Непредсказуемый Элен Гома
        Молли:Вы думаете, что знаете меня. Престижный университет, трастовый фонд. Жизнерадостная и неутомимая. И я не могу вас винить в этом. Именно такой я и кажусь. Но, к сожалению, не являюсь. Есть одна проблема. И есть парень, способный решить ее. Но он, похоже, в этом не заинтересован. И это еще мягко сказано.Лукас:Молли Эванс не достойна моего внимания. Хотя она дико хорошенькая. И кажется милой. Но в тот момент, когда она вручила мне визитку со своим номером, я понял, что внешность обманчива.
        Непредсказуемый
        Элен Гома
        
        ISBN 978-5-4498-4164-3 (т. 2)
        ISBN 978-5-4498-4165-0
        
        Глава 1
        Молли
        - Я собираюсь поцеловать тебя, - шепчет Лукас.
        Я перестаю дышать, пока наблюдаю, как его красивое лицо приближается к моему, сокращая расстояние между нами с каждым мгновением. Он не тратит время, ожидая моего согласия. Сантиметр за сантиметром. Так близко. Мурашки пробегают по спине, когда он касается языком уголка моих губ, заставляя их разомкнуться. Мои глаза закрываются, стоило только почувствовать его язык внутри.
        Я издаю звук, похожий на стон, и это меня шокирует. Как и то, что парень, с которым я знакома около трех часов, способен послать по моему телу горячие волны возбуждения, только сказав, что собирается поцеловать меня. И я позволяю ему исполнять свое обещание прямо сейчас. Что за черт? Почему он так хорош в этом? Но он так чертовски хорош. Или это все последствия трех коктейлей, или тот самый компонент, который не входил в предыдущие мои поцелуи с парнями.
        Я не успеваю разобраться, потому что телефон возле моей задницы начинает неистово дребезжать. Этот мерзкий звук не прекращается, усиливаясь в моей голове, пока не превращается в грохот.
        - Молли! Открой эту дверь, дочка.
        Я подпрыгиваю на матрасе. Мои руки сжимают простынь, дыхание учащенное, губы пересохли. Я пробегаю по ним кончиками пальцев, находясь все еще под властью грез. Целоваться с Лукасом - самое невероятное из всего, что мне приходилось испытывать. Даже во сне.
        - Милая, с тобой все в порядке?
        Папа.
        - Подожди секундочку, - кричу я, оглядываясь по сторонам в поисках своей длинной футболки, которая служит мне домашним платьем в моей новой самостоятельной жизни.
        Вот уже неделю, как я являюсь хозяйкой своего собственного жилья. Спасибо трастовому фонду. И мой папа - мой самый частый гость.
        Если быть точной, их всего два: он и моя подруга Эви, которая помогала мне с переездом. Хотя… Разве можно назвать переездом поездку на такси со своей лучшей подругой, когда в багажнике только твоя сумка для йоги?
        Нет, я не настолько жалкая, чтобы вся моя жизнь могла уместиться в одну спортивную сумку. Я перевезу все остальное… когда-нибудь. Но для начала, мне нужно придумать, куда разместить шкаф, который вмещал бы всю мою одежду. Потому что пока у меня лишь комод и напольная вешалка. И, соответственно то, что влезло в сумку. Так что, когда мы выходили из папиного дома, все выглядело так, как будто мы едем на тренировку.
        Мы просто зашли в квартиру, поставили сумку на пол посреди пустой комнаты, прикончили бутылку шампанского на двоих, а дальше мечтательно пялились в потолок и строили планы на грядущий семестр. Пока не уснули.
        Мой отец не переставал посещать меня с невообразимыми подарками все это время. На следующий день после переезда он установил мне кухонный гарнитур, который откусил приличный кусок пространства и без того небольшой студии, и приволок матрас. Матрас был очень кстати, после того, как мы с Эви ели соскребли себя с пола, промучившись на нем всю ночь. Пять дней назад он притащил холодильник и три пакета с продуктами, позавчера был торшер, коробки с посудой и еще кое-какие вещи, которые я попросила. Пока могу сказать одно: моему отцу моя самостоятельная жизнь дается куда тяжелее, чем мне.
        Я похлопываю себя по лицу, чтобы в моем мозгу прояснилось, открываю дверь и целую его в щеку.
        - Привет, папа. Давно не виделись.
        От него не ускользает мой сарказм, как и то, что я все еще сплю на одном матрасе. Он поднимает брови, взглянув на меня укоризненно, а затем подходит к окну, сдвигает в стороны полупрозрачные темно-серые занавески и осматривает его со всех сторон.
        Готова поспорить на сто баксов, сейчас он прикидывает, сможет ли кто-то пробраться через окно, если он приставит своих громил по обе стороны от входной двери.
        И на самом деле я могу его понять, после того, как сын одного из его клиентов сделал это со мной в одной из комнат его офиса, когда мне было шестнадцать. Я могу понять его гиперопеку. Но я, честно, жутко устала от нее. Как и от того, что людей, заслуживающих доверия, можно пересчитать по пальцам.
        Парень сказал, что мой отец отправил его найти какой-то договор, пока он занят обсуждением сотрудничества с его отцом. Я как раз наводила порядок в папиных архивах, передо мной было разбросано много подобных бумажек, и я приняла его помощь, когда он предложил поискать нужную ему самостоятельно. Я и представить не могла, что через минуту он набросится на меня, зажимая мой рот своей грубой рукой.
        - Когда привезут твою кровать, Молли?
        Подпрыгнув на месте, я снова возвращаю внимание к отцу с его странными действиями. Он что, только что пальцами попытался выдавить стекло наружу?
        - Ты серьезно думаешь, что тот смельчак, который рискнет карабкаться по стене на четвертый этаж, и предположительно, даже сможет избавиться от стекла, пролезет в этот маленький квадратик между рамами? То есть, ты считаешь, что мне стоит опасаться и гномов тоже?
        Он моргает в замешательстве, а затем его серьезного лица наконец-то касается вымученная улыбка.
        - Ты знаешь, что я делаю.
        - Да, я знаю, что ты делаешь. Поэтому прошу тебя прекратить. - Он вздыхает, когда я подхожу и обнимаю его. - Ты ничего мне не принес?
        - Нет, - посмеивается он, целуя мою макушку. - Я побоялся, что ты не пустишь меня на порог, если увидишь еще хоть одну коробку в моих руках. Но если ты чего-то хочешь, только скажи.
        Вот так просто?
        - Хорошо. Ты сам это предложил. Итак, … - начинаю я с энтузиазмом.
        - Вот же черт, как я, должно быть, попал.
        Мы оба смеемся. Мой папа не особо фильтрует свою речь. В силу своей постоянной занятости с музыкантами, это не осуществимо, даже при сильном желании. В любом случае, я давно к этому привыкла. У меня не было другого выхода, ведь я всегда была с ним, на всех его встречах и мероприятиях, пока не пошла в школу. И потом частенько зависала с ним, оказывая посильную помощь. До определенного момента.
        - Да, ты попал. - Я похлопываю его по плечу, - так что слушай внимательно. С этого дня никаких подарков на новоселье, прошедший день рождения и прочие праздники, ушедшие в историю. Я тебя люблю, но переехав от тебя, меня все еще не покидает чувство, что мы продолжаем жить вместе. Так что, ты не придешь ко мне в гости, пока я не постучусь в твою дверь с ответным визитом. Если кто-то будет следить за мной, я замечу это, имей в виду, я всегда это замечала, так что можешь даже не просчитывать в своей голове обходные пути.
        - Молли! Ты связала меня по рукам и ногам.
        - Именно это я и сделаю, если ты нарушишь хоть одно из этих правил. - Я посылаю ему свой самый решительный взгляд. - Буквально.
        Все, что делает мой отец в ответ на мою пламенную речь, это хохочет.
        Просто прекрасно. Я развеселила его.
        Я упираю руки в бока и жду, пока он закончит.
        - А, так ты серьезно? - откашливается он.
        Весь мой вид говорит о том, что даже более чем, и он неуверенно кивает и потирает свой подбородок. Я поднимаю руку, чтобы взглянуть на часы.
        - Все, пап, тебе пора. Эви будет здесь с минуты на минуту.
        - И что вы собираетесь делать, юные леди?
        Уверена на все сто, если организовать сбор подписей против употребления этого словосочетания родителями применительно к дочерям, то петиция имела бы стопроцентный успех среди женщин от нуля до тридцати.
        Я взмахиваю рукой.
        - О, мы так редко видимся в последнее время, что у нас накопилось немало тем для обсуждения под бутылочку виски. - Я похлопываю по подбородку. - Или несколько бутылочек.
        Папа замирает в дверном проеме, когда я только собираюсь закрыть за ним дверь. Его брови взлетают вверх от такой неслыханной наглости, ведь пока я жила с ним, то вынуждена была плясать под его дудку. Ему пора привыкать.
        Я со смехом помогаю ему покинуть мою жилплощадь.
        - Это тебе за «юную леди». Я шучу. - Он все еще недоверчиво косится на меня. - Шучу. Пока-пока.
        Я не шучу.
        С тех пор, как моя подруга практически переселила свою задницу к своему красавцу парню в окрестности Санта-Моники, мы встречались только на занятиях в университете, в день моего переезда сюда, ну и один раз мы хорошенько оттянулись в квартире ее сестры, пока та была в отъезде. Мне нравится Джереми, и я понимаю, почему все свое свободное время они хотят проводить вместе, но сегодня я хочу свою подругу в личное пользование на всю ночь.
        Тем более, что завтра рано утром мы обе должны быть на истории у мистера Пирсли, а отсюда до университета всего двадцать минут ходьбы. И учитывая, насколько полезными являются пешие прогулки, расположение моей квартиры и отсутствие машины вносят так же посильный вклад в мою фигуру. Все просто идеально.
        Мой телефон пиликает, и я читаю сообщение от Эви, которое гласит, что она уже подъезжает. Я спускаюсь на улицу, чтобы встретить ее и заодно вдохнуть свежего воздуха в этот прекрасный солнечный день. На мне все еще моя длинная футболка с эмблемой штата Калифорния. С тех пор, как я выпроводила своего отца, я успела принять душ и собрать волосы в хвост на затылке.
        На улице я встретила молодую пару студентов, которые арендовали квартиру на первом этаже, из-за того, что в кампусе не было мест для пар. А так же познакомилась со своей соседкой Элисон. Она мне сразу понравилась. Мы разговорились, обменялись копиями ключей от наших квартир, мало ли что, и она помогла мне весело скоротать ожидание такси с моей подругой.
        Но вместо такси некоторое время спустя Эви захлопывает дверку черного кабриолета Мерседес и направляется ко мне с широченной улыбкой на лице. Парень, который ее привез, выходит из машины, достает пакет с заднего сиденья и тоже шагает к нам.
        Белая футболка, голубые рваные джинсы. Часть лица прикрыта темными очками. Но даже под ними я узнаю те шоколадные глаза, которыми он смотрел на меня, заставляя плавиться, в тот вечер в клубе.
        Я останавливаюсь на его губах. Сердце пропускает пару ударов. Не может быть.
        Ей-богу это он. Вот так встреча.
        - Эй, Лукас. - Эви бесцеремонно шлепает его по животу. - Ты же помнишь мою подругу Молли?
        Два месяца. Два гребаных месяца я не могу выбросить из головы наше знакомство. И поцелуй с участием этих самых губ.
        Да, я признаю. Все это время я не могла отделаться от желания увидеть его еще раз. То ли для того, чтобы освежить воспоминание того, как хорошо я себя чувствовала рядом с ним, то ли для того, чтобы врезать ему за то, что он исчез, оккупировав мои сны и фантазии. Но сейчас, когда он передо мной собственной персоной, и я могу рассмотреть его при свете дня…
        Святое…
        Разве парень может быть настолько притягательным?
        В отличие от меня Лукас невозмутим. На его лице нет ни единой эмоции. Он делает шаг ко мне, склоняет голову набок и опускает свои «авиаторы» на переносицу, когда нагло разглядывает мое лицо в течение нескольких секунд. Я сглатываю комок, когда наши глаза встречаются.
        - Нет. Не помню, - заявляет он, возвращая очки на место, как ни в чем не бывало. Я ошарашено пялюсь на него, пока он протягивает пакет моей подруге. - Я поехал. Можешь позвонить мне, если понадобится забрать тебя. Я как раз буду неподалеку.
        - Я останусь у Молли до завтра. Спасибо, что подвез. - Эви машет ему вслед.
        - Как знаешь, - бросает он через плечо, а затем садится за руль и со свистом трогается.
        Что это, мать вашу, только что было?
        Видимо, этот вопрос четко отпечатан сейчас у меня на лбу, раз моя подруга пожимает плечами со словами:
        - Я не знаю, что это с ним.
        Некоторое время мы обе стоим и смотрим в том направлении, куда он уехал, как будто он мог оставить для нас послание с помощью выхлопного газа. Ну, знаете, как самолеты, которые пишут в небе слова.
        Я трясу головой.
        - Он не может не помнить меня спустя такой короткий промежуток времени. Или может? - Разве он был пьян? Или я была пьяна настолько, что придумала химию между нами? У меня начинает нарастать непонятная паника. Все мои сны и воспоминания - это ложь. Не он был причиной моей смелости. Это были коктейли. На секунду меня охватывает чувство великой потери, но Эви быстренько вмешивается в мои мысли:
        - Нет, конечно, - возмущается она. - Во-первых, тебя невозможно забыть, ты в зеркало себя видела?
        - Да-да, домашняя футболка и неряшливый хвостик, спасибо за напоминание.
        Она тут же отмахивается.
        - Ой, да ну тебя. Ты шикарна в любом виде, и ты знаешь об этом. Во-вторых, у него не возникло вопросов, когда я попросила его подбросить меня к тебе. Я назвала твое имя. И знаешь что? Он с радостью согласился. Он точно помнит тебя. И я думала, он будет рад тебя увидеть.
        - Ну, очевидно, что это не так.
        Поднявшись наверх, мы разложили еду из пакетов на столешнице и наполнили бокалы шампанским. Может, я слегка и обескуражена произошедшим на улице, но это не испортит мне девичник с подругой. Мы вполне можем на время забыть о придурке, который на мгновение выбил почву у меня из-под ног своей фальшивой амнезией. Но Эви, похоже, не переняла мой настрой. Я слышу, как крутятся колесики в ее блондинистой голове, пока она расхаживает по комнате, жуя сэндвич и рассуждая вслух с набитым ртом.
        - В этом нет никакого смысла. Вы казались такими заинтересованными, даже поглощенными друг другом. Ты без вопросов захотела остаться после того, как мы с Джереми собрались уйти. Тогда это не показалось мне странным, потому что я не знала еще, что… - О, она пытается сказать, что тогда еще не знала о моем эпизоде в прошлом, из-за которого я бы не рискнула остаться с первым встречным в каюте клуба, скрытой от посторонних глазах. Но я, черт возьми, сделала это. Я киваю Эви, а она задумавшись, закусывает губу. - Ты ничего не хочешь мне рассказать? Я имею в виду, должно быть есть что-то…
        - Ты все знаешь, - перебиваю я, закатывая глаза, а она сощуривает свои. Вот же дерьмо. - Ладно. Возможно, я забыла упомянуть какую-нибудь мелочь. Нечто незначительное, что все равно не объясняет его поведение.
        - И что же это?
        - Ничего важного. Просто у него был мой номер все это время. - Она округляет глаза. - Да, у него был мой номер, но ничего не сподвигло его набрать его хоть один раз. Хотя все шло действительно хорошо. Удивительно хорошо. Тут я с тобой согласна.
        - Бред какой-то. Тогда почему? Стоп. Ты говорила мне, что вы не обменивались номерами.
        Если честно, я замяла тот разговор, мне не хотелось последующих вопросов о том, позвонил ли мне испанский красавчик, как Эви его прозвала тогда, поэтому я выбрала самый простой путь. Как и всегда, впрочем.
        - Он обещал позвонить мне на следующий день и не сделал этого. К чему было упоминать то, что вылетело у него из головы, как только я скрылась из виду. - Я отправляю в рот содержимое своего бокала и ставлю его на столешницу. - Мы целовались. - Картинки того, как он проводит языком по моим губам, на секунду вырывают меня из реальности, вызывая в животе странные ощущения. Пожалуй, именно их Эви называет бабочками. - А затем позвонил мой отец и потребовал, чтобы я вернулась домой немедленно. Ты же знаешь, каким несносным он может быть. - Я взмахиваю рукой, заставляя ее оглядеть все изменения в интерьере. Она понимающе кивает. - Я написала свой номер на обратной стороне папиной визитки.
        Он не помнит меня? Или предпочитает не помнить. Какая разница? Я буду делать то же самое. Если он еще и из моих снов исчезнет, будет вообще отлично.
        - Может он потерял его?
        - Разве что только намеренно, - я усмехаюсь, - иначе, он мог бы спросить тебя или Джереми. Как тебе такая причина - я не зацепила его настолько, чтобы он захотел встретиться еще? Я могла ему не понравиться. Точнее, я точно ему не понравилась. Что ж такое бывает, ничего не поделать, переживу как-нибудь.
        - Если бы это было так, он бы не целовал тебя, чтобы потом быть полной задницей.
        - Возможно, быть полной задницей - смысл его существования. Мы не так хорошо его знаем, - напоминаю я. - Как бы то ни было, это его проблема, не моя. Он может идти на все четыре стороны вместе со всеми своими причинами. Тот вечер проходил под девизом «мальчики угощают», так что мы просто поцеловались под градусом, ничего особенного.
        - Это были не первые коктейли в твоей жизни, Молли. Но раньше это не заставило бы тебя целоваться с почти незнакомцем, да еще и остаться с ним наедине в кабинке клуба, как бесстрашная, не так ли?
        Черт, она все же права.
        - Давай просто забудем об этом на сегодня. Пусть девизом этого вечера будет «никаких разговоров о мужчинах», - ною я, - пожалуйста.
        Глава 2
        Лукас
        Костюм это не мое. Я в брюках и при галстуке - полный отстой. Я ерзаю на стуле, но так и не нахожу удобного положения. Зал для совещаний - на самом деле большая и светлая комната с несколькими окнами, но, раз с помощью них нельзя совершить побег, то все это теряет смысл. Зачем они вообще тут нужны?
        Здорово, меня уже окна раздражают. Что бы это могло означать?
        - Расслабься, - бубнит мой брат, когда видит, что я расстегиваю манжеты и начинаю закатывать рукава. - Ты отлично выглядишь, - посмеивается он. - Особенно, когда не пытаешься выпрыгнуть из кожи вон, чтобы свинтить отсюда побыстрее.
        - Отвали. Я не собираюсь выпрыгивать из кожи, только из этой рубашки. - Вариант с окнами я ведь точно отмел?
        Когда с рукавами покончено, я принимаюсь развязывать галстук, Джереми продолжает посмеиваться до тех пор, пока комнату не начинает заполнять еще дюжина подобных костюмов. Вашу ж мать.
        - Здравствуйте, друзья. Давайте начнем уже совещание, - провозглашает Джер. К слову, он выглядит хорошо в подобных тряпках, даже я бы сказал солидно. Наверно именно поэтому он ввел этот чертов дресс-код для совещаний. Мудак.
        Пока мы слушаем отчеты сотрудников о продаже недвижимости на западном побережье за прошлый месяц, я прикидываю, насколько мне надо ускориться в подготовке Камаро к предстоящим гонкам, чтобы успеть до следующих выходных. Черт. Я слишком много времени теряю в этом офисе. Мне нужен помощник.
        Через пятнадцать минут меня как будто и не бывало в зале для совещаний. Я первый покидаю комнату и уношу с собой тонны бесполезной для меня информации: Меган становится риэлтером месяца и получает хорошую надбавку, бланки для отчетов изменились, компанию, возможно, ждет выход за пределы страны и так далее.
        - Твоя мама уверена, что ты не ввязываешься в рисковые предприятия. А я что-то не очень.
        Джер наблюдает, как я скидываю одни шмотки и надеваю другие посреди его кабинета. В свой я практически не захожу. Для наставлений моего брата вполне сгодится и этот.
        - Именно поэтому я здесь. Наряжаюсь, как клоун.
        Я бросаю на кожаный диван брюки, галстук, рубашку, прошмыгиваю в джинсы, натягиваю черную футболку. Оглядываюсь по сторонам. А где мои кроссовки? Заглядываю под стол, приподнимаю диван. Да и черт с ними, у меня нет на это времени.
        - Не веди себя, как придурок. Летисия хочет, чтобы ты был в безопасности, вот и все. Ее можно понять после того случая. Ты мог погибнуть. Не забывай, что твое возвращение было одобрено при условии, что ты будешь работать на фирме, а не проворачивать что-то втихаря. А вместо этого ты показываешься только на совещаниях, как ясное солнышко.
        Господи, когда он успел стать таким нудным?
        - Я и работаю. Что не так?
        Мама хочет, чтобы Лукас был в безопасности. Отчим хочет, чтобы Лукас не расстраивал маму. Джер хочет подготовить Лукаса так, чтобы спихнуть на него как можно больше обязанностей и чаще быть рядом со своей девушкой. А чего хочет Лукас? Никого не интересует. Потому что Лукас хочет послать все на хрен и закрыться в гараже на недельку вместе с чертовым Камаро Стивенсона. И, возможно, с какой-нибудь развратной киской, потому что третья неделя без секса это немыслимо. Даже подумать страшно. Как и то, что я думаю о себе в третьем лице.
        - Куда ты опять убегаешь?
        - Меня ждет полный город цыпочек, которые по мне соскучились, а ты хочешь, чтобы я страдал херней здесь, братишка?
        И это было самым правдоподобным враньем во Вселенной. Не прикопаешься.
        - Мне пора, - бросаю я через плечо. - Увидимся через неделю, босс.
        - Завтра, засранец! - слышу себе в след.
        Найти помощника, который знает толк в ремонте машин, действительно понимает, как и что нужно сделать перед гонками, не составляет труда. Я знаю несколько таких людей. К сожалению, не все из них продолжают оставаться в городе, но кое-кто все-таки еще здесь. И я собираюсь вернуть все на круги своя, кто бы там чего не хотел.
        - Люк! - в трубке послышался голос Генри. - Неужели это ты, чувак? Когда Пейдж сказала мне, я не поверил. Когда ты вернулся?
        - Рад тебя слышать, мужик. Пару месяцев…
        - Пару месяцев? Надеюсь, у тебя есть хорошее оправдание. Она сказала, что ты живешь в особняке Холдеров и ездишь на работу, как гребаный клерк, Но я не поверю, что дело в этом. Точнее, я догадываюсь, что не в офисе ты пропадал все это время, - усмехается он. - И если это правда, то ты, мать его, прощен.
        - Что еще наболтала тебе эта девчонка?
        - Что-то, что сделало мой день прекрасным. Ну и когда я его увижу? - не выдерживает Генри. Мы оба знаем, что он имеет в виду.
        Я смеюсь в трубку. Именно этот человек мне и нужен.
        - Встретимся и поговорим?
        - Черт, я не в ЛА сейчас. Завтра утром у меня лекция в Калифорнийском, подъезжай туда.
        Что?
        Если бы я ехал сейчас на скорости, то врезался бы в столб. Подождите, он учится или преподает? Насколько все могло измениться за пять лет? Мы, конечно, созванивались время от времени. Но парни не так устроены. Мы не следим друг за другом в социальных сетях, не пишем смс-ки и не мусолим каждую мелочь, повиснув на телефоне. Если мы и созваниваемся, то на это каждый раз есть причина. И она уж точно не касается личной жизни и успехов в учебе.
        - Что ты забыл в универе, Генри? - с опаской спрашиваю я.
        - Тут столько телочек, чувак!
        - Ну ты и придурок. И кем же ты станешь, когда вырастешь?
        - Лучшим ублажателем кисок, конечно, иначе на кой черт я бы поперся на факультет искусств.
        Мы оба смеемся, как сумасшедшие.
        - Не думаю, что в УКЛА преподают искусство орального секса.
        - Ты шутишь? - он изображает шок. - Вот я дурень. Придется становиться актером каким-нибудь в таком случае. Вот же гадство.
        Генри ничего никому не преподает. Можно выдохнуть. У этой страны все-таки есть будущее. Если, конечно, он и вправду не начнет сниматься в фильмах. Упаси бог. Я бы даже порно с его участием не стал смотреть. Хотя, его внешность вполне бы подошла. По крайней мере, в старшей школе девчонки нас боготворили. В таком случае, я бы тоже неплохо смотрелся на экране.
        Дерьмо, я не хотел это представлять. Черт бы побрал Генри с его факультетом искусств.
        Все буквально кричит о том, что я давно ни с кем не спал. Я обязательно устрою себе шикарнейший разгруз после того, как разберусь с делами. Сейчас не могу позволить себе распыляться.
        Поговорив со старым другом, я направился в особняк Холдеров, как выразился Генри. На самом деле, теперь он стал и моим домом тоже. Наверное, всегда им был. После того, как моя мама вышла замуж за отца Джереми, я вроде как стал частью семьи официально. А после того, как Джер переехал в мини-домик вместе со своей куколкой, я стал единственным, кто поддерживает в этом особняке жизнь и не позволяет скучать Дороти, нашей экономке.
        В детстве мы с Джереми мечтали быть братьями, пока он учил меня плавать в океане и кататься на велосипеде. А потом и на машине. Мы разбили Ауди его отца в один прекрасный день. Это было весело.
        Мы оба были единственными детьми в наших семьях, к тому же жили рядом, я проводил больше времени в этом доме, нежели в своем, где мы жили с мамой. Не потому что наш дом был в три раза меньше. А потому что наш дом всегда пустовал. Всегда. Мама много работала, а я болтался на побережье, когда убегал от нянек, которые все равно не могли меня ничем заинтересовать.
        Двое мальчишек, живущих через дом, и пинающие мяч по песку каждый день в одно и то же время, не могли не подружиться. Это же классика. Конечно, из-за разницы в возрасте, потом у каждого из нас появился и свой круг общения. Я своим не делился, а вот Джер, напротив, как только мне исполнилось четырнадцать, познакомил меня с миром отвязных вечеринок со всеми вытекающими. И я более чем уверен, что если бы Эви не встретилась на его пути, он сейчас мало походил бы на гребаного джентльмена, который два раза в месяц устраивает совещания в костюмах.
        Как интересно все может обернуться со временем.
        - Твой любимчик снова это сделал, - ору я Дороти, когда захожу в гостиную и скидываю с себя туфли - последнюю деталь мега-неудобного, несуразного, отстойного наряда. - Заставил меня надеть его.
        Дороти печет что-то на кухне, откуда доносится невообразимый аромат. Я прибегал на этот запах с пляжа, даже когда ошивался там без Джереми. Она показывается и качает головой с улыбкой. Годы не властны над этой милой женщиной. Она почти не изменилась с тех пор, как мы были детьми. Несколько морщинок в уголках глаз только добавляют ей шарма.
        - Тебе идет, Лукас. Я видела утром, - ее взгляд опускается на мои туфли, - полный образ.
        - Это заговор. И ты тоже в нем участвуешь, дорогая? Вот уж не думал, - жалуюсь я, обнимая ее за плечи, одновременно принюхиваясь в сторону кухни. - Шарлотка?
        - Шарлотка, - улыбается она.
        Я целую ее в щеку, и она смущается.
        - Ты лучше всех, ты ведь знаешь об этом?
        Иногда я задумываюсь и все больше утверждаюсь в мысли, что пока наши родители работали и барахтались каждый в своем собственном болоте, единственным настоящим родителем для нас обоих была Дороти.
        Пока набиваю желудок на сутки вперед, я отвешиваю шуточки про сегодняшнее совещание, так что тихоня Дороти хохочет во весь голос, сидя напротив меня. Я всегда настаиваю, чтобы она ела вместе со мной. Так гораздо веселее, и этот дом все меньше походит на безжизненный склад вещей Джереми, а все больше на дом.
        Около восьми я припарковываю машину внутри гаража. Он гораздо больше прежнего. Здесь есть места как минимум для четырех машин, столы для инструментов и отдельная комната для меня. Я захожу внутрь. Это место я с большим удовольствием назову своим кабинетом, нежели то, которое выделил для меня мой брат в своем офисе.
        Здесь есть небольшой стол с компьютером, стеллаж со всяким хламом, который уцелел после пожара, плазма на стене и черный диван с маленьким столиком возле него. Я ничего не соображаю в дизайне интерьера, если что. Мне нужно было куда-то поставить кофе.
        Вообще, все здесь появилось именно так.
        Компьютеру понадобилось место, я купил стол и кресло. Стало скучно - повесил плазму. Для бумаг и всякой мелочевки - стеллаж. Мне не хотелось ехать домой, я заказал диван, чтобы спать на нем.
        Два месяца я только и занимался тем, что искал идеальное здание, оформлял документы на покупку, делал ремонт. Я обживал это место, как свой собственный дом, в перерывах между работой в риэлтерской фирме моей семьи. И очень старался сохранить это в тайне.
        Нет ни единого шанса, что моя мать не прилетит первым же рейсом, если узнает, чем я тут снова занимаюсь.
        Пять лет назад она пообещала мне, что следующий гараж, который у меня появится, она спалит собственноручно, предварительно убедившись, что меня в нем нет. Так что…
        Провозившись до двух часов ночи под капотом, я лег спать на диване, а утром поехал в университет. Нет, ну только Генри могла прийти в голову идея поступить в Калифорнийский, чтобы обеспечить работой свой член. Нормальные люди учатся, чтобы обеспечить работой себя.
        Сидя на капоте Мерседеса, посмеиваюсь, когда этот ненормальный направляется ко мне, то и дело, оборачиваясь на мимо проходящие задницы.
        - Сеньор Морено собственной персоной. - Генри набрасывается на меня с объятиями, так что мне приходится опустить свою правую ногу с колена на землю, чтобы удержать равновесие. - Ты стал необъятным, ты в курсе? Да ты подкачался! - он лупит меня в плечо. - Как там испанские цыпочки? Ты привез мне хотя бы одну?
        - Притормози, дружище. Разберись сначала с этими, - киваю я на толпу студенток. - Твоя мама гордится тобой, а? Ты теперь один из них.
        Его мама, должно быть, очень счастлива таким изменениям. Генри всегда был раздолбаем. Да вся наша троица имела определенную репутацию.
        - О, еще как! Но ты знаешь, кто я на самом деле, так что выкладывай. Где наш новый гараж?
        Он потирает ладони.
        - Ближе, чем ты думаешь, - довольно усмехаюсь я.
        Я посвящаю Генри в курс дела, мы обсуждаем планы на ближайшее время, график и прочие нюансы, как вдруг мое внимание привлекает она.
        Одного быстрого взгляда достаточно, чтобы рассмотреть ее с ног до головы. Бежевые туфли на каблуках, стройные ноги, короткая бордовая юбка, подчеркивающая талию, тонкая светлая блузка, куча папок прижата к груди. Две верхние пуговицы расстегнуты. Мой член реагирует легким подергиванием. Не придаю этому значения.
        Ха, как бы ни так! Еще как придаю. Что злит неимоверно.
        Не отвлекаться на всякую ерунду - было моим правилом на ближайшее время. И вот она собственной персоной.
        Не отвлекаться. Кто бы подсказал, о чем мы с Генри только что говорили?
        Глава 3
        Молли
        Я сбавляю шаг, когда замечаю Лукаса, восседающего на капоте машины и беседующего с кем-то. Он такой же красивый, как в моих снах. Образ сексуального Лукаса, проводящего языком по моим губам, застает меня врасплох.
        Дыши глубже, Молли. Этот парень вышел из твоих фантазий и расположился прямо у тебя на пути. Пощипать свои щеки, чтобы развеять его образ, в этот раз не получится. Слишком очевидно.
        Мне надо обдумать дальнейшие действия. Ведь вариант сменить траекторию движения, не сбавляя темпа, и топать обратно, я уже удачно профукала. Он заметил меня.
        Хотя кто его знает? Он вполне мог меня не узнать. Или он, вероятно, прямо сейчас гадает, где он мог меня видеть. С его-то памятью.
        Нервно усмехнувшись, я замедляюсь еще, потому как гениальный план так и не созрел в моей голове. Если бы он взглянул на меня еще раз, то непременно рассмеялся бы от того, как глупо я выгляжу.
        Возможно, дать себе время подумать - было плохой, очень плохой идеей. Мне стоило наоборот ускориться и пронестись мимо него, чтоб его только ветром сдуло. Какого черта он здесь делает?
        Чем ближе я подхожу, тем медленнее становится мой шаг. Я смотрю вниз на свои ноги. Ну же, давайте. Идите, черт вас подери.
        Что же мне делать? Что делать? Мои конечности как будто немеют, и мне ничего не остается, как остановиться в полутора метрах от его машины. Шлепнуть себя по лбу, хорошенько так врезать - вот что мне хотелось бы сделать. Вместо этого я стою и смотрю на него.
        А он смотрит на меня. Исподлобья, конечно же.
        - Привет, - мямлю я.
        Лукас скрещивает руки на груди, отчего его бицепсы становятся еще более заметными.
        Я перенаправляю свое внимание от его предплечий обратно к надменному лицу. Ой, да ладно? Ты не можешь быть настолько идеальным и отталкивающим одновременно.
        Его собеседник поворачивается, чтобы посмотреть, кого Лукас одаривает столь фееричным пренебрежительным взглядом прямо сейчас.
        Я начинаю закипать от злости.
        - Дай угадаю, - набираюсь я храбрости и продолжаю, - ты меня не помнишь. Окей, тогда я представлюсь сама. Я Молли.
        Я протягиваю руку второму парню, и тот сразу отвечает на мой жест. Он подносит к губам тыльную сторону моей ладони, улыбается и называет свое имя.
        - Генри.
        Парень довольно симпатичен. Он почти такого же роста, как и Лукас, его волосы на несколько тонов светлее, а лицо куда более доброжелательное.
        Пока мы с его собеседником оценивающе разглядываем друг друга, между нами тремя на несколько секунд повисает пауза, а затем Лукас неожиданно отталкивается от капота и направляется ко мне.
        - Я сейчас, - кивает он Генри.
        Меня же вот-вот уничтожит взглядом. Я делаю глубокий вдох, и честное слово, сначала мне даже хочется зажмуриться, чтобы не видеть этого.
        Засунув руки в карманы голубых джинсов, тех самых, в которых я видела его позавчера, он начинает идти в сторону университета, давая тем самым понять, что я должна последовать за ним. Что я и делаю.
        Отойдя на несколько метров от машины, Лукас сбавляет шаг. Я уже догнала его и иду рядом с ним. Только уже начинаю жалеть об этом.
        - Ты хочешь знать, помню ли я тебя? - звучит его голос.
        Мне стоит некоторых усилий заговорить с ним наедине. Не смотря на это я стараюсь вложить в слова всю уверенность, что у меня есть.
        - Я знаю, что помнишь.
        Он не удостаивает меня взглядом.
        - Тогда что тебе от меня нужно?
        Есть столько всего, что я могла бы ответить на это. Например: мне нужно, чтобы ты смотрел на меня, когда говоришь со мной. Или знать, почему ты не позвонил мне. Еще я хотела бы услышать, чем успела заслужить подобное отношение, когда мы даже не общались толком. Где была твоя память вчера, как вариант.
        Какого дьявола я не прошла мимо? Очевидно же, что он все равно не собирается отвечать ни на один из моих вопросов.
        - Ничего, - фыркаю я.
        О, теперь он смотрит на меня. Да неужели?
        - Я и так знал, что ты лгунья. - Пожимая плечами, он лишь усмехается. - Такая предсказуемая.
        Его слова пропитаны разочарованием. Легким раздражением. И этот его скучающий вид. Что за…?
        - Это с чего вдруг ты думаешь, что знаешь меня? - парирую я. - Чтобы кого-то узнать, с ним надо провести какое-то время. Три часа в клубе - явно не достаточно, чтобы узнать что-либо обо мне.
        - Так вот оно что? Ты раздосадована тем, что наша связь закончилась, даже не начавшись? Тебе мало было три часа со мной. Ну, конечно.
        Что? Ох, дерьмо, ну и самомнение!
        С меня хватит этой чуши. Я разворачиваюсь и шагаю прочь, не проронив ни слова. Это было бы впустую все равно. Он, очевидно, больной. Пусть у него нет амнезии, но признаки шизофрении явно на лицо.
        Мне абсолютно точно разонравился этот тип.
        - Эй, Эванс!
        Я вынуждена обернуться, когда он хватает меня за запястье. Из-за резкого движения папки из моих рук падают на землю. Одна из них, должно быть, была плохо застегнута, так что несколько моих снимков для ежегодного календаря группы поддержки, в которой я даже не состою, но позволила себя уговорить на эту съемку для привлечения новичков в баскетбольную команду, но это совсем другая история, раскладываются под ногами Лукаса, как пасьянс. Самое время, черт подери.
        Он задерживает свой взгляд на них, и я тут же кидаюсь убрать все как можно скорее.
        - Милые помпончики, Мисс Июль.
        - Пошел ты, - бормочу себе под нос. Я лицезрею его кроссовки, и у меня такое чувство, будто я собираю свою гордость, мелкими кусочками разлетевшуюся у его ног. Дернул же меня черт заговорить с ним.
        Он все еще стоит тут, как козел, когда я поднимаюсь с охапкой фотографий, которые усердно стараюсь запихнуть обратно в папку. Кирстен не обрадуется тому, что мне понадобится какое-то время, чтобы напечатать их заново. Ну и ладно. Не хватало мне еще и о ней переживать. Мои тщательно уложенные час назад волосы растрепались, и, будь у меня еще одна рука, я бы перекинула их на одно плечо, чтобы они не щекотали мое лицо. На данный момент мне и так достаточно раздражающих факторов.
        Лукас тяжело вздыхает, медленно скользя шоколадным взором от моих губ к глазам.
        - Ты красивая. - Его голос внезапно становится теплым и низким. И это сильно сбивает с толку. - И очень сексуальная.
        Мои губы резко пересыхают, и я борюсь с желанием облизать их, пока слушаю его с открытым ртом.
        Но что я могу поделать? Хоть и очень отдаленно, но сейчас он напоминает мне того парня, с которым я познакомилась в «Лаксе» пару месяцев назад. Проницательный ум и пылающий взгляд, мягкие, но уверенные прикосновения его пальцев к моей шее, его хриплый возбуждающий голос, которым он сообщает, что хочет поцеловать меня…
        - Для кого-то другого. Или других, но не для меня, - продолжает Лукас, рассеивая по ветру мое мимолетное возбуждение. - Ты просто не в моем вкусе. - Он делает паузу, как будто задумывается о чем-то на долю секунды. - Даже в этом купальнике, - кивает он на фотографии. - Не строй больше иллюзий на мой счет. Между нами ничего не будет. И держись подальше от моих друзей.
        Он разворачивается и идет обратно к своей машине. А я борюсь с желанием броситься за ним, чтобы стукнуть каблуком по его самодовольной физиономии, сразу после того, как прихожу в себя после его словесной пощечины.
        Не строить больше иллюзий? Да кем он себя считает?
        После занятий, я отправляюсь на йогу, чтобы привести в порядок мысли. Весь день я была настолько взвинченной и это было настолько очевидно, что из моих ушей чуть ли пар не валил.
        Я не слышала преподавателей, столкнулась с Ником, моим не состоявшимся бывшим, восставшим из ниоткуда на моем пути. Споткнулась о чей-то стул, потому что мои глаза застилала ярость, пока я проклинала Лукаса и себя за то, что позволила ему вытереть об меня ноги сегодня.
        Я начала ходить на йогу год назад, сразу после того, как перестала ходить к психотерапевту. И все это время мне казалось, что мне этого достаточно, чтобы держать своих тараканов на коротком поводке. Так оно и было. За прошедший год я познакомилась с Эви и Джереми. И была свидетелем их зарождающихся чувств. Я и сама хотела обрести нечто похожее.
        Я даже начала встречаться с Ником, но дальше одного свидания у нас так и зашло. Сначала я думала, что проблема все еще во мне, а потом я поняла, почему не хочу Ника. В тот вечер в клубе я узнала, кого хочу на самом деле. Это был Лукас. Человек, вызвавший во мне такие ощущения, о которых я даже не подозревала.
        Я порвала с Ником на следующий день, если мне не изменяет память. Это было так незначительно.
        Я ждала звонка. Я хотела снова испытать этот огонь, который Лукас разжег у меня внутри. Он заставил меня поверить, что я могу посадить своих тараканов на поводок, привязать их к столбику и двигаться дальше. Свободная, уверенная, готовая пересмотреть свои взгляды на близость и мужчин. Он был чертовски мил и сексуален. Это было такой неправдой. Он, определенно, не милый. Но, однозначно, сексуальный.
        Мудак.
        «Ты не в моем вкусе».
        Интересно, и когда же ты это понял?
        Его слова в «Лаксе» звучали совсем по-другому, они неспешно покидали его рот, попадали мне в уши, разливаясь теплом по моему телу, и я, давайте будем честными, как идиотка мечтала, что мы скоро снова встретимся, и все будет точно так же. В качестве запасного варианта, я мечтала о том, чтобы встретить кого-то другого, но чтобы с ним было точно так же, как с Лукасом. Та же химия, то же манящее предвкушение.
        Вдох и выдох. Сегодня мои чары развеялись. Просто вдох и выдох. Я все еще могу обуздать своих тараканов. Мне не нужна его помощь. Вдох - я больше не хочу парня, который не заинтересован во мне, хотя я склонна думать, что он хотел обидеть меня специально, нежели, на самом деле имел в виду то, что сказал, хотя я не уверена, возможно, я так успокаиваю себя - выдох. Учитывая то, насколько я способна задерживать дыхание, я могу нырять без акваланга в поисках сокровищ на дне Тихого океана.
        Позже дома я приняла освежающий душ, высушила волосы феном, отправила в печать фотографии, которым особенно не повезло, не дожидаясь воплей Кирстен по этому поводу. Сегодня мне пришлось постараться, чтобы не попадаться ей на глаза, потому что сегодня с меня и так было достаточно. А завтра она получит их с задержкой на день, но пусть будет рада и тому, что мы с Эви вообще подписались на это позирование в купальниках.
        Я застонала. Боже, Лукас видел меня практически голой. После чего сообщил, что я не в его вкусе. Что сильнее может поднять самооценку, если не это? Во всем виноваты дурацкие помпоны. Определенно они.
        Микроволновка пикнула, и я достала свой жульен, который приготовила вчера. Изумительный запах домашней еды окунает меня в атмосферу уюта, заставив засунуть мысли о Лукасе на дальнюю полку моего сознания.
        Я подумала о том, что очень люблю свою маленькую квартирку. Люблю эти роскошные окна от пола до потолка из темного дерева. Люблю то, что могу, не надевая халат, вылезти из ванной и, оставляя мокрые следы на полу, за несколько шагов добраться до холодильника, если забыла в нем шампанское. А так же о том, что у меня было уже несколько предложений о стажировке по окончанию университета, и моей самооценке ничего не грозит, как бы некоторые не старались уничтожить ее своими высказываниями.
        Делаю глубокий вдох, так как снова возвращаюсь к нему. И мне это не нравится.
        Дальняя полка, помнишь?
        Я мысленно складываю большой и указательный пальцы вместе и одним щелчком отправляю Лукаса размером с муху восвояси. Он подлетает в воздух, преодолев расстояние от барной стойки до столешницы у окна, пружинит от деревянной разделочной доски и отправляется в мусорное ведро. Это не дальняя полка в моей голове, но это даже лучше. Там ему и место.
        Мой телефон вибрирует на матрасе, и я откидываюсь на нем на спину, чтобы ответить своей подруге. Мне правда полегчало, после того, как я поела и еще несколько минут развлекала себя разными фантазиями, куда еще можно запустить сантиметрового Лукаса в моей квартире, чтобы стереть с его лица непоколебимое выражение. Когда я мысленно спускала его в унитаз, он уже не был так уверен, что контролирует ситуацию. Ха. Ужасно по-детски, я знаю. Но мне все равно.
        - Привет, блондиночка, - пропеваю я, чувствуя себя прекрасно к этому моменту.
        - Раз ты в таком хорошем настроении, полагаю, Кирстен тебя так не нашла сегодня. А ведь она старалась.
        - Я хорошо пряталась.
        Эви смеется в трубку.
        - И от меня тоже? Я думала, мы встретимся после занятий и попьем кофе.
        - Прости. Мне нужно было срочно спасать эти проклятые фотографии.
        - Что с ними приключилось?
        И тут перед моими глазами замелькали картинки валяющихся на земле снимков, кроссовок Лукаса, моих дрожащих пальцев. Дерьмо.
        Я решила не рассказывать Эви об этом эпизоде. Это сиюминутно привело бы к ее расспросам, возможно дошло бы до Джереми, а потом и его брата, что грозило мне еще большим унижением. Мне не хватало еще, чтобы эти двое спорили о моей персоне. Джереми был бы на моей стороне, я думаю. А Лукас… Пусть со всем этим будет покончено, раз я не в его вкусе. Ну, или пока он верит в это.
        - Я забыла закрыть папку с ними, и когда отвлеклась, некоторые выпали. Но я не сразу обратила внимание. А когда заметила, то было уже поздно, какая-то собака помочилась на них.
        Что? Господи Боже, что я несу?
        Я пребываю в ужасе от того, как кошмарно неправдоподобно это прозвучало, однако Эви уже хохочет так, что в моих ушах звенит.
        - Серьезно? - всхлипывает она. - Где бы мне найти собаку, чтобы она сделала то же самое с моими снимками? И Кирстен отстала бы от нас со своим календарем раз и навсегда, когда бы поняла, чем от него несет.
        - Мечтай. - Я закатываю глаза, когда представляю, как Кирстен заставляет нас брызгать на него духами до тех пор, пока календарь не начинает пахнуть «Шанель», а затем, когда мы понесем уже достаточные убытки из наших флаконов, отправляет нас печатать фотографии заново. Черт, она такая заноза в заднице.
        И благодаря ей Лукас теперь видел меня практически голой. Хотя он совершенно точно не заслужил этого.
        Грр. Худший день за сто лет.
        Глава 4
        Лукас
        - Будь здесь Кэл, мы могли бы брать на обслуживание сразу три тачки. А то и четыре.
        Генри выглядывает из-за поднятого капота БМВ, который пригнали вчера вечером.
        Я вытираю руки о футболку, чтобы открыть бутылку воды, и киваю ему.
        - Да. Были времена.
        С момента открытия гаража, что было две недели назад, мы вдвоем с Генри подготовили к гонкам три машины, две из них вернулись к нам после заезда и привели с собой еще несколько желающих автолюбителей. Места в гараже было достаточно, а вот наших рук - нет. Раньше мы действительно работали быстрее, потому что нас было трое.
        Не считая самого гаража, Кэл больше всех пострадал в том пожаре. Несчастный случай, возгорание проводки - официальная версия, которую все знают. Включая Генри. Кэл умолял меня не ввязываться в это, потому что был напуган за свою жизнь и не только. Чем меньше люди знали об истинной причине, тем больше были в безопасности, так что мы оставили это между нами двумя.
        В тот день я поехал отгонять машину клиенту. Днем ранее Кэл предупредил, что будет ночевать в гараже. Это было обычным делом. Гараж был своего рода убежищем. Его отец мечтал сделать из сына рок-звезду. Ну, серьезно. От рок-звезды у него была только внешность. И Кэл знал об этом. Но тот упорно гонял его по дурацким кастингам, невзирая на то, что парню из раза в раз приходилось краснеть из-за отсутствия слуха.
        Генри всегда уходил пораньше, а Пейдж работала официанткой в кафе на соседней улице и приходила к нам между своими сменами.
        Меня не было сорок минут. В двенадцатом часу я вернулся, чтобы забрать свою тачку и ехать домой. Черт, я не узнал это место. Все было в дыму, языки пламени вспыхивали то тут, то там, две пожарные машины, скорая, Кэл на носилках. На нем было множество ссадин. Я сразу понял, что дело дрянь.
        Я удивился, как огонь не добрался до моей машины, ведь она стояла не так уж и далеко. Мне пришлось ее оставить на улице, это ее и спасло. Здание гаража было маленьким, и, чтобы выгнать одну машину, надо было сначала выгнать другую, это ее и спасло. Но и без моей тачки урон был колоссальный. Я не верил своим глазам. Моя сбывшаяся мечта горела синим пламенем у меня на глазах, друг был в тяжелом состоянии, а я ничего не мог сделать. Было слишком поздно.
        Я купил это место, потому что оно было удачно расположено. В пригороде, вблизи Чатсуорта, излюбленного места стритрейсеров. Один раз я тоже участвовал в гонке на машине, которую сам же и готовил. У владельца были проблемы с деньгами, и он расплатился со мной таким образом, одолжил тачку и свое место в гонке. Я приехал вторым, и был несказанно счастлив. Появился азарт делать свою работу еще лучше. Но в тот день мой запал угасал с каждой секундой и с той силой, с которой огонь поглощал небольшое здание.
        Что ж, по крайней мере, у меня все еще была машина. И не было ни одного ответа. Я поехал в больницу вслед за скорой помощью.
        Позже, этой же ночью, после того, как пришел в сознание, Кэл рассказал мне, что там произошло. Если коротко, то дело было в девчонке, которая не была разборчивой в связях, но очень боялась, что папочка увидит ее истинную натуру. Когда эти двое попались в пикантный момент, она свалила все на Кэла. Отчего Кэл и пострадал.
        Он решил, что никому не надо знать об этом, да и ему самому лучше исчезнуть на время, пока все не уляжется. Отец девчонки оказался и правда, жестоким и властным типом. Мой друг был хорошенько разукрашен и настолько напуган, что взял с меня обещание не идти в полицию, не заявлять о поджоге, и вообще закрыть эту тему раз и навсегда. Если бы он только знал, насколько это непросто, мать вашу.
        Утром его уже не было в Лос-Анджелесе.
        - Подбросишь меня к университету, когда закончим?
        Генри временно не на колесах, так что при любой возможности пользуется моими. У меня нет никаких проблем с этим, кроме тех случаев, когда Джереми срочно вызывает меня в офис, или когда это не имеет никакого смысла. Сейчас, очевидно, второй случай.
        - Ты прибыл оттуда два часа назад. Если это твоя тяга к знаниям, то она уже пугает.
        Он громко усмехается, заползая под машину.
        - Ты умный парень, Люк.
        - В ход пошли комплименты, я понял. Когда уже покрасят твою тачку?
        - Подожди, я не закончил.
        Я разваливаюсь в старом кожаном кресле, которое приволок из подвала Холдеров. Точнее, два кресла и диван. Мне надоело слушать нытье Генри и Пейдж о том, что им некуда посадить свои задницы. Небольшой столик мы соорудили из досок, которые остались после прошлого хозяина. У него здесь была мастерская по реставрации мебели или что-то вроде того. К тому же, мне кажется, он жил здесь. Оборудованная туалетная комната с душем и отдельная комната отдыха ясно дают это понять.
        - Я внимательно тебя слушаю.
        - Ты умный парень, но не настолько, чтобы извлечь пользу из природных катаклизмов. А вот я да.
        Каких еще катаклизмов? Что на этот раз придумал этот неугомонный?
        - О чем это ты?
        Генри высовывается специально, чтоб посмотреть на меня «ты правда идиот или притворяешься?» взглядом.
        - Ты не смотришь новости? Ураган. К нам движется ураган, братишка. И я собираюсь случайно застрять в библиотеке с взбудораженными от страха куколками, пока на улице бушует стихия. Черт, ты такой недальновидный.
        Я не могу удержаться от смеха.
        - То есть ты думаешь, что куколки так же, как и я не смотрят телевизор.
        - Почему нет? - он пожимает плечами.
        - И даже если так оно и есть, - я продолжаю, - ты, конечно же, уверен, что самые горячие цыпочки собираются в библиотеке по вечерам, и когда начинается ураган, становятся достаточно взбудораженными, чтобы найти утешение в трахе со случайным парнем среди книжных полок. И тут ты оказываешься очень кстати. - Я щелкаю пальцами.
        - Бинго! - радостно восклицает Генри.
        Генри - представитель редкого вида «оптимист-потаскун». Он трахает бесчисленное количество девиц, часто, знакомых друг с другом, свято веря в то, что они не узнают об остальных и не захотят объединиться в один прекрасный день, чтобы надрать его задницу.
        Я сдаюсь.
        - Ладно, я отвезу тебя.
        По крайней мере, я доставлю его туда в целости и сохранности, что, конечно, не гарантирует того, что его гениальный план не выйдет ему боком.
        Какого хрена я ничего не слышал про ураган? Если это правда, то мне лучше остаться на ночь в гараже, чтоб не бросать неприлично дорогие тачки на произвол судьбы. Когда случился пожар, в нем не было ни одной машины. Если стены этого обрушатся, то я попаду на очень-очень большие деньги. Хотя, это здание новое и будет покрепче многих других, к тому же оснащено системой видеонаблюдения и пожарной сигнализацией, я чувствую свою обязанность присмотреть за всем лично.
        Повозившись еще немного под капотами, мы садимся в мой кабриолет и выезжаем из гаража. На улице небольшое усиление ветра, только и всего.
        Когда я выгружаю Генри, мой телефон начинает трезвонить. Мама.
        - Лукас, дорогой!
        Даже без приветствий. Она точно в курсе про ураган.
        - Здравствуй, мама.
        Пока мы разговариваем, а точнее, я пытаюсь убедить ее, что прямо сейчас я подъезжаю к дому и через несколько мгновений буду в безопасности, наблюдаю, как пустеет улица. Люди спешат кто куда, листы бумаги перелетают через дорогу, цепляются за ветки, а затем скрываются из виду. Начинается дождь, и я сворачиваю наш разговор, ссылаясь на то, что мне нужны обе руки, чтобы загнать машину в гараж дома.
        На самом же деле, мне никогда не нужны обе руки для этого. Благодаря временам, когда я уже имел права, но еще не был посажен на крючок «зеленого змея», как Джереми, я бесчисленное количество раз привозил его домой после вечеринок. Так что заехать в тот гараж я могу даже без рук с закрытыми глазами.
        Я завожу мотор и трогаюсь. И тут же жму по тормозам.
