Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи Иосиф Гольман
        Мужской взгляд
        За любовь, как известно, надо бороться. А что, если любимая все же выбрала другого? Отступиться, повторив слова классика «дай вам бог любимой быть другим»? Алексей Куницын не привык отступать и, когда Анечка отвергла его, поклялся отмстить. Но не самой девушке, даже не ее мужу, своему счастливому сопернику, а их сыну, который когда-нибудь родится.
        И вот его полный тезка, Алексей Куницын, Лешка, стоит перед судьей. Он обвиняется в убийстве бывшего жениха своей матери, который, пользуясь служебным положением и неограниченной властью в их небольшом сибирском селе, третировал его, буквально не давал прохода.
        Неужели Анечка, теперь уже Анна Ивановна, своим давним отказом разрушила жизнь собственному сыну?
        На кого ей теперь надеяться? Кто поможет? Все вокруг уверены, что спасти мальчишку не удастся. И только Ольга Шеметова, молодой московский адвокат, уверена - ей удастся вытащить Алексея, найти ту соломинку, за которую можно будет зацепиться, чтобы не пропасть окончательно.
        Иосиф Гольман
        Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи
                
        
        
        Эта книга вряд ли была бы написана без длинных изахватывающих бесед сМариной Вячеславовной Кащенко иАлександром Всеволодовичем Алексеевым. Тем не менее все нижеизложенное- литературное художественное произведение, всвязи счем претензии от «опознавших себя» персонажей категорически не принимаются.
        Пролог
        Москва, адвокатская контора,
        площадь трех вокзалов
        Эта контора выглядела так, будто существовала вечно. Вечная, не имеющая признаков времени мебель. Вкоридорах- эрзац-кожаные диванчики сширокими щербатыми деревянными подлокотниками, вкабинетах- светлые фанерные шкафы, столы, покрытые листом прозрачного или цветного оргстекла, да деревянные стулья со спинками, произведенные, может быть, сто лет назад. Аможет, вчера, по неизменному бюджетному эскизу, столь любимому казенными ведомствами.
        Хотя само предприятие полностью казенным как раз никогда ине бывало. Даже всталинские времена- аконтора была зачата вприснопамятном 1937-м- адвокаты были людьми теоретически свободными идаже теоретически независимыми.
        Ольга Шеметова, зайдя взнакомый полутемный коридор сшумной солнечной улицы, судовольствием вдохнула привычный, только этому месту присущий запах.
        Нет, лавандой там не пахло. Ивообще сложно сказать, чем конкретно пахло. Неким эклектическим сбором, включавшим всебя стандартный аромат старого здания, легкий естественный привкус архивной пыли, немножко приятно-искусственный- от стирального порошка, который уборщица, протирая шваброй полы, всегда добавляла введро.
        Еще явственно различалось присутствие качественной домашней еды- их секретарь Валентина Семеновна никогда не отдавала себя на заклание привокзальному фастфуду ивсе приносила ссобой ваккуратно закрытых баночках икастрюльках.
        «А я вот сто лет как сама не готовила»,- упрекнула себя Ольга, но не всерьез, атак, мимоходом.
        Потом, поскольку была обстоятельным человеком, додумала мысль про запахи. Необычным сегодня был, пожалуй, только один- свежий яркий аромат старинных, возможно, еще советских духов. Любимых духов ее покойной ныне бабушки. Как они назывались? Вроде «Красная Москва».
        И исходил этот запах от единственного посетителя, точнее, посетительницы. Сильно немолодая, но красивая истатная женщина сидела на диванчике испокойно разглядывала вошедшую адвокатессу. Вся она была какая-то ладная, иесли бы не озабоченность вбольших серых глазах, вызывала бы только приязнь. Впрочем, ктож ходит по адвокатским конторам безо всякой озабоченности?
        - Вы кого-то ждете?- поинтересовалась Шеметова.- Могу я чем-нибудь помочь?
        - Нет, спасибо,- спокойно отозвалась женщина.- Я пока здесь посижу.
        - Хорошо,- не удивилась Ольга.
        Пять лет адвокатской жизни приучили ее ко многому, втом числе не удивляться непонятному. Точнее, не выказывать удивление, глядишь- вдальнейшем все прояснится. ИОльга, открыв дверь, зашла всвой кабинет.
        - Оленька!- громко позвала Валентина Семеновна, не прибегая кимевшейся внутренней связи.- Тебе наряд! По пятьдесят первой.
        - Сейчас подойду, теть Валь!- так же через коридор ответила Шеметова.
        Все привычно, все по-домашнему.
        Да инаряд, всоответствии спринятой секретарем телефонограммой из суда, тоже был обычным, рутинным.
        Некий страшный рецидивист, отсидевший немыслимое количество лет- гораздо больше, чем Олин нынешний возраст,- вочередной раз попался на краже ивданный момент находился под стражей вСИЗО «Матросская Тишина». Денег унего, разумеется, не было, ииз суда прислали запрос на бесплатного адвоката. Бесплатного для подзащитного (что игарантировала ему упомянутая пятьдесят первая статья Уголовно-процессуального кодекса РФ), контора же получит от государства некие смешные для хорошего адвоката деньги. Впрочем, на «пятьдесят первых» тоже был спрос: утех, укого, как говорится, «глаз потух». Славы ибогатства не заработаешь, но исголоду не помрешь.
        В Олиной конторе адвокатов спотухшим глазом пока, слава богу, не было, апотому они делили неимущих страдальцев между собой по очереди. Так что все справедливо.
        Шеметова подошла ксекретарю, взяла наряд на защиту. Идти всуд предстояло послезавтра. Валентина Семеновна могла иотказать судейским, так как правила требовали минимум пять дней для подготовки. Но портить отношения из-за ерунды не хотелось, дело было плевое- украдено два кило колбасы иеще что-то, такое же мелкое, азаведомо свободная Ольга хотела отбыть повинность побыстрее, мало ли что потом навалится.
        Затем Ольга вернулась ксебе- ей предстояло, воспользовавшись паузой, разобраться со скопившимися бумагами. Во второй половине дня она собиралась подъехать втюрьму, поговорить сподзащитным, очем тоже следовало позаботиться заранее.
        Вообще, это вовсе не правило- кататься по тюрьмам, воняющим бедой, хлоркой итуберкулезом. Идалеко не все защитники стремились кподобным поездкам, тем более по никчемному делу «бесплатного» подзащитного.
        Но Оля точно была «не все». Иесли ее подзащитный арестован, то она считала своим долгом встретиться сним взаточении.
        С чего такая «жертвенность»? Никаких секретов. От любви кпрофессии, счегож еще.
        Немногие знали, что адвокатом Ольга твердо решила стать… впятом классе средней школы. Причем настолько твердо, что шла ксвоей цели как танк, невзирая на препятствия, которых на этом пути отчего-то насыпалось зело много.
        Почему именно впятом? Шеметова исама не знала. Может, ираньше.
        С детства болела за слабых. Даже вфутбол по телику- только за тех, кто вданный момент проигрывает.
        И вот впятом классе сумела свои интуитивные ощущения проанализировать, вербализовать иструктурировать. Уф, много букв, но сказано предельно точно.
        - Оль, обедать пойдем?- Вкабинет кШеметовой заглянул Багров, самый маститый ититулованный адвокат их конторы. Можно сказать, звезда.
        А еще объект тайной… не страсти пока, но, похоже, влюбленности молодой адвокатессы.
        - Да, конечно,- мигом вскинулась Ольга.
        Еще бы! Олег Всеволодович был идеальный, стопроцентный красавец. По крайней мере, вглазах Шеметовой.
        Высокий, на голову выше девушки, сбуйной, не поддающейся расческам каштановой шевелюрой исгустым, теплым имягким баритоном. Таким голосом хорошо просить суд скостить срок виноватому, но все равно несчастному страдальцу. Иногда, правда, баритон менял если не тембр, то функционал: становился жестким, требовательным, неуемным- когда адвокат защищал человека, подставленного властью или судьбой.
        Вот уж уБагрова глаз не только не потух, но вжестких судебных заседаниях просто-напросто сверкал!
        Короче, не влюбиться втакого было просто невозможно. Особенно девушке, чья любовь кадвокатуре была бесконечной. Икоторая при этом очень нелестно думала особственной внешности.
        Нет, Ольга Шеметова никоим образом не была уродиной. Все, как говорится, при ней. Настолько все, что могло бы быть ичуть меньше.
        Ширококостная, скруглым лицом, розовощекая икруглобедрая- она бы прекрасно смотрелась на полотнах Тициана. Или Венецианова, вроли русской крестьянки. Внебольших же масштабах адвокатских кабинетиков игородской квартирки-«двушки» девушка казалась себе чрезмерно крупной. Чего совершенно всерьез стеснялась.
        Себя аттестовала примерно так: «Мы ссестрицей такие разные- она красивая, я умная». Хотя вообще-то вряд ли все это было адекватно. Сединственной илюбимой сестрой как раз честно- красавица. ИсОлиными мозгами тоже не ложно- голова работала. Пять лет учебы плюс три года аспирантуры, на кураже ибез единой четверки. Но представление осебе как «не красавице», конечно, было ошибкой. Ведь мужчины влюбляются не по анатомическим атласам, апо необъяснимому влечению. Либо- при его отсутствии- не влюбляются.
        В общем, Олины заморочки по поводу внешности напоминали международную глобально-мировую проблему целлюлита. Проблема есть, да еще какая- миллионы женщин тратят миллиарды денег на ее решение. Авот целлюлита нет. «Апельсиновая корочка» на женской коже- не болезнь. Искусственная, выдуманная величина. Специально раздутая ивыпестованная. Причем многие дамы это понимают. Что не мешает им- даже понимающим- тратить время иденьги на длительное, дорогое ибесперспективное лечение несуществующего заболевания.
        Ольга закрыла свой кабинетик, иони сБагровым направились по длинному полутемному коридору к выходу. По дороге их окликнул Волик Томский.
        Волик хотел от коллег еды. Ипобольше. Как всегда. Олег обещал прихватить.
        Волик, заранее облизнувшись, поблагодарил. Вот уж кто был реально толст. Во все стороны один размер. Диаметр. Ивот уж кто вообще не парился по этому поводу.
        И правильно делал. Толпа девушек просто мечтала разделить его одиночество, аон, будучи человеком веселым, добрым иобеспеченным- московский адвокат вчетвертом поколении,- старался никого не обижать отказом.
        Волик был не один. Воткрытую дверь его кабинета Шеметова увидела иутреннюю даму, ту, что сидела сутра на посетительском диванчике. Дама сначала внимательно смотрела на Вольку, апотом перевела взгляд на адвокатессу.
        Очень внимательный иочень спокойный взгляд.
        Томский прикрыл дверь, оставшись наедине спотенциальной доверительницей, аШеметова иБагров пошли отдаваться влапы привокзального общепита.
        У Ольги осталось некое послевкусие от встречи глазами сдамой. Что-то вней казалось необычным. Точнее, все казалось: от странного, старинного какого-то выговора до странного, тоже не здешнего, вида.
        Тем временем коллеги вышли на полную людей, машин, трамваев итроллейбусов грохочущую улицу, иновые впечатления полностью вытеснили из Ольгиной головы мысли оклиентке их конторы.
        Теперь она думала только про одно обстоятельство. Да ине про обстоятельство вовсе. Апро человека.
        Конкретно про Олега Всеволодовича, неспешно вышагивавшего рядом, скрасиво шевелившейся на свежем ветерке каштановой гривой роскошных волос. Шел он неспешно, но каждые два шага его длинных тренированных ног (горнолыжник ивелосипедист) требовали три шажка от Ольги Шеметовой. Ведь крупная- это не обязательно высокая.
        Ольга открыто любовалась коллегой, не мечтая даже овозможности заполучить когда-нибудь такое чудо. Точнее, мечтая, конечно. Но не особо надеясь. Чудо- оно иесть чудо.
        Багров был не просто красавец ипрофи. Багров был боец игордость адвокатского корпуса. Ксвоим тридцати семи Олег Всеволодович заслужил репутацию человека, скоторым отнюдь не жаждали связываться процессуальные противники. Аврожденный азарт делал Багрова еще более опасным для «противной стороны», как частенько двусмысленно именовались всудебных баталиях соперники.
        Этот же азарт иногда его иподводил.
        В данный конкретный момент Олег Всеволодович ожидал решения Адвокатской коллегии по жалобе, поданной на него работниками прокуратуры. Жалоба была не вполне адекватной, но задачу вывести адвоката из процесса вполне смогла выполнить. Защищал он парня, обвиняемого по сто пятой статье вумышленном убийстве. Багров, тщательно изучив обстоятельства дела, пришел квыводу, что подзащитный убийства не совершал, апотому требовал его полного оправдания. Такого рода приговоры- крайняя редкость для отечественных судов, зараженных обвинительным уклоном (зря, что ли, следствие трудилось?).
        Вот на одном из заседаний Олег Всеволодович ивоззвал кчувствам женщины-судьи, пообещав ей вслучае несправедливого обвинительного приговора «мальчиков кровавых вглазах».
        Он был хорош всвоем запале инеобычайно убедителен. Что не помешало прокурору подать на него жалобу «в связи спрямой угрозой участникам судебного заседания». Вряд ли, конечно, коллегия лишит адвоката звания за цитату из Пушкина. Но из процесса человека вывели. Точнее, из его официальной части.
        Потому что итеперь Олег ходил на все заседания, только сидел не на привычном месте, авпервом ряду, взале, молча сверля судью укоризненным взглядом.
        Надо ли говорить, что эта история тоже добавила любовного огня всердце романтичной коллеги-адвокатессы.
        И, если честно, Ольга Викторовна Шеметова готова была немедленно пойти сОлегом Всеволодовичем Багровым не только вотносительно безопасную привокзальную столовую, но икуда угодно- хоть всложный процесс, хоть вссылку, хоть взагс.
        Попасть же пока удалось только всимпатичный инедешевый итальянский ресторанчик: Багров решил поднять класс обеденного общепита. Ольге былоб лучше вкафешку или столовку. Не нравились ей оба варианта дальнейшего развития событий. Платить за рядовой обед вдорогом ресторане- денег она пока получала не так много. Адопустить, чтоб за нее платил Олег, не позволяли сдетства привитые правила.
        Но что есть, то есть.
        Тем более есть здесь было что…
        Это же так фантастически вкусно: правильный греческий салат иправильная пицца! Правильный греческий салат- это когда помидоры сочные, грунтовые ипахнут помидорами. Огурцы же твердые, впупырышках исладковатые. Афиолетовый лук- совсем не горький. Впрочем, отменные овощи, зелень исыр фета- необходимое, но недостаточное условие правильного греческого салата. Еще жизненно важна заправка, объединяющая оливковое масло, винагру инекие оригинальные тайные ингредиенты, известные лишь конкретному повару, автору конкретного кухонного произведения. Если же все сошлось- то другого блюда вообще не надо.
        В здешнем салате все сошлось.
        А когда кнему добавилась правильная пицца- огненная, стоненьким тестом исзапеченным сыром, залитым острой томатной пастой,- жизнь стала ивовсе прекрасной.
        Вообще-то можно было на том иостановиться: сытно, вкусно, достаточно.
        Но не таков Олег Всеволодович. Азарт- он ведь или есть, или нет. Асреднего не бывает.
        Багров потребовал продолжения банкета, причем заказывал на двоих.
        Овощной супчик-минестроне икаре барашка принесли коллегам массу эмоций, причем все положительные.
        Ольга тоже не смогла остановиться- не бросать же почти любимого внеравной схватке спервоклассной жратвой. Снекоторой тревогой мысленно пересчитала содержимое кошелька. Облегченно вздохнула, поняв, что денег хватит. Апотом как-нибудь разберется.
        Наелись так, что вставать не хотелось.
        Еще одну замечательную пиццу, огромную ицеленькую, им положили ссобой, вкруглую фирменную коробку- для трудолюбивого Волика.
        - Слушай, давай пять минут посидим,- усталый, но довольный Олег комфортно устроился вудобном кресле.
        - Я не против,- честно сказала Ольга.
        Ни против пяти минут, ни против вечности. Впрочем, этого она уже не сказала.
        - Я, кстати, хотел тебе дельце подбросить,- минутку покайфовав, начал старший коллега.
        - Какое?- удивилась Шеметова; удивилась иобрадовалась.
        - Установление отцовства. Точнее, отказ от отцовства.
        Заметив непроизвольную гримаску на Ольгином лице, добавил:
        - Он точно не отец. Вданном случае он кошелек. Ну, ипоставщик отчества впридачу.
        - Откуда вы знаете?- недоверчиво спросила Ольга. Дружба- дружбой, апрофессия- профессией.
        - Уверен,- усмехнулся Багров.
        - Клиент сказал?- теперь уже усмехнулась Шеметова.
        Адвокат никогда не спрашивает своего подзащитного, виновен ли тот на самом деле. Ведь защищать придется влюбом случае.
        - И клиент сказал,- подтвердил Олег.- Ия справки навел. АДНК-экспертиза подтвердит. Слушай,- вдруг предложил он.- Давай уж оба на «ты». Ато одностороннее тыканье- как-то неудобно выходит.
        - Давай,- еще раз обрадовалась Ольга.
        Прямо сплошные радости сегодня! Ради этого точно можно потерпеть пару дней без обедов.
        Но терпеть голодные дни адвокату Шеметовой не пришлось: Олег не оставил ей шансов, заграбастав принесенный официантом счет себе иотмахнувшись от ее протестов, как от назойливой мухи. Впрочем, иособого неудобства Ольга не испытала. Они ведь теперь не просто коллеги, они партнеры!
        Надо сказать, что формально адвокаты-партнеры бывают только вадвокатских бюро. Вконторах партнеров нет. Но ведь слово «партнер» имеет идругие смыслы, втом числе те, окоторых втайне мечтала девушка.
        Шеметова удивилась бы до чрезвычайности, если бы втот момент ей сказали, что через пару часов уже она будет приглашать всвое дело партнером адвоката Олега Всеволодовича Багрова.
        Но не все сразу.
        Пока они покинули столь приятное заведение иеще через четверть часа были вродной конторе.
        Осчастливленный Волик даже забыл сказать спасибо, выхватил заветную коробку спиццей из рук Багрова искрылся сней за дверью своего кабинета. Таинственной посетительницы там уже не было.
        «Странно, что меня это интересует»,- мелькнуло уШеметовой вголове, итут она увидела утреннюю даму, выходившую уже из соседнего кабинета. Его хозяин, самый пожилой иопытный из адвокатов конторы, Аркадий Семенович Гескин, галантно проводил ее до двери.
        - Благодарю вас, Аркадий Семенович,- плавно сказала дама и… снова уселась на посетительский диванчик, не отрывая, впрочем, глаз от вернувшейся Шеметовой.
        Под ее взглядом Ольга дошла до своего кабинета, открыла его исела за письменный стол.
        «Странная женщина»,- только иуспела она подумать, как дверь снова открылась, ипредмет ее размышлений без приглашения уселся напротив.
        - Я все-таки квам,- сказала она.
        - Я же вас еще утром спрашивала,- не поняла Шеметова.
        - А утром я еще не знала,- парировала дама.
        - А теперь знаете?- Ольга, непонятно отчего, смутилась.
        - Теперь- да.- Ипосетительница вывалила на стол целую стопку визиток.
        Шеметова молча разглядывала их, не трогая. Это были визитные карточки столичных адвокатов. Самых разных. Иногда известных.
        - Вы выбираете адвоката,- наконец сообразила Шеметова.
        - Выбрала,- немногословно поправила та.
        - Кого же?
        - Тебя.
        После чуть затянувшейся паузы Ольга задала естественный вопрос:
        - Почему меня? Тут увас много хороших имен.
        - У тебя тоже будет хорошее имя,- усмехнулась женщина инаконец, протянув вперед руку, представилась:- Анна Ивановна Куницына.
        - Очень приятно,- сказала Шеметова.
        Рука угостьи была дай боже- крепкая ицепкая одновременно. Снеожиданно гладкой ухоженной кожей. Неожиданно, потому что лицо выдавало человека, работающего на открытом воздухе.
        - Может, ты думаешь, уменя денег на известных не хватит?
        - Нет, что вы!- замотала головой Ольга, хотя первоначально именно так иподумала.
        - Денег уменя на любого хватит. Ане хватит, так родные помогут. Из Архангельской губернии мы.
        «Вот откуда говор такой»,- сообразила Шеметова.
        - А вАрхангельске хороших адвокатов разве нет?- удивилась она.- Опять же, сместной спецификой знакомы.
        - Мне не показались,- закончила Анна Ивановна тему.
        - Да ивМоскве есть более опытные.- Ольга уже понимала, что встолицу женщину привело что-то серьезное. И, здраво оценивая свои силы, давала той возможность не спешить свыбором.- Вон тот же Томский. Или Гескин.
        - Томский годится, чтоб домик во Франции усупруга оттяпать. Авот Аркадий Семенович хорош,- согласилась та.- Еслиб не ты, егоб взяла.
        - И почему же не его выбрали?- Шеметовой важно было разобраться встремлениях ипомыслах неожиданной клиентки.
        - Старый он,- сухо объяснила посетительница.- Умный, шустрый. Но старый. Аздесь пахать придется. Может здоровья не хватить.
        - А почему вы думаете, что я выдержу?
        - Я не думаю,- сказала она.- Я вижу.- Иулыбка снова вернулась на ее решительное лицо.
        Ольга, даже не зная сути дела, была горда выбором женщины. Но врожденное чувство справедливости заставило все же сказать:
        - А разве Багров не лучше меня?
        И снова получила вответ неожиданное:
        - Лучше.
        - А чтож тогда не он?
        - Он сильно занят, я выяснила. ИвАрхангельск не поедет. Это если я попрошу.
        - Не поняла.- Ольга ивсамом деле услышала впрозвучавшей фразе что-то недосказанное.
        Ей тут же досказали.
        - А вот если ты попросишь- поедет.
        - С чего вы взяли?- зарделась Ольга.
        Ее щеки имели гадкую привычку всложных ситуациях самопроизвольно становиться чуть не оранжевыми.
        - Мне почти пятьдесят, дочка. Что вижу, то изнаю. Ты позовешь, он поедет.
        - А вам не дать вашего возраста,- попыталась сменить тему Шеметова.
        - Всю жизнь на свежем воздухе,- явно не удивилась собеседница.- Да муж хороший. Что еще бабе надо? Только давай уж кделу.
        - Так что за дело увас?- наконец дошли до главного.
        - Мой сынок убил милиционера,- сразу потеряв улыбку, сказала Анна Ивановна.- Позвал ссобой еще одного, дурачка. Иубил.
        - Убил милиционера?- ужаснулась Шеметова.
        Она пока так ине привыкла, что время от времени люди убивают друг друга, становясь клиентами втом числе иее конторы.
        - Да. Подстерег влесу иубил,- вздохнула посетительница.- Втюрьме сейчас. ВАрхангельске. Асуд врайоне унас будет. Председатель сельсовета общественным обвинителем вызвался.
        «Убийство представителя правоохранительных органов, умысел, группа»,- подытожила про себя Ольга. Получалось невесело. Если не найти достойных смягчающих- пахло расстрелом. Или, пока действует мораторий,- пожизненным.
        - А лет ему сколько?
        - Восемнадцать обоим.
        - В момент убийства уже было восемнадцать?
        - Лешке моему за полторы недели до убийства исполнилось. АВаське-дурачку- за две.
        - А почему вы все время про обоих говорите?
        - У Васьки отца нет, амать пьющая. Я иему адвоката хочу. Мой же сын его туда затащил.
        - Понятно.
        На самом деле Шеметовой мало что было пока понятно. Но кураж уже пошел, аж ноздри раздулись. Нет, не все так просто было вэтой истории.
        - А вы сами уверены…- тщательно подбирая слова, начала Ольга.
        - Что сын- убийца?- невесело усмехнулась та.
        - Ну да, встепени его вины.
        - Что убийца- уверена. Астепень вины Бог определит. Свашей помощью. Так ты согласна или нет?
        - Да,- однозначно ответила Шеметова.
        Потом она еще долго беседовала сАнной Ивановной, выспрашивая детали ипланируя, что необходимо взять ссобой.
        Куницына категорически настаивала, чтобы московские адвокаты выехали вАрхангельск заранее, до суда. Шеметова объяснила, что это неоправданно дорого, ведь клиентке, кроме гонорара, придется платить им иза дорогу, иза проживание.
        Но женщина была непреклонна. Иона же послала Ольгу кБагрову, просить его взяться за дело.
        Шеметова сзамиранием сердца зашла вкабинет ксвоему во всех отношениях светочу. Инеожиданно легко получила его согласие на дальний, относительно долгий выезд.
        Раздумывая ослучившемся, вернулась вкабинет.
        - Ну, что, согласился?- спросила Анна Ивановна.
        - Ага,- ошеломленно кивнула Ольга.- Сразу.
        - А ты сомневалась,- улыбнулась Куницына.
        На прощанье- до завтра- Ольга не удержалась, спросила:
        - Анна Ивановна, асын увас… единственный?
        - У меня, Олечка, восемь деток,- уже не улыбаясь, спокойно ответила Куницына.- Ивсе единственные,- после короткой паузы добавила она.
        Двадцать два года назад
        Деревня Заречье Архангельской области.
        Куницыны иРыбаковы
        Если смотреть на эти места на карте мира, то ничего особенного не увидишь: несколько голубых капель крупных озер снизу, зеленая краска бескрайнего леса посередине да холодное море сверху. То же самое, но на карте среднего масштаба, выглядит уже совсем по-другому: как будто кто-то, не скупясь, набрызгал скисти на бумагу лазурной краски. Ауж потом оставшееся раскрасил зеленью.
        Воды здесь ивсамом деле много. Холодной, прозрачной, вкусной. Потому что почти никогда не стоячей, хоть ибез особо быстрых стремнин- гор тут нет, одни пологие холмы да увалы.
        Реки тоже особенные. Восновном не слишком великие, но во множестве разбросанные. Рек так много, что порой переправа на крошечных паромах, аглавное- их ожидание, занимает уводителя больше времени, чем собственно езда по грешной тверди. Впрочем, для местных это так же привычно, как для москвичей метрополитен. Разве что москвичи за проезд платят всегда, апаромы ипаромчики днем по будням бесплатные. Местный колорит. Еще одна местная лесо-речная особенность- множество гранитных валунов, набросанных везде. Исреди деревьев, ина берегах рек иозер, ивсамой воде. Вмелких речушках камней порой больше, чем чистейшей ихолодной- даже летом- влаги.
        Может, отсюда издавна возник вэтих местах странноватый вид наказания не очень хороших людей. Называется «надеть мешок».
        И выглядит ровно так, как называется. Подходят кне очень хорошему человеку сзади инадевают на голову мешок. Потом завязывают его снизу исталкивают изгоя вречку. Течение ощутимое, однако все же не как вгорных потоках. Да ималая глубина резко увеличивает шансы наказанного вернуться домой, хоть побитым окамни идо нитки промокшим, но живым. Уменьшает же шансы температура воды. Десять градусов по Цельсию виюле- не лучшее место для длительных водных процедур.
        А потому не очень хорошие люди вмешках возвращаются домой все-таки не всегда. Втаком случае считается, что, возможно, грехов унаказанного было все же больше, чем односельчане ведали. Бог же, вотличие от односельчан, видит куда глубже ираспоряжается по-своему.
        Еще один вариант серьезных разборок- лесной. Здесь вокруг- тайга настоящая, лишь на самом севере постепенно переходящая влесотундру. Лес глухой, ихвойный, илиственный. Согромным количеством проходимых только зимой болот. Вот туда иуходили своего рода дуэлянты для окончательного решения затянувшегося конфликта. Если вживых оставался только один, он, по законам чести, обязан был принести вдеревню тело противника, пострадавшего, разумеется, врезультате случайного выстрела на охоте. Наказание всуде, как правило, следовало условное: вкрае, где каждый четвертый- охотник-промысловик, за неудачный выстрел строго не карали.
        Впрочем, все эти экстримы, типа мешков на голову идуэли втайге, конечно, происходили крайне редко. Жизнь вздешних краях текла размеренная, трудовая, вовсе не как на Диком Западе. Главной же причиной ранней смерти являлась, как иповсюду встране, не преступность, абанальная беленькая. Ею грелись вдлинные восьмимесячные холода, ею ублажали себя во все праздники ивыходные. Те же, кто переходил на ежедневное употребление, довольно быстро покидали ряды уважаемых односельчан, ачерез какое-то время переселялись на тихие деревенские погосты.
        Все как везде.
        Хотя иотличий хватает.
        Например, тех же пьяниц все-таки поменьше, чем вСредней России, где порой вдеревнях только они иостались.
        Здесь еще живы старорусские традиции.
        Они- во всем.
        Пятиоконная изба не считается большой. Справный труженик за короткое лето должен сделать столько запасов, чтоб хватило на долгую зиму. Поэтому ижилая часть огромная, ихозяйственная. Не редкость, когда амбар для сохранения тепла располагается на втором или даже третьем этаже дома, сложенного на века из гигантских лиственничных или хвойных стволов.
        И еще остались столетние постройки, где на домашний склад ведет широкая, говоря по-нынешнему, аппарель. Лошадь завозит наверх телегу сдобром. Анаверху так просторно, что ее можно развернуть стелегой, не распрягая.
        Короче, людям непьющим, сголовой ируками, этот край очень по душе. Здесь, работая, сголоду точно не помрешь. Работали же вколхозе, близлежащих лесхозах. Увоенных тоже работали, двадцать два года назад было их вокруге еще много.
        И, конечно, работали на себя: вогородах, на речке, влесу.
        Вот втакой работящей идружной семье выросла умная, веселая икрепкая девчонка Анечка Куницына.
        Там, где Анька,- там смех иулыбки.
        В деревне школа была только начальная- иона четыре года была ее звездой. Потом ездили учиться всоседний поселок (соседний- это двадцать шесть километров по лесной дороге, правда- хорошего качества, военной), вдесятилетку. Итам она была звездой тоже.
        Почему? Да ктож его знает. Были подружки ипокрасивее, ипостройнее. Но звезда была только одна- Анечка Куницына.
        Веселая, работящая, упорная. Иочень, очень добрая. Кней тянулись все: дети, одноклассники, даже взрослые. Чего уж там, местные псы ите ее не облаивали. Вее обществе было легко икомфортно.
        Надо ли говорить, что, когда Анечка подросла истала девушкой, желающих связать сней судьбу оказалось предостаточно?
        В потенциальных женихах перебывало полсела, приезжали соискатели ииз других мест, но все получили вежливый, необидный отказ. Это было тем более странно, что винститут Куницына не собиралась, вгород переезжать- тоже.
        После школы, получив аттестат на «хорошо» и«отлично», пошла работать дояркой вколхоз. Иуже четвертый год вполне была рада своему существованию.
        А уж как коровы были рады! Буренок не только кормили, доили имыли- сними разговаривали иим пели песни. Вответ животные не жалели молока, апредседатель колхоза- тоже местный- ставил Аньку впример ивыписывал ей премии.
        Мама Анечки, Мария Петровна, дочкой, разумеется, гордилась. Тем более что та ей так нелегко досталась- любимый муж утонул на рыбалке всамом начале совместной жизни, авыходить замуж второй раз Мария Петровна не захотела.
        Но вот дочкина переборчивость сженихами даже слегка пугала. Деревня- не город, стукнет двадцать три- старая дева. Хорошие-то девки вдевках не засиживаются, только если сизъяном каким.
        Попытки поговорить сдочкой по душам ни кчему не привели. Сказала только, что ждет мальчика из армии. Акого, не сказала. Зато успокоила маму, пообещав ей много-много внуков. Будет куда спользой израсходовать старость.
        Мальчик из армии приехал на следующую весну после памятного разговора.
        Точнее, не из армии, асфлота. Три долгих года на ракетном крейсере, два дальних похода. Отличник боевой иполитической подготовки, очем свидетельствовали сверкающие значки на могучей груди.
        Пил сродственниками идрузьями всего два дня, хоть икрепко. Потом день отлеживался, не принимая ничего, кроме огуречного рассола.
        А на следующее утро- Анечка как раз вернулась сутренней дойки, вымылась ипозавтракала- пришел сцелой делегацией вее дом делать официальное предложение. Возглавлял «посольство» сам Мирон Андреевич, председатель колхоза, специально приехавший сцентральной усадьбы вродную деревню для столь важного дела. Кроме того, что его попросили родственники жениха, упредседателя был иэкономический интерес: колхозное отделение вЗаречье было хиловатое, Анечка же- стержневой работник. Астанет семейной- уж точно на крыло не поднимется ипост не оставит.
        Да ивообще он Анечке симпатизировал, как иподавляющее большинство всех тех, кто сдевушкой общался.
        Впрочем, сдел сразу начинать невежливо. Поэтому начали собильного угощения.
        Анечка овремени сватовства- да исамом предстоящем сватовстве- была не вкурсе, три дня провела вАрхангельске, выбирая себе заочный техникум, авот Мария Петровна подготовиться успела. Одних пирогов было видов десять, втом числе огромная круглая «калитка» сбелорыбицей, мясные кулебяки, сладкие ватрушки сбрусникой, тонкокорые нежные пирожки сяблоками, счерникой исвишнями.
        Потенциальный жених был весел ицелеустремлен. Рассказывал про свои подвиги вморских походах ипро высокие горизонты, открывшиеся перед бравым старшим матросом: его, успевшего на флоте вступить впартию, пригласили на курсы участковых милиционеров. Карьера открывалась блестящая. Без всякого училища можно было стать офицером МВД, обеспечив надежный достаток будущей семье.
        Наевшись инапившись (второе касалось только делегации, сам жених оставался почти трезв), гости приступили кглавной части мероприятия.
        - Ну что, Петровна,- начал Мирон Андреевич.- Как говорится, утебя- товар, унас- купец. Итовар красен, икупец хорош.
        - Да уж,- согласилась расслабившаяся Мария Петровна.- Так оно иесть.
        И за дочку ей было не стыдно, ипотенциальный зять ничего, кроме хороших чувств, не вызывал: сильный, огромный, спонятным будущим иправильным прошлым- судя по нагрудным знакам, отслужил достойно. Анадо сказать, вте времена ивтех местах парни, откосившие от армии, ипарнями-то считались снатяжкой. Здесь же было все явно по-человечески.
        - Опять же, фамилию не менять,- хохотнул председатель.
        И это тоже было правдой.
        У Алешки была фамилия Куницын, как, впрочем, еще удоброй половины односельчан. Вообще вЗаречье входу было только две фамилии: Куницыны да Рыбаковы, что косвенно свидетельствовало отом, что жизнь сельчан на протяжении столетий была связана сзаполонившими край реками, озерами илесом.
        Гости степенно уселись за стол, не спеша, зато основательно приступив кпоглощению наготовленных Марией Петровной вкусностей.
        Все было вроде как хорошо иправильно. Но понимающие люди потихоньку начинали нервничать.
        Ритуал явно пошел не по запланированному пути.
        По запланированному Анечка должна была сесть рядом сбудущим женихом. Но не села, устроившись рядом сматерью. Вон он, стул, вкрасивом белоснежном чехле, пустует. Абудущий жених вдруг взял да налил себе сам рюмку водки. Вообще-то имел право. Но налить ему должна была Анечка. На крайний случай- ее мама.
        Через десять минут, несмотря на вкуснейшую еду ипитье, обстановка сгустилась до крайности. Мрачный председатель решил, что пора расставить точки над «и».
        - Ну так что скажешь, красавица?- спросил он погрустневшую Анечку.- Как тебе наш жених?
        - Хороший увас жених,- несколько двусмысленно ответила Куницына-младшая.- Очень хороший. Любая свободная девка счастлива будет.
        - А ты что, не свободная?- мрачно спросил будущий милиционер.
        - Не обижайся, Алешенька,- тихо сказала Аня.- Ты замечательный парень. Но я люблю другого.
        - Кого же?- совсем набычился однофамилец, почуяв соперника.
        - Витьку Рыбакова жду. Любим мы друг друга. Через полгода придет.
        Неожиданная новость слегка разрядила обстановку, убрав царившую до того полную непонятку. Даже Анечкина мама удивилась. Не было ни одного претендента взятья, атут сразу двое.
        Конечно, Витька Рыбаков вматеринской табели орангах стоял несколькими строчками ниже красавца моряка-эмвэдэшника.
        На годик помладше, но тоже вполне материальный, основательный вариант, разве что ноги упаренька кривоватые из-за не выявленного вовремя рахита. Ирост не гвардейский. Поэтому дослуживал сейчас парень не на флоте, как его неудачливый соперник, австройбате, где работал- тайн вдеревне нет- водителем автокрана.
        Впрочем, Анечкина мама, услышав от дочки такую глобальную новость, тут же перевела новоявленного зятя на пару строчек вперед: водитель автокрана должен был привезти из армии немало денежек, да издесь, после дембеля, легко найдет хорошую работу.
        А что ноги кривоватые- ктож их будет под одеялом разглядывать?
        Но не все смирились со сменой матримониальной концепции.
        Алешка Куницын весь побагровел от гнева. Хотел что-то выпалить, но сдержался. Точнее, был сдержан председателем иеще одним мужиком, которые на пару что-то коротко, но веско пробормотали неудачливому жениху вуши.
        Видно, недостаточно веско. Потому что Алешка все-таки встал, надвинувшись горой над сидевшими за еще полным столом гостями.
        - Ладно, я понял!- сказал он.- Авот ты, Анька, не понимаешь! Что, променяешь меня на Витьку? Егож спервого раза даже вармию не взяли! На второй год мать упросила. Леший кривоногий! Ты что, не знаешь? Ты посмотри на нас рядом!
        - Не обижайся, пожалуйста, Алешка,- тихо сказала Аня.- Я ни вчем перед тобой не виновата. Идесять лет на вас обоих смотрела. Стобой дружила. Авнего влюбилась.
        - Ну ичерт свами!- Однофамилец маханул немаленькую рюмку беленькой итак крепко поставил ее на стол, что хрусталь, звякнув, треснул.- Ты еще точно пожалеешь, Анька! Но обратного пути не будет!
        - Ну-ка, утихни, милиционер!- Это уже Анина мама, Мария Петровна. Всложных ситуациях она могла бы иконя на скаку остановить, не то что будущего участкового.- Ты вчужом дому! Иты не люб моей дочери!
        Впрочем, Алешкино буйство уже сошло на нет. Может, от пришедшего понимания ситуации. Может, от крепких рук подоспевших мужчин.
        Гости постепенно разошлись, слегка смущенные случившимся.
        Алешка же Куницын ушел из дома неслучившейся невесты сразу. Ине попрощавшись.
        Москва
        Хлопотный денек московского адвоката. Печальный рецидивист Иван Гаврилович
        Проснулась Ольга от ласкового прикосновения солнечного зайчика. Он унее был вместо будильника. Работал, правда, только вясные дни.
        Солнышко заглянуло вокно, отразилось от маленького, старинного- еще прабабушкиного- зеркала всеребряной оправе- и,как вдетстве, сказало Ольге: «Вставай, милая! Работать пора!»
        Вообще-то это мама так говорила, на их старой квартире, где проживала дружная семейка. Родители там исейчас живут. Аповзрослевшим девчонкам, уехавшим вотдельные квартиры, достались лишь отдельные элементы прежнего быта. Чтобы не забывали- они по-прежнему одна семья.
        Ольга очень беспокоилась, сумеет ли расставить мебель так, чтобы бабкино зеркальце снова будило по утрам? Пришлось, конечно, потрудиться, но все получилось. Правда, теперь момент встречи случиком перенесся на полтора часа позже. Но адвокаты вбольшинстве своем не «жаворонки». Да ине «совы». Спят, когда придется, авбольшой процесс, сограниченными сроками ознакомления сдокументами, порой ивообще не спят.
        Большой процесс…
        У Ольги, всилу возраста, особо больших процессов еще не было. Хотя ее старание икураж были отмечены появлением ряда серьезных клиентов. Пока, правда, по не слишком серьезным эпизодам.
        Так, например, недавно она защищала некоего Пашу, вора взаконе, известного криминального лидера. Унего было два «штатных» адвоката, атут понадобился третий.
        Инкриминировали ему вовсе не создание ируководство преступным сообществом, ахранение довольно крупного количества наркотического вещества. Доказательная база втаких случаях появляется гораздо легче, чем выявление преступных деяний по «настоящим» статьям, «закрывают» же человека вполне реально.
        Ольга, как всегда, подошла кделу серьезно. Собрала- не без помощи Олега Всеволодовича- информацию осамом клиенте. Неприятная, надо сказать, оказалась информация. Первые три ходки- за преступления против личности. Затем переход ввымогатели, причем скровавым уклоном. И, наконец, превращение вобаятельного седовласого бизнесмена. Идеально пошитый вЛондоне костюм скрывал все наколки ишрамы- следы боевого прошлого. Стиль же мышления изменился мало.
        - Детка, я на кичу не желаю,- сказал Паша ей при первой встрече.- Говорят, ты восходящая звезда. Отмажешь старика- озолочу.
        - А почему кболее опытным не обратились?- поинтересовалась Ольга.
        - Обратился,- усмехнулся пахан.- Работают. Ты- из серии «на всякий случай».
        - Темная лошадка?- поддержала тон Шеметова.
        - Именно. Люблю на них ставить. Тебя не будут пасти, как взрослых. Ине будут пытаться купить.
        Беседа заходила взапретную область.
        Впрочем, все было итак ясно. Денег до черта, втюрьму уже не хочется. Акому-то надо, чтобы он туда попал. Исовсем не обязательно, что этот «кто-то»- идеалист, пытающийся очистить общество от преступного элемента. Может, просто конкурент работает руками ментов. Аможет, нужным ментам не заплатили. Но зачем гадать, если ты- защитник?
        Можно ли быть адвокатом дьявола?
        Можно.
        Потому что если сначала лишить дьявола адвоката- пусть даже ввиде исключения, он же такой плохой!- то после этого дьявол лишит адвоката всех. Банально: лучше отвести от тюрьмы преступника, чем дать туда попасть невиновному.
        Единственный нюанс- упреступника обычно достаточно денег на хорошего адвоката. Ауневиновного- не всегда, он же ничего не украл…
        Старика она от тюрьмы «отмазала», как он выразился. Хотя поработать пришлось скорее сыскарем, чем юристом.
        Задержание происходило около дома Паши. На подъездной камере искать было нечего, менты наверняка там порылись. Но, методично обойдя местность, любознательная девушка обнаружила еще семь (!) камер, которые теоретически могли запечатлеть событие. Как говорится, айти-технологии- наше все.
        Опять же теоретически подброс мог быть осуществлен ивдругом месте. Но это дополнительный риск.
        Впрочем, риск был ивтом, что старик мог соврать Ольге про ментовский произвол инаркотик был действительно его. Тогда пусть сто камер будет вих распоряжении, толку не добьешься.
        Работа была проделана большая. Упорная Ольга заполучила съемку стрех точек из найденных семи. (Проблема заключалась втом, что информацию сама камера не хранит. Идаже увладельца охраняемого объекта записи нет, вся она скачивается ввиртуальные хранилища обслуживающих фирм, откуда ее можно получить по спецзапросу.)
        На двух точках не обнаружилось ничего подозрительного. Ана третьей- при замедлении- вырисовывалась картинка подброса. Не стопроцентная, конечно. Но рука опера, лезшая вкарман моднючего пальто Паши, похоже, не была пустой.
        В общем, информация была из разряда ни нашим, ни вашим. Подкинули или нет, не доказано. Однако, как говорилось ванекдоте, осадочек остался.
        В итоге Ольга поступила следующим образом. Довела до прокурорских (чаще всего, если люди адекватные, они вовсе не враги адвокатам) информацию онекоей видеозаписи, которая может сильно попортить нервы ментам вслучае встречного иска. Дала вкафешке посмотреть, без замедления, на телефоне, искомый сюжет. Ивыдвинула условия, предварительно обсужденные сПашей.
        Вполне приемлемые условия для обеих сторон.
        Сторона Паши не будет настаивать на произведенном подбросе (который вообще-то пленкой стопроцентно не доказывался; да ивопрос законности добычи стороной защиты доказательства тоже был открытым). Сторона же обвинения- вкачестве алаверды- вставляла втекст заветную фразу «без цели сбыта». Имелось также заключение двух врачей. Первое- омноголетнем пагубном пристрастии старого вора кискусственному допингу. Второе- оего серьезном заболевании, сопровождаемом болями. Это, конечно, не повод для транспортировки иприема наркотиков, но, несомненно, смягчающее обстоятельство для выбора наказания престарелому человеку.
        После заключения неофициального соглашения Паша впал ввосторг: тюрьма ему больше не грозила. АОльга получила самый большой всвоей недолгой практике гонорар, точнее, его неофициальную часть.
        С этими частями- тоже тонкий вопрос. Вообще-то Шеметова получала деньги исключительно через кассу, опасаясь подстав: суд- процесс соревновательный, автаком виде спорта все средства хороши. Черный нал- такая же зона уязвимости для адвокатов, как идля бизнесменов. Но вданном случае это был вовсе не черный нал. Амаленькое колечко сбольшим бриллиантом- так элегантно оценил свою свободу старик.
        Поколебавшись немного, Ольга эту часть гонорара взяла. Вконце концов, она его слихвой отработала. Почти что оправдательный приговор не вкаждой адвокатской карьере случается. Ачто работать приходится не как вамериканских фильмах- так мы же не вАмерике живем.
        Сегодня ей предстояло ехать ктакому же старому вору. Уних совпадал не только год рождения, но иобщий срок отсидки- тридцать семь (!) лет.
        Но если Паша подошел кзакату карьеры сособняками под Москвой иЛондоном, то Иван Гаврилович Лопухов как въехал втюрьму нищим, так иостался ине мог даже оплатить услуги адвоката.
        А предстоящая отсидка почти наверняка станет последней перед вечным освобождением.
        Сидеть же ему предстояло за кражу двух батонов колбасы иеще чего-то по мелочи. Кроме того, по неофициальным сведениям, на старика собирались повесить еще несколько мелких краж. То ли для улучшения статистики, то ли ивсамом деле эти кражи- Ивана Гавриловича преступных рук дело: кушать же хочется каждый день.
        Они остались вдвоем ивнимательно всмотрелись друг вдруга. Иоба сильно удивились.
        Ольга- тому, что грозный рецидивист сбесчисленными ходками, сидевший всамых строгих зонах при всех вождях иправительствах, оказался маленьким худеньким стариканом схохолком редких седых волос ивыцветшими слезящимися глазками.
        Кстати, вовсе не испуганными. Похоже, свои последние испуги Иван Гаврилович пережил много десятков лет назад. Да ине прожил бы он столько втюрьмах, имей привычку пугаться.
        Наколок унего было много. Ольга давно научилась разбираться вих скрытом смысле. «Отрицаловом» дедок не был. Просто честный арестант, отдавший всю свою единственную жизнь тюрьме.
        Дед же удивленно смотрел на Ольгу не потому, что молода и,как ему показалось, ослепительно красива, апотому что его потряс сам факт прибытия этой чудо-женщины вСИЗО по его никому не нужную душу.
        - Так что все-таки произошло втом магазине?- спросила Ольга. Она уже читала милицейские протоколы, но ей хотелось услышать ивторую точку зрения.
        - Взял я эту колбасу,- вздохнул вор-рецидивист Иван Гаврилович.- Есть очень хотелось.
        - Вы на свободе два месяца,- уточнила Шеметова.
        - Один месяц идвадцать пять дней,- поправил Лопухов.- Я уже неделю тут парюсь. Скорей бы на зону.
        - А что хорошего на зоне?- Все Ольгино существо воспротивилось услышанному.
        - А что хорошего тут увас?- Иван Гаврилович смахнул веками накопившиеся слезинки.- Вон вбольничке мне капли капали, глаза совсем не так слезились.
        - А родственники увас есть?- спросила Ольга.
        - Не знаю,- внезапно потеряв интерес кпроисходящему, махнул рукой дед.- Кому я здесь, на вашей свободе, нужен?
        Он еще больше скукожился, став похожим на маленького нахохлившегося подростка.
        «Ну изачем мне его защищать?- подумала Шеметова.- Не дай бог, освободят. Завтра же снова задержат, не за колбасу, так за хлеб или тушенку».
        - А пенсию по старости вам оформили?- спросила она.
        - Не знаю,- мотнул дед головой. Потом, помолчав, добавил:- Давай, девочка, оформляй побыстрее свои бумажки. Мне недолго осталось, не хочу в«Матроске» коньки откинуть.
        - Иван Гаврилович,- сама не зная почему, решила спросить Ольга.- Я вот смотрела ваше дело. Преступления увас какие-то…- она замешкалась, подбирая слово.
        - Не преступные,- усмехнулся старик.
        - Точно,- подтвердила Шеметова.- Сроки большие, слова ужасные, про рецидив итак далее. Асами эпизоды мелкие.
        - И половина не мои,- подтвердил дед.- Я все подписывал, мне какая разница.
        - Как это «какая разница»?- вспыхнула Ольга, вкоторой вновь активировался никогда не спящий защитник.- Вы украли или не вы. Есть разница.
        - Для меня нет, девочка. Уменя всю жизнь украли.
        И неожиданно для Шеметовой- аможет, идля себя- рассказал печальную историю своей украденной жизни.
        Немцы вошли вих деревню под Ржевом всорок втором. Отец был где-то на фронте, мать убило при немецком наступлении. Потом долго шли бои, сколько, не помнит.
        Сначала мальчонку подкармливали враги (односельчан практически не осталось, деревня была сожжена иразрушена полностью), хотя он особо не понимал причинно-следственных связей происходивших ужасов. Потом наши вышибли немцев, имальчик прибился ккрасноармейцам.
        Потом немцы вышибли наших, но Ваня отступил со своей частью. Потом еще три года постоянно наступали иотступали, люди гибли во множестве, однако Ивану Гавриловичу эти дни до сих пор кажутся лучшими вжизни. Ну, может, кроме тех, когда он жил смамой ипапой. Впрочем, те времена, наверняка счастливые, он толком не помнит, домысливая не сохраненные памятью картинки.
        А любит он военное время, потому что иего тогда действительно любили. Некоторые из любящих погибали. Их место занимали другие.
        Почему сына полка, несмотря на строгие предписания, не сдали вдетдом или суворовское училище, история умалчивает. Может, потому, что взрослые так же привязывались кребенку, как ион кним. Поди попробуй сдать своего сынка вдетдом, если ты вздравой памяти итрезвом уме.
        Короче, вБерлин Иван Лопухов вступил ввозрасте двенадцати лет ивчине ефрейтора. Было ли звание присвоено официально, история пока снова умалчивала. Но на плохо читаемой старой фотке, которую Иван Гаврилович бережно протянул Ольге, можно было разглядеть исиротливую ефрейторскую лычку на погоне, идаже две медали на впалой груди пацана.
        - Так увас инаграды есть!- обрадовалась Шеметова: адвокат вней не замирал ни на миг.
        - Были,- сказал Иван Гаврилович.- «За отвагу»- на наш госпиталь напали, вконце войны уже. Все отстреливались, я тоже.
        - Вы вкого-то попали?- спросила Ольга.
        - Не знаю. Не помню. Мне страшно было,- честно ответил Лопухов.
        Ольга уже заметила, что для старого закоренелого вора-рецидивиста Иван Гаврилович был непрофессионально честен иоткрыт.
        - А вторая медаль за что?
        - Когда война кончилась, нам всем дали,- равнодушно ответил старик.
        - А документы онаградах увас есть?
        - Меня когда осудили, медали забрали,- закрыл тему Иван Гаврилович.
        - А за что осудили?
        - Мы сребятами вдом зашли. Разбомбленный.
        - Зачем?
        - Ребята искали выпивку. Ну ая за компанию. Я тогда курил только, аводку мне пробовать не разрешали.
        - И что вдоме?
        - Нашли за прилавком шпулю синего шелка. Там, видно, раньше магазин был. Все разбито от бомбы, подгорело, аэта шпуля была почти целая.
        - И что дальше?
        - Дальше притащили ее вроту. Все отрезали, кто сколько хотел. Командир, взводные. Потом бойцы. На рубахи.
        - А вы?
        - Я не стал. Ну зачем мне синяя рубаха? Я себе шарфик отрезал идва маленьких кусочка просто так. Красивые очень. Шарфик думал будущей девушке подарить. Ато увсех трофеи, ауменя ничего. Мне уже тринадцать исполнилось, начал я на девушек посматривать.
        - А что потом?- уже понимая, что было потом, спросила Ольга.
        - А потом какие-то чужие солдаты- я их раньше не видел- оцепили казарму ивелели выходить по одному исдавать трофеи. Офицеров не трогали. Ротный пытался за меня заступиться, но его заткнули.
        - Всю роту арестовали?- ужаснулась Ольга.
        - Нет, человек двенадцать. Кто вещи сдавал. Атак увсех было спрятано или прикопано. Находят баул, аон ничей.
        - Вы сдали шарфик?
        - Да.
        - И за это посадили?
        - Восемь лет. От звонка до звонка. Мародерство. Мы как политические шли, без поблажек. Ну апотом пошло-поехало,- вздохнул старик.
        Печальная история жизни Ивана Гавриловича Лопухова, со всеми паузами ивздохами, заняла- Ольга по привычке засекла по часам- меньше одиннадцати минут.
        - Я все-таки попробую выяснить насчет наград,- сказала Ольга.
        - А зачем?- вяло спросил дед.
        - Для справедливости,- ответила Шеметова.
        - Если для справедливости, то давай,- согласился Иван Гаврилович.
        Выложив свою историю, да еще заинтересованному человеку (может, впервые за много лет заинтересованному им), старик как-то успокоился ичуть повеселел.
        - Только чтоб не освободили,- даже пошутил он прощанье.- Ато опять на старости лет за колбасой лезть…
        Почти дословно повторив недавно проскользнувшие вОльгиной голове мысли.
        На этом день не кончился.
        Во-первых, нужно было оформить договор сКуницыной на защиту ее сына, включая командировку вАрхангельск. Сней же заключал договор иБагров, на защиту второго парня. Имени его Ольга не запомнила, потому что Анна Ивановна обычно называла его просто «дурачок».
        Во-вторых, предстояла поездка кпотенциальному доверителю, чье отчество, фамилию идвадцать пять процентов доходов собиралась присвоить одна нечестная женщина («свой»-то всегда прав по определению).
        Поскольку «пациент» пришел от Олега Всеволодовича, Шеметова направилась прямиком кБагрову.
        Впрочем, не стоит себя обманывать. Еслиб он ине был от Олега Всеволодовича, она бы все равно направилась кБагрову. Просто следовало выдумать предлог, атак все складывалось само собой.
        Раз уж пришла, то задала вопрос ипро Ивана Гавриловича.
