Пари на секс Ульяна Гринь
        АННОТАЦИЯ К КНИГЕ "ПАРИ НА СЕКС"
        Мне двадцать семь. Живу работой. На шее кошка и младшая сестра. Сколько уже в моей жизни не было секса? У-у-у, даже считать не хочется! От вынужденного целибата есть только одно средство - секс с лучшим другом. Каждый день. Замутим марафончик? А кто первый сдастся, платит отпуск в Таиланде!
        Пари на секс
        Ульяна Гринь
        Глава 1. Давний друг лучше новых двух
        10 августа, суббота
        Я никогда не дружила с девчонками. Ну, может, только в садике, но это было давно и неправда. С первого класса школы у меня было два закадычных друга: Андрей и Андрей. Нас даже называли святой троицей. Ну, такой себе святой, ибо во всех шалостях я участвовала наравне с пацанами. Мама как-то пыталась меня воспитывать, прививать чувство прекрасного и заставляла общаться со сверстницами, но вскоре махнула рукой и переключилась на младшую сестру. Вот та всегда была девочка-девочка - макияж, каблучки, юбочки-цветочки, сплетни, походы в ТЦ с подружками и всё такое сопутствующее…
        - Ну? Как тебе?
        Я глянула через зеркало на Женьку. Сестра валялась на кровати - моей кровати! - в обнимку с кошкой - моей кошкой! - и делала вид, что усиленно помогает мне с выбором наряда для вечера встречи выпускников. На самом деле эта зараза листала свежий выпуск «Сплетника» и фапала на платьишки Рудковской. Пришлось призвать её к ответу:
        - Евгения! На меня смотри! Так пойдёт?
        Женька вскинула глаза и скорчила странную гримасу. Вроде и нормально, но что-то не айс. И покрутила головой:
        - Не, сними юбку. Без неё тебе лучше.
        - Я слабо представляю себе, как пойду на выпускной в одной блузке и чулках, - проворчала, скидывая с облегчением мини-юбочку с оборками.
        - Джинсы надень, - сестра плохо понимала юмор, когда дело касалось одежды.
        - Джинсы это на каждый день, а тут всё же праздник…
        - Ой, сказанула! Праздник - это бухнуть с двумя бестами, а не видеть этих идиётов, которые ещё в школе всех достали!
        Махнув рукой, я принялась копаться в гардеробе. Правда, что я парюсь? Во-первых, встреча неофициальная, не в школе, учителей не будет. Во-вторых, сидеть там долго я не собираюсь, просто выпью бокал за школьные годы чудесные и домой. А в-третьих… Да и в-третьих не надо, достаточно и первых двух причин.
        Натянув на задницу дорогие джинсы-скинни от известного бренда, а к ним топик с открытой спиной, я сделала последнюю попытку привлечь сестру к помощи, взвесила в одной руке босоножки на шпильке, в другой - конверсы со звездой:
        - Женюль, что обуть?
        Брошенного мельком взгляда Женьке хватило, чтобы с уверенностью ткнуть в босоножки. Кто бы сомневался?
        - Спасибо за ценные советы и всяческую моральную поддержку, дорогая моя сестричка, - язвительным тоном сказала я этой заразе и швырнула в неё конверсами: - Теперь вали, пожалуйста, в свою комнату, я буду краситься.
        - Ну вот, - принялась бурчать Женюха, сползая с кровати вместе с кошкой, - то помоги, то вали… Бессовестная ты, неблагодарная!
        - Иди, иди, - пробормотала я, подталкивая её в спину. Мне ещё накраситься надо, причёску изобразить, сумочку собрать… Тут мне сестра не нужна.
        К восьми часам вечера я уже подходила к кафешке, где организаторы забронировали половину зала. Машину оставила дома, добиралась на метро, потому что в программе значились кальян и шоты. Таксисты озолотятся этой ночью.
        В кафешке hi-tech для нашей компании сдвинули столики, за которыми уже сидели многие из тех, которых видеть мне не особенно хотелось. Но, раз согласилась, терпи, Юляша.
        Ко мне метнулась Варя - наша бессменная заводила и организаторша всего - и завопила дурниной:
        - Юлька-а-а! Божечки, красуля какая! Дюха, глянь, какая у нас Юлька стала!
        - Да ладно тебе, - попыталась отбиться я от Вари. - На себя посмотри! Глянь, блондинка! А ведь была рыжей…
        - Это чтобы оправдать собственную бестолковость, - захихикала польщённая Варя. - Так, давай, садись между Андрюхами, как раз и желание загадаешь!
        Андрюхи почти синхронно вскинули руки, чтобы я случайно не заблудилась в трёх столиках, и улыбка моя достигла своего апогея. О эти двое! Валеты при даме червей! Мушкетёры королевы и Чип с Дейлом при Гаечке…
        - Привет, мальчики, - я плюхнулась на фиолетовое кресло по левую руку от Кузьмина и по правую от Мирановича. - Смотрю, вы не изменились совсем! Ну, тебя, Кузя, я вижу регулярно, а ты, Мирусь, всё такой же толстый и ехидный!
        - Никто тут не толстый! - пробасил Миранович, светясь от радости. - У меня просто кость широкая.
        - А-а-а, мальчики, как я рада вас видеть обоих!
        - Глинская, выбирай аперитив давай! - вякнула над ухом Варька. - Пиши на листочке и поставь крестик, что ты там хочешь - роллы, бургер или пасту! Мне надо на кухню сдать заказ!
        - Твою дивизию, - я взяла в руки меню и пробежалась взглядом. - Варвара, ты убийца моей фигуры!
        - Нормальная у тебя фигура, Юльк! - встрял Кузьмин. - Небось, и в выпускное платье влезешь без проблем! Оно у тебя с корсетом, что ли, было? Десять лет мучусь вопросом!
        - Фу на тебя!
        Теперь уже я была польщена. Кузя помнит фасон моего выпускного платья! Впрочем, мы же вальс с ним танцевали… Может, физическое ощущение, в руках? Нет, глупости это всё! Кузя друг, не больше.
        Я выбрала аперитив на егермейстере, черкнула галочку - из чистого бунтарства - напротив сета роллов и сунула листок в руки Варваре:
        - А караоке будет?
        - Всё будет, мать! Вот только выпьем первую партию бухла, и всё будет!
        - Тю, я б и без бухла спела…
        - Э нет, подруга! Всего пару дней как солнечная погода, а ты нам дождь нагонишь! - с серьёзным выражением моськи забеспокоился Кузя. Пришлось шлёпнуть его по тёмной макушке - вспомнить, так сказать, детство золотое - на что мне ответили мультяшным писком. Андрей всегда был штатным клоуном, и на душе у меня словно расцвела огромная душистая роза. Как славно вернуться хоть на короткий миг в те дни, когда не надо было думать о квартплате, ипотеке и что купить на обед!
        - Прекратите драться, дети мои, а ты, Юльяна, рассказывай, чем занимаешься по жизни, - развёл нас по углам вечный рефери Мирусь.
        - Я-то? Я медсекретарь, а где - не скажу, это военная тайна! - подмигнула я Мирановичу.
        - В стоматологическом холдинге она работает, - фыркнул Кузя. - Глянь на её зубы!
        - Ты выдал военную тайну, Кузя, - грустно сказала я и вздохнула: - Теперь мне придётся вас обоих убить.
        - Утопить!
        - Расчленить!
        - И сжечь!
        - И пепел замесить на воде, испечь пирожки, а потом скормить свиньям!
        Я хихикала в кулак, вспоминая наши детские страшилки, которые мы сочиняли втроём, «убивая» кого-нибудь из особо отличившихся учителей. Если бы хоть половина этих страшилок исполнилась, в школе каждый год объявляли бы набор новых педагогов…
        - Нет, ты мне скажи, ты замуж вышла?
        - Господь с тобой, Мируся, что я там не видела?! - сделав большие глаза, я потянулась к подносу, который принёс официант: - Где мой Хедхантер?
        - Пожалуйста, - мне подали бокал, украшенный веточкой розмарина и апельсиновой стружкой. Кузя скривился при виде розового «дефачкового» напитка и поднял свой кофейный коктейль:
        - Ты права, Глинская, делать замужем совершенно нечего!
        - Это ты опытным путём выяснил, да? - хмыкнул Мирусь, отпивая глоток самого банального рома-колы. - Женился-развёлся или всё же учился на ошибках других?
        - Он был коротко и неудачно женат, - со смехом подтвердила я. - И плакался у меня на кухне, какие все бабы стервы!
        - Все бабы стервы, Юляш, кроме тебя! - провозгласил Кузя.
        - Естественно! Ведь я твой друг!
        - А выходи за меня замуж, а? - с лукавой усмешкой предложил он. Я закатила глаза:
        - Кому ты тогда плакаться будешь за бутылкой водки?
        Кузя с досадой хлопнул себя по ляжкам:
        - И то правда…
        Мирусь откровенно ржал, а потом сказал:
        - Из вас вышла бы отличная пара!
        - Только через мой труп! - хором ответили мы с Кузей и переглянулись. Да, у гениев даже мысли совпадают…
        Вечер проходил в штатном режиме: все выпили, поели, снова выпили, болтая в промежутках, а потом принесли кальяны. Кто-то сразу сел курить, кто-то допивал, девчонки заняли караоке, голося песни, модные десять лет назад. Варя была повсюду, а мне уже не хотелось домой. Андрюхи развлекались и развлекали меня.
        Но началась вся эта история ровно в тот момент, когда я решила попробовать кальян на вине со специями и мёдом. Курить особо никогда не курила, попыхивала в минуты стресса, а тут не сравнить с сигаретами - чуть сладко, но не приторно, пахнет вкусно, дымок лёгкий… Правда, после пары шотов с джином и вишнёвым ликёром от кальяна поплыла голова. Думаю, именно это и послужило отправной точкой.
        Я жаловалась на стресс. Мол, в последнее время так и тянет наорать на кошку, а уж на сестру рявкнуть вообще милое дело! Затянувшись, Миранович вытащил изо рта мундштук и глубокомысленно заметил:
        - Это у тебя, Юльяна, недотрах. Признайся, когда у тебя был секс последний раз?
        - Ой всё! Мирусь, психолог из тебя так себе, - я попыталась шлёпнуть его по макушке, но промахнулась и попала по носу. Друг фыркнул:
        - Ещё Зигмунд «наше всё» Фрейд говорил, что все проблемы в жизни от недостатка или переизбытка секса!
        - Весьма вольная трактовка канона, но я с тобой согласен, - заметил Кузя. - У меня вот последняя тян была где-то полгода назад, так скоро бросаться начну на стройные девичьи ножки!
        - Не поверю, что тебе никто не даёт, Кузенька, - рассмеялась я. А он обиженно напомнил:
        - Все бабы стервы, кроме тебя, Глинская!
        - Э, не намекай! Я тебе точно не дам! - а вот по Кузе я не промахнулась, и он снова запищал, как мышонок Джерри.
        - Ну-ну, други мои, не ссорьтесь, - снова развёл нас по воображаемым углам мировой судья. - Встретились два одиночества, помогите друг другу! В конце концов, секс ни к чему не обязывает в наше время.
        - Нет, ну как ты себе это представляешь? - я представила и едва не подавилась смехом. Отобрав у Мируся кальян, затянулась пряно-сладким дымом, фыркнула, выдыхая. - Я и Кузя! Секс по-дружески!
        - Фильм такой есть, - флегматично отозвался Кузя. - А что, попробовать всегда можно… Юльк, попробуем?
        - Андрей Кузьмин, ты меня приглашаешь на… эм… свидание? - деликатно поинтересовалась я, держа кальян наготове, чтобы стукнуть друга, если он начнёт зарываться.
        - Юлия Глинская, ты считаешь, что я не достоин пригласить тебя на свидание? - деланно оскорбился Кузя, выдерживая эффектный театральный вопросительный тон. И даже глаза выпучил, вот же артист!
        - Кузь, ты достоин. Конечно, достоин, что за глупости такие? Просто… Ну, мы же сто лет знакомы… И ты мне всегда рассказывал о своих девах… Я столько о тебе знаю!
        - Ты знаешь не всё! - хитро улыбнулся Кузьмин. - Не упускай шанс, второго не будет!
        - Ты сумасшедший, - рассмеялась я. - Ну, один раз, допустим… Как это решит нашу проблему недо… этого самого?
        - Какой один раз, Глинская? Да мне, чтобы в форму прийти, надо не меньше ста раз!
        - Сто - много, - я покачала головой. - За какой период вообще?
        - За год.
        - Не, не интересует, - я снова затянулась, и Мирусь отобрал у меня кальян:
        - А на спор?
        - На спор сто всё равно много.
        - Ну, меньше, - предложил Кузя.
        - Сколько?
        - Тихо, товарищи! - Мирусь взмахнул мундштуком и вдохновлённо провозгласил: - Секс-марафон между друзьями: двадцать раз за двадцать дней! Места не повторять!
        - Что? - удивились мы с Кузей опять хором.
        - Глухари! А что на кон ставите?
        Мы с Кузей переглянулись. Его тёмные глаза блестели возбуждённо и, как всегда, лукаво. Этот балбес всегда готов на любой кипеш, кроме голодовки! А вот сейчас я его обломаю.
        - Отпуск в Таиланде на двоих, проигравший оплачивает, - сказала медленно.
        - Я согласен, - мгновенно ответил Кузя.
        - Ты серьёзно?! Ты в курсе, сколько это стоит?
        - Давно мечтал отдохнуть в Тае, - засмеялся он. - А если ты платишь, то вообще полный улёт! Как раз у меня отпуск в сентябре.
        - У меня тоже… Нет, мальчики, вы с ума сошли!
        - Смотри, сегодня десятое августа, завтра начнёте, двадцать дней закончатся тридцать первого, а потом сразу в отпуск, - быстро подсчитал Мирусь. - Предлагаю себя в качестве арбитра.
        - Ты что, третьим будешь, что ли? Свечку держать собрался? - съязвила я. Мирусь надул щёки и шумно выдохнул, соображая:
        - Ну зачем… Десятисекундное видео - и я засчитываю день.
        - Совсем сдурел, - пробормотал Кузя. - Хоум-видео ему подавай…
        - Без подробностей, други мои, спокойно! Никакого желания любоваться вашими прелестями, только тем местом, где вы будете предаваться дружескому разврату!
        Я откинулась на спинку диванчика, размышляя. Кузина нога грела моё бедро, и мне вдруг стало жарко при мысли, что я могу увидеть его голым, в постели, рядом с собой, и эта нога раздвинет мои колени, а потом… Встряхнула головой, чтобы избавиться от пугающей картинки, а потом сказала - до сих пор не могу понять, что мне вступило в голову:
        - Я согласна!
        Глава 2. Секс в гостинице. Завтрак включён
        11 августа, воскресенье
        Утром неожиданно случилось воскресенье.
        Я встретила его в своей постели с тяжёлой головой и опухшими веками. То ли кальян был лишним, то ли танцы плохо помогли. Похмельем я никогда особо не мучилась, поэтому опрометчиво решила встать и попить водички на кухне. Но по пути пришлось срочно свернуть в туалет, чтобы освободить несчастный желудок от остатков алкоголя.
        Ох нет…
        Умывшись, я всё же добралась до кухни и припала к носику чайника. Вода была тёплой - Женька уже побывала тут и заваривала свой вонючий чай для похудения. Пришлось пить водичку из-под крана, забив на возможное отравление всеми находящимися там микробами. Ничего, говорят, алкоголь дезинфицирует…
        Потом бросила взгляд на мобильник. Там светилась иконка сообщения. С утра пораньше, блин… Но часы показали одиннадцать утра. Зато выспалась! Ладно, кому я там понадобилась?
        Сообщение было с Кузиного номера и гласило: «В девять в Харатсе форма одежды секси». Чего-о-о? Что за Харатс? Почему секси? Кузя съехал с катушек?
        Ой.
        Походу, с катушек съехала я, потому что у нас с ним секс-марафон на спор. Вчера у меня куда-то потерялась голова, а сегодня мне придётся нести за это ответственность. С Кузей… С Кузей, подумать только! При мысли о нём всё тело будто пронзил электрический разряд - родился в животе и томно умер, разлившись по рукам и ногам. Как давно у меня не было секса, чтобы возбудиться на лучшего друга? Это должно быть запрещено законом вообще-то! Это как инцестом заниматься, ведь Кузя мне как брат! Хотя у меня никогда не было брата, откуда мне знать… Нет, выбросить надо идиотские мысли из головы и пойти в ванную. Интересно, куда этот безбашенный меня поведёт? Стоп, что такое Харатс?
        Через пять минут я уже изучала вдоль и поперёк сайт ирландского паба на Невском. Опять пить? Не, не пойдёть! Пить не буду. А вообще это в Кузином стиле - пригласить меня в ирландский паб… Что же будет после паба? Ноги надо брить? Письку депилировать? В салон идти? Или самой, дома?
        - Господи, какая я дура!
        Встала, запустила пальцы в волосы и застонала. Ответом мне было Женькино:
        - О, самокритика утром это прелестно! Ну, как вечер провела?
        - Не спрашивай, - отмахнулась я. - Где твой крем для депиляции? Мне надо!
        - Который? - наморщила лоб сестра, размышляя. - Что ты собралась депилировать?
        - Бикини! - рявкнула я. - Дай всё, что есть! Мне ещё на ноги надо!
        - Ю-у-уля-а-а!
        На лице сестрицы отразилось неподдельное изумление. Она осмотрела меня с ног до головы, потом ещё раз, словно первый результат её не удовлетворил, а потом спросила с видом заправской сплетницы:
        - На свидание идёшь? С кем?
        - Не твоё дело! Дай крем и ещё духи одолжи, ну те, с цветочным ароматом!
        - А-а-а-а! Кто этот счастливчик?! А всё, я поняла! Ты с бывшим одноклассником сошлась! С кем? Ну расскажи!
        Я только со стоном уронила голову на руки. Бли-ин… Главное, не говорить Женьке про секс-марафон! Она ж меня со свету сживёт потом. Будет постоянно намекать, что меня невозможно полюбить, только трахать можно… Ладно, придумаю ей сказочку про поклонника, который водит меня по ресторанам и театрам!
        Без десяти девять я припарковала свой местами покоцанный Матиз на площади Восстания и потопала по Невскому туда, где по мнению Яндекс-навигатора располагался паб Харатс. В глубине души зрела надежда, что Кузя пошутил. Или заранее сдался. Но надежда померла собственной смертью в мучительной агонии - Кузя ждал меня перед пабом, пританцовывая от нетерпения, и оглядывался по сторонам, то и дело заботливо поправляя пошлый целлофан на букете цветов.
        Боже! Он купил цветы!
        От такого финта я чуть было не пала замертво рядом с надеждой, но всё-таки нашла силы подойти к другу:
        - Ну, ты прямо как на настоящее свидание припёрся, Кузя!
        - Ты всё-таки язва, Юлька, у нас и есть настоящее свидание, - пробормотал он, а потом, когда я потянулась к нему для привычного чмока в щёку, извернулся и чмокнул в губы. Я замерла и спросила неуверенно:
        - Кузя, это ты промахнулся, да? Твои губы скользнули мимо…
        Вместо колкого ответа он просто обнял меня за плечи и очень уверенно поцеловал снова, но на этот раз по-настоящему. Я даже глаза забыла закрыть от неожиданности, так и пялилась на него, пробуя на вкус мягкие губы, которые ласкали мой рот осторожно, чуть прикусывая, будто проверяя реакцию. Реакции не последовало. Точнее, то, что её не последовало, и было реакцией. Ибо в другой момент я бы уже стукнула Кузю по дурной башке и обругала дураком. А сейчас что-то растерялась…
        Поэтому, когда его губы оторвались от моих, пробормотала:
        - Ну, если ты и сейчас промахнулся, то ты рукожоп!
        - Губошлёп, - рассмеялся Кузя, но я сразу поняла, что и ему не по себе.
        В пабе мне не понравилось. Не люблю шумные места, не люблю торчать за столиком в толпе, просто не люблю. Зато Кузя чувствовал там себя, как рыба в воде.
        - Выпьем пива и пойдём? - предложил он, заметив мою неловкость.
        - Пей ты, а я не буду, вчера хватило на полгода вперёд, - я мотнула головой и чуть было не задела соседа - бородача в татухах.
        - Ладно, тогда я с собой возьму, - подмигнул Кузя и протиснулся к барной стойке. Через пару минут он получил в руку большой стакан с крышкой, как в Макдональдсе, и кивнул мне: - Пошли, тут недалеко.
        Оказалось, идти и правда несколько шагов. Буквально в соседнем доме на стене светилась вывеска «Отель», и Кузя галантно открыл дверь, пропустив меня вперёд. Увидев девушку в униформе за стойкой, я чуть было не попятилась, но друг подхватил меня под локоть и мило улыбнулся:
        - Добрый вечер ещё раз, мы в номер.
        И потащил за собой по коридору. По ковровой дорожке из ГУМа. Мимо одинаковых дверей с номерками. А я шла за ним с видом сбежавшей с уроков школьницы - только бы мама не узнала, где я… Боже, что я делаю!
        Кузя открыл дверь карточкой и впихнул меня в комнату. Щёлкнул выключателем, и я огляделась.
        - Боже, что за совок? - прыснула.
        - Не жужжи, что нашёл, то нашёл, - обиделся друг. - Подожди, тут, кажется, можно лампу включить где-то…
        Он по-хозяйски сбросил кроссовки, прошёлся по номеру, оставив пиво на столике, и принялся задёргивать шторы на окнах. Вечерний город светил огнями рекламы даже сквозь не очень плотные гардины, и я просто щёлкнула обратно выключателем. Кузя обернулся:
        - Я ещё лампу не нашёл!
        - Не надо лампу, - внезапно хриплым голосом ответила я. - Давай так.
        - Юлька, ты что - стесняешься? - удивился Кузя, подходя. Я глотнула:
        - Конечно, а ты дурак.
        Его лицо в сумраке, освещённом лишь уличными фонарями, показалось мне смущённым. Но тёплые руки снова оказались уверенными. Обняли, скользнули по спине. Он наклонился ближе, и губы защекотали кожу на щеке возле уха. Кузя сказал тихо:
        - Ещё какой…
        Всё-таки я большая умница, что продепилировалась вся целиком и надела свободные штаны вкупе с простой маечкой. А вот Кузя неожиданно оказался большим мастером по расстёгиванию лифчиков. Как он его вытащил из-под майки, я не знаю, но уже через секунду мои груди оказались на свободе. Правда, ненадолго. Мужские ладони тут же охватили их, слегка сжимая, большие пальцы провели по соскам, и я выдохнула. А получился стон. Боже, как давно…
        - Юлька… - шёпот на ухо показался криком. - Никогда не думал, что смогу увидеть твои сиськи в голом виде!
        - Пошляк, - слабо возмутилась я, чувствуя, как невидимые иголочки покалывают в животе, будто нетерпеливая сексуальная зверюшка внутри меня желала вырваться на волю - и неважно с кем и где!
        - Абсолютный и бесповоротный, - согласился Кузя, мелкими шагами подталкивая меня к кровати.
        - Что, вот так сразу? - усомнилась я в правильности таких быстрых действий.
        - А чего ждать? - он снова припал к моим губам, как умирающий от жажды к источнику, и мы вместе завалились на совковое произведение мебельной промышленности. Которое, к тому же, громко и жалобно скрипнуло.
        - Твою мать, - удивилась я.
        - Твою мать, - обиделся Кузя.
        - А пофиг, продолжай, - я притянула его к себе, потому что теперь уже мне захотелось целоваться. Во вкус, что ли, вошла? Да, блин, да! Ещё! И майка мешает… И его футболка тоже!
        А в животе уже бил разрядами электрический скат, и от них было горячо и холодно попеременно… Кожа под моими ладонями плавилась, а Кузя не то стонал, не то фырчал, возясь с застёжкой джинсов, которая не поддавалась. А будет знать, как в джинсах являться! Помочь ему, что ли?
        - Ты не мог джоггеры напялить, ты?! - толкнула Кузю на спину и оседлала его, нащупывая молнию. А этот дегенерат обнял меня, притянув к себе:
        - Ты такая агрессивная в сексе, детка!
        - Назови меня ещё раз деткой, и я тебя укушу, - пропыхтела я, вслепую расстёгивая ширинку. - Нет чтобы помочь… Вот укушу, и будешь знать! И завтра на работу так пойдёшь!
        - Вампирша, - выдохнул он, впиваясь губами в мои губы.
        Всё внутри сжалось, а потом так же стремительно разжалось, и я ринулась с головой в нахлынувшую волну возбуждения. Мы освободились от одежды, как бегущие к морю купальщики. Руки ласкали моё тело так жадно и жарко, что даже неловко стало - будто я девственница и не в курсе, что надо делать. А Кузя быстро перевернул меня на подушку, лёг сверху и пробормотал:
        - Глинская, зачем ты такая красивая, а?
        - Тебя не спросила, зачем, - простонала я, когда он приник губами к соску, разминая второй между пальцев. О-о-о, сожми его сильнее, вот так, блаженство! Я выгнулась, как кошка, под его телом, а Кузя поймал мои бёдра, прижимая к своим. Горячий твёрдый член скользнул по моему животу, оставляя влажную дорожку. До дрожи пробрало ощущение нереальности…
        - А мне нравится, - выдохнул Кузя, заставив меня нервно рассмеяться. - А тебе?
        - Пока не распробовала, - я схватила его ладонь и направила туда, где свежи ещё были шрамы от депиляции. Ну, не шрамы, слукавила, но прохлада его кожи успокоила. Шершавые пальцы скользнули с лобка к клитору, мгновенно взбудоражив ската в животе, и я подалась бёдрами к этим пальцам, чтобы случайно не потерять возникшую связь.
        - Сейчас распробуешь, - пообещал Кузя, снова завладев моим ртом. Его язык - неожиданно робкий - несмело облизнул, губы куснули губу… Палец исследовал клитор со всех сторон, как беспристрастный экспериментатор, наблюдая за реакцией. Протяжный стон вырвался из моей груди, а рука сама нашла томящийся член, стоявший торчком у моего бедра. Многообещающий, кстати, по размерам и такой твёрдый, что восторг переполнил меня до краёв… Сколько там прошло времени с последнего раза? Год, что ли… Обняв его ладонью, я почти с ликованием пропустила его через кулак на всю длину, скользя сверху вниз, а потом снизу вверх, до головки, и опять, и снова…
        - Глинская, полегче, - протянул Кузя умоляюще. - Не нажимай на курок, выстрелит!
        - Не стреляй! - я даже руку отдёрнула испуганно, призывно подалась всем телом к нему. - Ты презик взял?
        - Ты же мне не дала времени даже расчехлить, женщина! - проворчал Кузя недовольно, не переставая ласкать мою грудь. - В джинсах…
        Я пошарила рукой по покрывалу, пытаясь найти штаны с очень важным предметом защиты. Нащупала, дёрнула к себе, ища карман, а Кузя фыркнул, перевалившись через меня:
        - Полночи искать будешь! Я сам!
        - Сам он… - я откинулась на подушку. Пауза затягивалась, мне не хватало мужских рук на своём теле, в самых потаённых его местах, и в ожидании я стиснула сама груди, пытаясь не потерять искру, зажжённую после долгих месяцев целибата. Кузя возился с презервативом, злясь в полумраке, а потом издал короткий вопль победителя и ринулся ко мне. Кровать издала короткий оглушающий скрип. Я вскрикнула:
        - Сломаешь - будешь платить!
        - Будем вместе платить! - Кузя со страшным звериным рыком голодного хомячка подмял меня под себя и раздвинул мои ноги. - А пока… Пофиг!
        Я захлебнулась в желании и двинула бёдрами ему навстречу. Он вошёл одним движением, как по маслу, неглубоко, но дерзко. И замер, словно проверяя - не будет ли возмущения? Я продолжила его рывок со своей стороны, ненасытная, как нимфоманка, вбирая член в себя на всю длину, услышала стон, ухватилась руками за крепкие плечи…
        Он двигался ритмично, как танцор зумбы, и хотелось быть его полноправной партнёршей, но ещё не знала танца. Я старалась подладиться под каждое движение, пыталась поймать волну для себя, но не смогла, не успела. Кузя простонал сквозь зубы:
        - Глинская, кончаю…
        - Подожди меня! - взмолилась, но было поздно. Он замер в самой глубине моего тела, вжав бёдра в мои, выдохнул и подался назад, стиснув кулаком презерватив. Я разочарованно протянула, распластавшись на спине с закрытыми глазами:
        - Нет, ну так нече-е-естно…
        - Спокойно, - буркнул Кузя, и в следующий момент я снова поймала волну возбуждения - его язык прошёлся по клитору, обводя его по кругу, а пальцы скользнули в скользкое влагалище, заменив уставшего бойца.
        - О, да-а-а, - мой собственный стон показался мне невероятно пошлым, как в плохом порно, но я тут же выгнала эту мысль из головы, поднимаясь на то самое, седьмое по счёту небо, быстро, рывками, невесомостью… Ещё немножко… Ещё чуть-чуть… Не останавливайся, Кузя, мать твою, не останавливайся!
        Искры, буря, безумие оргазма, и мой вскрик, и Кузины губы, накрывшие мой рот, и его смех:
        - Глинская, ты космос!
        - Как банально… - выдохнула я, прижав ладонь к животу и провожая прибой великолепной волны наслаждения.
        - Я очень банальный и очень удовлетворённый мужик.
        Он лёг рядом, обнимая меня, притягивая вплотную, обжигая жаром. Я понежилась в его руках и наморщила лоб:
        - Кузя, почему мы раньше не сделали этого?
        - Потому что мы лучшие друзья, Юлька, а друзья таким развратом не занимаются, - хмыкнул он.
        - Фу таким быть… Слушай, а наш арбитр засчитает этот раз?
        - А мы ему сейчас сделаем видео наших переплетённых ног и завалимся спать. Тебе к скольки на работу?
        - К восьми… О божечки, а до этого ещё домой заехать!
        Кузя чмокнул меня в губы и достал мобильник:
        - Ноги положи на мои. Вот так. Классные ножки, Мирусь заценит.
        - Балбес, - рассмеялась я. - Одеяло накинь. Меня сейчас срубит…
        - Будильник на шесть?
        - На шесть… Нет, на полшестого!
        Глава 3. Обычный рабочий день
        12 августа, понедельник
        Будильник прозвенел, как гром с ясного неба. Чужой и непривычный. А я вздрогнула, зашарила под подушкой, пытаясь найти и обезвредить его. И злилась, что не нахожу. Зато наткнулась на голое мужское плечо.
        Вспомнить всё, как в том фильме…
        Кузя схватил мобильник и тыкнул в экран, отключив назойливый рингтон. Повозил башкой по подушке и хрипло констатировал:
        - Пять тридцать, блин… Глинская, ты садистка.
        - Чё сразу Глинская, - обиделась я. - В душ надо? Позавтракать надо? А потом ещё выехать отсюда, ты в курсе, что есть такое явление, как пробки?
        - Э, перестань, ты начала говорить, как моя бывшая, - Кузя приподнялся на локте и удивлённо глянул на меня.
        - Блин… А знаешь что?
        - Что?
        - Давай больше не спать вместе.
        - В смысле? - раскорячил глаза Кузя, а я рассмеялась:
        - Нет, уговор остаётся в силе, но ночевать в одной кровати мы больше не будем. Вот это точно противоестественно!
        - А-а-а, ты в том смысле… Ну, да, согласен… Не хочу, чтобы с тобой получилось, как с моей бывшей.
        - Во, трахнулись, разбежались!
        - Договорились, - и он протянул мне руку. Я пожала тёплую сухую ладонь и вздохнула:
        - А теперь надо как-то вставать…
        - У меня есть отличный метод!
        Прежде чем я успела высказать долю сомнения в успешности отличного метода, Кузя навалился на меня и ткнул пальцами подмышки, завозил ими, щекоча. Я завизжала, пытаясь выбраться из-под этого агрессора, но мне зажали рот поцелуем. Задохнувшись от неожиданности и умиления, я на пару секунд расслабилась, поддалась, но потом решительно оттолкнула Кузю в сторону:
        - Не, не пойдёть! Пора вставать! Завтрак организуешь ты, а я иду в душ первой, ибо яжедевочка!
        - Феминистка, - пробурчал друг. - Смотри, я же и в душ к тебе приду!
        - Только попробуй, - я пригрозила ему кулаком и встала.
        Мы по очереди помылись и почистили зубы одноразовыми щётками, потом нашли столовку, где нам сервировали по чашке кофе и по бутерброду, и наконец выползли из отеля на утреннюю улицу. Кузя поёжился:
        - Ну вот, кажется, дождик начинается…
        - Ной не ныл, и ты не Ной, - весело ответила я. - Тебя подвезти?
        - На метро быстрее, а то есть такое явление, как пробки, - съязвил этот негодяй. - Всё, Глинская, до вечера. Жди смску.
        - Кузя…
        Я замялась. Говорить или нет? Да походу уже можно всё, мы и раньше были откровенны друг с другом, а теперь, после дружеского секса, и тем более.
        Он смотрел на меня с улыбкой, и от этой улыбки у меня дрожь пробежала по телу - этакий отголосок прошедшей ночи, воспоминание о шершавых пальцах на моих сосках и волосатых ногах, трущихся о ноги.
        - В общем, это было… Годно, - выдавила я очередную банальность, получив за неё чмок в щёку.
        - Юлька, ты тоже клёвая! Я побежал.
        Мы разошлись в разные стороны, как две машины на пустой трассе. Я отправилась к себе на Ваську - переодеться и сразу же ехать на работу. Всё тело приятно ныло от вчерашних экзерсисов, а на душе совершенно неожиданно было легко и весело. Давненько я не просыпалась в таком бодром настрое!
        За десять лет у меня случилось всего два серьёзных романа. Один с интерном, когда я после медколледжа пришла работать во вторую городскую, а другой - с педиатром, там же, но три года спустя. Интерн уехал стажироваться в Москву, и наша любовь угасла в тот момент, когда я узнала, что он не собирается возвращаться, а уже нашёл себе там новую пассию, на месте, так сказать. Педиатр же после шести месяцев безоблачного счастья, когда я уже стала задумываться о ребёнке и декретном отпуске, нашёл во мне изъяны, несовместимые с совместной жизнью - например, я не умела жарить блинчики так же божественно, как его мама. Учиться жарить блинчики мне было некогда, ибо после смены в больнице я бегала с уколами по пациентам, пытаясь отложить на собственную машину.
        А потом болезнь победила казавшуюся непобедимой маму, и мне пришлось оформить опекунство над тогда ещё несовершеннолетней Женькой, получив в придачу полквартиры и пугливую кошку. Тогда же закончились и мои романы, потому что стало банально некогда. У сестры начался период бунтарства, а на носу маячил ЕГЭ и поступление ещё неизвестно куда. Я сменила работу, сев за стойку стоматологического центра, и купила, наконец, долгожданный Матиз. В кредит. Но на замужество и романы махнула рукой. Нет так нет.
        Когда я влетела в прихожую квартиры, Женька уже тащилась из туалета на кухню. Вид у сестрицы был сонный, и мне пришлось её подвинуть с дороги, чтобы взять в ванной комнате постиранный халат. Пока дева в пижаме заваривала кофе, я включила утюг и понеслась причёсываться и краситься. А когда вернулась на кухню, меня встретил вопрос, заданный с естественным любопытством:
        - Ну, и кто это был?
        - Спросила бы лучше, как прошло моё свидание, - буркнула я, раскладывая халат на гладильной доске.
        - Чё тут спрашивать, и так видно, что прекрасно прошло.
        - Это по каким таким признакам?
        - У тебя вид Мухи, слопавшей две котлеты!
        Муха материализовалась на кухне и вопросительно мяукнула. Я почесала кошку за ухом и ответила ей:
        - Нет, котлет нету, это Женька прикалывается так.
        Кошка возмущённо фыркнула и уплыла обратно в комнату. А я отмахнулась от сестры:
        - Ну тебя. Лучше скажи, ты к тёте Оле собираешься?
        - Ой, что там делать в этой глуши?
        - Закрутки на зиму ей помочь сделать! Коза! Ты чем там собралась заниматься? Соблазнять тракториста Колю?
        - Закру-у-утки, - уныло протянула Женька. - А чего сама не поможешь?
        - Когда мне, пардон? Отпуск в сентябре, а там уже огурцы сгниют!
        - А на кавалеров есть время…
        - Евгения! - я повысила голос и пшикнула на халат водой из пульверизатора. - Не зарывайся!
        Сестра фыркнула и, демонстративно задрав нос, удалилась из кухни, не забыв, впрочем, прихватить чашку кофе. Я только глаза закатила, но ничего не сказала. Халат погладить и лететь ласточкой на работу. У нас не любят опозданий.
        В здание стоматологического центра я ворвалась, как вихрь, в целую одну минуту девятого. Наспех показав охраннику бэйдж, взбежала по ступенькам и бросилась в общую комнату, чтобы переодеться. Нина Аркадьевна, старшая медсестра, женщина седовласая и строгая, сидела на моём месте и отвечала на звонок. Проводив мой вихрик взглядом, она только головой покачала. Ну, не сердитесь, Нина Аркадьевна, буду должна!
        Натянув халат и бросив сумку в шкафчик, я метнулась на рабочее место. Старшая медсестра вручила мне трубку со словами:
        - Назначь Залесской на сентябрь осмотр. И не забудь прозвонить тех, кому на профилактическую чистку.
        - Хорошо, спасибо, Нина Аркадьевна, - я схватила трубку, глянул на экран компьютера, где была открыта карточка пациентки: - Доброе утро, Светлана Викторовна, с вами Юля, давайте вместе подберём дату, которая подойдёт вам. В какое время вам удобнее, с утра или после обеда?
        Пока мы выбирали, когда Залесской удобнее прийти в клинику, Нина Аркадьевна копалась в бланках у меня за спиной. А когда я попрощалась, заверив пациентку в безграничной любви, которую испытывает именно к ней весь персонал, и отправила трубку на базу, старшая медсестра встала по ту сторону стойки и облокотилась на неё, положив подбородок на сложенные в замочек ладони:
        - А чего это мы вся так светимся?
        Таким добрым и чуть ироничным тоном это было вопрошено, что я улыбнулась и загадочно ответила:
        - А того, Нина Аркадьевна! Что, так заметно?
        - Прямо благостный свет из очей струится, - усмехнулась женщина. - Влюбилась, что ли?
        - Ну… Эм… Не-е-ет, - протянула я. - Наверное…
        - Молодость, - покачала она головой, явно ностальгируя по тем временам, когда мужчины от неё падали и сами в штабеля укладывались, и ушла в кабинет. А я наморщила лоб. Надо сделать морду лица попроще, а то так и будут спрашивать, штой-то я свечусь.
        В обед по пути в кафе я проверила мобильник на предмет новостей и увидела две смски. Первая была от контакта «Мирусь» и гласила: «Зачётные ножки Глинская!» Вторая - от Кузи, загадочная: «Вечером в десять на ППД форма одежды посвободнее». Блин, кожно-венерологический - это КВД. Гаишники - ППС, а правила дорожного движения - ПДД. У нас, девочек, бывает ПМС. А что такое ППД? Яндекс ничего внятного подсказать не смог, поэтому я отправила Кузе ответ вопросом: «Что такое ППД?»
        Когда я уже доедала обед, телефон завибрировал, и на экране отразилось уведомление. Я спешно открыла смску и прочитала: «Площадь пролетарской диктатуры, неуч : ) » Ишь! Ещё и обзывается! Ну, я ему покажу, как обзываться! Я этому Кузе покажу… Кузькину мать!
        Что бы такого надеть посвободнее?
        Задумалась, а в животе уже проснулся электрический скат, огласив своё пробуждение долгим сладким спазмом, пронзившим женские репродуктивные органы. Мне нравится всё это, чёрт возьми, нравится!
        Глава 4. Машина дана человеку, не только чтобы на ней ездить
        12 августа, понедельник
        Одежды посвободнее в моём шкафу было как говна. В смысле, завались! Но только в плане штанов. Я прекрасно понимала посыл Кузи - сегодня мы в гостиницу не пойдём. Периодически, собираясь, я вспоминала об этом, и мои нервишки заходились нервным хихиканьем от этой мысли. Успокоить их было невозможно, только если выпить, а мне за руль, поэтому я милостиво позволила электрическому скату периодически возбуждаться разрядами.
        Стоп, стопоньки! Не думать пока о сегодняшнем вечере! Искать свободную одежду. Может, у Женьки найдётся подходящее что-нибудь?
        - Женьк! У тебя есть длинная широкая юбка?
        На мой вопль приползла сонная Муха, осмотрела шкаф и прыгнула на полку, чтобы потоптаться на вещах. Согнав её, я закрыла шкаф и снова рявкнула:
        - Евгения!
        - Да иду я, иду, - с ворчанием Женька вплыла в мою комнату и зевнула: - Что тебе надо, злыдня?
        - Длинную. Широкую. Юбку.
        - Она на тебя не налезет.
        - Налезет, тащи!
        - Порвёшь - урою!
        Я только фыркнула в ответ. Женька несла юбку долго. Ну очень долго. Наверное, жалела и к груди прижимала по пути, орошая слезами. Но всё же донесла. Длинный клёш в шотландскую клетку, синий с серым, прямо то, что доктор прописал! К ней я натянула самую простую маечку с пуговицами-заклёпками из плотного трикотажа - чтобы соски не торчали. А на ноги - мои любимые чёрные сникерсы на липучках.
        Посмотрев на меня, сестра скептически хмыкнула:
        - Красотка. А куда ты опять собралась? На свидание?
        - Ага. Опять и на свидание.
        - Ты когда мне его покажешь? Интересно же!
        - Дай подумать… М-м-м… Никогда!
        - Ну, не будь заразой, - проныла Женька. - Ну, мне же надо знать, за кого ты замуж выйдешь!
        - Кто тебе сказал, что я выйду замуж? - я завязала волосы в хвост на затылке и критически посмотрела в зеркало. Красотка или нет, а по-моему, нормально.
        - Ты меня троллишь, - огорчилась сестра и ушла к себе.
        А я пожала плечами и, схватив сумку, вышла из квартиры. Нет, ну не могу же я ей сказать, что это просто секс для здоровья! Я старшая, я должна давать положительный пример. Так что пусть думает, что я её троллю.
        До площади Пролетарской Диктатуры я добралась относительно быстро - всего за полчаса, учитывая вечерние пробки. Где искать Кузю, интересно? Припарковавшись на свободное место, взяла телефон и набрала смску: «Я на площади. Ты где?» Через пять секунд в окошко стукнули, и я разблокировала дверцы. Кузя ввалился в машину на переднее сиденье и критически огляделся:
        - Слушай, Глинская, ты не могла купить тачку побольше?
        - Кузя, не нервируй меня, - буркнула, снимая Матиз с ручника. - Куда едем? А, да. Привет.
        Вместо ответа он наклонился и запечатлел на моих губах долгий поцелуй, пахнущий мятной жвачкой. Я запаниковала:
        - Кузя, у меня задний ход горит!
        - Пусть себе горит, - беспечно ответил он, но я резво пресекла всякие попытки обнять меня и нервно повторила:
        - Куда едем?
        - Какая ты сегодня строгая, - восхитился Кузя. - Давай через Неву, а там сразу направо после моста, а потом покажу.
        Прикинув в уме карту города, я озадачилась:
        - Куда ты меня везёшь?
        - На месте увидишь, - загадочно ответил этот засранец.
        Через мост и направо, а потом Кузя сказал:
        - Сворачивай. Давай под мост.
        - Кузьмин, что за план?
        - Глинская, не трепись за рулём!
        Ишь…
        Под мост так под мост, ладно. А потом?
        - Кузя, куда?
        - Щас, момент… Направо… Эй, не туда! Надо было вон там направо, дальше!
        - Блин, я тебя убью! Я же теперь не могу вернуться! Надо опять на мост, бли-и-ин…
        - Упс, - только и сказал Кузя. - Прости.