        Прежде чем сделать что-то нормальное, я какое-то время любуюсь на то, как Молли Эванс борется с юбкой, которая то и дело норовит задраться от ветра. Волосы в полном беспорядке разлетаются в разные стороны и закрывают лицо, маленькая сумочка спадает с плеча. Она делает быстрые маленькие шажочки, цокая каблуками, одной рукой воюя с волосами, а другой умудряясь ловить свою юбку то с одной, то с другой стороны. Но кусочек черного кружева успевает броситься мне в глаза.
        Наслаждаясь этим зрелищем, я улыбаюсь. А затем открываю пассажирскую дверь, решив, что с нее уже хватит. Потому что это представление не идет мне на пользу.
        - Эй, Эванс? - Она замирает, когда слышит свое имя, оглядывается по сторонам, и, когда замечает меня, я похлопываю по сиденью рядом с собой, приглашая ее. - Запрыгивай.
        Она закатывает глаза и ускоряется. Она так зла на меня. Это потрясающе. Я могу играть в эту игру вечно.
        Снова завожу мотор и медленно качусь за ней.
        - Да ладно тебе, - говорю я громко, чтобы перекричать барабанящий по стеклу дождь, и поднимаю крышу, уже будучи хорошенько промокшим. - Тебе не справиться со стихией в одиночку. Никогда не поздно стать благоразумной. Ну же?
        Она фыркает в мою сторону.
        - Ты, трус, о какой стихии ты говоришь? Испугался небольшого дождика?
        - А ты такая смелая, что способна справиться с ураганом в одиночку. Похвально.
        Она останавливается, уставившись на меня. На ее лице шок.
        - Ураган, Помпончик. Ты что, не смотришь новости? - Порыв ветра заставляет ее сделать два шага назад. Я смеюсь над бедняжкой. Боже, я ужасен. - Можешь и дальше танцевать тут танго, но я не уверен, что таким темпом ты доберешься хоть куда-либо, а можешь сесть в машину и оказаться в безопасности. Решайся, пока я не передумал.
        - В безопасности с тобой? - Она выжимает из себя театральный смех, хотя ее саму уже можно выжимать. Дождь усиливается, а эта красивая стерва продолжает упрямиться. - Оказаться под завалами или быть унесенной ветром будет куда более безопасно, чем рядом с тобой.
        Ага, то же самое можно сказать и о тебе.
        - Как знаешь, - ору я и жму на газ. Испуг на ее лице в зеркале заднего вида доставляет мне удовольствие. Но пора заканчивать с этим, если я хочу вернуться в гараж вовремя, и если не хочу выслушивать Джера по поводу того, что оставил подругу Эви на улице во время чертового урагана. В этом вся причина. И только.
        Включаю заднюю передачу и со свистом возвращаюсь обратно. В этот раз Молли запрыгивает в машину без разговоров. Несколько секунд мы изучаем друг друга. Капли стекают по нашим лицам. Ее дыхание учащенное, а пухлые губы приоткрыты. Какого дьявола я согласился быть личным шофером Генри?
        Минут через пять мы заезжаем в гараж, и металлические ворота опускаются, оставляя всю непогоду снаружи.
        Внутри настолько тихо, что различим каждый звук. Мягко закрываются дверцы, Молли медленно стучит каблуками, щелкает выключатель под моими пальцами. Она щурится, когда загорается свет.
        - Что это за место?
        - Гараж.
        - Ты притащил меня сюда не для того, чтобы воспользоваться мной? Если ты думаешь, что я буду благосклонна к тебе за спасение, то ты сильно ошибаешься. Я не такая. Может быть в «Лаксе» у меня было легкое помутнение рассудка из-за алкоголя, но чтоб ты знал, я отлично протрезвела с тех пор. - Она скрещивает руки на груди и изо всех сил пытается выглядеть уверенно, произнося подобную чушь.
        Мой взгляд демонстративно скользит от ее туфлей до глаз, после чего я открываю рот, намереваясь ответить ей, чтобы даже не мечтала об этом, но она опережает меня.
        - Ах, да, я не в твоем вкусе. - И я захлопываю рот за ненадобностью. - Помню.
        - Верно, - немного помедлив, соглашаюсь я. От нее так приятно пахнет, что путаются мысли. - И у тебя невероятно интересная собственная интерпретация слова «притащил». Я бы послушал, что еще такого есть в твоем словарике, но мне нужно поработать, раз уж я застрял здесь на всю ночь.
        Поработать. Ага, конечно. И что такого я собираюсь делать? Все необходимые на данный момент детали заказаны. Мы сегодня отлично потрудились, и до завтрашнего утра делать здесь точно нечего. Но не развлекать же мне ее? Лучше уж сделаю вид, что безнадежно занят.
        Я захожу в комнату с компьютером и диваном, оставляя ее одну. Но через мгновение она следует за мной.
        - Ты здесь работаешь? Я думала, что ты работаешь в «Холдер Реалти», - озвучивает она свое удивление. Тут же в ее глазах вспыхивает понимание, и она усмехается. - Джереми так считает во всяком случае.
        - Пусть считает дальше. Ты же умеешь держать язык за зубами, верно?
        Она садится на диван и осматривается.
        Молли в моем гараже. И мы, похоже, застряли тут на всю ночь. Наедине.
        Более хренового положения вещей и представить трудно.
        - Умею, не волнуйся.
        - Хорошо.
        Глава 5
        Молли
        Я вспоминаю об отце и достаю из сумочки телефон, чтобы позвонить ему и сказать, что я в порядке. На самом деле это далеко не так, раз со мной рядом Лукас. Лукас не представляет для меня опасности, нет. То, как я чувствую себя рядом с ним, вот то, что действительно пугает. Почему я не могу быть такой же равнодушной, как он? Почему каждое его слово имеет значение? Почему мою кожу покалывает, когда он смотрит на меня? Те секунды, когда я села в его машину, отпечатаются в моем сознании надолго. Я никогда не забуду озорные искорки в его глазах, когда я сделала это. Что не идет ни в какое сравнение со льдом, которым они наполнены сейчас. Пламя, лед, лед и пламя.
        Черт бы тебя побрал, заносчивый, самоуверенный, непредсказуемый придурок.
        Сейчас я вижу лишь его нахмуренный лоб и глаза, сосредоточенно смотрящие в монитор, но и этого достаточно для того, чтоб я не могла отлепить от него свой взгляд.
        Телефон.
        Что я хотела сделать с этим телефоном?
        Я верчу в руках чертов гаджет до тех пор, пока до меня не доходит, что я собиралась позвонить отцу. Ну конечно, дурочка, на улице ураган, какая к черту сотовая связь будет работать в таких условиях?
        Немного сосредоточившись на проблеме, я прихожу к выводу, что написать сообщение - будет отличным вариантом, который успокоит моего гиперопекающего папочку сразу, как только погода нормализуется. Именно так я и делаю. Я пишу, что нахожусь с друзьями в надежном месте и ему не о чем беспокоиться. Надеюсь, что и он тоже в порядке.
        - Ты уверен, что здесь безопасно? - уточняю на всякий случай. Не то чтобы у меня был выбор, где я могла бы сейчас находиться.
        - Думаешь, я позволил бы столь ценным экземплярам оставаться в небезопасном месте? И под ценными экземплярами я имею в виду тачки, которые стоят миллионы, а не то что ты только что там себе напридумывала.
        Козел. Ничего другого я от тебя и не ждала. Я тереблю ткань своей юбки, и это вовсе не говорит о том, что я разочарована. Ни капли.
        Кстати, о каплях. Моя одежда все еще влажная от дождя, а волосы… Господи боже, мои волосы!
        - Где-нибудь здесь есть зеркало?
        Черная бровь приподнимается из-за монитора. Лукас лениво переводит насмешливый взгляд на меня.
        - Следующая дверь налево.
        - Спасибо.
        Но он уже вернул свое внимание в монитор. Очень нужно ему мое «спасибо».
        Как только я оказываюсь в уборной, все погружается в темноту. Только этого не хватало. А ведь я даже не успела привести себя в порядок. Хотя, какая теперь разница? Лукас не увидит меня красивой в темноте, тем более, он уже сто раз рассмотрел меня при свете в образе лохматого чудовища.
        Ты самый везучий человек в мире, Молли Эванс.
        Я хнычу от досады.
        - Почему это происходит со мной, а?
        - Ты там ревешь что ли?
        О, нет, Лукас за дверью слышит мои стенания. Вот теперь мне точно хочется рыдать по-настоящему.
        Он стучит в дверь.
        - Все нормально? - Несмотря на сам вопрос, его голос не дружелюбный, не обеспокоенный, ничего такого и близко.
        Когда он разговаривает со мной, он словно делает мне огромное одолжение. На ум приходят разные предположения, почему он так обращается со мной. Но ни одно из них не поддается логике, поэтому я разрешаю себе больше не строить догадок и не мучить свой мозг. Пусть будет так, как он утверждает. Я не в его вкусе. Окей. В клубе он видел меня принарядившейся, а когда подвез Эви к моему дому, я предстала перед ним в растянутой футболке, без макияжа, с хвостиком вместо укладки. А после дождя и ветра я прямо таки в лучшем своем виде и подавно.
        Что ж, если для этого идиота внешность - главное, то меня не должен интересовать ни он, ни его поверхностные мнение, которые он составляет о людях, меряя их по себе.
        Я открываю дверь и вижу лишь его очертания перед носом. Я никогда не была коротышкой, но даже на восьми сантиметровой шпильке, я, очевидно, ниже его.
        - Какого черта тебе это интересно? - набрасываюсь я. - Тебе плевать, забыл?
        - Конечно, нет, - звучит его игривый голос. - Ты занимаешь туалет, когда он мне нужен. Ладно бы ты его использовала по назначению, я бы подождал, но оплакивать свою прическу можно ведь и в другом месте.
        Он действительно это сказал? Должно быть, он успел заметить, как я в ужасе трогала свои волосы, выходя из комнаты. И только из этого он сделал вывод, что я кто-то вроде… Кирстен?
        Я сжимаю руки в кулаки и изо всех сил толкаю его в грудь.
        - Отвали!
        Как только я выталкиваю его из дверного проема, делаю несколько шагов в темноту и останавливаюсь.
        Лукас, смеясь, скрывается за дверью.
        Шарю в сумочке, пытаясь на ощупь отыскать телефон, который собираюсь использовать в качестве фонарика, но все тщетно, потому что у него разрядился аккумулятор. Просто здорово, Молли! Ты застряла в каком-то бункере, да еще и в кромешной темноте, без средств связи. Это было бы чертовски интригующе, если бы тип, с которым ты тут застряла не пытался поиграть на твоих нервах при каждом удобном случае, а вместо этого демонстрировал бы некие другие чувства.
        И вот я уже забыла об обещании, которое дала себе несколько минут назад. Браво!
        Дверь за моей спиной щелкает.
        - Эванс? Ты все еще здесь?
        - Мечтаешь, чтобы я испарилась? - тут же огрызаюсь я. - Если бы у меня был выбор, меня бы здесь никогда не было, уж поверь.
        Лукас хмыкает примерно в метре от меня.
        - У тебя был выбор. И ты выбрала поехать со мной.
        - Я не думала, что ты спасаешь меня, чтобы продолжать быть свиньей. Очевидно, я ошибалась.
        - Очаровательно. Ты решила, что я твой спаситель.
        Я устала от этих нескончаемых перепалок, поэтому не нахожу ничего достойного, чтобы бросить ему в ответ. Сейчас мне не светит выиграть хоть одну словесную битву. Я действительно утомлена морально и физически.
        - Ладно, извини. - Его голос звучит ближе. И мягче.
        Что? Мне послышалось?
        Он кладет руку мне на талию, и все мои внутренности сжимаются в один большой тугой узел.
        - Идем, поспим немного. Тебе надо набраться сил, чтобы давать мне отпор, а то так не интересно.
        - Как мило с твоей стороны, - язвлю я и благодарю бога за то, что обрушил на нас темноту, иначе Лукас бы видел мое идиотское лицо, исказившееся от счастья.
        Мое горло сейчас - конвейер по производству комков, которые я сглатываю один за другим. Ткань блузки горит под его прикосновением, обжигая кожу. Не могу поверить, что он снова прикасается ко мне. Лукас. Прикасается. Ко мне.
        Я вдыхаю аромат его футболки. Кондиционер для белья, смешанный с еле уловимым запахом парфюма. Должно быть, он воспользовался им еще утром. Картинки в моей голове утверждают, что делал он это непременно с полотенцем, обернутым вокруг его бедер. Не буду спорить.
        - Ты мокрая, - сообщает Лукас.
        Да ладно тебе, это настолько очевидно?
        И совсем не смешно. Нет. Вообще не смешно, потому что это не правда. Мои гормоны в полном отрубе, как обычно. Он не заводит меня. Нисколечко.
        И только потом до меня доходит, что выражение имело буквальный смысл.
        Через мгновение он припечатывает что-то к моей груди, и я хватаюсь за кусочек теплой и сухой ткани.
        - Вот, надень мою футболку. А свои мокрые вещи брось куда-нибудь.
        - Эм, спасибо, но…
        - Я могу отвернуться, если хочешь. - Его голос звучит так близко, так спокойно и, черт его подери, так сексуально. Я вынуждена признать это. Этот момент еще более интимный, чем был у нас, когда мы целовались, как сумасшедшие в перерывах между шотами. - Только в этом нет смысла, потому что здесь хоть глаз выколи.
        Он прав. Здесь так темно, что я могу только чувствовать тепло его кожи и растворяться в мягком тембре его голоса.
        - Не переживай, она чистая. Почти. Но это все равно лучше, чем намочить диван.
        - Спасибо, - снова мямлю я и решаюсь расстегнуть молнию на юбке. Это звук поглощает шум ветра, завывающего за этими стенами, иначе я бы утонула в неловкости. - Так ты беспокоишься о диване? - как можно более незаинтересованным голосом спрашиваю я.
        - Может быть. А может, и нет. Не болтай, а раздевайся.
        Ох, дьявол, вот зря он использует подобные словосочетания. Они же впечатаются в мой мозг навсегда.
        Вслед за юбкой, которую я, как мне кажется, пристроила на подлокотник, я расстегиваю пуговицы на блузке и отправляю ее туда же. Наверное. Потом нащупываю футболку, которую Лукас держит где-то передо мной и надеваю ее.
        Дальше все происходит как в тумане. Представьте на секунду туман в темноте. Именно такой мне видится реальность, когда он подталкивает меня на диван. Я быстренько скидываю туфли и забираюсь на мягкую ткань. Едва успев принять горизонтальное положение, чувствую, как Лукас продавливает диван, а затем укладывается рядом, вплотную прижимаясь ко мне.
        От осознания того, с кем я лежу, и в какой ситуации мы вообще оказались по чистой случайности, по телу проходит импульс. Он зарождается внизу живота и поднимается вверх по рукам, заставив мои плечи ощутимо содрогнуться.
        - Ты замерзла? - охрипшим голосом интересуется Лукас. Не дожидаясь ответа, он ерзает, и диван поскрипывает под нами, а затем на меня обрушивается нечто мягкое. - Укройся, если холодно.
        - Спасибо.
        Если вы подумали, что с момента, как он спросил, замерзла ли я, до того, пока не накинул на меня одеяло, я успела вообразить, что Лукас обернет руку вокруг меня и притянет к своей теплой груди, чтобы согреть, то нет. Вы, конечно, ошибаетесь. И в мыслях не было.
        Я не знаю, что сказать или сделать, он такой близкий, но и невообразимо далекий. Такой простой и одновременно до одури сложный. Он разговаривает со мной так, будто у нас есть какое-то прошлое, но в его отношении ко мне чувствуется холод, как будто это прошлое было не радужным. Но я точно знаю, что ни разу не видела его до нашей встречи в «Лаксе». Как бы я могла забыть его, если бы видела?
        Все это тяжело для понимания в момент, когда вне этих стен невесть что происходит, усиливая ощущение тепла и уюта внутри. Запах тела этого странного горячего парня, на которого мне неудержимо хочется закинуть бедро, чтобы было удобнее, кружит мне голову, а он сам не реагирует на меня от слова «совсем».
        Не то чтобы я отдалась ему прямо здесь и сейчас, но…
        Черт, я действительно хотела бы, чтобы он попытался.
        Я не помню, как мне удалось уснуть. Я перебрала в уме всевозможное варианты развития событий на этом диване, если бы Лукас хотел меня, я довела себя до такого возбуждения этими картинками, что была на грани того, чтобы разбудить его поцелуем. Но что может такая трусиха как я? Я ведь не умею ничего из того, что навоображала. Все, на что хватило моей смелости, это прильнуть щекой к его твердому предплечью, обтянутому рукавом футболки. И это тоже было прекрасно.
        Свет струится из приоткрытой двери, и я медленно соображаю, где нахожусь. Доносится приглушенный стук, и я молю бога, чтобы это был Лукас, и что он не бросил меня в непонятном месте с незнакомыми людьми. Пока я решила, что могу чувствовать себя в безопасности, спокойно рассматриваю все вокруг.
        В обстановке чувствуется мужской характер. Здесь соблазнительно темно и уютно.
        Серо-коричневые стены создают приятную теплую атмосферу. Большой диван. Плоский экран напротив. Две гантели в углу, акустическая гитара на стене за металлическим стеллажом с полупустыми полками. Пара старых колонок, книги, стопки бумаги, маленький кактус. Надо же. Такой же колючий, как и его хозяин. Типичная мужская берлога.
        Я обнимаю руками свои колени, утыкаюсь носом в рукав футболки, и борюсь с желанием умыкнуть ее на память.
        Поздравляю, Молли, ты начинаешь проявлять клептоманские замашки, психически не здорова и определенно не влюблена. Это невозможно. Он редкостный мудак, а я запрограммирована на то, чтобы держаться от таких подальше.
        С этой твердой мыслью я решаю убраться из его логова как можно быстрее. С улицы больше не раздается протяжный вой ветра. Полагаю, я уже могу это сделать.
        Укрывшись покрывалом на всякий случай, я стягиваю его футболку, и, понюхав ее еще раз напоследок, как можно быстрее надеваю блузку, юбку, расчесываю волосы, ныряю в туфли.
        Лукас стоит перед открытым капотом боком ко мне, опираясь на него двумя вытянутыми вверх руками. Его взгляд серьезен, испачканные джинсы висят так низко, что видно широкую резинку трусов, и на нем нет футболки. По-видимому, потому, что она была на мне все это время.
        Окей, гугл, что сказать утром парню, который спал с тобой рядом, но не захотел даже прикоснуться? Спасибо, что убедил меня в том, что я не в твоем вкусе. Теперь у меня нет сомнений. Супер.
        Конечно, он замечает меня, как только мои каблуки начинают издавать звонкие звуки, пока я мчу по направлению к свету - открытым воротам гаража. Почему мне кажется, что уходить утром от парня, который не захотел воспользоваться тобой, еще хуже, чем если бы он сделал это? Я понадеялась, что по ходу движения у меня найдутся нормальные слова, чтобы сказать ему напоследок, а не весь этот бред, что от непонятной обиды лезет мне в голову.
        - Уже уходишь?
        Замираю на месте и перевожу дыхание прежде, чем повернуться к нему.
        Лучше бы я этого не делала! Гадство! Ракурс изменился, и теперь кубики его пресса просто не оставляют мне выбора. Я пялюсь на него несколько секунд, не в силах оторваться. Он поднял голову, и я замечаю, как его глаза начинают светиться.
        Черт! Он поймал меня за разглядыванием его тела. А умных слов как не было, так и нет. Хочется только язвить ему безостановочно.
        - Я бы осталась еще на недельку, но мой матрас куда удобнее твоего дивана. - Я потираю свою шею. - Я очень плохо спала. Но спасибо за гостеприимство.
        Он ухмыляется.
        - Ты плохо спала не поэтому, и мы оба это знаем.
        - Не понимаю, о чем ты. В любом случае спасибо. - Вот же проницательный гад. Я так зла на себя, что не могу скрыть все это дерьмо глубоко внутри.
        Он равнодушно пожимает плечами, и, не сводя взгляда с моего лживого лица, шествует в сторону, где берет в руку стаканчик и садится в одно из двух кресел, которые стоят по обе стороны от дивана. Погодите-ка! Диван! Еще один диван. Но он лег спать со мной.
        Это открытие заставляет моих бабочек проснуться так же, как проснулась я, увидев его обнаженный торс. Но, как повелось, он тут же расправляется с тем хорошим впечатлением, которое производит время от времени.
        - Кофе не предлагаю. - Он кивает на бумажный стаканчик и подносит ее к губам. - Ты, наверно, сильно торопишься. Чуть не убежала, не попрощавшись.
        - Не волнуйся насчет кофе. Я и так уже лишила тебя футболки.
        В замешательстве его брови едва заметно стремятся по направлению друг к другу, и теперь он не сводит с меня глаз.
        - Ты изрезала ее на кусочки?
        - Нет, уверена, это сделаешь ты, ведь в ней спало такое чудовище как я. - Я подмигиваю ему, а он начинает хохотать, чуть не выплюнув свой кофе.
        Сказать, что я действительно физически ощущаю его взгляд на себе, пока не скрываюсь за углом, а затем и за воротами гаража под аккомпанемент его придурошного смеха, это не сказать ничего. Я буквально немею каждый раз под его завораживающим прицелом шоколадных глаз. Так было два месяца назад, так продолжается и сейчас. Как бы отвратительно он не вел себя, этот парень остается моим личным гипнотизером. И если я не сбросила с себя его чары, пока он был за четыре тысячи мили от меня, то что мне делать сейчас?
        Я застонала.
        Шагая по направлению к дому мимо университета, вижу, как рабочие очищают территорию от мусора, веток, осколков разбитого окна на втором этаже. Ни одного студента и ни одной машины преподавателя. Я понимаю, что занятий, вероятно, не будет. Это вызывает облегчение, но недостаточное.
        Горячая ванна, чтобы привести в порядок тело, и одиночество, чтобы перезагрузить голову. Вот что мне нужно. Жди меня, моя квартирка. Если, конечно, тебя не стерло с лица земли, пока я пускала слюни на плечо горячего парня.
        Глава 6
        Лукас
        Генри вваливается в гараж, не прошло и пяти минут после того, как Эванс удалилась с глаз моих. Синяки под глазами и недовольная физиономия выступают довольно красноречивыми признаками того, что все пошло не по плану.
        - Выглядишь помятым, друг, - подкалываю я.
        Он бросает на меня взгляд, полный обрушившихся надежд.
        - Даже не спрашивай. - Генри тычет в меня указательным пальцем, и я смеюсь над его несчастным видом, пока он плюхается в другое кресло и натягивает кепку на глаза. - Не пытайся даже шутить на эту тему, идиот. Чего ты такой веселый? Лучше поделись со мной своим кофе. Я пережил апокалипсис, мать его.
        Я начинаю смеяться снова, пока направляюсь к полкам с инструментами, где я оставил свой практически не тронутый кофе, и протягиваю ему этот стакан.
        - Держи.
        Он удивленно таращится на меня.
        - Ты что, купил мне кофе заранее? Мне? Или… - Его шея крутится в сторону двери в комнату и обратно. Туда-сюда. - О, боже, Люк! Два стаканчика кофе, - ржет он как конь. - Ты - гребаный джентльмен! О, черт, она что, еще там? - Он переходит на шепот, бросая взгляд на дверь.
        - Пошел ты! Я купил два кофе себе, ясно?
        - Как скажешь, мистер «два стаканчика кофе, пожалуйста, для меня и моей девушки».
        - Если на месте моей девушки ты видишь себя, то ладно. Я позволю тебе помечтать немного.
        Какого черта я прихватил второй стакан для нее? И почему мне не хочется стирать свою футболку? Она так мило высказала мне, что думает о моем отношении к ней, что мой рот расплывается в улыбке. Дьявол же, а! Все должно быть не так.
        Генри встает и стягивает майку.
        - Я так рад, что ты счастлив, ты даже не представляешь, - бесится он. Да, и правда, что-то я слишком уж в хорошем настроении. - Я собираюсь в душ прежде чем залезу под эту красотку. - Он подмигивает желтой Ламборгини, которую пригнали вчера утром.
        Я делаю глоток еще не остывшего напитка.
        - И как бы я жил дальше без этой информации?
        - Кстати, о красотках, - не унимается он. - Ты был под ней или над ней? Как диван? Удобный для двоих? Мне же надо знать. На будущее. Все-таки, какой же ты удачливый ублюдок. В то время как я терпел безжалостные удары по самолюбию, ты хорошенько развлекался, не приложив никаких усилий для этого. Ненавижу тебя.
        Я смотрю на него с непроницаемым выражением. Он должен отвалить, когда не добьется от меня реакции. Когда-нибудь это все равно произойдет. Но видимо, не сейчас.
        Генри продолжает говорить, заселяя мой мозг всевозможными картинками, как я трахаю Молли Эванс здесь в гараже на всех горизонтальных и вертикальных поверхностях. А ведь мой член только-только успокоился.
        Не в силах больше слушать, я посылаю своего друга на хрен и закрываю за собой дверь в кабинете. Загружаю компьютер и потираю подбородок, когда мой взгляд останавливается на скомканном одеяле и моей футболке.
        Было ли мне удобно спать с ней? Ха.
        Начиная с того момента, как я услышал звук расстегивающейся молнии ее юбки, я был вынужден твердить себе «нет» наверное около миллиона раз, пока, наконец, не покинул диван около пяти часов утра и не занял себя делом. А в пять утра мозг не особо хорошо соображает, так что идея перебрать коробку передач во второй раз показалась удачной.
        Держать руки при себе, когда рядом она в одном белье из черного кружева, как ранее выяснилось, и моей футболке. Плотно прижата ко мне. Да я не знаю, как вообще пережил эту ночь. Ее умиротворенное дыхание, вкусный аромат духов и ощущение ее ладони на моем животе точно не добавляли удобства моему сну. Так что комфорт - последнее, что я испытывал.
        Я мог бы уйти на диван, который перекочевал из дома, но на нем не поместилась бы и половина меня. Да и какого черта? Я был на своем месте. И этот диван достаточно широкий и удобный, чтобы спать на нем вдвоем. Иначе я бы не купил его. Я собирался ночевать здесь. Часто. И не один. И, определенно, не с ней. Проклятье!
        Я, конечно, подозревал, что совсем далеко от нее держаться не получится. Ее дружба с девушкой Джереми. Мы точно пересекались бы время от времени. Но я надеялся, что успею утвердиться в своей ненависти к ней до того, как она попадет в мою постель. И угадайте что? Я конченый лузер. И теперь я теряюсь в своих ощущениях, как дерьмо в океане.
        Я продолжаю прожигать взглядом диван. Гребаный Генри. Как мне теперь развидеть эти картинки? Мне все-таки придется потрахаться с кем-нибудь. Как можно скорее и желательно в этой комнате. Мне необходимо вытравить дух Молли Эванс из своего мира.
        Неожиданно в дверь стучат. Радуюсь, что спасен от самого себя на какое-то время.
        Я думаю, что это Генри. И он все еще подозревает, что я здесь не один, иначе стучал бы он, как же.
        - Входи уже.
        - Хэй! - Пейдж заглядывает внутрь, веселая, как всегда. - Ты что такой мрачный? Где Генри? Вы не пострадали от урагана? Снаружи все выглядит ужасно, я думала, что на меня рухнет что-то, что еще не успело рухнуть, пока добиралась сюда. Таксист три раза менял маршрут из-за того, что на дороге валялись деревья. Ну и содрал он с меня не мало, конечно. Черт с ним. Весь город - один сплошной бардак. Вчера еще все было в полном порядке, а сегодня нужно прочищать себе дорогу, как в джунглях. Но иногда надо встряхнуться, правда ведь? Кому нужна вечная идеальность, ведь так нам не с чем будет сравнивать? Конечно, если никто не пострадал. Никто же не пострадал? Я не смотрела новости, сразу к вам. Так где Генри? Надеюсь, не под завалами?
        С Пейдж бывает не легко разговаривать. Особенно, если тоже собираешься что-то сказать.
        - Давай-ка помедленнее, - возмущаюсь я. - Я плохо соображаю с утра.
        - Ладно, извини. Так все хорошо?
        Я молча киваю.
        Она устраивается на диване с рассказом о том, что за сумасшедшую ночку ей пришлось пережить. Сколько мы ее знаем, Пейдж всегда работает официанткой. В тот день, когда мы познакомились, она пролила кофе на Генри. Когда она принесла заказ на наш столик, по ее словам он так широко и неестественно ей улыбнулся, что напомнил Чеширского кота. Пейдж рассмеялась его нелепому виду, и, не успев поставить на стол последнюю чашку, нечаянно перевернула ее на его ширинку. Нечаянно ли? Загадка до сих пор.
        Да, он чуть не лишился своего единственного достоинства, и в качестве искупления вины взял с нее слово, что она присоединится к нам после смены. Генри потащил нас в это кафе тем же вечером, и мы вчетвером полночи сидели, рассказывая Пейдж все истории ужасных подкатов Генри к девушкам. От Пейдж он пострадал больше всего, за это мы ее и полюбили изначально. А еще за ее жизнерадостность и позитив, которых иногда не хватало, и сверхспособность говорить так долго и так быстро, что забываешь обо всех проблемах, пока ее слушаешь. Для них в голове просто не остается места.
        В тот же вечер Пейдж и Генри определили друг друга во френд зону. Так все и началось.
        А сейчас, пока она щебечет, я подмечаю некоторые очень интересные детали. Надо будет проверить свою теорию. Хотя, поживем - увидим. Мне бы со своим дерьмом разобраться.
        Глава 7
        Молли
        После того, как привела себя немного в порядок, я отправилась в дом своего детства и нескончаемой опеки, потому что как только я подключила свой телефон к зарядному устройству, он превратился в чокнутое существо, орущее тысячу сообщений голосом моего отца. Дозвонившись ему, я заверила, что в порядке, но он, оказывается, уже побывал у моей двери и обзвонил моих знакомых. И так как не смог до меня добраться, просто слова не являлись больше доказательством. Дочь исчезла с лица земли, а теперь какая-то девушка говорит ее голосом, что с ней все хорошо. Ну бред же? Кто в это поверит?
        Я вижу его панику именно так. Поэтому спешу, и уже через полчаса папа сгребает меня в охапку прямо на пороге.
        - Я отправила тебе сообщение вчера вечером, - пытаюсь оправдаться.
        - Я не получал его.
        Я скрещиваю руки на груди.
        - Это, наверно, потому, что тебе некогда было принимать сообщения в то время, когда ты бесконечно отправлял их. Пап, ну кто так делает?
        - Ты поймешь, когда у тебя будут свои дети.
        Я закатываю глаза.
        Чтобы были дети, нужно, чтобы был секс. А чтобы был секс, нужно быть психологически готовой к этому после того, что со мной произошло. И единственный человек, с кем я почувствовала себя готовой, не заинтересован во мне. Просто здорово.
        - Ты звонил Эви?
        - Конечно. Но она не взяла трубку.
        А вот и мой спасательный круг. Спасательный друг, точнее.
        - Это потому что ее телефон тоже разрядился. Мы были вместе в очень надежном месте. - Я та еще лгунья.
        - И где же это место? - хмурится он.
        - В гараже брата ее парня. - Ладно, лгунья, вставшая на путь исправления. - Мы прятались там вчетвером. Никто не пострадал.
        Для начала, конечно, стоило удостовериться, что с Эви все в порядке. Хотя я уверена, что Джереми не дал бы ничему причинить ей вред, все же предупредить ее, что мы были вместе этой ночью, стоило. Пока она не включила свой телефон и не начала перезванивать всем, кто не смог дозвониться во время урагана.
        Меня только что осенило. Ведь со мной рядом тоже был человек, который позаботился обо мне и не дал ничему плохому случиться. Его манера проявлять заботу, конечно, оставляет желать лучшего, но факт остается фактом. Лукас не бросил меня на улице, предоставил свой диван рядом с собой, дал свою футболку и одеяло, чтобы я не замерзла, и даже купил мне кофе. Я видела, как он отпил из одного стаканчика, пока возился возле машины, а потом демонстративно стал пить из второго. Что-то заставило его передумать.
        Пообедав с папой, я заверила его, что мне не нужна машина с водителем, и что я доберусь домой на такси. Хотя бы о том, что мне не нужен личный авто, мы уже не спорим.
        - Я взрослая, помнишь? - Я машу ладонью перед его глазами. - Пока-пока.
        Целую его в обе щеки и направляюсь к воротам, где меня ждет «Убер». А пока звоню своей подруге, пока не поздно.
        - А ты в порядке? Твоя квартира не пострадала? - спрашивает она после приветствия и коротенького рассказа о том, как они с Джереми пережили эту ночь.
        Я не уверена, что прямо сейчас готова рассказать ей о Лукасе. Но я ведь хочу, чтобы она прикрывала мой зад. Черт, надо было сначала подумать, а потом звонить. Черт. Черт.
        Ладно.
        - Да, все хорошо. Если увидишь пропущенный от моего отца, не перезванивай ему. Я сейчас выхожу из его дома. Мой телефон разрядился, поэтому он обзванивал всех, кого знает. Но сейчас все в порядке.
        - Ладно. Как скажешь.
        Я слышу напряженный голос Джереми рядом с ней.
        - Что-то случилось? - спрашиваю я.
        Эви пытается успокоить его. По ее словам и отдаленному голосу Джереми я предполагаю, что кто-то пропал.
        - Джереми не может дозвониться Лукасу со вчерашнего вечера. Его телефон не отвечает, его не было дома всю ночь, и утром он не приехал в офис. Джереми врет сеньоре Морено, что Лукас в порядке, пока не найдет его. Но мы не знаем наверняка. Извини. Теперь и ты будешь беспокоиться.
        Вот же засранец. Так сложно позвонить своей семье?
        - Я уверена, с ним все хорошо. Не о чем горевать.
        - Надеюсь, что так.
        Закончив разговор с подругой уже в такси, я сообщаю водителю, что мы меняем направление. Дав обещание Лукасу, что сохраню в тайне его логово, я не могла ничего сказать Эви. Но что я должна была сделать в таком случае, кроме как вернуться в гараж и напомнить ему включить мозг и чертов телефон?
        Я не знаю точный адрес, так что водитель высадил меня возле университета, а дальше я пошла пешком. Я проходила здесь несколько часов назад и уж точно не думала, что вернусь так скоро.
        Я делаю это не ради себя или Лукаса. Я делаю это ради Джереми. Потому что он хороший друг и парень моей лучшей подруги.
        Нимб над моей головой засиял ярче.
        Быстрым шагом я добираюсь до гаража. Ворота все так же открыты. Оглядевшись, понимаю, что возле машин никого нет. Откуда-то доносятся возгласы, женские, причем.
        Поддавшись непонятному порыву, я открываю дверь в комнату, где мы провели ночь и тут же замираю на месте.
        Руки и ноги девушки обвивают его широкую спину. Его мускулы напряжены, пока он нависает над ней. Их смех одновременно прекращается, когда они оба замечают меня.
        Слезь с нее, черт возьми!
        Я чувствую, как закипаю.
        Когда он замечает меня, его брови взлетают вверх.
        - Ты что-то забыла?
        Его ледяной тон убивает меня. Я держусь за ручку двери и пытаюсь собрать себя по кусочкам. Он ни за что не должен получить обратную реакцию.
        - Если бы забыла, то оставила бы тебе в подарок. Лишь бы не возвращаться сюда.
        Девица под ним попыталась высвободиться. Он одаривает ее теплым взглядом со словами:
        - Запомни, на чем мы остановились, кнопка. Я скоро.
        Затем он встает, поправляет задравшуюся футболку, и двигается ко мне. Глаза Лукаса сверкают искрами веселья. А я в этот момент все усилия трачу на то, чтобы не вцепиться в эти глаза и не выдрать их к чертовой матери.
        Кнопка. Он скоро. Ну конечно.
        - Такая злая, Эванс? Что не так?
        Он останавливается в полушаге от меня, скрещивает руки на груди и ухмыляется. Зараза.
        Я не буду говорить с ним при этой девице. Он замечает мой взгляд, каким я одариваю его «кнопку», и все понимает, так что выходит со мной из комнаты. Вернее я начинаю пятиться назад, когда он двигается на меня. А потом закрывает за собой дверь.
        - Джереми ищет тебя. Он врет твоей матери, что с тобой все в порядке, чтобы не беспокоить ее раньше времени. Хотя на самом деле места себе не находит. - Его веселье улетучивается на глазах. Отлично. - Иначе меня бы здесь не было, - выплевываю я. - Надо было сдать твое логово с потрохами.
        Я сердито скрещиваю руки на груди, тогда как его руки распрямляются и упираются в бедра.
        От него так приятно пахнет. Это не должно на меня так действовать. Не должно, черт возьми.
        Он склоняет голову.
        - Логово? - улыбка вот-вот коснется его лица.
        - Ты идиот? Я говорю, чтоб ты включил свой гребаный телефон и позвонил Джереми, пока тот не заявил в полицию. И имей в виду, мне плевать, если бы ты и правда пропал, я беспокоюсь о своих друзьях.
        - Ладно, хорошо. Ты права. - Его голос смягчается, и кто теперь испускает враждебные флюиды, так это я.
        От мысли о том, что как только я уйду, он продолжит кувыркаться с девицей, которая послушно ждет его в комнате, на том самом диване, меня начинает мутить. Ему плевать на меня, он это не скрывает даже. Он волен делать что угодно и с кем угодно. Но черт. Почему на меня это действует подобным образом?
        - Я сейчас включу телефон и позвоню всем. Довольна?
        - Более чем.
        Я намереваюсь уйти, но он задерживает меня, заставляя оставаться на месте. Его пальцы обвивают мое предплечье, и от этого контакта разряд тока пронзает всю руку до кончиков ногтей. Шоколадные глаза прикованы ко мне. А я смотрю на его губы.
        - Спасибо, что не сдала меня, - произносит он тихо.
        Мы вглядываемся в лица друг друга несколько долгих секунд. Я, наверное, впервые могу рассматривать его так близко, так долго и при хорошем освещении. Густые черные брови, гипнотизирующие глаза, прямой нос, губы, не слишком полные, но и не тонкие, здоровая смуглая кожа, легкая щетина, волосы в небольшом беспорядке. Иисусе. Был бы он хоть чуточку менее красивым, хотя бы немного не таким совершенным.
        Подбираю свои слюни, припоминая сцену, которую имела счастье лицезреть пару минут тому назад.
        - Если мне еще раз представится такая возможность, я непременно сдам тебя.
        Он хмыкает.
        - Потому что приревновала меня к Пейдж? - В его глазах снова пляшут озорные огоньки. Черт, каким образом я могла себя выдать?
        - Что? Нет.
        - Неправдоподобно, Эванс. Ты хочешь меня, и не можешь это скрывать, как бы ни старалась.
        - Пфф, не льсти себе, ты тоже не в моем вкусе, если хочешь знать. - Ой, как я зла.
        - Да ну? - веселится он.
        Да я в ярости. Он настолько самоуверен? Хотя, чего я удивляюсь. Я всю ночь мечтала о том, чтобы оседлать его, и как только я ушла, он сам оседлал кого-то другого, и вот я снова здесь, поймана за разглядыванием этого чертового совершенного лица. Несносная задница. Гребаный баловень.
        - Давай проверим?
        - Что ты имеешь в виду? - еле успеваю я пропищать, как в считанные секунды его рука запутывается в моих волосах. И вот уже его ладонь лежит на моем затылке. И его рот затыкает мой.
        Самым невероятным способом.
        Забываю, как дышать. Замираю, как и время, которое, кажется, останавливается. Понимаю, что было бы правильным оттолкнуть его, но не могу. Не хочу даже пытаться. Вместо этого я позволяю себе взглянуть на него, пока моя душа отделена от тела. С этого ракурса он чертовски хорош. Его голова наклонена вбок, глаза закрыты, ресницы слегка подрагивают. Я снова окутана его запахом. Таким знакомым. Черт, это вызывает привыкание.
        Он разъединяет наши губы и отступает назад. Успеваю различить тревогу в его взгляде, прежде чем она сменяется на… злость?
        Прямо сейчас я так сильно ненавижу его. За то, что он снова напяливает на себя нахальную ухмылочку. За победный взгляд. За то, как он с вызовом задирает свой подбородок. Ненавижу.
        Моя рука взмывает вверх и со звоном, отражающимся от кирпичных стен, бьется о его щеку.
        Не ожидал, да?
        Я тоже.
        Не дав опомниться ни себе, ни ему, я срываюсь с места быстрым шагом. Усилием воли сдерживаю себя, чтобы не побежать или не расплакаться.
        Я не знаю, что только что произошло. Я не понимаю, что я чувствую. Как будто воздуха на планете стало меньше. Это слишком сильно, слишком ново, слишком эмоционально. Мысли роятся в моей голове, словно пчелы, чей улей только что перевернули, но я ни одной не улавливаю. Так. Стоп.
        Он поцеловал меня. ЛУКАС. ПОЦЕЛОВАЛ. МЕНЯ.
        И вот уже я улыбаюсь, как идиотка.
        Мое сердце несется вскачь, пока я иду домой пешком. Тоже вскачь, наверное, если посмотреть со стороны. Но лучше этого не делать.
        Господи, чем только не забита моя голова.
        Я прокручиваю и прокручиваю момент, когда его рот обрушился на мой. Сердце бешено колотится, и когда я судорожно пытаюсь попасть ключом в замок, и когда оказываюсь внутри и сползаю по двери на пол, а затем вскакиваю и трогаю свое лицо именно там, где были его губы. Мне хочется выпрыгнуть из собственного тела от распирающего чувства. Словно я всю жизнь ждала глотка воды, а меня окатили полным ведром.
        Я сажусь на барный стул и начинаю ковырять свой свежий маникюр. Ловлю себя на этом, смотрю на ногти. Ай, черт с ними. Продолжаю. Мое сердце потихоньку приходит в ритм.
        Что это было? Эйфория?
        Я знаю, что буду анализировать это всю ночь и несколько последующих дней. Но прямо сейчас я закидываю вещи для йоги в спортивную сумку и выхожу из квартиры, потому что хочу хоть немного помочь себе прояснить свой разум. Лукас, возможно, трахается сейчас с той девчонкой, а я счастлива из-за его поцелуя. СЧАСТЛИВА! Это не является нормальным ни в одной из Вселенных.
        Теперь мне еще и на маникюр надо.
        Глава 8
        Лукас
        Я потираю свою щеку, ощущая легкое покалывание. Мой член стоит по стойке смирно, а в воздухе витает еле уловимый запах ягод и ванили.
        Погодите, это от моих рук.
        Мои ладони пропахли ею. Я подношу их к носу и делаю глубокий вдох, пытаясь заполнить им свои легкие.
        Какого дьявола я не смог держаться подальше от нее? Почему мои пальцы предпочли застрять в ее шелковистых волосах, впитывая в себя аромат ее шампуня, вместо того, чтобы послать ее на хрен, показав соответствующий жест?
        Почему мой рот потянулся к ее губам, а не выдал какое-нибудь изощренное оскорбление? Твою ж мать! Прямо сейчас я зол на каждую часть своего тела.
        Пейдж приоткрывает дверь и просовывает свой любопытный нос.
        - Ну и?
        - Что? - рявкаю я.
        - Кто это был?
        - «Мисс Июль».
        Она выглядит озадаченной. Это видно по тому, как ее брови сходятся на переносице.
        - Из «Плей бой» что ли?
        Молли сделала точно так же вчера, когда я предложил ей сесть в мою машину. Но быстро взяла свою мимику под контроль. Я чуть было не улыбнулся сейчас этому внезапному воспоминанию.
        Пейдж продолжает смотреть на меня в ожидании. Она все еще висит на ручке приоткрытой двери.
        Я совершенно точно потерял нить разговора. Причем тут «Плей бой»?
        - Что? О чем ты вообще?
        На мой вопрос она закатывает глаза, и до меня доходит, о чем она спрашивает.
        - Какой к черту «Плей бой»? Она из Калифорнийского. А, ладно, просто забей.
        Теперь я представляю ее сиськи на обложке журнала. Здорово, просто здорово, Пейдж. Ты ни хрена не помогаешь.
        - Скажи это своему стояку.
        - Ты разглядываешь мой член?
        - Фу! Нет! - почти визжит она.
        - И правильно, потому что это мерзко, кнопка. Кстати, о мерзком, где носит Генри?
        - Он все еще не пришел?
        Внезапно Пейдж делается какой-то грустной, и мне хочется снова защекотать ее до слез, но я вспоминаю, что сначала должен успокоить своего сводного брата, пока тот не стал искать меня с мигалками. Я быстро принимаю душ, переодеваюсь и завожу машину.
        Чуть не сбиваю Генри с двумя коробками пиццы, который в этот момент как раз входит внутрь. Он осыпает меня проклятьями, пока я выскакиваю из машины, перепрыгиваю через капот и преграждаю ему путь.
        - Тебя только за смертью посылать. - Я открываю верхнюю коробку и в спешке начинаю жевать кусок за куском, пока он, опешив, держит коробки для меня.
        - Ты ешь-ешь, я постою тут пока, поработаю твоим столиком.
        - Где тебя черти носили? - возмущаюсь с набитым ртом. - Мы с Пейдж чуть друг друга не съели от голода.
        - Вы что?
        Клянусь, он бы подавился, если бы я предоставил ему такую возможность. Поесть, я имею в виду.
        - Мы проголодались, ты - редкостный тупица. А, и еще, будь здесь, скоро должны доставить запчасти, - произношу я с набитым ртом, указывая на него своим куском. - Это и все новости на сегодня.
        Подкрепившись, я возвращаюсь в машину и завожу мотор. Мой телефон, оказывается, был здесь все это время. Подключаю его к зарядному устройству и по пути в офис отзваниваюсь всем. Джер, конечно, не настроен общаться со мной по телефону, он, цитирую «с нетерпением ждет мою бессовестную задницу лично, и желает ей хорошенько подготовиться к тому, чтобы быть надранной». Обожаю его красноречие.
        Через полчаса он уже отчитывает меня по полной, развалившись в кресле крутого босса.
        - Я даже не буду делать вид, что воспринимаю всерьез то, что ты говоришь, чувак. Времена, когда я внимал каждому твоему нравоучению, закончились лет семь назад.
        Джереми усмехается.
        - Я таких времен даже не припомню.
        - Ладно. Просто хотел потешить немного твое самолюбие.
        - Засранец. - Он ерзает, устраивая свой зад поудобнее. - Есть еще кое-что.
        Началось.
        - И это кое-что звучит не весело, соответственно, - я показываю ему средний палец, - я пас.
        - У нас тут семейный бизнес. Или ты забыл, на каких условиях вернулся?
        Забудешь такое.
        - Гребаный рабовладелец.
        Если я не буду ошиваться на фирме, всем станет интересно, чем же я, на хрен, занят. Если бы только не было того пожара.
        Или Молли Эванс. Которая, кстати, единственная, кто знает о гараже из тех, кто ни в коем случае о нем знать не должен. Как же я облажался.
        - Послезавтра мы летим в Грецию. Ты и я. Ну и Эви, конечно.
        Не самое плохое, чем он мог меня удивить. Несвоевременно, неуместно, потому что быть третьим лишним мне совсем не улыбается, но не так уж и ужасно. Так что пытаюсь вникнуть в суть. Он все-таки мой брат. Иногда мы готовы убить друг друга, но он всегда знает, что я у него есть. Как и он у меня.
        - На сколько?
        - Всего лишь на пару дней. Нами заинтересовался один крупный застройщик. Он хочет, чтобы мы продавали его недвижимость на побережье.
        - Откуда он нас знает?
        - Он уже работает с Йеном какое-то время. Я тоже с ним знаком. Пересекались.
        Йен - еще один друг Джереми. Они сблизились, пока я жил в Испании. В мой недавний визит сюда, когда я прилетал, чтобы обсудить мое возвращение в ЛА, успел с ним познакомиться. Он отличный парень и толковый бизнесмен. И если у них уже все на мази, то возникает вполне резонный вопрос:
        - Тогда зачем там я?
        - Видишь ли, этот Эллиудис высоко ценит семейные узы. У него жена и трое сыновей, и он глубоко убежден, что человек, не имеющий тыла в лице своих родных, не сможет выстоять в суровых реалиях бизнеса. Его бизнеса, в частности.
        Я пожимаю плечами.
        - Странное убеждение.
        - Тем не менее. Мы должны быть там, как братья. У нас будет ужин в его доме, после чего мы либо подпишем, либо не подпишем самый крупный контракт за всю историю существования «Холдер Реалти».
        Мне придется оставить гараж на Генри. Если этот мудак не устроит вечеринку в мое отсутствие, то это будет не он. Кстати, он при любом удобном случае напоминает мне о том, что мы так и не отпраздновали возобновление нашего дела.
        Но Джер прав. Мы хоть и не являемся кровными родственниками, но братьями были всегда. Наши родители даже зафиксировали этот факт печатью в своих паспортах.
        - Послезавтра, значит, - задумчиво говорю, пытаясь прикинуть, смогу ли за такой короткий промежуток времени доделать Ламборгини. Черт.
        - У тебя планы?
        - Цыпочка, рядом с которой я забыл обо всем на свете во время урагана, будет ждать меня. Но я улажу, не переживай, - вру я, придерживаясь своей легенды.
        - Если на свете и правда существует цыпочка, способная заставить тебя забыть обо всем на свете, я удивлен.
        Хотел бы я, чтобы не существовала. Лучше бы не существовала.
        Я молча салютую ему и выхожу. Мои мысли мне не нравятся в последнее время, так что я включаю музыку погромче, чтобы перекричать их, и мчу по направлению к Малибу. С гаражом разберусь позже. Я соскучился по океану.
        Знаю, что в этот день у Дороти выходной, и она уезжает с ночевкой к подруге. Зайдя в парадную дверь, я начинаю снимать с себя одежду и обувь. В джинсах и босиком я достаю из холодильника бутылку воды, пью, но облегчение не наступает. Открываю верхний шкафчик и прихватываю оттуда старину «Джека». Выхожу через стеклянную дверь на веранду. Давящую тишину гостиной сменяет шум волн и теплого ветра. Делаю несколько глотков и ставлю бутылку на деревянный помост.
        Спускаюсь по ступенькам. От соприкосновения с горячим песком, чувствую умиротворение. В Мадриде очень этого не хватало.
        Когда мама сказала, что решила продать дом, который, кстати, будет видно, если зайти за вон те деревянные столбы, и вернуться на родину, я не был так уж удивлен. Это должно было случиться. Я был в курсе того, что отец Джереми влюблен в мою мать. И так же были в курсе все, хотя она старалась не давать повода для сплетен. Меня не беспокоил ее отъезд. Нет. Единственное, я боялся, что эти слухи уничтожат нашу с Джером дружбу.
        К счастью, этого не произошло.
        Косые взгляды соседей, сердечный приступ, когда она узнала, что мой гараж сгорел, а сам я был в больнице, ухажер, подавший на развод, чтобы заполучить ее. Все это было слишком и делало ее несчастной. Хотя и она любила его. Я видел, сколько усилий она прикладывает, чтобы держать свои чувства при себе. И пусть она никогда не была идеальной матерью, которая всегда рядом в нужный момент, она всегда была порядочным человеком, и я полностью поддерживал ее желание уехать как можно дальше от всех и вся. Но я не мог отпустить ее одну в таком состоянии.
        Если я скажу, что сильно пострадал от этого решения, то солгу, конечно. Мадрид - не глухая деревня и не необитаемый остров. Там я учился в бизнес-колледже, зависал в клубах, кутил и развлекался. Но я всегда держал в уме идею о возвращении. Я знал, что моя мать придет в норму и наладит, наконец, свою личную жизнь, так что перестанет нуждаться во мне. Что и произошло. Вскоре после нашего переезда, отец Джереми бросил свою жену и последовал за нами. Мать Джера тоже прилетела первым же рейсом, и какое-то время им всем пришлось нелегко, но все уже позади. Так что я планомерно подготавливал ее к тому, что уеду, как только окончу колледж. Я вынашивал эту мысль и давал возможность ей свыкнуться с ней. Конечно, она не хотела, чтобы я снова был предоставлен самому себе, поэтому они взяли с меня и Джера обещание, что мы будем работать вместе. По крайней мере, она перестала беспокоиться о том, где я найду себе применение.
        И вот я здесь. Осуществляю свои планы, живу в том же месте, где прошло мое детство, почти все мои друзья со мной. Песок под ногами, перед глазами океан. У меня все получается, как надо.
        Не хочу, чтобы что-то нарушило это. Не хочу думать о Молли.
        Быстро стягиваю джинсы, захожу в воду и ныряю.
        Не могу не думать.
        Почему я поцеловал ее? Почему ее губы такие мягкие, манящие? Почему она смотрит на меня такими невинными глазами? Обезоруживает. Подменяет гнев на милость. Сводит с ума.
        Я должен презирать ее. И я презираю.
        Нет. Не получается.
        Выныриваю и ударяю ладонью по поверхности воды.
        Что я делаю? Где мои друзья, девочки, море выпивки прямо сейчас? Где удовлетворение от самого себя?
        Я громко смеюсь, и ветер быстро уносит мой смех так, как будто мне показалось, что я смеялся секунду назад. В одно мгновение я становлюсь серьезным. Возможно, мне не стоило возвращаться в ЛА.
        Я хотел получить свою жизнь обратно. Ту жизнь, которой лишился по чужой вине. Я хотел возобновить свое дело, снова зависать в гараже, ночевать под капотом, вернуть себе все, что я люблю. Даже хотел отомстить.
        А все, чего я хочу теперь, это просто напиться в одиночестве. И поцеловать Молли еще раз. Чувство вины подкатывает к горлу.
        Я предатель.
        Моя голова раскалывается надвое. С трудом открываю один глаз, потом второй. Передо мной две пустые бутылки и одна начатая. Да уж, старине «Джеку» надо попрактиковаться в отказах. Твою ж мать, где я?
        Осмотревшись, понимаю, что лежу на диване в гостиной в одних трусах. Слава Богу, Дороти еще не вернулась. Она ведь не вернулась? Осматриваюсь еще раз, но теперь более внимательно, чтобы убедиться в отсутствии признаков того, что она дома. Надеюсь, она не видела меня в таком паршивом виде с утренним стояком во всей красе. Я и сам себя видеть не захотел бы.
        Волоку ноги на кухню, где вливаю в себя литр холодной воды. Теперь я даже не знаю, хорошо ли, что Дороти еще нет. Фигово остаться без завтрака в хорошей компании. Что ж, придется заехать к Пейдж в кафе и выстоять под шквалом ее вопросов, чтобы получить пару сэндвичей с кофе. После того, как она увидела Молли, я уверен, она не отстанет от меня просто так. У них лучший «американо», так что я в безвыходной ситуации. Отдам себя на растерзание за порцию кофеина. Да уж.
