Богиня под прикрытием Людмила Гурламская
        На далекой Адельтерре юная Богиня любви ищет кандидата в возлюбленные, совсем не ради личного счастья, но рассчитывая таким образом взять под контроль свою нестабильную божественную силу. Ее благословение настигает мужчину где-то в тридесятой галактике, за миллионы световых лет от нее самой, да еще и не в самый удачный момент. Собственно, встреча с возлюбленным и не входит в планы Богини, ей нужен опыт всего лишь платонической любви, но согласится ли с этим мужчина, которого она выбрала?
        Людмила Гурламская
        Богиня под прикрытием
        Пролог
        — Что такое доверие, брат?  — вопрос сочился сарказмом, а тот, кто его задавал, напряженно ожидал ответа, но вместо этого услышал лишь глухое рычание и криво усмехнулся.
        Собеседник был занят. Отстреливался.
        — Не знаешь…  — насмешливо протянул он.  — Может быть, ты знаешь, зачем я прикрываю твою спину?
        В ответ последовала серия выстрелов, разочарованный рык и еще один выстрел.
        — Не знаешь…  — с прискорбием констатировал он.  — Тогда, в чем сила, брат?
        — Меня аннигилируют прямо сейчас вместе с тобой! Нашел время для философских бесед!  — в этот раз ему все же ответили, но это было больше похоже на разъяренное шипение какого-то зверя, чем на человеческую речь.
        — В единстве сила, брат,  — спокойно проговорил он и вышел из-за спины того, кого называл братом.  — И в доверии,  — добавил он через несколько минут, опуская оружие.
        Его слова раздались гулким эхом по пустому помещению…
        Глава 1. Семь благословений
        АДЕЛЬТЕРРА
        Резиденция Богини искусств и ремесел содрогалась звуками разъяренных женских голосов. Ведьма спорила с Богиней. Разве может Ведьма спорить с Богиней? Почему бы и нет, если они лучшие подруги.
        — Я просила, чтобы твой сын не приближался пока к моей дочери?  — в пятый раз гневно вопрошала ведьма.
        — Ксень, да он и не приближался!  — Богиня отвечала спокойно, но глухое раздражение уже начинало потихоньку нарастать.
        — А это тогда что?  — на диван упал браслет из серебристого металла, украшенный силуэтами кошек в разнообразных позах.
        Богиня скосила глаза на украшение.
        — Этот браслет сделал Эльдар, наш сын о нем даже не знает,  — сказала она.
        — Ну конечно!  — Ксения эмоционально замахала руками.  — И о том, что его фамильяр по ночам носит украшения моей дочери, он тоже не знает, да? Диана, кому ты это рассказываешь?  — подарила подруге укоризненный взгляд и с размаху опустилась на диван рядом со злополучным браслетом.
        — Ты его явно не видела,  — Диана усмехнулась и тоже присела в кресло напротив.  — Это был Вангог, фамильяр Ратмира. Шейла его попросила…
        Ксения схватилась за голову и застонала.
        — И эта лапу свою приложила!  — с досадой проговорила она.
        — Ксень,  — Диана устало вздохнула,  — ты же знаешь, у Маруси вот-вот инициируется ее ведовской дар и…
        — Вот именно поэтому твой сын должен держаться подальше от нее! Он же маг! Одно нечаянное использование магии в ее присутствии и процесс будет запущен!  — выпалила та, не дав ей закончить фразу.
        Богиня бесшумно выдохнула сквозь сжатые зубы и прикрыла глаза, которые стремительно начинали менять цвет на стальной.
        — Мой сын не единственный маг, в данный момент находящийся на Земле,  — произнесла она через минуту.  — Марусин дар может инициироваться и при участии кого-то совершенно постороннего. Только где гарантия, что ее не будут использовать в качестве батарейки, как тебя когда-то? Ты этого хочешь для своей дочери?  — на последней фразе Диана не сдержалась и все-таки повысила голос.
        — Нет!  — Ксения отчаянно замотала головой.  — Как я могу такого желать собственному ребенку?
        — Тем не менее, твои действия именно к этому и приведут!  — тем же тоном припечатала подругу Диана и, смягчившись, добавила:  — Отдай девочке артефакт. Он просто перенесет ее в безопасное место в случае попытки применения магического воздействия или причинения физического вреда…
        — Ага, в безопасное!  — Ксения вскочила и нервно прошлась взад-вперед.  — На Адельтерру! Туда, где магия разлита в воздухе!
        Богиня усмехнулась и покачала головой.
        — Я не понимаю, чем тебе не нравится Адельтерра? Здесь ее инициация пройдет быстро и легко. Она даже не почувствует. Я уже давно предлагала, чтоб Маруся пожила здесь какое-то время…
        — Да не могу я вот так вырывать ее из привычного образа жизни!  — воскликнула Ксения.
        — Угу,  — мрачно кивнула Диана.  — Ждешь, пока это сделает кто-то другой. Твои необоснованные страхи относительно Адельтерры и моего сына могут обернуться бедой для твоей дочери!
        Ксения снова с размаху села на диван и зарыдала, уронив лицо в ладони. Диана закатила глаза, поднялась с места и приобняла подругу за плечи.
        — Зачем ты льешь слезы?  — мягко сказала она.  — Я вот рада, что наши дети предназначены друг другу. Они будут очень красивой парой. Да и мы с тобой породнимся. Ксень, ну не плачь?
        — Я боюсь!  — сказала та сквозь всхлипы.
        — Чего?  — Диана недоуменно нахмурилась.
        Ведающая подняла на нее красные от слез глаза.
        — Кого! Сына твоего!  — выпалила она. Уголки губ дрогнули и поползли вниз, Ксения снова зарыдала пуще прежнего.
        — Ну знаешшшь!  — прошипела Диана, сузив глаза.  — То тебе Адельтерра не нравится, то мой сын!
        — Нравииится!  — некрасиво шмыгнув носом, возразила подруга.  — Просто…  — она резко перестала плакать и уставилась в одну точку перед собой,  — просто я боюсь, что он отнимет у меня дочь…
        Диана фыркнула.
        — Тогда мне следует бояться, что твоя дочь отнимет у меня сына!  — воскликнула она.
        — У тебя надолго не отнимет, на пятьдесят, может, на семьдесят земных лет,  — заметила Ксения, продолжая пялиться в одну точку.
        — Ага! А здесь-то сколько времени пройдет?  — парировала Диана.  — И вообще, я тебе всегда говорила, расскажи все дочери и переезжайте на Адельтерру!
        — А что я Денису скажу?  — грустно сказала Ксения.
        — Что, что…  — Диана раздраженно выдохнула и тихо добавила:  — Денис твой уже давно знает все и не против…
        — Как???  — взвизгнула Ксения, чуть не подскочив на месте.
        — Очень просто! Где ты была в ночь пятницы 13-го?  — прокурорским тоном спросила Диана.
        — Ты же знаешь! Я экзамен у девочек принимала!  — возмущенно воскликнула Ксения.
        — А муж твой был уверен, что на шабаш улетела!  — огорошила ее подруга и уточнила:  — Вместе со мной.
        — Йоооооо…  — выругалась Ксения.  — Он же не должен был дома ночевать в этот день!
        — Должен, не должен…  — проворчала Диана.  — Короче, мне пришлось спасать твою честь, свою репутацию и ваш брак. Я ему все рассказала.
        Ксения ошарашенно хлопала глазами, слезы стремительно высыхали.
        — И как он отреагировал?  — наконец спросила она.
        — Нормально,  — спокойно ответила Диана.  — Сказал, что всегда подозревал, что его жена ведьма, но не решался задавать вопросы… Любит он тебя, Ксень, очень любит. Даже шабаши готов был терпеть!
        — Да я вообще никогда… ничего… ни с кем… Йоолкиии…  — она прижала ладони к пылающим щекам.
        — Не переживай ты так!  — поспешила успокоить ее Диана.
        — Ёлки,  — повторила та.  — Что делать-то теперь, а?
        — Я тебе сказала,  — богиня устало закатила глаза.
        — Маруська только в универ поступила… ей так нравится там учиться!  — с досадой пробормотала Ксения.
        — Браслет ей отдай,  — потребовала Диана.  — Я хоть буду спокойна за будущую невестку. Разберемся по ходу дела. В универе академ возьмет, если что-то все-таки случится. А не случится, так спокойно доучится. Но после диплома ты ей все расскажешь!
        Ксения наморщила лоб и кивнула. Потом вдруг заулыбалась и весело спросила:
        — Так это что же получается, мне светит быть тещей Бога?
        — Естественно,  — ответила Диана, выразительно округлив глаза.
        — Ой, Дианка, тащи гномий самогон или что там у тебя есть! За это надо выпить!  — совсем развеселись Ксения.
        — Вино эльфийское у меня есть,  — хмыкнула та, щелкнула пальцами и на журнальном столике материализовалась бутылка, два бокала и тарелка с закусками.
        Подруги выпили по бокалу, закусили бутербродами с икрой.
        — Прости меня,  — серьезно сказала Ксения.  — Я такая нервная стала после этого дурацкого обряда разделения. Мне не хватает Мэл…  — она вздохнула.
        — Еще один повод все рассказать дочери,  — кивнула Богиня.
        — Я боюсь, она не простит моих недомолвок,  — признала Ксения.  — Особенно в отношении Мэл. Она всю ночь плакала, когда я сказала ей, что кошки больше нет в нашем мире… Я думала, ее еще тогда сорвет, но обошлось…
        — Что-то ты слишком многого боишься в последнее время,  — озадаченно заметила Диана.  — Мне это не нравится.
        — Старею,  — поморщившись, ответила Ксения и сразу же огребла подушкой по голове от подруги.
        — Совсем обалдела? Какая старость? Зря я на тебя магию трачу, что ли? Хоррош меланхолию разводить!  — Диана сопроводила свои действия гневной тирадой.
        — Не зря, не зря!  — рассмеялась Ксения, закрываясь руками от ударов.  — Слушай, а твой благоверный нас не застукает за распитием?  — фраза, конечно, была всего лишь отвлекающим маневром, но реальную подоплеку под собой имела. Муж Богини пьянство не поощрял.
        — Нет,  — Диана вздохнула и опустила «орудие».  — Он сегодня Энию караулит.
        — Что, опять?  — обеспокоенно спросила Ксения.  — В кого на этот раз?
        — Еще нет, но она собирается благословить сама себя. Раньше у нее это случайно получалось. В последний раз она просто подумала, что хочет влюбиться в достойного мужчину…  — ответила Диана и помрачнела. Ситуация с Энией, богиней любви и красоты, единственной из семерых молодых богов, у кого процесс становления силы еще не завершился, требовала какого-то решения, но все принимаемые меры, как назло, не давали должного результата. Девушка была молода и хотела любви, что вполне естественно, только это желание странным образом входило в резонанс с ее божественным уделом.
        — Бедная девочка,  — покачала головой Ксения и решительно предложила:  — Давай выпьем, чтобы у нее уже наконец стабилизировалась ее божественная сила!
        — Давай!  — поддержала ее подруга.

* * *
        ЭНИЯ, БОГИНЯ ЛЮБВИ И КРАСОТЫ
        Я сидела на облачном мосту, самым беспечным образом свесив с него ноги. Там, внизу, открывался очень красивый вид. Мосты на Адельтерре — прерогатива Хранительницы планеты. Они все разные, в основном стихийные, каждый по-своему особенный и прекрасный. Радужный, Огненный, Ледяной, Каменный, Зеленый… Хранительница очень ревностно относится к своим творениям и стоит кому-то попытаться хоть что-то изменить в конструкции, сразу же убирает прежний мост и возводит новый в совершенно другом месте. Но конкретно этот мост — исключение! Я когда-то благословила его специально для влюбленных. Если пара восходит на мост и их чувства искренни, то их сразу же окутывает облаком, скрывая от посторонних взглядов. И можно целоваться сколько угодно! На мою доработку Хранительница нисколько не обиделась, наоборот, схватила мужа за руку и побежала проверять. Сработало отлично! Часа два не спускались. И мост остался стоять с моим усовершенствованием. С тех пор это одно из самых любимых мест у всех влюбленных. Так и говорят — «Пойдем, в облаках повитаем?» А меня мостик просто так всегда окутывает и скрывает ото всех, без
пары. Поэтому это тоже мое любимое место. Здесь мне никто не мешает мечтать и никто не может найти. Кроме моей кошки Лаймы, конечно. Для нее мое местонахождение не секрет. Она у меня умница и красавица. Трехцветная — черная с рыжими и белыми пятнами, хаотично расположенными по шерстке, как будто на черную кошку одновременно отбросили свои блики и Луна и Солнце. Правда, чего мне стоило убедить ее в том, что она прекрасна! Ей, видите ли, симметрии не хватало в окрасе! Не всегда ведь красота в симметрии…
        — Привет!  — мне на колени запрыгнул разноцветный вихрь. Стоило вспомнить о ней, а она тут как тут.  — О чем печалишься?
        — Да не печалюсь,  — отмахнулась я и вздохнула.  — Скучно просто. Все ребята на практике, а меня из-за нестабильности на другие планеты не пускают…
        — Все-таки печалишься,  — сделала вывод Лайма.
        — Нет,  — снова возразила я.  — Размышляю, как обрести контроль над силой.
        — Я плохой фамильяр,  — Лайма опустила ушки.  — У всех уже все получилось, только мы с тобой остались.
        — Это неправда. Ты знаешь об этом и просто нарываешься на комплимент,  — улыбнулась я и погладила ее за ушками. Кошь замурлыкала и прикрыла глаза от удовольствия.  — Просто мне надо влюбиться,  — сказала я, не прекращая своих действий.  — Я ведь Богиня любви, о какой стабильности может идти речь, если я сама еще ни разу по-настоящему не любила?
        — Ты опять?  — кошь повернула ко мне испуганную мордочку.  — Ты опять благословишь сама себя и тебе будет плохо! Не надо!
        Я поморщилась. Воспоминания о прошлом неудачном самоблагословении были еще весьма свежи. Меня угораздило влюбиться в Императора Светлого леса, по совместительству декана факультета, на котором я проходила спецкурс по целительству, и заодно мужа Благословляющей Богини. Я вешалась ему на шею прямо в ее присутствии. О, стихии, как же мне потом было стыдно! Еще этот отвратительный откат после снятия благословения… Неделю не выходила из комнаты и потом еще полгода старалась не попадаться на глаза им обоим. А это очень сложно, особенно когда ты учишься в Академии, в которой они оба преподают! До этого было еще два раза. Менее неприятных, но все же…
        — Лайма,  — серьезно начала я, перестав поглаживать ее.  — Четвертого отката я не выдержу.
        Кошь вздохнула и тихо сказала:
        — Я тоже…
        Моя фальмильярша делила со мной все мои ощущения пополам. Если бы не она, не уверена, что у меня остались бы силы вернуться к прежней жизни уже после первого раза. Я чувствовала себя выжженной пустыней. Нет чувств, нет мыслей, нет желаний. Ничего. Любовь, которую я искусственно создавала в своем сердце, исчезала в процессе нейтрализации и забирала с собой абсолютно все. Конечно, никто не позволял мне долго оставаться в таком состоянии. Меня тормошили, отпаивали зельями разнообразного назначения от успокаивающего до бодрящего… Благословляли, обычно Диана и Шейла, мама Лаймы. Постепенно желание жить возвращалось. Появлялись мечты. Только вот… моя божественная сила после каждого раза как будто заново проходила все этапы становления. Мне каждый раз приходилось учиться ее контролировать. И сейчас, как и в те разы, я пришла к тому же выводу — никакой стабильности не будет, пока я сама не полюблю по-настоящему. Мне надо влюбиться, очароваться или разочароваться, в конце-концов. Моей душе нужен этот опыт. Без него не будет меня как Богини любви.
        — Энь, а знаешь что…  — вкрадчиво начала Лайма и я обратилась вся во внимание. Если моя кошь так говорила, значит, в ее головку пришла какая-то идея. А идеи у моей коши всегда новаторские.  — Я вот тут подумала, проанализировала,  — тем временем продолжала она, а я даже дыхание затаила.  — Все твои благословения, как спонтанные, так и осознанные, никогда не падали на одного. Ты всегда благословляешь пару. Неважно, знают они друг друга или еще нет, влюблены или пока присматриваются, помолвлены или уже женаты, благословение одно на двоих.
        Я сосредоточенно кивнула, наморщив лоб. Кошь была права. Почему-то раньше я об этом никогда не задумывалась, но это действительно так. Хотя…
        — Твою маму я благословляла трижды!  — воскликнула я.
        — У нее ж три мужа, поэтому,  — отмахнулась Лайма и сердито стукнула меня растопыренной лапой:  — Не сбивай с мысли!
        — Хорошо, хорошо, молчу,  — поспешно согласилась я.
        — Так вот,  — степенно промолвила она.  — А на себя ты почему-то вешала одно благословение, единоличное, так сказать.
        — И?  — я не удержалась от вопроса. Вывод вертелся на языке, но озвучивать я его не решалась, ждала кошкиного вердикта.
        — Сама не догадываешься?  — кошь хитро прищурилась, но томить не стала:  — Надо сначала найти мужчину, в которого ты хочешь влюбиться, а уже потом благословлять его и себя!
        — Где ж я его найду-то!  — воскликнула я.  — Меня ж никуда не выпускают!
        — А магосеть тебе на что?  — прошептала Лайма и почему-то заозиралась по сторонам, как будто нас могли услышать.  — И я тебе вот еще что скажу — искать надо подальше от Адельтерры! Так больше вероятность, что твою влюбленность не заметят. В те разы тебя просто вычисляли. А если объект привязанности будет далеко, этого никто не сможет определить, понимаешь? Не к кому будет на шею вешаться, некого преследовать. Платоническая любовь и все дела. А тем временем, может, твоя сила и стабилизируется.
        — Гм…  — я задумалась и закусила губу, сердце забилось быстрее в радостном предвкушении. Что-то подсказывало мне, что на этот раз все получится. Тем более, что к сегодняшнему самоблагословению я тщательно готовилась.
        Любовь — это свобода, ей ничто не может и не должно мешать. Мне повезло. Юный, но очень серьезный Бог Свободы, мой хороший друг Асанг. Кроме того, он мне немного обязан после того, как я благословила их пару с огненной драконицей Кэторин. Правда, ради этого пришлось поспорить с матерью невесты, но в итоге все закончилось счастливо для всех. Семь лет назад, после ритуала слияния со своим фамильяром, кстати младшим сыном Шейлы, Асанг приобрел драконью ипостась и они вместе с Кеторин и другими драконами часто летали вместе. Вот узрев их однажды в небе, Шейла и благословила парочку на брак. А на меня еще целый месяц дулась, пока Лайма не устроила нам очную ставку. Кстати, папа-дракон был вовсе не против кандидатуры будущего зятя. Вообще все адельтеррские драконы к Асангу относятся очень хорошо, любят и уважают. И это взаимно. Бог свободы с детства души не чает в драконах, проводит с ними почти все свое время, так что вспыхнувшие чувства между ним и Кэторин скорее закономерное следствие, чем неожиданность. Другой вопрос, что ее мама долгое время закрывала на это глаза и называла дружбой…
        Асанг помимо прочих достоинств, очень сильный менталист. Вот к нему я и обратилась через полгода после последнего отката с просьбой избавить меня от воспоминаний о моих самоблагословениях, точнее, об их последствиях. Память он мне не стер, конечно, но я освободилась. Все то безобразие, что было после моих благословений самой себя, больше не давило на психику, не мешало жить дальше. Я наконец-то смогла спокойно и уверенно смотреть в глаза Диане, не вспоминая при этом, что пыталась совратить ее мужа, да и с Императором Светлого леса тоже теперь общаюсь свободно. И, по моему, их обоих это даже обрадовало. Они вообще замечательные и Диана, и Эльдар. Их пару я при каждом удобном случае благословляю на долгую и счастливую супружескую жизнь. Причем еще с детства.
        Любовь — это магия. Только вот магии мне от рождения не дано совсем. Но это не беда, если есть Богиня, в силах которой изменить генетический код. Да, это та самая Шейла. Теща Бога Свободы и мама моей Лаймы, к тому же. В общем, моя кошечка попросила за меня свою родительницу. Естественно, Шейла сперва провела со мной беседу на тему «прежде чем благословлять любовью, надо мнение родни хотя бы узнавать», но после моих аргументов смягчилась. В итоге теперь на моей ауре красуется ее божественная метка в виде кошачьей лапки, а я стала счастливой обладательницей дара стихийной и целительной магии. Как раз то, что мне нужно! Да и наконец-то теоретические знания смогла опробовать.
        Любовь — это наука. Может, для кого-то это всего лишь чувство, но я — Богиня Любви и для меня любовь должна быть именно наукой. И по счастью, у меня как раз Бог Науки в лучших друзьях! Заручиться благословением Матея без конкретизации было проще-простого.
        Любовь — это еще и искусство. Искусство взаимопонимания, прежде всего. Знакомых Богинь искусств у меня несколько. Конечно, я могла обратиться к самой сильной из всех — Диане, но… во-первых, несколько ее благословений у меня уже есть, а во-вторых, пришлось бы рассказать, зачем мне это нужно. Можно было пойти к маме Дианы, Дарине или к моей подруге по прошлой жизни, Матрене, но они обе любопытные до ужаса, так что оставалась только одна кандидатура — Дивея, дочь Дианы. Вейка лишних вопросов задавать не стала, просто сделала так, так я просила. Благословение без конкретизации — и все. Другой вопрос, что ей и не надо было задавать вопросы, план мой она раскусила сразу. Менталистка, эмпатка, эльфийка… и просто моя лучшая подруга! Кстати, самая серьезная из всей нашей компании, после Асанга… и после Матея… и после Бригитты… короче, она серьезнее меня!
        Кстати, о Бригитте, сестре Асанга. Ее благословением я тоже обзавелась. У нее очень серьезный божественный удел, можно сказать, гиперответственный. И косвенно соприкасающийся с моим. Она — Богиня плодородия. Это в общем, а конкретно, основное ее занятие — помощь женщинам в родоразрешении. Выбрала наша Гитта этот удел сознательно, после того как узнала, что их с Асангом мама чуть не умерла, рожая их. Девочка впечатлилась и решила, что на Адельтерре такого больше никогда не произойдет ни с одной женщиной. Удел оказался сложным. Все дело в том, что процесс родов зависит не только от физического состояния роженицы (это, безусловно, важно, но в этом случае и маг-целитель помочь может), но в первую очередь от того, соединилась ли душа с телом новорожденного. Если это не произойдет или произойдет не вовремя, то может пострадать и роженица, и ребенок. Благословение Бригитты практически всегда гарантирует это. Оно создает тонкую ниточку-маячок, по которому новорожденные души или души ушедших узнают о зародившейся жизни. Вот только несмотря на пропаганду, многие женщины обращаются за помощью к Богине чуть
ли не во время родов и Бригитт приходится в спешном порядке искать подходящую душу, а ведь ее еще уговорить надо, да и процесс воссоединения с телом времени требует! В общем, пока наша подруга работала на износ в режиме «скорой помощи». Она справлялась, но мечтала перейти к профилактическим мерам. Для этого необходимо, чтобы либо беременные обращались к ней заранее, либо она сама узнавала о них и благословляла, так сказать, заочно. Первый вариант пока в процессе реализации, а второй до недавнего времени был невозможен. Потому как уровень божественной силы Бригитт для охвата всех жительниц Адельтерры был недостаточен. А повысить его она просто не успевала, так как ее постоянно дергали и не давали сосредоточиться. Бросить подопечных ради самосовершенствования она не могла. Короче, я подкинула ей идею, а взамен получила ее фирменное благословение, так сказать, на будущее. С моей помощью Бригитт смогла создать что-то вроде масштабного поискового заклинания, целью которого было… да, найти всех беременных на планете! Ну а когда ты их всех знаешь, благословлять уже проще. К тому же, это можно было делать
даже не каждый день. Таким образом, у подруги появилось хоть какое-то свободное время, которое она с радостью посвятила упражнениям по увеличению резерва.
        И здесь я немного схитрила и поймала, так сказать, двух зайцев сразу. Точнее, притянула за уши друг к другу. «Разгрузке» нашей Бригитт очень обрадовался еще один наш общий друг — Элиас, он тоже бог и в этой жизни выбрал как раз тот самый божественный удел, который был у меня в прошлой. Просто я ему рассказала, он впечатлился… Игры и состязания. И все бы замечательно, но Элиас очень неровно дышит по отношению к Бригитт, а она ввиду своей загруженности его совсем не замечала, да вообще не воспринимала всерьез с его игривым уделом! Собственно, она и сейчас его никак иначе не воспринимает, кроме как друга-шалопая… Но вода камень точит, да и мое благословение дело делает. И к тому же, они предназначены друг другу, просто Бригитт родилась позже и пока не знает об этом.
        В благодарность за содействие личному счастью я получила от Элиаса фирменное благословение. Ибо да, любовь — это игра! И даже в некотором роде состязание. В хорошем смысле слова. Короче, я знаю, как распорядиться этим благословением.
        И в довершение всего я заручилась благословением еще одной богини с весьма интересным уделом. Айрис — Богиня радуги. Когда она выбрала этот удел, мы все посмеивались над ней потихоньку. Потому что, ну что это такое — радуга? Да и кому может понадобиться такое благословение? Но, как выяснилось, спрос есть! Эльфы очень почитают юную Богиню радуги Айрис. Особенно те, чей возраст перевалил за тысячу. Почему? Да потому что у всех долгоживущих одна проблема — со временем теряются краски жизни, все становится скучным и однообразным. А с благословением радуги восприятие окружающей действительности меняется. Ага, становится радужным. Благословения у Айрис практически пожизненные, обновления не требуют. После того, как она съездила на практику сначала в Светлоэльфийскую Империю, а затем и в Темноэльфийскую, клинических зануд в среде эльфов стало гораздо меньше. Резко сократилось число самоубийств среди «перешагнувших» за тысячелетний возраст эльфов. После Айрис за эльфов, которых буквально распирало от энтузиазма, взялся Матей и теперь на Адельтерре целых пять научно-исследовательских институтов разной
направленности. Так что, божественный удел Айрис оказался весьма полезным.
        Любовь — эмоция такая, переменчивая, особенно в процессе становления. Взлеты, падения… Иногда кажется, что она есть и заполняет все вокруг, а в следующий миг ее уже как будто и нет и от этого образуется пустота. Мне нужно было благословение Айрис для того, чтобы не впадать в депрессию во время таких вот падений и пустот. Конечно, она с радостью благословила меня. Ответное благословение даже не попросила. В этом случае долг остался за мной. Когда придет время и Айрис поймет, что хочет встретить свою пару, я помогу им встретиться поскорее.
        Итак, на моей ауре теперь красовалось семь благословений от семи богов различной специализации. Конечно, выставлять их напоказ я не собиралась, поэтому, получив последнее благословение, разместила их более компактно и с помощью Лаймы наложила маскирующее плетение на эту красоту. По всем правилам наложила. Меня Матей этому научил. Внутреннее плетение я сама сделала, а внешнее, закрепляющее, сотворила Лайма. Не подкопаешься. Свое самоблагословение я тоже собиралась замаскировать. Правда, сам смысл этого действия несколько терялся ввиду того, что именно за всплесками моей божественной силы пристально следили все старшие богини, включая даже Матрену. Так что, маскируй, не маскируй, все равно узнают. Поэтому я собиралась расположить его ровно поверх тех семи, на самом видном месте, и таким образом дополнительно усилить маскировку. С моим благословением была только одна проблема — если оно вдруг перейдет в разряд негативных, а возникшее в результате чувство станет чем-то вроде патологической привязанности, то процедура нейтрализации неизбежна. Но есть и положительный момент — если этого не случится,
снять мое же благословение с меня никто не сможет.
        Я прикрыла глаза. Лайма не торопила меня, терпеливо дожидаясь, пока мыслительные процессы в моей голове оформятся в какое-то решение. А мне вдруг стало страшно. Потому что, если на этот раз у меня ничего не выйдет, то… даже думать об этом не хочу. Эх, была ни была!
        — Давай искать!  — наконец выдохнула я, решительно распахнув глаза.
        — Давай!  — оживилась Лайма и изящным движением пестрой лапки развернула перед нами голоэкран с приветственной страницей магосети.
        Магосеть появилась на Адельтерре чуть больше двадцати лет назад и была создана специально для профессионального общения адельтеррцев. Изначально регистрация пользователей происходила в автоматическом режиме, все личные данные, включая настоящее имя и голографическое изображение, сразу же заносились в базу и изменению не подлежали. Но примерно лет десять назад наша подруга Дивея задумала провести независимый творческий конкурс и вот специально для этих целей магосеть усовершенствовали. Теперь их было как бы две. В первую, как и прежде, все входили под своими истинными именами, а вот во второй можно было выбрать себе ник (правда, только один раз в жизни) и голоизображение специально искажалось до неузнаваемости. Конкурс завершился, маскарадная сеть выполнила свое предназначение — оценивали действительно только работы, не отвлекаясь на личности, но на этом ее использование не завершилось, а только началось. Маскасеть, как ее обозвали в народе, со временем почти заменила собой ту первую официальную магосеть. Народу понравилось общаться инкогнито. И хотя многие уже давно знали, где чья маска и кто под
ней скрывается, популярность такого вида общения не падала. Вот и сейчас я собиралась воспользоваться именно маскасетью. Правда, я до сих пор там еще не зарегистрирована, но зато там есть аккаунт у Лаймы. Как-то раньше нам вполне хватало одного лица на двоих. Сейчас я, наверное, все-таки пройду регистрацию, но сначала — выбор!
        — Итак,  — торжественно начала Лайма.  — Начинаем отбор подходящих кандидатов в возлюбленные. Задаем критерии поиска…
        Как можно всерьез искать там кого-то, если в этой сети все ненастоящее? А вот и нет! Пол, возраст исказить нельзя. По желанию указывалась раса и обозвать себя эльфом, при том, что ты к примеру чистокровный гном, просто невозможно. Магосеть всё и про всех знала, только в этой вариации позволяла не откровенничать, но если уж индивид решил, что какие-то его личные данные секрета не составляют, то обязан был указывать их достоверно. Большинство адельтеррцев именно так и поступало.
        Но именно адельтеррцы меня не интересовали. Магосеть достаточно широко распространена и в других мирах. Только там для пользования необходим специальный артефакт. Мы регулярно снабжали ими несколько десятков дружественных планет и спрос не падает и до сих пор. Так что, число пользователей сети, не являющихся адельтеррцами, достаточно велико.
        Короче, критерии — не адельтеррцы мужского пола, с заполненной строкой «раса», возраст… гм, пусть будет от двадцати трех лет… Набралось больше трехсот индивидуумов…
        — У-у-у,  — Лайма бросила на меня испытующий взгляд.  — Ты уверена, что хочешь это делать? Придется ведь просмотреть каждого…
        — У меня нет другого выхода,  — мрачно отозвалась я, созерцая список. По ходу, мы тут заночуем.
        — Тогда не будем терррять вррремени!  — бодро промурлыкала Лайма и ткнула лапкой в первого по списку кандидата.
        — Не подходит,  — сказала я через минуту, пробежав глазами страницу профиля и задержавшись на искаженном голографическом изображении мужчины.  — Не смогу его полюбить. Слишком черная душа.
        — Тебе виднее,  — нейтрально отозвалась Лайма и скомандовала:  — Следующий!
        Мне действительно было виднее. Особенность моего дара — я видела души. Причем, совершенно неважно, стоит ли при этом индивид передо мной так сказать в натуре или находится где-то еще. Препятствий для меня не было. Даже смерть не являлась таковым. Ушедшие души я видела тоже. Ведь мое предназначение — эти самые души соединять. И я должна знать, по меньшей мере, где они в данный момент находятся. В мире живых или в мире ушедших. Вот это у меня очень хорошо получалось. В смысле, я точно могла сказать даже по рисунку, жив или мертв изображенный на нем. И увидеть его пару. А дальше моя сила действовала практически без моего участия, делая все, чтобы будущие влюбленные встретились. При этом иногда… точнее зачастую, да почти всегда короче, нарушались какие-нибудь законы. Хорошо, хоть до законов мироздания моя сила не добралась, а так все возможные юридические законы, придуманные людьми и другими разумными расами по моей милости были уже не раз попраны. А все почему? Потому что я хотела и хочу осчастливить всех. В те моменты, когда это желание особенно сильно, моя божественная сила буквально прет из меня
во все стороны и торопится побыстрее осуществить мою волю. И оттого, что она торопится, пути воссоединения любящих получаются стремительными, но не всегда стыкующимися с законами. Бедные влюбляются в богатых, человеческие мужчины в оборотниц, темные эльфийки в светлых эльфов и даже в гномов… Все это создает много сложностей и казусов. И именно поэтому я так хочу наконец взять под контроль свою силу. Чтобы я хотя бы успевала подумать и просчитать варианты перед тем как благословлять! И чтобы на меня перестали приходить жалобы со всех адельтеррских государств.
        Конечно, я хочу счастья и для себя. Личного. Потому что есть вещи, о которых нельзя рассуждать, не испытав хотя бы раз. Вот только в отношении меня моя сила срабатывала странно. Свою пару я не могла увидеть при всем желании. Попытки благословить себя закончились известно чем. Сейчас же я пыталась угадать, выбрать того, кого теоретически смогла бы полюбить. Но ведь кто даст гарантию, что мой возможный возлюбленный вообще есть в адельтеррской сети? На двухсотом аккаунте я стала очень сильно в этом сомневаться. Я смотрела на изображения, искаженные маской, а видела души. И, елки-палки, видела их пары! И среди них меня не было! Некоторые влюбленности были только в планах, какие-то пары уже встречались, пересекались, были женаты… Совесть не позволяла благословить на любовь с собой того, у которого уже есть пара… Сама моя сущность бунтовала против этого. Как же все сложно!
        — Передохни,  — посоветовала Лайма, а я прикрыла глаза и прислонилась спиной к облачной стене.  — Ты ведь не думала, что это будет легко?  — спросила она, а я только покачала головой.  — Воспринимай это как экзамен,  — тем временем продолжала кошь.
        — На профпригодность?  — усмехнулась я, не открывая глаз.
        — Выпускной,  — мягко поправила меня Лайма.
        — Ладно, поехали дальше,  — решительно сказала я.
        Еще час сложнейшей для моей психики работы. Не так-то уж легко читать души, да еще и в таком количестве. И вот результат — два «свободных» претендента. Всего два! Из трехсот с лишним! Это издевательство какое-то! А если учесть, что один из них тот самый первый, в душе у которого сплошная чернота, то вообще один! Мама, роди меня обратно!
        Сижу, мрачно взираю на страницу со списком, сократившимся до двух аккаунтов и понимаю, что выбор будет, что называется, из двух зол меньшее. Первый, который не вариант, не нравится категорически, но справедливости ради решаю взглянуть на него еще раз… Душа, да, черная душа — ничего хорошего, но ее при желании и должном усердии можно вылечить, а вот что делать со всем остальным? Ник — Черный Принц. Сколько самомнения, сколько апломба! Прынц, понимаете ли! Да на Адельтерре даже императоры в сети своим статусом не кичатся, в обычной, не говоря уже о маскасети. Это не принято! Аватар, то есть измененное до неузнаваемости голографическое изображение пользователя, представляет собой какую-то невообразимую чудовищную морду с клыками, рогами, глазки красные навыкате в комплекте. Красавец, ёпрст! Я конечно понимаю, что маску сеть сама придумывает, но таких ужасных я еще не видела. Раса скрыта. Что ж, ожидаемо. На странице вывешены какие-то жуткие высказывания из серии черного юмора… Поневоле читаю их и сама не замечаю, как мое лицо кривится в брезгливой гримасе. Нет, все-таки первое впечатление самое
верное. Не моё!
        Второй… теперь уже единственный. Тоже сложная личность. Душа у него черно-белая. Не ангел… Обычно души все-таки либо светлые, либо темные. Незначительные примеси противоположного цвета общей картины почти не меняют. А у этого черно-белая, узорчатая. Я стала всматриваться в хитросплетение витиеватых линий и на несколько минут выпала из реальности, пока Лайма не стукнула меня лапой по колену.
        — Смотри, он появился в сети! Давай поговорим!  — бодро предложила она.
        Я вздрогнула от неожиданности и часто-часто заморгала, избавляясь от наваждения, вызванного разглядыванием чужой души. Пользователь действительно был в сети. Только была одна проблема — в маскасети у него оказался лишь номинальный аккаунт, который автоматически открывался всем зарегистрированным в общей магосети. А это значило, что мне придется пригласить его в маскасеть. Но меня самой там еще нет! И вообще, я по старой привычке для входа в сеть все еще пользуюсь специальным артефактом. Таким же, какие делаются для жителей других миров. А на Адельтерре ими снабжают тех, у кого нет способностей к магии. Сейчас у меня с магией порядок, но входить в магосеть по-другому я пока не научилась. Да куда он подевался, как всегда не вовремя! Клятый артефакт, которому положено висеть у меня на груди, почему-то оказался на спине! Хватаю его и активирую отчего-то дрожащими пальцами. Передо мной разворачивается голографический экран и панель ввода. Быстро-быстро прохожу процедуру регистрации аккаунта. И впопыхах забываю задать ник!
        — Совсем сдурррела!  — зашипела на меня Лайма и цапнула лапой по руке.  — Хочешь засветить свое настоящее имя?
        Моя рука дернулась, мазнув по виртуальной клавиатуре, при этом часть букв моего имени стерлась и добавились две другие. До кучи самопроизвольно нажался «ввод». Сижу, хлопаю ресницами, разглядывая свой новый ник. Вообще-то пожизненный теперь! Лайма тоже сидит, моргает.
        — Ну ладно, неплохо в итоге получилось,  — наконец изрекает она.  — Могло быть хуже…
        — С маленькой буквы…  — капризно замечаю я.
        — Это можно исправить,  — утешила меня кошь и тут же полезла в настройки, изменять первую букву на заглавную.  — Вот,  — удовлетворенно сказала она, склонив голову набок,  — так гораздо лучше.
        — Ника,  — озвучила я написанное в заглавии моей личной страницы.  — Теперь я Ника…
        — Давай, вызывай его, а то еще отключится!  — стала подгонять меня Лайма.  — Видишь, он очень далеко от Адельтерры, даже голосвязь недоступна, только обмен текстовыми сообщениями!
        Заглядываю на его страницу, развернутую на экране Лаймы, и скосив глаза, набиваю в свой поисковый запрос ту абракадабру из букв и цифр, которая красиво называется «уникальный код пользователя». Три раза проверяю, вдруг ошиблась? Все верно. Вызываю.
        Ответа не было целую вечность. А потом пришло сухое, официозное и настороженное:
        «Чем обязан?»
        Я закусила губу. И что я должна отвечать? Пока раздумывала, моя кошь уже написала за меня:
        «Привет! Давай знакомиться!»
        М-да, такая простая фраза мне в голову почему-то не пришла. На том конце повисла пауза, потом зашуршало виртуальное перо, это означало, что собеседник что-то мне пишет. Писал он долго, с перерывами. Мы с Лаймой терпеливо ждали, затаив дыхание. В итоге, что я вижу:
        «Привет! Давай. Знакомиться».
        Разочарованного вздоха не сдержала ни я, ни Лайма. Почему-то ожидали кучу текста на полстраницы, а не этого короткого сообщения.
        «Как тебя зовут?» — тем временем приписал он.
        Странный вопрос. Там же ник написан…
        «Э-э… Ника. А тебя как называть?» — шлю в ответ.
        «А-а»,  — вот это что выражает? Отношение к моему нику «Ника» или что?
        «Рэм. Зови меня Рэм»,  — все же ответил он. Видимо, «А-а» означало раздумия.
        «Очень приятно»,  — стараюсь быть вежливой.
        «Гм… мне тоже».
        Замечательно, я рада. За нас обоих. Говорить можно бесконечно, только у меня не так много времени. Мое благословение срывается с пальцев и летит куда-то туда, в пустоту, в неизвестность, к этому странному Рэму. Я могу не знать точного местонахождения, но оно найдет адресата, нарисует на его ауре двойное сердечко и вернется ко мне бумерангом, чтобы запечатлеть на моей ауре зеркальное отображение этих сердечек. Все происходит мгновенно. Расстояние не является преградой для любви. Будь, что будет.
        А дальше случилось странное.
        «Э-э… Ника, прости, я сейчас не могу больше разговаривать, давай как-нибудь позже? Прости еще раз. У меня внезапно возникли неотложные дела. Решу и вернусь. Не скучай. Пока»,  — написал и отключился.
        Мы с Лаймой удивленно переглянулись.
        — Это вообще нормальная реакция?  — первой спросила Лайма.
        Я неопределенно пожала плечами. Может, и правда дела какие-то срочные возникли.
        — Как ощущения?  — поинтересовалась кошь.
        Я снова пожала плечами.
        — Молчи, я и так чую, что никак,  — ответила она вместо меня и насупилась.
        Некоторое время мы молчали, переваривая случившееся. Трель входящего вызова голографической связи по маскасети заставила вздрогнуть нас обеих. А я еще и с перепугу сразу же отклонила вызов и только потом посмотрела от кого он был.
        — Черный Принц???  — заорали мы с Лаймой одновременно.
        — Что ему надо?  — возмутилась кошь.  — Как он тебя нашел вообще? Мы ж его страницу с моего аккаунта просматривали!
        «Привет!» — тем временем пришло текстовое сообщение от Принца.  — «У тебя голосвязь не работает или ты просто испугалась?»
        Вот нахал!
        «Ты свою аву видел?» — гневно строчу в ответ.
        «А что такое? Симпатичный демоненок! По крайней мере, не настолько страшный, чтобы шарахаться в ужасе!» — после этих слов прилагался нагло ржущий, надо полагать, надо мной, смайлик.
        «Чем обязана?» — сухо поинтересовалась я, невольно повторив первую фразу своего предыдущего собеседника.
        «Своим появлением в этом виртуальном мире!» — пафосно заявил принц.  — «Я приветствую всех новеньких! Добро пожаловать!»
        «Спасибо»,  — бросила в ответ.
        «Ты здесь по делу или как?» — не унимался он.
        «По делу!» — отрезала я.
        «Можно узнать, по какому?»
        «Нельзя, естественно!»
        «Девочка, ты невежливо разговариваешь со старожилом сети!» — и опять этот ржущий смайлик вдогонку.
        «Ой, извините, дедушка. Не знала. Что ж Вы сразу не сказали, сколько Вам лет? Старость я уважаю!» — тут я тоже воспользовалась смайликами и прилепила в конце текста тот, что невинно хлопает ресницами.
        «Эм… я не настолько стар на самом деле. Я вовсе не дедушка. И более того, еще даже не отец».
        «Что ж так?» — не удержалась я от вопроса.
        «Невесту найти не могу…» — смайлик с крупными слезинками.  — «Может, ты ею станешь, киса?»
        Он определенно не умрет от робости.
        «Нет. Нет. Нет!»
        «Зачем же так категорично?» — и опять ржет, смайликом, конечно. «Но я сегодня благодушен отчего-то. В общем, ты подумай, киса, хорошенько. А я позже загляну. До встречи!» — и даже не дав мне ответить что-то на это безобразие, попросту отключился.
        Мы с Лаймой синхронно выдохнули сквозь сжатые зубы. Это ж угораздило!
        — Забань его!  — посоветовала кошь.  — И забудь!
        — С удовольствием!  — прошипела я и уже было собиралась последовать совету кошки, но она вдруг спохватилась:
        — А чего это он тебя кисой называл?
        Я пожала плечами, мало ли что придет в голову какому-то сумасшедшему нахалу. Но кошь не успокоилась и полезла проверять мою страницу в маскасети.
        — Палево!  — дружно воскликнули мы, узрев мой аватар, присвоенный этой самой сетью.
        Кошка! Я там была кошкой! Между ушками у нее были приспособлены биноклеподобные очки, крепились они ремешком с металлическими заклепками к кожаному ошейнику, украшенному шестеренками и какими-то запчастями. На спине красовались металлические крылья, тоже богато украшенные красивыми запчастями. На кой кошке металлические крылья совершенно не понятно, но ужас в другом. Ее окрас один-в-один повторял пестрый узор на шерстке Лаймы, только в зеркальном отображении. Но и это, собственно, еще не беда. Мало ли трехцветных кошек в галактике? Это был мой окрас! Это была я! Во второй ипостаси, естественно.
        Я была в таком шоке, что просто отключилась от маскасети, даже не вспомнив, что хотела забанить принца…
        — В конце концов, об этом знает только Матей… и Лекс…  — спустя несколько минут напряженного молчания неуверенно сказала Лайма.
        Я тяжело вздохнула. Это было так. Но это не меняло того факта, что я теперь присутствую в маскасети практически под ничем не прикрытой личиной! Второй ипостасью я обзавелась семь лет назад, как и все из нашей группы. Только у нас с Лаймой это получилось далеко не так, как у всех. А все из-за излишнего энтузиазма и торопливости. Прослушав лекцию Шейлы об особенностях энергетического взаимодействия фамильяра и его компаньона, мы в тот же вечер решили опробовать альтернативную схему, позволяющую высвободить возможность оборота у фамильяра. И у нас получилось! Лайма обернулась в девочку, как две капли воды похожую на меня, а я в тот вечер впервые побывала в кошачьей шкурке. Мы поменялись обратно и уснули счастливыми. А на следующий день Шейла продолжила читать лекцию. На этот раз она объясняла, что нужно сделать, чтобы разделить обороты. Естественно, вечером мы сразу же применили полученные знания. И у нас опять получилось! Третий день принес нежданный и не весьма приятный сюрприз. Шейла объявила, что сегодня мы будем пробовать переставлять нити взаимодействия, но совсем не так, как она объясняла на
предыдущих лекциях, а по новой усовершенствованной схеме. А у нас-то все уже сделано по старой! И фокус в том, что после проведенных манипуляций эти самые нити как будто исчезли! Гораздо позже мы выяснили, что это означает, что процесс необратим. Пока все ребята под руководством Шейлы меняли структуру своих аур, я пыталась хотя бы отыскать нужные нити взаимодействия, чтобы было что предъявить. Но они упорно не желали показываться. Потом Шейла решила мне помочь, а еще чуть позже и Диана, но и у них ничего не вышло. В итоге нам посочувствовали и признали безнадежными. Признаться, что мы самостоятельно все сделали еще раньше, у меня просто не хватило духу…
        К концу занятия все шестеро моих одногруппников и их фамильяры уже испытали оборот в альтернативную ипостась и оживленно обменивались мнениями. Нас с Лаймой жалели. Мы только вздыхали.
        Матей узнал о нашей с Лаймой тайне совершенно случайно примерно через год после случившегося. На занятиях по особенностям оборота мы с Лаймой, конечно, только присутствовали, а потом, уединившись в своей комнате, тайно повторяли все практические задания. Шейла всякий раз давала специальные упражнения и тесты, призванные выяснить, перенял ли кто-то из фамильяров божественные способности своего компаньона. Только вот среди тех шестерых таковых не оказалось, а моя Лайма все тесты прошла! И это значило, что она — Богиня! Только вот чего? Мы с ней осторожно стали искать информацию на эту тему. А в один прекрасный день Лайма заявила мне, что точно знает — она Богиня удачи! И, поскольку о стабильности силы речи еще не шло, первым подопытным стал Матей. Случайно. Лайма неосторожно пожелала ему удачи перед отъездом на практику на Землю. В тот раз меня тоже взяли. Первый и последний, наверное, раз, когда я была на Земле. Матей участвовал в олимпиаде по химии, мы изображали группу поддержки. И вдруг из меня совершенно без предупреждения поперла сила в разные стороны. Около ста участников 15 -17 лет, молодые,
красивые, когда ж еще влюбляться, как не в этом возрасте? Я пребывала в странной эйфории, соединяя пары. Вместо того, чтобы решать задания, все стали писать друг другу записочки… В итоге Матей занял первое место, а мне запретили появляться на Земле. Да, его победу записали на счет моего влияния. Но Матей проанализировал ситуацию и пришел к нам с Лаймой для серьезного разговора. Мы держались до последнего, но… менталист, эмпат… мой лучший друг… Он дал клятву о неразглашении и мы все ему рассказали.
        Всю последующую ночь мы вместе с ним сидели над двумя схемами межаурного взаимодействия, в попытке найти отличия. К утру нашли. Матей вместе со своим фамильяром, Лексом, оказался не намного благоразумнее, чем мы с Лаймой. Затягивать с устранением отличий эти экспериментаторы не стали. Естественно, у них получилось, и как и в нашем случае, видимые до этого силовые нити, исчезли без следа. Только в отличие от нас, Матей с Лексом сразу же побежали делиться достижением с Шейлой и Дианой. Их послушали, покивали и… не поверили! Да, да, доказательств-то нет! Лекс, может и перенял божественные способности Матея, но они пока еще никак не проявились. А если не проявились, то и говорить не о чем.
        В общем, теперь у нас на четверых как бы есть тайна. Лайма каждый год тестирует Лекса по новой, на правах старшей сестры. Но этот шалопай в отличие от моей умницы, с уделом даже не собирается определяться. Его устраивает эта неопределенность, да и так гораздо легче маскировать спонтанные выбросы силы. Только время идет, сила растет, а нестабильных богов все меньше. Собственно, одна я и осталась. Даже Лайма взяла под контроль свои благословения. Теперь ему все сложнее прятаться, некоторые его благословения на мои совсем не смахивают. Лайма считает, что Лекс у нас Бог изобилия. Вот только он на это определение лишь загадочно улыбается. Сам же часто просит Матея перемещать его к морю. Посидит возле рыбачьих шхун, покрутится среди моряков, а когда они возвращаются с богатым уловом и на радостях одаривают кота самыми лучшими экземплярами рыбки, то непременно выберет из них самую маленькую и, довольно щурясь, уходит. Для рыбаков он уже царь и бог. Они даже талисманы с его изображением делают и себе на грудь вешают. И перед каждым выходом в море обязательно достают их из-под ворота и просят Лексушу, так
они его любовно называют, послать им богатый улов! Это ли не признание? Лично я считаю, что Лайма права. Но, как говорится, хочет быть загадочным, пусть будет.
        Я тяжело вздохнула и махнула рукой, прогоняя воспоминая недавнего прошлого. Что теперь-то делать? Я не собиралась всю жизнь скрывать ото всех наличие второй ипостаси. Вот возьму силу под контроль и признаюсь. Ой, сюрприз будет! Я думаю, все обрадуются. Но за укрывательство фактов мне влетит, наверное. Чуть-чуть… я надеюсь. Все наши преподаватели и мои друзья всегда больше радуются достижениям, чем каким-то незначительным проступкам. Я прерывисто вздохнула от радостного предвкушения, которое всякий раз охватывало меня, когда я представляла, как сообщаю всем эту новость… И вот тогда все узнают, что Ника в маскасети — это я! Ну и пусть! Все равно раньше определенного события я не собиралась открывать свое инкогнито. А пока… пока им знать не надо.
        — Ладно, пошли спать, что ли. Скоро совсем стемнеет,  — предложила Лайма и потянулась всем телом.
        Я бросила взгляд вниз, на землю. Здесь, на облаках еще было светло, а вот там уже сгущались сумерки. Действительно, пора. А то нас потеряют, объявят всепланетные поиски… Лучше появиться самим.
        — Пошли,  — кивнула я Лайме и поднялась с облачной поверхности моста.
        Спускались мы, по традиции, быстро. Попросту съезжали, как с ледяной горки, с ветерком, с радостными визгами и криками…

* * *
        РЕЗИДЕНЦИЯ БОГИНИ ИСКУССТВ И РЕМЕСЕЛ
        Муж Богини появился как раз в тот момент, когда подруги наполовину осушили вторую бутылку эльфийского. Первая, уже пустая, скромненько стояла возле дивана и предательски отсвечивала зеленым боком.
        — Эльдарч… ик!  — воскликнула Диана и всплеснула руками, раскрывая объятия.
        Ксения в это время пыталась незаметно убрать из поля зрения эльфа пустую бутыль.
        — Развлекаетесь?  — без всякого эмоционального оттенка спросил Эльдар и, подойдя к столу, взял в руки полупустую бутылку, повертел ее, читая название и, одобрительно хмыкнув, залпом осушил.
        — Эльда-а-ар…  — растерянно протянула Диана, трезвея в одну секунду.
        — Я устал,  — коротко сказал он, вытерев губы тыльной стороной ладони, и тяжело опустился в свободное кресло.
        — Тебе надо отдохнуть. Совсем себя не жалеешь,  — серьезно сказала Ксения. Она быстро поняла, что «промывки мозгов» по поводу вреда алкоголя не будет и решила вести себя естественно.
        Эльдар прикрыл глаза и с досадой прошептал:
        — Я вожусь с Энией больше, чем с родными детьми…
        Диана одним плавным кошачьим движением оказалась возле него и, присев на подлокотник кресла, обняла мужа за плечи.
        — Просто у наших детей нет таких проблем,  — мягко сказала она и поцеловала его в висок.
        Ксения нервно хихикнула. По ее мнению, «проблемы» и «дети» — понятия идентичные.
        — Я сижу битый час в засаде около этого облачного моста, ожидая, пока она соизволит спустится, чтобы проверить состояние ее ауры и убедиться, что она не успела себе навредить. А она… она… съезжает с него на попе и хохочет! И Лайма, зараза, вместе с ней!  — возмущенно проговорил Эльдар.
        — Не сердись,  — попыталась успокоить его жена, попутно запуская пальцы в его волосы и нежно перебирая пряди.  — Пусть хохочет, лишь бы не плакала!
        — Да уж…  — Эльдар едва заметно поморщился.
        — Обалдеть!  — воскликнула Ксения и снова хихикнула.  — Император… декан, муж Благословляющей Богини… сидит в кустах и караулит какую-то девчонку! Как хорошо, что у вас на планете нет желтой прессы! Вот где сенсация-то! У-у… особенно, если учесть, что эта девочка была не так давно в него влюблена. Я так и вижу заголовки — «Император не устоял перед чарами Богини любви»…  — на этой фразе она поймала гневные взгляды обоих супругов и поспешила сгладить углы:  — Имею ввиду, не слишком ли вы ее опекаете, ребята?
        — Чья бы корова мычала,  — фыркнула Диана.
        — Так я все-таки за родную дочь радею,  — пожала плечами Ксения.
        — Они — Боги, Ксения. Боги моей планеты. Все семеро. Я несу за них ответственность,  — серьезно сказала Диана.
        — Да знаю я,  — махнула рукой та.  — Знаю, что они все для тебя как родные. Просто на самом деле, со стороны выглядит так, что вы только Энией и занимаетесь. Совсем продыху девочке не даете. Контроль со всех сторон.
        — Вовсе не со всех,  — возразила Диана.  — У нее есть свои тайны и…
        — И ты знаешь о них, но делаешь вид, что не знаешь,  — договорила за нее Ксения.
        — Она сама расскажет, когда придет время. Когда она сочтет нужным доверить мне свою тайну, я буду очень рада,  — с улыбкой сказала Богиня.  — Пока же мне достаточно просто информации.
        — Наверное, я так не смогу… Мне нужно выяснять все сразу и до конца,  — заметила Ксения.
        — Доверие предполагает ответное доверие,  — со вздохом сказал Эльдар.  — И не терпит давления.
        Ксения пожала плечами, допила вино из своего бокала и решительно поставила его на стол.
        — Ты, несомненно, прав,  — согласилась она с утверждением эльфа.  — Только люди живут меньше и иногда просто нет времени проявлять терпение. Жизнь может закончиться, пока будешь ждать момента ответного доверия.
        — Ксения,  — Эльдар едва заметно скривился.  — Ты же психолог… Преподаешь у нас психологию рас. Эния — Богиня. Впереди у нее вечная жизнь, даже по сравнению с моей, вечная,  — на этих словах его жена бросила на него удивленный взгляд, а он тем временем продолжил мысль:  — Мне очень не хочется испортить начало этой жизни неосторожными действиями или бездействием. Потому что мы не понаслышке знаем, что представляет из себя Богиня с отклонениями в психике. Это опасно для всех.
        — Знал бы ты как опасна для окружающих ведьма с отклонениями в психике,  — мрачно отозвалась Ксения.
        — Я могу себе это представить,  — серьезно сказал Эльдар.  — Поэтому, я думаю, что мы должны понимать друг друга в вопросах воспитания подрастающего поколения высокоэнергетическиорганизованных индивидуумов, не так ли?
        — Конечно, Эльдар,  — Ксения усмехнулась.  — Мы в одной команде. А Эния… я думаю, ей действительно стоит дать немного больше свободы. Это я как психолог говорю,  — она подняла вверх указательный палец.  — И пусть она думает, что добыла эту свободу сама, так даже лучше будет.
        Супруги почти синхронно вздохнули. Похоже, это решение легко им не дастся.
        — Мы подумаем,  — выдавила из себя Диана.
        — Подумайте,  — беззаботно отозвалась Ксения и, схватив со стола гроздь винограда, поднялась с места.  — Ладно, пойду к Мэл загляну, пока она на ночную охоту не убежала.
        — Ага, сходи,  — сказала Диана, провожая взглядом подругу.
        — Тебе портал открыть?  — вдогонку спросил Эльдар.
        — А, открой!  — радостно обернулась та и через секунду уже с визгом запрыгивала в серебристое марево.
        В гостиной наступила тишина.
        — Так, я не поняла! Это что еще за упаднические настроения?  — бодро проговорила Диана и заглянула мужу в глаза.
        — Устал,  — пожал плечами он, а потом вдруг хитро прищурился и притянув жену к себе, попросил:  — Обернись в кошку, а?
        — Хм…  — Диана мягко оттолкнулась от него и встала напротив.  — Прямо сейчас?  — невинно поинтересовалась она и с этими словами развязала пояс домашнего халатика. Одно легкое движение и предмет одежды тихо упал к ее ногам, оставив богиню… в чем мать родила.
        Эльф медленно моргнул, окинув взглядом стройное тело любимой женщины. Затем рыкнул, резко поднялся и, прижав жену к себе, коротко, но многозначительно ответил:
        — После…
        Диана предвкушающе улыбнулась и обвила руками его за шею. В развернувшийся под их ногами серебристый портал они падали, слившись в головокружительном поцелуе.
        Три часа спустя супруги расслабленно лежали на большой круглой кровати. За панорамным окном синели силуэты гор. Она все-таки была кошкой. Большой, черной, пушистой. Передние лапки Диана уютно разместила у мужа на плечах, задние, разъехавшись по мускулистому животу, обнимали его за талию. Шикарный хвост пушистым опахалом покоился на шелковой простыне, прикрывающей бедра эльфа. Она мурлыкала, щурясь от удовольствия, а он раз за разом пропускал сквозь пальцы ее длинную шерсть. Блаженствовали оба.
        — Мрр… Эльдарр…  — подавив мурлыканье, сказала Диана и муж тут же перестал ее гладить и вопросительно заглянул в глаза.  — Может, нам и правда, отдохнуть где-нибудь?  — вкрадчиво начала она.  — Ты давно хотел посмотреть Тибет, да и Далай-лама в гости звал…
        — Тибет…  — повторил вслед за ней Эльдар и его лицо озарилось мечтательной улыбкой, но вот он вспомнил о чем-то и резко посерьезнел:  — А как же Эния?
        — Пошлем ее на практику,  — быстро ответила Диана, как будто только ждала этого вопроса.  — На Магнатерру. Она же хотела на другую планету.
        — Хотела,  — эльф усмехнулся.  — Но не думаю, что планета закрытого типа с малочисленным населением и есть предел ее мечтаний.
        — Зато там за ней Магна присмотрит. К тому же, она давно просила отпустить к себе именно Энию,  — Диана многозначительно округлила глаза.
        — А на кого мне империю оставить?  — нахмурился Эльдар.
        — Так дядю твоего с Магнатерры вызовем,  — невозмутимо ответила Диана.  — Пусть развеется немного, государственными делами займется.
        Эльдар вздохнул.
        — Вы с Магной уже обо всем договорились, да?  — догадался он.
        — Если честно, то да,  — Диана смущенно опустила ушки и посмотрела на него из-под неестественно длинных для кошки черных ресниц.  — Магна стала замечать, что Тэруалон все чаще скучает и…
        — Понятно,  — усмехнулся Эльдар, потом посерьезнел:  — Насчет дяди план ваш, скорее всего сработает. А вот относительно Энии…  — он покачал головой.  — Тревожно мне за нее. Лучше бы твоему брату поторопиться с визитом на Адельтерру.
        — Ммм, не знаю даже, когда он сможет. У него там какой-то сверхважный проект… Пока не завершит, навряд ли…  — наморщила плюшевый носик Диана.  — Он же у меня гиперответственный.
        — Ага,  — скептически отозвался Эльдар.  — Еще бы эта гиперответственность и на будущую невесту распространялась!
        — Ты же не знаешь…  — хотела было возразить Диана, но замолчала посередине фразы, настороженно навострив ушки.
        — Что?  — одними губами спросил Эльдар.
        — Да легок на помине. Входящий вызов по магосети от Арея,  — ответила она, глядя куда-то в невидимое ему пространство.  — Поговорим?
        — Конечно!  — с жаром ответил эльф и прищурился, готовясь провести с братом жены длинную разъяснительную беседу на тему ответственности.
        Диана оттолкнулась лапками от груди мужа и, немного повозившись, уселась у него на животе. С самым серьезным выражением пушистого лица махнула лапкой и перед ними развернулся голографический экран. На миг раздался звон входящего вызова, на который она сразу же ответила.
        — Диана! Что с Энией?  — без приветствия сходу спросил появившийся в голографическом экране мужчина.
        Вид у него был крайне обеспокоенный.
        — Сейчас проверю,  — коротко бросила Диана и на какое-то время погрузилась в себя.  — Нормально все с ней,  — в итоге сказала она.  — Спит в своей комнате, Лайма рядом.
        Мужчина прикрыл глаза и бесшумно выдохнул с явным облегчением.
        — А почему ты спрашиваешь?  — поинтересовалась Диана.
        — Да… эмм… просто показалось,  — промямлил он, отводя глаза. Потом тряхнул головой, как будто хотел прийти в себя и прямо посмотрел на собеседницу.  — Прости, я кажется вам помешал,  — смущенно улыбнулся он, наконец, узрев где именно находится его сестра.  — И совсем забыл о приличиях и даже не поздоровался… Приветствую!
        — И тебе от нас привет!  — отозвался сразу за двоих Эльдар.  — Если честно, ты как раз вовремя. Я хотел с тобой поговорить.
        — Я тебя внимательно слушаю,  — серьезно сказал Арей.
        — Речь пойдет об Энии. Надеюсь, ты еще помнишь, какой удел она выбрала?  — спросил эльф и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил:  — Специфика ее силы предполагает личный опыт в любви. Само по себе наличие этой силы способствует тому, что ее тянет на эксперименты с ней. Это нормально, она должна учиться с ней управляться.
        — К чему ты ведешь?  — нетерпеливо перебил Арей.
        — А к тому,  — сердито огрызнулся Эльдар,  — что если она захочет в кого-нибудь влюбиться и использует для этого свои божественные способности, я больше не буду этому препятствовать, даже если это окажешься не ты!
        — Гм…  — Арей нахмурился,  — божественные способности, говоришь?  — переспросил он, совершенно не обращая внимания на тон собеседника.  — А как выглядит ее благословение?
        — Пара сердечек,  — ответила Диана.  — Но когда она благословляет сама себя, сердечко обычно одно…
        Арей задумался ненадолго, и в итоге огорошил родственников неожиданным решением:
        — Пусть влюбляется! Не мешайте ей!  — выдал он с самым беззаботным выражением лица.
        — Ты скоро прилетишь?  — с надеждой спросила Диана.
        — Нет,  — Арей сразу сник.  — Я пока не могу… у меня обязательства…
        — Перед Энией у тебя тоже своего рода обязательства,  — проворчал Эльдар.
        — Что у тебя за обязательства? Может, мы можем ускорить их выполнение?  — поинтересовалась Диана.
        — Не думаю,  — Арей покачал головой.  — Я строю орбитальную станцию типа вашей Лиры для одной молодой планеты, можно сказать, не обремененной двуногими жителями. Как только она будет готова, мы отсюда улетим.
        — Что за планета?  — почти промурлыкала Диана. Как богиня созидающая, она испытывала слабость к незаселенным планетам.
        — Планета очень интересная,  — оживился Арей.  — Сейчас я вам кое-что покажу!  — он на секунду скрылся их поля зрения и вернулся с чем-то вроде меховой диванной подушки цвета жухлой листвы.  — Это шкурка от плода местного растения. Она мягкая, пушистая, совсем как натуральный мех,  — он продемонстрировал качества шкурки зрителям.
        — Наши модельеры устроят драку за партию таких шкурок!  — у Дианы загорелись глаза.
        — Еще бы! Не только ваши!  — хмыкнул Арей и вздохнул.  — Проблема в том, что пушистые тут и шкурки от плодов, и листья почти всех растений…
        — Какая ж это проблема?  — удивился Эльдар.
        Арей выдержал паузу и сказал:
        — Растения разумны.
        — Разумны??? Все???  — спросили почти хором Диана с Эльдаром и переглянулись. На Адельтерре разумными были только эльфийские дубы.
        — Да!  — подтвердил Арей.  — Общаться с ними можно ментально. У них коллективное сознание. Они дружелюбны и даже согласны делиться с гостями опавшими листьями и этими кожурками от плодов, но…
        — Не все гости этим довольствуются,  — догадалась Диана и тут же спросила:  — Хранителя, как я понимаю, на планете нет? Тебя случайно не хотят зацапать на эту должность?
        Арей звонко рассмеялся.
        — Уже не хотят,  — ответил он.  — Я объяснил, что Бог путешествий не может быть Хранителем и пообещал найти достойного, а пока вот орбитальную станцию охранного типа строю.
        — Ты опять стал опекуном,  — протянула Диана и шутливо добавила:  — Еще одна планета под опеку и будешь отцом-героем!
        — А что я сделаю?  — Арей развел руками.  — Я не могу пройти мимо! До нашего здесь появления планету разоряли все, кому не лень. Да и сейчас пытаются. Буквально несколько часов назад нам пришлось отражать атаку очередных пиратов. Пока что они отступили, но уходить не собираются. Как ты понимаешь, это сильно тормозит строительство…
        — Понимаю,  — поморщилась Диана и тяжело вздохнула. Окажись она сама на этой планете с разумными пушистыми растениями, тоже непременно взялась бы помогать. Семейная черта.  — Послушай,  — вдруг встрепенулась она.  — Ты можешь благословить этих пиратов своим фирменным и пусть валят на все четыре…
        Арей горько рассмеялся.
        — Ты не поверишь, эти уроды обращаются ко мне, чтобы я помог им и убрал себя с их дороги! Они наивно полагают, что я их покровитель, но явно путают понятия «покровитель» и «слуга». Так что нет, благословлять я их не буду. Разве что проклинать, но не умею…
        — Хочешь я одарю их чем-то полезным?  — прищурившись, предложила Диана.
        Арей снова рассмеялся, на этот раз от души.
        — Кстати, может сработать. Но нет, не хочу, чтобы ты вмешивалась. Разберусь сам как-нибудь.
        — Как скажешь!  — фыркнула Диана.
        Ее брат снова расплылся в улыбке.
        — Знаешь, я так люблю, когда ты кошка! На человеческом лице эмоции совершенно по-другому отражаются,  — признался он.
        — Вот и я люблю,  — согласился с ним Эльдар и попытался запустить пальцы в шерстку жены.
        — Мрр…  — Диана увернулась от рук мужа и укоризненно на него посмотрела. Тот демонстративно поднял ладони в примирительном жесте. Просто его прикосновения всякий раз заставляли ее мурлыкать и Диана считала это занятие весьма интимным. Между супругами была негласная договоренность, что при посторонних он ее не гладит. Арей, конечно, не был посторонним, но при нем она не мурлыкала.  — И все-таки, я считаю, что тебе надо появиться на Адельтерре, ведь Эния даже не видела тебя толком,  — серьезно сказала она брату.
        — Я тоже так считаю,  — поддержал ее Эльдар.
        — Ребята,  — Арей закатил глаза и тяжело вздохнул.  — Я чувствую ее. Помните, да? Время для нашей встречи еще не пришло. Она не готова.
        — Дров наломает,  — категорично высказалась Диана.
        — Ничего страшного. Наломает — разведем костер!  — полушутя парировал Арей.
        Эльдар скептически хмыкнул.
        — Костер он разведет… Чувствуешь ее, говоришь?  — прищурилась Диана.  — Что ты сегодня почувствовал? Не знаешь? А я тебе скажу! Она себя благословила! Опять! И чем это закончится в этот раз, я не знаю!
        Арей резко посерьезнел и уверенно сказал:
        — Пусть делает, что хочет. Не мешайте ей.
        Диана раздраженно выдохнула.
        — А если благословение перейдет в разряд негативных? Что тогда?  — гневно спросила она.
        — Тогда и поговорим,  — отрезал Арей.
        Диана внимательно всмотрелась в лицо брата и сказала уже спокойнее:
        — Мы собираемся отправить Энию на практику на Магнатерру.
        Арей кивнул, принимая информацию к сведению.
        — Это планета закрытого типа,  — уточнила Диана.
        — Я помню,  — еще раз кивнул он.  — Спасибо, буду иметь ввиду. Когда?
        — Думаю, дня через три,  — Диана переступила лапками, усаживаясь поудобнее.
        — Хорошо,  — медленно проговорил он, явно что-то прикидывая в уме.  — Держи меня в курсе событий.
        — Естественно,  — заверила его Диана.  — Тогда до связи.
        — До связи,  — сказал Арей и, вдруг расплывшись в самой шальной улыбке, добавил:  — Продолжайте ваши кошачьи нежности, не буду мешать.
        — Арей!  — вскричала было Диана, но тот уже предусмотрительно отключился.
        — Не кипятись,  — ласково сказал Эльдар, практически насильно укладывая ее себе на грудь.
        Диана немного посопротивлялась и наконец улеглась, вытянувшись всем телом, устало вздохнула.
        — Я не понимаю, почему он не хочет ее увидеть,  — призналась она мужу.  — Вот ты, ты же хотел встретиться со мной?  — она приподнялась на лапах, чтобы заглянуть ему в глаза.
        — Конечно, ты же знаешь,  — с улыбкой ответил Эльдар.
        — А если бы я, еще там на Земле, влюбилась в другого и связала с ним свою жизнь?  — продолжала рассуждать Диана.
        — Но не связала же,  — возразил Эльдар и добавил с легким оттенком ревности:  — Хотя и влюблялась…
        — И все же? Что бы ты делал?  — настаивала Диана, даже лапкой подперла пушистую щечку в ожидании ответа.
        — Я нашел бы способ уберечь тебя от этой ошибки. Не спрашивай какой, не знаю. Являлся бы в твои сны, снес бы границу между мирами… не знаю. Но, возможно, моя позиция в этом вопросе не совсем правильная. Это же эгоизм и собственнические замашки,  — он лукаво взглянул на жену, а она лишь фыркнула в ответ.  — Гораздо сложнее признать за другим право на ошибку, позволить ее совершить или не совершить, сделать самостоятельные выводы…
        — Вообще-то вы все только тем и занимались, что позволяли мне делать самостоятельные выводы, с момента моего появления на Адельтерре,  — хитро прищурившись, заметила Диана.
        — Ага,  — расплылся в улыбке эльф.
        — Что «ага»?  — рыкнула на него Диана.  — Кто скрывал от меня факт нашей свадьбы?
        — Я не скрывал, я просто не догадывался, что ты об этом не догадываешься,  — продолжая улыбаться, ответил Эльдар, затем схватил сердитую кошку под лапки, несколько раз подбросил в воздухе и, естественно, столько же раз и поймал.
        — Миав!  — Диана просто не могла не возмутиться столь бесцеремонным отношением к себе, хотя на самом деле испытывала от этих подбрасываний дикий восторг. Ее муж, ввиду их эмпатической связи, конечно же знал об этом и при любом удобном случае старался порадовать жену.  — Вот сейчас я обернусь и покажу тебе!  — пригрозила она ему.
        — Давай!  — нисколько не испугался такой перспективы эльф, а когда она выполнила свою угрозу и все-таки сменила ипостась прямо на нем, резко перевернул жену на спину и начал целовать прежде, чем она успела что-то сказать.
        Глава 2. Зачет
        ЗЕМЛЯ. МАРУСЯ
        Вот какая ненормальная студентка будет перечитывать конспекты перед зачетом, который ей гарантированно должны поставить «автоматом»? Правильно, я. Просто не люблю получать что-либо просто так. Как выяснилось позднее, к этому зачету как раз все-таки надо было готовиться. Я и готовилась, точнее уже целый час пыталась читать конспект, насколько это было вообще возможно в том шуме и гаме, который устроили мои беспечные одногруппники. А ведь профессор наш, Алексей Иванович, к назначенному времени не пришел и это никого даже не насторожило. И раньше бывало, что он задерживался минут на десять, двадцать, его постоянно кто-то о чем-то спрашивал прямо в коридоре, отвлекал, да и дел у него было много, помимо преподавания нам основ неорганической химии. Он курировал какой-то важный научно-исследовательский проект, под него универу даже грант выделили. Нас, первокурсников, естественно, в подробности не посвящали, но обещали особо отличившихся в учебе привлечь к проекту курса эдак через два, когда мы закончим изучать аналитическую химию и сможем хотя бы понимать суть проекта.
        Светка в очередной раз толкнула меня в бок, со словами «Кончай зубрить!» и, не дожидаясь ответа, вернулась к обсуждению новогоднего мероприятия в общаге. Да, ведь новый год уже завтра, сегодня последний зачет, который никто не воспринимает всерьез, у всех приподнятое предпраздничное настроение… Но в обсуждении планов на новогоднюю ночь мне все равно нет смысла участвовать — я собираюсь провести праздник с семьей, так что я мельком взглянула на часы и с чистой совестью вернулась к чтению своих записей. Точнее, погрузилась в размышления. Профессор задерживался уже как-то слишком несвойственно для себя. Перевалило за час. Может, он о нас вообще забыл? Или перепутал время? Или с ним что-то случилось? Не нравится что-то мне это опоздание…
        Появление в кабинете постороннего мы заметили не сразу. Я, потому что уткнулась в тетрадь и на дверь не смотрела, остальные, потому что… тоже заняты были. А он тем временем вошел и уже примерно минуту стоял за преподавательской кафедрой и рассматривал нас с явным интересом. Собственно, именно потому, что он на нас смотрел, я его и обнаружила. С детства чувствую на себе чужой взгляд и даже эмоциональную окраску этого взгляда. Этот был именно заинтересованный. Ну а кто в нашей группе мог смотреть на меня с интересом? Они же меня все уже давно знают! Я удивилась и подняла глаза в поисках источника. Ну и… нашла. Кусочки информации сопоставились в голове за одну секунду, а в следующую я уже активно толкала в бок Светку и шипела на нее, чтоб она прекратила озвучивать список спиртного, которое они собирались купить к завтрашнему дню.
        Подруга заткнулась далеко не сразу, да еще и громко уточнила, чего я от нее хочу. Пришлось показать жестами. Осознала, замолчала, нацепила на лицо самое невинное выражение, как будто только что тут вовсе не она менеджера в алкомаркете переплевывала по знанию марок и названий спиртного.
        Незнакомец тем временем дождался, пока гул голосов окончательно утихнет, окинул всех еще раз тем же заинтересованным взглядом и сказал:
        — Приветствую, господа студенты. Группа Х159, я ведь не ошибаюсь? У вас сейчас должен быть зачет по химии?  — дождавшись утвердительных кивков на свои вопросы, он продолжил:  — Вынужден сообщить вам пренеприятнейшее известие. Профессор Лапин Алексей Иванович заболел и потому не может принимать у вас зачет,  — он поднял руку, предупреждая разочарованный гул.  — Но есть и хорошая новость — зачет у вас приму я. Позвольте представиться — Новиков Матей Эльдарович, аспирант кафедры фундаментальной и прикладной химии.
        — Кто? Матвей Эдуардович?  — прошипела мне в ухо Света.
        — Матей Эльдарович,  — раздраженно прошептала я.
        Из-за ее вопроса я прослушала важную информацию. А именно, в какой форме будет проходить зачет. Как выяснилось, в письменной. Кто-то с первых рядов попытался сказать, что Алексей Иванович обещал нам всем зачет по результатам практических и лабораторных занятий, на что получил от аспиранта резонный ответ, что он-то нам ничего не обещал и об успеваемости нашей ничего сказать не может, хотя, безусловно, и доверяет оценкам, выставленным в классном журнале. Но если знания есть, то ведь ничего не стоит их подтвердить еще раз. Эх, как он ошибается! Знания эти абсолютно точно имеют свойство испаряться из головы куда-то в неведомые дали и выудить их оттуда порой практически невозможно, особенно в условиях такого стресса!
        — Повезло тебе!  — буркнула Светка.  — Вовремя материал повторила, как знала…
        — Угу,  — мрачно кивнула я.
        Повторить-то я повторила, но вот что? Преподаватель другой, он ведь может не знать, какой именно материал давал нам Лапин… Что он там приготовил, кто его знает…
        Между тем аспирант собрал у нас зачетки, раздал листы с заданиями, разрешил пользоваться любой литературой. Добрый, ага. Еще бы хоть кто-то догадался ее захватить с собой! На двадцать пять человек один мой конспект, в котором что-либо понять могла только я. Пишу я медленно, поэтому при записи лекций, чтобы успевать за преподавателем, использую множество сокращений. На последней странице тетради они все у меня записаны, конечно, но сходу все равно не разберешься. Поэтому конспект мой никому не поможет. Пробежав глазами задачу, которую требовалось решить, чтобы получить зачет, я поняла, что мне мои записи тоже не помогут. Не давали нам такого материала. Если быть честной, то и не должны были давать. Это школьная программа, немного усложненная, скорее для олимпиады, но все-таки школьная. Так что, по идее эти знания у нас всех имелись, раз уж в ВУЗ поступили. Лично я регулярно участвовала в олимпиадах по химии. Задачи такого типа там были, но чтобы вспомнить, как они решаются, пришлось сильно напрячь мозг. Одногруппники сосредоточенно пыхтели над своими листами. Кто-то что-то уже начинал строчить,
видимо, не я одна в олимпиадах участвовала. Другие же либо тупо пятились в задание, либо заглядывали к соседу.
        Наконец на меня снизошло озарение, я по привычке поблагодарила за это незримого Бога науки и принялась записывать решение.
        Бог науки… он не существует, конечно. Это плод моего воображения. Но этот выдуманный мною персонаж лет с двенадцати очень сильно помогает мне в учебе. Я не знаю, что это — самовнушение или что-то еще, но когда я даже просто вспоминаю о нем, разобраться в каком-бы то ни было учебном материале становится гораздо проще. Сразу все по полочкам в мозгу выстраивается. В детстве я на полном серьезе обращалась к нему с просьбами… Сейчас уже так не делаю, но осталась устойчивая привычка благодарить его за вот такие внезапные «озарения».
        Я уже почти доделала свое задание, как Светка толкнула меня в бок и принялась канючить:
        — Марусь, реши и мне тоже! Я вообще ничего здесь понять не могу!
        Я сдавленно зашипела и отмахнулась:
        — Сейчас свое дорешаю, посмотрю…
        — Ну Маруська, ты же умная…  — не сдавалась Света,  — помоги!
        — Тише! Нас услышат!  — цыкнула я на нее и уткнулась в свой листок.
        Подруга сбила меня с мысли. И пришлось потратить почти минуту, чтобы воспроизвести в памяти ускользнувшее было решение. Я записала последнюю строчку, пробежала решение еще раз и, удовлетворившись написанным, стала думать как бы помочь Светке. Проблема в том, что из-за ее громкого шепота аспирант уже несколько раз подозрительно поглядывал в нашу сторону.
        — Давай поменяемся листами,  — предложила Светка, склонив голову так, чтобы с преподавательского места не было видно, что она что-то говорит.  — Он наверняка не помнит, кому какой вариант давал.
        — На нем моя фамилия,  — прошептала я в ответ, закрывшись своим же конспектом.
        Я озадаченно воззрилась на лист с заданием, теребя его уголок. Как-то на автопилоте я его подписала сразу же, так что фокус с обменом в этот раз не пройдет. Я продолжала теребить бумагу, размышляя, как же лучше поступить, и чуть было не вскрикнула, когда под моим заданием неожиданно обнаружился еще один лист, только с другим вариантом. Наверное, они слиплись и аспирант дал мне сразу два.
        — Свет, у тебя какой вариант?  — прошептала я.
        Она показала мне раскрытую пятерню. Пятый! Как раз такой, который лежал под моим! Я чуть не подпрыгнула от радости. Благодарю тебя, Бог науки! Еще и Светке помочь успею! Осторожно поменяла листы местами и пробежала глазами задание. Пятый вариант был идентичен моему второму по типу задачи, только с другими исходными данными, поэтому сложностей с его решением не возникло. Я настолько погрузилась в процесс, что не заметила, как к столу, за которым мы со Светой сидели, подошел тот самый аспирант.
        — Я вижу, вы закончили?  — спросил он, едва я успела поставить точку в последней строке.
        Я снова чуть не подпрыгнула, на этот раз от неожиданности, но вместо этого замерла и медленно подняла на него глаза. Как долго он стоял тут? Насколько хорошее у него зрение? Что сказать-то? Вопросы вихрем проносились в голове, боком я чувствовала, что Светка готова упасть в обморок, да и я сама, кажется, бледнею…
        — Почему вы молчите? Я же вижу, вы закончили,  — с улыбкой проговорил он и бросил на мой лист с заданием многозначительный взгляд.
        Я судорожно сглотнула. Да почему же я молчу-то? Почему в голову не приходит ни единой дельной мысли?
        — Я… хотела проверить еще,  — наконец я все-таки выдавила из себя хоть какие-то слова.
        — Проверяйте,  — доброжелательно сказал он.
        Вот и шел бы себе дальше, пока я проверять буду. Нет же, он остался стоять на месте! Я с трудом оторвала взгляд от его лица, где-то на задворках сознания отмечая необычный цвет глаз этого человека, и уткнулась в лист. Смотрю, проверяю долго и тщательно каждую закорючку. Аспирант в буквальном смысле слова стоит над душой. Светка в полуобморочном состоянии, периодически закатывает глаза и вздыхает. И окончательно портит всю конспирацию.
        — Проверили?
        От его голоса я непроизвольно вздрогнула и обреченно кивнула. Он протянул руку и взял лист. Один! Второй так и остался лежать на столе. Брови аспиранта удивленно взлетели вверх, а глаза почему-то стали темнее.
        — Это что?  — безэмоционально спросил он.
        — Вы дали мне два листа с заданиями,  — я решила говорить правду. В любых непонятных ситуациях я предпочитала поступать именно так — говорить правду. В конце концов, не я сама себе два задания дала!
        — И вы решили сделать оба?  — недоверчиво спросил он, беря в руки второй лист тоже.
        — Да. А разве не надо было?  — невинно поинтересовалась я.
        — Нет, достаточно одного,  — в его голосе прозвучало некоторое недоумение. Он внимательно просмотрел оба моих варианта и, не глядя на меня, сказал:  — Вам придется выбрать, какой из них вы будете сдавать.
        Я уже было открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент аспирант серьезно посмотрел на меня и добавил:
        — Только имейте ввиду, что в одном из них ошибка.
        Я закусила губу и нахмурилась. Не должно там быть ошибки! А аспирант тем временем повернул листы текстом ко мне, видимо, давая мне возможность увидеть эту самую ошибку и сделать правильный выбор. Но вот хоть убейте меня, я ничего не видела. Только замечала боковым зрением, как Светка слизывает решение с листа с пятым вариантом, совершенно не заботясь о ровности строчек. Наверное, это и сподвигло меня ткнуть пальцем в тот вариант, который я решала первым.
        — Уверены?  — переспросил аспирант.
        Ёшкин кот, прям игра «Стань миллионером»! В данном случае — «Получи зачет!» Да я ни в чем уже не уверена, но все-таки утвердительно киваю.
        В его глазах на какое-то мгновение промелькнула растерянность, тут же сменившаяся сожалением.
        — Увы, именно здесь и есть ошибка,  — он вздохнул и положил лист на стол передо мной.  — Вот в этом действии вы перепутали элементы и, поскольку дальше отталкивались от него, результат вышел неверным,  — спокойно, без тени насмешки или превосходства, объяснил он. Да я и сама уже все видела. От осознания меня сначала обдало жаром с ног до головы, а потом как ушатом ледяной воды окатило. Конечности вмиг похолодели.  — Пересдать зачет вы можете завтра, в 10.00, в этом же кабинете,  — говорил он и в интонации звучало даже как будто утешение, но мне было все равно. Я пыталась не расплакаться.
        На автопилоте сложила свой конспект и авторучку в сумочку и поднялась с места. Аспирант тем временем подошел к преподавательскому столу и, порывшись в стопке зачеток, вернул мне мою. Я молча взяла ее, развернулась и вышла из кабинета, сильно стараясь не хлопнуть дверью в сердцах. Вслед мне послышалось его «До свидания!». Я даже не ответила. Понимаю, не вежливо, но говорить я не могла.
        Вся группа видела мой позор. Теперь еще месяца два насмехаться будут. Как же, отличница не смогла сдать зачет с первого раза!
        В коридоре я сорвалась на бег и остановилась только в переходе между корпусами. Там была небольшая оранжерея и вот в этих зарослях я и спряталась, чтобы дать волю эмоциям. Я стояла возле окна, за которым красиво шел предновогодний снег, и глотала слезы. Именно глотала, позволить им пролиться было бы слишком. Тушь, зараза, поплывет. Горло болело, в груди образовался противный ком, нос забился, приходилось дышать ртом. Я вспомнила, что где-то в недрах сумочки у меня завалялась мятная карамелька и полезла за ней, неосторожно наклонив при этом голову. Слезы все-таки пролились, теплые капли упали на мои руки. Пришлось срочно доставать салфетку и быстро вытирать, пока тушь в глаза не попала. У меня на нее аллергия… Заглотила леденец. Не успокоительное, конечно, но хоть немного отвлечет. Постепенно дискомфорт становился меньше. Вот только обида и досада никуда не делась. Как я могла так глупо ошибиться? И он тоже хорош! Мог и поставить зачет, раз второй вариант я верно решила!
        Но самое обидное было не в этом! Завтра мне придется топать пересдавать зачет, а я сегодня уже хотела домой уехать… Открывается перспектива провести Новый год в общежитии. Не то чтобы я сильно расстроюсь по этому поводу, но родители ждут… А еще я соскучилась! По ним и по нашим кошкам… Моя мама содержит питомник мейн-кунов. У нас постоянно обитают пять взрослых котов и четыре кошки… еще недавно кошек тоже было пять… И котята, однажды у нас было двенадцать мелких хвостов одновременно! Сейчас четверо малышей у одной из кошек, только-только родились неделю назад, мама говорила, а я их еще даже не видела…
        — Вот ты где!  — голос, внезапно раздавшийся за спиной, заставил вздрогнуть.  — А я думала, ты в общежитии уже давно.
        Я тяжело вздохнула и посмотрела на подругу. Светлана, вопреки обыкновению, выглядела несколько мрачно. Да, зачет ей наверняка тоже не поставили…
        — Да нет, куда там,  — сказала я, шмыгнув носом, и снова отвернулась к окну.  — Перевариваю…
        — А-а…  — понимающе протянула она и неожиданно заявила с завистью:  — Тебе еще повезло!
        Я недоуменно воззрилась на нее.
        — Ну как же! Тебе завтра пересдавать, а остальным первого января. В восемь утра! Представляешь, в восемь!  — возмущенно выпалила она.
        Справедливое возмущение, надо сказать, даже меня проняло. Это ж изуверство!
        — Кому остальным-то?  — все-таки поинтересовалась я, а подруга меня добила:
        — Всей. Остальной. Группе,  — раздельно произнесла Света, выразительно округляя глаза на каждом слове.  — Он никому зачет не поставил! У всех ошибки нашел, представляешь! Зверь!
        — Ну… зачем сразу «зверь»… просто слишком строгий,  — заметила я.
        — Ага!  — фыркнула Светка и тут же со вздохом добавила:  — Правда, в конце он признал, что неправильно выбрал материал для зачета. Но зато пообещал, что на пересдаче задачи будут такие же и даже порекомендовал решебник…  — она почесала кончик носа.  — Поможешь подготовиться?
        — Конечно, я сегодня буду,  — ответила я.  — Слушай, может мне тоже надо первого вместе со всеми?
        Света пожала плечами.
        — Нет, тебе он завтра сказал, приходи завтра. Первого успеешь, если что. А то еще оскорбится…
        Я вздохнула. Какая разница? Домой все равно не попаду… И все из-за него. Образ аспиранта со странным именем и не менее странным цветом глаз всплыл перед глазами. Почему-то он казался мне знакомым, как будто я уже когда-то видела его…
        — Слушай, он тебе никого не напоминает?  — спросила я Светку.
        — Антонио Бандероса он мне напоминает!  — рассмеялась она, а затем на полном серьезе добавила:  — Ммм… в молодости. Сильно в молодости…
        Вот об Антонио я почему-то не подумала, но когда она произнесла это имя и образы сопоставились в моем воображении, пришлось признать, что да, сходство есть. Но вообще-то мне он напоминал кого-то еще, только вот кого… Я мотнула головой, прогоняя навязчивые мысли. Да пусть он хоть на президента похож, все равно к зачету надо готовиться! Хотя, если честно, тот факт, что его никто не сдал вообще, немного повышал самооценку, поднимал настроение с уровня ниже плинтуса и, как ни странно, придавал уверенности.
        — Пошли в общежитие,  — сказала я Светке,  — задачки решать будем. Какой, говоришь решебник он там рекомендовал?
        — Сначала в столовую!  — она подняла вверх указательный палец.  — Зачет-зачетом, а обед по расписанию!

* * *
        Вечер и часть ночи мы со Светкой провели с пользой. Прорешали почти половину рекомендованного решебника. Я вспомнила кое-что забытое, подруга более-менее разобралась в материале и уже могла самостоятельно выполнять задание даже без моей помощи. Ведь вполне вероятно, подсказывать я ей не смогу. По крайней мере, я на это надеюсь.
        Несколькими часами ранее я позвонила маме и сообщила, что не приеду сегодня из-за переноса зачета. Почти не соврала. Она, конечно, расстроилась, но всячески старалась меня подбодрить и даже пообещала, что завтра папа заедет за мной, если с зачетом все благополучно разрешится. Велела держать в курсе.
        Утром началось с дикой мысли, что я проспала зачет! На часах было 8.15 и мне спросонья почему-то показалось, что мне надо было явиться к восьми. Потом моя добрая память услужливо подкинула видео с аспирантом, где он говорил, что пересдать зачет можно в 10.00. Я выдохнула и со стоном повалилась на подушку. Полежала несколько минут с открытыми глазами и решила, что все-таки пора вставать.
        Без одной минуты десять я уже стояла около двери кабинета. Вообще-то я пришла за полчаса и все это время слонялась по коридору, но в аудиторию не заглядывала. К чему, если туда при мне никто не входил? Вот и сейчас меня терзали смутные сомнения. Аспиранта я не видела. Может он забыл, что назначил мне пересдачу? Мало ли, все-таки 31 декабря. Или заболел внезапно, как Лапин? И что мне делать? Идти на кафедру или ждать здесь? Размышляя, я прислонилась к двери и буквально ввалилась внутрь кабинета, так как она неожиданно оказалась открытой. Я сделала несколько шагов по инерции и активно замахала руками, пытаясь удержать равновесие. Сумочка, не выдержав таких пируэтов, открылась, из нее вылетела моя зачетка и, описав в воздухе красивую дугу, приземлилась на стол преподавателя… М-дя… А за столом сидел Матей Эльдарович… Как и вчера, в костюме, при галстуке, гладко выбритый и идеально причесанный.
        — Эффектно,  — прокомментировал он то ли мое появление, то ли полет моей зачетки у себя перед носом.
        — Здравствуйте,  — я решила не заострять внимание на своей неловкости и не извиняться. В конце-концов, никто не пострадал.
        — Здравствуйте,  — сказал он в ответ, голос его эмоций не выражал, но вот уголки губ откровенно пытались разъехаться в улыбке.  — Тяните билет, Мария Денисовна. Присаживайтесь, решайте,  — он указал на разложенные на столе написанным вниз листы.
        Я подошла и решительно протянула руку к первому попавшему листу. Мама всегда учила, что в вопросах выбора стоит доверять своей интуиции и не задумываться долго. Папа говорил, что надо брать первое, на что упадет взгляд. В общем, вытянула я билет. Перевернула, стою, смотрю. Осталось сесть и застрелиться. Но пистолета у меня не было, так что я просто рухнула на ближайший стул за первой партой. Такие же задания, да? Да это рядом не лежало со вчерашним! Если вчерашнее было с уровня школьной олимпиады, то сегодняшнее тянуло на всероссийскую!
        — Какой у вас билет?  — тем временем поинтересовался Матей Эльдарович, попутно сгребая в кучу все остальные бумаги и складывая их аккуратной стопочкой на край стола.
        — Седьмой,  — мрачно выдохнула я.
        Он внимательно посмотрел на меня, слегка прищурившись, и спустя некоторое время произнес:
        — Билет непростой. Но вы справитесь. Можете пользоваться любыми справочными материалами, которые вам потребуются для решения,  — аспирант махнул рукой в сторону соседнего со мной стола, на котором были разложены учебники и методички. Я на автопилоте повернула голову и посмотрела в направлении его жеста.  — Во времени я вас не ограничиваю, но все же… постарайтесь уложиться в три часа,  — добавил он напоследок, затем достал откуда-то из-под стола ноутбук и уткнулся в него. Правильно, что ж ему еще делать-то! Так хотя бы на меня не будет пялится…
        Три часа, спасибо, ага… Я украдкой бросила на аспиранта недобрый взгляд и вернулась к созерцанию своего задания. Именно к созерцанию… металл А, газ В, соединение С, продукт горения Д… кое-какие соотношения между ними, немного обрывочных сведений о молекулярном строении и из всего этого надо точно назвать, с каким именно металлом, газом и еще двумя веществами мы имеем дело. Что ж, возможно, все не так плохо, как показалось на первый взгляд. По крайней мере, стоит попробовать выстроить кое-какие предположения. И тут аспирант прав, без справочников не обойтись. Я достала из сумочки ручку и чистый лист бумаги. Это задание сразу набело написать не получится. Придется много черкать. Но для начала надо проверить, имеются ли в наличии нужные мне справочники. Я встала, подошла к соседнему столу и отобрала себе несколько лежащих там книг. Вернулась, прочитала еще раз условие задачи. Закусила губу, почесала обратной стороной ручки за ухом. После таких манипуляций обычно приходили в голову дельные мысли. Есть! Схема действий по решению заковыристой задачки озарила мозг яркой вспышкой, а я чуть не подпрыгнула
от радости на стуле. Быстрее записать и тридцать три раза проверить, чтоб не так, как в прошлый раз! Желание застрелиться от безысходности испарилось, на смену ему пришел исследовательский азарт.
        Через полчаса я яростно скомкала несчастный лист с готовым решением, достала чистый и начала писать заново. Нет, я не считала решение неверным. Просто самый лучший способ проверить — это решить заново, не обращаясь за подсказками к первому решению. Раз уж мне дали три часа… Нет, конечно, делать так именно тридцать три раза я не собиралась. Всего лишь три, для спокойствия.
        Когда я скомкала второй лист и взялась решать заново, аспирант все-таки оторвался от своего ноутбука и весьма заинтересованно на меня посмотрел. Наверное, думает, что я сумасшедшая. Ну и пусть.
        Я поставила точку в третьем решении, пробежалась по нему взглядом, удовлетворенно кивнула сама себе и… смяла в шарик. Думайте, что хотите, у меня ритуал. Священнодействие, если угодно. Итак, что я имею? Три скомканных бумажки. Аккуратно кладу их перед собой и разворачиваю каждую. Развернула, разгладила. Что дальше? Дальше я ищу десять отличий. Ищу тщательно и очень внимательно. Мне важна суть, а не запятые и мелкие помарки. Все три решения по сути идентичны и, на мой взгляд, верны. Еще раз проверяю свои выводы по справочникам. И вот только после этого откладываю в сторону измятые бумажки и начинаю аккуратным почерком переписывать решение на лист с заданием.
        Аспирант уже давно перестал пялиться в свой ноутбук и, подперев рукой щеку, завороженно наблюдает за мной. Я этого не вижу, естественно, потому что занята, но чувствую на себе его взгляд и что-то подсказывает мне, что как только я поставлю последнюю точку, так сразу же услышу его «Вы закончили?». А у меня еще одно дело небольшое, тоже своего рода ритуальное. Поэтому, перед тем, как записать последнее предложение с выводом, я мысленно обращаюсь к своему старому другу, Богу науки, с благодарностью за помощь в поиске решения этой заковыристой задачки. Без него я бы точно не справилась! И пусть даже этот вредный аспирант снова найдет там какую-то ошибку, которую я в упор не вижу, Богу науки я все равно благодарна!
        В этот момент Матей Эльдарович вдруг закашлялся, сдавленно извинился и выскочил из кабинета. Я проводила его удивленным взглядом, несколько раз озадаченно моргнула и все-таки дописала предложение. Поставила точку, полюбовалась. На всякий случай проверила все еще раз. Потом еще несколько раз уже от скуки, а аспирант так и не вернулся. Прошло уже больше десяти минут. Ну вот почему ему приспичило закашляться именно тогда, когда я уже все решила? Теперь вот жди его. Ненавижу ждать…
        Я встала с места и прошлась взад-вперед в проходе между столами. Даже выглянула в коридор. Никого. Нет, он же не может просто так уйти, он должен вернуться! Вон и ноутбук свой оставил и телефон рядом валяется… Я подавила в себе приступ любопытства, побуждавший взглянуть на экран его компа и узнать, чем же он там занимался, пока я его задачи решала. И чтобы уж лишний раз не соблазняться, подошла к окну и занялась созерцанием зимнего городского пейзажа. Сегодня было на удивление солнечно, вчерашний снег сверкал свежей белизной. У растущих внизу елок даже ветки обвисли под его тяжестью. Прохожие спешили куда-то по своим делам…
        — Я проверил вашу работу, Мария Денисовна,  — голос за спиной раздался так неожиданно, что я развернулась резче, чем следовало бы. И почти уткнулась носом в пиджак аспиранта. Инстинктивно отшатнулась и посмотрела на него снизу вверх. Его глаза оказались настолько близко, что я смогла различить рисунок на радужке и заодно отметить про себя, что цвет натуральный, не измененный специальными линзами. Синий, плавно переходящий в темно-фиолетовый ближе к зрачку, по внешнему краю тонкая серая полосочка, почти незаметная. И тут я вспомнила, у кого я видела точно такие же! Но…
        — У вас есть младший брат?  — спросила я и только после того, как слова вылетели, подумала, что мой вопрос скорее всего неуместен и бестактен.  — Простите…  — я поспешила исправить свою оплошность, но Матей Эльдарович неожиданно улыбнулся и ответил:
        — Нет. Младших братьев у меня нет, пока. Только сестра. И то, не сильно младшая. А почему вы спросили?
        — Показалось,  — промямлила я и отвела взгляд. Так, что он там говорил, до того как я его огорошила своим вопросом-то? Кажется, про зачет…  — Вы уже проверили мое задание?  — я снова вскинула на него глаза и приготовилась услышать какую-нибудь неприятность.
        — Да,  — он утвердительно кивнул и сделал несколько шагов назад, к столу.  — Вы молодец, отлично справились с этой задачей,  — вопреки моим ожиданиям сказал аспирант, взял со стола мою зачетку и с улыбкой протянул ее мне:  — Зачет!
        — Спасибо!  — я еле удержалась от радостного визга, схватила свою драгоценность и открыла на нужной странице, чтобы удостовериться.
        — Благодарите только себя,  — заметил Матей Эльдарович и хотел что-то еще сказать, но в этот момент заверещал мой телефон.
        Я извинилась и ответила на вызов. Звонила мама. Первым делом спросила не перенесли ли зачет, потом поздравила, а потом со вздохом сообщила, что папа приехать за мной не сможет, так как дорогу тотально замело снегом, расчистить обещали только после восьми вечера, если вообще расчистят, учитывая предпраздничный день. Короче, увы и ах, Новый год мне все-таки встречать в общежитии… Добираться самостоятельно мама запретила… Да и маршрутки наверняка не ходят из-за снежных заносов. Я нажала отбой и тяжело вздохнула.
        — Простите… ваши родители живут за городом?  — спросил Матей Эльдарович, складывая в сумку свои справочники, и как будто извиняясь, добавил:  — Невольно слышал ваш разговор.
        — Да, в Озерном,  — рассеянно ответила я, барабаня пальцами по столу.
        — Это, кажется, рядом со Старыми Мастерами?  — осведомился он.
        — Старые Мастера ближе, но да, дорога одна,  — уточнила я, не совсем понимая, к чему он все это выспрашивает.
        — Мне все равно туда ехать, я бы мог довезти вас до Озерного,  — сказал он и внимательно посмотрел на меня.
        — Дорогу замело,  — проинформировала я.
        — Это не проблема. У меня вездеход,  — он пожал плечами.  — Решайте, Мария Денисовна. Обещаю довезти вас в целости и сохранности до дома ваших родителей.
        — Ммм…  — неопределенно промычала я в ответ. Легко сказать, решайте. Вообще-то, дилемма. С одной стороны, мама не велела ехать самой. С другой стороны, она имела ввиду маршрутку, а не личный автотранспорт знакомого аспиранта. С третей стороны, можно ли доверять этому Матею Эльдаровичу? Что я, собственно, знаю о нем? Кроме того, что он аспирант нашей кафедры? Завезет меня в лес и поминай как звали. С четвертой стороны, попасть домой на Новый год очень хочется… И видимо, все эти мои мысли весьма красноречиво отразились на моем лице, потому как Матей Эльдарович вдруг непринужденно улыбнулся и добавил:
        — Я не настаиваю. Всего лишь предлагаю. Принимать мое предложение вы не обязаны.
        — Ммм…  — меня что-то конкретно заклинило на этом звуке. Надо бы что-то ответить уже, «спасибо, нет» или «спасибо, да», а я все никак не могу определиться!
        — Сейчас мне нужно съездить по поручению профсоюза,  — тем временем спокойно продолжал аспирант.  — Проведать заболевших коллег и передать им небольшие сувениры к Новому году. Думаю, к трем часам управлюсь. Если надумаете, я буду ждать вас до четырех у центрального входа в университет.
        — А можно я с вами?  — неожиданно для себя самой выпалила я.  — Проведаю ваших коллег? Вы же к Лапину тоже будете заезжать?
        — Да, и к нему тоже,  — не сразу ответил он и отчего-то нахмурился, как будто что-то прикидывал в уме, потом кивнул то ли мне, то ли своим мыслям и улыбнулся:  — А пойдемте, все трое преподают у вас и думаю, будут рады визиту.
        План мой был прост и прозрачен. Во-первых, мне действительно хотелось проведать Алексея Ивановича и узнать, что же с ним случилось. А тут еще выясняется, не он один внезапно заболел. Трое, как сказал аспирант. Насколько все серьезно у них, не знаю, опять же стоит выяснить. Во-вторых, я хотела дать себе время на принятие решения, ехать или нет с этим Матеем Эльдаровичем за город. И не просто раздумывать несколько часов, а присматриваться и анализировать. А как это делать в отсутствие объекта? Правильно, никак, поэтому пришлось напроситься в сопровождающие. Заодно и гляну на его «вездеход». Может он преувеличивает его проходную способность? И на аспиранта тоже гляну. Как он машину водит, как со старшими коллегами разговаривать будет и как поведет себя со мной вне стен универа.
        Вездеход оказался реальным вездеходом, из тех, что с большими и толстыми колесами, высотой чуть ли не с мой рост. Конечно, это чудо техники серьезно выделялось среди остальных автомобилей и мне оставалось только гадать, зачем Матею Эльдаровичу такой транспорт в городе. А еще я совершенно не представляла, как буду туда забираться. Но на этот случай в чудо-вездеходе оказалась специальная лесенка, видимо, как раз для пассажиров вроде меня, хозяин авто же запрыгнул на водительское место без помощи всяких приспособлений.
        — Эта модель нестандартной комплектации,  — счел нужным пояснить он, пока я пристегивала ремень безопасности и с интересом разглядывала внутренности машины.  — По сравнению с базовой сборкой у нее есть некоторые преимущества.
        — Какие же?  — не удержалась я от вопроса.
        — Например, никого не раздавишь. Особенности шин.
        — А вы пробовали?  — я подозрительно покосилась на него.
        — Разумеется, нет!  — аспирант рассмеялся и взъерошил волосы одной рукой. Образ серьезного делового человека распался в одну секунду, уступив место бесшабашному мальчишке. Я чуть рот от удивления не открыла, наблюдая эту метаморфозу. Только галстук все портил.  — Поехали?  — зачем-то спросил он.
        — Поехали…  — пожала плечами я.
        Передвигаться по городу на вездеходе оказалось весьма комфортно. Немного свысока взирать на легковушки и быть почти наравне с автобусами и грузовиками, а еще осознавать, что машина все-таки привлекает к себе внимание. Как водитель Матей Эльдарович был безупречен. Правила соблюдал, скорость не превышал, пешеходов пропускал. К дому, где жил профессор Лапин, мы добрались довольно-таки быстро.
        Алексей Иванович встретил нас радушно и даже отпускать не хотел, пока чаю не выпьем. От чая мы отказались, Матей Эльдарович сослался на срочные дела, а я как бы невзначай заметила, что нам еще надо успеть до Озерного добраться. Профессор, конечно, сразу же поинтересовался, зачем нам туда надо. Я пояснила, что там живут мои родители и что Матей Эльдарович любезно предложил подвезти меня на своем вездеходе, так как дорогу туда замело. А еще уточнила, какой диагноз поставили врачи и пообещала привезти маминых фирменных травяных сборов. О том, что моя мама травница, Алексей Иванович знал не понаслышке. Я однажды уже передавала ему общеукрепляющий чай от простуды, но в этот раз заболевание было гораздо серьезнее — предынфарктное состояние все-таки. С таким лучше наблюдаться в больнице. Я удивилась даже, почему его не положили в стационар, на что профессор только махнул рукой и сказал, что сам написал отказ от госпитализации, так как не хотел встречать Новый год в лечебном заведении. Вот ведь самонадеянность! И это при том, что живет он фактически один! Дальнейшее обсуждение состояния его здоровья
Алексей Иванович пресек на корню и перевел тему на успехи своих студентов. Поинтересовался как прошел зачет, все ли сдали.
        — Сдадут,  — уклончиво ответил Матей Эльдарович.
        — Э-э,  — старый профессор сразу все понял и покачал головой.  — Не слишком ли ты строг с ними, Матей? Ребята-то хорошие… У меня на них планы…
        — Хорошие,  — согласился тот.  — Будет им зачет, не волнуйтесь.
        — Марусе-то ты зачет хоть поставил?  — профессор нахмурился и погрозил аспиранту пальцем в воспитательных целях, даже не дожидаясь его ответа.  — Смотри у меня, Новиков, не обижай девочку! Это моя лучшая студентка!
        От такой похвалы я слегка покраснела и смущенно улыбнулась. Вообще-то Алексей Иванович всегда отмечал мои достижения. В пример ставил. И если другие преподаватели, особенно почему-то мужчины, иногда позволяли себе пройтись по моей внешности со всякими дурацкими намеками (совсем необоснованными, кстати), то Лапин никогда этого не делал. Да, я можно сказать, блондинка, да, волосы у меня длинные. К умственным способностям это не имеет никакого отношения. Хоть один преподаватель это понимал. Конечно, со временем и остальные перестали шутить на тему «коса длинна, да ум короток», «ох, уж мне эти блондинки», но первое негативное впечатление осталось. Ведь мне приходилось прилагать гораздо больше усилий, чтобы доказать, что я чего-то стою, только из-за цвета и длины волос…
        — У Марии Денисовны зачет по вашему предмету уже имеется,  — тем временем отчитался аспирант и украдкой посмотрел на меня.
        Конечно, я могла бы заявить, что вся остальная группа завтра идет на пересдачу, но во-первых, не хотелось лишний раз волновать профессора, а во-вторых, ведь он сказал «сдадут», значит сдадут.
        От Алексея Ивановича мы поехали к Ангелине Андреевне Зуевой, она преподавала у нас высшую математику. У нее, как выяснилось, случился гипертонический кризис и она тоже отказалась от госпитализации по тем же причинам, что и Лапин. Нашему визиту она обрадовалась, только немного удивилась, почему вдруг мы пришли вместе. Ей я сообщила ту же информацию, что и Алексею Ивановичу. А что, чем больше людей будут знать, с кем и куда я еду, тем лучше и безопаснее.
        Аспирант мой бесхитростный план тут же просек и, едва мы вышли от Ангелины Андреевны, серьезно так спросил:
        — Мария Денисовна, может мне стоит позвонить вашей маме и сказать, что я собираюсь доставить вас домой?  — вот вроде и интонация ровная, без всякой иронии, а в глазах почему-то смешинки пляшут.
        — Лучше папе,  — в том же духе ответила я. То есть на полном серьезе.
        — Диктуйте номер,  — спокойно сказал он, доставая свой телефон.
        Разговор с моим родителем у них вышел короткий и по существу. Матей Эльдарович представился, сообщил, почему, зачем и на чем собирается отвезти меня в Озерное, потом папа у него что-то спросил, в ответ он назвал какую-то буквенно-цифровую комбинацию и после этого передал трубку мне.
        — Привет, солнышко. Отвечай да-нет. Он к тебе пристает?  — папа был спокоен, просто уточнял.
        — Привет, пап. Нет,  — ответила я и покосилась на аспиранта.
        — Телефон у тебя с собой?  — серьезно спросил папа.
        — Конечно!
        — Не выключай его и держи при себе. Я буду отслеживать ваши перемещения,  — вещал родитель.  — И можешь ему передать, если с твоей головы хоть один волос упадет, я его с того света достану и наизнанку выверну,  — добавил он ровным, почти будничным тоном, вот как будто каждый день только и делал, что доставал кого-нибудь с того света!
        — Папа!  — не сдержала я возмущенного возгласа. На что он только рассмеялся и продолжил инструктировать:
        — Как выедете из города, позвони. Проедете Старые Мастера — тоже. Все, до связи, солнышко. Ждем тебя.
        — До связи…  — пробормотала я. Естественно, передавать папины угрозы аспиранту не стала. Он и так уже откровенно потешался над этой ситуацией, хотя внешне был само спокойствие и невозмутимость. Но я-то все видела в его глазах!
        Последним в списке заболевших был преподаватель информатики, Дорохов Андрей Вениаминович. И это было странно. Точнее, как-то выбивалось из общей тенденции. Просто и Лапину, и Зуевой уже чуть-чуть за семьдесят, а Дорохов был в два раза моложе… И я все гадала, чем же таким он мог заболеть, что оказался не в состоянии прийти в универ. Неужели тоже что-то сердечно-сосудистое? Все оказалось проще — неосторожно поднял холодильник и заработал позвоночную грыжу. Естественно, тоже от госпитализации отказался. Передвигался он еле-еле, было видно, что каждый шаг причинял ему боль. Но тем не менее шутил и держался бодрячком. Ждал гостей. Сувенир от профсоюза в виде набора продуктов к новогоднему столу пришелся как раз кстати. Он уже собирался заказывать доставку по интернету, так как сам из дома выйти был не в состоянии. Они с Матеем Эльдаровичем немного поговорили о том о сем и мы заторопились на выход.
        — Спасибо, что навестили! И тебе Матей, и вам, Маша,  — сказал Дорохов и, пожелав счастья в наступающем Новом году, закрыл за нами дверь.
        — Миссия выполнена,  — выдохнул аспирант, едва мы вышли из подъезда.  — Можем отправляться дальше. Вы в общежитие заезжать будете?
        — Нет,  — я покачала головой.
        — Ммм… а мне надо заскочить в одно место, но это быстро и по дороге. Посидите в машине?
        — Хорошо,  — я рассеянно кивнула. В мозгу постоянно прокручивались последние фразы Дорохова и что-то в них напрягало. А что, я не могла понять. Какое-то несоответствие…
        — Вы не устали?  — обеспокоенно спросил Матей Эльдарович, помогая забраться мне в машину.
        — Что? Нет,  — увлеченная своими мыслями, я даже не сразу поняла, о чем именно он меня спрашивает.
        — Проголодались?  — тем временем продолжил вопрошать он.
        — Ммм…  — я все-таки прислушалась к ощущениям в собственном желудке.  — Немного,  — признала с неохотой и поспешила добавить:  — До дома дотерплю.
        — Хм… и под каким кустом меня закопает ваш отец, если я привезу вас в оголодавшем состоянии?  — задумчиво пробормотал аспирант, глядя на меня снизу вверх.
        — Под сиреневым,  — выдохнула я, устраиваясь поудобнее на сидении.
        — Почему?  — Матей Эльдарович искренне удивился и даже снова распахнул дверцу со стороны пассажирского места.
        — Он в конце огорода растет и там снега больше всего. До весны не оттает,  — пояснила я на полном серьезе, несколько раз невинно хлопнув ресничками.
        Аспирант оторопел, на мгновение мне даже показалось, что поверил.
        — Шутите,  — с улыбкой констатировал он и, обойдя машину, сел на водительское место.
        Я пожала плечами, можно подумать, он не шутил.
        — Тем не менее, перекусить не мешало бы. Предлагаю кефир и полбатона,  — сказал Матей Эльдарович и вытащил откуда-то с заднего сидения пакет.
        — Почему полбатона?  — усмехнулась я.
        — Ммм… во-первых, потому что так в песне одной поется, а во-вторых, другую половину я съем сам,  — ответил он и протянул мне багет и бутылку кефира, на поверку оказавшегося питьевым йогуртом.
        Отказываться я не стала, поблагодарила и с удовольствием вгрызлась в хрустящую корочку. После этого небольшого перекуса мы отправились дальше. Почти у выезда из города остановились возле какого-то торгового центра и аспирант убежал, пообещав вернуться минут через пятнадцать. Я тем временем позвонила папе, отчиталась о передвижениях, а потом вспомнила про Светку и решила позвонить и ей, предупредить, что не вернусь в общежитие и что задания на зачете были с уровня всероссийской олимпиады. Подруга взяла не сразу, пришлось набирать заново. А когда она ответила, стало ясно почему. Громким фоном играла музыка, слышались веселые голоса. Похоже, празднование уже началось.
        — С наступающим Новым годом!  — сходу проорала она так, что я невольно отодвинула трубку подальше от уха.
        — Тебя тоже с наступающим! Свет, на зачете были задания сложнее! Просмотри решения со всероссийской олимпиады!  — я попыталась донести информацию, но она меня не услышала.
        — Что? Зачет? Ты сдала?
        — Я сдала! Говорю, посмотри решения…
        — Марусь, я все равно ни-че-го не слышу! Пришли смс!
        — Хо-ро-шо! Не забудь про зачет завтра!  — сказала я напоследок и, нажав отбой, принялась набирать сообщение.
        Закончила как раз к тому моменту, когда вернулся аспирант. Он забросил на заднее сиденье какой-то пакет с покупками и мы поехали дальше. Пробки на дороге по мере удаления от города становились все меньше, а сами дороги все уже и заснеженнее. Где-то не доезжая до Старых Мастеров километров семьдесят мы встретили снегоуборочную машину. А дальше все. Действительно занос и только узкая колея с редкими следами от шин. Почему-то я засомневалась, что мы проедем.
        Вопреки моим опасениям, вездеход шел легко и уверенно. Фары освещали дорогу далеко вперед, выхватывая из сумерек склоненные под тяжестью снега ветки деревьев, растущих на обочине. Картинка получалась сказочная. Ехали мы в тишине. Радио сначала еще работало, но на словах песни «Я довольно молодой бог и, возможно, у меня опыта нет, но девочка моя…» почему-то вдруг захрипело, зашипело и окончательно заглохло. Матей Эльдарович виновато на меня посмотрел и со вздохом сообщил, что альтернативы радио у него в машине нет. Нет, так нет, ничего страшного. В тишине лучше думается. Я вспомнила, что так и не нашла причину, почему Дорохов показался мне странным и, прикрыв глаза, восстанавливала в памяти эти несколько минут общения с ним. Вот мы зашли, отдали пакет, предложили помочь донести до кухни, но он отказался… Ни о чем таком сверхъестественном они с Матеем Эльдаровичем не разговаривали… Что-то об экзаменах у третьего курса, да точно, аспирант еще спрашивал, выйдет ли тот с больничного после Нового года… А потом, он поблагодарил за то, что мы его проведали… Так, дословно вспомнить бы еще… «и вам, Маша» —
всплыло в голове. Я резко распахнула глаза и зачем-то выпалила вслух свою догадку:
        — Это не он!
        — Кто?  — повернулся ко мне аспирант.
        — Да Дорохов…  — с досадой отозвалась я, уже сильно жалея о том, что вообще что-то сказала.
        — Основания?  — коротко и на полном серьезе осведомился Матей Эльдарович. И видимо, этот его тон и побудил меня рассказать о своем предположении.
        — Он назвал меня Машей!  — воскликнула я.  — А он никогда не называл меня так, потому что мое имя отчество точно такое же, как у его первой учительницы — Мария Денисовна! К тому же, он знает, что меня никто не называет Машей! И что, за пару дней взял и забыл?
        — Почему?  — спросил аспирант и, поймав мой недоуменный взгляд, уточнил:  — Почему не называют Машей?
        — Бесит,  — немного смущенно призналась я и добавила:  — У нас в группе все это знают!
        — И как вас называть?  — аспирант нахмурился и даже губу закусил, при этом смотрел не на меня, а на дорогу. И по-моему, он просто уходил от темы. Наверное, не хочет заострять внимание на моих глупых предположениях.
        — Мария,  — я передернула плечами.  — Или Маруся.
        — Буду иметь ввиду,  — обронил он, потом вдруг резко вывернул руль и съехал с дороги прямо в поле.  — Мария Денисовна, надеюсь, вы не против, если мы немного ускоримся,  — спрашивать он не спрашивал, просто уведомил и на том спасибо!
        Ответить я смогла не сразу, от таких виражей непроизвольно вцепилась в сиденье и только смотрела широко раскрытыми глазами, куда же мы едем. Машина буквально летела по сугробам. Потом поле закончилось и мы уже ехали между заснеженных деревьев лесопосадки. Честно говоря, я боялась, что мы врежемся в какой-нибудь из стволов и разобьемся или перевернемся. Но ничего подобного не случилось, вездеход благополучно миновал этот небольшой лесок и мы снова оказались в чистом поле. Сугробы, кочки… Справедливости ради надо сказать, что никаких неудобств от такой быстрой езды я не испытывала. Если, конечно, не считать страха. Минут через пять я все-таки взяла себя в руки и смогла выдавить:
        — Папа просил отзвониться после Старых Мастеров…  — вышло как-то жалобно. А еще вдруг подумалось, что все-таки завез этот аспирант меня в лес. И в поле до кучи…
        — Звоните,  — быстро ответил он.  — Уже проехали.
        Конечно, я не стала этого делать. Услышит папа мой дребезжащий голос и сразу заподозрит неладное. И тогда точно лежать Матею Эльдаровичу под сиреневым кустом в конце огорода. А его как-то жаль. Папу, в смысле. Ну и аспиранта немножко. Исходя из этого я отправила смс. Отчет о доставке пришел как раз в тот момент, как мы все-таки выехали на трассу. За десять километров до Озерного. Да, прилично срезали. Вот уже и указатель показался, и первые домики. Аспирант сбавил скорость и уточнил у меня, где именно находится дом моих родителей. Последние двести метров мы ехали сравнительно небыстро.
        У ворот нас никто не встречал, естественно, от Старых Мастеров до нас почти полчаса по хорошей дороге и уж никак не десять минут по бездорожью.
        — Приехали,  — сказал аспирант и с улыбкой посмотрел на меня. Вот как будто мы тихо-мирно битых три с половиной часа добирались!
        — Спасибо, что довезли,  — поблагодарила я и не удержалась от ироничного комментария:  — Было… быстро.
        Матей Эльдарович усмехнулся и, перегнувшись через спинку, взял что-то с заднего сидения.
        — Это вам,  — сказал он и положил на мою ладонь какую-то вещицу, на поверку оказавшуюся стеклянным шариком на подставке.  — С Новым годом, Мария Денисовна!
        А я так увлеклась разглядыванием сувенира, что даже не сразу поблагодарила за подарок. Внутри шара был свой маленький мир — заснеженный домик в окружении елок, настолько реалистично сделанный, что я даже поднесла его поближе к глазам, чтобы рассмотреть детали. Вдруг в крошечных окошках зажегся свет и снежинки вихрем закружились в причудливом танце. Я ахнула и, часто-часто заморгав от удивления, спросила:
        — А как он работает?
        — От тепла ваших рук,  — улыбнулся аспирант, как оказалось, он очень внимательно наблюдал за мной, пока я разглядывала его подарок.
        — То есть, если его на полку поставить, по ничего не произойдет?  — уточнила я.
        — Нет,  — уверил меня он.  — Волшебство рождается только в ваших руках.
        — Спасибо! Красивый шарик,  — сказала я и, вдруг вспомнив, что мне совершенно нечего подарить взамен и по-хорошему тогда и шарик принимать не стоит, расстроилась и вздохнула:  — У меня нет для вас подарка…
        — И что?  — он расплылся в улыбке.  — Это повод отказывать мне в праве вручить вам этот маленький сувенир? Даже не думайте!
        — Ммм… спасибо, он мне очень нравится!  — немного поколебавшись, брать или не брать, я все-таки решила, что лучше принять подарок, поблагодарила еще раз и упаковала шарик в сумочку.
        Матей Эльдарович спрыгнул из машины на снег и помог мне выбраться. В этот момент калитка немного приоткрылась и в нее просунулась любопытная мордочка одной из наших кошек.
        — Анфиса!  — послышался из-за ворот мамин голос.  — А ну-ка задний ход сдала быстро, зараза такая! Ой, Маруся! И… ммм…  — мама вышла со двора и увидела нас с аспирантом.
        Анфиса тем временем воспользовалась заминкой, в два больших прыжка оказалась возле вездехода и принялась деловито обнюхивать колеса.
        — Мама, привет! Познакомься, это Матей Эльдарович, аспирант нашей кафедры. Он принимал у нас зачет и подвез меня до дома,  — представила я аспиранта.
        — Здравствуйте, Матей… эм… Эльдарович,  — мама сузила глаза и пристально оглядела его с ног до головы.
        — Здравствуйте, Ксения… ммм… Михайловна,  — с легкой запинкой поприветствовал он ее. И мне бы следовало задуматься, откуда аспирант знает имя-отчество моей мамы, но в тот момент это меня совершенно не напрягло. Я была занята Анфисой. Вредная кошка залезла под внедорожник, уселась там, сверкая глазищами, и покидать свое укрытие отказывалась.
        — Ксения, куда ты запропастилась? Там на сковородке что-то подгорало, я выключил…  — послышался папин голос, а следом появился и он сам в куртке нараспашку.  — А, вы уже здесь? Стремительно, однако,  — папа широко улыбнулся при виде нас.  — Доброго вечера. Матей Эльдарович?  — уточнил он и протянул руку аспиранту.
        Тот ответил на рукопожатие и поздоровался.
        — Вы знакомы?  — изумленно спросила мама.
        — Заочно,  — ответил папа и обратился к Матею Эльдаровичу:  — Благодарю, что довезли Марусю. Поужинаете с нами? Может, останетесь на праздник?
        — С удовольствием бы, но мне надо еще в Старые Мастера,  — даже как будто с сожалением ответил аспирант.
        — Ах, Старые Мастера…  — с какой-то странной интонацией сказала мама.  — Да, да, конечно…
        Я все-таки выманила кошку из-под машины и, схватив ее в охапку, прижала к себе. Как же я соскучилась! Кошь тут же приняла вид великой страдалицы, позволяющей мне себя тискать только потому, что я член семьи. Смиренно вытерпела несколько мгновений моих объятий, а затем мягко ткнула лапой мне в грудь. Тонкий намек на то, что на нежности она не настроена. Я тихо рассмеялась и устроила эту рыжую красавицу у себя на плече. Так ей больше нравилось.
        — Мне действительно пора,  — тем временем сказал Матей Эльдарович.  — С наступающим Новым годом! Ксения Михайловна, Денис Владимирович, рад знакомству,  — он по очереди посмотрел на моих родителей и слегка поклонился.  — Мария Денисовна, желаю вам хорошо встретить Новый год. Не забывайте про предстоящие экзамены. До встречи в следующем году!  — с этими словами он улыбнулся и, протянув руку, слегка потрепал по пушистой макушке Анфису, развалившуюся у меня на плече. Та удивленно покосилась на него, но уворачиваться не стала.
        — До встречи,  — попрощалась я.
        Папа еще раз поблагодарил аспиранта за то, что тот довез меня, мама поздравила с наступающим напоследок и он уехал.
        — Себе что ли такой внедорожник купить?  — задумчиво пробормотал папа, глядя вслед удаляющемуся автомобилю.
        — Идемте, холодно,  — поторопила нас мама.

