковую и слегка самоуверенную улыбку, которую так часто видела во время долгих ночных разговоров, когда они делились мечтами и строили планы на будущее. А с Хьюго они хоть раз так разговаривали? При всем желании Лори не смогла вспомнить ничего подобного.
        —К счастью, я с самого детства мечтал, как тут все устрою, если это место когда-нибудь станет моим. Роскошные номера в самой гостинице я оставил почти такими же, какими они были при родителях, но вот за прилегающую территорию я взялся основательно, и результаты не заставили себя ждать. — Поднявшись на невысокий холмик, Джонас остановился, давая ей время осмотреться.
        —Что за… — удивленно выдохнула Лори.
        Перед ними расстилался все тот же с детства знакомый лес, но теперь на обширной поляне красовалась восьмерка белых кругов, чем-то смахивающих на маленькие цирковые шатры.
        —Глемпинг[2 - Глемпинг — вид экотуризма, кемпинг повышенной комфортности на природе.], — с самым серьезным видом пояснил Джонас, но стоило ему заметить озадаченное выражение ее лица, как в его глазах заплясали веселые искорки. — Да ладно тебе, ты ж теперь городская. Только не говори, что добропорядочные лондонские работяги не жалуют такой отдых.
        —Ты поставил в лесу палатки? А твои родители в курсе? Что-то мне подсказывает, если бы все это увидел твой отец, не обошлось бы без третьего сердечного приступа.
        —Ошибаешься. Это же не какие-то там простые палатки, а самые роскошные. К тому же мы предоставляем полный гостиничный сервис. Личная ванная, вкуснейшая кухня. Все весьма и весьма солидно, а вдобавок любители могут еще и насладиться барбекю. Каждая палатка укомплектована раскладушкой с ортопедическим матрасом, шкафчиком для одежды, креслами, коврами и обогревателем. Пусть сам я и предпочитаю немного другой отдых, наш лагерь пользуется огромной популярностью. Для тех же, кто по старинке приезжает со своими палатками, мы отвели ту территорию, где раньше было поле для гольфа, только теперь она еще оборудована биотуалетами и душевыми кабинками. Если верить некоторым сайтам, у нас теперь лучший кемпинг во всем Корнуолле.
        —Удивительно! А больше ничего нет? Домика на дереве? Или юрты? Ну, или хотя бы пещерки с горячей и холодной водой и джакузи в придачу?
        —Только несколько обычных фургончиков, разбросанных по всей нашей территории, — усмехнулся Джонас.
        —Еще бы, — кивнула Лори. — Куда же без них?
        —Они весьма востребованы среди новобрачных, — заметил Джонас, пристально разглядывая Лори. — Ты понимаешь, полное уединение и все такое.
        —Да, только немного тесновато, — согласилась она, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.
        —Те, кто привык к роскоши, всегда могут заказать уютные номера со свежими простынями и доставкой деликатесов.
        —Я смотрю, у тебя все продумано.
        Как же все это не похоже на их собственный медовый месяц. У них был всего лишь один спальник, пара одеял, бутылка шампанского и рокот прибоя в лунном свете. Но им было все равно, ведь они были вдвоем и ни на секунду не расставались. Переплетенные руки и ноги, ласки, поцелуи… Лори судорожно сглотнула. И почему эти похороненные в прошлом воспоминания просыпаются от одного звука его голоса?
        —Все детство, наблюдая как родители принимают богатых идиотов, которым плевать на все вокруг, я много думал, — вновь посерьезнев, продолжил Джонас. — Здесь очень красиво, но раньше лишь горстка людей могла наслаждаться местными красотами. Да и они ничего не знали о том, что лежит за стенами этого поместья, а открыв кемпинг и глемпинг, мы сделали эти места доступными практически для любого кармана. И разумеется, мы всегда предоставляем любую нужную информацию, даем напрокат велосипеды, машины и лодки, а помимо всего прочего стараемся по возможности сотрудничать с местными производителями, закупая у них еду, материалы и все остальное.
        —Поразительно. — От удивления Лори даже головой покачала и легонько сжала его руку, чувствуя под пальцами теплые твердые мышцы. — Просто не верится, что ты действительно настолько тут все изменил.
        —Рад, что тебе понравилось. — Высвободившись, Джонас слегка отстранился. — Я хочу, чтобы ты понимала: гостиница — это не просто площадка для фестиваля, а его душа и сердце.
        На обратном пути Лори невольно задумалась.
        Возвращаясь в родной город, она свято верила, что все здесь осталось прежним. Отправляясь в тридцатый день рождения на набережную, она всерьез рассчитывала увидеть старенькую закусочную со слегка заматеревшим, но по-прежнему беззаботным и полностью сосредоточенным на волнах и аккордах Джонасом за стойкой. Тогда бы она смогла с облегчением выдохнуть, убедившись, что пусть сейчас у нее и не все гладко, но, во всяком случае, в прошлом она всегда поступала верно. Ведь когда-то ей казалось, что Джонас сковывает ее по рукам и ногам и не дает развиваться, а без него ее ждет светлое и прекрасное будущее, полное радужных перспектив и безграничных возможностей. Но оказалось, что за прошедшие годы он и сам успел неуловимо измениться и всерьез взялся за ум… Так и кто тогда кого сковывал и не давал развиваться?
        Когда они вернулись в гостиницу, Лори объявила, то хочет сразу взяться за дела, и Джонас повел ее в свой кабинет.
        —Сам я предпочитаю работать в закусочной, — пояснил он по дороге. — Наверное, потому, что тот кабинет я сам спроектировал, а может, потому, что именно там все и началось. В любом случае здесь я почти не бываю, так что смело располагайся и работай.
        —Кстати, а ты же не живешь в родительском доме? — вдруг спросила Лори.
        —Слава богу, нет, — удивленно ответил Джонас. — Чтобы там выжить, нужна целая армия управляющих и прислуги. Там сейчас обитает главный дворецкий с семьей, сам же я пару лет назад купил симпатичный домик на берегу моря. Тебе бы там понравилось.
        А ведь когда-то Лори мечтала именно о таком каменном домике в гавани, и они гуляли при свете луны, держась за руки, смеясь и решая, как расставят мебель и в какой цвет выкрасят стены… И вот теперь Джонас именно там и живет. Без нее.
        Проводив ее до кабинета, Джонас попрощался, а Лори снова задумалась.
        Он организовал этот фестиваль, как раз когда она училась на первом курсе в Оксфорде, пригласив все местные рок — и фолк-группы бесплатно поиграть на пляже, чтобы собрать деньги на различные программы очистки моря и прибрежной полосы. Тогда все мероприятие проходило за день, а его участники спали прямо на пляже, разумеется, если вообще спали. Еду же предоставляла забегаловка Джонаса, и Лори как раз должна была вернуться в Корнуолл и во всем этом поучаствовать, но в последнюю минуту все же решила остаться в Лондоне на практику.
        А когда она наотрез отказалась обещать, что приедет на третий фестиваль, они окончательно разругались, и в итоге накануне своего двадцать первого дня рождения Лори собрала вещи и на все лето уехала в Лондон. Потом ее ждал последний год в Оксфорде, после которого она так никогда больше в Корнуолл и не возвращалась.
        До прошлой недели.
        Но пока ее не было, пляжный фестиваль успел изрядно вырасти. Так же как и «Лодочный домик», и вообще все дело Джонаса.
        Глава 5
        Джонас всегда любил эту дорогу с плавными изгибами, растущие по обочинам кусты и блестящее вдали море. А если бы ему сейчас вздумалось откинуть крышу, он мог бы полной грудью вдохнуть сладкий запах травы и солоноватый воздух.
        А еще он любил то место, куда ехал. Свой собственный отель. Отель, который он купил на честно заработанные деньги. Отель, в котором его бывшая жена сидела за его собственным столом и работала над его фестивалем.
        Последние несколько дней были полны неожиданностей, зато горожанам еще надолго хватит сплетен. Снова. Что бы они вообще без него делали? Плату с них, что ли, потребовать за возобновление любимой мыльной оперы? Для них Джонас навсегда так и остался непутевым мальчишкой, разбившим родительские сердца, а Лори — легкомысленной дочкой легкомысленной матери.
        Но досужим зрителям придется разочароваться. Продолжения никогда не бывают интересными, и он приложит все усилия, чтобы и на этот раз там не на что было смотреть.
        Поднимаясь по ступенькам к парадной двери, Джонас, как всегда, почувствовал прилив гордости. Все-таки, что бы там ни говорили, он отлично потрудился. Жаль только, что ему так и не удалось избавиться от не слишком-то приятных воспоминаний. Открывая дверь, он буквально слышал недовольные вздохи родителей и ловил на себе их укоризненные взгляды.
        Когда в шестнадцать Джонас провалился на экзаменах, родители чуть не отослали его в школу-интернат, якобы для переэкзаменовки, но на самом деле они просто хотели оторвать его от друзей. Им никогда не нравилось, что он общался с местными мальчишками, не желая иметь ничего общего с одноклассниками из частной школы.
        Наверное, в чем-то они правы, и ему действительно следовало не только купаться и скользить по волнам, но и учиться. И хоть немного интересоваться экзаменами. Но все его достижения: интерес к пищевой индустрии, серфинг, огромными усилиями заработанные на уроках труда высшие отметки — все это не имело никакого значения.
        Родители никогда на него не кричали и не ругались, вместо этого предпочитая изводить холодным молчанием. Иногда они по нескольку недель подряд вообще с ним не разговаривали. А когда он отказался ехать в старательно выбранную ими школу, родители буквально взорвались.
        А ведь обычно родители радуются, когда узнают, что единственный ребенок хочет пойти по их стопам… Вздохнув, Джонас почувствовал привычную тупую боль в сердце. А ведь он так надеялся, что хоть в тот раз добьется их одобрения, и с горящими глазами рассказывал, что собирается устроить закусочную на пляже, рассчитанную не только на туристов, но и на местных жителей. Он даже честно предложил пересдать экзамены, прежде чем подавать документы в местный колледж на «Туризм и гостиничное дело». Но им и это не понравилось.
        В итоге они договорились, что родители отдают ему в полное распоряжение старый лодочный сарай и отпускают на все четыре стороны. Разумеется, они ждали, что он с треском провалится и приползет на коленях вымаливать прощение.
        Однако вместо этого он ровно через двенадцать лет выкупил все их дело. Вспоминая тот день, Джонас до сих пор испытывал огромное чувство удовлетворения. А теперь, когда Лори вернулась и снова на него работает, стало еще лучше. Ведь теперь он смог окончательно убедиться, что она ему не нужна.
        Но сам он ей явно нужен. Пусть она изо всех сил и пытается это скрыть, но он-то все видит. Ведь если бы она в нем не нуждалась, она бы вообще не стала возвращаться в Тренгарт, а тем более уж не согласилась бы на эту работу. Ничто из этого не было заранее спланировано. А Лори Беннет не из тех, кто способен на спонтанные порывы.
        Сегодня призраков былого витало вокруг как-то слишком уж много, но Джонас привычно изображал из себя гостеприимного хозяина и доброго начальника. Если детство в отеле и молодость в закусочной его чему-то и научили, так это мастерски носить маски. Ведь разве может кого-то заинтересовать простой парень, разливающий кофе? Разве могут у него быть какие-то проблемы? Или самые обычные чувства? Посетителям нужны лишь кофе, улыбка и легкая беседа ни о чем. И это он еще всегда обвинял Лори в скрытности… Смешно.
        Подходя к своему кабинету, временно ставшему кабинетом Лори, Джонас почувствовал нечто вроде дежавю. Когда-то здесь единолично властвовал отец, который вызвал единственного сына лишь для того, чтобы в очередной раз отчитать. Джонас уже давно убрал массивную мебель красного дерева и сменил обои, но все равно, переступая порог этого кабинета, каждый раз невольно содрогался. Неудивительно, что он предпочитал работать в кабинете над родной закусочной.
        Остановившись перед закрытой дверью, Джонас в нерешительности замер. Обычно он никогда не стучался к своим сотрудникам, но и они чаще всего не закрывали двери. Но эта дверь открывала его собственный кабинет. Черт. И почему с Лори всегда появляется столько ненужных сложностей? Он теперь даже в собственный кабинет войти спокойно не может!
        Выдохнув, Джонас резко распахнул дверь и снова замер. На этот раз от неожиданности.
        —Как я посмотрю, ты тут неплохо устроилась.
        Посреди кабинета прямо на полу лежала не слишком большая на вид сумка, а на столе, стульях и диване были разложены целые груды пестрой одежды. Джинсы, футболки, юбки, платья, какие-то шарфики и пояски… Все это совершенно не походило на те изысканные деловые наряды, в которых Лори щеголяла на работе. За прошедшие дни Джонас уже устал слушать бесконечные пересуды официанток, пытавшихся определить, покупает ли она готовую одежду в лучших лондонских бутиках или заказывает штучные изделия у непревзойденных портных, и твердо решил, что если еще хоть раз услышит эти дурацкие разговоры, то обяжет всех сотрудников, независимо от рода занятий, носить стандартную униформу — ярко-голубую футболку с эмблемой «Лодочного домика» и черные брюки. Как у официантов.
        Сама же Лори сидела на полу и вытаскивала из своей бездонной сумки все новые и новые тряпки.
        —Ты решила перебраться сюда насовсем? — спросил Джонас, даже не пытаясь скрыть насмешку.
        —Стучаться тебя не учили?
        —Нет. Ты куда-то собираешься?
        —Да. Но мне совершенно нечего надеть.
        Джонас выразительно оглядел погребенные под грудой тряпок диван и стол.
        —Половина этого барахла — моя собственная одежда пятнадцатилетней давности, которая так и осталась в бабушкином доме, а остальную принесла Флисс. Но у нас с ней совершенно разные фигуры. Да и в любом случае я совершенно не представляю, что надеть. В Лондоне на прогулку все сейчас надевают джинсы в обтяжку с кремовыми сапогами до колен, в магазин идут в кашемировом платье, а дома наряжаются в штаны для йоги. Но здесь ничего из этого не годится.
        —Для чего не годится? — Джонас решил не уточнять, почему она собирается не дома, а в офисе.
        —Для поездки.
        Слегка приподняв бровь, Джонас продолжал пристально ее разглядывать.
        —Можно подумать, ты не в курсе! Сьюзи всегда приводит на фестиваль несколько местных групп. Они присылают ей диски, или ссылки на свои песни, или еще что-нибудь в этом духе, а она выбирает несколько самых интересных и едет слушать их живьем. На эдакий гаражный концерт.
        —Да, ты права, штаны для йоги на наших музыкальных посиделках не оценят.
        —Как и кашемир, — кивнула Лори, не заметив насмешки. — Но следующие три вечера меня ждут концерты трех выбранных Сьюзи групп. Два из них пройдут относительно неподалеку, но ради одного придется ехать в Девон, и я решила воспользоваться случаем и лично проверить несколько кафе и ресторанчиков, с которыми мы будем сотрудничать на фестивале. В принципе все сложилось весьма удачно и за трехдневную поездку я смогу проделать огромную работу, но мне совершенно нечего надеть. И вообще, с чего тебе потребовалось подключать всех этих людей? Разве твоя закусочная не в состоянии прокормить гостей? — недовольно вопросила Лори.
        —Нет, их слишком много. К тому же, когда в мероприятии участвует не только «Лодочный домик», но и другие местные ресторанчики, одновременно с музыкальным получается еще и фестиваль местной еды.
        Лори продолжала сосредоточенно рыться в сумке с таким видом, словно ее ждала трехдневная конференция с обсуждением новейших технологий зубоврачебного кабинета, а не длинные выходные, полные еды и музыки, причем еще и полностью оплаченные не из ее кармана.
        Джонасу вдруг даже стало ее жаль.