        На часах семь утра.
        Завтра я улетаю, а у меня еще куча работы в гараже. Звоню Генри, и он уверяет меня, что почти закончил с машиной. И это не может не радовать. Не так легко работать на два фронта, но к счастью, есть Генри, иначе даже один единственный непредвиденный запой вышел бы мне боком. Слишком много непредвиденного дерьма стало в моей жизни в последнее время.
        Глава 9
        Молли
        Я заправляю белую футболку в джинсовые шорты и застегиваю их на талии. Смотрю на часы на запястье, поправляю волосы, затянутые в хвост, вытягиваю несколько прядей для эффекта небрежности. Кручусь перед зеркалом в полный рост в ванной комнате, достаю блеск для губ из верхнего ящичка комода, провожу аппликатором по губам, после чего отправляю его в маленькую косметичку к остальным излюбленным мной тюбикам. Я называю это «стратегический запас». Пусть он небольшой совсем, но каждое из этих средств всегда должно быть у меня под рукой. Особенно тогда, когда я собираюсь повеселиться так, чтоб всякая дурь из головы повылетала.
        Я сразу ухватилась за возможность сменить обстановку на пару дней, в надежде на то, что это поможет мне переключиться с мыслей о Лукасе на какой-нибудь легкий флирт с кем-то другим. С кем-то не столь непонятным. Мне нужно повысить самооценку, а рядом с Лукасом она только и делает, что страдает.
        Я вздыхаю, настраиваясь на позитив, кладу косметичку поверх аккуратно сложенной одежды и закрываю чемодан.
        Завязав шнурки на кедах, я выхожу из квартиры.
        Эви уже ждет меня в такси. Я не успела спросить по телефону, почему она предпочла поехать в аэропорт со мной, а не со своим парнем. Что немного странно.
        Водитель взял мой чемодан, чтобы погрузить его в багажник, а я проскользнула на заднее сиденье к своей подруге.
        - Где Джереми?
        - Встретимся в аэропорту. У него были кое-какие дела. - Она оглядывает меня с блеском в глазах. - Ну? Ты готова к своему самому захватывающему приключению?
        Я радостно пожимаю плечами.
        - Конечно, готова. Но не обнадеживай меня заранее, а то все мое приключение будет основываться на том, что я буду третей лишней, и проведу этот уик-енд в одиночестве с чувством неловкости и обрушившихся надежд.
        Она отмахивается.
        - Будет круто, не переживай. Какой-нибудь красавчик не даст тебе скучать, я уверена.
        Ага, вот только после ее слов я почему-то как раз и начинаю переживать.
        Что если там нет симпатичных парней? И я имею в виду симпатичнее Лукаса, иначе какой в этом смысл? Или, что если я встречу его аж под конец нашего нахождения там, и нам не хватит времени? Ладно. Допустим, по первым двум пунктам все сложится, как надо, но парень захочет зайти гораздо дальше, чем флирт. От этой мысли сразу становится не по себе.
        И мой позитивный настрой улетучивается окончательно.
        Я отворачиваюсь к окну и пускаюсь в философские размышления. Тем боле, что Эви строчит что-то в своем телефоне.
        Окей. По части флирта мне нет равных. Я годами оттачивала этот навык. Не специально, конечно. Так всегда получается, когда делаешь только что-то одно и ничего за гранью этого. Ни на что большее я ни за что бы не согласилась. До появления Лукаса Морено в темной каюте «Лакса» два месяца назад. Черт. Пошел вон из моей головы.
        Судя по тому, как мужчины ведут себя со мной в первые минуты знакомства, для них я - легкомысленная особа, не обремененная умом и грузом прошлых разочарований, а значит, легкая добыча для любителей ни к чему не обязывающих отношений. Добыча для мудаков, коих большинство. Все судят по внешности. Поэтому, не зная меня достаточно хорошо, никогда не догадаешься, сколько тараканов сидят внутри, и скольких усилий мне стоит, чтобы они там и оставались.
        В конечном итоге обе стороны остаются разочарованными.
        Чувствую себя какой-то обреченной. Неужели так будет всегда?
        - Смотри.
        Эви сует мне под нос свой телефон. На экране картинка очень красивого места, где все вокруг белоснежное и много ярких розовых цветов.
        - Что это?
        - Та-дам! Здесь мы будем жить. Здорово, правда? Джереми прислал мне картинку только что.
        - Потрясающе, - отвечаю я искренне. Место и вправду очень красивое, совершенно не похожее ни на что в ЛА. - Он уже в аэропорту? - интересуюсь, чтобы поддержать разговор.
        - Подъезжает. Он будет там чуть раньше нас.
        - Хорошо.
        Она поворачивается ко мне с серьезным видом.
        - Обещаю, что мы с Джереми не будет сильно демонстрировать свои отношения, так чтобы тебе стало неловко. Хватит грузиться уже по этому поводу.
        Я смеюсь на это ее заявление.
        - Это вам под силу, конечно же.
        Эви цокает языком.
        - В этот раз так и будет.
        - Если вы не трахнетесь в самолете в первые пять минут после того, как объявят, что можно расстегнуть ремни безопасности, так и быть, я начну верить, что вы способны сдерживаться. Иногда.
        Она закатывает глаза.
        - Увидишь. Как и то, что тебе тоже будет весело на Санторини.
        Пусть так и будет. Мне это необходимо.
        Допустим, я встречу парня, более симпатичного, чем Лукас (какой дурак в это поверит, вообще?), и он будет вежлив и осторожен, но я не смогу даже попить с ним кофе, поплавать в океане, и поцеловаться под луной. Воспоминания о темных глазах будут преследовать меня двадцать четыре часа в сутки, он будет мне мерещиться везде, его редкая ленивая улыбка будет манить меня сквозь тысячи миль, и, в конечном счете, я буду улетать домой, гордая тем, что спустила в унитаз свои выходные в Греции. Это развитие событий самое вероятное из всех.
        Если бы Лукас повел себя, как те парни, которые пытались, но им не посчастливилось, может я бы перестала им грезить, как повернутая.
        И кого я обманываю?
        Ему бы посчастливилось.
        Мы высаживаемся у входа в международный аэропорт Лос-Анджелеса и получаем свои чемоданы. Я давно никуда не летала, так что самое последнее, что связывало меня с этим зданием, стиль ночного клуба с одноименным названием.
        Делаю глубокий вдох, надеясь, что это будет последним напоминанием о Лукасе на ближайшие выходные. Мы заходим внутрь, и я понимаю, как же сильно ошибалась.
        Что за подстава?
        Мои глаза округляются в немом вопросе, обращенном к моей любимой, единственной, лучшей подруге. В чем я, лично, прямо сейчас начну сильно сомневаться, если она быстро мне все не объяснит.
        - Какого черта он тут делает? - спрашиваю я, быстро отвернувшись. Эви открывает рот, но я угрожаю ей указательным пальцем. - Он ведь провожает своего брата, не так ли? Он не летит. НЕ ЛЕТИТ. Ему просто невыносима мысль не видеть Джереми два гребаных дня, и только поэтому он здесь.
        - Он летит.
        - Я хочу тебе врезать.
        - Знаю. Я тоже хочу тебе врезать.
        Что?
        - Мне? За что? Ты такая врушка, Эви. Вы с Джереми хотя бы летите? Или у вас план выпрыгнуть из самолета и оставить нас вдвоем? А может, вы будете драпать из него, как только мы с Лукасом окажемся на борту? - я усмехаюсь. - Знаешь что? Я не буду испытывать судьбу и свалю прямо сейчас. Твой своднический план рухнул, надежды растоптаны, стратегия оказалась нерабочей. Сочувствую.
        Эви скрещивает руки на груди. Я вижу, как она закусывает щеку изнутри, чтобы не засмеяться.
        Как мило, что ее это забавляет.
        - Ты закончила?
        Я вздыхаю и все еще смотрю на нее с недоверием. Да и как теперь я смогу доверять ей после этого?
        - Да.
        - Тогда слушай сюда. Лукас летит. И ты тоже летишь. Как и мы с Джереми. Я не дам тебе сбежать, можешь не пытаться. А если рискнешь, я буду вопить, что ты украла у меня сумочку. Это привлечет внимание всех. Всеех, - пропевает она, поглядывая на парней.
        - Если ты сделаешь это, можешь забыть о том, что у тебя есть подруга.
        - Что ж, мне будет тебя не хватать, - радостно сообщает эта дуреха.
        Я закатываю глаза. Она непреклонна.
        - Ты, реально, гордишься собой?
        - Да. И знаешь, почему?
        - Потому что обвела меня вокруг пальца? - фыркаю я, вскидывая руки. - Величайшее достижение.
        - Помнишь тот вечер, когда мы познакомились с Лукасом?
        - Ты издеваешься?
        Она кивает. Хоть в чем-то мы солидарны.
        - Ты была той, кто согласился пойти за их столик, когда Джереми пригласил нас. Я же немела от страха и смущения перед ним. Если бы не ты, я бы отказалась или молчала бы как идиотка, выставляя себя на посмешище, а потом съедала себя изнутри от сожаления. Ты была смелой и решительной, той, кто взял на себя ответственность, кто условно взял меня за руку и повел к нему. Уже в тот момент я была тебе благодарна, спрятавшись за твою спину. Не говоря уже и о других случаях. Да ты для нас словно личный Купидон. Смотри. - Она указывает в ту сторону, где они стоят. - Он будет рядом два дня. И ты этому рада.
        - Ты так думаешь?
        Она закатывает глаза.
        - Ну ладно, ты ощутишь радость в полной мере, когда перестанешь злиться на меня.
        Я качаю головой.
        - Этого не произойдет. Ты наказана навсегда. Как тебе вообще пришла в голову эта мысль, интриганка?
        Но она уже тащит меня по направлению к парням. Мой чемодан обреченно катится следом.
        Все внутри меня переворачивается, когда я смотрю на него. На нем тоже светло-голубые джинсовые шорты, только гораздо длиннее моих, футболка, кроссовки и очки. Одна рука в кармане, а второй он жестикулирует, рассказывая что-то Джереми с улыбкой на лице. Я все еще не могу представить, как все повернется между нами, и у меня есть еще шанс отказаться, как бы Эви не угрожала мне, но проблема в том, что я не хочу.
        Он совершенно расслаблен. Я радуюсь тому, что могу понаблюдать за ним таким. Мне любопытно, как он ведет себя с теми, кто его не раздражает, кого он не стремится уколоть или обидеть.
        Но как только он замечает меня, его улыбка исчезает. Он спрашивает что-то у Джереми, не сводя с нас глаз. Тот кивает ему в ответ, Лукас поворачивается всем телом в нашу сторону, засунув вторую руку в карман, и они оба ждут, пока мы подойдем.
        Неловкость я начинаю ощущать прямо сейчас. Каждой клеточкой тела я чувствую его недовольство. Меня ему навязывают. Стараюсь улыбнуться, как ни в чем не бывало, но выходит не очень. Кажется, все мы ощущаем этот накал. Джереми предлагает пойти к стойке регистрации и увлекает Эви за собой, приобняв ее за талию.
        Приключение начинается здесь и сейчас.
        - Как часто ты путешествуешь? - раздается рядом со мной его голос. Эта беседа предназначена только для нас двоих. Судя по тому, как тихо он говорит, он не хочет, чтобы наши друзья оказались вовлеченными в этот разговор. Это ощущается, как что-то интимное между нами.
        - Почти не путешествую, - отвечаю я.
        - Я - причина того, что ты решила попутешествовать сейчас? - практически шепчет он, наклонившись к моему уху.
        От его тона мне хочется бросить все и умчаться домой. Залить слезами подушку и больше никогда не попадаться ему на глаза. Но я так не сделаю. Вместо этого я поворачиваю голову. Его губы завладевают моим вниманием. Я знаю, какими требовательными они могут быть. Я помню, какие они на вкус.
        Я усмехаюсь и передаю свой паспорт для регистрации, придумывая, что ответить. Он становится рядом со мной, и вертит в руках свои документы, облокотившись локтем на стойку. Девушка по ту стороны смущенно опускает глаза в компьютер. Он уже успел очаровать ее? Мы же только подошли, и она занята мной сейчас. Придурок. Что он делает? Показывает мне мое место? Доходчиво.
        Он склоняет голову на бок, вернув мне свое внимание.
        - Так и что?
        Я делаю глубокий вдох и натягиваю самую неискреннюю улыбку, на которую только способна. Мои защитные механизмы активированы.
        - Нет. И я очень прошу не мешать мне развлекаться там.
        - У тебя грандиозные планы, не так ли?
        - Теперь уже не такие грандиозные, как планировалось, но я надеюсь на лучшее.
        - И что же испортило твои планы?
        - Твоя физиономия.
        Он прыскает со смеху.
        - Польщен, что имею такое влияние на тебя.
        Вот же козел. Я признаю, что в словесном бою терплю поражение. Но это ведь не все мои козыри, так что еще посмотрим.
        - Значит, ты, как и я не знала, что мы проведем эти выходные вместе, - констатирует он.
        - Угу.
        - До каких пор?
        - До тех, пока не увидела тебя рядом с Джереми.
        - Так, значит, у тебя все еще есть возможность перенести свое путешествие на другой день. Почему бы тебе не сделать это? В отличие от тебя, я не могу не лететь. А вот ты еще можешь сбежать. Ну же.
        Он легонько подталкивает своим локтем мой. В этот момент девушка кладет мой паспорт на стойку вместе с билетом. Кажется, в моих глазах вот-вот начнет накапливаться влага. Очень глупая реакция. Я обязана взять себя в руки.
        - Благодарю, - улыбаюсь я ей изо всех сил, после чего снова встречаюсь с ним взглядом. - Увы, ты не имеешь столько власти, как тебе кажется, чтобы заставить меня исчезнуть.
        - Куда же делась моя власть? Когда я поцеловал тебя, ты очень даже быстро испарилась. Выходит, заставить тебя исчезнуть - дело пары секунд.
        - Не вздумай применять этот метод еще когда-либо, а то снова нарвешься на пощечину, - высказываю я громко, чтобы окружающие несколько человек услышали. Эви с Джереми нет в поле зрения, слава Господу.
        Я делаю вид, что проверяю, не напутала ли девушка чего в моем билете, а то у нее перед глазами такой отвлекающий экземпляр. Но он снова выбивает почву у меня из-под ног, когда опускает голову и произносит вкрадчивым голосом:
        - Не напрягайся так, Помпончик, я шучу. Все будет нормально. Можешь лететь.
        У меня перехватывает дыхание, и он это, замечает, конечно. Уголки его губ медленно ползут вверх, пока он с насмешкой смотрит на меня.
        В каком это смысле «нормально»?
        - Плевать, - бормочу я.
        - Аналогично, - равнодушно выдыхает он в ответ, натягивая свою броню обратно.
        Глава 10
        Лукас
        Все оказалось куда интереснее. Я даже доволен таким поворотом. Не должен быть, но доволен. Молли изо всех сил старается игнорировать меня весь полет, она даже поменялась местами с одним мужчиной, лишь бы не сидеть со мной. Но ей все равно не удалось далеко сбежать. Через проход я чувствую нотки ее раздражения. К сожалению, это все, чем я довольствуюсь.
        Ладно, я немного перегнул палку. Но я ведь сказал, что пошутил.
        Дьявол. Такое чувство, что жизнь сводит меня с ней не просто так. Вообще-то не жизнь, а в данном конкретном случае мой придурочный сводный родственник с его затейницей за компанию, но не в этом суть. Она предстает передо мной снова и снова. Какой урок я должен извлечь из этого? Может это отработка самообладания, но ради всего святого, почему на ней?
        - Ты можешь перестать пялиться на меня?
        Я удивлен, что она решила заговорить, и не могу сдержать улыбку.
        - Что? Я что-то смешное сказала?
        - Ты чего такая злая? В твоем присутствии нельзя быть в хорошем настроении? У тебя с этим проблемы?
        Она вцепляется в подлокотники и поворачивается ко мне. От взмаха головы ее хвостик перелетает на другое плечо. Я хочу дотянуться до ее дерзкого личика, пройтись рукой по нежной коже ее шеи и притянуть ее к себе. В моей ширинке становится тесно. Что совершенно неуместно в данных условиях. И вся хрень в том, что рядом с ней я всегда твердею, даже если мы бросаемся друг в друга колкими фразами. Мне всегда интересно, что она скажет, куда пошлет меня в этот раз, или каким оскорбительным прозвищем наградит. Эта игра затягивает.
        - У меня нет. А вот у тебя проблемы! - заявляет она разъяренным шепотом. Я поднимаю брови в удивлении. - С головой!
        Я не могу сдержаться от смеха. Она так чертовски права.
        - Ну вот, о чем я и говорю, - продолжает Молли, игнорируя мою реакцию. Ее пухлые губки такие сладкие. Я хочу укусить их больше всего на свете. - Сделай одолжение, отвернись уже, наконец. Ты меня бесишь.
        - Скорее, я тебя смущаю.
        Она фыркает.
        - По-твоему, я - твоя фанатка? Сними очки, тогда, может, хоть что-то разглядишь, и перестанешь строить иллюзии по поводу своей неотразимости.
        - Фанатка? Откуда это взялось? Ты - моя головная боль. И ничего более.
        - Рада это слышать.
        Черт, спорить с Эванс - это даже лучше, чем секс с кем-то другим. Я ненавижу ее за это. Она не имеет права оказывать на меня такое влияние. Все хорошо, пока я не вижу ее. Но когда она рядом, все летит к чертям. И как назло, она слишком часто оказывается рядом.
        Мы приземляемся через двадцать минут после нашей перепалки. Аэропорт Санторини не имеет ничего общего с аэропортом Лос-Анджелеса. Маленькие окна, стены былого цвета снаружи и очень простой дизайн внутри. Девочки любуются видом Эгейского моря, пока мы с Джером укладываем чемоданы в машину. Мой брат арендовал машину заранее, так что мы вчетвером рассаживаемся в черном кабриолете «Джип Рэнглер».
        Дорога до места нашего пребывания занимает немного времени. После чего мы идем пешком по узким проходам, вымощенным камнем, прежде чем достигаем нашей небольшой виллы, которую любезно предоставил Эллиудис, вдали от скопления туристов. Я знаю, что сюда любят прилетать парочки на медовый месяц. И судя по восхищенным глазам Эвелины, они с моим братом сюда еще вернутся.
        - Уединитесь в своей комнате уже. - Молли бросает реплику, когда эти двое начинают целоваться на фоне белоснежной панорамы, а затем первая волочет свой чемодан внутрь.
        Я следую за ней, любуясь ее стройными ногами.
        До ужина у нашего будущего партнера остается немногим более часа, так что я решаю принять душ и переодеться. Расположившись в одной из комнат, я захожу в свою ванную и включаю воду. Делаю ее как можно прохладнее, потому как представляю, как девушка, чья дверь напротив, сейчас, вероятно, делает то же самое. Мда. Будет весело.
        Встаю под холодные струи, поднимаю голову и закрываю глаза.
        Я могу попользоваться ей и бросить, тем самым сделав ей больно. Какие у меня еще варианты? Хм. Еще я могу не бросать ее сразу, а попользоваться ей чуть дольше, потому что, давайте будем честными, я не смогу насытиться ею за один раз. А потом все равно сделаю ей больно. Даже еще больнее. Разве не этого я хочу?
        Или я могу держаться от нее подальше, только и всего.
        Только и всего? Я горько усмехаюсь. Это самое сложное. Почему самый лучший путь всегда надо проходить по самой тернистой дороге?
        Варианта «долго и счастливо» для нас не существует.
        Я надеваю джинсы и белую футболку и выхожу. В гостиной никого, но с улицы доносятся голоса. Опираясь на дверной косяк, наблюдаю, как Молли стоит, уперев руки в бока.
        - Я на это не подписывалась! - восклицает она. Ее волосы развеваются на ветру, как и ее длинное струящееся платье с большим вырезом. Я стаю позади нее и разглядываю ее обнаженную ногу.
        Джереми сидит в белом плетеном кресле, а Эви рядом с ним сложила руки на груди, принимая вызов.
        - Что здесь происходит? - подаю я голос, сделав шаг вперед, и тут же получаю свою порцию яда от ее взгляда.
        - Ты мне скажи!
        Я пожимаю плечами и обхожу ее. Джереми бросает на меня уставший взгляд. «Ну чувак, это было твоей паршивой идеей взять девчонок сюда», - отвечаю ему одними глазами. Думаю, что это он уже и так понял.
        - Ты в сговоре с ними, не так ли? - тычет она в меня пальцем.
        Я усмехаюсь.
        - А я считал деловые поездки мертвецки скучными. Очень зря. Мне кто-нибудь объяснит, что случилось?
        - Так ты не знаешь? Тогда сюрприз. Эти двое придумали гениальный план. Еще гениальней, чем прежний. Мы с тобой будем прикидываться парой на чертовом ужине, потому что это нужно для бизнеса. И раз ты, как и я, только что узнал об этом, давай, скажи, что это полнейший бред, и мы не согласны.
        Она так раздражена. Чего она боится? Что ей понравится? Охринительно. Джереми - гений.
        - Я в деле, - спокойным тоном отвечаю я, чтобы взбесить ее еще больше, и беру со столика стакан свежевыжатого сока.
        Я наблюдаю, как медленно до нее доходят мои слова, пока делаю пару глотков.
        - Ты… что? - ее глаза округляются.
        Джер вмешивается, встав со стула. Он подходит к Молли и становится рядом с ней.
        - Мы с тобой - «МоллиДжер», помнишь? - тихо говорит он, обнимая ее за плечи. - Вторая половина команды очень нуждается в тебе сейчас. - Она смягчается, расслабляясь, а он продолжает, - мы можем получить лучший контракт из всех возможных, надо лишь быть семьей, а с одним Люком семья выходит неполноценной, так что без тебя никак.
        Внутри меня аж передергивает от его слов. А она закатывает глаза и хнычет.
        - Умеешь ты заливать в уши.
        - Это значит, ты подыграешь?
        - Конечно, она подыграет! - встревает Эвелина, затем уводит свою подругу в дом. - Мы скоро.
        Джереми выдыхает и оглядывается вокруг.
        - Мне казалось, вы сразу поладили, - обращается он ко мне. Не думал, что это будет такой проблемой, учитывая, как вы оба вели себя в вашу первую встречу. Что пошло не так?
        О, мы поладили. Но тогда она была девочкой, которую я собирался узнать поближе. А потом оказалось, что все необходимое я уже и так знаю.
        Я пожимаю плечами.
        - Все нормально.
        - Вы как кошка с собакой. Это ты называешь нормальным?
        - Вы с Эви разве не трахали друг другу мозг, прежде чем добрались до настоящего секса? Это же классическая прелюдия. Игра. Мы нравимся друг другу на самом деле. Просто так веселее.
        Не знаю, зачем я это сказал. Может, потому что именно так я и чувствую. Она нравится мне. Правда, нравится. Как и я ей. Это же очевидно. Но это не значит, что я собираюсь сделать ее счастливой. По крайней мере, пока я в здравом уме. Коего меньше с каждой секундой, проведенной поблизости от нее.
        Он хохотнул.
        - Ладно, подловил. Но сильно не заигрывайся. Молли - хорошая девочка, хоть и ведет себя глупо время от времени. Как и все девчонки.
        Хм. Получается, братец, я ее знаю лучше, чем ты.
        Вскоре мы вчетвером оказываемся у двери дома, расположенного на краю острова. Он такого же цвета, как и все здания здесь, но разница в том, что он полностью окружен зеленью, и издалека кажется, что приближаешься к лесу, нежели, к роскошной вилле на берегу моря. Дом скрыт от посторонних глаз, и в этом есть какая-то магия.
        Нас встречает хозяин дома. Мужчина лет пятидесяти на вид, в легкой фланелевой рубашке и светлых брюках, видно, что дорогих. Он представляется Матиасом.
        Мы с Джером пожимаем ему руку по очереди. После, девчонки протягивают свои ладони, но их он не жмет, а подносит к губам. Довольно теплый прием, только я почему-то напрягаюсь.
        - Вы вчетвером такие прекрасные, - говорит он с легким акцентом. - Я бы хотел, чтобы и моя жена была с нами сегодня, но она была вынуждена улететь в Афины по семейным делам. Так что я буду испытывать некоторую зависть, глядя на влюбленных, - смеется он. - Идемте, я познакомлю вас со своими сыновьями, а потом мы поужинаем и поговорим.
        Я по-хозяйски обнимаю Молли за талию и прижимаю ее к себе ближе, чем следовало бы. В ответ на мое действие ее тело натягивается словно струна.
        - Расслабься немного, - шепчу ей на ухо, пока мы входим в дом. - Я всего лишь играю свою роль. Не забывай, зачем мы здесь.
        Она резко останавливается, поворачивается ко мне и обвивает руки вокруг моей шеи. Эффект неожиданности срабатывает моментально. Мое дыхание останавливается на пару секунд. Она тянется ко мне, и, касаясь щекой моего лица, тихо произносит:
        - Не прижимай меня так сильно, а то наша игра выйдет за свои игровые пределы. Окей? - и невинно хлопает глазками.
        Она чуть не разрушила мое самообладание этими насквозь пропитанными непристойным обещанием словами. Сучка.
        Я добавляю свою вторую руку и заключаю ее в ловушку. От тесной близости ее соблазнительных изгибов, мой член твердеет, и еще немного, он будет упираться ей в живот. После чего мне придется прикрываться ее телом вплоть до того момента, как мы сядем за стол. Сопротивляясь изо всех сил, я выдыхаю:
        - Я знаю, что ты дразнишься, но не мечтай, я не поведусь на тебя, ты не в моем вкусе.
        Она расплывается в идеальной улыбке. Неужели я больше не могу задеть ее самолюбие подобной чушью?
        - Тогда отлипни от меня, все смотрят на то, как мы неприятны друг другу.
        Чертовка. Я расслабляю хватку и замечаю, что на нас и правда все уставились и стоят в тишине чуть ли не с открытыми ртами. Наши друзья, в частности. Джереми прочищает горло, глаза Эви, похоже, готовы выскочить из орбит, а Эллиудис понимающе кивает. Дерьмо.
        В гостиную входят трое парней, двое близнецов лет двенадцати и один постарше. С неловкостью покончено.
        - Мои сыновья. - Мужчина подходит и обнимает двух одинаковых мальчишек за плечи. - Николас и Элиас. А это мой старший - Дэймон.
        После того, как со всеми приветствиями покончено, мы располагаемся за столом на террасе. Вулкан кажется таким близким отсюда, шум волн вмешивается в наши разговоры ни о чем. Молли сидит по правую руку от меня. Слева Эви и Джереми. Напротив Матиас с близнецами, и чуть далее старшенький, который сверлит взглядом мою фальшивую девушку. Вот только чувства, которые я испытываю к нему прямо сейчас, далеко не фальшивые. Он мне сразу не понравился. Да и сколько ему лет вообще?
        - Сколько тебе лет, Дэймон? - озвучиваю я свой вопрос.
        Парень не ожидал, что я обращусь к нему, проигнорировав общую тему разговора. Джер и Эллиудис продолжают сравнивать климат Калифорнии и Греции, стол как будто разделился по интересам.
        Мне сейчас охренеть как интересно, почему этот паршивец не сводит глаз с девушки, которая пришла со мной, еще и имеет смелость нахально поднять на меня глаза.
        - Почти восемнадцать, а что?
        Я отправляю в рот кусочек бризолес. Кажется, так это называется.
        - Значит, несовершеннолетний? - Снова задаю вопрос, насладившись сочным мясом во рту. Молли поворачивается ко мне, я накрываю ее руку своей, заявляя на нее права, и улыбаюсь. Хотя улыбаться тут нечему, я реагирую как подросток. Хорошо, что я умею скрывать свои истинные чувства, иначе, выглядел бы еще большим идиотом, чем Дэймон, который этому еще не научился.
        - Да, - мямлит он, выдерживая мой взгляд. - Но я уже давно вырос.
        Он делает акцент на последнем слове, и наша часть стола понимает, на что он так прозрачно намекнул только что. Включая малых. Они тихо ржут, уставившись в свои тарелки.
        Матиас встает, чтобы разлить вторую порцию вина по бокалам. Я, честно говоря, удивлен тому, что у греческого миллиардера нет прислуги и официантов. Всю еду для ужина он приготовил сам, а теперь обхаживает нас, как дорогих гостей. Да и по общению он нормальный простой мужик. Жаль только, что старшенький на него не похож в этом. Но в любом случае, думаю, что с бизнесом вопрос улажен.
        - Что смеетесь, сорванцы? - С теплом в голосе он обращается к своим сыновьям. - Хотите попробовать немного вина? - Матиас подмигивает, беря в руку другую бутылку, по виду похожу на ту, из которой мы пьем. Понятно, что он не собирается наливать детям настоящее вино. Но мальчишки хихикают и кивают, не подозревая об этом. - Тогда вам тоже нужны бокалы. Сейчас принесу.
        - О, я принесу, скажите только где они, - предлагает Молли, вставая из-за стола.
        - Спасибо, милая. В шкафу на кухне. Наверху.
        - Я помогу ей.
        Дэймон, мать его.
        Он удаляется с террасы вслед за Молли. Что-то овладевает мной. Я тоже отодвигаю свой стул и с натянутой улыбкой сообщаю присутствующим:
        - Помогу им обоим.
        Когда захожу на кухню, передо мной разворачивается картина: рука Эванс тянется к верхней полке, Дэймон делает то же самое, только почему-то с той же самой стороны, что и она. Это заставляет его ширинку находиться в тесной близости от ее попки. Ярость закипает внутри. Я молча подхожу к ним, достаю пару бокалов и протягиваю сопливому извращенцу с разбушевавшимися гормонами. Клеить мою девчонку на моих же глазах! Он нехотя берет их у меня и делает шаг назад.
        - Ополосни их, - я киваю на бокалы в его руках. - Все-таки ты еще недостаточно вырос, видишь? Пришел я и все уладил, а то вам бы понадобилась стремянка. А еще я соскучился за моей девочкой. Ни секунды не можем друг без друга. Скажи там за столом, что мы скоро.
        Он бросает на меня ненавидящий взгляд и быстро уходит. Возвращаю внимание своей девушке.
        Своей девушке?
        Она поворачивается ко мне, опираясь на столешницу, и скрещивает руки под грудью, чем подчеркивает ложбинку в глубоком вырезе шифонового платья цвета бирюзы. Женственно и невинно. И фальшиво.
        - Что ты здесь забыл?
        - Пришел вам помочь. - Я закидываю в рот клубнику, которую беру с тарелки за ее спиной. - И, как видишь, не зря. Даже слившись воедино, вы не могли дотянуться до верхней полки.
        - Справились бы и без тебя, - фыркает она.
        - Так тебя все устраивало? Действительно, зря я пришел и помешал тебе развращать малолетку, - издеваюсь я.
        Ее брови сходятся на переносице.
        - Что ты несешь?
        - Совсем забыл! - за моей спиной раздается голос Матиаса.
        Я инстинктивно прижимаюсь всем телом к Молли, вдавливая ее задницу в мрамор, и утыкаюсь носом ей в шею. Снова этот аромат. Она ахает от неожиданности.
        - Моя жена приготовила потрясающие лукумадес, вы обязательно должны их попробовать.
        Я поднимаю голову. Мы наблюдаем, как он достает из огромного двухкамерного холодильника нечто, похожее на шарики, политые сиропом, и виновато поглядывает на нас.
        Молли держит свои ладони на моей груди, я обхватываю ее спину, и, несмотря на то, что мой взор обращен не на нее, я точно чувствую, как она бросает на меня взгляды. Я совершенно точно спокоен снаружи, но ради всего святого. Это слишком.
        - Мы с женой были точно такими же. Между нами сверкали молнии. А теперь посмотрите, у нас трое замечательных сыновей.
        Двое замечательных, - поправляю я его мысленно, а он продолжает:
        - И сказать вам честно? Молнии никуда не делись. - Матиас усмехается. Очевидно, он счастлив. Не всем везет найти свое счастье с кем-то раз и навсегда. Большинство людей обречено на бесконечные метания. И, далеко не каждому в итоге выпадает такой козырь, как чистая незапятнанная ничем любовь. Взять хотя бы наших с Джером родителей.
        - Вам очень повезло, - говорю я, и он кивает.
        - Как и вам, - отвечает он. - Говорят, что любовь проходит со временем, трансформируется во что-то другое, острота притупляется. Но знаете что? Это полная хрень. Такому огню нужно нечто более существенное, чем время, чтобы потушить его.
        Некоторое время мы так и стоим задумавшись. Потом я медленно опускаю руки, и Молли не спеша отодвигается в сторону.
        - Не обязательно было так стараться. Смотри, что мужчина подумал о нас.
        - Разве это не было целью нашего прихода сюда в качестве пары? Сработало же, а это главное.
        - Да, но… Ты мог бы притвориться нормальным влюбленным, а не чокнутым придурком, нюхающем свою девушку при каждом удобном случае.
        Я смеюсь в ответ на ее язвительную реплику. А она корчит рожицу, якобы копируя меня.
        - Серьезно? Тебе столько же лет, сколько и Дэймону? И вообще-то мне много раз говорили, что я отлично изображаю влюбленного.
        - Тебе много раз врали. Ты - отвратительный актер.
        - Злишься, что отвадил от тебя этого сопляка? Его член впивался в твой зад. Я подумал, это навредит нашей сделке, если Эллиудис увидит, как ты, будучи моей возлюбленной, бессовестно соблазняешь его сына. Мало того, что мы бы потеряли контракт, так еще и бедного Матиаса постигло бы разочарование в любви. Ты - жестокий человек, Эванс. Ты знаешь об этом?
        Конечно, она знает. И продолжает спать спокойно, черт ее подери.
        - Беру свои слова обратно, - заявляет она. Мои брови ползут вверх. - Кое-что ты делаешь чертовски правдоподобно.
        - и что же?
        - Ревнуешь.
        Глава 11
        Молли
        Я иду следом за ним, довольная собой, и присаживаюсь рядом, когда он отодвигает для меня стул. Такой обычный жест. Но такой не свойственный ему. Я тут же себя одергиваю. Вполне возможно, он привык себя вести как джентльмен, но на мне его воспитание отдыхает.
        Я чувствую, как он борется с собой, стараясь быть холодным по отношению ко мне. Чувствую, как разгоняется его пульс, вижу, как поблескивают интересом его глаза, когда он смотрит на меня, как уголки его губ хочет тронуть улыбка. Черт, он даже принюхивался ко мне, и я знаю, что он наслаждался каждым из этих моментов. Я уверена в этом. Никогда раньше никто не испускал настолько явных флюидов в мою сторону. И я не выдумываю все это только потому, что мне хочется, чтобы так оно и было. Я чувствую.
        Есть что-то. Это что-то заставляет его сделать два шага назад каждый раз, когда он позволяет себе сделать маленький шажочек вперед.
        Или кто-то…
        Та девушка, с которой они кувыркались на диване, когда я пришла в гараж. Они оба выглядели счастливыми. Они вместе? Тогда почему Джереми не взял ее в качестве пары для его брата? Похоже, Джереми не знает о той его девушке по той же причине, по которой он не знает и о существовании гаража. Которой я тоже не знаю, и не уверена, что хочу.
        Этот парень красивый, сексуальный, великолепно целуется и заставляет меня хотеть большего. Так же он умен, загадочен и делает вид, что не заинтересован. Возможно, он хочет быть верен ей. В таком случае он становится еще привлекательнее. Но занятый парень для меня табу. Как и парень, который при каждом удобном случае не забывает сообщить мне, что я не в его вкусе.
        Но он поцеловал меня в тот момент, когда она была за дверью. Черт.
        - Что вообще происходит? - шепчу я себе под нос.
        Лукас поворачивается ко мне.
        - Мм?
        Его брови чуть сдвинуты в середину. Он перестает жевать и ждет, что я скажу что-то еще.
        - Ты меня путаешь.
        - Мне жаль. - Он еле заметно пожимает плечами. Его лицо все еще остается серьезным.
        - Не правда, - снова шепчу я, возвращая свое внимание на то, что лежит в моей тарелке.
        - Точно.
        Он соглашается. Вот так просто. У меня есть вопросы, у него есть ответы. Но он ими со мной не поделится. Что ж, ладно. Однако я взволнована оттого, что мы обменялись парой фраз, при этом между нами как будто произошел важный и объемный разговор, где каждый понял, о чем идет речь.
        Я идиотка, если радуюсь таким вещам.
        Внезапно под столом он кладет ладонь на мое бедро, мягко и небрежно, в этом месте кожа мгновенно вспыхивает. Если этот жест задумывался как успокаивающий, то это полный провал. К тому же, этого никто не видит, а значит, это не часть игры. Это только между нами. Он каждый раз показывает себя с новой стороны, и это нервирует меня.
        Матиас наклоняет горлышко бутылки к моему бокалу. Детское вино уже налито в бокалы близнецов, у всех остальных тоже есть их напитки, пустуют только наши с Лукасом.
        - О, благодарю, но мне, кажется, достаточно, - еле успеваю остановить его внезапно охрипшим голосом.
        Вино, конечно, изумительное. Нам с Эви приходилось пробовать некоторые сорта, но это, и правда, нечто. И я бы с удовольствием выпила еще, и еще… Много вина. И так я и поступлю, как только окажусь в безопасности, но сейчас есть одно «но». Одно большое «но». То, что сидит слева от меня. Чертова причина моего безумства.
        Серьезно, я не доверяю себе рядом с ним. В прошлый раз, когда мы пили вдвоем, я хотела чувствовать его на каждом миллиметре своего тела, и если бы не отец, я не знаю, чем это могло закончиться. Тогда Лукас тоже меня хотел. А сейчас я не могу рассчитывать на взаимность.
        - Спасибо, мне тоже хватит, - рядом со мной произносит Лукас, заставляя меня вздрогнуть от звука его голоса. То, как он разговаривает с другими, сильно отличается от того, как он разговаривает со мной. Это и хорошо и плохо одновременно. - Я за рулем.
        Матиас переводит взгляд на меня, прежде чем опуститься на свой стул.
        - Я только подумал, что Молли отказалось поэтому. Но почему тогда? Неужели дело в том, что вам оно пришлось не по вкусу, милая?
        - О, нет, вино превосходно. И я не вожу машину. Дело не в этом, просто знаю свою норму. - Я вежливо улыбаюсь мужчине.
        Лукас смотрит на меня с интересом.
        - Ты не водишь? - озвучивает он свое удивление.
        - А ты не знал? - раздается голос со стороны. Это Дэймон. И он, похоже, только и ждал подобного момента. Этот парень заставляет меня чувствовать неловкость весь вечер. Он не сводит с меня глаз, пару раз «нечаянно» коснулся моей ноги своей под столом, и я на самом деле благодарна Лукасу за то, что пришел на кухню и спас меня от этого малолетнего маньяка, пока он не сотворил со мной то, что как предположил Лукас, он может и хочет. В какой-то момент мне действительно стало страшно, учитывая мой прошлый опыт, так что кое-кто стал моим героем, но его непредсказуемая задница об этом ни за что не узнает.
        Если смотреть с такой стороны, то это даже здорово - иметь рядом парня, который, ты точно знаешь, тобой не воспользуется. Это заставляет тебя верить в то, что не каждый мужчина является угрозой. Но когда это мужчина, которого хочешь ты сама, это дерьмово со всех сторон.
        Лукас гневно уставился мимо меня. Я должна спасать ситуацию.
        - Прости Люк, я не хотела говорить вот так. - Я кладу свою ладонь поверх его руки, сжимающей вилку. Так, как чуть ранее сделал он и выбил почву у меня из-под ног. Его глаза медленно находят мои, и теперь его брови стремятся вверх. Он весь во внимании. Выражение лица смягчается, Дэймон забыт, мы в игре. К тому же я назвала его Люком, а это в новинку. Я хлопаю ресницами. - Я разбила свой розовый «Мини-Купер», что ты подарил мне на наши три месяца. Я не вожу машину временно, потому что разбила ее. Это я имела в виду. И пока мне немного страшно садиться за руль. Ну, вы понимаете. - Я пожимаю плечами, обводя взглядом всех за столом, затем непринужденно отправляю в рот зелень салата.
        Слышу смешок Эви и точно такой же звук от Дэймона. Матиас говорит, что ему жаль по поводу машины и затем извиняется и покидает стол, чтобы ответить на срочный звонок.
        Несколько секунд все молчат. Я слышу, как хрустит салат у меня на зубах. Надеюсь, это слышу только я. Стараюсь жевать как можно тише.
        - Розовый «Мини-Купер». Уверен, это то, что хотят все девушки, - насмехается вполголоса Дэймон. - Не удивительно, что она его разбила.
        Лукас игнорирует его и все вокруг. Он полностью сосредоточен на мне.
        - Если бы ты знала, как я рад, что ты цела. - Его тон говорит об обратном, ну да ладно. - И куда же ты его дела?
        - Кого? - Я потеряла нить разговора, пока пыталась быстренько охватить все детали происходящего вокруг.
        - Розовый «Мини-Купер», Помпончик.
        - А, «Мини-Купер».
        - Да.
        - Я отправила его в ремонт.
        - Хм. А что конкретно ты там разбила, сладкая? Что сказал мастер?
        - Мастер? Эм… Не помню. Поговори с ним сам, когда вернемся.
        Он безразлично пожимает плечами.
        - Ладно. Как его зовут? Где его мастерская?
        Он пытается завалить меня или что?
        - Лиам Курт. - Две пары глаз уставились на меня. По крайней мере, те глаза, что доступны сейчас моему обзору. - Что? Его так зовут.
        Я повернулась к своей еде. Эви прыснула со смеху. Я и сама еле сдерживаю улыбку. Малые спорят о том, где чья вилка, остальные в лице Дэймона и Джереми зависли в ожидании. Ну и спектакль.
        Я не знаю, почему мне первым делом в голову пришел герой молодежного сериала. Да и что такого? Мы все тут погрязли во лжи. Почему бы не придумать, что красавчик Лиам торчит под капотом твоей машины? Лукас своими вопросами вынудил меня выкручиваться на ходу, вот пусть теперь наслаждается тем, как тихонько ржет Эви по другую сторону от него. Пусть почувствует себя идиотом.
        Как, видимо, и Джереми. Упс.
        - С каких это пор бармены чинят тачки? А?
        А вот это неожиданный поворот. Я открываю рот, но тут же закрываю его. В его глазах искрится веселье. В одно мгновение я замечаю, как он еле сдерживает улыбку, а в другое - он уже прикрывает рот ладонью, чтобы не выдать свой безмолвный смех.
        Я делаю глубокий вдох, чтобы не скатиться под стол, прихватив в собой Эви и Лукаса, черт бы его побрал, любителя сериалов.
        - Ну, дела в баре пошли плохо, и он начал подрабатывать, - сочиняю я. И в этот раз он не успевает скрыть улыбку. Я наслаждаюсь тем, что эту улыбку вызвала я. Все стало ощущаться проще.
        Бросаю взгляд на Джереми, который не понимает, о чем идет речь и почему нам троим весело, поэтому он достает телефон и сосредоточивает свое внимание на нем. Уверена, он молит бога лишь о том, чтобы во всем, что мы тут устроили, был какой-то смысл. Он ищет его, потому что не хочет признавать, что его друзья - стайка недоумков. Двое из нас, если быть точной, я и Лукас.
        Кстати, если бы Лукас не смотрел «Новое поколение», эта шутка не достигла бы таких масштабов, и о том, что Лиам Курт чинит мою розовую тачку мечты, все давно бы уже забыли.
        - Ты знаешь Лиама. - Я не могу промолчать по этому поводу. Не в силах просто. Так что я не спрашиваю, а констатирую этот факт, окрашивая его в саркастический тон. - Я удивлена, дорогой.
        - Пейдж знакома с ним очень хорошо, так что мне тоже часто приходилось с ним встречаться. Гораздо чаще, чем я мог бы вынести.
        - Точно, Пейдж, - киваю я, как будто слышу что-то само собой разумеющееся.
        Что ж, ясно.
        Надеюсь, Дэймон не схватится за это, как за соломинку. Пусть ее имя ничего не говорит другим, но на меня реальность обрушилась в эту же секунду. К счастью Матиас вернулся за стол, и разговор повернулся в другое русло.
        Час спустя мы идем к нашей арендованной машине. Эви повисла на моей руке и заговорчески тянется ко мне, желая поделиться каким-то сверхсекретным умозаключением, пока парни идут сзади.
        - Старший сын пожирал тебя глазами. - Эви шепчет так громко, что я боюсь, как бы ее не услышали. - Лукасу это точно не понравилось.
        Она не остановилась после одного бокала, и теперь ей весело. Не настолько, чтобы без конца требовать, чтобы ей наполнили бокал таким тоном, как будто она совершеннолетняя и что напиться - смысл ее жизни. Такое уже однажды было, и она не была совершеннолетней. Нет, конечно. Но ей сейчас куда веселее, чем мне.
        Мое хорошее настроение вырвалось из меня, понеслось к морю и добровольно утопилось после упоминания о Пейдж. Как будто этим он хотел сказать, что эй, притормози, девочка-не-в-моем-вкусе, это всего лишь игра, а в ЛА меня ждет моя настоящая девушка.
        Полная катастрофа.
        Интересно, как долго они вместе? Встречался ли он с ней, когда мы познакомились в клубе или в их отношениях была пауза на тот момент? Судя по тому, что и как он упоминает о ней, это не какая-нибудь мимо проходящая шлюха. Он знает ее. Он смотрел с ней сериалы, это о многом говорит.
        Но он поцеловал меня, когда она была за дверью. О чем говорит это в таком случае? Что у них вообще за отношения? Свободные?
        Неужели люди на самом деле практикуют подобное дерьмо?
        - Мы поедем сзади, да, малышка? - Джереми обнимает мою подругу за талию, и они устраиваются на заднем сидении. Супер. Значит, я еду впереди. Просто здорово.
        Я не хочу смотреть на него. Отвернувшись к окну, я сползаю по спинке и подпираю подбородок.
        - Матиас сказал, что на острове есть классный ночной клуб. Можем сходить завтра.
        - Почему нет, - отзывается Джереми. - Завтра утром мы подпишем контракт, а в остальное время можем наслаждаться отдыхом, раз уж мы здесь.
        Джереми продолжает ворковать с Эви позади меня. Оттуда доносятся чмокающие звуки и тихий шепот и смех. Я увожу свое внимание от них. Вместо этого я разглядываю миллионы огоньков ночного острова вокруг нас. Чувствую биение сердца и то, как трудно стало дышать.
        - Тебе не нравится идея повеселиться завтра?
        На этот раз слова обращены мне, и я вынуждена повернуться, натянув самое скучающее выражение лица, которое только есть в моем арсенале.
        - Думаю, это хорошая идея, - отвечаю без энтузиазма. - Я ведь приехала именно для этого.
        - Да, ты планировала развлечься по полной, я помню.
        - Сегодня я уже и так неплохо развлеклась на самом деле.
        Он включает поворотник и смотрит в боковое зеркало. Он управляется с этой штуковиной так уверенно, и черт, ему так идет это. Свет от фонаря проскальзывает по его лицу, и я вижу, как он улыбается.
        - Ты, правда, не водишь машину? - внезапно спрашивает он, паркуясь на стоянке.
        - Нет, - отвечаю я и открываю дверцу. Но прежде чем я успеваю выйти из машины, его рука касается моей.
        - Подожди, - тихо говорит он, удерживая меня на месте и наблюдая, как Джереми с Эви покидают нас. Мое сердце начинает биться быстрее. Гораздо быстрее. Клянусь, оно может отказать в любую секунду. Я не знаю, чего ждать, но я ужасно взволнована.
        Глава 12
        Лукас
        Джер буквально уносит Эвелину по направлению к нашей вилле, и мы остаемся одни на парковке. Молли дрожит, я отпускаю ее руку и складываю ладони на руле от греха подальше. Что я собираюсь ей сказать?
        Мы просто сидим и смотрим друг на друга. Я шумно выдыхаю, отвернувшись на несколько мгновений, но мне нравится смотреть на нее, и я поворачиваюсь. Я не знаю, зачем остановил ее, но я наслаждаюсь тем, что она здесь со мной. Ее грудь вздымается и опадает при каждом вздохе, она волнуется.
        - Зачем ты приехала сюда? - спрашиваю тихо. - Я имею в виду, ты же могла отказаться в последний момент. Я видел, что ты собиралась. Почему передумала?
        Она здорово усложнила мне эту поездку своим присутствием.
        С секунду она смотрит на свои пальцы, а затем тянется к ручке, открывает дверцу и выбирается. Я делаю то же самое, и в тот момент, когда она обходит машину спереди, я снова обхватываю ее руку и прислоняю нас обоих к капоту так, что мы оказываемся лицом к морю.
        Я засовываю руки в карманы и пялюсь на свои ботинки.
        Я хочу побыть с ней еще. Мне даже не так важен ее ответ. Если она не хочет давать его мне, пусть. Пусть только побудет еще со мной наедине.
        Но я на всякий случай попытаюсь еще раз.
        - Ну и?
        Я поднимаю голову и тут же ловлю пару шелковистых прядей своей щекой из-за разыгравшегося ветра. Затем эти прикосновения перемещаются на мое предплечье и щекочут кожу. Молли смотрит куда-то вдаль в противоположную от меня сторону.
        - Я отвечу, если ты ответишь.
        Я киваю, когда она поворачивается. Один уголок ее губ приподнимается, она скрещивает руки под грудью, привлекая все мое внимание на соблазнительную ложбинку. Пустая парковка, ночь, красивая девушка и изголодавшийся мужчина - всегда плохая, очень плохая комбинация. Кем бы ни была эта девушка, какие бы ни были обстоятельства, в определенный момент все преграды станут несущественными, все выйдет из-под контроля. Это неизбежно.
        - Ладно. Я подумала, что вдали от всего, в других декорациях, ты подышишь другим воздухом, что-нибудь новое повлияет на тебя и, возможно тогда ты откроешь мне секрет, почему люто ненавидишь меня. И это только первая половина вопроса.
        Я усмехнулся от того, как она преподнесла все. Я на самом деле веду себя настолько запутанно? Дерьмо, так и есть.
        - Хорошо. Давай вторую.
        - Дай ответ сначала на это.
        Я набираю полные легкие воздуха.
        - У меня его нет, - лгу я.
        У меня есть ответ. Но я не уверен, что готов его ей озвучить. Она открывается для меня все с новой и новой стороны, и все ее стороны мне нравятся. Я убежден в одном, но она постоянно меня переубеждает. Мне все чаще хочется засунуть свои убеждения в задницу кому-нибудь. Дэймон бы отлично подошел. И узнавать ее дальше, раскрывать для себя эту девушку. Девушку, которая робеет в моем присутствии, которая дрожью отзывается на мои прикосновения.
        - Это несправедливо, - произносит она спокойно. В ее голосе нет разочарования. Как будто она уже давно разочарована и не ждала ничего другого. Вот это я постарался.
        Вместо того, чтобы выпытывать у меня ответы на свои вопросы, которые я знаю, ее сильно волнуют, она просто продолжает наслаждаться вечерним пейзажем утопающего в огнях Санторини. Она забила на меня. И это к лучшему, по крайней мере, до тех пор, пока я не разберусь со всем дерьмом внутри себя и снаружи.
        - Жизнь вообще несправедливая штука, знаешь?
        - Знаю не понаслышке. - Ее волосы прилетают мне в лицо, когда она отталкивается своей попкой от капота. - Я иду спать, Лукас. Спокойно ночи.
        Я не хочу ее отпускать вот так. Делаю шаг перед ней, преграждая путь. Твою ж мать, пусть идет. Пусть, ты придурок. Но нет. Моя рука тянется, чтобы заправить гладкую прядь ее волос за ухо. От нахлынувшей нежности, с которой я едва прикоснулся к ее коже, меня чуть ли не разносит на мелкие кусочки. Я уже даже не пытаюсь анализировать то, что происходит у меня внутри, когда она настолько близко. Это просто есть.
        Я хочу ее всю, я хочу прижать ее к себе, хочу знать, что она моя, я безумно хочу поцеловать ее. Кем бы она ни была, прямо сейчас это сильнее.
        Мы молчим, когда я убираю свою руку от ее лица, при этом, не теряя зрительного контакта. Молчим, когда я кладу ладонь на ее талию. Затем вторую.
        - Люк, - поправляю я.
        - Что?
        Ее глаза, обрамленные пушистыми ресницами, проникновенно смотрят на меня.
        - Не Лукас. Люк.
        Я без ума оттого, как она произносит мое имя таким образом. Я чуть не потерял дар речи, когда она назвала меня Люком за столом. Как будто она мой друг, как будто мы очень близки.
        - Люк, - повторяет она за мной нерешительно. - Я иду спать. Спокойной ночи.
        То, как она растягивает слова, и называет меня по имени вот так, делает невидимым все существующее вокруг. Есть только я и она.
        Я медленно наклоняюсь, чтобы облизнуть ее губы, охрененно сладкие. Я не могу спать по ночам из-за них. Я пробую ее на вкус, наблюдая. Она закрывает глаза, и я снова касаюсь ее губ, сохраняя расстояние между нашими телами. Я ловлю каждый чертов момент. И в один из этих прекрасных моментов она подается ко мне, желая большего, и я целую ее. По-настоящему. Не в пьяном угаре, как это было у нас в первый раз. Не для того, чтобы поиграть на ее нервах, как во второй.
        Я углубляю поцелуй, и в ответ она скользит ладонями по моей спине, издавая тихий стон. И этот стон тонет во мне. Я толкаю нас обратно к капоту и зарываюсь пальцами в ее волосы, обхватив ее лицо, а она в свою очередь перемещает ладони на мою спину.
        Я смакую ее, как самую вкусную конфету. Это длится долго и неторопливо. Мы прерываемся, но наши рты то и дело тянутся друг к другу снова. Такое чувство, что мы не можем нацеловаться. Дьявол, я бы посасывал ее язычок дни и ночи напролет. И не только язычок. Мне нестерпимо хочется скользнуть в разрез ее платья и убедиться, что она влажная, что я не единственный здесь, кто возбужден до чертиков. Я хочу наломать кучу дров, истребить целый лес, если быть точным.