* * *
        Праздники пролетели быстро. Сначала, конечно, была восхитительная новогодняя ночь. Бой курантов мы встретили в узком семейном кругу — я, родители и кошки. А после полуночи пришли соседи со своими детьми, в числе которых были и мои школьные подружки. Сначала мы с ними запускали фейерверки на улице, потом на санях катались, пока папа с дядей Андреем жарили шашлыки во дворе. Но примерно через часа полтора все подтянулись на запах жареного мяса и еще долго сидели в беседке возле уличного камина, закутавшись в пледы и глядя на пляшущие языки пламени… Разошлись под утро, дико уставшие, но довольные.
        Подарки в нашей семье почему-то всегда дарили утром первого января. Это одна из тех традиций, которая не имеет объяснения или конкретных причин поступать именно так, просто традиция. Может, это делалось затем, чтобы в пылу праздника не потерять подаренное, не знаю. Папа часто рассказывал смешной случай из молодости своего деда, тому что-то подарили ценное, а он эту вещь где-то оставил, пока праздновал, потом долго вспоминал где и искал… Но, честно говоря, не знаю, связана ли наша семейная традиция дарить новогодние подарки первого января именно с тем случаем. Так или иначе, утром мы обменялись подарками. Свои я заготовила еще в прошлый свой приезд. Папе спиннинг навороченный и комплект неметаллических спецкрючков, ибо металлические в нашем озере непременно куда-то пропадали. Найти такие было очень сложно. Но, как выяснилось, нет ничего невозможного. А маме я подарила органайзер для специй — двенадцать баночек на крутящейся подставке с ее любимыми травками. Тоже долго искала. В этом случае весь фокус был в том, чтобы баночки были многоразовыми, продавались в основном почему-то не открывающиеся. Но
я упорная, нашла! Родители же вручили мне подарок, о котором я даже мечтать не могла — билет на представление цирка Дюссолей. Конечно, оно состоится еще только через три месяца, но я уже в состоянии радостного предвкушения. Всегда очень хотела посмотреть их в живую. Но самый главный подарок ждал меня в моей спальне и отношения к Новому году не имел.
        Немного предыстории. Несколько месяцев назад ушла в мир иной наша старейшая кошка — Мелани. Я при этом не присутствовала, мама сообщила мне уже после. А в прошлый мой приезд домой произошло весьма странное событие, напомнившее мне о ней. Ночью я лежала у себя на кровати, но не спала еще, просто глаза прикрыла. Внезапно услышала знакомый звук — мягкие кошачьи лапы со всего размаху приземлились на подоконник, а затем на пол. Собственно, ничего странного в этом не было. Наши кошки часто добирались домой через форточку в моей спальне. Просто дерево под окном удачно росло, им было удобно. Я распахнула глаза, чтобы посмотреть, кто из мурлык пожаловал. И увидела Мелани! Точнее, сначала мне так показалось. Дело в том, что эта наша кошь была единственная из всех абсолютно черная. Я так обрадовалась, что не отдавая себе отчета, вскочила с кровати и бросилась к кошке. И тут я поняла, что ошиблась, ибо это был кот! И кот не наш! Но тоже абсолютно черный и той же породы и даже по размерам он очень походил на Мэл.
        — Откуда ты, котик?  — спросила я, опускаясь на пол рядом с ним.
        Кошак нисколечки не смущался, вел себя как дома, пугаться меня и не думал, наоборот, запрыгнул на колени, начал мурлыкать и подставлять свою плюшевую макушку под мою ладонь. Я стала его гладить, зарываясь пальцами в густую шерсть, и неожиданно нащупала на его шее ошейник. Рассудив, что там может быть какая-то информация о владельце кота, я принялась осторожно раздвигать пряди, чтобы посмотреть. Кот при этом, как мне показалось, даже вытягивал шею. И вдруг послышался щелчок и ошейник упал, сверкнув металлическим отблеском в свете луны. Я его подняла и начала разглядывать. Ошейник был сделан из серебристого металла и украшен кошачьими силуэтами. Вообще-то изделие больше походило на браслет. Я попыталась обратно одеть его на кота, но тот ловко увернулся и недвусмысленно остановил мою руку лапой.
        — Не хочешь? Но ведь это же твой?  — зачем-то сказала я.
        На что котяра посмотрел на меня жутко осмысленным взглядом и прижал мою руку с зажатым в ней браслетом к моей же груди лапой. Я оторопела. Нет, наши кошки тоже умные, они даже в унитаз нужду справляют и дома держатся, но чтобы настолько! А кот тем временем подкрепил свои действия громким мурлыканьем, да еще и головой своей в мою руку несколько раз стукнулся.
        — Это что, мне?  — изумленно прошептала я. Разумное котище кивнуло, потерлось мордочкой о мои щеки, и вильнув хвостом, скрылось в проеме форточки. А браслет остался.
        Я долго рассматривала его, все еще сидя на полу у окна, потом перебралась на кровать, да так и уснула. А на утро, естественно, никакого браслета не обнаружилось. Я обыскала всю комнату раз пять, даже маму спросила, не видела ли она кота и его подарок… Но все тщетно, никто, кроме меня, постороннего кота не встречал, неопознанных украшений не находил. В итоге я решила, что мне все приснилось…
        И вот в новогоднюю ночь я поднялась в свою спальню, дабы упасть и заснуть сном человека, утомленного ночным бдением, но в последний момент вспомнила, что в сумочке у меня лежит шарик, который Матей Эльдарович подарил, и захотела взглянуть на вещицу еще разок. Вытащила сувенир и как-то неловко повернула, он выпал из моих рук и закатился под кровать. Естественно, я полезла туда. И что я вижу, лежит мой шарик, а рядом что-то блестит! Интересно же! Достаю сначала шарик, потом блестючку и узнаю в ней тот самый браслет, подаренный неизвестным котом. Расскажи кому, не поверят! А ведь под кроватью я тоже искала! Сон как рукой сняло, еще час я то снимала, то застегивала вещицу на своей руке и любовалась. И чем больше любовалась, тем больше она мне нравилась. Наученная прошлым опытом, снимать браслет я не стала, уснула прямо с ним. Ну а сувенир с волшебным домиком внутри занял почетное место на книжной полке. Как он работает, я так и не поняла.

* * *
        Через неделю после Нового года я благополучно вернулась в город. Первый экзамен по плану был через три дня и я думала еще успеть повторить билеты. Но сначала мне пришлось выслушать новости Светки. Она в красках поведала мне историю зачета, начавшегося в восемь утра первого января. В процессе повествования я еле сдерживала рвущиеся наружу смешки, но старалась сохранить лицо, чтобы не обидеть Светку. Начала она с того, что к восьми утра в универ явилась примерно треть группы. Этой трети аспирант раздал задания, а не пришедших обзвонил. Что он им сказал, остальные не слышали, но скорость появления опаздывающих говорила сама за себя. Наверное, угрожал. К чести Светланы, сама она оказалась в первой трети группы. Билет ей попался удачный, не то что мне, она его решила, получила вожделенный зачет и ушла отсыпаться. Тем, у кого решить не получилось, повезло гораздо меньше. Их аспирант оставил разбирать все не сделанные задачи. И пока каждый из тех, кто не сдал зачет со второго раза, не понял как они решаются, никого не отпустил. Разошлись где-то в восьмом часу вечера, правда, с записью «зачет» в зачетных
книжках. Так что на Новикова студенты даже не обиделись, тем более, что он им всем за свой счет пиццу заказывал в обед. Видимо, чтобы в голодные обмороки не попадали.
        Светка все продолжала в красках расписывать строгость аспиранта, критиковать его методы, а мне вдруг подумалось, что на самом деле Матей Эльдарович выполнил обещание, данное профессору Лапину — ведь зачет-то в итоге получили все. И как бонус приобрели знания, которых не было до этого. Разве это плохо?
        Возможность познакомиться с методами аспиранта еще раз предоставилась мне на третьем и последнем в этой сессии экзамене по высшей математике. Его должна была принимать профессор Зуева, но она так и не вышла с больничного, впрочем, как и профеесор Лапин. Так что в роли экзаменатора снова выступал аспирант Новиков.
        Экзамены по физике и истории я благополучно сдала на отлично. Историю мне вообще автоматом поставили, так что времени на подготовку к «вышке» у меня было в два раза больше. Я без спешки повторила весь пройденный теоретический материал и перерешала задачи, которые мы разбирали на семинарах. В своих силах была вполне уверена. Тот факт, что вместо Зуевой будет Новиков меня как-то ни обрадовал, ни огорчил. Радоваться болезни преподавателя несколько неэтично, а огорчаться тому, что вместо одного будет другой бессмысленно. Все равно ничего не изменить и экзамен отменять никто не станет.
        На экзамен я шла спокойно, вяло кивая на светкино ворчание по поводу замены преподавателя. Просто если ей не кивнуть, она начнет добиваться реакции на свои слова всеми доступными способами — от простых упреков вроде «Ты меня не слушаешь!» до весьма ощутимых тычков под ребра. А мне не хотелось сбивать концентрацию перед таким важным мероприятием, как экзамен, поэтому я то кивала, то отрицательно качала головой, в зависимости от того, в какую степь заходили рассуждения подруги. Она сама додумывала мои ответы и даже возражения и продолжала бухтеть. Успокоилась только у дверей кабинета.
        Как и зачет, экзамен сдавала вся группа сразу. С той лишь разницей, что в этот раз билеты Матей Эльдарович нам не раздавал, а предоставил возможность вытянуть самим. Светке, как обычно, повезло, она вытянула билет номер один, кстати, выучила она только первые пять. Мне тоже повезло, только в другом ключе. Мне достался самый сложный билет по теоретической части. Я его знала, но он был объемным и просто чтобы вспомнить и записать материал мне понадобилось времени в два раза больше, чем остальным. Подруга уже вовсю решала практические три задачки, а я еще с теорией не разобралась. И это заставляло начинать нервничать. А когда мои одногруппники один за одним потянулись на сдачу, нервоз только усилился.
        Уже отстрелялись первые десять человек, а я только закончила с первым решением и начала читать условие второго задания. Чтобы понять, что требуется сделать, пришлось усилием воли абстрагироваться от того, что ряды медленно, но верно редеют. Я закончила решать вторую задачу, когда к преподавательскому столу с тяжким вздохом пошла Света. И все. Мои нервы сдали. Вместо того, чтобы заняться последним решением, я зачем-то слушала ее ответ, отмечая мелкие неточности в изложении теории, потом напряженно ждала вердикта аспиранта по практическим заданиям. Итог — Светлана с одним минусом по теории и не совсем верно решенной третьей задачкой, получает свое «хорошо» и, довольная как слон, покидает кабинет. А я… украдкой оглядываюсь вокруг. Кроме меня осталось еще пять человек, самых отстающих…
        Я тяжело вздохнула и попыталась вновь абстрагироваться. Третья задача, в общем-то даже не была сложной, но я тупо смотрела на нее и даже не могла понять, что требуется сделать. В висках громко стучал пульс, пальцы рук похолодели и стали подрагивать от напряжения. Умом я понимала, что это просто паника, что надо успокоиться и сконцентрироваться, но ничего не получалось!
        — Мария Денисовна,  — мягкий голос аспиранта как будто выдернул меня из какого-то вязкого болота собственных эмоций. Когда он подошел-то, я опять не заметила… Я выжидающе посмотрела на него, но его последующие слова меня совсем не обрадовали:  — Чтобы получить «хорошо» третье задание решать не обязательно.
        Интонация ровная, спокойная, может быть, он и в самом деле хотел как лучше, но эта его фраза вызвала во мне неконтролируемую бурю негатива. И оттого, что я пыталась ее сдержать, становилось только хуже. «Хорошо?!!» — гневно вопил внутренний голос. «Светке, которая всего пять билетов выучила, «хорошо» и мне тоже?» — я прикрыла на миг глаза и внезапно поняла, что прямо сейчас разрыдаюсь от обиды. А рыдать при Матее Эльдаровиче и при однокурсниках я не могла себе позволить. Позволить себе выбежать из кабинета тоже было не слишком разумно, но именно так я и поступила.
        Стремглав миновала небольшой коридор и оказалась в уже знакомом переходе между корпусами посреди кадушек с комнатными растениями. Что-то у меня входит в привычку переваривать эмоции именно здесь. Ноги перестали держать, я буквально рухнула на низкий подоконник и закрыла лицо руками. Старалась ни о чем не думать, но в голове так и вертелось — «хорошо», «хорошо»… Вообще-то «хорошо» не самая плохая оценка, но… Глаза непроизвольно наполнились слезами, к горлу подкатил ком. Почему? Ведь это несправедливо! А еще я вспомнила, что выбежала без сумочки и чуть не застонала от досады. Ибо это значит, что салфетку взять мне негде… сейчас тушь попадет в глаза, веки безобразно опухнут и в таком виде мне придется возвращаться за сумочкой и объясняться с Матеем Эльдаровичем. М-да… хуже не придумаешь. Матей Эльдарович… Зачем он вообще ко мне подошел? Чего ему не сиделось-то? Я бы, возможно, минут через пять взяла себя в руки и успокоилась. Так нет же! Нарисовался! Как он мог вообще? И это после всего… «А чего всего-то?» — ехидно спросил внутренний голос. «Подумаешь, подвез, безделушку подарил… что ты себе
напридумывала там?» — да уж, не поспоришь. Злость на аспиранта сменилась злостью к себе и на ситуацию в целом. Ну почему у меня не получается контролировать свои эмоции в подобных ситуациях?
        Занятая своими мыслями и переживаниями, я пропустила момент, когда рядом появился кто-то еще. Почувствовала чужое присутствие только тогда, когда этот кто-то взял мои запястья в свои руки и мягко отвел их от моего лица.
        — Маруся, ну почему ты так реагируешь?  — Матей Эльдарович, кто ж еще. Видеть четко я его не вижу, слезы мешают, но догадываюсь по очертаниям, что он сидит на корточках и держит меня за руки. В глаза смотрит еще, но это уже второстепенно.  — Так нельзя!  — добавил он.
        Я прерывисто вздохнула. Нельзя, согласна. Но не получается.
        — Я знаю этот предмет больше, чем на «хорошо»,  — все-таки сказала. Из-за срывающегося голоса прозвучало жалко и неубедительно.  — И уж точно лучше, чем Света!  — а это вообще как-то вышло несерьезно, но промолчать я не могла.
        — Маруся, уровень знаний Светланы не имеет к тебе никакого отношения,  — заметил аспирант с легким укором.
        — А-га,  — не стала возражать я, но интонация вышла как раз-таки отрицающая.
        — Тебе так важна эта оценка? Почему?  — спросил он и, кажется, слегка нахмурился.
        — Лучших возьмут в проект,  — немного поколебавшись, сказала я и добавила, совсем некрасиво шмыгнув носом:  — Со средним баллом ниже пяти туда попасть нет шансов.
        — Маруся, Маруся…  — он просто повторил мое имя, а у меня вдруг сильнее защипало в глазах и губы мимо воли скривились.  — Маруся, не плачь, пожалуйста. Ну хочешь, я поставлю тебе эту пятерку? Только не плачь…
        — К-как?  — неуверенно спросила я, поскольку точно знала, что экзаменационные листы прикладывались к ведомости.
        — Ну как…
        — Не надо!  — обиженно выдохнула я. Еще поддельных оценок мне не хватало! Да я сама себя уважать перестану. Уж лучше пусть будет «хорошо»!
        — Почему ты не моргаешь?  — внезапно спросил Матей Эльдарович. Я даже растерялась.
        — Тушь потечет… у меня аллергия,  — с неохотой призналась я и шумно вдохнула.
        — Зачем красишься тогда?  — раздраженно прошипел он и, вытащив откуда-то из внутреннего кармана пиджака платок, принялся вытирать следы моей истерики.  — Не дергайся!  — это уже в ответ на мою попытку уклониться.
        Я обреченно вздохнула. Какой кошмар! Я представляю, как это смотрится со стороны. Еще увидит кто-нибудь, разговоров будут на весь следующий семестр… Матей Эльдарович тем временем закончил и зачем-то приложил свои ладони к моим пылающим щекам.
        — Шшш…  — это видимо затем, чтобы я не пыталась их убрать. Вообще-то я так и хотела поступить, но его руки оказались слегка прохладными и это было очень в тему. Отрезвляло и успокаивало. Изображение аспиранта даже перестало расплываться.  — Сейчас все пройдет, ты успокоишься,  — тихо приговаривал он, а я ощущала, как прохлада от его пальцев проникает сквозь кожу, спадает отек и становится легче дышать.  — Посидишь немного, придешь в себя, а потом пойдешь и дорешаешь последнюю задачу. Да, Маруся?
        Я едва заметно кивнула. Просто как бы сложно кивать, когда твое лицо несколько зафиксировано чужими руками.
        — Тебе лучше?  — спросил через какое-то время, когда я окончательно перестала шмыгать носом.  — Пойдем?
        — Пойдем… те,  — с заминкой согласилась я. До меня только сейчас дошло, что мы как-то внезапно перешли на «ты». То есть он называл меня на «ты». И это ставило меня несколько в неудобное положение, поскольку не было официального взаимного соглашения по этому вопросу. И теперь я не знала, как мне дальше к нему обращаться…
        — Пойдем,  — повторил он и, как будто прочитав мои мысли, сказал:  — Прости, я не спросил… надеюсь, ты не против, если мы перейдем на «ты»? Естественно, вне рамок учебного процесса,  — с этими словами он поднялся и подал мне руку.
        — Не против,  — несмело улыбнулась я.  — Матей.
        — Вот и хорошо,  — аспирант выдохнул с явным облегчением.
        Вместе мы дошли до дверей кабинета.
        — Ты заходи, я минут через пять,  — сказал он.
        Я кивнула и вошла в кабинет. Молча прошла на свое место и погрузилась в осмысление условия третьей задачи. Сознание было ясным и чистым, паника уже не мешала сосредоточиться, так что в этот раз проблем с решением не возникло. К моменту появления аспиранта я уже почти закончила. Как раз кстати передо мной пошел отвечать один из моих одногруппников, я спокойно дописала, искренне поблагодарила Бога науки за благополучное разрешение ситуации и, дождавшись, пока место у преподавательского стола освободится, пошла отвечать. Свое «отлично» я получила заслуженно!
        Глава 3. Похищения
        МАГНАТЕРРА. ЭНИЯ
        Шел второй месяц моей ссылки, то есть практики, на Магнатерре. Магнатерра — планета прекрасная во всех отношениях и Хранительница у нее замечательная. Вот только мне здесь делать нечего.
        А все почему? Да потому, что возрождение Магнатерры началось сравнительно недавно. Магна, она же Хранительница планеты, решила, что жить здесь будут эльфы. И вышла замуж на нашего светлоэльфийского императора. Не того, который сейчас правит, а за его дядю. У них подрастают двенадцать замечательных деток. Рыжих эльфов. Цветом волос они пошли в маму. Старшим из них примерно столько же лет, как и мне.
        Еще здесь живут и здравствуют десятка два эльфийских семей, пожелавших переселиться сюда с Адельтерры. В каждой семье по двое-трое детишек разных возрастов.
        Собственно, все. Других рас нет. И что мне здесь делать? Как Богине красоты для меня нет работы — у эльфов с этим все в порядке, а местные так вообще не зацикливаются на внешности. Про любовь я молчу. У эльфов желание создать семью более-менее оформляется только к годам восьмидесяти. Самому старшему из необремененных узами брачного союза магнатеррцу только двадцать. О чем можно говорить? У них сознание еще не готово к этому чувству! Если бы это были люди… я бы развернулась! А так… ну благословила всех женатых, включая Магну и бывшего императора… На этом моя практика и закончилась.
        Хранительница каждый день весело интересовалась, как идут дела. И однажды я не выдержала и выложила ей свои выводы о том, что молодым жителям ее планеты для любви еще надо немного подрасти. Вот лет через пятьдесят-шестьдесят с удовольствием помогу им обрести истинную пару. А пока рановато, извините.
        — Я так и думала, Эния,  — Магна нисколечки не обиделась на мои слова.  — Но ты ведь уже сейчас можешь увидеть их пары?
        — Конечно, могу,  — хмыкнула я.  — Но благословлять не буду, даже не просите. Для неподготовленной души такой ранний опыт может оказаться губительным.
        — Нет-нет! Я не это имела ввиду,  — поспешила уверить меня Магна и спросила почему-то громким шепотом:  — Просто я хочу знать… ну… они все здесь или где-то еще?
        — А-а… в смысле на Магнатерре?  — я задумалась на несколько минут и в итоге сказала:  — Нет, не все. Лет через тридцать вам стоит начать активно налаживать дружественные связи с Растотеррой.
        — Спасибо,  — Магна выдохнула с явным облегчением.  — Это я и хотела услышать. Я немного знакома с жителями Растотерры, через магосеть, естественно. Среди них много достойных. Понимаешь, я хочу, чтобы мои дети были счастливы.
        — Понимаю,  — улыбнулась я.  — Этого желает каждая мать.
        — Да,  — она вздохнула и на миг помрачнела, явно вспомнив что-то не очень хорошее. Потом вдруг встрепенулась:  — А Тэри? Тэруалон, в смысле. Как с твоей точки зрения, мы пара?
        — Самая настоящая,  — уверенно сказала я. Моя печать легла легко на них обоих, даже несмотря на то, что на момент благословения бывший император находился на Адельтерре и я его даже не видела. Так что у меня сомнений не было — они истинная пара.
        — Спасибо, Эния, ты сняла камень с моей души,  — серьезно сказала Магна.  — Я все эти годы думала, что напрасно оторвала его от семьи, от родной планеты… Да и он все больше скучал по Адельтерре, только и разговоров было — Адельтерра то, Адельтерра сё…
        Ах, вот оно что! Я понимающе кивнула и подозрительно прищурилась. Сдается мне, что моя так называемая практика не закончится до тех пор, пока эрл Тэруалон вдоволь не налюбуется на родину. Последующие слова Магны только подтвердили мою догадку:
        — Ты прости нас,  — начала она извиняющимся тоном.  — Тебе у меня планете дел-то всего на пару дней, я и сама это понимаю. Нам нужен был достаточно веский официальный повод для отправки Тэри на Адельтерру. Просто так он не хотел… Поэтому Диана с Эльдаром отправились якобы на отдых, тебя сюда направили, как в самое безопасное место… А там… империя ведь не может оставаться без руководства, даже пусть на небольшой срок. Вот и…
        — Я все понимаю,  — сказала я, едва не скрипнув зубами.
        — Если хочешь, я могу изменить временные соотношения между Магнатеррой и Адельтеррой,  — предложила Хранительница.  — Там пройдет месяц, а здесь всего пару дней. Хочешь?
        — Нет,  — немного поколебавшись, ответила я. Конечно, соблазн велик, но в таком случае магосеть будет работать только в режиме передачи текстовых сообщений, да и то с большими задержками, а меня это не устраивало. У меня там бурная переписка с далеко идущими планами. Про планы я распространяться не стала, а вот про магасеть сказала. А что, у меня много друзей, та же Дивея, Матей, Асанг и другие… И я хочу узнавать от них новости в онлайн-режиме. Да и Лайма с родней постоянно общается.
        — Да,  — согласилась со мной Магна,  — магасеть в этом случае может барахлить, ты права. Ну что ж, тогда чувствуй себя как дома, если что надо, говори.
        — Хорошо,  — улыбнулась я.
        В общем-то здесь оказалось достаточно неплохо. За мной никто не следил, не сканировал мою ауру каждый день. Нас с Лаймой никакими регламентами не ограничивали, мы были предоставлены сами себе и слонялись по всей планете как хотели. В нашем распоряжении находилось несколько гостевых домиков в разных уголках Магнатерры — в горах, возле моря, на поляне в лесу — все они соединялись стационарными порталами. Кроме того, можно в любой момент позвать Хранительницу и навязаться к ней в гости, если совсем скучно станет. В ее доме всегда шумно. Все-таки двенадцать малолетних эльфят. Надо сказать, магнатеррские эльфы совсем не походили на адельтеррских, даже те, которые родились на Адельтерре. Видимо, сказывалось влияние планеты. Они отличались эмоциональностью, точнее тем, что совершенно не стеснялись эти эмоции проявлять. Эльфийское спокойствие и выдержка? Это вообще что такое? Зачем? Здесь никто не копил эмоции в себе. Поэтому было шумно и весело. Через пять минут своего пребывания на планете я почти физически почувствовала, что меня приняли в семью на роль старшей сестры. А уж Лайма-то стала своей
практически сразу. Кошь мою обожали все. Да и она была не прочь и подурачиться, и пофилософствовать, и в научных экспериментах поучаствовать, и в роли натурщицы для портрета выступить. Особенно последнее любила. А поскольку подруга моя, Дивея, на Магнатерре уже побывала, да и мама ее, Диана, тоже, желающих написать портрет кошки было предостаточно. Но когда зацвели тюльпановые поля, все переключились с кошки на них.
        Так много тюльпанов я еще никогда не видела. Разных цветов, даже разных форм, они укрывали разноцветным покрывалом всю долину перед горами. И это было волшебно. А аромат просто потрясающий! Бабочки и стрекозы летали над цветами, собирая нектар, а Лайма самозабвенно гонялась за ними, не помня себя от счастья.
        Я же, уютно устроившись на небольшой полянке среди благоухающих цветов, вела переписку с двумя мужчинами. Иногда одновременно. Почему с двумя? Да потому что отделаться от Принца так и не удалось. Негодник оказался кибермагом, поэтому банить его аккаунт было совершенно бесполезно. А если не удается избавиться от неугодного собеседника, остается что? Правильно, сделать общение с ним максимально комфортным. Для начала я попросила его сменить аватарку, а потом и ник, раз уж он кибермаг. И вот со мной уже разговаривает не Черный Принц с внешностью пучеглазого рогатого существа, а вполне себе нормальный пёсик симпатичной наружности и именем. Бродяга, так он назвал себя. Лицезреть пёсика было приятнее, вот только душа его так и оставалась абсолютно черной. Я видела это и содрогалась всякий раз, представляя себе, из-за чего именно она такой стала. Но со мной Бродяга был весел и обходителен, каждое утро забрасывал виртуальными цветами и комплиментами. Это мне, конечно, льстило, но не более того.
        Второй мой собеседник, точнее, как бы первый, Рэм, в сети появлялся не очень часто. Примерно раза два в сутки. Виртуальных подарков мне не присылал, то ли не умел, то ли считал это глупостью. Комплиментами не осыпал. Совсем. Но общаться с ним было как-то спокойнее. Он тоже не ангел. Черно-белые узоры его души никуда не делись. Только вот я почему-то абсолютно точно знала, что он меня не обманывает. С Рэмом мы обсуждали те же темы, что и с Бродягой. Но насколько разные были ответы! А еще мне казалось, что Рэм в разы старше меня. И… он тоже меня изучал, задавал вопросы и ожидал моей реакции. Когда некоторые мои ответы не вписывались в его представление обо мне, я чувствовала, как он пытается понять, осмыслить мою позицию, поставить себя на мое место. Если с Бродягой у нас был ни к чему не обязывающий треп, то с Рэмом тонкая психологическая игра под названием «Узнай меня».
        В отличие от Рэма, Бродяга был в сети практически постоянно. Иногда в общении с ним меня подменяла Лайма. Она старалась копировать мой стиль, но у нее все равно выходило более беззаботно, что ли. Бродяга в таких случаях считал, что у меня веселое настроение. Ему это нравилось. Лишь однажды, когда речь зашла о драконах, они чуть не поругались. Бродяга утверждал, что драконы злобные, жадные и ограниченные твари. Согласиться с этим Лайма не могла. Во-первых, они действительно не такие, а во-вторых, все адельтеррские драконы без исключения Лайме приходятся родственниками! А кто потерпит несправедливый поклеп на родню? Короче, она пыталась его разубедить.
        «Да ладно, еще скажи, что они все белые и пушистые!» — насмешливо сказал Бродяга.
        «Далеко не все белые, бывают и рыжие, и черные, но пушистые!» — парировала кошь.
        «Да где ж такие есть?» — не верил он.
        «На Адельтерре!» — выпалила она, совершенно не подумав.
        «Детка, на Адельтерре нет драконов!» — уверенно заявил он.
        «У тебя устаревшие сведения!» — возразила Лайма.
        «Сама видела?» — вкрадчиво спросил он.
        На этом вопросе кошь немного поостыла. Ответить, что видела — фактически признать, что бывала на Адельтерре. Сказать, что нет, станет допытываться, откуда познания.
        «Мирографию хорошо изучала,  — в итоге нашлась она и, гордо задрав нос кверху, добавила:  — Да это в справочнике по расам написано! Не читал, что ли?»
        Вообще-то наличие драконов на Адельтерре не было тайной. В магосети им был посвящен целый раздел и любой зарегистрированный пользователь мог прочесть там общую информацию и при желании лично пообщаться с драконами. В официальной магосети, естественно, а не в ее параллели.
        «Смотрю, ты вообще у меня кошка ученая!» — перевел все на шутку Бродяга.
        «А ты как думал!» — в тон ему ответила Лайма.
        Шутки-шутками, конечно, но моя кошь действительно Кошка-Ученая. Это ее основная раса по доминирующему отцу. А всего пап у Лаймы трое. Все они коты, но есть нюансы. Матисс — Кот-Ученый, Снежный ветер — Кот-Дракон, Эйрик — Кот-Путешественник. Лайма унаследовала гены всех. Это немного странно, но когда твоя мама Богиня генетики, удивляться не приходится.
        После этой небольшой стычки тема драконов была закрыта. Еще раз Бродяга разозлился уже на меня, когда я неосторожно поинтересовалась, не с Земли ли он.
        «Э-э, детка, я же не спрашиваю, не с Адельтерры ли ты! Так тоже не лезла бы с вопросами!»
        «Да я и не лезу,  — попыталась сгладить острые углы я.  — Просто на Земле много кибермагов, вот я и подумала, что ты можешь быть землянином».
        «Нет, не могу,  — смягчился Бродяга и прислал извиняющийся смайлик.  — Насколько я знаю, Земля магически ограниченная планета. Откуда там кибермаги?»
        «Магия на этой планете ограничена, это правда. Зато очень хорошо развито киберпространство. Возможно, этим обусловлено наличие кибермагов, а может быть наоборот, только не все из одаренных в курсе своих способностей»,  — ответила я.
        «И откуда такие познания?» — поинтересовался Бродяга.
        «Мирографию хорошо изучала»,  — честно отписалась я кошкиными словами.
        А что, я и правда изучала мирографию. Этот предмет у нас вел Всемир, муж моей подруги по прошлой жизни, Матрены. Он мироходец, изучение миров — дело всей его жизни. Так что мирографию мы все знали очень хорошо. Конечно, уточнять где и с кем я изучала предмет было бы по меньшей мере неосмотрительно. Как выяснилось, Бродяга очень болезненно относится к раскрытию информации о своем происхождении, так зачем распространяться мне? С этого дня мы с Лаймой договорись больше не обсуждать с Бродягой серьезные темы ни в каком виде.

* * *
        ЗЕМЛЯ. МАРУСЯ
        Первый семестр начался с трагического известия. Дорохов погиб. Я стояла у стены с некрологом и не верила своим глазам. Как? Почему? Что произошло? Вокруг толпились другие студенты, бурно обсуждая эту новость. Он был хорошим преподавателем. Его уважали. Причина смерти в некрологе не была указана, но само слово «погиб» наталкивало на определенные мысли. Кто-то говорил про ДТП, где-то в задних рядах прозвучала версия о самоубийстве… Мне вдруг стало неловко за свои бредовые предположения после визита к нему. Но какое самоубийство? Он не выглядел подавленным. Да, у него болела спина, наверное, сильно, но это ведь не повод накладывать на себя руки… Я осторожно протиснулась сквозь толпу и остановилась неподалеку, пытаясь как-то осмыслить произошедшее.
        — Преподаватели погибают, студенты пропадают и все с факультета информатики!  — процедил кто-то из стоящих впереди меня студентов, кто именно я не видела, но решила прислушаться.
        — Не преувеличивай, преподаватель пока только один,  — отозвался другой и тут же обеспокоенно осведомился:  — И что, много из ваших пропало?
        — Пятеро,  — скупо ответил тот.
        — Мало ли,  — скептически заметил второй из говоривших.  — Загуляли…
        — Отличники. Четвертый курс. Не явились на последний экзамен. Ты себе такое можешь представить? Еще бы один, так все пятеро разом. Родственники уже в розыск подали.
        Его собеседник присвистнул и выругался.
        — Хорошо, что я не отличник!
        — Вот и я так думаю…  — согласился с ним первый и почему-то вдруг обернулся, мазнув по мне хмурым взглядом.
        Я поспешно опустила глаза и принялась активно распутывать провода от наушников, якобы замотавшихся за ремень сумки, а когда решилась осмотреться по сторонам, тех двух студентов уже не было. Пожав плечами, я пошла к учебному расписанию, чтобы посмотреть, что там у нас первой парой.
        Вместо первой пары оказалось окно, я достала блокнот с ручкой и принялась переписывать расписание. Вполне ожидаемо фамилия Новикова мелькала в нем достаточно часто. Это и неудивительно, его поставили замещать сразу трех преподавателей.
        — Везде этот Новиков!  — послышался уже знакомый голос.
        Сердце почему-то забилось быстрее, стало как-то тревожно. Я осторожно скосила глаза. Оказалось, за моей спиной снова образовалась толпа. Присутствовал и тот самый старшекурсник, который говорил про исчезновения отличников с их факультета.
        — А чем тебя Новиков не устраивает?  — слегка насмешливо поинтересовалась какая-то девушка.
        — Пронырливый, наглый, подозрительный тип,  — процедил тот.
        — Что-то не заметила, ты наверное, сейчас себя описал?  — хихикнула другая девушка.
        — Да я этот дурацкий зачет ему полдня сдавал!  — возмутился студент.
        — Но сдал же!  — хмыкнула первая девушка.  — Дорохову ты его не сдал бы в принципе.
        — Нет больше Дорохова,  — мрачно заметил тот.  — Зато есть Новиков! Причем во всех местах! И это как-то удачно совпало, не находишь? Может, это Новиков устроил ДТП? Или довел Дорохова до самоубийства, чтобы занять его место?
        Я съежилась от этих жутких предположений и продолжала бездумно переписывать расписание, с умным видом перелистывая уже третий листочек в блокноте. Очень уж интересовал меня этот разговор.
        — Новикова не трожь,  — пробасил кто-то четвертый.  — Я с ним в горы ходил, он меня реально из расщелины вытаскивал, так что не рассказывай мне тут про подозрительности, понял? Да и Дорохов погиб, когда Новикова даже в городе не было. Еще раз услышу, что ты вякаешь про Новикова, пожалеешь,  — весомо сказал, чувствовалось, что это не пустое предупреждение. Его слова легли бальзамом на душу, даже какая-то гордость вдруг возникла… за Новикова.
        — И вообще, если тебе не хватает мозгов учиться, так нечего о преподавателе всякую ересь нести,  — презрительно бросила первая из говоривших девушек. Затем послышались звуки удаляющихся шагов.
        — А ты чего уши развесила, мелочь?  — неожиданно рявкнул обиженный ею студент.
        И рявкнул он, кажется, мне. Я медленно обернулась, и демонстративно вытащив из одного уха наушник, спросила:
        — Вы что-то сказали?  — еще и ресничками хлопнула для убедительности. Все-таки хорошо, что я наушники снять не успела.
        — Ничего,  — процедил студент и, окинув меня подозрительным взглядом, отошел от доски с расписанием.
        А я тяжело вздохнула и принялась переписывать его заново. Новиков, Новиков… Я привыкла судить о людях, основываясь только на своих собственных впечатлениях. Да и мама так всегда меня учила. Слова этого старшекурсника меня больно задели. Настолько задели, что я уже минут пять не могла унять бешеный пульс. После сессии мы с Матеем виделись еще два раза — на День студента и перед моим отъездом домой на каникулы. В этот раз меня папа забирал. Матей обмолвился, что тоже уезжает в какой-то поход, наверное, как раз тот, про который говорил басовитый студент, заступившийся за него. Конечно, пары дней недостаточно, чтобы узнать человека, но… пронырливым и наглым я не могла его назвать. И… я не допускала даже мысли, что он способен на то, о чем говорил студент. Но с чего-то же тот сделал такие выводы? И если уж вот так просто в холле универа не стесняется это высказывать, то и дальше навряд ли остановится. Почему-то не верилось, что угрозы другого старшекурсника подействуют. Так, надо поговорить с Матеем! Про Дорохова и про исчезновения студентов с факультета информатики. А еще предупредить, что про него
распускают опасные слухи. Я с тоской взглянула на расписание еще раз. Судя по всему, Новиков будет занят практически до последней пары, и как назло все эти пары не в нашей группе, так что быстро осуществить разговор не получится.
        — И что у нас там?  — Светка практически прыгнула на меня сзади, заставив испуганно вздрогнуть.
        — Окно у нас,  — ответила я.
        — Класс!  — воодушевилась подруга.  — Пошли в буфет!
        Кому что, а ей лишь бы поесть. Но делать все равно нечего, так что пришлось тащиться вместе со Светкой в организацию общепита. Пока она бодро уничтожала два беляша, один курник и пирожное, запивая все это чаем и не прерывая ни на миг рассказ о том, как провела каникулы, я успела настрочить Матею сообщение. Поинтересовалась, как прошел поход и спросила, видел ли он некролог. Заодно уточнила, не знает ли он причину смерти, а то студенты разное говорят, но мало верится. «Почему мало верится и что говорят?» — почти сразу же пришло ответное сообщение. «По одной из версий ты довел Дорохова до самоубийства, чтобы занять его место…» — немного подумав, все-таки написала я. Матей подвис и не отвечал где-то минуты три. Зря я все-таки это написала, надо было сказать при личной встрече, хоть бы могла увидеть его реакцию. «Остальные версии тоже с моим участием?» — наконец отписался он. «В том числе»,  — уклончиво ответила я. «Хуже этой?» — спросил он. Я послала краткое «да». «Давай встретимся?  — сам предложил он.  — Сколько у тебя пар сегодня?» Пар у меня было три с учетом окна вместо первой, а Матей мог
освободиться только после пятой. Мы договорились о встрече возле торгового центра, который находился рядом с общежитием, и на этом наша переписка закончилась.
        Лекции как-то быстро закончились, мы со Светой снова посетили заведение общепита, вкусно пообедали и разошлись в разные стороны. Она поехала к своему мастеру по маникюру в очередной раз наращивать ногти, а я решила пройтись пешком. Так лучше думается. И через какое-то время очень сильно пожалела об этом. Температура воздуха была около нуля и поверхность тротуаров местами оледенела. И если на основных улицах чем-то посыпали, то стоило свернуть во дворы, как ноги начинали разъезжаться в разные стороны. А я зачем-то свернула, причем даже не заметила как. Задумалась и решила срезать по привычке, напрочь забыв о том, что уже несколько раз зарекалась ходить той дорогой. Короткий путь пролегал около гаражей, там и летом-то было не очень уютно, а уж зимой… Гололед к тому же. Но поворачивать обратно не хотелось и я осторожно двинулась вперед, глядя себе под ноги.
        — Опа! Какие люди и без охраны!  — чужой голос заставил остановиться и оторвать взгляд от земли.
        Передо мной стоял и противно ухмылялся тот самый студент, который говорил гадости про Матея. С ним был еще один тип амбальной наружности. Я оглянулась назад, оценивая пути к отступлению. Пути были, прямо скажем, никакие. Убежать не получится. Придется разговаривать. Или драться. Я перекинула сумку через голову и забросила ее за спину, чтобы не мешала в случае чего, а перегородившим мне дорогу парням просто сказала:
        — Я даже без оружия, не то что без охраны.
        — Ай, ай, ай,  — в притворном сожалении покачал головой студент.  — Как неосмотрительно. Серый, как ты думаешь, разве мы можем вот просто так взять и пройти мимо?
        Серый отрицательно покачал головой.
        — Отчего же вам не пройти? Вот возьмите и пройдите, места много, разминемся как-нибудь,  — как можно более беспечно сказала я.
        Серый в ответ на мои слова безобразно заржал, студент тоже. Я скривилась, смерив их обоих презрительным взглядом. Для них презрительным, для меня оценивающим. Прикинула на сколько каждый из них выше и тяжелее меня.
        — Куколка, давай ты по-хорошему с нами пойдешь?  — перестав ржать, предложил студент.  — И мы не будем усложнять друг другу жизнь?
        — Боюсь второе вместе с первым невозможно,  — заметила я и переступила ногами, проверяя насколько устойчива моя позиция.
        — Для тебя же будет лучше, если ты пойдешь с нами добровольно,  — лениво прикрыв глаза, сказал студент.
        Я недоверчиво хмыкнула.
        — Да что ты цацкаешься с ней!  — не выдержал Серый и, решительно шагнув в мою сторону, попытался схватить меня за локоть.
        Если бы все всегда получалось так, как мы хотим… От захвата я увернулась и, слегка подкорректировав траекторию движения нападавшего, отправила его прямиком в сугроб.
        — Ах ты…!  — студент грязно выругался и тоже ринулся ко мне.
        Я приготовилась было отразить и это нападение, но уже не была так уверена в успешности исхода, все-таки в первый раз сыграл свою роль фактор внезапности. Попятилась немного назад, все еще решая, сорваться ли на бег с препятствиями по гололеду на каблуках или предварительно зазвездить этому нахалу куда-нибудь, чтобы иметь немного форы… И в этот момент на дорожку между нами со всего разбегу прыгнул кот! Я даже не сразу поняла, что этот черный комок меха кот, пока он не начал орать истошным голосом. Дико сверкая глазами, ощетинившись, с выгнутой дугой спиной и прижатыми к голове ушами кот ревел, рычал, шипел. Он был страшен в своем гневе, но как я была рада его появлению! Тем более, что агрессия кота целиком и полностью направлялась на моего обидчика.
        — Что за дьявол?  — студент снова выругался и все-таки сделал шаг вперед.
        Кот коротко замахнулся лапой и полоснул его по ноге. Мои глаза округлились еще больше. Кошачьи когти разорвали джинсовую ткань как какую-то ветхую тряпочку, а студент зашипел от боли и запрыгал на одной ноге, матерясь уже без перерыва. Я уже было намеревалась воспользоваться заминкой и покинуть место драки, как в проулок на бешеной скорости ворвался знакомый внедорожник. Он остановился практически в полуметре от меня, едва не задавив все еще прыгающего на одной ноге студента. Со стороны водителя открылась дверца, при этом удачно приложив выкарабкавшегося из сугроба Серого, и из нее выпрыгнул очень злой Матей.
        — Маруся, в машину!  — коротко кивнул он мне.
        Собственно, меня долго упрашивать было не нужно, я подхватила своего пушистого спасителя и каким-то невероятным образом забралась внутрь внедорожника без специальной лесенки и посторонней помощи. Кот все еще тихо рычал и обеспокоенно вытягивал шею, но вырываться из моих рук не пытался. Снаружи слышались звуки борьбы и отборный мат. Потом все стихло, в кабину забрался Матей и быстро сдал задний ход. Я еще успела увидеть, так те двое встают с четверенек и, поддерживая друг друга, скрываются за гаражами. И только после этого позволила себе выдохнуть с облегчением. Котяра продолжал бухтеть, выражая свое недовольство ситуацией, и я принялась его успокаивающе поглаживать за ушками. Матей тем временем выехал на основную дорогу и сбавил скорость.
        — Знакомьтесь,  — сказал он, скосив глаза на кота, развалившегося на моих коленях,  — Лексуш.
        — Твой кот?  — изумленно воскликнула я. Матей рассказывал мне, что у него есть кот, но увидеться раньше нам не довелось, перед отъездом в поход он отправил его к сестре.
        — Он,  — кивнул Матей.
        — А как он…?  — «… там оказался?» — хотела спросить я, но закончить свой вопрос не успела.
        — Выпрыгнул из машины и ломанулся куда-то. Пришлось догонять,  — возбужденно пояснил Матей неожиданное появление кота в районе гаражей. Затем покачал головой и добавил:  — Надо сказать, удачно он выпрыгнул. А ты вообще что там делала?
        — В общежитие шла… коротким путем…
        — Маруся, Маруся…  — с укором повторил мое имя Матей.  — Не ходила бы ты одна по пустынным переулкам!
        Я только виновато вздохнула и опустила глаза. Заодно и разглядела получше моего спасителя. Черный кот, большой, пушистый, красивый. Почти как тот, что принес мне браслет. Кстати, браслет этот не снимается, а сейчас так вообще почему-то нагрелся. Или у меня руки просто замерзли… Я задумчиво потерла скользнувшее на запястье украшение и затолкала его поглубже в рукав. Лексуш заинтересовано проследил глазами за моими движениями. Как же они похожи с тем дарителем браслета и почему-то с Мелани, но это точно не он приходил ко мне тогда. Тот кот тоже сидел у меня на коленях и я могла с уверенностью сказать, что Лексуш несколько тяжелее. Видимо, Матей его очень хорошо кормит. Глаза другого цвета. Лапы толще и мощнее. Похож на мейн-куна, но кисточек на ушах не наблюдается. Это совершенно другой кот… Я осторожно приподняла кота и усадила его лицом к себе, продолжая поглаживать по спине и бокам. Вообще-то я могла считать себя экспертом по кошачьим породам, но с этим котом никак не могла определиться. Комплекция у Лексуша вполне соответствовала мейн-куновской породе, а вот выражение лица и отсутствие
характерных кисточек говорило не в пользу этого предположения.
        — Какой он породы?  — не выдержав, спросила я у Матея.
        — Кот-Ученый,  — слегка усмехнувшись, ответил он.  — И это не порода, а раса.
        — Серьезно?  — изумленно выдохнула я, не зная верить ему или нет.
        Матей тихо рассмеялся и неопределенно покачал головой.
        — Если серьезно, у Лексуша в роду много разных достойных кошек и котов.
        — Он метис, да? Так на мейн-куна похож, а кисточек нет…
        — Есть у него кисточки,  — отозвался Матей.  — Он их подпалил, когда спал головой к камину. Скоро отрастут, наверное.
        Я осторожно пощупала кончики ушей Лексуша. И правда, шерсть там была жесткая, как будто даже обуглившаяся, кожа немного воспаленная.
        — Это как же надо спать, чтобы не заметить, что уши горят!  — ласкового проговорила я коту.
        — Без задних лап,  — усмехнулся хозяин кота.
        Я потрепала Лексуша по холке и отчего-то вдруг посмотрела на дорогу.
        — А куда мы едем?  — спросила я, слегка нахмурившись. Места знакомыми не казались и уж совсем не напоминали район общежития.
        — Ко мне,  — просто ответил Матей и тут же добавил слегка извиняющимся тоном, кивнув в сторону Лексуша:  — С этим товарищем в кафе никак нельзя.
        Пожав плечами, я продолжила гладить кота. Ему явно нравилось, он самозабвенно мурлыкал и мружился. А самое главное, что меня успокаивало это мурлыканье. Происшествие в переулке как-то перестало волновать. Подумаешь, небольшая стычка, все ведь закончилось хорошо. Конечно, стоит сделать выводы и впредь быть осторожнее, но пугаться каждой тени за углом все-таки слишком. Откуда-то появилось ощущение полной защищенности и безопасности. Я почти в транс впала. Очнулась только когда машина остановилась возле какого-то одноэтажного домика.
        — Приехали,  — бодро сказал Матей.  — Лексуша не таскай, он сам спрыгнет. Тяжелый, надорвешься еще.
        Я хотела было возмутиться, как это не таскать, но едва Матей открыл дверцу, кот резво спрыгнул с моих коленей прямо на снег и потрусил к дому. Пока его хозяин возился с ключами, Лексуш как ни в чем ни бывало прошествовал к окну и забрался внутрь помещения через форточку. Когда мы зашли и Матей включил свет в прихожей, кот нас уже встречал.
        Дом… дом был хороший, я люблю такие дома. Его строили с любовью, в нем жили с надеждой на лучшее и ждали тех, кто должен вернуться. Долго ждали…
        — Чей это дом?  — не удержалась от вопроса я и поспешила уточнить во избежание неясностей:  — Имею ввиду, кому изначально он принадлежал?
        — Моей прабабушке,  — ответил Матей, разулся и прошел дальше, включая везде свет.
        А я попятилась к двери. Только что он сказал мне неправду! Первая хозяйка этого дома никогда не была кровной родственницей Матея! Именно сейчас я в этом была абсолютно уверена! Знание просто вдруг пришло как аксиома, без объяснений откуда, почему и зачем, а факт несоответствия, вызванный всего двумя словами Матея, настолько сильно меня задел, что я больше ничего не соображала от внезапно нахлынувшего гнева. Предположить, что Матей мог и не догадываться даже, что прабабушка ему не родная, мне в голову не пришло. Пятясь, я наткнулась спиной на дверную ручку и вздрогнула от неожиданности.
        — Она тебе не родная прабабушка,  — сказала отчего-то осипшим голосом и закашлялась.
        — А откуда ты знаешь?  — Матей обернулся с выражением искреннего удивления на лице.  — Это самая страшная тайна нашей семьи! Даже мама не знала,  — добавил он с улыбкой и шагнул в мою сторону, явно намереваясь помочь мне снять пальто.
        Злость куда-то улетучилась. Сейчас он говорил правду. Я на автопилоте расстегнула пуговицы и, передав ему свою верхнюю одежду, попросила:
        — Расскажешь?
        — Да я, собственно, особых подробностей не знаю,  — Матей пожал плечами и, повесив пальто на вешалку, вдруг присел и стал расстегивать мои сапоги. Я округлила глаза и хотела было возмутиться, но в этот момент он снова заговорил. Мне стало интересно, что он скажет, поэтому я затолкала слова возмущения обратно и только оперлась рукой о стену, чтобы не потерять равновесие.  — Мама при жизни своей бабушки тоже не знала этой истории,  — говорил он.  — Отец рассказал ей все только через несколько лет после бабушкиной смерти. Обстоятельства маминого рождения были непростыми. Долгая история… в общем, дед остался с маленькой дочкой на руках совершенно один. В чужом городе, без своего жилья, деньги были, но заканчивались… В один из дней, когда он шел по улице, размышляя над тем, как жить дальше, незнакомая женщина кинулась к нему навстречу, стала называть сыном. Дед отнекивался как мог, но она показала ему старую черно-белую фотографию времен Великой отечественной войны. Оказалось, что он действительно практически близнец ее сына, который так и не вернулся с фронта. Только дед мой был моложе…  — Матей
рассказывал, я слушала очень внимательно, но почему-то радостная мысль о том, насколько удачно я сегодня одела новые колготки, сильно мешала сосредоточению. Он тем временем уже снял с моих ног сапожки и даже обул в тапочки, обмолвившись, что они принадлежат его сестре и что размер ноги у нас почти одинаковый и мне они как раз подошли.
        — И что было дальше?  — спросила я, как только он выпрямился.
        — Дальше…  — Матей вздохнул и жестом пригласил проходить вперед.  — Дальше они разговорились, рассказали друг другу свои истории. Узнав о том, что он фактически один с младенцем на руках, она предложила снять у нее комнату. А потом… потом привязалась к девочке и когда моя мама назвала ее бабушкой, отрицать не стала…
        — А твоя бабушка? Что с ней случилось?  — решила уточнить я.
        — Бабушка?  — переспросил он и нахмурился.  — Ее похитили сразу после родов. Но дед об этом ничего не знал, ему сказали, что она умерла…
        — Сволочи!  — не сдержалась я от эмоционального возгласа и тут же спросила:  — А сейчас она где?
        — С дедом,  — широко улыбнулся Матей.  — Он ее нашел,  — сказал и почти сразу перевел тему:  — Ты что будешь, чай или кофе?
        — Чай,  — немного поколебавшись, ответила я и присела за столик. Лексуш тот час же нарисовался рядом и ткнул мне своей большой головой в ладонь, мол, гладь меня, не расслабляйся.
        — Ты ему понравилась,  — усмехнулся Матей, увидев эту картину. Он уже успел поставить чайник на плиту и тоже присел.  — Так что там за версии смерти Дорохова с моим участием?
        Я хмыкнула и пересказала ему то, что услышала в универе. В том числе и про пропавших отличников с факультета информатики.
        — Допустим, реально пропал только один,  — нахмурившись, заметил Матей.  — Четверо объявились и написали заявление на академический отпуск. Относительно Дорохова… там действительно было ДТП… По крайней мере, по официальной версии.
        — Тебя не смущает, что про тебя говорят?  — слегка прищурившись, спросила я.
        — А почему меня должно это смущать?  — улыбнулся Матей.  — Я не чувствую вины за то, чего не делал. А говорят… дай угадаю, не тот ли студентик, которого Лексуш подрал, распространяет эти слухи? Кстати, чего он от тебя хотел?
        — Как ты узнал?  — ошарашенно воскликнула я и, насупившись, ответила на его второй вопрос:  — Чего хотел… чтобы с ними пошла, хотел…
        Матей в это время как раз насыпал заварку в чайник и я заметила, как дрогнула его рука.
        — Маруся… будь осторожна, не ходи одна, пожалуйста,  — с этими словами он обернулся и требовательно посмотрел мне в глаза. Дождался моего кивка, затем поставил на стол чайник, чашки, корзинку с печеньем и принялся разливать чай.  — Студент этот…  — заговорил он спустя минуту,  — распространяет наркотики. Да и сам употребляет. На зачет пришел в полном неадеквате. Я пообещал добиться его отчисления, если так и будет дальше продолжаться. Так что…  — Матей криво усмехнулся,  — злиться на меня он имеет право.
        — Но это не дает ему права говорить всякую ересь!  — возмутилась я.
        — Говорить-то он как раз может,  — возразил Матей, попутно поставил на стол еще одно блюдце и положил в него несколько ложек густой сметаны.  — Только это ничего не изменит. Завтра же будет запущен процесс его отчисления.
        Я озадаченно заморгала. Отчисление… какое неприятное слово. С одной стороны, меня радовала мысль, что в таком случае больше не придется встречаться с нахалом в стенах универа, а с другой стороны, подняла голову студенческая солидарность — все-таки отчисление это серьезно. Это… это ведь может сломать человеку жизнь! А с третей стороны, распространение наркотиков вообще-то подпадает под статью уголовного кодекса!
        — Жаль, что он ступил на этот путь,  — тем временем серьезно проговорил Матей.  — Но это его выбор, позволить ему ломать жизнь других я не имею права.
        Я задумчиво покивала в ответ, а Лексуш приподнялся на задних лапах и, узрев на столе блюдце со сметаной, шумно втянул воздух ноздрями. Его хозяин же, как ни в чем ни бывало, просто пододвинул посудину к краю стола. Кот чинно поставил передние лапки на скатерть и принялся трапезничать. Честное слово, ему только салфеточки не хватало!
        — Э-э… а-а?  — я изумленно воззрилась на котяру. В нашем питомнике такими повадками обладала только Мелани. Мама всегда говорила, что в детстве избаловала ее, а потом уж перевоспитывать поздно было.
        — Лексуш потомственный аристократ,  — пояснил Матей.  — Лапы он после улицы моет, ты не думай.
        — Сам?  — переспросила я.
        — Сам,  — пожал плечами он.  — А что такого? Включать и выключать воду он умеет,  — Матей тихо рассмеялся и вдруг спросил:  — Ты вот лучше скажи, как ты узнала, что моя прабабушка мне не родная?
        — Да как…  — я немного смутилась.  — Энергетика дома… вибрации. Короче, не знаю. Я это чувствую и все тут!  — последняя фраза вышла какой-то неубедительной и я зачем-то добавила:  — Экстрасенс я…
        — Ммм… и давно?  — обеспокоенно поинтересовался Матей.
        Ну вот… зря я ему это сказала. Конечно, это правда, но ведь есть люди, которые вообще не верят ни во что сверхъестественное. А он все-таки человек науки. Сейчас начнет сомневаться.
        — Наверное, всю жизнь,  — тем не менее ответила вслух.
        — Ммм…  — опять неопределенно промычал он. «Все-таки сомневается!» — подумала я. Но его следующая фраза меня удивила:  — А мама знает?
        — Мама?  — я даже немного опешила.  — Нет, а зачем?
        — Просто… экстрасенсорные способности обычно передаются по женской линии,  — с небольшой заминкой ответил Матей.
        — Возможно, но не в моем случае,  — возразила я. Ведь если бы мама была экстрасенсом, то я бы уж точно была в курсе.
        — А вообще кто-то знает?  — продолжал расспрашивать Матей.
        — Папа знает,  — пожала плечами я.
        — Это хорошо,  — он кажется выдохнул с облегчением и, слегка нахмурившись, добавил:  — Но ты все-таки и маме тоже сказала бы.
        — Скажу когда-нибудь,  — неопределенно пообещала я и решила уточнить:  — А как ты относишься к экстрасенсорике?
        — Любые способности требуют развития,  — немного подумав, ответил он.  — А такие тем более. Вот ты почувствовала, что я не имею родственной связи с бывшей хозяйкой этого дома. А почему сказать не можешь.
        — Не просто с бывшей хозяйкой, а с той, для кого этот дом строили,  — уточнила я.  — И я могу объяснить, что именно почувствовала, но не могу ответить на вопрос как это получается.
        — И что ты почувствовала?  — осторожно спросил он и склонил голову набок в ожидании моего ответа.
        Я тяжело вздохнула. Вообще-то это сложновато объяснить, но раз уж сказала, то придется. Начала издалека. Можно сказать, с теории. Каждый дом имеет свою энергетику. Она определяется, во-первых, энергетикой того, кто его строил. Во-вторых, энергетикой самого первого хозяина. Чаще всего это хозяйка, потому что женщины больше времени проводят за обустройством домашнего очага. И в третьих, энергетика нынешних жильцов тоже накладывает отпечаток. Все эти энергии, как слои краски на картине, создают неповторимую домовую ауру. Если дом родовой, то есть с самой постройки принадлежал одному роду, то структура ее однородная, если же хозяева часто менялись, аура будет подобна пестрому ковру. По энергетическим линиям в ауре дома при желании даже можно узнать истории жильцов. Только в общих чертах, без подробностей. Были счастливы или нет, любили друг друга, ненавидели…
        — В твоем доме лишь две четкие линии,  — я перешла от теории к конкретике.  — Я знаю, какая из них первична и к какой имеешь отношение ты. Как это выходит, не знаю,  — я улыбнулась и развела руками.
        Матей задумчиво почесал кончик носа, затем подлил чаю в чашки и наконец спросил:
        — Ты видишь ауру?
        — Если ты имеешь ввиду вихри энергий вокруг физического тела, то да, вижу,  — честно ответила я. Умолчала только о том, что это видение открывается обычно когда ему удобно, а не тогда, когда мне надо.
        — И… мою тоже?  — Матей озадаченно нахмурился.
        — Твою…  — я закусила губу. Альтернативное зрение именно сейчас посчитало, что оно мне без надобности. Так что не видела я его ауры… а раньше как-то не стремилась разглядывать.  — Чтобы увидеть твою ауру, наверное, надо отойти подальше,  — в итоге сказала я после достаточно длительных размышлений и с видом эксперта добавила:  — Думаю, метров на двадцать-тридцать…
        Матей какое-то время молчал, а потом вдруг рассмеялся.
        — То есть, ты предполагаешь, что она у меня слишком большая?  — спросил он сквозь смех.
        — Я даже предполагаю, что сейчас нахожусь в ней,  — прищурилась я. А что, такое действительно возможно.
        Матей перестал смеяться и закашлялся. Хлебнул чаю и через какое-то время сказал:
        — Интересная ты, Маруся. На экзамене плачешь, хотя знаешь предмет на «отлично», а о том, чего совсем не знаешь, говоришь абсолютно уверенно,  — он пристально посмотрел мне в глаза.  — И что самое удивительное, попадаешь в точку.
        — А ты откуда знаешь, что я права?  — понизив голос до шепота, спросила я.
        — Я занимался исследованиями ауры,  — невозмутимо ответил он.  — Наша научная группа разрабатывала прибор, позволяющий ее видеть. Естественно, все участники были в роли подопытных.
        — Правда?  — воскликнула я и чуть не подпрыгнула на стуле.  — Расскажешь? Или это сверхсекретно?
        — Нет, не секретно,  — с улыбкой ответил Матей и начал обстоятельно описывать суть эксперимента, в котором участвовал.
        Я слушала, широко открыв глаза и подперев ладошкой подбородок. Потом стала задавать уточняющие вопросы. Тема была чрезвычайно мне интересна. Единственное, о чем я жалела, так это о том, что сама не попала в ту исследовательскую группу! А еще я тайно радовалась, что Матей оказался человеком увлеченным сверхъестественным и в этом мы с ним были на одной волне. Он не говорил, что это все чушь, воображение, что этого не существует, он все пытался объяснить с научной точки зрения. И самое удивительное, что у него получалось. Он утверждал, что любое явление имеет свое толкование. Просто его нужно искать.
        Мы проболтали так еще часа три. За это время чай успел остыть два раза. Лексуш после сметанки потребовал к себе внимания и ласки, причем исключительно от меня и, когда я забывала его гладить, начинал легонько покусывать мою руку. Хозяин кота, кажется, ревновал, это было видно по тому как он хмурился, наблюдая за ним, но вслух Матей ничего не говорил.
        Не знаю, сколько бы еще мы так беседовали, но у меня вдруг пиликнул телефон, пришла смска из тех, что можно в принципе не читать, какой-то парфюмерный магазин в очередной раз предлагал свою продукцию с бешеной скидкой… Только вот эта смс напомнила о времени. Было уже около восьми вечера! Мы быстро свернули затянувшееся чаепитие. Я напоследок чмокнула Лексуша в носик и быстро прошла в прихожую, чтобы успеть самостоятельно обуться. Почему-то мне казалось, что если промедлю в этом вопросе, то хозяин дома начнет мне помогать.
        — Может, Лексуш пока у тебя поживет?  — серьезно спросил Матей, подавая мне пальто.
        — В общежитии?  — опешила я.
        — Ваше общежитие квартирного типа, я знаю, запрета на содержание животных нет,  — возразил он.
        — Но… я же не одна живу,  — попыталась привести довод я. Перспектива нахождения в моей комнате кота меня не пугала, я с этими животными с детства живу в одном доме, знаю все их повадки и потребности, да и люблю конечно, что там говорить… А как к этому Света отнесется? На словах она котиков любит, тетрадки только с кошачьими ликами покупает, а на деле? Ведь насколько мне известно, домашних питомцев у нее никогда не было.
        — Лексуш легко находит общий язык с девушками и сердце твоей соседки тоже завоюет,  — улыбнулся хозяин кота.  — Не подумай, что я хочу от него избавиться, но мне предстоит много работать весь следующий месяц, а ему нужно общение. Я понимаю, что у тебя учеба, но даже учитывая это, ты дома будешь бывать чаще меня. Еду для него я привезу, не беспокойся,  — он так искренне меня уговаривал, а сам кот при этом сидел у его ног и смотрел на меня жалобными глазищами.
        — Я не знаю…  — нахмурилась я и закусила в нерешительности губу.  — Как-то неожиданно…
        — Давай возьмем его с собой и спросим твою соседку?  — предложил Матей.
        — Давай,  — не совсем уверенно согласилась я.
        Конечно, Светка от идеи «временно подержать у нас котика» оказалась в восторге. Просто в диком. Схватила все пятнадцать килограмм черного пушистого счастья и утащила к себе в комнату. Пообещав с утра завезти еду для кота, Матей откланялся с загадочной улыбкой. Лексуш же вырвался из объятий Светки только в первом часу ночи, когда она уснула. Запрыгнул ко мне на кровать и долго вылизывался, видать подруга моя его совсем затискала. Наконец, тяжело вздохнул и улегся у меня под боком. Я протянула руку и успокаивающе погладила его по макушке, почти сразу же раздалось довольное мурлыканье.
        — Вот скажи мне,  — тихо сказала я,  — почему твой хозяин тебя ко мне пристроил, а?
        Лексуш сверкнул во тьме необычно рыжими для черного кота глазами и, конечно же, ничего мне не ответил. Но мне почему-то показалось, что мнение у него на этот счет было совершенно определенное.
        — Молчишь,  — констатировала я очевидное и зачем-то сказала:  — Имей ввиду, Света котов любит, но идеализирует,  — кот на эти слова фыркнул и передернул ушами.  — И что ты будешь делать, пока мы на занятиях будем? Комнатки маленькие, тебе даже разгуляться негде,  — продолжала говорить с ним я.  — Если сильно захочется, можешь поточить когти о коврик в моей комнате. Светкин не трогай, он у нее какой-то специальный антистатический…

* * *
        МАГНАТЕРРА. ЭНИЯ
        Я лежала на цветочной поляне и с улыбкой смотрела в магнатеррское небо. Настроение было просто-таки солнечное. Сегодня Рэм назвал меня Солнышком. И от этого почему-то стало очень тепло на душе. Солнышко. Казалось бы, ничем не примечательное ласковое прозвище. У многих есть привычка называть так своих близких. Так почему же я так реагирую? Я все еще пыталась разобраться отчего и почему, мысленно прокручивая в памяти наш утренний разговор, а тепло тем временем никуда не девалось, становилось только шире, наполняя все мое существо какой-то не испытанной ранее нежностью. Я прерывисто вздохнула и попыталась отвлечься созерцанием магнатеррских облаков. Как-то плохо получалось, улыбка с лица так и не сходила. Я понимала, что вероятно выгляжу глупо, но… а кто меня видит-то здесь? Поэтому я отдалась на волю ощущений и недавних воспоминаний.
        Утром звонок Рэма застал меня здесь же, на поляне. Я как раз совершила небольшую пробежку по окрестностям и прилегла на травку отдохнуть. Рэм так редко звонил по голосвязи, что я даже не задумалась над тем, принимать вызов или нет. Приняла, конечно. Вот лежу я на боку, подперев голову одной рукой, а моя пятнистая аватара в металлических доспехах царственно развалилась, вытянув лапы, металлические крылья сложила, чтоб не мешались, и хвостом так лениво помахивает аки опахалом. Аж сама залюбовалась. На Рэма моя поза тоже произвела впечатление.
        «Привет, Солнышко! Отдыхаешь?» — весело сказал он.
        Надо сказать, его аватарка была вполне человеческой, только лицо скрывала полумаска.
        «Привет! Да, отдыхаю,  — отозвалась я и поинтересовалась:  — А чего это я «Солнышко» вдруг?»
        «Так светишься вся!» — просто ответил он.
        Я снова посмотрела на изображение своей аватарки, и правда, солнечный свет отражался от доспехов, окутывая меня желто-оранжевым ореолом.
        «Просто на меня солнце светит!» — смутилась я.
        «Просто ты — Солнышко!» — с улыбкой возразил Рэм.
        Я залюбовалась его улыбкой, такой искренней и открытой… ведь губы полумаска не скрывала и у меня были основания полагать, что эта часть лица именно так и выглядит в реальности. И как-то неосторожно залюбовалась, даже пропустила мимо ушей то, что говорил Рэм. А говорил он, как выяснилось, что позвонил всего на минутку поздороваться и уже убегает по делам. Разочарованного вздоха сдержать не удалось. Мало того, что мы так редко по голосвязи общаемся, так еще и совсем недолго!
        «Не грусти, Солнышко,  — снова улыбнулся Рэм.  — Лучше улыбнись, тебе это так идет!»
        Улыбнись? Он может различить улыбку на кошачьем лице? Я-то различаю, но у меня опыт. А у него откуда? Интересно… Размышляя над этим фактом, я и впрямь улыбнулась. Лицо у моей аватарки сразу же приобрело загадочный, я бы даже сказала, хитрый вид. Но Рэму понравилось, он сказал «Так-то лучше!» и попрощался до вечера.
        — Энька! О чем задумалась?  — Лайма со всего размаху запрыгнула мне на живот, бессовестно вырвав меня из приятных размышлений.
        — Лайма-а,  — укоризненно простонала я. Конечно, мы с моей кошей давно привели наш вес к общему знаменателю, так что кишки у меня к позвоночнику не прилипли, но мышцы живота все-таки напряглись от таких внезапных действий.
        — Тебя Матей вызывал уже два раза,  — доложила кошь и тут же набросилась с упреками:  — А ты ничего не слышишь!
        — Подумаешь, задумалась на несколько минут,  — проворчала я, попутно разворачивая голографический экран магосети. Да, действительно, два пропущенных от Матея.
        — Ну да, ну да, на несколько, как же!  — продолжала корить меня Лайма.  — Уже три часа как вне зоны доступа пребываешь! А может…  — она многозначительно сверкнула глазами и закончила фразу:  — Может, ты влюбилась?
        — Не влюбилась я! Просто задумалась!  — возмущенный возглас вырвался сам-собой.  — Матею могла бы и сама ответить…
        — Раз не ответила, значит, не могла,  — кошь сердито дернула хвостом.
        Не могла она… поди с Бродягой болтала, вот и не могла. Развивать эту тему я, конечно, не стала, Лайма в последнее время болезненно реагирует на мои высказывания, особенно если они касаются одного нашего общего собеседника. А все из-за того, что мы договорились с ним не откровенничать, а ее так и тянет обсудить с Бродягой что-нибудь эдакое.
        Пересадив кошь на травку рядом с собой, я плавно перетекла из лежачего положения в позу лотоса и вызвала Матея. Наверное, у него что-то важное, раз аж дважды звонил. Ответил он практически мгновенно, как будто только и ждал моего звонка, но вот его внешний вид меня совершенно не порадовал.
        — И сколько ты уже не спишь, позволь спросить?  — рявкнула я вместо приветствия.
        — Куда только Лекс смотрит!  — присоединилась ко мне Лайма.
        Матей с тяжелым вздохом закатил глаза и сказал:
        — Я тоже рад вас видеть, девушки.
        — Ты не ответил,  — нахмурилась я.
        Человек может прожить без сна не более пяти суток. К Матею это, конечно, не относится, боги в состоянии не спать гораздо дольше, да и последствия в виде летального исхода нам не грозят. Однако, есть нюансы. При длительном отсутствии сна даже у нашей расы резко снижаются аналитические способности, сознание теряет ясность, действительность может восприниматься в искаженном виде. Получается тот самый обратный эффект, о котором Диана рассказывала нам на лекциях. Стараясь не спать, чтобы иметь возможность все контролировать, именно эту возможность как раз рискуешь упустить. Даже предположить не могу, какие такие события там на Земле заставили Матея пренебречь предостережениями своей мамы.
        — Неделю, две…  — он неопределенно махнул рукой.  — Да сплю я, сплю!  — предвосхитил он наши с Лаймой праведные возмущения и добавил:  — Только мало… минут двадцать в сутки… Да, да, Лекс тоже против этого, отсыпается за меня по возможности… Он на задании сейчас…
        — Так, давай по порядку рассказывай!  — решительно мотнула головой я.
        — По порядку…  — Матей усмехнулся.  — Я встретил девушку…
        — Вау!!!  — вырвалось у нас с Лаймой одновременно. Потому что это нонсенс! Матей встретил девушку! На Земле! Неужели свершилось?  — И-и?  — подбодрили мы его хором.
        — Это не то, что вы подумали,  — он вздохнул.  — Я встретил девушку с уникальным типом мышления…
        Тьфу! Кто о чем, а Бог науки о своем! А я уж было подумала, что он все-таки нашел свою единственную.
        — И еще она откуда-то знает, что я существую, но не знает, что это я,  — тем временем продолжил Матей.
        — Ты сам-то понял, чего сказал?  — заломив одно ухо назад, поинтересовалась Лайма и многозначительно посмотрела на меня. «По-моему, результат недосыпа начинает проявляться!» — послала она мне тревожную мысль.
        — Я имею ввиду, что она в курсе существования Бога науки и даже благодарности ему шлет… Благодарности за то, чего он, то есть я, не делал!  — пояснил Матей.
        — Да, проблема,  — серьезно заметила я.  — Теперь ты должен ей.
        — Знаю. Но это не все проблемы. Я замаскировал ее ауру.
        — Зачем?  — спросили мы вместе с кошкой.
        — Она… необычная. Да и… были еще обстоятельства. Таким образом я думал ее спрятать…  — туманно пояснил Матей.
        — От кого? От чего?  — попыталась уточнить я.
        — А вот это уже вторая часть проблем,  — вздохнул он и поведал нам с Лаймой совершенно жуткую историю о странных и очень хорошо продуманных похищениях землян. Какие-то неизвестные просто меняют живого человека на его бездушный прототип. Причем предпочитают исключительно преподавателей и перспективных студентов с факультетов информатики, химии и физики. А примерно через месяц этот прототип устраивает акт самоуничтожения, который вполне можно принять за несчастный случай или самоубийство. Перед земным Новым годом вышло так, что Матей и эта девушка нечаянно оказались свидетелями двух готовящихся похищений и одного состоявшегося. Причем, именно девушка первой заметила подмену и сказала об этом моему другу. Она даже не поняла, что попала в самую точку со своим предположением. Матей же решил обеспечить безопасность ценного свидетеля и сделал все, чтобы девушку невозможно было найти по отпечатку ауры.
        — А потом я отвез ее домой… к папе и маме. Догадаешься, кто у нее мама? Девушку Марусей звать, кстати,  — сказал Матей в продолжение своего рассказа.
        — Маруся?!  — воскликнула я и прикрыла рот ладошкой, осененная догадкой. Меня раздирали двойственные чувства. С одной стороны, моя божественная сущность практически улетала в небеса от радости, а с другой стороны, хотелось взять что-то вроде чугунной сковороды и надавать другу по башке в воспитательных целях!  — Маруся! Та самая! Дочка Ксении Михайловны! Матей! Как ты мог ее не узнать?!  — в итоге завопила я.
        — Не знаю, как я мог ее не узнать! Ума не приложу! Она… она изменилась!  — заорал в ответ Матей.
        — Ну да, выросла!  — фыркнула я. С момента той олимпиады, на которой они впервые встретились и после которой меня на другие планеты пускать перестали, прошло два земных года или шесть адельтеррских. Что она его не узнала, даже неудивительно, парень и впрямь подрос несколько, а вот то, что Матей не узнал девушку, у которой первое место на олимпиаде увел, это как-то несерьезно… Да и ёлки-палки, имя ему знакомым не показалось?
        — Нет, рост тот же,  — тем временем возразил он, не ведая о моих размышлениях.  — Как-то по-другому изменилась… Короче,  — он нетерпеливо взъерошил волосы,  — признаю, я ошибся. Надо было поговорить с Ксенией Михайловной… У Маруси, кажется, пробуждается дар, или уже пробудился…
        — А ты замаскировал ее ауру…  — выдохнула я и с ужасом прошептала:  — Ксения Михайловна тебя закопает! И будет права!
        Я прикрыла глаза, припоминая лекции упомянутой Ксении Михайловны. Она же потомственная ведьма, а значит и Маруся тоже! Что там она говорила про идеальные условия для становления ведовского дара? Положительные эмоции, отсутствие стресса, единение с природой… помощь старшей наставницы. А теперь, благодаря моему другу она просто не узнает об изменениях в энергетике своей дочери! Караул, просто караул!
        — Я не мог поступить по-другому,  — твердо сказал Матей.  — И снимать маскировку не собираюсь, по крайней мере до тех пор, пока не выясню все с этими похищениями. Маруся очень способная студентка. Я повторюсь, тип мышления у нее уникальный. И она отличница…
        Я слушала его и невольно кривилась. «Способная студентка», «уникальный тип мышления», «отличница»… Матей, Матей, это не те эпитеты, которыми ты должен описывать эту девушку! Совершенно не те!
        — И еще…  — он вздохнул,  — я боюсь, что она идеально попадает под критерии похитителей.
        На этих словах я чуть не подпрыгнула. Лайма тоже.
        — Что? Этого нельзя допустить! Ты не должен этого допустить!  — вскричала я.
        — Я старраюсь!  — прорычал он в ответ и добавил немного спокойнее:  — У меня вообще была мысль утащить ее на Адельтерру!
        «А он не совсем безнадежен, некоторые мысли здравые»,  — поделилась со мной соображениями Лайма.
        — Но я же не могу просто так взять и сломать ее мировоззрение,  — тем временем продолжал рассуждать Матей.  — Это же насилие над личностью! Пока мы с Лексом приняли решение, что он будет ее охранять. Хотя бы ночью.
        Я осторожно кивнула. Да, насилие — это плохо. Охрана в виде Лекса — это надежно. Но вариант с Адельтеррой все-таки имеет больше преимуществ!
        — И вот я что подумал… Как показали последние события, похитители ориентируются на уровень активности мозга. У Маруси она очень высокая… Я не могу никак на это повлиять, к сожалению. То есть, мог бы, если бы не ее благодарности мне,  — он опустил глаза, собираясь с мыслями, и через пару мгновений выдал:  — Вот если бы она влюбилась и ее мысли потекли бы в другом направлении… Ты можешь сделать так, чтобы она влюбилась? Ненадолго и не всерьез, на месяц-другой, не больше?
        «Беру свои слова назад. Он безнадежен!» — фыркнула мне в мозг Лайма.
        — Матеюшка,  — ласково протянула я, несмотря на то, что в моем воображении призрак сковородки уже летал над головой друга.  — То, что ты мне предлагаешь сделать, называется приворот. Я такими вещами не занимаюсь. У меня всё только всерьез.
        — Да нет же!  — нетерпеливо возразил он.  — Я не это имею ввиду! Может, ты бы на нее посмотрела… может, ее пара где-то рядом, недалеко…
        Честно говоря, последняя фраза откровенно противоречила его предыдущему предложению. Влюбиться на два месяца в свою истинную пару? Это нереально! Настоящая любовь несколько долговременнее. А с другой стороны, чтобы сказать, кто именно является истинной парой Маруси, мне на нее смотреть совершенно не обязательно. В прошлый раз я все отлично увидела. Коварная улыбочка едва не наползла на лицо, пришлось сжать губы и прищуриться в целях маскировки.
        — Ты хочешь, чтобы я ее благословила?  — каюсь, прозвучало несколько ехидно.
        — Нет!  — поспешность, с которой возразил мне Матей, наводила на определенные мысли.  — То есть, да,  — тут же поправился он.  — Хочу. Но не совсем так, как ты думаешь. Ты ведь еще и Богиня красоты…
        Я нахмурилась и кивнула. Хотя совершенно не понимала, к чему он ведет. Несколько напрягала и настораживала путаность изложения, я все пыталась ухватиться за что-то, но никак не получалось. И все больше склонялась к тому, что друга надо срочно отправлять в спячку. Только вот навряд ли он позволит это сделать, пока не разрешит ситуацию с похищениями.
        — У нее аллергия на тушь, но она красит ресницы,  — зачем-то сказал Матей и неожиданно улыбнулся своим мыслям.  — А я могу только нейтрализовать последствия,  — он тяжело вздохнул.  — Это даже не аллергия, просто реакция организма на консервант, который содержится в парфюмерии. Так ты можешь сделать так, чтобы ей ресницы красить не надо было? У нее светлые волосы и ресницы естественно тоже, но ей хочется выглядеть ярче…
        Я склонила голову набок и долго на него смотрела. Нет, он не безнадежен. Такая неожиданная забота. Причем не просто «раз у тебя аллергия, так не красься», а все-таки с пониманием потребности женщины нравиться именно себе. Другой вопрос, что его просьба никак не соотносилась с требуемым понижением уровня активности мозга Маруси. Вообще никак. Создавалось впечатление, что он придумал это прямо сейчас, чтобы отвлечь меня от предыдущей темы, в которой предлагалось временно влюбить Марусю. Только вот зачем меня за нос водить?
        Спустя некоторое время я все-таки ответила:
        — Это легко. Но ты ведь знаешь, что благословить красотой я могу только при личном контакте. Если ты забыл, мы с Лаймой сейчас на Магнатерре находимся.
        — Я помню,  — кивнул Матей и усмехнулся:  — А ты вот, наверное, забыла, что я мироходец.
        — Не думай, что у меня плохая память,  — прищурилась я.  — Лучше скажи, как ты себе это представляешь? Я вообще-то здесь на практике!
        Мой друг с усилием растер лицо ладонями и неожиданно посмотрел на нас совершенно шальным взглядом.
        — У тебя же заместительница есть!  — заявил он и лихо подмигнул моей коше.  — Лайма, тебе же несложно будет сыграть сразу две роли? Всего трое суток, не больше. Ты же актриса, у тебя получится, я знаю!
        Моя кошь от такой неприкрытой лести даже ни капли не смутилась, зараза такая. Наоборот, преисполнилась важности, нос кверху задрала, грудь выпятила.
        — Конечно, не сложно!  — ответила она со всей скромностью и почти промурлыкала, лениво примружив глазки:  — Это же мои прррямые обязанности!
        Я открыла рот для возмущения и возражения, но подумала и закрыла. Земля! У меня появляется возможность побывать на Земле! Да, нелегально, конечно. Но это второстепенно! Там же люди! Шесть с лишним миллиардов людей! Такой простор для моей профессиональной деятельности! Моя мечта! Отказаться? Да ни за что на свете!
        — Соглашайся, Эния,  — тем временем уговаривал меня Матей.  — За правовую сторону не беспокойся, я тебя прикрою. В конце концов, у меня тоже практика и на моем участке возникли проблемы. Ты мне срочно нужна для их разрешения. Я имею право прибегать к помощи других богов.
        — Стоп-стоп,  — засомневалась я.  — А какого рода помощи ты от меня хочешь?
        — Профессиональной,  — расплылся в улыбке Матей.  — Ты думаешь, только у Маруси уровень активности мозга выше среднего? У меня тут целый факультет кибермагов! Их воруют в первую очередь. Четверых я отбил, двоих все-таки утащили.
        Мы с Лаймой переглянулись. И здесь кибермаги!
        — И ты хочешь, чтобы я…
        — Чтобы ты поработала по основной своей деятельности в рамках вверенного мне университета,  — договорил за меня друг.  — Здесь скоро праздник. День всех влюбленных называется. Студсовет организовывает масштабное мероприятие по этому поводу. Весь день будет работать Почта Любви, а вечером планируется бал-маскарад… Короче, Эния, я хочу, чтобы они все влюбились и были счастливы. Успеваемость ожидаемо снизится, но и вероятность похищения тоже!
        Я расплылась в улыбке. Какой хороший праздник! Я тоже такой хочу! Обязательно введу на Адельтерре. Найти пару всем студентам университета? Да легко! Только вот могут быть казусы. Ведь совсем необязательно они должны учиться вместе. Но это мелочи! Решим на месте. Главное мне туда добраться!
        — Так ты согласна?  — спросил друг.
        «Соглашайся! Такая возможность!» — муркнула мне в мозг Лайма.
        Я набрала воздуха в легкие и решилась:
        — Согласна!
        — Вот и замечательно!  — обрадовался Матей и почти сразу поставил условие:  — Только, Энь, Марусю своим фирменным не благословляй, пожалуйста.
        — Это еще почему?  — надулась я. Тогда, несколько лет назад, Диана тоже запретила мне это делать. Теперь я понимаю, что они действительно были не готовы к серьезным чувствам и отношениям в тот момент. Но сейчас-то? Я же чувствую, время пришло!
        — Я хочу, чтобы она сама выбрала,  — серьезно ответил мне мой друг, а я укоризненно покачала головой.
        Эх, Матей, Матей, ничего ты не понимаешь в моем божественном уделе. То считал, что я могу наслать состояние временной влюбленности, теперь же думаешь, что мое благословение лишает свободы выбора. Неправда, свобода выбора всегда есть и будет. Нельзя заставить любить. Нельзя заставить быть счастливым. И никогда еще моя сила никого ни к чему не принуждала. Даже в самых диких нестабильных всплесках такого не случалось. Я вижу души, предназначенные друг другу и могу ускорить их встречу. Смертные, которым не дано видеть печати на ауре, вообще не замечают моего воздействия. Считают, что им повезло в любви и только. Мое благословение просто помогает им обратить внимание именно друг на друга, а не на кого-то там еще. Ах, да, всякие условности в виде общественных устоев, традиций, морали и прочих мешающих счастью факторов, после моего воздействия перестают восприниматься как препятствия. Но это всего лишь побочный эффект. Правда, именно из-за него на меня регулярно поступают жалобы. Только вот жалуются-то какие-то третьи лица, а не сами благословленные!
        А Матея с Марусей благословить не мешало бы. Что-то мой друг как-то несерьезно выступает, даже несмотря на проблески сознательности. Подтолкнуть бы его к более активным действиям, что ли. Хотя… я закусила губу и задумалась. Ведь они уже встретились, так? И насколько я поняла, достаточно близко познакомились, раз он к ней Лекса приставил. Их будет тянуть друг к другу, так или иначе. Притяжение душ никто не отменял. Может, и правда, не вмешиваться мне пока? Если что, я это всегда успею сделать. С уже состоявшимися парами даже более интересный эффект получается.
        — Хорошо, не буду я благословлять твою Марусю,  — пообещала я.  — Только как тогда ты собираешься решить вопрос с похитителями?
        — Есть идеи,  — загадочно ответил Матей.
        Я хмыкнула, но расспрашивать относительно содержания этих идей не стала. Слишком хорошо я знала своего друга. Когда он принимал вот такой загадочный вид, выудить что-то у него было нереально. Оставалось только надеяться, что идеи будут в правильном ключе. А если его опять занесет не в ту сторону… Что ж, ведь я обещала не благословлять только Марусю.
        Еще часа два мы утрясали оргвопросы. Детально обсудили каждый шаг, уточнили время, координаты и прочие важности, а так же придумали легенду, с которой я появлюсь на Земле. Мне предстояло выступить в роли иностранной студентки, приехавшей на неделю по обмену опытом. Матей взял на себя оформление документов (естественно, абсолютно настоящих), а так же пообещал прикупить мне земной гардероб и организовать место в студенческом общежитии. Да что там говорить, он взял на себя практически всё. Мне оставалось только потренироваться с Лаймой на предмет полного замещения меня и ждать Матея.

* * *
        ЗЕМЛЯ. МАРУСЯ
        Через несколько дней после начала нового семестра нам со Светой выпала большая честь — в наш отсек в общежитии подселили иностранку по обмену. Собственно говоря, подселили именно к Свете. У нее в комнате было свободное койко-место. А в моей изначально предусматривалась только одна кровать. Иностранка на поверку оказалась не совсем иностранкой. Гражданство у нее было другой страны, а во всем остальном — наш человек. Она даже разговаривала без акцента. Таким образом, мы стали жить вчетвером. Три девушки и один большой кот.
        До появления Ники, так звали нашу новую соседку, почти целую неделю мне довелось быть свидетельницей процесса воспитания человека котом. Воспитывал Лексуш Светку. Все началось на следующее утро после появления пушистого красавца в нашем жилище. Подруга моя зашла в ванную комнату раньше меня и обнаружила, что кто-то пользовался душем и даже туалетом и при этом не смыл за собой. А тут еще Лексуш мокрыми лапами прошелся по ее прикроватному коврику, тому самому, который специальный, антистатический. Света догадалась, что в ванной до нее побывал кот и стала орать на него. Вроде как смывать за собой надо. Я вошла как раз в тот момент, когда она замахивалась на Лексуша полотенцем. Один короткий удар лапой и теперь у Светы два полотенца вместо одного. Пока подруга ошарашенно хлопала ресницами, разглядывая ошметок ткани, разорванный кошачьими когтями, Лексуш с недовольным рычанием ретировался на подоконник. А мне срочно пришлось проводить со Светкой разъяснительную работу. Ведь далеко не все коты умеют пользоваться сантехникой. Это большая редкость и огромная удача. Да такого кота на руках носить надо! А
то, что не смыл за собой, так как он это сделает? У нас кнопка смыва не подходит для кошачьих лапок. Светка моим словам вняла, подобрала второй кусок полотенца и пошла задабривать кота нежностями. Лексуш почти перестал рычать и даже позволил ей взять себя на руки, но за завтраком Света допустила еще одну оплошность — поставила блюдце с творогом для кота на пол! Хотя я ее предупреждала, что не будет он с пола есть! В итоге Лексуш снова фыркнул и ускакал на подоконник. «Проголодаешься, сожрешь!» — не слишком вежливо прокомментировала его демарш Света, быстро закончила завтрак, собралась и ушла в универ раньше меня. Тоже обиделась, ведь творожок-то от себя оторвала!
        Буквально через несколько минут после ее ухода пришел Матей с полным набором еды для Лексуша. Посмеялся над нашими недоразумениями, выпил чаю, пока я собиралась. А кот тем временем спокойно поел, как и привык, за столом. Потом Матей подвез меня до универа и дальше наши пути разошлись. Лекций по его предметам в моей группе в тот день тоже не было.
        После занятий эпопея с кормлением кота продолжилась. Света увидела нетронутый творог в блюдце на полу и ужаснулась. «Бедняжка ничего не ел!» — всплеснула руками моя подруга и бросилась к Лексушу с недоеденным кусочком общепитовского курника, уговаривая его покушать. Кот минут пять воротил нос, потом все-таки снизошел и аккуратно взял предложенное угощение. Слопал начинку, тесто оставил. Света такой избирательностью, естественно, оскорбилась и опять сказала коту что-то обидное. Лексуш фыркнул и убежал в мою комнату. За ужином нам продемонстрировали аристократические манеры, когда после долгих препираний со Светой я все-таки поставила блюдце для кота на стол. Подруга потеряла дар речи, авторитет кота для нее вырос прямо-таки на глазах. Окончательное примирение Лексуша и Светы в тот вечер произошло в постели. Она опять его тискала. Около часу ночи кот снова пришел ко мне, лег под бок и почти сразу уснул, утомился бедолага. Я же подумала, что надо бы завтра встать раньше соседки, чтобы ликвидировать следы присутствия кота в ванной и спокойно покормить его.
        Собственно, мне это удалось благополучно осуществить, но Света все равно осталась недовольна. Она видите ли, хотела подсмотреть, как Лексуш в туалет ходит! Выражение лица кота после этой ее фразы надо было видеть! Он спрыгнул со стула, на котором сидел и умывался после трапезы, и с недовольным урчанием скрылся в моей комнате. «Чего это он?» — удивилась она. Я усмехнулась и заметила, что далеко не всем приятно, когда за ними подглядывают. Это касается и людей, и кошек. Интимный процесс, знаете ли. Света пожала плечиками и в этот раз извиняться не побежала.
        Однако спустя два дня ей все-таки пришлось долго и упорно просить прощения у Лексуша. А все из-за того, что этой умной во всех отношениях девице взбрело в голову выяснить, кастрированный ли он. Как будто она ветеринар и что-то понимает в кошачьей физиологии. Полезла проверять ведь! Недвусмысленное рычание кота ею было проигнорировано. Я в это время находилась у себя в комнате и не видела, что она с ним делала. Но едва услышала низкие гортанные звуки, издаваемые Лексушем, сразу же примчалась и буквально выдрала его из цепких рук Светки во избежание пролития ее же крови. «Ты что делаешь?» — заорала я, прижимая разволновавшегося кота к себе. «Я просто хотела узнать, будут ли у него котята!» — ответила эта умная девушка. «Света, это кот! Не кошка!» — воскликнула я. И тут выяснилось, что именно она хотела узнать. Мне осталось только закатить глаза и унести рычащего Лексуша к себе.
        Утром следующего дня при появлении моей соседки на кухне, кот демонстративно убежал в другую комнату. Вечером все повторилось. Лексуш сознательно избегал Свету и делал это так, что она непременно чувствовала себя неловко. И, естественно, тискать себя перед сном не позволил. Оно и понятно, это же взрослый кот с устоявшимся характером! С ним нельзя вести себя как с маленьким котенком.
        Света злилась и страдала. Ночью не смогла уснуть, на занятиях была сама не своя. Вынесла мне весь мозг на тему, что ей теперь делать, чтобы вернуть доверие пушистого красавца. В итоге из всех предложенных вариантов выбрала гастрономический. По пути в общежитие мы зашли в магазин и долго-долго выбирали самый лучший рыбный стейк. Моя подруга почему-то решила, что Лексуш обязательно должен быть в восторге от форели. Дома она торжественно сварила свежеприобретенный кусок рыбы, остудила за окном и преподнесла Лексушу. То есть, попыталась. Кот убежал от нее и от стейка! Через полчаса их догонялок я устала смотреть на все это и занялась своей курсовой. Какое-то время возня и причитания в соседней комнате еще продолжались, а потом вдруг стало тихо. Естественно, я не вытерпела и пошла посмотреть, в чем дело. И что же за картина мне открылась? Забившись в дальний угол на подоконнике, наш котик старательно гипнотизирует голубя за окном. Впечатление такое, что кроме этой птички, беспечно усевшейся на ветке, его больше ничто и никто не волнует. Рядом, на полу, практически на коленях, сидит Света и загораживает
коту все пути отступления с подоконника. Тычет стейком чуть ли ему не в нос и уговаривает поесть. Периодически подруга порывается погладить кота, но едва ее рука касается его шерсти, как раздается угрожающее рычание. При этом гипнотизирование голубя не прекращается ни на миг. В какой-то момент у Светки сдали нервы и она все-таки разревелась. «Ну прости ты меня, я не хотела тебя обидеть!» — всхлипывая, воскликнула она. Лексуш медленно повернул голову и громко сглотнул, наверное, рыбки ему все-таки хотелось, несмотря на аутотренинг. Он долго изучающе смотрел на плачущую девушку, затем спрыгнул с подоконника и прошествовал на кухню. А когда понял, что Света за ним не пошла, вернулся и, бросив на нее призывный взгляд, снова поскакал на кухню. «Иди!» — одними губами сказала я ей и подруга, наспех вытерев слезы и подхватив тарелку с несчастным стейком, проследовала за котом.
        На кухне Лескуш уже чинно сидел на стульчике, положив передние лапки на стол. Свете осталось только поставить перед ним тарелку. Он долго и подозрительно обнюхивал кушанье, как будто видел его впервые, и наконец осторожно откусил кусочек. Светка чуть не завизжала от радости. Кот удостоился разнообразных комплиментов в свой адрес и, что называется, слушал да ел. Под конец позволил себя погладить и даже не стал рычать. А перед сном она читала ему книгу! А этот пушистый интриган еще и лапой помогал страницы переворачивать. Я ради такого зрелища даже перетащила свою подушку на свободную кровать в Светкиной комнате, да так и уснула, наблюдая за ними. Ночью кот перебрался ко мне, но под утро все-таки вернулся к моей соседке. С тех пор у Светы и Лексуша установилось полное взаимное уважение и понимание. Она больше не лезла к нему с выяснением вопросов интимного характера, а он позволял себя гладить и даже иногда мурлыкал.
        Кстати, с Никой Лексуш подружился сразу, чем вызвал острый приступ ревности у Светки. Ника, как и я, тоже оказалась кошатницей. Дома ее ждала кошка с красивым и необычным именем Лайма. Но Света все равно поначалу относилась к новенькой настороженно. А уж когда вдруг выяснилось, что она знакома с Матеем, так вообще чуть до скандала не дошло. И что самое странное, из-за меня.
        Уже по сложившейся традиции в то утро Матей принес еду для Лексуша на три дня вперед. Увидев Нику, поздоровался и спросил как у нее дела. Они перекинулись парой слов совершенно безобидного содержания, но как только за аспирантом закрылась дверь, на пороге кухни возникла грозная Света.
        — Так, я не поняла!  — сходу начала она, чуть ли не прожигая дырку взглядом в нашей соседке.  — Ты что, на Матея глаз положила?
        Лично я от неожиданности потеряла дар речи, а вот Ника невозмутимо пожала плечами и ответила вопросом на вопрос:
        — С чего это ты так решила?
        — С того, что вы сейчас тут мило беседовали, как старые знакомые!  — обвиняющим тоном воскликнула Света.
        — Даже если так,  — Ника прищурилась,  — тебе-то до этого какое дело?  — спрашивала она спокойно, голос в отличие от Светы не повышала.
        — Такое!  — с вызовом ответила моя подруга. А следующая её фраза заставила меня поперхнуться чаем:  — Я его для Маруськи присмотрела! Так что губу-то обратно закатай! Говори быстро и честно, что вас связывает?
        Ника тихо рассмеялась и покачала головой.
        — Дружба нас связывает.
        Светка недоверчиво хмыкнула и поджала губы, ожидая более развернутых пояснений.
        — Девочки, ну правда, мы знакомы с детства, учились вместе… Да он мне как брат!  — примирительно сказала Ника.  — Так что глаз на него класть я даже не собиралась! Меня, может быть, вообще другой мужчина интересует!  — добавила она немного смущенно.  — А что, у тебя с Матеем серьезно?  — обратилась она ко мне, искренне улыбаясь во все тридцать два.
        Я растерялась и отрицательно помотала головой.
        — Серьезно у них!  — ответила за меня Света.  — Только они об этом еще не знают,  — и как ни в чем ни бывало, села на стульчик рядом с Лексушем.
        — Света! Ну что ты такое говоришь!  — я вышла из ступора и голос все-таки прорезался для праведного возмущения.  — Мы просто друзья!
        На меня не фигурально махнули рукой, мол, нечего сказки рассказывать. А я и не рассказываю. Между нами на самом деле ничего такого нет!
        — Я Матея для Маруськи сразу приметила,  — доверительно сообщила эта сводница Нике, как будто меня при разговоре и вовсе не присутствовало.  — Еще в тот раз, когда он ей зачет не поставил.
        — Он тебе зачет не поставил?!  — Ника аж чуть не подскочила на стуле, повернувшись в мою сторону.
        — Ммм… вообще-то поставил,  — я опешила немного.  — Но не сразу.
        — Ага, на 31 декабря назначил пересдачу,  — проинформировала ее Светка.  — Причем, заметь, только одной Марусе!  — она многозначительно подняла вверх указательный палец.  — Ты бы видела, какой он был злой после того, как она из кабинета вышла! Озверел просто! Рвал и метал, рвал и метал!
        — Что рвал и метал?  — не поняла последнюю фразу Ника.
        — Рвал наши листы с заданиями,  — вздохнула Света.  — Метал зачетки. Короче, всем досталось.
        Вот, а я-то таких подробностей не знала. Воображение нарисовало картинку злющего Матея, кидающегося зачетками в студентов, и я невольно хихикнула.
        — Хихикает она,  — моментально отреагировала Светка.  — Вот тогда я и подумала, что неспроста это все. Но окончательно убедилась в правильности своих выводов, когда Матей нам своего кота подселил.
        На этих словах Лексуш почему-то подавился сметаной, хотя сметаной подавиться в принципе невозможно, но бедняжка закашлялся не на шутку. Конечно, мы все втроем бросились его спасать, трясли, хлопали по шее, налили воды в мисочку. Кот фыркал, пил воду и снова фыркал. Наконец, вроде бы успокоился.
        — Так вот, Ника,  — Света тоже успокоилась и вернулась к прежней теме.  — Чтобы эта там сейчас ни говорила,  — в меня совершенно невежливо ткнули пальцем, заставив непроизвольно поморщиться,  — я абсолютно точно знаю, что их с Матеем свадьбе быть! И я этому поспособствую!  — она склонила голову набок и самодовольно прищурилась. Мне реально стало страшно от ее энтузиазма.
        — А почему…  — Ника закусила губу и нахмурилась, видимо, подбирая слова.  — Почему ты хочешь спо… способствовать их свадьбе?
        — А может быть, я — сваха!  — гордо заявила Света, правда, тут же оговорилась:  — Начинающая пока, но все же сваха!
        — Сваха?  — удивленно переспросила Ника и как-то странно улыбнулась.
        А я расхохоталась. Сваха, она, ага! Кто-то ходил на каникулах в театр на спектакль «Ханума». Кто-то впечатлился! Все понятно теперь!
        Глава 4. День всех влюбленных
        ЗЕМЛЯ. ЭНИЯ
        «Приветствую тебя, Земля! Да преисполнятся гармонией и силой твои стихии!» — с этими словами я ступила на поверхность планеты. Конечно, мне никто не ответил, Хранительница Земли уже много миллиардов лет находится в анабиозе и будить ее нам категорически запретили. Потому что… потому что по неподтвержденным сведениям она решила уйти в ядро из любви к человечеству. То есть, чтобы случайно не разозлиться и не смести всех жителей со своего лица. Опять же по неподтвержденным сведениям, обещала проснуться сама, когда нервы подлечит. Лично я бы сходила проверила, как она там вообще поживает, может помочь надо… Вот только в ядро даже мне соваться опасно. Да и волю Хранительницы надо чтить и уважать. К тому же, в этот раз у меня немного другая миссия на ее планете. Держитесь, земляне, я пришла!
        Пришла — это громко сказано, конечно. Меня перенесли на Землю под покровом ночи, в строжайшей тайне, с соблюдением всяческих мер безопасности. И без инструктажа не выпустили даже во двор дома. Матей, видимо, немного поспал все-таки и снова превратился в серьезного, собранного, педантичного, в чем-то занудного, гиперответственного себя. Впрочем, может так оно и лучше. Кто-то же должен сохранять благоразумие. А меня реально вело. Моя божественная сущность с первых минут нахождения на Земле принялась анализировать объем для возможной деятельности и уже предвкушающе потирала лапки. Столько неохваченных душ, столько судеб! Я просто не могу пройти мимо! Матею приходилось периодически щелкать пальцами у меня перед носом и напоминать, что в этот раз я должна сосредоточиться только на тех, кто имеет отношение к университету. Иначе это будет однозначное нарушение условий прохождения практики. Я подставлю себя и его. И меня вообще больше никогда никуда не выпустят, даже на Магнатерру. Его доводы ненадолго отрезвляли, но поскольку до утра доступа к этому самому университету не было, в ту ночь мой друг щелкал
пальцами довольно-таки часто. Каюсь, я пропустила мимо ушей половину его инструкций и разъяснений. Поэтому при заселении в студенческое общежитие меня ожидал приятный сюрприз — я оказалась в одном жилом блоке вместе с Марусей! Обитать мне предстояло в соседней комнате, но маленькая кухонька, санузел и коридор у нас были общие. Там жила еще одна девушка, которую звали Светланой, они с Марусей учились в одной группе и, кажется, были подругами. Кроме того, здесь нес службу Лекс. Моему появлению он очень обрадовался и сразу же влез в мозг с разговорами. Бедняге приходилось тяжко — ни поговорить, ни обернуться толком, ни магией воспользоваться. Одна радость — от марусиной энергетики он просто млел. И одно развлечение — испытывать на прочность нервы ее соседки. Правда, он тут же оговорился, что последнее как-то само-собой отпало. Перестало развлекать.
        А соседка оказалась девушкой весьма интересной, хотя на первый взгляд в ней абсолютно ничего сверхординарного не было. Нормальная землянка, симпатичная, с легким и веселым характером. Позитивная такая, светлая, соответственно имени. Душа у нее очень хорошая, чистая. И возможно, этими характеристиками мое впечатление о ней бы и ограничилось, если бы не один случай.
        На следующее утро после моего заселения Матей заехал проведать Лекса, а заодно и посмотреть, как я устроилась. И поскольку четких инструкций о том, как мне с ним вести себя в этом случае не было (может и были, но я честно не помнила), то я поддержала его тактику. А он скрывать наше знакомство как-то не счел нужным. В принципе, я тоже не стремилась этого делать. После его ухода я приготовилась отвечать на закономерные вопросы в этой связи. И почему-то пребывала в уверенности, что спрашивать будет Маруся. Но уж никак не ожидала целого цунами возмущения от Светы. С цунами я справилась. Но при этом выяснилось такое, что я едва сдерживалась, чтобы не станцевать от радости на столе! Света призналась, что хочет быть свахой. То есть той, которая устраивает браки, соединяет судьбы, сердца и души! Короче, моей жрицей! На Земле! О такой удаче я даже мечтать не могла! Видимо, не зря Лайма благословила меня перед походом, лапочка моя, Богиня удачи, благодарю тебя! Собственная жрица, моя помощница, мой голос и проводник моей воли. Еще ни у кого из моих друзей не было ни жриц, ни жрецов. На Адельтерре такая
должность и без надобности, а вот на других планетах, на которых нет возможности пребывать постоянно, проводники очень даже кстати.
        Радость затмила мой разум и я совсем не успела задуматься о последствиях. Может, еще сыграл роль тот факт, что Света была намерена устроить свадьбу Маруси и Матея… А я сама пока что не могла вмешиваться… Специфическое благословение слетело с пальцев само собой и преотлично легло на ауру Светы, даруя ей все полномочия официально представлять меня на Земле. Формальности были соблюдены — она сама изъявила такое желание в моем присутствии. И желание очень искреннее. В противном случае благословение не прижилось бы. Другой вопрос, что Света просто не могла знать, кто я. Осознание того, что я натворила, пришло практически сразу, но было уже поздно. Я только что изменила судьбу этой девушки, навсегда связав ее с собой и с Адельтеррой. И когда-то придется решать вопрос, каким образом поставить ее в известность о случившемся… А еще придется отвечать перед Дианой… Я опять вляпалась!
        «Не печалься, я прикрою!  — ворвался в мозг довольный голос Лекса.  — Я свидетель, у тебя не было выбора. Устоять перед таким искренним желанием даже стабильный Бог не в состоянии. А твоя сила все еще спонтанна!»
        «Угу,  — отозвалась я.  — Хоть какая-то польза от моей нестабильности…»
        Выяснив все недоразумения, вызванные фактом моего знакомства с Матеем, девушки засобирались на занятия. У меня по легенде был индивидуальный график обучения и я посещала лекции на всех потоках подряд. Сегодня мне предстояло «обработать» факультет химиков. Как раз тот, на котором учились Света и Маруся. Честно говоря, сильно подмывало передать эту часть работы новоиспеченной жрице и посмотреть, как у нее будет получаться. Но я решила не форсировать события. Есть риск перебрать суточный лимит безрассудности. И так уже начудила с утра пораньше. А ведь завтра тот самый праздник, ради которого я здесь. Очень ответственное мероприятие, между прочим, требующее собранности и сосредоточенности.
        В стенах университета я немного успокоилась. Работа отвлекла от мыслей об утреннем происшествии. Я методично сканировала всех находящихся в лекционном зале и одновременно с умным видом записывала лекцию. Пока я никого не благословляла, просто анализировала и запоминала рисунки душ и отпечатки аур, чтобы потом с легкостью их найти.
        Вот у одного из сидящих впереди парней истинная пара оказалась в другом мире, не на Земле. Такое бывало. Это могло означать, что встретятся они лишь после перерождения. Его или ее. Мое благословение в этом случае может быть опасным для жизни. Тут надо быть предельно осторожной и все перепроверить несколько раз. Не мешало бы смотаться в тот другой мир и воочию посмотреть как там его пара поживает. И только после этого принимать окончательное решение. Жаль только, что путешествия по мирам мне без посторонней помощи пока не доступны. Я постаралась запомнить этого человека как можно тщательнее и перешла к следующему.
        У студентки в этом же ряду была точно такая же ситуация. И еще у трех студентов. И у сидящих за соседним столом двух девушек тоже. Я впала в ступор. Семь человек из пятидесяти имели пару в другом мире! Меня охватила паника. Это перебор!
        «Матей!» — завопила я по маскасети.
        «Что случилось?  — пришло в ответ раздраженное шипение.  — Я же просил тебя магосетью не пользоваться!»
        «Я же по маске,  — попыталась оправдаться, хотя такой его просьбы в упор не помнила, наверное, это было озвучено в рамках инструктажа, который я прослушала.  — Матей, тут у семерых пары в других мирах! Что делать?»
        «Ничего!  — ответил он.  — Через час я освобожусь, обсудим. Позвоню. Сетью не пользуйся! Постарайся их не благословлять!»
        Я невольно фыркнула — последнее предупреждение было излишне. Не настолько уж я нестабильна. Иногда могу держать себя в руках, особенно, когда четко понимаю, что все может закончиться не так уж радужно для благословляемого.
        Через пять минут выяснилось, что держать себя в руках очень и очень сложно. Рядом сидела моя жрица и вместо того, чтобы слушать преподавателя и записывать лекцию, активно тыкала пальцем в свой смартфон. И при этом обращалась к моей силе! Когда я спросила, что она делает, эта активистка невозмутимо ответила, что создает группу в одной из социальных сетей под названием «Профессиональная сваха — соединяю сердца!» И приглашает вступить в эту самую группу всех своих одногруппников! В том числе и тех, которых благословлять категорически нельзя! Я чуть не застонала в голос. Удерживать силу внутри себя и не делиться ею со своей жрицей оказалось просто дико тяжело! Я даже не представляла, что это будет так! Одно дело — контролировать только себя, и совсем другое — пытаться временно перекрыть прямую связь со своим официальным представителем. Особенно в непосредственной близости этого самого представителя! Я сцепила зубы и кулаки сжала так, что ногти впились в ладонь, в глазах потемнело…
        — Ника? С тобой все в порядке?  — как будто откуда-то из другой реальности послышался обеспокоенный голос Маруси.
        — Угу…  — я утвердительно моргнула и поспешила добавить:  — Живот разболелся…  — и это было почти правдой — от напряжения все мышцы свело, в том числе и мышцы живота.
        — Сейчас перерыв будет,  — прошептала она.  — Может тебе лучше домой?
        Я отрицательно замотала головой.
        — Не дойду,  — и это тоже было правдой. Чтобы встать и идти надо сбросить напряжение. А сбросить напряжение означало отпустить свою силу. А этого я не могла себе позволить, пока моя жрица ее активно запрашивала. Впрочем, псевдонедомогание сыграло мне на пользу. Света услышала наши перешептывания с Марусей, обратила внимание на побелевшую меня, и хвала всем стихиям, перестала взывать к моей божественной сущности.
        — Тебе надо поесть!  — решила она, узнав от Маруси, что у меня болит живот.  — Сейчас в буфет пойдем! На, попей водички,  — с этими словами она достала из сумочки бутылочку с минералкой и протянула мне.
        Как все-таки хорошо иметь жрицу. От жажды помереть не даст и от голода тоже. И вообще она замечательная. Вот только надо как-то грамотно поставить ее в известность о приобретенном статусе. Полномочия разграничить. Ответственность обозначить. А то случится что-то непоправимое. Я сделала глоток воды из предложенной бутылочки и прикрыла глаза. Света к моей силе больше не взывала и я осторожно стала приводить себя в нормальное состояние. А то до буфета им меня тащить волоком придется. Вдох-выдох… первым делом расслабляю мышцы живота, кисти рук, стопы ног, с наслаждением ощущаю как кровь начинает доходить во временно онемевшие конечности, наполняя их теплом. Благословения не срываются с пальцев сами-собой, всплесков силы не наблюдается, уже достижение. Я еле сдержалась от нервного смешка. Богиня, тоже хороша, собралась требовать ответственности от своей жрицы, а сама-то!
        Прозвенел звонок, означающий окончание пары, все студенты повскакивали с мест и, на ходу складывая в сумки ручки и тетради, заторопились на выход. Стало шумно и суетно.
        — Пойдем!  — бодро скомандовала Света и ринулась вперед, лавируя в толпе, как рыбка среди водорослей. Мы с Марусей только переглянулись и пошли ее догонять.
        В буфете к нашему появлению уже образовалась очередь, но Света каким-то образом пролезла вперед, раздобыла поднос и невозмутимо стала накладывать горкой всякие вкусности, три стаканчика чая тоже не забыла. На недобрые реплики за спиной, она просто оборачивалась с самой невинной улыбкой на лице и, хлопая ресничками, восклицала «Ой, я что, вперед вас влезла? Извините! Просто от голода ничего, кроме еды не вижу!» Честно говоря, отмазка так себе. На Адельтерре такое не прокатило бы, но здесь ей верили и даже улыбались в ответ. Света располагала к себе своей непосредственностью.
        — Каждый раз, когда ты так делаешь, я ощущаю себя преступницей, точнее соучастницей,  — прошипела Маруся, когда мы уже уселись за столик.
        — А что такого? Я же ничего не украла!  — немного громче, чем следовало бы, возмутилась Света.  — К тому же, у нас форс-мажор!  — добавила она уже тише и выразительно посмотрела на меня.  — Человека спасать надо!
        Человек в моем лице смутился и с опаской взглянул на поднос. Как-то не уверена, что это меня спасет. Обозрев ассортимент снеди, я потянулась к стаканчику с чаем.
        — Ешь!  — скомандовала моя жрица и смачно вгрызлась в чебурек.  — Ммм… вкуснятина!
        Через пять минут количество еды на подносе уменьшилось раза в два и вскоре исчезло бы окончательно, но в этот момент у Светы пиликнул ее смартфон. Она тотчас бросила надкусанное пирожное и стала читать сообщение.
        — Уже есть первые желающие прибегнуть к услугам профессиональной свахи!  — радостно сообщила она, а я инстинктивно сжалась и только спросила:
        — Кто же?
        — Вот!  — она с гордостью показала нам фотку девушки.  — Красавица!
        Одного взгляда мне было достаточно, чтобы расслабленно выдохнуть. Эту можно и нужно благословить. Ее суженый учится на параллельном потоке.
        — Только вот как ей жениха искать…  — Светка нахмурилась.  — Что-то я пока не вижу подходящих кандидатов…
        «Конечно, откуда ж ты его увидишь!  — хмыкнула про себя я.  — Ведь он в твою группу пока не вступил! Да и вообще может не считать нужным это делать!»
        — Скажи, пусть приходит завтра на праздник!  — предложила я вслух.  — Там любовь ее сама найдет.
        — Точно!  — воодушевилась Света.  — Так всем и напишу!
        — Кому всем?  — пискнула я, едва не подавившись кусочком пирога.
        — Интересно, да?  — озорно спросила она и прикрыла рукой экранчик своего телефона.  — Вступайте в мою группу, будете всегда в курсе событий!
        — Света-а…  — укоризненно протянула Маруся.  — Не нравится мне это твое сводничество…
        — Почему же… сама идея очень хороша,  — осторожно заметила я.  — Но над воплощением надо подумать. Ведь это очень ответственное занятие, помогать любящим сердцам находить друг друга.
        — Вот именно — ответственное!  — поддержала меня ведьмочка и сразу же набросилась на Светку:  — Как ты вообще собираешься это делать? Анкеты со всех брать? Подбирать по интересам?
        — Нет, Маруся, ничего подобного!  — уверенно заявила та.  — Интересы могут быть разными, могут быть одинаковыми, да вообще диаметрально противоположными! К любви это не имеет никакого отношения! Родство душ важно! Это мой единственный критерий. А анкеты посравнивать на любом сайте знакомств можно. Только толку с этого? Сегодня я так заполнила анкету, а завтра — передумала. Сейчас мне нравятся блондины, через минуту — рыжие, а полюблю я вообще жгучего брюнета. Не то все это, не то!
        — И как ты это самое родство душ определяешь?  — спросила я и даже дыхание затаила в ожидании ответа.
        Нет, правда, мне очень интересно, как это у нее получается. А Света задумалась. Нахмурилась, губу нижнюю закусила, я было уж подумала, что зря этот вопрос задала. А то спроси сороконожку, как она все сорок передвигает, так и разучится ходить ведь.
        — Как, как?  — повторила она несколько сердито.  — Я это чувствую! Я же сваха!
        — Ммм… я просто хочу понять,  — все-таки продолжила уточнять я.  — Тебе для этого надо увидеть их вместе или по отдельности… или как-то еще…
        — Да не, не обязательно,  — Светка отмахнулась от меня.  — Конечно, если я увижу пару вместе, то скажу точно — быть свадьбе или нет. Но это идеальный случай,  — она бросила лукавый взгляд в сторону Маруси, заставив ту закатить глаза.  — Обычно же я могу подсказать, когда они ориентировочно пересекутся и где именно ждать встречи, на что обратить внимание… Вот например, когда ты посоветовала той девушке прийти на завтрашний вечер, я почувствовала, что это правильно.
        — Гадание на кофейной гуще!  — высказала свое сомнение Маруся.  — Еще никто не поженился из тех, кому ты советовала!
        — Просто они еще не встретились,  — невозмутимо пожала плечами Света и, пошленько хихикнув, добавила:  — В отличие от некоторых!
        — Это еще ни о чем не говорит!  — запальчиво возразила та.
        — А вот спорим? Спорим, что будет так, как я сказала? Свадьба, конечно, так быстро не состоится. Но спорим, что завтра, в День всех влюбленных, он тебя поцелует?  — чуть не подпрыгивая на стуле, выпалила Светка.
        Маруся скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.
        — Даже интересно, на что ты готова поспорить,  — слегка прищурившись, медленно проговорила она.
        — Если он тебя не поцелует, я поцелую его кота,  — тоже прищурилась Света.
        — Да ты и так его тискаешь!  — возразила Маруся.
        — Но не целую же!
        Я переводила взгляд с одной девушки на другую. Они-то не видели, но воздух между ними начинал сгущаться. Что-то сейчас будет!
        — Допустим,  — подняла вверх одну бровь Маруся.  — А от меня ты чего потребуешь в случае проигрыша?  — спросила она, но тут же поспешила заметить:  — Хотя лично я считаю, что этого не случится. Нет предпосылок!
        — Ничего не потребую,  — с вызовом ответила Света и, перегнувшись через стол, прошептала:  — Просто позволишь ему себя поцеловать и не станешь убегать.
        — Хм, целовать тебе кота, Светочка!  — Маруся протянула руку.
        — Посмотрим!  — та сжала ее ладонь и повернулась ко мне:  — Ника, ты свидетель, разбей!
        Я нервно икнула. Просить у Богини заверить спор? Ведь в таком случае не выполнить условия будет невозможно!
        — Девочки, вы что серьезно?  — я все-таки попыталась воззвать к их разуму.
        — Более чем!  — усмехнулась будущая невеста моего друга.  — Очень хочется посмотреть, как Света Лексуша целовать будет!
        А вот мне тоже стало интересно! Аж до зуда в ладонях! Особенно если учесть, что Лекс когда-то давно в результате нашего с Матеем неудачного эксперимента обзавелся иммунитетом к моей божественной силе. То есть благословлять его я могла, но совершенно без толку. И пару его увидеть никак не получалось. Сейчас меня раздирали двойственные чувства. С одной стороны хотелось, чтобы Матей поцеловал Марусю, с другой стороны, реакция Лекса на поцелуй Светы… ммм… даже предположить не могу…
        — Условия? Доказательства?  — коротко осведомилась я, занеся руку над их ладонями.
        — Обманывать друг друга мы не будем, ведь так?  — Света дернула уголком рта.
        — Само собой,  — фыркнула Маруся.
        — Тогда весь день 14 февраля, до полночи 15-го, мы ждем вашего поцелуя!  — торжественно пропела ее подруга.  — И да, поцелуй в щечку тоже принимается!
        — А утром 15-го я жду вашего!  — в тон ей ответила Маруся.  — И поцелуй в щечку не принимается! Только в носик!
        — Быть по сему!  — изрекла я и разбила их рукопожатие. Почему-то подумалось, что лично меня устроили бы поцелуи и той, и другой стороны.
        Какое-то время мы молчали и только переглядывались. Светка, похоже, уже праздновала победу. Впрочем, Маруся тоже, судя по выражению глаз. А я озадаченно хмурилась. Во второй раз за этот день имело место быть очередное безрассудство с моей стороны. Насчет первого я просто обязана сообщить Матею, а вот про спор лучше промолчать…
        Вдруг зазвенел чей-то телефон и мы все втроем дружно подскочили от неожиданности, как ужаленные.
        — Твой!  — сказала Света Марусе и лихо подмигнула мне:  — Спорим, это Матейчик звонит?
        — Достаточно споров на сегодня,  — усмехнулась я.
        — Это он!  — ошарашенно пробормотала Маруся и, нажав кнопку принятия вызова, робко ответила:  — Да? Ммм… в буфете… Жжж… перекусываем. У Ники живот болел…  — потом вдруг глаза ее округлились от осознания чего-то неприятного:  — Идем!  — быстро ответила и, завершив разговор, вскочила с места.  — Девочки, мы уже двадцать минут как его лекцию прогуливаем!  — в ужасе завопила она и быстрыми шагами направилась к выходу.
        — Заметь,  — выразительно двинув бровями, сказала Света, все еще не торопясь срываться с места вслед за подругой,  — преподаватель звонит студентке, которая не явилась на его лекцию. Одной из трех. Ни мне, ни тебе он почему-то не позвонил! И смотри, как она побежала-то!  — она кивнула в сторону удаляющейся Маруси и с мечтательным вздохом добавила:  — Я не я, если это не любовь!
        Любовь, это любовь, вот только кто-то обещал позвонить мне, а позвонил Марусе. Или…? Осененная неприятной догадкой, я принялась рыться в сумочке. Точно! Этот земной артефакт я оставила в общежитии! И сижу, жду привета!
        — Идем, а то и правда, некрасиво получается,  — со вздохом сказала я Свете и тоже двинулась на выход.
        Матей встретил опоздавших студенток спокойной улыбкой. Даже на минуту прекратил лекцию, дав нам время усесться и вытащить письменные принадлежности. Глаза его поменяли цвет, и это значило, что только что он испытывал очень сильные эмоции, совсем не обязательно положительные. Злился? Волновался? На кого и о ком, интересно знать. Но мой друг закрылся на глухо и мне оставалось только теряться в догадках. Остальные так вообще ничего не замечали.
        Света то ли не решалась при Матее отвлекаться на сообщения в телефоне, то ли еще в буфете разослала всем участникам своей группы одинаковое сообщение с приглашением на бал-маскарад, да на том и успокоилась. По крайней мере, к моей силе она больше не обращалась. Эту временную фору я с чистой совестью использовала для обдумывания ситуации. Да простит меня Матей, но его лекция для меня не так важна, как выработка регламента взаимодействия со своей жрицей. Не могу же я вслепую наделять Свету божественной силой по первому требованию? По крайней мере, на первых порах без контроля ее деятельности не обойтись. Я проанализировала недавний опыт передачи божественной энергии Свете, а так же попытку блокировки этой самой передачи и, кажется, выявила необходимое и достаточное условие, для того чтобы окончательное решение благословлять или нет, оставалось за мной. Осталось только проверить, сработает ли…
        Неожиданно прозвеневший звонок, известивший всех об окончании пары, застал меня врасплох. Я увлеклась и не заметила, как пролетело время. Потом долго копалась, сгребая со стола свои вещи. Света с Марусей терпеливо ожидали меня, переминаясь с ноги на ногу. Остальные студенты один за одним покидали лекционный зал, а вот преподаватель оставался на месте. Любопытно, грозят ли нам объяснения по поводу опоздания или нет? Я наконец все сложила и со вздохом поднялась с места. Идем, прошли кафедру за которой сидел Матей. Света как ни в чем ни бывало сказала ему «До свидания!», Маруся тоже попрощалась отчего-то дрожащим голоском, ну и я.
        — Ника!  — окликнул меня он.  — Зайди в деканат, там тебе что-то подписать надо. На твой номер почему-то не смогли дозвониться.
        Последняя фраза была сказана тем же тоном, что и предыдущая, но намек читался очень хорошо.
        — Телефон дома забыла,  — пояснила я и решила уточнить:  — Сейчас зайти?
        — Желательно,  — с нажимом ответил он.
        Я согласно кивнула и вышла в коридор к ожидающим меня девушкам.
        — Вы сейчас куда?  — обратилась к ним.
        — Мы в магазин!  — расписалась сразу за двоих Света.  — За масками и платьями для завтрашнего бала! Ты с нами?
        — Мне в деканат надо,  — досадливо поморщилась я.  — И платье у меня есть. А маску… возьмите для меня тоже?
        — Заметано! Тогда встречаемся в общежитии!  — бодро ответила моя жрица и утащила Марусю за собой.
        А я, припомнив где именно находится деканат, в котором была всего один раз, потопала туда. Но не дошла. Неожиданно одна из дверей открылась прямо перед моим носом и я глазом моргнуть не успела, как оказалась внутри какой-то лаборатории.
        — Матей!  — только и смогла выдохнуть.  — Я ж так заикой стану!
        — Заикой стану я!  — огрызнулся он.  — Рассказывай, что с этими ребятами не так?
        — Да собственно ничего особенного с ними,  — я потерла виски, припоминая сведения о каждом.  — Но меня настораживает их количество и то, что их пары находятся в другом мире. И еще не мешало бы его посетить.
        — Это… один и тот же мир?  — уточнил Матей и нахмурился.
        — Именно,  — кивнула я.
        — Хорошо, я посмотрю, что это за мир, передашь мне координаты,  — сказал он после недолгих раздумий.  — И постарайся их пока не благословлять.
        — С этим есть проблемы. Это теперь не только от меня зависит,  — выпалила я.
        Меня прожгли вопрошающим взглядом.
        — Я не виновата, Лекс свидетель!  — решила оправдаться для начала и только после этого огорошила:  — У меня теперь есть жрица на Земле!
        — Кто?  — прорычал Матей, хотя в этом слове никаких рычащих звуков не было.
        — Света!  — выдохнула я.
        — Света?  — удивленно переспросил он.
        — Да, она, а ты о ком подумал?  — я пожала плечами и в двух словах пересказала утренний разговор, естественно, опустив ту часть, которая непосредственно касалась моего друга и его будущей невесты. Опыт общения с менталистами и эмпатами у меня большой, поэтому обманывать Матея я даже не пыталась. Просто умолчала детали.
        — Хитришь, подруга, подробности себе оставила?  — он моментально разгадал мой маневр.
        — Да,  — не стала отпираться я.
        — Не расскажешь?  — Матей прищурился.
        — Нет,  — постаралась ответить как можно тверже. Принуждать он меня не станет, это я знала точно.  — Можешь поинтересоваться у Лекса, как все было.
        Матей только хмыкнул в ответ.
        — Что ж,  — сказал он через минуту и снова замолчал.  — Поздравляю! Жрица в другом мире это мечта! Только, Энь… ну почему у тебя все не вовремя происходит?  — он взъерошил волосы и продолжил:  — Как ты собираешься с ней взаимодействовать? Ведь по этому вопросу совсем нет информации. Даже опыт перенять не у кого. И когда ты ей скажешь?
        — Когда скажу, не знаю. А вот насчет взаимодействия есть мысли,  — заявила я не без гордости.
        Ощущать себя первопроходцем просто нереальный кайф! Конечно, это дополнительная ответственность, но ведь и новые возможности! Еще никем толком не изученные. Один минус — нестабильность, будь она неладна. Схема, которую я придумала, целиком и полностью основывалась на контроле с моей стороны. Удавалось мне это, к сожалению, через раз. Но ведь так не всегда будет! Я же над этим работаю! К тому же, сегодня у меня почти получилось! Другой вопрос, что лично для меня процесс сдерживания силы был малоприятен. Однако, я смогла — это факт! Матей слушал меня с таким интересом, что в какой-то момент мне показалось, что он сам прямо сейчас побежит искать себе жреца или жрицу, чтобы параллельно со мной экспериментировать. Но мой друг все же гораздо благоразумнее меня. В омут с головой кидаться не стал, огонек исследователя в глазах потушил и перевел разговор на более насущную тему. Сначала выяснил координаты мира, в котором находились пары тех студентов, а потом уведомил, что посетит его уже сегодняшней ночью. Сам, то есть без меня! И сколько я не приводила доводов, остался непреклонен. А ведь он не в
состоянии их там найти! Это могу сделать только я! Аргументы Матея оказались железобетоннее моих. В себе он уверен, а во мне нет. Я уже хотела обидеться на такое заявление, но он разъяснил. Без него я не смогу вернуться, поскольку до сих пор не освоила божественные перемещения. А с моей способностью находить приключения есть вероятность застрять. Короче, он не имеет права мною рисковать. Приятно, конечно, но обидный осадок остался.
        Проговорили мы долго, так что в общежитие я вернулась уже довольно-таки поздно. Зашла в нашу аля-квартирку и остолбенела. Девушки примеряли платья, а Лекс беззастенчиво на это смотрел! Естественно, раздевались-одевались они при нем. Ну кому придет в голову стесняться кота? А этот пушистый нахал даже и не думал отворачиваться! «Лекс! Ты… ты…!!!  — от возмущения даже нужных слов подобрать с первого раза не удалось.  — Все посмотрел? Пользуешься своим кошачьим видом!» Котяра прищурился и озорно зыркнул в мою сторону. «Нет, не все,  — заявил он.  — Они еще белье не выбирали!» И выражение лица такое пакостливое. «Ах ты ж, кошак! А ну-ка быстро на кухню!» — скомандовала я. Кот лениво потянулся и, спрыгнув с подоконника, прошествовал в предложенном направлении, по очереди игриво задев хвостом ноги Маруси и Светы.
        — Ой,  — всплеснула руками Света.  — Мы же котика покормить забыли!
        — Не забыли,  — растерянно моргнула Маруся.  — Я ему оставляла в тарелке.
        — Значит, мало,  — вынесла вердикт ее подруга и принялась быстро стягивать с себя платье.  — Лексуша, я уже иду!  — крикнула она вслед коту.
        Мы остались в комнате вдвоем с Марусей.
        — Вы что, весь магазин скупили?  — поинтересовалась я, окинув взглядом гору платьев, разложенных на моей, между прочим, кровати.
        — Да нет,  — рассмеялась она.  — Мы напрокат взяли. Света никак выбрать не могла. Кстати, маски!  — она метнулась к одиноко лежащему на полу пакету и вытащила из него три абсолютно одинаковые кружевные маски, только разных цветов.  — Ты какую выбираешь?
        — У меня платье красное,  — заметила я, разглядывая это великолепие.  — Поэтому…  — моя рука замерла в нерешительности,  — поэтому маску я возьму черную!  — наконец решила я.
        — О! Тогда я серебристую!  — воскликнула Маруся.  — И платье голубое! А Света красную хотела, все-таки она оденет это,  — она указала на сброшенный на светкину кровать наряд, черного цвета с юбкой типа тюльпан и красным поясом, переходящим в большой красивый бант сзади.
        Я нервно хихикнула. Дело в том, что мое платье, которое кстати, Матей где-то выбирал, было точно такого же фасона как светкино, только красного цвета с черным поясом.
        — И нечего больше перебирать,  — тем временем продолжила рассуждать Маруся.  — Я ей сразу сказала, что это платье подойдет больше всего!
        — Марусь… я… да мое один-в-один! Вот!  — я быстро достала из своей походной сумки доказательство.
        Она ахнула и подпрыгнула на месте, захлопав в ладоши.
        — Это же замечательно! Мы все будем одеты в одном стиле!  — и перевернув ворох нарядов еще раз, показала мне тот, в котором собиралась идти сама.
        Я моргнула. В одном стиле — это слабо сказано. Платья отличались только цветом. У меня закралось сомнение — уж не Маруся ли помогала Матею подбирать для меня земную одежду? Тряхнув головой, я отогнала эту мысль, как несостоятельную. Нет, тогда она бы знала, какое платье у меня.
        На марусин радостный возглас в комнату заглянула Света и тоже оказалась в восторге от идеи идти на праздник в одном стиле.
        — А теперь пошли чай пить!  — скомандовала она, шустро отложив в кучку платья, которые оказались лишними.  — А то Лексуш в одиночестве кушать не может!
        Мне оставалось только покачать головой. Что сказать, по части завоевать доверие наш Лекс впереди всей галактики.
        Чай мы пили долго. Болтали о том о сем, обсуждали предстоящее мероприятие. К теме спора, правда, не возвращались, но Света то и дело загадочно улыбалась. Как пить дать, что-то задумала! Разошлись мы далеко за полночь. Я посещала ванную комнату последней, а когда вернулась в комнату, застала странную картину. Моя новоиспеченная жрица, воровато озираясь на дверь, что-то искала по всем имеющимся книжным полкам. Искала тихо, намеренно стараясь производить как можно меньше шума. Лекс наблюдал за всем этим действом со своего привычного места на подоконнике. Увидев меня в дверном проеме, Света чуть не подпрыгнула и схватилась за сердце.
        — Ты меня напугала, я думала это Маруся!  — прошептала она.
        — А что ты ищешь?  — тоже шепотом спросила я.
        — Да так… О, нашла!  — девушка открыла какую-то книгу и из нее посыпались открытки.  — Где-то здесь должно быть… вот!  — она торжественно протянула мне кусочек красного картона в форме сердечка.
        — Что это?  — спросила я, повертев сердечко в руках.
        — Валентинка! Которую Маруся мне в прошлом году дарила!  — она выхватила у меня бумажку и развернула.  — О, хорошо, что без даты и без имен! То, что надо!  — и зачитала вслух текст:
        Посылаю валентинку я от сердца своего.
        Ты скорей вглядись в картинку —
        И отыщешь там свое!
        — А зачем она тебе?  — спросила я, озадаченно хмурясь. Ее замысел пока мне был совершенно не ясен.
        — Вот скажи мне, раз уж ты Матейчика с детства знаешь, он почерк в состоянии запомнить?  — спросила Света совсем не в тему.
        — У него фотографическая память,  — сказала я, присаживаясь на свою кровать.
        — Замечательно!  — отчего-то обрадовалась Света.  — Значит, марусин почерк он узнает. Ведь и зачет, и экзамен у нас были письменные!
        — Ты что, хочешь ему это отправить?  — воскликнула я, наконец разгадав ее намерения.
        — Тише!  — зашипела она на меня.  — Да, хочу. И отправлю! Имен тут нет, всегда можно будет отмазаться, что посыльный перепутал. Ну не могу я смотреть спокойно, как они кругами друг около друга ходят. Надо же что-то делать!
        — Света-а-а!  — укоризненно протянула я. Да, жрица мне досталась очень инициативная. Такая и без обращения к моей силе кого хочешь поженит.  — Это фактически обман!
        — Я уже девятнадцать лет как Света,  — невозмутимо ответила она.  — А от этой маленькой хитрости никто не пострадает. И никакой это не обман. Он ей нравится, я знаю. А она ему. Но образца почерка Матея у меня нет,  — она вздохнула.  — Может, у тебя есть?
        Я поспешно замотала головой. Даже прежде, чем успела сообразить, что образца почерка моего друга у меня действительно нет.
        — Эх, жаль, так было бы вообще идеально!  — она с досадой шлепнула ладонью по кровати.  — Вообще-то…  — она закусила губу, усердно размышляя над чем-то, затем победно подняла вверх указательный палец:  — Он расписывался у меня в зачетке! Точно!  — она достала из ящика чистую открыточку в форме сердечка, свою зачетку и принялась за подделку.
        — Не нравится мне эта затея,  — через какое-то время все-таки решила высказаться я, заглянув ей через плечо. Скопировать почерк Матея у этой затейницы получилось весьма и весьма неплохо.
        — Только вот не вздумай мне мешать!  — Света прищурилась и запрятала обе валентинки себе под подушку. Как дите малое, честное слово! Как будто для меня проблема их оттуда достать!  — И дай честное слово, что никому не скажешь!  — серьезно потребовала она.
        — Сказать-то я не скажу. Честно,  — легко ответила я, мысленно отметив, что у нашего разговора есть свидетель, которого моя жрица в расчет не берет. И он-то как раз на неразглашение не подписывался.  — Но имей ввиду, что я этого не одобряю. Если что-то пойдет не так, сама с ними обоими объясняться будешь.
        — Да все будет как надо!  — фыркнула Света.  — Главное, чтобы лед тронулся!  — пафосно заявила она и, невозмутимо схватив Лекса в охапку, улеглась в кровать вместе с ним.  — Спокойной ночи!
        Пожелав ей в ответ добрых снов, я погасила освещение и тоже легла. Думала, что сразу усну, но не тут-то было. Вспомнилось, что Матей как раз сейчас где-то там в другом мире на разведке. Лайма моя тоже в другом мире совсем одна. Светкина затея не шла из головы, мимо воли просчитывались вероятные варианты развития событий.
        «Лекс,  — наконец позвала я.  — Не спишь? Что ты об этом думаешь?»
        «Думаю, что может сработать»,  — тут же отозвался этот мохнатый интриган.
        «Ты серьезно?» — я даже приподнялась на локте, чтобы посмотреть в его наглые рыжие глаза.
        «Серррьезно, не серррьезно,  — промурлыкал он в ответ,  — а может сработать! Я тоже, как и ты, не имею права давить на Матея. Но Светочка — землянка. Она может делать что угодно. И пока ее действия сообразны нашим общим целям, мешать я ей не намерррен. Даже подкоррректирую кое-что…»
        «Что ты там корректировать собрался? И с каких пор она «Светочка»?» — вспылила я.
        «С тех пор, как признала, что человеческие привычки мне не чужды. А насчет коррекции… Как ты думаешь, наш общий друг достаточно сильный маг, чтобы определить когда именно была подписана открытка, и у кого она находилась целый год?»
        Я чуть не фыркнула в голос. Конечно, Матей определит это на раз-два!
        «Так вот,  — продолжал рассуждать Лекс,  — я намерен немного усложнить ему задачу. Сейчас эта вещица с моей скромной помощью полежит у Маруси часиков пять-шесть. Ее энергетика замаскирует прочие следы примерно на сутки. И что-то мне подсказывает, что к тому времени, как они станут видны, истина будет не так актуальна…» — на этой фразе он предвкушающе улыбнулся.
        «Кошмар…  — вынесла вердикт я.  — Слышал бы тебя Матей!»
        «Да он еще меня благодарррить будет!  — парировал Лекс.  — А ты спи, а то завтра будешь плохо выглядеть!  — нет, он мне указывать собрался!  — Или хочешь, чтобы я вспомнил о том, что я еще и Кот-Баюн?»
        «Кот-Хитрюн ты!» — усмехнулась я и все-таки опустила голову на подушку.
        «Может быть, может быть…» — это было последнее, что я услышала, перед тем как провалиться в сон. Убаюкал, как пить дать, убаюкал!