        - Олег,- спросила она (они все-таки перешли на «ты»).- Общалась вот сдедом, по пятьдесят первой который. Бесплатник. Ему вообще ничего не надо. Хочет на зону быстрее. Азацепки вделе есть. Если не для освобождения, то для смягчения наказания. Ичто мне делать теперь?
        - Ты адвокат,- коротко ответил Багров.- Делай свое дело. Бейся за подзащитного. Вот ивсе.
        Москва
        Ольга Шеметова иЛеонард Родригес
        Отъезд из Москвы по делу сына Анны Ивановны Куницыной откладывался. По не очень хорошей причине. Кто-то из местного начальства решил сделать процесс, как раньше говорили, показательным, переведя его ближе кместу событий. Суд теперь должен был проходить не вАрхангельске, аврайцентре Любино, вдвух сотнях верст от областной столицы ивдвух десятках- от места случившейся трагедии. Перенос объяснили нетривиальностью дела иобщественной опасностью содеянного. Соответственно, неотвратимое ижестокое наказание должно было случиться втех же краях ипри тех же свидетелях- местных гражданах. Потому как если не раздавить гидру взародыше, то кому-то может ипонравиться «мочить» представителей власти. Ккоторым, как известно, относится не только милиция.
        Так, или примерно так, рассуждал автор этой светлой идеи. То, что местный райсуд мог вместить максимум тридцать человек, инициаторов не напрягло. Процесс еще раз перенесли территориально, но теперь буквально на двести метров, вединственное впоселке крупное здание местного Дворца культуры. Еще ни разу за всю историю этого сооружения- роскошного, встиле сталинского ампира- его не удавалось заполнить целиком. По самой простой причине: взрослого населения врайцентре Любино было лишь немногим больше, чем мест взале исполина.
        Смотрелся он ивсамом деле странновато: на фоне сплошь деревянных домов поселка (даже поссовет был бревенчатый) вдруг возникал трехэтажный, смощными колоннами ипятиконечной звездой на фронтоне, каменный дворец.
        Впрочем, воздвигли здание вте годы, когда меньше всего руководствовались здравым смыслом. Индустриализацию проводили во время массового голода, армию перевооружали, попутно сажая ирасстреливая десятки тысяч лучших специалистов, авракетно-атомный век входили, поставив начальником ведомства Лаврентия Палыча Берию. Хотя именно его прежнее ведомство, НКВД, засадило на Колыму будущего генерального конструктора ракетно-космической техники Королева ивмосковскую «шарашку»- конструктора авиационных носителей ядерного оружия Туполева. Иименно под руководством Берии СССР добился выдающихся успехов всоздании атомного оружия. Такие типичные для Советского Союза парадоксы не объяснимы никакой общечеловеческой логикой…
        Впрочем, встроительстве столь огромного Дворца культуры логика, возможно, была. Вте годы вкрае было множество зэков, соответственно, имножество сторожей. Великая империя должна была, во-первых, пугать своих граждан ирабов (что часто почти совпадало), аво-вторых, развлекать их. Не зря же римляне времен расцвета построили Колизей.
        А теперь- отом, почему показательный процесс был плохой новостью для Куницыной иее адвокатов.
        Здесь все очевидно. Российский суд итак страдает обвинительным уклоном. Многие адвокаты за всю свою процессуальную жизнь не стали свидетелями ни единого оправдательного приговора, хотя все знают, что втюрьмах немало несправедливо осужденных. При показательном процессе ита мизерная часть вероятности гуманного исхода вообще становилась исчезающе малой величиной. Ибо государство почти вслух дало команду: привезти злодеев туда, где они злодействовали, инаказать по всей строгости на глазах тех, кто злодейства наблюдал.
        В итоге общественный обвинитель на процесс нашелся добровольно. Авот общественного защитника парню восемнадцати лет найти не удалось.
        Впрочем, лично для Ольги факт переноса отъезда из Москвы был ивесьма полезен. Это ведь вкнижках да фильмах следователь или адвокат ведут только одно дело. Вреальной адвокатской жизни все иначе: дел столько, что дай бог хотя бы на них взал суда успеть. Но надо еще готовиться! Надо склиентами встречаться, сдокументами работать. Аиногда исыскной деятельностью заниматься, как вслучае свидеокамерами икриминальным буржуем Пашей-наркоманом.
        Вот исейчас вОльгином производстве было шесть дел. Причем по одному из них, переданному Ольге Багровым (что тоже накладывало дополнительную ответственность), работы было много, исрочной ктому же.
        Поэтому Ольга сидела вкафешке на Белорусской, ожидая Леонарда Родригеса, жертву сексуальной вымогательницы Юлии Морозовой.
        Родригес появился минута вминуту, присел напротив, холеный, модно одетый, селе доносящимся свежим запахом очень дорогого парфюма.
        Ольга вдруг поймала себя на мысли, что все отмеченные особенности клиента работают скорее на ее процессуального противника. Шеметова уже видела досье на Морозову, переданное ей Олегом Всеволодовичем. Прямо-таки каноническая картинка: богатый ловелас-соблазнитель- содной стороны, иброшенная им сребенком влюбленная дурочка- сдругой. Вреальности же все было сильно иначе. Итем не менее что-то- женская солидарность, что ли?- не давала Ольге целиком встать на позицию клиента. Костюм от Версаче, часы «Патек Филипп»- содной стороны. Женщина вбелой блузке итемной юбке ниже колен, без косметики истрехлетней девчонкой на руках- сдругой. Она так иходила всуд сдочкой. Типа некому оставить.
        А судьи унас кто?
        Женщины восновном. Часто струдной личной судьбой. Так что на руках уже имелось судебное решение опризнании отцовства. Ивдевочкино свидетельство орождении вписано отчество Леонардовна.
        Теперь же, кроме требований алиментов, процессуальный противник выдвинул еще целый ряд имущественных исков.
        - Одного не понимаю,- честно сказала клиенту Ольга.- Мы же вдвадцать первом веке живем. Есть такая штука- генетическая экспертиза.
        - Тут все не так просто.
        Олин клиент явно нервничал. Ачто нервничать-то? Если четко убежден, что не отец.
        - Леонард Францевич,- мягко сказала Шеметова.- Давайте сразу договоримся. Или мы работаем вполную силу, или не работаем вообще. Я не вижу причин проиграть дело, если вы действительно не отец Марианны.
        - Хорошо, я поясню.- Пальцы Леонарда Францевича забегали по белой скатерти.- Я думал, Олег вам все рассказал.
        - Не успел. Мы сейчас втаком закруте… Уменя, кстати, сорок минут. Потом бегу всуд защищать старика одного.
        Дело Ивана Гавриловича Лопухова, как иследовало ожидать, развивалось встремительном режиме- жизнь всех сотрудников правоохранительных органов регулируется отчетностью. Ичем больше таких быстрых ипростых дел, тем больше остается резерв времени для длинных исложных.
        - Тогда начну ссамого начала.
        - Извольте,- согласилась Ольга, приготовившись отмечать ключевые моменты.
        - Юля сама из Казани,- начал Леонард. «Интересно, как она его впостели называла. Неужто Леонард Францевич?»- некстати подумала Ольга.- Я тоже туда часто наезжаю, по делам бизнеса. Наезжал…- поправился Родригес.
        - Почему перестали?- поинтересовалась Ольга, почуяв главное.- Бизнес прекратился?
        - Нет, там унас хорошие позиции.
        - Тогда вчем дело?
        - Видите ли…- замялся клиент.- Короче, я сЮлей познакомился еще лет пять назад.
        - Как познакомились?
        - Мне ее передал мой партнер.
        Видно, Ольгино лицо что-то выдало, потому что Леонард Францевич перешел внаступление:
        - Слушайте, мне уже давно не двадцать лет. Я не женат. АЮля- не гимназистка.
        - А кто?- уже зная ответ, спросила Шеметова.
        - Проститутка. Это она выглядит как девчонка. Акогда мы впервые встретились, ей уже было сильно за тридцать. Она обслуживала наш отель.
        - Официально как-то звучит.
        - Так иесть. Почти,- усмехнулся Родригес.- Там пять или шесть девчонок. Чужих не пускают. Все со всеми делятся. Господи, да все как везде. Вы что, не вкурсе?
        - Честно говоря, не очень,- призналась Ольга.- Не обращайте внимания, продолжайте.
        - Мой друг, Михаил, дал мне телефон. Сказал, хорошая девчонка. Описал ее.
        - Как описал?
        - Ну, не знаю, нужны ли подробности.
        - Боюсь, нужны,- усмехнулась Шеметова.- Ато Марианна Леонардовна вам недешево обойдется.
        - В общем, все умеет. Молчит, когда не спрашивают. Чистоплотна инеболтлива. Все так иоказалось.
        - Не очень-то она помалкивает,- не согласилась адвокат.
        - Ну… тогда она еще не была такой.
        - А что произошло за это время?
        - Понимаете, мне казалось, мы дружили. Я никогда не был жадным. Она никогда не просила лишнего. Я хорошо кней относился. Возможно, вам как женщине это трудно понять. Но я исейчас не держу на нее зла. Мне было сней очень хорошо.
        - Так, может, жениться?- не выдержала Ольга иприкусила язык.
        Леонард Францевич испытующе посмотрел на нее. Похоже, слегка усомнившись ввыборе адвоката.
        - Прошу прощения,- извинилась Шеметова.- Просто мне действительно трудно абстрагироваться от ситуации. Но я постараюсь.
        - Постарайтесь, пожалуйста.
        «Нет, он точно успешный бизнесмен. Вон как меня осадил. Может, идаст где-то слабину, но всегда всостоянии собраться ивыиграть финальный поединок. Интересно, почему он больше не ездит вКазань?»
        - Мы, когда встретились, сразу почувствовали друг кдругу симпатию.- Похоже, Родригес ивсамом деле решил рассказать всю историю своего неоднозначного романа.
        Шеметова искоса глянула на часы. Ничего, успеет. Придется поднажать. Да иначало судебного заседания всегда сдвигается. Ивсегда водну иту же сторону.
        - Я приезжал под вечер. Она оставалась на ночь. Мы никуда не торопились. Знаете, была такая иллюзия семейной жизни…- Леонард подозрительно глянул на слушательницу, но теперь Ольга была настороже.
        - Она была нежна со мной. Я уверен, ей тоже было приятно. Она делилась мыслями, спрашивала совета.
        - О чем? Какой совет ей был нужен?
        - В середине девяностых она уже работала. Ипри этом общалась смногими криминальными авторитетами. Как она говорила, не за деньги.
        - За статус,- отметила Шеметова.
        - Ну, типа того,- согласился собеседник.- Она украшала их жизнь, они облегчали ей условия существования. Денег ей хватало, даже квартирку купила.
        - И тут ей захотелось ребенка,- сказала Ольга.
        - Откуда вы знаете?
        - Из художественной литературы,- снова не удержалась Шеметова, успев, правда, сгладить выпад дружелюбной улыбкой.
        - Да, ей захотелось ребенка. Она почувствовала тупик всвоей, вобщем-то, обеспеченной жизни. Вполусвете больше не блистала.
        - Почему?
        - Дружков пересажали вконце девяностых на большие сроки. Да иконкурентки новые, еще более длинноногие, подросли. Короче, почувствовала закат карьеры. Хотя, если честно, была еще очень привлекательна.
        Леонард прикрыл глаза, но не сладострастно, скорее мечтательно.
        Ольга вдруг впервые почувствовала ксвоему клиенту человеческую симпатию. Апочему он, собственно, не имеет права делать все, что ему, безо всякого насилия, позволяют? Можно подумать, эта Юля, если бы Леонард от нее отказался, перешла бы на другую работу. Вкаждом поколении есть такие. И, наверное, будут, хотим мы этого или нет. Каждый выбирает свою дорогу сам.
        - И что вы ей посоветовали?- спросила она.
        - Рожать,- улыбнулся Леонард.- Деньги унее были, квартира тоже. Аребенок принес бы смысл вее жизнь. Вот я ипосоветовал.
        - А что она?
        - Сказала, что думает об этом постоянно. Попросила меня.
        - А вы?
        - А я отказался. Мне было бы неприятно думать, что мой ребенок растет без меня. Ажениться на казанской проститутке, пусть даже нежной икрасивой, я был не готов.
        - И чем кончились ваши отношения?
        - Я их не заканчивал. Только жестко следил, чтоб возможность зачатия была исключена. Она сама исчезла. Водин из приездов ее телефон не ответил.
        Ольга очень хотела спросить, остался ли вэтот приезд Леонард Францевич без подружки. Он ее опередил.
        - Я никому ничего не должен. Все свои запросы я всегда оплачивал по требуемым ставкам. Когда Юля не ответила, я стал общаться сее коллегой.
        - Она что-нибудь рассказывала про Морозову?
        - Что та ждет ребенка. Я сказал: «Молодец». Я и сейчас так думаю. Апотом пошли иски.
        - Леонард Францевич, вы не сказали главное. Почему не сделать генетическую экспертизу ине закрыть вопрос раз инавсегда?
        - Я делал. ВМоскве. Юля ее оспорила всуде.
        - Как она этого добилась?- Вопрос-то Ольга задала, но уже примерно понимала как. Будь Морозова ее клиенткой, выбор унее тоже был бы небольшой.
        - Шла постоянная обработка судьи. Содной стороны, богатый человек. Сдругой- чуть не гимназистка. Она даже ни разу не накрасилась всуде. Волосы вдве косички, худенькая. Стрехлетней девочкой на руках, хотя та вполне самоходна. Судья сделала вывод, что печать на заключении какая-то не очень. Вфамилии эксперта буква плохо пропечаталась. Ну ивподтексте, что я все эти бумажки недорого купил.
        - Молодец!- развеселилась Ольга.- Без карт на руках блефует, как впокере. Апочему не попросить суд оконтрольной экспертизе? Блеф точно лопнет.
        - Судья мягко посоветовала сделать ее вКазани. Ая больше не езжу вэтот город.
        - Похоже, мы подошли кглавному,- поддержала Шеметова вдруг запнувшегося клиента.
        - Похоже,- согласился тот, вытерев выступивший на лбу пот старомодным белоснежным платочком.
        - Так почему вы больше не ездите вКазань?- Пожалуй, можно было ине спрашивать. Время прошло, даже длинные срока кончились.
        Так оно иоказалось.
        - Ее дружки, кто остался живой, начали выползать из зон. Уже не при тех делах, что раньше. Но такие же безжалостные ибесчеловечные.
        - То есть она попросила их вас попугать?
        - Попугать- это когда подходят ипугают. Акогда выбивают два зуба- это уже не пугать.
        - Понятно.- Теперь чадолюбивая Морозова уже не казалась Шеметовой идеальной клиенткой. Хотя, может быть, ее бывшие покровители просто не умеют пугать по-другому.- Ивсе же вКазань съездить придется.
        - Почему? Денег уменя точно больше, чем здоровья.
        - Потому что иначе процесс затянется. Требования будут все время увеличиваться. Юля иее друзья решат, что нащупали ваше окно уязвимости. Ибудут постоянно вэто окно лазить.
        - И что мне теперь делать?- беспомощно развел руками Леонард Францевич.
        Его возраст истрахи вылезли из-под маскировки, наложенной опытными руками дорогих косметологов.
        Вот теперь Шеметова всецело была на стороне клиента. Это уже не мошенничество, аразбой какой-то.
        - Мы съездим свами вКазань, вы- на экспертизу, я- как ваше прикрытие.
        - У вас черный пояс кунг-фу?- невесело улыбнулся Родригес.
        - Я не уверена, что добегу до финиша стометровки,- серьезно ответила адвокат.- Но уверена, что со мной вас никто не тронет. Есть технологии, от милиции до ЧОПов. Не будут отсидевшие бандиты ради полузабытых симпатий жертвовать всем.
        - Вашими бы устами…- засомневался клиент.
        Но Ольга увидела, что сумела заронить зерно сомнения вего испуганную голову. Ауж она устроит все так, что его голова останется целой. Не те это деньги ине те это враги, чтобы отказываться от прямой дороги кгарантированной победе впроцессе.
        Итак, вближайшие пару дней она подпишет договор сРодригесом иоформит все необходимые жалобы вказанский суд, атакже запросит экспертизу вказанском учреждении, чтобы обеспечить чистую, водно касание, победу. Ну акак обеспечить свою иклиента безопасность от посягательств Юлиных дружков, подумает на досуге.
        Потому что сейчас она уже сильно опаздывала всуд, на дело Ивана Гавриловича Лопухова.
        Успела еле-еле.
        В маленьком зале никого не было, кроме судьи, прокурора, секретаря суда ивбежавшей под недовольным взглядом присутствующих адвоката. Ах да, еще конвой.
        Больше ни один человек на свете не заинтересовался сломанной судьбой маленького человека. Как будто он ине рождался вовсе.
        Судье, полной женщине лет сорока пяти, хотелось только одного- побыстрей закончить очевидное дело. Ее можно понять. Даже по расписанию, вывешенному на двери, процесс должен был занять не более тридцати минут. Авообще-то, если смотреть шире, любого практикующего судью Российской Федерации можно уволить по самому простому основанию. Они должны вопределенный срок «отписать» завершенные дела. Этого вбешеной ежедневной текучке не успевает сделать никто. Вот иполучается, что дело, которое можно без последствий рассмотреть за десять минут,- лакомый кусочек любого работника правоохранительных органов, поскольку позволяет ему получить хоть какой-то резерв времени на будущее.
        Оттого исердитый взгляд судьи на запаздывающего молодого адвоката. Ассудьями просто так ссориться не следует, это Шеметова уже знала даже из собственного, пока небогатого опыта.
        Процесс начался.
        Стандартная скороговорка участников. Допрос свидетелей- двух полицейских сержантов, ожидавших, пока их вызовут, вкоридорчике. Узащиты есть вопросы ксвидетелям? Узащиты нет вопросов.
        Свидетелей со стороны обвиняемого не было. Зато Ольга попросила судью приобщить кделу найденные ею за эти дни документы из военного архива. Что стоило получить эти бумажки за дни, ане месяцы, знала только она сама иее многочисленные, копившиеся еще сдетского сада друзья. Потому что без друзей адвокату ничего добиться нельзя, даже будь он семи пядей во лбу. Хотя, впрочем, ибез семи пядей тоже большой карьеры, скорее всего, не будет.
        Судья не возражала, так как документы обоевых наградах ефрейтора стрелковой роты (он таки был ефрейтором, иего почему-то не разжаловали, да имедали отобрали незаконно, по факту) Ивана Лопухова никак не меняли криминальную картину, влияя только на выбор возможного наказания.
        Второй звездный миг настал во время выступления Шеметовой. Ольга все-таки заставила спешащих изанятых людей прочувствовать, как хрустели вгосударственной машине маленькие хрупкие косточки Ванечки Лопухова. Не они дали сироте восемь лет за синий шарфик. Но они продолжали служить той же машине. Но каждому так или иначе хочется сохранить человеческое лицо. Особенно если это ничем ему не грозит.
        Иван Гаврилович получил ниже низшего ипри первой же амнистии, скорее всего, будет освобожден как фронтовик имедаленосец. Другой вопрос- нужно ли это Ивану Гавриловичу вего нынешнем состоянии? Но одно было ясно точно. Старик, выходя из своей клетки, вытирал глаза не из-за болезни слезных протоков. Аконвоир мягко поддерживал его под локоть не потому, что так ему велела инструкция.
        Грустная вышла Ольга Шеметова из зала суда. Но вполне удовлетворенная собой исвоей работой.
        Двадцать один год назад
        Деревня Заречье.
        Возвращение Виктора Рыбакова
        Виктор Рыбаков прибыл вродную деревню на два месяца позже срока.
        Алешка Куницын, на полгода уехавший вАрхангельск проходить какую-то ускоренную офицерскую учебу, уже вернулся обратно, вновой милицейской форме сдвумя лейтенантскими звездочками (без учебы давали только одну ибез дальнейшего карьерного роста). Так что видный парень имел еще два месяца форы перед своим соперником.
        Чем ивоспользовался вполной мере.
        Лично ходил кАниной матери извиняться за тот приснопамятный жениховский дебош. Не давал Ане проходу на местных танцах, точнее, сней просто никто не танцевал, опасаясь заработать злого врага влице молодого стража порядка. Идаже предложил матери Виктора постоянную помощь (она, как имама Ани, воспитывала сына одна), если та сможет заставить своего отпрыска отказаться от Куницыной-младшей.
        От нее-то, Витькиной матери, иразнеслось это по всей деревне.
        Односельчане тем не менее парня не осуждали, наблюдая, как он от своей неразделенной любви делается все темнее.
        Большинство просто не понимало Аню. Ну разве можно сравнить молодого красавца, офицера милиции, срядовым, ктому же еще икривоногим парнем? Да уучасткового на любом заборе по червонцу висит! Всеж через него делается. Кстати, вего участок восемь деревень входит. Азначит, ивсе богатства, рассеянные влесах, озерах иреках на этой территории. Там, конечно, исвои выгодополучатели имеются: лесники, инспекторы рыбнадзора… Ну так ведь не тайна, что унадзирающих за простыми смертными рука руку моет. Так всегда было, так всегда ибудет. Нет, не равные партии маячили Анне Куницыной, выйди она за Алешку или за Виктора.
        Анечка же была, как ипрежде,весела, стройна, красива. Интересующимся объясняла, что два года ждала, еще два месяца легко прождет.
        Наконец Виктор приехал.
        А то уже слухи разные пошли. Что запил- отец-то его по этому делу влесу всвое время замерз. Что остался работать вгороде. Что поймали на левых работах- автором последнего слуха большинство деревенских считало нового участкового. Кстати, за шекспировскими страданиями юного лейтенанта синтересом наблюдала уже не только родная деревня, но ичуть ли не полрайона, широко разбросанного по местным лесам. Люди падки на такие истории, разрывающие заскорузлые представления особственной скучноватой жизни.
        Некоторые уже спорили на разное, кто витоге возьмет верх. Здравомыслящие ставили на Алешку, более романтичные- на Витьку.
        И вот Виктор приехал.
        Вовсе не кривоногий. По крайней мере, вшироких армейских брюках.
        Скромно одетый. Сдругой стороны, акак мог нескромно одеться демобилизованный сержант стройбата? Всвою же собственную, тщательно выстиранную ивыглаженную парадку. Значков за отличия вбоевой иполитической подготовке уРыбакова не было. Зато была целая кучка новеньких иуже потертых удостоверений: водителя категорий СиД, крановщика, стропальщика, сварщика.
        А еще он привез старенький чемоданчик, небольшой, потертый, сметаллическими углами для прочности. Внем лежали немногочисленные личные вещи ивотдельной нарядной коробочке- широкие, по тогдашней моде, обручальные кольца из традиционного желтого золота. Иденьги, тщательно завернутые сначала вполиэтилен, апотом внесколько газет «Правда». Так что сверток казался пугающе внушительным.
        Все заработанное за два слишним года, как на основной работе, так ина ночных ивечерних халтурах (там, правда, приходилось делиться спрапорщиком). На себя за два года не потратил он ни копейки. Ивовсе не потому, что Виктор Рыбаков был скрягой. То есть он, конечно, был еще тот скряга. Но все деньги, зарабатываемые им согромным тщанием, нужны были только для одного: чтобы бросить кногам любимой.
        Виктор искренне надеялся, что их любовь стоит не на деньгах. Однако насмотрелся, как их матери тянули жилы, чтоб обеспечить сносную жизнь детям, ирешил жить иначе.
        В общем, еще до свадьбы Аня иВиктор купили автомобиль. Темно-зеленый «Москвич-412» ижевской сборки. Не новый, понятное дело, но очень даже на ходу. АсВитькиными руками аппарат был втечение недели разобран, ревизован, промыт, смазан иснова собран. Поскольку свадьба предстояла большая- одинокие матери не собирались ударять вгрязь лицом,- автомобиль вовсе не казался лишним: за всякой всячиной предстояло ездить врайцентр, ато ивсам Архангельск. Правда, Виктору посидеть за рулем собственного авто поначалу не пришлось.
        Виктор иАнна, соблюдая местные традиции, жили пока каждый всвоей избе. Но, опять-таки всоответствии сместными традициями, их не раз встречали входящими вберезовую рощу, примыкавшую кдеревне, или выходящими из нее. Они даже за руки не держались- неприлично. Однако настолько были радостны ипоглощены друг другом, что папарацци для установления факта любовных отношений тут не требовались. (Впрочем, слово «папарацци» тогда не было известно не только односельчанам Ани иВиктора, но иподавляющему большинству советских людей.)
        Короче, Алешка проиграл свою битву вчистую. Но не признал поражения, алишь затаился, время от времени отыгрываясь по мелочам.
        Ведь почему Витька не водил свой выстраданный «Москвич»? Потому что участковый прицепился кправам. Открыты-то категории СиД. Алегковушка- категория В.
        Витька стоял перед бугаем вформе, скобурой на начавшем набирать объем животе, иничего не мог поделать. Свластью спорить, даже стакой мелкой, себе дороже.
        Кроме того, его не покидало чувство жалости ксопернику. Глубину своего горя, выбери Анька другого, он ипредставить себе не мог.
        Короче, по всем свадебным покупкам теперь заруливала Аня. Унее не были открыты ниВ, ниС, ниД категории, поскольку прав не было вообще. Однако если налет участкового на Витьку рассматривался как несправедливый, но спониманием момента, то притеснение любимой всем селом девчонки могло привести кпроблемам для самого мента.
        Умный Алешка все понимал, грань не переходил. Но от долгосрочных планов мщения не отказывался.
        Свадьбу запланировали на осень, когда заканчивались основные сельскохозяйственные работы. Витька уже трудоустроился. Крановщик вколхозе не был нужен. Авлеспромхоз Рыбаков не пошел, там работали вахтами, иудаляться от любимой на неделю он впринципе не считал возможным. Бессменный председатель судовольствием взял его механизатором широкого профиля. Вреальности Витька, вотличие от трактористов, оказался загруженным круглый год- руки-то унего точно были не кривые иросли откуда следует.
        По поводу отношений сАлешкой-участковым был проведен целый семейный совет, пусть идосвадебный. Матери предложили молодым уладить дело миром. Понемногу, постепенно, все должно улечься, забыться. Вряд ли молодой офицер-красавец долго засидится вженихах, так что его чудачества вполне можно было перетерпеть. Ипотому что по-человечески понятна обида. Ипотому что он теперь власть. Авласть простым людям дается сверху, как дождь или туман, независимо от их желаний имнений. Дали- ине объедешь.
        Аня иВиктор стакой логикой согласились. Если бы Алешка попытался их разлучить- другое дело. Атак стоит перетерпеть. Лет через десять, окруженные детьми, будут вспоминать про свой любовный треугольник со смехом.
        Второй вопрос относительно Алешки Куницына на повестке дня стоял про свадьбу. Звать или не звать?- вот как был он поставлен. Не звать- точно еще одна несмываемая обида: всю деревню зовут, аего нет. Звать- черт знает как поведет себя отвергнутый мужчина, особенно если он при власти ипистолете.
        В итоге решили: звать. Председатель Мирон Андреич, знавший всю подноготную сложных отношений, вызвался лично присмотреть за милиционером.
        Нужно отметить, что отношения между лейтенантом Куницыным ипредседателем колхоза Куницыным (просто беда- две фамилии на деревню) тоже складывались непростые, полные сдержек ипротивовесов, наподобие той системы, что впоследствии выстроил себе на беду Ельцин.
        Хозяин вдеревне- предколхоза. Унего все: еда, дрова, машины, рабочие. Но илейтенант не последняя сошка вхозяйстве. Он же местный, сраскрытыми глазами, да еще подкован всвоей офицерской школе. Авсоветском предприятии половина бухгалтерии липовая. Приписанные доходы, приписанные расходы, фиктивные гектары ибумажные урожаи.
        Воровства, как впутинские годы, как раз особого ине было, просто стагнирующая система функционировала вдвух видах: бумажном иреальном. Иногда они соприкасались, иногда жили параллельно. Например, леспромхозникам надо было нарезать много кубов леса. Иначе не будет денег иквот. Набирали на бумаге. Потом на бумаге же вывозили. Лишний бензин, когда могли, утилизировали (тоесть растаскивали по своим). Акогда не могли, тупо сливали вканавы. Невозможно же было «перевезти» тысячи виртуальных кубов леса, не истратив бензина! Разницу «утрачивали» на речных сплавах. Типа плоты отправили, адальше- уже силы природы.
        Сейчас это кажется фантастикой. Но так было!
        Если ныне процветает воровство, то есть криминальная разновидность реальной экономики, то взастое процветали приписки ипроизводство ненужного- разновидность экономики виртуальной, или социалистической, когда увсего богатства страны не было никаких хозяев, ни честных, ни нечестных.
        Сам председатель золотых хором себе не нажил. Однако если бы на него поступил «заказ», то накопать можно было бы немало. Вместо заказа могла сработать ианонимка, особенно сдобренная фактажом.
        Так что ссориться тяжеловесу местной экономической политики сюным ментом было совсем не сруки. Причем обоюдно.
        Готовились ксвадьбе всем миром. Это исейчас отчасти сохранилось на Русском Севере, где природа суровая илюди просто вынуждены объединяться. Собирали съестное, ладили на улице столы инавесы- даже самая большая изба не вместила бы всех приглашенных.
        Наверное, еслиб замуж выходила другая девушка, то ижелающих погулять на ее свадьбе было бы меньше. КВитьке Рыбакову тоже неплохо относились. Но Анечка была звезда. Иподавляющее большинство гостей искренне желали молодой семье счастья.
        Сколько собралось народа, никто не считал. Вся деревня плюс многие из окрестных деревень. Пустых мест на двенадцати длинных столах славками не было. Наоборот, вновь прибывших подсаживали на чурбаки итабуретки. Либо на освободившиеся места, прежние хозяева которых временно отсутствовали, приходя всебя на свежем воздухе.
        Были гости даже из райцентра, Анечку знали итам, по выступлениям самодеятельности ипо трудовым отчетам (вданном случае точно не липовым).
        Свадьба катилась бодро, тамаду вскоре все позабыли, веселье было естественным иненатужным. Единственную намечавшуюся за весь вечер драку мгновенно разнял Алексей Куницын. Буяны даже ине подумали спорить, тихо разошлись вразные стороны.
        Начиналась свадьба со спокойных тостов икним же вернулась ближе квечеру. Внимавших, правда, было уже сильно меньше, но все равно много.
        Мирон Андреич поднял тост за матерей молодых, сумевших водиночку вырастить таких хороших ичистых людей. Мамаши всплакнули, чокнулись беленькой между собой иАндреичем, поблагодарили народ за внимание ипомощь. Это не было дежурной фразой: взаимопомощь на Севере пока еще существует, не вытесненная только лишь экономическими отношениями. Поцеловали сначала каждая свое чадо, потом вновь приобретенное. Это был апофеоз праздника.
        После него молодые- совершенно, кстати, трезвые (правильный обычай!)- могли спокойно покинуть место действия, агости, укого оставались силы, наоборот, праздновать уже безо всякого сценария.
        И только вэтот момент расслабился Андреич, все время опасавшийся какого-либо нехорошего выступления молодого лейтенанта.
        Теперь выяснилось, опасался зря.
        Алешка Куницын почти до ночи держал себя вруках, оставаясь за столом. Отходил только один раз, ито ненадолго. Потом ушел совсем, да не один, асНаташкой Рыбаковой, молодой симпатичной девкой, только вот нелюдимой инедоброжелательной, за что ине пользовалась ународа большой любовью.
        А вот улейтенанта, похоже, пользовалась. Потому как направились они прямиком, особо не скрываясь, кстогам, благо погода стояла на удивление хорошая, исено было не только мягкое, но исухое.
        Забегая вперед, следует отметить, что иэти отношения довольно скоро завершились свадьбой. Не слишком веселой имноголюдной, но сзагсом, «Волгой» скуклой на капоте исвидетелями.
        Виктор же сАней отправились вдом жениха. Мать там ночевать не собиралась, они впервые были предоставлены сами себе.
        И какое же это было счастье!
        Виктор боялся дотронуться до жены, чтоб не спугнуть очарование момента. Анечка была вынуждена сама деликатно напомнить теперь уже мужу, что они собираются иметь много детей.
        И хотя любовь была уних уже не раз, но такая- впервые. Если раньше боялись огласки, то теперь было наплевать. Если раньше боялись беременности, то теперь оба хотели ребенка. Оказалось, что такая страсть гораздо слаще прежней.
        Насытившись впервый раз, Виктор, сразрешения жены, вышел покурить во двор.
        Полуголый, внакинутом наспех военном своем кителе. Зажег спичку, жадно затянулся. Потом, мгновенно приняв решение, загасил сигарету озаранее припасенную консервную жестянку. Курить он больше не будет. Каждая минута рядом сАней дорога. Зачем же своими руками уменьшать их число?
        Развернулся, чтобы идти вдом.
        В этот момент его окликнули. Оборачиваясь, уже понял- кто.
        Алешка Куницын.
        Глаза как унаркомана. Вруке- «макаров».
        - Что, страшно, кривоногий?
        - Нет,- честно ответил Виктор.
        В обычном смысле слова страшно действительно не было. Уже потом понял, что боялся- очень боялся!- за Аньку. Вряд ли даже сбрендивший Алешка стал бы ее убивать. Но Аньке вполне могла выпасть незавидная участь их матерей. Автом, что внутри Аньки они вдвоем только что заронили жизнь, Виктор почему-то не сомневался.
        - Что-то не верится,- усомнился милиционер.
        - Ты спросил, я ответил,- спокойно сказал Рыбаков.
        - В общем, разрушил ты мне жизнь,- пожаловался Куницын, пряча пистолет.
        - Еще наладится,- не слишком уверенно сказал Виктор. Еслиб он остался без Аньки, его бы жизнь точно не наладилась. Никогда.
        - У меня- не наладится,- холодно отрезал лейтенант.- Но иутвоего сына счастья не будет.
        - Чтож ты такое говоришь, Лешка?- попытался остановить его Виктор.- То- мы, ато- дети.
        - Что слышал,- жестко ответил тот.- Лучше ине рожайте.
        И всчитаные мгновения скрылся втемноте.
        В смятении Виктор вернулся кмолодой жене. Рассказывать? Не рассказывать?
        Она каким-то звериным женским чутьем все поняла.
        - Он тебе угрожал?
        - Не мне.
        - А кому? Мне, что ли?
        - Нашему сыну.
        Потом долго сидели молча.
        Потом Аня обняла мужа исказала:
        - Иди ко мне!
        Больше они вту ночь не разговаривали. Да ипосле старались не вспоминать. Было, инет.
        Но рожая очередную девчонку- УЗИ тогда ивгородах особо не практиковали,- Анна каждый раз смутно радовалась: этому ее ребенку Лешкино проклятье точно не угрожает.
        Всего девчонок родилось пять.
        Шестым родился сын.
        Именно он сейчас сидит вособо охраняемом крыле тюрьмы, ожидая почти неминуемой высшей меры…
        Москва
        Томский, похоже, влюбился.
        Шеметова- давно иточно
        Утро Ольга начала сродной конторы. Она ивсамом деле за эти годы стала родная. Никоим образом не казенное заведение. Все свои.
        Валентина Семеновна спросила, ела ли девушка сутра. Иотругала, что рабочий день Шеметовой начался без завтрака. Заставила съесть принесенное из дома исобственноручно запеченное яблоко.
        Проще всего, казалось бы, Ольге соврать, сказать, что поела. Но свраньем унее сдетства не складывалось. Во-первых, было стыдно инекомфортно. Аво-вторых, щеки начинали становиться вцвет пионерского галстука. Витоге все привыкли, что «Олечка никогда не врет». Это сгодами выросло всвоеобразный капитал, иногда совершенно необходимый.
        Вторым встреченным был Волик. Вот уж кто не забывает позавтракать, ни утром, ни вполдень. Аесли повезет- то до обеда итретий заход прокатит.
        Он тоже угостил Ольгу- половинкой роскошного пирожного «Черный лес». Для удовлетворения своих желудочных прихотей Волик- единственный вконторе- имел вкабинете маленький холодильник. Есть ему нравилось постоянно, авот ходить за своими тортиками кВалентине Семеновне, вобщественный старинный пузатый «ЗиЛ»- никогда.
        Еслиб Волик мог- вообще работал бы вогромном мягком кресле, которое тоже стояло унего вкабинете. Апоскольку имелась истандартная мебелишка: стол, два посетительских стула ишкаф для бумаг,- то его комнатенка была самой забитой вконторе, места свободного не оставалось.
        Сейчас же он еще что-то туда припер.
        Ольга не поленилась, засунула голову посмотреть, что. Оказалось, тренажер, беговая дорожка. Чтоб ее воткнуть, Волику вчера вечером пришлось спомощью Олега Всеволодовича попереставлять всю остальную мебель.
        - А это тебе зачем?- ошарашенно спросила Шеметова, знавшая оврожденной ненависти Волика Томского клюбым физическим упражнениям.
        - Решил привести себя впорядок,- объяснил коллега.
        - Скинуть лишний центнер,- внесла ясность подошедшая на разговор ни разу не деликатная Валентина Семеновна.
        Имела полное моральное право. Она единственная, кто не потерял надежды повлиять на Волика вборьбе за его здоровье. Подсовывала книжки одиетпитании, отравляла радость от поедания «наполеонов» и«праг» рассказами про страдания диабетиков идаже пару раз приносила из дома геркулесовую кашку на воде.
        Весь наличный состав конторы собирался укабинета Волика поглазеть. Даже интеллигентнейший Гескин. Томский злился, но, понимая, что каша принесена от чистого сердца, ел. Всем, кроме него иВалентины Семеновны, было очень смешно.
        - А что тебя вдруг смутило?- поинтересовалась Шеметова.- Ты вроде никогда не комплексовал.
        - Я влюбился,- коротко ответил Томский.
        Вот уж чего никто не ожидал услышать.
        Только Валентина Семеновна нерадостно всплеснула руками:
        - И зря! Эти длинноногие… (здесь она добавила неприемлемое для данного текста существительное во множественном числе) тебя до добра не доведут.
        К сожалению, сказанное было чистейшей правдой. Все без исключения девушки Вольского- аих за три года прошла целая вереница- были красивы, стройны идлинноноги. Ивсе какого-то единого людоедски-хищного вида: мечта опрописке ибольшой московской квартире (даже не мечта, абизнес-план) была прямо-таки начертана на ухоженных итщательно накрашенных лицах.
        - Валентина Семеновна, вы же ее еще не знаете!- вступилась за бедолагу Ольга.
        - Я, детка, их всех наперед знаю!- парировала многоопытная секретарь конторы.- Увсех одно на уме.
        - Волик, покажешь,- шепнула ему Шеметова.
        - Сегодня вобед,- тихо ответил он.
        Валентина Семеновна удалилась ксебе, продолжая рассуждать оправильном выборе невесты. Получалось, что лучшая невеста- из глухой деревни икруглая сирота.
        - Или глухонемая сирота из космоса,- тихонько добавил Волик.
        Он побаивался Валентину Семеновну, но, как представитель ораторской профессии, не мог не оставить за собой последнего слова.
        А тут уже иостальные пришли, сначала Гескин, потом Багров. Работа закипела, потому что было ее увсех до черта.
        Ольгу впервую очередь интересовало все связанное сделом Леонарда Францевича. Она работала очень быстро иуспела много. Жалобы вказанский суд ипросьба оповторной экспертизе уже были посланы курьерской почтой. Были отправлены идва письма свидетелям обвинения, на голубом глазу утверждавшим, что Юлия Морозова иЛеонард Родригес долгое время вели общее хозяйство ичто Родригес первое время вовсе не отказывался от своего отцовства.
        В письмах Шеметова информировала гражданок ЗаборновуЕ.М. иФедотовуО.А. онедопустимости ложных показаний иогрозящей ответственности за официально данные ложные показания. Никаких угроз, естественно. Только сухая информация. Плюс сообщение огрядущей повторной экспертизе (без указания города иучреждения).
        Важный момент: письма были электронными, практически анонимными иотправленными снесуществующего айпи-адреса (соответствующую программку Ольге недавно подарили друзья по универу).
        Вообще-то работа сэтими дамами- судя по всему, коллегами Морозовой- находилась на втором плане. Вделе об установлении отцовства генетическая экспертиза- царица доказательств. Но адвокат Шеметова была так устроена, что всегда плела всю паутину аргументов. Ипервого ранга, ивторого, иесли были доступны доказательства десятого ранга- она занималась бы иими. Чудовищная работоспособность Ольги плюс ее высокая «скорострельность» делала этот неочевидный метод «стрельбы по площадям» весьма эффективным: неизвестно, какой патрон витоге выстрелит, аздесь их даже не одна обойма.
        - Обедать пойдем?- Это Олег.
        Ого, три часа прошло за работой! Аказалось- одно мгновение.
        Олег Всеволодович казался уставшим. На него много свалилось. Он по-прежнему ходит всуд, из-за которого его чуть было не лишили адвокатского звания. Оказывает моральное давление на «противную сторону» иморальную же поддержку «нашим». Хотя своим, пожалуй, не только моральную. Багров тщательно фиксирует все процессуальные действия, помогая недавно вошедшим впроцесс адвокатам быть на высоте.
        И только вчера решился вопрос по прокурорской жалобе.
        Коллегия выказала непослушание иоставила Олега Всеволодовича всвоих рядах. Хотя председатель, много чего повидавший идо сих пор практикующий адвокат, прямо сказал Багрову:
        - Вы ивсамом деле виноваты. Тоже мне Цицерон. За красивую фразу вылетели из процесса. Вам парня невиновного надо было вытащить или ораторское самолюбие потешить?
        И Олегу Всеволодовичу, несмотря на всю его гордость, пришлось согласиться сбольшей частью доводов председательствующего.
        В то же время Багров занимался подготовительной работой по делу обвиняемого Куницына. Командировка откладывалась, но не отменялась. Анна Ивановна раз втри дня четко отзванивала истрого напоминала. Унее точно не забалуешь!
        - Я ине заметила, как время прошло,- сказала Ольга, выбираясь из-за стола, изрядно заваленного документами. Багров издесь ее опережал: унего всегда царил идеальный порядок.
        - Идем в«Царицу». Я угощаю,- сообщил Волик.
        «Царица», недавно открытый кабачок недалеко от конторы, еще ничем не прославилась, но уТомского, видать, уже итам завелось деловое знакомство.
        - Десять процентов скидки?- ехидно поинтересовалась Шеметова.
        - Семьдесят,- веско отрезал Томский.
        - Серьезно,- уважительно отметил Багров. Действительно серьезно: стакой скидкой можно было есть все что хочешь по цене бизнес-ланча.- Единственный минус- таких скидок не бывает.
        - Врешь ты все,- просто сказала Ольга.
        - Вот ине вру,- обиделся Волик.- Захочу- вообще восемьдесят сделаю.
        - Тогда уж сто делай,- рассмеялась Шеметова.
        - Сто нельзя,- снекоторой грустью вздохнул Томский.
        - Почему восемьдесят можно, асто нельзя?- Тут даже Багров заинтересовался.
        - Потому что уменя есть партнер. Ион здесь не обедает. Неудобно сто. Водну сторону получается.
        - Так это твой кабак?- поразилась Шеметова.
        - Ага,- довольно подтвердил Волик.- Наполовину. Ну, иеще папа добавил, уменя не хватало.
        - Восемьдесят процентов?- подколола Шеметова.
        - А сколько мама дала?- не удержался иОлег Всеволодович.
        Волик не обижался.
        Друзьям дозволялось подшучивать над этим талантливым большим человеком. Автом, что Багров иОльга были его друзья, сомнений не имелось никаких.
        До «Царицы» идти минут десять, не больше.
        Народу взале было на удивление много, даже для обеденного часа. Похоже, Волик ивсамом деле затеял прибыльное предприятие.
        Томского отсутствие свободного столика не смутило. Он бодренько провел друзей через общий зал и,открыв неприметную дверь, завел, по-видимому, вприватный кабинет. Там стоял не только сервированный стол на шесть персон, но идостаточно большой диван, апод потолком висел широкоформатный телевизор. Еще одна узкая дверца вела вследующее помещение, скорее всего, санузел.
        - А за сортиром- запасной выход?- спросил Багров.
        - На дальнюю улицу,- ответила за Томского Шеметова.- Мечта шпиона.
        - Или женатого изменщика,- добавил Багров. Тут же получив от Ольги ощутимый толчок вбок.
        Потому что, кроме них, впомещении находились еще люди. Точнее, один человек. Женщина.
        - А это Марина.
        Волик произнес ее имя так нежно, что уколлег временно отпала охота шутить. Похоже, друг реально попал вкогтистые лапы Купидона, причем всерьез.
        Марина оказалась раза вполтора меньше Волика и,навскидку, раза вчетыре легче. Она была худенькая, темненькая (брюнетка схвостиком) ивне слишком модных очках.
        Нет, вовсе не страшненькая. Но разительно отличавшаяся от прежних Воликовых подружек, чьи ноги непременно шли непосредственно от ушей.
        Шеметова мгновенно почувствовала вдевушке родственную душу, ботанку-отличницу, коей исама являлась все восемнадцать лет учебы (школа- МГУ- аспирантура).
        - А я- Ольга,- представилась она, протянув руку. Ладонь удевушки была узенькая, но пальцы неожиданно цепкими.
        - Вы случайно не хирург?- спросила Шеметова.- Такие сильные пальцы.
        - Нет, я математик.
        - Кто?- выдохнул Багров, никогда всвоей жизни не встречавший женщин-математиков.
        - Математик вчистом виде,- улыбнулась Марина, разом став симпатичнее.- Вся моя работа- бумага да ручка.
        - Никаких накладных расходов,- внес вклад вбеседу Волик.
        - Ответ неверный,- рассмеялся Олег.- Жизнь после свадьбы- сплошные накладные расходы.
        Умозаключение по ряду причин Шеметовой не понравилось, но снова тыкать шефа вбок она не стала.
        Все четверо уселись за стол. Официанты начали приносить яства, мало напоминающие стандартные ингредиенты комплексных обедов.
        Успевали ипоговорить, конечно. Ведь Волик их для этого ипозвал- чтобы потом, собрав информацию, друзья могли сообщить свое мнение одевушке Марине. Впрочем, приглашенные эксперты уже понимали, что их мнение будет вежливо выслушано изабыто за ненадобностью.
        Потому что Волик действительно влюбился. Достаточно было посмотреть, скакой нежностью он подает Марине салфеточку или со всей мощью своего стосорокакилограммового тела бросается приоткрыть занавеску, когда Мариночке показалось, что вкомнате темновато.
        - А почему все-таки математика?- никак не мог расслабиться Олег Всеволодович.
        - Не знаю,- задумалась девушка.- Может, потому, что унас всемье все математики. Мама, папа, дедушки. Династия, вобщем. Я лет до пяти думала, что других профессий вмире вообще не существует.
        - И вам нравится?- ужаснулся Багров.
        - Конечно,- улыбнулась Марина. Она явно не хотела втягиваться вехидный диспут.- Как математика может не нравиться? Красота иполное отсутствие вранья.
        - Это она на адвокатов намекает,- встрял Волик, глядя на предмет своего восхищения.
        - Ни на кого я не намекаю,- улыбнулась Марина.
        - А пальцы сильные, потому что каждый день ручку держат?- решила разрядить обстановку Ольга.
        - Думаю, нет,- вновь серьезно ответила та.- Я еще каждый день на виолончели играю. Два часа минимум.
        - А зачем?- совсем ошалел Багров.
        - Потому что красиво,- повторилась Марина.
        - И никакого вранья,- добавил Волик.- Вообще-то она воркестре играет.
        - В квартете,- поправила она.
        - Хобби такое?- наконец понял Олег.
        - Они даже по миру гастролируют,- снова влез Волик. Его прямо-таки распирало от гордости.
        - А как удается совмещать?- теперь уже не поняла Ольга, тоже любившая во всем четкость иясность.
        - Гастролируем- это громко сказано,- объяснила Марина.- Есть фестивали непрофессиональных коллективов. Вот туда ездим.
        - Значит, все четверо- схобби?- Все-таки Багров был удивлен.
        - Да, если так можно выразиться про музыку. Великий Бородин, он что- музыкант-любитель? Он же химик был выдающийся. Аунас первая скрипка- доктор медицинских наук.
        - Не хотел бы лечиться ускрипача.- Почему-то эта история Багрова задела.
        - И зря,- Марину ничем было не пробить.- Очень заслуженный человек. Рентгенолог. Один из лучших встране специалистов по магнитно-резонансной томографии. Вторая скрипка- инженер. Альт- домохозяйка. Вот ивесь коллектив. Как говорит Волик, минимум накладных расходов.
        Тут официанты принесли такой роскошный шашлык из ягненка, что диспут прикрылся сам собой- рты-то заняты.
        Ольга понимала, почему взвился Багров. Для него работа была всем. Акакое при этом может быть хобби? Единственное, умный Олег Всеволодович не учел, что все люди разные. Икаждый из нас- всего лишь один из семи миллиардов. Так что скромнее надо быть, товарищ Багров. Впрочем, это обстоятельство многие не учитывают.
        После ягненка народ расслабился.
        А затем, как всегда, вернулись кделам насущным.
        Волик был наслышан про дело убийцы милиционера, кнему же Куницына тоже заходила. Не оценив, правда, его профессиональных возможностей.
        - Так как вы парня собираетесь защищать?- поинтересовался он.- План-то есть?
        - Наметки,- кратко ответил Олег Всеволодович.
        - Тяжко вам придется,- посочувствовал коллега. Юристом он был отменным, хоть ине любил дел, связанных ссерьезными трагедиями.- Весь джентльменский набор: группа, умысел, представитель власти при исполнении.
        - Плюс чужой суд. Плюс общественный обвинитель. Плюс показательный процесс,- добавил Багров.
        - У меня схемка есть,- сказала Ольга, отметив позитивный интерес ксвоей персоне со стороны Марины: тоже небось почувствовала коллегу-ботанку.
        На вынутом из портфельчика электронном планшете высветились прямоугольники снанесенными неприятными текстами. Так ибыло обозначено, как сказано: «группа», «умысел», «при исполнении».
        На втором скриншоте был тот же, только увеличенный, прямоугольничек снадписью «группа», но внего впивались три острые стрелки, на концах которых тоже были прямоугольники стекстом.
        Атакующие стрелки имели следующие обозначения: «дурачок», «общие цели», «взаимовлияние».
        - Что за красоты?- заинтересовался Томский.
        Багров тоже глядел на экран внимательно.
        - Второго парня Анна Ивановна все время называет дурачком. Похоже, это не фигура речи, афизиология. Иему только-только исполнилось восемнадцать. Если доказать несоответствие возраста интеллектуальному развитию, есть такие экспертизы, то парень станет несовершеннолетним, авозможно, ивообще не отвечающим за свои действия. Удар ипо «группе», ипо «умыслу».
        - И затягивание процесса,- содобрением сказал Багров.
        - А это вам надо?- усомнился Волик.- Торчать вкакой-то деревне под Архангельском.
        - Почти ночь от Архангельска на поезде ехать,- уточнил Олег.
        - Тем более. Зачем затягивать?
        - Затем, что суд показательный. Прокурор из Архангельска, судья из Архангельска. Конвой тоже не местный, хотя их мнение роли играть не будет.
        - Вот, может, ипоторгуемся: мы не удлиняем вам процесс, авы не удлиняете нам сроки.
        Блоки «умысел» и«при исполнении» на следующих скриншотах также были атакованы несколькими стрелками. Но рассматривать их уже не стали, опасаясь, что музыканту-математику Марине ибез того скучно сюристами-юристами.
        Тем более что трапеза подошла кдесерту.
        Волик аж глазки узкие прикрыл от подвалившего счастья. Тут иневесомое безе, ивсе тот же классический, но совсем не магазинный наполеон, ироскошный, облитый черным шоколадом, коричневый тортище из первоклассного какао. Томскому явно хотелось сожрать все, причем немедленно.
        Но не тут-то было.
        Марина, как бы между делом, не акцентируя, отодвинула от избранника все тарелки истоловые приборы. Авазочку снарезанными свежими фруктами, наоборот, придвинула. Ивыделила из ранее зажатых столовых приборов изящные, под серебро, ложечку ивилочку.
        - Кушай, милый,- ласково сказала она.
        Ах да, еще нежно погладила Волика по пухлой руке.
        И- очудо!- Волик смирился!
        То, что не смогли сделать за многие годы самые дорогостоящие врачи-диетологи идаже всесильная Валентина Семеновна, похоже, слегкостью делала худенькая иочкастенькая виолончелист-математичка.
        Даже Багров, не одобрявший смешение увлечений сработой, уважительно посмотрел на девушку.
        Ольга же вообще была ввосторге иот метода, иот реализации.
        Впрочем, процесс удивления Мариной окружающих еще не был закончен.
        - Это ведь, я понимаю, смотрины?- спросила она уприсутствующих.
        Волик тихонько молчал, как толстая большая мышь, сртом, набитым полезными фруктами. Багров тоже не нашел что ответить.
        Одна Шеметова отреагировала:
        - Думаю, именно так,- согласилась она.
        - Не стану спрашивать, какую оценку я увас заработала,- усмехнулась та.- Но справедливо будет, если вы посмотрите на меня ивестественной среде обитания.
        - Стол, бумага, ручка?- обрел дар речи Олег Всеволодович.
        - Нет. Гостиный Двор, арт-выставка, концерт струнного квартета,- спокойно поправила Марина.- Сегодня вечером. Вдесять тридцать.
        Предложение было принято.
        Уходя, Ольга обернулась кМарине имолча показала ей большой палец. Та ответила веселой улыбкой.
        Похоже, уВолика наконец появится настоящая, любимая илюбящая, жена. АуШеметовой, не исключено, умная ихорошая подруга.
        Москва
        Юлия Морозова показывает зубы
        Просыпаться было непросто, вчерашние смотрины несколько затянулись. Патентованный солнечный лучик уже минут пять топтался на Ольгиной щеке, аона все никак не могла открыть глаза.
        Потом пересилила себя, резко встала. Чтобы совсем освободиться от сонной одури, сделала душ много холоднее обычного. Витоге выскочила из-под него сединственным желанием забиться обратно, под еще не остывшее от ее тела одеяло.
        Помогли стандартные методы добуживания.
        Рецепт неоригинален, но действен. Интенсивная зарядка, сопровождаемая тонизирующим завтраком: крошечный круассан согромной чашкой крепкого кофе.
        Все. Энергетический баланс восстановлен, можно строить планы на сегодня. Впрочем, сегодняшние планы лучше начать со вчерашних.
        Что не сделано?
        Не рассмотрены сБагровым остальные многочисленные идеи Ольги по делу Куницына. Не проанализированы сним же итоги первых дней работы по делу Родригеса, хотя вышеуказанные итоги, несомненно, есть.
