Строптивая пленница Эбби Грин
        Любовный роман — Harlequin #514
        Рокко Де Марко пробился на олимп бизнеса только благодаря своему упорному труду, и он не позволит себя обкрадывать! Но как быть, если это все же случилось? Ответ прост — взять в заложницы сестру вора.
        Эбби Грин
        Строптивая пленница
        The Legend of De Marco
                «Строптивая пленница»
                
        Глава 1
        Рокко де Марко чувствовал полное удовлетворение — он стоял в прекраснейшем из залов всемирно известного музея, спроектированного выдающимся французским дизайнером в стиле ар-деко двадцатых годов. Здесь же находились высокопоставленные политики, знаменитые телеведущие, миллиардеры, благотворители, финансисты, управляющие ситуацией на мировом фондовом рынке легким движением пальцев. Сам Рокко принадлежал к последней категории. В возрасте сорока двух лет он добился того, что его окружали благоговейные слухи о чудесах, позволивших ему достичь олимпа бизнеса за столь короткое время.
        Окинув взглядом зал, Рокко встретился глазами с высокой элегантной аристократичной блондинкой в черном. Ее блестящие волосы были убраны назад, она казалась столь же холодной, как алмазы в ее серьгах и ожерелье. Блондинка улыбнулась ему и подняла свой бокал в еле заметном, но выразительном приветствии.
        Ощущение триумфа пронзило Рокко. Он поднял свой бокал в ответном салюте. Мысль о том, что его усилия по завоеванию безукоризненной мисс Хоноры Винсроп не прошли даром, разлилась по венам подобно нектару. Рокко никогда не осмеливался мечтать о том, что он будет принят в обществе подобном этому и станет его частью.
        Наконец-то он сможет окончательно позабыть о годах, проведенных в трущобах бедного итальянского квартала, где жил подобно дикарю, попадая из одной неприятности в другую. Сила воли, целеустремленность и ум позволили ему проложить себе путь в мир благополучия.
        Рокко поставил пустой бокал на поднос, вовремя подставленный внимательным официантом, и отказался от тут же предложенного ему полного. Привычка быть начеку укоренилась в нем подобно клейму. На секунду он вспомнил о жуткой татуировке, с которой ему пришлось жить долгие годы, пока не появилась возможность удалить ее. Это было первым, что он сделал по приезде в Лондон почти пятнадцать лет назад. Рокко ощутил, как его кожу начало покалывать. Впрочем, он быстро стряхнул с себя эти мысли и отправился заявлять свои права на мисс Хонору Винсроп. Он находился там, где хотел быть. Он получил то, за что боролся!
        Внезапно взгляд Рокко остановился на довольно странной фигуре. Женской фигуре. Сразу бросалось в глаза то, что незнакомка не была и наполовину столь же элегантной и обольстительной, как другие женщины вокруг. На ней было платье неудачного фасона, а прическа представляла собой хаотичный клубок ярко-рыжего цвета. Нечто первобытно-дикое проступало во всех деталях ее облика, загадочным образом взывая к чему-то столь же древнему и дикому в его существе. Рокко мгновенно позабыл о цели, которая еще миг назад владела им. Он не мог оторвать глаз от загадочной незнакомки. Сам того не заметив, он сменил курс и двинулся по направлению к ней.
        Грейси О’Брайен пыталась выглядеть беспечно, словно привыкла быть гостьей на сверкающих приемах в самых престижных местах Лондона. На самом деле она работала официанткой в заведениях, где мужчины частенько хлопали ее по заднице и говорили грубые комплименты.
        Грейси стиснула зубы, с горечью думая о том, что полученная ею с таким трудом академическая степень по искусству оказалась никому не нужной. У нее была мечта. Но, к несчастью, мечта требовала финансирования, а сейчас перед Грейси стояла другая задача — выжить.
        Грейси мысленно встряхнулась, прервав несвоевременно начавшийся самоанализ. В голове настойчиво зазвенела другая мысль: «Куда подевался Стивен?» Сегодня она пришла сюда только ради него. Ее губы сжались. Напряжение от пребывания в таком обществе не отпускало ее, а еще — привычная тревога, которую она почти постоянно испытывала за брата.
        Грейси заставила себя расслабиться. Этот ежегодный благотворительный прием, устроенный компанией, на которую сейчас работал ее брат, предвещал поворотный момент в его жизни. Видимо, это объясняло его нервозность в последнее время. Она должна перестать переживать за Стивена. Им уже по двадцать четыре года, но она никак не могла освободиться от чувства ответственности за него — ведь это было ее обязанностью всегда, сколько она себя помнила. Однажды Грейси оказалась единственной, кто встал между Стивеном и каким-то задирой. У нее до сих пор остались шрамы после переделки, в которую она попала, защищая брата.
        Мать никогда не позволяла Грейси забыть о том, что ее любимый сыночек долго был на пороге смерти, тогда как дочь отличалась неприлично хорошим здоровьем. Прощальными словами матери были: «Я бы взяла его с собой, а тебя оставила, если бы могла. Желанным ребенком был только он. Но он слишком привязан к тебе, а у меня другие проблемы».
        Грейси подавила всплеск эмоций и с облегчением вздохнула, заметив наконец своего брата. Ее сердце переполнилось любовью к нему. Несмотря на то что они рано остались одни, несмотря на многие трудности, встававшие перед ними, они всегда заботились друг о друге. Правда, заботилась в основном Грейси, однако еще немного — и Стивен добьется успеха!
        Накануне брат попросил ее: «Пожалуйста, Грейси! Я очень хочу, чтобы ты пошла со мной. Они там все будут с женами, а мне надо вписаться в их компанию. Ты представляешь, какая это удача — получить работу в «Де Марко интернэшнл»?
        Он вновь и вновь с восхищением рассказывал ей о Рокко де Марко, превознося его до такой степени, что Грейси согласилась пойти, лишь бы перестать слышать постоянные дифирамбы мистеру Совершенство, ведь, если верить Стивену, Рокко де Марко просто не мог оказаться простым смертным.
        Стивен дорого заплатил за то, чтобы получить эту работу. Сначала — долгие месяцы в тюрьме, когда он занимался и сдавал экзамены повышенной сложности, чтобы поступить в колледж после освобождения. Потом — постоянный страх того, что он сорвется и опять вернется к наркозависимости. Но Стивен не сорвался. Наконец его уникальному, подобному неограненному алмазу интеллекту нашлось применение!
        Стивен разговаривал с коллегой. Никому бы и в голову не пришло, что они с Грейси брат и сестра. Стивен был высоким и худым, как шпала. Грейси — пяти футов ростом, с практически мальчишеской фигурой. Стивен был блондином, бледным и голубоглазым. А она — рыжеволосой, веснушчатой и кареглазой. Внешностью Грейси пошла в их отца — ирландца. Это было еще одной причиной, по которой мать ненавидела ее.
        Грейси поморщилась, заметив, что невольно выставила напоказ большую, чем следовало бы, часть своего менее чем впечатляющего декольте. Она наткнулась на это платье в благотворительном магазине и купила его без примерки. «Огромная ошибка», — проворчала про себя Грейси. Платье было примерно на два размера больше, чем нужно, и волочилось вокруг ее ног, как бывало с платьями ее няньки, когда маленькая Грейси играла в переодевания.
        Потеряв надежду на то, что Стивен подойдет к ней, — он был слишком занят тем, что пытался произвести приятное впечатление, — Грейси повернулась спиной к толпе, чтобы поправить платье, и тут ее взгляд упал на фуршетный стол, ломившийся под тяжестью блюд. Тут Грейси посетила идея.
        Через несколько минут план действий был готов, но в тот момент, когда Грейси приступила к его осуществлению, над ее головой прозвучал приятный голос:
        —Не беспокойтесь, еда никуда не денется. Большинство людей в этой комнате никогда в жизни не испытывали чувство голода.
        Грейси виновато покраснела, ее пальцы сжали канапе, которое она только что обернула в платок, намереваясь положить в свою сумку, к уже находящимся там трем другим. Она подняла глаза и увидела широкую грудь, обтянутую белой тканью рубашки, черный галстук-бабочку, а над ними — самое великолепное и мужественное лицо, какое когда-либо могла вообразить. Канапе выпало из ее руки прямо в открытую сумку. Она была совершенно ошеломлена и парализована.
        —Я… — Она не смогла продолжить.
        Напряженная тишина повисла между ними.
        Одна черная как смоль бровь приподнялась.
        —Ты?..
        Его губы скривились, лишь ухудшив ситуацию, потому что это привлекло к ним ее внимание. В них было что-то вызывающе чувственное. Эти губы были словно созданы для поцелуев. Ее лицо запылало — она не привыкла задумываться о поцелуях через несколько секунд после первой встречи. Грейси медленно оглядела незнакомца. Только сейчас она осознала, насколько высоким и пугающе широкоплечим он был. Право, казалось невозможным, как абсолютно все в человеке может быть столь совершенным. Его волосы были густыми и черными, один вьющийся локон упал на лоб. Это создавало какую-то мистическую атмосферу вокруг него и вкупе с озорным взглядом делало невыносимо интригующим. Его руки лежали в карманах, придавая образу легкость и беззаботность. Еще больше смутившись, Грейси опустила глаза:
        —Это не для меня. Это… — Она мучительно искала какое-нибудь оправдание своим бестактным действиям и запоздало подумала о том, что скажет Стивен, если ее выгонят за ее выходку. Грейси вновь мельком взглянула на мужчину и спросила с подозрением: — Вы охранник?
        Как только слова слетели с ее губ, она поняла, насколько глупо ее предположение. Незнакомец откинул голову и громко рассмеялся. Безусловно, он не был охранником.
        Осознание своей абсолютной беспомощности заставило Грейси подсознательно искать спасение в резкости:
        —Мне кажется, тут нет ничего смешного! Откуда мне знать, кто вы?
        Мужчина замолк, но его глаза светились веселостью, еще более распаляя Грейси. Она заметила, что реагирует не на ситуацию, а на само присутствие незнакомца. Никогда раньше она не чувствовала ничего подобного. Ее кожа стала необычайно чувствительной, по ней, несмотря на жар в комнате, бегали мурашки. Все ее чувства обострились. Она слышала, как колотится сердце, ее бросило в жар.
        —Ты не знаешь, кто я?
        Идеальные черты лица мужчины выражали недоверие. Идеальные? Теперь Грейси заметила, что его нос казался слегка неровным, словно был когда-то сломан. И на одной щеке виднелись маленькие шрамы. Еще один шрам пролегал от челюсти до виска.
        Она слегка вздрогнула, словно узнала что-то об этом мужчине на очень глубоком, подсознательном уровне. Будто они каким-то загадочным образом чем-то поделились друг с другом. Но ведь единственное, что у них было общим, — это воздух, которым они дышали в настоящее время. Грейси высокомерно задрала подбородок:
        —Я не медиум, и у вас нет таблички с именем, так каким, черт возьми, образом я могу знать, кто вы?
        Великолепный рот иронично скривился, словно незнакомец пытался сдержать смешок. Это казалось абсурдным, но Грейси почувствовала, что ей хочется поцеловать его. Вместо этого она выпустила на волю свой нрав, который вполне соответствовал цвету ее волос.
        —И кто же вы, раз все должны знать вас?
        Незнакомец встряхнул головой и неожиданно стал серьезным. Грейси снова вздрогнула, на этот раз оттого, что увидела другую ипостась этого пленительного образчика мужественности. Удивительно, что на протяжении считаных секунд ей открылось столько ярких граней в образе этого непостижимого человека. Сейчас в его в глазах светился расчетливый ум.
        —А почему бы тебе не сказать мне, кто ты такая?
        Грейси открыла было рот, но в это время к ним подошел какой-то человек и, игнорируя Грейси, словно она была пустым местом, обратился к ее собеседнику:
        —Мистер де Марко, все готовы услышать вашу речь.
        Грейси словно током ударило. «Мистер де Марко?» Человек, с которым она только что обменивалась колкостями, тот самый де Марко? Ей казалось, он гораздо старше. И ниже ростом, полнее, и обязательно с сигарой… Перед ней же стоял спортивный, сильный мужчина. На вид ему было немногим больше тридцати.
        Человек, прервавший их, наконец испарился, и Рокко де Марко подошел ближе к Грейси. Она ощутила его запах. Он был мускусным и невообразимо мужественным. Рокко протянул ей руку. Все еще пребывая в шоке, она подала ему свою. Ни на секунду не отводя взгляда от ее глаз, он наклонился и запечатлел поцелуй на ее маленькой бледной веснушчатой ладони. Несмотря на то что от его прикосновения в голову ей ударила кровь, Грейси начала переживать о том, какой, должно быть, грубой и натруженной показалась ему ее рука.
        Рокко выпрямился. Теперь он источал огонь и соблазн.
        —Никуда не уходи, хорошо? Ведь ты все еще так и не сообщила мне о том, кто ты такая.
        Наградив ее еще одним обжигающим взглядом, он отвернулся и зашагал прочь. Только тогда Грейси вновь обрела способность дышать. Не в состоянии думать ни о чем ином, она продолжала любоваться его телосложением. Он был на голову выше большинства людей вокруг, и толпа расступалась перед ним, подобно морю перед Моисеем. Так вот он какой, Рокко де Марко — легендарный финансист и миллиардер. Некоторые называли его гением.
        В панике Грейси искала взглядом Стивена и наконец нашла его. Он с восхищением смотрел в сторону трибуны, на которой стоял Рокко, словно капитан на мостике. Не особо понимая почему, Грейси почувствовала, что должна уйти. Мысль о повторной встрече с этим человеком лицом к лицу подавляла ее. Внутренне она ругала себя за бестактность. Грубая кожа на руках зудела. Ни один человек в этой комнате не сомневался в том, что он на своем месте. Но только не она. То, насколько все эти люди находятся выше ее на социальной лестнице, сильно задевало Грейси за живое. Драгоценности на женщинах были настоящими, не то что пластиковые безделушки на ней. Ей здесь не место.
        Грейси вспомнила о том, как самый важный для нее теперь мужчина уличил ее в краже канапе, и с ужасом представила, что было бы, если бы Стивен представил ее ему. Брат умер бы от стыда, если б Рокко де Марко упомянул о ее проступке. У него могли бы появиться из-за этого проблемы с работой. Чувство ответственности придало Грейси сил, и она сделала единственное, что могла, — сбежала.
        Презрительно скривив губы, Рокко де Марко просматривал очерк о себе в финансовом приложении газеты. Вспышка удовлетворения пронзила его тело, когда он наткнулся на свою фотографию в компании леденяще прекрасной Хоноры Винсроп. Они отлично смотрелись вместе — лед и пламя, загар и бледность. Фото было сделано за неделю до его приема в Лондонском музее. В ту самую ночь, когда он приступил к своей кампании по соблазнению, кампании, которая откроет ему дорогу в высший свет.
        Улыбка Рокко стала жесткой при мысли о том, как страстно Хонора Винсроп хотела попасть к нему в постель. Но до сих пор он противостоял искушению. Его основной и единственной целью было сделать ее своей женой, и он не позволит другим желаниям влиять на ход дела. Но тут его улыбка поблекла — Рокко вспомнил, с какой легкостью и даже облегчением он отказал ей.
        И тут же, будто в насмешку, перед его мысленным взором предстал образ хрупкой, милой рыжеволосой девушки. Он был таким реальным, что Рокко не смог усидеть в кресле. Он встал у громадного окна в своем офисе, из которого открывался чудесный вид на Лондон. Но Лондона он не видел, как не видел и упавшую на пол газету. Челюсти Рокко сжались. Он постарался выбросить образ незнакомки из головы. А также забыть о том, что после произнесения речи он не пошел к Хоноре Винсроп, а отправился на поиски рыжеволосой незнакомки, которая, к его огромному сожалению, бесследно исчезла.
        Рокко был удивлен. Ни одна женщина никогда еще не уходила от него сама. Он никогда не прилагал усилий, добиваясь даже самой прекрасной женщины. А она и красивой-то не была. Но она была особенной. Эта мысль словно молнией пронзила его в тот момент, как он впервые увидел ее в другом конце зала.
        В течение всего вечера Рокко не мог перестать невольно искать незнакомку взглядом. Осознание того, что он все еще думает о тех нескольких секундах, о том, что должно было быть ничем не примечательной встречей, ужаснуло его. И это теперь, когда он находится в двух шагах от своей главной цели, достигнув которой он получит доступ в сферы, невообразимые для него еще в недавнем прошлом.
        Рокко потер затылок. Он отложил самоанализ и переключился на брешь, недавно открывшуюся в безопасности его компании. Она была быстро обнаружена и закрыта, но заставила Рокко осознать, каким опасно благодушным он становится.
        Когда Рокко нанял Стивена Мюррэя, он сделал это скорее интуитивно, что не являлось для него обычной практикой. Но он был восхищен и покорен искренним рвением этого молодого человека и его блестящим интеллектом. Что-то в этом парне привлекло Рокко на подсознательном уровне. И несмотря на подозрительно лаконичное резюме Стивена, Рокко дал ему шанс.
        Но этот человек отплатил ему тем, что на прошлой неделе перевел один миллион евро на анонимный счет и растворился в воздухе. Вечеринка на прошлой неделе должна была стать кульминацией успеха Рокко, а вместо этого он получил пощечину. Больше он никогда не позволит себе расслабиться ни на секунду. Его бросило в холодный пот при мысли о том, что люди, которым он так отчаянно стремился стать ровней, отвернутся от него сию же секунду, если он покажет свою уязвимость. И если это случится, Хонора Винсроп ответит ему презрительным взглядом, когда он попросит ее руки.
        Столько лет Рокко неусыпно контролировал каждый свой шаг, и вдруг он болтает с обычной женщиной в дешевом платье, нанимает людей, руководствуясь мгновенными импульсами… Он чуть не поставил под угрозу все, чего ему удалось достичь с таким трудом. Сейчас он выглядит блестяще, его уважают — богатство сделало его могущественным. Но только признание высшим светом обеспечит ему такую позицию навсегда.
        Бреши, и без того имеющиеся в его броне, давно заставили Рокко быть осторожным. Люди всегда интересовались его прошлым. А он не хотел давать алчным газетчикам никаких поводов для сплетен. Тот факт, что его службе безопасности до сих пор не удалось найти Стивена Мюррэя, был как раздражающий осколок стекла, застрявший в его ступне. Он не успокоится до тех пор, пока этого человека не найдут и не допросят. И не накажут.
        Поморщившись, Рокко взял свой пиджак, собираясь покинуть офис. Сумерки уже обволакивали город, и окружавшие его офис здания были пусты. Обычно он любил работать в это время. Он любил тишину. Она успокаивала его. Рокко уже стоял на пороге своего офиса, когда зазвонил телефон. Он поднял трубку, и услышанное заставило его напрячься. Он коротко бросил:
        —Пришли ее ко мне.
        Какая-то женщина спрашивала у охраны Стивена Мюррэя. Напряжение, охватившее Рокко, не проходило, пока он шел к лифту, пока смотрел, как сменяются цифры на табло. За мгновение до того, как двери лифта открылись, Рокко ощутил покалывание во всем теле, словно сейчас должно случиться что-то очень важное.
        Выйдя из лифта, он увидел женщину, одетую в серую футболку и выцветшие джинсы. Нечто вроде джемпера было повязано вокруг ее талии. Женщина была стройной и изящной, тяжелый завиток рыжих волос лежал поверх одного плеча, практически достигая груди. Ее лицо было бледным, на коже ярко выделялись веснушки, глаза — огромные, карие, с вкраплениями золотого и зеленого.
        Он кинулся к ней, сжал ее худенькие руки в своих, словно должен был дотронуться до нее, чтобы убедиться в ее реальности, и глухо прошептал:
        —Ты!
        Глава 2
        —Ты?! — эхом отозвалась Грейси. Словно в тумане она спросила: — Что ты тут делаешь?
        Рокко де Марко втащил ее в лифт, и она услышала слабое шуршание дверей, закрывающихся за ее спиной. Ее сердце колотилось, ее душил шок от встречи с этим человеком вновь один на один. Его руки сжимали ее запястья словно тиски.
        —Это мой офис, — процедил он, глядя на нее черными пылающими глазами. — Куда более интересно то, зачем ты разыскиваешь Стивена Мюррэя?
        Грейси лишь сейчас осознала, что Рокко сразу узнал ее, а значит, он помнил о ней с той ночи, когда они встретились неделю назад. Но это не обрадовало ее — одного только взгляда в его лицо ей хватило, чтобы понять, что Стивен где-то очень далеко отсюда. И в большой беде.
        Она не могла говорить, только смотрела на самые прекрасные черты, которые когда-либо видела в жизни.
        Рокко ослабил хватку:
        —Зачем ты здесь?
        Грейси потрясла головой, словно это могло усилить приток кислорода к ее отказывающемуся работать мозгу.
        —Я просто… Я думала, что он может быть здесь. Я хотела найти его.
        Губы Рокко сжались в тонкую прямую линию.
        —Стивен Мюррэй сейчас может быть где угодно, только не здесь, если у него осталась хоть капля ума. Он сделал то, что делает большинство преступников, — сбежал.
        Услышанное стало лишь подтверждением ее собственных опасений. Однако Грейси инстинктивно встала на защиту брата:
        —Он не преступник!
        Бровь Рокко выгнулась.
        —Нет? Тогда как ты назовешь человека, укравшего миллион евро?
        Если бы Рокко де Марко не держал ее за руки, она бы упала. Миллион евро?
        —Кто он тебе? Любовник? — Он практически выплевывал слова.
        Грейси затрясла головой и попыталась отступить назад, но Рокко не отпускал ее. Она должна защитить Стивена, защитить во что бы то ни стало!
        —Я просто беспокоилась о нем.
        Де Марко фыркнул:
        —Вряд ли он вернется на место преступления. Не думаю, что он настолько глуп, чтобы попытаться украсть еще один миллион.
        Грейси почувствовала себя в ловушке, в ее душе царило смятение.
        —Он не глуп!
        Она неистово дернулась, не в силах совладать с чувствами, которые вызывало в ней прикосновение этого человека. Высвободив руки, она остановила лифт, выскочила из него и кинулась к двери, ведущей на лестницу.
        В тот миг, когда пальцы Грейси уже почти коснулись ручки двери, Рокко де Марко нагнал ее, схватил за плечи и развернул лицом к себе. Грейси понимала: ей не стоило бежать, но шок от того, что сделал ее брат, был слишком сильным. Лишь теперь она осознала, что повела себя так, словно она его соучастница.
        Будто читая ее мысли, Рокко горько вздохнул и холодно произнес:
        —Очевидно, ты тоже погрязла в этом по самые уши. Вопрос вот в чем: зачем ты сюда вернулась? Должно быть, чтобы добраться до чего-то важного?
        Грейси покачала головой. Ее злость исчезала так же быстро, как и возникла, осталась лишь бесконечная усталость.
        —Мистер де Марко, клянусь, я тут ни при чем. Я просто беспокоилась за Стивена и пришла, думая, что он может быть здесь.
        Его лицо стало еще более суровым, и Грейси съежилась.
        —Когда мы встретились на прошлой неделе, ты знала, кто я такой.
        Это был не вопрос, а утверждение. Она испытала трепет при одной мысли о той встрече.
        —Нет, я не знала. Не имела ни малейшего понятия. Пока тот человек не подошел и не назвал ваше имя.
        Не слушая ее, Рокко де Марко продолжил:
        —Ты была там с Мюррэем, ты его сообщница. Вы состряпали все это вместе.
        Грейси молчала. Да и что она могла сказать? Внезапно Рокко де Марко выпрямился и с невнятным восклицанием, больше похожим на злобный рык, потащил ее назад к лифту, несмотря на сопротивление. Грейси запаниковала, вообразив, что внизу их ждет полиция.
        —Подождите! Послушайте, мистер де Марко, я могу объяснить…
        Он бросил на нее мрачный взгляд:
        —Это как раз то, что ты в скором времени и сделаешь.
        Страх заставил Грейси замолчать, когда он втолкнул ее в лифт перед собой, все еще держа за руку, и нажал кнопку. Тишина, плотная и напряженная, окружила их. Грейси ругала себя за то, что вообще пришла сюда.
        Стоя рядом с Рокко в лифте, она вновь почувствовала, насколько он огромен. Ее голова едва касалась его предплечья. Он буквально источал силу и мощь. Живот Грейси свела судорога. Ей приходилось давать отпор обидчикам несчетное количество раз на протяжении многих лет, но впервые в жизни она чувствовала себя беспомощной. «О, Стивен! — мысленно застонала она. — Зачем ты сделал это?»
        Сегодня днем он позвонил ей. Его голос показался ей взволнованным.
        —Грейси, не задавай никаких вопросов — просто слушай. Кое-что случилось. Кое-что очень плохое. Я в беде и поэтому должен уехать.
        Она услышала неясные шумы на заднем плане.
        —Послушай, я не знаю, когда смогу выйти на связь. Не пытайся меня искать, хорошо? Я пошлю тебе имейл или каким-либо другим способом сообщу о себе, когда смогу.
        Грейси сжала телефонную трубку вспотевшими руками:
        —Стивен, подожди, что случилось? Я могу помочь?
        Ее сердце почти разбилось, когда он ответил:
        —Нет, я не хочу тебя впутывать в это. Ты и так сделала достаточно. Это моя проблема.
        Грейси хрипло перебила его, страх сжимал ее горло:
        —Это опять… наркотики?
        Стивен рассмеялся, и смех этот прозвучал немного истерично:
        —Нет, это не наркотики, Грейси. По правде говоря, было бы лучше, если это было связано с ними. Это работа… Кое-что, связанное с работой.
        Грейси собиралась задать еще вопросы, но Стивен торопливо попрощался и повесил трубку. Она продолжала названивать ему, но ответом ей было автоматическое сообщение о том, что абонент недоступен. Грейси вернулась в маленькую, скромную комнатку, которую они снимали на двоих и которой она так гордилась, и обнаружила ее разгромленной. Повсюду валялись вещи. Не было никаких признаков присутствия Стивена. Тут Грейси вспомнила, что брат упомянул о работе. Поэтому она и пришла сюда, в «Де Марко интернэшнл». Вдруг случится чудо и Стивен окажется здесь?
        Но ей даже не удалось добраться до его кабинета. В тот миг, когда она увидела выражение лица Рокко де Марко, сомнений у нее не осталось — брат попал в серьезную переделку.
        Грейси была поглощена собственными мыслями, и ей потребовалось время, чтобы сообразить, что лифт остановился. Они вышли из него и оказались в пентхаусе. Открывшийся Грейси ошеломляющий вид ночного Лондона сделал происходящее еще более нереальным.
        Рокко отпустил ее и отошел, зажигая светильники — островки манящего теплого света в море темноты. Грейси вздрогнула и растерла запястье. Шок и последовавший за ним прилив адреналина рассеивались, оставляя в ее душе ощущение пустоты.
        Грейси осмотрелась. Ее удивило то, что обстановка пентхауса, несмотря на всю свою современность, источала тепло и уют. Паркетный пол и деревянная мебель гармонировали с архитектурой стиля индастриал, несмотря на их кажущуюся несовместимость. Толстые восточные ковры также казались абсолютно уместными. Если бы Грейси не находилась в столь отчаянном положении, она бы с огромным интересом погрузилась в исследование этой стороны таланта Рокко де Марко. Она взглянула на его мощный силуэт на фоне окна, и ее тело охватил жар. Кого она обманывает? Ее интерес к этому человеку обусловлен далеко не его эстетическим вкусом.
        Рокко жадно смотрел на женщину, стоящую перед ним в его квартире, и пытался обуздать захлестнувшее его желание. Бледная веснушчатая кожа, растрепанные рыжие волосы, маленькая упругая грудь… Она не имела ничего общего с холеными красавицами, с которыми он общался в последнее время. С женщинами, блиставшими воспитанием, внешностью, интеллектом и благоразумием. С женщинами, которые не позволили бы ему и пальцем прикоснуться к ним, если бы знали, кем он является на самом деле.
        Жуткая ревность, мучившая его с того мгновения, как он решил, что она — любовница Стивена, заставила его резко бросить:
        —Ты мне расскажешь все. Прямо здесь и сейчас.
        Грейси вздрогнула, словно от удара, и Рокко безжалостно подавил в себе всплеск раскаяния. Она выглядела очень уязвимой. Однако в ней чувствовалась и внутренняя сила — сила, которую он хорошо знал, сила, доступная только тем, кто вырос на улице. Он распознал ее безошибочно, хоть и не любил погружаться в воспоминания.