        Мы оба тяжело и часто дышим, наши руки все еще остаются на тех же местах. Я провожу большим пальцем по ее распухшим губам и вглядываясь в ее затуманенный взгляд.
        - Это ничего не значит, - произносит она хриплым голосом. В ее лазурных глазах заключен мир, полный надежд, которым не суждено сбыться.
        - Не значит, - соглашаюсь я. Но у меня есть этому объяснение, а у нее?
        - Я не участвую в тройничках, - удивляет она меня своей репликой.
        Ах, вот оно что.
        - Я не предлагал тебе тройничок. - Я улыбаюсь.
        - Ты мне ничего не предлагал.
        - Правильно. - Я еще раз касаюсь ее губ своими. - Идем на виллу.
        На этот раз она ничего не говорит. Я иду следом за ней, сохраняя небольшую дистанцию, тем самым лишая себя соблазна затащить Молли в свою комнату.
        Секс, которого мы оба так сильно хотим, все только усложнит. Я не должен думать членом, именно поэтому все, чем я довольствуюсь сейчас, это еле уловимый шлейф от ее духов и привкус ее помады с каким-то фруктовым вкусом во рту. Видит бог, как сильно я хочу ускориться и догнать ее, прижать к этим белым стенам и погрузить свой язык в ее рот снова. К счастью, как только мы оказываемся на вилле, она поступает благоразумно, сразу закрывшись в своей комнате. Она не оставляет мне шансов, и я благодарен ей за это.
        Все утро мы с Джереми проторчали в офисе Эллиудиса, после чего вернулись на виллу и застали девчонок, плескающихся в бассейне. Хорошо, хоть здесь нет никакого гребаного дресс-кода, так что я могу быстренько избавиться от футболки и джинсов и нырнуть к ним. Прежде чем сделать это, я присаживаюсь на корточки на краю бассейна и отпиваю из трубочки напиток.
        - М-м-м, «Маргарита».
        Молли замечает меня и подплывает.
        - Это моя, - заявляет она. - Тебя не учили спрашивать, прежде чем брать чужое?
        Я смеюсь. Она такая горячая со своими мокрыми волосами. Ее кожа блестит от солнца, на лице нет никаких признаков макияжа. Она смотрит на меня снизу вверх. Как же я хочу наклониться сильнее и впиться в эти губки, которыми она решила сделать мне замечание.
        - Учили. - Я отпиваю еще раз, прежде чем поставить бокал на место. - Но безуспешно.
        На что она закатывает глаза, не сдерживая улыбку.
        - Я заметила.
        - Эй, не хотите на море? - Эви вылезла из воды, Джереми переоделся, и теперь он ждет, пока его девушка допьет свой напиток. - Мы решили поплавать там. Вы с нами?
        - Мы остаемся, - сразу отвечаю я. На удивление Молли не спорит. Она просто оплывает от меня, сверкнув своей задницей в красном. Вот же дьявол.
        Эви обматывает полотенце поверх мокрого купальника.
        - Окей, тогда увидимся позже.
        Они удаляются.
        Я же предпочитаю растянуться на шезлонге и понаблюдать за Эванс. Она проплывает бассейн туда и обратно несколько раз. Ее красный купальник мелькает перед моими глазами, но мне так и не удается разглядеть ее полностью. Она как будто специально это делает. Готов поспорить, если я буду сидеть здесь до завтра, она будет наматывать круги безостановочно, но так и не предстанет передо мной во всей своей красе.
        - Можешь не прятаться, я уже видел тебя в купальнике на фотографиях. Тебе нечем меня удивить.
        Она продолжает движение и бросает через плечо:
        - Пошел ты.
        Вдруг откуда ни возьмись, скорее всего из ада, появляется Дэймон.
        - Проблемы в раю? - мерзко ухмыляется он.
        Из меня вырывается смешок. Он услышал, как она послала меня, но он еще недостаточно опытен, чтобы уметь читать между строк. Я не виню его, но не слишком ли много он на себя берет?
        Этот парень только что нарушил мою идиллию и, похоже, не собирается сдаваться, усаживаясь на соседний шезлонг. Может, я не достаточно понятно объясняю?
        Проигнорировав его, Молли плывет в другой край бассейна.
        - Тебе что-то надо? - без церемоний спрашиваю у него после того, как встаю и стягиваю с себя футболку и начинаю расстегивать джинсы. Инстинкт собственника во мне требует как можно скорее оказаться рядом с Молли и заявить на нее права перед этим ублюдочным сопляком. Снова. Будь он постарше, разговор был бы совсем другой.
        - Решил узнать, не хотите ли прогуляться по острову. Отец сказал, что я мог бы устроить вам экскурсию.
        Да, конечно. Черта с два его послал Матиас.
        - У нас есть более интересные занятия. Поймешь, когда вырастешь.
        Я ныряю в воду и плыву, пока не достигаю стройных ног и не обхватываю их, выныривая так близко, что ее сиськи трутся об мое тело. Мой член моментально встает и упирается в живот Молли.
        - Привет, - я улыбаюсь ей. - Чувствуешь это?
        Она ловит ртом воздух, ее щеки вспыхивают, вызывая во мне волну недоумения. Другая на ее месте уже давно бы потерлась об него, кусая губы. А она смущается. Черт, что я делаю с ней того, чего не делали другие?
        Молли открывает рот, но я не даю ей возможности сказать какую-нибудь гадость. Я резко опускаюсь вниз, подхватываю ее лодыжки и перебрасываю ее через себя, заставляя визжать. Я поворачиваюсь, когда она плюхается в воду.
        - Ты идиот, я испугалась! - теперь она смеется, и ее глаза искрятся весельем. Я широко улыбаюсь в ответ, затем ныряю, быстро добираюсь до нее и делаю это снова. Я наслаждаюсь каждой чертовой эмоцией, которую она выдает. Это самая очаровательная девушка из всех, кого я когда-либо знал. Мне так легко и хорошо прямо сейчас. Счастье переполняет меня, и это состояние мне было раньше совсем не знакомо. Оно ни на что не похоже.
        И я понимаю, что не хочу обижать ее. Теперь не хочу. Но то дерьмо, которое я знаю, будет постоянно всплывать на поверхность и сбивать меня с толку. А я не могу допустить, чтобы что-то стояло между нами. Не могу позволить, чтобы сомнения омрачали моменты нашей близости, как, например, сейчас. Всякая хрень лезет мне в голову. Мне необходимо узнать правду. Услышать это еще раз. Я хочу доказательства ее вины, ее лжи, ее игр. Потому что теперь я растерян. То, в чем я был уверен, не вяжется ни коем образом, с тем, как я вижу ее собственными глазами.
        Хм, а вот и Дэймон куда-то запропастился. Какая жалость.
        Мы взяли такси, чтобы поехать в клуб, как только стемнело. Я сел впереди, чтобы было легко осуществить то, что задумал. Чтобы ни у кого из них троих не было шанса повлиять на мое решение, чтобы у меня не было необходимости объясняться в этот момент.
        Я заранее попросил водителя остановиться раньше. И теперь выхожу из машины. Я в курсе, что клуб был моей идеей. Не знаю только, чем я думал, когда предлагал это.
        - Повеселитесь там. - Я закрываю дверцу и иду прочь. Машина трогается с места, не давая остальным возможности задать свои вопросы.
        Джер через пару минут поймет, что это не его дело, Молли и так не сказала бы ни слова, а Эви… Ну Эви могла бы попытаться вытрясти из меня дерьмо.
        Я не знаю, где он, черт возьми, меня высадил. Но я не зол на водителя, он сделал все, как я и попросил: высадил меня и сразу тронулся с места, как только я закрыл дверцу.
        Засунув руки в карманы, я бреду по направлению к сверкающим вывескам небольших зданий. Хоть один бар там уж точно должен быть.
        Стюардесса подмигивает мне, когда предлагает завтрак в третий раз. С каждым разом ее четвертый размер все очевиднее.
        - Спасибо, я не голоден. Я хочу спать. Не могли бы вы не будить меня больше, пожалуйста. - Она слегка опешила, немного расстроилась, предложила принести мне подушку. - Ничего не нужно, спасибо.
        Наконец-то. Я так чертовски хочу спать.
        Я приехал на виллу без четверти пять, а в восемь Джер уже разбудил меня, чтобы ехать в аэропорт. Молли не разговаривала со мной, даже не смотрела в мою сторону. Мне хреново и от этого тоже. Но сейчас мне больше хреново оттого, что я много пил и мало спал.
        Я смотрю на двух спящих голубков справа от меня. На самом деле я не хотел ночевать на вилле еще и потому, что эта парочка была через стенку, и еще одной ночи с их стонами и без возможности погрузить свой член туда, куда я хочу погрузить его больше всего на свете, я бы не выдержал. Особенно, если бы пошел в клуб с Молли, где все наши танцы были бы ни чем иным как прелюдией к бомбическому сексу, который я отчетливо вижу в своих фантазиях.
        Я прекрасно помню, как она танцует. Можете поверить мне на слово, я поступил правильно.
        Я взглянул на нее, обернувшись назад. Она в наушниках, взгляд бегает вслед за пальцем, которым она водит по экрану телефона. Ее синяки под глазами говорят мне о том, что и у нее была веселая ночка без сна. И я даже не знаю, хочу ли, чтоб причиной был я, или же то, что она танцевала ночь напролет, забыв обо мне. Что если второе? Что если там был Дэймон или кто-то другой, и она танцевала с ним так же, как танцевала со мной в «Лаксе»? Мне это совсем не нравится.
        Черт, стоило подумать об этом до того, как сбегать.
        Глава 13
        Молли
        Я волоку свой чемодан по зданию аэропорта Лос-Анджелеса. Джереми с Эви уговаривали подбросить меня домой. После того, что вчера устроил Лукас, буквально выпрыгнув из машины, чтобы не ехать с нами в клуб, ни у кого не осталось сомнений, что между нами полная задница, а не отношения. Мы не тянем даже на фальшивую пару. Он отыграл свою роль перед зрителями, а потом послал меня куда подальше. Решил, наконец, отдохнуть по-настоящему в последний вечер на острове. Козел.
        Я убедила своих друзей, что возьму такси.
        - Я заеду за тобой в семь, - раздается за моей спиной тихий голос.
        Что он только что сказал? Я оборачиваюсь, потому что не верю своим ушам. Лукас идет за мной с перекинутой через плечо сумкой. На нем бейсболка и его темные очки, так что я не могу рассмотреть его взгляд. Он издевается?
        Я мгновенно закипаю. Вспоминаю свою бессонную ночь, вспоминаю выходные в прекрасном месте, которые мы могли бы сделать незабываемыми. И некоторые моменты я, правда, никогда не забуду, как например наш поцелуй. И то, как мы дурачились в бассейне. Лед как будто растаял, но потом снова вырос айсберг. И под конец Лукас успел все испоганить. Мне надоело быть куклой, которую он дергает за веревочки. Так что с меня хватит.
        Никаких «сегодня в семь».
        И да, я отдаю себе отчет в том, что мое сердце уже радостно несется ему навстречу в предвкушении. Но кто оно такое, чтобы решать? Думай головой, Молли.
        - Пошел ты, - выплевываю я, даже не удостоив его взгляда. А то он по глазам поймет, как хреново мне из-за всего, что он сделал, а потом делать не стал.
        Господи боже, как же я устала от того, как все запутано.
        - Опять? Сама пошла, - тихо отзывается он, обгоняя меня. - Со мной. В семь.
        Мои челюсти плотно сжимаются. Клянусь, я еле сдерживаюсь, чтобы не повернуться и не врезать ему.
        Лукас ускоряет шаг, оставляя меня позади.
        - Сначала попробуй, найди меня, а потом заставь пойти с тобой, куда ты хочешь, - бубню я себе под нос, и наблюдаю, как он закидывает спортивную сумку на заднее сиденье своего кабриолета.
        Обиженный ребенок во мне жаждет истерики. Нет. Мести, страшных пыток и кровожадных издевательств над негодяем. Но кого я обманываю, если тут же мне хочется облегчить ему задачу, на случай, если я все-таки спрячусь, а он захочет меня поискать, и выкрикнуть «я буду за занавеской». Ну а что? Вдруг он не играл в прятки в детстве и не догадывается, где искать?
        - Ох, тресните меня по лбу кто-нибудь.
        - Эээ… точно, мисс?
        Открыв рот, не уверенная, что он от меня хочет, я несколько раз моргаю. О, боже. Я серьезно только что попросила таксиста дать мне в лоб? Вслух? Черт!
        - Нет, конечно! Грузите мой чемодан и поехали.
        Ну и дела. Я встречусь с ним в семь. Что я должна делать с этим?
        В итоге я приняла душ, высушила волосы естественным способом, разобрала чемодан, бросила в корзину для белья свой купальник, конечно же, предварительно предавшись воспоминаниям. Выбрала легкий хлопковый красный сарафан, не слишком нарядный, но и не повседневный, и кеды. Накрасила ресницы, намазала губы бледно-розовым блеском и при полном параде крутилась перед зеркалом с половины седьмого.
        Итак, уже без пяти семь, что объясняет вполне логичную цепочку действий: мое сердце выпрыгивает из груди, ключи валятся из рук, пока я пытаюсь попасть ими в крошечную белую сумочку, которая висит у меня на плече. Я так нервничаю, словно иду на свидание мечты.
        Что если он поразмыслил немного в самолете и все-таки понял, что облажался, и теперь хочет все исправить, начав с настоящих свиданий, романтики, встреч под луной? Пфф! Я рассмешила саму себя. И хотя я знаю, что ничего хорошего ждать не стоит, мое любопытство и наивность берут верх. Я выхожу из дома и направляюсь к «Мерседесу», в котором меня ждет моя погибель.
        Лукас сидит на капоте и разговаривает по телефону, закинув кроссовок одной ноги на колено другой. Он излучает уверенность и секс. Если я способна правильно распознавать подобную ауру. На нем рваные полинялые джинсы и белая футболка. На нем всегда либо белая, либо черная футболки. Это отлично его характеризует. Складывается мнение, что он полная противоположность себя же самого.
        Лукас потирает шею, когда замечает меня.
        - Ладно, давай. Как что-то узнаешь о нем, сразу же звони, - успеваю расслышать конец его разговора.
        Он отключается и бросает телефон на заднее сиденье. Ну да, там он его и забудет. Впервые вижу, чтобы он им вообще пользовался. Должно быть, что-то важное.
        Он подмигивает и улыбается.
        - Смотри-ка, я легко тебя нашел.
        Только бы мои щеки не окрасились. Только бы мои щеки не окрасились. Не думала, что он мог меня услышать.
        Я фальшиво улыбаюсь ему в ответ.
        - Я передумала прятаться.
        Останавливаюсь в метре от машины, скрестив руки на груди. На нем нет очков. Наконец-то. Так что я отчетливо могу разглядеть, как в его взгляде мерцают игривые огоньки.
        - Почему? Побоялась, что я тебя не найду и решила перестраховаться?
        Вот же говнюк.
        - Нет, не хотела допустить, чтобы ты осквернил мою квартиру своим присутствием. Так что вышла сама, - передразниваю я, копируя его интонацию, но получается как-то слишком уж стервозно. Надо попрактиковаться в этом.
        Он громко хохочет, запрокинув голову назад и демонстрируя идеальные зубы.
        - Ты сказала, осквернить? Кем ты вообще меня считаешь?
        - Ты, правда, хочешь знать?
        - Теперь мне любопытно.
        - Расскажу по дороге, если мы куда-то собираемся ехать.
        Лукас отрывает свой зад и открывает мне дверцу.
        - Тогда поехали.
        Я жду, пока он огибает машину, чтобы сесть за руль.
        - Имей в виду, куда бы ты меня не отвез, мне там не понравится. - Я продолжаю бухтеть, как бабуля, пока пристегиваюсь. Пусть не рассчитывает, что я буду милой после того, как он себя вел.
        - Ха, - он поворачивает ключ зажигания, и мы трогаемся. Выпрыгивать уже поздно. - И цели такой не было.
        Черт, может все-таки не поздно? Где мой инстинкт самосохранения? Я даже не спросила, куда мы едем, и с радостью, которую скрываю изо всех сил и от самой себя, в том числе, запрыгнула в его тачку. Где мои мозги?
        - Мне не страшно, не старайся. Знание того, что ты не станешь надругаться над тем, кто не в твоем вкусе, делает меня абсолютно спокойной. Со всем остальным я справлюсь.
        Он включает поворотник, и мы сворачиваем на другую улицу, Лукас снова набирает скорость. Интересно, куда мы все-таки едем?
        - Вкусы могут меняться, знаешь ли?
        Меня обдает жаром от его слов и того быстрого взгляда, которым он награждает меня. Я сглатываю внезапно образовавшийся в горле комок.
        - Что? Теперь тебе страшно? Да ладно, я шучу. Мы же можем быть друзьями, правильно? - О, теперь мне точно полегчало, засранец. - Нам необязательно кусать другу друга через каждое слово или трахаться языками на парковках. К чему эти крайности? Ты забавная, умная, с тобой не скучно, я хочу узнавать тебя. Но, не переходя жесткие границы. Так, что? - Он протягивает мне ладонь, пока мы стоим на светофоре. - Давай попробуем подружиться?
        Я, конечно, чуть не отдаю концы при мысли о его словах о парковке, и про языки, и чтобы слишком долго не думать, вкладываю свою руку в его. В награду получаю его полуулыбку, прежде чем он возвращает ладонь на коробку передач.
        - Хорошо, - говорю я, чувствуя, что должна тоже вставить свое слово, а то меня бесит, что с Лукасом я иногда подтормаживаю. Ладно, хорошо. Чаще, чем иногда. Просто он постоянно выкидывает что-то неожиданное. - В этом есть смысл. Давай попробуем. - Конечно, в этом есть смысл! Особенно учитывая ту девушку, кем бы она ему не приходилась. Максимум, что между нами может быть - это дружба. И это самый щадящий вариант для моей психики. Наверное. - Так куда мы едем?
        - Я хочу показать тебе кое-что. Одно место. Это почти за городом. Но сначала остановимся перекусить. Я ужасно хочу есть. Надеюсь, ты не против мексиканской кухни.
        Я молча киваю, осмысливая ситуацию.
        Еще вчера ему было противно мое общество, а уже сегодня мы едем за город. Вау. Солнце скоро начнет садиться, а все, что меня беспокоит, это смогу ли я быть с ним друзьями при условии, что у меня дребезжат все внутренности от одной мысли о нашем поцелуе. И о том, как он назвал его.
        Мы останавливаемся у небольшого заведения. Вполне вероятно, я видела какой-то вестерн с его участием.
        Внутри все соответствует внешнему антуражу: деревянная мебель, мишень для дартс на стене, старый музыкальный аппарат и официантки в ковбойских сапогах, коротких юбках и шляпах. Не удивлюсь, если кто-то достанет револьвер и начнет грабить кассу, заставив всех лечь на пол лицом вниз.
        Лукас берет меня за руку. Я сразу объясняю себе это тем, что застыла на проходе.
        - Идем. - Мы садимся за столик в углу возле окна напротив друг друга. - Здесь охрененные такос. Ты же ешь такос?
        - Что-то не похоже на мексиканский ресторан. Ты что-то перепутал, - шепчу я, оглядываясь по сторонам в поисках торчащих из карманов револьверов. Ничего такого не замечаю. По-моему, здесь все такие же, как и мы. Немного расслабляюсь.
        Он подзывает одну из официанток.
        - Мексиканскому ресторану далеко до этой забегаловки, вот увидишь.
        Крашеная блондинка с прямыми волосами до талии, подошедшая к нам взять заказ, даже не смотрит в мою сторону. Лукас делает заказ за двоих. Я не противлюсь этому. Наоборот, хочу попробовать то, что он думает, понравится мне и проверить, насколько это соответствует действительности. Просто отдаться во власть обстоятельств и смотреть, что из этого получится - именно то, что я делаю рядом с ним.
        Через пятнадцать минут я откидываюсь на спинку стула и благодарю бога за то, что надоумил меня надеть свободный сарафан, иначе, я не знаю, как скрывала бы свой округлившийся живот, заполненный лепешками, мясом, острым соусом и овощами. Черт возьми, я не смогла остановиться на одном такос и заказала еще один. Лукас только что закончил свой третий.
        Все время, что мы ели, мы говорили о всякой ерунде, смеялись и синхронно закатывали глаза от наслаждения едой. Один раз я даже простонала, на что Лукас перестал жевать и наградил меня таким взглядом, от которого я моментально почувствовала прилив крови к низу живота. Это был взгляд, от которого мои внутренности танцую танго, взгляд мужчины, от которого у женщины пересыхает во рту. Мне стоит лучше контролировать звуки, которые из меня вырываются. Раз уж мы решили, что будем друзьями.
        - Ты наелась?
        - О, да. И ты не обманул, когда сказал, что эти такос охрененные. Я ничего вкуснее не ела. Честно.
        Опять же опираясь на наш пакт о дружбе, стараюсь не обращать внимания на широченную довольную улыбку на сексуальных до неприличия губах Лукаса.
        - Я рад. Особенно тому, что я - мужчина, накормивший тебя самой вкусной едой. Такое ты никогда не должна забыть.
        Я засмеялась.
        - Да, это точно.
        Блондинка появилась, стоило Лукасу лишь взглянуть на нее. Этого парня полезно всегда брать с собой, когда вы собираетесь поесть вне дома. Официантки, которых обычно не дозовешься, окажутся у вашего столика за долю секунды. Поразительно.
        - Вам понравилось? - спрашивает она, кокетливо улыбаясь.
        - Да, спасибо.
        Лукас кивает и тянется за бумажником в задний карман.
        - А вашей девушке?
        Ау, я здесь! Хотя бы посмотри на меня, когда хочешь узнать мое мнение.
        - Она не моя девушка, - поправляет он, делая ее еще более счастливой. И это те слова, которые должна была произнести я, а не сетовать на то, что меня игнорируют.
        Блондинка берет со стола одну из салфеток, достает ручку непонятно откуда, наклоняется так, что за соседним столиком наверняка любуются ее голой задницей, настолько у нее короткая юбка, и записывает свой номер.
        Она записывает свой номер, черт ее подери.
        Лукас терпеливо наблюдает за этим, а у меня глаза вот-вот вылезут из орбит, от того, насколько бессовестно и открыто она предлагает себя парню, который накормил меня самой вкусной едой на всем белом свете. И который целуется, как бог, и наверняка, много чего еще делает так же. Только об этом суждено узнать не мне, а нахалке с сожженными перекисью волосами, с которой у него все будет.
        И я еще раз спрашиваю саму себя, что не так с их отношениями с Пейдж?
        - Тогда позвони мне.
        - Жаль тебя огорчать, милая, - встреваю я, не сдержавшись, - но он не умеет пользоваться телефоном. Сколько раз уже проходили это. - О, нет, я веду себя, как ревнивая стерва. Я даже спокойно признаю это. Но на кой черт ему было об этом знать?
        Блондинка хлопает глазами, переводя взгляд с меня на Лукаса. Он закусывает губу в улыбке, берет эту салфетку из ее рук и убирает в карман.
        - Все было изумительно, Кайла. - Он встает из-за стола и подает мне руку. - Мы непременно посетим ваше заведение снова.
        После чего продолжает держать мою ладонь в своей, чем вселяет волшебное ощущение, будто я принадлежу ему. Мы выходим на улицу.
        Пока мы ели, солнце почти зашло за горизонт, окрасив все вокруг в золотистый цвет. В городе не успеваешь обращать внимание на подобные вещи, но здесь жизнь как будто замедляется. Не упускаю возможности поглазеть вокруг и полюбоваться видом. Я люблю смотреть на все красивое. Наверно поэтому для меня оторвать взгляд от Лукаса - всякий раз практически невыполнимая миссия.
        - Ты не хочешь, чтобы я звонил ей? - внезапно спрашивает он, когда мы не спеша садимся в его машину.
        - С чего бы мне беспокоиться об этом. Мы ведь друзья. Пусть это будет проблемой Пейдж.
        Сначала он выглядит удивленным, а затем кивает.
        - Да, точно.
        Мы едем молча, из колонок звучит «Thunderclouds». Я украдкой поглядываю на него, так что замечаю его задумчивое выражение на лице. Хотела бы я знать, о чем он думает. Тянусь, чтобы переключиться на другую радиостанцию, но он не обращает никакого внимания на это.
        Вместо «Thunderclouds» теперь играет «Friendships» Pascal Letoublon. Мне нравится этот трек, что большая редкость, так что я с удовольствием фокусируюсь на музыке. Тем более, что Люк настолько глубоко в своих мыслях, что, кажется, даже не замечает меня. Чувствую себя лишней. Было так хорошо, когда мы сидели за уютным столиком и жадно поглощали такос. Он был всецело моим. А теперь…
        - Приехали, - наконец произносит Лукас, вырывая меня из размышлений, и сворачивает с шоссе на проселочную дорогу. А затем паркуется возле полуразрушенного здания, видно, что сгоревшего.
        Это то, что он хотел мне показать? Я медленно выхожу из машины. Лукас делает то же самое и садится на свое самое любимое место - капот, засунув руки в карманы. Я оглядываюсь по сторонам. Через дорогу старый маленький магазинчик с вывеской «У Барни» и одна новая заправка. Справа несколько забегаловок.
        - Накормить меня перед смертью было довольно гуманно с твоей стороны, - рассуждаю я, присаживаясь рядом и опираясь ладонями на прохладный металл. - Никто и никогда не найдет здесь мое тело.
        Слышу его смешок.
        - Если бы я хотел твоей смерти, то заставил бы умереть от удовольствия с широко раскинутыми ногами подо мной. Как вариант.
        Мое тело моментально покрывается мурашками, я поворачиваюсь, чтобы уставиться на него. Он вскидывает бровь, с грустной ухмылкой глядя на меня в ответ.
        - Что? Ты знаешь способ умереть получше?
        Он шутит, хотя не выглядит веселым. Я бы хотела прокрасться в его голову и найти ответы на все свои вопросы.
        - Я вообще не думаю, что можно умереть от наслаждения, если уж на то пошло, - отвечаю я, на полном серьезе задумавшись над этим.
        - Ты просто не спала со мной.
        И снова земля пулей вылетает из-под ног.
        - Ты ведь не серьезно сейчас?
        - Конечно, нет. Я ведь не стану надругаться над тем, кто не в моем вкусе, - вспоминает он мои слова. Его тон игривый и серьезный одновременно. Ему явно по душе издевательства надо мной.
        - Ты убедился в этом, когда мы поцеловались?
        На пару секунд он задумывается, подняв голову к небу.
        - Я сделал кое-какие выводы, когда мы поцеловались, но мы здесь не для того, чтобы я тебя в них посвящал, Помпончик. Хватит пытать меня. Я не скажу тебе то, что ты хочешь услышать.
        Почему все не может быть проще? Почему он не может перестать отвечать так, что у меня появляется еще больше вопросов?
        Я обреченно вздыхаю, соглашаясь с поражением.
        - Ты хотел показать мне странный разрушенный дом?
        - Да.
        Глава 14
        Лукас
        - Почему? - спрашивает она.
        И, правда, почему? Я пожимаю плечами.
        - Не знаю. Просто хотел поделиться с тобой частью своего прошлого.
        Это не совсем правда.
        Смятение на ее лице сменяется шоком.
        - Это твой…
        - Гараж. Бывший гараж, - перебиваю я. - Он сгорел, когда меня в нем не было. К счастью. Но здесь был мой друг. Ему повезло меньше.
        - О, Боже, - шепчет Молли, прикрывая рот ладонью, и бросает обеспокоенные взгляды то на меня, то на развалины. - Мне так жаль. Он… он…
        - Он жив. - Надеюсь, что так и есть, потому что о нем уже полтора года как нет ни слуху, ни духу. Последнее что я слышал, это то, что он перелетел через океан.
        - Хорошо. Но мне все равно жаль, что ты потерял это место таким образом. Как это случилось?
        - Загорелась проводка, - озвучиваю я официальную версию. Ее сочувствующий взгляд заставляет меня чувствовать себя последним мудаком. Еще ничего в ее поведении не выдало в ней коварную суку. Ни разу, мать его, она не заставила меня удостовериться в этом.
        Да, она может быть легкомысленной. Я вспоминаю, как она чуть не трахнула меня в клубе, когда мы только познакомились. Так же она в совершенстве владеет языком тела, чем сводит с ума мужчин, взять хотя бы гаденыша Дэймона. Меня так вообще она сводит с ума в первую очередь.
        Она эффектная, красивая, остроумная. В ней все это, безусловно, есть. Но так же есть и другое. То, что я не разглядел раньше, но вижу сейчас. Она хороший человек. Способный сопереживать. С ней комфортно молчать. Ее глаза говорят то, что она сама стремится скрыть. И будь я проклят, если не правильно понимаю смысл их слов.
        Я вижу в них, как ее ранит мой холод. Я точно знаю, что она хочет большего. И видит бог, я тоже. Я так сильно никогда никого не хотел. Но у меня есть причины, по которым я держу ее на расстоянии. Хотя и от себя отпустить не могу. Черт, мы дружим. Вот так вот я издеваюсь над собой самым изощренным способом.
        Но так у меня есть возможность узнавать ее, что мне безумно интересно делать. Только непонятно, надолго ли меня хватит.
        - Раз уж ты держишь язык за зубами про мой новый гараж, я подумал, что было бы справедливо тебе узнать причину. Так вот это она и есть. После того, как моя мама узнала, что произошло, от одной мысли о том, что я мог погибнуть, у нее случился сердечный приступ. Она поклялась, что следующий гараж она спалит собственноручно, если таковой появится. Конечно, я согласился на все ее условия, я даже уехал с ней в Мадрид, где она успешно прошла лечение, а потом и нашла свое счастье в лице отца Джера, ну эту историю ты уже и так знаешь. Но я все эти годы был не на своем месте. Получается, что единственный способ быть на нем - это держать его в секрете. Я рад, что ты не разболтала его, кстати.
        Я усмехаюсь, а Молли цокает языком.
        - Кем ты вообще меня считаешь? - Она возвращает мне мой же вопрос, делая все проще.
        Я достаю руку из кармана, обвиваю ее талию и притягиваю ее попку вплотную к себе. Она ахает от неожиданности, но не сопротивляется. Я убираю свою руку за спину, а второй касаюсь ее подбородка, заставляя поднять на меня голову.
        - Считаю, что если бы могли быть не друзьями… - я замолкаю. Проклятье, я так не могу. Надо срочно менять тему. Я откашливаюсь. - Теперь твоя очередь делиться секретами.
        Улыбка расплывается на ее лице.
        - Ты не это хотел сказать.
        Я вздыхаю и встаю, чтобы быть на расстоянии от нее, стоя напротив. Это хотя бы на какое-то время удержит мои руки при себе.
        - Забудь, что я хотел или не хотел сказать. Лучше расскажи мне, почему не водишь машину. Так как мы друзья, я самое заинтересованное лицо. Я привык рассчитывать на своих друзей, чтобы они доставляли мою пьяную задницу домой в целости и сохранности.
        Молли смеется, заправляя волосы за ухо.
        - Даже не рассчитывай на это, друг.
        - Наша дружба переживает свой первый сложный период. Что за нафиг?
        - Видимо, такая хорошая дружба. - Она разводит руками, все еще улыбаясь.
        - Не могу не согласиться. - Выражение ее лица становится серьезным. Все снова становится серьезным между нами, все накаляется. Я в шаге от того, чтобы впиться в ее соблазнительные губы. Какая на хрен дружба вообще? Отворачиваюсь, чтобы набрать полные легкие воздуха. Если Молли сделает хоть один шаг мне навстречу, хоть один, мать его, единственный гребаный шажочек по направлению ко мне, черт, даже если она хотя бы протянет руку, я взорвусь. Я сорву с нее одежду прямо здесь, на глазах у всех посетителей Барни, в этих проклятых развалинах, я прижму ее нежную кожу к этим грязным стенам самым грубым образом.
        Кроссовки. Трава. Пыль.… Не помогает. Джер. Генри. Уже лучше. Немного остываю.
        - Моя мама разбилась на машине, когда мне было два.
        Что?
        Я в шоке пялюсь на нее. Я ведь никогда не задавался вопросом, где ее мать. Даже не думал об этом.
        - Моя очередь говорить, что мне жаль. Мне, правда, жаль.
        Я не знаю, как подобрать слова. Она сочувствовала мне из-за какого-то здания, которое ничего не значит абсолютно. Мне на самом деле плевать на это место, она словно помогла мне поставить окончательную точку. Но то, что потеряла она. Это куда больше, чем просто хреново.
        - Все нормально. Я не помню ее совсем. Она поехала за покупками, потеряла управление и врезалась в столб. Узнав это, я не смогла больше сесть за руль.
        - Когда ты узнала?
        - Через год после того, как получила права. Случайно наткнулась на документы в папином столе. Он хотел, чтобы я жила полноценной жизнью нормального подростка без отпечатков прошлого. Но, к сожалению, не вышло. Мне нравилось водить. А потом я непроизвольно стала представлять весь тот ужас, что испытала моя мама в свои последние секунды. Я будто стала видеть эти картинки ее глазами.
        Твою ж мать. Она не может всегда таскать за собой этот багаж.
        - Садись, поехали. - Я сажусь за руль и завожу мотор, не дожидаясь, пока Молли опомнится. - Ну же, запрыгивай.
        Она недоверчиво поглядывает на меня, но слушается. Я жду, пока она пристегнется, и трогаюсь, оставляя облако пыли позади нас.
        - Разве мы не должны были повернуть, чтобы вернуться в город?
        Непонимание и страх в ее глазах говорят мне, что я на верном пути.
        - Мы не возвращаемся в город.
        - Куда мы едем? - она то и дело оборачивается назад, а потом заглядывает в мое лицо. Наверно, чтобы убедиться, что я не спятил.
        - Покатаемся еще немного. Не переживай, Эванс. Я знаю, что делаю.
        - Мило. Но я бы тоже хотела знать, что ты делаешь. Хотя бы иногда.
        Она раздражена. Я подмигиваю ей, после чего она отворачивается. Хотел бы я знать, что творится сейчас в ее красивой головке. То ли ей страшно, то ли она считает меня обезбашенным идиотом. Или и то, и другое. Возможно, что-то еще. Но она точно не ожидает того, что ей предстоит.
        Я посмотрел своим демонам в лицо, когда привез ее к своему сгоревшему прошлому. Я больше не буду приезжать сюда. С этим покончено. Она тоже покончит со своими демонами. Сегодня. Рядом со мной.
        Дотягиваюсь до телефона, чтобы убедиться, что связь перестала ловить, и останавливаюсь. Вокруг ни души. Это место заброшено.
        - Здесь раньше проводили несанкционированные гонки для тех, кто еще не был уверен в своих силах, чтобы гонять в Чатсуорте. Много людей тренировалось здесь. Не помню, чтобы кто-то из них пострадал. Хотя они гоняли. На высокой скорости. Не каждый, кто садится за руль, попадает в автокатастрофу. Ты ездила целый год, и все было хорошо, пока ты не позволила своим страхам руководить тобой. Ты же понимаешь это?
        Молли уставилась на меня с ужасом. Кажется, до нее начинает доходить смысл происходящего. Она принимается протестовать, мотая головой из стороны в сторону.
        - Нет, нет и нет. Я не буду этого делать.
        - Ты это сделаешь.
        - Я не могу.
        - Конечно, можешь. Ты никогда не познаешь предел своей силы, пока не столкнешься с самым сильным соперником. Иначе мы застрянем здесь навечно. Я не сяду за руль. Ты сядешь.
        - Даже не мечтай, Лукас. Я вызову такси и отправлюсь домой.
        Я оставляю свободным водительское сиденье, приглашая ее занять его. Хотя знаю, что это будет чертовски трудно.
        - Валяй. Если сможешь поймать связь.
        Она прищуривается. Это не сулит мне ничего хорошего.
        - Ты должна это сделать. Достань свои страхи, поимей их, и двигайся дальше.
        - Я не собираюсь никуда двигаться. Я не сдвинусь с этого чертового места, ты понял? Отвези меня туда, откуда забрал.
        - Нет.
        В ее бездонных, как море, глазах прямо сейчас полыхает огонь.
        - Я ненавижу тебя.
        - Ты отвезешь нас домой, Эванс. Нравится тебе или нет, но ты будешь тем, кто сделает это. Не я.
        - В таком случае мы останемся здесь навечно, как ты и сказал.
        - Что ж, отлично. Как хочешь. Но тебе придется провести остаток жизни с тем, кого ненавидишь. А я, в свою очередь, обещаю дать тебе еще миллион поводов ненавидеть меня еще сильнее.
        - Поверить не могу, - шепчет она. - Ты еще хуже, чем я думала. Я никогда больше не хочу видеть тебя.
        - Ладно.
        - Ты - беспринципный бабник. Тебе плевать на чувства других.
        Оу, а это откуда взялось?
        - Хорошо. Вот, ты, наконец, говоришь обо мне то, что на самом деле думаешь, как и обещала. Что-то еще?
        Она яростно захлопывает дверцу, когда выходит из машины.
        - Ты кувыркаешься с Пейдж, а затем целуешь меня. Ты говоришь о Пейдж так, словно она для тебя что-то значит, но потом снова целуешь меня. Ты, черт возьми, берешь номер всех, кто тебе его предлагает. Что ты за человек?
        - Я не собирался звонить Кайле, - говорю в свое оправдание.
        Ну, все остальное отрицать бесполезно. С ее стороны все именно так и выглядит, и пока я не собираюсь убеждать ее в обратном. Фокус с Пейдж делает свое дело, останавливая Молли от того самого шага мне навстречу, которого я опасаюсь. Хотя я не планировал использовать свою подругу подобным образом, все как-то само получилось, и вроде это работает. Если Пейдж узнает о том, что нас считают парой, она будет долго и громко смеяться.
        - Да что ты говоришь? Наверно поэтому ты взял ее номер.
        - Я выбросил его в мусорное ведро на выходе из кафе.
        - Ложь.
        Я развожу руками.
        - Можешь обыскать меня. - Это дерьмовая идея. Твою ж мать, если она и правда это сделает? О, нет. Молли делает шаг ко мне и засовывает руку в задний карман, куда я убирал салфетку. Все мое тело напрягается. С этого ракурса мне хорошо видна ложбинка между ее грудей в вырезе платья. Я перевожу дыхание и прочищаю горло. - Ты щупаешь мою задницу, ты же в курсе?
        - Заткнись.
        Она проверяет второй карман на всякий случай. Я молю бога лишь о том, чтобы она не запустила руки в передние карманы. Не потому что салфетка там, я на самом деле ее выбросил, как и сказал. Но там рядом мой член. Это грозит последствиями.
        - Видишь, ее там нет. - Теперь, когда она сделала шаг назад от меня, я могу говорить и дышать спокойно.
        - Ты мог спрятать ее в машине.
        Ее слова заставляют меня рассмеяться.
        - Зачем мне это делать? Можешь обыскать и ее, если хочешь.
        - С чего бы меня вообще касались твои похождения?
        Я только пожимаю плечами. Я не стану сейчас говорить ей, что она сильно ревнует меня. Она убьет меня к чертям собачьим.
        Немного поразмыслив, Молли выхватывает ключи из моих рук, идет к машине и усаживается за руль. Я чуть не присвистнул от облегчения.
        Пока не поздно, я занимаю место на пассажирском сиденье. Она борется с собой. Я застыл в ожидании.
        - Ты победил, - заявляет она, не взглянув на меня. Ее дрожащие руки вцепились в кожаную оплетку. - Я сделаю это, но после того, как мы доберемся домой, я хочу, чтобы ты исчез. Ты больше не будешь манипулировать мной, словно я твоя кукла, Лукас. С меня достаточно. Я не хочу тебя видеть. Ни после того, через что ты заставляешь меня пройти прямо сейчас. Это жестоко. Ты не мой друг, ты не мой парень. Ты мне никто.
        Я медленно киваю, когда она поворачивается, чтобы убедиться, что я слушаю.
        Эта девочка сильна духом. Я думал, что будет сложнее.
        Глава 15
        Молли
        Я просто старалась сосредоточиться на дороге и ни о чем не думать. Тем более о тех словах, что наговорила Лукасу, перед тем как тронуться. Мы ехали молча.
        Сначала я была в ужасе. Мое тело дрожало, а слезы каждый миг собирались хлынуть из глаз. Мой взгляд вылавливал каждый столб, а воображение дорисовывало страшные картинки. Я хотела все бросить, остановиться и пойти пешком. Но я сдерживалась. «Достань свои страхи, поимей их и двигайся дальше». Где-то в середине пути я начала осознавать, что поимела большую часть из них. Ощущение того, что я управляю своей жизнью, что от меня зависит не только моя, но и жизнь человека, который рядом со мной, что я выбираю, повернем ли мы направо или налево, и где мы оба окажемся в конце пути, взбудоражило меня, посылая волну эйфории по всему телу. Чувство сродни тому, что я испытываю, когда Лукас смотрит на меня, как на самую желанную вещь в этом мире.
        Я продолжала дрожать всю дорогу до моего дома, но уже не потому что боялась, а потому что адреналин превысил все допустимые нормы в крови. И мне это, черт возьми, очень понравилось.
        Припарковавшись, я вышла из машины на ватных ногах. Я хотела броситься Лукасу на шею и кричать во все горло. Я хотела прижаться к его телу и разделить с ним свое освобождение. Я все еще не знаю, смогу ли сделать это когда-нибудь, потому что сама все испортила. Как мы и договорились, он уехал от меня так скоро, как мог. Да ни о чем мы и не договаривались. Я просто повела себя, как идиотка и наговорила ему кучу дерьма.
        Я не спала всю прошедшую ночь, прокручивая и прокручивая в памяти то, как я ехала. Я то и дело ловила себя на том, что улыбалась в темноту. Это так глупо - радоваться, что села за руль. Но, оказалось, что я так скучала по этому. Я затрамбовала это так глубоко внутрь, заперла на сто замков и предпочитала не вспоминать, что в моей душе существует тайная комната. Я заставила себя поверить в то, что не хочу водить, и никогда не буду хотеть.
        Лукас так расположил меня к себе своей искренностью и желанием посвятить меня в ту ситуацию с гаражом, что я расслабилась. Я почувствовала, что могу доверять ему. Конечно, есть вещи, о которых я, наверное, никогда не решусь рассказать, но это только потому, что справилась с ними сама. А он помог мне справиться с тем, с чем не мог помочь никто. Он бросил меня в пропасть, чем вынудил расправить крылья.
        Я так сильно благодарна ему за это. И я так виновата перед ним.
        - Привет. - Эви встречает меня на входе в аудиторию. Она осматривает меня с ног до головы, а потом заглядывает за спину. Мы создаем пробку. - Ты какая-то другая, - выдает она.
        - Это не может быть настолько очевидным. Что ты знаешь?
        Она уставилась на меня, и ее лицо озарилось.
        - Точно! Я угадала. Что произошло между тобой и Лукасом? Я хочу все знать, - пищит она радостно.
        Я не могу скрыть улыбку.
        - Вчера я за рулем везла нас с Лукасом домой.
        Ее рот открывается на всю, прежде чем она прикрывает его папкой с файлами.
        - Да ладно? Откуда вы ехали? Что вы делали вместе? И подожди, ты была той, кто вел машину Люка? Я сейчас правильно все понимаю? Ты меня не разыгрываешь? - Я киваю несколько раз. - Как ему удалось?
        - Я расскажу все, что хочешь. Но хочу предупредить, я сильно накосячила и мне нужен твой совет, как все исправить. Встретимся после занятий в университетском парке и хорошенько все обсудим. Идет?
        - Еще как идет.
        Мне придется все же тщательно обдумать свою речь, чтобы не накосячить еще больше. Надо будет как-то обойти фрагменты нашей с Лукасом истории, касающиеся его секрета.
        После обеда мы с Эви расположились на траве под деревом. Наши сумки валяются рядом в то время, как мы сидим по-турецки друг напротив друга. Я скучала по нашему совместному времяпрепровождению наедине, по возможности обсудить все до мельчайших деталей.
        Я выложила ей все, что не касалось гаража, но так как некоторых слов из песни не выкинешь, подменила некоторые места и обстоятельства так, чтобы суть осталась прежней. Гараж я назвала домом его друга, а то место, где мы были вчера, я вообще не упомянула. Рассказала лишь об ужине. Якобы после него мы разговорились, выйдя из кафе, и он провернул то, что провернул. Я ненавижу врать своей подруге, практически единственному человеку, который знает меня, как саму себя, но это не мой секрет, так что…
        - Хочешь, я разузнаю у Джереми про эту Пейдж?
        - Это вызовет подозрение. И это будет слишком очевидно. Я не хочу, чтобы Лукас думал, что я копаю под него.
        Она чешет затылок.
        - Это верно, да. Так или иначе, она не является для него тем, кто мог бы заставить его держаться от тебя на расстоянии. Не переживай об этом.
        - Но он пытается, черт его подери. Он борется, чтобы не допустить этого. Иногда он дает слабину, но потом снова отталкивает меня. Я не вижу никаких других причин кроме Пейдж. Он не готов потерять ее, по всей видимости. Даже несмотря на наше взаимное притяжение, он держится. Если не отношения с ней, то что тогда может быть причиной?
        Глаза Эви блестят, пока она меня слушает. Я не могу ни улыбнуться, глядя на нее.
        - Я не верю своим ушам, Молли. Ты влюбилась. А ведь еще недавно ты была уверена, что не родился тот мужчина, с которым ты захочешь пойти дальше. Боже мой, ты исцелилась, ты хоть понимаешь, что это значит?
        Я влюбилась?
        Я не думала об этом, пока она не сказала. Господи Боже, это на самом деле произошло.
        - Молли, ку-ку. - Она щелкает пальцами перед моим носом. - Ты должна поговорить с ним.
        - Что я ему скажу? Эй, давай ты забудешь, что я сказала тебе в машине, а так же выкинешь свою девушку из своей жизни, и давай уже поцелуй меня снова, потому что я умираю, как хочу этого? А, забыла еще кое-то. Я влюблена в тебя и плевать хотела на ваши с Пейдж отношения, или что там у вас вообще.
        - Речь просто огонь! Ты должна записать все, а то забудешь.
        Я закатываю глаза.
        - Тебе весело, да?
        Она достает резинку из сумки и завязывает белокурые волосы в высокий хвост, а затем устанавливает ладони на колени и наклоняет голову на бок.
        - А если серьезно, то возьми из своей речи первую часть, самое первое предложение, и используй его. Скажи хотя бы, что ты в состоянии аффекта не контролировала свой рот.
        Я вздыхаю.
        - Так и было.
        - Найди способ поговорить с ним для начала. Ты можешь подкараулить его возле офиса или я могу показать, где он живет. Кстати, насчет этого. Скоро у Джереми день рождения, и я хочу устроить ему вечеринку-сюрприз в их доме в Малибу. Он держит меня на расстоянии от этого дома, глупый, так что ни за что не догадается, что я могу поджидать его там. К тому же он увидит, что призраки его бывших подружек, обитающих там, не могут нам навредить. Поможешь мне организовать все?
        - Я знаю, где найти Лукаса, не беспокойся об этом. И конечно, я помогу тебе с вечеринкой. Ты знаешь, как я хороша в этом.
        Мы даем «пять» друг другу, скрепляя наш заговор.
        Мысль о том, что мы будем на празднике в его доме, вызывает восторг. Такая атмосфера всегда располагает к близкому общению. Это будет мой шанс, если я не осмелюсь поговорить с ним раньше.
        Она улыбается, задумчиво глядя на меня.
        - Ты очень изменилась с приездом Лукаса, Молли. Он будто пробудил те твои стороны, которые крепко спали. Я приятно удивлена. И жду, когда ты купишь крутую тачку, и мы поедем в закат с полным багажником шампанского.
        Мы обе смеемся над ее шуткой.
        - Ты можешь и сама научиться водить, между прочим.
        - Но я не хочу. Мне нравится смотреть на серьезное выражение лица Джереми, когда он за рулем. Обожаю наблюдать за ним сбоку. Черт, он шикарен в этом.
        Я вспоминаю, как тоже любовалась Лукасом, когда он вез нас от Эллиудиса. А потом как он незаметно схватил меня за руку. Как он нетерпеливо провожал взглядом Джера с Эви, чтобы поскорее остаться со мной наедине. И как у меня внутри все переворачивалось в тот момент. И каждый раз переворачивается, когда я представляю его руки на мне. Черт, я ощущаю это прямо сейчас. Физически.
        Я не знала, что такое возможно от одних только воспоминаний.
        Эви отправляется в домик у моря, в котором они с Джереми обосновались подальше ото всех, а я бреду по тротуару, погруженная в свои мысли.
        Я так взбудоражена идеей снова водить. Надо рассказать отцу, он будет счастлив. Мы столько раз разговаривали об этом. Он чувствует свою вину в том, что история с мамой нашла способ повлиять на мою жизнь, сделав ее не полноценной в некотором роде. Потом эта история с Калебом Моррисом. Он так же казнит себя за то, что не уследил за этим чудовищем и позволил ему приблизиться ко мне.
        Мы вместе пережили тяжелый период.
        Папа боялся, что я сломлена навсегда. Я тоже боялась этого. Поэтому придумала себе роль, в которую успешно вжилась, пока проходила терапию, чтобы не сломаться окончательно, и так и осталась в ней. Я очень старалась быть, как все, выглядеть, как все. Я ходила на вечеринки, флиртовала с парнями, я не отказывалась от веселья и не пряталась в норе, я бросала вызов самой себе, я игнорировала свою боль, я представляла, что все, что было, было не со мной, а с кем-то другим. Но как бы я не старалась себя обмануть, ключевым словом было «притворялась», результат оставался тот же. Я не могла зайти дальше поцелуев с мужчинами, а про то, чтобы водить машину, и вовсе старалась не думать.
        Я была такой фальшивкой все эти годы. Даже перед Эви я только недавно нашла в себе силы открыться. Примерно полтора месяца назад мы с ней решили устроить очередной девичник для двоих, в ходе которого и разговорились по душам. Эви была шокирована. До этого она, так же как и все, думала, что я беззаботная девица без тараканов в голове, излучающая позитив и обожающая веселье. И такую она полюбила меня, так что заслуживала узнать и другую сторону.
        - Эй, привет! Молли!
        Кто-то окликнул меня, и я остановилась.
        Ко мне направляется парень с широкой улыбкой. Я вспоминаю его.
        - Генри, кажется?
        - Польщен, что ты меня запомнила, а то эта испанская задница Люк не дал нам даже познакомиться, как следует.
        Он заставляет меня рассмеяться. Испанская задница. А ему это подходит.
        - Ты тоже учишься здесь, не так ли? - интересуюсь я.
        - Да, типа того. В перерывах между работой в гараже.
        - Ты работаешь в гараже вместе с Лукасом?
        Генри выглядит озадаченным.
        - Ты знаешь про гараж, - констатирует он, потирая подбородок. Его взгляд превращается из задумчивого в воодушевленный за пару секунд. - Слушай, а приходи сегодня на вечеринку в гараж. В девять. Отметим открытие, посидим. Пожалуйста. Ты придешь? А то веселиться вдвоем с Люком - вовсе не весело на самом деле.
        Я сглатываю комок, прежде чем кивнуть. Черт, да, я пойду туда.
        - В девять, значит?
        - Да! Сейчас напишу тебе адрес.
        Он начинает рыться в карманах, в которых, по всей видимости, носит все необходимые учебники и ручку. Я останавливаю его.
        - Не надо. Я знаю, где это.
        Генри еще раз смотрит на меня ошарашено. В его мозгу будто что-то проясняется.
        - Ладно, увидимся вечером. Обещай, что придешь.
        - Обещаю.
        Я боролась с соблазном надеть обтягивающее черное платье, в котором я была в тот вечер, когда мы познакомились. Но решила снять уже маску сексапильной дурочки и быть скромнее. Быть собой. Подумать только, буквально несколько месяцев назад я искала приключений на свою задницу, к которым абсолютно не была готова, а все, лишь бы доказать самой себе, что со мной все в полном порядке. Конечно, Лукас клюнул на шлюху, какой я выглядела. Возможно, если бы я надела его снова, он бы вспомнил, что я все-таки была в его вкусе, и признал это. Но нет.
        На мне шифоновое платье белого цвета с бледным рисунком, доходящее до середины бедра, с юбкой свободного кроя и такими же рукавами в три четверти, заканчивающиеся резинкой. На ногах плетеные сандалии без каблука. Я выгляжу очень мило. Особенно с бутылочкой шотландского виски, который как-то давно стащила из папиных запасов.
        «Сюрприииз», - сказала бы я, если бы не потеряла дар речи, глядя на Лукаса.
        Его лицо перепачкано, футболка покрыта пятнами, возможно, от машинного масла. Он стягивает ее, и мне открывается шикарный вид на его торс. Джинсы висят так низко на бедрах, что видно трусы. Как только он замечает меня, его брови сходятся на переносице в выражении недовольства от моего появления.
        Ну, я заслужила это.
        - Ты откуда здесь? - задает он вопрос, рассматривая меня с ног до головы. Надеюсь, ему нравится то, что он видит. Я открываю рот, чтобы ответить, но Генри делает это быстрее.
        - Я ее пригласил.
        Лукас поворачивается к нему.
        - Нафига?
        Тот фыркает и вскидывает руки в воздух.
        - Два человека - это разве вечеринка, чувак? Не будь такой занозой в заднице.
        - Кто говорил о вечеринке, Генри?
        Не могу точно распознать, он сбит с толку, раздражен или в шаге от ядерного взрыва.
        - Да ладно тебе, что бы мы делали вдвоем? - Они разговаривают так, как будто я не стою тут как идиотка и не жду, пока они решат, могу ли я присутствовать, и вообще, будет ли сама вечеринка. Все же Лукас не выглядит сильно взбешенным, но и радостным его не назовешь. Генри бросает взгляд на меня. - Серьезно, мужик, людей, которые в курсе про это место, можно по пальцам одной руки посчитать. Точнее, здесь и так практически все. - Он встает, подходит и обнимает меня за плечи, заставляя Лукаса обратить, наконец, свое внимание и на меня тоже. - К тому же она принесла «Макаллан».
        Мои глаза мечутся от Лукаса к руке Генри на моем плече, туда и обратно, пока Лукас не ловит один из моих взглядов и не опускает руки по бокам в знак поражения.