        И самое главное. Вчера можно было рассмотреть сБагровым все что угодно. Но идиотский Ольгин характер снова себя показал.
        Если детально восстанавливать цепь событий, то происходило примерно так.
        После работы на концерт идти было рано, поэтому поехали кататься на пароходике: Багров, Ольга, Вольский идаже примкнувший кним старик Гескин.
        Шеметова никогда не впадала ввосторг при виде речных просторов или отражений золотых куполов вводе. Но вэтот раз действительно было хорошо.
        Странно, но сдетства знакомые улицы издания, когда смотришь на них среки, кажутся совершенно иными. Приходилось совершать логические усилия, чтобы восстанавливать способность ориентироваться вродном городе.
        Еще удивили чайки.
        Пока не подойдешь креке, даже знать не будешь, что вмегаполисе Москва живут такие красивые создания. Ольгу просто завораживала их способность кпарению. Казалось, им вообще не нужно махать крыльями. Зачем? Если они итак повелевают гравитацией.
        А еще поразили слова Гескина. Он хороший мужик, очень умный иочень корпоративный. Конечно, пик его карьеры пройден, но это исейчас весьма сильный адвокат. Так все кнему иотносились- как кхорошему человеку ивесьма сильному адвокату.
        А тут плыли вместе по речке, аон тихонько так комментировал:
        - Вот здесь мы сбратом рыбу ловили.
        - Когда?- не слишком тактично спросила Ольга.
        - Когда?- задумался Аркадий Семенович.- Ну, примерно шестьдесят пять лет назад. Он старше меня был на тринадцать лет. Свойны вернулся инвалидом. Семьи так ине завел. Вот иразвлекал братишку, да заодно коту лакомство добывали.
        Для Шеметовой шестьдесят пять лет назад звучали примерно так же, как итриста. Атут вот он, стоит перед тобой. Вполне живой иреальный Аркадий Семенович Гескин, коллега.
        Показал школу, где учились сбратом. Место, скоторого на фронт ушли ибрат, иотец. Отец не вернулся вовсе, брат мучился до пятьдесят четвертого от ран итоже умер.
        Весь их недолгий путь по реке был уГескина впамятных знаках. Именно впамятных, потому что вреальности ничего ине осталось: сыновья свнуками вАмерике, жена вмогиле.
        Да уж…
        Ольга мучилась иникак не могла вспомнить фразу из латыни на эту тему. Такое состояние всегда было для нее мучительно: ведь бывших отличниц не бывает. Наконец плюнула ипроизнесла про себя сентенцию, приписываемую царю Соломону: «Все проходит».
        А Гескина все равно было жалко.
        Накатавшись, пошли поели, поскольку вкартинной галерее кормежка не предусматривалась. Кдесяти часам- совсем светло было- подтянулись кГостиному Двору.
        Никого, кроме них, еще не было, поэтому удалось без спешки исутолоки посмотреть экспозицию.
        Она того стоила.
        Выставлялись три художника из каких-то совершенно глухих мест. Может, ине космические расстояния, но Москва идеревня втрехстах километрах от нее- это точно разные галактики. Организовал действо очередной Волькин знакомый- некий профессор Береславский. Он показался Шеметовой нахальным исамоуверенным человеком. Позже, выслушав его речи, диагноз онахальстве исамоуверенности Ольга не отменила. Иначе не понять, как профессор-экономист, адо того физик, вдруг решил стать открывателем неоцененных художественных талантов. Но определенные резоны вего речах идействиях, несомненно, присутствовали.
        Ведь что такое изобразительное искусство? Только то, что мы онем думаем. После изобретения фотоаппарата простое умение воспроизводить окружающую реальность перестало быть искусством. Но отбросив всторону критерии истинности художественных находок, станет абсолютно ясно, что игений никогда не будет признан, если его не увидят массы.
        Короче, все, «как завещал великий Ленин». Пока идея не овладеет массами, не будет ухудожника хлеба, ауинвестора- «Мерседеса».
        Еще Ольгу поразило различие художников, присутствовавших здесь же. Особенно двух родных братьев Павловых. Выросли водной деревне, водной семье. Старший- весь чистенький, маленький, худенький, богобоязненный. Да ипросто «боязненный», как Ольге показалось. «Живем мы уединенно, инам ничего, кроме хлеба иискусства, не надо»,- объяснил он Волику. При этом, похоже, не врал.
        Был этот художник каноническим иконописцем, то есть имел разрешение от церкви на писание икон. Ав«гражданской» живописи отрывался вовсю: на его полотнах краски играли, сверкали ипереливались. Пейзажи были идиллические, девушки стройные, ацветы красивые. Все вместе создавало некую спокойную, милую, пленительную ауру, которую очень хотелось нести вдом или на дачу, тем более что цены были доступные.
        Младший брат был совсем другим. Огромный, небритый, худющий, со свирепым лицом, кулаками-молотами инеожиданно добрыми глазами. Картины его были такие же: свирепые, резкие, пронзительные. Инеожиданно добрые по сути. Коммерческий успех ему явно не грозил. Сложно было бы представить вкакой-нибудь гламурной квартире портрет несчастного мальчишки из дурдома, выполненный только двумя красками: невероятно яркой оранжевой иневероятно черной черной. Или портрет тверской проститутки- самой дешевой, «плечевой», страссы Е-95. Красивая, молодая, сдетской игрушкой вруке иглазами старухи.
        Береславский усилил этот антагонизм, расположив одножанровые картины братьев по противоположным стенам длинного двухсветного- снебольшим вторым этажом- помещения.
        «А все же он свое дело знает»,- оценила профессора Шеметова, пройдя несколько раз мимо полотен обоих братьев. Сделав еще круг, обнаружила второе дно профессорского замысла: это все-таки братья! Так непохожие по форме, по сути, по воплощению. Иоднозначно братья по всему.
        Под впечатлением от увиденного даже хотела уйти подышать. Но, повинуясь Волику, очень уважавшему своего нахального исамоуверенного друга, полезли на маленький второй этаж- на самом деле длинный балкон- смотреть третьего автора.
        А вот это уже был удар под дых.
        Профессор решил усилить эффект, оставив вэкспозиции на балконе только сильнодействующую графику третьего художника, тоже, кстати, жителя не столичного. Играфика действовала.
        На протяжении двадцати метров стены зрителя швыряло из огня вполымя, вабсолютно противоположные душевные состояния. От приятного созерцания мастерски, на одном дыхании написанных среднерусских пейзажей до совершенно душевыворачивающих работ. Одна из картин, выполненная минималистическими средствами (тушь, акварель, морилка), под названием «Что будет?» (мать, склонившаяся над маленьким ребенком), запечатлелась впамяти Ольги, похоже, навсегда.
        Шеметова сочла своим долгом подойти кустроителю.
        - Очень круто,- честно высказалась она.- Не скажу, что всегда приятно, но всегда круто. Где вы их находите?
        - Да таланты по всей стране есть,- сказал, посверкивая очочками, профессор.- Вот только стране до них дела нет. Этож не нефтью торговать.
        Что ж, все логично. Торговать нефтью- что может быть понятнее алчному властителю?
        Тем временем инарод подтянулся, человек под сто минимум. Амузыканты уже занимали свои места на втором этаже, украя балкона, обрамлявшего второй свет помещения.
        Шеметова едва узнала среди них Марину. Она была втемной длинной юбке ибелоснежной блузке. Но не это помешало Ольге сразу определить утреннюю знакомую.
        Марина была совершенно другая. Как внаучной фантастике: сама вкосмос уехала, авместо себя оставила двойника. Человека, живущего изнутри. Музыканта-аутиста.
        Когда смычки опустились на струны, Шеметова впервые всвоей жизни ощутила, что музыка ее просто уносит. Это было радостное ивто же время смешанное снеким страхом ощущение. Она летала- это восторгало полностью. Но она не понимала, откуда взялась эта способность инадолго ли.
        А еще Ольга скосилась на Волика. Вот уж кто был счастлив исключительно, без каких-либо дополнительных чувств. Он смотрел на Марину, она смотрела вникуда, ивсе это объединял Вольфганг Амадей Моцарт.
        После концерта, всостоянии то ли легкого опьянения (хотя не пили), то ли сотрясения мозга (хотя не падали), направились кметро.
        Багров поехал провожать Ольгу кее дому. Дойдя до подъезда, бережно поцеловал вщеку.
        - Может, кофе нальешь?- спросил он.
        «Да, конечно!!!»- кричало вответ ее сердце.
        А дурацкие губы ответили совсем другое:
        - Неудобно. Поздно уже. До завтра.
        - До завтра,- ответил Олег Всеволодович ипошел своим легким широким шагом кметро, на последний поезд.
        И что же она такая дура?
        Однако жизнь требовала продолжения, иШеметова засобиралась на работу. Сегодня надо было точно выяснить дату их сРодригесом поездки вКазань. После чего заказать охрану на те два дня, что они там пробудут.
        Ольга не верила ввозможность нападения. Но уклиента денег больше, чем страхов. Раз хочет- пускай будет. Апотом, лучше всю жизнь дуть на воду, чем один раз чем-нибудь тяжелым получить по башке.
        С Родригесом встретились унего вофисе.
        Он покряхтел, поежился, но все дополнительно требуемые бумаги подписал. «Тоже проблема»,- подумала Ольга. Небось, когда вдевяностые шел ксвоим деньгам, мало чего боялся. Акогда наконец дошел- стало страшно за достигнутое.
        Выезжать договорились через день, на машине Родригеса, свооруженным водителем-охранником.
        Шеметова побежала вконтору. Итам ее ждал сюрприз.
        На скамеечке сидела симпатичная женщина лет тридцати снебольшим, скрасивой девочкой, чью головку украшал роскошный белый бант.
        Фото Юлии Морозовой, секс-вымогательницы из дела Родригеса, Ольга, конечно, видела. Но роскошная женщина стех фото почти ничем не напоминала миловидную заботливую мамашу, сидевшую около ее кабинета. Тем не менее это была она.
        - Я квам,- сказала женщина, вставая со скамейки.
        - Заходите,- слегка ошарашенная, ответила Шеметова, открывая ключом кабинет.
        Марианну, дочку, тут же заняли, дав листы бумаги ицветные фломастеры. Маленький человек занялся делом.
        - Не ожидали?- улыбнулась Юлия, усевшись напротив Ольги.
        - Нет,- честно ответила адвокат, спокойно разглядывая процессуального противника.
        Вблизи становилось понятно, что Морозовой не за тридцать, апод сорок. Но все равно выглядела она моложе своего возраста.
        - Как смотрюсь?- усмехнулась та.- Хищно?
        - Наоборот,- втон ответила Шеметова.- Скромно. Достойно. Небогато. Будь вы моим клиентом, я бы одобрила.
        - Я готова подписать свами договор,- улыбнулась она.- Или, если хотите, устное соглашение.
        - К сожалению, это невозможно. Я являюсь адвокатом Родригеса.
        - Все равно я хотела бы поговорить.
        - А смысл?
        - Вы ведь профессионал, Ольга?
        - Надеюсь.
        - Пашете за деньги или за идею?
        - Да я как-то не разделяю,- подумав, честно ответила Шеметова.
        - А я вот пашу за нее,- указала на девочку Морозова.- Дети- лучший стимул.
        - Наверное, вы правы,- согласилась Ольга, знакомая стемой пока только теоретически.
        - Можно я сразу кделу?- Морозова вдруг стала резкая ибыстрая, даже губы, аккуратно очерченные неяркой помадой, стали уже излее.
        - Да, конечно.
        - Он неплохой мужик.
        - Кто?- не сразу поняла Ольга.
        - Леня. Леонард.
        - Леонард Францевич?
        - Я его так ни разу не называла,- рассмеялась Юлия.- Аон звал меня Юленькой.
        - Вы это мне кчему рассказываете?- попыталась ввести беседу вразумные рамки Ольга.
        - К тому, что очень надеюсь…- сделала паузу Морозова.
        - На что?
        - На то, что вы, Оленька, не только адвокат, но еще ичеловек, иженщина.
        - И что бы вы хотели от меня, как от человека иженщины?
        - Смотрите,- Юлия резко наклонилась вперед, Шеметова аж отпрянула.- Я его уже полтора года трясу. Он давал деньги исклонялся ккомпромиссу. Потом появились вы. Иначались проблемы.
        - Какие?
        - Мои свидетельницы отказываются от показаний. Леня просит оповторной экспертизе. Хотя был готов кмировому соглашению. Вы понимаете, что это не только я теряю все? Мне лично хватало. Это моя дочь теряет все свашей помощью. Вы это понимаете?
        - Я не согласна,- Шеметова говорила мягко, но непреклонно.- Вы не теряете ничего. Потому что ничего ине имели. Правильно будет сказать так: вы хотите чужое, аувас не получается.
        - Чужое? Это как посмотреть,- легко рассмеялась Морозова, разом сняв разлившееся по кабинету напряжение. Девочка тоже сразу заулыбалась.- Он меня трахал? Регулярно. Хотелось мне или нет. Небось побольше, чем свою жену. Ауж я под ним точно старалась больше, чем любая жена. Почему тогда ей все, амне сдочкой ничего?
        - А разве он женат?- некстати спросила Ольга.
        - Не знаю. Дело не вжене. Повторяю вопрос: почему он от меня имел все, амне нельзя получить от него крохотный кусочек?
        - Потому что он получал от вас по обоюдному согласию. И, насколько я понимаю, согласие свашей стороны им было оплачено.
        - Хорошо, давайте прямо. Откажитесь от дела- иполучите от меня вдвое больше, чем от Родригеса. Просто откажитесь. Я Леню знаю, он испугается, имы заключим мировое. Леня точно от этого не обеднеет. Все будут счастливы.
        - Не все,- грустно сказала Ольга.
        Ей ивсамом деле было жаль Юлию. Но вее проблемах, кроме нее самой, никто не виноват.
        - Значит, так, тварь,- вот теперь лицо Морозовой изменилось.- Или ты берешь мои деньги, или жди проблем.
        - Каких?- деловито спросила Ольга.
        - Групповичок тебя устроит? Или тебе вкайф?
        - Я ввашей терминологии не очень,- созналась Шеметова.- Подробнее, пожалуйста. Исбавьте тон, вы пугаете ребенка.
        Марианна, похоже, собиралась расплакаться.
        - Ты же меня презираешь, тварь. Ты же чистенькая. Вот ипобудешь на моем месте. Апотом скажешь, заслужила я эти деньги или нет.
        Морозова резко встала, взяла начавшую хныкать дочку за руку инаправилась кдвери.
        Ольга вышла за ней.
        - Юлия, два слова, пожалуйста,- сказала она.
        - Что еще?- грубо ответила Морозова, но остановилась.
        - Откажитесь от своих идей. Забудьте их. Ая сотру запись нашей беседы.
        - Нет утебя никакой записи,- вызверилась женщина.- Ты же по правилам живешь.
        На шум выглянул Гескин.
        - Что увас тут, дамы?
        - Общаемся,- улыбнулась ему Ольга.
        - В общем, я все сказала,- подвела итог Морозова.
        - Я тоже,- ответила Шеметова.
        И Гескин, ипришедший позже Багров отнеслись кугрозам Морозовой серьезно. Олег предложил написать заявление вмилицию. Два очевидца- Валентина Семеновна иГескин- могли подтвердить приход Юлии вконтору ивозникшие неприязненные отношения. Привлечь кответственности на основании этих фактов Морозову вряд ли бы сумели, но предостеречь от развития ситуации вполне могли. Наверное, это был лучший вариант.
        Шеметовой было приятно, что оней беспокоятся, однако идти вотделение иписать заявление она не стала. Ивремени не было- каждая минута на счету. Ижелание топить Морозову отсутствовало.
        Может, из-за неких моральных резонов вее юридически безграмотных речах. А, может, из-за девочки сбольшим белым бантом.
        Деревня Заречье
        Сын родился
        Рождению первого сына Анны Куницыной- правда, теперь ее уже чаще звали Анной Ивановной- предшествовало немало событий.
        Некоторые из них произошли сразу после свадьбы.
        Загса вих деревне никогда не было, ана одной из рек между Заречьем ирайцентром Любино сломался паром. Объезд добавлял лишних полсотни километров по лесовозным дорогам.
        Короче, молодожены решили головы себе не морочить иоформить отношения после свадьбы, благо их любовь вообще не нуждалась вкаком-либо документальном подтверждении.
        Свадьба отшумела- ее еще долго вспоминали. ААня никак не могла забыть угрозу несостоявшегося жениха. Даже хотела идти на переговоры сАлешкой.
        Витька не пустил. Здесь уже примешивалась ревность, иАня не стала настаивать.
        Через месяц отношения еще не были оформлены, зато стала очевидна беременность молодой женщины.
        Страх снова поднял голову: лейтенант Куницын быстро набирал силу, ревностно исполняя свои обязанности. Ипри каждой встрече злобно глядел на Витьку.
        Буквально вте же дни Алешка вообще проявил настоящее геройство: приезжий водитель лесовоза, по какой-то причине не получив, что хотел, от беспутной вдовушки, атаковал ее забор своим «КрАЗом». Зачем? Ктож его знает, что происходит учеловека вотравленном алкоголем мозгу.
        Вдовушка истошно заголосила, аненормальный уже разворачивал свой танк для новой атаки. На этот раз на дом.
        Проходивший мимо Алешка оказался на высоте: сначала выстрелил дважды ввоздух из пистолета. Потом, поняв, что сбрендившего водилу ничто не остановит, сумел запрыгнуть на подножку иодним ударом кулачища оглушить сумасшедшего.
        Затем на ходу влез вкабину изаглушил мощный двигатель.
        Вообще-то это был подвиг.
        С этим имолодая семья Куницыных была согласна. Решив, что момент подходящий, вдвоем пошли его поздравить: лейтенанта наградил именными часами сам областной начальник милиции!
        Аня испекла огромную «калитку» сначинкой из рыбы, собственноручно наловленной Виктором, атакже захватила ссобой купленную врайцентре- специально ездили, как паром починили,- бутылку коньяка.
        Алешка подарки принял благосклонно: роль героя инародного заступника ему явно была по душе. Но на прощание неожиданно сказал похолодевшим супругам все то же: сына, мол, лучше не рожайте.
        Вторая попытка примирения была ивовсе нестандартной.
        Отметку взагсе было долго недосуг поставить. Витоге, когда поехали врайцентр, вдруг осознали, что предстоит еще исмена всех Аниных документов: фамилия-то вбраке менялась!
        И тут возник уАнечки хитроумный, основанный на сугубо женской логике план. Фамилию поменять не ей, амужу. Стать Куницыным. Акогда родится сын- назвать Алешкой. Ипозвать Алешку-старшего вкрестные отцы. Полный тезка, да еще крестный отец, вряд ли станет вредить мальчику.
        Виктору план жены, мягко говоря, не понравился. Но она, уже беременная, так боялась будущего итак настаивала, что он сдался. Тем более иобстановка располагала: Аня стала бригадиром доярок инеосвобожденным секретарем профкома, плюс собственный дом иогород, занята чуть не круглые сутки. Витя же, хотя никоим образом не бездельничал, довольно часто бывал по служебным делам врайцентре. Аименно там ипроисходили все заморочки со сменой документов.
        Короче, Рыбаков стал Куницыным. Сельчане посудачили да изабыли- не Бержераком же стал, вдеревне-то, за малым исключением, все Куницыны иРыбаковы.
        Первой всередине следующей весны родилась девочка. Виктор настоял, чтобы она была Анной. Потом, за семь лет, появились на свет еще четыре девчонки- Даша, Лена, Ольга, Мария.
        Бабушки были счастливы. Да иродители тоже. Витька, разумеется, как всякий мужчина, мечтал осыне. И… боялся его рождения.
        В карьерном плане Анин муж не вырос, по-прежнему чинил вколхозе все, что ломалось, самостоятельно садясь за штурвал восновном впериод полевых работ. Огород уКуницыных был ухоженный, все росло богато. Ачто не росло- добирали вокрестных лесах иреках либо покупали вЛюбино, там снабжение было неплохое. Деньги всемье тоже водились, пусть иневеликие- от колхоза иот продажи впотребкооперацию излишков собранных урожаев изаготовок.
        Вот охотой только Витька не занимался. Потому что разрешение на ружье получаешь вохотничьем обществе. Апроверяет его содержание ихранение участковый.
        Натолкнувшись раз на кривую Алешкину усмешку, Виктор кнему больше не пошел. Аня, невзирая на его протесты, пошла сама. Уважая мужа, встретилась сАлешкой на людях, вконторе.
        - Как влесу жить без ружья, а,Алешка?- спросила она.
        Вопрос был не праздный. Даже если не ходить на охоту, ружье все равно нужно. Например, почти каждый год, обычно вконце осени, чтоб по замерзшим болотам выйти к«железке», из окрестных многочисленных строгих колоний сбегал кто-нибудь опытный. Как правило, ненадолго, сразу приезжали патрули внутренних войск, проводились облавы ссобаками. Но встретиться сбеглым каторжником без оружия не хотелось никому.
        Да ибез каторжников случаев хватало. Как раз перед визитом Ани ее соседку гонял по огороду здоровенный кабан. Клычищи- как ножи, ипо длине, ипо остроте.
        Вообще-то он не за соседкой пришел, аполакомиться сладкой свеклой. Когда же хозяйка решила его выгнать, мгновенно стал из дичи охотником.
        - Вступай вохотсоюз, пиши заявление,- хмуро ответил милиционер.- На свое имя,- особо подчеркнул теперь уже старший уполномоченный (звездочки без высшего образования добавляли скупо, но вдолжности все же повысили, сучетом рвения игеройства).
        Так вдоме появилось ружье, «тулка»-двустволка двенадцатого калибра. Но все время висело на стене, без работы: Виктор его использовать опасался, аАня, выросшая без отца, кохоте приучена не была.
        Личная жизнь милиционера вся была на виду. Жена его оказалась не очень плодовитой: за все годы брака- две девицы, синтервалом всемь лет. Обе вмаму: такие же худые, вроде ине страшные, но снедовольными лицами инедобрым характером.
        Зато воколодолжностном бизнесе Алешка за десять лет преуспел. Мягко ине спеша- однако без единого исключения- он обложил данью всех, кто имел какой-либо полузаконный дополнительный приработок. Дань была не слишком обременительная, иногда больше похожая на жест уважения, однако обязательная.
        Ему платили лесники, ион «не замечал» «лишние» лесовозы. Мог рвануть влес на выстрелы внеурочную пору. Амог ине бежать, заранее получив свое от охотнадзора. Вообще, не его задача была браконьеров отслеживать. Бензин, дрова, продукты, семена, удобрения, патроны для охоты- все это милиционер тоже получал по дружбе от разных людей, втом числе иот председателя колхоза Мирона Андреевича.
        Однако по одному критерию Алексей Куницын был настоящим суперучастковым. Он отвечал за свой участок полностью.
        Он не боялся влезать впьяные драки.
        Он держал встрогости лихих парней, вернувшихся из колонии. Нет, они не перевоспитывались. Но точно знали, что идти на дело лучше где-нибудь вдругом месте. Потому что местный мент- точно не добродушный «старик Анискин». Не понравишься- может изакопать, лес большой.
        Еще один легендарный подвиг Алешка Куницын, уже старший лейтенант, совершил как раз перед рождением Аниного первого сына.
        В деревню вбежала лиса.
        Такое случалось. Но эта была как будто пьяная. Ее мотало из стороны всторону. Пробежала мимо вольно гулявшей курицы. Зато, яростно кусаясь, набросилась на собак, как будто не чувствуя страха иболи вдраке.
        Диагноз поставили без ветеринаров- бешеная. Бешенство редко, но бывало вэтих краях. Мужики были на полевых работах. Бабы заперли детишек вдомах, зарядили ружья иждали уокон.
        На трех длинных иодной короткой улицах деревни остался только Алешка сружьем и«макаровым».
        Он иубил больную лису.
        А потом- всех собак, которые не были на цепи имогли вступить вконтакт синфицированным животным.
        В общем, участковый вЗаречье был разный, годный ина орден- за охрану покоя односельчан, ина тюремный срок- за рукоприкладство ивымогательство.
        И вот настал вжизни Анны иВиктора Куницыных очередной важный момент. Ожидание ребенка. Теперь уже шестого.
        Казалось бы, что может быть нового вчувствах столь многодетной матери?
        Но новым было все. Идолгое отсутствие беременности- почти четыре года. Хотя любили друг друга, как всегда. Ихотели друг друга, как всегда. Иновые ощущения вчреве.
        - Там- мальчик,- так исказала Анна мужу идочкам.
        Дочки обрадовались: братик был для них чем-то новым.
        Муж иобрадовался, ивстревожился. Любовный треугольник, казалось, разорванный еще десять лет назад, по-прежнему создавал тревогу инапряжение.
        Виктор предложил съездить вЛюбино, там всанчасти лесников появился аппарат УЗИ, предсказывающий пол до рождения.
        Аня отказалась: зачем? Ей итак все ясно. Да ичто может измениться от бумажного листка свыводом?
        Нет, проблему следовало решать иначе.
        И уже после рождения мальчика.
        Роды были легкие, очень быстрые, парень родился длинный- пятьдесят два сантиметра икрепкий, хоть весом не потряс- чуть более трех килограммов.
        Витька забирал жену из любинской больнички счастливый иозабоченный. Сним приехали две старшие дочки. Каждая просилась подержать малыша, но Аня не отдала. Сама еще не надержалась, не надышалась замечательным дитячьим запахом.
        К вечеру вернулись домой.
        Мальчишка рос как надо, на свежем воздухе да материнском молоке.
        Имя дали, хоть Витьке ине по душе было,- Алексей. Договорились сбатюшкой окрестинах. Потом Виктор пошел кАлешке, просить стать крестным отцом своему долгожданному сыну. Все- по хитроумному жениному плану.
        Алешка не отказал. Но ине согласился. Ухмыльнувшись, предложил прислать на переговоры жену.
        Виктор вспыхнул, почему-то вспомнив про висевшее на стене ружье. Но участковый ничего больше не предложил, алишь, не попрощавшись, развернулся иушел визбу.
        Аня долго уговаривала иуспокаивала мужа, раз за разом повторяя, что участковый ничего позорного ввиду не имел. Просто удар по его сердцу нанесла она, вот иизвиняться тоже должна пойти она.
        Виктор, всегда согласный сженой, теперь не хотел ее слушать.
        Но ставки были слишком высоки, иАне пришлось идти ва-банк:
        - Вить, ты мне веришь?- спросила она, поднимая ладонями его опущенное вниз лицо.- Веришь или нет?
        - Конечно, верю,- пробормотал обескураженный муж.
        - Ты веришь, что я ничего позорного для тебя не сделаю?- добивала его Анна.
        - Да,- вынужден был согласиться Витька.
        - Я пойду кнему. Ипоговорю сним,- сказала Аня.
        Муж промолчал.
        Встреча состоялась вкабинетике участкового, расположенном вздании сельсовета, такой же бревенчатой избе, как ивсе остальные, только побольше.
        Алешка обрадовался ее приходу.
        Вскочил, придвинул стул, смахнув снего пыль. Потом подошел ко входной двери инакинул крючок.
        Анна молчала.
        - Ну, здравствуй, Анечка,- сказал Куницын.
        - Здравствуй, Алешка.
        - Что пришла?
        - Сам знаешь. Сын уменя родился. Алешка Куницын зовут.
        Участковый не удивился.
        Он действительно знал все, что происходит на вверенном ему участке.
        - В мою честь?- ухмыльнулся он.
        - Получается так,- ответила Анна.- Ихотим попросить тебя стать крестным отцом.
        - Здорово придумано,- восхитился милиционер, еще не забывший уроки логики всвоей офицерской школе.- Твоя идея?
        - Моя,- не стала отрицать Анна.- Хватить нам уже дуться друг на друга. Уменя- дети, утебя- дети.
        - Зря ты за меня не вышла,- покачал головой участковый.- Витька из механизаторов никогда не выбьется. Ая снелюбимой живу.
        Анне стало жаль мужика. Каково это- всю жизнь прожить снелюбимой? Но разве она вэтом виновата?
        Алешка же понял затянувшееся молчание по-своему.
        Глаза помутнели, остановившись на круглых голых Аниных коленках. Он протянул руку кее груди и,уже не всилах остановиться, облапил своей огромной ладонью.
        - Убью!- отшатнувшись, прошипела Анна.
        - Вот ипоговорили,- улыбнулся разом пришедший всебя милиционер.- Уже не хочешь мириться?
        - Хочу,- пересилила себя женщина.
        Ради ребенка можно пойти на многое. Но не на все. Потому что старший лейтенант Куницын был предельно конкретен.
        - В общем, так, Ань. Ты мне даешь, имы миримся. Не здесь, не сейчас. Так что никто не узнает. Только ты ия. Мне будет достаточно. Идет?
        - Нет,- вздохнула Анна.- Не идет.
        - Ну, тогда имира не будет,- подвел итог Куницын.
        Анна встала.
        - Алешка,- впоследний раз попросила она.- Давай все забудем, а? Утебя семья. Уменя семья. Ты вон вообще унас власть. Не надо портить друг другу жизнь, ты же любил меня.
        - И сейчас люблю,- глухо ответил тот.
        - Любишь меня иугрожаешь моему сыну?- спросила Анна.
        - Это его сын,- упрямо идаже как-то обиженно сказал Куницын.
        - Это мой сын,- сказала женщина.- Иесли ты сним что-нибудь сделаешь- спрошу стебя я. Ты понял, участковый?
        - Понял, понял,- он уже опять, непонятно отчего, повеселел.- Не бойся, я сним ничего не сделаю. Он сам ссобой сделает.
        Анна беспрепятственно сняла сдвери крючок и вышла на улицу. Спину ей явственно сверлил взгляд Куницына.
        Вроде бы как должна была успокоиться. Он же ясно сказал, сам ничего плохого не сделает. Однако успокоения не наступало.
        «Господи, мальчик мой, что же ты должен сделать себе на беду? Что же Алешка тебе напророчил?»
        Москва
        Ольга Шеметова. Покупка машины
        Дни неслись сустрашающей скоростью, авАрхангельскую волость московские адвокаты так пока ине уехали. Местная Фемида оказалась неторопливой, не сильно отличаясь от любой другой Фемиды.
        Судейские крутятся, прокуроры работают, адвокаты пашут- лишь задержанные иарестованные просто сидят всвоих камерах, вырванные из жизни иввергнутые всостояние, когда скорость проистекания жизненно важных событий от них ровным счетом никак не зависит.
        Хотя, сдругой стороны, ожидающему решения своей участи Куницыну-младшему торопиться особо было некуда. Вся страшная загадка для него была сокрыта только водном- сидеть ли ему долго или вообще никогда больше не увидеть свободы.
        Поездка вКазань тоже несколько раз откладывалась. Непохоже, что только из-за страхов клиента. Скорее потому, что Леонард Францевич оказался действительно серьезным бизнесменом иправда не мог вырваться из круговорота текущих, но важных дел.
        Через пару часов Ольга должна будет ему вочередной раз звонить. Иесли повезет- сегодня же, во второй половине дня, иуедут.
        А пока Шеметова поехала кродителям.
        Давненько не была вродном доме.
        Умом понимала, что делает неправильно. Родители не так давно вышли на пенсию иявно страдали от недостатка общения. Но дел было столько, что выбралась лишь теперь.
        Встретили ее без поцелуев- всемье не принято. Вся нежность- внутри. Ивыдавала она себя вдеталях.
        Мама наготовила вкусненького, папа вкои-то веки лично сходил на рынок ипринес отборных фруктов. Аеще приготовил ей вбольшой коробке подарок: собственный письменный набор, полученный им невесть когда за завершение какой-то важной для своего времени стройки. Сразу видно, что не современный: из настоящего коричневатого мрамора, со стоящим на задних лапах медведем. Авкаждой передней лапе медведь держал по ручке: одна- новомодная на тот момент шариковая. Другая- перьевая, чернильная. Место для чернильницы также было предусмотрено, вмраморной же подставке.
        - Пап, зачем? Он же всегда утебя на рабочем столе.
        - Я больше не работаю, дочка,- невесело усмехнулся отец.
        - Сейчас не работаешь, потом будешь,- неубедительно поспорила Ольга.
        - И потом не буду,- прекратил дискуссию отец.
        Да, родители унее немолодые.
        Старшую сестру мама родила, когда ей было под сорок. АОльгу- ивовсе всорок четыре. Папа же старше мамы еще на восемь лет. Так что он прав. Вряд ли бывший начальник крупной строительной организации когда-нибудь снова сядет за рабочий стол.
        Остается лишь доживать жизнью своих детей.
        Ольга испытала нечто вроде раскаяния. Еслиб она была как все- давно бы выскочила замуж да нарожала детей. Дав своим старикам новый стимул кжизни. Аона, дура, недавно вон Багрова прогнала, когда тот сам изъявил желание унее остаться.
        Точнее, изъявлено было желание зайти попить кофе. Но Шеметова же не ребенок, знает, зачем мужчины напрашиваются кдевушкам на вечерний кофе. Знает иочень хочет, чтобы Багров оказался вее уютной квартирке.
        Но вот сердце-то хочет, анепонятно что выпаливает дурацкие слова про «поздно» да «неудобно».
        Родители из деликатности прямо не интересовались ее личной жизнью, хотя чутко ловили любые намеки. Багрова они пару раз видели- на концертах, куда Ольга брала билеты иим.
        Багров обожал Моцарта, Штрауса- вобщем, этакую «облегченную» классику. Ольга бы ипопсой не побрезговала, но старалась соответствовать, икогда Олег Всеволодович сообщал опредстоящем вфилармонии или консерватории концерте, то всегда составляла ему компанию, да еще родителей подтягивала.
        Сначала застеснялась было: вдруг он подумает, что она почву готовит, сродителями знакомит? Но он сам спросил, не хочет ли Шеметова ссобой кого-нибудь прихватить, пока есть билеты. Так что родители вошли вкруг их увлечений без всяких искусственных приемов.
        Просидела вродных стенах два часа, несмотря на множество неотложных дел. Наконец засобиралась.
        Мама не выдержала, спросила:
        - Оленька, как дела уОлега Всеволодовича?
        - Все хорошо,- кратко ответила дочь.
        - Он ктебе неравнодушен,- сказала мама.
        - Немножко есть,- согласилась Ольга.
        - Зато ты сильно кнему неравнодушна,- врезал правду-матку отец. Исовершенно неожиданно для воспитанной вдовольной пуританских традициях Ольги добавил:- Не тяни время. Бери его ине отпускай. Он хороший человек.
        - Я подумаю об этом,- нейтрально ответила дочь.
        Вот что она всовершенстве научилась делать- так это нейтрально отвечать. Если надо- полчаса проговорит, да так, что ни кчему невозможно будет придраться как кисточнику информации.
        Уже уходя, получила от родителей еще один подарок.
        Да какой!
        - Вот тебе, дочка, деньги,- передавая сверток, сказал отец.- Триста пятьдесят тысяч. Это полмашины. Вторые заплатишь сама. Хватит тебе по ночам пешком ходить.
        Это было счастье!
        Ольга немало зарабатывала, но тратила легко, спуская приличные суммы на всякие необязательные вещи. Омашине думала постоянно. Однако поднять такое приобретение снуля возможности не было. Копить же, как выяснилось, не умела.
        - Теперь обе дочки моторизованные,- сказал папа.
        Старшая давно иуспешно вышла замуж, унее были не только муж, квартира ипара хороших автомобилей, но, главное, двое деток, мальчик идевочка.
        Вот чему безмерно- хоть ипо-белому- завидовала Ольга. Абольше ничему не завидовала.
        Впрочем, машина ее обрадовала очень сильно. Разве что начало грызть сомнение, может ли она принять этот подарок: вряд ли после него уродителей остались свободные деньги.
        - Мам, пап,- начала она, но закончить ей не дали.
        - Дают- бери, бьют- беги,- сказал отец.
        - Нам хватает. Ане хватит- дети помогут,- улыбнулась мама.
        В общем, ушла сжеланием тотчас бежать вавтосалон. Машину-то выбрала давно- смешного глазастого «жука»-«Ниссана». На самом-то деле он как-то иначе назывался. Но похож был именно на жука, за что его Ольга иполюбила.
        Впрочем, водиночку за машиной не пойдешь. Втаком деле нужен мужчина. Мужчин для этой цели вее распоряжении было трое: Гескин, Томский иБагров.
        Понятно, кому она позвонила.
        Олег обрадовался за нее и,выкроив пару часов, договорился овстрече вближайшем салоне, недалеко от трех вокзалов.
        Почти сразу после этого перезвонил Леонард Францевич.
        Теперь уже торопился он: отъезд планировали в семнадцать ноль-ноль от ее конторы- желательно было прихватить ссобой кое-какие бланки, чтоб не бегать потом по Казани впоисках.
        Так что смашиной следовало поспешить.
        В салон вошли сОлегом почти одновременно.
        А дальше- сплошное везение.
        Коричневый сперламутром красавец, на автомате исклимат-контролем, уже стоял на центральном, медленно вращающемся подиуме салона.
        Ольга немедленно влезла внутрь, счастливо вкушая чудесный запах нового авто.
        - Беру,- сказала она радостному продавцу: народ, по случаю кризиса ижаркого лета, вочередь давно не выстраивался.
        - А скидки?- спросил практичный Багров.- Вдругих салонах предлагают скидки.
        - И мы дадим,- уже не так радостно ответил менеджер.
        Ольга благодарно посмотрела на Олега. Не бог весть какая сумма экономилась, но раза три сходить вхороший ресторан хватит.
        Впрочем, радовалась экономии она недолго.
        Коврики всалон ей дали впридачу, авот за радио, защиту картера ипрочие необходимые мелочи пришлось раскошелиться. Рассчитывала на «пополамный» кредит, аполучилось витоге несколько больше. Даже сучетом отказа от «Каско»- угоняли экстравагантные «жуки» редко, Ольга же ездила чрезвычайно аккуратно. Если кто-то стукнет- сам ипочинит. Не зря ведь она юрист.
        Пошла кменеджеру по кредиту.
        Миловидная девушка, потрещав про удивительные акции, выдала не слишком приятные цифры. Переплата выходила весьма серьезная, полуторная, резко не соответствовавшая «удивительным» акциям.
        Багров стоял рядом, внимательно вникал.
        Когда Ольга приняла решение согласиться- деваться все равно было некуда,- Олег Всеволодович сделал неожиданное предложение.
        - Оль, зачем кормить банки?- сказал он.- Я тебе одолжу недостающее.
        Шеметова замялась. Было приятно, но неудобно.
        Оказалось- вслух сказала, очем подумала.
        Багров расхохотался:
        - У тебя всегда приятно, но неудобно!
        Шутка была явно двусмысленной игде-то даже обидной. Но логичная Ольга вынуждена была признать глубокую справедливость высказывания Олега Всеволодовича.
        Короче, автомобиль купили без кредита.
        Более того, выставочный образец, как оказалось, уже подготовили кпродаже. Техпаспорт уменеджера имелся, радио изащита картера установлены. Оставалось только спустить авто свращающегося подиума, взять уего счастливых обладателей дензнаки (Багров доплатил скарточки) ивыдать взамен документы иключи.
        Вот ивсе.
        Поехали.
        Поскольку Олег Всеволодович прав не имел принципиально, за руль села Ольга. Натерпелась страху- последний раз водила машину год назад, когда сдавала на права. Но доставила «жука» вместе ссобой иБагровым всвой тихий дворик без проблем ицарапин. Место для парковки тоже нашли сразу: люди еще возвращаться сработы не начали.
        Выходя из машины, Олег ответил на звонок мобильного.
        Разговор получился не короткий инедобрый. Ольга все это время терпеливо ждала рядом, стоской посматривая на часы.
        Вроде только собралась сдухом, но на «зайти попить кофе» уже явно не оставалось времени.
        - Выгоняют сквартиры,- сердито сказал Багров.- Обещали не трогать еще год. Атут- чем быстрее, тем лучше. Во второй комнате уже живут. Сегодня же съеду вгостиницу.
        - Зачем вгостиницу?- даже обрадовалась Шеметова. Теперь уже унее появлялась возможность оказать серьезную услугу Олегу.- Яж уезжаю впять вечера, сРодригесом. Отдам тебе ключ, идва дня минимум- втвоем распоряжении.
        Вот же черт! Не собиралась она говорить про два дня! Пусть бы жил постоянно. Но нет, опять кто-то вредный, внутри живущий, все портил!
        - Это вариант,- оценил Олег.- За два дня точно себе что-нибудь найду. Спасибо, Оленька.
        - Да не за что!- улыбнулась счастливая Шеметова.
        Может, еще не все себе испортила?
        И даже выдавила из себя заветное:
        - Ну что, зайдешь, кофе попьем?
        Надо же, получилось! Исердце, отчаянно колотившееся, из грудной клетки не выпрыгнуло.
        Они зашли вподъезд, сели встаренький, но чистый лифт. Тот, кряхтя, привез их на четвертый этаж.
        Ох, как страшно!
        Ольга открыла дверь итут же побежала на кухню, занять трясущиеся руки приготовлением кофе.
        Багров осваивался вгостиной- большой исветлой комнате.
        Когда она вошла- скофейником водной руке ималеньким молочником вдругой,- Олег Всеволодович разглядывал диски сзаписями впроволочной стойке.
        У Шеметовой побагровели щеки. Оужас: любитель проверенной веками классики вот-вот наткнется на Филиппа Киркорова иДиму Билана!
        - Я подарю тебе хорошую музыку,- наконец сказал Багров.
        - Спасибо,- торопливо поблагодарила Ольга.- Ато эта чепуха от прежних жильцов осталась.- Ее щеки снова вспыхнули, как бы сопровождая неудачное вранье.
        Олег улыбнулся иничего не сказал.
        Выпили действительно вкусный кофе.
        Время, оставшееся до пробежки вконтору, катастрофически убывало, аничего еще ине начало происходить.
        Не зная, что делать, Шеметова передала Олегу ключи от квартиры ибыстро собрала дорожную сумку.
        - Так иуйдешь?- услышала на выходе.
        Обернулась.
        Олег стоял уокна иуже не улыбался.
        Ольга смотрела на него ине знала, как поступить. Сердце говорило: беги кнему. Остальное, так ей мешавшее, пока, ксчастью, молчало.
        Ольга сделала шаг кБагрову, ивэтот момент зазвонил ее телефон.
        - Слушаю,- ответила Шеметова.
        - Не надо ехать вконтору,- сказал Леонард Францевич.- Мы уже внизу, увашего дома.
        «Господи, какая же я дурища! Сама дала этому идиоту свой адрес!»
        Ольга секунды три яростно ненавидела своего доверителя. Потом начала успокаиваться. Все равно, если этому суждено случиться, то не вспешке.
        - За мной приехали,- сказала она Багрову.
        - Я уже понял,- улыбнулся он.
        «Печально улыбнулся! Расстроился!»- радовалась Шеметова, сбегая, как девчонка, по лестнице кподжидавшей ее машине.
        Трасса Москва- Казань
        Шеметова, Ариэль инеприятности
        Родригес подготовился кпутешествию основательно.
        Водитель действительно имел вид человека, скоторым не стоит связываться. Звали его Ариэль, иэто имя никак не вязалось смогучей квадратной фигурой ипривычно настороженным взглядом. Не прибавлял лицу дружелюбности идлинный шрам, наискось пересекавший всю щеку.
        Ольга уже знала от Леонарда Францевича, что упомянутый гражданин имел реальный боевой опыт на Ближнем Востоке, после чего перешел работать вроссийскую охранную ВИП-структуру. Это теперь фишка такая была усостоятельных людей, имевших основания опасаться за свою безопасность. Если раньше бойцов из крошечной страны, вынужденной отбиваться от врагов все годы своего существования, именовали исключительно «израильской военщиной», то теперь те же самые бойцы стали высоко котироваться вузких кругах. Тем более что многие из них сохранили не только знание русского, родного, по сути, языка, но идаже российское гражданство. Что сильно упрощало применение профессиональных навыков.
        Ариэль водил машину отлично.
        Это мало значило впривычных московских пробках, но могло сэкономить время на трассе.
        Час добирались по шоссе Энтузиастов до МКАД. Еще час толкались впробках до Балашихи. Нормально поехали, лишь выбравшись километров за тридцать от столицы.
        Леонард Францевич сидел впереди, Шеметову посадили сзади, где было совсем не тесно: японский «Крузер» врабочем варианте легко вмещал идесять человек, владельцам даже права менять приходилось, открывать «автобусную» категорию. Так что втроем вмашине было более чем комфортно.
        Родригес был все же странный человек.
        Пока толкались впробках, успел радостно объяснить, что обычно водит «крузак» сам. Из чего, по логике, следовало, что если на них будет охота, то стрелять станут вАриэля.
        Очень деликатно. Понятно, что охранников инанимают, чтобы они жертвовали своим здоровьем ради нанимателей. Но чтоб так открыто…
        Впрочем, Ариэля сказанное Родригесом никак не смутило. Он лишь улыбнулся вответ иеще раз машинально оглядел окрестности. Шеметова заметила: примерно раз вминуту водитель делал быстрые движения головой: влево, вправо изачем-то вверх. Похоже, эта манера вошла унего внеистребимую привычку.
        «Интересно, акогда он со своей девушкой впостели лежит, тоже головой крутит?»- некстати подумала она.
        Машина же тем временем, миновав Ногинск, стремительно летела всторону Владимира.
        Умотанная Шеметова под утробное урчанье мощного четырехлитрового дизеля даже вздремнула. Да так удачно, что проснулась прямо под Нижним Новгородом, отмахав во сне четыреста верст. Ариэль все так же нависал над баранкой, ежеминутно озирая окрестности инебеса. Родригес тоже спал, комфортно подложив между щекой ибоковым стеклом какую-то мягкую подушечку.
        - Ариэль, ане страшно вам вот так вчужие разборки влезать?
        - Это моя работа,- улыбнулся он, сразу перестав казаться боевым роботом.- Кстати, меня обычно Ариком зовут.
        - О’кей,- легко согласилась Ольга,- аменя тогда Оля.
        - У меня жена Оля,- обрадовался Арик.
        - А вы там что, так иостаетесь срусскими именами?- удивилась Шеметова.
        - Религиозные обычно меняют. Амы, как говорится, лайт кошер.
        - Что это значит?
        - Ну, свинину не едим. Мясо вместе смолоком тоже. Но вкошере шестьсот тринадцать заповедей. Для меня это слишком много. Тем более Оля- русская.
        - Будет переходить виудаизм?
        - Нет. Она православная.
        - А удетей не будет проблем?
        - Будут, акак же,- согласился собеседник.- Не вобыденной жизни, конечно.
        - То есть как это- не вобыденной?- не поняла Шеметова.- Авкакой же?
        - В обыденной- все увсех одинаково. Одни ите же права. Обязанности, правда, разные.
        - Не понимаю,- совсем запуталась Ольга, никогда не бывавшая вИзраиле.
        - Ну, например, арабы не обязаны служить вармии. Аевреи обязаны. Или вот недавно приняли вчлены Верховного суда араба. Он при исполнении гимна страны встал, но петь текст не стал. То есть выказать уважение, как гражданин страны, обязан. Аповторять слова, которые не разделяет полностью, нет.
        - Странно все увас.
        - Не говори. Я уехал всемь лет. Точнее, меня увезли. Так до сих пор многому удивляюсь.
        - А какие проблемы могут быть удетей-неевреев?
        - Да самые разные,- менее охотно ответил Арик.- Был скандал, когда боец-нееврей погиб, араввинат не разрешил хоронить его на еврейской части воинского мемориала. Их трое погибли водном танке, сгорели от противотанковой ракеты, два его товарища-еврея ион. То есть умереть вместе можно, алежать после смерти вместе нельзя. Командир их дивизии, генерал, вответ написал завещание, чтоб, когда умрет, похоронили рядом стем солдатом. Аон был религиозный еврей! Вобщем, страсти кипят. Я вот жениться на Кипр ездил.
        - И этот брак действителен?
        - Для обычной жизни- да. Для разделов всяких, наследств, дарений. Авраввинском смысле- нет.
        - Сложно как все,- решила больше не вдаваться вподробности чужих законов Шеметова. Тут от своих-то голова пухнет!
        - А почему вРоссии трудишься? Дома нет работы?
        - Такой- гораздо меньше,- рассмеялся Арик.- Почти каждый сам себя всостоянии охранить. Да изарплат московских во всем Израиле не найти.
        - А что увас сейчас там происходит? Война не намечается?
        - Война там постоянно намечается. Мы привыкли. Но если что-то серьезное случится- сразу уеду. Воевать.
        - А если на Россию нападут, воевать пойдешь?
        Арик задумался.
        - Вряд ли на нее нападут. Слишком большая.
        - Но если все-таки нападут? Китайцы какие-нибудь.- Отчего-то Шеметовой важно было услышать ответ.
        - Китайцы точно не нападут. Они скорее купят. Но еслиб напали, наверное, пошел бы. Уменя же две Родины получилось. Так что деваться некуда.
        - Тогда я спокойна,- улыбнулась Ольга иеще сколько-то продремала.
        Проснулась от остановки.
        Открыла глаза.
        Уже стемнело. Они стояли на заправке, новенькой, сиголочки. Втемноте ярко светили огни маленького магазинчика-кафешки.
        - Пошли кофе попьем,- предложил Леонард Францевич, тоже окончательно проснувшийся.
        - С удовольствием,- откликнулась Шеметова.
        Ариэль, по профессиональной привычке, попросил без него не уходить, но ему еще предстояло заполнить внушительных размеров бак «крузака». Но даже осторожный Родригес отмахнулся: ни на заправке, ни, похоже, вмагазинчике, кроме них, никого не было. Ни одной машины. Лишь усамых дверей стояла пара недорогих мотоциклов- скорее всего, их владельцы здесь работали.
        Внутри Леонард Францевич сразу ринулся кприлавку. Там было на что посмотреть: свежая выпечка- пирожки, круассаны, мини-пицца; сэндвичи, горячие напитки. По зальчику разливался чудесный запах свежесваренного кофе. Вобщем, картина, привычная современному россиянину исовершенно невозможная внашей стране еще лет двадцать назад.
        Ольга, предвкушая пир, тоже устремилась квитрине. Но на ходу поменяла решение, завернув сначала всоответствующую комнату, одну на оба пола, зато чистую ибез неэстетичных ароматов. Да еще сприличным «предбанником», вкотором, кроме блестящей белизной раковины, имелись также диспенсер сжидким мылом идаже- опрогресс!- современнейшая электросушка. Кней не надо было подносить ладони, их внее следовало опускать. «Классная конструкция!»- оценила Шеметова, любившая умные иправильно сделанные вещи. Ладони становились сухими почти мгновенно, при этом не было горячо.
        Но до сушки ладоней следовало потратить еще три минуты на прочие, не менее необходимые дела.
        Уже точно предвкушая кофе ипирожные, Ольга вышла в«предбанник». Пирожные она себе разрешила вкачестве компенсации за якобы опасную командировку.
        Впрочем, уже через пару секунд слово «якобы» стало излишним.
        Чья-то сильная грубая ладонь, зажав ей рот, лишила не только возможности кричать, но идаже вздохнуть. Вторая же рука недвусмысленно полезла под платье. Это продолжалось считаные секунды, но показалось Ольге вечностью, безумной истрашной.
        Внезапно жестокая хватка разомкнулась, напавший мешком со стуком упал на керамогранитные плитки пола.
        - Ты цела?- Встревоженные глаза Арика смотрели прямо внее. Теперь его ладони обнимали ее голову, но делали это мягко изаботливо.
        - Вроде… да,- сзапинкой ответила девушка.- Что это было?
        - Сейчас разберемся,- спокойно пообещал Ариэль.
        Тут только Шеметова заметила, что дверь вторговый зальчик тоже была распахнута настежь, аперед ней так же недвижно лежал человек. Точнее, виднелись только его ноги вгрубых черных ботинках столстой ребристой подошвой. Такие же были ина том, кто на нее напал.
        А кдвери уже подбегал, по-видимому, местный охранник- средних лет мужик, стриженный ежиком, вчерной униформе сэмблемой ввиде хищной головы орла исчерной же дубинкой на крутом боку.
        - На пять минут отъехал,- непонятно кому пожаловался он.
        Боязливо оглядываясь, подошел Леонард Францевич.
        Девушки-продавщицы оставались за своей стойкой, не приближаясь кместу происшествия.
        - Николаич, так вызывать или нет?- крикнула одна из них, видимо, местному охраннику.
        - Вам милиция нужна?- спросил уОльги «орел»-охранник. По лицу ипо интонации было очевидно, что самому охраннику приезд официальных правоохранителей был точно ни кчему.
        - Полиция,- машинально поправила его Шеметова.
        - Один черт,- буркнул «орел», итеперь уже поправлять было нечего.
        - Может, лучше без полиции?- обратился кприсутствующим Леонард Францевич.
        Он тяжело дышал, хотя уже четко понимал, что кего «теме» происшествие отношения не имеет. Зато Ольга была вэтом не вполне уверена: слишком хорошо помнила шипение мадонны-проститутки Юлии насчет «групповичка».
        Шеметова вопросительно посмотрела на Ариэля.
        - Думаю, можно обойтись своими средствами,- сказал Ариэль.- Я еще сам сребятками поболтаю.
        «Ребятки» тем временем начали приходить всебя. Арик наклонился иловко завернул одному руки назад, намертво обездвижив специальной нейлоновой лентой-наручниками. Со вторым то же самое- только медленнее игрубее- проделал штатный охранник бензоколонки. И«браслеты» унего были соответствующие- металлические, тяжелые, судя по гримасам Ольгиного мучителя, совсем не гуманного свойства. Впрочем, Шеметовой не было его жалко. Стань он ее клиентом- отбивала бы со всей мощью темперамента изнаний. Но сейчас ей больше всего хотелось пнуть эту тварь туфлей всамую рожу.
        Впрочем, Арик, похоже, все сделал за нее: половина лица предполагаемого насильника была неестественно красной. Аскоро станет черной. Следующие стадии- синяя ижелтая- тоже со временем произойдут, но не быстро: удар убывшего спеназовца безжалостный.
        Со вторым дела обстояли вмедицинском смысле не лучше. Синяк был поменьше, не на пол-лица, атолько на лбу. Зато сизрядной ссадиной икровоподтеком, ана глазах набухавшая шишара становилась похожей на рог.
        - Он его дверью влоб!- шепнул Ольге впечатленный Родригес.
        И хотя фраза была построена чуть ли не из одних междометий, Шеметовой все было ясно. Судя по тому, что на алюминиевой двери осталась испачканная кровью приличная вмятина, все было выполнено жестко.
        Охранник тем временем закрыл заведение, повесив на внешнюю ручку двери двуязычную табличку. На ней значилось «Closed», адля тех, кто не понял,- «Технический перерыв. 15 минут».