* * *
        МАРУСЯ
        В ночь перед Днем всех влюбленных я никак не могла уснуть. Спор этот дурацкий совсем выбил меня из равновесия. Хотя я и старалась держаться перед Светой, но… себя обманывать бессмысленно. Наедине с собой всегда надо признавать правду. А правда состояла в том, что при одной мысли о поцелуе с Матеем у меня начинали пылать щеки и вовсе не от стеснительности. В моем воображении этот поцелуй был далеко не целомудренным и уж точно не в щечку. Вот и сейчас я ворочалась на кровати с боку на бок, не в силах избавиться от картинок, нарисованных не в меру богатой фантазией. Я представляла себе как он склоняется к моим губам, касается их сначала едва-едва, словно спрашивая разрешения. А я опускаю ресницы и подаюсь вперед, навстречу ему, затем обвиваю его руками за шею, притягиваю к себе и…
        Я в очередной раз прерывисто вздохнула и села на кровати. Как мне после этого ему в глаза-то смотреть? Ведь теперь всякий раз, когда я его увижу, меня будут посещать эти развратные мысли. Даже объяснить не могу, почему они возникают-то! Точнее, частично могу. Матей мне нравится, наверное, даже больше чем нравится. Но вот откуда мысли такие берутся, не знаю! Я могла бы еще подумать, что перечитала дамских романов, там таких сцен чуть ли не на каждой странице. Так нет ведь, в последнее время, кроме учебников больше и книг-то никаких не открывала. И я сама в этих своих видениях с поцелуями какая-то не такая. Не могу подобрать верное определение… Активная, уверенная, инициативная… О! Страстная, точно. Как будто не совсем я. Делаю то, чего в жизни никогда не делала и, боюсь, что и не сделаю. Потому что, потому что… если он оттолкнет меня, то такого позора я не переживу. А если не поцелует завтра, то… просто очень сильно разочаруюсь. Может, когда-нибудь это все-таки произойдет… Нет! Я упрямо тряхнула головой. К чему эти глупые надежды? Беспочвенные, скорее всего. Хотя… он же относится ко мне далеко не
так, как ко всем остальным студенткам. Иногда мне даже кажется, что я ему нравлюсь… Опять! Назойливая картинка нашего с Матеем поцелуя, с моим последующим запрыгиванием на него с ногами, снова всплыла перед внутренним взором, заставляя дыхание участиться. Я застонала от досады и повалилась на подушку. Это все Светка со своим спором! Чтоб ей так же страдать, как мне сейчас! И Лексуша пусть целует каждый день раз по сто, интриганка махровая!
        Скрипнула дверь, прерывая поток моих мыслей. Я было насторожилась, но тут же расслабленно выдохнула. В проеме показалась мохнатая голова Лексуша. Он что-то нес в зубах и направлялся ко мне. Я мимо воли расплылась в улыбке. Какой же он лапа! Кот тем временем преодолел расстояние до моей кровати и, легко запрыгнув, выпустил из зубов свою ношу.
        — Что ты мне принес?  — спросила я, пытаясь в темноте разглядеть вещицу.  — Да это же валентинка! Где ты ее взял! Наверное, Светка сегодня подписывала, да обронила, да? Надо ей вернуть, а то такой переполох утром устроит,  — я задумчиво повертела в руках кусочек картона и хотела было уже положить его на тумбочку от греха подальше, но Лексуш стукнул по нему лапкой и принялся играть бумажкой.  — Только не грызи!  — предупредила я. Кот посмотрел на меня с выражением «что, я совсем идиот, что ли?» и через пару минут затолкал открытку под мою подушку.  — Так-то!  — рассмеялась я, наблюдая за его попытками достать полюбившуюся игрушку.  — Да путь там лежит, а утром я ее верну,  — предложила я, а Лексуш тяжко вздохнул и улегся мне под бок.
        Я запустила пальцы в его шерстку. Присутствие кота меня немного успокоило, по крайней мере, навязчивые картинки с участием его хозяина перед глазами не всплывали. Настроение перешло из разряда «перевозбужденное» в «игривое». Лексуш мурлыкал.
        — Вот скажи мне,  — зачем-то спросила я.  — Света и правда тебя в носик никогда не целовала?
        Кот чуть не подавился мурлыканьем и вскинул на меня удивленные ярко-оранжевые глаза. Моргнул два раза.
        — Что, никогда-никогда?  — я хихикнула и, притянув его к себе, чмокнула пару раз. Лексуш выразительно тряхнул головой.  — Вот же она зараза! Ну как можно не целовать такого красавца?  — он фыркнул, причем как-то согласно фыркнул, мол, нельзя не целовать и да, Светка зараза.  — Да ты не расстраивайся,  — я грустно вздохнула.  — Завтра точно поцелует. Потому что твой хозяин меня целовать не собирается…  — и я зачем-то рассказала коту про наш спор идиотский и про свои переживания, в результате этого спора возникшие, тоже рассказала. Даже всплакнула чуток. Потому что обидно. Вот до этого спора ни о каких поцелуях не думала, а теперь вот взяла и настроилась. Придется расстраиваться в прямом смысле слова. Вот же угораздило… Лексуш, почуяв, что мое настроение переходит к отметке «плаксивое», принялся утешать. Доступными коту методами. Нет, он точно мейн-кун, они все такие, участливые. Помню в детстве стоило мне разреветься по какому-нибудь поводу, как сразу прибегали наши кошки с обеспокоенными мордочками и начинали тереться об меня. Вот и Лексуш ластился, тычась влажным носом в мои щеки и шею. В итоге
мне стало щекотно и я захихикала. Кот прекратил пытку нежностями и улегся на свое прежнее место под моим боком. Положив руку ему спину и слегка перебирая пальцами шерсть, я не заметила, как уснула. Последнее, что помню — оранжевые глаза, глядящие на меня с легким прищуром. И зрачок — узкий-узкий.

* * *
        ЭНИЯ
        Утро этого знаменательного дня выдалось недобрым. Ни свет ни заря позвонил злющий Матей и потребовал немедленно встретиться. К чему такая спешка объяснять не стал, лишь коротко обронил, что это не телефонный разговор. Пришлось врать девчонкам, что звонили из деканата и просили прийти пораньше заполнить еще одну анкету. И очень сильно надеяться, что они спросонья не станут задавать лишних вопросов. Например, кто же это там в деканате такой трудоголик, что в полседьмого утра уже на работе.
        В семь часов десять минут я уже была в универе. Куда именно явиться, мой друг не уточнил. Не долго думая, я направилась к лаборатории, в которую он меня вчера затащил. Дверь открылась сразу же, я даже не успела занести руку, чтобы постучать. На пороге возник мрачный Матей и кивком предложил мне войти.
        — Что случилось?  — спросила я, как только он закрыл за нами дверь.
        — Я ходил по твоим координатам сегодня ночью,  — процедил он сквозь зубы.
        — И что там?
        — А ничего!  — рявкнул этот ненормальный так, что у меня на секунду заложило уши.
        — Не ори,  — поморщилась я.  — Как это ничего? Необитаемый мир?
        — Нет. Там. Никакого. Мира,  — раздельно произнес он.
        — Как нет?  — ошарашенно выдохнула я и рухнула на первый попавшийся стул.  — Не может быть!
        — Я тоже думаю, что не может, но видимо у кого-то не очень хорошо с межгалактическим ориентированием,  — заметил он с плохо прикрытой иронией в голосе.
        — Это ты на меня намекаешь?  — моментально вскочила я.  — Ну знаешь…  — хотела выдать гневную тираду, но на глаза навернулись слезы. Как он мог так сказать? По самому больному бить подло… Да, я до сих пор еще не освоила пространственные перемещения. Но теорию межгалактического ориентирования знаю на отлично! Я не могла ошибиться в координатах!
        — Да не реви ты!  — Матей практически насильно обнял меня за плечи и притянул к себе, успокаивающе поглаживая по волосам.  — Ни на кого я не намекаю,  — он вздохнул.  — Прости… просто я всю ночь пытался отыскать то, чего не было.
        — Это еще не доказывает, что я дала тебе неверные координаты,  — всхлипнула я.
        Матей замер, потом отстранился и посмотрел на меня, слегка хмурясь.
        — Допустим, ты права, но изменение местоположения может быть только в одном случае — если объект находится в динамике,  — произнес он.
        — Большинство планет находятся в динамике, на координаты это не влияет, так как они определяются относительно звезды и галактики,  — напомнила я ему абзац из учебника.
        — Значит, это тело движется не по орбите вокруг звезды, а по какой-то своей траектории,  — медленно проговорил Матей, как будто бы взвешивая на ходу правильность своего вывода. С этими словами он окончательно выпустил меня из дружеских объятий и принялся расхаживать взад-вперед по помещению.  — Ты можешь прямо сейчас еще раз перепроверить?  — спросил он через какое-то время.
        Я закатила глаза. Вот сначала вывел меня из равновесия своими несправедливыми предположениями, а теперь ему проверь!
        — Попробую,  — буркнула я вслух и снова уселась на стул, прикрыв глаза.
        Отыскать тех, чьи души я уже однажды смотрела, особого труда не составило. Определить местоположение пары немного сложнее. Тут требуется особая концентрация. Я постаралась абстрагироваться от своего текущего эмоционального состояния и целиком сосредоточиться на этой задаче.
        — Они изменились!  — выдохнула я через минуту. И тут же мстительно сузила глаза:  — А я говорила, надо было вместе идти! Не болтался бы всю ночь по галактикам зазря! Вот что теперь делать? У тебя же лекция через полчаса начинается! Когда ты сможешь освободишься?
        — Ночью,  — буркнул Матей.
        — Ночью? А бал? Даже не думай оставить меня там одну!  — вспылила я.
        — Бал вечером…  — он попытался привести аргумент.
        — Все балы начинаются вечером, но это еще не значит, что вечером и закачиваются!  — не без ехидства заметила я.
        — Просто сообщи мне новые координаты,  — устало вздохнул он.  — Я посмотрю, что там находится и все! Даже перемещаться не буду.
        Я фыркнула и промолчала. Вообще к окну отвернулась. Вот не хочу ему ничего говорить, а то опять выскажет, что неправильные дала!
        — Эня-я-а!  — протянул Матей и игриво приобнял меня за плечи.  — Пока ты дуешься, эти клятые координаты опять изменятся!
        — Ну и пусть!  — упрямо заявила я.  — Ты все равно никого там не найдешь без меня. Я предупреждала.
        — Я хотя бы определю тип объекта,  — возразил он.
        — И что это нам дает конкретно в данный момент? Мы и так знаем, что это не планета. Ну увидишь ты какую-нибудь комету или свободный астероид… или…  — я запнулась, подавившись воздухом от внезапной догадки, резко развернулась к Матею и закончила фразу:  — Или космический корабль!
        — Гм…  — выдал он, прищурив свои сине-фиолетовые глаза.  — Спасибо за версию, надо ее проверить.
        — Матей!  — возмутилась я.  — А как же бал?
        — Я все успею, подруга!  — бесшабашно ответил он и взъерошил волосы, портя идеальную прическу пусть молодого, но все-таки серьезного преподавателя.  — Как там говорил земной классик? С корабля на бал?
        Я чуть не застонала от досады, мысленно коря себя за несдержанность. Координаты не выдала, а вот предположения всякие неподтвержденные так запросто! С него теперь станется искать все космические корабли, когда-либо побывавшие в том районе галактики! А это все равно, что тыкать пальцем в небо, то есть в космос!
        — Ладно, проверь что там по моим координатам,  — тихо сказала я и безапелляционно добавила:  — Только прямо сейчас, при мне и без физических перемещений!
        — Само-собой!  — кивнул он, расплываясь в улыбке. Да уж, по части выуживания информации, моему другу равных нет.
        Впрочем, улыбку с лица он быстро стер и стал собранным и сосредоточенным. Через пару минут Матей отрешился от текущего мира, а я сидела рядом и старалась не грызть ногти. Интересно же. Вот он открыл глаза и посмотрел на меня слегка расфокусированным взором.
        — Ты права, это корабль,  — рассеянно произнес он и нахмурился.  — Вот только там нет землян.
        — А кто тебе сказал, что они там должны быть?  — фыркнула я.
        — Честно говоря, я сильно надеялся, что эта ниточка приведет к похитителям,  — пробормотал он.  — Но это не они.
        — Почему ты так уверен?  — спросила я.  — Там могла быть перевалочная база или что-то в этом роде…
        — Нет,  — Матей помотал головой.  — Уверен, что нет,  — сказал и «ушел в себя», то есть в свои мысли.
        — Ау!  — я помахала рукой у него перед глазами.  — У тебя сейчас лекция, если ты еще помнишь.
        — Помню,  — вздохнул он.
        — Расстроился, что ли?  — спросила я и решила его подбодрить:  — Не расстраивайся. Отсутствие результата — тоже результат.
        — Не расстроился. Озадачился. Понять не могу, как может возникнуть любовь между земными студентами и… космическими путешественниками…  — пробормотал он.
        — А-а-а, ты об этом!  — протянула я и поспешила его успокоить:  — Даже не пытайся понять. Там миллион вариантов у этого процесса. Моя сила обычно выбирает самый быстрый.
        Он задумчиво покивал в ответ на мои слова и решительно встал с места.
        — Ну что, пойдем?

* * *
        МАРУСЯ
        Утром никакой валентинки под подушкой я не нашла. Все обыскала, даже наволочку сняла и вытряхнула, ничего. Под кроватью посмотрела и под ковриком тоже. Замечательная утренняя зарядка получилась. Только безрезультатная. В итоге я решила, что Лексуш утащил ее еще куда-нибудь, и потопала на кухню. Практически в дверях чуть не столкнулась с Никой, она уже убегала, оказалось ее опять в деканат просили зайти с утра пораньше. Светка с Лексушем чинно завтракали. Она чаем с бутербродом, он — сметаной. И это так умильно смотрелось, что я напрочь обо всем забыла.
        В универ мы чуть не опоздали, заболтались, опомнились только когда уже десять минут как надо было выходить. А потом произошло нечто, что заставило меня испытать не совсем приятные ощущения. Мы со Светой как раз шли по коридору, направляясь к аудитории, как впереди открылась одна из дверей и из нее вышла Ника, а за ней следом Матей. Вместе! Я скрипнула зубами и с трудом сдержала порыв развернуться и побежать в другую сторону. Ситуацию спасла Света. Она приветственно замахала руками и окликнула нашу соседку по общежитию. Ника тотчас обернулась и тоже помахала в ответ рукой. При этом так искренне улыбнулась, что невозможно было заподозрить ее в нечестности.
        — Доброе утро!  — Матей закрыл дверь и, увидев нас, поприветствовал. Задержал на мне несколько удивленный взор. Ну да, меня ж перекосило, наверное. Я пыталась держать лицо, но получалось как-то не очень. Мысли, одна другой отвратительнее, возникали в голове со скоростью света. Предположения, догадки, выводы. Кто-то из них меня обманывает! Возможно даже оба!  — Маруся,  — обеспокоенно позвал меня Матей и сделал шаг навстречу, вглядываясь в мое лицо.  — Тебе плохо?
        — Зуб. Разболелся,  — процедила я в ответ. Частично это было правдой. Только болела уже вся челюсть. От злости, досады и необходимости вести себя прилично. Я даже не могла никаких претензий предъявлять. Мы были вместе только в моем воспаленном воображении…
        А Матей тем временем зачем-то взял и приложил свою ладонь к моей щеке. Я скривилась как от реальной боли и вцепилась в его запястье так, что костяшки пальцев побелели. Однако отклонить руку мужчины не удалось. Он только нахмурился и вообще как будто в стальную арматуру превратился! Не сдвинешь! Такое странное сочетание — мягкая, как кошачья лапка, ладошка и стальные мышцы… Так… что-то меня опять занесло. А я еще думала, что не смогу смотреть ему в глаза. Смогла… вот уже минуту оторваться не могу. Где-то на периферии восприятия отмечаю, что Светка, услышав про мой якобы больной зуб, с громкими причитаниями роется в своей сумочке в поисках обезболивающей таблетки, Ника обеспокоенно нарезает круги вокруг нас с Матеем…
        — У тебя ничего не должно болеть,  — как-то удивленно произнес он и наконец-то отлепил свою ладонь от моей щеки. Я с трудом разжала онемевшие пальцы и выпустила его руку.
        — Тем не менее болит,  — тихо пробурчала, бросив косой взгляд на Нику. Затем подумала и добавила:  — Нервное, наверное.
        — Нервное?  — Матей сузил глаза.  — А почему ты нервничаешь, Маруся?  — и сказано это было с таким упреком, что я тут же пожалела, что вообще ляпнула эту фразу. Толкового объяснения на ум не приходило никакого. И это не тот случай, когда можно озвучить правду! Совсем не тот!
        Спасла меня Света. Пока я судорожно придумывала отмазку, она протянула мне блистер с какими-то таблетками и, очаровательно улыбнувшись Матею, доверительно так сообщила:
        — Да это она из-за бала переживает!
        — А что не так с этим балом?  — уточнил он. Не у Светы уточнил, а у меня. А я опять не знаю, что сказать. До вчерашнего дня с балом все было так. Пока мы не поспорили…
        — Ммм…  — я опустила глаза, теребя в руках несчастный блистер с анальгином.
        — Она боится, что ей не с кем танцевать будет,  — продолжала безбожно врать моя подруга. Я раздраженно зашипела, одарив ее укоризненным взглядом, и снова уставилась на блистер.
        — Ну если дело только в этом,  — Матей усмехнулся,  — думаю, тебе переживать не стоит,  — он забрал у меня анальгин и взял за руки, даже присел немного, чтобы заглянуть в глаза.  — Ты такая красавица, наверняка очередь выстроится из желающих,  — я фыркнула и покачала головой. Какая еще очередь? Ах, ну да, я же вроде как боюсь, что со мной никто танцевать не станет. От близости Матея, да и от того, что он держал мои ладони в своих, его слова как-то плохо воспринимались.  — Не веришь?  — он все понял по-своему. Да может так и лучше. Не верю, да! А он продолжил:  — По крайней мере один в эту очередь уже тайно записался.  — Надо же, это еще кто? На моем лице, наверное, отразилось недоумение, потому как Матей улыбнулся и пояснил:  — Я бы с удовольствием танцевал с тобой весь вечер, если ты захочешь, конечно.
        Я? Захочу ли я? Он еще спрашивает! Краем глаза замечаю, как за спиной Матея Ника со Светой бесшумно стукаются кулаками, и невольно хмурюсь. Спелись, девочки! А мне вообще-то надо что-то ответить ему. Желательно не очередную глупость. Отказываться как-то невежливо, да и не хочется… А соглашаться страшно! Танец все-таки предполагает некоторую близость, вдруг меня сорвет с катушек и я повторю то, что почти всю ночь так красочно рисовало мое воображение? Нет, этого я не могу себе позволить.
        — Я подумаю,  — собрав остатки благоразумия, наконец-то смогла выдавить я.
        — Подумай,  — тепло улыбнулся Матей, напоследок слегка сжал мои пальцы и выпустил их из захвата своих рук.  — А сейчас бегом на занятия!
        Вот такой вот резкий переход от одной роли к другой. Только что был участливым другом, почти… очень близким почти, а сейчас опять строгий преподаватель. Что ж делать, пришлось выполнять.
        — Маруся!  — Матей вдруг окликнул меня, не успела я пройти и десятка шагов. Дождался, пока я повернусь, и как-то неуверенно спросил:  — Я тебе позвоню ближе к вечеру?
        Я смогла только улыбнуться и согласно кивнуть. Звони, конечно. Зачем спрашивать?
        Надо ли говорить, что материал лекций в этот день до моего разума так и не дошел? Еще девчонки то и дело подтрунивали надо мной. Не со зла, так, прикола ради. Света уже потирала ручки, предвкушая легкую победу в споре. Ника временами ее осаживала, замечая, что лед тронулся, но до поцелуев сегодня возможно и не дойдет. Мне оставалось только закатывать глаза и тяжело вздыхать. Кстати, Ника между делом рассказала, как очутилась в лаборатории у своего друга и что там делала. Он позвал ее взглянуть на какое-то новое химическое соединение, которое случайно получил в ходе эксперимента. Образец полагалось уничтожить, но уж очень необычное у него строение оказалось. Мне стало не по себе от ее слов. Она вроде ничего не сделала, а я уже напридумывала себе всякого, разнервничалась и всех вокруг себя нервничать заставила. Зря.
        На большой перемене заработала «Почта любви». Активисты из студсовета, напялив на спину ангельские крылышки, изображали амурчиков и разносили по адресатам пестрые валентинки, которые к этому часу все желающие имели возможность накидать в специальные ящички в холле. Лично я ничего никуда не кидала. Валентинку Светке да Нике как подружкам я и так отдала. А вот Матею… Почему-то мне казалось, что он это всерьез не воспримет. Да и меня несколько коробило то, что отправив открыточку, я фактически признаюсь в своей заинтересованности. Первой. А первым, в моем понимании должен признаваться мужчина. Кому должен и зачем, я не знала, но этот постулат был настолько твердо вбит в мою голову с детства, что я даже никогда не позволяла себе сомневаться в его верности. «Вообще-то он чуточку уже признался, разве нет?» — подзуживал внутренний голос. Но я старательно глушила подобные мысли. Ведь то, что он изъявил желание танцевать со мной весь вечер, еще ничего не значит, может он просто из вежливости так сказал. Об этом я как раз и размышляла, когда меня вдруг шлепнули по плечу.
        — Серебрякова, ты чего, совсем оглохла? Тебя уже в третий раз зовут!  — весело проинформировал один из одногруппников.
        Я вздрогнула и удивленно осмотрелась по сторонам. А ко мне уже направлялся один из крылатых посланников.
        — Серебрякова? Маруся?  — с улыбкой во все тридцать два спросил парень и после моего утвердительного кивка торжественно вручил мне валентинку.
        Посланник побежал дальше выполнять возложенную на него миссию, а я озадаченно уставилась на открытку. От кого она может быть?
        — Ммм, послание,  — сразу же повисла на моей левой руке Светка.  — А чего не разворачиваешь?
        — Читай скорее! Интересно же!  — материализовалась где-то справа Ника.
        Я подозрительно на них посмотрела и, отвернувшись, наконец-то развернула сердечко.
        «Ты всегда в моем сердце, душа моя…» — гласила всего одна строчка. Подписи в валентинках ставить не принято, ее там и не было. Но почерк оказался знакомым. По крайней мере, уж очень сильно похожим на почерк Матея, хотя я имела возможность его видеть только в своей зачетке. А текст? Разве он мог такое написать? Нет, я очень хотела бы, чтобы это были именно его слова. Вот только… преждевременные они пока еще, как мне кажется. Скорее он бы написал что-то вроде «Жду твоего решения по поводу танцев;)», обязательно со смайликом. Фраза в открытке слишком серьезная, Матей не стал бы разбрасываться такими словами просто так… Или стал бы?
        Я захлопнула валентику и спрятала подальше от любопытных глаз Светки и Ники.
        — Ууу…  — моментально заныли обе, как будто я у них по куску торта отобрала.  — Скажи хоть от кого?
        — Не знаю,  — я пожала плечами и уверенно заявила:  — Почерк не прошел идентификацию в базе данных.
        Ника хмыкнула и покосилась на мою подругу. А Светка изумленно округлила глаза и всплеснула руками:
        — Как не прошел? Дай я посмотрю!
        — Вот еще! Не дам!  — возмутилась я.
        — Спорим, оно от Матейчика?  — Светка переключилась на Нику, а мне зачем-то подмигнула.
        Та как-то нервно хихикнула и спорить отказалась наотрез. Мол, еще со старым спором не расквитались. И вообще слиняла от греха подальше по своим делам, оговорившись, что будет ждать нас в аудитории. Меня же Света потащила в буфет. Мне кусок в горло не лез, а она подкрепилась как всегда по полной программе.
        После перемены мы отсидели половину последней лекции, а со второй половины преподаватель всех девушек отпустила. Наряжаться к балу. Естественно, повторять предложение дважды ей не пришлось.

* * *
        ЭНИЯ
        Ужас. Маруся увидела нас с Матеем, выходящими из его лаборатории, и подумала невесть что. Светка же вообразила, что я это сделала специально, чтобы заставить девушку ревновать и таким образом подтолкнуть к каким-то действиям. Даже похвалила меня за неординарное решение. Кошмар! Моя жрица меня похвалила! Это я должна ее хвалить или… не хвалить, короче.
        Но в итоге все разрешилось благополучно. Матей пригласил свою Марусю танцевать на предстоящем балу. Пусть потанцуют. Танцы — это почти объятия. Если хорошо прислушаться, можно услышать стук сердца партнера. И тут моего друга ждет очень интересный сюрприз! Прямо скажем, судьбоносный. Но я здесь ни при чем, выводы пусть сам делает, если что помогу в теоретической части.
        Идея с валентинками, кажется, провалилась. Маруся просто не поверила в подлинность той, которую ей преподнес курьер. Светка накорябала там уж больно откровенный для начала отношений текст. А вот Матей… У Матея сегодня был день сплошных сомнений и непоняток. Заскочив к нему на большой перемене, я застала интересную картину. Он нюхал только что полученную якобы от Маруси открытку, крутил, вертел в разные стороны, пробовал на зуб. Да так увлекся, что даже мое появление не сразу заметил.
        — Ничего не понимаю,  — пробормотал он.
        — Совсем-совсем ничего?  — шутливо поддела я его, одновременно заставляя обратить внимание на себя.
        — Вот открытка,  — он поднял глаза и помахал в воздухе валентинкой.  — Которую подписывала Маруся…
        — И что с ней не так?  — как можно более непринужденно поинтересовалась я.
        — От нее пахнет Лексом. И Светой. И тобой,  — нахмурился он.
        — Вообще-то мы все вместе живем, если ты помнишь,  — я пожала плечами.
        — Ну да, ну да,  — Матей потер лоб.  — А почему она мне ее послала?
        Я фыркнула. В любом другом случае я бы сказала, спроси ее сам. Но только не сейчас.
        — Может, так она решила тебе напомнить, что ты обещал танцевать с ней на балу?  — предположила я.
        — Я всегда держу свое слово,  — немного раздраженно проворчал Матей.  — И к тому же, она сама еще не согласилась.
        — Матей, ты забываешь, что мы на Земле. Здесь словам не придают такого значения, как у нас. И вообще, может это намек на то, что она готова принять твое предложение,  — осторожно сказала я.
        — К чему намеки? Я же сказал, что позвоню!  — он как-то даже разозлился немного.  — И знаешь, меня не покидает ощущение, что это она написала вовсе не мне!
        Я скривилась. В принципе, он выводы сделал верные, но совершенно сейчас неуместные. Надо срочно спасать ситуацию!
        — Ой, тогда наверное, это она мне писала! А потом перепутала!  — воскликнула я и порывшись в сумочке, протянула ему открыточку, которой Маруся поздравила меня сегодня утром.
        Матей впал в ступор. Он никак не мог понять, зачем девушки пишут друг другу валентинки. Пришлось ему объяснять, что эти сердечки порой просто шуточные знаки внимания для поднятия настроения и ничего более.
        — Погоди, а тебе ее курьер принес?  — уточнил он.
        — Нет, она сама,  — честно ответила я.
        — А Свете?  — Матей прищурился.
        Я вздохнула. Пришлось косвенно сдать Светку, сказав что и ей Маруся открытку сама отдавала. Не могла же я позволить ему и дальше развивать мысль, что она кому-то там еще подписала валентинку, а отправила ему? Тем более, что Маруся этого действительно не делала! Выводы свои он озвучивать не стал, но когда я уходила, заметно повеселел.
        Отсидев последние поллекции (со второй части нас опустили), мы с девчонками рванули в общежитие. Делать прически, наводить марафет, отглаживать платья и заниматься прочими процедурами для красоты нашей неописуемой. Лекса я с боем выпроводила из комнаты на кухню. В этот раз он тоже вознамерился втихаря понаблюдать за раздеваниями-одеваниями и даже местечко за подоконнике за шторкой занял! Света моему решению сначала противилась, но аргумент «вдруг колготки порвет» сработал идеально. Кот обиделся, пробурчав мне в мозг, что еще ни разу в своей жизни колготки не рвал, и ушел сам. Маруся в наших разборках не участвовала. Она ждала звонка Матея и опять нервничала. У нее все буквально валилось из рук.
        Матей же все не звонил. Ближе к шести вечера я и сама начала переживать. Что он себе позволяет? Кто мне несколько часов назад втирал про верность своему слову? Пришлось идти к Лексу и просить узнать, чем там занимается его компаньон. Тут еще Света, как назло, увязалась за мной на кухню, поэтому переговорный процесс шел крайне сложно. Надо было еще и с ней видимость беседы поддерживать. Котяра долго воротил нос, потом все-таки поддался на уговоры и соизволил сообщить, что мой друг… спит.
        «Ёлкии…!» — прокомментировала я эту новость, не найдя других приличных слов. Сначала хотела возмутиться, но потом вспомнила, что Матей фактически всю ночь работал. Конечно, ему надо отдохнуть немного. Хотя бы для того, чтобы быть в адеквате на предстоящем мероприятии, но немного же!
        «Ррразбудить, что ли?» — хитро промурлыкал Лекс.
        «Буди!  — мысленно возопила я.  — Он так весь бал проспит! Да и Марусе позвонить обещал!»
        «Ах, Марусеньке,  — кот сразу подобрался.  — Тогда бужу!»
        Он прикрыл глаза и устроился поудобнее на стульчике, подвернув под себя лапы. Со стороны казалось, что кот дремлет. А на самом деле Лекс связывался с Матеем. Через пять минут в соседней комнате зазвонил телефон. А еще через пять минут прибежала радостная Маруся и сообщила, что Матей заедет за нами через час. Я позволила себе выдохнуть. Вроде бы все идет по плану.
        К моменту прихода моего друга мы были полностью собраны и даже в верхней одежде. Этот ход придумала Света, чтобы Матей наших платьев раньше времени не видел. Лекс нас проводил, пожелав хорошенько повеселиться, даже жаль, что его пожелание слышали только двое. Уже в дверях я почему-то обернулась. Кот восседал посередине небольшой прихожей с гордо поднятой головой и хитро щурился. Что-то задумал! Но времени размышлять на эту тему уже не было. Мы и так приехали практически к самому началу. Едва успели раздеться в гардеробе и немного привести себя в порядок. И да, наше трио в платьях единого стиля Матей оценил, просто дар речи потерял. В смысле, никак по этому поводу не высказался. Только хмыкнул, когда выяснилось, что и у него, и у Маруси маски оказались одного цвета — серебристого.
        Под цели бала-маскарада был отдан актовый зал университета. Украшать его начали за две недели и в строжайшей тайне. Только немногие посвященные знали, как там все обстоит. Организовали все по-взрослому. Вход строго по пригласительным. Минимальный дресс-код — девушки исключительно в платьях, парни в чем угодно, только не в джинсах (и не в платьях, разумеется), те и другие обязательно в масках. Проход в зал и соблюдение правил бала контролировали два студента телосложения аля-шкаф с контрастно маленькими белыми крылышками, прикрепленными на их широкие спины. Смотрелись они немного смешно и в то же время внушительно. Спорить с привратниками никто не решался. Забывшие маски по-быстрому сооружали их себе из подручных материалов где-нибудь в сторонке.
        Матей предъявил за нас за всех пригласительные и мы вошли. Я огляделась и невольно ахнула. На миг мне показалось, что я на Адельтерре и все, что я вижу, одна из тех удивительных иллюзий, которые создавались на наши праздники магами. Но все было настоящее! Цветы, шары, ленточки, драпировки, цветная бумага — вот и вся магия! Пространство посередине предназначалось для танцев и только под потолком висели композиции из цветов и воздушных шариков в форме сердечек. Убранство сцены пока еще было скрыто занавесом. А вот по периметру располагалось множество цветочных арок с креслами, столиками, какие-то предназначались только для двоих. Мы выбрали арку среднего размера со столиком и проследовали к ней. В противоположном сцене конце зала уже работал бар. Алкоголь администрация университета запретила, так что там присутствовали только безалкогольные напитки, зато с весьма интересными названиями. Меню бара лежало на нашем столике и мы вдоволь насмеялись, пока его читали. «Поцелуй Дракона» — звучит многообещающе, особенно если знать, что в составе присутствует перец. «Любовный напиток» с номера 1 по 12, все с
разными ингредиентами. «Мечта вампира» — на самом деле клюквенный морс обыкновенный. «Магия белая и черная» — это вообще кофе со сливками! «Для особо счастливых» — лимонный сок. «Любовь на троих» — название настораживает, состав тоже с намеком — апельсин, мандарин и… морковь.
        Размышляя, что же из всего этого стоит попробовать, я пропустила появление в зале одного весьма интересного…. ммм… мужчины. А вот он меня заметил, помахал рукой и твердыми шагами направился к нашему столику. Я подавилась воздухом. От восхищения. И от предвкушения чего-то очень и очень интересного. Матей заметил изменения в моем лице и обернулся посмотреть, что же их вызвало. И тоже подавился воздухом. Только вот думаю, что немного по другим причинам.
        — Добрый вечер!  — поприветствовал нас этот… ммм… мужчина с самой обворожительной в мире улыбкой.  — Ника, ты как всегда в красном и как всегда прекрасна,  — мне поцеловали руку.  — Матей,  — короткий кивок и рукопожатие, на которое наш друг не мог не ответить.  — Представите меня этим двум очаровательным девушкам?
        — А… а… ты как всегда в черном!  — я наконец-то нашлась что сказать. Он и правда был весь в черном. Черные кожаные брюки, черная шелковая рубашка, немного небрежно расстегнутая на несколько верхних пуговиц, маска тоже черная, только из кармана рубашки выглядывал кончик красного платка. Прическа тоже впечатляла. К слову сказать, он жгучий брюнет, так что цвет волос из стиля не выбивался. Полголовы было коротко острижено, а оставшиеся на затылке пряди заплетены в довольно-таки длинную косу.
        — Александр,  — не дождавшись реакции на свою просьбу, он решил представиться сам.
        — Маруся,  — наша ведьмочка назвала ему имя первой и протянула руку.
        — Рад знакомству,  — учтиво ответил он и приложился к ее пальчикам.
        — Свет… Свет… лана,  — с запинкой сказала моя жрица и тоже по примеру подруги подала ему свою почему-то дрожащую ручку.
        — Так Света или Лана?  — с улыбкой спросил он, тут же захватив в плен ее ладошку.
        — Светлана,  — она все-таки нашла в себе силы твердо произнести собственное имя и попыталась выдернуть руку, но ее отпустили только после ну очень медленного поцелуя.
        — Пойдем, принесем напитки девушкам,  — с нажимом сказал Матей и поднялся с места.
        Александр склонил голову в знак согласия и вскоре они скрылись в толпе.
        — Кто это?  — с придыханием спросила Света, сверкая глазами.
        — Ммм… мужчина,  — я не сразу нашлась что сказать, но все-таки решила говорить правду, хоть и частично:  — Они вместе учились с Матеем.
        — Какой… какой симпатичный!  — моя жрица приложила руку к вздымающейся груди.  — А как он двигается!
        — По кошачьи,  — усмехнулась Маруся, а я вздрогнула. Она даже не представляет, насколько близка к истине!  — И почему-то мне кажется, что я где-то его уже видела…  — задумчиво произнесла наша ведьмочка.
        — В кино!  — выдохнула Света и безапелляционно заявила:  — Так! Делайте, что хотите, сегодня он мой! Ника!  — она возбужденно повернулась ко мне.  — Я надеюсь, он не занят, не влюблен и не женат?
        — Не женат точно,  — ответила я и нервно хихикнула, краем глаза заметив, что Матей с Лексом (да, да, это был именно Лекс!) что-то бурно обсуждают, стоя в очереди у бара.
        И когда только наш пушистый интриган все это успел провернуть? Не иначе на Адельтерру по-быстрому смотался. Каков, а? И ведь никому даже не мяукнул! Да еще и с глазами что-то сделал, убрав вертикальные зрачки. Хотя, о чем это я? Поди ж, иллюзию наложил. А так бы спалился, как есть спалился бы! Хорошо еще, что они с Матеем не выглядят как близнецы-братья, в отличие от нас с Лаймой. Тоже следствие эксперимента, целью которого было дать возможность фамильяру расти и развиваться независимо от своего компаньона. Вот и получилось, что Лекс теперь несколько крупнее Матея и лицом похож лишь отдаленно. Зато в кошачьих обликах их не отличить. А у нас с моей кошей эксперимент тот криво получился. Как кошки мы разные. Причем, что самое странное, зеркально поменяла окрас именно моя ипостась. Я немного взгрустнула, вспомнив о Лайме. Бедняжка скучала одна на Магнатере, развлекаясь только перепиской по маскасети, которую вела вместо меня. Но ничего, скоро встретимся.
        Мужчины вернулись как раз к моменту открытия бала. Александр-Лекс хитро улыбался, Матей был серьезен, но спокоен. Из чего я сделала вывод, что с выходкой кота он примирился. На сцене подняли занавес, открывая всем присутствующим два огромных сердца, связанных ленточкой, зазвучала музыка, после которой появились ведущие. Они-то и объявили бал-маскарад открытым и огласили регламент. Танцы, танцы, конкурсы, тайное голосование за лучшую пару, но для начала немного истории праздника. Я бы с удовольствием ее послушала более внимательно, но именно сейчас было лучшее время для массового, так сказать, благословения. Все сосредоточены на том, что происходит на сцене, и уже настроены на нужный лад. Я же не зря все эти дни в университете вертелась, возможные парочки уже заприметила и отсеяла тех, кому еще не пора. Да и жрица моя постаралась, посоветовав всем прийти на бал-маскарад. Ее совету вняли даже те, кто к ней не обращался. Зал был полон. Сейчас им будет любовь с первого взгляда! Я предвкушающе улыбнулась и принялась за работу.
        К концу небольшой постановки, в которой как раз и обыгрывалась история возникновения сегодняшнего праздника, я практически справилась с задачей. Немного поколебалась насчет тех, чьи пары были не из числа студентов университета, и в итоге тоже благословила. А что, может они завтра встретятся? Естественно, обошла стороной семерых спорных. Вот и все. Осталось наблюдать и наслаждаться. Я залпом осушила бокал с клюквенным морсом и расслабленно откинулась на спинку кресла. Объявили первый танец. Ожидаемо Лекс пригласил Ланочку (так он теперь Свету называть стал), а Матей Марусю. Что ж, танцуйте ребята, я полюбуюсь.
        Внезапно музыка остановилась прямо посередине мелодии и в зале раздался голос ведущего:
        — А теперь все танцующие замерли и дружно посмотрели вверх! Тест на внимательность! У кого над головой сердечки — кавалеры целуют дамам левую ручку! Ничего не перепутайте, именно левую!
        «Ах ты ж моя умница!» — я мысленно похвалила ведущего и захлопала в ладоши. В зале стало шумно и весело. Эх жаль, что ни Матей, ни Лекс своих партнерш под цветы да сердечки не завели! Прямо досадно!
        — А что делать тем, у кого над головой цветы?  — выкрикнул кто-то и десяток голосов его поддержал.
        — А если вверху вы увидели цветы, то дамы целуют кавалера…  — ведущий сделал многозначительную паузу и торжественно завершил фразу под барабанную дробь:  — в правую щеку! Ничего не перепутайте, в правую!
        Послышались смешки, пары охотно выполняли шуточные указания. Некоторые даже перестарались.
        — А что делать тем, кому не повезло ни с сердечками, ни с цветочками?  — немного обиженно спросил какой-то парень.
        — Тем, кому не повезло, советую быстрее кружиться в танце!  — незамедлительно отреагировала напарница первого ведущего.
        — Остальных это тоже касается! Продолжаем танец, активнее, активнее!  — поддержал ее напарник и снова включил музыку.
        И понеслось. Теперь все стремились находиться именно под свисающими с потолка украшениями. Вот только в этом танце и трех последующих мелодию больше не останавливали. В принципе, правильно, хорошего понемножку. А потом объявили первый конкурс. Лекс, даже не дав Свете отдышаться, потащил ее участвовать. Досталось им по полной программе — и в одном большом мешке вдвоем прыгали, и туалетной бумагой зачем-то друг друга пеленали, рисовали портреты нетрадиционным способом, изображали на партнере музыкальный инструмент… Мы с Марусей дружно болели «за наших», чуть не охрипли, благо Матей спас, принес «Любовный напиток № 9», под которым скрывался обыкновенный липовый чай с медом. В итоге Света с Лексом заняли призовое место, получили один на двоих тульский пряник в качестве приза и вернулись к нам.
        Пряник мы быстро оприходовали под «Магию черную и белую». После перекуса ребята снова вышли на танцпол, а я занялась наблюдением. Включила «счетчик счастливых». Вот двое из благословленных мною сегодня, заинтересованно посмотрели друг на друга, парень решительно пересек зал и пригласил на танец свою сокурсницу. Раз. А на ее соседку уже давно поглядывает паренек из соседней арки. Но она никак не обернется… а, нет, уже заметила, улыбаются оба. Два. Бармену вроде как и скучать некогда — завален работой по самые ушки, вертится как белка в колесе, но и его сегодня найдет любовь. Она уже у стойки, заказывает что-то. Ага, глазки загорелись, и девушка, получив свой напиток, отходить не торопится. Три…
        На девяносто девятой паре я сбилась со счета. От количества энергии, которая всякий раз выплескивалась в пространство при встрече предназначенных друг другу, я как будто опьянела, сосредоточиться на текущем моменте было очень сложно. Перед глазами то и дело всплывали радужные картинки из будущего, не моего, а тех, кого я благословляла. И я радовалась, так радовалась за них, и словно бы проживала вместе с ними счастливые моменты их жизни. Еле-еле сдерживалась, чтобы не расплакаться от избытка эмоций. Но вот музыка в очередной раз остановилась. Все пары привычно замерли в ожидании шуточного указания от ведущих, а я поискала глазами своих друзей. Интересно же, попали они под поцелуй на этот раз или как? Аккурат под цветочками стояли Лекс со Светой. Света пересеклась со мной взглядом и указала большим пальцем на Марусю с Матеем. Над их головами нависали сердечки. «Сейчас точно!» — одними губами сказала она мне.
        — Итак, посмотрели наверх. Что видим?  — раздался бодрый голос ведущего.
        — Если это цветы, то в вашей паре на этот раз очень и очень повезло кавалеру,  — продолжила его соведущая.
        — Да, а почему?  — деланно удивился тот.
        — Ну как же! Его будет целовать дама! И не куда-нибудь,  — она сделала интригующую паузу,  — а в носик!
        По залу разнесся дикий хохот. Девушки принялись выполнять «задание», оставляя на носах своих партнеров смачные следы помады. Парни после процедуры смешно куксились и спешили оттираться. Вот Светка, притянув к себе Лекса за уши, с чувством чмокнула его в самую выступающую часть лица. А он взял и вытер свой нос о ее шею! Стоят оба, теперь со смеху покатываются. А я чудом под столом не валяюсь, наблюдая все это. Живот болит, из глаз того и гляди слезы брызнут. Это ж надо! Не целовала она его в носик, ага!
        — Но все-таки я думаю, что больше повезло кавалерам, увлекшим своих дам под сердечки,  — загадочно заметил ведущий.
        — Это еще почему?  — якобы удивилась его напарница.
        — Потому что…  — снова пауза, во время которой примерно треть присутствующих в зале затаила дыхание.  — Потому что они имеют уникальную возможность поцеловать свою партнершу чуть ниже левой мочки уха!
        Ах, как провокационно! Матей, не подкачай! Я хочу на это посмотреть! Вот только будет ли считаться этот поцелуй в зачет спора? Не знаю, потом разберемся! Давай же! Я, как заядлый болельщик на какой-нибудь спортивной игре, следила за каждым действием своего друга, еле сдерживаясь, чтобы не начать подбадривать его выкриками. Аж на стуле подпрыгивала. Вот он вопросительно посмотрел на нее, склонил голову и прижался к щеке, медленно спускаясь ниже и… И замер. Глаза зачем-то закрыл. Так, чего стоим, кого ждем? Матей, ну же! Все уже давно перецеловались, музыку включили снова, скоро новый танец объявят, а мои болезные все обнимаются без толку! А может с толком? Может, он уже кое-что осознал и теперь переваривает? Все равно нечего томить девушку! В последний раз я так болела только на драконьих играх за Асанга с его Кэторин. Да сколько ж можно!
        И в самый решающий момент мне банально закрыли обзор. Я чуть не зашипела от досады и вытянула шею, пытаясь вернуть себе доступ к просмотру. Но мешающий мне объект переместился в ту же сторону. Я раздраженно выдохнула и подняла глаза. Прямо передо мной стоял мужчина в простой черной маске. Серый костюм, белая рубашка, бордового цвета галстук. Ничего сверхординарного. Не студент, скорее преподаватель. Но что-то я таких не припомню, хотя навряд ли я встречалась со всеми.
        — Позвольте пригласить вас на танец?  — мягко произнес он и протянул руку.
        Я нахмурилась. Это что еще за номер? Я его не благословляла, что ли? Или его пара вне стен этого зала? Желая поскорее разрешить эти вопросы, я попыталась просканировать стоящего передо мной мужчину. Но не смогла! То ли индивид попался совершенно нечитаемый вроде нашего Лекса, то ли я несколько переутомилась. Нахмурившись еще больше, я слишком резко встала, споткнулась о ножку стула и практически упала в объятия незнакомца.
        — Полагаю, это «да»?  — усмехнулся он, легко удержав меня от встречи с паркетом.
        Подавив желание сказать что-нибудь резкое, я просто выглянула из-за его плеча. Матей с Марусей стояли, держась за руки, и смотрели друг на друга. Звучали первые аккорды следующего танца. С противоположного конца зала к ним направлялся какой-то парень. С какой целью? Хочет украсть партнершу у моего друга? Елки, этого я тоже не благословляла, что ли? Нет, я его точно помню. А почему он на Марусю тогда заглядывается? Да что ж такое-то!
        — Да,  — ответила я мужчине, не отрывая взгляда от интересующей меня парочки и приближающегося к ним студента. Быть может, непосредственно на танцполе мне удастся если не повлиять на ситуацию, то хотя бы увидеть больше…
        Он взял меня за руку и вывел в центр зала. Двигалась я на автопилоте, хорошо хоть ноги партнеру не отдавила. Впрочем, это скорее его заслуга, надо отметить, танцевал он профессионально. Я же, к своему стыду, даже в глаза таинственному незнакомцу почти не смотрела. Какое там! Матей уступил танец этому студентику, а сам отошел в сторону. Маруся пыталась держать лицо, но улыбалась как-то натянуто. Нет, как он мог? Мне срочно нужно что-нибудь тяжелое, настучать кое-кому по голове…
        И вот очередная пауза. Указания ведущих я пропустила мимо ушей. Случилась почти катастрофа! Маруся со студентом остановились под цветочками, а это значит… Кто-то кого-то будет целовать. Я закусила губу и перевела взгляд на моего друга. Стоит, мрачнеет с каждой секундой. Да, ревность штука неприятная. А ты как думал? Краем глаза замечаю какое-то движение в противоположном конце зала. Это же Лекс, прохвост, куда-то Свету утащил! Так, а Матей? А Матей сузил глаза, кулаки сжал и… рванул к выходу. Что он там увидел? А ничего не увидел, но наверняка напридумывал. Вот Маруся приложила пальчик к губам студента и отрицательно машет головой. Тот улыбается, целует ей руку и отступает на шаг, слегка поклонившись. Да, правильно. Она не твоя пара, дружок. А девушка тем временем растерянно оглядывает зал в поисках другого… Пора вмешаться!
        Я повернула голову и уже хотела сказать, что мне надо идти, но невольно отшатнулась, обнаружив лицо своего партнера по танцу как-то слишком близко к моему. Он усмехнулся и указал куда-то вверх. Елки! Сердечки! Как не вовремя!
        — Это вовсе не обязательно,  — сдержанно улыбнулся он и отстранился.
        — Мне пора,  — пролепетала я, впервые за весь танец встретившись с ним взглядом.
        — Конечно,  — незнакомец поцеловал мне руку и разжал объятия.
        — Благодарю за танец,  — выпалила я и поспешила за Марусей, которая так и не обнаружив Матея в зале, направлялась к дверям.
        — Беги, солнышко,  — донеслось мне вслед на грани слышимости. Я обернулась на ходу, чтобы еще раз взглянуть на говорившего, но уже не смогла отыскать его среди танцующих пар. Сердце неприятно сжалось, как будто я упустила что-то важное…
        Марусю я настигла уже в коридоре. Ведьмочка стояла, уперев руки в боки, и гипнотизировала пустое полутемное пространство впереди себя.
        — И куда он подевался?  — сердито прошептала она и топнула ножкой.
        — Куда они подевались, хотелось бы знать,  — хмыкнула я, поравнявшись с ней.
        — Они?  — Маруся недоуменно посмотрела на меня.
        Пришлось сказать ей, что Света с Александром тоже куда-то вышли. Девушка на миг нахмурилась.
        — А, Матей, наверное, за ними пошел!  — сделала вывод она и моментально расслабилась.
        Надо же, мне такая мысль в голову не пришла, может и правда? Получается, я зря танцевать бросила? Первый и единственный, между прочим, танец за весь вечер. А я сбежала… некрасиво получилось. Так, мне срочно нужна моральная компенсация.
        — Он тебя хоть поцеловал?  — спросила я шепотом. В коридоре никого не было, но любые слова раздавались в нем гулким эхом, не хотелось, чтобы чьи-то уши нас случайно услышали.
        — Нет,  — тоже шепотом ответила Маруся и так очаровательно покраснела, что сразу стало ясно — за этим «нет» кроется что-то еще.  — Он сказал, не здесь и не сейчас,  — добавила она еще тише, выразительно округляя глаза.
        — Вау!  — вырвалось у меня и я тут же прикрыла рот ладошкой, как будто это могло помочь заглушить восклицание. «Не здесь и не сейчас» — это же практически обещание! Значит… значит, до него все-таки дошло!
        Послышались чьи-то шаги. Мы с Марусей дружно замолчали и повернули головы в ожидании, пока этот кто-то выйдет из-за угла в конце коридора. Им оказался Матей. И почему я не удивляюсь?
        — Девушки, у меня новость неизвестного пока качества,  — сообщил он, приблизившись.  — Александр позаимствовал мою машину и увез вашу подружку кататься. Обещал вернуть в целости и сохранности обеих, но уже утром.
        — Как утром?  — пискнула я и чуть не ляпнула вслух — «А кто будет котом?»
        — Ты отдал ему ключи от машины?  — удивилась Маруся.
        Матей усмехнулся и пояснил, что Александру ключи от его машины без надобности. Заведет и без них.
        — Исходя из этого, добираться нам придется на такси,  — он виновато развел руками.  — Вы как? Домой или еще вернемся на праздник?
        — Пожалуй, домой,  — немного подумав, приняла решение Маруся.  — Лексуш там один скучает…
        — Да не скучает он…  — начал было Матей и осекся на полуслове. Ага, дошло наконец-то!  — Хорошо, я вызову такси,  — медленно проговорил он, доставая телефон.
        Вопрос тем не менее оставался открытым — как объяснить исчезновение кота из закрытого снаружи помещения? Я прикрыла глаза и чуть не застонала от досады. Чую, ночка предстоит веселая. Будем искать Лексуша по всему общежитию. Маруся ведь не успокоится и спать не ляжет, пока его на место не вернет! А он где-то там Светку развлекает, прохвост! По пути к гардеробу я пыталась делать Матею какие-то знаки, но он от меня только отмахнулся и еще больше нахмурился. Надеюсь, что-нибудь придумает… В конце концов, он же может на Лекса повлиять? Воззвать к совести и все такое…
        Такси приехало слишком быстро. И до общежития довезло нас тоже стремительно. Решение вопроса с котом, судя по выражению лица моего друга, так и не пришло. В абсолютном молчании мы вышли из машины и остановились у дверей общежития.
        — Зайдешь на чай?  — немного неуверенно спросила Маруся, обращаясь к Матею. Перемену в настроении, она естественно заметила и, наверное, не знала что и думать.
        — Нет,  — Матей помотал головой и все-таки нашел в себе силы улыбнуться.  — Поздно уже. Спокойной ночи, девочки.
        — Ага,  — ведьмочка грустно вздохнула и опустила глаза.
        Здесь мой друг не подкачал, взял девушку за руки, прижался к ним губами… Дальше я не видела, потому как в холл зашла. Замерзла, да и не хотела смущать парочку своим присутствием. Может поцелуются уже наконец? Прощались они еще минут двадцать. Потом Маруся присоединилась ко мне и мы начали медленное восхождение на наш этаж. Я кусала губы, предчувствуя сюрприз, ожидающий нас в комнате. Маруся тоже кусала губы, но совсем по другой причине.
        Глава 5. Заложники
        — Лексуш! Ты где?  — Маруся позвала кота и, скинув сапоги в прихожей, прошла в комнату.  — Куда ты спрятался?
        Я неторопливо сняла пальто, аккуратно повесила на вешалку, разулась. Сейчас она его не найдет и начнется…
        — А, вот ты где!  — раздался радостный возглас.
        Я озадачилась. Матей все-таки успел повлиять на Лекса и тот вернулся? Я хочу видеть его физиономию!
        — Мой маленький котик, скучал без нас, да?  — приговаривала Маруся.
        Ага, скучал он, как же! Вместе с нами развлекался вообще-то! Я уже приготовилась мысленно высказать Лексу все, что думаю о его выходке, но увидев собственно кота, которого девушка нежно прижимала к своей груди, буквально подавилась мыслями и только покачала головой. В который раз за вечер моя фантазия пасовала перед реальностью.
        — Ты не заболел?  — обеспокоенно спросила Маруся и прижалась щекой к носику того, кто в данный момент изображал из себя Лексуша.  — Да нет, нос мокрый и холодный… Ника!  — она повернулась ко мне.  — Он обиделся! Он даже не мурлычет!  — и не дожидаясь моего ответа, сама нашла решение:  — Надо дать ему что-нибудь вкусненького!  — с этими словами страдалец был утащен на кухню.
        Я тем временем оглядела комнату, взгляд зацепился за мою подозрительно разбухшую дорожную сумку. Еще и кусочек черного драпа из замка торчал. Озираясь по сторонам, как воровка, я сначала затолкала ее под кровать. Потом поспешно вытащила и принялась рыться. Смешно сказать, в своей сумке, но не в своих вещах. Наконец нашла то, что искала — чужой телефон. Поставила его на беззвучный режим, положила на место и с чистой совестью пошла на кухню.
        — Ника, с Лексушем что-то не так!  — с порога огорошила меня Маруся.  — Надо звонить Матею!
        — Погоди, он еще до дома не доехал,  — остановила ее я.  — Что случилось?
        — Он не хочет сметану. И вообще какой-то не такой…  — выпалила она и, подхватив кота под лапки, уложила себе на плечо.  — И совсем не мурлычет. Грустный…
        «Да не грустный он, просто не умеет!» — чуть не вырвалось у меня. «Матей! Сделай что-нибудь, веди себя как кот, в конце концов!» — я попыталась пробиться к сознанию друга. «Еще бы я умел!» — фыркнул он мне в мозг и принялся как-то неловко тереться носом о марусины щеки. «Да не так, нежнее! Сначала одним боком, потом другим! Представь, что тебе надо причесать усы. Вот! Ага! Глаза береги от случайных прикосновений, вообще закрой лучше, у тебя же там иллюзия…» — командовала я, не забывая вслух тоже комментировать действия кота. Мол, ничего он не грустный, просто сонный наверное.
        — Но не мурлычет…  — как-то растерянно заметила Маруся, методично запуская пальчики в шерстку моего друга.
        Она чувствовала подмену и никак не могла разобраться, что же не так. Будь вместо Лексуша кто-нибудь другой, например, тот же Вангог, она бы сразу его раскусила. С Матеем все не так просто. В кошачьей ипостаси и внешне, и энергетически они с Лексом идентичны. Правда, есть маленький нюанс — личности разные. А Матей не то чтобы хороший актер… И истинно кошачье умение издавать вибрирующие звуки в момент получения положительных эмоций ему никогда не удавалось. Точнее, он не считал это чем-то таким, чему действительно стоит научиться. Зря, сейчас пригодилось бы…
        — Мррр, мррр…  — вдруг раздалось сначала несмелое, но с каждым разом все более уверенное мурлыканье. Он смог, у него получилось! От радости я чуть не подпрыгнула на стуле.
        — Вот видишь, уже и мурлычет,  — сказала я Марусе.
        — Да,  — довольно отозвалась она и, обхватив ладошками голову кота, чмокнула его в носик.  — Мой маленький! А я-то уж испугалась, что с тобой что-то не так!
        «Молодец!  — послала я Матею ободряющую мысль.  — А теперь ешь сметану для закрепления эффекта!»
        «Меня стошнит от такого количества!» — он с тоской покосился на блюдце.
        — Сметанки хочешь?  — тут же отреагировала Маруся и усадила его за стол.
        Матей настороженно замер. Мурлыкать перестал.
        «Да, ладно, лизни пару раз из вежливости, коты всегда так делают!» — посоветовала я, но мой друг поступил иначе. Погипнотизировав белую массу секунд двадцать, демонстративно отвернулся от предложенного блюда.
        — Не хочешь?  — Маруся заглянула ему в глаза.  — Может, тебе креветок отварить? Нет? Курочку будешь? Или ветчину?  — на последнем гастрономическом предложении кот заинтересованно встрепенулся.  — Ветчину?  — повторила она.  — Я сейчас!  — и побежала к холодильнику.
        «Ну ты… капризуля!» — я долго искала подходящее слово для характеристики поведения Матея.
        «Пытаюсь вести себя как кот!  — фыркнул он.  — Кстати, у меня к тебе очень серьезный разговор! Думаю, ты догадываешься, о чем пойдет речь!»
        «Стихии с тобой, откуда?» — деланно изумилась я. Все равно поймет, что вру.
        «Ты не могла мне сказать?» — рыкнул он, попутно с остервенением вгрызаясь в кусок ветчины, заботливо поданный Марусей.
        «А сам как думаешь?» — ответила максимально обтекаемо. Ведь он пока так и не сказал, что именно я должна была сказать.
        Матей тем временем покончил с ветчиной и теперь облизывался на все стороны, не забывая бросать на свою благодетельницу благодарные взгляды.
        «Ты могла намекнуть…» — немного обиженно заметил он.
        «Матей, ты о чем?» — не выдержала я. Какие намеки? Если он о себе и Марусе, то я даже намекать не имела права! Или он все-таки о другом?
        «Почему ты не сказала, что Лекс к твоей жрице неровно дышит?  — наконец выдал он.  — Я бы хоть подготовился. А то сижу тут, как заложник, пока он не нагуляется…»
        «Да, ладно,  — я спрятала улыбку за чашкой чая.  — Можно подумать, тебе плохо!»
        «Хорррошо, мррр… но… мррр… коррроче… лучше бы предупредила!» — разлегся у Маруси на коленях, она его то за ушками почесывает, то по спинке гладит, он при этом совершенно беззастенчиво кайф ловит, да еще и успевает мне претензии предъявлять!
        «Я была удивлена не меньше тебя!» — заметила я. Между прочим, дико сложно вести два разговора одновременно. Есть вероятность показаться рассеянной одному из собеседников. Вот и я уже в который раз Марусе невпопад что-то ответила.
        — Ника, ты меня совсем не слушаешь. Наверное, думаешь о чем-то другом. Или о ком-то,  — сказала она мне и, многозначительно улыбнувшись, добавила:  — Может, о том таинственном незнакомце, с которым танцевала?  — и смотрят на меня оба с одинаково заинтересованными выражениями на лицах, что она, что он. Вот уж истинная пара, так во всем!
        — Э-э… ммм… нет,  — промямлила я и побыстрее заткнула рот печеньем. Когда я ем, я глух и нем. Земная поговорка, кстати.
        — Ну-ну,  — ни на грош не поверила мне Маруся.  — Ладно, вы тут пока чаевничайте, а я займу ванную! Не скучай!  — последняя фраза, как и очередной чмок в носик, предназначалась Матею-Лексу.
        «А ты знаешь, с кем ты танцевала?» — спросил Матей, проводив девушку взглядом.
        «Нет, откуда? Он же в маске был, как и все на вечере. Я думала, это один из преподавателей»,  — отозвалась я.
        «Это не преподаватель был,  — медленно, будто раздумывая над каждым словом, ответил он.  — И не студент, конечно».
        «Чужой?» — насторожилась я.
        «Не думаю,  — уверил меня Матей.  — Скорее, чей-то знакомый».
        «А может это кто-то из причастных к похищениям?» — осененная внезапной догадкой, я подпрыгнула на стуле. Видели бы меня со стороны, наверняка бы за сумасшедшую приняли.
        «Нет. Исключено!» — друг возразил мне с такой поспешностью, что я невольно задумалась.
        «Ты его знаешь?» — спросила, подозрительно прищурившись.
        «Я знаю, что тот, кто танцевал с тобой, не имеет никакого отношения к похищениям,  — уклончиво ответил он.  — Равно как и все присутствующие на празднике. Я проверял».
        Ох уж мне это его «я проверял»! В переводе на нормальный язык означает — «больше ни о чем не спрашивай, все равно не скажу». А любопытство-то уже проснулось! Интуиция зашевелилась, нашептывая, что Матею известно про моего таинственного партнера по танцу гораздо больше, чем мне. И вот как вот теперь ночью спокойно спать, а?
        — Слушай, только не придумывай себе ничего,  — неожиданно сказал он вслух, а я с опаской оглянулась на дверь.  — Да не услышит она, шум воды заглушает звуки извне. Спи спокойно. Все действительно так, как я сказал.
        И после этих слов я как-то сразу ему поверила и успокоилась. Так, а почему? Я тряхнула головой, отгоняя наваждение.
        — Матей!  — зашипела я.  — Ты опять?
        Кот расплылся в довольной улыбке. На кошачьем лице это смотрелось довольно-таки интересно.
        — Зато в этот раз ты почти сразу поняла, что к тебе применили ментальное внушение. И заметь, что после осознания этого факта уверенность в верности моих слов никуда не исчезла. Это означает, что я сказал тебе правду.
        — Или что ты просто слишком хороший менталист,  — проворчала я, все еще обижаясь.
        — После крушения ментального блока всегда открывается изначальная истина,  — процитировал он фразу из учебника.  — Ты же знаешь!
        — Знаю,  — вздохнула я и улыбнулась. Долго сердиться на Матея не получалось. Особенно, когда он был котом.  — Но ведь это не отменяет того, что ты хороший менталист!
        — Так гены,  — отозвался он.  — Можно сказать, у меня не было шансов им не стать. Почти все родственники и по папиной линии, и по маминой обладают этим даром. Матрена, Всемир, Ратмир, Тэруалон, Ромэриэн, Джульетериэль, Дамир, Дарина…  — он принялся перечислять всех своих ныне здравствующих родственников.  — Даже Арей. Ты помнишь Арея?
        Я почесала кончик носа и задумалась. Арей, Арей… кто это? Знакомое имя…
        — А! Двоюродный брат твоей мамы?  — наконец-то меня осенило.  — Нет, не помню. А когда он был в последний раз на Адельтерре?
        — Давно, наверное, мы с тобой еще даже под стол пешком не ходили,  — усмехнулся Матей.
        — Тогда точно не помню. И не узнала бы при встрече, скорее всего.
        — А я узнал… бы,  — задумчиво произнес он и на какое-то время замолчал.
        — Вы же родственники,  — констатировала я очевидное.
        — Ну да, ну да…  — согласился Матей и зачем-то окинул меня взглядом с ног до головы. Прищурился, как будто мысленно примерял то ли роль, то ли платье к моей скромной персоне. Впрочем, это выражение почти сразу исчезло с его лица и сменилось другим. Сейчас что-то попросит, важное…  — Энь, ты это…  — он немного смущенно переступил с лапы на лапу.  — Напиши Марусе смску с моего телефона?
        — Хорошо,  — легко согласилась я.  — А что написать?
        — "Спокойной ночи"…
        — И все?
        — И все. Нет, добавь… нет, не надо…  — он тяжело вздохнул.  — Просто "Спокойной ночи" напиши.
        — Напишу. Кстати,  — спохватилась я.  — Лекс имеет привычку охранять ночной сон Маруси. Так что ты тоже, ммм… не выходи из образа.
        — Но он кот! А я же… я…  — совсем растерялся Матей.
        — И ты тоже!  — весело сказала я и, притянув его к себе, чмокнула старого друга в носик.  — Причем, такой лапочка!
        — Да ее мама меня закопает!  — с ужасом воскликнул он, вырываясь из моих объятий.
        — Ой, расслабься,  — я махнула на него рукой.  — У госпожи Ксении уже есть повод тебя закопать. Одним больше, одним меньше…
        — Ты не понимаешь! Если она узнает, что я спал с ее дочерью до свадьбы…
        — Ах, до свадьбы…  — мои губы мимо воли растянулись в улыбке.  — И когда?  — поинтересовалась я, подперев подбородок кулачками.
        — Эня! Ты издеваешься?  — возмущенно прошипел он.
        Внезапно шум воды за стенкой прекратился и мы оба благоразумно заткнулись.
        «Нет, не издеваюсь. Мне интересно»,  — ответила я уже мысленно.
        Матей шумно выдохнул сквозь сжатые зубы.
        «Ты прекрасно поняла, что я имел ввиду…»
        «Есть такое земное выражение — «оговорка по Фрейду»,  — принялась рассуждать я.  — Насколько я помню лекции госпожи Ксении, такие вот нечаянные обмолвки свидетельствуют о тщательно скрываемом личном интересе…»
        Договорить мне Матей не дал.
        «Я изучал труды Зигмунда Фрейда и прекрасно знаю, что это означает это выражение!  — немного резко выпалил он, но моментально остыл и добавил уже более спокойно:  — И я не собираюсь скрывать свой интерес. Не тот случай. Но… мне столько всего еще разрулить надо…»
        «Могу помочь»,  — почти промурлыкала я, внутренне ликуя. Все-таки день всех влюбленных прошел не зря. До него дошло!
        «Спасибо, я сам,  — сходу отказался он, но немного поразмыслив, уточнил:  — Только если придумаешь, как мне больше не врать Марусе… Обманываю ее и знаю, что пока не могу иначе, а все равно тошно…»
        «Способ лишь один — сказать правду. И чем быстрее, тем лучше»,  — заметила я.
        «Пока не вариант,  — тяжело вздохнул Матей.  — Ой, чую за вранье меня по головке не погладят…»
        «И в носик не поцелуют!» — не сдержалась я от шпильки.
        «Эня!» — возмущенный возглас и весьма укоризненный взгляд в мою сторону. Я сдавленно хихикнула и тут же прикрыла рот ладошкой, ибо на пороге кухни появилась Маруся.
        — А, вы еще здесь?  — удивленно спросила она. Вся розовая после водных процедур, одно полотенце на голове намотано наподобие чалмы, второе едва прикрывает ключевые места. На коже кое-где блестят еще не высохшие капельки воды. Красавица! Мечта! Матей тоже, смотрю, оценил этот домашний облик. Застыл как изваяние, глаз отвести от своей ненаглядной не может, только что челюсть на пол не роняет. Шумно сглотнул, бедняга. Елки, коты ведь так себя не ведут при виде девушек!
        — Да, мы играли,  — как можно более непринужденно отозвалась я и потрепала совсем обалдевшего кота по холке, чтобы хоть немного привести его в чувство.  — Пойду тоже освежусь перед сном,  — с этими словами я встала и проследовала в ванную комнату, оставив этих двоих наедине.
        Может зря оставила-то? Эта мысль неожиданно пришла в голову, когда я уже разделась и одной ногой почти стояла в ванной. Еще натворят чего… Я переместила ногу обратно на коврик и потянулась к одежде. Да нет, он же кот сейчас… Решительно тряхнув головой, я все-таки залезла под воду и блаженно зажмурилась. День был сегодня напряженный. Только сейчас поняла, насколько устала. Но это приятная усталость. От того, что хорошо поработала и довольна результатом. Подставляя лицо под теплые струи, я еще раз мысленно просматривала всех, кого благословила сегодня, и улыбалась. У всех все складывалось просто замечательно! Немного жаль, что они никогда не узнают, кто принял участие в их судьбе. Земля это не Адельтерра. Впрочем, я и не рассчитывала на обратную связь, резерв можно пополнить и другим способом. Главное, что все получилось!
        Замотавшись в полотенце по примеру Маруси, я вышла из душа и осторожно заглянула к ней в комнату. Моему взгляду открылась умильная картина — наша ведьмочка, уже переодетая в коротенькую пижамку, водила по покрывалу каким-то перышком, а Матей немного неуклюже поддевал его лапами, при этом хвост свой опахалоподобный разложил на ее коленках.
        — Ага, играете!  — воскликнула я. Оба синхронно повернули головы и посмотрели на меня так, как будто я их за интимом каким застукала.  — Продолжайте, я спать иду!  — пришлось зевнуть для убедительности, прикрыв рот ладошкой.
        — Спокойной ночи!  — пропела Маруся.
        — И вам, то есть тебе,  — ответила я и прошла в свою комнату.
        «Смс!» — врезалось в мозг короткое послание от Матея.
        «Помню!» — уверила я друга и тут же, не откладывая в долгий ящик, полезла под кровать. Достала его телефон, настрочила обещанный текст и задумалась, не приписать ли чего от себя…
        «Эня! Она уже спать хочет!» — поторопил меня Матей и пришлось отправить то, что было. С чувством выполненного долга я спрятала телефон обратно и залезла под одеяло. Засыпала практически счастливая. Где-то на задворках сознания слабо пульсировала беспокойная мысль, даже не мысль, ощущение, как будто я что-то забыла, упустила… но вихрь впечатлений прошедшего дня не позволил всерьез задуматься над этим. Да и усталость взяла свое.
        Утро началось с того, чего я совсем не ожидала на Земле. А потому как не ожидала, то и не сразу поняла, что происходит, и еще долго лежала с закрытыми глазами, пытаясь разобраться. Ко мне поступали благодарности от благословленных! Но этого в принципе не могло быть — никто из них не знал о моем существовании! И вот еще беда — я проснулась только когда мой энергетический резерв несколько переполнился. Так что пришлось сначала судорожно вспоминать лекции Дианы по этому вопросу, увеличивать размер резерва, перераспределять энергию, и лишь после думать, почему все это, собственно, происходит.
        Я открыла глаза и одним резким движением села на кровати. За окном было уже светло. Сколько же времени-то? Я потянулась к телефону, лежавшему на тумбочке, и чуть не вскрикнула. Почти десять утра! На экранчике земного артефакта что-то мигнуло, привлекая внимание. Какие-то новости. Ах, это из светкиной группы, на которую она нас с Марусей буквально заставила подписаться. Я раскрыла первое сообщение и пробежала глазами еще штук тридцать подобных. И все сразу встало на свои места! Благодарили не меня, а мою жрицу! Девушки, реже парни, отписывались в комментариях и с восторгом рассказывали, что кажется встретили долгожданную любовь. Естественно, благодаря совету профессиональной свахи Светы. Елки-палки! Света! Я подскочила как ужаленная. Она сейчас поди понять не может, что с ней происходит. Даже не представляю, каково это. Но, мысленно отыскав свою жрицу, я тут же успокоилась. Она мирно спала и даже не подозревала, что через нее в данный момент проходит уйма энергетических потоков, устремляясь ко мне. А может, поэтому все еще и спала? Или Лекс, прохвост, так утомил?
        «Матей?  — осторожно позвала я друга и, дождавшись вопросительного мычания в голове, продолжила:  — Передай Лексу, чтобы Свету мою будил осторожнее, она сейчас в активной фазе жрицы…»
        «Он видит,  — через какое-то время пришел серьезный ответ и следом веселое:  — И как оно?»
        «Ой, не знаю…» — ответила я, напряженно прислушиваясь к собственным ощущениям. Энергия продолжала поступать, хорошо хоть теперь резерв растягивался без моего участия.
        «Скоро все успокоится, не волнуйся»,  — долетела ободряющая мысль.
        Я и сама это знала. Все-таки не в первый раз. Но не волноваться не могла. Получить благодарность от землян! Это же такая удача! Энергия благодарности — особая субстанция. Она возникает сама по себе в момент искреннего благодарения и не требует никаких затрат ни от благодарящего, ни от того, кого благодарят, зато создает прочную связь между ними, мощный канал для последующего энергообмена. С моей стороны это значительно упрощает работу. Теперь мне не нужно специально искать этих людей. Я могу пожелать «всем любви» и это профилактическое благословение найдет сразу всех, кого я когда-то благословляла и кто хоть однажды благодарил меня. Благодарность не просто признание заслуг, это еще и восхищение. Боги даруют многое и чаще всего не требуют ничего взамен. Но это не значит, что мы не нуждаемся в благодарности. Бог, регулярно получающий ответ от благословленных, становится сильнее во всех смыслах. А чем сильнее бог, тем больше он может сделать для своего народа. Вот такая нехитрая логика. Адельтеррцам это давно известно, а вот на Земле редко благодарят богов. И вовсе не потому, что неблагодарные,
просто для того, чтобы отблагодарить, нужно знать кого именно, а они нас не знают… Активная жрица — вот решение! А Света у меня очень активная. Осталось только придумать, как ей поделикатнее рассказать о вновь приобретенном статусе. А то вчера Матею советовала говорить правду и только правду, а сама-то получается, что умалчиваю…
        С этими мыслями я накинула халатик и вышла из комнаты, едва не наступив при этом на Матея. Он тоже именно в этот момент вознамерился проследовать в ванную.
        — Остор… Мяу!  — высказался он.
        Бедолага от неожиданности совсем забыл, что коты на Земле не разговаривают. И пока я разводила руками и беззвучно извинялась, все-таки проскочил в ванную первым! Мне осталось только вздохнуть и развернуть стопы в направлении кухни. Оттуда, к слову сказать, уже пахло чем-то вкусненьким. Кажется, блинчиками. Наверное, Маруся жарит.
        — Доброе утро!  — поприветствовала я ее и зачем-то спросила:  — Как спалось?
        — О, ты уже встала! Привет!  — отозвалась она.  — Спалось замечательно,  — она усмехнулась и на секунду застыла с вилкой в руке, которой переворачивала блинчики.  — Сон такой интересный снился… Ты что будешь чай, кофе?
        — Позже. Еще не умывалась,  — ответила я, покосившись в сторону ванной.
        — А что не идешь?  — бесхитростно спросила Маруся.
        — Там… Ммм… Лексуш засел,  — едва не проговорившись, пояснила я.
        — А, так посмотри, может он уже вышел!
        — Может…  — усмехнулась я, прекрасно зная, что друг мой поплескаться любит долго. Поди обернулся там в привычный облик…
        «Матей, выходи, мне тоже надо!» — попыталась я воззвать к его совести.
        «Сейчас!» — немного обиженно проворчал он.
        Минут через десять свежеумытый кот с капельками воды на вибриссах и кончиках ушей торжественно вошел на кухню. «Наконец-то!» — прокомментировала я его появление и поспешила занять ванную. Аромат марусиных блинчиков уже порядком возбудил аппетит. Так что водные процедуры я затягивать не стала и быстро вернулась.
        Но насладиться вкусным завтраком в это утро мне оказалось не суждено. Не успела я откусить и кусочка, как мозг взорвался истошным женским криком, переходящим в кошачье мяуканье. Я закаменела. Лайма! С ней что-то случилось! Сердце в одну секунду ускорило ритм в разы, в висках застучал бешеный пульс. Невидящим взором я уставилась прямо перед собой и пыталась мысленно докричаться до своей кошки, но ответа не было! Никакого! Ни эмоционального, ни тактильного… Как будто моя кошь ничего не ощущала… Меня сковал ужас. Внутри разрасталась пустота. Что с ней могло случиться? На закрытой планете, безопасной во всех отношениях? Неужели… По щекам мимо воли потекли слезы. Матей первым усек изменения в моем состоянии и буквально прыгнул мне на колени. Положив лапы на плечи, поймал мой взгляд. «Лайма?  — коротко осведомился он и, не дождавшись ответа, начал быстро инструктировать:  — Определяй ее местоположение! Абстрагируйся от оценки ее состояния, это еще ничего не значит! Она — Богиня! Слышишь? Координаты!» Я вздрогнула и как будто очнулась. Наверное, мой друг опять воспользовался своим даром в отношении меня,
но в этот раз я была ему благодарна. Эмоции отодвинулись на задний план, позволяя трезво оценить ситуацию и начать действовать. Он прав, моя кошь Богиня, а следовательно, ничего непоправимого с ней не могло произойти. Просто надо ее найти… Маруся бегала вокруг меня со стаканом воды и даже пыталась трясти, но Матей мягко отстранял ее. Эх, палимся мы с ним по полной программе. Но переживать и сокрушаться по этому поводу сейчас совершенно некогда. Найти Лайму, найти и…
        — Ее украли…  — прошептала я и резко встала. Матей едва успел спрыгнуть на пол.
        — Кого? Кто?  — спросила Маруся.
        «Где она?» — это уже уточнение от Матея.
        — Мою кошку… Она… в незнакомом месте…  — ответила я обоим.
        — Так…  — Маруся, кажется совсем растерялась от моего заявления.  — У меня где-то была валерьянка,  — с этими словами она побежала в свою комнату.
        «Координаты давай!» — рявкнул мне в мозг Матей. А я что, я собственно, и собиралась, я же прекрасно понимала, что из нас двоих только он может реально переместиться в заданную точку и выяснить все на месте. Но в этот момент от Лаймы начали поступать слабые сигналы по нашей связи. Она ощущала тяжесть во всем теле и легкое покалывание в лапках. Моя кошь жива! От радости я попыталась сделать три дела одновременно — позвать Лайму, оценить ее текущее состояние на предмет физических повреждений и до кучи местонахождение перепроверить, чтобы сообщить Матею координаты. Прикрыла веки, воспроизводя перед внутренним взором образ моей кошечки, но успела только убедиться, что никаких травм и ран у нее нет. Внезапно пол ушел из-под ног, голова закружилась и я плюхнулась на что-то мягкое, совсем не похожее на стульчик, на котором недавно сидела.
        Открыв глаза, я судорожно сглотнула, пытаясь унять снова участившееся сердцебиение. Ибо не увидела ничего! Ни кухни, ни Матея… Вокруг было темно и в этой темноте что-то шевелилось, медленно придвигаясь ко мне. Я заорала. Мысленно. Я бы и вслух заорала, но кто ж знает, как оно на крик отреагирует! «Тиишшшшее! Не бойся нас! Мы не причиним вреда!» — раздалось в ответ приглушенное шипение нескольких голосов. М-да… оно… они оказались телепатами. Какой сюрприз! Я благоразумно заглушила внутренний крик, продолжая настороженно вглядываться в темноту. Зрение постепенно перестраивалось и я начала различать очертания каких-то растений. «Где я?» — вопрос в темноту. Вообще-то глупый вопрос, по идее я должна была переместиться в точку пространства, которую определила как местонахождение Лаймы. Но это по идее, не стоит сбрасывать со счетов тот факт, что это мое первое самостоятельное перемещение (ёлки, даже порадоваться некогда!) и оно могло выйти несколько криво. Ответили мне тем же способом, что и уверяли в добрых намерениях, то есть напрямую в мозг. «Рады приветствовать на третьей Безымянной планете системы
Гелиос 756856 Галактики 6587551! Добро пожаловать, Богиня!» А я в общем-то не сильно промахнулась, по крайней мере, система и галактика верные. Вот только насчет планеты не уверена… Я ушла в себя, быстро сверяя ранее полученные координаты с текущими. Смещение получалось совсем небольшое. Значит, Лайма где-то недалеко!
        «Кошку здесь не видели?» — спросила я неведомо кого.
        «Кошку? Что это? Как выглядит?» — заинтересованно зашумели вокруг.
        «Не что, а кто!» — мне даже немного обидно стало. Я вообще-то тоже в какой-то степени кошка! Но долго обижаться некогда, надо выяснить, была здесь Лайма или нет.
        «Маленькая такая, красивая, пушистая. Трехцветная,  — немного сумбурно описала я свою кошь и, подумав немного, уточнила:  — С кисточками на ушах…»
        «Мы здесь все пушистые и красивые!  — ответили мне хором.  — И маленькие есть, и трехцветные, и с кисточками. Только ушей у нас нет…»
        Вот это номер! Я еще раз вгляделась в окружающие меня тени. Как это, нет ушей? Хотя… тогда в принципе понятно, почему они пользуются именно таким способом общения. Но ведь без слуха же совсем плохо! Или он им не нужен? Кто они вообще такие?
        «А… вы кто?» — осторожно спросила, пытаясь по очертаниям определить, где у них головы, а где все остальное.
        «Мы — коренные жители Безымянной планеты!  — с гордостью ответили они слаженным хором.  — Но, наверное, в твоем понимании мы все-таки «что»,  — эту фразу произнес один голос.  — Представители вашей расы называют нас растениями»,  — послышался шорох, кажется, мне махали листьями или цветами, видимость была не очень хорошая. Вот уж точно — коренные в прямом смысле слова.
        «А-а… интересно…» — мысленно протянула я. Сам факт существования растений, наделенных разумом, меня не то чтобы удивлял. На Адельтерре, да и на Магнатерре тоже, росли эльфийские дубы, они обладали разумом, волей, магией и по статусу приравнивались к богам. Только вот у нас таких интеллектуальных было всего два — по одному на светлоэльфийский и темноэльфийский лес, а на Магнатерре вообще один-единственный на всю планету. Эти же, пока неведомые мне представители флоры, хоть и говорили хором, но судя по всему, существовали как отдельные личности.
        «Сейчас тучи уйдут с небосклона и покажется наша Лунария. Отраженные лучи Гелиоса осветят эту стороны планеты и ты сможешь нас увидеть»,  — мое высказывание поняли по-своему. Хотя да, конечно же, рассмотреть их получше мне очень хотелось. И познакомиться поближе, узнать как они тут живут, но… мне Лайму искать надо. В этот момент небо действительно очистилось и показалась местная Луна. Стало на порядок светлее.
        «Вау!» — не сдержала я восхищенного возгласа. Они не шутили, они и впрямь были пушистыми! От листьев до цветов. Я вскочила на ноги и протянула руку к ближайшему ланцетовидному листу, покрытому пятисантиметровым пушком белесого цвета. А он наклонился пониже, чтобы мне было удобнее его гладить. А цветы! Огромные меховые подушечки самых разнообразных форм — круглые, пятиконечные, треугольные, некоторые с кисточками по краям, с коронами в центре. Это волшебно! Я гладила всех, бегая от одного куста к другому, а они буквально ластились к моим ладоням, совсем как котята. Только что не мурлыкали. Так, стоп! Я резко остановилась посреди пушистой поляны.
        «А кроме вас здесь еще кто-нибудь живет?  — спросила я.  — Хранитель у планеты есть?»
        Хотя к чему спрашивать, сказали же — Безымянная. Значит нет Хранителя. А жаль, у него можно было бы точно узнать, попадала сюда Лайма или нет.
        «Жителей других нет,  — ближайший ко мне цветок качнул бутоном и как-то грустно повесил кисточки на кончиках лохматых лепестков.  — У нас очень мало воды. Это осложняет выживание отличных от нашей рас. И Хранителя пока нет. Но опекун обещал найти, когда закончит строительство Лунарии»,  — на последней фразе он заметно приободрился.
        «Опекун?» — настороженно переспросила я.
        «Ага. А разве не он тебя послал к нам? Когда ты появилась на орбите нашей планеты, мы решили, что ты и есть наша будущая Хранительница и объединили усилия, чтобы переместить тебя на поверхность. Ведь в открытом космосе небезопасно!»
        У меня голова кругом пошла. От гнева и от досады. Эти пушистики забрали меня с орбиты своей планеты! Значит, я вовсе не промахнулась с координатами!
        «Я не ваша Хранительница!  — прошипела я в ответ.  — Я искала свою пропавшую подругу, а вы мне помешали! Зачем?» Дальнейший план моих действий был прост — переместиться в точку нахождения моей Лаймы. Осталось только настроиться. Как у меня это в первый раз-то получилось? Что я делала? А, представляла образ коши, точно!
        «На орбите опасно! Ты можешь пострадать!» — послышалось со всех сторон.
        «Отлично! Значит, мне тем более надо туда — спасать мою кошку!» — гневно выпалила я и попыталась сосредоточиться.
        «Да ты не понимаешь! Мы не позволим тебе рисковать своей жизнью!» — с этими словами я почувствовала, как вокруг моих запястий, талии и щиколоток обвиваются пушистые лианы. Хорошо так обвиваются, надежно.
        «Это вы не понимаете!  — я дернулась, проверив на прочность меховые узы, и рассмеялась. На самом деле, порвать их для меня не проблема, но как-то жаль. Несмотря на всяческие попытки меня задержать, причинять вред пушистым растениям не хотелось. Попробую убедить для начала.  — Я и моя кошка — единое целое. Я не могу бросить ее в беде, не имею права!»
        «Но там пираты!» — с ужасом возразили мне.
        «Так, а с этого места поподробнее!» — потребовала я, прищурившись. Лишней информации не бывает, предупрежден — значит вооружен. Тем более, что судя по ощущениям, поступающим по нашей с кошкой связи, Лайма сейчас чувствует себя вполне нормально, только на ментальный зов почему-то не откликается. Но это ерунда, если с ней рядом какой-нибудь телепат или менталист, она может намеренно этого не делать, так что несколько минут можно помедлить.
        Итак, пираты. Что сказать, разве можно от них ожидать чего-то хорошего? По рассказам местных, до того как у их планеты появился опекун, эти нехорошие личности регулярно вырезали практически три четверти населения «на меха». Это при том, что в такой жестокости совершенно нет необходимости! Естественным образом опавшие части растений ничуть не хуже. Противопоставить пиратам пушистики не могли почти ничего. Кроме ментального воздействия, но конкретно эти разбойники оказались к нему устойчивы. Опекун частично решил проблему строительством орбитальной станции оборонительного типа. И кроме того, подсказал местным, как пользоваться преимуществами коллективного разума для отражения атак чужаков. Как раз-таки этим коллективным сознательным они и воспользовались, чтобы утащить меня из точки высадки.
        «Пираты мешают нашему опекуну закончить строительство Лунарии! Каждый раз какие-нибудь диверсии устраивают!  — говорили растения наперебой.  — И кружат, и кружат! На его корабль нападают! Транспортники грабят! Появляются как будто ниоткуда. Исчезают в никуда! Спасу от них никакого! И ты хочешь, чтобы мы тебя туда отпустили? Хрупкую, нежную… у тебя даже шерсти почти нет!»
        Я хмыкнула. Вот это они зря сказали. Шерсть у меня как раз-таки есть. Впрочем, сейчас предоставлю возможность им в этом убедиться. Я все еще не была до конца уверена в успехе задуманного, когда обернулась в кошку и, оттолкнувшись лапами от лиан, которые просто больше не могли меня удерживать, прыгнула вверх. Где-то внизу осталась моя одежда и опешившие пушистики, совсем не ожидавшие от гостьи резкой смены ипостаси. Я еще успела послать им торжествующую мысль «Вот так выглядят кошки, чтоб вы знали!» и услышала восхищенные возгласы вслед, а в следующую секунду уже приземлилась совершенно в другом месте. Встреча с жестким покрытием одного из внутренних помещений пиратского корабля заставила поморщиться. Не люблю босиком по металлу ходить! Быстро намагичив себе тоненькую воздушную подушку между полом и лапами, я огляделась по сторонам. Предназначение отсека, в который я попала, угадывалось безошибочно — это был санузел. Радовало то, что в данный момент им никто не пользовался. Надо выбираться. Повозившись минут пять с дверью, я вынуждена была признать, что открывающий их механизм для кошачьих лапок не
предназначен. Дискриминация!
        Еще через пять минут я все-таки вспомнила каким образом здесь оказалась, мысленно обругала себя за нерадивость и в итоге просто переместилась за дверь тем же способом. Узкий коридорчик, налево еще одна дверь, направо поворот и, кажется, проход в смежное помещение. И именно оттуда доносились приглушенные голоса. Со всеми мерами предосторожности я двинулась в этом направлении.
        — Так ты девушка или кошка?  — весело спрашивал приятный мужской голос.
        — Да как тебе сказать,  — кокетливо отвечала… моя Лайма. Я навострила ушки и остановилась.
        — А может ты драконица?  — продолжал вопрошать он.
        — Ммм… нет.
        — Но ведь твой папа дракон?  — удивлялся он.
        — Да,  — подтвердила Лайма и добавила:  — Один из трех.
        — У тебя трое отцов?  — недоуменно переспросил парень, а я чуть не расхохоталась. Да, сейчас у него зайдут шарики за ролики от сложных взаимосвязей в семье Лаймы.
        — Это все мама,  — с гордостью промурлыкала она.
        — А…  — ее собеседник озадачился, но ненадолго.  — Так ты дракошка?  — радостно предположил он.
        — Да нет же!  — моя кошь, кажется, начала раздражаться.
        — Но в тебе же должна быть драконья кровь, хотя бы частично? Хотя бы ммм… четверть?  — не унимался он.
        Так, а что это он ее про драконов расспрашивает? Он вообще кто такой, чтобы такие вопросы задавать? Смеяться резко перехотелось и я решительно вывернула из-за угла. Моему взору открылась весьма интересная картина. На оттоманке перед большим иллюминатором, в котором виднелась планета пушистиков и часть Лунарии, полулежал мужчина. Нет, скорее парень. На вид ему было не больше двадцати пяти человеческих лет. А у него на груди самым вальяжным образом распласталась моя Лайма, бесстыдно разложив хвост на его… на… на бедрах! Он запустил свои грабли в ее шерстку, массаж ей делает во всех местах, а эта зараза чуть не мурлыкает от удовольствия. И попутно выбалтывает важную информацию! И кому? Пирату!
        — Мрр, не все так просто,  — тем временем ответила Лайма.
        Я сверлила взглядом парочку, уютно расположившуюся на оттоманке и никак не могла понять, почему одна часть меня требует немедленно забрать отсюда свою кошь, а другая, несмотря на недовольство первой, тем не менее считает, что то, что я сейчас вижу, вполне правильно и даже закономерно. В глазах резко потемнело, когда до меня наконец дошло очевидное. Рык вырвался из груди непроизвольно, шерсть дыбом встала на выгнутой дугой спине. Я плохо себя контролировала. Была бы сейчас в человеческом облике, крушила бы все подряд, а так… просто хотелось расцарапать лицо одному конкретно взятому индивиду. Как же, как же такое могло произойти! Моя Лайма и этот… неизвестно кто! А я-то, тоже хороша, проглядела!
        Естественно, меня заметили. Оба синхронно повернули головы на звук. В одну секунду на их лицах отразился целый калейдоскоп эмоций — настороженность, удивление, радость, непонимание, осознание. Причем, совершенно одинаковый у обоих.
        — Ника! У тебя получилось!  — радостно воскликнула моя кошь и, спрыгнув с парня, который даже не подумал ее останавливать, поскакала ко мне. Босиком, зараза!
        От вида искренней улыбки на пушистом лице Лаймы я моментально растаяла, шерсть улеглась сама-собой, рычать перехотелось. Мы соприкоснулась влажными носами, как всегда делали после долгой разлуки.
        — Как ты здесь оказалась? Я чуть с ума не сошла!  — прошептала я, попутно магича ей воздушную подушку под лапки. А то мало ли тут какие электромагнитные поля, кошкам это вредно.
        — Это я виноват,  — ответил вместо нее парень. А слух у него хороший, оказывается!  — Я попробовал создать киберпортал… и вот что получилось,  — тон извиняющийся, а вот в глазах ни капли раскаяния в содеянном!
        — Вот и лез бы сам в свой киберпортал!  — прошипела я, чувствуя, как шерсть на спине снова поднимается.
        — А я лез!  — он обескураживающе улыбнулся.  — Я ими уже давно пользуюсь, только так сказать, лично. Сегодня впервые создал такой не для себя. И клянусь, больше не буду. Пока не доработаю.
        — Ника, это Бродяга,  — проинформировала меня Лайма, выразительно округляя при этом глаза.
        Ах, Бродяга! Вон оно что! Это многое объясняет. Прищурившись, я просмотрела его душу, чтобы удостовериться в ее словах. Елки, действительно он. Кибермаг с черной душой, наш с Лаймой собеседник по маскасети. Почему же я сразу не поняла, что он пара моей кошке? Или в отношении нее действует тот же принцип, что и в случае со мной? Раньше никогда не задавалась целью найти ей суженного, даже не пробовала. Да она сама запретила мне это делать! И вот чем это обернулось. Разбойник у нас в женихах… А может… я с тоской посмотрела на Лайму. Может ей не говорить пока? А в следующей жизни он будет лучше? Нет, я тряхнула головой, отметая эту мысль как несостоятельную. Черноту души надо исправлять сейчас. Что ж, будем думать. Если понадобится, привлеку всех наших богов, но нормального человека из него сделаю! А лучше кота! Это Шейле надо идейку подкинуть, для любимой дочи она все что угодно сделает.
        — Девочки, вы такие лапочки, такие красавицы, просто глаз не отвести,  — тем временем ласково проговорил Бродяга и, поднявшись с места, направился к нам. А у меня чуть челюсть на пол не упала. В довершение всех достоинств он еще и хромал. У них тут порядочного целителя нет в наличии, что ли? Взглянув на его ноги с диагностической целью, с ужасом осознала, что обычный целитель моего уровня ему не поможет. Не было у него ног. То есть были, но чуть ниже середины бедра живая плоть заканчивалась, дальше начинались протезы. Качественные, с имитацией кожи, управляемые. Но они ему натирали. Я тяжело вздохнула. На Адельтерре проблемы потери конечностей не существовало. Если такое несчастье по каким-то причинам случалось, то следовало погрузить в стазис отсоединенную часть тела и вызывать целителя. Наши маги могли прирастить обратно все что угодно. Даже я это умела. Другой вопрос, если конечности уже нет в природе. Тогда только к Шейле, Богине генетики. После ее благословения регенерирует все, кроме головы. Правда, этот процесс гораздо более длительный, весьма болезненный и должен осуществляется под
контролем самых сильных целителей нашего мира. Слава стихиям, на моей памяти такое было только один раз. И вот теперь Бродяга… Я покосилась на парня, присевшего рядом с нами на корточки. Он переводил восторженный взгляд с Лаймы на меня и обратно, а потом сделал то, чего я от него ожидала меньше всего — сгреб нас обеих в охапку и потащил на оттоманку.
        — Что ты делаешь?  — возмутилась я такой фамильярности и попыталась оттолкнуться от него лапами, а он только рассмеялся в ответ.
        — Да нельзя без обуви тут ходить! Вот если бы вы были девушками, предложил бы тапочки, а для кошек у меня нет сапожек!
        Ишь, чего захотел! Девушками! Моя одежда у пушистиков вообще-то осталась, Лайма свою даже не знаю, где потеряла. Так что нет, как-нибудь в другой раз.
        — В другой раз застелю здесь все ковровым покрытием, так безопаснее, пожалуй, будет,  — продолжал рассуждать он, невольно позаимствовав фразу из моих собственных мыслей.
        — Другого раза не будет!  — резко высказалась я и, все-таки извернувшись, спрыгнула на диванчик. Этот парень определенно меня бесил. С ним как на качелях — то хочется расцарапать, то вылечить, то прибить!
        — Спорим, сама явишься?  — не остался в долгу Бродяга, затем бережно опустил Лайму рядом со мной и сам тоже присел.
        — Вот еще, спорить!  — фыркнула я и демонстративно отвернулась. Кстати, надо бы выяснить, как его по-настоящему зовут.
        — Узнаю Нику номер один,  — весело протянул он и добавил не без гордости:  — Я сразу догадался, что вас две! Вы такие разные и такие похожие… Девочки, я кажется вас люблю!
        — Че-е-во?  — переспросила я, недоуменно воззрившись на него.  — Ты сам-то понял, чего сказал?
        — Конечно, понял,  — снисходительно улыбнулся Бродяга и, показательно тяжело вздохнув, принялся объяснять мне, что такое любовь. Мне, Богине Любви!  — Любовь — это такое чувство интересное,  — говорил он, мечтательно глядя куда-то вдаль, в пространство за иллюминатором,  — которое выражается в глубокой привязанности к другой личности… Это восторг, нежность, игра, страсть и порой даже одержимость объектом любви…
        — Вот только без одержимости!  — я подняла вверх правую переднюю лапку в упреждающем жесте. А этот гад расхохотался и, резко наклонившись, приложился к ней губами. А кошь мою вообще в носик чмокнул! Нет, он невозможен!
        — Что ты, никакой одержимости, только восторг и нежность,  — уверил меня он и тут же добавил, подмигнув Лайме:  — И иногда игра.
        — Так… мы уходим,  — выдохнула я.  — Ждут нас…
        Кибермаг вмиг посерьезнел, как будто вспомнил о чем-то важном, и на несколько секунд погрузился в себя. Даже зрачки закатились. Жуткое зрелище, если бы не знала, что у некоторых представителей его дара так происходит погружение в киберреальность, наверное, испугалась бы.
        — Ты права, киса, пора вам,  — выдал он, вернувшись в здесь и сейчас. Я хотела было возмутиться, что я не «киса», но он внес уточнение:  — Быстрее, девочки, идут сюда! Было приятно вас видеть и все такое, но… поторопитесь!
        Что ж, меня долго упрашивать не надо. Не задерживает и на том спасибо.
        — До свидания,  — поспешно сказала я и, повернувшись к Лайме, закусила зубами складку кожи у нее на холке. Была бы я человеком, просто на руки взяла бы — и нет проблем, а так… ничего другого в голову не пришло. Мне бы еще решить, куда перемещаться. К пушистикам, наверное. Да, точно, пока к ним, а там посмотрим.
        — Удачи тебе, Бродяга,  — прошептала моя кошь, а я только глаза округлила, наблюдая как ее благословение впитывается в ауру парня. Что теперь бу-у-у-дет! Но размышлять уже некогда, я зажмурилась и воспроизвела в памяти поляну с пушистыми растениями.
        В следующее мгновение лапы коснулись уже знакомой меховой подстилки, а мозг взорвался радостными визгами пушистиков. Я выпустила из зубов холку Лаймы и огляделась в поисках своей одежды. Всего-то ночная сорочка и халатик. А вот они! Без тени стеснения приняла свой человеческий облик и принялась одеваться. Присутствие пушистиков меня почему-то не смущало.
        — Вау! Мрр-мяу!  — моя кошь в совершенной эйфории бегала от одного куста к другому и с чувством терлась о растения всеми боками. Точнее, это они к ней ластились. Короче, процесс был обоюдный.
        Это все, конечно, замечательно, но надо определиться с дальнейшими действиями. По идее, надо вернуть Лайму на Магнатерру, а самой спокойно завершить дела на Земле и тоже туда переместиться. Вот только не уверена, что смогу на закрытую планету попасть. А на Землю возвращаться боязно. Ведь как-то надо объяснить мое исчезновение Марусе… Мои терзания прервал входящий вызов по маскасети от Матея. Едва не подпрыгнув от неожиданности, я ответила.
        — Энька! Ты почему не отвечаешь? Куда тебя занесло? Там что, какая-то аномалия? Я целых десять минут не мог до тебя достучаться!  — сходу набросился на меня он. И пока я выясняла у пушистиков нет ли на их планете аномалии, друг продолжил забрасывать меня вопросами:  — Лайма с тобой? Где ты ее нашла? Кто ее похитил?  — я не успела ответить и на половину, а он уже принялся раздавать указания:  — Энь, давай на Землю вместе с ней, прямо сейчас! Я Марусю усыпил, но на нее мой дар плохо действует, боюсь сейчас очнется!  — я состроила ему рожицу в ответ, мол, хоть кто-то вне поля его влияния.  — Эня,  — взмолился он,  — умоляю, быстрее!  — видать и вправду все серьезно.
        — Хорошо,  — выдохнула я и отключилась.  — Лайма, мы уходим на Землю. Если повезет, увидишь невесту Матея, а если не повезет — познакомишься.
        — Вау!  — воодушевилась кошь и в один прыжок оказалась у меня на плече.  — Поехали!
        Угу. Не так быстро! Сначала пришлось объясняться с пушистиками. Они нас отпускать категорически не хотели. В итоге мы обе стали почетными опекуншами планеты и клятвенно пообещали вернуться в ближайшее время. Лайма еще и благословила напоследок всех коренных жителей своим фирменным пожеланием удачи. Чем это для них обернется, я даже представить боюсь. Хотя… может наконец-то Хранитель найдется, как знать.
        Земля встретила жестко. Точнее, это я неправильно рассчитала точку выхода и вместо того, чтобы приземлиться на стульчик, с которого собственно и исчезла, оказалась почему-то в ванной комнате на высоте этого самого стульчика. И почему меня тянет в санузлы? Это уже на патологию смахивает. Хвала стихиям, в последний момент я сообразила, что переместилась немного не туда, и намагичила очередную воздушную подушку. Так что шума наше с Лаймой появление почти не вызвало. Подумаешь, швабра упала… Мало ли, почему она упала. На грохот прискакал Матей, долго ругался нам обеим в мозг и даже пытался принудить Лайму к возвращению на Магнатерру. На беду ему пришел в голову тот же способ сцепки, что и мне. В общем, получил он от моей коши лапой по мо… по лицу. И пока хлопал ресницами, недоумевая, что же такого неприличного сделал, она с тихим рыком выскользнула в приоткрытую дверь. Только хвост мелькнул. На Марусю глядеть побежала. Мы с Матеем ринулись за ней, но к моменту нашего появления кошь уже успела благословить ведьмочку и с блаженной улыбкой на пушистом лице взирала на плоды деяний лап своих. Ее печать как
раз вспыхнула, перед тем как окончательно впитаться в ауру Маруси. Кажется, Лайма сегодня вошла в раж. Три благословения практически подряд — раньше такого не было!
        Матей психанул. Дернул зубами что-то из комплекта постельного белья, как раз лежавшего аккуратной стопочкой на тумбочке, и метнулся в коридор. Вернулся уже человеком, в накинутой на манер древнегреческой тоги простыне. Сграбастал счастливую Лайму в охапку и исчез. «А Маруся красавица!» — промурлыкала мне в мозг кошь. Судя по интонации, на рассерженного Матея она нисколько не обиделась.
        Я прикрыла глаза и выдохнула. Вроде и негромко, но девушка вдруг зашевелилась, ресницы задрожали. Она просыпается! Что мне делать-то? Я ринулась на кухню, посреди коридора передумала и повернула назад, в дверях снова передумала и все-таки побежала на кухню. Уселась на свое место. Затаилась. Жду.