        —Собирайся основательно. И воздержись от светлых тонов, — посоветовал он и, заметив ее удивленный взгляд, пояснил: — За три дня тебя ждут три концерта, одежда может пострадать от пива.
        —Ну не полезу же я в самую толпу!
        —Когда-то тебе там очень даже нравилось.
        Джонас вспомнил, как юная миниатюрная Лори кидалась к самой сцене и, прикрыв глаза, двигалась в такт музыке, пока сам он медленно и упорно прокладывал себе путь среди потных разгоряченных тел, не желая оставлять хрупкую жену среди беснующейся толпы.
        —А что я тогда носила?
        —Думаешь, я помню? Джинсы, наверное… — Джонас вдруг отчетливо увидел, как с загорелого плечика соскальзывает бретелька топика, а на открытой пояснице видны соблазнительные ямочки. — И то пик? Зеленый, кажется. Есть у тебя такой?
        —Точно! — Лори просияла и, бросившись к столу, вытащила из-под груды кофточек светло-зеленый топик. — Этот?
        Джонас никогда не страдал особой наблюдательностью, тем более когда речь заходила об одежде, а последняя девушка и вовсе жаловалась, что он автоматически говорит что-нибудь в духе «отлично выглядишь», совершенно не замечая всех ее ухищрений. И обычно он действительно не замечал всяких причесок и платьев, предпочитая практичных женщин, но, разумеется, никогда в этом не признавался. Джинсы, кроссовки, топик. Разве можно придумать лучшее сочетание? Нет ничего менее сексуального, чем спотыкающаяся на каждом шагу женщина в неудобной обуви, которая к тому же непрерывно дрожит в модном, но совершенно бесполезном пиджачке.
        Но стоило Джонасу взглянуть на зеленый топик, как у него сразу же перехватило дыхание, в ушах отозвался давно забытый рокот барабанов, а в ноздри ударила душная смесь сигаретного дыма, пота и пива. Возможно, это и не слишком приятный аромат, зато он отлично подходил всевозможным пабам и клубам, где они с Лори, тесно прижавшись друг к другу, танцевали в разгоряченной толпе под звуки гитары.
        Джонас судорожно сглотнул:
        —Вроде.
        Лори задумчиво оглядела свою находку.
        —Ну, надеюсь, подойдет, — протянула она. — Я до сих пор ношу тот же размер, а бабушка выстирала и погладила все мои вещи.
        Теперь сглотнула Лори, а ее глаза подозрительно заблестели.
        Что ж, похоже, она до сих пор переживает смерть любимой бабушки, пустившей ее под свою крышу и всегда помогавшей как словом, так и делом.
        А еще именно эта женщина помогла ему самому стать тем, кем он стал.
        —Бери три таких топика и джинсы для концертов, что-нибудь аналогичное на каждый день и пижаму. Все просто. А жить где будешь?
        —Еще не знаю. Флисс должна была что-нибудь мне забронировать.
        Лори явно не слишком нравилась такая перспектива, и Джонас ее отлично понимал. Целых три дня наедине с собой в серых, безликих комнатушках…
        —Знаешь, я как раз подумываю над тем, чтобы приобрести сеть отелей на юго-западе. Наверняка ты будешь мимо них проезжать, так что советую именно там и останавливаться. Заодно можешь все там посмотреть и оценить. Мне бы твое мнение весьма пригодилось.
        —Сегодня я должна быть рядом с Лискерде, завтра переберусь чуть ближе к Тотнесу, а в субботу поеду обратно через Нью-Ки. Оттуда я могу ехать либо прямо сюда, либо завернуть в несколько местечек, чтобы самой попробовать кое-какие блюда. Но тогда мне придется где-нибудь там и заночевать. — Лори слегка нахмурилась. — Жаль только, что Флисс со мной не поедет. В таких вопросах два мнения всегда лучше одного.
        —А она не едет?
        —Сначала собиралась, мы хотели устроить себе некое приключение в духе Тельмы и Луизы, только без Брэда Питта, но потом Дэйв достал билеты на какой-то спектакль, который она мечтала посмотреть, да и вообще, похоже, решил организовать волшебные выходные. Но это мелочи. Я и одна прекрасно совсем справлюсь. Плохо лишь, что она отвечала за гостиницы, но пока так и не собралась ничего забронировать. — На лице Лори было ясно написано все, что она думает о подобной неорганизованности.
        Только представив, как легкомысленная и беззаботная Флисс и сдержанная, старательно продумывающая каждую деталь Лори куда-то едут вместе, Джонас невольно усмехнулся:
        —Алекс подыщет тебе подходящие номера. Ты когда поедешь?
        —После обеда. Если успею собраться. — Лори беспомощно оглядела разбросанную одежду.
        —Тогда Алекс точно успеет найти что-нибудь подходящее. В этом ему нет равных.
        —Спасибо.
        —Тебе не за что благодарить. Это его прямая обязанность, а я вообще тут ни при чем.
        Джонас вдруг почувствовал, что ему необходимо глотнуть свежего воздуха и немного расслабиться. Когда он в последний раз скользил по волнам или брал в руки гитару? Хорошо Лори, ее ждут отличные выходные, полные новых открытий, приятной музыки и вкусной еды.
        Как же ей повезло… Джонас вздохнул. Если бы он знал раньше, сам бы с удовольствием отправился в эту поездку. Ведь это именно то, что ему сейчас нужно.

* * *
        Лори посмотрела на часы. Снова. А ведь она собиралась выехать еще пятнадцать минут назад! Разве может быть что-то более неприятное, чем не вписаться в собственноручно составленный план? Разве что отстать от графика и при этом жутко проголодаться… Последние несколько лет, как и положено изысканной невесте на выданье, Лори питалась едва ли не одними маковыми росинками, но, вернувшись в родные края, она вдруг вспомнила, что такое настоящий голод. Наверное, во всем виноват свежий корнуэльский воздух… Но как бы там ни было, каждый день, отправляясь обедать, она клятвенно обещала себе, что возьмет только суп. А раз в местный суп кладут столько сметаны, то брать стоит самую маленькую тарелочку. Но каждый раз не могла с собой справиться и набрасывалась на хлеб. Углеводы, пшеничная мука, растительный белок… Годами лишая себя всего этого, она уже забыла, что такое ароматный хлеб с настоящим маслом и чуть островатым сыром…
        Но сегодня Лори огромным усилием воли заставила себя вообще отказаться от обеда, потому что ей и так предстояло обследовать пекарню, индийский ресторанчик и кафе с мороженым. Она вздохнула. Пока что ей удавалось держать себя в форме и сохранять фигуру восемнадцатилетней девчонки, но, похоже, это недолго продлится.
        Еще раз посмотрев на часы, Лори покачала головой. У нее слишком много дел, чтобы тратить время понапрасну, а значит, Алексу придется позвонить или написать. Лори сглотнула. Ладно, не оставит же он ее в машине ночевать.
        Подхватив сумки, Лори постаралась не смотреть на заваленный тряпками диван. Она честно попыталась сложить все поаккуратнее, но все равно у нее осталось ощущение, что толпа пятнадцатилетних девчонок облюбовала этот кабинет в качестве примерочной.
        —Так, ладно. — Лори постаралась произнести эти слова громко и отчетливо, но в пустой комнате они прозвучали как-то тихо и испуганно.
        С той самой секунды, как Флисс объявила, что остается в Тренгарте, Лори чувствовала, как в ней нарастает паника. На самом деле она уже давно привыкла и путешествовать в одиночку, и самостоятельно принимать решения, но все эти путешествия она предпринимала исключительно в рамках служебных обязанностей, а деловые костюмы, перелеты уровня бизнес-класса и юридические термины всегда прибавляли ей уверенности. Теперь же у нее ничего этого не было. Была лишь сама Лори Беннет, брошенная и безработная. И совершенно одинокая.
        Опустив сумки на пол и стараясь унять нахлынувшую тошноту, Лори прижала ладонь к животу. Да что это с ней такое? Да разве сравнится какой-то жалкий концертик с совещанием во враждебной обстановке? Что ж, судя по реакции организма, не только сравнится, но и переплюнет.
        Концерты были частью той прошлой жизни, от которой она попыталась раз и навсегда убежать, и вот теперь ее снова ждет музыка… Справившись с собой, Лори выпрямилась. Ладно, в конце концов, когда-нибудь она станет вспоминать эту историю с улыбкой. Может, даже расскажет о ней на собеседовании в качестве иллюстрации того, насколько далеко она готова зайти ради дела.
        Лори так задумалась, что, когда зазвонил офисный телефон, подпрыгнула от неожиданности.
        «Вот и хорошо, наконец-то Алекс». Поднимая трубку, она молча взмолилась, чтобы во всем Корнуолле не осталось свободных мест в гостиницах. Тогда бы ей вообще не пришлось никуда ехать.
        Однако это был не Алекс.
        —Ну как, справилась со своим одежным кризисом?
        Стоило Лори услышать эти слегка насмешливые слова, как она сразу же почувствовала себя так, словно прямо посреди морозного дня окунулась в горячую ванну. Ей сразу же захотелось поведать Джонасу обо всех своих страхах и волнениях, чтобы он поддержал, обогрел и защитил ее от всего на свете.
        —Я уже опаздываю, — излишне резко заявила Лори. Не хватало еще, чтобы он понял, как она ему рада. — Так этот твой Алекс подыскал мне место в отеле? Мне действительно пора ехать.
        —Не переживай, все готово. Давай встретимся на парковке.
        —Ладно. Уже иду.
        Подхватив свою ношу, Лори пробралась по бесконечным коридорам к выходу и на несколько секунд замерла, разглядывая потемневшее небо. Ладно, погода в Корнуолле всегда быстро менялась, а одежды она взяла и так более чем достаточно и готова ко всему.
        Посмотрев на замершего в углу парковки собственного «жука», Лори задумалась. Хьюго говорил, что она выбрала эту машину, поддавшись все еще сидящей в ней девчонке-хиппи с доской для серфа под мышкой, хотя она героически отказалась от симпатичных пастельных тонов, остановившись на строгом деловом цвете мокрого асфальта. Выбирая машину, Лори прежде всего руководствовалась целесообразностью, решив, что маленькая, компактная машина отлично подходит для города. Но, оказывается, машинка со скругленными линиями и общим жизнерадостным обликом отлично смотрелась среди всех этих минивэнов и трейлеров. Что ж, похоже, Хьюго все-таки был прав. Хоть в чем-то.
        Так, хватит. В этой жизни, полной солнца, моря и музыки, для Хьюго нет места. Встряхнувшись, Лори огляделась в поисках Джонаса.
        —Лори?
        Обернувшись, она увидела Джонаса, прислонившегося к одному из трейлеров. Некоторые из этих фургонов принадлежали сотрудникам гостиницы, и Лори даже всерьез подозревала, что владельцев этих чудесных средств передвижения берут на работу вне конкурса.
        Стоило ей увидеть знакомую улыбку, как у нее снова потеплело на душе и она почувствовала себя в полной безопасности.
        —Я и так уже отстаю от графика, так что сразу переходи к делу, — объявила она, бросая сумки на землю и борясь с искушением повнимательней присмотреться к длинным мускулистым ногам, подтянутому животу и широким плечам.
        И уж тем более она не станет любоваться видневшейся в вороте расстегнутой на пару пуговиц рубашки шеей и точеными чертами лица. Ну и, разумеется, как бы сильно ни чесались руки, она ни за что не подойдет и не пригладит растрепанные светлые волосы.
        —У тебя есть график? — Джонас покачал головой. — Хотя о чем это я? Разумеется, есть. Четкое расписание, бумажная карта и телефонный справочник в придачу. Готов поспорить, ты и планшет с зажимом для бумаг прихватила.
        —В организованности нет ничего плохого! — выдохнула Лори, чувствуя, что краснеет.
        —А я этого и не говорил. — Джонас насмешливо приподнял бровь. — Вовсе даже наоборот. Это отличное качество как для организатора фестиваля, так и для штурмана. Давай запрыгивай.
        —Ты о чем? — Лори чувствовала, как растерянность борется в ней с ужасом, а на руинах этого хаоса прорастают тонкие стебли надежды.
        Джонас похлопал фургон по громоздкому боку:
        —Старушка даже не знает, обижаться ли ей или радоваться, что ты ее не узнала. Как-никак, она целых полгода приводила себя в порядок.
        —По мне, так все эти трейлеры выглядят одинаково, — на автопилоте заявила Лори, невольно изучая машину и пытаясь отыскать в ней хоть что-то знакомое. Где ржавчина, где вмятины? — Разве это Бар… Разве это твой фургон?
        —Еще чуть-чуть, и ты сама назовешь ее по имени, — усмехнулся Джонас. — Можешь считать, что ей сделали подтяжку лица. Или, точнее, подтяжку всего и вся. Дизайнерский интерьер, новый мотор… Она еще никогда не была в такой отличной форме.
        —Ну конечно, вечная история. Мальчишки и их игрушки. — Лори закатила глаза, но подобная перемена действительно произвела на нее впечатление. — Ладно, выглядит она неплохо, но я-то тут при чем?
        —Ты сама сказала, что тебе нужно второе мнение.
        Робкие ростки надежды вдруг начали стремительно тянуться к солнцу.
        —Я говорила, что мнение Флисс тоже бы пригодилось, но я не говорила, что оно мне нужно.
        —Возможно, но я вдруг понял, что мне необходимо немного отдохнуть и развеяться. Так сказать, перезагрузиться.
        Лори судорожно сглотнула и едва слышно выдохнула:
        —Не уверена, что это хорошая идея. Одно дело вместе работать, а вот куда-то ехать вместе после всего, что у нас было… — Запнувшись, она не договорила.
        —Но мы же будем именно работать. Если помнишь, мы только что говорили про второе мнение, которое бы тебе пригодилось.
        —Наедине. Мы будем работать вместе наедине.
        —А, ну извини. Похоже, я крупно ошибся. Мне казалось, ты давно уже меня забыла, но, если даже после развода, нового жениха и девяти лет порознь тебе все еще неловко рядом со мной, наверное, мне и вправду следует держаться от тебя подальше.
        —Жаль ранить твое непомерно раздутое эго, — выдохнула Лори сквозь сжатые зубы и каким-то невероятным усилием заставила себя улыбнуться, — но переживала я в первую очередь за тебя. Однако, раз тебя все устраивает, никаких проблем. Поехали.
        Подавшись вперед, Джонас вдруг оказался так близко, что она в мельчайших подробностях разглядела веснушки на щеках и носу, дерзкую мальчишескую улыбку и падавшие на лоб волосы.
        Но Джонас Джонс был уже не мальчиком, а давно повзрослевшим мужчиной.
        —Готова? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.
        Не желая сдаваться, Лори призвала на помощь весь свой холодный профессионализм.
        —Конечно.
        —Тогда поехали.
        —Так Алекс все-таки забронировал нам номера? Зная, где мы станем ночевать, я смогу точно все рассчитать и внести в график окончательные поправки.
        Что ж, стойкости у нее не отнимешь. Внезапно столкнувшись с чем-то непредвиденным, Лори всегда быстро приходила в себя и составляла новый план. Джонас готов был поклясться, что выбил ее из колеи, но она уже с собой справилась и, разложив на коленях атлас, вытащила ручку, бумагу и планшет.
        Наверное, в чем-то она права. Даже более чем. Три дня в пути наедине с коллегой могут стать искушением, кем бы этот коллега ни был. А если он еще и оказался тем самым человеком, которого ты когда-то считал любовью всей своей жизни… В этом случае все немного запутывается и усложняется.
        Но работа есть работа. Может, Лори и способна на настоящие чудеса, расшифровывая самые сложные договоры, но что-то подсказывало Джонасу, что она уже давным-давно не спала в палатке и не танцевала в гуще толпы на концерте. А именно в этом-то она и должна хорошо разбираться, чтобы организовать настоящий музыкальный фестиваль на берегу моря. Возможно, в данных обстоятельствах она действительно стала подарком судьбы, но все равно это его фестиваль, и на кону стоит именно его репутация. А значит, все равно придется ее подталкивать и направлять в нужное русло.