        - Ладно. Дайте мне пару минут.
        Он вытирает руки каким-то застиранным полотенцем, а затем бросает его в угол, прежде чем скрыться за дверью в ванную комнату.
        Глава 16
        Лукас
        Так быстро я не принимал душ, наверное, никогда в своей жизни. Молли там наедине с Генри. Этот хрен не упустит возможности подкатить шары к такой шикарной девочке. Мне хочется думать о ней, как о своей шикарной девочке. Поэтому пусть лучше держится от нее подальше для всеобщего блага.
        Дьявол, то, как она выглядит - это просто космос. Ее ноги… я не мог оторвать от них взгляд. И тот факт, что я сейчас возможно пропускаю подкаты моего несносного друга к ней мимо своего носа, заставляет меня забить на все и выскочить из ванной, не вытираясь, а лишь с обернутым вокруг бедер полотенцем.
        Молли стоит, теребя свои пальцы. Увидев меня, она ищет, куда бы деть свои глаза. Она одна. Я выдыхаю. Остальное пока не столь важно.
        - Где Генри?
        - Он пошел за пиццей, кажется.
        Я тянусь, чтобы вытереть каплю воды, стекающую по спине.
        - Я думал, ты не хочешь меня видеть больше. Зачем пришла?
        - Я…
        Я поднимаю брови.
        - Ты… что?
        - Не мог бы ты одеться? Для начала.
        Ее щеки что, только что порозовели?
        Усмехнувшись тому эффекту, который оказываю на нее, я покидаю ее, зайдя в комнату и закрыв за собой дверь. Да, черт возьми, мне лучше одеться. Я включаю свет и одеваюсь в чистую одежду, которой тут уже предостаточно, ведь я, практически, живу здесь.
        Она чувствует себя виноватой и пришла извиняться. Бутылка виски и милое платьице, черт, она всерьез решила, что задобрит меня таким образом. Я только за. Пусть пытается. Хотя, правда в том, что я все равно бы не отпустил ее так легко. Слишком уж глубоко Молли Эванс пробралась мне под кожу, чтобы я слушал, чего там она хочет, чтоб я делал или не делал в отношении ее.
        Когда предстаю перед ней снова, она уже сидит в одном из кресел. Я прохожу и занимаю место в противоположном и беру стакан с пивом со стола.
        - Будешь? - Молли отрицательно машет головой и поправляет волосы. Мне нравится смотреть на то, как она нервничает из-за меня. Но только из-за меня. Если ее расстроит кто-то другой, ему не поздоровится. И я в ужасе от того, что рассуждаю, как собственник - психопат. Мне не должно быть никакого дела, но оно, черт возьми, есть.
        Я отпиваю из своего бокала, откинувшись на спинку кресла. Она зажата, я же полностью расслаблен. Я знаю, что это чувство не продлится долго. Скоро придет Генри, посмотрит на нее как-то не так, и я буду нервничать. Я уже хочу оторвать его руку, которой он имел наглость обнять ее. - Я одет и готов тебя выслушать, Эванс. - Мой тон дерзкий и равнодушный.
        - Я должна извиниться перед тобой. - Ее голос немного дрожит. Черт, она до этого вообще извинялась перед кем-нибудь?
        Я киваю, соглашаясь.
        - Хорошо. Извиняйся, раз должна.
        Она закусывает губу, прежде чем продолжить.
        - Я не имела в виду то, что наговорила тебе в машине. Я была в шоке, и ты занешь, почему. Но я не понимала, что это пойдет мне на пользу, что я должна это сделать. А ты да.
        - Так значит, ты хочешь меня видеть, я все-таки тебе друг и я могу манипулировать тобой и дальше, словно ты моя кукла?
        - Да..эээ… нет. Ты не манипулируешь мной, забудь это. Я не знаю, почему вообще так сказала. Просто забудь. Пожалуйста.
        Генри приносит пиццу и торжественно опускает коробку на стол между нами. Пока его руки мельтешат перед глазами, я одними губами произношу:
        - Ты прощена.
        И она улыбается мне в ответ.
        «Макаллан» - классная вещь. Нет, я серьезно, Молли заметно расслабило после одной рюмки, она смеется над нашими шутками, а Генри, опрокинувший четыре, уже вот-вот покинет нас, чтобы предаться Морфею.
        - Притормози, чувак, тебе уже хватит, - предостерегаю я, потому что как только он вырубится, Молли и я останемся наедине. Оба под градусом. По-моему, нам всем уже хватит.
        Ее щеки порозовели. Это видно даже при тусклом освещении от единственной включенной лампочки. Генри действительно хотел создать подобие вечеринки, так что вопреки нашим протестам, включил музыку в одной из машин и оставил только направленный над столом с инструментами свет. Я сразу знал, что это плохая идея.
        - Ты такой занудный, потому что вы оба не пьете вообще. Я отдуваюсь за троих. Кто-то же должен веселиться. - Он тянется, чтобы наполнить ее рюмку, но я одергиваю его.
        - Ей достаточно.
        - Эй, я сама могу решать.
        - Тогда убедись, что твои решения правильные.
        Генри застывает с бутылкой в руке.
        - Вы определитесь уже.
        Молли ерзает. Я занимаю наблюдательную позицию, подперев рукой подбородок.
        - Тебе не хочется со мной соглашаться, только поэтому ты споришь сейчас. Назло мне. На самом деле, тебе достаточно, и ты это знаешь.
        - Я буду еще, - заявляет она, бросая мне вызов. Генри радостно наливает виски в ее стопку.
        У меня вырывается смешок. Что ж, ладно. Не говори потом, что я не предупреждал. Похоже, что из всех троих, я один тут в здравом уме.
        Или нет.
        Я беру бутылку и наливаю себе еще. На трезвую голову слушать болтовню этих двоих не каждый сможет. Генри рассказывает истории, которые я уже много раз слышал. Я не участвую в разговоре, я жду, когда закончится эта пытка, и она уйдет. Я собираюсь вызвать ей такси и затолкать ее развеселую попку в машину, захлопнуть дверь с улицы и, наконец, на хрен выдохнуть. Она вспомнит мои слова завтра, когда проснется с головной болью. А она ей обеспечена, если она не остановится на этой рюмке и потребует еще, чтобы меня уделать.
        Но она отказывается от следующей, выбрав более изощренное воздействие на мою психику.
        Она медленно убивает меня, когда бросает на меня быстрые взгляды, а потом запинается, словно забывает, о чем говорила. Когда кладет ногу на ногу и поправляет подол платья, натягивая его к коленям, потому что чувствует, как я смотрю на нее. Она делает меня почти сумасшедшим, когда закусывает губу, улыбаясь Генри.
        Я незаметно поправляю свой твердый член, когда тянусь за куском пиццы. Затем Молли наблюдает, как я откусываю, и облизывает губы.
        Я не железный. Мой член прямо сейчас - да. Но не я.
        - Да пошло оно все, - ругаюсь себе под нос. Резко встав, делаю два быстрых шага, хватаю ее за руку и выдергиваю из кресла. - Иди сюда.
        Я смотрю на Генри. Как только у него исчезнет собеседник, он уснет. Теперь его отключка - дело пары минут, если не меньше.
        Увлекая ее за собой в комнату, я закрываю за нами дверь прежде, чем толкнуть Молли к стене в кромешной темноте. Тусклое подобие света струится лишь из щели между дверью и полом, но этого не достаточно, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Мне плевать. Я хочу ее слишком сильно.
        Одной рукой я опираюсь на стену, примерно на высоте ее головы, а второй нахожу ее грудь и грубо сжимаю. Выдох, что она делает при этом, посылает по моему телу электрический разряд. Я впиваюсь губами в нежную кожу ее шеи. Она еле слышно стонет, я отрываю руку от ее мягкой груди и нахожу подбородок, а затем обрушиваю свой рот на ее. Ее язык находит мой. Я целую ее глубоко и жадно. Я могу кончить только лишь от одних поцелуев с ней. Это какой-то бред.
        - Мне плевать, что ты пьяная, - шепчу я в ее рот. - Мне уже на все плевать. Я предупреждал тебя.
        - Я не пьяная, - выдыхает она, скользя ладонями по моей груди.
        - Тогда ты отдаешь себе отчет в том, что я трахну тебя у этой стены, и тебе это понравится?
        Она бормочет что-то невнятное, пока я нетерпеливо пробираюсь руками под ее платье, по бедрам вверх и покусывая губы. Мне безумно хочется оказаться в ней.
        - Мм?
        - Да.
        - Ты этого хочешь?
        - Я хочу, - произносит она сквозь стон, когда мой палец отодвигает промокший кусочек ткани и проскальзывает внутрь.
        - Чего именно, Эванс? - Она тянет меня за футболку и хныкает, сжимая ее в кулаках, в то время, как я добавляю второй палец, и погружаю их так глубоко, как только могу. Так туго. Прижимаюсь губами к ее ключице. Скажи мне, - почти рычу я.
        - Хочу, чтобы ты перестал называть меня по фамилии.
        Я усмехаюсь в ее кожу. Мы так не договаривались. Но дьявол, как хорошо она ощущается на моих пальцах.
        - Ладно, Молли.
        Я смакую ее имя, произнесенное вслух.
        - А ты чего хочешь? - спрашивает она с придыханием.
        - Сейчас увидишь.
        Я вынимаю мокрые пальцы, чтобы расстегнуть ремень на джинсах, не отрываясь от ее сладкого ротика. Я, черт возьми, собираюсь трахнуть Молли Эванс на этом самом месте. Наконец-то, мать вашу.
        Покончив с ремнем, я пробираюсь на ощупь к ящику рабочего стола, чтобы взять оттуда презерватив, который, точно знаю, там есть. Сделав пару шагов назад, достаю свой торчащий колом член из трусов, зубами разрываю упаковку и раскатываю резинку на нем.
        Молли передо мной тяжело дышит, я вдыхаю ее аромат, который мне так нравится. А потом разворачиваю ее лицом к стене. Она вскрикивает, когда я притягиваю ее попку к себе вплотную.
        - Шшш, мы не хотим разбудить Генри, а то он захочет присоединиться. - Молли перестает дышать. Я ухмыляюсь тому, что напугал ее этим. - Не переживай, я не делюсь. Ты только моя.
        Я задираю подол платья кверху и опускаю ее трусики ровно настолько, насколько мне нужно, чтобы беспрепятственно войти в это рай.
        Чувствую, как напрягается ее тело, когда головка упирается в ее влажный вход.
        - Расслабься, - шепчу я, целуя оголенную кожу у нее на спине. Подаюсь вперед и заполняю ее всей своей длиной одним глубоким толчком. Мое сердце чуть не останавливается от распирающего меня блаженства, что я испытываю в это самое мгновение. Из ее горла вырывается крик. Я замираю, растворяясь в этом моменте. Это самая, на хрен, сексуальная реакция на вхождение моего члена в чью-то киску. Моя жизнь никогда не будет прежней. Мой член в гребаном раю. Я начинаю двигаться в ней так, как мне нравится, то медленно, наслаждаясь каждым мгновением, то неистово и грубо, впиваясь пальцами в ее кожу. Ее дыхание становится все громче, и громче, с каждым моим движением внутри нее, по нарастающей. Дыхание, переходящее во всхлипы, когда я ускоряю темп, и хныканье, когда выхожу из нее, чтобы скользнуть по ее клитору, а затем войти снова плавным толчком, отправляющим меня почти за край каждый чертов раз, когда я чувствую, как растягиваю ее изнутри.
        Наши тела скользкие и мокрые, шлепки наших тел друг о друга - какой-то нереальный звук, вводящий в транс. Молли стонет самым умопомрачительным образом. Она близко. И я тоже, черт возьми. Нахожу рукой ее клитор и начинаю кружить по нему, заставляя ее сжиматься вокруг меня все сильнее и сильнее до тех пор, пока не достигает кульминации, сжимаясь вокруг меня так сильно, что я следую за ней и кончаю, уперев потный лоб в ее спину.
        - Что я только что сделала?
        Я снова разворачиваю ее лицом к себе. Темнота не дает мне разглядеть, испытывает ли она сожаление. Если она и была слегка под действием алкоголя, то сейчас мы оба абсолютно точно трезвые.
        Я запускаю свой язык в ее влажный прохладный рот. Черт, мне так жарко, а она - словно глоток свежего воздуха. Молли отвечает на поцелуй, вызывая облегчение.
        - Занялась со мной охрененным сексом. Какие-то проблемы?
        Она смеется.
        - Нет.
        - Хорошо.
        Я стягиваю презерватив, застегиваю ремень, пока Молли возится со своими трусиками, по всей видимости. Мы случайно задеваем друг друга руками, пока поправляем одежду, прежде чем выйти на свет.
        Я выхожу первым и смотрю, как Генри спит сладким сном, развалившись на диване. Его ноги, конечно, не помещаются на нем, так что торчат в разные стороны. Молли появляется за моей спиной, я оборачиваюсь на нее. Мой взгляд задерживается на ее губах, влажных и распухших от поцелуев. Она щурится и приглаживает волосы.
        - Не волнуйся, ты отлично выглядишь.
        - Я не плакала тогда из-за своей прически, если ты об этом.
        Своим хмурым выражением она будто дает мне пощечину.
        - Что? Нет. Я не прикалываюсь над тобой. Конечно, ты не плакала из-за прически. Ты плакала из-за того, что я видел тебя растрепанной, - дразню я, стараясь сгладить напряжение между нами, за что тут же отхватываю от нее толчок в спину. Однако улыбка успевает проскользнуть на ее красивом лице, прежде чем она закрывает его ладонями.
        - Перестань смущать меня.
        Я обхватываю ее запястья и тяну ее руки вниз. Я и сам еле сдерживаюсь от того, чтобы не расплыться в улыбке. Я счастливый сукин сын, мать вашу.
        - Идем. Я провожу тебя.
        Глава 17
        Молли
        Лукас нажимает кнопку на стене, и дверь гаража открывается перед нами. Он держит меня за руку. Мои ноги все еще дрожат от пережитого.
        Эйфория от вождения автомобиля - ничто по сравнению с эмоциями, овладевшими мной сейчас. Я была с мужчиной. Нет. Лукас был во мне, и это было потрясающе. Моя промежность все еще ощущает его скольжение во мне. Все внутри переворачивается от этой мысли.
        Я не могу поверить, что мы сделали это. Но сквозь грохочущее сердце, дурманящий аромат Лукаса рядом со мной, тепло его руки, каким-то чудом мне удается распознать счастье, что я испытываю.
        - Что-то не так?
        Лукас смотрит на меня с озадаченным видом, когда останавливается посреди ночной улицы и разворачивает меня лицом к себе. Я только сейчас замечаю, что кончики моих пальцев касаются губ. Я словно не могу никак поверить в происходящее.
        Его брови сходятся на переносице, пока он изучает меня, склонив голову набок. Взгляд скользит от моей ладони к глазам и обратно. Он сильнее сжимает мою руку, прежде чем переплетает наши пальцы. В груди мгновенно разливается жар, стоит мне только лишь заострить на этом внимание.
        - Все в порядке, - лгу я. - Я просто не могу вспомнить, замкнула ли квартиру.
        Господи, что за бред?
        Он, конечно, не купился на это. Заметно, по его мягкой ухмылке.
        Всю дорогу мы разговариваем о всякой ерунде, которую видим вокруг. Напряжение осязаемо, мысли спутаны, внутри бабочки, в голове каша. Ничего не понятно. Впрочем, как и всегда.
        Мы подходим к дому, заходим внутрь и поднимаемся по лестнице. Внутри меня начинает нарастать паника. Сейчас он бросит мою руку, развернется и уйдет. А завтра вспомнит о том, что трахнул очередную цыпочку, как говорит Генри, и тут же забудет об этом.
        Черт, скоро мы встретимся на дне рождения Джереми. Черт, черт, черт. Вероятно, я буду чувствовать себя неловко. Может быть, там мы переспим снова?
        Я мысленно одергиваю себя.
        Господи боже, о чем мои мысли? Из травмированной Молли он сделал озабоченную Молли.
        - Хочешь кофе? - выпаливаю я, не желая его отпускать.
        Смелость взялась из ниоткуда, но я рада ей. Она не напускная в этот раз. Пусть остается насовсем. Я так легко предложила это, как будто отблагодарить парня, подарившего тебе не только оргазм, но гораздо большее, о чем он даже не подозревает, с помощью кофе - в абсолютном порядке вещей. Хм. А простая незамороченная Молли тоже имеет место быть.
        Но если он скажет «нет», я буду уничтожена. Унижена и уничтожена.
        - Хочу, - просто отвечает он, ни на секунду не задумавшись. Его шоколадные глаза поблескивают, когда он смотрит на меня, прожигая насквозь.
        Пытаясь скрыть свою дурацкую улыбку, я наклоняюсь, чтобы достать ключ из огромного растения в горшке, стоящего на полу рядом с моим ковриком, гласящим «добро пожаловать».
        Я отмыкаю квартиру, и мы входим внутрь. Что ж, добро пожаловать.
        Замок за моей спиной щелкает. Я не успеваю включить свет, как оказываюсь прижатой к двери. Лукас обрушивается на мой рот, заставляя мою промежность сжаться от напряжения. Его руки везде, на моей груди, под платьем, на моем лице. Он обхватывает мой затылок, чтобы протолкнуть свой язык глубже. Он посасывает и кусает мои губы, подвергая меня невыносимой пытке, распаляя, заставляя желать большего. Не могу отказать себе кое в чем. Я позволяю себе открыть ненадолго глаза, чтобы увидеть его очертания, благодаря свету уличного фонаря, просачивающемуся сквозь тонкие занавески. Я все еще не могу поверить, что это он. И что он делает это со мной.
        Телефон в его кармане начинает вибрировать. Он достает его, чтобы мельком взглянуть, прежде чем нажимает отбой.
        Я скольжу ладонями вверх по его твердой груди, касаюсь лица, когда он возвращает свой рот на место. Я целовалась с парнями и раньше, но то, как делает это он не идет ни в какое сравнение с ними. Каждый раз он делает это по-разному, и каждый раз у меня чувство, будто он имеет меня, чувственно, грязно, горячо, влажно, грубо, собственнически.
        - Черт, - шепчет Лукас, прервав поцелуй. Его лоб прижат к моему, его дыхание тяжелое, одна рука опускается на мою талию. - У меня нет презерватива. - Он отодвигает меня от двери. - Я сейчас, - обещает он и вылетает из квартиры.
        Мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Собираюсь выпить стакан воды, потому что здесь ужасно жарко.
        Его телефон на полу привлекает мое внимание, когда начинается светиться. Я поднимаю его и читаю сообщение.
        ПЕЙДЖ: «Знаю-знаю, я ужасно опоздала. Уверена, вы уже пьяные. Но раз уж я здесь, может, откроешь мне?»
        Реальность обрушивается на меня в эту же секунду, как ледяной дождь, мгновенно остужая. Я перечитываю ее сообщение еще раз, и еще один, как будто это заставить его исчезнуть.
        Мало того, что этого не происходит, так появляется и еще одно.
        ПЕЙДЖ:«Проклятье, Люк, неужели ты спишь? Не прикольно стоять тут среди ночи перед закрытой дверью».
        Не знаю, что и думать. Почему он поступает с ней так, и должна ли я винить в этом себя? Должна ли я ненавидеть себя за то, что Лукас ведет беспорядочную половую жизнь, частью которой я теперь стала? И имею ли право ненавидеть эту Пейдж за то, что называет его Люком? Дерьмо.
        Я кладу телефон на кухонный островок, когда Лукас входит в квартиру. Света из окна достаточно, чтобы разглядеть заинтересованность в его взгляде теперь, когда он повернут к нему лицом. Он, безусловно, красив, но его умопомрачительная мимика делает все гораздо сложнее для всего женского пола. Одна лишь полуулыбка способна заставить слетать женские трусики без чьей-либо помощи. А его фирменный красноречивый взгляд, в котором можно прочесть больше, чем в Библиотеке Конгресса США? Черт, как же я так вляпалась.
        Его глаза метнулись от моей руки, забытой поверх его телефона, к моему лицу, и я очнулась.
        - Пейдж - твоя девушка? - наконец, я задаю ему вопрос в лоб. Самое время выяснить, связан ли он отношениями с другой женщиной - это как раз после первого секса и перед вторым. Потрясающе. Молодец.
        Он медленно делает шаг ко мне.
        - Нет.
        - Но ты с ней спишь? - Я, определенно, чувствую облегчение уже после первого ответа. Так что не надо было требовать следующий. Зачем я вообще спросила об этом? Я не хочу, чтобы он отвечал. Не сегодня. Не сейчас. Он кивнул? Или мне показалось? Черт, конечно, он спит с ней. Я практически видела это собственными глазами. И конечно, вполне объяснимо, почему он не хочет обсуждать это со мной, с той, с кем он планирует переспать в ближайший час. Я сглатываю тяжелый ком. - Довольно удобно.
        Он только пожимает плечами, делая еще один шаг.
        - Она ждет, что ты сейчас откроешь ей дверь. - Мой голос чуть ли не дрожит от разочарования. Он не стал отрицать.
        - Ты читала мои смс?
        - Да. - Какой смысл врать? Он предельно честен, бросая мне в лицо то, что мне может не понравиться, так какого хрена я должна соблюдать рамки приличия? - Читала.
        - Ладно.
        Здорово. Ему наплевать на всех еще сильнее, чем я думала.
        - Она прямо сейчас возле гаража, - напоминаю я.
        Чего я добиваюсь? Чтобы он ушел?
        И вот она, его фирменная улыбочка. Его рука в кармане шелестит чем-то, и я понимаю, что это презерватив. Боже. Мое лицо снова охватывает жаром. Он подходит ближе, заставляя потерять дар речи, и облокачивается на островок сбоку от меня.
        - Я уже понял. - Его голос низкий и сексуальный.
        - Тебе лучше уйти, - мямлю я в пяти дюймах от его рта.
        - Я так не думаю, - говорит он, сокращая это расстояние настолько, что его дыхание щекочет мне губы. - Я еще не получил свой кофе.
        Вместо того, чтобы поцеловать меня в мой готовый открытый рот, он тянется мимо него и касается губами места под ухом. Мои глаза закрываются сами собой. Колени подгибаются, из головы испаряются все связные мысли. Он ласкает мочку языком, слегка прикусывает ее, оставляет невесомые поцелуи на моей щеке, опускается на шею. Я уже практически ушла в нирвану, а ведь он еще даже не прикоснулся ко мне руками.
        Мы тянемся друг к другу, повиснув на локтях.
        - Люк, - хриплю я, сама не осознавая, что собираюсь сказать.
        - Я не уйду, - повторяет он.
        О, я и не хочу, чтобы он уходил. Возможно, это было бы правильно. Но неосуществимо. Не после того, как я узнала, как прекрасно мужчина может ощущаться внутри. Я теряю рассудок рядом с ним. Неоспоримый факт.
        Обогнув мраморный угол, Лукас позволяет нашим губам соприкоснуться. И когда его язык, наконец, оказывается у меня во рту, он издает хриплый стон, который прокатывается по моему телу и расплывается внизу живота. Его руки быстро скользят вверх по бедрам под моим платьем, и в следующее мгновение я издаю удивленный возглас от звука рвущейся ткани под моей юбкой. Все произошло так быстро. Мои трусики пали жертвой его пальцев. Он разорвал их по бокам, и я почувствовала, как они соскользнули на пол, упав между ног.
        - Меня слегка занесло, - ухмыляется он в мой рот, чем вызывает мою улыбку. Я разве не должна была испугаться подобного проявления агрессии? Разве не должна оттолкнуть его, врубив на полную все необходимые инстинкты? Но черт, это Лукас, и этим все сказано. Я доверяю ему, хотя от него никогда не знаешь, чего ожидать. Он стаскивает футболку через голову и бросает ее в сторону. - Помоги мне снять это платье с тебя, детка.
        Я охотно поворачиваюсь к нему спиной, и его твердый член тут же впечатывается в меня сзади. Я приподнимаю волосы, чтобы показать ему пуговицу вверху.
        «Детка» звучит куда приятнее, чем «Эванс» из его уст. Я почти растаяла от этого прозвища. Услышать от него нечто подобное в свой адрес дорогого стоит. Конечно, все парни говорят это, но это же Лукас. С ним все по-другому. Все, что от него исходит, ни на что не похоже.
        Я практически одновременно лишаюсь двух последних предметов одежды, мой лифчик исчезает следом за платьем, и он разворачивает меня к себе абсолютно голую. Вероятно, я бы умерла от смущения, будь тут достаточно светло. Но полумрак придает мне немного смелости.
        Его взгляд из-под отяжелевших век пробегает по моему телу.
        - Какого хрена ты такая идеальная? - Ладонь накрывает одну мою грудь, а сосок второй он берет в рот, издавая что-то похожее на рычание. - И вкусная. Ты везде такая вкусная?
        О, Господи, Боже мой! Не думала, что это может быть настолько приятно. Во-первых, то, что он проделывает своим языком, а во-вторых, что он говорит обо мне. Это невероятно заводит. Его ладонь скользит между моих ног, и он без промедления проталкивает палец внутрь, возвращая свой рот на мою шею. Я громко вдыхаю. Мое тело дрожит, отчего я уже не так уверенно стою на ногах. Я не могла и представить, что быть в чьей-то власти может так радовать. Большим пальцем той же руки он скользит по моему клитору, заставляя стонать.
        Он улыбается одновременно порочно и очаровательно, лаская меня рукой. Затем вынимает из меня свой палец и подносит к моим губам. Он хочет, чтобы я облизала его, и по какой-то неизвестной мне причине, я это делаю. Я чувствую свой собственный вкус на его среднем пальце, и будь я проклята, если это не распаляет меня еще сильнее.
        - Ты меня убиваешь, - шепчет он, прежде чем проскользнуть языком между моих губ. Он лениво ласкает мой рот, пока возится с ремнем. Затем я слышу звук расстегивающейся ширинки. - Я знал, ты везде вкусная.
        Люк берет меня за руку, не оставляя шанса полюбоваться видом его шикарного тела с расстегнутыми штанами, из которых сильно выпирает его достоинство, натягивая ткань трусов, и ведет к матрасу. Ну ладно, я успела мельком взглянуть на него и навсегда запечатлеть в памяти. Я видела его в плавках, и это было, безусловно, горячо, как ад, но этот полуголый вид Лукаса, готовящегося заняться со мной сексом - вызывает совсем другие эмоции.
        - Где твоя кровать?
        Я останавливаюсь рядом с ним возле матраса.
        - У меня ее нет. Это проблема?
        Лукас разворачивается ко мне и усмехается.
        - Серьезно? Ты думаешь, что для нас это может оказаться проблемой?
        - Наверное, нет. Учитывая, в каком положении мы делали это в прошлый раз.
        Он с секунду смотрит на мои губы, заставляя меня дышать тяжелее.
        - В этот раз я хочу тебя на гребаном матрасе. Ложись.
        Я опускаюсь на матрас и сидя наблюдаю снизу вверх, как он раздевается в тусклом свете фонарей, а потом прямо над моим лицом он раскатывает презерватив по своему шикарному члену. Я сказала «шикарному»?
        - Если ты не перестанешь так смотреть, я засуну его тебе в рот. И он будет там, пока я не кончу. Но у меня другие планы, так что прекрати, пожалуйста.
        Готова поклясться, мои щеки вспыхнули алым цветом. Притом, что я вполне допускаю мысль, что хотела бы осуществления этой угрозы. Я едва могу дышать, наблюдая за движением его рук.
        - Ты грубиян. Ты знаешь об этом, не так ли?
        - Только потому, что я называю вещи своими именами, не делает меня грубияном. И я сказал «пожалуйста», - легкая улыбка касается его лица, когда он надвигается на меня.
        - О, это все меняет, - саркастично замечаю я, закатывая глаза.
        - Ага. Раздвинь ноги, - приказывает он, наткнувшись на мои колени. Я шлепаю его по руке, заставляя нас обоих рассмеяться.
        - Ты невыносим!
        Я не замечаю, как опускаюсь на локти, а Лукас оказывается между моими бедрами. Все становится очень серьезным.
        Он не сводит с меня глаз, когда медленно входит в меня, растягивая. Это его неторопливое движение вперед ощущается гораздо острее, чем в прошлый раз, когда это произошло быстро. Мои губы пересохли, и я вынуждена облизать их, так же наблюдая за выражением его лица. Что это? Замешательство?
        - Мы должны поговорить о том, почему ты такая чертовски узкая, когда закончим.
        - Что?
        Я не готова к этому разговору. Он ведь не серьезно меня об этом спрашивает?
        - Если бы я не знал тебя, то решил бы, что ты девственница.
        Откуда ему знать меня? Мы знакомы меньше трех месяцев.
        Его длина оказывается полностью внутри, и он подается назад, затем снова вперед. Резче. Жестче. Он медленно выходит, а затем быстрым толчком заполняет меня снова и снова, избавляя мой мозг от всех мыслей и слов, что крутились на языке.
        - Ты меня не знаешь, - все, что удается мне произнести, прежде чем мучительное наслаждение сосредоточивается между моих ног, пульсирует в моих венах. Все остальное уже не важно. Я теряю рассудок, чувствуя, как внутри назревает оргазм, и направляю все внимание на эти ощущения, наслаждаясь ими, любуясь тем, кто мне дарит эти ощущения. Он невероятен. Все, что он делает - невероятно. Очевидно, что он любит чуть более жесткий секс, чем я могла представить. Но мне это нравится. Оказывается, даже очень. Да я пребываю в чертовой агонии.
        Глава 18
        Лукас
        Она такая горячая. Узкая, мокрая и горячая. Я никогда не боялся кончить слишком быстро, но, похоже, этот момент не за горами. И мне надо оттянуть его любым способом. Голова Молли начинает метаться, ее дыхание учащается, она вот-вот сожмет меня в своих тисках, и ее тугая киска просто не оставит мне шансов. Мне лучше как-то остановить это, потому что я должен буду уйти после всего, что оставит меня наедине со всем дерьмом в моей голове по поводу нас.
        Я перестаю двигаться в ней, но остаюсь внутри. Одно неосторожное движение, и мне конец.
        - Молли, - зову я, - детка, ты слышишь меня?
        Черт, мне даже уже нравится называть ее по имени.
        Она словно просыпается и смотрит на меня в непонимании.
        - Что? Какого ты…?
        Я не могу удержаться от самодовольной усмешки.
        - Тебе не терпится, чтобы я продолжил трахать твою влажную жаждущую меня киску?
        - Тебе обязательно всегда все называть своими именами?
        - Значит, ты признаешь, что она изнывает, когда я вынимаю член, и возносится к небесам, когда ввожу снова?
        Немного поиздеваться над ней не было такой уж удачной идеей. Я планировал отвлечься, выбив из колеи ее, но все сразу пошло не так, и, похоже, я сам себя перехитрил. Эта болтовня еще хуже самого секса. Я могу кончить, только лишь разговаривая с ней о нем. Вот черт, она поднимается на локтях и склоняет голову на бок. Я начинаю осторожно двигаться в ней, обхватив ее лодыжки и удерживая их на весу. Один хрен, ничего не помогает. Ничего не может спасти от оргазма, когда рядом Молли. Особенно, когда она голая, с широко разведенными ногами, самыми на хрен идеальнейшими сиськами из всех, что я когда-либо видел, когда она смотрит на меня вот так, как сейчас. Как будто готова убить.
        - У тебя грязный рот. Вот что я признаю.
        Я смеюсь в ответ на ее высказывание.
        - А ты чуть не потеряла сознание от кайфа. - Я толкаюсь с такой силой, что заставляю ее снова упасть на спину. - Тебе так сильно нравится это?
        - Да, - тихо сознается она. - Я даже испугалась, что отключусь на самом деле.
        - Этого бы не произошло.
        - Ты так думаешь? Потому что я не уверена.
        - Поверь мне, Молли. - Я разжимаю пальцы, чтобы накрыть ее тело своим, и ее ноги падают на постель. Я целую уголок ее губ, после чего снова вытягиваю руки, упираясь в матрас по обе стороны от ее головы, заполняя ее на всю длину, вжимаясь в нее по самые яйца, которые готовы взорваться. Вашу ж мать, она - моя. Это все, что сейчас имеет для меня значение. - Я не дам тебе встретить этот момент в отключке.
        Она улыбается мне, зарываясь в мои волосы. Я снова тянусь и кусаю ее за пухлую нижнюю губу, и тут же нити самоконтроля, за которые я так цеплялся, с треском рвутся. С нас обоих хватит. Я не собираюсь больше сдерживаться и начинаю вколачиваться в нее, заставляя хватать ртом воздух. Звуки шлепков наших тел друг о друга разносятся по маленькой квартирке.
        Молли впивается ноготками в мое предплечье, я опускаюсь на локти, чтобы ее соски терлись о мою грудь, и она кусает мою руку, когда распадается на части подо мной. Ее сладкие стоны удовольствия, словно бальзам для моих ушей. И я ловлю себя на мысли, что мне этого не достаточно. Она невероятная. Я хочу, чтобы это продолжалось между нами. Я столько всего хочу с ней еще сделать, и это не включает месть, наказание или подобное дерьмо. Больше нет. Я только хочу знать, как все было на самом деле. Но правда в том, что, даже заполучив исчерпывающую информацию, между нами вряд ли что-то изменится. Я ни за что не готов отказаться от нее. Пока не готов. Потому что не исключаю возможности, что прямо сейчас весь мой мозг перетек в член, так что я временно не способен мыслить.
        Бурно кончив через несколько неистовых толчков в ее пульсирующую киску, я откидываюсь на спину рядом с ней. Пот стекает по моему лбу, и я не могу припомнить, это когда, на хрен, такое было, чтобы мне не хотелось сию же секунду собрать свои вещички и удалиться, одеваясь на ходу.
        - Где у тебя мусор?
        Ее глаза медленно открываются, и от ее сонного, довольного вида у меня перехватывает дыхание. Боже правый.
        - Третья дверка, - охрипшим голосом отвечает она.
        Медленно встаю и, выбросив презерватив в мусорное ведро, я поднимаю с пола свои боксеры и надеваю их. Молли сидя наблюдает за моими действиями. Хочет ли она, чтобы я ушел? Всегда ли она такая тихая после секса? Я даже не знаю, как ведут себя остальные, потому что сразу после секса они уже находятся вне поля моего зрения.
        Я совершенно точно не хочу уходить. Вместо того чтобы натянуть джинсы, я иду к раковине и набираю полный стакан воды из-под крана.
        - Хочешь пить?
        - Да.
        Я опустошаю его и наполняю снова, чтобы отдать ей. Молли берет его из моих рук, а я присаживаюсь на матрас рядом с ней. Ее волосы слегка растрепаны, они рассыпаны по плечам, прикрывая грудь, она выглядит такой невинной. Совсем не такой, как когда облизывала мой палец с ее соками на нем, словно гребаный леденец.
        - Ты всегда такая тихая, а?
        Она перестает пить, и я забираю стакан из ее рук и ставлю его на пол.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Ты немногословна, твой сладкий язычок не язвит мне, ты еще не вышвырнула меня из квартиры, - я пожимаю плечами, - я подумал, что что-то не так.
        Улыбка озаряет ее лицо.
        - Как раз собиралась тебя вышвыривать.
        Я давлюсь смешком, убирая ее волосы за спину, тем самым открывая себе вид на идеальные сиськи, которые, по всей видимости, не посвящены в законы гравитации. Она ахает, когда я щипаю один из сосков. Какого хрена я так долго лишал себя этого?
        - Тебе нравится, когда я так делаю?
        - Да, - отвечает она без колебаний, поднимая на меня глаза из-под пушистых ресниц.
        - Твое «да» - самая возбуждающая вещь из всех, что я когда-либо слышал, - признаюсь я больше себе, чем ей. - Я снова твердый. И я планирую трахать тебя до рассвета как минимум, потому что есть столько всего, что я хотел бы с тобой сделать…
        - Что, например? - перебивает она, заставляя мои брови взметнуться вверх.
        - Ты хочешь знать подробности, Молли?
        Она кивает и улыбается, и у нее это выходит настолько естественно и сексуально. Ладно. Хорошо. Ух.
        - Я буду называть вещи своими именами, предупреждаю тебя. - Она снова кивает. Дерьмо. Я уже заведен, как черт, и она вообще ни разу не помогает мне остыть, смотря на меня с озорным блеском в глазах. Я думал, что знаю ее, но нет. Я совершенно ее не знаю. Никто не знает, похоже, даже она сама.
        Наклоняюсь и провожу языком по ее сочным губам, в ответ они размыкаются, приглашая глубже. Я изучаю ее охрененное лицо, как с обложки. Не могу поверить, что так долго сдерживался. А еще не могу поверить в то, что все это вообще происходит. Я и Молли Эванс.
        - Люк? - зовет она слишком уж соблазнительно. - Ты расскажешь мне?
        - Я сделаю все, что хочешь, пока ты называешь меня Люком, Помпончик.
        - Почему?
        Потому что это заставляет меня верить в то, что мы достаточно близки, чтобы доверять друг другу. По крайней мере, в тот момент, когда она обращается ко мне так, как позволено только близким друзьям.
        - Потому что это чертовски сексуально выходит из твоего ротика. Я удовлетворил твое любопытство?
        - Нет.
        - Нет? Ты ждешь, что я поделюсь с тобой своими планами на твое тело, что ж, справедливо. - Меня умиляет ее нетерпение. - Вот это. - Я глажу большим пальцем ее губы, держа за подбородок. - Я хочу наблюдать, как мой член скрывается между этими губами, пока ты стоишь на коленях передо мной. - Я наблюдаю за ее реакцией, сомневаясь, действительно ли стоит выкладывать ей все, чего я на самом деле хочу. Ее глаза темнеют, и она тянется за моим пальцем. Черт. Я слегка проталкиваю его внутрь. Она обхватывает его губами, лаская языком и… И на этом разговор окончен. Я больше не в силах играть в эту игру. - Молли, детка, мы можем поговорить об этом позже? - шепчу я, тяжело дыша. Она заставляет меня изнывать от желания, демонстрируя картинки, которые будут моими спутниками всю оставшуюся жизнь.
        Я почти не контролирую себя, вскакивая на ноги и подтягивая ее за руку к краю матраса, заставляя приподняться на коленях. Мой разум затуманен, я тяжело дышу, освобождая свой член из трусов и предлагая ей. Она смотрит на меня снизу вверх, и я запускаю пальцы в ее шелковистые волосы, притягивая ее голову ближе. Ее рот послушно открывается, и я проскальзываю в теплую влажность, встречаясь с ее языком. Стон застревает у меня в горле.
        - Твою мать.
        Молли уснула незадолго до того, как выключились фонари. Рассвет едва-едва наступал, когда она отдавалась мне с задранной кверху попкой. Она просто вырубилась, растянувшись на животе, после чего я сгреб ее соблазнительное тело в охапку. Это был ее четвертый оргазм за ночь. Мой - пятый. Я уже не раз успел поблагодарить Бога за мою дальновидность, а точнее за то, что я прихватил жменю презервативов из аптеки вместо одного.
        Я же, напротив, так и не сомкнул глаз, что аукнется мне на сегодняшней гребаной костюмированной вечеринке в зале для совещаний Джереми. Я и так на них постоянно засыпаю от скуки. Единственным развлечением является подсчет минут до завершения собрания. В этот раз я на самом деле планирую выспаться за эти полчаса, и мне по хрен, кто и что будет думать по этому поводу.
        Утренний свет уже полностью заполнил комнату. Точнее квартиру, состоящую из одной комнаты. Мне интересно, что единственная дочь богатенького папочки забыла на этой малюсенькой жилплощади? Хотя тут довольно атмосферно, несмотря на эффект незавершенности.
        Мой телефон вибрирует на столешнице. Догадываюсь, что это будильник. Я понимаю, что должен встать, чтобы заехать домой и принять душ, прежде чем отправлюсь в офис, но черт, Молли так сладко спит на моем плече, что я лучше отрежу его, чем разбужу ее.
        Мне надо все хорошенько обдумать до того, как между нами состоится какой-либо разговор. К тому же, если она проснется и снова посмотрит на меня своими невинно-озорными глазами, я останусь в ее постели навечно. Такое чувство, что это и так уже произошло. Еще вчера она пришла ко мне в гараж, будто это было чертову вечность тому назад. Я и подумать не мог, что войду во вкус настолько, чтобы трахаться с ней всю ночь напролет, хотя теперь мне кажется, что это длилось гораздо дольше, чем одна короткая ночь.
        То, что я старался быть от нее на расстоянии, сейчас выглядит таким далеким и нереальным. Видимо, я слишком долго сдерживался, чтобы меня вот так занесло в конце концов. Я не мог насытиться ею всю ночь, и я все еще голоден, невзирая на кучку использованных презервативов в мусорном ведре. Проклятье.
        Ее рука подрагивает на моей груди. По крайней мере, ее голод утолен, а с моим мы разберемся позже. Я перебираю пальцами на шелковистой коже ее плеча, она мурлычет что-то и переворачивается на другой бок. Я свободен, но ни хрена не рад этому. У меня нет больше оправданий, так что я должен тащить свою задницу в «Холдер Реалти».
        Аккуратно поднявшись с матраса, я тихо собираю свою одежду с пола. Ее разорванные кружевные трусики белого цвета привлекают мое внимание. Я никогда так не делал. Такое неконтролируемое дерьмо не случалось с другими девушками. Мне не свойственно спешить, чтобы раздеть кого-то. Я скорее люблю наблюдать, как девушка раздевается сама, ну или они раздевают друг друга, прежде чем я включаюсь в игру.
        Покачав головой, застегиваю ширинку, натягиваю футболку, засовываю в карман телефон и выбираюсь из квартиры Молли абсолютно незамеченным никем.
        Моя машина осталась в гараже. Мне приходится поймать такси, чтобы доехать домой в Малибу, где я быстро принимаю ледяной душ, прихватываю костюм и снова на такси добираюсь до гаража, чтобы пересесть в свою машину. Костюм забрасываю на заднее сиденье, чтобы переодеться на месте. Дерьмо, я создал себе немало проблем, решив пройтись пешком прошлой ночью, ко всему прочему, я теперь еще и опаздываю.
        - Перестань зевать, кретин. Ты совсем охренел? Ты и так опоздал на десять минут, я не позволю проспать все совещание. Я заставлю тебя подготовить доклад к следующему на самую скучную тему на свете, чтобы ты хоть немного понял тех, кто выступает перед тобой, когда ты даже не слушаешь.
        Джер мечет молнии.
        - Иди на хрен, - тихо отвечаю на его разъяренный шепот. - Я подготовлю такой доклад, если ты хочешь, но не надейся, что это будет тема, которую ты будешь ожидать. Все очень удивятся. Ну и узнают много нового, это я могу гарантировать.
        - Мудак. - Он знает, что я могу выкинуть что-то подобное, так что сверлит меня взглядом, потому что только это ему и остается. - Сделай хотя бы вид, который не кричал бы о том, будто ты трахался всю ночь, вместо того, чтобы спать, а потом достал из своей задницы костюм, чтобы почтить всех своим присутствием в нем.
        Я усмехаюсь.
        - В точку. Я и, правда, трахался всю ночь. - Я умолкаю, невольно возвращаясь на несколько часов назад. Секс был просто феерическим, и от воспоминаний о нем по мне прокатывается дрожь. - А насчет костюма ты подал мне отличную идею, я засуну его тебе в задницу в следующий раз вместо того, чтобы надевать.
        Джереми откашливается.
        - Спасибо, Дженкинс. Сделай мне план по продажам за прошлый месяц в печатном виде, и увидимся через два часа в моем кабинете. Всем спасибо.
        Как только все покидают комнату для совещаний, Джереми закрывает свой ноутбук и поворачивается ко мне.
        - Мне нужно, чтобы ты пересчитал все и нашел ошибку в отчетах этого парня. Что-то там не сходится, а я не могу понять, что.
        - Сейчас?
        Он точно шутит.
        - Ну конечно же нет, братишка, когда перетрахаешь всех на свете, выспишься хорошенько, только потом и приступай. Конечно, сейчас! До того, как он сделает свой отчет! - рявкает он. - Кстати, я бы не хотел знать, что это снова были те две бессовестные девицы, которые смутили Дороти своими ласками посреди гостиной, потому что ты приказал им начинать без тебя…
        - Дороти уже забыла об этом, а тебя все зависть не отпустит, - перебиваю я, но он меня игнорирует и продолжает:
        - Или… Молли. В остальном мне насрать, делай что хочешь, пока ты делаешь свою работу и не вляпываешься в неприятности. И не ставишь других в неловкое положение.
        Ага, и не трахаешь Молли. Черт. Какое ему дело? Не хватало еще, чтобы он лез в это.
        - Причем тут Молли? К чему ты это мне говоришь вообще?
        - К тому, что я не видел между вами нормальных отношений, при которых секс воспринимался бы как нечто естественное. Ты не можешь кувыркаться с ней, как с какой-то шлюхой. Она не такая, вот к чему я. Надеюсь, ты это понимаешь. Она не только подруга моей девушки, но и моя тоже. Я просто хочу быть спокойным, что это не она была прошлой ночью той, кто не позволил тебе уснуть. Хотя это и не мое дело.
        Что за херня? Зачем он мне все это говорит? Конечно, я понимаю все. Гребаный моралист.
        Понимаю? Да, теперь понимаю. Есть чертова куча дерьма, с которой мне надо разобраться так или иначе, но я определенно отдаю себе отчет в том, что это не был перепих на одну ночь.
        - Будь спокоен. Я все понимаю, - отвечаю я.
        Глава 19
        Молли
        Я нахожу себя уткнувшейся носом в подушку сразу, как только открываю глаза. Она пахнет Лукасом, что наконец-то говорит о том, что он мне не приснился. И все, что мы делали… о, боже. Это случилось на самом деле. Я вскакиваю на постели, натягивая простынь на голую грудь, усмехаюсь и снова плюхаюсь на подушку с ароматом Лукаса Морено.
        Серьезно?
        Я переспала с парнем по собственной воле.
        Три раза.
        Кажется, я слишком долго ждала.
        Или все дело в нем? Возможно, и то, и другое.
        Внизу живота что-то переворачивается, когда в памяти всплывают отчетливые картинки, как он касался меня, как его руки сжимали мою кожу, как его язык в моем рту совершал отвлекающие маневры. Мои внутренности делают сальто от воспоминания момента, когда его член проникает внутрь. Дух захватывает от вида порванных трусиков, валяющихся маленьким бесформенным лоскутком на полу рядом с платьем. Я инстинктивно сжимаю ноги и чувствую, как дыхание становится тяжелым. Нет, дело определенно в нем.
        Черт, я не встану с постели, если продолжу дразнить себя воспоминаниями о прошлой ночи, но тогда Кирстен сожрет меня заживо, если я не появлюсь в «Дельта Ню» в день открытых дверей и не буду демонстрировать счастливую улыбку, кричащую о том, что я состою в самом крутом черлидерском сестринстве.
        Мы с Эви подписались на это лишь потому, что тренер нашей баскетбольной команды является мужем Келли, моего любимого инструктора по йоге, а ей я не могла отказать.
        Так как баскетбол - это всегда грандиозное шоу, выступления группы поддержки являются его неотъемлемой частью, а из-за отвратного характера Кирстен чирлидерш регулярно словно ветром сдувает, Келли попросила меня поучаствовать в агитационной программе. Всего лишь одна фотосессия и один фальшивый день в сестринстве ради того, чтобы Келли и ее муж стали чуточку счастливее - такой пустяк. Так что я пошла бы туда и выполнила свое обещание, даже если бы Люк все еще находился в моей постели, со своим идеальным телом, идеальными руками, идеальным ртом, идеальной улыбкой в идеальном неведении о том, что я считаю его таким идеальным. Ни за что он не узнает об этом. Никогда. Я лучше отрежу свой язык, чем раздую его и без того раздутое эго еще больше.
        Надо ли напоминать, что я не могла ввязаться в авантюру, не потащив за собой лучшую подругу?
        Глядя, как Эви показывает будущим абитуриенткам свою фальшивую комнату, в моем сердце разливается фальшивое тепло о того, как же мы счастливы быть частью «Дельты Ню».
        - Хорошая работа, Молли. Вам с Эви прямая дорога на «Юниверсал». Ну, - кривится она, - или куда поинтереснее. Могу дать номерок одного порнорежиссера.
        Я закатываю глаза, не желая вступать с ней в перепалку. Сегодня она как-то по-особенному стервозна, и хотя все уже привыкли к ней такой и не воспринимают ее слова всерьез, на этот раз она реально перегибает.
        Очевидно, Кирстен не собирается никуда уходить, пока не будет уверена, что ее мнение принято к сведению.
        - Нам бы не пришлось так стараться, не будь ты такой занозой в заднице, Кирстен. Эти девчонки, которых мы с таким трудом пытаемся заполучить, удерут отсюда, как только ты покажешь истинную себя на первой же репетиции черлидирш. Хотя нет, - я делаю задумчивый вид, - в ту же секунду, как только они переступят порог этого дома и не обнаружат здесь подставных уток, а только тебя и твой кошмарный характер. А, и Кирстен, - она вздергивает подбородок, - оставь номерок себе, пригодился однажды, пригодится и дважды.
        Она фыркает, складывая руки на груди, и одаривает меня пренебрежительным взглядом.
        - Твое мнение меня не интересует, дорогая. Тебе вообще не обязательно было отвечать мне.
        Я напоминаю себе, что делаю одолжение хорошему человеку, а не вот этому стоящему сбоку от меня. В конце концов, Кирстен скоро свергнут, и у нашей баскетбольной команды появится нормальная группа поддержки, а у Келли довольный муж. Так что я отворачиваюсь от этой мегеры и притворно улыбаюсь, положив одну руку на грудь, а вторую на дверную ручку. Поддакиваю двум девчонкам рядом с Эви, уже размечтавшимся о будущей прекрасной жизни в этих приторных розовых убранствах, пока мой только что обретенный покой не нарушают голоса на первом этаже. Кто-то взвизгивает, кто-то ахает, кто-то даже стонет, одни начинают шептаться, другие говорят громче, но я не могу разобрать точно. Что-то вроде: «я уже обожаю этот дом» или «меня не заставят вступить в другое сестринство никакие высшие силы, пока сюда заглядывают такие парни».
        Пфф, что за бред?
        Кирстен срывается с места, и вскоре я слышу и ее вздох тоже. Да что там такое?
        Шаги и хихиканье становятся ближе, я смотрю в сторону лестницы, пока на ней не появляется Лукас в своих любимых бледно-голубых джинсах, белой футболке, подчеркивающей рельефные предплечья, и авиаторах. Он выглядит так, как обычно, словно сошел с обложки GQ, а вокруг него куча девчонок, по глазам которых я вижу, что самые смелые из них готовы оторвать от него по кусочку, а самые слабые - наделать лужицы. Я стою и пялюсь на эту картину с открытым ртом, Эви выглядывает из-за моего плеча, прыскает со смеху и ныряет обратно в чудовищно-розовую спальню, в то время как девушки-абитуриентки, наоборот, оттолкнув меня из прохода, выходят в коридор и присоединяются к толпе хихикающих кокеток. Да ладно?
        - Что здесь происходит? - шепотом спрашивает Лукас, приближаясь. Эх, хотела бы я видеть его глаза. Наверняка, в них полно ужаса.
        Я пожимаю плечами.
        - Ты мне скажи.
        Он делает последний шаг ко мне, снимает очки и сходу накрывает мой рот своим. Я слышу самый протяжный вздох в истории. Честное слово, как в чертовых мелодрамах или типа того, вокруг нас самый настоящий бесконечный вздох то ли умиления, то ли разочарования. Лукас не дает мне распознать его, потому что его язык проскальзывает внутрь и, забив на всех присутствующих, он целует меня глубоко и жадно, пока я не расслабляюсь и не начинаю отвечать ему. Пока не растворяюсь в нем на глазах у изумленной публики.
        Слышу на заднем плане голос Эви, которая выпроваживает всех со второго этажа. Вздохи и шепот снова удаляются, и мы остаемся в тишине.
        Лукас отрывается от моего рта, глазея на мои наверняка распухшие губы.
        - Я запаниковал, - объясняется он. - Эти девицы не в свое уме.
        Он поцеловал меня, чтобы отделаться от остальных. Умно.
        - Они - абитуриентки.
        - Это должно все объяснять. Точно должно. - Он делает задумчивое выражение лица, и я понимаю, что он придуривается. Конечно, такая реакция для него не в первой.
        Я вздыхаю.
        - Забудь. Что ты здесь делаешь?
        Своим вопросом я заставляю отступить, что тут же вызывает чувство потери внутри.
        - Я звонил тебе.
        Теперь он выглядит серьезным, и это по-настоящему.
        - Ты звонил? - я пытаюсь быстренько осмыслить, как мы пришли к этому. Мы занимались сексом всю ночь, так что он ушел от меня ближе к утру, сейчас только полдень, следовательно, мы не виделись несколько часов. И… он звонил мне?
        Нет, не то чтобы я не ожидала, что он позвонит мне после секса. Честно признаться, я даже не успела вынести себе мозг на тему, позвонит ли Лукас, либо же он будет тем парнем, который получил свое и пропал, а я девушкой, заливающей свой телефон слезами ожидании звонка. Черт, у меня даже не было времени по-человечески пережить утро после секса со всеми вытекающими заморочками. Но! Подождите-ка, он звонил мне!
        - Зачем? - наконец выдаю я. И тут же усмехаюсь, подумав о том, с какой скоростью Лукас стирал бы мой номер из своей телефонной книги, если бы услышал хотя бы часть того, о чем я думаю.
        Кстати, почему я пропустила это? Черт, я забыла телефон дома.
        С другой стороны, он бы не пришел сюда, если бы дозвонился. Так ведь? Неужели это и правда то, о чем я думаю? Мне срочно нужно знать. - Почему ты молчишь?
        Он усмехается.
        - Жду, когда закончится твой увлекательный диалог с самой собой. - Мне кажется, я краснею от ушей до пяток. Он видит меня насквозь. Господи, пожалуйста, пусть он не читает мои мысли, пожалуйста-припожалуйста. - Может, хватит?
        Он склонил голову на бок, и его идеальные губы растянуты в улыбке. Это явно хороший знак. Проклятье, и правда хватит болтать. Заткнись уже.
        - Все, - отчитываюсь я. Боже, какая идиотка. О, нет, опять что ли? Я даю себе последний шанс. - Итак, ты звонил. Зачем?