* * *
        ОРБИТА БЕЗЫМЯННОЙ ПЛАНЕТЫ
        — Простите меня, девочки,  — прошептал парень, едва кошки исчезли из каюты.
        Он встал с места и повернулся лицом к огромному иллюминатору. Его глаза закатились, как и всегда при погружении в виртуальную реальность.
        — Стереть!  — короткая команда и пространство дернулось, по стенам и полу каюты пробежала мерцающая полоса. Повинуясь приказу, все исчезло. И иллюминатор, и оттоманка, на которой он только что сидел вместе со своими гостьями, даже пол, стены и потолок. Вместо них был только серый туман, обозначающий границы. На короткий миг этот локальный участок вселенной представлял собой ничто, черную дыру.  — Создать. Локация номер триста семьдесят четыре.
        Сначала появилась люстра. Шикарная хрустальная люстра. Затем обозначился потолок с причудливой лепниной, которой мог бы позавидовать любой дворец. Вместо иллюминатора возникло широкое панорамное окно с массивными занавесями. Стены украсили шелковые обои с вензелями. Кровать с балдахином, пара уютных кресел, столик и пушистый ковер довершили картину. Кибермаг мимолетно улыбнулся и у одной из стен возник камин. Еще одна грустная улыбка и на середину каюты, теперь больше смахивающую на спальню какой-нибудь венценосной особы, выкатывается инвалидное кресло. Последний предмет в созданный интерьер совершенно не вписывался.
        Именующий себя Бродягой покинул виртуал и, оглядев плоды своего труда при помощи обычного зрения, удовлетворенно кивнул сам себе. Затем практически упал в инвалидное кресло и стал расстегивать молнии, находящиеся в боковых швах его брюк. Отсоединил протезы и с остервенением бросил их на пол. Как ни странно, он чувствовал себя по-настоящему свободным только без них. Запрокинув голову назад, парень уставился в потолок. Он ждал.
        — Микаэл, ты с кем-то разговаривал? О!..  — вошедший в каюту неопределенного возраста мужчина остановился на входе, с интересом рассматривая новое убранство помещения.
        — Михаил. Ну почему ты вечно ковЭркаешь мое имя, Антон?  — хозяин каюты оторвался от созерцания потолка и посмотрел на гостя.
        — Потому что я — Антонио, брат,  — усмехнулся тот.  — Мне нравится,  — он сделал широкий жест рукой,  — похоже на мой замок.
        — Ах, да, ты же у нас граф… был,  — заметил Михаил.
        — Был…  — грустно повторил вслед за ним Антонио.  — Так с кем ты разговаривал? Или мне показалось?  — он все-таки вернулся к первому вопросу.
        — Сам с собой, как обычно,  — парень едва заметно поморщился.
        Бывший граф кивнул и опустил голову, его взгляд остановился на сиротливо лежащих на полу протезах.
        — Опять?  — моментально нахмурился он и беспокойно заметался по каюте.  — Да где у тебя аптечка в этом новом интерьере? А, вот…  — Антонио все-таки нашел требуемое без подсказок и принялся сосредоточенно намазывать заживляющей мазью конечности того, кого называл братом.  — Так… что насчет носителя драконьей крови?  — спросил он, завершив процедуру.  — Эта, как ее там, Ника является им?
        — Не-е-ет,  — протянул Михаил,  — Ника не является носителем драконьей крови, абсолютно точно.
        — Жаль,  — обронил Антонио и распрямился.  — Это был твой шанс вернуть свои собственные ноги.
        — Послушай,  — тот нахмурился и взглянул на того, кто называл себя его братом, снизу вверх.  — Ты вообще внимательно изучил раздел про драконов, который я тебе показывал в магосети? Их кровь уже давно не обладает теми свойствами, что нужны тебе,  — он выделил интонацией последнее слово.
        — Это не имеет значения. Кровь одного дракона может возродить к жизни другого дракона. Яйцо с мертвым зародышем я все еще храню. А у него как раз будут требуемые нам свойства,  — на слове «нам» бывший граф тоже сделал акцент.
        — Для возрождения понадобится вся кровь?  — уточнил парень.
        — Конечно,  — с горячностью ответил Антонио.  — Жизнь за жизнь. Только так!
        — Две жизни,  — кисло усмехнулся Михаил и добавил:  — За мои ноги.
        — Две или две сотни — не имеет значения,  — граф небрежно махнул рукой.  — Эти безмозглые твари всего лишь расходный материал. К сожалению, весьма редкий,  — он досадливо поморщился и, мимолетно взглянув на конечности Михаила, преобразился в лице:  — А все-таки эти медики-химики не так уж плохи, смогли-таки создать мазь, способствующую регенерации тканей буквально за секунды!  — Антонио снова присел и внимательно осмотрел обработанные мазью участки кожи.  — Никаких следов!  — констатировал он и принялся присоединять протезы.
        — Лучше б они создали мазь, регенерирующую конечности полностью,  — пробормотал Михаил.
        — Все впереди, брат, все впереди!  — с энтузиазмом воскликнул граф.  — Нам нужен всего лишь один живой дракон. Я даже готов для этого заявиться на Адельтерру! Но, конечно, было бы гораздо проще, если бы тебе удалось вытащить его сюда киберпорталом. У тебя ведь уже получается!  — глаза Антонио лихорадочно заблестели.
        — Киберпорталы нестабильны,  — холодно заметил Михаил и, резко крутанув одно из колес кресла, отвернулся к иллюминатору.  — Вероятность летального исхода перемещаемого организма не исключена даже для кибермагов. Драконы к таковым не относятся, насколько мне известно.
        — Главное, чтобы этот организм был жив в момент изъятия крови,  — беспечно пожал плечами граф.  — Кстати, о кибермагах,  — Антонио решил сменить тему.  — Ни один из них за все время не достиг и сотой доли твоего уровня. Надо их как-то стимулировать…
        — Может, им тоже что-нибудь отрезать?  — выпалил Михаил, развернувшись лицом к брату. И тут же закусил губу, жалея о сказанном, ведь с брата станется, он отрежет… Но тот отреагировал совершенно по-другому.
        — Ты никогда меня не простишь? У меня не было другого выхода! Ты бы умер, понимаешь?  — Антонио упал на колени и, схватившись за поручни коляски, немного тряхнул ее.  — Прости меня, брат, прости. Если бы я только мог…  — его голос дрогнул, он прерывисто вздохнул и замолчал.
        — Это ты меня прости, брат,  — спустя минуту проговорил Михаил.  — Я не хотел тебя упрекать. Но… мое увечье и впрямь стимулирует покорять киберпространство,  — он криво усмехнулся.  — Там я ощущаю себя полноценным. Даже всемогущим. Не знаю, отличие между мной и теми кибермагами только в этом,  — парень стукнул костяшками пальцев по протезу.
        — Отличий больше,  — с горячностью заметил Антонио.  — Ты — лучший! И причина вовсе не здесь,  — он тоже постучал по протезу.  — А здесь!  — легкий щелчок по макушке брата.
        — Может, ты и прав,  — расслабленно улыбнулся Михаил.
        — Не может, а точно,  — усмехнулся тот и тут же нахмурился:  — Но с кибермагами надо что-то придумать.
        — Информация о существовании киберпорталов их заинтересует. Как реальная возможность попасть домой.
        — Но они же тогда сбегут!  — возмутился Антонио.
        Михаил ответил ему ироничной усмешкой.
        — Кажется, я тебя понял,  — медленно проговорил граф и, поднявшись с колен, энергично прошелся взад-вперед по каюте.  — Я тебя понял!  — повторил он.  — Они могут вообще не освоить киберпорталы или же на это уйдут годы!  — Антонио хитро сощурился.  — Кажется, я знаю, в каком ключе подбросить им эту идею. Спасибо, брат!  — он наклонился и порывисто обнял парня.  — Что бы я без тебя делал! Наша сила в единстве!
        — Да,  — не стал перечить ему Михаил.  — В единстве. И в доверии.
        — Конечно,  — согласился тот, отстраняясь.  — У нас все получится! Пойду в пятый отсек. Отдыхай, брат,  — с этими словами он церемонно поклонился и вышел из каюты.
        Едва за графом закрылась дверь, Михаил поднялся с кресла и резко выдохнул сквозь сжатые зубы, выпуская накопившиеся за время разговора эмоции. Он был зол. На себя, на брата, на древних драконов, на того, кто их создал такими, и на эту вселенную, только потому, что она имела наглость существовать. Первым объектом для вымещения злости стало инвалидное кресло. Парень схватил его за ручки и, размахнувшись, со всей силы кинул в импровизированное окно-иллюминатор. Грохота не последовало — предмет исчез, так и не коснувшись стекла. Следующим объектом стал вновь созданный интерьер.
        — Стереть!  — рявкнул он и какое-то время так и стоял посреди серого тумана, на этот раз не просто обозначающего границы каюты, но и уберегающего всю остальную вселенную от гнева разъяренного кибермага. Глубокий вдох и медленный выдох.  — Локация номер один.
        Пространство дернулось, показался иллюминатор и привычная оттоманка перед ним, только пол теперь был устлан циновкой. Следующие полчаса Михаил мерил шагами каюту, периодически останавливался, устремляя невидящий взгляд на Безымянную планету, затем снова принимался ходить. Наконец он улегся на оттоманку, закинул руки за голову и прикрыл глаза. В этом положении его и застал короткий сигнал входящего сообщения маскасети, прозвучавший в мозгу. Кибермагу уже давно был без надобности специальный артефакт, которыми пользовались для входа в адельтеррскую сеть жители других планет. Этот запрет он обошел легко, просто от скуки, еще тогда, когда брат, заботясь о его здоровье, отбирал трофейный артефакт на ночь. Теперь Антонио больше так не делал, но о том, что кристалл Михаилу больше не нужен, он не знал.
        «Бродяга, ты как?» — писала Ника. Всего три слова, ни к чему не обязывающие, но парень вмиг расплылся в радостной улыбке и забыл обо всем на свете, кроме своей виртуальной собеседницы. Сейчас он точно знал, какая из двух Ник прислала ему сообщение.
        «Лучше всех, кошечка!  — лихо ответил он, вскакивая с оттоманки.  — Ты уже на месте?»
        «Давно!» — отписалась она.
        «Хочешь, приду?» — вообще-то он не собирался путешествовать сегодня, но вопрос вылетел сам-собой.
        «Эмм…  — она, похоже, растерялась.  — А тебя не хватятся?»
        «Нет, брат раньше следующего дня не будет посещать меня, а больше никто не сунется!» — это было правдой.
        «А, приходи!» — спустя паузу ответила его собеседница и следующим сообщением сбросила координаты.
        У Михаила слегка закружилась голова от предвкушения новой встречи с пестрой кошечкой. Пусть она будет кошкой, девушкой или кем-то еще, в данный момент он просто хотел ее видеть. А еще мысленно дал себе зарок, что больше никогда не приведет ее на корабль. Никогда. Она должна быть как можно дальше от его брата. И он сделает все возможное, чтобы не допустить их встречи. Парень тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли, и погрузился в киберпространство. Первым делом создал фантом себя и уложил на оттоманку, потом запечатал каюту изнутри. Фантом нужен был для обмана системы теплового контроля, с ролью спящего человека он справлялся вполне успешно. Мог бы сойти и за бодрствующего, но он не хотел тратить время на загрузку собственных поведенческих особенностей в двойника. Брата этим все равно не проведешь, а для остальных будет достаточно запертой изнутри каюты и наличия теплого дышащего тела в ней.
        Переход по координатам дался легко, впрочем, как и всегда. Легкие тут же наполнились ароматным воздухом незнакомой планеты, лица коснулись теплые лучи чужого солнца. Кажется, здесь утро. Михаил покинул киберпространство и открыл глаза. Его взору предстала живописная долина, обрамленная с одной стороны подковой гор, а с другой могучим лесом. И цветы, очень много цветов, подозрительно похожих на лаванду и видом, и запахом. Всего лишь на секунду он подумал, что тотально ошибся и попал совсем на другую планету. Но нет, ошибки не было. Это не Земля. Он вздохнул и огляделся по сторонам в поисках кошки, но она сама нашла его.
        — У тебя получилось!  — послышался знакомый голос откуда-то из кроны большого дуба.
        — А не должно было?  — кибермаг заулыбался и пошел на звук. Пушистая красавица обнаружилась перепрыгивающей вниз с ветки на ветку.
        — Вообще-то это закрытая планета. Редко кто может попасть сюда без разрешения Хранительницы,  — промурлыкала она, остановившись на ближайшей к нему нижней ветке.  — Хотя не так давно тебе как-то удалось переместить меня, а это без ее разрешения тоже не всем дано…
        — А кто такая Хранительница?  — парень пожал плечами и, подтянувшись на руках, залез на дерево рядом с кошкой, немного поерзал, располагаясь поудобнее.
        — Хозяйка этой планеты,  — пояснила она.
        — Хозяйка?  — недоуменно переспросил он.
        — Да, хозяйка,  — кивнула кошь и тут же прочла краткую лекцию на тему «Особенности взаимодействия Планет и их Хранительниц».
        — Ты говоришь — Хранительница, это обязательно должна быть женщина?  — уточнил он, внимательно выслушав новую для себя информацию.
        — Хм, нет…  — кошка задумалась, нахмурив пушистый лобик.  — Но все известные мне Хранители планет именно женщины…
        Парень задумчиво покивал в ответ на ее слова и решил сменить тему:
        — А ты прямо здесь живешь, на дереве?  — он задрал голову и посмотрел вверх, туда, где сквозь густую крону еле-еле просматривалось небо.
        — Нет!  — кошь рассмеялась и стукнула его лапой по бедру.  — Здесь я пережидаю, пока роса высохнет.
        — Роса…  — мечтательно повторил вслед за ней Михаил.  — Когда-то я любил бегать по росе…  — он осекся посередине фразы, но все-таки закончил:  — босиком.
        Сказал и отвернулся, делая вид, что любуется цветочной долиной. Больше всего он боялся, что сейчас она спросит, почему «любил» в прошедшем времени и тогда ему точно придется поведать ей, по какой причине он больше не сможет пробежаться босиком по росе… Возможно, никогда не сможет. Но она не спросила.
        — А снимай рубаху!  — не терпящим возражений тоном приказала кошка и для убедительности снова стукнула его лапой по бедру.
        Михаил настолько опешил, что сначала выполнил приказ и только после этого спросил зачем.
        — За мной!  — хитро прищурилась кошь и, спрыгнув на землю, бодро потрусила в сторону цветочного поля.  — Делай как я!
        — Мне встать на четвереньки?  — весело уточнил он.
        — Ага!  — на полном серьезе ответила пестрая красавица.
        Все еще не понимая, чего именно она от него хочет, он присел и опустил ладони на блестящую от капелек росы траву.
        — Значит, так! Вытягиваешь правую лапу, растопыриваешь когти. Вот! Молодец, у тебя хорошо получается!  — инструктировала она.  — Ставь ее на землю чуть подальше левой. Ага, правильно. Теперь левую точно так же. Подтягиваешь задние. Выгибаешь спину вверх, затем вниз! И снова тянемся правой лапой. И левой. И еще раз. А теперь падаем!
        — А-а-а!  — заорал Михаил от неожиданного соприкосновения ничем не прикрытого живота с мокрой травой.
        — Переворачиваемся на спину!  — продолжала кошь.  — И валяемся, валяемся!  — приговаривала она и с чувством потягивалась в разные стороны.
        — А у тебя шерсть в кудряшки завилась,  — заметил парень, продолжая с энтузиазмом выполнять ее указания. Этот своеобразный душ из росы ему нравился.
        — Это да,  — кошка тяжело вздохнула и села, критически осмотрев себя.  — Теперь распрямлять придется.
        — Зачем? Тебе идет!  — рассмеялся Михаил и, протянув руки, перетащил кошку себе на грудь.  — Ты красавица!  — сказал он, бросив попытки погладить ее. Шерсть цеплялась за влажную кожу и он боялся, что кошке это неприятно.  — И все-таки ты кошка, а не девушка,  — серьезно добавил он, глядя в ее зеленые глаза с узкими вертикальными зрачками.
        — Уверен?  — хитро спросила кошь. Потянувшись всем телом, она расположила передние лапки на плечах парня и игриво потерлась носом о его нос. Михаил несколько обалдел от такой нежности и даже не нашелся что ответить, только крепче прижал ее к себе. А в следующий миг его ладони касались уже не шерсти, а гладкой девичьей кожи. И все остальное, собственно, тоже касалось. Он сжимал в объятиях обнаженную девушку и не мог отвести взгляд от ее глаз, по-прежнему зеленых с узким вертикальным зрачком. Кошачьих. Каштановые волосы щекотали лицо и хотелось запустить в них пальцы, узнать каковы они на ощупь, такие же мягкие и шелковистые как шерсть или другие… На самом деле желания возникали просто толпами вперемешку с беспорядочными мыслями и вопросами… но он замер, не шевелился и даже дышал через раз, боясь испортить волшебство момента нечаянными действиями. Девушка-кошка усмехнулась и легко коснулась губами его губ. Всего на секунду, как будто хотела показать, что она настоящая или проверить настоящий ли он? Михаил потянулся за продолжением, но поцеловал лишь мокрый кошачий носик. Очаровательный, кстати,
носик, но все-таки это было не совсем то, на что он рассчитывал!
        — Мяу!  — вырвалось у него.
        Кошка одарила парня шальным взглядом и, воспользовавшись замешательством, выскользнула из ослабевших объятий.
        — Догоняй!  — крикнула она ему и умчалась куда-то в лавандовые дебри, только хвост мелькнул.
        Кибермаг расплылся в предвкушающей улыбке и расслабился. Вместо того, чтобы броситься вслед за кошкой, он несколько минут смотрел в незнакомое небо, провожая взглядом редкие белые облака, плывущие где-то в верхних слоях атмосферы. Он давал ей фору. Был уверен, что найдет легко, куда бы она ни спряталась. На деле оказалось не так уж просто отыскать маленькую кошку в цветочных зарослях. Вскочив на ноги, Михаил в этом убедился. Много зелени, много цветов, а у его кошки еще и окрас практически камуфляжный. Но огорчался он недолго и в итоге решил вопрос привычным способом — вошел в киберпространство, просканировал всю долину на предмет различий в температуре и определил наиболее теплый объект. 38 градусов по Цельсию. Затем присел на корточки и из этого положения переместился по полученным координатам.
        — Ой!  — девушка удивленно вскрикнула и прижала к груди ближайший куст лаванды. Она лежала на животе, опираясь на локти, естественно, без всякой одежды, но цветы и трава очень качественно прикрывали ее прелести со всех сторон.
        — Нашел!  — сказал Михаил и, полностью скопировав ее позу, лег напротив.
        Она улыбнулась в ответ. Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Не изучали, не оценивали. Просто наслаждались присутствием. Потом он чуть-чуть подполз ближе, буквально на сантиметр. Девушка заметила маневр и тоже слегка придвинулась. Сантиметр за сантиметром и вот они уже почти соприкасаются носами. Он потянулся к ее губам, медленно и осторожно. Обернется или нет? Последний вопрошающий взгляд с его стороны, игривая улыбка с ее, первое несмелое касание и легкое головокружение от желания. Этот поцелуй был долгим… Или просто тот первый плавно перетек во второй, а потом и в третий и последующие… Уже давно высохла роса и солнце поднялось выше над горизонтом, а они все целовались, лежа в лавандовых кустах.
        — Я люблю тебя, кошечка,  — признался он и перевернулся на спину.
        — Серьезно? А ее?  — кокетливо уточнила девушка, склонившись над его лицом.
        — Серьезно,  — парень на миг прикрыл глаза.  — А ее… наверное, тоже. Но иначе. Как твою сестру…
        Она довольно усмехнулась и поцеловала его в кончик носа.
        — А ты?  — спросил он и стал перебирать пальцами пряди ее волос.
        — Я? Что я?  — кошка сделала вид, что не поняла суть вопроса. Даже недоуменно захлопала ресничками для убедительности, правда губы все равно разъехались в улыбке, так что провести Бродягу ей не удалось.
        — Ты! Ты!  — воскликнул он и потянул уже хохочущую девушку на себя. Какой-то немыслимый кульбит и Михаил оказался сверху.  — Ты… меня любишь?
        — Я не целуюсь с нелюбимыми,  — хитро ответила она и, обвив его руками за шею, поцеловала еще раз. Мол, делай выводы сам.
        Он и сделал. В этот день он вообще сделал очень много выводов. Начиная с того, что его любимая девушка все-таки кошка и не обычная, а оборотница, и заканчивая тем, что счастье есть…
        Расстались они под вечер, благо временная разница между мирами позволяла ему задержаться на этой ароматной планете почти на целый день. Вернувшись в свою каюту, Михаил стер созданный фантом себя и завалился вместо него на оттоманку. Впервые за много лет он уснул без погружения в киберпространство и видел настоящий сон. Закономерно, ему снились кошки. Правда, его любимой не было среди них. Три большие черные кошки склонялись над ним по очереди и с интересом разглядывали, еще трое других мастей сидели неподалеку.
        «Нехорошо, молодой человек, целоваться с девушками, не спросив разрешения у ее родных!» — мяукнула одна из черных кошек и погрозила ему когтем. Он хотел было что-то возразить, как-то оправдаться, но кошь остановила его, буквально заткнув лапой рот. «Молчи, я еще не решила как к тебе относиться!»
        «Ты пугаешь мальчика!» — сказала другая черная кошка и оттеснила первую.  — «Может, у них чувства?» Она внимательно посмотрела на Михаила и вынесла вердикт:  — «Он будет хорошим котом!»
        «Думаешь?» — встрепенулась первая и снова склонилась над ним уже с другой стороны.
        «Может, даже единственным…» — загадочно прищурившись, заметила третья кошка.
        «Это еще бабка надвое сказала!» — фыркнула первая.
        «Вот именно, что бабка»,  — заметила вторая кошка.  — «Говорю тебе, он будет хорошим котом, во всех смыслах!» — и пошленько так захихикала.
        «Мама, ну я же не об этом!» — возмутилась первая.
        «А я как раз таки об этом! Без этого нельзя!» — назидательно сказала та и, обойдя вокруг, села где-то над головой у парня, как бы принимая его под свою защиту.
        «А вы что скажете?» — первая кошка обратилась к тем троим, которые еще не участвовали в разговоре.
        «Хм… хм…  — над Михаилом навис черно-белый кот с длинными усами. Глаза у него были зеленые и очень проницательные.  — Интеллект развит хорошо. Постоянно совершенствуется…  — довольно промурлыкал он и неожиданно спросил:  — Вы любите книги, молодой человек?» Парень смог только кивнуть в ответ. Голос, как это часто бывает во сне, почему-то не слушался. Кот благосклонно прикрыл глаза и уступил место другому своему сородичу. Этот оказался ярко рыжим и тоже очень крупным, матерым. «Он много путешествует и ему это нравится»,  — резюмировал котище, покрутившись около Михаила. Следующим был белый кот с пронзительно голубыми глазами. Он долго смотрел на парня и то и дело вздыхал и хмурился.
        «Что скажешь, Ветер?» — поторопила его первая из черных кошек.
        «Он очень одинок,  — покачал головой белый кот.  — И много страдал. Своенравен и свободолюбив. Однажды это помогло ему выжить…»
        На этих словах Михаил вздрогнул. Слова кота попали в самую точку и мимо воли всколыхнули воспоминания, которые он прятал очень глубоко и всеми силами старался не ворошить. Откуда он мог это знать? «Хотя… это же мой сон, а я-то о себе все знаю»,  — успокоил себя парень и расслабился.
        «Короче, я так поняла, он вам всем нравится?» — проворчала первая кошь.
        «Симпатичный,  — кокетливо отозвалась вторая.  — Как мужчина и вообще… котята от него получатся умненькие».
        «Есть над чем поработать, конечно,  — заметила третья кошка с необычными синими глазами и загадочно добавила:  — Молодой, дерзкий… Будет интересно!»
        «Отмечу уникальные интеллектуальные способности,  — важно промурлыкал черно-белый кот.  — Кибермага такого уровня я еще никогда не встречал. Чего только стоят его хулиганства в нашей магосети! Талант! И не ленивый. Редкое сочетание. Уважаю!»
        «Не паинька,  — сказал рыжий и, подмигнув Михаилу, расплылся в улыбке:  — И это хорошо!»
        «У него нет потолка,  — задумчиво высказался белый кот.  — Ну вы поняли, о чем я… Но он искренен в том, что касается нашей девочки. Это мне нравится».
        «Ладно, убедили! И впрямь, хорош, зараза!  — буркнула первая черная кошь и еще раз вгляделась в лицо Михаила.  — Благословляю!  — она водрузила свою мохнатую лапу ему на лоб.  — Целуйтесь на здоровье!»
        Парень хотел было сказать что-то, но в этот момент над ним снова навис черно-белый кот.
        «Спи,  — мягко произнес он.  — Наш разговор ты забудешь…»
        Веки вмиг отяжелели и закрылись сами-собой. Голоса становились тише, как будто отдаляясь, и в конце-концов совсем пропали. Михаил еще успел отметить про себя, что это как-то нелогично — уснуть во сне, но додумать мысль так и не успел.
        Пробуждение принесло с собой сумятицу. Он отчетливо помнил, что видел сон, но содержание этого самого сна выудить из подсознания так и не удалось. Кроме того, не покидало ощущение недавнего чужого присутствия, как будто в его каюте толпа народа потопталась, пока он спал. Однако анализаторы ничего не зафиксировали и это напрягало еще больше, потому как до сего момента его собственные ощущения всегда подтверждались данными приборов. Устав разбираться в несоответствиях, он просто перезагрузил пространство и вздохнул свободно. Даже если кто-то и побывал здесь, о визите больше никто не узнает.
        Глава 6. Крушение
        ЗЕМЛЯ. МАРУСЯ
        Утром после празднования Дня всех влюбленных я позволила себе поваляться в постели дольше обычного. Торопиться сегодня было некуда, я лежала под теплым одеялом, прокручивая в памяти ночной сон, и невольно улыбалась. Мне снилось, что мы с Матеем гуляли по берегу какого-то незнакомого мне озера. Я почему-то была с своей пижаме, в которой обычно сплю, а он в джинсах, обрезанных чуть выше колена и майке. Матей держал меня за руку и рассказывал красивую легенду про любовь двух стихий, на краткий миг в предрассветный час соединяющихся друг с другом именно в этом месте. И все сокрушался, что сейчас не то время суток и он не может показать мне это волшебное действо. А я его уверяла, что еще успею посмотреть когда-нибудь в другой раз. Странно, в прошлую ночь во сне я не стеснялась и сама его целовала, а в этом… вела себя так, как будто он мне не снился, а вполне реально находился рядом. Я смущалась и краснела от его близости и случайных прикосновений. И ждала поцелуя, в конце-концов, он обещал… А он… он кажется тоже ждал, не знаю чего, может какого-то момента, который все никак не хотел наступать, и тоже
немного смущался. Нарвал мне целый букет ромашек, а я сплела из них себе и ему браслетики.
        Кажется, мы бродили всю ночь. То есть там, во сне, конечно же был день, но по ощущениям наша прогулка длилась несколько часов. Он по-прежнему держал меня за руку и что-то рассказывал, я вроде и слушала, но думала о поцелуе… И вот мы в очередной раз оказались очень близко, практически как в том танце, только он не обнимал меня за талию, а просто стоял рядом и не торопился отстраняться. Скользил взглядом по моему лицу и улыбался. Мне стало жарко и немного неловко. Почему-то вдруг показалось, что он знает, о чем я думала. Я закусила губу и опустила глаза. А потом решила, раз это мой сон, то можно отбросить все эти условности и делать то, что хочется! Хотя бы во сне. И… короче, сделала. Нет, целовать я его не стала. Просто попросила — «Поцелуй меня!» Вот наяву бы точно со стыда сгорела, скажи ему такое, но в сновидении пришлось сгорать совсем от других чувств, потому что просьбу мою Матей выполнил… Как будто только и ждал этих слов, он жадно прижал меня к себе обеими руками. Расстояние между нами тут же сократилось до нуля, я даже слышала, как бьется его сердце. Быстро оно билось, так же как и мое. Я
замерла в предвкушающем ожидании. Он склонился к моим губам, слегка коснулся их, как бы примеряясь, потом еще и еще, с каждым разом увереннее и смелее. Я подалась навстречу и обвила его руками за шею, притягивая к себе, чтобы даже и не думал останавливаться и отстраняться. Впрочем, он и не думал. Я почувствовала, как он улыбается сквозь поцелуй и окончательно решила, что мои мысли ему каким-то образом становятся известны. Что ж, можно попробовать подкинуть идейку…
        Я распахнула глаза и резко откинула одеяло, от воспоминаний о поцелуях во сне стало реально жарко. А о том, что было после моего эксперимента с подбрасыванием идей в мужской мозг, вообще думать стыдно, но почему-то все равно хочется. Я хихикнула сама над собой. Кошмар, я пошлячка, оказывается. Сладко потянувшись, я села на кровати и поискала глазами Лексуша. Кот обнаружился рядом, частично под одеялом. На него упал откинутый мною край, но он даже не проснулся, только вибриссами периодически дергал. Лексуш спал как-то не по-кошачьи, на спине, вытянув задние лапы и хвост в струну, а передние заложив за голову. Шерсть на животе взъерошилась и завилась в небольшие кудряшки. Обычно я так не делаю, но сейчас почему-то рука сама потянулась к такому соблазнительно-курчавому животику. Зарылась пальцами, похозяйничала там, а он знай себе дрыхнет и невнятно так мурлычет сквозь сон. Пощекотала шейку, провела пальцем по плюшевым щечкам и носику. Все мои кошки от такого просыпались! Этот же продолжает спать, обнял мою ладошку лапами и мурлычет, потом и мурлыкать перестал. Как будто всю ночь где-то бегал, право
слово! Причем не иначе как за кошками!
        Оставив в покое явно чем-то сильно утомленного кота, я слезла с кровати и пошла умываться. Настроение было просто превосходное. Еще в ванной я поняла, что хочу чего-нибудь вкусненького, например, блинчиков с припеком из варенья, как мама делает. Проинспектировав наши с девчонками запасы, я радостно подпрыгнула — блинчикам быть! Замесить тесто — дело нехитрое. Несколько минут и первый блин уже подрумянился, источая аппетитный аромат. На запах пришла Ника, а за ней и Лексуш, как всегда мокрый после водных процедур.
        Но не успели мы засесть за утреннее чаепитие, как случилась неприятность. Ника каким-то образом узнала, что у нее кошку украли! Честно говоря, этот момент я пропустила, так как последний блин дожаривала, наверное, ей кто-то сообщение прислал. Когда я обернулась, она уже была в совершенно невменяемом состоянии и только повторяла «у меня кошку украли, у меня кошку украли». Лексуш сразу же бросился ее утешать, а я рванула в свою комнату за валерьянкой.
        Валерьянку я нашла быстро, но на обратном пути как-то неловко подскользнулась вместе с прикроватным ковриком. Отчаянно замахала руками в безуспешной попытке восстановить равновесие и зажмурилась, ожидая жесткой встречи с полом. Однако упала на что-то мягкое. Осторожно открыв глаза, я обнаружила, что мои махи руками все-таки не прошли даром и приземлилась я на кровать. Очень удачно, немного странно и неправильно, но удачно. Нервно хихикнув, я вскочила и побежала на кухню.
        Ника сидела на том же месте и сжимала в руках телефон. Какая-то взъерошенная и возбужденная.
        — Валерьянка,  — я поставила перед ней пузырек с таблетками и обеспокоенно вгляделась в ее лицо.
        — Ага, спасибо!  — выпалила Ника, тут же забросила в рот сразу три таблетки и быстро запила чаем.  — Перенервничала,  — пояснила она мне.  — Думала, ее украли, а оказалось, эта зараза кота нашла,  — она досадливо поморщилась.
        — Что, домой привела?  — поинтересовалась я и тоже решила чаю хлебнуть. Только он почему-то остыл. Недоуменно пожав плечами, я вылила содержимое чашки в раковину и поставила чайник еще раз. Когда успел остыть, непонятно…
        — Пока не привела, но чую, этот момент неизбежен,  — тем временем ответила Ника и заглотнула еще две таблетки валерьянки.
        — Э-э, не увлекайся!  — остановила я ее и практически насильно отобрала пузырек.  — Бродяга он, что ли, что ты так переживаешь?  — Ника воззрилась на меня с немым ужасом и только головой качала, то утвердительно, то отрицательно.  — Беспородный, поди?
        — Б… п… нет, нормально у него все с породой,  — она наконец взяла себя в руки.
        — Чего тогда расстраиваешься?  — я решила ее успокоить.  — Погуляет, успокоится, может, даже котята получатся…
        — Котята? Котята!  — испуганно воскликнула Ника.
        — Ты не любишь котят?  — удивилась я.  — Или твоя кошь стерилизована?
        — Как ты могла подумать! Да я никогда и ни за что такого не допустила бы! Это же насилие над личностью!  — вылив на меня поток возмущения, она вскочила с места и нервно прошлась по кухне.  — Люблю я котят, даже очень…  — сказала она уже спокойнее и села.  — Но ты понимаешь, с этим… ммм… котом, не все так просто.
        — Хозяин нехороший?  — рискнула предположить я.
        — Хозяин?  — переспросила Ника и помотала головой.  — Нет, не думаю, что он у него вообще есть…
        — Все-таки бродяга,  — сделала вывод я и попыталась ее приободрить:  — Тем лучше! Возьмешь его себе, отмоешь, подлечишь и будет твоей цаце друг!
        — Ага,  — она рассеянно кивнула и пробормотала:  — Подлечить точно придется…
        — Кстати, а где Лексуш?  — спросила я, не обнаружив кота в пределах видимости.
        — А-а… в ванную побежал, кажется,  — не совсем уверенно ответила Ника.
        Я пожала плечами. Странно… когда я уходила за валерьянкой он у нее на коленях сидел, а потом вдруг взял и в ванную побежал? Хотела уже было пойти посмотреть, где он, но в этот момент кот выглянул из-за угла и, почему-то опустив уши, прошел на кухню и молча запрыгнул на свой стульчик.
        — А вот он!  — радостно воскликнула Ника и зачем-то добавила:  — Лексуш!
        — Ну да, кто же еще?  — усмехнулась я.
        Закипел второй раз чайник и мы продолжили прерванный сообщением о похищении кошки Ники завтрак. Обстановка разрядилась. Ника немного успокоилась, наверное, валерьянка все-таки подействовала, Лексуш с аппетитом слизал целое блюдце сметаны и теперь сидел, облизываясь во все стороны. Блинчики стремительно заканчивались. Я отложила часть для Светы, должна же она заявиться сегодня, в конце-концов, и так всю ночь неизвестно где провела с этим Александром. Надо бы ей позвонить…
        Иногда так бывает, что именно в тот момент, когда думаешь о ком-то, этот кто-то приходит или звонит, или как-то еще заявляет о себе. Света заявила о себе громко. Сначала мы услышали звук открывающейся двери, потом непонятный грохот, стремительные шаги, звук падающего тела и в довершение всего — рыдания. Естественно, мы все втроем, включая Лексуша, сорвались с места и бросились в комнату, которую Света делила с Никой. Наша общая подруга лежала лицом вниз на своей кровати прямо в верхней одежде и сапогах.
        — Света-а-а!  — Ника всплеснула руками и присела рядом прямо на пол.  — Что случилось?
        А в ответ только «ыыыы…» и больше никакой реакции. Валерьянка! Я метнулась за пузырьком на кухню, заодно и стакан водички прихватила.
        — Свет, Света… да не плачь ты! Скажи, что случилось?  — приговаривала Ника, поглаживая ее по сотрясающимся от рыданий плечам.  — тебя кто-то обидел?
        — Ыыыы…  — снова провыла та.
        Я растерялась, ибо никогда не видела всегда жизнерадостную и оптимистичную Свету в таком состоянии. Но если вспомнить, с кем она ушла вчера, то может этот самый Александр и является причиной? Кажется, это предположение я высказала вслух. Подруга отреагировала мгновенно:
        — Нет!  — вскричала она и резко села, чуть не выбив у меня из рук стакан с водой.  — Это что?  — кивнула она на пузырек и узнав валерьянку, потребовала:  — Давай!
        Выдав ей три таблетки, я спрятала остальное в свой карман. Валерьянка, конечно, травка вполне безобидная, но дозу превышать не следует. А то некоторые уже пытались.
        — И все-таки это он!  — прищурилась Ника и принялась стаскивать со Светки пальто.  — Что он сделал?  — строго спросила она и почему-то посмотрела на Лексуша. Лексуш, кстати, выглядел как-то пришибленно. Сидел в изголовье светкиной кровати и бросал на нее жалобные взгляды. Странно, обычно он кидался утешать плачущих девушек…
        — Ничего,  — шмыгнув носом, сказала Светка и наклонилась, чтобы расстегнуть сапоги. Получалось у нее плохо, пальцы дрожали и не слушались. Я помогла ей разуться и отнесла обувь в прихожую.
        — Так уж и ничего?  — засомневалась Ника и почему-то опять взглянула на кота, почему-то укоризненно. Наверное, она тоже заметила, что он нашу подругу не утешает.  — А что вы всю ночь-то делали?
        — На звезды смотрели,  — вздохнула Света и даже чуть-чуть улыбнулась.  — У него квартира на верхнем этаже небоскреба, там потолок стеклянный и… телескоп…
        — Гм… ну допустим,  — Ника нахмурилась.  — А чего ревем?
        — Я заснула…  — сказала Света так, как будто из этой фразы нам сразу должно было стать все ясно, и опустила глаза, теребя подол своего платья.  — А он ушел!  — ее губы снова скривились.  — Оставил меня одну!
        — Тьфу!  — выругалась Ника.  — И все, что ли?
        — Даже записки не оставил?  — мне чувства Светы были понятны. Я бы тоже по меньшей мере озадачилась, если бы меня вот так ни с того, ни с сего оставили одну в незнакомой квартире без объяснения причин.
        — Оставил,  — призналась она.  — Написал, что его срочно вызвали по работе. Завтрак на столе. Ключи на комоде. Водитель ждет…  — она снова всхлипнула и закрыла лицо руками.  — А обещал, что вместе позавтрака-е-е-ем!
        Ника снова посмотрела на Лексуша, на этот наз многозначительно, мол, чего сидишь, не видишь, что ли, девушка в истерике!
        — Послушай, не обижайся на него,  — обратилась она к Свете,  — его действительно могли вызвать… по работе. Он работает…  — Ника немного замялась и выдохнула:  — под прикрытием!
        — Правда? Это как? Это опасно?  — встрепенулась Света и протянула растерянно:  — Он мне не говорил…
        — Вообще-то я тоже не должна тебе это говорить,  — проворчала та и нахмурилась, явно жалея о вылетевших словах.  — Просто не хочу, чтобы ты думала о нем плохо… Хотя бы не суди, не выяснив всех обстоятельств.
        — Я не думаю и не сужу,  — буркнула Света и отвернулась к окну. Взгляд ее упал на фигуру кота, переминающегося с лапы на лапу на ее подушке. Она тут же сгребла его в охапку и прижала к себе, зарылась носом в густую шерсть и блаженно прикрыла глаза. Потом отстранилась и с чувством чмокнула безвольно обмякшего в ее руках Лексуша в моську.  — Тоскливо мне без него, понимаете?  — сказала она нам, глядя коту в глаза.
        — Да вы даже дня не знакомы!  — не выдержала я.  — И расстались не более часа назад!
        Ника нервно хихикнула и промолчала.
        — Мне кажется, я знала его всю жизнь…  — проговорила Света, все еще не сводя глаз с кота. А тот, как завороженный, внимал каждому ее слову и даже не пытался сменить неудобную позу.
        — Еще скажи, что вы друг другу предназначены! Света, очнись! Может быть, Александр этот самый лучший в мире мужчина, но пока рано делать такие выводы!  — я попыталась ее образумить, но она в ответ только вздохнула и снова прижала Лексуша к себе.  — И вообще, заканчивай меланхолию, там на кухне чай стынет, мы тебе блинчики оставили…  — зачем-то добавила я. На что подруга сказала, что позавтракала и больше не хочет. Света отказалась от блинчиков! Мы с Никой пересеклись взглядами и синхронно пожали плечами.
        — Ладно, стихии с вами!  — как-то нестандартно выругалась Ника и махнула рукой в сторону Светы и Лексуша.  — Была ни была, пусть будет так!  — сказала она себе под нос и выдохнула с видом человека, только что проделавшего весьма сложную и напряженную работу. Обычно у саперов после перерезания очередного проводка именно такое выражение на лице бывает. Впрочем, это был всего лишь миг, в следующий я уже не была так уверена, что вообще что-то видела. Ника тем временем спокойно улыбнулась и изрекла:  — Любовь-любовью, а обед по расписанию! Между прочим, он уже скоро. Сами сообразим или куда пойдем?
        Я сказала, что могу что-то приготовить, Света безразлично пожала плечами, Ника предложила пойти в пиццерию. После непродолжительных дебатов, в процессе которых выяснилось, что наша иностранная подруга уже завтра утром должна уехать, мы все-таки выбрали пиццерию. Чтобы, так сказать, провести последний день ее пребывания в нашем городе продуктивно.
        После недолгих сборов, но длительных прощаний и наставлений Лексушу, часам к двум после полудня мы все-таки выдвинулись в одну из лучших пиццерий в городе. К слову сказать, это была и не пиццерия вовсе, а самый настоящий итальянский ресторан, с настоящим итальянцем-шеф-поваром и, конечно же, в числе прочих блюд там подавали пиццу и даже готовили при посетителях. Заведение было не совсем в нашей со Светой ценовой категории, но Ника буквально затащила нас именно туда, не принимая никаких возражений и аргументируя свое решение тем, что у нее осталась в наличии наша валюта, выделенная на поездку, и наличность эту непременно надо как-то потратить, иначе пропадет.
        В ожидании готовности нашего заказа мы болтали о том, о сем. Ника пытала Свету на предмет того, как именно они с Александром на звезды смотрели. Та краснела и смущалась, по каплям выдавая нам различного рода подробности, но по крайней мере, уже не порывалась реветь. Потом Света вспомнила, что Ника вчера тоже с кем-то загадочным танцевала (и как успела углядеть-то, она ведь с Алексом целовалась!) и девушки поменялись ролями. Однако, ничего конкретного о своем партнере по танцу Ника сообщить не смогла, кроме того, что танцевал он как бог. Почему она ничего не разглядела и не запомнила? Да потому, что во время танца, оказывается, следила за мной и Матеем! Взгляды девушек пересеклись на мне. Предвкушающие такие взгляды. Я сглотнула. Скорей бы пиццу принесли!
        — Было или не было?  — слегка прищурившись, спросила Света.
        — Ч-что?  — я почему-то начала заикаться.
        — Поцелуй, конечно же!  — возмутилась она.  — Я видела, вы стояли под сердечками!
        Ешкин кот, все всё видели, оказывается, хотя вроде как заняты были. Я уже хотела сказать, что ничего не было вообще, никаких поцелуев, ни под сердечками, ни потом… Но почему-то не смогла. Ощущение было препротивное, как порой бывает во сне, какая-то внезапная и необъяснимая немота в самый неподходящий момент. Пока я размышляла о сути этого явления и чем оно могло быть вызвано, Ника ответила за меня:
        — Нет, под сердечками они просто постояли, прижавшись друг к дугу щечками. А вот потом…  — она загадочно улыбнулась,  — я оставляла их наедине на пороге общежития и не знаю, что они там делали целых полчаса. Может и целовались!
        — Нет!  — голос у меня все-таки прорезался.  — На пороге мы не целовались!
        — Так может, где-нибудь еще?  — вкрадчиво спросила Света.
        Сказать «нет» в этот раз не получилось. Голос не слушался. Я озадаченно моргнула и нахмурилась. Что за феномен-то такой? Я заболела? Чем? Почему? Или попробовать…
        — Может, и где-нибудь еще…  — медленно протянула я и осторожно добавила, проверяя возможности:  — Например, на берегу озера, которое мне сегодня приснилось!  — ура, речь вернулась!
        — Тьфу на тебя и на Матея твоего,  — беззлобно ругнулась Света и, отвернувшись, стала смотреть на повара, который именно сейчас делал для нас пиццу.
        — Да, ладно тебе, не расстраивайся,  — Ника слегка хлопнула ее по плечу.  — Лексуша ты и так уже чмокнула, а они все равно поцелуются еще не раз! Так что, ваш спор считаю завершенным,  — с этими словами она мне подмигнула.
        — Так Лексуша я и без спора еще не раз поцелую!  — Света моментально растаяла при упоминании кота и расплылась в улыбке.  — А вот они… понимаешь, Ника,  — она вдруг посерьезнела и, бросив на меня какой-то странный взгляд, продолжила:  — Есть вещи, которые надо делать вовремя! Им абсолютно точно надо было целоваться этой ночью! И не спрашивайте почему, я просто знаю! Если не целовались, то следующий раз еще не скоро будет… Точно не целовались?  — спросила она меня с надеждой.
        — На берегу озера… во сне,  — повторила я как заклинание. Ее слова почему-то неприятно поразили меня. Я не фаталистка. Всегда считала, что человек сам вершит свою судьбу. Но есть определенные поворотные моменты, когда принятые решения оказывают влияние на всю дальнейшую жизнь. Только я никакого решения не принимала! Или принимала? Может, надо было самой его целовать?
        — Как, говоришь, то озеро из сна называлось?  — вдруг спросила Ника.
        — Огненное,  — на автопилоте ответила я, мысленно отметив, что ничего про то, что озеро вообще имело название, не упоминала. А иностранка многозначительно хмыкнула и расплылась в довольной улыбке.
        — Не беспокойся,  — повернулась она к Свете,  — у них все правильно и вовремя! Свадьба не за горами, это я тебе говорю!
        Света недоверчиво на нее покосилась, я хотела что-то возразить, но поняла, что не хочу, то есть просто не могу произнести вслух, что свадьбы не будет, потому что сказанные слова имеют силу и… не хочу, в общем! Пока я разбиралась в своих противоречивых чувствах и думала, что же все-таки сказать, нам наконец-то принесли пиццу и всеобщее внимание переключилось на этот шедевр поварского искусства. Девчонки принялись нахваливать блюдо, растаскивая кусочки себе на тарелки, и вроде как забыли о предыдущей теме разговора. Я выдохнула с облегчением и тоже занялась пиццей.
        В зал периодически входили новые посетители, останавливались на входе, оглядывались по сторонам, потом усаживались за свободные столики. Я не то чтобы обращала внимание на всех этих людей, но за одного вновь вошедшего взгляд непроизвольно зацепился. Его сложно было не узнать — те же черные брюки и черная рубашка, пальто, тоже черное, немного небрежно переброшенное через руку…. Александр, теперь, естественно, без маски. Как же ему шел черный! Складывалось впечатление, что он родился в этом цвете. Я моргнула, отгоняя от себя непрошеные мысли, а мужчина тем временем уже направлялся в нашу сторону, мягко и плавно, как большой черный котяра. Странное сравнение, но именно такие ассоциации у меня возникли. Приблизившись, он подмигнул мне и приложил палец к губам. А я почему-то приняла эту игру и вступила в немой заговор против… Светы, так как только она сидела спиной к двери и не могла видеть входящих. Ника сидела боком, но в этот момент головы не поворачивала и то ли видела Александра, то ли нет, было совершенно непонятно.
        Я опустила взгляд в тарелку, гадая, что же он предпримет. Вполне ожидаемо мужчина-кот, как я его окрестила про себя, подкрался к Свете сзади и закрыл своими ладонями ей глаза.
        — Алекс!  — радостно воскликнула она, отводя его руки от своего лица и оборачиваясь.
        Нет, я так не играю! Она явно даже и мысли не допускала, что это может быть кто-то другой.
        — Доброго дня!  — промурлыкал он. Да, именно промурлыкал, а не просто сказал.  — Можно к вам присоединиться?  — и снова эти урчащие нотки в голосе. Почему-то постоянно сравниваю его с котом!
        Естественно, никто возражать не стал. Алекс замечательно влился в нашу девичью компанию, мы заказали еще одну пиццу и тут началось. В качестве бонуса за четную позицию в заказе нам полагался бокал вина. Один. О чем нас и уведомили, когда подали вторую пиццу. Единственный мужчина среди нас на это только ухмыльнулся и велел принести целую бутылку точно такого же. Света чуть в обморок не упала, увидев стоимость этого самого вина. Но Алекс уверил ее, что переживать не стоит и даже сразу же расплатился. За расчет до закрытия заказа нам тоже полагался бонус — десерт на выбор, правда, тоже один. Тогда хитрый наш спутник велел выбрать всем выбрать по блюду на сладкое, два из которых тут же заказал и снова оплатил. В итоге нам принесли четыре десерта и еще один бокал вина, за четную позицию в заказе. И в качестве комплимента от шеф-повара как самым веселым гостям (да, смеялись мы много и часто, особенно когда десерт выбирали) нашему столику презентовали салат «Цезарь». Прямо рог изобилия какой-то!
        С Александром оказалось очень легко и просто общаться. Он как-то сразу располагал к себе и действительно создавалось впечатление, что мы давно и хорошо знакомы. Не всю жизнь, конечно, как утверждала Света, но достаточно, чтобы быть друзьями. Его было много, он заполнял своей энергетикой практически все пространство и как будто не мог наговориться. Беспрестанно шутил, отвешивал каждой из нас комплименты, в искренность которых верилось безоговорочно, рассказывал удивительные истории, больше похожие на сказки. И самое главное — вызывал на диалог. Отмалчиваться не получалось, да и не хотелось. Мы все рассказывали и сочиняли эти его сказки вместе с ним, впрочем, совершенно не замечая этого. Да, теперь я понимала свою подругу, даже просто смотреть на звезды в обществе Алекса наверняка очень даже не скучно.
        Вполне закономерно, что в тот момент, когда у меня вдруг зазвонил телефон, мне было весьма весело. И от приятной компании и, что уж тут таить, немного от вина. Я посмотрела на экран и сразу же ответила, почему-то развеселившись еще больше.
        — Привет, Матей!  — интонация получилась несколько необычная. Какая-то шальная и бесшабашная, что ли. Так с Матеем я еще не позволяла себе разговаривать. Спохватившись, прикрыла рот ладошкой, но было уже поздно, на том конце мое настроение просекли и многозначительно хмыкнули.
        — Привет! И где вы засели?
        Я сообщила ему название ресторана, а он уточнил, сколько еще мы собираемся там находиться.
        — Еще часок, точно,  — ответила я, оценив количество еды на столе. У Светы десерт почти нетронут, а она, пока не доест, не уйдет.
        — Я приеду?  — как-то неопределенно произнес он. То ли спросил, то ли проинформировал.
        — Приезжай,  — сказала я и зачем-то кивнула, потом поняла, что кивка моего он увидеть не может и тихонько рассмеялась сама над собой.
        — Весело у вас там,  — сказал Матей и пообещал:  — Я скоро.
        — Приедет?  — осведомилась Света и после моего утвердительного ответа мечтательно улыбнулась.  — Эх, только одного еще не хватает,  — сказала она, обведя нас всех внимательным взглядом и задержавшись на Нике.  — Но это теперь только через год…
        Ника поперхнулась вином, которое так некстати именно в этот момент решила отпить из бокала.
        — Это еще почему?  — прохрипела она, стуча себя в грудь.
        — Потому что надо было вчера момент ловить!  — хитро ответила та и, покосившись на Алекса, добавила одними губами:  — Целоваться под сердечками надо было!
        — Да ну!  — Ника нахмурилась и махнула на нее рукой.
        Как и обещал, Матей появился очень скоро, буквально через пять минут.
        — Ты телепортировался, что ли?  — в шутку спросила я.
        — Э-э… ну почти,  — тоже шутя ответил он, сделав вид, что сильно задумался над моим вопросом.
        В итоге мы просидели в этом ресторане практически до вечера. Заказали дополнительную пиццу и чай, и как и в прошлые разы, нам снова выпали бонусы от шеф-повара в виде уже не помню какого по счету бокала вина и еще одного десерта. Вино досталось Нике, как самой алкоголеустойчивой, а десерт заграбастала Света.
        Александр с Матеем сидели рядом. Первый как раз напротив меня, а второй с левого торца столика. И в какой-то момент мне показалось, что у меня двоится в глазах. Они были разные, но отчего-то такие похожие! Не внешностью, а чем-то другим, неуловимым — мимика, манеры, любимые фразы. Может быть, поэтому меня еще со вчерашнего вечера не покидало ощущение, что я откуда-то знаю Алекса? Потому что он как-то похож на Матея?
        — А вы случайно не братья?  — совершенно бесхитростно предположила я и, подперев щеку ладонью, принялась поочередно разглядывать то одного, то другого, выискивая возможные подтверждения своей догадки.
        Мужчины замерли и уставились на меня так, как будто я только что мимоходом рассекретила государственную тайну.
        — А кстати, да, вы чем-то похожи!  — поддержала меня Света и полностью скопировала мою позу.
        — Да колитесь уж, все свои,  — как-то странно хихикнула Ника.
        — По рождению мы не братья,  — осторожно начал Матей.  — Но ты отчасти права,  — он вздохнул и улыбнулся мне.  — Мы росли вместе, можно сказать, в одной семье… и даже совершили обряд братания.
        — Обряд! Как интересно! А зачем вы его совершили? А почему? А что это дает?  — Света прямо-таки закидала их вопросами и даже стала трясти Алекса за руку, чтобы побыстрее отвечал.
        — Что дает… да то же самое, что и кровная родственная связь,  — выдал Александр.
        — Только сильнее,  — добавил Матей.
        — Из-за осознанности выбора?  — уточнила я и получила в ответ сразу три утвердительных кивка. Не только от названных братьев, но и от Ники. Да, она же упоминала, что детство провела вместе с Матеем. Может, она тоже кому-то сестра названная? Как все загадочно!
        — Я обожаю всяческие обряды!  — с жаром высказалась Света и, покосившись на соседний столик, добавила уже шепотом:  — Даже когда-то собирала описания… Жаль только применить ни один из них не могу.
        — Интересно-о-о,  — протянула Ника, как-то по-новому взглянув на нее.  — Какой же направленности те обряды?
        — Ой,  — та отмахнулась и, слегка поморщившись, затараторила:  — В основном очищения, привлечения удачи, любви, всяческого благополучия, здоровья. Только… сдается мне, все они не совсем правильные. Это я поняла, когда перелопатила сто-пятьсот вариантов одного и того же обряда с совсем разными действиями. А это ведь как-то нелогично, правда? А что представляет собой обряд братания?  — она повернулась к Матею.
        — Соединение крови,  — коротко ответил он.
        — И все?  — разочарованно воскликнула Света.
        — Основная часть обряда происходит после и практически без участия сторон,  — заметил Александр и неопределенно помахав в воздухе рукой, разъяснил:  — Усиленный энергоинформационный обмен и активная перестройка организма для создания устойчивой связи в чем-то аналогичной родственной.
        — Это… больно?  — с ужасом спросила Света.
        — Нет!  — мужчины ответили одновременно и рассмеялись.
        — Но бывают побочные эффекты,  — подняв вверх одну бровь, хитро сказал Алекс и когда Света, естественно, спросила что за эффекты такие, уточнил:  — Обмен мыслями, эмоциями, на первых порах спонтанный, но со временем все более стабильный.
        — Ты меня разыгрываешь!  — она рассмеялась и легонько стукнула его кулачком в грудь.
        — Вовсе нет!  — тоже рассмеялся он, перехватывая ее руку и припадая к ней губами.  — Могу доказать! Если ты, конечно, согласишься испытать все это на себе.
        — Я не хочу быть тебе сестрой!  — капризно заявила девушка и скуксилась, чуть ли не плача.
        — Так я и не предлагаю!  — возразил тот, продолжая посмеиваться.
        — А что ты тогда предлагаешь?!  — она попыталась вырвать свою ладонь и вообще отодвинуться от него подальше.
        — Предлагаю стать моей женой!  — лихо выпалил он, глядя ей прямо в глаза и все еще удерживая за руку. Смеяться он уже перестал и был вполне серьезен.
        Я потеряла дар речи. Да, конечно, бывает любовь с первого взгляда, я в нее верю и не отрицаю факта существования такого явления… Но среди нынешних мужчин редко встретишь таких, чтобы на следующий день после знакомства сразу замуж звали. Скорее уж в постель позовут. Я наблюдаю уникума. Почему-то совсем не к месту захотелось неприлично хихикнуть, но я стоически молчала и только ресницами хлопала. Матей склонил голову набок и с интересом наблюдал за парочкой. Ника потирала руки в прямом смысле слова и загадочно так улыбалась. А Света… Света опасно прищурилась. Ноздри ее раздувались, кажется, она напряженно перебирала в уме варианты ответов и ни один ей не нравился. Но в итоге она прикрыла глаза, разрывая зрительный контакт, и тихо рассмеялась:
        — Шутить изволите, Александр?  — сказано это было мягко и спокойно, но мне вдруг стало страшно за Алекса. Лучше бы он в самом деле не шутил с моей подругой такими вещами. Закопает ведь!
        — Что ты, я не могу шутить такими вещами,  — улыбнулся он, словно бы прочитав эту фразу из моих мыслей, и снова поцеловал ее пальчики.
        — Повтори мне это через год!  — практически процедила она.  — И, клянусь, я подумаю!
        От ее последней фразы воздух вокруг них как будто наэлектризовался. Я почти видела искры.
        — Через год?  — Александр тоже прищурился.  — Хорошо, красавица, я повторю свое предложение через год. И, клянусь, дам тебе время подумать. Только не дольше трех лун!
        Света фыркнула.
        — Заметано!
        — Заметано!  — повторил он вслед за ней и тотчас расплылся в улыбке, очень сильно напоминая в этот момент кота, объевшегося сметаны. Света улыбнулась ему в ответ и наэлектризованность в воздухе вдруг исчезла.  — Все слышали?  — Александр повернулся к нам.  — У нас со Светой через год помолвка! Вы свидетели!
        — Что?  — вскричала та и снова стукнула его в грудь ладошкой.  — Какая еще помолвка?
        — Ну а как еще называется время на раздумья перед свадьбой? Помолвка!  — он с деланным удивлением округлил глаза и как бы невзначай притянул девушку к себе. Света сразу же растеряла всю воинственность и слегка покраснела.
        — Думаю, за это надо выпить!  — усмехнулась Ника и подняла свой бокал.  — За то, что будет через год! Будущее становится более определенным и это замечательно.
        Мы вчетвером слегка стукнулись фужерами, а Матей отсалютовал нам чашкой чая. Дождался, пока мы выпьем, и со вздохом заметил:
        — Пока абсолютно точно определено то, что у кого-то самолет через несколько часов. И кого-то могут не пустить на борт… еще пару бокалов и это тоже будет определено.
        — Вроде ж завтра?  — Ника озадаченно нахмурилась, моментально просекая намек в свой адрес.
        — Завтра,  — спокойно подтвердил Матей.  — Вылет 16-го числа в 0.15, кажется. Да ты посмотри в билете.
        Она принялась рыться в сумочке и, наконец выудив из нее билет, быстро пробежала его взглядом.
        — Точно!  — буркнула она, одарив Матея недобрым взглядом, как будто он был повинен в том, что ее самолет вылетал так скоро.
        — У-у-у, это почти что сегодня! А я надеялась, мы завтра поболтаем…  — разочарованно протянула Света.
        — Я тоже… надеялась,  — Ника слабо улыбнулась и отодвинула от себя пустой бокал.
        — Да ладно, девочки, вы чего?  — я решила их приободрить.  — Земля круглая, свидимся еще!
        — Земля-то да, как и все прочие планеты…  — задумчиво отозвалась Ника, сосредоточенно барабаня пальцами по столу. Кстати, зря Матей намекал на ее нетрезвость, по ней вообще незаметно, нисколечки.
        Это неожиданно вскрывшееся обстоятельство о времени отлета несколько поменяло наши планы. И вместо того, чтобы тихо-мирно разойтись по домам, мы отправились в боулинг, который был по соседству с итальянским рестораном. И замечательно провели там еще пару часов. Потом долго спорили. Мы со Светой хотели Нику проводить в аэропорт, а она почему-то не хотела, чтобы мы ее ночью провожали. Но в итоге сдалась, тем более, что Матей обещал всех отвезти и туда, и обратно. Часа за два до вылета вы все-таки поехали домой. Мужчины с нами в общежитие не пошли, остались ждать в машине, пока Ника соберет чемоданы. Она заверяла, что это не займет много времени. На пороге нас встретил почему-то запыхавшийся Лексуш.
        — Масик, ты скучал?  — тотчас умилилась Света и схватила его в охапку.  — Оставили котика одного так надолго! Не знал, чем развлечься! Ты бегал, да?  — причитала она, попутно целуя кота в носик. Лексуш не возражал и вообще молчал, только смешно отфыркивался.
        Ника, как и обещала ранее, собралась очень быстро. Просто покидала в сумку все вещи, да сняла постельное белье с кровати, на которой спала. Завтра утром мы его сдадим кастелянше за нее.
        До аэропорта мы доехали довольно-таки быстро. Там было не очень-то многолюдно, видимо, не так много рейсов в этот час. Перед тем как Ника прошла на регистрацию, мы попрощались. Света чуть не расплакалась. Честно говоря, мне тоже было жаль, что она уже отъезжает, как-то грустно стало…
        — Я очень рада, что познакомилась с вами, девочки…  — Ника закусила губу, но в следующий миг уже жизнерадостно улыбалась.  — Свидимся! И еще,  — она протянула руку к моему лицу и смахнула слезинку с ресниц. Откуда она там взялась вообще?  — Что бы ни случилось, вы обе в моем сердце. Я всегда приду к вам, только позовите.
        Света на этих словах все-таки разрыдалась, уткнувшись ей в плечо. Еще какое-то время Нике пришлось ее утешать. Кажется, я понимаю, почему она не хотела, чтобы мы ее провожали, у самой ком в горле застрял…
        Мы еще долго стояли, глядя ей вслед, и махали руками, пока она совсем не скрылась из видимости. Матей протянул мне платок и сказал, что пойдет пока подгонит машину. Я принялась утирать непрошеные слезы, сокрушаясь про себя, что теперь не избежать аллергического отека, сейчас глаза превратятся в узкие щелочки и сойдет это все в лучшем случае завтра утром… Мне совсем нельзя позволять себе выливать эмоции в слезы. Я даже зеркало вытащила, чтобы посмотреть на себя такую красивую, но вопреки моим опасениям все было не так уж плохо. Даже наоборот, очень хорошо. Пока я дивилась этому факту, разглядывая себя в зеркало, Матей вернулся.
        — А где?  — растерянно спросил он, махнув рукой в сторону того места, где стояли Алекс со Светой.
        Я развернулась и тоже растерялась. Их не было! Я даже не заметила, куда они ушли. И ничего не сказали!
        — Сейчас я ему позвоню,  — видя мое недоумение, сказал Матей и быстро набрал номер друга.
        Выяснилось, что Света в дамской комнате, а Алекс ждет ее. Как-то она очень уж эмоционально восприняла отъезд Ники, даже более эмоционально, чем я. По приезду в общежитие она молча сграбастала Лексуша в охапку и завалилась спать. Наверное, она быстро уснула, так как кот пришел ко мне почти сразу.
        Этой ночью мне опять снилось, что мы с Матеем гуляем по берегу того озера, которое называлось Огненным. Над водой стелился туман, похоже, здесь было еще совсем ранее утро. «Смотри!» — шепнул он мне. В этот миг показался краешек светила и туман вспыхнул ярко-малиновым огнем. Была полная иллюзия того, что озеро горит! Но деревья, трава и цветы на берегу стояли нетронутыми и, естественно, гореть даже не думали. Интересный оптический эффект… Нет, неправильное определение — это волшебство, самое настоящее волшебство, я даже забыла как дышать и боялась моргать, чтобы нечаянно не пропустить что-нибудь. И не зря боялась — это волшебное действо длилось совсем недолго. Солнце поднялось выше, туман рассеялся… Перед нами снова было озеро, прекрасное, очень живописное, но совершенно обычное. «Здесь всегда так?» — спросила я Матея, на что он ответил, что да, это явление повторяется здесь каждое утро. «Интересно, где это место на Земле?» — поинтересовалась я. Его ответ меня немного удивил, он сказал, что Огненное озеро находится не на Земле, а совсем на другой планете. И мне бы спросить, на какой именно, но я
только недоуменно пожала плечами в ответ, а потом и вовсе решила, что во сне может быть все что угодно и где угодно.
        Вот странно. Во вчерашнем сне мы целовались и вроде как даже совсем не целомудренно, а сегодня между нами будто снова стоял барьер первого поцелуя. А хотелось… я уже подумывала было предпринять какие-либо шаги в этом направлении, но Матей опередил меня. Просто притянул к себе и пока я хлопала ресницами от неожиданности, накрыл мои губы поцелуем. Мне осталось только ответить, попутно зарываясь пальцами в волосы на его затылке. Сердце мое радостно стучало и я отчетливо слышала, как в такт моему бьется сердце Матея, то замедляясь, то ускоряясь. Не-ет, это точно не первый, даже не второй наш поцелуй, если судить по степени уверенности действий и градусу эмоций. А потом этот гад подхватил меня на руки и потащил в озеро! А я в пижаме и вообще как-то не планировала плавать сегодня! Но он сказал «ни о чем не беспокойся» и я почему-то поверила. Вода оказалась неожиданно теплой, у меня даже на секунду сомнение закралось — может, и впрямь горела?
        Плавали мы долго, смеялись, брызгали в друг друга водой и… да, целовались тоже. Как вышли из воды и что потом было — не помню, видимо, сон перешел в другую фазу и сновидение прервалось.
        Проснулась я в одиночестве, в смысле без кота рядом. Настроение было превосходным, но потом я вспомнила, что Ника уехала и мы теперь со Светой снова вдвоем. Втроем, еще Лексуш. Интересно, она за ночь успокоилась или как? Надо ее порадовать чем-нибудь вкусненьким. Сегодня воскресенье, маленький, но праздник. Хотя пятница мне всегда как-то больше нравилась.
        Умываться не пошла, во-первых там засел Лексуш, а во-вторых почему-то не чувствовала в этом особой необходимости. На запах свежесваренного кофе и яичницы с беконом притопала немного заспанная Света, а чуть погодя и Лексуш из ванной прибежал. Мы позавтракали, поболтали, успели поспорить с кем же из нас этой ночью все-таки спал кот, не сошлись в показаниях и остались каждая при своем мнении. Лексуш со странным выражением на усатом лице наблюдал за нашей шуточной перепалкой и только глаза лапами прикрывал. Кажется, смущался. Потом позвонил Матей и пригласил на каток. Меня и конечно же Свету, если она захочет. Света сказала, что пойдет, только при условии, если там будет Алекс. На что Матей усмехнулся и заверил, что Александр обязательно придет, но возможно немного опоздает.
        На катке было весело, особенно если учесть, что ни Алесандр, ни Света кататься на коньках не умели. Они еле-еле передвигались по льду, активно размахивая руками и поддерживая друг друга. Без курьезов не обошлось. А в конце эти двое вообще смылись в неизвестном направлении, опять без предупреждения, хорошо, хоть не машине Матея. Мы уже собирались их с собаками разыскивать, но у Светы проснулась совесть и она прислала мне смс, что вернется в общежитие вечером. Матею это, кажется, не понравилось. Нет, внешне он не выглядел недовольным, скорее озадаченным. И из-за этой озадаченности мы провели на льду еще два часа. Сначала я думала, что он сам догадается, что пора бы уже завершать занятия конькобежным спортом с элементами фигурного катания. Однако мой спутник все продолжал нарезать круги по катку словно железный, при этом крепко держал меня за руку, не позволяя ни упасть, ни отстать. Мне пришлось сказать, что я устала. Я люблю кататься, у меня неплохо получается, но не так долго! Он встрепенулся от моих слов и тут же принялся извиняться и сокрушаться, что не учел разницу в наших с ним физических
возможностях. Я надулась. При чем здесь разница? Ведь он ее не заметил просто потому, что был погружен в свои мысли и витал где-то далеко, находясь со мной… Впрочем, долго обижаться по этому поводу мне не дали. Матей охотно объяснил причины своей задумчивости. Оказалось, у Алекса какое-то там важное ночное дежурство по работе и он боится, что из-за свидания с моей подругой тот об этом начисто забудет. Откуда ему известны такие подробности о работе Алекса, я в тот момент не задумалась, да и в конце-концов, Ника тоже много чего знала о работе их общего друга, почему не знать и Матею.
        — Хочешь, я Свете позвоню? Напомню, что завтра рано вставать и идти на лекции?  — предложила.
        — Нет,  — он улыбнулся и покачал головой.  — Пока еще есть время. Пусть развлекаются. Оставим это на крайний случай, если уж совсем голову потеряют.
        Я пожала плечами в ответ. Пусть так пусть. Мы еще немного послонялись по культурно-развлекательному центру, немного перекусили в одной из кафешек и, когда на улице окончательно стемнело, поехали обратно. В общежитие, как я думала. Только вот внедорожник совершенно неожиданно для меня остановился перед домом Матея.
        — Зайдешь? … на кофе?  — немного неуверенно спросил он и взъерошил волосы левой рукой.
        И я почему-то не смогла сказать «нет». Старый дом с очень светлой энергетикой, которая так понравилась мне еще в прошлый раз, встретил нас уютным теплом и темнотой. Матей щелкнул выключателем и без спросу принялся помогать мне избавляться от верхней одежды. Даже пуговицы расстегивал и шарф разматывал… Я поначалу немного смутилась, а потом решила отплатить ему тем же и тоже потянулась к пуговицам на его пальто. Со стороны это наверняка смотрелось несколько интимно, а нам было просто весело. А потом Матей подсадил меня на тумбочку и присел. Я только охнуть успела. А он тем временем неприлично медленно расстегнул молнию на моем левом сапоге и осторожно его стянул, как бы невзначай пройдясь пальцами по ноге от икры до ступни. От этих нехитрых действий по коже даже сквозь колготки разливалось мягкое тепло, постепенно поднимаясь выше. Затем он то же самое проделал с правой ногой. И опять теплая волна стала подниматься вверх по моей конечности. Мне стало жарко от одной мысли, что эти волны неизбежно встретятся в… сольются в одну, в общем. А после стало жарко вторично от того, что Матей в этот момент
смотрел мне в глаза и легкое покраснение моих щек от него, естественно, не укрылось. Он выпрямился и оперся ладонями о тумбочку, по обе стороны от меня. Наши глаза оказались на одном уровне. Я погрузилась в разглядывание необычной радужки его глаз. Сейчас они были почти черные, с расширенным зрачком и узкой синей полоской вокруг. Где-то в глубине плясали озорные огоньки. Но самое интересное — в его глазах отражалась я! Я усмехнулась, отметив про себя, что он сейчас наверняка тоже имеет возможность созерцать свое отражение в моих зрачках. Почему-то эта мысль меня развеселила. Совсем осмелев, я положила руки ему на плечи. Как в танце. И как во сне. Точнее во снах. Он тоже не остался в долгу и переместил руки на мою талию. Жутко захотелось закинуть ноги ему на бедра и таким образом притянуть к себе. Пришлось прикрыть глаза и усилием воли подавить этот безумный порыв. Определенно, сны действуют на меня несколько развращающе. Вообще-то в реальности мы еще даже не целовались. Послышалось какое-то неопределенное «хм» и меня потянули на себя. Все еще борясь с искушением, я медленно сползла с тумбочки. А
Матей… наклонился, слегка щекоча своим дыханием мне шею, и спросил:
        — Ты кофе со сливками любишь?
        Желание его стукнуть я подавлять не стала и от души шлепнула ладонью по плечу, а затем расхохоталась, откинув голову назад.
        — И со сливками, и без! Но лучше с перцем! Или с корицей и имбирем!  — продолжая посмеиваться, огласила я список своих кофейных предпочтений.  — Или с мороженным!  — я предвкушающе сверкнула глазами и даже облизнулась.
        — Гм…  — Матей прищурил один глаз, прикидывая что-то в уме.  — Мороженное, кажется, было в морозилке,  — он слегка сжал меня в объятиях и снова склонившись, шепнул на ухо:  — Ты — чудо, Маруся!
        Я мимо воли расплылась в улыбке от этих слов, внутренне радуясь, что он все-таки не видит в данный момент выражения моего лица. Слишком уж оно красноречиво сейчас, а я и так позволила себе больше, чем надо.
        Потом Матей варил кофе в очень красивой турке. Варил со знанием дела и подавал тоже. Поставил на стол два бокала на ножке, на дно каждого положил по три шарика мороженного и тонкой струйкой налил кофе. Мороженное, конечно же, сразу всплыло и стало таять, издавая еле слышное шипение. Аромат кофе смешался с ароматом сливок и ванили.
        — Прошу,  — он слегка пододвинул ко мне бокал.
        — Спасибо,  — зачарованно прошептала я и пригубила напиток.  — Ммм… вкусно!
        Матей довольно улыбнулся. Ему явно нравилось, что мне пришелся по вкусу его кофе.
        Мы сидели, пили кофе, хрустели печеньем и болтали о всяком разном, совсем как в прошлый раз, когда я впервые оказалась в его доме. Только Лексуша с нами не было. Бедный, сидит один в общежитии, наверное, мается от скуки.
        — Не бойся, Лексуш не скучает в одиночестве,  — заверил меня Матей, когда я выразила свое беспокойство за кота.
        И у нас завязалась дискуссия на мою любимую кошачью тему. Матей настаивал, что Лексуш совершенно самостоятельный индивидуум и от отсутствия общения с людьми совершенно не страдает. Я же утверждала, что все кошки разные, у каждого представителя кошачьего рода своя психология и конкретно Лексуш очень социальный кот, ему как раз таки необходимо общение именно с людьми. Возможно, даже больше, чем с кошками. Да у него и привычки человеческие присутствуют! Не просто же так они появились!
        — Не просто, это точно,  — хмыкнул в ответ Матей.  — Вот скажи мне,  — он прищурился и подпер кулаками подбородок.  — Раз уж зашла речь о привычках. Что бы ты делала, если бы кто-то из твоих друзей имел вполне кошачьи привычки?
        Я нахмурилась, соображая, с чего вдруг такой вопрос.
        — Ммм… все зависит от того, кто этот друг и какие именно привычки,  — я тоже подперла руками подбородок, скопировав его позу.
        — Допустим, он имеет привычку иногда превращаться в кота и мурлыкать,  — на этой фразе я сдавленно хихикнула и он тут же оговорился:  — Чисто гипотетически.
        — А-а… чисто гипотетически, кто этот друг?  — весело спросила я.
        — Чисто гипотетически?  — переспросил он и, дождавшись моего кивка, ответил:  — Я.
        — Ты-ы-ы?  — протянула я и закатила глаза в потолок.  — Значит, что бы я делала, если бы ты чисто гипотетически порой превращался в кота и мурлыкал?  — сформулировала итоговый вопрос и перевела игривый взгляд на собеседника.
        — Угу. Именно. Так что?  — он подался вперед, сильно выдавая свою заинтересованность.
        — Я бы…  — начала я, тоже чуть-чуть переваливаясь через стол.
        — Да?
        — Я бы тебя затискала!  — выпалила я и рассмеялась.
        — Ах вот как!  — притворно возмутился Матей и откинулся на спинку стула.
        — А чего ты хотел?  — я невинно похлопала ресничками.  — Такова судьба всех любимых котов, тем более, мурлычащих.
        — Но это…  — он никак не мог подобрать нужное слово.  — … это…
        — Это бы тебе понравилось!  — завершила я за него и добавила:  — Будь ты котом! Лексуш, например, совсем не против.
        — А ты… ты… и Лексуша тискаешь?  — спросил он и как-то странно посмотрел на меня. Ревнует к своему коту, что ли?
        — Вот уж кто Лексуша тискает, так это Света!  — рассмеялась я.  — А у нас с ним все культурно. Исключительно по взаимному согласию.
        — Угу,  — Матей понимающе покачал головой и немного обиженно констатировал:  — А меня, значит, можно тискать…
        — А ты совсем другое дело. Ты же человек. Следовательно, должен понимать, что не тискать кота невозможно и… просто обязан позволять совершать мне такие действия в отношении себя!  — выдала эмоциональную тираду, осознала, что звучит очень двусмысленно и поспешно уточнила, что это касается только гипотетического образа кота. А то еще подумает чего лишнего…
        Матей только усмехнулся в ответ и заметил:
        — Я котов не тискаю. Но понимаю такое желание. Иногда хочется запустить пальцы в мягкую шерстку.
        — Я тоже не сторонник насилия над личностью,  — я опустила ресницы, немного смутившись. Нет, правда, со всеми знакомыми кошками и котами всякие нежности с моей стороны всегда были в пределах разумного.
        — Понятно. Значит, на добровольной основе будешь меня тискать?  — весело спросил он.
        — Ммм…  — неуверенно протянула я.  — А ты каким котом себя видишь?
        — Черным, большим, пушистым,  — не задумываясь, ответил Матей.
        — Как Лексуш?
        — Почти. С синими глазами только.
        — С синими…  — задумчиво повторила я вслед за ним, мысленно рисуя образ гипотетического кота, такого похожего на Лексуша, но с глазами Матея.  — Необычное сочетание…
        — А ты себя какой кошкой видишь?  — вдруг спросил он, игриво прищурив левый глаз.
        — Я? Я… я пока не определилась!  — честно призналась я.  — Более того, даже никогда об этом всерьез не задумывалась. Может, белой?
        — Хм…  — Матей критически окинул меня взглядом и согласно кивнул.  — Да, тебе пойдет. Просто… должен же я хотя бы примерно представлять, кого буду тискать…
        Я подавилась возмущением и бросила в него первое, что под руку подвернулось. Хорошо, хоть это была маленькая диванная подушечка, до этого мирно лежавшая на сидении рядом со мной. Он со смехом поймал ее в воздухе и прицельным броском запулил на место.
        — На добровольной основе, естественно! И чисто гипотетически!  — это он решил меня успокоить, видимо.
        — Лексуша тискай!  — воскликнула я и опять кинула в него подушечкой.
        — Не могу!  — он снова ее поймал, но на этот раз положил рядом с собой.  — У нас с ним договор. Я его не тискаю, он меня не будит по утрам.
        — Какой полезный договор,  — протянула я не без зависти, вспомнив, как меня дома обычно будили наши питомцы.
        — Очень полезный,  — кивнул Матей и добавил с притворно-тяжелым вздохом.  — Но не всегда выгодный. Даже потискать некого…
        Я усмехнулась и сделала вид, что последняя фраза ко мне совершенно не относится. Я ведь не кошка. Так, весело препираясь и болтая о всякой ерунде, мы совершенно не заметили, как пролетело время. Матей попутно варил кофе еще раза два, поджаривал сыр на сковородке… Нам было весело и совершенно не хотелось думать о том, который час. Пока не позвонила Света и не поинтересовалась, почему это она уже давно (пять минут как) в общежитии, а меня все еще нет и не собираюсь ли я остаться у кое-кого на ночь. Я в ужасе округлила глаза и посмотрела на настенные часы, затем на Матея. Из-за стола мы вскочили практически синхронно. Без пятнадцати минут двенадцать! Свете я сказала, что скоро буду, и нажала отбой.
        Мы уже прошли несколько метров по направлению к прихожей, но в этот момент на кухне зазвонил городской телефон. Матей извинился и вернулся обратно, чтобы ответить на вызов. А я осталась стоять посреди гостиной, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. Как Золушка, которой надо вернуться домой до полуночи. Эта мысль меня отчего-то развеселила, заставив взглянуть на себя со стороны. Пожав плечами, я рассудила, что никуда в принципе не спешу и перестала нервничать. К тому же, Матей все никак не мог завершить разговор, по доносившимся фразам я поняла, что звонят из лаборатории и это серьезно.
        От нечего делать взялась разглядывать интерьер. Помимо прочего, здесь присутствовал самый настоящий камин, а так же кресло-качалка с переброшенным через спинку пледом. Наверное, очень уютно сидеть возле зажженного камина в кресле и читать что-нибудь интересное или глинтвейн попивать, глядя на огонь. Таковы были мои представления. Только вот ощущения от этих двух предметов поступали противоречивые. Камин лучился ярким желто-оранжевым, даже несмотря на то, что сейчас огонь в нем не горел. А кресло-качалка… от нее веяло холодом… брр… я бы в нее ни за что ни села. Надо расспросить Матея об этой вещи. Сдается мне, с ней что-то не так. Ее лучше не держать в доме. Поежившись, я отвернулась в другую сторону. Дверь, ведущая в кабинет, оказалась приоткрытой и луч света из гостиной выхватывал из полутьмы небольшую часть тамошней обстановки. Я не собиралась туда заходить, но вдруг вспомнились слова Матея, что эта комната когда-то была рабочим кабинетом его деда и там все осталось так, как было при нем. Заглянула. Увидела всего лишь краешек стола и то, что на нем лежало. Какие-то бумаги и… Я решительно шагнула
внутрь и в недоумении уставилась на два браслета, сплетенных из полевых ромашек. Свежих ромашек! Взяв их в руки, я в этом убедилась. Хорошо, допустим, ромашки можно вырастить посреди зимы в горшке или в оранжерее, если очень постараться. Но плетение! Я помнила каждый узелок на этих браслетах. Да это я их и плела, лично, в этом не может быть сомнений! Только… это ведь было во сне… или нет? Я разволновалась и сжала кулаки, сминая хрупкие браслетики. Тут же раскрыла почему-то дрожащие ладони, ожидая увидеть безнадежно помятые лепестки, но… они как ни в чем ни бывало распрямились и приняли прежнюю форму, словно бы были не настоящие, а силиконовые! При этом цветы выглядели вполне натурально и пахли ромашкой. Я даже специально их понюхала… Мысли проносились в голове одна бредовее другой. Разум отказывался что-либо анализировать. Свет померк….
        — Маруся?  — я услышала голос Матея за спиной и резко развернулась. Он стоял в дверном проеме и его фигура как раз и заслоняла льющийся из гостиной свет.  — Маруся…  — как-то обреченно повторил он мое имя.
        — Матей!  — выдохнула я и потрясла зажатыми в кулаках браслетами. В голове роилась куча вопросов, но почему-то выбрать из этого сонма хоть один приличный не удавалось.
        — Я все объясню…  — сказал он и сделал шаг навстречу.
        Я попятилась. Нет, я не боялась его, хотя, наверное, следовало бы. Просто не хотела, чтобы он приближался. Еще пять минут назад я доверяла этому человеку, а теперь… Теперь у меня, мягко говоря, были сомнения в его честности. Хорошо хоть он правильно расценил мой маневр и остановился. Иначе… не знаю, что иначе…
        — Что это?  — указала взглядом на ромашки.
        — Ромашки,  — последовал ответ. Да уж, логично. А то я не вижу, что это за цветы.
        — Кто сплел эти браслеты?  — нахмурилась.
        — Ты…
        Я прикрыла глаза, справляясь с ощущениями. Да, правильно, их сделала я. Но когда? И почему я считала, что это был сон?
        — Это какой-то гипноз?  — другого рационального объяснения у меня просто не находилось.
        — Нет, Маруся, никакого гипноза,  — Матей грустно покачал головой и добавил:  — Мы с тобой действительно гуляли по берегу озера, где и росли эти ромашки.
        — Но… как?  — растерянно выдохнула я. Я бы и хотела ему не поверить, но факты, факты — вещь упрямая. Вспоминались детали, микроскопические доказательства в пользу того, что все произошло в реальности. Только в голове это никак не укладывалось.
        — Переместились в пространстве и времени…  — глухо ответил он на вопрос и как будто съежился весь, ожидая моей реакции.
        — Кто ты, Матей?  — прошептала я резко осипшим голосом.
        — Бог,  — просто сказал он.
        — Бог?  — переспросила я и отчего-то разозлилась. Может потому, что совсем не рассчитывала услышать такое. Да что он мне тут лапшу на уши вешает, в конце концов! От скромности точно не помрет! Ишь, какое самомнение! Бог он, ага!  — Какой еще Бог?  — взвизгнула я.
        — Науки. Обыкновенный Бог науки.
        Я истерически расхохоталась. Нет, вы посмотрите на него! Бог науки!
        — Если ты Бог науки, тогда я… я… ведьма!  — очень сильно хотелось в тон ему сказать «Богиня», но никакого второго слова на ум не приходило, Богиней чего я могла бы быть, да и не считала я себя никогда Богиней. У меня все нормально с самооценкой, в отличие от некоторых. И я выпалила первое, с чем согласилось мое внутреннее я. Впрочем, ведьмой я себя тоже назвать не могла, скорее уж экстрасенсом, даже не слишком сильным…
        — Вообще-то ты — ведьма и есть,  — абсолютно серьезно сказал Матей и подарил мне немного снисходительный взгляд.
        — Ну уж нет!  — окончательно разъярилась я.  — Я не ведьма, ты — не Бог, и все это какой-то дурацкий розыгрыш! Только я не пойму, зачем тебе все это нужно, Матей! Ведь я тебе верила! Ведь я…  — гневные слова исчерпались и я закусила губу, стараясь не расплакаться. Как он мог со мной так поступить? Почему врал?
        — Я тебе не врал,  — твердо произнес он.  — И я это докажу!  — с этими словами он в один миг преодолел разделявшее нас расстояние и схватил меня за запястья, я пыталась вырваться, но куда там, меня притянули к себе и… А вот дальше у меня закружилась голова, показалось, что пол резко ушел из-под ног и мы куда-то падаем. Длилось это недолго. Стоило мне зажмуриться, как ощущение твердой основы под ногами вернулось.
        — Отпусти меня немедленно!  — завопила я, резко открывая глаза. По инерции еще оттолкнула Матея от себя и замолчала, удивленно озираясь по сторонам. Мы стояли совсем в другом месте! Это был холл какого-то большого дома, я бы даже сказала, особняка.
        — Добро пожаловать на мою родную планету, Маруся,  — как в тумане донесся до меня голос Матея. Он говорил что-то еще, рассказывал, обрывки фраз проникали в мое сознание, постепенно выстраиваясь в сложную мозаику, дополняемую моими собственными выводами. Я почти не слушала его, я просто стояла, уставившись на портрет, который самым первым попался мне на глаза и прочно завладел вниманием. На нем была изображена семейная пара с двумя детьми. Молодая, красивая женщина с немного вьющимися волосами каштанового цвета счастливо улыбалась мне с картины. Мужчина стоял чуть позади и приобнимал супругу за талию, положив голову ей на плечо. Его светло-соломенные пряди ниспадали вниз, переплетаясь с ее каштановыми. Даже на этом портрете было видно, что эти двое души в друг друге не чают. На переднем плане стояли их дети. Мальчик и девочка примерно одного возраста. В момент написания картины им кажется было лет по двенадцать. Девочка удалась в папу, а мальчик, как водится, был больше похож на маму. Почему меня так поразило изображение этой семьи? Да потому что я знала эту женщину и мужа ее тоже видела однажды. И
с мальчиком их встречалась… года три назад. Это была Диана, мамина подруга, она часто бывала у нас, Мелани ей даже своего котенка доверила… А однажды она приехала с друзьями и среди них был ее будущий муж. Я помню его. Он мне тогда еще фокусы показывал. Было это семь лет назад. И насколько я помню, на тот момент у Дианы не было детей, как нет и сейчас. Откуда же они тогда появились? И как я могла три года назад встретить двенадцатилетнего Матея (в том, что картине именно он, я не сомневалась), если ему сейчас двадцать один? Мозг отчаянно буксовал от этих вопросов, я хмурилась и кусала губы, но очередная фраза Матея, долетевшая до меня, поставила все на свои места:
        — … между Землей и Адельтеррой прогрессивная временная разница. На Земле проходит час, на Адельтерре — три…
        — Мама знала?  — уточнила я, не поворачивая головы. Хотя к чему этот вопрос? Конечно, знала! Диана ее лучшая подруга, они и сейчас часто видятся… Как она могла не знать?
        — Спроси у нее сама,  — ответил мне Матей и это стало последней каплей. Слезы хлынули из глаз помимо моей воли.
        — Мне все врали!  — прошептала я. Как же это больно, оказывается, когда тебе врут самые близкие люди. Скрывают, не договаривают, не доверяют.
        — Маруся…  — мое имя из его уст прозвучало ласково, тепло, утешающе. Он, кажется, хотел подойти ко мне и обнять, но я почувствовала движение за спиной и резко развернулась.
        — Мне все врали!  — повторила я, глядя на него широко раскрытыми глазами и не обращая никакого внимания на стекающие по щекам слезы.
        — Врать и не договаривать — не одно и то же,  — тихо произнес он, как будто и сам не очень-то верил в истинность этого утверждения.
        — Может… но от этого не легче,  — горько проговорила я и попятилась. Уйти, уйти отсюда! Сейчас же! Не видеть его, не слышать. Не хочу! Где-то позади меня дверь, до нее всего два шага… я не слишком отдавала себе отчет в своих поступках. Бежать — не самое умное, что я могла сделать, но именно этого хотело мое сердце. Побыть в одиночестве. Просто побыть в одиночестве… С дверью не пришлось долго возиться — она открывалась наружу и, слегка толкнув ее бедром, я буквально вывалилась на порог. В лицо дохнуло ночной свежестью, я сбежала вниз по ступеням и, не долго думая, помчалась вперед по дорожке, которая вела к воротам.
        — Подожди! Маруся, да подожди же ты!  — кричал мне вслед Матей, но я не оборачивалась, только прибавила ходу, думая лишь о том, чтобы он меня не догнал.
        Внезапно прямо передо мной выросла стена из розовых кустов, я резко затормозила, чуть не врезавшись в этот колючий забор, и разъяренно прошипела:
        — А вы еще откуда тут взялись? Сгинули с моего пути, быстро!  — и как ни странно, розы повиновались, расступились мгновенно, образуя не сильно широкий проем в ряду. Как раз для меня по размеру. Я устремилась в него и вскоре уже бежала по пустынной площади незнакомого мне города. А Матей застрял. Кусты его не пропустили так быстро, как меня, я бы даже позлорадствовала по этому поводу, но в тот момент меня больше всего волновало, что рано или поздно он меня все-таки настигнет. У него все преимущества. Он знает местность и он сильнее и быстрее меня. Поэтому небольшую фору, полученную благодаря странным розовым кустам, я поспешила использовать как можно эффективнее. Я принялась петлять по улочкам и переулкам как заяц, то ускорялась, то останавливалась и замирала, прислонившись к стене какого-нибудь дома. Я ориентировалась только на собственное чутье. Быстрые шаги Матея за моей спиной все удалялись, а вскоре и совсем затихли. Вот и все. Оторвалась. Я выдохнула и наконец позволила себе оглядеться. Двухэтажные домики, аккуратные улочки, фонари, лавочки. Пусто. Кое-где в окнах горел свет, но в основном
было темно. Елки! Осознание ситуации накрыло меня по полной программе. Я одна, ночью, в чужом городе, на чужой планете, о которой ничего не знаю! Может, тут маньяки бродят за каждым углом! А я ушла от того единственного, кто мог вернуть меня домой! Ведь мог? С ним же можно было договориться? «Можно, можно!» — ехидно поддакнул внутренний голос, а я прикрыла рот ладошкой, заглушая рвущие наружу рыдания. Что теперь делать? Уверенности в том, что найду дорогу назад — никакой. Я просто не помню, куда бежала. Дура! Дура! Дура! Я сползла по стеночке и обхватила колени руками. Браслеты из несминаемых ромашек белели во тьме, напоминая, что они всему причиной. Зачем я их только заметила? Я грустно уставилась на ромашки, перебирая пальцами узелки. И выбросить жалко, и смотреть тошно. Пришлось надеть оба на левое запястье и затолкать под рукав, чтобы не отсвечивали. Нет, сидеть так бесполезно. В последний раз всхлипнув, я вытерла слезы тыльной стороной ладони и осторожно отлепилась от стены. Надо двигаться, идти куда-то, иначе я просто сойду с ума.
        Озираясь по сторонам и вздрагивая от любого шороха, я пошла просто вперед, стараясь держаться в тени домов и быстрее проходить под фонарями. Бросилась в глаза одна особенность — здесь все улицы были пешеходными. Они тут без транспортных средств обходятся, что ли? В голову лезли разные мысли. От самых мрачных до вполне оптимистичных. Прохожих по-прежнему не наблюдалось и я уже не особо и рассчитывала кого-либо встретить, даже озираться перестала. Пока не завернула за очередной угол. Тот, с кем я столкнулась, видимо, тоже не думал, что в этот час здесь могут ходить люди.
        — Простите!  — на автопилоте выпалила я, попутно сгибая и разгибая несколько пострадавшую в результате удара ногу. Ему было хуже. Он налетел на меня головой и теперь сидел, высунув язык и дергал ушами в разные стороны. Сначала мне показалось, что это обычный пес, но приглядевшись, я поняла, что ошиблась. Передо мной сидел лис! Большой лис, в городе! В который раз за последний час я попятилась, подавляя в себе желание развернуться и сорваться на бег.
        — Это Вы меня простите, госпожа ведьма!  — а это кто сказал? От неожиданности я даже забыла возмутиться тому, что меня снова ведьмой назвали. Подозрительно прищурившись, посмотрела на лиса. Он, что ли? Мама, тут еще и животные разговаривают!  — Позвольте представиться,  — он вытянул передние лапы и склонил голову.  — Редрик, посол Восточного объединенного королевства в Городе Мастеров.
        — Оч-чень п-приятно,  — заикаясь, ответила я. Голова немного закружилась и я оперлась рукой о ближайшую стену.
        — Вам плохо?  — участливо спросил… хм… посол и подбежал поближе, заглядывая мне в глаза.  — Вы плакали? Вас кто-то обидел?
        Я отрицательно помотала головой на все вопросы и сказала, что заблудилась.
        — А-а!  — воодушевился он.  — Давайте я Вас провожу! Куда Вам надо? В Академию?  — на этот вопрос я скривилась.  — В резиденцию Богини?  — я уже хотела было начать отнекиваться и от этого предложения, но он сам ответил:  — Там сейчас никого… Может, к госпоже Ксении?  — я встрепенулась и даже хотела уже кивнуть, рассудив, что госпожа Ксения и моя мама наверняка одно и то же лицо. Вот с ней я хотела бы поговорить! Но и на этот раз лис не дал мне и слова вставить.  — Только ее тоже сейчас нет на месте,  — задумчиво проговорил он и беспокойно забегал вокруг меня.  — Что же делать? Что же делать? А, знаю! Я отведу Вас к ее лучшей подруге! Идемте!  — с этими словами он развернулся и потрусил в ту сторону, откуда пришел.
        Я постояла-постояла и поплелась за ним. К подруге, так к подруге! Посмотрим, какие тут друзья у моей мамочки.
        Идти пришлось совсем недолго. Буквально через несколько десятков метров лис толкнул лапой одну из калиток и придержал ее, пропуская меня во внутренний двор довольно-таки солидного двухэтажного дома. Все это время он не переставал говорить. Из его речей я узнала, что мы идем не куда-нибудь, а в посольство Восточного объединенного королевства, а подруга госпожи Ксении, не кто-нибудь, а самая настоящая принцесса этого самого королевства. При этом лис настоятельно просил в присутствии принцессы титула ее не упоминать и вести себя как можно проще, так как она, по его словам, совсем этого не любила. Ну что ж, посмотрим, что за принцесса такая.
        Дверь посольства открылась легко, как только лис коснулся ее лапой.
        — Проходите, госпожа ведьма,  — учтиво проговорил он и слегка склонил голову.  — Располагайтесь, я сейчас позову мою принцессу,  — с этими словами он кивнул мне на диванчик и быстро взбежал по лестнице, ведущей на второй этаж, только рыжий хвост мелькнул.
        Присаживаться я не стала, предпочла осмотреться. Да и… принцесс, кажется, принято стоя встречать. Дом мне сразу понравился. Теплый, уютный, гостеприимный. Никогда раньше не бывала в посольствах, но почему-то мне кажется, что ни в одном земном подобной атмосферы нет. А здесь как-то… по-домашнему, что ли.
        Где-то на втором этаже послышались приглушенные голоса. Один из них явно принадлежал лису, а второй — женщине. «Да что ж ты сразу не сказал!» — только и смогла разобрать я и сразу после этих слов по коридору раздались звуки чьих-то быстрых шагов. Я выжидающе уставилась на лестницу. Сначала моему взору предстали туфли на изящных каблуках и подол длинного черного платья, кажется, из бархата. Наряд плотно облегал идеальную фигуру своей хозяйки, выгодно подчеркивая ее достоинства и придавая образу что-то неуловимо кошачье. Мой взгляд скользил выше, а женщина продолжала стремительно спускаться по лестнице. Наконец, наши глаза встретились. Мои зеленые и ее желтые, с вертикальным зрачком. Я задохнулась от переполнивших меня эмоций. И дело было не в том, что меня настолько поразили необычные зрачки этой женщины, а в том, что я узнала эти глаза!
        — Мэл! Маруська!  — наши вопли слились воедино, а в следующий миг она оттолкнулась от ступеньки и прыгнула мне на руки. Да, отталкивалась еще женщина, а поймала я уже кошку. Платье опало на лестницу, с грохотом покатились по ступеням туфли… А я с наслаждением зарылась лицом в шерсть моей самой любимой кошки, которую до недавнего момента считала умершей.
        — Мэл, Мэл, Мэл! Ты жива!  — повторяла я.
        — Конечно, жива!  — фыркнула кошка, на миг прекратив громкое мурлыканье.  — А ты-то как здесь?  — спросила она, слегка отталкиваясь от меня лапами, чтобы заглянуть в глаза.  — Ксеня тебе все рассказала, да?
        — Нет,  — я отрицательно помотала головой.
        — Нет?  — удивилась она.  — А как же? А-а-а… я, кажется, понимаю…  — Мелани хитро прищурилась.  — Давай, рассказывай!
        — Это ты рассказывай!  — счастливо рассмеялась я и закружилась вместе с ней по залу. Стоило попасть в этот мир! Хотя бы ради этой встречи стоило!
        Немного позже мы сидели на диванчике и доверяли друг другу все свои тайны. Совсем как в былые времена. С той лишь разницей, что сейчас она говорила на человеческом. Естественно, в моей обиде на маму она меня не поддержала, почти полностью повторив фразу Матея, что врать и недоговаривать это не одно и то же. В обиде на Матея тоже не поддержала, фыркнув, что уж кому-кому, а ему и так досталась не самая завидная роль. Но почему-то на ее слова я не отреагировала так болезненно. После всего, что она мне поведала о своем рождении, о том как оказалась в нашем доме, как связала свою жизнь с маминой, как нашла Диану, разглядев в ней Богиню из другого мира, между прочим, родного мира ее папы, я несколько по-другому взглянула на ситуацию. Да, может, так и правильно, ребенка, которым я тогда была, посвящать в такие тайны не стоило. Меня оберегали, в том числе от меня самой. Но потом-то! Точнее, сейчас, можно было сказать!
        — Мы хотели,  — муркнула Мелани в ответ на мой вопль справедливого возмущения.  — Но ты же знаешь свою маму, она такая трусиха во всем, что касается тебя. Решили подождать…
        — Дождались…  — проворчала я.
        — Никто не мог предположить, что ты вынудишь Матея рассказать про Адельтерру,  — Мелани прикрыла глазки и как-то странно улыбнулась. А я только фыркнула на ее слова и демонстративно отвернулась. Это ж надо было такое придумать — я его вынудила, оказывается! Да я просто спросила, кто он, только и всего! Мелани тем временем приоткрыла один глаз и, хитро зыркнув в мою сторону, продолжила рассуждать:  — Ведь догадалась же как-то, что мальчик совсем не может врать в ответ на прямые вопросы,  — я округлила глаза и с удивлением воззрилась на нее. Да откуда? Ничего такого я не знала! Хотя, информация, бесспорно, интересная, очень…  — Я не говорю, что ты сделала это намеренно, скорее, неосознанно,  — кошка открыла оба глаза и положила растопыренную лапу поверх моей ладони, успокаивая.  — Из-за чего хоть наехала-то на парня?
        — Из-за ромашек,  — вздохнула я и закатала рукав, показывая ей оба сплетенных мною браслета.
        Мелани тут же оживилась и вскочила сразу на все четыре лапы.
        — Интересно, интересно,  — бормотала она, с упоением обнюхивая цветы со всех сторон.  — Твоя работа, узнаю знакомые узелочки… Но ромашки-то адельтеррские! И второе плетение…  — на секунду она подняла на меня удивленные глаза, впрочем, почти сразу ее лицо озарилось догадкой:  — Ах, Матей, ах, прохвост!  — воскликнула она с восхищением.  — Весь в папу!
        — А можно поподробнее?  — нахмурилась я.
        Кошка смешно хихикнула и, предварительно потянувшись всем телом, легко спрыгнула на пол.
        — Можно. Только история долгая. Если не возражаешь, я обернусь и сделаю нам чаю,  — и с этими словами она превратилась в женщину. Я невольно залюбовалась и предложение о том, что чай я могу и сама сделать, так и осталось невысказанным. Фигура в человеческом облике у Мэл была просто идеальной. А она тем временем, нисколько не стесняясь собственной наготы, пересекла зал, не спеша отыскала платье и туфли.  — Папа говорит, мне надо чаще бывать во втором облике. А то у меня повадки все кошачьи.  — как-то виновато сказала она, натягивая на себя платье через голову.  — Редрик!  — крикнула она куда-то в сторону второго этажа.  — Займи гостью. Я на кухню.
        — С превеликим удовольствием!  — с готовностью отозвался лис и рыжей молнией слетел с лестницы, вмиг оказавшись сидящим напротив меня на диванчике.
        Я невольно улыбнулась, такой милый он был в этот момент.
        — Так Вас Марусей величать, госпожа ведьма?  — спросил он, едва Мэл скрылась из виду.
        — Да, меня так зовут,  — ответила я и спохватившись, добавила:  — Простите, я сразу не представилась, господин посол.
        — Редрик, зовите меня Редрик! И если можно на «ты»,  — доброжелательно предложил он.
        — Хорошо, Редрик,  — согласилась я.  — Тогда и ты, пожалуйста, обращайся ко мне только по имени.
        Лис расплылся в улыбке прямо-таки до ушей.
        — А Вы… прости, ты, невеста нашего Матея, значит?  — совершенно бесхитростно спросил он.
        — Н-нет,  — с запинкой ответила я, мгновенно напрягшись.  — А почему Вы… ты так решил?
        — Ммм… нууу…  — лис явно решал, что ответить, глазки так и бегали.  — А чья же?  — молодец, вопросом на вопрос отвечать лучше всего.
        — Пока ничья,  — я усмехнулась и пожала плечами.
        — А, ну это временно,  — радостно заверил меня Редрик.  — А можно нескромный вопрос?
        Я рассмеялась и ответила, что можно. Редрик переступил с лапы на лапу и посмотрел мне в глаза, потом отвел взгляд, опять переступил лапами и наконец выдал:
        — А у тебя фамильяр уже есть?
        Я опешила, вот уж чего не ожидала, так не ожидала.
        — Нет у нее фамильяра, нет,  — послышался ироничный голос Мелани. Она прикатила из кухни столик с чашками, чайником, какими-то сладостями и, расположив его напротив дивана, уселась между мной и Редриком.  — Не хочешь ли ты предложить свою кандидатуру?  — прищурилась она на лиса.
        — Да куда уж мне…  — скромно отозвался Редрик.  — Но у меня же есть дети!
        — Ой! Всех твоих детей мы благополучно устроили еще на прошлой неделе!  — махнула на него рукой Мэл и принялась разливать чай по чашкам.
        — Но у меня ведь еще будут,  — с нажимом заметил лис и как бы между прочим попросил налить ему побольше сливок.
        — У Маруси в фамильярах будет кошка!  — упрямо заявила Мэл, одарив Редрика не слишком добрым взглядом. Но пожелание о сливках учла и себе тоже плеснула в том же количестве.
        — Это ей решать! Может, ей лисята мои приглянутся?  — возразил Редрик.
        — Да куда ей с лисицей на Земле?  — практически прошипела Мелани, отставив чайник на столик от греха подальше.
        — Какая Земля? Они с Матеем поженятся и она будет жить здесь!  — сказал лис с такой интонацией, как будто это было уже свершившимся фактом.
        — Да не собираюсь я замуж!  — не выдержала я. Мало того, что решают без меня кого мне в любимцы взять, так еще и женят!
        — Это временно!  — рявкнули на меня одновременно Редрик и Мелани.
        Я возвела глаза в потолок и шумно выдохнула. Временно, не временно… Пока что я все еще злюсь на Матея, хоть эмоции и немного поутихли после разговора с Мелани. Наш первый поцелуй я ему никогда не прощу! Каково вообще мне было узнать, что он уже на самом деле случился и только я по своей неосведомленности наивно полагала, что мне все приснилось. Да если бы я только знала, что это не сон! Я бы… я бы… От воспоминаний о поцелуе меня бросило в жар и пришлось срочно прятать лицо в ладонях.
        — Ты ее напугал,  — прошептала Мелани, явно обращаясь к лису.
        — Да ты тоже хороша. У девочки стресс, а ты орешь,  — тихо проговорил он.
        Я сдавлено хихикнула и опустила руки. Знали бы они, о чем я только что думала.
        — Все в порядке,  — на всякий случай заверила обоих.
        — Давайте пить чай!  — спохватилась Мэл.
        — Да,  — кивнула я и взяла в руки чашку. Пить хотелось просто ужасно.  — Кстати, ты обещала рассказать про папу Матея.
        — О! Это великий эльф!  — Редрик оторвал острую мордочку от своей кружки.  — Мудрейший император, настоящий предводитель своего народа, один из сильнейших магов Адельтерры, при всей своей занятости всегда находящий время на обучение подрастающего поколения. Я имею честь дружить с эрлом Эльдариилом и очень этим горжусь!
        — А еще Эльдар любящий муж и замечательный отец,  — дополнила тираду лиса Мелани.  — А уж как он ухаживал за своей Дианой до свадьбы! Мне Шейла рассказывала. Представляешь…  — и после этой фразы последовали красочные описания того, как нежно и трепетно этот мужчина относился и продолжает относиться к своей женщине. Все это было, бесспорно, интересно, я бы даже больше сказала — история их любви тянула на роман, но чем дальше я слушала, тем меньше понимала, что значит загадочная фраза «Весь в папу!». Что она имела ввиду? И почему уже по второму кругу про их свадьбу рассказывает? Свадьба, да, шикарная, думаю любая девушка о такой мечтает. Да, традиции здесь немного не такие как на Земле. Никаких тебе ЗАГСов, священников и прочих посредников. Признались в желании соединить свои судьбы, призвали стихии в свидетели и все, готово! Что еще? Оказалось, помолвки тут тоже бывают. И тоже не без участия стихий и магии. Ой, как все сложно… Мой мозг откровенно отказывался воспринимать информацию. Перевозбужденный пережитым стрессом организм, видимо, обрадовался, что уже находится в безопасности и решил перейти в
энергосберегающий режим с минимумом функций, то есть — заснуть. Я отчаянно сопротивлялась, подпирала голову то одной, то другой рукой, подливала себе в чашку заварки покрепче, даже грызла какую-то местную сладость, но ничего не помогало. Из речей Мелани я с трудом улавливала половину…
        — Да ты засыпаешь!  — она наконец заметила мои безуспешные попытки сохранять бодрость.  — Прости, совсем забыла, на Земле ведь уже давно ночь. Пойдем, я тебя отведу в гостевую комнату,  — она встала с дивана и потянула меня за руку.
        — А-а-а…  — попыталась возразить я.
        — Идем-идем,  — не стала меня слушать Мелани.  — У тебя еще есть часов восемнадцать до земного утра. И выспаться успеешь и все остальные вопросы решить.
        Ах, да. Прогрессивная разница во времени. К этому мне еще долго привыкать придется. Я поднялась и потопала следом за Мелани на второй этаж.
        — Вот,  — она открыла одну из дверей и пропустила меня внутрь.  — Ванная направо, если хочешь освежиться.
        Я подумала и решила, что хочу просто смыть косметику с лица. На большее моих сил не хватит. Зеркало в ванной «обрадовало» темными кругами вокруг глаз. Тушь, не выдержав моих истерик, красиво «поплыла» и на удивление ровным ореолом осела на верхних и нижних веках. А эти двое мохнатых мне ничего не сказали, впрочем, могла бы и сама догадаться, что буду выглядеть ужасно. Хотя… я повертела головой, разглядывая себя в разных ракурсах. Не ужасно, просто вышел эдакий вариант макияжа smoky-eyes, вполне приличный, но совсем непривычный для меня. В таком виде я и впрямь очень сильно походила на ведьму. Удивительно, как еще аллергия не проявилась. Я не спеша умылась и снова взглянула на себя в зеркало. Вот теперь нормально. Только… я придвинулась поближе, не веря своим глазам. Мои ресницы поменяли цвет! Из светлых стали вдруг темными! Отчего вдруг? Я озадачилась, но размышлять о причинах этого явления в данный момент совершенно не хотелось. Доберусь до своей косметички, попробую отмыть спецсредством и, если уж не получится, тогда подумаю. Хмыкнув, я ополоснула лицо еще раз и вернулась в комнату. Мелани с
чувством взбивала подушки. На пуфике рядом с кроватью лежала ночная сорочка, видимо, предназначавшаяся мне. Я невольно улыбнулась. В своей заботе Мэл очень похожа с моей мамой.
        — Хочешь, я тебе помурлычу?  — спросила она, когда я переоделась и улеглась.
        — Хочу, конечно,  — улыбнулась я, прикрывая глаза.  — Но я усну и так. А ты наверняка на ночную охоту намылилась…
        Послышался шорох падающего платья и мягкие лапы прошлись по кровати. Мелани улеглась мне под бок и замурлыкала. Я сонно поглаживала ее, но вскоре рука моя ослабела. Урчащие звуки еще какое-то время раздавались по комнате, потом затихли. В мою щеку ткнулся влажный кошачий носик. Своеобразный такой поцелуй на ночь. Убаюкала и теперь преспокойно пойдет гулять. Приоткрыв один глаз, я в этом убедилась — Мелани как раз протискивалась в приоткрытую балконную дверь.
        С улицы тянуло ночной свежестью и прохладой, примешивался тонкий аромат каких-то цветов и еще что-то… Так обычно пахнет после грозы. Озон! Точно! Хотелось вдыхать и вдыхать этот воздух полной грудью. Бесконечно… Я думала, усну сразу. Но как только Мелани ушла, в голову полезли разные мысли. Мозг вместо того, чтобы отключиться, взялся анализировать недавние впечатления и новую информацию. Постоянно прокручивалась сцена нашего последнего с Матеем разговора, в результате которого я оказалась на Адельтерре. Вспоминался его взгляд, выражение лица, губы зачем-то вспоминались… Нет, это невозможно! С тяжким вздохом я откинула одеяло и села на кровати, опершись спиной на изголовье. Сон как рукой сняло! Еще двадцать минут назад засыпала на ходу, а теперь ни в одном глазу! Я с тоской посмотрела в окно. Ну конечно! В него как раз светила местная луна, забыла как ее здесь называют. Поэтому и сон не идет. А привычных плотных занавесок здесь нет… Все не как у людей. «А ведь они и не люди, оборотни!» — усмехнулась я собственным мыслям и принялась рассматривать силуэт дерева за окном, в надежде, что такое
созерцательное занятие поможет отвлечься и наконец уснуть.
        Внезапно толстая ветка качнулась и к очертаниям листвы добавились чьи-то ушки и пушистый хвост. Кошка… я невольно улыбнулась. Может, Мелани решила вернуться. Ведь ее одежда здесь осталась. Осторожно ступая по ветке, кошка легко спрыгнула и оказалась на балконе. Я гипнотизировала взглядом дверь в ожидании ее появления. Но она отчего-то медлила. Где-то минут через пять, когда я уже устала ждать, лунный свет в дверном проеме заслонила кошачья фигура. И я поняла, что ошиблась. Это не могла быть Мелани. Это был кот! Тоже черный, большой, такой же пушистый, но… кот… или… не совсем кот. Я несколько секунд смотрела в необычные синие глаза ночного гостя и, закусив губу, отвернулась. Сердце забилось быстрее. Я его узнала. Вчера бы еще не узнала и ни за что бы не поверила, что такое возможно, а сегодня, в свете новой информации, ошибка маловероятна. Меня раздирали противоречивые чувства, хотелось смеяться и… нет, плакать сегодня я больше не буду.
        Краем глаза я видела, как он в нерешительности переминался с лапы на лапу у порога, как опустил уши и медленно двинулся в сторону кровати, периодически бросая на меня жалобные взгляды. Затем матрас слегка прогнулся с одной стороны, кот подполз ко мне и положил голову на колени. Глаза зажмурил еще. Зараза! Вся злость испарилась в одну секунду. Я отдернула руку и прерывисто вздохнула. Посмотрела на плюшевую макушку и пальцы сами к ней потянулись, зарываясь в шерсть.
        — Эх, Матей, Матей…  — прошептала я. Знал ведь, чем взять, пришел котом, а не человеком. Вот к чему был его вопрос, что бы я делала, если бы мой друг был котом. А этот мохнатый приоткрыл один глаз, посмотрел на меня снизу вверх и замурлыкал.
        Не знаю, сколько времени мы так сидели. Я теребила его шерсть, а он весьма старательно издавал урчащие звуки и больше никаких действий не предпринимал. Вопросов у меня к нему набралась целая куча, почти столько же разного рода претензий. Но я молчала, ведя внутренний диалог сама с собой, и только вздыхала. Я пыталась поставить себя на его место. Как бы я поступила? Уж наверняка не стала бы раскрывать все тайны сразу. Присмотрелась бы сначала. А насчет прогулок у озера… если бы у меня была такая возможность, взять и утащить его куда-то в уединенное место, где никого, кроме нас бы не было, воспользовалась бы? Или устояла бы перед таким искушением? В конце концов, вынуждена признать, поцелуев мне тоже хотелось…
        — Ты хоть разговаривать-то умеешь в этом виде?  — наконец спросила я вслух, устав от собственных мыслей.
        Матей перестал мурлыкать и, предварительно смешно откашлявшись, ответил:
        — Конечно, умею.
        — Хорошо,  — кивнула я.  — И откуда у тебя вторая ипостась? Ты тоже оборотень, как Мелани?
        — Нет, я не оборотень. Способность к обороту у меня от Лекса. То есть, Лексуша. У нас ним особое энергоинформационное взаимодействие.
        — Ага!  — как только он назвал своего кота кратким именем, меня осенила догадка. Лекс, Алекс, Александр! Да это же он! Не зря мне казалось, что я его знаю. Вот Свете-то сюрприз будет!
        — А Лекс как раз оборотень, хоть и далеко не чистокровный,  — тем временем продолжил Матей.  — Кстати, принцессе Мелани он приходится внуком.
        Надо же, почти родственник мне, оказывается. Дальнейший разговор происходил очень интересно. Как только я открывала рот, чтобы что-то спросить, Матей тут же как бы в продолжение предыдущей темы, принимался говорить именно о том, что меня интересовало. Где-то разе на двадцатом эта закономерность начала меня напрягать и я спросила напрямую:
        — Ты что, мысли мои читаешь?
        — Только те, которые обращены в мой адрес,  — ответил он, моргнув своими синими глазищами.
        Я подзависла, вспоминая все, о чем думала последнюю неделю. Анализировала, что из этого могло напрямую касаться Матея. На поверку оказалось много, причем такого… несколько интимного. Размышляя, я не заметила, как сжала пальцы на его загривке сильнее, чем следовало бы. Очнулась, только когда он начал полузадушенно кряхтеть.
        — Марусь,  — прохрипел он, после того как я отпустила его шкурку и извинилась.  — Я никогда не прочитаю те твои мысли, которые ты не хотела бы мне доверить! Клянусь!  — и смотрит на меня такими честными глазами.
        А я молчу… ибо думаю. Думаю о поцелуе у озера, о своих тогдашних невысказанных желаниях, которые кое-кто все-таки исполнил… И по тому, как меняется взгляд Матея, от серьезного до игривого, я понимаю, что сейчас мыслю именно в его адрес. И он все это… как бы… слышит.
        Глухо застонав от досады, я сползла вниз и накрыла голову одеялом. Это катастрофа!
        — Марусь?  — он попытался поддеть лапой кончик одеяла.  — Ты чего?
        Ничего. Я сгораю со стыда.
        — Совершенно зря!  — ёшкин ты кот, и это я для него подумала, что ли?  — Между прочим, ты тоже можешь читать мои мысли…
        — Правда?  — я резко сбросила с себя одеяло и повернулась к нему.  — А это еще почему?
        Матей вздохнул, покосился на мою левую руку и попросил:
        — А давай я тебе завтра об этом расскажу? При свете дня и в другом обличье…
        — Отсутствие света мне не мешает. А облик ты и сменить можешь!  — фыркнула я.
        Матей многозначительно хмыкнул и посмотрел мне в глаза. «Ты уверена, что прямо сейчас готова увидеть меня… в чем мать родила?» — отчетливо услышала в голове его голос и почувствовала, что заливаюсь краской. Об этой особенности оборота я почему-то не подумала. Могла бы подумать, ведь видела, как это делает Мелани, но не подумала.
        — Э-э… а почему ты мне не можешь так рассказать?  — решила поскорее перевести стрелки, пока в голову не полезли совершенно неуместные мысли, связанные с абсолютной обнаженностью после смены облика.
        — Могу…  — Матей поморщился. На кошачьем лице это смотрелось несколько кумедно.  — Но будет лучше, если я сделаю это, будучи человеком. Мммррр?  — таким образом испросив моего согласия, он ткнулся пушистой макушкой мне в ладонь.
        — Хорррошо,  — медленно произнесла я, нарочно растягивая букву «р».  — Но тогда…  — я мстительно прищурилась и притянула его к себе,  — я буду тебя тискать до утра!
        — Тискай,  — обреченно согласился Матей и прикрыл глаза, изображая из себя мученика. Вот только мордашка так и расплылась в предвкушающей улыбке. Ну, держись, кошак!
        Глава 7. Хранитель
        МАГНАТЕРРА. ЭНИЯ
        Спешное возвращение на Магнатерру немного спутало мне все карты, в результате я так и не успела поговорить со своей жрицей и поставить ее в известность о приобретенном статусе. Да много чего не успела, хорошо хоть в последний момент вспомнила, что Матей просил избавить Марусю от аллергии на тушь.
        Конечно, причины спешки были вескими. Мой друг всерьез опасался, что Лайму могут украсть еще раз. Подробностей он мне сообщить не успел или не захотел, только упомянул, что ему все-таки удалось астрально посетить пиратский корабль и все выводы имеют под собой основания. Я и сама чувствовала, что там на Магнатерре, Лайма неплохо проводит время и явно не одна. С котом этим своим бродяжным, как Маруся выразилась. И если честно, благоразумием ее действия совсем не отличались. О благоразумии Бродяги я вообще молчу. Он у нас изначально безбашенный. Так что надо за ними приглядеть.
        Именно с такой мыслью я шагнула в межмировой портал, который Матей открыл специально для меня в одном из подсобных помещений аэропорта. Не слишком удобно, но другого выхода у нас не было. Девочки захотели проводить меня на самолет и пришлось на ходу придумывать эту схему. Магнатерра встретила ароматом цветов и теплыми лучами заходящего солнца. С момента возвращения сюда Лаймы прошло уже больше суток. Время здесь все еще текло аналогично адельтеррскому, как и обещала Магна. Я немного постояла под дубом, пытаясь определить местонахождение своей цацы и, наконец двинулась в нужном направлении. Но не успела сделать и пары шагов, как меня заключили в жаркие объятия.
        — Привет, красавица! Я соскучился!  — выпалил Бродяга и потянулся ко мне с явным намерением поцеловать.
        — Э-э!  — я упреждающе уперлась ладошками ему в грудь. Сильный-то какой, не сдвинуть!
        — Киса, ты чего?  — удивился он и, оставив попытки дотянуться до моих губ, легко поцеловал в кончик носа.
        Та-ак! Меня-то не было всего ничего, а у них уже до поцелуев дошло!
        — Я не киса!  — рявкнула я и попыталась отпихнуть его.
        — Я заметил,  — с эдаким толстым намеком отозвался он и только крепче прижал меня к себе. Вот же!
        — Бродяга!  — серьезно начала я.  — Ты не за ту меня принимаешь!
        — Не бойся, я тебя принимаю исключительно за ту, кем ты в данный момент являешься!  — с этими словами он склонил голову и принялся покрывать поцелуями мою шею, постепенно спускаясь к ключице.
        — Ррр… прекрати, ты совершаешь ошибку!  — простонала я. Получилось как-то неубедительно. Потому что сложно сохранять самообладание, когда тебя так нежно целуют. Но ведь он думает, что я — Лайма!
        — Неужели?  — шепнул Бродяга и я поняла, что надо это как-то остановить! Немедленно! Иначе…
        И не придумала ничего лучше, как принять свой кошачий облик. Оттолкнулась от него всеми четырьмя лапами и отпрыгнула на ближайшую ветку.
        — Э-э…  — парень ошарашенно смотрел то на меня, то на мою одежду, которая осталась у него в руках.  — Ника?
        — А я тебе о чем!  — прошипела я.
        — Лайме не говори,  — произнес он через минуту. И елки-палки, просьбой это не прозвучало! Я смерила его изучающим взглядом и, позволив себе усмехнуться, промолчала.  — Не скажешь?  — а вот это уже вопрос, не умоляющий, конечно, но беспокойства в голосе добавилось. Я не торопилась, размышляя, стоит ли ему говорить, что Лайма и так уже знает о том, что он нас немного перепутал или пока пощадить парня. Вон как разволновался, ноздри раздуваются, кулаки сжимаются, того и гляди порвет мои вещи.
        — Послушай,  — начала я, вольготно развалившись на ветке и слегка помахивая хвостом.  — Скажу я ей или не скажу, на самом деле не так уж и важно. Тебе надо учиться нас различать.
        — Знать бы еще как!  — фыркнул он и ощутимо расслабился.  — В человеческом облике вы даже пахнете одинаково…
        Я уж было хотела поведать ему самую главную тайну, но наш разговор прервался появлением Лаймы. Она с разбегу вскарабкалась на него со спины и, использовав как трамплин, перепрыгнула на ветку, приземлившись рядом со мной.
        — Привет!  — шепнула она мне, ткнувшись носом в щеку. Затем улеглась, зеркально скопировав мою позу, одарила Бродягу кокетливым взглядом и, как бы между делом поинтересовалась:  — Сказать ему, что ли?
        — Да я вот думаю, может сам догадается?  — хлопнув ресничками, ответила я ей в том же тоне.
        — Девочки, вы о чем?  — подозрительно прищурился наш кибермаг.
        — Нет, думаю, что сам не догадается,  — проигнорировав его вопрос, притворно вздохнула Лайма.
        — А если дать ему шанс?  — задумчиво протянула я и внимательно так принялась разглядывать парня. Нет, мне правда было интересно, заметит он или нет одну особенность, по которой нас с Лаймой можно практически безошибочно отличать друг от друга.
        Бродяга тем временем начинал беситься.
        — А ничего, что я здесь стою?  — нахмурился он и метким броском зашвырнул мою одежду на одну из веток слева от меня.
        — Конечно, ничего, Миха,  — невинно хлопнула ресничками Лайма. Он ей имя свое назвал, что ли? Миха — это сокращение от чего? Пока я задавалась этими вопросами, кошь продолжила:  — Даже очень хорошо ты стоишь. Нас обеих отлично видишь. А теперь найди основное отличие.
        — Хм…  — он тяжело вздохнул и сузил глаза, поочередно разглядывая то меня, то Лайму.  — Окрас не в счет?
        — Нет!  — ответили мы с ней одновременно.
        — Не торопись,  — мягко приободрила его Лайма.
        Миха продолжал сосредоточенно искать. Хмурился, кусал губы. Мы же терпеливо сидели в одинаковых позах, как две древнеегипетские статуэтки. Наконец, я не выдержала и моргнула. Цепкий взгляд кибермага моментально метнулся к моим глазам, затем к глазам Лаймы. Я еле сдерживала улыбку. Ну же!
        — Не понял…  — растерянно произнес он и сделал пару шагов вперед, остановившись напротив Лаймы.  — У тебя же должны быть вертикальные зрачки!
        — Ага!  — довольно кивнула кошь.
        — А-а… иллюзия?  — наконец догадался он.
        — Да,  — Лайма моргнула, попутно убирая остатки уже бесполезного заклинания.  — Но если ты знаешь, что именно ищешь, то непременно найдешь!
        — Я знаю, что ищу,  — расплылся в улыбке Миха и совершенно без стеснения чмокнул мою Лайму в носик. А эта зараза еще и глазки прикрыла от удовольствия. Ррр… кажется, я ревную. Только вот кого и к кому… Да я вообще не должна испытывать это чувство! Разозлившись сама на себя, я взялась читать нотации этим двоим. О безопасности, о благоразумии и о прочих важностях, о которых обычно начисто забывают влюбленные. Это было некрасиво и неправильно с моей стороны. И дело даже не в том, что я, Богиня любви, фактически игнорирую стремление своей силы и не благословляю их пару, хотя просто обязана это сделать… Скорее в том, что я просто не имею права на высказывания, не подкрепленные собственным примером. А я на месте Лаймы окунулась бы в этот омут с головой, невзирая ни на какие обстоятельства и предостережения. Потому что… это любовь. Для нее нет преград и условностей.
        — В общем… имейте ввиду,  — буркнула я в конце своей пламенной речи и насупилась. Лайма смотрела на меня как-то жалобно, а Миха… Михаил, кстати, его полное имя, серьезно.
        — Ты конечно имеешь основания мне не доверять,  — начал он.  — Но… хочу, чтобы ты знала. За Лайму я легко отдам свою жизнь, если потребуется.
        — Нет!  — заорали мы обе одновременно, едва поняли, что именно он собирается произнести, но этот упрямец все-таки договорил фразу до конца. Для представителей нашей расы это самое ужасное, когда смертный готов отдать свою и без того не такую уж длинную жизнь за нашу бессмертную. Можно было бы смеяться, если бы не было бы так грустно. Потом ведь целую вечность нести груз этой бессмысленный потери!
        — Дурррак!  — прорычала Лайма и стукнула его лапой по груди.  — Никогда так больше не говори!
        — Мои слова не значат, что это обязательно произойдет!  — лихо рассмеялся он и поцеловал ее лапку.  — Надеюсь, не потребуется. Просто так я обозначаю серьезность моего к тебе отношения.
        — Серьезность можно обозначить по-другому,  — надулась Лайма.
        — Прости, как сумел…  — перестал смеяться он и тоже насупился, правда, кошкину лапку при этом из рук не выпустил.
        — Сказанного не воротишь, что уж теперь,  — я решила сгладить ситуацию, но этим еще больше расстроила свою кошку. Она уже чуть не плакала от досады. Михаилу пришлось ее долго утешать и несколько раз клясться, что умирать он не собирается. И едва она успокоилась, как парень впал в то самое специфическое состояние, характерное для погружения в киберреальность — глаза закатились, реакции на внешние раздражители минимум, если не сказать ноль.
        — Мне надо вернуться,  — сказал он буквально через несколько секунд, предварительно моргнув.  — Кто-то пытается проникнуть в мою каюту.
        — Брат?  — нахмурилась Лайма.
        — Не думаю, но выясню…  — несколько рассеянно ответил он и быстро добавил:  — Я напишу. До встречи, девочки!  — с этими словами он чмокнул мою кошь в носик и просто исчез. Как голограмма.
        — Что еще за брат?  — поинтересовалась я у Лаймы.
        — Странный,  — ответила она, пожав плечами.  — Михаил о нем много не говорит. Только то, что тот его спас когда-то и что он гений.
        — Гений…  — задумчиво повторила я.  — Гении — это по части Матея,  — спрыгнув на землю, я приняла свой привычный облик и стала одеваться.
        — Это ж надо придумать, жизнь он отдаст! Щедрый какой!  — Лайма все еще никак не могла отойти от недавнего разговора, поэтому мои слова дошли до нее с некоторым опозданием.  — Матея, говоришь? Точно! Кстати, как у них там с Марусей?
        — Пока все замечательно. Он даже мурлыкать научился ради нее,  — усмехнулась я.  — И судя по всему, приводил на берег Огненного.
        Кошка радостно подпрыгнула и чуть не свалилась с ветки.
        — Мяу! Я хочу это видеть!
        — Я тоже. Но у меня лишь косвенные, так сказать, улики. Ты же знаешь Матея. Он тот еще партизан.
        — Что есть, то есть,  — согласилась со мной Лайма с каким-то мечтательным выражением на лице.
        Мы болтали до самой темноты. Всего несколько дней не виделись, а я успела так соскучиться по ней. Да и что говорить, мне просто необходим ее взгляд на события. Иногда точка зрения Лаймы очень сильно отличалась от моей собственной и это позволяло посмотреть на все немного с другого ракурса. И что самое удивительное, некоторые ее суждения были схожи с мнением моей жрицы. Например, относительно того незнакомца, с которым я танцевала, кошка высказалась в том же ключе — надо было присмотреться и от поцелуев не отказываться! Как сговорились! Да некогда мне было присматриваться! Я исполняла свои прямые обязанности! На это Лайма неодобрительно поцокала языком и напомнила, что качество выполнения этих самых обязанностей в моем случае напрямую зависит от устройства моей собственной личной жизни. Мне осталось только раскаяться и пообещать впредь быть внимательнее.
        — Кстати, Рем тебе писал, много,  — кошь загадочно сверкнула глазами в сумерках.
        — Надо почитать,  — отозвалась я без особого энтузиазма. Почему-то после посещения Земли мой интерес к этой переписке несколько угас. Может, более сильные впечатления перебили его. Или… не знаю.
        Наш разговор как-то все время перескакивал на Михаила. От Лаймы только и было слышно — Миха то, Миха сё… Наконец, я не выдержала и попросила по крайней мере сегодня больше не говорить о нем, а то я начинаю ревновать ее к этому кибермагу и ничего с собой поделать не могу.
        — Это не ты ревнуешь, а я,  — со вздохом призналась кошь в ответ на мое заявление.  — Он сказал, что тебя тоже любит… А когда я ощутила, что он тебя целует… Твои ощущения в этот момент, знаешь ли, были весь яркими,  — она прикрыла глаза и шумно выдохнула.
        — Он перепутал нас!  — фыркнула я.  — Действительно перепутал! И вообще-то был совсем не в восторге, когда понял это! Не ревнуй,  — я притянула ее к себе и обняла.  — Этот кот только твой.
        — Он не кот,  — хихикнула Лайма и мечтательно прикрыла глазки.  — Но нравится мне именно как кот!
        Спать мы пошли уже под утро. Вернее, как пошли… Просто забрались повыше на дуб, на котором сидели. Здесь, на Магнатерре, он иногда служил нам с Лаймой домом. В глубине кроны было своеобразное гнездо из переплетенных веток. Уютное такое, мягко выстланное мхом, дающее ощущение защищенности. Конечно, совсем недалеко отсюда стоял вполне нормальный человеческий дом со всеми удобствами последнего магического слова, но когда еще будет возможность пожить на настоящем дубе? На Адельтерре такое не практиковалось даже среди эльфов. Так что, мы пользовались возможностью. Лайма почти сразу задремала. А мне вот сон не шел. Видимо, это был тот случай, когда он и не требовался. Вспомнив, что кошка что-то говорила про Рэма, я решила почитать их переписку в маскасети.
        Конечно, я не то чтобы рассчитывала уснуть от этого виртуального чтива, наоборот, бессонница была в тему. Как раз для того, чтобы оперативно овладеть этой информацией и знать от чего отталкиваться в последующем общении. Первые три архива я именно так и читала — чисто для информации. Ничего особенного он не писал, а она ничего особенного не отвечала. Непроизвольно зевнув, я перешла к четвертому. И тут началось…
        «Ника, можно не совсем скромный вопрос?» — писал Рэм.
        На что моя кошь послала ему характерный смайлик с выпученными от удивления глазами и следом загадочное:
        «Совсем-совсем нескромный?»
        «Может, я его все-таки задам, а ты определишь степень нескромности?» — сообщение было подкреплено подмигивающим смайликом.
        «А задавай!  — лихо согласилась моя заместительница, правда, все-таки добавила:  — Но если он мне покажется недостаточно нескромным, я оставляю за собой право на него не отвечать».
        «Хм, ты кажется одну лишнюю приставку «не» написала…» — заметил Рэм.
        «Я написала именно то, что хотела,  — фыркнула кошь.  — И я все еще жду твой нескромный вопрос».
        Все ее фразы сопровождались говорящими смайликами, а я их так часто не использовала вообще-то!
        «А я что, я задаю,  — шустро отписался Рэм.  — Итак, вопрос…  — небольшая пауза между сообщениями, где-то с минуту, и наконец:  — Ника, а как ты относишься к поцелуям?»
        От прочитанного меня бросило в жар, сердцебиение резко участилось, как будто я сама только что получила это нескромное сообщение и должна ответить. Как у них тут интересно, оказывается, было! И все без меня! Покосившись на спящую Лайму, я снова погрузилась в чтение.
        Я, то есть Лайма, сразу отвечать не стала. Рэм даже дополнительно поинтересовался о результате оценки степени нескромности своего вопроса.
        «Поцелуи бывают разные,  — философски заметила на это Лайма.  — От того, какие именно ты имеешь ввиду, зависит и моя оценка…»
        «Я имею ввиду поцелуи между мужчиной и женщиной»,  — ответил Рэм.
        Лайма еще раз уточнила, о каких поцелуях идет речь — не о дружеских ли, случаем, а может, вообще о родственных? Я сдавленно хихикала, читая их словесную перепалку. На мой взгляд, она над ним откровенно издевалась, ведь давно уже поняла, что именно его интересует! Он же принял ее игру и нарочно всякий раз слегка недоговаривал, оставляя место для разночтений. В итоге они все-таки пришли к общему знаменателю. Естественно, имелся ввиду поцелуй влюбленных.
        «Так, как?» — спрашивал Рэм.
        «Это… естественно и нормально»,  — туманно высказалась кошь, выдержав довольно-таки значительную паузу.
        «Ммм… а можно еще один нескромный вопрос?» — видимо ответ на первый его не сильно удовлетворил.
        Далее следовало несколько десятков строк препирательств и, наконец, Лайма, то есть я, позволила ему задать второй нескромный вопрос, только при условии, что он будет гораздо более нескромным, чем первый. Рэм условие честно выполнил.
        «А если бы… я тебя поцеловал? Как бы ты к этому отнеслась?»
        «Рэм, я не знаю… Мне сложно об этом судить. Ведь то, что я представляю, это одно, а реальность может быть совершенно другой…»
        «А хочешь, я расскажу тебе, как я это представляю?»
        И естественно моя пушистая интриганка согласилась! Не без оговорок, но согласилась! Дальше я читала, плотно прижимая ладони в пылающим щекам. Не столько оттого, что кое-кто от моего имени практически вирт устроил, а оттого, что просто читать это, даже осознавая, что все уже в прошедшем времени, было весьма волнующе. Взгляд быстро скользил по строчкам и в моем богатом трехмерном воображении слова превращались в действия, воображаемые, но… казалось, такие реальные.
        От негромкого сигнала входящего сообщения по маскасети я так подпрыгнула, что чуть не выпала из гнезда. А когда увидела, от кого оно, захотелось зарыться куда-нибудь и сделать вид, что меня нет. Это был Рэм… я тихонько застонала. Как не вовремя! Я еще не весь архив дочитала!
        «Привет!  — гласило сообщение и почти сразу следом прилетело второе:  — А почему ты не спишь?»
        «Привет… не спится что-то… а ты?» — слова давались мне с трудом, я совершенно не знала, как себя теперь с ним вести, во первых, почему-то смущалась, а во-вторых, боялась ляпнуть что-нибудь несоответствующее темам последних бесед, до которых не успела дойти.
        «Так у меня только вечер еще,  — тем временем ответил он на мой вопрос и зачем-то уточнил:  — Это у тебя глубокая ночь».
        «Да, ночь. Но мне не спится…» — выдавила я, стерев до этого несколько других вариантов, показавшихся мне неподходящими. Подумала и послала вдогонку смайлик, разводящий руками.
        «Хм… тебя что-то тревожит, солнышко?»
        «Да…» — отправила я ответ спустя длинную паузу.
        «Я могу помочь?»
        «Не знаю…  — я колебалась, писать что-либо вообще или просто перевести тему, но в итоге, тщательно подбирая слова, все-таки решилась:  — Понимаешь, Рэм, я делегировала кое-кому некоторые свои полномочия… на время…»
        «И что не так с этим делегированием?» — уточнил он спустя минуты две, потому что я конкретно зависла, размышляя, как же обрисовать проблему, не прибегая к конкретике.
        «С делегированием все так,  — я поспешно стерла все ранее написанное.  — А вот с полномочиями…»
        «Исполнили не в том виде, в каком ты хотела?» — предположил он.
        «Нет… нормально исполнили… кажется…  — ответила я и снова замолчала на некоторое время.  — Просто я сомневаюсь, что именно эти полномочия можно было делегировать…»
        «Солнышко, а до того как их перепоручить, ты не сомневалась?» — последовал резонный вопрос.
        «Нет, Рэм, даже мысли такой не возникало… Степень доверия уполномоченному лицу абсолютная».
        Естественно, он поинтересовался не утрачено ли доверие. Я заверила его, что ни в коей мере. Он озадачился. Я бы, впрочем, тоже озадачилась на его месте. И если честно, уже была не рада, что вообще затеяла этот разговор. Выдавать информацию без конкретности было все сложнее, да и Рэма не устраивали недомолвки. Он искренне пытался меня понять, но не мог собрать в более-менее целостную картину все то, что я ему наговорила. А ведь я и не хотела, чтобы он складывал до конца. Просто реализовывала нежданно возникшую потребность поделиться именно с ним своими ощущениями…
        «Кажется, я примерно понял,  — наконец написал он.  — На момент делегирования конкретную программу действий уполномоченного лица вы не согласовывали?»
        «Нет, это не требовалось»,  — подтвердила я.
        «А теперь, увидев отчет об исполнении, ты поняла, что хотела бы сама все это сделать?» — уточнить Рэм.
        «Да, хотела бы,  — призналась я и тут же добавила:  — Кстати, вполне вероятно, что я исполнила бы это в несколько ином ключе. Может даже кардинально ином…»
        «Солнышко, стесняюсь спросить, что именно ты делегировала?» — и вот он задал вопрос, которого я больше всего боялась, потому что ответить на него честно означает раскрыть все карты.
        «Рэм… а можно я об этом умолчу?» — попросила я и послала следом смайлик со сложенными на груди ручками и большими такими умоляющими глазками.
        «Хорошо,  — просто ответил он.  — Думаю, выводы ты уже и без моих советов сделала, ведь так?»
        И вот вроде ничего такого не написал, но этот подмигивающий смайлик в конце последней фразы и то, как он легко отказался от дальнейших расспросов, уверило меня в том, что он обо всем догадался! Конечно же! Все-таки стиль общения у нас с кошкой разный, как ни крути. Даже Бродяга это заметил, так почему бы и Рэму не сделать кое-какие выводы. Остался один принципиальный вопрос. Когда он моей кошке про поцелуи рассказывал, он уже все знал или как? Второй раз за последние сутки меня накрыло самое неприятное во всех мирах чувство, именуемое ревностью. Только на этот раз ревновала я не Лайму, а Рэма. Кошь моя добросовестно выполняла обязанности моей заместительницы и, естественно, ни в чем не виновата. Она вообще часть меня. А вот Рэм… я недобро сузила глаза и сжала губы. Решил поиграть с нами обеими? Ну-ну… я ведь тоже умею нескромные вопросы задавать.
        Предвкушающе улыбнувшись, я отписалась, что конечно же сама в состоянии сделать выводы по какому бы то ни было поводу, просто иногда полезен взгляд со стороны. Отправила и, не дожидаясь, пока он что-то напишет, принялась строчить следующее сообщение:
        «Рэм, а как ты думаешь, это реально — любить двоих одновременно?»
        «Я тебе даже больше скажу — одновременно любить можно очень и очень многих. Целые миры, вселенные и галактики»,  — весело ответил он, подкрепив высказывание соответствующим смайликом.
        Что ж, справедливо. Если смотреть с этой точки зрения, то я тоже, пожалуй, люблю многих. Жителей трех-четырех миров точно и планирую со временем расширить пространство своей абсолютной любви. Но ведь сейчас я не об этом. Досадливо поморщившись, я уточнила вопрос.
        «Я имею ввиду, чисто гипотетически, лично для тебя приемлемо иметь двух возлюбленных одновременно?»
        И Рэм тут же уверенно ответил, что лично для него это не то чтобы неприемлемо, но в принципе уже невозможно. Я подзависла, размышляя над его словами. Он хочет сказать, что уже влюблен? Или что в принципе не в состоянии влюбиться? Второе исключено, я же его благословила. Или я что-то не так понимаю? Чтобы развеять сомнения, именно об этом я и спросила. Ответа пришлось ждать очень долго. Он что-то писал, останавливался, как будто раздумывал или стирал сообщение, потом снова начинал набирать какой-то текст. И в итоге выдал:
        «Да, Ника, я уже очень давно люблю одну девушку…»
        «Давно?» — на автопилоте тут же переспросила я, потому что это слово показалось мне каким-то неправильным. Ведь я же… я же проверяла, перед тем как благословить его. Никакой девушки, тем более давно, у него не было!
        «Относительно давно, конечно,  — тем временем уточнил он.  — С момента ее рождения».
        «И сколько ей лет?» — спросила я, радуясь, что мне не надо произносить эти слова вслух. В горле внезапно пересохло.
        «Это смотря по какому летоисчислению,  — фактически не стал отвечать он, но зачем-то добавил:  — Она очень молода. Я старше ее в несколько раз. И порой я думаю…»
        «Что?»
        «Стоит ли мне вторгаться в ее жизнь со своей любовью? Быть может, она ей вовсе не нужна?»
        Я горько усмехнулась. Сонмы мыслей проносились в моей голове, не успевая логически завершаться. Сердце застучало быстрее, виски сдавило. Он кого-то любит! Рэм кого-то там любит! Видимо, безответно, но… не меня. И это неприятно настолько, что холодеют руки. Я бестолковая Богиня любви, даже не смогла распознать влюбленного мужчину! Существует только одно возможное объяснение этой фатальной ошибки — он такой же нечитаемый для моей силы, как Лекс. Если так, то мое благословение могло на него и не подействовать. Конечно же, не подействовало! И значит, я все-таки снова благословила сама себя. И сумасшествие не за горами… Да, да, я уже чувствую первые признаки. Ревность эта, будь она неладна… Не хочу, нет… Я чуть не застонала от досады. Хотя… искра надежды мелькнула среди сгущающихся туч паники. Пару Лекса и Светы я тоже благословляла и с ними все вполне получилось. Он ей даже предложение уже сделал. И пусть она пока не восприняла это с должной степенью серьезности, но я-то знаю цену словам Лекса… Правда, здесь был еще один фактор — симпатия у них возникла до моего благословения… А у нас с Рэмом скорее
уж после… Может, вообще только с моей стороны, а он… он просто коротал время…
        Я смахнула непрошеную слезу и, собрав в кулак остатки воли, ответила ему, так, как и подобает отвечать на подобные вопросы настоящей Богине любви. Пусть даже такой недоделанной, как я.
        «Вот чего уж точно не стоит никогда делать, так это решать за нее, нужна ей твоя любовь или нет!»
        Его ответ меня просто добил. Рэм признался, что не так давно видел эту девушку. Кстати, впервые за долгие годы, предыдущая встреча состоялась в ее далеком детстве. Тогда она была просто маленькая, а сейчас оказалась настолько занята своими делами, что даже не обратила на влюбленного в нее мужчину должного внимания. Я даже ревновать перестала от такого заявления. Ибо взыграла женская солидарность. Посмотрите-ка на него! Нарисовался принц на белом космолете и сразу ему любовь подавай! Да кому как не мне знать, что любовь — это на девяносто процентов работа, ежедневная и рутинная. И лишь на оставшиеся десять — беззаботное счастье… А ему, раз уж он настолько раньше родился своей возлюбленной, большую часть этой работы и предстоит выполнить. Она-то и знать не знает о его существовании, живет себе спокойно, ничего не подозревает. Девушка вовсе не обязана обращать на него внимание при первой же встрече, это он должен был приложить все усилия, чтобы стать заметным для нее. Причем тут надо проявить некоторую изобретательность, чтобы не приведи стихии, не показаться навязчивым. Я привела в пример историю
любви Дианы и Эльдара, естественно, не упоминая ни имен, ни прочих подробностей, которые бы указывали на их личности. Эльдар ведь тоже родился намного раньше Дианы. И ситуация у них была очень осложнена внешними обстоятельствами. Они могли в принципе не встретиться в этом воплощении. Лично я считаю, что в возвращении Дианы на Адельтерру заслуга ее мужа очень велика. Он ее звал и чувствовал, даже находясь в другом мире…
        В общем, что называется, наехала на мужика по полной программе. Прочитала целую лекцию о принципах построения гармоничных взаимоотношений в паре. Отвела душу. Зато сама как-то успокоилась. Меня реально отпустило. Ревность ушла так же внезапно, как и появилась. Умиротворение снизошло характерное, своеобразная эмоциональная сытость. Такое бывает после хорошо и правильно сделанной работы. Прислушиваясь к себе, я осторожно констатировала, что сумасшествие, кажется, откладывается. По крайней мере, пока. Радоваться в любом случае рано, но и паниковать тоже.
        «Прости меня, солнышко»,  — неожиданно написал Рэм. Кстати, на мою лекцию он реагировал совершенно спокойно, местами что-то уточнял, но в общем и целом был со мной согласен практически по всем пунктам. И вот теперь эта его фраза сбила меня с толку. За что простить?
        «Я тебя расстроил…»
        «Эмм… да все в порядке…» — поспешила заверить я, тем более, что все и правда было в порядке. Особенно после лекции.
        «И все-таки прости меня, Ника. Я не должен был грузить тебя своими душевными терзаниями…»
        «Нет уж, не прощу!» — мне почему-то вдруг захотелось похулиганить. Конечно, мои виды на этого индивида и их несостоятельность в связи с наличием у него возлюбленной — не более, чем мои проблемы, и его они ни в коей мере не касаются. Но вот прощать Рэма за то, что ему вдруг вдумалось рассказать мне об этом, я совершенно не обязана. Тем более… зачем лез к моей кошке с разговорами о поцелуях? Мог ведь и дальше поддерживать тактику чисто дружеского общения без всякого там флирта. Это нельзя просто так взять и простить. За такое полагается соответствующая мстя. По идее, рассказать бы ему о романтическом свидании с кем-то другим. Или развести на откровенный разговор на какую-нибудь весьма интимную тему…
        «Не простишь?» — Рэма почему-то развеселило мое заявление. О смене настроения свидетельствовали многочисленные смайлики, прикрепленные к этому сообщению — «о, горе мне!», «рыдаю безутешно», «подмигиваю». Просто не представляю, чтобы он пользовался этими смайлами, реально рыдая, к примеру. Скорее уж многоточие поставил бы в несколько строчек.
        «Никогда!» — уверенно отписалась я. Ответом мне был смайл в нокауте и следом за ним весьма провокационное сообщение:
        «А известно ли тебе, Ника, что факт твоего непрощения создает между нами некую весьма прочную связь?»
        Я мысленно фыркнула. Еще бы мне было это неизвестно! Диана всегда говорила на своих лекциях — хочешь забыть о существовании кого-то, прости. Окончательно и бесповоротно. Иногда это не удается осуществить за один раз, но после последнего прощения все энергетические привязки падают, то есть по ним перестает течь энергия, и всё! Вспоминать просто не захочется, а случайное упоминание или встреча не вызовет сильных эмоций. Только я не хочу забывать Рэма. Он мне нравится. Почему бы нам не быть друзьями, если не получится возлюбленными? В конце-концов, у меня много друзей-мужчин, будет еще один… Так я размышляла, а ему просто ответила, что знаю.
        «Мстить будешь?» — весело поинтересовался он. Как мысли мои читал! Я ответила максимально честно, что да, буду, с чувством, с толком, с расстановкой, по всем правилам и законам жанра.
        «А когда начнешь?» — бесхитростный с виду вопрос, но с эдаким подпрыгивающим от нетерпения смайлом.
        «Да прямо сейчас!» — вырвалось у меня. А что, к чему откладывать? Он просил прощения за рассказ о своих душевных терзаниях, так у меня их тоже предостаточно. Могу поделиться. Его любовь на него внимания не обращает, так? А я своей, своего, в смысле, вообще еще даже в глаза не видела. Ищу, но вот найти никак не получается.
        «А он тебе действительно нужен?» — спросил Рэм. Я ожидала услышать в ответ на свое признание что угодно, только не это. Думала, уточнит, хорошо ли искала и где… Нужен ли? Конечно, нужен! Иначе зачем мне его искать?
        «А для чего, солнышко?» — этот вопрос сначала поставил меня в тупик, а потом разозлил. Почему он меня вообще об этом спрашивает? Я же не спрашивала его, зачем он любит эту свою неприступную! Для счастья он мне нужен, для личного счастья! Я не одинока и никогда не буду, наверное. Меня окружают друзья, родные и близкие, учителя и наставники, но… пара это ведь совсем другое. Совершенно иной уровень взаимоотношений. Если бы я ни разу не видела, как светятся глаза влюбленных, какая аура создается вокруг них, когда они вместе, может, мне этого и не хотелось бы. Но я видела, ввиду специфики своей деятельности, очень много раз видела чужое счастье, более того, делала его возможным! И… я тоже хочу подобного для себя и для того, кто является моей парой.
        «Является?» — переспросил Рэм, почему-то уцепившись именно за это слово из всего моего длинного сообщения.
        «Он же где-то есть. Значит, уже является»,  — ответила я, пожав плечами.
        «А ты как его искала?» — вот это уже правильный вопрос.
        «Сложно. Даже думала, что нашла. Но, кажется, ошиблась…» — написала и приставила в конце грустный смайлик.
        «А может… может ты торопишься с выводами? Может, он все-таки и есть твоя пара?» — посочувствовал мне Рэм и зачем-то попросил описать его…
        И вот кого мне описывать? Вообще-то я имела ввиду его самого. Но как раз именно Рэма я описать и не могу. Благодаря особенностям маскасети о внешности собеседника мне ничего не известно. Только психологический портрет, но об этом я рассказывать точно не буду. Описать кого-то из знакомых? А если он случайно их знает? Сеть-то все-таки адельтеррская и ничто не исключено. Описать незнакомца? Какого? Закусив губу, я судорожно вспоминала всех знакомых незнакомцев, которые бы не имели отношения к Адельтерре. А! Внезапно возникшая идея озарила голову яркой вспышкой. Сейчас я опишу ему того, с кем танцевала на Дне всех влюбленных! Конечно, особо разглядеть я его не успела, да и маска половину лица закрывала, но я же Богиня! Что мне стоит немного сосредоточиться, отмотать время назад и вспомнить мельчайшие подробности этого танца? Правильно, совершенно ничего не стоит.
        Описание получилось не очень подробным. Идеальная память, конечно, помогла бы мне гораздо больше, если бы я хоть немного концентрировалась на объекте тогда. Кое-что я все-таки вспомнила — цвет волос, рост, телосложение, очертания губ почему-то, но большую часть воспоминаний составляли тактильные ощущения от танца. Вот на основе этих обрывочных сведений я слепила некий образ мужчины и представила его Рэму. Отреагировал он странно. Сначала долго молчал, я даже послала ему несколько смайликов, размахивающих флажками, а потом от него пришло загадочное «Ника, я…» и снова молчание где-то на минут пять.
        «Что?» — спросила я, не выдержав этой затянувшейся паузы.
        «Ника… все будет хорошо, верь мне»,  — ответил он в итоге и быстро перевел тему на какую-то ерунду.
        Мы еще поболтали некоторое время и распрощались. На Магнатерре взошло местное солнце, Лайма вскоре проснулась и убежала на утренний променад, а я, сладко потянувшись, свернулась клубочком в нашем гнезде и заснула.
        Мне снился День всех влюбленных. Видимо, детальные воспоминания не прошли даром. Только во сне было все немного иначе. Тот же зал в земном университете, та же волшебная атмосфера, ведущие те же, студенты, которых я благословляла, украшения над головой и… он, тот с кем я танцевала тогда всего один раз. В этом моем сне мы не пропустили ни единого танца и все, что я рассказала о нем Рэму, удивительным образом подтверждалось. Хотя, почему же удивительным? Мои воспоминания, мои выводы, мой сон — все вполне закономерно. А вот поцелуй все-таки не состоялся. И это было обидно, ведь мы завершили танец под сердечками и уже даже потянулись друг к другу, намереваясь выполнить шуточные указания ведущих, но в этот момент все вокруг задрожало и подернулось рябью, как в плохой голограмме… Остаток сна прошел беспокойно — я бегала по каким-то бесконечным коридорам и искала то ли выход, то ли своего случайного партнера по танцу, но не находила ни того, ни другого…
        Орбита Безымянной планеты
        Михаил переместился в свою каюту за секунду до того, как входную дверь самым бесцеремонным образом вскрыли и взломщик, с опаской оглядываясь почему-то назад, просочился внутрь.
        — Чем обязан?  — сухо поинтересовался хозяин пространства у вошедшего.
        Тот слегка вздрогнул и повернул голову в направлении звука.
        — Ничем,  — ответил взломщик, ни капли не смутившись.  — Просто проверяю одну теорию.
        — И ломаешь мою защиту,  — хмыкнул Михаил и сложил руки на груди.  — Неэтично, Дорохов, неэтично.
        — А воровать людей этично?  — усмехнулся тот и полностью скопировал его позу.
        — Кто бы говорил!  — фыркнул Михаил.  — Ты вообще-то сам на все это согласился, и насколько я помню, с большим энтузиазмом! Так что ты делаешь в моей каюте?
        — Ты даже не спросишь, каким образом я покинул экспериментальный отсек?
        — Это несущественно и меньше всего меня интересует,  — отрезал Михаил.  — Что ты здесь делаешь, Андрей?
        — Хоть ты называешь меня моим нормальным именем,  — снова ушел от ответа визитер.  — Это его «Андрэ» меня уже откровенно достало…
        Михаил лишь скривился, всем своим видом показывая, что на вопрос все-таки придется ответить.
        — Не так давно Антонио упомянул о возможности построения киберпорталов,  — выдержав паузу, все-таки заговорил Андрей.
        — И что? Их существование для тебя не новость. Какое это имеет отношение к твоему не совсем законному нахождению на моей территории?  — безэмоционально поинтересовался Михаил.
        — Косвенное, конечно,  — усмехнулся тот и задумчиво протянул:  — Просто хотел проверить…  — в следующую секунду Андрей резко посерьезнел и заговорил быстро и четко:  — Поправь меня, если я ошибаюсь, Миша. Для построения киберпортала необходимо обладать определенным объемом магического резерва и он должен быть как минимум наполовину полон. Так?  — дождавшись от того утвердительного кивка, он продолжил:  — Насколько я могу судить, у тебя он есть, раз ты свободно пользуешься этим способом перемещения. Следующий момент. Ежедневно наш дорогой брат Антонио опустошает резервы всех имеющихся на корабле магически одаренных личностей на две трети. У некоторых он за ночь даже не успевает восстановиться. Тем не менее, ты каким-то образом каждую ночь путешествуешь. У меня вопрос. Ты где-то припрятал накопитель? Или нашел способ не делиться магией с братом? Или что?
        — А сам-то как думаешь?  — прищурился Михаил. По его лицу сложно было понять, верно ли хоть одно из предположений.
        — Думаю, что накопитель Антонио бы у тебя забрал,  — стал рассуждать Андрей.
        — Здесь ты прав. Накопитель был. И он его забрал.
        — Значит, резерв,  — сделал вывод тот.  — Что ты с ним придумал? Уж поделись секретом. Очень хочется киберпорталы освоить, но в условиях постоянного донорства это несколько проблематично.
        — Что я придумал?  — усмехнулся Михаил.  — А я придумал воровать людей, как ты выразился. И бремя донорства несколько уменьшилось.
        Андрей вначале понимающе покивал, а затем вдруг возразил:
        — Врешь ты все! Я видел, как Антонио выкачивает твою магию. Никто из нас не смог бы отдать столько и не выгореть. А ты через час уже путешествуешь киберпорталами. Как так?
        — Надо просто очень сильно захотеть,  — медленно проговорил Михаил.
        — Не скажешь…  — констатировал Андрей.  — Жаль, я рассчитывал на твою поддержку…
        — И с этой целью вломился ко мне как вор?  — не дал ему договорить тот.  — Что бы ты ни думал, я тебе уже помог. Все, что ты перечислил, мною было опробовано и испытано. И накопитель, и попытки не быть донором тоже. Работай с резервом, если хочешь чего-то добиться. Других рекомендаций у меня нет.
        — И на том спасибо,  — Андрей склонил голову набок и как будто продолжал размышлять о чем-то.  — Я намерен перекрыть Антону доступ к дармовой магии,  — наконец выдал он через минуту.  — Не знаю, на время или насовсем. И не только я. Я мог бы этого не говорить, но последствия скажутся именно на тебе, Миша… Так что, подготовься, что ли…
        — Антон будет в ярости. Может и совсем крышу сорвать,  — ровно отозвался Михаил и добавил в тон ему:  — Так что, будьте готовы, что ли…

* * *
        ОРБИТАЛЬНАЯ СТАНЦИЯ БЕЗЫМЯННОЙ ПЛАНЕТЫ
        Имеющий себя Рэмом уже несколько часов как написал последнее сообщение своей виртуальной собеседнице и пожелал ей самых сладких снов, однако сам все еще не сомкнул глаз. В виду особенностей организма во сне он особо не нуждался, да и было о чем поразмыслить. Закинув руки за голову, он лежал на кушетке и созерцал темную сторону Безымянной планеты с пиратским кораблем, выделяющимся на ее фоне. Пираты в последнее время как-то притихли и не предпринимали никаких активных действий. Раньше это его бы обеспокоило и заставило быть на чеку. Но сейчас работы по строительству орбитальной станции наконец-то завершены, она успешно запущена и орбита полностью контролировалась ею. Он позволил себе чуть-чуть расслабиться и поразмыслить о личном. На развернутом голографическом экране все еще висела страница с недавней перепиской. Такая знакомая незнакомка удивила его, одновременно запутала и обнадежила. При одной мысли о ней на его лице появлялась улыбка. Девочка играла, он это прекрасно понимал. Как понимал и то, что сам уже увяз по самую макушку в этой игре и не остается ничего иного, как продолжать…
        Внезапный сигнал системы безопасности жестоко выдернул его из приятных размышлений и заставил буквально вскочить с места. Исин орбитальной станции столкнулся с неординарной ситуацией и запрашивал подтверждения на свои действия. Время, отведенное на принятие решения таяло с бешеной скоростью.
        «Живые объекты в открытом космосе! Живые объекты в открытом космосе! Подтвердить разблокировку защиты? Подтвердить разблокировку защиты? Сто двадцать секунд… сто девятнадцать секунд…» — вещал электронный голос. Да он уже и сам видел эти объекты. Прямо в непосредственной близости от пиратского корабля в открытом космосе без всякой защиты болтались несколько десятков человек. Исин фактически отсчитывал последние секунды жизни этих несчастных. Думать о причинах происшествия времени не было.
        — Подтвердить!  — с досадой рявкнул Рэм, очень сильно сожалея, что отпустил всех своих помощников в небольшой отпуск именно сейчас. Спасательный шаттл мог бы оказаться на месте уже через пять минут. Но и это непозволительно долго, человеческий организм слишком хрупок для такой внешней среды. Решение пришло быстро. Единственное, чего он боялся — это не успеть забрать всех. В следующую секунду Рэм уже переместился в открытый космос. Схватил ближайших двух находящихся уже без сознания человек, сгрузил их на одной из пушистых полян Безымянной планеты и вернулся за следующими двумя. Каково же было его удивление, когда один из пострадавших резко выдернул свою руку из захвата и жестом указал на другого, сам же подцепил еще двоих и исчез вместе с ними, при этом в точности скопировав для построения своего какого-то необычного портала координаты, по которым уходил Рэм. Мотнув головой, мужчина решил отложить выяснение всех обстоятельств до полного завершения спасательной операции. На пару с незнакомцем они управились гораздо быстрее. Все люди были эвакуированы меньше чем за минуту. Случайные напарники,
тяжело дыша, остановились друг напротив друга. Один просто восстанавливал дыхание. Второй еле держался на ногах. Они обменивались внимательными, изучающими взглядами, практически сканирующими. Рэм даже позволил себе уважительно присвистнуть. Тот, второй, оказался просто человеком. Естественно, магически одаренным. Естественно, только что превысившим все мыслимые пределы своих физических возможностей. Естественно, сейчас он свалится и будет ничуть не в лучшем, а возможно и в разы худшем состоянии, чем те, которых только что спас. Но он стоит и тратит последние свои силы на бессмысленные слова и презрительную ухмылку:
        — Ты ничем не лучше меня, Бог…
        — Да, ничем,  — запоздало согласился Рэм, подхватывая потерявшего сознание парня и бережно опуская его на меховую подстилку, укрывавшую поверхность Безымянной планеты.  — Только что мне теперь со всеми вами делать?