        Конечно, определенный риск в такой поездке тоже есть, но это даже хорошо. Джонас и так слишком долго отсиживался в уютном офисе. Если так пойдет и дальше, он скоро совсем разучится играть с огнем. Подобная перспектива его совершенно не радовала. А значит, пришла пора фейерверков.
        —Вон там все написано про то, где мы будем спать ближайшие пару дней. — Джонас кивнул на папку на приборной панели.
        —Но это же не отель! — воскликнула Лори, открыв папку, и на ее лице отразился целый спектр всевозможных эмоций, начиная от удивления и заканчивая возмущением.
        —Знаю, но, раз мне представилась такая возможность, я хочу досконально изучить своих конкурентов.
        —Тогда тебе тем более следовало бы забронировать отель.
        —Возможно, но сейчас я хочу изучить местный кемпинг.
        —Но я же совсем к этому не готова! Палатки — это не для меня. И уже довольно давно. У меня даже спальника нет!
        —Расслабься, я не такой изверг, чтобы пытать тебя палаткой. Мы прекрасно переночуем прямо в трейлере, поверь, здесь есть все необходимое и даже больше, так что спальник тебе не понадобится. Одеяла, простыни, подушки — все в твоем распоряжении.
        —Ты предлагаешь спать прямо здесь? Нам обоим?
        —Если помнишь, старушка изначально рассчитана на четыре койки. Хочешь быть сверху или снизу?
        —Джонас, мне уже давно не девятнадцать. — Лори покраснела, а в ее глазах горел какой-то непонятный огонь. Страх? Ярость? Или и то и другое разом? — Это совершенно неприемлемо.
        Чего это она вдруг испугалась?
        —Извини, я как-то не подумал, что ты так остро к этому отнесешься, но я действительно хочу посмотреть на соседние кемпинги и сравнить их со своим. Слушай, если ты действительно против, после концерта я отвезу тебя в какой-нибудь мотель, но поверь, здесь ты выспишься гораздо лучше.
        —Можешь считать меня старомодной, но я привыкла жить со всеми удобствами.
        —Поверь, трейлер полностью оборудован, а в кемпинге есть отличные душевые кабинки. Представь: еда, музыка, звезды… Мы отлично повеселимся. Мне просто необходимо немного отдохнуть и развеяться. — Джонас пристально посмотрел на Лори. — Да и тебе не помешает отвлечься.
        —Возможно, но вообще-то мы едем не отдыхать, а работать.
        —Верно, но что нам мешает совместить приятное с полезным?
        Глава 6
        —Весьма неплохо.
        —Даже лучше, чем пино-нуар и совиньон блан?
        Сделав еще один глоток прохладной, чуть терпкой настойки, Лори покачала головой.
        —Не лучше. Но совершенно иначе. Не уверена, что стала бы заказывать ее в ресторане. После нее уже и есть почти не хочется, — пояснила она.
        —У них тут своя собственная крошечная пивоварня. — Джонас внимательно изучал дегустационную карту. — Настойка из корня ревеня. Звучит весьма интересно. Как ты думаешь, может, мне стоит им предложить поучаствовать в нашем фестивале? И, кстати говоря, ты уже определилась с окончательным списком музыкантов?
        —Так сложно выбрать, — вздохнула Лори. — Они все отлично играют, и при этом у каждого есть свой собственный стиль. Ну как можно сравнивать фолк-панк, рок и акустику? Раньше я даже и не думала, что панк с фолком вообще можно нормально смешивать, но эти ребята просто великолепны. Я могу позвать все три группы?
        —Ты — организатор фестиваля, и все зависит лишь от тебя. Только постарайся, чтобы вчерашнего больше не повторялось. Я действительно хочу, чтобы, отправляясь на наш фестиваль, люди могли отдохнуть душой и телом.
        —Даже не знаю, — улыбнулась Лори. — По-моему, та часть, где декламируются стихи под аккомпанемент треугольника, была весьма впечатляюща. Особенно поэма про менструальный цикл.
        —Перестань! — С притворным ужасом Джонас прикрыл уши ладонями. — Я до конца жизни не смогу забыть этих строк. И треугольника. Клянусь, он мне даже во сне снился. — Он вздрогнул от одного лишь воспоминания.
        Рассмеявшись, Лори глотнула настойки.
        —Думаю, в их представлении треугольник — воплощение женской ауры.
        Так странно… Ей сейчас было легко и как-то спокойно, и, несмотря на все ее страхи и волнения, поездка прошла просто великолепно, и они отлично уживались, наслаждаясь дорогой, музыкой, едой и приятным разговором, совершенно не чувствуя никакой неловкости. Но вот ночью, лежа на верхней полке и прислушиваясь к мирному дыханию Джонаса, Лори чувствовала себя немного странно. И наверное, немного одиноко.
        Но это все ерунда. Да и Джонас вел себя как настоящий джентльмен.
        —Хорошо, что ты предложил задержаться еще на одну ночь.
        В конце концов, он оказался прав, и прошлую ночь они провели в чудесном кемпинге в горной долине с отличным видом на море. Откинувшись в шезлонге, Лори зажмурилась, подставляя лицо ласковым лучам вечернего солнца.
        —Я просто не мог равнодушно проехать мимо такого места. К тому же мы отлично поработали и заслужили выходной, а в результате нашли еще и интересную настойку. Да ради одних блинчиков сюда стоило заехать. Советую тебе все-таки попробовать хотя бы местные круассаны.
        Потянувшись, Лори взяла блокнот со своими пометками.
        —Возможно, они хороши, но в пекарне под Лискерде мы уже нашли восхитительные булочки. Тебе не кажется, что хлеба и выпечки пока хватит? У нас есть два поставщика мороженого, четыре пивоварни, по палатке с индийской, тайской и индонезийской едой, паэльей и жареной картошкой…
        —Хватит.
        Джонас резко подался вперед, и не ожидавшая ничего подобного Лори позволила ему захлопнуть свой драгоценный блокнот.
        —Лори Беннет, сейчас воскресный вечер, а ты без передышки трудилась три дня. Теперь тебе нужно просто расслабиться и наслаждаться видом и настойкой.
        От этих слов у нее сразу же потеплело на душе. Никто и никогда не переживал, что она слишком много работает и сильно устает. А Джонас едва ли не приказывает ей отдохнуть и расслабиться. Ей это было нужно. Сама она никогда не умела вовремя останавливаться.
        Удобно устроившись в шезлонгах, они наслаждались вечерним солнышком. Лори вдруг поняла: ей не только легко и приятно с ним разговаривать, она вообще не обязана сейчас ничего говорить. Если ей захочется, она вполне может полностью уйти в себя, и при этом не возникнет напряженного молчания или неловкости.
        Как же хорошо просто нежиться на солнышке, совсем не думая о проделанных и еще только предстоящих делах… Лори устроилась поудобнее. Чем же они сегодня займутся? Может, снова пойдут на концерт? Или исследуют очередной ресторанчик? Им явно не хватает в меню чего-то морского…
        —Перестань.
        —Что? — Лори удивленно обернулась.
        —Составлять расписание на вечер.
        «Как он догадался?»
        —А я и не составляю. Просто думаю, чем мы потом займемся.
        —Мы три дня работали без передышки. Тебе не кажется, что сейчас нам вообще не обязательно ничего делать?
        —Возможно… Но ужинать мы же все равно где-то будем. Мне нравится нежиться на солнышке и любоваться морем, но уже вечереет, и, если так пойдет и дальше, мы скоро замерзнем.
        —Именно на такой случай мы и взяли с собой свитера.
        Уловив в его голосе привычную насмешку, Лори смутилась. И почему он все время над ней смеется? Просто ей всегда нужно знать, что будет дальше, так уж она устроена. Вот Хьюго ее организаторские способности очень даже нравились… Может, и к секретарше его потянуло не из-за леопардовых стрингов, а из-за той аккуратности, с которой она составляла ему расписание и вела журнал?
        —Как скажешь.
        Выпрямившись, Джонас пристально на нее посмотрел:
        —Я пока что не составлял никаких списков и графиков, и у меня даже нет планшета, но я подумывал о неторопливой прогулке до магазинчика, где торгуют такими местными деликатесами вроде сыра, хлеба и этой восхитительной настойки. А закончить вечер можно было бы в трейлере за «Эрудитом». Я девять лет вынашивал страшные планы кровавой мести, и вот теперь у меня наконец-то появилась возможность отыграться за все былые поражения. Разумеется, если ты захочешь принять вызов.
        Звучит неплохо. Даже замечательно.
        —Все твои проблемы от излишней самоуверенности. Может, я уже и давно не тренировалась, но со словами я всегда умела обращаться. И если ты действительно хочешь вновь поставить под удар свою гордость, я с радостью разобью тебя в пух и прах.
        Джонас резко подался вперед, и теперь она чувствовала на лице его теплое дыхание.
        —Жду с нетерпением.
        —Это не настоящее слово!
        —Обычное слово, — улыбнулась Лори, уже предвкушая скорую победу. — Можешь в словаре посмотреть.
        —Плевать мне на словари. Скажи с ним какое-нибудь вразумительное предложение.
        Глупый-глупый Джонас. И как ему вообще в голову пришло соревноваться с ней в игре «Эрудит»?
        —Сколько эксагерц в этом гамма-излучении?
        —Да ты в жизни не использовала такого предложения!
        —Не использовала. Но могла бы. К тому же в правилах нигде не сказано, что можно использовать лишь те слова, которые постоянно употребляешь.
        —Большое упущение. — Джонас невесело смотрел на доску.
        Неудивительно. Лори аккуратно вела счет, и пока Джонас проигрывал ей больше двухсот очков. Весьма приятно. Выиграть он уже точно не сможет, а если бы еще и разница в счете не уменьшилась… Как же приятно было бы победить с таким громадным отрывом!
        Дописывая себе новые очки, Лори устроилась поудобней. Они сидели на полу в трейлере, между ними лежала доска «Эрудита», а в распахнутые настежь дверцы заглядывали последние лучи заходящего солнца и доносился рокот прибоя.
        —Значит, у меня тридцать одно очко, умноженное на три, и еще пятьдесят очков за все буквы. Жалко, что в клетку с двойными очками попало именно «Г», но и так тоже неплохо получилось. Теперь твоя очередь.
        —Не хочу я больше играть. — Джонас мрачно посмотрел на свои буквы. — Даже у тебя не получится ничего составить из трех «И», «У», двух «О» и «Р».
        —Бедняжка… — При всем желании Лори не смогла справиться с улыбкой. — Думаю, можно официально признать, что ты проиграл. Напомни-ка мне, кто там собирался растоптать меня в пух и прах и годами вынашивал планы мести? Ай! Это еще что?
        —Плата за излишнее самодовольство. — Джонас подхватил вторую подушку. — Думаешь, не брошу?
        —Только попробуй! — Подхватив уже прилетевшую в нее подушку, Лори попыталась закрыться ею, как щитом.
        —Это вызов? А не боишься? Сейчас ты, может, и выиграла, но в силе-то тебе никогда со мной не сравниться.
        —В силе? — усмехнулась Лори, чувствуя, как где-то внизу живота просыпается сладостное предвкушение. — Да какая сила-то в твои годы? — улыбнулась она, замахиваясь подушкой.
        —Самая сильная. Я еще никогда не был в такой отличной форме, как сейчас. Что? — возмущенно выдохнул он, когда Лори от смеха повалилась на бок. — Это правда.
        —И это говорит небритый мужчина, сидя на полу в старом фургоне и с подушкой в руке! — От смеха она почти не могла членораздельно говорить.
        —Ты отлично знаешь: это не просто фургон, а первоклассный трейлер, так что не богохульничай. Да и вообще, не тебе меня судить. Ты только представь, как разочаровались бы поклонники твоего стиля, если бы тебя сейчас увидели… Даже я знаю, что старая футболка и легинсы не имеют никакого отношения к моде.
        —Вообще-то это штаны для йоги и кашемир, — поправила Лори, обнимая колени руками. Как же давно ей не доводилось смеяться так легко и искренне! — Подожди… — Она вдруг задумалась над его последними словами. — Какие еще поклонники моего стиля? Ты о чем?
        Отбросив доску для «Эрудита», Джонас вытянулся на полу, сразу же заняв собой все место. И лежал он так близко, что стоило Лори протянуть руку, как она бы дотронулась до мускулистой ноги в синих джинсах. Сглотнув, она старательно отвела глаза, заставив себя сосредоточиться на потрясающем закате.
        —На работу я одеваюсь очень консервативно, — заметила Лори, так и не дождавшись от него ответа. — А больше я никуда и не хожу. Считай, только один раз выбралась, да и то потому, что вы сами уговорили меня отметить мой день рождения.
        —Видимо, представления о консервативности в Лондоне и Тренгарте немного различаются. — Джонас лениво выстраивал на доске всякие слова. — Что-то там про крой. Или материю. Или еще нечто в этом духе. Никак не могу определиться, где именно ты покупаешь свои наряды.
        —Я заказываю их у специализирующегося на женской одежде портного. — Почему Лори чувствовала себя так, словно призналась в каком-то страшном преступлении? — Ясное дело, сшитая по моим размерам одежда отлично сидит, но я не назвала бы ее модной. Непонятно, правда, зачем я тебе это говорю… — Она покосилась на Джонаса. — Знаешь, если ты скажешь, что твои костюмы не сшиты специально под тебя, я готова съесть одну из фишек от «Эрудита».
        Улыбнувшись, Джонас протянул ей «И»:
        —Держи, их тут и так слишком много. — Но под ее пристальным взглядом все же опустил руку. — Ладно, ты выиграла, я действительно частенько захожу в одно заведение в Плимуте, хозяин которого немало потрудился на Севил-Роу.
        —Я знала! — Но радость от верной догадки быстро исчезла, и Лори устало выдохнула. — А почему моя одежда вообще кого-то волнует?
        —Да не то чтобы волнует. Просто ты новенькая, все знают, что нас связывало, да к тому же ты еще и лучше всех одеваешься. В таких разговорах нет ничего особенного, не обращай внимания.
        —Мне не нравится, когда обо мне говорят. Наверное, мне стоит обновить гардероб.
        —Зачем?
        —Чтобы выглядеть так же, как все. Не хочу, чтобы меня выделяли по каким-то признакам помимо моих деловых качеств.
        —Да зачем? Глупости все это. Подожди. — Джонас вдруг резко сел и посмотрел ей прямо в глаза. — Так ты поэтому так старательно собиралась в дорогу? Хотела ничем не отличаться от местных?
        —Давай ты не будешь меня судить? — Лори чувствовала: еще немного, и она покраснеет. — Ну не нравится мне выделяться. В этом нет ничего особенного.
        Джонас все еще пристально ее разглядывал с таким видом, словно пытался прочитать ее мысли, и Лори захотелось отодвинуться и сжаться в комочек.
        —Так я прав? Ты хотела слиться с толпой?
        —Не понимаю, о чем ты. — Больше всего ей сейчас хотелось убежать, но под пристальным взглядом голубых глаз она не могла даже отвернуться.
        —А в Лондоне ты не пела. Ни разу за девять лет.
        —Да когда мне было петь? Столько дел…
        —И чем же ты занималась? Если не считать работы?
        Лори честно постаралась вспомнить, но вся жизнь в Лондоне казалась ей уже такой далекой и туманной, словно прошла не пара недель, а несколько десятков лет.
        —Мы ужинали с друзьями, ходили по театрам, музеям и выставкам. Вели обычную нормальную жизнь.