        - Бог простит, - проворчала я, сворачивая после моста на развязку. - Буду брать с тебя за бензин.
        - Коза ты, Юлька!
        - Не мы такие, жизнь такая…
        - Ладно, теперь не ошибёшься.
        - Да уж не ошибусь.
        Я не ошиблась. Свернула туда, куда надо было, доехала почти до петли, и Кузя вякнул:
        - Сюда!
        Куда сюда? Машинально я воткнула Матиз в маленький тупичок носом к опоре моста и глянула на Кузю:
        - И что?
        - И ничего, - рассмеялся он. - Профит.
        - Только не говори мне, что мы будем делать это в машине!
        - Глинская, ты никогда не делала этого в машине? - крутя ручку радиостанций спросил Кузя. После долгих поисков зазвучала Ностальжи.
        - Никогда, - хмыкнула я. - Машина дана человеку, чтобы на ней ездить.
        - Глупости. Ты много потеряла, но сегодня мы исправим этот пробел! Давай, на заднее сиденье!
        - Ого, - сказала я и открыла дверь. Внутри всё сжалось так сладко, что я даже испугалась. Да я же извращенка! Мне это всё дико нравится! Вот сейчас сяду на заднее сиденье и…
        Кузя плюхнулся рядом, захлопнув дверцу, и потянулся ко мне.
        - Увидят же!
        - Кто увидит, Юльк? С трассы не видно, а тут никто не ездит по вечерам…
        Его рука накрыла мою грудь, а меня накрыло такое возбуждение, что стало жарко. Я сама потянулась к его губам, поцеловала, скользнув языком между зубов. Мятный вкус… Мягкие губы, нежные, но такие уверенные… Таю…
        Уверенными были не только губы, но и руки, которые привлекли меня и заставили оседлать спутника. Я послушно подчинилась, наверное, из любопытства - как мы сделаем это в моём крохотном Матизе, где даже ноги некуда деть! Впрочем, у кого-то было много опыта, полагаю. Прямо в поцелуе Кузя начал задирать мою юбку, поглаживая колени, бёдра, талию. А потом оторвался от моих губ и с каким-то детским восхищением обличил:
        - Глинская-а-а! Ты трусы дома забыла!
        - Не забыла, а намеренно… не надела… - задыхаясь от возбуждения, ответила я. - А ты?
        - Я очень правильный, можно даже сказать пуританский мальчик, - обиделся Кузя и полез куда-то между моих ног, по пути обстоятельно обследовав уже влажные губы лона. Скат в моём животе ударил хвостом, а меня пронзил разряд желания, которое требовало немедленной сатисфакции! И пусть в машине, всё равно, пусть даже видят… Хочу сразу, сейчас, без прелюдий! Хотя нет, хочу с поцелуем, хочу-хочу-хочу… Боже, Кузя, что ты сделал с правильной, можно даже сказать, пуританской девочкой Юлей?
        - Достань из заднего кармана презерватив, - выдохнул Кузя, явно зажав член кулаком, чтобы не прорваться во влагалище раньше времени. Я вытащила квадратик плотной фольги двумя пальцами, как заправский карманник, ёрзая по головке клитором и едва сдерживаясь. Кузя зубами открыл две первые заклёпки маечки и зарылся носом между грудей. А я зубами открыла упаковку и, вытащив кондом, принялась натягивать его наощупь. Кузя даже застонал, надеюсь, от удовольствия, принялся судорожно освобождать зубами же мою грудь от майки. Ему это удалось примерно в то же время, что и мне - закончить нелёгкую миссию. Губы сомкнулись вокруг соска, и я со стоном наслаждения села на член, который вошёл сразу на всю длину. Задержавшись, я откинула голову, зажмурилась, впитывая в себя прекрасное ощущение наполненности и сладости бытия… Нет, не буду двигаться… Так и останусь навсегда.
        - Юлька… - выдохнул Кузя в мою грудь, и я приподнялась чуть-чуть, чтобы секунду спустя повторить трюк с поглощением члена. Мои руки опирались на спинку, но мне захотелось запустить пальцы в Кузины волосы, что я и сделала, обняв его за шею. Плавно задвигалась вверх-вниз, чувствуя, как плавится в животе от нарастающего возбуждения. Музыка вызывала во всём теле чистый восторг, как будто невесомость овладела мной… А вокруг нас, за запотевшими стёклами машины, жил светящийся фонарями и огнями машин город… Мы здесь, в самом центре, почти на виду, занимаемся сексом, головокружительно и страстно!
        - Кузя…
        - Тебе хорошо?
        - Да-а-а…
        - Сейчас будет ещё лучше!
        Рывком он подбросил меня на несколько сантиметров вверх и, упершись ладонями в сиденье, задвигался быстро и сильно, будто не снизу был, а сверху. А я не удержалась от крика - настолько это оказалось классно! Зажмурилась, прижалась к Кузе, чтобы не упустить случайно это ощущение сладкой, невыносимой муки, застонала громко - и пофиг, что могут услышать. А он продолжал долбить меня, как дятел, ритмично и быстро, дыша тяжело и часто, отчего я возбудилась ещё сильнее, руками в потолок упёрлась…
        И не смогла удержаться!
        Хрипло вскрикнула, когда оргазм настиг меня, пульсируя в лоне, и тут же Кузя замедлился, будто подбирался к добыче, а потом замер в самой глубине моего тела, застыл, дышать перестал, а я всё не могла насладиться прибоем, не могла отпустить его…
        - Глинская… - на выдохе сказал Кузя. - За двадцать дней… мы умрём от оргазма…
        - Зато в один день, - тихонечко засмеялась я, приподнимаясь, но он удержал меня:
        - Сиди! Подожди немного…
        - Ты чего?
        - Дай отдохнуть, - он показал язык, и я схватила его губами, втянула в рот, на что Кузя обиженно вякнул: - Э! Это не по правилам!
        - В пень правила, - рассмеялась я, укладывая голову ему на плечо. - Видос снимай для арбитра!
        - О-о-о, кто придумал видосы снимать? - застонал Кузя и полез за телефоном. - И вообще, обойдётся.
        - Снимай, а то вдруг я выиграю, а ты платить отпуск откажешься!
        Глава 5. Как я люблю свою семью, когда она далеко!
        13 августа, вторник
        Меня разбудил не будильник, как обычно, а звонок в дверь. Правда, спросонья я этого не поняла и принялась искать мобильник, чтобы отключить назойливый звук. Нашла, глянула на экран, узрела время. Пять восемнадцать утра… До будильника еще почти час. Прислушалась. Тишина. Приснилось, что ли?
        Возможно… Мы вчера с Кузей после секса в «консервной банке», как он изящно изволил выразиться о моей машинке, поехали в «Чебурум» и наелись чебуреков, запивая их пивом, кто тёмным, кто безалкогольным. А потом я отвезла друга домой и поехала к себе.
        Взбив подушку, я снова улеглась - досыпать. Но тут же вскинулась, потому что в дверь снова позвонили. И вот кто это может быть в такую рань? Кого принесло, может, мы топим соседей?
        Со вздохом я поднялась, накинула халатик и поплелась к двери. Глянула в глазок. Удивилась. На лестничной клетке стояли две женщины - постарше и помладше - нагруженные баулами. Щёлкнув замком, я открыла дверь и спросила сонно:
        - Вы кого-то ищете?
        - Ну наконец-то! - сказала та, что постарше. - ЗвОним и звОним, уж думали, вы уехали куда-нибудь в Турцию отдыхать!
        - Не уехали, - на всякий случай я решила всё отрицать.
        - Ну и хорошо! А то ж ведь некуда нам больше в Питере идти-то!
        Женщина подхватила чемодан и кивнула на дверь:
        - Ну, что ж в дом не приглашаешь? На пороге держать будешь?
        - А вы кто? - наконец проснулась я. Чё я, дура, что ли, чтоб пускать в дом непонятно кого… Особенно в пять утра.
        - Здрасьте! Не признала! - женщин обернулась к своей спутнице. - Ну ты глянь, Галь! Родню не признала!
        - Из Любани мы, - передвинув жвачку из-за одной щеки за другую, ответила младшая.
        - Точно. Я бати твоего сестра, значит, тебе тётя Лена, а она вот дочка моя, Галя.
        - Тётя Лена… - растерянно пробормотала я. Да, что-то такое припоминаю… - Знаете, я вас не видела лет двадцать!
        - Ну так щас видишь, - тётка нетерпеливо отодвинула меня с пути и протиснулась в коридор. - У нас поезд ночной, в четыре прибыли, спали чёрти-как, в общем, кофейку нам завари, будь ласка, и где помыться с дороги?
        Я зависла на несколько секунд, перезагружая мозги, а потом пожала плечами. Не иначе как не проснулась ещё. Потом закрыла дверь и перелезла через баулы, сказала:
        - Кофе сейчас сделаю. Ванная здесь.
        И попёрлась к Женьке. Та посапывала, свернувшись в клубочек, а на голове у неё спала Муха. Могнав кошку, я потрясла сестру за плечо:
        - Жень! Женька! У тебя есть папин телефон?
        Она приоткрыла один глаз, который сразу не сфокусировался, потом разлепила второй, посмотрела на меня и снова закрыла, проваливаясь в сон. Да блин!
        - Евгения! Я серьёзно спрашиваю!
        Сестра повернулась на бок, потянулась и спросила, словно вату жевала:
        - Сколько времени?
        - Пять утра. Телефон есть?
        - Зачем тебе папин телефон в пять утра?
        - Позвонить, балда, зачем же ещё!
        - В это время он тебя пошлёт лесом! Или полем…
        - Да, точно… Слушай, ты помнишь тётю Лену?
        - Господи, Юль, тебе что, кошмар приснился? - застонала Женька, пытаясь спрятаться под одеялом, но я решительно сдёрнула его:
        - Это не кошмар, а реальность. На кухне сидит тётка с дочкой и говорит, что приехала из Любани. Давай, пошли.
        - А я вам там зачем? - отбирая одеяло, удивилась Женька. - Я спать хочу!
        - И я хочу, но блин!
        Женька застонала, как будто я гнала её на эшафот, и поднялась, похожая на сомнамбулу. Потрясла головой, отгоняя ластящуюся кошку, и потянулась за халатом:
        - Ладно, пошли смотреть на тётю Лену.
        Но, когда мы подошли к дверям на кухню, застыли в них двумя каменными изваяниями. Тётка хозяйничала вовсю - поставила чайник на плиту и рылась в верхнем шкафчике. Её дочка сидела, втыкая в телефон, за столом и зевала так душераздирающе, что меня опять потянуло спать. Женька поджала губы и протянула:
        - О, приехали. Сто лет в обед не видели вас, а тут сразу обе.
        - Женюха, племяшка! - обрадовалась тётка. - Как выросла-то! Больше моей кобылы!
        - Мам! - обиженно вякнула Галя, а Женька фыркнула:
        - У меня размер сорок два, между прочим!
        - Ой, всё. Так, где у вас кофе-то, найти не могу!
        С каким удовольствием я выставила бы её обратно на площадку, но… Ноблесс оближ, точнее, семья оближ. Всё же папина сестра… Хоть мы с папой и не виделись давно, так не делается. Я шагнула на кухню и мягко потеснила тётку к диванчику:
        - Я сделаю. А что к папе не поехали?
        Ой, грубовато… Но в пять утра ожидать куртуазности глупо. Поэтому я постаралась сделать невыразительное лицо и включила кофеварку. А тётка словно не заметила и охотно ответила:
        - Так у него пятеро в двух комнатах! Братики ваши, между прочим, ты же знала, Юлька, что у папки вашего трое пацанов?
        Женька скривилась, а я внутренне вскипела, как тот чайник. Между прочим, папка наш нас бросил в две тыщи седьмом году. Мне было пятнадцать, Женьке - пять. Сестру он иногда забирал на выходные, ей было радостно, а я сразу отказалась ходить к нему. Мне было неприятно, что он снял квартиру вместе с другой женщиной, и эту другую женщину видеть мне не хотелось.
        - Знала, - процедила я сквозь зубы. - А вы надолго?
        И прямо-таки услышала, как Женька у себя в голове думает: «Что, даже и чаю не попьёте?» Мысленно хихикнула, но тут дорогие родственнички закивали в унисон. Тётка села напротив дочки, ожидая свой кофе, и ответила:
        - Так Галка же поступила в институт, теперь вот приехали узнать, как чё с общежитием, а то, может, пока у вас поживём. В общем, оглядеться надо.
        - Вообще-то я работаю… - протянула в надежде, что тётка тут же соберёт баулы и отправится к брату, но ничего подобного не случилось. Галка оторвалась от телефона и солидно ответила:
        - Работай себе, а мы с мамулей посмотрим город сами.
        - Нам бы вот только в Пассаж выбраться. Ну и что тут ещё есть?
        - Гостиный двор, - подсказала Галя.
        - Галерея, - вякнула Женька, - Парнас… Сити Молл.
        - Ходить не переходить, - поддакнула я, чуя задумку сестрёны. - А ещё рынки…
        - Рынки, - как завороженная, повторила тётка. - Рынки, да-а-а.
        - А где мы спать будем? - деловито зевнула Галя.
        Я поставила перед родственницами две чашечки кофе, подумала и решила сделать себе тоже, а потом ответила:
        - А на диване в гостиной.
        - Что, вдвоём, что ли? - чуть ли не оскорбилась тётка. Галя тоже возмутилась:
        - Я с мамулей спать не могу! Она храпит!
        - Тебе мою комнату отдать? - съязвила я, но кузина явно шуток не понимала и кивнула радостно:
        - Ага!
        Блин… А на попятную не пойдёшь… Придётся делиться кроватью. Да бог с ними, не останутся же на месяц! Общагу для Галки найдут, по магазинам пошастают - и домой. Я вздохнула, отпивая глоток горячего кофе, глянула на мобильник. Без пяти шесть. Сейчас зазвонит будильник. Ложиться смысла нет, надо перестелить постель, устроить тётку с кузиной и собираться на работу.
        - Ладно, сейчас я вам принесу полотенца в ванную и бельё свежее, а потом мне надо уходить. Женя всё расскажет и покажет, да, Жень?
        - Чёйта я сразу? - вскинулась сестра. - Мне вон… к тёте Оле надо!
        Я сделала ей страшные глаза, и Женька заткнулась, приняв вид угнетённой невинности. Но я знала эту заразу, как свои пять пальцев. Свалит, как только будет возможность. Погрозив ей украдкой кулаком, я допила кофе и пошла в комнату. Господи, надеюсь, что хозяйничать в доме они не будут…
        По всем этим причинам на работе я сидела, как на иголках. Был даже момент, что отвечала невпопад, правда, не пациентам (слава богу!) а коллегам. Утешила меня только смска от Кузи, пришедшая в обед. Цитирую её полностью: «Глинская оденься с шиком и приезжай на такси меня достало бухать одному». Хорош жук! На такси… Неужели надо обязательно напиться? Ну ладно, пусть, мне тоже надо расслабиться. Неизвестно, что ждёт меня в квартире, может, у тётки в бауле коза была спрятана…
        Однако весьма интересно - куда приезжать-то на такси? И я ответила: «Адрес гони». Через пару минут мобильник отозвался мелодичной трелью рингтона, и я прочитала смску: «Добролюбова 6 в 21.00»
        Ой как любопытно, что у нас там на Добролюбова? И почему одеваться надо с шиком? Что у меня есть такого шичного? Блин, не брать же снова юбку у Женьки! В этот раз надену джинсы-резинки, они, конечно, не брендовые, но очень удобные. А к ним в шкафу найдётся туника или длинная блуза. Хм, а на ноги что? Обуться в шпильки или в кроссовки? Ладно, померю и посмотрю. Дожить бы до вечера…
        Глава 6. Главное - не стонать слишком громко!
        Женьки дома не было. Блин, всё-таки свалила в голубую даль! Хорошо, что папин телефон оставила…
        Зато дома торчали две любаньские гостьи. Галя в моей комнате красила когти в ярко-красный цвет новым лаком, видимо, купленным сегодня, а тётя Лена хозяйничала на кухне. Когда я вошла, она обернулась и фыркнула на прядь волос, которая упала ей на лицо из-под кухонного полотенца, обвязанного вокруг головы:
        - Поздно ты домой приходишь, Юленька. Ужин подогревать придётся.
        - А я не собиралась ужинать, и вообще, я ухожу сейчас.
        - Как это? Ужинать надо дома, что у вас в городе за привычки такие?
        - Вот такие привычки, - вздохнула я, сдерживаясь, чтобы не ответить колкостью.
        Меня уже давно никто не учил, как надо жить. И начинать не стоит. Оглядев кухню, я успокоилась. Вроде всё на месте, ничего не сломано. На плите кипит суп, в духовке тоже что-то запекается. Пахнет вкусно, но меня пригласили в ресторан на Добролюбова шесть. Поэтому душ, одеваться и вперёд.
        - А где Женя? - спросила я, включив кофеварку.
        - Убежала куда-то ещё с утра и даже не сказала, когда вернётся, - обиженным тоном ответила тётка. - Я ж хотела, чтоб она нас в метро провела, показала, так нет. Пришлось самим, всё самим.
        - Видимо, по делам.
        Пожав плечами, я внутренне обругала сестру. Правильно, делать закрутки у тёти Оли в глухомани ей показалось приятнее, чем сидеть с любаньскими гостьями. Зато теперь сидеть придётся мне. Ну как сидеть… Вот сейчас я уйду и буду весь вечер думать, что тут и как.
        - А сейчас ещё и ты куда-то идёшь… Вот куда идёшь, Юль?
        - На свидание.
        Какое ваше дело, блин?
        - Богатый жених, да? Вот бы Галке такого найти… Слушай, а возьми Галочку с собой, а? Может, у твоего жениха есть брат?
        Ага, щас, два раза. Возьму, и даже прям Кузе её представлю и впихну в объятья!
        - Брата нет, да и никакой он не богатый, - поспешно сказала я. Ох, слишком поспешно. Надо как-то тоньше. - Просто сисадмин.
        - Это что за хрень такая? - испугалась тётка.
        - Сисадмин ну… с интернетом работает, с сетями.
        - А-а-а, ну ладно, такой нам не надо. Эти задроты вечно торчат в компьютерах…
        Вот и славно, вот и хорошо! А мне надо в душ.
        Я допила кофе и улыбнулась как можно слаще:
        - Ну, вы меня не ждите, ложитесь спать! А Женька, наверное, завтра приедет.
        Тётка уже открыла рот, чтобы сказать что-то, но я сбежала из кухни. Болтать не хотелось, да и Кузя ждёт к девяти. А мне ещё одеться с шиком! Джинсы. Или всё-таки платье? Есть у меня одно… Маленькое чёрное. Но для ресторана оно мне кажется слишком мрачным. Не, джинсы. Простенько и со вкусом. Решено!
        Такси я вызвала на восемь сорок, чтобы прийти заранее. К этому времени оделась, накрасилась не слишком броско и, схватив сумочку, вышла к парадной. Несколько раз пробовала набрать папин номер, но никто не отвечал. А потом и вовсе сбрасывать начали. Поэтому к ресторану на Добролюбова я подъехала злая, как собака. Ну вот на что мне нужен такой отец, интересно, которого никогда нет, даже когда без него не обойтись?
        Кузя ждал меня у входа. На этот раз без цветов, поэтому я удивилась:
        - А что, у нас уже не свидание?
        - Свидание, а что? - он притянул меня к себе и поцеловал в губы. Я смутилась:
        - Ну, чего на людях-то?
        - Коза ты, Глинская! Нам что, надо кого-то бояться? Или стесняться?
        - Ты будто напоказ это делаешь, - неуверенно сказала я, беря его под локоть. - Кстати, одет ты вполне шикарно!
        Мой временный любовник и давний друг выглядел городским денди. Чёрная рубашка, чёрные джинсы и свитер, накинутый на плечи. Прямо мальчик с обложки. Мордаха, правда, подкачала - с такой не фотографируют в журнал, но в остальном красавчик. И хорошо, что я не надела маленькое чёрное платье. Интуиция меня не подвела, а то бы смотрелись оба, как на похоронах.
        - Спасибо, солнце! Пошли, у нас столик заказан, между прочим!
        Под ручку мы вошли в ресторан. Он был полупустой, и Кузя подмигнул мне, шепнул на ухо:
        - Отлично, людей мало, всё тип-топ.
        - Что ты задумал, Кузьмин?
        - Увидишь, если ещё не догадалась.
        Мы сели за столик у окна, и к нам подошла официантка, подала меню:
        - Добрый вечер, что будете пить?
        - Глинская, заказывай. А мне джин-тоник, пожалуйста.
        - Ух, соблазняешь… Мне кир-рояль.
        Когда официантка ушла, я спросила тихо:
        - Ты что, собрался это делать в туалете?
        - Глинская! Только скажи мне, что ты ни разу не делала этого в туалете! - притворно изумился Кузя.
        - Туалеты предназначены, чтобы в них… - прыснула я. А потом наморщила нос: - В туалете ни разу, только в подсобке!
        - Подсобка будет в другой раз, - загадочно ответил Кузя. А у меня снова в животе ожил скат, ах как вовремя! Уймись, животное! В туалете я ничего делать не собираюсь!
        - Подожди, ты что, всё продумал? - сомлевшим тоном, пытаясь усмирить нарастающее возбуждение, спросила я. - Ты план составил?
        - Есть ли у вас план, мистер Фикс? - подмигнул мне друг. - И вообще, не выведывай военные тайны!
        - Ты же мою тайну выдал Мирусю… Кстати, что он говорит про видео?
        - Под угрозой смерти поклялся не выкладывать их в тырнеты. Впрочем, даже если выложит, я уберу. Сначала видосики, потом Мируся.
        Со смехом я приняла от официантки бокал с коктейлем приятного светло-бордового цвета, покрытым слоем дроблёного льда. Кузя подал девушке меню и сказал:
        - Мы будем пиццу, да, Глинская? Мне шоризо с добавкой сыра.
        - Четыре сыра, пожалуйста.
        - Вино? - спросила официантка, тыкая стилусом в машинку для заказа.
        - На выбор сомелье.
        - Хорошо, время ожидания примерно двадцать минут, - сообщила девушка и ушла. А Кузя пихнул меня ногой под столом:
        - Слышала? У нас двадцать минут!
        - Может, не надо так сразу? - всполошилась я. - Может, поедим, а потом…
        - Никаких потом! Сразу надо! Пей!
        - Ты хочешь меня споить, чтобы совратить в туалете? - прыснула я, пробуя коктейль. Он оказался приятно кисленьким, одновременно сладким и пузыристым. Мне понравилось, поэтому я сделала ещё один большой глоток, а Кузя отхлебнул половину из своего бокала и кивнул:
        - Пошли, Глинская. Время приключений!
        С замирающим сердцем и загадочной улыбкой на лице я встала:
        - А где тут туалет?
        - Следуй за мной.
        - Да, мой капитан, - шепнула. Впрочем, возможно, моя загадочность выглядела слегка глуповато, но плевать. Главное - буравчик в животе, заменивший ската и заставляющий часто дышать, чтобы не потерять биение сердца. Мы прошли всего несколько метров и завернули за угол, где встали перед двумя дверьми - М и Ж. Кузя воровато оглянулся и подтолкнул меня ко второй двери. Я попыталась было возмутиться - не пойдёт же он в женский туалет, но друг был неумолим. К счастью, туалет был пуст. И там были две двери, обе приоткрытые.
        Кузя втолкнул меня в одну из кабинок и запер за нами дверь. Туалет был крохотный, но чистый, а самое главное - у него не было открытого верха, как в большинстве заведений. Просто малюсенькая комнатка с унитазом. Кафель… Крючок для сумки… Трон на постаменте.
        Меня решительно развернули на сто восемьдесят градусов, и Кузя поцеловал в губы - долго и страстно. Его руки полезли мне под блузку, нащупывая застёжку лифчика, а я попыталась запротестовать:
        - Подожди, что, так сразу?
        - У нас всего двадцать минут! - шепнул Кузя, не теряя времени. Его ладони скользнули к грудям и сжали их, потирая пальцами соски. Господи, а если кто-нибудь войдёт? Своё состояние я описать не смогла бы - нервное и какое-то азартное, мамадорогая, чобудет, памагитя, Кузяцелуй!
        - Презерватив в заднем кармане, - подсказали мне, и я полезла искать, попутно умиляясь мускулистой заднице партнёра и пытаясь полапать её, как мужики лапают женские попки. Кузя фыркнул мне в грудь, к которой перебрался ртом:
        - Цигель-цигель, Глинская!
        - А как же предварительные ласки, Кузенька? - разорвав упаковку, я вытащила кондом.
        - Какие предварительные, какие ласки? - продолжая теребить языком мой сосок, невнятно ответил друг.
        - Ну… как обычно…
        - Ситуация необычная, не жужжи! - он рывком расстегнул ремень, вжикнул ширинкой, и я полезла туда сама, охваченная жаром возбуждения. Да уж, ситуация вообще дико странная! Хоть бы никто не вошёл! Хоть бы не заметили, что мы с Кузей в один туалет пошли! Я не выдержу осуждающих взглядов…
        Плевать!
        Я вытащила напряжённый член на свободу и пропустила его через кулак, наслаждаясь твёрдостью плоти, способной доставить мне неземное удовольствие. Потом натянула презерватив и попыталась наклониться, но Кузя не дал мне ни секунды. Развернул, оказавшись сзади, нагнул к двери, и я упёрлась в неё руками, шипя:
        - Что ты делаешь?
        - Я собираюсь отлюбить тебя в туалете! Какие хорошие джинсы, просто блеск!
        Спустил их до колен, а я зажмурилась, чувствуя, как стучит сумасшедшее сердце, а лоно заливает волна возбуждения. Поэтому твёрдая плоть, плотно обтянутая резинкой, вошла одним рывком как по маслу, а я застонала долго и вибрирующе, отзываясь на сладкое ощущение наполненности…
        И в этот момент вполне ожидаемо случилось то, чего я боялась.
        Дверь в туалет стукнула, скрипнула, мягко взвизгнула пружиной, и по кафелю простучали женские каблучки. Кузя замер, вжавшись бёдрами в мою задницу, и зажал мне рот рукой. А мне показалось, что сердце стучит так громко, что всполошит женщину, которая вошла в соседнюю кабинку. Кузя вдруг затрясся сзади, и я поняла, что он беззвучно хохочет. Вот гад! А у меня желание! У меня томление! И за стенкой журчит… Господи, мы с ума сошли!
        Не выдержав, я двинула бёдрами назад, а потом вперёд и снова назад… Кузя выдохнул мне в шею, и я словно увидела, как он стиснул зубы, борясь с возбуждением. Но оно победило. Его движения - сильные и быстрые - распалили меня заново, и стало уже всё равно, кто там в соседней кабинке, слышат нас или нет, да вообще пофиг на всё! Я на волне, я поднимаюсь к небу, тяну руки и ликую, ликую…
        И кончаю, сжимая губы, чтобы не выдать себя. И Кузя замирает за моей спиной, прижимаясь к ней под шуршание туалетной бумаги в кабинке рядом. И мы снова беззвучно смеёмся…
        А когда женщина моет руки, сушит их в оглушительно громком потоке тёплого воздуха и уходит, клацнув дверью, Кузя обнимает меня так, что сердце заходится в порыве нежности, и шепчет:
        - Глинская, это надо будет как-нибудь повторить! Согласна?
        - Согласна! Мы уложились в двадцать минут?
        - Даже меньше! Пошли есть пиццу?
        - И пить вино, - шепнула я со смехом. - Что ты придумаешь в следующий раз, даже не представляю!
        - Секрет, - Кузя выпустил меня и стащил презерватив, щёлкнув резинкой. - Но это будет супер. Веришь?
        - Верю, - серьёзно ответила я.
        Глава 7. Мелочи жизни
        14 августа, среда
        Утром я проснулась в таком отличном настроении, что впору было резать его на кусочки и продавать в интернете. Вчера мы с Кузей успешно забыли снять в туалете видео для арбитра, поэтому после пиццы пришлось возвращаться всё так же украдкой и снимать наши ноги в окружении кафеля. Выходили по одному и короткими перебежками. Впрочем, мне показалось, что официантка просекла наши манёвры, хотя и ничего не сказала. А мы, как десятиклассники, хихикали за столиком, пока заказывали тирамису на десерт.
        Потянувшись, я охнула. Всё тело болело. Блин и блин со сметаной! Я и забыла, что отдала свою кровать с чудесным ортопедическим матрасом Гале, которая на нём храпит, наверное, ещё сейчас. А мне вставать… Придётся сделать парочку упражнений, чтобы спину размять. А потом на кухню, за кофейком! И сегодня я выпью целых две чашки! Мне надо.
        Вчера мы с Кузей неплохо выпили, но похмелье ничем не проявляло себя. Наверное, потому что мы пили культурно. Так и надо продолжать. Ну, потратилась на такси, ничего страшного. Зато расслабилась, почти не думая о том, что ждёт меня дома.
        После комплекса гимнастики для мышц спины, я вышла в коридор и почти на цыпочках прошла мимо своей комнаты, из которой даже через закрытую дверь доносился богатырский храп, а потом мимо гостиной, где тётя Лена, отдалив от глаз телефон, читала что-то с экрана.
        - Доброе утро, - сказала вежливо, и получила в ответ:
        - Доброе, очень поздно возвращаешься, Юлечка!
        Мысленно закатив глаза, я дошла до кухни и на автомате тыкнула пальцем в кнопку включения кофеварки. Подождала привычного фырчанья и, не дождавшись, разлепила сонные очи. Проснулась в один момент, потому что машина споласкиваться не желала! Ой!
        Минут десять я танцевала вокруг несчастной машинки, пытаясь найти причину болезни: бак для зерна был полон, бокал для воды тоже, бачок для отработанного жмыха пуст… Но, когда я хотела вставить этот бачок на место, он отказался задвигаться. Что-то мешало и не пускало. Включив фонарик на мобильнике, я посветила, но ничего найти не смогла. Не мотор же упал, в конце концов! Страшная догадка осенила меня, и я быстрым шагом пошла в гостиную:
        - Тётя Лена, вы пили кофе вечером?
        - А что? - она даже не смутилась, но телефон отложила, глянула на меня сквозь очки, потом сняла их и добавила: - Ну, с Галкой по чашечке выпили. А что?
        - А то, что машина не работает теперь! - с раздражением ответила и стиснула зубы, чтобы не материться на родственницу. Та пожала плечами:
        - Вчера работала, ты что, Юлечка! Думаешь, это я сломала?
        - Ничего я не думаю, - пробормотала, уверенная, что тётка не расколется даже под пытками. Блин, теперь кофе не попить… А ещё придётся кофеварку тащить в ремонт… За что мне эта родня послана богом? Может, это карма за получаемое уже третий день райское наслаждение с Кузей? Жила без мужика, и начинать не следовало… Тьфу, блин, сплошные расстройства с этой семейкой! И Женька свалила в голубую даль…
        На фирменном сайте моей кофеварки были адреса и телефоны гарантийных сервисов, куда можно было отдать машинку в ремонт, и я принялась смотреть на карте города, который из них мне подходит по маршруту. Нашла один по пути на работу и решила завезти в обед. А пока придётся варить кофе в турке…
        Тётя Лена выползла в кухню, когда я уже плевалась крупинками гущи, которые всё никак не хотели оседать. Укорила:
        - Что ж ты мне не сварила? Слушай, мне нужен столик в залу, где его лучше покупать?
        - Откуда я знаю, - буркнула я. - На интернете.
        - Ой, я в этих интернетах ничего не понимаю, - отмахнулась тётка. - Ладно, поедем с Галкой в Пассаж, посмотрим. Ты мне ключи-то дай, а то как мы вернёмся?
        - Вы узнали про общежитие?
        - Та не было времени ещё! Вот и туда надо сегодня съездить! Ох, заботы-хлопоты…
        Я пошла в прихожую и сняла с крючка запасные ключи. Мне хотелось швырнуть ими в тётку, но я сдержалась, просто положила на стол:
        - Закрывайте на верхний замок, вот этот ключ. Если что, звоните.
        В результате я вышла из дома с десятиминутным опозданием и нагруженная кофеваркой. Надо спешить, а то не успею к началу рабочего дня!
        Как назло, сегодня весь город словно решил строить мне козни. Для начала я попала в пробку на выезде с Васьки. Потом, сразу перед Невским, с большим трудом объехала аварию. Результатом было совершенно ожидаемое опоздание. Я припарковалась и бегом бросилась в клинику. Ведь там не объяснишь, что у меня родственники и сломанная кофеварка! Однако на входе меня остановил омоновец, преградив дорогу:
        - Не положено. Медцентр закрыт.
        - А что случилось? - запаниковала я, пытаясь заглянуть поверх широких плеч в помещение.
        - Проверка.
        - Господи, какая ещё проверка, я там работаю, мне надо…
        - Девушка, - строго сказал мужчина, а потом оглянулся и тише добавил: - Идите домой, ещё спасибо скажете потом.
        У-у-у, как всё плохо! Ну ладно. Раз уж так повезло, силой прорываться не буду. Отбрешусь как-нибудь. Мало ли, что случилось… Поеду прямо с утречка сдам машинку в ремонт, быстрее готова будет.
        Интересно, из-за чего у нас такая проверка случилась? Прямо с ОМОНом и «не положено»…
        Мастер в сервисном центре повертел мою машинку во все стороны, пытаясь расспросить, что я сделала не так, но я не могла ему ответить, что родня сломала кофеварку, поэтому просто сказала, что та «вдруг» перестала работать. Парень вставил вилку в розетку и щёлкнул переключателем на задней панели машины. Та включилась, осветив нас экраном, но работать всё ещё не хотела. Я с надеждой глянула на мастера:
        - Это можно починить?
        - Можно, чего ж нельзя, - он пожал плечами, выключая машину. - Сейчас заполним бумагу, я посмотрю в течение нескольких дней. Как только будет готово, я вам позвоню.
        - Блин, как мне жить несколько дней без кофе? - вздохнула, вытаскивая из сумки чек и гарантийный талон.
        - Купите капельную кофеварку! - фыркнул парень от смеха. Хорошо, что он смеялся, если бы серьёзно сказал мне такое, я бы его убила на месте! После кофе из моей машины любой другой, кроме эспрессо из кофейни, кажется кошачьей мочой!
        Получив документ о сданной в ремонт машинке, я вышла из ателье и вздохнула. Отлично, целый день свободен, но что с ним делать? Домой ехать и смотреть на любаньских гостий? Ой нет, спасибо большое… А вот к папаше съездить надо было бы. Посмотреть ему в глаза и спросить, что ж он сестрицу с племянницей не приютил?
        Точного адреса я не знала, но помнила дом, в котором папа снимал квартиру. Примечательный дом рядом с парком - большой загогулиной. Добираться до этого дома, согласно Яндекс-карте, всего сорок минут с учётом утренних пробок, поэтому я села в машину и поехала, даже не зная, с чего начну разговор. Не виделись мы всё-таки больше десяти лет…
        Припарковав машину у тротуара, я прошла под аркой и остановилась во дворе. Двором это, конечно, не назовёшь, просторы тут о-го-го! Школа за забором - ещё каникулы, поэтому дети все на детских площадках, прыгают, бегают, копаются в песке… Так, от арки направо, первый подъезд. Если память мне не изменяет, то на третьем этаже и будет квартира, которая мне нужна. В подъезде ожидаемо пахло кошками и мокрой резиной от детских колясок, которые стояли почти в каждом пролёте. На третьем колясок не было, но в предбаннике, как и раньше, были свалены на старой этажерке кроссовки разных размеров и стоптанные женские туфли. Прикинув на глазок, сколько лет должно быть моим единокровным братьям, я поняла, что не ошиблась, и надавила на кнопку звонка.
        Громкая трель раздалась как раз в тот момент, когда дверь распахнулась. Я даже удивилась в первый момент - как быстро открыли, но потом увидела вихрастого мальчишку в футболке цветов питерского «Локомотива», который наткнулся на меня и уставился большими карими глазами. Очень похожими на Женькины.
        - А вы кто? - спросил.
        - Я к твоему папе, он дома? - вопросом на вопрос ответила я. Пацан мотнул головой куда-то вглубь квартиры и издал вопль:
        - Па-ап! К тебе!
        Поверх его головы я увидела папу, который вышел из комнаты. Поседевшего, постаревшего, нацепившего на нос очки, но отца. Он передвинул очки на лоб и подтолкнул мальчишку:
        - Димка, давай, беги куда бёг. Вы из соцзащиты? Проходите, я вам всё покажу.
        - Я не из… - в горле пересохло, я глотнула и продолжила: - Не из соцзащиты, папа.
        Он уставился на меня с прищуром, а потом словно прозрел. Широкая улыбка расплылась по лицу, пап оглядел меня с головы до ног и закивал:
        - Юлечка, как выросла дочка-то, надо же! Сколько лет прошло? Ну, ты проходи, проходи.
        Он принялся подталкивать меня к кухне, почти силком усадил на табуретку и огляделся:
        - Так, где ж у меня чайник-то? Сейчас чайку попьём… Сейчас.
        - Да я, собственно…
        - Нет уж, сначала чаёк, потом разговоры!
        Он нашёл пузатый красный в белые горохи чайник среди неубранной посуды и набрал в него воды. А я сидела, как дурочка, и понимала, почему тётя Лена не приехала пожить к папе…
        Глава 8. Секс в подсобке с полотенцами
        14 августа, среда
        Я пила чай из кружки с вишенками и слушала, как папа рассказывает о своих сыновьях. Мальчишка, с которым я столкнулась в дверях, был средним, десятилеткой. По словам родителя - очень способный, но слишком увлечённый футболом. Старший, которому исполнилось тринадцать, учился в Суворовском и дома появлялся только на каникулах. А младший, пяти лет, сейчас играл в своей комнате, появившись лишь раз, чтобы взять пачку печенья.
        - Вот такие у меня мальчики, твои братики, - с гордостью завершил рассказ папа. - Ну, а вы с Женечкой как живёте?
        - Я работаю, Женька поступила в институт на экономический. Собственно… А где твоя жена?
        Спросила, и мне стало неловко. Помню, когда-то я эту женщину терпеть не могла. Она увела папу от нас и от мамы… А теперь… Ну, как-то всё равно стало. Мы и без него неплохо выросли.
        - Ната… Она ушла, - горестно ответил папа. - Бросила нас.
        - Как это? - удивилась.
        - Вот так. Я думаю, это мне расплата за всё, что я сделал в жизни.
        Лёгкий пафос никак не вязался с папиным пивным животиком, обтянутым майкой-алкоголичкой, и с лысиной, блестящей в последнем августовском солнце. Но, надо отдать должное родителю, он выглядел не смирившимся с судьбой. Он был настроен решительно, чтобы бороться и плыть против течения, как любой уважающий себя лосось.
        - А почему она ушла? - пытаясь отогнать видение храброго лосося, спросила я.
        - Сказала - это не то, о чём она мечтала.
        Папа обвёл растерянным взглядом кухню, задержавшись на плите, по которой полз одинокий усатый таракан. Один меткий удар тапком - и незваный гость упал на линолеум, дрыгая лапками в агонии. Чай запросился наружу, а мне захотелось сбежать и долго отряхиваться на лестнице, но я сдержалась усилием воли. Мне нужно спихнуть сюда тётку с дочуркой! Долго я эту сладкую парочку не выдержу, тем более без Женьки!
        - Понятно, - ответила.
        Я бы тоже так сказала… Ну да ладно. Перейдём к главному вопросу. И не надо мямлить, говорим уверенно и громко.
        - Ко мне приехала тётя Лена, твоя сестра, с дочкой. Я и подумала, может лучше будет, если они поселятся у тебя?
        - Так у меня негде, Юлечка! - папа подхватился, пихая тапком трупик таракана под плиту. - У меня же всего две комнаты! В маленькой мальчики, в большой, в которой зал, я. У тебя-то квартирка побольше моей. А Ленка, наверное, всё равно скоро уедет, так что ты не волнуйся!
        - Это же твоя сестра! - я попыталась возмутиться, уже чувствуя, что ничего не получится. Папа только жалобно развёл руками:
        - Мы давно не общались. Вот с того момента, когда Петька родился, так и…
        Блин! Неудача. Родню придётся изгонять самой и как-то живенько. Или терпеть, стиснув зубы, пока уедут по доброй воле.
        Я встала и сказала:
        - Ладно, спасибо, мне пора.
        - Ну как же? Может, посидишь ещё? Я бы тебя обедом накормил!
        - Спасибо, но у меня дела.
        Я не хотела оставаться в этой захламленной квартире ни минуты больше. Да, поступаю, как свинья, всё-таки отец, всё-таки двенадцать лет не виделись, но как-то противно. Зря я вообще пришла к нему…
        Выскочив из подъезда, я почти бегом бросилась к машине, разблокировала дверцы и плюхнулась на сиденье. Ощущение было гадкое, и не понять от чего именно. От того ли, что папа оказался таким жалким? От того ли, что не помог с родственничками? От того ли, что я уже забыла, каково это - выживать без помощи?
        Встряхнись, Юлька!
        Я посмотрелась в зеркальце и натянуто улыбнулась себе. У меня есть работа, машина, есть Женька, есть кошка! Есть, в конце концов, Кузя с его секс-марафоном! Моя жизнь по моим правилам, которую я выбрала сама и ни о чём не жалею. А папа… Ну, он тоже выбрал эту свою жизнь.
        Кстати.
        Кузя пока еще не скинул смску! Насколько я понимаю, секс у нас теперь будет всё больше в общественных местах, и при мысли об этом мне снова стало жарко. Что он придумает на этот раз? Скат защекотал в животе, просыпаясь, и я снова улыбнулась зеркальцу, но уже загадочно и понимающе. Нет, даже угадывать не хочу! Пусть будет сюрприз. А пока… Времени у меня навалом, чуть позже позвоню на работу, чтобы узнать, как там проверка, а до этого съезжу в салон. Я заслужила немножечко отдыха. Пусть меня сделают красивой, помассируют, займутся ногтями и лицом. О, и депиляцию качественную попробую заодно.
        Сообщение на телефон пришло, когда я сидела на педикюре. Схватив мобильник, я прочитала с любопытством: «Сегодня в восемь тридцать в Столовке номер 1 у Казанского, одевайся в тёмное!» Ого! В тёмное… Мы что, как ниндзи, прокрадёмся в туалет Столовки номер один? Так, стоп, туалет уже был. Мирусь сказал - повторяться нельзя. Значит… Я даже не знаю, что это значит. Но в тёмное оденусь и в столовку приду.
        Я провела день в праздном ничегонеделанье. После звонка на работу, где раздражённая Нина Аркадьевна уверила меня, что завтра медцентр работает по обычному графику, я пообедала в кафе и прошвырнулась по магазинам на Невском. Результатом была покупка чёрных свободных штанов-палаццо и чёрного же топика к ним. Домой ехать не хотелось, и в восемь я уже сидела в Столовке номер 1, что у Казанского собора, уплетая суп-лапшу и ожидая заказанный шницель с пюрешкой. Интересно, Кузя придёт с букетом или без?
        Он пришёл с шоколадкой. Подсел и толкнул локтем, косясь на шницель. Потом спросил:
        - Ты долго есть будешь?
        Я молча откромсала половину шницеля и подвинула на сторону тарелки. Кузя совершенно неприлично схватил пальцами кусок мяса и слопал его в две минуты.
        - Фу! Кто тебя только воспитывал, скажи, пожалуйста!
        - Когда папа Карло, а когда никто, - с набитым ртом прочавкал этот засранец, а потом поторопил: - Давай, доедай, у меня всего час свободный, потом стажёр припрётся со своими кодами!
        - Кузя, что ты задумал, бандит? - рассмеялась я невольно, но шницель доела, пюрешку вымазала хлебом и встала: - Пошли, мне не терпится узнать сегодняшнее место!
        - Оно тебе понравится, - он тоже встал, обдав меня волной мужского парфюма с ярко выраженной ноткой сандала. Все чувства помутились от желания, и я оперлась на Кузину руку, чтобы не сомлеть на месте.