* * *
        МАГНАТЕРРА. ЭНИЯ
        Разбудила меня обеспокоенная Лайма. Оказалось, я проспала почти весь световой день, но причиной ее волнения было вовсе не это. Михаил не вышел на связь в условленное время.
        — А Рэм?  — уточнила я, слегка хмурясь после сна.
        — Он тоже,  — вздохнула кошь.  — И у обоих статус «не в сети». Ой, Энька, чую что-то неладное там случилось!  — добавила она, нервно заламывая лапы.
        — Да погоди ты панику разводить!  — шикнула на нее я.  — Мало ли, что…
        Хотя надо признать, что если для Рэма подобный статус не такая уж редкость, то для Бродяги практически нонсенс. Он действительно всегда в сети, даже когда спит. Кибермаг же.
        — Энь…  — Лайма смотрела впереди себя невидящим взглядом.  — Я не знаю, что с ним случилось, но мне надо к нему…
        Надо, значит, надо. Я даже не стала больше ничего у нее спрашивать и уточнять. Без лишних слов поняла, что это не простая прихоть. Схватила кошь в охапку и переместилась в резиденцию Магны. Другого выхода на тот момент мне даже в голову не пришло.
        Хранительница планеты встретила нас радостным возгласом «Эния, я знала, ты сможешь!», но едва увидев наши с Лаймой обеспокоенные лица, резко посерьезнела и уточнила:
        — Что случилось?
        — Пока не знаю…  — начала было я, но моя кошь решила охарактеризовать ситуацию иначе:
        — Вопрос жизни и смерти.
        Я зябко поежилась от ее слов и снова обратилась к Магне:
        — Можешь дать мне доступ на перемещение за пределы твоей планеты?
        — Конечно,  — Хранительница слегка кивнула.  — Я даже могу открыть портал прямо туда, куда надо. Только мне нужны координаты…
        — С этим проблема,  — я непроизвольно поморщилась.  — Думаю, мне их придется определять в процессе…
        — Хорошо,  — только и сказала Магна, затем прикрыла глаза на несколько секунд и добавила:  — Можешь перемещаться. Вернуться тоже сможешь.
        Вот за что я люблю Магну, так это за то, что она не задает лишних вопросов. Даже более того, хоть это и не оговаривалось, но я практически на все сто уверенна, что она никому не расскажет о нашей с кошкой отлучке. Конечно, если мы благополучно вернемся. Надеюсь, что так и будет. Я поблагодарила Хранительницу и попыталась настроиться на определение местоположения Михаила точно так же, как совсем недавно проделывала это с Лаймой. Перемещаться сразу не стала, предварительно сверила с координатами пиратского корабля, где по идее он и должен был находиться. Лайма не торопила меня, понимая, что точность в этом вопросе очень важна, только периодически от волнения запускала мне когти в руку. Я тем временем все проверила несколько раз и непроизвольно нахмурилась. Текущее местоположение Михаила имело небольшое смещение, что в принципе и обоснованно, ведь космический корабль — объект движущийся. Вот только по всему выходило, что он сейчас находится на поверхности Безымянной планеты. И это напрягало и озадачивало. С одной стороны, не хотелось думать, что он мог участвовать в разорительных набегах на планету.
С другой стороны, по причине этих самых набегов пушистики мягко говоря не слишком жаловали пиратов. А Михаил, даже если и ни в чем не участвовал, к пиратам все-таки имел отношение. Станут ли коренные жители разбираться в нюансах, обнаружив одного из них у себя на планете? Ой, не знаю…
        — Ну что там?  — Лайма все-таки не вытерпела, хотя все мои аналитические изыскания и размышления в итоге заняли не больше минуты.
        — Идем,  — кивнула я и переместилась по полученным координатам, скорректировав точку высадки на десять метров.
        Поверхность под ногами резко поменялась на меховую подстилку, характерную для Безымянной планеты, а больше перемещение никак не почувствовалось даже. Ах, да, еще радостный приветственный хор в мозгу, кошь даже уши лапками попыталась зажать, только все равно ж не помогло.
        «Как хорошо, что вы пришли!», «Приветствуем!», «Мы так рады!», «А у нас тут такое… такое!» — слышалось со всех сторон, а мохнатики взбудоражено махали листьями и бутонами вокруг нас с Лаймой, мешая оглядеться.
        «Какое «такое»?» — осторожно уточнила я, пропустив мимо ушей приветственную часть.
        «Диверсия!», «Глупость!», «Неоправданная жестокость…», «Халатность…», «Безобразие!»
        «Точнее!» — кратко потребовала Лайма вместо меня.
        «А точнее,  — взял слово самый рассудительный пушистик,  — пираты выбросили своих людей в открытый космос! На верную смерть!»
        «Они даже своих не жалеют, что уж говорить о других! Изверги!» — подхватил еще один возмущенный.
        «И что? Где они, эти люди?» — пискнула Лайма, а я почувствовала, как ее сердечко пропустило пару ударов.
        «Да там… лежат…» — один из пушистиков качнул бутоном, указывая направление и моя кошь вмиг спрыгнула с меня и рванула туда. Я, естественно, за ней.
        Пробежав пару метров, мы остановились на окраине небольшой поляны. На ней беспорядочно лежали человеческие тела. Мертвые, как показалось мне в первый миг. И лишь спустя несколько секунд спешного анализа я поняла, что эти люди просто находятся без сознания. Облегченно выдохнула. Смерть — явно не моя специализация. Мне бы с живыми разобраться.
        — Где он?  — мяукнула Лайма, обеспокоенно вглядываясь в лица находящихся без сознания людей. И поспешила задать тот же вопрос окружающим нас пушистикам. После недолгих уточнений, выяснилось, что на этой поляне действительно только что были еще двое. Один из них таинственный опекун планеты. На самом деле, может никакой и не таинственный, просто мы еще не успели познакомиться. А вот личность второго была неизвестна коренным жителям, однако именовали они его не иначе как «герой». По их словам, он участвовал в спасении пострадавших, не жалея себя…
        Заслышав эти слова, Лайма вышла из себя. В прямом смысле, потому что обернулась, и в фигуральном тоже, так как принялась орать на ни в чем не повинных пушистиков. Половину ее ругательств они к счастью не услышали, ибо о том, что местные жители могут общаться лишь ментально, она напрочь забыла. Вспомнила, лишь когда поостыла немного, перестала метаться по поляне и начала задавать вопросы. Куда подевались оба? В каком состоянии был «герой»? Пушистики либо действительно не знали ответов, либо хотели что-то скрыть. Уж больно сбивчиво и нескладно выдавали информацию. Опекун переместился куда-то вместе с героем. А куда именно, они не в курсе. Как такое возможно, лично мне непонятно, но я благоразумно промолчала, не желая еще больше распалять Лайму. По их словам, герой был жив на момент исчезновения с этой поляны, что, несомненно, вселяло надежду. Опекун, опять же по словам местных, нечего плохого герою делать не собирался. Наоборот, хотел помочь. Как? Может в медотсек на орбитальной станции отправился… Может еще куда… У меня между тем, тоже созрел один вопрос к мохнатым. Помнится, в мое первое появление
здесь именно они забрали меня с орбиты на поверхность планеты. Так почему же не сделали так в этот раз? Оказалось, что делали. Только всех сразу эвакуировать не получалось. Выходило только по одному, а это долго… Кто-то неизбежно бы умер.
        «Если бы у нас был Хранитель!  — с тоской заметил один из пушистиков.  — Все было бы иначе!»
        «Почему?» — уточнила я, попутно вливая небольшую дозу целительной магии в очередного пострадавшего и творя заклинание, погружающее его в медицинский стазис. В этом состоянии процессы в организме избирательно замедлялись и у целителя было чуть больше времени для выбора схемы лечения. В моем случае это просто позволяло немного сэкономить мой собственный магический резерв. В конце-концов, вероятно, Бродяге тоже нужна помощь и желательно, чтобы я была в состоянии ее оказать, когда мы его найдем.
        «Хранитель гораздо быстрее смог бы принять решение… У нас с этим не очень. Каждый имеет свое мнение и прийти к единому быстро не получается. Вот и сейчас, кое-кто предлагал изменить ту схему, которая сработала в твоем случае, но в итоге решили не рисковать…» — пояснил свое высказывание пушистик и грустно опустил листочки.
        Да, почему-то я не подумала о том, что им бывает сложно договориться. Лайма тем временем почти успокоилась и даже стала помогать мне с заклинаниями, чтобы было быстрее. Закончив с оказанием первой помощи, мы собирались выдвигаться на поиски Михаила. Но этого не потребовалось. Точнее, на поляне появился незнакомый нам мужчина. «Опекун»,  — подумала я. «Опекун?» — уточнила кошь у пушистиков и, получив утвердительный ответ, недобро прищурилась.
        — Ты куда Миху дел?  — совершенно невежливо поинтересовалась она вместо приветствия.
        Мужчина сглотнул, переводя ошарашенный взгляд с нее на меня и обратно. И поскольку отвечать он не торопился, по-моему, так вообще вопрос не услышал и даже как будто в некотором шоке пребывал, Лайма продолжила уже с угрозами:
        — Отвечай, куда дел нашего Миху, не то лицо расцарапаю!
        Угроза, как ни странно, подействовала. Мужчина тряхнул головой, отгоняя наваждение и кратко уточнил:
        — Миха — это кто?
        — Тот, кого ты только что утащил с этой поляны в неизвестном направлении!  — прошипела Лайма и двинулась было в сторону пришельца. Пришлось удержать ее за руку. С нее ведь станется — расцарапает. А нам еще с этим индивидуумом дипломатические отношения налаживать.
        — А, значит, его так зовут…  — задумчиво произнес он и кивнул, словно соглашаясь с чем-то.
        — Вообще-то его зовут Михаил!  — вспылила Лайма.  — И я так еще и не услышала ответа на свой вопрос!  — говоря все это, она периодически пыталась вырвать свою руку из моего захвата и от этого речь получалась рваной и нервной.
        — Михаил…  — повторил вслед за ней первый опекун планеты, потом вскинулся и кратко проинформировал:  — Я оставил его в ядре.
        — В ядре?!!  — задохнулась возмущением кошь, а я от неожиданности разжала пальцы и выпустила ее запястье.  — Но… но… почему? Зачем? Как?  — вместо того, чтобы броситься на мужчину и осуществить заявленное намерение, Лайма просто плюхнулась на землю, переваривая услышанное.
        А переваривать было что. Ведь находиться в ядре планеты может только ее Хранитель и очень ограниченное время опекун. Для всех остальных это равносильно мгновенному сожжению. Чтобы стать Хранителем, необходимо пройти обряд слияния с планетой. Как именно он проходит, Адель нам никогда не рассказывала, но говорила об условиях, без которых слияние не состоится. Первое из них — это согласие с кандидатурой будущего Хранителя всех опекунов планеты. А второе — сам кандидат должен быть в твердом уме, ясной памяти и естественно, в сознании. Если он по каким-то причинам его потеряет, слияние не состоится, а кандидата ждет не самая завидная участь. В зависимости от того, на каком этапе это произойдет, возможна даже аннигиляция планеты…
        — Он жив,  — добавил к сказанному мужчина, видимо, прочитав на наших с Лаймой лицах самые худшие предположения, которые мы почти уже сделали.
        — Жив!  — кошь облегченно выдохнула и прикрыла глаза, справляясь с эмоциями, а я невольно нахмурилась. Потому что не сходилось! По словам пушистиков, «герой» был без сознания, когда опекун его переместил. В таком состоянии даже статус опекуна приобрести нереально, а уж кандидата в Хранители и подавно. Даже если допустим, что он пришел в себя и все случилось, но ведь мы с Лаймой не давали согласия на его кандидатуру! А это значит, что находиться в ядре он не может! Хорошо, допустим, он пришел в сознание и стал опекуном. Сколько там лимит для опекуна на пребывание в ядре? Если я правильно все помню, оно ограничено двадцатью минутами. Именно через такой промежуток и вернулся этот мужчина. А Миху, значит, в ядре оставил. И утверждает, что он живой. Интересно…
        — Если быть точным,  — снова заговорил незнакомец,  — то Михаила вашего я его никуда не утаскивал. Хотя,  — он позволил себе легкую усмешку и скосил глаза на одного из местных жителей,  — со стороны именно так могло и показаться.
        — А если быть еще более точным?  — я вскинула подбородок и открыто посмотрела ему в глаза.  — Что произошло?
        — Я не до конца уверен, что могу ответить на этот вопрос,  — мужчина пожал плечами, никак не отреагировав на мой немного дерзкий тон.  — Ваш друг превысил свой магический резерв, эвакуируя этих людей с орбиты. И потерял сознание. По крайней мере, мне так показалось. Но через пару секунд парень впал в какой-то транс. Открыл глаза, но зрачки закатились под веки. Я успел зафиксировать стремительное, почти мгновенное восстановление резерва, а затем он переместился в ядро планеты. Меня затянуло за компанию, поскольку я держал его за плечи. В ядре его состояние улучшилось. Дыхание выровнялось, пульс пришел в норму, только вместо зрачков по-прежнему белки. Планета приняла его, приняла как своего возможного Хранителя, даже не смотря на то, что…  — он немного замялся, перед тем как закончить фразу,  — что не все опекуны при этом присутствовали.
        — Кибермаги высшего уровня практически никогда не теряют сознание, а резерв восстанавливают в киберпространстве,  — проговорила Лайма, одновременно поднимаясь с земли, а я с удивлением уставилась на нее. Откуда такие сведения? Лично мне ничего подобного не известно. «Миха рассказывал»,  — проинформировала меня кошь и, продолжила, повернувшись к опекуну:  — Описанный вами транс как раз и есть основной признак того, что маг находится в своей стихии. Видимо… то есть… я могу предположить, что стихиям этой планеты… близка кибермагия… или… может… здесь специфические стихии…  — она тряхнула головой, отгоняя сбивчивые мысли, и скомандовала:  — Идем в ядро! Обряд должен быть завершен, если он начался, а если нет… то… то… я должна его видеть!
        Опекун возражать не стал, только быстро окинул взглядом находящихся в стазизе людей и, сосредоточенно кивнув, взял нас с Лаймой за руки. Честно говоря, до этого мне некогда было заниматься наблюдениями и анализом личности этого мужчины, то есть, конечно где-то на подсознательном уровне какие-то отметки для себя я делала, но… специфический эффект от перемещения с ним поверг меня в шок. Да, божественное перемещение, то, что мы одной расы, я все же заметила и это не могло меня удивить. А вот эффект… Как-то подозрительно походил на особенность, характерную для представителей одной известной божественной семьи. Лайма, видимо, тоже испытала этот эффект и, повернувшись ко мне, многозначительно округлила глаза. Впрочем, долго уделять внимание этому факту не пришлось. Да и ядро не то место, где можно спокойно поразмыслить. В нескольких метрах от нас Михаил вертикально парил в воздухе, раскинув руки в разные стороны, вокруг него клубились вихри местных стихий, ластились о его ауру, окутывали коконом. Никогда не видела, как происходит слияние с планетой, но почему-то сейчас была уверена — это именно оно и
есть.
        — Мы должны встать вокруг и, назвав свои истинные имена, сказать, что мы согласны, чтобы он стал Хранителем,  — громко прошептала Лайма и, взяв меня за руку, потащила к Михе.
        — Откуда ты знаешь?  — поинтересовалась я тоже шепотом.
        — Сестра рассказывала, она же фамильяр у Адель,  — быстро ответила кошь и продолжила инструктировать:  — После этого мы должны дать имя этой планете.
        — Мы? А не Миха?  — уточнила я.
        — Мы,  — Лайма решительно мотнула головой.
        Сопровождавший нас мужчина никаких уточняющих вопросов не задавал, просто занял свое место и уверенным, отработанным жестом раскинул руки в стороны, ладонями вверх. Вот честное слово, не первый раз на обряде присутствует! Вон Лайма, хоть и знала что и как делать, но все же какое-то время примерялась. А я просто скопировала их позы, заняв свободное место в круге.
        — Я, Арей, Бог путешествий, опекун Безымянной планеты, выражаю свое согласие на обретение присутствующим здесь Михаилом статуса Хранителя этой планеты,  — без лишних предисловий коротко и по делу произнес мужчина и замолчал, ожидая, когда кто-то из нас подхватит эстафету. Повисла пауза. Я ошарашенно хлопала ресницами и пыталась осмыслить только что услышанное. Арей? Тот самый? Дядя Матея? Да уж… космос тесен…
        «Энька, я сама в шоке, но сейчас тебе говорить!» — нетерпеливо мяукнула мне в мозг Лайма. Я тряхнула головой, отодвигая неуместные в данный момент мысли на задворки сознания, решительно назвала свое истинное имя, божественный удел и, подобно предыдущему опекуну, благословила Миху на хранительство. Точно так же поступила и Лайма — имя, божественный удел и благословение Михе. И готова поклясться, что глаза Арея в процессе наших речей удивленно округлялись аж дважды — в первый раз на моем имени, а во второй, когда Лайма заявила, что она Богиня удачи.
        Право назвать планету досталось Лайме. Закусив губу, она раздумывала примерно с минуту, потом решительно выдохнула:
        — Кибертерра!
        А дальше началось что-то невообразимое. Во-первых, планету ощутимо тряхнуло, во-вторых, внутренности ядра вспыхнули доселе дремлющим огнем, в-третьих, нас выкинуло обратно на поляну.
        — Миха!  — заорала Лайма, вскакивая на ноги.  — Перенесите меня обратно, я должна его видеть!  — она сначала дернула за рукав Арея, потом метнулась ко мне.
        — Нет, нам туда больше нельзя!  — рявкнул Арей, хватая нас обеих за руки с целью… не знаю, с какой целью… предотвратить перемещение? Так ведь если бы я захотела, его бы тоже затянуло. И смысл? Сожгло бы всех троих и дело с концом. В отличие от Лаймы, я это понимала и исполнять ее просьбу не торопилась, даже втайне порадовалась, что кошь моя перемещения в пространстве пока не освоила.
        — Но как же так!  — все никак не могла успокоиться Лайма.  — Он же ничего не знает, я должна ему помочь, подсказать…
        — Разберутся,  — буркнул Арей и, поймав мой недоуменный взгляд, уточнил:  — Он и планета. Сейчас мы ничего не можем сделать. Плохо, конечно, что ваш друг не прошел подготовительные этапы перед тем, как стать Хранителем. Но он молод, умен и очень быстро соображает. Думаю, они поладят…
        — Я тоже думаю, что все будет хорошо,  — поспешила согласиться я не столько для него, сколько для Лаймы. Кошь сильно нервничала и ее состояние отражалось на мне тоже.
        Надо сказать, что происходил этот разговор на фоне постоянного землетрясения, не десять баллов, конечно, но на ногах стоять было сложновато. Пушистики притихли, лишь изредка перешептываясь между собой. Отдельные фразы долетали до моего сознания и я невольно стала к ним прислушиваться. Лайма тоже навострила ушки, да и Арей, судя по выражению лица, заинтересовался. Говорили явно о Михе — «Силен!», «Зеленый…», «Учить его еще…», «Зато с ним будет интересно!», «Да уж, не соскучишься!», «Он справится!», «Не наделал бы бед…», «Исправит!», «Эх… да что же он…», «Зато у нас вода будет!», «Ага, местами!», «Так везде и не надо!», «Все, расслабьтесь, ребята, состоялось!» Последняя фраза совпала с прекращением землетрясения.
        — Все?  — удивленно мяукнула Лайма, переводя вопросительный взгляд с меня на Арея и снова на меня.
        — Наверное…  — я пожала плечами и развела руками. Мол, сама не знаю.
        — Да, все,  — уверенно ответил на ее вопрос Арей и сам заметно расслабился.  — Аннигиляция планете и нам вместе с ней больше не грозит. Кибертерра обрела своего Хранителя.
        — А где… а почему… Миха не отзывается!  — воскликнула кошь, отчаянно хлопая ресницами, чтобы не расплакаться от досады.
        — Я не знаю, как кибермаги,  — усмехнулся Арей,  — но вот обычные маги после слияния с планетой несколько суток в ядре валяются в полной отключке. Так что, не волнуйтесь, выйдет на связь ваш Миха. Отоспится и выйдет… А вот с этими что делать, я так и не знаю,  — он окинул взглядом пострадавших, по-прежнему лежащих на поляне, и тяжело вздохнул.
        — А что с ними делать? Полежат часов двенадцать в медицинском стазисе и очнутся,  — сказала я.
        Мне достался весьма заинтересованный взгляд и какое-то неопределенное «хм», что это выражало, я так и не поняла, то ли удивление, то ли одобрение, то ли некоторое недоверие моим словам. Последняя версия меня как-то огорчила. Я передернула плечами и нахмурилась.
        — Я имел ввиду, что было бы неплохо узнать от них о причинах происшествия. Все произошло слишком внезапно, не было времени разбираться… А сейчас…  — он слегка поморщился,  — думаю, будет разумно их изолировать до выяснения обстоятельств.
        — Это земляне,  — отстранено проинформировала нас Лайма и принялась ходить между пострадавшими, вглядываясь в лица.  — Со стертыми метками принадлежности на аурах… Все кибермаги.
        — Пираты…  — Арей покачал головой.  — Значит, тем более изолировать. Я перемещу их на орбитальную станцию…
        «Это…  — раздался в голове немного робкий голос одного из пушистиков.  — Не хочу встревать в вашу беседу, но думаю вам всем надо знать, что пиратский корабль только что покинул пределы нашей Вселенной… Ой, ой, ой… и нашему Хранителю это не нравится!»
        На последних словах все пушистики резко пригнулись к земле и практически распластались по ней. И как выяснилось буквально через мгновение, совершенно не зря — поднялся сильный ветер, практически ураганный.
        — Уходите! Уходите!  — заорал нам Арей.
        — Нет, я не уйду! Я не оставлю Миху!  — громко возразила Лайма, прилагая значительные усилия, чтобы устоять на ногах.
        — А как же земляне?  — я тоже попыталась перекричать разбушевавшуюся стихию.
        — Разберусь! Здесь становится опасно, уходите!  — мужчина махнул на меня рукой, как мне показалось, отвечая на мой вопрос. А на самом деле этот коварный тип создал за нашими с Лаймой спинами портал и со следующим порывом ветра нас с ней туда красиво втянуло. Приземление было жестким, аккурат мягким местом на неприлично твердый пол. Мне еще и какая-то штуковина подвернулась прямо под… левое полушарие.
        — Заррраза!  — выругались мы с Лаймой одновременно и обо всем сразу. И о ситуации в целом, и о коварном Боге путешествий, и о пиратах до кучи, ибо из-за них все и случилось. Я еще и собственном тапочке, на который так неудачно приземлилась. А почему это я вдруг на него упала? Да потому, что Арей удивительным образом отправил нас прямо на середину нашей комнаты в общежитии на Адельтерре. А вот откуда ему известны настолько точные координаты, оставалось только гадать. Но не сейчас. Ведь задерживаться здесь нам нельзя. Засекут! Немного посовещавшись, мы все-таки решили вернуться на Магнатерру и уже оттуда связаться с Матеем.
        Глава 8. Погоня
        КИБЕРТЕРРА. СУТКИ СПУСТЯ ПОСЛЕ ОБРЕТЕНИЯ ХРАНИТЕЛЯ
        Михаил открыл глаза и, приподнявшись на локтях, огляделся. В ядре теперь уже его родной планеты было ярко, жарко и… комфортно. Комфортно именно для него. Если не считать, конечно, того факта, что одежда практически полностью сгорела, а протезы обуглились, некрасиво обнажив металлические запчасти. Поморщившись, кибермаг создал себе брюки, на сей раз жаропрочные, и проверил работоспособность протезов. «На троечку…» — невесело констатировал Михаил и послал мысленный запрос в местную киберсеть:  — «Сколько я проспал?»
        «Сутки»,  — последовал мгновенный ответ.
        «Долго… непозволительно долго…» — эту мысль кибермаг не собирался делать всеобщим достоянием, тем не менее тут же получил полтонны уточнений и доказательств, что сутки — это очень даже мало. Да и ничего сверхважного за это время не произошло. Пиратский корабль по-прежнему движется по направлению к Земле, пострадавшие помещены в медотсек орбитальной станции.
        Спустя несколько минут Михаил все-таки нашел способ отделить поток собственных мыслей от ментальной сети планеты и с облегчением выдохнул. Хотелось спокойно проанализировать случившееся, а все эти советчики в голове, хоть и говорили по большей части дельные вещи, но все-таки мешали сосредоточиться.
        Вполне ожидаемо затея Дорохова брату по душе не пришлась. Но вот реакция оказалась чересчур жесткой даже для Антонио. Таким его Михаил еще никогда не видел. Он обезумел… Точнее, его постоянное безумие перешло в какую-то новую фазу. Если раньше он становился неуправляемым, когда иссякал его магический резерв, то в данном случае он перестал здраво мыслить уже от одного упоминания, что доступ к магии будет перекрыт. Можно было предположить любые ответные меры — угрозы, шантаж, изоляция… Михаила передернуло от еще свежих воспоминаний. Там, в капитанской рубке, он просто не смог его переубедить, остановить. Точнее, не успел. «Мне не нужен балласт, Микаэл! Если они не приносят пользы, им здесь не место!» С этими словами Антонио отдал команду на разгерметизацию отсека, где находились бунтари, и попросту вышвырнул их в открытый космос как мусор…
        О чем думал Михаил, когда рванул спасать этих придурков? Уж точно не о том, кто прав, а кто нет. И даже не о том, что всех эвакуировать наверняка не получится. О том, что он сам может погибнуть, кибермаг тоже не успел задуматься. Скорость — вот о чем он думал. Тысячная доля секунды на принятие решения, чуть больше на исполнение. Помощи не ждал и не рассчитывал. Но она подоспела неожиданно вовремя и с неожиданной стороны…
        Они успели забрать всех. Эвакуировали на Безымянную планету. С минуту он имел возможность посмотреть своему сопернику в лицо. Да, именно сопернику, сейчас союзнику, но по жизни — сопернику. А потом кибермаг потерял сознание. Второй раз за свою не такую уж долгую жизнь. После первого он лишился ног. Тогда Антонио практически высушил его резерв, случайно, конечно. Просто не сумел остановиться. А когда мальчишка упал без чувств, то посчитал, что тот умер и со всеми почестями похоронил в ледяной пустыне. Сутки спустя резерв восстановился, Михаил пришел в себя и смог позвать на помощь. Брат вернулся и забрал его на корабль, но обмороженные ноги было уже не спасти. «Интересно, что на этот раз?» — еще успела промелькнуть невеселая мысль в угасающем сознании. Вспышка! Где-то поблизости вибрировала наполненная кибермагией сеть. Он очнулся не наяву, а в киберпространстве и потянулся к найденной сети. Слишком сильный поток… чтобы не лопнуть от переизбытка, Михаил спешно увеличивал собственный магический резерв…
        «Будешь нашим Хранителем?», «Будешь, будешь?», «У тебя получится!», «Давай же, дерзни!» — сонм голосов в голове, принадлежащих пользователям сети, к которой он так удачно присоединился, Михаил вначале принял за собственные мысли. Пока не уловил небольшую разницу в понятиях. Сети нужен был системный администратор, это он определил практически сразу. Мощь и при этом совершенная бессистемность, создавалось впечатление, что когда-то давно она сформировалась стихийно. «Эх… тут есть с чем поработать…» — у кибермага непроизвольно зачесались руки. Бесхозная сеть, без создателя и сисадмина! И не надо скрываться, как в адельтеррской. От открывающихся перспектив даже голова закружилась, хоть в состоянии кибертранса это почти невозможно.
        Голоса же именовали сисадмина Хранителем. Слово смутно напомнило ему что-то, не так давно был разговор о Хранителях, Лайма что-то рассказывала, но детали упрямо не желали вспоминаться. Рассудив, что в принципе, сисадмин и Хранитель сети выполняют одни и те же функции, Михаил лихо согласился на предложение пользователей.
        Он почувствовал перемещение в пространстве, но из кибертранса не вышел. Осваивал то, на что ему только что дали доступ. Он перебирал линии силы, изучал, переставлял, соединял, назначал новые функции, непроизвольно хмурился, когда для той или иной задумки требовалось получить какой-то дополнительный доступ. Ограничения, Михаил их просто ненавидел. Все беды из-за них! Доступ разрешен! Доступ разрешен! Доступ разрешен! Он даже не успел задуматься, почему было три разрешения, просто возликовал и тут же принялся проверять как будет работать сеть с учетом внесенных им изменений. Сеть сопротивлялась. Первозданный хаос был ей милее. Кибермаг непроизвольно улыбнулся и стал разговаривать с сетью, убеждать, доказывать необходимость изменений. «Ммм… ну хорошо…» — услышать ответ было странно, но отчего-то приятно. Странно, потому что обычно сети не обладают интеллектом. Возможно наличие нескольких исинов в качестве админов, но здесь их не было…
        Чуть позже, когда все изменения вступили в силу и сеть заработала по-новому, на Михаила обрушились миллиарды террабайтов информации. Синхронизация отняла много сил и по окончании он просто упал, наконец выйдя из кибертранса.
        «Я Хранитель Кибертерры, бывшей безымянной планеты…» — осознать до конца свой статус он не успел. «Пиратский корабль покидает нашу вселенную. Курс — Земля!» — помешало экстренное сообщение. «Антонио…  — кибермаг выругался.  — Надо его остановить!» Он хотел переместиться на корабль, но ничего не вышло. После третьей неудачной попытки, в результате которой незначительно сместилась ось планеты, он понял, что ничего не получится, так как Кибертерра стремится переместиться вместе с ним, а это… это слишком. Надо думать, думать… и быстрее!
        Напряженные поиски решения закончились потерей сознания. «Следить…» — последняя команда сети, перед тем как все померкло.
        Михаил привычно вошел в адельтеррскую маскасеть под ником Бродяги и, немного поколебавшись, послал запрос авторизации тому, кто скрывался под именем Рэм. Закусил губу в ожидании ответа и почти сразу нажал видеовызов, как только его запрос был одобрен.
        — Ну здравствуй, Бог,  — начал он, слегка прищурившись, чтобы не выдавать собеседнику своего волнения.
        — И тебе здравствствовать, Хранитель,  — выдержав небольшую паузу, ответил тот.
        — Как мои коллеги?  — уточнил Михаил, хотя на этот вопрос ответ ему уже не требовался. Бдительные пушистики доложили обстановку своему Хранителю во всех подробностях.
        — Спят глубоким целительным сном, благодаря одной нашей общей знакомой,  — ровно отозвался Рэм, бросив мимолетный взгляд куда-то себе за спину.
        — Хорошо…  — кивнул Михаил. Собеседники замолчали надолго. Рэм не порывался прервать разговор, понимая, что Хранитель Кибертерры не просто так связался с ним, а Михаил тянул время, не решаясь озвучить то, ради чего и вызвал на связь Бога путешествий.
        — Мне нужно твое благословение, Бог,  — наконец выдавил из себя кибермаг. Слова дались ему с трудом и прозвучали скорее как требование. Никогда в своей жизни он никого ни о чем не просил, считая это непозволительной слабостью, на которую ему просто не было дано права. И вот теперь пришлось… и еще придется убеждать и возможно умолять. На быстрое и безоговорочное согласие Михаил не рассчитывал, но и отступать был не намерен.
        — Что ты задумал?  — вместо ответа спросил Рэм.
        — Ничего криминального,  — Миха натянуто рассмеялся и добавил, резко посерьезнев:  — Просто… я должен уберечь брата и все миры от его необдуманных действий.
        — Не знаю, должен ли я тебе это говорить, но если ты имеешь ввиду того, кто ушел на пиратском корабле, то он тебе не брат…  — покачал головой Рэм.
        — Знаю,  — оборвал его Михаил.  — Но ему больше никто не поможет… И… он мне брат. Не по крови, но брат.
        — Понимаю,  — Рэм склонил голову и как будто задумался.  — Так для чего тебе мое благословение?  — спросил он через минуту.
        — Для путешествий, естественно,  — голос кибермага прозвучал непринужденно и даже немного насмешливо.
        — Хранители не могут покидать свои планеты,  — буднично заметил Бог путешествий.
        — Раньше не могли, пока среди них не появился один кибермаг,  — скучающе отозвался Михаил и добавил в том же тоне:  — которому… не хватает всего лишь благословения Бога путешествий.
        — А ты наглый,  — беззлобно рассмеялся Рэм.  — Хорошо,  — сказал он спустя минуту, за которую Миха успел прокусить себе губу до крови.  — Будет тебе благословение, выходи на поверхность, я тебя встречу.
        — Заметано!  — лихо отозвался кибермаг и, отключив видеозвонок, позволил себе несколько секунд безудержной радости.
        Небо Кибертерры совершенно беспричинно вдруг разукрасилось невесть откуда производимыми залпами салюта и фейерверками, которые были видны даже с орбитальной станции. Арей непроизвольно прикрыл глаза рукой от бликов и, усмехнувшись, прошептал со смесью азарта и восхищения одновременно:
        — Мальчишка!
        Дождавшись, пока фейерверки на планете утихнут, Бог путешествий переместился на ту самую поляну, где еще не так давно разговаривал с опекуншами будущей Кибертерры.

* * *
        АДЕЛЬТЕРРА. ЭНИЯ
        Поговорить с Матеем так быстро, как хотелось, нам не удалось. На Магнатерре нас ожидала Магна, об этом мы с кошей забыли начисто, точнее даже предположить не могли, что она так и будет стоять на том же месте, пока мы отсутствуем. Кошь моя была слишком взволнована, да и я хороша, не напомнила ей, что не мешало бы принять родной кошачий облик. Так что, едва мы ступили на поверхность планеты, нас буквально оглушило радостным визгом Хранительницы. Магна натура впечатлительная, всегда найдет чему удивиться и чем восторгаться, даже если и поводов особых нет. А тут мы! То есть я в том же виде, что и уходила, а Лайма во всей обнаженной красе, нашей общей кстати, ибо в человеческом облике мы с ней выглядим абсолютно одинаково, как две капли воды. Конечно же, Магна практически сразу сделала выводы. «Свершилось! Я так рада, так рада!» — она всплеснула руками и принялась нарезать вокруг нас восьмерки, сравнивая то цвет волос, то рост, то еще что-нибудь. И спрашивала, спрашивала, спрашивала… Я даже не всегда успевала улавливать суть вопроса. Только периодически кивала в ответ.
        «Спалились… прости…» — виновато мяукнула мне в мозг Лайма, стоически выдерживая причитания Магны.
        «Да ладно, похоже, эту тайну уже нет смысла сохранять»,  — решила приободрить ее я. И так уже и Миха в курсе, и этот Арей… Арей… При воспоминании о первом опекуне безымянной планеты сердце пропустило удар. Вот где самое большое палево-то! Он же брат Дианы, пусть и двоюродный! Они наверняка общаются и он наверняка ей все расскажет! Я прикрыла глаза и застонала от досады. Надо что-то срочно придумать…
        — Ой, тебе плохо?  — мгновенно отреагировала Магна и снова заметушилась вокруг.
        Пришлось отрицательно помотать головой и уверить, что все в порядке.
        — Хорошо,  — она выдохнула с явным облегчением.  — А то… ушли… вопрос жизни и смерти решать… Решили хоть? Успешно? Хвала стихиям… Девочки, вообще-то я за вас отвечаю! Я же обещала Диане, что вы здесь в безопасности будете… Я жду-жду, а вас все нет! Уже передумала всякого… А тут еще Матрена сообщение прислала… Где, говорит, эти две зар… красавицы, скажи им, чтобы в сеть вышли, их Диана разыскивает…
        От такой новости я тихонько ойкнула и медленно осела на магнатеррскую землю. Лайма обеспокоенно завертелась вокруг самой себя, видимо, хвост свой искала, она имела привычку его прикусывать, когда сильно нервничала. Естественно, не нашла, в сердцах топнула ногой и запрыгнула мне на руки уже кошкой.
        — Она собирает всех адельтеррских богов на какой-то экстренный совет,  — тем временем продолжила Хранительница.  — Я толком не поняла, о чем речь, но дело важное… Если что, я вас прикрыла. Сегодняшний день вы обе провели в горах, там магосеть плохо ловит. Так и скажете, если спросит… Пока можете отдохнуть немного, прийти в себя, временем я обеспечу. Главное — ведите себя спокойно и помните — вы только что спустились с гор…
        Она еще продолжала давать рекомендации и инструкции, а я судорожно соображала с чем же может быть связан этот экстренный совет? Неужели наше кратковременное пребывание на родной планете все-таки успели засечь? Но разве это повод для совета, тем более экстренного? Диана скорее уж вызвала бы только нас… мне так кажется… или… я ошибаюсь? На меня накатила паника… Одно дело неприятный нравоучительный разговор наедине и совсем другое со свидетелями!
        «Да с чем угодно может быть связан этот совет!  — мяукнула мне в мозг Лайма.  — Может, она узнала что землян воровали… Да мало ли…»
        «Ага,  — мрачно отозвалась я.  — А кто воровал-то? Уж не братец ли нашего Михи, а?»
        «Ой… вот на месте и узнаем. Нечего заранее паниковать! В любом случае, мы действовали по обстоятельствам и во благо благословляемых, а Диана всегда это одобряла!» — кошь откуда-то резко набралась спокойствия и уверенности.
        «Не знаю, не знаю…» — засомневалась я и закусила губу.
        — И кстати, в сеть-то все-таки войдите, чтобы с вами могли связаться,  — напомнила Магна, затем внимательно посмотрела на меня и добавила:  — Но лучше не сейчас. Сначала мы выпьем успокаивающего чаю…
        Чай Магны подействовал замечательно. Под непрекращающуюся болтовню хозяйки чудный напиток свалил Лайму с лап со второй чашки, а я заснула сладким сном после третьей. И кажется, прямо за столом. Тем не менее, проснулась свежей и отдохнувшей. И вовсе не за столом, а на мягкой моховой подстилке в том самом гнезде, которое мы себе с кошей обустроили на дереве. Волнение куда-то испарилось, сознание было чистым и спокойным. Лайма рядом уже во всю потягивалась и смачно зевала. Над нашими головами порхала большая бабочка со свитком в лапках. Магический посланник, надо полагать, от Магны. Сузив глаза, кошь несколько секунд следила за движениями бабочки, потом метким ударом выбила из ее лап свиток, который тут же раскрылся и огласил свое содержимое. Магна сообщала, что обеспечила нам временную фору на сутки и оставила планету открытой для перемещений на Адельтерру. Напомнила про горы, спокойствие и пожелала удачи.
        — Надо же,  — хихикнула Лайма.  — Богине удачи пожелали удачи!
        — Богине любви тоже ее пожелали,  — заметила я.
        — Кстати, да,  — она задумалась на секунду и вынесла вердикт:  — Но это не настолько удивительно.
        — Еще бы!  — я закатила глаза.
        На что эта зараза снова захихикала, потом резко перестала и деловито напомнила:
        — Надо войти в сеть! Нас обеих, кажется, выбило из авторизации.
        И сразу же принялась за дело. Но не тут-то было.
        — Оно пароль требует!  — недоумение на пушистом лице Лаймы граничило с обидой.
        Я с усилием потерла щеки ладонями, прогоняя остатки сна, и развернула голографический экран адельтеррской магосети. У меня оказалась та же проблема, что и у Лаймы — сеть почему-то запрашивала логин и пароль для входа в аккаунт, хотя ранее магически одаренным личностям этого не требовалось. Номинально логины и пароли были у всех пользователей, просто авторизация адельтеррских магов происходила автоматически. В отличие от моей коши, я не была наделена магией от рождения, поэтому свой пароль помнила хорошо. Моя авторизация прошла без дополнительных трудностей, а вот с аккаунтом Лаймы пришлось повозиться. Поскольку она не знала своего пароля, с нее затребовали сначала отпечаток лапы, потом скан сетчатки глаза, потом приглашение от уже авторизованного пользователя. В качестве такового естественно выступила я и ее наконец-то впустили в ее собственный аккаунт.
        Входящий вызов от Дианы застал нас в некотором возбуждении. Лайма раздраженно била хвостом и громко возмущалась.
        — Да что это такое! Неслыханное безобразие! Заставить меня подтверждать свою личность!
        Я в это время проверяла нет ли подобных проблем при авторизации в маскасети, поэтому вид у меня был несколько напряженный и озадаченный. Там также потребовался ввод пароля. Я знала оба. И мой, и кошкин. Но почему вдруг такие меры? На вызов ответила на автопилоте.
        — О, привет, девочки! Наконец-то я до вас дозвонилась!  — послышался радостный голос Дианы.  — У вас все хорошо?  — мгновенно напряглась она, узрев наши с Лаймой лица.
        — Да-а…  — я попыталась отмахнуться от вопроса, но Лайма тут же нажаловалась:
        — У нас-то в порядке! А вот с магосетью непонятно что творится! Мне пришлось отпечаток лапы сканировать, чтобы авторизоваться!
        — А, так ты свой пароль не помнишь, наверное,  — улыбнулась Диана.  — Это Макс с Ратмиром проводили перерегистрацию пользователей.
        Лайма обиженно фыркнула, а я спросила:
        — Что-то случилось?
        — Да,  — Диана кивнула.  — Собственно, поэтому я вас и вызвала. В магосети неожиданно появился результат по одному поисковому запросу… Фильтр был задан очень давно, еще в самом начале функционирования магосети и еще ни разу не срабатывал. А вот теперь вдруг сработал, когда о нем уже почти забыли,  — она выразительно округлила глаза.  — Самое интересное, что искомый пользователь появился в сети всего на пару минут. А потом его аккаунт был якобы удален администратором. Но поскольку Макс точно знает, что он этого не делал, то…
        — Это хакеры!  — искренне ужаснулась Лайма и прикрыла рот лапой. Я мимо воли нервно сглотнула. Лично я знала только одного индивидуума, способного на подобное.
        — Вот! И Макс так же считает. Поэтому и затеял перерегистрацию аккаунтов, чтобы найти этого псевдоадмина.
        — И что он с ним будет делать?  — вопрос вылетел сам собой.
        — Ммм… не знаю,  — Диана покачала головой и усмехнулась.  — Кибермаги… они странные. Поначалу говорил, как найдет, то свернет в бараний рог. Потом признал, что найти будет очень сложно. Похоже, Макс впервые встретил равного себе кибермага. Он почти уверен, что это землянин и теперь изводит меня подозрениями. Думает, что я его когда-то благословила… Только это не я, точно. Просто талантливый кибермаг, безбашенный совершенно, которому сопутствует удача… Теперь найти его для Макса дело профессиональной чести. По моему, если они и встретятся, то будут несколько дней обсуждать технические нюансы проделок этого хакера в нашей магосети. Но это их дела. Разберутся. Вы мне нужны по другому поводу, точнее, нужна ты, Эния.
        — Я?  — мое удивление и хлопанье ресницами было совершенно искренним.
        — Личность того пользователя, чей аккаунт так внезапно нашелся. Необходимо твое профессиональное мнение,  — пояснила она.
        — Моё?  — я зачем-то продолжала тупо переспрашивать, хотя совершенно не страдала расстройствами слуха.
        — Твоё,  — тем временем подтвердила Диана и добавила:  — Как и всех остальных твоих коллег. Но к сожалению, обсуждать нюансы по магосети наш админ запретил. Поэтому вам придется прибыть на Адельтерру.
        — Понятно,  — разочарованно протянула я. Мое мнение нужно лишь в числе прочих. Для галочки, видимо.
        — Потом вернетесь,  — Диана решила, что я не хочу покидать Магнатерру раньше срока и поспешила внести ясность.
        Я еле сдержалась, чтобы не скривиться. Опять фактически в ссылку!
        — Хорошо, мы уладим здесь кое-какие дела и прибудем в течение часа,  — ответила вместо меня кошь, попрощалась с Дианой и ткнула лапкой на значок завершения вызова.
        — Что, чайку из магнатеррских трав на дорожку?  — мурлыкнула она и потерлась о меня боком, пытаясь успокоить.
        — Не вариант,  — вздохнула я.  — Как-то уж совсем тотально от него в сон клонит…
        — Тогда давай поразмыслим…  — кошь уселась напротив меня, обвернув хвостом лапы, и наморщила пушистый лобик.  — Кем может быть этот таинственный пользователь?
        — Это маг,  — сказала я спустя минуту напряженного молчания.  — Судя по всему, в сети он засветился случайно. Такое бывает с магически одаренными. А кое-кто попытался исправить эту оплошность.
        — Тогда он адельтеррец,  — сделала вывод Лайма и тут же добавила:  — Возможно, беглый преступник…
        — Почему именно «он», может быть, это женщина?  — засомневалась я.  — И совсем не обязательно преступница. У добропорядочных граждан тоже могут быть поводы скрываться.
        — Могут,  — согласилась со мной кошь.  — Я бы даже рассмотрела такой вариант, если бы не хакер, который удалил аккаунт.
        — А что ты думаешь насчет хакера?  — прищурилась я.  — То же, что и я? Это может быть наш Бродяга?
        — Да тут и думать нечего!  — Лайма фыркнула и раздраженно дернула хвостом.  — Самое обидное, что из-за всего этого мне теперь с Михой никак не связаться, даже пробовать боюсь. Приходится предположения строить. А он бы все прояснил…
        — Если бы захотел,  — я завершила фразу за нее и получила в ответ весьма неодобрительный взгляд.
        — Захотел бы,  — кошь вздернула нос кверху и отвернулась.  — Короче, надо идти на разведку!  — она возбужденно вскочила на лапы и прошлась взад-вперед по гнезду.  — Чем раньше узнаем подробности, тем скорее успеем что-то предпринять.
        — Надо,  — обреченно согласилась я.  — Идем.
        Немного поколебавшись, я переместилась вместе с Лаймой в нашу комнату в общежитии на Адельтерре при помощи недавно обретенного умения. Конечно, мне пока еще не хотелось светить этот факт, но во-первых, беспокоить Магну еще и по этому поводу было бы верхом наглости с моей стороны, а во-вторых, божественные перемещения никак не отслеживаются, да и навряд ли кто-то поинтересуется, каким именно способом мы прибыли на родную планету.
        Здесь все было так же, как и в предыдущее наше посещение. Даже тапок мой так и валялся посередине комнаты. Зашвырнув его ногой под кровать, я спустила Лайму на пуфик и плюхнулась рядом.
        — Какой у нас план?  — спросила скорее для того, чтобы потянуть время.
        — Идем в резиденцию к Диане,  — вздохнула кошь.  — Там действуем по обстоятельствам.
        — Хороший план,  — криво усмехнулась я.
        Резиденция встретила нас непривычно пустым холлом. Впрочем, с третьего этажа доносились звуки. Кто-то с кем-то весьма громко спорил. Мы с Лаймой остановились и навострили ушки. Слов было не разобрать, а вот принадлежность голосов вполне угадывалась.
        — Мама?  — недоуменно прошептала моя кошь и озадаченно села на хвост. Судя по тону, госпожа Шейла пребывала в ярости, что для нее в принципе несвойственно. Да она так не кричала, даже когда я Асанга с Кэторин благословила! Второй голос принадлежал, естественно, Диане. Именно с ней Шейла и спорила. Периодически в их разговор еще кто-то вклинивался, но говорил так тихо, что лично я только поняла, что это мужчина, возможно, не один.
        Стоило ли нам являться в самый разгар спора? Возможно, и не стоило. Но любопытство оказалось сильнее благоразумия, поэтому мы с Лаймой кивнули друг другу и ринулись на третий этаж.
        Мы уже были на последних ступенях второго лестничного пролета, когда дверь, ведущая в кабинет Дианы, резко распахнулась и из нее буквально вылетела Шейла.
        — Да чтобы я, своими лапами…!  — гневно выкрикнула она, обернувшись к проему и, фыркнув, промчалась мимо нас черным вихрем.
        — Мама, что случилось?  — попыталась остановить ее моя кошь, но той уже и след простыл.
        — О, девочки, вы уже здесь?  — в коридор выбежала Диана, видимо, хотела догнать Шейлу, но при виде нас передумала.  — Проходите!  — она махнула рукой в сторону кабинета.  — Я введу вас в курс дела и может вместе нам удастся переубедить эту упрямицу…
        Мы с Лаймой многозначительно переглянулись и проследовали за ней. В кабинете обнаружился Матей и Снежный ветер, один из трех пап моей коши. Белоснежный кот сидел на подоконнике и выглядел как-то совсем грустно. Только при виде дочери немного повеселел. Лайма тут же бросилась к родителю, а я попыталась что-то выяснить у своего друга методом подачи тайных знаков, но ничего, кроме «все серьезно» узнать не успела.
        — Итак,  — Диана села за стол и потерла лицо руками, собираясь с мыслями.  — Двадцать два года назад…
        — Лучше я расскажу,  — тихо попросил Снежный ветер и Диана развела руками, передавая ему слово.
        Рассказ папы Лаймы поначалу не открыл нам ничего нового. Двадцать два года назад вся Адельтерра узнала, что Снежный ветер — последний из выживших адельтеррских драконов. Тогда их кровь обладала особыми свойствами и высоко ценилась на черном рынке. Маги с низким уровнем магического дара и отсутствием совести не гнушались прибегать к этому средству, чтобы увеличить резерв. Даже вероятное сумасшествие их не останавливало. Снежному ветру удалось сбежать от браконьеров, но всю свою жизнь, вплоть до встречи с Шейлой, он был вынужден скрывать истинную драконью сущность. Диана взяла дракона под защиту, а Шейла нашла способ как избавить его кровь от тех самых особых свойств. С тех пор на наших дракошек никто даже и не думал покушаться.
        По поводу незаконного оборота драконьей крови и варварского истребления драконов было начато серьезное расследование. Однако, прошло слишком много времени. Исполнители на тот момент уже давно были мертвы, а заказчика и след простыл. Для этой цели при создании магосети был запущен особый фильтр, призванный найти пользователя с нетипичным ростом магического резерва в предыдущие двадцать лет.
        — И он сработал!  — Лайма озвучила нашу общую догадку.
        — Да,  — кивнула Диана.  — Пользователь засветился. Теперь мы много о нем знаем и в принципе найти его не проблема. А вот что делать дальше… в этом вопросе мнения разделились.
        — Как что делать? Наказать!  — Лайма возмущенно вскочила на лапы.
        — Вся в маму,  — покачал головой Снежный ветер и грустно вздохнул.
        — Эмм… это всегда успеется. Может, для начала разузнать о нем побольше?  — осторожно предложила я.
        — А я считаю, что его для начала нужно лечить!  — возбужденно воскликнула Диана и, встав с места, прошлась взад-вперед по кабинету.
        — Лично меня интересует, как он смог так долго обходиться без свежей драконьей крови и при этом остаться в живых и в относительно здравом уме,  — высказался Матей.
        — Сила воли,  — предположил Снежный ветер.
        — Или наличие цели, к которой он стремился все это время,  — добавила Лайма.
        — Вероятно все проще. Наш подозреваемый,  — Диана выделила интонацией последнее слово,  — в прошлом занимался наукой. Химия, биология… возможно, он смог найти антидот и приостановить процесс.
        — Это невозможно! Антидота к драконьей крови не существует!  — послышалось со стороны двери.  — Данный индивид безумен и социально опасен!  — Шейла видимо немного остыла и решила вернуться.
        — А мне его жаль,  — вздохнул Снежный ветер.  — Безумие — это самое худшее, что может случиться с разумным.
        — Себя пожалей!  — рявкнула на него жена.  — Он опасен в первую очередь для тебя и твоих детей!
        — Всего пара-тройка благословений и эта проблема будет решена! Шейла! Твое, между прочим, требуется в первую очередь! Матей! И твое бы не помешало…  — внесла вполне разумное предложение Диана.
        — Да у меня лапа не поднимется!  — возмутилась Шейла и, растопырив пятерню, задумчиво покосилась на свои подушечки.  — Да и… мне же для благословения необходим личный контакт. А я не намерена с ним встречаться!
        — Шейла…  — укоризненно протянула хозяйка резиденции.
        — А мое благословение, хоть и не требует личного контакта, а всего лишь нахождения в радиусе моей ауры, без исцеления наркозависимости может возыметь негативный для окружающих эффект,  — заметил Матей и тут же добавил:  — И я как бы тоже не намерен пускать этого типа в радиус моей ауры…
        — Матей,  — простонала Диана.  — Так нельзя, он гражданин Адельтерры, каким бы ни был, мы должны хотя бы попытаться ему помочь! Я сама бы справилась, но…
        — Раз уж вам всем так не хочется встречаться с этим человеком, может, пусть им займутся те, кому не требуется личного либо аурного контакта для благословения?  — тихо промурлыкал Снежный ветер.
        — Это всем требуется!  — нахмурилась Шейла и обвела взглядом присутствующих, ища подтверждения своим словам, но вдруг остановилась на мне.  — Почти всем,  — уточнила она, слегка примружив глазки.
        На мне сошлись четыре заинтересованных взора и один сочувствующий. Я непроизвольно сглотнула и попятилась.
        — Эния, а правда, что любовь исцеляет души?  — подперев кулачками подбородок, спросила Диана. Ага, как бы между прочим.
        — Правда,  — я осторожно кивнула. Факт общеизвестный, утаивать нет смысла.
        — Я вот думаю, что в первую очередь надо исцелять душу. Телесные недуги при этом вполне могут и сами собой пройти,  — принялась рассуждать она, а я вся подобралась внутренне. Ясно как день, к чему она ведет. Пусть Эния его благословит, а если ничего не получится, так спишем на ее бестолковость и исправим за ней. А вот как бы не так! Накрутив себя подобными мыслями до крайности, на прозвучавшее предложение Дианы благословить подозреваемого моим фирменным в порядке эксперимента, я вспыхнула как спичка.
        — Эксперимента?!! По вашему, с любовью можно эксперименты ставить? А о второй душе вы подумали? Я не могу просто так взять и благословить этого несчастного! Мне как минимум надо найти душу, составляющую ему пару, оценить, готова ли она к серьезным чувствам. Да может она еще не родилась! Или ребенок совсем или… что еще похуже! Я должна точно выяснить, сможет ли он взрастить в себе это чувство, учитывая так сказать, весь сопутствующий анамнез. Просчитать, проанализировать, будут ли эти двое счастливы, если любовь придет к ним. Увидеть их будущее, в конце концов! И только после этого я приму решение, благословлять пару сейчас или отложить этот вопрос до следующего воплощения их душ!  — на секунду перевела дух и сердито продолжила:  — Любовь — это серьезно! Это основа мироздания, то, ради чего продолжается жизнь и создаются новые миры. Моя цель и основная задача — не только помочь встретиться предназначенным друг другу, но и сделать так, чтобы их встреча принесла счастье обоим, не просто сделала лучше кого-то, но и не легла тяжким бременем на другого. От этого очень многое зависит. Можно сколько
угодно говорить, что испытания закаляют характер, разлука укрепляет чувства, только за всем этим не ко мне! Любовь должна приносить радость! Обоюдно! Окрылять, но не лишать опоры. Да, души исцеляются любовью. Но бывает, что и заболевают от предательства, разочарования и обид. Очень часто потому, что встретили свою половину не в том месте, не в тот час, когда были не готовы к подобной встрече. Так что, нет. Извините, но я экспериментировать не стану.
        В ответ я ожидала чего угодно — насмешек, очередных нотаций, обоснованных опровержений моих слов… но вместо этого Диана спокойно выслушала мою возмущенную речь от начала до конца, выдержала небольшую паузу, будто бы хотела убедиться, что я действительно все сказала, и на полном серьезе признала, что я права! И пока я хлопала ресницами от такого поворота, она вручила мне информационный кристалл с досье беглеца, попросив посмотреть и вынести вердикт.
        — Не торопись, все действительно очень серьезно. Время еще есть. Бегал он от нас двадцать два года, ничего страшного, если еще немного побегает,  — с этими словами Диана объявила перерыв в обсуждении аж до вечера следующего дня.
        Покидали резиденцию мы с Лаймой в смешанных чувствах. Я теребила ремешок, на котором висел информационный кристалл, размышляя, с какой стороны лучше подступиться к заданию, прозвучавшему в формате просьбы, а кошь моя молчала и хмурилась. И только когда мы наконец оказались в нашей комнате, Лайма выдала:
        — А ведь мне тоже вовсе не обязателен личный контакт при благословении… Кажется, папа в курсе…
        Я глухо застонала и повалилась на кровать. Наша годами тщательно продуманная конспирация трещала по швам. И что-то надо со всем этим решать и побыстрее. Как некстати этот беглый адельтеррец засветился именно сейчас!
        — Только я его тоже благословлять пока не буду,  — кошь запрыгнула на пуфик и нахохлилась.  — Удача для преступника чревата осложнениями для добропорядочных граждан…
        — Это точно,  — кивнула я.

* * *
        МАРУСЯ. ЗЕМЛЯ
        Я лежала на своей кровати в общежитии с закрытыми глазами, вспоминала прошедшую ночь и ощущала, как внутри растет ярость. Это чувство превращало тело в сжатую пружину, готовую разжаться в любой момент. Да, кажется, я таким образом проспала начало первой пары в универе, но это сейчас меня волновало в последнюю очередь. Матей, Матей, все-таки ты действительно очень молодой Бог и ничего не смыслишь в отношениях между мужчиной и женщиной…
        А все ведь так хорошо начиналось! Он показал мне Адельтерру и я влюбилась в эту планету, да ее невозможно не полюбить! Мягкий климат почти везде, живописнейшая природа, нисколько не испорченная урбанизацией. Кроме людей, здесь живут еще эльфы, гномы, оборотни и разумные звери! А еще дракошки! Матей познакомил меня с Кэторин и ее отцом, Снежным ветром. И мы сразу же подружились. Оказалось, что Кэт внучка моей Мэл!
        А какой здесь воздух, небо! А травы! И самое главное — атмосфера взаимоотношений между гражданами. Я не видела на улицах ни одного угрюмого лица. Все очень доброжелательны друг к другу, а еще чувствуется какое-то всеобщее воодушевление. Каждый занимается своим делом, но сразу видно, что это дело по душе. Матей сказал, что во всем этом большая заслуга его матери.
        А потом… потом он привел меня на берег того самого озера. Взял за руки, долго молчал, а когда все же заговорил… Нет, поначалу мне все очень даже нравилось. Матей говорил о том, что чувствует ко мне, что хотел бы связать наши жизни… И только я вознамерилась сказать что-то в ответ, как он вдруг заявляет, что не имеет права ломать мою судьбу! Опомнился! Видите ли, я землянка и может быть я хочу жить на Земле, а не на Адельтерре. И что вдвоем жизнь нам предстоит вечная, а жить с богом совсем непросто. А если мне надоест, наскучит, захочется на Землю? А если я когда-нибудь пожалею о том, что не прожила отведенные мне годы на Земле? И он решил, что необходимо дать мне шанс на нормальную земную жизнь. То есть, подкорректировать память, как будто ничего этого не было, и вернуть на Землю. Я вспылила. Мы поругались и в итоге я в сердцах выпалила, что мол, давай, корректируй, раз ты все решил за меня, потому что именно такая постановка вопроса меня и не устраивает! Он тяжело вздохнул и приложил ладони к моим вискам. Последнее, что я помню — его грустные глаза, синие с фиолетовым ободком. Проснулась уже в
общежитии. Усыпил, переместил, даже частично раздел и в кровать уложил. Только вот с памятью промашка вышла. Я все помню!
        — Маруська! Чего разлеглась? Мы в универ опоздали!!!  — дверь в комнату распахнулась и в нее влетел ураган по имени Света.
        Я немедленно открыла глаза и, зло отшвырнув одеяло, вскочила сразу на ноги.
        — Да леший с этим универом!
        — Марусь, ты чего?  — подруга от неожиданности села на ближайший стул.
        — Ничего!  — я возбужденно прошлась взад-вперед по комнате. И слегка поморщившись, призналась:  — С Матеем поругались.
        — С кем??? У тебя кто-то появился, а я не знаю???  — Светка аж подпрыгнула на стуле.
        — Свет, ты чего?  — я резко остановилась и недоуменно уставилась на нее.  — Ты его прекрасно знаешь. Матей Эльдарович Новиков, аспирант нашей кафедры. Мы еще спорили, что он меня на Дне всех влюбленных поцеловать должен!
        — Марусь,  — Светка странно на меня покосилась.  — Конечно, аспирант Новиков на кафедре есть, но никакой он не Матей Эльдарович, а Матвей Эдуардович. И я его видела только один раз, на зачете…
        — Поня-а-атно-о…  — протянула я и села на кровать.  — И тебе память подкорректировали…
        — Ты вообще о чем? Маруся, ты меня пугаешь…  — подруга почему-то покосилась на дверь.
        — Та-ак,  — я огляделась по сторонам.  — А где этот прохвост? Спрятался?
        — Кто? Здесь только мы с тобой…  — Света совсем растерялась.
        Я прикрыла глаза и глухо застонала от досады. Что же делать-то, а? Думай, думай… О! Меня осенило. Матей что-то там говорил про так называемый ментальный блок. Снять его можно, если спровоцировать особо яркое воспоминание. Попробуем…
        — Свет,  — я присела на корточки возле нее и заглянула в глаза.  — Ты Лексуша помнишь?
        — Лексуша?  — переспросила она и нахмурилась.
        — А Алекса?  — продолжила я, не дожидаясь, пока она начнет все отрицать.
        — А… лекса…  — Света сначала округлила глаза, затем резко прищурилась.  — А как же! Помню, еще как помню!  — она усиленно закивала, затем встала с места и принялась ходить по комнате, бормоча себе под нос что-то вроде «Ну да, точно…» Вид у нее при этом был какой-то невменяемый. Если честно, я немного испугалась. Я ведь совсем не этот, как их называют, менталист. Действовала по наитию, вдруг что-то не так пошло? Но Света очень быстро прекратила хождение и взглянула на меня совсем по-другому:
        — Что ты сказала? Вы с Матеем поругались???
        Я тяжело вздохнула и, немного поколебавшись, рассказала Свете все. И про Матея, и про Адельтерру. Конечно, были опасения, что после такого откровения подруга покрутит пальцем у виска и пошлет меня к психиатру, но Света отреагировала вполне адекватно.
        — Слушай, Матейчик твой случаем с дуба в детстве не падал? Это ж надо придумать — поживи на Земле! Вы — истинная пара! Вы уже встретились, всё! Нет хода назад, не сможете друг без друга долго!
        — То есть, существование некой Адельтерры тебя в принципе не напрягает?  — подозрительно прищурившись, все-таки решила уточнить я.
        — Ай!  — Света отмахнулась от меня.  — Я всегда знала, что другие миры существуют. Адельтерра не единственная, я тебя уверяю. Что делать-то с твоим болезным? И где моего охламона теперь искать?
        — Моему надо вправлять мозги, там все запущено,  — мрачно отозвалась я.  — А Лексуш где-то неподалеку, я в этом уверена.
        — Вопрос, где?  — грозно повысив голос, спросила Света и зачем-то заглянула под кровать.  — Эх, Нику бы сюда к нам, на военный совет…
        Закончить фразу она не успела, наш «военный совет» был прерван настойчивым стуком в дверь. Мы переглянулись и синхронно двинулись в прихожую на цыпочках. Света по пути еще и толстенный справочник по химии с полки прихватила, заглянула в глазок и, пожав плечами, встала чуть в стороне от двери. «Открывай!» — шепнула мне одними губами и приготовила справочник к действию. Судя по всему, за дверью был кто-то чужой… Сделав глубокий вдох, я решительно повернула ручку замка.
        — Госпожа Марусья?  — на пороге оказался импозантный мужчина неопределенного возраста, то есть судя по лицу, он был довольно молод, а судя по глазам, практически столетний старик. Вероятно, иностранец, так как говорил с акцентом. И еще кое-какие мелкие детали выдавали в нем ученого, исследователя.
        — Предположим, чем обязана?  — осторожно ответила я.
        — Я могу войти?  — спросил он и не дожидаясь разрешения, прошел внутрь и прикрыл за собой дверь. Так и не заметив очутившуюся за его спиной Свету, незнакомец снова обратился ко мне:  — Госпожа Марусья, я имею предложить вам участие в крупном научно-исследовательском проекте.
        Света от такого поворота даже справочник опустила и рот от удивления открыла. Но быстро опомнилась и активно замотала головой, мол, не верь ни единому слову. А я что? Я и не поверила.
        — Какой проект? И почему именно мне, господин…?
        — Дипон, моя фамилья Дипон, простите, я софсем забыл представиться,  — он церемонно поклонился.  — Проект должен вас заинтересовать, мы создаем вакцину от одного вечьма редкого заболеванья…
        — И почему именно я? Как вы меня нашли?  — не сильно впечатлившись непонятным проектом, уточнила я.
        — Эмм…  — он перекатился с пятки на носок,  — вас порекомендовал профессор Лапин, как молодого перспективного специалиста.
        — Лапин?  — переспросила я.
        — Да, Алексей Ивановьич,  — с готовностью подтвердил Дипон.  — Только, госпожа Марусья, решение вам придется принимать прямо сейчас. Сотрудники нужны нам срочно!
        — Сейчас?  — я непроизвольно скривилась.  — Нет, простите, прямо сейчас я никаких решений принимать не собираюсь. Мне надо посоветоваться с родителями, с женихом… и вообще…
        Лицо иностранца вмиг утратило всякую учтивость.
        — Тем не менее, я вынужден настаивать, госпожа Марусья!  — он сделал шаг вперед и попытался схватить меня за руку. От захвата я увернулась, отпрыгнув подальше в коридор, Светка уже занесла справочник, чтобы охладить пыл гостя, но в этот момент из кухни с диким мявом выбежал ощетинившийся Лексуш и, угрожающе выгнув спину, встал между мной и Дипоном. Я так и знала, что он где-то рядом!
        — Уходите немедленно!  — прошипела я.
        А Дипон как-то резко расслабился и даже смеяться начал. И наша ошибка состояла в том, что мы стали слушать, чего он там бормочет себе под нос.
        — Если вы думаете, что ваш мохнатый друг сможет остановить меня так же, как когда-то остановил моих людей…  — на последней фразе он ударил Лексуша ногой в живот. Кот отлетел в сторону и ударился головой об стену. Я заорала, Света тоже, но не растерялась и хрястнула пришельца справочником по голове. Тот еще округлил глаза от удивления, повернулся лицом к Свете и красиво так упал на коврик.
        — Гад! Гад! Гад!  — завопила она и швырнула ему на грудь злополучный справочник. Тело даже не шелохнулось.  — Так тебе! Котов бить нельзя!  — и переступив через Дипона, Света ринулась к Лексушу.  — Масик, ты как?  — бережно подняв безвольно повисшее тельце, она сразу же его ощупала со всех сторон и даже сердцебиение прослушать попыталась.  — Масик, живи, а? Я тебе все прощу, только живи!  — она слегка тряхнула кота, так и не подававшего признаки жизни. После этого Лексуш все-таки приоткрыл один глаз.  — Живой!  — завопила Света и снова принялась его трясти. Кот тут же застонал и обмяк.  — Масик?
        — Да не терзай ты его! Вдруг у него сотрясение?  — я поспешила вступиться за несчастного.  — Дай, посмотрю…
        Беглый осмотр пострадавшего серьезных повреждений не выявил. Только шишка на макушке начинала проявляться. Благо, в морозилке валялся кусок мяса, вот его мы и приложили к голове Лексуша. Кот пришел в себя, но слезать со Светы отказался, так и лежал у нее на плече, обняв лапками за шею. Каждый раз, как она делала резкое движение, кот тихо стонал и Света тут же гладила его по спинке.
        — Все из-за этого гада! И чего приперся? Кто вообще такой?  — возмущалась она, не стесняясь при этом пинать носком тапочка распластавшегося в прихожей Дипона.
        Пинать-то она пинала, только вот пришелец никак не реагировал. И это уже начало меня напрягать. Времени прошло достаточно, должен бы прийти в себя.
        — Свет,  — сказала я, присев на корточки рядом с телом.  — По-моему, он не дышит…
        — Что?  — взвизгнула она и отпрыгнула подальше, в очередной раз потревожив Лексуша.  — Хочешь сказать, я его того? А… а может нет? Пульс пощупай?
        — Да не хочу я его щупать!  — раздраженно прошептала я и призналась:  — Я боюсь…
        — Т-тогда… тогда зеркало поднеси к лицу!  — быстро нашла выход Света.
        Зеркала поблизости не нашлось, зато обнаружилась металлическая лопатка для обуви на длинной ручке. Вот ее-то я и подставила Дипону под нос. Спустя минуту напряженного ожидания, она все-таки немного запотела.
        — Живой…  — облегченно выдохнула я, а потом слова сами посыпались буквально градом:  — Да чтоб ты здоровый был! Чтоб ты жил долго!  — это не были пожелания, это были проклятия. И теперь я точно знала, что они будут иметь силу и наконец поняла, зачем еще в детстве мама приучила меня в таких случаях менять слова на противоположные по значению. Она говорила, это нужно, чтобы ненароком не сказать то, о чем будешь впоследствии жалеть, а на самом деле — чтобы не сделать. Привычка сработала четко и сейчас я от души проклинала Дипона всем хорошим:  — Чтоб у тебя совесть проснулась! Чтоб тебя мудростью накрыло! Чтоб тебя счастьем придавило! Чтоб ты смысл жизни нашел! Чтоб ты всегда правду говорил! Чтоб тебе коты каждую ночь снились! Белые!  — я остановилась, чтобы вдохнуть, а Света вдруг подхватила эстафету, да так, что даже Лексуш голову поднял от удивления:
        — Чтоб ты любовь свою еще 33 года ждал!
        — Почему 33?  — уточнила я.
        — А пусть побегает за ней! Нечего чужих невест за руки хватать с непонятными намерениями!  — яростно сверкнув глазами, пояснила она, потом подумала и внесла уточнение:  — Хорошо, пусть встретятся через 24 и еще 9 лет пусть ежегодно просит ее руки! Вот!
        На пару мы с ней еще пожелали иностранцу самого доброго и светлого в различных вариациях и остановились только минут через пять, совершенно опустошенные и выдохшиеся. Тихий стук в дверь заставил вздрогнуть обеих. А когда эта самая дверь стала открываться, мы дружно заорали.
        — Тише, тише! Умоляю, не кричите!  — в прихожую просочился растрепанного вида парень в одних джинсах и странных кроссовках с металлической отделкой. Он выставил руки перед собой в примирительном жесте.  — Я брата ищу, он к вам не…  — и тут он замолк, увидев на полу Дипона.  — Опа!
        — Эээ… твой?  — жалобно пискнула Света. Парень только кивнул и, опустившись на колени, приложил пальцы к шее иностранца. Прикрыл глаза, видимо, справляясь с эмоциями. «Нам хана!» — одними губами сказала я подруге и приготовилась к самому худшему развитию событий. Сейчас он поинтересуется, что случилось с его братом и кто его по темечку огрел…
        — Он… не причинил вам вреда?  — неожиданно спросил парень.
        — Нет,  — быстро ответила я и замотала головой.  — То есть…
        — Он Маруську похитить хотел! И масику нанес тяжкие телесные!  — пожаловалась Света.
        — Девочки…  — парень резко вскинул голову и посмотрел на нас снизу вверх.  — Прошу простить моего брата, он болен и не всегда адекватен в своих поступках. Давайте, я его просто заберу, а вы забудете про наш визит?
        Мы с подругой переглянулись. И даже с Лексушем переглянулись. И вот именно по выражению кошачьих глаз я поняла, что надо соглашаться.
        — Забирай,  — коротко кивнула я, а парень тут же принялся поднимать Дипона, чтобы каким-то немыслимым образом закинуть себе на плечо.
        — Девочки, господин кот, не поминайте лихом,  — сказал он и уже было развернулся к двери со своей нелегкой ношей, но тут Света выдала:
        — А че нам его поминать, мы его уже прокляли,  — вот не могла промолчать, зараза такая!
        — Ч-чем?  — парень снова повернулся к нам. Его лицо выражало нешуточную такую обеспокоенность.
        — Нет, нет, ничем страшным!  — я поспешила исправить светкину оплошность.  — Здоровьем, мудростью, честностью, любовью и так еще кое-чем по мелочи…
        — Это его не прошибет,  — парень моментально расслабился и снова развернулся к выходу.  — Но все равно спасибо. Прощайте!  — бросил он через плечо и вышел за дверь.
        — Как не прошибет?  — растерянно пробормотала я и распахнув дверь, прокричала вслед этому странному парню:  — Все обязательно подействует!  — но на лестничной клетке уже никого не было и лишь мои слова эхом раздались по подъезду. Недоуменно пожав плечами, я вернулась обратно и тщательно закрыла за собой дверь.
        — Что за нашествие? Сначала один, потом второй, проходной двор какой-то,  — проворчала Света.  — Второй хотя бы адекватный, но тоже странный. Ты его обувь видела? Масик, может ты что-то объяснишь, а?  — Лексуш лишь глухо зарычал в ответ.
        — Да не приставай ты к нему, он и так пострадал,  — я вступилась за кота.
        — А я и не пристаю. Пока. Пусть поправляется. А как выздоровеет, вот тогда и буду вопросы задавать. Да, масик?  — если честно, прозвучало как угроза. Вообще-то мне тоже хотелось о многом порасспрашивать Лексуша, но глядя на то, как он усердно изображает обморок после светиных слов, я его пожалела. Успеется.

* * *
        АДЕЛЬТЕРРА. ЭНИЯ
        Я изучала досье подозреваемого уже третий час, так и не решаясь взглянуть на его душу. Итак, граф. Человек по расе. Маг, специализация — целитель. Последний представитель древнего дворянского рода. Его родовой замок так и стоит где-то в горах. Место уединенное, там почти никто не бывает. Кажется, я его видела… наверное, еще в прошлой жизни. Тогда замок был еще обитаем. Я напрягла память, стараясь вспомнить, что знала… знал об этом роде Энагорн. Но получалось плохо, либо воспоминание было недостаточно ярким, либо… я окончательно забыла свою прошлую жизнь в личности Энагорна. Невольно усмехнувшись этому факту, я отправилась искать Матрену. Она дружила с Энагорном, то есть со мной, и могла что-то вспомнить.
        Матрена обнаружилась у себя в лаборатории. Корпела над очередным артефактом, но при виде меня тут же его забросила и принялась расспрашивать о практике. Спрашивала, сама отвечала, в общем, о деле речь зашла очень даже не скоро. Да и поначалу она тоже ничего не вспомнила. Да и не мудрено, ведь времени прошло очень много. И лишь когда я упомянула, что граф по магической специализации является целителем, ее осенило.
        — Как же, как же! А я ведь даже и думать об этом забыла!  — возбужденно воскликнула она.  — Мы тогда сплавлялись по горной реке и ты сломал ногу! Ну в смысле… Энагорн сломал. Был вариант ждать естественной регенерации, но один местный парень посоветовал обратиться к молодому графу и даже сам сходил за ним. Целителем оказался мальчишка лет двенадцати. Серьезный до ужаса. Быстро исцелил твой перелом и заторопился домой. И даже никакой платы за работу брать не захотел. Еще извинялся, что не может дать нам приют в замке, потому что у него отец болеет… Я еще подумала, что это как-то странно, что он отца исцелить не может. А когда он ушел, тот местный парень посетовал, мол, жаль мальчонку, живет в замке один с сумасшедшим папашей, мать не выдержала и сбежала к своей сестре, а он вот остался. И еще упомянул, что дед того молодого графа тоже сошел с ума, едва сыну исполнилось десять…  — она замолчала на какое-то время, потом продолжила:  — Конечно, это все из разряда непроверенных домыслов и слухов, но знаешь, очень похоже на родовое проклятие. По крайней мере, надо проверить, повторялись ли эти
сумасшествия из поколения в поколение…
        — Надо,  — кивнула я.  — Возможно, наш подозреваемый сходит с ума вовсе не в результате приема драконьей крови.
        — А это совсем меняет дело!  — Матрена подняла вверх указательный палец.
        Я усмехнулась. Это резко увеличивает его шансы на помощь от госпожи Шейлы. Но непроверенным фактам она не поверит.
        Мы еще немного поговорили с Матреной и я вернулась к себе с твердым намерением посмотреть душу беглого графа. И уже даже настроилась и почти добралась до нее, как пришло сообщение от Рэма по маскасети.
        «Солнышко, ты куда пропала? У тебя все хорошо? Я волнуюсь…» — ну вот и как не ответить на такое?
        «Все хорошо, просто занята по самые ушки»,  — быстро отписала я и извиняющийся смайлик в конце приставила.
        «Я скучал…»
        Ррр… я тоже скучала, но вот именно сейчас мне работать надо! А с другой стороны, не так уж часто мне признаются, что скучали и волновались за меня. И я решила совместить приятное с необходимым. Вообще-то богиням всегда приходится что-то совмещать и это не такая уж редкая практика, но такого опыта лично у меня еще не было.
        Результат, как и следовало, ожидать, вышел странным. Рэм писал всякие нежности, от которых кружилась голова и по всему телу разливалось приятное тепло, я отвечала ему и пока он набирал следующее сообщение, читала черную и холодную душу графа. Я ёжилась, меня знобило, но вот приходило послание от Рэма и все как рукой сметало. Потом все повторялось.
        И с каждым разом исследуемая душа не казалась мне такой уж черной. Я обнаружила светлое пятно! Условно светлое, конечно. Но художники меня поймут, все же и у черного есть свои оттенки. Проклятие… сначала я увидела лишь одно, сильное, темное, древнее… но после очередного витка разговора с Рэмом мне показалось, что их вдруг стало много. И они были странные, как будто его прокляли только что, да и на проклятия-то и не похожи вовсе, если только по принципу воздействия.
        Но больше всего меня озадачила его пара. Она была и ее не было одновременно. Я не нашла ее ни среди еще не рожденных, ни среди ушедших. И это означало, что душа пребывает в теле. Возраст души в настоящем воплощении был весьма приличным, но… опыта не наблюдалось никакого. Абсолютно чистая, светлая душа. Создавалось впечатление, что она еще не определилась, рождаться или нет, и если рождаться, то кем. Вот только кому может быть предоставлено столько времени на раздумья? Беременность не может продолжаться несколько тысяч лет! И разве можно не знать, кем ты родишься, если душа уже в теле? В первый раз, когда я ее нашла, она находилась далеко от графа, а в следующий — уже очень близко. Но самый большой шок я испытала, когда обнаружила на ней мое собственное благословение! Отложенного действия, на 33 года! Да я сама не знала, что так умею! И к тому же точно помню, что никого не благословляла в последние несколько часов! И Лайма подтвердила, никаких спонтанных выбросов моей силы не было! Озадаченная вконец, возвращаюсь к графу. А вот на нем нежданно нашлось вполне обычное мое благословение, активное!
Пару минут назад ведь еще не было! Ящик с сюрпризами какой-то этот граф!
        Проанализировать ситуацию я не успела. Позвонила Диана, поинтересовалась ходом моих изысканий и пригласила к себе. Мол, может вместе чего придумаем. А я взяла и согласилась. Просто на тот момент никакой более-менее отмазки даже в голову не пришло!
        Разговор с Рэмом пришлось прервать, написала правду — начальство вызывает. «Беги, солнышко, только не пропадай больше!» — пожелал он мне напоследок и вышел из сети.
        Некоторое время я еще сидела перед развернутым голографическим экраном с историей переписки и глупо улыбалась, перечитывая послания Рэма. Потом с сожалением все закрыла и тяжело вздохнула. Что же делать-то?
        — Не переживай,  — Лайма успокаивающе потерлась об меня.  — Этот граф странный тип, так что ничего удивительного в том, что ты нашла в его душе странности, нет.
        — Угу. А благословение откуда взялось?  — кисло отозвалась я.
        — Это вопрос. Давай я пока подумаю над этим, а ты ступай к Диане и постарайся обойти эту тему в разговоре.
        — Хорошо,  — я криво улыбнулась, только что-то в последнее время мне плохо удаются подобные трюки. Но оттягивать неизбежное смысла нет, поэтому я решительно встала с места и, вызвав в памяти картинку коридора третьего этажа резиденции, переместилась прямо туда. Поморщилась, вспомнив, что не хотела пока афишировать обретенное умение, и воровато огляделась по сторонам. Коридор, на мое счастье, был пуст. Тяжело вздохнув, постучала в дверь кабинета Дианы и, дождавшись от нее «войдите», зашла внутрь. И замерла, не зная, что делать дальше. Бежать не вариант… да и не подобает богиням бегать. Поэтому я гордо вскинула голову и… поздоровалась. Не с Дианой, конечно, с ней мы уже виделись сегодня, а с тем, с кем она разговаривала по голографической связи. С Ареем…
        Он посмотрел на меня как-то заинтересованно, немного удивленно и даже, я бы сказала, восхищенно. Потом тряхнул головой, как будто прогоняя наваждение и, извинившись, все же ответил на мое приветствие. Самое интересное началось после.
        — Диана… ты нас не познакомишь?  — обратился он к своей сестре с легкой укоризной в голосе.
        Я, кажется, покраснела. Потому что, елки-палки, была уверена, что он не станет скрывать факт нашего знакомства и обстоятельства при которых оно состоялось. Я думала о нем плохо! А он… ёлки, как стыдно-то… Хорошо, хоть не пришло в голову назвать его по имени!
        — Арей, это же Эния!  — тем временем воскликнула Диана.  — Ты же ее видел…  — она осеклась, хихикнула, и завершила фразу:  — Двадцать с небольшим лет назад.
        — Она… изменилась с тех пор,  — резонно заметил Арей и развел руками.
        — Эния,  — Диана развернулась ко мне,  — это мой двоюродный брат, Арей. Ты его тоже примерно тогда же видела, но, наверное, не помнишь.
        Я усиленно замотала головой. Правда, той встречи я не помнила.
        — Я вот все его в гости приглашаю, но он никак не может покинуть планету, которую взялся опекать,  — пожаловалась Диана.  — Вот такой вот он у нас ответственный.
        — Планета обрела своего Хранителя, я больше не опекун,  — Арей сдержанно улыбнулся.
        — Так значит, ты можешь…  — Диана было обрадовалась, но он остановил ее жестом.
        — Хранитель очень молод и совсем не подготовлен, надо за ним приглядеть на первых порах.
        — Где ты такого нашел?  — Диана нахмурилась.
        — Далеко ходить не пришлось,  — Арей фактически ушел от ответа.
        — А я думала, ты примешь участие в нашем консилиуме. Может, хоть на пару часов явишься?  — к моей несказанной радости, Диана перевела тему и не стала больше расспрашивать про Хранителя.
        — Именно сейчас, к сожалению, не могу,  — Арей ответил ей, а извиняющийся взгляд достался почему-то мне.  — У нас тут с Хранителем один эксперимент в активной фазе…
        — Ладно, понятно все с тобой!  — Диана махнула на него рукой.
        — … как только мы его закончим, сильно надеюсь, что успешно, я прибуду,  — Арей все-таки завершил свою фразу.
        — Ловлю на слове,  — вполне серьезно пригрозила Диана и после непродолжительных прощаний, завершила сеанс голографической связи. В комнате стало как-то пусто.
        — Экспериментатор…  — проворчала она, затем повернулась ко мне и зачем-то пояснила:  — Вот он всегда такой!
        Я лишь пожала плечами в ответ. Такой, значит, такой. Можно подумать, все остальные боги не любят эксперименты. Да взять ту же Матрену, да и меня… Это, на мой взгляд, всем богам присуще — эксперименты ставить.
        — Хорошо, вернемся к нашему подозреваемому. Что у тебя на него?
        Я набрала воздуха в легкие и почти на одном дыхании поведала ей историю нашего с Матреной знакомства с предком графа.
        — Так ты думаешь, что это проклятие и никакую драконью кровь он не пил?  — Диана возбужденно заходила взад-вперед по кабинету.
        — Насчет пил или нет, не могу сказать точно. Но проклятие, по всем признакам родовое, на нем есть,  — осторожно высказалась я.  — Вот если бы посмотреть летопись его рода…
        — Не получится,  — она досадливо поморщилась.  — Ее либо не существовало, либо он забрал ее с собой, когда бежал с Адельтерры.
        — Жаль,  — вздохнула я.  — Это могло бы помочь в расследовании…
        — А что с его парой? И с любовью?  — Диана посмотрела на меня с надеждой.
        — Там все сложно…  — я закусила губу, подбирая нужные слова, но в этот момент Лайма прямо-таки завопила мне в мозг: «Энька, я поняла, это Светка его благословила! Точняк! Других вариантов нет!» — Ёлки-и…  — вырвалось у меня.  — Как же…?  — я рухнула на ближайший стул и закрыла рот ладонью, понимая, что палюсь по полной программе.
        — Что случилось? Лайма, да?  — сразу же забеспокоилась Диана. Я только и смогла, что кивнуть.  — С ней все в порядке?  — я снова кивнула.  — У нее получилось, да? Она смогла? Она обернулась?  — чувствуя себя болванчиком, я усиленно кивала на все вопросы, рассудив, что в данный момент лучше уж пусть она узнает об этом, чем о моей жрице на Земле.  — Так что же ты сидишь? Беги к ней!  — она ощутимо тряхнула меня за плечи, практически поднимая с места, а я снова кивнула, спешно передавая Лайме, что ее способность к обороту более не есть тайна.  — А я-то думала-гадала, что мой сын замаскировал на твоей ауре. А вот оно что, оказывается! Иди, иди скорее!  — она развернула меня к двери и даже слегка подтолкнула, но последняя информация несколько меня озадачила.
        — Матей? Маскировал мою ауру?  — переспросила я, упираясь руками в дверной косяк.
        — А кто же? У меня один сын…  — от удивления она перестала меня толкать и я чуть не упала.  — Пока, один. Так ты в маскировке не участвовала?
        Я уверенно замотала головой. Не было такого факта в моей жизни! Да, он меня обучил этому, но я никогда не просила его производить такие манипуляции!
        — Вот конспиратор! И даже не предупредил! Весь в папу!  — Диана уперла руки в боки.  — Ладно, иди к Лайме, ей должно быть очень непривычно в человеческом теле на первых порах, да и скоро обратный оборот должен произойти. Потом спросишь своего друга, чего он нахимичил без твоего спроса.
        — Спрошу…  — я невольно надулась и развернулась к выходу.  — А как же граф?  — спохватилась уже почти в коридоре.
        — Подождет,  — Диана махнула рукой.  — Столько ждал, еще подождет.
        Покидала резиденцию я в еще более озадаченном состоянии, чем в прошлый раз, и с твердым намерением найти Матея для серьезного разговора. В общежитии меня встретила хмурая Лайма в человеческом облике, замотанная в полотенце с ног до головы. Не успела я поинтересоваться, с чего это вдруг она решила прикрыть свою наготу распрекрасную, как в радиус моего обзора попал спокойненько так на стульчике сидящий Матей. Я недобро прищурилась, и отодвинув Лайму с дороги, двинулась в сторону друга.
        — Матеюшка, не хочешь ли ты мне рассказать, что замаскировал на моей ауре?
        — Эээ… не хочу,  — быстро нашелся он. Точнее, это я сглупила, неверно вопрос сформулировала. Надо было по-другому, а теперь фактор внезапности утерян и мой дорогой наследник высокородной эльфийской крови будет искать любые лазейки, чтобы уйти в несознанку…
        — Что ты сделал?  — пришла мне на помощь Лайма.  — Чего скрыл? От меня? Да я первая в ответе за состояние ауры Эньки! Я должна знать! Вдруг ей это навредит, а я не успею исправить!..
        — Да! И вообще, я тоже имею право знать!
        Вдвоем мы нависли над несчастным Матеем, отрезав ему все пути к отступлению.
        — Девочки, я с вами согласен по всем пунктам,  — Матей выставил вперед руки в примирительном жесте.  — Но все, что могу сказать — ни маскировка, ни ее причина никакого вреда не принесла и уже не принесет.
        — Я должна убедиться!  — прорычала моя кошь.
        — Убеждайся,  — Матей указал на меня рукой.  — Вот она, жива, здорова, цветет и пахнет.
        Мы с Лаймой синхронно выдохнули и закатили глаза. Путь к истине обещал быть долгим. После тяжелых препирательств нам все же удалось узнать, что замаскировано на моей ауре благословение другого бога. Какого бога? Порядочного. Адельтеррского? Почти. Я его знаю? Почти. Чем благословил-то хоть? Тебе, то есть мне, как раз кстати пришлось. Фырр… да, врать мой друг не умеет, но и правду не говорить уже научился. Ох, намается Маруся с ним… Кстати, о Марусе. Я чуть не подпрыгнула от внезапно пришедшего осознания — она ведь со Светой моей в одной квартире живет! Чтобы каким-то образом благословить графа, Света должна была хотя бы знать о его существовании. А откуда ей о нем знать? Правильно, неоткуда. Отсюда вывод — граф побывал на Земле и вероятно встретился со Светой, а возможно и с Марусей!
        — Это невозможно,  — заявил в ответ на мои измышления Матей.  — Там Лекс, он бы мне сказал!
        — Интересно, в каком он там качестве?  — с неприкрытой иронией заметила Лайма и пояснила для меня:  — Прикинь, они с Марусей поругались и он не придумал ничего лучше, как поставить ей ментальный блок на воспоминания о себе. И это после того, как она побывала на Адельтерре! И это при всем при том, что они уже помолвлены! И стихии Адельтерры это засвидельствовали!
        — Матей!  — только и смогла сказать я.  — Как ты мог?  — нет, допустим, про помолвку я догадывалась, марусин сон про озеро сто процентов не был сном. Еще подумала тогда, как он будет разруливать ситуацию, а надо было не думать, а благословить их и не спрашивать, может кое-кому всякая дурь бы в голову не лезла! Ишь, чего удумал!
        — Вы ничего не знаете!  — Матей вскочил с места и нервно заходил по комнате.  — Она инициировала помолвку, ничего не ведая, случайно! Я видел, как стихии ластились к ее рукам, когда она плела браслетики из трав. И когда она в шутку надела один браслет на мое запястье… в общем… но я-то все знал! Второй браслет взял из ее же рук и… и, получается, воспользовался! Я не должен был этого делать! А потом… я хотел все ей рассказать, но… слишком много событий, слишком быстро, слишком рано… Вот как я должен объяснить ей, что мы уже помолвлены, причем с ее подачи… Да ее сознание просто не готово к этому! Она такая ранимая… Из-за какого-то зачета с экзаменом истерика была! А тут…  — он взъерошил волосы руками и сел обратно на стул.
        Воцарилась гнетущая тишина. Лично я анализировала сумбурную речь друга и пыталась поставить диагноз. Да его переклинило, знать бы еще, на чем конкретно! Он даже не понимает, что поступил неправильно. Но как красиво все обосновал!
        — Она же ведьмочка,  — первой нарушила тишину Лайма.
        — И что?  — Матей вскинул голову и непонимающе уставился на нее.
        — Как что? Благодаря особо развитой интуиции и природному чутью, они часто сами находят своего мужчину, как и мы, кошки,  — она гордо задрала нос кверху.  — А ты, вместо того, чтобы радоваться жизни вдвоем, кочевряжишься! Пусть она первая сделала шаг навстречу, сделай ответный и всё!
        Матей запыхтел и насупился. А до меня дошло, на чем его клинит! Он ведь привык все контролировать. И поди после того Дня влюбленных распланировал на сто лет вперед развитие их отношений. А Маруся вот взяла и весь план ему поломала! Точнее, не поломала даже, просто внесла коррективы. Ведь любовь это игра, в которой участвуют двое. Она тем и хороша, что предсказуема только на пятьдесят процентов. Матею еще предстоит это понять. Ничего, с моим благословением понимание придет гораздо быстрее. Вообще удивляюсь, как моя нестабильная сила до сих пор не рванула исправлять это безобразие. Я прислушалась к себе. Желание благословить присутствовало, но спонтанного выброса не то что не наблюдалось, даже не предвиделось. Божественная энергия послушно ждала моего решения по этому вопросу, концентрируясь на кончиках пальцев. Может дело в том, что я временно заблокировала свою связь с жрицей сразу после сообщения Лаймы? И эта блокировка как-то повлияла и на меня? Рассудив, что прямо сейчас благословлять друга и нашу ведьмочку вовсе не обязательно, я решительно поднялась с места и заявила:
        — Как хотите, а я на Землю. Надо все выяснить. Да и со Светой объясниться не мешало бы. А вы… прикройте меня, что ли.
        — Ну уж нет!  — Лайма поправила простыню.  — Я с тобой!
        — Я тоже,  — мрачно сказал Матей.  — Лекс не отзывается…