        - Чтобы сказать, что я умею пользоваться телефоном. Ты ошибалась насчет этого.
        Он делает попытку снова обернуть все в шутку, но я не подхватываю это волну. Не могу.
        - Поэтому, значит, - киваю я. - Не поздновато?
        Он тоже понимающе кивает. С тех пор как он должен был позвонить, прошло около трех месяцев.
        - И еще, потому что я хотел позвонить. Я соскучился.
        У меня чуть не подкашиваются ноги, а сердце начинает грохотать.
        - Так сильно, что…
        Он перебивает меня.
        - Что пришлось побегать по кампусу, чтобы выяснить, где ты можешь быть. Чтобы поцеловать тебя. Чтобы убедиться, что ты забыла телефон дома, и причина не в чем-то другом.
        Он говорит это настолько ровным голосом, что я завидую ему. Меня же бьет мандраж рядом с ним, и я постоянно боюсь ляпнуть что-то не то.
        - Причина не в другом, - уверяю я.
        - Хорошо, - он убирает одну руку в карман джинсов, а в другой держит свои очки и опирается плечом о стену передо мной. - Так и что ты делаешь, - окидывает взглядом весь коридор и даже потолок, - среди этого розового безумия?
        О, надо же, хоть в чем-то мы солидарны.
        - Выполняю просьбу одного хорошего человека.
        - Эй, Молли, милочка, если ты закончила со своим парнем, - Кирстен, восставшая из ада, пускает слюни на Лукаса, а затем снова окидывает меня презрительным взглядом, - мы ждем тебя внизу.
        - Что это за стерва? - шепотом спрашивает Лукас, не меняя позы.
        Я закатываю глаза.
        - Даже не спрашивай.
        - Она еще не закончила, - заявляет он, взяв меня за руку и притянув к себе вплотную, а потом поворачивает нас так, что я оказываюсь прижатой спиной к стене, а он нависает надо мной, упираясь руками по обе стороны от моей головы, и тихо спрашивает:
        - Какова твоя роль?
        - Помнишь те фото в купальнике?
        Он давится смешком.
        - Шутишь, Помпончик? Если даже захочу, я не смогу забыть. Хотя, теперь может быть и смогу, ведь я видел тебя голой.
        Я шлепаю его по плечу, бросают взгляд на Кирстен, которая все еще сверлит нас глазами в конце коридора, и обнимаю Лукаса, скользя по его крепким плечам к затылку. Его брови еле заметно приподнимаются, а на губах играет довольная полуулыбка. Он убирает мои руки со своей шеи и прижимает мои запястья к стене над головой, а своим телом вплотную прижимается к моему. Я чуть не отдаю концы, когда его губы касаются моей ключицы, где он мурчит, посылая вибрации по всему телу. Кирстен, похоже, не выдержала этого, и ее след простыл.
        - И что там с купальником?
        Он продолжает мучить меня, удерживая мои руки наверху. Я чувствую его желание, и чувствую себя более чем готовой. Черт, настолько готовой, что я еле сдерживаюсь, чтобы не раздеть его в этом самом месте и повторить то, что мы делали у стены в его гараже прошлой ночью. Что со мной не так?
        О, нет, я в полном порядке, - напоминаю сама себе. Теперь в порядке.
        - Так вот, эти фото, - задыхаюсь я, - как и день открытых дверей сегодня, нужны для того, чтобы наша баскетбольная команда не страдала от отсутствия группы поддержки, потому что Кирстен всех распугивает только одним своим видом, когда не претворяется милашкой. Но, - я задерживаю дыхание, когда его рука опускается по моей талии к бедру, - я думаю, ты решил этот вопрос, раз и навсегда сделав «Дельту Ню» самым желанным сестринством на все времена. - То, что происходит за последние сутки - слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я не успеваю опомниться, как он доводит меня до отчаяния снова и снова. Все это слишком во всех смыслах этого слова. Я хватаю ртом воздух. Мне нужно немного личного пространства. - Все, Кирстен ушла, можешь отпустить меня.
        Меня постигает разочарование, когда именно так он и делает. Оттолкнувшись от стены, он поправляет джинсы и возвращает на место очки, которые он все это время зажимал между пальцами. Теперь я не вижу его взгляда, но я знаю, какой он под темными стеклами: насмешливый и расплавливающий внутренности.
        - Всегда, пожалуйста, - отзывается он.
        Я провожу ладонью по волосам, но быстро себя одергиваю. Похоже, это нервное. Я постоянно не знаю, куда деть руки, когда они не находятся в подчинении Люка. А с невпечателенным выражением лица я так вообще безвозвратно опоздала. Теперь максимально стараюсь скопировать его поведение. Как будто все в порядке вещей. Не понятно, что вообще происходит, но все нормально. Обычное дело - зажиматься в коридоре после волшебной ночи, отголоски которой мое тело прекрасно ощущает по сию секунду.
        - Думаю, ты хорошенько заставил ее понервничать.
        - Мы, - поправляет Лукас, на что я согласно киваю. - Если она не угомонится, скажи мне, и я натравлю на нее Генри.
        Мы оба смеемся, когда к нам поднимается Эви.
        - Эй, что за представление вы тут устроили?
        Лукас показывает «я не причем» жест, все еще улыбаясь.
        - Ты, - она указывает на него указательным пальцем, - будешь причиной того, что этот дом треснет по швам от количества желающих жить в нем. Черт, эти девушки совсем одурели, и ведь они только школьницы. Вы бы слышали, о чем они только думают в этом возрасте. Мои уши больше не выдержали, так что я здесь. Извините, если помешала. Я не хотела.
        О, хотела и еще как. Я знаю это выражение лица, она сейчас лопнет от любопытства.
        - Ты не помешала, потому что я уже убегаю.
        - А приходил зачем?
        Она не может подождать пару секунд, пока Лукас уйдет, чтобы допросить меня?
        - Напомнить кое-кому, как пользоваться телефоном. Ладно, увидимся.
        С этими словами он исчезает так же внезапно, как и появился, и с таким же сопровождающим гулом абитуриенток. Я не могу не закатить глаза, когда слышу это. Снова.
        - Итак, вы созваниваетесь и целуетесь так, что у всех мурашки по коже. Чего еще я не знаю?
        - Эээ, нет, мы не созваниваемся, пока, - конечно, я хочу рассказать ей все, но… - может, свалим уже отсюда? Мне кажется, мы перевыполнили свою миссию.
        - Это точно. Спасибо Лукасу. Надо бежать, пока гипноз не рассеялся, и все не ринулись терзать тебя вопросами.
        - Это точно, - повторяю я, - для этого у меня есть ты. Пошли.
        Мне придется снова постараться, чтобы раскрыть свои секреты, сохранив его. Просто здорово.
        Глава 20
        Лукас
        - Ты внес правки в новые бланки договоров с клиентами за последние два месяца? - устало спрашивает Джер, откидываясь в кресло и растирая лицо руками. - Завтра мы должны разослать их.
        - Да, - с похожим энтузиазмом отвечаю я.
        - Поверить не могу, что сукин сын Дженкинс мутил воду за нашими спинами, облапошивая всех вокруг, - говорит он в который раз. - Хорошо, что ошибку заметил ты, а не один из наших клиентов. Это был бы конец всему. Репутация всей фирмы полетела бы к чертям из-за одной паршивой овцы.
        - Жаль, ты не дал мне разукрасить его физиономию. Из-за хренова урода я застрял тут с тобой. Что может быть хуже? Это невыносимо. Ты не выносим. Эти бумажки взрывают мой мозг. Я заставлю его заплатить за это так или иначе. Пусть даже пройдет несколько лет, прежде чем он выйдет.
        Джереми фыркает, явно уставший, и от меня в том числе.
        На самом деле я шучу. Самым невыносимым является то, что я не вижу Молли третий день. Этого не должно было случиться после нашего небольшого веселья на ее матрасе, но мать его, случилось. Я реально скучаю по ней. Теперь я это понял.
        Последние три дня я буквально встречаю закаты и рассветы в этом гребаном офисе. И в этом определенно нет ничего романтичного. Мы почти не вылезаем отсюда. Исключения составляют перерывы на душ и сон, в которые мы едем по домам и отрубаемся. После чего мы снова в офисе и снова погрязшие в бумажках, адвокатах и телефонных звонках. Эви иногда привозит нам еду, но даже и она надолго не задерживается, чтобы не мешать. Настолько было серьезным дерьмо, с которым мы столкнулись. И сейчас, когда почти все уже позади, моему большому брату предстоит выдержать еще одно испытание.
        - Ну так неси его сюда. Я просмотрю все в последний раз, и пусть это закончится.
        А вот и мой конец. Я пишу сообщение Молли.
        Я: У вас все готово?
        После того, как я навестил ее в доме розового сестринства, мы успешно освоили этот вид связи. Я не могу прикоснуться к ней, но я точно знаю, что хочу этого, и сообщаю ей о своих желаниях посредством сообщений. К моему удивлению. Все с ней происходит к моему гребаному удивлению.
        Надо ли говорить о том, что я положил хрен на все, что стояло между нами? Окей. Я его положил. Я хочу ее. Хочу целовать ее, смущать, злить, ласкать. Представлять, как я снова прикоснусь к ее губам, к ее мягкой коже. Видеть улыбку, читать ее сообщения, получить от нее по лицу, возможно. Я могу это выпросить, а она может мне это дать. Дать все, что мне нужно, чтобы чувствовать то, что я чувствую. Это жизнь. Я полон жизни и вне стен гаража. Я счастлив. Мои горизонты расширились, даже чертово «Холдер Реалти» не способно сделать из меня унылое дерьмо. Нет, я все еще ненавижу костюмы. Но после того, что я сделал, полагаю, достоин некоторых привилегий. Теперь Джереми не откажет мне в праве заходить в конференц-зал в джинсах и футболке.
        Ее ответ приходит незамедлительно.
        МОЛЛИ: Да. Можете ехать. Удачи.
        Я: Спасибо, Помпончик.
        Я отрываюсь от телефона и вижу перед собой выжидающее и крайне утомленное выражение лица Джереми. Проклятье, удача мне понадобится сразу, как только я солгу, что забыл правки дома.
        Джер, конечно, не в восторге прокатиться со мной в Малибу, чтобы забрать бумажки. Но, полагаю, у него и так не осталось сил, чтобы тратить их еще и на меня. К тому же я пообещал, что после этого мы пойдем и напьемся в баре у Боба вдвоем, как в старые добрые времена. Слава богу, его ждет кое-что получше моей компании - это его собственная вечеринка сюрприз по случаю дня рождения, который наступит послезавтра.
        Я чувствую, как моя кровь начинать бурлить, когда я заруливаю на подъездную дорожку. Я скоро увижу ее.
        Пока мы приближаемся к двери, ничего не говорит о том, что в доме кто-то есть. Я захожу первым и быстро проскальзываю в сторону. Замечаю какую-то возню за диваном и включаю свет, после чего все выпрыгивают кто откуда и кричат: «Сюрприииз».
        Нахожу в толпе, ринувшейся поздравлять именинника, Молли. Она целует его в щеку, вызывая во мне странные чувства, и отходит в сторону, улыбаясь самой лучезарной улыбкой. Глядя на нее, я тоже улыбаюсь. Ее волосы собраны в игривый небрежный хвостик на затылке, на ней белые шорты, обтягивающие ее талию и постепенно расширяющиеся к бедрам, я заостряю внимание на ее попке достаточно долго, для того чтобы почувствовать оживление в собственных джинсах. Усилием воли прекращаю зрительный контакт с ее пятой точкой. Что тут у нас еще? Свободный черный топ и в тон ему босоножки на тонком ремешке. Мгновение, и вот я уже представляю, как трахаю ее в этих босоножках.
        Остынь, Лукас. Здесь человек двадцать.
        Но будь я проклят, если все они вместе взятые могут меня остановить.
        - Привет, дружище.
        Ко мне подходит Йен, лучший друг Джереми, а следом и его невеста Мелисса. Мы здороваемся и заводим непринужденную беседу о том, о сем.
        Я ловлю взгляд Молли на себе и еле заметно улыбаюсь, не отвлекаясь от разговора. Я бы подошел и поцеловал ее прямо здесь и сейчас, заявив свои права перед всеми присутствующими, как сделал это в кампусе. Я ужасно запаниковал, когда она не ответила на мой звонок, и как последний кретин побежал ее искать. Конечно, Эвелина в курсе о нас после моей выходки. Я сделал все настолько очевидным, что скрывать бесполезно. Так что это лишь вопрос времени, когда Джереми узнает о нас. Думаю, что я не против. Но с моего брата пока и так достаточно потрясений. Как плохих, так и хороших. Я смотрю на него, он выглядит по-настоящему счастливым, держа в руках любимую девушку, окруженный близкими друзьями и приятелями. За последние несколько дней он действительно может выдохнуть. Расскажу ему позже.
        Это может показаться странным, но я всегда ощущаю потребность делиться с ним. На самом деле то, что я вынужден скрывать от него свои дела с машинами, заставляет меня чувствовать себя куском дерьма. Я всю свою жизнь могу на него рассчитывать, думаю, что пошумев, он бы прикрывал мой зад, в конечном счете.
        Хотя, странно ли? Мы всегда были друг у друга, когда нуждались в этом. Наши безумные родители безусловно этому поспособствовали. Мы вдвоем - семья, и даже если он измельчит мои яйца в кухонном комбайне Дороти из-за Молли, мы останемся ею.
        Я стою и не спеша делаю глоток за глотком, наблюдая за вечеринкой больше со стороны, нежели участвуя в ней. Не потому что чувствую себя не на своем месте, даже наоборот. Еще недавно я рвал задницу, чтобы жить в своем собственном мире, доказать себе что-то, а теперь мне просто комфортно находиться здесь. С Джереми, его друзьями, его девушкой, подругой его девушки. Особенно с подругой его девушки.
        Черт, да все дело в ней одной.
        Молли единственная, кто сейчас способен удерживать мое внимание, так что я тот еще собеседник. Со мной невозможно разговаривать, пока она в зоне досягаемости. Я сильно туплю и все время отвлекаюсь.
        Так, а это еще что за пижон возле нее трется?
        Я быстро допиваю свой виски, ставлю пустой стакан на журнальный столик и достаю телефон, чтобы написать ей.
        Я: Через две минуты наверху. Вторая дверь слева.
        Наблюдаю, как она достает телефон из крошечной сумочки, читает мое сообщение и еле заметно оглядывается по сторонам. В глазах озорной блеск. Да!
        Незаметно улизнув в свою комнату, я жду, пока она поднимется следом. Я и так возбужден, но факт того, что мы делаем это скрытно, добавляет остроты моему предвкушению. Слышу тихий стук каблучков, открываю дверь и затаскиваю ее в темноту, прижав к себе резким движением. Нахожу ее рот и впиваюсь в него жадным поцелуем. Черт, я истосковался по этим губам.
        Она не спешит отвечать мне взаимностью, уперев кулачки в мою грудь. Я делаю над собой усилие, чтобы оторваться от нее.
        - Что не так? - спрашиваю, удерживая ее на месте. Мои глаза успели привыкнуть к темноте, так что я пытаюсь вглядеться в ее глаза.
        Молли легонько сжимает мою футболку и сглатывает. Я жду. Ее ресницы трепещут.
        - Ты сумасшедший, - наконец выдыхает она, - все внизу догадаются, когда заметят, что мы оба пропали.
        - И это все? Они не только догадаются, но еще и позавидуют, когда услышат, как ты выкрикиваешь мое имя.
        - Ты шутишь?
        Я усмехаюсь ее ошарашенному тону. Передо мной совсем не тот человек, кем, я думал, она была.
        - Сначала поздоровайся со мной как следует, а потом я расскажу тебе, шучу я или нет. Если тебе все еще будет дело до тех, кто внизу.
        Я делаю два медленных шага вперед, заставляя ее пятиться. Снова наклоняюсь к ней достаточно близко, но на этот раз даю ей возможность реабилитироваться. На долю секунды она замирает в растерянности, а потом прикусывает мою губу, после чего начинает ласкать мой язык своим, поднимая в моем теле бурю. На этот раз мои руки упираются в стену, губы почти неподвижны, я не участвую, а лишь позволяю себе быть обласканным ею. Кто бы знал, сколько усилий мне стоит эта безмятежная на первый взгляд отстраненность.
        Ее ладони скользят вверх, по плечам, обхватывают за шею, она недовольно хнычет, когда пытается притянуть меня ближе. Я не поддаюсь, даже когда она легонько засасывает мою губу, а потом кусает ее с большей силой, причиняя мне боль. Я издаю смешок в ее рот.
        - Ты заплатишь за это, - с шипением выдыхает она, находясь на грани помешательства. И увлекая меня за собой.
        Я отталкиваюсь руками и подхватываю ее под ягодицы, наконец, отвечая на поцелуй. Еще один вдох, подобный тому, что я только что услышал, и я действительно сойду с ума. Несу ее с обернутыми вокруг моих бедер ногами на край кровати. Не переставая целовать ее, я задираю ее топ, а ткань бюстгальтера отодвигаю вниз. К моему удивлению он легко соскальзывает на живот, давая мне понять, что бюстгальтер без лямок. Хвала тому, кто это придумал, ее великолепные сиськи беспрепятственно располагаются в моих ладонях.
        Я сползаю, чтобы уделить им должное внимание своим ртом.
        - Люк? - ее голос дрожит.
        - Мм?
        - Внизу вечеринка и…
        - И ты беспокоишься о том, что подумают люди, когда прочитают по твоему лицу, чем ты занималась, а по моему - с кем ты этим занималась, пока она вели себя благопристойно?
        Она смеется моим любимым смехом, а затем стонет, когда мы оба слышим щелчок под моими пальцами от кнопки на ее шортах.
        - Или может тебя больше всего волнует мнение каких-то конкретных людей? Например того элегантного парнишку в костюмчике, над словами которого ты так смеялась?
        Она поднимается на локтях. Ее топ соскальзывает обратно, и даже то, что я мог с трудом разглядеть в темноте, моему взору больше не доступно.
        - Ты ревнуешь.
        Внезапно ее тон стал игривым, в то время как мое веселье сбавляет обороты, когда я осознаю, насколько она права.
        - Сначала Дэймон, и даже не пытайся отрицать это, - я внимательно слушаю, застыв над ее телом, - теперь этот парень, - продолжает она вкрадчиво.
        Я усмехаюсь.
        - Этот парень? То есть ты даже имени его не запомнила?
        Она фыркает и откидывается обратно на кровать.
        - Это все, что ты вынес из того, что я сказала?
        - Ты далека от истины.
        - Да, конечно.
        Она мне не поверила.
        Нет, правда. Она даже не подозревает, что ее список парней, раздражающих меня, не полон. В нем не хватает Джереми. Их трепетная дружба с поцелуями в щеку, или обнимашками, или это тупое название для них двоих «МоллиДжер» или что-то в этом духе, все это немного бесит. Да, и прямо сейчас я признаюсь себе в этом впервые. Хотя головой я и понимаю, что это полный бред, правда в том, что любой мужчина, прикасающийся к ней или способный вызвать улыбку на ее красивом лице, автоматически мне не нравится. Не важно, кем он является.
        Дерьмо!
        Разозлившись на себя, я дергаю молнию на ее шортах и рывком стягиваю их и бросаю за спину. Хватаюсь за тонкую резинку ее трусиков, но Молли останавливает меня, накрыв мою руку своей ладонью.
        - Люк, нет.
        Слышу, как колотится ее сердце.
        Я встречаюсь с ней взглядом. В наших глазах буквально сверкают искры от сексуального напряжения. Полусидя, опираясь на другую руку, она тяжело дышит, ожидая моих следующих действий.
        - Серьезно? Ты говоришь мне «нет»?
        Черт, я не принимаю «нет» в качестве ответа.
        Я нависаю над ней, обхватив одной рукой ее затылок, и касаюсь ее губ в медленном дразнящем поцелуе. Кажется, мы оба впадаем в нирвану от этого. Дыхание учащается, пульс стучит в висках, ее ладони скользят по моей спине, мы падаем на кровать. Она стягивает с меня футболку и принимается за ремень. Бляшка издает позвякивающие звуки, и мой член, понимающий, к чему все идет, становится еще тверже. Если такое возможно.
        Внезапный стук в дверь заставляет нас замереть. Может кто-то из гостей немного заблудился. Взглянув на дверь, я вспоминаю, что повернул защелку, когда затащил Молли внутрь. Не о чем беспокоиться. Поворачиваюсь к Молли и вижу, как на ее лице в нескольких сантиметрах от моего застыл испуг. Это вызывает смешок, ничего не могу с собой поделать.
        - Чего ты боишься, трусишка? - дразню я.
        - Не знаю, - шепчет она тише обычного, - у меня такое чувство, будто я тайно удалилась с вечеринки с запретным парнем, чтобы заняться с ним сексом наверху. И нас чуть не застукали.
        - Так и есть.
        - Ну да, - соглашается она, и я снова нахожу ее губы своими.
        Только тело Молли немного расслабляется подо мной, как стук раздается снова. Что за черт? К нему добавляется женский голос.
        - Лукас, ты здесь?
        - Это Эви. Может она ищет меня? Мы должны ей ответить. Она единственная, кто знает о нас, так что сможет прикрыть.
        - Я не знаю, с чего ты решила, что нам нужно прикрытие, но если тебе будет так спокойнее, я открою.
        - Секундочку, - отвечаю я громче. Затем встаю и застегиваю ширинку. Поднимаю белые шорты с пола и подаю их Молли, и она сразу начинает возвращать всю свою одежду на место. Я чуть ли не стону от досады, но иду открывать проклятую дверь.
        Эвелина хмыкает, когда я предстаю перед ней без футболки. Что бы это не значило, меня это не интересует.
        - К тебе пожаловала некая Пейдж. Она стоит на улице внизу и требует тебя прямо сейчас.
        Недружелюбный тон Эвелины я почти пропускаю мимо ушей. Еще бы ей быть дружелюбной, они с Молли наверняка считают, что я сплю с Пейдж. И я сам заставил их поверить в это дерьмо. Твою ж мать! Знаю, что Молли услышала это за моей спиной, и мне придется убедить ее в обратном.
        На хрена Пейдж заявляться сюда? Ее никогда здесь не было. Должно быть что-то серьезное. Гараж? Паника начинает нарастать внутри. Я достаю телефон из кармана, чтобы проверить, кто мне звонил, но обнаруживаю, что он сел. Проклятье! В самый неподходящий момент.
        - Она больше ничего не говорила? Зачем она здесь?
        Эви одаривает меня «сдохни, кретин» взглядом, прежде чем ответить.
        - Сказала, что это срочно. Что-то связанное с каким-то Кэлом или вроде того.
        Черт! Черт! Черт!
        Я проношусь мимо Молли, сидящей на кровати с растерянным видом, хватаю футболку и натягиваю ее в спешке. Прекрасно знаю, как я выгляжу в ее глазах, но это действительно срочно.
        Я прижимаюсь к ее губам быстрым и крепким поцелуем и подаю ей ее шорты.
        - Прости, детка. Это очень важно. И это не то, что ты думаешь, клянусь. Я быстро вернусь, хорошо? - объясняю я, держа ее лицо в своих руках. В ее глазах отражен ужас, и я меньше всего на свете хочу оставлять ее вот так. Но я не могу не выслушать Пейдж. После чего я вернусь, и да поможет мне Бог объяснить ей все так, чтобы она поняла правильно.
        Дерьмо. Я оставляю ее с Эви и выбегаю из комнаты.
        - Ты знаешь, где он? Ты его видела? Говорила с ним? - сходу засыпаю Пейдж вопросами.
        - Его видели в Иствейле около сорока минут назад.
        - Я еду туда.
        Глава 21
        Молли
        - Та самая Пейдж?
        Эви присаживается рядом со мной на кровати кинг-сайз.
        Я киваю.
        - А кто же еще? Поверить не могу, что чуть не переспала с ним на этой кровати. Что если он спал здесь и с ней тоже?
        Она заботливо обнимает меня за плечи.
        - Принести тебе шампанского сюда, чтобы ты успела немного расслабиться, прежде чем вернешься на вечеринку? - спрашивает она, а затем встает и походит к окну. Комнату освещают фары, после чего мы слышим рев двигателя. - Мудак, - шепчет моя подруга, и я понимаю, что Люк уехал.
        Огорчение захлестывает с новой силой. Он бросил меня, стоило появиться Пейдж и сказать, что это срочно. Я встаю и надеваю свои шорты.
        Последние дни он писал мне горячие смс-ки, от которых мое тело полыхало огнем, я предвкушала этот вечер, представляла, как все будет. После той ночи он перевернул мой мир, а потом перевернул его еще раз, когда ясно дал понять, что на этом все не заканчивается, заявившись в «Дельта Ню». Я скучала по нему. Правда, я думала, что мы уединимся уже после вечеринки, с чем он, по всей видимости, не был согласен. Он бросал на меня такие взгляды, которые говорили больше, чем способны слова. Язык его тела более чем красноречив, когда он рядом. Нам действительно хорошо вместе. Больше, чем хорошо, это очевидно. Твою ж мать, но что она значит для него?
        Я проглатываю подступившие слезы. Этого еще не хватало.
        - Я только что собиралась зареветь от того, что парень бросил меня полураздетую в его спальне и умчался прочь с той, которая, по всей видимости, имеет куда большее значение. Подумать только, как быстро я превратилась из травмированной недотроги в обыкновенную беспринципную шлюху.
        - Боже, что ты несешь?
        - А что? Я видела, как они общаются, слышала, как он отзывается о ней, их явно связывает что-то давнее и теплое. Да, он сказал, что она не его девушка, но он мужчина! Он скажет все что угодно, чтобы получить свое!
        Эви со злостью задергивает штору.
        - Если все это и правда так, он заплатит за это, поверь мне.
        Я горько усмехаюсь, представляя как миниатюрная Эви набрасывается на Люка и пытается выцарапать ему глаза и вырвать волосы. Я хотела бы посмотреть на это. Прямо сейчас я ужасно зла. Чувствую себя униженной и растоптанной. Слеза все-таки скатывается по щеке, и я быстро ее смахиваю. Нечего рыдать, я сама виновата.
        Джереми вырастает в дверях из ниоткуда, мы обе даже вздрагивает от неожиданности, когда он рявкает:
        - Эви, что ты здесь делаешь? Я ищу тебя по всему дому. - После чего переводит взгляд на мое страдальческое лицо. - Так, и что у нас случилось?
        - У нас случился твой брат.
        Эви складывает руки под грудью.
        У меня нет никакого желания обсуждать мою с треском провалившуюся личную жизнь. Но слишком поздно.
        - Что он натворил? - тут же спрашивает Джер.
        Он подходит и приподнимает мой подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза, поворачивая мое лицо на полоску света, проникающую в комнату сквозь приоткрытую дверь. Под таким пристальным взглядом я снова готова расплакаться, но сдерживаюсь. Это не повод для слез. Это повод еще раз хорошенько задуматься, во что я ввязалась.
        Эви снова не выдерживает:
        - Я оторву яйца твоего братишки, если у него не найдется офигенного объяснения, почему он бросил Молли, будучи с ней в отношениях, скажем так, чтобы свинтить в ночь со своей прошлой подружкой.
        - Что? - он оглядывается на Эви. - Ты не прикоснешься к яйцам моего братишки, и… - а затем снова переводит взгляд на меня, - значит, вы в отношениях? Как долго?
        Ладно, пришло время и мне открыть рот.
        - Около трех дней. И мы не в отношениях. И, возможно, она не прошлая его подружка, а настоящая. Я ничего не знаю наверняка, ясно? И хватит уже обсуждать это вам двоим.
        Я вскидываю руки, желая закончить этот разговор и выйти из комнаты. Они оба идут следом за мной, я слышу, как Эви кратко вводит его в курс дела. Конечно, так она меня и послушала. Но это даже хорошо. Пусть узнает все от нее. Я уж точно не хочу вдаваться в подробности. Меньше всего сейчас мне хотелось бы обсуждать нашу с Лукасом непродолжительную связь, не имеющую под собой никаких оснований. Кроме того, что нас безумно тянет друг к другу. И того, что я доверяю ему. Доверяла. Да, доверяла. А от Джереми не так-то легко отделаться, так что она здорово помогает мне на самом деле.
        - Молли, стой. - Джереми останавливает меня на широкой лестнице. Эви стоит за его спиной с воинственным видом, то ли готовая подавать патроны своему мужчине, то ли пристрелить его, если он перейдет на сторону фашиста. Он выглядит слегка растерянным. - Послушай меня, ладно? Это не имеет смысла. Я вообще не удивлен, что вы с моим братом что-то мутите. Это было понятно с первой минуты вашего знакомства. Но то, что он мог такое выкинуть по отношению к тебе, в это я слабо верю. Нет, Люк, конечно, не пай-мальчик, иногда он переходит все границы, но что касается моих друзей… - он нерешительно замолкает, - он бы не обидел тебя намеренно, - добавляет мягким голосом.
        - Намеренно или нет, но ему это удалось, - огрызаюсь я.
        - Наверняка, этому есть объяснение.
        - А если нет?
        Черт, я знаю, что будет означать «если нет». Лучше бы у него и правда нашлось хорошее объяснение, иначе мое сердце будет разбито. Ладно, пока оно дало только трещину.
        - Если нет, я лично надеру ему зад.
        - Становись в очередь! - выдает из-за его спины моя подруга, на что Джер закатывает глаза.
        Эти двое заставляют меня засмеяться против моей воли. Друзья, называется.
        Вернуться на вечеринку, как ни в чем не бывало, как будто парень не оставил меня в одном белье и не уехал с другой, оказалось не так сложно, как я предполагала. Эви и Джер не отходят от меня ни на шаг. Эви все время меняет мой полупустой бокал на полный и болтает без умолку. Джер рассказывает смешные истории о своем переходном возрасте так, что вся дружная компания хохочет в голос. Мне особо некогда погрустить и хорошенько покопаться в своих мыслях. Так проходит около получаса.
        Иногда я все же успеваю зависнуть и гадаю, вернется ли Лукас на вечеринку.
        Проходит еще сорок минут.
        Он сказал, что вернется быстро и что это не то, что я думаю. И я жду до тех пор, пока гости не начинают разъезжаться по домам. Моя надежда окончательно угасает. Он не вернется.
        - Вы поедете в ваш домик на берегу или останетесь здесь? - интересуюсь я у подруги.
        - Переночуем тут. Поспим на этом роскошном диване. Кстати, ты тоже можешь остаться в комнате Лукаса. Запрешь дверь, и когда он вернется, ему придется скулить под ней, подобно бездомному псу. Он заслужил это.
        Я задумываюсь над ее словами. Остаться спать в его постели кажется чертовски заманчивой идеей. Вдыхать запах его подушки, которая уж точно пропиталась им куда лучше, чем подушка в моей квартире, на которой он спал. Утром взглянуть на все его глазами. Прикоснуться к его миру, увидеть больше, чем он позволяет. Это было бы потрясающе.
        В другое время и при других обстоятельствах.
        Я не знаю, какое выражение лица у меня только что было, пока я обдумывала эту идею, но Эви решительно кивает.
        - Ты права, идея - отстой. Он не заслужил даже находиться с тобой в одном доме. Что бы Джереми ни говорил, я не могу представить причину, по которой можно вытворять подобное дерьмо. Если это не вопрос жизни и смерти, разумеется.
        - Разумеется, - соглашаюсь я. Что если это и правда вопрос жизни и смерти? Он выглядел взволнованным. Возможно, рано делать выводы.
        Эви настроена четвертовать Лукаса, и я опасаюсь так же попасть в немилость к ней, защищая его, как влюбленная идиотка, напялившая розовые очки. Мне действительно нужно убраться отсюда и обдумать все трезвой головой, а не пузырьками шампанского, которые у меня сейчас вместо мозгов.
        Мелисса, хрупкая очаровательная блондинка, подруга старшей сестры Эви, подходит к нам, чтобы попрощаться. Они обмениваются парой шуток об их парнях, а потом она задерживает взгляд на мне, и тут ее глаза загораются, словно на нее снизошло озарение.
        - Стопроцентное попадание! - заявляет она торжественно. Она пьяна? - Молли, я присматривалась к тебе весь вечер, вообще-то. Ты - то, что я ищу. Твоя внешность - благородная изысканная красота в сочетании с естественным образом соседской девчонки - именно то, что нужно. Так что, считай, я нашла тебя!
        Я поднимаю брови. Да нет, она не выглядит пьяной. Хотя…
        - Что ты подразумеваешь под «нашла»?
        Неужели она искала меня по какой-то причине, пока я была в комнате Люка? Но зачем?
        Она заставляет меня сделать оборот вокруг своей оси.
        - Пожалуйста, только не отказывайся сразу. Обещай, что подумаешь.
        - Да что такое?
        - Сначала пообещай, - требует она.
        Я бросаю взгляд на Эви, но та пожимает плечами.
        - Ладно, обещаю, - сдаюсь я, после чего она выпаливает:
        - Прошу, будь моей моделью на фотосессии для журнала. Статья о молодежном стиле, джинсовая одежда, все такое. Ты идеально подходишь по типажу. Просто лучше всех.
        Эээ… Неожиданно. Я никогда не задумывалась о такой деятельности.
        На ум тут же приходит одна из любимых папиных мудростей, которыми он часто делится со своими клиентами, естесственно, только с теми, в ком видит потенциал: «если перед тобой открывается дверь, в нее нужно войти и посмотреть, что из этого получится. Потому что выйти обратно ты всегда успеешь».
        Да уж… Из одной из них мне давно пора уже не то что выйти, но и бежать без оглядки. Ничего не получается. Ничего.
        Нужно абстрагироваться от этой драмы, которая порядком поднадоела. Надеюсь, окунувшись во что-то новенькое, мне это удастся. Или нет. Но попробовать стоит, так что…
        - Почему нет? Я согласна, - сообщаю я, не давая себе слишком много времени на раздумья.
        Мелисса с визгом бросается меня обнимать.
        - Тогда жду тебя в понедельник около пяти вечера в студии. Адрес скину позже. Это ведь удобно?
        В понедельник у меня заканчиваются занятия в университете около трех, так что, думаю, я успею.
        - Да, вполне, - киваю я.
        Она еще раз лучезарно улыбается и благодарит меня за то, что я согласилась, пока даже не представляю, на что конкретно. У меня нет опыта, кроме той позорной фотосессии в купальниках для дурацкого календаря Кирстен.
        Воскресенье я провожу дома. Перечитываю конспекты по психологии, даже не удосужившись снять пижаму. На полу миска с хлопьями, которые я не доела, чашка остывшего кофе с молоком и открытый пакетик с чипсами. Эви порывалась приехать ко мне, чтобы доставить запасы успокоительного в виде шоколадных конфет, пончиков и кексов, но я уверила ее, что в порядке. К тому же, завтра настоящий день рождения Джереми, который они планируют отметить только вдвоем, и ей нужно много чего организовать. Она упоминала что-то о яхте, кажется. Я ее не особо слушала. Вчера я была дерьмовой подругой. Когда она будет рассказывать, как все прошло, я буду слушать внимательнее. Не упущу ни одной мельчайшей детали об их однодневном медовом круизе.
        Я подпрыгиваю, когда мой телефон начинает играть мелодию справа от моей ноги. Я специально держу его рядом с собой с самого утра. Я принимала душ, оставив его на умывальнике, насыпала хлопья в тарелку, он лежал на столешнице, я на матрасе, он тоже. И этот чертов гаджет заставлял меня вздрогнуть уже два раза. Первый раз звонила Эви, второй - Мелисса прислала сообщение с адресом проведения завтрашней съемки. До сих пор не могу поверить, что согласилась на такое. Надеюсь, что не сильно облажаюсь.
        На этот раз мое сердце замирает, когда я вижу его имя. Я сижу и пялюсь на свой телефон, боясь взять в руки, будто он проклятый. Я обижена на Лукаса. Если я побегу на первый его зов, буду ощущать себя еще более жалкой.
        Я не хочу ощущать себя жалкой. Я сыта этим по горло.
        Взявшаяся из ниоткуда уверенность в себе заставляет меня отклонить входящий звонок, и я мгновенно начинаю гордиться собой.
        А если быть честной до конца, сам факт того, что он пытается со мной связаться, пусть и через девятнадцать часов (хотя, кто считает) после своего побега, заставляет мое сердце бешено и радостно стучать, насколько бы наивно это не было. Глупое сердце.
        Телефон еще раз пиликает, давая знать о входящем сообщении
        .
        ЛУКАС: Я знаю, где ты живешь, так что это только вопрос времени, когда мы поговорим. Но мы поговорим.
        Хм. Возможно, мне стоило взять трубку, чтобы распознать тон, в который окрашены его слова.
        В понедельник я спешу домой, чтобы переодеться и оставить сумку с конспектами, прежде чем поеду на фотосессию к Мелиссе. Эви шлет мне селфи с белой яхты, она сама тоже во всем белом, ее волосы торчат в разные стороны от ветра. Я отправляю ей до слез хохочущий смайлик, пока поднимаюсь по ступенькам и чуть не врезаюсь в своего отца, пока пытаюсь выудить из сумочки ключи и засунуть в нее телефон одновременно.
        - Папа? - я машинально обнимаю его и целую в щеку. - Что ты тут делаешь?
        - Приехал навестить свою малышку. Посмотреть, как ты обживаешь свое микроскопическое гнездышко. - Я смотрю на него укоризненно, после чего он ретируется, - Которое стало еще лучше благодаря появлению кровати, я хотел сказать. Что уже хорошо. Когда у тебя появится еще хотя бы диван, чтобы я мог удобно присесть, когда заскакиваю в гости, и шкаф…
        Стоп, стоп, стоп. Что?
        - Ты купил мне кровать? - обрываю я его речь на полуслове.
        Он сводит брови к центру, когда смотрит на меня, как на полоумную.
        - Я? Нет, я не покупал тебе кровать. Ты сама ее купила.
        Секундочку. Я точно не покупала кровать в здравом уме и трезвой памяти. И столько выпить, чтобы купить кровать и забыть об этом, я тоже не могла. Я вообще никогда не напивалась до такого или «около такого» состояния. Что здесь, черт возьми, происходит?
        Самое глупое, что я могла сделать - это спросить отца: «Ты уверен?».
        Бинго! Именно это и слетело с моих губ. Ну круто, сейчас он заберет меня домой и приставит ко мне доктора. Снова. Ну уж нет. Я резко обхожу его и захожу в квартиру.
        От развернувшейся картины у меня пропадает дар речи. Сказать, что я ошарашена - это ничего не сказать. Папа входит вслед за мной. На его лице застыло недоумение, и я вовремя догоняю, что сейчас тот самый момент, когда я должна его успокоить.
        Я шлепаю себя по лбу.
        - Точно! Совсем забыла, что кровать должны были установить сегодня. Я ведь и ключ специально у соседки оставила.
        Лукас хмыкает и подмигивает мне, когда делает вид, что возится с установкой. Хотя моя кровать и так уже стоит полностью собранная. Огромная, с мягким темно-серым изголовьем, идеально вписывающаяся в интерьер. Я уже обожаю ее!
        Но глядя на ситуацию в целом, не могу не рассмеяться.
        Вот черт, и это я тоже должна объяснить.
        - Эви, - поясняю я папе, - Эви шлет мне сумасшедшие селфи с яхты. Весь день смеюсь, ты бы видел ее волосы.
        Глава 22
        Лукас
        - Ну и что все это значит?
        Молли закусывает щеку и, склонив немного голову на бок, складывает руки под грудью. Как только дверь за ее отцом закрылась, ее веселье улетучилось. Теперь в ее взгляде читается вызов. Что вполне предсказуемо, ведь я знаю, как сильно накосячил. Но правда в том, что отмотав время назад, я поступил бы точно так же. Она не догадывается, что мой отъезд оказался самым правильным и полезным поступком для нас обоих. И объяснять ей это тоже не самая удачная идея. Точнее, самая неудачная. Так что остается только вымаливать прощение.
        Она отводит глаза в сторону окна, стоит мне встать и двинуться к ней. На ней белое платьице, которое я уже однажды снимал с нее, а дальше загорелые ноги, облаченные в кеды. Ее темные волосы и смуглая кожа очень выгодно контрастируют со светлой одеждой и обувью, подчеркивая ее охренительную красоту. Пухлые губки, пушистые ресницы, изящные кисти рук, никакой косметики. Она восхитительна без макияжа. Как и всегда, впрочем. Но именно так, как сейчас, я смотрю на нее впервые.
        С каждым моим неторопливым шагом во мне все сильнее нарастает желание скользнуть пальцами в ее волосы, обхватив голову, и поцеловать. Но боюсь, если я сделаю это, она пнет мне по яйцам. Так что останавливаюсь в полушаге от нее, приложив все усилия на то, чтобы удержаться от прикосновения.
        - Прости, - просто произношу я.
        Молли мгновенно реагирует, встречаясь со мной взглядом. Миллион разных эмоций проносятся на ее лице. И конечно, из всего спектра она выбирает самую дерьмовую и с нескрываемым удовольствием демонстрирует именно ее.
        - Тебе не за что извиняться. Мы друг для друга никто, так что никаких проблем. Ты ушел в разгар вечеринки в честь твоего брата, вот перед кем тебе следовало бы извиниться. Не передо мной. А кровать…
        - Я «никто» по-твоему?
        Надеюсь, что это лишь защитная реакция, потому что будь это правдой, ее слова резали бы меня без ножа.
        Она разворачивается и уходит от меня, чтобы достать из холодильника бутылку с водой. Затем она пьет из нее, полагаю, выигрывая время и подбирая ответ, который меня уж точно прикончит. Я не собираюсь предоставлять ей такую возможность. Подойдя и встав напротив, я забираю у нее бутылку, закручиваю крышку и ставлю на столешницу.
        - Так кто я? Повтори, пожалуйста.
        Черт, я знаю, что она блефует. Так какого хрена меня так задевают ее слова?
        - Ты - парень, который раздел меня до трусиков и бросил в своей комнате, чтобы удрать с другой девушкой. Ты подонок, вот ты кто.
        - Я не удирал с другой девушкой.
        Да, я ушел с Пейдж, но я только подбросил ее до дома, а дальше поехал сам. Мне бы лучше сказать ей об этом, и чем раньше, тем лучше. Но ее порывы ревности такие очаровательные.
        - Ну конечно, Пейдж не девушка, - фыркает она. - Ты скормил бы мне и эту фигню, я уверена. Только вот когда извивалась под тобой, хихикала она вовсе не мужским голосом.
        Я не могу сдержать смех. Молли удалось заставить меня понервничать, но теперь она явно ревнует, и это так чертовски горячо.
        - Ты невероятная, - говорю я, все еще улыбаясь, - я хочу поцеловать тебя.
        - Пошел ты, Лукас!
        Ну вот, опять.
        Она обходит меня, прихватывает свою сумочку и направляется к двери. Я успеваю поймать ее за руку и встать перед дверью.
        - Куда ты? - спрашиваю теперь уже на полном серьезе.
        - Отпусти.
        - Нет. Пока не скажешь.
        Она закатывает глаза, принимая поражение.
        - У меня дела, и я опаздываю. Я забежала домой, чтобы переодеться, а тут…
        - Так переоденься, - перебиваю я. Честно признаться, мне еще не приходилось добиваться прощения у девушки, так что все выходит довольно хреново. Вместо того, чтобы выглядеть серьезным и раскаивающимся, я выгляжу веселым и озабоченным. Это плохо.
        - Мне надо идти, - вздыхает она.
        - Куда? Я отвезу тебя.
        - Нет. Я еду к Мелиссе в студию, и я не могу ее подвести. Пожалуйста, поговорим позже, Лукас?
        - Когда?
        - Когда-нибудь.
        Так не пойдет. Я разворачиваю ее спиной к двери и прижимаю своим телом.
        Она избегает моего взгляда.
        - Я не уходил с Пейдж, - говорю мягко.
        - Ладно, как скажешь. А теперь отпусти, я опаздываю.
        Я молча убираю руки, позволяя ей выскользнуть. Но черта с два она от меня отделалась.
        - Закрой квартиру и верни ключ Элисон, - выкрикивает она, не оборачиваясь.
        Я замыкаю дверь и засовываю ключ в задний карман. Выхожу на улицу, сажусь в машину и еду следом за такси. Этот ключ мне дался слишком сложно, чтобы так легко я его возвращал. К тому же я не могу терять время на это.
        Минут через десять мы входим в высокое здание. Молли решила меня игнорировать, но меня это даже забавляет. Я молча следую за ней по коридорам, надеясь, что как только мы окажемся в лифте, ей будет некуда деваться, и придется меня выслушать. Но к моему разочарованию перед нами открывается дверь, из которой появляется Мелисса.
        Лифт отменяется. Нужен другой план.
        Мелисса выглядит спокойной и доброжелательной. Она одета во все черное, а светлые волосы собраны в пучок.
        - Ты пришла, - сияет она.
        Они приветствуют друг друга объятиями, пока я стою и держу руки в карманах джинсов, наблюдая за всем со стороны, словно телохранитель.
        - Конечно. Я же обещала тебе.
        - Я знаю, но я опасалась, что ты передумаешь. Ты выглядела немного растерянной позавчера.
        - Как видишь, я здесь, - улыбается Молли, и я чувствую, как она нервничает. Что они, черт возьми, собираются тут делать?
        - Все будет отлично.
        - Хм, хотелось бы, - бормочу себе под нос.
        Мелисса одаривает меня сбитым с толку взглядом.
        - Привет, - говорю я. И это мои первые слова с тех пор, как я вышел из машины.
        - Привет, Лукас. И ты здесь?
        Я киваю, она переводит взгляд то на Молли, то на меня, а затем понимающе улыбается. Ну хоть кто-то тут все правильно понимает.
        - Заходите.
        Две новости: хорошая и плохая.
        Хорошая заключается в том, что это фотостудия. И всего то.
        Молли быстренько сделали макияж, который почти ее не изменил, волосы так и остались небрежными чертовски-сексуальными локонами, на ней белая футболка и узкие джинсы, идеально обволакивающие ее изгибы. Она сидит на высоком стуле, поставив одну ногу на перекладину, а вторую опустив на пол. С этого ракурса ее ноги кажутся бесконечными. Она босиком. И вид у нее, как у богини нашего времени. Я не могу отвести от нее взгляд. Каждый раз, когда кажется, что лучше уже некуда, она умудряется выглядеть еще более невероятно. Хочется сгрести ее в охапку, перекинуть через плечо и унести, наслаждаясь ее смехом напополам с криками протеста.
        Плохая новость - с ней рядом какой-то кретин с голым торсом. Мелисса зовет его Мануэлем, а я покойником всякий раз, когда он прикасается к Молли.
        - Мануэль, встань сзади нее. Ближе. Да, да вот так.
        - Полшага назад, - командую я.
        - Чуточку наклонись к ее лицу. Вы олицетворение молодости и страсти. Люди, смотрящие на вас, захотят повторить эту картинку и в своей собственной жизни. Они будут бессознательно стремиться скопировать весь образ целиком, в том числе, и эти гребаные джинсы за хренову кучу денег.
        Они втроем смеются. Мне, блин, вообще не до веселья.
        - Эй, полегче! То есть повыше, твою ж мать!
        Я устал делать замечания этому тупице. Он не воспринимает меня всерьез. Очень и очень зря.
        Мелисса шикает на меня.
        - Потише там, Отелло. Это всего лишь игра. У каждого своя роль. Успокойся.
        - Я не виноват, что ваш Мануэль не понимает с первого раза.
        Она делает глубокий вдох и шумный выдох.
        - Я еще не видела такого занудного и ревнивого бойфренда, честное слово.
        - Что? Я не… - хотя, какого черта? - Эй, парень, подними свою руку выше, пока я не надрал тебе задницу!
        Мелисса опускает фотоаппарат, сосредоточив на мне «ну все, с меня хватит» взгляд.
        - У тебя три варианта, Лукас, дорогой. Или ты проваливаешь и не срываешь мне съемку, или замолкаешь и любуешься происходящим. Без угроз, - твердо заявляет она.
        Я прочищаю горло. Нет, эти мне не подходят.
        - Ты упомянула три варианта.
        - Окей, вариант номер три: ты прямо сейчас снимаешь футболку и кроссовки, надеваешь вон те джинсы, - я слежу за направлением ее пальца, указывающим на напольную вешалку с одеждой, - и становишься рядом со своей девушкой.
        - Я не его девушка, - вставляет Молли свое слово.
        Я посылаю ей игривую улыбку и начинаю стягивать футболку. Что я за бойфренд, если позволю какому-то смазливому мексиканцу лапать мою девушку, прикрываясь фотосессией. Я и сам могу это делать.
        Покончив с лишними предметами одежды и натянув на себя джинсы с вешалки, я отмечаю, что они на мне довольно неплохо сидят, и направляюсь в фотозону, наблюдая как Помпончик качает головой. Будто она не верит в происходящее.
        - Вали отсюда, Мануэль.
        - Неужели этот неандерталец запомнил мое имя? - жалуется он Мелиссе.
        - Не обращай внимания. Извини, что зря тебя сорвала. Созвонимся позже.
        - Ага, только пусть следующая модель не тащит на фотосессию своего цербера.
        Он, блин, что, совсем бесстрашный? Я прикидываю, каковы мои шансы не вылететь отсюда вслед за ним и получить прощение, если я быстренько сбегаю и хорошенько ему вмажу. Очевидно, они равны нулю. Так что хрен с ним.
        Я подхожу к Молли и кладу одну руку ей на талию. Сейчас она еще больше напряжена, чем когда мы только шли сюда по коридорам.
        - Расслабься, - шепчу я, - ты великолепно выглядишь с того места, где стоит Мелисса. С любого ракурса ты выглядишь потрясающе. Всегда.
        Она дарит мне мимолетный взгляд из-за плеча.
        - Ты не можешь быть чертовым самопровозглашенным бойфрендом.
        С моих губ срывается смешок на это ее заявление.
        - Да ну? Почему же?
        - У тебя нет на это никаких оснований. И у тебя есть девушка.
        - У меня нет девушки. Ну, кроме тебя. И как это нет оснований? А наш чумовой секс? Ты не можешь отрицать, что он, мать его, феерич…
        Она резко накрывает ладонью мой рот, потому что это прозвучало довольно громко.
        - Закрой рот, - шипит она.
        Я прикусываю ее палец и одновременно улыбаюсь.
        Мелисса щелкает фотоаппаратом безостановочно.
        - Эй, ребята, вы чертовски гармоничны. Продолжайте собачиться, только оставайтесь на своих местах. Меня здесь нееет, - мелодично растягивает она, продолжая нажимать на кнопку затвора.
        - Мы смотримся, слышала?
        Молли фыркает. Но я замечаю, что на самом деле она таким образом маскирует улыбку, которая так и просится на ее мягкие сексуальные губы.
        Она больше не напоминает комок нервов, я чувствую это по тому, как расслабляется ее тело, когда я прикасаюсь к ней. Провожу подушечками пальцев по ее шее под волосами, и ее кожа мгновенно покрывается мурашками. Она вздрагивает, и я поворачиваю ее к себе вместе со стулом и приподнимаю подбородок, заставляя взглянуть мне в лицо.
        - У меня с Пейдж никогда ничего не было, ты слышишь меня? Никогда. Мы дружим много лет, но мы ни разу даже не целовались. Вообще, она тайно влюблена в Генри, но он такой охломон, что вряд ли способен заметить что-то настоящее. Он идиот, не желающий взрослеть, и я не устаю сообщать ему об этом, но это не мое дело, так что все так как есть. Мы с ней близки ровно настолько, насколько она близка и с Генри, но с ним ее связывают еще и нежные чувства. А у меня чувства кое к кому другому.
        Она сглатывает комок и заправляет прядь волос за ухо, избегая моего взгляда.
        - Отлично. Лукас, а теперь ты не мог надеть свою футболку? Сделаем еще пару кадров, и вы свободны.
        Молли спрыгивает со стула, вынуждая меня убрать от нее руки. Иду за своей футболкой и делаю, как скомандовала Мелисса. После чего возвращаюсь на место и прижимаю Молли к себе, по-хозяйски засунув пальцы в карманы на ее попке. Не жду, что она хотя бы приобнимет меня в ответ, но она делает нечто подобное. Ее ладони располагаются на моей груди. Мы стоим так какое-то время, и я просто счастлив держать ее в своих объятиях, плевать, что происходит вокруг. Наблюдаю, как она все еще осмысливает мои слова, затем закусывает губу и еле заметно улыбается, но тут же прячет улыбку, отвернувшись к фотоаппарату.
        И тут мы оба замечаем, что Мелиссы и след простыл.
        - Мне надо переодеться.
        Одновременно с этими словами Молли уносится прочь и скрывается за еще одной дверью. Я тоже быстро переодеваюсь в свои джинсы, а затем следую за ней. Я сбил ее с толку своей откровенностью, и если она долго будет над этим думать, то придумает что-то, что обязательно сорвет мои планы на нее. Я не собираюсь предоставлять ей такую возможность.
        Мы сталкиваемся в дверях, она снова в своем платье и готова уйти, но я вынуждаю ее попятиться обратно в маленькую тесную гримерку. Здесь повсюду одежда, несколько штативов и зонтов, туалетный столик ломится от тонн косметики, полный бедлам, а единственным источником света являются круглые лампочки, обрамляющие зеркало.
        Я подхватываю ее маленькую сладкую попку и усаживаю на столик. Несколько предметов летят на пол. Я располагаюсь между ее ног.
        - Я прощен?
        Она не знает, куда деть свои руки. Опереться позади себя не вариант, учитывая сколько там всего находится, так что она складывает их на груди. Все еще отгораживается от меня вместо того, чтобы обнять. Упертая.
        Я зеркалю ее, делая то же самое со своими руками, и повторяю свой вопрос.
        - Я прощен?
        - Я подумаю об этом позже.
        - Сейчас.
        Моему члену уже тесно в джинсах, но я с невозмутимым видом держу свои руки при себе. Она чувствует его. Об этом говорит ее быстрый взгляд вниз на то место, где наши тела соприкасаются.
        - Ты ужасно невыносимый бойфренд.
        - Я ужасно соскучившийся бойфренд. Так я прощен?
        Она цокает языком и нехотя улыбается.
        - Да, ты прощен. Доволен?
        - Нет.
        - Нет? - она выглядит шокированной. - Почему нет?