        —Нормальную для кого? Для серьезных лондонских профессионалов вроде тебя? Ты что, стадное животное? Ты стараешься одеваться и вести себя так, как принято в месте твоего обитания, но чего ты хочешь на самом деле? Что тебе нравится? Сама-то ты это хотя бы знаешь?
        —А тебе-то какое дело? — выдохнула Лори. — Как только наши пути разошлись, ты сразу же выбросил меня из своей жизни, так что не смотри на меня свысока просто за то, что я пытаюсь выглядеть и вести себя соответственно моему положению. Не пытайся заставить меня чувствовать, словно я тебя подвела и во всем виновата.
        —Ты о чем? — удивился Джонас. — Как ты меня подвела и в чем виновата? Может, ты виновата перед самой собой? Если ты всю жизнь только и делаешь, что скрываешь свои желания и потребности, как ты можешь найти свое счастье?
        —Счастье не в вещах, — огрызнулась Лори и сама удивилась собственной ярости. — Одежда, увлечения, еда — все это не имеет никакого значения. Все, что мне нужно, — это успех и независимость. Ну и еще четкий план.
        —А сегодняшние посиделки тоже были по плану?
        От этих слов Лори стало больнее, чем от удара.
        —Нет, но я гибкая и ко всему могу приспособиться. А еще я очень сильная. Не путай желание вписаться в окружающий мир со слабостью. Как говорится, львы сливаются с пустыней.
        Джонас вдруг рассмеялся:
        —Слабой я бы тебя точно не назвал. Но львица… На этот раз от подушки пришлось уклоняться ему. — За что? Я же полностью с тобой согласен!
        —Если бы тебе довелось пожить с моей матерью, ты бы тоже научился подстраиваться под окружающий мир. — Лори сама не знала, зачем все это говорит, но почему-то ей было очень важно, чтобы Джонас все понял и не считал ее дешевой пустышкой. — Да и как иначе, когда сегодня ты живешь в Стокброкервилле в Суррее, учишь французский и у тебя есть пони, а завтра ты уже обитаешь в коммуне под Гластонбери и мама пытается приучить тебя к имени Звезда. Находя нового мужчину, она полностью преображалась, а мне не оставалось ничего иного, как меняться следом за ней.
        —Понимаю, как нелегко тебе пришлось.
        —Мне не нужна твоя жалость, просто я хочу объяснить. Вся моя жизнь — одежда, еда, поступки, друзья, все целиком и полностью зависело от ее капризов. И если бы я пыталась цепляться за вещи, я бы просто не смогла вынести такой жизни. Поэтому я поклялась, что никогда и ни в чем не буду ни от кого зависеть. Я много лет тяжело трудилась и в итоге все-таки добилась независимости.
        —И с женихом ты именно поэтому и рассталась? Он просто стал тебе не нужен?
        —Нет. — К тому же Хьюго ее независимость нравилась. Или, во всяком случае, ей так казалось. — Все было… сложно. А ты именно поэтому и хотел, чтобы я ушла? Потому что я в тебе не нуждалась?
        —Ну что ты, я привык к ненужности. Но заметь, что из нас двоих ушла именно ты.
        —Наверное… Наверное, я боялась, что как раз в тебе я нуждалась.
        —И что в этом плохого?
        Лори покачала головой:
        —И ты еще спрашиваешь? Я же только начинала свой путь в жизни! Оксфорд, практика в лучших лондонских фирмах… А я, между прочим, всерьез подумывала, чтобы ради тебя все это бросить. Ради мужчины. Но тогда я бы поступила так же, как всегда поступала моя мать. Раз за разом. Джонас, я должна была уйти, иначе потеряла бы себя.
        И чтобы не потерять себя, она пожертвовала им самим. Джонас на мгновение прикрыл глаза, вспоминая, каким был в молодости и что чувствовал, когда Лори ушла. Он всегда легко сносил пренебрежение родителей, не желая тратить на них какие-либо чувства, да и вообще предпочитал пореже с ними сталкиваться, но потребность в любви все же чувствовал, так что вся его нежность, ласка и привязанность сосредоточились на молодой хрупкой Лори. Но тогда она была еще слишком молода, чтобы выдержать на себе всю тяжесть его чувств.
        Подавшись вперед, Джонас прикоснулся к ее щеке:
        —Наверное, мне было нужно, чтобы ты выбрала меня. Я так хотел, чтобы меня вообще хоть кто-то выбрал. Тогда мне это еще было нужно, но, наверное, я был не вправе взваливать на тебя такую тяжесть.
        —Наверное. Мы оба были еще слишком молоды. — В ее глазах ясно читались грусть и сожаление. — И нам обоим нужно было еще расти и расти. Мы еще не были готовы для такого важного шага.
        Джонас кивнул, чувствуя, как на смену злости и презрению приходит грусть. Какими же они были детьми, раз верили, что для жизни достаточно одной лишь любви!
        Он все еще прикасался к ее лицу, и Лори доверчиво прижалась к его ладони. Не удержавшись, он неторопливо повел рукой вниз, заново знакомясь с когда-то так хорошо знакомыми линиями ее лица и гладкой кожей.
        Отправляясь в эту поездку, Джонас установил для себя три четких правила: никаких разговоров о прошлом, никакого флирта и, главное, никаких прикосновений. Но правила созданы именно для того, чтобы их нарушать.
        Неторопливо поглаживая нежное лицо, Джонас пробежал пальцами по пухлым губам и, ухватив Лори за подбородок, медленно и осторожно приподнял ее лицо, давая время отстраниться и прекратить все это безобразие. Но сопротивляться она не пыталась, и он все так же медленно склонил голову и едва ощутимо прикоснулся губами к ее губам. А потом отстранился и внимательно посмотрел на неподвижно застывшую Лори. На ее закрытые глаза и слегка приоткрытые губы, словно ждущие продолжения. Не заставляя себя упрашивать, Джонас подался вперед, осторожно обнимая Лори за плечи и поглаживая по затылку. В ответ она едва ощутимо передвинулась, и теперь их тела полностью соприкасались. Джонас пристально всмотрелся в когда-то так хорошо знакомое и одновременно совершенно незнакомое лицо. Темные густые и невероятно длинные ресницы, нежная кожа, замершие в ожидании сочные алые губы…
        Настоящий джентльмен никогда не должен заставлять даму ждать.
        Джонас еще раз легонько ее поцеловал, а затем еще и еще, пока она сама, застонав от нетерпения, не прижалась к нему еще крепче и, настойчиво требуя ласки, не впилась ему в губы. Ее губы все еще хранили вкус настойки из корня ревеня и солнца. Вкус лета и дома. Стараясь прижаться еще крепче, Лори обвила руками его шею, а Джонас легонько поглаживал ее по волосам и спине.
        Можно подумать, годы повернулись вспять, и им снова нет и двадцати, и они валяются на полу трейлера, жадно впиваясь друг другу в губы и пытаясь прижаться еще ближе, слиться в единое целое. И для этого им даже не нужно было стаскивать одежду. Пока что было не нужно.
        Секунды сменялись минутами, за ними проходили часы, в свою очередь уступая место бесконечности, а Джонас чувствовал лишь бешеный стук собственного сердца, разливающийся по телу жар и заменившую весь мир Лори. Ее прикосновения, вкус, губы, шелковистые волосы и нежная кожа под его руками… А когда она все-таки отстранилась, Джонас почувствовал себя так, словно из него клещами вырвали кусок его самого, не оставив ничего, кроме холода и пустоты.
        —Я думаю… — хрипловато выдохнула она, глядя на него огромными потемневшими от желания глазами с расширенными зрачками.
        Джонас внутренне подобрался. Раз она все-таки решила стать гласом разума, пусть будет так. Спорить он не станет.
        —Я думаю, нам стоит закрыть дверь.
        Такого продолжения Джонас совсем не ожидал. Несколько секунд он просто молча ее разглядывал. Пока до него не дошел смысл сказанного.
        —Там никого нет.
        Они действительно остановились на самом краю кемпинга, выбрав довольно уединенное место, разумеется, если не забывать, что помимо них в кемпинге было полно палаток и других трейлеров. Если бы Джонас рассчитывал на нечто подобное, он бы выбрал что-нибудь совсем уединенное. Но он не рассчитывал.
        —Все равно…
        Чувствуя, как от предвкушения и желания густеет воздух, Джонас медленно поднялся и захлопнул дверь, отрезая их от всего мира.
        —Удовлетворена? — насмешливо спросил он.
        —Еще нет, — улыбнулась Лори. — Но надеюсь, ты это скоро исправишь.
        Не в силах больше сдерживаться, Джонас вернулся к распростертой на полу Лори и вновь крепко ее обнял.
        —Обязательно, — пообещал он, целуя ее в губы.
        Глава 7
        Пытаясь хоть немного отдышаться, Лори потерла ноющий бок. Что ж, похоже, она малость переоценила собственные силы, решив сразу пробежать пятнадцать километров. И неудивительно, если учесть, что все последние годы она бегала лишь по беговой дорожке, где не было бесконечных подъемов и спусков, песка под ногами и ветра в лицо. Зато на море и утопающую в солнечных лучах зелень смотреть куда приятней, чем на экран телевизора или потных соседей по спортзалу в обтягивающей лайкре.
        Глотнув прохладной воды, Лори побежала дальше, уже предвкушая остановку в «Лодочном домике», после которой она неторопливым шагом пойдет домой. О том, чтобы взбежать на такой крутой холм, пока что еще и мечтать рано.
        Стараясь придерживаться заданной скорости, Лори мерно переставляла ноги, уже мечтая о чашке ароматного кофе. А если она встретит там Джонаса…
        Стоило ей вспомнить вчерашнюю ночь, полную долгих ласк, страстных поцелуев и сводящего с ума жара, как она сразу же забыла о колющей боли в боку. Пытаясь сосредоточиться на дороге, Лори строго-настрого запретила себе вспоминать, как на закате сидела перед нетронутой книгой с чашкой ледяного чая в руке, а внутри ее с каждой секундой росло сладостное предвкушение и как потом, когда он наконец-то приехал, в ней вспыхнула радость и разгорелся огонь.
        Как же быстро бежит время… С ее возвращения в Тренгарт не прошло и месяца, но как же разительно все успело перемениться… Еще раз. Но теперь она не станет ничего загадывать и будет просто наслаждаться краткими мгновениями счастья. Сколько бы их не было. При всем желании Лори не смогла вспомнить, когда они с Хьюго занимались любовью хотя бы два раза в неделю, что уж там говорить о двух раундах за ночь, тогда как с Джонасом… С Джонасом все было просто отлично.
        Конечно, возвращаясь в родной город, Лори не рассчитывала ни на что подобное, но, раз уж все так сложилось, она в кои-то веки решила расслабиться и получать удовольствие вместо того, чтобы четко все планировать и тщательно взвешивать каждый свой шаг. Да и к чему сейчас что-то взвешивать и раскладывать по полочкам? Лучше уж просто наслаждаться краткими мгновениями лета, которого осталось совсем немного… А потом ее жизнь снова вернется в привычную колею и все это останется в прошлом.
        Уже сегодня ее ждет первое собеседование. В Нью-Йорке.
        Лори буквально слышала, как Хьюго и бывшие коллеги перемывают ей косточки и с легким удивлением прибавляют:
        —Лори Беннет? Как же, помню, но она уже давно перебралась в Нью-Йорк. Устроилась там в какую-то невероятно престижную контору.
        Пробегая мимо каменных коттеджей у гавани, Лори невольно присмотрелась к ним повнимательней, гадая, в каком из них теперь живет Джонас. Сам он ее к себе ни разу не пригласил, а она не стала напрашиваться, не желая выказывать своего любопытства.
        Да и какое ей, собственно, дело?
        Но не успела она пробежать и десяти метров, как рядом с ней резко просигналила машина, а затем кто-то пронзительно свистнул. Остановившись от неожиданности, Лори обернулась, готовая чуть ли не к драке, и сразу же увидела рассевшегося в спортивной машине с откинутым верхом Джонаса Джонса.
        —Это ты? Не свисти так, люди услышат.
        —Ну и пусть слышат. Как ты полагаешь, что о нас думают?
        —Пусть думают, что хотят. — Лори никогда не любила быть в центре внимания, слишком хорошо помня, как когда-то обсуждали ее мать.
        —Да расслабься ты. Начальник говорит на улице с организатором своего фестиваля, что в этом та кого особенного? Я как раз хотел за тобой заехать узнать, не нужно ли тебя подбросить до аэропорта, и вот ты сама ко мне пожаловала. — Джонас пристально на нее посмотрел, и Лори сразу же захотелось одернуть топик. — Но тебе явно нужно сначала переодеться. Не хочу показаться грубым…
        —Обычно тебя это не останавливает, — усмехнулась Лори.
        —Но трико в стиле восьмидесятых мало подходит для бизнес-класса. И еще меньше для собеседования. Если хочешь, я могу подвезти тебя до дома, или заканчивай пробежку, а я подъеду к тебе минут через десять.
        —Раз уж ты так торопишься, проще доехать. — Лори не стала признаваться, что покорять родной холм ей пока рановато. — Я очень ценю твое предложение, но я вполне и сама могу туда добраться. Ты уверен, что можешь выделить на эту поездку достаточно времени? — Лори старалась не думать, как сейчас выглядит. Растрепанный пучок, шорты из лайкры, потные руки и грудь…
        —Вообще-то я как раз еду в ту сторону, вот и решил тебя подвезти.
        С чего бы ему специально ради нее куда-то ехать? Лори сама не поняла, почему ей вдруг стало так обидно. В конце концов, раз ее уже начали приглашать на собеседования, она скоро переберется в Нью-Йорк, и Джонас снова останется в прошлом.
        —Все равно весьма любезно с твоей стороны.
        Наблюдая, как Лори в шортах в обтяжку скрывается за дверью, Джонас лишь огромным усилием воли сумел усидеть на месте и не пошел за ней в душ, где с удовольствием помог бы ей избавиться от этих не в меру заметных шортиков.
        Глотнув кофе, Джонас задумался. Стоило им встретиться, как между ними снова полетели искры… Неудивительно, так всегда было, так зачем же сейчас, когда они оба одиноки и свободны, отказывать себе в удовольствиях просто потому, что за плечами у них долгая история?
        К тому же сейчас им не нужно ничего друг другу доказывать и объяснять. Идеальный летний роман без лишних сложностей и ненужных чувств.
        Не успел Джонас допить кофе, как вернулась Лори с сумками в руках. При этом вид у нее был такой свежий и прилизанный, что Джонасу сразу же захотелось затолкать ее обратно в дом и немного взъерошить. Чувствуя, как закипает кровь и бешено бьется сердце, Джонас покрепче вцепился в руль. Чертова химия. Едва не застонав, он постарался не смотреть на все еще влажные, гладко зачесанные волосы и платье до середины бедра, оставляющее полностью открытыми руки и плечи. Ну и как ему целых два часа вести машину, думая лишь о дороге, когда рядом сидит полуодетая Лори?
        —Ты уверена, что тебя не продует? Настоятель но советую надеть кардиган.
        После той поездки, закончившейся ночью любви, между ними все шло легко и гладко. Днем коллеги, ночью любовники. И вот впервые с той ночи в трейлере Лори не знала, что говорить и как себя вести.
        —К родителям заглянешь? Раз уж ты все равно едешь в Дорсет. — И почему она заговорила именно об этом?
        —Вряд ли.
        —Но ты же проедешь едва ли не мимо их дома. Тебе следует зайти хотя бы на чашку чая. — Лори отлично понимала, что опять лезет не в свое дело, и видела, как Джонас судорожно стиснул пальцы на руле, но все равно зачем-то настаивала: — Они наверняка хорошо знакомы с окрестностями и смогут посоветовать что-нибудь дельное.
        Джонас снова промолчал, а по его лицу было невозможно ничего понять.