* * *
        ПИРАТСКИЙ КОРАБЛЬ. ГДЕ-ТО РЯДОМ С ПЛАНЕТОЙ ЗЕМЛЯ
        Антонио уже несколько часов лежал без движения на медицинской платформе, куда его поместил брат после прибытия с Земли. Михаил все это время был рядом, напряженно вглядываясь в показания на приборной панели платформы. Последствия травмы уже давно были нейтрализованы, потеря сознания сменилась глубоким целительным сном, который должен был продолжаться не более часа. Но Антонио проспал гораздо больше. Наконец его веки дернулись, предвещая скорое пробуждение, и Михаил позволил себе тихонько выдохнуть. Антонио застонал и, с трудом разлепив веки, попытался подняться, но тут же повалился обратно. Видимо, головокружение все еще присутствовало. Вторая попытка оказалась более удачной, мужчина сел и даже свесил ноги, правда глаза пришлось тут же зажмурить, противные черные пятна в поле зрения вызывали тошноту. Переждав приступ, Антонио с опаской открыл один глаз.
        — С возвращением, брат,  — поприветствовал его Михаил.
        — Микаэл! Ты жив!  — радость в голосе Антонио была совершенно искренней.
        — Твоими стараниями,  — хмыкнул тот.
        По лицу Антонио пробежала тень.
        — Прости… это все безумие, проклятье… я не ведал, что творю.
        — Какое еще безумие?  — Михаил вспылил.  — Я слышу об этом на протяжении восьми лет! Антон, ты все оправдываешь безумием, якобы возникающим вследствие быстрого опустошения резерва, и проклятие какой-то там Сахимед прилетаешь. Но твой резерв был полон, когда тебе взбрело в голову выкинуть ребят в открытый космос! И никаких драконов рядом не было!
        — А тебе взбрело в голову кинуться спасать этих бунтарей!  — не остался в долгу Антонио.  — И кто из нас более сумасшедший?
        — У меня по крайней мере, получилось,  — заметил Михаил.
        — Я рад,  — тихо отозвался тот.
        — К ведьмочке-то ты зачем сунулся?  — немного смягчившись, спросил Михаил.
        — Я был в отчаянии! А она может помочь… разобраться с проклятьем…
        — О том, что она просто не умеет этого делать, ты не подумал?
        — Это неважно,  — Антонио замотал головой, но тут же поморщился.  — У нее есть сила, у меня знания. Сотрудничество было бы взаимовыгодным.
        — Но переговоры не удались,  — саркастически заметил Михаил.  — Ты зачем кота бил? Это же настроило ее против тебя, тут не надо быть провидцем, чтобы это понять!
        — Он мешал… Он стоял на моем пути и мешал мне. А я уже так и видел, как она избавляет меня от проклятия.
        — Мои поздравления. Теперь на тебе не одно проклятие,  — Михаил встал с места и подошел к панорамному иллюминатору.
        — Что ж, значит так тому и быть,  — обреченно изрек Антонио спустя некоторое время.  — Проклятия умрут вместе со мной.
        — А как же я?  — парень резко обернулся и посмотрел ему в глаза.  — Неужели на меня не подействует, брат?
        — Не подействует. Ты мне не брат,  — отчеканил Антонио.  — В тебе нет этой безумной крови.
        — А как же запись в родовой летописи? Ты ведь мне показывал ее,  — прищурился Михаил.
        — О, да, летопись,  — Антонио глухо рассмеялся и, осторожно встав с платформы, прошел к противоположной стене. Нажал какие-то невидимые кнопки и вскоре выудил из образовавшейся ниши увесистый фолиант.  — Я тебя обманул, Микаэл. У тебя никого не было из родных, а мне нужен был маг-донор. И я нашел, чем тебя зацепить. Да, пришлось оформить формальное родство, что и отразилось в летописи. Оно не кровное, поэтому проклятие не тронет тебя,  — он раскрыл фолиант и принялся листать страницы.  — Но ты наследуешь мое состояние на Адельтерре. Когда я умру, замок вместе с прилегающими территориями твой по праву… Никто не сможет это оспорить. Такова моя последняя воля. Она не подлежит изменению. Я все предусмотрел на тот случай, если безумие настигнет меня точно так же, как и всех моих предков.
        — Да живи уж… на кой мне замок…  — проворчал Михаил.  — Зачем ты сейчас это все рассказываешь?
        Антонио пожал плечами.
        — Не знаю. Просто нет больше смысла скрывать. Да и не чуешь ты драконов, так как я. И не можешь понять, что даже запах, остаточный магический флер сводит с ума. Говорю тебе, дракон был здесь, поэтому меня и развезло…
        — Да никакого дракона здесь не было!  — фыркнул Михаил.  — Если не считать того тухлого яйца, которое ты зачем-то хранишь.
        — Оно не тухлое!  — с болезненной горячностью возразил Антонио и, загрузив фолиант обратно в нишу, открыл соседнюю и достал большое яйцо сероватого цвета.  — На нем заклинание стазиза, я его регулярно обновляю.
        — Надо просто избавиться от него и все беды пройдут! Дай, я его выкину!
        — Нет, нет, не смей!  — Антонио обхватил руками древнюю реликвию и крепко прижал к себе.  — Ты ничего не знаешь…  — он сел на медицинскую платформу и принялся слегка раскачиваться, как будто бы баюкая мертвое яйцо.  — Оно последнее. Я тебе все расскажу. Правду. Выслушай.
        Михаил нахмурился, но не стал возражать, просто сел напротив.
        — Все мужчины в моем роду были целителями. Лучшими. И все бы хорошо, но в какой-то момент жизни каждого из них происходило магическое выгорание, выборочное, оно затрагивало только целительную магию. Для целителя самое страшное — потерять возможность помогать другим. От этого так легко сойти с ума. Причины выгорания были всякий раз разными и поначалу никто не связывал эти случаи. Сильный стресс, превышение резерва в процессе исцеления… Лишь спустя несколько поколений заговорили о проклятии. С моим отцом это случилось когда мама забеременела второй раз. В приступе безумия он сбросил ее со скалы, потом схватил меня за руку и тоже потащил к обрыву. Я упирался, естественно. Упали мы вместе, но мне удалось зацепиться за уступ, а отец полетел вниз.
        — Ты никогда не говорил об этом,  — тихо заметил Михаил.
        — Во-первых, это не вписывалось в легенду, которую я для тебя придумал,  — Антонио горько усмехнулся.  — А во-вторых, я хотел стереть этот эпизод из памяти. Тогда, впервые в жизни я ощутил свою беспомощность. Я нашел и отца, и маму в ущелье, но помочь им уже не смог. Целительная магия бессильна перед смертью. Я проклял себя и свой бесполезный дар, надеясь, что для меня все тоже скоро закончится. Потом было тяжело и больно. Долго. Но магия не покидала меня, хотя способствующие факторы присутствовали в избытке. И я понял, что тут что-то другое. Изыскания начал с летописи рода, просиживал за чтением сутки напролет, но нашел зацепку! Я нашел того самого предка, с которого все началось. И выяснил, что у него от рождения практически не было дара, а потом вдруг появился и очень сильный! Он же первый закончил свои годы в безумии. К десяти годам я перелопатил все сохранившиеся на Адельтерре архивы, да, для этого пришлось использовать разные способы, признаю, не все они были законными, зачастую мои визиты происходили без ведома владельцев. Я даже в проклятый Город мастеров ходил, рискуя попасть под гнев
духа-хранителя. Но мне было все равно, меня интересовала библиотека и архив магической Академии, в которой мой предок учился… Я искал любые упоминания о нем и нашел. Причем в очень странной связи. В библиотеке я наткнулся на трактат о драконах и особых свойствах их крови с очень знакомой фамилией на обложке. Тоненькая такая брошюрка, но весьма подробная. Конечно, там не упоминалось, что автор проводил исследования на себе. Это читалось между строк. Мой пращур был истинным ученым. К сожалению, безумие настигло его раньше, чем он закончил свой опыт. И найти антидот он не успел. Но я ухватился за те крупицы информации, которые достались мне. Предок писал, что для целей своего исследования он не стал убивать дракона, а просто отобрал часть крови, в надежде, что проклятие богини, сотворившей этих существ, в этом случае его минует. И поначалу результат обнадеживал! Ведь он сошел с ума лишь в глубокой старости. Никто и не подумал связать это с проклятием богини. В общем, мне срочно нужен был дракон для продолжения эксперимента, живой! Тогда их уже почти всех истребили, но на черном рынке еще можно было найти
зелья из драконьей крови. Я пустил слух среди торговцев, что хочу купить дракона живьем, и вскоре ко мне пришли. Браконьеры обнаружили в горах кладку яиц и пытались их «высидеть» и даже успешно, по их словам. Цену они заломили, конечно… короче, мы не договорились. Мне пришлось их выслеживать. Но когда я пришел, то оказалось, что одного дракончика они упустили и он разбился в ущелье, а второго уже успели зарезать. Третий не вылупился. Меня захлестнула ярость. Впервые в жизни я убил при помощи своего дара. Я не контролировал себя. Очнулся на развалинах браконьерской хижины, вокруг три трупа и это мертвое яйцо. О том, что оно мертвое, я понял только когда притащил его домой. А еще обнаружил, что сгорел как целитель, зато появились другие способности. В частности, мне оказалась доступна портальная магия.
        — Проблемы с пополнением резерва начались тогда же?  — уточнил Михаил.
        — О, нет, это началось гораздо позже, уже после того, как я покинул Адельтерру,  — невесело рассмеялся Антонио.
        — Почему ты вообще в бега подался? Мог бы остаться на родине…
        — Меня объявили в розыск. За убийство дракона! А я этого не делал!  — Антонио недобро сверкнул глазами.
        — Знаешь,  — Михаил покачал головой,  — у земных служителей правопорядка есть такая примета — бежит, значит, виновен. В детдоме старшие меня научили, что бежать нужно только в самом крайнем случае, когда твоя вина не вызывает сомнений.
        Антонио задумчиво покивал, соглашаясь с тем, кого когда-то назвал братом, и спустя какое-то время продолжил:
        — Я все равно не мог там оставаться. Живой дракон был для меня как огонек для светлячка. Рано или поздно я бы добрался до него.
        — Но тем не менее, ты взял с собой драконье яйцо. Зачем?  — искренне недоумевал Михаил.
        — Ты не понимаешь…  — Антонио покрепче прижал реликвию к себе и даже погладил.  — Долгие годы оно было моим единственным собеседником. Как я мог его там оставить? К тому же, когда на нем заклинание стазиса, я практически не ощущаю влияния.
        — Зато всякий раз после обновления этого заклинания тебя штырит!  — фыркнул Миха и проворчал:  — А еще просил, чтобы я тебе привел носителя драконьей крови! Да тебя сразу же с катушек сорвет!
        — Прости… Я тебя обманул… даже кровь истинного дракона не вернет мне способность исцелять. Я умер как целитель, когда впервые совершил убийство. Этот дар не терпит такого. Именно поэтому тот мой предок и не убил дракона, а лишь взял немного крови… Я никогда не смогу вернуть тебе ноги, Микаэл, прости…  — Антонио вскинул голову и посмотрел на брата.
        Тот только вздохнул и отвел глаза.
        — Проехали… сейчас это уже не так важно… Но зачем тогда, Антонио, зачем?
        Тот долго молчал, напряженно хмурясь.
        — Просто… драконья кровь может оживить это яйцо…  — он выставил вперед руку, упреждая возражения.  — Вылупится истинный дракон, я окончательно съеду с катушек и, может, наконец-таки сдохну… или найдется добрый человек, который подарит покой моей душе…
        — Логика железная!  — Михаил не выдержал и вскочил с места.  — Я надеюсь, ты не рассчитываешь, что этим добрым человеком буду я?  — вскричал он.
        — Я бы этого хотел…
        — Не дождешься!
        — Микаэл… я испоганил тебе жизнь…
        — Да,  — согласился парень и сел обратно на стул.  — Но черт возьми, Антон… ты с каким-то недодраконом в скорлупе расстаться не можешь, а я ведь тебя братом считал долгие годы! Думаешь, это можно просто так взять и забыть?
        — У тебя кровь на протезах… Опять натирают?  — совершенно не в тему обронил Антонио.
        Михаил снова вскочил с места и нервно прошелся по каюте.
        — Да, они немного сгорели…  — все-таки пояснил он.  — Надо другие… жаропрочные. Там, где я теперь живу… несколько жарко. Антонио, я не смогу больше постоянно находиться рядом. И на бывшую Безымянную не могу тебя взять, местные слишком хорошо помнят твои набеги. Но я не брошу тебя и не позволю скатиться в безумие, только умоляю, не высовывайся и не отсвечивай! В магосеть не заходи, на Землю не являйся…
        — Погоди… ведь Безымянная необитаема, разве нет?  — Антонио из всей речи брата уловил только то, что больше всего его удивило.
        — Нет,  — Михаил тяжело вздохнул.  — Те самые растения с опушкой разумны и магически одарены.
        — О, горе мне…  — простонал Антонио.
        — В общем, теперь я за них отвечаю, так что извини, больше никаких заготовок,  — серьезно сказал Миха.  — Мне надо идти. Я вернусь через пару часов. Постарайся не наделать глупостей, хорошо?
        — Я буду спать. Так я точно ничего не натворю,  — Антонио поджал ноги и улегся на платформу.  — Задай… программу…
        Михаил нарисовал какие-то знаки на сенсорной панели медицинской платформы и, дождавшись, пока брат закроет глаза и приборы зафиксируют глубокий сон, просто исчез из каюты.
        Антонио спал, крепко прижимая к себе древнее драконье яйцо, и ему впервые с момента гибели родителей снился сон. Большой белый кот с голубыми глазами смотрел на него с жалостью и сочувствием, ходил вокруг, долго обнюхивал драконье яйцо. Наконец, уселся напротив, обвернув лапы шикарным хвостом-опахалом с серыми кольцами на кончике. Как будто размышляя о чем-то, кот наклонял голову то в одну сторону, то в другую… потом закусил зубами правую лапу, подождал, пока на подушечке выступит капелька крови, и прижал ее к скорлупе.
        — Дракон! Ты дракон!  — с трепетом и восхищением прошептал Антонио. Белый кот лукаво прищурился и кивнул. Но мужчина уже этого не видел, все его внимание было приковано к яйцу и к тому, что с ним происходило. Сначала капелька крови бесследно исчезла с поверхности, впиталась в скорлупу. Затем яйцо стало светлеть, мертвый серый оттенок сменился на бледно-розовый, живой. Потом скорлупа приняла оранжевый цвет, но приглядевшись, Антонио понял, что это не скорлупа, а само яйцо светится изнутри, как фонарик. Тем временем в яйце зашевелилось живое существо. Оно зевало, вытягивало лапы, сворачивало и разворачивало длинный хвост. Завороженный этим действом, Антонио на какое-то время забыл, что это всего лишь сон. На его глазах происходило чудо — детеныш дракона готовился прийти в этот мир. Вот он поскреб крошечными коготками скорлупу, проверяя ее на прочность. Скуксился, ибо она оказалась все еще слишком твердой для него, беспокойно завертелся вокруг своей оси и, так и не найдя в оболочке слабых мест, немного озадачился. Тяжело вздохнул, хотя, чем ему там было дышать? Затем свернулся клубочком и уснул.
Свечение стало потихоньку затухать и, наконец, совсем пропало.
        — Сон… это всего лишь сон…  — прошептал Антонио, утирая рукавом внезапно увлажнившиеся глаза.  — Как жаль…
        Он еще долго баюкал снова ставшее непрозрачным яйцо, но так и не заметил сквозь пелену слез, что скорлупа сохранила бледно-розовый оттенок. Измученный, спустя какое-то время, он все же уснул. Но можно ли уснуть во сне? Этот вопрос Антонио себе не задал…
        Михаил вернулся на корабль брата раньше, чем обещал. Сердце было не на месте. Едва дождавшись вердикта Арея относительно влияния его отсутствия на состояние Кибертерры, он снова переместился.
        Представшая его взору картина, мягко говоря, удивила. Яйцо в руках спящего Антонио светилось и внутри кто-то очень даже живой вертелся и активно скреб коготками скорлупу, периодически тактика менялась и детеныш прижимался к оболочке мордочкой, пуская в ход зубы. Михаил выхватил яйцо из рук Антонио и беспокойно заметался по каюте.
        — Что же делать-то?  — в панике повторял он. Существу в яйце резкое перемещение не понравилось и оно принялось еще активнее биться о стенки изнутри.  — Тихо, тихо, я не причиню тебе зла,  — зашептал Миха, успокаивающе поглаживая шероховатую поверхность.  — Только умоляю, не здесь! Погоди немного, хорошо?  — существо уселось на дно яйца и склонило голову набок, как будто прислушиваясь к словам Михи. Тот тем временем кусал губы, решая, куда же переместиться с такой драгоценной ношей, и в итоге рассудил, что самое безопасное место — это ядро его Кибертерры. О том, что там не может находиться никто, кроме Хранителя, кибермаг не знал. Точнее знал, информация ему была предоставлена, но он, как и всегда, не воспринял всерьез прямой запрет.
        — Гость!  — твердо произнес он, материализовавшись в ядре вместе с яйцом. Дождался, пока киберпространство зафиксирует статус вновь прибывшего и добавил, обращаясь непосредственно к этому самому гостю:  — Вот теперь можешь вылупляться!
        Глава 9. Гости
        ЗЕМЛЯ. МАРУСЯ
        Лексушу было плохо. Он лежал на светкиной кровати, неестественно раскинув лапы в разные стороны и даже головы не мог поднять. Его тошнило уже второй час. Замороженное мясо не помогало. Наверное, у бедолаги все-таки сотрясение! Света убежала в ближайшую ветаптеку за лекарством от головокружения у кошек, а я осталась присматривать за пострадавшим. Эх, ну почему я не взяла из дома травяные сборы на все случаи жизни?
        Я осторожно поглаживала кота по спинке и приговаривала, что все будет хорошо и он скоро поправится. Не забывала поминать незлым тихим словом Дипона из-за которого все и приключилось.
        «Марусь, не беспокойся обо мне,  — голосу в голове я даже не удивилась.  — Пару часов и все пройдет. Просто мне пришлось замедлить регенерацию…»
        — Это еще зачем?  — спросила я вслух.
        «Ой… ускоренная напоминает агонию, я боялся напугать вас со Светочкой…»
        — Вообще-то Светочку ты и так уже напугал до икоты,  — укоризненно заметила я.
        «Зато через два часа она очень обрадуется моему выздоровлению!» — голос Лексуша даже в мыслях был каким-то мурлычущим.
        — Хитрый ты,  — усмехнулась я.  — Надеешься избежать разговора?
        «Вовсе нет,  — ответил кот.  — Просто жду, пока впечатления немного сотрутся и можно будет поговорить конструктивно».
        — Все-таки хитрый,  — я невольно расплылась в улыбке до ушей.
        «Не отрицаю,  — согласился Лексуш.  — Марусь… по поводу выходки Матея… если что, я его отговаривал и не одобрял…»
        Я только тяжело вздохнула в ответ и отвернулась к окну.
        «Но он не виноват, это все гены»,  — продолжил рассуждать кот. А на мой закономерный вопрос, что за гены такие, последовал невозмутимый ответ:  — «Эльфийские».
        Я было закатила глаза и хотела начать возмущаться, что отмазка совершенно несерьезная, но тут Лексуш выдал нечто, заставившее задуматься. Эльфы долго взрослеют! По человеческим меркам, естественно. А Матейчик у нас наполовину эльф, угу. И по словам Лексуша, по интеллекту он соответствует своему возрасту и даже превосходит его, а вот эмоционально пока нет.
        «Ему надо чаще бывать котом. Коты рано взрослеют. Тогда все придет в равновесие. Я ему говорил, но до недавнего времени он даже мурлыкать не умел! Все некогда ему, видите ли…» — пожаловался мне Лексуш.
        — Ага,  — я не выдержала и хихикнула.  — В облике кота бредовые идеи посещают его гораздо реже!
        «Вот! Ты заметила, да?  — Лексуш воодушевился и даже поднял голову, но тут же со стоном уронил обратно на покрывало.  — Меня он не послушает, но ты можешь на него повлиять. Пусть как можно чаще оборачивается в кота!»
        Я с готовностью кивнула и только потом сообразила, что меня вот так ненавязчиво кажется помирили с Матеем. Точнее, не помирили, ибо сам он отсутствовал, но подготовили к примирению. Злости я уже не испытывала, зато при воспоминании о том как он в мою спальню в посольстве оборотней пробирался, становилось как-то тепло и радостно на душе. Эх, скорей бы он уже пришел в равновесие, что ли…
        Звук открывающегося замка совпал с каким-то непонятным грохотом в ванной. Я встретилась взглядом со Светой, настороженно замершей в прихожей, и как могла показала ей, что ничего не знаю. Закусив губу, подруга аккуратно прикрыла за собой дверь и, положив на тумбочку пакетик с лекарствами, подняла с пола все тот же злополучный справочник по химии. Лекс попытался подняться, но в результате ему совсем поплохело. А может он все же решил запустить эту самую ускоренную регенерацию, но вот только его голос в моей голове оборвался буквально на полуслове и как расценивать фразу «Это св…» было совершенно непонятно. Свелоги? Сволочи? Сваты? На ум приходили совсем бредовые варианты. Погладив несчастного и убедившись, что он дышит, я поцеловала его в макушку и пошла на разведку в прихожую. Конечно, в ванной и само собой могло что-то упасть, но после визита этого Дипона в случайности как-то не верилось. А уж когда дверь стала открываться, так и вовсе все сомнения отпали. Опять какие-то гости! Света занесла справочник, я зачем-то схватила с вешалки шарф и приготовилась… даже не знаю к чему, то ли душить кого, то
ли связывать?
        В дверной проем просунулась сначала чья-то рука, а потом и голова. Мы со Светой опустили свои орудия и дружно выдохнули с облегчением. Это была Ника. Она широко улыбнулась при виде нас, сказала «привет» и даже ручкой помахала. А то, что она почему-то в нашей ванной комнате оказалась, завернутая в какую-то простыню, так это совершенно несущественно. Это же Ника! Или нет? Сомнения закрались при появлении второй Ники.
        — Привет, девочки!  — сказала Ника номер два точно таким же голосом, как и первая.  — Знакомьтесь, это Лайма!
        — Очень прия…  — начала было я, но не закончила фразу, осененная внезапной догадкой:  — Кошка???
        — Ага,  — девушка в простыне расплылась в довольной улыбке и хотела еще что-то сказать, но в следующую секунду дверь ванной окончательно распахнулась и в прихожую вывалился Матей. Вывалился и замер как изваяние. Наверное потому, что меня увидел.
        — А это Матей, ну вы его знаете,  — прокомментировала явление Ника.
        — Знаем, знаем,  — Света зловеще перебросила справочник из одной руки в другую.
        Матей этого не видел, поэтому не впечатлился совершенно. Да если честно, мне показалось, что он и не слышал ее слов. Занят был. Смотрел на меня. Вот как будто лет сто не видел, так смотрел. И было в этом взгляде столько эмоций, весьма меня радующих, кстати. Я их читала одну за одной и, естественно, в долгу не оставалась. Вот только передать укор без слов получалось очень плохо, особенно после волны раскаяния с его стороны. Эмоции так плохо контролируются, оказывается! Словесно читать нотации можно уже и после того, как запал пройдет, а эмоционально и неудобно, и тяжело, но я старалась изо всех сил! Вспомнила свое состояние пару часов назад и щедро передала его Матею. А что, пусть знает!
        — Кто тебя напугал?  — вдруг спросил он. На меня навалилось его беспокойство. Елки, кажется, я лишканула с передачей эмоциональных всплесков и встреча с Дипоном там тоже отразилась.
        — Кто, кто… конь в пальто!  — совершенно невежливо высказалась Света вместо меня и, отстранив Матея с пути, прошла к себе в комнату. Вместо справочника у нее в руках уже был аптечный пакетик.  — Мало ли сумасшедших! Ходят тут, сначала к девушкам пристают с непонятными предложениями, а потом котов бьют…  — проворчала она, присаживаясь на кровать рядом с Лексушем.  — Масик, ты как? Я лекарства принесла, сейчас буду тебя лечить,  — обратилась она к коту уже совершенно другим тоном. Тот открыл глаза и покосился на нее, потом на меня, потом на Матея и двух Ник. Меня посетило четкое ощущение, что лечить Лекса уже не надо, вот только как объяснить это Свете?
        Ситуацию спасла Лайма. Всплеснув руками, она шустро подскочила к пострадавшему, быстро ощупала его со всех сторон, между делом уведомила Свету, что она сестра этого сорванца, так она назвала Лексуша, что лекарств ему ввиду особенностей организма никаких нельзя, а лучше всего его может вылечить… Матей. И все дружно на Матея посмотрели. Даже Лексуш посмотрел. А тот как-то и не спешил бросаться исцелять кота, а может просто в ступор впал. В общем, я конечно, ничего не видела, но по-моему Ника ткнула его в спину, только тогда он отмер и, сделав несколько неуверенных шагов к кровати, на которой лежал Лекс, простер над ним руки.
        — Все,  — сказал он через пару минут.  — Здоров.
        — Точно?  — подозрительно прищурилась Света.
        — Абсолютно,  — заверил ее Матей, а Лекс поспешил подтвердить его слова, бодро вскочив на все четыре лапы.  — Может все-таки расскажете, что здесь произошло?  — попросил Матей.
        Я вздохнула и напомнила открывшей было рот Свете, что мы обещали забыть об инциденте.
        — Тогда я не знала, что масик так сильно пострадал, если б знала, ни за что бы не согласилась!  — возразила она, прижимая стремительно выздоровевшего Лексуша к груди.
        — Тем не менее…  — мне почему-то не хотелось подводить того парня, ему и так непросто в жизни с таким-то братом.
        — Раз обещали…  — Матей нахмурился и опустил голову.
        — А давайте мы сейчас все поклянемся, что тоже забудем о том, о чем вы обещали забыть? И тогда можете нам с чистой совестью все рассказать!  — внесла рацпредложение Лайма.
        Света тут же радостно закивала, Ника скептически наморщила лоб, а мы с Матеем дружно скривились. Я-то понятно почему, а он? Как выяснилось, Лекс успел ему сообщить, что хоть обещание и не было ничем скреплено, тем не менее было дано магу, а в этом случае невыполнение условий может иметь последствия. Какие и когда непонятно, но сама вероятность их наступления крайне нежелательна.
        — А, ладно, стихии со всем этим,  — Ника досадливо махнула рукой и, набрав побольше воздуха в легкие, выпалила:  — Света, мне надо с тобой поговорить!
        И поговорила. Очень содержательно. Во-первых, выяснилось, что никакая она не Ника, точнее Ника, но это ее ник. На самом деле ее зовут Эния и она Богиня любви и красоты. Сказать, что я сильно удивилась? Нет, скорее, предполагала что-то в этом роде. Во-вторых, оказалось, что наша Света каким-то образом заполучила статус жрицы Богини любви и красоты. Статус не номинальный, а со всеми полномочиями. И вот, пока моя подруга, нервно теребя шерстку Лекса, переваривала этот факт, прозвучало «в-третьих» — совсем недавно через новоиспеченную жрицу было совершено интересное во всех отношениях благословение. Далее последовало небольшое отступление с целью объяснить нам со Светой как вообще эти благословения происходят и какое воздействие имеют. Так вот Света благословила пару на взаимную любовь. Но при этом на мужчину благословение начнет действовать уже сейчас, а вот девушку настигнет лишь через тридцать три года. Ника, то есть Эния, никак не привыкну к ее настоящему имени, хотела знать, как такое вообще получилось, ибо она сама всегда благословляла исключительно на одновременную взаимность.
        Услышав про тридцать три года, я начала нервно хихикать, именно столько лет Света велела Дипону свою любовь ждать. Самое обидное, что девушку благословили как бы заочно! Света пребывала в шоке и закрывала ладошкой рот всякий раз, как хотела что-то сказать. В итоге мне пришлось объявить, что мы не можем раскрыть тайну этого благословения по той же причине, по которой не можем рассказать о причине недомогания Лекса.
        — Понятно,  — сделал вывод Матей и недобро прищурился.
        Все дружно вздохнули и замолчали. Вот так нечаянно создалась ситуация, в которой все обо всем догадываются, но поговорить об этом не могут.
        — Так я теперь всех, кого захочу могу благословлять?  — первой нарушила тишину Света.
        — Не всех!  — возразила Ника и прочла целую лекцию на тему серьезности подхода, ответственности и необходимости оценки вариативности последствий. Правда, в конце добавила, что в ее случае, в смысле в случае Светы, это все заменяется интуицией. Пригорюнившаяся было Света тут же воспряла духом и окинула оценивающим, я бы сказала, примеряющимся взглядом сначала Матея, потом меня. Я погрозила ей пальцем, чтоб даже не помышляла, но эта зараза мне только подмигнула и как ни в чем не бывало продолжила задавать уточняющие вопросы Энии. Ее интересовало абсолютно всё. Кого, как, где, когда… Богиня любви с охотой разъясняла своей жрице нюансы их совместной деятельности, та понимающе кивала и снова спрашивала о чем-нибудь.
        — А как быть с теми, кто уже и без всяких благословений нашел свою пару?  — спросила она как бы между прочим.
        — О, таких благословлять одно удовольствие!  — мигом отозвалась Эния.  — Я долго практиковалась на одной уже состоявшейся паре. Они давно женаты, у них двое взрослых детей, но знаешь, всякий раз после моих профилактических благословений они куда-то пропадают, причем оба и надолго. Иногда месяцами отсутствуют! А когда возвращаются, то производят впечатление котов, переевших сметаны…
        — Кажется, я даже знаю эту пару!  — хихикнула Лайма.
        — Я тоже,  — процедил сквозь зубы Матей.
        Эния одарила его укоризненным взглядом.
        — Не понимаю, что тебе не нравится? Между прочим, они мне разрешили…
        — Да у них и так все хорошо!  — прошипел он.
        — Вот! А благодаря мне, не просто хорошо, а все лучше и лучше,  — не сдавалась Эния.
        — Я тебя просил…
        — Когда это было то? Двадцать лет назад? Чувства могут притупляться со временем, их надо периодически подогревать!
        — Да там и так искрит уже,  — проворчал Матей и махнул рукой, мол, закрываем тему. А до меня вдруг дошло — это ж они о его родителях говорят! Надо же… «искрит». Нет, ну мои тоже порой пропадают и все такое, сейчас так вообще не знаю чем там без меня занимаются… Только я подумала о родителях, как зазвонил мой телефон. Судя по мелодии, входящий вызов поступил от папы. Я призвала всех к молчанию и ответила.
        — Привет, дочур. Ты где?  — послышался бодрый папин голос.
        — Привет, в общежитии…  — осторожно ответила я, несколько озадаченная таким вопросом. Хотя… да, я ведь еще должна быть в универе! Меня прошиб холодный пот. Хотя… нет, уже не должна, пары закончились сорок минут назад. Так что, все правдоподобно. Я прикрыла глаза и тихонько выдохнула. Следующий папин вопрос озадачил меня еще больше:
        — Матей с тобой?
        — Да,  — выпалила я со страху. Врать родителю в таком вопросе себе дороже! Потом, правда, спохватилась и добавила:  — И Света здесь… тоже…
        Папа где-то там на другом конце провода, понимающе усмехнулся, потом кашлянул, чтобы скрыть сей факт и выдал совсем непонятное:
        — Передай ему, пусть маме позвонит.
        — Хорошо…  — мы попрощались, я положила трубку и растерянно посмотрела на Матея.
        — Что? Что случилось?  — обеспокоенно спросил он.
        — Тебя просили позвонить маме…  — передала я папин наказ.
        Эния побледнела, Лайма в ужасе закрыла рот руками, Матей же уточнил:
        — Чьей?
        Елки… а вот ведь мне этот вопрос на ум не пришел! Не перезванивать папе в самом деле!
        — Да твоей, ясен перец! Говорила же, сама пойду, прикройте…  — обреченно проговорила Эния.
        — Без паники! Я все решу!  — Матей выставил руки вперед.  — Только надо подумать немного…  — он с силой взъерошил волосы и принялся ходить по комнате. Думал он недолго, потом остановился и… почему-то я думала, что он просто достанет телефон и наберет нужный номер, но вместо этого он сосредоточенно уставился в пространство перед собой и через какое-то время как будто из этого же пространства послышался немного взволнованный женский голос, который я сразу же опознала, как принадлежащий маминой подруге Диане.
        — Матей, что у вас у всех со связью? Эния и Лайма не в сети, ты не отвечаешь, что происходит?
        — Эмм… видимо, помехи,  — осторожно ответил Матей.
        — А голографическую почему не включил? Ты вообще где? Девочек не видел?  — она тут же закидала его вопросами.
        — Мам… голографическая здесь не работает. Я на Земле…
        — А что ты там делаешь? Ты же вроде сегодня не собирался…  — Диана от такого заявления похоже растерялась.
        — Мам…  — Матей набрал побольше воздуха в легкие.  — Эния освоила пространственные перемещения. И так получилось, что в этот момент она держала Лайму за руку, а я был слишком близко к ним обеим, в общем, мы переместились вместе…
        — Это же замечательно!  — Диана искренне обрадовалась.  — Божественные перемещения это очень и очень хорошо! А почему ее на Землю-то потянуло? И почему вы все до сих пор там?
        — Мам… тут ее жрица. Собственно, к ней она и переместилась.
        — Жрииицаа?  — потрясенно выдохнула Диана, я даже почти увидела, как у нее глаза округляются.  — Но как? Кто?
        — Девушка, жительница Земли,  — хмыкнул Матей.
        — Да я поняла, что не мальчик! Как ее зовут? Кто она, чем занимается?
        — Светлана, студентка, учится в одной группе с Марусей,  — ответил он.
        — Оу…  — Диана совершенно не по-взрослому присвистнула.  — А как Эния ее нашла?
        — Между ними был… и есть некий энергоинформационный канал… по которому передается божественная энергия. Жрица им воспользовалась и…
        — Да? И кого она благословила?  — с азартом спросила Диана.
        — Это я могу только предполагать. Сдается мне, здесь побывал наш подозреваемый. Ему и досталось благословение. Кто его пара, пока неясно, но… по пророчеству нашей жрицы, любви ему ждать еще 33 года…
        — Хм… отложенное благословение? Неплохо, неплохо… За 33 года можно стать совсем другим человеком…
        Матей продолжал беседовать со своей мамой, а я несколько озадачилась. Подозреваемый? Это он Дипона имеет ввиду? А в чем его подозревают? И откуда такая уверенность, что здесь побывал именно он? Ах, да, благословение на 33 года отложенное. Видимо, Энии точно известно, кому оно досталось… и этот кто-то в чем-то подозревается на Адельтерре.
        — Я бы не стал возвращать его на Адельтерру. Он опасен!  — Матей в разговоре повысил голос и я непроизвольно навострила ушки.
        — Матей…  — в голосе Дианы прозвучало снисхождение.  — У людей слишком мало времени на осознание и исправление своих ошибок, им надо помогать.
        — Он маг,  — коротко заметил Матей.
        — И что? Это повод лишать его поддержки? Нет. Его судьбой надо заняться. Хотя бы ради той девочки, на которую легло отсроченное благословение. И, как я уже говорила, поскольку наш граф ученый, именно тебе его и курировать.
        — Хорошо, мам,  — Матей тяжело вздохнул.
        — Вот и замечательно,  — Диана обрадовалась, что сын наконец-то с ней согласился.  — И когда вы пригласите девочек на Адельтерру?  — спросила она уже совсем другим тоном.  — Я была бы рада познакомиться с первой настоящей жрицей.
        — Мама! Мы еще не думали об этом!
        — Так подумайте,  — Диана весело рассмеялась.
        — Ладно,  — буркнул Матей и, похоже, отключил связь.
        — Ну ты…!  — Эния не нашла слов, чтобы выразить свои эмоции по поводу выходки друга.
        — Прости, прикрыл как мог,  — тот виновато развел руками.
        — Ага! Сдал по всем статьям, а не прикрыл!  — возмущенно воскликнула Эния.
        — Эмм… вообще-то, учитывая некоторые обстоятельства и индивидуальные особенности, действительно прикрыл,  — промурлыкала Лайма.  — Ведь по его версии, все произошло сейчас, а не тогда, когда ты на Магнатерре должна была находиться.
        — Угу,  — Эния упрямо поджала губы и нахмурилась.
        — Не злись, я хотел как лучше,  — примирительно сказал Матей.
        Эния в ответ лишь низко зарычала, как разраженная кошка.
        — А я бы не отказалась от прогулки на эту вашу Адельтерру,  — задумчиво проговорила Света.  — И с твоей мамой бы познакомилась,  — она кивнула Матею и с улыбкой добавила:  — Она, по ходу, мировая тетка!
        Матея немного перекосило от такого комплимента в адрес родительницы, но он быстро взял себя в руки и сдержанно улыбнулся.
        — Это ты еще мою не видела! Она тоже мировая…  — а это Лекс видать решил, что можно перестать изображать из себя бессловесное животное и заговорил вполне себе по-человечьи.
        — … кошка!  — завершила его фразу Лайма.  — Подтверждаю, наша ма мировая! И папы тоже!
        Света же ее не слышала, она влюбленными глазами гипнотизировала Лексуша.
        — Ты говорить умеешь! А почему раньше молчал?
        — Свод правил поведения высокоэнергетическиорганизованного индивидуума в энергетическидефицитном мире это запрещает,  — без запинки отчеканил кот, нисколько не смутившись под светиным обманчиво обожающим взглядом. Подруга моя прищурилась ласково, но недоверчиво. И уже почти открыла рот для очередного вопроса. Кот тоже прищурился и ухо одно назад заломил. Со стороны это походило на начало дуэли.
        — А я ведь помню вашу маму котенком! Ее ведь Шейлой звать, да?  — я решила разрядить обстановку и ляпнула первое, что на ум пришло.
        — Правда?  — радостно взвизгнула Лайма и несколько раз подпрыгнула на месте.  — И какая она была?
        — Маленькая, черная вся, самая смышленая из всего выводка,  — с готовностью ответила я, расплываясь в улыбке от своих детских воспоминаний.  — Шейла еще до того как получила свое имя казалась мне особенной, хотя тогда еще говорить не умела, только мяукала…
        — Сейчас она много чего может и умеет!  — с гордостью заявила Лайма.
        — Ваша ма тоже разговаривает в кошачьем облике?  — Света перестала гипнотизировать Лекса и таки обратила внимание на Лайму.
        — Конечно!  — заверила ее та.  — На Адельтерре все разумные звери разговаривают!
        — Обалдеть! Я со всеми хочу познакомиться!  — заявила Света.
        — Пойдем,  — Эния оторвалась от созерцания зимнего пейзажа за окном и протянула руку своей жрице.  — На Адельтерре сейчас ночь, но в посольстве Восточного объединенного королевства обычно не спят. Наверняка застанем кого-нибудь либо из оборотней, либо из разумных зверей. А с утра пойдем в резиденцию к мамам. Раз уж нас так удачно «прикрыли»,  — она бросила многозначительный взгляд в сторону Матея,  — откладывать знакомство не имеет смысла.
        — Пошли!  — лихо согласилась Света и, вскочив с места, вложила свою ладонь в руку Энии. И… они просто исчезли! Вот только что были и нет!
        — Ну вот… не могли подождать!  — обиженно топнула ногой Лайма.  — Я ведь не умею еще перемещаться!
        — Нашла проблему!  — Лекс прямо с кровати запрыгнул ей на руки и они тоже исчезли.
        Мы с Матеем остались вдвоем в опустевшей комнате. Воцарившаяся вдруг тишина стала давить на уши, спасал только городской шум за окном. Я сосредоточенно рассматривала свои тапочки и ждала. Чего? Извинений, возможно, предложений, действий, чего-нибудь… Но Матей молчал. Краем глаза я замечала, как он переминается с ноги на ногу, сжимает и разжимает кулаки… и боролась с желанием посмотреть ему в глаза. Безуспешно, ибо не выдержала и все-таки посмотрела.
        — Маруся…  — нарушил тишину Матей и сделал шаг вперед, сокращая расстояние между нами.
        — Опыт не удался!  — в эту фразу я вложила весь сарказм, на который была способна. Получилось, наверное, неубедительно, потому что Матей не впечатлился совершенно, точнее впечатлился совсем не так. Расплылся в счастливой такой улыбке и приблизился еще на шаг. А потом вообще решил дурачком прикинуться, иначе расценивать его «Почему?» я просто не могу.
        — Потому, что ты не забываешься!  — прошипела я и слегка стукнула его кулаком в грудь. Он вдруг оказался совсем близко для подобного маневра, слишком близко, я почти слышала, как бьется его сердце. Мне даже показалось, что после моих слов ритм несколько участился.
        — Прости, прости!  — быстро зашептал Матей.  — Я чуть с ума не сошел, думая, что ты больше не вспомнишь меня. Даже стал придумывать варианты, как познакомиться с тобой снова… Прости, ведь я и правда считал, что так будет лучше, жить на два мира очень непросто, и даже сейчас не знаю, имею ли право так усложнять твою жизнь, но… не смогу без тебя больше, не хочу… Я люблю тебя, Маруся… И прошу… прошу тебя… станешь моей… невестой?  — он выдохнул последнее слово и, не дождавшись от меня моментального ответа, виновато улыбнулся:  — Я непоследовательный, да? Дурак?
        — Хуже. Ты умный дурак!  — я дотянулась до его макушки и демонстративно постучала по ней костяшками пальцев. Он перехватил мою ладонь и прижался к ней губами. От такого простого действия сердце радостно запрыгало в груди, голова немного закружилась, я потянулась к Матею и, кажется прошептала, что да, стану его невестой. Потом вздохнула и топнула ногой от досады. На себя досады, что не могу долго злиться на того, кого люблю. А без злости никакого воспитания не получится. И вот как теперь? Не брать же свои слова назад? А я ведь хотела сказать, что подумаю. Вообще для порядка надо было подумать месяца три. Земных… Матей тем временем от счастья окончательно расхулиганился и, немного приподняв меня, поставил на кровать, светкину, ага. А я в тапочках! Да она меня затерроризирует, если узнает! Пришлось их спешно скидывать на пол.
        Теперь мы с Матеем поменялись местами. Я смотрела на него сверху, а он на меня снизу. И было в этом что-то такое… интимное.
        — Воспитывай меня любовью,  — на полном серьезе сказал он.  — И можешь подумать еще, если хочешь, я не тороплю.
        Я медленно кивнула в ответ, попутно сделав окончательный вывод, что он читает мои мысли…
        В посольство оборотней мы попали уже под адельтеррское утро.

* * *
        АДЕЛЬТЕРРА. ЛИЧНАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ ИМПЕРАТОРА СВЕТЛОГО ЛЕСА
        Диана завершила сеанс связи по магосети и задумалась.
        — Наш сын, кажется, только что мне соврал… Только не пойму в чем именно,  — проговорила она через минуту и несколько растерянно посмотрела на своего мужа, занятого изучением какого-то документа.
        — Раз не можешь понять, значит не соврал,  — невозмутимо ответил Эльдар, отложив бумагу с сторону.  — Может, просто недоговорил?
        — Не знаю,  — Диана пожала плечами и нахмурилась.  — Он столько всего рассказал… теряюсь в догадках, что еще можно было утаить?
        — Мало ли…  — Эльдар поднялся с места и, подойдя к жене со спины, обнял ее за талию.  — Искусство говорить правду и только правду многогранно.
        — Искусство?  — переспросила Диана.  — Я его этому не учила! И даже не благословляла…
        — Так ведь разве ты единственная Богиня искусств и ремесел?  — иронически заметил Эльдар.  — Благословить его могла и Дивея, по-сестрински. Я не утверждаю, просто предполагаю.
        — Теперь и не узнаешь,  — с досадой проговорила Диана.  — Маскировать все подряд наш сын научился еще в утробе. Кстати, он что-то скрыл на ауре Энии без ее ведома, представляешь?
        — Наверное, что-то важное.
        — Угу,  — вздохнула она.  — Наши маленькие боги выросли, а чудить не перестали…
        — Разве это плохо?
        — Да нет, но…  — Диана пожала плечами и, немного поколебавшись, призналась:  — Но я тоже хочу!
        — Чудить? Так что же тебе мешает?  — Эльдар развернул жену лицом к себе.
        — Статус,  — скривилась Богиня.
        Император тихо рассмеялся и поцеловал жену в губы.
        — Даже начав чудить снова, ты не перестанешь быть ни матерью, ни наставницей. Так что, если есть такое желание, почему бы и нет?  — заметил он.
        — Ты не понимаешь. Я хочу с ними. А они меня не принимают в команду, именно потому, что я мать и наставница!  — пожаловалась Диана.
        — Каких-нибудь сто-триста лет и это у них пройдет,  — заверил ее Эльдар.  — Покажи им, как надо! Они не помнят тебя другой, но я-то знаю, что ты можешь… чудить!
        — Ну спасибо за комплимент, дорогой!  — фыркнула Диана и надулась.
        — Да я серьезно!  — рассмеялся тот.  — Вспомни! Как появились дубы на Магнатерре и расторопша на Растотерре! А чего стоили фейерверки из божественной энергии над городом? А пижамная вечеринка после этого?
        — Да, помню,  — Диана слабо улыбнулась.  — Но мне почему-то кажется, что я и тогда была гораздо ответственнее нашей молодежи.
        — Не стану отрицать,  — кивнул Эльдар.  — Но помолвка сразу с двумя перевешивает всё! До такого они не додумаются, точно!
        — Я же случайно!  — воскликнула она.  — Я вообще тогда замуж не хотела!
        — Знаю, знаю,  — заверил ее Эльдар и снова поцеловал.  — Во всем случившемся вообще виноват только я! Я хотел как-то привлечь твое внимание, но ты была слишком занята другими делами и на мои романтические намеки никак не реагировала.
        — Наконец-то признался!  — Диана расплылась в довольной улыбке и обняла мужа руками за шею.
        — А знаешь, может ну их, молодежь эту, давай вместе чудить?  — предложил он.
        Диана озорно сверкнула глазами и кивнула в знак согласия.

* * *
        ЭНИЯ
        Мы со Светой бодро шагали по ночному городу и весело болтали. На улицах было пустынно, даже никто из случайных прохожих не попался. Вообще-то я думала переместиться сразу в посольство оборотней, но в последний момент вспомнила, что прежде чем туда являться, желательно выяснить, есть ли кто дома, а то можно застрять до прихода хозяев. Вот такие особенности охранной системы. Поэтому для начала перенесла нас к себе в комнату, связалась с послом и спросила можно ли к ним в гости зайти. Ответ был положительный и мы двинулись в путь. По дороге я показала Свете некоторые наши достопримечательности вроде Облачного моста и рассказала несколько историй с ним связанных, не забыв упомянуть и про внесенное мною усовершенствование. Света сразу же загорелась желанием прогуляться по мосту с Лексом. И обязательно Марусю с Матеем туда затащить. Я уверила ее, что в обоих случаях все сработает как надо и мы пошли дальше. А на подходе к кварталу оборотней, Света вдруг остановилась посреди улицы и спросила:
        — Слушай, что я должна почувствовать в момент благословения?
        Вопрос интересный, особенно учитывая, что никаких меток на ауре она не увидит. Я напряглась и описала ей свои собственные ощущения, исключая магические эффекты. Получалось, что в момент благословения Света должна видеть эпизод из совместного будущего пары, причем счастливого.
        — Да, да, точно!  — закивала она и тут же нахмурилась.  — А почему я ничего не вижу у Матея и Маруси? Битый час пытаюсь их благословить и никакого результата!
        Я впала в панику. Ведь такого не может быть! Они пара, это абсолютно точно! Потом каким-то чудом вспомнила, что блокировала канал связи с жрицей, разблокировала его и расслабилась.
        — Пробуй еще раз!  — дала отмашку Свете и даже губу закусила в ожидании. Сама-то я не могу их благословить, ибо обещала Матею не вмешиваться, но Света-то не обещала! Она тем временем зажмурилась и сжала кулаки.
        — Есть!  — выдохнула Света через минуту.  — Видела!
        — Что видела-то?  — поинтересовалась я, попутно проверяя, долетело ли благословение до адресатов. Все отлично долетело и прекрасно улеглось! Как все-таки хорошо иметь жрицу!
        — Ой… так и не расскажешь,  — она смутилась и, слегка покраснев, уточнила:  — Но там, в общем, жарко было… обоим.
        — Хм… в бане, что ли?  — не сразу поняла я.
        — Да нет,  — Света махнула на меня рукой.  — В озере каком-то…
        — В озере? Жарко?  — недоуменно переспросила я и тут до меня дошло!  — Так они там… да? А мой друг затейник, оказывается!  — не сдержавшись, я хихикнула и закрыла рот ладошкой.
        — Да, да,  — подтвердила Света и со смешком добавила:  — И скажу тебе, еще несколько таких видений и я за себя не ручаюсь!
        — Ууу… а мне обычно ничего такого не видится,  — с завистью заметила я.
        К воротам посольства мы дошли в приподнятом настроении, я даже почти смирилась с тем, что благодаря Матею, у меня уже нет никаких тайн от Дианы. Почти нет.
        — Где вы ходите?  — нас встретил уже обернувшийся и даже одетый в неизменные черные брюки и рубашку Лекс. Правда, большая часть пуговиц на рубашке совершенно бессовестным образом не была застегнута. То ли не успел, то ли специально так оставил. Выглядел он просто отпадно, я и то впечатлилась, а уж Света, особенно после горячего видения с участием наших друзей, так и подавно.  — Пойдем, я тебя с бабушкой и прадедушкой познакомлю!  — обратился он к моей жрице и, не дожидаясь от нее ответа, взял за руку и повел в посольство. Я покачала головой и пошла следом за ними.
        В холле нас уже ожидали — огромный черный гладкошерстный кот, черная же кошка, только пушистая, рыжий лис и моя красавица Лайма в кошачьей ипостаси. Все четверо чинно сидели на диванчике, подвернув под себя лапы.
        — Бабушка, дедушка, познакомьтесь, это моя невеста! Будущая,  — радостно объявил Лекс прямо с порога.  — Ее зовут Светлана.
        — Доброй ночи!  — я скромно помахала рукой хозяевам посольства и решила все-таки уточнить статус гостьи:  — А еще Света моя жрица, помимо всех прочих достоинств.
        — Очень прриятно,  — промурлыкала черная кошка и, поднявшись на лапы, слегка склонила голову.  — Я Мелани, бабушка Лекса.
        — Взаимно,  — проговорила Света.
        — Герард, прадед жениха. Рад знакомству,  — сказал черный кот, довольно щуря желтые глазищи.
        — Я тоже рада,  — учтиво ответила Света.
        — Редрик, уполномоченный посол Восточного объединенного королевства, к вашим услугам,  — церемонно представился лис.
        — А меня ты уже знаешь! Я Лайма!  — весело заметила моя кошь.
        — Вау!  — только и смогла сказать Света, переводя восторженный взгляд то на Герарда, то на Мелани, то на Лайму, то на Редрика. Потом резко развернулась ко мне и прошептала одними губами:
        — Ты не знаешь, Герард женат?
        Елки-палки! А ведь она его еще только в кошачьей ипостаси видела! Нет, я конечно, ничего не имею против Герарда, он весьма интересный мужчина и… кот тоже интересный, но как же Лекс?
        — А тебе зачем?  — прошипела я, покосившись через ее плечо на короля оборотней.
        — Я не знаю, что делать!  — быстро-быстро зашептала она.  — Я только что увидела его пару, абсолютно точно! Но боюсь благословлять, вдруг он женат и это не его жена? Что тогда?
        — Герард не женат,  — громко сказала Мелани.  — Благословляй его, девочка, вреда не будет!
        Света резко развернулась и испуганно посмотрела на нее, потом на Герарда. М-да, забыла предупредить, что у оборотней отличный слух.
        — А меня спрашивать для этого не надо?  — промурлыкал черный кот.
        — Не надо, папа, не надо!  — рявкнула Мэл.  — Неженатый король — один вред для государства! А так, женишься, котят нарожаете, глядишь и не придется мне бразды правления в свои лапки брать…
        — Моя женитьба не освободит тебя от титула наследной принцессы, доча!  — прищурил глаза кот.  — И вообще, шла бы ты тоже… замуж!
        — Папа!  — задохнулась возмущением принцесса. Лекс с Лаймой тихо посмеивались, наблюдая перепалку старших родственников, а вот Света пребывала в культурном шоке.  — Благословляй его!  — взвизгнула Мелани, обращаясь к моей жрице.
        — И её тогда тоже!  — не остался в стороне папа-король.
        — Я… я… извините, я потом… как-нибудь…  — растерянно пробормотала Света и попятилась.
        Ситуацию спас Редрик. Как истинный дипломат, он рыжим вихрем слетел с дивана и встал между моей жрицей и венценосными особами.
        — О, стихии, вы пугаете нашу гостью! Где ваш такт? Где ваше гостеприимство? Еще даже чаю не предложили, а уже благословений требуете!
        — Чаю…  — повторила Мелани и заозиралась по сторонам.  — Лекс! Где чай? Чего стоишь, как столб? Я же тебя просила! Ну не могу же я лапами-то!
        — Ба, сейчас все будет!  — Лекс примирительно выставил вперед руки и метнулся куда-то в направлении кухни.
        — Присаживайтесь, дорогие гостьи,  — тем временем взял на себя роль хозяина Редрик.  — Пожалуйста, будьте как дома. Сюда, пожалуйста,  — он усадил Свету на диван, слегка подтолкнув ее мордочкой в нужном направлении, а я примостилась рядом с Лаймой.  — Так вы дружите с Марусей?  — глядя на Свету влюбленными глазами, спросил лис.
        Та кивнула, а Редрик продолжил программу по завоевыванию доверия. Закидал вопросами, выслушал внимательно ответы, рассказал о своей семье, позволил себя погладить! Герард с Мелани тоже включились в разговор и, как бы между прочим, подтянулись к Свете поближе. Пока они беседовали, я уточнила у Лаймы, где Матей с Марусей. А оказалось, что они еще не появлялись! И что они там, интересно знать, делают вдвоем столько времени? Может светкино благословение начало действовать? Я мысленно потерла ручки в предвкушении хороших новостей. Эх, чую, скоро гулять на свадьбе!
        Вскоре явился Лекс с чаем на сервировочном столике, бесцеремонно оттеснил предков от своей невесты и уселся рядом. Герард с Мелани какое-то время обиженно куксились, морща пушистые лбы, а потом заявили, что для того, чтобы пить чай, им надо сменить ипостась и разбежались по своим комнатам. Конечно, это всего лишь предлог, авторитет завоевать хотят у будущей невестки, пока она от аккуратных поглаживаний к тисканьям не перешла. Вот Лайма с Редриком преспокойно лакают сливки без чая и никаких неудобств не испытывают.
        Собственно, получилось, что мне даже на руку, что они ушли. При Герарде было как-то неудобно проверять светкину информацию о его паре. А проверить просто необходимо, ведь Света первый день в нашем мире, реалий не знает, с обычаями не знакома. Вдруг пара короля находится вне границ Адельтерры? Или, что еще хуже, принадлежит к расе, представители которых априори не заключают браки с оборотнями? Но опасения мои оказались напрасны, суженная Герарда была коренной адельтеррской жительницей и, более того, чистокровной оборотницей! Я даже видела ее несколько раз на каких-то мероприятиях. Мне понравилась ее душа, чистая, открытая…
        Мои профессиональные изыскания были прерваны… внезапно воцарившейся тишиной. А-а, это алексовы предки в человеческих ипостасях заявились и в очередной раз произвели впечатление на Свету. Надо сказать, впечатляться было чем. Герард, предпочитающий тот же стиль в одежде, что и Лекс, но в отличие от правнука, аккуратно застегнутый на все пуговицы, Мелани в длинном бархатном платье темно-синего, практически черного цвета, оба производили впечатление просто сногсшибательное. Красота, обаяние, сила, власть — вот, что читалось в обликах отца и дочери. Правда, лишь до тех пор, пока они говорить не начали. Официоз улетучился, воцарилась домашняя, я бы сказала, семейная атмосфера. Чаепитие плавно перешло в поздний ужин. Герард интересовался событиями на Земле, Мелани расспрашивала Свету про университет, Редрик рассказывал о своей посольской миссии в Городе мастеров. Лекс все больше молчал, лишь изредка вставляя реплики в общую канву разговора.
        — Света,  — наконец серьезно сказал Герард,  — вы говорили, что видели мою пару. А какая она?
        Ага, зацепило его все-таки!
        — Красивая!  — не задумываясь ответила моя жрица, потом повернулась ко мне:  — А я могу ему описать ее?
        Я молча покачала головой.
        — Гм…  — озадачился король оборотней,  — но я же должен как-то ее найти? Вы хотя бы можете мне сказать, где?
        Света пожала плечами, она действительно не владела такой информацией, а я с притворно тяжким вздохом сообщила, что могу дать подсказку только после благословения.
        — Решайся, папа, решайся,  — промурлыкала Мелани.
        — Стихии с вами!  — ругнулся Герард минут через пять напряженного обдумывания моего предложения.  — Благословляйте!
        Посоветовавшись со Светой, мы все-таки решили, что на сей раз благословлять буду я. Она опасалась своей реакции на видения счастливого будущего пары, особенно в присутствии благословляемого. Вдруг еще поинтересуется, красней потом…
        Мое благословение легло на короля оборотней и его пару настолько легко, что я даже пожалела, что не сделала этого раньше. Нет, в самом деле, столько лет быть рядом и не замечать друг друга, это же издевательство! Вероятно, ей повезло родиться как раз в момент смерти его кошачьей ипостаси на Земле. Лайма рассказывала мне эту грустную историю. К сожалению, мне известны только приблизительные сроки, поэтому не могу утверждать на все сто процентов, но… как еще объяснить, что он не почувствовал ее рождение? Сейчас ей должно быть около пятидесяти семи — можно сказать, самый расцвет для оборотницы. Думаю, у них все получится!
        Герард терпеливо ждал, пока моя сила нарисует пару сердечек на это ауре. Вот они вспыхнули и исчезли, проникая в глубокие слои энергетического поля и слегка меняя его структуру.
        — Теперь я могу рассчитывать на подсказку?  — спросил он.
        Я медленно кивнула, решая, какую часть информации ему открыть.
        — Она… подданная вашего королевства,  — в итоге сказала я.  — И вы довольно-таки часто видитесь.
        — И… сколько ей лет?  — уточнил Герард.
        — Она младше вас.
        — Это невозможно!  — король вскочил с места и нервно заходил по холлу.  — Я бы почувствовал!
        — Папа…  — Мелани схватила его за руку и насильно усадила обратно на диван.
        — Понимаю ваше замешательство, но прежде чем все отрицать, подумайте над следующим вопросом,  — быстро проговорила я.  — Сколько раз за свою жизнь вы теряли сознание?
        Герард нахмурился и ничего не ответил, вместо него высказалась Мелани:
        — Насчет банальной потери сознания не знаю, а вот на грани жизни и смерти папа был… один раз,  — она прищурилась, явно делая какие-то свои выводы.
        — Простите,  — Герард снова поднялся с места и взъерошил волосы, портя идеальную прическу.  — Мне надо собраться с мыслями, простите…  — с этими словами он выбежал на улицу.
        — А… куда же он?  — всполошилась Света.
        — Да на охоту, побегает котом, успокоится и вернется,  — заверила ее Мелани.  — Вот вы лучше мне скажите,  — она вопросительно посмотрела на меня, потом на Свету,  — какого цвета глаза у суженой моего отца?
        — Зеленые,  — совершенно бесхитростно ответила моя жрица.
        Мелани шумно вдохнула и замахала на себя ладошками, усиленно моргая.
        — Это… это ведь не может быть совпадением? Час смерти, час рождения, цвет глаз? Это ведь не может быть просто совпадением?  — с надеждой обратилась она ко мне.
        — Не знаю, Мелани,  — я покачала головой.  — Все, что я могу сказать, истинные пары неизменны во всех воплощениях душ. Но… для того, чтобы иметь совместных детей, истинной парой быть необязательно…
        — Да, да, конечно,  — она быстро закивала головой и мимолетно коснулась пальцами уголков глаз.  — Просто… хочется думать, что это именно ее воплощение…
        — Могу попытаться выяснить,  — предложила я.
        — Нет!  — с жаром возразила принцесса оборотней.  — Не хочу знать, что это не так.
        — Хорошо,  — кивнула я, принимая ее решение и делая себе мысленную пометку, что просто ничего не скажу, если пара Герарда не окажется воплощением ее погибшей матери. Мне самой уже стало интересно.
        — Знаете… простите меня, но мне кажется тоже нужно побегать…  — Мелани поднялась и, сменив облик прямо посреди комнаты, умчалась в ночь через приоткрытое окно.
        — Да что с ними со всеми? Ничего не понимаю, радоваться надо, а они плачут!  — растерянно пробормотала Света.  — И при чем здесь цвет глаз?
        — Да радуются они, радуются,  — успокоила ее Лайма.  — А цвет глаз… у нашей прабабушки были зеленые глаза… она погибла…  — моя кошь вздохнула и рассказала Свете эту грустную историю, начавшуюся на Земле и имеющую продолжение на Адельтерре.
        И вот результат — жрица моя уже минут двадцать рыдает на плече у Алекса, повторяя, что все это несправедливо и неправильно. Даже наши совместные уверения, что виновные понесли наказание, никак не действуют. «Бедная кошечка, бедные котята, она ведь хотели жить!» — всхлипывает она в очередной раз и рыдания начинаются по новой. Редрик весь извертелся, пытаясь хоть как-то утешить ее. Лайма уже сто раз пожалела о том, что все это ей рассказала, Лекс раза три порывался обернуться и успокоить свою зазнобу привычным способом, но быстро понял, что ей сейчас твердое мужское плечо нужнее… Я увещевала Свету как могла, залезла в такие философские дебри о мироздании, добре и зле, круговороте энергий, что сама уже с трудом понимала, к чему веду…
        И вот такую картину и застали материализовавшиеся в холле Матей и Маруся. Пришли такие радостные, за ручки держались, аж жалко стало.
        — О, стихии! Что случилось?  — Матей вмиг посерьезнел и, выпустив марусину руку, подскочил к Свете. Зачем-то потрогал ладонью ее лоб.  — Да у нее истерика! И жар начинается! Кто ее довел до такого состояния?
        — Кошечка… котята…  — всхлипывала Света.
        — Это я,  — Лайма виновато опустила ушки.  — Рассказала про прабабушку…
        — Понятно…  — Матей вздохнул и протянул ладони к вискам девушки.
        — Ты! Ты не смей больше копаться в моем мозгу!  — с нежданной прыткостью моя жрица уклонилась от его рук и теперь недобро сверлила глазами.  — Я хочу все помнить!
        — Не буду,  — вздохнул Матей.  — Всего лишь немного успокоительных чар в терапевтических целях и абсолютно без побочных эффектов. Так надрывать психику вредно! И для здоровья и для красоты, между прочим. Тебе зеркало показать?
        — Не надо,  — шмыгнула носом Света.  — Давай свои эти чары…
        Через пару минут всхлипывания прекратились, слезы высохли и до Светы наконец дошли мои философские измышления. Да, и котят, и кошечку, безусловно, жаль, но время не вернуть вспять, прошлого не изменить, спасти задним числом тоже не получится. Остается утешать себя мыслью, что в последующих воплощениях они нашли то, чего их лишили в предыдущем.
        — Лучше знать точно,  — упрямо заявила Света.
        — Лучше не ворошить прошлое и не беспокоить души в новых воплощениях,  — мудро заметил Матей.  — Это может вызвать воспоминания о прошлой жизни, а они им совершенно ни к чему. Вам просто любопытно, это знание ничего не решает, ведь так? Нашли пару Герарду? Замечательно, не надо усложнять.
        Подумав, Света с ним согласилась. Конечно, я тоже согласилась. Но ведь искать можно и не тревожа души! К тому же у меня интерес совсем не праздный, а можно сказать, научный. Как Бог науки, Матей должен бы понять меня… Пока я размышляла, разговор в гостиной ушел совсем в другое русло, судя по хохоту, более веселое.
        — Между прочим,  — многозначительно прищурившись, вещала Света,  — у вашей ба трое суженых. Даже не представляю, что она с ними будет делать!
        — Справится! Это у нас семейное, у нашей ма три мужа и ничего!  — пошленько хихикнув, выдала общеизвестную информацию Лайма.
        — Обалдеть! Уважаю!  — впечатлилась моя жрица, потом нахмурилась и ткнула пальцем в грудь Алекса:  — Но у тебя будет только одна жена и мне плевать, семейное это или нет!
        — Как скажешь, дорогая,  — промурлыкал тот и поцеловал ее пальчики.
        — Да это только по женской линии!  — развесилась моя кошь.  — А когда бабушку благословлять будем?
        — Не знаю, надо ж ее спросить…  — ответила Света и с трудом подавила зевок.
        — Ой,  — все не унималась Лайма,  — ни к чему ее спрашивать, совершенно. Благословить и пусть будет им всем счастье!
        — Поддерживаю,  — важно кивнул Редрик.  — От одиночества характер портится! И Герард одобрил.
        — Ммм… а вдруг она негативно к этому отнесется?  — засомневалась Света и, прикрыв глаза, склонила голову на плечо Алекса.
        — А кто ей скажет-то?  — весело возразила моя кошь.
        — Ммм… Матей?  — предположила моя жрица и, приоткрыв один глаз, лукаво покосилась на Бога науки.
        — Я последний, у кого она станет выяснять этот вопрос,  — фыркнул он и обиженно отвернулся.
        — Ммм…  — Света снова закрыла глаза и через какое-то время подняла вверх указательный палец:  — Но у Маруси она точно спросит!
        — И что?  — та пожала плечами.  — Я вообще в ваших благословениях ничего не понимаю. К тому же, я только «за», чтобы у Мэл личная жизнь сложилась.
        В ответ Света только вздохнула и ничего больше не ответила. Не потому, что аргументы закончились, а потому, что банально уснула. Успокоительные чары, видать, подействовали окончательно. Алекс аккуратно взял ее на руки и понес на второй этаж, в гостевую спальню. Редрик деловито бежал впереди, показывая дорогу, хотя последнее было излишне, ведь Алекс отлично знал расположение комнат в посольстве.
        Едва они скрылись, мы с Лаймой получили выговор от Матея за безответственное отношение к чужой психике. Мол, у Светы и так сегодня перебор с впечатлениями, а мы еще и добавили. Вот чья бы корова мычала, он со своим гиперответственным отношением к марусиной психике вообще чуть все не загубил! Конечно, при Марусе вслух я этого говорить не стала, но мысленно высказала ему все, что думаю. Он проникся и сбавил обороты, но все-таки последнее слово оставил за собой:
        — Света твоя жрица, механизм вашего взаимодействия до конца не изучен. Неизвестно, что может произойти, когда она себя не контролирует, и как это скажется на ней и на окружающих.
        — Я в состоянии контролировать поток энергии, передаваемый жрице, так что для окружающих вреда не будет,  — спокойно возразила я.  — Но ее душевное и физическое здоровье теперь моя забота, в этом ты прав. Я подумаю, как это лучше сделать.
        Матей согласно кивнул.
        — Я тоже подумаю.
        На этом тема была закрыта. Вернулись Редрик и Лекс. Хитрый лис сразу же поинтересовался у Маруси, останется ли она на ночь и, получив положительный ответ, сообщил, что в ее комнате все готово. Понежился немного у нее на коленях, получив свою порцию ласки, а заодно и чистой стихийной энергии, и совершенно счастливый ушел на ночную охоту. Надо же приглядеть за королем и принцессой, да еще и к родне заглянуть. Следом за ним засобирался на ночную и Алекс. Света безмятежно спала, а ему надо было размять мышцы после полной регенерации. И тут началось самое интересное — Маруся выпроводила Матея вместе с ним! Мол, иди, котом побегай за компанию, а то совсем вторую ипостась не развиваешь. И он согласился!
        В общем, мы остались в посольстве втроем, не считая Светы. Сна ни в одном глазу ни у нас с Лаймой, ни у Маруси. Болтали о том, о сем, смеялись, я показала ведьмочке свой второй облик и рассказала, как стала Никой. Лайма обернулась снова в девушку, хотела продемонстрировать, как выглядят глаза с узким вертикальным зрачком на человеческом лице. Маруся впечатлилась и рассказала, что на Земле есть специальные контактные линзы, создающие такой эффект, но она никогда не пробовала их носить из-за аллергии. Мы не знали, что такое линзы, а когда она пояснила, дружно скривились.
        — Совать в глаза посторонние предметы? Что за издевательство? Лучше иллюзию наложить!  — воскликнула Лайма.
        — На Земле это невозможно,  — покачала головой я, раздумывая, сказать ли Марусе, что у нее больше нет аллергии, или сама поймет… В итоге решила, что не стоит. А то еще начнет всякие линзы носить. Хотя, к ее глазам узкий зрачок определенно идет. Лайма для пробы сотворила для нее иллюзию и теперь Маруся полчаса как вертится перед зеркалом, на себя любуясь.
        Мы к тому времени уже переместились на второй этаж, ведь болтать, валяясь на кровати, гораздо удобнее, да и к Свете поближе, если что.
        — А она долго продержится?  — спросила Маруся, наконец оторвавшись от зеркала.
        — Иллюзии снимаются прикосновением,  — важно ответила Лайма.  — Так что, если специально к глазам прикасаться не будешь, то долго.
        — Класс!  — засияла ведьмочка.
        Потом речь зашла о магосети. Марусю интересовало все, но самое главное, сможет ли она ею пользоваться.
        — При помощи специального артефакта сможешь,  — Лайма снова опередила меня с пояснениями и даже выудила откуда-то тот самый, который у нас с ней на двоих, с намерением продемонстрировать передовые достижения магической мысли.
        Правда, сразу этого сделать не получилось, ибо в артефакте у нее снова сбилась авторизация.
        — По-моему, это происходит всякий раз после перемещения,  — проворчала Лайма, заново вводя свой логин и пароль в сети.
        — Надо попробовать еще раз для точности и выяснить причины,  — нахмурилась я.
        — Это к Максу,  — вздохнула моя кошь.  — Или можно еще у одного специалиста проконсультироваться, только не знаю…
        Не успела она закончить фразу, как заверещал звонок входящего вызова с одновременным запросом авторизации. Ник незнакомца заявлял о себе очень скромно — Черный, честный, влюбленный.
        — Со вторым он погорячился, пожалуй,  — обрадовалась моя кошь, моментально опознав в неизвестном нашего Бродягу. Как у нее это получилось, ума не приложу. Я еще только-только успела посмотреть и идентифицировать его душу, а она уже его авторизовала и на виртуальную кнопочку принятия вызова пальчиком ткнула.
        Бродяга, судя по голограмме, находился в ядре родной планеты. Он поприветствовал Лайму, кивнул мне, а потом его взгляд остановился на Марусе.
        — О, привет!  — в голосе Михи прозвучало искреннее удивление.  — А… ты… вы… как? Ах, ну да!  — какая-то догадка осенила его и он хлопнул себя по лбу ладонью.
        — Вы знакомы?  — насторожилась Лайма.
        — Как бы нет,  — нервно хихикнув, ответила Маруся и философски заметила:  — Космос тесен.
        — Это точно,  — согласился с ней Михаил, потом резко посерьезнел:  — Как ваш кот?
        — Уже хорошо. Бегает. Но вообще-то ему досталось сильнее, чем мы думали,  — с ноткой укора в голосе ответила она.
        — Простите, простите моего брата еще раз,  — кибермаг опустил голову.  — Я прослежу, чтобы подобного больше не повторилось.
        Маруся сдержанно кивнула, принимая его извинения, а мы с Лаймой многозначительно переглянулись. Картина происшествия вырисовывалась.
        — А не знаешь… знаете, что он от меня хотел?  — спросила Маруся.
        — А, да думал, что ты… вы… проклятие с него снять сможете,  — ответил Миха, слегка запинаясь, так как тоже не определился, обращаться к Марусе на «ты» или на «вы».  — И зелье еще… неважно, в общем.
        — Хм, зелья я варить не умею, и проклятья ни разу не снимала,  — наша ведьмочка задумалась, а Лайма решила, что надо помочь им определиться:
        — Да что вы друг другу выкаете! Переходите на «ты», здесь все свои!  — Маруся сдержанно улыбнулась и пожала плечами, мол, нет проблем. Миха тоже пожал плечами и пробормотал что-то вроде «Свои, так свои».  — А ты почему с другого аккаунта?  — поинтересовалась у него Лайма.
        — Репрессии,  — коротко ответил кибермаг.  — Я и сейчас рискую под них попасть. Но… во-первых, я соскучился! А во-вторых, без твоего совета мне просто не обойтись!
        — И по какому вопросу тебе совет нужен?  — едва не мурлыча, спросила моя кошь.
        — Эмм… тут такое дело…  — Миха несколько замялся.  — В общем, у меня будет котенок,  — он посмотрел куда-то себе за спину и неуверенно добавил:  — Кажется…
        — Что?  — взвизгнула Лайма.  — Котенок? Ты нашел себе другую кошку?!!
        — Да нет же! Какую еще кошку? Я даже не знаю, котенок ли это…
        — Как так?  — искренне удивилась Лайма и с размаху села на кровать.
        — Это проще показать. Вот!  — Миха водрузил перед собой большое яйцо, изрядно потрескавшееся, но все еще почти целое, только одна дырочка была и вот из нее периодически появлялась пушистая лапка с изящными коготками и пыталась отковырять скорлупу.
        — Дракошка!  — выдохнули мы одновременно.
        — Это драконье яйцо, ты где его нашел?  — почти сразу же завопила Лайма.
        — Досталось по случаю,  — фактически уклонился от ответа Миха, но встретив грозный взгляд Лаймы, начал оправдываться:.  — А что, смотрю — оно лежит и светится! Внутри котенок скребется, выйти хочет… Не мог же я его бросить!
        — Бросать нельзя!  — Лайма замахала на него руками.  — Но откуда оно у тебя, как?
        — Нашел. Украл. Спас. Какая разница?  — вздохнул Миха и состроил самые честные глаза в мире.  — Сейчас оно здесь и хочет вылупиться. Может, мне как-то помочь надо? Скорлупа твердая, смотреть жалко, как оно мучается…
        — Ни в коем случае!  — с жаром возразила Маруся и добавила уже менее уверенно:  — По крайней мере, цыплятам, когда они вылупляются, помогать нельзя!
        — Нельзя, нельзя,  — подтвердила ее слова Лайма.  — Папа рассказывал…
        — И что теперь? Просто ждать?  — Миха с тоской покосился на яйцо. И так совпало, что именно в этот момент дракошке удалось сковырнуть большой кусок оболочки, отверстие стало значительно шире, теперь в него могла пролезть не только лапа, но и голова. А у кошек, как известно, где голова пройдет, там и все остальное просочится. Если это, конечно, все-таки кошка. Мы дружно затаили дыхание. Вот, в дырке показался маленький розовый носик и тут же нырнул обратно. Потом показалась голова с небольшими ушками и торчащими во все стороны вибриссами. Сомнений не осталось — дракошка выбрала вторую ипостась еще в яйце и именно в кошачьем облике и решила прийти в этот мир. Активно помогая себе лапами, котенок начал выбираться наружу. Миха немного наклонил яйцо, чтобы ему было удобнее, последний нетерпеливый рывок и котенок кубарем выкатился из яйца. Попытался встать, но лапы дрожали от перенапряжения. В результате новорожденный сел на хвост и стал с интересом осматриваться вокруг. Хотя, почему новорожденный? Абсолютно точно — новорожденная! Девочка! Она не походила на только что рожденных котят, скорее на тех,
которым уже недели две отроду. Глазки открытые, шерсть пушистая, хоть и примятая местами. Окрас белый и только на голове красовались серые узоры, постепенно сходящие на нет в области шеи. А еще выразительные серо-голубые глаза, думаю с возрастом они станут совсем голубыми.
        — Она нас видит?  — шепотом спросила Маруся. Я тоже шепотом ответила, что по идее должна видеть. И тут дракошка издала первые звуки. «Мя-мя!» — сказало это чудо и на расползающихся в разные стороны лапках потопало к Марусе. Точнее, к ее голограмме. Расстройство в глазах кошечки не передать словами, когда выяснилось, что Марусю никак не пощупать.
        — Не печалься,  — тихо проговорила ведьмочка, поглаживая по спинке голограмму дракошки.  — Я настоящая, просто далеко от тебя.
        Дракошка замурлыкала и даже спинку выгнула, как будто почувствовала это прикосновение. А потом она увидела нас с Лаймой. «Мя-мя, мя-мя?» — готова поклясться, интонация была вопросительной. И тут же побежала знакомиться. Правда, мы ведь для нее тоже были всего лишь голографическими изображениями, так что вскоре дракошка обиженно фыркнула и отвернулась. Закономерно, в поле ее зрения сразу же попал притихший Миха. Он все еще держал в руках пустую скорлупу. К нему дракошка подбиралась долго. Принюхивалась, смешно выгибая шею, от протянутой руки предусмотрительно шарахнулась, а потом со вкусом тяпнула за палец. Миха завопил от неожиданности, а дракошка с победным «Пя-пя!» с разбегу запрыгнула к нему на колени.
        — Что значит «пя-пя»?  — с расширенными от ужаса глазами уточнил Миха.
        — Думаю, «папа»!  — рассмеялась Лайма.  — Поздравляю!
        Кибермаг только тяжело вздохнул и рассеянно погладил кошечку, явно намерившуюся отдохнуть от трудов праведных на только что выбранном родителе.
        — Вообще-то… «мя-мя», тоже должно что-то значить,  — принялся рассуждать Миха и, старательно скопировав интонацию Лаймы, огласил вывод:  — Думаю, «мама»! Так что, поздравляю, мамочки!
        Мы с девочками переглянулись. Вот уж не думала стать мамой дракошке, даже не будучи замужем за драконом!
        — Да-да! А вы как хотели?  — веселился Миха, глядя на наши вытянутые лица.  — Ладно, шутки в сторону. Лучше скажите мне, чем я ее кормить буду?
        — Молоком,  — не задумываясь ответила Лайма.
        — И где я его возьму?  — растерянно пробормотал Миха, на миг закатил глаза, погружаясь в кибертранс, тут же вышел из него и радостно сообщил:  — Все в порядке, пушистики обещали синтезировать!
        — Пушистики?  — переспросила Маруся.
        — Это местные жители его планеты, при случае познакомим!  — быстро пояснила я.
        — Девочки, прошу простить, но меня пытаются засечь,  — тем временем проговорил Миха.  — Так что до связи!  — и отключился. Мы снова остались в комнате втроем. Лишь пустой голографический экран маскасети напоминал о разговоре. Лайма с явным сожалением свернула его и вскочив с кровати, завертелась вокруг своей оси:
        — Надо папе сказать, что дракошка вылупилась! Он так обрадуется!
        — Не торопись…  — проговорила я, кусая губы и хмурясь. Меня не покидало чувство, что дракошка мне каким-то образом уже знакома. Но как, если я только что была свидетелем ее появления на свет? Мысли завертелись в голове с удвоенной скоростью, складывая обрывки информации в логическую цепочку. Бродяга, драконье яйцо, Маруся, граф… Света!
        Легка на помине, моя жрица появилась на пороге комнаты, зевая и растирая глаза руками.
        — Я что-то пропустила?  — сонно спросила она и, придирчиво оглядев нас, констатировала:  — Пропустила! Рассказывайте!
        — А че рассказывать?  — быстро нашлась Лайма.  — У меня все записано, счас покажу!
        Какая у меня все-таки предусмотрительная кошь! Записать рождение дракошки, это ж надо! Вот вырастет, будем ей показывать, какая она была смешная и маленькая… Историческое событие!
        — Я тоже хочу быть Мя-мя!  — сокрушалась Света после просмотра.  — Как же несправедливо, что я так не вовремя заснула!
        Елки, если она узнает, что это последствия успокоительных чар Матея…
        — Не волнуйся, ты самая первая Мя-мя,  — поспешила заверить я свою жрицу и огласила результаты своих недавних изысканий:  — Именно твое благословение запустило цепочку событий, приведших к появлению на свет нашей дракошки.
        — Что?  — взвизгнула Света и села на кровать.  — Ты хочешь сказать, что это маленькое чудо и есть пара Дипону?
        Я кивнула. Все сошлось. И странный возраст девушки, и нулевой опыт, и неопределенность расы… Но я, конечно же, проверила еще несколько раз. Это она.
        — Слушай,  — Света скривилась.  — Может, его того? В смысле… совсем. После перерождения и встретятся…
        — Нет, Света, нет! Это не наш метод!  — я ответила, пожалуй, жестче, чем следовало, но такие порывы решить все самым простым способом надо пресекать на корню. Да, на первый взгляд кажется, что это лучший выход, но на самом деле душа с неотработанным опытом прошлой жизни будет иметь множество проблем в новом воплощении. Их все равно придется решать, только сделать это будет гораздо сложнее, ведь память после перерождения стирается и индивид может просто не понимать причины своих стремлений. Хорошо еще, если это вполне безобидные стремления.
        — Понятно,  — буркнула моя жрица.  — Да я бы и не смогла… Тогда… тогда мы просто обязаны сделать из него человека! Нельзя же просто так отдавать нашу лапочку этому неадекватному типу!
        — У нас есть 33 года на его перевоспитание,  — сказала я, немного смягчившись.
        — Двадцать четыре,  — поправила меня Света.
        — Времени вагон!  — радостно констатировала Лайма.  — Девочки, успеем, если что, всех наших подключим!
        — В первую очередь, надо заручиться поддержкой твоего Михи,  — резонно заметила Маруся.
        — А почему это моего?  — состроила невинную рожицу Лайма.
        — Ой, а то не ясно!  — фыркнула ведьмочка.
        — Интересно, интересно…  — мигом включилась в разговор Света.
        В общем, просидели мы почти до рассвета. И вообще бы ложиться не стали, но вернулась с ночной прогулки Мэл и разогнала нас по спальням, напомнив, что завтра, то есть, уже сегодня утром, мы собирались на прием к Диане. Угу… только утро закономерно началось ближе к обеду.
        Маруся
        Я не могла уснуть. Мозг, пересыщенный впечатлениями этой бесконечной адельтеррской ночи, подкидывал то одну картинку, то другую, заставляя улыбаться и прогоняя напрочь даже намек на сон. Поэтому, когда чуть скрипнула балконная дверь и в комнате послышались осторожные шаги четырех мягких лап, я несказанно обрадовалась. Конечно, это мог быть кто угодно, но я почему-то была уверена, что открою глаза и увижу его…
        — Не спишь?  — в щеку ткнулся влажный нос.
        Я расплылась в улыбке и покачала головой. Его шерсть пахла свежестью и была слегка мокрой от росы, я с удовольствием зарылась в нее пальцами и притянула кота к себе.
        — А почему ты не спишь?  — спросил он, начиная тихо мурлыкать.  — Это мне можно не спать, а тебе нельзя.
        Я пожала плечами.
        — Потом высплюсь.
        — Что-то случилось, пока меня не было?  — осторожно поинтересовался Матей и заглянул мне в глаза.
        — Да,  — я невольно улыбнулась, вспомнив, как дракошка из яйца выкарабкивалась.  — Родилась пара светкиному благословленному.
        — Замечательно,  — довольно отозвался Матей.  — Новая жизнь это всегда замечательно!
        — Она дракошка,  — сообщила я.
        — Хм…  — Матей попеременно выпустил и втянул когти на передних лапах.  — Не повезло… хотя… может и наоборот…
        — Ты о чем?  — нахмурилась я.
        И он рассказал мне историю графа Дипона, подозреваемого в одном из самых страшных преступлений на Адельтерре — умерщвлении дракона с целью изъятия и употребления его крови. Да уж, я конечно подозревала, что Дипон не паинька, но… Видя, что я сильно расстроилась, Матей поспешил обмолвиться, что вина графа еще не доказана, Эния так вообще считает, что всему причиной какое-то изощренное родовое проклятие. Я уцепилась за слово «проклятие», как за соломинку, ведь он хотел, чтобы я помогла ему его снять, значит, хотя бы осознает проблему. Но и это оказалось не всё! Дипон похищал землян! Преимущественно программистов, математиков и химиков. И наших профессоров бы тоже похитил, если бы Матей не спрятал их на Адельтерре! Теперь, правда есть проблема — они на Землю возвращаться не хотят… В общем, начудил граф по полной программе… Как теперь все это исправлять?
        — Не волнуйся, все будет хорошо,  — Матей решил меня успокоить.  — Нет ничего непоправимого, пока человек жив. Проклятие можно снять, зависимость исцелить. Поработать с воспоминаниями, чтобы они не мешали жить дальше. Занять чем-нибудь полезным, чтобы на глупости времени не хватало… На сколько там Света благословение отложила? На 24 года? Успеем.
        — Ты сейчас говоришь, прямо как Лайма,  — рассмеялась я.
        — Вот! Потому что так и будет! Раз уж сама Богиня удачи утверждает, что успеем, значит успеем!
        — Лайма? Богиня удачи?  — я не удержалась и присвистнула.  — Ей идет.
        — Да,  — Матей кивнул.  — Я тоже так думаю.
        Какое-то время мы еще поболтали о всяком разном, а потом я все же уснула. Матей умурлыкал.

* * *
        ПИРАТСКИЙ КОРАБЛЬ
        Антонио снова проснулся, на этот раз от ощущения, что на него кто-то смотрит. Драконье яйцо, которое он держал в руках, когда засыпал, куда-то исчезло и граф стал обеспокоенно озираться по сторонам в поисках своей реликвии. Пропажа не нашлась, зато обнаружился гость, спокойно сидящий на краешке медицинской платформы.
        — Дракон!  — выдохнул Антонио.  — Ты пришел окончательно свести меня с ума?
        Большой белый кот с глазами цвета неба отрицательно покачал головой.
        — Значит, я уже сошел с ума,  — сделал вывод граф.
        — Да нет же!  — возразил кот и раздраженно дернул белым хвостом-опахалом с серыми кольцами на конце.
        — Зачем тогда ты являешься в мой сон? Я ведь сплю?
        — В какой-то степени, спишь,  — склонив голову набок, сказал кот, затем поднялся на лапы и подошел ближе на пару шагов.  — Мне нужна капля твоей крови, человек.
        Антонио расхохотался и долго не мог успокоиться, чуть ли не пополам согнулся.
        — Знал бы ты, что я еще недавно отдал бы за каплю твоей крови!  — проговорил он сквозь смех.
        — Ты уже отдал это,  — спокойно сказал кот.
        Антонио вмиг помрачнел и насупился.
        — Это ты его забрал, да? Ты?  — накинулся он на кота с обвинениями, но тут же остыл и с горечью пробормотал:  — Хотя… имеешь право… да… может, так и лучше… да…
        — Нет, не я,  — так же спокойно возразил кот, не обращая на перепады настроения Антонио ровным счетом никакого внимания.  — Так как насчет капли крови?
        — Да, пожалуйста!  — почти закричал граф и, прижав палец к специальной выемке на приборной панели медицинской платформы, нажал какие-то кнопки свободной рукой. Слегка поморщился, ощутив последовавший за этими действиями укол, а через минуту достал из открывшегося отсека небольшую капсулу, наполненную красной жидкостью и толкнул ее в сторону кота.  — Возьми.
        — Даже не спросишь зачем она мне?  — спросил кот, придавив капсулу с кровью графа лапой.
        — Какая разница?  — вздохнул тот и, закрыв глаза, лег обратно на платформу.  — Это всего лишь сон… Кому нужна моя дурная кровь? Никому…
        Кот хмыкнул и, закусив зубами капсулу, исчез из каюты, но через пару секунд появился снова, подошел к спящему графу и прошептал:
        — Она родилась!
        Антонио вздрогнул и тотчас открыл глаза, только никого уже не увидел.
        — Кто?  — вопрос прозвучал в пустоту.

* * *
        Накормив дракошку свежесинтезированным пушистиками молоком и, подождав некоторое время, пока она уснет, Михаил переместился на корабль к брату. Он рассчитывал застать его спящим, но ошибся — каюта оказалась пуста. Антонио обнаружился в лаборатории. Мурлыкая себе под нос какую-то песенку, он увлеченно перебирал колбочки с химикатами и реактивами.
        — Зачем ты поднялся?  — спросил Миха вместо приветствия.
        Антонио на миг оторвался от своего занятия и взглянул на него:
        — Сны замучили.
        — Хм,  — нахмурился Михаил.  — Вообще-то медицинский сон не должен вызывать видения… Что ты ищешь?
        — Хочу создать жаропрочный полимер. А то твои протезы выглядят ужасно неэстетично. Хорошо, что пришел, мне нужны кое-какие сведения. А лучше… да! Лучше взять часть протеза на спектральный анализ, чтобы знать точно, какому воздействию они подвергаются в этом твоем новом месте жительства.
        — Бери,  — Михаил пожал плечами и, опустившись на ближайший стул, распорол левую штанину чуть выше колена.
        Антонио присел на корточки возле брата и долго осматривал его ногу в месте соединения с протезом.
        — Болит?  — коротко осведомился он, нажав пальцами в нескольких местах.
        — Да,  — Михаил едва заметно поморщился.  — И постоянно кровоточит.
        Антонио поднялся и какое-то время просто стоял, отвернувшись к лабораторному столу, потом резко сгреб с него все отобранные колбочки в мусорное ведро и повернулся лицом к брату.
        — У меня для тебя две новости,  — сказал он, шумно выдохнув.  — Как водится, хорошая и плохая. Даже две плохих.
        — Я бы попросил начать с хорошей,  — хмыкнул Миха.
        — С хорошей…  — задумчиво повторил Антонио.  — Твой организм решил вырастить тебе новые ноги. Причину назвать не могу. Возможно, это связано с твоим новым местом жительства…
        — А плохие новости?  — перебил его Миха.
        — Протезы надо было снять до начала процесса. Теперь твой организм использует их в качестве основы, внедряя живые клетки в металл. Мы просто не сможем их отстегнуть, соответственно, новые делать бессмысленно. Так что, эстетики тебе еще долго не видать.
        — Да и леший с ней,  — только отмахнулся Михаил.  — Какая еще плохая новость?
        — Процесс длительный, кровопотеря будет возрастать, боль будет усиливаться. Когда регенерация достигнет пяточной кости, ты не сможешь ходить. По идее, тебя надо погружать в медицинский стазис до завершения…
        — Это невозможно,  — снова перебил его Миха.  — Я должен быть всегда в сознании!
        Антонио кивнул, даже не спрашивая, почему и зачем брату так необходимо быть в сознании.
        — Значит, будем обезболивать,  — решительно сказал он.  — Хотя…  — он покачал головой,  — я бы посоветовал тебе найти нормального целителя. Я годен лишь как диагност. Все, что могу тебе предложить — это химия и аутотренинг…
        — Да потянет! Лучше скажи, сколько все это продлится?
        — Месяц, не больше, надо последить за динамикой, чтобы сказать точно. Думаю, недели через три процесс дойдет до пяточной кости… Пообещай, что найдешь целителя?
        Михаил поморщился и смерил брата тяжелым взглядом.
        — И что мне может предложить нормальный, как ты выражаешься, целитель? Стазис? Я уже сказал, меня это не устраивает.
        — Немедикаментозное обезболивание хотя бы,  — Антонио нервно передернул плечами.  — Попроси эту подружку свою с Адельтерры, она наверняка кого-нибудь знает…
        — Знает, знает,  — усмехнулся Миха и покачал головой.  — Только я не хочу напрягать ее еще и этим. Вообще, как ты себе это представляешь? Парень к девушке такой приходит и говорит — «Слушай, я немного занемог, найди мне целителя, а?» Нет уж!  — Миха непроизвольно скривился.
        — Ты влюбился,  — с легкой усмешкой констатировал Антонио.  — Да, да, не отрицай. Впрочем, это даже к лучшему. Гормоны радости неплохо притупляют боль.
        — Угу. Ты что-то говорил про аутотренинг.
        — Да!  — спохватился Антонио.  — Регенерация всегда болезненна. Особенно такая масштабная, как в твоем случае. Но главное, что ты должен помнить — эта боль не может тебя убить. Формируются новые ткани, мышцы, кости, нервные окончания. Если в случае травмы или болезни боль сигнализирует о повреждении тканей, то при регенерации наоборот, о том, что процесс идет правильно. Ноги еще не самый болезненный вариант. Сложнее всего пережить регенерацию участков мозга. Вот здесь уж точно без стазиса не обойтись.
        — Спасибо, успокоил,  — хмыкнул Миха.
        — Я пытаюсь сказать, что без стазиса в твоем случае обойтись сложно, но возможно,  — Антонио повысил голос, начиная раздражаться.  — Ты должен постоянно повторять себе это. И помнить, что боль на этот раз твой союзник! Радуйся ей, воспринимай как гонца, принесшего счастливые вести! Если будешь работать в этом ключе, то с большой вероятностью сможешь протянуть три недели без медикаментов. А там… посмотрим… я придумаю что-нибудь или ты все же найдешь целителя…
        — Ладно, ладно, я все понял. Боль — ерунда, главное — результат,  — быстро проговорил Миха и поднялся со стула.  — Пора мне… Завтра приду.
        Антонио сосредоточенно кивнул и было махнул брату рукой, прощаясь, но тут же окликнул его:
        — Микаэл! Это ты забрал драконье яйцо, пока я спал?  — Миха утвердительно кивнул в ответ, а брат спросил снова:  — Где оно? В безопасности?  — Миха снова кивнул.  — Это хорошо, что ты его забрал,  — взволнованно заговорил граф.  — Оно и правда, как-то странно действует на меня. Не забывай обновлять заклинание стазиса, я тебе покажу как…
        — Антон,  — остановил его Миха и набрал воздуха в легкие, как будто хотел сообщить что-то важное. Но в итоге просто выдохнул:  — Хорошо, я наложу заклинание на скорлупу… яйца.
        — Спасибо,  — Антонио поблагодарил его настолько искренне, что Миха невольно ощутил укор совести и поспешил исчезнуть из лаборатории, пока не наговорил лишнего.
        В ядре его теперь уже родной планеты мирно посапывала ничего не подозревающая дракошка. Причем, возлежала она не просто так, а с полным комфортом — на плюшевой подушечке красивого розового цвета. Она выглядела настолько беззащитно и невинно, что Миха невольно расплылся в улыбке и, стараясь не шуметь, лег рядом. Какое-то время он любовался спящей, а потом закрыл глаза, решив попробовать аутотренинг. Но стоило ему сомкнуть веки, как жесткая поверхность под спиной вдруг сменилась чем-то мягким. Миха резко сел и с удивлением обнаружил себя на розовой подушке, точно такой же, на которой лежала дракошка, только размером в несколько раз побольше.
        — Однако,  — с уважением присвистнул Миха, моментально определив, что эта вполне реальная подушка создана при помощи кибермагии.  — Это ты ее сделала? Для меня?  — спросил он у дракошки. Та хитро приоткрыла один глаз и замурлыкала.  — Спасибо…  — поблагодарил ее Миха и озадачился минут на пять, размышляя, каким же это образом дракошка оказалась кибермагом, да еще и таким продвинутым, способным на создание реальных локаций.  — Конечно!  — он хлопнул себя по лбу.  — Драконы существа магически одаренные, с огромным резервом, который наполняется из любого магического источника, находящегося рядом. А здесь только кибермагия вокруг. Ты теперь киберкошка? Или кибердракошка?  — он рассмеялся и осторожно погладил кошечку. Та сладко потянулась и замурлыкала еще громче, хитро стрельнув глазами в сторону своего Пя-пя.
        Глава 10. Дракошка
        АДЕЛЬТЕРРА. ЭНИЯ
        Я проснулась от звука чьих-то торопливых шагов в коридоре. Потом дверь в комнату распахнулась и кто-то с голосом, очень похожим на Мелани, бодро сообщил, что хватит дрыхнуть, что вообще-то уже двенадцатый час и что Диана уже несколько раз спрашивала, когда мы собираемся прийти. Я с трудом разлепила глаза и поплелась в ванную.
        Вся наша полуночная компания собралась в холле примерно через полчаса. Последними пришли Света и Лекс. На столе дымился легкий завтрак, стоял чайничек с чаем, кофейник, сливки. Мы быстро перекусили и, подгоняемые Мэл, выдвинулись в путь.
        Резиденция Богини искусств ремесел встретила нас абсолютно пустым холлом. Да во всем доме никого не было! В этом мы убедились, обежав все три этажа по нескольку раз. Непривычно пустовала даже кухня. Все это наталкивало на неприятную мысль, что нас как бы и не ждали. С другой стороны, Мелани ведь не стала бы шутить…
        — Они где-то здесь,  — нахмурился Матей и почесал затылок.
        — Не знаю, я везде посмотрела,  — ситуация начинала меня раздражать.  — Только в подвале еще не…  — я осеклась и, выразительно округлив глаза, ткнула пальцем в пол:  — В подвале!  — не долго думая, мы всей толпой ринулись к лестнице, ведущей на цокольный этаж.
        По мере приближения к святая-святых моей подруги Матрены, начинали проявляться признаки наличия жизни в доме. Из лаборатории доносились звуки, голоса, смех, а еще запах, непередаваемый запах… праздника. Смесь ароматов вина, икры и шоколада. Я вежливо постучала в дверь, следом постучал Матей, Лайма с Алексом тоже побарабанили, но ответить нам никто не соизволил. Или попросту не услышали в таком-то шуме!
        — Молчание — знак согласия,  — многозначительно изрек Алекс и толкнул дверь указательным пальцем. Она медленно отворилась, сантиметр за сантиметром открывая нам весьма интересную картину. На большом лабораторном столе стояла бочка гномьего самогона и несколько полупустых бутылок эльфийского вина. Здесь собрались почти все — хозяйка лаборатории Матрена, ее муж Всемир, хозяйка резиденции Диана, ее муж Император Светлого леса Эльдариил, Шейла и Снежный ветер почему-то в человеческих ипостасях, Асанг с женой и адельтеррские дракошки в полном составе, наш кибергений Макс со своей подругой Юлей… Последним я опознала Арея, далее мой мозг отказался узнавать кого-либо и гадать о причине их почти тайного сборища. Стульев в лаборатории отродясь не было, поэтому кто-то из присутствующих стоял, кто-то примостился на краешке какого-нибудь оборудования, кто-то просто присел на корточки… и поголовно с бокалами и закусью в руках! Я сначала подумала, что у меня помутился рассудок. Потому что впервые увидела пьяным Императора Светлого леса, да и его жену тоже! И не только их! Здесь почти все были пьяные! Матрена-то
понятно, но Всемир! О, стихии, даже Шейла! Как перед Светой-то стыдно! Я же ей их всех совсем иначе характеризовала! Что она подумает об адельтеррских богах? Нет, ну… как они могли так наклюкаться? Главное, зачем? Только Арей выглядел на удивление трезвым. Его бокал был полон и, кажется, еще нетронут. Вот им-то он мне и отсалютовал, едва заметив. Заулыбался… Я машинально улыбнулась в ответ, но тут же одернула сама себя и поспешно отвела взгляд.
        — А что это вы здесь делаете? По какому случаю праздник?  — Матей спросил так строго, что даже я невольно поежилась.
        — О, привет!  — Диана развернулась и увидела нашу компанию в дверном проеме.  — Заходите, мы вас ждем!  — сказала она абсолютно трезвым голосом. Вот только что была пьяна и хохотала как ненормальная, а теперь уже трезвая!  — Мы отмечаем день рождения! Неофициально, потому что у новорожденной еще нет имени… Да проходите же!  — она заметила, что мы все еще топчемся на пороге и буквально за руки затащила всех внутрь.
        — А кто родился?  — осторожно поинтересовалась я.
        — Дракошка, настоящая адельтеррская дракошка!  — радостно сообщила Диана.
        Мы с девочками украдкой переглянулись. Откуда сведения? Кто проболтался? Где утечка? Мы же никому еще не успели рассказать! Если только…
        — Откуда узнали?  — озвучил мой вопрос Матей.
        — Ой, да она сама рассказала,  — отмахнулась от него Диана и вместо дальнейших пояснений развернула голографический экран магосети с аккаунтом пользователя по имени Дракошка. С аватарки на нас взирала знакомая моська с голубыми глазенками. Шок. Просто шок.
        Выяснилось следующее. Сегодня утром, пока мы мирно спали, в адельтеррской магосети был зарегистрирован новый пользователь. Не через артефакт, поэтому можно говорить с уверенностью, что родина этого пользователя именно Адельтерра. Он, то есть она, сразу же завела себе блог на своей странице.
        «Всем привет!  — гласила первая запись.  — Я родилась! У меня три, даже четыре мамы и один замечательный папа! Я их очень люблю (далее следовал смайлик с сердечками). Правда, они пока еще не дали мне имя Сначала меня назвали Дракошкой и я думала, что это и есть мое имя. Но это раса! Я — Дракошка! Привет всем дракошкам, я же не одна такая, да?»
        Естественно, все наши драконы отметились под этой записью и закидали новорожденную кучей вопросов, на которые она отвечала с удовольствием, но при этом не выдала ни своего местоположения, ни имен «родителей».
        Спустя два часа шла вторая запись.
        «Мои родители до сих пор так и не нарекли меня. Думаю, они просто растерялись и не могут выбрать… Давайте им поможем, а? Объявляю конкурс на лучшее имя для Дракошки, то есть для меня!»
        Под этим постом было уже больше тысячи комментариев с вариантами имен и их обсуждением. Новорожденная принимала в дебатах активное участие, выражая свое отношение к каждому имени, при этом всякий раз оговариваясь, что окончательный выбор сделает кто-то из ее мам или папа, или все вместе. Час спустя после объявления конкурса на странице появились два списка. В одном были перечислены понравившиеся Дракошке имена, а в другом забракованные. И приписка с просьбой предварительно ознакомиться с уже заявленными вариантами, прежде, чем предлагать свой, во избежание повторов. Варианты росли в количестве и обрастали лайками каждую минуту.
        — Ей не подходит ни одно из перечисленных!  — неожиданно громко заявила Маруся.
        Диана обернулась и внимательно посмотрела на нашу ведьмочку.
        — А какое ей подходит?  — спокойно спросила она, но в глазах сверкнуло что-то такое, азартное что ли.
        — Штирлиц никогда так не был близок к провалу…  — прошептала у меня за спиной Света. Не знаю, кто такой этот Штирлиц, но провал намечался прямо сейчас, это точно!
        — Не знаю! Пока не знаю. Но это вот все ни в какие ворота! Голубоглазка, Белолапка… да как она жить будет с такими именами? Это… это же клички какие-то!  — возмущалась Маруся и, надо признать, возмущалась справедливо.  — У драконицы имя должно быть звучное и солидное. Аэлита или Земфира, например. Мирабель тоже неплохо звучит. Акира, Милослава, в конце концов! Беатрисс!..
        — Погоди, погоди,  — остановила ее Диана.  — Давай все это запишем и пусть ребенок выбирает. Ей действительно еще никто не предлагал серьезных взрослых имен.
        Маруся сосредоточенно кивнула и по-деловому уточнила, указав на голографический экран с блогом Дракошки:
        — А я могу это сделать там, сама?
        Большая часть присутствующих практически хором уверила ее, что она не только может, но и просто обязана поучаствовать в предложении имен. У Макса по случаю нашелся бесхозный артефакт для магосети, он торжественно вручил его Марусе и теперь показывал как пользоваться. Праздник продолжался, бурно, шумно, весело. Тосты следовали один за одним. Нам со Светой кто-то принес по бокалу вина, так что остаться в стороне не получилось. Моя жрица стремительно выпила предложенное, ей, конечно же, налили еще, а потом снова и мне это не понравилось. Они с Дианой болтали и хохотали как две закадычные подружки. Я же напряженно прислушивалась к их разговору, вдруг Света что-нибудь не то скажет? Все-таки эльфийское вино для людей несколько специфическое…
        — Кто вообще придумал пьянствовать в День рождения…  — проворчала я, пригубив из своего бокала после очередного тоста.
        — Так это чтоб у новорожденной жизнь была легкая и веселая!  — хлопнула меня по плечу Матрена и я вынужденно согнулась под ее рукой.
        — Чушь какая! Это вообще никак не связано!  — фыркнула я, передернув плечами.
        — Она просто не помнит, как мы ее День рождения отмечали,  — откуда-то сбоку возник Ратмир и подмигнул мне.
        — Вот и говорю — не связано!  — упрямо повторила я.
        — Энька, расслабься, чего ты такая напряженная?  — Матрена снова повисла на мне и даже бутерброд с икрой предложила.
        — Расслабишься тут!  — пожаловалась я, с удовольствием вгрызаясь в бутерброд.  — Жрицу мою напоили, сейчас как начнет благословлять всех подряд, а мне потом отдувайся…
        — Не начну!  — Света невесть каким образом услышала мои причитания и обернулась на голос. «Не начнешь и хорошо», хотела было сказать я, но она сочла нужным внести ясность:  — Здесь просто некого! Ты всех до меня уже того… окучила,  — по моим округлившимся глазам она поняла, что ляпнула что-то не то и поспешила добавить:  — Или почти всех…
        — Почти,  — буркнула я, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимость, пока остальные веселились пуще прежнего после заявления Светы. Да, не все из присутствующих были в курсе, что уже имеют мое благословение. Теперь, благодаря моей жрице им это известно. Но глаза на лоб у меня полезли совершенно по другому поводу! Кое-кого я вообще-то и не могла «окучить» раньше. Или могла? Мой взгляд остановился на Арее. О, стихии, когда же я его? Почему не помню такого факта? Почему не могу найти свою отметку на его ауре? Может, Света ошиблась? Конечно же, ошиблась! Я помню всех благословленных, вне зависимости от того, было благословение осознанным или спонтанным. А его я не помню! И его пару точно не помню. И вообще он не читается! Это значит, что благословить его без присутствия суженной в непосредственной близости я просто не могла. А женщин, не имеющих пары, я рядом с ним еще не видела. Сделав такой утешительный для себя вывод, я расслабленно выдохнула и только тогда заметила, что Арей тоже на меня смотрит, заинтересованно, почти вопросительно. Елки, как неудобно, наверное, гадает, чего это я него пялюсь!
Пришлось исправляться — улыбаться и салютовать бокалом.
        Нет, все-таки я его точно не благословляла. Встретив свою единственную, на других женщин таких взглядов не бросают. С моим благословением измена даже в мыслях невозможна! Сейчас он смотрел на меня не просто заинтересовано, как еще минуту назад. И не так, как тогда в кабинете у Дианы. Смотрел, будто рисовал. Его взор то рассеянно скользил по моей фигуре, не фокусируясь ни на чем конкретно, то вдруг останавливался на лице, шее, снова терял цель и как будто охватывал, обнимал всю меня целиком. Потом объектом его внимания ненадолго стали мои глаза и опять эта рассеянность… Губы… Он… ласкал меня, мысленно, я почти физически ощущала это и с удивлением отмечала, что не испытываю брезгливости, как после взглядов некоторых не в меру похотливых индивидуумов. Похоти не было. В этом я не могла его упрекнуть. Но почему, почему он так смотрит на меня? Закравшуюся было мысль, что я могла ему просто понравиться как красивая, обаятельная и в какой-то степени сексуальная девушка, я сразу же отмела как несостоятельную. Мало ли он видел красивых девушек за свою долгую жизнь? Лайма, между прочим, почти вылитая я, но
на нее он так не смотрит! Может, дело в вине? Да он почти и не выпил ничего… Растерявшись вконец от такого неожиданного внимания, я опустила ресницы, а потом и вовсе отвернулась. Сердце почему-то трепыхалось в груди как птичка. Я залпом выпила содержимое своего бокала и быстро зажевала остаток бутерброда, пытаясь отвлечься. Но стоило прикрыть глаза, как в памяти все всплывало, причем не только с его взглядами, но и с моими ощущениями от них.
        Наверное, я бы еще долго размышляла и ковырялась в своих чувствах, пытаясь разобраться в причинах и вообще понять, что это было, но… пришла госпожа Ксения. Точнее, просто вот взяла и появилась в дверном проеме. И, естественно, сразу же увидела Марусю, а Маруся увидела ее.
        Земля под резиденцией задрожала, воздух стал осязаемым, жидкости временно отвердели. Стихии в панике метались между двумя ведьмами, не зная, чью сторону принять. Хотя, стихии априори не могут испытывать паники. Если честно, я думала, что сейчас будет армагеддон местного масштаба и не факт, что резиденция устоит. Но все ограничилось двумя вопросами и двумя ответами.
        — Мама?
        — Маруся?
        — Мама!
        — Маруся!
        И все. Стихии выдохнули и расслабились. Земля перестала дрожать, по лаборатории весело повеял легкий ветерок, вино в бокалах вернулось к привычной жидкой форме.
        — Предупреждать надо!  — диким голосом заорала тетя Ксения, вот если бы я не видела, что все уже разрешилось, и правда испугалась бы.  — Я ей звоню, а она трубку не берет!
        — Папа, папа знал, с кем я,  — быстро нашла отмазку Маруся.
        — Папа…  — тетя Ксения сузила глаза и выдохнула:  — Сговорились!
        — Мама!  — в голосе Маруси прорезались опасные нотки.  — Могу сказать то же самое!
        — Доча, ну я ведь волнуюсь, когда ты вот так не отвечаешь на мои звонки!  — быстро отказавшись от теории заговоров, примирительно сказала тетя Ксения, а потом и вовсе решила сменить тему:  — По какому случаю праздник? Почему я не в курсе?
        — У нас Дракошка родилась! Адельтеррская, истинная!  — охотно ввела ее в курс дела Диана.
        — Правда? А где? Как?  — обрадовалась та.
        Конечно, ей тут же все рассказали. Где — неизвестно, как — пока неясно, но главное, она есть и хочет выбрать себе имя. Тетя Ксеня потерла ручки и, засев за артефактом магосети, черкнула пару-тройку вариантов в длинный список.
        — Пронесло,  — одними губами прошептал мне Матей, глядя, как будущая теща умильно разглядывает голографическое изображение Дракошки. Я едва заметно кивнула в знак согласия. Как же мы оба ошиблись!
        Серьезный разговор настиг моего друга несколькими часами позже, когда в лаборатории стало душновато и вся празднующая компания переместилась в сад. Тетя Ксения, хоть и выпила к тому моменту за здоровье новорожденной вполне достаточно, но все же факты сопоставляла вполне трезво. А факты говорили следующее. Ее дочь спокойно пользовалась энергией стихий. Они охотно откликались на любой ее зов. Да мы все это видели и даже чувствовали! И самое интересное, что у Маруси получалось их контролировать. Все это говорило о том, что инициация нашей ведьмочки прошла успешно и родовой дар полностью раскрылся. Вот только ее аура говорила об обратном! Конечно, это не проведет видящих стихийные потоки, несоответствие налицо! Вывод — ауру замаскировали. А кто у нас мастер по маскировке ауры? Матей даже не стал отпираться.
        — А что я должен был делать? Это было лучшее из возможных решений на тот момент!  — воскликнул он.
        В ответ ему подробно и в красках расписали, что именно он должен был делать и в каких вариациях. С чем-то он согласился, кое-что опроверг, в итоге Ксении и Диане пришлось признать — маскировка была необходима, да и сейчас не утратила актуальности. Но тещу, то есть маму, в известность надо было поставить.
        В общем и целом, разговор завершился на позитиве, хотя, думаю, у Маруси с Ксенией он еще предстоит и не факт, что объясняться придется дочке.
        Меня тоже не забыли. Благословение Маруси и Матея незамеченным не осталось. Но я мило улыбнулась и перевела стрелки на Свету. Это не я, это все моя жрица. И вообще, готовьтесь к свадьбе, мамаши, ваши дети уже помолвку заключить успели, причем без моего участия. Так и сказала. Мать жениха расплылась в улыбке до ушей, а мать невесты впала в легкий ступор. Но Диана быстро привела ее в чувство и утащила в беседку обсуждать детали.
        — Ник, а Ник,  — подозрительно ласково сказала Света, едва они скрылись из зоны слышимости.  — И до каких пор мне тебя прикрывать придется?
        — Пока не пройдешь обучение и уровень твоего контроля не будет вызывать сомнений,  — нисколько не смутившись, ответила я.  — Но в данном конкретно взятом случае тебе было можно, а мне нельзя,  — я покосилась на Матея с Марусей, уединившихся на лавочке в темном углу сада. Они как-то незаметно ретировались, как только вопросы к моему другу закончились.
        — Ага,  — хитро прищурилась Света.  — Может мне лучше вообще не обучаться? А то мало ли чего тебе еще нельзя.
        — Не получится,  — вздохнула я.  — Заставят.
        — Ууу…  — скуксилась моя жрица, но тут же воспряла духом:  — Ладно, чего-нибудь придумаем! Ты вот мне что скажи…  — Света обвела взглядом празднующих, разделившихся на группы и разбредшихся по саду.  — Это кто?  — кивком головы она указала на Арея, о чем-то беседовавшего с Максом под большим деревом с красивыми цветами.
        — Арей, Бог путешествий, он Диане братом приходится двоюродным,  — выдала я общеизвестную информацию.
        — Я это знаю! Она нас представила!  — Света раздраженно топнула ногой.
        — Тогда что ты еще хочешь услышать?  — невольно возмутилась я.
        — Эмм… Понимаешь, мне кажется, что я его где-то видела!
        — Да не могла ты его нигде видеть,  — я недоуменно пожала плечами.
        — Угу,  — кивнула Света, соглашаясь.  — И я так думаю. Но тем не менее, не могу отделаться от этого ощущения… А ты заметила, как он на тебя смотрел?
        — Как? Когда?  — сглотнув, уточнила я.
        — Интересно-о-о,  — многозначительно протянула моя жрица и тут же добавила с показным сожалением в голосе:  — Правда, всего один раз. Если бы продолжал, я бы точно вспомнила, откуда его знаю.
        — Один раз не считается,  — фыркнула я, а Светка в ответ пошленько захихикала. И Лайма моя, зараза, к ней присоединилась! Стояла тихо себе, слушала, молчала, а как посмеяться, так вот она! И что мне с ними делать обеими?
        Делать ничего не пришлось. Ближе к середине ночи Свету уже по традиции украл Лекс, а Лайма убежала на ночную охоту. Остальные тоже потихоньку стали расходиться, причем парами. Окинув взглядом опустевший сад, я решила, что и мне пора исчезнуть, а то такими темпами я реально рискую остаться с Ареем наедине. И исчезла. Взяла и переместилась из сада в свою комнату в общежитии.
        Конечно, это не то чтобы мой дом, но здесь я чувствовала себя уютно и относительно защищенно. А вообще, пора задуматься о собственной резиденции… Спать не хотелось, поэтому я сначала напустила себе полную ванную воды и с чувством поплескалась в ней, немного поиграла с ароматной пеной, напустила мыльных пузырей… В общем, отвела душу. А потом с наслаждением залезла под одеяло прямо так, в чем мать родила. Честно закрыла глаза с намерением уснуть, но ничего не вышло. Написал Рэм.
        «Солнышко, ты опять пропала…» — гласило его сообщение с обиженным смайликом в конце.
        «Ничего я не пропала!  — быстро набрала в ответ.  — Просто произошло много событий разных. Закружили… А ты тоже не появлялся…»
        «Да, всякие разные события закружили,  — вернул он мне мою же отмазку.  — Но я много думал о тебе…»
        Я заерзала под одеялом и в итоге села на кровати, подоткнув подушку себе под спину. Мне вдруг стало как-то неловко. Потому что, я не могла сказать, что думала о нем! Некогда было думать, правда!
        «Рэм, я…» — начало сообщения так и осталось висеть неотправленным. Я подзависла, размышляя, что же написать, но так и не успела ничего придумать. Он опередил меня:
        «А что ты сейчас делаешь? События не кружат?»
        «Нет! Сейчас я отдыхаю»,  — быстро ответила, с радостью стерев то, что написала ранее.
        «Пассивно или активно?» — сообщение сопровождалось подмигивающим смайлом.
        «Очень пассивно, валяюсь в кровати!»
        «Оу… Спишь?»
        «Нет! С тобой разговариваю!»
        «А хочешь спать?» — вкрадчивый такой вопрос.
        Немного поколебавшись, я смело ответила, что ни в одном глазу. Следующий вопрос заставил задуматься. Рэм интересовался одна ли я… Ох, неспроста… Стоило бы поискать подвох или оскорбиться, но настроение вдруг стало каким-то игривым и кокетливым, поэтому я ответила, что нахожусь в абсолютном одиночестве в пределах пятидесяти квадратных метров уединенного пространства.
        «Чудненько,  — Рэм виртуально потер ручки и спросил еще раз:  — Так значит, спать ты не желаешь?»
        «Не-а!»
        «Сейчас тебя никто и ничто не отвлекает? Ты целиком и полностью только моя?»
        «Нет. Да!» — ответила я на вопросы в порядке очередности, предвкушая что-то весьма интересное.
        Предчувствия не обманули. Рэм меня соблазнил! Совратил! Причем весьма профессионально, я далеко не сразу сообразила, что наши действия вполне подходят под определение вирт. Магосеть, как выяснилось, неплохо для этого приспособлена. Она моделирует прикосновения. И пусть это примерно полпроцента от того, что можно ощутить в реальности, но вкупе с богатым воображением получается очень даже волнующе.
        А началось все вполне невинно. Он попросил включить голографическую связь. Что я и сделала, совершенно не беспокоясь о своей наготе, ведь я в маскасети кошка и именно кошку, только без доспехов и крыльев, Рэм и должен увидеть. А я увидела мужчину все в той же маске, но хм… в одних брюках, с обнаженным торсом. Не удержавшись, я протянула руку и провела пальцами по мышечному рельефу. Я-то ничего не почувствовала, кроме легкого уплотнения воздуха, а вот он как-то сразу напрягся и перехватил мою лапку… Точнее попытался, ибо остановить действия голограммы невозможно без желания со стороны оригинала. Я прекратила поползновения и даже позволила ему делать с моей лапкой-рукой что пожелается. Рэму пожелалось приложиться к ней губами… И вот тогда я и ощутила этот эффект реального прикосновения! Я не ожидала! На маленькой голограмме кошка смущенно опустила голову и укрыла хвостом лапы. На самом же деле, я покраснела и подтянула одеяло к груди свободной рукой.
        Мы продолжали болтать о чем-то, смеялись, шутили… И на той маленькой копии разговора все выглядело прилично — подумаешь, мужчина и кошка валяются на кровати, иногда он ее гладит, а она касается лапкой его лица или какой-нибудь другой части тела… А с моей стороны разворачивалось настоящее эротическое действо. Обнаженная я, да, одеяло было вскоре откинуто, ибо стало жарко, и Рэм, можно сказать, частично обнаженный. Его ладонь как бы между делом, невзначай, скользила по моему телу, обрисовывая все изгибы, где-то останавливаясь, где-то ускоряясь… А я тихонько таяла от этих невесомых прикосновений, стараясь никак не показывать свою реакцию. Получалось плохо, порой мне не хватало воздуха и я замолкала и запиналась посреди фраз… В такие моменты лицо Рэма озаряла улыбка и взгляд становился каким-то особенным…
        — Что ты делаешь?  — запоздало спросила я, накрывая его ладонь своей.
        — Любуюсь,  — ответил он, каким-то немыслимым образом сделав так, что наши пальцы переплелись.  — Нельзя?
        — Ммм… можно,  — мурлыкнув, я кокетливо опустила ресницы. Ничего криминального в том, что он любуется моим кошачьим обликом я не находила.
        — Ты очень красивая,  — тихо сказал Рэм и провел рукой по моим волосам. Со стороны он просто погладил кошку… Вот только его действия были уж очень анатомически точными, как будто он видел локоны, ниспадавшие на грудь, да и эту самую грудь тоже видел! Я невольно нахмурилась и эта смена настроения от Рэма не укрылась. Он тут же спросил, что не так. Естественно, я не стала таить своих подозрений. Так и сказала:
        — Сдается мне Рэм, что ты видишь не мой аватар, а меня саму…
        Он расхохотался в ответ, а потом спросил:
        — Даже если бы так, что в этом плохого?
        — А это так?  — вспыхнула я и откатилась от него на другой конец кровати.
        — Нет, нет, нет!  — горячо заверил меня Рэм, быстро перемещаясь в том же направлении.  — Но я же знаю, что кошка лишь аватар, а на самом деле ты девушка… и воображение у меня хорошее… Так что плохого?
        — Ничего,  — ответила я, непроизвольно сглотнув. Уточнять, что если б знала, что он может видеть меня настоящую, то оделась бы, я не стала. Сейчас он нависал надо мной и его лицо было в непосредственной близости. Я смотрела ему в глаза, отмечая озорные искорки где-то в глубине бесконечной синей радужки, потом мой взгляд переместился на губы, очень захотелось к ним прикоснуться, даже понимая, что это всего лишь трехмерное изображение с повышенной плотностью воздуха… Отказывать себе в этом желании я не стала… исследовала и руками, и… другими частями тела. Проще говоря, я его поцеловала, точнее, изобразила поцелуй. Рэм в долгу не остался, я ощущала легкие прикосновения его губ, это было волнующе, даже очень, но стоило представить, как выглядит действие с его стороны, меня разбирал смех. И еще щекотно немного было… И стыдно, потому что Рэм был вполне серьезен…
        — Кажется, в твоей реальности скоро рассвет, солнышко…  — заметил он через какое-то время. Его голос как-то изменился, охрип что ли…
        Я повернула голову и посмотрела в окно. Действительно, до восхода светила оставалось меньше часа. Лайма обычно возвращается в это время… Лайма! У меня, конечно, от нее нет секретов, но не думаю, что Рэм будет в восторге, если наше своеобразное уединение вдруг нарушится.
        — Что?  — спросил он, видимо заметив, что мои глаза несколько округлились.
        — Подруга… скоро должна вернуться… совсем забыла…  — поморщилась я.
        — Тогда… прощаемся?  — с явным сожалением предложил он.
        — Наверно, да,  — вздохнула я и потянулась к его губам, желая подарить еще один виртуальный поцелуй на прощание… но неожиданно Рэм остановил меня:
        — Подожди… Закрой глаза? Пожалуйста?
        Сути этой странной просьбы я не поняла. Зачем закрывать глаза, если в данный момент зрение является тем основным, посредством чего мы ощущаем друг друга? Но под его умоляющим взглядом сдалась и послушно сомкнула веки, ожидая… не знаю даже чего… сюрприза?
        Реальность превзошла мои ожидания в миллиард раз! Миг — и вместо воздуха повышенной плотности, обозначавшего границы голограммы, я ощутила тепло, даже жар, исходящий от настоящего живого человека! Я даже сердцебиение услышала! Среагировать не успела, потому что в следующий миг чьи-то горячие губы коснулись моих и полностью ими завладели. Открыть глаза мне и в голову не пришло! Я отвечала на поцелуй, быстро перешедший из нежного в страстный, даже пыталась обхватить мужчину руками, чтобы притянуть к себе… Правда, сделать это мне не позволили, мягко, но крепко прижав запястья к кровати. Я возмущенно заерзала, но тут же перестала, ибо… контакт стал несколько более тесным. Меня снесло волной новых ощущений. И пока я их осознавала и переживала, Рэм оторвался от моих губ и уткнулся лицом в шею. Хватая воздух ртом в попытке отдышаться, я бессовестно открыла глаза, интересно же… Но ничего особенного, кроме затылка и плеча, не увидела.
        — До встречи, солнышко,  — хрипло проговорил… Рэм? И прижавшись губами к моей шее, исчез! И как голограмма тоже растворился!
        Застонав от досады, я рывком села. Сердце билось как сумасшедшее, тело горело.
        — До встречи…  — прошептала я в пустоту и прижала ладонь к пылающим губам.
        Услышав легкий шорох со стороны окна, я вздрогнула и едва сдержалась, чтобы не заорать, но увидев в проеме знакомый силуэт, тут же расслабилась. Лайма.
        — Привет! А чего не спишь?  — спросила она и легко спрыгнула с подоконника прямо на кровать. Затем втянула ноздрями воздух и, расплывшись в улыбочке, констатировала:  — Ты была не одна! Здесь был… мужчина?
        — Да…  — не стала отпираться я.
        — Как интересно! И кто он, почему я не знаю?  — кошь аж подпрыгнула от любопытства.
        — Знаешь,  — слегка поморщилась я.  — Это был Рэм.
        — Вау!  — Лайма села на хвост.  — Рэм? Реально? Что, сам пришел?
        Я покивала в ответ на все вопросы, но мою любопытную кошку это не удовлетворило и она завалила меня кучей других. Как ему это удалось? Как он узнал мое месторасположение? Что этому предшествовало? Ее интересовало все, а я совершенно не расположена была отвечать. Мне надо было осмыслить случившееся… разобраться… Поэтому я просто позволила ей просмотреть свою память, а сама погрузилась в размышления.
        — А Рэм совсем не прост,  — произнесла Лайма через какое-то время и хитро прищурилась.
        — Что? А… да, не прост…  — согласилась я и закусила губу, ее фраза сбила меня с мысли и теперь пришлось восстанавливать цепочку измышлений.
        — О том, что он вероятно маг, можно было бы и раньше догадаться,  — тем временем продолжила рассуждать кошь.  — Пришел и ушел порталом, причем весьма точно знал координаты, след не определяется… И это наталкивает на еще более интересный вывод. Он либо кибермаг, их порталы могут обладать таким свойством, да и определение местонахождения тогда объясняется, либо…
        — Это он, Лайма! Это он!  — выдохнула я, так и не дослушав ее второе «либо».
        — Кто?  — кошь распахнула на меня свои чуть светящиеся в полумраке глаза.
        — Он…  — повторила я.  — Он — мой суженый, настоящий… Когда… он меня целовал, я слышала наши сердца и…
        — Ах, да это как раз таки ясно!  — фыркнула Лайма и на мой недоуменный взгляд пояснила:  — Энь, ты же благословила и его, и себя, кем же еще он может быть, если не твоим суженым? Твоя сила в таких вопросах не ошибается!
        — В отношении меня моя сила уже два раза ошибалась!  — насупилась я.
        — Это был результат неправильного применения,  — быстро нашла отмазку кошь и гордо выпятила пушистую грудь, всем своим видом напоминая, что это именно она придумала правильное применение моей силе в отношении меня самой.
        — Ага,  — вяло согласилась я.  — И что теперь делать-то?
        — Елки, Энька, ну что ж ты так в себя-то не веришь?  — накинулась на меня Лайма.  — Вспомни, что происходит с теми, кого ты благословляешь? Само мироздание подталкивает их к друг другу! Они встречаются, влюбляются, женятся и живут долго и счастливо!  — и добила выводом:  — Вы уже встретились, осталось три пункта, может даже два!
        — Но я хочу знать, кто он…  — жалобно сказала я.
        — Узнаешь!  — бодро заверила меня кошь.  — Чую, уже скоро! В конце концов, возьмешь и спросишь!
        — Спросить… а это мысль!  — ухватилась я за последнюю фразу и полезла в маскасеть, но тут же разочарованно зарычала. Пользователь был не в сети.
        — Не было и не появлялся, я тоже проверила,  — без лишних слов поняла мой возглас Лайма.  — Кстати, интересно,  — она покачала головой и усмехнулась своим мыслям.  — Ты после перемещения в пространстве из сети вылетаешь и он, судя по всему, тоже. Вот уж два сапога пара!
        Я одарила ее возмущенным взглядом и нахмурилась. Надо ли говорить, что поспать в этот жалкий час до рассвета мне так и не удалось. Истинная личность Рэма не давала покоя. Я даже растормошила задремавшую было Лайму и попросила с Михой связаться, чтоб он помог узнать… Она только шикнула на меня, что Михе сейчас не до этого, у него Дракошка не по возрасту смышленая на попечении. А потом вздохнула и призналась, что и сама хотела бы с ним связаться, но он же скрывается от Макса… Я устыдилась и отстала от нее. Но вскоре разбудила снова. Мне пришла в голову мысль сходить в гости на Кибертерру. Мы пушистикам обещали, заодно и Миху с Дракошкой проведаем. Лайма идеей вдохновилась, но посмотрев в окно, печально вздохнула. Солнце уже вовсю светило, скоро все проснутся и нас вероятно хватятся. Вечеринка удалась, но адельтеррские боги похмельем не страдают. Так что, раньше следующей ночи осуществить задуманное не получится. Вздохнув, я решила наплевать на все и проспать до вечера. Пусть ищут. У меня стресс! Суженого встретила… теперь найти не могу.

* * *
        МАРУСЯ
        На Адельтерре мы со Светой гостили еще целую неделю после празднования Дня рождения Дракошки. Земную! В универе Матей оформил нам освобождение от занятий, якобы в связи с участием в какой-то очень важной научно-практической конференции. На конференции мы и впрямь побывали, даже на двух. Их проводили в местной Академии магических искусств наши земные профессора. Одна называлась «Магия vs Химия», а у второй название было очень длинным, никто его не мог запомнить точно, но суть сводилась к практическому применению высшей математики в магических плетениях. Обе конференции имели большой успех и еще больший резонанс. Шутка ли, две трети студиозов старшего курса определились с темой своего выпускного исследования. Наши профессора светились от счастья и даже молодели на глазах. Энтузиазм местной молодежи был им как бальзам на душу. Ох, чую, не вернутся они на Землю!
        Но до всего этого было много важных событий. Во-первых, у нас с мамой все же состоялся серьезный разговор. Мелани была арбитром и не дала нам наговорить друг другу лишнего. За что ей большое спасибо, потому что потом бы стыдно было. Я поняла причины маминой тревоги за меня и тщательного оберегания от всего магического после того, как узнала историю своего появления на свет. Мама признала, что зря не учила меня ведьминской науке по-настоящему и пообещала исправить это упущение. Потом мы долго смеялись, когда я рассказала ей, как именно прокляла Дипона. А после речь зашла о Матее. Честно говоря, обсуждать с мамой наши отношения было немного неловко, но Мелани разрядила обстановку, заявив, что Матей, хоть и своевольный, но хороший котик, нашу девочку, то есть меня, любит нежно и трепетно, конечно, есть над чем работать, но уже сейчас она видит, что он и для души, и для тела, и для дела сгодится. На фразе «хороший котик» мне стало весело. Нет, ну правда, котик он хороший. Да и… не как котик! Для души и для… дела… и для… Мэл в веселье меня поддержала, да еще и завернула глубоко философскую мысль о
пользе смеха для ведьминской сущности, особенно если причиной ему стал ее мужчина. Постулат, на мой взгляд, спорный, я ведь не с Матея смеялась, мне просто весело и радостно стало при упоминании о нем. Но мама сказала, что это в любом случае лучше, чем плакать и призналась, что у них с папой все счастливо сложилось именно с того момента, как они начали чаще хохотать, глядя друг на друга. Смех очищает ауру и формирует прочный защитный барьер.
        — Представляешь,  — говорила она,  — у нас был момент, когда денег в доме даже на еду не хватало. Я беременная тобой, на последнем месяце, еле хожу. Лезу в холодильник, достаю последние два яйца и банку с остатками молока, чтобы сделать омлет, и все это благополучно роняю! Банка вдрызг, яйца тоже, у меня паника, но тут появляется Денис, смотрит на натюрморт на полу и говорит «Красиво легли! Даже жалко убирать!» И сказал-то как, театрально! Я начала хихикать, он тоже. Просмеялись, вымыли пол, попили пустой чай, а потом баба Нюра творога со сметаной принесла, а через два дня Денису перечисли неустойку по контракту! Так что смейся чаще, доченька,  — мама вздохнула, а чуть погодя официально дала добро на нашу с Матеем свадьбу. И, конечно же, без наставлений и рекомендаций не обошлось.
        Еще одно важное событие имело место быть во вторую ночь нашего пребывания на Адельтерре, Эния предложила тайно навестить Дракошку! Естественно, мы согласились. Света так вообще на все посольство завизжала от радости. Однако, пришлось соблюсти некоторые меры предосторожности. Ни Матею, ни Алексу о своем походе мы сообщать не стали. Дождались, пока хозяева уйдут на ночную охоту, собрались в той гостевой комнате, в которой спала я, заперли изнутри двери и на всякий случай балкон, потом взялись за руки и… переместились. Ощущения в процессе это тема для отдельного повествования, но впечатления от приземления его затмили!
        Мы очутились на сказочной меховой поляне. Здесь жили огромные пушистые растения. Именно жили, а не просто росли, потому что они разумны! Пушистики, так называли местных Эния и Лайма, оказались очень общительными и доброжелательными, а еще невероятно красивыми. Слышать голоса в голове было немного странно поначалу, но я быстро привыкла. Пока мы знакомились и осматривались, они доложили о нашем прибытии Хранителю планеты, тому самому Михе, брату Дипона. Он появился на поляне буквально через минуту, естественно с Дракошкой на руках.
        — Мя-мя!  — радостно воскликнула она при виде нас, спрыгнула на землю и побежала здороваться. Но вскоре остановилась в нерешительности, подняла одну лапку, не зная к кому же из нас подойти. Думала она недолго. Тряхнула ушками и повторила последовательность первого виртуального знакомства. Сначала я, потом девочки, а Света на сладкое. К ней кошечка долго принюхивалась, примерялась, потом слегка погрызла предложенную руку, и в конце концов тоже признала Мя-мя. Мы хохотали, играя с Дракошкой, она совершенно счастливая носилась между нами, пушистики не остались безучастными и тоже включились в игру, устроив малышке своеобразный аттракцион с раскачиванием на меховых стеблях и подбрасыванием в воздух. А потом кто-то из нас все же вспомнил про имя.
        — Точно!  — воскликнула Лайма и повернулась к Михе.  — Ты видел? Она зарегистрировалась в магосети! Сама? Или ты ей помогал?
        — Не помогал,  — парень закатил глаза.  — Она сама. Маленькая Кибердракошка!  — он ласково потрепал кошечку по холке и со вздохом добавил:  — Я не учел, что при нахождении в ядре она нахватается кибермагии. А теперь уж ничего не поделать. Хорошо, хоть конспирацию мне не портит. А с именем она хорошо придумала. Только пока ничего не выбрала. Я предложил ей стать Акирой, она добавила это имя в первый список, но отзываться на него не желает. Да, Акира? Акира?  — Миха назвал кошечку новым именем, но пушистая зараза даже не обернулась на звук.
        Мы дружно озадачились. Потом стали по очереди произносить вслух все имена из первого списка, Дракошка только хитро поглядывала на нас и откликаться не торопилась, преспокойно продолжая играть с пушистиками. Через час список иссяк.
        — Абзац,  — емко высказалась Света.
        — Не выражайся при ребенке!  — шикнул на нее Миха.
        — Я не выражаюсь!  — округлила глаза та.  — Просто имена закончились. Что делать? Меня вот не спрашивали, хочу ли я быть Светой… назвали и все. Я в детстве вообще хотела быть Ланой, а потом узнала, что это тоже мое имя. Теперь как-то к Свете привыкла…
        — А меня Эния нарекла. Мне понравилось,  — поделилась воспоминанием Лайма.
        — А меня… не помню кто,  — Миха слегка поморщился и вытянул ноги, видимо, затекли от неудобной позы.  — Родители, наверное. Только Антон вечно Микаэлом кличет, хотя прекрасно знает как меня бесит эта модификация моего имени…
        — Меня тоже иные модификации моего имени бесят,  — призналась я.  — Маша… брр…  — я непроизвольно содрогнулась.
        — Ой, а мне все мои имена нравятся, я даже к Нике привыкла, хотя поначалу восторга не испытывала,  — хихикнула Эния.
        — Вот!  — Света многозначительно подняла вверх указательный палец.  — Модификации! Думаю, она этого от нас ждет!
        Долго ли? Мы взялись придумывать ласковые прозвища к каждому из имен. И, надо признать, Дракошка при этом проявляла гораздо больше интереса, чем в прошлый раз, даже слезла с импровизированного батута и уселась в центре между нами. Каждое новое имя она как будто пробовала на вкус, потом либо фыркала, либо хмурилась, либо довольно примруживала глазки.
        — Акиша?
        — Милаша?
        — Бетти?
        — Риша?
        — Мирра?
        Дракошка покрутилась вокруг своей оси, затем улеглась на землю, уронив голову на лапы, и тяжело вздохнула.
        — По-моему, мы ее окончательно запутали,  — сделала вывод Света.
        — Так, все!  — не выдержал Миха.  — Я нарекаю тебя Акирой. Кирочкой, Кирусей звать буду, если хочешь,  — с этими словами он наклонился и чмокнул кошечку в пушистую макушку. Она встрепенулась, обвела нас растерянным взглядом и снова опустила голову на лапы.
        — Кажется, она хотела быть Ришей…  — тихо проговорила Эния.
        — Вспомнила!  — радостно взвизгнула Лайма.  — Драконицы могут иметь несколько имен! По одному для каждой ипостаси! У папы три, ну… фактически одно, но формально три!
        Дракошка заинтересованно подняла голову, в голубых глазах вспыхнул огонек надежды.
        — Беатрисс? Хочешь быть Беатрисс?  — шепотом спросила я. Дракошка кивнула и, потихоньку начиная мурлыкать, потопала ко мне.  — Тогда нарекаю тебя Беатрисс,  — улыбнулась я и, прижав ее к себе, тоже чмокнула в макушку.
        — Ришей тоже буду звать, так и быть,  — со вздохом пообещал Миха. В голосе парня проскользнули нотки ревности. Отцовской, махровой. Такие же нотки были иной раз у папы, когда я в чем-нибудь вдруг соглашалась с мамой, а не с ним.
        Дракошка, только что нареченная Акира-Беатрисс, мгновенно просекла настроение родителя и побежала к нему ластиться и мурлыкать. Миха растаял в кошачьей нежности и даже предложил имя для третьей ипостаси — Мирра. А Эния уточнила, что полностью имя звучит как Мирабель. Дракошка подумала и согласилась. Нарекала ее на сей раз Эния. И все тихонько выдохнули — миссия выполнена. Три имени, по одному для каждой ипостаси, вполне достаточно. В этот момент мы еще не знали, что наша общая дочь напишет обо всем этом в своем блоге. Погостили еще немного и с чувством выполненного долга вернулись на Адельтерру.
        В моей гостевой комнате нас встретили два злющих черных кота. Нахохленные и обиженные они сидели на кровати и били хвостами из стороны в сторону. Матей и Лекс. Да, неудобно получилось… мы их не взяли с собой.
        — И где вы были?  — прорычал Лекс, хотя в этой фразе не было ни одного рычащего звука. Матей только прищурился.
        — Масик, я все объясню! Мы были на экскурсии!  — запричитала Света и кинулась к коту с явным намерением заключить в объятия. Но он предусмотрительно увернулся и бросил ей в лицо страшное обвинение:
        — От тебя кошкой пахнет и молоком!
        — Вы ничего не хотите рассказать?  — в свою очередь спросил Матей, нервно дернув хвостом. Я растерянно посмотрела на Нику.
        — Эмм…  — она взяла Лайму за руку и отступила на шаг.  — Никакого криминала. Мы просто были в гостях! Девочки вам расскажут… если захотят,  — с этими словами она вместе с Лаймой исчезла, оставив нас наедине с двумя нервными котами.
        — Хоть бы предупредили!  — с укором сказал Матей и отвернулся.  — Нам всю ночь тут пришлось изображать бурную вечеринку на шестерых! Прикрывали ваше внезапное отсутствие… А что если бы кто-то захотел проверить, что мы тут делаем? Например, твоя мама? А?
        Я покаянно вздохнула и развела руками. Мол, от меня решение вопроса об информировании не зависело. Почти…
        — Ладно,  — Матей одну за другой вытянул лапы и ощутимо расслабился.  — Как там мелкая?
        — А?  — тотчас изобразила непонимание Света.
        — Да знаю я, что вы и есть четыре мамочки Дракошки!  — отмахнулся от нее Матей.  — Догадался уж. К ней ведь ходили? А кто папа-то?
        — Эмм…  — мы со Светой переглянулись.
        — Еще и папа у них там общий, один на всех!  — проворчал Лекс.
        — Да ничего он не общий!  — обиделась Света.  — Он вообще жених Лаймы! А папа только Рише… ой!  — она закрыла рот руками, сообразив, что нечаянно проболталась.
        — Какой еще жених?  — вскочил на все лапы Лекс.  — У моей сестры? Почему я не знаю?
        — Ой…  — повторила Света.
        — Нормальный жених!  — решила вмешаться я.  — Работа есть, жильем обеспечен, друзей много надежных и… пушистых… Ой…  — кажется, я заразилась этим междометьем от Светы.
        — Пушистых?  — прищурился Лекс.
        — Пойдем, познакомимся, что ли?  — повернулся к нему Матей.  — Тем более, нас уже пригласили.
        — Кто???  — взвизгнули мы со Светой.
        — Дочь наша!  — рассмеялся Матей и развернул экран магосети со страницей аккаунта Дракошки.
        «Уррра!  — радостно начиналась предпоследняя запись.  — Меня наконец-то нарекли! Теперь у меня есть имя для каждой ипостаси! Принимаю поздравления в неограниченном количестве! Зовите меня Ришей! Это имя сокращенное от Беатрисс, я выбрала его для кошачьего облика!»
        Самая верхняя запись начиналась не так оптимистично:
        «Народ, у меня проблема… У меня четыре мамы и всего один папа! Конечно, я понимаю, что кто-то скажет перебор и все такое… Не перебор. Я всех люблю. У меня недобор по папам! Сегодня, когда мои родители собрались вместе, я вдруг поняла, что у нас серьезный перевес женского начала. Папе одному сложно… Нужны еще трое для равновесия! Папы, ау! Отзовитесь, я вас очень жду!
        P.S. Мамы тоже ждут;)»
        — Во дает!  — выдохнула Света.
        — Заразка мелкая!  — не сдержалась я.
        — Эмм… короче, пошли,  — Матей поднялся на лапы и кивнул Лексу.  — А то еще займут вакансии…  — с этими словами они с Лексом дружно испарились из комнаты, оставив нас со Светой в полном недоумении. Мы переглянулись и синхронно развели руками.
        — Они, что, все это время знали, где мы были?  — округлила глаза подруга.
        Я пожала плечами. Получается, что знали, раз так уверенно исчезли. Или не знали и сейчас выясняют это у Ники.
        — Супер!  — Света хихикнула.  — Если они заявятся туда прямо так, как ушли, котами, Ришка будет в восторге!
        — И пушистики тоже,  — усмехнулась я.