        Рокко подтолкнул к ней стоящий рядом стул и почти силой усадил девушку на него. Ее милое бледное лицо было обращено к нему. «Dio!» — подумал Рокко с содроганием. Она просто воплощение соблазна. Эти огромные карие глаза, мягкие розовые губы… Бессознательное возвращение к итальянскому языку безмерно удивило его. Он потратил долгие годы, делая все возможное, чтобы стереть из памяти любые следы своего прошлого. Акцент — единственное, от чего Рокко не смог избавиться.
        В напряженной тишине он смотрел в широко раскрытые глаза девушки, пытаясь понять, что творится в ее душе.
        Наконец она хрипло спросила:
        —Что ты имел в виду, когда сказал, что Стивен украл миллион евро?
        —Ты все еще имеешь наглость притворяться, что ничего не знаешь? — скептически покачал головой Рокко.
        Он видел, как ее маленькие руки, лежащие на коленях, сжались в кулачки. Рокко вспомнил, как она вела себя той ночью, на приеме, и как она его заинтриговала. Он вспомнил, как целовал ее руку, ощущение ее слегка грубоватых ладоней, так не походивших на руки женщин, с которыми он привык общаться, вспомнил, какой трепет вызвало в нем прикосновение к ней. Она абсолютно точно знала, кто он, и, наверное, потом долго смеялась над ним. Рокко вспыхнул. Никогда он не чувствовал себя столь униженным.
        Она увидела его в момент слабости, и ему это не нравилось. Совершенно. Он не был слабым с тех пор, как в далеком прошлом оставил зловонные трущобы, в которых вырос. Эта мысль помогла Рокко собраться. Он холодно произнес:
        —Кто ты такая и откуда знаешь Стивена?
        Грейси злобно глянула на Рокко де Марко. У него была сверхъестественная способность заставить ее поверить, что у нее нет другого выбора, кроме как подчиниться его требованиям.
        —Ну?
        Это короткое слово, брошенное им, было переполнено разочарованием и раздражением. Он стоял напротив нее, уперев руки в бока. В тусклом свете Рокко походил на сказочного великана. Тяжелые черные брови над глубокими озерами черных глаз, высокие скулы… Прямой нос с небольшой горбинкой. И эти губы — полные и чувственные. Завиток волос, который так глубоко врезался в ее память, так же падал на его лоб.
        —Я Грейси. Грейси О’Брайен.
        Его губы презрительно скривились.
        —Ну? А как насчет твоих отношений со Стивеном Мюррэем?
        Грейси сглотнула. Если Рокко да Марко узнает, что они со Стивеном родственники, он наверняка предположит, что она знает, где его искать. Грейси почувствовала, как краснеет. Ей никогда не приходилось врать, даже во спасение собственной жизни.
        —Он… он просто старый друг.
        Рокко сурово уставился на нее:
        —Лгунья!
        Грейси покачала головой. Она привыкла защищать своего брата-двойняшку с детства. И он защищал ее на протяжении многих лет. Просто он делал это по-другому.
        —Он мой старый друг. Мы прошли долгий путь вместе.
        Рот Рокко скривился.
        —Ты спишь с ним.
        Грейси побледнела, ее всю трясло.
        —Нет, нет! — Она хотела добавить: «Это отвратительно!», но вовремя остановилась. — Правда, это не так!
        Рокко скрестил руки на груди, и это привлекло ее внимание к его накачанным мышцам. Внезапно Грейси почувствовала легкое головокружение, но списала это на то, что весь день не ела.
        —Я скажу тебе, на что это похоже. — Рокко не ждал ее ответа. — Ты — сообщница Стивена Мюррэя, и вы оба были достаточно глупы, чтобы решить, что ты можешь вернуться на место преступления, чтобы забрать нечто важное. Что же это? — продолжил он. — Может, флеш-накопитель?
        Прежде чем Грейси осознала, что происходит, Рокко уже оказался перед ней, опустился на корточки и провел своими огромными руками по ее щиколоткам. Грейси поняла: он обыскивает ее. Его пальцы коснулись внутренней стороны ее бедер.
        Она вздрогнула и вскочила, отбиваясь. Рокко выругался:
        —Ты, маленькая дикая кошка! Не двигайся!
        Удерживая ее одной рукой, другой он молниеносно обыскал ее карманы, вывернув их наизнанку. От ловкости, с которой он это проделал, у Грейси закружилась голова. Она рванулась прочь. Рокко отпустил ее, и от неожиданности девушка потеряла равновесие. Он успел подхватить ее.
        —Пусти, ты… — прошипела Грейси. — Я бы предпочла, чтобы меня притащили в полицейский участок! — Мысленно прикусив язык, она спросила еле слышно: — Ты вызвал полицию?
        Рокко отступил. Его лицо вспыхнуло, и он потряс головой с явным отвращением:
        —Нет. Не хочу, чтобы всплыло известие о том, что я нанял на работу афериста. Это может разрушить мою репутацию. Имидж и доверие — все в моем мире. Если бы мои клиенты узнали о том, что я подверг опасности их вложения, моя карьера закончилась бы в ту же секунду.
        Грейси вздохнула от облегчения, но от следующих слов Рокко кровь вновь застыла в ее жилах.
        —Но не надейся, что это даст твоему любовнику отсрочку. Мои люди уже ищут Стивена, а в их арсенале множество возможностей. Его поимка — только вопрос времени.
        Страх сковал Грейси.
        —Что с ним будет?
        Лицо Рокко было суровым.
        —После того, как он вернет каждый цент из тех денег, что украл? Я занесу его в черный список в каждом финансовом учреждении в мире и передам в руки полиции, соблюдая при этом анонимность. Ему светит лет десять. Я использовал свои собственные деньги, чтобы закрыть брешь, образовавшуюся в результате этой кражи. Теперь он должен мне лично.
        Грейси почувствовала слабость. Она ощупью нашла стул и тяжело опустилась на него. Брат не выживет, если вновь окажется за решеткой! Когда-то он заявил ей, что предпочтет умереть, но не оказаться там вновь.
        Рокко нахмурился. Она выглядела как жертва автокатастрофы. Он чуть не спросил, не хочет ли она воды. Наконец Грейси посмотрела на него — ее глаза были словно два огромных темных озера, казавшихся еще темнее на фоне бледной кожи.
        —Я не могу. Не могу врать тебе. Это слишком серьезно. Я сказала тебе неправду о Стивене.
        Рокко почувствовал, как решимость возвращается к нему. Он стряхнул оцепенение, которое владело им еще мгновение назад.
        —У тебя есть одна минута на то, чтобы все рассказать, или я отведу тебя в полицию как сообщницу.
        Грейси была оглушена страхом и шоком. Последняя слабая надежда на то, что происходящее — результат ошибки, также испарилась. Стивен сбежал, значит, все это — правда.
        —Грейси!
        Сделав глубокий вдох, она встала, ее ноги дрожали.
        —Стивен не мой любовник, и я не его сообщница. Он мой брат.
        Рокко вновь скрестил руки на груди, и Грейси в очередной раз невольно восхитилась его красотой. Он очень медленно произнес:
        —Ты надеешься, что я в это поверю? После того, как я видел тебя на приеме на прошлой неделе? Вы придумали этот план вместе.
        Грейси покачала головой:
        —Нет! Все было не так, клянусь. Я пошла со Стивеном только потому, что… — Девушка замолчала. Теперь она поняла, почему Стивен казался таким встревоженным в течение последних нескольких недель. Ужас в очередной раз сковал разум Грейси.
        Голос Рокко разорвал тишину:
        —У вас был грандиозный план — украсть миллион евро и уйти безнаказанными. — Он издал короткий смешок. — Хотя о чем это я… Ты не смогла даже украсть еду со стола!
        Грейси вспыхнула:
        —Я взяла ту еду для своей старушки-соседки. Она часто рассказывает о временах, когда была богатой и посещала балы в Варшаве. Мне захотелось хоть чем-то порадовать ее.
        Рокко громко расхохотался, запрокинув голову, и Грейси вспыхнула от унижения. В отчаянии она пробормотала:
        —Я едва смогла сдать экзамены по математике. Я ничего не знаю о фондовом рынке! Я вообще ничего не знаю!
        —И все же, — продолжил Рокко с неумолимой жестокостью, — ты была со Стивеном на прошлой неделе, и ты знала, кто я такой.
        —Но ты подошел ко мне первым!
        Рокко де Марко слегка покраснел, и впервые у Грейси появилось чувство, что она пробила его оборону. Однако в следующее мгновение его лицо вновь превратилось в безжизненную маску.
        Грейси неохотно призналась:
        —Я была со Стивеном, потому что он стеснялся идти один.
        Губы Рокко презрительно скривились.
        —Я все еще не верю в то, что ты сестра Стивена Мюррэя. Почему у него другая фамилия?
        Грейси поежилась. Она понимала, что, должно быть, выглядит очень глупо. Она опустила глаза:
        —Потому что он поссорился с нашим отцом и взял себе девичью фамилию матери. — Это было почти правдой.
        —Но ты совсем на него не похожа!
        Грейси подняла голову. Рокко пристально изучал ее.
        —Я знаю, что не похожа на него. Но не все… — она резко остановилась, поняв, что чуть не сказала «двойняшки», — братья и сестры похожи друг на друга. Он похож на мать, а я — на отца.
        Внезапно Грейси почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. У нее потемнело в глазах. Словно заметив это, Рокко подошел к ней и придержал за плечи. Грейси мысленно отругала себя за слабость и попыталась вырваться, но безрезультатно.
        Откуда-то издалека до нее донесся голос Рокко:
        —Глупая девчонка, когда ты ела в последний раз?
        На этот раз ей удалось вырваться, и она снова свирепо взглянула на него:
        —Я не глупая девчонка. Просто… я волновалась. И мне некогда было думать о еде.
        Рокко покачал головой:
        —Не похоже на то, что ты много думаешь о еде.
        Он отвернулся и пошел на кухню. Грейси наблюдала за ним, загипнотизированная его атлетической грацией. Рокко бросил через плечо:
        —Тут в холодильнике есть кое-какие продукты. Иди за мной.
        Рокко де Марко предлагает ей поесть? Грейси посмотрела на входную дверь, за которой находился личный лифт Рокко. Расстояние до свободы показалось ей дразняще близким.
        Будто читая ее мысли, Рокко выглянул из кухни и мягко произнес:
        —Даже не думай. Ты не успеешь добраться до следующего этажа, как тебя вернут назад.
        Сердце Грейси сжалось.
        —Но там же никого нет.
        Де Марко подмигнул ей:
        —Ты что, не видела фильмов про итальянскую мафию? Мои люди везде.
        Грейси попыталась убедить себя, что это просто шутка, но она достаточно хорошо знала жизнь, чтобы чувствовать, когда говорят всерьез. Рокко де Марко говорил всерьез. Вздохнув, Грейси последовала за ним.
        Рокко нажал кнопку микроволновки. Холодная волна ярости накрыла его. Что он делает? Кормит врага? Но это лишь потому, что она так бледна, словно вот-вот упадет в обморок. Вряд ли Грейси такая хорошая актриса. И все же инстинкты советовали ему не доверять ей. Он хорошо знал, как женщины умеют манипулировать. Его мать манипулировала им всю жизнь, вплоть до самой своей смерти. Закрыв на мгновение глаза, Рокко усилием воли прогнал воспоминания. Какого черта он вообще сейчас об этом думает? Он обернулся и почувствовал нечто подозрительно похожее на облегчение, увидев, что щеки Грейси стали чуть розовее. Ее огромные глаза восхищенно оглядывали огромное помещение. «Наверное, прикидывает, — пронеслось в голове Рокко, — сколько это все может стоить. Я бы делал то же самое, если бы попал в такое место двадцать лет назад».
        Микроволновка запищала, и он повернулся, чтобы вынуть разогретую еду и достать тарелку и столовые приборы. Почти швырнув все это на стол напротив Грейси, Рокко указал ей на стул и прорычал:
        —Ты — единственная нить, связывающая меня со Стивеном, и я не хочу, чтобы ты теряла сознание от голода. Ешь.
        Глава 3
        Грейси раздражало высокомерие Рокко де Марко. Она попыталась игнорировать дразнящий запах еды, но голод лишь усилился.
        —Ты собираешься кормить меня насильно?
        Рокко склонился к ней, и Грейси с трудом удержалась от того, чтобы не попятиться.
        —Просто ешь.
        Избегая его обжигающего взгляда, Грейси посмотрела на коробку с едой. Там было картофельное пюре и сочные ломтики говядины с тушеными овощами. Не похоже на обычные полуфабрикаты. Желудок Грейси заурчал, и она пробормотала:
        —Я могла бы оказаться вегетарианкой.
        В ответ она услышала нечто похожее на сдавленный смех, но не осмелилась поднять взгляд на Рокко. Грейси сдалась. Она стала перекладывать еду на тарелку, холодея от осознания того, что де Марко смотрит на нее. Это было очень тяжело, но Грейси заставила себя начать есть. Попробовав первый кусочек говядины, она забыла обо всем и проглотила остальные с жадностью нищенки, ничего не евшей неделями. Когда способность воспринимать окружающее вернулась к ней, Грейси вытерла рот и сделала глоток воды. Только тогда она осмелилась вновь взглянуть на Рокко.
        Он ошеломленно смотрел на нее:
        —Когда ты ела последний раз?
        Некоторое время Грейси действительно не могла этого вспомнить. Она поерзала на стуле и пробормотала:
        —Вчера.
        —Где ты живешь?
        Что-то изменилось в его поведении. Казалось, он снова допрашивает ее. Грейси опустила глаза.
        —Грейси! — сказал он зловеще, но почему-то это прозвучало невероятно интимно.
        Она подняла взгляд и расправила плечи. Терять больше нечего. Может быть, правда вызовет у него больше сочувствия?
        —До сегодняшнего утра я жила в Бетнал-Грин. Но два дня назад я потеряла работу и не получила зарплату. Сегодня я не смогла заплатить хозяину арендную плату, поэтому он решил, что я могу расплатиться с ним иным путем. — Грейси невольно содрогнулась при воспоминании о потном лице, тянущихся к ней руках и зловонном дыхании.
        Рокко взял ее правую руку и внимательно осмотрел стертые и покрасневшие костяшки пальцев.
        —И ты его ударила?
        Грейси покраснела. Когда приходилось бить кого-либо, защищая себя или Стивена, ей было невыносимо стыдно.
        —Он зажал меня в углу, у меня не было другого выхода.
        Все еще держа ее за руку, Рокко мрачно произнес:
        —Полагаю, я должен считать себя счастливчиком? Ведь меня ты тоже могла бы побить?
        Грейси посмотрела на его массивную челюсть и подумала, что она, пожалуй, сломала бы себе руку, если бы попробовала это сделать. Он стоял теперь очень близко, все еще сжимая ее ладонь. С трудом избавившись от накатившего на нее сладостного оцепенения, Грейси отдернула руку и торопливо заговорила:
        —Я оставила свои чемоданы на железнодорожной станции Виктория в багажном отделении. Мне надо забрать их и найти где остановиться на ночь. — Она встала со стула.
        Рокко продолжал спокойно смотреть на нее, скрестив руки на груди.
        —Я уже говорил тебе, что ты не сможешь добраться даже до другого этажа, если захочешь уйти.
        Паника комом подкатила к горлу Грейси.
        —Ты не можешь держать меня здесь. Я пришла в офис к Стивену, чтобы попытаться найти его. Это все. Я ничего не брала и ничего не знаю про деньги.
        Рокко в задумчивости смотрел на девушку. Странное дело — с тех пор, как он впервые увидел ее, он не хотел ничего другого, кроме как любоваться ею. Но другая часть его сознания постоянно напоминала: она — его единственный ключ к преступнику, который имел наглость попытаться обвести его, Рокко де Марко, вокруг пальца!
        Чтобы отвлечься от этих противоречивых мыслей, он спросил:
        —Почему ты потеряла работу?
        Руки Грейси мгновенно сжались в кулаки. Она была похожа кошку, шерсть которой встает дыбом при малейшей угрозе. А то, как она жадно ела, напомнило ему о собственном детстве. Он никогда не забудет, каково это — быть по-настоящему голодным.
        —У меня были проблемы… с некоторыми клиентами.
        Рокко поднял бровь:
        —Клиентами?
        Краска прилила к ее лицу.
        —Я работала в баре… в бедной части города, — сказала Грейси и затем торопливо добавила: — Временно.
        И вновь Рокко почувствовал ярость, растущую в нем, но теперь он злился не на нее. Он представил, как она натерпелась от пьяных посетителей. Внезапно у Рокко появилось желание увидеть ее спокойной и расслабленной. Укрощенной. Им. Сила этого желания заставила Рокко побледнеть. Ему даже захотелось, подобно первобытному человеку, взвалить ее на плечо и утащить в свою пещеру.
        —Ты не покинешь эту квартиру до тех пор, пока твой брат… — он осекся, — если, конечно, Стивен твой брат, не будет найден и не ответит за свои действия. Дай мне квитанцию на твои чемоданы, и я отправлю кого-нибудь за ними.
        Через несколько минут Грейси уже стояла на пороге роскошной гостевой комнаты.
        —Здесь находится ванная, вот халат и туалетные принадлежности. Когда твои вещи прибудут, я принесу их тебе. Утром мы обсудим, что будем делать дальше.
        В Грейси вспыхнула последняя искорка сопротивления.
        —Отпусти меня! Если ты этого не сделаешь…
        —То что? Вызовешь полицию? — Рокко покачал головой и холодно улыбнулся: — Уверен, ты хочешь, чтобы полиция пронюхала про твоего брата, не больше, чем я хочу, чтобы в прессу просочились новости о том, что я стал жертвой инсайдерской атаки.
        Грейси было нечего ответить.
        Рокко склонил голову в притворном жесте вежливости:
        —До завтра, мисс О’Брайен.
        Дверь мягко закрылась за ним. Грейси ожидала услышать, как ключ поворачивается в замке, но наступила тишина. Она подошла к двери и медленно приоткрыла ее. У противоположной стены стоял Рокко.
        —Не заставляй меня запирать дверь, потому что я это сделаю.
        Грейси торопливо закрыла дверь. Она подошла к окну и прислонилась лбом к стеклу, не обращая внимания на открывшийся ей захватывающий вид. Она всегда заботилась о Стивене, даже когда их мать еще была с ними. Их связь сформировалась рано и была взаимной, несмотря на то что мать баловала Стивена, а с Грейси обращалась резко. Однажды вечером, когда Грейси была послана в постель без ужина за незначительный проступок, Стивен прокрался к ней с угощением, которое припрятал. Им тогда было по четыре года.
        В школе Стивен, с его нескладной, болезненной фигурой и толстыми очками, всегда был мишенью для задир, поэтому Грейси привыкла заступаться за него, нередко пуская в ход кулаки. Стивен оказался очень способным учеником, и Грейси не сомневалась: будь они из благополучной семьи, он мог бы многого добиться. Он всегда терпеливо помогал Грейси преодолевать сложности в изучении математики и естественных наук. Именно благодаря ему ей удалось поступить в колледж.
        Рокко смотрел на видавший виды багаж, доставленный ему с вокзала. Рюкзак и старомодный чемодан, какие можно увидеть в фильмах про иммигрантов, прибывающих из Европы в Америку. Рокко давно общался только с женщинами, путешествующими с целым набором разнообразного багажа с выгравированными на нем инициалами. А эта удивительная девушка была словно из другого мира. Рокко покачал головой. Он давным-давно простился с идеей поспать этой ночью.
        Открывая дверь гостевой спальни, Рокко ожидал увидеть Грейси, упрямо стоящую посреди комнаты, но ее там не оказалось. Через мгновение, привыкнув к темноте, он разглядел хрупкую фигурку на кровати. Грейси крепко спала. Положив чемодан и рюкзак у двери, Рокко подошел к кровати. Грейси лежала поверх одеяла, одетая в белый халат. Она свернулась калачиком, поджав ноги и сложив руки на груди. Ее кудри рассыпались вокруг головы.
        Вдруг Грейси встрепенулась и отрывисто заговорила во сне:
        —Нет, Стивен… ты не можешь… пожалуйста…
        В голове его помутилось от ярости. Перед ним воровка и лгунья, брат которой имел наглость полагать, что сможет безнаказанно злоупотреблять доверием Рокко де Марко.
        Рокко резко развернулся и вышел. Он поклялся себе, что не позволит ей уйти до тех пор, пока не отдаст ее и Стивена Мюррэя в руки правосудия.
        Проснувшись утром, Грейси долго не могла вспомнить, где она и какой сегодня день. Все вокруг было абсолютно незнакомым и пугающе роскошным. Очень медленно память о недавних событиях вернулась к ней. О том, как она покинула свою квартиру, о телефонном звонке от Стивена, о том, как в поисках его она пришла в офис… И тут Грейси вспомнила, как встретилась лицом к лицу с Рокко де Марко. Она застонала и накрыла голову подушкой. Рокко де Марко!
        Собравшись с силами, Грейси села на кровати и посмотрела в огромное, во всю стену, окно. Оттуда открывался потрясающий вид на Лондон, на Темзу, на величественные серые здания. Она осмотрела комнату и увидела свой потрепанный багаж, стоявший прямо у двери. Ее лицо вспыхнуло, когда она подумала том, что Рокко, несомненно, заходил к ней ночью. Открыв чемодан, она достала оттуда джинсы, футболку и кроссовки. Умывшись и собрав волосы в узел на затылке, Грейси вышла из комнаты.
        Квартира казалась пустой и тихой. Грейси взглянула на часы. Было довольно рано. «Может, Рокко еще не встал?» Но в следующее мгновение, зайдя в громадную кухню, она увидела де Марко, сидящего за хромированным столом. Ее сердце замерло. Рокко читал «Файнэншел таймс». Его влажные волосы были зачесаны назад, кожа казалась темно-оливковой в утреннем свете. Он выглядел безупречно в светло-голубой рубашке, темных брюках и ярко-синем галстуке.
        Сделав ленивый глоток из маленькой чашки, он поднял глаза:
        —Доброе утро.
        —Доброе утро, — отозвалась она еле слышно.
        Рокко махнул рукой:
        —Боюсь, тебе придется обслужить себя самой. На данный момент у меня нет домработницы.
        Грейси с трудом оторвала от него взгляд и трясущимися руками приготовила себе кофе и поджарила тост. Не зная, как быть дальше, она неловко стояла у плиты до тех пор, пока Рокко не сказал ей:
        —Подойди и сядь. Я не кусаюсь.
        Грейси стиснула зубы и, взяв кофе и тарелку, неохотно села на противоположном конце стола. Его голос, раздавшийся в тишине, заставил ее вздрогнуть:
        —Я навел справки о твоем брате прошлой ночью, и картина получилась очень интересной.
        Грейси похолодела от ужаса. Ведь это она сообщила Рокко настоящую фамилию Стивена. Она посмотрела на него широко открытыми глазами.
        Рокко выглядел спокойным, но она чувствовала, как в нем кипит ярость.
        —Три года в тюрьме за тяжелые наркотики, не говоря уже о том, что он подделал бумаги, чтобы получить работу в моей компании, скрыв свое прошлое. Список преступлений растет, Грейси.
        В отчаянии она выпалила:
        —Он не такой. Он действительно пытался начать все сначала и изменить свою жизнь. Он получил ученую степень. Должна быть какая-то очень уважительная причина для его поступка, он не стал бы рисковать, чтобы вновь попасть в тюрьму.
        Рокко был невероятно мрачен.
        —Думаю, миллион евро является достаточно уважительной причиной.
        Грейси посмотрела на свои бледные руки. Они тряслись, и она сложила ладони вместе. Горячие слезы жгли ее глаза. Удастся ли Стивену когда-либо выбраться из всего этого? Ему придется всю жизнь отрабатывать эти деньги — в том случае, если ему повезет получить такой шанс.
        Она услышала, как Рокко вздохнул, но не осмелилась взглянуть на него, боясь выдать свои чувства. Он произнес с явным отвращением:
        —Не думаю, что ты собираешься позвонить ему и предложить сдаться.
        Из всех сил пытаясь выглядеть спокойной, Грейси ответила:
        —Я говорила с ним вчера. Он не сказал мне, где находится или куда собирается, а когда я попыталась ему перезвонить, его телефон был выключен. Думаю, он его выбросил. — Она не упомянула о том, что Стивен обещал связаться с ней. Если это случится, она попросит брата держаться как можно дальше отсюда.
        Рокко встал и протянул руку:
        —Дай мне твой телефон.
        Рот Грейси в изумлении открылся.
        —Зачем?
        —Затем, что я не верю тебе и думаю, что ты воспользуешься любой попыткой выйти с ним на связь и предупредить его. А если он попытается выйти с тобой на связь, мы схватим его.
        Грейси скрестила руки на груди. Они с ненавистью смотрели друг на друга несколько долгих секунд. Затем Рокко отчеканил:
        —Не заставляй меня вновь тебя обыскивать.
        Грейси поняла: сопротивляться бесполезно. Она гордо вышла из кухни, извлекла телефон из сумки и отнесла его Рокко.
        —Он не позвонит мне. Он знает, что попал в беду.
        Рокко положил телефон в карман:
        —У меня есть предложение.
        Грейси моргнула. Она была совершенно уверена, что любое его предложение будет больше похоже на приказ. Она невольно сделала шаг назад.
        —На данный момент у меня нет домработницы, а она мне нужна. Не думаю, что ты не справишься с такой простой работой. Тебе даже не придется готовить — у меня есть шеф-повар. Тебе просто надо будет убирать и приглядывать за квартирой.
        Грейси пришлось долго осознавать услышанное.
        —Ты… предлагаешь мне работу?
        Рокко слегка поморщился:
        —Ну, не совсем. Но тебе нужно чем-то занять себя, пока ты здесь.
        Сердце Грейси затрепетало в груди от мысли, что она будет и дальше находиться рядом с этим человеком. Но она нахмурилась и скрестила руки на груди:
        —Это возмутительно! Ты не можешь держать меня здесь против моей воли.
        Рокко насмешливо изогнул бровь:
        —Тебе некуда идти, у тебя нет работы. В общей сложности у тебя есть пятьдесят фунтов. Думаю, ты понимаешь, что я делаю тебе одолжение, которого ты, скорее всего, не заслуживаешь.
        У Грейси перехватило дыхание.
        —Ты копался в моих вещах?
        —Конечно.
        Грейси почувствовала жгучий стыд, но, не желая сдаваться, попыталась съязвить:
        —Итак, ты предлагаешь мне эту работу по доброте душевной?
        Он невесело улыбнулся:
        —Да, что-то вроде того. Ты действительно находишься не в том положении, чтобы спорить, Грейси. Посмотрим на это так: пока твой брат не вернется, ты — его единственный залог стоимостью в миллион евро.
        Разум Грейси неистово искал выход из этой ситуации, но не находил ни единого. Она загнана в ловушку. Грейси понимала, что является единственным связующим звеном со Стивеном для Рокко, и знала, что ни за что на свете не оставит брата наедине с этим человеком. Она выпрямила спину и посмотрела на Рокко, полная решимости сохранить хоть видимость контроля после всего этого хаоса:
        —Если я соглашусь стать твоей домработницей, то попрошу такую же оплату, какая была в баре. Я должна продолжать погашать кредит за обучение.
        Рокко не смог не выразить удивления от ее неожиданного решения сдаться без боя. «Интересно, не утроит ли она сумму своего заработка?» — подумалось ему. Однако сумма, которую Грейси озвучила в ответ на его вопрос, оказалась даже ниже официального минимума.
        Рокко молча вытащил ручку и бумагу из выдвижного ящика стола, быстро написал несколько номеров и имен и вложил бумагу в ее онемевшую руку:
        —Это номер телефона моего исполнительного директора на случай, если тебе надо будет меня найти. Я буду сегодня на заседаниях весь день. Ты можешь пользоваться телефонами в квартире. — Его глаза вспыхнули. — Надеюсь, нет нужды говорить, что все звонки твоему брату будут записаны. Также я написал номер моей предыдущей домработницы, ты можешь позвонить и проконсультироваться с ней.
        Грейси посмотрела на листок. Рокко насмешливо продолжил:
        —Служба охраны располагается в соседней квартире, они могут видеть каждое движение в этом здании или снаружи. Если ты предпримешь попытку улизнуть, тебя немедленно вернут назад.
        —То есть у меня не будет прямой линии для связи с Господом Богом? — попыталась съязвить Грейси.
        Рокко улыбнулся:
        —Я даю свой личный номер людям, с которыми хочу общаться, а не мошенникам и ворам.
        —Ты ничего обо мне не знаешь. Ничего!
        —Я знаю все, что мне необходимо знать, — холодно ответил он. — Постарайся не создавать дополнительных проблем. — Рокко повернулся и пошел к двери.
        Злость на саму себя заставила Грейси выкрикнуть ему вслед:
        —Не думай, что тебе это пройдет безнаказанно. Ты просто деспот, страдающий манией величия.