        —Знаешь, мне кажется, ты должен дать им еще один шанс. — Лори действительно так думала. — Если они поймут, что ты любишь родной отель и переиначиваешь там все на собственный лад не для того, чтобы испортить дело всей их жизни, а просто потому, что считаешь нужным развивать его именно в этом направлении, ваши отношения наверняка изменятся.
        —А с чего ты решила, что я хочу, чтобы что-то изменилось?
        Лори лишь молча открыла и закрыла рот. Как ему объяснить, что его отношения с родителями она во многом понимает даже лучше его самого? Что со стороны виднее, какую роль в его развитии сыграло безразличие родителей и как отчаянно он всю жизнь стремился завоевать их уважение?
        Остаток пути они ехали молча, и Лори не оставалось ничего иного, кроме как любоваться пейзажами. Жаль, что в Нью-Йорке нет и никогда не будет таких бескрайних вересковых пустошей…
        —Приехали, — объявил Джонас, паркуясь на стоянке аэропорта и вытаскивая сумки из багажника. — Если в обратном рейсе будут какие-то изменения, не забудь сообщить. Встретимся здесь же.
        Неужели он хочет ее встретить?
        —Это совсем не обязательно.
        —Я знаю.
        —Ладно, как скажешь. — Она забрала у него сумки. — Спасибо тебе.
        —Удачи.
        Сама не зная, чего ждет, Лори еще несколько секунд постояла на месте, а потом улыбнулась и хотела было уйти, но тут Джонас ее окликнул:
        —Лори? Предлагаю заключить сделку. Я заеду к родителям, если ты напишешь матери.
        Ей сразу же стало трудно дышать.
        —Но у меня нет ее почты.
        —У меня есть.
        Лори лихорадочно подыскивала другую отговорку.
        —Боишься?
        —Немного. Знаешь, мне как-то проще без нее.
        —Отлично тебя понимаю. И предлагаю сделать ей навстречу всего один крохотный шажок. Ничего больше.
        —Один шажок? Хорошо.
        —Увидимся здесь же через четыре дня.
        С этими словами Джонас уехал, а Лори направилась на регистрацию.
        Пять часов спустя, вместо того чтобы готовиться к собеседованию, Лори все еще пыталась сочинить письмо матери. Но получалось оно каким-то слишком уж скомканным и обиженным.
        И почему родители обожали такие маленькие чашечки? И такие неудобные стулья? И пестрые обои? И неужели им так сложно хоть раз улыбнуться?
        Джонас отлично понимал, что ничего хорошего его здесь не ждет, но он всегда выполнял свои обещания.
        —Я просто проезжал мимо, — он наконец нарушил затянувшуюся тишину, — и решил заглянуть.
        —Откуда ты едешь?
        Ему только кажется или мама полна подозрений и нехороших предчувствий? Хотя чему тут удивляться? За четыре года, что они тут прожили, он еще ни разу не «проезжал мимо». До сегодняшнего дня.
        —Отвозил Лори в аэропорт.
        —Лори? Вы снова вместе?
        На этот раз в голосе матери явно слышалась надежда. Даже отец на мгновение оторвался от чашки, и в его глазах мелькнул легкий интерес. Женившись на Лори, Джонас единственный раз в жизни заслужил их полное одобрение, но, когда она ушла, родители восприняли это как должное.
        —Она согласилась поработать на меня этим летом, а потом переедет в Нью-Йорк. И — нет, мы не вместе.
        —Понятно.
        Как и следовало ожидать, он вновь их разочаровал. Стараясь придумать новый предмет для беседы, Джонас огляделся по сторонам в поисках какой-нибудь особо уродливой вазы или блеклой, полупрозрачной акварели и, как всегда, заметил полное отсутствие одной важной детали. Действительно важной.
        —Почему у вас нигде нет ни одной фотографии? — резко спросил он.
        В шикарно обставленной комнате не было вообще ничего личного, а ведь обычно родители любят украшать интерьер семейными фотографиями и гордятся ими не меньше, чем бывалые охотники своими трофеями. Но здесь не было ни одного снимка. Ни розовощекого младенца, ни бойкого школьника, ни нескладного, застенчивого подростка.
        После этого вопроса повисла какая-то совершенно новая тишина, но на этот раз Джонас не сумел разгадать, что за ней кроется.
        —Отец? — Не дождавшись никакого ответа, Джонас еще раз окликнул отца, чувствуя, как в нем просыпается годами сдерживаемая ярость. — Я, конечно, понимаю, что полностью вас разочаровал, но неужели настолько, что вы и одну фотографию повесить не хотите?
        —Не надо, Джонас. — Отец так решительно отставил чашку, что она лишь чудом не раскололась на две половинки.
        —Но почему? — Он всегда слушал, как они планируют его жизнь, совершенно не интересуясь его мнением, а потом просто уходил и делал по-своему. Но сейчас Джонас больше не хотел уходить. Он хотел четких ответов и понимания. — Я знаю, что живу не той жизнью, что вы для меня готовили, что почти не пользовался теми возможностями, которые вы мне давали, и понимаю, что поступил не слишком разумно, провалившись на экзаменах в шестнадцать лет. — Джонас примирительно улыбнулся, но никакого отклика на его улыбку не последовало. Отец напряженно смотрел куда-то в стену, а белая как мел мать сидела настолько неподвижно, что нельзя было различить даже ее дыхания. — Но, — продолжил он, решив, что наконец-то пришла его очередь говорить, — я защитил магистерскую диссертацию и с нуля создал собственное дело. Я купил дом, стал отличным руководителем и регулярно жертвую на благотворительность. — Джонас почувствовал, что у него дрожит голос. — Однако я до сих пор не сумел понять, почему для вас я так и не стал достаточно хорош. — Он наконец-то это сказал.
        —Джонас, я так не могу, — вставая, выдохнула мама.
        Это ему показалось или в ее глазах действительно заблестели слезы?
        —Извини, я просто не могу. — На мгновение положив дрожащую руку ему на плечо, она резко повернулась и ушла.
        Что за… Джонас ждал, что его слова встретят привычным безразличием, вспышкой ярости или прочитают очередную лекцию на тему, чем и как он их разочаровал и испортил жизнь, но только не этого звенящего напряжения и застывших на ресницах слезинок.
        Джонас повернулся к отцу:
        —Что здесь происходит? Мне кажется, я имею право знать.
        Глава 8
        Разглядывая толпу встречающих в аэропорту, Джонас заметил двадцатилетнего парня с табличкой, разрисованной сердечками. Бедняга. Еще и цветы принес…
        Сам Джонас все никак не мог прийти в себя после вечера в родительском доме и чувствовал, что пока еще не готов ни с кем делиться своими переживаниями, но при этом отлично понимал, что Лори обязательно начнет задавать вопросы. Они же заключили сделку.
        —Привет.
        Задумавшись, он даже не заметил, как она подошла.
        —И тебе привет. Хорошо съездила?
        —Лучше не бывает! — Лори просто сияла. — Это отличная фирма с невероятно интересными проектами. Остается надеяться, что я им тоже понравилась, и они выберут именно меня.
        —Я в этом не сомневаюсь. — Отобрав у нее сумки, Джонас пошел на парковку, чувствуя, как на душе сразу же стало легче. Да и вообще, в такой чудесный день не стоит сидеть в четырех стенах. — Ты устала?
        —Нет. Оказывается, в этих бизнес-классах кресла удобнее, чем в моей старенькой кровати.
        —Вот и хорошо. Раз ты бодра и полна сил, предлагаю отправиться на пикник. Тут рядышком есть отличный магазинчик, где мы можем закупиться всем необходимым. Разумеется, если эта идея тебе нравится. — Последние дни Джонас работал едва ли не круглые сутки, стараясь забыться в делах, и сейчас ему действительно стоило немного расслабиться и отдохнуть.
        —Звучит неплохо, но я бы все-таки хотела помыться.
        —Как скажешь. Только сперва немного перекусим. Кстати, тебе пришло письмо. Оно в машине.
        Заводя мотор, он смотрел, как побледневшая Лори разглядывает конверт из дорогой кремовой бумаги со своего уже почти бывшего места работы.
        —Все в порядке?
        Кажется, она вообще не услышала его вопроса.
        —Лори?
        —Что? А, да, все в порядке.
        —Откроешь?
        Она вертела конверт в руках с таким видом, словно пыталась на ощупь определить его содержимое.
        —Да, конечно. Наверное, нужно подписать какие-нибудь бумаги на увольнение.
        Разорвав конверт, Лори вытащила написанное от руки письмо и чек.
        —Что за…
        —Неустойка? — предположил Джонас.
        Лори покачала головой:
        —Мне уже давно все выплатили. — Она повнимательнее пригляделась к чеку. — Бог ты мой! Сколько же здесь нулей! А письмо от Хьюго. — При имени бывшего ее голос подозрительно задрожал.
        Джонас сразу же почувствовал, как в нем вспыхивает ревность. Что это он ей пишет? Да еще и чеки присылает? Сосредоточившись на дороге, он решил дать ей немного времени собраться с мыслями и прийти в себя.
        —Это за мою часть дома, — спустя несколько минут пояснила Лори. — Но он не обязан был ничего мне платить. Мы наравне платили за отделку и мебель, но официально дом принадлежит только ему.
        Так она уже жалеет, что ушла от человека, способного на такие щедрые жесты?
        —И ты примешь этот чек?
        Лори ненадолго задумалась.
        —Да, — ответила она спустя пару секунд. — Гордость требует разорвать эту бумажку на куски, но Хьюго прав. Если бы я не переехала к нему, то купила бы собственный дом и все расходы пошли уже на него. Глупо отмахиваться от такой солидной суммы, на которую я вполне могу приобрести что-нибудь в Нью-Йорке или любом другом месте, где решу обосноваться. — Лори продолжила вчитываться в ровные строчки. — Он женится! В сентябре. Его невеста беременна, поэтому они хотят побыстрее все оформить официально.
        Ревность сменилась искренним возмущением.
        —У него есть невеста? Да еще и беременная? Когда он только успел? Вы же расстались всего пару недель назад! Или он тебе изменял?
        Вместо ответа, Лори покраснела.
        —Чертов ублюдок!
        —Да нет, не совсем. — Разгладив письмо, Лори принялась его перечитывать.
        И она еще его защищает?
        —Конечно, он поступил ужасно, но, думаю, отчасти я сама в этом виновата.
        Джонасу захотелось остановиться и крепко обнять Лори, но он все равно продолжал вести машину.
        —Сама виновата? И чем же? Тем, что ушла?
        —Тем, что не любила так, как он того заслуживал. Теперь я наконец-то смогла это понять. — Отвернувшись, Лори несколько секунд разглядывала проплывавшие за окном пейзажи, а затем снова заговорила совершенно спокойным голосом: — Я была не совсем честна и говорила не все, но мне было стыдно признаться, что это не я ушла от Хьюго и сменила планы, а планы изменились независимо от меня, когда я застала его в объятиях другой. И если бы все зависело от меня, я бы до сих пор работала с ним бок о бок и планировала свадьбу с нелюбимым человеком.
        —Он тебя не заслуживал.
        Но Лори лишь покачала головой:
        —Когда-то он действительно меня любил, я тоже хотела его любить и в итоге убедила себя, что люблю его, но… Правду всегда сложно признать, верно? Теперь мне кажется, что я хотела не его самого, а его образ жизни. Весь комплект. А он заслуживает, чтобы его любили только за его доброту и благородство. Независимо от комплекта. — Лори шмыгнула носом и едва слышно добавила: — Надеюсь, он нашел свою настоящую любовь.
        От этих слов внутри Джонаса что-то сжалось. Когда она его оставила, он думал о чем угодно, но только не о том, чтобы она нашла свою любовь…
        —Правда, я не сразу к этому пришла. Сперва мне хотелось прямо на месте кастрировать его тупой ложкой, а девицу задушить ее же собственными леопардовыми стрингами.
        Представив эту расправу, Джонас невольно усмехнулся.
        —Но когда мне пришлось уйти из компании, я расстроилась еще больше. Знаешь, наверное, если бы он предложил сделать вид, что ничего не случилось, и продолжать жить по-старому, я бы согласилась. Как же низко я пала, просто ужас.
        —А почему должна была уйти именно ты?
        —Потому что его дед был основоположником компании. Разумеется, мне дали хорошие отступные и отличные рекомендательные письма, но при этом недвусмысленно дали понять, что мне там больше не рады. А я слишком смутилась и растерялась, чтобы бороться и что-то доказывать. Вот ты знаешь, что со мной случилось на самом деле и почему тридцатый день рождения я справляла в «Лодочном домике». Теперь ты меня презираешь?
        —Скорее восхищаюсь. — Сколько же силы скрыто в этой хрупкой женщине… — И я рад, что ты вернулась в Тренгарт. Пусть всего на одно лето, но вернулась. — Джонас слегка погладил ее по колену. — Рад, что смог снова с тобой познакомиться. И в довершение всего из тебя еще и получился отличный организатор мероприятий!
        —Итак, я наконец-то это сделала… — объявила Лори, повалившись на плед с остатками пикника. — Доволен?
        Джонас отлично понимал, о чем она говорит, но не знал, сумеет ли сам быть до конца честным, поэтому насмешливо уточнил:
        —Что именно сделала? Съела больше, чем весишь?
        —Это все свежий воздух. Во всяком случае, в Лондоне я никогда столько не ела. Но я не об этом. Я написала матери. Доволен?
        —М-м-м, — протянул Джонас и добавил: — Здорово, а она ответила?
        —Ответила. Много и подробно рассказывала о себе самой, а обо мне вообще ничего не спросила. Ни единого вопроса не задала.
        Приподнявшись на локте, Джонас пристально посмотрел на Лори:
        —Мне жаль.
        —Не надо. — Усевшись, Лори обхватила руками колени. — Я всегда знала, что она эгоистка до мозга костей. Иначе могла бы она сперва оставить меня на бабушку, а потом даже не прийти на ее похороны? Дело в том, что я всю жизнь ее ненавидела, одновременно мечтая стать центром ее вселенной. Но когда я читала это письмо, я не испытывала ничего, кроме жалости. Представляешь? Теперь я начала ее жалеть и при этом отлично понимаю, что на большее она не способна и мне придется с этим смириться. — Лори несколько секунд молча разглядывала море, а потом повернулась к Джонасу. — А ты?
        —Что я?
        Вот пришел и его черед во всем признаваться, а он так и не знает, что сказать.
        —Ты к ним съездил?
        Разглядывая пушистые облака на пронзительно-голубом небе, Джонас задумался. Может, если все рассказать, станет легче? А даже если и не станет, она все равно скоро уедет и не будет задавать дурацких вопросов и жалеть. Или содрогаться от отвращения.
        —Да, съездил.
        —И как все прошло? — Явно уловив его состояние, Лори придвинулась чуть ближе. — Что случилось? Что они сказали?
        —Я спросил, почему у них нет моих фотографий. Ни одной.
        —И?..
        —Сперва ничего не случилось, а потом отец все же сказал, что они просто бы не вынесли постоянно видеть перед собой фотографии их единственного сына. Слишком болезненное напоминание. — Джонас наконец-то посмотрел на Лори. — Сначала нас было двое. У меня была сестра-близнец, но мы родились слишком рано. И я был крупнее, и у меня было больше шансов выжить, а она была совсем крошечной… — Джонас до сих пор видел отчаяние, застывшее на лице отца. — Врачи сказали: если бы я не оттягивал на себя все питательные вещества, они смогли бы спасти нас обоих. Но они не смогли. Лори, не успев родиться, я убил свою сестру-близняшку.
        Лори все еще ничего не говорила, и Джонас пытался понять, о чем она сейчас думает. Ужасается его поступка? Боится его? Потому что сам Джонас был в ужасе от собственного прошлого, и у него даже как-то больше не получалось ни в чем винить родителей…
        Застыв с прямой спиной, Лори прикрыла ладонью рот, а из глаз у нее текли слезы. Всхлипнув, она вдруг резко подалась вперед и, обняв за шею, притянула его к себе.