        - Ну так что будем делать?- спросил местный товарищ узаморского коллеги.
        - Дай мне пять минут,- попросил его Ариэль.- Идите, пейте кофе.
        Это он уже кним обратился, кОльге иЛеонарду Францевичу. Шеметова ужинать расхотела, Родригес же, чувствуется, вострых ситуациях был склонен подчиняться сильным.
        - Что будете?- спросила девушка за стойкой.
        - Три кофе, три сэндвича, три круассана, три пиццы,- Родригес, наверное, специализировался на оптовой торговле.
        Первая девушка приняла заказ иденьги, вторая быстро иумело его выполнила.
        Ольга думала, что после всех потрясений икусочка не сможет проглотить. Витоге проглотила исэндвич, икруассан, ипиццу. Последнее- уже всухую, кофе кончился на круассане. Леонард Францевич ел медленнее, но явно судовольствием; он был уверен, что опасности заготавливались не для него. Аскорость, скоторой Ариэль расправился схулиганами, его успокаивала.
        Сам же бесстрашный телохранитель скрылся в«предбаннике», куда спомощью местного коллеги втащил ивторого безобразника. Время от времени оттуда доходили неприятные звуки, которые адвокат Шеметова принципиально не хотела идентифицировать.
        Слава богу, это длилось недолго.
        - Вымойте там,- обратившись кдевушкам, сказал Николаич.
        Ариэль тоже вышел счисто вымытыми руками, прошел кстойке. Мгновенно проглотил свою порцию, догнав раньше начавших пассажиров.
        - Камеры увас есть?- спросил он уНиколаича.
        - Есть, но не подключены,- ответил тот.
        - Ну ихорошо,- подвел итог происшествия Ариэль.- Поехали?- обратился он кРодригесу.
        - Поехали,- ответил тот.
        Николаич снял свою табличку, правда, за все это время ни один новый клиент на заправку не приехал. Что не удивляло: ночь на дворе.
        Сели вмашину, Ариэль снова слился сбаранкой.
        - А они там не помрут?- спросила Ольга.
        В ней проснулся юрист. Аможет, женщина; страх иярость от внезапного нападения уже частично перекрывались последующими кровавыми картинками.
        - Не помрут,- лаконично ответил Арик.- Но, надеюсь, не забудут.
        - Такое не забывается,- сказала Шеметова.
        - Тебе как раз лучше забыть,- посоветовал охранник.- Было, ине стало.
        - А они точно не по нашу душу?- Эта мысль все-таки не покидала Ольгу, помнившую злобный оскал своей гостьи.
        - Точно. Обкурки местные. Николаич их знает, он до пенсии вментовке трудился. Говорит, шепнет своим, чтоб приглядели.
        Последнюю фразу Шеметова едва расслышала. Они уже неслись по объездной дороге, мимо Чебоксар, иуставшая от езды ивстряски адвокат снова провалилась вдрему. АРодригес ивовсе задрых, весело похрапывая. Ему не было никакого дела до бессменного водителя. Впрочем, Ариэля тоже не слишком волновали перипетии жизни охраняемого им человека. По крайней мере, втой части, которая непосредственно его не касалась.
        У каждого свой бизнес.
        В казанскую гостиницу приехали кутру.
        Все-таки поднялись вномера, хоть чуточку доспать вудобных постелях, азатем привести себя впорядок перед местными визитами ипереговорами.
        Чуть выспавшись, проснувшись иоглядевшись, Ольга пришла кдвум выводам сразу. Первый- что за свои деньги она бы никогда не стала останавливаться среди мрамора ипозолоты. Второй- что вроскоши что-то есть.
        Не успела она донежиться внеурочном утреннем джакузи, как вдверь ее номера довольно-таки неделикатно постучали.
        Закутавшись вмахровый халат иоставляя за собой мокрые следы, Ольга подбежала квходу. Вот теперь было страшно!
        Прыгать счетвертого этажа не хотелось. Но еще больше не хотелось повторения вчерашнего опыта, пусть даже ивтаких роскошных интерьерах…
        Взяв себя вруки, Шеметова посмотрела вглазок.
        Опасалась увидеть страшные рожи и,может быть, зло-довольную Юлию Морозову. После чего оставалось только постараться подороже продать свою молодую жизнь.
        Увидела же… Олега Всеволодовича Багрова собственной персоной. Он стоял, переминаясь сноги на ногу иявно страшно переживая.
        Если честно, Ольга его таким еще ни разу не видела.
        Открыла дверь, он ворвался внутрь.
        - Ты цела?- прерывистым шепотом спросил коллега. Изачем-то схватил ее за махровые халатные плечи руками.
        - А что со мной будет?- удивилась та, машинально на всякий случай отстраняясь. Иопять, уже обдуманно, называя себя за это дурой.
        - Ну слава богу,- выдохнул Олег.- Апочему на звонки не отвечала?
        - Потому что спала,- почти честно ответила адвокатесса.
        Действительно спала. Ктому же забыла телефон зарядить. Да ивообще на нем еще вечером кончились деньги, для роуминга это критично ипри входящих звонках.
        - А почему Родригес не отвечал?
        - Наверное, тоже спал.
        - Ффу-у!- выдохнул Багров, прямо вплаще присев на мягкий роскошный пуфик из дорогущего нубука.- Стобой не соскучишься!
        - Да что случилось-то?- искренне не понимала причину всего этого базар-вокзала Шеметова.
        - В твое окно стреляли,- наконец объяснил Олег.
        - То есть?- сначала не поняла Ольга. Потом поняла. Ипогрустнела.
        - Ну, там не все так запущенно,- попытался утешить ее Багров.- Из пневматики пальнули. Шариком. Еслиб хотели убить, то нашли бы оружие посерьезней.
        - А вчера еще меня пытались изнасиловать,- сказала Шеметова.- Визвращенной форме: всортире бензозаправки.
        Она рассказала про ночной эпизод, похоже, уже избавившись от пережитого ужаса.
        Багров задумался. Пасьянс как-то не складывался, сельские бандюки вряд ли участвовали вдлинных многоходовых комбинациях казанских бандитов. Но иповерить вслучайность всех этих безобразий опытный адвокат пока не мог.
        - А что охранник думает? Мне его серьезным человеком представляли.
        - Он иесть серьезный. Про вчерашних считает, что это случайность.
        Сказала- инаткнулась на заинтересованный взгляд Олега. Заинтересовала его выбившаяся из-под халата часть пухлой Ольгиной груди. Шеметова покраснела изапахнула халат.
        Ну почему она всегда поступает по-идиотски? Впрочем, что сделано- то сделано.
        Багров на шаг отступил, снял плащ иснова стал адвокатом, ане встревоженным мужчиной, бросившимся спасать свою женщину.
        «Вот же дура…»
        Впрочем, шанс еще был. Но Ольга, убей бог, не представляла себе, как конкретно нужно совращать мужчину. «На курсы, что ли, пойти?»
        От безысходности ситуации ушла вспальню- шикарный номер был двухкомнатным,- одеваться. Не слишком торопилась, обдумывая способы прерывания своего мерзкого детсадовского поведения.
        Додумать не успела: вдверь снова постучали.
        На этот раз- Родригес сАриэлем. Предупредить не могли, паразиты.
        Ольга из дверей спальни делала страшные знаки Олегу: если он проболтается про московский обстрел, Леонард Францевич может окончательно струсить, аэто уже будет серьезным ударом по Ольгиному адвокатскому мироощущению. Ксчастью, Багров все понимал не хуже нее, Родригес-то был долгое время его доверителем.
        Леонард Францевич сделал вид, что не удивился, обнаружив своего первого адвоката вспальне второго. Ариэлю даже вид делать не пришлось: он, похоже, давно ничему не удивлялся.
        Через четверть часа все вместе они вышли из гостиницы инаправились по медицинско-юридическим достопримечательностям татарской столицы.
        Дел хватило как раз на весь день.
        Вечером расстались: Родригес со своим мрачным Санчо Пансой выехали вСаратов по делам фирмы, аШеметова ипримкнувший кней Багров двинулись на поезд.
        Олег хотел лететь аэропланом. Но Ольга сказала, что боится самолетов. Тонкий женский план: всамолете наверняка ничего не произойдет, авпоезде- неизвестно.
        Назвался грузом- полезай вкузов.
        Нужно брать билеты вСВ. Там уж точно останутся вдвоем. Но не предлагать же дорогое приобретение Багрову!
        Ольга залезла вкошелек- денег явно не хватало. Даже составшимися копейками на карточке, куда скидывали конторские гонорары. Господи, ну изачем она накупила позавчера столько парфюма!
        Дура! Дура! Дура! Похоже, это слово становилось наиболее употребляемым вразмышлениях Ольги Викторовны Шеметовой осамой себе.
        Превозмогая собственную гордую натуру, попросила взаймы уБагрова.
        Он, во время поисков по кошелькам икарманам, вел себя несколько отстраненно, что удивило Шеметову: уж Олег Всеволодович точно был не жмот. На прямой вопрос мужчина смутился ипромямлил, что, похоже, денег унего нет совсем из-за некоей незапланированной траты. (Будущее показало, что трата оказалась более чем обоснованной, но пока что герои находились внастоящем.)
        Короче, купили два билета вкупе.
        Сели, получили постельное белье, даже совсем не влажное, как привыкла считать Шеметова. Нет, кое вчем сервис внашей стране определенно цивилизуется.
        Проводница сразу, только отъехали от перрона, принесла им крепко заваренный чай. Спросила, что еще хотят граждане пассажиры от имевшегося небольшого перечня удовольствий, и,уходя, неожиданно хитро подмигнула Ольге.
        Шеметова даже сходила кней, вслужебное купе.
        Теперь, когда они обе были вженском заговоре, Ольга спросила напрямик: можно ли чуть-чуть доплатить- на полную доплату денег не хватит,- чтобы остаться наедине слюбимым мужчиной? Проводница ответила, что идоплачивать ничего не надо. Вэтот день ночной поезд всегда идет полупустой. Просто закроешь дверь и- вот оно, счастье.
        «Или вот он, ужас. Как поймешь, коли никогда не пробовала?»
        Для начала, сопровождаемые веселым взглядом проводницы, пошли ввагон-ресторан. За оставленные вещи можно было не беспокоиться- их ни утого, ни удругой не было.
        В ресторане немножко ели, сучетом бедственного финансового положения обоих, идолго пили яблочный сок. Поезд успел даже постоять на первой остановке. Аеще смотрели вокошко, за которым проносились нерасшифрованные темные пятна иэлектрические огоньки. Неизвестно, очем думал Багров. Ольга же думала овозвращении вкупе.
        Ох, как страшно! Не будет ли она выглядеть глупой инеумелой? Аесли поезд затормозит иони свалятся сполки? Вобщем, страхов было гораздо больше, чем здравого смысла, да иоткуда ему втакой ситуации взяться?
        Назад возвращались по черным грохочущим тамбурам ипо слабо освещенным пустым вагонам- все уже спали на своих полках. Дошли до родного, третьего вагона. Проводница еще бодрствовала, но теперь не пыталась лукаво перемигиваться сОльгой.
        Умоталась, поняла девушка. Впоезде уже был вайфай, однако кипяток готовили по-прежнему встаромодном бойлере согненным чревом, который надо было постоянно кормить углем.
        Наконец дошли до своего купе.
        Оно было незапертым. Странно.
        Оказалось, ничего странного.
        На левых нижней иверхней полках храпели два мужика, почти неразличимые вполутьме. Пустые полуторалитровые бутылки из-под пива на столике ипивной же, кислый, противный запах, заполонивший маленькое помещение, помогли Ольге дорисовать портрет попутчиков.
        Он получался малосимпатичным. Тупые, скучные ипузатые.
        А еще- срогами икопытами. Исхвостами, от души довесила мужичкам Ольга.
        Но ничего не поделаешь. Надо принимать жизнь такой, какая она есть.
        И надеяться на будущее…
        Деревня Заречье
        Дело близится кзавязке
        Десять лет после рождения мальчика все было тихо.
        Анна Ивановна (теперь никто уже не называл ее Анькой) успокоилась ижила втихой женской радости.
        Дел по-прежнему был миллион, детей стало уже восемь- все разные, все любимые. Старшие основательно помогали по дому ихозяйству.
        Виктор по-прежнему чинил все, что сделано человеческими руками, ине упускал ни единой возможности лишний раз понравиться своей Ане: будь то внеурочная подработка, или сбор лесных даров, или ловля рыбы сетями, которые надо заводить ивытаскивать вводе стемпературой плюс восемь градусов. Ауж как он ей нравился вмужском плане, лучше всего говорило количество их любимых детей. Имолча надеялись, что на восьми не остановятся.
        Про угрозы участкового потихоньку стали забывать.
        Сам он сильно заматерел, пузо понемногу начало закрывать колени.
        Дом построил огромный, благо отжимание денег уместных мелких бизнесменов не только не сократилось, но ивозросло.
        Да ине только умелких: богатые лесники иавтотранспортники тоже старались дружить спроникшим во все местные щели ментом, не говоря уж околхозном начальстве. Прежний председатель Мирон Андреевич два года как переехал на деревенское кладбище- поздно обнаружили рак. Его место занял колхозный агроном, молодой парнишка, недавно после вуза. Он восторженным щенком ходил за многоопытным майором Куницыным. Вобщем, вдеревне теперь было не два центра власти, а,по большому счету, один.
        Народ не протестовал. Ипотому, что исторически привык безмолвствовать. Ипотому, что власть Куницына, хоть иблизилась кдиктаторской, не была безумной. Тем же обложенным данью коммерсам Алексей Васильевич выстраивал реальную крышу. Настолько реальную, что четыре года назад залетные бандюки, приехавшие щипать любинских торгашей, как-то взяли ибесследно исчезли.
        Впрочем, особо их никто ине искал. Нету тела- нету дела. Аместные болота могут бесследно поглотить тысячи бренных тел.
        В личной жизни умента тоже ничего не поменялось.
        Пил он только теперь часто. Но, опять же, не до валяния вгрязи. Всегда достойно добирался до своего трехэтажного семиоконного домища иисчезал внем. Никто из деревенских толком не знал, что там делалось внутри. Точно знали лишь перечень жильцов: хозяин, его резко постаревшая мать, жена Наташка идвое девок- Инна иКристина.
        Наташка почти не изменилась, только еще больше усохла иозлилась. Общались сней неохотно, да та особо ине навязывалась. Все женщины всемье, кроме бабушки, вели себя высокомерно инедружелюбно. Бабушка была нормальная, но погоды вдоме явно не делала.
        Так вот тихо было целых десять лет, пока маленький Алешка, словно исполняя фатальное предсказание грозного тезки, не попал вкриминальную историю.
        Он, сеще тремя такими же пацанами, спер два духовых ружья, скоторыми доморощенная «банда четырех» ипрошарилась целый прогулянный вшколе день. Ружья вшколе исперли, они стояли внезакрытом шкафу уфизрука, он же учитель НВП, начальной военной подготовки.
        Маленькие гангстеры развлекались до позднего вечера, пока не кончились пульки. Жертвами акции стали несколько березок, на которые навешивали бумажные (тоже краденые) мишени, одна ворона (улетевшая свозмущенным карканьем ипулькой вмощном теле) инебольшое стекло вбаньке Анны иВиктора Куницыных: мальчишки поспорили, пробьет его или нет.
        Пробило.
        Ущерб, казалось бы, невелик. Но все стало гораздо серьезнее, когда Алексей Куницын-старший сообразил, что вделе замешан его тезка. Майор проявил чудеса служебного рвения ивтечение следующего дня расколол участников кражи. Завернув руки за спину, доставил каждого по отдельности всвой кабинет. Взял собственноручно написанные объяснения, из которых следовало, что организатором преступного деяния был Алексей Викторович Куницын десяти полных лет от роду.
        Как так вышло, догадаться несложно. Когда маленькому человеку снамеком говорят, мол, ты ведь не виноват, тебя подбил плохой мальчик- так легко согласиться… Да ине маленькому человеку тоже легко: сколько народу попортили себе карму подобными признательными показаниями…
        Короче, отпустили всех, кроме Лешки. За ним уже поздно вечером пришла мать, вернувшаяся смужем из райцентра.
        - Ты все-таки достал его?- спросила сугрозой.
        Глаза Анны горели ненавистью, ини окаких сделках сейчас речи быть не могло.
        - Я, что ли, ружья крал?- спокойно спросил участковый.
        Логика была железной.
        - Все равно не имеешь права без родителей допрашивать,- стояла на своем мать, вынужденная согласиться справотой милиционера.
        - А я не допрашивал,- охотно объяснил тот.- Я беседовал. Вот, имеется чистосердечное признание.
        И показал женщине два листка, исписанные корявым детским почерком. Она инстинктивно попыталась их взять, но участковый отдернул руку.
        - Пригодятся еще,- ухмыльнулся он.- Апока забирай своего Лешку.- Инедвусмысленно добавил:- Пока.
        Мать за руку увела всплакнувшего сына. Тот не столько боялся домашней разборки, сколько словно учуял начало некоей длинной нехорошей истории.
        Дома его ивсамом деле пальцем не тронули. Максимум, что ожидало виноватого вбольшей семье Куницыных,- сердитый тон да ехидная насмешка (над ленью, над жадностью, над трусостью). Втот раз ивовсе обошлись тихим разговором. Но серьезным.
        - Мам, не я все придумал. Митька сказал про духовушки! Вадик предложил взять пострелять. Почему на меня свалили?- плакал Лешка.
        - Неважно, почему,- не хотела ставить его вкурс древних противоречий Анна.- Пусть кто угодно будет виноват. Но ты не должен быть виноват ни вчем. Ни вчем, понял?
        - Понял,- отвечал сынок, стирая дорожки от слез на худых щеках. Хотя на самом деле ничего понятно не было.
        - Дядя Алеша хочет порядка,- сказала Анна, подавая ему чистый платок.- Любит он нас или нет- второе дело. Если мы не будет нарушать- он не будет нас трогать. Сейчас было за что. Все, иди делай уроки.
        Мальчик ушел, аВиктор остался.
        Молчал.
        Время от времени выходил на улицу выкурить сигарету- снедавних пор он вновь начал глушить тревогу табаком. Ипочему-то постоянно думал оружье, бессменно провисевшем на стене уже десять лет. Виктор ничего не знал про законы театра, но ружье вызывало одни ите же ассоциации: смайором Куницыным исопасностью, нависшей над его единственным сыном.
        Анна поймала его взгляд и- муж да жена одна сатана- резко оборвала опасные размышления:
        - Он еще тогда сказал: наш сын угробит себя сам. Вот этого мы ине допустим. Пусть локти кусает, старый идиот.
        - Да,- нейтрально ответил Виктор. Смысл вего «да» мог быть вложен любой.
        - Короче, следить будем за Лешкой воба глаза,- приняла решение Анна.- Исним самим поговорим, истаршим накажем. Ни часа без пригляду.
        - Да,- сказал Виктор, теперь уже вполне осмысленно.
        Так вроде все годы иделали.
        Лешик был объектом пристального внимания. Разве что самые маленькие члены семьи не надзирали над притихшим икак-то разом повзрослевшим мальчиком. Он исам старался вести себя тише воды, ниже травы. Нюхом ли что-то почуяв, аможет, бабушка втревоге лишнего рассказала.
        Но тормознуть майорское рвение не мог уже никто. Андреич- вмогилке, новый предколхоза, став председателем сельсовета, из полюбившейся роли майорской «шестерки» не выходил. Остальные односельчане предпочитали не вмешиваться, не желая портить отношения со всесильным Алексеем Васильевичем, теперь заместителем начальника РОВД.
        Разумеется, ни Анна, ни Виктор не побоялись бы вступить воткрытый бой за своего сына.
        Но втом-то идело, что открытого боя не предвиделось.
        Усилиями участкового мальчишку поставили на спецучет. Встроку шла даже сигарета на танцах вклубе- висит же плакат «Курить запрещено».
        Но, главное, при любых криминальных проявлениях вокрестных деревнях майор немедленно «профилактировал» тезку. Пропал велосипед- Лешку конвоируют вкабинет участкового, допрашивать. Побили стекла вклубе- руки за спину ивперед. Что, тебя не было вдеревне? Уезжал сродителями? Значит, разберемся иотпустим.
        И отпускали. Иногда даже раньше, чем Анна узнавала об очередном задержании. На память вбыстро пухнувшем деле оставался протокол допроса вкачестве подозреваемого. Доказывать, разумеется, ничего не удавалось, но известно же- дыма без огня не бывает.
        Майор теперь имел свой кабинет вЛюбине. Однако, случись что вродной деревне, невзирая на ухабы ипогоду, немедленно прибывал вЗаречье, где начинал поиски преступного элемента. Естественно, сЛешки Куницына.
        Анна снова ходила кучастковому, просила, умоляла даже, отступиться от ее ребенка. Ведь всамом деле сделаешь его злодеем!
        Майор ухмыльнулся иповторил свое предложение десятилетней давности. Мол, жену свою все равно никогда не любил. Атак- достойное завершение мечты всей его жизни.
        Анна даже задумалась на мгновение. Пять минут позора- иконец наваждению, черной птицей витающему над ее счастливой семьей.
        Но мгновения хватило, чтобы отказаться. Свой позор ради сына она бы вытерпела. Здесь же получалось, как ни крути, позор Витькин. Аон этого никак своей жизнью не заслужил.
        Расстались вроде бы спокойно, но обозначив позиции. Майор сказал, что никаких ее писем ни вкакие инстанции не боится. Во-первых, юный Куницын грешки имеет реальные, не зря на спецучете смалых лет. Во-вторых, все равно он уже достиг пика карьеры. Без вуза дальше не поднимется ни по должности, ни по званию. Да иподниматься не хочется. Здесь он итак- бог ицарь, куда подниматься-то? Так что как всвое время сказал, так ибудет. На то он бог ицарь, пусть даже вмасштабах отдельно взятой деревни.
        Анна вответ сказала, что если выпадет ее Лешке черная судьба, то она лично прострелит майору голову, ее слово твердое, как ирука. Он знает.
        Он согласно кивнул головой.
        Пусть так.
        Он смерти не боится. Но ивины за собой не чувствует. Разве участковый подбивал маленького тезку ружья воровать? Судьба!
        Еще пуще берегли близкие быстро подрастающего Алексея Викторовича. Как наследника царского.
        И еще пуще лютовал майор. Не совсем уж на чистом месте, кстати. Перевернулся как-то на шоссейке «КамАЗ» спиловочником. Вся деревня участвовала впразднике бесплатных покупок. Лешка ивзял-то себе десяток досок, гаражик склепать для мотоцикла. Анна увидела, сама отнесла назад, на себе. Но участковый, по рассказам очевидцев, уже успел занести подростка всвой черный гроссбух.
        То же исмотоциклом. Мопедом даже, прав на который никто не требует. Так умудрился оштрафовать за нарушение ПДД! Это вдеревне-то! Да, выехал на трассу, объехал двести метров весенней грязи. Мелочь? Для всех- да. Но не для спецучетного подростка.
        Если раньше Лешка не понимал своей участи, да ибоялся огромного дядю Алешу, то теперь все чаще вего небогатырской груди- статью пошел впапу- поднималась волна ненависти против этой толстой твари, отравлявшей не только его жизнь, но ижизнь любимых родителей.
        Анна, как могла, его ненависть гасила.
        Напоминала одействительных подвигах их мучителя. Иореальной истории сружьями. Да хоть тот же эпизод страссой. Нельзя несовершеннолетнему на мопеде на трассу, есть такой пункт вправилах движения. Нравится Лешке или нет, апункт такой есть.
        - Но все же ездят!- восклицал сын.
        - Ты- не все!- объясняла мать. Апочему «не все»- объяснить не получалось.
        Постепенно Лешка возмужал.
        Подлая деятельность участкового слегка притихла. Ихотя личное дело юноши по объемам было как узакоренелого рецидивиста, но примерно сгод никаких притеснений не было.
        Анна иВиктор решили, что наконец-то кошмар закончен. Но он только начинался.
        Сначала от сельсовета внаглую, днем, украли велосипед председателя.
        Шел дождь, очевидцев не было. Однако бабки, вечно дежурившие либо на завалинках, либо, при плохой погоде, уокон, сказали, что пацан был невысок, худощав иугнал велик всторону березовой рощи. Лица никто стакого расстояния, да вдождь, не разглядел.
        Этих показаний оказалось достаточно, чтобы приехавший из Любино Алексей Васильевич снова задержал Лешку.
        Виктор был врайцентре, но Анна- дома, стояла, сцепив зубы, асделать ничего не могла: все было законно, пацану шестнадцать исполнилось.
        - Помнишь, что я сказала?- прошептала Алешке напоследок Анна.
        - Помню,- рассмеялся участковый.
        А сын ее, Леша, сказал ей на прощание спокойно:
        - Мама, не лезь. Я сам разберусь.
        По деревне опять провел, как бандита: сруками за спину.
        Впрочем, местные жители давно привыкли кконвоируемому Леше Куницыну.
        Продержал майор его вкабинете до вечера. Снова брал объяснения, протоколировал показания свидетелей охудощавом, совсем молодом злоумышленнике. Ивсе время улыбался. Несмотря на юридическую несостоятельность, вся эта доказательная муть была тем не менее косвенным свидетельством вины Алексея Викторовича Куницына. Да, пять процентов вероятности вкаждом эпизоде. Зато эпизодов до черта.
        Леша вернулся домой злой имолчаливый.
        Если раньше он плакал иискал защиты уродителей, то сейчас требовал их полного неучастия. Это его дело, ион сам сним разберется. Ксчастью, никаких криминальных разборок не предвиделось. Характером Леша был впапу- спокойный, добрый, работящий. Но итакой же упертый, когда речь шла осемейных ценностях.
        Мама, как могла, успокаивала парня, однако, похоже, вданной ситуации он был спокойнее ее.
        Вернувшийся отец тоже имел замыслы. Впрочем, Анна, пользуясь своим безграничным влиянием, держала мужа под контролем.
        Следующий эпизод случился через полтора года. Анна официально купила вколхозе три тонны навоза, апривезли явно больше. При разгрузке на участке был, по злосчастному совпадению, все тот же Лешка. Почему так вышло? Так ктож его, навоз-то, взвешивает? Да ине вилами цепляли, автопогрузчиком.
        Большого скандала не вышло, по требованию председателя сельсовета инового колхозного начальника. Ни тому, ни другому скандал слишней полутонной навоза был ни кчему. Участковый ине настаивал, жизнь долгая, эпизодов еще случится много.
        Необычным вэтой истории было лишь одно.
        Уходя из до боли знакомого майорского кабинета, его несостоявшийся крестник спросил:
        - Дядя Алеша, вы на меня так взъелись, потому что вас моя мама отшила?
        Тот, пораженный под дых, впервый момент не знал что ответить.
        Наконец нашелся:
        - Не твое дело, сопляк. Живи по закону, никто на тебя не взъестся.
        - Нет, дядя Алеша,- упрямо сказал Лешка.- Вы свой позор на мне вымещаете.
        - Какой еще позор?- взревел майор.- Спятил? Кто ты икто я? Икто твой отец? Сравни, придурок.
        - Я сравнил,- улыбнулся Леша.
        Еле сдержался участковый, чтобы не врезать своим пудовым кулачищем по полудетскому-полумужскому лицу. Так похожему на ненавистное лицо Виктора. Иненавистно-любимое- Анечки.
        Не врезал.
        Он еще крепко был укоренен вматериальной жизни, прекрасно понимая, что последует за таким откровенным мордобоем. Не врезал. Просто оставил за собой последнее слово.
        Последнее слово прозвучало через год.
        Лешка окончил школу, довольно неплохо, сдвумя тройками по неглавным предметам.
        Однако самое важное- не это. Самое важное- парень влюбился. Девочка была приезжая, из соседнего райцентра. Приехала вЗаречье не как жительница, ана техникумовскую практику. На их ферму.
        Невысокая, худенькая, сильно напоминала Анечку вмолодости. Разве что не такая задорная ипевучая.
        Леше нравилась так, что упарня дух захватывало. Наверное, права поговорка про яблоньку ияблоки.
        Любовь спервого взгляда. Любовь обоюдная.
        Жизнь, конечно, шагнула вперед, однако традиции остались прежние: вту же березовую рощу, что давала счастливое прибежище родителям, стали ходить инынешние молодые.
        Виктор побурчал было насчет возраста, мол, даже старшие сестры еще не все замужем, инеустроенности.
        Аня его остановила. Любовь ребят была очевидной. Окакой неустроенности вэтом случае стоит говорить?
        Были, конечно, иразличия от родительского варианта. Ксчастью, не имелось злого ибеспощадного соперника.
        Зато хватало другого. Зоечкины родители были категорически против свадьбы, по крайней мере, такой ранней: они уже имели информацию окриминальных наклонностях новоявленного жениха.
        Ребят это не смутило. Леша приходил клюбимой вобщежитие не только днем, но ина ночь оставался. Вопрос огрядущей свадьбе решился. Проблема была лишь всчитаных днях до совершеннолетия Алексея.
        И тут случилась очередная кража мототранспорта. Участковый пришел знакомым маршрутом, поздно вечером, прямо кколхозному общежитию. Заколотил грозно вдверь, требуя Лешку. Когда тот, сопровождаемый перепуганной Зоечкой, появился на крыльце, майор привычным приемом взял его за руку.
        - Отпусти,- тихо сказал Алексей Викторович Куницын.- Не пугай Зойку.
        - Перебьешься,- ответил Алексей Васильевич Куницын.
        И снова путь позора через полсела. Только теперь за спиной оставалась униженная изаплаканная его женщина.
        - Отпусти,- уже вкабинете еще раз попросил Лешка.- Не доводи до греха.
        - Что?- развеселился майор.- Угрожаешь мне, что ли?
        - Ты- неудачник,- сказал Лешка.- Лузер.
        Слово было непонятно участковому, но явно обидное.
        - Ждешь, чтоб я тебе врезал?- ухмыльнулся участковый.- Не дождешься. Вот когда посажу, приеду вСИЗО иврежу. Асейчас рано.
        - Не посадишь. Ине приедешь,- теперь уже улыбался Леша. Неприятно улыбался. Родителям бы не понравилось.
        Он принял тяжкое решение.
        Впрочем, майор Куницын втакие душевные тонкости входить не собирался. Помурыжив парня еще спару часов, сложил показания втолстенную папку иотпустил Куницына-младшего домой.
        Тот помчался вобщагу.
        Зоечки там уже не было. Добрые люди оповестили ослучившемся ее родителей, ите мгновенно примчались забрать любимую дочку из рук криминального авторитета.
        Через пару недель ночью обильно, как вэтих местах бывает, выпал снег. Вечером еще можно было ехать на велике, аутром- только на лыжах исанях.
        Леша проснулся поздно, внешне абсолютно спокойный.
        Анна, после скандала иотъезда Зои, стревогой наблюдала за сыном, но вроде следов каких-либо эмоциональных срывов не находила.
        Виктор этому радовался- силен все же их дух. ААнна почему-то испугалась. Уж как-то сильно повзрослел водночасье ее сын. Стал как отец: мягкий, спокойный, любящий. Но если припрет- упорный инепримиримый. Однако на отца Анна имела полнейшее влияние, на сына же могла повлиять только его женщина. АЗоечки больше рядом не было. Да и,наверное, уже не будет никогда- все решения приняты.
        - Я думаю, сынок, тебе надо уехать из Заречья,- высказала она так пугающую ее саму мысль.
        - Я подумаю об этом,- нейтрально ответил выросший сын.
        Отпускать его было ужасно. Пока что лишь две старшие дочки покинули родное гнездо. Еще одна, выйдя замуж, осталась вЗаречье. Но даже те, что встали на крыло, уехали не впустоту, авновые семьи. Алешке же придется ехать именно впустоту.
        Слава богу, хоть семья давно окрепла финансово.
        Страшно уезжать, но оставаться рядом сэтим обезумевшим стражем порядка еще страшнее.
        А затем события развивались как вплохом триллере.
        Лешка узнал, что майор точно приедет из райцентра на день рождения матери. Это было нехорошо, мать Алексея Васильевича ничем не заслужила такого известия на семидесятый день рождения.
        Но не Лешка все это придумал. Не ему ижалеть.
        С утра все совпало, если так можно выразиться, удачно. Оба родителя уехали вЛюбино, старшие девчонки ушли на работу.
        Он снял со стены ружье, которое наконец должно было выстрелить. Всарае спомощью ножовки инапильника сделал из него обрез, тщательно собрав металлические опилки взаранее подстеленную клеенку. Сам набил патроны- друг научил, Васька. Крупной картечью втканевых мешочках. Васька- дурачок, смозгами сдетства проблема, всвое время мать-пьяница его уронила, авот охотник знатный. Охотился лет стринадцати.
        Тут вдруг накатила на Лешку очередная обида. Ведь участковый отлично знал, что влес ходит сружьем, да не только всезон, малолетний ненормальный. Но забирал уВаська половину шкурок, изаконы молчали. Атут выехал на шоссе, чтоб миновать грязь непролазную…
        Холодное бешенство снова закипело вкрови Лешки.
        Вечером, уже спяти часов, пошел взасаду: надо было остановить «уазик» майора ивыстрелить внего. Будут ли еще пассажиры в«уазике»- по большому счету Лешку это не интересовало. Унего только одна задача. Иодна цель.
        На выходе из деревни встретил Ваську. Тот смелкокалиберной «тозовкой» тоже направлялся влес.
        - Ты куда?- обрадовался Васька.
        С ним немногие дружили вдеревне, хотя шкурки имясо за копейки покупали охотно. Лешка же его жалел, иони часто бродили по лесу вдвоем. Правда, без ружей: за грибами, ягодами, орехами- Васька хоть ибыл дурачок, но все потаенные тропки знал отлично.
        - Иду Алексея Васильевича убивать,- непонятно зачем ответил на дежурный вопрос Лешка.- Участкового нашего.
        - Я стобой,- почему-то обрадовался дурачок.
        Он, по-видимому, не расслышал про цель куницынского похода. Аможет, просто не принял во внимание.
        - Нет,- отрезал Куницын-младший.
        - И ты меня гонишь?- расстроился Васька. Лешке стало нестерпимо жалко ущербного парня.
        - Ладно, черт стобой,- разрешил он. Все равно все возьмет на себя.
        Ждать пришлось довольно долго, благо оба оделись правильно: вваленки ишерстяно-многослойно.
        Наконец показался «уазик» майора. Вот он свернул страссы изамелькал между деревьями.
        Вообще-то можно сворачивать иближе кдеревне, но там ужасная дорога. Здесь же, вобъезд, вполне терпимая. На этом истроился Лешкин расчет; оправдался стопроцентно.
        Когда до машины оставалось метров пятьдесят, Лешка вышел из-за дерева.
        Майор вполне мог не останавливаться, проехать мимо- попасть из самопального обреза полотняным мешочком скартечью вдвижущуюся мишень практически нереально.
        Но, во-первых, участковый не знал про обрез. А, во-вторых, еслиб изнал, не испугался бы. Мужчина он был бравый, настоящий хозяин своего участка исвоего места вжизни.
        Остановился, вышел из машины, стараясь не соскользнуть сдорожного полотна вобразовавшийся за неполные сутки снегопада безразмерный сугроб.
        - Ты что тут делаешь?- спросил он Куницына-младшего, будто не замечая дурачка Ваську.- Криминальное замышляешь?- Майору было весело.
        - Да,- согласно кивнул головой Лешка.- Вас выслеживаю.
        - Считай, выследил,- расхохотался тот.- Дальше что? Бокс? Рапиры? Пистолеты?
        - Обрез,- ответил Лешка, доставая из-под полы полушубка обкромсанное ружье.
        - Серьезно,- согласился милиционер.
        Даже под прицелом он мог бы попытаться достать оружие или броситься на парня, но почему-то этого не сделал.
        Лешка поднял «ствол», курки он взвел еще раньше.
        Наступила странная пауза, как будто оба чего-то ждали.
        - Ты все же нашел свою беду,- спокойно сказал участковый.
        Его слова прервал грохот двуствольного залпа.
        Ольга Шеметова иОлег Багров
        Амы идем на Север!
        Господи, даже не верилось!
        Но вот они, вруках. Самый дешевый вариант- гордилась собой умелый интернет-обитатель Шеметова. Сама же ираспечатала на конторском принтере. Электронные авиабилеты Москва- Архангельск. Обратные брать не стали: даже загадывать сложно, сколько продлится такой неоднозначный процесс. Тем более он еще не начался.
        Анна Ивановна настояла на заблаговременном прибытии. Минимум три дня адвокаты поживут вее избе, подышат воздухом мест, где ипроизошли все романтическо-трагические события.
        - Ну что, едете?- это Волик. Вышел из своего кабинетика, опять что-то жуя на ходу. Пока Марина не видит.
        Они уже несколько раз тусовались вместе. Ольгу просто поражало, как маленькая искромная виолончелист-математичка управляется сбольшим ишумным Воликом. Волик как будто был рожден для подчинения этой тихой леди. Уточним: для добровольного ирадостного подчинения.
        - Сегодня ночью вылетаем,- сообщила коллеге Ольга. Она чувствовала некую эйфорию, характерное состояние «перед боем». Ктому же вэтот бой Шеметова ехала стем, скем ивнастоящую разведку сочла бы за счастье пойти.
        - Везет вам,- вздохнул Томский, откусив очередной здоровенный кусок двойного бургера.- Амы тут вдушной Москве.
        - Ну так приезжайте кнам, вАрхангельск,- наполовину пошутила Ольга.
        Наполовину- потому что импульсивный итолстый Волик, обезумев от жары, вполне мог себе позволить махнуть на уик-энд всеверную прохладную экзотику. Емуж долг за «жука» не выплачивать!
        Хотя, если уж про долг, Ольга пока тоже ни копейки не выплатила. Все время были какие-то причины: то платье подвернулось шикарное, то подруга соблазнила ценой на отличную косметику.
        Но Шеметова не виновата! Она пыталась начать отдавать, Багров сказал, чтоб не лезла смелочью, пусть лучше раз вквартал, чтоб сумма была ощутимой. Теперь, правда, Ольга понимает, что идля нее раз вквартал сумма получается ощутимой. И, чтобы не попасть вдолговую яму- пусть даже вырытую руками любимого,- сразу отложила из полученного от Куницыной аванса тройную месячную норму. Из окончательного расчета отдаст столько же. Неплохое начало- полгода долга.
        Подруга, еще синститута, Галка, будучи вкурсе ситуации, дала, мягко говоря, необычный совет- вообще ничего не отдавать. Все равно скоро поженитесь, не платить же деньги собственному мужу!
        К такому радикальному повороту Ольга пока готова не была. Нет, она не против связать свою судьбу сОлеговой. Однако безо всяких меркантильных интересов.
        - Вы пришлите, где точно будете,- наконец, прожевав, отозвался Волик на ее предложение.
        «А ведь приедет!»- обрадовалась Шеметова. Очень бы неплохо! При всех своих пижонских заморочках Томский оставался четким, глубоко иясно мыслящим профессиональным юристом. Да ихорошим другом.
        - Обязательно пришлем,- пообещала она.
        - Вы там поосторожней.- Это вразговор вступила Валентина Семеновна. Оно ипонятно, молодые ребята едут втмутаракань, да еще без ее отеческого (нематеринского!) надзора.- Этож Север все-таки!
        - Валентина Семеновна, ивы туда же!- рассмеялась Ольга.- Мне мама уже столько инструкций дала. Еще раз официально заявляю: медведи по улицам Архангельска не ходят ина московских адвокатов не нападают.
        - Медведи, может, ине нападают…- оставила за собой последнее слово бессменный секретарь.
        «Хорошая унас все же контора»,- вочередной раз подумала Шеметова.
        Интересно получается: собираются люди случайно, могли бы ивсю жизнь друг друга не увидеть. Но вот раз- ивстретились. Адальше- кто друзьями становится, кто врагами. «А кто- имужем сженой»,- помечтала она осебе сБагровым. Короче, случайность- двигатель прогресса!
        Однако время бежало быстро- следовало ехать домой, собираться. До ночного рейса оставалось не так уж много. Ольга попрощалась ссослуживцами- Багров вих число не входил, поскольку сегодня сутра «закосил» ина работу не пошел. Напутствуемая шутками Волика ипредостережениями Валентины Семеновны, наконец покинула стены родной конторы.
        Дома собралась быстро- Шеметова всегда была легка на подъем, ивдетстве, ивюности. Да ивстарости, наверное, такой же останется. Однако думать остарости не хотелось, тем более что сегодня утром, причесываясь, она обнаружила всвоих густых волосах предательский серебряный волосок-оборотень. Конечно, чтобы его увидеть, надо было сильно приглядываться. Но хороший адвокат наблюдает факт, авидит тенденцию.
        Ладно, не будем огрустном. Тем более что впереди предстоит столько интересного.
        С Багровым договорились встретиться на Павелецком, перед кассами аэроэкспресса. Олег Всеволодович пытался предложить Шеметовой заехать за ней на такси, однако Ольга отказалась. Московский трафик сделал бессмысленной такую услугу, как поездка на такси ваэропорт. Либо приедешь за два часа до регистрации, либо через два часа после взлета. Нет уж! Лучше на электричке.
        Эх, еслиб Ольга Викторовна Шеметова не была такой дурой, им бы вообще не пришлось встречаться увокзала. Просто бы выехали вместе из ее квартиры.
        И ведь достаточно было предложить Олегу пожить унее! Так нет, опять этот гнусный «кто-то», сидящий унее вголове, придержал ее язык. ИОлег, прямо вдень приезда из Казани, съехал на вновь снятую квартиру.
        И это еще не все!
        Багров джентльменски предложил ей уехать сним вснятую «двушку». Иповод имелся весомый: круглая пуля от пневматического пистолета, разбившая окно, все-таки нашлась на полу Ольгиной спальни. Иопять Шеметова сглупила. Опять отказалась. Как будто твердо решила выиграть вмировом первенстве звание «тупой иеще тупее».
        Институтская подруга Галка откомментировала этот факт шеметовской биографии всвоем стиле:
        - Так, милая моя, ты его никогда не зацепишь.
        - А я разве на рыбалке?- вяло отбивалась Ольга, чувствуя неубедительность собственных аргументов.
        - А где же еще?- взмахивала руками видная иуверенная всебе подруга.- Или он твой, или чей-то. Ничейными хорошие мужики долго не остаются.
        Против такой женской, выстраданной веками логики не попрешь. Но как-то не получалось уШеметовой, переступив через себя, перейти на охотничье-рыболовецкую тропу. Может, на диком Севере получится? Там все охотники да рыболовы.
        Опоздала всего на десять минут, аБагров уже ходил вдоль касс, нервно поглядывая на часы. Ольга не стала извиняться: они ина следующем поезде успевали, интервал- полчаса. Олег безмолвно взял ее сумку инес теперь две. Купил два билета.
        Вышли на перрон, сели вкрасную снаружи ибелую изнутри комфортную электричку. Долго ехали по Москве, не узнавая спрятанную за полосой отчуждения деревьями, гаражами изаборами родную Москву. Наконец, пересекли МКАД- именно там случались самые бессмысленные исамые беспощадные пробки,- после чего беспрепятственно добрались до Домодедова.
        В аэропорту их ожидал ставший привычным контроль, регистрация и- через полчаса стандартных авиационных «накладных расходов»- борт маленького реактивного самолета. Ачего ему быть большим- лететь меньше двух часов.
        …Все было почти так, как Шеметова ипланировала.
        Контроль, регистрация. Но именно теперь Ольга впервые внимательно прочитала то, что распечатала вконторе.
        И даже сначала не сказала вслух Олегу. Следовало переварить самой.
        Билет-то она действительно купила самый дешевый, вдва раза дешевле средней цены. Илететь предстояло именно два часа, даже чуть меньше. Да только приземлиться они должны были не всеверном Архангельске, авсеверо-западном Санкт-Петербурге. Чтобы через девять слишним часов ожидания (девять!) отправиться вАрхангельск. Вот что делает слюдьми спешка, рабочий перегруз ижелание сэкономить.
        В общем, романтическая ночь вархангельском отеле ей снова не грозила.
        Смешно, но Шеметовой даже легче стало: не надо будет опять бессмысленно ибезрезультатно препираться ссобственным внутренним голосом. Но сперва нужно было объяснить ситуацию Олегу Всеволодовичу, что именно купила вэлектронной авиакассе его толковая ивнимательная попутчица.
        С некоторым опасением Ольга выполнила эту нелегкую миссию. Ожидала недовольства или, по меньшей мере, ехидных усмешек, однако Багров лишь рассмеялся.
        - Хозяйственная ты наша!- двусмысленно похвалил он.
        Нет, все-таки это была ехидная усмешка, решила про себя Ольга. Впрочем, было лучше, чем могло бы быть.
        Тем временем на летное поле опустилась темнота.
        На севере сейчас- белые ночи. Аздесь ночь была, как ей иположено, черной. Лишь многочисленные аэропортовые огни рассекали тьму.
        …Когда машина взлетела икруто набрала высоту, Ольга поверила: приключение началось. Приключение профессиональное. И, возможно, не только.
        Далее было все, как обещали.
        Что на сайте, что вбилете четко написано: «длительное ожидание». Ну ичерт сним.
        Олег, посмеиваясь, предложил ей, раз уж так вышло, поехать вгород. Так они исделали.
        Ольга много раз гуляла по Питеру. Ини разу- белой ночью.
        Сначала просто побродили по центру. Потом, за недорого- платил Олег, решительно отстранив девушку от финансовых дел,- наняли лодчонку исовершили фантастическое путешествие по Фонтанке иканалам.
        Город- пустой ивеличественный- был освещен бледным небом ижелтыми, неяркими вестественном свете фонарями. На Неве видели, как развели мост ибольшой корабль прошел вверх по реке.
        Но главное крылось не винформации, авощущениях. Град Петра, построенный тираном идеспотом впрямом смысле на костях поколения, витоге получился прекрасным.
        Оправдывает ли это обстоятельство миллионы смертей встылых болотах? Неизвестно. Ясно только, что излодейство было великое. Игород получился великий. История любит такое: сто ответов на один вопрос. Ивсе верные.
        Вернулись ваэропорт на такси, кутру. Досиживали взале ожидания, на мягком диванчике.
        Ольга, сама того не желая, задремала. Проснулась, поняв, что удобно устроилась на плече старшего коллеги. Ключевое слово здесь было «удобно». Поэтому Шеметова вновь сомкнула глаза ипровалилась вприятное забытье. Ей хорошо, аон не протестует. Такая формула ее, как юриста, вполне устраивала.
        Второй старт случился без десяти минут десять. Иуже водиннадцать сорок самолет мягко стукнул колесами по взлетке архангельского аэропорта со смешным названием Талаги.
        «Ну, вот ивсе. Вперед- ивбой, атам видно будет»,- подумала слегка выспавшаяся Ольга, принимая из рук Олега свою сумку, снятую сбагажной полки.
        Пока ей все нравилось. Даже дешевый билет стакой длинной пересадкой.
        Архангельск- Заречье, состановкой на Свят-озере
        Куницыны иадвокаты
        В середине дня, получив после ожидания багаж, покинули аэропорт. Сразу же почувствовали разницу. Точнее, не сразу, авдва авиапрыжка: сначала унеслись от удушливой московской жары, приправленной ароматом выхлопа семи миллионов автомобилей ибитумными парами от перегретого асфальта.
        В Питере дышать было уже комфортно. ВАрхангельске же дышать стало вкусно. Идело не только впрохладе, здесь тоже летом бывает за тридцать. Дело вприроде, вмогучих зеленых легких вековых лесах. Они вотличие от наших легких, кислород ипотребляли, исинтезировали, причем последнее- вогромных количествах.
        Дерево тут было везде: иживое, различных пород, насколько хватало глаз. Ивпостройках- кругом стояли деревянные дома, избы идаже имелась, как хвастались коренные архангелогородцы, многоэтажная башня-высотка, также непостижимо обошедшаяся без привычных кирпичей ибетона. Да что там говорить, тротуары ите можно было найти деревянные. Всамом деле, лесной край.
        Город располагался совсем рядом саэропортом, вдесятке километров, но рассмотрели его лишь из окна автомобиля, решили вкачестве туристов побыть здесь на обратном пути, после судебного процесса. Времени до его начала оставалось не так много, аШеметова, по совету многоопытного Гескина, хотела успеть, как сказал старый адвокат, «подышать воздухом событий».
        Анна Ивановна встретить их не смогла, унее случился какой-то аврал вдомашнем хозяйстве. Встречали Виктор сдочкой. Имени ее, как идругих Куницыных-младших, Ольга так ине запомнила. Только, как ей казалось, выучит- тут же выбегали еще две-три, одинаковые слица, иШеметова запутывалась окончательно.
        Зато Виктора она узнала сразу: Анна Ивановна показывала фотокарточки. Причем, если бы даже Куницына показала фото мужа двадцатилетней давности, его тоже было бы легко узнать. Он вообще не менялся. Только усушивался на солнце иветрах, точнее, выдубливался да смуглел. Сейчас Виктор выглядел так, будто усиленно принимал ультрафиолетовые ванны вкакой-нибудь студии неестественной красоты.
        Зато улыбался- совершенно естественно. Идочка, сопровождающая папу, тоже. Так радостно улыбались, что иОльга, иОлег заразились, расплылись до ушей.
        - Анна Ивановна очень просила извинить,- характерной скороговорочкой заговорил Виктор.- Сама так хотела, так хотела, но не получается (онсмешно произносил «не получацца»).
        - Никак не получацца,- сокрушалась идочка.- Велела вас скорей везти, дома уже сама встречать будет.
        Ну, не получацца- значит, не получацца. Москвичи точно знали, что это не от недостатка уважения. Да инет таких правил, чтоб адвокатов встречали скакими-то протокольными почестями.
        На стоянке их ждало необычное авто. «ГАЗ-69», старинный «козлик» цвета хаки, стоял намытый иначищенный, как будто сошедший скадров старинных фильмов.
        - Это унас парадный,- судовольствием сообщил Виктор.- Сам сделал. Собрал по винтику. Сложно было, но новодела практически нет. Восстанавливал родное. Ачто новое- точил, фрезеровал по родным чертежам.
        - В Москве это был бы хороший бизнес,- оценил Олег Всеволодович. Он даже водить не умел, но вмашинах разбирался иимел свое, всегда обоснованное, мнение.- Такую «самоделку» легко можно обменять на приличный кроссовер.
        - Не хочу,- сказал Куницын.
        - Почему?- не понял Багров.- Вещь классная, но не для ежедневной езды.
        - Вещь классная,- кивнул взнак согласия Виктор.- Адля каждодневной уменя «УАЗ-469» есть. По любой дороге пройдет, влюбой мастерской чинится.
        - Тогда понятно,- согласился Олег.
        Они сели внеожиданно просторную машину- внешне «козлик» выглядел совсем миниатюрным. Виктор включил мотор- ипоехали!
        Ольга рассматривала спартанский интерьер парадной куницынской машины; даже она понимала, что все здесь, как вмузее,- честное. Единственная примета времени- ремни безопасности. Их Виктор все-таки поставил, причем хорошие, инерционные. Сам пристегнулся ивсех пассажиров оглядел, как стюардесса всамолете.
        В лес въехали почти сразу, как покинули город.
        Трасса оказалась на удивление приличная. Только вот расстояния большие. Куницын вел машину не лихо, но быстро иуверенно. За час они проезжали километров по восемьдесят всреднем. Однако всех этих километров было много, плюс- там, где не было мостов,- уходило время на ожидание паромов.
        Места вокруг были красивые; однообразная зеленая стена вдруг раздвигалась, иглазам путешественников представало прозрачное озеро или быстрая речка свалунами, набросанными по берегам ивводе.
        Ольга любовалась неброской красотой Севера, аКуницыны, похоже, давно кэтому привыкли иуже не обращали внимания ни на холодные глаза озер, ни на бесконечные зеленые горизонты, ни на белые бочкоподобные, снеровными краями, облака, делавшие неяркое синее небо неестественно низким.
        Машин на шоссе встречалось мало, чаще лесовозы, все почему-то мчавшиеся на предельной скорости. Ихотя дорога была достаточно широкой, машину при расхождении снесущимися навстречу махинами ощутимо потряхивало воздушной волной.
        Остановок не было, кроме одной, вынужденной.
        Как раз когда приближался очередной здоровенный лесовоз, раздался странный хлопок. Машину резко потянуло вправо. Виктор оперативно отреагировал и,справившись сзаносом, остановился на обочине.
        - Слава богу, что не левое,- улыбнулся он.
        - А какая разница?- не поняла Шеметова.
        - Справа- обочина, слева- лесовоз,- кратко объяснил ей Багров.
        А Виктор тем временем уже начал менять лопнувшее колесо.
        Ни одного лишнего движения. Все аккуратно.
        Впрочем, он работал не только быстро иточно. Он красиво работал.
        Домкрат удобный инадежно закрепленный. Машина гарантированно обездвижена специальными складными башмаками. Выкрученные болты ни вкоем случае не на землю, авподставленное пластиковое блюдечко. На место их вернули- уже кновому колесу- предварительно смазанными плотной графитовой смазкой.
        И закручивал болты Куницын не по наитию- хотя иего бы точно хватило для приемлемого результата,- аспомощью динамометрического ключа. Равно как подкачал поставленное колесо, контролируя манометром. Причем проверил не одно, замененное, авсе четыре.
        Вот ивсе. Машинка снова тронулась. Путешествие продолжилось- Архангельская область по размерам вполне могла сравняться сне самой маленькой европейской державой.
        Несмотря на окружающие красоты, Ольга начала понемногу уставать. Даже закралась неприличная мысль, что, может, лучше бы Виктор поменял своего «козлика» на какой-нибудь корейский кроссовер- уж больно честно армейская машинка транслировала неровности дороги на тело пассажира.
        Вдруг Куницын включил правый поворотник истал притормаживать. Потом съехал воткрывшийся взеленой стене леса узкий проход, продвинул машину еще метров на пятьдесят иостановился совсем.
        - Все, антракт,- весело сообщил он.- Мальчики- налево, девочки- направо. Обратно мальчики принесут по бревнышку, девочки- по паре веточек,- добавил Виктор.
        Задача оказалась несложной.
        Единственно, вОльгиных руках оказалось штук пять сухих раскидистых палок. Авруках девочки, которая была на голову ниже Шеметовой,- целая охапка искусно подобранного хвороста. Как будто автомат укладывал, такая получилась цилиндрическая вязаночка.
        Мужички вернулись еще раньше, ивсамом деле притащив короткие бревна.
        Вообще-то на экспромт было не похоже. Бревна- сзатесами для удобного сидения- Шеметова сразу опробовала. Как раз на четверых лавочки. Апоставили их по бокам выжженной визумрудной траве горелой проплешины.
        - Всегда здесь останавливаемся,- подтвердил ее догадку водитель.- Святое озеро- ровно полпути.