        Рокко обернулся, и сердце Грейси чуть было не остановилось, когда она увидела гнев в его прекрасных глазах.
        —Если ты так считаешь, вызови полицию. И не забудь уведомить их о деятельности твоего брата.
        Грейси снова почувствовала себя совершенно беспомощной:
        —Ты знаешь, я не могу этого сделать.
        —Ну тогда тебе лучше осмотреть квартиру, потому что она станет твоим домом на ближайшее будущее.
        Глава 4
        Рокко расположился на заднем сиденье своего автомобиля, попавшего в эпицентр лондонской пробки. Чувствуя напряжение водителя, он наклонился вперед:
        —Не переживай, Эмилио. Я не слишком тороплюсь.
        Плечи водителя заметно расслабились.
        —Спасибо, босс.
        Рокко щелкнул выключателем, чтобы поднять защитное стекло, отделявшее его от водителя, и задумался. Что происходит? Он никогда не был груб со служащими, старался быть максимально справедливым и вежливым. Но никогда до сих пор не позволял своим подчиненным расслабляться рядом с ним. Мысли его вернулись к Грейси О’Брайен. Ему пришлось признать: вероятность того, что она не лгала, когда говорила, что ничего не знала о планах брата, довольно высока. Она выглядела слишком шокированной прошлым вечером. К тому же она сама пришла в его офис…
        Однако интуиция уже подвела Рокко с ее братом, не могло ли произойти того же и с ней? Служба безопасности уже навела о ней справки. Она действительно сестра Стивена, у нее нет уголовного прошлого. Никаких родственников. Ни единого упоминания о родителях. Некоторое время их воспитывала бабушка, затем социальные службы забрали у нее детей. Жили они в одном из самых неблагополучных районов Лондона. Просматривая ее жалкое имущество, он обнаружил папку с рисунками и страницами с текстом. Это было похоже на макет детской книги. Еще он нашел там фото Грейси с братом, когда они были детьми. Веснушчатая девочка с рыжими косичками обнимала худенького застенчивого мальчика в очках.
        Кулаки Рокко сжались. Он не позволит обладательнице этих огромных карих глаз обвести его вокруг пальца. Он будет наблюдать за ней как ястреб, до тех пор, пока не выследит Стивена. Рокко никогда не признался бы себе, что желание держать ее поблизости вызвано совсем другими чувствами. Его единственная задача — найти вора. И миллион евро.
        Внезапно Рокко осознал, что за последние сутки ни разу не подумал о Хоноре Винсроп. Полный решимости не позволить мыслям о Грейси О’Брайен захватить его полностью, Рокко заставил себя набрать номер Хоноры.
        На следующее утро Грейси очнулась от беспокойного сна в пять утра. Как и накануне, она не сразу поняла, где находится. Серый рассветный туман укрывал Лондон. Ее мысли вернулись к предыдущему дню. Весь день Рокко не было дома. Он звонил ей лишь однажды, сообщил, что не будет ужинать дома. «А где? И с кем?» — тут же пронеслось в голове у Грейси. Днем она решилась открыть входную дверь. За ней оказался огромный холл и огромный охранник, сидящий за столом, уставленным мониторами.
        —Вам что-либо нужно, мисс О’Брайен?
        Грейси покачала головой:
        —Нет, я просто осматривалась.
        Гигант дружелюбно кивнул:
        —Я — Джордж, и я здесь для того, чтобы отвести вас куда пожелаете, поэтому если что-нибудь понадобится — просто сообщите.
        В ответ Грейси лишь пробормотала что-то бессвязное. Очевидно, Джордж здесь также для того, чтобы удостовериться, что она не пойдет никуда без него. Она вернулась в квартиру и позвонила бывшей домработнице Рокко, которая оказалась пожилой дамой с приятным голосом. Она охотно поделилась с Грейси своим опытом и дала ценные советы по ведению хозяйства.
        Вспомнила Грейси и о том, как стояла в спальне Рокко и смотрела на еще не прибранные простыни. Его запах дразняще висел в воздухе. Отпечаток, оставленный его телом, явственно проступал на кровати, и Грейси невольно задумалась о том, спал ли он обнаженным.
        Грейси встрепенулась и встала. Пора за работу. Она, спотыкаясь, вышла из комнаты, все еще не до конца одолев дремоту. Войдя на кухню, она удивленно прищурилась. Свет был включен. В следующее мгновение она вскрикнула и только тут полностью проснулась.
        Перед ней стоял Рокко де Марко в одном лишь полотенце, едва прикрывавшем бедра. Наверное, он только что принимал душ — его волосы были все еще влажными. Кожа отливала оливковым, широкую грудь покрывали кудрявые темные волоски. Он был более прекрасным, чем можно себе представить.
        Наконец Грейси обрела дар речи:
        —Ты уже не спишь?
        —Нет, — сухо отметил он. — Я всегда встаю примерно в это время.
        Грейси опустила глаза. Ее сердце бешено колотилось.
        —Может, ты наденешь на себя… что-нибудь?
        Он хмыкнул:
        —Я мог бы попросить тебя о том же, но не уверен, что хотел бы этого.
        Взгляд Рокко был томным и ленивым, он скользил по ее голым ногам, футболке, едва прикрывавшей бедра, и поднимался к лицу. Грейси подумала, что, должно быть, выглядела нелепо с растрепанными волосами. Но в глазах Рокко был отчетливо виден хищный блеск.
        В горле ее пересохло, так что голос прозвучал хрипло:
        —Я просто хотела выпить воды.
        Рокко сделал широкий жест рукой:
        —Я не отказываю своим пленникам в основных потребностях.
        Язвительность в его тоне помогла Грейси несколько восстановить самообладание, и она подошла к полкам с посудой. Девушка попыталась достать стакан, но не смогла дотянуться до него, даже стоя на цыпочках. Ее футболка при этом приподнялась, приоткрыв простые белые трусики.
        Внезапно ее спину словно обожгло. Мускулистая загорелая рука потянулась вверх, скользнув по ее плечу. Рокко достал стакан и с грохотом поставил его на стойку перед ней. В следующее мгновение Грейси вновь ощутила холод. Она медленно обернулась. Для своей комплекции Рокко двигался невероятно стремительно и грациозно. Он уже находился в другом конце кухни, спокойно наслаждаясь своим кофе, хладнокровный, как всегда.
        Допив, Рокко поставил свою чашку:
        —Прошу меня извинить, у меня сегодня трудный день. — Подойдя к двери с грацией дикой кошки, он обернулся и произнес с озорным блеском в глазах: — Напомни, чтобы я показал тебе, как делать уголки на одеяле. Я предпочитаю, чтобы в будущем моя постель была застелена именно так.
        Рокко исчез, а Грейси стояла и смотрела на пустой дверной проем. Она с трудом удержалась, чтобы не бросить стакан туда, где только что стоял Рокко. Высокомерный негодяй! Грейси плотно сжала губы. Она не позволит ему так с ней себя вести! Она еще долго повторяла это себе, войдя в спальню и приступая к работе.
        Что же делает с ним эта женщина?! Когда она появилась на кухне в тонкой футболке и с голыми ногами, он заморгал, подумав, что она ему привиделась. Это не удивило бы его, так как этой ночью во сне он раздевал Грейси О’Брайен и укладывал ее на свою кровать.
        Он повел себя так, словно столкнулся с полуобнаженной женщиной впервые в жизни. Черт возьми! Что же в ней такого, что так легко зажгло в нем необъяснимую страсть? Она была дикой и неукрощенной. Невероятно непосредственной. Такой веснушчатой, что с ума можно сойти! Везде. Веснушки были у нее на ослепительно белых ногах и руках. На груди, наверное, тоже.
        Рокко вспомнил, что почувствовал, когда она тянулась за стаканом. Невозможно поверить, что девушка в столь простой одежде может выглядеть так чувственно. А запах! Никаких духов, только что-то неясное, напоминающее полевые цветы. Когда он подошел к ней сзади, желание прижать ее к себе и скользнуть руками под футболку стало столь неодолимым, что ему пришлось отпрянуть, отойти в другой конец кухни.
        Рокко поклялся себе сделать все, что в его силах, чтобы найти Стивена Мюррэя, раз и навсегда подвести черту под этим инцидентом и наконец выбросить эту женщину из головы.
        Два дня Грейси умудрялась избегать Рокко. Утром она вставала после его ухода, а ложилась в постель до того, как он возвращался поздней ночью. По счастливой случайности, он, казалось, был очень занят целыми днями. Когда на третье утро она поздравляла себя с тем, что опять избежала встречи, Рокко неожиданно вышел из своего кабинета. Он выглядел очень недовольным. И абсолютно великолепным в выцветших джинсах и футболке.
        Грейси не смогла избежать столкновения лицом к лицу и отскочила словно ошпаренная. В воздухе витал его запах, как обычно мускусный и мужественный. Он посмотрел на нее сердито и высокомерно, и Грейси почему-то захотелось извиниться.
        Чтобы скрыть смущение, она выпалила:
        —Что ты здесь делаешь?
        Нахмурившись, он ответил:
        —Вообще-то я иногда работаю дома, если ты ничего не имеешь против.
        Грейси понимала, что ей стоит промолчать, но не удержалась:
        —Что-то не так?
        Угрюмый взгляд Рокко остановился на ней.
        —Позвонил мой шеф-повар, сказал, что болен и не придет. Я жду сегодня кое-кого на ужин, и теперь мне придется устроить встречу где-то в другом месте, а я не хотел этого делать.
        Грейси почувствовала укол в сердце. Ужин с возлюбленной? Неожиданно для самой себя она выпалила:
        —Я могу заменить повара, если хочешь.
        Рокко насмешливо улыбнулся:
        —Ты?
        Его очевидное недоверие еще более распалило Грейси.
        —Если ты соизволишь поинтересоваться, то обнаружишь, что я умею готовить не только кофе и жареный хлеб. — Она почувствовала себя неловко и отступила назад, проклиная свою болтливость. — Знаешь, забудь. Это была глупая идея.
        Она уже почти прошла мимо него, когда он схватил ее за руку. Ладонь его была столь огромна, что обхватила весь ее локоть. Дыхание Грейси перехватило, и она болезненно сглотнула. Медленно обернувшись, она посмотрела на Рокко. Выражение его лица было задумчивым.
        —Ты правда умеешь готовить?
        Грейси кивнула и поборола желание высвободиться. Она не хотела выдавать волнение, вызванное в ней его прикосновением.
        —Если ты дашь мне указания относительно меню, я постараюсь сделать все на высшем уровне. Для скольких людей нужно готовить?
        Тень пробежала по его лицу. Он внезапно отпустил ее руку, словно только что осознал, что все еще держит ее.
        —Для двоих.
        Душевная боль вновь пронзила Грейси. Она скрестила руки на груди:
        —Я смогу с этим справиться.
        Мгновение, показавшееся Грейси мучительно долгим, он смотрел на нее, и в тот момент, когда она уже была готова закричать от напряжения, медленно кивнул:
        —Ну хорошо. Я дам тебе список. Все должно быть готово к восьми часам.
        Грейси был выдан список блюд и кредитная карточка. Она бегло просмотрела список и сказала еле слышно:
        —Я не уверена, что смогу найти не содержащую ртути рыбу с Гавайских островов в такой короткий срок. Может, есть еще что-либо, на что у тебя нет аллергии?
        Рокко слабо улыбнулся:
        —Это не мои требования. Я могу есть все. Это для моего гостя.
        Грейси не стала расспрашивать его о госте. Положив листок в карман, она улыбнулась:
        —Сделаю все, что в моих силах, для того, чтобы не выйти за рамки этих абсурдных требований.
        К ее удивлению, Рокко выглядел так, словно с трудом сдерживал смех. Грейси опять завладело смущение. Однако мгновением позже Рокко опять обрел прежний невозмутимый вид:
        —Прекрасно. Посмотрим, на что ты способна.
        Спустя некоторое время Грейси и Джордж, посетив магазины, возвращались в квартиру Рокко. Перед отдельным входом, ведущим к квартире Рокко, Грейси обнаружила газетный стенд, и ее взгляд остановился на заголовке одной из газет. Осознав смысл прочитанного, она почувствовала, что ноги отказываются ей повиноваться.
        «Рокко де Марко женится на Хоноре Винсроп».
        Джордж, проследив за ее взглядом, кивнул:
        —А, это о спутнице нашего босса.
        —Вы имеете в виду — о его невесте? — тихо поправила его Грейси.
        Практически в то же самое время Рокко, вернувшись в свой офис со стеклянными стенами, смотрел на тот же самый заголовок. Вот оно! Еще один важный этап на пути укрепления его положения в обществе. И тем не менее что-то не давало ему насладиться своим триумфом. Почувствовав, что ему нечем дышать, Рокко ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Он мог думать только о Грейси, остроумно комментирующей абсурдные требования Хоноры. Он был полностью с ней в этом согласен. Ему тогда стало смешно. А его редко кто мог рассмешить.
        В тот момент ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не заключить ее в объятия и не припасть к ее мягким розовым губам. Когда Грейси предложила приготовить ужин, он даже не смог сразу понять ее слов — настолько был погружен в восхищенное созерцание ее лица. Только теперь он осознал, что его решение поработать дома было вызвано желанием наконец встретиться с Грейси.
        Он никак не мог забыть подобное удару тока чувство, которое вызвало в нем прикосновение к ней. Еще никогда он не ощущал ничего столь волнующего и обжигающего… Какое-то движение за окном привлекло его внимание, и Рокко повернул голову. Поднимался его личный лифт, пристроенный к зданию снаружи. Должно быть, это Джордж или еще кто-то из его телохранителей, но его кожу начало странно покалывать. Ведь это могла быть и Грейси. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Рокко отбросил газету и, поднявшись с кресла, зашагал к лифту.
        Грейси стояла рядом с Джорджем, все еще пытаясь объяснить себе, почему новость о помолвке Рокко оказала на нее такое действие. Она едва знакома с ним, откуда же столь чудовищная боль утраты? В лучшем случае он равнодушен к ней, в худшем — презирает. И все же она не могла избавиться от ощущения, что их связывает нечто неуловимое. Она не могла забыть огонь, вспыхнувший в его глазах, когда их взгляды впервые встретились.
        В это мгновение лифт начал останавливаться, явно не поднявшись еще до уровня пентхауса Рокко. Грейси вопросительно взглянула на Джорджа, но тот только пожал плечами. Двери открылись, и перед ними предстал Рокко со сложенными на груди руками. Без пиджака, галстук развязан, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Горло Грейси мгновенно пересохло, а сердце бешено забилось.
        Рокко сурово посмотрел на Джорджа, взял сумки из рук Грейси, вручил ему и сказал:
        —Грейси скоро поднимется. Нам с ней надо кое-что обсудить.
        Рокко пошел через лабиринт офисных помещений со стеклянными стенами, Грейси с неохотой последовала за ним. Она не могла поверить, что когда-то рассчитывала незаметно проскользнуть в это здание, чтобы попытаться найти Стивена. Казалось, это было много веков назад.
        Рокко открыл дверь в офис, приглашая Грейси пройти первой. Почему-то это заставило ее чувствовать себя уязвимой. Как это обычно случалось при общении с Рокко, она подсознательно прибегла к агрессии, чтобы скрыть свои истинные чувства:
        —Если ты опять считаешь, что я что-то сделала не так, то…
        Рокко поднял руку:
        —Разве я сказал хоть слово?
        Грейси умолкла и покачала головой. Она обеспокоенно наблюдала за тем, как он обходит стол и садится в кресло. Взгляд ее остановился на огромном окне. Зрелище захватило ее. Отвлекшись от разговора, она подошла к окну:
        —У тебя всюду такие виды?
        Тон Рокко стал циничным:
        —Конечно! Разве ты не знаешь, людей судят по тому, насколько высоко они находятся и насколько далеко могут видеть?
        По каким-то причинам эти слова разочаровали Грейси. Она провела рукой по гладкой спинке кожаного кресла, стоявшего напротив его стола. Потом принялась разглядывать красивую мебель и современные картины. Одна из прозрачных стен открывала вид на огромный офисный зал, разделенный стеклянными перегородками. Никто из сотрудников, находящихся в нем, не смотрел на них. «Они слишком заняты, делая миллионы для Рокко», — подумала Грейси.
        —Ты не возражаешь? — спросила она.
        —Не возражаю против чего?
        —Того, что все могут тебя видеть. Тебе не хочется приватности?
        —Этот офис звуконепроницаем, так что приватности моих бесед ничто не угрожает. А видеть при этом я могу всех.
        —И таким образом ты можешь все контролировать?
        Рокко пожал плечами:
        —Не все, раз твоему брату удалось похитить у меня деньги.
        Грейси посмотрела вниз и сложила руки на груди.
        Рокко встал у окна спиной к ней, держа руки в карманах.
        —Надеюсь, ты не лгала мне, когда говорила о своих кулинарных способностях. И постарайся больше не дерзить. Сегодня у меня очень важный вечер.
        Боль пронзила Грейси, и она ответила еще до того, как смогла осознать, что говорит:
        —Важный потому, что потребуется развлекать невесту?
        Рокко нахмурился:
        —Откуда ты об этом знаешь?
        Если бы Грейси могла проглотить свой язык, она бы с удовольствием сделала это.
        —Видела заголовок в газете.
        Рокко долго изучал ее спокойным взглядом, а затем сказал:
        —Она пока еще не моя невеста. И это вовсе не твое дело.
        Грейси не могла остановиться:
        —Если я подам вам на ужин рыбные палочки, тебе некого будет винить, кроме себя самого.
        И вновь ей показалось, что Рокко едва сдерживает смех. Он пристально посмотрел на нее:
        —Даже и не думай об этом.
        —Это все?
        Он коротко кивнул, и Грейси поторопилась уйти до того, как опять скажет или сделает что-либо, о чем будет жалеть.
        Рокко наблюдал, как Грейси удаляется по лабиринту офисных помещений. Он заметил, что на нее обратили внимание многие его сотрудники-мужчины. Это заставило Рокко напрячься. И как у нее получается заставлять его забыть обо всем?
        До Грейси никто не указывал ему на необычную конструкцию его офиса. Задумавшись, Рокко понял: он избрал такой стиль, потому что ощущал необходимость видеть все, что происходит вокруг, необходимость быть начеку. По этой же причине он окружил себя множеством верных людей, хотя знал: другие на его месте предпочли бы владеть важнейшими секретами бизнеса единолично. Он никогда не задумывался об этом и никогда ранее себе в этом не признавался, а она смогла все так легко заметить. Хотя даже не поняла этого.
        Грейси вошла в лифт. Рокко снова сел в кресло и развернул его к окну. Впервые в жизни он почувствовал дискомфорт из-за невозможности побыть наедине с собой.
        Позже тем же днем, когда Грейси пребывала в самом разгаре кулинарного священнодействия, на кухне появился Джордж и протянул ей большую белую коробку:
        —Это для тебя от босса.
        Грейси вытерла руки о фартук и взяла посылку. Ее сердце сильно забилось. Она не могла отказать себе в желании хоть на миг окунуться в мир грез, и вообразила, что в коробке — прекрасное платье из шифона розового цвета.
        А на ужине этим вечером будут только Рокко и она.
        Грейси положила коробку на стол и дрожащими руками открыла ее. Мгновение — и мечты рассыпались в прах. В коробке лежали черное платье-сарафан и белый фартук, прозрачные колготки и простые белые туфли-лодочки. На них лежала записка:
        «Пожалуйста, надень это вечером. Р.».
        Грейси не знала, то ли рассмеяться, то ли заплакать. Раньше она никогда не позволяла себе мечтать. С самого первого дня ее жизнь была далека от сказки. Глубоко вздохнув, Грейси засунула платье обратно в коробку и вернулась к делам.
        Глава 5
        Расхаживая по своей гостиной, Рокко пытался вспомнить, когда в последний раз так нервничал. Он вернулся в квартиру около получаса назад и сразу отправился на кухню, но обнаружил, что дверь заперта.
        Он постучался и услышал голос Грейси:
        —Уходи! Я занята.
        —Надеюсь у тебя все под контролем, — громко произнес он, приходя в ярость. Подумать только… Кому он доверился? Сестра предателя, она может сорвать его матримониальные планы, которые он так долго вынашивал.
        —О, не беспокойся! — пропела она в ответ. — Рыбные палочки почти готовы.
        Раздался стук в дверь, и охранник пропустил в гостиную Хонору Винсроп. Ледяная красавица выглядела предсказуемо великолепно в черном шелковом драпированном платье, сшитом столь искусно, что оно казалось совершенно скромным, будучи в то же время крайне откровенным.
        Вид Хоноры Винсроп подействовал на Рокко более эффективно, чем холодный душ. Взяв себя в руки, он шагнул вперед, чтобы поприветствовать гостью, стараясь не думать о рыжеволосой искусительнице.
        Грейси услышала голоса, доносящиеся из гостиной, и сделала глубокий неуверенный вдох. Платье, присланное ей Рокко, оказалось на размер меньше, чем нужно, в результате чего очень плотно облегало ее фигуру в области груди и бедер. Сперва Грейси подумала, что Рокко сделал это нарочно, но затем решила, что он, скорее всего, не удосужился хорошенько ее рассмотреть. С чего бы ему разбираться в размерах одежды, и в особенности ее размерах?
        Она разгладила маленький белый фартук, украшенный оборками, и вновь попыталась натянуть платье на колени. Затем Грейси привела волосы в порядок, стянув их в высокий пучок, и взяла поднос, на котором стояли два запотевших бокала с шампанским и пара маленьких тарелок с оливками и крабовыми канапе.
        Когда Грейси вошла в комнату, голоса стихли. Блондинка, стоящая рядом с Рокко у окна, была, несомненно, той самой женщиной, о которой говорилось в газете.
        Рокко взял поднос у нее из рук:
        —Спасибо, Грейси. Мы будем ужинать через двадцать минут.
        Она передала Рокко поднос и повернулась, чтобы уйти. Вернувшись на кухню, Грейси прижалась лбом к двери. Ее трясло. С трудом собрав волю в кулак, она заставила себя выбросить из головы образы Рокко и этой женщины, держащих бокалы с искрящимся напитком и произносящих тосты друг за друга.
        Рокко не мог выкинуть из головы образ Грейси, входящей в гостиную. Ему казалось, он навечно выжжен в его памяти. Очевидно, что ее платье оказалось меньше чем следует. Оно плотно облегало ее тело, демонстрируя детали, которые обычно не были видны. Пуговка на груди еле держалась. Подол платья дразняще подчеркивал красоту ее стройных ног. Все это было больше похоже на одежду французских горничных для сексуальных ролевых игр, чем на приличную униформу, которую он ожидал увидеть. И ему некого было винить, кроме самого себя.
        —Рокко?
        Он вздрогнул и посмотрел на женщину, сидящую рядом с ним. Ее идеально очерченные брови удивленно приподнялись, в голубых глазах застыло недоумение.
        Он мягко улыбнулся:
        —Прости меня.
        Сервировав первое блюдо, Грейси не могла удержаться, чтобы не приложить ухо к двери, надеясь услышать комментарии. До нее донесся низкий голос Рокко — слов она не разобрала, — а затем раздражающий звенящий смех:
        —О, Рокко, ты невыносим!
        Грейси вспыхнула. Ей представилось, что Рокко входит на кухню, держа тарелку с первым блюдом — пастой лингуини и трюфелями, — и говорит: «Ты серьезно полагала, что это съедобно?»
        Но он не появился, и Грейси, собравшись, принялась за основное блюдо.
        Спустя подобающее в таком случае время она вошла, чтобы долить напитки в бокалы, и увидела, что Рокко уже расправился с первым блюдом, а у мисс Винсроп осталась половина. Гостья едва взглянула на Грейси и подтолкнула свою тарелку к краю стола, явно указывая на то, что она закончила.
        Грейси собралась было открыть рот, но встретила предупреждающий взгляд Рокко. Она наполнила бокалы и унесла тарелки, едва удержавшись от того, чтобы не сделать реверанс.
        Когда Грейси внесла основное блюдо, она заметила, что глаза Рокко азартно расширились. Аромат, исходящий от цесарки по-охотничьи, был действительно впечатляющим. Поставив угощение на стол, она вернулась на кухню. Девушку начинало раздражать отношение к ней гостьи Рокко. Даже в дешевом баре, в котором она работала, люди смотрели на нее, а не сквозь.
        Она начала прибираться, стараясь не обращать внимания на гул голосов, доносящийся из гостиной. О чем они разговаривают? Обсуждают свадебные планы? Ощутив боль в груди, Грейси швырнула на пол полотенце.
        Услышав шум за своей спиной, она обернулась и увидела Джорджа, входящего на кухню с черного хода. У него только что закончилась смена. Грейси усадила его за стол и накормила тем же, что подавала Рокко и его гостье. По лицу Джорджа расплылась широкая улыбка. Закончив, он начал поглаживать себя по огромному животу:
        —Это была, без сомнений, самая восхитительная еда, которую я когда-либо пробовал.
        Грейси улыбнулась в ответ:
        —Правда? О, Джордж, спасибо тебе! — Не сдержавшись, она кинулась к нему, чтобы поцеловать в щеку. В этот момент дверь на кухню открылась, и Грейси, покраснев, отпрянула от Джорджа.
        В дверях стоял Рокко. Его голос был похож на раскат грома:
        —Мы закончили.
        Джордж торопливо покинул кухню, проявив чудесную для такого огромного человека ловкость. Грейси растерянно стояла, потупив глаза и чувствовала себя виноватой, не имея на то никаких объективных причин. Рокко жестом пригласил ее пройти в гостиную. Проходя мимо, Грейси случайно задела его бедром, и ей пришлось приложить все силы, чтобы сохранить самообладание.
        Она убрала со стола тарелки и вернулась на кухню за десертом — кофе и лимонным тортом. До нее донесся голос мисс Винсроп, и она прислушалась.
        —Милый, каким образом ты соблазнил Луиса уйти из «Фор сизонс»? Роберто, должно быть, в ярости! Ужин был превосходный.
        Волна удовольствия охватила Грейси, когда она опустила поднос на сервировочный столик. Она боялась нарушить последовавшую за этими словами тишину даже собственным дыханием. Секунды превращались в вечность, а Рокко все молчал. Наконец, когда Грейси уже расставила десертные тарелки, он произнес:
        —На самом деле Луису нездоровилось сегодня, поэтому ужин нам приготовила Грейси, которая временно является моей домработницей.
        У Грейси закружилась голова. Она не могла поверить, что Рокко на самом деле похвалил ее. Впервые за весь вечер блондинка окинула ее оценивающим взглядом.
        —О, довольно эксцентрично! — снисходительно кивнула мисс Винсроп и, посмотрев на Рокко, добавила: — Я с самого начала подумала, что Луис, должно быть, послал вместо себя одного из помощников. По правде говоря, цесарка была слегка странной на вкус. Я очень надеюсь, что все обойдется без последствий, ведь у меня завтра важный семейный прием, и я не могу себе позволить заболеть.
        Грейси застыла как вкопанная, не в силах поверить в услышанное. Она развернулась и кинулась на кухню. Рокко что-то тихо говорил своей гостье, но Грейси не смогла разобрать слов.
        Ее трясло от откровенной и циничной грубости гостьи. Она услышала смех, доносившийся из гостиной, этот ужасный, раздражающий смех. Сквозь застилавшие глаза слезы Грейси оглядела кухню, работая на которой потратила столько сил и вложила столько души. Она готовила для Рокко. Джордж рассказал ей, что его босс родом из Италии, и это послужило ей источником вдохновения. Она хотела впечатлить его.
        Грейси услышала, как хлопнула входная дверь. Без сомнений, Рокко и его спутница отправились в какой-нибудь эксклюзивный клуб. Грейси вытерла слезы и приступила к уборке.
        Она не заметила, как отворилась дверь за ее спиной, поэтому, услышав мягкое «Грейси», уронила кастрюлю на мраморный пол и стремительно обернулась. Перед ней стоял Рокко. Он снял пиджак, а его галстук был развязан и свободно болтался, словно он нетерпеливо сдернул его. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута, волосы взъерошены.
        —Я слышала, как хлопнула дверь, — сказала она тихо. — Я думала, ты ушел.
        Рокко покачал головой:
        —Мисс Винсроп уехала домой. Я должен извиниться за ее грубость. Она отказалась войти сюда и сделать это сама.
        Грейси глотнула воздуха:
        —Ты попросил ее войти сюда и извиниться?
        Рокко кивнул:
        —Я не просил, а требовал. У нее не было никакого права так с тобой разговаривать. — Он покачал головой. — Я и понятия не имел, что ты умеешь так готовить.
        Ошеломленная, Грейси пробормотала:
        —Моя приемная мать в шестидесятых обучалась в Париже на шеф-повара. Правда, вернувшись в Лондон, она работала поваром в школьной столовой — никто не хотел нанимать шеф-повара женщину. — Она пожала плечами. — Но на самом деле я не настолько уж и опытна… Я изучила лишь некоторые основы, но я люблю готовить.