* * *
        ЭНИЯ
        Рэм не появлялся в сети и вообще никак не давал о себе знать уже третий день. Первые сутки я просто ждала, щедро отвлекая себя другими делами. Например, визитом на Кибертерру. Так отвлеклась, что чуть не забыла, о чем хотела спросить Миху. Да толком поговорить и не удалось. Первым и главным на повестке дня был вопрос об именах для Дракошки, а потом уже все остальное. И только после успешного наречения я спросила его о том, что меня интересовало. Миха пообещал обдумать проблему моего вылетания из сети после перемещения, правда быстрого ответа не гарантировал, так как в данный момент сам усердно скрывался от создателя адельтеррской магосети и старался в нее без крайней необходимости не заходить. По той же причине прямо сейчас он не мог мне помочь с идентификацией пользователя маскасети. Сообщая мне это, Миха виновато развел руками и извинился. Но я только отмахнулась. Ничего, разберусь сама…
        Дома ждал сюрприз. Дракошка бросила в сеть клич на набор недостающего количества пап! Узнала я об этом от Матея с Лексом, когда они пришли трясти с меня координаты. Ничего не вытрясли, но Матей сопоставил кое-какие факты и сам нашел Кибертерру. В общем, сходили они, познакомились. Теперь в блоге у Дракошки висит радостная запись о двух мохнатых папах и приписка о продолжении розыска еще одного, последнего папы. Ага, я его тоже как раз ищу!
        Когда Рэм не вышел на связь и на вторые сутки, я начала злиться. И дел других не было, чтобы отвлечься. Ночь выдалась бессонная. Я ворочалась с одного бока на другой и никак не могла заставить себя уснуть. Да и стоило закрыть глаза, как вспоминался поцелуй… Как он вообще мог так поступить? Раздразнил и свалил! Это же издевательство!
        На третьи сутки раздражение сменилось беспокойством. Если это тот Рэм, которого я знаю, то он не мог просто так исчезнуть! Он ведь ответственный, всегда предупреждал меня о возможных проблемах со связью… Значит, случилось что-то непредвиденное! Вопрос, что? Я напряженно прислушивалась к себе. Критический вред здоровью суженного я бы почувствовала. Точнее, должна почувствовать. Как это в действительности происходит, никакого представления у меня пока нет. Однако, странных ощущений не наблюдалось. Это радовало и удручало одновременно. Если я правильно все трактую, то он жив-здоров! Но если жив-здоров, то где его носит?
        Сообщению от Дианы о повторном совете по делу Дипона я даже обрадовалась. Хоть отвлекусь немного. Да с ним и правда надо что-то решать. И лучше, если действия будут согласованными.
        Совещание на этот раз было расширенным и проходило не в кабинете у Дианы, а в библиотеке. Присутствовали почти все, кто был на праздновании Дня рождения Дракошки. Не было только Арея. Я бы и не заметила его отсутствия, да если бы и заметила, то не придала бы этому факту значение, мало ли, может, у него дела или Диана его не пригласила. А вот моя бдительная жрица сразу всех посчитала, сопоставила и не обнаружив Арея, так расстроилась, что даже ногой топнула. На мой немой вопрос, она лишь поморщилась и шепотом сообщила:
        — Да думала еще раз поглядеть на этого твоего Бога путешествий, может быть, вспомнила бы откуда его знаю, но его почему-то нет…
        Я пожала плечами. Нет, так нет, что ж теперь.
        Диана окинула взглядом собравшихся и объявила совещание открытым.
        — Я посетила графа Дипона. Не материально, естественно,  — сходу заявила она.  — И хочу сказать, его поведение меня сильно озадачило. Когда я его видела, он глотал белый порошок, а затем всаживал себе иглы под ногтевые пластины, то есть намеренно причинял себе боль.
        — Наркоман и мазохист в придачу, я же говорила!  — фыркнула Шейла.
        — Нет, в крови Антонио никаких следов наркотической зависимости не обнаружено,  — мягко, но твердо возразил Снежный ветер.  — В том числе от драконьей крови.
        — Значит, он все-таки спятил и решил стать наркоманом только что!  — не сдалась Шейла.
        — Не думаю,  — упрямо сказал дракон.
        Моя сердобольная жрица громким шепотом предложила отправить графа на перерождение пока не поздно. Я обернулась и весьма красноречиво на нее посмотрела. Мы же говорили об этом! Разве я не понятно объяснила? Никаких принудительных перерождений!
        — Давайте не будем делать преждевременные выводы,  — попросил Матей и уточнил у Дианы:  — Где он находился?
        — В лаборатории, судя по антуражу,  — ответила она.
        — Правильно, где же еще синтезировать наркоту?  — хмыкнула Шейла.
        Матей отрицательно покачал головой.
        — В лаборатории можно синтезировать все, что угодно. Состав порошка нам неизвестен.
        — Я могу снова посетить его и взять образец,  — предложил Снежный ветер.  — А что, меня граф принимает за видение…
        — Своими появлениями ты точно сведешь его с ума, если он все еще нормален!  — неожиданно воспротивилась идее мужа Шейла.  — У него психика слабая. Многочисленные неврозы, плюс постоянная депрессия, прогрессирующая мнительность, разрыв в восприятии реальности… Столько лет жить в ожидании того, что спятишь, шутка ли?
        — Просто он не знал всей правды о своем роде и неправильно толковал симптомы,  — как-то особенно проговорил дракон.  — Полагаю, что все его предки тоже совершали эту ошибку. Это немудрено, проклятие нашей создательницы многое запутало… Оно имело своей целью отомстить за посягательство на жизнь дракона, как правило, посмертно, и защитить других его сородичей от подобной участи, но в случае Дипонов зациклилось…
        — Формула проклятия была внедрена в ДНК драконов и активировалась при попадании их крови в организм представителя другой расы. Она не предусматривала сценария, в котором дракон бы оставался жив, поэтому сработала не вполне типично,  — заметил Асанг.
        — Не знаю как, но его надо возвращать на Адельтерру! Здесь будет проще контролировать процесс,  — сказала Диана.
        Если честно, у меня начало создаваться впечатление, что нас пригласили не на второе, а как минимум на третье совещание по делу Дипона, причем на предыдущее явно не звали. Я вертела головой в разные стороны и ждала хоть какого-то перерыва в дискуссии, чтобы задать свои вопросы, но моя кошь опередила меня с предъявлением претензий.
        — Стоп, стоп, стоп! Я ничего не понимаю, объясните!  — справедливо возмутилась она за всех нас сразу.  — Что не так с родом Дипона? Откуда сведения? Папа? Почему он тебя за видение принимает? И о каком процессе речь?
        — Доча, там все сложно, запутанно и до конца не выяснено…  — вздохнул Снежный ветер.
        — Давайте по порядку,  — вышла на середину зала Света.  — Этот Дипон вообще способен прийти в адекват в этой жизни?
        — Способен!  — ответили ей хором Снежный ветер и Асанг..
        — В крайнем случае можно освободить его от всех воспоминаний,  — уточнил Бог свободы.  — Но это крайний случай. После этого ему придется заново учиться ходить и говорить… Но ему и так придется многому учиться…
        — Успокоили, спасибо!  — всплеснула руками Света.  — У меня для него суженая уже подрастает! Через двадцать четыре года он должен быть в здравом уме и твердой памяти! А еще быть привлекательным внешне и симпатичным духовно, чтобы она на него внимание обратила!
        — Он вполне интересный… внешне,  — задумчиво отметила Диана, схлопотав возмущенно-недоуменный взгляд от мужа.
        — Да, интересный,  — поразмыслив, согласилась с ней Света,  — только эта бородка…  — она поморщилась,  — как-то не то… прошлый век. Она его старит уже сейчас, что будет потом?
        — Бороду сбрить можно,  — включилась в разговор Шейла.
        — Или подстричь по-модному,  — предложила Маруся.
        — Девочки, может, стилем графа займемся в другой раз?  — подняв вверх одну бровь, сказал Император Светлого леса.  — Сейчас важнее решить вопрос с проклятием, которое в данный момент медленно, но верно нейтрализуется другими, более свежими,  — он бросил многозначительный взгляд в сторону Маруси, та смутилась и покраснела.  — Что будет с графом, когда проклятие уйдет окончательно?
        — Он спятит!  — изрекла Шейла и, подумав, добавила:  — Возможно, от счастья.
        — Да почему он должен сойти с ума, разве это не эффект от проклятия?  — нахмурилась я.
        — Мы предполагаем, что после снятия запустится необратимый процесс качественного изменения магического резерва,  — серьезно сказал Снежный ветер.  — Это обычно сопровождается эйфорией и…
        — Это надо контролировать на Адельтерре,  — сделала вывод Диана.  — В идеальных магических условиях и при поддержке нескольких менталистов.
        — Так в чем дело? Хватаем его и тащим сюда!  — радостно предложила Света.
        — Это насилие над личностью!  — вздохнул Бог свободы.  — В этом случае мы рискуем получить неадекват и в итоге пойти по пути полного освобождения от воспоминаний.
        — Да что ж у вас все так сложно-то!  — в сердцах топнула ногой моя жрица.
        Эльдар вопросительно посмотрел на свою жену:
        — Как ты думаешь его сюда выманить?
        — Я?  — удивленно переспросила она.  — А что я могу сделать? Здесь Арей нужен со своим фирменным благословением «путь домой»… Лучшего варианта не найти.
        — Вообще-то не мешало бы объявить о прекращении преследования в отношении графа, раз уже ясно, что он не причастен к убийствам драконов,  — заметила я.  — А то «путь домой» с его стороны будет рассматриваться как путь в тюрьму…
        — Согласна,  — кивнула Диана.  — Преследования как такового и не было, я подумаю, как составить текст официального заявления, чтобы он понял, что здесь его не считают преступником.
        — Вот,  — потерла ручки Света.  — А потом «путь домой»?
        — Да, только где наш Бог путешествий? Ты его звала на совещание?  — Эльдар повернулся к Диане.
        Диана шумно вдохнула и неопределенно повела рукой.
        — Я оставила ему сообщение, но он не в сети.
        Собравшиеся стали бурно обсуждать текущее местонахождение Арея и озвучивать версии относительно причин его отсутствия. Если честно, я не вслушивалась, ибо где может быть Бог путешествий? Да где угодно, удел у него такой, тут не угадаешь. Вместо того, чтобы заниматься построением бесполезных вариаций, я принялась анализировать нестыковки в полученной информации и строить планы по допросу Асанга после совещания. Надеюсь, Матей мне в этом поможет, он, судя по косым взглядам, тоже в некотором неведении. Лайма периодически встревала в мои мысли с обещаниями что-то узнать у папы или у мамы. Света пребывала в некоторой задумчивости, видимо, она несколько иначе представляла себе божественное вмешательство в судьбу человека, а может, за Дракошку переживала, что такого проблемного жениха ей нашла. Зря она переживает, мироздание уже начало меняться, выстраивая их путь друг к другу. Все будет хорошо… через 33 года.
        В какой-то момент в зале наступила тишина, кажется, у присутствующих наконец-то иссякли фантазии относительно местонахождения Бога путешествий. И вот в этой тишине стал отчетливо слышен звук чьих-то шагов по коридору. Дверь в библиотеку распахнулась и зашел… Арей, легок на помине. Точнее ворвался, как ветер, свежий и озорной. От него пахло озоном, какими-то травами, еще чем-то… не адельтеррским, но очень вкусным.
        — Я что-то пропустил?  — непринужденно поинтересовался он после приветствия.
        — Да почти все!  — уперла руки в боки Диана.  — Где тебя носило?
        — Тебе весь список мест с координатами или как?  — весело уточнил Арей, а фактически уклонился от ответа.
        — Да ну тебя!  — сестра замахала на него руками.  — Дело есть. Мы решили, что графа надо возвращать на родину. И здесь как нельзя лучше подойдет твое благословение «путь домой».
        — Хм…  — Арей резко посерьезнел и задумчиво потер подбородок.  — Ты же знаешь, что для получения моего благословения необходимо выполнить одно условие. Он… действительно хочет домой? Просто если нет, то он получит благословение странника и тогда на Адельтерре мы его еще долго не увидим.
        — Захочет,  — уверенно кивнул Снежный ветер.  — Я займусь этим. Все равно надо узнать, что он синтезирует в своей лаборатории, вот заодно и совмещу.
        На том в принципе и порешили. Не сразу, конечно. Шейла примерно полчаса попререкалась с мужем, но в итоге со скрипом признала, что его шпионская деятельность в отношении графа весьма эффективна и без нее никак не обойтись.
        По завершении совещания мы с Матеем дружно двинулись за Асангом, а Лайма побежала за родителями. Бога свободы мы настигли в саду и зажали в укромном уголке между розовыми кустами. Колоться он не хотел и вообще делал вид, что не в курсе, и это еще больше убеждало в правильности подозрений.
        — Я все узнала у папы!  — подбежала к нам радостная Лайма.  — Антонио по крови наполовину дракон! Проклятие избирательно блокировало его драконьи способности, не позволяя развить ипостаси и пользоваться преимуществами магического резерва. И… там еще куча нестыковок в энергетическом плане.
        — Тьфу!  — выругался Асанг.  — Спрашивается, зачем с меня клятву о неразглашении брали?  — послышался характерный «пшик», извещающий об освобождении от магической клятвы.
        — Эмм… а как это вообще получилось?  — удивленно моргнула я.
        — Все покрыто мраком тайны,  — вздохнул Бог свободы.  — Но я полагаю, что кто-то из рода Дипонов когда-то побратался с драконом.
        — Это… точно был не сам Антонио?  — уточнила я.
        — Нет,  — помотал головой Асанг.  — В его случае драконий признак именно унаследован, а не приобретен.
        — На того первого Дипона легло проклятие, завязанное на кровь, хотя никакого вреда дракону причинено не было… А родовым оно стало, потому что его потомки из поколения в поколение наследовали драконий ген. Вот, что ты имел ввиду, когда говорил о нетипичном срабатывании,  — догадался Матей.
        — Однако,  — присвистнула я, удивляясь хитросплетениям мироздания и божественной силе любви. Найти во всех мирах последнюю истинную драконицу и последнего носителя истинной драконьей крови! И Света, ни сном, ни духом не ведая о драконах, соединила их судьбы!
        — Однако,  — передразнил меня Асанг,  — объясни своей жрице, чтобы даже не думала о всяких там перерождениях! Антонио последний в своем роду, с его уходом уникальный генотип будет утерян навсегда. К тому же, он имеет право знать, что тоже может стать драконом. Пройти оборот, если захочет. В следующей жизни такая возможность навряд ли ему представится…
        — Это понятно,  — отмахнулась я от него.  — Да я говорила со Светой, просто она переживает и хочет исправить все сейчас и сразу. Поговорю еще.
        — А что там с проклятием?  — поинтересовался Матей.
        — О! Мне не без труда удалось восстановить его первоначальную структуру для анализа. Проклятия твоей подружки буквально грызут его со всех сторон. Такого я никогда не видел. Хочешь, покажу?  — предложил Асанг.
        Матей хотел, да и мы с Лаймой тоже. Зрелище оказалось весьма агрессивным. Даже в исполнении папы Матея нейтрализация проклятий не выглядела так устрашающе. Он просто расплетал энергетические плетения нить за нитью, наматывая на веретено, на котором они и исчезали бесследно. Здесь же было реальное поедание. Позитивные проклятия нашей ведьмочки в каком-то избирательном порядке яростно раздирали на куски старое проклятие, быстро замещая освободившиеся участки энергоинформационного поля своими производными. На первый взгляд процесс казался хаотичным, но на самом деле присутствовала система. Они стремились как можно быстрее добраться до самых глубоких слоев.
        — Вау! Сильна Маруська!  — восхитилась Лайма, следя глазами за изменениями на развернутой Асангом голограмме.
        — Ага, не то слово,  — подтвердил Асанг и хлопнул Матея по плечу:  — Ты ее не боишься? Я, если честно, поостерегся бы связываться с девушкой, чьи проклятия ведут себя так…
        — Вот и остерегайся, я не возражаю,  — сверкнул глазами Матей.
        Я хмыкнула и отвесила Богу свободы мысленный подзатыльник. Довольно чувствительный в ментальном плане. Кстати, он сам меня этому научил. Конечно, Асанг просто решил по-дружески предостеречь Матея, но если бы кто-то сказал что-то подобное о Кэт, его реакция была бы даже более агрессивной. Неужели не понятно? Он слегка согнулся от моего мысленного посыла, коротко кивнул, сообщая, что все осознал и поспешил переменить тему. Речь зашла о сроках. По его подсчетам от родового проклятия Дипонов не останется и следа всего через пару-тройку адельтеррских лун, а может и раньше. И это значит, что он должен как можно быстрее пожелать добровольно вернуться на родину. Да-а, дела…
        Разошлись мы примерно через час еще более перегруженные, чем после основного совещания. Матей убежал к Марусе, а Лайма попросила перенести ее на Кибертерру… оставить там и забрать уже утром. Она меня фактически выпроводила с планеты! Даже с Ришей поиграть не дала… Нет, я конечно понимаю ее желание остаться с Михой наедине. Но планета-то большая!
        Оказавшись в своей комнате, я перекрыла эмоциональную связь с кошкой и дала волю чувствам. Даже всплакнула чуток. Точнее, не чуток, а хорошо так поревела. Никому я не нужна! У всех свои дела. Матей с Марусей милуется, Лекс с моей жрицей, кошь к жениху ушла, а мой суженый сбежал и знать о себе не дает…
        На входящее сообщение по магосети я отреагировала истинно по-кошачьи — подпрыгнула чуть ли не до потолка. Просто оно было от кого-то незнакомого и звук был нетипичным.
        «Мамуль, не грусти, ты мне нужна, очень-очень! И папу мы найдем, не переживай!» — писала Дракошка.
        «Маленькая моя,  — я расплылась в умильной улыбке и быстро утерла слезы.  — Как ты меня нашла?»
        Меня начала грызть совесть. Ребенок меня утешает! Хотя, по правилам, это родители должны оберегать детей от невзгод и потрясений.
        «Я теперь могу найти кого угодно!  — тем временем похвасталась мне Риша.  — Главное, правильно задать критерии поиска!»
        «А почему ты решила, что мне грустно?» — поинтересовалась я.
        «Мам, ну ты чего? Я же Дракошка! А все драконы эмпаты. А эмпаты превосходно чувствуют эмоциональное состояние близких родственников!»
        «Эмм… а разве для этого не требуется… эмм… находиться немного ближе?» — все же уточнила я, чувствуя себя ужасно глупой рядом с этим уникальным ребенком. Эмпатическая связь весьма тонкая вещь. И действительно возможна на расстоянии между кровными родственниками или между теми, кто связал свои жизни особым ритуалом. А вот со всеми остальными требовался личный контакт, хотя бы зрительный. Так вот вопрос, приемные дочери могут чувствовать приемных матерей? Ведь кровь мы не смешивали и ритуалов не проводили… вроде бы.
        «Мамуль, так куда уж ближе!  — виртуально расхохоталась Риша.  — Обернись, что ли…;)»
        У меня глаза на лоб полезли в прямом смысле слова! Она хочет сказать, что…? Я медленно повернулась и узрев у себя за спиной чинно сидящую дракошку, не смогла удержаться от радостного визга. Тут же схватила мелкую в охапку и несколько раз подбросила в воздухе.
        — Но как? Как?  — повторяла я, целуя радостно мурлычащую заразу в носик.
        Дракошка уперлась в мои руки лапами, давая понять, что ее надо отпустить. Я вернула ребенка обратно, гадая, что же она задумала. Все прояснилось, когда она, смешно наморщив пушистый лобик, развернула голографическое изображение своего аккаунта в магосети и набрала мне ответ в личных сообщениях.
        Оказалось, Риша засекла меня на Кибертерре, огорчилась, что я ушла, даже не повидавшись с ней, и, не долго думая, решила навестить меня сама, построив для этих целей киберпортал. Видела, как это делает папа Миха и попробовала повторить. А определять местоположение пользователей магосети она научилась недавно, чтобы никого и никогда не терять. Пушистики подсказали кое-какие приемы.
        Какое-то время мы с ней общались вот таким образом — она набирала текст, я читала и отвечала вслух. Потом я не выдержала и спросила:
        — Риша, а ты хочешь научиться говорить?
        — Ня!  — усердно закивала Дракошка, тут же спохватилась и ответила письменно:
        «Конечно, хочу! Я пробую! Но у меня пока очень плохо получается… и я стесняюсь…»
        — Давай, помогу?  — предложила я.
        У обычных кошек речевой аппарат для человеческой речи почти не приспособлен. У необычных изначально тоже. Но он может достаточно быстро перестроиться. Надо только показать ему в каком направлении изменяться, магия все сделает.
        Мы начали с гласных звуков. Для лучшего усвоения я сменила облик и на личном примере показывала как правильно открывать рот, что делать языком, как смыкать челюсти и тому подобное. Через час тренинга Рише удалось четко произнести «мама» вместо «мя-мя». «Папа» пошло за компанию практически следом. Дракошка вдохновилась успехом и взялась за более сложные слова. Еще через полчаса мы дружно рычали «дрррракон», «киберрррртеррра», «адельтеррррра». Потом научились произносить имена всех дракошкиных родителей. Почти всех… «Маррруся» Риша повторяла с особенным удовольствием, потому что в этом имени ей все звуки удавались. Но и с другими вскоре тоже успешно разобрались. Неохваченным остался лишь ненайденный пока папа.
        — С произношением его имени у тебя проблем не будет,  — заверила я Ришу.
        — Там есть рррычащие?  — тут же хитро прищурилась она.
        — Должны быть,  — пожала плечами я.  — По крайней мере, они есть в его нике в маскасети.
        — Ты знаешь его ник в маскасети и молчишь?  — аж подпрыгнула от возмущения Риша.
        — Риша…  — я тяжело вздохнула, жалея о собственной болтливости. С нее ведь станется развернуть бурную деятельность.  — Давай, я сама с папой разберусь?
        Дракошка обиженно запыхтела, запустила когти в покрывало, но после непродолжительных раздумий согласилась:
        — Хорошо, разбирайся. Только недолго. Мне четвертый папа срочно нужен, прямо завтра уже нужен!
        Я фыркнула. Кажется, меня поставили на счетчик.
        — Кстати, о папах,  — я решила немного уйти от темы.  — Почему папа Миха тебя до сих пор не хватился?
        — А и не хватится, я вместо себя фантом оставила,  — лихо ответила Риша.
        — Фантом?  — переспросила я.
        — Ага, вот такой,  — подтвердила Дракошка и махнула лапой куда-то в сторону.
        Я перевела взгляд в указанном направлении и увидела… Ришу, точнее ее копию. Вторая Риша зевнула, сонно заморгала глазками и улеглась спать, свернувшись клубочком. Я осторожно подошла к ней и понюхала, потом тронула лапой. Кошечка подняла голову, посмотрела на меня и снова улеглась. Я кружила вокруг фантома уже двадцать минут, пытаясь найти отличия от оригинала, а рядом прыгала Риша, потешаясь над моими усилиями. Фантом был ее точной копией, он казался живым, теплым, дышащим, вел себя вполне самостоятельно, правда, все время стремился уснуть.
        — Это просто программа у него такая, она самая легкая,  — наконец соизволила объяснить Дракошка, развеяв фантом так же просто, как и создала.  — Отличия фантома от иллюзии — его может деактивировать только создатель. Он существует, пока я о нем думаю. Это кибермагия.
        — Понятно-о,  — протянула я, прикидывая в уме варианты применения фантомов. Получалось просто ужас, как много.
        Оставшиеся часы до рассвета мы с дракошкой просто бесились, гоняясь друг за другом по всей комнате. А что, игра — неотъемлемый элемент воспитания малышни и поддержания себя в боевой форме.
        На Кибертерру уходили со всеми предосторожностями. Сначала Риша вернулась в ядро, написала мне сообщение, что все в порядке, а потом уж я перенеслась на знакомую поляну с пушистиками. Миха с Лаймой уже ждали меня там. Мы перекинулись парой слов о том о сем, после чего я забрала Лайму на Адельтерру. В нашей комнате, не спрашивая друг друга ни о чем, мы дружно завалились спать. Не знаю, чем они там с Михой занимались, лично меня Дракошка укатала.
        Утро началось странно. Я проснулась от укора совести. Открыла глаза и минут пять пыталась сообразить, в связи с чем могу испытывать это чувство. Принялась анализировать все свои поступки за прошедшие сутки, даже сны! Но ничего сверхординарного не нашла. Да, я не сказала Лайме о наших с Ришей посиделках, так ведь и она мне еще ничего не успела рассказать. Может, я во сне что натворила? Но от усталости мне ничего и не снилось, спала без задних лап.
        Отчаявшись докопаться до истины и уснуть снова с чистой совестью, я полезла в магосеть, посмотреть не пропустила ли чего важного. И вот оно! По приходу с Кибертерры я забыла обновить регистрацию и была не в сети! Наверное, меня кто-то обыскался!
        Точно! Одно непрочитанное сообщение от Матея, одно от Дианы и тридцать три непринятых вызова по маскасети! И куча сообщений, соответственно. Вызовы и сообщения были, естественно, от Рэма. Подперев щечки кулачками, я принялась читать. Получалось, что он звонил и писал всю ночь, но я так была занята с Дракошкой, что ничего не слышала.
        «Солнышко, привет!» — гласило первое сообщение. Судя по времени, в этот момент я с Дракошкой начала переписываться.
        «Ты занята?» — это после первого неудачного вызова.
        «Я попозже позвоню…»
        «Солнышко, я так соскучился…»
        «Счастье мое, мне столько всего надо тебе сказать…»
        «Почему же ты молчишь?»
        «Ты сердишься на меня?»
        «У тебя что-то случилось?»
        «Я волнуюсь…»
        «Ты спишь? Конечно, спишь…»
        «Прости идиота…»
        Если честно, мне и впрямь стало немного совестно. Рэм звонил, писал, а я не слышала и не отвечала. Но стоило вспомнить, что я ждала от него весточки целых три дня, а он молчал… От всяких там укоров совести и следа не осталось.
        «Где ты пропадал, Рэм?» — написала в ответ, недобро прищурившись.
        «Солнышко!» — моментально отписался Рэм.
        «Где ты был?» — повторила я, стараясь не обращать внимания на тепло, распространяющееся в груди от ласкового прозвища, которым имел обыкновение называть меня только он.
        «Ника, я не могу тебе пока этого сказать…»
        «Почему?  — ярость затмила разум. Стало вдруг обидно за Ришу и за себя тоже. Слова праведного возмущения сами вылетели из-под пальцев:  — Ребенок готов перевернуть весь космос, чтобы тебя найти, а ты даже не можешь сказать, где был???»
        «Ника, Ника, не сердись, пожалуйста. Я хотел тебе сюрприз сделать! Именно поэтому и не появлялся эти дни! Стоп… а какой еще ребенок?»
        «Наш ребенок!  — огрызнулась я.  — Она тебя в розыск объявила уже!»
        «Э-э-э…» — на том конце зависли минут на пять. В итоге я не выдержала и спросила прямо:
        «Скажи мне, ты вообще хочешь быть отцом моих детей?»
        «Хочу!!!  — на этот раз ответ пришел моментально и следом растерянное:  — Но я думал, это случится немного попозже…»
        На мгновение я тоже ощутила растерянность. Как это, попозже? Дракошка ведь уже родилась! А потом до меня дошло! От осознания к щекам прихлынула кровь и глаза непроизвольно округлились. Неужели он думает, что после той нашей вполне невинной ночи могли быть такие последствия? Я не удержалась и хихикнула. Кажется, я его запутала. Но он сам виноват! Не надо было пропадать так внезапно, да еще и сразу после поцелуя!
        Последующие полчаса пришлось посвятить терпеливой разъяснительно-объяснительной беседе. Да, у меня есть приемная дочь, кроме меня, у нее еще три мамы и три папы. Ребенку обязательно нужен полный комплект родителей и мне дали сроку всего сутки на решение этого вопроса, а потом она грозится сама четвертого папу начать искать. Доводить до этого мне бы не хотелось…
        Рэм ощутимо расслабился и выразил готовность на все. Так и сказал — на все! Папой стать, значит, папой.
        Я мысленно потерла ручки. Вот Риша обрадуется! Не медля ни секунды, я отправила ей сообщение, что папа нашелся. С моей помощью они авторизовали друг друга в маскасети и… оба зависли в статусе «занят».
        Я заскучала в ожидании, пока они наговорятся, и в итоге уснула снова. Разбудила меня Лайма. В полдень.
        — У тебя там было непрочитанное сообщение от Рэма,  — мурлыкнула она вместо приветствия и с загадочным видом добавила:  — Я прочитала. Ответ не требовался.
        — И что, что он пишет?  — сонно заморгала я.
        — «Солнышко, ты спишь? Спи, счастье мое»,  — с выражением процитировала Лайма.  — «P.S. Наша дочь просто чудо!» Как я понимаю, с Ришей он уже познакомился,  — кошь расплылась в довольной улыбке.  — Однако, это не снимает с повестки дня вопрос о его личности!  — она важно заломила назад левое ухо.
        — Не снимает,  — вздохнула я и поднялась с кровати с намерением посетить ванную комнату.
        — Кстати, у тебя там еще два сообщения. Я их не читала,  — заметила кошь, лениво проводив меня взглядом.
        Точно! Совсем забыла! Я стукнула себя по лбу. От Матея и Дианы! Я даже не удосужилась их просмотреть, а вдруг там что-то важное.
        Друг сообщал мне, что благословил графа. И все, больше никаких подробностей. Я пожала плечами и перешла ко второму сообщению. Послание Дианы было эмоциональным и содержательным. Снежный ветер выяснил, что за препарат синтезирует Антонио и даже успел случайно испытать на себе. Это оказалось всего лишь безобидное обезболивающее. «Без побочных действий! Без эффекта привыкания! Я жалею только о том, что не могу запустить производство этого препарата на Земле. В безмагических мирах оно просто незаменимо…» — писала Диана, а я мысленно кивала, соглашаясь с ней.
        — Представляешь, наш граф создавал обезболивающее,  — поделилась я новостью с Лаймой.
        — Обезболивающее?  — переспросила она с быстро расширяющимися от ужаса зрачками.  — А для кого? А для чего?
        Я нахмурилась. Конечно, вопросы не праздные. Но зачем так волноваться-то? Если Диана сказала, что препарат безобидный, значит, так оно есть. Уж поди исследовали вдоль и поперек.
        — Он же целитель по родовой магии, выгоревший, правда… Может, создавая лекарство, он компенсирует ее отсутствие?  — неуверенно предположила я.
        — Ой, не нравится мне это!  — Лайма закусила лапу.  — Почему именно обезболивающее? Почему не лекарство от аллергии, к примеру?
        — Не знаю!  — простонала я.  — В случае нашего графа хорошо подходит земная поговорка — чем бы дитя не тешилось, лишь бы не повесилось. А вообще, вернее всего у него и спросить!
        — Точно!  — воодушевилась кошь и совершенно нелогично добавила:  — Я к папе!
        И только хвост в окне и мелькнул.

* * *
        НЕСКОЛЬКИМИ ЧАСАМИ РАНЕЕ. КОРАБЛЬ ГРАФА ДИПОНА
        В этот раз Антонио заснул сидя, уронив голову прямо на лабораторный стол. В принципе он еще ни разу так и не покинул лабораторию с тех пор, как начал работу. Ему приносили еду прямо сюда. Химики из экспериментального отдела. Узнав, что именно он создает, они же взяли на себя часть исследований. Помощь была неоценима. Сам бы он провозился гораздо дольше. Результат не заставил себя ждать — первая партия универсального обезболивающего почти без побочных эффектов уже лежала перед ним, испытанная и апробированная. Принцип воздействия он избрал аналогичный магическому стазису, а реализовал его при помощи химических соединений. Был лишь один недостаток — лекарство делало нечувствительным весь организм. Антонио поморщился во сне, это его не устраивало. Он задумывал свое лекарство как «умное», оно само должно было находить участок, нуждающийся в обезболивании. И еще оно не исцеляло болезнь, а лишь убирало боль. В случае Михи ничего исцелять и требовалось, но если применять его в других случаях, это может нанести непоправимый вред, усугубить болезнь…
        Он почувствовал какое-то движение возле себя и поднял голову. Белый кот сидел напротив и с интересом рассматривал горку белого порошка на металлическом подносе. Вот он наклонился с явным намерением понюхать субстанцию.
        — Нет! Не надо!  — попытался остановить его Антонио, но не успел. Кот уже успел нюхнуть порошка и теперь вовсю фыркал и чихал.  — Не надо…  — с досадой повторил граф.  — Вот жди теперь часов шесть, пока чувствительность восстановится…
        — Что это за гадость?  — спросил кот, перестав чихать.
        — Это не гадость!  — ревниво возразил Антонио.  — Это обезболивающее! Как ощущения, кстати? На драконах я его еще не испытывал, только на себе.
        — Хм…  — кот почему-то усмехнулся на последней фразе графа и как-то странно на него посмотрел, но тот не придал этому значения, его гораздо больше интересовали чужие ощущения от лекарства, чем эмоции.  — Да вроде пока никак. Обезболивающее, говоришь?  — Снежный ветер поднял лапу и закусил ее зубами.  — Странно… не чувствую…
        — Так и должно быть!  — радостно воскликнул Антонио.  — А нюх, нюх не отбило?
        Кот шумно втянул ноздрями воздух и помотал головой. С обонянием все было в порядке. Граф расслабленно выдохнул и поспешно переставил поднос с порошком подальше.
        — Зачем ты его создаешь?  — резонно спросил Снежный ветер, продолжая рассматривать свою лапу.
        — Заказ… получил… срочный,  — отрывисто ответил Антонио. Рассказывать кому-либо про Микаэла, пусть даже во сне, ему не хотелось.
        — Гм…  — кот хитро прищурил свои небесного цвета глаза, но развивать тему не стал.  — Побочные эффекты от твоего лекарства есть?
        — Почти нет. Отсутствует избирательность, но я работаю над этим!  — граф закусил губу и зачем-то стал пояснять призрачному гостю принцип воздействия обезболивающего. Кот слушал внимательно, задавал уточняющие вопросы, причем не обывательские, а со знанием дела, даже внес несколько весьма стоящих предложений по усовершенствованию формулы. Пару из них Антонио, конечно, опроверг, но с остальными вынужден был согласиться. Как же ему не хватало именно таких дискуссий! Споров, в которых рождается истина! Не медля, он внес изменения в формулу и запустил процесс…
        Антонио проснулся все на том же лабораторном столе. Прямо перед ним стоял металлический поднос с нетронутой горкой белого вещества. «Приснилось…» — подумал он и поспешил записать пришедшие во сне усовершенствования. Надо все проверить и сделать еще один опытный образец. Микаэл обещал прийти сегодня…
        Глава 11. Солнышко
        ЭНИЯ. АДЕЛЬТЕРРА
        Следующие несколько дней прошли беспокойно. Лайма всерьез опасалась, что Антонио что-то задумал против Михи. Доказательств вины графа не было. Доказательств невиновности тоже. Собственно потому, что Миха наш пропал! Точнее, старательно избегал встреч. Всякий раз, когда мы улучали момент и заявлялись на Кибертерру, его не было дома! Раза два еще можно считать совпадением. Но три — это уже система! Лайма вся испереживалась. Если бы не Риша, регулярно передававшая нам голографические послания от Михи с извинениями, объяснениями и сожалениями, так вообще бы извелась окончательно. Каюсь, после очередного такого послания у меня закралась мысль, не создает ли Риша фантом Михи для записи, чтобы мама Лайма не волновалась? Но буквально сразу же послания прекратились и Миха стал сам выходить на связь вместе с Дракошкой и с ее аккаунта. На фантом он не смахивал. В смысле, вел себя как обычно, в свойственной только ему манере. Только Лайма все равно продолжала подозревать его брата в самых страшных грехах. Моих увещеваний хватало совсем ненадолго. После очередной неудачной попытки увидеть жениха «живьем»,
Лайма решительно заявила:
        — Пошли к графу!
        И я подумала, что лучше и в самом деле уже сходить и выяснить все окончательно. Установить точное местонахождение Антонио труда не составило, во-первых, Лайма еще раньше озаботилась этим вопросом и уточнила координаты у папы. А во-вторых, на нем было мое благословение, хоть и не я лично его благословляла, но по ниточке силы найти могла всегда. Этот метод работал по отношению ко всем моим благословленным, кроме Лекса и, к сожалению, Рэма. Лекс-то понятно, у него иммунитет, но почему Рэм? Лайма полагала, что это из-за того, что вместе с ним я благословила и себя. Силовая нить ведет и ко мне тоже, вот поисковик и путается. Вздохнув по поводу такой вопиющей несправедливости жизни еще раз, я сверила координаты, добытые Лаймой, с теми, что получила сама, и взяв ее за руку, переместилась на корабль графа.
        Точка выхода оказалась в лаборатории, о которой рассказывал Снежный ветер. Мужчина в белом халате и медицинской шапочке на голове, стоял к нам спиной около стола, подозрительно смахивающего на операционный. И вот на этом столе лежал наш Миха, и без сомнений, лежал он там в качестве пациента! Это все мы увидели в первую секунду после прибытия, а во вторую в руках мужчины мелькнул шприц.
        — Отошшшел от него, быссстро!  — прошипела Лайма и для верности со всей силы оттолкнула несчастного от стола. Я даже не успела ее задержать, настолько молниеносно она действовала.
        Антонио, а это был именно он, с грохотом растянулся на полу, но каким-то чудом умудрился не выронить шприц и теперь пытался встать, продолжая держать его на вытянутой руке.
        — Девочки?  — Миха приподнялся на локтях и удивленно заморгал, глядя на нас.  — А что вы здесь делаете?
        — На тебя посмотреть пришли!  — рявкнула Лайма и тут же охнула, закрыв рот руками.
        Я подошла поближе, чтобы выяснить, что же вызвало такую реакцию. И тоже не сдержала изумленного возгласа. Потому что ноги Михи выглядели странно. Да, часть была заменена протезами, но место соединения живой ткани и металла отсутствовало как таковое! Точнее, его не обнаружилось в том месте, где оно было раньше. Теперь живая ткань заканчивалась гораздо ниже, почти у щиколотки, причем заканчивалась не четко, а рваными кровоточащими кусками. Кровь тоже вела себя странно, она не стекала, а впитывалась в металл протеза. Я тряхнула головой и посмотрела на это все другим зрением. Диагноз, если можно так сказать, прояснился тут же. У Михи вовсю шла регенерация ног, не совсем типичная, так как старые протезы использовались в качестве строительного материала и уничтожались в процессе, но регенерация! Это даже не болезнь, просто временное состояние организма, в целом для него полезное, но очень неприятное по ощущениям. Меня передернуло от ужаса, стоило представить, какую боль он испытывал с того момента, как начался восстановительный процесс. Как вообще можно пережить такую масштабную регенерацию, находясь в
сознании? Лайма прикрыла глаза и пошатнулась, видимо, ей пришли в голову те же мысли, что и мне.
        — Что ты с ним сделал?  — прошептала она, обращаясь к графу, и угрожающе двинулась в его сторону. А тот как раз отсоединил испорченную иглу от шприца и сосредоточенно возился с новой.
        — Я все объясню!  — Миха схватил ее за руку.
        Антонио медленно положил готовый шприц в специальный контейнер и наконец посмотрел на нас.
        — Говорил же тебе, Микаэл, было бы лучше, если бы ты все рассказал своей невесте…  — невозмутимо заметил он и едва заметно усмехнулся.  — Которая из них, кстати? Молчи, я уже догадался…  — его взгляд на миг остановился на Лайме, пытавшейся выдернуть свою руку из захвата Михи.  — Приветствую, леди,  — граф церемонно поклонился нам обеим и повернулся к брату.  — Представишь нас?
        — Ника, Лайма, это мой брат, Антонио,  — сказал Миха и поспешно добавил:  — И он не имеет отношения ко всему этому. Он просто помогает мне справиться с болью!
        — Так ли уж не имеет?  — прищурилась Лайма.
        — К сожалению, регенерация началась без моего непосредственного участия,  — холодно ответил граф.  — Хотя, вы правы, отношение к состоянию Микаэла я все-таки имею…
        К дальнейшему их разговору я сильно не прислушивалась, меня интересовала динамика процесса восстановления. Даже если не учитывать прогрессирующую скорость, все закончится буквально через пару дней. У Михи будут абсолютно здоровые свои ноги! Но что все-таки послужило отправной точкой? Беглый осмотр ауры ничего подозрительного не выявил, разве что… благословение Лаймы в виде кошачьей лапки как-то странно смотрелось, как будто двоилось. И почему Миха до сих пор в сознании? Даже в менее тяжелых случаях пациента погружают в медицинский стазис и за его состоянием следят несколько сильнейших магов. Организму нужен контроль за процессом регенерации, поэтому новые ткани прорастают нервными окончаниями сверх меры, в том числе из-за этого присутствует болевой синдром. Моих исцеляющих способностей хватило бы всего на час такого стазиса. Но, Миха, похоже, в данный момент и не страдает от боли… Точнее, не страдал еще секунду назад. В одно мгновение все изменилось.
        — Антон, время!  — сдавленно сказал он, выгибаясь и сжимая кулаки.
        — Может, стазис?  — быстро предложила я, простирая над ним руки и мысленно прикидывая, кого позвать на помощь. Для начала Матея, а потом сориентируемся вместе.
        — Нет! Я должен быть в сознании!  — Миха поднял на меня глаза, с расширенными до предела зрачками. Ему было очень больно, но от помощи он отказывался! Почему?
        — Да что ж это такое-то!  — в отчаянии воскликнула Лайма.
        — Тихо-тихо,  — Антонио тем временем быстро сделал Михе укол из ранее приготовленного шприца.  — Сейчас все пройдет. Несколько секунд и пройдет.
        Он говорил спокойно и уверенно, как и полагается говорить целителю с пациентом, но было видно, что препарат и правда действует моментально. Миха заметно расслабился, дыхание выровнялось, кулаки разжались. Вот только зрачки закатились за веки. Не знала бы, что он кибермаг, испугалась бы.
        — Миха, на Киб…  — в лаборатории материализовалось еще одно действующее лицо. И этим лицом оказался Арей. Он осекся на полуслове, узрев нашу компанию, но быстро пришел в себя и закончил фразу:  — на Кибертерре все хорошо, не волнуйся.
        Ёлки, Кибертерра! Конечно же, вот почему он должен быть в сознании! Как я раньше не догадалась! Так, а какую роль в этом всем играет Арей? Нет, он бывший опекун планеты, это понятно. Когда они с Михой успели спеться-то?
        — Это что, заговор?  — Лайма совсем невежливо ткнула вновь прибывшего пальцем в грудь.  — Против меня?
        — Нет!  — ответили ей стройным хором из трех мужских голосов. Молодцы, вот прямо сразу видно, что не сговаривались.
        — Вы когда вообще мне сказать собирались?  — продолжала моя разгневанная и расстроенная всей этой ситуацией кошь.
        — Лайма, я хотел!  — Миха рывком сел и спустил ноги на пол. Бодро так, видать, полегчало окончательно.  — Я думал поближе к завершению тебе сказать! Рассчитывал, что у меня еще месяц в запасе. Но оно ускорилось почему-то!  — он виновато развел руками.
        — Регенерация всегда идет с прогрессирующей скоростью,  — заметила я, хмуро разглядывая Арея. Граф не удивился его появлению, значит, это уже не в первый раз происходит. Тем не менее, Арей никогда не говорил, что знает его. Правда, надо признать, и обратного не утверждал. Темнит что-то Бог путешествий, ох, темнит. Заметив мой изучающий взгляд, он понимающе улыбнулся и что-то сказал одними губами. Кажется, это было «потом объясню»… Я еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. К чему мне его объяснения? Пусть Диане объясняет. Хотя далеко не факт, что она не в курсе. Может, это часть плана по возвращению графа на Адельтерру? А может… Лайма права, это заговор! Масштабный вселенский заговор. Все мужчины что-то скрывают от женщин, да еще и поддерживают друг друга в этом! Мужская солидарность в буйном цвете!
        — Лайма, пошли отсюда!  — решительно сказала я и взяла ее за руку.
        — Идем! Тут без нас прекрасно справляются!  — кошь напоследок одарила Миху укоризненным взглядом и мы переместились в нашу комнату.
        Думаете, на этом все закончилось? Как бы не так! Не успела я обновить аккаунт в магосети, как поступило сообщение от Дракошки «Папа не виноват!», причем мне и Лайме одновременно. У-уу, они еще и ребенка в это впутали! «Он просто не хотел меня пугать! Да и тебя тоже,  — это она написала уже только Лайме.  — Кстати, он не знает, что я в курсе! Не выдавайте!»
        — Ёлки-палки!  — выругалась Лайма.  — Конечно, Риша не могла не чувствовать, что с ним что-то происходит!
        Она начала писать ей ответ, но что именно, я пропустила, ибо кто-то весьма настойчиво постучал в дверь и пришлось идти открывать. За дверью обнаружился Арей, вот ведь, быстрый какой! Хотя, о чем это я? Бог путешествий же! Я вопросительно посмотрела на него.
        — Можно войти?  — спросил он.
        Пожав плечами, я отступила на несколько шагов, пропуская его внутрь. Не в коридоре же разборки устраивать.
        — Хочу сказать, что наше сотрудничество с Михой началось задолго до того, как Диана предложила вернуть на Адельтерру его брата,  — сходу начал он, едва я успела захлопнуть дверь.  — И она об этом пока ничего знает.
        — Угу,  — сказала я и сложила руки на груди. Он что, мысли мои прочитал, что ли? Невежливо с его стороны.  — Какого рода сотрудничество?
        — Он просил моего благословения, чтобы иметь возможность покидать планету, будучи ее Хранителем.
        — Я так и думала!  — Лайма вскочила с кровати.
        — Это был эксперимент и он удался,  — невозмутимо продолжил Арей.  — О начавшейся регенерации я узнал не так давно. Тогда же познакомился с Антонио. Действие обезболивающего препарата, который он создал, конкретно на Михе оказалось на час меньше расчетного времени…
        — Я так и думала!  — повторила свой возглас Лайма.
        — … и оно заканчивается резко, боль возвращается лавиной.  — Арей закончил начатую фразу, подождал немного и заговорил снова:  — Да вы видели. В таком состоянии сложно строить порталы. Миха успел отправить мне сообщение и я помог ему переместиться на корабль брата.
        — И вот почему он ничего мне не рассказал? Почему? Мы бы вместе подумали, как лучше решить эту проблему… Он… он мне не доверяет!  — Лайма чуть не плакала.
        — Это совсем не так, не надо делать поспешных выводов,  — уверенно возразил Бог путешествий.
        — С выводами мы торопиться не будем,  — я многозначительно посмотрела на Лайму и повернулась к Арею:  — Спасибо за разъяснения.
        — Всегда к вашим услугам,  — он церемонно склонил голову, быстро попрощался и исчез из нашей комнаты.
        — Я вот думаю,  — начала я, задумчиво потерев подбородок.  — Может, зря мы завелись? Сказал, не сказал… Лайма, у Михи ноги скоро свои будут!
        — А-га,  — прерывисто вздохнула она. По ходу, собралась поплакать от счастья.  — Он заслужил. Знаешь, Миха ведь всегда комплексовал по поводу своего увечья. А я старалась не акцентировать внимание… Да это даже никакой и не недостаток! Думала, потом, когда он перестанет скрываться от Макса, познакомлю его с мамой, она поможет…
        Я слушала ее, кивала, а на последней фразе меня осенило! Шейла!
        — Лайма-а,  — протянула я.  — А у твоей мамы благословение ведь такое же как у тебя, в виде кошачьей лапки?
        — Д-да,  — с заминкой ответила Лайма..  — Как и у Лекса, это семейное… Ё-моё!  — она с размаху села на кровать и часто-часто заморгала.  — Ты думаешь?
        — Пока ничего не думаю,  — я сделала глубокий вдох и на миг прикрыла глаза.  — Но согласись, регенерация не начинается ни с того, ни с сего. Должна быть причина.
        — Так! Мне срочно надо увидеть Миху!  — заявила она.
        Надо, так надо. Связались с Ришей, спросили, где папа, и пошли, долго, что ли. Миха обрадовался, попытался заключить свою зазнобу в объятия, но Лайма мягко отстранилась и отошла на пару метров, чтобы было удобнее ауру смотреть. На все вопросы и порывы только шикала и велела стоять, не двигаться.
        — И что?  — спросила я через полчаса. Просто Миха стоять умаялся, я устала, да и к чему оттягивать, если все и так уже ясно?
        — Тютелька в тютельку,  — вздохнула Лайма.  — Как теперь быть-то?
        — Не парься,  — я пожала плечами.  — Думаю, лучше всего сделать вид, что ничего не знаешь.
        — Девочки, вы вообще о чем?  — не выдержал Миха.
        — Да так,  — Лайма подошла к нему и взяла за руку.  — О причинах начала регенерации. Скажи, ты в последнее время черных кошек не видел?
        — Если ты имеешь ввиду ришиных пап, то видел,  — усмехнулся он.
        — Нет, они же коты! А кошки, кошки не приходили?
        — Кроме вас и Риши, на Кибертерре других кошек не было,  — заверил ее Миха.  — Вот Антону все белый кот видится, но то кот и при мне он не появлялся.
        — Да это папа!  — отмахнулась от него Лайма.  — Значит, кошек, черных, говоришь, не видел?
        — Разве что во сне,  — рассмеялся Миха.
        — Значит, видел,  — обреченно вздохнула Лайма.
        — Счастье мое, ты меня пугаешь, что в этом такого страшного?  — спросил он с некоторой иронией в голосе.
        — Все хорошо,  — она выдавила из себя улыбку и, собравшись с духом, сказала:  — Просто… думаю, пришло время познакомить тебя с моими родителями…
        Миха нахмурился и опустил голову. Лайма закусила губу.
        — Я думал об этом…  — наконец произнес он.  — Надо, познакомиться, конечно. И Риша так говорит… Но давай подождем, когда это закончится?  — Миха выразительно посмотрел на свои ноги, Лайма активно закивала в знак согласия, а он привел еще один довод в пользу отсрочки:  — К тому времени Рэм может выпросит мне индульгенцию у вашего сисадмина…
        — Рэм? А он что, знает Макса?  — удивилась я.
        — Д-да… он так говорит,  — с небольшой заминкой ответил Миха.
        — Ты его видел? Он приходил сюда?  — я готова была растрясти его, лишь бы добыть информацию.
        Миха как-то странно на меня покосился. Ответ я услышала далеко не сразу:
        — Я общался с ним с ришиного аккаунта.
        — И всё?  — уточнила за меня Лайма.
        Миха опустил плечи.
        — Ну не все! Мы долго говорили! Послушайте, да нормальный он парень! Ну… и мне понадобилось некоторое время, чтобы это выяснить!
        — Выяснил?  — строго спросила моя кошь.
        — Да на все сто, отвечаю!
        — Он здесь был или нет?  — повторила я.
        — Был! Без меня! С Ришей знакомились они!  — раздраженно ответил Миха.  — Никусь, если честно, спроси у него сама, а? Я думал, ты в курсе, вообще-то…
        — В курсе, в курсе,  — буркнула я и выдохнула сквозь сжатые зубы. Опять эта мужская солидарность. Даже если Миха и знает что о личности Рэма, то не скажет. «Может, Матея позвать? Пусть выведает?» — предложила Лайма, считав мои невеселые размышления. «Ага, можно было бы, но боюсь, его эта зараза тоже поразила. Прав твой Миха, самой надо спрашивать…»
        На Адельтерру мы вернулись озадаченные и немного взбудораженные. Лайма все гадала, при каких обстоятельствах Миха заимел фирменное благословение ее мамы, а я готовила речь… Речь — это, конечно, громко сказано. Фантазия буксовала на одной единственной фразе — «Рэм, нам нужно встретиться…» Ничего другого на ум не приходило, зато холодели руки и пересыхало во рту. Как же было бы проще, если бы между нами не было никаких тайн!
        Под нашей дверью в общежитии обнаружились дожидающиеся нас Света с Марусей. Причем настроение у них было примерно такое же — взбудораженное.
        — Что случилось?  — вяло поинтересовалась я, плотно закрыв за ними дверь.
        — Лекс куда-то смылся,  — пожаловалась Света.
        — Матей тоже,  — добавила Маруся.  — И куда направились, не сказали!
        — В принципе, можно выяснить, но…  — я невольно скривилась. Как-то поднадоели мне мужские тайны и их расшифровка. Вот достало, честное слово!
        — Но у меня есть идея получше!  — неожиданно подхватила мою фразу Света и заговорщически прищурилась. Выдержала театральную паузу и произнесла одно-единственное слово:  — Шабаш,  — потом подумала и внесла уточнение:  — Без мальчиков.
        Шабаш? Знакомое слово, кажется, это что-то из ведьминских ритуалов. Кажется, госпожа Ксения нам рассказывала на своих уроках об этом. Припоминаю… Да, да, и время как раз подходящее. Близится полночь. Лира уже сияет на темном небосклоне во всей своей полной красе. И число месяца тринадцатое. Правда, на Адельтерре никакого мистического значения этому никогда не придавали, но… шабаша как-то очень захотелось. Расслабиться, выпустить пар… И именно без мальчиков! А раз очень хочется, то почему нет?
        В качестве места проведения сего мероприятия мы выбрали берег Огненного озера. Маруся сказала, что оно подходит лучше всего. Подготовка не заняла много времени — пара пледов, корзинка с продуктами на случай оголодания и бочонок эльфийского, честно позаимствованный у Матрены. Мы взялись за руки и благополучно переместились в оговоренное место вместе со всем скарбом.
        Ночь. Темный купол неба с Лирой где-то там на орбите. Тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев. Вокруг ни одной живой души, кроме нас. Возле Огненного нет поселений, да и нечего здесь делать ночью. Какое-то время мы так и продолжали стоять, держась за руки, а потом расхохотались сами над собой. Да потому что никто толком не знал, что обычно делают на шабаше и уж тем более, не имел опыта его организации. Из курса лекций госпожи Ксении, я помнила только фразы о безудержном веселье, полном раскрепощении… И? Как этого достичь?
        — Надо развести костер!  — вспомнила Маруся.
        — Надо выпить!  — резонно предложила Света и кивнула на бочонок с эльфийским.
        — И устроить пляски!  — расплылась в улыбке Лайма.
        — А еще надо…  — я заозиралась по сторонам и продолжила уже шепотом:  — Освободиться от лишней одежды!
        — Точно!  — согласились со мной девочки и захихикали.
        Сухие ветки для костра мы собрали на удивление быстро и едва успели сложить в красивую кучку, как они занялись сами собой. Похоже, сама стихия огня была не прочь принять участие в нашем шабаше. Это очень воодушевило. Мы уселись вокруг костра, разлили по бокалам эльфийское и, глядя на языки пламени, взмывающие в ночное небо, начали понемножку его потягивать. Стало жарко. Мы что-то рассказывали, смеялись, жаловались друг другу на мужчин. Все косточки им перемыли. Досталось и графу, и Арею до кучи. Бедные, они наверное обыкались. Но вот Света сделала страшные глаза и прижала палец к губам:  — «Тсс… мы же договорились, без мальчиков!» Опомнившись, мы прекратили пересуды и обратили покаянные взоры в темное ночное небо. А потом Маруся запела. Песня была земная, конечно же, очень красивая, лиричная. И конечно же, про любовь. Потому что все лучшие произведения искусства во всех мирах о любви. Без любви все как-то… пресно, что ли. Не обращая внимания на незнание текста песни, мы вслед за Марусей подхватили припев. Наши голоса лились в пространство, растворяя ночную тишину и наполняя особым смыслом все
вокруг.
        — А давайте за любовь!  — предложила я тост, когда мы закончили петь. Естественно, его поддержали.
        — Танцуют все!  — провозгласила Света и вскочила на ноги.  — Камон энд дэнс! Камон энд дэнс!
        Маруся заливисто рассмеялась и тоже поднялась с места, повторяя вместе со Светой это загадочное «камон энд дэнс». Мы с Лаймой не очень поняли, чем их так рассмешила эта фраза, но поддержали. Двигаясь вокруг костра, мы выбрасывали руки-ноги в разные стороны, прыгали, приседали и выгибались. Танец получался совершенно дикий. Костер разгорался все ярче, радостно взметая языки пламени вверх метров на пять-шесть. Мы улюлюкали и ускоряли ритм движения.
        Не знаю, сколько это все продолжалось, но стало банально жарко, переглянувшись, мы с девочками побежали к озеру. Наши визги наверное было слышно далеко, но это уже совершенно не волновало. Охладившись таким образом, мы вернулись к костру. Подкрепились немного и продолжили. На этот раз песня была медленной, а движения плавными и чувственными. Вот растаял в тишине последний звук, мы остановились и уже хотели было перейти к более динамичному «камон энд дэнс», как со стороны леса послышалось робкое покашливание. Мы дружно повернули головы. В метрах десяти от нас нерешительно переминались с ноги на ногу три девушки.
        — Пустите в круг?  — не слишком уверенно спросила одна из них.
        Я узнала их и помахала рукой. Это были ученицы Ксении. Мы встречались на общих лекциях.
        — Привет! А вы как здесь очутились?  — Лайма задала вопрос раньше меня.
        — С попутным ветром,  — ответила вторая девушка и кивнула на припаркованные возле дерева метлы.
        — А откуда узнали?  — удивилась я.
        — Так это… стихии звали. А игнорировать зов стихий сложно,  — пояснила третья и несмело хихикнула.
        Мы с Марусей переглянулись, а Света решила уточнить:
        — Ведьмочки, что ли?
        — Да!  — хором ответили девицы и гордо распрямили плечи.
        — Присоединяйтесь!  — кивнула я и покосилась на бочонок с эльфийским. При таком раскладе, горячительной жидкости явно не хватит.
        — У нас все с собой,  — девицы правильно поняли мои сомнения и радостно вытащили откуда-то огромный бутыль с чем-то напоминающим гномий самогон.  — Но это… мы в круг войти не можем, пока Верховная шабаша не разрешит…  — и все три состроили ну очень жалобные моськи.
        Верховная? Мы с девочками озадачились. Это тетя Ксения что ли? Так ведь мы у нее разрешения не спрашивали! Или… наши взгляды дружно сошлись на Марусе.
        — Хотите сказать, это я?  — расхохоталась она.
        — А больше некому!  — Света скорчила рожицу и показала язык.  — Ты среди нас единственная ведьма. Так что, давай им разрешение и посмотрим, так ли это.
        Предположения оказались верны. После марусиного одобрительного кивка гостьи смогли подойти к костру. Их радости не было предела. Девчонок будто подменили, робость куда-то подевалась, они щебетали как птички, наперебой рассказывая, как именно почувствовали зов и где он их застал, как снаряжались в полет (кстати, первый в жизни), метлы себе делали, как выпрашивали у гномов самогон… Без курьезов не обошлось. Бутыль несколько раз падала с метлы и только чудом не разбилась. Хотя, почему чудом? Стихии помогли!
        С вновь прибывшими стало на порядок шумнее и веселее. И гномий самогон пополам с эльфийским давал совершенно особенный эффект. Через какое-то время прилетели еще несколько учениц Ксении. Тоже на метлах и тоже со своими припасами. Естественно, Маруся всех допустила до шабаша. Костер наш уже взметал в небо свои языки метров на десять и, кажется, увеличился в диаметре. Такой не перепрыгнешь, подумалось мне. Но стихия была другого мнения. Не успела я моргнуть, как столб пламени разделился надвое, приглашающе так. Кураж уже ударил в голову, поэтому я разбежалась как следует и с диким визгом прыгнула… Приземлилась пятой точкой на песок с той стороны кострища и быстро вскочила на ноги. Рядом со мной тут же плюхнулась Лайма, следом Света, за ней Маруся… и понеслось…
        Дальнейшие события помню плохо. Было еще купание в озере несколько раз вперемежку с танцами и прыжками через костер, были песни… было единение со стихиями. Они танцевали и пели вместе с нами. Округа звенела от разлитой в пространстве силы, стихии наполняли нас, а мы дарили им то, чего у них, по идее, никогда не было (хотя лично я в это не верю)  — живые эмоции.
        Перед самым рассветом, когда по озеру пополз туман, готовясь к таинству, из-за которого озеро и получило свое название, мы не сговариваясь, встали вокруг присмиревшего и как будто даже сытого костра, взялись за руки и запели. Песня была медленная, спокойная и… без слов. Под ее звуки солнце поднялось из-за горизонта и стихии начали свой танец, соединяясь в великой любви друг к другу. Я видела это и раньше, но сегодня мне показалось, что их единение длилось несколько дольше, чем краткий миг рассвета. Почти столько, сколько звучала наша песня…
        Закончив петь, мы еще долго стояли, не решаясь нарушить тишину. Внутри было странное ощущение опустошенности и наполненности одновременно. Маруся заговорила первой. Поблагодарила это место и стихии за радушный прием, а так же всех нас за то, что не побоялись в эту ночь открыть свои души.
        Вот так завершился наш первый шабаш. Приведя берег озера в первозданный вид, мы стали прощаться. Ведьмочки улетели на своих транспортных средствах, а мы с девочками переместились так же, как и пришли, то есть с моей помощью.
        Потом я проводила Свету с Марусей до посольства оборотней, а когда вернулась, то обнаружила, что Лайма уже сладко спит, приняв свой привычный облик и свернувшись уютным клубочком. Я тоже улеглась, даже глаза закрыла, но сон не шел. Тело ожидаемо горело во всех местах, но это как раз не мешало. Эмоции, было успокоившиеся после финальной песни, начали бурлить с новой силой, память подбрасывала картинки ночных безумств, а разгоряченная кровь требовала чего-то еще, я почти видела уйму нерастраченного адреналина, бегущего по сосудам. Хотелось с кем-то поделиться впечатлениями. С кем только? С Ришей? Она, конечно, умна не по годам, но шабаш пока не для нее. С Дивеей? Нет, мы ее не позвали, еще обидится. Как и остальные мои сокурсницы, если узнают… Вот на следующий шабаш обязательно всех позовем! А этот можно пока не афишировать. Ведьмочки народ надежный, не сдадут, они клятву Верховной шабаша давали… А я не давала и так хочется кому-то рассказать! Но кому же, кому же… Рэму! Точно!
        Я села в позу лотоса и быстро зашла в свой аккаунт. Рэм теперь всегда был в сети! И даже если пропадал, то весьма ненадолго. Конечно, это не решало вопроса о его реальной личности, но радовало, эдакая иллюзия доступности.
        «Солнце мое, нам надо встретиться! Как у тебя со временем?» — без лишних вступительных слов огорошил он меня. Я даже забыла, о чем с ним поговорить хотела! Вообще, начисто! И где-то с минуту могла только ресницами хлопать.
        «Солнышко?» — прислал второе сообщение Рэм.
        Способность мыслить понемногу возвращалась, но все, на что я оказалась способна, так это тупо переспросить:
        «Встретиться?»
        Если бы мне пришлось это вслух произнести, вышел бы какой-то жалобный писк.
        «Да, ты нужна мне,  — на этой фразе сердце мое забилось быстрее, но следующая немного охладила пыл:  — Это связано с тем сюрпризом, про который я тебе говорил. К сожалению, я не могу его завершить без твоего участия. Его надо… настроить на твою энергетику. Ты сможешь прийти?»
        «Куда?» — только и спросила я. Мне даже в голову не пришло спросить, что это за сюрприз такой, настраиваемый на энергетику. Во-первых, чутье подсказывало, что он не скажет, а во-вторых, я очень надеялась, аж до зуда в ладошках, что на месте сама все узнаю — и про сюрприз, и про Рэма. А когда он прислал координаты, зуд усилился. Абсолютные! Не относительные, с названием галактики, вселенной, планеты, а абсолютные! Он предложил зайти за мной и переместиться вместе, но я отказалась. Это же вызов! Такие координаты достаточно редко использовались ввиду сложности перемещения по ним. Естественно, я еще ни разу этого не делала, но теорию знала на отлично! И… я хочу сама попробовать! Когда еще такая возможность представится? Если не получится, вернусь обратно и вот тогда пусть за мной заходит. Возможно, следовало бы проявить осторожность, но я никакого подвоха не ожидала и не чувствовала.
        Решительно выдохнув, я сделала все так, как учил Всемир на занятиях по мироходству, трижды проверила и… переместилась, зачем-то зажмурившись перед этим.
        Открыла глаза, закрыла, снова открыла. Ничего не изменилось! Меня окружала тьма, такая же абсолютная, как и эти координаты. Ночное зрение не спасало вообще никак. Еще и холод собачий, как говорят на Земле, а я ведь после шабаша только шелковую пижамку напялить удосужилась и тапочки дома остались. Зябко поджав пальчики на ногах, я окутала себя согревающим коконом и перепроверила свое местонахождение еще раз. Все верно… Но что это за место? Зачем он меня сюда позвал? И где он сам? Мое «ау» не прозвучало, звук поглотился окружающим пространством. И здесь совсем нечем дышать! Не проблема, конечно, но… В душу запоздало закрался страх…
        «Солнышко!» — голос Рэма раздался прямо в мозгу и я непроизвольно вздрогнула.
        «Где ты?» — мысленно завопила в ответ.
        «Рядом, совсем рядом,  — кажется, он меня успокаивал.  — Просто протяни руку…»
        Я беспорядочно зашарила руками в пространстве, наткнулась на что-то теплое и вскрикнула, точнее, попыталась.
        «Испугалась?  — обеспокоенно спросил Рэм и мягко притянул меня к себе.  — Говорил же, лучше вместе…» Это был он… по крайней мере, хотелось так думать… потому что, одно дело голос в голове, а другое — субъект рядом с загребущими ручищами! Хотя… я вспомнила один самый верный способ удостовериться и принялась ощупывать того, кто в данный момент обнимал меня. Раза два чуть не заехала ему в глаз, едва не проткнула шею ногтем, разок ткнула под ребра, зато все проверила. И еще долго стояла, прижавшись к его груди. Он себе конечно навоображал за это время всякого, а я всего лишь наслаждалась знакомым ритмом биения сердца, ну и грелась, если честно.
        «Рэм, где мы? Почему так холодно и темно?» — запоздало спросила я, немного отстраняясь. По идее, я должна была ему в глаза смотреть, но смотрела я по-прежнему в непроглядную тьму.
        «Вообще-то здесь должно быть жарко, даже очень. И светло. Но… без тебя ничего не получается…» — вот уж объяснил, так объяснил! Я мысленно фыркнула и топнула ножкой. «Хорошо, хорошо!  — Рэм правильно понял мои чувства..  — Просто, если я скажу, сюрприза не получится…» Я скептически подняла бровь, потом сообразила, что это бесполезное действие, и перешла на ментальные посылы:  — «А как я по-твоему, смогу что-то сделать, если не знаю, о чем речь?»
        «А я тебе покажу! Точнее, расскажу,  — ответил этот… конспиратор махровый и жалобно добавил:  — Доверься мне, пожалуйста!»
        «Попробую»,  — осторожно ответила я.
        Рэм воодушевился и принялся долго и достаточно нудно объяснять мне что-то про охват пространства аурой. Сначала я чуть было не возмутилась — он меня, что, на практические занятия по изменению ауры пригласил? Так мы это проходили! Диана с нас живьем не слезла, пока мы не научились расширять свою ауру хотя бы до границ нашей вселенной. Но у меня и дальше получалось, причем достаточно легко. Так что его лекция поначалу показалась мне даже оскорбительной. Но потом я вспомнила, что Рэм о моих знаниях и умениях много чего не знает и решила послушать. К тому же, в его вариации было несколько интересных нюансов, о которых я раньше не ведала. Пока он говорил, я критически осмотрела собственную ауру и немного с ней поиграла. Кстати любопытно, а Рэм в курсе, что сейчас наши ауры представляют собой единое целое? Сей факт меня почему-то рассмешил. Нет, ничего смешного на самом деле, просто у предназначенных друг другу ауры всегда сливаются, когда они рядом…
        «Солнышко, ты меня слушаешь?» — немного обиженно спросил Рэм.
        «Да!  — заверила его я.  — До каких пределов мне расширить ауру? Вселенная, галактика?»
        «Вселенной даже будет многовато, чуть меньше…»
        «Хорошо,  — если бы здесь был воздух, я бы вздохнула, но здесь его не было, поэтому спросила почти без паузы:  — Начинать?»
        Ответил он не сразу, сначала взял меня за руки, переплетая наши пальцы, коснулся щекой мой щеки, потом губами шеи… Я еще подумала, что так мне будет сложно длительно удерживать внимание на ауре… аурах… И вот тогда Рэм сказал, чтобы я начинала! Еще предупредил, чтобы глаза закрыла.
        Совета я, конечно, не послушала. Конечно, зря, но об этом я узнала несколькими минутами позже, уже после того, как охватила аурой близлежащее пространство размерами с небольшую вселенную. Нашими аурами, потому что аура Рэма последовала за моей. Энергии стихий, которыми те щедро поделились со мной во время шабаша, и которые до сего момента надежно удерживались моей энергетической оболочкой, теперь радостно метнулись к границам этой самой оболочки, видимо, почуяв простор. Я и охнуть не успела, как они вернулись, окружили нас с Рэмом разноцветным коконом, а потом… все вспыхнуло. Свет, нестерпимо яркий свет резанул по глазам, кожи коснулся жар, а еще появился звук и им был звук ревущего пламени… Я запоздало зажмурилась, услышала слова Рэма «Все хорошо!» и почувствовала прикосновение его губ к своим, а потом все резко прекратилось — исчез рев пламени, яркий свет куда-то делся, зато появился воздух и Рэм никуда не испарился, все так же стоял рядом, покрывая поцелуями мое лицо и повторяя «все хорошо».
        — Что это было?  — спросила я, с наслаждением втягивая в себя воздух, все-таки совсем не дышать как-то неприятно. В глазах все еще мелькали противные зеленые пятна.
        — Солнышко,  — Рэм улыбался и, кажется, был очень доволен.  — Отдыхай, а у меня еще много работы,  — с этими словами он подарил мне поцелуй и растворился в пространстве.
        А я осталась стоять, усиленно хлопая ресницами. Я не поняла, он мой вопрос вообще слышал?
        — Это что, был Рэм?  — послышался откуда-то сбоку восторженный голос моей Лаймы.  — Что он сказал?
        — Солнышко,  — машинально ответила я зеленому пятну в форме кошки. Зрение все еще не восстановилось, но очертания предметов проявлялись. Он меня в мою комнату переместил, оказывается!
        — А где вы были, что делали?  — кошь подошла ближе и тут же обеспокоилась:  — Какая-то ты… Тююю… тююю…  — она плюнула в меня чем-то из разряда очищающих заклинаний так быстро, что я даже не успела разобрать, чем именно, и только после этого закончила фразу:  — … радиоактивная… была.
        — Радиоактивная, говоришь…  — задумчиво повторила я и подошла к окну. Теплые лучи утреннего солнца коснулись лица. Как ни странно, метод клин клином сработал почти мгновенно, зеленые пятна исчезли, зрение пришло в норму.
        — Так что делали-то?  — кошь запрыгнула на подоконник и нетерпеливо куснула меня за руку.
        — Солнышко,  — улыбнулась я.

* * *
        РЕЗИДЕНЦИЯ БОГИНИ ИСКУССТВ И РЕМЕСЕЛ. НЕСКОЛЬКИМИ ЧАСАМИ РАНЕЕ
        — Диана! Диана!  — растрепанная и несколько взбудораженная, Ксения стояла посреди холла и усердно звала свою подругу.
        — Что случилось?  — та торопливо спустилась по лестнице, и, приблизившись, неодобрительно поцокала языком:  — Как-то ты плохо выглядишь.
        — Ничего,  — отмахнулась ведьма.  — У тебя эльфийское осталось?
        — К чему вопрос? У меня прямые поставки,  — хмыкнула Диана.  — Только не рановато ли для возлияний, подруга? Что случилось?
        Ксения плюхнулась на диван и нахохлилась как воробей. Темные круги под глазами свидетельствовали о том, что этой ночью она еще не ложилась. Диана не стала ее торопить с ответом, просто присела рядом. Наконец, Ксения вздохнула и устало потерла виски.
        — Маруська шабаш устроила с девочками. Представляешь, как мне сложно на него не пойти? Стихии зовут… Не могу больше!  — в голосе ведьмы прозвучало столько смешанных чувств, что Диана аж подпрыгнула, потом молча материализовала на столик бутылку вина и два бокала.
        — Шабаш? И почему ты не пошла?
        Ксения хмуро взглянула на нее и снова вздохнула:
        — Да девичий это шабаш, девичий! Куда уж мне, только картину им портить своими дряхлыми телесами. Мое время ушло… причем, очень давно… Вот, сижу переживаю, вдруг Маруська стихии не удержит.
        — Ксень,  — строго начала Диана.  — Во-первых, к своим телесам ты явно несправедлива. Во-вторых, не думаю, что адельтеррские стихии позволят себя не удержать. Они у нас цивилизованные. Не переживай.
        — Это да, адельтеррские стихии очень отличаются от земных,  — неохотно согласилась Ксения.  — Но все-таки первый шабаш…
        — Успокойся, она справится,  — Диана придвинула столик к дивану и задумчиво посмотрела на бутылку вина.  — Может, тебе лучше валерьянки?
        Ксения согласно кивнула и тут же уточнила:
        — С эльфийским.
        Диана скептически хмыкнула, но спорить не стала, просто подмешала в бокал подруги несколько капель успокаивающей настойки и постаралась сменить тему. Но вскоре в холле материализовалась Хранительница планеты. Зябко кутаясь в халат, она заявила, что ей не спится, ибо стихии как-то странно вибрируют, а почему, она понять не может. Однако, узнав про шабаш, Адель сразу же расслабилась и присоединилась к импровизированным посиделкам, даже принялась успокаивать Ксению, уверяя, что адельтеррские стихии совершенно мирные и никогда еще не причинили вреда своим и уж тем более ничего не сделают тем, кто может их чувствовать. Однако, та все равно волновалась, причем настолько, что не могла сделать даже глотка вина с валерьянкой.
        Ксения успокоилась только с рассветом, когда шабаш закончился и стихии наконец улеглись. Осушив залпом свой бокал, она невольно скривилась и прокомментировала:
        — Какая гадость эта валерьянка!
        Диана закатила глаза, Адель понимающе хихикнула.
        — Давайте выпьем чего-нибудь нормального, за первый шабаш на Адельтерре!  — предложила Ксения. Ее, конечно же, поддержали. Но не успели подруги произнести и пары тостов, как в холл на всех парах влетел Матисс. Кот-ученый занимал ответственную должность главного библиотекаря и по совместительству заведовал обсерваторией, где и пропадал последние несколько дней, наблюдая за небесными странниками. Его привлекла необычная активность в прежде спокойном районе галактики. Конечно, эту работу превосходно выполняла и орбитальная станция, но Кот-ученый непременно хотел выяснить все сам.
        — Звезда! Звезда!  — заорал он с выпученными от восторга глазищами.  — В нашей галактике только что родилась новая звезда!
        — Кто же ее… зажег?  — нахмурилась Адель.
        — А-а,  — Диана даже не удивилась.  — Не беспокойся. Свои. Это мой братец.
        — Арей?  — переспросила Хранительница планеты.  — А зачем ему?
        — Я вам скажу, но только по секрету. Он хочет подарить ее Энии.
        — Как романти-и-ично-о-о,  — хором протянули Адель с Ксенией и расплылись в мечтательных улыбках.
        — Нет, правда,  — наткнувшись на хмурый взгляд Дианы, решила уточнить Ксения.  — Очень немногие мужчины действительно могут подарить звезду своей возлюбленной. Большинство просто обещают. Да что там, лично я такого вообще впервые вижу. Обещал звезду и подарил звезду! Уважаю!
        — Он не обещал,  — тихо обронила Диана.  — Просто решил подарить ей планету, но не нашел подходящей. В общем, в итоге создал целую солнечную систему. Матисс,  — обернулась она к Коту-ученому,  — информацию о новой звезде пока не распространять.
        — Понял,  — кот важно склонил голову.
        — Чего-то ты как будто не рада?  — прищурилась Ксения.
        — Да рада… Но лучше б он свою созидательную энергию направил на их отношения. А то там так все и покрыто маской тайны. Миры можно ведь и потом сотворить!  — не выдержала Диана.
        — Потом может энергии не хватить,  — со вздохом заметила Адель и пошленько захихикала.
        — Моя теща сказала бы тоже самое,  — прокомментировал Матисс и спрятал хитрую улыбку в вибриссах.
        — Это объективно,  — с серьезным видом поддержала его Ксения.
        — Ой, да ну вас!  — воскликнула Диана.

* * *
        МАРУСЯ
        На Адельтерре не только время текло иначе, мое собственное мироощущение становилось другим. С каждым днем здесь я чувствовала себя все более свободной, что ли, раскрепощенной. Конечно, этому были причины. Здесь просто не было большей части тех условностей, которые составляли мою жизнь на Земле. Подозреваю, что свои, местные, все же имели место быть, ведь совсем без ограничений никак. Но поскольку мы со Светой пребывали в статусе гостей, они нас как-то очень мало касались. И это создавало иллюзию свободы. А может, и не иллюзию…
        Мы с девочками даже решились на шабаш. На Земле я бы ни за что и никогда на такое не подписалась. Тем более, что именно я, как выяснилось позже, должна была контролировать буйство стихий во время праздника. Но адельтеррские стихии контролировать не пришлось, они сами мне помогали и направляли мои неумелые действия. Например, когда к нам вдруг решили присоединиться мамины ученицы, я совсем не представляла, что надо делать. Только кивнула им, мол, заходите в круг. А потом увидела, как стихии оставляют на аурах девушек особые метки… С допуском тех, кто прибыл позже, я уже сама справилась.
        Шабаш удался. Все остались довольны и разошлись по домам, отсыпаться. Стихии тоже пребывали в блаженном спокойствии, я чувствовала это. И я бы еще с удовольствием поблаженствовала вместе с ними часиков эдак пять или шесть, если бы не Света!
        — Маруська!  — завопила она у меня над ухом, как раз в тот момент, когда мне снился самый сладкий сон.  — Я вспомнила!
        Ну кто так делает? Я даже не стала открывать глаза, просто запульнула подушкой в направлении звука.
        — Чего дерешься?  — раздалось возмущенное и подушка жестко прилетела обратно. Я тяжело вздохнула и возмущенно зарычала.  — Вставай, говорю!  — не унималась Света. Надо к Эньке идти! Я вспомнила!
        — Она тоже спит,  — проворчала я и попыталась перевернуться на другой бок, но меня бесцеремонно развернули обратно и встряхнули за плечи.
        — Маруся! Я вспомнила, где раньше видела Арея! Это может быть важно для Эньки, надо ей сказать!
        — И где?  — глаза от такого заявления сами собой распахнулись.
        — На Земле, понятно!  — ехидно ответила моя подруга, но после моего красноречивого рыка, уточнила:  — На Дне всех влюбленных. Это он с ней танцевал!
        — Уверена? Там все в масках были…  — засомневалась я.
        — Да зуб даю! Я еще на шабаше вспомнила, но… потом забыла, что вспомнила,  — она немного смутилась, но тут же бодро добавила:  — Но теперь я вспомнила, что я забыла о том, что вспомнила!
        Я села на кровати. В принципе, присутствие дяди Матея на том празднике не было таким уж нереальным. Для себя я уже уяснила, что боги имеют привычку появляться где угодно и когда угодно, если это им нужно. А для чего Арею нужно было быть на празднике всех влюбленных на Земле? По Матею соскучился? Навряд ли. Почему-то мне кажется, что в этом случае он бы просто подошел к нашей компании и представился Андреем, к примеру… преподавателем откуда-нибудь из другого города. Но он подошел только когда Эния осталась одна. Специально? Случайно? Так или иначе, она имеет право об этом знать!

* * *
        ЭНИЯ
        Я все еще приходила в себя от осознания случившегося, когда в дверь весьма настойчиво постучали. Лайма открыла и в комнату ворвался вихрь в виде Светы, а следом зашла хмурая Маруся.
        — Что случилось?  — спросила я, переводя удивленный взгляд с одной девушки на другую. Вообще-то я думала они спать будут без задних ног после наших ночных приключений.
        — Энь,  — серьезно начала моя жрица.  — Я вспомнила, где раньше видела Арея!
        Я только глаза округлила, а Света набрала воздуха в легкие и выпалила на одном дыхании:
        — Ты только не возражай, ты послушай! Это он танцевал с тобой на Дне всех влюбленных, абсолютно точно! Да, он был в маске! Но я его по взгляду узнала! На Дне рождения Дракошки он тоже на тебя смотрел так! Это не спутаешь! Тогда я просто не успела сопоставить, а на шабаше меня прям озарило! Это он!
        — Вот… прохвост! Я его давно подозревала!  — эмоционально высказалась моя Лайма.
        Меня же на вразумительную реакцию на такую новость не хватило, только какое-то неопределенное рычание из груди вырвалось. В воображении пронеслись три мужских образа и наложились один на другой. Арей, Рэм и тот таинственный незнакомец. Как же я раньше этого не замечала? Рост, комплекция… все ведь идентично! «Беги, солнышко!» — вспомнились прощальные слова незнакомца. Я не придала им значения и почти сразу забыла, но благодаря Свете снова вспомнила! А ведь так меня только Рэм называл! Конечно, прозвище далеко не уникальное, но с чего называть Солнышком совершенно незнакомую девушку? Арей… перед глазами пролетели все эпизоды, когда мы с ним так или иначе пересекались. Да он почти всегда смотрел на меня как-то особенно! Любовался? Неужели Рэм и Арей… одно и то же лицо? Это что, он меня за нос все это время водил? Он же просто не мог не знать, что я — это я!
        Прикрыв глаза, я медленно выдохнула. Руки сами собой уперлись в бока, губы сжались. В ушах зашумело. Нарастающий гнев заслонил разум…
        — Эня, ты только не волнуйся!  — как в тумане донесся до меня голос Лаймы.  — У него могли быть причины не открывать тебе правду! У вас теперь общее Солнце, у вас общая дочь, в конце концов! Энька, держи себя в руках! Энька, только молчи!..
        Я пришла в себя где-то через полчаса.
        — Спасибо,  — хрипло поблагодарила я свою кошку, едва она вернула мне способность к речи. Соблазн наговорить гадостей про своего суженого-ряженого иначе был просто непреодолим, а последствия могли быть крайне разрушительными. Не только для него, для нас, как пары, но и для меня, как для Богини. Да моя энергетика только-только стабилизировалась, разве я могу себе позволить все испортить? У меня подопечные в нескольких мирах! Я несу за них ответственность! Именно поэтому я спускала пар молча все полчаса, нисколько не осуждая Лайму за принятые меры. Лучше я при встрече ему волосенки повыдергиваю, вреда меньше будет! Девочки старались меня успокоить, как могли.
        — Эня, месть — блюдо, которое подают холодным,  — все повторяла Света и ее слова и впрямь как-то охлаждали голову.  — Не волнуйся, выведем мы твоего инкогнита на чистую воду. Сам выйдет, как миленький!  — это после того, как Лайма рассказала им про Рэма с моего молчаливого согласия.
        — Я уверена, что он не виноват,  — приговаривала Маруся.  — Это все гены, предки, одним словом… Арей показался мне серьезным и рассудительным мужчиной…
        Эх, гены упрямая вещь, это точно. Матрена кое-что рассказывала мне про его деда, он ведь и Диане дедушка. Тот еще ходок был. В смысле тоже Бог путешествий. Шастал и шастал по мирам в свое удовольствие… Правда, надо признать, чувство глобальной ответственности у него присутствовало. И когда ситуация на Адельтерре стала критической, он вернулся…
        — Эня, давай мыслить трезво,  — призывала Лайма.  — Если на то пошло, у нас нет доказательств, только предположения! И хотя я уверена на все сто, что они верны, лучше не пороть горячку.
        — Надо выманивать,  — серьезно сказала Света.
        — И подсекать,  — добавила Маруся.
        Я прерывисто вздохнула и жестом показала Лайме, что уже держу себя в руках и опасных вещей говорить не собираюсь.
        — Как выманивать-то?  — спросила после того, как голосовые связки пришли в свое нормальное состояние.
        Девочки дружно почесали затылки.
        — Заставить ревновать?  — предложила моя жрица.
        — К самому себе!  — уточнила Маруся.
        — Жестоко!  — присвистнула Лайма.  — Но может сработать…
        А я скривилась, ну как это организовать-то? С Рэмом я общаюсь, а с Ареем-то постольку поскольку… Начать оказывать знаки внимания Арею? Как, если мы практически не видимся?
        — Ну у него тоже есть этот… официальный аккаунт в вашей магосети, где никаких псевдонимов не допускается!  — затараторила Света.  — Напиши ему туда, спроси о чем-нибудь отвлеченном, но важном.
        — Я спрошу про графа,  — медленно проговорила я.  — Он обещал Диане благословить его, вот и поинтересуюсь, как дело продвигается.
        Сказано — сделано. То есть было бы сделано, если бы Арей оказался в сети. Но на его страничке, как и на странице Рэма в маскасети, красовался значок «временно отсутствует», и это стало еще одним жирным плюсом в пользу версии, что Рэм и Арей одно и то же лицо.
        — В принципе это достаточно легко проверить,  — нахмурив пушистый лобик, рассуждала Лайма.  — Достаточно просто убедиться в том, что он твой суженый… Хотя…  — она пошло хихикнула и скосила на меня хитрый взгляд,  — может у тебя их несколько, как у моей мамы?
        — Нет!  — отрезала я.  — Один у меня, это точно.
        — Один, один,  — поддержала меня Света.  — Я тоже это чувствую. Жаль только, что картинок с вашим участием не вижу…
        — Это потому, что я уже благословила его и себя.
        — Не могла подождать?  — набросилась на меня Света.  — Такое ответственное дело можно только проверенной свахе доверять! То есть мне!
        — Да если бы я этого не сделала, мы бы с тобой вообще не встретились!  — возмутилась я. Нет, ну вы посмотрите на нее! Моя жрица сомневается в моей компетенции! Да где это видано?
        — Девочки, не ссорьтесь!  — встряла между нами Маруся.  — Мы имеем то, что имеем и из этого и будем исходить. А имеем мы суженого, благословленного Энией, который скрывается. Предположительно, он и Арей — одно лицо. Еще доводы в пользу этой версии есть, кроме «солнышка» и сходных физических данных?
        — Есть,  — кивнула Лайма.  — Но это тоже «солнышко»…  — и завела на добрых полчаса лекцию о том, как возникают звезды. Это ведь только на Земле люди до сих пор думают, что солнечные системы на просторах космоса зарождаются случайно, хотя и там кто-то просвещенный сказал «если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно». Итак, 99,99 % солнышек стали светить благодаря чьей-то воле. И только 0,01 % зажглись по другим причинам. Обычно солнце запускает тот, кто сотворил мир…  — Отсюда я делаю вывод о расовой принадлежности Рэма,  — важно вещала Лайма.  — Учитывая его способ перемещения в пространстве, я и раньше подозревала, что он либо бог, либо кибермаг. Но даже кибермаг не сможет зажечь Солнце и не лишиться своего тела при этом, это под силу только богам, так что…
        — Ага, а Арей у нас Бог путешествий, кажется?  — прищурилась было Света, но тут же в ужасе распахнула глаза:  — Подожди, если бы Эния не была богиней, она бы сгорела, зажигая Солнце? Так получается, Рэм знал о ее расовой принадлежности?
        — Хочется верить,  — сглотнула я.
        — Конечно, знал! Ну не думаешь же ты, что он потащил бы тебя на верную смерть!  — стукнула меня лапой кошь.
        — Так, так,  — продолжила выстраивать цепочку размышлений Света.  — А откуда он мог это знать? Ты ему говорила?
        Я только отрицательно покачала головой. Ничего я не говорила Рэму о своей расе. И его не спрашивала. В маскасети написано человек, но это ничего не значит, любой бог, рожденный от человека, может считать себя человеком.
        В общем, три часа обсуждений и умозаключений еще больше убедили меня в том, что Рэм и Арей одно лицо. Оставшуюся часть дня мы с девочками разрабатывали детальный план операции по «выводу обоих на чистую воду» и «приведению к единому знаменателю».
        А ближе к вечеру появились Матей с Лексом, ужасно помятые с виду и отчего-то уставшие как собаки. Как выяснилось, они оба целые сутки провели с Ришей. Видите ли, их об этом Миха попросил. Лайма от такой новости обиженно засопела и скуксилась. Опять Миха прибегнул не к ее помощи! Но Матей быстро сгладил углы, упомянув, что на их кандидатурах настаивала именно дракошка. Мелкая укатала своих мохнатых пап в хлам. Пока мы веселились на шабаше, Риша на Кибертерре проказничала с Матеем и Лексом. Гонки по всей планете, прятки там же (надо ли говорить, что пушистики были на стороне Дракошки), игры на пушистых батутах, заплыв в горном озере на скорость… Здоровый, энергичный ребенок! Мы с девочками только умилялись, слушая новоиспеченных папочек, а они… в общем, рассказали все и ушли отсыпаться. Даже ужинать не стали. А кто сказал, что папой быть легко?
        Собственно, мы тоже вскоре разошлись по спальным местам. С той лишь разницей, что все же поели.
        В середине ночи меня разбудил короткий писк. Я моментально открыла глаза и поднялась на локтях. Рядом хлопала ресницами только что проснувшаяся Лайма. Сработал уведомитель, который я поставила на появление Арея в магосети. У Лаймы аналогичный был заведен на Рэма. И оба пискнули одновременно! Доказательство? Или совпадение? Заговорщически переглянувшись, мы с кошью приступили к операции согласно ранее намеченного плана.
        «Приветствую! Есть немного времени? Нужно обсудить кое-что»,  — написала я Арею.
        «Привет! Как там поживает мой сюрприз?» — а это сообщение Лайма отослала вместо меня Рэму.
        И ждем ответа. Виртуальные карандаши обоих наших собеседников поочередно что-то накарябали где-то там на той стороне сети и замерли в нерешительности. Первым «ожил» карандаш Арея и от него же пришло сообщение. Правда, Рэм отписался почти сразу же после него. Разница примерно в секунду. Мы с Лаймой радостно оскалились и принялись строчить ответы в четыре руки, то есть лапы, то есть в две лапы и две руки.
        Арей желал мне доброго здравия и выражал готовность к разговору в любое время дня и ночи. Чем я незамедлительно и воспользовалась, поинтересовавшись, как обстоит дело с благословением графа на путь домой. Он ответил, что пока никак. Я виртуально обрадовалась и вывалила на него не так давно пришедшую мне на ум гипотезу. А именно — ему благословлять графа нельзя! Почему? Да потому, что наши с ним благословения могут войти в диссонанс. Ведь моя сила по большому счету тоже выстраивает путь. Только не куда-то, а к кому-то. И затрагивает она двоих! И если графу может и надо на Адельтерру, то его половине путешествовать рановато. Она только недавно родилась! А благословение на путь домой может как-то повлиять и на нее. И тогда они точно встретятся раньше времени, а этого допустить нельзя. Арей виртуально почесал затылок. Я внесла предложение разработать план по возвращению графа на родину без дополнительных благословений. А нам тем временем встретиться и провести эксперимент на добровольцах с целью выяснения вероятности возникновения диссонанса между нашими благословениями. Тут же оговорилась, что
добровольцев пока не нашла. Ведя беседу с Ареем, я старалась не отвлекаться на разговор, который Лайма вела от моего имени с Рэмом. А там было ой как интересно! Кошь вовсю кокетничала с моим суженым, с самого начала взяв игривый тон, который ну никак не вязался с той темой, которую подняла я. Собственно, мы этого и добивались — создать впечатление, что Эния и Ника совсем не одна и та же девушка. Запутать, заставить сомневаться и, как следствие, совершить ошибку, которая позволит нам раскрыть инкогнито окончательно и бесповоротно. Но Рэм-Арей оказался совсем не прост. Если он и был удивлен внезапным двойным вниманием, то весьма неплохо это скрывал, лишь тормозил с ответами. Не зная, что общение ведется параллельно, этого можно было и не заметить, списав на сбои в сети или простую задумчивость. Вот только эти его паузы на одном аккаунте подозрительно четко чередовались с написанием ответов на другом.
        «Добровольцев я найду…» — написал мне Арей и как будто принялся обдумывать вторую часть ответа, а на самом деле строчил всякие нежности Лайме, то есть мне! И чем серьезнее был разговор с первым, тем веселее и легче он журчал со вторым.
        — Закругляемся!  — коротко бросила мне кошь.
        В общем, я назначила ему встречу через три дня. На Адельтерре. Вместе с добровольцами, если он таковых найдет, или же с теми, которых найду я. Он согласился и на сим мы закончили деловую переписку.
        Лайма никаких встреч от моего имени не назначила, просто вдруг сослалась на внезапно возникшие дела (в три часа ночи, ага) и ласково попрощалась с Рэмом.
        — Он нас раскусил,  — кошь прищурилась и выпустила когти в одеяло.  — В том смысле, что нас две и одна говорит от имени другой.
        Я равнодушно пожала плечами. Это неудивительно. Ведь Арей в курсе нашей двойственности, да и я однажды неосторожно намекнула на это Рэму. Подумаешь, пошалили девочки. Больше не будем. Дальше все серьезно. Главное, результат, а он был очевиден — две страницы с одновременной перепиской просто кричали о том, что ответы давал один и тот же мужчина. Временные интервалы четко чередовались, стиль и обороты речи повторялись, даже несмотря на различия в темах. Когда ответ требуют прямо сейчас, мало кто об этом задумается.
        — Приступаем ко второй части плана,  — торжественно провозгласила я и потерла ручки.
        Собственно, вторая часть была рассчитана на то, что Рэм-Арей включится в игру двойной переписки и теперь сам начнет писать одновременно и Нике, и Энии. Только Лайма на этом этапе сойдет с дистанции, а я буду старательно динамить Рэма. И первой ему писать не собираюсь, а вот Арею наоборот буду, пусть исключительно по делу, зато часто. Список неотложных деловых вопросов у меня заготовлен на все три дня. Главное, чтобы он повелся и на встречу с добровольцами пришел заведенный. А уж там…
        Выждав примерно полчаса я начала свою провокационную деятельность. Снова связалась с Ареем и, дико извинившись за беспокойство, попросила рассказать об особенностях и видах его благословений. Надо отметить, в нашей среде было принято делиться опытом, ничего конфиденциального в этой информации не было. Собственно, он и не стал таиться, но взамен поинтересовался моими благословениями. Таким образом разговор затянулся до утра… Я все ждала, что Рэм даст о себе знать, но он видимо еще не созрел до этого. Ничего страшного, я подожду.
        Весь последующий световой день я «приставала» к Арею с вопросами, делилась внезапно посетившими меня озарениями, советовалась по вопросу кандидатур добровольцев. Причем сначала приставала в письменном виде, потом напросилась на голосовой вызов, а потом и вовсе голографическую связь включила. Если честно, я очень постаралась его достать. Но Арей держался и никак раздражения не выказывал, я даже стала сомневаться, действительно ли он это раздражение испытывает. Может, мои приставания ему в кайф? Как-то это не совсем тот эффект на который я рассчитывала…
        Вечером я спокойно улеглась, попросив Лайму разбудить меня перед тем, как отправиться на ночную охоту. Но будить ей меня не пришлось. Сон, зараза не шел. В голове прокручивались детали предстоящей беседы с Ареем и, на этот раз, я надеялась, что Рэм все же даст о себе знать.
        Итак, в три часа ночи я позвонила Арею. Извинилась за поздний звонок, естественно. Спросила, не занят ли он и есть ли у него для меня время. А получив «зеленый свет», завела тему о создании миров. С теоретической и практической точки зрения. Собственно, меня интересовало, признается ли он, что имеет подобный опыт. Но Арей перевел стрелки:
        — Хочешь создать мир?
        — Возможно,  — уклончиво ответила я.  — А ты?
        — Миры создают для кого-то. Только для себя мне новый мир не нужен,  — опять ушел от ответа!
        — Это ведь большая ответственность. Столько всего надо учесть и продумать,  — заметила я.  — Как думаешь, сложно одновременно и планеты создавать и Солнце для них зажечь?
        — Насколько мне известно, такое практикуется, но чаще используется метод со-творения,  — ответил он и добавил:  — Именно так, например, была создана Адельтерра.
        Я мысленно хмыкнула. Да, да, тринадцать богов и одна эльфийка над ней трудились, знаю. Мог бы не говорить. Неужели не догадывается, что историю сотворения Адельтерры я из первых уст слышала? У нас даже курс специальный был, Адель лично вела!
        — Мне интересно, как же получается, что некоторые планеты остаются сиротами? Кибертерра вот была. Ее ведь тоже кто-то создал?  — я решила зайти немного с другой стороны.
        — Бывает, создатели покидают свои миры на время или насовсем,  — я почти увидела, как он пожал плечами.
        — Безответственные…  — сердито высказалась я.
        — Не суди строго,  — мягко осадил меня Арей.  — Причины разные могут быть. Смертному, чтобы зажечь солнце для своего мира придется умереть. И, возможно, так и не увидеть, что произошло с сотворенным миром дальше.
        — Смертные могут создавать миры?  — поразилась я.
        — Конечно,  — Арей, кажется, усмехнулся.  — Планеты из таких миров я обычно и беру под опеку.
        — А почему ты это делаешь?
        — Мне интересно…  — просто ответил он и замолчал на какое-то время, я даже подумала, что дальнейших уточнений не будет, но Арей, как оказалось, просто собирался с мыслями:  — Интересно разгадывать первоначальный замысел творца, сравнивать с тем, что вышло в итоге. А еще… хоть немного приоткрывать тайну личности создателя. Они, к сожалению, часто остаются безымянными, как и их миры, которые, между прочим, ничем не хуже созданных богами. Многому не лишне поучиться у этих безымянных творцов.
        — Как ты думаешь…  — хрипло спросила я, горло отчего-то перехватило,  — эти… творцы знают, что умрут, зажигая Солнце?
        — Сложно сказать. Ведь я имею дело только с результатом. Но… учитывая, что само по себе создание мира требует особого сочетания знаний, интеллекта и внутренней силы, я думаю, что знают.
        — Грустно,  — почти всхлипнула я. А на самом деле вдруг как-то немного стыдно стало… Я Богиня, могу легко и без ущерба для здоровья творить миры и солнышки зажигать одно за одним, но почему-то не делаю этого… А смертные делают, невзирая на свою смертность.
        — Все дело в степени ответственности, тут ты права,  — он как будто прочел мои невеселые мысли.  — Одно дело дать жизнь новому миру ценой собственной и совсем другое не только ее дать, но и вечно нести за это ответственность. Не все боги готовы на такой шаг. Многим это просто не нужно.
        И тут бы мне перефразировать свой ранее заданный вопрос и поинтересоваться, нужно ли это ему… но я была так расстроена и озадачена услышанным, что просто не смогла это сделать. Поблагодарила за разъяснения, скомкано попрощалась и отключила связь. И еще долго сидела, глядя в окно. И даже долгожданное сообщение от Рэма не сразу вывело меня из ступора. По плану, я как бы и не должна была ему отвечать, но… он был так настойчив в своей нежности и беспокойстве обо мне, что я ответила. Через полчаса все же спохватилась и резко заявила, что мне пора спать. Вот только боюсь, что это уже не возымело совершенно никакого воспитательного эффекта. Рэм просто пожелал мне спокойной ночи и отключился. Эх, мне бы еще день простоять, да ночь продержаться, претворяя в жизнь этот очень хитрый план.
        Все-таки правильно говорят — утро вечера мудренее. В моем случае — ночи. После пробуждения с первыми лучами солнца, пробежки по росе вместе с Лаймой, ситуация со смертными творцами не казалась мне такой уж трагичной. Главное — научиться их выявлять на этапе создания мира. Помочь зажечь солнце и пусть дальше развивают свой мир на здоровье! В идеале связать должностью Хранителя одной из планет. Ответственность в полном объеме и никаких лишних жертв! На этом душа моя успокоилась. Осталось обсудить новацию с Ареем. Но это позже, мой список деловых вопросов к нему пока не исчерпал себя.
        А еще мне пришла в голову одна уж совсем шальная мысль. Раз уж не получилось с игнором Рэма, может предложить ему роль добровольца в нашем эксперименте с Ареем?
        Девочки восприняли мое рацпредложение по-разному. Лайма в прямом смысле покатывалась со смеху, дрыгая лапками в воздухе и совершенно не по-кошачьи хрюкая. Периодически силилась произнести «Я хочу видеть его лицо при этом!», но сквозь хохот выходило только невнятное «я хо… я хо…» и остальные слова заменялись хрюканьем. Маруся скептически морщилась.
        — Конечно, так ты дашь ему понять, что не ассоциируешь его с Ареем, но… в то же время загонишь в угол. Он будет вынужден как-то выкручиваться…
        — И выкрутится! Как пить дать, выкрутится!  — сделала вывод Света.
        — Интересно, как?  — пробурчала я.
        — Сколько ему лет?  — неожиданно серьезно спросила моя жрица. Я даже растерялась, но она, похоже, и не ждала ответа.  — А тебе? 21? Так вот, чтобы вам быть на равных, ты должна ощущать себя на 21 миллион лет.
        — Но он не настолько старый!  — возмутилась я.
        — Да он вообще не старый! И никогда не будет, возможно. Но опыт, опыт не пропьешь. Что у него там в анамнезе, в смысле, в биографии? Ты ведь этого не знаешь даже!
        — Опыт у него разнообразный,  — нехотя признала я, вспомнив черно-белые узоры души Рэма.
        — Именно поэтому он легко выкрутится из любых твоих ловушек,  — торжествующе умозаключила Света и сразу же поспешила меня утешить:  — Если захочет. Твоя задача — создать ему условия, в которых раздвоение личности будет неприемлемо в первую очередь для него самого.
        Я закатила глаза. Именно это я и пытаюсь сделать!
        — В общем так,  — моя жрица решительно встала с места и положила руки мне плечи.  — Начинаем аутотренинг. Закрой глаза и расслабься. Тебе 21 миллион лет. У тебя куча жизненного опыта. Представь, какая ты, чем занимаешься, что тебе интересно и что бы ты делала в подобной ситуации.
        Скептически хмыкнув, я все же прикрыла веки и погрузилась в измышления, иначе это не назовешь. Мне 21 миллион лет… с ума сойти, как много, а я все такая же! Соединяю сердца, дарую красоту тела и души и… солнышки зажигаю. А еще устраиваю в своей резиденции ежегодный бал-маскарад, на котором так легко встретить любовь всей своей жизни. Только почему-то этих балов аж двенадцать в году… Ах да, они на разных планетах проходят… Так… а что это? Сообщение от Арея по магосети, сообщение от Рэма по маскасети… Ё-моё…
        Тряхнув головой, я вынырнула из своего далекого будущего и сердито рявкнула:
        — А ничего! Ничего бы я с этим не делала, двадцать с лишним миллионов лет пройдет, а он все так же будет и Ареем, и Рэмом…
        — Просто менять ник в маскасети нет никакого смысла,  — философски заметила моя кошь и, дождавшись понимания в моих глазах, хитро улыбнулась.  — Да, да, ты бы лучше содержанием разговоров поинтересовалась, а не именами и никами.
        Я вздохнула и снова прикрыла глаза, мысленно переносясь на 20 с лишним миллионов лет вперед. Содержание сообщений было нормальное, даже обыденное. Первый написал «Здесь магосеть плохо работает… сообщения не отправляются…», а второй добавил вдогонку: «С маскасетью вроде бы нет таких проблем, но голографическая связь все равно не работает. Солнышко, я через пару часов здесь все закончу и». И никакого намекапомогу тебе. Целую на раздвоение личности, просто сообщения с разных аккаунтов…
        Я насупилась, соображая, можно ли расценивать результат аутотренинга как видение реально возможного будущего или это просто мои фантазии на тему?
        — Ладно…  — не решив ничего конкретного, начала я.  — Так не приглашать Рэма на эксперимент, что ли?
        — Приглашать!  — хором ответили мне все трое. Нет, ну где логика?
        — Хоть посмотришь, как выкручиваться будет!  — привела довод Маруся.
        — Бесценный опыт,  — хихикнула Лайма.
        — На будущее,  — многозначительно добавила Света.
        Маруся
        Для чистоты эксперимента на встречу с Ареем и добровольцем, которого он нашел, мы отправились вместе с Энией. Просто ведь графа не Эния благословляла, а Света. К тому же, на нем и мои «проклятия» имелись.
        Если честно, я до последнего надеялась, что Бог путешествий придет один. Мол, вот он я и тот Рэм, которого ты в добровольцы звала. Поэтому несколько расстроилась, увидев две фигуры в холле посольства оборотней, где была назначена встреча. А вот Энию наличие неизвестного добровольца совершенно не смутило, даже обрадовало. Она вообще с утра была какая-то загадочно-веселая.
        — Ну что, готовы?  — подмигнула она нам.
        Каково же было наше удивление, когда в спутнике Арея мы со Светой узнали Дорохова, нашего бывшего преподавателя информатики. Пока я просто смотрела на него во все глаза и не знала, что сказать, Света молчать не стала:
        — Андрей Вениаминович? Вас же похоронили!
        — И тебе доброго здравия, Светочка,  — усмехнулся тот и пояснил:  — Слухи о моей смерти несколько преувеличены. Хоронили кого-то, точнее что-то другое, иначе я бы здесь не стоял,  — а затем перевел взгляд на меня:  — Здравствуй, Маруся.
        Я пролепетала в ответ слова приветствия и переглянулась с ошарашенной Светой.
        А Эния тем временем четко и по-деловому обсуждала с Ареем детали эксперимента. С Дорохова, кажется, взяли что-то вроде магического согласия с условиями эксперимента и его последствиями, какими бы они ни были. После этого Эния долго смотрела на добровольца, будто сканировала, потом еле заметно усмехнулась и кивнула нам со Светой:
        — Он ваш.
        Света предвкушающе потерла ручки и двинулась на Дорохова, между тем уточняя у Энии:
        — Перед тем как благословить, я графа справочником по башке огрела, этот момент повторять?  — и многозначительно на книжный шкаф покосилась.
        Тут надо оговориться, что у Светы всегда были нелады с информатикой и, соответственно, с преподавателем этого предмета тоже. Да она ни одного практического занятия с первого раза ему не сдала! Он ее мурыжил весь семестр, а мне приходилось выслушивать стенания по этому поводу. Что ж поделать, если у моей подруги познания в информатике сводятся к методу научного тыка пальцем в экран. Кстати, у Светы этот метод работал на ура, правда, не на «отлично», потому как объяснить, как получила результат, она могла далеко не всегда. Помню-помню, Светка даже обрадовалась, когда нам сказали, что Андрей Вениаминович на больничном. А когда объявили о его кончине, еще долго угрызениями совести страдала по поводу той своей радости. И вот он наш! То есть скорее ее, мне, чую, придется спасать горемычного.
        — К-каким справочником?  — заикаясь, уточнил Дорохов и выставил руки вперед.
        — По химии!  — зловеще прищурилась Света.
        — Я думаю, это лишнее,  — тем временем ответила на ее вопрос Эния.
        — Ладно, обойдемся без справочника,  — легко согласилась моя подруга и демонстративно засучила рукава. Дорохов непроизвольно попятился.
        — Стой! Сначала проклятия!  — я решила вступиться за несчастного, но после моих слов он вообще побледнел и… свалился в обморок. Даже не ожидала от него, вроде всегда был эмоционально устойчивый.
        — Ну что…  — Света задумчиво почесала затылок, переводя взгляд то на меня, то на растянувшегося на пушистом ковре препода,  — давай, проклинай его, здоровьем, умом и что там еще у тебя по списку… клиент готов.
        За мной дело не стало. Прокляла от души, почти всем тем же, что и графа, только белых кошек зачем-то на черных заменила. И передала эстафету Свете.
        — Три…  — начала было она, затем тряхнула головой, словно отгоняя навязчивое видение.  — Нет, сегодня. Он встретит свою любовь сегодня. Но будет добиваться ее руки три года. Замуж она не хочет пока, да и… в общем, у них все на цифре три завязано будет.
        — Ой, а что это у вас тут?  — я обернулась на голос и увидела Мелани, спускающуюся по лестнице к нам, следом за ней ярким рыжим пятном семенил Редрик.  — Мужчины молодые симпатичные на полу валяются…  — констатировала она, приблизившись.  — Что с ним? Не могли на диван уложить?  — строго спросила она почему-то у Арея.
        — Не успели,  — пояснил тот и принялся затаскивать Дорохова на диван.  — У него откат после попытки нарушения магической клятвы. Скоро придет в себя.
        — Сбежать хотел?  — догадалась Света.  — От меня?
        — Да ты его напугала своим справочником по химии,  — хохотнула Лайма, почему-то не сводя изучающего взгляда со своей бабушки.
        — Ну что ж вы так неосторожно, ай-ай-ай,  — Мелани пожурила нас всех сразу и, присев на краешек дивана, осторожно коснулась ладонью щеки пострадавшего. Дорохов открыл глаза и удивленно заморгал.
        — А… вы тоже… Богиня?  — спросил он у Мэл, попутно предпринимая не совсем успешные попытки подняться.
        — Нет, просто принцесса,  — рассмеялась она и встала с места.
        — Принцесса оборотней,  — гордо уточнил Редрик, поставив передние лапы на диван.
        Дорохов застонал и упал обратно на подушки. Похоже, к говорящим зверям его разум был не готов.
        — Ну что, Андрей, домой хочешь?  — Арей присел рядом на корточки. Спрашивал вполне серьезно, без тени сарказма.
        — Хочу,  — процедил тот.
        — Должен предупредить. Земля — больше не твой дом. Метка принадлежности стерта. Так что, не гарантирую, что после благословения на путь домой, ты окажешься именно там.
        — Знаю,  — резко ответил Дорохов.  — Но готов рискнуть. Благословляй.
        Арей кивнул в ответ и, собственно, на этом все и закончилось. Перейдя на альтернативное зрение я увидела на ауре Дорохова пару сердечек и одну извилистую загогулину, напоминающую букву s в зеркальном отражении. Благословение путника.
        — Ну вот и замечательно!  — обрадовалась Мэл.  — Теперь можно и чаю попить и позавтракать. Редрик, у тебя все готово?
        Лис важно кивнул и убежал в сторону кухни.
        — А почему вы нас до сих пор не представили?  — с притворной укоризной в голосе поинтересовалась Мэл. Дорохов после ее слов резко вскочил с дивана и почему-то покраснел.
        — Мелани, это Андрей Вениаминович Дорохов,  — я решила взять на себя эту миссию.  — Он раньше преподавал информатику у нас в университете.  — Андрей Вениаминович, это…  — тут я замялась, не зная как представить ее и нужно ли упоминать, что она кошка, но Мелани все разрешила сама:
        — Меланья,  — промурлыкала она и протянула ему руку для поцелуя. Хвала стихиям, бывший землянин правильно истолковал этот жест.  — Кибермаг?  — с интересом спросила Мэл, сверкнув глазами.
        — Да…  — не сразу ответил Дорохов. Его внимание было приковано к глазам новой знакомой. Конечно, желтые, с вертикальными зрачками, которые то сужались, то расширялись. Как тут не залюбуешься?
        Завтрак проходил в непринужденной обстановке. Мэл весело щебетала с Андрэ, так она его окрестила и он согласился с новой вариацией своего имени. Арей с Энией переговаривались вполголоса.
        — Пока никакого диссонанса не наблюдается,  — говорил он, периодически окидывая фигуру Дорохова внимательным взглядом.
        — Может, это потому, что ты очень удачно добровольца выбрал?  — фыркнула Эния.
        — Честно, я не специально!  — Арей приложил руку к груди.  — Он вообще был единственный!
        — Ну да, ну да…  — «согласилась» Эния.
        Света вела себя странно. Нет, она поддерживала беседу и со мной, и с Лаймой, и с Редриком и остальными, но периодически зажмуривалась и трясла головой. А когда я ее спросила, хорошо ли она себя чувствует, подруга вздохнула и многозначительно прошептала:  — «Картинки из счастливого будущего. Весьма интимного». Я сочувствующе покивала. Такое лучше на ночь смотреть, а не за завтраком.
        И все бы хорошо, но в какой-то момент Эния внезапно встала из-за стола, извинилась и… исчезла! Я вопрошающе посмотрела на Лайму, но та лишь лапами развела. О причине столь поспешного бегства мы узнали только после обеда. К тому времени Арей уже давно ушел, забрав с собой Дорохова, а мы втроем мерили шагами дорожки парка в ожидании вестей. И предположений успели настроить кучу, и обсудить немного неожиданные результаты эксперимента. Света призналась, что вместе с Дороховым благословила и Мэл! А учитывая, что у той как бы три мужа в перспективе должно быть, еще два благословения улетели куда-то в неизвестном нашей жрице направлении. Котикам, как она выразилась. Симпатичным.
        — Бедный Дорохов,  — схватилась за голову я.  — Как же он будет… в гареме-то?
        — Да вполне замечательно,  — пожала плечами Света.  — Я видела.
        — Интересно,  — задумчиво протянула Лайма.  — А он у ба будет для души, для тела или для дела?
        Обсудить данный вопрос мы не успели. Нас нашла Эния.
        — Вот вы где!  — воскликнула она, явившись прямо перед нами.  — Девчата, найдите Матея и Лекса, срочно!
        Глава 12. Планета Любви
        ЭНИЯ
        Рэм, конечно же, отмазался от участия в эксперименте. Заявил, что он не подходит для экспериментов в принципе, ибо у него аура нечитаемая. То есть результат не оценишь. А у кого еще нечитаемая аура? У Арея! Еще один довод в пользу версии, что Рэм и есть он.
        В качестве добровольца Арей привел одного из тех кибермагов, которых брат Михи выкинул в открытый космос. Я узнала его. На его беду его узнала и моя жрица. Оказалось, он раньше был преподавателем на Земле. Судя по всему, у Светы на кибермага был зуб еще с тех времен. Нет, все-таки благословлять любовью надо с каким-то более добрым выражением лица, что ли… У благословляемого должны остаться приятные впечатления. Надо будет с ней поговорить об этом.
        Его пара… это был один из тех случаев, когда встреча предназначенных друг другу почти невозможна без перерождения. Но Дорохову повезло. Он каким-то образом попал на корабль к графу, а потом к Арею, тот привел его ко мне, а я взяла и назначила встречу в доме его суженой. Мелани. Она еще не знает, но шестеренки мироздания уже завертелись, приближая их друг к другу, моя сила лишь немного ускорит события.
        Еще бы в отношении меня самой она так же хорошо работала…
        И все-таки удача была на моей стороне! Планы-планами, а жизнь оказалась гораздо хитрее. А может, жизнь здесь и ни при чем, просто одна мудрая Дракошка решила, что ей пора стать Драконицей в прямом смысле слова, то есть совершить свой первый в жизни оборот. Точнее, она почувствовала, что это должно произойти сегодня. О чем мне и сообщила как раз после того, как мы с Ареем завершили активную фазу эксперимента и перешли к наблюдательной. Риша была дико взволнована и мне пришлось срочно переместиться к ней и долго успокаивать. Даже не успела девочкам сказать, куда отправляюсь.
        — Мама!  — встретила она меня радостным возгласом и с разбегу запрыгнула на руки.  — У папы Михи сегодня регенерация завершается! Он в ядре, нервный, жуть! Орет! Я боюсь его беспокоить. А у меня это… в общем, уже скоро. Мама, мне страшно! Вдруг я буду некрасивой??? Вдруг я буду зеленой???
        — Ну что ты, что ты, успокойся!  — я погладила ее по спинке и прижала к себе.  — Ты будешь такой, какой захочешь!  — я немного отстранилась и заглянула ей в глаза.  — Риша, ты красавица! И будешь красавицей во всех своих ипостасях! Это я тебе, между прочим, как Богиня красоты говорю!  — с этими словами я улыбнулась и легонько щелкнула ее по носу.
        — У меня дрожат лапы… я не знаю, как это будет… вдруг больно…  — со вздохом призналась она.
        — Нет, не будет!  — уверенно ответила я, хотя в общем-то тоже не знала, как это происходит у драконов, но постаралась максимально подробно рассказать про свой собственный оборот, даже показала несколько раз. В итоге осталась в кошачьей ипостаси и перешла на невербальные методы успокаивания нервничающих дракошек. Мы долго лежали, свернувшись в уютный меховой комок, я мурлыкала и периодически вылизывала ей загривок. Наконец, Риша перестала дрожать всем телом. Я прикрыла глаза и расслабленно выдохнула.
        — А что… Ника?  — услышала я удивленный голос Михи где-то у себя над головой.
        — Папа, папа!  — радостно замяукала Риша, мигом выбираясь из захвата моих лап.  — Уже все, да? Класс!
        — Ай! Да, все, все!  — завыл Миха, прыгая на одной ноге. Кто-то кажется цапанул папашу за палец, проверяя, действительно ли завершилась регенерация.
        — Поздравляю,  — сдержанно промурлыкала я и многозначительно добавила:  — Лайма тоже обрадуется.
        — Уже,  — просиял Миха и присел рядом, скрестив ноги в позу лотоса,  — я ей первой сообщил. Только она сказала, что придёт попозже, потому что ты куда-то пропала. А ты здесь, оказывается… Что случилось?  — он обеспокоенно посмотрел на Ришу и снова перевел взгляд на меня.
        — У дочери нашей первый оборот приближается,  — сообщила я, лениво потянувшись.
        — У Риши?  — переспросил Миха. Вот как будто у нас еще дочери общие есть!  — А почему ты мне не сказала?  — обратился он к ней, как-то обиженно заморгав глазами.
        — Пап, ну…  — дракошка повесила уши и поскребла лапкой опавшие листья.  — У тебя же регенерация завершалась! Я не хотела тебя беспокоить…
        — Риша!  — Миха с укоризной покачал головой, потом сграбастал мелкую в охапку и прижал к груди.  — Что значит, не хотела беспокоить? Для тебя я доступен в любое время и в любом состоянии, хоть в полумертвом! Прости, я рычал и… вообще вел себя некрасиво. Но это все из-за регенерации и к тебе никакого отношения не имеет! Так когда оборачиваться будешь?  — он игриво потерся носом о ее нос.
        — Сегодня!  — радостно мяукнула Риша и оттолкнувшись лапами от груди папаши, спрыгнула на землю.  — Только я хочу, чтобы все мамы и папы присутствовали! И обязательно все запиши на голограмму! Я… я уже знаю, какой я буду!  — она гордо задрала нос кверху и выпрямила спину.  — Такой… такой… в общем, вы все ахнете, вы все закачаетесь просто!
        Дракошка продолжала с энтузиазмом обрисовывать радужными эпитетами свою будущую ипостась, Миха смеялся и хлопал в ладоши, я улыбалась и кивала в такт, а в голове набатом прокручивались слова Риши — «… чтобы все мамы и папы присутствовали…», «… все мамы и ПАПЫ!» Папы!!! Присутствовали!!! Значит, и Рэм тоже! Или Арей, чтоб его… Он просто обязан быть! Вот и посмотрим, кто из них заявится!
        А дальше все как-то стремительно вышло. Риша вдруг села на хвост и сказала:
        — Ой… уже скоро… очень скоро!  — мы с Михой вскочили, я на лапы, он на ноги и ринулись к ней, но Дракошка выставила вперед лапу и безапелляционно заявила:  — Зовите сюда остальных, быстро! Еще полчаса потерплю, но ничего не обещаю, вдруг раньше…
        Миха заметался по поляне, зачем-то собирая мою одежду, я лихорадочно соображала, что делать в первую очередь, за кем бежать, но Миха решил все за меня:
        — Тащи сюда девочек и котов,  — сказал он, вручая мне комок из моих собственных вещей.  — Рэму я сам скажу.
        Рэму… он скажет Рэму… Я моргнула. Потом кивнула, рассудив, что так будет лучше, и, подмяв лапами одежду, переместилась к себе в комнату. Обернулась, быстро оделась, попутно определяя местоположение девочек и «котов», как выразился Миха. Первые нашлись быстро, а вот Матей с Лексом куда-то запропастились. И, что характерно, у обоих статус не в сети. Шифруются! Ладно, разберемся!
        Материализовавшись прямо перед Лаймой, я без лишних предисловий озвучила первоочередную на данный момент задачу — найти Матея и Лекса. Лайма вопросов задавать не стала, просто прикрыла глаза, запуская поисковик по родственному признаку. Надеюсь, где Лекс, там и Матей. А вот Маруся со Светой молчать не стали.
        — Что случилось? Где ты была?
        — У Риши, у нее сегодня первый оборот, а у нас родительское собрание в связи с этим!  — выпалила я.
        — Всех-всех родителей?  — понимающе прищурилась Света.
        — Лекс на Земле!  — Лайма наконец открыла глаза и огласила результаты поисков.
        — Можно ему позвонить…  — предложила Маруся, доставая сотовый телефон.  — Ой… тут нет сети…
        — Давай сюда!  — я выхватила у нее этот земной артефакт и переместилась в единственное место на Земле, где, как я считала, можно было появляться подобным образом — в дом Матея.
        Несколько секунд ушло на беглый осмотр помещения и еще пару минут на два звонка. Хвала стихиям, ребята все быстро поняли и не стали задавать вопросов. Обещали явиться как можно быстрее.
        Минут через пять мы с девочками были на Кибертерре. Папы-коты заявились десятью минутами позже. Остался только один… папа. Ждем явления.
        — Ты точно ему сообщил?  — шепотом спросила я у Михи на девятой минуте ожидания.
        — Точно!  — прошипел он. Просто я спрашивала уже раз в пятый и наш кибермаг немного вышел из себя.
        Я вздохнула и обеспокоенно посмотрела на Ришу. Она переминалась с лапы на лапу и периодически озиралась по сторонам, не так легко удерживаться от оборота, особенно если он впервые в жизни происходит. И где носит этого… папашу? У него вообще совесть есть?
        Я уже собиралась пойти на крайние меры — написать обоим, и Рэму, и Арею, гневное сообщение «Где тебя носит???», ну и приписать чего-нибудь ёмкого для убедительности… Но в этот момент Риша радостно округлила глаза, уставившись куда-то за наши спины, а через миг ломанулась туда же с возгласом «Папа!»…
        Я вскочила на ноги, но не смогла заставить себя повернуться. Сердце вылетало из груди, дыхание перехватило, перед глазами все поплыло.
        — Арей?  — вопросительно-утвердительная реплика Светы донеслась до меня как в тумане.
        — А где Рэм?  — недоуменное от Маруси, она еще поди и ресничками невинно хлопает для убедительности.
        Я резко развернулась, потому как вдруг поняла, что очень хочу видеть его лицо, когда он будет отвечать на этот вопрос. Хочу посмотреть ему в глаза… Хочу…
        А собственно, кого я ожидала увидеть? Незнакомца? Рэма? Арея… наши взгляды встретились. Он стоял, прижимая к груди Дракошку, та доверчиво обнимала его лапками за шею. Какие еще могут быть сомнения? И все равно мне было нужно что-то еще…
        — Я за него,  — просто сказал он, отвечая на вопрос Маруси, но глядя при этом мне в глаза. Еще и виновато развел одной рукой.
        Тихонько выдохнув сквозь зубы, я многообещающе прищурилась, показав ему сжатый кулак. Устраивать разборки при ребенке я не собиралась, но обозначить намерения было просто необходимо! Арей состроил бровки домиком и вздохнул. Надеюсь, покаянно…
        Дальше балом правила Риша. Не знаю, когда она успела все продумать, но у нее в голове имелся четкий регламент предстоящего мероприятия, от нас требовалось всего лишь ему следовать. Бодро спрыгнув с четвертого папы, она тут же заставила всех усесться в круг, строго следя, чтобы рядом с каждой мамой был соответствующий папа. Сама расположилась в центре, а нам велела взяться за руки и зачем-то закрыть глаза.
        — Пожелайте мне чего-нибудь хорошего, а?  — попросила Риша таинственным шепотом.
        — Будь умной!  — первым начал Матей.
        — И мудрой,  — подхватила Маруся.
        — Желаю быть богатой,  — хитро промурлыкал Лекс. Уж кто, а он-то точно знал, что богатство вовсе не в деньгах и вещах, а в родных и близких. На пап и мам наша Риша уже богата, что и говорить.
        — Будь счастливой,  — вздохнула Света.
        — Пусть тебе всегда сопутствует удача,  — ловко замаскировала свое благословение Лайма.
        — Будь сама собой, ты и так чудо,  — сказал Миха.
        — Я знаю, ты хочешь быть красивой. Будь. Всегда и везде,  — улыбнулась я.
        — А я желаю бесконечно длинного и нескончаемо интересного пути,  — завершил круг пожеланий Арей.
        — Благодарю,  — прошептала Дракошка и, кажется, всхлипнула. Сентиментальная она у нас…
        Повисла тишина. Мы так и сидели, держась за руки и с закрытыми глазами.
        — Всё!  — громко заявила она через несколько минут совсем другим голосом.  — Можно смотреть!
        Я несколько раз моргнула, прежде чем смогла сфокусировать взгляд. Что-то ослепляло… А-а!!! Это Ришина чешуя! Зеркальная! Перед нами красовалась и кокетливо хлопала ресничками маленькая (ростом с новорожденного теленка) драконица. Зеркальная чешуя, глазки цвета неба, ришины, озорные, на голове и спине аккуратный шипастый гребень в два ряда, длинный хвост с кисточкой на конце в форме сердечка, изящные стройные лапки и… крылья… когда она их впервые расправила, мне показалось, что они прозрачные, но нет, они тоже были зеркальными, как и чешуя. Кажется, у нас с Лаймой одновременно вырвалось «вау», Света завизжала от восторга, Маруся захлопала в ладоши, «красавица» — хором выдохнули папы.
        — Нравится?  — переспросила Риша и повертелась в разные стороны, показывая себя.  — А я ведь могу быть разной! Даже красной!  — нам тут же был продемонстрирован ярко-красный окрас с золотыми переливами.  — И зеленой тоже, теперь это не страшно! А еще…  — она крутанулась вокруг своей оси и, остановившись напротив Лаймы, полностью скопировала ее пестрый окрас, с той лишь разницей, что вместо шерсти была чешуя.  — Вот так!  — гордо заявила Риша, покрасовалась несколько секунд и снова сменила масть, на этот раз на свою собственную, белую с подпалинами.
        Я не знаю, были ли в истории Адельтерры драконы с окрасом «хамелеон», по крайней мере, ни в одном источнике о таких не упоминалось. Наша Риша уникум, она нашла способ быть такой как хочется, невзирая на всякие ограничения. А ведь ей еще предстояло выбрать третью ипостась. Не сегодня, конечно, и даже не в ближайшее время, почему-то мне кажется, что это случится лет через десять как минимум. Но что-то мне уже сейчас подсказывает, что обликом обычной девушки она не ограничится…
        — Ой, а я ведь летать могу, да?  — долетел до меня полный энтузиазма голос Риши.
        — Можешь!  — Лайма в один прыжок оказалась около нее и повисла всем телом на левом крыле, предотвращая попытку неконтролируемого взлета.  — Но первый полет лучше совершить с дедушкой-драконом!
        — С дедушкой!  — воодушевилась Дракошка и улыбнулась во все клыки.  — Пап,  — она повернулась к Михе,  — а можно, я на первый полет всех адельтеррских драконов приглашу сюда?  — и ресничками так хлоп-хлоп.
        — Можно,  — обреченно вздохнул Миха и, многозначительно взглянув на Лайму, добавил:  — Родня все-таки…
        — Ой…  — Риша вдруг села на хвост. В ее хорошенькую головку явно пришла какая-то интересная мысль.  — А сколько у меня родственников? Дедушек, бабушек, теть, дядь, а?
        — Много!  — ответили мы хором.
        — Я богатая, да?  — она хитро посмотрела на папу-Лекса. Тот важно кивнул.  — Класс!
        Угомонилась наша Дракошка только через пару часов, когда произошел обратный оборот. Она знала, что он будет, но все равно расстроилась. Правда, ненадолго. Миха показал ей голограмму, она увидела, как это было со стороны и осталась довольна новым обликом. Потом запостила это событие на своей страничке в магосети, да так и уснула, читая поздравления и восторженные комментарии. Миха тихонько перенес ее в ядро и вернулся к нам.
        Некоторое время мы еще обсуждали произошедшее, делились впечатлениями… На Кибертерре стало темнеть. Наша компания как-то непроизвольно разбилась на переговаривающиеся вполголоса пары. Только мы с Ареем ничего не говорили друг другу. В какой-то момент я вдруг это осознала и молчание сразу же стало неловким. Вспомнила, что не мешало бы объясниться с ним… Нет, не так. Разобраться! Вот только сил на это не осталось совершенно…
        — Эния…  — он вдруг коснулся моей руки и я вздрогнула от неожиданности.  — Мне нужно очень многое тебе рассказать.
        — Конечно… нужно…  — я долго разглядывала в полутьме отблески в его глазах, прежде чем ответить.  — Но сначала… догони!  — безумное решение пришло в голову внезапно и так же внезапно я решила ему последовать. С последней фразой легонько щелкнула своего суженого по носу и переместилась в неизвестном ему направлении. По крайней мере, пока неизвестном. Ведь божественные перемещения не отслеживаются и, чтобы определить, куда я направилась, ему придется немного поднапрячься!
        Первая точка высадки была в моей комнате на Адельтерре, но там я долго не задержалась. Это место он знает и может предположить, что я направилась именно сюда.
        Вторая точка — Земля. Дом Матея. Поразмыслив с минуту, оттуда отправляюсь на Растотерру. Немного поиграв с белыми парашютиками местной расторопши, попутно вспоминаю все знакомые мне планеты и составляю маршрут путешествия. Перемещения мои хаотичны и бессистемны, я петляю как заяц по галактикам и вселенным, не задерживаясь нигде более, чем на минуту…
        Мое Солнышко! Яркой вспышкой в сознании возникает образ зажженного мною светила. Как оно там? Надо проверить! Прежние координаты я помню, но по ним перемещаться физически уже нельзя, только ментально. Вокруг Солнца должны быть планеты! Некоторое время уходит на ментальную разведку и вуаля — я вычисляю относительные координаты третьей планеты от моего Солнышка! Другие, вероятно, тоже хороши, но по статистике, на третьей планете практически любой солнечной системы естественным образом складываются самые благоприятные климатические условия. На остальных их приходится поддерживать искусственно. К тому же, меня тянет именно на третью…
        Чутье и статистика не подвели — третья планета была уже террасформирована и пригодна для жизни. Я с наслаждением вдохнула полной грудью чистейший воздух и осмотрелась по сторонам. Ведь это все Арей создал и обустроил, посмотрим, как у него со вкусом…
        Последующие несколько часов я путешествовала по планете, осматривала достопримечательности, наслаждалась прекрасными пейзажами, знакомилась с местной флорой. Только на темную сторону не заглядывала, спутника у планеты еще не было и там царил реальный мрак.
        В конце концов я утомилась и вернулась на ранее облюбованный берег океана с намерением немного отдохнуть. Плюхнулась на белый песок и прикрыла веки, подставляя лицо теплым лучам моего Солнышка. Увиденные образы калейдоскопом мелькали перед глазами. Здесь, на этой планете, было собрано все, что я люблю, все, что мне нравится. Мои любимые цветы, мои любимые деревья, травы, от которых я без ума, причудливые ландшафты. Бабочки… пока единственные представители фауны. Вот интересно, у нас настолько вкусы совпадают или Арей каким-то образом успел изучить мои пристрастия? Хороший вопрос, задам при встрече. Кстати, а почему он до сих пор меня не догнал? Неужели обиделся? Или просто не нашел способ определить мое местонахождение?
        Я открыла глаза и резко вскочила на ноги. Затевая эту авантюру, я в глубине души надеялась, что Арей сможет найти меня по нити своей силы. Он ведь благословил меня тогда на Дне всех влюбленных! А после Матей шустро замаскировал благословение дяди на моей ауре. И только сейчас до меня дошло, что этот способ может не сработать! У меня ведь в отношении него не работает! Да я вообще не знаю, поддерживает ли Арей связь с теми, кого когда-то благословлял или это не требуется в его случае…
        Я несколько растерялась. Что делать-то? Так… мне нужна информация! А информация у нас где? Правильно, в магосети. Из которой я благополучно вылетела после последнего перемещения и, естественно, не удосужилась вернуться!
        А там меня ждало сообщение от Лаймы, она интересовалась, куда это мы оба смылись и чем занимаемся, и почему вышли из сети…
        Хм… оба, значит. Вот как. Проверяю аккаунт Арея, заодно и Рэма. И тот, и другой, одновременно моргнули и перешли из статуса «не в сети» в «онлайн». Я нетерпеливо подпрыгнула на месте. Значит, он все-таки меня ищет! Что ж, подождем…
        Прошел еще час… или два. За это время я успела несколько раз искупаться и столько же обсохнуть. Солнышко медленно спускалось к горизонту. Арей-Рэм то появлялся в сети, то снова пропадал…
        В очередное появление я не выдержала и позвонила… Рэму.
        — Привет! Что делаешь?  — постаралась спросить как можно более непринужденно. Желание начать разговор с фразы «Где тебя носит?» я жестоко подавила.
        — Привет, солнышко!  — ответил мне Рэм голосом Арея. Кажется, обрадовался.  — Что делаю? Да так… пытаюсь повторить маршрут одной… путешественницы.
        — Успешно?  — ехидный смешок я тоже подавила, но не слишком удачно.
        — Не очень,  — со вздохом признался он.  — По-моему, она намеренно запутала следы… Но я не теряю надежды расшифровать ее путь до конечной точки!
        — Эмм… а может, проще просто найти эту конечную точку?  — невинно предложила я.
        — А это мысль!  — с энтузиазмом отозвался он.  — Только вот мне бы хотя бы… маленькую подсказку?
        Я понимающе хихикнула и как будто перевела тему:
        — А я проголодалась.
        — Еще бы!  — эдакий толстый намек на мои перемещения. Да, знаю, занятие энергозатратное. Но я не об этом. А собственно, о том, можно ли что-нибудь вкусить на этой планете?
        — Я вся в сомнениях,  — начала издалека.  — Вот смотрю на одно дерево интересное. На нем и цветы, и плоды. Последние на персики похожи. Пахнут так же вкусно. Только цветом красно-фиолетовые. Как думаешь, их есть можно?
        — Можно,  — уверенно заявил Арей.  — Это сорт такой… Так откуда ты на то дерево смотришь, говоришь?
        — Снизу, Рэм, снизу. А персики, между прочим, высоко!  — я сделала вид, что не поняла его плохо прикрытой уловки по уточнению моего местонахождения. Я и так уже дала ему жирную подсказку вместо маленькой! Конечно, такой персик был не единственным на планете, но ареал произрастания четко ограничивался берегом океана в наиболее приближенной к экватору части.
        Арей тихо рассмеялся.
        — Хорошо, солнышко. Я скоро приду и достану тебе персики.
        И отключился.
        Я закусила губу и осмотрелась по сторонам в поисках… чего или кого? Отчего-то разволновалась. Зачем-то отошла подальше от персика. Почему-то спряталась за валун. Тут же сочла это глупостью, вышла. Вернулась к персику. Тихо рассмеялась сама над собой — плоды с дерева достать ведь вообще не проблема!
        Стащила первый попавшийся при помощи магии. Почти начала есть… Но представила, что вот Арей заявляется, а я персик грызу… Не стала есть.
        Стою, смотрю на океан, персик из ладони в ладонь перекидываю, стараясь не думать о нем… О персике… С момента завершения разговора прошло минуты три… Где ж тебя носит, Арей?
        Я ждала, но все равно оказалась не готова. Он возник как раз возле того валуна, за которым я хотела спрятаться, и окликнул меня.
        — Ника!
        Я резко развернулась и от неожиданности выронила несчастный персик.
        — Ника…  — повторил он и сделал шаг навстречу.
        — Рэм?  — спросила я, подозрительно прищурившись.
        — Да,  — кивнул он и приблизился еще на шаг.
        — А может, Арей?  — я сузила глаза еще больше.
        — И он тоже,  — не стал отпираться мужчина.
        В ответ я лишь фыркнула, выражая свое отношение к такому раздвоению личности.
        — Эния…  — начал он.
        Вот намеренно назвал меня сначала ником, а потом настоящим именем! Чтобы показать, что не только у него две личины!
        — Эния, солнышко мое…
        Вот ведь! Интересно, он догадывается, что я испытываю, когда он меня так называет? Наверняка! И пользуется! Я старательно нахмурилась, пытаясь скрыть охватившие меня чувства.
        — Не сердись, пожалуйста…  — тем временем продолжил Арей.
        Да разве я сержусь? Не-ет… мне нужны объяснения!
        — Я хочу, чтобы ты знала…
        А я-то как хочу узнать, когда ему в голову пришла идея меня за нос водить!
        — Я тебя люблю…
        От этой его фразы я вдруг забыла как дышать. А уж сказать что-нибудь в ответ… Нет, я просто стояла и смотрела на Рэма-Арея во все глаза. Хотела ли я услышать это признание? Да!!! Но именно сейчас? Я вообще-то разборки планировала… Вот и как теперь?
        — Рэм… Арей…  — я судорожно вдохнула и запнулась, едва не подавившись воздухом. Выдохнула.  — Да ты хоть понимаешь, что мне теперь нужно приложить усилие, чтобы назвать тебя твоим же именем? Для меня ты — Рэм! Я Солнце зажигала с Рэмом, планету эту сотворил Рэм… И любит меня Рэм…
        — Как тебе больше нравится, так и называй,  — предложил он.  — Солнышко, не в имени ведь дело.
        — Возможно, и не в имени,  — не стала возражать я.  — Дело в доверии.
        — То есть, Рэму ты доверяешь, а Арею нет?  — сделал вывод он. Кажется, обиделся.
        — Примерно,  — я неопределенно повела рукой в воздухе. Мысли все перемешались, но я постаралась сформулировать:  — Понимаешь, я не спрашивала Рэма о том, кем он является в реальности. Надеялась, что однажды мы встретимся и этот вопрос отпадет сам собой. Но Арей… то есть ты, ты ведь знал, что Ника — это я! Почему не сказал?
        — А я не знал,  — возразил он, слегка пожав плечами.  — Изначально не знал. Когда получил запрос на авторизацию от неизвестной девушки, я и представить не мог, что это ты! Начал сомневаться, когда почти одновременно с этим запросом на меня легло твое благословение.
        — А потом? Ты ведь был на Дне всех влюбленных на Земле!
        — Да, но признаться, этот вечер не разрешил моих сомнений,  — усмехнулся он.  — Даже более скажу — я почти удостоверился, что Эния и Ника — две разные девушки.
        — Ага, но при этом продолжил флиртовать с Никой!  — гневно выпалила я, припомнив несколько интимную переписку, которую тогда за меня вела Лайма.
        — Надо же было как-то выяснить!  — Арей невинно округлил глаза.  — И я выяснил! На вечере я пришел к выводу, что ты в той переписке не могла участвовать. Даже решил, что все скажу Нике, но… при очередном разговоре засомневался снова.
        — А потом?
        — А потом Кибертерра обрела своего Хранителя при вашем с Лаймой непосредственном участии. Вот с этого момента у меня уже никаких сомнений не было,  — Арей расплылся в довольной улыбке.
        — И почему не сказал-то?  — насупилась я.
        — Не успел, все очень быстро произошло. Хранитель неподготовленный оказался, пришлось его страховать… Я не мог подвергать вас обеих риску и оставлять на нестабильной планете. Да, позже я понял, что упустил свой лучший шанс идентифицироваться, но… Эния, я не хотел так все усложнять, правда! Я всю голову сломал, как сказать тебе, что я и есть Рэм! В какой-то момент мне даже показалось, что ты уже знаешь…
        — Я недавно узнала,  — тихо обронила я и, сделав несколько шагов в сторону, повернулась лицом к океану.
        — И почему не сказала?  — Арей повторил мой же вопрос. Причем голос прозвучал ну очень близко, явно не с того места, где он только что стоял.
        — Ждала, что ты скажешь,  — ответила я, передернув плечами.  — Арей, давай договоримся?  — я резко развернулась, оказавшись с ним лицом к лицу.  — Больше никаких тайн между нами!
        — А как же сюрпризы?  — улыбнулся он.  — Этот ты уже нашла, конечно,  — он повел рукой вокруг себя,  — но я не уверен, что это единственный сюрприз, который я захочу сделать для тебя. Как быть?
        — Эмм… ну может я тоже захочу сделать тебе сюрприз… когда-нибудь…  — неуверенно признала я.
        — Так… что?  — Арей заглянул мне в глаза и осторожно взял за руку.  — Сюрпризы оставляем?
        — Оставляем,  — решительно выдохнула я, слегка сжав его ладонь.  — Но только приятные! И больше никаких тайн, никаких недомолвок, хорошо?
        — Разумеется, солнышко!  — с готовностью согласился он и, легонько притянув меня к себе, уткнулся лицом в мои волосы. Я прижалась к его груди и какое-то время мы просто стояли, обнявшись. Два сердца стучали в едином ритме…
        — Кстати, сюрприз мне понравился,  — заметила я справедливости ради.
        — Я старался,  — довольно проговорил он и тут же спросил, слегка отстраняясь, чтобы заглянуть мне в глаза:  — А ты резиденцию видела?
        — Какую резиденцию?  — я непонимающе моргнула.
        — Твою! Пойдем, покажу!  — он заливисто рассмеялся, подхватил меня на руки и берег океана в мгновение ока сменился большой лесной поляной. Я даже взвизгнуть не успела.
        Вообще-то я уже пробегала мимо этой поляны раньше и никаких зданий на ней не видела. Ничего не было и сейчас, но вот Арей что-то прошептал и окружающее нас пространство стало преображаться. Первой появилась дорожка с витиеватыми узорами. Она уперлась в кусты, за которыми оказались ворота. Они гостеприимно распахнулись перед нами, а дорожка расширилась и устремилась дальше… к широким ступеням и большой двухстворчатой двери с цветными стеклами.
        — Иди,  — шепнул мне Арей.  — Остальное проявится, когда войдет хозяйка.
        Стоило мне лишь коснуться рукой двери и она отворилась, открывая взору часть холла, залитого солнечным светом. Я обернулась и взяла Арея за руку. Мне хотелось переступить порог вместе с ним.
        Резиденция меня впечатлила — размахом, богатым убранством, множеством мелких деталей, за которые невольно цеплялся взгляд и которые можно было разглядывать бесконечно. Огромный холл с прозрачным потолком, две широкие лестницы, ведущие на второй этаж. Там — зал для приема гостей, кабинет и что-то еще официальное. Третий этаж целиком и полностью отведен под личные апартаменты. Да, наверное такой и должна быть резиденция Богини. Все это открывалось взору, едва я делала шаг вперед. Показав себя во всей приличествующей статусу красе, дом вдруг начал меняться. Размах медленно, но верно уступал место уюту. Да, потолки стали немного ниже, залы поменьше, лестницы поуже, мебель практичнее, но так мне нравилось гораздо больше.
        — Примерно так и я предполагал,  — усмехнулся Арей, когда преобразования окончательно завершились.  — Этот дом,  — пояснил он,  — приспосабливается под текущие нужды и предпочтения хозяйки. Первый вариант подойдет, когда ты бал захочешь устроить.
        — Интересно…  — пробормотала я, прикидывая в уме вариации изменений.  — А если…  — я только подумала, а дом уже исполнил — в холле появился камин и пушистый ковер перед ним. Подумала и добавила небольшой диванчик на двоих и столик.
        — Совсем забыл!  — вдруг воскликнул Арей и зачем-то выбежал из дома. Вернулся через пару минут с корзинкой персиков и протянул ее мне:  — Я обещал достать тебе персики.
        — Спасибо! Только мне столько не съесть,  — рассмеялась я, оценив размер корзинки и ее наполненность. Он что, все дерево ободрал?
        — Я помогу,  — на полном серьезе сказал Арей.
        Через пару часов корзинка несколько опустела. Никогда бы не подумала, что совместное пожира… поедание персиков так сближает. Мы уютно устроились на диванчике и разыгрывали очередной фрукт. Ценой за то, чтобы его съесть могло быть что угодно — история, рассказ, ответ на вопрос, иногда кто-то совсем обнаглевший требовал поцелуй… Кстати, персики действительно оказались вкусными — ароматные с сочной красной мякотью и пушистыми боками, они так и манили…
        «Энька, ты вообще где? У тебя совесть есть?» — ворвался в мозг взволнованный голос моей Лаймы.
        «Эмм… я с Рэмом, то есть с Ареем. А совесть… променяла на персики…» — тут же покаялась я, так и застыв с надкушенным персиком в руке.
        «Ясненько, развлекайтесь,  — пошло хихикнула моя кошь,  — Но вообще-то мне твой совет нужен… Я не знаю, как лучше познакомить папу с Ришей. До знакомства Михи со всеми моими родителями или после?»
        «Надо подумать, приду, решим»,  — ответила я и подняв глаза, поймала на себе настороженный взгляд Арея.
        — Лайма меня потеряла. Волнуется,  — пояснила я и снова принялась грызть персик.
        — Это я виноват,  — вздохнул Арей.  — Твоя резиденция недоступна для всех видов поисковиков. Я подумал, что у тебя должно быть место, где тебя не смогут найти.
        — И ты?  — совершенно искренне ужаснулась я.
        — Я? Нет, солнышко, я тебя всегда найду!  — рассмеялся Арей и добавил уже серьезнее:  — Где бы ты ни была. Сердцем…
        Я не стала ничего говорить в ответ, лишь подалась вперед, поддаваясь порыву быть ближе к нему. Остановилась, когда наши губы почти соприкоснулись, отстранилась, заглянула в глаза. Он выжидал, не торопясь перехватывать инициативу, а я снова приблизилась, на этот раз легко коснувшись его губ. И снова отступила… Дразнила? На самом деле нет, скорее, исследовала, мне интересна была его реакция на мои действия. Ведь до сих пор преимущественно он меня целовал. Терпение Арея лопнуло, когда я немного углубила поцелуй и так же быстро его завершила, как и предыдущие. Он потянулся за продолжением, вот только это не входило в мои планы. Я мягко надавила ему на плечи, прижимая к спинке дивана. Конечно, он был сильнее меня и чтобы окончательно зафиксировать мужчину для своих коварных целей, мне пришлось усесться сверху. Совершив сие действо, я победно сверкнула глазами, а Арей тихо рассмеялся и пристроил свои руки на моей талии. Я же невозмутимо продолжила свою исследовательскую деятельность. Хотя о какой невозмутимости может идти речь, если меня бессовестно отвлекали? «Да, с руками надо тоже что-то придумать… 
— промелькнула не до конца сформулированная мысль,  — в следующий раз, наверное… обязательно!»
        В какой-то момент мы чудесным образом оказались в спальне на третьем этаже. Просто диванчик вдруг перестал отвечать нашим возросшим запросам, а вот кровать вполне соответствовала. Все началось с того, что Арей тоже решил развернуть активную исследовательскую деятельность и моя одежда при этом ему несколько мешала. Но он честно старался ничего криминального с ней не делать. Блузку я сняла сама. Просто неудобно было уже! Он ее задрал вверх до невозможности, а куда хотел, все равно не добрался! Помогла! От своей рубашки он сам избавился. Потом случился маленький переворот и я вдруг оказалась не сверху, а снизу. Хотела было опротестовать это своеволие, но… передумала. Послышался легкий щелчок… Арей потянул зубами бретельку моего нижнего белья и принялся мучительно долго стаскивать ее с плеча. Я нетерпеливо заерзала… взмахнула рукой… что-то грохнулось на пол… и вот тут стало ясно, что диванчик не подходит для таких игр.
        Прохладный шелк простыней коснулся разгоряченного тела, заставив вздрогнуть от неожиданности. Перемена обстановки привела к смене настроя. Еще минуту назад я хотела большего, а сейчас была совсем не уверена, что готова к продолжению в этом ключе. Я растерянно заморгала, не зная как донести эту мысль до Арея… Но он и сам уловил изменения в моем поведении, тут же прекратил все действия и потерся носом о мой нос.
        — Солнышко, что не так?  — тихо спросил он.
        — Всё… слишком быстро…  — призналась я.
        — А мы никуда не торопимся,  — улыбнулся Арей и, перекатившись на спину, уложил меня сверху на себя.
        Эмм… правда, не торопимся? А не скажешь… Я приподнялась на руках, чтобы посмотреть ему в глаза. Не удалось… Арей старательно прикрыл веки, если бы его руки при этом не поглаживали мою спину, можно было бы решить, что он спит. С минуту я гипнотизировала его, вызывая на зрительный контакт, но так ничего и не добившись, со вздохом опустила голову на грудь мужчины. Снова такой знакомый сердечный ритм. Нисколько не умиротворяющий в данный момент, кстати. В голову полезли всякие философские мысли на тему «Что она имела ввиду?». Между прочим, ключевой вопрос во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Размышляя, я рассеянно водила пальцами по его коже, улыбалась, видя, как напрягаются мышцы от моих действий. Иногда поднимала глаза, чтобы проверить, не устал ли Арей изображать спящего. Так что я имела ввиду? Я имела ввиду — «помедленнее»! Я же не имела ввиду «совсем прекратить»!
        — Так и надо было сказать,  — проговорил Арей, бесцеремонно влезая в мой философский монолог.
        — Ага!  — вскинулась я и тут же взвизгнула, ибо меня перевернули и принялись щекотать самым изуверским образом.
        Я извивалась и хохотала, пытаясь увернуться и как-то закрыться руками. Но все равно было щекотно до жути. Момент, когда щекотки перешли в нежные поцелуи, а мои визги и смешки в откровенно поощряющие стоны, безнадежно упущен для истории… Я купалась в его нежности… Каждое прикосновение рождало сонм новых, доселе не испытанных мною ощущений. Казалось, он хотел объять меня всю целиком, но вместо этого просто покрывал поцелуями каждый миллиметр тела. А еще он действительно не торопился, позволяя предвкушать, фантазировать и желать большего… Томительно сладкое ожидание того момента, когда станет невозможно больше ждать…
        — Рэм…  — выдохнула я, судорожно цепляясь в его плечи. Мотнула головой, сообразив, что назвала своего мужчину не совсем тем именем.  — Арей… Я больше не…  — так сложно правильно формулировать желания в таком состоянии! Я едва не захныкала от досады, когда он вдруг замер, напряженно вглядываясь в мое лицо.  — Рэм!  — прорычала я.  — Я хочу…  — договорить он мне не дал, попросту заткнув рот поцелуем и наконец совершив то, чего я так хотела. Я застонала прямо ему в губы и обвила ногами за бедра, нетерпеливо подталкивая к себе. Мне казалось, он движется непозволительно медленно и мне просто необходимо как-то задать желаемый ритм. Почти сразу поняла, что Арей в этом и без меня прекрасно справляется. И можно расслабиться, доверяясь целиком и полностью, позволяя себя вести в этом самом древнем танце… Мышцы живота сладко сжались, я распахнула глаза и выгнулась навстречу моему мужчине.
        — Солнышко, я тебя люблю!  — прошептал он.
        Я расплылась в счастливой улыбке. Зрение вдруг перешло на альтернативное и я увидела наше единение на уровне энергий. Вокруг все было заполнено его и моей силой. Они вибрировали, закручивались в вихри, а потом куда-то дружно рванули…
        Кажется, где-то в нашей вселенной зажглась новая звезда… Или мне показалось?
        — Не показалось…  — отозвался на мои мысли Арей, перекатываясь на спину.  — Действительно зажглась.
        — А… почему?  — я удивленно моргнула и приподнялась на локтях, на большее сил не хватило.
        — Солнышко,  — рассмеялся он.  — Это ты у нас Богиня любви, тебе лучше знать, какие последствия могут иметь всплески твоей силы.
        — Ёолкии… не может быть!  — я густо покраснела и попыталась закопаться под простыней. Это ж проблема галактического масштаба! Вся личная жизнь на всеобщем обозрении! В каждой обсерватории!
        — Э-э-э!  — меня радостно откопали.  — Я всего лишь предположил! Надо повторить и проверить!
        — Ага-а,  — обиженно протянула я.  — А если опять?
        — Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно!
        — Погоди…  — я подозрительно прищурилась и обвиняюще ткнула его пальцем в грудь.  — Это… это твоя сила мою куда-то потащила! Я все видела!
        — А… ммм…  — Арей издал что-то маловразумительное и виновато вздохнул.
        — Что?
        — По ночам здесь очень темно…
        — И?  — взвизгнула я.  — Что ты имеешь ввиду?  — я попыталась вскочить, но Арей меня поймал и прижал спиной к себе.
        — Смотри!  — он повел рукой и вместо потолка развернулось темно-синее ночное небо, усыпанное яркими звездами.  — Смотри, как будет красиво! Мы назовем это «Путь любви»…
        Я прерывисто вздохнула, очарованная мерцанием множества светил, бесконечно прекрасных и далеких. Да, они существовали пока только в проекте, в иллюзии, которую показывал мне Арей. Это было обещанием с его стороны, предложением, мечтой, от которой захватывало дух, но…
        — Арей… это же интимно… это же только наше с тобой!  — я повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
        — Солнышко, все увидят только звезды и ничего более!  — привел довод он и подарил мне легкий поцелуй.  — Подумай, «Путь любви» станет ориентиром для тех, кто захочет получить твое благословение.
        — Эмм… и о том, как этот путь возник, никто не узнает?  — я все еще сомневалась.
        — Кроме нас с тобой, никто,  — промурлыкал Арей и принялся покрывать поцелуями мою шею.
        — Точно?  — я прикрыла глаза от удовольствия и откинула голову назад, чтобы ему было удобнее.
        — Абсолютно!  — выдохнул он.
        В общем, он меня убедил. Причем, во всем и сразу. В первую очередь в том, что идея создания созвездий таким оригинальным способом пришла ему на ум совершенно спонтанно. Ну и в том, что стоит попробовать как минимум повторить этот опыт.
        В результате во вселенной стало еще на одну звезду больше…
        Чуть позже мы все-таки мы нашли способ ничего не зажигать. Как именно искали — отдельная история, но главное результат! Зарождение звезд можно контролировать! Честно говоря, я боялась, что это будет невозможно.
        Утомленные экспериментами, мы уснули в объятиях друг друга почти под утро. Не знаю, что снилось Арею, лично мне снились звезды…
        Проснулась я в полдень. Какой-то знакомый и весьма приятный аромат щекотал ноздри, а еще кто-то щекотал меня. Поцелуями!
        — Солнышко, просыпайся,  — ласково проговорил Рэм. То есть Арей.  — Я кофе сварил. С корицей…  — ага, вот что за знакомый аромат.  — И эклеры достал,  — ммм, эклеры — это хорошо.  — Солнышко, вставай. Лайма волнуется. Даже мне сообщение прислала…
        — И что пишет?  — я все-таки приоткрыла один глаз.
        — Что я маньяк! Тебя похитил, удерживаю неизвестно где и неизвестно что с тобой делаю!  — фыркнул Арей.  — Скажи ей, что это не так!
        — Я подумаю,  — усмехнулась я, насладилась удивленно-возмущенным выражением лица Арея и добавила:  — Что ей сказать и как.
        — Скажи, как есть,  — предложил он, обреченно вздохнув.
        — Лайма потребует подробностей,  — решила предупредить я и все-таки села на кровати.
        — Зато, может, перестанет считать меня маньяком,  — Арей пожал плечами и протянул мне чашку с ароматным напитком.
        — Думаешь?  — лукаво спросила я и тут же спряталась за чашкой.
        — Солнышко, завтракай,  — многообещающе начал Арей и продолжил, понизив голос до интимного шепота:  — А потом я тебе покажу маньяка в моем лице…
        — Ой, уже боюсь!  — воскликнула я в притворном ужасе и потянулась за эклером.
        На Адельтерру мы вернулись только к вечеру, переместившись сразу в нашу с Лаймой комнату.
        — Ага, явились!  — «радушно» встретила нас Лайма.  — Арей, с тобой все ясно, ты просто маньяк! А ты,  — в меня бесцеремонно ткнули лапой,  — ты вообще совесть потеряла!
        Не знаю, что там с совестью, а вот челюсть я точно чуть не потеряла от такой тирады.
        — Лайма, что случилось?
        — Что, что…  — она обиженно отвернулась.  — Ты обо мне забыла! А я между прочим, тут совершенно одна! Пока ты неизвестно где и неизвестно чем занималась со своим… маньяком.
        — Ты вроде как была не против, чтобы я… чтобы мы… развлекались,  — пробормотала я.
        — Пфф… тогда я не знала, что вы будете ТАК развлекаться!  — кошь по очереди одарила нас возмущенным взглядом и многозначительно засопела.
        Мы с Ареем недоуменно переглянулись. А потом до меня стало понемногу доходить. Несмотря на расстояние, моя кошь наверняка чувствовала отголоски моих эмоций. Тем более, что они были весьма… яркими. Бедняжка, она, наверное, не спала совсем, переживая их вместе со мной. И Миха далеко…
        — А почему ты на Кибертерре не осталась?  — тихо спросила я.
        — Должен же был кто-то прикрыть твое отсутствие здесь!  — проворчала Лайма и добавила уже более спокойно:  — С Матеем и Марусей переместилась, еще до того, как…
        Я покаянно вздохнула и только. Сказать, что больше не буду? Так буду ведь! Надо что-то придумать. Арей напряженно морщил лоб, соображал.
        — В общем так,  — решительно заявила кошь.  — Я замуж хочу! Срочно! В этой связи на повестке дня два вопроса. Первый — знакомство моего будущего мужа с моими родителями. Второй — прошу, научите меня уже в конце концов перемещаться в пространстве! Это же издевательство просто, когда все умеют, а ты нет!
        — Что ж ты раньше не сказала, что у тебя сложности с перемещениями?  — Арей присел на корточки рядом с Лаймой, взял ее за лапку и успокаивающе погладил.  — Завтра с утра начнем тренировки и у тебя все обязательно получится!
        — Правда?  — кошка подняла на него глаза, лучащиеся надеждой.
        — Конечно,  — уверил он ее.  — Это же мой профиль — помогать путешествовать. А сейчас отдыхайте, девочки, и ни о чем не волнуйтесь, я все решу,  — с этими словами он распрямился, подарил мне легкий поцелуй и исчез.
        Я озадаченно похлопала ресницами. Интересно, как он все решать собрался?
        — Какой мужчина!  — восхищенно прокомментировала кошь. Затем бодро развернулась ко мне и нетерпеливо подпрыгнула:  — Ну, рассказывай! Я жажду подробностей!
        — Ты же все чувствовала?  — прищурилась я.
        — Пфф… все, что я чувствовала — это возбуждение, наслаждение и отголоски экстаза,  — фыркнула Лайма.  — А мне нужны подробности! Романтические!  — она предвкушающе сверкнула глазами.
        Я колебалась. Рассказать ей или позволить считать мои воспоминания? И в итоге остановилась на первом способе подачи информации. Рассказ затянулся. Лайма все время стимулировала меня вопросами «А он?», «А ты?» и не стеснялась комментировать те мои действия, которые ей казались не совсем верными в той или иной ситуации. Я не обижалась, в конце концов, это ее работа давать мне возможность взглянуть на все со стороны. Иногда очень полезно.
        — Знаешь, а я ведь так и не сказала, что люблю его…  — задумчиво произнесла я после ее очередного замечания. Нет, ведь правда не сказала! Ужас!
        — Не переживай,  — кошь успокаивающе потерлась об меня.  — Скажешь еще. Да он и без слов все почувствовал! Мужчинам вообще слова мало нужны, им больше действия подавай. Это мы, женщины, любим ушами и гораздо больше нуждаемся в уверениях любви.
        Так-то оно так, но… теперь я буду об этом постоянно думать.
        — Ты лучше мне про резиденцию расскажи, поподробнее! И про планету!  — попросила Лайма.
        — О, это проще показать!  — рассмеялась я.