        Чёрт, я становлюсь зависимой от этих встреч!
        Что буду делать, когда марафон закончится? Ведь наши отношения уже никогда не вернутся на прежнюю стадию, когда можно будет просто сидеть на кухне и пить вино, обсасывая косточки общим знакомым и ругая бывших… Может быть, зря мы затеяли этот секс по-дружески?
        Но на выходе из кафе Кузя обнял меня за плечи и чмокнул в висок. Сердце застучало так сильно, что стало страшно - вдруг выскочит. И я поняла одну вещь - у нас с ним ничего не изменилось. Просто добавился общий интерес: как сделать друг другу хорошо.
        Мы прошли через подворотню во внутренний двор, и Кузя открыл картой кодовый замок железной двери. Подтолкнул меня внутрь, на слабо освещённую лестницу, и шепнул:
        - Теперь соблюдаем тишину, а то меня уволят, если узнают!
        - Может, не надо? - засомневалась я в порыве благородной любви к ближнему. - Рисковать работой из-за пари…
        - Расслабься, Глинская! Рабочий день закончен, начальства нет в здании, а с охранником я договорюсь. И да, я знаю, где камеры! Гы-гы, это я их устанавливал!
        Я шлепнула его по плечу. Камеры! Только камер и не хватало! Ославимся на весь Ютюб…
        - Спокуха, мать, - Кузя взял меня за руку и потянул за собой на второй этаж. - Есть тут одно местечко, куда никто не ходит по ночам…
        Мы проскользнули по коридору второго этажа мимо дверей и опен-спайсов, добрались до торца, где по моим расчётам должен был располагаться туалет, и Кузя, как заправский взломщик, открыл какой-то отмычкой неприметную дверцу в самом углу, втолкнул меня внутрь и закрылся вместе со мной, отрезав нас от источника света. В кромешной темноте я шепнула в панике:
        - Кузя-а-а… Мы где?
        - В подсобке, - раздался его тихий голос, и тут же руки скользнули по моей талии, ухватились за топ и стащили его. Возбуждение накрыло меня с головой сразу и бесповоротно, хотя какой-то частью мозга я пыталась думать - как мы потом найдём одежду, если тут так темно? Но, задавленная тактильными ощущениями и взрывом адреналина, эта часть мозга заткнулась практически мгновенно, а я отдалась целиком и полностью сексу наощупь. Жадные поцелуи ошеломили, как будто мы не занимались любовью только вчера. Жадные руки будто впервые открывали моё тело, лаская так, что хотелось стонать в голос. Шелест упаковки от презерватива слился воедино с шорохом падающих, как пирамида из домино, полотенец. Стоящий колом член уперся мне в живот, а сзади я почувствовала ещё что-то твёрдое и длинное, испугавшись в первый момент, что Кузя решил побаловать меня планом на троих, а потом поняла - это швабра!
        Я никогда не думала, что в моей жизни будет опыт такого секса. Кузя прижал меня к стеллажу и подхватил под зад, приподнял, чтобы я ухватилась ногами за его талию, и вошёл махом и с размахом. А я, всегда обожавшая предварительные ласки, с восторгом приняла его член в себя, даже не задумываясь о том, что нас могут услышать, застукать, помешать насладиться этим неожиданным свиданием на работе…
        Со звоном упало цинковое ведро, с грохотом полетели на пол задетые моим локтем куски чего-то твёрдого, стеллаж шатался, явно не прибитый к стене, но нам было всё равно. Мы с упоением любили друг друга, с исступлением и с жаром пылких любовников, не думая о позе и о том, как это могло бы выглядеть со стороны. И поцелуи превращались в покусывания, и ногти впивались в кожу до боли, которую мы тоже не чувствовали - мы были заняты делом. Оргазм был близок, но так хотелось прийти к нему вместе… И я держалась, испытующе впиваясь губами в губы Кузи: ты со мной, ты уже в дороге, ты скоро?
        За моё терпении я была вознаграждена сторицей. Ни бабочки, ни скрипки, столь любимые авторами любовных романов, не могли сравниться с тем приливом чистого физического наслаждения, которое я испытала в этой подсобке. А потом безвольной куклой повисла у Кузи в объятиях, пробормотала:
        - Интересно, это был пик удовольствия? Завтра уже не будет так хорошо?
        - Будет, - тяжело дыша, Кузя потёрся носом о мой нос, и я только сейчас заметила, как мы оба взмокли. Как две мыши под метлой! И даже сравнение удачное, наверное, тут полно метёлок!
        - Теперь бы принять ва-а-анну, - протянула я, пытаясь не хихикать.
        - Выпить чашечку ко-о-офе, - подхватил он, аккуратно спуская меня ногами на пол.
        - Кузя, я и не знала, что ты такой сильный, - ухватившись за его руку, я прислонилась к стеллажу. - Качаешься, что ли?
        - А як жеж! У меня работа сидячая, надо поддерживать форму!
        Не нужно было даже света, чтобы догадаться, как Кузя раздулся от гордости в этот момент! И смех и грех. Но как же это мило! Кузя вообще невероятно милый в последнее время стал…
        - Глинская, готовься, я буду снимать!
        В темноте вспыхнул экран мобильника, и я инстинктивно шарахнулась в сторону, из светлого круга. Кузя ухмыльнулся:
        - Чего ты шугаешься, я тебя уже видел голышом!
        - Посвети, я шмотки найду, - проворчала, пытаясь нашарить новые штаны на полу. Так, а у меня был лифчик? Вроде был.
        Кузя врубил лампочку фонарика и замогильным голосом принялся комментировать:
        - Мы ведём прямой репортаж с места событий в подсобке офиса фирмы «Нью-Лайн». Некая парочка занялась здесь противозаконными действиями, строго карающимися согласно внутренним правилам вышеупомянутой фирмы. Сейчас для нас самое главное - качественно замести следы и незаметно свалить из здания, не привлекая внимания санита… охранников! Глинская, это мои трусы, не трогай! Так, в общем, я заканчиваю это видео на нотке надежды, что всё же не буду уволен! Всем спасибо, это было прекрасно!
        - Клоун ты, Кузя, - фыркнула я, застёгивая лифчик. - Вот как ты меня выведешь отсюда?
        - Короткими перебежками, дорогая! - загадочно ответил он, натягивая джинсы. - Мне ещё с охранником договариваться, так что считай, что ты легко отделалась!
        - Не жужжи, небось, бутылку сунешь, и он забудет обо всём!
        - Бутылку ага, но Хенесси…
        - Какая тонкая натура у твоего охранника!
        - Интеллигенция, что поделать… Завтра будь готова к крышесносному сексу, я приготовил для тебя нечто из ряда вон выходящее.
        - Ты меня пугаешь.
        - Лань пугливая! Со мной ты ничем не рискуешь.
        - Я знаю, - поправив топ, я потянулась к Кузе и поцеловала в губы. - Это было классно!
        Глава 9. Кошка - лучший друг человека
        15 августа, четверг
        Этот день начался настолько хорошо, что я думала - лучший день в моей жизни. На работе почти не было запары, потому что вчера начальство перестраховалось и велело перенести все рандеву примерно на неделю. Принимали сегодня только срочных больных и тех, кто решил позвонить сегодня. Ну, вот так людям повезло. По поводу вчерашней проверки никто ничего не говорил, и я решила не спрашивать, заручившись лишь обещанием заведующей - если центр расформируют, нас предупредят заранее.
        От Кузи пришло уже ставшее привычным СМС: «В семь у Радуги». Чего это вдруг так рано? Ужинать не будем? Или меня пригласят в забегаловку типа Макдака?
        Да и пофиг!
        С лёгким сердцем я бежала домой, в мыслях уже примеривая на себя половину гардероба. Бриджи как раз снова в моде, эластичные, нормально. Маечку-топ тоже можно. Кроссовочки… Эх, стирку надо было запустить… Обычно Женька ответственная за стиралку, так слиняла, зараза мелкая!
        Но, когда я вошла в квартиру, машинка уже крутилась - слышно было уже из прихожей. Тётя Галя запустила, что ли? А то у меня в стирке лежало? Ой блин, Женькина юбка!
        В ужасе я ринулась в ванную, даже не сбросив туфли. Глянула на табло - шестьдесят градусов! Блин, блин, блин! Сварится шерсть! А Женька меня просто удавит!
        На лету нажала кнопку выключения, подпрыгивая в ожидании, пока пройдёт положенное время, потом снова включила и рубанула на отжим. В отчаянье уставилась в окошко дверцы…
        А что это за полосатая одёжка? Вроде леопарда у меня не было… Женька тоже такую пошлость не носит… Леопардового в нашем доме была только одна штука - кошка Муха…
        Непечатными словами я отметила этот факт и снова вырубила машинку. Если Муха утонула, мне не жить. Но сначала я урою тех, кто стиралку включил и не проверил, где кошка! Как воду-то слить? Раньше никогда не приходилось. А, тут вроде есть шланг… Где фильтр… Я оттуда Женькино колечко доставала один раз. Только надо посудину низкую…
        Я бросилась на кухню, где, ожидаемо, торчала за плитой тётка, жаря котлеты. Господи, это фарш из морозилки? Нам с Женькой килограмма на месяц хватает! А она его вбухала в один раз! Ладно, потом… Я схватила тазик и метнулась в ванную. Тётка потащилась за мной:
        - Юлька, приветик! Юль, ты чего не отвечаешь? Я вона котлеток нажарила, голодная, небось?
        - Где кошка? - спросила я, вытаскивая шланг из-за маленькой дверцы в низу машины.
        - Та почём я знаю? Ныкается где-то…
        - Ага, ныкается… В стиралке! Блин!
        Вода хлынула в тазик со звоном, а я изогнулась, чтобы следить за уровнем мыльной пены и не упустить скользкий шланг. Господи, бедная моя Муха… Хоть бы не задохнулась! Да выливайся же уже побыстрее, чёртова вода!
        Наконец, последние капли упали в тазик, я рванула дверцу, злясь, и она открылась с третьего раза. Руками разгребая тяжёлые вещи, нащупала мокрую шерсть и аккуратно потянула на себя. Господи, только бы дышала, только бы не умерла! Тётка охала где-то сзади, а я её не слушала, ощупывая бока кошки. Ну дыши же, Мушенька, дыши, заразочка! Я тебя фаршем кормить буду! Каждый божий день! Ну дыши!
        Муха фыркнула, закашлявшись, и у меня от сердца отлегло. Маленькая моя… Схватив полотенце, аккуратненько завернула в него кошку и встала. Тётка причитала:
        - Ой-ой, разве ж я знала! Ой-ой, бедная кошечка! Ой-ой…
        Отодвинув её плечом, я выбежала из квартиры. Хорошо, что ветклиника буквально в двух шагах - то есть через две улицы. Хорошо, что я не сняла туфли! Хорошо, что врачи у нас отзывчивые! Бегом я бежала, прижимая вялую и хрипящую Муху к груди, фурией ворвалась в клинику и заорала:
        - У меня кошка в машинке постиралась!
        Надо отдать должное - сидевшие в приёмной пациенты с хозяевами против не были, а симпатичный вет Коля схватил кошку в полотенце и сразу унёс в смотровую. А я повалилась на стульчик и закрыла глаза. Господи, Колечка, оживи Муху, а?
        - Ты зачем кошку в машинку сунула?
        Я глянула на бабку с болонкой, сидевшую справа и с осуждением смотревшую на меня. Мотнула головой:
        - Это не я.
        - Расска-а-азывай! Небось, нассала в тапки, ты её и в машинку!
        - Завянь! - рявкнула я.
        - Моложёш-ш-ш, - прошипела бабка почище гремучей змеи, но в покое меня оставила. А я снова закрыла глаза, молясь про себя. Коля хороший вет, у него даже самые злобные кошки мурчат котятами и когти прячут, а уж выздоравливают прямо на глазах! И Муха выздоровеет.
        Минут через пятнадцать из смотровой крикнули:
        - Мухина хозяйка?
        - Я! - подхватилась и бросилась туда. Моя кошечка лежала всё в том же полотенце с капельницей в лапке и смотрела на всех затравленным взглядом. Я принялась гладить её по мокрой головушке, чувствуя все косточки позвонков.
        - Ну что, мама девушки Мухи, - веско начал Коля. - Спрашивать, как девушка оказалась в стиралке, я не стану. Воду откачали, порошка вроде не наглоталась, но пусть сегодня останется под капельницей. Заберёшь завтра. Гематомы пройдут, лапы и хвост не сломаны - и то хорошо. На первое время напишу диету. Всё понятно?
        - Понятно, спасибо, Коля! Спасибо! Только это не я! Это тётка моя не углядела!
        - Да бывает. Кошары, они такие мадамы, любят то в шкаф, то в стиралку… Не беспокойся, выздоровеет наша Муха!
        - Есть не беспокоиться, - выдохнула я.
        Из клиники я вышла твёрдым шагом и с неумолимым решением удавить тётку. Вот так возьму заразу за горло и буду душить, как задыхалась моя Мушка в стиралке… Но уже у дома телефон зазвонил в кармане. Оказалось, Кузя. Блин, уже семь, а я опаздываю! Нет, никуда не пойду.
        - Кузя, привет! Сегодня ничего не получится, у меня кошка в машинке постиралась, она в клинике, - выпалила я в трубку.
        - Глинская! Мы отлично погуляем в Тае за твой счёт! - отозвался друг.
        - Сдурел, да? Это форс-мажор!
        - Жить будет?
        - Врач сказал, что будет.
        - С ней надо сидеть?
        - Нет, она на ночь там осталась.
        - Тогда прыгай в машину и приезжай, я тебя жду.
        - Жестокий ты, Андрей!
        - Я твой лучший друг и намерен развлечь тебя сегодня, чтобы ты себя не сожрала за бедную кошку. Ать-два, в машину, цигель-цигель!
        Я сбросила звонок и поджала губы. Эти два Андрюхи способны засчитать мне проигрыш! А платить за двоих из собственного кармана мне не улыбается. Но Кузя у меня точно получит по мозгам, как только я его увижу.
        Глава 10. Невинные забавы шоппинга
        15 августа, четверг
        В торговом центре было много народа. Я начала догадываться, что собирается делать Кузя, и мне стало совсем не по себе. Туалет - детские игры по сравнению с примерочной кабинкой! Как он думает всё провернуть? Что он вообще себе думает? Заведет меня за шторку и там… того? А все будут подглядывать?
        Нет, это исключено.
        Я не порнозвезда, чтобы заниматься этим на людях!
        Кузя подошёл сзади и закрыл глаза ладонями, а я вскрикнула от неожиданности. И, обернувшись, всё-таки стукнула его по макушке. Вся и так на пределе, а он дурью мается!
        - Кузя, блин! Пожалей мои нервы!
        - Глинская, ты чего такая дёрганая? Из-за кошки? - он обнял меня без лишних телодвижений, притянул к себе и поцеловал. И - удивительное дело - мне сразу перехотелось на него сердиться. Захотелось всего и сразу, как вчера, позавчера и третьего дня. Кузя словно почувствовал это, положил руку на талию и повёл внутрь огромного здания:
        - Сегодня, мать, мы идём мерить всё, что попадётся нам под руку. Лично я желаю быть в курсе модных тенденций Парыжа и Ландона!
        - Слышь, модник! Ты меня в бутик ведёшь, где сраный топик за тыщу у.е? Берега попутал?
        Кузя оскорбился. От оскорбления он даже остановился и возмущённо вопросил:
        - Как ты могла обо мне такое подумать? Ты, жена моя, мать моих детей!
        - Чего-чего?
        - Ой, чёт не то… Короче! Глинская, блин! Ты не права! В бутике, где сраные топики по тыще баксов, даже негде уединиться. А нам с тобой нужно уединение, чтобы примерить всё, что мы выберем!
        - Да ты шалун, Кузенька! - я рассмеялась, оглядываясь, не слышит ли кто. Но все вокруг спешили по своим делам и на нас не обращали внимания. Мы шли по галерее, я рассматривала витрины, щурясь на ту или другую вещь. О, классные джинсы! И кофточка супер, цвет такой симпатичный, ржавый! Я б купила… Но Кузя провёл меня мимо бутика прямо к эскалатору, мы поехали на второй этаж и оказались перед входом во вполне себе демократичный магазин.
        - Смотри, вот это тебе пойдёт, девчонка!
        Я только головой покачала, глядя, как Кузя снимает со стоек вешалки с одеждой. Потом попыталась воспротивиться:
        - Оставь это! Нам столько не нужно!
        - Нужно, - шикнул Кузя. - Мы столько времени проведём в примерочной, что надо как-то оправдаться! О, как на мне будет сидеть этот пинжачок?
        - Превосходно. Кузя, хватит вещей!
        - Молчи и делай ненавязчивое лицо!
        - Какое-какое?
        - Ну такое…
        Он изобразил из себя девочку-колокольчика с широко распахнутыми глазками и мимолётной улыбкой незамутнённого сознания. Я расхохоталась на весь магазин и получила охапку вещей в руки.
        - Глинская! Пошли мерить!
        - Вот это вот всё?
        - Всё, - безапелляционно заявил Кузя. - Особенно я желаю видеть на тебе вот это.
        И он сунул мне короткое платье в облипку. Я только глаза закатила, но послушно взяла и платье. Мы направились к указателю «Примерочные кабины», и Кузя ловко увлёк меня мимо череды разноцветных дверей к самому концу, к зеркалу, в котором отразились наши незамутнённые сознания на лицах.
        - Слушай, тут двери! - сообразила я. У Кузи от уха до уха растянулась улыбка чеширского кота, и друг гордо заявил:
        - Я же готовился!
        - Готовился он, - хихикнула я. - Все магазины обошёл?
        - У меня есть интернет и ТрипЭдвайзер! За-а-аходи!
        Я зашла в распахнутую дверку кабинки и осмотрелась, обернувшись вокруг своей оси:
        - Нормально тут. Даже очень прилично!
        - А як жеж, мадам!
        Кузя защёлкнул замок и отобрал у меня ворох вещей, бросил на скамейку. Вешалки возмутились с глухим стуком. Я повернулась к Кузе и попала в объятья сильных рук. Дыхание снова обожгло губы, а внутри защекотало возбуждение, подстёгнутое адреналином. Везде люди, везде слышны разговоры, в соседней кабинке шебуршание… А в нашей градус повысился, когда Кузя без разговоров стащил с меня кофточку и расстегнул лифчик.
        - Какой хороший свет! - пробормотал он, глядя мне в глаза и пощипывая пальцами соски. Тёмные радужки затопило желание, но кроме него я увидела ещё что-то. Что-то пока не понятное. И пофиг! Пусть смотрит, я люблю, когда он на меня смотрит! Пусть ест меня глазами! И губами! И руками… Всем телом! Членом…
        Я, кажется, даже начала постанывать от мягких ласк, которые совсем не были похожи на те, в туалете. Похоже, мы сегодня займёмся полной программой и закончим часика через два! Кузя закрыл мне рот губами, приглушив стоны, стаскивая брюки с моих бёдер. Извернувшись, я помогла ему, пытаясь сдержаться. Мать моя женщина, давай же, Кузенька, давай, действуй!
        - Что ты думаешь об этом платье, Глинская?
        - Какое к чёрту платье?
        - Вот это вот, ты что, забыла?
        - Плевать на платье!
        - Не надо на него плевать, - тяжело дыша, Кузя чуть было не зарычал от вожделения, но протянул мне платье, уронив вешалку. - Надевай!
        - Обалдел!
        - Тебе что, жалко?
        - Не жалко, - фыркнула я, закатив глаза. - Ты придурок!
        - Не буди во мне зверя!
        - Я уже говорила, не боюсь я твоего внутреннего хомячка!
        Он буквально засунул меня в это идиотское платье, несмотря на мои протесты, и одёрнул его на бёдрах, а потом повернул лицом к зеркалу:
        - Ну, смотри! Классное же, правда?
        - Правда, - я разгладила плечики, сжала ладонями груди, чтобы сблизить их, и Кузя повторил этот жест поверх моих рук:
        - Ты в нём шикарно смотришься! Нет, надо брать, серьёзно!
        - Платье или меня? - фыркнула.
        - Тебя, конечно! Платье ещё подумаем…
        Мы думали. Мы очень усиленно думали над платьем, когда пробовали его на прочность, стягивая, растягивая и натягивая, расстёгивая пуговицы, теребя подол, чтобы он не мешал… Мы пробовали платье и спереди, и сзади, и эта последняя поза мне понравилась больше всего, потому что я упиралась ладонями в зеркало и видела Кузю, который откидывал голову, кайфуя, когда думал, что я не смотрю… И то, что я видела в зеркале, переполняло меня эмоцией, которую я никак не могла определить. Потом на досуге подумаю, что бы это могло быть…
        А потом мы неудачно оперлись на скамеечку, и она с грохотом свалилась набок. Я даже дёрнулась, чтобы её поднять, но Кузя не пустил меня, сжал талию руками, зашипел:
        - Куда? Стой на месте! У нас кульминация!
        - Эй, соседи… Пс-с-т!
        Мы оба замерли в не слишком удобной позе, прислушиваясь. В кабинке справа тоже затихли, а потом мужской голос сдавленно попросил:
        - Вы там потише, что ли. Внимание привлекаете.
        И хихикнули по-девичьи. О как! Да мы не одни такие выдумщики, однако!
        Кузя отозвался солидно:
        - Мы вещи мерим, между прочим, а вы там чем занимаетесь, нас не интересует.
        - И всё же.
        Я толкнулась бёдрами назад, призывая заканчивать куртуазные разговоры и подвести кульминацию к развязке. Кузя охотно согласился. Но возбуждение неожиданно спало, и я всё никак не могла настроить струны внутренней скрипки. Зато мой друг пришёл к финишу, сжав мои груди так, как я любила, как нравилось. А я выгнулась, пытаясь поймать волну, но не смогла. Не смогла и всё тут.
        Кузя развернул меня, поцеловал, спросил:
        - Ну как, понравилось?
        - Нормально, но было лучше, - сварливо отозвалась я, ответив на поцелуй.
        - Вас понял. В следующий раз будет лучше.
        - Ждать до следующего раза… - вздохнула я. Кузя обнял моё лицо ладонями и спросил тихонько:
        - Хочешь, можем ещё раз…
        - Нет уж! С такими соседями…
        Я нарочно сказала это чуть громче, чем надо было, чтобы за стенкой прониклись. Оттуда снова захихикали. Пф-ф!
        - Тогда пошли купим это чёртово платье и закончим вечер у меня, - Кузя натянул джинсы на задницу и застегнул ширинку.
        - Не собирались же спать вместе!
        - Да пофиг, Глинская! Один раз не водолаз! Подожди, где мой мобильник?
        - Держи, - я подала ему телефон. - Ладно, поедем к тебе, но ты мне покажешь такую произвольную программу, чтобы я тебя простила!
        Он только бровь поднял, но ничего не сказал, включив камеру. Я одевалась, с улыбкой слушая, как он подробно объяснял Мирусю, чем хорош секс в примерочной кабинке, и думала, что моя жизнь заиграла новыми красками с начала секс-марафона. И пусть дома противные нежданные гостьи, пусть Муха в лечебнице, всё наладится, а без Кузи я бы не выдержала.
        - Ну так что, поехали?
        Я подарила другу быстрый поцелуй и предупредила:
        - Но платье я куплю сама!
        - Я и не собирался тебе его дарить. Ишь!
        - Хамло-о-о!
        - Сама такая, коза!
        Он поцеловал меня и отобрал платье:
        - А вот возьму и куплю!
        - А вот и купи!
        - И куплю!
        - И купи!
        - Глинская, мы не в школе!
        Смеясь, я подхватила сумку:
        - И слава богу! Пошли.
        Глава 11. Те же, но без работы
        16 августа, пятница
        На работу я ехала с лёгким чувством стыда.
        Нет, всё прошло, как в сказке. После магазина мы поужинали в одном демократичном кафе, а потом купили в супермаркете бутылку вина и поехали к Кузе. Мама, с которой он жил, доживала последние дни отпуска на даче, поэтому никто не стал свидетелем моих эпичных стонов, нашего совместного мытья в душе и распития алкоголя голышом на кухне. И да, я познала счастье множественных оргазмов.
        А утром Кузя порадовал меня диким воплем: «Мы опаздываем!»
        Конечно, разоспались оба. Пришлось собираться как на пожар, и я даже оставила у него свои вещи, натянув предусмотрительно постиранные с вечера трусики и купленное вчера платье. Да, именно в платье я и поехала на работу. Халата у меня не было, но в шкафчике общей комнаты висел запасной. И то хорошо.
        Я довезла Кузю до работы и свернула на Невский, к родимой стоматологии. И даже почти не опоздала! Ну как… Проходную я прошла в семь пятьдесят девять, значит, не опоздала. Но Нина Аркадьевна посмотрела на меня с такой жалостью, что мне стало страшно. Что опять произошло?
        Работа началась, как обычно. Я обзвонила сегодняшних пациентов с напоминанием, потом сделала часть предварительных записей, а потом меня вызвали по внутренней связи к директору. И ведь ничего же не сделала, даже опоздала всего разочек, но это же не повод идти на ковёр!
        Я постучалась в стекло двери, на котором была прилеплена табличка «Начмед Крымова А.М.», и мне ответили:
        - Войдите.
        Я вошла не без опаски:
        - Здравствуйте, Анна Михайловна. Вызывали?
        - Да, Юля, садись. Есть разговор.
        - Если это из-за опоздания, то я же только на одну минуту, а так я вообще за пятнадцать минут всегда прихожу!
        - Не из-за опоздания, - махнула рукой начмед. - Садись. Дело в том, что поступило указание сократить штат.
        - О нет, только не это, - простонала я, понимая, что сопротивление бесполезно.
        - Прости, Юлечка, дело не в тебе. Просто так получилось. Нам нужно было сократить двоих секретарей.
        - Меня-то за что?
        - Не за что, а почему.
        - Почему?
        - Потому что у других ипотеки и дети. А у тебя и Веры есть собственное жильё, детей нет, да и вы молодые девочки, отличные специалисты. Найти новую работу для вас не составит труда.
        Начмед говорила усталым тоном, потом сняла очки и потёрла переносицу. Впору её пожалеть, но кто пожалеет меня?
        - Сегодня отрабатывай последний день, закончи текущие дела и передай их одному из секретарей, а вечером получишь расчёт. Выходное пособие и компенсацию за отпуск вместе с зарплатой.
        - И никак нельзя пересмотреть решение? - с надеждой в голосе спросила я, хотя на что тут надеяться.
        - Прости, Юль, мы и так вчера голову сломали. Пришёл приказ сверху, и делай что хочешь…
        Со вздохом я встала:
        - Ладно, спасибо хоть за пособие.
        - В октябре откроют новую частную клинику на Петроградке, я дам тебе номер телефона главврача, - начмед достала записную книжку и принялась листать страницы. - Ты позвони прямо завтра, скажи, что от Крымовой. А я ему тоже звякну, замолвлю словечко за тебя.
        - Спасибо, - уныло ответила я, записывая номер в смартфон.
        Когда я вышла в приёмную, девочки уже ждали, бросая на меня вопросительные взгляды. Я пожала плечами, ответив сразу всем:
        - Я уволена.
        - Блин!
        - За что?
        - Не за что, а почему, как сказала начмед, - фыркнула я, садясь на своё место. - Сокращение. Нам с Верой не повезло…
        - Ой, Юль, как мне тебя жалко, - протянула Алла. В её взгляде я увидела облегчение и удовлетворение. Мол, не её уволили, а другую, и это здорово! Ну и ладно. Пусть Алке и Светке будет хорошо. В конце концов… У меня есть номер новой клиники. Пособие дадут. Жить есть на что. Ну, не поеду в отпуск, бог с ним…
        - А пошли обедать, девочки, - тряхнув головой, предложила я. - А то я проголодалась, как зверь!
        - Да ты вообще в последнее время какая-то задорная, голодная и бодрая ходишь, - ответила Света с улыбкой. - Нашла трахаря?
        - Фу как грубо! - я показала ей язык. Пусть думают, что хотят. Правды всё равно не узнают!
        Обедать мы обычно ходили в блинную недалеко от работы. Девочки брали домашние обеды, в основном, «сытные», как и сейчас, а я взяла «экономичный». Пора начинать экономить, потому что в новую клинику на Петроградке меня могут и не взять! Гороховый суп оказался очень вкусным, а блинчик с ветчиной так и манил - съешь меня, съешь меня! Но на телефоне высветилась СМСка от Кузи. Обречённо я открыла и прочитала: «В девять у парка 300 лет. Прихвати плед»
        Плед?
        Прямо на травке?
        Или на песочке пляжа?
        Кузя офигел.
        Я извинилась перед девчонками и отошла с телефоном к окну, набирая этого засранца. Кузя отозвался через несколько секунд:
        - Глинская, что такое? Тебе не нравится место?
        - Кузя, меня уволили.
        - За что?
        - И ты туда же? Не за что, а почему. У нас сокращение. Так что мне не до секс-марафона…
        - Глупости. Секс-марафон уместен в любой ситуации.
        Он гыкнул и добавил:
        - К тому же, если тебя уволили, придётся брать кредит, чтобы оплатить нам обоим отдых в Тае. Подумай, тебе нужен кредит?
        - Кузя-а-а, ты совсем уже… У меня голова забита другим теперь!
        - Вот я тебе её и освобожу от дурных мыслей. Короче, в девять жду у парка.
        - Может, завтра, а?
        - Сегодня! И не забудь плед.
        - Ты сумасшедший, - не удержалась я от улыбки.
        - Ага, и именно поэтому ты меня любишь нежно, - самодовольно ответил друг. - Всё, пока, я работать.
        - Говнюк, - с неожиданной нежностью пробормотала я, сбрасывая звонок.
        Остаток рабочего дня я провела, подбивая долги и заканчивая текущие дела. Как же мне не хотелось уходить из клиники - никто не знал. Ведь три с половиной года провела здесь, на любимой работе, знала её от и до, выполняла с удовольствием! И вдруг - надо искать что-то другое, надо снова мельтешить и суетиться… Нет, правда, хорошо, что у меня нет ипотеки, иначе оставалось бы только повеситься. А так - дадут денег, которых хватит на первое время, за отпуск компенсацию, до октября с Женькой дотянем. Тёти Олины закрутки помогут…
        После работы я зашла в бухгалтерию и получила расчётный лист. Сумма мне понравилась: почти в три раза большая, чем обычная зарплата. Обещали перевести на карточку сегодня или завтра, так что жить можно. А потом я поехала за Мухой в ветлечебницу.
        Боже, как сделать так, чтобы тётка с кузиной просто исчезли из моей квартиры?! Просто чтобы их не было никогда? Принимая кошку на руки от невозмутимого доктора Коли, я мысленно прощалась с обстановкой квартиры. Ведь дома не ночевала вчера, мало ли что эти две гостьи там учудили…
        - Ну вот, девушка Муха ещё вялая, но денька через два должна прийти в норму, - сказал мне ветеринар, почёсывая равнодушную кошку за ухом. - Если будет отказываться от еды - это нормально. Главное, чтобы миска с водой стояла поблизости. Ну, и закрывайте стиральную машину между стирками, чтобы ситуация не повторилась.
        - Спасибо вам, Коля, огромнейшее, вот такое!
        Мне хотелось обнять его и прижать к сердцу - искренне и от души! Спас мою Муху, мою безвинную жертву, герой! Но герой только усмехнулся коротко:
        - Не стоит благодарности, оплатите чек в кассе и оставьте, сколько сможете, для приютских животных.
        - Конечно, не вопрос!
        Оставив в кассе почти всё, что было в кошельке, я повезла Муху домой. Открыв дверь ключом, с облегчением констатировала, что ничего не сожжено и не затоплено. Всё так же пахло вкусной едой, но гостий не было дома. И слава богу. Может, совсем уехали? Но это я рано обрадовалась. Комната и гостиная хранили следы сборов, будто гостьи выбирали шмотки для посещения самого дорогого ресторана. Сумки и баулы ещё были в квартире, значит, просто вышли прогуляться. Ну и фиг с ними.
        Я устроила Муху в Женькиной комнате, перетащив ей туда лоток и кормушку с поилкой, наскоро перекусила и принялась одеваться для сегодняшнего тура секс-марафона. Попроще, но не менее элегантно. Шортики и широкая футболка в самый раз. Неброского и немаркого тёмно-серого цвета. Парк, плед… Сегодня мы явно едем на природу. А там главное - не быть видным в сумерках.
        Глава 12. Финский залив ночью прекрасен
        16 августа, пятница
        Перед выходом из дома я перекусила тем, что нашла в холодильнике. Приготовленное тёткой есть не хотелось. Я злилась на неё за кофеварку, за Муху, за то, что хозяйничает и не собирается выметаться. Пусть котлеты пропадут, а есть я их не буду.
        В шортиках было прохладно, но я взяла с собой длинную тёплую шаль и бросила на заднее сиденье машины непромокаемый плед, который мама купила ещё в начале двухтысячных, когда мы выезжали на пикник все вместе. В душе теплилась надежда, что мы с Кузей не замёрзнем ни при каком раскладе - он сумеет меня отогреть! Но всё равно я ёжилась. В парке! В парке, блин, заниматься сексом! Это вам не машина! Это и загрести могут в полицию… А мне сейчас это совсем не надо. Ещё и работа… Точнее, её отсутствие.
        Статус в контакте: всё сложно.
        Кузя ждал меня перед воротами парка. Так мы и встретились - я с пледом, он с большой сумкой. Чмок в губы, и мой лучший друг увлёк меня в парк со словами:
        - Ты с ума сошла, Глинская, замёрзнешь ведь!
        Прыснув от смеха, я раскрыла ему тайны своих мыслей:
        - Именно об этом я думала, когда ехала сюда. И остановилась на том, что ты мне не позволишь умереть от переохлаждения!
        - Я, конечно, сделаю всё, что от меня зависит, но я же не бог, - фыркнул Кузя. - Ладно, на месте посмотрим.
        - А куда мы идём?
        - Туда, - обстоятельно объяснил он.
        - Всё понятно, ага.
        Мы прошлись по главной аллее мимо фонтанов, как двое романтичных влюблённых - под ручку, прижавшись друг к другу. Кузя рассказывал что-то про создание и концепцию парка, а я дрожала от возбуждения и предвкушения, представляя, что мы будем вытворять сегодня. А мы, конечно, будем, потому что Кузя не умеет по-другому!
        - Где-то тут растут яблони, которые подарил Питеру город Хельсинки.
        - Где?
        - Где-то тут, - Кузя широко обвёл рукой парк. - Хочешь - поищем!
        - Не-е, не будем мы ничего искать.
        - Правильно, мы спросим!
        Кузя оставил меня на полдороге и бросился к сотруднице парка, которая раздавала рекламные буклеты:
        - Девушка! А скажите, где у вас яблони из Хельсинки?
        - Декоративные яблони, молодой человек! Это подарок города побратима! Вот пойдёте по этой аллее до Камня Дружбы и там увидите яблони.
        - О, спасибо, нам как раз в этом направлении надо!
        Кузя вернулся ко мне и весело потащил в левую аллею:
        - Так, резво, резво! Посмотрим на яблочки и заодно поближе к пляжу переберёмся!
        - Кузя, ну разве можно на пляже?
        - Можно, если осторожно. А мы будем очень-очень осторожно!
        - Нас загребут в полицию!
        - Паникёрша, - рассмеялся Кузя. - А как же адреналин вкупе с эндорфинами?
        - Боже! Откуда у тебя в лексиконе такие слова?!
        - Самообразовываюсь, Глинская. Пытаюсь тебе соответствовать! Ты ж у нас не хухры-мухры, а целый медицинский работник!
        - Я секретарь, Кузя!
        - Неважно, - отмахнулся он. - Смотри, вон Камень Дружбы. Пошли, может яблочко подберём?
        - И немытое съедим, да?
        - Не, на память оставим. Конечно, съедим, ты чего?
        - А микробы?
        Кузя глянул на меня искоса и помотал головой:
        - Всё, я понял, песочек пляжа тоже придётся стерилизовать.
        - Да ну тебя! - я со смехом шлёпнула его по плечу, а Кузя поймал мою ладонь и чмокнул смачно:
        - Прям как приласкала!
        Мы добрались до яблонь и несколько минут просто любовались на них. Яблоки уже созрели - маленькие, крепкие - но есть мы бы их всё равно не стали. Потом Кузя потянул меня дальше с самым загадочным видом, приговаривая:
        - Сегодня ты поймёшь, что такое настоящий адреналин, детка! Сегодня будет мя-а-асо!
        - Несчастный, нас загребут в полицию.
        - Не загребут, не боись! Всё продумано.
        - Что у тебя там продумано?
        Кузя поднял сумку и легонечко потряс ею. Внутри что-то звякнуло.
        - Алкоголь? Ну ты умник! За распитие спиртных напитков в общественном месте…
        - Гранатовый сок, Юлька!
        - Со-о-к? - разочарованно протянула я. - Сок - это неинтересно!
        - Доверься профессионалу, - он подмигнул мне и кивнул на Финский залив. - Смотри, какая красота!
        Красота и правда была неописуемая. Закат окрашивал редкие облака в нежный розовый цвет, где-то чуть палевый, а где-то почти бордовый. Волны неспешно катились к пляжу, как послушные барышни на прогулке, одна за другой. Машины бежали по эстакаде магистрали, мимо «Арены», равнодушные ко всей окружающей их красоте. Зато я выдохнула тихонечко:
        - Как тут…
        - Атмосферно? Спокойно? Холодно?
        - Балда ты, Кузя! Классно тут!
        - Вот и отлично!
        Мы спустились по бетонным ступенькам на пляж, и Кузя бросил сумку под бетонную стену, отобрал у меня плед и одним ловким движением профессионального официанта расстелил на песке:
        - Вуаля! Садись, раздевайся, наслаждайся!
        - Придурок, - пробормотала я, усаживаясь на плед. Из сумки появились бутылка сока, два лонгдринка и пластиковый лоток. Кузя плюхнулся рядом и виртуозно налил в два бокала рубиновый напиток:
        - Прошу!
        - Благодарю! За что пьём этот прекрасный сок две тыщи девятнадцатого года разлива?
        - За нас, конечно, мать, ты чего?
        Мы чокнулись, потянули сок, глядя на залив. А потом меня нежно прислонили к бетону, поцеловали в губы и принялись ласкать, проникнув руками под футболку. Я попыталась протестовать, потому что испугалась - люди же ходят по набережной. Кузя шикнул:
        - Не привлекай внимания, Глинская!
        - Потому что ты не привлекаешь, нет!
        - Я вообще ничего не делаю…
        Его рука скользнула в мои шорты, неожиданно и быстро. Я замерла, с бьющимся сердцем и красными щеками. Несмотря на критичность ситуации, возбуждение охватило меня сразу и целиком. Таким сексом я ещё никогда не занималась! Как он хочет сделать это?
        - Пуговку расстегни, солнце…
        Я послушалась, и его пальцы достигли клитора. Скат в животе уже вовсю бил хвостом, посылая электрические разряды предвкушённого наслаждения. Лёгкие, но уверенные движения пальца, то нырявшего внутрь лона, то гладившего клитор, вводили меня в нирвану - пугливую и оттого ещё более сладкую. Кузя оставил мои губы постанывать беззвучно от экстаза и склонился к груди. Боже, у него и рот такой же, как пальцы - жадный, резкий, дерзкий… Как удержаться, как не стонать?
        А пальцы, сжалившись над возбуждённым клитором, проникли во влагалище - сразу два, как по маслу, сразу глубоко и сразу к той самой волшебной точке, которая обычно недостижима членом. Из моей груди вырвался вздох, а пальцы внутри меня задвигались быстрее и ритмичнее, доводя до исступления, вознося на седьмое небо и заставляя пылать от мысли, что мы тут вытворяем безобразия, а там, наверху, люди любуются закатом…
        - Кузя, не мучай!
        Он промычал что-то, не разжимая губ на моём соске, и участил движения руки. Моё дыхание участилось вместе с ней, статическое электричество внутри меня достигло точки невозврата, я словно задержалась на несколько мгновений на стене небоскрёба и прыгнула вниз, в пучину плотского наслаждения… А пока я барахталась там, Кузя целовал меня с упоением и нежностью. И вдруг шепнул:
        - Глинская, пуговичку застегни!
        - Что?
        - Шорты!
        Я машинально схватилась за ширинку, застёгивая её, ввернула пуговицу в петлю и оглянулась. По пляжу неторопливо шествовала пара полицейских.
        - Блин, Кузя, ты доигрался!
        - Сока хочешь? У меня и бутерброд есть, - невозмутимо ответил друг, вытаскивая из сумки пачку влажных салфеток. - Хочешь? Оботри лицо, у тебя щёки красные.
        - Балбес, - фыркнула я. - Будут красные, ещё бы…
        Прибой ещё играл в моём животе, что добавляло ситуации некоторой пикантности. Полицейские подошли ближе, один из них козырнул, окинув взглядом наш импровизированный пикник:
        - Нарушаем, молодые люди?
        - Не нарушаем, сидим, смотрим на закат, - вежливо ответил Кузя.
        - Распитие спиртных напитков в публичном месте запрещено, - сообщили нам.
        - Это сок, хотите? - он протянул свой бокал. Полицейский не побрезговал - наклонился и занюхнул. Разочарование, отразившееся на его лице, словами не описать. Маячивший на горизонте штраф призраком улетел в закат. Второй полицейский кивнул на сумку:
        - А там что?
        - Ребята, там ничего нет.
        Кузя с готовностью показал пустую сумку, и два почти неслышных, но грустных вздоха были нам ответом.
        - Что ж, продолжайте отдыхать. Парк закрывается в двадцать три часа, - проинформировали нас и потопали дальше.
        Только тут я выдохнула, потому что отмёрзла. Совсем не хотелось оказаться в участке за нарушение общественного порядка. А вот Кузе, казалось, всё нипочём. Он налил мне ещё сока и протянул бокал:
        - Глинская, а ты чего такая бледная? Держи витаминчики!
        - Ты балбес, Кузенька, - грустно ответила я. - Слушай, а давай без экстрима, а?
        - Без экстрима скучно! - заявил мне этот негодяй и звякнул бокалом о бокал: - За удачно прошедшее свидание на пляже!
        - Когда-нибудь я тебя убью, - сообщила я ему и выпила сок до дна.
        - Обязательно, но не сейчас. Сейчас мы будем снимать видео для Мируся, он сказал, что уже ждёт с нетерпением каждый отчёт.
        - Его я тоже убью, - пообещала кровожадно. - Это он во всём виноват.
        - Расслабься, Юляш! Смотри, какой красивый закат!
        Я вдохнула свежий воздух залива и неожиданно для себя улыбнулась. Экстрим это может быть весело, когда рядом надёжный человек. И теперь уже не страшно. И даже почти не стыдно. А вполне себе хорошо и приятно.
        Глава 13. Упорство и труд…
        Утром я проснулась с твёрдым намереньем привести свою жизнь в порядок.
        И для начала мне требовалось поговорить с тёткой. Она проснулась рано и уже хозяйничала, звеня чашками, когда я, зевая, вошла на кухню и поздоровалась.
        - Юлечка, кофе хочешь? - приветливо спросила тётя Лена и поставила турку на огонь, даже не дожидаясь моего согласия. Я подняла брови в немом удивлении, когда на столе появилась тарелка с сырниками, вторая с блинчиками и третья с холодным вчерашним пирогом с черникой. Ничего себе! Как будто тётушка почувствовала, что балансирует на грани… Но нет, я не сдамся. Она с дочкой поедет домой не сегодня завтра. А я буду искать работу. Клиника на Петроградке это хорошо, но ждать ещё целых полтора месяца. Да и вообще - вдруг меня не возьмут?
        - Спасибо за кофе и всё остальное… Тётя Лена, а вы про общежитие договорились?
        - Ой, Юлечка, да мы до него даже ещё не дошли, всё по магазинам и по магазинам! Вот сегодня как раз планировали… А я тут и подумала ночью: думаю, что ж нам общежитие, если Галочка может и у вас с Женечкой пожить? Всё ж не чужие, а ты не думай, мы платить станем!