        Рокко подошел к ней, и Грейси замерла. Он выглядел полным решимости. Она отступила на шаг, и ее нога стукнулась о кастрюлю на полу. Она посмотрела вниз, увидела, что немного соуса пролилось на пол, и машинально наклонилась, чтобы вытереть его. Рокко взял ее за руку и помог встать.
        —Нет, — сказал он мягко. — Кто-нибудь другой приберет здесь.
        Грейси робко посмотрела на него:
        —Тебе не нужно извиняться. Ведь это она была груба.
        —Но это я поставил тебя в такое положение. Я позволил ей разговаривать с тобой подобным образом.
        —Да, — сказала Грейси, — ты позволил. Я думала, ты сделал это нарочно, чтобы получить удовольствие, поставив меня в неловкое положение. Сначала она просто смотрела сквозь меня, а потом — так, будто я грязь под ее ногами. — Грейси вновь чуть не плакала.
        —Мне жаль, — сказал Рокко.
        —Перестань. Тебе вовсе не жаль. — Грейси боролась изо всех сил, чтобы не позволить пролиться слезам. Она чувствовала, что вот-вот разрыдается. Почему он не уходит? Злость на себя — за свою реакцию, на него — за то, что он был к этому причастен, заставила ее выругаться сквозь зубы. Она попыталась высвободить руку. — Знаешь ли ты, каково это — когда смотрят сквозь тебя? Как будто ты не существуешь? Я — человек с надеждами, мечтами и чувствами. И не плохой человек, вопреки тому, что ты, вероятно, думаешь.
        —Грейси… — Рокко взял обе ее руки в свои. — Я знаю… Знаю, каково это.
        —Да откуда? — презрительно бросила она. — Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем я говорю.
        Хватка Рокко смягчилась, и Грейси ошеломленно уставилась на него. Он взял ее за подбородок, чтобы она не могла избежать его взгляда:
        —Я тебя понимаю.
        Злость уступила место смятению. Грейси покачала головой:
        —Ты не… Ты не можешь. Я для тебя ничто.
        —Нет. Ты не ничто.
        Если бы в то мгновение земля перестала вращаться, она бы не заметила. Все, что она могла видеть, — черные глубины глаз Рокко. Грейси изо всех сил боролась с желанием прильнуть к нему.
        —Рокко, — сказала она дрожащим голосом, — что ты здесь делаешь?
        Ее руки упирались в его грудь, словно она все еще предпринимала попытку высвободиться, но на самом деле Грейси сковало сладостное оцепенение. Рокко притянул ее ближе к себе. Некоторое время он молчал, затем его словно прорвало:
        —Я хочу тебя! Я здесь потому, что хочу тебя. Весь этот вечер, всю прошедшую неделю, с тех пор, как встретил тебя… я хотел тебя. А не ее. Она догадалась о моих чувствах, поэтому была так груба.
        Грейси покачала головой:
        —Нет. Может, ты пытаешься заставить ее ревновать или что-то еще. Я просто удобный инструмент.
        Рокко поморщился:
        —Ты определенно не инструмент. И если она ревнует — мне все равно, потому что все кончено, и я не собираюсь вновь видеться с ней.
        Колени Грейси подогнулись. Он поссорился с невестой из-за нее? И выбрал ее?
        —Но… у вас были отношения. Ты собирался жениться на ней.
        Рокко замер на секунду, осознав серьезность своего решения. Сегодня он положил конец отношениям с Хонорой Винсроп и своим грандиозным планам жениться на ней. Он сделал это потому, что хотел быть с Грейси О’Брайен больше, чем чего-либо другого в этой жизни. Неужели даже больше, чем получить признание общества, которого так жаждал? Он не хотел отвечать на этот вопрос.
        Рациональной частью своего сознания Рокко понимал: если бы он бросился за Хонорой Винсроп и поговорил с ней, он мог бы спасти их отношения. Но он этого не хотел.
        Рокко покачал головой:
        —Все, что было между нами, — это понимание того, что отношения были бы взаимовыгодными на многих уровнях.
        —Но… это так цинично…
        Рокко пожал плечами:
        —Это жизнь. Я еще не просил ее выйти за меня замуж и не спал с ней.
        Грейси чувствовала, что Рокко не станет врать ей лишь для того, чтобы затащить в постель. Она верила, что Хонора Винсроп для него ничего не значит и что он с ней не спал. Он слишком благороден, чтобы лгать. Ее голова кружилась. Грейси больше не могла этого выносить. Она больше не хотела ничего слышать. Рокко притянул ее еще ближе к себе. Она чувствовала, что подхвачена неведомой и неотвратимой силой, с которой бесполезно бороться. Веки Грейси затрепетали, жар охватил ее целиком.
        Его поцелуй был как падение в водоворот. Грейси инстинктивно ухватилась за рубашку Рокко, боясь упасть — она больше не чувствовала своих ног. Внезапный порыв охватил их обоих, как будто первое прикосновение пробило стену между ними. Руки Рокко осторожно прикоснулись к лицу Грейси. Его губы оказались мягкими и нежными. Грейси почувствовала, как его язык скользнул в ее рот. Поцелуй стал более глубоким. Его грудь прижалась к ее груди. Грейси наслаждалась своей беспомощностью в его крепких объятиях. Ей казалось, что она попала в другое измерение. Запах Рокко пьянил ее. Его язык страстно ласкал ее рот. Он прикусил ее нижнюю губу, приумножив этим сладость ощущений. Чувство было всепоглощающим, Грейси пылала словно в огне.
        Рокко нежно поцеловал ее в уголок рта. Грейси приподняла тяжелые веки и заглянула прямо в темные озера глаз Рокко. Они были так близко, что она могла видеть россыпи золотых искр в их глубине. Его щеки пылали.
        —Что это было? — дрожащим голосом спросила она.
        Рокко накрутил на палец локон ее волос:
        —Это… — Он помедлил. — Видимо, это то, что называют химией и чего я никогда не испытывал раньше.
        Грейси покачала головой:
        —Я тоже.
        Рука Рокко медленно двинулась по бедру Грейси к ее талии, затем поднялась выше и замерла на вздымающейся груди. Дыхание Грейси остановилось.
        —Это, — продолжил Рокко, — началось между нами в ту ночь, когда мы встретились.
        Грейси пораженно молчала. Так значит, он тоже почувствовал эту удивительную связь. Это никак не связано с ее братом. Это возникло между ними еще до того, как они узнали что-либо друг о друге.
        По телу Грейси прокатилась волна неведомого ей ранее желания. Она запустила пальцы в шелковистые волосы Рокко, наклонила его голову к себе и прижалась губами к его рту. Он страстно обнял ее за талию, затем сдернул ее крошечный фартук и принялся за пуговицы на платье. Прохладный воздух коснулся ее разгоряченной кожи. Грейси жаждала освободиться от одежды. Она всхлипнула, услышав звук разрываемой ткани, — Рокко стремился добраться до ее груди.
        У Грейси кружилась голова, сердце бешено колотилось. Глаза Рокко лихорадочно блестели. Он стянул ее платье вниз. На ней был обычный черный бюстгальтер, ведь, выбирая его, Грейси не придавала значения тому, насколько он сексуальный. Теперь же ей и вовсе хотелось поскорее от него избавиться. Будто читая ее мысли, Рокко потянул ее бюстгальтер вниз, высвобождая упругую грудь. Он обхватил ее и начал ласкать, поглаживая сосок пальцем. Грейси прикусила губу, чтобы не закричать.
        Возбуждение охватило ее тело, когда Рокко наклонил голову и влажный жар его рта опалил ее напряженный сосок. Он стал посасывать его, приводя Грейси в еще больший экстаз. Прислонившись к стене, она дрожащими пальцами стала расстегивать пуговицы его рубашки.
        Отстранившись, Рокко посмотрел на Грейси. Ее губы были красными и припухшими, огромные глаза казались черными из-за расширенных зрачков. Неровное дыхание заставляло ее груди соблазнительно подниматься и опускаться. У нее были маленькие твердые розовые соски, окруженные темными ареолами. Горячая волна желания поднялась в нем, сметая все на своем пути. Эта женщина была его.
        Рокко не знал, что он имел в виду. Он мог только действовать в соответствии с сильнейшим из когда-либо испытанных им желаний — заполучить ее.
        С нетерпением, что сделало его обычно грациозные движения резкими, Рокко рванул рубашку. Затрещали оторванные пуговицы. Затем он взялся за тонкую ткань платья Грейси и разорвал его снизу доверху. Кровь застучала в его висках, когда его взору предстали ее маленькие черные трусики. Рокко словно обезумел. Он никогда себя так не чувствовал с какой-либо другой женщиной. Посмотрев на Грейси, он сказал, с трудом произнося слова:
        —Мы делаем это прямо здесь, прямо сейчас. Если ты не скажешь «нет». И у тебя есть десять секунд на то, чтобы принять решение.
        Глава 6
        Грейси смотрела на возвышавшегося над ней Рокко и чувствовала себя маленькой и хрупкой. Неистовое желание, отпечатавшееся в чертах его лица, было устрашающим. Но ей не было страшно. Она даже глазом не моргнула, когда он, подобно дикарю, разорвал на ней платье. Это ее только возбудило. Покачав головой, Грейси потянулась к его ремню:
        —Не останавливайся!
        Он замер на мгновение, словно испытывая ее решимость, а затем с гортанным звуком начал стаскивать разорванное платье и бюстгальтер Грейси вниз, пока на ней не осталось ничего, за исключением трусиков. Затем Рокко снял с себя ремень и брюки.
        Грейси жадно смотрела на Рокко, завороженная его совершенным телосложением, упругими мышцами и блестящей кожей. Темные волосы на его груди превращались в узкую дорожку, направляясь вниз и уходя под линию боксеров, не скрывавших мощи его эрекции.
        Рокко потянулся к ней, она подняла глаза, и их взгляды встретились. Грейси показалось, что они попали в эпицентр бури. Его руки запутались в ее волосах, а губы опять прильнули к ее рту. Затем он проложил дорожку из поцелуев к ее набухшей груди. Когда он взял обе ее груди в ладони. Грейси вскрикнула. Спина ее выгнулась, бедра нетерпеливо задвигались. Рокко запустил руку в ее трусики, коснулся ягодиц, заставив ее затрепетать. Он прижал Грейси к себе, волосы на его груди щекотали ее мокрые чувствительные соски. Она вцепилась в его плечи, целиком отдаваясь доселе неизведанным ощущениям. Ее дыхание чуть не остановилось, когда его умелые пальцы коснулись самой сокровенной части ее тела. Грейси била дрожь. Рокко поглаживал нежный холмик, изучая и лаская его, а потом, вдоволь насладившись ее нетерпеливыми стонами, погрузился пальцами в ее лоно. Ощущение было внезапным и шокирующим, а волна удовлетворения — такой интенсивной, что слезы хлынули из глаз Грейси.
        Когда она вновь обрела способность дышать, Рокко медленно убрал руку. Грейси чувствовала себя оглушенной, ее кожу покалывало, мышцы болели. Она никогда не испытывала ничего подобного. В предыдущих отношениях она не получала и намека на удовлетворение и всегда думала, что сексу придают значения больше, чем он того заслуживает. Но теперь…
        Неожиданно Рокко скомандовал:
        —Обхвати меня ногами.
        Она с готовностью повиновалась. Подхватив Грейси на руки, Рокко понес ее к огромному столу, за которым они обычно завтракали. Бережно удерживая ее одной рукой, другой он смахнул все, что стояло на столе, на пол. Раздался звон разбитой посуды. Рокко уложил Грейси на спину и осторожно раздвинул ее ноги, глядя на нее будто загипнотизированный, затем быстрым движением стянул с себя боксеры. Грейси не смогла сдержать любопытства, и зрелище, представшее ее взору, поразило ее. Он и раньше ощущался большим, но оказался просто огромным. Дрожь страха, смешанная с возбуждением, пронзила ее словно электрический ток.
        Рокко стянул с нее трусики. Грейси молча приподняла бедра ему навстречу. Взгляд Рокко был устремлен к золотистому треугольнику между ее ног. Его глаза потемнели. Он раздвинул ее ноги и опустил голову…
        Ее сердце замерло. Неужели он… Никто раньше не…
        Она ощутила его дыхание на своей разгоряченной коже, ее руки сжались в кулаки, когда она почувствовала прикосновение его языка. Дрожь экстаза пронзила ее, когда Рокко начал лизать и посасывать ее лоно. Грейси ощутила приближение очередного оргазма. Она попыталась свести бедра вместе, запустив руки в волосы Рокко. Все ее внутренности пульсировали от близости разрядки.
        —Нет, остановись… Это слишком!
        Рокко, кажется, наконец услышал ее и приподнялся, передвинувшись повыше. Теперь он возвышался над ней словно скала. Грейси смутно осознала, что он надел презерватив, а затем почувствовала, как он входит в нее.
        Судорожно вздохнув, она посмотрела вниз, на их соединенные тела. Рокко медленно и неумолимо погружался в нее, продвигаясь все дальше. Когда он вошел почти весь, ощущение стало практически мучительным, и она, инстинктивно пытаясь остановить его, уперлась рукой в его живот. Но, ощутив под пальцами его крепкие мышцы, влажные от пота, Грейси почувствовала новую волну неудержимого желания, и мгновением позже он полностью был в ней. Рокко начал двигаться, и дрожь пронизала ее, заставляя выгнуться ему навстречу.
        Он наклонил голову и взял ее сосок в рот, продолжая энергично двигаться. Грейси сомкнула ноги вокруг бедер Рокко, и его движения стали более настойчивыми, сильными и глубокими. Грейси чувствовала, как предвкушение стремительно нарастает в ней. Сильнейший оргазм сотряс ее тело, и Рокко с гортанным криком последовал за ней. Значит, он сдерживал себя до тех пор, пока она не достигла пика. Чувство нежности и благодарности к нему затопило ее. То, что она чувствовала раньше, было не более чем прелюдией к этому неземному наслаждению.
        Спокойствие снизошло на них, и долгое время в тишине слышалось только их неровное дыхание. Грейси осознала, что ее ноги все еще сомкнуты вокруг талии Рокко, а его влажная грудь придавливает ее к прохладной поверхности стола.
        Внезапно Грейси напряглась. Она лежит голая на кухонном столе, в резком свете кухонных ламп. Рокко де Марко замер на ней, сжимая ее в объятиях.
        Словно ощутив ее напряжение, Рокко приподнялся и посмотрел на нее, растрепанные волосы падали ему на лоб. Грейси чувствовала его у себя внутри, и — невероятно — он все еще был твердым.
        Будто читая ее мысли, он улыбнулся ей:
        —Если мы не сменим положение, боюсь, скоро придется повторить.
        Он вышел из нее, и в тот же миг Грейси вдруг почувствовала себя покинутой. Но Рокко подхватил ее на руки, вышел с ней из кухни, лавируя между осколками посуды, и пронес через всю квартиру в свою спальню. Там он опустил ее на постель так осторожно, словно она была сделана из фарфора, и отправился в ванную комнату. Грейси услышала, как он включил воду.
        Но вскоре Рокко вернулся, вновь подхватил ее на руки, будто она весила не больше пушинки, и через несколько секунд Грейси уже стояла под мощной теплой струей душа. Рокко намылил руки и провел ими по всему ее телу. Когда его рука скользнула между ее ног, она задержала дыхание. Он был таким мужественным и великолепным! Волосы прилипли к его лбу, вода стекала ручейками по его лицу, плечам и широкой груди. Его длинные пальцы ласкали ее между ног, заставляя тихо стонать.
        С улыбкой, полной раскаяния, Рокко убрал руку и покачал головой:
        —Я думаю, тебе нужен перерыв до того, как мы предадимся этому занятию вновь.
        «Вновь!» Грейси бросило в жар, едва она подумала о том, что все произошедшее может повториться. Она не знала, сможет ли выдержать это.
        Рокко повернул ее спиной к себе и нежно намылил ей голову. Она была рада на какое-то время уйти из-под прицела его пронизывающего взгляда.
        Спустя некоторое время Рокко спросил:
        —Ты же не была девственницей?
        Она потрясла головой и хрипло ответила:
        —Нет. У меня был секс раньше.
        Душевная боль охватила ее, когда она вспомнила о юноше, которому доверяла настолько, чтобы переспать с ним. Ей было тогда восемнадцать, она была юной и наивной. Стивен находился в тюрьме, и она чувствовала себя одинокой. Но, переспав с Грейси, парень ее тут же бросил и распространил между сверстниками грязные слухи о ней. Грейси заклеймили как распутницу, и с тех пор она больше никому не верила.
        И как же она повела себя с Рокко де Марко? Всего через несколько дней после знакомства позволила ему овладеть собой на кухонном столе.
        —Но это было давно?
        Его голос ворвался в ее мысли. Грейси замерла. Неужели это так очевидно? Она кивнула. Рокко прикоснулся к ней сзади, и она почувствовала слабость в коленях, спиной ощущая его мощное мускулистое тело и мощную эрекцию.
        Рокко прижался к ней сзади и обхватил руками ее намыленные груди:
        —Ты была такой тесной! Мне это понравилось.
        Грейси развернулась и оказалась в его объятиях:
        —Мне тоже это понравилось.
        Он долго смотрел на нее, а затем отстранился и помог Грейси смыть пену с волос и тела. Его прикосновение больше не было соблазняющим, оно было нежным. Затем Рокко выключил душ и взял два полотенца, закутав Грейси в одно из них. Он вывел из душа ее, а потом вышел сам. Грейси показалось, что между ними выросла стена. Она что-то не так сказала? Слишком быстро поддалась? Она наблюдала, как Рокко отвернулся от нее, вытираясь. Даже теперь она не могла не любоваться им. С большим трудом она заставила себя заговорить.
        —Ты… Все в порядке? — спросила она.
        Не глядя на нее, он хрипло ответил:
        —Конечно, почему нет.
        Его слова прозвучали так равнодушно и резко, что Грейси невольно отступила, прижимая к груди полотенце:
        —Если ты жалеешь о том, что только что случилось…
        Он быстро обернулся, закрепив полотенце на бедрах, и свирепо посмотрел на нее:
        —Какого черта я должен об этом жалеть? Это был лучший секс в моей жизни.
        Грейси побледнела, а потом ее бросило в жар. То, что он употребил слово «секс», резануло ее будто ножом.
        —Это не должно повториться.
        Взгляд Рокко стал ожесточенным. Он стремительно подошел к ней:
        —Это не было случайным эпизодом. И это будет происходить вновь, до тех пор, пока мы не сожжем себя, освободившись от этого сумасшествия.
        Во взгляде Грейси вспыхнул уже знакомый Рокко огонь. Она расправила плечи:
        —Считаю нужным проинформировать тебя: с меня достаточно. Мне не нужно сжигать себя, чтобы освободиться от чего-либо. Все это было плохой идеей.
        Она завернулась в полотенце и направилась мимо Рокко в комнату, но он остановил ее, положив руки ей на плечи. Они сверлили друг друга яростными взглядами. Казалось, воздух вокруг наэлектризован.
        —И куда это ты собралась?
        Грейси вскинула голову:
        —О, так теперь я пленница не только твоей квартиры, но и этой комнаты?
        —Черт возьми, женщина! — прорычал Рокко и притянул ее ближе к себе.
        До того как она осознала, что происходит, он яростно впился поцелуем в ее рот, но Грейси не повиновалась. Она сопротивлялась изо всех сил, но потом у нее закружилась голова, и ей пришлось сделать вдох. Рокко воспользовался этим, и его язык вторгся в ее рот. Неожиданно ее вновь закружил тот безумный вихрь желания, что она ощущала прежде, только теперь он стал еще сильнее. Видимо, потому, что теперь она знала Рокко, почувствовала всю его силу и знала, на что они способны вместе. Ее мышцы расслабились, и она страстно ответила на его поцелуй.
        Рокко поднял ее на руки, прошел в спальню, опустил ее на кровать и снял полотенце с талии. Грейси неотрывно следила за ним, когда он опустился над ней, сдергивая с нее полотенце и наслаждаясь созерцанием ее обнаженного тела. Сейчас он напоминал некоего языческого бога. Она почувствовала в нем необузданную дикость в ту уже далекую ночь, когда встретила его, но в реальности ее в нем оказалось намного больше.
        Рокко заглянул в ее глаза:
        —Я собираюсь сделать тебя моей, Грейси О’Брайен.
        «Я собираюсь сделать тебя моей, Грейси О’Брайен».
        Рокко стоял у окна своей спальни, повернувшись спиной к бледно-розовому рассвету, разливающемуся над Лондоном. Его руки были скрещены на груди, он смотрел на женщину, спавшую в его постели. Он совершенно перестал понимать, что с ним происходит.
        Последние слова, сказанные им Грейси, все еще звучали в его голове. Он хотел заставить ее забыть собственное имя, а в результате она заставила его забыть обо всем на свете.
        Это произошло в его душе, когда она впервые посмотрела на него своими темными серьезными глазами, а теперь, когда сознание постепенно возвращалось к нему, с ним приходило и ужасное, раздражающее осознание того, что он открылся ей. Полностью. Такого он не делал и не чувствовал никогда. Прошлая ночь доказала: несмотря на выстроенную им систему рационального самоконтроля, он не смог удержаться от того, чтобы действовать, руководствуясь животной страстью. Как только он прикоснулся к Грейси, для него не осталось пути назад. Рокко нахмурился. Похоже, для него не осталось пути назад с того самого момента, когда он увидел ее в лифте, бледную и встревоженную.
        C того самого момента, когда Грейси вошла в гостиную в провокационной униформе, Рокко осознал, насколько тяготит его близость Хоноры Винсроп. Контраст между этими двумя женщинами был слишком разительным. Наблюдая за тем, как Грейси вносит одно изысканное блюдо за другим, понимая, что она не воспользовалась возможностью испортить ему вечер, Рокко все более уверялся в мысли, что хочет ее. Он страдал от нетерпения, стараясь не обращать внимания на пресный голос Хоноры Винсроп, и возвращался к жизни, лишь когда Грейси заходила в комнату. Каждый раз он пожирал ее глазами.
        В какой-то момент Рокко стало настолько невтерпеж, что он сам пошел на кухню и застал тот момент, когда Грейси целовала охранника в щеку. Джордж при этом выглядел так, будто получил премию. Испепеляющая ревность мгновенно овладела Рокко. Он хотел уничтожить Джорджа на месте.
        Когда Хонора цинично унизила Грейси, Рокко пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не окунуть ее лицом в тарелку с салатом. Как только Грейси вышла из комнаты, он встал и холодно сказал Хоноре:
        —Этот вечер окончен. Спасибо за то, что пришла, но, думаю, мы оба знаем, что эта наша встреча — последняя.
        Она тоже встала, побелев от злости:
        —Все кончено, потому что ты предпочитаешь эту шлюху-горничную?
        До того, как он успел ответить, она продолжила:
        —Ты ничего не понял. Ты мог бы иметь и меня, и ее. Ты можешь спать с кем хочешь! Мне важна лишь внешняя видимость нашего счастливого брака.
        Рокко отпрянул, словно ее слова были отравленными стрелами. Это правда. Именно к этому он и стремился — пустить пыль в глаза окружающим. Он процедил сквозь зубы:
        —Выметайся!
        Хонора только покачала головой, глаза ее были холодными как лед.
        —Ты не получишь другого шанса.
        Он почти зарычал на нее:
        —Я получаю свои шансы от судьбы сам! А теперь я требую, чтобы ты извинилась перед Грейси за свою грубость, а затем убралась отсюда.
        Она откинула голову назад и засмеялась. А затем ушла, хлопнув дверью.
        Теперь, в свете раннего утра, Рокко мог едва поверить, что он сам одним махом нанес сокрушительный удар по своей репутации. Он знал, что Хонора Винсроп не будет терять времени и распространит по высшему обществу искусно сотканную паутину слухов, очерняющих Рокко и выставляющих ее саму жертвой. Он может лишиться доступа в элиту — английское общество не прощает нарушителей своих правил. Но, глядя на девушку, сладко спящую в его постели, Рокко чувствовал, что это его почти не заботит.
        Растрепанные рыжие кудри волнами струились вокруг головы Грейси, создавая замысловатый узор на фоне белой подушки. Один длинный завиток соблазнительно вился по ее груди. Рокко моментально обдало жаром. Поразительно — для этого достаточно было только одного взгляда. Никогда раньше, ни с одной женщиной он ни на секунду не терял над собой контроля и всегда гордился этим.
        Но все переменилось с Грейси. Он вспомнил, как он, обезумев от страсти, смел посуду со стола на кухне. А ей это, очевидно, понравилось, будто она знала о его тайной эротической фантазии.
        Рокко казалось, что раньше он не жил, а просто существовал, а сейчас его разбудили. Цвета стали более яркими, звуки — четкими. Что-то фундаментальное в его отношении к Грейси сдвинулось прошлой ночью, когда он увидел, как искренне она старалась для него. И когда он увидел неподдельную обиду в ее глазах.
        Она потратила едва ли не минимально возможную сумму с его кредитки на продукты. Передавая ее ему, Джордж будто говорил Рокко взглядом: «Видишь? Она не такая, как остальные». Рокко еще раз уверился в том, что она не имеет отношения к махинациям Стивена. «Даже если и так, — зазвучал в голове голос разума, — помни, она предана своему брату, и ты не можешь полностью доверять ей».
        Рокко чувствовал, что рискует слишком многим — всем, ради чего боролся всю свою жизнь. Как — ради женщины? Всю жизнь он держался подальше от драм и страстей, пытаясь взобраться на олимп общества.
        Однако, несомненно, не все потеряно. Он останется с Грейси О’Брайен, пока желание не изживет себя (а с ним всегда происходило именно так), а потом вновь вырвет для себя драгоценный общественный статус.
        На лице Рокко появилась циничная улыбка. Он знал: деньги могут купить все что угодно, в том числе и желание благородной леди вступить с ним в брак по расчету. С того дня в Италии, когда Рокко был предан и изгнан своей собственной семьей, он страстно желал вознестись так высоко, чтобы стать неприкосновенным. Он не мог упустить это теперь, когда до заветной цели остался один шаг.
        Он достигнет ее, но получит и Грейси. Это в его силах.
        Рокко вернулся к кровати и сел на край. Губы Грейси все еще оставались немного припухшими. Рокко наклонился и поцеловал их, и ее глаза распахнулись.
        —Привет! — немного хрипло сказала она.
        Это прозвучало настолько естественно, что что-то шевельнулось у Рокко в груди. Все недавние мысли показались ему странными. Он склонился к Грейси и целовал ее до тех пор, пока она не выгнулась к нему в экстазе, а он не потерял себя в ее блаженстве.
        Проснувшись, Грейси заморгала и прищурилась, ослепленная солнечными лучами, проникавшими в спальню. Спальню Рокко. Осознав это, она зажмурилась и тихо застонала. Внезапно Грейси ощутила, что лежит на постели голая. Она пошарила вокруг в поисках одеяла, нащупала его, натянула на себя и огляделась.
        Комната была пуста. Везде царила тишина. Грейси взглянула на прикроватные часы — час дня. Она резко села на кровати. А затем снова легла, почувствовав головокружение. Нахлынули воспоминания. Бесконечная ночь в объятиях Рокко. Его мощное тело, стремившееся к ней снова и снова, до тех пор, пока она не начинала рыдать от переизбытка наслаждения.
        И затем — утро. Когда снаружи забрезжил рассвет, она проснулась и обнаружила его сидящим напротив на кровати. Он поглядел на нее своими бездонными темными глазами, поцеловал ее, и водоворот страсти затянул их вновь.
        Грейси осторожно выбралась из кровати и, завернувшись в одеяло, направилась в ванную комнату. Использованные Рокко полотенца лежали на полу. Его запах заставил Грейси задрожать от новой волны воспоминаний.
        В который раз Грейси безрезультатно попыталась понять, как она могла так быстро и так безоговорочно отдаться ему. Ведь Рокко не просто не доверял ей — он находился на противоположном полюсе мира. Она жила в бедном районе, с грязными улицами и мрачными квартирами. Он, казалось, явился из мира красоты и богатства и, несомненно, мог бы перечислить всех своих знаменитых предков вплоть до Цезаря.
        Грейси не смогла заставить себя зайти в душ к Рокко. Она неуверенной походкой подошла к двери его спальни и тихо открыла ее, затаив дыхание. Но там никого не оказалось. Грейси торопливо вернулась в свою комнату, закрыла ее и заперла дверь на замок. Потом она отправилась в душ и пробыла там до тех пор, пока ее мышцы не расслабились, а самочувствие не стало более-менее походить на нормальное. Выйдя из душа, Грейси надела свободные брюки и рубашку и собрала волосы в хвост на затылке.