* * *
        РЕЗИДЕНЦИЯ БОГИНИ ИСКУССТВ И РЕМЕСЕЛ
        Не успел Арей материализоваться в холле резиденции своей сестры, как был огорошен вопросами сразу с двух сторон:
        — Когда свадьба?
        — И где?
        — Эээ… чья?  — благоразумно уточнил он у спрашивающих.
        — Твоя и Энии, ясен день!  — не выдержала Диана.
        — Здесь будете праздновать или к себе пригласите?  — промурлыкала Шейла.
        — А, мы еще не говорили об этом,  — отмахнулся от нее Арей.  — Я по другому поводу. Я по поводу знакомства с родителями.
        — Ты же с ними знаком!  — фыркнула Диана.  — Они дали согласие на вашу помолвку еще двадцать с лишним лет назад! А потом, между прочим, вообще благополучно самоустранились из жизни дочери, собрали манатки и уехали, едва ей исполнилось двенадцать. Чего с ними знакомиться-то?
        — Почему они так поступили?  — нахмурился Арей.
        — У Энии был сложный процесс становления силы,  — пояснила Диана.  — А им хотелось мирной и спокойной жизни. Они совсем не помогали ей, только отчитывали и стыдили за то, в чем сами ничего не смыслили и разбираться даже не пробовали. Меня это не устраивало. Богинь так не воспитывают! Я предложила им либо изменить тактику поведения, либо уйти. Они сделали выбор.
        — Они всего лишь люди,  — заметил Арей.
        — Мой отец тоже человек, как и женщина, которую я считала бабушкой. Но они так себя не вели!  — возразила Диана.
        — Диана,  — Бог путешествий снисходительно улыбнулся.  — Твой отец маг, а приемная бабушка была йогиней, они оба имели представление о потоках силы. Но все люди разные. Кому-то не дано этого понять. Родителям Энии я всегда буду благодарен хотя бы за то, что они подарили ей жизнь. Да и она будет рада их видеть на нашей свадьбе…
        — Конечно, конечно,  — Диана нетерпеливо замахала руками, давая понять, что это этот вопрос сейчас ее интересует меньше всего.  — С кем тогда ты знакомиться собрался?
        — Я? Ни с кем, я всех знаю,  — невозмутимо ответил Арей.  — Я вообще сейчас здесь нахожусь в роли свата,  — с этими словами он улыбнулся и выразительно посмотрел на Шейлу.
        — Чего?  — кошь недоверчиво заломила назад одно ухо.  — Не надо мне никого сватать! Я давно и прочно замужем, аж три раза! Ишь чего удумал!
        Бог путешествий расхохотался, но быстро принял самый серьезный вид и пояснил:
        — Вообще-то я имел ввиду твою дочь. Лайма хочет замуж. Жениха я ей не находил, они сами встретились, но за парня ручаюсь.
        — Ёшкин кот!  — не сдержалась Шейла.  — Вчера только целовались и уже замуж! Я что-то упустила в воспитании котят…
        — Да ничего ты не упустила,  — попытался ее разуверить Арей.  — Это должно было когда-то произойти, особенно учитывая чьим фамильяром она является…
        — Вот!  — она не дала ему договорить.  — Я не научила котят экранироваться от интимной жизни опекаемого!
        — Ой, а надо ли? Себя вспомни!  — хихикнула Диана.
        — Не надо!  — мявкнула Шейла и, немного успокоившись, добавила:  — Так гораздо интереснее. И что, говоришь, ручаешься за парня?  — обратилась она к Арею.
        — На все сто,  — кивнул тот.  — Он только что подтвердил мне, что готов посетить Адельтерру, чтобы познакомиться с родней Лаймы и официально просить ее руки. Это уже о многом говорит.
        — Согласна,  — промурлыкала Шейла, с наслаждением запуская когти в диван.  — Но для официальной церемонии необходимо присутствие старших родственников или друзей с его стороны. У него есть старший родственник? Или ты выступишь в этой роли? Нет, ты не можешь… Как ни крути, ты со стороны невесты. А друзья у него есть?
        — У него есть брат. И друг найдется. Так что мне им сказать?
        — Скажи… пусть приходят,  — сверкнула глазами Шейла.  — Только дня через три, надо же еще все подготовить.
        — У нас будет четыре свадьбы!  — предвкушающе потерла ручки Диана.

* * *
        ЭНИЯ
        Пока я показывала Лайме планету, на Адельтерре произошло что-то странное. Обнаружили это мы уже под утро. Я захотела написать Арею, но просто не смогла войти в магосеть. И маскасеть оказалась недоступна. И главное, что у Лаймы тоже ничего не вышло.
        — Идем домой!  — скомандовала я.
        Но и на Адельтерре ситуация никак не изменилась. Магосети как будто вообще не существовало в природе!
        — Так… без паники!  — Лайма наморщила лоб, усиленно соображая.  — Сейчас все выясним! Я пошлю магический вестник Вангогу, он точно должен быть в курсе!
        Ох, как расслабляет прогресс. Над магобабочкой с посланием старшему брату Лаймы мы трудились вдвоем аж целых пять минут! Вангог был фамильяром у Ратмира, а тот, как один из создателей магосети просто обязан быть в курсе, что вдруг случилось с его детищем!
        Ответа мы ждали долго, минут десять. Наконец, наша бабочка вернулась с ответным свитком в лапках.
        «Девочки, не волнуйтесь,  — писал Вангог своим красивым, но дико неразборчивым почерком.  — У нас тут ночью случился внезапный слет кибермагов. Они на радостях устроили арм-реслинг и чуть-чуть обрушили сеть. Точнее, совсем обрушили… Но все под контролем! Обещают, что через полчаса все заработает даже лучше, чем раньше!»
        — Что такое арм-реслинг?  — подозрительно спросила Лайма.
        — Это… что-то земное. Это… кажется, это когда пупками меряются!  — не уверена, что определение точное, но другого в голову мне не пришло.
        — Пфф… я даже догадываюсь, какие именно кибермаги в этом слете участвовали!  — Лайма грозно сверкнула глазами.  — И за этого мужчину я собралась замуж! Как он мог? Я ведь с ребенком иначе как через магосеть не свяжусь! Для Риши это основное средство общения с миром! И вообще, он что, оставил ее одну на Кибертерре?  — она распалялась все больше и даже шерсть на загривке вздыбила.
        — Подожди, подожди, во-первых, совсем не одну, там целая планета бдительных пушистиков,  — осадила я ее.  — А во-вторых, может Миха и ни при чем вовсе, мы же ничего точно не знаем!
        — Да как же! Ни при чем он!  — Лайма в отчаянии заломила лапы.
        — Макс мог его спровоцировать…  — принялась рассуждать я.
        — Вот именно!  — вскинулась она.  — Ответственный семьянин должен уметь не вестись на провокацию. Должен помнить, что отвечает не только за себя, но и за своих близких!
        — А может, это вообще не он. Может, это жених твоей бабушки напортачил? Или сам Макс… Давай, просто подождем полчаса?
        — Подожжждем!  — то ли прорычала, то ли прошипела Лайма.
        К нашей общей радости, магосеть вместе с маскасетью заработали гораздо раньше, чем через полчаса, долго ждать не пришлось. Известили нас об этом входящими сообщениями от администраторов.
        «Уважаемые пользователи адельтеррской маго(м@ска)сети! Рады сообщить Вам об успешно проведенной интеграции нашей сети с кибертеррской сетью! Что это значит? Во-первых, существенно расширена зона покрытия, увеличена максимально допустимая нагрузка на сеть, дополнен и усовершенствован функционал. А во-вторых, наше киберсообщество пополнилось новыми участниками. Просим любить и жаловать!
        С уважением, администраторы объединенной м@госети.»
        Ниже приводилась краткая справка о Кибертерре и ее коренных, в прямом смысле этого слова, жителях.
        — Это чего, теперь все пушистики в пользователях магосети? Легально?  — изумилась моя кошь.
        Высказаться по этому поводу я не успела, Лайме позвонил Миха. Ага, по магосети. Легально. Кошь еще специально развернула голографический экран и молча показала мне. Граф Микаэл Дипон, значилось там, Хранитель Кибертерры, администратор объединенной м@госети.
        — С каких это пор ты Микаэл?  — рявкнула Лайма, принимая вызов.
        — Да я сам в шоке!  — нисколько не растерялся от такого приветствия Миха.  — Это все Антон! Он записал меня в родовую летопись Дипонов именно под этим именем! Вот как всегда называл, так и записал! А Макс настолько ужесточил правила, что я теперь ничего поменять не могу! Прикол в том, что и он не может!
        — Значит, с Максом ты уже познакомился. И как все прошло?  — обманчиво ласково промурлыкала Лайма.
        — О-о-о! Феерично!  — емко высказался Миха.
        — Что пили?  — кошь мило улыбнулась.
        — Эльфийское…  — с заминкой ответил Миха, начиная подозревать неладное.
        — И кому в голову пришла светлая мысль обрушить магосеть?  — Лайма продолжила допрос, иначе это назвать нельзя.
        — Лаймочка, никому!  — честно ответил Миха.  — Она сама, совершенно случайно!
        — Да вы… вы о пользователях подумали, администраторрры?!!!  — все, кошь вышла из себя. Следующие полчаса Михе промывали мозги на предмет ответственности. Он вздыхал, соглашался, иногда не соглашался, объяснял… Я притаилась в сторонке и тихо удивлялась михиной выдержке. Приводя свои доводы, он даже голос ни разу не повысил! Наконец, Лайма выдохлась и задала последний насущный вопрос:  — Да зачем ты вообще к Максу поперся?
        — Лаймусь, все ради тебя!  — к ответу Миха явно готовился заранее.  — Ради нашего общего будущего! Согласись, было бы некрасиво приглашать твоих родителей куда-то на нейтральную территорию, чтобы просить у них твоей руки… лапки! А мимо Макса мне на Адельтерру никак не попасть! Кибермаг кибермага не просто издалека видит, чует! Вот я и решил заранее утрясти все разногласия с Максом. Арей помог, выступил в роли парламентера…
        В общем, кошь моя окончательно потеряла весь запал от такого ответа. Плюхнулась на хвост и растерянно ресницами захлопала.
        — Ты хочешь просить моей руки?  — спросила она слегка вибрирующим от волнения голоском.
        — Хочу,  — просто ответил Миха.  — Если ты, конечно, хочешь стать женой такого шалопая, как я. А если не хочешь, то…
        — Хочу!  — поспешно закивала Лайма, не дав ему закончить фразу.
        Я расплылась в довольной улыбке. Выяснили! Договорились! Наконец-то! И решила, что пора ретироваться куда-нибудь, пусть поговорят без свидетелей. Запоздалое решение, но раньше я не могла их оставить. Вдруг еще глупостей наделали бы, уж лучше пресечь на корню, чем потом устранять последствия. А сейчас можно с чистой совестью удалиться… в ванную, к примеру.
        Входящий вызов от Арея застал меня в пене и мыльных пузырях.
        — Солнышко…  — выдохнул он, окидывая взором мою фигуру, частично скрытую пеной.
        — М-да?  — невинно моргнула я. Видеть, как меняется выражение его лица от сосредоточенного до заинтересованно-игривого, было сплошным удовольствием.
        — Я хотел…  — он осекся и сглотнул. Просто я решила ногу на край ванны закинуть.  — Солнышко, напомни пожалуйста Лайме, что у нее тренировка по перемещениям через полчаса! А то я не могу до нее дозвониться.
        — Конечно!  — я поспешно вскочила и потянулась за полотенцем. Эта тренировка для Лаймы очень важна. Она меня закопает, если не напомню!
        По ту сторону голографического экрана послышался сдавленный стон.
        — Ммм?  — вопросительно промычала я и обернулась.
        — Через час!  — заявил Арей. И не успела я поинтересоваться, почему через час, как он оказался совсем рядом и уже прижимал меня к себе, всю мокрую и частично в пене. И тоже моментально стал мокрым и в пене.
        — Арей!  — возмущенно выдохнула я, невольно расплываясь в улыбке от его выходки.
        — Я тут подумал…  — он немного отстранился и принялся резкими рваными движениями снимать с себя частично намокшую рубашку.
        — И что же ты подумал?  — промурлыкала я и потянула ручки к застежке его брюк.
        — Что принимать ванну по утрам…  — с брюками он что-то намагичил, они просто исчезли, едва мои пальцы коснулись пояса. Я разочарованно топнула ногой по дну ванны, окатив его брызгами. Лишил меня удовольствия от процесса!  — Ванну по утрам,  — тем временем повторил Арей,  — надо принимать обязательно вдвоем!  — и шагнул в воду…
        В общем, долгожданная тренировка началась только через три часа. Могла бы и раньше начаться, просто Лаймы в комнате не обнаружилось и мы еще минут тридцать ее усердно искали. Оказалось, как только я предалась водным процедурам, Миха утащил свою зазнобу на Кибертерру. Чем они там занимались, догадаться было несложно. На ментальный зов моя кошь откликнулась раза с третьего. Снова обозвала Арея маньяком, но уже как-то вяло и неубедительно. На фразе об обещанной тренировке оживилась и поспешно уточнила, где она будет проходить.
        — На Кибертерре, в самый раз,  — хмыкнул Арей.
        Минут через пять мы уже встретились в условленном месте на планете Михи. Мужчины загадочно подмигнули друг другу. Мы с Лаймой многозначительно переглянулись. Заговор?
        Но дальше все было серьезно и по-деловому. Быстро повторили теоретическую часть. Удостоверились, что в знаниях Лаймы по вопросу божественных перемещений нет пробелов. Миха рассказал про особенности киберпорталов на всякий случай, хоть кошь моя ни разу не кибермаг, но лишних знаний не бывает. Потом она пробовала… без особых успехов раз десять. А Арей, сосредоточенно наморщив лоб, изучал изменения в ее энергетике при этом.
        — Тебе нужно что-то особенное…  — пробормотал он и на полном серьезе предложил:  — Выкинь всю теорию из головы! Твоя сила предполагает азарт, случайность, непредсказуемость, везение, счастливый случай, шанс один на миллион! Перемещаться ты должна так же…
        — Один раз удачно на миллион попыток?  — кисло спросила Лайма.
        — Нет, нет,  — Арей активно замотал головой.  — Эмм… как же объяснить… Твои перемещения должно сопровождать предвкушение, азарт.
        — Я примерно понимаю,  — мурлыкнула Лайма и украдкой покосилась на Миху, но вдруг засомневалась:  — А если перемещение дежурное? То есть, там, в точке выхода нет ничего интересного и азартного, что можно было бы предвкушать? Мало ли куда мне надо будет?
        — Тогда предвкушай сам путь. Всегда удачный путь. Пожелай себе удачного пути и перемещайся, куда пожелаешь,  — посоветовал Арей.
        — Арей,  — серьезно начала Лайма.  — Я не могу желать себе удачного пути. Это будет самоблагословением. А самоблагословения чреваты не самыми хорошими последствиями.
        — Тогда не желай…  — Бог путешествий нахмурился и как будто впал в задумчивость. Потом растянул губы в хитрой улыбке:  — Удачных путей пожелаю тебе я.
        И, собственно, пожелал. Нам осталось лишь наблюдать, как нить его силы старательно вырисовывает узор на ауре Лаймы и гадать, что же это будет. Сначала мне показалось, что это знак бесконечности, стилизованный почему-то под сердечки, но вот к двум сердцам добавилось еще одно и еще… узор не замкнулся, линия свободно вышла за пределы. Четырехлистник! Четырехлистный клевер, символ удачи, конечно же!
        — Вау!  — выдохнула Лайма, а я задумалась. У Дорохова на ауре знак S, Богине удачи достался лист клевера. А мне? Как выглядит его благословение на моей ауре? Надо попросить Матея уже снять эту маскировку, интересно же!
        — Пробуй,  — кивнул Арей Лайме.
        Она зажмурилась, счастливо взвизгнула и исчезла.
        — Так… и где ее теперь искать?  — спросила я через минуту напряженного ожидания. Я чувствовала только, что ее местоположение постоянно меняется.
        — Скоро должна вернуться,  — заявил Арей.
        — Она тебе что, бумеранг?  — огрызнулась я.  — А если где-нибудь застрянет?
        — Исключено,  — уверенно ответил Бог путешествий.
        Спустя полчаса Лайма все-таки вернулась.
        — Это такой кайф! Ареюшка, спасибо!  — восторженно воскликнула она и кинулась на шею Богу путешествий. Мы с Михой озадаченно переглянулись, Арей выпучил глаза и растерянно взмахнул руками.  — Удачи тебе!  — не дав опомниться, она стукнула его ладонью по груди, таким образом запечатлев на нем свое особое благословение.
        — Э-э-э… благодарю,  — наконец, нашелся Арей, но Лайма уже выпустила его из своих объятий и повернулась к Михе:
        — Хочешь погулять со мной?
        — Спрашиваешь! Конечно, хочу!  — фыркнул кибермаг и взял ее за руку.
        Лайма снова зажмурилась и они исчезли теперь уже вдвоем.
        — Пойдем, что ли с Дракошкой поиграем?  — предложила я, рассудив, что на этот раз получасом дело не обойдется.
        — Пошли,  — хохотнул Арей.

* * *
        МЕЖГАЛАКТИЧЕСКАЯ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ СТАНЦИЯ. БЫВШИЙ ПИРАТСКИЙ КОРАБЛЬ. СПУСТЯ СУТКИ
        В кают-компании собрались четверо. Антонио сидел, склонив голову, и сосредоточенно рассматривал свои руки.
        — У тебя нет никаких юридических проблем с посещением Адельтерры, соответственно, нет необходимости в таких предосторожностях… подумай,  — спокойно проговорил Бог путешествий, обращаясь к графу.
        — Решение принято! Арей, ты не понимаешь, я опасен для драконов! Неужели так сложно выполнить мою просьбу?  — жестко проговорил Антонио, по-прежнему не отрывая взгляда от своих ладоней.
        — Нет, ты все-таки псих!  — воскликнул доселе молчавший Дорохов.  — Ты знаешь, я даже забыл, что ты меня в космос выкинул! На дураков не обижаются!
        — За тот случай я уже просил прощения у тебя лично и у остальных!  — процедил граф и бросил на Дорохова испепеляющий взгляд.  — Сколько можно вспоминать об этом?
        — Вот и я говорю, сколько можно, Антон?  — уцепился за последнюю фразу Дорохов.  — Сколько можно перекладывать ответственность на других? Соберись, тряпка! Ты о брате подумал? Хочешь испортить ему свадьбу своими похоронами?
        — Да, действительно!  — вышел из ступора Миха.
        — Вы не понимаете!  — в отчаянии воскликнул граф и вскочил с места.  — Даже запах дракона все еще сводит меня с ума. Я буду очень стараться держать себя в руках, но до конца не могу поручиться за свои действия! Неужели так сложно пообещать… хорошо, не аннигилировать, просто нейтрализовать меня, если впаду в неадекват? Мне так будет спокойнее!
        — Обещаю, лично выкину тебя в открытый космос при попытке неадеквата!  — хохотнул Дорохов.
        — Не смешно,  — буркнул Антонио и отвернулся к иллюминатору.  — Я должен вернуть летопись в родовое имение, подтвердить права Микаэла, представить его, как наследника рода Дипонов и… я это сделаю, но при встрече с драконами… А если мне придет в голову испить их крови?  — с ужасом прошептал он и повернулся к брату.
        Арей тяжело вздохнул. Его не столько раздражали душевные метания графа, сколько невозможность их разрешить до возвращения того на Адельтерру.
        — Антон…  — начал Миха,  — у тебя ведь уже нет проблем с резервом? Я думаю, все пройдет… без эксцессов.
        — Мне бы твою уверенность!  — воскликнул Антонио.  — Ты не представляешь, что я чувствую, стоит лишь подумать о визите на Адельтерру и встрече с драконами! Это странное предвкушение меня пугает!  — он посмотрел на свои руки, пальцы мелко подрагивали.
        — Хорошо,  — решился Арей.  — Я тебе обещаю,  — он прищурился, тщательно подбирая слова.  — Обещаю, что при малейшем намеке на агрессию с твоей стороны в отношении драконов, я тебя изолирую.
        Антонио согласно кивнул и тут же уточнил:
        — Как? Надо, чтобы надежно, чтобы…
        — Да какая разница?  — не выдержал Дорохов.  — Тебя волнует, как тебя изолируют? Меньше будешь знать, лучше изолируешься!
        Граф в ответ почти натурально зарычал. Дорохов своими слегка ехидными репликами начинал его раздражать.
        — Антон,  — решил разрядить обстановку Миха,  — все будет хорошо. Мы же вместе будем. Сила в единстве, помнишь?
        — Помню. И в доверии,  — кивнул Антонио.  — Только я сам себе не доверяю!
        — А это неважно,  — уверенно заявил Миха.  — Главное, что я тебе доверяю. А ты мне.
        Граф тяжело вздохнул и прикрыл веки.
        — И будь, что будет,  — прошептал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к кому-то из присутствующих.
        — Конечно, будет то, что будет, иначе просто не будет!  — скаламбурил Дорохов и тут же огреб два укоризненных взгляда.
        — А ты чего такой радостный, Андрэ, а?  — подозрительно прищурился Антонио.
        Тот расплылся в мечтательной улыбке и ответил вполне честно:
        — Так я ж с вами пойду! На мероприятии, полагаю, будет бабушка невесты. Надеюсь познакомиться поближе.
        Арей понимающе хмыкнул, Миха присвистнул от удивления, граф недоверчиво переспросил:
        — Бабушка?
        — А что?  — почти обиделся Дорохов.  — Между прочим, эта бабушка по возрасту даже младше меня. И родилась на Земле, как и я! У нас вообще, очень много общего!
        — Да ничего, ничего,  — поспешно заверил его граф.  — Флаг тебе в руки, совет да любовь и все, что в таких случаях полагается!
        — Спасибище, я знал, что ты меня поддержишь!  — окончательно развеселился Дорохов.  — Так, а мальчишник перед помолвкой полагается?  — он предвкушающе потер ручки.
        — Потом, Андрей, потом,  — с нажимом сказал Миха.
        Глава 13. Драконы
        ЭНИЯ
        Подготовка к предстоящему знакомству Михи с родней Лаймы шла бурно и в сплошных дебатах. Сначала долго выбирали место встречи. Резиденция Дианы, посольство оборотней или дворец Герарда? И поскольку консенсус долго не находился, Матисс в шутку предложил холл библиотеки. Матрена в ответ пригласила всех в свой уютный подвал. А я взяла и брякнула, что лучше места, чем планета Любви для подобных мероприятий и быть не может. Все озадачились примерно на минуту абсолютной тишины. На мне сошлись не меньше дюжины любопытных взглядов. Я уж приготовилась к расспросам, но тут Диана авторитетно заявила:
        — Спору нет, но мы же хотим графа на Адельтерру выманить!  — Эх, точно, я об этом чуть не забыла!  — А на планете Любви у нас будет свадьба!  — Диана озорно сверкнула глазами и подмигнула мне.  — Две! Четыре! Нет, пять!.. Я запуталась! Эния, сколько?
        — Смотря, какой временной интервал рассматривать,  — уклончиво ответила я, загадочно улыбаясь.
        Мою шутку оценили и на этом тему планеты Любви временно замяли, вернувшись к основному обсуждению. В итоге все-таки решили проводить мероприятие в посольстве оборотней.
        Потом долго и упорно составляли список приглашенных. Только лайминой кровной родни набралось почти два десятка, а еще ведь я, девочки, Диана с семейством…
        — Да вы мне жениха напугаете!  — справедливо возмутилась невеста, оценив неуклонно растущее количество гостей.  — Так не пойдет!  — и мудро поделила список пополам, оставив лишь родителей, бабушку, прадедушку и меня для первого этапа знакомства.
        Спорить никто не стал, просто вторую часть списка записали на торжественный ужин по случаю помолвки.
        И вот этот день настал. Нервничали все! Лайма не спала всю ночь, раз сто позвонила Михе, потом долго не могла выбрать, в какой ипостаси встречать жениха, все-таки решила в девичей, но тут обнаружилась проблема — платье и прическа! Общими усилиями нарядили, прическу соорудили… раза три переделывали… Если она так и к свадьбе будет готовиться, я просто сойду с ума! Кстати, повод подумать над церемонией на моей планете. Желательно без лишних сложностей, но чтобы на всю жизнь запомнилось!
        Они явились точно в назначенный час. Миха, его брат, Арей и Дорохов. Поздоровались, перезнакомились, даже те, что уже были знакомы. Антонио официально представил Миху как своего брата и наследника рода. Граф держался как истинный аристократ, по его лицу вообще невозможно было понять, что он чувствует. Только один раз он позволил себе удивление — когда знакомился со Снежным ветром. Папа Лаймы пребывал в своем человеческом облике, как и все оборотни, присутствующие на мероприятии, а к графу всегда котом приходил, вот тот и удивился.
        Дальше были разговоры, вопросы, ответы, снова вопросы. Пытали в основном Миху. Родители Лаймы усердно делали вид, что и впрямь ничего не знают о женихе дочери. Правда, тогда совсем непонятно откуда на нем взялось благословение Шейлы, но… в конце концов, это их, родительское дело. Интересовались они всем — род деятельности, интересы, привычки, жизненные принципы… Беседовали преимущественно Матисс и Шейла, изредка Эйрик. Снежный ветер больше отмалчивался и украдкой поглядывал за графом. Наконец, вопросы иссякли. Надо признать, Миха стойко выдержал этот перекрёстный допрос. А вот Лайма чуть себе все ногти не сгрызла от волнения. Настал решающий момент, собственно, ради чего все это и затевалось. Пришло время Михе просить руки Лаймы. И тут он растерялся. У кого просить? У одного из пап? У мамы? У всех сразу? Он бросил вопросительный взгляд на Лайму, но та была просто не в состоянии разрешить его сомнения. Обернулся к брату и отчего-то совсем разволновался… А дальше я ничего не поняла.
        Арей вдруг резко вскинул руку. За спиной Антонио образовалась разноцветная воронка портала и что самое интересное, тот преспокойно сделал шаг назад, исчезнув в нем. Как будто знал! Но самое удивительное произошло после. Следом за графом в портал шагнул Снежный ветер, Герард, Миха… да и сам Арей туда же намылился.
        — Куда?  — только и успела спросить я.
        — На полигон!  — коротко бросил Арей и скрылся в портале.
        — А… что случилось?  — недоуменно протянул Дорохов.
        — Полагаю,  — промурлыкала Мелани,  — у вашего друга близится первый в жизни оборот.
        — Странно…  — пробормотал тот.  — Антон никогда не говорил, что он оборотень…
        — Бедный! Это он все это время сдерживался!  — ахнула Лайма.
        — Скорее всего, он об этом и не догадывался,  — пояснила Шейла.  — И нам стоит поторопиться, если мы хотим все увидеть,  — с этими словами она создала еще один портал и любезно пригласила всех им воспользоваться.

* * *
        ПОЛИГОН
        Граф недоумевал. Арей обещал его изолировать от драконов, но вместо этого поместил в магически замкнутое пространство вместе с драконом!
        — Не подходите! Не приближайтесь, прошу вас! Уходите, это может быть опасно!  — он упреждающе выставил вперед руки и сделал несколько шагов назад.
        — Антонио, выслушайте меня,  — Снежный ветер остановился, как тот и просил, но уходить явно никуда не собирался.
        Граф с досады скрипнул зубами и на миг прикрыл глаза. Его трясло, внутри набирало силу странное распирающее чувство. Казалось, вот-вот и он взорвется, окончательно потеряв контроль над собой. Он не мог понять, что с ним происходит, но точно знал, что это связано с драконом. Снежный ветер что-то говорил. Слова с трудом доходили до сознания графа. Единственное, чего он сейчас хотел, так это чтобы его оставили одного под этим магическим куполом. И тогда он никому не навредит…
        — Антонио, да услышьте же меня! Вы — дракон! Прекратите сопротивляться обороту!  — Снежный ветер почти кричал, чтобы достучаться до графа.
        — Что?…  — тот неверяще уставился на него.  — Бред! Я не могу быть драконом!
        — Веир, оборачивайся, не разговаривай с ним!  — послышался чей-то властный голос откуда-то сбоку.
        Антонио повернул голову на звук и увидел огромного черного кота в нескольких шагах от себя.
        — А что с тобой говорить?  — рявкнул кот на графа.  — Все равно ничего не соображаешь!
        Слова больно ударили по самолюбию Антонио, но к сожалению, очень хорошо описывали его текущее состояние. В данный момент мужчина действительно плохо соображал. Было даже хуже, чем в прошлые разы, когда его посещали приступы безумия. Тогда ему, по крайней мере, не казалось, что все вокруг такие же психи, как и он.
        — Герард, ты… помягче не можешь?  — заговорил, кажется, Арей.  — Антон, это правда. Ты — дракон!
        И этот туда же! Граф перевел растерянный взгляд на Бога путешествий. До этого момента он казался ему… нормальным.
        — Брат, не переживай, драконы тоже люди!
        Микаэл! И он! Нет, не может быть! Это все бред, бред его воспаленного сознания! Граф зажмурился и затряс головой, отгоняя навязчивые видения. Внезапно кожи коснулось чье-то горячее дыхание. Антонио открыл глаза и увидел прямо перед собой голову дракона. Он просто смотрел на него. «Давай же!» — раздался в голове чей-то знакомый голос. Антонио покачнулся и потерял сознание. Точнее, ему так показалось. Пришел в себя почти мгновенно, но уже в другом теле. Огромное, тяжелое, оно не слушалось. Он с трудом сел и удивленно уставился на свою руку… лапу… Чешуя, когти… Ощущение распирания исчезло, на смену ему пришла пустота. Звенящая, обещающая… что? Антонио не знал, в мыслях тоже было пусто. В голове звучал только один вопрос:  — «Неужели это правда?»
        — Брателла! Да ты реально крут!  — Антонио оторвался от созерцания собственной конечности и увидел человека, ростом едва достающего ему до колена. Тот махал руками, пытаясь обратить на себя внимание. Брат! На душе невольно потеплело.  — А я ведь знал, ты помнишь? Ну тот тренировочный модуль, в который мы резались в периоды затишья? Локация двести один. Чтобы пройти уровень, я прокачал твоего персонажа до дракона. Ты еще говорил, что на задних лапах стоять неудобно и бластер из когтей выскальзывает.
        Антонио расплылся в улыбке, но тут же закрыл пасть, побоявшись, что напугает брата своим оскалом. Да, он помнил ту локацию, образ дракона возник не случайно. Это была своего рода терапия. Микаэл полагал, что виртуальное пребывание в шкуре дракона снизит его одержимость ими. Он хотел, чтобы брат прошел уровень, используя все драконьи возможности. Но Антонио смог оценить только непробиваемость чешуи. Остальное доставляло лишь неудобства. Поэтому всю грязную работу пришлось выполнять брату. Антонио лишь прикрывал его, выступая в роли живого щита, да пару раз стрельнул в самом конце. Бластер и впрямь выскальзывал из когтей, приходилось поддерживать его хвостом… Терапия не помогла, а может, теперь Антонио это понимал, он не слишком старался вжиться в роль. Ведь тогда его интерес к драконам носил потребительский характер. Какая жестокая ошибка! Какая насмешка судьбы! Граф мысленно застонал. «Каждый имеет право на ошибку»,  — прозвучал в голове чей-то голос. Антонио осторожно повертел головой, осматриваясь. Справа от него сидел дракон. Тот самый. Снежный ветер, папа невесты его брата. Вот только голос
принадлежал не ему…

* * *
        ЭНИЯ
        Магический купол над полигоном не позволял нам ничего слышать, зато видно все было отлично. Графа окружали и теснили в угол. Герард обернулся в кошачью ипостась, а вскоре и Снежный ветер предстал драконом. Кстати, это должно сработать. Ничто так не ускоряет первый оборот, как остаточная энергия от оборота другого оборотня, в идеале — сородича.
        Свершилось! И вот полигоне уже не один дракон, а два! Все дружно ахнули и подались вперед. Пока было лишь видно, что дракон черный.
        — Ой…а он не пушистый!  — Лайма первая разглядела новоявленного дракона в подробностях.
        — Зато с золотым отливом!  — справедливости ради сказала я. Нет, правда, черная с золотом чешуя смотрелась вполне достойно.
        — Ничего так, брутальненько,  — высказалась Шейла.
        — И все же эти усы…  — критически заметила Мелани.
        — Нет, усы как раз даже очень хорошо,  — встряла в их разговор Лайма.
        — Ему плохо, а вы…  — не сдержался Дорохов.
        — Это временно, а вот облик на всю жизнь!  — нисколько не смутилась Шейла.
        — Да смотрите же, что с ним?  — Андрей всерьез забеспокоился и было о чем. Черный дракон уже сидел, как вдруг снова упал на землю, закрыл голову лапами и замер. Возле него метался Миха, но вот Снежный ветер что-то ему сказал и тот отошел.
        — Память предков,  — констатировал Матисс.
        — Но ведь это только у новорожденных…  — засомневалась Лайма.
        — Как дракон он родился сегодня,  — задумчиво произнесла Шейла.
        Едва слышный щелчок возвестил нас о том, что защитный купол над полигоном снят. Антонио все еще лежал в прежней позе, но вот Снежный ветер наклонился к нему и что-то сказал. Тот вскинул голову и неуверенно поднялся на лапы. Попробовал расправить крылья. Снежный ветер инструктировал, показывал, Антонио повторял. А потом они вдвоем взяли небольшой разгон, почти синхронно взлетели, дали небольшой круг над полигоном и скрылись из вида.
        К нам подошли Арей с Михой и Герард, успевший принять свой человеческий облик.
        — Рождение нового дракона надо отметить!  — сходу заявила Шейла.

* * *
        РОДОВОЕ ИМЕНИЕ ДИПОНОВ
        Граф сидел на верхней площадке одной из башен замка. На соседней отдыхал белый дракон. Снежный ветер повел себя очень деликатно, предоставив Антонио время на раздумья. Он же предложил отправиться в родовое имение, чтобы все спокойно осмыслить и принять. И в то же время не оставил его в полном одиночестве.
        Башни… в детстве они казались Антонио какими-то несуразными, слишком широкие, с плоской крышей, они выбивались из стиля и лишали замок изящества. Только теперь он понял, что они идеально подходили для приземления дракона. Драконов. Его предок перестроил башни, чтобы драконы могли прилетать к нему. Их была целая семья. Когда-то он исцелил их малыша и с тех пор они подружились. Даже побратались… Но он совершил ошибку — написал этот дурацкий трактат об экспериментах с кровью живого дракона. Конечно, он хотел, чтобы те, кто будет читать его трактат, задумались, что вовсе не обязательно убивать, чтобы получить драконью кровь. Он рассчитывал, что его труд поможет прекратить охоту на них. Но драконы узнали об этом и расценили иначе. Как предательство. И сколько потом Дипон не доказывал, что имел лишь благие цели, переубедить их не удалось. Они перестали общаться. Лишь младший дракончик изредка прилетал к своему спасителю украдкой от родителей.
        Там, на полигоне, на Антонио обрушилась вся история его рода. Сотни голосов рассказывали наперебой все, что считали важным. Теперь он пытался это систематизировать. Из поколения в поколение история о дружбе с драконами терялась, бледнела, превращаясь из правды в бред сумасшедшего старика. Пока, наконец, совсем не стерлась. Да и как в это поверить? Драконы больше не прилетали. Что с ними стало? Антонио искренне надеялся, что они закончили свои жизни не от рук браконьеров. Его передернуло. Он и сам чуть не стал браконьером. Да, изначально он не собирался никого убивать. Всего лишь исследовать и экспериментировать. Но после утраты дара целительства был готов на все, чтобы его вернуть…
        Антонио издал горестный крик, оплакивая всех своих предков, всех, кто так и не испытал того, что смог испытать он, кто так и не узнал правды, а заодно и всех драконов, пострадавших от браконьеров. Его крик раздался эхом над окрестностями имения и на миг ему показалось, что ушедшие вторят ему…
        Потом произошел обратный оборот. Снежный ветер предупреждал его об этом. Антонио поежился под пронизывающим ветром на ставшей внезапно огромной верхней площадке башни. Он — дракон! Правда, надо немного подождать, чтобы обернуться вновь. Теперь с этим придется жить, но такая перспектива почему-то не пугала графа, скорее, давала надежду. Впервые за много лет будущее не казалось унылым и лишенным смысла лично для него.
        «Идем,  — раздался в голове голос Снежного ветра.  — Нас уже ждут».

* * *
        ЭНИЯ
        Празднование второго дня рождения графа Дипона совместили с торжественным ужином по случаю помолвки Лаймы и Михи. Причем, помолвка состоялась как бы без участия молодых. О том, что Миха так и не успел попросить руки Лаймы у ее родителей забыли все, кроме Антонио. По возвращению с первого полета он решил исправить ситуацию, возникшую в общем-то из-за него, и попросил у Снежного ветра руки его дочери для своего брата. А тот взял и согласился. Как я об этом узнала? Да почувствовала обращение к своей силе. Оказывается, родители или лица их замещающие могут просить моего благословения для своих детей, выступая в этот момент в роли моих… жрецов. Каково же было мое удивление, когда я вдруг услышала просьбу благословить такую знакомую мне пару! Тем более, что они в этот момент стояли передо мной! Конечно, я дала добро. Вот так и состоялась помолвка Михи и Лаймы.
        Если честно, мне немного подурнело, стоило лишь представить, что все родители будут обращаться ко мне за благословением своих чад! Во-первых, частота отказов… Родительская точка зрения на брак детей и божественная, к сожалению, зачастую расходятся. А во-вторых, смогу ли я контролировать такое количество жрецов? В общем, надо разобраться, как это получилось и почему. Девочки, конечно же, заметили мой слегка пришибленный вид и прибежали узнать, что стряслось. Света высказала предположение, что, возможно, это прерогатива тех, кто и сам уже имеет мое благословение. Маруся полагала, что все дело в драконах. Лайма в какой-то мере ее поддержала, уверенно заявив, что папа может всё!
        Пока мы размышляли и анализировали, праздничный вечер шел своим чередом. Антонио общался с драконами. Точнее, они с ним. Мелани о чем-то мурлыкала с Дороховым. Адель сначала на правах коллеги расспрашивала Миху о его планете и о том, как ему удается ее покидать, а потом взялась третировать Арея по этому же вопросу. Он благополучно отослал ее обратно к Михе, заявив, что тот лучше знает, как именно это получается. Последнее, что я слышала от нее, был вопль «Как стать кибермагом?». Вместо ответа наши с Лаймой мужчины так выразительно посмотрели на Шейлу, что Адель тут же ветром сдуло в направлении Богини генетики. Ох, даже не знаю, чем это закончится.
        — Народ, у меня проблема,  — тем временем вполне серьезно обратился, подошедший к нам Миха.  — Я не знаю, что делать с первым полетом Риши. Ведь Антон теперь как бы адельтеррский дракон, а я обещал ей их всех пригласить на это событие.
        — Нет-нет,  — погрозила ему пальчиком Света.  — Все было не совсем так. Она спросила, можно ли пригласить драконов, а ты разрешил. То есть приглашать она сама собирается. Не лишай ребенка удовольствия!
        — Да я и не думал. Но ведь я знаю, как она будет это делать. Зайдет в сеть, задаст поисковый запрос… А вы посмотрите на досуге, что там у моего брата в графе раса теперь значится. Он под ее запрос попадет. И что будет?
        — Что, что… Он получит приглашение, только и всего,  — пожала плечами Маруся.
        — Девочки, мне кажется, или меня одного только парит, что Антон не в курсе наличия у меня дочери, а дочь не в курсе наличия у меня брата?  — всплеснул руками Миха.
        — Я думаю, это мы исправим,  — улыбнулась ему Лайма и задумчиво добавила:  — Скоро, наверное…
        — Миха, твоя задача — объяснить этим двоим, что они между собой не родственники!  — строго заметила Света.  — Причем, прямо сразу объясняй, не надо тянуть.
        — Да, понятно,  — вздохнул тот.  — Только это все так сложно!
        Подумать над способами решения проблемы нам не дали.
        — Микаэл!  — раздался дикий вопль Антонио где-то в противоположном конце зала.  — Микаэл!  — голос приближался к нам и, судя по интонации, ничего хорошего это приближение не предвещало.  — Микаэл…  — граф, наконец, нашел своего брата и теперь сверлил тяжелым взглядом. Лайма инстинктивно встала между ними.  — Ты сказал… ты… мне солгал!  — ему явно не хватало слов для выражения эмоций, а вот в глазах полыхал вполне натуральный огонь. Я аж залюбовалась. Снежный ветер уравновешенный и спокойный дракон, дети пошли в него, Риша вообще еще сердиться не умеет, так что огня в драконьих глазах мне еще ни разу не доводилось видеть.
        — Ошибаешься! Я тебя никогда не обманывал!  — с легким прищуром ответил Миха. Если его и впечатлили огненные проявления братского гнева, то виду он не подал.
        — Ты сказал, что наложил заклинание стазиса на драконье яйцо!  — прорычал граф.
        Мы с девочками переглянулись. Нам всем было известно только об одном драконьем яйце, из которого и вылупилась Риша, и которое неизвестно откуда взялось у Михи. А вот о том, что и граф о нем что-то знал, нам известно не было!
        — На скорлупу, Антон, только на скорлупу!  — уточнил Миха.
        Антонио прикрыл глаза и с досады сжал кулаки. А нашего кибермага понесло:
        — Могу показать, хочешь? Сам убедишься, я все сделал правильно.
        — Сам на нее любуйся!  — огрызнулся граф. Тон по-прежнему был грозный, но огненные всполохи в глазах почти исчезли.  — Меня ее хозяйка в гости позвала,  — добавил он уже спокойно.
        — А почему ты решил, что это она?  — невинно поинтересовался Миха.
        Граф смерил его долгим взглядом.
        — Сложно не узнать ту, что снилась каждую ночь,  — на грани слышимости проговорил он. Маруся как-то нервно хихикнула и тут же прикрыла рот рукой, а Антонио продолжил, постепенно повышая голос:  — Да, знаешь ли, место жительства девочки не оставило сомнений! Кибертерра! Как ты это объяснишь?
        Миха картинно закатил глаза.
        — Антон, а что я должен был делать? Она вылупилась и назвала меня папой! Потребовала маму, да еще и не одну. Потом еще пап. Этот ребенок из меня веревки вьет, можешь себе представить? Да, я тебе не сказал. Но честно, не знал, как ты отреагируешь. Я не мог рисковать, пойми. Я же ее папа, я за нее отвечаю!
        — Ты все правильно сделал,  — признал Антонио и рухнул на ближайший диван, закрыв лицо руками.
        — Да ладно, чего уж там,  — Миха присел рядом и стукнул его плечом в плечо.  — В гости-то пойдешь?
        Граф опустил руки и задумчиво уставился на них.
        — Я пока не решил.

* * *
        КИБЕРТЕРРА. НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ СПУСТЯ
        Дракошка была вне себя от счастья. Во-первых, дедушка-дракон, во-вторых, предвкушение первого полета, в-третьих, всё прибывающие гости. Конечно, она всех знала благодаря магосети, но все-таки личное знакомство есть личное знакомство. Как только прилетел и занял отведенное ему место последний приглашенный, она обернулась из кошки в драконицу и важно прошествовала на взлетную полосу, которую пушистики специально подготовили для этого мероприятия. Вместе с дедушкой-драконом они еще раз повторили предполетные упражнения. Она расправила крылья, сначала по очереди, затем оба сразу, немного потопталась на месте, стараясь синхронизировать движения лап и взмахи крыльями. Где-то там в рядах приглашенных, послышался восторженный вздох. Снежный ветер строго шикнул на несдержанного сородича и велел ей разгоняться.
        Сердце замерло, а потом бешено заколотилось. На миг стало страшно, а вдруг не получится? Но в следующий пришла уверенность — должно получиться! Она решительно расправила крылья и побежала, быстро-быстро переставляя лапы. Взмах, еще один и вот лапы уже не касаются земли, а небо как будто становится ближе.
        — Лечу!  — завопила Риша во все горло.
        — Летишь, летишь,  — подтвердил Снежный ветер откуда-то сбоку.
        Она повернула голову и едва не рухнула камнем вниз. Пришлось отчаянно махать крыльями, чтобы снова набрать высоту.
        — Поймай воздушный поток и положись на него,  — продолжал наставлять Снежный ветер.
        Легко сказать! Риша чуть не плакала. Крылья уже устали, а этот самый поток никак не ловился!
        — Перестань махать! Расслабься!  — кричал он.
        Дракошка решилась последовать совету далеко не сразу. Ей казалось, что она обязательно упадет, если прекратит месить воздух крыльями. Но в какой-то момент они просто онемели от перенапряжения и ей больше ничего не оставалось делать, как перестать махать. Сначала ей почудилось, что она снова падает. А потом вдруг откуда-то появился тот самый воздушный поток, о котором говорил дедушка. Она почувствовала его под своими крыльями! Он держал!
        — Хорошо, умничка,  — приговаривал Снежный ветер.  — А теперь будем пробовать разворачиваться…
        — Нет, нет! Я еще боюсь!  — отчаянно запротестовала Риша.
        — Ладно,  — не стал настаивать дедушка.  — Тогда делаем полный круг вокруг Кибертерры. Иначе нам на поляну не вернуться.
        — Это же долго!  — возмутилась Риша. Летать ей понравилось, но она хотела, чтобы и гости, оставшиеся на поляне, видели ее полет.
        — Тогда учимся разворачиваться,  — спокойно вернулся к первому предложению Снежный ветер.
        — Учимся!  — решилась Риша.
        Все оказалось не так сложно. У нее даже получилось с первого раза. Ну почти с первого. Сначала она чуть было снова не упала, благо дедушка вовремя схватил зубами за шкирку. А вот потом все пошло как по маслу! Ей настолько понравилось, что на поляну она летела, нарезая круги вокруг Снежного ветра.
        — Риша, приземляемся!  — напомнил дедушка.  — Помнишь, как тормозить?
        Она помнила. Хвостом и крыльями. А еще надо было постепенно снижаться. Вот только то, что хорошо для большого Снежного ветра, для маленькой Риши оказалось недостаточно хорошо. Два вертикальных взмаха, хвост под себя, мягкий толчок лапам и дедушка уже приземлился, а Риша продолжала лететь, роста не хватило. Испугавшись падения на хвост, она снова распрямила крылья параллельно земле и полетела дальше. И все бы ничего, но летела она прямо на того черного с золотом дракона, которого пригласила последним.
        — Ааа!  — завопила Риша, осознав, что столкновения не избежать. Она видела, как расширяются глаза гостя, но ничего не могла сделать. Даже крикнуть «Отойди!» вместо глупого «Ааа!», ей просто не пришло это в голову.
        Черный дракон оказался более находчивым. В последний момент он выставил вперед лапы и поймал ее в полете. По инерции завалился на спину, но Ришу не выронил, так и продолжая удерживать ее на вытянутых лапах.
        — Красиво!  — Риша искренне восхитилась огненными всполохами в его глазах.  — А как у тебя это получается? Меня научишь?
        — Не знаю,  — дракон растерянно моргнул и огненные всполохи исчезли.
        — Ууу…  — Дракошка огорчилась.  — Сделай еще, а?
        Антонио зажмурился, затем старательно выпучил глаза.
        — Получилось?
        — Нееет!  — Риша рассмеялась, задрыгав лапами в воздухе.  — Зато я теперь почему-то отражаюсь в твоих глазах кошкой!
        Черный дракон отчего-то смутился и решил, что лучше поставить мелкую на землю.
        — А ты тоже еще не выбрал третью ипостась, да?  — Риша и не думала отставать, даже ненадолго примерила на себя черный с золотом окрас гостя.  — О! Вот, вот! Ну как у тебя это получается?  — воодушевилась она, снова заметив в глазах Антонио огненные всполохи.
        Тот пожал плечами и виновато вздохнул. Мол, неведомо как получается.
        — И я пока не выбрала третью ипостась,  — Риша вернулась к предыдущей теме.  — Но я маленькая еще, а ты большой. Тебе надо быстрее определяться. Ведь надо развивать все ипостаси! Для здоровья и вообще,  — принялась рассуждать она.
        Черный дракон окончательно смутился и лег на землю, закрыв голову лапами.
        — Нет, ты от меня не отмахивайся. Я ведь не просто так говорю. Обязательно выбери!  — Риша бесцеремонно потянула его за левую лапу.  — А хочешь, я тебе помогу?  — радостно предложила она.
        Антонио обреченно вздохнул.

* * *
        ЭНИЯ
        На первый полет Риши Антонио почему-то отказался идти в человеческом облике. Что им двигало, не знаю, но Дракошка осталась довольна знакомством. Сразу выделила его среди остальных приглашенных, чуть не сбив с ног. Потом долго пытала, требуя научить делать огонь в глазах. Антонио и рад бы, но бедолага и сам не знал, как это происходит. Зато я, кажется, поняла. То, что первоначально было принято мною, да и всеми остальными, за проявление гнева, на самом деле являлось отголосками совсем другого чувства. Чувства, которое Антонио уже испытывал к Рише. Конечно, он еще даже себе в этом не признался, не то, что ей. И уж точно не связал то, что испытывает, с огненными всполохами в своих глазах. Рождение Риши для Антонио стало настоящим чудом. Он ведь столько лет возил за собой ее колыбель, берег, мечтал оживить, хоть и считал яйцо давно мертвым… Полагаю, за некоторые свои мысли он будет корить себя еще очень долго. В любом случае Риша его уже не отпустит, он ей понравился, зацепил некоторой загадочностью, в том числе и этим своим огнем в глазах.
        Предстоящий им долгий путь друг к друг навел меня на весьма интересную идею церемонии соединения любящих сердец. Только надо на ком-то опробовать…
        Глава 14. Особенности свадебных церемоний
        МАРУСЯ. СПУСТЯ ТРИ С ПОЛОВИНОЙ ЗЕМНЫХ МЕСЯЦА
        Я вышла из кабинета, обмахиваясь зачеткой. Сдавать экзамен собственному мужу, скажу вам, то еще испытание.
        — Серебрякова! Сдала?  — окликнул меня кто-то из одногруппников.
        — А?  — рассеянно переспросила я. В голове все еще звучали непристойности, которые вливал мне в мозг Матей, пока я пыталась изложить теоретическую часть своего билета. Между прочим, честно выученного!
        — Вопросов дополнительных много задавал?  — тем временем спросил другой одногруппник.
        — Ой… много…  — я на миг прикрыла глаза и, кажется, снова покраснела. Слышали бы они те вопросы! Хорошо, хоть Эния научила меня одному маленькому трюку. Теперь, когда я краснела, всем казалось, что я бледнею. Хоть какая-то конспирация.
        — Вот зверь!  — высказалась еще одна моя одногруппница и тут же прикрыла рот ладошкой:  — Ой, прости, что я так о твоем благоверном!
        — Да ничего, это правда,  — отмахнулась я.  — Во всем, что касается науки — он настоящий зверь!
        Ребята тихо охнули и испуганно покосились на дверь. Так, пора сматываться, а то сейчас выйдет Света и все испортит. Я уже слышу ее хихиканье, доносящееся из кабинета. Пожелав всем ни пуха ни пера, я быстренько ретировалась.
        А началось все с ромашек. С тех самых, из которых я сплела браслетики, оказавшиеся для нас с Матеем помолвочными. В какой-то момент мой браслетик бесследно исчез! Конечно, о том, что это случилось именно через три адельтеррских месяца после прогулки по берегу Огненного я узнала несколько позже, после подсказки Матея и несложных подсчетов. А сначала расстроилась, долго искала везде, где только можно, и наконец решилась поделиться этой печалью с Матеем. В ответ он чмокнул меня в нос и радостно сообщил, что его браслет тоже испарился и это значит, что мы теперь женаты, поскольку за весь период помолвки ни я, ни он обратного не возжелали. Я опешила. И честно говоря, почувствовала себя обделенной. Елки-палки, магическая помолвка, скрепленная стихиями, и вот такой пшик в итоге? Женаты и все? Я ожидала чего-то более… волшебного! Запоминающегося! Не радовала ни предстоящая свадьба, ни так называемая консумация брака, ей предшествующая. Хотя, признаться, последнее все же волновало… даже очень. Матей мои чувства не разделял, в смысле, его и так все устраивало, но честно старался придать незабываемости
нашему как бы состоявшемуся союзу. Он даже сделал мне предложение в полном соответствии с земными традициями, с признанием, букетом, кольцом и… при всей группе студентов. В разгаре собственной лекции. Мы просто параллельно в мыслях все обсуждали эту тему и его вдруг посетила вот такая неординарная идея. Кольцо и букет выудил из ниоткуда, все ахнули, потом ахнули повторно, когда все это было преподнесено мне, стоя на одном колене, вкупе с признанием и предложением руки и сердца. Не могу сказать, что меня заставили согласиться, «да» я сказала совершенно добровольно, но давление со стороны тридцати свидетелей чувствовалось нехилое. Потом был поход в ЗАГС, а спустя несколько дней состоялась регистрация и свадьба. Гулянка удалась на славу, одногруппники до сих вспоминают, но… мне все еще чего-то не хватало. Волшебства… магии… чего-то, даже не знаю чего!
        — Да что ж ты мужика-то мучаешь?  — набросилась на меня Света однажды вечером. Шел всего третий день после нашей с Матеем земной свадьбы.
        — Никого я не мучаю!  — возмутилась я.
        — Ага, и все еще живешь в общаге, будучи замужем!  — хмыкнула та и, не дав мне оправдаться, гордо удалилась к себе в комнату.
        Если честно, до этого момента даже не думала ни о каком переезде. Собственно, никто и не предлагал, да и зачем, если Матей и так каждую ночь оказывался в моей комнате! Но до пресловутой консумации брака у нас тогда и правда еще не дошло. Стыдно сказать, но все три ночи я банально засыпала в объятиях Матея. Он приходил после полуночи и мы сматывались на Адельтерру. Гуляли, болтали, наблюдали закат… Момента возвращения на Землю я не помнила, просто просыпалась уже в своей комнате. Выспавшаяся и в приподнятом настроении. На столике рядом с кроватью всякий раз обнаруживался какой-нибудь подарок, напоминающий о проведенной ночи — букетик полевых цветов или ракушка с берега адельтеррского моря…
        Слова Светы заставили меня задуматься. Может и правда стоит взять инициативу в свои руки? А то Матей у меня такой скромный… Очень скоро я узнала, что на самом деле он совсем нескромный! Даже вот нисколечко. Просто терпеливый и хитрый. Неизвестно, насколько бы хватило его терпения, сам он до сих пор утверждает, что надолго, но в нашу семейную жизнь решила вмешаться Света. На правах жрицы Богини любви. Попросту взяла и наябедничала Энии, что я все еще в общежитии живу!
        Эния явилась в гости как раз в тот момент, когда ко мне пришел Матей. Окинула нас внимательным взглядом и без лишних предисловий предложила:
        — А хотите испытать церемонию соединения любящих сердец на моей планете? А то мы с Ареем опробовали несколько вариантов, но поскольку мы их и создавали, нам сложно выбрать лучший.
        — Подопытных из нас хочешь сделать?  — прищурился Матей и взял меня за руку.
        — Не-е-е,  — замахала на него руками Эния.  — Не подопытных, испытателей! К тому же, вы ведь еще не консумировали ваш брак, да?
        — А это здесь причем?  — буркнул Матей, попутно притягивая меня к себе и прижимая так, словно бы хотел защитить и оградить от всего мира.
        — Это необходимое условие для одной из церемоний,  — совершенно не обратила внимания на его тон Эния.  — Я даже вам завидую…  — она мечтательно вздохнула, но тут же снова перешла к делу:  — В общем так, есть три церемонии, даже не церемонии, а в каком-то роде испытания для влюбленных, итогом которых должна стать церемония. Кстати, мне нужна твоя консультация по иллюзиям, которые я там использовала. Что я предлагаю? Вы их все проходите и выносите вердикт по каждой. Какая больше понравилась и, главное, запомнилась. Потому что мне важно, чтобы церемония именно запоминалась. Ну, пожалуйста,  — она сложила ручки на груди в умоляющем жесте.  — Лайма с Михой не подходят, так как участвовали в разработке и все знают. Да и… консумировали они уже. Я бы Светку с Лексом подрядила, но он ей еще даже предложение не сделал! Слово держит.
        — Значит, они придут на готовенькое, а мы — испытатели?  — не сдавался мой муж.
        — Первопроходцы! Там все готово, испытано и отработано.
        — А как же консультация насчет иллюзий?  — напомнил Матей.
        — Ой, там сущая ерунда! По моему замыслу в процессе церемонии иллюзии должны создаваться даже теми, кто не имеет такой возможности. Посмотришь мою формулу? Вдруг я что-то упустила?
        — Хорошо,  — кивнул Матей, имея ввиду формулу, но Эния восприняла его согласие как тотальное.
        — Вот и замечательно, предлагаю оправиться прямо сейчас!
        — Погоди, погоди, мы еще не согласились!  — запротестовал он.
        — Матей, давай попробуем?  — решилась я.  — Это должно быть интересно…
        — Даже очень!  — активно закивала Эния.  — Гарантирую, скучать не будете. Спать тоже.
        — Если ты хочешь, то давай…  — показательно вздохнул Матей. На самом деле ему тоже было интересно, я чувствовала.
        — Идем!  — Эния взяла нас за руки и переместила на небольшую поляну, залитую солнечным светом.  — Отправная точка здесь. Это была подсказка, если что. У вас три дня. По одному на каждую церемонию. Я сейчас ухожу, планета в вашем распоряжении,  — весело пропела она и действительно исчезла.
        Мы растерянно переглянулись. Я в ночной сорочке, Матей в домашних штанах… Жених и невеста, тили-тили-тесто!
        — Вот,  — скривилась я, растянув подол сорочки наподобие колокола.  — Надо было свадебное платье с собой взять…
        Матей шкодливо улыбнулся и, склонившись к моему уху, прошептал:
        — Твое лучшее платье — то, которого на тебе нет…
        И в следующую секунду моя сорочка просто исчезла!
        — Матей!  — возмутилась я и стукнула его по груди.  — Что за шутки?
        — Это не я!  — ошарашено воскликнул он, не стесняясь, впрочем, пользоваться случаем и разглядывать меня со всех сторон. Местами даже ощупывать!
        — А кто же?  — я надавала мужу по загребущим конечностям и уперла руки в боки.
        — Я думаю, это… одна наша общая подруга,  — заявил он сквозь смех.  — Желайте осторожнее, здесь все сбывается!
        — Ах, желать?  — фыркнула я.  — Ладно!
        Крепко зажмурившись, я вообразила самое красивое свадебное платье, можно сказать, квинтэссенцию модных тенденций этого года. Жду минуту, две… и… где? Я обиженно захлопала ресницами. Матей хоть и смотрит сочувственно, но чую ведь, давится смехом! Я значит, без всего, а он в одежде? Несправедливо! Не успела я так подумать, как муж мой штаников своих и лишился. Совсем. Я ахнула от неожиданности. Взгляд непроизвольно скользнул вниз…
        — Маруся…  — послышался отчего-то хриплый голос Матея.
        Я зажмурилась, усиленно вспоминая, как выглядит фиговый лист. Это надо прикрыть срочно, иначе дальше этой поляны мы вообще не уйдем! Вспомнила!
        — М-да… дорогая, ты уверена, что это так уж необходимо?  — спросил Матей, разглядывая зеленое безобразие у себя ниже пояса. Лист получился просто гигантским, буквально до колен, причем форма достаточно хорошо повторяла анатомические особенности мужского организма. Вот это навоображала! Не удержавшись, я прыснула со смеху. Матей крепился, но вскоре тоже начал смеяться.
        — Идея хорошая,  — наконец изрек он, когда приступ смеха немного прошел.  — Желания исполняются, но только для другого. Так что, если хочешь платье, проси у меня.
        — Ага,  — я задумчиво поддела пальчиком край фигового листа. И как только держится?  — Лучше скажи, чего ты хочешь?  — спросила совершенно без задней мысли, имея ввиду одежду для предстоящей церемонии.
        — Тебя, конечно,  — Матей улыбнулся и окинул меня весьма многообещающим взглядом.
        Я тут же вспыхнула от пяток до корней волос. Такое внимание с его стороны было безумно приятно. Порождало всяческие фантазии, подталкивало к определенного рода действиям… А тут… фиговый лист не отдирается! Будь он неладен, да что ж такое-то!
        — Ладно,  — сдался Матей, глядя на мои безуспешные попытки отковырять с него лист.  — Черные кожаные брюки и белая шелковая рубашка свободного кроя.
        — Ммм?  — я подняла на него глаза, не сразу сообразив, о чем он говорит.  — А-а, сейчас попробую!  — в очередной раз зажмурившись я легко представила Матея в выбранной им одежде. Надо сказать, на Адельтерре он часто так одевался, так что проблем с образом не возникло. Разве что… мне захотелось добавить вышивку серебром по воротнику и манжетам рубашки. Все-таки случай торжественный!
        Когда я открыла глаза, Матей удивленно себя разглядывал.
        — Я был согласен и на что-то попроще,  — наконец сказал он.  — Это просто великолепно.
        — Так… кто выбирал,  — я скромно опустила ресницы.
        — Спасибо,  — меня мягко привлекли к себе и одарили благодарным поцелуем.  — Какое ты хочешь платье?
        — Ммм…  — я мечтательно возвела глаза к небу и принялась описывать:  — Белое. Длинное, но короткое. Со шлейфом. Умеренно пышное, легкое. Такое, чтобы красиво колыхалось при движении. Да, и чтобы не стесняло эти самые движения. С открытыми плечами…
        — Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа,  — на полном серьезе произнес Матей и, взяв меня за руку, заставил крутиться на месте. И пока я крутилась, вокруг меня белым вихрем летали невесть откуда взявшиеся белые лепестки каких-то цветов и буквально собирались в платье. Я чувствовала их нежные прикосновения к своей коже и предвкушала, что же получится в итоге. Наконец, меня остановили. Лепестки плотно облегали грудь, талию и бедра, повторяя изгибы моего тела, а вот дальше переходили в пышную юбку и совсем непонятно на чем держались. Спереди платье едва закрывало колени, а сзади плавно переходило в шлейф. Я попыталась приподнять подол и лепестки послушно последовали за моей рукой. Где-то минут на двадцать я просто выпала из реальности, играя с платьем. Такого у меня еще точно не было! Я кружилась и прыгала по поляне, каждый раз визжа от восторга, когда платье взметалось от моих движений.
        — Нравится?  — Матей поймал меня после очередного прыжка.
        — Очень,  — прошептала я, медленно сползая вниз по его телу.
        — Кстати, я знаю как его снимать…  — он склонился к моей шее и легонько подул на одинокий лепесток, задержавшийся на ключице, как я наивно полагала, случайно. А оказалось, он там для демонстрации. Кожи коснулось горячее дыхание, а затем и губы Матея. Лепесток улетел, а поцелуи продолжились. Я запрокинула голову и прикрыла глаза от удовольствия…
        — Но это чуть позже,  — с сожалением сказал Матей, прервав ласку.
        — Ммм? Почему?  — я посмотрела на него замутненным от желания взглядом.
        — Церемония,  — с улыбкой напомнил он.
        Ах, да. Я страдальчески вздохнула и, отступив на шаг, взяла его за руку.
        — Тогда пойдем?
        — Пошли,  — согласился он.
        Правда, куда идти было не очень понятно. Поляна была абсолютно круглой, никаких дорожек, равно как и просветов в чаще деревьев, не наблюдалось. Недолго посовещавшись, мы решили, что направление особого значения не имеет, и сделали вместе первый шаг, потом второй… На третьем под нашими ногами начала проявляться брусчатка. Гладкие, приятные на ощупь камушки словно прорастали из земли и, складываясь в витиеватые узоры, так и манили пройтись по ним. С каждым нашим новым совместным шагом дорожка ширилась и удлинялась. Но стоило кому-то из нас сбиться с шага, она тут же съеживалась, камушки становились мельче и острее, нам с Матеем приходилось жаться друг к другу и на цыпочках проходить опасный участок. Не скажу, что это было сильно обременительно, скорее весело. Так, относительно легко и беззаботно мы пересекли лесную чащу и вышли в поле. Бескрайнее ромашковое поле… Ромашки вообще моя слабость, а тут целое поле! Выпустив руку Матея, я побежала вперед, попутно касаясь пальцами верхушек цветов. Опомнилась только когда собрала целый букет и сплела два веночка — себе и Матею. Обернувшись, я поискала его
взглядом. Матей уютно расположился в тенечке на границе леса, сидел, жевал какую-то травинку и наблюдал за мной. Я помахала ему рукой и пошла навстречу. Точнее, попыталась. Стоило мне сделать шаг, как в ступню немилосердно впилась какая-то колючка! Я взвизгнула от боли и отпрыгнула назад. Матей тут же вскочил с места и ринулся ко мне. Но не тут-то было! Гладкие камушки на дорожке между нами превратились в натуральные кактусы! Пока я потрясенно взирала на это безобразие и баюкала пострадавшую ногу, Матей добирался ко мне… По кактусам! Босиком! Да, это было ошибкой не пожелать друг другу какую-нибудь обувь. Но там, на поляне, среди травы-муравы такая мысль даже в голову не пришла! Я запоздало вспомнила, что все еще могу это сделать и спешно зажмурилась, представляя ботинки на ногах Матея. Или лучше сапоги? Нет, все-таки туфли! Я нетерпеливо тряхнула головой, какой у него размер ноги? 42 или 43? А это вообще имеет значение?
        — Вот уж спасибо!  — услышала я голос Матея совсем рядом. Открыла глаза и посмотрела на его ноги. Туфли получились очень даже ничего, но о такой мелочи, как носки, я забыла напрочь. Матей спокойно преодолел разделявшее нас расстояние и присел на корточки у моих ног.  — Испугалась? Это же все иллюзия,  — он вытащил длинную колючку из моей ступни и показал, как она исчезает на его ладони. Затем провел пальцем по пострадавшему месту:  — Смотри, даже крови нет.
        Я по инерции ойкнула, но прислушавшись к себе, поняла, что Матей прав. Это все иллюзия. И кактусы, и боль в ступне тоже. С опаской выглянув из-за плеча Матея, я увидела лишь мирно растущие ромашки и ничего более. Иллюзия…
        — Тем не менее туфельки тебе все же нужны,  — улыбнулся Матей и взялся водить пальцами по моей ноге, как бы прикидывая фасон обуви. Через несколько минут я стала обладательницей пары изящных туфлей-лодочек белого цвета, украшенных серебристыми узорами. Каблук был небольшой и очень удобный.
        — Спасибо,  — прошептала я и в порыве благодарных чувств водрузила на голову Матея один из ромашковых веночков. Он рассмеялся и переложил его мне на макушку. Я погрозила ему пальцем за такое своеволие и, не долго думая, наградила вторым веночком. Смеясь и подшучивая друг над другом, мы пошли дальше по ромашковому полю. Дорожка из камушков послушно стелилась нам под ноги, кактусы больше не прорастали. Вскоре поле резко закончилось. Дальше был обрыв и… море. Внизу виднелся песчаный пляж, какие-то деревья, но чтобы туда попасть, надо было преодолеть довольно-таки крутой спуск.
        — Нам точно туда?  — с сомнением протянула я.
        — Точно,  — хмыкнул Матей и указал на нашу дорожку. Причудливым серпантином камушки стали проявляться на склоне. Я невольно присвистнула, оценив сложность. Да тут без альпинистского снаряжения не обойтись!  — Ничего не бойся!  — сказал мне Матей и, спустившись на несколько шагов вперед, подал руку.
        Каких-нибудь полчаса и мы внизу! Мои визги, хохот Матея были слышны наверное на всю округу. А камушки тем временем разделились на две дорожки и поползли дальше, приглашая нас следовать прямиком к морю. Мы с Матеем недоуменно переглянулись, но все же решили идти за ними.
        За несколько метров до линии прибоя линии из камушков закрутились спиралью, образуя круг. Собственно, в центр этого круга мы с Матеем и встали.
        Поначалу ничего особенного не происходило. Светило солнце, негромко шумело море, накатываясь волнами на песок… мы стояли на теплых камушках, держась за руки.
        А потом откуда ни возьмись налетели бабочки! Огромные, разноцветные, они порхали вокруг нас. Я себе чуть голову не открутила, пытаясь уследить за этим великолепием. Каждая что-то держала в лапках, но я все никак не могла разглядеть, что именно. Что-то похожее на лепестки. Бабочки соединили их в гирлянды, опустили на наши с Матеем плечи и исчезли так же внезапно, как и появились.
        А мы остались стоять, опутанные цветочными украшениями, как новогодние елки. Все это было прекрасно, восхитительно и очень романтично, но когда мы попытались пошевелиться, то выяснилось, что эти гирлянды довольно таки крепко нас связали. Выпутывались долго. Точнее, пытались. Перепробовали все возможные способы. Я выдохлась первой и обессилено повисла на Матее. Утешая и успокаивая, он стал меня целовать, потом мы немного увлеклись… и вуаля! С легким шелестом гирлянды взлетели с нас, окутав напоследок белым порхающим облаком. Оказывается, это тоже были бабочки…
        — Жена моя,  — начал Матей с загадочной улыбкой.
        — Муж мой,  — продолжила я в том же духе, вытягивая руки вверх и удобно располагая их на его плечах.
        — Куда дальше пойдем-то?  — спросил он, слегка сжав меня в объятиях.
        — Эмм…  — я скосила глаза вниз, надеясь найти там подсказку, может камушки уже куда-то побежали… Но камушки спокойно лежали под нашими ногами и никуда не торопились совершенно.  — Может, вдоль берега?  — предложила я после беглого осмотра окрестностей. Не карабкаться же в самом деле вверх по обрыву?
        — Вдоль берега, так вдоль берега!  — согласился Матей, подхватил меня на руки, покружил немного и понес в указанном направлении.
        Вскоре я попросилась на землю. Нет, это конечно приятно, когда тебя на руках носят. Но лучше, когда недалеко…
        Мы шли, а берег все не кончался. Несколько часов шли. Солнце, между тем, внезапно решило сесть за горизонт. Стемнело достаточно быстро. Продолжать путь в потемках было бессмысленно, к тому же, мы оба немного устали и, посовещавшись, решили заночевать прямо на пляже. Точнее, как… просто упали на песок и уснули в объятиях друг друга. Проснулась я через пару часов от холода. Да, сначала песочек был теплый, а теперь остыл! Меня грел только Матей. Причем, сам тоже замерзал. Вытянув руку, я пощупала его спину. Так и есть, холодная. Что же делать-то? Не мешало бы чем-то укрыть…
        Мое платье в этом смысле оказалось совершенно непрактичным. Его невозможно было снять, чтобы использовать в качестве покрывала, да оно и не грело особо. Лепестки, радовавшие своей прохладой под палящим солнцем, ночью согреванию не способствовали. Эх, одеялко бы сюда… тепленькое, пушистенькое… Матею спину накрыть…
        Крепко зажмурившись, я попыталась уснуть снова, продолжая грезить о том самом одеяле…
        Внезапно нам на плечи легло что-то легкое и теплое. Мы с Матеем даже дышать перестали от счастья, а потом синхронно сели, ощупывая свалившееся на нас чудо.
        — Кто мечтал об одеяле?  — хмыкнул Матей.
        — Я… правда, для тебя…  — призналась я.
        — Ну конечно!  — Матей стукнул себя по лбу и уселся поудобнее, скрестив ноги.  — Так… а я мечтаю о… кроватке для тебя… большой…
        Миг — и мы оба уже не на песке восседаем, а на вполне приличной двуспальной кровати. Сработал тот же принцип, что и с нашими нарядами. Нафантазировать что либо получалось только для другого. Заговорщически переглянувшись, мы с Матеем принялись активно желать друг другу всяческих вполне материальных и необходимых в данный момент благ.
        Перво-наперво намечтали каждому по подушке, потом соорудили над кроватью уютненький такой шатер, под сводом повесили ночник специально для меня, пару пушистых ковриков возле кровати положили и на этом успокоились.
        — Теперь можно и поспать,  — Матей улегся под одеяло и притянул меня к себе.
        — Да,  — счастливо согласилась я, закрывая глаза.
        Но не тут-то было. Желанный сон не пришел. Что-то мешало…помучавшись какое-то время, я развернулась к Матею лицом.
        — Ты спишь?  — тихонько позвала я. Да, знаю, глупейший вопрос на свете, но ничего другого в голову не пришло.
        — Не сплю,  — ответил он, не открывая глаз.
        — А почему?
        — Жду, пока ты заснешь. А ты почему не спишь?
        — Платье мешает…  — не сразу призналась я.  — Шуршит и щекочется… Может, все-таки его снять?
        — Может,  — Матей открыл глаза и, приподнявшись на локоть, слегка навис надо мной.  — Но не обещаю, что после этого ты сможешь сразу уснуть…
        — Эмм…  — я невольно расплылась в улыбке, уловив в его интонации мурлычащие нотки.  — Я вот думаю… может тебе тоже в одежде спать неудобно?
        — Очень неудобно, просто ужасно,  — активно закивал головой Матей.
        — Могу помочь!  — с энтузиазмом предложила я.  — То есть, я точно не знаю, могу ли, но надо проверить…
        — Обязательно!  — с жаром отозвался Матей.
        В общем, ночью мы не спали. Процесс снятия волшебной одежды немного затянулся. И если мое платье опадало под поцелуями, то с нарядом Матея пришлось повозиться. Каждой детали полагался свой ключик и ключик этот еще подобрать надо было! А пока подберешь…
        Освободившись от всей одежды, мы, конечно же, не остановились…
        Утро лично для меня началось очень поздно. Местное солнце было почти в зените. Но мне этот факт совершенно не мешал отдыхать после бурной ночи. Шатер мы вчера нафантазировали весьма качественный, светонепроницаемый. И только узкая полоса у входа позволяла судить о времени суток снаружи.
        Мужа рядом с собой я не нашла, зато обнаружила целый поднос каких-то весьма аппетитно выглядящих фруктов. Выбрав самый привлекательный, я вгрызлась в него зубами и на миг зажмурилась от удовольствия, таким вкусным он отказался. Съев еще парочку, я решительно сползла с кровати, дабы отправиться на поиски своего благоверного. И тут возникла проблема. Вчерашнее мое платье повторному использованию не подлежало, а другого у меня не было… Конечно, на планете никого, кроме нас с Матеем, но как-то не привыкла я расхаживать в чем мать родила. Шабаш не в счет. Пришлось приспосабливать простыню на манер парео. Одевшись таким образом я вышла из шатра. А Матей купался…
        На этом пляже мы провели все три дня, напрочь забыв о том, что Эния вообще-то говорила не об одной церемонии, а о трех. Да и как не забыть? Нам ни до кого и ни до чего не было дела. Заняты были, сильно. Даже не вспомнили, что возвращаться надо!
        И вот утром четвертого дня Эния в наш шатер и заглянула.
        — Вот вы где!  — радостно воскликнула она.  — А я вас ждала, ждала, потом искать пошла…
        Мы мгновенно проснулись и синхронно сели на кровати.
        — Где ждала?  — уточнил Матей.
        — Да как бы нигде конкретно,  — Эния пожала плечами,  — но я должна была почувствовать, когда вы придете в мою резиденцию и перенестись туда.
        — Зачем?  — нахмурился Матей.
        — Как? Чтобы соединить любящие сердца и все такое!
        — Да нас как бы соединили уже… вроде…  — я растерянно переглянулась с Матеем.
        — Кто?  — рыкнула Эния.
        — Бабочки…  — неуверенно протянула я.
        — Тьфу! Вечно они своевольничают!  — в сердцах топнула ножкой богиня любви.  — Как все было-то?  — поинтересовалась она и присела на кровать, приготовившись слушать.
        После нашего рассказа о ромашках, кактусах и венчании на берегу моря, Эния на какое-то время задумалась. Матей даже несколько раз помахал рукой у нее перед лицом.
        — Этого не было ни в одном сценарии!  — наконец выдала она.  — Вообще не понимаю, как это у вас получилось! Вы должны были дойти до моей резиденции, а уже потом отправляться в свадебное путешествие. У вас все не так получилось!
        — Ну почему же?  — возмутился Матей.  — Нам все понравилось!
        — Нет, я не засчитываю эту попытку! Надо попробовать еще раз!  — настаивала она.
        — А ничего, что мы как бы уже… консумировали наш союз?  — засомневался Матей.
        Эния снисходительно посмотрела на него.
        — Ничего. Если хочешь знать, брак можно и даже нужно консумировать как можно чаще. В идеале — каждую ночь!
        — Каждую ночь?  — вырвалось у меня. Почему-то подумалось, что каждую ночь будет как в первый раз. Конечно, мне не на что было жаловаться, при муже-то маге жизни, но многократно повторять ощущения первого раза вовсе не хотелось.
        — В общем, как хотите, но надо все повторить!  — капризно заявила Эния и схватила нас за руки. Миг — и мы вместо теплой кровати сидим на той самой поляне, с которой начинали. Я снова в ночной сорочке, а Матей в домашних штанах.  — Удачи! И в этот раз постарайтесь найти мою резиденцию!  — проговорила богиня любви, поднялась с земли, отряхнулась и исчезла.
        Я тоже встала и огляделась по сторонам. Матей вскочил следом. На поляне почти ничего не изменилось с нашего предыдущего посещения. Разве что солнце светило немного с другой стороны. Но это и не удивительно. Время суток другое ведь. Почувствовав на себе взгляд Матея, я повернулась к нему. И что-то этот взгляд мне не очень понравился…
        — Дорогая, что тебя смущает в консумировании брака каждую ночь?  — подозрительно ласково поинтересовался мой муж.
        — Ничего, а что?  — я недоуменно пожала плечами.
        — Да как-то знаешь, твои эмоции при упоминании об этом…  — Матей слегка поморщился.  — Тебе не понравилось?
        — Нет, но…  — неуверенно начала я.
        — Что «но»?  — обманчиво спокойно уточнил мой муж.
        — Но каждую ночь это все-таки перебор!  — вырвалось у меня.
        — Перебор, говоришь?  — Матей склонил голову набок и стал медленно приближаться ко мне. И выражение лица при этом такое… решительное!
        — Перебор!  — зачем-то продолжала настаивать я. Нет бы сказать, о чем именно были мои эмоции в тот момент. Он бы все понял и перестал бы себе всякие глупости воображать. Но я заупрямилась. Матей наступал, я пятилась, поляна заканчивалась…
        — А как насчет каждого утра, дня и вечера?  — прищурился Матей.
        — Тоже перебор!  — взвизгнула я и, развернувшись, побежала. Куда глаза глядят, вперед, в самую чащу неведомого леса.
        — Маруся!  — доносился сзади голос Матея.  — Догоню ведь!
        — Виииии!  — был мой ответ. Очень содержательный, ага. Но в тот момент ничего другого мне в голову не пришло. Логики в моих действиях не было никакой совершенно. Я самозабвенно убегала, сверкая пятками. И от кого — от Матея! Любимого и, между прочим, уже не единожды мужа!
        Матей же почти настигал меня и это только раззадоривало, заставляя бежать быстрее, петлять между деревьями, затрудняя погоню. В какой-то момент я услышала позади звук падения. Кажется, он споткнулся… Сердце, естественно, ёкнуло, я развернулась и кинулась было к нему на помощь, но Матей уже прекрасно сам справился. Я снова бросилась в бега, визжа еще громче, чем прежде. Периодически оборачивалась, чтобы видеть насколько близко он ко мне подобрался. И это было моей ошибкой! Под ноги смотреть надо было, под ноги! Естественно, я тоже споткнулась о какой-то корень и полетела на землю… Падение было неизбежно. Мысленно я уже смирилась с содранными коленками и ладошками, но в самый последний миг меня подхватили каким-то немыслимым образом за талию и поставили на ноги.
        — Не пугай меня так!  — прошептал Матей, глядя мне прямо в глаза.
        — Не буду,  — пообещала я на выдохе… или на вдохе…
        Мы стояли, вцепившись друг в друга, и тяжело дышали после забега. Гулко бились наши сердца и было очень жарко от этих объятий, но прерывать их никто не торопился.
        — Никуда не отпущу больше!  — серьезно заявил Матей и уткнулся носом мне в шею, еще крепче прижав к себе.
        — А-га,  — прерывисто согласилась я, ощущая как от его действий жар перемещается в низ живота.
        Матей слегка отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. Обожающий и очень честный взгляд, полный нежности и любви, а руки просто бесстыжие! Задрали вверх мою несчастную сорочку и гладят все, что под ней спрятано было! На миг я опешила от такого диссонанса. А потом вдруг пришла мысль — а диссонанс ли? Ну и, собственно, тоже вцепилась в его штаны и вниз их стянула, докуда смогла… Чтоб диссонанса не было… Подхватив меня под ягодицы, Матей практически вынудил залезть на него, обвив ногами. Оказалось, что в этой весьма интересной позе очень даже удобно. Правда, лично мне немного мешала мысль, что Матею тяжело удерживать меня на весу. Но недолго, вскоре из головы вообще все мысли вылетели…
        В общем, консумировали в очередной раз. Утром. Отправиться на поиски энькиной резиденции смогли только после полудня. К вечеру вышли к исходной поляне, но дальше не пошли. Смысл в темноте-то? Сотворили себе уютненький шалаш прямо посередине поляны и заночевали.
        Ночь была бурной и страстной. В шалаше стало жарко. Снесли. Смотрели на звезды. Так и заснули. Проснулись поздно. Убрали следы ночевки, намечтали друг другу наряды свадебные и пошли на поиски по уже знакомым камушкам.
        На этот раз на ромашковое поле мы почему-то не вышли. И вообще никуда из лесу не вышли. Так и бродили, пока не начало темнеть. Я устала и еле плелась, Матей периодически поминал Энию незлым тихим словом… И вот наконец между деревьями замаячил свет. «Резиденция!» — обрадовались мы и ускорили шаг. Однако, в энькину резиденцию нам попасть было не суждено и в этот раз. Подойдя поближе к источнику света, мы увидели цветущие деревья и летающих между ними светлячков. Деревья сильно напоминали земную глицинию, сама я ее воочию ни разу не видела, только на фотографиях, но разве ж такую красоту забудешь? С веток свисали длинные соцветия белого, розового и голубого цвета, а летающие между ними светлячки придавали месту таинственности и волшебства.
        — Какая красота!  — потрясенно выдохнула я и, совершенно забыв об усталости, потянула Матея вперед.
        — Да,  — согласился он, даже не думая сопротивляться.
        Мы вошли в этот светящийся сад как в храм, затаив дыхание и во все глаза разглядывая чудесные цветы. Светлячки тотчас слетелись к нам со всех сторон, окружили и принялись выписывать в воздухе различные фигуры. Что-то мне это напоминает… Я многозначительно взглянула на мужа, а он мне подмигнул и притянул к себе за талию.
        — Потанцуем?  — тихо спросил он.
        — Да,  — кивнула я и тут же спохватилась:  — А музыка?
        — Сейчас будет,  — заверил меня Матей и повел в воздухе рукой. Мелодичные звуки вальса тотчас заполнили пространство цветущего сада. Мы начали танец…
        Это был самый нежный и романтичный танец в моей жизни. Даже на нашей земной свадьбе мы с Матеем так не танцевали, полностью отдаваясь мелодии и друг другу…Светлячки вторили нашему танцу, кружа над нашими головами. Наконец, мелодия стихла. На миг мы замерли… Поцелуй получился сам собой, без всякого церемониального подтекста, просто как естественное завершение танца. О том, что он все же стал частью церемонии, мы узнали секундой позже, когда света вокруг нас вдруг стало больше. Это были уже не светлячки, а стихии этой планеты, поведением почему-то очень похожие на адельтеррские. Они кружили вокруг нас разноцветным коконом, благословляя и даруя частицы своей силы, а когда поцелуй закончился, просто рассеялись в пространстве, точнее, вернулись в свое обычное состояние. Я тихонько выдохнула слово «благодарю», обращаясь к стихиям, Матей повторил его вслед за мной…
        Эту ночь мы провели в волшебном саду. Практически не спали, нашлись занятия поинтереснее. Да и разве можно спать в таком месте? Правда с рассветом нас все-таки сморило…
        Разбудила нас Эния, примерно в обед.
        — Опять?  — начала она вместо приветствия.  — Опять провели церемонию в обход меня? Кто на этот раз?
        Я не без труда разлепила веки и осмотрелась. Круглая кровать, которую мы себе с Матеем намечтали ночью, была на месте, в смысле, под нами. Деревья, похожие на глицинию, тоже присутствовали. Кстати, днем цветы смотрелись красиво, но совсем не так волшебно, как ночью.
        — Светлячки… нет, стихии…  — ответила я Энии, заворачиваясь в простыню.
        — Ёлки… эти могут, не учла,  — сосредоточенно пробормотала она и с размаху опустилась на край кровати.  — Но я все равно не понимаю, почему вы мою резиденцию не находите-то?
        — А ты сама-то в ней присутствуешь?  — подал голос Матей, не открывая глаз и не меняя позы.
        — Я?  — переспросила Эния, растерянно хлопая ресницами.  — А что, надо?
        — Эния! Хочешь сказать, тебя там не было?  — возмущенно вскричал Матей и резко сел на кровати.  — Вообще-то, хозяева, когда гостей ждут, дома обычно находятся! Эдак мы в поисках твоей резиденции будем вечность болтаться по этой планете и ничего не найдем!
        — Ёлки-палки…  — совсем растерялась она.  — Но подожди… а почему, когда мы с Ареем испытания проводили, всегда в резиденцию попадали?  — Матей одарил ее снисходительным взглядом.  — Точно, это же моя резиденция!  — догадалась она, хлопнув себя ладонью по лбу.  — Значит, я сейчас в резиденцию, а вы на исходную!  — с этими словами она схватила нас за руки и вуаля — мы снова на знакомой поляне.  — Надеюсь, до скорой встречи!  — пропела Эния, перед тем, как исчезнуть.
        — Энька, ты — зараза!  — прокричал ей вслед Матей, вскакивая на ноги. А потом он обнаружил на себе свои неизменные домашние штаны…  — Я их уже ненавижу! И это тоже!  — последний возглас относился к моей сорочке, которая вмиг превратилась в легкое летнее платье.
        — Матейчик, не переживай!  — воскликнула я, бросаясь к нему.  — Я сейчас придумаю что-нибудь другое!
        На этот раз мне в голову почему-то пришло нарядить мужа в льняную рубашку и льняные же брюки. Одежда Матею понравилась, но он еще долго не мог успокоиться, костеря Энию налево и направо.
        — Вот все у нее так! Нерационально и нелогично! Она хоть бы иногда вспоминала, какие условия ввернула в свои же магические плетения!
        — Может, это и не она?  — вступилась я за подругу, которая уже обыкалась, наверное.  — Может, Арей это самое условие намагичил?
        — Может,  — буркнул Матей, но все же ругать Энию перестал.  — Я есть хочу…  — хмуро признался он некоторое время спустя.
        — Я тоже. Пойдем, что-нибудь поищем?
        — Боюсь фруктами я не наемся, а ничего более существенного здесь нет…  — грустно вздохнул Матей.
        — Можно поискать орешки,  — предложила я.  — Где-то я их видела…
        В поисках пропитания мы провели добрых три часа, два из которых искали ореховое дерево, виденное мною в азарте побега, и еще час грызли то, что на нем нашли. Благо, хоть проблем с очисткой от скорлупы не возникло. Матей применил какое-то спецзаклинание.
        Не знаю, то ли орешки оказались с афродизиаком, то ли просто кто-то решил мне доказать, что способен консумировать наш брак всегда и везде, но возле орехового дерева мы задержались и после трапезы. У моего мужа оказалась очень богатая фантазия, прямо-таки неуемная. Глядя на причудливо изогнутый ствол дерева, словно специально созданный для удобства лазания по нему, Матей шепнул мне на ушко пришедшую ему в голову идею, как этот самый ствол можно использовать для… не по назначению, в общем. Хотя, кто знает, какое у этого дерева на самом деле назначение. И мне… мне вдруг очень захотелось эту самую идею реализовать, только немножко в другом виде. Вот и реализовали оба варианта. А что, когда мы еще такое интересное дерево найдем?
        Через пару часов мы все-таки вернулись на исходную поляну и наконец-таки выдвинулись на поиски резиденции Энии. В третий раз. Взявшись за руки, мы неторопливо шагали по почти ставшим родными камушкам. Вечерело. Слева доносился знакомый аромат ромашек, справа, в просвете между деревьями мерцал волшебный сад, но камушки определенно вели нас куда-то в другое место. И вот впереди показались ворота, частично скрытые кустами. Я радостно взвизгнула, Матей сдержанно хмыкнул, мол, может, это еще и не резиденция, а что-то другое. Но когда ворота распахнулись, а камушки побежали дальше, к красивым ступеням и большой двухстворчатой двери, сомнений не осталось. Это она! Резиденция Богини любви!
        Двери распахнулись, мы вошли, нас тут же окутало серебристым сиянием, а потом включилось обычное магическое освещение и мы увидели хозяйку резиденции. Эния спала на маленьком диванчике, явно не предназначенном для этих целей, зябко поджав под себя ноги. Наверное, совсем устала нас ждать…
        — Может, мы пойдем?  — шепотом предложил Матей.  — Не будем мешать…
        — Стоять!  — предупредительно рявкнула Эния, даже не открывая глаз, затем сонно потянулась как кошка и села на диванчике, принимая позу лотоса.  — Куда это «пойдем»? Зря я вас дожидалась, что ли? Где вас носило вообще? И чем вы там занимались? Хотя нет, не рассказывайте, я уже догадалась!  — в конце она многозначительно хихикнула, чем-то напомнив мне Мелани. Я покраснела, подумав почему-то об орехах и стволах. Матей сделал вид, что вообще не понял, о чем речь. Мне бы такую выдержку, что ли…  — Ну что, готовы к церемонии?  — хитро спросила она и с явным предвкушением потерла ручки.
        — Всегда готовы, уже привыкли,  — буркнул Матей, расписываясь сразу за двоих.  — Давай уже свою церемонию.
        — Значит, так! Для начала немного спецэффектов!  — Эния щелкнула пальцами, свет в помещении стал приглушенным, откуда-то зазвучала музыка, неторопливая и нежная.  — Итак… кхм, кхм,  — она прочистила горло и продолжила уже вполне серьезно:  — Дорогие Матей и Маруся, дорогие мои друзья! Вы даже не представляете, как долго я ждала этого момента, чтобы соединить ваши любящие сердца! Я ведь давно знала, что вы самая настоящая пара, но вынуждена была оставаться в стороне, давая вам возможность самим все понять. Я так за вас переживала! Радовалась каждому шагу, который вы делали навстречу друг к другу, печалилась любой даже самой незначительной размолвке… На самом деле это большая удача встретить свою половинку, особенно, находясь в разных мирах. Прошу вас ценить это и всегда помнить. С этого дня ваши жизненные пути сливаются в один общий путь. Пусть он будет бесконечно счастливым, полным ярких впечатлений и радостных моментов. Любите друг друга! Берегите друг друга!..  — она запнулась, видимо, расчувствовавшись, и завершила совсем неофициально:  — И меня не забывайте, в гости наведывайтесь, что ли…
        Глядя на нее я всхлипнула, а Матей укоризненно протянул:
        — Эня-а… ну с чего ты взяла, что мы тебя забудем-то?
        — Ой…  — она махнула на него рукой, затем возвела глаза кверху, прошептав что-то вроде «Чтоб я еще раз друзей женила…» — Короче,  — богиня любви наконец взяла себя в руки и перевела взгляд на нас:  — Объявляю вас мужем и женой! Целуйтесь уже!
        Именно это мы и сделали. Музыка тотчас сменила темп и громкость, зазвучав особенно радостно и торжественно, свет вспыхнул. Вокруг творилось что-то невообразимое — то ли фейерверки взрывались, то ли какие-то магические штучки, все кружилось, мелькало, на нас сверху падали цветы и что-то еще…фотографии! Мы перестали целоваться и просто стали разглядывать их. А это были кадры из нашей с Матеем жизни! Прошлой, настоящей и будущей… Вот наша первая встреча, злополучный экзамен по химии. У Матея такое смешное выражение лица! Наш танец на празднике Всех влюбленных, в масках… Прогулка у Огненного озера… Ромашковое поле… Танец в волшебном саду под соцветиями глицинии…А это кто? Матей в детстве? Или я в детстве? Что-то не могу понять… Да, кажется, это наш первенец!.. Я восторженно ахнула, поймала фотографию и передала ее Матею… Его умиленное лицо в этот момент надо было видеть!
        — Спасибо, Энь,  — сказал Матей, повернувшись к нашей общей подруге.  — Это и правда незабываемо.
        — Я старалась,  — довольно отозвалась она.

* * *
        ЭНИЯ
        Полевые испытания свадебных церемоний на добровольцах прошли довольно-таки продуктивно. Во-первых, Матей и Маруся наконец-таки консумировали свой союз и стали мужем и женой не только по земным законам. Надеюсь, им понравилось. Да нет, точно знаю, понравилось! Во-вторых, я решила, что отныне путеводные камушки будут вести только в мою резиденцию и никуда более. И проявляться будут лишь при условии, что я, так сказать, дома. Как выяснилось, мои планетные домочадцы не прочь посвоевольничать, действуя от моего имени, а это не всегда хорошо. Надо взять их деятельность под контроль. В-третьих, вести церемонию для друзей оказалось дико сложно. Все заготовленные красивые слова напрочь вылетели из головы, я расчувствовалась, даже чуть слезу не пустила… Надо срочно что-то предпринять в этом направлении. Может, аутотренинг какой… Или вообще делегировать эту ответственную миссию стихиям… Они эмоций не испытывают, им легко. А мне вот стоит только представить свадьбу Риши и Антонио, как слезы на глаза сами собой наворачиваются… Еще испорчу им торжество своей сентиментальностью! Как же хорошо, что до этого
события куча времени! Есть надежда, что я все-таки успею выработать устойчивость и смогу спокойно и на должном уровне провести их свадебную церемонию…
        Эпилог
        23 АДЕЛЬТЕРРСКИХ ГОДА СПУСТЯ
        Белокурая девушка в коротком бальном платье сидела на ветке большого дерева и болтала босыми ногами. Босоножки на высоком каблуке аккуратно стояли внизу. Все-таки лазать по деревьям в них неудобно. В лесной чаще было тихо, только птицы щебетали где-то очень высоко в кроне деревьев. Девушка скучала. Вообще-то ее пригласили на бал, но то ли она пришла слишком рано, то ли немного ошиблась с координатами. Так или иначе, встречать ее пока никто не вышел, а иначе попасть в резиденцию невозможно. Точнее, был один способ, но для него нужен хотя бы еще один гость. Таковых пока не наблюдалось. Девушка вздохнула, почти решившись на крайние меры, но именно в этот момент пространство на поляне искривилось, предвещая скорое возникновение межмирного портала. Она невольно подалась вперед, с интересом вглядываясь в точку высадки. Через миг ожидание было вознаграждено. Из портала вышел мужчина и тут же принялся осматривался по сторонам. В руках у него была пригласительная открытка. Он заглянул в нее и озадаченно нахмурился. Сразу видно — новенький! Девушка хихикнула про себя и, оттолкнувшись руками от ветки на
которой сидела, легко приземлилась прямо перед гостем.
        — Привет! Первый раз здесь?  — сходу спросила она. Мужчина не вздрогнул и не отпрянул при ее появлении, только глаза огнем полыхнули.  — Антон!  — мигом узнала его девушка и повисла у мужчины на шее.
        — Ри… Беатрисс?  — растерянно пробормотал он.
        — Мирабель!  — поправила она.  — Я же тебе говорила, в третьей ипостаси меня будут звать Мирабель!  — она отстранилась и покружилась вокруг себя.  — Как я тебе?
        — Обворожительно!  — ответил Антон, любуясь девушкой.
        — Нравлюсь?  — Риша кокетливо взмахнула ресницами.
        — Очень,  — честно признался мужчина.
        — Ты мне тоже нравишься в этом образе. Нет, правда, так гораздо лучше,  — она приблизилась и провела пальцами по гладко выбритой щеке.  — Я даже не сразу узнала тебя без бороды!  — Риша выразительно округлила глаза, а затем заливисто рассмеялась.  — Ну что, пойдем?  — она быстро нагнулась и подхватила свои босоножки.
        — К-куда?  — переспросил Антон, совершенно позабыв, зачем пришел на эту поляну.
        — Как, куда? На бал!  — Риша снова развеселилась, потешаясь над рассеянностью обычно собранного мужчины. А еще она точно знала, что это его состояние вызвано их неожиданной встречей и сей факт почему-то очень приятно грел душу. «Интересно, как он танцует? Если также как летает…» — подумала она и предвкушающе улыбнулась. Это был первый бал в маминой резиденции, на который Риша решила прийти в своей человеческой ипостаси и она намеревалась танцевать весь праздник напролет. По очереди, со всеми четырьмя папами. Они ей никогда ни в чем не отказывали, только быстро уставали, хорошо, хоть их четверо! Совсем другое дело Антон. Чтобы он сошел с дистанции раньше нее? Да ни за что в жизни! Чего только стоили их совместные полеты в драконьей ипостаси. А однажды на драконьих играх они даже Асанга с Кэторин обогнали! Как же замечательно, что в этот раз Антон пришел на бал! Девушка счастливо вздохнула и, покрепче сжав руку своего друга, потянула его за собой, вперед по дорожке из гладких камушков, ведущей к резиденции Богини любви.
        КОНЕЦ