        Я подавилась горячим кофе и закашлялась, пару раз ударила себя ладонью в грудь и переспросила:
        - У нас? Как вы себе это представляете?
        - Так ведь вы в центре живёте, отсюда до института недалеко. Опять же, в общежитие непонятно кто попадётся, мало ли, воруют там, говорят… А тут как дома, и плита есть своя, и душ…
        У меня перед глазами всплыла мокрая Муха в стиралке и сломанная кофеварка, и всё моё существо воспротивилось такой радужной перспективе. Нет, не-е-ет, я Галку тут четыре года не выдержу! А то ещё обживётся, после института не выгонишь, мужа приведёт, прописать заставит… Боже упаси меня сдавать комнату двоюродной сестрице!
        - Тётя Лена, - нерешительно сказала я. - Давайте всё же попытайтесь в общежитие. Так будет проще и вам, и мне.
        - Юлечка, я же тебя не принуждаю ни к чему! - всплеснула руками тётка. - Только как же это выглядеть будет? Родные ж, не соседи какие-нибудь!
        Ну конечно, начинаем давить на родственные чувства…
        Юлька, держись!
        Не уступай!
        - А знаете, я была у папы.
        - Да? И как он?
        - Ну, так себе. Не справляется. Тараканы по кухне бегают…
        Тётка усмехнулась под нос, пробормотала:
        - Уж конечно! Эта его даже чистоту наводить не умеет.
        - Да нет уже давно никакой «этой»! Один он живёт, один с сыновьями. Вот там бы вы пригодились! И Галка бы могла жить - там наверняка больше места, чем у нас!
        Тётка налила себе кофе в чашку и присела к столу:
        - Ты, Юленька, не обижайся, но к брату я не поеду. Мы не разговариваем с тех самых пор… Ну, с того времени ещё. Он сам виноват, пусть сам и выкручивается.
        Она взяла сырник, с удовольствием съела его и фыркнула:
        - А что же ты так поздно сегодня? Выходной, что ли?
        - Меня уволили с работы по сокращению, - вежливо объяснила я. - Именно поэтому я сейчас буду стеснена в средствах, понимаете?
        - Да чего там, вон у нас с собой еды! И помидорчики, и огурчики, и аджика. Всё со своего огорода, всё это как его… экологически чистое! Ты не боись, с голоду не помрём!
        Блин! Да что ж такое? На любое моё слово у тётки найдётся пять…
        Я допила кофе и запустила пальцы в волосы. Что делать, как жить? Так, спокойно. Ещё пару деньков можно потерпеть, но не больше. Пока займусь поисками работы. Сейчас лоток Мухин почищу, корма ей насыплю и засяду за объявления по трудоустройству. Да и Кузя скрасит моё нервное существование… Интересно, что он мне приготовил на сегодня?
        Даже азарт проснулся. Где мы займёмся сексом на этот раз? В кино? На крыше? Посреди автодороги?
        Но смска, которая пришла мне на телефон в районе полудня, гласила: «Я подъеду за тобой в восемь, форма одежды вечерняя. Крч платьишко найди такое длинное и вообще шик и блеск!»
        Платьишко шик? Боже, Кузя, мы что, в филармонию пойдём? Ещё и на такси? Господи, спаси, как в филармонии заниматься сексом? Под звуки оркестра… Тьфу ты, глупости какие, не потащит меня Кузя ни в какую филармонию. Шик шиком, а на что ему шиковать? Интересно, сколько он получает? Сисадмины у нас не очень богаты… Ладно, а куда мне податься?
        Из всех предложенных должностей на сайтах я выбрала секретаря-референта. Хоть у меня и было образование медсестры, я давно не практиковалась и возвращаться в медицину не собиралась.
        Что там у нас есть…
        Ага!
        Секретарь-референт в крупную компанию, которая занимается у нас чем там уже? Я полезла в Яндекс смотреть на компанию «Промгазмет» и прикидывать примерно, какой объём и фронт работы меня ожидает. Потом закрыла объявление. Не пойдёть. Переводить надо синхронно, а у меня английский не такой развитый. Нет, поищу что-то другое. О, недвижимость! Это уже интереснее. И обязанности все знаю, все умею… Надо регистрироваться на сайте, чтобы дали номер отдела по персоналу…
        В общем, пришлось не только регистрироваться, но и составлять резюме, которое требовали послать по мэйлу. Провошкалась я с этим делом до вечера, когда тётя Лена с Галкой уже вернулись из города, и по квартире поплыл уже знакомый запах жирной вредной еды…
        Ужинать я не пошла. Сослалась на понос. А потом оптихоньку сбежала из дома с босоножками в руках. Вечернего платья у меня не было. У Женьки тоже. Как-то мы на приёмы не ходили и филармонии не посещали. Вохможно, зря. Но тем не менее за платьем пришлось вызванивать Наталку с пятого подъезда.
        - Наталь, дашь платьишко поносить на вечер? - проныла я в телефон, когда услышала голос бывшей одноклассницы. Она заржала:
        - Конечно, нет её десять лет, а как позвонит - ни здрасьте, ни до свиданья, дай платьишко!
        - А я что, виновата, что ты на вечер встречи выпускников не пришла? Я вот была.
        - Какой вечер, какие выпускники, у меня девятый месяц, четвёртым хожу, вот-вот рожу!
        - Ой, мама… Я тебя не разбудила хоть? - испугалась, автоматически глянув на окна Наталкиной квартиры. Там горел свет. Это меня успокоило, да и подружка фыркнула:
        - У меня ужин, какое спать… Заходи, дам я тебе платье. Могу вообще продать за полцены.
        - Не, мне на один вечер, пригласили в филармонию.
        - Блин, везучая ты, Юлька! По филармониям ходишь, - завистливо выдохнула Наталка. - Ладно, поднимайся, надеюсь, квартиру не забыла.
        Жила она на пятом последнем, и я аж запыхалась, пока поднялась к ней. На мой звонок дверь мгновенно распахнулась, рыжее лохматое существо пискляво бросило мне: «Здрасьте» и убежало в комнату. Второе такое же рыжее и лохматое, но чуть поменьше ростом, стояло в простенке и ело кусок шоколадки, задумчиво разглядывая меня. Из кухни приковыляло третье рыже-лохматое, только недавно начавшее ходить, увидело меня, скривилось и разразилось отчаянным детским рёвом. На этот звук приползла Наталка - круглая, как колобок, румяная и сдобная, как булочка - подхватила младшенького на руки, умостив поверх выпирающего живота, и весело кивнула:
        - Ну что, запыхалась, пока поднялась? Чаю хочешь?
        - Ты героическая женщина, Наталь! Как ты преодолеваешь пять этажей вверх-вниз и, наверное, не один раз в день?
        - Пыхтя и отдуваясь, как же ещё, - рассмеялась Наталка, фыркнув на прядку тёмных волос, упавшую на лицо. Рыжее доело шоколадку и дёрнуло маму грязными пальцами за майку:
        - Мам, мам, я ещё хочу!
        - Хватит на ночь, - строго ответила Наталка. - Давай, зубы чистить и спать.
        - Завтра ж воскресенье!
        - Ну и что? А послезавтра, между прочим, понедельник! Вперёд, в ванную!
        Когда ребёнок, бурча, поплёлся исполнять приказ, Наталка повернулась ко мне и махнула рукой:
        - Совсем умоталась с ними! Ну пошли, платье померишь.
        - Да я сразу надену, уже полвосьмого, а у меня в восемь свидание-
        - А давай, облачайся! - Наталка показала на платье, которое разложила по двуспальной кровати. - Размер вроде твой, а я уже не влезу, даже после родов.
        Платье было простым, но шикарным. Сшитое из эластичной ткани, очень тёмно-серого цвета с отливом в грозовые облака, длинное и узкое с разрезом на боку, с чем-то вроде прозрачной пелеринки… Обалденное платье! Наталка насладилась произведённым эффектом и направилась обратно в коридор:
        - Ты одевайся, я на кухне буду.
        Сбросив шмотки, я ввинтилась в платье, как змея, которой стало жалко старой шкуры, и она обратно в неё вползла. Село, как родное! Обняло, согрело мгновенно, пелеринка, вшитая в бретельки, облачком окружила плечи, и я с удовольствием посмотрелась в зеркало огромного шкафа. Блин, я бы его даже купила, если бы работу не потеряла! Хотя… Спрошу, сколько Наталка за него хочет. Если не очень дорого, то и куплю. Посмотрю, как оно поведёт себя в боевых условиях.
        Даже сама рассмеялась, вспомнив примерку другого платья. То оказалось крепким, а это надо поберечь.
        - Наталь, сколько платье продаёшь? - я вышла в кухню, держа в руках свёрнутые джинсы и майку.
        - Вау! Глинская, сидит, как влитое! - восхитилась Наталка от стола. Потом сунула младшему чуду, сидевшему в детском креслице, бутылочку с молоком и принялась вертеть меня в разные стороны, поправляя там и сям. - Серьёзно, оно будто на тебя сшито! Слушай, две тысячи дашь, и оно твоё! Вот честно, для тебя не жалко!
        - Продано, - я вытащила кошелёк и отсчитала подруге две тысячи. Потом сунула пятьсот рублей сверху и кивнула на рыжее чудо: - Купи им что-нибудь от меня, а то ведь я и не знала, что у тебя такая орава! И все рыжики!
        - В папу, - гордо объявила Наталка, пряча деньги. - Прямо как ксерокс, и даже тест на отцовство делать не надо!
        - Удобно, ага, - прыснула я. - Хотя даже не понятно - мальчики или девочки, шевелюры у всех…
        - Не поверишь, одни сплошные девчонки, - пожаловалась подруга. - Надеемся на мальчика.
        - А УЗИ что?
        - А ничего. Прячется. Весь в отца!
        - Желаю вам мальчика, - искренне сказала я, а потом глянула на часы: - Ой, всё, бегу! Опаздывать нехорошо.
        В коридоре раздался громкий бас:
        - Так, так, кто у нас дома, а кого нет?
        - О, папка наш вернулся! - Наталка аж засияла. - Как раз и поздороваешься с ним!
        Я обернулась к двери и рассмеялась:
        - Ну конечно! Как я сразу не догадалась? По рыжим шевелюрам можно было бы…
        - Юлька, привет, - большой и толстый рыжий мужчина шагнул и обнял так, что мне стало страшно за свои кости. - Давно не виделись, а ведь живём в одном доме!
        - Зайцев! Ты ещё больше потол… в смысле, похорошел! Наталь, он всё такой же клоун, не изменился?
        - Ещё хуже стал, - фыркнула Наталка.
        Девочка в креслице залопотала на своём языке, протягивая ручки, и Зайцев взял её, посадил на локоть и спросил:
        - Ну как? Похожа?
        - Одно лицо, - подтвердила я.
        - А это платье я знаю, - вдруг сообразил бывший одноклассник. - Наталь, твоё же?
        - Продала Юльке, ей нужнее. Она сегодня на свидание идёт! Правда, не говорит, с кем.
        - О, а я, кажется, догадываюсь, - хмыкнул Зайцев. - Видел, видел. И платье прямо в тему!
        Он принял загадочный вид, и я даже не стала спрашивать, что он там видел. Небось, Кузю встретил… В тему ему платье! К чему в тему-то? Кузя купил машину? Для такси я слишком хорошо одета!
        При мысли о невероятном свидании, о котором я ровным счётом ничего ещё не знаю, возбуждение расцвело внутри, как папоротник в ночь на Купалу. Что же придумал Кузя на этот раз?
        Глава 14. Фонари - это маленькие звёзды на небосводе города…
        17 августа, суббота
        Зайцев оказался прав: платье было очень даже в тему тому, что я увидела, спустившись во двор. Вот как раз двор и наши прекрасные разномастные домики были абсолютно не в тему. Ибо как может быть в тему обычному питерскому дворику шикарный белый лимузин?
        Кузя стоял рядом и курил. Невысокий, обычный, самый обычный парень. Вот почему он никогда не носит «униформу» сисадминов? Свитер, джинсы… Нет, он в костюме, конечно, не в смокинге, но всё равно. Даже галстук напялил! Расслабленный узел, модная небрежность, но галстук!
        - Кузя, ты ли это? - со смехом спросила я, подходя. - И что это за кошмар?
        - Это я, - скромно ответил друг, выбросив окурок. - А вот ты не романтична, Глинская. И это вгоняет меня в депрессию. Обозвать лимузин… Роллс-Ройс! кошмаром… Садись.
        Он распахнул передо мной заднюю дверцу, и я на выдохе забралась в это чудо техники. Платье придержала рукой, чтобы не задралось, но Кузя придал мне ускорения, шлёпнув по заднице:
        - Копаешься, а часики тикают! У этого кошмара почасовая оплата!
        - Сколько? - испугалась я, оглянувшись, но Кузя уже захлопнул дверцу и сел рядом:
        - Не твоё дело!
        Машина тронулась с места, и меня сразу же обняли тёплые руки. Музыка, заигравшая в салоне, была старой и вечной - сборник романтических мелодий, популярных ещё до моего рождения. Она тоже оказалась в тему - к платью, к лимузину, к мужчине рядом. Кузя сбросил пиджак, стащил галстук и достал из углубления с колотым льдом бутылку шампанского:
        - Сегодня мы шикуем по-настоящему!
        Глядя, как пузырьки наполняют бокалы, я улыбнулась:
        - В честь чего?
        - В честь тебя, красота моя неземная! Я же должен тебя утешить и подбодрить, тебя вон уволили…
        Я взяла бокал, фыркнула, чувствуя, как машина поворачивает и набирает ход. Сказала:
        - Не уволили, а сократили!
        - Результат один. Давай, за тебя.
        - Ну давай за меня, - согласилась я, и звон наших бокалов утонул в гитарном пассаже из музыкального центра. Шампанское взбодрило миллионами взрывающихся на языке пузырьков, а потом мои губы были взяты в заложники. Кузя как будто решил не ждать, когда мы приедем, а начать прямо в лимузине. Я оказалась на боковом диванчике, который был достаточно широк, чтобы заниматься этим. Как кровать… Или…
        - Кузь, мы что, сегодня развлекаемся в этом кошмаре? - спросила я, отрываясь от его губ и чувствуя их скольжение по шее и ниже, в декольте. Огонь в груди сполз в живот, я зажглась с такой лёгкостью, что сама удивилась. И обрадовалась - думала, что после парка уже не смогу так быстро возбудиться! Но окна лимузина, через которые было видно серое небо и гирлянды светофоров, и зажигающиеся фонари, заставили чуть притормозить:
        - Кузя-а-а! Опять экстрим? Нас увидят!
        - Никто нас не увидит, противная девчонка, - пробормотал друг, вслепую пристраивая бокал на стойку, - стёкла затемнённые…
        - Ты сумасшедший…
        - Я сумасшедший…
        Язык выписывал кружочки на моих сосках, ему вторили пальцы, а моё тело пело вместе с Крисом Ри.
        - Даёшь стриптиз, - выпрямился Кузя, и в глазах его блеснуло лукавство.
        - А не слишком ли? - усмехнулась я, изгибаясь на диванчике в позе расслабленной пантеры, и он застонал, задирая подол узкого платья:
        - Слишком! Долго! Нафиг стриптиз! Но ты мне торчишь минет!
        - Да-а-а?
        - Да-а-а!
        - Ладно…
        Я легонько толкнула его в грудь, опрокинув к спинке, и, засучив подол к самым бёдрам, оседлала ноги. Взялась за ремень брюк и таинственно сказала:
        - Будет тебе минет.
        - Прямо сейчас?
        В его глазах появились волнующие всполохи, и я кивнула, выколупав пуговичку из петли. Кузя потянулся за бокалом:
        - Мне надо шампанского… Минет от Глинской…
        - Мы же с тобой уже сколько раз занимались сексом!
        - Секс это одно, а минет…
        Он выпил шампанское в один глоток и замер, поставил бокал на подрагивающий пол машины. В динамиках заиграла знакомая мелодия. Грубоватый, но красивый голос Роксет запел о любви. Это была любовь… Была ли это любовь? Я фыркнула и стащила брюки с бёдер Кузи, думая о своём. А любовь ли это вообще была?
        Член, освобождённый из плена трусов, с победным видом вскочил, стремясь к прямому углу, и я поймала его, одновременно схватившись другой рукой за спинку дивана, потому что лимузин тормознул.
        - Нежнее, Глинская… - пробормотал Кузя с закрытыми глазами.
        - Куда уж нежнее, - ответила я, поглаживая член ладонью. На всю длину. На всю его восхитительную длину. Забылась на момент, представив, как он входит в меня, как наполняет целиком… А потом провела пальцем по головке, смазав с нежной бархатистой кожицы выступившую капельку. Лизнула, кайфуя от тяжёлого дыхания Кузи. Скользнула губами вокруг, будто поцеловала, и накрыла ртом, совсем немножко. Отстранилась… Ладонь сжалась, оглаживая твёрдый, как поручень, ствол, я нырнула головой вниз, будто с вышки в бассейн, принимая член, пробуя его на вкус, обводя языком, как сладкое мороженое. Стон был мне ответом, воодушевившим и подбодрившим. Ещё не потеряла навык… А ведь давно, очень давно…
        - Ты космос…
        Хмыкнула, не в силах смеяться, пощекотала его выбритый и уже немного колючий пах. Мне нравилось дразнить Кузю, ощущая как будто всем телом, что ещё не время отступать - хоть он и напряжён, как тетива лука, но не готов! А он сам подался вперёд, словно ища разрядки, помог мне, и пришлось придержать напор члена рукой. Ещё, ещё немножко, хотя у меня внутри всё горело от желания! Но минет я действительно торчала, поэтому доведу его до конца, даже если очень хочется оседлать Кузю полноценно и вбиться бёдрами в его бёдра, соединив половинки паззла…
        - Кончаю… - просипел он в усилии, напряжённо отстраняясь куда-то вглубь дивана, и я позволила ему уйти из моего рта, придержав ладонью кончик члена. А потом фыркнула:
        - Надеюсь, тут есть влажные салфетки?
        - Жен-щина-а-а, - простонал Кузя. - До чего ж ты практичная и приземлённая!
        - Сам такой!
        - Я романтик! Посмотри в окошко!
        Я посмотрела, пока Кузя искал пакет с салфетками. Слезла с его ног, поджала свои, уставилась через глянцевое стекло на небо. Капли дождя украшали окно, и через них фонари казались всполохами оранжевых звёзд, пробегающих мимо. Светофоры мигали, будто знали что-то сокровенное и не хотели мне рассказывать… И музыка, офигительная, на века, для многих поколений молодёжи, как фон для любви. И мужчина, обнявший жарко, жадно, с намёком. Он уже освободился от одежды, его тело обволакивало меня, смягчая невольные рывки лимузина. Руки завладели подолом платья, обнажая бёдра, скользнули вместе с податливой тканью вверх, вниз, будто хотели охватить меня целиком, проникнуть в кожу, стать единым целым с ней…
        И острой тоской отозвалось желание в животе.
        А что будет потом, после марафона, после всего?
        Как я проживу без этих сюрпризов, без ожидания ласк и поцелуев? Рутина? Нет! Только не она… Я не смогу… Я хочу, чтобы это длилось вечно, всегда, всю жизнь! Кузя… Андрей! Обернувшись, я поймала ртом его губы, целовавшие мочку уха, и сама потянула узкое платье вверх. Хочу, хочу, хочу сразу всё и прямо сейчас, снова и снова…
        - Шампанского? - шепнул он с лукавством во взгляде.
        - Давай! - согласилась, раздувая ноздри от охватившей меня страсти. Воздух между нами насытился ею, как электричеством, и стало страшно - ведь я взорвусь, если он снова коснётся пальцами кожи! Кузя, что же ты делаешь со мной?
        Платье тряпочкой полетело на пол, мне в руку вложили наполненный бокал, Кузя с поцелуем откинул меня на угол диванчика, а в динамиках зазвучал Фил Коллинз. Ещё один день в раю! Да, это рай… Что чувствовала Ева, когда её оттуда изгнали? А пофиг!
        Я запрокинула голову, не в силах видеть глаза мужчины напротив, а он властным жестом раздвинул мои колени, провёл ладонью по горящему лону, большим пальцем скользнул в мокрое от желания нутро и остановился на клиторе. Просто нажал на него, как на волшебную кнопку, и замер. Замерла и я, не понимая, чего он хочет. Кровь пульсировала под пальцем, возбуждая, убивая и возрождая вновь…
        А когда он снова двинул пальцем, я уже была готова. Какое шампанское, какая музыка, мне ничего не нужно, мне нужен только секс, только Кузя, только его руки и губы…
        Нырнув мне между ног, он только лишь коснулся языком клитора, как я улетела в небеса полные дождя, улетела далеко, кайфуя и сожалея, что так быстро. Но язык не отпускал, муча и терзая бедную пуговку, которая уже отыграла партию, и я попыталась запротестовать, отодвинуться. Кузя не дал. Он надёжно зафиксировал мои ноги руками, фыркнул:
        - Терпи, Глинская, тебе же лучше будет!
        И я сдалась. Хлебнув шампанского, не заботясь о том, куда оно пролилось, я ощутила себя всего лишь одной сплошной эрогенной зоной, между болью и наслаждением, между стыдом и страстью, между небом и звёздами…
        А потом он рывком вошёл в меня, не дав кончить ещё раз, и гудение машин на перекрёстке пронзило моё сознание вместе с членом, пронзавшим моё тело. Мы в большом городе, посреди дороги, в машине, мы занимаемся любовью всем назло, как будто завтра земля умрёт… Как будто это последний раз - отчаянно и бесстыже!
        И мы качались на волнах, соединённые в порыве, ноги замком на спине, руки, обнимающие плечи, губы в губы, дыша одним воздухом, живя одной жизнью… Долго, упиваясь друг другом, согревая друг друга и любя.
        Шампанское отчего-то быстро закончилось, и Кузя открыл вторую бутылку. Разлив по бокалам, подобрал с пола штаны:
        - Юлька… Это надо будет повторить!
        - Да?
        - Ага.
        - Повторим, - усмехнулась я в пузырьки.
        Кузя снял трубку ретро-телефона, висевшего в салоне на стенке, и сказал:
        - Толян, код двенадцать.
        - Бр-бр-бр.
        - Вас понял.
        Трубка вернулась на место, а я рассмеялась:
        - Что такое код двенадцать?
        - Сейчас увидишь, - многозначительно пообещали мне.
        И я увидела. Но сначала мне сунули мобильник и велели:
        - Записывай видос для рефери!
        Лимузин тормознул, Кузя застегнул ремень на штанах, одёрнул пиджак и выскочил в моросящий дождик, в ночь, куда-то на проспект. А я нашла камеру, нашла на полу платье, прикрылась им и принялась говорить в камеру:
        - Мирусь, если ты смотришь это видео, знай - меня заставили! Короче, мы тут сидим в лимузине, и в лимузине классно. Широкий диванчик, качает на ходу… Наверное, в поезде лучше, но в поезде мы ещё не пробовали. Ну вот, что ещё сказать не знаю, чокнемся лучше.
        Я показала бокал на камеру и отпила глоток.
        - Десять секунд есть? Всё, Мирусь, чао!
        Дверца машины распахнулась, и на меня упали брызги с букета. Свежие, розовые, нежные лепестки пионов наполнили салон ароматом лета, а я с детским восторгом воскликнула:
        - Цветы-ы-ы!
        - Это и есть код двенадцать, - фыркнул Кузя, отряхнувшись, как собака. - А у нас ещё есть полчаса. Куда съездим?
        - Никуда, - ответила я, притягивая его к себе, сминая глупый букет между нами, целуя в губы. - Давай просто останемся здесь.
        - Давай, - согласился он, вновь наполняя бокалы. - За нас.
        Глава 15. Исход и волнения
        18 августа, воскресенье
        Я проснулась утром от благостного чувства покоя и беспричинной радости. Хотелось улыбаться и - о боже! - петь… Как будто я была Золушкой, или кто там с птичками пел в лесу? У меня же под рукой была лишь одна Муха, которая грела подушку. Обняв сонную кошку, я принялась её тискать, несмотря на недовольство и сопротивление. Я была готова осчастливить весь мир, даже насильно.
        Наверное, потому что вчера меня осчастливили, не считаясь с моим мнением.
        Я хотела валяться в постели и думать о Кузе. Но даже в воскресенье надо было вставать и дать Мухе поесть, убрать её лоток, а потом начать, наконец, заниматься делом.
        Убрать квартиру!
        Воскресная уборка стала для нас с Женькой традицией. Мы надевали растянутые треники и свободные майки, подвязывали волосы старым чулком - как в советских фильмах - и драили, вытирали, подметали, складывали. Но сегодня ситуация осложнялась сразу двумя вещами. Женьки не было дома, зато были тётка и кузина, которые бессовестно дрыхли. На кухне я сварила себе турку кофе и набрала номер сестры.
        Женька не отзывалась.
        Я вымыла посуду, вытерла её, сложила в шкаф и снова набрала.
        Женька упорно не отзывалась.
        Я начала злиться. Ведь времени уже пол-одиннадцатого, тётя Оля просыпается в шесть и зимой, и летом, чтобы кормить скотину, при этом весело гремит вёдрами. Спать, когда она не спит, невозможно. Так чем занимается эта мелкая балда?
        Так я злилась примерно до обеда. В этот прекрасный момент дня мои прекрасные во всех смыслах гостьи наконец продрали глаза и, почёсываясь, позёвывая, вползли в кухню. В мою чистую и отдраенную кухню!
        - Ох, как же я выспалась! - лучезарно заявила тётка. - А ты что тут, прибираешься? Не надо было, я ж вчера…
        Мысленно шлёпнув себя ладонью по лбу, я распечатала новый рулон бумажных салфеток и со стуком поставила на стол. Прежний рулон послужил для уборки срача, который развела тётка. Хозяйкой она была так себе, да и в деревне меньше уделяют внимания чистоте в углах. Но это не оправдание!
        Хоть бы Женька уже нашлась, что ли… Я начала волноваться. Телефона у тёти Оли нет. А соседских номеров я не знаю.
        И вот что мне делать? Хоть бросай всё, покупай билет на электричку и тащись в деревню! Если гора не идёт к Магомету…
        Я уже почти решилась, как в дверь позвонили. О, неужели Женька вернулась? О том, что у сестры должны быть ключи, я начисто забыла. Вспомнила только когда уже открывала замок. Может, она их потеряла?
        Но за дверью стояла не Женька.
        - Юляш, что ж вы про меня забыли-то?
        - Тётя Оля?
        - Я что, та изменилась? Ты меня не узнала?
        Тётя прошла коридор и наклонила голову, подозрительно глядя на меня. Потом спросила:
        - Ну, а где эта засранка, которая обещала мне помочь с закрутками? Загуляла и не приехала!
        - Как не приехала? - мне даже показалось, что я сразу не поняла. Переспросила: - Женька не приехала к вам?
        - Нет, дорогая моя! Поэтому я всё закрутила сама и вам привезла. Держи сумки-то!
        Я машинально взяла две сумки и охнула, чуть не уронив их.
        - Осторожно! Там же банки! - охнула и тётя Оля. - Ой, дай уже сюда, я на кухню отнесу!
        Отобрала у меня сумки и потащила к кухне. Я нахмурилась. Где же Женька пропадает, если не у тёти Оли?
        - А ты что тут делаешь, скажи на милость?
        - Ольга, привет! И я рада тебя видеть!
        По голосу я поняла, что обе мои тётушки сейчас подерутся, и поспешила к ним. Но толстая тётя Лена перед щупленькой тётей Олей не имела ни одного шанса. Та наступала боевым петушком:
        - Припёрлись? Живёте тут? Сколько они тут уже торчат, Юль?
        - Четыре дня… - растерянно ответила я. - Нет, пять уже.
        - Мы за общежитие приехали договориться, - защищаясь, тётя Лена схватила с плиты сковородку. - Вот, к девочкам… Больше ж не к кому!
        - Договорились? - ядовито осведомилась тётя Оля, и тётя Лена помотала головой.
        - Сегодня собирались, - подала голос удивлённая Галка.
        - Сегодня воскресенье, детка, и в общежитии никого нету!
        - Ну, завтра тогда…
        - Вещички собирайте и выметайтесь отсюда! - жёстко велела тётя Оля, подкрепив свои слова выразительным жестом. Я покачала головой. Во-первых, почему она так рычит? Во-вторых, как у неё так получается? Тётка с Галкой совершенно незаметно испарились из кухни, и я услышала шорохи и негромкое переругивание из зала в мою комнату.
        Тётя Оля же повернулась ко мне и улыбнулась ласково:
        - Кофейку нальёшь?
        - У меня только турка осталась, - всё ещё в удивлении ответила я, зажигая газ.
        - Самое лучшее кофе!
        - Лучший, - пробормотала я, наливая воду в турку. - Вам бы в армии служить…
        - Ой, какая ещё армия, Юляш, - отмахнулась тётя Оля. - Ты забыла, кем я работаю?
        - Завучем в школе, - фыркнула я. - Согласна, банда неуправляемых детишек - это страшнее, чем солдаты.
        - Так, я вам привезла огурчиков, помидорок, немного перчика сладкого, как Женюшка любит… А, тут капустка, поставь в холодильник, она не закручена. Аджика…
        Тётя Оля принялась вынимать банки из сумок, перечисляя содержимое, а я снова подумала о сестре. Где шляется эта коза? Я была уверена, что она поехала в деревню, но теперь придётся обзванивать её школьных подружек. Где взять только их номера… Пока кофе закипал, я думала так, что из ушей, наверное, дым пошёл. Тётя Оля рассказывала последние новости из рубрики «Вести деревни», но я слушала вполуха. Вторым ухом ловила шевеления в зале, а потом, поставив перед тётей чашку кофе, вышла в коридор.
        Тётка Лена с Галкой уже одевались. Баулы стояли у двери. Тётка распрямилась, бросила на меня взгляд обиженной примадонны и произнесла елейным голоском:
        - Я-то думала, Юлечка, мы семья… А ты вон как с нами! Ведь Бог всё видит, всё слышит. Тебя ж карма настигнет…
        - Двигай, Елена!
        Твёрдый голос тёти Оли не дал мне даже слова сказать в своё оправдание. Обе гостьи синхронно фыркнули, синхронно подхватили баулы и вышли. Хлопнула входная дверь. Я вздрогнула. Тётя Оля поджала губы:
        - Вот ведь сука, прости господи!
        - За что вы с ней так? - я решилась-таки задать вопрос, и тётя ответила:
        - За дело. Как у неё просили помощи, ничем не помогла: ни деньгами на похороны, ни поддержкой. Даже поминки готовить не приехала. Женьку, племянницу родную, принять в гости не захотела. А у меня заняла ещё на свадьбе ваших родителей двести рублей старыми, вот уже сколько лет не отдаёт! А ведь это триста долларов сейчас!
        - Ну… - я не знала, что сказать, потому что никогда не слышала об этих семейных тёрках. - Как-то неудобно было не помочь…
        - Мягкотелая ты, Юлька. Сели бы тебе на шею и пользовались бы благами цивилизации! За общагу платить надо, а тебе по-семейному то зачем? Ещё б и регистрацию сделала этой клуше Гальке, а потом её не выселить отсюда! Нет, надо резать опухоль по живому!
        Нельзя не согласиться… Да, я мягкая и непробивная. Всё переживаю, как люди поймут, как отреагируют, если откажу. А тётя Оля права: надо за себя переживать побольше. Ну да старую собаку новым трюкам не научить. Со вздохом я села за кухонный стол, уставленный банками, и взяла в руки телефон. Надо Женьку искать, что-то сердце не на месте.
        За неимением номеров подружек сестры я вошла в соцсеть и начала писать всем сообщения. Привет, это Женина сестра, ты когда с ней общалась в последний раз?
        Ответы варьировались от «со школы» до «неделю назад». В эти пять дней Женьку никто не видел и не принимал на ПМЖ. Куда она могла свалить, эта девчонка? В полицию, что ли, идти? Или попробовать - не дай бог - обзвонить больницы?
        После полудня, не выдержав напряжения, которое даже присутствие тёти Оли не смогло сгладить, я решительно набрала номер бюро регистрации несчастных случаев, как было написано на информационном сайте города. После ожидания мне ответил женский голос, которому я продиктовала всё, что знала. Имя, фамилию, возраст, цвет волос и глаз. Номер мобильного… Вот с остальным возникли сложности, потому что я могла лишь предположить, в какое время Женька ушла из квартиры и куда направилась. Но женщина лишь задала несколько уточняющих вопросов - по поводу одежды и наличия машины, а потом взяла мой номер телефона и пообещала позвонить, если найдётся похожая на Женьку девушка в сводках о задержанных или пострадавших в ДТП.
        Часа два я сидела и фиксировала мобильник, то и дело заваривая новый кофе. Он у меня чуть носом не пошёл… Но вместо долгожданного звонка от бюро получила смску от Кузи.
        «Солнце одевайся теплее, рандеву в 20.00 у Техноложки»
        Чего?
        Нет, сегодня никак. Вот никак и всё тут. Какой марафон, у меня Женька пропала!
        Быстро, чтобы не занимать линию, настучала ответ: «Сегодня не могу, пропала сестра, прости»
        Я надеялась, что Кузя мне перезвонит, хотя и не собиралась принимать звонок. Но Кузя не перезвонил. Зато в кухню вошла тётя Оля и плюхнулась на табуретку:
        - Всё, я убралась. Простыни поменяла, машинку запустила.
        - А где Муха? - вдруг испугалась я, но тётя меня успокоила:
        - Не в стиралке! Я учёная, всё проверила. Ну что там, есть что новое?
        - Нет…
        - Значит, будет. Не беспокойся, Женька найдётся обязательно. Давай-ка покушаем что-нибудь!
        Я вяло покачала головой. Есть не хотелось. Да и неизвестно, что там осталось съедобного в холодильнике. В магазин я не ходила уже пять дней.
        Но тётя Оля не сдалась. Она решительно открыла дверцу белого храма еды и принялась вытаскивать продукты. Со вздохом я вернулась к мобильнику. Господи, пожалуйста! Пусть Женьку найдут! Пусть с ней ничего не случится…
        Глава 16. Не вовремя, но…
        18 августа, воскресенье
        Тётя Оля успела намешать тесто на блинчики и даже испечь половину, как в дверь позвонили. Мы переглянулись, и я бросилась в коридор.
        Женька!
        В висках стучало, когда я возилась с замком, пытаясь открыть его в противоположную сторону. Но всё-таки тот щёлкнул, я распахнула дверь и разочарованно протянула:
        - Кузя…
        - Привет, - он отодвинул меня с порога и прошёл. - Что с сестрой? Когда она пропала?
        - Пять дней, - машинально ответила я, а потом спохватилась: - Кузь, я сегодня никуда не поеду и ничем заниматься не буду!
        Он обернулся. Посмотрел на меня, хмурясь, сказал:
        - Ты меня держишь за маньяка? Всерьёз полагаешь, что я буду тебя грязно домогаться сейчас?
        Я пробормотала:
        - Да не думаю я ничего такого…
        - Тогда пошли на кухню, у тебя кофе есть?
        Вместо ответа я просто шагнула к нему, прижалась всем телом и уткнулась носом в плечо. Кузя обнял, и мне показалось, что его руки укрыли меня, как крылья ангела. Я даже носом хлюпнула, но вовремя спохватилась. Вот ещё плакать мне только не хватало! Потянула Кузю за руку на кухню.
        Тётя Оля обернулась от плиты, и в её взгляде я прочитала мимолётное разочарование, но она тут же улыбнулась и сказала:
        - Здрасьте. Блинчики будете?
        - Знакомьтесь, это моя тётя Оля, а это Кузя… ой, Андрей, мой бывший одноклассник, - я даже покраснела от смущения, будто в шестом классе привела ухажёра в дом. А вот Кузя вёл себя настолько естественно, что мне даже стало обидно - словно он каждый день знакомится с родственниками своей девушки.
        - Добрый день, тётя Оля, не возражаете, если я вас так буду называть? Блинчики - это прекрасно, спасибо! Так что там с твоей сестрой, Юль?
        Мы уселись за стол, и я схватила мобильник.
        - Никто не звонил, - сообщила тётя Оля, ставя перед Кузей тарелку со стопкой блинов.
        - Ты заявила в полицию? - деловито спросил он.
        - Нет ещё, только позвонила в Бюро несчастных случаев.
        Кузя покачал головой и подвинул тарелку ко мне:
        - Ешь.
        - Не хочется…
        - Они позвонят, когда ты съешь как минимум три блина.
        - Откуда ты знаешь? - фыркнула я против воли.
        - Вангую, - ответил он, самолично скручивая блины в трубочку. Ровно три. Открылся холодильник, передо мной появилась плошка со сметаной. Кузя ткнул пальцем в рулетики блинов: - Ешь.
        - Это глупо…
        Но рука уже сама потянулась к еде. Мне хотелось верить. Я верила…
        Телефон завибрировал, когда я дожевала последний блин и уже почти отчаялась. Номер незнакомый. Дико глянула на Кузю и схватила мобильник:
        - Алло?
        - Вы заявили о пропаже сестры, Евгении Владимировны Глинской, две тысячи второго года рождения? - женский голос в телефоне заставил меня встрепенуться и обмереть.
        - Я…
        - В базе данных есть две неопознанных девушки, подходящие по возрасту. Адреса записывать будете?
        Я вскочила, схватила блокнотик, пришпиленный на холодильник, зашарила на полке в поисках ручки:
        - Конечно, диктуйте!
        - Екатерининский судебный морг, Екатерининский проспект 10.
        - Морг… - простонала я, и Кузя нашёл мою руку, накрыл её ладонью, согрел. Я мужественно записала адрес. Женщина бесстрастно продолжила:
        - Институт травматологии имени Джанелидзе, реанимация. Будапештская дом 3, обращаться в приёмный покой.
        - Спасибо большое, - потерянно сказала я и услышала в ответ:
        - Желаю удачи.
        Отключив звонок, я с минуту растерянно смотрела на корявые буквы, написанные на листочке. Морг… Я видела только морг. И представляла Женьку голой на жестяном столе патологоанатома… Пришлось даже зажмуриться пару раз, чтобы прогнать настойчивое видение. Кузясунул мне ещё один свёрнутый трубочкой блин и спросил:
        - Ну что, поедем?
        - Конечно, поедем, - очнулась я, дико глянув на блин, и отложила его в сторону. - Тётя Оля, я съезжу…
        - Хочешь, я с тобой? - спросила она тревожно.
        Кузя встал:
        - Спокойно, я с Юлькой, а вы не волнуйтесь, всё будет хорошо.
        Он подхватил меня под руку и сказал:
        - Документы сестры возьми. Паспорт, полис… Что ещё?
        - Полис, да… - очнулась я. - Боже, я не могу ехать в морг! А вдруг она там… Вдруг… Мёртвая… Нет!
        - Не истери! - Кузя взял меня за плечи и выпихнул из кухни. - Полис!
        Тряхнув головой, я отправилась за полисом, старательно давя рвущиеся наружу слёзы. Нет, плакать я не буду. Не сейчас. Потом, может быть…
        С карточкой полиса в руке я вернулась в коридор, где меня ждал Кузя. Он сунул мне мою сумку, а когда я потянулась за ключами от машины, решительно отобрал их. Я запротестовала:
        - Э!
        - Не «э», а я поведу.
        - Это моя машина! - я выдрала у него из руки ключи, но Кузя быстро произвёл профессиональный захват меня, а потом и ключей, и сунул их в карман от греха подальше:
        - Молчи, женщина, на тебе лица нет, хочешь аварию спровоцировать? Поехали.
        И мы поехали. То есть, сначала спустились на улицу, Кузя посадил меня на пассажирское сиденье, а сам сел за руль. Я сказала:
        - Сначала едем в морг.
        - Фиг тебе. Сначала мы едем в больницу.
        - Это почему?
        - В морг всегда успеем.
        В приёмном покое Джанелидзе было много народу. Воскресенье после обеда - самое время резаться, ударяться, падать и ломать ноги. Пока страдающие люди ждали, я пробралась к стойке информации и, заглянув в окошко, жалобно спросила:
        - Меня к вам направили, у вас лежит девушка неопознанная, её по Скорой привезли, можно мне её увидеть?
        - Вы родственница? - строго спросила пожилая женщина в белом халате.
        - Я не знаю, мне бы посмотреть - может, это моя сестра!
        - Обратитесь в травму к дежурной сестре, - послали меня и закрыли окошко.
        В травму так в травму, сказала я себе, и мы с Кузей пошли искать травму. Она оказалась аж на тринадцатом этаже, и мы сразу очень удачно попали на старшую медсестру. Объяснив цель визита, мы с Кузей получили по белому гостевому халату и по паре бахил, хотя ворчание было слышно по всей больнице, что «не приёмные часы!»
        Но я выдержала и это испытание. Лишь бы увидеть - Женька или не Женька. И ноги у меня подгибались, пока я шла, цепляясь за Кузин локоть, к палате. И слёзы глаза застилали. А вдруг не Женька? Вдруг какая-нибудь другая девчонка того же возраста и цвета волос?
        Я даже остановилась перед дверью в палату, вцепилась в Кузю крепче и простонала:
        - Я боюсь!
        - А ну не бойся, Глинская! - он даже встряхнул меня. - Я бы сам посмотрел, но я твою сестру видел в последний раз в девять лет!
        Сглотнув ставшую вязкой слюну, я выдохнула и на вдохе вошла в палату.
        Она лежала на койке у окна. Бледная, не расчёсанная, угрюмая. Женька моя, моя сестрёна… Живая, господи, счастье-то какое! Это она! И не надо ехать в морг!
        - Ваша? - спросила медсестра.
        - Наша, - ответила я, вытирая слёзы. - То есть, моя, да. Что с ней?
        - Нашли на улице без документов и в нижнем белье. Закрытая черепно-мозговая травма, ретроградная амнезия. Сегодня собирались в неврологию переводить.
        - Амнезия? - испугалась я, но медсестра успокаивающим тоном ответила:
        - Ничего страшного, такое бывает после удара или шока. Вот если за три-четыре дня память не вернётся, придётся понаблюдать у специалиста.
        - Я могу с ней поговорить?
        - Конечно, может, она вас вспомнит, и тогда процесс пойдёт быстрее.
        Я глянула на Кузю, потом двинулась к окну. Женька уставилась на меня чуть ли не враждебно, но я присела рядом, взяла её за руку:
        - Привет, как ты?
        - Нормально, а вы кто? - осторожно спросила сестра. У меня возникло странное чувство, что она меня троллит, но я удержалась от язвительных комментариев и мягко ответила:
        - Я твоя сестра, Юля. Помнишь?
        - А он кто? - Женька кивнула на Кузю.
        - Никто. То есть, он мой бывший одноклассник. Мой друг.
        - Одноклассник, - пробормотала она. - Так это с ним?
        - Что - с ним?
        - Не помню, - она растерянно уставилась в окно. - Я вообще ничего не помню.
        - Ничего страшного, - ответила я ей, улыбнувшись усилием воли. - Всё вернётся, я обещаю!
        - Ты заберёшь меня?
        - Я хочу поговорить с лечащим врачом, чтобы, если можно, забрать тебя, да.
        Она мягко вытащила свои пальцы из моей ладони и кивнула, отворачиваясь к окну.
        Переговоры с дежурным врачом, за неимением в воскресенье лечащего, оказались быстрыми и весьма результативными. Он согласился, что девушке будет лучше дома, выписал направление к неврологу и велел оградить Женьку ото всех стрессов, даже случайных. Кузя метнулся ко мне до мой, чтобы привезти для неё вещи. В общем, уже через полтора часа мы спустились в машину втроём.
        - Жень, а где твой телефон? Где паспорт? - спросила я сестру.
        - В сумке, - уверенно ответила она.
        - А сумка?
        - Не помню… Когда я пришла в себя, сумки со мной не было.
        - Может, украли? - предположил Кузя, сев за руль.