        - Какое озеро?- не поняла Шеметова.
        - Святое,- охотно повторил Виктор.
        - Так где же оно?- Все это становилось похоже на розыгрыш.
        - Вон,- махнул рукой всторону зеленой природной изгороди из колючего кустарника Куницын.
        Ольга не утерпела, встала, пошла вуказанную сторону.
        Подойдя вплотную, обнаружила узкую тропку, пробитую то ли людьми, то ли животными.
        - Можно туда?- спросила она. Еслиб Виктор сказал, что нельзя, там медведи или жирафы, Ольга бы теперь тоже поверила.
        - Отчегож нет?- улыбнулся Куницын.- Там красота.
        Ольга прошла еще буквально метров тридцать, окруженная со всех сторон непрозрачной зеленью,- тропка сильно петляла. Ивдруг вышла на берег…
        Это даже озером-то называть неудобно! Огромный водный горизонт! Противоположный берег, конечно, видно, но просторы такие, что свежий ветер накатывал на серый песчаный бережок ощутимую волну. Ини единого живого существа. Ни человека, ни зверя.
        Хотя нет. Кое-что живое здесь имелось. Прямо перед ней, выпрыгнув из воды на полкорпуса, появился один из хозяев этого затерянного мира. Ион явно не развлекался, судя по хищно раскрытой зубастой пасти.
        - Нравится?- Виктор подошел сзади совершенно бесшумно.
        - Очень,- искренне выдохнула Шеметова. Она никогда не видела ничего подобного.
        - Ну, без дела-то не стой,- снова затараторил Куницын.- Сюда давай пяток рыбок, да идомой чуток не помешает. Я здесь нечасто бываю.
        - А… как?- оторопела коренная москвичка.
        - А вот,- продемонстрировал нехитрое приспособление Виктор. Ольга подумала, что это- самодельный спиннинг. Практически смотанная кольцами леска сприличным крючком на конце. Правда, непонятно было назначение поплавка игрузила.
        - А как его обратно сматывать?- спросила девушка.
        - Поймаешь рыб да смотаешь.- Виктор поставил уее ног пластмассовое ведро, куда предварительно зачерпнул холодной озерной воды. Аеще через минуту развеял девушкины сомнения, срезав гибкое удилище ипримотав кнему снасти.- Давай, действуй.
        И ушел.
        Шеметова минуту стояла внекотором недоумении. Агде черви? Акак их насаживать? Акак забрасывать?
        Выручила девочка, подошедшая, как ипапаша, без единого звука, как будто не по земле шла, апарила над ней.
        - Они итак хватают,- сказал Куницына-младшая.- Можно схлебом, можно смошкой. Можно сволосом.
        - Как сволосом?- поразилась Ольга.
        - Вот так,- делом объяснила девочка, выдернув из густой кудрявой гривы несколько волосинок исмяв их сильными пальцами внечто, похожее на муху.
        Она ловко маханула удилищем, снасть коснулась воды- на расстоянии, как раз равном длине лески плюс длина удочки,- ивытянула на берег приличную, грамм на восемьсот, серебряную рыбину.
        - Вот такие итаскай,- сказала она Ольге.- Сильно здоровые мне не нравятся. Эти нежнее, правда, чистить дольше.
        Сообразив, что Ольга спервого раза не все поняла, девочка еще раз метнула снаряд ивытащила такого же, чуть побольше, серебристого красавчика. Ловко сняв скрючка, уронила добычу введро. Ни одного лишнего движения. Как упапы.
        - У меня так не получится,- остановила ее Шеметова, поняв, что девочка сейчас уйдет иоставит москвичку наедине сбескрайней водой, килограммовой «мелочью» иневедомыми крокодилами, которые, между прочим, тоже могут попасться на крючок.
        Девочка недоверчиво взглянула на Ольгу, не шутит ли. Поняв, что не шутит, осталась иза пять минут выполнила заказ отца. После чего, почти сполным ведерком, обе ушли ккострищу.
        Там процесс шел вовсю. Виктор уже нарезал толстыми ломтями хлеб, черный ибелый, накромсал валюминиевую миску салата- помидоры, огурцы, редиска, зеленый ибелый лук, зелень. Олег неумело чистил сваренные вкрутую яйца.
        Мгновенно, вчетыре руки, папа сдочкой почистили рыбу.
        - Сегодня уж без ухи,- извинился Виктор.- Апотом сварганю вам царскую.
        Девчонка завернула подготовленную рыбу вфольгу, обмазала иобложила какими-то секретными добавками, после чего мгновенно запекла втолько что прогоревших углях. Так что ибез ухи было фантастически вкусно.
        Именно фантастически.
        Ольга такое никогда не пробовала. Да имного ли вообще людей пробовали только что пойманную рыбу? Не из испорченной городскими стоками реки, аиз чистейшего озера, вкотором вода практически не отличалась от родниковой.
        - А кого мы едим?- снабитым ртом иобжигаясь от невозможности погодить стакой вкуснотой, спросила Ольга. Ато как-то неудобно, ешь кого-то, идаже не знаешь кого.
        - Сорога,- объяснил Виктор, сам плотно приложившись каппетитному иароматному, вкусно игорячо парящему блюду.- Плотва, по-вашему.
        - Плотва?- удивился Багров.- Я, конечно, не рыбак, но ее даже называют уменьшительно, «плотвичка». Аздесь вон какие здоровенные.
        - Плотва, плотва,- подтвердил Куницын.- Я в справочнике смотрел. Просто здесь, на северах, простор для всего живого. Вот ивырастают. Этож не бананы, рыбам круглый год лето не нужно.
        - И везде так ловится?- спросила Ольга.- Закинул- вынул.
        - Нет, конечно,- вздохнул Виктор.- Возле крупных городов уже многое повывели. Да, слава богу, Архангельский край велик. Авнашем районе вообще медвежьих углов хватает, там военные верховодили, никого не пускали. Мы-то намного южнее получаемся. Когда на Беломорье едем- целая экспедиция.
        - А зачем едете?- это уже Багров.
        - Ну, красиво. Детям показать. Чтоб знали, где живут, да Таиландам не завидовали. И, конечно, за рыбкой северной. Которой унас врайоне нет. Один голец чего стоит.
        - Ну, название как-то не очень,- не оценила Шеметова.
        - Название как раз очень,- не согласилась молчавшая до этого дочка.- Рыба-цветок его местные кличут.
        - Цветок?- удивился даже много знающий Олег Всеволодович.
        - А как его еще назвать?- теперь уже удивилась дочка.- Весь раскрашенный, бока ярко-желтые, брюхо красное, спинка зеленая всиневу ивесь впятнах черно-красных.
        - Впечатляет,- согласился Багров.- Для самок, наверное?
        - Для них,- ухмыльнулся Виктор.- Не для рыбаков же. Вообще-то он из редких лососей. Вкуса необыкновенного, да поймать сложно. Лешка уменя мастер по гольцам. Был,- глухо закончил он.
        Беседа сама собой прервалась.
        После еды для гостей наступило блаженство, слегка нарушаемое комарами. Их было не так много, ветерок созера сдувал. Но лучше бы не было вообще, чтобы ничто не мешало полученным ощущениям. Да уж, такую еду вМоскве ни один маньячный гурман не найдет. Ни за какие деньги.
        Виктор сдевочкой быстро иловко собрали посуду, вымыли иупаковали то, что увозили ссобой, закопали вземлю то, что оставляли. Даже бревнышки отнесли водним им ведомое хранилище.
        Все. Поехали.
        «Газончик» мгновенно завелся, пассажиры пристегнули ремни, ипутешествие продолжилось.
        Но если до остановки Ольга уже начала томиться длинной дорогой, то сейчас, после умятой ею запеченной гигантской плотвички, да после видов озера, да после изведанного ощущения одиночества ибескрайности, настроение унее стало мечтательное иплавно перешло вприятную дрему.
        Снова на теплом плече Багрова; да Олег Всеволодович ине возражал.
        Проснулась, когда быстроходный раритет уже въезжал вдеревню.
        «Вот здесь все ипроисходило»,- печально думала Шеметова, глядя на большие неновые дома, почерневшие от времени иот дождей, даже на вид крепкие инадежные.
        Здесь мальчик рос под недоброй опекой своего тезки. Здесь, сам того не желая, готовился кглавному поступку своей юной жизни. Расплачиваться за который, вполне возможно, придется жизнью оставшейся.
        Деревня Заречье
        Шеметова- деревенский детектив ибытописатель
        Приехали не так уж ипоздно, однако сильно уставшие. Сказывался длинный перелет ине менее длинный переезд.
        Шеметова думала, вылезут из машины- и спать. Но не тут-то было.
        Взглянув на стол- огромный, самодельный, из толстенных сосновых плах,- Ольга поняла, почему уАнны Ивановны «не получацца» их встретить. Потому что даже при помощи детей сварганить такое количество вкусностей за один день представлялось малореальным.
        Но все стояло на столе: пресловутые «калитки» рыбные, мясные, сяйцом илуком, скапустой, сяблоками иморошкой- видов семи, если не больше. Рыба- ряпушка ищука- соленая, жареная, тушеная. Привезенных ими сорог- килограммовых «плотвичек»- дочки тоже уже готовили кпревращению вкулинарные бриллианты. Мясо разных сортов испособов приготовления. Про овощи можно не упоминать- ибез них стол просто ломился.
        Странное дело! Минуту назад Шеметова смертельно хотела спать. Ничего больше не хотела, кроме как сменить неудобный сидячий сон на комфортабельный лежачий. Атут вдруг аппетит проснулся. И, судя по блеску глаз Багрова, не унее одной.
        Анна Ивановна зашла вдом- куда-то она отходила. Бросилась кОльге, поцеловала. Потом степенно поздоровалась за руку сОлегом Всеволодовичем.
        Виктор при ней не то чтобы стушевался. Но было понятно, кто вдоме хозяин. Точнее, хозяйка. Впрочем, это точно не было каким-либо иерархическим или, хуже того, рабским подчинением. Это было добровольное подчинение по любви- так про себя определила Шеметова отношения вприютившем их на пару дней доме. «Вот бы мне так сБагровым»,- позавидовала девушка. На крайний случай она была готова занять иподчиненное положение- временно. Лишь бы сБагровым.
        В огромную комнату сошлись все многочисленные отпрыски Куницыных ибабушка, Мария Петровна, мама Анны Ивановны, тоже еще вполне крепкая, скрупными чертами решительного лица пожилая женщина.
        - Об вас только идумала,- тихо сказала она, двумя руками пожимая Ольгину ладонь.
        Да уж, захочешь- не забудешь, зачем они сюда приехали. Все красоты ивсе вкусности подчинены одной лишь сверхзадаче: вызволить из неволи их любимого инесчастного Лешку, не дать ему сгнить вкаменном мешке. Или, по крайней мере, оставить хоть какую-то надежду на перемену его злой участи.
        К сожалению, при трезвом рассмотрении задачи выводы были малоприятные. Борьба будет, разумеется, не за освобождение парня, аза теоретическую, полупризрачную возможность когда-нибудь увидеть его на воле.
        Ольга вочередной раз здорово расстроилась. Конечно, она ссамого начала понимала, во что ввязывается. Но одно дело- теория, адругое- беседовать сбабушкой «закрытого» навсегда молодого парнишки. Да исмертную казнь вРоссии никто не отменял. Сейчас есть мораторий на ее применение- завтра может не быть.
        Багров так не переживал. Олег Всеволодович вовсе не был бесчувственным. Просто жизненный опыт имел побольше иживую свою душу научился прикрывать от ежедневных болезненных уколов. Это лучше, чем инфаркт втридцать лет.
        Вскоре все сели за стол. Все- это одиннадцать человек, сдетьми ибабушкой. Не успели начать, как подошли еще трое- две крепкие краснощекие женщины исредних лет мужчина, Глеб.
        А потом Ольга исчитать перестала, кто-то входил, кто-то выходил- движение было неостановимое, изба огромная, народ ее не переполнял.
        И гости, ихозяева, несмотря на очевидный интерес кприехавшим московским адвокатам, надоедливыми не были. По крайней мере, Шеметова успела попробовать значительную часть выставленных на столе вкусностей. Но ублажение живота своего никак не мешало ей вникать вважную для дела информацию.
        Например, бабушка Лешки, утянув Ольгу всторонку, рассказала ей, как, собственно, это преступление века было раскрыто. Оно бы иникак не было раскрыто- продолжавшийся снегопад уничтожил все следы изапахи, кинолога ссобакой даже не вызывали. Ребята же, забравшие уубитого майора его пистолет, сразу ушли сместа событий, причем не всторону деревни, австорону трассы, где их следы исчезли насовсем.
        Пистолет, кстати, добавлял проблем, хотя ибез него хватало. Зачем парни это сделали, неясно. Тем более сами же выбросили ненужную увесистую железку взаброшенный колодец. Но обвинение вхищении оружия добавилось.
        Милиции понаехало- когда труп обнаружили- видимо-невидимо. Не только районное, но иобластное начальство прибыло. Отрабатывали разные версии. Трясли даже архангельское преступное сообщество- может, крышевание местных не поделили? Искали среди «транзитных»- вту зиму бежали два опасных преступника. Но их путь явно не лежал через Любино иокрестности.
        Постепенно колесо розыскных усилий, сначала активно раскрутившись, начало сбавлять обороты. Чуть не всех подозрительных проверили. Безрезультатно.
        Лешку тоже проверяли, хоть ине считали его сильно подозрительным- уж больно мал инеказист. Велик, может, исопрет, но чтоб на убийство… Дурачка Ваську вообще не тронули.
        Сразу разобрались вэтой ситуации только Анна сВиктором да бабушка Марья. Исына своего знали. Ипропажу ружья невозможно было не обнаружить.
        Холодный ужас поселился вих сердцах.
        Но не всердце Лешки. Он даже повеселел, особенно когда понял, что убийство раскрыто не будет. Себя виноватым не считал: восемнадцать лет Алексей Васильевич готовил свою смерть. Лешка- лишь исполнитель. Спусковой крючок. Анажал на него оголтелый майор сам, это был его выбор.
        Анна иВиктор даже не могли толком поговорить ссыном. Он просто не отвечал на вопросы.
        В этих условиях приняли решение- оставить все как есть. Тем более что природа была на их стороне, уничтожив следы иулики. Анна Ивановна даже вцерковь стала ходить, чего раньше не делала. Замаливала ужасный поступок сына. Просила Всевышнего перевести его грех на нее, это ведь она его не так воспитала, не так научила жизни. Смужем договорились, что если когда-нибудь речь зайдет оружье, то ружье уних украли. Поскольку никто из них не охотится, заметили не сразу. Кто икогда украл- не знают.
        Пока предосторожности были излишни- никто ничем уних не интересовался.
        Впрочем, всех подробностей бабушка Марья не знала. Или, по крайней мере, не стала Ольге рассказывать. Арассказала она про то, как жуткая тайна выплыла на поверхность.
        Мать дурачка Васьки, Вера Антоновна, сильно пьющая женщина, велела сыну зарезать курицу. Тот послушно взял топор, вышел на улицу и… вернулся домой.
        - Не буду,- сказал он матери.
        Та взъярилась: даже дурак перестал ее слушаться! Поняв, что сын все равно не выполнит приказа, взяла топор сама.
        - Иди поймай,- велела она Ваське.
        Тот не стал отказываться, пошел, поймал пеструшку. Отдал матери. Женщина одним ударом отсекла несчастной голову. Кровь фонтаном окропила белый снег.
        Обычная деревенская картина, даже драмой не назовешь.
        Вроде бы ився история.
        Мать уже ушла вдом ощипывать, пока теплая, птицу, аВаська все стоял перед местом экзекуции. Наконец пошел неверными шагами прочь. Потом вернулся иначал молча раскачиваться рядом сроссыпью красных брызг.
        - Ты что, совсем сдурел?- крикнула мать, вышедшая выкинуть мусор.
        - Мы его убили,- тихо сказал Васька изаплакал.- Убили его.
        - Кого?- уже что-то понимая, ужаснулась Вера Антоновна.
        Может, скажи ей Васька одной, иосталась бы ужасная история тайной- какой-никакой, авсеж сынок.
        Но дурачок вдруг завертелся на одном месте иначал диким голосом выкрикивать уже произнесенную фразу:
        - Мы его убили! Убили! Мы убили!!!
        Ни увещевания, ни побои не помогали- он кричал беспрестанно. Через десять минут двор был полон соседей.
        Тайна перестала быть тайной.
        Ваську забрали прямо из дома. Лешка, узнав острашном событии, поехал на автобусе вЛюбино, где сдался сам, чтобы чужие люди не заходили вих дом.
        Все равно зашли, сбезрезультатным обыском. Впрочем, новые улики были ни кчему, Леша Куницын ине собирался больше ничего скрывать. На первых же допросах все принял на себя: Васька ничего не знал, ни кчему не причастен. Взял его ссобой, так как не хотел обижать дурачка, его итак всю жизнь обижают.
        Несмотря на это, закрыли обоих.
        Сначала парней держали вЛюбине, потом опять проехали мимо родной деревни, но теперь увезли гораздо дальше- вАрхангельск. Еще бы, страшные бандиты, угроза обществу иправопорядку.
        А что, так оно ибыло.
        Лишили жизни офицера милиции, отца двоих детей, осознанно, обдуманно ижестоко. Потом два месяца скрывались от правосудия.
        Зато теперь, когда преступление столь счастливо раскрылось, многим оно сулило совершенно ощутимые земные блага: премии, благодарности, новые звездочки идолжности.
        - Мария Петровна,- осторожно спросила Ольга.- Акак односельчане на все реагировали? Хоть кто-то Лешку защищал?
        - Издевательства-то над ним все видели,- неохотно ответила бабушка.- Но разве кто признается себе, что ииз-за него дитя страдало? Атеперь один погиб, адругой… Тоже погиб,- закончила она, вытирая краем серого шерстяного платка глаза.
        Шеметовой нечем было ее утешить.
        Даже без смертного приговора заключенный, отбывающий пожизненное наказание, все равно что погиб.
        Люди приходили иуходили.
        Все происходящее походило то ли на неглавный религиозный праздник, то ли на поминки.
        Скорее все-таки на поминки. Потому что веселья было мало. Ито восновном на детской стороне: часть куницынских наследников еще находились втом славном возрасте, когда радует чуть ли не все происходящее вокруг.
        Шеметова, улучив момент, обратилась сволновавшим ее вопросом кАнне Ивановне.
        - По-моему, здесь пол-деревни собралось,- сказала она.
        - Четверть,- улыбнулась Куницына.
        - А почему тогда от односельчан только общественный обвинитель? Нельзя общественного защитника организовать?- спросила Ольга.
        - Лешку многие жалеют. Но…- Пауза получилась длинноватая.
        - Что?
        - Боятся люди,- поджала губы Лешкина мама.- Все же сынок руку на власть поднял. Авласть везде боятся. Тем более унас, влесу.
        - А если объяснить, что это неопасно?- не отступала Шеметова.- Вон, адвокаты из самой Москвы приехали. Очень бы было неплохо иметь нам общественного защитника. Друзья-то унего есть?
        - Друзья есть,- почему-то неохотно ответила Анна Ивановна.- Ивраги есть.
        - А враги всвязи счем?- не отставала Ольга.
        Не так уж много уних было козырей на руках, чтобы не искать активно новые.
        - Фамильные,- не очень понятно объяснила собеседница.
        - Не поняла,- честно созналась адвокат.
        - У нас тут чуть не все- Куницыны да Рыбаковы,- попыталась разъяснить хозяйка.- Звучат одинаково. Но фамилии- всмысле, семьи- разные. Иукаждой- своя честь. Все боятся позора.
        - Какого позора?
        Шеметова точно чего-то «не догоняла». Итак же точно понимала, что со всеми этими странностями необходимо досконально разобраться. Не понятое, во-первых, не могло стать ее орудием и,во-вторых, могло стать орудием процессуальных противников.
        - Вон уАлешки остались две дочки. Да жена Наташка. Да мать-старуха. Враги. Алешкина гибель, да еще от руки сосунка, их позор. Они будут до последнего стоять, чтоб мой Лешка навеки сгинул.
        «Им-то несложно»,- подумала Ольга, но ничего не сказала.
        С такими слабыми позициями входить впроцесс ей раньше не приходилось. Атут, оказывается, еще иродовая вражда.
        - И кто еще, серьезный, из их клана?- спросила она.
        - Многие,- ответила Анна Ивановна.- Петр Караваев, зампредседателя колхоза. Иван Рыбаков- райпотребкооперация. Степан Куницын- охотнадзор. Они все иродственники, ивокруг Алешки всю жизнь кормились. Теперь земля под ногами зашаталась. Мир рушится. Авиноват мой сынок.
        - С врагами понятно,- отложила вопрос Шеметова.- Давайте про друзей. Кого можно подтянуть кпроцессу? Неужели нет таких?
        - Все родные за нас будут. Ну инейтральных,- криво улыбнулась Куницына,- полдеревни. АвЛюбино, на суд, вообще как вкино пойдут. Поглазеть. Развлечений же мало. Да иразве зависит от них чего?- усомнилась она.
        - Зависит,- подтвердила адвокатесса.- Еще как зависит. От нас зависят эмоции слушателей, от их эмоций во многом зависит приговор. Судьи ведь тоже люди. Должны вершить суд по закону исовести. Одно дело- когда просто номер статьи надо выбрать. Другое- когда речь идет оживом человеке, который рядом сидит.
        - В клетке,- машинально вырвалось уАнны Ивановны.
        - Именно,- безжалостно подтвердила Шеметова.- От того, что он- вклетке, усудьи иупублики только усиливается обвинительный пыл. На неконтролируемом, эмоциональном уровне: хорошего человека вклетку не посадят.
        Теперь уже иуКуницыной, как недавно убабушки, предательски заблестели глаза.
        - Наша задача,- жестко продолжила Шеметова,- найти вдеревне его друзей. Понять вместе сними, почему дружили. Чем он был хорош. Идонести все это до публики исудьи. Образно говоря, вытащить Лешку из клетки, хотя бы виртуально, вих речах ирассказах. Увидят впарне человека- пусть ижестоко оступившегося,- появится шанс. Не увидят- не появится, уж больно статьи страшные.
        - Ясно,- сказала Анна Ивановна. Она уже была, как всегда, врабочем тонусе.- Кутру будет список друзей.
        - Отлично,- подытожила адвокатесса.
        Есть уже не хотелось ни ей, ни Олегу Всеволодовичу. Так много вкусного сразу они давно не пробовали.
        Решили, сразрешения хозяйки, пойти прогуляться по деревне. Дочки Куницыных начали было объяснять дорогу, но Анна Ивановна, видя желание гостей выйти на свежий воздух, оборвала многословных доброхотов:
        - Не потеряются. Три улицы- вдоль, одна- поперек.
        На всех четырех указанных улицах уже была ночь.
        Отнюдь не кромешная- архангелогородцы не зря шутят, что вПетербурге белых ночей не бывает, только серые. Ауж белые- это уних, на Северах. Вдомах даже света не зажигали. Да ичего его зажигать, когда большая часть деревенских уже почивала. Вдеревне всегда рано встают ирано ложатся, подчиняя свой график естественным жизненным ритмам.
        На улице было прохладно, однако не настолько, чтоб возвращаться за курткой.
        Зато достаточно, чтоб вспоминать осмрадном московском зное как очем-то ужасном, но очень далеком.
        Впрочем, здесь ивжару было бы не так душно, как вмосковских асфальтово-каменных джунглях. Здесь, вдеревне, джунгли были натуральные, хоть исеверные. Деревья росли гуще, чем впарке. Аживые изгороди росли так свирепо иколюче, что забор при них представлялся ненужным.
        - Красиво,- сказала Шеметова Олегу.
        - Очень,- необычно кратко ответил он, неторопливо вышагивая рядом.
        - Не заскучаем за выходные?- спросила Ольга.
        - Здесь работы на неделю.
        Несколько шагов прошли молча.
        - А очем ты думаешь?- спросила Шеметова.
        - Я вообще не думаю,- получила неожиданный ответ.- Этот воздух меня алкоголизирует.
        - Тебя не только воздух алкоголизирует,- съязвила Ольга: ее партнер, обычно непьющий, позволил себе «с устатку» пару стопок холодной беленькой.
        - И воздух тоже,- улыбнулся Олег Всеволодович. Она не видела улыбки, все же не настолько было светло. Но почувствовала ее.
        Воздух действительно был феноменальный. Прохладный, вкусный, напоенный ароматами трав ицветов.
        А еще- как будто сгустившийся. Обычно человек дышит машинально, автоматически, не замечая своих вдохов ивыдохов. Здесь же дышать этим «концентратом» значило получать ежесекундное удовольствие.
        Они прошли по длинной улице до конца. Кстати, не по земле, влажной от недавнего дождика ивечерней росы. Апо довольно широкому деревянному тротуару. Свернули на боковую улицу иеще раз свернули, возвращаясь кдому Куницыных по параллельной.
        Опять навалилась тишина, мягко прерываемая лишь пением ночных птиц да шуршанием насекомых. Трассу не было слышно; то ли из-за удаленности, то ли по причине позднего времени по ней никто сейчас не ездил.
        - Олег,- прервала молчание Ольга.- Как думаешь, мы его вытащим?
        - Не знаю,- понял вопрос Багров.
        Речь не шла об освобождении. Речь шла осроке, после которого человеку еще возможно пожить. Да исмертная казнь, несмотря на мораторий, нависала тяжелой глыбой.
        - Яж не спрашиваю, знаешь ты или нет,- рассердилась Шеметова.- Я говорю, как думаешь?
        - Думаю, шанс есть,- ответил Олег Всеволодович.- Вобщем-то, это была пожизненная травля младшего старшим. Нельзяж ее менять на пожизненное заключение.
        - И я думаю, шанс есть,- сказала Ольга.
        Если честно, еще минуту назад она так не думала. Потому что ей вдруг стало страшно. Мгновенно привиделось, что все их сОлегом усилия, все эти перелеты, раздумья, все ожидания Анны иВиктора- впустую. Только потеря куницынских денег инервов. Но Олег ответил, иуверенность снова заставила ее голову включиться вобдумывание вариантов действий.
        «Все-таки я пока слабый адвокат,- самокритично решила Шеметова.- Сильный не должен испытывать страх». Авслух сказала:
        - Уверена, что отобьем парня.
        - Не отобьете,- ответила пустота.- Он убийца. Ибудет сидеть до самой своей смерти.
        Они оба повернулись на голос, но не увидели ничего иникого. Только густые переплетенные ветви облепихи иивовых кустов.
        Ольга вновь испытала чувства страха инеуверенности. Вернул ее вреальный мир Олег Всеволодович. Он взял девушку под руку ижестко ответил невидимому собеседнику:
        - Поживем- увидим. Тоже мне, пифия ночная!
        Больше сними разговаривать не захотели. Наверное, за пифию обиделись. Однако продолжать прогулку настроения уже не было.
        Что ж, работка предстояла не из легких.
        Впрочем, люди, прилетевшие вдеревню Заречье из далекой Москвы, тоже были не из тех, кто ищет легких путей.
        Деревня Заречье
        Таинственная имногообразная
        Встали рано утром, свежие, выспавшиеся, словно проспали не шесть часов, авсе двенадцать. Похоже, волшебный воздух действительно сказывался.
        После вкусного завтрака- гречневая каша, томленная врусской печи, ипарное молоко- Ольга ивовсе почувствовала прилив сил.
        Не терпелось тут же куда-то бежать, скем-то беседовать, что-то готовить. Шеметова даже слегка обиделась, когда Олег Всеволодович сообщил, что никуда идти не намерен. Еще более поражало то, чем он собирался заняться. Спомощью Виктора, который ивэлектронике чувствовал себя уверенно, они налаживали телефонный, но достаточно быстрый Интернет: «железо» Багров, как оказалось, привез ссобой. Неужели вМоскве не наинтернетился, чтобы еще издесь, всамой гуще событий, выключаться из реала?
        Олег вответ на ее робкие возражения лишь улыбнулся. Типа отстань, женщина, мужчина знает лучше. Ну ладно.
        У них по-прежнему ничего не продвинулось вотношениях, но Ольга начинала ощущать родство душ. Это ирадовало, игрело. Аеще давало уверенность, что пройдет время- иженщине уже не скажут «отстань». Ведь нелепо было бы представить, чтоб Виктор сказал такое Анне. Вот иуних будет так же, мечтала она. Однако, поскольку партнер вданный момент променял ее на Всемирную паутину, Шеметова решила идти внарод одна. Да изла на Олега не держала: он намеревался подсобрать информации на основных участников процесса- исудья, ипрокурор уже были назначены, авСети это сделать проще всего. Кроме того, Багров хотел поискать что-нибудь по убиенному майору Куницыну.
        Дома он этим не занимался, потому что, во-первых, был предельно занят, аво-вторых, недооценил глубину проникновения айти-технологий вбыт жителей медвежьего края. Теперь же выяснилось много интересного. Например, отдельные сайты имелись не только урайцентра Любино, но даже унекоторых деревень. До Заречья, правда, пока не дошло, тем не менее покойный Алексей Васильевич Куницын оперировал не только вЗаречье. Так что представившейся возможностью не стоило пренебрегать.
        Короче, партнеры повторили судьбу всех крупных разведок мира. Кто-то по старинке добывал информацию вплаще искинжалом, кто-то- спомощью компьютерной сети иперехватов. Второй способ, конечно, более прогрессивен иперспективен, однако ипервый, особенно вмасштабе отдельно взятой деревни, тоже пока себя не исчерпал.
        Насчет плаща, кстати, была сущая правда: на небе солнце то идело пряталось за серьезного вида тучами. Анна Ивановна не выпустила девушку «в поле», пока та не надела легкий белый плащик. От кинжала Шеметова бы тоже не отказалась, никак не могла забыть вчерашний голос, прозвучавший прямо из пустоты. Так инервный срыв можно заработать.
        Но днем совсем не было страшно. Солнце, хоть спеременным успехом, пока светило. Без ветра было совсем тепло, спорывами- терпимо. Хорошо, что навязали одежку, еще раз мысленно поблагодарила заказчицу Ольга.
        Маршрут ее пролегал по деревне примерно так, как они вчера вечером гуляли. Сначала- по главной улице, сегодня совершенно сухой исплошь поросшей свежей изумрудной травой. Покрытие было как на английских газонах- густое, ровное икороткое. Виктор успел объяснить почему: трава росла буйно игусто, увсех живность. Вот каждый иокашивал прилегающий участок.
        Молоко получалось таким же чистым, как после лугового сена: машины по деревне ввиду малочисленности населения почти не ездили. Ктому же сшоссе было два съезда, ближний идальний- на последнем как раз иподстерег Куницын-младший своего губителя иодновременно жертву. Так что автодвижение, которое могло бы вытоптать зелень на деревенской улице, ивсамом деле было минимальным.
        Уже свернув сцентральной налево, Шеметова приметила вторую схему создания «английского газона». Коза, как компьютеризованная газонокосилка, аккуратно иначисто скашивала всю, до травинки, зелень. Постепенно- примерно за пару часов безостановочного труда- она создавала космического вида окружность вокруг вбитого вземлю колышка, ккоторому была привязана.
        Ольга немного даже постояла рядом, суважением наблюдая за работой столь совершенного агрегата. Коза, наклонив рогатую голову ипочти касаясь тонкими губами земли, срезала траву на расстоянии не более двух-трех сантиметров от корня, после чего сявным удовольствием перетирала ее своими немаленькими зубами. Животное никуда не торопилось ине обращало никакого внимания на незваного гостя. Однако даже за те несколько минут, что Шеметова потратила на непривычное зрелище, сумела заметно продвинуться всвоем полезном иприятном деле.
        «Это иесть высокий профессионализм»,- вздохнула Ольга. Чистые, ровные круги виднелись то там, то здесь, часто смыкаясь- земли вдеревне было достаточно, но икоз тоже хватало. Шеметова сдетства уважала высоких профессионалов. Однако, поскольку козой ей быть вэтой жизни не светило, следовало срочно приступать кделам.
        Для этого даже ничего не пришлось делать.
        Баба Маня- как выяснилось, хозяйка суперкозы- подошла кдевушке сама.
        - Говорят, ты аблакатша?- влоб поинтересовалась бабуся. Ей, навскидку, было никак не меньше девяноста: маленькая, ссохшаяся исгорбившаяся.
        - Да, адвокат,- подтвердила Ольга.
        - Чтож они, ироды, смальчиком делают!- вдруг громко, вголос запричитала старая женщина.- Креста на них нету! Столько лет этот боров Лешку мучил! Атеперь ему всю жизнь сидеть?
        - Вот, бабуля, этим ибудем заниматься,- обрадовалась Шеметова возможному свидетелю со стороны защиты.- Нужно как можно больше фактов, что убитый издевался над юношей.
        - Рот закрой, старая,- это незло пробурчал нарисовавшийся рядом дед, на вид еще лет на сто старше бабки.- Потащат всуд- будешь знать,- пригрозил он ей.
        Бабка сразу испуганно примолкла.
        - А почему же не сходить всуд?- мягко спросила Ольга.- Разве вам не жалко мальчишку?
        - Всех не пережалеешь,- добродушно ответил старик, свертывая цигарку из кусочка газеты итабачной трухи, которую он хранил вспециальном (необычном, пластиковом, аполотняном) мешочке.
        Шеметова во все глаза наблюдала за процессом: такого она не видела ни разу вжизни. Нет, понимала, конечно, что сигареты сами вполе не растут, как ибулки. Но одно дело- понимать, другое- наблюдать воочию.
        - Будешь?- спросил дед, неправильно расценив ее интерес.
        - Не-ет,- испуганно замотала головой адвокатесса.
        - А я слышал, все городские девки курят ипьют,- сказал он. Потом мечтательно добавил:- Ираспутничают.
        - Не все,- сказала Ольга, тоном извиняясь за то, что разрушила сладостную картину.
        - Ну, как скажешь,- не стал настаивать дед.
        - Так почемуж за мальчишку не заступиться?- попыталась перевести разговор внужное русло Шеметова.
        - Потому что он убивец,- веско сказал старик.- Меня дед Андрей кличут.
        - Меня- Ольга,- представилась адвокатесса исудивлением обнаружила, что бабуля была явно недовольна завязавшейся беседой.
        «Неужели ревнует?»
        Оказалось, просто была не согласна.
        - Так сколько лет он мальца стращал?- затараторила она.- Как напьется, так всем хвастает. Мол, этот бандюк на свободе долго не проходит. Абандюку-то ипятнадцати тогда не было!
        - Ружья крал?- веско спросил дед.
        - Господи, это что, ружья?- презрительно скривилась бабка.- Воздушки, пукалки. Ине он был верховода.
        - Много ты знаешь, кто был верховода!- Азатем старик сказал фразу, многое объясняющую:- Алексей Васильич был власть. Не ты его ставила. Ине я. Ине нам его обсуждать.
        «Господи, сколькож еще лет наши люди будут так рассуждать?- расстроилась Ольга.- Или столетий?»
        Но отпор раболепным настроениям деда Андрея незамедлительно дала бабка.
        - Это ты так говоришь, потому что твой сын был власть,- сказала она.- Авот помер, бедолага, отебе хоть кто вспоминает?
        Дед заметно пригорюнился, вспомнив сына-предколхоза. Когда Миронушка был жив, их жизнь текла совсем по-другому.
        - Ладно, не плачь, все там будем,- утешила бабка деда Андрея, заметив слезу на глазах старика.- Пошли визбу, щей горячих хоть поешь.
        Дед Андрей не отказался, пошел сбабой Маней. Но прежде чем они ушли, Ольга заручилась ее согласием ина дальнейшие беседы, и,тьфу-тьфу, на возможное выступление всуде.
        - Я уж свое отбоялась,- сказала на прощание баба Маня.- Амальца жалко.
        Дед, охранитель власти, на это отмолчался.
        Уже после, от Анны Ивановны, Шеметова узнала, что баба Маня идед Андрей никогда не были женаты. Но их законные половинки давно умерли, сын деда тоже покоился на местном кладбище, адети бабы Мани жили вгороде. Старики постоянно яростно спорили по всем политическим вопросам, что не мешало им тепло ибережно относиться друг кдругу вобыденной жизни.
        Вообще же, во время своего первого разведрейда адвокату ни разу не пришлось самой начинать разговор. Общительные односельчане сами шли навстречу.
        Настроение восновном было благоприятное. Люди осуждали метод Лешкиной мести: можно было уехать, можно послать жалобу, можно…
        Убивать же, по единодушному мнению, было не то чтобы нельзя, но рано. Не наработал еще майор Куницын на смертный приговор. Хотя, по мнению некоторых опрошенных, уверенно двигался вэтом направлении.
        Так, сельчане даже знали про его козни вотношении Анны Ивановны. Иэто было, пожалуй, единственное, что оправдывало крайние меры. Потому что позор. Слово вдеревне употреблялось часто иснеким придыханием.
        Все можно иногда.
        Сжулить.
        Сдаться.
        Утащить стылой зимой чужое сено.
        Пропить или проиграть вЛюбино вигральных автоматах получку.
        Но вот позор нестерпим. Изря Алексей Васильич это сАнькой да смальцом затеял.
        Справедливости ради, тепло об убиенном офицере говорили тоже.
        Вспомнили ибешеную лису, илесной пожар в 2010-м, когда чуть всю деревню не выжгло, идаже неведомого Ольге Миньку, которого мог утихомирить только майор Куницын, причем влюбом Минькином состоянии.
        И все же, возвращаясь вдом, Шеметова была вполне довольна первым выходом всвет. Фамилий пять точно появилось вее блокнотике. Показания этих людей- если они осмелятся их дать- не освободят парня. Но они позволят судьям посмотреть на страшное преступление иего глазами.
        Кто хорошо работает, тот иотдыхает неплохо.
        На обед вдоме Куницыных предлагались остатки вчерашней роскоши. Однако исегодняшней роскоши добавилось немало. Например, фантастически вкусные жаренные всметане лисички. Их набрали младшие Куницыны, причем столько, что хватило на всех иосталось на вечер.
        Кстати, вэтой семье стандартные нормы оценки припасов- вкилограммах, пакетах, банках- не применялись вообще. Бочонки, кадки, полубочки и,наконец, бочки полноценные- вот что припасалось на зиму, да илетом использовалось активно.
        Виктор сводил Ольгу на экскурсию вкладовую. Электрические холодильники всемье тоже были, даже два, большие икрасивые. Но вних хранилось лишь то, чем планировали утолить сиюминутный голод.
        Третий холодильник был побольше. Размером снебольшую избу. Внем, несмотря на июнь, до сих пор лежал занесенный Виктором еще зимой, нарезанный пилой на огромные куски речной лед.
        Холод вкладовой стоял адский, может, еще из-за темноты так казалось. Из нее, из черного мрака, всвете мощного фонаря, как бойцы неведомого фронта, строем выступали те самые кадки, бочонки ибочки. Припасов точно хватало на всех.
        - Сейчас-то молоко жидкое храним,- сказал непонятную фразу Виктор.
        - А какое оно еще бывает?- не поняла Шеметова.
        - Ну, раньше зимой круги морозили. На килограмм, на два, на три. Мы ипобольше делали. Не круги, акубы. Пятилитровые. Очень долго не портилось.
        Да. Как говорится- чудеса рядом.
        И все же Ольгу сейчас больше экскурсий интересовала основная работа. На Олега надеяться не приходилось- он погряз всвоей Паутине. Судя по довольному виду, времени зря не теряет. Что-то, наверное, нарыл. Вечером расскажет. Аможет, ине расскажет. Ольга почти привыкла, что пока она- младший партнер. Истратегия дела находится полностью под управлением Олега Всеволодовича. Хорошо хоть тактикой порой дает порулить.
        Впрочем, впредстоящем процессе внешне они будут почти на равных. Более того, она защищает главного обвиняемого, вто время как Багров- официальный защитник не вполне адекватного Лешкиного подельника.
        После обеда, посидев немного вшезлонге (такое тоже имелось вдоме Куницыных) вяблоневом саду, Шеметова направилась на продолжение поисков свидетелей, заодно решив заглянуть ина место ужасного происшествия.
        Багров, кее удивлению, тоже покинул кресло перед компом. Как выяснилось, вместе сАнной Ивановной пошел кматери Лешкиного подельника. Куницына только что видела ее трезвой, атакое бывает не всегда, вот ипришлось отрываться от интернет-серфинга.
        Пути адвокатов сразу разошлись, Ольга предпочитала гулять по деревне водиночку, тем более что респондентов искать не приходилось, они восновном сами подходили кгостье. Деревенский телеграф работал исправно, так что теперь даже по имени обращались.
        Из особо ценных возможных свидетелей была Дарья, лично слышавшая, как пьяный багровомордый майор орал, что Аньку вы… ет, аее выб…ка- засадит до старости. Получалось, что, по крайней мере, одну часть своей угрозы Алексей Куницын осуществил.
        Дарья покойного майора до сих пор ненавидела.
        - Он только портить мог,- жаловалась женщина, еще довольно молодая, лет тридцати пяти.- Ничего не создал, только портил. Своей жене жизнь испортил, Аньке испортил, Лешке испортил, моей семье тоже.
        - Как он испортил жизнь своей жене?- пошла по порядку Шеметова.
        - Так он же ее лупит!- удивилась незнанию очевидных фактов Дарья.- Лупил,- поправилась женщина.- Онаж потом неделями на улицу не выходила! Еслиб не мать, убил бы совсем. Только мать свою ислушал.
        - А чтож не разводилась?- спросила Ольга.
        - Так жаднаяж какая! Она чегож за него пошла?- спросила Дарья исама же ответила:- За жадностью своей. Всего нахапает. Он ихапал.
        - А как он вашей семье жизнь портил?- Материала, похоже, было много, ивесь интересный.- Он квам тоже приставал?
        - Нет, зачем,- усмехнулась Дарья.- Он же по Аньке сох, вся деревня знает. Он же сватался кней, вы что, не вкурсе?
        - В курсе. Но синтересом выслушаю еще раз.
        - Он Наташку со злости взял, мне мама моя рассказывала. Она на обеих свадьбах была, все своими глазами видела. Говорит, после Анькиной свадьбы он ночью спистолетом кмолодым ходил, мама как раз домой шла. Это нормально, если ты милиционер?
        - Это вообще ненормально,- согласилась Шеметова.- Акак он вам жизнь портил?
        - Не мне, мужу. Хотя имне тоже, семьяж одна. Муж пасеку завел. На колхозные луга выставлял. Этот привязался: давай медом расплачивайся. Аскакой стати? Колхоз еще спасибо должен сказать. Пчелыж опыляют, урожайность поднимается. Нет, привязался, как черт, на нашу голову.
        - А что муж?- спросила Ольга.
        - А что муж…- Дарья чуть не плакала.- Я ему говорила, заплати. Он все тянул, меда втот год мало было, хорошо шел на рынке.
        - И что дальше?- почуяла жареное Шеметова.
        - В общем, ударил он мужа. На людях. Аэто позор,- опять прозвучало многажды услышанное за день слово.- Муж домой пришел, ружье взял. Он уменя гордый. Я насилу умолила ружье отдать. Отплакала-отмолила этого козла. Только муж ни его не простил, ни меня.
        - А чем он сейчас занимается? Что спасекой?
        - Нет пасеки,- вздохнула Дарья.- Пьет он целыми днями, мой Ванечка.
        Сказано было стакой любовью, что Ольга удивилась. Нечасто женщины нежно называют по имени своих пьющих мужей.
        - А он сможет рассказать все это на суде?- спросила Шеметова.
        - Вряд ли,- вздохнула женщина.- Именя не похвалит. За то, что я тут свами разоткровенничалась. Вы-то уедете, анам здесь жить.
        Эту фразу- как иту, что про позор,- адвокат Ольга Шеметова еще услышит не раз…
        Возвращалась сгрузом сообщений, размышлений ивоспоминаний. Иеще сфамилиями тех, кто либо готов был дать показания всуде, либо стоил того, чтобы очень серьезно просить его выступить. Но сначала пошла кдальнему съезду сшоссе, туда, где Лешка Куницын впоследний раз встретил своего обидчика, влюбленного вего маму.
        Место нашла быстро- сбоку на холмике был врыт большой деревянный крест. Перед ним стояли свежие живые цветы, красноглазые жарки.
        А рядом- те, кто их принес. Очень пожилая женщина («Мама его»,- догадалась Ольга) ивысокая худая девушка. Обе- сзаплаканными глазами.
        - Ты чего сюда пришла?- недобро спросила старуха.
        - Разобраться хочу,- честно ответила Шеметова.
        - В чем?- усмехнулась та.
        - В том, что случилось.
        - Что случилось- то случилось,- сказала мать убиенного.- Не надо вэто влезать. Сынок уже там.
        - В раю?- не выдержала Ольга. Она не хотела обижать мать, потерявшую сына. Но из-за ее сына сейчас страдают все. Мать втом числе.
        - Где бы ни был- мы молимся за него,- смирив вспыхнувшую ярость, сказала старуха.- Не он убил. Его убили.
        - Его убили не просто так.
        В Шеметову как будто бес вселился. Ведь понимала, что уж сматерью убитого спорить точно не стоит. Здесь логика всегда ни при чем.
        - Слушай, Ольга,- серьезно сказала та.- Не влезай вэто дело. Не позорь нас.
        - Я не собираюсь вас позорить,- поразилась адвокатесса очередному проявлению так часто звучащего здесь слова. Как будто она не на севере России, ана юге Испании.- Но разве честно затравленному мальчишке всю жизнь просидеть втюрьме?
        - Такая, значит, судьба,- усмехнулась старуха.- Я тебе все сказала. Не позорь нас. Ато как бы еще чего не случилось.
        «Ну, вот иугрозы пошли»,- невесело отметила Шеметова. Говорить больше было не очем.
        Уже приближаясь кдому Куницыных, услышала еще одну неодобрительную сентенцию. На этот раз- от хорошо одетого мужчины, приехавшего вдеревню на редкой вэтих местах дорогой иномарке.
        - Московские гости,- усмехнулся тот, встретив девушку.
        - Здравствуйте,- поздоровалась Шеметова.
        - Да не будете вы тут здравствовать,- пообещал незнакомец.- Не Москва вам тут. Закон- тайга, слышали?
        - Где-то читала,- ответила Шеметова.
        Когда ее пугали, она реагировала неадекватно. Так, если мягкое железо сначала разогреть, апотом охладить- напугать, одним словом,- оно становится намного прочнее…
        Деревня Заречье
        Иногда здесь происходят странные вещи
        Второй день, воскресенье, как ипервый, прошел для Шеметовой вбеспрестанной беготне.
        Похоже, она перезнакомилась чуть не со всей деревней.
        Не каждый был ей рад: вполном соответствии спредсказанным Анной, примерно четверть зареченских, внекотором смысле родственный клан покойного майора, были настроены резко против Лешки, желая ему если не геенны огненной, то камеры вкрытой тюрьме на одноименном острове вВологодской области на всю оставшуюся жизнь. Что, впрочем, не сильно одно от другого отличалось.
        Еще одна четверть считала Лешку несправедливо обиженным ичуть ли не героем, постоявшим за себя иза честь семьи,- это был клан тех же Куницыных иРыбаковых, но со стороны Анны Ивановны иВиктора.
        Остальные охотно судачили на горячую тему- происшедшее не потеряло остроты даже через полгода,- однако не имели собственного мнения. Либо имели, но не высказывали его по самым разным соображениям.
        Так что Ольга насмотрелась инаслушалась всякого. От надежд итребований немедленного освобождения новомученика-освободителя деревни до реплик, полных ненависти идаже угроз всобственный адрес. Да, были итакие.
        Лешкины ненавистники не утруждали себя рассуждениями обеспристрастном инезависимом институте адвокатуры. Они тупо делили весь мир на своих иврагов- не оригинальный, но действенный метод биологического выживания. Понятно, вкакую половину мира вэтой незатейливой классификации попадала Ольга.
        Нельзя сказать, что ей это было безразлично. Она не успела забыть тот мороз по коже, когда они вчера вечером сОлегом Всеволодовичем услыхали злой голос из ниоткуда. Даже Багрова проняло, Ольга видела. Впрочем, это было частью ее работы, иШеметова знала, на что шла, выбирая профессию.
        И все же больше всего оказалось тех, кто думал ирассуждал опроисшедшем независимо. Они-то ипредставляли для адвоката главную ценность- икак поставщики необходимой информации, икак возможные участники судебного процесса.
        Она весьма преуспела впоиске нужных персоналий, асамое главное- вналаживании сними полудружеских отношений: Ольга вообще была дружелюбным коммуникабельным человеком иумела использовать это свойство вкачестве профессионального инструмента.
        Багров же все два дня просидел за компьютером. Судя по его довольному виду- просидел не зря.
        Тем не менее настроение защитников Леши Куницына иВаси Максимова оставляло желать лучшего. Кураж-то был, изапал боевой тоже. Но все это напоминало душевное состояние моряков крейсера «Варяг» перед выходом из корейского порта Чемульпо. Конечно, не всмысле опасности, вероятность физической атаки оценивалась невысокой. Авсмысле ожиданий от боя.
        Впрочем, как говаривал Портос, я дерусь, потому что… дерусь.
        Потому что адвокаты.
        Даже если шансов на успех драки было исчезающе немного.
        Странно, что родители томившегося водиночке парня были настроены иначе. После турне по московским звездным юристам Анна Ивановна ни на миг не засомневалась вправильности своего выбора. Ну аВиктор- вправильности выбора жены.
        Все освободились от дел ближе квечеру.
        Планировали кусочек туризма, вечернюю рыбалку на заходе не очень-то заходящего солнца- Виктор знал все орыбьих повадках иоставался сдобычей даже там, где никто илягушонка поймать не мог.
        Развлечение не состоялось по не зависящим от участников обстоятельствам. Да таким, что расскажи об этом Ольге за пару недель до событий- ни вжизнь бы не поверила.
        Началось стого, что уже знакомая Шеметовой- исагитированная ею всвидетели защиты- баба Маня прибежала кдому Куницыных, чуть не трясясь от страха.
        - Олечка,- сказала она, схватив девушку своими сухими лапками за руку,- уезжать тебе надо, милая.
        - Куда?- не поняла Шеметова.
        - В Любино. Алучше вМоскву.
        - В Любино мы завтра едем,- сказала девушка.
        - Нет, сегодня,- твердо сказала бабка.- До завтра тебе еще дожить надо.
        Второй раз за два дня Ольга ощутила смертельный страх. Сучетом того, что смертельного страха она прежде не ощущала никогда вжизни, это было много.
        - Не могут же они убивать адвокатов!- громко сказала девушка, чтобы стряхнуть ссебя липкое наваждение.- Сейчас двадцать первый век, имы вЕвропе!
        Еще через пять минут она уже не была уверена ни вдвадцать первом веке, ни даже всобственном европейском мироощущении.
        - Эта зараза бабку Марфу на тебя навела!- испуганно сообщила баба Маня.
        - Какую бабку Марфу? Икакая зараза?- слегка успокоилась Шеметова.
        Глядя виспуганные глаза бабы Мани, она ожидала услышать что угодно. Вданном случае бабка Марфа не впечатлила. Гораздо более неприятен был бы какой-нибудь дядя Прокл согромным топором вкаждой руке. Вот это вполне подходило под местную мифологизацию впредставлении столичной жительницы. Сзаразой же разобралась самостоятельно: Наталья Куницына, вдова убитого майора.
        - Какую-какую!- разозлилась баба Маня.- Она одна здесь, бабка Марфа.
        - Ведьма, что ли?- усмехнулась Ольга.
        Ведьм современная девушка точно не боялась. Не леший же угрожал ей вчера из пустоты за живой изгородью.
        - Баба-яга,- невесело улыбнулась беззубым ртом старушка.- Я сутра ее засекла, Наташку. Смотрю, мокроступы ссобой тащит. Актож сейчас на болота без надобности пойдет? Лето ведь! Только ведьмина племянница.
        - Наташка тоже ведьма?- вновь улыбнулась Шеметова.
        - Племянница,- сердито оборвала ее баба Маня.- Была бы ведьмой, тыб уже не улыбалась.
        Не верила во всю эту чертовщину московская адвокатесса суниверситетским образованием. Но улыбаться ивсамом деле почему-то расхотелось.
        - Хорошо,- не стала обижать союзницу Ольга.- Ичто мне дальше делать?
        - Уезжать,- убежденно сказала старуха.- Пока она со своего болота не вылезла.
        «Господи!- подумала Шеметова.- Ипочему я ссобой серебряные пули не взяла?» Вслух же сказала другое:
        - Спасибо большое, баба Маня. Завтра обязательно уедем. Асегодня уменя другие планы.
        Бабка пошамкала выцветшими губами и,ничего не говоря, пошла прочь- Анны Ивановны, которую та сначала спросила, вдоме не было.
        «Обиделась»,- ссожалением подумала Ольга. Она вовсе не хотела обижать старуху. Но если сейчас начать воевать спризраками, то на реальных судью ипрокурора не останется ни времени, ни сил.
        Насчет бабы Мани адвокатесса ошиблась. Старуха не обиделась. Что обижаться на глупую девчонку, всвоей прямой, как стрела, жизни не видевшую идоли чудес, выпадавших на долю лесных людей Севера? Нет, обижаться- только время тратить. Поэтому баба Маня прямым ходом пошла искать по деревне Анну Ивановну. Или, на худой конец, ее Виктора.
        Они поймут.
        Они-то слышали про бабку Марфу сдетства. Им рассказывали оней родители, которые тоже слышали про бабку Марфу сдетства. Итак далее.
        Ольга же пошла кНадежде Неустроевой, бывшей учительнице Зареченской начальной школы.
        Вообще, Заречье- старая деревня. Когда-то даже была селом- серебристые от времени развалины деревянной церкви ждали будущих исследователей на холме. Вочередной древней войне церковь разрушили, село спалили. Храм так ине восстановили, авместо села появилась деревня, вкоторой даже впрежние времена детей не хватало на полноценную школу. Авнынешние- проще оказалось каждый учебный день возить ребятишек вЛюбино.
        Все это Ольга знала от Виктора. Как ипро его глобальную мечту: восстановить храм. Анна Ивановна поддерживала масштабные планы супруга, но, как главный стратег семьи, спланировала начало работ под график поступления средств. Еслиб не Лешкина беда- со следующей зимы можно было бы начать.
        И все же Куницыны дали себе зарок- сына спасти, храм построить.
        А кбывшей учительнице бывшей начальной школы Ольга пошла сконкретной целью. Ее новоявленные информаторы донесли, что милиционер, еще будучи живее всех живых, оттяпал уодинокой женщины квартирку вАрхангельске.