        Открыв дверь своей спальни, Грейси услышала шум, доносившийся из кухни. Жар охватил ее, когда она вспомнила о беспорядке, который они оставили за собой. Ее разорванное платье! Ее трусики!
        Грейси представила себе Джорджа, возмущенно озирающегося посреди всего этого, и с горящим лицом устремилась на кухню. Но на пороге она споткнулась и остановилась от неожиданности. Никаких следов вчерашнего на кухне не было, а невысокая женщина средних лет мыла там пол. Все было прибрано, свежие цветы стояли на столе, на котором она и Рокко занимались…
        —Ты, должно быть, Грейси.
        Грейси поглядела на женщину, которая, улыбаясь, протягивала ей руку.
        Ошеломленная, Грейси ответила на приветствие и кивнула:
        —Да… я — Грейси. Простите, а кто вы?
        Женщина широко улыбнулась:
        —Я мисс Джонс. Мистер де Марко взял меня на должность домработницы с испытательным сроком на месяц. — Она заговорщически наклонилась к Грейси: — Теперь, когда мои дети в колледже, я опять могу работать полный рабочий день, но не знаю, подойду ли я мистеру де Марко. Мне он показался очень милым.
        Грейси подумала, что «милый» — очень слабо сказано. Однако если эта женщина теперь домработница, то кто же она?
        —Ты в порядке, дорогая?
        Грейси рассеянно кивнула:
        —А Джордж здесь?
        Глаза женщины округлились.
        —Это тот огромный охранник?
        Грейси снова кивнула и попятилась, пробормотав что-то о том, как ей было приятно познакомиться. Выйдя из квартиры, она увидела Джорджа, спокойно читающего газету. Он посмотрел на нее и улыбнулся. Грейси подозрительно взглянула на него. По его виду нельзя было предположить, что он что-либо видел. Возможно, он просто не заходил на кухню?
        Она прерывисто вдохнула и спросила:
        —Не знаешь, где мистер де Марко?
        Джордж нахмурился:
        —Он, должно быть, в офисе. Он отправился туда несколько часов назад, сразу после того, как приехала новая домработница.
        Грейси кивнула и отправилась к лифту, но остановилась, когда Джордж позвал ее по имени, и обернулась. Он кивнул на ее босые ноги. Слабо улыбнувшись Джорджу, она поспешила назад, в свою комнату.
        Рокко стоял у окна. Все его тело гудело от удовольствия, словно он только что объелся до отвала. Он усмехнулся. Именно так и было. Он объелся Грейси.
        Внезапно он что-то почувствовал. Рокко узнал это чувство — значит, на него кто-то смотрит. Он медленно повернулся и увидел Грейси, направляющуюся по коридору к его кабинету. Ее волосы были забраны в хвост, из-за чего она выглядела совсем юной. Он впился в нее взглядом, тело отреагировало мгновенным учащением пульса. Рокко еще раз пожалел о том, что сделал свой офис полностью прозрачным. В его воображении возникло то, чем они с Грейси могли бы тут заняться…
        Грейси уже была практически в дверях, ее темные глаза неотрывно смотрели на Рокко, на ее лице не было и тени улыбки. Это было так не похоже на другие ситуации «наутро после», которые были ему знакомы, что казалось практически забавным.
        Но Рокко не улыбался, когда Грейси вошла в кабинет.
        Глава 7
        —Что происходит? — спросила Грейси, скрестив руки на груди.
        —О чем ты?
        Грейси попыталась выровнять дыхание:
        —Я встретила новую домработницу. А кем тогда являюсь я?
        Рокко был без пиджака, в рубашке и галстуке, и выглядел великолепно на фоне солнечных лучей, струящихся из окна за его спиной. Он вышел из-за стола и уселся на его край, не вынимая рук из карманов. На мгновение Грейси вообразила, что он сделал это для того, чтобы ненароком не дотронуться до нее.
        —Я нанял мисс Джонс, потому что я больше не хочу, чтобы ты занималась работой по дому.
        —Тогда я свободна и могу уйти?
        Он потряс головой и с блеском в глазах сказал:
        —Ни в коем случае. Ты никогда еще не была менее свободной.
        Слова Рокко заставили Грейси одновременно дрожать от восторга и чувствовать отвращение к самой себе.
        —Так значит, я повышена до роли твоей наложницы?
        Улыбка растянула уголки губ Рокко.
        —Да, ты повышена до моей наложницы. Мне нравится, как это звучит.
        Грейси раздраженно выпалила:
        —Ну а мне — нет. Видишь ли, я не игрушка.
        Рокко кивнул:
        —Я очень хорошо осведомлен об этом. Ты — взрывоопасная субстанция, обладающая очарованием котенка и когтями тигра.
        Грейси прищурилась:
        —Я не знаю, считать это комплиментом или оскорблением.
        —О, это комплимент, поверь мне. — Рокко встал и подошел ближе, отчего Грейси стало трудно дышать. Он окинул быстрым выразительным взглядом стены своего кабинета. — Ты была права, ну, ты знаешь… относительно стекла. Обычно оно позволяет мне контролировать все, что происходит в офисе. Но сейчас я жалею, что не предусмотрел жалюзи или тонированных стекол.
        В горле у Грейси пересохло. Она была загипнотизирована его взглядом. Голос Рокко был низким и глубоким:
        —Я бы запер дверь, взял тебя за руку и проводил к дивану. Затем повалил бы на него и снял с тебя одежду, чтобы добраться до твоей груди. Затем переместил бы руку вниз, под тоненькую резинку твоих брюк к трусикам. Интересно, они уже увлажнились?
        —Прекрати! — прошипела Грейси, прижимая руки к груди так сильно, что ей стало трудно дышать. Холодный пот выступил на ее лбу, сердце бешено колотилось… Боже, как она хотела, чтобы Рокко подхватил ее на руки и распростер на своем столе так же, как сделал это прошлой ночью на кухне.
        Она быстро огляделась. Все, что она увидела, — склоненные головы клерков. «Все, что они могут увидеть, — сказала она себе, — это то, что Рокко, держа руки в карманах, разговаривает с какой-то невзрачной девушкой».
        Грейси опустила глаза и увидела внушительный бугор на брюках Рокко. Она густо покраснела. В попытке сменить тему разговора она спросила, избегая его взгляда:
        —На кухне… этим утром… это мисс Джонс…
        Она не смогла договорить, вспомнив, какой беспорядок они там оставили. Она почувствовала, как Рокко приподнял ее подбородок. Он придвинулся еще ближе, и Грейси почувствовала знойный запах его похоти. Мышцы ее живота сжались от возбуждения.
        Рокко покачал головой:
        —Нет, это я все убрал.
        Облегчение потоком нахлынуло на Грейси, но вскоре уступило место удивлению. Она тихо сказала:
        —Почему-то я себе этого не представляю.
        Рокко отпустил ее подбородок и сухо улыбнулся:
        —Ты знаешь, я умею поднимать вещи с пола. Я не совершенно беспомощный.
        Грейси вздохнула. Да, он вовсе не был беспомощным. Он больше похож на великолепное дикое животное. Она вспомнила, с какой легкостью он поднимал ее на руки, вспомнила платье, которое он так легко разорвал. Грейси отвернулась, намереваясь уйти. Находясь рядом с Рокко, она часто пыталась думать о посторонних вещах — хотя бы о Стивене, но ей не удавалось.
        Она остановилась, услышав голос Рокко:
        —Подожди.
        Грейси неохотно обернулась. Рокко стоял за столом. Дышать стало легче.
        —Твой паспорт в порядке? — вдруг спросил ее Рокко.
        Она кивнула, пытаясь понять, к чему он клонит.
        —Хорошо. В таком случае сегодня во второй половине дня мы отправляемся в Таиланд на пару дней, а оттуда — примерно на неделю в Нью-Йорк.
        Грейси едва могла поверить своим ушам.
        —Таиланд?
        —Это такая страна в Юго-Восточной Азии.
        —Я знаю, — сказала она нетерпеливо, боясь даже на мгновение поверить в это. — Но зачем?
        —Потому что у меня деловая поездка, и я хочу, чтобы ты отправилась со мной.
        Сердце Грейси грозило вот-вот выскочить из груди.
        —В каком качестве?
        Его глаза горели, а на губах сияла улыбка отъявленного соблазнителя.
        —Конечно же в качестве моей любовницы.
        Несколько часов спустя, сидя на заднем сиденье машины Рокко, Грейси все еще пребывала в состоянии легкого шока. Она сжимала в руках свой паспорт, глядя в окно на пролетающие мимо пейзажи. Самолет Рокко базировался на частном аэродроме. Личный самолет. Подумать только! Грейси казалось, что она спит.
        Неожиданно паспорт выхватили из ее рук. Грейси резко повернула голову:
        —Эй!
        Она избегала смотреть на Рокко с тех пор, как он пришел за ней в квартиру. Тогда он одарил ее пронизывающим взглядом с ног до головы и пробормотал что-то про подходящую для путешествия одежду. Затем он вывел ее из квартиры, оставив в ней Джорджа, и усадил в автомобиль. Теперь Рокко внимательно рассматривал ее паспорт. Он взглянул на нее, приподняв бровь:
        —А ты не много путешествовала.
        Грейси потянулась за своим паспортом, но Рокко отвел руку, а неожиданный маневр автомобиля заставил ее неуклюже прильнуть к его мощному торсу. С пылающими щеками Грейси попыталась снова сесть ровно, но Рокко обхватил ее за талию, легко удерживая около себя. От соприкосновения с его телом соски Грейси мгновенно набухли.
        Их лица находились так близко, что Грейси чувствовала теплое дыхание Рокко. Ее взгляд скользнул к его губам. Она жаждала дотронуться до них, провести по ним пальцем. Почувствовать их мягкость.
        Рука Рокко двинулась вверх и проникла в ее волосы, обхватив затылок.
        —Грейси…
        Она жаждала его поцелуя. Напряжение нарастало в ней как снежный ком с того момента, когда она проснулась этим утром, мечтая, чтобы он дотронулся до нее вновь. И дерзкие слова, произнесенные Рокко в офисе, как ни странно, только усилили его.
        Через несколько минут в окно автомобиля осторожно постучали. Грейси отпрянула от Рокко, пораженная тем, что мгновение назад была готова заняться с ним любовью на заднем сиденье.
        Она с трудом выбралась из машины, споткнувшись и едва не упав на бетонированную площадку. Было очевидно, что и Рокко поражен силой притяжения, возникающей между ними, когда они находятся рядом.
        Они пошли к самолету, сиявшему в лучах вечернего солнца. Грейси опять споткнулась, и Рокко остановился и протянул ей руку. Грейси, ожидавшая, что Рокко проследует вперед, даже не удосужившись убедиться в том, что она идет за ним, удивилась. Его огромная рука сжала ее ладонь, их пальцы сплелись, и всю дорогу до самолета в животе Грейси приятно порхали бабочки. Она не хотела признаваться себе в этом, но ей было невообразимо хорошо.
        Рокко смотрел на Грейси, сидящую напротив него в авиакресле. Она смотрела в окно, зачарованная, словно никогда ранее не была в аэропорту. Он покачал головой. Для него это было в новинку — женщина, которая не считает, что она обязана отдавать ему все свое внимание, и которой, кажется, нет никакого дела до того, что она не накрашена и слишком просто одета.
        Ранее, когда его по тем или иным причинам в поездке сопровождала женщина, у Рокко складывалось впечатление, что он присутствует на военных маневрах. Зачастую требовался отдельный автомобиль только для того, чтобы вместить весь ее багаж. Он мирился с этим, уверив себя, что это часть мира, в котором он теперь живет, но чувство отвращения не исчезало.
        А теперь он начинал раздражаться оттого, насколько окружающее поглощает внимание Грейси. Самолет начал движение по взлетной полосе, и тут Рокко обнаружил, что ее ремень безопасности не пристегнут. Он раздраженно позвал ее по имени, и что-то сжалось у него внутри при виде того, как она вздрогнула, прежде чем обернуться к нему. Он указал на ремень. Грейси непонимающе проследила взглядом за его рукой.
        —Твой ремень безопасности.
        —Ой! — Она нашла два конца и неуклюже попыталась соединить их вместе.
        И внезапно Рокко, вспомнив девственно чистые страницы ее паспорта, понял, в чем дело. Он наклонился вперед и быстро застегнул ремень безопасности.
        —Я и сама могла бы это сделать!
        Рокко откинулся назад и посмотрел на Грейси. Теперь и она смотрела на него.
        —Ты никогда раньше не летала на самолете, не так ли?
        Грейси вспыхнула. Рокко отчетливо видел, как она боролась с желанием выпалить: «Конечно летала!» Но спустя секунду она покачала головой, сжав губы. Грейси была смущена, и Рокко почувствовал себя от этого непривычно некомфортно. Он резко спросил:
        —Так почему у тебя новый паспорт? Планировала куда-нибудь отправиться? — Задав этот вопрос, Рокко похолодел от внезапного осознания. Как он мог быть таким глупцом? До того, как Грейси успела ответить, он невесело рассмеялся: — Dio! Конечно же! Должно быть, ты планировала зарубежную поездку со своим братом и миллионом евро!
        Тепло, которое Грейси чувствовала внутри с тех пор, как Рокко взял ее за руку, мгновенно растворилось. Подумать только — еще мгновение, и она рассказала бы ему правду. А теперь он посмеялся над ней. Грейси вскинула голову:
        —Все именно так. Вообще-то мы думали об Австралии. Начать там все заново. Это то, что ты хотел услышать, Рокко? Я могу повторять тебе то, что ты хочешь услышать, до посинения, но это не изменит того факта, что это неправда.
        Грейси отвернулась к окну, прерывисто дыша. Его неспособность доверять ей застала ее врасплох. Она уже успела забыть о том, что изначально лежало между ними — недоверие и вражда. Все, что было ранее, — лишь передышка до очередного появления между ними призрака Стивена.
        Стивен! Чувство вины пронзило ее. Как она могла не думать о своем брате? В сознании промелькнуло воспоминание о прошедшей ночи, и ответ на этот вопрос стал ясен. Впервые ей захотелось, чтобы люди Рокко нашли Стивена. Потому что тогда она, по крайней мере, знала бы, что он в безопасности, и могла бороться, чтобы защитить его от гнева Рокко. А еще…
        Еще у Рокко больше не было бы причин удерживать ее в качестве заложницы.
        Грейси уставилась в окно с каменным выражением лица, в ужасе сжимая подлокотники. Ей было страшно летать, но она поклялась себе не позволить Рокко де Марко понять это, чтобы он не смог опять обидеть ее. Слишком многие люди оставили болезненный след в ее душе: отец, которого она едва помнила, ее мать, бабушка, первый парень. Она была брошена или отвергнута всеми ими. Стивен был единственным верным ей человеком из всех, кого она когда-либо знала, и она должна быть сильной, чтобы защитить его.
        Да, она не должна никому верить, кроме себя самой, и чем быстрее она вспомнит об этом и перестанет чувствовать что-либо к Рокко де Марко, тем лучше.
        Прошел час. Рокко разочарованно вздохнул и провел рукой по волосам. Напряжение между ним и Грейси все нарастало, и он не знал, как устранить его. Он чувствовал, что причинил ей боль.
        —Грейси…
        Никакой реакции.
        Рокко даже не знал, что ему следует сказать. «Прости»? Как он мог сказать «прости» и поверить в ее невиновность, когда у него были все причины, чтобы предполагать, что она всегда встанет на сторону брата? Он видел их детское фото — их было не разлить водой. И зачем бы еще ей делать себе новый паспорт?
        Он внимательно пригляделся к Грейси. Ее дыхание было ровным, но линия плеч говорила о том, что она напряжена. В голове Рокко вновь зазвучали ее слова: «Я могу повторять тебе то, что ты хочешь услышать, до посинения, но это не изменит того факта, что это неправда». Пробормотав проклятие, он отложил бумаги, поработать с которыми все равно не получалось, и встал с кресла.
        Подойдя к Грейси, Рокко наклонился к ней. Она спала. Длинные темные ресницы подчеркивали прозрачность ее кожи. Рокко застыл, увидев характерный след от слезы на ее щеке. Пробормотав проклятие, он расстегнул ремень Грейси и поднял ее из кресла. Она проснулась в тот момент, когда он пробирался к центру самолета, и прильнула к его груди, заставив его кровь вскипеть.
        —Ш-ш-ш. Спи. Я только собираюсь устроить тебя более комфортно.
        Грейси была слишком сонной, чтобы полностью осознать происходящее. Но ей этого и не хотелось, по крайней мере, не сейчас, когда она чувствовала себя так уютно и надежно в объятиях Рокко. Она понимала, что ей следует с чем-то бороться, но не могла собраться с мыслями, чтобы выяснить, с чем именно.
        Прошло несколько мгновений, и Грейси поняла, что ее опустили на мягкую поверхность, а с ног сняли обувь. Затем ее укрыло мягкое одеяло, и она почувствовала легкое прикосновение к своему лбу. Такое легкое, что она даже не была уверена в том, был ли это поцелуй.
        Грейси проснулась полностью дезориентированная и со странным звуком в ушах. Когда она пришла в себя, то поняла, что звук был гулом двигателей самолета. Она огляделась и изумленно распахнула глаза. Она была в постели, в спальне… и в самолете.
        Грейси вылезла из-под одеяла, прошла к одному из иллюминаторов и выглянула наружу. Ей в глаза ударил яркий солнечный свет, а внизу, очень далеко, она разглядела величественные горы с белыми шапками снега. Она никогда не видела ничего настолько захватывающего.
        Грейси потянулась и попыталась собраться с мыслями. Она вспомнила, как Рокко взял ее на руки. И… поцелуй? Она нахмурилась. Возможно, это был всего лишь сон? Ее обида на его очевидное недоверие, казалось, растаяла. Грейси понимала: Рокко и не следует ей полностью доверять. Ее брат пропал с миллионом евро, и конечно же подозрения падали и на нее. И она продолжала защищать Стивена, даже когда ей пришлось признать, что он виновен.
        Отогнав эти мысли, Грейси огляделась и обнаружила ванную комнату с душем, пушистыми полотенцами и прочими туалетными принадлежностями. Она разделась и встала под теплые струи, не переставая поражаться тому, что принимает душ в воздухе на высоте несколько тысяч футов. Грейси невольно улыбнулась, на мгновение забыв обо всем на свете.
        Когда она вернулась в спальню, то обнаружила многочисленные сумки и коробки. Не в силах сдержать любопытство, она обследовала их и обнаружила, что они полны разнообразной одежды. Для нее?
        Грейси наскоро оделась в свои собственные джинсы и чистую футболку, которые достала из сумки, и пошла искать Рокко. Салон самолета был залит слабым светом. Единственного бортпроводника, кото рого они видели, когда садились в самолет, нигде не было.
        Грейси обследовала салон в поисках Рокко. Вскоре она его обнаружила — его кресло было откинуто назад, он спал. Чувство вины кольнуло ее — она все это время нежилась в его кровати. Одна рука Рокко была закинута за голову, другая покоилась на груди. Грейси присела на подлокотник противоположного сиденья и позволила себе всмотреться в его лицо. Во сне он выглядел спокойным и умиротворенным, и Грейси с горечью подумала, как бы ей хотелось всегда видеть его таким.
        Внезапно Рокко пошевелился, и Грейси поспешно вскочила, боясь, что он застанет ее пожирающей его взглядом, словно она его безумно влюбленная фанатка.
        —Прости, — пробормотала она. — Я не хотела разбудить тебя.
        До того как она успела сориентироваться, Рокко, видимо успевший полностью вернуться в реальность, потянулся, поймал ее за запястье и привлек к себе, в результате чего она упала на него. Его руки скользнули по ее талии, а потом он запустил их ей под футболку.
        Грейси почувствовала, как жар охватил все ее тело.
        —Рокко, остановись! — Но это прозвучало неубедительно. Грейси чувствовала, что ее обида на Рокко из-за его подозрений почти прошла.
        Однако Рокко действительно остановился. Он посмотрел на нее долгим взглядом и резко спросил:
        —Так зачем тебе понадобился новый паспорт?
        От напряжения Грейси забыла, как дышать. Рокко сверлил ее пронзительным взглядом. Некоторое время оба молчали. Наконец она выдохнула и сказала слегка дрожащим голосом:
        —Ты будешь смеяться надо мной.
        —А ты попробуй.
        Грейси попыталась отодвинуться, но Рокко усилил хватку, и она оказалась плотно прижатой к его груди и коленям. Как она могла сосредоточиться, когда чувствовала, как он возбужден?
        Грейси опустила глаза, избегая взгляда Рокко, словно это могло помочь ей сконцентрироваться.
        —Когда я была маленькой, я всегда мечтала путешествовать. Я получила паспорт, как только смогла, несмотря на то что у меня не было никакой возможности куда-либо отправиться. Мне просто нравилась идея иметь возможность уехать в любой момент. Мне это казалось романтичным — словно мир, который мне всегда хотелось исследовать, стал от этого ближе. — Грейси украдкой взглянула на Рокко, но не смогла понять, что он думает. Его лицо было непроницаемым. Она вновь потупила глаза. — Это глупо, я знаю.
        Рокко отчаянно барахтался в водовороте чувств. Или Грейси лучшая актриса на планете, или она говорит правду. Его сердце сжалось. Рокко понимал, о чем она говорит, ведь в тот момент, когда он получил на руки свой первый паспорт, он тоже чувствовал, что перед ним открылся огромный, неизвестный, прежде недоступный ему мир.
        Он взял ее за подбородок и заставил поднять голову:
        —Хорошо.
        Грейси посмотрела на него:
        —Хорошо?
        —Я тебе верю, — хрипло сказал он.
        Грейси чувствовала, что ее сердце распирает грудь изнутри. Вся ее обида и злость растворились, и она жалела об этом, ведь если бы Рокко настаивал на том, что не верит ей, было бы проще иметь с ним дело.
        В этот момент Рокко встал, увлекая Грейси за собой. Она спросила, затаив дыхание:
        —Куда мы направляемся?
        —Вступим в клуб людей, которые занимаются любовью в самолете.
        Грейси показалось, что она сейчас упадет.
        —Рокко… мы не можем…
        Но когда Рокко опустил ее на кровать и начал целовать в безумном исступлении, она перестала протестовать.
        Часом позже Грейси и Рокко все еще лежали, сплетясь в страстном объятии. Их дыхание все еще было неровным, сердца колотились. Грейси думала, что ее ощущения не будут таким интенсивными, как в первый раз, но они оказались еще ярче. Казалось, ее тело жадно познавало наслаждение, которое дарил ей Рокко.
        Грейси понимала, что никакой другой мужчина не сможет действовать на нее так, как Рокко, но ее сердце сжималось, когда она думала о том, что для него все это, скорее всего, куда более банально.
        Ее рука скользнула с плеча Рокко на его спину, и Грейси нащупала выпуклый шрам. Грейси не замечала его раньше. Она подняла голову, дотронулась до него пальцем и почувствовала, что Рокко моментально напрягся.
        —Что это? — спросила она.
        —Упал с велосипеда, когда был ребенком.
        Грейси посмотрела на Рокко с подозрением. Его глаза все еще были закрыты, но она могла бы поспорить, что он лжет. Но зачем это ему? Зная, что провоцировать Рокко в подобных случаях бесполезно и опасно, Грейси решила сменить тему разговора:
        —Когда я проснулась, мы пролетали над горами. Что это были за горы?
        —Похоже, Гималаи.
        —Ух ты! — выдохнула Грейси и взволнованно добавила: — Не могу поверить в то, что я, возможно, смотрела на Эверест.
        Рокко спокойно пожал плечами:
        —Вполне возможно.
        Его отсутствующий и равнодушный тон поразил Грейси. Она отодвинулась и сердито посмотрела на него:
        —Ты, похоже, не имеешь ни малейшего понятия о том, насколько твое положение отличается от положения обычных людей. Неужели ты абсолютно все принимаешь как должное? — Она встала с кровати, и, почувствовав неловкость, огляделась в поиске одежды, но сильная рука ухватила ее за запястье и притянула обратно.
        Взгляд Рокко был мрачным.
        —Я не принимаю это как должное, — процедил он, — ни на секунду.
        Что-то в его голосе заставило Грейси застыть. Очевидно, она затронула что-то болезненное в душе Рокко. Его реакция напомнила ей о разговоре на кухне, когда он признался, что знает, каково быть отвергнутым.
        —Просто… так не кажется. У тебя есть все. Ты всегда безоговорочно ожидаешь лучшего.
        —Потому что я имею право. Потому что я это заслужил. Какое тебе до этого дело?
        Грейси тщетно попыталась прочитать что-либо на его, казалось, окаменевшем лице. Ей было дело до того, что находится в глубине души этого человека. Это нечто большее, чем просто желание быть успешным и окружить себя внешними атрибутами богатства. Она всегда ощущала это.
        Воцарилась тишина, и Грейси затаила дыхание. Некоторое время она была уверена, что Рокко собирался что-то сказать, но потом он отпустил ее запястье, притянул ее к себе и начал покрывать губы поцелуями. Грейси чувствовала, что падает в пучину экстаза. Она испугалась, что Рокко поймет, в какой степени способен влиять на нее.
        Грейси отодвинулась от Рокко и посмотрела на него. Он улыбался, его рука чертила круги на ее спине. Очевидно, задавать вопросы сейчас бессмысленно.
        Грейси собралась с силами и села на кровати:
        —Я собираюсь принять душ.
        Она встала и пошла в ванную, изо всех сил стараясь принять беззаботный вид и осознавая, что Рокко сверлит взглядом ее спину.
        Как только Грейси исчезла в ванной комнате, улыбка сползла с лица Рокко. Он лег на кровать, все его тело напряглось, руки сжались в кулаки. С губ слетали проклятия. У Грейси была уникальная способность обнаруживать его самые болезненные места и раскрывать самые интимные тайны и по дробно с ти. Когда она дотронулась до его шрама от татуировки, он с трудом удержался, чтобы не ударить ее по руке. Казалось, она видит его насквозь, особенно то, что в нем фальшиво. Те места, где кирпичная кладка его жизни была непрочной и могла в любой момент обрушиться, выдав его.
        Рокко не ожидал, что неподдающееся контролю животное желание, которое Грейси вызвала в нем в их первую близость, будет возникать вновь. Он воображал, что острота чувств быстро пройдет. Но стоило Грейси оказаться рядом, и единственным его желанием становилось слиться с ней. В этот момент самолет мог бы врезаться в пик Эвереста — ему было бы все равно. И очевидно, что с Грейси происходит то же самое. Рокко выругался вслух. Он никогда не позволял ни одной женщине занять место в своем сердце. Его мать давным-давно преподала ему первый урок в этом. Своих приятелей и даже своих сутенеров она всегда ставила на первое место.
        Когда Рокко был подростком, он обнаружил, что девушки, ради которых он был готов выставить себя на посмешище, с легкостью уходили к другим, богатым и высокомерным парням. По сей день он радовался тому, что не стал вести себя подобно другим только для того, чтобы заполучить девушку, которая вскоре бы бросила его ради следующего парня с еще большим самомнением. Это был его второй урок.
        Третий урок был ему преподан, когда его сестры — две прекрасные голубоглазые блондинки — выразили к нему чувств не более, чем к валяющемуся на дороге бродяге, увидев, как их отец прилюдно унизил Рокко, плюнув ему в лицо.
        Покинув Италию и пробив себе путь на вершину олимпа общества, Рокко получал огромное удовольствие от соблазнения женщин этого мира. Женщин, которые считались лучшими. С ними он мог не опасаться за сохранность потайных уголков своей души. Чем холоднее и отчужденнее он был, тем большую приобретал славу среди своих поклонниц. Было бы смешно увидеть их лица, если бы они вдруг узнали о его темном прошлом.
        Но Грейси, с ее серьезными глазами, с искренней заботой о негодяе-брате, с ее неподдельной наивностью, смогла вмиг разрушить все бетонные стены, которыми он оградил себя от посторонних посягательств. Она поразительным образом оживила ту его часть, которая, казалось, давно похоронена. Еще совсем недавно Рокко посчитал бы величайшим глупцом любого, кого тронет след от слезы на женской щеке или милая история о детской мечте, и все же впервые в его жизни он обнаружил, что эта новая часть делает его именно таким. Пусть даже всего на мгновение.
        Глава 8
        —А для кого эта одежда? — спросила Грейси, выходя из ванной комнаты в одном полотенце. Солнце теперь было высоко над ними, а из иллюминаторов была видна бескрайняя равнина, простирающаяся необыкновенно далеко.