        - Угу, и одежду украли, - хмыкнула я. - Думаю, телефон и сумка остались там, где ты была всё это время, Жень. Постарайся вспомнить, а? Ты у знакомых ночевала?
        Она пожала плечами, хмурясь. Не выдержав, я порывисто обняла сестрёнку, прижала к себе, закачала:
        - Ты вспомнишь, обязательно!
        Женька мотнула головой, плечами, высвободилась, потом буркнула:
        - Извини. Можно, мы пока не будем обниматься?
        - Конечно…
        Мне хотелось разреветься от жалости и обиды, но я сдержалась. Сама не пойму как. Ноу стресс. Всё вернётся в привычную колею, надо только подождать. Ведь мы сёстры, ближе меня у Женьки никого нет!
        Зато тётя Оля повела себя, как настоящий психолог. Встретила нас на пороге, удержалась от охов и слёз, просто сказала:
        - Женечка, наконец-то ты дома! Мы очень волновались за тебя.
        Сестра беспомощно оглянулась на меня - видно, тётю тоже не вспомнила - и спросила:
        - А у меня есть своя комната?
        - Конечно, есть. Пойдём, я тебе покажу.
        Я проводила её до комнаты, где на кровати валялась ленивая и уже почти здоровая Муха. Женька встала между кроватью и шкафом, открыла его, неуверенно провела ладонью по плечикам с аккуратно развешанной одеждой, наморщила лоб:
        - Это мои вещи?
        - Да.
        - Ладно. Можно, я останусь одна?
        Сердце рвалось на кусочки, у тёти Оли тоже, как я поняла, бросив на неё взгляд, но мы обе, не сговариваясь, отступили в коридор. Женька закрыла дверь. Я выдохнула:
        - Боже мой, это просто кошмар.
        - Зато живая, - философски ответила тётя Оля. - Пойдём, я вас накормлю.
        Кузя остался на полдник и даже на ужин. Женька вышла из своей комнаты примерно через два часа, уже в обнимку с Мухой, посидела с нами и даже поулыбалась, но я видела, что ей не по себе в обществе по сути незнакомых людей. Я не стала её удерживать, не стала давить. Завтра, всё завтра.
        - Ну что, дети мои, - сказала тётя Оля, закончив вытирать вымытую мной посуду. - Мне пора.
        - Может, останетесь? - спросила я с надеждой, но тётя фыркнула:
        - Мне пора спать! Что ты думала, что я вас оставлю одних? Поживу недельку, посмотрю, как оно. Как раз до начала учебного года есть время. А я в зале уже себе постелила. Ты же не против, Юль?
        - Я не против, - радостно ответила я. - Я даже очень за!
        - Ну и ладушки.
        Тётя Оля оглядела кухню в поисках чего бы ещё сделать, но не нашла и отправилась в зал. Кузя подмигнул мне:
        - Ура, мы остались одни!
        - Кузь, я сегодня никуда не поеду! К чёрту марафон!
        Настроена я была решительно, и он рассмеялся, встал, подошёл ко мне. Потянул за руки, поднимая с диванчика, шепнул на ухо:
        - Глинская, по чесноку я рассчитывал, что ты мне покажешь свою комнату.
        Прыснув, ответила:
        - Комнату-то покажу, но…
        - Никаких «но»!
        Меня увлекли по коридору, Кузя толкнул одну из дверей:
        - Эта?
        - Эта.
        Втащив меня в комнату, он закрыл её на ключ, который торчал изнутри, включил свет и прижал моё усталое тело к двери:
        - Отличная спальня! Мне нравится. А кровать скрипит?
        - Я никогда её не пробовала в этом плане, - фыркнула, уворачиваясь от его объятий. - Кузьмин, прекрати свои неприличные намёки! Тётя Оля в зале спит, а за стеной Женька!
        Он покачал головой, закатив глаза, и легко переместил меня от двери на кровать, посадив, как маленькую:
        - Глинская, ты всерьёз думаешь, что я маньяк? Я ведь тебе сказал, что домогаться не буду.
        - Тогда что?
        Он снял свитер через голову и бросил его на пол. Мышцы заиграли под кожей, напряжённые кубики пресса напомнили о вчерашнем удовольствии, но я упрямо мотнула головой:
        - Кузя, не нервируй меня!
        - Даже и не думал, - притворно обиделся он. - Раздевайся, Глинская! Спать будем!
        - А?
        - Ага. Раздевайся, говорю, или одетая собралась в кровать ложиться?
        Секунду спустя я озадаченно созерцала его голые волосатые ноги, торчавшие из-под моего одеяла, а потом рассмеялась:
        - Ты сумасшедший! Мы же договаривались не спать вместе!
        - Ай, один раз не водолаз.
        - Уже был один раз.
        - Ну и второй раз не водолаз тоже. Давай быстрее, у меня глаза закрываются!
        Отвернувшись, чтобы скрыть улыбку, я выключила верхний свет и зажгла прикроватную лампу. У Кузи блестели глаза. Но не от возбуждения и желания, как можно было подумать, а от искреннего (надеюсь) восхищения моим великолепным (нет) телом. Я разделась, повернувшись к нему спиной, а потом натянула длинную майку, которая служила мне пижамой. Села на кровать и спросила неуверенно:
        - А как же Мирусь? Он скажет, что мы просрали марафон.
        - Господь с тобой, Глинская! Мы ему пошлём видосик, как тогда, наших симпатичных голых пяток под одеялом, он и не заметит ничего!
        Выключив лампу, я скользнула под одеяло, прижимаясь к Кузе всем телом и закрыв глаза. А он устроил мою голову на своём плече, рукой обнял за талию и фыркнул в ухо:
        - Какая ты стала сговорчивая, аж страшно!
        - Я просто хочу сачкануть, - пробормотала, уткнувшись носом в его шею. Запах одеколона и пены для бритья закружил голову. Кузя сказал тихо:
        - Сачкуй, Глинская, спокойной ночи.
        - Спокойной ночи, Андрей.
        - В последний раз ты так меня называла во втором классе, - сонно буркнул он.
        Глава 17. Вспомнить всё
        Понедельник 19 августа
        Засыпать с мужчиной - это прекрасно.
        Просыпаться от того, что мужчина вскочил посреди ночи - это так себе.
        А вскочил он потому, что на кухне что-то упало с грохотом. Вслед за ним всполошилась и я, накинув халатик, выскочила в коридор. Ожидая увидеть набезобразничавшую Муху, решила даже не ругаться - мало ли, кошка перенесла стирку в машине! Но посреди кухни стояла растерянная Женька с ручкой в руке, а на полу ещё качалась турка с вылившимся красивым полукругом густым и вкусно пахнущим кофе.
        Пауза затянулась. Кузя подтянул повыше штаны и сказал:
        - Юль, подвинься, я швабру возьму.
        - Надо сначала салфетками собрать, - возразила я и подошла к сестре: - Ну и зачем тебе кофе в четыре утра?
        - Проснулась и не могла уснуть, - тихо ответила она.
        - Ладно, я сейчас сварю, подожди только, уберу.
        - Сядь лучше и не мешай, - посоветовал Кузя, ловко орудуя бумажными салфетками в гуще тёмной лужи на полу. - А потом я пойду досыпать, а вы пошушукайтесь за кофейком.
        Я не стала возражать, усадила Женьку на диванчик и села на табуретку. Сестра явно плакала. Глаза припухли, нос красный… Бедная, натерпелась… А мы даже не знаем, что с ней произошло! Может, она вспомнила?
        Кузя затёр пол влажной тряпкой, сполоснул её в раковине и повесил на батарею. Потом чмокнул меня в макушку и вышел со словами:
        - Спокойного утра, девочки.
        Я хмыкнула. Ага, спокойного. Впрочем, это ему на работу утром, а мне спешить некуда. Мне надо разобраться с Женькой. И сварить кофе.
        Когда перед нами стояли две чашки сладкого ароматного кофе, я села напротив сестры и спросила мягко:
        - Почему тебе не спалось? Ты что-то вспомнила?
        - Наверное, это глупо… - замялась она, болтая ложечкой в чашке. - Я вспомнила почти всё… Но…
        - Это же замечательно? - уточнила я. - Или нет?
        Она избегала моего взгляда. Со вздохом я спросила:
        - Ты вспомнила, где была?
        - Нет. То есть, да, но я не знаю, где это.
        - Загадочная моя, объясни!
        - Мне стыдно…
        - Ну мне ж - не кому-нибудь!
        - Ну, я познакомилась с парнем…
        - Женя!
        - Ну вот видишь…
        - Молчу, молчу! Рассказывай дальше.
        Она отпила глоток кофе, поморщилась и обернулась:
        - А где кофемашинка?
        - Тётушка сломала, - фыркнула я. - В ремонте. Дальше, а то я озверею!
        - Ну, что дальше… Мы поехали к нему, я хотела просто провести время, а потом поехать к тёте Оле, но он меня не отпускал.
        - Ну а ты?
        - А я… Он вышел за водкой в магазин, а я выпрыгнула из окна.
        Она сказала это так просто, что у меня аж сердце зашлось. Выпрыгнула из окна? А позвонить в полицию не судьба?
        Женя помотала головой и добавила:
        - С первого этажа же!
        - Ну и что, что с первого! Жень, ну позвонить же надо было! Хоть мне, хоть в полицию!
        - Он спрятал мою сумку, чтобы я не ушла, а телефон забирал с собой, - оправдываясь, Женька посмотрела на меня, как на дурочку. - Ну, и когда я прыгала… ударилась головой, а потом оказалась уже в больнице.
        - Хорошо, хорошо… - я пыталась сообразить, что дальше. - Мы пойдём в полицию, ты напишешь заявление…
        - Я даже не знаю его адреса!
        - Имя же знаешь?
        - Тимур. А фамилии не знаю.
        Ну вот, приехали… Что теперь делать?
        - И сумку жалко… - сказала Женька.
        - Да куплю я тебе сумку! И телефон куплю.
        - Там куколка, её подарила мама…
        Я закрыла глаза. Да, куколка… Сумку надо найти. Надо подать заявление в полицию, пусть ищут. Даже если так мало данных.
        Кузю я сразу будить не стала, хотя и хотелось. Разбудила его в шесть, когда мы с Женькой выпили ещё по кофе и сложили альбом с семейными фотографиями начала века обратно в шкаф. Кузя сначала и не понял сути вопроса, потому что наморщил лоб и сказал сонно:
        - Повтори и помедленнее, я записываю.
        - Как можно найти человека, если знаешь только его имя?
        Кузя сел в кровати, почесал лохматую голову и ответил:
        - По номеру телефона… По номеру машины…
        Потом глянул на скептическую меня и кивнул:
        - Но Женька, конечно, эти номера не помнит. Слушай, задачки ты мне задаёшь с утра и без кофе…
        - Сейчас сварю, а ты думай!
        - Я думаю, - сварливо ответил он, натягивая майку. - Думаю, аж голова дымится.
        Пока варилось кофе, Кузя сходил в душ, долго там фыркал и плескался, а потом вышел, уже одетый и при параде, с порога кухни задал вопрос:
        - Женя, где твой телефон?
        - Остался… там, - ответила сестра удивлённо.
        - Там - это у парня, которого надо найти?
        - Ну да.
        - Включённый?
        - Я звонила вчера утром, были гудки, - вмешалась я.
        - Отлично! - обрадовался Кузя. - Локализируем телефон.
        - Надо же заявление писать сначала, да? - усомнилась я.
        - Надо иметь нужные знакомства, Глинская, - он присел рядом со мной, бедром подвинув на диванчике. - Где мой законный кофе?
        Я подвинула ему чашку и спросила:
        - А какие знакомства?
        - Если я тебе скажу, то должен буду тебя убить.
        - Шутник…
        - Я серьёзно, - фыркнул он. - Пиши номер, я буду звонить одной своей знакомой. Чуть попозже. Вы мне лучше расскажите, чего я не знаю и о чём вы тут шушукались полночи.
        После краткого пересказа Женькиных злоключений он поднял брови и сказал:
        - Мда… Состава преступления с точки зрения полиции я не вижу. Если только удержание против воли… Но за это ему пальчиком погрозят и даже не по почкам.
        - Удержание против воли - это тоже преступление.
        - Я сказал - с точки зрения полиции. Во-первых, это ещё надо доказать. Во-вторых, ну… говорю ж, отпустят. Максимум штраф влепят. Сколько там дней прошло?
        - Четыре, - ответила Женька тихо.
        - Вот если б четыре месяца…
        - Типун тебе на язык! - я шлёпнула Кузю по голове, и он обиделся:
        - Э, я же помочь хочу.
        - Так помогай, а не каркай!
        - Ты мне номер написала или сидишь ждёшь у моря погоды?
        - Чего расшумелись с утра пораньше? - тётя Оля вошла в кухню, оглядела наше сразу притихшее собрание. - Блинчиков вам нажарить?
        - Мне да! - тут же откликнулся Кузя.
        - Мы вас разбудили, да? - виновато спросила я. - Это всё Кузя…
        - Да я дома ещё раньше встаю, - отмахнулась тётя Оля, доставая большую миску и венчик.
        Кузя встал, держа в руке бумажку с Женькиным номером:
        - Пойду позвоню из комнаты.
        Вернулся он с загадочной мордой лица, когда первые блинчики уже лежали на тарелке. Сел и объявил:
        - Всё-таки я большой и красивый молодец!
        - Конкретнее, - потребовала я.
        - Конкретнее некуда, Глинская, просто прими это как факт, - самодовольно ответил Кузя и запихнул в себя целый блин, который заставил его замолчать на минуту. Я отодвинула тарелку, дав понять, что аванс уплачен, теперь надо бы и сказать. Кузя озадаченно попытался отобрать у меня блины, но я шлёпнула его по руке:
        - Говори!
        - Шантажистка. Короче, у меня есть адрес. Осталось только съездить по нему и объяснить кое-кому, что мнение девушек нужно уважать. И не только на словах.
        - Ты поедешь? - почему-то я испугалась, но Кузя покачал головой:
        - Я предоставлю это право компетентным сотрудникам правоохранительных органов.
        - Ты же сказал…
        - Не рандомным сотрудникам, а вполне себе конкретным, - отрезал Кузя и достал телефон из кармана. Запихнул в себя блин. Нашёл в списке контактов строчку «Мудак» и нажал на иконку вызова.
        - Мудак? - со смешком спросила я.
        - Тшшш, ничему не удивляйся… О, Мирусь, привет! Ты уже на службе?.. Получил, да? Норм вышло?.. Оукей. Нет, я по другому вопросу. Надо одного чувачка научить правилам поведения с девушками… Да, провинился, сестрёнку Глинской обидел… Неофициально, но, думаю, у вас на него найдётся пару статеек.
        Кузя глянул на меня, подмигнул и продолжил:
        - Там девочкины вещи остались, сумка, паспорт, телефон… Да… Наказать, но чтобы понял, за что… Ща скину адрес, отзвонись, добро?
        И отключился. В наступившей тишине слышно было только шкворчание блинчика на сковородке. Кузя наморщил лоб:
        - Чего молчим? Думаю, сегодня ты уже получишь вещи и сумку. А я поехал на работу.
        - Мирусь в полиции работает? - озвучила я сверливший мозг вопрос.
        - Не работает, рыба моя, а служит, - наставительным тоном ответил Кузя. - Старший лейтенант, не фигли-мигли! Так, я ушёл, а вы ждите звонка, девчонки.
        Когда за ним захлопнулась входная дверь, первой опомнилась тётя Оля. Шлёпнув блинчик на тарелку, она сказала удовлетворённым тоном:
        - Вот. Вот это мужик. Пришёл, вопросы порешал, проблемы устранил. Держи его, Юлька, а то уведут.
        - Мы друзья, - пробормотала я.
        - Ну и дура, - пробормотала Женька.
        Глава 18. И только ночь свидетель любви…
        19 августа, понедельник
        Новости от Мируся мы получили ближе к вечеру. Просто в дверь позвонили, я пошла открывать и увидела на коврике парня в синей форме и кепке. Полиция… Я даже испугалась на миг, но парень с улыбкой спросил:
        - Евгения Глинская?
        - Нет, я её сестра, Юлия.
        - Тогда это вам, - он протянул пакет из Магнита, - от Андрея Витальевича.
        Нифига себе! Андрей Витальевич… А для некоторых просто Мудак. Я заглянула в пакет - шмотки, коричневая сумочка Женьки.
        - На словах ничего не передавал? - уточнила, ища паспорт и телефон в сумочке.
        - На словах просил передать только, что преступник задержан, научен уму-разуму и передан в СИЗО.
        - Спасибо, - улыбнулась я. - Передайте Андрею Витальевичу, что мы с сестрой ему очень благодарны!
        Полицейский козырнул и, повернувшись, сбежал по лестнице.
        Я отнесла добычу Женьке, и та радостно схватилась за сумочку, вытащила маленькую куколку, которые, как рассказывала мама, были модны в конце девяностых, и закачала её, как любимого ребёнка:
        - Ура!
        - Если тебе интересно, то с твоим Тимуром хорошенько побеседовали, - тихо сказала я.
        - Он не мой.
        - Ладно, не твой.
        - Так ему и надо, - фыркнула Женька.
        - Солнце, - я взяла её за руку, - давай договоримся - больше никаких приключений! Я поседею от волнения…
        - Да я вообще… - она вырвала ладонь и нахохлилась. - Я к тёте Оле поеду, вот.
        Я промолчала. Наружу, конечно, просились не особо приличные слова вместе с «надо было раньше ехать», но усилием воли я запихала их обратно.
        - Езжай, - ответила я. - Закрутки, правда, закончились, но…
        - Ещё варенье осталось, - с воодушевлением сказала тётя, входя в кухню. - Малиновое, клубничное, а время будет - сделаем яблочную пастилу, правда, Женьк?
        - Сделаем, - мужественно согласилась сестра. Я оценила. И порадовалась. Слава богу, ничего плохого с ней не случилось, и психологическая травма вроде тоже не образовалась. А я как раз до сентября буду искать работу.
        И с Кузей безнаказанно развлекаться, шепнул противный внутренний голос.
        И с Кузей. Почему бы и нет, если можно да?
        Я помогла Женьке собраться и даже проводила их с тётей на вокзал. А когда возвращалась, меня настигла СМСка от Кузи.
        «Наверстываем упущенное, плед и вино готовы, жду у Техноложки в девять».
        Мама дорогая… А почему в девять? Вчера было в восемь! Да ещё с пледом и вином… Машинально глянула на часы и ускорила шаг. Надо принять душ и найти, что надеть.
        Припарковаться у Техноложки можно, но сложно, поэтому я решила поехать на метро. А что? Полчаса толкучки, и я уже выхожу на Московский проспект, вся такая красивая и в чёрном. Выбирала я так долго, что схватила первые попавшиеся джинсы и свитерок, напялила на себя, по привычке прошлась щёткой-липучкой от вездесущей кошкиной шерсти и выскочила из дома. Мало ли, может, придётся прятаться и скрываться, тогда мой готический наряд будет кстати.
        Кузи нигде не было видно, и я набрала его. Пара гудков, весёлый голос в наушнике:
        - Глинская, стой, где стоишь, я тебя вижу!
        Я послушно встала у стеночки, и буквально через несколько секунд меня уже чмокнули в щёку и всучили мне перевязанный ленточкой плед в клеточку.
        Знакомый плед!
        - Кузя, ты опять поведёшь меня на природу?
        Я попыталась вложить в голос возмущение, но получилось только любопытство. По-моему, я уже была готова на всё. Нет, не на всё. Я не готова была заниматься любовью на Дворцовой площади… А так…
        - Молчи, Глинская, и сделай загадочное лицо! - ответил Кузя со смешком.
        - Конечно, так-то у меня лицо простое, как пять рублей! - фыркнула я.
        - Как десять, - отреагировал он.
        Мы нырнули в переход и оказались с другой стороны Московского проспекта. Обожаю старый город и его плотную застройку. В каждой подворотне - колодец, за каждым углом - чугунная решётка или мемориальная плашка, а если поднять голову - можно увидеть необыкновенные завитушки на неожиданных колоннах или кованые оградки балконов, или оргию лепных цветов… А сейчас, в ярких пятнах фонарей и ночной подсветки, дома выглядели таинственно и сурово.
        Меня пробрал непонятный озноб. Прохладный вечер? Ожидание приключений? Возбуждение?
        - Кузя, колись, куда ты меня ведёшь?
        - На приватную экскурсию по крышам Питера, - невозмутимо ответил друг, широким жестом приглашая свернуть на одну из Красноармейских улиц. - Смотри, раньше тут были сплошь коммуналки. А теперь вполне приличные квартиры.
        - А ты откуда знаешь?
        - Прабабка тут прожила почти всю жизнь. Я только в гости приходил.
        Он придержал меня у одной из подворотен, толкнул решётку и пригласил:
        - Прошу! Сделай лицо попроще!
        - Ну вот, то позагадочнее, то попроще… - проворчала я. - По-моему, это нелегально.
        - Если нас поймают, мы будем уходить крышами, - на серьёзных щщах сказал этот шутник и притворил за нами решётку обратно.
        «Мне не страшно, мне не страшно!» - твердила маленькая законопослушная девочка внутри меня. А большая и сексуально раскованная - старалась ступать тише, не привлекать внимания, не наброситься на Кузю прямо в парадном на широком дореволюционном подоконнике.
        Никогда не думала, что выражение «я вся теку» может быть настоящим. Всё врут, все врут, никто не возбуждается настолько… А вот на последнем пролёте четырёхэтажки я поняла, что между ног у меня влажно и горячо. Пальцами я отчаянно цеплялась за Кузину ладонь, черпая в ней уверенность - всё пройдёт, как надо, как задумано, как хочется. Блин, мне уже хочется, и это так волнительно!
        Мы поднялись на ступеньки, ведущие к чердаку. Лестница была перекрыта тяжёлой решёткой, и лёгкий вздох разочарования вырвался у меня:
        - Заперто…
        - Всё продумано, - обернувшись, Кузя подмигнул мне и просто дёрнул решётку на себя. Даже не скрипнув, она отворилась. - Смазано, открыто, замаскировано!
        - Затейники, - пробормотала я, пробираясь за ним в щель.
        - Не мы первые, не мы последние. Осторожно, тут мусор.
        Мусор мы перешагнули, деревянные стояки обошли, перелезли через балку. Чердачное оконце светило тусклым оранжевым на фоне почти непроглядной темноты. Именно туда повёл меня Кузя - на свет, как мотылька. У меня и крылышки трепетали за спиной, воображаемые, но ощутимые.
        - Держись, Глинская, - предупредил Кузя, карабкаясь на окно.
        Я держалась. И плед держала. И даже дыхание затаила…
        Но всё равно не была готова к виду, который открылся перед моим взглядом. Крыши, крыши, крыши… Одни сплошные крыши, куда ни глянь! Серые, красные, окрашенные в закат, опутанные проводами и утыканные антеннами. И на севере, озарённый алым предвестником завтрашнего ветра, залитый белой подсветкой фонариков, Троицкий Собор с его синими куполами, теперь едва-едва голубыми…
        - Ну, что застыла, пошли! - Кузя потянул меня вбок, и я осторожно ступила на жестяную кровлю. Страх будто остался на чердаке, а меня наполнил чистый незамутнённый восторг. Как если бы я была Роуз на носу огромного корабля перед дикой стихией моря. Крыши вместо волн, нагретый за день металл вместо дерева палубы, и мужчина рядом - надёжный и желанный.
        - Как тут… - пробормотала я, подавив в себе восхищённую птичку, которой хотелось взлететь, - красиво…
        - Это все твои эпитеты, Глинская? - усмехнулся Кузя, подводя меня к трубе котельной. - Смотри на закат. Ради него стоило залезть на крышу!
        - Стоило, - согласилась.
        Я не смотрела. Я впитывала. Я хотела, чтобы этот закат навсегда остался в моей памяти, на долгие годы, потому что без Кузи я вряд ли решусь ещё один раз покорить крышу.
        Он обнял меня сзади и шепнул:
        - Я держу тебя, Юлька.
        Держи меня, держи! Раскину руки, почувствую себя выше всех, выше всего, выше неба…
        - Я королева мира, - негромко сообщила я закату и собору, и лёгким розовым облакам. А Кузя фыркнул мне в шею, не удержавшись:
        - Предыдущий король мира плохо кончил, дорогая!
        - И кто из нас неромантичный, а? - ничуть не рассердившись, я откинула голову на его плечо.
        - Всё равно ты, Глинская. У тебя численный перевес по разам!
        - Не болтай хотя бы здесь и сейчас!
        - Не буду.
        Он покладисто замолчал, повернул мою голову к себе и поцеловал.
        Так мы стояли молча у трубы и целовались, забыв о времени, забыв о закате, который тускнел, засыпая, забыв о ночи, которая подкралась из-за спины и коварно накрыла нас темнотой, разбавленной лишь фонарями. Потом мы целовались на пледе, заботливо разложенным Кузей у трубы, и никто нас не видел - ведь голуби уже спали…
        Терпкое вино не утоляло жажду, только губы сумели.
        Тёплая крыша не была мягкой постелью, только бёдра, в которые я вжималась, ловя ускользающие движения, гарцуя, как кавалер-девица на горячем скакуне, были податливы.
        Прохладный воздух пах железом, улицей, городом и тем неуловимым свежим бризом, который долетал до нас с залива, не путаясь в домах.
        Тёмные волосы пахли любовью…
        Мы пропахли ею насквозь, и только она молчаливо улыбалась, глядя на нас, незамеченный свидетель свободы и счастья.
        А потом, когда мы оба словили свой законный кайф и лежали, обнимаясь, наполовину одетые, ещё жаркие и утомлённые, Кузя протянул:
        - Будет трудно переплюнуть крышу…
        - Я верю в тебя, Кузьмин, - фыркнула я в ответ, пряча лицо на его плече. - И в твой гений воображения.
        - Ты не знаешь, как трудно придумать следующее место, - пожаловался он, доставая телефон.
        - Ну, уж постарайся!
        - Давай ты!
        - Я?
        - Ты!
        - Я даже не могу представить, куда можно ещё залезть, чтобы заняться сексом…
        - Гугл тебе в помощь, дорогая Глинская!
        - Ты серьёзно? - приподнявшись на локте, я поймала его взгляд. Тёмные глаза смеялись, и в них отражались блики собора.
        - Конечно, серьёзно! - он поднял телефон, чтобы в объективе камеры отразилось бездонное небо с крохотными светлячками звёзд, и голосом журналиста горячих новостей сказал: - Мы ведём свой репортаж с одной из доступных крыш любимого города. Мирусь, тут клёво! Вид на Питер шикарный, конечно, Невского отсюда не видно, зато старая застройка как на ладони! Юляш, скажи привет дяде Мирановичу!
        - Привет, дядя Миранович, - пискнула я.
        - Короче, мы допивать винишко и смотреть на крыши, чао!
        Кузя выключил камеру и добавил:
        - А может, и ещё раунд устроим!
        Рассмеявшись, я потянулась к бокалу, глотнула вина и глянула на город.
        Может, и устроим.
        Глава 19. Новое рабочее место
        20 августа, вторник
        Когда я искала работу в прошлый раз, всё прошло гораздо быстро и весело. Я отправила резюме, подождала пару дней и позвонила. Мне сказали выходить в понедельник. С тех пор я работала.
        А теперь… Может быть, за несколько лет секретари перестали быть профессией, где надо методично относиться к бумагам и предельно вежливо разговаривать с клиентами, превратившись во всё, что угодно? Меня спрашивали, умею ли я рисовать в Кореле, знаю ли основы бухгалтерии, могу ли починить компьютер или сеть. Я отвечала, что нет, но могу научиться. Мне отказывали.
        И вот я, вся из себя безработная, стою в центре города и прикидываю, ехать ли в ещё одно место или плюнуть нафиг и купить себе много-много мороженого. И тут, конечно же, по законам жанра звонит телефон.
        Глянув на экран, я увидела имя Кузи. Фыркнув, приняла звонок:
        - Привет.
        - Привет, ты придумала?
        - Я, между прочим, по собеседованиям бегаю! Язык на плече уже! А ты только и думаешь, что о сексе!
        - Каждому своё, Глинская, - рассмеялся он. - И как продвигается?
        - Ужас-ужас! Надо бы перечитать обязанности секретаря, а то мне кажется, что это и сисадмин, и грузчик, и повар! А последний босс вообще хотел меня обязать работать 24/7 и носить исключительно мини-юбки!
        - Ого! Я бы с ним поболтал на тему корпоративного дресс-кода…
        - Не ревнуй. Короче, наверное, я сегодня ещё в одно место съезжу, а потом буду думать, чем и где мы займёмся этим вечером.
        - Чем - я и так знаю, - пробормотал Кузя, а потом завопил мне в ухо: - Глинская, я полный и бесповоротный кретин!
        - Да ты что? - вежливо удивилась я. - А если в деталях?
        - Куда ещё детальнее?! Короче, ты умеешь делать крепкий кофе на песке?
        - А что?
        - А то! У нас же Нинка в декрет ушла неделю назад! А она варила самый вкусный кофе! Глинская, приезжай! Адрес офиса помнишь?
        - Ага, у памятника Кутузову, как же, как же…
        - Давай, не копайся!
        - Кузя! А что надо делать кроме кофе?
        - Да бумажки всякие, на телефоне сидеть, ну что ты как маленькая? Приезжай, пока эйчар на месте!
        - Ладно, раз ты настаиваешь…
        Я сомневалась до последнего. Даже входя в здание, на посту охраны, предъявляя паспорт, сомневалась в правильности выбора. Работать с Кузей? Мне казалось, что это несерьёзно. А вдруг он опять пошутил? Вдруг это лишь уловка, чтобы снова заманить меня куда-то в тёмный угол для безумно адреналинового секса? А потом думала - нет, бред. Кузя не станет шутить такими вещами. Он знает, как мне нужна работа…
        Офис был похож на все офисы, которые мне довелось увидеть. И в то же время, это был самый странный офис из тех, которые я видела. Опен-спейс, где всё, буквально всё было заставлено цветами в горшках, статуэтками собачек и Пушкина с Лениным, на стенах висели портреты первых лиц страны и почему-то Уилла Смита, а столы… Ни одного одинакового стола и стула! Все разные!
        Наверное, я выглядела слегка изумлённой, потому что мимо пробегавшая девушка весело посоветовала:
        - Рот закрой!
        - А…
        Пока я придумывала, что ей сказать в ответ, она уже скрылась за углом. Сотрудники были заняты делом, кто-то убеждал по телефону в неправильности выбора, кто-то бешено стучал по клавишам ноутбука, зажав в зубах карандаш, а с ближайшего журнального столика, на котором стояла корзинка с подушкой внутри, спрыгнула лохматая собачка с поводком в зубах и подбежала ко мне. Закрутилась у ног, тыкая в штанину носом.
        - Ритка хочет, чтобы вы её вывели, - сказали сзади.
        Обернувшись, я встретилась взглядом с симпатичным высоким мужчиной в чёрной водолазке и чёрных же джинсах. Он улыбнулся:
        - Вы Юлия?
        - Да.
        - Андрей, юрист, по совместительству эйчар и и.о. секретаря.
        - Тоже Андрей? - не удержалась я.
        - Нас пять Андреев в этом офисе. Я номер два. Зато вы будете носить почётное звание Юлия Первая.
        - Если буду работать у вас, - уточнила, но Андрей номер два поднял брови. У него получилось это очень смешно - как будто передо мной стоял маленький обманутый мальчик.
        - Но… Первый сказал, что… Давайте я вам покажу рабочее место! Там всё розовое, вам понравится!
        Он словно уговаривал меня, пытаясь завлечь и подкупить. Розовое на рабочем месте секретаря меня не удивило. Небось, Нинка блондинка… Но, когда мы, сопровождаемые Риткой (всё ещё державшей поводок в зубах), обогнули неожиданный шест для стриптиза на самом видном месте офиса и завернули в крохотный закуток, увитый зеленью, я застыла.
        Всё розовое, ага. Стол, кресло, чехол на мониторе, мышка… Даже пост-иты были розовыми! А между всеми этими артефактами блондинистости - яркие пятна фиалок в горшках…
        - Кхм, - сказала я. - Кхм-кхм…
        - Садитесь, попробуйте кресло, - ласково предложил Андрей. Не в силах отказаться, я села, поставив сумку перед собой на стол. Пришлось подвинуть фиалку. Кресло словно обтекло меня. Словно я села не перед компьютером, а на любимый диван.
        - Тут всё регулируется. И подлокотники, и наклон сиденья, и высота…
        Телефон на столе истошно зазвонил. Андрей всполошённо глянул на меня и схватил трубку со словами:
        - Звук тоже регулируется! Фирма «Нью Лайн», я за секретаря, чем могу помочь?.. А, переключаю!
        Он потыкал пальцем на кнопки аппарата и положил трубку на рычаги. Сунул мне под нос пост-ит - розовый, оф кос - с номерками:
        - Тут добавочные. А тут пароли к компу. Та-а-ак… Что у нас тут?
        Пока он копался в папочках на столе, сложенных в корзинку для бумаг, я в панике думала об отступлении. Это не работа, это какой-то кошмар! Кузю надо убить! И не просто банально удавить, а затолкать ему в рот розовых пост-итов и обмотать телефонным проводом вот этого старинного телефона! Да таких уже лет двадцать не производят! Зачем тут это убожество? Где выход? Как бежать?
        - Юля?
        Поздно, меня засекли, бежать некуда. Обречённо вздохнув, я профессионально улыбнулась. Андрей протянул мне пухлый блокнот и торжественно сказал:
        - Здесь указания Нины. Изучите. Она постаралась всё объяснить. Правда, по мне - лучше читать китайские трактаты о чайной церемонии…
        Он развёл руками с видом сантехника, который пытался настроить кабельное телевиденье, но всё сломал. Пролистав блокнот, я отметила коды и логины, а потом наткнулась на мимимишный список. «Андрей Первый - несладкий с каплей сливок 30%. Андрей Второй - крепкий чёрный чай. Наташа - турецкий кофе стакан воды. Ира Вторая - кофе с сахарином и сливками (зачёркнуто) ЧАЙ ЧАЙ ЧАЙ! Петровна - два сахара и сливки 20%...» и так далее.
        - А где варят кофе? - спросила любопытно. Андрей оживился:
        - Вон там, за роялем, есть стол и шкаф. В шкафу вкусняшки и запасы кофе. На столе - кофейная станция и аппарат для кофе на песке.
        Он наклонился ко мне ближе и доверительным тоном сказал:
        - Оставайтесь, у нас весело. Иногда, конечно, аврал и сумасшествие, но, в основном, мы живём, как одна большая семья.
        На ноги мне снова прыгнули две маленькие лапки, мордочка йорка с карими огромными глазками подлезла под руку, и Ритка тихонечко заскулила, подсовывая мне поводок. Андрей потрепал собачку по голове:
        - Она вас удочерила, всё, вы не можете её бросить!
        - Вообще-то я кошатница, - сказала я Ритке, аккуратно погладив по голове. Андрей ответил вместо собаки:
        - Тут все когда-то были кошатниками. А теперь, благодаря нашему корпоративному духу, ещё и собачники.
        - Корпоративный дух - это собака?
        - А ещё корелла и золотая рыбка, - вежливо подтвердил Андрей. - Давайте осваивайтесь, а я погуляю с Риткой.
        - С ней все гуляют? Чья она конкретно? - я уже смелее почесала йорка под ошейником. Собака подпрыгнула, пытаясь взобраться ко мне на колени, но Андрей подхватил Ритку на руки:
        - Она корпоративный дух фирмы, - и усмехнулся: - Её официальный хозяин - наш генеральный. Но он практически живёт на работе, поэтому Ритка тоже живёт на работе. Ну, я пошёл.
        - Подождите! - опомнилась я. - Так что, я принята? Или как? Или мне надо что-то подписать?
        - Приняты? Да я готов вам приплачивать лично, если вы останетесь и возьмёте на себя эту работу, которую лично я уже ненавижу!
        Неожиданно для себя я рассмеялась. Андрей и правда выглядел умученным секретарской должностью. Господи, чего я ломаюсь-то? Искала работу - нашла. Вот и отлично. А розовенькое я всегда могу убрать, если будет слишком рябить в глазах! Андрей, видимо, всё понял по выражению моего лица, потому что громко объявил по всему офису:
        - Люди, возрадуемся же! У нас новый секретарь! Она умеет готовить кофе! Гип-гип…
        - Ура! - нестройно отозвались сотрудники, не отрываясь от своих дел.
        - Гип-гип! - с нажимом повторил Андрей.
        - Ура!
        - Так-то лучше. Всё, Юлечка, я побежал!
        - Кофе? Кто сказал кофе? - в закуток сунулась та самая девушка, которая советовала мне закрыть рот. В руках её была кипа папок, которую она придерживала подбородком. Девушка повела плечом и жалобно попросила: - А можно мне с двумя кусочками сахара и двадцатипроцентными сливками? Сливок немножечко, только для вкуса! А то Второй вечно то пересыплет, то недосыплет…
        - Вы Петровна? - вспомнила я запись Нины в блокноте.
        - Оч-приятно, она самая, - улыбнулась девушка широко и искренне, а потом скрылась за чередой фикусов в горшках. Андрей попятился, пробормотав:
        - Второй не пьёт кофе, Второй не умеет готовить кофе…
        И ушёл с собакой подмышкой.
        А я, спрятав усмешку, пошла осваивать кофейную станцию.
        Глава 20. На последнем сеансе
        20 августа, вторник
        Когда я разобралась с почтой, напечатала два приказа и одно письмо, две с половиной сотни раз перенаправила телефонные звонки по внутренним номерам и сварила двадцать пять различных чашек кофе, из-за спины раздалось весёлое:
        - Глинская, да ты освоилась, я смотрю!
        - Кузя, я тебя убью, - автоматически ответила, снимая телефонную трубку. - Компания «Нью Лайн», Юлия, чем могу вам помочь?
        - Ой, здрасьте, а где Ниночка? - растерянно спросил женский голос.
        - Ниночка в декрете, я вместо неё, слушаю вас.
        - А, ну хорошо… Соедините меня с главным бухгалтером, пожалуйста.
        - Соединяю, - я сверилась с бумажкой и потыкала в кнопки. Положив трубку, обернулась к Кузе. Он сиял, как новый рубль. Улыбка до ушей отчего-то умилила меня, и я сменила гнев на милость:
        - Ладно, не убью. Пришёл посмотреть, как я тут… - оглядев розовое рабочее место, нашла подходящие слова: - упахиваюсь?
        - Не-а! Я пришёл забрать тебя с работы и отвезти на то место, которое ты приготовила для нашего марафона.
        - А сколько времени? - спохватилась я, вытащив смартфон из сумки. - Что? Пять минут шестого? Уже? Я думала - часа три, не больше…
        - Всё с тобой ясно, Глинская. Ты заработалась.
        Он скорбно покачал головой, но глаза смеялись. Вот жук! Он доволен, как слон! Нет, всё-таки жук. А, пофиг. Марафон, вот что важно, а я не подготовилась… Плохо, Глинская, плохо. Садись, два.
        - Кузя, а я это… Я тут работала, работала… И ничего не придумала.
        Повинилась, стало легче, а потом меня поцеловали прямо у выхода, на глазах всех сотрудников. Даже Ритка заревновала, запрыгала вокруг, но Кузя помахал пальцем перед собачьим носом:
        - Не сегодня, девушка! Люди, всем пока. Мы едем отдыхать!
        Смешки проводили нас на лестницу, и я укорила Кузю:
        - Ты всё-таки мог бы и не афишировать.
        - Ц-ц-ц, мне надо было застолбить тебя от покушений на твою честь всяких холостых и разведённых. Не спорь, я лучше их знаю. Уже завтра начались бы букетики, конфетки, шоколадки…
        - Кузя, ты гонишь, - рассмеялась я. - Да кому я нужна!
        - Кто внушил тебе такую богомерзкую мысль, женщина? - изумился друг. - Во-первых, ты нужна мне. Во-вторых… Нет, во-первых уже достаточно! Так куда мы идём?
        - Я не знаю, - пожала плечами. - У меня правда не было времени!
        - Думай, пока мы ищем, где ты припарковала машину.
        Мы спустились на улицу, и Кузя обнял меня за плечи. Никогда не любила так ходить - мне всё время казалось, что только подросткам можно слоняться в обнимку. Но с Кузей… С ним всё по-другому. С ним всё как само собой разумеющееся. С ним можно даже целоваться под дождём прямо на улице и не думать о том, что люди смотрят. Пусть смотрят…
        Я остановилась, и Кузя тоже, обернулся ко мне. А я его поцеловала - на улице, под дождём, между людьми и на цыпочках.
        И снова время остановилось.
        И снова я растворилась в мужчине, который обнимал меня.
        И снова я забыла спросить себя, что же будет с нами дальше.
        Но пазл сложился сам. Почти без моей помощи. Я лишь озвучила мысль, которая показалась мне самой логичной и самой верной в сложившейся ситуации.
        - Пошли в кино?
        - А пошли! - отозвался Кузя с воодушевлением. - В какое?
        - А которое поблизости, - неуверенно отозвалась я. - Какое тут есть кино?
        - Гугл тебе в помощь, дитя моё, - был мне ответ.
        Гугл помог чуть больше, чем нифига. Неподалёку оказался слегка реставрированный кинотеатр под прелестным названием «Художественный», и мы решили не мудрствовать лукаво, а пойти и купить билеты. На месте осмотримся и решим - надо нам это или не надо. Я очень сильно надеялась, что на сеансе в начале вечера во вторник не окажется слишком много народа. И мои ожидания оправдались.
        Когда мы добежали до входа под проливным дождём, который решил начаться именно сегодня и сейчас, нам очень охотно продали билеты, удивились, что не нужен попкорн, и велели идти через боковой вход, чтобы не мешать тем двум ценителям, которые уже наслаждались новомодным блокбастером. Правда, наслаждались они в третьем ряду, а мы взяли билеты на балкон. Пробираясь туда первым, Кузя шепнул мне:
        - Придётся максимально сдерживать эмоции… Звук не слишком громкий. Пока.
        - Я могу молчать, как рыба об лёд! - почти обиделась я. А он фыркнул:
        - Проверим! Если нас выведут, ты знаешь, кто будет виноват!
        - Ой, лучше не надо, - сразу испугалась я и затормозила. Но Кузя прижал меня к стене у тяжёлой бордовой портьеры, оглянулся на экран, а потом просто-напросто толкнул в простенок. Плотная материя скрыла нас ото всех и вся, в том числе и от возможных камер, а мои губы накрыл жадный рот. С восторженной паникой я отдалась на волю партнёра, а где-то в душе то и дело замирало, когда я думала, что слышу шаги в зале или голоса рядом с нами.
        Конечно, это было весьма круто: знать, что мы не одни, что в любой момент по шевелению портьеры нас могут вычислить и с позором выгнать из кино… А Кузя не давал расслабиться. Он словно хотел снова пройти всю обязательную и произвольную программу. Обстоятельно и неспешно…
        Юбка задрана к бёдрам, трусики на полу, язык на клиторе…
        Райское наслаждение, Баунти!
        Электрический скат в животе бьёт хвостом, увлекая меня в пучину вожделения и почти бессознательного состояния. Я не оседаю на пол только потому, что Кузя держит меня за бёдра, как утопающий за соломинку.
        Он входит в меня, не дав опомниться, прижимая всем телом к холодной стене, и контраст между ней и горячим членом внутри бодрит, приводит в чувство, заставляет двигаться навстречу с яростью, порождённой жаждой оргазма. Смогу ли я здесь? Какая разница! Главное - это ощущение вседозволенности, которое охватывает нас обоих, это щедро впрыснутый в кровь адреналин, это руки и губы, которые, кажется, уже не могут друг без друга…
        А на экране что-то взрывалось, билось, ломалось, кто-то орал, кто-то дрался… И в этот самый момент я тоже взорвалась, когда ощутила, как Кузя входит в последнем усилии - далеко, больно, сладко, горячо… И застонала в голос, не боясь уже ничего, а если бы не застонала - умерла бы на месте от сдерживаемых эмоций.