        Это было нехорошо слюбой точки зрения. Когда майор вбюрократической тихой игре «оттопырил» себе четырнадцать гектаров бывшей колхозной землицы (посути, целое ближайшее кдеревне, дефицитное среди лесов поле), народ поворчал, да иуспокоился. Все равно земля была ничья. Ничья- вколхозе, ничья- после перестройки. Колхозные земли иимущество всвое время разделили по долям, не указывая конкретно, где чей участок или добро. Получилось что-то типа ваучеров, по крайней мере, по результатам: одни витоге все потеряли, другие- заметно разбогатели.
        Майор- так разбогател даже очень заметно. Он не просто скупал доли, но исумел получить за них самую выгодную землю. Причем сделал это почти законно, не считая мелких шалостей сфиктивными собраниями иголосованиями. Более того, он почти честно расплатился сбывшими владельцами наделов.
        Не деньгами, разумеется. Кто-то сего молчаливого разрешения, не обращая внимания на лесников, спилил себе леса на сруб. Кто-то завалил лося изапасся свежим мясом. Авон Иван Говоров из механизаторов широкого профиля стал магазинщиком. Иочень резво поднялся, хоть за свой земельный пай, якобы проданный Алексею Васильевичу, ничего не получил, кроме дружбы изащиты на всех уровнях. Короче, обоюдовыгодные сделки.
        В отличие от них, сделка сучительницей-пенсионеркой Неустроевой получилась мутной. Это иследовало раскопать как можно быстрее иглубже. Ведь одно дело- убийство принципиального милиционера при исполнении, другое- наглого жулика ирэкетира впогонах. Оно все равно остается убийством. Но наказания могут разниться существенно.
        Надежда Георгиевна оказалась типичной сельской интеллигенткой, законсервированной всвоей эпохе минимум тридцатилетней давности. Ни разу вжизни Ольга воочию не видела такого важного для прошлых времен предмета интерьера, как репродукции из журнала «Огонек», только читала оних. Аздесь- вот, пожалуйста. Восновном старые русские художники. Но есть изападные, исовременные, на тот момент советские. Скверная по нынешним меркам печать подмаскирована покровным стеклом иаккуратностью побеленных сосновых рамок.
        «А что, красиво»,- подумала Шеметова. Да ипотом, как будто утех людей был выбор. Это сейчас хочешь- вмадридский Прадо, хочешь- во французский Лувр. Атогда- влучшем случае вЭрмитаж. Врепродукциях же весь мир изобразительного искусства открывался во всем многообразии.
        - Здравствуйте, Надежда Георгиевна!- поздоровалась Ольга со старой учительницей.
        Вот же профессия! На ней просто написано, что она- старая учительница. Ихорошая ктому же, вон глаза какие добрые. Иеще ясные, хоть свозрастом подвыцвели.
        - Здравствуй, милая,- спокойно ответила хозяйка маленького дома.
        - Хотела бы свами побеседовать.
        - Да мы уж итак беседуем,- улыбнулась та.
        «Действительно добрая улыбка»,- подумала Шеметова. Повезло малышам, попавшим вначальных классах ктакой наставнице!
        - Хотела бы от вас услышать про ребят.
        - Каких?- спросила Неустроева, впрочем уже зная ответ.
        - Про Лешу Куницына.
        - Какого из них?- усмехнулась Надежда Георгиевна.- Унас их много.
        - Про того, кто втюрьме,- жестковато ответила Ольга.- Да ипро Алексея Васильевича интересно послушать, какой он был маленький.
        - Такой же, как ибольшой,- невесело улыбнулась Неустроева.- На него всегда можно было положиться. Аон вответ требовал подчинения.
        - Даже от учителя?- не поняла Шеметова.
        - Нет, конечно. Он всегда ставил выполнимые задачи. Я бы сказала, на верхней границе выполнимости.
        - Одну поставленную задачу он так ине выполнил,- подводила собеседницу кинтересной теме Ольга.
        - Если вы имеете ввиду Анечку Куницыну- это именно так. Я даже сначала думала, что здесь илюбви-то нет. Одна лишь недостигнутая цель.
        - А сейчас иначе думаете?
        - Сейчас иначе,- кивнула головой учительница.- Алешка, конечно, Анечку любил. Но, как бы сказать…- подыскивала слово Надежда Георгиевна.- Спозиции силы. Он все делал спозиции силы. Унего другой жизненной позиции ине было никогда.
        - Потому исломался, когда силы не хватило?- Шеметова, похоже, начинала понимать мотивацию поступков жертвы своего клиента.
        - Возможно,- вздохнула собеседница.- Я до сих пор виню себя.
        - А вы-то вчем виноваты?- не поняла Ольга.
        - А кто же виноват?- вопросом ответила учительница.- Яж его насквозь понимала. Он надежный был, очень упертый. Еслиб смогла объяснить ему, что не любая победа врадость,- все были бы живы исчастливы. Да вот не смогла.
        - Никто бы не смог,- сказала Шеметова, убежденная, что заложенное природой можно лишь корректировать. Но никак не исправлять.- Вам себя упрекать не вчем.
        - Было бы не вчем, не упрекала бы,- вздохнула Надежда Георгиевна.- Да исЛешкой когда началось, не стала вмешиваться. Это главный мой грех.
        - А что вы могли сделать?- действительно не поняла адвокатесса.- Майор иродителей ни вгрош не ставил. Мать вон как любил, но советов на дух не выносил.
        - Надо было мне на колени перед ним встать,- сокрушалась Неустроева.- Сказать: не бери грех на душу. Всю семью погубишь. Исебя тоже. Христом-богом молю!
        - Думаете, послушал бы?
        - Не знаю,- честно сказала учительница.- Но я этого не сделала. Ина мне грех.
        - Не послушал бы,- Шеметова буквально чувствовала тяжесть давившего на старую женщину греха иочень хотела освободить ее.- Не послушал бы, ивы сами это понимаете. Хватило же унего совести отобрать вашу архангельскую квартиру.
        - Быстро ты работаешь, девочка,- улыбнулась Надежда Георгиевна.
        - Мне медленно нельзя. Всреду процесс начинается. Не успею разобраться- сидеть Лешке вечно. Высшая мера.
        - Не отбирал Алеша уменя квартиру,- вздохнула учительница.- Это неправда.
        - А что правда?
        - Я сама ему отдала. Взамен на этот домик, он же колхозу раньше принадлежал. Леша посодействовал вприватизации. Сам за меня иоплатил. Амне здесь стариться комфортней, чем вгороде.
        - Неравноценный обмен,- холодно заметила девушка.- Он что, бедствовал?
        - Нет, конечно. Но я одна. Детей бог не дал. Все равно пропала бы квартира.
        - Это разные вещи,- не принимала ее доводы Ольга.- Что после нас будет, нам неведомо. Авот если бы вы свою квартиру продали, то сейчас имели бы, кроме домика, утроенную пенсию. Или упятеренную.
        - И уменя бы было втрое больше счастья?- улыбнулась учительница.- Аон мне сдровами каждый год помогал. Забор отремонтировал. На Новый год два раза гостинцы приносил. Или даже три раза.
        - В общем, не убедили вы меня, Надежда Георгиевна,- тоном смягчая смысл, подвела промежуточный итог Шеметова.- Ия не уверена, что при совершении сделки он вам ничем не угрожал.
        - Он указал на проблемы, которые могли возникнуть без его поддержки,- объяснила Неустроева. Ей почему-то неистребимо хотелось оставить Алексея Васильевича- хотя бы всвоем сознании- приличным человеком.
        - Это иназывается вымогательством,- деловито отметила адвокатесса. И тут же приступила кглавному: - Знаете, спасти Лешку- шансов мало. Но есть.
        Отметив полное внимание собеседницы, продолжила:
        - Для этого нужно раскачать иразвалить всю их стройную систему обвинений. Ичто мальчишка- жестокий убийца, преступник сдетских лет. Ичто чуть ли не повстанец, ненавидящий власть. Ичто замысел задолго до преступления имел, холодный ирасчетливый. Я ищу зацепки по каждому пункту. Вот оказался майор корыстным ибеззаконным- уже не во власть стреляли, автакого же преступника. Поймите, мне не испачкать покойного требуется. Мне требуется спасать живого.
        - Я все понимаю,- ответила учительница.- Но показаний всуде против своего ученика не дам. Вы ведь на это рассчитывали?
        - На это,- вынуждена была согласиться Шеметова.- Апо поводу Лешки тоже промолчите? Здесь показания будут не против вашего ученика, аза него. Он же убийцей стал не случайно.
        - А чем я могу помочь Леше?- глухо спросила та.- Анечка сВитей- тоже мои ученики.
        - Очень даже можете помочь!- ухватилась Ольга за неявно выраженное согласие.- Например, рассказать, что Лешка не был злым парнем. Что не было унего криминальных наклонностей. Что все его «уголовное прошлое»- дело злонамеренных рук. Не говорите про майора, говорите про мальчишку.
        - Хорошо,- после паузы выдохнула учительница.- Хотите, расскажу, счего все началось?
        - Конечно!- обрадовалась та.
        - Про ружья слышали, наверное.
        - Ну да. Спецучет сних начался.
        - Так вот, Лешка там был ведомым. Заводилой был Мотенька Рыбаков, острый, веселый мальчишка. Сейчас вМГИМО учится, на бесплатное без блата поступил.
        - Молодец,- машинально ответила Шеметова, лихорадочно соображая, захочет ли такой успешный юноша выступать на суде, обеляя убийцу иобвиняя себя, пусть даже ипо пустяковому эпизоду десятилетней давности.
        - А забрал ружья Вадик Глызин.
        - Тоже вМГИМО?- пошутила Ольга, как выяснилось, неудачно.
        - К несчастью, нет. Вадик был очень добрым мальчиком сзолотыми руками. Никому ни вчем не мог отказать. Спился квосемнадцати годам, даже по здешним меркам сильно преждевременно. Утонул прошлым летом.
        «Значит, два возможных свидетеля,- отметила про себя Шеметова.- Будущий дипломат Мотенька исама учительница».
        Много чего еще полезного рассказала пожилая женщина. Как иследовало ожидать, Леша Куницын- вне взаимоотношений со своим тезкой-майором- ни злым, ни жестоким никогда не был. Значительную часть добытых сведений можно было задокументировать ввиде, пригодном для судебного следствия. Но иработы предстояло- ого-го! Даже сОльгиной уникальной скоростью- проблемно: до начала процесса оставалось неполных три дня.
        - Спасибо вам, Надежда Георгиевна!- заканчивая беседу, поблагодарила учительницу адвокат.
        В ее большом блокноте осталось много ценнейшей информации.
        Совсем уже напоследок задала странный вопрос:
        - А почему Наталью Куницыну, вдову, называют ведьминой племянницей?
        - Откуда вы это взяли?- уже не улыбаясь, спросила та.
        - Баба Маня сказала. Говорит, что та ходила на болото ксвоей тете, чтоб меня заморить,- веселым тоном сказала Шеметова.
        - Это совсем не весело,- не поддержала ее Надежда Георгиевна.- Я учила Наташу. Девочка она недобрая. Идочки ее тоже. Нехорошо так про детей говорить, но уж такими родились.
        - А что насчет ведьм ичертей?- гнула свое Ольга.
        - Насчет чертей не знаю,- подумав, не быстро ответила Неустроева.- Авот ведьмы здесь бывают. Вы не думайте,- поймав взгляд Шеметовой, отозвалась учительница.- Я ведь тоже раньше вгороде жила. Не таком большом, как Москва, но все-таки. Вот там введьм не верится. Аздесь, среди болот, да вдолгие холодные ночи, во что хочешь поверишь. Думаю, вам стоит уехать.
        - А что, ведьмы здесь ближнего радиуса действия?
        - Чем дальше от бабки Марфы, тем лучше,- косвенно подтвердила юмористическое предположение Надежда Георгиевна.
        В общем, вдом Куницыных Ольга возвращалась внесколько смятенных чувствах. Содной стороны, она была исключительно довольна достигнутыми результатами идаже немножко горда собой. Сдругой- ей уже не хотелось на вечернюю рыбалку. Ей хотелось- раз уж нельзя вМоскву или Рио- вЛюбино. Все-таки на двадцать слишним километров подальше от, как выяснилось, знаменитой вэтих краях бабки Марфы.
        Неустроева жила всамом конце деревне, даже на отшибе. До основных улиц пришлось идти по маленькой, внесколько сотен деревьев, рощице. Несмотря на небольшие размеры леска, он получился довольно темным- вместо вездесущих берез здесь сгустились елки. Да еще тропка петляла, огибая самые колючие места.
        От всех этих разговоров про ведьм Ольге было не по себе. Не то чтобы страшно, однако успела пожалеть, что, экономя время, не пошла вобход, по открытому месту. Незаметно для себя ускорила шаг. Уже увидев впереди просвет, спиной почувствовала взгляд. Чушь несусветная, тем не менее рванула чуть не бегом, боясь оглянуться.
        И наткнулась на старуху вчерном. Она стояла прямо на тропке. Все как всказках: склюкой, двумя желтыми зубами во рту игорящими глазами на высохшем, тоже желтом лице. Взгляд был вспину, австретили слица.
        Вот теперь стало страшно.
        Ольга чуть не закричала вголос, но сумела взять себя вруки, глазами выискивая вокруг палку покрепче.
        - Што, драться со мной хочешь?- шелестяще засмеялась бабка Марфа.
        - Нет, что вы,- неумело соврала девушка.
        - Бесполезно,- скакой-то мрачной ленью сообщила старуха. Как будто за последние пять тысяч лет устала от всех этих пугающихся жертв.
        - Ну, тогда я пойду,- попыталась обойти ее Ольга.
        Бабка, вытянув клюку, откровенно перегородила дорогу.
        - Что это значит?- строго спросила Шеметова, но чувствовала, что самообладание покидает ее.
        - В суд не входи,- сказала старуха.
        - Не поняла,- ответила дрожащим голосом Ольга.
        - Все ты поняла,- ведьма опустила клюку, давая проход.
        Шеметова рванула так, как будто ине прогуливала физкультуру все пятнадцать лет учебы. Через мгновение обернулась- может, чертова старуха метнет ей клюку вспину?
        Но сзади уже никого не было.
        Впрочем, Ольга не смогла себя заставить умерить шаг до самого дома.
        Влетела на крыльцо, потом- взалу, схватила Олега, сидящего за компьютером, за руку.
        - Меня тут чуть черти не съели, пока ты вИнтернете сидишь!
        - Не съели же,- разумно отреагировал любимый.
        - Что еще за черти?- спросила Анна Ивановна, услыхав краем уха.
        - Бабка Марфа вроде,- ответила теперь уже ни вчем не уверенная Шеметова.
        - Где ты ее видела?- Встревоженная Куницына поставила на стол кастрюлю, которую куда-то несла.
        - В леске, когда от Неустроевой домой шла,- объяснила Ольга.- Очень неприятная женщина.
        - Привет парням идевчонкам!- Это Виктор вернулся откуда-то. Зашел вдом, весь вудочках- штук семь держал вруках.- Пора собираться, рыбка ждать не будет.
        - На рыбалку не едем,- спокойно сообщила ему Анна Ивановна. И вответ на его немое удивление так же спокойно добавила:- Теперь унас всех другие планы.
        Из деревни врайцентр
        Дом колхозника. Олег иОльга
        Совещание, устроенное вдоме Куницыных вместо отъезда на рыбалку, больше походило на военный совет из какого-то специфического бестселлера, триллер-фэнтези, где «наши» спасают мир от стандартного набора неприятностей: восставших мертвецов, вурдалаков иинопланетян.
        Собравшиеся, кроме Олега Всеволодовича, оказались перед лицом опасности максимально мобилизованы исерьезны. Куницыны- потому что здесь выросли, Ольга- потому что менее часа назад смотрела на желтые зубы ивжелтые глаза бабки Марфы.
        Багров же развлекался по полной. Вспомнил все: святую воду, серебряные пули, осиновые колы. Был готов использовать любое из названных средств во благо перепуганной дамы. Срочно эвакуироваться вЛюбино, вместную гостиничку (бывший Дом колхозника)- вместо планового завтрашнего отъезда- категорически отказался. Объяснил, что весь вработе, она целиком связана сИнтернетом, абудет ли налажена сеть врайцентре, не знал никто, даже головастый ирукастый Виктор.
        Наткнувшись на сопротивление рационального, не верящего во враждебную нечистую силу юриста, Куницыны решили привлечь дружественную, тоже не вполне чистую. Вдеревне каждый семейный клан имел своего колдуна, поняла из неохотных объяснений Шеметова.
        «Их» колдун, мало того что «белый», так еще ине был чужд современным достижениям. До дядьки Самсона- вполне подходящее имечко- не пришлось идти по бездонному болоту вмокроступах. До него дозвонились по мобильному, косноязычно объяснив ситуацию- возможно, бабка Марфа отлавливает радиосигнал при помощи ручных летучих мышей.
        На все шуточки Багрова Куницыны отмалчивались, аШеметова злилась. Багров, конечно, крепкий орешек. Однако встреть он влесу бабку Марфу- сразу отбило бы охоту шутить. Кнесчастью, после сегодняшних событий эта встреча уже не представлялась гипотетической.
        Дед Самсон прибыл минут через сорок, на мотоцикле сколяской, старом-престаром темно-зеленом «Днепре», который, как оказалось, был еще жив только благодаря постоянному присмотру Виктора.
        На колдуна он похож не был. Скорее на зоотехника или бухгалтера райпотребсоюза. Необычность проглядывала только при встречных взглядах- дед, ранее выглядевший на семьдесят, вдруг казался старше Мафусаила.
        Его пытались накормить, но Самсон категорически отказался. Вместо этого он зажег на дощатом обеденном столе длинную тонкую свечу иминут пять недвижным взглядом следил за пламенем.
        За окном начало темнеть. Впрочем, теперь даже гости знали, что темнеть вроде как начинает, но тем все изаканчивается. При здешнем «ночном» свете вполне можно читать. Хотя внутри избы стало действительно чуть мрачнее. По бревенчатым стенам, следуя за изгибами довольно высокого языка огня, метались длинные зловещие тени.
        Багров едва сдерживался, чтоб не заржать. Ольга- чтоб унять напавшую на нее после встречи сведьмой неудержимую, «нутряную», как здесь говорили, дрожь. Куницыны- вместе сподошедшими многочисленными отпрысками- сидели молча, как на приеме уврача, который собрался сделать сообщение осерьезном диагнозе.
        Наконец семейный колдун что-то пробормотал и погасил свечку.
        Настала тишина, даже Багров затаился.
        - В общем, так, ребятки,- сказал Самсон.- Старуха штой-то совсем взбеленилась.
        - И что будем делать?- осторожно спросил Виктор.
        - Обороняться,- кратко ответил их нечистый защитник.- На атаку унас сейчас сил нет.
        - Амолитвы не помогут?- не всилах скрыть веселые искорки вглазах, поинтересовался Олег Всеволодович.
        - Это из другой сказки, молодой человек,- ответил Самсон.
        Ольга мысленно зааплодировала. Сконфуженный Багров вернулся за компьютер, ему ивсамом деле чертовски не хватало времени.
        - Ты, Анька, принеси мне душицы сушеной, чистой воды два ведра ирастопи печку.
        - Сильно?
        - Неважно. Чтоб огонь был.
        - А что потом?
        - А потом все спать идите. Ая внизу останусь.
        - А можно я тоже?- взмолился Олег Всеволодович.- Увас свои бесы, уменя свои. Мешать не буду.
        - Оставайся,- ухмыльнулся дед Самсон.- Только потом не пожалей, если уменя не получится.
        - Спасибо,- не стал вдаваться вдетали Багров.
        Ольга тоже бы судовольствием осталась внизу, рядом сОлегом, печкой ивнушавшим ей доверие дедом Самсоном. Ложиться спать одной вбольшой, полной смутных движений искрипов комнате Шеметовой сейчас совсем не хотелось.
        Анна, видимо, поняла девушкин настрой, потому что мгновенно подселила кней Леночку, одну из своих старших дочек. Веселая ирассудительная Лена не особенно боялась ночную нечисть, особенно вприсутствии деда Самсона. Шеметовой сразу полегчало. Хотя сказать, что она полностью спокойна, образованная москвичка пока не могла.
        Ольга еще немного посидела внизу.
        Пока не происходило ничего существенного. Дед Самсон что-то тихо бормотал себе под нос, время от времени кидая вширокую пасть печи пучочки сухой травы. Те мгновенно вспыхивали, отбрасывая блики итени по стенам, чтобы уже через несколько мгновений прогореть бесследно. После процедуры дед обмакивал кончики пальцев вхолодную колодезную воду, идейство продолжалось по прежнему сценарию.
        Все двери вдом плотно закрыли- колдун лично проверил, подергал каждую. Обитателям запретили выходить на улицу. Багров, по своей нонконформистской сути, запротестовал: акак же покурить? Хотя вроде три месяца как бросил. Анна Ивановна пошла на крайние меры, разрешив упрямцу курить прямо взале.
        Багров, впрочем, уже забыл ипро запреты, ипро разрешение: он сосредоточился над ярким экраном, видимо, обнаружив что-то важное.
        Ольга вздохнула соблегчением: страшно было даже подумать отом, что проснется она завтра утром, алюбимого нет. Черти унесли.
        Разделась, легла вмягкую, на пуховой перине, постель.
        С Леночкой водной комнате- иособенно сдружественным колдуном взале на первом этаже- было уже не так страшно. Думала, будут мучить воспоминания оделах да мысли опредстоящем процессе, но, умотанная дневной беготней, мгновенно провалилась вглубокий спокойный сон.
        Когда проснулась, выспавшаяся ибодрая, комнату заливал веселый солнечный свет. Леночка, которая пошла по маминым стопам, уже ушла на утреннюю дойку. Однако уоставшейся водиночестве Ольги никакого страха не наблюдалось.
        Она умылась, оделась идаже слегка накрасилась, после чего спустилась вниз. Там уже вовсю хлопотала над завтраком Анна Ивановна.
        По распахнутой входной двери иокнам девушка поняла, что дед дал отбой ведьминской тревоги. Сам он спал здесь же, вогромном деревянном кресле.
        Странно, что она раньше такой выдающийся мебельный раритет не замечала.
        Еще больше удивилась любимому. Багров так ине ушел наверх. Он остался на своем стуле, только руки сложил на столе, абедовая его голова покоилась на руках.
        Ольге показалась неестественной поза коллеги. Он как будто не дышал. Чуть не вскрикнув, девушка метнулась кнему.
        - Олежек!- крикнула она.
        Раньше Шеметова себе такие нежности не позволяла.
        Он не откликнулся.
        - Олежка!- Оля безрезультатно трясла Багрова за плечи, проваливаясь втакую бездну ужаса, что даже встреча слесной ведьмой была ничто.
        - Умаялся он,- сказал Виктор, зашедший вдом сохапкой колотых березовых чушек.- Ивсамом деле всю ночь работал. Параллельно сдедом,- усмехнулся Куницын, аккуратно укладывая дрова впространство рядом спечью.
        Шеметовой же было не до шуток. Она вужасе трясла Олега, вдуше понимая, что ничего исправить нельзя.
        - А ты меня поцелуй.
        До нее не сразу дошел смысл фразы. Присмотревшись, увидела хитрый Олегов глаз. Второй еще был закрыт.
        - Так ты не спишь?- взъярилась Шеметова.
        - А как можно спать, когда тебя так трясут?- резонно поинтересовался коллега.
        Разгневанная розыгрышем коварного Багрова, Ольга села за стол, опять полный вкусностей. Ей немедленно составили компанию Олег, проснувшийся дед Самсон иоставшиеся визбе Куницыны.
        - Ну что, получилось?- спросила снадеждой Шеметова удеда.
        - А что должно было получиться?- заинтересованно спросил колдун.
        - Ну, не знаю,- сбилась Ольга.
        - Победа над темными силами,- ехидно подсказал Багров.
        - Это- впоследней серии,- не менее ехидно ответил дед Самсон.
        На некоторое время вкусная еда прервала разговоры. Но следовало уточнить планы.
        - Нам можно ехать?- задал колдуну странноватый вопрос Виктор.
        - Можно,- коротко ответил тот.- Вдоль Щель-озера, адальше по Змеиной балке.
        - Этож вдва раза больше проедем,- удивился Куницын, но замолчал, нарвавшись на насмешливый взгляд.
        - Зато приедете вдвенадцать раз быстрее,- подытожил старик.- Ивполном составе.
        После сказанного спорить сдедом почему-то не хотелось.
        Перед выездом получили еще одно указание.
        - И не гони,- сказал Самсон.
        - Да я вроде итак…- начал было оправдываться Виктор, виновато умолкнув на полуслове.
        Все загрузились вмашину, теперь уже не зеленый раритетно-парадный «газик», автрудягу «УАЗ». Виктор свечера лично проверил авто, подкачал колеса, заправил топливом идолил масло.
        - Ну, сбогом!- сказала Анна Ивановна.
        Она оставалась вЗаречье, собираясь вЛюбино ксамому процессу. Судейские кому-то сказали, что конвой сзаключенными прибудет за день исидеть парни будут вмаленьких «дежурных» камерах любинского райотдела милиции.
        - До свиданья, Анечка!- попрощался сней муж.
        Он собирался уже включить передачу, как Куницына крикнула:
        - Стой!
        Подбежала коткрытому окну, поцеловала Виктора.
        - Вот теперь- сбогом!
        Виктор как орден получил, на секунду забыв боль исуету предстоящего процесса. Он даже будто стал выше ростом иктому же слегка помолодел.
        «Эх, нам бы так сОлегом!»- помечтала Шеметова. Увы, на их личном фронте пока было без перемен.
        «УАЗ» выехал на шоссейку ипомчал всторону Любина. Быстро пролетели километров восемь-десять. Вих направлении было пустынно, однако вобратном движение наблюдалось напряженное: навстречу, ревя моторами, один за другим проносились груженые лесовозы. На узкой, высоко подсыпанной дороге это смотрелось довольно жутко, немаленький «уазик» даже воздухом шибало ккраю глубоченного правого кювета.
        Отчасти из-за этого, отчасти вспомнив слова деда Самсона, водитель сбавил газ ипоехал непривычно медленно.
        И вовремя.
        Потому как впереди слева в«уазике» что-то крякнуло, вездеход начал ощутимо сворачивать вту же сторону. Прямо под очередной бешеный лесовоз.
        Будь скорость машины заметно больше- улетели бы под колеса грязного, тяжело груженного «КрАЗа» или, влучшем случае, впротивоположный кювет.
        Пока же отделались испугом. Виктор- сильным, Ольга- не очень, она проглядела опасность итеперь испытывала лишь «послесобытийный» стресс.
        Безмятежным оставался один Багров, умотавшийся светлой, как день, ночью инемедленно заснувший вмашине. Вот он никак ине мог понять, что случилось: машина стояла посередине узкого шоссе, слегка перекосившись на левую сторону. Виктор вылез сводительского места извал Олега Всеволодовича на помощь: нужно было быстро отодвинуть обездвиженный автомобиль вменее опасное, крайнее правое положение.
        С подломанным колесом это было сделать непросто, но, поднапрягшись, сделали. После чего водитель, вытащив сумку синструментами, принялся за обследование. Никакой мистики: из пяти положенных болтов остался лишь один. Итот, при ближайшем рассмотрении, подпиленный!
        - Кто это мог сделать?- даже Багров поразился. Он ведь, как идед Самсон, не спал. Всю ночь было тихо. Собаки не лаяли.
        - Какая теперь разница,- пробормотал Куницын, доставая запаску, домкрат ибаллонный ключ.
        Когда машина встала на все четыре колеса- остальные болты тоже были досконально проверены,- продолжили движение. Можно было ехать прямо, до Любино оставалось не более пятнадцати километров очень приличной дороги.
        Но Куницын, уже не сомневаясь, свернул сбетонки на ухабистый грейдер идвинулся по нему.
        С левой стороны показалось длинное, не слишком широкое озеро. Своей необычной формой оно все объяснило даже неопытным путешественникам.
        - Щель-озеро,- сказал Багров.
        Куницын молча кивнул.
        - Значит, скоро Змеиная падь,- высказал Олег Всеволодович следующее предложение.
        - Не скоро,- усмехнулся водитель.- Еще соскучитесь по асфальту.
        Соскучились быстро. Ухабов было столько, что порой обитатели «УАЗа» не успевали сжимать мышцы живота, ичертов «козел», ухая вяму, заставлял взмывать ксамому горлу кишки пассажиров.
        Но желающих вернуться на шоссейку «почему-то» не было.
        Выматывающая езда продолжалась больше часа. Дорога стала совсем неезженой, посредине колеи росла высокая трава. Иесли бы только трава! Пару раз вездеход наезжал пузом на здоровенные, притаившиеся взелени гранитные валуны. Раздавался отвратительный звук, не передаваемый письменно иненавистный каждому водителю. Впрочем, изделие советских автомобилестроителей стойко выдержало все напасти.
        К счастью, не только хорошее обязательно кончается. Плохое- тоже, хотя ине так быстро.
        И вот уже снова «УАЗ» вылезает на шоссейку. Теперь- не гладкую: гладкая построена для лесовозов, аони минуют райцентр по объездной дороге. Любинцам же предлагалась щербатая иразбитая.
        Ольга где-то вычитала, что правильная яма на дороге, оказывается, ГОСТирована ине должна превышать пяти сантиметров вглубину идвадцати, что ли, плохо запомнила, вдлину. Здесь правильные ямы тоже попадались, однако восновном любинские улицы состояли из неправильных ям.
        Тем не менее народ личным транспортом пользовался. Чаще всего- «Жигулями»-классикой. Вбольшом количестве попадались идавно исчезнувшие вкрупных городах мотоциклы сколяской.
        Москвичи синтересом смотрели по сторонам.
        На въезде Любино не сильно отличалось от деревни. Но ближе кцентру пошли каменные дома, одно- идвухэтажные. Всамом сердце поселка оказалось даже трехэтажное жилое здание смагазинами, сбербанком ипочтой внизу. Напротив него стояло небольшое белое строение для властных структур- перед ним на длинных флагштоках развевались флаги. И, наконец, чуть поодаль высилось самое крупное сооружение поселка- Дворец культуры лесников, сколоннами, сгербом СССР на фронтоне и,конечно, тоже сфлагами, но не на торчащих из земли флагштоках, ана небольшой крыше, прикрывавшей роскошные, из карельского мрамора, колонны.
        - Вот здесь все ибудет,- мрачно сказал Виктор.- Скорей бы уж.
        Москвичи поняли, что хотел сказать Куницын.
        Хотя они не сидели втюремной клетке под угрозой высшей меры, как Лешка, ине ждали страшных вестей, как Куницыны-родители, но уже тоже истомились ожиданием боя.
        Потом Виктор подвез их кгостиничке- двухэтажному маленькому дому, первый этаж которого был каменным, авторой сложен из толстых бревен.
        Женщина-администратор приветливо встретила их устойки, однако заставила заполнить аж три копии регистрационного листка. Похоже, ни ксероксы, ни самокопирующаяся бумага до Любина пока не добрались.
        - Вам вместе?- спросила дама уадвокатов.
        Ольгу перекосило от страха, иона сказала «нет».
        - Я подумала, вы муж ижена,- оправдывалась гостиничная служащая.
        - Пока нет,- засмеялся Олег Всеволодович, итеплое чувство охватило Шеметову: слово «пока» вселяло надежды.
        Олег остался платить, аего партнерша, поднимаясь вномер, думала только осказанном. Витоге всвою крошечную комнатку зашла уже совсем печальная. Исчего она решила, что «пока»- хорошее слово? Может, это вообще сарказм?
        Комнатка, кстати, оказалась гораздо лучше Ольгиных ожиданий. Достаточно сказать, что вней имелся собственный туалет идуш- все новодельное, хоть инедорогое, зато кран скерамическим клапаном, ане сдопотопными вертушками.
        Обжились, разложили вещи, Виктор поехал по своим служебным делам.
        И вдруг- стук вОльгину дверь. Сердце подпрыгнуло, но- узнала голос портье.
        - Ой, извините, пожалуйста,- дама была сконфужена.- Один номер придется поменять.
        - Почему?- удивилась Шеметова.
        На разговор вышел иОлег Всеволодович.
        - Здесь судья будет жить,- суважительным придыхом объяснила администратор.- Мне сейчас позвонили. Но другой тоже хороший номер, только туалет вконце коридора.
        - Где туалет?- улыбнулся Багров.
        - В коридоре. Второй этаж уже сделали. Апервый- на осень отложили, когда деньги будут.
        Ольга судорожно соображала. Ссориться ссудьей хотелось еще меньше, чем бегать вудаленный туалет. Меняться сБагровым ей было неудобно: все-таки она еще не отошла от восприятия его как кумира ипрофессионального наставника. Витоге решила не спорить. Как бы неприязнь судьи купрямице не перешла на ее подзащитного.
        Багров же думал совершенно иначе. Прежде чем партнерша что-то ответила, он выдал резкий отказ.
        - Как же так?- недоуменно спросила дежурная дама.- Мне только что позвонил сам глава администрации.- Вее мозгу не укладывалось, что можно вот так, запросто, отказать ее боссу. Более того, высокому архангельскому руководству, по чьей просьбе наверняка извонил босс! Это уже был бунт. И, судя по появившемуся вглазах гневу, она собиралась насмерть стоять за честь начальства.
        - А как иначе? Мы приехали раньше,- деловито ответил Олег Всеволодович.- Согласились на предложенную цену. Заплатили деньги. Получили квитанции свашей подписью ипечатью. Так что выселить нас может только суд,- весело рассмеялся он.
        Дама была вполном смятении. Будь это стандартный жилец- она бы ему показала. Он бы уже был не жилец. Но этож адвокаты! Иприехали- из Москвы!- на процесс, окотором все только исудачили.
        - Да вы не переживайте так,- улыбнулся Багров.- Сообщите шефу, пусть он думает.
        Это был выход, дама благоразумно решила последовать совету. Злобно зыркнув на гостей, она уже повернулась квыходу, однако Олег Всеволодович снова ее остановил.
        - Девушка,- мягко сказал он ей.- Давайте лучше будем дружить.
        Она не выказала никакой готовности кдружбе, но Багров продолжил необычно вкрадчивым голосом:
        - Знаете, московские адвокаты- крайне неприятные люди. Мы-то уедем, авам ведь здесь жить, так?- повторил он сакральную, много раз уже слышанную вэтой командировке фразу.
        - Так,- поразилась дама. Именно поэтому она ихотела вышвырнуть Ольгу из номера, заселив туда судью.
        - Ну вот,- удовлетворенно сказал Олег Всеволодович.- Затеем войнушку, пойдут жалобы, иски, суды, статьи. Потом мы уедем, авы останетесь.
        - И что же мне делать?- как-то жалобно спросила администраторша. Багров теперь напрягал ее не меньше архангельских боссов: паны дерутся, ухолопов чубы трещат.
        - А ничего не делайте,- доброжелательно посоветовал адвокат.- Скажите боссу: они отказываются беседовать со мной итребуют встречи свами.
        - Так он же не захочет…
        - Конечно, не захочет! Ктож захочет скандала? Вот ипридумает что-нибудь. Амы свами будем дружить ивместе пить чай сконфетами.
        - Мне нельзя сладкое,- растерянно ответила та.
        - Значит, слимоном,- легко нашел выход Багров.
        - Слушай, аты уверен, что нам нужен скандал?- тревожно спросила Ольга, когда администраторша ушла.
        - Не будет никакого скандала,- ответил Олег Всеволодович.
        - Может, мне стоило переехать?- не соглашалась осторожная Шеметова.
        - Не стоило,- улыбнулся коллега.- По трем причинам. Конспектируй. Первая: мне пришлось бы уступить тебе хороший номер, асамому бегать на улицу. Даже вдождь.
        - В коридоре дождей не бывает.
        - Ладно, не вдождь,- согласился старший партнер.- Но все равно обидно.
        - А как насчет смирения икротости?- сулыбкой спросила Ольга.
        - Никак,- максимально честно ответил Олег и,не обращая внимания на иронию, продолжил:- Вторая: наши процессуальные противники должны знать, что мы неприятные люди. Не идущие на односторонние уступки.
        - А третья?- спросила Шеметова. Про первое ивторое она итак понимала, без объяснений.
        - И третья: пусть судья поживет без туалета. Тогда каждая лишняя неделя процесса будет становиться для него все накладнее инакладнее. Анам есть чем его затянуть. Вот еще один повод для торга.
        Разложив вещи, направились погулять.
        Весь городок- по крайней мере, центральную часть- обошли за полчаса. ВЛюбине были исквер, истатуя Ленина, довольно большая для масштабов поселка. Икинотеатр, втом самом Дворце культуры. Правда, «кина» теперь не будет, по крайней мере- вбудние дни: зал занят предстоящим судебным процессом.
        Потратив еще час, ушлый Багров нашел место, где они будут обедать: отличная- чистенькая ибез удушливых ароматов общепита- столовая рядом расположенной небольшой мебельной фабрички. Олег Всеволодович был мил ибезгранично обаятелен- еще молодая иуже пышная женщина из столовой была счастлива, что унее появился такой гость. Ради него она была готова кормить иОльгу.
        Не факт, что беседа Багрова сзавстоловой понравилась Шеметовой. Но обедать где-то было нужно, иона старалась не показывать своих чувств.
        Вернулись вгостиничку, когда уже начинало «темнеть»- газеты втакой темноте читали, не включая ламп.
        Народу прибавилось. Вернулся откуда-то сутра заехавший в«отель» прокурор- его украдкой показала москвичам вновь обретенная союзница-администраторша. Вадим Донатович Мушин, мощный представительный дядя ссолидным, отлично поставленным голосом занимал последний номер судобствами. Именно он, по имеющимся сведениям, будет требовать для Лешки исключительной меры наказания- смертной казни. Асмертная казнь, напомним, пока что никем законодательно не отменена, достаточно внимательно почитать кодекс. Мораторий- всего лишь приостановка исполнений вынесенных приговоров. Ляжет политическая карта иначе, снимут думцы мораторий, ирасстрелы продолжатся. Короче, солидный иуверенный вид прокурора Мушина адвокатов точно не радовал.
        Нейтральная новость: приехал освещать процесс журналист архангельской газеты, его поселили внизу. Иединственное, что обрадовало Ольгу Шеметову: на своем латаном «Днепре» прикатил дед Самсон. Он улыбался, даже ручкой помахал москвичам. Старика уж точно не угнетали удобства во дворе итем более вконце коридора; другими за свою долгую жизнь он вряд ли пользовался.
        Багров вежливо улыбнулся ему вответ. Ольга же почувствовала огромную радость иоблегчение. Надвигалась пусть ибелая, но ночь, аШеметовой так легко было представить себе желтые глаза бабки Марфы…
        Райцентр Любино
        Последний день перед началом процесса
        До открытия процесса оставался всего один день.
        Весь райцентр только об этом иговорил. Говорили на почте, куда москвичи зашли за Интернетом (нио каком вайфае вгостиничке имечтать не приходилось). Обсуждали вмагазине, где покупали воду ипирожки (между прочим, вкуснейшие).
        Даже на улицах, гулять по которым особо пока не довелось из-за обилия срочных дел, то идело слышали упоминания опредстоящем суде: он притягивал внимание большинства любичан. Кстати, они именно так себя именовали, не любинцы, алюбичане.
        Из случайно подслушанных разговоров следовало, что публика жаждет крови безжалостных убийц. Неприятно, но ничего другого Олег сШеметовой ине ждали. Газеты, радио, телевидение, рассказывая острашном преступлении, давно подготовили общественное мнение. Никто же из них не беседовал сЛешкой, не выслушивал откровения жены пчеловода Дарьи или учительницы Неустроевой. Будет ли уадвокатов шанс поколебать это общее мнение? Неизвестно.
        Но сдаваться без боя они точно не собирались.
        Плохо было ито, что адвокаты еще ни разу не встречались со своими подзащитными- времени на поездки вАрхангельск не имелось. СВасилием это было терпимо, его роль была ибудет пассивной. Авот от поведения Леши зависело очень многое. Правда, Анна Ивановна гарантировала Ольге, что как та велит, так ее мальчик ибудет себя вести. Он очень послушный.
        «Да уж, хорошо сказано! Про убийцу милицейского начальника…»- услышав материнское определение, подумала про себя Ольга. Но, конечно, ничего говорить не стала.
        Адвокаты сходили посмотреть на место будущего действа. Там уже расставили дополнительные скамейки для зрителей- народу ожидалась тьма. По одному боку от совсем низенькой сцены стояли столы для секретаря суда ипрокурора, по другому- столы адвокатов. Недалеко от них, ближе ксцене, прямо по месту сварили клетку для двух подсудимых. Туда ровно двое ивходило, варили, похоже, под размер. Инаконец на самой сцене, по ее центру, стоял большой стол судьи. Ах да. Сбоку от стальной клетки было две скамейки для конвоя.
        Ольга уже познакомилась сначальником конвойной команды, немолодым прапорщиком Григоренко. Сперва услышала онем от Анны Ивановны, которая сраннего утра приехала сВиктором врайцентр. Услышала хорошее. Он сам обратился кней, заметив женщину, выхаживавшую поутру вперед-назад удверей РОВД.
        - Вы будете мамаша подсудимого?- спросил немолодой, однако еще крепкий мужик вформе, снебольшими седовато-рыжими усами. На боку умужика висела кобура, явно не пустая.
        - Да, я мать Алексея Куницына,- быстро ответила она.- Мне бы свидание ссыном.
        - Значит, так, мамаша,- серьезно ответил тот.- По части свиданий- это не ко мне. Мое дело- конвой. Авот если вы парней накормить захотите- помогу, тут седой совсем швах.
        - Конечно, захочу!- обрадовалась Анна Ивановна, соображая, что потребует бравый прапорщик за столь ценную услугу.
        Оказалось, ничего не потребовал. Просто старался хорошо выполнить свою работу. Положено было Петру Никитичу надежно охранять подсудимых иосужденных- он охранял. Но положено было икормить подопечных, авЛюбине сэтим была полная засада. Местных задерживали не так уж часто, икормили их родственники. Что непорядок. Но лучше, чем вообще не кормить людей, даже преступников.
        Вот почему они сразу нашли общий язык сматерью подсудимого.
        - А второго парня мать где?- спросил Григоренко.
        - Не приедет она,- вздохнула Анна Ивановна.
        Петр Никитич не стал спрашивать почему. Какая разница? Азадумался он отом, что решать вопрос скормежкой ненормального пацана все равно придется ему. Иочень обрадовался, когда Куницына сняла эту заботу сего плеч.
        - Обоих накормлю,- спокойно пообещала она.- Только скажите, где икак, я сама все сварю ипринесу.
        - Скажу,- пообещал Петр Никитич.- Но условие одно, жесткое.
        Анна Ивановна напряглась, не понимая, что за условие выдвинет суровый конвоир.
        - Никаких передач, кроме еды. Налили вмиску, через меня передали. Потом забрали посуду. Никаких разговоров. Никаких записок.
        Куницына соблегчением вздохнула:
        - А посмотреть на него хоть можно будет?
        - Можно,- разрешил конвоир.- Еще, мать, насмотришься. Чует мое сердце- суд быстрым не будет.
        - Почему?- робко спросила она.
        Он сначала не ответил, лишь ус свой потеребил. Потом все-таки сказал снескрываемым недовольством:
        - Адвокатов больно много- раз. Второй пацан доверия не внушает- два. Да ине люблю я весь этот цирк выездной. Театр прям устроили, со сценой даже. Не нужно было из города уезжать. Воблсуде все налажено. Подсудимых на ночь- втюрьму. Там еда, баня, врач. Аздесь непонятно, чего ждать. Точно, не суд, атеатр.
        Это ибыл театр.
        Любичане, кроме кино итанцев, ходили во Дворец культуры на самодеятельные спектакли; несорванные афиши последней постановки еще белели на столбах. «Преступление инаказание» по Достоевскому. Теперь предстояло представление примерно на ту же тему. Но не все разойдутся по домам после занавеса…
        А еще Ольга впервые встретилась со своим подзащитным.
        Поначалу, вприватной, так сказать, беседе, начальник конвойной команды Григоренко ей отказал: мол, это не его вопрос, да инет специализированных помещений. Впрочем, это был действительно не его вопрос, москвичи просто прощупали почву. Они подошли ксудье- подсудимые во время процесса числятся «за судом».
        Денисов ответил не мгновенно, чем тут же воспользовался Олег Всеволодович:
        - Вы хотите, чтоб жалобы начали писаться еще до процесса?- мягко улыбнулся Багров.
        Он ивсамом деле умел быть неприятным, всегда оставаясь вежливым. Всем известно, что отказ подзащитному всвидании садвокатом- грубейшее нарушение права подсудимого на защиту. Причем должно быть предоставлено не просто свидание, асвидание наедине. За таким нарушением вполне может последовать отмена приговора.
        Показал судье зубы хитрый Олег Всеволодович исам же предложил столь любимый адвокатами компромисс.
        Свидания никто не просил. Соответственно, никто внем ине отказывал. Нужды во встрече наедине тоже, по мнению Ольги, не имелось. Просто прапорщик Григоренко, по указанию местного руководства, завел парня вкрошечный кабинетик убиенного замначальника РОВД иостался там тоже. Авслед за ними зашла Шеметова.
        Присутствие Петра Никитича ей не мешало, как имладшему Куницыну. Конвоир вел себя строго, но по-человечески, без мелких пакостей, которые мог бы раскидывать бесконечно всилу занимаемой должности. Ну и,наконец, вряд ли он будет входе суда как-то общаться сучастниками процесса, кроме подсудимых. Его дело- сторожить.
        - Как себя чувствуешь?- спросила Ольга.
        - Нормально,- ответил Леша.
        Он был очень похож на своего отца, Виктора, только, понятно, моложе исильно исхудавший. Впрочем, Шеметова не видела его до тюрьмы, может, просто гены такие, отец Лешки тоже всвои сорок девять еще не имел живота.
        - Нашу задачу понимаешь?- спросила Ольга.
        - Я свою задачу выполнил,- зло ухмыльнулся парень.
        - Ты только судье так не скажи,- нахмурилась Шеметова.
        - Почему?- Похоже, Леша именно так исобирался объяснить свой страшный поступок.
        - Потому что сидеть тебе тогда всю жизнь, Леша,- объяснила Ольга.
        - Мне итак сидеть всю жизнь,- безнадежно отмахнулся парень.- Пока мораторий действует.
        Шеметова отметила имужество парня, иего неготовность кактивной борьбе за самого себя.
        - Не факт,- осторожно выдала она немного надежды.- Если сумеем объяснить суду, что происходило все эти десять последних лет,- может, будет облегчение.
        - Будет, не будет,- вздохнул Лешка.- Вы хоть Ваську отмажьте, он-то вообще ни при чем. Дурачок же.
        - Васей занимается мой коллега, Олег Всеволодович Багров,- объяснила Ольга.- Ая- твой адвокат. И, пожалуйста, делай все так, как я говорю.
        - Сделаю,- тихо сказал парнишка.- Я маме обещал.
        - Вот ихорошо,- подвела черту Шеметова.- Что ты ответишь на вопрос: сожалеешь ли ослучившемся?
        - Что втюрьме- сожалею. Что стрельнул- нет.
        - Ответ неправильный,- мягко сказала Ольга.- Да инечестный.
        - Почемуж нечестный?- взвился Куницын.
        - Потому что раз сожалеешь отюрьме, то должен иовыстреле сожалеть. Они же неразделимы.
        Лешка задумался. Наконец, был вынужден согласиться. Однако на своем стоял крепко.
        - Ладно, сожалею, раз втюрьме. Но больше никто не будет позорить ни меня, ни мать сотцом.
        - Леш, было много способов избавить семью от, как ты говоришь, позора. Ты выбрал наихудший.
        - Почему это?- Лешка как волчонок посмотрел на девушку.
        «А мы ведь близкого возраста,- некстати подумала Шеметова.- Через десять лет разницы почти не заметишь. Ауж через двадцать…»
        Вслух же ответила:
        - Все потому же. Ты втюрьме. Мать вслезах.- Она специально раскачивала установки пацана, чтобы навязать- если не получится объяснить- свою волю. Ибо сего робингудовскими идеями выйти из тюрьмы ему точно не светит.
        Так исказала:
        - Если ты не будешь меня слушать- это может быть навсегда.
        (Иподумала, что это может быть навсегда, даже если мальчишка будет ее слушать. Ивпервые пожалела, что доверилась Анне Ивановне, не съездила заранее пару раз вархангельскую тюрьму.)
        - Я вас буду слушать,- тихо сказал он.
        - Вот ислушай,- сказала Ольга, после чего изложила свою точку зрения на случившееся:- Алексей Васильевич сделал плохое дело. Он свою любовь перевел вненависть. Любовь ктвоей маме вненависть ктебе.
        Юноша молча кивнул.
        - Он испортил тебе детство июность. Атвоих родителей держал встрахе за тебя.
        Снова кивок.
        - Но было много разных вариантов избавиться от кошмара.
        - Не было,- возразил тот.- Мы все старались.
        - Было,- жестко сказала Шеметова.- Убийство- всегда худший вариант. Было, Леша. Просто ты, по молодости, по глупости, по горячности, этих вариантов не нашел.
        - Ладно, пусть так,- смирился он. Обещал же маме.
        - Вот как ты должен отвечать. Идумать должен так же. Потому что это- правда.
        Парень молчал.
        - В общем, наша линия защиты простая. Мы во всем будем придерживаться правды. Рассказывай все как есть. Без выводов идомыслов. Просто как все было. Если я покажу тебе так,- Ольга растопырила свою пятерню,- требуй возможности посоветоваться садвокатом. Или не отвечай на вопрос. Скажи «не помню», «забыл». Но это тактика. Стратегия же простая: мы будем говорить правду. Иее должно быть много. Мне нужно, чтобы все поняли: нормальный незлой парнишка не будет ни стого ни ссего стрелять влюдей. Ты понял?
        - Да,- теперь уже не пряча глаз, ответил Лешка.
        Ольга вышла со встречи неудовлетворенная. Парень настроен неправильно. Это может сильно им помешать. Ну, ничего, на процессе тоже можно общаться.
        А сменила ее втом же самом кабинете Анна Ивановна.
        Прапорщик все же дал ей посидеть ссыном.
        Он ел, она на него смотрела. Дала себе слово не плакать, но плакала. Кконцу короткой встречи слезы текли ипо Лешкиным щекам.
        Он ушел, сопровождаемый Григоренко. Руки, правда, не назад заложены, авперед. Под жестким надзором ко всему готового конвоира. Нес миску снаваристым мясным борщом для Васьки. За ним, неуклюже вышагивавшим на по-мальчишечьи тонких ногах, оставался запах вкуснейшего блюда. Ивкус беды…
        Адвокаты же сходили пообедать вразведанную Багровым столовку.
        Там москвичей действительно приветили. Десять сортов начиненных вкусностями «калиток» не предлагали. Но пища была свежей, аппетитной и,что крайне важно для взыскательной Шеметовой, без отвратного аромата общепита- запаха старого подгоревшего масла, плохо мытой посуды ине вовремя выброшенных пищевых отходов.
        Завершением приятного времяпрепровождения стал компот. На этот раз- из морошки ияблок. Вкусно- аж дух захватывало. Ольга выдула три стакана. Взяла бы четвертый- остановила только усмешка Багрова.
        Потом пошли вгостиницу, привести впорядок разбросанные мысли.
        В крошечном фойе увидели «противную сторону»- адвоката потерпевших Николая Николаевича Николаева, лысого круглого человека лет пятидесяти, сносом весьма характерного цвета. Впрочем, проблему Николая Николаевича можно было определить ибез колориметра- по выдоху. Для столь непозднего часа выдох был слишком насыщенным.
        Он по-приятельски поздоровался сБагровым- оказывается, они еще со вчерашнего вечера знакомы. Вообще, умение Олега Всеволодовича везде ипри любых обстоятельствах обзаводиться друзьями Шеметову всегда восхищало ипоражало. Вот исейчас, расставшись садвокатом потерпевших, Багров уже докладывал Оле подробности его судьбы, порою даже довольно интимные. Как только успевал?
        Николай Николаевич своей жизнью иллюстрировал довольно привычную вглубокой провинции схему. Милиционер- заочный юридический- прокуратура- прокурор- водка- адвокат. Ивсамом деле, куда же сильно пьющему прокурору податься? На пенсию- рано, бросить пить- поздно. Вот ипоявлялся очередной защитник, востребованный восновном как «бесплатник» от государства.
        Николай Николаевич не был расстроен своим «падением». Даже наоборот, человек, по сути добрый ибезвольный, он тяготился прокурорской должностью. Теперь Николаев, никого не наказывая ини скем не ссорясь, находился на своем месте, даже получал, бывало, убывших коллег некие преференции для клиентов.
        Вчера он весьма тепло отнесся ксвоим процессуальным противникам, сразу предложив Олегу Всеволодовичу отметить знакомство. Тот отказался, дел было по горло, но наметившуюся дружбу закрепил, подарив коллеге сувенирный небольшой коньячок, прихваченный из Москвы.
        У Николая Николаича глаз сразу загорелся, ион даже не сильно расстроился, что прикладываться кдействительно хорошему коньяку придется водиночестве.
        Адвокат потерпевших был, кстати, здешний- похоже, единственный из основных участников процесса. Вгостиничку же зашел поприветствовать подъехавшего только что судью Марата Сергеевича Денисова. Они ираньше встречались на областных мероприятиях, когда Николаев еще прокурорствовал.
        Денисов был сильно не вдухе, руку пожал, но пить за встречу не стал. Ему так ине нашли отдельный номер стуалетом, последний был занят приехавшим чуть раньше прокурором, адавить на гонористых москвичей местное начальство не рискнуло, явно опасаясь ненужного шума.
        Глава любинской администрации, Лев Игоревич Крамской, представительный мужчина лет пятидесяти пяти, даже предложил Денисову свою квартирку- сам он давно жил ссемьей вшикарном коттедже. Судья отказался. За годы работы опытный юрист давно уяснил, что, по возможности, не следует ни укого ни вчем одалживаться. Ану как через пару лет придется судить Льва Игоревича? Денисов многажды наблюдал метаморфозы, происходящие сначальствующим составом.
        В итоге нашелся компромисс.
        Судье выделили полкоридора первого этажа, то есть три номера содним туалетом. Вего дверь врезали замок, аключ отдали привилегированному постояльцу. Туалет, правда, оказался женский, но эту проблему находчивый Крамской решил вполсекунды. Табличку «Ж» сняли иповесили впротивоположном конце коридора, рядом суже висевшей табличкой «М».
        Да, теперь трехочковый сортир не только оставался единственным на всех обитателей первого этажа, но инесколько терял впроизводительности. Зато удалось проскочить между двумя неприятными- вкачестве вероятных противников- силами.