        Рокко, должно быть, принял душ в другой ванной комнате, так как он только что закончил застегивать рубашку. Его волосы были влажными, он выглядел энергичным и мужественным. Он недоуменно взглянул на Грейси:
        —Для тебя, разумеется.
        —Но у меня есть одежда!
        —У тебя нет одежды, подходящей для климата, в котором мы окажемся. Ты не имеешь ни малейшего понятия, как там жарко. К тому же я собираюсь посетить приемы в Бангкоке и Нью-Йорке, поэтому тебе нужны соответствующие вечерние платья.
        Грейси прикусила губу и посмотрела на сумки с осторожностью:
        —Я чувствую себя странно. Не хочу, чтобы ты выбирал, во что мне одеваться.
        Рокко выглядел нетерпеливым:
        —В этом нет ничего особенного!
        Грейси почувствовала сильное раздражение. Она уперла руки в бока:
        —Вот как! Видимо, ты боишься, что я скомпрометирую тебя на публике? Возможно, тебе не следовало быть таким опрометчивым, выпроваживая свою невесту вон той ночью. Тебе не пришлось бы подбирать ей наряды. — Грейси знала, что несправедлива, но не могла остановиться. — Нужно ли напоминать тебе, что обмундирование, которое ты заставил меня надеть в тот вечер, было на размер меньше? Но если ты не возражаешь против того, чтобы я выставляла напоказ свои…
        —Достаточно!
        Рокко подошел к Грейси, и та умолкла. Он выглядел разъяренным. Грейси видела, как напряжены его мышцы.
        —В очередной раз повторяю: она не была моей невестой. И компания, которая прислала униформу, ошиблась с размером. Я думаю, ты обнаружишь, что эта одежда тебе идеально подойдет, и если ты не наденешь ее — я одену тебя сам.
        Грейси задрала подбородок:
        —Тебе меня не запугать!
        Примерно с секунду Рокко молчал, а затем рассмеялся, окинув Грейси сверкающим взглядом, из-за чего у нее, как обычно, перехватило дыхание.
        —Я знаю, — сказал он с каким-то особенным выражением.
        Когда Рокко вышел, чтобы дать Грейси одеться, она сделала глубокий вдох. Во всем ее теле все еще сильно ощущались последствия их недавних занятий любовью. Грейси в очередной раз убедилась в том, какое огромное влияние оказывает на нее Рокко. Она изучила сумки с одеждой и убедилась, что все вещи нужного размера. Рокко подумал обо всем, даже о косметике.
        Грейси неохотно убрала свои джинсы и поношенную футболку в сумку и, чувствуя себя не в своей тарелке, облачилась в шелковую рубашку, сделанные на заказ легкие льняные брюки и туфли без каблуков. Было очень сложно бороться с восторгом, который вызывали у нее эти изумительные дорогие и качественные вещи.
        Немного позже Грейси сидела в своем кресле, пристегнутая ремнем, и с трудом сдерживала охватившее ее волнение — самолет снижался сквозь грозового вида облака к Бангкоку.
        Пол неожиданно и резко наклонился, и Грейси резко сжала подлокотники сиденья, в панике глядя на Рокко:
        —Что это было?
        —Турбулентность. В Бангкоке сейчас сезон дождей, поэтому будет штормить. Но дождь теплый.
        —Теплый? — Голос Грейси дрожал.
        —Иди сюда, — велел Рокко.
        Она выбралась из своего кресла, нервничая гораздо сильнее, чем ей хотелось бы, а Рокко посалил ее рядом с собой, у окна. Грейси виновато взглянула на него:
        —Но тебе же не будет видно.
        Он с улыбкой ответил:
        —Я это уже видел раньше. А ты видишь впервые.
        Грейси прильнула к иллюминатору. Самолет вынырнул из облаков, и она ахнула в восторге при виде земли внизу.
        —Она такая зеленая! Подумать только!
        Рокко обнял Грейси, склонившись к ней:
        —Джунгли и рисовые поля. Это очень красивая страна, особенно в сезон дождей.
        Грейси в восторге качала головой. Посреди одного из полей она отчетливо видела огромный храм, окруженный множеством людей, похожих с такой высоты на муравьев.
        —Как красиво!
        —Ты даже еще не увидела Бангкока!
        Она повернула голову:
        —А у нас там будет время… я имею в виду, чтобы осмотреть все вокруг?
        Глядя в ее карие с золотистыми вкраплениями глаза, Рокко почувствовал внезапный прилив нежности. Он кивнул:
        —Конечно. Мы можем сходить в «Гранд-палас», а также увидеть многие другие удивительные вещи.
        Грейси в порыве благодарности прильнула к Рокко, поцеловала его в губы, а затем быстро отвернулась, испугавшись того, что выдала обуревавшие ее эмоции.
        Прошло тридцать минут с момента их прибытия в Бангкок. Грейси все еще не совсем оправилась от своего первого полета. Ее поразила влажность и жара, окружившие ее с первого шага. Ей казалось, что она одета в лыжный костюм.
        Рокко взглянул на Грейси, когда они сели в аэропорту в автомобиль с кондиционером, вскинул бровь и лаконично заметил:
        —А я тебе говорил.
        За несколько минут, которые они провели на открытом воздухе, рубашка Грейси прилипла к телу, а волосы начали завиваться. Рокко выглядел таким же свежим и собранным, как обычно, и Грейси не сдержалась:
        —На тебя ничто не влияет?
        Лицо Рокко стало серьезным, глаза потемнели. Он ответил подчеркнуто медленно:
        —Почему же, тебе отлично удается влиять на меня.
        Грейси с усилием отвела от него взгляд. Они находились посреди Бангкока, который мгновенно захватил все ее внимание. Дороги были широкими, небоскребы устремлялись в серые небеса. Все вокруг выглядело одновременно и современным, и древним. Огромные билборды, украшенные красивой вязью удивительных букв, изображения таинственных в своей привлекательности тайских женщин. Гудки зачастую сливались в единый звук, и казалось, что улицы наполнены миллионами мопедов, на некоторых из которых, похоже, перемещались целыми семьями. Женщины безмятежно располагались на задних сиденьях с детьми на коленях. Грейси огромными от удивления глазами смотрела на чудеса вокруг. Внезапно она махнула рукой куда-то в сторону, привлекая внимание Рокко:
        —А что это такое?
        Рокко проследил за ее взглядом и ответил:
        —Они называются тук-тук. Это моторизированные рикши, которые используются в качестве такси.
        Грейси проследила удивленным взглядом за маленькими транспортными средствами, затем продолжила в восторге вертеть головой в разные стороны. Рокко глядел на Грейси, любуясь ее восторженными глазами, но в какой-то момент, осознав это, заставил себя отвернуться. Его снова поразил контраст между поведением других женщин и Грейси. Ясно, что кто-то типа Хоноры Винсроп не смог бы так отреагировать на Бангкок. Это был один из любимейших городов Рокко, и он не мог не ощутить теплых чувств, видя, что Грейси, очевидно, влюбилась в этот город.
        Когда они прибыли в отель, Грейси выбралась из автомобиля еще до того, как водитель успел открыть дверцу. Она вела себя как неугомонный щенок. Она повернулась к Рокко:
        —Знаешь, похоже, я начинаю любить эту жару. Это словно стоять в теплом душе после того, как вода выключилась. И какие экзотические ароматы!
        Рокко краем глаза заметил, что шелк рубашки Грейси снова стал влажным, отчего материя прилипла к ее груди, волнительно подчеркивая ее форму.
        Стиснув зубы, Рокко взял Грейси за руку, намереваясь ввести ее в самый популярный отель в Бангкоке — «Волфе». Рокко лично знал Себастиана Волфе, владельца отеля. На пути к лифту он посмотрел на Грейси. В душе он уже предугадывал и смаковал ее реакцию на их номер. И он не разочаровался.
        Грейси бродила по номеру, онемев от восторга. Она трогала спинки кресел и светящиеся столешницы. Она увидела раздвижные двери и раскрыла их, обнаружив огромную террасу, которая открывала обзор на реку Менам.
        Рокко положил свой портфель на стол и ослабил узел галстука. Менеджер, провожавший их от входа, ушел, заверив Рокко в том, что он может звонить ему в любое время дня и ночи, если тому что-то понадобится. Рокко улыбнулся. Он не сомневался, что молодой человек лично проинструктирован Себастианом. Рокко вспомнил, что Себастиан недавно женился на прекрасной индианке и вскоре она родила ему сына. Себастиан послал Рокко фотографию их увеличившейся семьи, которая показалась ему эталоном счастья. Он нахмурился, отгоняя сентиментальные мысли, и огляделся в поисках Грейси.
        Неожиданно она появилась из-за угла:
        —Там бассейн! Наш собственный личный бассейн!
        Он улыбнулся и положил руки в карманы, чтобы удержаться от соблазна прикоснуться к Грейси.
        —Я знаю.
        Ее лицо забавно вытянулось, еще сильнее поспособствовав улучшению настроения Рокко.
        —О, ну конечно, ты знаешь. Наверное, ты был здесь уже тысячу раз.
        Решив прекратить борьбу с самим собой, Рокко подошел к Грейси и обнял ее:
        —Ну, не совсем тысячу… но достаточно часто. Тебе здесь нравится?
        Грейси смущенно улыбалась:
        —Нравится? Ты шутишь? Это место похоже на рай. Я никогда не видела ничего подобного. Город… потрясающий, поразительный. Отель как… другой мир.
        Рокко прижал ее к себе и сказал, даже не отдавая себе в этом отчета:
        —Ты — поразительная!
        Щеки Грейси порозовели, она уткнулась ему в грудь и пробормотала:
        —Нет, я не поразительная. — Она взглянула на него. — Я обычная, и, думаю, это для тебя в новинку.
        Его сердце сжалось. Если бы только она знала… Он поднес руку Грейси к губам и поцеловал ее, заметив, насколько мягкие у нее ладони.
        —Мне нужно встретиться с клиентами внизу. Почему бы тебе не вздремнуть или просто отдохнуть? Разница в часовых поясах не должна ощущаться слишком сильно, так как мы спали в самолете. Сегодня вечером мы идем на прием, а большую часть завтрашнего дня я буду на встречах.
        Грейси только кивнула. Все его другие слова потонули в одном — «прием». Она прикусила губу.
        —А этот прием сегодня… он будет очень грандиозным?
        Рокко кивнул с серьезным видом:
        —Он будет отвратительно грандиозным, и там будет роскошный буфет, поэтому тебе лучше взять с собой чемодан, который ты наполнишь угощениями для всех нуждающихся соседей.
        Грейси потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он смеется над ней. Она в шутку замахнулась на него в ответ, сдерживая улыбку.
        —И все-таки давай серьезно. Я была на приеме только раз, в Лондоне. А что, если кто-то заговорит со мной?
        —Отвечай. — Его губы изогнулись в усмешке. — Вроде бы у тебя не было никаких проблем в разговоре со мной в тот вечер. Только не предполагай, что все вокруг — охранники. Увидимся через пару часов.
        Рокко повернулся и вышел из номера.
        Вечером того же дня Грейси стояла перед зеркалом в гардеробной, оценивающе разглядывая свое отражение. Рокко ждал ее в гостиной. Грейси все еще не могла привыкнуть к великолепию отеля. У каждого была собственная ванная комната и гардеробная. Стены были отделаны темным деревом, помещения залиты приглушенным светом. В нишах стояли старинные вазы и статуэтки. Стены спален были задрапированы шелком. В ванных комнатах было по два душа, один из которых размещался под открытым небом. На кроватях могла бы комфортно разместиться целая футбольная команда.
        Грейси сделала глубокий вдох. Платье, которое она надела, мерцало миллионом различных оттенков красного и огненно-оранжевого. Сшитое из неизвестного Грейси тонкого материала, без рукавов, оно было длиной в пол. У платья был V-образный вырез. Грейси была совсем не уверена в том, что сделала правильный выбор, но как она могла спросить совета у Рокко? Он же мужчина. Ей следует знать эти вещи самой.
        Грейси надела красные босоножки на высоких каблуках и даже сделала попытку накраситься. Она приглаживала свои волосы целую вечность и наконец умудрилась приручить их и собрать в пучок. Сделав еще один глубокий вдох, Грейси взяла маленький золотой клатч, медленно прошла в гостиную и увидела Рокко, стоящего у закрытых раздвижных дверей. Его руки покоились в карманах, спина казалась невероятно широкой в черном смокинге. Завитки волос лежали на воротнике так же, как и в ту первую ночь в Лондоне.
        Дрожащим голосом она спросила:
        —Все в порядке? Я не была уверена, что это подходящее…
        —Оно идеально, — сказал он, резко обернувшись.
        Рокко взял со стола коробку, которую Грейси ранее не заметила, подошел к ней и открыл. Грейси увидела бриллиантовое ожерелье и такие же серьги.
        —Что это?
        Он нахмурился:
        —Ювелирные украшения, их обычно носят женщины.
        Грейси потрясла головой, отступая назад:
        —Рокко, это слишком. Я не могу это надеть. Должно быть, они стоят целое состояние.
        Тень, казалось, пробежала по лицу Рокко, но затем оно прояснилось.
        —Они из магазина в отеле. И их нужно вернуть утром, — ответил он.
        Грейси посмотрела на него с подозрением:
        —Они и правда только на сегодня?
        Он кивнул, в его глазах нельзя было что-либо прочитать.
        Грейси вновь посмотрела на украшения:
        —Ну хорошо. Я их надену.
        Рокко вынул ожерелье и ловко закрепил его на шее Грейси. Затем он протянул ей серьги. Она надела их трясущимися руками. Ожерелье было холодным и тяжелым, а серьги качались, когда она поворачивала голову.
        Рокко протянул ей руку:
        —Окажете ли мне честь…
        Грейси кивнула и вложила свою руку в его. Она чувствовала себя очень странно, словно перед экзаменом.
        Рокко крепко сжимал руку Грейси в своей. Он чувствовал слабую дрожь в ее теле, когда они спускались вниз на лифте. Грейси явно нервничала, но выглядела при этом великолепно. Когда она вышла из спальни, он не сразу смог ее узнать. Собранные в высокую прическу волосы обнажали длинную изящную шею. Макияж сделал ее щеки румяными, глаза стали еще больше, а ресницы — такими длинными, что он мог их видеть с другого конца комнаты.
        Цвета платья Грейси мерцали, как тысяча экзотических птиц, и то, как материал льнул к изгибам ее тела, делало ее фигурку совершенством. Грейси превратилась в красавицу, сравниться с которой не мог никто.
        До места назначения они добрались на лимузине, его вел тот же шофер, который забирал их из аэропорта. Выйдя из салона автомобиля, Грейси с удовольствием ощутила вокруг себя теплый, знойный, обволакивающий подобно одеялу воздух. Рокко провел ее в затейливо украшенное деревянное здание, построенное в тайском стиле. Все это было исключительно ново, не похоже ни на что из того, что Грейси видела раньше. Она была словно пьяная — от картинок, звуков, запахов.
        Здание было окружено потрясающим садом с подсвеченными гирляндами деревьями, что усиливало ощущение волшебства. Дождь прекратился, в небе зажглись звезды. Женщины в праздничной тайской одежде курсировали сквозь толпу приглашенных, предлагая напитки и еду.
        Грейси отказалась от бокала шампанского, и Рокко взял ей бокал с водой, спросив:
        —Ты совсем не пьешь?
        Грейси вздохнула и ответила, избегая встречи с его взглядом:
        —Моя мать была алкоголичкой, так же как и бабушка. Я никогда не притрагивалась к спиртному.
        Рокко устремил на Грейси задумчивый взгляд. Она быстро взглянула на него в ответ, а затем отвела глаза. Она не могла поверить, что рассказала ему об этом, и попыталась сменить тему разговора:
        —Тайские женщины такие крошечные! Я себя чувствую слонихой рядом с ними.
        Рокко взял ее руку и поднес к своим губам. У Грейси перехватило дыхание, когда он поцеловал внутреннюю сторону ее ладони.
        —Ты не выглядишь как слон. Ты выглядишь ошеломляюще.
        —С-спасибо. — Грейси запнулась. Она действительно не могла поверить, что находится здесь. В этом платье. С Рокко де Марко. Будто бы фантазия, которой она предалась после того, как они впервые встретились, вырвалась из ее головы и стала реальностью. Это уже слишком.
        Рокко провел Грейси через толпу в главный зал, а затем сквозь него наружу, где в саду стояли столики, а на них мерцали свечи, словно маленькие маячки света.
        К Рокко подошел какой-то человек и сердечно похлопал по плечу. Это было лишь началом длинной вереницы встреч, когда Рокко разговаривал с разными людьми о вещах, в которых Грейси оставила всякие попытки разобраться. Но она не возражала. Она всегда находила это захватывающим — просто слушать, как беседуют умные люди.
        —Тебе скучно?
        Грейси посмотрела на Рокко с неподдельным удивлением. С ними только что распрощался очередной собеседник.
        —Нет! Почему мне должно быть скучно?
        —Ну, ты как-то притихла, и это заставляет меня нервничать.
        Грейси пожала плечами.
        —Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говорил большую часть времени, — улыбнулась она, — но я подумала, мое молчание стало долгожданным облегчением для тебя.
        Губы Рокко изогнулись в улыбке.
        —Как это ни странно, не настолько, насколько я ожидал. — Внезапно он внимательно посмотрел ей в глаза и спросил: — Эта папка в твоем чемодане, с зарисовками и текстами, — это что?
        Грейси вспыхнула, и ее сердце сжалось.
        —Тебе следовало сказать, что ты и ее видел. Ты, наверное, ожидал найти планы по ограблению банка?
        Казалось, Рокко на мгновение смутился:
        —Я подозревал найти что-то вроде этого… но теперь я не знаю.
        Напряжение отпустило Грейси. Даже такого мимолетного проявления доверия со стороны Рокко оказалось для этого достаточно.
        —Я… я хочу когда-нибудь написать книгу для детей. В папке всего лишь несколько набросков для нее. Ничего особенного.
        —Довольно неплохо!
        Грейси посмотрела на Рокко широко открытыми глазами:
        —Правда?
        Он кивнул. Сердце Грейси забилось сильнее.
        —Почему ты решила написать детскую книгу?
        Грейси начала нервно теребить сумочку. Она никому не говорила об этом раньше и чувствовала себя очень неуютно.
        —Я никогда не была особо прилежной ученицей в школе в отличие от… — она удержалась от произнесения имени «Стивен», не желая рисковать хрупким перемирием, которое, казалось, установилось между ней и Рокко, — большинства детей. Мне всегда нравилось читать книги. Нравилось то, как они могут перенести тебя в другой мир. — Она чувствовала себя глупо и избегала пронизывающего взгляда Рокко. — Чтение задело что-то в глубине моей души, и мне захотелось заниматься именно этим.
        Рокко посмотрел на склоненную голову Грейси, на ее волосы, пылающие словно лесной пожар. Он отлично знал, как это здорово — забраться подальше в волшебные истории, когда ты маленький и тебя окружает жестокий мир.
        Грейси подняла глаза и увидела в его взгляде мягкость и доброту.
        —Не смотри на меня так, — прорычал Рокко.
        —Или что? — спросила Грейси, неожиданно чувствуя себя непривычно уверенной. Ведь Рокко больше не смеялся над ней, и она была уверена, что желанна.
        —Или я тебя уведу отсюда прямо сейчас, с соответствующими для тебя последствиями!
        Грейси дерзко окинула его взглядом:
        —А я и не против.
        С приглушенным рычанием Рокко схватил Грейси за руку и потащил за собой сквозь толпу. Она чувствовала себя окрыленной, чувствуя, что стены между ними рушатся и вместо них возникает легкость.
        В считаные минуты они оказались на заднем сиденье лимузина, где Грейси оказалась в объятиях Рокко, судорожно ища его губы своими.
        Немного позже, в лифте отеля, Рокко смотрел на розовое от смущения лицо Грейси, отражающееся в полированной поверхности дверей. Ее волосы были распущены и растрепаны, губы припухли. Ее ладонь была зажата в его руке.
        Рокко не переставал поражаться тому, что с ним происходило. Он никогда еще не покидал важные приемы по своей прихоти. И не занимался любовью на заднем сиденье автомобиля. Казалось, малейшего взгляда на Грейси достаточно, чтобы он совершенно потерял голову. Он еле удерживался от того, чтобы не нажать кнопку «стоп», задрать платье Грейси и опять наброситься на нее. Но здравый смысл говорил, что его друг Себастиан не оценит подобное шоу в своем лифте под камерами видеонаблюдения.
        Когда они оказались в своем номере люкс в пентхаусе, Грейси нервно отодвинулась от Рокко, высвобождаясь из его хватки. Тело Рокко пульсировало от желания продолжить то, что они начали в автомобиле.
        Рокко увидел, что Грейси потянулась к ожерелью. Он нахмурился:
        —Что ты делаешь?
        —Я хочу это снять.
        Голос Грейси звучал хрипло. «Возможно, я не единственный, кто сгорает от ненасытного желания», — подумал Рокко.
        Он шагнул вперед и стиснул зубы, когда ее запах, многократно усиленный возбуждением, ударил ему в ноздри. Надо вновь учиться контролировать себя! Он снял с Грейси ожерелье, а она протянула ему серьги со словами:
        —Мы должны убрать их в какой-нибудь сейф!
        Рокко вздохнул, но отыскал коробку и спрятал ее в сейф, имевшийся в номере. Вернувшись в гостиную, он сдернул с себя галстук-бабочку и сбросил смокинг. Грейси исчезла, но одни из раздвижных дверей были открыты. Он проследовал туда. Грейси стояла на краю мерцающего бассейна, туфли валялись рядом. Платье ее сверкало под темным ночным небом, кожа светилась подобно жемчугу, и Рокко почувствовал, что у него закружилась голова.
        Грейси услышала шаги у себя за спиной, но мысли ее были далеко.
        Когда они прошли через лобби отеля, ей казалось, все вокруг видят, что она чувствует. Каким образом она вдруг превратилась в страстную любовницу, способную заставить Рокко уйти с важного приема, а затем наброситься на него на заднем сиденье машины, словно изголодавшаяся по сексу фанатка — на своего кумира?
        В лифте, по пути к номеру, она так хотела Рокко, что мечтала, чтобы он остановил лифт и взял ее прямо там, в платье, задранном к талии и со спущенными трусиками.
        Теперь Рокко стоял рядом с ней, и Грейси взглянула на него, пытаясь совладать со своим дыханием:
        —Воздух стал более плотным… более влажным.
        Рокко посмотрел на небо:
        —Вот-вот начнется шторм. Дождь польет в любую минуту.
        Грейси тоже посмотрела вверх и увидела над головой угрожающие тучи. Услышав первый раскат грома, она вздрогнула:
        —Он и правда теплый?
        —Да.
        Грейси чувствовала себя так, словно все ее нервные окончания обнажены. Она повернулась лицом к Рокко:
        —То, что случилось там… на приеме… и в машине… Это немного пугает меня — то, что происходит между нами.
        Воздух словно застыл вокруг них, прозвучал второй далекий удар грома.
        Не глядя на нее, Рокко осторожно ответил:
        —Что ты имеешь в виду?
        Грейси пожала плечами и отвернулась:
        —Я только… я хочу, чтобы ты знал, что я не… я никогда не чувствовала такого раньше.
        Рокко резко повернулся к Грейси. Он казался раздраженным.
        —Ты думаешь, для меня это нормально? Это… сумасшедшее желание?
        Боль пронзила Грейси.
        —Я не думаю, что оно сумасшедшее. Просто… кажется, оно не полностью под нашим контролем.
        —Это верно. — Он кивнул и отвел глаза.
        Грейси посмотрела на неподвижную поверхность воды в бассейне. В своем покое она, казалось, смеялась над двумя людьми, воздух между которыми едва ли не трещит от напряжения, вызванного беспокойством, которое они сами себе напридумывали.
        Рокко нерешительно произнес:
        —Грейси?..
        В ответ она молча прыгнула в воду, разбив ее поверхность подобно стеклу. Яркое пятно ее разноцветного платья заскользило под водой к другому краю бассейна.
        Глава 9
        Рокко потрясенно смотрел вслед Грейси. В его душе наряду с раскаянием расцветало новое чувство. Это было ощущение эйфории. Нечто похожее он испытывал, когда увидел в глазах своего отца осознание, что его непутевый сын превзошел даже его собственное феноменальное богатство.
        Грейси вынырнула на поверхность на противоположном конце бассейна. Ее платье струилось под водой вокруг ее тела каскадом разных цветов. Дикая и свободная, она выглядела как морская нимфа, ее волосы расстилались по водной глади темно-красным пятном.
        Рокко почувствовал на лице первые крупные капли дождя, наклонился и снял ботинки и носки.
        Он умело нырнул и пересек бассейн за половину того времени, которое это заняло у Грейси. Увидев ее стройные бледные ноги и платье, вздымающееся над ними словно колокол, он потянул ее вниз под воду. Ее глаза были широко открыты, когда Рокко прижал свои губы к ее.
        Когда спустя несколько секунд они вместе появились на поверхности воды, Грейси судорожно хватала ртом воздух. Дождь теперь лил как из ведра, и она засмеялась, запрокинув голову. Ее руки были крепко обвиты вокруг шеи Рокко, а его — покоились у нее на талии.
        Грейси посмотрела на Рокко, испытывая головокружение от всего произошедшего.
        —Дождь теплый!
        —Почему ты сразу не веришь тому, что я говорю? — прорычал он и снова поцеловал ее.
        Когда Рокко прижал ее спиной к стене бассейна и начал стаскивать с нее платье, она дрожала от предвкушения. Даже несмотря на то что дождь был теплым, кожа Грейси покрылась мурашками.
        Рокко стащил платье вниз до талии, обнажив груди с напряженными сосками. Его темная кожа просвечивала сквозь мокрую ткань.
        Рокко жадно целовал лицо и тело Грейси. Она прижалась к стене бассейна, дождь хлестал ее по лицу. Этот момент был опьяняющим. Звуки города доносились до них с далеких улиц внизу. Грейси оперлась локтями о бортик бассейна и выгнулась к Рокко. Она чувствовала, как он спускает ее платье вниз по бедрам. Оно уплыло прочь по воде ярким цветным пятном.
        Он запустил руку в ее трусики, и Грейси задрожала от предвкушения. Она потянулась к его рубашке, пытаясь расстегнуть ее, и Рокко помог ей сделать это, а затем снял с нее трусики.
        Теперь Грейси была полностью обнажена. Рука Рокко вновь оказалась между ее ног, его рот — на ее груди. Теплый дождь хлестал по ним, вода в бассейне бурлила.
        —Рокко, — выдохнула она, когда он ввел два пальца внутрь ее тела, — мне нужно больше. Мне нужен ты.
        Он откинул голову назад, пальцы его замерли. Одним быстрым движением он приподнял Грейси, посадил ее на бортик и моментально оказался рядом. Затем Рокко аккуратно поднял ее на руки и уложил в оказавшийся рядом шезлонг под навесом. Целуя ее в губы, он пробормотал что-то про защиту и исчез из вида на несколько секунд. Вернувшись, Рокко рывком сдернул с себя мокрые брюки и трусы.
        Грейси почувствовала, что становится единой с бушующей вокруг бурей. Она застонала, почувствовав, как он вонзается в нее. Она обвила ноги вокруг его талии, желая его, нуждаясь в нем, и он с неистовой силой осуществил это ее желание.
        Долгое время они лежали, не в силах двигаться, тяжело дыша, постепенно приходя в себя. В конце концов Рокко приподнялся, вышел из Грейси, и она вздрогнула.
        Он прижался к ее губам:
        —Я сделал тебе больно…
        Грейси покачала головой:
        —Нет. Ты мне не сделал больно!
        «Возможно, не физически, а эмоционально», — подумала она, но ей не хотелось касаться этой темы.
        Рокко встал и исчез на мгновение, затем появился вновь. В руках он держал пушистый халат для Грейси. Она с благодарностью приняла его. Рокко повязал полотенце вокруг бедер и взглянул ей в глаза:
        —Я собираюсь принять душ, присоединишься?
        Грейси отрицательно покачала головой, несмотря на то что какая-то ее часть кричала «Да!». Ей нужно было побыть одной и прийти в себя.
        —Я пока посижу тут немного.
        Рокко пожал плечами:
        —Как хочешь, — и вошел в номер.
        Грейси проводила его взглядом, вздохнула, надела халат, туго завязав пояс, и села, прижав колени к груди и обняв их руками. Дождь прекратился, облака рассеялись. Звезды сияли вновь. Казалось, шторм материализовался специально для того, чтобы сопровождать их сумасшедшую страсть.