        Услышала смех:
        - Я же говорил!
        - Что? - спросила слабым голосом.
        - Ты не можешь молча!
        - Пофиг…
        - Правда твоя, Глинская… Погодь, я видос запишу. Фильм будем смотреть?
        - Какой фильм, Кузя? Ты совсем уже? Мы поедем ко мне, не обсуждается!
        - Юльк…
        Он прижался лицом к моей шее, выдохнул горячо:
        - Мы же договорились…
        - Да плевать, честное слово! Я хочу спать рядом с тобой! Хочу разбудить тебя и получить ещё порцию! Мы же взрослые люди, мы не собираемся жениться, так ведь?
        - Так, - усмехнулся он.
        - Ну и в баню условности. Я тебя знаю, ты меня знаешь, всё хорошо, правда же?
        - Правда.
        - Ты же надеваешь презик?
        - А як жеж, - он потряс у меня перед носом снятым и завязанным в узелок резиновым изделием номер два. Я успокоенно выдохнула:
        - Вот и хорошо.
        - Ненасытная девчонка, - пробормотал Кузя, включая камеру. Я дёрнулась подобрать трусы с ноги, но он успел первым, отобрал их и сунул себе в карман: - Фигушки, так лучше!
        - Развра-а-атник! - удивлённо протянула я, натягивая юбку на бёдра. Кузя вытянул руку с телефоном за портьеру, показывая рефери, где мы находимся, а потом снова втянул её и сказал экрану:
        - Короче, чтобы не быть застуканными, я отрубаюсь, спасибо за внимание, до следующих встреч.
        И потянул меня наружу:
        - Пошли, блудница, я голодный. У тебя дома есть что поесть?
        - Найдётся уж как-нибудь, - с замирающим от предвкушения сердцем проворчала я. - Правда, теперь опять бежать до парковки…
        - Впервые, что ли? Не сахарные, не растаем!
        Мы не растаяли. Более того - мы благополучно выбрались из киношки, добежали до моей машины, доехали до дома и, держась за руки, вошли в мою пустую квартиру. Муха удивлённо мяукнула, когда, заперев дверь, я начала раздеваться прямо в коридоре. Кузе пришлось пережить процедуру вынужденного стриптиза, когда я тянула его в комнату, одновременно стаскивая с его плеч свитер. Но всё неприятное всегда заканчивается, а после него начинается только хорошее, весёлое и приятное.
        Как поцелуи.
        Как минет.
        Как долгие прелюдии.
        Как обжигающий оргазм.
        Как вкусный ужин.
        Как сон обнявшись…
        Глава 21. День варенья
        21 августа, среда
        Когда я проснулась утром, мне показалось, что я снова в детстве. Просто на момент ощутила такое воодушевление и умиление! Мне пять, мама готовит завтрак на кухне, и я чувствую запах яичницы-глазуньи с зелёным луком и помидорками… Сама она пьёт кофе, горький и невкусный. Кофе тоже пахнет… Это жаркий, солнечный, летний запах…
        Рядом никого не было. Нет, вру. Рядом, на подушке, где спал Кузя, теперь развалилась Муха. Небось, она его и выжила, разбудив, трогая лапкой, мяукая… Коза, а не кошка.
        Я встала, накинула на плечи халатик и пошла на запах.
        Кузя готовил.
        Боже, как это сексуально - мужчина в женском переднике с лопаточкой в руке перед плитой! Даже если яичница сейчас сгорит, пофиг! Я изнасилую его прямо на кухонном столе! Или на подоконнике - да-да, и окно открою, чтобы все соседи нас видели и слышали!
        И аж покраснела, как красна девица, при такой крамольной мысли. Чему этот Кузя меня учит только, скажите пожалуйста? Разврату, содому и гоморре!
        Главный развратитель моих вечеров обернулся от плиты и улыбнулся:
        - Руки мыла?
        - Зачем?
        - Затем! Берешь в руки всякое по ночам, а потом не моешь…
        Его глаза смеялись, и я фыркнула, демонстративно пошла к раковине:
        - Вот, пожалуйста, я мою, мою!
        - Умница дочка, - сказал он голосом Наташиной мамы и поставил на стол тарелку с глазуньей, присыпанной зелёным луком. - А если сахар найдёшь - вообще золотцем будешь!
        - Чего его искать, вот он, - мокрыми руками я взяла банку с сахаром, и она выскользнула, с грохотом поскакала по полу, оставляя за собой сахарные дюны.
        - Был, - прокомментировал Кузя. - Ладно, сегодня худеешь.
        - А как же ты?
        - А я, солнце, пью несладкий кофе, - он показал мне язык и снял турку с огня.
        Точно. Ведь я вчера читала записки Ниночки… И ещё не запомнила. Ладно, надо заучить наизусть! Вот закончится марафон, будет время, заучу.
        Завтрак был превосходным.
        То, что случилось после завтрака - тоже. И нет, не мытьё посуды, ага.
        А потом нам пришлось собираться в дикой спешке, потому что ещё же душ принять надо было, а в душе… Ну, сами понимаете…
        Поэтому на работу мы приехали с опозданием в десяток минут, и весь офис встретил нас овациями. Аплодировали даже клиенты, которые сидели на клиентских стульчиках. Наверное, заразились общим весельем. Кузя поднял руки и поприветствовал коллег:
        - Спокойно, спокойно, всё прошло отлично, мы работоспособны и в отличном настроении!
        А я не знала, куда деваться от стыда. Ну что за балбес, честное слово! Разве можно так делать? Что он им рассказал? Может, поделился секретом секс-марафона? Нет, не верю, Кузя не мог!
        - Блин, Кузьмин, мне же ещё тут работать! - я пихнула его локтем под рёбра, и Кузя охнул:
        - Эй, не дерись! У нас тут отличный коллектив, не ссы!
        Он отослал меня к моему рабочему месту шлепком пониже спины, и я мысленно поклялась расчленить его и утопить кусочки в Финском заливе. Но после работы, ибо телефон уже трезвонил, на столе лежали письма для сортировки, а, когда я включила компьютер, увидела несколько сообщений на почте.
        И закопалась в работе.
        После пятнадцатого кофе, сваренного в аппарате с песком, я вернулась на своё место и наткнулась на захлопотанную Петровну, которую звали Ася и которая работала здесь главным менеджером по продажам. Она сгрузила на мой стол несколько папок, чуть не уронив фиалку, посадила мне на колени Ритку и нервно спросила:
        - Ты деньги сдавала?
        - Какие деньги? На что? - не поняла я.
        - А, точно, ты же только вчера пришла… Ну ничего, я тебя быстренько проинформирую, а ты сдашь.
        Я только брови подняла. Петровна скороговоркой протараторила:
        - Короче, у Первого сегодня день варенья, мы скидывались на бухалово и кафешку! С тебя тыща рублей, распишись в ведомости, пожалуйста!
        Первый - это Кузя? Вот засранец, и не сказал же! А я и забыла совсем, когда у него днюха… Со всеми переживаниями, с марафоном, с Женькой… Ну блинский блин же! Нет, он точно получит сегодня. В честь дня варенья, само собой.
        Я молча вытащила из кошелька тысячу, отдала Петровне и расписалась напротив своей фамилии, написанной ручкой в самом конце списка. Уточнила:
        - А дарить что-то будем?
        - Шеф приготовил сюрприз от всего коллектива, а так просто посидим, в караоке поорём, в настолки поиграем.
        - Отлично, я с вами.
        - О, ты ж на машине, да? Возьмёшь к себе пару человек?
        - Возьму.
        - Тогда я побежала дальше всё организовывать! - жизнерадостно объявила Петровна. - А ещё ж работать надо… Боже, где взять время жить?
        После этого риторического вопроса она действительно убежала, чуть не забыв папки. А я тихонько сказала Ритке, которая свернулась калачиком и уснула у меня на коленях:
        - Тебе не кажется, моя дорогая, что тут попахивает сумасшедшим домом?
        Ей не казалось. Кому и было хорошо в этой «психушке» - это Ритке. Сыта, выведена, довольна. А мне телефон звонит опять.
        - Фирма «Нью-Лайн», Юлия, чем могу вам помочь?
        Поработав, пообедав и снова поработав, я совсем забыла про корпоративчик местного масштаба. Мне тактично напомнили голосом Второго:
        - Юля, полагаю это вы повезёте именинника на место вечернего сабантуя?
        - Ох, я и забыла! - спохватилась. - Да, собственно, кого скажете, того и повезу.
        - Какая вы безотказная! - восхитился он и спохватился: - Как-то двусмысленно прозвучало, вы не находите?
        - Я ничего не сказала, это вы, - рассмеялась. - А куда едем?
        - Петровна! Куда едем, мать? - зычно гаркнул Второй, и Ритка взволнованно затявкала. Андрей подхватил её на руки: - Да, мадемуазель, ты тоже с нами! Петровна, блин!
        - Я не блин, я оладушка, - с достоинством отозвалась Ася Петровна, уже с сумкой и в шикарной шляпке. - Юль, ты где припарковалась? На площади? Ну, поедешь за мной, договорились?
        - Петровна, а ты нас с Ритуськой возьмёшь, а? - словно подлизываясь, спросил Второй. Девушка прищурилась, поколупала ногтем подбородок, раздумывая, и кивнула:
        - Пошли уж, возьму.
        Шумной компанией мы вышли на площадь, и коллеги принялись рассаживаться по машинам. На меня налетел Кузя сзади, обнял, чмокнул в шею и пробормотал:
        - Я знаю всё, что ты мне скажешь! Но у меня алиби, и вообще, беру джокер!
        - Джокер ты получишь по лбу, - фыркнула я. - Но, так и быть, завтра.
        - Ура! Значит, сегодня я гуляю! - возопил Кузя и плюхнулся на переднее сиденье моего Матиза. На заднее подсела девочка из бухгалтерии, Наташа, и пристегнулась, заметив:
        - А ничего такая машинка. Сколько ест?
        - По городу бака хватает на неделю, - ответила я, заведя мотор. - Ну, и зависит от стиля вождения.
        - Надо брать, - решила она. А Кузя толкнул меня:
        - Вон Петровна на Жуке, следуй за ней, Глинская!
        - Слушаюсь, шеф, - буркнула я, выруливая на дорогу.
        Глава 22. Подарок на день варенья
        21 августа, вторник
        В лофте, который фирма сняла на вечер, играла крутая музыка, проекторы в ритме бросали кислотно-зелёный и розовый свет на стойку бара и крутились вокруг своей оси, создавая хаос цветов. Нас встретила симпатичная дева, сразу украв Петровну для организационных моментов, а мужчины офиса принялись таскать из багажника алкоголь. Кузя порывался помочь с этим, но его вежливо отстранили от погрузочных работ и припахали к бару.
        Девочек освободили от любых работ и велели украшать собой праздник. Я немедленно начала украшать, заказав у бармена-именинника Мартини. Кузя весьма профессионально смешал, не взболтал и прицепил на край бокала дольку лайма:
        - Прошу, мадам!
        - Благодарю, мсьё! - с улыбкой ответила я.
        - Я тут присмотрел местечко, - он подмигнул мне заговорщицки. - Это будет твоим подарком на мою днюху.
        - Ты с ума сошёл. Я знала. Давно подозревала, что ты сексуальный маньяк.
        - Мне надо! Э! Я мальчик! Мне надо каждый день!
        - Ещё десять дней - и всё, Кузя! Придётся тебе искать другую, - фыркнула я.
        - Я мог бы аргументировать, что это непрактично, но не буду, - он скорчил гримасу, потягивая крафтовое пиво из бутылки. - Просто поверь на слово.
        Я оглянулась на зал. Музыка сменилась - теперь она стала «тыц-тыц-тыц», да так, что тянуло танцевать. Постукивая ногой по полу в такт, я смотрела, как быстро накрывают стол, как у зеркала красит глаза толстушка Вика из технического отдела, как Второй спорит с Третьим - Андреем-менеджером - по поводу «рэп или техно» у ноутбука, подключённого к звуковой аппаратуре…
        Нет, не хочу, чтобы Кузя искал другую.
        Я хочу, чтобы он всегда был со мной. Не буквально, конечно, но чтоб он был моим. Мужем, парнем, партнёром… Нет, мужем вряд ли. После двух бывших у него не хватит смелости вновь сунуться в длительные отношения. Я слишком долго слушала Кузины стенания, чтобы верить в возможность быть с ним на постоянной основе. Да и зачем? Он будет сравнивать меня с бывшими, сравнивать ситуации, делать выводы, которые нам обоим ни к чему.
        Лучше уж встречаться иногда для восхитительного необременительного секса. Физиологического.
        После второго Мартини нас пригласили к столу практически в стиле Василия Алибабаевича - «эй, молодежь, валите за стол уже, пожалуйста!» Когда мы сели рядом на подготовленные места, поднялся Второй и вежливо постучал вилочкой по бокалу:
        - Дамы и господа, ледиз энд джентльменз! Сегодня мы собрались здесь все вместе, как будто ещё не надоели друг другу на работе, чтобы отпраздновать знаменательное событие. Нашему дорогому и нежно любимому девушками Первому, то есть, Андрею Кузьмину, исполнилось двадцать восемь годиков!
        - Урурушеньки, - с воодушевлением отозвалась Петровна.
        - Согласен с вами, коллега, - кивнул Второй. - Так вот. Двадцать восемь - это тот возраст, когда мальчик вроде уже наигрался, а где-то сиротливо плачет непосаженное дерево и ржавеют кирпичи. Что я хочу тебе пожелать, Андрюха? Построй ты уже этот дом, посади дерево и начинай работать над производством сына, часики-то тикают! За тебя, Кузьмин!
        Кузя хмыкнул и поднял бутылку пива:
        - Спасибо, неплохой тост, ты поработал над собой!
        - Да, в прошлый раз это было пОшло, - фыркнула в бокал Петровна.
        - А что было? - любопытно спросила я. Кузя помотал головой:
        - Никогда не расскажу, и никому не советую, иначе будет больно!
        - Расскажешь, - тихонько шепнула ему на ухо. - Мне - расскажешь.
        - Только под угрозой убийства, - так же тихо ответил он мне.
        - Посмотрим!
        - А сейчас передаю слово шефу, - скромно сказал Второй, выпил остатки коньяка и сел.
        О, наконец-то я познакомлюсь с пресловутым шефом, которого ещё пока не видела! Обвела взглядом сотрудников, но никого нового не заметила. Зато поднялся совершенно невзрачный мужичок, похожий одновременно на сухонького бухгалтера и на старую полицейскую ищейку. Он поднял бокал газировки и сказал негромко:
        - Андрей, с днём рождения. Мы тут собрались всем коллективом и решили подарить тебе небольшой, но приятный пустячок.
        Он выдержал эффектную паузу, а потом продолжил, сделав короткий, но точный жест в сторону бара. Туда с некоторым опозданием метнулся курьер Макс и принёс ноутбук, который поставил перед Кузей. Я с любопытством уставилась на экран.
        - Это не стол, это космическая станция, - пробормотал Кузя, но было видно, что он растроган до глубины души. Стол и правда был странным, как в сериалах про американские спецслужбы, где работают супер-аналитики. Экраны с клавиатурами не стояли на столешнице, а спускались сверху, из-за спинки кресла. И вся конструкция одновременно напоминала стоматологическую установку.
        - Ребята… Ну вы даёте!
        - Не благодари, не стоит, - закончил поздравительную речь шеф. - Главное - это продуктивно трудиться.
        - Аминь, - хмыкнула Петровна.
        - За это стоит выпить! - провозгласил Второй.
        И мы выпили.
        Потом ещё выпили - за здоровье «новорождённого», и ещё раз - за профессиональные успехи. На этом тосты закончились и началось развлекалово. Мальчики уселись резаться в Мафию, девочки прочно заняли караоке. Я, как девочка, тоже пела. Правда, назавтра следовало ожидать даже не дождь, а ураганный ветер и грозу, но всё это завтра. Сегодня я самозабвенно выла в микрофон про то, что делать, если б не было тебя, про лабутены нах и про меняющийся цвет настроения.
        Через полчаса пришлось уступить место старшему поколению, которое забросало лабутены презрительными «фи» и поставило песни про кабриолет, Натали и про всевозможные цвета роз - белые, розовые, алые и чайные. Младшее поколение, то есть мы, заказало кальян и принялось с тихими смешками обсуждать странные песни девяностых. Но надолго нас не хватило, и был устроен батл - старички на молодежь. В общем, победила дружба и жвачка, как выразился шеф, и вечер продолжался в штатном режиме.
        А часиков в… двадцать два меня украли.
        Прямо даже ощущение было, что это моя свадьба! Кузя подловил меня у туалета, схватил за руку и просто-напросто утащил на лестницу. Я и ахнуть не успела, как он обнял и зашептал на ухо, увлекая наверх:
        - Ты забыла, да? А я не забыл!
        - Куда мы идём? - прыснула я, безропотно следуя за ним. Лестница гулко отдавала эхо наших шагов, а может, это было эхо бьющихся сердец? На их стук сейчас сбежится всё здание! И машинально поднялась на цыпочки, чтобы не стучать каблуками по ступенькам.
        Мы поднялись на самый верх, где было нечто вроде закутка между двумя дверьми. Кузя прижал меня к стене, впился губами в рот, обнимая за талию. У меня в груди уже пылал огонь желания, который можно было погасить только одним способом. И я, не раздумывая, не мучась сомнениями, полезла рукой к ширинке.
        - Ты горяча, как кипящий чайник, детка, - пробормотал мне в шею Кузя, задирая подол моей юбки. Я извивалась, как большой и жаркий угорь, чтобы помочь ему, а потом легонько вскрикнула, когда Кузя, стащив с меня трусы, поднял мне левую ногу до пояса. Почти вертикальный шпагат получился!
        - Ты меня пополам порвёшь, - пожаловалась, со стоном откинув голову к стене. Плевать, Кузя, возьми меня уже! Вдруг кто-то выйдет из двери?
        Твёрдый член проник в меня под углом, доставляя очень неожиданные ощущения. Не в силах удержаться, я застонала от наслаждения, но мне снова заткнули рот поцелуем. Кузины губы словно хотели выпить меня до дна, а руки сжимали до синяков мою талию. Я чувствовала это только краем сознания, остальная часть меня жила только сексом и тем удовольствием, которое переполняло всё тело. Чистый восторг от плотской любви, но не только…
        Толчок, ещё толчок, утробный стон…
        Объятья крепче, губы кусают, а я только вжимаюсь бёдрами в его бёдра, чтобы, не дай бог не пропустить ни миллиметра, ни секунды, ни капли…
        - Спасибо, Глинская…
        Кузя выдохнул мне в шею, бессильно привалившись и прижав к стене.
        - Это за что это? - подозрительно спросила я, опуская затёкшую ногу. Надо обязательно заняться фитнесом и вспомнить стретчинг, а то такое чувство, что сейчас развалюсь… И ещё Кузя издевается!
        - За подарок на день рождения, конечно, - он фыркнул и поцеловал меня - долго, нежно, глаза в глаза. - Ты ужасно покладистая, ни разу не отказалась от предложенного места, даже странно!
        - А что, можно было? - тихонько рассмеялась я. - Слушай, давай убираться отсюда! Нас хватятся!
        - Не хватятся. Им не до нас.
        - А если кто-то выйдет из квартиры?
        - Это офисы, солнце! Там уже никого нет давным-давно!
        - Ты подготовился, да?
        - Обижа-аешь! - протянул Кузя, застёгивая ширинку. Завязанный в узелок презерватив полетел в мусоропровод, который обнаружился в соседней стене. Кузя обвёл взглядом нуждающийся в ремонте подъезд и усмехнулся: - Чистой воды экспромт.
        - Если честно, тебе удалось меня поразить.
        - Значит, лимузин и крыша тебя не поразили?
        - Там ты подготавливался, балда! - засмеялась я. Кузя, покачав головой, вытащил телефон:
        - Записываем видео и валим допивать пиво!
        - И Мартини!
        - Фу какая гадость…
        Он включил запись и зашептал, таинственно подсвечивая на лицо фонариком смартфона:
        - Короче, мы тут с Глинской в подъезде. В общем, неплохо. Правда, звукоизоляция никакая, но нас никто не спалил. Глинская, скажи, мы молодцы?
        - Мы молодцы. Мирусь, скажи этому сумасшедшему, что я долго не выдержу!
        - Значит, мы поедем в Тай за счёт Глинской, бугага!
        - Обойдёшься, ты, скряга!
        - Отключаемся и до завтра. Ага, и спасибо за поздравление с днюхой, ха-ха.
        Он отослал видео и чмокнул меня в губы:
        - Глинская, ты в курсе, что я подсел на тебя?
        - В курсе.
        Я колебалась. Сказать или нет? Нет. Не скажу. Это как будто признаться, что я влюбилась. Разве я влюбилась? Это же Кузя! Кузя, с которым мы обсуждали в деталях все недостатки наших бывших! Он знает всё о моей маме, о том, что я пережила, как выкарабкивалась с Женькой к нормальной жизни… А я знаю, что он комкает полотенца после душа и бросает их на пол…
        Поэтому я только буркнула:
        - Десять дней, полёт нормальный.
        - Одиннадцать.
        - Пусть так.
        - Иди ко мне.
        Он притянул меня к себе, обнял, зарылся носом в волосы и сказал просто:
        - Мне мало двадцати дней. Я хочу больше.
        - Ты уже получил свой подарок, - сварливо отозвалась я, вдыхая с наслаждением аромат его парфюма.
        - Я придумаю ещё один праздник. Например, для тебя.
        Подняв глаза, я поймала его взгляд и не удержалась от улыбки. Классный мой Кузя… Я подсела на тебя тоже.
        Глава 23. Детки-конфетки
        22 августа, среда
        В моём мире воцарился покой.
        Я даже проснулась утром и поймала эту мысль первой. Кузя сегодня не был прогнан противной Мухой, поэтому похрапывал рядом, раскинув руки звездой. Разлепив глаза, налюбовавшись им вдоволь, я подумала мысль и улыбнулась. Как хорошо! Как же, о господи, хорошо, когда всё в порядке!
        И как хрупко…
        Аккуратно, чтобы не потревожить Кузю, я встала и пошла на кухню. Машинально приготовила чашки, налила воду в турку и поставила её на огонь. С пакетом кофе в руке зависла над плитой.
        Всё, как всегда.
        Кроме звонка в дверь.
        У меня даже сердце ёкнуло. Я ещё помнила, чем оборачиваются звонки в дверь ранним утром. Поколебавшись пару секунд, всё же пошла открывать. Не припрётся же тётка снова, когда её так красиво выгнали!
        И правда. За дверью оказались двое мальчишек. Я сразу и не врубилась. А потом подняла брови с вопросом:
        - А вы что тут делаете в такую рань?
        Два вихрастых брата-акробата стояли, взявшись за руки, и смотрели одинаково - исподлобья. За плечами - рюкзаки, в глазах - страх.
        - Я нашёл твой адрес у папы в записной книжке, - сказал старший, Димка. - И мы приехали.
        - Отлично, - восхитилась я. - А папа знает, что вы здесь?
        - Папа ушёл в магазин и не вернулся, - просто ответил мальчик.
        - Когда?
        - В пятницу.
        - Блин, - только и смогла произнести я.
        А в коридор выполз сонный разбуженный Кузя в трусах и, зевнув, спросил:
        - Гости?
        - Ага, глодать кости, - буркнула я и втащила обоих пацанов в квартиру. Кузя наморщил лоб, разглядывая гостей, и потряс головой:
        - Я пошёл в душ. Кофе ты сделаешь или я?
        - Я уже почти. Мальчики, разбувайтесь и на кухню.
        - Нет такого слова «разбувайтесь», - заметил Димка, елозя одной ногой о другую, чтобы скинуть кроссовок. Я шумно вздохнула:
        - Какие все грамотные стали, просто ужас!
        - У меня всегда пятёрки по русскому, - с некой долей гордости заявил он.
        - И у меня, и у меня будут, - проныл младший.
        - Будут, если будешь хорошо учиться, - наставительно сказал Димка.
        - На кухню! - напомнила я, повысив тон. - Молча. Я ещё не проснулась.
        Они послушались. Я старательно пыталась сообразить. Папа ушёл за хлебушком в пятницу. Сегодня среда. Это получается… Парни одни уже пять дней? Ни фига себе! Что стукнуло в голову моему родителю? О чём он себе думает? Если ещё жив, конечно!
        Ох нет, нет… Я уже пережила это с Женькой, когда меня приглашали в морг на опознание… С папой я этого уже не переживу! Не то чтобы дочерняя любовь во мне заговорила… Но блин, это же ужасно!
        Мальчишки - Димка и, как я выяснила, Денис - сидели за столом и сосредоточенно уплетали остатки блинов, запивая их молоком. Кузя вошёл уже одетый, принял чашку кофе и спросил тихо:
        - Это кто?
        - Мои братья. По отцу, - так же тихо ответила я.
        - Мне нужно знать, почему они здесь?
        Боже, какой ты классный, Кузенька…
        - Похоже, папа пропал без вести. Он ушёл в пятницу в магазин и не вернулся. Мальчики были дома одни…
        - А потом у нас кончились макароны, - вздохнул Димка. - И яйца.
        - Вот, пожалуйста…
        - Твой отец… Он раньше так уходил?
        - Кузя, я не виделась с ним много лет! - с возмущением ответила я. - Откуда я знаю?
        - Спокойно, мать, не кипешуй, - он притянул меня к себе и поцеловал горькими от кофе губами. - Сегодня бери отгул и ищи отца. О, подключи Мируся, у тебя же есть его телефон!
        - Что Мирусь сделает? - я покачала головой, прислонившись к его плечу.
        - Во всяком случае, у него больше возможностей, чем у тебя. Значит так. Съезди на квартиру, где они живут, поищи, куда отец мог пойти. А я тебя отмажу на работе, договорились?
        Кузя выпил кофе и ушёл на метро, а я присела напротив братишек.
        Они были так похожи, что казались фотографиями одного ребёнка в разном возрасте. Димку срочно нужно стричь, а вот Денису вихрушки очень идут - они делают его похожим на маленького ангелочка, только крылышек не хватает. Смотрят оба искоса. Конечно, мать ушла, отец ушёл… Вообще непонятно, что с ними делать. Не могу же я…
        Соцслужбы должны были помочь отцу, но явно ничего не сделали. А вдруг он сбежал от детей? Однажды уже сделал это, а теперь второй раз… Нет, не буду так думать. Буду считать, что папа, как и Женька, оказался в больнице. Что он жив.
        - Доели? - спросила я у мальчиков. Те синхронно кивнули. Как близнецы. - Тогда поехали к вам домой.
        - Зачем? - Димка прищурился.
        - Затем. Надо взять фотографию папы и отнести в милицию. Человек просто так не пропадает.
        - Думаешь, его похитили?
        В голосе мальчика прозвучал ужас, и я махнула в него рукой:
        - Не говори глупостей! Зачем кому-то похищать папу?! Может быть, ему стало плохо на улице, и его отвезли в больницу.
        Лажа, Юлька. Ты говоришь детям лажу. Нифига ему не стало плохо. Хотя нельзя исключать такую возможность. Но окончательно я всё смогу прояснить только на квартире.
        - Всё, не будем терять время. Заберём кое-какие ваши вещи и документы. Дима, ты знаешь, где что лежит дома?
        - Вещи да, а документы… Паспорт, что ли? У нас нет паспорта! А папин всегда с ним.
        - Ладно, на месте разберёмся. Поехали.
        Примерно через час мы уже входили в квартиру. Димка открыл дверь ключом и кивнул в сторону большой комнаты:
        - Там папины вещи, наверное, и документы где-то там.
        - Уфти, - ответила я ему, входя в комнату. - Ко второму пришествию мы точно что-нибудь найдём.
        Пацан пожал плечами:
        - Посмотри в ящиках секции.
        - Отличная идея, - похвалила я его и направилась к старинной советской секции, если не ошибаюсь, производства коммунистической Югославии, которая снисходительно взирала на бардак в комнате стеклянными витринами сомнительной чистоты. Один ящик был забит счетами и гарантийными талонами. Второй - носками, свёрнутыми в неаккуратные комки. В третьем я нашла папки. На верхней красовалась надпись: «Важное».
        Важными оказались именно свидетельства о рождении мальчиков, свидетельство о разводе с мамой и о браке с Натальей. Папиных документов там не нашлось. Ну ладно паспорт. Его надо носить с собой, а военный билет? Трудовая книжка? Свидетельство о рождении? Диплом? Где это всё?
        Или это неважное?
        Ладно, пахнет всё очень и очень плохо. Вещи валяются везде в полном беспорядке, грязные тарелки на столе вперемешку с тряпками, газетами, карманными книжками, везде пыль, грязные следы на полу… Если бы я уже не видела точно такой же бардак на кухне, то подумала бы, что кто-то обыскивал комнату. Но нет, думаю, никому папа не нужен даром, чтобы вламываться и похищать его.
        - Дима, мне нужна папина фотография.
        Мальчик пробрался через завалы и полез в нижний комод секции. Оттуда был извлечён большой альбом. Димка перевернул несколько страниц, между которыми лежали карточки, и протянул мне фото. Обнявшись, на нём стояли папа в костюме и Наташа, его вторая жена, в летнем платье и с сумочкой. Довольно чёткий снимок, должен пригодиться. Фото вместе с документами мальчиков и свидетельством о браке я положила в сумку, потом сказала:
        - Собирайте вещи - штаны, рубашки, свитера! Не забудь про трусы и носки! И куртки тоже.
        - А сумку школьную? - как-то обречённо спросил Дима, снова набычившись. Я махнула рукой:
        - Бери, если есть. Лишней не будет.
        В машине мальчишки странно молчали. Впрочем, я почти не обращала на них внимания. Я позвонила Мирусю.
        Он отозвался через несколько гудков:
        - Глинская? Кузя мне уже сказал, что у тебя опять здец.
        - Мягко говоря, ага. Давай я к тебе заеду, а? По телефону не объяснишь.
        - Давай, мать, жду. Адрес скину смской, пропуск закажу.
        - Нас трое.
        - Пацаны с тобой?
        - А куда я их дену?
        - Ладно, привози, - фыркнул Мирусь и отключился.
        Через десяток секунд от него пришла смска с адресом, и я вбила его в навигатор. Димка спросил с заднего сиденья:
        - А куда мы едем?
        - К одному моему другу, который поможет найти вашего папу, - ответила я и завела мотор.
        Мирусь не обманул: нам выдали пропуска и даже проводили на второй этаж к кабинету номер 23. Открыв дверь, я сразу увидела друга и бывшего одноклассника, который что-то быстро печатал на компьютере. Подняв взгляд, Мирусь обрадовался:
        - Глинская, заходи, не жмись! Пацаны, вы там садитесь, порисуйте. Да, у дяди Коли много маркеров! Колян, дай детям маркеры, не жмись!
        Колян, высокий усатый мужчина в свитере с оленем, неохотно поделился с братишками бумагой и фломастерами, а я присела на стул напротив Мируся:
        - В общем, вот такая история.
        - Ага, наслышан о явлении христов народу, - кивнул он. - На квартире была?
        - Была. Ничего не нашла. Меня терзают смутные сомнения: ушёл ли он за хлебушком и вернётся через двадцать лет, потому то попал в аварию и лежит с амнезией в коме, или просто ушёл, потому что пошло оно всё нафиг.
        - Пиши заявление, будем работать.
        - Прости, я просто не могу через это проходить ещё раз, - покаялась я, взяв протянутую ручку.
        - Пиши, Глинская, найдём мы твоего папку, - ободряюще улыбнулся Мирусь. - Фотки есть?
        - Вот.
        Я выложила на стол снимок:
        - Это его жена. Она ушла несколько лет назад. С тех пор папа… ну, ему трудно.
        Мирусь помотал головой, но ничего не сказал. Забрал снимок и подсунул мне бумагу:
        - Пиши.
        Я написала. С подсказками, потому что всё никак не могла сформулировать, что мне надо. «Найдите папу» - точно не прокатит, как заявление. Мирусь диктовал, я записывала скрипящей рукой и злилась. На ручку, на папу, на себя. Вроде бы всё наладилось, и на тебе, пожалуйста.
        - А что с пацанами будешь делать? Соцработника вызывать?
        - Мирусь, ты чё? Сдурел, да? - я оглянулась на мальчишек, которые спорили с Коляном, как надо рисовать пистолет.
        - Не, не мало ли…
        - Всё-таки родственники, не чужие люди, - пробормотала я.
        - Смотри сама.
        - Да, что-нибудь придумаю, - вздохнула. - Короче, мой номер у тебя есть, если найдёшь - звони.
        - Договорились. Держи пропуска.
        Когда мы с мальчиками вышли на улицу, Димка спросил, не глядя на меня:
        - Теперь ты нас отвезёшь в опеку?
        - Куда? Что за ерунда? - спросила я удивлённо. Пацан помялся, смотрел на братишку, который молчал, надув губы, потом сказал неохотно:
        - Папа нас туда уже хотел отвезти несколько раз… Ну, мы не слушались, и вообще… Дениска в комнате не убирал…
        Я прикрыла глаза. Господи, за что мне всё это? Мамаша-кукушка, папаша-куку…ш! И только Юле больше всех надо, ага.
        - Я вас отвезу домой. Ко мне домой.
        Открыла им заднюю дверцу машины, сказала внушительно, пока они усаживались и возились с ремнями:
        - Убирать комнату будете без вопросов. И никаких раскиданных вещей! Пока не найдут папу, поживёте у меня, а там посмотрим.
        - Что, и в школу придётся ходить? - слегка взгрустнул Димка, а Денис протянул:
        - А я хочу в садик!
        - Дурак, ничего там нет интересного!
        - Сам дурак, мне надоело дома сидеть!
        - Тихо. Пойдёте и в школу, и в садик. Как-нибудь, - пробормотала я, садясь за руль. Ума не приложу, что я буду с ними двоими делать…
        Глава 24. По семейным обстоятельствам
        23 августа, четверг
        Дома я прежде всего взяла лист бумаги и ручку, потому что в голове варилась каша из мыслей. Надо всё записать, тогда каша станет упорядоченным строем, марширующим куда следует. Мальчики побросали сумки в коридоре, я хотела призвать их к порядку, но махнула рукой и просто включила мультики в зале. Сама села на кухне. Вздохнула над несчастным листком и написала: «Школа, садик».
        Да, над этим стоит озаботиться в первую очередь. У меня работа, Женька с первого сентября идёт на занятия, пацанов надо куда-то определить.
        Второй строчкой стало: «Перебрать вещи».
        Только бы тараканов не натащили! Да и посмотреть надо - всё ли взяли, всё ли чистое, всё ли целое. Если папу не найдут быстро, придётся запасаться зимними шмотками. Интересно, есть ли у них непромокаемые сапоги?
        Дописав «сапоги?», я задумалась.
        Ладно, у меня есть свидетельства о рождении. У меня есть доказательство, что их папа - мой папа. Но это не всё. Официально я, наверное, не могу ничего сделать. Или надо получать бумажку, что я законный опекун. А об этом я ничего не знаю, и до сего момента даже не предполагала, что мне понадобятся подобные знания.
        Отлично.
        В браузере телефона я набрала запрос: «Опекунство над братьями».
        И закопалась в матчасть.
        Полчаса мне потребовалось, чтобы изучить все ответы на вопросы об опекунстве на разных юридических сайтах, и стало ясно, что надо идти в опеку, чтобы инициировать процесс. Ладно, сделаю это завтра. Сегодня устрою мальчишек. И стоит, наверное, позвонить в Суворовское училище. Там учится ещё один брат. Мальчик не в курсе, что происходит дома. А то ещё приедет на выходные и поцелует закрытую дверь…
        - Димка! Иди сюда!
        Брат прибежал не слишком довольный. Я поманила его рукой:
        - Садись, поговорить надо.
        Он сел напротив, я подвинула ему пачку печенья, спросила:
        - Ваш старший, он же учится в Суворовском училище, да?
        - Петька да. И я тоже пойду в Суворовское! - с гордостью объявил Димка.
        - О как. Ты решил?
        - Да. И папа тоже согласен.
        - Хм.
        Я снова взяла телефон. Хм-хм. В училище принимают детей, окончивших четвёртый класс.
        - Дима, ты в какой класс пойдёшь сейчас?
        - В пятый.
        - Отлично, - пробормотала. - Как раз… Ты точно туда хочешь?
        - Хочу. Хочу, как Петька.
        - Если честно, меня бы это прям выручило… Ладно, буду узнавать.
        И я узнавала. Более того, я даже позвонила. Мне ответили, что мальчики училища, которые не разъехались на каникулы по домам, находятся в летнем лагере под Лугой, и даже телефон дали, чтобы узнать на месте. Я позвонила под Лугу. Мне ответила женщина. Сказала, что воспитанники в настоящий момент осуществляют марш-бросок на сколько-то там километров и будут только вечером, а если я хочу поговорить с братом, то могу приехать завтра, у них как раз будет свободная пятница. Узнав, со скольких разрешены посещения, я договорилась, что мне сделают пропуск. Сначала в опеку, потом в лагерь, а её надо вызвать Женьку. Пока молодёжь не учится, за ними надо приглядывать.
        До того, как Кузя вернулся с работы, я успела сделать множество дел.
        Во-первых, позвонила в детский сад, который был во дворе. Мы с Женькой в него ходили каждая в своё время, а потом, когда учились в школе, постоянно встречали спешивших на работу нянечек и воспитательниц, здоровались, рассказывали последние новости и успехи в учёбе. Буквально три недели назад я столкнулась с заведующей, Лидией Аароновной, поговорила с ней несколько минут. И сейчас решила обратиться прямо к ней. Лидия Аароновна прониклась историей двух братьев, которые оказались без родителей, и согласилась принять Дениску неофициально до решения об опеке с условием - наличие прививок и всех необходимых документов. И даже без взятки!
        Во-вторых, договорилась в платной клинике недалеко от дома о медосмотре обоих мальчишек. Его назначили на послезавтра. Значит, завтра еду в Лугу и в опеку, а послезавтра веду пацанов на осмотр. И ещё надо снова заехать на квартиру и взять недостающие бумажки, а также медкарты ребят.
        В-третьих, спохватилась, что приём в Суворовское училище надо было инициировать в апреле, а не в августе. Но что поделать, раз так сложились обстоятельства? Поэтому позвонила и туда. Меня выслушали с вниманием, перенаправили на социального работника, с которой я поболтала почти двадцать минут. Она быстро подняла дело курсанта Глинского Петра, похвалила за отличные результаты и сказала, что поможет, чем сможет, для поступления Димы в этом году. Затем она назначила нам с братом встречу на понедельник, обещав рассмотреть все спорные вопросы и поговорить с начальником училища.
        Успокоенная, я записала всё, что мне нужно будет сделать, и пошла выполнять остальные пункты плана.
        Вещи у мальчиков оказались добротные, но потрёпанные. Прикинув в уме, сколько придётся отдать за платные медосмотры, я решила прикупить одежды в субботу после поликлиники. А пока отправила всё в стирку.
        И даже приготовила обед.
        А потом ужин.
        Поскольку в доме завелись мужики в лице Кузи и братьев, пришлось сходить в магазин и купить свинины. Когда мой дорогой партнёр по сексуальным безобразиям и лучший друг позвонил в дверь, по квартире уже разносился великолепный аромат тушёного мяса с картошкой, луком и болгарским перцем. Кузя вошёл, поцеловав меня с порога, потом принюхался и обнял так, будто мы с ним только вчера поженились:
        - Глинская, я голодный, как волк! А у тебя такие запахи тут!
        - Иди руки мой, - фыркнула я, высвобождаясь. - Мальчики уже начинают кусочки из кастрюли таскать.
        - Не кусочничать без меня! - строго предупредил Кузя в сторону двух любопытных мордашек, высунувшихся из двери зала, и пошёл в ванную.
        Свинина откровенно удалась. Уже через несколько минут все расселись за стол, и я поставила перед каждым по тарелке. Денис с Димкой без лишних эмоций принялись наворачивать мясо, помогая себе кусочками хлеба, а вот Кузя явно наслаждался процессом. Он ел не спеша, с толком и расстановкой, причмокивая и даже постанывая, как будто занимался сексом. Я терпеть не могла, когда едят и издают при этом звуки. Но сейчас только стояла, прислонившись к тумбе, и смотрела на него с улыбкой. Боже, это не я! Это не мой характер! Любого другого мужика я бы одёрнула и попросила не чавкать, но не Кузю…
        - Глинская, мясо получилось шикарнючее!
        - Ещё положить?
        Я отвернулась к плите, пряча довольную улыбку. Как дурочка, ей-богу! Но всё равно приятно, когда хвалят твою стряпню. Пусть ест, за комплименты мне не жалко! Я ещё приготовлю…
        - Сама чего не ешь?
        - Устала что-то… Сейчас в душ и спать.
        - Ага, в душ, - загадочно блеснул глазами Кузя, принимая вторую тарелку. - А вы, братцы-кролики, расскажите-ка мне, вы в футбол играете?
        - Конечно! - ответил Димка, отвалившись на спинку стула. - Только мяч дома остался.
        - И я играю, и я! - затряс рукой Денис.
        - Отлично. Мяч мы достанем. Поиграем в воскресенье, договорились?
        - Да-а!
        - Доели? Теперь чистить зубы и спать.
        - Пойду приготовлю им Женькину кровать, - подхватилась я, доверив воспитание Кузе. И, выходя, услышала хитрый Деникин голос:
        - А мы зубные щётки забыли дома!
        - Да вы не кролики, вы лисята, - фыркнул Кузя.
        Перестелив простыни на кровати сестры, я вернулась на кухню и обнаружила только мальчишек. Кузя испарился. Я удивилась:
        - А где Ку… Андрей?
        - Сказал, что купит зубные щётки в магазине на углу, - грустно протянул Дима.
        - Я думаю, он ушёл насовсем, - важным тоном сообщил Денис.
        - Это почему это ты так думаешь?
        - А к папе тоже тётя приходила… Ну, они целовались и всё такое… - сбивчиво сказал Димка. - А потом ушла и больше не пришла.
        - Кузя вернётся, балбес! Он просто пошёл купить зубные щётки, - я легонько щёлкнула брата по макушке. - Марш переодеваться в пижаму!
        А в сердце уколола глупая мысль - а что, если Кузя и правда не вернётся? Не просто глупая - идиотская мысль! Отмахнувшись от неё, я сгрузила тарелки в посудомоечную машину и нажала на пуск. Мальчики возились в комнате по соседству, и я слушала их спор вполуха. Сейчас Кузя придёт и…
        И что?
        Мы уже семья? Он спит у меня в постели, ужинает моим ужином, который я готовлю и вполне возможно, что только для него… Мы собираемся утром на работу… Ещё немного, и начнём ссориться по поводу в какой цвет перекрасить зал…
        Опять началось? Я такое уже проходила - дважды! И оба раза это закончилось печально. Расставанием закончилось, крахом надежд, слезами, грустью, злостью.
        Я снова готова всё это пережить?
        Стукнула входная дверь. Всё моё тело напряглось, будто готовое к прыжку в сторону. Но Кузя не дал мне такой возможности - обнял сзади, налетев, и сунул под нос чахлый цветочек, явно сорванный с клумбы:
        - Привет, скучала?
        - Балбес, - я рассмеялась от души и шлёпнула друга по макушке. - Щётки купил?
        - Купил. Короче, слушай меня. План такой: выдаём пацанам инстрУмент, они быстренько чистят зубы и идут спать. А мы…
        - А мы тоже идём спать.
        - Ага, потом. У нас же марафон, забыла?
        - Кузя, я честно оплачу тебе отпуск в Таиланде, обещаю.
        Я устало потёрла лоб и вздохнула:
        - Надо что-то решать с мальчиками, искать папу, устроить в школу и в сад… Опека ещё… Нужно будет создать условия… Я читала.
        - Иди укладывай братьев, - тихо шепнул на ухо Кузя и чмокнул в висок. - А потом мы вместе со всем разберёмся.