        Я пожимаю плечами.
        - Ты до сих пор меня не поцеловала.
        Глава 23
        Молли
        Оторваться от его похабного рта - задача не из легких. Всякий раз, когда наши языки расплетаются, кто-то невидимый жмет на кнопку «повторить», «повторить», «повторить». Подозреваю, что это мое альтер эго.
        На вкус он как мятная жвачка, его запах - тот самый запах, который он оставил на моей постели, кажется таким родным. Меня несет. Конкретно несет. Его руки на моем лице, вкус, запах, слова, что он произнес, заставив меня немедленно сбежать из поля его зрения, чтобы не выдать счастливую улыбку, разрывающую мой рот.
        Руки Лукаса двигаются вниз по моей спине и сильно сжимают задницу, одна перебирается по внешней стороне бедра, под платье, пуская мое сердце вскачь. Большой палец задевает мои трусики, а затем скользит под них, касаясь чувствительного центра и вынуждая меня затаить дыхание. Черт. Мы займемся сексом здесь и сейчас, если я не остановлю это. Мое альтер эго твердит, что именно этого я и хочу. Я разрываю поцелуй и скольжу ладонями вниз по его крепкой груди, приводя в порядок свое дыхание, и вытаскиваю его руку из-под своего платья. Этот умник не может сдержать торжествующую улыбку.
        - Что?
        - Ничего. Ты красивая.
        Он смущает меня. Не знаю, почему. Я слышала это тысячу раз, но именно его слова бьют всегда в цель. Мои щеки, должно быть, предательски запылали.
        - Спасибо, - бормочу я. - Идем. Нам надо выбираться отсюда. Будет неловко, если Мелисса зайдет в гримерку и…
        - И? - он изгибает бровь.
        - И мы не должны находиться здесь, вот и все. Она может так же решить, что мы ушли и замкнуть нас.
        - Ты права, это ужасно. Этого ни в коем случает нельзя допустить. Что мы будем делать здесь всю ночь? Ни одной идеи. - Он издевается. - А у тебя?
        Я со смехом толкаю его в грудь и спрыгиваю с белого туалетного столика.
        - Ой, заткнись уже.
        Хихикая, я открываю дверь и вижу, как Мелисса возится со штативом.
        - Эй, голубки, я думала вы уже уехали.
        Адреналин бушует в крови от одной мысли, что она могла нас застукать. Губы, скорее всего, распухли, а волосы, конечно, не в таком порядке после того, как Лукас запускал в них свои пальцы, но она, кажется, не обращает на нас такого пристального внимания, чтобы заметить все эти перемены. Мелисса занята, убирая аппаратуру.
        - Вы оба невероятные в кадре, - она поглядывает на нас между делом. - Лукас, я думала, что ты будешь тем, кто уничтожит эту съемку, но ты, наоборот, ее оживил. С Мануэлем не получилось бы и наполовину так круто. Нет, он профи, я ничего такого не хочу сказать, но в паре с Молли и с твоими комментариями, у парня не было шансов.
        Он самодовольно ухмыляется, остановившись рядом со мной.
        - Обращайся.
        Она замирает и пялится на него.
        - Ты серьезно?
        - Нет, конечно. Хотя… - он кладет одну руку под грудь, а локоть второй упирает на нее, - дай подумать, - и с задумчивым видом проводит по нижней губе большим пальцем. Тем самым большим пальцем. Официально заявляю, вот теперь мои щеки точно в огне. - Нет, все-таки, это не мое, - говорит, как ни в чем не бывало. - Она, - он взглядом делает акцент на мне, - мое, а вот это все нет. Но, если ты еще позовешь мою девушку сниматься в парной фотосессии, то не переживай, я буду идти в комплекте.
        Моя челюсть готовится покончить жизнь самоубийством, прыгнув со скалы. Мелисса качает головой и смеется.
        - Ну ты и засранец.
        Лукас улыбается в ответ, а затем неожиданно касается моей щеки.
        - Жду тебя в машине.
        После этого нежного жеста он разворачивается и выходит.
        Что он тут устроил? «Мою девушку». Нет, подождите, как он сказал? «Она - мое»? Что? Господи боже, что происходит? Мой мозг не успевают все анализировать. Помедленнее, пожалуйста.
        Мелисса переводит взгляд с закрывшейся за ним двери на меня.
        - Мне аж жарко стало, - сообщает она.
        - Мне тоже. - В горле пересохло, так что это все, что я могу пробормотать.
        Мелисса недолго изучает меня, склонив голову набок, после чего тихонько хихикает.
        - Ладно, иди. Не заставляй этого красавчика ждать, иначе он вернется за тобой. А наблюдать за вами двумя - целое испытание. Даже у меня внутренности танцуют танго от того, как он на тебя смотрит. Так что, давай. - Она провожает меня к двери, и спасибо ей за это огромное, потому что мой мозг сейчас отказывается раздавать команды моим конечностям, побуждая их двигаться. - Я уверена, что наши фото будут на развороте. Я ни разу не ошиблась, попросив тебя побыть моей моделью.
        - Я рада, что не подвела.
        - Ты что! Я прославлюсь благодаря этим снимкам. Мы все прославимся!
        Мы обе смеемся, но мой смех быстро становится инерционным. Мысли уносятся к Лукасу. Постоянно уносятся к нему. Но их так много и они настолько противоречивы, что мне так и не удается поймать ни одной из них за хвост.
        Когда я выхожу на улицу, Лукас сидит в своем кабриолете, положив одну руку на руль. Честно говоря, я не думала, что он поедет за мной, и уж тем более не подозревала, что будет вести себя, как ревнивый бойфренд. Если это какой-то спектакль, то он очень жестокий. Даже думать не хочу в этом направлении.
        Неуверенная, чего ожидать, я все равно не могу отказаться садиться в его машину. Мне слишком любопытно, что будет дальше. И мне слишком хорошо рядом с ним, чтобы лишать себя этого. Я живая, полноценная, сексуальная, заинтригованная, сбитая с толку даже. Все это до головокружения захватывающе. Раньше я сколько угодно могла притворяться такой. Но теперь я понимаю, насколько далека я была от реальности, которая прекрасна. Да, прекрасна, черт возьми.
        Я сажусь на переднее сиденье, и он приветствует меня еле заметной улыбкой и странным блеском в глазах. Я очарована его новой реакцией на меня.
        - Ко мне?
        Его вопрос не звучит пошло. Скорее как что-то само собой разумеющееся.
        Я открываю рот, не уверенная, что именно хочу произнести. Сразу думаю о большой кровати, которая появилась в моей квартире, и из-за этого я даже могу оспорить его решение. Но я слишком долго думаю. Лукас переводит взгляд на мои губы, вынуждая меня машинально увлажнить их, и его темные шоколадные глаза становятся еще темнее, прежде чем он произносит тихим хриплым голосом:
        - Я расцениваю это как «да».
        И мы трогаемся с места.
        Мне пора бы уже привыкнуть к неожиданностям этого парня, а то он так и продолжит общаться сам с собой, пока ему не надоест. Чувствую себя дурой, потерявшей дар речи. Меня так сильно бесит, что он иногда застает меня врасплох, и я не сразу нахожу, что ответить или сделать, что мои глаза закатываются сами собой. И конечно же, Лукас замечает это. И смеется надо мной. Просто потрясающе.
        - Это не то, что ты думаешь. Я имею в виду, я… Просто вспомнила кое-что. - Этими оправданиями я делаю только хуже. - Не обращай внимания.
        Ну, я хотя бы попыталась.
        - Ты нервничаешь? Или мне кажется?
        - Конечно, я нервничаю, мистер хамелеон, - высказываю я. Врать ему бесполезно, он читает меня, как открытую книгу.
        - Мистер хамелеон? - усмехается он.
        - Да, хамелеон. Я не понимаю большинство твоих поступков по отношению ко мне, если хочешь знать. Это сбивает с толку.
        Теперь уже он хмурится и задумчиво смотрит на меня все время, что мы стоим на светофоре. Но когда трогаемся, он меняет тему разговора.
        - Какие планы на завтра?
        - Собиралась сходить на йогу, - бурчу я. - А что?
        - А универ?
        - Сегодня сдала тест, теперь свободна до пятницы. - Мы теперь будем вести диалог, как нормальные люди? Хм, почему бы и нет? - А у тебя?
        Он улыбается своей крышесносной улыбкой, повернувшись ко мне.
        - Все мои планы как минимум на ближайшие сутки связаны с тобой.
        Он сказал «сутки»?
        Я не верю своим ушам. И своему ошеломляющему счастью, если уж на то пошло. Он собирается проснуться со мной - это то, что я слышу на самом деле. Сутки ведь - это не ночь. Сутки - это сутки.
        Ну да. А влюбленная идиотка - это диагноз.
        Счастливая влюбленная идиотка, желающая заняться сексом с парнем, который хочет немного большего, чем просто секс, хотя бы и на ближайшие сутки. Ладно. Жизнь полна и прекрасна, черт возьми.
        «Сутки», «моя», «девушка», «бойфренд»… Лексикон наших отношения серьезно расширился за последние несколько часов. Я прячу улыбку, отвернувшись к окну и подперев рукой щеку, когда замечаю, что мы подъезжаем к автоматическим воротам дома Холдеров.
        - Идем.
        Лукас в спешке берет меня за руку, едва мои кеды успевают коснуться земли. Ведя меня в дом, он мельком бросает на меня взгляд через плечо. Взгляд, обещающий мне много, очень много интересного. Я семеню за ним практически на ватных ногах и все, что вижу перед собой, это его широкую спину, все, что ощущаю, это как крепко и одновременно нежно он держит мою ладонь.
        Оказавшись внутри, он резко разворачивается, обхватывает мое лицо руками и прижимается губами к моим. Я не знаю, что произошло за последние два дня, где он пропадал, с кем виделся, и что на него повлияло, но у меня стойкое ощущение того, что он, наконец, разрешил себе делать то, что на самом деле хочет. По крайней мере, именно так я это расцениваю, когда он отлипает от моих губ, и на его лице сияет широченная улыбка, затронувшая и его глаза тоже.
        Черт возьми.
        Он смотрит на меня, изучает, склонив голову немного на бок.
        - Люк? - осторожно спрашиваю я. - Что происходит?
        - А что происходит? - веселится он, пожимая плечами. - Подонок, который раздел тебя до трусиков и бросил, чтобы удрать с другой девушкой, должен все исправить.
        - Зачем? - смеюсь я. - Зачем ему это надо?
        - У него личный интерес, скажем так.
        - Личный, значит, - киваю я.
        - Очень.
        - Хм… А подонок не хотел бы для начала на словах объяснить свой поступок, а? Дорогие подарки и искупление вины - это, конечно, замечательно, но…
        - Ему нравится, что ты говоришь «для начала» - это уже говорит о том, что он выбрал правильную тактику. - Он опускает губы на мою шею и обнимает меня за талию. Это опьяняет, и это не то, что сейчас нужно. Я отлепляю от себя его руки. Он хмурится.
        - Ладно, ты права. Что ты хочешь знать? - Его тон наконец-то серьезен. А я уже умираю от тоски по его прикосновениям. Возьми же себя в руки, Молли.
        - Куда ты сорвался в тот вечер?
        Опустив голову, он делает тяжелый вдох, прежде чем начинает говорить. Заметно, что этот разговор для него не из приятных. А мне, на удивление, не хочется быть его мучителем. Я только лишь хочу убедиться, что это на самом деле был вопрос жизни и смерти. Только и всего.
        - Помнишь, я рассказывал тебе, что в пожаре чуть не погиб мой друг? В последний раз я видел его в больнице. Потом он исчез. Через время он пару раз выходил на связь и затем его след простыл окончательно. Последние полтора года мы могли лишь строить догадки о его судьбе.
        Я в замешательстве.
        - Почему? Что с ним случилось?
        - Вот и мы пытались это выяснить. Но у нас не было ни единой зацепки. Пока знакомые Пейдж не увидели его недалеко от города в тот вечер.
        Ну и дела.
        - Ты нашел его?
        - Нет. Но я нашел кое-кого другого. Некоторых парней, которые, оказываются, знали его гораздо лучше, чем я.
        - Я не понимаю…
        - Тебе и не нужно, ладно? - Лукас притягивает меня к себе, кладя мои руки себе на спину, и крепко обнимает себя ими. - Я получил ответы на интересующие меня вопросы. Можно забыть об этом.
        В этой истории есть еще что-то. Что-то неприятное. Я чувствую это по тому, как напряжено его тело, пока глажу его по спине. Он согревает мою макушку теплом своего дыхания.
        - Как скажешь, - отвечаю я. Думаю, что это не мое дело, и когда он захочет рассказать мне больше, он сделает это. А сейчас я была бы не против закрыть неприятную для Лукаса тему и насладиться его обществом, наконец. С момента нашей близости уже чего только не произошло, и я дико соскучилась по тем моментам, когда мы остаемся наедине.
        Почувствовав его эрекцию, я отмечаю, что он разделяет мои желания. Я делаю легкие движения бедрами, и слышу его вымученный стон. В следующую секунду я уже перекинута через его плечо, а еще через несколько секунд падаю спиной на кровать в его комнате наверху.
        Лукас стягивает футболку, снимает джинсы и боксеры, прожигая меня взглядом изголодавшегося хищника. Я теряю дар речи, глядя на его абсолютно обнаженное мужественное тело. Он высокий, мускулистый, у него широкие плечи и крепкие руки. Я представляю, как облизываю его пресс, потому что я не такая смелая, чтобы сделать это на самом деле, только в фантазиях. Черт, да глядя на него, мне стыдно раздеваться. То, что мы переспали ночью и подшофе - это одно. Но это… Солнце еще не спряталось за горизонт, и оно тусклыми теплыми лучами освещает комнату, сам он словно высечен из камня, его мускулы играют в этом свете, когда он кладет руки на бедра. Я испытываю дикое смущение, взглянув на его совершенный большой член, так что быстро поднимаю глаза. Скольжу взглядом по его груди, наблюдаю, как дергается его кадык, когда он сглатывает, добираюсь до лица. Его брови изгибаются.
        - Ты закончила?
        Проклятье, он поймал меня. Ну и как мне теперь выкручиваться?
        Да никак. Я морщу нос.
        - Да… Полагаю, да.
        - Отлично, - усмехается Лукас без единого намека на веселье, - теперь раздевайся. Или ты хочешь, чтобы это сделал я?
        - Да, - слышу собственный хриплый голос. - Ты.
        Лукасу не надо повторять дважды. Он подает мне руку, ставит меня на ноги и тут же принимается развязывать шифоновый поясок, затянутый вокруг моей талии. Чувствую его дыхание на своем лице, и не могу оторвать глаз от его губ. Они так близко, что я почти ощущаю их вкус.
        - Твое «да» - самое сексуальное, что я когда-либо слышал, - выдыхает он, пронзая меня пылающим взглядом. - Я ведь говорил это уже? - Он берется за подол моего платья и поднимает его вверх.
        - Да, - шепчу я, как завороженная. Мое платье закрывает мне обзор, когда он стягивает его через голову, а затем я вижу его улыбающееся лицо перед собой и непроизвольно улыбаюсь в ответ. Он склоняет голову и покрывает поцелуями мою шею. Мой лифчик исчезает, и на долю секунды мои груди чувствуют освобождение, прежде чем оказываются в ладонях Лукаса.
        Ничего не могу с собой поделать и стону в его рот.
        Пока наши языки сплетаются в интимном танце, его пальцы поддевают резинку трусиков, и он рвет их. Снова. Зарычав мне в губы, он отстраняется от моего рта, но не от меня.
        - Прости. Я случайно.
        Откровенное ничем не прикрытое вранье.
        - Да неужели? - игриво хмурюсь я и смотрю на него, как на нашкодившего кота.
        - Не расстраивайся, Помпончик. Я дам тебе свои, если захочешь.
        - У тебе какие-то счеты с трусами или что?
        Теперь его грудь ходит ходуном от смеха.
        - Да, похоже, что так и есть. У меня счеты с трусами. Но только с твоими.
        - То есть с трусами других девушек у тебя проблем не было?
        Мои слова опережают мысли. Дерьмо. На кой черт я напоминаю ему о других девушках, причиняя боль себе же?
        - Ты много болтаешь. - Прижавшись своими губами к моим, он толкает меня назад. - Ложись, - приказывает Лукас серьезным тоном, а сам поднимает свои джинсы и достает из кармана пакетик.
        - Очень самонадеянно с твоей стороны идти извиняться со стратегическим запасом, - замечаю я.
        - Ложись, я сказал.
        Не знаю, почему, но этот его тон, с которым он раздает мне команды, делает меня очень-очень мокрой. Я заползаю на кровать и сажусь у изголовья, скрестив ноги, потому что… Да блин, что мне делать? Как я должна лечь? Что бы я ни представила, все кажется глупым.
        Лукас изгибает бровь, закончив с презервативом, явно не довольный тем, что я прибилась к стеночке. Однако вид я делаю, как будто так и надо. А на что, интересно знать, он рассчитывал? Что я приму сексуальную позу, как какая-нибудь порно звезда?
        Это уже не важно, потому что он забирается на кровать и дергает меня за лодыжку. Я оказываюсь под ним, и мои ноги уже раздвинуты. Мне хочется съязвить по поводу его недаром прошедших тренировок с другими девушками, но он не дает мне возможности опять ляпнуть не то, впиваясь в мой рот поцелуем. Своей рукой он направляет член к моему входу и резко толкается внутрь. Не оставляя мне шансов привыкнуть к его ширине, Лукас сразу же начинает двигаться. Ритмично, уверенно, то посасывая мои губы, то отрываясь от них, чтобы ускорить темп. Он действительно изголодался по мне. Это правда. И это потрясающе. Это осознание добавляет баллов к моему возбуждению. Наши вспотевшие тела трутся друг о друга. Он берет меня так, как надо ему. Так, как он чувствует. Я стону и хнычу от его резких толчков, пока в месте нашего слияния не скапливается вся энергия, пока моя плоть не начинает сжиматься вокруг его члена. Напряжение достигает своего апогея, и удовольствие взрывается во мне и прокатывается по телу чистой волной наслаждения, от которого звенит в ушах, и сжимаются пальцы на ногах. Его удары о мою плоть продлевают мой
оргазм, и мне кажется, что еще немного, и я умру от кайфа, если это не прекратится. Я балансирую между сознанием и провалом в бездну. Еще несколько движений бедрами и Лукас кончает. Его лицо искажается от удовольствия, и прекрасное осознание того, что это удовольствие он испытал со мной, делает меня счастливой полноценной женщиной.
        Капелька пота падает с его лба на мою щеку. Он тяжело дышит, когда наклоняется, чтобы поцеловать мой нос, а потом перекатывается, падая на спину рядом со мной.
        Глава 24
        Лукас
        Проклятье. Мне следовало сначала позаботиться о ее удовольствии. Мне, мать его, повезло, что по счастливой случайности Молли тоже кончила. Я не думал ни о чем, кроме того, что могу, наконец, обладать ею без всяких «но» и прочего дерьма, что месяцами преобладало в моих мыслях. Я обезумел, озверел. Стоило мне оказаться в ней, джентльмен во мне издал последний вздох, а дальше я трахался. И это не то, чего она заслуживает.
        Отдышавшись, я поворачиваю голову на рядом лежащую богиню моих эротических снов, а она поворачивается ко мне и устало улыбается. Она, черт возьми, мне улыбается. Волна облегчения прокатывается по телу. Хоть я и был полным эгоистом только что, по какой-то причине заслужил эту улыбку. Счастливый сукин сын.
        - Я сейчас.
        Я отправляюсь в ванную, чтобы выкинуть презерватив. Сделав это, опираюсь руками на тумбу и прикасаюсь мокрым лбом к зеркалу, чтобы хоть немного остудить свои мысли.
        В первый раз я переспал с ней со злости, ну и алкоголь поспособствовал. Потом, проводив ее до квартиры, я просто не мог развернуться и уйти, желая продлить наше сумасбродство и убеждая себя в том, что это в первый и в последний раз. После чего я быстро понял, что мои убеждения оказались ни хрена не убедительными. Но и этого будто было мало. Я умудрился распалить нас обоих и свалить по своим делам с вечеринки.
        Да уж.
        Я был не то что эгоистом, я был куском дерьма по отношению к ней долгое время. И, тем не менее, она сейчас со мной, в моей постели. Улыбается мне словно ангел.
        Тихий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Сколько я так простоял?
        - Эй, - Молли осторожно просовывает голову внутрь. - Все в порядке?
        Я моргаю.
        - Да. Заходи.
        Ох, блин, зачем я это сказал? Проклятье! Она все еще голая, и такое ощущение, будто мой член успевает заметить это раньше, чем я. Ну вот, он снова в полной готовности, и совершенно не синхронизирован с тем, что в данный момент творится у меня в голове.
        - Извини, - шепчет она, - просто ты сказал «сейчас», но получилось так, как в прошлый раз, когда ты сказал, что быстро вернешься, а вернулся через два дня.
        - Я тут два дня? - с наигранным ужасом спрашиваю.
        - Почти, - смеется она, - я думала, может ты удрал уже через окно или тут есть портал или что-то такое.
        Я беру ее за запястье и притягиваю к себе. Мой приятель счастлив быть зажатым между нашими голыми телами. Я стараюсь сосредоточиться на шутливой беседе, но Молли как раз наоборот.
        Ее глаза округляются, когда она обнимает меня, сцепляя руки у меня за спиной, и замечает мой стояк.
        - Уже?
        - Угу.
        Она сексуально ухмыляется и прикасается губами к моей груди. Одной рукой протискивается между нами и обхватывает моего набухшего изнывающего друга. Я готов взвыть.
        - А на что ты рассчитывала, когда явилась сюда в таком виде? - сдавленно шепчу я, убирая ее мягкие пряди от лица, пока она медленно скользит ладонью вверх и проводит большим пальцем по головке. - Черт, - с шипением выдыхаю я.
        Молли сглатывает и облизывает нижнюю губу, почти доводя меня до ручки. Преисполненный желанием усадить ее на тумбу или затолкать под душ, я держусь из последних сил, завороженно наблюдая за ее метаморфозами.
        Ее влажные пухлые губы приоткрыты, глаза темнеют от возбуждения, она перекидывает волосы через плечо и они каскадом струятся вдоль ее тела. Она с вызовом смотрит мне в лицо.
        - Хочешь второй раунд? - озвучиваю свою догадку.
        Молли делает полшага назад, оставляя мой член в полном недоумении. Я с интересом склоняю голову на бок. Она имитирует задумчивость и подносит большой палец к губам. Из меня вырывается смешок, когда я понимаю, к чему все идет.
        - Дай-ка подумать, - говорит она и прикусывает палец зубами. Маленькая мстительная бестия. Готов побиться об заклад, в моем исполнении это не было и вполовину так горячо.
        - Пока ты думаешь, пойдем, оденем тебя в мою футболку и приготовим что-нибудь поесть.
        Я преодолеваю себя, беря ее за руку и выводя из ванной комнаты от греха подальше. Ну, пока я не затолкал ее под душ или не усадил на столешницу. Я снова слишком возбужден, чтобы быть нежным. И я на самом деле дико голоден.
        Я даю Молли одну из своих старых футболок с эмблемой «Кингз», и когда она надевает ее, меня охватывает странное чувство. Она - моя.
        Я же натягиваю свои трусы и джинсы, не застегивая их до конца.
        Мы спускаемся на кухню. Я включаю свет. Достаю из кармана телефон и кладу его на стол. Молли разворачивается на пятках.
        - Разве у вас не Дороти готовит?
        - У нее выходные. А что? Не умеешь готовить? Не проблема, я научу.
        Она вздергивает подбородок.
        - Кто? Я не умею?
        - Да, ты, - подначиваю я. - В этом нет ничего постыдного, детка. В конце концов, я хорошо готовлю и рано или поздно…
        - Выбирай блюдо! - перебивает она. В ее глазах читается вызов. Круто.
        - Такая уверенная?
        Ответом мне служит ее игривый взгляд. Ее руки сложены под грудью. Она стоит, опираясь бедром на столешницу и скрестив стройные ноги. Моя футболка доходит ей почти до середины бедра, соски выделяются сквозь хлопковую ткань. Такая сексуальная и нереально красивая. Неужели она еще и готовить умеет?
        - Что ж ладно, - продолжаю я, - давай что-нибудь попроще. К примеру… что бы такого… о! Пусть будет «Карбонара». К слову, никто не умеет готовить ее лучше, чем я. Ну, за исключением Гордона Рамзи разве что.
        Знаю, что звучит чертовски самонадеянно, но мне безумно нравится ее дразнить. Ее неподдельные эмоции - чистый неразбавленный кайф.
        Молли закусывает щеку изнутри, с секунду обдумывая мои слова, а затем выдает:
        - Я заставлю тебя взять свои слова обратно и проглотить их вместе с чертовой пастой.
        Я усмехаюсь.
        - Вперед, Помпончик. Я ужасно голоден.
        Она по-хозяйски открывает холодильник и достает оттуда сыр, сливки, бекон и яйца.
        - Где у вас масло?
        - Шкафчик слева от тебя. Внизу.
        Она наклоняется, и ее волосы соскальзывают вперед. Она заправляет их за ухо с одной стороны. И выглядит так чертовски по-домашнему в этот момент.
        - А спагетти?
        Кивком головы я показываю ей на нужную дверку. Молли дефилирует мимо меня с деловым видом. Когда все ингредиенты выложены перед ней, она включает плиту. А я сажусь на стул и когда включаю музыку на телефоне, она оборачивается и вопросительно смотрит.
        - Я буду готовить под музыку? Для тебя это настоящее шоу, не так ли, Люк?
        Я улыбаюсь всякий раз, когда она так меня называет. Я верчу телефон в одной руке, постукивая им по дубовой поверхности.
        - Ты в моей футболке, под которой, заметь, ничего нет и, кому как не мне об этом знать, готовишь для меня посреди ночи «Карбонару» босиком на моей кухне. Это не шоу, Молли. Больше смахивает на счастье.
        Сердце начинает стучать в висках. Все еще глядя мне прямо в глаза, Молли тяжело сглатывает. Буквально слышу, как вращаются колесики в ее голове. Потом она еле заметно кивает и отворачивается, возвращаясь к своим делам.
        Черт. Вся эта картинка выбивает у меня почву из-под ног. Значит, она чувствует то же, что и я? Это счастье, которое переполняет меня, переполняет и ее тоже? Нет, я знаю, что она давно на меня запала. Всегда заметно, когда девчонки сохнут по тебе. Такое уже было, и не раз. Но… Нет. Такого не было на самом деле.
        Если сложить все признания в любви, что я получал, и умножить их на десять, это все равно не будет иметь для меня такой важности, как этот еле уловимый кивок, означающий, что ей тоже хорошо со мной.
        Из телефона звучит что-то мне не знакомое. Должно быть Пейдж снова осуществляла план и загрузила мне свой плейлист, чтобы цитирую: «я не был таким придурком, у которого нет четких музыкальных предпочтений, и наконец, определил свой стиль» потому что, снова цитирую: «люди с разными музыкальными пристрастиями не могут быть вместе. Точка». А раз у меня вообще нет музыкальных пристрастий, по ее мнению я обречен прыгать из койки в койку до конца своих дней. Хочу заметить, что это далеко не первый плейлист, который она мне тайком скидывает. И в каждом я всегда нахожу пару отличных треков для себя. Что я могу поделать, если мне нравится разная музыка? Просто она либо цепляет, либо нет. Стиль не важен.
        Теория - бред полный, конечно, но я почему-то все равно спрашиваю:
        - Молли, какая музыка тебе нравится?
        Она пожимает плечами, размешивая спагетти в кастрюле.
        - Не знаю. Ничего определенного. Мне нравится, когда от нее мурашки по коже, но это редкость. Когда я нахожу такую песню, знаешь, что я делаю? Охраняю ее от своих ушей, - смеется она. - И никому не позволяю крутить ее часто, потому что если она мне надоест, я ее потеряю, и у меня опять какое-то время не будет песни, от которой мурашки по коже. Знаю, это ужасно глупо. - Она снова хихикает и начинает пританцовывать в такт песне.
        А теперь у меня мурашки по коже. Вау.
        Через несколько минут Молли накладывает готовую пасту в тарелку, подходит, перекидывает одну ногу через меня и садится сверху, заставляя мои брови удариться о потолок.
        - Готов терпеть поражение?
        Готов ли я? Черт, да! Мои джинсы не застегнуты, а ее трусики валяются порванные где-то на полу в спальне. И она спрашивает, готов ли я? Это шутка?
        Голая киска трется о мои штаны, пока ее хозяйка накручивает спагетти на вилку с озорным видом. Этот мир сошел с ума. И я схожу с ума вслед за ним.
        Я опускаю руку между нами и поправляю член, чтобы он принял более удобное положение, потом прочищаю горло и киваю.
        - Давай.
        Вилка со спагетти тут же проникает в мой рот. Святые небеса! Невероятно.
        - Ну как? - Она ерзает в нетерпении.
        - Выйдешь за меня? - выдаю я.
        Молли запрокидывает голову и хохочет.
        - Этого не достаточно, - сияет она, - ты так легко не отделаешься, бери свои слова обратно.
        - Беру, - смеюсь я, заражаясь ее весельем.
        На секунду я задумываюсь. Если бы Молли сейчас восприняла этот вопрос всерьез, я не стал бы ее переубеждать. Я уверен, что еще никогда не испытывал ничего подобного к девушке. Даже когда думал, что она разрушила некогда значимую часть моей жизни, я не мог выбросить ее из головы. Что уж говорить о «сейчас», когда я знаю, что она этого не делала.
        - Моя «Карбонара» лучше твоей. Скажи это, - требует она, опасно елозя на мне.
        - Моя «Карбонара» лучше твоей, - повторяю я ее слова.
        - Люк!
        Мы смеемся и кормим друг друга, споря о том, кто лучше готовит, мужчины или женщины. Я наслаждаюсь присутствием ее попки на моих бедрах и любуюсь тем, как она с удовольствием уплетает пасту из моих рук, затем забирает вилку и кормит меня. Я оставляю легкие поцелуи на ее губах в перерывах между едой. В телефоне тихо играет музыка, на часах полпервого ночи.
        Собственная сдержанность впечатляет даже меня. Я не желаю, чтобы это заканчивалось. Но вскоре становится уже невыносимо. Я утыкаюсь в изгиб шеи Молли, целуя ее, и меня переклинивает. Я забираю тарелку из ее рук, ставлю ее на стол и прижимаюсь губами к ее губам. Ее мягкие стоны отдаются во всем моем теле. Мои ограничители снова срывает с болтов. Мать их! Я забираюсь под футболку и сжимаю ее сиськи. Жестко. Молли снова издает сексуальный звук, целуя меня в ответ с полной самоотдачей.
        - Я буду нежным в следующий раз, - рычу я в ее губы. - Обещаю.
        Ее смех наполняет мои легкие. Я люблю эту девушку. Люблю до смерти. Слова готовы сорваться с языка, и я едва успеваю проглотить их.
        Достаю из кармана очередной презерватив и прошу Молли привстать, чтобы я мог стянуть джинсы и трусы и надеть его.
        - Идти извиняться с двумя презервативами? - возмущается она, смеясь. - Вот нахал.
        Я похлопываю ладонью по другому карману и самодовольно поправляю ее, качая головой:
        - Тремя.
        Ее рот открывается в изумлении, но в следующее мгновение я направляю ее бедра опуститься вниз. Ее глаза закрываются, когда она делает это. Я перестаю дышать.
        Прежде чем она начнет двигаться, я меняю правила игры. Потому что просто не в силах отдать ей бразды правления и терпеть эти пытки. Я пойду на это… в следующий раз. Я же обещал. Но сейчас… Придерживая ее попку, я встаю так резко, что стул, находившийся под нами с грохотом падает. Еще мгновение, и я впечатываю ее в дверцу встроенного холодильника. Ее ноги обернуты вокруг моих бедер, наше дыхание учащенное и настолько громкое, что музыку почти не слышно. Есть только Молли, царапающая мои плечи в попытке удержаться, и есть я, неистово двигающийся в ней. Растворяющийся в ней.
        Есть только мы.
        - А там что?
        Молли указывает на дверь комнаты, когда, изнеможденные, мы поднимаемся на второй этаж, чтобы уснуть мертвецким сном.
        - А, это трах… - я замолкаю, потирая подбородок. - Поверь, ты не хочешь об этом знать.
        Взъерошенная, с распухшими губами, она упирает руки в бока.
        - Ты хотел сказать «траходром»?
        Я прокашливаюсь, мысленно проклиная свой длинный язык.
        - Комната Джереми. Бывшая комната. Ничего особенного. - Я легонько щипаю упругую гладкую кожу ее пятой точки под футболкой. - Пойдем спать, ты меня конкретно умотала.
        Но не тут-то было.
        - Значит, здесь он перетрахал половину Лос-Анджелеса?
        Мои глаза закатываются сами собой. Половину Лос-Анджелеса? Это он сам распускает такие слухи? Я усмехаюсь. Вот придурок. Но разоблачать подобные легенды не по-братански, так что я киваю, мечтая, чтоб она быстрее получила ответы и потеряла интерес к этой теме.
        - А вторую половину перетрахал там ты?
        Твою мать! Да я везунчик!
        На этот раз я прикладываю достаточно усилий, чтобы затолкать ее в свою спальню.
        - Об этом история умалчивает, - говорю я при этом, наступая ей на пятки.
        Молли хмыкает, оборачиваясь на меня.
        - Ну да, конечно.
        Я слишком устал, чтобы снова вступать с ней в очередной спор. Так что в следующий раз.
        - Спокойной ночи, красавица. - Я прижимаюсь к ее губам, как только мы оказываемся в горизонтальном положении.
        Она отвечает, но не сразу.
        - Люк?
        - Мм?
        - Ты правда умеешь хорошо готовить или тебе просто нравится издеваться надо мной?
        - И то, и другое, - шепчу я на полном серьезе.
        Она молчит несколько секунд, а потом снова спрашивает:
        - А кто научил тебя готовить? Твоя мама?
        - Нет. Дороти. Мама была слишком занята, чтобы научить меня чему-либо. А теперь спи.
        - Ладно, - сдается она. - Спокойной ночи.
        Я просыпаюсь, когда солнце пытается проникнуть через плотные шторы, придавая мягкое золотистое свечение всем предметам в комнате. Я люблю просыпаться здесь, хотя засыпать в гараже мне комфортнее. Не так пусто и одиноко, учитывая его размеры. Раньше эта спальня принадлежала родителям Джера, и слава богу, он не успел перенести свои шмотки сюда до того, как Эви вдохновила его переехать в пляжный домик. Комната… нормальная комната без призраков бывших подружек, как любит называть ее Эви, и всякой дичи досталась мне. В прошлый свой приезд сюда я поменял кровать и еще некоторые детали интерьера, замкнул спальню на ключ и улетел вместе с ним. Ну, мало ли. Они тогда только начинали мутить. Зная Джера, я сильно сомневался, что это надолго. К тому же у нас уже была одна оскверненная комната, зачем превращать в бордель весь дом, - подумал я и припрятал ключик для надежности.
        Голова Молли как обычно устроилась на моем плече, а ее рука расположилась на груди. Мне надо в туалет, так что я аккуратно отодвигаю ее от себя и иду в ванную на первом этаже, чтобы не разбудить ее. Да еще и потому что мне нужно немного личного пространства, чтобы… чтобы что? Перевести дух? Проанализировать случившееся? Да кого я обманываю, я на самом деле по уши влюблен в нее. Вчера мне не показалось. Я давно это чувствую, и только сейчас могу себе позволить признаться в этом.
        После туалета захожу на кухню. Поднимаю стул и ставлю его на место. Убираю тарелку с вилкой в посудомойку.
        Телефон на столе мигает, оповещая о пропущенных звонках. Черт. Генри звонил четыре раза. Перезваниваю ему. Через пару гудков он берет трубку.
        - Ой, наша принцесса, наконец, проснулась.
        - Пошел на хрен, - я тру глаза и зеваю. - Что тебе надо?
        - Мне ничего, а вот тебя хочет Патерсон, куколка. Он с утра заходил, спрашивал о тебе, я пообещал, что твоя пропащая задница будет здесь в одиннадцать. Он снова заедет, чтобы поговорить с тобой.
        Я убираю телефон от уха, чтобы узнать, который час. Твою ж мать, у меня не так много времени.
        - Хорошо, я буду. Пока.
        - Пока и все? Ты охренел? - удивляется он, только я не пойму чему.
        - А что еще? - я искренне недоумеваю.
        - Пейдж рассказала, что ты напал на след Кэла. Нашел его? Узнал что-нибудь?
        - Нет… и нет, - вру я.
        - Дерьмово… А где тебя тогда носит два чертовых дня?
        - Скоро узнаешь, - я соскакиваю с разговора и отключаюсь. У меня мало времени на его болтовню, а поговорить он любит. Как и Пейдж. Вот же идеальная парочка получилась бы.
        Я спешу наверх. Молли сладко спит в той же самой позе, что я ее и оставил. Я быстренько продумываю варианты.
        Можно насрать на Патерсона и разбудить ее поцелуем, миллионом поцелуев во всевозможные места. Она точно удивится. И это самый лучший вариант. Есть еще так себе вариант оставить ее спать, а самому поехать в гараж. Ага, а когда она проснется, подумает, что я опять свалил. Нет, это дерьмо, а не вариант. Остается только одно.
        Я сажусь на край кровати и нежно провожу по ее руке. Она вздрагивает, но не просыпается. Оставляю поцелуй на ее шее.
        - Помпончик, солнце давно уже встало.
        Она бормочет что-то похожее на «солнце не готовило тебе хренову „Карбонару“ до часу ночи», не открывая глаз, и отворачивается. Ну, или мне послышалось. В любом случае у меня нет времени на ее отмазки. Так что я сгребаю ее в охапку и несу в душ.
        - Ну ты и соня.
        Я ставлю ее на пол, включаю воду и стягиваю с нее футболку, пока она сверлит меня ненавидящим взглядом.
        - Понимаю твои чувства, но нам надо быть в гараже в одиннадцать. А одиннадцать уже совсем скоро.
        Она хмурится.
        - Нам?
        Я снимаю с себя боксеры и шагаю под струи горячей воды, увлекая Молли за собой и прижимая ее совершенное обнаженное тело к своему.
        - Если бы ты проснулась, а меня нет, чтобы ты подумала в первую очередь?
        - Что ты козел.
        - Вот и ответ.
        Через полчаса мы заходим в гараж, держась за руки. Челюсти Генри и Пейдж синхронно летят и грохаются о бетонный пол. Я буквально слышу этот звук, как и парочку матерных слов из уст моего друга. Меня это забавляет, и я поворачиваю голову, чтобы подмигнуть Молли. Уголки ее губ нерешительно приподнимаются, и в следующую секунду Пейдж подлетает к нам как коршун, выхватывает ее ладонь из моей и уносит прочь. Она только успевает бросить на меня ошарашенный взгляд и выкрикнуть приветствие, адресованное Генри. Только за ними закрывается дверь моего кабинета, тот аж присвистывает.
        - Да ты, мать твою, прикалываешься надо мной?
        Поговорив с Патеросоном о том, какие именно изменения он хочет внести в свой движок, я объясняю ему, насколько плохо это может закончиться. В итоге мы остаемся ни с чем. С моей помощью или без нее он решительно настроен рисковать своей жизнью на предстоящих гонках. Лучше уж без. А еще лучше бы ему передумать. Какой-нибудь ведь идиот сотворит с его машиной что угодно за кругленькую сумму. Но этим идиотом буду не я, так как деньги меня мало интересуют.
        Я выдираю свою девушку из медвежьей хватки Пейдж, пока та не заговорила ее до смерти.
        - Мы торопимся, - объясняю я, прижимая ее к себе. Я успел соскучиться за ней за те десять-пятнадцать минут, что мы были порознь. Вот это номер. - Нам надо срочно найти подарок моему брату, пока он не начал проводить ревизию коробочек со дня рождения.
        - Да, - Молли подхватывает мою идею. Можно было бы подумать, что ей все еще неприятна Пейдж, если бы не та искренняя доброта, с которой она произносит: - Было приятно с тобой познакомиться.
        - И мне тоже. Заходите почаще.
        - Хорошо. Увидимся.
        Девчонки обнимаются, как будто нашли родственные души друг в друге. Я восхищенно смотрю на них и тут же ругаю себя за то, что позволил Молли думать, что мы с Пейдж спим вместе.
        Генри незаметно подкрадывается сзади и тихо говорит:
        - Я тебя не виню, братан. Ради такой… - он замолкает, явно подбирая слова. К его же счастью, - девушки, я бы тоже забил на свои дела. - Черт, а он прав. Все остальное отошло на второй план, и я даже не заметил этого. - Но мы же сможем хотя бы иногда оставаться вдвоем? Мужской компанией?
        Неподдельная тревога в его взгляде заставляет меня рассмеяться.
        - Не переживай, дорогая, я обещаю находить время и на тебя.
        Он толкает меня в плечо.
        - Да пошел ты. Ты только вернулся, как снова исчезаешь. Только сейчас в другом смысле этого слова. Это новая веха в нашей жизни. Я не знаю, чего ожидать, поэтому беспокоюсь, как это отразится на наших ночевках в гараже с пивом и футболом, как мы планировали. Как раньше, помнишь?
        Конечно, я помню.
        - Ожидай меня в день трансляции ближайшего матча с ящиком пива.
        - Точно?
        - Да. И… Генри?
        - Что?
        - Открой уже глаза пошире. Счастье, как правило, всегда ближе, чем ты думаешь.
        Мы с Молли заезжаем в ее квартиру, чтобы она надела трусики и переоделась. Теперь на ней короткий белый топ и джинсовые шорты, полностью закрывающие талию. Она так прекрасна, что мне начинают сигналить на светофоре. Как это связано? Очень просто. Я пялюсь на нее, только на нее и никуда больше.
        Ее кожа чистая и свежая, на щеках естественный румянец, и ярче он становится всякий раз, когда я отпускаю какой-либо комментарий о прошлой ночи, или о том, какой горячей я считаю ее, и каким твердым она меня делает.
        Когда мы все-таки добираемся до центра, чтобы поискать подарок для Джера, и выходим из машины, я замечаю тень тревоги на ее лице. Она натянуто мне улыбается, когда я беру ее за руку. Что-то не так. Ее трясет. Черт возьми, она дрожит. Я только открываю рот, чтобы спросить, в чем дело, как замечаю Кэла через дорогу. И теряю дар речи, потому что Молли… Господи, только не это. Пожалуйста, только не это! Она смотрит на него. И бледнеет.
        Мать твою, нет!
        Нет! Нет! Нет!
        Моя грудь сжимается от нестерпимой боли. Но та боль, которую я вижу в ее глазах, не идет с моей ни в какое сравнение.
        Глава 25
        Молли
        Дыши глубоко… вдох… выдох. Все, как советовала доктор Уоррен. Смотрю на озабоченное лицо Лукаса и стараюсь на нем сфокусироваться. Еще вдох и выдох, и мне даже удается выдавить совершенно неестественную улыбку.
        Люк хватает меня за руку, и через пару мгновений мы оказываемся внутри какого-то кафе. Успеваю заметить, как несколько голов поворачиваются в нашу сторону, отвлекаясь от своих вторых половинок. Преимущественно женщины. Вашу ж мать, вы серьезно?
        Добравшись до столика в дальнем углу, я с радостью заползаю на диванчик, потому что ноги мои превратились в вату, а Люк орет официанту, чтобы тот принес воды.
        Пара секунд и стакан уже передо мной.
        - Пей.
        Лукас вкладывает его в мою ладонь, расположившись напротив. Я послушно пью. Медленно пью. Знаю, не самый лучший способ потянуть время, но вы же знаете, как обстоят дела с моей фантазией. Проклятье! Если бы Калеб Моррис появился передо мной в тот момент, когда я была бы одна, думаю, что у меня никогда в жизни не возникло бы повода рассказывать Люку об этой отвратительной части моей жизни. Боже, я не могу даже догадываться, как он это воспримет. Поэтому не хочу рисковать.
        Его пытливые глаза уставились на меня. Черт.
        Я ставлю стакан на стол и проглатываю оставшуюся во рту воду.
        - Ну, так что, есть идеи насчет подарка? - Мои ноги еще дрожат, но он этого видеть не может.
        Или может.
        - Что? Ты меня разыгрываешь сейчас? - Парень смотрит на меня как на умалишенную.
        Сердце пропускает пару ударов.
        - Что с тобой Люк?
        Он прищуривается.
        - Ты только что чуть не потеряла сознание на улице. Это с тобой что? Как ты думаешь, что со мной может быть, кроме того, что я дико напуган?
        - Ты преувеличиваешь, я…
        - Черта с два! - резко обрывает меня он. - Что-то произошло там на улице. Что? Ты побледнела за считанные секунды. А потом стала шептать про вдох и выдох и про кого-то по имени Уоррен. Кто такой этот Уоррен?
        Надо же, это было вслух. Я делаю глубокий вдох и говорю тихим голосом:
        - Доктор Уоррен это не он, это она. Она мой психотерапевт. И ее зовут Саманта. Ты можешь говорить тише? На нас только перестали таращиться.
        Ну почти.
        - Твой… кто? - он меняется в лице буквально на моих глазах. Из озабоченного Лукас превращается в дико подавленного. Но почему?
        - Психотерапевт. Да брось, только ленивый не ходил к психотерапевту, - пытаюсь отмахнуться я. - Я знаю кучу семейных пар, папиных друзей, которые без помощи специалиста даже поговорить друг с другом нормально не могут. А я расту без мамы вообще-то. Это оказывает некоторое влияние на психику. И чтобы этого влияния было как можно меньше, я хожу к психотерапевту. Да ладно, мне стало плохо из-за жары, такое бывает, а ты устраиваешь мне допрос с пристрастием.
        Ого, вау! А я еще в хорошей форме!
        - Как долго? - хрипит он.
        - С детства, - вру я, и Люк, кажется, успокаивается.
        Следующий час мы слоняемся по магазинам, пытаясь отыскать какую-то ретро игровую приставку. Лукас говорит, что это напомнит Джеру о приятных временах их детства. Я не возражаю и стараюсь вовсю включиться в процесс. Но у меня не всегда получается быть здесь и сейчас. Образ отморозка то и дело всплывает у меня перед глазами. Как бы я не пыталась превратить эти воспоминания в пыль и развеять по ветру, мне от них никогда не избавиться. Особенно, если он продолжит маячить у меня перед глазами, напоминая, какой бесхарактерной и слабой я была.
        Интересно, если бы папа все-таки уговорил меня написать заявление, он все еще был бы за решеткой?
        Я не хотела проходить через все эти унизительные процедуры, давать показания, смотреть на физиономию Калеба во время слушаний в суде. Это заставило бы меня возвращаться в тот день из раза в раз.
        Я даже была категорически против посещения психотерапевта. Потому что мне пришлось бы мусолить ненавистную тему с посторонним человеком. Но если в случае с заявлением папа принял мою позицию, хоть и с огромным трудом, то насчет этого был непреклонен. К счастью, познакомившись с Самантой, я поняла, что у нее другие методы, нежели я себе представляла. Выходя из ее кабинета, больше похожего на уютную гостиную с ароматным кофе и всегда свежими круассанами, я с каждым разом обретала кусочек новой реальности. Которую создавала сама, в которую начинала верить все больше и больше. Я заново придумывала себе жизнь параллельно с тем, как Саманта избавляла меня от страхов с помощью терапии. И мне нравилась моя новая жизнь. Нравилась новая беззаботная я. Была лишь одна загвоздка. Я не могла зайти с парнями дальше поцелуев. Какой бы бесстрашной я себя не чувствовала, в один момент в голове загоралась красная лампочка.
        Пока не появился Лукас. Последний недостающий кусочек пазла в картине моей полноценной жизни.
        - Ладно, - говорит он, когда мы выходим из очередного магазина ни с чем. - Закажу в интернете.
        Я обнимаю его за талию и просовываю руку в задний карман его джинсов, а он в ответ оборачивает свою вокруг моих плеч, пока мы идем на парковку. Не могу удержаться и не ущипнуть его за идеальную задницу.
        Лукас начинает смеяться моим любимым смехом. При этом он приподнимает голову, а я вынуждена запрокинуть свою и уложить на его руку, чтобы любоваться этим зрелищем. Его подбородок покрыт однодневной щетиной, и я борюсь с желанием пройтись по ней подушечками пальцев.
        Затем он наклоняется и целует меня в висок.
        - Погоди только, мы доберемся до какого-нибудь укромного уголка и я тебе устрою. Будешь знать, как лапать меня посреди улицы, - бормочет он мне на ухо, и я сразу покрываюсь мурашками.
        - Что я такого сделала? - я невинно хлопаю ресницами.
        Он изображает удивление.
        - Что ты такого сделала?
        Теперь уже Лукас просовывает свою руку в мой задний карман и сжимает мою ягодицу. Такое ощущение, что она полностью помещается в его ладони. Я вскрикиваю:
        - Эй! Я делала это незаметно!
        - Да ну? Тогда посмотри теперь, незаметно ли то, что творится у меня в штанах. - Он опускает глаза на свою промежность, следую за его взглядом и… О, мой бог!
        Я закатываю глаза.
        - Есть хоть что-то, что тебя не возбуждает?
        - Конечно. Много всего.
        - Например?
        - Например, все. Если оно не исходит от тебя.
        - То есть я могу вытворять с тобой что угодно, и это будет тебя возбуждать?
        Он кивает.
        - Где угодно и когда угодно.
        - А если другая девушка разденется перед тобой, тебе будет все равно?
        Ой, ой, Молли, опасная зона. Снова другие девушки. Да что со мной такое? Если я хочу стать для него одной единственной, мне надо перестать использовать словосочетание «другие девушки», чтобы ему не приходилось восстанавливать их в памяти снова и снова.
        К моему облегчению, он снова кивает после небольшой паузы.
        - Да. Мне больше никто не интересен. И никогда не был интересен настолько. Молли, я серьезно, - он разворачивает меня к себе, и мои колени чуть ли не подкашивается от того, каким взглядом он на меня смотрит. - Я никогда не… чувствовал ничего подобного. Черт. - Он быстро оглядывается по сторонам. - Не самое подходящее место, но я хочу, чтобы ты знала, между нами все не просто так. Я не только хочу тебя, как безумный, я…
        Его телефон начинает трезвонить, пока я стою с открытым ртом в таком предвкушении, будто собираюсь получить предложение руки и сердца. Лукас достает его и читает сообщение. Его лицо меняется в мгновение ока. Брови нахмурены, он блокирует экран и все равно продолжает пялиться на него.
        Зря я прикалывалась над ним за то, что он не пользуется телефоном. Ну вот, теперь он им пользуется. Довольна?
        Конечно же, нет!
        Забей на все и продолжай, - хочется завопить мне. Но вместо этого я интересуюсь, все ли в порядке. Люк уверяет, что да. И, видимо, поэтому он высаживает меня через считанные минуты возле дома, и оставив быстрый поцелуй на моих губах, со свистом уносится прочь, словно на пожар. О, нет.
        Дважды «о, нет». Не дай бог ему еще когда-либо иметь дело с пожаром, потерей имущества, друзей и так далее. И моя сумочка с ключами и телефоном осталась валяться на заднем сидении, куда я закинула ее еще утром. И о которой не успела даже подумать, так быстро он умчался. И если Элисон нет дома, придется куковать под собственной дверью.
        Я ошибалась. «О, нет» оказалось больше, чем два. Моя соседка дома, но запасного ключа у нее нет, так как кое-кто не вернул его вчера, проигнорировав мою просьбу.
        Ладно, на самом деле то, что он оставил его себе, заставляет мое настроение немножечко улучшиться.
        Приняв то, что мне придется прогуляться до гаража, я немедленно выхожу из дома. И только пройдя полпути до университета, мои ноги дают мне понять, что надо было взять у Элли взаймы и поехать на такси. Мы с Лукасом сегодня и так достаточно миль намотали пешком по торговым центрам, и теперь мои ноги ноют и гудят, но, как обычно, та самая удачная мысль приходит в голову слишком поздно. Обратно я точно поеду на такси, если Лукас не захочет отвезти меня лично. Пока я доковыляю, он наверняка разберется со своим… чем бы оно ни было, и мы сможем продолжить наши идеальные сутки.
        Внутри все переворачивается, когда я вспоминаю, как он впечатывал меня в кухонный шкаф минувшей ночью, как стонал от удовольствия, когда я кормила его пастой, как дрожал от желания и нетерпения, как не мог контролировать себя, а потом корил себя за отсутствие нежности по отношению ко мне. Но я люблю его таким. С его тараканами, с его вспыльчивостью, с его способностью мыслить здраво на протяжении долгого времени, а потом слетать с катушек за долю секунды, чтобы удовлетворить потребность во мне. Это открытие опьяняет.
        Я забываю об уставших ногах и ускоряю шаг, чтобы поскорее прижаться к его груди, уткнуться носом в его футболку и вдыхать. Раствориться в любимом мужчине. Его слова на парковке дают мне право мечтать, что он хотел признаться мне в том же. Он практически сделал это!
        «Я не только хочу тебя, как безумный, я…» Ну какие тут могут быть варианты? Я не могу придумать ни одного, кроме «люблю тебя».
        О, боже, вот это я накрутила себя. О какой любви с его стороны может идти речь, когда два из трех месяцев, что мы знакомы, он демонстрировал равнодушие, и иногда даже презрение.
        Но почему? Я не уверена, что хочу выяснять это. Только не сейчас, когда между нами наконец-то все хорошо.
        Так я и думаю до тех пор, пока не останавливаюсь, как вкопанная, наблюдая, как мой парень разговаривает с Калебом Моррисом.
        Человек, который исцелил меня, имеет что-то общее с человеком, который разрушил. Что за черт? На секунду я предполагаю, что Лукас не поверил мне насчет полуобморочного состояния из-за жары, заметив, кто конкретно, вызвал такую реакцию, и каким-то образом, успел выяснить правду, пока мы гуляли по городу. Но как такое может быть, если он контактировал только со мной и консультантами магазинов, а телефоном воспользовался только, когда мы возвращались в машину?
        Несколько абсурдных версий проносятся в моей голове. Я опираюсь на косяк двери для устойчивости, прячась за стену со стороны улицы, и пытаюсь немного прийти в себя. Хотя, это нереально сложно. Пытаюсь провернуть свою дыхательную гимнастику. Моей концентрации хватает только на вдох, выдох, вдох.