        Грейси окинула взглядом беспорядок, который они оставили после себя. Сияющее разными цветами платье на дне бассейна. Ее трусики кораллового цвета, плавающие на поверхности воды вместе с рубашкой Рокко. Его брюки и трусы, сброшенные на плиточный пол. Она застонала и уронила голову на колени. Да, это безумие. Она не сомневалась, что с другими своими женщинами — его обычными женщинами — он был гораздо более цивилизованным и сдержанным. Ни намека на эту беспорядочную страсть. Неудивительно, что его это озадачивало. Она видела выражение лица Рокко перед тем, как он прыгнул в бассейн: будто он боролся с чем-то внутри себя.
        Внезапно Грейси ощутила тоску. Она хотела заставить Рокко изменить свое мнение о ней по-настоящему, превратить отдельные проблески в доверие.
        Грейси услышала шаги и оглянулась. Рокко вышел из номера и направился к бассейну. Она постаралась скрыть свои чувства и непринужденно поинтересовалась:
        —Приятно принять душ?
        Рокко кивнул и улыбнулся:
        —С тобой было бы приятнее.
        Он подошел и сел в шезлонг напротив нее, и Грейси ощутила аромат свежести. Она отвела глаза, стараясь не выдать волнения:
        —Мне нравится сидеть тут, у бассейна.
        —Ты не можешь оставаться здесь всю ночь.
        Грейси пожала плечами:
        —Должна признаться, что этот отель… номер… это немного пугает. Я чувствую себя не в своей тарелке.
        Рокко замер:
        —Но это глупо… О чем вообще ты говоришь?
        —Когда мне было около девяти, наша приемная мать — очередная приемная мать — взяла Стивена и меня в гости в очень красивый дом. Это был величественный особняк. Нам пришлось добираться туда из Лондона на поезде. В нем были огромные комнаты, очень красивые, полные картин и антиквариата. В какой-то момент я потерялась. Группа гостей ушла, и я не смогла их найти. Я забрела в комнату, полную крошечных фарфоровых кукол. Видимо, хозяева дома собирали коллекцию. Я была очарована и взяла одну из кукол, чтобы разглядеть ее лучше. Неожиданно я почувствовала руку на своем плече и так испугалась, что выронила куклу, и она разбилась. Рядом со мной стояла женщина, и она кричала, что я маленькая воришка и чтобы я убиралась… — Грейси вздрогнула. — Я была в таком ужасе, что бежала и бежала, пока наконец не нашла остальных. После этого мне часто казалось, что я чувствую эту руку на своем плече. — Грейси смутилась. Зачем ей понадобилось вспоминать эту историю? Рокко смотрел на нее, но его лицо было скрыто во тьме. — Когда мы вошли в этот номер и раньше, на приеме, мне казалось, что на мое плечо в любой момент может
опуститься рука, и у меня спросят, как я тут оказалась.
        —У тебя столько же прав находиться здесь, как и у кого-либо еще, — грубовато ответил Рокко.
        Грейси улыбнулась:
        —Ну, на самом деле это не так. Но это мило с твоей стороны.
        Рокко встал и протянул Грейси руку. Она помедлила:
        —Подожди. Я хочу сказать тебе что-то еще.
        Он уронил руку, его челюсти сжались.
        —Грейси, тебе не нужно рассказывать мне эти истории.
        Но эти его слова, казалось, только придали Грейси сил.
        —Это не просто истории, и да, мне нужно рассказать тебе. — Она продолжила еще до того, как он успел запротестовать. — Стивен… мой брат, мы с ним двойняшки. — Ее губы скривились. — Но мы не похожи друг на друга. Я старше на двадцать минут, а он чудом избежал смерти при рождении. Когда мы были маленькими, он был щуплым и носил огромные толстые очки. Я привыкла защищать его от задир. Он никогда не мог смириться с обидами. Он также не смог смириться с тем, что наша мать бросила нас. — Голос Грейси задрожал. — Он был слишком умным, слишком тихим. Ровесники всегда выбирали его мишенью для насмешек. Возможно, сейчас в это трудно поверить, но он никогда не хотел такой жизни: вступить в шайку, связаться с наркотиками.
        —Тогда зачем он это сделал? — Рокко, казалось, усмехнулся.
        Грейси вздрогнула, но не смутилась:
        —Они практически заставили Стивена. Однажды его так сильно избили, что он попал в больницу. Они сломали его. Это было легче — соглашаться на то, чего они хотели, чем терпеть такое. Даже несмотря на то, что я сделала все, что было в моих силах, чтобы остановить его. Нам было только четырнадцать. Они подсадили его на алкоголь в считаные месяцы. После на наркотики. Он бросил школу. Сдался.
        —И все же ты защищаешь его даже сейчас?
        Грейси медленно кивнула:
        —Да, я защищаю его и буду защищать всегда. Так же, как он защищал меня.
        Рокко нахмурился:
        —Что ты имеешь в виду? Защищал от чего?
        Грейси знала, что ее откровения ни к чему не приведут, но уже не могла остановиться.
        —Мы тогда жили в очередной приемной семье. Он — я не могу говорить «отец» — часто долго смотрел на меня, дотрагивался до меня, когда вокруг никого не было. Ничего серьезного поначалу, просто хлопок по попе или щипок за руку. Но затем, однажды ночью, когда его жены не было дома, он пришел в мою комнату. — Грейси трясло. Она изо всех сил пыталась успокоиться. — Он сел на мою кровать и начал говорить о том, что хотел сделать со мной. Стивен был в соседней комнате, с другим мальчиком. Я же была одна. Я была так напугана, что не могла говорить или двигаться. И в тот момент, когда этот мужчина уже собирался забраться ко мне в кровать, Стивен вошел в комнату. Он не сказал ни слова. Просто ждал, когда этот мужчина встанет и уйдет, и с той ночи до тех пор, пока мы не покинули этот дом, Стивен спал в моей комнате, не считаясь с неудобствами. Он никогда не оставлял меня одну. Ни единожды.
        Рокко посмотрел на бледное лицо Грейси. Ее слова взрывались в его голове, будто атомные бомбы. Поначалу ему хотелось рвать и метать, выбросить мебель, стоящую на террасе, с балкона. Потом — крепко обнять Грейси и никогда больше не отпускать. Его трясло при мысли о том, что приемный отец притрагивался к ней. При мысли о ее брате и о том, через что ему пришлось пройти. Как ему пришлось сдаться этой кошмарной пропащей жизни. Даже сейчас Рокко словно видел лицо Стивена, светлое и полное энтузиазма. Поступив к Рокко на работу, Стивен поражал его своим рвением и напоминал ему самого себя когда-то. И все же Стивен повернулся к нему спиной, предал его.
        Он сам прошел через те же самые испытания, если не худшие. Но не сдавался. Никогда. С огромным усилием Рокко заставил себя вынырнуть из нахлынувших мыслей и чувств. Он услышал свой голос как будто со стороны:
        —Это ничего не меняет. Не испытывай мое терпение.
        Рокко повернулся и пошел назад в номер, чувствуя, что его душа рвется на части.
        Онемев от горечи и обиды, Грейси смотрела ему вслед. Она рассказала ему больше, чем когда-либо кому-либо. Даже Стивен никогда не упоминал вслух о том, что почти случилосьс ней той ночью. Это было слишком ужасно. Рокко она смогла рассказать, но обошлось ей это очень дорого. Теперь она знала, что стоит за этим саморазрушающим желанием разоблачать себя перед ним, независимо от того, какими будут последствия. Она в него влюблялась.
        Час спустя Рокко все еще ворочался в кровати. Его мучили боль и пустота внутри. Он сбросил одеяло и сел на кровати. Перед его мысленным взором стояла детская фотография Грейси и Стивена. Маленькое испуганное лицо ее брата в огромных очках, и Грейси, такая сильная рядом с ним. Как маленький воин. Он обнаружил, что ревнует ее к брату — из-за ее заботы, из-за их связи.
        Бросить Грейси обидные слова и уйти прочь оказалось проще, чем бороться с собственными чувствами. Но больше он не мог выносить чувство вины.
        Рокко вышел на улицу, во внутренний двор. В тусклом свете луны он увидел Грейси, свернувшуюся в шезлонге, и почувствовал, что боль в груди стала почти невыносимой. Он подошел ближе и увидел, что их одежда аккуратно сложена рядом. Грейси спала, лицо ее было расслабленным, волосы струились вокруг него словно сияющий нимб.
        Рокко поборол желание развернуться и уйти. Он наклонился и обнял Грейси. Она проснулась и сразу же попыталась отстраниться:
        —Нет… — Ее голос звучал сонно.
        Рокко посмотрел в ее огромные глаза и почувствовал, что тонет в них.
        —Я не хотел быть таким резким. — Он покачал головой, пытаясь побороть нежность, поднимающуюся изнутри. — Тебе не нужно мне ничего рассказывать, Грейси. Это не меняет той ситуации, в которой мы оказались из-за твоего брата. Почему твой брат сделал то, что сделал, — не столь важно. Я считаюсь с конкретными фактами. Он обокрал меня. Но важнее всего для меня ты, и я не хочу больше говорить о твоем брате или твоем прошлом. Договорились?
        Грейси чувствовала, как напряжен Рокко. Он отчаянно хотел, чтобы она сказала «да». Она понимала это. Даже сейчас, сквозь обиду и неприятие, она отчетливо видела что-то в глубине его глаз. Что-то уязвимое и незащищенное. И она не могла не пойти к нему навстречу.
        —Договорились, — дрожащим голосом ответила она.
        К ее облегчению, Рокко не стал триумфально усмехаться. Он даже не выглядел довольным. Он поднял ее на руки и отнес в спальню.
        Нью-Йорк, на который Грейси смотрела из иллюминатора садящегося самолета, совсем не походил на Бангкок. Далеко внизу расстилалось море серых зданий. Пейзаж разительно отличался от пышной зелени рисовых полей.
        Рокко сидел в кресле через проход от Грейси. Он изучал бумаги, нахмурив лоб. Грейси вновь повернулась к иллюминатору. После той памятной ночи у бассейна между ними, казалось, воцарилось негласное перемирие. Они старались не задевать друг друга и говорили только на отвлеченные темы. Рокко даже нашел время между деловыми встречами и отвел Грейси в потрясающий «Гранд-палас», и она бродила по его мраморным террасам, испытывая благоговение и восхищение. Архитектура дворца пора зила ее: взмывающие ввысь арки, колонны и традиционные богато украшенные крыши в тайском стиле. Во дворце разместился храм Изумрудного Будды, статуя которого располагалась на высоком алтаре. Грейси провела много времени внутри и снаружи дворца, обходя его круг за кругом.
        Прошлым утром Рокко разбудил Грейси очень рано и вывел ее, бурчащую и сонную, из отеля. Одет он был просто — в шорты и рубашку. К радости Грейси, их ожидал тук-тук. Он доставил их на причал, где они пересели в лодку и отправились на один из расположенных на воде рынков. Грейси была глубоко взволнована тем, что Рокко сделал ей такой сюрприз — поездку на рынок на рассвете, до того, как туда прибыли полчища туристов, и прогулку по городу на тук-туке.
        —О чем ты думаешь?
        Грейси подпрыгнула от неожиданности и посмотрела на Рокко. Она отказалась признаваться самой себе в том, что влюблялась в него. Это слишком опасно. Если она не будет об этом думать, возможно, чувство пройдет?
        Она заставила себя улыбнуться и сказала беззаботно:
        —Я просто думала о том, что последняя женщина, которую ты брал с собой в Бангкок, скорее всего, не получила от поездки на тук-туке такого удовольствия, как я.
        Рокко замолк на мгновение, а затем ответил:
        —Я никогда никого не брал с собой в Бангкок.
        Сердце Грейси сжалось. Будто наперекор этому ощущению, она сказала:
        —Тем не менее я уверена, что ты брал их с собой в Нью-Йорк.
        Рокко пристально посмотрел Грейси в глаза:
        —Да, конечно, я брал женщин в Нью-Йорк. Здесь я бываю гораздо чаще.
        Рокко отвернулся и углубился в свои бумаги. На протяжении почти часа он казался поглощенным работой, хотя на самом деле практически постоянно думал о Грейси. Ни одна из его прошлых любовниц не села бы в тук-тук, даже если бы он заплатил ей за это. А Грейси радовалась поездке как ребенок. И он радовался вместе с ней.
        Рокко успокаивало приближение Нью-Йорка. В этом городе он почувствует себя спокойнее рядом с Грейси, он будет держать ее на расстоянии, даже если это потребует напряжения всех его сил. Бангкок был ошибкой. Там чувства взяли над ним верх. Словно в ответ на это перед его мысленным взором возникла Грейси, прыгающая в бассейн в пестром платье. Рокко изо всех сил пытался сконцентрироваться на работе, пока буквы на странице, на которую он смотрел, не стали расплываться перед его глазами.
        Грейси безошибочно чувствовала, что Рокко сознательно держит между ним дистанцию. Он казался более отстраненным и холодным, чем обычно. Пытаясь не расстраиваться, Грейси жадно рассматривала небоскребы Нью-Йорка.
        Имена известных дизайнеров сверкали перед ней на вывесках Пятой авеню, вскоре уступив место зеленым деревьям Центрального парка. Оставив парк по правой стороне, машина подъехала к зданию в стиле ар-деко с огромным навесом над тротуаром. Улыбающийся швейцар в униформе помог Грейси выйти из машины, и на нее обрушилась летняя жара. Она отличалась от таиландской, но была не менее беспощадной уже с самого утра.
        Швейцар поприветствовал Рокко:
        —С возвращением, мистер де Марко!
        Они прошли через прохладный вестибюль. Консьерж ожидал их, придерживая двери лифта. Лифт плавно поднялся и остановился прямо в пентхаусе. Грейси не ожидала, что снова поразится невиданной роскоши. Интерьер был выполнен в кремовых и золотых тонах. Ковры были такими толстыми, что в них, казалось, можно было утонуть. Абстрактные картины маслом на стенах, в соответствии с вкусами Рокко, способствовали смешению старого стиля с новым. Антикварные фигурки располагались на маленьких замысловатых столиках. Огромные кремовые диваны были завалены подушками.
        Рокко открыл двери французского балкона на другой стороне комнаты. Грейси подошла к нему, затаив дыхание от восторга, и увидела большую террасу, простиравшуюся, казалось, во всю длину здания, уставленную деревьями в кадках и цветами в корзинах.
        —А где бассейн? — попыталась пошутить Грейси.
        —В тренажерном зале на нижнем этаже.
        —О…
        —Здесь мило, — сказал он отсутствующим тоном. — Отсюда открывается вид на парк.
        Грейси была потрясена. Внизу действительно раскинулся самый знаменитый в мире городской парк. Люди отсюда походили на муравьев, вся центральная часть парка с обширной поляной и рекой были как на ладони.
        Грейси не оставляла попыток пошутить:
        —Я удивлена, что мы не в самом высоком небоскребе из всех!
        Она не смотрела на Рокко, поэтому не видела, как сжались его челюсти. Но он спокойно ответил:
        —Да, но Верхний Ист-Сайд считается лучшим местом. — Он бросил взгляд на часы. — Послушай, мне уже пора. У меня сегодня череда совещаний, одно за другим.
        На этот раз Грейси была рада перспективе побыть одной. Она кивнула:
        —Хорошо.
        Рокко вынул что-то из бумажника и протянул Грейси:
        —Вот, возьми. Почему бы тебе не пройтись по магазинам?
        Грейси взяла черную кредитную карточку и удивленно посмотрела на нее. Рокко снова залез в свой бумажник:
        —Тебе также понадобится немного наличных на такси. Этим вечером мы идем на прием, поэтому увидимся здесь в шесть часов, хорошо?
        Грейси взглянула на Рокко и почувствовала, что ему не терпится уйти. Она снова кивнула:
        —Прекрасно. Увидимся позже.
        Казалось, Рокко хотел сказать что-то еще, но повернулся и вышел из апартаментов. Несколькими секундами позже в дверь постучала женщина, представившаяся Консуэллой, экономкой мистера де Марко. Консуэлла настояла на том, чтобы показать Грейси всю квартиру — четыре смежные спальни, две обеденные комнаты, одну неофициальную гостиную, другую — официальную, спортзал и бассейн, сауну, огромную кухню и две дополнительные ванные комнаты.
        Когда у Грейси закружилась голова от переизбытка впечатлений, она разрешила Консуэлле вернуться к работе и принялась распаковывать вещи и решать, чем занять себя до вечера. Грейси была полна решимости попытаться не думать о Рокко.
        Также она намеревалась найти интернет-кафе и посмотреть, нет ли сообщений от Стивена.
        В обед Рокко вернулся в апартаменты, досадуя на себя за эту слабость. К его удивлению, Консуэлла сообщила, что Грейси ушла несколько часов назад. Рокко направился в спальню, но не нашел там ничего, кроме разобранного багажа. Он выругался. Почему она не могла оставить записку?
        Он уже собрался уходить, когда заметил что-то лежащее на комоде. Это были его кредитная карточка и наличные, которые он оставил Грейси. Не хватало только около двадцати долларов. Оказалось, она взяла денег ровно столько, чтобы добраться до центра города.
        Рокко посмеялся над собой. Он действительно ожидал, что она отправится прямиком в дизайнерские бутики на Пятой авеню? Эта женщина лично отнесла бриллиантовое ожерелье и серьги назад в магазин отеля в Бангкоке.
        Только уже находясь в машине на пути назад в центр, Рокко осознал, что фактически позволил Грейси улизнуть. Весь остаток дня эта мысль ни на секунду не покидала его, не позволяя ни на чем сосредоточиться, пока он наконец не получил сообщение от консьержа о том, что Грейси вернулась в апартаменты.
        Глава 10
        Грейси вернулась во второй половине дня, уставшая, но счастливая. «Ну, — она состроила гримаску своему отражению в зеркале над столом в холле, — не абсолютно счастливая». Она была бы абсолютно счастливой, если бы Рокко разделил с ней восторг от штурма вершины Эмпайр-стейтбилдинга и прогулки по Центральному парку.
        Грейси прикусила нижнюю губу. Она была бы гораздо счастливее, если бы получила весточку от Стивена, но, посетив интернет-кафе, она обнаружила, что новых писем на ее имейл не приходило. В отчаянии она послала Стивену письмо, надеясь, что он мог забыть ее адрес и не писал из-за этого. Вздыхая, она вышла на балкон, чтобы еще раз насладиться величественным видом парка с высоты.
        Облокотившись о перила, Грейси снова задумалась о Рокко. Давал ли он вот так кредитную карту всем своим любовницам, чтобы они ходили весь день по магазинам и затем важничали по вечерам на приемах?
        —Ты не взяла кредитку.
        Грейси резко развернулась, ее сердце застучало при виде Рокко, небрежно привалившегося к двери террасы, словно она сама вызвала его своими мыслями.
        —Ты напугал меня. Я не слышала, как ты вошел.
        Рокко подошел к Грейси. Блеск его глаз заставил ее вжаться спиной в стену. Она сглотнула:
        —Нет, я не взяла карточку. Зачем мне это было делать? Мне ничего не нужно. Ты купил мне достаточно одежды, по крайней мере для десятка поездок за границу.
        Его голос был раздраженным.
        —Тогда скажи мне, чем ты занималась?
        —Я позаимствовала двадцать долларов и отправилась в центр, где сняла в банкомате немного денег со своего собственного счета. Затем я постояла в очереди и поднялась на вершину Эмпайр-стейт-билдинга. После этого я прогулялась по Центральному парку, купила сэндвич и съела его. Это нормально?
        Грейси почувствовала себя виноватой из-за того, что не упомянула о визите в интернет-кафе, но она боялась реакции Рокко.
        —Нет, черт бы тебя побрал, это ненормально.
        Рокко шагнул к Грейси и обнял ее. Его поцелуй был грубым и требовательным. Грейси попыталась сопротивляться, но Рокко был непреклонным, и она не смогла ему противостоять. Это как бороться с огнем. Грейси запустила пальцы в его волосы, прильнула к нему. В эту секунду они были честны друг с другом. Рокко поднял Грейси на руки, а она не могла перестать целовать его шею, одновременно расстегивая его рубашку и развязывая галстук. Когда они оказались в спальне, Рокко опустил ее на кровать и сорвал с себя рубашку. Грейси сняла блузку через голову и сдернула вниз шорты, сбрасывая заодно и сандалии.
        Рокко опустился рядом с Грейси, и она посмотрела на него, не в силах больше скрывать свои эмоции.
        —Мне тебя сегодня не хватало, — прошептала она.
        Рокко посмотрел на нее, и в его глазах зажглись искры, но потом они снова потемнели.
        —Не говори так. Я не хочу этого слышать.
        —Это трудно, — настаивала Грейси, — потому что мне действительно тебя не хватало… и я только что сказала это снова.
        С рычанием Рокко набросился на нее. Его руки блуждали по ее телу, пока он не снял с нее бюстгальтер и трусики и она не оказалась полностью обнаженной, как и он. А затем Рокко взял ее с такой силой, что она закричала.
        —А кто ваша спутница?
        Грейси натянуто улыбнулась женщине со странно собранными в шар волосами вокруг головы, что казалось, они загорятся, если она встанет слишком близко к яркому огню. Ей могло быть сколько угодно лет в промежутке от сорока до шестидесяти пяти. Ее лицо было неподвижным и неестественно гладким.
        —Грейси О’Брайен, — промурлыкал Рокко.
        Женщина послала пренебрежительный взгляд сверху вниз, оценивая сверкающее, доходящее до пола платье Грейси.
        —Ах да. Ну, я могла догадаться, что вы — ирландка. С такими-то рыжими волосами и бледной кожей…
        Грейси улыбнулась:
        —На самом деле моя мать была англичанкой, и я родилась и выросла в Лондоне, а отец был ирландцем.
        Бровь женщины поднялась.
        —Я понимаю. — И, будто совершенно потеряв интерес к Грейси, она повернулась к Рокко и взяла его под руку: — А теперь, дорогой, расскажите мне о Бангкоке. Я горю нетерпением услышать о вашей сделке с «Ларримар корпорейшн».
        Женщина попыталась как можно быстрее увести Рокко, но он остановился как вкопанный, вырвался из тисков ее хватки и взял Грейси за руку. Он ничего не сказал, но ясно дал понять, что ей не следует игнорировать Грейси.
        А сама Грейси не следила за разговором. Ей было интересно наблюдать за людьми вокруг. Они находились в конференц-зале первоклассного отеля. Только что закончился роскошный ужин за огромным банкетным столом на двести персон, и теперь все переместились в изысканный зал, переходящий в огромную террасу, освещенную тысячами свечей.
        Внезапно Грейси захотелось вдохнуть свежего воздуха. Она попыталась высвободить руку, но хватка Рокко была железной. Ей пришлось легонько ткнуть его локтем в ребра, привлекая к себе внимание.
        Сладко улыбнувшись чванливой женщине, она сказала Рокко:
        —Я хотела бы выйти на воздух.
        Рокко некоторое время боролся с нежеланием позволить Грейси уйти, но наконец все же отпустил ее. Он смотрел, как она идет сквозь толпу, ее рыжие волосы сияли подобно маяку, заставляя людей останавливаться и смотреть ей вслед. Она казалась слишком яркой и живой в сравнении с большинством собравшихся здесь. Именно это и привлекло его в ней сразу, как только он впервые ее увидел.
        —Она другая.
        Рокко изумленно обернулся к своей собеседнице:
        —Простите?
        Хелена Такерлей хоть и была снобом, но обладала незаурядными проницательностью и умом.
        —Я сказала, она другая. Неудивительно, что вы ею так очарованы.
        Рокко постарался сохранить невозмутимое выражение лица:
        —Да, она другая. И, к слову, у меня к ней ровно такое же отношение, как и к другим женщинам, с которыми я встречался.
        Хелена фыркнула и на мгновение стала выглядеть более человечной.
        —Расскажите это кому-нибудь еще, де Марко! — Она наклонилась к нему и сказала вполголоса: — Мне она нравится. У нее есть характер, в отличие от тех глупых аристократичных зануд, с которыми вы появлялись тут раньше.
        Грейси проделала путь сквозь толпу, не обращая внимания на известнейших людей Манхэттена, и вышла на террасу. Она взяла стакан воды с подноса проходящего мимо официанта и встала у перил, наслаждаясь видом ночного Нью-Йорка.
        От голоса, внезапно раздавшегося у нее за спиной, ее кожа покрылась мурашками.
        —Слева от тебя — Гарлем.
        Рокко подошел к Грейси вплотную, приобняв ее за талию. Она прижалась спиной к его груди и промурлыкала:
        —Ты ненасытен!
        Рокко прижал ее к себе еще сильнее:
        —Давай уберемся отсюда. На сегодня с меня хватит прелестей Нью-Йорка.
        Она развернулась и посмотрела ему в глаза:
        —С меня тоже. Мне надоели разнообразные виды на Центральный парк.
        Усмехнувшись, Рокко наклонил голову и сказал ей на ухо:
        —Очень жаль, потому что, когда мы вернемся, я хочу воссоздать эту позу, только на тебе не будет платья, а твои ноги будут у меня на талии.
        Грейси дрожала от нетерпения, наблюдая за тем, как Рокко снимает пиджак и галстук-бабочку и расстегивает рубашку. Он подошел к ней, и воздух, казалось, завибрировал между ними, а затем он удивил ее, осторожно и нежно поцеловав в губы. Грейси неожиданно захотела большего, чем просто физической близости. Она мягко спросила:
        —Как ты можешь выносить общение с такими людьми?
        Рокко застыл:
        —Что ты имеешь в виду?
        —Ну… как та женщина. Она была такой грубой. — Грейси вспыхнула. — И Хонора Винсроп тоже.
        Рокко взял руки Грейси в свои:
        —Хелена на самом деле не такая уж плохая. Ее манеры — это работа на публику. Она одна из немногих, кто действительно помог мне, когда я приехал в Нью-Йорк, будучи зеленым новичком.
        Грейси нахмурилась. Она не могла представить, что Рокко мог когда-то быть неопытным.
        Рокко скользнул по ней взглядом:
        —Ты ей понравилась. Она сказала, у тебя есть характер.
        Грейси неуверенно улыбнулась:
        —Ну ладно… возможно, я была не права по поводу ее. Но я не ошиблась относительно Хоноры.
        Лицо Рокко стало серьезным.
        —Не ошиблась. Она отъявленная негодяйка.
        Грейси в изумлении посмотрела на него:
        —А как же тогда ты собирался жениться на ней?
        Рокко долгое время ничего не отвечал. Как объяснить Грейси, что он никогда не намеревался руководствоваться романтическими соображениями, выбирая себе жену? Наконец он сделал широкий жест рукой:
        —Для этого. Ты должен быть принят в этот мир, чтобы быть действительно успешным, и единственный путь, позволяющий достичь этого для кого-то вроде меня, — это брак с нужным человеком.
        Грейси в удивлении замерла:
        —Что ты имеешь в виду — для кого-то вроде тебя? Разве ты не из того же мира? — Она вгляделась в его лицо.
        Спустя некоторое время он покачал головой и указал рукой на мостовую далеко внизу. Его голос был жестким:
        —Как и ты.
        Многое в поведении Рокко стало проясняться.
        —Ты имеешь в виду, что вырос…
        Он взглянул на нее, его глаза блестели в полутьме.
        —На улице. Борясь за выживание во враждебном окружении. Это именно то, что я имею в виду. — Рокко отвел глаза и выругался по-итальянски.
        Грейси никогда еще не слышала, чтобы он говорил на родном языке.
        Спустя некоторое время Рокко произнес:
        —Я не должен был говорить об этом.
        Он уставился в темноту, словно силясь что-то разглядеть в ней, а затем начал говорить низким, отстраненным голосом. Он рассказал Грейси о том, как родился и вырос в трущобах в одном из беднейших городов Италии. Он рассказал ей о своей матери, которая была элитной проституткой, и как вышло, что его отцом оказался один из богатейших людей в городе.
        —Моя мать все до последнего чентезимо тратила на наркотики. Она задумала родить меня и использовать как инструмент давления на отца. У нее даже хватило ума, чтобы заранее запастись материалом для теста ДНК, и как только я родился, у нее появилось подтверждение отцовства. Однако мой отец не хотел ничего об этом знать. У него были две дочери, и он не хотел, чтобы приблудный сын от проститутки из трущоб угрожал его репутации. — Руки Рокко сжались в кулаки. — Ты не можешь даже отдаленно представить себе, что это был за мир. Постоянный шум, драки, убийства, наркотическое безумие. Весь день, всю ночь. — Его губы сжались в тонкую линию. — Мы не звонили в полицию. Они никогда не приезжали. Они были коррумпированными, как и все вокруг. Для нас не существовало никаких социальных гарантий. Моя мать все время меняла любовников. Я жил в условиях постоянной драмы, неуверенности и опасности.
        Грейси била крупная дрожь. Еле выговаривая слова, она произнесла:
        —Что случилось с твоей матерью?