        Его руки скользнули по моим бёдрам - совсем незаметно, совсем будничным жестом, но я снова задрожала. В животе затомилось, в груди зажёгся пожар, и мне пришлось сбежать, позорно и торопливо.
        Мальчики почистили зубы и со стонами поплелись в кровать. Димка ворчал, что не хочет спать с этим… А Денис ныл, что забыл своего плюшевого слона, а без слона он не уснёт… В этот момент мне показалось, что я понимаю папу. Но мужественным усилием я заставила себя улыбнуться, твёрдой рукой уложила обоих на подушки и даже поцеловала на ночь. А потом сбежала второй раз, но уже в ванную. Собиралась закрыть защёлку, но мне не позволили.
        Кузя просочился в ванную и всё сделал сам.
        Закрыл дверь, пустил горячую воду из крана, обнял меня, целуя так, как будто совершал киднеппинг - решительно и быстро. У меня даже голова закружилась - словно не было этих всяких мест, торопливого или не очень секса, закатов, дождя, цветов, шампанского и яблочного сока. Меня раздели, даже не снимая одежду, а срывая её, с лёгкостью подняли на руки и поставили под душ, отчего я взвизгнула и рассмеялась. Кузя вывернулся из штанов и присоединился ко мне:
        - Трепещешь?
        - Мне холодно, - фыркнула я, обнимая его, наслаждаясь гладкостью кожи на плечах, прижимаясь животом к его животу. - Согреешь?
        - Я попробую, - шепнул он, вооружившись лейкой. - Где тебя согреть, маленькая замёрзшая девочка?
        - Везде, везде, не ищи!
        Он согрел меня везде.
        Лаская тело, намыливая его, смывая пену, отложив лейку…
        Лаская груди, потягивая соски, пробуждая неистового электрического ската в животе…
        Поливая спину, пока я, опустившись на колени, облизывала, как вкусное мороженое, головку его члена, стоявшего торчком с самого начала нашей совместной ванны. Я гладила его, пропуская через кулак, и кайфовала, наверное, больше Кузи.
        - Глинская, отбой, отбо-о-ой!
        Он поднял меня одной рукой, отложив душ второй, и застонал:
        - Я тебя хочу, но надолго меня не хватит!
        - В чём проблема, сделаем второй заход! - мурлыкнула я, разохотившись.
        - А если не уснём, то и третий!
        Развернув меня к стене, Кузя провёл ладонью от копчика до плеч вдоль позвоночника, вызывая в моём теле дрожь - уже не от холода, а от желания, от нестерпимого огня внутри, сжигающего дотла. Наклонил… Вошёл в меня, словно дразнясь, неглубоко, ненадолго, снова вышел, а после моего протестующего стона вернулся, вбиваясь до упора, до сладкой боли, до отказа, до последнего дыхания…
        Оргазм в тёплой ванне - это нечто!
        Никаких бабочек, никаких скрипок, только шуршание воды в ногах, тонкие струйки, бьющие по лодыжкам, горячее дыхание в мокрых волосах, прибой в животе… И виноватое Кузино:
        - Глинская, я презик забыл…
        - Придётся тебя убить… - выдохнула я, приходя в себя. Он развернул меня и обнял, потёрся щекой о мою щёку:
        - Мать, не убивай! Я не нарочно…
        - Пока что не мать и не собираюсь ею становиться, - буркнула. - На твоё счастье сегодня неопасный день, поэтому так и быть - пожалею.
        - Уф!
        Кузя вручил мне душ и потянулся за шторку, достал свой мобильник:
        - Настало время видео для нашего строгого и бескомпромиссного рефери. Глинская, улыбайся, покажи ему, как ты довольна!
        - Дай полотенце хотя бы, - испугалась я.
        - Нафиг, нафиг!
        Он включил камеру и сказал:
        - Коротенько о главном. Мирусь, если ты никогда не делал этого в ванне, советую. Тепло, светло, мух нет, зато сразу можно помыться! Всё, Юлька комплексует, поэтому ты ничего не увидишь, кроме её идеального педикюра. Покедова!
        Я рассмеялась, когда телефон совершил полукруг, демонстрируя мой совсем не идеальный педикюр, и Кузя виртуозно завершил видео. Потом выключил душ и всучил мне полотенце:
        - Детка, ты высушишь меня?
        - Высушу, - покладисто согласилась я, промокая широкое плечо, ужасающе сексуально покрытое капельками воды. - А ещё я тебе, пожалуй, сделаю массаж… Хочешь?
        - Кто ж не хочет! Массаж на всё тело, м-м-м…
        - Пошли уже!
        - Пошли!
        Глава 25. Пятница-развратница
        23 августа, пятница
        С утра, проводив Кузю на работу, мы с мальчиками поехали в опеку. Нас приняли почти сразу - милая женщина в очках и с кудряшками крашеных в ярко-каштановый волос. Лицо у неё было почти безэмоциональным, а голос усталым и тихим. Посмотрев все документы, которые я выложила перед ней, она составила досье и написала мне список бумаг, которые ещё требовалось принести. Напоследок обрадовала, что придёт домой, чтобы проверить жилищные условия.
        Насчёт этого я не волновалась. Скорее, мне было страшно, когда представляла, что папу никогда не найдут. Интересно, искали ли когда-то Наташу? Папа знал, куда она ушла (или к кому), или для него это стало полной неожиданностью? А может, её того… убили? Или насмерть сбила машина, а никто не пришёл опознать?
        Все эти вопросы толкались в голове, пока я вела машину в Лугу. Мы накупили кучу вкусняшек в супермаркете, потому что мне казалось - все дети в военных училищах недоедают. Мальчики сначала комментировали всё увиденное за окном, а потом потихоньку замолчали. Уснули. Со смешком я приглушила радио и ощутила, как тревожный комок сжался в животе.
        Как-то всё будет?
        Летний лагерь суворовцев располагался за городом, и мне пришлось покрутиться, порасспрашивать местных, прежде чем я наконец нашла добротную ограду, поехала вдоль неё и наткнулась на ворота с КПП. Попросив ребят подождать в машине, пошла просить свидание с братом.
        Меня встретили два стриженых мальчика в пятнистой форме и с автоматами. Было парням лет по семнадцать. Рослый крепыш строго спросил:
        - Добрый день, вы по какому вопросу?
        - Мне надо повидать брата. Глинского Петра.
        Я даже стушевалась немного перед этими стражами. Погонят сейчас ссаными тряпками, придется возвращаться ни с чем…
        - Заполните бланк, я позвоню в казарму, - мне подвинули бумагу, ручку и принялись ждать, пока я закончу вписывать свои данные в заявление на предоставление внеочередного свидания с курсантом Глинским. Сверив паспорт с моим лицом, крепыш взял трубку телефона и сказал кому-то на другом конце провода:
        - К курсанту Глинскому приехала сестра.
        А потом мне:
        - Пройдите на территорию, вас встретят.
        На территории было зелено, чуть влажно от прошедшего ночью дождя, и вовсю свистели птички с каждого дерева. Квадратные здания казарм приземисто и уверенно расположились некотором отдалении от плаца, а от КПП к нему вела широкая асфальтовая дорожка. Как раз четверым разминуться. В стороне были столики со скамейками, а на них бросали тень раскидистые берёзы.
        Я замедлила шаг, всматриваясь в окрестности. И увидела. От казармы через плац шли не так чтобы очень торопливо женщина с подростком. Петя был высоким и худощавым, как и два его брата. Наверное, в мать пошли, потому что папа отличался рыхлостью тела. Слава богу, мы с Женькой тоже в маму…
        - Здравствуйте, вы сестра курсанта Глинского? - спросила меня женщина на подходе. - Я Мария Олеговна Цекало, зам по воспитательной работе. Можете присесть на скамейку и поговорить, я подожду.
        - Спасибо, - ответила я и обратилась к брату: - Петя, здравствуй, ты меня не знаешь, я твоя сестра по папе.
        - Здравствуй…те, - хмуро сказал он, жестом приглашая меня к столикам. - Я помню. У вас ещё сестра была.
        - Давай на ты. Да, у нас ещё сестра Женя.
        - О чём вы… ты хотела поговорить?
        Он старательно не смотрел на меня, колупая ногтем краску на деревянной столешнице. Может, ему здесь плохо? Может, он не хочет учиться в Суворовском? Бедный мальчик… Уши вон совсем прозрачные… Недоедает, наверное.
        - О папе. Дело в том, что он пропал.
        Петя фыркнул:
        - Я так и знал.
        - В смысле, знал? - удивилась я. - Он тебе сказал, что уйдёт? Он давно это планировал?
        - Ничего он мне не говорил, - открестился парень. - Просто я слышал несколько раз, как он говорил с кем-то по телефону. Ну и… В общем, он хотел сбежать от нас и далеко, чтобы не нашли. Наверное, ответственность надоела.
        Отлично… Ничего себе заявочки!
        - А где сейчас Дима с Денисом? - спросил Петя.
        - В машине.
        - Я в том смысле, что… Ну, где они теперь будут жить, без папы?
        - У меня.
        - Ты не отдашь их в интернат? - он поднял на меня недоверчивый взгляд и даже прищурился, словно просвечивая рентгеном.
        - У меня своя квартира, места хватит, я работаю. Да и опека будет платить пособие. Кстати, мне понадобятся и твои документы.
        - Они хранятся в училище, - буркнул Петя, сразу мрачнея.
        - Что не так? - спросила я его, не понимая.
        Парень хмыкнул, мотнул головой:
        - Пособие, конечно…
        - Оно целевое, между прочим, - усмехнулась я. - И опекун обязан предоставлять отчёт, на что были потрачены деньги. Так что не волнуйся. Я делаю это не ради пособия.
        Петя не поверил. Или сделал вид, то не поверил. Помолчал немного. Потом спросил:
        - А можно я увижусь с братьями?
        - Если тебе можно выйти за ворота…
        - Я спрошу.
        Он поднялся и пошёл к присевшей неподалёку Марии Олеговне. Поговорив с ней пару секунд, вернулся:
        - Мне разрешили выйти вместе с тобой, но я должен вернуться через пять минут.
        Пока мы шли к КПП, он мялся, бросал на меня неуверенные взгляды, но спросил только после того, как охранники выпустили нас наружу:
        - Ты не против, если я буду видеться с ними на каникулах?
        Под «ними» он подразумевал Диму и Дениса, на которых, сидевших на заднем сиденье Матиза, кивнул подбородком. Я хотела потрепать его по волосам, но отчего-то застеснялась и только ответила:
        - Конечно! Ты можешь проводить все каникулы и даже выходные у меня. Если захочешь…
        - Спасибо, - скупо сказал Петя и принял на себя удар визжащего от радости Дениски, который прыгнул на брата, как обезьянка.
        - Петька, Петька, Петька! Я так соскучился!
        - Я тоже, - наконец-то я увидела, как Петя улыбается! Невероятно, я думала, он разучился…
        Димка совсем по-взрослому подал брату руку, они обменялись рукопожатием в стиле гангста бойз и хлопнули друг друга по спине.
        - Йо, как там что, бро? - солидно спросил Дима.
        - В норме, - так же солидно ответил Петя.
        Я только головой покачала. Детский сад какой-то!
        - Меня ненадолго выпустили, так что слушайте меня внимательно.
        Дениска притих, выпуская брата из объятий, и Петя продолжил внушительно:
        - Без бардака, понятно? Если узнаю, что хулиганите, приеду в увольнительную и наваляю обоим, ясно?
        - Мы не будем хулиганить, - почти виновато протянул Дениска.
        - Да без вопросов, Петь, - чуть ли не обиделся Дима.
        - Знаю я вас, - буркнул старший. - Ладно, мне пора. Увидимся.
        Он похлопал братишек по плечам, как большой брат, и пошёл обратно к КПП. Я догнала его:
        - Петя, подожди! Я тебе вкусняшек привезла.
        Он поколебался, но взял фирменный пакет супермаркета и ответил:
        - Спасибо, поделюсь с друзьями.
        - Я написала там мой номер телефона, он тоже в пакете. Если что-то понадобится, не стесняйся, сразу звони, договорились?
        Он ничего не сказал, только кивнул.
        Глядя на его острые плечи, выпиравшие из-под формы, я вздохнула. Нет, никакой жалости! Петя не заслужил жалости, только уважение. Поэтому я подожду, когда он приедет на каникулы, и просто-напросто откормлю его до человеческого состояния.
        - Поехали домой, мальчики, - повернулась к братьям.
        - А мы ещё увидимся с Петей? - спросил Денис.
        - Что за дурацкие вопросы? - удивилась я деланно. - Конечно! Вот каникулы будут, и увидитесь.
        Примерно на полпути из лагеря к дому, на телефон пришли сразу три смски. Остановившись на обочине и выпустив мальчиков, нывших, что им надо в туалет, открыла сообщения.
        Первое было от Женьки: «Я дома, что за спешка?»
        Второе от Пети: «Спасибо за печенье и конфеты!»
        И третье от Кузи: «После ужина встречаемся в коридоре и постарайся не шуметь!»
        Меня пробило на хи-хи. Что за конспирация опять? Ну что за человек такой?! Я же сказала, что оплачу ему отпуск на Тае! Нет, он продолжает и с таким упорством! Ладно, вот придёт с работы, и мы с ним разберёмся.
        Если, конечно, Кузя даст мне время и возможность разобраться.
        С него станется связать меня и утащить куда-нибудь на место следующего разврата!
        Но что же это за место?
        Глава 26. Темнота - друг молодёжи
        23 августа, пятница
        Женька выглядела, как один из трёх медведей - злая и бурчащая. Первым вопросом, который она мне задала, был классический:
        - Кто спал на моей кровати?
        - Кто ел из твоей миски? - фыркнула я.
        - Я серьёзно! Блин, то Галка-корова, то твой любовник, да?
        - Не угадала.
        Я кивнула на коридор. Женька выглянула и растерянно спросила:
        - Это то, о чём я думаю?
        - Я что, телепат? О чём ты думаешь?
        - Это папины сыновья. Чего только двое? Где третий?
        - Папа исчез. По ходу, слился, но точно мы пока не знаем. Мальчики пока поживут у нас.
        Женька смерила меня недоверчивым взглядом, потом в глазах её блеснуло ехидство, и сестра огляделась:
        - А где собаки, кошки? Где блохастые подобранцы? Не могла же ты начать сразу с крупного, надо было потренироваться на мелком!
        - Евгения!
        - Что Евгения?
        - Никогда не думала, что ты… такая…
        - Какая такая, - пробормотала Женька, смешавшись. Видно, поняла, что перебор вышел.
        А я вынула из шкафа стопку чистого постельного белья и сунула ей:
        - Перестилай. Мальчики будут спать в моей кровати. А я на диване.
        - Да ладно, что я, зверь, что ли, - буркнула сестра, укладывая бельё обратно в шкаф. - Куда ты своего красавчика уложишь на диван? Он же его сломает.
        - Какого ещё красавчика? - я резко повернулась и подозрительно глянула на сестру. - Кузю, что ли?
        - Ага. Ненаглядного Кузеньку.
        - Который, между прочим, помог, когда я тебя искала, который мне работу нашёл, и вообще!
        - Всё, Юлька, всё! - Женька здраво оценила ситуацию и бросилась с обнимашками. Стиснула меня в объятиях так, что дыхание перехватило. Она всегда так делала, когда я сердилась… И сразу же переставала сердиться. Так и сейчас.
        - Ай, иди уже, - пробурчала я довольным тоном. - Пойду ужин разогрею.
        - Я привезла банку помидоров, - сообщила сестра.
        - Ням, - облизнулась я.
        Помидоры заценили все. На кухне стало тесно. Раньше там сидели только я и Женька, теперь прибавились Кузя с мальчишками. Поэтому решили ужинать в два приёма. Сначала Димка с Денисом умяли свои тарелки, посасывая свежезакатанные солёные помидорки, а, когда закончили и убежали смотреть мультики, сели мы втроём.
        - Я так понимаю, ты меня вызвала домой, чтобы присматривать за этими двумя? - спросила сестра, когда поговорили про погоду и работу.
        Я кивнула. Потом развила ответ:
        - Пока не пойдут в садик-школу, а то мне работать надо. Неудобно людей подставлять.
        - О, Второй сегодня с тоской вспоминал о тебе! - отозвался Кузя. - Я думал, он заплачет!
        - Во! Из-за меня хороший человек печалится, - фыркнула я от смеха, представив несчастного юриста Андрея.
        - Ну правильно, а нянчиться мне, - возмутилась сестра.
        - Ой всё. Обед приготовить сможешь, проследишь, чтобы не разбили ничего, вот и всё.
        - Я ж и говорю - нянчиться, - буркнула она.
        Я промолчала. Женька язва, но добрая. Она привяжется к пацанам. Но, конечно, было бы лучше, если бы нашлась их мать. Или отец.
        Отправив сестру налаживать контакт третьей степени, я помыла посуду, убралась на кухне и услышала из коридора тихий шёпот:
        - Пс-с-ст! Дамочка, у вас сигаретки не будет?
        - Кузя! Я не курю, - фыркнула от смеха, оборачиваясь. - Да и ты тоже!
        Друг делал мне таинственные знаки, прижавшись спиной к стене, поглядывая на дверь в зал, загадочно подмигивал и кивал куда-то в сторону входной двери.
        - Боже, что за секретность? - удивилась я и вспомнила смску. Ага, встреча в коридоре и не шуметь. Ладно, дорогой, как скажешь.
        Я покладисто сняла передник и последовала за Кузей. Он совершенно бесшумно отворил входную дверь и выскользнул на лестничную площадку. Я постаралась повторить его ниндзевские движения, чуть было не обрушила вешалку с верхней одеждой и зацепилась тапком за коврик. Но Кузя вовремя меня поймал, поэтому можно было считать, что мы испарились из квартиры, никем не замеченные.
        - А что теперь? - шёпотом спросила я уже на лестнице, прислушиваясь к гулу лифта.
        - Следуй за мной, - Кузя взял меня за руку и потянул наверх. Отлично. Опять подъезд? Начинаем повторяться?
        - Кузьмин, это нечестно, - тихо сказала ему. - Мирусь не засчитает.
        - А куда он денется, во-первых. И ты загрузила его работой, это во-вторых. Так что не жужжи и тише, тише!
        Ну тише так тише.
        Надо уже научиться доверять Кузе. Пока он ни разу меня не подвёл и не поставил в опасную ситуацию.
        Так я думала ровно до того момента, как мы поднялись на последний этаж. Думала, там и остановимся. Думала, сделаем это прямо под дверью, благо глазков не было. Но нет. Мой любимый экстремальщик потащил меня дальше, то есть, выше. На чердак!
        На чердаке нашего дома я была всего лишь один раз. Когда мне было что-то вроде пятнадцати лет. С Наталкой мы там пробовали курить. Обе решили, что сигареты говно, и больше не ныкались по чердакам. Видимо, сегодня пришло время повторить экспириенс.
        Узенькая лестница вела под самый потолок, и Кузя, держа меня одной рукой, второй открыл люк:
        - Велкам, мисс, не стесняйся, проходи, будь как дома.
        - Но не забывай, что ты в гостях, - продолжила я любимой фразой покойного деда и вскрикнула, шуганувшись назад: - Блин, кто там?!
        - Где? А, там… Не бойся, - заржал Кузя. - Это манекены!
        - Какого чёрта тут делают манекены? - пробурчала я, разглядывая белые статуи в одежде из папье-маше. Некоторые были без голов. Но самые страшные - с головами и белыми пустыми глазами. Мне стало не по себе, и даже Кузин поцелуй не спас ситуацию.
        Хотя друг старался вовсю. Ласкал меня под кофточкой, сжимая груди в ладонях, теребя пальцами соски, а потом и вовсе задрал одежду, приник к соску губами, одновременно расстёгивая джинсы. Я старалась отдаться процессу с головой и остальными потрохами, но манекены смотрели. И я косилась на них. Они на меня, я на них…
        - Кузя…
        - Что, - отозвался он, тяжело дыша, пока его пальцы ритмично входили и выходили в любимое отверстие моего тела.
        - Они смотрят…
        - Пусть смотрят, тебе что - жалко?
        - Балда! - я шлёпнула Кузю по макушке, и он обиделся, развернул меня спиной к себе и нагнул:
        - Ты наказана, Глинская! Смотри теперь на них!
        - Эй!
        Вместо пальцев в меня ворвался уже член, причиняя сладкое удовольствие, распаляя робкий огонек страсти и желания снова вжаться бёдрами в Кузины бёдра и выпить его до конца, до самой последней капельки…
        - Кузя… Я их боюсь… - задыхаясь от наслаждения и нахлынувшего страха перед страшными белёсыми лицами, простонала я. - А вдруг они и правда смотрят?
        - О-о-о-о! Глинская!
        Он посильнее ухватил меня за талию, словно возбудился от этой мысли, и я тоже вскрикнула:
        - Кузьмин! Что?
        - Не мигай и не отворачивайся, - бросил он сдавленным голосом, обнимая меня крепче, вколачиваясь глубже и стремительней.
        А я растопырила глаза, пялясь на всех манекенов сразу, чтобы не дай бог не пропустить малейшее шевеление. И заорала:
        - Он двинулся! А-а-а-а!
        - О-о-о-о! - вторил мне Кузя.
        - Ы-ы-ы-ы!
        Восхитительный оргазм, слепленный из возбуждения и адреналинового выброса, накрыл меня с головой, заставив влагалище сжиматься в ритме пульса, и Кузя не выдержал, хрипло зарычал, кончая…
        Выжатые, как две губки, мы некоторое время так и стояли обнявшись, пока его член не выскользнул из меня. Ощутив противную пустоту внутри, я сказала вредным голосом:
        - Если ты ещё раз… Ещё один маленький разочек заставишь меня заниматься эксгибиционизмом…
        - То что будет?
        - Будет мясо, Кузьмин!
        - Они милые, эти манекены! Стоят, смотрят, не критикуют!
        - Ах-ах, главное - не критикуют!
        - Тебе есть что добавить? Что-то не устроило мисс?
        - Нет-нет, всё было прекрасно, паутина на балках, мусор и шуршание крыс - это так романтично!
        - Нет тут никаких крыс, - неуверенно ответил Кузя.
        - Значит, это голуби.
        - Голуби - милые птички! Ты когда-нибудь видела голубят?
        - Не видела. И не милые. Это летучие крысы, между прочим…
        - Да пофиг!
        Он развернул меня лицом к себе, вгляделся в глаза, сказал:
        - Глинская, ты чувствуешь то же, что и я?
        - Зависит, - шёпотом ответила, любуясь отблесками фонарного света, проникающего через маленькое окошко в крыше.
        - Значит, не чувствуешь…
        - Ты скажи, что именно…
        - Не скажу.
        - Отож. Догадайся, мол, сама…
        - Да.
        - Мне хорошо с тобой. Даже если на нас пялятся манекены.
        - Это почти оно, - весело и громко сказал Кузя, спугнув тишину. - Пошли, твои уже, небось, хватились.
        - Видео, - напомнила я, с грустью ощутив, как рвётся та неземная материя между нами. Надо было сказать ему… Сказать то, что я действительно чувствую всякий раз, когда вижу Кузю. А то вдруг завтра помру, а он так и не узнает?
        - Мирусь, сегодня мы были не одни. Сегодня у нас оказалось полно свидетелей наших развратных грязных игр на чердаке. Ты думаешь, что это крысы? А вот и нет. Голуби? Тоже не угадал. Это были…
        Кузя сделал паузу и резко повернул камеру смартфона к страшным призрачным статуям:
        - ОНИ!
        - Перестань, - я поёжилась, застёгивая кофточку. - Давай убираться отсюда.
        - Короче, Глинская утверждает, что вон тот чувак даже двигался, но я не заметил - у меня не было времени. Чердак отличное место. Рекомендую, лайк, репост, подписывайтесь на мой канал, всем спасибо, до следующего раза!
        - Боже! - вдруг испугалась я. - Кузя, ты же не выкладываешь эти видео в ютюб?
        Он дико глянул на меня:
        - Ты что, головой стукнулась? Конечно нет! Это я так шучу. Юмор, Глинская, знаешь такое?
        - Я просто… представила на миг… - пробормотала, заливаясь краской стыда. Как можно было подумать такое о Кузе? Ну не дурочка ли я…
        - Ты меня обижаешь, Глинская, - заявил он. - И обиду эту я согласен смыть только одним способом.
        - Каким?
        - Оральным, конечно же!
        - Жук ты хитрожопый!
        - Предприимчивый, я попрошу.
        - Ладно, вот все улягутся спать, и я смою с тебя твою обиду, - со смехом пообещала я. - Пошли домой.
        Глава 27. Хорошая и плохая новости
        24 августа, суббота
        Обычно по субботам, когда не работала, я предавалась сладкой неге в моей уютной постельке часиков этак до одиннадцати.
        Но похоже, что с появлением в моей жизни Кузи и младших братьев, эти выходные полежалки ушли в небытие.
        На сегодня планы таковы: смотаться снова на квартиру и взять медкарты, а к десяти быть уже в поликлинике для медосмотра. Посему будильник зазвонил в полседьмого. Зевая, как сонная белуга, я потащилась будить мальчиков.
        - Оба красавца, вы идёте в душ, только быстренько! Вымыть уши, шею и попу!
        Всеобщее ворчание и протесты я удачно проигнорировала и добила:
        - Сегодня пройдём медосмотр, иначе ни садика, ни Суворовского вам не видать!
        Эта сентенция вдохновила юных Глинских на подвиги. Они так постарались, что даже почистили зубы без напоминаний. Я выпила кофе, приготовила кошелёк, и мы выдвинулись.
        Слышали про девять кругов ада?
        Ерунда по сравнению с медосмотром двух противных пацанов. Если с терапевтом всё прошло более-менее гладко, то уже при заборе крови начались истерики. Димка стоически претерпел «кровь из пальчика» - всё-таки будущий суворовец, а вот Дениску мы ловили вдвоём с медсестрой. Бог с ним, справились, но, откачав у него три миллилитра кровушки, женщина слегка мстительно сказала:
        - Ну ничего, ещё ведь прививки делать!
        Никогда не думала, что мальчишки могут так рыдать!
        Всем телом, всем своим существом!
        Пришлось успокаивать и вести на первый этаж, где стоял автомат с колой и чипсами. Но даже эти запрещённые лакомства не спасли меня от нытья. Ныть Денис умел профессионально. «А давай не пойдём смотреть глаза? А вдруг там больно? А ухо-горло-нос мне будет лазить в рот! И меня вырвет!»
        Потом Димке показалось, что его обделили вниманием и жалостью, а также чипсами, и тоже принялся ныть, что ему жарко, холодно, хочется пить, писять, надоело, когда мы уже закончим, хочу домо-о-ой!
        В общем, когда мы закончили медосмотр, сделали недостающие прививки и получили заполненные медкарты со штемпселями «Годен к службе», то есть, блин… с отметками о хорошем здоровье и допуску в сад и училище, облегчили мою карточку почти на двадцать тысяч денег, когда мы спустились к машине и сели на свои сиденья, я просто растеклась лужицей, пытаясь собрать в кучку жидкие мысли. Мама дорогая, кто там говорил, что дети - это счастье? Кто обещал материнство как много приятных моментов? Да я с ума сойду, пока этим двоим исполнится по восемнадцать!
        - Юль, а ты обещала, что мы пойдём есть мороженое!
        Я обернулась к Денису и выдохнула:
        - Обещала. Но не обещала, что это будет сегодня.
        - Ну пойдё-о-м!
        - Как было бы хорошо сейчас съесть три шарика… - мечтательно сказал Димка, с грустью глядя в окно. - Один ванильный, один шоколадный и один клубничный!
        - А я хочу банановый!
        - Или апельсиновый, - добавил Димка и тоскливо вздохнул.
        - О, или мандариновый, правда?
        - Мандаринового мороженого не бывает, - ещё один тяжкий вздох.
        Я покачала головой, улыбаясь против воли. Потом завела мотор машины:
        - Артисты вы. Погорелого театра. Ладно, поехали есть мороженое.
        В центре города было много народу, но столик в кафе удалось найти очень быстро. Решив немножечко покутить, я заказала с десяток шариков разных вкусов, даже мандариновый сорбет и томатное мороженое. Мальчики принялись выяснять, какое же самое вкусное, а я решила написать смску Кузе.
        «Кузьмин, я никогда не стану матерью. Это ужасно. Кто вообще заводит детей? Но у нас вроде бы пока всё в порядке, спасать меня не надо, я выживу»
        Отправив сие трогательное послание, собиралась спрятать телефон в сумку, но он неожиданно зазвонил. Со мной желал связаться Мирусь.
        С трепетом я приняла вызов:
        - Привет!
        - Глинская, привет. Ты занята?
        - Для тебя - никогда. Есть новости?
        - Есть. Ты дома?
        - Мы с мальчиками лопаем мороженое на Невском. Приедешь?
        - В «Венеции»? Дай мне полчаса.
        - За полчаса эти двое меня разорят!
        - Закажи им мороженого от дяди Андрея. Лечу на крыльях.
        - Ждун.
        Отключившись, я задумчиво посмотрела на экран телефона. Новости о папе. Хочу ли я их услышать? Жив ли он? Или спрятался от своих детей?
        Я даже разозлилась. На себя или на папу - неважно. Мороженое утратило свою привлекательность, его вкус представился мне противным. Всё будто пошло наперекосяк. С тех пор, как мы замарафонились с Кузей, - сплошные неприятности. Зря я согласилась на дурацкий секс по дружбе и для здоровья… Работала бы спокойно, жила бы, как раньше, с Женькой и Мухой…
        Телефон завибрировал, и я прочитала ответку от Кузи: «Мать, держись! Я уже начал вырезать из картона большую геройскую медаль, покрашу её в золотой цвет и пришпилю тебе на грудь, когда приедешь домой. Всегда твой, расшаркиваюсь, люблю, целую, жду»
        Отчего-то в упомянутой груди сразу потеплело, зажглось тысячами жарких огонёчков, затомилось… Он сказал: люблю, целую. А Кузя не врёт. Он никогда не врёт. Быть может, только умалчивает.
        - Дай попробовать мандариновое, - попросила я Димку. Тот наморщил нос:
        - А больше не осталось!
        - Вот прожорливые дети! - фыркнула я. - Иди закажи ещё десять шариков!
        - Только томатного больше не надо, - попросил Денис.
        - Ладно, без томатного.
        Мы доедали второй десяток шариков, и у меня болел замороженный мозг, когда Мирусь, чмокнув в макушку, плюхнулся на стул рядом:
        - Как жизнь молодая? Можно у вас стащить шарик?
        - Ты же платишь за этот десяток, тащи что хочешь, - рассмеялась я. - И рассказывай новости.
        - Пацаны, там у стойки можно нарисовать самое фантастическое мороженое и получить вкусный бонус! - подмигнул Мирусь мальчикам, и те, воодушевлённые, пошли узнавать условия столь выгодного сотрудничества с барменом. А мой друг отправил в рот большой кусок клубничного мороженого и сказал:
        - Я не нашёл твоего отца.
        - Плохая новость, - кивнула я. - А хорошая есть?
        - Угу. Я нашёл мать твоих братьев.
        - И? Не томи!
        Мирусь посмотрел на меня с сомнением, но достал из-за пояса сложенное вдвое досье и протянул мне:
        - Читай.
        Я пробежалась взглядом по нескольким машинописным листам в тонкой папке, покачала головой:
        - Ничего не понимаю. Здесь другая фамилия…
        - Она вышла замуж.
        - Не развелась с папой?
        - Она никогда не была женой твоего отца. Они жили гражданским браком.
        - Ладно, и где она теперь?
        - Тут.
        Мирусь вытащил один лист из стопки и сунул мне под нос. Я прочитала «Свидетельство о смерти». О боже… И дата - июль. Месяц всего прошёл.
        Как можно жить в одном городе со своими сыновьями и ни разу не навестить их, не справиться о здоровье, не увидеть хотя бы издалека? Вспомнила ли Наташа о них перед смертью?
        - Её муж не был в курсе про детей, - голос Мируся прозвучал как будто из-за стены. Я очнулась от мыслей и глянула на него:
        - В смысле? Она ему не сказала?
        - Нет. Я с ним пообщался. Нормальный мужик, убит горем. Сказал, его жена долго болела и умерла от рака.
        - Как она могла…
        - Как видишь, могла.
        - Трое детей… Она просто вычеркнула их из своей жизни. Просто вот так, росчерком пера, вышла замуж и фьюить!
        - Ну, я не судья, чтоб судить, - подал плечами друг. - Ты прости, я дал мужику твой номер телефона. Он сказал, что, возможно, захочет познакомиться с пацанами.
        - Ой всё. Нужны они ему, как собаке зонтик.
        Прискакал довольный Денис с рожком фиолетового мороженого и похвастался:
        - А мне дали черничное!
        - Вот так повезло! - через силу улыбнулась я. - А где Димка?
        - Дорисовает за солёно-сладкое!
        - Дорисовывает, - автоматически поправила я мальчика. - Ну, доедайте, и поедем домой.
        Бедные, бедные пацаны…
        Надо им сказать как-то.
        Но как?
        Я смотрела, как Димка хвастается своим странным мороженым, и во мне крепла мысль, что ничего им говорить сейчас не надо. Потом. Пусть пройдёт немного времени.
        - Подвезёшь меня до района? - спросил Мирусь.
        - Может, зайдёшь в гости?
        - Кузя меня обезглавит, если узнает, - фыркнул друг.
        - Кузя тебя накормит и откроет бутылку, - я пожала плечами. - Если, конечно, он купил бутылку.
        - Он у тебя? - удивился Мирусь. Пришлось рассекретиться:
        - Да, уже несколько дней живёт у меня.
        - О-о-о! Надеюсь, свидетелем на свадьбу позовёте?
        - Да ну тебя!
        Я хотела шлёпнуть Мируся по макушке, как делала это в школе, но он снова уклонился, пропищав дурашливым голоском:
        - Тётенька, не убивай!
        Пацаны пришли в восторг и принялись его передразнивать, а Мирусь экспериментировал с разными голосами, да так, что на нас начали оглядываться.
        - А ну, все в машину, - сделала я зверское лицо. - Андрюшечка-душечка, не потеряй мне детей! Я расплачусь и приду.
        Глава 28. Жарко, очень жарко!
        24 августа, суббота
        Дома нас ждал обед. Приготовленный Кузей. Никаких изысков - просто три кило сваренных магазинных пельменей, но ведь какой знак внимания, а? Мальчики, правда, не оценили после мороженого, забились к телику смотреть мультики, а вот мы с Мирусем очень даже оценили. Тем более, что на столе стояли и сметанка, и кетчуп, и майонезик…
        После первой тарелки, слопанной в молчании, первым заговорил Кузя:
        - Ну, какие новости, дорогие товарищи?
        - Да вот… - ответил Мирусь. - Нерадивого папашу ищем ещё. Но у меня такое впечатление, что ничего с ним не случилось, просто решил скрыться от родни.
        - А мы закончили медосмотр, - сказала я невпопад. - И да, мама мальчиков умерла. Но я не хочу им об этом говорить.
        - Когда-то же всё равно придётся, - Кузя протянул руку и накрыл ладонью мои пальцы. - Делай, как считаешь нужным.
        - Я не знаю, как нужно, - жалобно протянула. - Я вообще не знаю ничего…
        - А я знаю одну хорошую вещь, - Кузя прищурился. - Тебе надо развеяться.
        - Да я каждый вечер развеиваюсь!
        - Это цветочки были!
        Мирусь заинтересованно глянул на нас по очереди, не донеся вилку с пельменем до рта:
        - Что задумали?
        - Ты давай доедай и вали домой, - фыркнул Кузя. - А мы соберёмся и поедем на дачу.
        - Куда? На какую дачу? - удивилась я. - И кто это мы? А за пацанами смотреть Женька будет?
        - Спокойно, Глинская! Я всё продумал!
        - Продумал он, - пробормотала, а на сердце стало тепло и уютно. Как же хорошо, боже господи, когда кто-то иногда думает за тебя и старается сделать твою жизнь легче и приятней!
        План Кузьмина был до неприличия прост. Вчетвером с мальчишками мы садимся в мою машину и едем до дачи у Лисьего Носа. Там как раз мама Кузи, уже предупреждённая, готовит спальные места, попутно накрывая на стол. Ночуем там, проводим воскресенье и возвращаемся уже впятером в город.
        На маме я икнула.
        На возвращении заломила руки:
        - Кузенька, что ж ты со мной делаешь? У меня ж в машине четыре места, а пятое для кошки!
        - Вот Дёныч туда и поместится как раз, - невозмутимо ответил Кузя. - А так познакомишься с мамой, побываешь у нас на даче…
        - Что за пережитки капитализма? - хохотнул Мирусь. - И зачем Глинской знакомиться с твоей мамой? Они ж знакомы ещё со школы!
        - Ты не отсвечивай, много ты понимаешь в колбасных обрезках, - пробурчал Кузя. - Так надо. Знакомство с родителями - важный этап в отношениях.
        Я только глазами хлопала, не понимая нифига. Какой этап, какие отношения…
        А потом до меня дошло.
        И стало странно и страшно. Нет, не при Мирановиче. Надо его выставить сначала, а потом приставить нож к горлу Кузьмина и выпытать его истинные намеренья. Ладно, без ножа, но всё равно выпытать! Какие-то намёки непонятные… Знакомство с мамой…
        Когда Мирусь ушёл, я, слегка помявшись, спросила:
        - Кузя, ты что имел в виду?
        - Глинская, ну что ты, как маленькая?
        Он обнял меня, прижав мускулистым сильным телом к холодильнику, и сказал небрежно:
        - Я же уже говорил: мне мало двадцати дней, я хочу больше.
        Зарылся носом в мои волосы, добавил:
        - Желательно всю жизнь.
        Я замерла, переваривая. Один раз, как у нас повелось, не водолаз, но это уже второй! И спит он в моей кровати не одну ночь… Всё ещё не переварив, спросила подозрительно:
        - Кузя, ты мне что, предложение делаешь?
        Он отстранился:
        - А что, непохоже? Вот так и знал… Ща, пять сек.
        Вышел из кухни, оставив меня в замешательстве. Блин… Это не прикол. Это совершенно точно не прикол… Если Кузя сейчас притащит кольцо…
        Как знала!
        Он ворвался на кухню и бухнулся на одно колено, протянув ко мне пальцы с судорожно зажатой в них бархатной коробочкой. У меня вырвался нервный смешок, я прижала ладонь ко рту. И тут же отдёрнула её - как в дешёвой мелодраме, ещё только слёз счастья не хватало!
        Кузя открыл щёлкнувшую коробочку и трепетным голосом спросил:
        - Глинская, ты выйдешь за меня? Нет, не на работу, а замуж!
        Вместо любой нормальной реакции, какая случилась бы у любой нормально девушки, я без слов потянула его за обе руки вверх, обняла, прижалась щекой к свитеру и закрыла глаза. Кузя, Кузя, что же ты делаешь со мной… Ты же первым пожалеешь об этом предложении!
        - Я не понял, Глинская, это да? - обеспокоенно спросил он, запустив пальцы в мои волосы и почёсывая шею, как кошке.
        Не выдержав, я рассмеялась:
        - Да! Кузя, господи, да, да!
        - Уф!
        Он выдохнул и отвалился от меня, вытирая воображаемый пот со лба. Я снова хихикнула:
        - Кольцо!
        - Что?
        - Кольцо надень!
        - А, да, точно…
        Кузя взял мою кисть, кольцо из холодного золота скользнуло на безымянный палец, камешки загадочно блеснули.
        И только сейчас я поняла, что всё всерьёз.
        Надо было ждать столько времени и пережить расставания с бывшими, чтобы почувствовать такую нежность, такой подъём сил, такой прилив энергии и желания обнять весь мир!
        - Глинская, я не понял, мы на дачу едем или нет?
        - Едем, - покладисто ответила я. Впрочем, в этот момент я бы согласилась даже на стриптиз на Дворцовой площади или убийство мэра из снайперской винтовки. Но Кузя не воспользовался обстоятельствами и мягко подтолкнул меня к двери:
        - Иди собирай братьев. Шмоток много не бери, но возьми что-нибудь старое, не исключено, что маман припашет тебя на огороде!
        - Как мило, в первый же день знакомства! - фыркнула я.
        - Маман без условностей, ты же её видела.
        - Это было десять лет назад, Кузя!
        - Она не изменилась. Иди уже! Раньше сядем, раньше выйдем!
        Мы сели, то есть, выехали из города почти в четыре часа дня. До Лисьего Носа через субботние пробки получилось почти час дороги с небольшим хвостиком. Покрутившись немного по посёлку, я остановилась перед аккуратным заборчиком.
        - Тут? - спросила недоверчиво. Кузя утвердил и, выходя из машины, сказал:
        - Сейчас гараж открою, загонишь машину. Высыпайте, горошки.
        Димку с Денисом не надо было упрашивать. Они почуяли свободу, запах залива, деревенские просторы. Хотя Лисий Нос был уже почти в черте города, здесь всё ещё царила относительная тишина, прерываемая лишь шелестом ветра в кронах сосен и дальним прибоем. Где-то жарили шашлык. За оградой с другой стороны улицы залаяла собака - грозно так, глухо, серьёзно. Но замолчала, видя, что к ней никто не направляется. Я смотрела на дом за забором, морща лоб.
        Интересно, Кузя получил его в наследство от дяди-олигарха? Или его мать вышла замуж за олигарха? Потому что домик, на первый взгляд не слишком примечательный, выдавал себя и свою цену кованым балкончиком и деревянной обшивкой, а также антенной кабельного. Да и забор не из штакетника…
        Ворота дрогнули и с лёгким гулом поползли вверх, открывая просторный гараж. Внутри стояла, прикрытая чехлом, серебристая машина. По стенкам был развешан инструмент - чуть ли не в алфавитном порядке! Кузя встретил меня у внутренней двери и, ока ворота автоматически закрывались, взял за руку:
        - Пошли, покажу тебе мои владения!
        - Кузьмин, сколько ты зарабатываешь в месяц? - тихо спросила я.
        - Э! Вот будет штамп в паспорте - тогда скажу, - вредным голосом протянул Кузя.
        Два брата-акробата уже нашли прикрученную к дереву баскетбольную корзину и пытались забросить в неё мяч - строго по очереди, как профессионалы. Вот только попасть никак не удавалось.
        - Не разбейте тут ничего, - предупредила их я, увлекаемая вглубь участка. Там шумела вода, и мне стало чуточку не по себе. Вроде бы взрослый человек, уверенный в себе, но ведь надо волноваться, знакомясь с мамой жениха, да? Вот я и волновалась.
        Мама жениха, одетая в простенький спортивный костюм, поливала цветы на клумбе.
        - Муся, мы приехали! - громогласно объявил Кузя. Мама обернулась и выключила воду:
        - О, а я вас к вечеру ждала! Мог бы смску прислать, балбес!
        - В одном мы уже согласны, Тамара Вадимовна, - рассмеялась я.
        Я сразу вспомнила её. Мы виделись, когда жили в одном дворе. Мама Кузи была прирождённой активисткой - ей всегда было нужно больше всех. Она ругалась на дворников, когда те были пьяны, выбивала скамейки и урны для двора, собирала подписи для установки кодовых замков на подъездах… И это - работая и воспитывая детей! Вот уж у кого энергии было на троих!
        - Юлечка! А я-то думала, кого Андрей везёт! Подожди-ка, у тебя двое мальчишек?
        Она глянула на лужайку перед домом, где пыхтели пацаны, всё ещё не сделав ни одного кольца, но я со смехом запротестовала:
        - Нет, это мои братья! Детей пока нет.
        - Маленькие какие, - удивилась Тамара Вадимовна. - Ладно, что мы тут… Кушать хотите? Или поставить чайник?
        - Чайник, - хором ответили мы с Кузей, и мама усмехнулась:
        - Согласие - это важно в браке.