        Впрочем, вподобном творчестве Лев Игоревич вовсе не был новатором. Каждый опытный путешественник знает, что даже вполностью заполненных купейных вагонах часто работает только один туалет. Объяснения бывают разные: засор, поломка, разбитое стекло… Однако причина чаще всего другая: проводницам легче мыть один сортир, чем два. Да игигиеничнее пользоваться персональным туалетом, чем общевагонным.
        С судьей Олег Всеволодович встретился вфойе гостинички, но еще не знакомился. Ине собирался форсировать процесс. Хотя при случае пообщаться было бы желательно. Это всудебном жаргоне противоположная сторона- «противники». Вжизни же возможны самые разные варианты.
        Кстати, Олег Всеволодович судовольствием рассказал Шеметовой, что федеральный судья Марат Сергеевич Денисов, скоторым они уже сегодня виделись, заехал вгостиницу налегке, содной лишь небольшой дорожной сумкой на молнии.
        - И что?- не поняла смысла сообщения соратница.
        - А то, что есть ему скоро станет нечего,- опять непонятно чему радовался партнер.
        - Ну, купит вмагазине. Или вресторан будет ходить.
        - Купит, конечно. Авресторан ходить не будет,- улыбнулся Багров.- Он живет на зарплату, я выяснял. Вресторан, между прочим, я заходил, утром. Наша столовка гораздо лучше. По крайней мере, без запахов.
        - И что?- так ине поняла Шеметова.- Какое нам дело до его пищевого довольствия?
        - Прямое,- уже серьезно ответил Олег Всеволодович.- Раз так легкомысленно собрался, значит, рассчитывает на короткий процесс. Амы постараемся устроить длинный.
        - Ты думаешь, он пойдет нам навстречу из-за голода?- усмехнулась она.
        - Ну, не из-за голода, конечно,- ответил Багров,- аиз-за наших неотразимых аргументов. Хотя голод- тоже аргумент. Ктому же хороший повод позвать его внашу столовку. Когда совсем исхудает.
        Заканчивался последний день перед главным процессом вмолодой жизни Шеметовой. Да иуопытного Олега Всеволодовича тоже появилось вроде бы забытое «предстартовое» волнение.
        Судьба Лешки Куницына, для которого вчера достроили железную клетку, волновала их не по формальным обстоятельствам.
        Это не значило, что Василия адвокаты собрались защищать менее самоотверженно. Но Васька-дурачок не стрелял вофицера милиции. Да ито, что он дурачок, само по себе гарантировало освобождение парня от излишне сурового наказания. Правда, это тоже еще следовало доказать, поскольку пока соответствующих экспертиз, кроме проверки вменяемости, не проводилось.
        С Лешей же все было иначе.
        Вот почему, собравшись вномере Багрова, защитники общались еще долго, несмотря на наступившую наконец- по крайней мере, на циферблатах часов- ночь. Шуршали бумагами, обменивались мнениями, распечатывали сноутбука файлы- маленький принтер Олег привез ссобой.
        Наконец закончили.
        Могли бы иеще поработать, но, во-первых, впоселке выключилось электричество- ивпервый вечер такое было. Во-вторых, наутро им надо было быть свежими.
        - Ну, я пойду,- сказала Шеметова иуже направилась кдвери, как вдруг услышала:
        - Останься, пожалуйста.
        Пораженная, обернулась.
        У Багрова только глаза посверкивали. Но не куражно, акак-то мягко ивесело.
        - Ладно,- сказала Шеметова.
        Вот ився романтика. Можно сказать, не было романтики.
        Зато было счастье.
        Оно пришло не мгновенно. Алишь через несколько минут, когда уже ушли все глупые страхи иопасения. Икогда они, отдыхая, оба лежали на узкой гостиничной кровати.
        Нет, все до этого тоже было прекрасно. Но вот лежать рядом слюбимым человеком изнать, что это- на всю жизнь… Такого не испытывали ни он, ни она.
        Они даже не разговаривали. Им ибез этого было хорошо.
        Ольга блаженно улыбалась, глядя перед собой непонятно куда. АОлег- без обычных шуток иподколов- просто обнимал свою женщину. Женщин он обнимал ираньше.
        Но чтобы свою инавечно- впервые.
        Райцентр Любино
        Встать, суд идет!
        Несмотря на то что суды, по опыту Шеметовой иБагрова, никогда не начинались вовремя, адвокаты пришли во Дворец культуры за сорок минут до назначенного времени.
        И правильно сделали. По многим причинам.
        Выбрали себе более удобные кресла, оставив припозднившимся коллегам жесткие стулья. Переговорили сАнной Ивановной иуже привезенными парнями. СВасилием Олег Всеволодович общался ивчера. Амама паренька так ине удосужилась приехать на открытие процесса. Разложили на столах бумаги, записи, компьютеры- еще понадобилось искать удлинители, чтобы подключить их кпитанию.
        И наконец заседание началось, минута вминуту, как ибыло обещано- вдесять утра ровно.
        Встать, суд идет!
        Все поднялись со своих мест, отдавая дань уважения суду.
        Ольгу всегда волновала эта фраза.
        Еслиб еще исуд был всегда справедливый…
        Диспозиция на день уже определилась, как обычная, так ине очень.
        Обычным образом были представлены «состязательные» стороны процесса. Взале сидели все три защитника, причем адвокат потерпевших был трезв как стеклышко. Олег Всеволодович удивился. Он ведь не знал, что вчера вечером, еще раз встретив пьяного Николаева, Марат Сергеевич Денисов сделал ему краткое замечание. Видно, умел опытный федеральный судья делать замечания, даже краткие- ивпервый день процесса, ивпоследующие Николай Николаевич был безупречно трезв. Что не мешало ему отрываться по полной ввыходные иограниченно- по вечерам.
        Прокурор Вадим Донатович Мушин, тоже из области, был строг инеприступен. По лицу было видно, что он будет просить увысокого суда вкачестве наказания жестокому убийце.
        Секретарша работала местная, тихая, невзрачная, но, как уже убедились москвичи,- быстрая иточная.
        Марат Сергеевич восседал вцентре, вмантии, которая делала его похожим на настоящего вершителя судеб. Собственно, таковым он иявлялся.
        В клетке сидели ребята. Лешка- низко опустив коротко стриженную голову, Вася- наоборот, ее задрав инапряженно что-то выискивая взале. «Маму ищет!»- вдруг интуитивно, женским сердцем, поняла Шеметова. Этот восемнадцатилетний юноша нуждался вмаме гораздо больше, чем она- всыне.
        Рядом склеткой находился Григоренко при оружии, причем прапорщик зачем-то расстегнул кобуру. Ассистировали ему два бойца-срочника, тоже вооруженные, сидевшие на скамеечке чуть поодаль, сбоку от клетки.
        Зал, несмотря на утреннее, рабочее время, был полон.
        Пришли не только любичане, но ижители окрестных сел идеревень. Впоследствии Ольга заметила, что публика втечение дня частично менялась. Кто-то уходил, исчерпав лимит времени, кто-то немедленно занимал его место, урвав часик-другой усрочных дел. Полупустым действительно большой зал Дворца культуры не был ни разу.
        Ах да, еще очень важный момент.
        Прямо напротив судьи, впервом ряду, сидела обезглавленная семья Куницыных вполном составе: бабушка, Наталья, две похожие на нее востроносые дочки. Все вчерных платках, нахохлившиеся- ни дать ни взять воронья семейка. Рядом сними сели сподвижники, не близкие родственники, но все равно связанные клановыми представлениями или старыми деловыми отношениями, как те же Караваевы. Всего клан майора на суде насчитывал не менее тридцати человек. Несмотря на то что они расселись кучно, одно место- между бабушкой ивдовой майора Натальей- пустовало, иего не занимали.
        Время от времени представители потерпевшего семейства бросали взгляды на московских адвокатов. Бабушка- настороженные, сестры- опасливые, Наталья- откровенно враждебные.
        Анна Ивановна пристроилась сбоку, поближе ксыну иадвокатам, вкоторых сконцентрировалась вся ее оставшаяся надежда. Она заставляла себя не смотреть на Лешку, чтобы не причинять ему боль. Но ничего не могла ссобой поделать исмотрела, смотрела на его худые руки, на впалые щеки, на совсем еще мальчишеское лицо итело сыночка. Который, несмотря на возраст, успел сотворить такое, что теперь не отменить, не переделать.
        Лешка чувствовал ее взгляды, отворачивался, морщил нос, чтобы на глаза не натекли предательские слезы. Он так любил мать, он все сделал ради нее, аполучалось, что принес боли больше, чем было раньше.
        Виктор прийти впервый день не смог. Накопилось много работы вмастерских. Да иудобнее было так: когда не получится присутствовать уматери, вахту подхватит отец. Лешкину бабушку, Марию Петровну, на суд не взяли. Сердце унее без того пошаливало, аслучись что на процессе- плохо будет всем. Вот она ине спорила, осталась дома. Тем более нужно было проследить за младшими отпрысками Куницыных.
        Судопроизводство тем временем шло своим чередом.
        После торжественных слов председательствующего, когда весь зал разом встал, аж волна прошла, сразу же «прочувствовалось» огромное количество собравшегося народа.
        Ну адальше- рутинная, встрогом соответствии сУголовно-процессуальным кодексом, работа.
        Председательствующий Денисов открыл судебное заседание и- как будто все попали сюда случайно- подробно объявил дело, которое будет сегодня рассматриваться.
        Затем вступила Марина Сергеевна, секретарь суда, перечислила всех вызванных иявившихся на процесс. Их было много. Вызванных, но не явившихся не было ни одного.
        Длинное перечисление заняло время.
        Ольга вдруг не кместу подумала, как бы они работали, будь вэтом процессе присяжные заседатели.
        Олег, словно почувствовав ее мысли, шепнул:
        - Хорошо, что без жюри.
        - Почему?- тоже шепотом спросила Шеметова. Но уже сама себе ответила. Судя по дисциплинированности местных жителей ипо тому, как четко они могли управляться местной же властью, такой процесс был бы вдвойне опасным. По крайней мере, Марат Сергеевич был опытнейшим судьей, хорошим юристом- Ольга уже навела справки. Он не пойдет на грубые нарушения инагнетание истерии.
        Есть, правда, иобратная сторона медали: опытные судьи, вотличие от присяжных заседателей, всей своей прошлой жизнью настроены на суровые приговоры иуж никак не настроены на оправдательные.
        Впрочем, вслучае Леши иВасилия суд присяжных вообще не грозил. Его можно требовать, если подсудимый- вданном случае двое подсудимых- заявляют освоей невиновности. Внынешней же истории есть убитый иесть несомненный убийца, какая тут невиновность.
        Тем временем из зала удалили сегодняшних свидетелей. Непреложное правило: недопрошенный свидетель не должен слышать, что происходит всуде. Икатегорически не должен встречаться суже допрошенными- их разъединяет судебный пристав, благо свободных помещений во Дворце культуры имелось достаточно.
        Затем полуритуальная деятельность продолжилась.
        Председательствующий начал устанавливать личность подсудимых.
        - Подсудимый, назовите вашу фамилию, имя иотчество,- судья начал сКуницына.
        - Куницын, Алексей Викторович,- запинаясь, ответил вставший со своего места Лешка.
        Он смотрел сквозь прутья на председательствующего, слегка наклонив голову, чтоб лучше видеть. Теперь его худоба бросилась вглаза всем. Иеще: когда дохленький изашуганный Лешка поднялся, ненависть вглазах многих зрителей (аона была, точно была, подогретая сплетнями исредствами массовой информации) как-то чуть подрассосалась. Не ожидали, наверное, земляки увидеть такого тщедушного злодея.
        - Дата рождения?
        - Тысяча девятьсот девяностый год, двадцать третьего августа,- Лешка снова опустил свою невезучую голову.
        - Место рождения?
        - Здесь.
        - Где здесь?- не понял Марат Сергеевич.
        - Здесь, вЛюбине,- пожал плечами парнишка.
        А гдеж еще? Он за свою жизнь дальше Любина не выезжал.
        Далее унего выяснили, владеет ли парень языком, на котором ведется судопроизводство. Парень владел. Другими языками не владел, арусским владел точно. Место работы, род занятий, образование, семейное положение- все это судья устанавливал лично, соблюдая одно из основных правил честного правосудия- устность процесса ивыяснение обстоятельств дела непосредственно всуде.
        В общем, нужная вещь иобязательная.
        Но не очень быстрая.
        После Лешки Куницына председательствующий выяснял те же вопросы, но теперь сВаськой. Тот, врадостной полуулыбке приоткрыв рот, смотрел на судью, ибыло ему почему-то весело. Может, потому, что чуть ли не впервые вжизни внимание серьезного человека было обращено только на него?
        Денисов скороговоркой закончил невыносимо скучный ритуал, установив уВаськи- как ранее упервого подсудимого,- что тот своевременно получил обвинительное заключение.
        Пока все шло довольно монотонно, зрители начали позевывать. Впрочем, вся работа всудебном процессе жестко регламентирована Уголовно-процессуальным кодексом.
        Затем, согласно определенному им распорядку, Марат Сергеевич начал объявлять состав суда. Впереди еще были его разъяснения подсудимым их прав, втом числе права просить отвода данного состава суда.
        Короче, первая половина дня кончалась, асудебное следствие так ине началось. Что ж, терпение- тоже часть профессии человека, ежедневно бьющегося за правду встенах судов. Иэто не только российская проблема. Наверное, нет вмире государства, где суды работали бы так быстро, как хотелось бы гражданам.
        Вскоре председательствующий- чуть ранее, чем ожидала Шеметова,- объявил перерыв на обед.
        - Похоже, он утром не позавтракал,- шепнул ей на ухо непонятно чем обрадованный Олег Всеволодович.
        Обедать пошли вставшую чуть ли не родной столовку. Там им даже выделили крошечную светлую комнатенку содним столиком. Главная ценность отдельного кабинета заключалась вокне. Оно выходило на задворки поселка, которые вообще-то начинались немедленно, так что можно было наслаждаться вкусным свежим воздухом иозирать зеленые таежные дали. Вкомплекте спервоклассной домашней едой это было великолепно.
        Не говоря уж про брусничный компот, максимально подходящий для завершения восхитительного мероприятия.
        Возвращались расслабленные ифизически полностью удовлетворенные. Чего нельзя было сказать овстретившемся им по дороге Денисове. Федеральный судья снедовольным видом что-то дожевывал на ходу.
        - Твои планы действуют,- усмехнулась Шеметова.
        - Мои планы всегда действуют,- подмигнул вответ Олег Всеволодович.
        Ольга слегка смутилась.
        Но это была правда.
        Вторая половина дня началась почти так же, но теперь предстояло судебное следствие. Клан пострадавших расселся аналогично утреннему заседанию. Даже пустое место по-прежнему зияло между Натальей иматерью убитого майора.
        Взоры женщин, как приклеенные, остановились на Вадиме Донатовиче Мушине, прокуроре.
        Денисов, точно следуя букве закона, передал прокурору слово, итеперь государственный обвинитель, медленно ичетко, как гвозди вбивая вЛешкин пожизненный гроб, рассказывал залу оего страшном преступлении. Точнее, зачитывал слиста, буква вбукву, обвинительное заключение. Еще точнее, слистов. Илистов этих было достаточно. Ивсе они содержали страшные вещи.
        Преступный замысел… Изготовление иснаряжение смертоносного оружия… Привлечение соисполнителя, хорошо знавшего лес… Выслеживание жертвы во время исполнения им обязанностей по охране общественного порядка… Жестокий выстрел вупор… Хитрое поведение после убийства…
        Ничего хорошего про Куницына-младшего вобвинительном заключении не могло быть по определению.
        Итак, Вадим Донатович неспешно огласил своим густым баритоном длинный перечень Лешкиных грехов.
        Защитники шестым чувством чуяли, как взале снова сгущается ненависть кчеловеку, которого только что чуть не пожалели. Худенький, тощенький- асумел украсть удевчонок отца, уНатальи- мужа, убабушки Анастасии- любимого иединственного сына. Тем более он исейчас не очень раскаивался. Опустил голову и,похоже, даже не слушал, очем идет речь.
        Нелюдь. Выродок.
        Когда закончил Мушин, вдело снова вступил Марат Сергеевич:
        - Подсудимый, вам понятно предъявленное обвинение?
        - Да,- односложно ответил тот.
        - Хотите ли вы что-то сказать по этому поводу?
        - Нет.
        Лешке хотелось только одного: чтобы спектакль поскорее завершился. Чтобы мать не плакала ичтоб уехать на зону. Все равно жизнь кончена. Слава богу, уматери сотцом остались еще семь, более счастливых, чем он, детей.
        - Я бы хотела сделать заявление, ваша честь,- обратилась кпредседательствующему Шеметова. Она чертовски волновалась. Ивто же время, предложи ей кто-нибудь сейчас выйти из боя, не согласилась бы ни за что.
        - Пожалуйста,- неохотно согласился судья.
        Хотя УПК дозволяет выступление адвоката вначале процесса, вотличие от Штатов, для российских судов это скорее исключение, чем правило. Все равно все успеет сказать потом.
        В этот момент что-то произошло. Шумок, ропот пробежал по залу.
        Шеметова подняла голову от бумажек и… влипла глазами вбездонное желтое болото глаз бабки Марфы.
        Бабка сидела на оставленном ей стуле исверлила бедную Ольгу взглядом. Шеметова пыталась собрать все свое мужество, даже при всех схватилась за плечо Багрова, но зал плыл перед глазами. Аеще, как страшное видение, маячила перед ней оскаленная усмешка старой ведьмы.
        - Так вы будете выступать?- поторопил судья.
        - Да, ваша честь. Глоток воды только.
        - Глотайте скорее,- проворчал он.
        Багров смотрел на девушку, не понимая, что происходит: он-то впривидения никогда не верил.
        - Может, отказаться сейчас?- встревоженно спросил он, видя, что спланированные им действия неожиданно наткнулись на преграду.- Я всвоей части постараюсь сказать.
        - Нет,- выдохнула Шеметова.
        Она почти пришла всебя, главное- не встречаться глазами сжелтым, удушающим облаком ненависти. Да как не встретиться, если гадкая ухмылка ведьмы заполнила все пространство?
        Ольга приникла кподанному Олегом Всеволодовичем стакану. Выпила до дна.
        Надо собраться. Надо собраться.
        Это была единственная мысль вее голове.
        И вдруг стало легче.
        Осторожно, не торопясь, взглянула на чертову ведьму. Стул опять стоял пустой. Асгорбленная черная спина мелькнула водном из выходов.
        Шеметову сразу отпустило.
        - Так вы будете делать заявление или нет?- Марат Сергеевич начал раздражаться. Что за столичные штучки?
        - Извините, ваша честь. Я готова.
        - Пожалуйста,- буркнул Денисов.
        - Сторона защиты не отрицает ни одного из перечисленных государственным обвинителем фактов,- начала Шеметова, азал замер внедоумении. Не этого ожидали от ловких москвичей. Даже подстава какая-то почудилась.
        - Но мы совершенно не согласны страктовкой причин поведения моего подзащитного,- продолжила Ольга.
        Зал снова замер внедоумении, теперь уже по совершенно другой причине. Ерунда какая-то: стем, что молодой Куницын подготовился, выследил иубил, полностью согласны. Асчем тогда не согласны?
        - Юноша обвиняется по статье сто пять, часть вторая. Умышленное убийство сцелым рядом отягчающих обстоятельств. Защите же видится совсем иное.
        - Что же видится защите?- улыбнулся судья.
        Он симпатизировал отчаянным стараниям девчонки, но шансов унее было, конечно, немного. Все вделе ясно, втри дня можно уложиться- иуедет молодой убийца на край света, сбилетом водну сторону. До конца моратория на смертную казнь…
        - Защите видится совсем иное,- упрямо гнула свое Шеметова.- Убийство имело место, но, несомненно, всостоянии аффекта.
        - Вы это всерьез?- даже расстроился Денисов.
        Как она зачеты-то сдавала? Да еще на красный диплом (федеральный судья тоже предпочитал заранее навести справки об основных участниках процесса).
        Публика тоже взорвалась приглушенным возмущенным гулом.
        - Соблюдать тишину взале!- рявкнул судебный пристав.
        Все смолкли.
        - Абсолютно всерьез,- подтвердила Шеметова, чем еще более накалила интерес зрителей идействующих лиц: кудаж она так ретиво прет?
        - Речь не идет об аффекте как осостоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения после, скажем, жестокого оскорбления. Частного случая, возможно, втот страшный день ине было. Зато явно было другое, ивходе процесса мы постараемся это неопровержимо доказать.
        - Что именно?- Теперь Денисову было даже интересно.
        - То, что законодатель втой же сто седьмой статье УК РФ сформулировал следующим образом…- Шеметова взяла листок ипрочитала так же четко имедленно, как до этого Мушин читал обвинительное заключение:- «ДЛИТЕЛЬНАЯ ПСИХОТРАВМИРУЮЩАЯ СИТУАЦИЯ, ВОЗНИКШАЯ ВСВЯЗИ ССИСТЕМАТИЧЕСКИМ ПРОТИВОПРАВНЫМ ИЛИ АМОРАЛЬНЫМ ПОВЕДЕНИЕМ ПОТЕРПЕВШЕГО».
        - То есть вы хотите сказать, что погибший сам виновен всобственной смерти?- еще раз неприятно удивился председательствующий.
        - Да, ваша честь,- невозмутимо ответила Шеметова, снова вызвав взрыв возмущения взале.- Именно это я ихочу сказать.
        Ошеломленный зал молчал.
        Наталья Куницына, вдова, уже рот раскрыла что-то выкрикнуть, но, встретившись глазами ссудьей, тоже смолчала.
        А защитница невозмутимо продолжила:
        - В ходе процесса мы собираемся неопровержимо доказать, что на протяжении целых десяти лет старший лейтенант, потом капитан, потом майор Куницын третировал, кошмарил, психологически пытал имучил беззащитного ребенка. Иделал это до тех пор, пока ребенок не вырос ине выстрелил всвоего мучителя. Свидетелей- множество, майор не скрывал своих действий. Почему милиционер Куницын мучил именно этого мальчишку- мы тоже знаем. Да ився деревня знает, никакая это не тайна.
        В зале стояла полнейшая тишина. Летела бы муха- услышали.
        Клан убитого майора сидел сперекошенными лицами. Немногочисленный клан Анны Ивановны- со встревоженными. Впрочем, они понимали, что хуже все равно не будет.
        - Я заявляю ходатайство, ваша честь!- взвился Николаев.- Отклонить домыслы! Это уже слишком! Это уже роман фантастический! Амы убийство разбираем!
        Ольга никак не отреагировала на слова адвоката, обращаясь исключительно кпредседательствующему:
        - Все, что я сейчас сказала, ваша честь, защита подкрепит множеством неопровержимых свидетельств. Спасибо, ваша честь. Я закончила.
        Денисов, впервые за многолетнюю практику, не знал, что ответить.
        Решил ничего не отвечать. Но некую зарубку впамяти оставил: несмотря на молчание Лешки на следствии, витоговые документы кое-что опредыстории их отношений смайором просочилось.
        Пусть москвичка предоставляет свои неопровержимые доказательства. Маловероятно, что они будут. Однако если будут- федеральный судья Денисов привык рассматривать дела по закону исовести. Собственно, именно так, как предписано кодексом.
        Любино
        Суд. Атакже контратака деда Самсона
        Вечером никуда не ходили. Сидели вуютном скверике рядом сгостиницей, благо ветерок разогнал комаров, авсвитерах было не холодно.
        Мимо них прошел, кивнув адвокатам, федеральный судья спластиковым пакетом. Видимо, за продуктами ходил, вмаленький магазин, работавший до десяти. Москвичам же никуда ходить было не нужно. Днем вкусно ели встоловке, утром ивечером- вномере: дочки Анны Ивановны готовили не хуже мамаши, маленькие холодильники вотремонтированных номерах имелись, аВиктор минимум раз вдень мотался из деревни врайцентр.
        Пытался присоединиться кразговору скучающий Николай Николаевич, однако Багров чрезвычайно вежливо его отшил- им надо было кое-что обсудить сОльгой наедине.
        Пока все шло по плану Олега Всеволодовича.
        Воткнули судье вмозг занозу упоминанием особых отношений между Лешкой иубитым майором. Подвергли «первичному», так сказать, сомнению соучастие впреступлении Василия Максимова, Васьки-дурачка. Тут выступал сам Багров, попросив, вчастности, рассказать Васю поподробнее освоем образовании. Бедняга честно старался, но связать простые фразы во внятный рассказ так ине сумел. Какое уж тут умышленное преступление! Для начала Олег Всеволодович счел достаточным.
        Да, вроде неплохо. Но завтра начинается основная драка. Исегодняшняя заминка партнерши могла многое расстроить, повторись она на следующих судебных заседаниях.
        - Такая большая, авсказки веришь,- укорил девушку Олег.
        - Не знаю, что со мной было,- мрачно ответила Шеметова.- Как будто гипноз какой. Все поплыло перед глазами, слова сказать не могла.
        - И что делать будем?- невесело спросил Багров. Старуха могла вернуться взал заседаний влюбой момент.
        Ответа на вопрос Ольга не имела. Они сейчас ждали «своих» Куницыных, чтобы обсудить неожиданное препятствие.
        И те пришли. Точнее, пришел Виктор. Анна Ивановна вЗаречье готовилась кзавтрашнему дню. Да не один пришел, ассоюзником-колдуном, дедом Самсоном.
        Дед, как всегда, был весел.
        - Ну, что, пугнула тебя старая?- хохотнул он.
        «Нет, вид унего явно не колдунский»,- критически отметила Шеметова. Против реальной ведьмы Марфы плутоватый старик никак не тянул.
        - Пугнула,- вслух согласилась она.- Если опять придет, выступать будет вынужден только Олег Всеволодович. Аэто неудобно. Инеэффективно.
        - Может, бабка ине придет больше,- расслабленно произнес дружественный колдун.- Чегой-то пивка хочется,- сказал он Виктору.
        Куницын резво побежал веще работавший магазин.
        - Почему не придет?- заинтересовался Багров.
        - У нас сней встреча была,- односложно ответил Самсон.
        - Вы ее победили?- восхитилась Ольга.
        Вот это фокус! Может, зря она старика про себя бухгалтером райпо именовала?
        - Победишь ее, как же!- буркнул старик.- Она лет на сто старше. Ився семья уних ведьмацкая. Я-то во втором поколении только.
        Разговор опять стал напоминать сценарий низкобюджетного триллера. Можно было бы ине вникать во все дурацкие подробности. Но Шеметова прекрасно помнила- итеперь уже никогда не забудет,- что она испытала, когда старуха была взале. Порчу, что ли, навела? Или как там уних называется.
        - И что же мы будем делать?- вслух спросила разочарованная девушка.
        Неужели увсего клана «своих» Куницыных не найдется собственного достойного колдуна?
        - «Шить сарафаны ибелые платья из ситца»,- цитатой из оптимистической песни ответил недоколдун Самсон.
        Повисло тяжелое молчание.
        Шеметова рассчитывала на более конкретный ответ.
        - Аесли эта ведьма опять меня сглазит?- всердцах спросила она.
        Ольга не была уверена, что сможет самостоятельно избавиться от наваждения.
        - Не сглазит,- после длинной паузы спокойно ответил старик иприложился кпивку, принесенному быстроногим Виктором.
        - Почему вы так уверены?- недоверчиво поинтересовалась адвокатесса.
        - Ну сегодняж она ушла,- ответил дед.
        И правда.
        - Так, значит, вы ее все-таки победили?- Шеметова из ответов дружественного колдуна решительно не понимала, радоваться ли ей или готовиться кхудшему.
        - Да не победишь ее, яж сказал,- сморщился дед.- Даже ипытаться нечего. Сильна старуха очень.
        - Теперь уже ничего не понимаю,- сдалась Ольга.
        Багров напряженно вслушивался вих разговор и,похоже, тоже понимал мало.
        - Ну, короче, кагор она обожает.
        Речь деда Самсона была полна загадок. Ктому же казалась не более связной, чем уВаси-дурачка.
        - И?- не вытерпела Шеметова, требуя продолжения.
        - И отсталая она очень,- продолжил колдун.- Излучения боится.
        - Чего-о?- Тут даже терпеливый Олег Всеволодович не выдержал.
        - Излучения всякого. Я ведь ее уважаю, за старость, за талант, телевизор вот ей починил. Теперь радиоприемник дала чинить.
        «Заклинаниями?»- чуть было не спросила девушка. Но решила не злить старика, который вроде потихоньку начинал подходить кделу.
        - В общем, утром, до заседания, она мне приемник приволокла. Неисправный. Ая ее кагором поил- очень она кнему привержена. Ипро излучение рассказывал.
        - Какое?- Багров непонятно почему оживился.
        - С прибора, который вы из Москвы привезли.
        Олег Всеволодович откровенно обрадовался, что-то, видимо, поняв. Ольга же по-прежнему недоумевала. Какой прибор? Что именно они привезли из Москвы? Потом вдруг вспомнила покер, иситуация прояснилась.
        Блеф- тоже оружие.
        Однако, как оказалось, взапасе уколдуна Самсона имелся не только блеф.
        - Я ей сказал, чтоб вклуб не ходила. Больно сильное умосквичей излучение. Поносу на неделю будет, на кого направят. Бабка здорово испугалась.
        - Но ведь пришла все-таки!- Это уже Багров.
        - Значит, до конца не поверила,- согласился дед Самсон.- Азря. Теперь ей точно неделю на улицу не выйти.
        - Кагор?- уже догадался Багров.
        - Он самый,- ответил довольный дед. Достал из холщовой сумки полулитровую бутылку стемно-бордовой жидкостью, наполовину початую.- Вот, травок настоял лечебных. Изапор уберет, икишочки старухе почистит.
        - Что за травки?- поинтересовался Виктор.
        - Разные, сынок.
        Колдун-фармацевт, загибая пальцы, перечислил известные москвичам крушину, бузину, ежевику, паслен, инжир иклевер. После чего последовали неведомые просвирник, лен слабительный, пазник илук мыльнянка- дедовых пальцев хватило вобрез.
        - Хорошо действует, хочешь попробовать?- по-доброму предложил он Ольге.
        - Нет уж, увольте,- поежилась она.- Ачто, такие сильные травки увас? Раз на неделю помогают.
        - Сильные, сильные,- покивал головой дед.- Особенно сфенолфталеином.
        - А это что такое?- не понял Виктор.
        - Пурген,- объяснил Багров. Он еле сдерживался, чтобы не заржать.
        - Там две пачки,- звонко постучал большим нестриженым ногтем по стеклу бутылки Самсон.
        - А не помрет?- ужаснулась девушка. Только этого им не хватало вадвокатской практике.
        - Я что, фельдшер?- обиделся дед.- Запоры- страшная штука. Я сколько лет людей лечу. Ни один не помер.
        «Господи, что творится на белом свете,- никак не могла прийти всебя Шеметова.- Наш союзник- колдун-отравитель».
        Багров же воспринял новости спокойно.
        Это ведь не их идея. Просто течение жизни. Причем вжелаемом направлении.
        Ложились спать не поздно, завтра нужно быть свежими.
        Девушку радовало ито, что она осталась вномере Багрова, ито, что бабка Марфа взяла лечебный отпуск. Даже непонятно, что больше.
        На следующий день, впродолжение судебного следствия ивсоответствии со статьей двести семьдесят четвертой, пункт второй, доказательства вины подсудимого начала представлять сторона обвинения.
        Для защиты это было не лучшее время: улик враспоряжении процессуального противника имелось немало, ипочти все они были неоспоримые.
        Суду предъявили орудие преступления- совсем маленький, словно игрушка, обрез. Практически без ствола ибез большей части приклада. Однако именно сего помощью оборвалась жизнь могучего, врасцвете сил, мужчины.
        Прочитали экспертное заключение, которое накрепко связало обрез исмерть майора.
        Продемонстрировали изачитали акт обыска мастерской. Нашли даже напильники, которые использовал преступник, истальные опилки.
        Показали фотографии места преступления, найденного тела майора, продемонстрировали его личное оружие, первоначально изъятое преступниками из кобуры убитого.
        Выслушали показания трех свидетелей, видевших, как Лешка Куницын иВаська Максимов пошли по первому снегу всторону дальнего съезда страссы. Вдеревне глаза внимательные, особенно зимой, когда нет полевых иогородных дел.
        Выслушали свидетелей, наблюдавших Васькину истерику, витоге ипозволившую раскрыть это преступление.
        Короче, много было уобвинения железобетонных улик, сгромадным запасом, на три слишним дня хватило.
        Во многих случаях защитникам сказать было почти нечего. Все так ипроисходило.
        Единственный безусловный успех- если, конечно, можно его так назвать: Шеметова приняла меры против неожиданного возвращения взал старой ведьмы. Правда, тоже покерного характера. Она взяла неработающий медийный видеопроектор инаправила его точно на пустовавший по-прежнему стул. Мощная лампа проектора, конечно же, была выключена. Однако врежиме ожидания включался хорошо заметный красный огонек.
        Наталья полдня подозрительно косилась на прибор, авначале перерыва, преодолев ненависть, даже подошла кШеметовой.
        - Что это такое?- спросила она, осторожно показывая на медиапроектор.
        - Прибор,- односложно ответила адвокат.- Вот так- включен,- зажгла она красный светодиод.
        Наталья отпрянула.
        - А вот так- выключен,- убрала панику Ольга.
        - Не надо его включать,- сказала та.- Не то судье пожалуюсь.
        - Посмотрим,- неопределенно ответила Шеметова.
        И решила вМоскве обязательно научиться играть впокер.
        Да, «противная сторона» подготовилась неплохо. Они уже поняли стратегию москвичей: когда дойдет очередь до стороны защиты, продемонстрировать суду десять лет мучений будущего убийцы. Ипоэтому вмеру сил старались показать, какого замечательного профессионала ичеловека убил младший Куницын.
        Конечно, всплыл давний эпизод сзаходом вдеревню бешеной лисы. Геройски поступил майор, защищая деревню. Мог бы за забором ждать, пока та не уйдет или не попадет под выстрел. Но он, прикрыв собой остальных жителей Заречья, вышел на улицу. Иубил смертельно опасного для людей зверя.
        Подвиг имел место; правда, сдобавлением неких необычных деталей, раскопанных неугомонной Шеметовой. Скажем, майор потом лично перестрелял на улице несколько деревенских собак, кто без привязи. Типа риск. Непривитые. Мало ли что унюхают. Своих оставил, мол, со двора не уходят, поскольку на цепи.
        У Елены Матвеевны Рыбаковой тоже был пес по кличке Мальчик. Итоже не покидал двор, да ктому же, вотличие от прочих деревенских Шариков да Дружков, ежегодно прививался. Потому как был хоть ивыросшим вдеревне, но немножко аристократом: породистый длинноногий курцхаар сродословной. Небогатая женщина подрабатывала как раз на случках своего Мальчика- щенки сего кровью ценились местными охотниками. Так вот, майор специально зашел во двор Елены Матвеевны ипристрелил собаку. Для уменьшения риска смертельного заболевания.
        Елена Матвеевна считала, что Мальчик ее погиб по совершенно другой причине. Майор требовал снее очередного алиментного щенка кому-то вподарок, вЛюбино. Она не смогла дать, так как уже получила задаток от покупателя.
        Вот как-то так выходило. Кривовато.
        Николаев уже пожалел, что выставил свидетелей по этой истории, но дело было сделано.
        Впрочем, бывший прокурор не остановился всвоих усилиях по укреплению положительного имиджа покойного милиционера.
        Следующая история казалась защитнику потерпевших безукоризненной.
        - Вот, например, за неделю до гибели Алексей Васильевич лично пресек злостное хулиганство,- заявил Николаев своего очередного свидетеля.
        Шеметова могла бы попробовать отвести его, поскольку эпизод не касался непосредственно расследуемого дела. Но она точно не зря бегала днями ивечерами по Заречью. Иупомянутый эпизод впоследствии подняла бы уже по своей инициативе. Но теперь зверь сам шел вподготовленную ловушку.
        Дело казалось достаточно обычным.
        Два бугая, Игорь Рыбаков сприятелем Виктором Лаптевым, напились, пошли ксельсовету, где вхорошую погоду иногда устраивали танцы, азимой просто тусовались, ипринялись искать повод для драки. Ударили одного парня помельче. Оскорбили его девушку.
        Тут-то ивозник блюститель закона. Мгновенно пресек бардак во вверенном ему хозяйстве.
        Публика взале, выслушав показания, даже зааплодировала покойному майору: она-то не понаслышке знала, как могут отравить жизнь парочка пьяных хулиганов.
        - Разрешите вопрос ксвидетелю, ваша честь,- попросила Шеметова.
        - Спрашивайте,- разрешил тот.
        Свидетель, зареченский агротехник, снедоумением уставился на москвичку: что, мол, тут спрашивать.
        - Как именно майор Куницын пресек преступные действия Рыбакова иЛаптева?- спросила она.
        - Ну…- сразу замялся тот.
        - Он попросил их прекратить безобразие?- подсказала Ольга.
        - Да,- ухватился за подсказку агротехник.
        Николаев, разумеется, протестовать не стал.
        - А как? Словами?
        Свидетель замолчал, почувствовав подвох.
        - Отвечайте на вопрос,- строго сказал федеральный судья Денисов.
        - Он врезал Рыбакову,- неохотно ответил тот.
        В зале кто-то опять одобрительно захлопал.
        - Чем?- уточнила Шеметова.
        - Кулаком. Раза два.
        - А когда тот упал?
        Ольга была безжалостна, имевшаяся информация позволяла извлечь из ситуации максимум.
        - Ногами побил чуток,- выдавил свидетель.
        - Что было сЛаптевым?- как клещ вцепилась Шеметова.
        - То же…
        - Что «то же»?- вмешался председатель суда.- Отвечайте на поставленный вопрос.
        И агротехника прорвало. Ошеломленный натиском Ольги инапуганный судьей, он рассказал все вдеталях.
        Майор пришел на танцы, услышав шум. Слету, не особо разбираясь, врезал Рыбакову, жестоко, до крови, избив лежачего сапогами. Заодно, не разобравшись или не желая разбираться, разок ударил потерпевшего парня. Тот, впрочем, был без обид- не появись Куницын, все для него могло кончиться много печальней.
        А после- самое интересное. От души вмазав Лаптеву- пьяный сног свалился, метра три летел,- майор вынул пистолет изаставил обоих хулиганов на коленях ползти кнему. После чего- целовать его выставленный вперед сапог.
        Все это выглядело уже не столь благородно, как впервоначальном изложении.
        Николай Николаевич ежился, морщился, но остановить допрос своего же свидетеля не мог.
        - Майор был очень пьян?- прямо спросила Шеметова.
        - Ходатайствую оснятии вопроса!- выскочил Николаев.- Наводящий вопрос.
        - Вопрос снят,- согласился Денисов.- Переформулируйте, пожалуйста.
        - Хорошо,- легко согласилась Ольга.- Майор втот вечер был трезв или пьян?
        - Пьян,- вздохнул агротехник.
        - Да он всегда был пьян!- выкрикнул из зала кто-то из зареченских.- Не так посмотришь- кулаком вморду!
        Публика больше не аплодировала.
        - Майор Куницын не правопорядок охранял,- подвела итог Шеметова.- Он свое феодальное ханство оберегал. Исвои феодальные законы применял.
        - Протестую, ваша честь!- заявил Николаев. Несмотря на пристрастие кспиртному, юрист внем еще оставался, хотя вданном случае защитник потерпевших тоже нарушил норму судебного общения.- Давление на свидетеля, ваша честь. Навязывание мнения.
        - Ходатайство удовлетворено,- согласился Денисов, даже не сделав Николаеву замечание за нарушение формы обращения.
        Это вамериканских судах протестуют. ВРоссии же, всоответствии сУПК, обращаясь ксудье, ходатайствуют. Даже если надо втуалет, то адвокат ходатайствует опосещении бытовой комнаты.
        Эпизод прошел неотмеченным впротоколе. Но несомненно отметился впамяти судьи.
        Впрочем, вряд ли каждый из рассмотренных эпизодов был всостоянии повлиять на приговор. Но, как говорится, вода камень точит. Иеще есть анекдот про украденные ложки, когда ложки нашлись, аосадок остался. Иосадок, сточки зрения адвокатов подсудимых, пока оставался правильный.
        Но все же эти тяжелые дни верховодила прокурорская сторона.
        Особенно было плохо, когда допрашивали Лешку. Он спокойно имонотонно, не отворачиваясь ине опуская лица, подтвердил все. Как замыслил. Как обрез готовил. Как картечь рубил. Идаже как нажал на курок, почти вупор.
        - Вы приняли решение убить майора Куницына внезапно?- спросил Лешку Денисов.
        - Нет. Я давно об этом думал,- спокойно ответил тот.
        У Шеметовой аж внутри захолодело. Она выставила пятерню, как договаривались, чтобы Лешка немедленно замолк. Однако тот оставался спокойным ибезучастным.
        - Но ты же терпел издевательства десять лет!- попыталась перевести обсуждение вболее выгодную сторону защитница.
        - Я маме обещал,- ответил подзащитный раньше, чем заявил протест Мушин.
        - Обманули все-таки маму?- уязвил прокурор.
        - Нет,- Лешка оставался спокойным итеперь.- Я терпел, пока дело касалось меня, матери иотца. Как обещал. Теперь он влез вЗойкину жизнь. Ей я ничего не обещал.
        - Значит, вы за честь дамы вступились?- включился Николаев.
        Тема была для них очень выигрышная, аЛешка не обращал никакого внимания на выставленную Шеметовой запрещающую пятерню.
        - Терпение кончилось,- согласился подсудимый.- Я его предупредил возле общежития. Видать, он не поверил.
        - Хороший повод сразу выстрелить вчеловека,- гнул свое Мушин.
        - Я не сразу выстрелил,- сказал Леша.- Унего было время.
        - Ваша честь, прошу пять минут для разговора сподзащитным!- не выдержала Ольга.
        Денисов неохотно согласился.
        Шеметова жестко попросила Лешку умолкать, когда видит ее знаки. Он промолчал. Ольга надеялась- что взнак согласия.
        Впрочем, парень итак уже столько всего наговорил…
        Снова мнение зала качнулось всторону ненависти. Еслиб не конвойная команда- Петр Никитич так исидел снаганом воткрытой кобуре,- могли бы исамосуд устроить. Мальчишка вроде совсем, ачеловека убил, как комара прихлопнул.
        Анна Ивановна плакала, уже не скрывая слез. Зачем она научила сыночка никогда не врать?
        Защитники сидели молча. Против лома нет приема. Иждали своего часа.
        Любино
        Суд. Пошла вторая неделя
        Да, тяжко пришлось адвокатам, пока свидетелей представляла сторона обвинения. Один лишь раз сумела сказать свое слово Шеметова. Зато как сказала- даже Багров, значительную часть всего этого ипридумавший, потом тайком показал ей оттопыренный большой палец.
        Дело было так.
        Прокурор допрашивал потерпевшую. Та охотно рассказывала, каким сильным илюбящим человеком был ее муж. Не забывая попутно уколоть подонков, которые любят поплясать на похоронах, итрусов, обожающих попинать умерших львов.
        Короче, ничего особенного.
        Когда сторона обвинения закончила допрос потерпевшей, такое же право предоставили стороне защиты.
        - У адвокатов подсудимых есть вопросы кпотерпевшей?- безучастно спросил Марат Сергеевич.
        - Да, ваша честь!- откликнулась Шеметова.
        Она встала, легким движением поправила волосы изадала свой вопрос вдове:
        - Скажите, аваш муж часто вас бил?
        Зал замер.
        Ольга ожидала протеста со стороны Николаева, однако его не последовало- возможно, сказывалось вчерашнее, то есть воскресное, обильное возлияние, сильно сократившее интеллектуальный ресурс бывшего прокурора. Он лишь встрепенулся, поняв, что что-то пошло не так, необычно.
        Наталья внедоумении, будто ища поддержки, тоже закрутила остроносой головкой своей по сторонам.
        - Не часто,- наконец выдавила она. Итут же поправилась:- Вообще не бил. Он любил меня идетей.
        - А уменя вот есть свидетельства, что он вас жестоко избивал.- Ольга приподняла, чтоб всем было видно, довольно приличную пачку листков.- Вот, например, ваша односельчанка Казоева Вера Александровна, фельдшер медпункта, дала нотариально заверенные показания.
        И Шеметова торопливо, пока ее не перебил судья- всуде необходимы личные устные свидетельства,- зачитала несколько фраз:
        - «Наташку Куницыну пользовала постоянно. Сводила настоями синяки, ставила компрессы. Раз отправила врайбольницу вЛюбино, по сломанному ребру, слева, пятое сверху. Она сказала: Алешка врезал». Ну итак далее. Это правда, что муж ломал вам ребра?
        - Старая ведьма,- вызверилась Наталья.- Это мои ребра, ее не касаются! Да унее вголове давно тараканы!
        - Я бы не сказала,- не согласилась Шеметова.- Вера Александровна действительно ветеран труда, однако до сих пор унее многие лечатся. Ине только из Заречья. Ходатайствую, ваша честь, овызове Казоевой вкачестве свидетельницы.
        Денисов кивнул головой: удовлетворено.
        - Есть уменя также показания Моховой Людмилы Александровны, врача-травматолога Любинской райбольницы,- быстро продолжила Ольга.- Вних говорится, что Наталья Александровна Куницына трижды обращалась вбольницу стравмами: спереломом пятого ребра слева, спереломом мизинца правой руки…
        Денисов внимательно слушал, не перебивая, хотя имел на это право. Ипусть показания кделу не пришьешь, но это его внимание дорогого стоило.
        - Палец я сама сломала!- выкрикнула Наталья.
        - … исожогом правого предплечья. По поводу последнего пациентка вслезах объяснила врачу, что муж плеснул внее кипятком из чайника, иеслиб не бабушка- убил бы. Скажите, гражданка Куницына, это правда?
        - В семье все бывает! Я на мужа не вобиде!- расплакалась вдова.- Чтож вы убитого позорите! Убийце свои вопросы задавайте!
        - Причем Людмила Александровна Мохова утверждает,- невозмутимо продолжила Шеметова,- что, следуя инструкции, отправляла каждый раз докладную записку вЛюбинское РОВД. Где она, по-видимому, попадала вруки самого майора Куницына, судя по тому, что никаких преследований хулигана не производилось.
        Тут наконец проснулся Николай Николаевич.
        - Прошу, ваша честь, сделать замечание адвокату,- вяловато сказал он судье.- Человека сначала убили, атеперь грязью поливают.
        - Не согласна, ваша честь,- обращаясь кМарату Сергеевичу, горячо сказала Ольга.- Мы ведь ипришли сюда, чтобы разобраться впричинах трагедии. Оказывается, майор был ко многим жесток, не только кмоему подзащитному. Ичасто без видимой причины. Хотя скрытая была всегда- он был жесток стеми, кого почему-то невзлюбил. При этом он неоднократно преступал закон, втом числе уголовное законодательство.
        - Он меня люби-ил!- закричала взал Наталья.- Люди, чтож это делается? Сначала убили, атеперь позорят!
        Зал ответил недружным ропотом.
        Кто-то разгневался за обиженную Наталью. Но больше было тех, кто начинал менять сложившееся до суда представление остепени вины жестокого убийцы.
        Судья же, подумав, принял решение вызвать всуд указанных Шеметовой лиц. Было видно, что делал он это без особого энтузиазма. Но ине принимать во внимание подобные свидетельства значило подставлять себя под проблему. Московские адвокаты явно знали свое дело ине собирались останавливаться ни перед чем.
        Наконец свидетели обвинения кончились.
        Теперь, всоответствии стой же двести семьдесят четвертой статьей УПК, своих свидетелей исвои доказательства должны были представить суду защитники.
        Обстановка, несмотря на эпизод со вдовой, по-прежнему царила неприятная. Большинство видело перед собой внешне спокойного злодея, причем совершенно не злодейского вида, иэто еще больше поражало воображение.
        Кстати, интерес публики кпроцессу не уменьшился ни на йоту. Она все время менялась, зрители тасовались, как карты вколоде, однако зал был постоянно полон, свободных мест не оставалось.
        Впрочем, кроме «транзитных» зрителей иучастников судебного производства, Ольга уже отметила постоянных обитателей. Это были активные, восновном не старые женщины, явно из тех, что создают настроения имнения вокруг себя. Именно на них собиралась ориентироваться всвоих выступлениях Ольга Шеметова.
        И вот настал ее час.
        Технология, придуманная Олегом Всеволодовичем ипродуманная обоими адвокатами, была простой, но эффективной. Они собирались показать суду всю историю любви иненависти Алексея Васильевича Куницына. Не торопясь иничего не упуская.
        Федеральный судья Денисов итак уже понял, что быстро он вродной Архангельск не вернется. Но, будучи человеком закона, преданным профессии, сам синтересом следил за развитием любовно-криминального сюжета. По ходу дела классифицируя иуточняя все сказанное адвокатами исвидетелями.
        Человек пять, если не больше, под присягой подтвердили, что Алешка по уши был влюблен вАньку. Сранней юности идо самой смерти. Аеще что молодой Куницын был поражен прямо всердце, когда местная звезда, отказав ему, такой же местной звезде, выбрала вкачестве супруга ничем не выделявшегося парня. Он был не просто поражен, он был шокирован, уязвлен! Идолгое время просто не мог поверить вслучившееся.
        Об этом говорили несколько свидетелей, включая итех, кто не сильно симпатизировал убийце. Москвичи могли бы выставить ибольше, но почувствовали, что факт принят во внимание, азначит, можно перейти кследующим этапам плана Багрова.
        Вдову, кстати, больше трогать не собирались. Во время обсуждений на Наталью итак было больно смотреть. Даже Шеметова ей, как женщина, сочувствовала. Как будто во второй раз увдовы отнимали мужа.
        И, кроме боли, Наталья теперь явственно излучала ненависть. Похоже, она ненавидела всех- икто говорил, икто слушал. Это ведь ибыл, вее понимании, Большой Позор. Однако похожая на стаю ворон семейка не пропустила ни минуты судебных слушаний. Как будто аккумулировала всебе злобу иярость.
        Глядя вбешеные глаза вдовы, Ольга всерьез опасалась какого-нибудь очередного сверхъестественного безобразия. Слава богу, хоть желтоглазая бабка больше не появлялась после чудо-кагора деда Самсона. Аможет, боялась шеметовского диарейного прибора. Влюбом случае Шеметова всерьез опасалась возвращения старухи взал суда.
        - Давай бабу Маню?- спросил ее Багров.
        Олег Всеволодович по-прежнему был номером один всвязке. Но, узнав на деле бойцовские ипрофессиональные качества партнера, доверял ей больше исоветовался чаще.
        - Пора,- согласилась Ольга.
        Начинался главный акт их спектакля. Иплохо играть на этой сцене нельзя: на кону- Лешкина жизнь.
        Баба Маня быстро согласилась дать показания, еще тогда, вдеревне, хоть иотговаривал ее всячески дед Андрей, чуявший некую стычку синтересами сильных мира сего.
        Спокойно встала перед судьей, ответила на все предварительные стандартные вопросы судьи, предписанные статьей двести семьдесят восьмой, все того же УПК РФ.
        Первой опрашивать своего свидетеля должна сторона, его вызвавшая.
        - Мария Сергеевна,- сразрешения Денисова начала Шеметова.- Расскажите, пожалуйста, про взаимоотношения майора милиции Алексея Васильевича Куницына имоего подзащитного Алексея Викторовича Куницына.
        - Плохие отношения,- подумав, сказала бабуля ивытерла уголком платка слезящиеся глаза.
        - Поясните, пожалуйста, что значит «плохие отношения»?
        - Ну, Алешка-то Лешку всю жизнь гнобил. Нехорошо называл при всех. Акак напьется, грозился Аньку…- Тут баба Маня остановилась, глядя на судью.
        - Убить, избить, изнасиловать, женить на себе, какое-то иное действие,- спокойно разложила перед ней пасьянс возможностей Шеметова.
        - Изнасиловать,- вздохнув, выбрала та подходящий вариант.- Только словом другим. Нехорошим. Много раз,- добавила она.
        - Что «много раз»?- не понял судья.
        - Грозил много раз,- пояснила баба Маня.- Когда молодой был- сдерживался. Акак пить начал- быстро скатушек слетал. Еслиб его народ не боялся, давно бы уму-разуму научили. Но он же всю деревню крукам прибрал.
        - Ходатайствую об исключении протокола допроса из числа доказательств,- поднял руку Николай Николаевич.- Мало ли кто где пил. Кделу не относится.
        - Разрешите, ваша честь?- возмутилась Ольга, судья кивнул, иадвокат продолжила:- Отношение убитого кподсудимому иего матери имеет непосредственное отношение кразбираемому судом преступлению.
        Вообще-то Шеметова следила за языком. Старалась не употреблять рядом одинаковые или однокоренные слова. Но тут гораздо важнее стилистической красоты была фактологическая точность- протокол потом будет распечатан саудиозаписи.
        - Продолжайте, Мария Сергеевна,- сказал судья, приняв сторону защиты.
        - Ну что продолжать,- вздохнула та.- Парню девка не дала, так он свое зло на ее дитенке сорвал.
        - Возражаю!- не по форме выкрикнул Николаев.- Не майор убил дитенка. Все наоборот было.
        - Пожалуйста, не перебивайте моего свидетеля,- попросила Шеметова, поскольку председательствующий не вмешался.- Потом зададите любые вопросы.
        Сама же спросила бабу Маню:
        - Мария Сергеевна, вы вкурсе истории, как мой подзащитный, Алексей Викторович Куницын, был поставлен на спецучет милиции?
        - С ружьями, что ли?- переспросила та.
        - С духовыми ружьями,- подтвердила адвокатесса.
        - Так вся деревня знает. Мотька Рыбаков придумал, аКуницын на малого Анькиного свалил. Да он его по деревне постоянно таскал, руки за спину, как каторжного.
        - За дело таскал!- выкрикнула со своего места Наталья.- Вдеревне зато порядок был! Не дрались, не воровали.
        - Не воровали- это точно,- захихикала бабуля.- Майор сам все украл.
        - Старая стерва!- крикнула вдова.- Будь Алешка жив, тыб не заикнулась!
        - Это действительно так,- Шеметова успела вставить реплику раньше, чем судья сделал замечание потерпевшей ией самой.- Пока майор был жив, вдеревне Заречье не происходило ничего без его ведома исогласия. Втом числе преступления. Мы еще не раз покажем на фактах.
        Страсти быстро накалялись, Ольга никак против подобных саморазоблачений не возражала. Но пыталась придерживаться разработанной совместно сБагровым системы аргументов.
        - Мария Сергеевна,- спросил Денисов.- Откуда увас информация, что духовые ружья из школы украл не подсудимый?