        —Бедный-бедный мальчик, — прошептала она, пока ее слезы капали ему на лоб. — Ты ни в чем не виноват, слышишь меня? Не позволяй никому обвинять тебя в чем-то настолько ужасном. Ты ни в чем не виноват.
        Джонас отлично понимал, что ему стоит отстраниться, но как же приятно чувствовать теплые объятия. И как же сложно будет от нее отказаться… Но пока у них еще осталось немного времени, он постарается вобрать в себя как можно больше тепла и нежности.
        —Если бы я был другим, все могло сложиться совсем иначе, — прошептал он, слегка отодвигаясь и одновременно переплетая пальцы с ее пальцами. — Если бы я был хоть немного похож на них, был чуть мягче и спокойней, в конце концов они, наверное, смогли бы меня принять, но я был таким неугомонным, таким бойким, всегда хотел быть самим собой и ни на кого не походить… И, видя, какой я здоровый и сильный, они никак не могли забыть, что, окажись я чуть слабее, и она бы тоже могла выжить…
        —Нет, — резко и напористо возразила Лори. — Не смей так думать. То, что случилось, ужасно, и я даже не могу представить, как твои бедные родители… — На секунду она замолчала, а потом продолжила: — Но никто ни в чем не виноват. И тем более ты сам. — Она покачала головой. — Отчасти я твоих родителей понимаю, но при этом мне безумно хочется хорошенько их встряхнуть. Только подумать, все эти годы они старательно тебя отталкивали, вместо того чтобы каждую секунду благодарить судьбу, что у них растет такой замечательный мальчик… Но это их горе, ты же не должен жить с этой ношей. Просто отпусти прошлое и двигайся дальше.
        Они сидели, взявшись за руки, и молча смотрели на море. Джонас вдруг почувствовал, как давившая на плечи тяжесть становится чуточку легче. Он никогда не сможет забыть об умершей сестре, но Лори права: он должен отпустить прошлое и двигаться дальше. Иначе он закончит так же, как и родители, строившие всю свою жизнь с непрестанной мыслью о постигшем их горе.
        —Ладно, в любом случае теперь я хотя бы знаю, что во мне нет никаких ужасных дефектов, ведь в детстве я часто пытался понять, почему они не могут меня любить… почему меня вообще никто не может любить…
        —Глупости говоришь. — Лори придвинулась чуть ближе. — Бабушка очень тебя любила, а когда мы расстались, она сказала, что я дура и никогда больше не сумею отыскать такого замечательного мужчину, как ты. И как знать? Возможно, она оказалась права.
        —Она определенно оказалась права, — усмехнулся Джонас. — Спасибо тебе. За то, что выслушала.
        —Знаешь, когда я сюда возвращалась, я думала, что сгорю со стыда. Без работы, без Хьюго… И сперва все действительно было немного неловко, но теперь я рада, что вернулась и мы снова стали хорошими друзьями.
        —Теперь это так называется? — Ухмылка Джонаса стала еще шире.
        —Примерно.
        —Тогда поехали домой, и я буду дружить с тобой всю ночь напролет.
        Глава 9
        Постоянно отвлекаясь на льющиеся в кабинет лучи солнца и шумящие вдали волны, Лори никак не могла сосредоточиться на разложенных перед ней документах. Вздохнув, она вытащила телефон и начала проверять почту. Запоздалые поздравления от друзей, которые даже не знали, что она уехала из Лондона, всевозможные рассылки, реклама… Все это уже не имело для нее никакого значения.
        —Что ты там с таким видом разглядываешь?
        Едва не подпрыгнув от неожиданности, Лори посмотрела на одетого в белоснежный теннисный костюм Джонаса. За несколько дней поборов гнетущее чувство вины, он заметно приободрился и явно решил по полной насладиться оставшимся у них временем.
        —Стучаться ты так и не научился? — Облизнув внезапно пересохшие губы, Лори внимательно разглядывала стройные, мускулистые ноги, подтянутый живот и широкие плечи. — Знаешь, у тебя такой довольный вид, словно ты сейчас сделал нечто очень важное.
        —А ты наблюдательная. Я как раз проверял, готовы ли корты. Работа тяжелая, но должен же и ее кто-то делать.
        Усевшись на краешек стола, Джонас сразу же заполнил собой все пространство, а от его мужского аромата у Лори даже немного закружилась голова.
        —И как? Готовы?
        —Конечно. Хочешь сама убедиться?
        —Нет, я уже сто лет не играла. Но вместе с коллегами иногда выбиралась на Уимблдон.
        —Точно, слышал я про эти ваши корпоративные выходы, некоторым они, может, и подходят, но ты-то понимаешь, что все это фальшивка?
        —Неправда. — Лори постаралась не вспоминать о разговоре с генеральным директором, когда уже через пять минут выяснилось, что он вообще ничего не знает и знать не хочет о теннисе, а ходит на эти турниры, исключительно чтобы показать: он имеет право там находиться. Доказать свою значимость. — Просто это немного другое.
        —Ну конечно, хотя теперь все волнуются об удобствах… Когда-то, чтобы наслаждаться отличной игрой, нам хватало и пары раскладных стульев со спальниками. Сейчас ты наверняка отдыхаешь на каких-нибудь Мальдивах или Сейшелах, но, помнится, пыльная брусчатка в обществе теннисистов мирового уровня тебя когда-то вполне устраивала. Ты тогда еще мечтала о футболке с портретом Агасси…
        —Мне было всего восемнадцать, — рассмеялась Лори.
        —Я знаю. Пойдешь со мной купаться?
        —Я… Я не… — Лори судорожно пыталась придумать какую-нибудь правдоподобную отговорку. Если ей сложно сосредоточиться на разговоре, когда на Джонасе закрывающая большую часть тела теннисная форма, что же она станет делать, когда он останется в одних плавках? — Мне не в чем.
        —Именно на этот случай у нас здесь есть магазинчик купальных принадлежностей. А при желании ты вполне можешь искупаться и в самой себе, — улыбнулся Джонас.
        Не зная, что ответить, Лори как завороженная смотрела в невыносимо-голубые глаза, утопая в лазурных далях и чувствуя, как с каждой секундой внизу живота разгорается желание.
        Но тут зазвонил телефон, и, едва не подпрыгнув от неожиданности, Лори все-таки сумела отвернуться.
        —А я думала, у вас тут приличный семейный отель, а не резервация нудистов… — Схватив телефон, Лори посмотрела, что ей написали.
        —Ты правильно думала, но у меня есть предложение получше, чем плескаться в бассейне, полном трехлетних карапузов и их замученных родителей.
        Нерешительно глянув на разложенные на столе бумаги, Лори вздохнула. Разумнее всего сейчас было бы спокойно поработать. Но через пару недель она уедет, и все это лето станет туманным воспоминанием.
        Завороженно наблюдая, как ритмично покачивается полуобнаженная нога все еще сидящего на столе Джонаса, Лори улыбнулась.
        —Пойдем.
        Чувствуя себя какой-то школьницей, прогуливающей уроки, Лори следом за Джонасом шла на отдаленный пляж.
        —Приятное чувство, правда?
        —Какое чувство?
        —То самое, что появляется, когда гуляешь по берегу моря, хотя должна была бы сидеть в душном офисе.
        —Но ты мой начальник и сам меня сюда привел! Да и в любом случае зарплаты ты мне не платишь, так что не уверена, что это вообще можно считать прогулом.
        —Просто признайся, — улыбнулся Джонас, — ты чувствуешь себя немного виноватой, наверняка ты первый раз в жизни прогуливаешь работу.
        Не ответив, Лори ускорила шаг, наслаждаясь соленым ветром, теплыми лучами солнца и непривычным вкусом свободы. А потом побежала.
        —А еще ты наверняка рада, что я уговорил тебя переобуться. Твои каблуки не выдержали бы и пяти минут, — усмехнулся Джонас, догоняя ее и, ухватив за локоть, снова заставляя перейти на шаг. — А вообще ты сейчас чем-то неуловимо похожа на учуявшего след охотничьего пса.
        Остановившись, Лори глубоко вдохнула, наслаждаясь ароматом свободы. Странно, она никогда всерьез об этом не задумывалась, но, похоже, все ее воспоминания неразрывно связаны с запахами. Как же ей все эти годы не хватало запаха соленого моря…
        Джонас стоял совсем рядом, его пальцы сплелись с ее, и Лори почувствовала, как наливается и ноет грудь, а сердце бешено стучит, словно пытается проломить ребра и вырваться на свободу. Интересно, понимает ли сам Джонас, как на нее действует?
        Не говоря ни слова и не глядя на их сплетенные пальцы, Лори вообще никак не реагировала на его близость. Но и не пыталась отстраниться. Вместо этого она еще раз оглядела обрывистые склоны и спросила:
        —Где мы? Это не пляж на территории отеля.
        —Нет, но в этой уединенной бухточке никого не бывает. А на нашем пляже для того, чтобы как следует отдохнуть, слишком много постояльцев, детей и серферов, — объявил Джонас, награждая ее дерзкой улыбкой.
        Глубоко вздохнув, Лори постаралась уверить себя, что речь идет о простом купании.
        —Осторожней, — предупредил Джонас, когда они начали спускаться по крутому склону.
        —Просто не верится, что я здесь ни разу не была! — выдохнула Лори, оглядываясь по сторонам, когда они спустились вниз.
        —Из Тренгарта сюда попасть невозможно, — объяснил Джонас, снимая рюкзак и расстилая на песке полотенца. — Да и территория отеля совсем близко, так что сюда вообще никто не ходит. Кроме меня.
        Джонас нетерпеливо скинул кроссовки и стащил футболку, а Лори в очередной раз залюбовалась загорелой грудью и подтянутым животом. Чувствуя, как по телу пробегает волна желания, она сглотнула.
        —Твоя очередь, — улыбнулся Джонас.
        Неохотно переводя взгляд с красавца мужчины на спокойное синее море, Лори задумалась. Конечно, сейчас только август, но…
        Угадав ее мысли, Джонас вздохнул:
        —В детстве мы с Пасхи по октябрь прекрасно купались в обычных плавках да купальниках или вообще нагишом, а теперь все круглый год норовят щеголять в гидрокостюме. Неужели теперь никому не нравится чувствовать на теле ласковые прикосновения волн?
        —Уж кто-кто, а ты всегда обожал гидрокостюмы, — возразила Лори, но все же начала раздеваться, радуясь, что купила в магазинчике при отеле скромный цельный купальник, а не то пестрое бикини, что приглянулось Джонасу.
        —Я надеваю гидрокостюм для серфинга, когда не вылезаю из воды по нескольку часов подряд. А просто так окунуться в прохладную воду даже веселей, чем в теплую. — Он пристально наблюдал, как она стягивает шорты. — Думаю, то пестренькое бикини подошло бы еще лучше, но и так тоже неплохо.
        Лори отлично знала, что купальник в стиле пятидесятых весьма ей подходит, но, вдруг застеснявшись, выдохнула:
        —Кто последний — тот тухлое яйцо.
        И, резко развернувшись, побежала к морю. Джонас пару секунд удивленно смотрел ей в спину, потом улыбнулся и бросился догонять, а догнав, подхватил на руки и, по пояс зайдя в воду, с размаху кинул в прохладные волны.
        На несколько секунд задохнувшись от возмущения и окутавшей тело прохлады, Лори нащупала под ногами песчаное дно и встала, собираясь немедленно отомстить. Но разгадавший ее кровожадные замыслы Джонас уже успел уплыть достаточно далеко, рассекая волны мощными умелыми гребками.
        Решив во что бы то ни стало его догнать, Лори поплыла следом за ним, но сразу же убедилась, что тренировки в бассейне не имеют ничего общего с настоящим морем. На несколько секунд она просто легла на спину и закрыла глаза, отдавшись мерному покачиванию волн, наслаждаясь контрастом прохладной воды и теплого солнца и вслушиваясь в тихий рокот прибоя и отдаленные крики чаек.
        А потом пронзительно вскрикнула, когда обрушившийся фонтан брызг привел ее в чувство.
        —Ты… — задыхаясь от гнева, выдохнула Лори и плеснула в Джонаса водой.
        Но он лишь рассмеялся и легко увернулся, не пытаясь вновь уплыть и как бы приглашая продолжить игру. Она охотно начала плескаться и брызгаться, пока наконец-то не сумела запрыгнуть ему на плечи, пытаясь утянуть под воду, наслаждаясь прикосновениями к сильному телу. Но потом они оба вдруг что-то почувствовали. Лори слегка вздрогнула, а Джонас прекратил сопротивляться и неподвижно замер по пояс в воде. Одна его рука оказалась у нее на талии, а ее руки покоились у него на плечах. Они стояли совсем близко, вторая его рука лежала у нее на шее. Длинные умелые пальцы легонько вырисовывали на ее нежной коже круги, и весь мир Лори вдруг сжался до этих крохотных окружностей.
        —Джонас?..
        Сама не зная, что именно хочет спросить, Лори прижалась к нему еще крепче. Ей было отчаянно нужно что-то такое, что мог дать только этот мужчина. Но ведь именно за этим они сюда и пришли, разве нет? А потом он наконец-то накрыл ее губы своими губами, и все вопросы разом исчезли, а на смену им пришла чистая радость и наслаждение сладостью мгновения.
        Легкие поцелуи, нежные, страстные… Они жадно ласкали друг друга, не в силах насытиться близостью. Внезапно Джонас подхватил ее на руки и, ни слова не говоря, понес на берег, а она нежно прижалась к нему всем телом и, замерев от предвкушения, лишь легонько целовала его в шею, чувствуя на губах терпкую морскую соль.
        Дойдя до разостланных полотенец, Джонас осторожно опустил свою ношу и сам устроился рядом.
        —Лори?
        Он смотрел на нее потемневшими от желания глазами, а его рука все еще покоилась у нее на талии. Лори почувствовала, как внизу живота нарастает пульсирующее желание. Не ответив, она полностью сосредоточилась на его прикосновении, а потом слегка привстала и, упершись руками о песок у его плеч, жадно поцеловала в губы. В ответ Джонас застонал и, крепко ухватив за бедра, усадил ее на себя верхом, углубляя поцелуй. Полностью отдавшись ощущениям, Лори блаженствовала под прикосновениями умелых рук и теплых лучей солнца ко все еще влажному после купания телу. Она чувствовала себя так, словно все вновь вернулось на круги своя.
        Вытянувшись на полотенце, Джонас прислушивался к мерному дыханию свернувшейся у него под боком Лори и чувствовал себя каким-то невероятно… довольным. Ему уже давно не было так хорошо и спокойно. Впервые за очень, очень долгое время он не хотел ничего делать. Даже к пустым разговорам не тянуло, ведь светские беседы после соития нужны не для того, чтобы сблизиться, а как раз для того, чтобы держать партнершу на некотором расстоянии.
        Сейчас же ему хотелось просто лежать, прижав к себе Лори Беннет, и вслушиваться в мерный плеск волн. И это вместо того, чтобы встать и одеться. Пока что он еще ни разу не встречал на этом пляже никого, кроме чаек, но все когда-то бывает впервые.
        —Лори? — прошептал он ей на ухо, легонько поглаживая.
        —М-м-м?
        —Проснись, дорогая, уже поздно.
        Выдохнув что-то невнятное, она перекатилась на живот, позволяя ему еще раз насладиться ее прелестными формами.
        —Вставай, Лори. Пора одеваться. Ты же не хочешь, чтобы тебя в таком виде застали какие-нибудь любопытные туристы?
        Лори снова буркнула что-то невнятное, но на этот раз все-таки села и отбросила с лица волосы.