        Потом мы пили чай - вкусный, чёрный, заваренный по всем правилам русской чайной церемонии, а мальчишки, чудом попавшие целый один раз в корзину баскетбольным мячом, уплетали блинчики с творогом, постанывая от восторга. Когда чай закончился, Кузя повёл меня осматривать участок, а Тамара Вадимовна припахала моих пацанов к самому древнему ремеслу на земле - собиранию хвороста и поздней клубники. Клубника, подозреваю, нравилась им больше, чем хворост.
        Дом был небольшой, компактный, но добротный. Дерево и стекло, хорошие окна, двери. Участок Кузя обустроил, поделив его на зону отдыха и огород. Для себя и для мамы. В углу у забора притулилось маленькое строеньице с трубой на крыше и крохотными окошками. Указав на него, Кузя гордо представил нас:
        - Баня - Глинская, Глинская - это баня.
        - О как! Очень приятно, баня, - усмехнулась я.
        - Глинская, ты когда-нибудь занималась любовью в бане?
        - Это любопытство или предложение?
        - Конечно, предложение, за кого ты меня принимаешь? - деланно оскорбился Кузя. - Сейчас начну топить, воду нагрею, а потом попарю тебя, Глинская, от души! Веники сам делал в начале лета, есть берёзовые, дубовые, липовые…
        Я прижалась к нему, прикрыв глаза. Что-то нахлынуло, и я никак не могла понять - любовь ли, нежность, грусть или тревога
        - Кузьмин…
        - Аюшки?
        - У нас же всё будет хорошо, да?
        Он развернул меня лицом к себе, посмотрел в глаза, держа за плечи, спросил:
        - Юль, ты чего? Ты передумала, что ли? Мне теперь кольцо придётся сдавать?
        - Да ну тебя! - я даже слегка обиделась. - Можно просто серьёзно ответить на вопрос?
        - Можно. Да, Глинская, у нас будет всё хорошо. И это… Ты должна взять мою фамилию.
        - Это почему это?
        - А то несолидно получится. Перевес Глинских!
        - Кузя, а если мы никогда не найдём папу? Ты же понимаешь, что Димка с Денисом… Ну, я их единственная родня, не считая тётки, но там мрак. Я туда даже кошку не отдам, не то что детей.
        - А что тебя так беспокоит, солнце? Думаешь, я тебя заставлю сдать их в детдом?
        - Нет, но… Они же тебе никто. Чужие дети…
        - Они твои братья. Как они могут быть мне чужими? Всё твоё - моё, солнце.
        - А всё твоё? - улыбнулась я.
        - Тоже моё! - он состроил серьёзные щщи и поцеловал меня. - Пошли-ка соберём ссобоечку в баньку.
        - Вино и фрукты?
        - Эстетка! Водку и селёдку!
        - Значит, Мартини, - заключила я.
        - И виски.
        - С колбаской.
        - Люблю.
        - Колбаску?
        - Тебя, Глинская!
        Мы замерли вдвоём перед баней, обнявшись, дыхание к дыханию, представляя и предвкушая то, то будет сегодня вечером, а ещё немножечко то, что будет всю оставшуюся жизнь. И странно, но я больше не боялась. С Кузей не страшно.
        Когда наступил вечер, мы оставили мальчиков перед теликом с Тамарой Вадимовной и смылись в баню. Кузя натопил её на славу. Уже в предбаннике он стащил с себя футболку, расстегнул джинсы, и они упали на пол. Так сексуально, что у меня мурашки побежали вдоль позвоночника, а под дыхом поселился маленький электрический скатик. Красивое тело, красивый парень, мой и только мой…
        - Стриптиз? - спросила, чтобы попытаться вернуть контроль над собой, но мне это не удалось. Кузя кивнул и стащил с меня тонкий свитерок через голову. Будто кожу снял, будто обнажил эмоции и все чувства, которые я испытывала в этот момент. Стриптиз оказался стремительным и совсем не эротичным. Словно мы не виделись долгих шесть месяцев и теперь, при встрече, жадно приникли друг к другу, наслаждаясь телами и поцелуями, обычным тактильным контактом, страстью, просто наслаждаясь одиночеством вдвоём.
        Но и это длилось всего несколько минут, долгих, но прошедших. Кузя сгрёб меня в охапку и внёс в маленькую жаркую сауну:
        - Вот ты и попалась, противная девчонка! Я не забыл, как ты колебалась, когда я спросил: хочешь ли ты выйти за меня!
        Со смехом я вырывалась, но шансов не было - Кузя сильнее.
        - Я не колебалась! Честно! Кузя! Я просто… Я не могла выговорить ни слова! От неожиданности!
        - Врунишка! Тебя ждёт заслуженное наказание!
        Сопротивляться было бесполезно, да я и не собиралась. Меня положили на полок, зафиксировали в положении «мордой в доски» и гнусно захохотали:
        - Ты отведаешь моего веничка, девчонка!
        - Ой, боюсь, боюсь! - запищала я, устраиваясь поудобнее и вытягивая руки вперёд, под голову.
        - Сейчас, сейчас… - проворчал он. - Ты и не боишься совсем, да?
        - Боюсь!
        - Правильно! Меня надо бояться, - фыркнул он и потряс веником над моей спиной. Горячие брызги заставили вздрогнуть, а потом и вскрикнуть, когда первый шлепок коснулся моей кожи. Кузя гладил, тряс, похлопывал и массировал веником, казалось, всё тело целиком. А я, жмурясь, терпела жар и наслаждалась этой пыткой, чувствуя, как липнут к коже мокрые горячие листья, как пот выносит из тела проблемы и страхи.
        Потом мы выскочили из парной, и в меня брызгали тёплой водой, казавшейся с жару ледяной. Выпив по паре глотков воды, снова вошли в душный закуток бани, и Кузя разлёгся на полке, заявив, что теперь его очередь. Он учил меня, как правильно парить, как гладить веником, как шлёпать и гонять пар. Конечно, получалось не так здорово, как у него, но мне простили отсутствие опыта.
        Когда дышать стало совсем невозможно, мы вышли в душ. Мылись без мыла, просто водой, и это было самое классное ощущение - чистоты и перерождения…
        И любовью мы занимались в предбаннике - просто и желанно, как будто были женаты уже много лет, как будто знали все волшебные точки друг друга, как будто по наитию и так гармонично, что аж до слёз…
        А потом сидели, обнявшись, на диванчике, потягивая алкоголь, расслабленные, счастливые и готовые к любым переделкам, которые могли ждать нас в будущем. И только тогда я осмелилась сказать:
        - Я люблю тебя, Андрей…
        - А я думал, ты уже никогда это не скажешь, - тихонько рассмеялся он.
        - Ну вот, сказала. Как мы дошли до такой жизни, а? Ведь собирались всего лишь потрахаться для здоровья!
        - Ничего не знаю, я всю жизнь в тебя был влюблён.
        - Что? - я повернулась к нему, едав не расплескав остатки Мартини. - Это какую ещё жизнь?
        - Ну вот со второго класса, как увидел тебя, так и пропал для общества.
        Кузины глаза смеялись. Я покачала головой:
        - А чего раньше не сказал?
        - Зачем? Если бы ты чувствовала то же самое, заметила бы…
        - Балбес…
        Ну слов нет! Сколько лет жизни потеряно зазря! Надо было просто признаться… Тогда бы не было его двух браков, не было бы моих бывших, изрядно потрепавших мне нервы… Но не было бы и посиделок на кухне, разговоров за бытие, смеха и битвы подушками. Той самой, после которой нам пришлось собирать пух и перья в мусор и покупать Кузе новые подушки. Не было бы той трогательной дружбы, которая связала нас на долгие годы.
        Я допила свой бокал и снова положила голову на грудь друга. Нет, не только друга. Любимого мужчины, будущего мужа, будущего отца моих детей.
        - А вообще ты прав. Это я дура набитая. Слепая курица.
        - Ты самая лучшая, самая красивая и самая клёвая слепая курица на свете, - фыркнул Кузя, чмокнув меня в макушку.
        - Чем бы тебя стукнуть? - я наморщила лоб, размышляя. Меня снова зафиксировали крепкими объятьями, и родной голос предупредил:
        - Нет уж! Не сегодня. Я собираюсь допить виски и заняться тобой, сладенькая, чистенькая, безвольная девочка!
        - А займись, - разрешила я. - Иначе я засну прямо здесь, и тебе придётся нести меня в дом.
        - Не, легче будет принести сюда парочку одеял, - выдвинул он рационализаторское предложение.
        - Лентяй.
        - Ага.
        - Целуй меня везде, - рассмеялась. - Восемнадцать мне уже!
        - Боже, откуда эта пошлая песня в твоём репертуаре? - изумился Кузя, аккуратно укладывая меня на диван и вынимая из руки бокал.
        - Не трожь мою любимую песню… - прошептала я, принимая поцелуй.
        - После свадьбы мне придётся плотно заняться ещё и твоим культурным воспитанием, - сказал Кузя, медленно скользя губами по моей шее к груди.
        А я закрыла глаза, чувствуя, как возбуждение поднимается ему навстречу из живота.
        Займись, Андрюша, будь добр и любезен…
        Глава 29. Даже в тихий день бывают грозы
        25 августа, воскресенье
        Совершенно неожиданно я проснулась почти в двенадцать дня. И нет, не в бане. Кузя всё-таки сделал усилие и перенёс меня в дом. Когда я открыла глаза, то увидела голубое небо в рамке окна, чуть завуалированное тонкой прозрачной шторкой. В доме было тихо, только где-то во дворе жужжало нечто электрическое. А потом я услышала голоса мальчишек. Через приоткрытую створку до моего носа долетел запах жарящегося мяса. Боже… Я хочу так просыпаться каждый день!
        Поднявшись, я огляделась. Сумка с вещами лежала в углу. Я оделась, взяла зубную щётку и спустилась на первый этаж, в ванную. А неплохо Кузя устроился тут! Даже не душ, а настоящее джакузи в углу! И водичка горячая из крана течёт, что ещё сказать - дача почти в городе. Со всеми удобствами.
        Я умылась, почистила зубы и внимательно вгляделась в своё отражение в зеркале. Отдохнувшая, выспавшаяся, а под глазами круги. С чего бы? Надо сделать маску… Убрать эти припухлости. Вот вернусь домой и займусь собой… А пока…
        На кухне Тамара Вадимовна быстрыми и точными движениями нарезала огурец кружочками. Увидев меня, улыбнулась:
        - Ну, с добрым утречком. Как спалось на свежем воздухе?
        - Отлично, спасибо, - с лёгким смущением ответила я. - Давайте помогу.
        - Да я уже закончила. Вон чайник горячий, завари себе чаю. Кофе нет, уж не обессудь.
        - Ничего страшного. А где Ку… Андрей?
        - С мальчишками шашлыки жарит во дворе. Хорошо, что дождя нет.
        - Да, хорошо…
        Стало как-то неловко. Вроде и поговорить не о чем… Я налила в большую глиняную кружку заварку, разбавила кипятком из пузатого чайника и присела к столу. Тамара Вадимовна бросила на меня странный взгляд и кивнула:
        - А налей-ка и мне, будь добра. Пусть салат пока настоится, попьём чайку вместе.
        Через минуту я поняла, почему она решила попить со мной чаю. Размешав кусок сахара в кружке, Тамара Вадимовна спросила, как будто между прочим:
        - А что, Юля, ты беременна?
        Я даже поперхнулась и закашлялась. Уставилась на Кузину маму во все глаза:
        - С чего вы так решили?
        - Ну, как-то всё быстро между вами случилось…
        - Сама в шоке! - мне захотелось свести всё к шутке. Нет, она, конечно, права, всё быстро и как-то бесповоротно, но ведь Кузя меня любит! И я его… Не только же по залёту люди женятся!
        - Я помню, как он на тебя ещё в школе запал. Думала тогда, что вы будете встречаться, но не сложилось.
        И что ей ответить? Что тогда рассматривала её сына только в качестве друга? Или что у меня папа ушёл, а мама заболела? Да кому это интересно?
        Поэтому пробормотала что-то типа: «Ага, как-то так» и уткнулась носом в кружку. Тамара Вадимовна помолчала и добавила:
        - Ну, теперь-то Андрей изменился, у него и деньги, и статус… Целая фирма, и довольно-таки успешная… Я понимаю. Это выглядит по-другому, конечно. Но, видишь ли, Юленька… Я хочу, чтобы мой сын был счастлив.
        А вот тут мой мозг сделал стойку. Деньги? Фирма? Статус? Кузя сисадмин! Какой статус?
        И тревожный звоночек - а на что он такую дачу отгрохал?
        И ещё мысль - он не может быть начальником, начальник этот плюгавенький дядька, шеф, который подарил Кузе на днюху какое-то суперсовременное кресло…
        И желание: найти Кузю прямо сейчас и применить к нему пытки третьей степени, чтобы узнать правду. Не может же он врать собственной матери…
        Или может?
        Господи, да о чём я вообще? Это же Кузя! Я его сто лет знаю, он не врёт мне. Не досказывает, да, но не врёт!
        И наркотики он не продаёт. И с бандитами не связан. Только не Кузя.
        Может, я просто неправильно поняла его маму?
        - Вы говорите, что у Андрея своя фирма? - игнорируя значительный взгляд Тамары Вадимовны по поводу счастья сыночка, спросила я. - «Нью Лайн», да?
        - Да, он её основал и поднял с нуля, теперь директор.
        Нет, я ему сейчас покажу Кузькину мать! В смысле, не Тамару Вадимовну, а вообще. Интересно, почему он мне не сказал правду?
        - Пойду поговорю с Андреем, - пробормотала я и встала. - Захватить салат?
        - Я сама, Юленька.
        Ну и ладно. Сама так сама. Мне ещё Кузьмина убивать.
        Он торчал над кирпичным барбекю, сложенным недалеко от бани, и весело насвистывал, болея время от времени за одного из братьев:
        - Димыч, сбоку кидай, сбоку! Дениска, изо всех сил бросай мяч!
        - Он тяжёлый! - пыхтел мелкий.
        - Ничего, зато мышцы нарастишь!
        Кузя лихо перевернул поджаренный с одной стороны шашлык и улыбнулся:
        - Глинская, привет! Как спалось?
        - Хорошо спалось, - буркнула я.
        - А что такое?
        - Да вот… Вопрос у меня есть к тебе один.
        - Ну, если только один - валяй свой вопрос!
        Мне захотелось стукнуть его по носу. Ну что за человек? Неужели нельзя быть немножко серьёзным хотя бы раз в день?
        - Кузьмин, ты собрался начинать нашу семейную жизнь с обмана? - спросила в лоб, и Кузя насторожился:
        - С какого ещё обмана? Ты чего, Юль?
        - Когда ты собирался мне сказать, что ты директор фирмы?
        Я пристально смотрела на него, и Кузя виновато спрятал глаза. Потом пробормотал:
        - Ну ведь всё равно узнала бы! Ты ж секретарь, ты доки печатаешь…
        - Может быть, ты решил меня проверить на корысть?
        - Вот уж нет! - запротестовал он. - Я тебя давно знаю. Что я, дурак?
        - Дурак.
        - Ну, если только чуть-чуть…
        - Кузьмин, вот фиг я за тебя теперь выйду!
        - Ты уже согласилась, - с беспокойством возразил Кузя. - Так нечестно!
        Нечестно?! Нечестно! А вот это всё честно? Я схватилась за кольцо и принялась с остервенением скручивать его с пальца. Кольцо не поддавалось, вот Кузя, даже размер не мог правильный подобрать!
        Ладонь накрыла мои руки, и спокойный голос произнёс:
        - Юль, не делай этого.
        - Почему? - отчаянно бросила я, вырвав руку. - Если ты соврал в такой малости, будет и другая ложь!
        - Я не соврал. Я просто не сказал тебе. Не думал, что это важно!
        - Важно всё! И это не мелочь. Ты показал, что не доверяешь мне!
        - Я доверяю, Юльк! Ты одна знаешь все детали моей жизни. Ты одна. Даже Мирусь не в курсе!
        Кузя шагнул ко мне, не оглянувшись на дымящиеся шашлыки, обнял, несмотря на сопротивление, и сказал тихо, на ухо:
        - Я люблю тебя, Глинская, так давно и так сильно, что сейчас мне больно. Не делай мне больше больно, пожалуйста…
        - Я не хочу, чтобы ты мне врал… Или недоговаривал, что почти одно и то же!
        Сопротивление было сломлено. Точнее, угасло само по себе. Я вспомнила, как нам было хорошо в последние пятнадцать дней, и даже удивилась, что так вспылила. Ведь можно было просто поговорить… Мы с Кузей всегда могли говорить обо всём на свете, а тут…
        - Не буду. Обещаю больше никогда не врать, договаривать всё и не скрывать факты. Ты довольна?
        - У тебя шашлык горит, - всхлипнула я, готовая разреветься.
        Кузя, не выпуская меня, оглянулся, подвинул шампуры в сторону и снова вернулся:
        - Мир?
        - Мир.
        - Шашлык?
        - Давай.
        Я глянула ему в глаза - в тёмные, яркие глаза, которые улыбались так тепло, что я растаяла, забыла нафиг про сегодняшние откровения и выдохнула в его плечо:
        - Кузя, мне вредно так много спать, честное слово!
        - Да, ты что-то психанула, мать, - фыркнул он, целуя моё лицо. - Это приближается знаменитый ПМС? Мне запасаться тазиком, чтобы прятаться под него?
        - Да ну тебя, - я уткнулась лбом ему в плечо и пробурчала: - У меня не бывает ПМСов…
        - Ну, значит, ты беременна, - бросил Кузя.
        - Шуточки у тебя! - я шлёпнула его по руке. - Сплюнь!
        - Почему это? - он снова занялся шашлыками и сказал спокойно: - Я хочу иметь с тобой детей.
        - Вот так сразу? И даже пожить для себя не хочется? - подколола я его, с ужасом прислушиваясь к себе. Неужели я и правда…
        - Пожили уже. Пора думать о маленьких Кузьминых, которых я оставлю после себя.
        - И о маленьких Глинских! - сказала я из чистой вредности. Кузя помотал головой в сторону моих братьев:
        - Вон они оставят маленьких Глинских. А мы с тобой - Кузьминых.
        Он усмехнулся и добавил:
        - Представляешь, я никогда не хотел детей со своими бывшими.
        - Ты был моложе и глупее, - рассмеялась я.
        - Фигушки. Я всегда был умный! Просто, разводясь, думал: «Боже, какое счастье, что у нас нет детей!» А теперь… В общем, я хочу. Девочку и мальчика, как минимум.
        - Ты не нормальный мужик.
        Я подошла сзади и обняла его. Кузя боднулся:
        - У меня шампуры в руках!
        - Пф, мне не страшно!
        - Точно? - он повернулся ко мне со зверской рожей, шампуры наперевес, и я не выдержала, расхохоталась:
        - Видел бы ты своё лицо!
        - Ангельское…
        - Маньяк.
        - Потому что голодный.
        - Проглот.
        - Если я прав, скоро ты будешь проглотом.
        - Сплюнь!
        - Не дождёшься.
        - Шашлыки готовы? - раздался голос Тамары Вадимовны от крыльца. - У меня салат перегорает… А вы тут болтаете. Мальчики! К столу!
        - Руки мыть, - автоматически послала я братьев и первой села за стол: - Я проголодалась, как волк!
        - Вот. Я же говорила, - торжествующим тоном ответила моя будущая свекровь. - Андрей, ты наконец-то перестал покупать презервативы! Сколько лет уже жду внуков.
        Глава 30. Когда любовь пахнет сеном
        25 августа, воскресенье
        После шашлыков, которые получились отменными, как и всё, чего касались Кузины руки, мы с мальчиками занялись яблоней и грушей в саду. Впрочем, молодёжь собиралась совершить ещё один набег на клубнику, но грозная Тамара Вадимовна запретила. Что странно - Димка с Денисом слушались её с полувзгляда. Не то что меня. По этой причине я решила не париться, а отдохнуть.
        Собрав фрукты, мы отнесли их на кухню, где Кузина мама уже поставила вариться компот, и тут меня перехватил мой будущий муж. Он торчал на телефоне, пока мы развлекались в саду, а теперь появился без него, зато с толстым покрывалом и термосом.
        - Куда ты собрался? - с любопытством спросила я.
        Кузя подхватил меня под локоть и увлёк за собой во двор, тихо сказал:
        - Мы пойдём гулять! Займёмся туризмом.
        - Сусанин! Каким туризмом? Куда ты меня тащишь? - со смехом спросила я, старательно перебирая ногами по дорожке, чтобы не запнуться.
        - Секрет фирмы, - со своим обычным загадочным видом ответил Кузя. - Но обещаю, будет классно!
        - Подожди, мы всё ещё продолжаем марафон?
        - А как же! Я не собираюсь платить за тебя в Тае!
        - Кузьмин, а у нас нет случайно какого-нибудь пункта про форс-мажор или что-то в этом роде?
        Этот вопрос я задала, когда мы были уже за забором дома, в каких-то диких травах вне Лисьего Носа. Позади виднелся редкий лес, а где-то за нашими спинами дышал залив. Хоть его и не было видно, почти не было слышно, крики чаек указывали на близость воды. Кузя остановился, обернулся ко мне.
        - Чёрт, а ведь ты права!
        Он запустил пальцы в волосы и рассмеялся:
        - Конечно, мы же изначально говорили за свадьбу, но ты отказалась! А теперь согласилась. Так что норм, можно марафон прерывать на этой оптимистичной ноте и объявлять великодушную ничью.
        - Мирусю объявлять, да, - весело сказала я. - А то он будет скучать без наших видосиков.
        - Он поймёт, простит… накормит. Ладно, не пропадать же сегодняшней идее, правда?
        - Что ты задумал?
        Мы снова двинулись вперёд. В перелеске Кузя старательно лавировал между деревьев, а я тащилась сзади и наслаждалась одним из последних летних дней. Холодное уже северное солнце едва грело, ветерок путался в ветках, лаская лицо и волосы, пахло преющей травой, землёй, влагой…
        - Пришли.
        Кузя обернулся и указал на странную постройку таким жестом, словно пригласил меня в Букингемский дворец, не меньше.
        - Что… что это такое? - фыркнула я от смеха.
        Постройка была приземистой, деревянной, без стен, зато с крышей на четырёх столбах. И наполнена до половины свежим, уже немного подсохшим сеном. Ей-богу, как кормушка для гигантских трёхметровых оленей!
        - Это, Глинская, современный аналог стогу сена, - с важным видом объяснил Кузя. - В стога сейчас не складывают, сразу в рулоны закатывают. А тут неподалёку что-то вроде экофермы. Они по старинке не могут, а в рулоны не хотят. Вот хозяин и придумал такие сеновалы ставить. Прошу!
        - Ты совсем уже ку-ку, Кузьмин, - возмутилась я, оглядывая открытый всем ветрам и взглядам «стог». - Это как стриптиз на Дворцовой площади устроить. Я на это не подписывалась!
        - Во-первых, тут никого нет, - Кузя нырнул под крышу, раскидывая сено с середины и устилая его покрывалом. - Во-вторых, мы не будем громко стонать. А в-третьих… Ой, всё! Залезай!
        - А вдруг…
        - Никаких вдругов!
        Видя, что я сомневаюсь, Кузя спрыгнул на землю, подхватил меня на руки и жестом русского сеятеля швырнул моё тело на сено. Я завопила от неожиданности, потеряв равновесие, но Кузя тут же оказался рядом, со смехом обнял:
        - Ну конечно, если ты будешь так орать, даже козы с фермы придут посмотреть, что случилось!
        - А чего ты кидаешься, будто я мячик? - обиженно протянула, но не устояла перед нежными поцелуями, которыми Кузя успокаивал меня. В конце концов, на пляже тоже было людно, а уж в магазине или в ресторане… Это же Кузя, он никогда не подставит меня!
        Но сегодня страсти не получилось. То ли вчерашняя баня меня вымотала и расслабила, то ли плохо выспалась (или слишком хорошо), но мне было ужасно лениво и хотелось мурлыкать, как кошка, просто прижимаясь к Кузиному боку. Я понимала, что выглядит это не очень красиво - как будто мы уже женаты, и я начинаю превращаться в старую тётку с вечно больной головой, но ничего поделать с собой не могла. Как это у мальчиков? «Не стоит».
        А может, я и правда заболела?
        Ноги отчего-то свело, как будто по ним ползали целые стаи очень тяжёлых мурашек. А ещё они, наверное, пели очень нежные колыбельные, потому что меня рубило так заметно, что Кузя даже рассмеялся на ухо:
        - Глинская, я что, тебя сюда спать привёл?
        - Не сексом единым… - пробормотала я, пристраиваясь к его плечу и зарывая ноги в неожиданно тёплое сено. Кузя обнял меня, уложив голову в сгиб локтя, и чмокнул в висок:
        - Спи… Спи, девочка, у нас целая жизнь впереди. Но так и знай, будешь должна.
        - Я вообще везде кругом тебе должна, Андрюш…
        И уснула, ощущая его безмолвный смех в дрожи плеча.
        Глава 31. А свадьбы здесь тихие
        26 августа, понедельник
        - Ну что, Димка, я тебя поздравляю!
        Сказала брату это и смотрела, как он изо всех сил сдерживается и не прыгает по улице. Пытался вести себя солидно, как и полагает курсанту Суворовского училища. Но через несколько секунд не выдержал и заскакал горным козликом куда-то вбок:
        - Ура, ура, меня приняли! Меня приняли!
        - Ура, я согласна, - рассмеялась. - Сегодня вечером отпразднуем это дело тортиком!
        - Тортик - это де-ело! - довольно похлопал себя по животу пацан. Потом насторожился: - Может, не надо тортика?
        - Почему?
        - Ну… Надо же, наверное, форму покупать, учебники, тетрадки…
        - Тебе всё выдадут, балда. И форму, и учебники. А ещё тут написано, что тебе полагается тысяча рублей в месяц! А когда мне дадут опекунство, то будешь получать по две тысячи.
        - Так это твои деньги…
        - Нет, братец, это твои. И тратить их будешь самостоятельно. Или копить - как захочешь.
        Он наморщил лоб и задумался. Думал долго, пока пробирались по паркингу у моей машине, потом сказал:
        - Я буду копить. Тогда смогу на Новый год и на днюху Пете с Дениской подарки купить.
        - Договорились, - ответила я, вспомнив, что не записала даты рождения братьев в календарь. Надо сделать… А пока…
        - Садись и пристегнись, - велела брату. - Отвезу тебя домой, а сама всё-таки выйду на работу. А то даже неприлично уже.
        - А Денис будет в саду до вечера? - деловито спросил Димка.
        - Так точно.
        - О! Буду смотреть «Сверхъестественное» на телефоне! - обрадовался брат. - А то он вечно хочет смотреть со мной, а потом боится и ночью не спит!
        - Эй, ты хорошо сдал экзамены, но не забудь, что нам сделали большое одолжение! - напомнила я ему. - Тебе надо позаниматься перед началом учебного года, чтобы не скатиться в учёбе.
        - Да ла-а-адно, я же всё помню, ты же видела! Четвёрки!
        - Ага, и пятёрки по физподготовке! - фыркнула я от смеха. - Попрошу Женьку набросать тебе примеров по математике. И диктантов подиктовать…
        - Юлечка, не надо примеров! - испугался пацан. - Я честно-честно буду хорошо учиться! И дисциплину соблюдать! Через неделю же в училище, а увольнительная только раз в месяц, Петя говорил! Дай телик посмотреть, а?
        - Ладно, - сдалась я. Мать из меня никакая. Слабачка. Всё равно буду баловать. Мало ли что ждёт мальчиков в будущем…
        Сдав брата на Женьку, я принялась спешно одеваться. Вчера мы приехали с дачи поздно вечером, отвезли Тамару Вадимовну домой, а потом, уложив мальчиков, всё же провели последний тур марафона в уютной и тёплой постели. Результат - чуть не проспали. Кузя на работу, Дениска в садик, а мы с Димкой на экзамены в Суворовское. Поэтому оделась я по-спартански - в джинсы и толстовку. А сейчас искала что-нибудь больше подходящее к должности. Нет, медицинским секретарём работать было легче: как и у врача, нет проблем с выбором наряда, всё равно белый халат скроет одежду…
        Женька подошла сзади и скривилась поверх моего плеча в зеркале:
        - Ты одеваешься, как молодящийся школьный завуч.
        - Много ты понимаешь, - бросила, пытаясь стянуть узкую водолазку с плеч. Сестра протянула мне платье-комбинезон цвета нюд, которое очень любила, и сказала:
        - Надень-ка вот это.
        - С чего бы это вдруг? - удивилась я, поправляя бретельки лифчика. - Я в офисе работаю, ты забыла? А это… Слишком фривольно.
        - Госспаде! - протянула Женька с безнадёгой. - Ты выходишь замуж за начальника фирмы! Ты его секретарь! Думаешь, он тебя уволит из-за несоблюдения дресс-кода?
        Пожав плечами, я взяла плечики с платьем, неуверенно ответила:
        - Нет, наверное, не уволит…
        - А может, даже повысит зарплату, - хихикнула Женька. - Накрась морду лица! И лодочки не забудь!
        - Евгения! Мне не нравится твой вид.
        - А то с моим видом не так?
        - Слишком очевидно загадочный. Рассказывай немедленно, что ты задумала и кто твои сообщники!
        - Ой, вали ты уже на работу, пожалуйста! Задумала я тут, понимаешь… Уже нельзя одолжить шмотку, сразу подозревают в корыстных намереньях!
        Я покачала головой, влезая в платье и застёгивая молнию на лифе. Как будто я не знаю эту девчонку! Она точно что-то задумала, но ни за что не скажет. Упрямая зараза… Ладно, хоть я и не люблю сюрпризы, придётся с этим жить. Разберусь с этим позже, мне надо поторопиться, скоро обед закончится, и в городе будут пробки…
        Когда я прорвалась сквозь ряды питерских автомобилистов и, припарковав машину, открыла дверь офиса, было без пяти два. Вдохнула воздуха в грудь и объявила с порога:
        - Всем привет, я вышла на работу!
        - Вы кто, женщина? - удивлённо откликнулась Петровна, пробегая мимо с сумочкой. - Посторонним сюда нельзя.
        - Эй, ты чего? - я даже рот раскрыла от неожиданности, а главменеджер захохотала, как только она умела это делать - заразительно и громко:
        - Боги, всегда хотела сказать это! Юль, ура! Решила все проблемы?
        - Вроде решила, - улыбнулась я, погладив по ушкам подскочившую Ритку. - Всё, жажду работать и приносить пользу обществу.
        - Иди приноси, потому что Второй у тебя на столе оставил таки-ие завалы - мама не горюй!
        Звонко профейспалмив, я заторопилась к столу в секретарском закутке. Завалы ждали меня, а я уже представляла, как разбираю, подшиваю, вношу и регистрирую. Работа - это всегда хорошо. Потому что за неё дают зарплату.
        Три часа пролетели как один миг. Вроде бы только что пришла, а уже Кузя обнимает меня сзади, закрывая глаза ладонями.
        - Нет-нет! Мне надо закончить с бумагами! - запротестовала. - Езжай домой, я приеду позже.
        - Фигушки, Глинская. Где твоя сумка?
        Он насильно поднял меня с кресла и, положив руку на талию, повёл к выходу:
        - У нас ещё есть дело сегодня.
        - Какое дело? Я Димке обещала торт купить в честь его поступления, но это нельзя назвать делом.
        - Торт? Торт - это хорошо, - плотоядно облизнулся Кузя. - Но ты права. Какое ж это дело? Не-е-е, у нас другое дело.
        - Марафон? - почти обречённо уточнила я.
        - Не пытайся, не угадаешь, - Кузя щёлкнул меня по носу и сразу же чмокнул в то же место. - Пошли, нас ждут.
        - Кто? Кто ждёт, Кузьмин? Что ты ОПЯТЬ задумал?
        - Ой, ну чего ты такая нерисковая, Юлька?! - засмеялся Кузя на лестнице. - И ещё один вопрос: когда ты уже научишься мне доверять?
        - Я стараюсь. Но это трудно.
        - Всё, не ссы, прорвёмся. Кстати, платье обалденное! Ты в нём смотришься атас!
        - Спасибо, - кокетливо ответила. - Всё для тебя.
        - Ты ж моя радость!
        У Казанского на парковке я увидела весьма живописную группу. И тут же в голове мелькнула подозрительная мысль: «Это заговор!» Было похоже, да. Во-первых, у моей машины торчала Женька - нарядная и накрашенная - с обоими пацанами. Во-вторых, она оживлённо болтала с Тамарой Вадимовной. В-третьих, от своей машины к ним спешил запыхавшийся Мирусь.
        Я дёрнула Кузю за руку и протянула:
        - Это что за собрание такое?
        - Это мы, Глинская, идём жениться, - весело ответил тот.
        Я на секундочку обалдела, встала, развернув его лицом к себе, и внимательно вгляделась в глаза. Боже, да он не шутит! Он совершенно серьёзен, хотя и смеётся. Блин… Вот это сюрприз, да…
        - Нет, подожди! Ты что? Мы же сейчас можем только документы подать. Нас никто не распишет!
        - Нашла проблему! Надо знать, кого и как просить, - подмигнул Кузя и потянул меня дальше. - Ты, Глинская, не знаешь, с кем связалась.
        - Юлька! - Мирусь догнал нас и чмокнул меня в щёку: - Поздравляю! Кузьмин. Мужик.
        Оба Андрея обменялись рукопожатиями, а я нахмурилась:
        - Заговорщики, блин…
        - Ну чего ты агришься, мать? Вон женщины жалуются, что мужчин не затащить в ЗАГС, а твой сам тебя туда ведёт!
        - Да ну вас, ребята, - обиделась я. Женька спросила:
        - Что за вид? Чем ты недовольна?
        - Юль, ты не хочешь выходить за меня? - тихо спросил Кузя. И его пальцы сжали мою ладонь - нервно, ожидающе. Я приникла к нему, не стесняясь окружающих, ответила так же тихо:
        - Я хочу. Но я хочу настоящую свадьбу - с белым платьем, с голубями, с лимузином… Пошлую мещанскую свадьбу на сто человек! Понимаешь?
        Кузя рассмеялся, как мне показалось, с облегчением и выдохнул:
        - Всё это у нас будет, но позже. Я обещаю: будет платье и лимузин, и голуби, и фотографии на фоне Медного всадника! Мы сегодня просто распишемся. А потом, если хочешь, даже обвенчаемся. Я готов.
        - Честно? - переспросила, как ребёнок. - Всё-всё будет?
        - И позовём много гостей, и поедем в свадебное путешествие…
        - В Тай, - хохотнул Мирусь. Поняли его только мы, остальные принялись советовать:
        - Лучше в Египет!
        - Какой Египет, там эти, террористы! Лучше всего Париж - столица влюблённых!
        - Париж - это дорого, вы что? Вообще, Европа жутко дорогая…
        - Ну не в Азию же ехать! Можно ещё в Америку, конечно, но туда же надо лететь! На самолёте…
        - Греция!
        - Кипр ещё…
        - Так! - прервал прения Кузя. - У нас вообще-то работница ЗАГСа ждёт и плачет тоскуючи. Поэтому - по машинам. Мирусь, бери пацанов и маму, Женька к нам.
        - Поскакали, - согласился друг.
        И мы поскакали. Связи у Кузьмина оказались аж на Английской набережной. С замиранием сердца я смотрела на Дворец бракосочетаний и понимала - всё, меня застолбили. Я теперь буду Юлией Кузьминой на веки вечные и жить буду с Кузей. Закончилось время, когда я мечтала встретить родственную душу и создать семью. Как-то неожиданно всё вышло само собой. Мой любимый человек всегда был рядом, только тихарился. А потом как ворвался в мою жизнь, как перевернул её с ног на голову…
        - Уважаемые гости, прошу вас подождать в холле, - сказал Кузя, когда мы вошли в ЗАГС, - пока мы занимаемся формальностями. За десять минут управимся, надо полагать.
        И предложил мне локоть, как галантный кавалер. Глубоко вздохнув, я улыбнулась и последовала за ним.
        Формальности и правда закончились очень быстро. Загсовая дама провела нас в кабинет, отобрала паспорта и велела заполнить заявления без даты. Пока она шлёпала на странички паспортов печати, мы пыхтели с ручками и бланками. Потом нам вернули документы и вручили свидетельство о браке, напомнив, что мне нужно сменить паспорт в срок до тридцати дней. И поздравили.
        - Целоваться не будем? Не будем, - весело сказал Кузя. - Спасибо большое за услугу!
        - Кузя, сколько ты ей заплатил? - шёпотом осведомилась я уже в коридоре.
        - Пусть это останется маленьким секретом между мной и тётей из кабинета, - подмигнул мне уже муж.
        - Блин, это я уже с твоей фамилией?
        - Юлия Кузьмина, звучит, а?
        - Нормально, - фыркнула я. - Аристократичности меньше, конечно…
        - Но-но! Поговори мне тут, женщина!
        Кузя привлёк меня к себе и поцеловал в губы. Наши дыхания смешались, спутались, сердца забились в унисон, как и должно было быть, как я всегда это себе представляла. Дай бог, чтобы навсегда, подумала я. Дай бог…
        Из ЗАГСа мы поехали не домой, как я думала, а в ресторан. Всё-таки Кузя, когда хотел, умел пустить пыль в глаза и шиковать! Меню с буквами «ять», уютный кабинет с диванчиками, официант, будто вышедший из девятнадцатого века, с салфеточкой через руку, паровые котлеты из трёх видов рыбы и «томлёная картофель а-ля Пушкин» порадовали безмерно. Мужчины взяли «хреновуху», дамам принесли шампанское, а детям молочные коктейли.
        И слово взял Мирусь.
        Вставать не стал, поднял стопку и начал:
        - Ну что, молодожёны? Хочу выпить прежде всего за себя, любимого, ибо без меня вы бы сейчас не раздумывали, где купить обручальные кольца.
        - Кузя, ты не купил кольца? - с притворным ужасом подколола я мужа.
        - Ай беда-беда, огорчение, - пропищал он шутливо. - Завтра после работы поедем выбирать, солнце! Не хотел без тебя покупать.
        - А договариваться о свадьбе и устраивать сюрприз без неё хотел, - фыркнула Женька.
        - С твоей сестрой никогда не знаешь, чего ждать, - вежливо объяснил Кузя. - Её надо хватать горяченькой и нести через плечо в пещеру… то есть, в ЗАГС. А то передумает.
        - Зачем Юлю в пещеру? - удивился Дениска, а Димка пихнул его в бок:
        - Маленький ещё, не поймёшь!
        - Будто сам большой, - пробурчал мелкий обиженно.
        - Короче! - призвал всех к порядку Мирусь. - Тост. За меня, сводника, и за вас, сладкая парочка! Чтоб у вас всё было и вам за это ничего не было!
        - Отличный тост, - восхитился Кузя. - Ты бы иногда менял бы его… А то десять лет один и тот же!
        - Ну прости, я мент, а не поэт.
        - Будем, - ответил Кузя и чокнулся с ним, потом поднял стопку: - За сводника.
        Вторым тостом мы выпили за красивых женщин, как того требуют правила русского этикета, а уж потом за нас с Кузей. Наевшись, мальчишки плотно засели в телефонах - моём и Женькином, а мы, оставив остальных за столом, отпросились в туалет.
        Когда я открыла дверь с изображением стилизованной тётки, Кузя оглянулся и быстро втолкнул меня внутрь, сам проник следом и запер дверь на замочек. Я рассмеялась:
        - Мы уже это делали здесь!
        - Здесь, в «Гоголе»? - удивился Кузя, расстёгивая молнию на моём платье. - Не помню. Пьяный был, что ли?
        Платье сползло с моих плеч, Кузя расстегнул лифчик, а я не могла удержаться от смеха. Жук, какой он всё-таки жук! Своего точно не упустит! Тёплые руки скользнули по спине, вызвав неконтролируемый озноб, сладкий и волнительный. Губы завладели губами, покусывая игриво, из расстёгнутой ширинки выпрыгнул полностью готовый к употреблению член…
        - Кузьмин… - задыхаясь от нахлынувшей страсти шепнула я. - Презерватив…
        - А надо? - спросил он, прокладывая дорожку из поцелуев к моей груди.
        - Ты же не собираешься заводить ребёнка прямо сейчас?
        - Нет, но ты, походу, уже…
        - Дурак! Я не беременна!
        - Как знать, как знать, - философски закончил он нашу томную беседу, сомкнув губы на соске. Слов у меня не осталось, одни мысли, как одна нецензурные, и я застонала едва слышно. Марафон закончился. Теперь мы будем вместе целую жизнь… Теперь мы можем делать это каждый день и даже чаще…
        Горячий член вошёл в меня рывком, заставляя стонать громче, и толкнулся на всю длину, как в первый раз. А я, как в тот же первый раз, продолжила движение к нему, закусив губы, отдаваясь полностью проклятому плотскому наслаждению, отдаваясь без остатка самому лучше мужчине на свете, отдавая всю себя и впитывая его всей кожей, медленно умирая в предвкушении оргазма.
        Снова и снова.
        Как в первый раз.
        В который раз.
        Как будто завтра нас уже не будет… Как будто мы вечные любовники и времени не существует. Существуют только наша любовь, притяжение тел и сопряжение душ, неумолимое и беспощадное.
        - Люблю тебя…
        - Люблю…
        - Ты космос!
        - Как это банально, Кузя!
        - Как умею.
        - А двадцать дней ты всё-таки не выдержал!
        Эпилог
        А потом, через несколько дней, я скажу ему, что у меня задержка. Что меня тошнит по утрам и хочется мороженого со вкусом горчицы. И покажу тест с двумя полосками.
        А он ответит, как всегда, с юморком: «Теперь как честный человек я буду обязан на тебе жениться!»
        А я ему скажу ехидно: «Ты балбес! Мы уже!»
        А он меня поцелует и обнимет, положит руку на пока ещё плоский живот, и мы будем молча стоять на кухне, пока кофеварка делает два кофе, а в комнате мои братья ссорятся, какой канал включить на телевизоре.
        А ещё нам дадут опеку над мальчишками. Мы вместе будем воспитывать Дениску и подкармливать суворовцев Петю с Димкой.
        И через долгих девять месяцев у нас родится девочка, которую мы назовём в честь моей мамы. А потом, через два года - мальчик. Он получит имя Кузиного папы. Нам станет тесно в квартире, и мы купим дом в пригороде.
        Потом Женька, моя красавица Женька, окончит свой институт иностранных языков и неожиданно для всех выскочит замуж за французского аристократа, став мадам Эжени де Прюнель. Он увезёт её в столицу влюблённых, в апартаменты на берегу Сены, а мы будем волноваться за сестрёнку. Просто потому что любим её.
        Однажды я оглянусь на свою жизнь и улыбнусь ей. Как Кузя и обещал, у меня будет всё. Семья, дети, дом, собака породы лабрадор и кошка, Мухина дочка. Мои братья вырастут и станут хорошими людьми. Петя - военным врачом, Димка - капитаном ракетных войск, а Дениска будет писать отличные фантастические романы. Наши с Кузей дети с отличием закончат школу и поступят в университет, каждый в своё время, и через некоторое время познакомят нас со своими будущими мужем и женой. Правда, дочка вскоре разведётся и снова приедет жить к нам, уже с маленькими близнецами. Дом снова наполнится детским смехом и плачем, а Кузя расцветёт в роли дедушки.
        Я даже научусь вязать внукам модные шапки, которые будут на них плохо сидеть, и когда малыши пойдут в школу, то будут стесняться этих шапок, стаскивать их, выйдя из дома. И я буду знать об этом, но сердиться на внуков не стану.
        Моя жизнь удастся.
        Я буду счастлива. Пусть не каждый день, но зато стабильно. И иногда просыпаться в холодном поту, вздрагивая, потому что увижу кошмар, как отказала Кузе в марафоне. И мне покажется на несколько секунд, что ничего не было - ни свадьбы, ни детей, ни внуков.
        А потом я прижмусь щекой к любимому, ещё крепкому и надёжному плечу Кузи, улыбнусь сама себе и снова усну.
        Спорим, что так и будет?
        Конец