        - Мне Дашка сказала. Аей- учителка наша, Неустроева.
        - Одна баба на деревне, короче,- бросил несанкционированную реплику Николаев.
        - К Марии Сергеевне уменя больше вопросов нет, спасибо,- закончила Шеметова.
        - Есть ли вопросы устороны обвинения?- спросил председательствующий.
        Обвинитель предпочел не копаться внеприятных подробностях итоже отпустил разговорчивую бабу Маню домой.
        Ольга же сделала следующий шаг:
        - Ваша честь, если позволите, ввыступлении одного из следующих свидетелей мы вернемся ктеме кражи духовых ружей.
        - Зачем время терять?- запротестовал Николаев.- Мелкое преступление, срок давности давно вышел, кого оно волнует?
        - Это мелкое преступление стоило витоге жизни майору Куницыну,- ответила Шеметова.- Иможет стоить жизни моему подзащитному. Поэтому я бы хотела кнему вернуться. Но чуть позже. Сейчас же, ваша честь, позвольте продемонстрировать суду копию личного дела моего юного подзащитного. Я получила его по официальному запросу из Любинского РОВД.
        Ольга позволяла себе говорить тише. Ее так внимательно слушали, что взале даже шорохи прекратились.
        Денисов не возражал, иШеметова жестом фокусника эффектно достала из-под стола туго набитую папку личного дела подростка, поставленного на спецучет. Раньше это называлось «детская комната милиции».
        - Вот оно!- Она показала председательствующему, суду изалу.- Все содержимое написано рукой покойного майора. Это не про чикагского гангстера ине про маньяка какого-нибудь! Все это- протоколы на мальчишку из маленькой деревни Заречье, которую он ни разу до убийства не покидал. Двести шестьдесят страниц за десять лет! Ни одного реального преступления, кроме кражи ружей! Ито совершенной другим человеком.
        - Это не доказано!- Терпение Николая Николаевича явно подходило кконцу.- Ваша честь, прошу сделать замечание адвокату.
        Денисов промолчал, напряженно что-то обдумывая.
        - Если позволите, на вашу реплику скоро ответит один из наших свидетелей,- вежливо парировала Ольга.- Кстати, папка начала пухнуть именно стой достопамятной кражи. Иименно поэтому неважно, прошел по ней срок давности или нет.
        - Доказывать такие мелочи- только время усуда красть,- буркнул защитник потерпевших.
        - Не мелочи!- Аж рукой по воздуху рубанула Шеметова.- Не мелочи! Мы начали доказывать суду главное! Аименно: майор Куницын, пользуясь служебным положением, организовал преследование беззащитного иневиновного мальчишки. Из-за несчастной любви кматери беззаконно преследовал ее сына.
        Воспользовавшись молчанием сторон, она вновь тряхнула толстенной папкой над головой:
        - Двести шестьдесят страниц издевательств над здравым смыслом. Многолетняя работа по превращению обычного ребенка впреступника.
        - Я протестую!- вновь по-американски сказал Николаев.- Нормально, что участковый пристально следил за спецучетным подростком!
        Судья лишь отмахнулся- правду ни вмешке, ни впапке не утаишь.
        Зал молчал. Все опять поворачивалось на сто восемьдесят градусов. Нет, убийство по-любому не оправдывалось. Но отчетливо выявлялся некий, столь раздражающий нормальных людей беспредел.
        Потом было еще много свидетелей- на две недели работы суда. Людям, знавшим подробности, то ли бояться надоело, то ли действовал талант убеждения Ольги иОлега Всеволодовича.
        Дарья Рыбакова наконец выплеснула свою ненависть кмайору, укравшему унее трезвого мужа. Все вспомнила: иугрозы милиционера Анне, ивыполненные на сто процентов угрозы ее сыну. Обещал засадить надолго- исидеть Лешке действительно до морковкиного заговенья.
        Про свою беду тоже не забыла, построенную руками убиенного. Муж после избиения краснорожим бугаем вформе сломался. Идело было не вотобранных деньгах за мед идаже не всиняках. Дело встержне, который был икоторого не стало. Был человек- апосле перенесенного позора стал тихим бессловесным алкашом.
        Так что Дарье было точно плевать на ненависть желтоглазого семейства. Она сама ненавидела не меньше.
        Ольга сумела уговорить даже Неустроеву.
        - Вы ведь говорили- на вас грех. Так снимите его!- съездив как-то вечером вЗаречье, убеждала она женщину.
        И вот учительница всуде.
        Председатель суда выяснил ее личность, объяснил права иответственность за дачу ложных показаний.
        Дома женщина очень волновалась, прямо пятнами шла. Аздесь вдруг успокоилась. Может, как вклассе себя почувствовала- все взоры были снова устремлены на нее.
        - Надежда Георгиевна,- мягко спросила ее Ольга.- Кого вы знаете из участников прошлогодней драмы ииз сидящих вэтом зале?
        - Да многих знаю,- ответила та.- Покойный Алексей Васильевич- мой ученик. Наташа, его жена… Вдова,- поправилась она.- Тоже моя ученица. Иее девочки. Иваш подзащитный, иего родители. Я больше чем полвека преподавала,- улыбнулась Неустроева.- Это не шутка.
        - Да уж, это не шутка,- согласилась Шеметова, для которой срок вполвека был абсолютно непредставим.- Я хотела бы услышать от вас, каким образом ваша квартира вАрхангельске стала принадлежать вашему бывшему ученику, Алексею Васильевичу Куницыну.
        Сказала это Ольга ифизически почувствовала окатившую ее волну ненависти. Даже испугалась, что взал вернулась ведьма Марфа. Стало слегка легче, когда поймала на себе бешеный взгляд Натальи. Но только слегка- те же желтые глаза.
        Шеметова включила режим «стенд бай» на медиапроекторе. Загорелся яркий красный светодиод, Наталья зажмурилась иотвела ведьмин взгляд. Ольга выключила кнопку. Пока покерный вариант вроде действовал.
        А Надежда Георгиевна молчала.
        - Вы не хотите об этом говорить?- спросила Шеметова.
        - Не хочу,- подтвердила старая учительница.- Мой грех больше.
        - Что вы называете своим грехом? Вчем вы считаете себя виноватой перед майором Куницыным?
        - Я многим виновата перед Алешей,- сказала Неустроева.- Ине только перед ним. Еслиб пересилила себя- он был бы жив. Амальчики,- она показала рукой на Лешку сВаськой,- не сидели бы вклетке.
        - А что вы могли сделать ине сделали?- удивился председательствующий.
        - Я Алешу Куницына спервого класса знала,- опустив голову, сказала Надежда Георгиевна.- Упорный, ответственный мальчик. Иочень смелый. Я старалась поощрять внем эти качества. Но, видно, забыла про другие,- вздохнула она. Помолчав сминутку- ее не перебивали ине подгоняли,- Неустроева продолжила:- Мне казалось, что он будет сАней, они дружили. Я даже любовь Ани иВити проглядела за своими школьными делами. Сначала желала Алеше удачи, чтоб вернул он себе Анну. Потом, через полгода, убедилась, что Аня его не любит. ААлеша готов на все, чтобы ее завоевать. Получается,- вздохнула учительница,- кбоям я его подготовила. Аклюбви икмилосердию- нет. Это иесть мой грех.
        - Вряд ли вы вэтом виноваты,- тихо сказал Денисов.
        Неустроева отрицательно покачала головой.
        - Нет, ваша честь. Был момент, когда я могла что-то изменить. Алеша мне верил, ценил меня. Надо было бухнуться ему вноги. Старой перед молодым. Исказать: не губи себя. Ине губи других, ведь это одно ито же. Но вот не бухнулась…
        - А про злополучную кражу ружей из школы что-нибудь скажете?- гнула свое Шеметова.
        - Да. Скажу. Леша Куницын,- она опять показала рукой на клетку,- кней отношения не имеет. Это придумал другой мальчик. Асделал третий. Все мои ученики.
        - Вы не могли бы назвать их фамилии?- спросила Ольга.
        - Зачем?- вопросом ответила старуха.
        - На этих проклятых духовушках была выстроена вся система милицейского преследования моего подзащитного,- объяснила адвокатесса.
        - Нет, не буду никого втягивать. Могу подписать любую бумагу: Леша Куницын духовые ружья не воровал. Этого достаточно?
        - Может быть,- согласилась Шеметова, отпуская свидетеля.
        Кстати, вопрос со злополучными ружьями решился раз инавсегда через три дня.
        Багров, еще вЗаречье, через Интернет иВолика Томского, нашел Мотю Рыбакова, ныне преуспевающего студента МГИМО.
        И получил от него, опять же через веселого друга-коллегу, факсимильное заявление на имя председательствующего. Фактически чистосердечное признание.
        Кстати, подобные заявления, присланные по факсу, оглашают вдень поступления, но вкачестве показаний принимают лишь ссогласия обеих сторон процесса. Николаев был вынужден не возражать: впротивном случае Матвей Рыбаков собирался приехать всуд ивыступить лично.
        Почему повзрослевший Мотя так поступил? Видимо, не только учительница чувствовала свой грех. Некоторые ученики- тоже. Мотя извинялся перед одноклассником Лешей Куницыным за долгое молчание ивосстанавливал историческую справедливость.
        Похоже, уНадежды Георгиевны Неустроевой действительно были восновном хорошие ученики. Правда, иногда немножко запуганные.
        Шаг за шагом Багров иШеметова развернули вспять течение процесса.
        Убийство по-прежнему было неоспоримым. Но ифактическое подталкивание кнему тоже становилось очевидным врезультате множества перекрестных допросов инеоднократной сверки показаний разных людей об одних итех же событиях.
        А еще все уже хотели домой. Даже любичане посещали процесс снесколько ослабленным рвением- появились немногочисленные пока пустые места.
        Несколько дней пропустили из-за болезни Мушина. Сейчас он поправился, но выглядел неважно.
        Москвичи давно уже познакомились сфедеральным судьей иводили его обедать встоловку мебельной фабрики. Вечером не раз болтали, сидя вгостиничном сквере. Да исНиколаем Николаевичем тоже не были во враждебных отношениях. Всуде каждый бился за своих. Но после заседаний было очем поговорить, опыт-то уадвоката потерпевших оказался богатый.
        Правда, Николаев общение смосквичами старался не афишировать. Шеметова догадывалась почему. Век, конечно, на дворе двадцать первый, однако бывший прокурор местный, вырос здесь. Идля него потенциальная ненависть желтоглазой семейки не была пустым звуком.
        Нет, не было ни дружбы, ни каких-то деловых интересов. Но возможность поговорить оделе- не нарушая при этом законов официальных либо нравственных,- похоже, почти сложилась.
        Процесс мог либо тянуться еще очень долго, свидетелей была вся деревня итреть Любина, либо закончиться ссоблюдением неких, справедливых во всех смыслах, договоренностей.
        Любино
        Суд. Завершение процесса
        Во Дворце культуры опять наметилось некое оживление. Наверное, потому, что стороны, предъявив доказательства идопросив свидетелей, вот-вот должны были завершить судебное следствие ивсоответствии со статьей двести девяносто второй Уголовно-процессуального кодекса приступить кпрениям сторон. Атам идо приговора недалеко.
        Косвенным подтверждением этого вновь являлось отсутствие свободных мест взале, хотя еще неделю назад легко можно было найти кресло или хотя бы местечко на подставленных скамейках.
        Дело явно шло кфинишу.
        Тактика москвичей уже всем была очевидна, однако противная сторона так ине смогла подобрать эффективное противоядие.
        Воронья семейка на переднем ряду исходила тихой ненавистью, иногда срываясь на нелитературные реплики. На некоторые из них следовал жесткий ответ судебного пристава идаже председательствующего. Но никаких репрессивных мер кженщинам вчерных платках не принимали.
        Хоть ипоменялось ощущение виноватости, все равно вклетке сидел убийца, атот, кто, по показаниям множества свидетелей, мальчишку раньше третировал, уже давно лежал всырой земле, искупив мученической смертью свои грехи.
        Итак, любой день мог стать последним. Далее- поочередное выступление сторон, последнее слово подсудимого ивынесение решения.
        Все понимали, что решение будет ценой вжизнь. Ине только Лешкину. Каково жить матери сотцом, когда их кровиночка сидит взатхлом сыром мешке- без надежды ибез срока,- даже представлять не хотелось.
        Но судебное следствие все еще продолжалось.
        Москвичи теперь расшатывали обвинение вхладнокровном умысле преступников. Для начала практически сломали версию озлодеях, действующих сложившейся преступной группой по заранее подготовленному сценарию.
        Здесь блеснул Олег Всеволодович.
        В этом процессе, несмотря на то что играл первую скрипку вподготовке ипланировании, он все же оказался втени Шеметовой. Ведь именно Ольга защищала убийцу.
        Девушку это даже слегка смущало: она-то знала разницу вкалибрах. Зато абсолютно не смущало Багрова. И, может быть, по той же самой причине.
        И вот Багров блеснул.
        Один за другим, под его чутким управлением, выступили пять свидетелей: учительница из коррекционного интерната, две соседки, продавщица из магазина имальчик двенадцати лет, единственный- не считая Леши Куницына- друг Васьки-дурачка, Василия Семеновича Максимова.
        Учительница рассказала, что мальчик учился уних, по документам- три года. Не обнаружив никаких способностей кзанятиям, даже весьма облегченным, Василий проявлял чудеса ловкости, сбегая из интерната домой, за сто шестьдесят километров, между прочим, кмаме, которую беззаветно игорячо любил.
        К сожалению, она взаимностью не отвечала. Когда трезвела, привозила ребенка обратно. Он плакал, мучился иждал следующего удобного случая для побега.
        По существу же учительница показала суду следующее: Васенька- человек абсолютно беззлобный, доверчивый. Иполностью несостоятельный вплане продумывания даже собственного ближайшего будущего. Так что планировщик ужасных преступлений из него никакой.
        Соседки сказали то же самое, только другими словами ина других примерах.
        Трогательно выступил мальчик. Он, как несовершеннолетний, был под родительским «прикрытием». Может, поэтому чувствовал себя довольно свободно. Аможет, потому, что жалел своего старшего итакого беспомощного вжизни товарища.
        Ребенок рассказал суду, что Вася очень добрый ихороший друг. Если унего попросить, то он судовольствием отдаст все. Так, он прошлой зимой отдал дяде Алексею Куницыну четырех белок идвух куниц. Они сВасей возвращались вЗаречье из леса, дядя Алексей попросил, иВася ему отдал. Мальчик отмел предположение Багрова, что майор забрал зверьков спомощью угроз. Нет, дядя Алексей не угрожал. Просто попросил. УВаси часто что-то просили, ион почти всегда отдавал. Аеще Вася дружил сдвумя ежиками. Он стучал по пеньку, иони прибегали. Как вцирке.
        - А вы вдвоем ходили влес?- спросил мальчика Багров.
        - Васька хоть идурачок, но сним дите вбезопасности,- ответила вместо мальчика его мама.
        Судья не стал делать ей замечание.
        Мальчик же добавил, что никакой Васька не дурачок. Просто его ум тянется клесу, ане кучебе. Вася знает каждое дерево влесу, не говоря уж окаждой тропке.
        - Вот ипомог убийце выбрать позицию,- громко сказал Николаев.
        - Чепуха,- спокойно парировал Багров.- Вдеревню страссы всего два съезда. Их знает каждый житель Заречья идаже я. Так что для выбора места такой следопыт, как Василий Максимов, точно не был нужен.
        Денисов внимательно слушал исвидетельские показания кделу приобщил.
        По этому же поводу допрашивался иЛеша Куницын.
        Он, не колеблясь, подтвердил, что Васька вообще не при делах. Да, Леша сказал ему, что идет убивать майора (издесь сын Анны Ивановны не смог заставить себя соврать). Но Васька наверняка не понял сказанного, боясь, что сним просто не хотят общаться. Парень всегда очень переживал по этому поводу.
        - А зачем вы потащили его ссобой?- спросил Николаев.- Разве вы не понимали, во что его втягиваете?
        - Я виноват,- сказал Лешка.- Я должен был подумать оВаське. Но не подумал. Тогда вголове только одна мысль оставалась.
        Зал тихо охнул- все понимали, какая мысль оставалась вголове юноши.
        В общем, стало чуть легче.
        Защитники обвиняемых подошли кпику своей активности. Активность же обвинителей резко снизилась. Ачто они могли сделать? Факт убийства, как иличность убийцы, никем не оспаривались. Неадекватное же ипротивозаконное поведение майора при жизни подтверждало столько людей ина стольких фактах, что препирательства сними лишь усугубляли положение.
        Кстати, само собой исчезло общественное обвинение. То есть общественный обвинитель был изначально введен впроцесс исидел на всех заседаниях. Но, почувствовав, куда ветер дует, предпочитал сидеть молча.
        - Таким образом,- подвел итог допроса свидетелей Багров,- участие моего подзащитного впланировании иподготовке преступления фактически исключено. Всилу его личностных качеств это не может всерьез обсуждаться.
        Никто не стал протестовать против очевидного.
        Тем временем подошел обеденный перерыв.
        В столовку пошли сДенисовым. Там опять вкусно ели, разговаривая ни очем.
        - В Москву хочется,- вдруг сказал Багров.
        - А мне- вАрхангельск,- вырвалось уМарата Сергеевича.
        - А впереди еще- о-го-го!- вздохнул Олег Всеволодович.
        - Это вы очем?- осторожно спросил судья.
        Тема общения судьи садвокатом- влюбом случае деликатная. Но не противозаконная, если не нарушаются писаные нормы. Компромисс же во все века был лучшим решением проблем.
        - Васька точно ни вчем не виноват,- сказал Багров.- Дурачок оказался не вто время не втом месте. Вот ився его вина.
        Судья промолчал, что, впрочем, свысокой степенью вероятности можно было считать согласием.
        - Я вообще-то хочу об экспертизе ходатайствовать.
        - Какой?- как бы между делом поинтересовался Денисов.
        - Васькеж восемнадцать исполнилось за две недели до убийства,- пояснил защитник.- Он, конечно, вменяем, экспертное заключение озвучено. Но его возраст сточки зрения интеллектуального развития дай бог если на десять лет тянет. Такие экспертизы тоже существуют.
        Денисов исам прекрасно знал, что такие экспертизы существуют. Идлятся долго. Отказать входатайстве- глупо иопасно, вопрос довольно очевидный. Согласиться- значит обречь себя на ожидание результатов. Афедеральный судья тоже человек. Ему тоже чертовски хочется домой, кжене идетям. Ичтоб сортир был, пардон, пусть не трехочковый, но без ржавых пованивающих унитазов. Ине вобщем коридоре.
        Багров давно уже понял, что имеет дело снормальным, уважающим закон юристом. Он не собирался использовать в«игре» сним ничего противозаконного. Однако все остальное годилось. Даже ржавые унитазы.
        - Чего вы хотите?- вдруг влоб спросил Денисов.
        - Ваське- свободу. Он невиновен ни вчем, кроме своей врожденной умственной ограниченности. Да ивтой не его вина,- сразу ответил Багров.
        - А для Куницына?- задал главный вопрос судья.
        - Хотелось бы по сто седьмой пройти. Убитый полжизни над ним издевался.
        - Нет,- сказал Денисов.- Майор, конечно, не ангел. Но ине самоубийца.
        - Мы сегодня сОлей как раз обсудим эту тему,- улыбнулся Багров.- Но если нет, то что взамен?
        - Сто пятая, без отягчающих. Я не хочу превращать процесс по убийству впроцесс по обвинению убитого.
        - Ниже низшего предела можно?- мягко спросил Олег Всеволодович.- Какой он убийца? Не трави его майор, исейчас бы работал вколхозе, вместе сотцом.
        - Он- убийца,- не согласился судья.- Обижают многих, убивают обидчиков единицы. Истановятся убийцами.
        Что ж, логика всловах председательствующего была.
        - Хорошо,- сказал Багров.- Семь лет, со смягчающими. Имы не подаем кассацию.
        - Я подумаю,- сказал Денисов, вставая из-за стола.
        Внутри Шеметовой все ликовало ипело. Ай да Багров! Ай да она сама, адвокат Ольга Шеметова!
        Олег Всеволодович охладил ее пыл.
        - Обещать- не значит жениться,- сказал он.
        Шеметова даже расстроилась. Уж очень реалистично звучала формула во всех отношениях. Хотя Багров ей пока даже ине обещал. Разговора про это просто не было.
        - Но вцелом- прогноз благоприятный,- наконец заключил он.- Надо отработать последнее, чтоб вслучае апелляций было побольше материала.
        Багров, как всегда, был прав. Они-то откажутся от кассации, если приговор их устроит. Противная же сторона может икассационную жалобу подать, ипотом апеллировать ввышестоящие суды. Так что борьба, даже вслучае мягкого приговора, отнюдь на нем не закончится.
        Кстати, это- если, конечно, получится- не первый их компромисс на процессе.
        Первый они обсудили наедине сМушиным. Точнее, Вадим Донатович обсудил сними. До него дошли слухи, что адвокаты раскопали неприятные факты, связанные сРОВД. Оказалось, что там иногда пьют водку. Особенно вдень рождения начальника.
        Майор Куницын, возвращаясь впоследний день своей жизни, ехал именно сэтого праздника. Ивсе намеренные врачами вего безжизненном теле промилле были связаны сднем рождения подполковника Михайлова. Между прочим, близкого родственника другого Михайлова, сгораздо более высоким званием. Так что разбор впринципе малозначащей ситуации обещал быть неприятным.
        Начальник РОВД переговорил сдрузьями из области, те- собластной прокуратурой. Витоге Мушина попросили замять этот инцидент.
        Вадим Донатович намекнул Багрову, что готов не выдвигать против его подзащитного обвинение по сто пятой статье часть «два» пункт б. Она, как известно, касается убийства «лица или его близких всвязи сосуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга». Это полностью устраивало Олега Всеволодовича, так как пункт был крайне неприятный. Теперь же речь шла об убийстве не борца за охрану порядка, апросто гражданина. Вобмен Багров не будет поднимать вопрос остепени трезвости убитого на момент преступления.
        Стороны договорились иразошлись.
        Олег не думал, что Мушин его обманет. Но на всякий случай все документы сохранил, чтобы вслучае чего можно было запустить дело заново по вновь открывшимся обстоятельствам.
        После обеда напряжение взале достигло пика. Все ждали, что еще придумают москвичи,- публика теперь почти безоговорочно была на стороне защиты.
        А москвичи продолжили расшатывать обвинительную идею про умысел.
        Например, по их просьбе было еще раз полностью зачитано экспертное заключение по орудию убийства. Теперь- свызовом всуд самого эксперта, приехавшего из Архангельска. Сам эксперт ипрочитал.
        Шеметова сделала акцент на двух моментах. Лешка состряпал обрез из рук вон плохо. Он же никогда коружию не тянулся. На прямой вопрос эксперт ответил, что обрез вообще малопригоден для стрельбы, как иснаряженные боеприпасы. Будь расстояние чуть побольше- беды бы, скорее всего, не произошло.
        - А сдвадцати метров он бы попал?- влоб спросила Шеметова.
        - Не факт,- подумав, ответил тот.- Парень обрезал стволы по самое некуда. Практически он сделал бесствольный пистолет.
        - А по движущейся мишени можно попасть?- упрямо гнула свое Ольга.
        - Нереально,- ответил эксперт.- Если только случайно.
        - Спасибо,- поблагодарила адвокатесса.
        Процессуальные противники вопросов не задавали, не понимая пока, кчему ведет Шеметова.
        А она уже перешла кследующему моменту, остановив внимание суда на безрассудной храбрости покойного майора. Очень многое из того, что тот делал, подходило под это определение. Про его смелость иотвагу упоминал чуть ли не каждый второй. Однако теперь Ольга акцентировала безрассудность многих из описанных поступков.
        - Вы кчему это все?- спросил председательствующий.
        Ему казалось, что компромисс достигнут иможно более не копаться впсихологических мелочах.
        - Я хочу сказать, ваша честь, что вотваге покойного майора были элементы неадекватности,- сказала Шеметова.
        - Психом теперь мужа сделаем?- взвизгнула вдова.
        - У меня вруках два медицинских заключения иодна справка,- показала большие желтые конверты адвокатесса.- Разрешите, ваша честь?
        - Зачитывайте,- не стал запрещать Денисов.
        Это была последняя их домашняя заготовка. Сначала помог, как ни странно, Гескин. Ольга пару раз звонила ему по телефону, ипосоветоваться, ипросто поболтать- она жалела старика еще стой поездки на теплоходике.
        Рассказывая про бравого майора, услышала неожиданное:
        - А он суицидом не баловался?- спросил старый адвокат.
        - С чего бы?- удивилась девушка.
        - Уж очень он жизнь не любил,- сказал Гескин.
        Чутье старика не подвело.
        Бумаги дались большой ценой- во всех смыслах. За справку пришлось заплатить конкретные деньги, чтобы ее обладатель рискнул засветить документ. Медицинские же заключения были получены бесплатно, но сбоем исиспользованием всех имеющихся связей, втом числе все тех же Волика иБагрова.
        Первое заключение психолога гласило оневозможности дальнейшего прохождения службы майора Куницына втеперь уже полиции. Психолог подробно писал почему. Было ипро жестокость, ипро склонность кнеоправданному риску, идаже про особо заточенные нравственные принципы, необщего, образно говоря, типа. Так прямо ибыло написано: «Моральные нормы либо не усвоены, либо сугубо личные или корпоративные». Клиническая интерпретация тоже была прописана итоже- нехорошо: «Невротизация по «nt» типу. Психопатизация по «ci» типу».
        Впрочем, про психопатизацию Ольга зачитывать не стала, оставила про запас, если не удастся компромисс всуде.
        Второе заключение, теперь уже клинического психолога, добыл Волик. Точнее, сначала идею нащупал засевший вИнтернете Багров. Он услышал от соседей Куницыных, что майор решил строить вЗаречье собственную охотбазу. Как раз на тех «оттопыренных» четырнадцати гектарах. Ина никем не меренных гектарах окружающих лесов иозер.
        Олег впоисках компромата начал копать дальше. Выяснил, что планы предусматривали даже взлетно-посадочную полосу вблизи Клад-озера, километрах втрех от деревни. И, наконец, узнал, что майор пытался получить летные права вАрхангельске. Однако, несмотря на все свои возможности, не получил.
        Остальное было делом техники, точной ифилигранно выверенной.
        Майор пилотом не стал, потому что опять споткнулся на психологе- проверка будущих пилотов была очень строгой. Среди прочих, позитивных инегативных, выводов был один, обрубающий дальнейшие разговоры. Медик считал, что его собеседник, проведший на тестах ивбеседах вобщей сложности шесть (!) часов (обычно уходил один час), бессознательно склонен криску идаже ксуициду!
        Денисов вынужден был принять иэтот документ, впротивном случае последовало бы ходатайство овызове новых свидетелей.
        И, наконец, Шеметова доложила осправке.
        Маленькая, всего на одной страничке.
        Чтобы она нигде не светилась, покойный майор заплатил фельдшеру «Скорой помощи» тысячу американских долларов. Столько же заплатил иБагров: теперь уже бывший фельдшер счел, что ему ничего не угрожает, аденьги исейчас приличные.
        В бумаге было описано, как экипаж архангелогородской «Скорой» прибыл на вызов по самоудушению. Пьяного пациента вовремя вынули из веревки сотрудники гостиницы. Они же вызвали медиков. Втаких случаях полагается везти несчастного впсихиатрическую больницу. Однако уже оправившийся Куницын за тысячу зеленых полностью поменял концепцию медпомощи.
        Наталья еле сдерживала ярость, бросая на Ольгу бешеные взгляды.
        Председательствующий тоже был не ввосторге от услышанного.
        - К чему вы это рассказываете?- спросил Шеметову Марат Сергеевич.
        - Мой подзащитный выстрелил вКуницына, когда тот подошел почти вплотную,- спокойно ответила Ольга.- Причем после длительной паузы.
        - И что?- не понял судья.
        - Зачем тот подошел?- спросила Шеметова.- Он же знал, что творится спарнем. Он несколько дней назад разрушил ему личную жизнь. После десяти лет подобной же деятельности. Он знал упорство мальчишки. Он помнил угрозу, про которую нам сам же подзащитный ирассказал. Он видел, что двое караулят его влесу. Тем не менее остановил машину иподошел. Не остановил бы- остался бы жив. Не подошел бы- остался бы жив. Ипоследний вопрос: почему, встретившись сврагом влесу, опытный исмелый майор не достал оружие? Почему не попытался выбить обрез из руки Леши? Он же не сразу выстрелил.
        - Это теперь он говорит, что не сразу!- отозвался Николаев.
        - Думаю, так ибыло,- убежденно сказала Шеметова.- Мы весь процесс слушали, как мой подзащитный давал показания, не щадя себя. Он все время говорил правду. Так почему майор предпочел молча смотреть на обрез иулыбаться? Я вижу единственную причину. Это была еще одна попытка суицида. Изаодно- месть отвергнувшей его женщине. Получилось ито, идругое.
        Зал молчал, окутанный невидимой тяжелой завесой.
        Неисповедимы пути господни. Но ичеловеческие тоже не просты.
        - Ходатайствую не приобщать, ваша честь!- наконец сказал Николаев.- Это только предположение. Ничего более.
        - Удовлетворено,- привычной судейской скороговоркой проговорил Денисов.
        - А как быть спредставленными документами?- спросила Шеметова.- Я ходатайствую об их приобщении кматериалам дела.
        - Удовлетворено,- произнес Денисов.
        Но на этом сюрпризы не закончились.
        Пришла не заявленная до суда свидетельница. Тем не менее Денисов, по ходатайству стороны защиты, допустил ее кпроцессу.
        Зоя встала перед маленькой свидетельской кафедрой. Она исама была маленькой, тоненькой. Ответила на устанавливающие вопросы судьи.
        Лешка глядел на девушку во все глаза. Несмотря на то что она пыталась встретиться сним втюрьме, писала письма, он постоянно отвечал ей молчанием. Зачем морочить голову любимой девчонке? Он был вырван из человеческой жизни, она вней осталась. Лучше уж стиснуть зубы иперетерпеть, чем долго страдать вдвоем.
        Зоя, видимо, думала иначе. Решение родилось не сразу- как ребенка вынашивала,- зато окончательное.
        Преодолев отчаянное сопротивление родителей, сама, через Анну Ивановну, нашла адвокатов Лешки. Прямо во время процесса. Сама ивЛюбино приехала. Здесь уже ее, как родную, взяла под опеку Лешкина семья.
        Шеметова, сразрешения судьи, начала допрос свидетельницы.
        - Что случилось вечером, предшествовавшим убийству?- спросила она.
        - Мы были вкомнате сЛешей,- начала она.
        - Вы ему кто?- встрял Николаев.
        Не успела Ольга опротестовать его вопрос, как Зоя уже ответила.
        - Я его будущая жена,- спокойно сказала девушка.
        Похоже, субтильный вид обманчиво скрывал взрослую волю.
        Лешка из своей клетки смотрел на Зою, не отрываясь.
        О ее приезде родители еще не успели ему сказать. И, возможно, даже волшебное решение об освобождении обрадовало иудивило бы его меньше, чем реальное возвращение любимой.
        - Скажите, пожалуйста, что случилось потом?- продолжила допрос Шеметова.
        - Мы собирались лечь спать, как вдверь очень громко застучали. Потом милиционер крикнул, чтоб Леша выходил. Иначе он взломает дверь.
        - Алексей испугался?- спросила Ольга.
        - Алексей- нет. Я очень испугалась.
        - Что было дальше?
        - Мы вышли. Он схватил Лешу за руку изакрутил ее ему за спину. Я заплакала.
        - Майор был трезв?
        - Нет. Пахло от него сильно. Лицо все было красное.
        - Вранье!- сместа закричала Наталья.- Теперь еще ишлюхи будут мужа моего позорить!
        - Прекратите балаган,- не выдержал даже Денисов.- Не то вас выведут.
        Но Зоя, как выяснилось, впосторонней помощи не нуждалась.
        - Я не шлюха,- сказала она.- Я Лешина жена. Я ему деток нарожаю. Побольше, чем ты своему. Ине таких страшненьких.
        В зале раздались смешки. Даже Лешка всвоей клетке улыбнулся.
        - Свидетель, соблюдайте корректность,- сделал замечание судья, но как-то не очень строго.
        Наталья окатила Зою ядовитым взглядом, однако дискуссию не продолжила: орешек оказался не по зубам.
        - Что было потом?- спросила Шеметова.
        - Леша попросил его не пугать меня. Сказал: не доводи до греха.
        - А майор?
        - Захохотал исказал: перебьешься. Я поняла, что все будет плохо.
        - Почему?
        - Потому что Лешу довели до греха.
        - Я не поняла,- сказала Ольга.
        - Лешенька никогда не врет,- пояснила Зоя.- Сказал, убьет- значит, убьет.
        - Он что увас, киллер хронический?- не выдержал Мушин.
        Прокурор впоследнее время оказался как-то не удел, да ичувствовал себя неважно.
        - Леша мухи зря не обидит,- спокойно ответила девушка.- Аздесь довели до ручки. Еслиб только его позорили, он бы стерпел. Мы много об этом говорили, он маме обещал еще потерпеть.
        - И чтож не стерпел?- вставил Николаев.- Обманул, выходит?
        - Яж сказала, он никогда не обманывает,- спокойно объяснила Зоя.- Он итерпел все годы. Исвои унижения, иродительские. Потом я появилась итоже попала под раздачу. Апотом, видать, накопилось выше края. Ивот мой муж вклетке сидит,- девушка рукой показала на Лешку.- Аего не надо вклетку,- эффектно закончила она.- Это злобных уродов надо вклетку. Амой муж ни для кого не опасный. Кроме садистов ипсихов. Ито сначала его десять лет мучить надо.
        Зал ошарашенно молчал- такого от хлипкой девчонки точно не ожидали.
        Вопросов ксвидетельнице больше не было, судья ее отпустил.
        Тяжелый день наконец-то подходил кфинишу.
        Председательствующий объявил оконце заседания иодате следующего. Публика начала покидать зал.
        Пошли домой иадвокаты подсудимых. Сегодня они поработали хорошо.
        Любино- Архангельск- Москва
        Процесс закончен- жизнь продолжается
        Многое изменилось во Дворце культуры райцентра Любино за прошедшие недели. Вектор настроений исимпатий публики ныне кардинально отличался от первоначального.
        Что, несомненно, вбольшой степени являлось заслугой адвокатов подсудимых. Если вначале процесса народный гнев целиком был направлен всторону тщедушного хладнокровного убийцы- ачасть косвенно перепадала изащитникам,- то теперь точнее было бы говорить про народное сочувствие ижалость.
        Вскрывшиеся на суде картины максимально неприглядно изображали годы издевательств игонений целой семьи. Аведь многие это знали ивидели! Но не вмешивались. Теперь же был шанс реабилитироваться перед самими собой «болением» за судьбу страждущих.
        Изменение настроений чувствовали, конечно, иАнна Ивановна сВиктором. Они ираньше хорошо относились кмосквичам, теперь же вообще чуть не обожествляли их.
        Даже Лешка повеселел после того, как чудо сявлением взале суда Зойки стало еще более чудесной реальностью.
        Одному Ваське было без разницы. Вот еслиб его любимая мама приехала- это да, это был бы праздник. Однако мама не приезжала. Впрочем, даже Васька устал от тюрьмы. Он хотел влес, кптицам, рыбам, ежам.
        Судебное следствие по обоюдному согласию сторон завершилось. Защитники отказались от вызова нескольких свидетелей, считая, что доказательств собрано достаточно, адостигнутый компромисс их вполне устраивал. Кроме того, еслиб дела пошли не так, как хотелось, из раздела прений всегда можно вернуться вследствие.
        Да, все шло кконцу.
        Никто не знал, какой именно из дней процесса станет последним. Но все чувствовали: он приближается.
        Прения шли вполном соответствии со статьей 292 УПК РФ.
        Первым слово получил прокурор Мушин. На Ваську грозных слов он особо не тратил. За время процесса все убедились вбезвредности этого персонажа, иВадим Донатович попросил для него, за пассивное участие вубийстве, три споловиной года общего режима. Описание Васькиных деяний вего устах заняло не более десяти минут.
        Зато сЛешкой Вадим Донатович возился на порядок дольше. Прокурор по закону не имел права опираться на факты, не рассмотренные всудебном следствии. Он от этого вовсе не страдал: озвученных фактов хватало за глаза. Пересказы ужасных деталей длились, на взгляд Анны Ивановны, бесконечно. Однако иэта мука наконец завершилась: Мушин дошел до испрашиваемого государственным обвинением наказания подсудимому.
        Родители вместе сзалом затаили дыхание.
        Чуда не произошло. Никакого «ниже низшего». Или тем более условного. Прокурор просил двенадцать лет. Вколонии строгого режима.
        Зал захлестнуло разочарование, ародителей- радость. Двенадцать лет- это точно не вся жизнь! Итем более не расстрел, если политики все же отменят мораторий. Теперь же, коли повезет, может, отпустят через восемь, по условно-досрочному. Двадцать шесть лет для мужика- начало взрослой жизни.
        Адвокаты тоже понимали, что запрошенные обвинением сроки- уже победа. Но победа их искусства, ане человеческой справедливости.
        Потому что если по-человечески, то нужно еще меньше. Ведь выстрелу предшествовали много лет целенаправленного патологического издевательства. Не зря же квалифицированный клинический психолог обнаружил умайора Куницына психопатологию.
        Багров даже начал сомневаться, не стали ли они жертвой судейского обмана. Шеметова так не думала. На вопрос про аргументы отвечала- мол, женская интуиция.
        Олег Всеволодович хмыкнул, но поверил. Не столько женской интуиции, сколько явно возросшему профессиональному мастерству младшего партнера. Это уже был не помощник, аименно партнер, хотя, как уже было сказано, вконторе, вотличие от адвокатского бюро, не практиковался данный термин.
        Общественный обвинитель от своего слова отказался, чего иследовало ожидать.
        Наступила очередь Багрова.
        Он говорил очень кратко иочень убедительно.
        Все видят, кто сидит вклетке рядом сКуницыным. Добрый, славный малый. Никого, кроме мелкого пушного зверя, вжизни не трогал. Нежно любит маму. Жалко, что не взаимно. Самое же главное- этот человек, ибезо всяких экспертиз ясно- не всостоянии замыслить иосуществить преступный умысел. Никакой. Атем более- столь страшный. Вследствие чего единственное разумное решение- отпустить парнишку на все четыре.
        Он ни вчем не виновен. Единственная кнему претензия: парень оказался не вто время не втом месте. Впрочем, ему не впервый раз не везет вжизни.
        Немного говорил Олег Всеволодович, но даже умалосентиментальной Шеметовой навернулись слезы. Будь она федеральным судьей, отпустила бы паренька немедленно.
        На следующее утро была назначена ее речь.
        Ольга здорово перетряслась. Ее даже Анна Ивановна успокаивала, специально приехала, привезла парного молочка. Говорят, неплохое средство для собирания сил перед решительным боем.
        Да что там Анна Ивановна!
        Вчера, перед уходом из суда, кней подошел суровый прапорщик Григоренко.
        - Ты молодец,- сказал он зардевшейся Ольге.- Главное- выспись нормально. Ивсе утебя получится.
        Это было круто. Как-никак, Петр Никитич был работник МВД со стажем. Иуж если он не считал Лешку преступником, то, похоже, шанс на победу был.
        Шеметова легла пораньше, честно выпив парного молока.
        Легла всвоем номере, чтобы не тратить ни грамма нервной энергии на все, что не относится кзащите Лешки Куницына.
        Утром, едва проснувшись, первый раз вжизни залезла под совсем холодный душ. Вголове наступила ясность ичистота.
        Во взведенном состоянии направилась всуд, почти не слыша что-то советовавшего Багрова.
        А возле суда…
        А возле суда вкомпании черноплаточных востроносых женщин стояла маленькая горбатая бабка Марфа! Шеметова сначала ее не узнала. Из-за больших черных очков, комично смотревшихся на маленьком, словно запеченном, личике.
        Однако это была она. Ведьма. Собственной персоной.
        Ольга мгновенно ощутила холод вжелудке. Затем поймала на себе издевательский взгляд Натальи.
        Впрочем, отчаяния не было. Было понимание: надо что-то делать. Причем срочно. Ибыло четкое желание пойти ватаку.
        Решение пришло почти сразу. Плохое, но других не имелось.
        Ольга, затаив дыхание, подошла кбабке Марфе:
        - Бабуль, я отвлеку вас на секунду?
        Та опешила, однако молча похромала за девушкой, покинув вдову иее близких.
        Отошли недалеко, метров на десять. Шепота уже никто не услышит.
        - Бабуль, можно откровенно, как ведьма ведьме?- тихо спросила, слегка нагнувшись кмохнатому бабкиному уху, адвокатесса.
        - Валяй,- благодушно разрешила та.
        - Очки не помогут,- мягко сказала медалистка икраснодипломница, выпускница престижного университета илауреат двух молодежных научных премий.- Включу прибор- обдрищешься хлеще, чем впрошлый раз. Я обещаю.
        Настал момент истины.
        И слава покеру! Бабка злобно зыркнула из-под очков изасеменила прочь от Дворца культуры, даже не попрощавшись сродственницами!
        Это была чистая победа. Причем при минимуме имеющихся средств воздействия.
        Жаль, что нельзя будет похвастаться Багрову. Атак хотелось!
        Багров сценки не видел, проскочив вздание чуть раньше.
        К началу заседания не то что кресла со скамейками- проходы взале были заняты! Втраурных одеждах впереднем ряду теперь сидели компактной группой человек сорок. Все взрослые участники некогда всесильного клана пришли поддержать своих.
        И вот адвокат Ольга Шеметова начала речь:
        - Уважаемый суд! Уважаемый председатель! Мы собрались здесь по очень печальному поводу. Погиб человек, Алексей Васильевич Куницын. Сын, муж, отец. Глава большого, разом осиротевшего семейного клана. Милиционер, четверть века поддерживавший- плохо ли, хорошо ли- порядок всвоем селе.
        Зал снова пришел внедоумение. Москвичка опять делала что-то непонятное.
        А Шеметова продолжала:
        - Мы говорим опреступлении, анадо бы говорить олюбви.
        Алексей Куницын был наделен божественным даром- любить. Он полюбил раз вжизни, зато- всем сердцем инавсегда. Но дар нужно не только иметь. Его еще надо уметь сберечь. Любимая женщина вышла замуж за другого. Это больно. Это страшно. Ивот здесь Алексей Васильевич не понял сам себя. Любовь-то никуда не ушла! Ушла лишь женщина, ее воплотившая. Будь Алексей Васильевич менее успешен, менее способен, менее самолюбив- может быть, исмирился бы. Ведь любить, даже не взаимно,- уже большое счастье. Но Алексей Васильевич не понял себя. Он привык бороться спроблемами, как спреступниками. Алюбовь- не проблема. Ине преступник.
        Алексей Васильевич потратил на эту борьбу всю свою жизнь. Ине только свою. Он недодал счастья родным иблизким. Изломал судьбу моего подзащитного. Причинил много горя своей несчастной жене, любимой женщине иее мужу. Да что там говорить, мы же все свами слышали ивидели на этом процессе.
        Позвольте, я перейду кфактам…
        Дальше кратко иточно- уложилась втридцать три минуты- Шеметова подытожила главное, сказанное на процессе. Ивернулась ктому, счего начала:
        - Уважаемый суд! Уважаемые граждане! Мы свами свидетели, как человек убил свою любовь. Пытался собственными руками- не получилось. Тогда привлек руки сына своей возлюбленной. Ия прошу уважаемый суд, прошу председательствующего сделать все, чтобы этот выстрел по любви был последним.
        Шеметова повернулась ксвоему подзащитному. Показала на него рукой:
        - В клетке сидит еще один Алексей Куницын. Иему тоже повезло сдаром любви. Пожалуйста, сделайте так, чтобы прошлая драма, которая все равно уже случилась, не перечеркнула еще одну молодую жизнь.
        - И мою тоже!- крикнула Зойка.
        - И ее тоже!- согласилась адвокат.- Я прошу вас,- глядя на судью, закончила Ольга.- Не наказывайте живого Алексея Куницына строго. Дайте парню шанс. Он больше никогда никого не обидит.
        В зале было тихо. Даже слышно, как на сцене тикали большие часы вдеревянном корпусе-башне.
        Денисов предоставил последнее слово подсудимым, но те от него отказались.
        Теперь предстояло главное. Судья удалился всовещательную комнату, назначив вынесение приговора на пять часов вечера. Дело действительно шло кконцу.
        Адвокаты вышли на свежий воздух. Вместо гостиницы пошли на опушку леса, который начинался буквально метрах вдвухстах от Дворца культуры. Там Куницыны иих многочисленные теперь друзья накрыли импровизированную поляну.
        Никто не знал, каков будет приговор. Однако настроение увсех было такое, как будто Лешку уже освободили.
        Шеметова иБагров купались влучах славы. Даже нет, не славы. Любви- это куда круче.
        Время прошло совсем незаметно.
        Вернулись взал все, кто был. Мало того, еще подошли: все проходы были заняты, задние подпирали передних.
        Черных платков тоже стало больше. Весть опредстоящем позоре- акак еще назвать мягкий приговор убийце их вожака- облетела близлежащие края. Восновном собрались бабы, не меньше чем сорок человек. Ипорядка десяти мужиков. Сгруппировались здесь же, рядом со сценой. Только теперь на всех не хватило мест, имужчины стояли впроходе.
        Денисов был, как всегда, пунктуален.
        В семнадцать ноль-ноль он вышел из совещательной комнаты взал суда. Занял свое место. Разобрал бумаги на столе. Разложил несколько принесенных ссобой листков.
        Итак, что же постановил суд именем Российской Федерации?
        Шеметова чувствовала, как унее бешено колотится сердце.
        При оглашении приговора все встали, включая состав суда. Поскольку зачитывался текст долго, через несколько минут судья разрешил сесть.
        Конечно, приговор был обвинительный. Денисов профессиональной скороговоркой зачитывал его содержание. Обычная судебная практика.
        Ольга, зажмурив глаза- так почему-то меньше колотилось сердце,- ждала сухих слов осроках.
        Наконец дождалась.
        Ваську, получившего два года условно, освободили прямо взале. Григоренко снял снего наручники, иВаська растерянно озирался, не понимая, что делать дальше. Кнему подошла Анна Ивановна, взяла за руку, повела ксвоим.
        Судья начал зачитывать приговор вчасти второго подсудимого.
        И тут…
        - Давай!- вдруг яростно крикнула Наталья.
        Похоже, они решили, что убийцу Алексея Васильевича Куницына тоже сейчас освободят.
        Черная толпа сискаженными лицами, как страшная живая масса из фантастического фильма, двинулась по направлению кадвокатам иклетке сподсудимым. Им наперерез кинулись Анна Ивановна, Виктор, еще несколько человек. Впрочем, было очевидно, что их сметут, если не затопчут.
        - Оля, беги!- крикнул Багров.- За сценой- пожарный выход!
        - А ты?- спросила Шеметова.
        Она была очень напугана, но уйти без Олега ей казалось невозможным.
        - Беги, я сказал!- яростно крикнул Багров, перемещаясь между толпой кОльге.
        Оставался только один путь. Узкий проход за клеткой, через скамейку конвойной команды.
        Но бежать не пришлось.
        - Ста-а-ять!- раздался даже не крик, арык Григоренко. Итут же громыхнули два выстрела его нагана. Спотолка посыпались меловая крошка икакие-то ошметки.- Не двигаться, вашу мать!!!- Еще один выстрел сотряс здание Дома культуры.- Следующие- вголовы!
        Но вголовы стрелять не пришлось.
        Наган итак громкое оружие. Аздесь, впространстве снеплохой акустикой, грохот выстрелов был просто ужасающим, на несколько секунд оглушал напрочь.
        Несколько секунд- ивсе успокоилось.
        Никуда не сбежавший Денисов- только очки для близи снял илисточки сложил- стукнул своим молотком, восстанавливая тишину, ипредупредил:
        - Еще кто нахулиганит- пойдет на зону.
        Все стихло окончательно. Судья надел очки ипродолжил чтение приговора.
        Приговор был обвинительный. Статья все-таки сто пятая, ане сто седьмая. Зато отягчающие пункты исключены. Срок заключения- реальный, но даже меньше, чем просил Багров: шесть лет ишесть месяцев.
        - Ура!- тихо сказала Ольга.
        - Ура!- громко сказал Багров.
        Народ зашумел, бурно выражая радость судебным решением.
        Конечно, недовольные были. Тетки вчерных платках, пережив позор, были не прочь линчевать молодого Куницына. Другие, наоборот, требовали немедленного освобождения ибез того настрадавшегося мальца.
        Потом на москвичей налетели счастливые родственники. Хотели даже качать, слава богу, Анна Ивановна отбила.
        Адвокаты тепло попрощались ссоставом суда исколлегой-противником. Потом, всопровождении посветлевших лицом Лешкиных родителей, направились вгостиницу, за вещичками.
        Планы были незатейливые. Сейчас- вЗаречье, завтра- отоспаться вволю ина рыбалку, на вечернюю зорьку. Впрошлый-то раз так ине попали.
        Оказалось, что ивэтот раз не попадут.
        В гостинице их ждал дед Самсон. Он был вовсе не такой веселый, как обычно.
        - Что случилось?- напряглась Анна Ивановна.
        - Бежать ей надо,- показал на Ольгу рукой дружественный колдун.
        - Почему?- спросила Шеметова, впрочем, уже понимая почему.
        - Ох, злая она на тебя! Я ее такой лет сто не видал,- мрачно сказал дед.
        - Слушайте, может, хватит сказок?- спросил Олег Всеволодович.
        Ему хотелось на рыбалку. Все бывали, аон- ни разу вжизни.
        - Ты можешь остаться,- сказала Шеметова.
        Ольге тоже хотелось остаться. Но вбитве слесными ведьмами она больше не желала рассчитывать только на медиапроектор.
        - Ладно,- вздохнул Багров.- Значит, поехали.
        Куницыны их не уговаривали.
        Люди местные, рисковать после такой удачи своей спасительницей они не желали.
        Виктор быстро заправил «УАЗ», ипод благодарственные возгласы провожающих адвокаты поехали вАрхангельск.
        Дорога была долгая инепростая. Однако, отъехав километров свосемьдесят, Ольга позволила себе вздохнуть полной грудью ивздремнуть на плече Багрова. Она уже знала: местные ведьмы- опасное оружие, но ближнего радиуса действия.
        Утром прямым рейсом прилетели вШереметьево. Еще через два часа были вконторе.
        Там все обрадовались- иВолик, иВалентина Семеновна, иГескин. Ине только обрадовались: секретарь выдала ей приличную стопку денег, вторую часть гонорара Родригеса.
        Экспертизу он получил. Юлия позлобствовала иотказалась от претензий, чтобы не влететь всудебные издержки ивстречные иски.
        - Она тебе опять угрожала,- шепнула Валентина Семеновна.- Давай кинем заяву вотделение. Хуже не будет.
        - Не надо,- сказала Шеметова.- Думаю, эта история закончена.
        Поскольку сильно не выспались, поехали на квартиру кШеметовой.
        - Переедешь ко мне?- между делом спросила Ольга.
        - Ага,- между делом ответил Олег Всеволодович.
        Вот так.
        А как же предложение руки исердца? Впрочем, Багров ее ибез предложения устраивал.
        На такси- денег теперь до черта, да еще от Куницыных придет- доехали до Ольгиного дома.
        - Пойдем на «жука» глянем!- предложила Шеметова Олегу.
        - Давай,- согласился он.
        Теперь, когда «жук» появился, Багров перестал быть принципиальным противником автомобилей. Идаже собирался получить права.
        Они завернули за угол, прошли несколько шагов. Машины не было.
        Вот здесь парковали, лично Ольга. Место всегда пустое. Атеперь- ничего, кроме выжженной травы. Кстати, почему выжженной?
        Объяснил дворник, обычно веселый дружелюбный таджик, скоторым она заранее, за умеренную плату, сговорилась чистить машинку от снега будущей зимой.
        - Не заработаю я на вашей машине,- вздохнул он.
        - Так что случилось?
        - Сгорела она. На следующий день после вашего отъезда.
        «Стерва Юлия»,- подумала она.
        - Я- полная дура,- самокритично продолжила Шеметова, вспомнив, что не стала страховать машину.- Надо было страховать.
        - Повтори, пожалуйста,- улыбнулся Багров.
        - Что?- не поняла, даже обиделась ибез того расстроенная девушка.
        - Что сказала. Ато зазнаешься после таких успехов.
        Странное дело, напомнил Олег про Куницыных- исразу стало легче.
        - Все равно машину жалко,- сказала Шеметова.- Новую не завтра куплю.
        - Завтра,- безмятежно сказал Багров.
        - Не поняла,- тянула время Ольга, хотя по хитрому лицу Олега уже начинала понимать.
        - Завтра купишь. Я ее застраховал. Помнишь, уменя вКазани деньги кончились? Я-то, вотличие от некоторых, умный. Идаже выплата от страховой пришла, позавчера. Волик лично занимался.
        - И ты ничего мне не сказал!
        - Тебе бы это знание вЛюбине помогло?- вопросом ответил Багров.
        Потом они поднялись вее квартиру. Иим было хорошо.
        Уже перед тем как заснуть (спать хотелось безбожно), позвонила Родригесу.
        Тот очень обрадовался.
        - Большое вам спасибо!- сказал он.
        - Не за что,- отмахнулась Шеметова.
        Дело-то, если честно, было пустяковое при отрицательном анализе на отцовство.
        - Вам деньги передали?- поинтересовался Леонард Францевич.
        - Да, спасибо,- теперь поблагодарила она.
        - Я по юридическим вопросам всегда буду квам обращаться,- пообещал Родригес.
        - Отлично,- Шеметова постепенно обзаводилась собственной клиентурой.- Аможно странную просьбу?
        - Пожалуйста.
        - Нельзя ли изредка посылать деньги дочери Юлии?- спросила Ольга.- Небольшие. Можно из моих будущих гонораров.
        - Это нетрудно, но зачем?- несколько удивился клиент.- Мы же только что отбились от ее мамы.
        - Ну,- замялась Шеметова.- Потому что она Леонардовна. Редкое отчество. Ребенку будет приятно.
        - Я об этом не подумал,- сказал Леонард Францевич.- Апочему бы инет?- после паузы рассмеялся он.- От меня не убудет, акарма слегка поправится.
        - Точно!- рассмеялась Ольга.- Обязательно поправится!
        - Все правильно сделала,- одобрил Олег Всеволодович ее инициативу.- Молодец. Во всех отношениях.
        Нет, жизнь ее складывалось определенно чудесно.
        А что пока предложения не сделал- так какие наши годы?

Москва 2013