        —Сколько времени?
        Джонас выразительно помахал перед ней рукой:
        —Ни часов, ни телефона. И как ты только прожила все это время в отрыве от цивилизации?
        —Значит, я не зря захватила сумочку. Но ты прав, нам действительно пора одеваться. Ты не мог бы… — Не закончив предложения, Лори махнула в сторону аккуратно сложенной на камнях одежды.
        —Конечно. — Джонас заметил, как ее взгляд на пару секунд задержался на его торсе, как она густо покраснела и отвернулась. Улыбнувшись, он бросил ей одежду и принялся внимательно наблюдать, как она натягивает на себя футболку. — Не обращай на меня внимания, — усмехнулся он.
        —Настоящий джентльмен в таком случае мог бы и отвернуться.
        —Бедняга, он бы пропустил столько всего интересного…
        Улыбнувшись, Лори начала сворачивать полотенца, но Джонас ее остановил:
        —Предлагаю сперва немного перекусить. У меня с собой вино и закуска.
        —Но ты же сам сказал, что уже много времени, и нам пора возвращаться.
        —Сказал, но, если хочешь, мы вполне можем еще немного задержаться и подкрепиться. Или у тебя планы на вечер?
        —Планов у меня нет, но если я выпью, то уже не сяду за руль.
        —Ерунда. Если ты вдруг забыла, у меня есть собственный отель, так что о ночлеге можешь не беспокоиться. Как ты отнесешься к тому, чтобы пить прямо из бутылки?
        —А ты как думаешь? — Лори задумчиво повертела бутылку в руках. — Вот только у меня пока что еще нет собственного отеля.
        —Тогда, боюсь, тебе придется страдать в палатке и… Ай! — Джонас потер ушибленное плечо. — За что?
        —Ты серьезно предлагаешь мне остаться в отеле? Люди и так уже говорят…
        —Ну и что? — Они начали говорить с той секунды, как она вновь ступила на родную землю. — Давай угощайся. Я все это принес специально для тебя и обратно уже не потащу.
        Задумчиво оглядев припасенную провизию, Лори соорудила огромный сэндвич из хлеба, сыра, салата, капусты и винограда, а Джонас завороженно за ней наблюдал.
        —Такую красоту и есть жалко, — вздохнула она, любуясь своим творением. — Может, именно этим-то мне и заняться?
        —Чем? Сэндвичами?
        —Ну, ты же сам знаешь, я отовсюду нахваталась понемножку, а каких-то своих интересов, кроме работы, у меня нет. Когда на собеседовании меня спросили, чем я занимаюсь в свободное время, я начала рассказывать про музеи и выставки, но на самом деле мне всегда нравились эти походы. Правда, без Хьюго я бы ни за что никуда не выбралась. Это был его интерес. И я действительно задумалась, что нравится лично мне. Может, пение? Но пою я только рядом с тобой…
        —И теперь ты решила остановиться на изготовлении сэндвичей?
        —А почему бы и нет? В конце концов, опыта у меня в этом деле хватает. Или, может, мне лучше взяться за рисование? Что? — нахмурилась Лори, когда Джонас засмеялся.
        —Лучше делай сэндвичи. Видел я, как ты рисуешь…
        —Да, с рисованием я действительно погорячилась. Но есть еще шитье из лоскутков, реставрация мебели. Да мало ли что.
        —На свете вообще есть очень много всего разного, но тебе же не обязательно выбирать прямо сейчас.
        —Не обязательно, но чем раньше я выберу, тем лучше успею подготовиться. Но одно я знаю точно: я больше никогда не стану встречаться с начальником. Хватит с меня.
        —Интересное заявление, особенно если учитывать, что в некотором роде я сейчас как бы и есть твой начальник. Судя по тому, как ты проводишь последние ночи, ты не слишком жестко придерживаешься этого правила.
        —Это совсем другое. Мы же с тобой не встречаемся.
        —Нет?
        —Нет.
        Подавшись вперед, Джонас взял ее руку в свою и начал легонько поглаживать.
        —Тогда чем же мы с вами занимаемся, мисс Беннет?
        Отвечая на ласку, Лори придвинулась чуть ближе, положив голову ему на плечо, и он с удовольствием ее обнял.
        —Джонас… — Но ему так и не удалось узнать, что она хотела сказать. Зазвонил телефон, и Лори резко отстранилась, потянувшись за сумочкой. — Я должна ответить.
        Поднявшись, Джонас лениво слушал, как она коротко отвечает в трубку:
        —Да… да. Конечно. Отлично! Да, спасибо, хорошо. Обязательно. До свидания.
        Джонас пристально посмотрел на нее:
        —Что-то случилось?
        —Нью-йоркская фирма хочет, чтобы я приступала к работе сразу же, как закончится мой отпуск. Здорово, правда?
        —Конечно. — Заставив себя улыбнуться, Джонас крепко ее обнял. — Какой дурак откажется от такого великолепного сотрудника? Пойдем обратно, такие новости нужно отметить бокалом шампанского.
        На обратной дороге он старательно расспрашивал ее о работе и планах, ясно видя, как в ее глазах вновь загорается мечта о большом городе.
        Глава 10
        Время летело незаметно, дни сменялись ночами, и наконец настала пора фестиваля. Приятная музыка, вкусная еда, обнимающиеся парочки, веселые компании и счастливые семьи… Лори столько работала, что ко второму дню праздника все это слилось для нее в какую-то бесконечную пеструю волну. Отдыхать она совсем не успевала и просто тихо радовалась, что все идет четко по графику и пока обходится без каких-либо серьезных происшествий вроде пищевых отравлений и карманных краж.
        Лори всегда умела забыться в работе, и сегодня она с удовольствием ушла в нее с головой, отлично понимая, что без чуткого руководства все быстро развалится, лишь изредка выкраивая пару минут на чашку кофе.
        —Вот ты где!
        Лори резко обернулась, и вдруг перед глазами у нее все поплыло, свет стал невыносимо ярок, а звуки слились в какую-то неразборчивую какофонию. Покачнувшись, она схватилась за голову.
        —Лори! Ты в порядке?
        Перед ней стоял Джонас.
        —Да, просто немного устала.
        Весь день было очень тепло, но сейчас ее вдруг начало знобить, и она обняла себя за плечи, пытаясь хоть немного согреться. Почувствовав, как Джонас аккуратно берет ее за подбородок и слегка приподнимает голову, заглядывая в глаза, Лори хотела ответить на этот взгляд, но вместо этого, поморщившись, зажмурилась.
        —Так, похоже, кому-то пора хорошенько отдохнуть. Это всего второй день фестиваля. — Он куда-то потащил ее, ухватив за локоть. — И если ты сейчас же как следует не выспишься, на третий тебя уже не хватит.
        —Куда ты меня тащишь?
        —Я отвезу тебя домой. В отеле ты не сумеешь переключиться и нормально выспаться.
        Не в силах активно сопротивляться, Лори позволила затолкать себя в машину и практически сразу отключилась, лишь изредка оглядываясь по сторонам. А когда машина вдруг остановилась, она в очередной раз приоткрыла глаза и с удивлением обнаружила, что они оказались в гавани, среди рыбацких домиков.
        —Но это не мой дом, — сонно заметила она.
        —Зато мой. — Расстегнув ей ремень безопасности, Джонас вылез из машины. — Если оставить тебя одну, ты вполне можешь вернуться на фестиваль.
        —Для этого я слишком устала, — возразила она, безропотно позволяя вытащить себя из машины и послушно следуя за потянувшим ее за руку Джонасом. Но, когда они подошли к покосившемуся, слегка кривоватому домику, Лори едва не споткнулась. — Кривой домик? Ты его купил?
        —Да. Входи.
        Лори удивленно покосилась на Джонаса. Неужели он не помнит? Это же тот самый дом! Тот дом, который они всегда выбирали, когда играли «в однажды, когда мы разбогатеем». Одни дома были больше, другие — внушительней, симпатичней, старше, причудливей, но именно в этом домике на самой окраине старого города было что-то такое, что неизменно влекло к себе Лори. А теперь он принадлежит Джонасу.
        —Лори, с тобой все в порядке?
        —Да, пошли.
        Затаив дыхание, Лори осторожно переступила порог дома своей мечты, причем внутри все оказалось именно так, как она когда-то представляла. Просторный холл, выложенный каменными плитами, витая лестница с деревянными перилами… Больше разглядеть она ничего не успела, потому что Джонас сразу потянул ее наверх, где со слегка смущенным видом остановился у первой же двери.
        —Постели в комнатах для гостей не заправлены, но ты вполне можешь отдохнуть и в моей собственной. Простыни свежие…
        Несколько секунд Лори молча его разглядывала, а потом не выдержала и рассмеялась:
        —Мы и так едва ли не каждую ночь спим вместе! К тому же я так устала, что запросто усну где угодно. Даже вообще без простыни.
        —Верно, — улыбнулся Джонас, и они наконец-то вошли в просторную прямоугольную комнату с огромной дубовой кроватью и постельным бельем насыщенно-шоколадного цвета.
        Показав ей ванну, Джонас ушел, а она быстро разделась, оставшись в футболке и трусиках, и залезла под одеяло. Почему же он так нервничал? Лори уже находилась на самой грани сна, но эта мысль не давала ей покоя.
        Раньше они только занимались сексом, после чего он или оставался и они спали в обнимку, или уходил. А сегодня он впервые пустил ее к себе в постель. К себе домой. От одной этой мысли ей вдруг стало очень страшно. И уютно.
        Глубоко вздохнув, Лори уснула.
        Решив, что Флисс как-нибудь со всем справится, а даже если и не справится, он всегда успеет приехать, первым делом Джонас отправился в домик, доставшийся Лори от бабушки, чтобы взять ей свежей одежды на завтра. Копаясь в ее вещах, он вдруг почувствовал какую-то совершенно непонятную неловкость. Это притом, что едва ли не каждую ночь он занимался с ней чем-то куда более интимным и личным, чем простой выбор наряда. Ухватив первое попавшееся платье и кардиган, Джонас не глядя вытащил смену белья из тумбочки. Ну разве что секундочку посмотрел.
        Вернувшись к себе, он устроился на диване в гостиной, стараясь не думать о спящей в его постели Лори. Он так долго этого избегал… И вот она все-таки оказалась в его кровати. В его доме.
        Вздохнув, Джонас задумчиво посмотрел на висевшую над камином акварель в синих тонах. Все принадлежащие ему произведения искусства так или иначе отражали морскую тематику, а конкретно на этой картине была изображена сидящая на камне девушка с развевающимися на ветру волосами. Она смотрела на разбушевавшиеся волны, а ее лица почти не было видно. Но все равно это была Лори.
        Этот портрет много лет назад написал случайно оказавшийся в их городе художник, а не так давно Джонас ее нашел и купил, стараясь не думать, зачем он это делает. Так же, как предпочитал никогда не задумываться, почему купил именно этот дом, который они когда-то облюбовали для своих игр в богатое будущее.
        Он мог бы выбрать любой коттедж, но остановился именно на этом. Потому что только здесь чувствовал себя по-настоящему дома.
        Резко вскочив, Джонас выругался. Да чем он вообще все эти девять лет занимался? Ну не жалок ли он? А он так гордился своей независимостью, стараясь доказать всем и вся, а в первую очередь самому себе, что ему никто не нужен…
        Неудивительно, что он так больше никого себе и не нашел. Разве может реальная женщина тягаться с прекрасным призраком? Джонас сам не давал своим женщинам ни единого шанса! Ведь как бы хороши, остроумны и сексуальны они ни были, у них у всех был один общий недостаток. Они не были Лори.
        Похоже, какая-то его часть терпеливо ждала, что она вернется. И она действительно вернулась и в его жизнь, и в его постель. Но только затем, чтобы снова уйти.
        Конечно, он всегда может уговорить ее остаться. Или хотя бы попытаться.
        Но что дальше?
        Пристально вглядываясь в картину, Джонас вздохнул. Лори всегда была такой. С огнем в глазах смотрела куда-то за горизонт и мечтала о больших свершениях.
        Но сейчас Лори напугана и необычайно ранима. И неудивительно, учитывая, что она совсем недавно потеряла и жениха, и работу. Умело сыграв на этих слабостях, он наверняка сумел бы ее удержать. Но что дальше?
        Джонас слишком хорошо это представлял. Очень скоро ей снова станет тесно и скучно, она начнет его презирать и во всем винить. Снова. А потом все равно уйдет. И уже больше никогда не вернется.
        Или он может ее отпустить, раз и навсегда порвав с прошлым и двинувшись дальше.
        Так, ладно, у него есть еще восемь часов, а значит, надо хорошенько выспаться. И диван для этого не слишком подходит, тем более что совсем рядом есть такая замечательная кровать.
        Да и Лори возражать не станет.
        Она крепко спала. Съехавшее одеяло открывало длинные, стройные ноги, казавшиеся необычайно белыми по контрасту с простыми трусиками из черного шелка. Обычно собранная, сосредоточенная и всегда серьезная, Лори сейчас казалась невероятно трогательной и уязвимой.
        Бывшая жена. Всего одно лишнее слово, но какая же разница в отношениях…
        Быстро раздевшись, Джонас крепко прижал к себе спящую Лори.
        —Я люблю тебя, — выдохнул он едва слышно. — Всегда любил.
        Остаток ночи он так и пролежал без сна, не в силах справиться с роящимися в голове мыслями и мечтая, чтобы эта ночь длилась вечно.
        Глава 11
        Песни у костра, старые и новые друзья, звезды и тихий ропот прибоя… Но все когда-то заканчивается, закончился и третий день фестиваля.
        Джонас снова вез ее в аэропорт.
        —Тебе не обязательно ждать, пока я пойду на регистрацию, — объявила Лори, когда они уже подъезжали. — У тебя и так полно дел, просто высади меня и отправляйся обратно.
        —Уверена?
        —Да, к тому же большая часть моих вещей уже неделю назад улетела в Нью-Йорк, и у меня с собой и багажа-то почти нет. Не жди, я сама прекрасно со всем справлюсь.
        Лори честно попыталась совладать с собой, но в ее голосе все равно проскользнула едва уловимая нотка отчаяния. Джонас явно ее не услышал и послушно повернул машину к зоне кратковременной стоянки.
        —Приехали, — объявил он, паркуясь.
        —Верно.
        Джонас точно так же, как и в прошлый раз, достал из багажника ее немногочисленные сумки.
        —Все взяла? Ноутбук, сумочку, пиджак, билеты, паспорт?
        —Все.
        —Вот и хорошо.
        Джонас отошел на пару шагов, и Лори осталась одна со своими сумками. Все именно так, как она и хотела. Но откуда тогда взялось это непрошеное отчаяние?
        Почему он совсем за нее не борется? Не просит остаться?
        Подхватив сумки, она уже хотела было повернуться и уйти, но тут Джонас все-таки ее окликнул:
        —Лори?
        В ней вспыхнула надежда, но услышала она совсем не то, что ждала.
        —Просто хочу, чтобы ты помнила: чай пьют не ледяным, а горячим, а желе всегда дрожит, и едят его с мороженым.
        «И это все?»
        —Неужели ты не хочешь, чтобы я органично вписалась в новую жизнь?
        —Хочу, но не желаю, чтобы ты превращалась в американку.
        Лори вдруг с необычайной остротой ощутила растущую между ними пропасть. Пока что их разделяет всего пара шагов, но совсем скоро эта пропасть превратится в целый океан…
        Глубоко вздохнув, она вдруг решилась:
        —Знаешь, если бы ты захотел, наверное, я смогла бы остаться. Тебе стоит только попросить.
        «Ну попроси! Что тебе стоит? Скажи, что я тебе нужна… что жить без меня не можешь. Скажи, что на этот раз все будет по-другому и мы обязательно справимся…»
        —Зачем?