        Ладно, допустим, он мог провернуть это и теперь заманил сюда этого ублюдка, чтобы свести счеты. Тогда какого черта Калеб только что назвал моего парня «дружище»?
        А дальше я слышу обрывки их разговора, которые повергают меня в такой шок, что я не вижу перед собой ничего, кроме водопада слез, хлынувших из моих глаз.
        Чувство жалости к себе и своей несчастной любви включается на полную мощность, и я бегу. Слезы высыхают от ветра, обдувающего мое лицо. Или заканчиваются, я не знаю. Вижу носки своих кед, мелькающих на фоне тротуаров. Лицо Элли. Затылок таксиста. Дверь дома, за которой была в безопасности. Объятия папы.
        Прорыдавшись в его плечо с новой силой, я рассказываю ему все от начала до конца. Потому что если я этого не сделаю, он перевернет весь город, допросит моих друзей и одногруппников, поговорит с деканом и инструктором по йоге, если понадобится, но узнает, кто стал причиной моей истерики и тогда точно все станет непоправимым.
        Да я с ума сошла? Как будто то, что Лукас врал мне все это время, и считал виноватой в том пожаре, можно исправить. Он не строил из себя мудака, чтобы позабавиться. Нет. Он действительно ненавидел меня. Ненавидел и позволил всему зайти достаточно далеко, чтобы с моим сердцем можно было расправиться самым варварским способом.
        Глава 26
        Лукас
        Знаете, чего мне сейчас хочется больше всего на свете? Стереть с лица земли человека, которого я долгие годы считал своим другом.
        Но я этого не делаю. Пока нет. Уж больно забавные истории он мне скармливает, не подозревая, что я все знаю. Черт возьми, да одного взгляда Молли было достаточно, чтобы я прочитал все в ее напуганных глазах. Конечно, это ничтожество… проклятье! Я даже в своих мыслях не могу произнести это слово. Не могу облачить в слова то, через что он заставил ее пройти. Ярость разливается по моим венам, слышу скрип собственных зубов, так сильно я сжимаю челюсти, пока сижу и разминаю свои кулаки, чтобы хоть немного унять их тоску по его физиономии.
        Сукин сын называет меня своим другом после того, что сделал с девушкой, которую я люблю. Да ему ни за что не избежать расплаты. Пусть он заставил меня поверить в то, что Молли Эванс соблазнила его, а потом обвинила в домогательствах. В то, что пожар устроил ее отец в отместку за дочь, и что в мире нет справедливости. Но в последнем он и сам обманулся. Если Молли и ее отец по какой-то причине оставили этот кусок дерьма разгуливать безнаказанным, то вершить справедливость придется мне. И я сделаю это с превеликим удовольствием. Для этого я должен подавить свои порывы и вести себя благоразумно. Именно поэтому я еще не размазал его по бетонному полу и не проехался катком сверху.
        - Ну, хватит уже обо мне. - Был бы здесь Генри, мне было бы легче. Потому что он взял бы на себя эту болтовню, любезно отвечая на его вопросы. А так как Генри умотал на какой-то семинар, который ни за что нельзя пропустить, иначе его вышибут из универа, то я остался без буфера. И я уже держусь из последних сил. - Чем занимался в Эдинбурге?
        Кэл делает глоток пива, и его голос перестает излучать уверенность.
        - Да так, учился, работал. Лечился, - добавляет он тихим голосом. Я вскидываю бровь.
        - Лечился?
        Он глубоко вздыхает и опускает голову на ладони.
        - Чувак, я в полном дерьме. Полнейшем. - А он мне толкует, что справедливости нет. Я делаю над собой усилие, чтобы не усмехнуться. Ну вот же она. - Я бы не вернулся в ЛА, если бы не один врач. На него вся надежда.
        - В чем дело?
        - Я… у меня…
        - Да говори уже. - Клянусь богом, если он продолжит мямлить, я вмажу ему прямо сейчас и спишу все на то, что пытался привести его в чувства. Дай мне эту возможность, Кэл. Продолжай нудить еще пять секунд. Четыре, три, два, о…
        - Уменяневстает, - выпаливает он одним словом.
        Что?
        - Что? У тебя что? - Нет, блин, я расслышал, но это, мать его, так прекрасно звучит, что не откажусь послушать еще пару-тройку раз.
        - Не встает. Мой член умер после того пожара, братан.
        Он чуть не рыдает.
        Это идеально. Чертовски идеально. Даже я не смог бы придумать такого изощренного наказания. Чувствую некоторую потерю. Потерю возможности отрезать его член собственноручно. Ну да ладно, придумаю что-нибудь другое.
        - Ха! - я все-таки не сдерживаюсь, и он тут же озадаченно поднимает на меня глаза, я прочищаю горло. - О, так ты не шутишь?
        Кэл встает и начинает расхаживать взад-вперед, выдирая на себе волосы. Я вот-вот стану свидетелем нервного срыва. И очень похоже, что далеко не первого.
        - Все эти годы, представь, сколько времени я ни разу ни с кем не переспал. Если бы ты знал, сколько анализов я сдал, сколько прошел процедур. Традиционная медицина, знахари, ведьмы, шаманы, кого только не было! Это настоящий ад!
        Ага, там тебе самое место.
        - Хреново, - я делаю вид, что сочувствую. Господи, дай пять! - Так что, нашелся врач, который поможет тебе?
        Если он и нашелся, то я заставлю его исчезнуть. Чего бы мне это не стоило. Нельзя допустить, чтобы никчемный отросток этого урода смог навредить кому-то еще. Мысли о Молли снова заставляют ярость выйти на первый план.
        - Есть один. Он здесь проездом, как я понял. Пару недель или вроде того. Прочтет пару лекций, после чего свалит в Китай. Черт. Я последую за ним хоть на край света, если он даст мне надежду. Я просрал самые свои лучшие годы.
        Я киваю, соглашаясь. Он точно просрал все, когда решил, что ему позволительно совать свой кусок дерьма в девушку, которая на это не соглашалась.
        Подумать только, я столько лет считал этого человека своим другом. Мы вместе строили планы, вызволяли друг друга из передряг, имели общие интересы и мечты. Кэл, я и Генри были неразлучной троицей в старшей школе. Трусики старшеклассниц только так слетали под нашими взглядами. Это жутко бесило всю футбольную команду. Какие-то засранцы, вечно испачканные в машинном масле, уводили их девочек прямо у них из-под носа.
        Помимо девочек у нас троих была еще одна страсть. Машины. Одному богу известно, сколько раз в гараже Моррисов мы перебрали тачку, подаренную отцом Кэла на его шестнадцатилетие.
        А теперь один из них жалуется, что потерял свой член, а мне его даже ни капельки не жаль.
        После того, как Кэл уходит, я запрыгиваю в машину и мчу в Санта-Монику. Мне нужен хороший план, поэтому мне нужен мой брат. Который первым делом оторвет мне яйца, когда услышит эту историю. Эви, конечно же ему в этом охотно поможет. Вот дерьмо.
        Мне нужны мои яйца. Значит, пусть будет плохой план. Но тогда мне с большей долей вероятности понадобится алиби. Или толковый адвокат.
        Я уже сворачиваю на бульвар Линкольн, когда звонит мой телефон.
        - Да? - рявкаю я.
        - Где вы все? Я же сказал, что вернусь через час. Не могли подождать? - ноет Генри.
        Черт. Я вроде как должен рассказать ему правду. Иначе он так и будет боготворить Морриса, пребывая в неведении.
        - Мне надо было срочно уехать. А Кэл никуда не денется еще как минимум пару недель, не беспокойся, - выплевываю я, но Генри, кажется, совсем не беспокоит мой пренебрежительный тон.
        - Дерьмо. Он хоть оставил свой номер телефона? Где его искать?
        - Да. И не знаю. Поищи в стране бесполезных пенисов.
        - Что? Ты чего такой злой? Кэл пытался клеить Молли? Не удивлюсь, если так. Он тот еще…
        - Ты что такое говоришь, Генри? - Меня передергивает. Их имена никогда не должны употребляться в одном, мать его, предложении. Точка. Сердце чуть не останавливается, когда он произносит следующие слова:
        - Расслабься, чувак. Я просто пошутил, ладно? Уверен, они нормально пообщались, и ничего такого не было. Просто. Шутка. Неудачная. Окей?
        Я жму по тормозам, и мне тут же сигналят, но пульс в ушах стучит так громко, что все остальное - отдаленный белый шум.
        Я сглатываю ком и призываю к себе все свое самообладание.
        - Когда? - спрашиваю сквозь зубы.
        - Так сегодня же, когда она заходила в гараж. Ты чего?
        Что за чушь? Зачем ей заходить? На секунду я расслабляюсь, должно быть, Генри с кем-то ее перепутал. Я точно высадил ее у дома, и ей незачем было ехать следом за мной. Бред какой-то. Но потом сзади раздается сигнал, и так как мой телефон сейчас у меня в руке, то там определенно чей-то еще. Твою ж мать! Я поворачиваю голову. Она возвращалась за своей сумкой. Проклятье!
        - Люк? Ты в порядке? Я слышал свист тормозов.
        Обеспокоенный голос моего друга возвращает меня в суровую реальность. Нет. Я не хочу верить, что все это происходит на самом деле.
        - Да, - выдавливаю я, охваченный паникой. - Я в норме. Когда она приходила?
        - Так она не зашла? Я думал…
        - Пожалуйста, мужик, ответь на мой вопрос, - нетерпеливо перебиваю я.
        В спешке я разворачиваюсь и лечу обратно, пытаясь прокрутить в уме весь разговор с Кэлом. Что она могла услышать? Мы говорили о новом гараже, о его чертовом члене, я подыгрывал ему. Господи боже, чтобы она ни услышала из этого, все делает меня предателем. И разве важны слова, когда она увидела и так достаточно? Достаточно для того, чтобы не выдать свое присутствие и уйти, не сказав ни слова. Да и какие у нее были варианты? Бедная моя девочка. Уверен, она потеряла дар речи при виде своего парня и своего насильника вместе. При этом я не набивал ему морду в этот момент, а мило общался, как со старым приятелем.
        Никогда в жизни я не чувствовал себя так гадко.
        Я ударяю по рулю, не в силах удержать эмоции. Злость. На себя в первую очередь. Я презираю самого себя прямо сейчас. Все, что я говорил ей, пока она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, доверяла мне. Я вспоминаю, какой разбитой она выглядела, сидя в самолете, после того как я бросил ее накануне и свалил на всю ночь. Как терялась, когда я бросал ей в лицо свое пренебрежение. И наш секс. Наш великолепный, крышесносный, бомбический секс. Но. Я обходился с ней как животное, когда должен был сдувать пылинки, как с драгоценности, чем она и была всегда. Черт. Почему она позволяла мне все это?
        Ответ на этот вопрос сам напрашивается на ум, но от этого еще больнее. Сердце сжимается словно в тисках. Я физически чувствую ее боль. Она преумножается во сто крат, когда я допускаю мысль, что могу потерять ее.
        Проходит примерно полтора часа, прежде чем я оказываюсь там, где должен. Полтора часа агонии, которая не отпускала меня, пока я несся в квартиру Молли, пока тарабанил ей в дверь, а потом ворвался внутрь, вспомнив, что у меня есть ключ. Я взвыл, когда не нашел ее там.
        Полтора гребаных часа, каждую минуту которых я провел, четвертуя себя за то, что позволил всему зайти так далеко между нами. В то время, как считал ее лживой стервой, я все равно не смог устоять перед соблазном сблизиться с ней. Надо ли признаться, что она зацепила меня при первой же встрече? Сногсшибательно красивая и сексуальная, но при этом открытая и непринужденная, наивная и веселая. Настоящая. Все это время она была настоящей. А еще хрупкой и ранимой. И я видел это. Я, черт возьми, чувствовал, что она не может быть тем человеком, в которого Кэл заставил меня поверить. Так почему я держался за эту версию? Почему не позволил себе заглянуть глубже и услышать свое сердце? Какого хрена мне понадобилось так много времени и рассказы каких-то торчков, поведавшие мне, по чьей вине на самом деле случился пожар, чтобы спустить себя с поводка? Может такого, что мой отец слинял в миг, когда мама сообщила о беременности? Или потому что она никогда не занималась мной, предпочитая отдать себя работе, нежели своему сыну, который сильно походил на отца? А может, потому что подала мне отличный пример того, как
далеко засовывать свои чувства куда подальше, не давая себе шанса на счастье? Тупые отговорки.
        Мы давно уже наладили отношения настолько, насколько это возможно, мама тысячу раз извинялась передо мной, и если бы это были пустые слова, ее сердце не дало бы сбой от новости, что ее сын мог пострадать в пожаре.
        Я не знаю, что со мной не так. Но я твердо намерен исправить все, что наворотил. Поэтому я снова стучусь в дверь. Мне пришлось умолять Элисон, чтобы заполучить этот адрес, и я не уйду, не поговорив с Молли. Даже если мне придется иметь дело с ее отцом. Он настолько влиятельный, что может стереть меня в порошок, не моргнув и глазом. Я охренеть как озадачен тем, почему он не сделал этого с Калебом Моррисом.
        Похоже, мне представится возможность узнать об этом. И прямо сейчас. Потому что передо мной с грозным видом появляется Кристофер Эванс.
        И первое, на чем я зацикливаюсь, это его голубые глаза. Точно такие же как у его дочери.
        - Лукас?
        - Да.
        Он вскидывает бровь и оценивающе смотрит на меня с минуту. Затем произносит:
        - Идем.
        Кристофер проходит мимо меня. Я разворачиваюсь и иду следом, отдаляясь от его дома. Я озадачен, но и заинтригован. Он не хлопнул дверью перед моим носом, а так же не врезал мне, хотя раз знает, кто я такой, вполне мог бы сделать это. И я не винил бы его. На самом деле, если бы это было возможно, я бы и сам пару раз съездил себе по морде.
        Отец Молли идет уверенно и быстро, не оглядываясь на меня. Мы проходим так несколько домов. Я оборачиваюсь. Как бы мне не хотелось как можно скорее увидеть Молли, похоже, путь к ней лежит только через него. Что ж, значит так тому и быть. Только если он не решил разделаться со мной раз и навсегда прямо сейчас.
        Мы сворачиваем за угол и сразу заходим в ничем не примечательный небольшой дом. Чувствую некоторое облегчение. Место оказывается баром. Обычным таким баром с миллионом сортов пива и смазливыми официантками в мини-юбках. Кристофер кивает кому-то и на столике появляются полные бокалы еще до того, как мы к нему подходим. Похоже, он завсегдатай этого секретного заведения. И он решил попить со мной пивка? Серьезно?
        Когда мы садимся, он сразу делает глоток. Я же к своему не притрагиваюсь.
        - Не пьешь? - спрашивает он.
        - Не сейчас, - честно отвечаю я. - Я приехал не для этого.
        Он делает еще глоток, после чего ставит бокал перед собой и откидывается на спинку стула.
        - Для чего ты приехал?
        - Я люблю ее, - заявляю без церемоний.
        - Моя дочь знает об этом?
        Я качаю головой.
        - Я не успел ей сказать. Клянусь, я бы…
        - Калеб Моррис твой друг? - перебивает он.
        Как бы ни было стремно это признавать, но впредь я вынужден быть предельно честным, если я хочу обратно свою девушку.
        - Был им со средней школы до сегодняшнего дня. - Мой голос полон горечи и разочарования. А еще я чувствую свою вину за то, что это правда. - Мне и в голову не могло прийти ставить под сомнения слова человека, который был мне близок столько лет.
        - Расскажи мне всю историю, Лукас.
        И я рассказываю. То, как мы дружили и мечтали об одном. То, как осуществилась наша мечта, то как она сгорела на моих глазах, как моего друга без сознания увозили на носилках, какой непередаваемый ужас был запечатлен в его глазах, когда он пришел в себя в больнице. То, как он сказал мне, что ему нужно уехать на некоторое время, потому что он боится, что Кристофер Эванс придет за ним еще раз. Рассказываю, как я жил с этой лапшой на ушах, пока парочка наркоманов не поведали мне, что Калеб на самом деле был посредником между дилером и ними, и что он куда-то дел приличную дозу кокаина. Теперь я знаю, что он прятал кокаин в нашем гараже. И после того, как дилер наказал его физически и пообещал следующим делом натравить на него полицию, этот трус устроил поджег, чтобы скрыть улики. Естественно, ему пришлось скрываться, потому что дилер не спустил бы ему с рук пропажу такой крупной суммы. Так что он сбежал из больницы, а затем и из страны, решив не испытывать судьбу. И все это произошло в тот вечер, когда он изнасиловал Молли.
        - В тот день его отец привел его в студию, чтобы я послушал. Но Калеб не хотел петь. Они крупно поссорились, тот вылетел из студии звукозаписи, хлопнув дверью. Я думал, что он уехал. Вместо этого он нашел мою девочку и оторвался на ней.
        Я опускаю лицо на ладони, опираясь локтями на стол. Теперь вся картина ясна как белый день. Когда он только открыл глаза на больничной койке, он произнес ее имя. Думаю, он хотел рассказать мне, что натворил, но охваченный страхом, что я не прощу его еще и за поджег, решил свалить все на Кристофера и Молли. Якобы она переспала с ним, а потом когда Кристофер поймал их, сказала, что не при чем, и что Калеб вынудил ее. Какой извращенный ум надо иметь, чтобы так все перекрутить?
        Я тяжело вздыхаю.
        - Почему вы ничего не сделали, Кристофер?
        Он горько ухмыляется.
        - Зови меня Крис. И кто тебе сказал, что я ничего не сделал?
        Я моргаю в недоумении, и он, глядя на меня, тихо смеется.
        - У меня много хороших знакомых. Везде. В том числе и в больнице.
        Да ладно? До меня, кажется, доходит. Черт! Нифига себе!
        - Его член - ваших рук дело? Скажите, что я не ошибаюсь, и я стану вашим фанатом. Честное слово.
        Он лишь многозначительно улыбается. Я аж присвистываю. Этот мужик - чертов гений!
        Идеальный момент моего восхищения этим человеком прерывает пара официанток, подошедших к нашему столику. Одна из них прижимает к груди журнал и они обе бросают на нас заискивающие взгляды.
        - Извините. Можно попросить вас расписаться на…
        - Давайте попозже милые, я беседую со своим другом.
        Черт, я польщен. И все еще перевариваю неожиданно вспыхнувшее чувство признательности к этому человеку, когда одна из официанток кладет журнал на столик передо мной. Я моргаю, не веря своим глазам.
        - Простите, мистер Эванс, но мы хотели автограф вашего друга.
        Мы с Кристофером оба, застыв, пялимся на обложку журнала, на которой я и Молли впиваемся друг в друга взглядами, полными страсти. Господи боже, она такая красивая. Ее волосы распущены, она сидит, все ее внимание сосредоточено на мне, я опираюсь на подлокотники ее стула. Даже на фото видно, что никого для нас не существует кроме друг друга.
        Это же было только вчера, когда все успело полететь к чертям? И как Мелиссе удалось продать наше фото в журнал за день до выхода тиража? День, на хрен, ломающий все мои представления о мире.
        Кожей чувствую на себе взгляд Криса, так что быстренько расписываюсь на обложке и отдаю девочкам, желая, чтобы они сразу убрались без лишних вопросов.
        Он хмурит брови.
        - Сборщик мебели, автомеханик, фотомодель, - он делает акцент, растягивая последнее слово так, что вызывает во мне желание сползти под стол. - Чем еще удивишь?
        Я пожимаю плечами.
        - Бизнес колледж и финансовый директор семейной фирмы, - говорю так, как будто стыжусь этого.
        Он разражается смехом.
        - Твою мать, Лукас, что мне с тобой делать?
        Он правда не понимает?
        - Я хочу поговорить с Молли, - на полном серьезе отвечаю я.
        Немного подумав, он, наконец, кивает.
        Глава 27
        Молли
        Я просыпаюсь и не могу сообразить, где я и что вообще происходит. Быстро моргаю. Солнце вовсю светит за окном. Сколько я проспала? Я даже не заметила, как уснула. После того, как папа ушел открыть дверь вчера вечером, я больше его не видела.
        Конечно, не видела, раз отключилась, едва коснувшись подушки. Вообще-то я собиралась прореветься в нее как следует, воспользовавшись, наконец, временем наедине с собой. После того сложного разговора, что состоялся между мной и папой, когда я уверяла его, что ненавижу этого придурка так же сильно, как и люблю, мне было просто необходимо выплеснуть эмоциональное напряжение. По крайней мере, так я думала. У моего организма было другое мнение на этот счет. Оказывается, он хотел выспаться, а не продолжать бессмысленные страдания. И я не могу его винить за это. Я действительно была истощена.
        Я зажмуриваюсь, по полной окунаясь в реальность. Почему это не может оказаться плохим сном?
        Стаскиваю себя с кровати и шлепаю босиком к огромному шкафу и распахиваю его. Ого. Я даже забыла, сколько еще вещей ждут, пока я заберу их. Оставляю дверки открытыми и иду в смежную ванную. Полки завалены всевозможными тюбиками, использованными наполовину или меньше. Такое чувство, будто я и не переезжала отсюда.
        Горько усмехаюсь. Аромат моих духов не успел выветриться из этой комнаты, как я уже вернулась, поджав хвост, стоило столкнуться с трудностями.
        Чувствую себя жалкой. И совершенно не взрослой. И уже тем более не самостоятельной.
        Что если мужчины - это вообще не мое? От них одни страдания. По большей части. Господи, нет. Я не должна так думать, это неправильно. «Подобными установками ты блокируешь своему настоящему принцу все пути к твоему сердцу» - тут же звучит в моей голове голос Саманты. - «Ты не даешь ему возможности даже постучать в твою дверь».
        Я давала кучу возможностей гипотетическим принцам. Правда. Ни один меня не очаровал настолько, чтобы моя крепость захотела бы рухнуть. До Лукаса, черт его подери, Морено. Он не только постучал в треклятую дверь, но еще и по-хозяйски расположился внутри. Тогда, когда ему самое место там, где и его дружку. В аду.
        Включаю воду в душе и раздеваюсь. Встаю под горячие струи, представляя, как вода смывает все то дерьмо, которое меня коснулось, мою боль и разочарование. Как только начинаю думать, что больше никогда, на этот раз точно никогда и ни за что в жизни не смогу доверять ни одному мужчине, кроме папы, мне становится дурно. Я не готова к этому. Я не хочу снова чувствовать себя на отшибе жизни. Словно эта карусель проносится мимо меня, пока я изо всех сил создаю видимость, будто мне тоже весело. Будто наблюдать со стороны - это достаточно, чтобы быть компанейской веселой девчонкой, ходить на вечеринки, улыбаться, как ни в чем ни бывало, и при этом не чувствовать себя глубоко несчастной внутри. Не достаточно. Никогда не было и теперь уж точно не будет. Я не хочу так больше. Возвращаться в эту фальшь? Я этого не вынесу.
        Плотину прорывает, и слезы текут рекой из моих глаз, смешиваясь со струями воды. Я стою так, пока они не заканчиваются. Пока не начинаю ощущать пустоту. Пока глаза не начинает жечь. Теперь я понимаю, что мне нужно было выспаться, чтобы иметь силы выплакать столько слез, выдержать такую изматывающую истерику.
        Выудив из шкафа чистые трусики, домашние шорты в клетку и широкую белую футболку, одеваюсь и смотрюсь в зеркало. Глаза красные и их все еще щиплет. Похоже, это и есть настоящая я. Та я, которая не строит из себя беззаботную куколку. Господи, тихий ужас. Но так проще. Быть собой все равно проще. Как я этого не понимала раньше? Даже если ты представляешь собой зареванное страшилище со спутанными мокрыми волосами.
        Корчу отвратительную рожу для пущего эффекта. Именно так. Отныне я такая. Несчастная, отпугивающая всем своим видом, девушка без маски. Следующий парень, который мне понравится, будет вынужден познакомиться с настоящей Молли Эванс, и если он все еще будет изъявлять желание узнать меня получше, возможно, я дам ему шанс. А быть со мной как с красивой картинкой, от которой член становится настолько твердым, что можно переступить через свою ненависть к ней за то, что она подожгла твой гараж? Такому больше не бывать.
        Я выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице, преисполненная желанием съесть пол холодильника. А у папы, чтоб вы понимали, трехкамерный холодильник, почти не уступающий по размерам моему шкафу в комнате. Ладно, не совсем так. Но он любит вкусно поесть так же сильно, как я прятаться за красивой брендовой одеждой. Слава богу, что тренировки он любит не меньше, иначе, боюсь представить, до каких бы масштабов его разнесло. После смерти мамы сначала он нашел утешение во мне, потом в работе, и наконец, в изысканных блюдах, которые научился готовить сам и научил многим из них меня.
        Я смотрю на кухонный островок и вспоминаю свои школьные годы. Было весело. Я слегка улыбаюсь. Но потом из моих легких испаряется весь воздух, а сердце перестает биться. Потому что широкая фигура Лукаса принимает вертикальное положение из-за спинки дивана. И да, я не спятила. Я знаю этот вид сзади. Это точно он. Я обожаю эту спину и плечи, и эти волосы, слегка взъерошенные после сна. Обожала.
        Подождите, что?
        - Какого черта? - вопрос срывается с моих губ, заставляя его вздрогнуть и вскочить с дивана. Вид у него и правда заспанный. Почему он спал в нашей гостиной? - Где мой отец? - рявкаю я, выдавая слабость за злость. Нет, я на самом деле зла на него, это даже не обсуждается. Но при одном только взгляде в его выразительные полные сожаление глаза, мои баррикады рассыпаются, как карточный домик.
        Он просто застал тебя врасплох, Молли. Это нормальная реакция. Ты все еще его ненавидишь. Так же, как и он тебя. И не ведись на эти щенячьи глазки.
        Я уверенно марширую вперед, но останавливаюсь по другую сторону дивана. Так, на всякий случай.
        Некоторое время мы просто смотрим друг на друга. Он одет так, же, как и вчера утром, когда мы оба спешили выйти из его дома. Джинсы и белая футболка. Он по-прежнему дико сексуален, теперь уже с двухдневной щетиной. Надо ли говорить, что я уже сто раз успела пожалеть о том, что не привела себя в порядок? Ком подступает к горлу, когда я осознаю, что его влияние на меня не уничтожить даже предательством. Черт бы его побрал.
        Я быстро разворачиваюсь, намеренная спастись бегством обратно на второй этаж, но его длинные ноги в три шага преодолевают расстояние до лестницы быстрее.
        - Пожалуйста, Молли.
        Он притягивает меня к себе и крепко прижимает мою голову к своей ключице широкой ладонью. Мои руки, согнутые в локтях, застряли между нашими телами, и я настолько обессилена, что не предпринимаю даже попыток оттолкнуть его. Снова окутанная его аурой, я на пару мгновений погружаюсь в нирвану.
        Лукас аккуратно обхватывает мое лицо и заставляет взглянуть ему в глаза. Ненавижу эти два манящих ломтика шоколада.
        - Где папа? - хриплым голосом спрашиваю я, сбрасывая с себя его нежное прикосновение. - Мне надо за него переживать? А то кто тебя знает, на что ты способен.
        - Что? - удивляется он. - Крис… он спит, наверное.
        Я в ужасе прищуриваюсь.
        - Что ты сказал? Ты назвал моего отца Крисом? Да кто, на хрен, дал тебе такое право?
        - Он сам попросил его так называть, - оправдывается Лукас.
        Мои глаза вот-вот вылезут из орбит. Это что, шутка?
        - Чушь! - выкрикиваю я.
        - Я говорю правду.
        Я горько усмехаюсь.
        - Ну да, конечно.
        Я ожидаю, что он расколется, но ничего подобного, он пялится на меня в ожидании, когда до меня дойдет, наконец. Я качаю головой, все еще не веря своим ушам.
        - Мой отец никогда не одобрит ни одного парня. Никогда.
        - Но он одобрил меня.
        - Полная фигня. - Черт, земля уходит из-под ног.
        - Просто выслушай меня, ладно? Пожалуйста. Я был мудаком, знаю. - Его теплый голос обволакивает меня, заключая в огромный мыльный пузырь и заставляя все вокруг закружиться вокруг нас. - Ненавижу себя за это каждую проклятую секунду все сильнее и сильнее. Калеб солгал мне, и я ему поверил, потому что знал его долгие годы. Ты не можешь меня винить в этом. Никто не может. Твой отец, в том числе, и он это понимает. Но знаешь, за что тогда я себя проклинаю? Я лгал себе, когда не признавал того, что подсказывало мне сердце. Я злился на себя, потому что не мог злиться на тебя. Чувствовал себя предателем по отношению к одному человеку, когда был им по отношению к другому. Господи, Молли, прости меня. Сам я себя никогда не прощу.
        Сердце сжимается от страдания, пронизывающего его слова. Но он не дождется от меня сочувствия. Как бы то ни было, Лукас причинил мне нестерпимую боль. Все не может быть так просто. Мне снова нужно время, чтобы зализать свои раны и снова научиться быть открытой миру. А это будет невероятно сложно. Еще сложнее, чем в первый раз.
        - Вот как? - произношу отстраненно. - Значит, выходит, на планете не осталось ни одного мужчины, заслуживающего моего доверия.
        - Молли, - вздыхает он, но я не намерена больше слушать ни его, ни того предателя, который сейчас сладко спит. Твою мать, я прямо сейчас соберу свои вещи и уберусь из этого дома.
        Ах, да. Я же уже и так переехала.
        - Отдай ключи от моей квартиры и уходи, - требую я. - Сейчас же.
        Лукас нехотя выуживает из кармана связку и отдает ее мне. И прежде чем уйти, он наклоняется и прижимается губами к моему лбу.
        - Ты самое дорогое, что есть в моей жизни. Дороже всего и всех. Я слишком поздно это понял, но ты должна знать. Я люблю тебя большего всего на свете.
        Когда дверной замок щелкает за моей спиной, плотину снова прорывает. Люк любит меня? Дороже всего и всех? Боже, как я переживу это? Откуда берутся слезы? Вашу ж мать, похоже, я все-таки умру от обезвоживания.
        На четвертый день я все еще жива. Что странно. Потому что в тот день, когда Люк признался мне в любви и ушел, я ощутила такое мощное чувство потери, что думала, что мое сердце не выдержит и рванет. Но с каждым днем, оно, наоборот, становилось крепче. Я становилась сильнее. С каждым днем я возрождалась из пепла по чуть-чуть. Чувствуя себя по-новому. Я больше не реву сутки напролет, как в тот день, когда Лукас вышел из этого дома. О, и да, я все еще здесь. В гнезде. Не желающая возвращаться к тупой взрослой жизни. Папа готовит мне умопомрачительные завтраки, после чего уезжает по работе. Именно едой он меня и разжалобил. На самом деле, я не злюсь на него с тех пор, как он в подробностях изложил мне их разговор с Лукасом два дня назад, когда я была готова услышать это. А еще сказал, что я должна сделать над собой усилие и без эмоций попытаться разобраться, что чувствую к этому парню. Смогу ли простить его. Потому что в чувствах Лукаса у него, видите ли, сомнений нет.
        Не удивлюсь, если они продолжают втихаря ходить в бар. Надо будет как-нибудь нагрянуть туда неожиданно и проверить. Подумать только, мой папа ему доверяет настолько сильно, что позволил переночевать у нас дома, хотя еще недавно он на полном серьезе прикидывал, как поставить решетки на мои окна в квартире на четвертом этаже и приставить амбала к двери.
        Делаю себе кофе, засматриваясь на диван, на котором спал Лукас.
        Я скучаю по нему. Невыносимо. Его взгляд все еще стоит перед глазами. Его красивое лицо, запах, вкус. Я не сомневаюсь в том, что люблю его. Но… он не пытался больше связаться со мной. Такое уже случалось и не означало ничего хорошего. Он думал, что я ужасный человек, оболгавший его близкого друга, так что не собирался иметь со мной ничего общего. «Держись подальше от моих друзей». Господи боже.
        Эви, навестившая меня уже два раза за три дня, тоже ничего не рассказывает. А я и не спрашиваю. Не уверена, что хочу знать, чем он там занимается, пока я нахожу тысячу причин, чтобы простить его. Вообще-то я уже его простила. Черт, да что бы ни сказала мне Эви, я бы поверила ей и только ей, а не какому-нибудь парню, которого знаю пару месяцев. Конечно, я не совсем идиотка и все понимаю.
        Мне просто нужно еще некоторое время наедине с собой. И с папиной стряпней, если быть честной до конца.
        Внезапно тревога охватывает мое тело. Я не понимаю ее причины, но мне так неприятно. В голову приходит мысль, что Эви не упоминает Лукаса, потому что он решил двигаться дальше. О, нет. А что если так и есть? Ведь если бы он хотел меня вернуть, то предпринимал бы шаги, разве нет? Не может же он так легко отказаться от меня? Было ли его признание правдой в таком случае? Охваченная паникой, я подпрыгиваю и разливаю кофе на столешницу, когда в дверь звонят. Вытираю руку полотенцем. Палец печет, я обожглась. Открываю кран с холодной водой, но из него брызжет кипяток.
        - Твою мать, - чуть ли не плачу я. - Войдите, - кричу своему неожиданному гостю по ту сторону двери.
        Эви заходит внутрь, и странное выражение ее лица заставляет меня трястись еще сильнее.
        - Что с твоим лицом? - бесцеремонно набрасываюсь я на нее.
        Глаза моей подруги бегают из стороны в сторону, останавливаются на пальце, который я обхватила губами.
        - Что с твоим пальцем?
        - Разлила кофе, когда ты позвонила в дверь.
        - Оу, прости. - Подруга подходит ко мне. - Дай посмотрю. У вас есть мазь от ожогов?
        - Возможно, - отмахиваюсь я. - Не важно.
        - Уверена? Выглядишь так, будто испытываешь страшные муки.
        - Так и есть, черт возьми. Из холодного крана идет кипяток. И вместо того, чтобы остудить, я лишь доварила свой палец. А потом заходишь ты с лицом, говорящим, что все испытанное мною в последние минуты было гребаными цветочками.
        Подруга молча потупляет глаза, подтвержая мои опасения. Мондраж возвращается с новой силой. Что еще мне уготовано в этой жизни? Я уже скучаю по тем временам, когда мужчины были на расстоянии вытянутой руки, а сама я пропадала в салонах красоты или на вечеринках, когда удавалось спастись от папиных годзилл.
        - Эви.
        Мой предупреждающий тон заставляет ее опустить плечи и выдохнуть.
        - Ладно.
        - В смысле, ладно? Что не так?
        - Ладно… Я не должна тебе говорить, чтобы не заставлять тебя нервничать, но раз ты и так не в себе, и убьешь меня, если я промолчу, пожалуй, мне лучше выбрать меньшее из зол и…
        - Тебе лучше перейти уже к сути.
        - Ох. Короче. - Она собирается с духом, а я уже теряю терпение. Мое волнение только усиливается, когда она вдруг спрашивает: - Ты не смотрела телевизор?
        - Что? Эви, я уже миллион катастроф прокрутила в голове, скажи уже, что происходит? Что-то с Лукасом? - Все тело сковывает от страха. - О, Господи, с ним что-то случилось?
        - Нет, нет! В смысле нет, ничего страшного. Его гараж сгорел, но он жив. По крайней мере, пока его мать не примчалась и не убила его за очередной гараж.
        Я моргаю, в шоке уставившись на лужицу от кофе. Второй пожар в голове не укладывается.
        - Стоп. Ты знаешь про существование первого?
        Она пожимает плечами.
        - Джереми рассказал мне немного, прежде чем Лукас поехал в полицейский участок. Кажется, это Калеб устроил. Мне жаль, - добавляет она мягко.
        На трясущихся ногах я добираюсь до дивана и опускаюсь на него. Эви присаживается рядом со мной, обнимая меня за плечи.
        - Джереми с ним, и прихватил своего адвоката. Все будет в порядке. Теперь это кретин получит по заслугам.
        - Нет, не будет. - Я вскакиваю на ноги. - А если и получит, то недостаточно. Пока я не позабочусь об этом. Пора положить конец выходкам Калеба Морриса. В какой участок они поехали? Я должна быть там и рассказать правду. Я хочу дать показания против этого урода. Я обязана поделиться информацией с полицией, чтобы у них были все улики. Этому чудовищу пора отправиться за решетку. Надолго. Поверить не могу, что пряталась от собственного прошлого, дав Калебу возможность второй раз уничтожить нечто важное в жизни Лукаса. Люк не заслужил этого. Я должна была быть смелой тогда. Но я не была. Значит, я буду смелой сейчас.
        - Ты всегда была смелой, Помпончик.
        При звуке этого голоса, я замираю. Резко оборачиваюсь. Лукас стоит в дверях, и я бросаюсь к нему. Слезы накапливаются в глазах, и я вынуждена сморгнуть их, чтобы поверить в реальность происходящего. Крепкое мужское тело прижимает меня к себе, пока я вцепилась в него мертвой хваткой, обернув руки в тугой узел вокруг его шеи.
        - Люк.
        - Молли, я…
        Я закрываю ему рот решительным поцелуем, притягивая к себе. Он так хорошо ощущается. До боли хорошо. Отстраняюсь, чтобы взглянуть на него снова.
        - Я люблю тебя, - признаюсь я и снова обнимаю его.
        - Знаю. - Щекой чувствую, как его губы растягиваются в улыбке. - Я тоже тебя люблю.
        Слезы, которые я пыталась остановить, больше не поддаются контролю. Две крупные капли текут по щекам.
        Когда я отклоняю голову назад, чтобы посмотреть на эту улыбку, он вытирает мои слезы большими пальцами, с теплотой оглядывая мое лицо.
        - Не плачь. Все хорошо. - Его голос такой умиротворяющий. В то, что он говорит, непременно хочется верить. Затем он наклоняется, и его губы нежно касаются моих, и когда я открываю рот, он со стоном проскальзывает языком внутрь. Я задыхаюсь от наслаждения и переполняющих меня эмоций. Наши языки сплетаются на несколько плавящих разум секунд, прежде чем моя подруга не начинает искусственно кашлять где-то на заднем плане.
        - Черт, - с шипением выдыхает он, - мы совсем забыли о ней.
        - Эй, я, между прочим, вас слышу.
        Мы оба улыбаемся, все еще не выпуская друг друга из объятий. Я могла бы провести в них вечность, но ничего не отменит тот факт, что Калеб вернулся в город, гараж Лукаса сгорел, а его разъяренная мать штурмует аэропорты в поисках ближайшего рейса до Лос-Анджелеса. Я даже не знаю, что из этого самое ужасное. Как он может утверждать, что все хорошо?
        - Молли, - зовет он, приподнимая ладонью мой подбородок. - Все хорошо. Правда, - повторяет он решительно.
        Я делаю глубокий вдох. Мне сложно такое произносить вслух, озвучивать свои страхи, я привыкла их игнорировать, но как показывает практика, они возвращаются. С удвоенной силой.
        - Твой гараж снова сгорел.
        - Знаю.
        Странно, он не выглядит расстроенным этим фактом. Это место ведь имело для него немалое значение.
        - Ты мог пострадать.
        Он поглаживает мое плечо в успокаивающем жесте.
        - Нет, не мог. - Я в изумлении хмурю брови. Люк касается моей щеки другой рукой. Я борюсь с желанием прильнуть к его ладони и закрыть глаза, но у нас тут вообще-то серьезный разговор. Хватит таять, как мороженое в сорокоградусную жару. - Ведь я сам его устроил.
        - Хорошо.
        Хорошо? Что? Что он только что сказал?
        - То есть, как? Зачем?
        - Скажем так, Калебу придется ответить за все, что он натворил. Он будет сидеть за два поджога и распространение наркотиков, так что мы, вероятно, его уже не увидим. И хоть я считаю это наказание все равно не достаточным для такого ублюдка, потому что предпочел бы убить его собственными руками, его ситуация с членом немного компенсирует это. К тому же, если бы я убил его, то в тюрьме оказался бы я, а не он. А это означает жизнь без тебя.
        Он пожертвовал своим гаражом, чтобы подставить Калеба, и чтобы ему дали больший срок, избавив меня от необходимости ворошить эту историю и давать показания. Поверить не могу, что все это на самом деле происходит. Я имею в виду, кто поджигает свое имущество ради девушки?
        - Тебе не обязательно было… Боже, Люк, ты ведь любил это место.
        - Тебя я люблю больше. Я ведь говорил, что ты важнее всего и всех.
        Его слова пронизывают меня до костей. Я облизываю пересохшие губы, и тут же Лукас заостряет на этом внимание. В его глазах вспыхивает знакомый огонек.
        - Так, все, ладно, я пошла. - Эви протискивается между нами и входной дверью, развеивая этот момент. - Разыщу Джереми и узнаю все по-человечески. Из ваших разговоров напополам с поцелуями нифига не понятно. Пока.
        И дверь за ней закрывается.
        Брови Лукаса ползут вверх.
        - Она действительно только что отправилась удовлетворять свое любопытство вместо того, чтобы продолжать умиляться нами? Да как она посмела? - шутит он. Я смеюсь, беря его за руку и утаскивая на диван, который только что любезно освободила моя подруга. Я точно знаю, что она с удовольствием наблюдала за разыгравшейся перед ней картиной, но хоть и поздно, но совесть взяла верх над Эви, и она решила оставить нас наедине. Готова поспорить на что угодно, этот шаг ей дался чрезвычайно тяжело.
        Лукас усаживает меня к себе на колени и зарывается пальцами одной руки мне в волосы, а дыханием обдает мою шею, отчего по телу бегут мурашки. Я почти перестала беспокоиться насчет пожара, хоть считаю, что он не должен был так поступать. Но тогда, чтобы избавиться от Калеба, мне пришлось бы дать показания. Он спас меня от этого дерьма, и я благодарна ему. Он даже не представляет, насколько. Я собираюсь сказать ему об этом. Как раз после того, как поцелую его еще раз.
        Мы не можем насытиться друг другом. Я уже оседлала его и ощущаю твердую выпуклость между своих ног, пока мы страстно целуемся на диване, как внезапно в мой мозг врывается одна его фраза. Я отрываюсь от его губ.
        - Подожди. Насчет члена…
        - Мой член очень скучал по тебе, детка, - и снова притягивает мой рот к своему, тяжело дыша.
        - Да нет же, Люк, - бормочу я в его губы, - я про ситуацию с членом. Ты сказал так. Что за ситуацию ты имел в виду?
        - Ах, это. - Он атакует мою шею нежными и горячими прикосновениями и сжимает попку одной рукой. - Не так уж важно. Спроси Криса, если хочешь.
        - Криса? В смысле моего отца? О, черт, - стону я, когда его другая ладонь скользит под мою футболку и задевает сосок. - Не могу привыкнуть к тому, что ты называешь его Крисом.
        Лукас лишь усмехается, после чего затыкает мне рот жарким поцелуем, давая тем самым понять, что он не настроен больше разговаривать.
        - Кстати, где он? - прерывается он, чтобы спросить.
        - Кто, папа? - Клянусь мои мозги расплавились и мне требуется прилагать усилия, чтобы не терять нить разговора. Чертовски сложно. Лукас усмехается, глядя на то, как я хватаю ртом воздух, пытаясь собрать мысли в кучу.
        - Да, папа, Помпончик. Не думаю, что он продолжит меня одобрять, когда увидит, что я с тобой делаю на диване его гостиной.
        - Он вернется только вечером, - смеюсь я. - Но если боишься, можем поехать и протестировать мою новую кровать.
        Игривая улыбка расцветает на его красивом мужественном лице. В глазах сверкает мой любимый озорной блеск, ширинка натянута до предела, а я умираю от желания очутиться в его объятиях, и проверить на себе, так ли сильно он скучал, как я чувствую.
        Лукас опрокидывает меня спиной на диван и нависает сверху.
        Конечно, мы остаемся.
        Эпилог
        Три месяца спустя
        - Молли, давай! Я в тебя верю! - орет моя подруга, сложив пальцы в трубочку. Я делаю глубокий вдох и ныряю под воду. Мы просто обязаны выиграть этот дурацкий спор.
        Если команда девочек продержится под водой в сумме дольше, чем парни, нам будет позволено отпереть тайную комнату оргий и переделать ее на свое усмотрение. Мы все довольно часто стали зависать вместе в этом доме. Точнее мы с Лукасом практически живем здесь, а Эви с Джереми иногда остаются с ночевкой, так что огромная гардеробная нам с Эви будет очень кстати. Тем более что большинство моих вещей все еще остается в папином доме. Святая святых вместо призраков бывших подружек? Все же очевидно.
        Или мы могли бы оборудовать там маленькую уютную фотостудию для Мелиссы. Она как раз находится в поиске помещения в Малибу. Кстати, уже дважды я участвовала в ее съемках и даже вошла во вкус. Может, стоит рассмотреть этот вид деятельности в качестве хобби, приносящего хороший доход. А почему бы и нет? Социолог по будням и фотомодель по выходным.
        У Люка же нет проблем с выбором, чем заниматься. Он стал серьезнее относиться к работе на фирме. Ему даже стало нравиться. У него много талантов, но что касается цифр, тут ему нет равных. И это место в компании он заслуживает, потому что умен и профессионален, а не по причастности к семье Холдеров, как он думал раньше. Только поэтому он недолюбливал эту работу, но теперь все изменилось. Он действительно незаменим в «Холдер Реалти». А когда я сказала, что в костюмах он дико горяч, он стал иногда надевать их. Но только для меня. Я без ума от него.
        Они с Джереми стали общаться как в старые времена. Это значит много. За последние месяцы уже стало традицией проводить выходные все вместе в этом доме. Иногда к нам присоединяются Генри и Пейдж, и Лукас уверен, что не долог тот час, когда они тоже сойдутся. Чаще всего мы отпускаем Дороти по ее делам или вовлекаем в наши посиделки. Эви с Джереми даже переоформили старый кабинет в уютное самобытное гнездышко, когда им надоело тратить позднее время на дорогу.
        Мы вдохнули вторую жизнь в этом дом, вот только одна единственная всегда запертая дверь портит нам картину. Нам необходимо выиграть. Хватит уже шарахаться каждый раз, глядя на эту дверь. Как будто там живет монстр. Или Джер и Люк просто издеваются над нами, и там не происходило ничего настолько грязного.
        Если мы выиграем, все же пригласим священника, на всякий случай.
        Если же проиграем, то каждая должна согласиться на любую идею своего парня, какой бы безумной она ни была. А зная их обоих, по-любому, будет что-то из ряда вон выходящее. И обязательно пошлое.
        Не в силах больше сдерживаться, я выныриваю. По красноречивому выражению лица моей подруги я сразу все понимаю.
        Черт. Мы продули.
        Лукас с разбегу прыгает в бассейн, и оказывается рядом со мной с широченной самодовольной улыбкой.
        - Как ты, детка? - веселится он.
        - Мы проиграли битву. Впереди целая война. Мы откроем эту дверь рано или поздно, вытравим всех призраков и превратим ее в жилое помещение. Понял?
        Запрокинув голову назад, он хохочет.
        - Конечно, мы ее откроем. Когда этим двум - он указывает на надутую Эви, сидящую на шезлонге, и на Джереми, присевшего на корточки рядом с ней, - понадобится комната для гостей.
        - Они и в кабинете неплохо устроились, - ворчу я, все еще ощущая горечь поражения.
        - Пока он не стал детской для наших детишек, да, - кивает он, заставляя мои внутренности перевернуться. Я подвела свою команду минуту назад? Пустяки! Я уже забыла об этом. - Но потом им придется сделать все возможное, чтобы комната «оргий», как вы ее называете, превратилась в комнату «любви». Ну, если они все еще захотят проводить уикенды с нашей большой шумной семьей.
        Большой семьей. Я бросаю на него озадаченные взгляды.
        - Сколько детей ты хочешь? Просто интересно.
        - Как минимум двоих, - отвечает он, не раздумывая.
        Мы что, всерьез говорим о детях? Я мотаю головой.
        - Подожди, ты - любитель секса втроем, о каких детях ты говоришь?
        Он закатывает глаза.
        - Это было всего пару раз.
        - Пару? - Я брызгаю на него водой. - Нифига себе, я слышала только про один.
        - Да ладно, Помпончик! - оглядывается он на наших друзей. - Думала, у Эви есть полный компромат на меня?
        Однажды Джереми проболтался ей об этом, вспоминая их с Лукасом прошлое.
        - Перестань, - продолжает он, обхватив мои бедра и прижимая меня к своему рельефному телу. Мои соски мгновенно становятся твердыми, и пару секунд спустя я ощущаю его эрекцию нижней частью своего бикини. - Разве это важно? Сейчас куда интереснее то, что ты будешь вынуждена согласиться со всем, что я предложу.
        О, нет. Только бы это не был секс вчетвером. Пожалуйста. Я, конечно, люблю свою подругу. Джереми тоже симпатичный. Но… Фу, нет! Этому не бывать.
        - Только с одним твоим предложением, - напоминаю я.
        Он кивает.
        - Выходи за меня.
        Что?
        У меня отвисает челюсть, сердце начинает неистово грохотать. Я смотрю в его затаившиеся глаза и не могу произнести ни слова. Это происходит на самом деле? Я превратилась в рыбку, которая только открывает рот и закрывает его снова, не издавая ни звука.
        - Тут ты должна сказать «да», уговор есть уговор, - напоминает он, сдерживая улыбку. Конечно, он знает ответ, потому что поставил меня в безвыходное положение. Хитрец.
        Да какого черта?
        - Да! - восклицаю я, не осознавая на самом деле, что происходит. Но я счастлива. В этом я точно уверена. Господи, боже мой. Я сказала «да»!
        Из него вырывается вздох облегчения, после чего его красивое лицо начинается сиять. Медленно наклонившись, он нежным, но при этом чувственным прикосновением, прикасается губами к моей щеке.
        - Я люблю тебя больше всего на свете. Ты самое дорогое, что у меня есть.
        Сердце готово выпрыгнуть из груди. Лукас накрывает мой улыбающийся широченной улыбкой рот своим. Целоваться со своим будущим мужем невероятно. Я все еще не могу поверить. Мне потребуется еще много времени, чтобы осознать это, но прямо сейчас я самый счастливый человек на свете.
        Эви с Джереми прыгают в бассейн, буквально отлепляя нас друг от друга, чтобы сдавливать в объятиях по очереди. Все как будто в тумане. Удивленные возгласы, поздравления, смех, слезы на глазах моей подруги.
        - Я думала, он предложит мне секс вчетвером, - шепчу я позже, когда все поутихло, и мы с Эви готовим на кухне салат, пока Джереми с Лукасом заняты барбекю у бассейна. Только в этот момент она делает глоток шампанского из бокала, который прихватила с собой, и тут же распыляет его в воздух.
        Мы празднуем уже несколько часов, и, конечно же, все уже слегка навеселе.
        Хорошо, не слегка.
        Ладно, не все, а только мы с Эви.
        Поэтому я свой бокал не взяла. Я вовремя осознала, что хочу запомнить свою помолвку. Мою подругу, это вообще не заботит. «Я выдаю тебя замуж, крошка, я буду это праздновать до тех пор, пока Джереми не утащит мою отключившуюся задницу в кровать» - заявила она часом раньше.
        - Ну, ты даешь! - хохочет она, и я прыскаю со смеху вслед за ней.
        - Над чем смеетесь? - Чарующий голос Люка заставляет мои внутренности встрепенуться.
        - Да так, - отмахивается Эви, - тебе чертовски повезло с невестой. С ней не соскучишься. - Она поднимает бокал, но заглянув в него, обнаруживает, что он пуст, и со вздохом разочарования шагает из кухни.
        Он заинтересованно изгибает бровь, забирает у меня ложку и пробует салат.
        - Судя по всему, мне действительно повезло. Я понял, что хочу жениться на тебе в тот момент, когда ты дала попробовать свою «Карбонару» на этой самой кухне.
        - Звучит пошло.
        Он смеется и кивает.
        - Точно. Двусмысленно.
        Я обалдело смотрю, пока он жует, истребляя салат со скоростью света.
        - Так ты… Ты серьезно?
        - Угу. Я сделал тогда тебе предложение, помнишь?
        - Да, но это была шутка.
        - Черта с два. Это ты восприняла это как шутку. А так, мы были бы уже женаты. Но потребовалось время, чтобы ты поняла, что любишь меня.
        - Я давно люблю тебя, - протестую я, забирая ложку из его рук. - Перестань, ты съешь весь салат до того, как он покинет кухню.
        Он отбирает у меня ее обратно.
        - Как давно ты меня любишь? - дразнится он, забирая миску с салатом в другую руку.
        О, в эту игру могут играть двое.
        - Не скажу, пока не вернешь блюдо на место.
        Он улыбается той самой улыбкой, от которой плавятся трусики, когда отставляет салат и придвигается ближе. Медленно. До тех пор, пока всем телом не прижимается ко мне, загнав в угол. Его глаза мгновенно темнеют, и я прекрасно знаю, что это означает.
        - Судя по всему, нам будет чертовски весело вместе, Помпончик. Всю нашу прекрасную жизнь.
        - Даже не сомневаюсь в этом, - сглатываю я, заведенная до чертиков одним только нахождением с ним наедине.
        - У нас гости. Ты не забыла об этом?
        - Забыла, - честно признаюсь я, вызывая его торжествующую улыбку.
        - В таком случае, - говорит он низким голосом, упираясь руками в верхний шкафчик у меня над головой, - конец моим благородным намерениям быть гостеприимным хозяином. Мое самообладание крошится в пыль прямо сейчас.
        - Пусть, - слетает с моих губ.
        И он запирает кухню.
        Я обожаю его. Он - лучший на свете. И не потому, что он умный и страстный, веселый и непредсказуемый. Нет, не так. Именно эти качества и любовь, с которой он смотрит на меня всякий раз, как я попадаю в поле его зрения, и не важно, где мы находимся и кто рядом с нами, окрашивают мою жизнь в яркие краски. С ним я чувствую себя живой. Да, мы подкалываем друг друга большую часть времени, и его самоуверенность иногда сводит меня с ума, но рядом с ним я могу полностью отбросить свои страхи и не бояться, что кто-то может мне навредить. Потому что Лукас всегда будет рядом, чтобы любить и защищать меня. И сегодня он четко выразил свои намерения по этому поводу.
        КОНЕЦ