        Рокко замер. Затем глухо произнес:
        —Когда мне было семнадцать, я нашел ее мертвой, с иглой, торчащей из ноги.
        Грейси накрыла его руку своей:
        —О, Рокко…
        Он стряхнул ее руку и обжег ее злобным взглядом:
        —Я рассказываю тебе это не для того, чтобы вызвать жалость. Мне она не нужна. И никогда не была нужна. Мать не любила меня. Она любила дозы и богатеньких покровителей.
        Грейси проглотила ком, стоявший в горле:
        —Мне очень жаль.
        Рокко отвел глаза:
        —Однажды я столкнулся лицом к лицу со своим отцом — у ворот его дома. Я знал, где он живет. Моя мать много раз рассказывала мне об этом. Это было сразу после того, как она умерла. Когда я столкнулся с ним, он плюнул в меня, толкнул на землю и переступил через меня. Две мои сестры были с ним. Они даже не посмотрели в мою сторону, несмотря на то что слышали, как я назвал его отцом. Я видел, как они сели в автомобиль с шофером. Мой отец, видимо, переговорил с одним из своих людей. Как только автомобиль уехал, меня затащили в соседний переулок и избили так, что я оказался в больнице. Это было весьма доходчиво. Я покинул Италию и поклялся, что взгляну в глаза отца лишь тогда, когда отвоюю свое место в его мире.
        Грейси тихо спросила:
        —Этот шрам… на твоем плече — это была татуировка, не так ли?
        Рокко кивнул:
        —Она означала, что я принадлежал к определенной части трущоб… Определенной группировке. Я удалил ее, когда приехал в Англию.
        —Так вот почему ты никогда не говоришь на итальянском. Ты ненавидишь любые напоминания о прошлом.
        Рокко уронил голову на грудь и устало произнес:
        —Просто уйди, Грейси. Оставь меня одного.
        Грейси отступила, хотя боль и обида разрывали ей сердце. Она так хотела утешить его. Грейси развернулась, чтобы уйти, но, повинуясь внезапному импульсу, оглянулась. Рокко стоял на том же месте с опущенной головой.
        Внезапно Грейси приняла решение. Она подошла к Рокко, скользнула в его объятия и сказала, глядя ему прямо в глаза:
        —Нет, я не уйду. Потому что не думаю, что ты действительно хочешь быть один. — Она провела рукой по его лицу. — Я хочу тебя, Рокко. Очень сильно.
        Некоторое время он обескураженно молчал, затем издал гортанное: «Черт бы тебя побрал!» — и прижал Грейси к себе так сильно, что ей стало больно, но она прикусила губу и не сказала ни слова. Она чувствовала в Рокко неистовство, неприрученную дикость, которой требовался выход, и она отчаянно хотела ему помочь. Его поцелуи были грубыми и жадными.
        Позже Грейси не могла даже вспомнить, как они раздели друг друга, как попали в спальню, — только то, что произошло там. Теперь она узнала, каким сдержанным был Рокко с ней раньше — столько животной дикости вырвалось в ту ночь наружу. Все ее тело болело, но это было приятно. Она знала, что ее бледная кожа будет вся в синяках. Он кусал ее, а ей хотелось, чтобы он делал это еще сильнее. Он взял ее сзади, и это было самое эротичное переживание из всех, которые она когда-либо испытывала. Она чувствовала вес всего его тела, когда он, прижав ее к кровати, входил в нее снова и снова.
        Когда Грейси обрела способность двигаться, она подняла голову и посмотрела на Рокко. Что-то в его позе сказало ей о том, что он не спит.
        —Рокко?
        К ее удивлению, он закрыл рукой глаза и ничего не ответил. Грейси попыталась убрать его руку, но он резко сказал:
        —Я не могу на тебя смотреть. Я… я взял тебя как животное.
        Нежно, но твердо Грейси опустила его руку, затем прижалась к его груди и прикоснулась к его лицу:
        —Рокко де Марко, посмотри на меня.
        Он открыл глаза. Ему действительно было стыдно. Сердце Грейси сжалось от нежности.
        —Я в порядке. Мне понравилось.
        Она прижалась к его губам, но Рокко взял ее за плечи и отстранил:
        —Нет. Я не могу.
        Сердце Грейси тяжело забилось, когда она увидела, что он выбирается из кровати. Его высокая обнаженная фигура выглядела величественно в тусклом свете.
        Не глядя на нее, он произнес:
        —Поспи немного, Грейси. Завтра в обед мы уезжаем.

* * *
        Уйти от Грейси в тот момент было для Рокко бесконечно мучительно. Но она видела слишком много. Подобралась слишком близко. Он никогда не рассказывал о своем прошлом. Он был всегда так осторожен! А тут, как загипнотизированный, излил на Грейси все. И она приняла это безоговорочно. Приняла его.
        Он взял ее чудовищно грубо, а она приняла и это. Поразительно, но в результате он утолил свою боль, его злость растаяла, и в душе воцарился покой. Даже стыд, который он чувствовал после всего этого, быстро таял.
        Он направился прямо к бассейну и нырнул, надеясь, что физическое изнеможение, которого он жаждал, заглушит все другие чувства, зреющие внутри его. Это были непривычные, новые чувства, не такие темные и запутанные, как старые, но почему-то они были более пугающими.
        На следующий день Грейси все еще чувствовала себя слегка разбитой. Она проснулась поздно, и Консуэлла сообщила ей, что Рокко давно ушел в офис.
        Хлопнула дверь, Грейси оторвала взгляд от экрана телевизора. Перед ней стоял Рокко. Его лицо было строгим и суровым. Грейси сжалась в ужасе, хотя и понимала, что ей не следует удивляться. Рокко никогда не простит ей то, что она заставила его открыться. Для этого он был слишком гордым.
        Грейси медленно встала:
        —Я готова идти.
        Рокко держал в руках клочок бумаги:
        —Ты не хочешь объяснить мне вот это?
        Грейси нахмурилась и скользнула взглядом по бумаге:
        —О чем ты говоришь?
        Рокко прочитал вслух ровным тоном:
        —«Стивен, где ты? Ты в порядке? Пожалуйста, свяжись со мной, мне столько нужно тебе рассказать. Мне необходимо знать, что ты в порядке. Пожалуйста, дай мне знать, где ты. Пришли мне номер, чтобы я могла тебе позвонить. Нам нужно поговорить, я могу тебе помочь».
        Грейси побледнела:
        —Откуда у тебя это?
        Рокко ответил бесцветным голосом:
        —Это его рабочий имейл. Мы проверяем его входящие сообщения круглосуточно.
        Живот Грейси свело судорогой. Она почувствовала себя виновной, хотя у нее не было для этого причин.
        —Я не рассказала тебе о том, что пыталась связаться с ним вчера, потому что ты казался раздраженным, когда вернулся. Но я собиралась это сделать позже!
        Рокко иронично поднял бровь:
        —У тебя был целый вечер, чтобы рассказать мне. Похоже на то, что ты пыталась организовать встречу с ним без моего ведома.
        Грейси на несколько секунд потеряла способность говорить. Она понимала, что Рокко имел основания подумать именно так. Она гордо выпрямила спину:
        —Так кажется тебе. Но это не то, что я имела в виду. Я имела в виду именно то, что писала: я волновалась о нем и хотела узнать, где он. Когда я сказала, что могу помочь, то имела в виду следующее: если он сдастся, я приложу все усилия, чтобы разобраться с последствиями его действий.
        Рокко опустил бумагу и злобно ухмыльнулся:
        —Так благородно… и так лживо. А я думаю, ты собиралась рассказать ему, что соблазнила его босса и втерлась к нему в доверие своими слезливыми историями. Возможно, ты хотела убедиться, что ваши легенды полностью совпадают, — прежде чем он явится с повинной, словно кающийся грешник.
        «Соблазнила босса». «Легенды». Слова попадали в сердце Грейси как стрелы с отравленными наконечниками. Неужели Рокко думает, что она намеренно соблазнила его? Грейси вспомнила все, о чем рассказывала Рокко. Тот факт, что он считал ее откровения «слезливыми историями», заставило ее мысленно застонать от боли.
        —Это смешно, — с трудом произнесла она.
        —Нет, — грубо ответил Рокко. — Смешно то, что я так долго недооценивал тебя. Ты — коварная воришка, равно как и твой брат. Ты действительно готова на все, чтобы защитить его.
        Грейси дрожала всем телом.
        —Неужели мне нужно напоминать тебе, что это ты меня соблазнил?
        Лицо Рокко казалось выкованным из гранита. Он словно не слышал ее.
        —С того момента, как мы встретились на приеме в Лондоне, ты играла мной. Ты и твой брат. Он запутался, а ты подчищаешь за ним.
        Грейси посмотрела на Рокко. Казалось невозможным, что это тот же чувствительный, эмоциональный человек, с которым она говорила прошлой ночью. Она понимала: уже ничего не изменить. Она не сможет заставить его снова поверить ей.
        —Кажется, ты уже все выяснил, — медленно произнесла она, глядя в пол. — Что еще сказать? — Грейси не хотела смотреть на Рокко. Она ненавидела себя. Как она могла поверить, что на самом деле что-то значит для него?
        —Больше нечего сказать, — отрывисто бросил он. — Пора идти.
        Путешествие назад в Лондон почти не запомнилось. Грейси находилась в спальне самолета одна, мучимая бесконечными снами о том, что она ищет Стивена, а находит разъяренного Рокко, подстерегающего ее за углом.
        Прохладной темной ночью автомобиль доставил Грейси и Рокко к его офисному зданию. К тому времени Грейси перестала пытаться хоть как-то контролировать происходящее — все мысли вытеснила тупая боль во всем теле. Выйдя из машины, Рокко грубо схватил ее за руку со словами:
        —Даже не думай сбежать!
        Грейси вырвалась и злобно уставилась на Рокко, чувствуя, как ее опустошенную душу заполняет ярость.
        —Не дотрагивайся до меня! Я не собираюсь оставлять моего брата тебе на съедение!
        Поднимаясь в лифте в квартиру, они молчали. К ужасу Грейси, происшествие у машины растопило ледяной панцирь, в котором она пребывала весь день, и чувства вернулись к ней. Она старалась не вспоминать об откровениях Рокко прошлой ночью. Он не заслуживает ее сочувствия.
        Когда они зашли в квартиру, их тепло приветствовал Джордж. Грейси захотелось броситься в его медвежьи объятия, но она этого не сделала.
        Посерьезнев, Джордж протянул Рокко газету:
        —Тут ваша с Грейси фотография… в бульварной газете.
        Рокко развернул газету. Грейси на мгновение забыла обо всем, уставившись на огромную фотографию их с Рокко на званом вечере в Нью-Йорке. Подпись внизу гласила: «Кто же она, очередная любовница де Марко?»
        Грейси почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Поразмыслив, Рокко произнес:
        —Теперь посмотрим, какой из твоего брата защитник.
        Грейси посмотрела на него, пытаясь понять, что он имеет в виду, а затем ее осенило, и она почувствовала чудовищную боль, пронизавшую ее душу.
        —Ты, — произнесла она дрожащим голосом, — обвинил меня в том, что я соблазнила тебя, но ты ведь сам все устроил, взяв меня с собой, чтобы мой брат мог увидеть нашу фотографию и перестал прятаться.
        Лицо Рокко оставалось каменным.
        —Будет интересно посмотреть, так ли сильна ваша связь, как ты говорила.
        Грейси в ужасе посмотрела на Рокко. Тот ли это мужчина, в которого она была влюблена? Он никогда еще не выглядел таким холодным и беспощадным.
        —Ты негодяй!
        Он улыбнулся, и улыбка его была хуже оскала.
        —Ты абсолютно права.
        Глава 11
        Рокко молча наблюдал за тем, как Грейси повернулась и бросилась в свою комнату. Дверь захлопнулась за ней, раздался щелчок замка. Он выругался, отбросил газету, направился к бару с напитками и налил себе виски. Его руки дрожали.С тех пор как ему передали распечатку электронного письма, перед его глазами постоянно стоял красный туман. Поначалу текст выглядел достаточно безобидно. Но по мере того, как Рокко его перечитывал, сердце его, казалось, наливалось свинцом. Каким он был дураком, поверив ей, убедив себя в том, что она невиновна! Он открыл ей душу, а она все это время пыталась связаться со своим братом, уверенная, что Рокко у нее в руках!
        Все следующее утро Рокко провел расхаживая по своему кабинету. О работе он почти не думал. Грейси так и не вышла из своей комнаты. Он стучался, и только ее хриплое «Уходи прочь!» остановило его от того, чтобы выломать дверь. Недавно он звонил мисс Джонс, и та сообщила ему, что Грейси все еще находится в своей комнате.
        Внезапно некое звериное чутье заставило Рокко обернуться, так как он почувствовал странную напряженность в атмосфере офиса.
        По коридору, по направлению к его кабинету, шел отлично знакомый ему человек. Сердце Рокко замерло и упало куда-то вниз, подобно камню. Многие служащие оторвались от работы и с изумлением наблюдали за происходящим.
        К двери кабинета Рокко подходил Стивен Мюррэй собственной персоной.
        Грейси разбудил знакомый голос:
        —Грейси, открой дверь. Это я.
        Грейси села на кровати. Не может быть! Наверное, она спит. С трудом переставляя ноги, она пошла к двери. Открыв ее, Грейси увидела на пороге брата.
        Некоторое время она в оцепенении смотрела на него, затем с рыданиями бросилась ему на шею. Стивен обнял ее и погладил по спине, пытаясь успокоить, и тут сознание Грейси померкло.
        Очнулась она на диване, Стивен пытался вложить стакан с янтарной жидкостью ей в руку.
        —Я не пью, — попыталась она отказаться, но брат настаивал:
        —Давай, тебе это необходимо.
        Грейси сделала глоток и скривилась — ее внутренности словно опалило огнем. Однако напиток вернул ей способность мыслить. Она в панике схватила Стивена за руку:
        —Подожди! Ты тут не можешь находиться! Рокко внизу. Если он найдет тебя…
        Стивен кивнул куда-то назад и вверх. Грейси подняла глаза и увидела Рокко. Он был очень бледен.
        —Я знаю, что он здесь. — Рокко слабо улыбнулся.
        Грейси была поражена. Она никак не могла объяснить себе присутствие Стивена и спокойствие Рокко. Наконец она обрела дар речи:
        —Стивен… что…
        Он улыбнулся и заговорил измученным голосом:
        —Это длинная история. Я все объяснил мистеру де Марко. Банда мошенников, сидевшая в тюрьме вместе со мной, шантажировала меня. Они знали, где я работаю, и пронюхали кое-что о моем жульничестве и незаконных операциях с ценными бумагами. Они угрожали разоблачить меня перед мистером де Марко. Я был в ужасе, думал, что потеряю все, чего добился такими огромными усилиями. Когда они захотели слишком много денег, я запаниковал и сбежал. — Стивен посмотрел на Рокко, в его взгляде читалось огромное уважение. — Мистер де Марко пообещал не преследовать меня по суду, если я помогу ему выследить эту банду. — Он снова перевел взгляд на Грейси: — Мой долг перед мистером де Марко будет уменьшен в зависимости от того, сколько денег мы сможем вернуть, а еще мистер де Марко предложил мне работу, чтобы я смог начать выплачивать его. Я обещаю больше не делать ошибок.
        Грейси не могла поверить услышанному. Она была в шоке. Она едва разобрала, как Рокко сказал Стивену:
        —Дашь нам минуту? Мисс Джонс покажет тебе комнату.
        Стивен кивнул и сжал руки Грейси:
        —Ты в порядке?
        Грейси хотелось истерично смеяться. Она просто кивнула, наблюдая за тем, как Стивен выходит из комнаты. Она подняла глаза на Рокко:
        —Почему ты это делаешь? Почему даешь ему шанс? После всего…
        —Всего, что я сказал? — закончил он за нее и резко добавил что-то по-итальянски. — Боже, Грейси, прости меня. Я был идиотом, глупцом, слепым дураком. Когда я прочитал твой имейл, я так накрутил себя, что поверил в худшее. Последнюю ночь в Нью-Йорке ты подобралась ко мне слишком близко, слишком глубоко. Я никогда никому не рассказывал раньше о себе, а с тобой… это все открылось. И ты не отвернулась в ужасе и шоке. Ты это приняла. — Он взял стул и сел напротив Грейси. Его глаза горели. — Я не придумывал эту историю с газетой. Ты должна мне поверить. Когда я увидел фотографию, первое, о чем подумал, — что это может вынудить Стивена покинуть место, где он прячется, и сделал вид, что подстроил это, так как хотел оттолкнуть тебя. — Рокко скривился, словно от боли. — В глубине души я понимал, ты не причастна ни к чему из того, в чем я обвинял тебя вчера. Я соблазнил тебя потому, что не мог этого не сделать. — Он покачал головой, чувствуя огромное отвращение к себе. — А нападал — из за того, что слишком открылся. Когда Стивен сегодня пришел ко мне, требуя сказать, что происходит между нами, у меня не
осталось никаких сомнений. Мне больше нечего скрывать… — Помедлив, Рокко выдохнул: — С самого начала именно желание быть с тобой, а не стремление найти Стивена заставило меня удерживать тебя рядом с собой.
        Веки Грейси задрожали, слезы покатились по щекам. Рокко взял ее за руку:
        —Я не могу помешать тебе уйти, если ты пожелаешь. Но я не хочу, чтобы ты уходила. Я хочу, чтобы ты оставалась так долго, как тебе захочется.
        —Так долго, как мне захочется? — спросила тихо Грейси. Все ее тело горело словно в огне.
        Рокко кивнул:
        —Между нами что-то происходит, Грейси. Что-то очень мощное.
        Грейси высвободила руку. То, о чем он говорил, было просто желанием. Физическим влечением. И он хочет, чтобы она оставалась рядом до тех пор, пока оно не иссякнет. Но она не успела ничего сказать, потому что Рокко слегка поморщился и посмотрел на часы:
        —Сейчас мне нужно на совещание. Я не могу перенести его. Пожалуйста, подумай о том, что я сказал. Поговорим, когда я вернусь, хорошо?
        От удивления Грейси онемела. Он сказал «пожалуйста»? Она кивнула и увидела, как облегчение расслабило черты лица Рокко. Больше он ничего не сказал. Просто встал и вышел.
        Грейси знала, что ей следует делать. Ей надо уйти, убраться прочь. Рокко хочет мимолетных отношений. Он ничего не сказал о любви. Грейси не могла смириться с этим, ведь она была в него влюблена. Он не смог бы ее ранить так сильно, если бы она его не любила.
        А она была для него просто временным развлечением.
        Двигаясь подобно сомнамбуле, Грейси собрала свои нехитрые пожитки и написала две короткие записки: одну — Рокко, другую — Стивену. Она даже не могла позволить себе повидать брата, боясь, что он убедит ее остаться. У входа в квартиру дежурил незнакомый телохранитель, и Грейси обрадовалась этому, так как увидеть сейчас Джорджа было выше ее сил.
        Две недели спустя
        Грейсис трудом пыталась пробраться через плотную толпу. Для этого ей пришлось держать поднос с пустыми бокалами практически над головой. Но она была довольна —с этой работой уже через несколько недель она сможет съехать из хостела и найти где-нибудь недорогое съемное жилье. А как только у нее появится свой угол, она сможет по паре часов в день работать над своей книгой.
        Добравшись наконец до кухни, Грейси вздохнула с облегчением. Она вошла и поставила поднос на стойку, но босс тут же вручил ей другой поднос, уставленный бокалами с шампанским, и весело сказал:
        —Сегодня много жаждущих выпить!
        Подавив усталый вздох, Грейси вновь вышла в зал. Казалось, толпа стала еще плотнее, превратившись в огромное колышущееся море мужчин и женщин.
        Она начала робко пробираться сквозь толпу, говоря направо и налево: «Простите меня, извините…» — но у нее не очень получалось. Неожиданно люди начали шептаться и вытягивать шеи. Затем кто-то сказал:
        —О боже, он встает на стол! Это действительно он?
        Внезапно в зале наступила тишина, и Грейси услышала знакомый голос:
        —Грейси О’Брайен, я знаю, ты где-то здесь. Где ты?
        Ее сердце замерло. Этого не может быть! Наверное, у нее галлюцинации.
        Голос раздался вновь, и она расслышала в нем знакомые нотки нетерпения.
        —Черт бы тебя побрал, Грейси, где ты?
        Теперь она знала, что это не ее воображение.
        Грейси вытянулась вверх, насколько смогла, и ее дыхание остановилось, когда она увидела над толпой фигуру Рокко. Он стоял на одном из фуршетных столов.
        Рокко повернулся к ней, Грейси нырнула вниз, но слишком поздно. Она услышала вопль триумфа и гулкий звук приближающихся шагов. Она попыталась сбежать, но повсюду были люди, так что она оказалась в ловушке.
        Толпа расступилась, и перед ней появился Рокко, высокий, мощный и прекрасный. Взгляд его темных глаз пронзал ее подобно лазерному лучу. Он был небрит и выглядел немного дико. Руки Грейси теперь тряслись так сильно, что бокалы опасно звенели на подносе. Рокко ринулся вперед, взял поднос из ее рук и передал его какому-то мужчине, стоявшему рядом. Затем он снова повернулся к Грейси. Она спросила дрожащим голосом:
        —Зачем ты здесь? Я ясно выразилась в своей записке, что не заинтересована в интрижке.
        Его губы напряглись, глаза вспыхнули.
        —Да, твоя записка была лаконичной. «Дорогой Рокко, прости, но я не заинтересована в интрижке. Прощай. Грейси». Dio! Я хотел свернуть тебе шею, когда получил ее.
        Вокруг них стояла такая тишина, что можно было бы услышать пролетающую муху. Грейси помотала головой:
        —Но я имела в виду именно это. Я не заинтересована в интрижке.
        Рокко подошел ближе, и Грейси отступила.
        —Как и я!
        Грейси снова покачала головой:
        —Но ты только сказал, что между нами «что-то есть».
        —Это правда.
        Грейси почувствовала, как гнев и смятение снова овладевают ее сознанием.
        —Рокко, зачем ты здесь? Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Я не заинтересована…
        Он сделал еще шаг к ней:
        —Скажи мне, в чем ты заинтересована?
        Ужас наполнил Грейси, и она воскликнула:
        —Ни в чем, что касается тебя!
        Он улыбнулся:
        —Лгунья!
        —Я не лгунья, — взорвалась она. — Я никогда тебе не лгала!
        Тон Рокко стал успокаивающим:
        —Я знаю, cara… но, боюсь, сейчас ты врешь.
        К своему ужасу, Грейси почувствовала, что из ее глаз заструились слезы. Рокко привлек ее к себе. Это было одновременно раем и адом.
        —Черт бы тебя побрал, Рокко! — проговорила она, уткнувшись в его грудь, и он немного ослабил хватку. Его ладони начали ласкать ее лицо, стирая слезы.
        —Не плачь, piccolina… пожалуйста. Я не хочу заставлять тебя плакать. Просто скажи мне, в чем ты заинтересована?
        Грейси посмотрела в его лицо и увидела того мужчину, которого любила.
        —Я заинтересована в тебе, Рокко де Марко. Во всем, что касается тебя. Что действует на тебя, что для тебя важно, что делает тебя счастливым. Я заинтересована в том, чтобы сделать тебя счастливым. Я влюблена в тебя и хотела бы провести остаток своей жизни с тобой.
        Рокко в оцепенении смотрел ей в глаза.
        —Ну? Это то, что ты хотел услышать? — раздраженно бросила она. — Это достаточно правдоподобно для тебя?
        Теперь Рокко улыбался. Такую улыбку Грейси еще никогда не видела — в ней горел юный задор. Сердце, казалось, перевернулось у нее в груди.
        Рокко кивнул:
        —О да, cara. Это именно то, что я хотел услышать. Видишь ли, я тебя тоже люблю, но не сказал это в тот день, боясь напугать тебя. Ты можешь ненавидеть меня за боль, которую я тебе причинил, но я собирался лечить эту боль — медленно и методично. Когда я вернулся домой и обнаружил, что ты исчезла, оставив только записку… — Последовал поток слов на итальянском.
        Грейси прикоснулась к его щеке:
        —Ты говоришь на итальянском!
        Рокко скривился:
        —С тех пор как ты ушла, я не мог есть, спать или говорить о чем-либо еще. Я перевел всех сотрудников на другой этаж, чтобы они не могли быть свидетелями моей боли. Ты воскресила меня, Грейси, и мысль о жизни без тебя теперь пугает меня больше всего на свете.
        Грейси посмотрела на Рокко. Вся ее жизнь пронеслась перед глазами. Она всегда чувствовала себя в той или иной мере одинокой, пока не встретила Рокко. Слезы вновь брызнули из ее глаз.
        —Я никогда не плакала до тех пор, пока не встретила тебя!
        —Ты наконец осознала, что тебе больше не нужно быть сильной, у тебя появился защитник.
        Грейси кивнула:
        —Да! Черт тебя подери, да.
        В следующую секунду она обвила шею Рокко руками и оказалась в его крепких объятиях. Он что-то напевал ей вполголоса по-итальянски, поглаживая по спине.
        Грейси посмотрела в его лицо:
        —Боже, как я люблю тебя, Рокко!
        Его бездонные глаза потемнели еще сильнее.
        —Я тоже люблю тебя, Грейси.
        Он потянулся, чтобы поцеловать ее, но Грейси отклонилась назад:
        —А ты говоришь это не потому, что я все еще просто твой каприз? Что, если я вернусь к тебе, а ты устанешь от меня и поймешь, что ты на самом деле хочешь светскую ледяную принцессу?
        Рокко оглянулся на людей, столпившихся вокруг них с раскрытыми ртами. Он чувствовал триумф от того, что держит в объятиях женщину, которую любит, уверенный в том, что она тоже любит его. Это было квинтэссенцией счастья, которого он никогда бы не узнал, если бы не встретил ее.
        Рокко посмотрел на Грейси и улыбнулся:
        —А ты как думаешь?
        Покраснев, Грейси посмотрела на Рокко:
        —Ну ладно, я тебе верю.
        —Тогда, полагаю, пришло время отправляться домой!
        Грейси покрепче обхватила его за шею:
        —Конечно!
        Несколько часов спустя, когда они наконец насытились друг другом, Грейси потянулась в кровати и глубоко вздохнула. Рокко приподнялся на одной руке, серьезно посмотрел на нее и смахнул волосы с ее щеки.
        —Единственная причина, по которой я не сказал, что люблю тебя, в день, когда ты ушла, — я не хотел напугать тебя откровенностью. Я хотел начать все заново и ухаживать за тобой так, как ты этого заслуживаешь.
        Грейси улыбнулась:
        —Но ты ухаживал за мной, Рокко! В этом я уверена.
        Он протянул руку к комоду и достал что-то из ящика:
        —Ну… раз мы проскочили стадию ухаживаний, я рад перейти к следующему этапу.
        —К следующему этапу? — Грейси тоже приподнялась на локте.
        Рокко открыл маленькую бархатную коробочку, и Грейси увидела потрясающее кольцо с огромным изумрудом, окруженным бриллиантами. Она посмотрела на Рокко. Ее глаза сияли.
        —Ты можешь не возвращать его в магазин. Оно выдано на всю жизнь, — сказал он.
        Грейси села, завернувшись в одеяло. Она чувствовала, что вся дрожит. Рокко взял ее руку в свою и посмотрел ей в глаза. По щекам Грейси потекли слезы.
        —Грейси О’Брайен, я люблю тебя больше жизни. Полетишь ли ты со мной в Рио-де-Жанейро на следующей неделе и станешь ли ты моей женой? Джордж и Стивен будут свидетелями на нашей свадьбе.
        Грейси закивала:
        —Да, я с радостью полечу в Рио-де-Жанейро и стану твоей женой!
        Рокко надел кольцо на палец Грейси и с видом триумфатора прижал ее к себе. Их губы встретились.
        Через некоторое время Рокко чуть отстранился:
        —Что ж, теперь мы можем перейти к следующему этапу!
        —Следующему? — изумленно спросила Грейси.
        Внезапно став предельно серьезным, Рокко произнес:
        —Быть вместе до конца жизни и родить детей, которых мы будем любить и воспитывать и дадим им все, в чем нам с тобой было отказано.
        Грейси дотронулась до его щеки:
        —Мне это нравится. Очень.
        Четыре года спустя
        Грейси смотрела на их новорожденного ребенка — братика Тессы, их дочки, которой было уже два с половиной года.
        —Мистер де Марко, жалеете ли вы о чем-нибудь? — улыбнулась она.
        Тесса сонно заворочалась возле Рокко. Он наклонился к Грейси и нежно поцеловал ее. В воздухе вокруг них разливалась любовь.
        —Ни о едином мгновении! — ответил он.