        Лори сама не знала, чего ждала. Чтобы он с тоской во взгляде твердо велел ей уезжать? Или чтобы, заорав от радости, сгреб в охапку и зацеловал до полусмерти? Чтобы смутился?
        Но чего она точно не ждала, так это того, что ясные голубые глаза вдруг станут холоднее стали, а с губ слетит лишь одно короткое слово.
        —Не обращай внимания, это все нервы, — наконец выдохнула Лори, стараясь хоть как-то спасти порванную в клочья гордость. — Мы отлично провели время, и я немного увлеклась.
        —А что случилось бы, если бы я попросил? — В его голосе ясно читалась целая палитра чувств, но ни любви, ни тепла там не было. — Насколько бы тебя хватило? До следующего лета? Или ты бы еще раньше начала винить меня, что вновь застряла в этом провинциальном городишке, вместо того чтобы блистать в Нью-Йорке?
        Надо же. Раньше Лори никогда не понимала, как можно ранить словами. А теперь поняла.
        —Просто не верится, что ты это говоришь, — едва выдохнула она, не зная, плакать или злиться. — Я просто сказала, что…
        —Ты просто сказала, что хочешь, чтобы я за тебя все решил. Снова. Хочешь остаться? Так оставайся! Но это твоя жизнь. И твое решение. Не пытайся перекладывать ответственность на других, чтобы, когда что-то пойдет не так, было на кого свалить всю вину.
        —Я так никогда не делала!
        —Не делала? Может, еще скажешь, что никогда не винила меня за то, что я держал тебя в Тренгарте? Или, если уж на то пошло, за то, что вообще так рано вышла замуж?
        Лори вдруг стало очень холодно.
        —Но мы были так молоды!
        —Ты сама сказала: если бы бывший захотел тебя удержать, ты бы до сих пор планировала вашу свадьбу. А теперь ты хочешь, чтобы тебя удерживал я? — Джонас покачал головой. — Знаешь, мне кажется, тебе уже пора наконец-то взять ответственность за собственные поступки и решить, чего ты все-таки хочешь от жизни. Чего ты на самом деле хочешь. И тогда нам будет о чем говорить.
        —Нам вообще больше разговаривать не обязательно, — задыхаясь от ярости, выдохнула Лори.
        Да как он смеет? Подхватив сумки, она побежала в здание аэропорта, чувствуя, как холодные голубые глаза пристально смотрят ей в спину.

* * *
        Почему-то никто не потрудился предупредить Лори, как холодно в Нью-Йорке даже в начале осени. Но, спасаясь от одиночества, она с головой ушла в работу; на прогулки времени все равно не оставалось, и вся ее жизнь свелась к трудовым будням, полупустой съемной квартире рядом с офисом, в которой она спала, ела и хранила вещи.
        В очередной раз случайно встретив в Сети фотографии до неприличия счастливого Хьюго и его беременной невесты, Лори постаралась не вчитываться в подробности, дотошно описывающие счастливую жизнь молодой пары. Ей вдруг даже стало немного завидно. И дело не только в Хьюго и его Элен, а в общей атмосфере счастья, которого никогда не добьешься, заключая даже самые выгодные договоры и сделки.
        И Джонас совсем не звонит…
        —В этом году вечеринку устроишь?
        —Что? — отрываясь от работы, недовольно спросил Джонас.
        —Я спросила, собираешься ли ты и в этом году праздновать свой день рождения.
        Его день рождения приходился на самый конец сезона, и обычно Джонас устраивал в «Лодочном домике» вечеринку, как бы знаменующую для всех местных конец лета и бесконечного потока туристов, после которой можно было свободно выдохнуть и заняться домашними делами.
        Сейчас у него не было ни малейшего желания ничего праздновать, но, если без каких-либо причин изменить устоявшуюся традицию, пойдут разговоры.
        —Да я как-то еще об этом не думал. Скорее всего, устрою.
        —Отлично. Тогда я начинаю готовиться к этому «скорее всего». Будем считать, что ты хотел сказать: «Спасибо, Флисс, конечно же устрою, да еще и перестану страдать и дуться на весь свет и хорошенько повеселюсь».
        Не слишком приятно, когда твои мысли так легко разгадать.
        —Перестань, — излишне резко велел Джонас. — Ты же понимаешь, я сейчас очень занят. Новое кафе, два новых отеля, выпуск новой линии одежды…
        —Я в курсе. Если помнишь, я тоже здесь работаю. Но это еще не значит, что нужно забыть обо всем остальном. Когда ты последний раз скользил по волнам? Или брал в руки гитару? После отъезда Лори ты вообще хоть раз нормально отдыхал?
        —Не произноси ее имя!
        Джонас сразу же пожалел об этой бессмысленной вспышке ярости, но на Флисс она особого впечатления не произвела. Даже наоборот. И теперь она смотрела так, словно все понимала. Словно… жалела его.
        —Просто потому, что ее отъезд совпал с напряженной работой, еще не значит, что мое состояние имеет к ней какое-либо отношение.
        —Мы через все это уже проходили, — тихо напомнила Флисс. — Когда она уехала первый раз, ты сильно изменился. Стал таким грубым и жестким, что от нас ушла едва ли не половина сотрудников, и работал круглые сутки напролет; через год, как по мановению волшебной палочки, у нас появилось пять новых кафе и целая сеть мотелей.
        —И отличная карьера для тебя.
        —И отличная карьера для меня. Но я работала как проклятая и заслужила свое место. А теперь продолжаю трудиться не покладая рук, пытаясь хоть как-то за тобой угнаться, слежу, чтобы ты излишне не разбрасывался, да еще чтобы при этом от нас не сбежали все сотрудники.
        —Я знаю, что делаю, — ледяным тоном возразил Джонас.
        —Я тоже. С головой ныряешь в работу, лишь бы не думать о Лори. В конце концов, один раз это уже сработало, так почему бы снова не воспользоваться проверенным методом?
        Не сработало.
        —Она хотела, чтобы я попросил ее остаться. — Эти слова вырвались как-то сами собой, помимо его желания.
        —Зачем?
        Джонас задал Лори этот же вопрос, одним махом стерев горевшую в ее глазах надежду.
        —Потому что это не мое решение. Если бы она действительно хотела со мной остаться, она бы осталась и без всяких просьб и уговоров.
        —Джонас, я люблю тебя. И Лори люблю. Но ты мой лучший друг, да в придачу еще и начальник, и я действительно за тебя переживаю. Прошу тебя: или завоюй ее обратно, или забудь уже наконец! Так больше продолжаться не может.

* * *
        Вернувшись домой, Джонас бесцельно прошелся по спальне, где до сих пор витал аромат Лори. Но как он может завоевать ее обратно, если она вообще никогда не была его? Он пытался изо всех сил, даже в жены взял, надеясь, что ее смогут удержать узы брака, но она все равно ушла.
        «Если любишь, отпусти».
        И какой дурак придумал эту фразу?
        Если любишь, никогда не отпускай свое счастье. А если не можешь удержать рядом с собой, тогда иди за ним следом. А он этого никогда не делал. Даже не пытался ее поддержать. Содрогнувшись, Джонас представил, как холодными зимними вечерами Лори добиралась из офиса в свою крошечную съемную квартирку в пригороде. И он ни разу к ней не приехал… Ну и что он за муж после этого?
        Лори прожила в Нью-Йорке почти месяц, но так и не успела толком познакомиться с городом, поэтому в очередные выходные она решила все-таки как следует отдохнуть и побродить по городу.
        В конце концов, она уже успела влиться в коллектив, и теперь ей пора обосноваться в городе по-настоящему. Или хотя бы попробовать. Купить собственную квартиру, завести кошку… У нее никогда в жизни не было домашнего питомца, но почему бы не попробовать? Всегда приятно, когда тебя ждут и встречают, пусть даже пока что у нее и будет только кошка…
        Нужно чаще гулять, завести друзей, ходить на свидания… Странно даже, она успела один раз побывать замужем и два раза обручиться, но настоящих свиданий у нее ни разу не было. Но в Нью-Йорке все ходят на свидания, а значит, пойдет и она.
        Чтобы поднять себе настроение, Лори решила пройтись по магазинам, и час спустя, выбрав шерстяное платье и кожаные сапоги, она действительно почувствовала себя значительно лучше. В конце концов, раз она хочет соответствовать своей новой роли, то просто обязана стильно одеваться.
        Уже на выходе из магазина Лори вдруг заметила темно-серый кашемировый шарф с темно-синим и чернильно-черным узором, чем-то напомнившим ей корнуэльские зимы. Резко остановившись, она осторожно погладила теплую шерсть. Совсем скоро у Джонаса день рождения… Может, послать ему подарок?
        Вволю нагулявшись, но так и не настроившись на волну Нью-Йорка, Лори решила зайти в бар и, заказав коктейль с джином, задумчиво огляделась по сторонам, сразу же обратив внимание на сидевшую неподалеку одинокую женщину с ухоженными волосами и тщательно подобранной дорогой одеждой. Изредка потягивая коктейль, она что-то сосредоточенно печатала и выглядела лет на десять старше, чем сама Лори. И когда эта женщина обернулась на смеющуюся парочку, на ее лице вдруг промелькнуло столько тоски, сожаления и одиночества, что Лори невольно содрогнулась.
        Неужели ее ждет такая же судьба? Если свидания, кошка и позитивный настрой не сработают и она продолжит так же упорно работать, Лори наверняка сможет стать одним из совладельцев фирмы. Но к чему все это, если по пятницам она станет вот так одиноко сидеть в баре, с коктейлем в руке, не отрываясь от ноутбука? Разве это жизнь? Разве именно этого она хочет?
        Дорогая одежда, причудливые коктейли, мнимый успех… К чему все это, если внутри лишь одна звенящая пустота? И пустоту эту способен заполнить лишь Джонас.
        Что ж, ей потребовалось всего лишь девять лет, чтобы понять эту простую истину.
        Впервые за много лет Джонас стойко выдержал обед в родительском доме и, возвращаясь в Тренгарт, с какой-то щемящей тоской любовался звездами и едва различимыми в лунном свете волнами. Как же ему будет не хватать этих пейзажей!
        Но он обещал Флисс.
        Подъезжая к дому, он вдруг увидел застывшую на пороге фигуру. Неужели…
        —Лори?
        Едва не подпрыгнув от неожиданности, она резко обернулась:
        —С днем рождения.
        —Ты прилетела с другого континента, просто чтобы меня поздравить?
        —Скорее, чтобы вручить подарок. — Лори протянула коробочку, которая весь шестичасовой полет пролежала у нее на коленях. — Открой.
        —Прямо здесь? Может, зайдем в дом?
        Пожав плечами, Лори смотрела, как явно уставший и какой-то растрепанный, но при этом невыносимо родной и близкий Джонас Джонс разворачивает обертку и улыбается той самой улыбкой, ради которой она готова была раз за разом отказываться от всех своих желаний и стремлений, лишь бы снова ее видеть.
        —Это шарф, — зачем-то пояснила она.
        —Я вижу. И ты действительно купила его для меня?
        —Стоило мне его увидеть, как я сразу же подумала о тебе. Нравится?
        В голубых глазах было столько тепла и нежности, что, не в силах справиться с собой, Лори уставилась в землю.
        —Очень нравится. Так теперь мы все время будем так делать?
        —Как?
        —Покупать друг другу шарфы.
        —Видимо, — улыбнулась Лори, снова глядя ему прямо в глаза.
        —Знаешь, мне нравятся традиции. Думаю, нам как раз пора завести свою собственную.
        —Пора?
        —Пора, — уверенно кивнул Джонас. — Старая добрая традиция, о которой можно рассказывать внукам долгими зимними вечерами.
        —Внукам?
        —Внукам. Как тебе такое предложение?
        Неужели он действительно предлагает…
        —Я как-то еще ни разу о них не думала, — соврала Лори.
        —Правда, чтобы что-то рассказывать внукам, нам сперва придется завести детей. — Его голос оставался спокойным, но в глазах ясно читались все его чувства. — Заведем детей, Лори?
        —Мы?
        Подавшись вперед, Джонас осторожно взял ее дрожащие руки в свои, а на его лице было написано столько надежды и любви, что Лори сразу же успокоилась и поняла: она готова выслушать все, что он скажет.
        —Я люблю тебя, Лори, и всегда любил — с тех самых пор, как тебе исполнилось шестнадцать. И я был дураком, когда позволил тебе уйти, но отпустить тебя во второй раз… Если ты позволишь, я обещаю всю оставшуюся жизнь посвятить тебе, и только тебе.
        Сглотнув застывший в горле комок и почти ничего не видя от навернувшихся на глаза слез, Лори едва слышно выдохнула:
        —Я…
        Хватка Джонаса стала чуть крепче.
        —Знаю, я слишком цепляюсь к деталям и не обязан лично выбирать каждого садовника и повара и пересчитывать ложки. Все это не только по силам, но и входит в прямые обязанности моих сотрудников. Сам же я могу обосноваться в любом уголке мира. Разумеется, периодически мне придется куда-то ездить, но жить я могу где угодно. В Нью-Йорке, Сиднее, Куала-Лумпуре… Это не так уж и важно. Главное, чтобы ты была рядом. Конечно, если ты сама этого хочешь.
        —Ради меня ты готов переехать? — не в силах справиться со слезами, выдохнула Лори.
        —Я должен был сделать это еще девять лет назад и надеюсь, еще не поздно. Пожалуйста, скажи, что еще не поздно.
        Смеясь сквозь слезы, Лори всем телом прижалась к лучшему мужчине на свете:
        —Ладно.
        Слегка отстранившись, Джонас пристально посмотрел ей в глаза:
        —Ладно?
        —Ладно. Дети, внуки, традиции и шарфики. Я на все согласна. Я люблю тебя, и мне очень тебя не хватало. Я была в поразительном городе и работала в отличной команде, но ты не писал и не звонил, и я поняла, что без тебя внутри меня одна лишь пустота. И мне стало так плохо и одиноко, что я не выдержала и вернулась домой.
        —Вернулась домой, — протянул Джонас и нежно поцеловал ее в губы.
        —А еще я поговорила с начальниками. Они хотят открыть филиал в Европе, и мне все равно придется много ездить: Лондон, Париж, Берлин… Но жить я могу в любой точке мира. В том числе в Трен-гарте.
        Джонас просиял.
        —Так ты действительно готова вернуться?
        —Если этого хочешь ты.
        —Если хочу? Лори, без тебя вся моя жизнь пуста, и, кроме тебя, мне ничего не нужно. Но ты точно уверена, что хочешь именно этого?
        —Я всегда думала, что самое важное — это работа, но я ошибалась. И мне было непросто признать эту ошибку, но я все же справилась. Для меня ты важнее всего на свете. Я люблю тебя.
        —Извини, что в аэропорту был так груб.
        —Зато ты был прав. С моей стороны действительно было нечестно пытаться переложить все решение на тебя.
        Джонас задумчиво посмотрел на горящие на «Лодочном домике» лампочки.
        —Хочешь, пойдем в кафе? Думаю, веселье там в самом разгаре. — Он обнял Лори еще крепче и нежно поцеловал в макушку. — А еще лучше давай все-таки зайдем в дом, запремся изнутри и целую неделю не будем вылезать из кровати.
        —Звучит неплохо, но я надеялась, мы отметим твой день рождения по старинке: ты, я и Барбара. Уедем куда-нибудь подальше и будем наслаждаться друг другом. Как тебе?
        —Ты все-таки назвала ее по имени! Думаю, это значит, что ты действительно вернулась.
        —Вернулась. К тебе.
        notes
        Примечания
        1
        Элли Макбил — главная героиня одноименного американского комедийно-драматического телесериала о буднях молодой девушки-адвоката.
        2
        Глемпинг — вид экотуризма, кемпинг повышенной комфортности на природе.